/
Автор: Чельцов-Бебутов М.А.
Теги: государство и право юридические науки право уголовное право уголовный процесс
ISBN: 5-87062-033-3
Год: 1995
Текст
М. А Ч ЕЛЬЦОВ-БЕБУТОВ
ОЧЕРКИ
ПО ИСТОРИИ СУДА
И УГОЛОВНОГО
ПРОЦЕССА
В РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ,
ФЕОДАЛЬНЫХ
И БУРЖУАЗНЫХ
ГОСУДАРСТВАХ
М. А. ЧЕЛЬЦОВ-БЕБУТОВ
КУРС
УГОЛОВНО-
ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
ПРАВА
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
1995
ББК 67.99(2)8
4-38
Печатается по изд.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-
процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в
рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. М.,1957.
При переиздании книги издательство стремилось максимально следо-
вать оригиналу, сознательно оставляя все политические оценки, требо-
вавшиеся от каждого автора в “эпоху строительства коммунизма”, а также
ссылки на пошатнувшиеся ныне авторитеты. Как известно, двуликому
Янусу нет места лишь в праве, но отнюдь не в истории. Поэтому,
учитывая, что верхние хронологические рамки книги ограничиваются
концом XIX века, мы полагаем, что суждения о классовом характере госу-
дарства и права этого периода не могут быть безоговорочно отвергнуты
лишь на основании нынешних социально-политических представлений и
приоритетов. Последнюю точку в этом вопросе может поставить только
время/ Вместе с тем мы взяли на себя смелость исключить из перво-
начального названия книги слово “советского”, поскольку это абсолютно
не отвечает содержанию работы, которая по замыслу автора, должна была
далее освещать более поздний период развития права, но не получила в
силу ряда причин своего окончания.
Ч 1203100000—03—без объявления
ISBN 5-87062-033-3
ПРЕДИСЛОВИЕ
J^ypc советского уголовно-процессуального
права предназначен, главным образом, для начинающих науч-
ных работников в этой отрасли права, а также для аспирантов.
Поэтому он должен охватить значительно более широкий
материал, чем тот, который дается в учебниках по советскому
уголовному процессу.
Здесь, прежде всего, должно найти место научное освеще-
ние истории развития суда и уголовного процесса в обществен-
ных формациях, предшествующих социалистической, то есть
рабовладельческой, феодальной и буржуазной. Введением к та-
кому историческому обзору служит рассмотрение вопроса о спо-
собах разрешения конфликтов в разлагающемся родовом обще-
стве и вопроса о зачатках органов классового принуждения,
позже перерастающих в органы государственной власти.
В разделе, посвященном каждой из перечисленных обще-
ственных формаций, рассматриваются вопросы организации суда
и уголовного процесса, так как они теснейшим образом связаны
друг с другом.
При изложении истории суда и уголовного процесса автор
сознательно ограничил свою работу в двух направлениях.
С одной стороны, он не касался развития суда и процесса
в таких великих государствах, как Китай и Индия. Правовые
системы этих стран представляют большой самостоятельный
интерес, но они не оказали прямого воздействия на возникнове-
ние и развитие европейских правовых систем, тесно исторически
связанных с правом древних Греции и Рима.
С другой стороны, автор должен был, учитывая ограничен-
ный объем работы, оставить без рассмотрения особенности раз-
вития суда и процесса в таких европейских государствах, как
Испания и, особенно, Италия.
6
ПРЕДИСЛОВИЕ
Для целей, поставленных перед автором, казалось достаточ-
ным осветить в разделе, посвященном буржуазному суду и про-
цессу, развитие суда и процесса в Англии, Франции, Германии
и Соединенных Штатах Америки.
В настоящий том включен также исторический очерк раз-
вития суда и уголовного процесса в России с древнейших времен
до момента Великой Октябрьской социалистической революции.
Последующие тома курса должны охватить, во-первых, исто-
рию советского суда и уголовного процесса; во-вторых, дей-
ствующую систему советского суда и уголовного процесса;
в-третьих, очерк организации суда и уголовного процесса в за-
рубежных социалистических странах, и, наконец, очерк органи-
зации суда и уголовного процесса современных буржуазных госу-.
дарств.
Автор считает своим долгом выразить глубокую благодар-
ность профессорам М. М. Г р о д з и н с к о му, С. Ф. Ке-
чекьяну, С. А. Покровскому и С. Л. Фуксу за полу-
ченные от них ценные указания.
ВВЕДЕНИЕ
/Д»ля советских процессуалистов, изучающих
суд и процесс как явления общественной жизни с помощью
метода материалистической диалектики, стоят вне спора следую-
щие положения:
об историчности понятий «суд» и «процесс»;
о их неразрывной связи с государством;
о классовой направленности всякого суда и процесса как
орудия политики, проводимой через государство господствую-
щим в обществе классом;
о полной несостоятельности буржуазной теории надклас-
сового или надгосударственного суда, подчиненного только
праву, являющемуся категорией высшего этического порядка;
об отсутствии общих устоев у суда и процесса рабовладель-
ческого, феодального и буржуазного государств, где они
являются орудиями укрепления и расширения эксплуатации, и
у суда и процесса социалистического государства, в котором они
являются подлинно всенародными орудиями уничтожения всякой
эксплуатации;
об отмирании суда и процесса как органа государства
вместе с этим последним в коммунистическом обществе при усло-
вии уничтожения капиталистического окружения.
Все перечисленные положения не раз были высказаны
и подкреплены неоспоримыми доказательствами в трудах
основоположников марксизма-ленинизма Маркса, Энгельса и
Ленина.
Известное указание Ленина о крайней запутанности вопроса
о происхождении, сущности и функциях государства в буржуазных
теориях, сделанное в его лекции «О государстве» ’, полностью
1 См. В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 433—434.
8
ВВЕДЕНИЕ
применимо к вопросу о происхождении, сущности и задачах
суда и процесса.
Это указание обязывает советских процессуалистов к под-
робному изучению на основе марксистской методологии конкрет-
ных исторических фактов. Такое изучение воспрепятствует про-
никновению в нашу процессуальную теорию отдельных буржуаз-
ных конструкций.
Огромная важность для господствующих классов идеологи-
ческой маскировки эксплуататорской сущности суда и процесса
объясняет наличие в буржуазной исторической, юридической и
этнографической литературе множества самых разнообразных
теорий о происхождении и сущности суда, об историческом раз-
витии процессуальных форм. Среди буржуазных авторов теорий
происхождения и сущности суда имеются и такие, которые исхо-
дят, очевидно, из необходимости признать классовую сущность
государства и таких его органов, как армия, полиция и весь
административный аппарат. Эти «теоретики» готовы признать,
что государство появляется в определенный исторический
момент, что оно может быть государством рабовладельцев, госу-
дарством феодалов и даже государством буржуазии. Но для
суда дела.ется исключение. Суд, утверждают они, существовал
извечно. Следовательно, суд — явление внеисторическое, он не
связан ни с каким общественным классом. Отсюда делаются два
очень важных вывода, направленных на идеологическую маски-
ровку подлинной сущности деятельности суда. Во-первых, суд
стоит вне борьбы классов, возвышаясь над ней, являясь арби-
тром в спорах не только между отдельными гражданами, при-
надлежащими к различным классам, но и в таких спорах, в кото-
рых одной из сторон является гражданин, а другой сторо-
ной — всемогущее государство. Это положение прямо
относится к уголовному процессу.
Другим положением является утверждение, что суд оста-
нется вечно, независимо от того, какие изменения произойдут
в структуре общества, в деятельности государства.
Так, в одной 'из работ русского дореволюционного профес-
сора-государствоведа В. М. Гессена прямо указывалось, что
никакая революция не влияет на направление деятельности суда,
изрекающего право: «Какие бы события ни происходили
в стране, — во время войны и во время мира, в период покоя и
в эпоху смуты, — судебная власть остается неизменной: врач
лечит, учитель учит, судья судит» ’.
’ «О судебной власти», сборник «Судебная реформа», т. 1, М., 1915,
стр. 3.
ВВЕДЕНИЕ
9
Гениальную характеристику суда в буржуазном государстве
дал В. И. Ленин в 1917 году. В это время некоторые члены пар-
тии высказывались за явку Владимира Ильича в суд Времен-
ного правительства, в котором возбуждено было провокационное
дело об ответственности руководителей большевистской партии
за события 3 июля 1917 г. в Петрограде.
Отметив, что последние события, после 4 июля 1917 г. пока-
зали, что ни правильного правительства, ни правильного суда
в России нет и быть теперь не может, что действует военная
диктатура, при которой о «суде» смешно и говорить, В. И. Ле-
нин указывал: «Суд есть орган власти. Это забывают иногда
либералы. Марксисту трех забывать это» '.
Для понимания подлинной сущности .суда и процесса раз-
личных общественных формаций необходимо рассматривать их
не Изолированно от других явлений государственно-правовой
жизни, а в тесной связи с ними. Иначе мы легко окажемся не
в состоянии углубиться в сущность изучаемых предметов,
а останемся на поверхности явлений. За «демократическими»
формами судебного процесса рабовладельческого государства,
доступного лишь для малочисленной группы свободных, мы
пройдем мимо сущности той упрощенной расправы, которой
подвергались рабы. Так, за пышными декорациями суда гелиа-
стов в Афинах с архаическими формулами присяги сторон и
речами, написанными для них логографами, мы не увидим про-
стой по формам, но весьма яркой по классовой направленности
деятельности «страшных одиннадцати», осуществлявших надзор
за рабами, и немилосердную процедуру пытки и казни любого
раба, заподозренного в каких-нибудь действиях или намерениях,
опасных для власти рабовладельцев.
Так же ошибочно было бы при рассмотрении суда и про-
цесса в эпоху феодализма остановиться лишь на «суде равных»,
которому подлежали сперва рыцари-феодалы, а затем и члены
купеческих корпораций в освободившихся от сеньоральной зави-
симости городах, и забыть о том, что огромные массы крестьян
были подчинены совершенно иному «судебному порядку» — гос-
подскому суду. Положение крепостных мало чем отличалось от
положения рабов. Если «благородный» сеньор не расправлялся
лично со своим крепостным, что было вполне в его власти, то
в суде, осуществлявшемся управителем феодала, средствами для
вынесения угодного господину решения были «испытания» желе-
зом или водой (так называемые ордалии) или самые изощрен-
ные пытки.
1 В. И. Ленин, К вопросу об явке на суд большевистских лидеров,
Соч., т. 25, стр. 155—156.
10
ВВЕДЕНИЕ
Еще легче впасть в ошибку при определении подлинной
классовой сущности суда и уголовного процесса буржуазного
государства.
Здесь организация суда соответствует в общих чертах тому,
провозглашенному в политической жизни формальному равен-
ству всех граждан, которое выводится из производственных
отношений буржуазно-капиталистического строя.
Очень выразительно говорил о состязательном русском граж-
данском процессе В. И. Ленин, обращая внимание на эту сто-
рону вопроса, на связь состязательности процесса с частной
собственностью:
«Тот «прогресс» и та «культура», которые принесла с собой
пореформенная Россия, несомненно, связаны с «институтом част-
ной собственности» — он не только был проведен впервые со
всей полнотой созданием нового «состязательного» гражданского
процесса, обеспечившего такое же «равенство» на суде, которое
воплощалось в жизни «свободным трудом» и его продажей ка-
питалу...» '.
В буржуазно-демократических странах по общему правилу
нет сословных судов и особого порядка процесса для подчинен-
ных классов. Состязательность, подчеркивающая формальное
равенство тяжущихся в гражданском процессе или представи-
теля государственного обвинения и обвиняемого в уголовном
процессе, является в буржуазном суде самой удобной для правя-
щего класса и потому универсальной формой 1 2.
Далее, маскирующим истинную сущность буржуазного пра-
восудия моментом является постоянно подчеркиваемая буржуаз-
ными теоретиками независимость суда, якобы обеспе-
чиваемая несменяемостью судей.
В. И. Ленин двумя-тремя короткими замечаниями показы-
вает истинный классовый смысл и назначение судейской несме-
няемости в буржуазных государствах. «Несменяемость же судей,
с которой так носятся либеральные буржуа вообще и наши рос-
сийские в частности, есть лишь раздел привилегий средневековья
между... крепостниками и буржуазией. ...В средние века назна-
чение судей было исключительно в руках феодалов и абсолю-
тизма. Буржуазия, получив теперь широкий доступ в судейские
круги, защищает себя от феодалов посредством «принципа
1 В. И. Ленин, Экономическое содержание народничества и критика
его в книге г. Струве, Соч., т. I, стр. 412—413.
2 По этому вопросу очень характерно откровенное признание буржуаз-
ного экономиста Макса Вебера о том, что капиталистические круги предпо-
читают универсальное проведение состязательного процесса, дающего все
выгоды экономически сильным членам общества. Max Weber, Grundriss
der Socialdkonomie, Ha lb. П, S. 469—471. Подробнее см. ниже (стр. 611).
ВВЕДЕНИЕ
И
несменяемости» (ибо назначаемые судьи в большинстве неиз-
бежно будут, в силу принадлежности большинства «образован-
ных» юристов к буржуазии, выходцами из буржуазии). Защищая,
таким образом, себя от феодалов, буржуазия в то же время
защищает себя от демократии, отстаивая назначаемость судей» *.
Еще большее значение в теории процесса в качестве сред-
ства маскировки истинной сущности буржуазного правосудия
имеет существующий в буржуазно-демократических государ-
ствах институт участия в суде так называемых «представителей
народа». Известны две формы этого участия. Шеффенский суд
в Германии был менее демократической формой. Участковый
судья и два заседателя шеффена при разбирательстве дел о про-
ступках разрешали совместно как вопрос о вине, так и вопрос
о наказании. Поэтому влияние постоянного судьи на «предста-
вителей народа» было здесь очень велико.
Более демократической формой являлся суд присяжных,
в котором «представители народа», обычно в числе двенадцати,
составляли отдельную от коронных судей коллегию. Эта кол-
легия самостоятельно решала вопрос о доказанности преступле-
ния и вине подсудимого после судебного следствия, проводимого
под руководством коронных судей. Назначение наказания при
обвинительном вердикте присяжных производилось коронными
судьями.
Буржуазные теоретики процесса, как и государствоведы,
считали суд присяжных выражением народного суверенитета и
подчеркивали, что эта форма суда обеспечивает, во-первых, пол-
ное равенство всех граждан перед уголовным законом, а, во-вто-
рых, подчинение государства, требующего наказания виновного,
праву, изрекаемому «представителями народа».
Бесспорно, что по сравнению с феодально-помещичьим
судом, с тайным и письменным процессом, в котором судьи на
основании подсчета отраженных в протоколах доказательств
решали дело, где лучшим доказательством считалось сознание
обвиняемого, хотя бы оно было исторгнуто пыткой, буржуазный
суд присяжных был явлением прогрессивным. Поэтому лозунги,
выдвинутые идущей к власти буржуазией и, в частности, ее про-
граммные требования в области суда, были поддержаны всеми
угнетенными классами феодальных государств.
Но по существу новый суд был создан для защиты интере-
сов буржуазии.
Энгельс указывал, что потребности буржуазии в охране
нового вида собственности легли в основу ее требований о замене
старого суда и процесса новыми. «Буржуа нуждаются для про-
цессов, касающихся собственности, по крайней мере, в такой га-
1 В. И. Ленин, Международный съезд судей, Соч., т. 18, стр. 279.
12
ВВЕДЕНИЕ
рантии, как гласность, а для уголовных процессов, кроме того,
еще и в суде присяжных, в постоянном контроле над юстицией со
стороны представителей буржуа» ’.
Но совершенно очевидно, что если такие суды создаются для
удовлетворения интересов буржуазии, они будут организованы
так, чтобы эти интересы находили постоянное и полное удовле-
творение. И, действительно, в любом буржуазном государстве,
независимо от различия в деталях организации судов и процес-
суальных порядков, основная классовая цель всегда достигается.
При этом буржуазно-демократические формы позволяют теоре-
тикам утверждать, а многим гражданам верить, что суд стоит
на страже интересов всего общества в целом и индивидуальных
прав каждого гражданина. Именно эти особенности устройства
буржуазного суда имел в виду В. И. Ленин, когда говорил, что
«...буржуазный суд изображал собою защиту порядка, а на са-
мом деле был слепым, тонким орудием беспощадного подавле-
ния эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного
мешка»1 2.
Не оставил В. И. Ленин без внимания и самую демократи-
ческую форму буржуазного суда — суд присяжных.
Касаясь условий деятельности этого суда в царской России
и постоянных нападок на него со стороны правых. В. И. Ленин
отмечал прогрессивную роль суда присяжных по сравнению
с действовавшим в России судом с участием «сословных пред-
ставителей». Он подчеркивал при этом, что присяжные интере-
суются не столько статьями Уложения о наказаниях, нарушен-
ными подсудимым, сколько общественными условиями, вызвав-
шими преступление.
Но В. И. Ленин был далек от идеализации суда присяжных.
Рассматривая его деятельность с точки зрения классового со-
става присяжных, он указывал, что суды присяжных могли' бы
быть использованы рабочими, если бы в буржуазном обществе
не было устроено так, что «присяжными могут быть только люди
из имущего класса (да еще крестьяне, вышколенные «обществен-
ной службой», т. е. на деле службой в низших полицейских долж-
ностях)...»3. -
Тот факт, что присяжные заседатели избираются (а иногда
и прямо подбираются) из слоев средней и мелкой буржуазии,
неоспоримо подтверждается законодательством всех буржуазных
государств. В Англии до сих пор действует закон 1825 года, уста-
новивший высокий имущественный ценз для включения в списки
1 Ф. Энгельс, Конституционный вопрос в Германии, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 4, стр. 58.
2 В. И. Ленин, Доклад о деятельности Совета народных комиссаров
11(24) января, Соч., т. 26, стр. 421.
3 В. И. Л е н и н, О промышленных судах, Соч., т. 4, стр. 278.
ВВЕДЕНИЕ
13
присяжных1. Известно, что в 1949 году на вопрос одного из чле-
нов Палаты общин, не считает ли правительство необходимым
провести демократизацию суда присяжных путем отмены имуще-
ственного ценза или его снижения, представитель лейбористского
правительства ответил отрицательно.
В эпоху империализма судебное законодательство в бур-
жуазных государствах характеризуется частичным или полным
отказом даже от урезанных буржуазно-демократических, по
существу формальных, процессуальных гарантий.
В Соединенных Штатах Америки уже не удовлетворяются
составом жюри присяжных из рядов средней и мелкой буржуа-
зии особенно при разборе дел о преступлениях, в преследовании
которых прямо заинтересованы капиталистические монополии.
Отчет «Национальной комиссии по обеспечению законности» ука-
зывает, что «в отношении присяжных заседателей наблюдалось
не только подтасовывание списков, но и открытое устранение из
состава присяжных людей, которые, могли бы проявить некото-
рую самостоятельность суждений, а также застращивание при-
сяжных с целью добиться обвинительного приговора» 1 2.
Но даже и такой подбор присяжных из вполне «надежных»
лиц не всегда является достаточно удобным орудием для правя-
щей группы реакционной монополистической буржуазии.
Поэтому в ряде государств в той или иной форме упразд-
няют суд присяжных или резко сокращают объем его деятель-
ности.
Так, еще в 1924 году в «Веймарской» Германии была про-
ведена реформа судоустройства, упразднившая суд присяжных.
Название его, правда, было сохранено в законе (§ 81, 82 Закона
о судоустройстве), но оно относилось к суду, состоявшему из
одной коллегии, в которую вместе с шестью так называе-
мыми «присяжными» входило три постоянных члена суда. Такой
по существу «шеффенский» состав коллегии, решавшей все
вопросы права и процесса, в том числе и вопросы о виновности
и наказании подсудимого, вполне обеспечивал постановление
приговоров, угодных^ постоянному составу судей, то есть правя-
щему классу. Кстати, в «Веймарской» республике остались на
своих местах все судьи кайзеровской Германии. '
Такое же преобразование суда присяжных было произведено
в оккупированной в 1940 году немцами Франции путем изда-
ния «главой правительства» Петэном специального ордонанса.
1 См. ниже (стр. 401).
В советской литературе см. также С. 3 и в с, Современный суд присяж-
ных в Англии, Издательство Академии наук СССР, 1948, стр. 16—17.
2 Подробные выдержки из указанного отчета «Национальной комиссии
по обеспечению законности» напечатаны в работе проф. П. И. Люблинского
«Полиция, суд и тюрьмы Америки», М., 1933, стр. 54—55.
14
ВВЕДЕНИЕ
И после изгнания из Франции гитлеровских оккупантов и вос-
становления республики, суд присяжных существует только на
бумаге. Под его именем действует одна смешанная коллегия,
состоящая из трех постоянных судей (членов апелляционных
судов) и пяти заседателей. Кандидаты в «присяжные» должны
обладать определенным имущественным цензом и цензом осед-
лости.
Как в Англии, так и в США проведен ряд мер, ограничи-
вающих компетенцию суда присяжных за счет расширения под-
судности единоличных судей (так называемых судов суммарной
юрисдикции).
Кроме того, в Англии практика применения закона об уго-
ловной апелляции (1907 г.), во-первых, подчинила деятельность
суда присяжных надзору и руководству со стороны суда уголов-
ной апелляции, а, во-вторых, предоставила этому суду возмож-
ность повышения наказания при пересмотре приговора, обжало-
ванного осужденным.
В ряде штатов Северной Америки в 30-х годах было вве-
дено право прокурора на Обжалование в высшие инстанции
оправдательных приговоров суда присяжных, что в англо-амери-
канской теории процесса раньше считалось недопустимым
посягательством на права обвиняемого и на права «народа»,
от имени которого присяжные выносили оправдательный
вердикт.
Наконец, нельзя забывать, что во всех буржуазных государ-
ствах правящий класс сохранил еще одну возможность измене-
ния подсудности дел, установленной законом, в частности под-
судности их суду присяжных.
В континентальных европейских государствах возможность
устранения суда присяжных от рассмотрения дел о ряде самых
тяжких преступлений связывалась с введением чрезвычай-
ного положения («военного», «осадного», «исключитель-
ного»), С объявлением чрезвычайного положения наряду с отме-
ной ряда прав граждан (на неприкосновенность личности,
жилища, на тайну переписки, на свободу собраний и демонстра-
ций) отменяется и подсудность суду присяжных дел о политиче-
ских, а иногда и о тяжких уголовных преступлениях.
Такой порядок существовал не только в царской России, где
особенно широко применялись военные (а в период 1906—
1907 гг. и военно-полевые) суды для расправы с революционным
движением ’.
Изменение подсудности суда присяжных на подсудность
военных судов известно и в Западной Европе, где государство-
1 См., например, В. М. Гессен, Чрезвычайное положение (СПб., 1911);
Н. Н. Полянский, Эпопея военно-полевых судов, М., 1934.
ВВЕДЕНИЕ
15
веды и процессуалисты провозглашают теорию «господства
права».
В качестве одного лишь примера назовем суд над коммуни-
стами— депутатами французского парламента. В 1939 году пра-
вительство привлекло их к уголовной ответственности за дей-
ствия, якобы направленные к подрыву «безопасности Франции»,
и, сославшись на состояние войны с Германией, передало дело
о них на рассмотрение военного трибунала. Здесь, при закрытых
дверях, с помощью ряда нарушений процессуальных законов
правящий класс Франции пытался зажать рот депутатам-ком-
мунистам, разоблачавшим подлинный смысл политики прави-
тельства, ведущей Францию к национальной катастрофе.
В буржуазной литературе, прежде всего английской, по-
стоянно указывалось, что Англия не знает «исключительного
положения», что «господство права» в этой стране и пользование
гражданскими правами всеми, «кто дышит воздухом Англии»,
обеспечено верховенством парламента и подчинением всех чинов
администрации, как и всех граждан, юрисдикции «судов общего
права».
Одним из средств, гарантирующих гражданам подлинную
неприкосновенность личности, государствоведы и процессуалисты
обыкновенно называли Habeas Corpus Act 1679 года. Он якобы
обеспечивает каждому гражданину, задержанному любым орга-
ном администрации, право немедленно предстать перед судом,
уполномоченным рассмотреть законность оснований к задержа-
нию жалобщика *.
Однако изучение истории возникновения Habeas Corpus Act
1679 года и практики его применения до первой мировой войны
показывает, что новый пришедший к власти в Англии класс ста-
вил своей задачей вовсе не обеспечение неприкосновенности
личности всех, «кто дышит воздухом Англии», а только непри-
косновенность буржуазии и ее собственности от посягательств на
них королевской власти с ее абсолютистскими замашками.
Поэтому наиболее тяжкие политические и общеуголовные пре-
ступления (обычно не совершаемые представителями верхушки
буржуазного общества), были с самого начала изъяты из-под
действия Habeas Corpus Act. Далее, сама процедура примене-
ния этого акта была обставлена требованиями такого порядка,
юридическими и имущественными, что реальное использование
процедуры Habeas Corpus Act было возможно лишь для лиц,
принадлежавших к имущественно обеспеченному классу 1 2.
1 В русской дореволюционной литературе см. В. Ф. Д е р ю ж и н с к и й,
Habeas Corpus Act и его приостановка по английскому праву, Юрьев. 1895.
2 См. Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская конституция,
Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 635.
16
ВВЕДЕНИЕ
Наконец, надо иметь в виду, что действие Habeas Corpus
Act может быть приостановлено на определенный срок специаль-
ным парламентским актом.
Каждое приостановление Habeas Corpus Act сопровождалось
массовым нарушением демократических прав граждан.
Это убедительно и просто подтверждается тем, что в каждом
случае истечения срока приостановки Habeas Corpus Act парла-
мент принимал билль об амнистии. Он распространялся на все
совершенные чинами администрации и военными властями
эксцессы и нарушения прав граждан, допущенные в период
приостановки.
В продолжение нескольких десятилетий, до начала первой
мировой войны, в Англии не происходило приостановок Habeas
Corpus Act. Но с 1914 года Англия вступила в полосу исключи-
тельного законодательства, направленного не только на борьбу
с возможными во время войны покушениями на «безопасность
государства», но и против рабочего движения.
«Всевластие парламента» сменилось предоставлением каби-
нету министров, то есть исполнительной власти, полномочий на
принятие, постановлений о введении в стране исключительного
положения.
Акт 1920 года о полномочиях кабинета министров на введе-
ние чрезвычайного положения послужил «правовым» инструмен-
том, с помощью которого буржуазное правительство Англии
мобилизовало весь военный, административный и судебный аппа-
рат государства на борьбу со всеобщей стачкой 1926 года и
с забастовкой лондонских докеров 1948 года.
При действии исключительных полномочий Habeas Corpus
Act перестает выполнять приписываемую ему теорией «господ-
ства права» функцию. В то же время расширяется компетенция
всех административных органов и суживается подсудность суда
присяжных за счет расширения подсудности судов суммарной
юрисдикции. В этих же последних судах («полицейских»), как
пишут даже буржуазные английские процессуалисты, признание
правильности обвинения, поддерживаемого органами полиции,
стало больше, чем тенденцией, оно является почти принци-
пом
Постепенному расширению применения на практике исклю-
чительных полномочий администрации соответствует и видоизме-
нение теории английского конституционного права. Известный
либеральный государствовед А. Дайси в издании своего клас-
сического труда, относящемся ко времени первой мировой
1 См. Солиситор (псевдоним), Английское правосудие, стр. 45. (Ци-
тировано по книге Н. Н. Полянского «Уголовное право и уголовный суд
в Англии», Юриздат, 1937, стр. 222).
ВВЕДЕНИЕ
17
войны, выдвинул положение о необходимости широких произ-
вольных действий должностных лиц во время войны или вну-
тренних беспорядков. «Акт о снятии ответственности» (Act of
Indemnity) он определяет как статут, который призван сделать
законными действия, являвшиеся в момент их совершения неза-
конными.
Дайси обосновывает необходимость издания таких актов
следующими соображениями. Осуждать в подобных случаях
должностных лиц, совершивших без определенных законных
оснований какие-либо действия, которые повредили собствен-
ности или повлекли за собой вторжение в личную свободу англи-
чан, значит не понимать, что они действовали во исполнение
своего «морального долга». «Акт о снятии ответственности» и
должен освобождать от преследования должностных лиц даже
за совершение ими проступков или преступлений, если они дока-
жут суду, что они действовали в интересах общественной пользы
и из добрых побуждений и имели на то достаточные субъектив-
ные основания.
Сам Дайси считает, что он удачно назвал выдвинутую им
теорию «доктриной политической целесообразности»: она оправ-
дывает с точки зрения законности многие действия, диктовав-
шиеся «неотложной необходимостью».
Признание Дайси весьма характерно для буржуазной госу-
дарственно-правовой теории эпохи империализма. В ней идеи
конституционных гарантий и судебной защиты личной свободы
уступают место доктрине административного произвола, прикры-
ваемого маской «морального долга» ’.
Теория марксизма-ленинизма о государстве была проведена
в практике советского государственного строительства и, в част-
ности, в организации суда и процесса с первых же дней Великой
Октябрьской социалистической революции.
В первоначальном наброске статьи «Очередные задачи Со-
ветской власти» (март 1918 г.) Ленин сформулировал задачи и
место’ суда в системе государственных органов, «Суд был в капи-
талистическом обществе преимущественно аппаратом угнетения,
аппаратом буржуазной эксплуатации. Поэтому безусловной обя-
занностью пролетарской революции было не реформировать
судебные учреждения.., — а совершенно уничтожить, смести до
основания весь старый суд и его аппарат. Эту необходимую
задачу Октябрьская революция выполнила, и выполнила успешно.
На место старого суда она стала создавать новый народный
суд, вернее, советский суд, построенный на принципе участия
1 См. А. V. Dicey, Introduction to the study of the law of the constitu-
tion, eight edition, London, 1915, pp. 548—549 [ (Appendix).
18
ВВЕДЕНИЕ
трудящихся и эксплуатируемых классов, — и только этих клас-
сов, — в управлении государством» 1.
Являясь органом власти, созданной социалистической рево-
люцией, советский суд есть составная часть политической и пра-
вовой надстройки над социалистическим базисом. Поэтому перво-
очередной задачей советского суда являлась активная помощь
социалистическому строительству путем борьбы с остатками раз-
громленных пролетарской революцией эксплуататорских классов,
пытавшихся вернуть себе утраченную власть и всячески вредить
делу социализма. Осуществляя эту задачу, советский суд на всех
этапах социалистического строительства карал врагов Советской
власти — заговорщиков, террористов и диверсантов, саботажни-
ков, — и других преступников, нарушающих социалистический
правопорядок.
ч Вместе с этим советский суд стал орудием воспитания к дис-
циплине и самодисциплине трудящихся, искореняя пережитки
прошлого, неправильное отношение к труду, который перестал
быть «подневольным трудом на барина», и к интересам государ-
ства, которые перестали быть «казенными, чужими».
Советское правосудие столь же отличается по своим зада-
чам и методам от буржуазной юстиции, как социалистическое
. государство отличается от всякого эксплуататорского государ-
ства. Так же, как Советское государство, советское правосудие
стало с первого дня Октябрьской революции «по-новому демокра-
тическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому
диктаторским (против буржуазии)»1 2.
На всех этапах развития социалистического государства
советский суд вместе с другими органами служит свойственными
ему методами делу выполнения функций советского государства.
Основные принципы организации и деятельности советского
суда выражены в первом абзаце пункта о суде проекта про-
граммы РКП (б), составленного В. И. Лениным. «Взяв всю
власть в свои руки, пролетариат вместо прежней расплывчатой
формулы: «Выборность судей народом» выдвигает классовый
лозунг: «Выборность судей из трудящихся только трудящимися»
и проводит его во всей организации суда. Избирая в состав
суда только представителей рабочих и крестьян, не пользую-
щихся наемным трудом с целью извлечения прибыли, коммуни-
стическая партия не делает различия для женщин, уравнивая
оба пола во всех правах как при выборе судей, так и в отпра-
влении обязанностей судей. Отменив законы свергнутых прави-
тельств, партия дает выбранным советскими избирателями
судьям лозунг —• осуществлять волю пролетариата, применяя его
1 В. И. Ленин, Первоначальный набросок статьи «Очередные задачи
Советской власти», Соч., т. 27, стр. 191.,
2 В. И. Ленин, Государство н революция, Соч., т. 25, стр 384,
ВВЕДЕНИЕ
19
декреты, а в случае отсутствия соответствующего декрета или
неполноты его, руководствоваться социалистическим правосозна-
нием, отметая законы свергнутых правительств» *.
В период гражданской войны и военной интервенции в си-
стеме советских судов большая роль принадлежала революцион-
ным и военно-революционным трибуналам как органам борьбы
с контрреволюцией и наиболее тяжкими должностными и хозяй-
ственными преступлениями. С переходом страны на мирное
строительство было проведено объединение общих судов и три-
буналов и создан по выдвинутому В. И. Лениным проекту орган
надзора за законностью — прокуратура.
С завершением социалистического переустройства всего
народного хозяйства, в условиях отсутствия антагонистических
классов советский суд, как и вся государственная система, полу-
чил еще более демократические формы. Согласно Конституции
СССР 1936 года народные судьи и народные заседатели стали
избираться на основе всеобщего, прямого и равного избиратель-
ного права при тайном голосовании. Одновременно Конституция
закрепила важнейшие, выработанные в ходе революции последо-
вательно демократические принципы процесса: гласность судо-
производства, ведение дел на языке местного населения с обеспе-
чением для лиц, не владеющих им, права пользования родным
языком, обеспечение обвиняемому права на защиту, независи-
мость судей и подчинение их только закону. Конституция провоз-
гласила, что только суды отправляют правосудие под общим над-
зором Верховного Суда СССР, избираемого Верховным Советом
СССР. Вместе с тем высший надзор за точным исполнением
законов всеми учреждениями, должностными лицами и гражда-
нами был возложен на Генерального Прокурора СССР и подчи-
ненных ему прокуроров, независимых от местных органов власти.
Изданный на основе Конституции Закон о судоустройстве
СССР, союзных и автономных республик закрепил выработан-
ный в первые дни Октябрьской революции принцип: правосудие
в СССР осуществляется на началах единого и равного для всех
граждан суда, независимо от социального, имущественного и
служебного положения граждан, их национальной и расовой
принадлежности.
В целях дальнейшего укрепления социалистической закон-
ности и охраны личной свободы и прав граждан Положение
о прокурорском надзоре в СССР 1955 года обязало Генераль-
ного Прокурора СССР и подчиненных ему прокуроров в порядке
осуществления ими надзора за точным исполнением законов
в деятельности органов дознания и предварительного след-
ствия «привлекать к уголовной ответственности лиц, виновных
1 В. И. Ленин, Проект программы РКП(б), Соч., т. 29, стр. 111,
20
ВВЕДЕНИЕ
в совершении преступлений, принимать меры к тому, чтобы ни
одно преступление не осталось не раскрытым и ни один преступ-
ник не уклонился от ответственности, а вместе с тем «строго
следить за тем, чтобы ни один гражданин не подвергался неза-
конному и необоснованному привлечению к уголовной ответ-
ственности или иному незаконному ограничению в правах».
Таким образом, уже при самом беглом ознакомлении с кон-
кретно-историческими системами суда и уголовного* процесса
мы видим наличие резко отличных друг от друга типов про-
цесса, соответствующих историческим типам государства: рабо-
владельческому, феодальному, буржуазному и социалистиче-
скому.
Конечно, внутри каждого типа процесса в зависимости от
конкретных условий жизни и развития классовой'борьбы в том
или ином государстве существуют различные формы суда и
процесса. Понять сущность и значение этих форм можно только
путем изучения истории суда и процесса в неразрывной связи
с общей историей каждого данного государства. Согласно из-
вестному указанию Маркса право, как и религия, не имеет своей
собственной истории. Историческое изучение любой отрасли
права не может быть оторвано от изучения экономических усло-
вий, образующих тот базис, над которым возникает, развивается,
а затем вслед за изменениями в базисе приходит в упадок опре-
деленная политико-правовая надстройка.
Изучение необходимо начать с материалов, дающих поня-
тие о способах разрешения конфликтов в догосударственном
обществе, в эпоху общинно-родового строя.
Указания по этому вопросу даны в трудах основоположни-
ков марксизма-ленинизма. Исходя из этих указаний, мы должны
попытаться установить черты социальной жизни периода разло-
жения родового строя, могущие объяснить конкретные пути раз-
вития органов классового принуждения и форм этого принужде-
ния, в тот период, в который, по словам Энгельса, «незаметно
развилось государство». Только при таком подходе к изучению
истории суда и уголовного процесса мы можем надеяться избе-
жать тех «схем развития» уголовного процесса, которые господ-
ствуют в буржуазных историко-юридических работах и которые
явно грешат против исторической правды.
Известно указание Энгельса на фальсификацию истории
буржуазными учеными, объясняемую их классовым интересом:
«Буржуазия все превращает в товар, а, следовательно, также и
историю. В силу самой ее природы, в силу условий ее суще-
ствования ей свойственно фальсифицировать всякий товар: фаль-
сифицировала она также и историю» *.
1 «Архив К- Маркса и Ф. Энгельса», т. X, стр. 104.
ВВЕДЕНИЕ
21
Такая фальсификация характерна и для буржуазной исто-
рии суда и уголовного процесса.
Двумя основными искажениями истории суда и процесса
буржуазными учеными являлись модернизация исторических фак-
тов и сужение предмета изучения.
Модерн-изация состоит в том, что любой вид разре-
шения конфликтов считается судебным процессом.
Сужение предмета изучения состоит в рассмо-
трении только способов разрешения конфликтов внутри господ-
ствующих классов (например, между отдельными рабовладель-
цами). Вне поля зрения остаются методы суда и расправы,
применяемые органами государственной власти в отношении
угнетенного класса (например, в отношении-рабов).
Среди буржуазных процессуалистов почти всеобщим призна-
нием пользуется такая «историческая» схема развития форм уго-
ловного процесса. Сначала безраздельно господствовал частно-
обвинительный процесс с активностью сторон (потерпевшего и
обвиняемого) и пассивностью суда. Затем с укреплением «начал
государственности» появляется сознание необходимости пресле-
довать правонарушителей во имя общественных интересов. Это
преследование, осуществляемое органами власти «по должности»,
дает толчок к развитию розыскного (или инквизиционного) про-
цесса: В нем стороны утрачивают свою активность: обвинитель
превращается постепенно в простого доносителя, а обвиняемый —
в объект судебного исследования. Суд же делается основным
субъектом процесса, возбуждающим его и направляющим весь
его ход. В крайних своих проявлениях инквизиционный процесс
сближается с административным производством, в котором жи-
вые люди устраняются от непосредственного участия в разборе
дела. Розыскной процесс характеризуется негласным, письмен-
ным производством, скованным множеством формальных правил,
обращающимся к пытке обвиняемого, как к основному способу
получения доказательств совершения им преступления.
Наконец, дальнейшее развитие процесса, связанное с обра-
зованием «правового государства», приводит к созданию чисто
состязательной или же смешанной формы производства, в кото-
рой комбинируются начала обвинительного (состязательного) и
розыскного процесса.
Такая схема исторического развития форм процесса исходит.
из идеалистических представлений об общественном развитии и
совершенно не отвечает действительности.
Однако эта схема, лишь несколько видоизмененная, про-
никла и в советскую процессуальную литературу. Здесь, конечно,
авторы исходят из учения марксизма о смене общественных фор-
маций. Но при этом иногда происходит схематизация, при кото-
рой оказывается, что рабовладельческому строю соответствует
22
ВВЕДЕНИЕ
обвинительный процесс, феодальному — розыскной, а бур-
жуазному — смешанный.
Такое изображение исторического развития процесса явно
грешит отрывом суда и процесса от всего строя создавшего его
государства, в свою очередь зависящего от экономического базиса
данного общества. Вместо понятия тип процесса, то есть
всей совокупности его черт, характерных для определенной обще-
ственной формации, берут понятие формы процесса,
то есть черты, могущие изменяться в пределах одной и той же
общественной формации, в зависимости от конкретных условий
жизни отдельных государств *.
Есть и другой вариант схематизации. В схеме исторических
типов процесса называются обвинительный, розыскной и смешан-
ный процессы. Но при этом в обвинительный тип включаются и
процесс в судах гелиастов древней Греции, и процесс раннего
средневековья с поединком сторон, и процесс современных Англии
и Соединенных Штатов Америки, сохранивший форму тяжебного
производства. В розыскной процесс согласно этой схеме входят
процесс императорского Рима, процесс канонический и Про-
цесс позднего феодализма. Наконец, к смешанному типу про-
цесса относятся в этой схеме не только процесс современной
Франции и других буржуазных государств, построивших судо-
производство по ее образцу, но и процесс советского’социалисти-
ческого государства.
Примером может служить построение схемы исторического
развития уголовного процесса, предложенное проф. М. С. Стро-
говичем. В главе учебника по уголовному процессу, посвященной
этому вопросу, автор попеременно говорит то о форме про-
цесса, то о типе процесса. Далее, хотя он и подчеркивает глу-
бокие отличия в задачах и классовой направленности процесса
рабовладельческих Греции и Рима, феодальной Франции и
современных Англии и Соединенных Штатов Америки, тем не
менее считает возможным объединять их в одну — обвини-
тельную форму, исходя из того признака, что производ-
ство дела в процессе названных государств начинается по жа-
лобе потерпевшего и протекает в форме состязания перед пас-
сивным судом.
Далее проф. Строгович утверждает, что розыскной процесс
пришел на смену обвинительному в средние века, забывая о том,
что им самим было сказано о процессе императорского Рима.
Остановившись на дальнейшем развитии процесса во Фран-
ции, проф. Строгович делает обобщающий вывод о том, что
1 Следы подобной схематизации можно найти в старых работах
акад. А. Я. Вышинского «Курс уголовного процесса», М., 1927 и проф.
М. А. Чельцова «Советский уголовный процесс», вып. 1, Харьков, 1928.
ВВЕДЕНИЕ
23
с победой промышленной буржуазии возникает новая форма
процесса—смешанная и, как бы обходя развитие процесса
в Англии и США, добавляет, что смешанная форма процесса
является господствующей в буржуазных государствах. Обратив-
шись далее к рассмотрению развития процесса в Англии, автор
говорит, что здесь утвердилась обвинительная форма процесса.
Наконец, в отношении советского процесса автор утвер-
ждает, что он построен по типу смешанного и приводит довольно
явную аналогию между советским и французским процессами !.
Во всех этих положениях нет ни необходимой четкости, ни
правильного освещения исторических фактов. Автор не связывает
типы процесса с историческими типами государств и не проводит
различия в понятиях типа и формы процесса.'
Выпадение из общей схемы развития процесса Англии и Со-
единенных Штатов Америки привело автора к одень странному
выводу о том, что укрепление власти промышленной буржуазии
имело результатом образование смешанного процесса.
В итоге получилось, что конкретные процессуальные системы
отдельных капиталистических государств относятся к различным
типам процесса (Франция и другие страны Европы — смешанный
процесс, Англия и США — обвинительный), и в то же время про-
цесс советского социалистического государства относится к тому
же типу, что и процесс буржуазной Франции.
В работе, посвященной советскому уголовному процессу,
проф. Н. Н. Полянский во вступительной главе правильно осве-
тил вопрос об «исторических типах и формах уголовного про-
цесса эксплуататорских государств» 1 2.
1 См. М. С. С т р о г о в и ч, Уголовный процесс, Юриздат, 1946, стр. 33,
34, 36, 37, 42, 43, 50, 53, 67.
2 Проф. Н. Н. Полянский, Вопросы теории советского уголовного про-
цесса, Издательство МГУ, 1956. Этому вопросу была посвящена более ранняя
статья проф. Н. Н. Полянского «Основные формы построения уголовного
процесса» («Ученые записки МГУ», вып. 145, «Труды юридического факуль-
тета», 1948).
Достоинство этой статьи заключалось в неоднократном подчеркивании
того, что советский процесс является новым типом процесса и его нельзя,
как это делает проф. М. С. Строгович, считать процессом смешанным.
Недостатком же статьи проф. Полянского являлась нечеткость в самом
определении понятий «типы» н «формы» уголовного процесса.
Из-за этой нечеткости получалось, что в схеме исторического развития
процесса равнозначными членами ее были н такие «типы», которые суще-
ствовали в пределах одной и той же общественной формации (например,
процессы обвинительный, состязательный и розыскной, существовавшие в ра-
бовладельческих государствах), и «типы» процесса, характерные только для
определенной формации (например, смешанный тип процесса буржуазного
государства и особый советский тип процесса).
Но ведь очевидно, что обвинительный, состязательный и розыскной про-
цессы рабовладельческого государства были лишь различными формами од-
ного и того же типа процесса — рабовладельческого.
24
ВВЕДЕНИЕ
Тип общественных явлений, говорит автор, в полной мере
характеризуется совокупностью их содержания и формы. Однако
определяющая тип явления сторона — это содержание данного
явления, то есть то, что составляет его сущность.
То, что советскому уголовному процессу ставится задача
охраны социалистических общественных отношений, делает его
процессом социалистического типа, в корне противо-
положным процессу эксплуататорских государств, подчеркивает
автор '.
И в соответствии с этой мыслью он определяет понятие исто-
рических типов уголовного процесса применительно к типам
эксплуататорского государства.
Эти типы различаются в зависимости от того, какой класс
или какие классы занимают господствующее положение в об-
ществе. Исторические типы государства и права находятся в со-
ответствии с историческими типами производственных отноше-
ний 1 2.
И далее автор указывает, что трем типам эксплуататорского
государства соответствуют три исторических типа уголовного
процесса. Принятое же в буржуазной литературе различение
исторических видов уголовного процесса по их форме не может
совпадать с различением исторических типов уголовного про-
цесса.
В отношении же форм процесса автор правильно замечает,
что одни и те же формы уголовного процесса, конечно, с извест-
ными различиями могут иметь место в разные исторические
эпохи, но соответственно экономическим формациям их содер-
жание представляется различным.
Исходя из этих общих положений, автор критикует бур-
жуазную классификацию «видов процесса», основанную на на-
личии или отсутствии в каждом из видов одного признака —
состязания сторон. В частности, проф. Полянский подчер-
кивает неправильность взгляда на обвинительный про-
цесс раннего феодализма, как на разновидность состяза-
тельного процесса, который называют также обвинитель-
ным.
Такой подход к классификации исторических типов уголов-
ного процесса вполне соответствует марксистскому учению о го-
сударстве и праве3.
1 См. Н. Н. Полянский, Вопросы теории.., стр. 137—138.
2 См. там же, стр. 19.
3 Отдельные же наши расхождения с автором в вопросе об «историче-
ском старшинстве» процессуальных форм будут отмечены в дальнейшем из-
ложении.
ВВЕДЕНИЕ 2S
Задачей настоящей работы является более подробное, чем
в учебных курсах, изучение каждого из трех типов уголовного
процесса — рабовладельческой, феодальной и буржуазной обще-
ственных формаций. При этом освещаются особенности процес-
суальных форм, зависящие от конкретных исторических условий
возникновения и дальнейшего развития отдельных государств,
суд и уголовный процесс которых являются предметом нашего
изучения.
ЛИТЕРАТУРА К ВВЕДЕНИЮ
Маркс, К- Божественное право Гогеицоллериов, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XI, ч. I.
Маркс, К- Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII.
Маркс, К. Второй процесс «Новой рейнской газеты», Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. VII.
Маркс, К- Дебаты по поводу закона о краже леса, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 1.
Маркс, К- Капитал, т. I, М., 1949, гл. 12 и гл. 24.
Маркс, К. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 гг., Маркс
и Энгельс, Соч., т. 7.
Маркс, К. Коммунизм газеты «Rheinischer Beobachter», Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. 4.
Маркс, К. Конспект книги Льюиса Г. Моргаиа «Древнее общество»,
«Архив Маркса и Энгельса», т. IX.
Маркс, К. К критике политической экономии, М., 1950.
Маркс, К. Морализирующая критика и критизирующая мораль, Маркс
и Энгельс, Соч., т. 4.
Маркс, К. Письмо 3. Мейеру 21 января 1871 г., Маркс и Энгельс,
«Избранные письма», М., 1948.
Маркс, К- Письмо Л. Кугельману 29 ноября 1869 г., Маркс и Эн-
гельс, «Избранные письма», М., 1948.
Маркс, К. Письмо Энгельсу 27 июля 1854 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М., 1953.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 8 марта 1855 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXII.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 27 февраля 1861 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXIII.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 28 января 1863 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М, 1948.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 14 марта 1868 г., Соч., т. XXIV.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 25 марта 1868 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М., 1948.
Маркс, К. Президенту Соединенных Штатов Америки Аврааму Лии
кольну, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIII, ч. 1.
Маркс, К. Формы, предшествующие капиталистическому производ-
ству, М., 1940.
Маркс, К. Хронологические выписки, «Архив Маркса и Энгельса»,
тт. V, VI, VII и VIII.
Маркс, К. Черновые наброски письма В. И. Засулич, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. XXVII (приложение).
Энгельс, Ф. Положение Англии. Английская конституция, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 1.
Энгельс, Ф. Анти-Дюринг, М., 1951.
Энгельс, Ф. Бруно Бауэр и раннее христианство, Маркс и Энгельс,
Соч, т. XV.
Энгельс, Ф. Диалектика природы, М., 1950.
Энгельс, Ф. Заметки о Германии, «Архив Маркса и Энгельса», т X.
ЛИТЕРАТУРА
27
Энгельс, Ф. Конституционный вопрос в Германии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 4.
Энгельс, Ф. Крестьянская война в Германии, М., 1952.
Энгельс, Ф. К жилищному вопросу, Соч., т. XV.
Энгельс, Ф. К истории древних германцев, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. К истории прусского крестьянства, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. К истории раииего христианства, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. II.
Энгельс, Ф. Людвиг Фейербах, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV.
Энгельс, Ф. Марка, Маркс и Энгельс, Соч., т. XV.
Энгельс, Ф. О разложении феодализма и развитии буржуазии, Маркс
и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. О реформации и крестьянской войне в Германии (набро-
сок), «Архив Маркса и Энгельса», т. X.
Энгельс, Ф. О Франции в эпоху феодализма, «Архив Маркса и Эн-
гельса», т. X.
Энгельс, Ф. Письмо Н. Ф. Даниэльсону 17 октября 1893 г., Маркс
и Энгельс, «Избранные письма», М., 1948.
Энгельс, Ф. Письмо Зорге 31 декабря 1892 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М., 1948.
Энгельс, Ф. Письмо Ф. Келли-Вишневецкой 3 июня 1886 г., Маркс
и Энгельс, Соч., т. XXVII,
Энгельс, Ф. Письмо Марксу 22 ноября 1882 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXIV.
Энгельс, Ф. Письмо Марксу 8 декабря 1882 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXIV.
Энгельс, Ф. Письмо К. Шмидту 12 марта 1895 г., Маркс и Энгельс,
«Избранные письма», М., 1948.
Энгельс, Ф. Положение Англии. Восемнадцатый век, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. 1.
Энгельс, Ф. Положение в Германии. Письмо первое, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. 2.
Энгельс, Ф. Положение рабочего класса в Англии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 2.
Энгельс, Ф. Принципы коммунизма, Маркс и Энгельс, Соч., т. 4.
Энгельс, Ф. Успехи движения за социальное преобразование иа кон-
тиненте, Маркс и Энгельс, Соч., т. 1.
Энгельс, Ф. Пронсхождеине семьи, частной собствеииости и государ-
ства, М., 1952.
Энгельс, Ф. Рабочее движение в Америке, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. Развитие социализма от утопии к науке, М., 1951.
Энгельс, Ф. Роль насилия в истории, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1.
Энгельс, Ф. Социализм в Германии, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II.
Энгельс, Ф. Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1.
Энгельс, Ф. Юридический социализм, Маркс и. Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Британская конституция, Соч., т. X.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Буржуазия и контрреволюция, Соч., т. 6.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Выборы в Англии. — Тории и вигн, Соч.,
т. IX.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Дебаты по польскому вопросу во
Франкфурте, Соч., т. 5.
Маркс, К. и Энгельс, Ф Контрреволюционные планы в Берлине,
Маркс и Энгельс, Соч., т. 6.
28
ЛИТЕРАТУРА
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Манифест коммунистической партии,
Соч., т. 4.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Немецкая идеология, Соч., т. 3.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Об античности, сборник под ред. и с пред.
С. И. Ковалева, Ленинград, 1932.
Маркс, К- и Энгельс, Ф. Ост-индская компания, ее история и
результаты, Соч., т. IX.
Ленин, В. И. Аграрная программа социал-демократии в первой рус-
ской революции 1905—1907 годов, Соч., т. 13.
Ленин, В. И. Внутреннее обозрение, Соч., т. 5.
Ленин, В. И. Выборы и оппозиция, Соч., т. 18.
Ленин, В. И. Государство и революция, Соч., т. 25.
Ленин, В. И. Два мира, Соч., т. 24.
Ленин, В. И. IX Всероссийский съезд Советов 23—28 декабря 1921 г.,
Соч., т. 33.
Ленин, В. И, К вопросу о национальной политике, Соч., т. 20.
Ленин, В. И. К вопросу об явке на суд большевистских лидеров,
Соч., т. 25.
Ленин, В. И. К деревенской бедноте, Соч., т. 6.
Ленин, В. И. К оценке русской революции, Соч., т. 15.
Ленин, В. И. К четырехлетней годовщине Октябрьской революции,
Соч., т. 33.
Ленин, В. И. Кадет Маклаков н с.-д. Петровский, Соч., т. 19.
Ленин, В. И. Каторжные правила и каторжный приговор, Соч., т. 5.
Ленин, В. И. «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская
революция, Соч., т. 17.
Ленин, В. И. Культурные европейцы и дикие азиаты, Соч., т. 19.
Лепин, В. И. Материалы по пересмотру партийной программы, Соч., т. 24.
- Ленин, В. И. Международный съезд судей, Соч., т. 18.
Ленин, В. И. Новое побоище, Соч., т. 5.
Ленин, В. И. Новый фабричный закон, Соч., т. 2.
Ленин, В. И. О государстве, Соч., т. 29.
Ленин, В. И. О диалектике, «Философские тетради», М., 1938.
Леинн, В. И. О промышленных судах, Соч., т. 4.
Ленин, В. И. Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих
на фабриках и заводах, Соч., т. 2.
Ленин, В. И. Очередные задачи Советской власти, Соч., т. 27.
Ленин, В. И. Первоначальный набросок статьи «Очердные задачи
Советской власти», Соч., т. 27.
Ленин, В. И. Письмо Е. Д. Стасовой и товарищам в московской
тюрьме, Соч., т. 8.
Ленин, В. И. Проект программы нашей партии, Соч., т. 4.
Ленин, В. И. Проект программы Российской социал-демократической
рабочей партии, Соч., т. 6.
Ленин, В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский, Соч., т. 28.
Ленин, В. И. Развитие капитализма в России, Соч., т. 3.
Ленин, В. И. .Разногласия в европейском рабочем движении, Соч', т. 16.
Ленин, В. И. Революция и контрреволюция, Соч., т. 13.
Ленин, В. И. Случайные заметки. 1. Бей, но не до смерти, Соч., т. 4.
Ленин, В. И. Столыпин и революция, Соч., т. 17.
Ленин, В. И. III Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских
и крестьянских депутатов 10—18 (23—31) января 1918 г., Соч., т. 26.
Ленин, В. И. Царскому правительству, Соч., т. 2.
Ленин, В. И. Что доказал суд над РСДР Фракцией, Соч., т. 21.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
Разрешение
конфликтов
В ДОГОСУДАРСТВЕННОМ
ОБЩЕСТВЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО ОБЩЕСТВА
1. Основные черты родового строя
н л -
1 даучное изучение первобытной истории челове-
чества имеет большое значение. Это неоднократно подчеркива-
лось основоположниками марксизма-ленинизма.
Так, Маркс в письме 25 марта 1868 г. к Энгельсу по поводу
трудов Маурера о первобытно-общинноц аграрном строе древних
германцев отмечал, что очень важно «заглянуть за средневековье
в первобытную эпоху каждого народа» ’.
Ленин, показывая сущность государства, также обращался
к праистории человечества 1 2.
Буржуазные историки культуры и этнографы, собравшие бо-
гатый материал по истории первобытного общества, обычно исхо-
дили из ненаучных, имеющих определенную политическую тен-
денцию утверждений об изначальности таких «основ» человече-
ской культуры, как моногамная семья, частная собственность и
связанная с ней классовая эксплуатация, государство со всеми
его органами. Превращая эти явления в вечные категории, они при-
ходили к выводу о том, что при любом изменении общественных
форм государство с его органами будет существовать.
Подлинно научное изучение первобытного общества показы-
вает, что на заре человечества не было этих институтов частной
собственности, государства и его органов, что все они возникли
в ходе развития общества, с появлением антагонистических клас-
сов.
Установление этого факта имеет неоспоримое значение для
научного социализма. Оно показывает, что в ходе дальнейшего
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIV, Переписка, стр. 34.
2 См. В. И. Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 360
и сл., а также В. И. Ленин, О государстве, Соч., т. 29, стр. 436 и сл.
32 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
развития общества, при наличии определенных исторических
условий, эти институты отомрут, что в будущем бесклассовом
коммунистическом обществе не будет места для эксплуатации
человека человеком и, следовательно, для органов охраны и
укрепления такой эксплуатации. Вот почему Маркс и Энгельс вы-
соко оценили труд американского этнографа Л. Моргана «Древ-
нее общество», вышедший в 1877 году ! и нанесший сильнейший
удар традиционным буржуазным представлениям о первобытном
обществе. Морган, по словам Энгельса, «по-своему вновь от-
крыл материалистическое понимание истории, открытое Марксом
сорок лет тому назад, и руководимый им пришел, при сопоставле-
нии варварства и цивилизации, в главных пунктах к тем же ре-
зультатам, что и Маркс» 1 2.
На основании сорокалетнего изучения Морган установил
у американских индейцев, первичный материнско-правовой род.
Но он этим не удовлетворился. «Род американских индейцев, —
говорит Энгельс, — послужил ему, далее, к тому, чтобы сделать
второй решительный шаг вперед в исследуемой им области.
В этом роде, организованном по материнскому праву, он открыл
первичную форму, из которой развился позднейший род, орга-
низованный по отцовскому праву, — тот род, какой мы находим
у античных культурных народов. Греческий и римский род, быв-
ший до того загадкой для всех историков, был объяснен из индей-
ского рода, и тем самым была найдена новая основа для всей
первобытной истории» 3.
Марксистская теория опрокинула старое представление об
изначальности строгого единобрачия и об естественном пере-
растании матриархальной семьи в патриархальную семью, а за-
тем в род и о перерастании рода в общество и государство.
Марксизм впервые дал научное объяснение роста и упадка родо-
вой организации, развития в ее недрах классовых противоречий
на почве появления частной собственности, возникновения госу-
дарства и такого важного его органа, как суд.
Основным положением этой теории является отрицание го-
сударственности в бесклассовом родовом обществе — в роде, во
фратрии, в племени. Здесь нет особой общественной власти, от-
деленной от всей массы составляющих ее членов.
«В первобытном обществе, когда люди жили небольшими
родами, еще находясь на самых низших ступенях развития,
1 См. Л. Морган, Древнее общество или исследование линий человече-
ского прогресса от дикости через варварство к цивилизации, Перевод с англ,
под ред. М. О. Косвена, изд. 2-е, Л., 1935.
2 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ-
ства, Предисловие к первому изданию 1884 г., Госполитиздат, 1951, стр. 3.
3 Ф. Энгельс, Происхождение.., Предисловие к четвертому изданию,
отр. 16—17.
ГЛАВА I. РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО ОБЩЕСТВА
33
в состоянии, близком к дикости; в эпоху, от которой современ-
ное цивилизованное человечество отделяют несколько тысяче-
летий, — в то время не видно еще признаков существования го-
сударства. Мы видим господство обычаев, авторитет, уважение,
власть, которой пользовались старейшины рода, видим, что эта
власть признавалась иногда за женщинами.., — но нигде не ви-
дим особого разряда людей, которые выделяются, чтобы упра-
влять другими и чтобы в интересах, в целях управления систе-
матически, постоянно владеть известным аппаратом принужде-
ния, аппаратом насилия, каковым .являются в настоящее время...
вооруженные отряды войск, тюрьмы и прочие средства подчине-
ния чужой воли насилию, — то, что составляет сущность госу-
дарства» *.
Формы первобытно-общинного строя изменялись в связи
с развитием производства. Это развитие происходило с начала
каменного периода, подразделявшегося на палеолит (древне-
каменный период) и неолит (новый каменный период), а затем
металлического периода (делившегося на эпохи бронзы и же-
леза) 1 2.
С эпохой неолита совпадает расцвет матриархального пле-
мени, с эпохой бронзы и железа — расцвет патриархального
племени3.
Общему труду соответствовала и общая собственность на
средства производства. На этой ступени развития частной соб-
ственности на средства производства не существовало. Все, что
добывалось общим трудом, делилось поровну.
Естественным отношением отдельных племен было постоян-
ное состояние войны; кто не являлся членом племени, был вра-
гом. Тогдашние экономические условия делали обязательным
истребление врагов: пленных не брали, так как они являлись бы
дорогими нахлебниками 4.
На всем протяжении существования первобытного общества
от его первоначальных форм до его распада, очевидно, суще-
ствовали разнообразные формы управления внутри родовых
1 В. И. Л е н и н, О государстве, Соч., т. 29, стр. 437.
2 Периодизация, созданная Морганом, принятая и развитая далее Эн-
гельсом и основанная на различии ступеней культуры (дикость — варвар-
ство—цивилизация), уступила в советской литературе место периодизации,
созданной В. И. Лениным, в основу которой положено развитие производства
и производственных отношений.
Подробнее о развитии первобытного общества см. В. И. Р а в д о н и к а с,
История первобытного общества, ч. 1 и 2, Издательство ЛГУ, 1939, 1947, и
«Всемирная история», т. I, Госполитиздат, 1956, стр. 106 и сл.
3 О матриархате см. М. О. Косвен, Матриархат, Издательство Акаде-
мии наук СССР, 1948.
4 См. Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV.
стр. 183 и сл.
2 Зак. 298
34 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ в' ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
общин у разных народов. Но всем им свойственна организация
общества, не знающего государства. Род, фратрия (старые мате-
ринские роды), племя— все эти три звена основаны на различ-
ных степенях кровного родства.
Мужчины и женщины рода, фратрии, племени выбирали
старейшину для решения вопросов и споров в обычной жизни
племени и вождя для военных походов. Старейшина внутри рода
не располагал никакими средствами принуждения, кроме обще-
ственного мнения. «Власть сахема (старейшины у индейских
племен Северной Америки. — М. Ч.) внутри роДа была отече-
ская, чисто морального порядка; средствами принуждения он не
располагал» ’.
Каждый член рода пользовался защитой сородичей от
враждебных родов или племени.
Род мстит за обиду, нанесенную чужим сородичу. Такая
обида воспринимается как обида, нанесенная всему роду, и месть
носит общественный характер. Отсюда названия «кровная» или
«родовая месть». Месть .надолго остается среди общины необхо-
димым условием ее самосохранения и борьбы за существование.
Кровная месть в первобытно-общинном строе направляется
только против лиц, стоящих вне рода или племени, к которому
принадлежит потерпевший. Она является делом всей семьи, рода
или даже целого племени.
Старейшины, о которых говорил Ленин, избираемые по-
тому, что они хорошо знают все обычаи, и разрешающие все
дела, не образуют суда в современном смысле этого слова.
Нельзя рассматривать и последствия разрешения конфликта, как
современное наказание. Если, например, изменника или наруши-
теля родовой дисциплины изгоняли из рода, лишали помощи
рода и этот человек делался беззащитным против всякого внеш-
него воздействия, то в такой мере принуждения выражались,
действительно, интересы всего общества, всего рода или пле-
мени.
Так нужно понимать слова Ленина об отсутствии разряда
людей, выделяющихся для управления другими: все возникаю-
щие споры разрешались самими заинтересованными людьми.
«И какая чудесная организация этот родовой строй при всей
ее наивной простоте! Без солдат, жандармов и полицейских, без
дворянства, королей, наместников, префектов или судей, без
тюрем, без процессов — все идет своим установленным
порядком. Всякие споры и недоразумения разрешаются коллекти-
вом тех, кого они касаются, — родом или племенем, или отдель-
ными родами между собой; и лишь как крайнее, редко применяе-
мое средство грозит кровная месть... Хотя общих дел гораздо
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 87.
ГЛАВА I. РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО ОБЩЕСТВА 35
больше, чем в настоящее время.., тем не менее нет и следа на-
шего раздутого и сложного аппарата управления. Все вопросы
решают сами заинтересованные лица, и в большинстве случаев
вековой обычай уже все урегулировал»
2. Начало классового расслоения родового общества
Характеризуя первоначальную организацию племен, вырос-
шую из рода. Энгельс указывал, что она «...в состоянии улажи-
вать все конфликты, которые могут возникнуть внутри организо-
ванного таким образом общества. Конфликты с внешним миром
устраняет война; она может кончиться уничтожением племени,
но не порабощением его. Величие родового строя, но вместе
с тем и его ограниченность проявляются в том, что здесь нет
места для господства и порабощения. Внутри родового строя не
существует еще никакого различия между правами и обязанно-
стями... Точно так же невозможно расслоение племени и рода на
различные классы» 1 2.
Развитие производительности труда, сопутствующее пер-
вому крупному общественному разделению труда, с необходи-
мостью повлекло за собой рабство: захваченных на войне плен-
ных не убивали, а превращали в рабочую силу. Хотя перво-
начально, при патриархальном рабстве, положение рабов не
слишком отличалось от положения членов семьи, но все же оно
являлось началом эксплуатации человека человеком. Возмож-
ность накопления продуктов труда вызвала обособление семей-
ной общины, которая ведет свое хозяйство независимо от обще-
родового. Возникают имущественные различия между отдель-
ными семьями, эти различия все больше возрастают; ранее
обязательная для каждого члена рода помощь сородичам превра-
щается в средство закабаления более бедных членов рода.
Частная собственность разлагает родовой быт.
Рядом с первым крупным разделением общества на два
класса — господ и рабов, возникшим вместе с первым обще-
ственным разделением труда, возникло и второе разделение
труда на земледелие и ремесло, производство непосредственно
для обмена и торговли.
Со вторым разделением труда возникает и второе деление
общества на богатых и бедных, существующее рядом с делением
на свободных и рабов.
Кровно-родственные объединения постепенно заменяются
территориальными.
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 99 (разрядка моя. — М. Ч.).
2 Там же, стр. 163—164.
2*
36 РАЗДЕЛ 1. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Энгельс показал общие черты возникающего при разложе-
нии родового строя у греков, римлян и германцев — нового строя
военной демократии. При сплочении родственных пле-
мен в союз, а затем и слиянии их в единый народ, при котором
происходит также и объединение территорий этих племен, воз-
никает потребность в постоянных органах военной демократии.
Этими органами являются военачальник, совет, народное собра-
ние. Их основной задачей является война и организация обще-
ства для войны, ставшей постоянной функцией народной жизни.
Целью таких войн является уже не месть или расширение тер-
ритории, ставшей слишком тесной, а грабеж
Постоянный захват чужих богатств усиливает начавшуюся
имущественную дифференциацию, а вместе с тем и власть вер-
ховного начальника и других военачальников.
Рост имущественной дифференциации вызывает увеличение
числа конфликтов, которые ранее были исключительно редким
явлением.
При разрешении этих конфликтов старые родовые обычаи
сталкиваются с тенденцией зарождающегося класса богачей
к укреплению и расширению эксплуатации не только рабов, но
и впавших в нищету соплеменников. Эта тенденция вызывает от-
пор как со стороны закабаляемых в долговое рабство соплеменни-
ков, так и рабов из порабощенных племен. Иногда этот отпор
перерастает в восстание. Поэтому для удержания в узде массы
эксплуатируемых немногочисленный класс богачей должен был
создавать специальные органы подавления, уже не совпадающие
с органами родового строя. Подробно рассмотрев причины и ход
разложения родового строя и образования господствующего
класса, Энгельс говорит: «Так органы родового строя постепенно
отрываются от своих корней в народе, в роде во фратрии, в пле-
мени, а весь родовой строй превращается в свою противополож-
ность: из организации племен для свободного регулирования
своих собственных дел он превращается в организацию для
грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы
из орудий народной воли превращаются в самостоятельные
органы господства и угнетения, направленные против собствен-
ного народа» 2.
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 169—170.
5 Та м же, стр. 170.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ
и зарождение суда и процесса
3. Метод изучения вопроса
В буржуазной процессуальной литературе ши-
роко распространен взгляд, согласно которому первоначальной
формой процесса была форма частно-исковая или обвинительная.
Процесс якобы начинался по воле потерпевшего и протекал
в виде состязания сторон (истца-обвинителя и ответчика-обви-
няемого) перед пассивным судом
По мнению ряда буржуазных ученых, такой процесс суще-
ствовал еще до появления государства. Лишь спустя длительный
период времени, когда развился взгляд на преступление, как дей-
ствие, опасное для всего общества, государство стало брать на
себя функцию активного преследования преступников и, таким
образом, возникла новая форма процесса — розыскная (или
инквизиционная).
Такая схема возникновения и развития процесса создана
путем «теоретических соображений» и резко расходится с дей-
ствительностью.
Недостаток точных данных, относящихся к зарождению
первоначальных форм суда и процесса у многих народов Европы,
1 «История уголовного процесса начинается господством в нем част-
ного начала... Мало-помалу выясняется и постепенно развивается публич-
ное начало уголовного процесса; он становится делом общественным,
государственным», — говорит Фойницкий в своем историческом очерке
уголовного процесса (И. Я. Фойницкий, Курс уголовного судопроизвод-
ства, т. I, изд. 3-е, СПб., 1902, стр. 14).
Приведенное высказывание типично для буржуазных ученых; максимум
свободы отдельного лица, его индивидуальные права и всегда существующий
суд, куда обращаются потерпевшие от преступления лица, — такова картина
самого древнего общества (см. Н. Н. Розин, Уголовное судопроизводство,
Петроград, изд. 3-е, 1916, стр. 19).
38 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
заставляет при изучении этого вопроса обратиться к сравни-
тельно историческим данным, а также к этнографическим мате-
риалам о правовых обычаях тех народов, у которых сохрани-
лись пережитки родового строя.
Изучение этих материалов позволяет обобщить разрознен-
ные сведения, проверить различные, иногда противоречивые
нормы древних «Правд», судебников и летописных источников и
найти решение вопроса о зачаточных формах суда и процесса,
соответствующих всему строю жизни общества, в котором заро-
ждаются классы и начинается классовое регулирование, напра-
вляемое интересами господствующего класса.
Ценными источниками в данном вопросе в отношении наро-
дов СССР являются сборники и записи обычного права каза-
хов многочисленные сведения об обычаях горцев Кавказа1 2,
равно как и об обычаях некоторых народов Севера3. Они слу-
жат важным дополнением к наиболее древним памятникам права
и позволяют сделать некоторые выводы по интересующему нас
вопросу.
Мы указывали выше, что с разложением родового строя и
ростом имущественной дифференциации, возрастало, число кон-
фликтов как внутри самого родового общества, так и между
соседними родовыми обществами. Многочисленные памятники
истории, эпос различных народов, их поговорки и пословицы,
а также пережитки родового быта, описанные этнографами и
историками права, дают возможность более или менее полно
в отношении отдельных народов представить, какие органы и ка-
кими способами разрешали эти конфликты.
Некоторые из перечисленных материалов использовались
буржуазными исследователями истории права и, в частности,
уголовного процесса. Но истинный смысл привлекаемых ими
к исследованию источников обычно извращался перенесением
в эпоху родового строя современных понятий о государстве, суде
и процессе. Поэтому при описании соответствующих явлений, на-
поминающих некоторыми своими чертами судебное разбиратель-
ство уголовных дел, надо исходить из совокупности признаков
понятия «уголовный процесс» и тщательно избегать модерниза-
ции при освещении порядка в разрешении конфликтов в догосу-
дарственном обществе.
1 См. С. Л. Фукс, Очерки истории государства и права казахов XVIII
и первой половины XIX вв., докторская диссертация, М., 1948 (рукопись).
2 См. М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, тт. I—II, М., 1886.
Его же, Закон и обычай на Кавказе, тт. 1—2, М., 1890.
Джантемир Шанаев, Присяга по обычному праву осетин, «Сбор-
ник сведений о кавказских горцах», вып. I, Тифлис, 1868,
3 См. В. Г. Богораз-Тан, Чукчи, т. I, Л., 1934,
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 39
4. Способы разрешения конфликтов
Остановимся на способах разрешения конфликтов, возни-
кающих внутри родовой группы и между двумя такими груп-
пами.
1. Данные, относящиеся к родовому строю в пору его рас-
цвета, показывают, что выборные старшины не пользовались
никакими карательными функциями.
Первой формой применения общественно-карательной власти
было изгнание члена родовой общины, совершившего особо тяж-
кое нарушение условий существования этой общины. Решение
о таком изгнании принималось собранием сородичей и немед-
ленно исполнялось. Возможно, что в отдельных случаях эта
мера («лишение мира», «поток и разграбление», «изгнание»)
переходила в лишение жизни, в зависимости 07 военных или
религиозно-мистических соображений об опасности совершен-
ного проступка.
При этом нет никаких данных о том, что такая мера прини-
малась по- жалобе кого-либо из членов рода и после специаль-
ного разбирательства дела. В них не было необходимости, так
как каждый проступок члена родовой общины немедленно де-
лался широкоизвестным всем сородичам. И в оценке его не
могло быть никаких расхождений, если он представлялся опас-
ным для существования общины !.
1 В заметке А. С. Пушкина «Джон Теннер» приведен ряд отрывков из
«Записок» последнего, посвященных описанию жизни североамериканских ин-
дейцев. В них имеется рассказ, указывающий на порядок родовой расправы
с лицом, совершившим проступок, нарушающий условия существования рода.
Теннер говорит о страшном для индейцев месте, где «совершилось брато-
убийство, злодеяние, столь неслыханное, что самое место почитается прокля-
тым... Предание гласит, что некогда в индейском таборе, здесь остановив-
шемся, два брата... поссорились между собою, н один из них убил другого.
Свидетели так были поражены сим ужасным злодейством, что тут же умерт-
вили братоубийцу» (А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 12,
Издательство Академии наук СССР, 1949, стр. 121).
Описывая социальный строй американских эскимосов, Тан-Богораз сооб-
щает, что у них общественное мнение, реагирующее на нарушение обще-
ственных порядков, «проявляется молча, без особых обсуждений, но нередко
ведет к внезапному устранению того или другого члена общины, чьи действия
являются вредными для коллектива и гибельными для его отдельных членов.
Исполнителем такого безмолвного суждения является нередко один человек,
который особенно сильно чувствует необходимость поддержать расшатанную
общественную связь. Таким образом, складывается как бы поединок между
отдельным нарушителем общественной связи и таким же отдельным мстите-
лем за эту нарушенную связь.
...Если человек совершил ряд убийств или вообще стал ненавистен со-
седям многими обидами, он в виде правосудия может быть убит другим
мстителем из состава общины. Такой мститель должен, прежде всего, обойти
своих соседей и спросить их мнение о том, нужно ли убить обидчика.
40 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
С образованием органов постепенно развивающейся военной
демократии (военачальник, совет, народное собрание) каратель-
ная власть сосредоточивается в руках народного собрания.
О народном собрании у древних германцев имеются указа-
ния Цезаря, относящиеся к 50-м годам I в. до н. э. и указания
Тацита в работе, написанной в конце I в. н. э.
Германцы времен Цезаря жили родовым строем. Цезарь
указывает, что в мирное время у германских племен не было
никаких органов власти, но упоминает о старшинах, которые тво-
рили «суд» по округам и тем уменьшали родовые распри* 1 2. Можно
думать, что такими выборными старшинами являлись представи-
тели родов, выделившихся своим влиянием и зажиточностью 3.
Все общественные дела решались народным собранием,
то есть собранием всех взрослых мужчин, которые Цезарь и
Тацит обозначают словом «consilium».
Тацит указывает на карательные функции народного собра-
ния. Так, решению народного собрания подлежали действия, на-
носящие вред всему племени. Оно карало изменников, перебеж-
чиков, трусов, людей, запятнавших себя противоестественным по-
роком; изменников и перебежчиков вешали на деревьях, а совер-
шивших остальные из перечисленных проступков, топили в болот-
ной грязи, прикрыв ветками 4.
Обычай приведения в исполнение решения о лишении жизни
народным собранием был весьма распространен. Он отмечался
историками права не только у древних германцев, но и у евреев,
греков, римлян5. С этим обычаем связано употребление такого
способа лишения жизни, как побитие камнями (лапидация).
Совещание исполнителя с соседями, сородичами, — пишет Таи-Богораз,—
сводится к минимуму, оио совершается в последнюю минуту — по существу
решение принимается молча, бесшумно, как естественно возникший заказ
исполнителю от данной общественной ячейки» (Сборник «50 лет книги Эн-
гельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Гос-
политиздат, 1934, стр. 222—223. Цитировано по работе С. Л. Фукса («Очерки
истории государства и права казахов XVIII и первой половины XIX вв.»).
1 Cesar, Commentarii de bello galico, lib. VI, cap. XXII; Tacitus,
Cornelius, vol. 2, Historiarum Libri 5, De origine situ moribus ac populis Ger-
mania, 1855.
2 «...in pace nullus est communis magistratus, sed principes regionum atque
pagorum inter suos ius dicunt controversiasque minuunt».
Употребленное здесь Цезарем выражение «округ» обозначает не террито-
риальную единицу, а часть племени.
3 Хотя Цезарь не упоминает о рабах, но, вероятно, рабство военноплен-
ных было известно германцам, так как через полтора века Тацит нашел у них
вполне развитый институт рабства. Но это рабство носило патриархальный
характер.
4 С. Tacitus, Germania, XII.
5 См. Т. Mommsen, Romisclies Strafrecht., 1899, S. 934f, 939.
С. Шпилевский, Союз родственной защиты у древних германцев н
славян, Казань, 1866, стр. 38.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 41
2. При межродовых столкновениях средством ликвидации
конфликта, то есть обиды, нанесенной кому-либо из членов рода
членом чужого рода, была кровная месть *.
Обычай кровной мести, на долгие времена сохранившийся
и при образовании государства, — пережиток родового строя.
Его первоначальный смысл заключался в обязательстве оказы-
вать взаимную помощь, защиту и вооруженную поддержку всем
членам рода в случае насилия над одним из них, в обстановке
постоянных войн между племенами, заставлявших отдельные ро-
довые группы объединяться в тесно спаянные общины. Отраже-
ние этого обычая неоднократно встречается в гомеровских
поэмах.
Так, в «Илиаде» Деифоб требует, чтобы Эней сразил Идо-
менея, убившего его зятя Алкафоя:
«Тебе заступиться должно за родного»1 2
В «Одиссее» Феоклимен говорит:
«Странствую также и я, — знаменитый
был мною в отчизне
Муж умерщвлен, в многоконном Аргосе
он много оставил
Сродников ближних и братьев, могучих
в народе ахейском,
Гибель и мстящую Керу от них
опасаясь встретить,
Я убежал»3
Здесь с особой яркостью выступает родовая солидарность:
все члены рода обязаны помогать в осуществлении кровной ро-
довой мести. Отсюда — нередкие групповые столкновения, кото-
рые иногда приводили к полному истреблению враждующих
родов.
Родовая кровная месть характерна и для древних германцев.
Столкновения между родами превращались здесь иногда в кро-
вопролитные истребительные войны. Согласно указанию Тацита,
родовая кровная месть у германцев его эпохи была твердо уко-
ренившимся обычаем 4.
1 «У Нуткас, одного из американских племен, заселяющих Колумбию,
не встречается не только постоянного суда, но даже и постоянного посред-
ничества. Споры родственников разрешаются родовой старшиною, а споры
посторонних — самосудом, причем кровная месть продолжается до тех пор,
пока стороны не условятся между собою относительно вознаграждения»
(М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон. Обычное
право осетин в историко-сравнительном освещении, т. II, стр. 191—192).
2 Гомер, Илиада, XIII, 465 (изд. Academia, 1965).
3 Гомер, Одиссея, XV, 275 (изд. Academia, 1935).
4 Tacitus, Germania, 21.
42 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Частое повторение таких истребительных родовых войн дол-
жно было рано или поздно привести к ограничению родовой
мести.
Первым таким ограничением кровной мести был поеди-
нок. Несомненно, начальной его формой был групповой поеди-
нок. Это смягченная форма межродовой войны, облеченная
в ритуальные правила.
Поединок в форме борьбы двух тяжущихся является даль-
нейшим смягчением войны двух родов.
Очевидно, что поединки, групповые или индивидуальные,
могли служить средством разрешения конфликтов только при
наличии какого-то предварительного соглашения враждующих
сторон с помощью посредников ’.
Намек на ранее существовавший коллективный поединок
двух родственных групп в отношении древней Руси имеется
у арабского писателя Ибн-Даста.
«Если кто из них имеет дело против другого, то зовет его
на суд к. царю (князю), пред которым и препираются; когда он
произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе
стороны приговором его недовольны, то, по его приказанию,
они должны предоставить окончательное решение оружию: чей
меч острее, тот и одерживает верх. На борьбу эту родственники
приходят вооруженные и становятся. Тогда соперники вступают
в бой...» 1 2.
Само это описание показывает, что в данном случае реше-
ние князей или старшин — «приговор» — не являлось обяза-
тельным, то есть оно не было приговором в юридическом смысле
слова. Происходило примирительное-разбирательство. Принятие
или отклонение решения посредников — князя, старшины — за-
висело от тяжущихся.
Указание же на то, что «соперники» приходят «на суд»
в сопровождении вооруженных родственников, говорит за то, что
не исключалась возможность и коллективного столкновения
враждующих между собою групп.
В отношении поединка история Греции дает немало приме-
ров, когда воюющие стороны соглашались ограничить число
бойцов или даже свести их к двум 3. Страбон говорит, что моно-
махия есть «старый обычай эллинов» и рассказывает о поединке,
1 Обычное у историков права представление о поединке как виде судеб-
ного доказательства покоится иа данных феодального права. Изучение же
материалов этнографических и историко-литературных показывает, что перво-
начально поединок был лишь упрощенным видом кровавого возмездия, вы-
росшим путем смягчения родовой кровной мести.
2 Г арка в и, Сказания мусульманских писателей о славянах и руссах,
СПб., 1870, стр. 469.
3 Еще гомеровский эпос подробно рисует поединок Менелая и Париса
под стенами Трои не только со стороны военных приемов борцов, но и со
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 43
которым была исчерпана распря этолийцев и энейцев Страбон,
Плутарх и Диоген Лаэртский описывают поединок Фринона и
Питтака в 621 г., которым была решена борьба афинян и лес-
бийцев за Стейон.
Кроме этих «международных поединков» можно найти опи-
сания применения того же единоборства к решению споров
внутри племени. В этих условиях применялись с тем же право-
вым характером и с тем же исходом — гибелью побежденного —
различного рода состязания физического порядка
(кулачные бои, бега) и состязания иного рода — в музыке, в за-
гадывании и разгадывании загадок * 1 2.
С. того момента, как поединку начинает предшествовать со-
глашение о решении спорного вопроса, в зависимости от победы
одного из бойцов, поединок. становится общественным инсти-
тутом.
Исследователь обычного права осетин М. М. Ковалевский
не нашел у них поединка, как способа разрешения конфликта,
заменяющего кровомщение. Однако у другого' исследователя
обычного права осетин Гакстгаузена описан «странный обычай»,
который в сопоставлении с другими фактами объясняет самое
происхождение поединка.
«Родственники обиженного требуют, чтобы убийца стал под
их выстрел. Третейский суд в этом случае кидает жребий, кто
из рода обиженного должен будет выстрелить в обидчика. От
вынимания жребия не устраняются и мальчики, и это делается
для того, чтобы выбор не был ограничен одними хорошими
стрелками. Суд определяет также время и место встречи, равно
как и расстояние, на котором должны стоять стороны. Дело
решается одним выстрелом — все равно, будет ли виновный убит,
ранен или останется невредимым» 3.
стороны правового оформления. Здесь подчеркивается, что по принятии
Менелаем вызова Париса условия поединка подлежали утверждению со сто-
роны вождей обеих враждующих армий. После торжественного жертвоприно-
шения, совершаемого Агамемноном, и пронзнесення заклятий против наруши-
теля условий поединка Гектор и Улисс размеряют арену боя и бросают жре-
бий, определяющий право первого удара (Гомер, Илиада, III, 67—120,
245 и сл., 314 и сл., 455 и сл.).
1 См. Страбон, География в семнадцати книгах, пер. Ф. Г. Мищенко,
М., 1879, VIII, 3, 33.
2 Примеры: кулачный бой между Одиссеем и Аркеоном («Одиссея»,
XVIII, 1 и сл.), музыкальный поединок между Аполлоном н Марсием (Апол-
лодор, Mithographie graeci, v. 4, Lpz., 1894, 1, 3, 31), загадывание загадок
сфинксом всем проходящим мимо него и т. д.
И не случайно, а вполне закономерно и правильно исторически и логи-
чески один и тот же термин (агон) обозначал в классическом языке состяза-
ние — гимнастическое, музыкальное, драматическое и процесс рассмотрения
спора.
3 Гакстгаузен, Закавказский край, т. 2, 1857, стр. 110.
44 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
В основе такого разрешения конфликта лежит соглашение
враждующих родовых групп покончить этот конфликт одним на-
сильственным действием. В этой форме прекращения вражды
нет такой характерной черты обычного поединка, как взаимное
применение насилия обеими сторонами, но имеется то же огра-
ничение межродового столкновения, то же применение насилия
со стороны одного из родственников обиженного к обидчику, ко-
торое ликвидирует конфликт *.
Описанный Гакстгаузеном обычай сближается со вторым,
широко известным в источниках видом ограничения родовой
мести, с применением ее к самому убийце или ближайшим
взрослым мужчинам его семьи 1 2.
В отдельных случаях, во избежание более широкого при-
менения мести, члены рода обидчика выдавали его роду оби-
женного.
Многочисленные историко-правовые и этнографические дан-
ные показывают широкое применение этого обычая и возникнове-
ние на его почве особого обряда примирения враждующих родов.
У осетин «в траурной одежде, с отпущенными волосами,
приходит на могилу убитого им осетинский убийца, чтобы совер-
шить обряд самопосвящения. Обряд этот состоит в том, что
убийца добровольно отдает себя в руки покойника, а последний,
в лице своего потомства, прощает ему обиду...» .
В Моравии обряд покоры держался до XVI века и, по опи-
санию, практиковался следующим образом: убийца с 60 род-
ственниками и знакомыми шел к гробу убитого, босой, без
пояса, и падал ниц на самый гроб, а ближайший родственник
убитого обнажал меч над его головой так, чтобы острие меча
направлено было к самой шее его; три раза спрашивал род-
1 Говоря об этом обычае как способе родовой мести, Ковалевский приво-
дит две пословицы. Первая отражает обычай длительной кровной мести ме-
жду двумя родами «должник крови и ищущий кровомщения равны при
встрече», вторая иллюстрирует ослабление такой родовой мести, устраняю-
щее возможность полного истребления более слабого рода «кровь кровью
не моют». (М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. И).
2 Месть ограничивалась непосредственным виновником злодеяния, со-
гласно законам Уэльса, Франкского королевства VI в. и законодательству
славян этого времени. Осетинские обычаи, — говорит М. М. Ковалевский, —
требуют, чтобы первоначально, если не найдут убийцу, привлекали к ответ-
ственности любого из его родственников и даже малолетних. Такой же обы-
чай, по-видимому, был и у славян и у германцев. По мнению автора, «оче-
видно, что в этих единичных Случаях истребления всего или части семейства
убийцы следует видеть не что иное, как переживание более старинного по-
рядка вещей, при котором ни один из родственников кровника не мог счи-
тать себя вполне безопасным и ежечасно ожидал мести от любого из членов
обиженного рода» (М. М. Ковалевский, Современный обычай и древ-
ний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении,
т. II, стр. 27),
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 45
ственник убийцу: «Также был ты властен над жизнью моего
брата... совершая убийство». Три раза также давал убийца сле-
дующий ответ: «Да, ты властен над моей жизнью, но прошу ради
Бога оживить меня». После этого родственник убитого говорил:
«Оживляю тебя». И убийца получал прощение» *.
В советской историко-правовой литературе проф. С. Л. Фукс
привел применявшийся в обычном праве казахов аналогичный
обряд символической выдачи виновного его сородичами для рас-
правы сородичам убитого.
До сих пор этот обряд описывался в качестве одной из
форм присяги, наиболее архаической и уже вышедшей из упо-
требления в то время, когда исследователи обычного права
казахов описали этот обряд. Поэтому истинный правовой смысл
его оставался нераскрытым.
Казахский юридический термин, означающий присягу
«д ж а н - б е р ю», по своему буквальному смыслу означает
«душедаяние»1 2. 4
С ссылкой на И. К. Гродекова3 проф. С. Л. Фукс так опи-
сывает этот древнейший обряд присяги, к которому только и
может быть применен буквальный смысл термина «джан-берю»,
то есть «душедаяние».
«Присягающий, одетый во все белое, черное, красное или
синее, с привязанной на голову его совой, всходил в сопровожде-
нии сородичей на холм и взывал вместе с ними к получателям
присяги к истцу и его сородичам: «возьмите нашу душу». Со сто-
роны получателей присяги выходил на этот призыв человек со
словами: «я получаю твою душу» и начинал бить присягающего
нагайкой. Завязывалась борьба, переходившая часто в общую
свалку всех присутствующих. За раны, нанесенные в этой драке,
взыскивать не полагалось, но убийство не должно было иметь
места».
Порядок совершения этого обряда и произносимые в нем
формулы остаются совершенно непонятными, если рассматривать
его как присягу позднейшего права, то есть один из видов до-
казательств. Проф. С. Л. Фукс раскрывает подлинный смысл
этого архаического обряда.
1 Этот обычай был распространен у ряда славянских народов: черногор-
цев, моравов и чехов (М. М. Ковалевский, Современный обычай и древ-
ний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. I,
стр. 301; т. II, стр. 14.
С. Шпилевский, Союз родственной защиты у древних германцев и
славян, Казань, 1866, стр. 75.
И. Собестиаиский, Круговая порука у славян по древним памятни-
кам их законодательства, Прага, 1886, стр. 7.
2 С. Л. Фукс приводит это объяснение термина, данное Баллюзеком.
3 См. И. К. Гродеков, Киргизы и каракиргизы Сырдарьинской обла-
сти, Ташкент, 1889.
46 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
«Древнейшая форма присяги у казахов по своему обряду
вполне соответствует обряду примирения кровников, известному
с теми или другими модификациями многим народам. «Джан-
берю» — «душедаяние» казахского обычного права, несомненно,
было таким обрядом примирения раньше, чем приобрело значе-
ние присяги, то есть одного из видов доказательств в процессе.
Самый обряд может быть осмыслен только как акт примирения
кровников, как акт выдачи головою виновного или заступающего
его в данном случае сородича».
Здесь С. Л. Фукс подчеркивает неоднократно отмеченный
историками обычного права факт необязательности примиритель-
ного решения посредников и легкости перехода враждующих
родов к новым столкновениям ’. И посредники должны были
с этим считаться. Не будучи в состоянии помирить стороны так,
чтобы вовсе избегнуть кровопролития, они стремились ограни-
чить размеры и остроту столкновения, превратить его из столкно-
вения двух родов в поединок между представителями этих родов
или в драку, в которой хотя и участвуют сородичи, но которая,
подчиняясь известной регламентации, контролю со стороны по-
средников, не повлечет за собой столь кровавые последствия. Они
давали выход взаимному раздражению сторон, допуская такую
драку 1 2.
Таким образом, «джан-берю» в описанной форме заменяет
неограниченное столкновение враждующих групп. «Джан-берю»
допускает всеобщую свалку, даже причинение ранений, за кото-
рые не взыскивается, но исключает убийство.
В итоге проведенного историко-правового анализа С. Л. Фукс
приходит к очень важному выводу, к которому нам еще при-
дется вернуться позже.
«Древнейшая присяга у казахов, «джан-берю» в описанной
выше форме, именно потому и представляет собой интересней-
шее явление, что о-на заключает в себе элемент столкновения и
исторически восходит к тому этапу развития процесса, когда
присяга еще не отделилась от поединка. Существование такого
вида присяги дает основание утверждать, что присяга, так же,
как и поединок, одинаково содержится в зародыше, в том спо-
1 Автор ссылается при этом на приведенные в указанной работе С. Шпи-
левского данные, относящиеся к праву исландцев, и данные М. М. Ковалев-
ского по обычному праву сванетов, Осетии, чеченцев и пшавов («Закон и обы-
чай на Кавказе», т. 2, М., 1890, стр. 23, 25, 94).
См. также приведенное нами указание Ибн-Даста об обычаях древней
Руси (стр. 42).
2 В этом месте работы С. Л. Фукс проводит интересную параллель с опи-
санным В. Г. Богораз-Таном обычаем чукчей заменять символическим стол-
кновением («игрой») подлинное столкновение враждующих групп в случае
недостижения стариками их примирения. См. В. Г. Богораз-Тан, Чукчи,
т. I, стр. 179.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 47
собе примирения враждующих коллективов, не имеющих общей
над собой власти, который заключался в умеряющем вмеша-
тельстве посредников-примирителей»
С разложением родового строя ослабли узы между сороди-
чами, родственные связи все более и более теряли свое исклю-
чительное значение. Родственники убитого уже не всегда " при-
бегают к кровной мести. Они нередко отказываются от этого
древнего обычая под условием уплаты выкупа убийцей.
Система композиций (выкупов) появилась с накоплением
предметов, имеющих меновую ценность (скот, оружие, впослед-
ствии ценные металлы, деньги), и с укреплением мысли о воз-
можности возмещения полной или частичной утраты члена рода
(при убийстве или при увечьи) путем передачи роду потерпев-
шего определенного имущества 1 2.
В эпоху создания «Илиады» такие соглашения о выкупе
были уже распространены. Это показывает отрывок из сцены
1 С. Л. Фукс, Очерки истории государства и права казахов XVIII и
первой половины XIX вв.
2 В приведенных у А. С. Пушкина выдержках из «Записок» Джона Тен-
нера описывается случай, показывающий обычай кровомщения за убийство
и замену его выкупом, а также возможность усыновления убийцы семьей
убитого.
Тенцер описывает, что проживающий у него молодой индеец из чужого
племени ночью в пьяном виде зарезал другого индейца в соседнем таборе.
«Несчастный был еще жнв. Мы узнали, что, когда был он поражен, тогда
лежал пьяный без памяти, и что сам убийца вероятно не знал, кто была
его жертва. Родственники не говорили ничего... Убийца возвратился к нам.
Мы приготовили значительные подарки... Он унес их тотчас и положил перед
раненым. Потом,"обратясь к родственникам, сказал им: «Друзья мои, вы ви-
дите, что я убил вашего брата; но я сам не знал, что делал. Я не имел
злого намерения: недавно приходил он в наш табор, и я с ним виделся
дружелюбно; но в пьянстве я обезумел, и жизнь моя вам принадлежит. Я бе-
ден, и живу у чужих; но они готовы отвести меня к моему семейству, и при-
слали вам эти подарки. Жизнь моя в ваших руках; подарки перед вами: вы-
бирайте, что хотите. Друзья мои жаловаться не станут». При сих словах он
сел, наклонив голову и закрыв глаза руками в ожидании смертельного удара.
Но старая мать убитого вышла вперед и сказала ему: «Ни я, ни дети мои
смерти твоей не хотят. Не отвечаю за моего мужа: его здесь нет; однако ж
подарки твои принимаю, и буду стараться отвратить от тебя мщение мужа.
Это несчастие случилось не нарочно. За что же твоя мать будет плакать,
как я?».
После похорон убитого старуха, мать его, предложила убийце, чтобы он
заступил место ее сына и заботился о ней. «Молодой человек, благодарный
за ее заступление, принял тотчас предложение. Он был усыновлен, и род-
ственники убитого всегда обходились с ним ласково • и дружелюбно»
(А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 116—117).
Как указывает М. М. Ковалевский, осетины и другие горцы Кавказа, по-
добно индейцам Северной Америки, иногда усыновляли представителя рода
обидчика. Между двумя родами, враждующими на почве убийства члена од-
ного из них, с помощью посредников устанавливается мир на таких усло-
виях: «...семье, к которой принадлежала жертва совершенного преступления,
уплачивается известный выкуп и, кроме того, один из взрослых членов рода
48 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОВЩЕСТВЕ
уговаривания Ахиллеса царями согласиться на примирение
с Агамемноном, предлагавшим выкуп за нанесенную герою
обиду:
«...Брат за убитого брата, даже за сына убитого пеню отец
принимает. Самый убийца в народе живет, отплатившись богат-
ством; пеню же взявший и мстительный дух свой и гордое
сердце —все, наконец, укрощает»1.
Тут можно подчеркнуть два момента: большую величину
выкупа за убийство («отплатившись богатством») и результат
соглашения — убийца может остаться жить среди своего
народа.
О различных формах такого возмещения ущерба, начиная
от передачи роду убитого самого убийцы или члена его рода для
усыновления взамен убитого и кончая уплатой имущественного
(денежного) выкупа, имеется множество указаний.
Закабаление и грабеж могут быть в одинаковой мере при-
знаны древнейшими способами проявлений мести, — указывает
М. М. Ковалевский, — хотя и дает неправильное объяснение
этого явления. От мести можно откупиться (описывает автор
осетинские правовые обычаи) только после договора между род-
ственниками о размере платежа. Убийца при этом со смиренным
видом должен 'упрашивать родственников убитого принять вы-
куп. В том случае, когда родственники убитого отказываются
принять выкуп, возобновляется кровная месть. Тот же обычай
мести с возможностью замены ее выкупом существовал у ара-
бов, евреев, греков и римлян * 1 2.
В отношении древних германцев Тацит, описывая обычай
родовой кровной мести, тут же добавляет, что вражда между
родами не всегда бывает непримиримой и что даже убийство
в ряде случаев возмещается определенным количеством крупного
и мелкого скота, которое получает в виде удовлетворения весь
род убитого от рода убийцы3.
Уплата выкупа, в частности, так называемого вергельда
за убитого, предполагает наличие состоявшегося между родами
соглашения о замене кровной мести выкупом. У Тацита имеется
указание на то, что вопрос о размере выкупа также относится
обидчика вступает путем усыновления в род потерпевший. С этого времени
он будет занимать в нем место убитого, получит даже его имя, а усыновив-
шая семья наделит его теми же правами и возложит на него те же обязан-
ности, которые имел покойный». («Очерк происхождения и развития семьи и
собственности», М., 1939, стр. 413).
1 Гомер, Илиада, IX, 630—635.
2 См. М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон,
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. II, стр. 14—15.
3 «...пес implacabiles durant euitur enim etiam homicidium certo armento-
rum ac pecorum numero, recipitque satisfactionem universa domus». (Germa-
nia, 21).
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 49
к компетенции народного собрания. Очевидно, народное собра-
ние занималось этим вопросом в случаях, когда род обидчика
не выполнял условий об уплате выкупа обиженному роду. При
этом Тацит отмечает очень интересную черту: в подобных слу-
чаях часть выкупа шла в пользу племенного вождя или в
пользу племени. Этот момент показывает на возросшее значение
племенного вождя не только в военных делах, но и в решении
внутренних дел племени '.
Как неоднократно отмечалось выше, во всех случаях замены
родовой кровной мести важная роль принадлежала институту
посредничества. Без участия посредников (медиаторов) ни один
междуродовой конфликт не мог быть улажен ни путем примене-
ния различных видов поединка, ни путем применения обряда
примирения и уплаты выкупа.
Но вместе с тем необходимо еще раз подчеркнуть, что
решение посредников не имело обязательной силы и только от
воли враждующих зависело, принять ли предлагаемый посред-
ником путь прекращения вражды или вновь обратиться к ничем
не ограниченному кровомщению. Это положение подтверждается
всеми исследователями обычного права и всеми литературными
источниками.
Поэтому неправильным является утверждение многих бур-
жуазных авторов, видящих в порядке третейского разбиратель-
ства и применения различных примирительных обрядов судеб-
ный процесс.
При постоянном применении института посредничества
у каждого народа могли вырабатываться определенные правила
производства разбирательства посредниками, в
частности, правила о выборе этих посредников (преимуще-
ственно из уважаемых людей, стариков, знатоков обычаев),
о равенстве тяжущихся или наоборот, о преимуществе обижен-
ного, о сроках разбирательства, о порядке явки и обеспечении
последней. Но своей деятельностью посредники отнюдь не осу-
ществляли принудительного1 классового регулирования в интере-
сах господствующего класса, и их решения не имели обязатель-
ной силы.
Без наличия же этих важнейших элементов никакое упорядо-
ченное различными правилами разбирательство не является су-
дебным.
Итак, ни в способе применения карательных мер самой об-
щиной к одному из ее сочленов, ни в способе улаживания по-
средниками межродовых конфликтов нет основного признака
1 «...sed et levioribus delictis pro modo poena: equorum pecorumque numero
convict: mulctantur pars molctae regi vel civitati, pars ipsi, qui vindicatur vel
propinquis eius exsolvitur» (Germania, 12).
50 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
суда — классового регулирования общественных
отношений *.
В уже цитированной нами работе проф. Фукса об обычном
праве казахов автор правильно отрицает судебный характер
как карательных мер, осуществляемых родовой общиной, так
и порядка разрешения конфликтов между различными
родовыми группами. Далее, он приходит к следующему вы-
воду:
«...Суд, как орган классового насилия, осуществляемого в
определенных процессуальных рамках, не может вырасти ни из
одного порядка разрешения внутриродовых споров, где нет
почвы для возникновения процессуальных'обычаев, ни из по-
рядка разрешен^,, межродовых споров, в которых отсут-
ствовала принудительная карательная власть. Только синтез
этих двух различных порядков, взаимно дополняющих друг
друга, создает предпосылки для развития судебных органов и
судебно-процессуальнсго права».
В этом положении правильно указано на источник по-
явления процессуальных форм' с активным участием в разби-
рательстве заинтересованных лиц. Однако мы полагаем, что
автор суживает понятие суда требованием обязательного на-
личия определенных процессуальных правил («процессуальные
рамки»).
Такое определение приводит к тому, что ни в рабовладельче-
ском, ни даже в феодальном обществе порядок классового регу-
лирования общественных отношений путем применения каратель-
ных мер не может считаться судом. Ведь в рабовладельческом и
в феодальном обществе применение карательных мер очень часто
осуществлялось органами, которые с точки зрения современной
правовой теории считаются административными и ко-
торые действовали при отсутствии точно установленного процес-
суального порядка.
Если. ,с возникновением государства карательные меры при-
меняются его органами в целях классового регулирования обще-
ственных отношений, мы должны признать за деятельностью
этих органов характер уголовного суда, независимо от
того, какой орган (царь, коллегия жрецов, сенат, афинская
коллегия одиннадцати, народное собрание или суд присяжных)
и в каком порядке применял эти карательные меры.
1 Проф. М. М. Ковалевский, столь много сделавший для выяснения родо-
вых обычаев ряда народов Кавказа и многократно отмечавший необязатель-
ность решений посредников при разбирательстве междуродовых конфликтов,
в итоге своих исследований все же пришел к явно неправильному выводу:
«Общее заключение, к которому приводит нас ряд вышеизложенных данных,
состоит в признании посредничества древнейшим и общераспространенным
ГЛАВА И. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 51
Сущность уголовного суда и состоит в применении
мер уголовного наказания как метода классового регулирования
общественных отношений в интересах господствующего класса.
Вопрос об органах и порядке отправления уголовного суда есть
один из вопросов классовой политики, проводимой господствую-
щим в каждом государстве классом. Тут могут применяться, как
показывает история права, различные формы разбирательства
к лицам, принадлежащим к подавляемому и к господствующему
классу, от террористической расправы с «опасными врагами» до
обставленного рядом сложных форм состязания тяжущихся
перед широкой судейской коллегией или даже перед народным
собранием.
И если с точки зрения современной .теории права . можно
провести грань между применением карательных мер в порядке
административном и в порядке судебном, ’то' было бы непра-
вильно пытаться искать такую грань в правовых системах рабо-
владельческой и феодальной общественной формации.
Поэтому, в качестве поправки к положению проф.
С. Л. Фукса, надо признать, что источниками для различных
форм применения карательных мер в появившемся на облом-
ках родового строя государстве послужили как карательное при-
нуждение внутри рода или племени, так и посредническое раз-
бирательство и улаживание междуродовых или междуплемен-
ных конфликтов.
Ход разложения родового строя приводил к усилению власти
органов военной демократии. Это усиление выражалось, с одной
стороны, в расширении их функций, с другой стороны, в концен-
трации этих функций в руках определенного узкого круга бога-,
тейших членов рода, претендовавших на постоянное осуществле-
ние ранее выборных должностей. Среди этих функций имеется
и карательная, ранее принадлежавшая всему собранию рода,
фратрии, племени.
У некоторых народов важную роль в осуществлении этих
карательных функций начинает играть группа лиц, присвоивших
себе функции отправления религиозного культа. При низком
уровне культуры вера во вмешательство в жизнь людей сверхъ-
естественных сил, добрых или злых, в их «помощь», в возмож-
ность получать от, них «указания» придавала большой авторитет
лицам, «толкующим волю богов». Это объясняет раннее возни-
кновение у ряда народов карательной власти жрецов. Такая
власть принадлежала в древнем Риме понтифам. Их влияние
было настолько велико, что «в случае неповиновения высокому
видом судебного разбирательства» («Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравиительиом освещении», т. И, стр. 221;
см. также «Закон и обычай на Кавказе», т. I, стр. 65).
52 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ ОБЩЕСТВЕ
авторитету понтифа, вся община могла оказаться готовой вос-
стать, как один человек, против ослушника и кулаками прину-
дить его к повиновению» *.
По свидетельству Тацита, в описываемом им германском
родовом обществе первыми лицами, имевшими карательную
власть, были также жрецы, опиравшиеся на «волю божеств».
«...Ни наказывать, ни заключать в оковы, ни наносить побои не
дозволено никому, кроме жрецов, да и тем не в виде наказания
и не вследствие приказа вождей, но как бы повелением боже-
ства, которое по их верованию поможет сражающимся»1 2.
При сакральном характере обычаев первобытного общества,
регулирующих самые разнообразные стороны жизни коллектива,
жрецы очень часто являлись «первыми юристами». М. М. Ко-
валевский говорит даже о народах, «уже успевших выделить
из своей среды класс жрецов-юристов», и о том, что такие жрецы
претендуют на исключительное право быть посредниками при
разрешении конфликтов. В качестве примеров он называет инду-
сов, римлян и кельтов 3.
Наряду с карательной властью и осуществлением посредни-
чества жрецами эти же функции начинают выполнять родовые
старшины.
В отношении Греции героического периода мы находим соот-
ветствующие материалы в гомеровских эпических поэмах —
в Илиаде и Одиссее. Племенные вожди-басилеи, а затем и их
дружинники, имели свои, выделенные из общинных земель,
участки лучшей земли. Они же, как правило, делили между
собой большую часть военной добычи.
Так, из общины начало выделяться особое сословие, члены
которого именуют себя то «лучшими людьми» (аристеес), то
«начальствующими над народом» (гегеторес, анантес, андро),
то «говорителями» (басилеями), так как говорить перед народом
стало правом одних только знатных. Этот процесс расслоения
общины нашел яркое отражение в гомеровских поэмах. Так как
люди, лишенные земельного надела или личным трудом обраба-
1 С. А. М у р о м ц е в, Гражданское право древнего Рима, М., 1883, стр. 79.
2 Т а с i t u s, Germania, VII. Проф. Д. M. Петрушевский дает такое
объяснение возникновению этого права жрецов: «За порядком в народном
собрании наблюдают жрецы и имеют при этом право прибегать к дисципли-
нарным взысканиям (!) с нарушителей порядка. Объясняется это, повиди-
момуг тем, что народные собрания препоручались с помощью особых рели-
гиозных обрядов особому покровительству богов и место собрания на время,
по крайней мере, становилось местом священным, как бы храмом, в котором
наблюдение за благочинием присутствующих лежит на обязанности жре-
цов» («Очерки нз истории средневекового общества и государства», М..
1913, стр. 210).
3 См. М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. II, стр. 222
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 53
тывающие свой надел, не могли иметь усовершенствованного ору-
жия (мечи, тяжелые щиты из кожи и металла, кони) и вслед-
ствие этого сражались в качестве рядовых воинов или вовсе не
несли военной службы, оказываясь вне рядов граждан, они в
значительной мере лишались влияния в общине и какого бы то
ни было значения в совете. Они оказывались обойденными и при
разделе военной добычи.
Совет старейшин всех родов превратился в гомеровскую
эпоху в совет басилеев, старейшин только богатых аристократи-
ческих родов. Так как это были по большей части пожилые, по-
чтенные люди, то они назывались «старейшинами» («герон-
тами»), Они составляли ближайшее окружение племенного ба-
силея, во всех делах советовавшегося с нимим В наиболее важ-
ных случаях, когда басилей и геронты находили это нужным, рни
переносили свои собрания под открытое небо,.тогда их обступал
со всех сторон народ — это и было народное собрание (агора —
от слова площадь) той эпохи, когда в древней военной демокра-
тии уже выдвинулась на первое место аристократия. Особенно
часто народ собирался для разрешения конфликтов. Хотя ничто
не запрещало любому гражданину выступать в народном со-
брании, однако фактически этим правом пользовались исключи-
тельно аристократы. Но поскольку традиции военной демократии
были еще сильны, аристократы не могли не ставить высоко об-
щественное мнение. В сознании народа еще жила идея о на-
родном собрании, как об -источнике справедливости, нашедшая
свое художественное выражение в образе богини правосудия
Фемиды, «которая созывает и распускает народные собрания
людей» Знатные еще считали себя обязанными обо всех важ-
ных государственных делах докладывать народному собранию;
если это не вело к фактическому участию народа в управлении,
то, во всяком случае служило для него гарантией от слишком
резкого нарушения традиций. Тяжбы не имели такого значения,
как вопросы внутреннего управления и внешних сношений; есте-
ственно поэтому, что именно эти дела аристократия наиболее
охотно выносила на открытую для народа площадь и что влия-
ние народа в этой области было все еще значительным.
Конечно, здесь не было никакого голосования. И в тяжбах,
как и в политических делах, разбиравшихся народным собра-
нием, народ выражал свою волю криком, одобряя или порицая
решение, предлагаемое старейшинами.
К вопросу о старейшинах, их карательной функции и об
отношении этой последней к карательной функции народного
собрания у германцев относятся краткое замечание Цезаря и
более подробные Тацита. Цезарь указывает, что стоявшие во
1 Гомер, Одиссея, 2, 68—69.
54 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
главе подразделений племени (pagus). старейшины «творили
суд по округам и тем уменьшали родовые распри». Тацит сооб-
щает такие подробности об этих старейшинах: они избирались
в народном собрании всего племени для отправления суда по
округам.
Далее Тацит указывает, что при отправлении ими суда при-
сутствовали сто человек из местного населения в качестве их со-
ветников, увеличивая этим их судебный авторитет'.
Однако если учесть более поздние данные о функциях «со-
тен» (centena, Hundertschaft), на которые делилось германское
племя, следует прийти к выводу, что изображение Тацита не-
точно. Функция решения тяжб принадлежала именно «судеб-
ному» собранию, ^ртни, а старейшина являлся лишь председа-
телем этого собрания.
О постоянном, росте влияния старейшин можно судить по
указанию Тацита на то, что менее важные дела обсуждаются и
решаются старейшинами, о более важных «советуются со всеми,
но так, что и те дела, окончательное решение которых зависит
от народа, прежде обсуждаются у старейшин» 1 2.
Кроме того, постепенно устанавливается обычай, согласно
которому в народном собрании в качестве ораторов выступают
лишь вожди, старейшины и лица, заслужившие особое уважение
своим возрастом или знатностью своего рода или своей воинской
славой и стараются склонить собрание к одобрению решения,
принятого на предварительном совещании 3.
Энгельс подчеркивает, что эти старейшины у германцев
жили уже отчасти за счет почетных приношений от членов пле-
мени, выбирались большей частью из одной и той же семьи и
что здесь, как в Греции и Риме, переход к отцовскому праву
благоприятствовал превращению выборного начала в наслед-
ственное право4.
С обособлением из родовой общины отдельных хозяйственно-
самостоятельных патриархальных семейств стала постепенно уси-
ливаться власть главы семьи — патриарха. Если сначала он
являлся лишь управителем и распорядителем общего имущества
семьи, то в дальнейшем он превращается в домовладыку. Оте-
ческой власти его подчинены все живущие вместе родичи и рабы.
Женщина, сохранявшая сначала следы своего первенствующего
положения, постепенно превращается в подчиненную воле главы
1 «centeni singulis ex plebe comites consilium simul et auctoritas assunt».—
Tacitus, Germania, XII,
2 C. Tacitus, Germania, XII.
3 «mox rex vel princeps, prout aetas cuique, prout nobilitas, prout decus
bellorum, prout facundia est audiuntur». — Tacitus, Germania XI.
4 См. Энгельс, Происхождение.., стр. 148.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 55
семьи служанку и даже «рабу», простое орудие деторождения,
как выражается Энгельс.
«Право жизни и смерти» jus vitae necisque главы патриар-
хальной семьи вовсе не являлось чертой, присущей исключи-
тельно римскому праву. Здесь оно было только более отчетливо
фиксировано Подчиненное и бесправное положение жены и
детей характерно и для греков героической и классической эпохи.
В частности, иввестно, что отец имел право отчуждать своих
детей, продавая их в рабство.
Такая же неограниченная патриархальная власть принадле-
жала главе большой семьи и у древних евреев, германцев и
славян. Следы этой власти, включавшей право жизни и смерти,
были установлены наблюдениями М. М. Ковалевского у ряда
народностей Кавказа1 2. ''
Очень интересен для выяснения характера власти главы
семьи относящийся к обычаям горцев Кавказа рассказ о случае
лишения жизни мужем виновной женщины по требованию об-
щины.
Аульная сходка решила казнить женщину, убившую своего
пасынка, «если отец или муж будут медлить с казнью ее. Сход
посылает к отцу ее Имам-Аликадию, требуя от него убийства
1 Приводимый Иерингом («Geist des romischen Rechts auf den verschie-
denen Stufen seiner Entwicklung», 1860, Bd. II, S. 202, 203) рассказ о привле-
чении Помпеем к ответственности перед народным собранием Фабия Ма-
ксима за лишение жизни сына как раз подтверждает общее положение о пра-
вомерности такого лишения жизни. Только злостность, безмотивность убий-
ства могли быть основанием для обвинения.
2 См., например, «Современный обычай и древний закон. Обычное право
осетин в историко-сравнительном освещении», т. II, стр. 215 и др. Взгляды
самого М. М. Ковалевского по этому вопросу крайне противоречивы. При-
водя ряд фактов, подтверждающих неограниченную власть патриарха, распо-
лагавшего правом жизни и смерти в отношении подвластных, и признавая в
отдельных местах своих лекций наличие такой власти, автор в других местах
тех же лекций и в заключительных выводах категорически отрицает суще-
ствование этой власти у главы семьи (М. М. Ковалевский, Очерк проис-
хождения и развития семьи и собственности, М., 1939, стр. 64, 105, 133).
Возможно, что последние выводы М. М. Ковалевский делал, борясь про-
тив теории происхождения государства из патриархальной семьи, теории, вос-
хвалявшей абсолютную монархию как осуществление «отеческой власти» го-
сударя над подданным. Но, во всяком случае, выводы Ковалевского истори-
чески неправильны. Становление власти главы патриархальной семьи, кратко
обрисованное Энгельсом, подтверждается юридическими и этнографическими
материалами, относящимися к самым различным народам.
Вполне правильно замечает М. О. Косвен, что дальнейшая эволюция вла-
сти патриархального домовладыки происходит уже в рамках возникающего
государства, в условиях классовой борьбы. И самый объем этой власти ие
был одинаков во всех семьях. Главы богатых и влиятельных семей надолго
сохранили свою неограниченную власть иад подвластными; главы бедных
семей утрачивали ее значительно раньше (см. Примечания к работе М. М. Ко-
валевского «Оче;::: происхождения и развития семьи и собственности»,
стр. 111—112 и др.).
56 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
дочери, а когда он отвечал, что с тех пор, как она выдана за-
муж, он не имеет над ней никакой власти, толпа отправила
людей к мужу Ашуры Дацию, чтобы он немедленно убил ее».
Не дождавшись ответа, толпа извлекла виновную из убежища,
где она укрывалась, и потребовала от мужа безотлагательной
казни ее. Муж убил ее выстрелом в упор '. Не умножая при-
меров, отметим, что в приведенном случае с большой отчетли-
востью отразилось, во-первых, параллельное существование ка-
рательной власти родо-племенного общества и карательной
власти главы отдельного семейства, а, во-вторых, переход власти
над женщиной от отца к мужу после того, как она вышла за-
муж. Женщина осталась подвластной, но субъект «отеческой
власти» изменился. Теперь это глава новой семьи, осуществляю-
щий право «жизни и смерти» над своими подвластными.
Но, конечно, во всех подобных случаях применения кара-
тельной власти главы семьи как ранее в случаях применения ее
родом, нельзя говорить о .суд е. Ив тех, и в других случаях нет
основного признака суда — осуществления классового регулиро-
вания общественных отношений в интересах господствующего
класса.
Греческое общество, нарисованное в гомеровских поэмах и
общество германцев, описанное Тацитом, представляющее собою
военную демократию, является переходным от бесклассового об-
щества к классовому. Здесь родовая форма прикрывает уже
возникшие сословные и территориальные деления. Налицо не-
удержимый рост движимой и недвижимой собственности; она
вступает в борьбу с общественной собственностью, имеющей еще
форму племенной собственности. Двойственная природа грече-
ского общества героической эпохи отмечена Энгельсом: «Греция
еще в героические времена вступает в историю уже разделен-
ная на классы, самим своим существованием свидетельствую-
щие о долгой предварительной истории, оставшейся неиз-
вестною...» 1 2.
Классическое описание общественного устройства греческих
племен гомеровских поэм резюмируется Энгельсом в следующих
словах: «Мы видим... еще в полной силе древнюю родовую
организацию, но, вместе с тем, уже и начало подрыва ее...: вос-
хваление и почитание богатства как высшего блага и злоупо-
требление . древними родовыми учреждениями для оправдания
насильственного грабежа богатств» 3.
1 «Сборник сведений о кавказских горцах», вып. I, «Горская летопись»,
Тифлис, 1870, стр. 65 и сл.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 179.
3 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 110—111. Греческая пословица
более позднего времени — «Деньги делают человека» — отразила этот про-
цесс развития.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 57
Описанный здесь двойственный характер общества отра-'
зился и в интересующем нас вопросе о порядке разрешения кон-
фликтов внутри этого общества.
5. «Сцена суда» на щите Ахилла
В этом отношении чрезвычайно поучительна «сцена суда»,
изображенная в «Илиаде» при описании щита Ахилла и много-
кратно бывшая предметом исследования юристов и историков.
Один из фрагментов щита Ахилла изображает тяжбу двух
людей относительно выкупа за убийство.
В новом русском переводе В. В. Вересаева это место1
читается так: ’. р
«Множество граждан толпилось на площади, гррода. Тяжба
Там меж двоих из-за пени была за убитого мужа.
Клялся один пред народом, что все уже отдал другому,
Тот отрицал, чтоб хоть что получил от убийцы в уплату.
Оба они обратились к судье за решением дела.
Криками каждый кругом своему приходил на поддержку.
Вестники их успокоить старались. На тесаных камнях
В круге священном сидели старейшины рядом друг с другом.
В руку жезлы принимали от вестников звонкоголосых,
Быстро вставали и суд свой один за другим изрекали.
Два золотые пред ними таланта лежали в средине,
Чтобы тому передать их, кого они правым признают» '.
Описание этой тяжбы обычно приводилось в буржуазной
литературе, как бесспорное доказательство существования суда
и процесса в современном смысле слова еще в гомеровском
обществе.
Но, надо сказать, что само по себе это описание настолько
. неполно и (как признают специалисты — филологи) неотчетливо
по употребленным в нем терминам, что допускает самые разно-
образные толкования. Действительно, в огромной литературе,
в курсах, монографиях и отдельных статьях, посвященных «щиту
Ахилла», высказываются различные суждения и о предмете
тяжбы, и о «судьях», и о назначении лежащего перед ними
золота, и о роли «пособников» тяжущихся.
Господствовавшее раньше и разделяемое многими и ныне
мнение о предмете тяжбы отражено1 и в обоих русских перево-
дах «Илиады» Гнедича и Вересаева. Один из тяжущихся
Гомер, Илиада, М., 1949, песнь XVIII, стихи 497—508. Мы считаем
этот перевод более точным в смысле терминов, имеющих значение для нашей
темы, по сравнению со старым переводом Гнедича. В последнем совершенно
выпал «судья» (ст. 501), к которому обратились тяжущиеся; выражение
«старцы градские» менее удачно, чем употребленный Вересаевым тер-
мин «старейшины».
58 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ.
утверждает, что он уплатил выкуп за убийство, другой отрицает
получение выкупа; следовательно суд и должен решать вопрос
о том, была ли уплачена сумма выкупа L
Согласно более новому толкованию, один предлагает упла-
тить выкуп за совершенное убийство, другой же отказывается от
принятия выкупа, очевидно, стоя на позиции старых воззрений,
требующих мести — «кровь за кровь»; таким образом, суд дол-
жен был решить вопрос о допустимости или недопустимости при-
нятия предлагаемого выкупа 1 2.
Наконец, третий взгляд был высказан G. Glotz. Сцена суда,
по его мнению, не может разыгрываться между убийцей, пред-
лагающим выкуп, и родичем убитого, отказывающимся принять
выкуп. При господстве обычая родовой кровной мести убийце
в случае отказа обиженного рода принять выкуп остается один
выход для спасений своей жизни — немедленно и навсегда поки-
нуть отчизну. Ни о каком «посредничестве» сверху не может
быть и речи: государственной власти еще нет3. Но, по мнению
G. Glotz, неточно и первое воззрение: спор об одной реальности
уплаты, исходом которого могло быть только принуждение
к уплате недоданного, никак не обосновывает несомненного
драматизма гомеровской сцены. Далее, G. Glotz обращает вни-
мание на то, что в разбираемом отрывке поэмы — не авторское
повествование о суде, как определенном событии, а описание
произведения искусства.' То, что описано в этом отрывке сло-
вами, должно; быть наглядно изображено резцом художника.
А это возможно только при определенности жестов и выражения
лиц участников тяжбы: один предлагает выкуп, другой огкло-
1 В старой литературе: С 1 е m е n s, De Homeri clipeo Achilleo, Bonn, 1844;
O. Muller, Eumeniden, 1883, S. 130; J. Thonissen, Le droit penal de la
republique athenienne, Brussel, 1875, p. 27; G г о t, History, vol. 11, London, 1865,
p. 95; Gladstone, Studies on Homer and the homeric age, London, 1858.
В более позднее время эту точку зрения разделяли: J. L i р s i u s, Die
griechischen Staats-und Rechtalterstiihmer, 1892, S. 29); H. S i d g e w i c k, On
trial sciene in Homer, «The classical review», VIII, 1894, p. 1—3.
Наконец, этот же взгляд проводит и С. Я. Лурье («История Греции»,
Л., 1940, стр. 84).
2 Сторонниками этой точки зрения являются: А. Н о f m е i s t e r, Die Ge-
richts-scene im Schild des Achill Iliade, XVLII, S. 497—508, II, 1879, S. 443 f.,
Leaf, The trial scene in Ilias, XVIII, London, 1887, Stud. XIII,-S. 123 f.
По-видимому, этой точки зрения придерживается М. Ковалевский («Со-
временный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-срав-
нительном освещении», т. II, 1886, стр. 211; R. D а г е s t е, Nouvelles etudes
d’histoire du droit, Paris, 1902.
Критикуя точку зрения большинства, Дарест считает неправдоподобным,
чтобы из-за такого пустяка, «как вопрос квитанции» (уплатил или не упла-
тил обязанный), могло происходить такое бурное «заседание» с вмешатель-
ством сторонников обоих тяжущихся.
3 G. Glotz, La solidarite de la famille dans le droit criminelle en
Gr6ce, Paris, 1904, p. 117—118.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 59
няет его принятие По этим соображениям G. Glotz выдвигает
среднюю точку зрения. Соглашение . об уплате выкупа уже
состоялось, но, по мнению потерпевшей стороны, нарушено обид-
чиком; тот же считает, что он выполнил условия соглашения. От
«суда», к которому они обратились, зависит либо «оправдать»
обидчика, признав, что он выполнил условие; либо «осудить»
его, то есть передать в руки мстителя 1 2.
Мне кажется, что весь этот спор не имеет большого значе-
ния. Гомеровские поэмы не являются историческим источником
в прямом смысле слова, потому что ни вопрос о времени их
создания, ни вопрос об «основном ядре» и позднейших напла-
стованиях еще не решен наукой с достаточной определенностью 3.
Во всяком случае можно считать бесспорным, что нередко автор
поэмы переносил в отдаленное прошлое — в гербическую эпоху —
такие отношения, которые происходили в его время, или же, во
всяком случае, являлись более молодыми по' сравнению с рисуе-
мой им эпохой.
Для историка права не так важен вопрос о том, каковы
детали той тяжбы, которая изображена на щите Ахилла, и имеет
ли она, — если применять, конечно условно, современные тер-
мины, — гражданско-правовой или уголовно-правовой характер.
Следует, впрочем, думать, исходя ив ряда других мест гомеров-
ских поэм, что так называемому «суду» должно было предше-
ствовать соглашение сторон об уплате выкупа, и поэтому теория
1 G. Glotz, La solidarite.., р. 116—117.
2 G. Glotz, La solidarite.., p. 119.
Опираясь на данные сравнительной истории права, Глотц считает общим
правилом для определенной ступени цивилизации, что при неуплате договор-
ного вознаграждения потерпевший вновь получает право мести. Далее, под-
робно останавливаясь на гомеровских меновых оценках различных предметов,
Глотц доказывает, что два таланта золота были бы слишком ничтожным вы-
купом за убийство свободного человека. Назначение упомянутых в отрывке
двух талантов, очевидно, другое (стр. 125—128). Если согласиться с этим
мнением, то два таланта могли быть только вознаграждением для того судьи
(или тех судей), который укажет наиболее справедливое решение тяжбы.
Такого мнения держался еще.Н. S. Maine («Ancient law: its connection with
early history of society and its relation to moderne ideals», London, 1881,
p. 376), который считал, что вознаграждение должно пойти тому судье, чье
решение наиболее удовлетворит аудиторию.
В новой литературе того же мнения держится Z. L. Strahan-Dawidson
(Problems of the roman criminal law, Oxford, 1912, 1, p. 59). Только по-
лучение вознаграждения определенным судьей зависит, по его мнению, от
одобрения предложенного им решения не присутствующей «публикой», а боль-
шинством судей. По словам Давидсона, эту мысль подал ему проф. П. Вино-
градов, указав параллель в «Aetelreds Law of Wantage» (III, 13, 3).
3 О теории «ядра» и современном положении гомеровского вопроса см.
Ковалев, История античного общества. Греция (нзд. 2-е, Л., 1937,
стр. 90—95); И. Троицкий, Проблемы гомеровского эпоса в «Илиаде»
(издательство «Academia», 1935, стр. XX—XXI).
60 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
«предложения выкупа и отказа от него» является мало убеди-
тельной.
Гораздо интереснее для нас установить, кто судил и
как судил, для того, чтобы решить, можно ли применять
в этом случае обычные правовые термины — суд и процесс.
Буржуазная традиция приписывает в рассматриваемом от-
рывке судебную власть царю, то есть басилею. Допускается
нередко, что он держит совет со «старейшинами» — аристокра-
тами. Но если учесть известные нам общие данные о значении
обычая при родовом строе и то, что классовое расслоение обще-
ства было еще в начальной стадии, то мы должны прийти к дру-
гому толкованию-смысла происходящего «на суде» и поставить
на свои места и «старейшин», и «кричащий народ», и выпавшего
из перевода ГнеДй^а «специалиста» (в переводе Вересаева он
назван судьей).
С. Л. Лурье высказывает следующие соображения по поводу
«суда» на щите Ахилла. Старцы, «изрекающие свой суд», на
самом деле лишь судят и рядят, то есть высказывают свои мне-
ния, но вовсе не решают дело.
Действительно, и в надписи, содержащей старинное законо-
дательство Драконта, слово «судить» (диказейн) имеет еще этот,
старинный смысл, но ему противопоставляется выражение
«выносить приговор» (диагнонай).
Право, обозначаемое термином «диагнонай», в гомеровской
сцене принадлежит, несомненно, упомянутому здесь судье — спе-
циалисту «доке» («гистору»), И все же тяжущиеся обращаются
к «народу», окружающему старцев и специалиста. Очевидно, что
гистор должен найти такое решение, которое удовлетворяло бы
интересам аристократии, но в то же время не слишком уклоня-
лось от того,' что представляется «подобающим», «приличным»
всему собранию. Так, по мнению автора, распределяются- роли
в этой сцене Г
Однако сопоставление описания «суда» на щите Ахилла
с другим местом «Илиады», также говорящем о «суде», позво-
ляет, кажется, прийти к несколько иному выводу.
Это место поэмы, в котором Девкалид говорит Аяксу:
«Ну-ка, давай об заклад иль котел иль треножник побьемся
Выберем оба судьей Агамемнона, сына Атрея»1 2.
1 С. Л у р ь е, История Греции, ч. 1, изд. ЛГУ, 1940, стр. 84. Ср. G. G 1 о t z
(La solidarite.., 239—240) о правильном решении, точно опирающемся на
прецедент, в противоположность решению, уклоняющемуся от него.
2 «Илиада», XXIII, 475—485, пер. В. В.. Вересаева. В старом переводе
П. П. Гнедича «гистор» — судья выпал и из этого места: «Спора свидетелем
мы изберем Агамемнона оба».
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 61
Тут характерны два момента. Тяжущиеся выбирают
«судью». Значит, перед нами — третейский судья, посредник
С другой стороны, в качестве посредника избирается баси-
лей, — родоплеменной старейшина, что подтверждает наличие
складывающегося обычая.
Но в подобных случаях и обращение к посреднику зависело
от воли тяжущихся, и решение этого посредника было для них
необязательным. Они могли решить свой спор и иным методом —
родовой местью.
Таким образом, надо прийти к выводу, что слово «суд» не
может быть понимаемо применительно к сцене щита Ахилла
в его теперешнем юридическом значении. Но в то же самое
время тут, в распадающемся на классы гомеровском обществе,
уже имеются «зачатки суда», как и зачатки будущего государ-
ственного аппарата.
Именно к такого рода «зачаткам суда», служащего интере-
сам аристократии, относится мимоходом делаемое автором
«Илиады» горькое замечание о «нечестивцах, которые вызывают
гнев богов»; Гомер приписывает страшную силу осенних бурь
гневу Зевса на судей, унижающих суд своими несправедливыми
приговорами:
«...как быстрые воды с небес проливает Зевс раздраженный,
когда на преступных людей негодует, кои на сонмах насиль-
ственно суд совершают неправый, правду гонят, божьей кары
отнюдь не страшатся...»1 2.
Эти строки, несомненно, отражают деятельность аристокра-
тов — первоначальных захватчиков судебной и административ-
ной власти, навязывающих свою волю подпадающим под их
власть сородичам.
1 Взгляд Липсиуса (указ, работа), согласно которому «гистор», решаю-
щий дело, — это весь совет старейшин, противоречит приведенному в тексте
второму месту из «Илиады», где говорится о «судье», которого выбирают
сами тяжущиеся. Мнение о том, что «гистор» в сцене на щите Ахилла — тре-
тейский судья, посредник, было высказано в буржуазной литературе Г. Бу-
зольтом («Очерк государственных и правовых греческих древностей», Харь-
ков, 1895) и М. М. Ковалевским («Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении», т. II,
стр. 210—211). Из советских историков права иа этой точке зрения стоит
проф. С. Ф. Кечекьян.
Однако надо признать, что в «Одиссее» есть такое место, которое, по-
видимому, указывает на выделение из среды старейшин лица, занимающе-
гося постоянно разрешением тяжб (см. ниже).
Конечно, нельзя делать определенного вывода только на основании от-
дельных мест гомеровского эпоса. Тут необходимо помнить и о позднейших
напластованиях текста на основное, более древнее ядро поэм, и о перенесе-
нии певцом в прошлое, как мы уже говорили, таких моментов, которые явля-
лись для него современностью.
2 Гомер, Илиада, XVI, 385.
62 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
И гомеровский эпос и другие, дошедшие до нас литератур-
ные произведения и сохранившиеся отрывки греческих историков
показывают, что одним из первых шагов захватывающего поли-
тическую власть класса было создание своего суда. Жив-
ший около 800 года до н. э. беотийский поэт Гесиод неодно-
кратно говорит о правящей знати, о басилеях, выступающих
в роли судей. Он рисует их подкупными, выносящими «кривые
решения», называет «дарофагами», то есть пожирателями даров.
Вспоминая об ушедшем «золотом веке», Гесиод -обличает без-
законную власть сильных, нарушающую божеское право
(иначе — родовой обычай).
«Правды же путь неизменен, куда бы ее не старались
Неправосудьем своим своротить дароядные люди.
С плачем досдед им обходит она города и жилища,
Мраком тум'анйым одевшись, и беды на тех посылает
Кто ее гонит и суд над людьми сотворяет неправый» '.
Бессилие неимущих в борьбе с зажиточной верхушкой, недо-
вольство и угрозы угнетаемых новыми порядками, когда деньги
становятся решающей силой, — прекрасно отражены в басне
Гесиода:
«Басню теперь расскажу я царям, как они не разумны.
Вот что однажды сказал соловью пестрогласному ястреб,
Когтн вонзивши в него и неся его в тучах высоких.
Жалко пищал соловей, пронзенный кривыми когтями,
Тот же властительно с речью такою к нему обратился,
«Что ты несчастный пищишь? Ведь намного тебя я сильнее,
«Как ты не пой, а тебя унесу я куда мне угодно.
«И пообедать могу я тобой и пустить на свободу.
«Разума тот не имеет, кто меряться хочет с сильнейшим,—
«Не победит он его — к униженью лишь горе прибавит!»1 2.
Одновременно с узурпацией аристократами политических и
карательных функций Народного собрания происходит и обо-
собление профессии судьи. Об этом говорит одно место из Т
«Одиссеи» — неожиданная прозаическая вставка среди картин
страшного морского приключения; Одиссей, чтобы не погибнуть
в водовороте, хватается за ветви смоковницы, растущей над
пучиной, и висит над нею до тех пор, пока не выплывают из
бездны обломки его корабля, а это, по его рассказу, было
поздно «...когда на собрании судья, разрешивший уж много
тяжеб меж граждан, встает, чтоб отправиться ужинать в дом
свой»3. Выражения здесь очень характерны: судебных дел,
видимо, много, судья каждый день исполняет свою должность,
его занятия превращаются в профессию.
1 Гесиод, Работы и дни, пер. Вересаева, М., 1927, 220.
2 Гесиод, Работы и дни, 205—210.
3 Гомер, Одиссея, пер. Вересаева, Государственное издательство худо-
жественной литературы, 1953, XII, стр. 151, :
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 63
«Кривые решения», на которые жалуется Гесиод, в первую
очередь закрепляли неравенство между богатыми и бедными, и
способствовали закабалению последних.
6. Мужские союзы и тайные общества,
как органы классового принуждения
Мы видели, как в разлагающемся родовом обществе парал-
лельно с ростом власти глав патриархальных семейств над
своими домочадцами увеличивается все более власть родопле-
менных старшин, то есть выделявшихся своим богатством семей.
Это усиление власти богатых, систематически нарушавших ста-
рые родовые обычаи, не проходило без сопротивления и со сто-
роны увеличившихся в численности рабов-и’нбплеменников, и со
стороны обедневших сородичей.
В связи с этим представляет большой интерес вопрос о той
силе, опираясь «а которую родоплеменная верхушка могла
заставить и рабов, и бедняков подчиняться дальнейшему рас-
ширению своей власти и увеличению эксплуатации.
История права не дает полного ответа на этот вопрос.
Памятники законодательства говорят о первых шагах госу-
дарства, о деятельности его органов, — законодательных,
административных, судебных. Предистория этих органов почти
не отражена в исторических документах.
Материалы народного творчества, — эпические поэмы, мифы,
сказки различных народов были недостаточны для решения
этого вопроса, хотя и позволяли ученым выдвигать некоторые
гипотезы.
Только привлечение за последние пятьдесят лет богатого
этнографического материала, относящегося к жизни самых раз-
личных народов, сохранивших пережитки родового строя, позво-
лило обосновать утверждение о значительной социальной роли
мужских союзов, превратившихся в ходе становления классов
в тайные общества. 1
Существование мужских союзов у самых различных народов
в эпоху матриархата бесспорно. Эти союзы тесно связаны
с «мужскими домами», в которых мужчины племени собирались
для проведения ритуальных религиозных обрядов, организации
празднеств, отдыха, военной тренировки и пр. В рамках этих
мужских союзов их члены делились на несколько возрастных
классов — мальчики, юноши, взрослые мужчины, старики '.
1 См., например, В. И. Равдоникас, История первобытного общества,
ч. 2, изд. ЛГУ, 1947, стр. 88: «Естественное разделение труда, разграничение
сфер деятельности между полами и возрастами, родовые порядки порождают
64 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Переход из одного возрастного класса, в другой сопровождался
различными сложными обрядами посвящения. Первоначально
такие союзы могли охватывать всех мужчин рода (пле-
мени).
Мужские союзы организовывали военную охрану владений
племени и набеги на соседей.
В борьбе с женщинами за преобладающую роль мужские
союзы прибегали к методам запугивания, религиозно-мистиче-
ского и физического террора.
С переходом к роду и племени, построенным на отцовском
праве, и с постепенным ростом имущественного расслоения
общества мужские союзы изменились как по своей структуре,
так и по социальной направленности. Если раньше доступ
в союз был открыт для всех членов рода или племени, то теперь
он все более затрудняется путем увеличения имущественного
взноса в мужские дома. Бедняки не в состоянии делать увели-
ченный взнос и, таким образом, выпадают из военной и полити-
ческой организации и теряют связанные с пребыванием в ней
права.
Постепенно мужские союзы превращаются в тайные обще-
ства с очень сложной организацией. Они обычно распадаются на
множество разрядов, прохождение через которые связано с упла-
той все более высоких взносов и сложными обрядами посвяще-
ния в тайны общества.
В руках высшего разряда сосредоточено ведение дел всего
союза, он дает его деятельности определенное классовое напра-
вление. Такое тайное общество, действуя в интересах наиболее
зажиточных групп племени, применяет террористические методы
для поддержания влияния богатых, для обеспечения эксплуата-
ции рабов и бедняков-сородичей. Иногда террористические
действия союза направляются и против женщин, что является
пережитком первоначальной роли мужских союзов в эпоху
матриархата.
Этнографические работы ряда ученых доказали существова-
ние и широкое распространение мужских союзов и выросших из
них тайных обществ в Африке, Америке и Азии, особенно,
в Полинезии ,и Меланезии и следы их в Европе (в бассейнах
Средиземного и Эгейского морей).
в первобытном обществе своеобразные установления и обычаи, связанные
с возрастными и половыми различиями между людьми. К ним относится де-
ление рода или общины на возрастные группы, особое значение, придаваемое
переходу из одной возрастной группы в другую, мужские и женские
союзы, мужскиедома».
См. также С. Я. Лурье, История античной общественной мысли, М.—Л.,
1929, стр. 30—32; А. Золотарев, Мужские союзы, «Большая советская
энциклопедия, т. 40, изд. 1-е, стр. 540—541.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 65
Впервые этому вопросу была посвящена монография
Шурца1. Особенно интересны в ней данные, относящиеся
к тайным союзам в Камеруне и на Калабарском побережье
Западной Африки.
Эти союзы «эгбо» (союзы Пантеры), делящиеся на ранги
по размеру взносов их членов, представляют собой террористи-
ческие организации богачей против рабов и бедноты. В опреде-
ленные для каждого ранга «ночи Пантеры» члены союза, замас-
кированные и вооруженные, устраивают избиение и ограбление
всех попадающихся на их пути свободных — не членов союза —
и истребление рабов1 2.
Очень характерно, что в союз «эгбо» охотно вступали купцы,
которые достигали в нем высоких степеней. С помощью «эгбо»
они вели свои дела, взыскивали деньги с должников.
Суммируя исследования Паркинсона, Броуна, Кодригтона,
Риверса, Токарева, относящиеся к Меланезии, советский ученый,
профессор С. П. Толстов, указывает, что существовавшие
в Меланезии союзы «дукдук» и «иниет», и особенно «сукве» и
«тамате», были организацией, основная задача которой — при-
обретение богатств и закрепление господствующего положения
обладателей этих богатств. В них существуют ранги, принадлеж-
ность к которым определяется величиной вступительного взноса.
Господствующее положение занимает немногочисленная вер-
хушка крупных богачей, стоящих на высших ступенях в союз-
ной иерархии.
Организация направлена своим острием против рабов, жен-
щин и бедноты. Она занимает командующее положение по отно-
шению к родовой организации. Власть вождя племени стоит
в тесной зависимости от ранга, занимаемого им в союзе, то есть
от имущественного ценза3.
В специальной работе, посвященной «примитивным тайным
обществам», Вебстер подробно останавливается на их со-
циальном значении.
«Там, — говорит он, — где глава рода или племени поль-
зуется еще незначительной властью, тайное общество часто
захватывает функции вождя... Где оно по своему характеру пле-
менное, т.-е. членами его являются лишь мужчины одного пле-
мени, такая власть, естественно, сосредоточивается в руках тех
представителей племени, которые имеют больший вес и зна-
чение».
1 Н. S с h u г t z, Altersklassen und Mannerbflnde, Berlin, 1902.
2 H. Schurtz, Altersklassen..., S. 124.
3 См. С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической
революции», «Проблемы истории докапиталистических обществ» 1935 г.
№ 7—8, стр. 202—203.
3 Зак. 298
66 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Вебстер делает предположение, что самый ранний «прави-
тель» являлся только высшим представителем тайного общества.
Его власть исходила из его принадлежности к тайному обществу,
его приказы исполнялись прежде всего членами этого общества.
Так, власть, которой пользовались вожди племен Новой Поме-
рании, в огромной мере усиливалась тем обстоятельством, что
люди, облеченные этой властью, являлись всегда главами тай-
ных обществ.
Давая характеристику тайных обществ, Вебстер указывает,
что часто, наряду с религиозными и церемониальными функ-
циями, они выполняли «функцию общественной власти», распро-
странявшейся на несколько племен.
В качестве примера автор указывает на общество «укуку»,
обнаруженное среди племен испанской территории Кориско-бай.
Представители этого общества собираются и обсуждают меж-
племенные трудности для того, чтобы предотвратить возникнове-
ние войн между племенами.
Другое тайное общество «Пирабы» Сиерра Леоне было
организованным, эффективным инструментом предотвращения
конфликтов между племенами. Общество отличалось известной
централизацией. «Во главе его стоял главный пираб. Он имел
власть над всеми ответвлениями братства — тайного общества.
Пирабы зорко следили за тем, чтобы кровь не пролива-
лась в спорах между племенами: нарушитель наказывался
смертью» ’.
Уже из приведенных отрывков исследований Шурца и Веб-
стера можно сделать довольно определенный вывод о со-
циально-классовой направленности тайных обществ, выросших из
мужских союзов. Хотя Вебстер и находит в деятельности тайных
обществ (например, общество «дукдук» на архипелаге Бис-
марка) наряду с «плохими сторонами» и «хорошие стороны»,
а именно поддержание порядка «в условиях господства анар-
хии», однако все его изложение показывает, что тайные обще-
ства действовали в интересах уже появившегося класса собствен-
ников.
, Советские исследователи вопроса, применяя метод маркси-
стского анализа общественных явлений, показали с полной оче-
видностью, что тайные общества, генетически связанные с муж-
скими союзами, являлись во многих местах первыми органами
классового господства в догосударственном обществе.
Характеризуя описанный еще Шурцем союз «эгбо» в Каме-
руне и на Калабарском побережье Западной Африки, С. П. Тол-
стов указывает, что это — типичная организация богачей, главное
1 Н. Webster, Primitive secret societies, 2 ed., New-York, 1932, pp. 110,
117 и сл.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 67
острие которой направлено против рабов и бедноты, как орудие
закрепления классового деления общества '.
Указывая на тот же характер союза «эгбо», как и союзов
«сукве» и «тамате», С. П. Толстов подчеркивает, что в их дея-
тельности «с еще большей резкостью выступает их роль как
органа публичной власти высшей судебной организации,
орудия террора по отношению к рабам, несостоятельным должни-
кам, опасным для союза лицам и т. д., имущество которых под^
вергается захвату, а сами они и нередко их семьи — уничтоже-
нию» 1 2.
Те же черты отмечаются в мужских союзах северо-западных
индейских племен в Америке. Их особенностью является наслед-
ственность публичной власти, захваченной и монополизирован-
ной верхушкой аристократии.
Поэтому надо признать совершенно правильным указание
С. П. Толстова, что «перед нами, выросший из родового строя,
но превратившийся в стоящую над родами и племенами клас-
совую организацию институт, первая ступень к замене родо-
племенного членения общества классово-кастовым и террито-
риальным».
С. Я. Лурье, специально исследовавший вопрос о мужских
союзах на территории Греции, также указывает, что эти союзы
с течением времени приобретали все более аристократический ха-
рактер.
Надо полагать, — говорит он, — что эти союзы мужчин в ма-
леньких изолированных общинах были некогда господствующей
формой государственного устройства на всей той территории, где
мы впоследствии находим типичные государства — города, то
есть на берегах и островах Эгейского моря 3.
1 См. С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической
революции», стр. 196, 203,
2 С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической рево-
люции», стр. 203 (разрядка моя. — М. Ч.).
В уже цитированной работе Вебстера имеется такое указание: «Там, где
господствовало тайное общество «дукдук», туземец боялся совершать какое-
либо преступление. Один обозреватель Powelle Wonderings in a Wild Country,
62 sq. описывает члена общества «дукдук» как законного администратора,
судью, полисмена и палача одновременно».
Но тут же автор делает характерную оговорку: «...но концепция справед-
ливости членов общества не могла служить образцом для знаменитого опре-
деления Ульпиана, так как законы «дукдук» были более несправедливы
к слабым членам общества, к, тем, кто по той или иной причине не был в со-
стоянии присоединиться к тайному обществу нли подвергался преследованию
со стороны его могущественных членов» (Н. Webster, Primitive secret so-
cietes, p. 110),
3 См. С. Я. Лурье, История античной общественной мысли, стр. 34.
О мужских союзах на Крите, в Милете н в Спарте см. также С. Я- Лурье,
История Греции, ч. I, стр. 167—170.
3*
68 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Что касается территории СССР, то новейшее исследование
проф. С. П. Толстова «Древний Хорезм» 1 доказало длительное
существование в Средней Азии тайных обществ, выросших Из
мужских союзов в период укрепления патриархата.
В этой работе особенно подчеркивается роль тайных об-
ществ в процессе межплеменной консолидации, в процессе пере-
хода от племени и конфедерации племен — к народу, как новой
форме этнографической общности.
Е. Шиллинг описал обнаруженные им в высокогорном селе-
нии Кубачи в Дагестане пережитки ранее существовавшего муж-
ского союза в виде игрового цикла «союз неженатых». Устная
версия раскрыла и самый прототип игры, — когда-то реальные
институты «батирте» и «чине». Это был союз холостых юношей и
мужчин, возглавляемый властной верхушкой старших по летам,
захвативших в свои руки внутреннюю власть, охрану имущества
и военные дела, связанные с обороной и наступлением.
Автор, далее, описывает довольно сложную процедуру
«суда», которая по преданию существовала сто лет назад и осу-
ществлялась «старшими» (чине) 1 2.
Таким образом, и в этом случае видно, что союз «батирте»
и «чине» осуществлял функцию публичной власти: его «судебные
приговоры» обладали принудительной силой.
Исследование проф. С. П. Толстова «Древний Хорезм» пока-
зывает, что в определенных исторических условиях тайные об-
щества существуют и действуют как большая социальная сила
уже при наличии государственной власти. Однако большая часть
тайных обществ после организации государства отступает на зад-
ний план перед государственными органами власти. Постепенно
они утрачивают общественно-политические функции. Долее дру-
гих за ними сохраняются жреческие функции. В конце концов
они превращаются в замкнутые религиозные союзы, сохраняя
иерархическую организацию и сложные обряды посвящений 3.
В отношении мужских союзов в Древней Греции С. Я. Лурье
отмечает, что пережитки их деятельности в Спарте, в которой
установилась наиболее застойная форма рабовладельческого
государства, сохранились и в исторические времена. Криптия,
то есть освященная религией и старым обычаем кровопролитная
война, объявляемая время от времени спартиатами против ило-
1 См. С. П. Толстов, Древний Хорезм. Опыт историко-археологиче-
ского исследования, Издание МГУ, 1948, стр. 310—312, 338.
2 См. Е. М. Шиллинг, Кубачинцы и их культура. Историко-этногра-
фические этюды, Издательство Академии наук СССР, 1949, стр. 173—186.
3 Проблема мужских союзов и тайных обществ исследована далеко не
полно. В частности, нуждается в дальнейшей разработке вопрос о деятель-
ности тайных обществ уже после образования государства.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 69
тов, в точности воспроизводит террористическую расправу муж-
ских союзов с рабами, направленную на подавление малейших
признаков непокорности, на поддержание нерушимой дисциплины
рабского труда.
В дальнейшем мы обратимся к изучению форм государствен-
ного принуждения, и в частности уголовно-процессуального,
в греческих государствах, а затем и римском. Поэтому мы оста-
новимся здесь на выводе, сделанном в советской историко-архео-.
логической науке, о значении деятельности тайных обществ в ста-
новлении греческого и римского государств.
Сопоставление всех данных, относящихся к деятельности
тайных обществ, позволяет сделать следующее, вполне вероятное
предположение. Реформы, приписываемые Солону и Клисфену
в Афинах и Сервию Туллию в Риме и приведшие к образованию
государства (противопоставление имущественно-цензовой и тер-
риториальной организации старой родовой организации и созда-
ние органов власти, стоящих над обществом), протекают в рам-
ках военной демократии, в рамках архаических мужских союзов.
Эти последние превращаются на данном этапе общественного
развития в антагониста родовой организации и орудие классо-
вого господства богатых. «Революция» VI века в Аттике — лишь
последнее звено этого процесса. Не случайно указанная реформа
в основном была уже проведена мифическим Тезеем, в личности
которого объединена работа ряда поколений эпохи военной демо-
кратии
Таким образом, данные о деятельности мужских союзов
в Греции как бы расшифровывают указание, сделанное Энгель-
сом в его работе «Происхождение семьи, частной собственности
и государства», в разделе, посвященном Греции: «А тем време-
нем незаметно развилосц государство» 1 2.
Подытожим еще раз данные о деятельности мужских сою-
зов — тайных обществ, поставив их в связь с данными о спосо-
бах разрешения конфликтов в родовом обществе.
Социальная характеристика деятельности описанных выше
тайных обществ не вызывает сомнений. Это — принуждение, опи-
рающееся на угрозу применения физического насилия в самых
крайних его формах, угрозу весьма реальную вследствие постоян-
ного ее осуществления.
Принуждение это было направлено на подавление всякого
сопротивления как чужаков, превращенных в рабов, так и зака-
баляемых бедняков-сородичей, на обеспечение эксплуатации этих
групп становящимся классом «господ». В древней Греции и
1 См. С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической
революции», стр. 203.
2 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 117.
70 РАЗДЕЛ 1. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
древнем Риме это был класс рабовладельцев. В раннефеодаль-
ных («варварских») государствах это был класс феодалов. Но
в том и другом ходе развития общества оставались те же харак-
терные черты деятельности тайных обществ — применение физи-
ческой силы, террора против угнетаемых классов в интересах
эксплуататорского класса.
Что касается формально-юридического момента, то в дея-
тельности тайных обществ невозможно провести четкого разгра-
ничения, позволяющего приписывать им функцию административ-
ную или функцию судебную.
Тайные общества еще не были органом государства, но
в них, несомненно, можно видеть зародыш этих органов с функ-
цией применения принуждения в конкретных, повседневно теперь
происходящих конфликтах между представителями класса угне-
тателей и представителями класса угнетаемых. Тайные обще-
ства, таким образом, являлись зародышевой формой органов и
административных, и судебных.
Выше мы указывали, что в доклассовом обществе при разре-
шении конфликтов внутри родовой группы не существовало ни-
каких форм разбирательства, процедуры, а при разрешении
конфликтов между представителями различных родовых групп не
было никакой принудительной силы, могущей обеспечить выпол-
нение принимаемого посредниками решения.
В деятельности тайных обществ по ликвидации конфликтов
обоих видов имеется опирающееся на силу классовое принужде-
ние. При разрешении конфликтов второго вида (например, между
двумя племенами) имеются и определенная процедура, и прину-
дительная сила принимаемого решения. Это очень ясно видно на
приведенных выше примерах деятельности тайных обществ «пи-
рабов» и «укуку».
Перенесение этой формы процедуры на случаи конфликтов
между членами одного племени или народа было подготовлено
деятельностью по ликвидации межродовых (межплеменных) кон-
фликтов.
«Узаконить» тот или иной порядок процедуры должно было
уже государство. После этого появились суди процесс в том
смысле, в каком марксистско-ленинская юридическая наука упо-
требляет эти термины. При этом в деятельности органов, осуще-
ствлявших суд, сохранились в измененном, сообразно с но-
выми условиями жизни, два различных порядка применения
карательных мер. Один из них применялся при разрешении кон-
фликтов внутри господствующего класса, другой — для разреше-
ния конфликтов между представителями господствующего класса
и рабами (или феодально-обязанными).
Первый порядок сохранял черты старого примирительного
разбирательства межродовых конфликтов, развернутую процес-
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 71
суальную форму, участие тяжущихся в разбирательстве дела
перед судом, их активность в возбуждении дела и в судебном со-
стязании.
Во втором порядке отразились черты возросшего с разложе-
нием родового строя применения власти патриархального главы
семейства ко всем его домочадцам, которая постепенно перехо-
дит в активность органа власти, применяющего карательное при-
нуждение, стесненное или даже совершенно бесправное положе-
ние обвиняемого, —черты ничем не ограниченных розыска и рас-
правы Ч
Типичным образцом этой второй формы принуждения
является деятельность «страшной коллегии одиннадцати» в Афи-
нах.
1 В советской юридической литературе очень отчетливо показано это со-
существование розыскных и состязательных процессуальных форм в работе
проф. С. Л. Фукса «Очерки истории государства и права казахов в XVIII и
первой половине XIX вв.>.
Специальная литература к первому разделу
Богораз-Тан, В. Г. Чукчи, т. 1, Ленинград, 1934.
Гакстгаузен, А. Закавказский край, т. II, 1857.
Г а рк а в и, А. Я- Сказания мусульманских писателей о славянах и рус-
сах, СПб., 1870.
Грабовский, А. Очерк суда и уголовного права в Кабардинском
округе (Сборник сведений о кавказских горцах), вып. IV, Тифлис, 1870.
Ковалевский, М. М. Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. I и II, М.,
1886.
Ковалевский, М. М. Закон и обычай на Кавказе, т. 1 и 2, М., 1890.
Ковалевский, М. М. Родовой быт, вып. 1.
Ковалевский. М. М. Очерк происхождения и развития семьи и
собственности, М., 1939.
Косвен, М. О. Очерки истории первобытной культуры, М., 1953.
Л е о н т о в и ч, Ф. И. Адаты кавказских горцев, вып. 1, Одесса, 1883.
Лурье, С. Я. История Греции, Ленинград, 1940.
Лурье, С. Я. История античной общественной мысли, М.—Л., 1929.
Миклухо-Маклай, Н. Н. Путешествия на берег Маклая, М., 1956.
Морган, Л. Г. Древнее общество или исследование линий человече-
ского прогресса от дикости через варварство к цивилизации, Ленинград, 1935.
Мэн, С. Г. Древний закон и обычай, М., 1884.
Петрушевский, Д. М. Очерки из истории средневекового общества
и государства, М., 1913.
Пфаф, В. Б. Народное право осетин (Сборник сведений о Кавказе),
вып. 2, Тифлис, 1870.
Равдоникас, В. И. История первобытного общества, чч. 1 и 2,
Ленинград, 1939 и 1947.
Самоквасов, Д. Я. Сборник обычного права сибирских инородцев,
Варшава, 1876.
Собестианский, И. М. Круговая порука у славян по древним па-
мятникам их, Прага, 1886.
Сборник «50 лет книги Энгельса «Происхождение семьи, частной соб-
ственности и государства», М., 1934.
Толстов, С. П. Древний Хорезм. Опыт историко-археологического
исследования, М., 1948.
Толстов, С. П. Военная демократия и проблема «генетической
революции», «Проблемы истории докапиталистических обществ» 1935 г.
№ 7-8.
Фукс, С. Л. Очерки истории государства и права казахов XVIII и
первой половины XIX веков (Рукопись докторской диссертации, М., 1948).
Шиллинг, Е. М. Кубачинцы и их культура. Историко-этнографиче-
ские этюды. М.—Л., 1949.
Шпилевский, С. М. Союз родственной защиты у древних герман-
цев и славян, Казань, 1876.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
73
А с h е 1 i s, Т. Uber die Organisation und Bedeutung der Geheimbiinde,
«Globus» LXIV № 24.
Gunther, L. Die Idee der Wiedervergeltung in der Geschichte und
Philosophic des Strafrechts, 1889.
Kohler, J. Zur Lehre der Blutrache, 1885.
Letourneau, C. L’evolution jtrridique dans les diverses races humai-
nes, 1891.
Post, A. H. Bausteine einer Rechtswissenschaft auf vergleichend ethno-
logischer Basis, 1881.
Post, A. H., Der Ursprung des Rechts, 1876.
R u n d s t e i n, S. D. Blutrache und das System der Kompositionen.
«Zeitschrift fur vergleichende Rechtswissenschaft», В. XIV.
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
Суд
И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО
ГОСУДАРСТВА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
7. Общественный строй древней Греции
R
1_/озникновение и развитие государства и одной
из его главных функций — суда можно проследить, изучая
историю любого народа в ту эпоху, когда от бесклассового родо-
вого строя он идет к первому классовому расслоению. Древняя
Греция, а затем древний Рим представляют в этом отношении
особенный интерес, потому что культура всех европейских наро-
дов тесно связана с их культурой, ряд правовых форм современ-
ности коренится в древнегреческих и древнеримских институтах;
наконец, юридические формулы и афоризмы древности сохрани-
лись до наших дней.
«Без рабства, — отмечает Энгельс, — не было бы греческого
государства, греческого искусства и науки; без рабства не было
бы и Рима. А без основания, заложенного Грецией и Римом, не
было бы также и современной Европы»
В своей работе «Происхождение семьи, частной собствен-
ности и государства» Энгельс указал, кроме того, три причины,
привлекающие к истории древней Греции особое внимание иссле-
дователей и имеющие первостепенное значение для истории суда
и процесса: «Возникновение государства у афинян является
в высшей степени типичным примером образования государства
вообще, потому что оно, с одной стороны, происходит в чистом
виде, без всякого вмешательства внешнего или внутреннего наси-
лия, ...с другой стороны, потому, что в данном случае очень раз-
витая форма государства, демократическая республика, возни-
кает непосредственно из родового общества и, наконец, потому,
1 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
т. XIV, стр. 183.
78
РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
что мы в достаточной степени осведомлены обо всех существен-
ных подробностях образования этого государства» *.
Изображаемая в гомеровских поэмах фратрия древних
греков (то есть первоначальный род, объединяющий несколько
выделившихся из него дочерних родов) являлась и военной
единицей, и хранительницей общих святынь, и празднеств. Она
же выполняла обязанность кровной мести, а позже имела функ-
цию преследования за убийство своего сочлена.
Несколько родственных фратрий образуют племя; племена
в дальнейшем объединяются в небольшие народности. Числен-
ность населения увеличивалась с ростом производительных сил.
Но вместе с тем росли и имущественные различия, а с ними и
аристократический элемент внутри древней первобытной демокра-
тии. Этому способствовало и расширение рабства военнопленных
на фоне непрерывных войн племен за лучшие земельные уча-
стки.
Известная нам по гомеровским поэмам героическая Греция
находилась по своему общественному устройству на заре нового
периода по сравнению со старым родовым строем, в начале пере-
ходной эпохи с ее особой формой политических связей постепенно
слагавшегося классового общества 1 2.
Организация общественного устройства этого периода была
такова. Постоянными органами власти были совет, состоявший
из старейшин родов, народное собрание (agora), военачальник-
басилей. У басилея, помимо военных, были еще жреческие и су-
дебные функции.
Процессом, разложившим эту первоначальную бесклассовую
военную демократию, основанную на равенстве граждан, было
образование слоя более богатых семей 3.
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 123.
2 Мы несколько схематизируем здесь понятие «гомеровской Греции»,
имея в виду указать лишь основные предпосылки образования греческих
государств — городов (полисов) и их судебных органов. На самом деле го-
меровский эпос описывает различные эпохи: древнее микенское общество
еще до завоевания Пелопоннесса ахейцами (XVI—XIV вв. до н. э.) и со-
бытия XII—X вв. (морской поход ахейских дружин против Трои); в отдель-
ных местах «Одиссеи» рисуется уже общество, распавшееся на классы: на-
ряду с рабами, используемыми в домашнем хозяйстве, здесь имеются уже
и феты-бедняки, потерявшие свои наделы, которых эксплуатируют богатые
соплеменники. Если вообще в поэмах сообразно с основным занятием насе-
ления — скотоводством — денежной единицей являются волы, то в отдель-
ных местах, например, в описании щита Ахилла говорится уже о «талантах
чистого злата».
3 Но было бы неправильно представлять общины и племена гомеровской
Греции в виде наследственных королевств и приписывать басилеям неограни-
ченную царскую власть. Василей — племенной вождь, избираемый начальни-
ками родов, также называвшими себя басилеями, или народным собранием.
Часто, впрочем, избирался сын умершего басилея. В мирное время басилей-
делил власть с родовыми басилеями. Он — «первый между равными». На
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
79
Дальнейшее разделение труда между земледелием, ремеслом
и торговлей, купля и продажа земельных участков привели
к тому, что члены одного рода, фратрии, племени смешивались
с другими, жили на их территориях. Естественно, что существо-
вавшая система управления уже не соответствовала сложивше-
муся положению. Реформа, приписываемая мифическому Тесею,
разделившая народ независимо от рода, фратрии, племени на
три класса: благородных-эвпатридов, земледельцев-геоморов, ре-
месленников-демиургов, окончательно разорвала внутриродовые
общественные отношения. Вне родов образовался привилегиро-
ванный класс благородных. «...Первая попытка образования госу-
дарства состоит в разрыве родовых связей путем разделения
членов каждого рода на привилегированных и непривилегирован-
ных, а последних, в свою очередь, на два класса соответственно
их промыслу, противопоставляя их, таким образом, один дру-
гому» 1.
Постепенно благородные (эвпатриды, аристократы) ограни-
чивают власть племенных басилеев, сводя их роль к некоторым
религиозным и почетным функциям и все более сосредоточивают
в своих руках общественную власть. «Должность басилевса утра-
тила свое значение; во главе государства стали избранные из
среды благородных архонты» * 1 2.
В Афинах ежегодно избиралось 9 архонтов исключительно
из аристократии. Ареопаг (совет старейшин) стал теперь попол-
няться за счет бывших архонтов, он сосредоточил в своих руках
полноту власти. Роль народного собрания была незначительной.
Усилившаяся власть аристократии обездоливала рядовых земле-
владельцев. Часть их была превращена в арендаторов своих быв-
ших владений, отданных в залог богатым аристократам, а часть,
как неоплатные должники, попадала в рабство.
По свидетельству Плутарха «...весь народ был в долгу у бо-
гатых, так как или обрабатывал у них землю, платя за это ше-
стую часть урожая,., или, делая займы, подлежал личной ка-
бале у своих кредиторов, причем одни были рабами на родине,
другие были продаваемы на чужбину. Многим приходилось про-
давать даже собственных детей (этого не запрещал ни один за-
кон) или бежать из отечества вследствие жестокости кредито-
ров» 3.
войне власть его как военачальника делается неограниченной. Но народное
собрание занимается еще всеми делами племени. Поэтому нельзя говорить
применительно к этой эпохе о судебных функциях басилея в строгом смысле
этого слова.
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 113.
2 Т а м же.
3 Плутарх, Солон 13 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития», Приложения, Соцэкгнз, М.—Л., 1936, стр. 124—125,
80 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Сельское население в основной своей части открыто выра-
жало недовольство новыми порядками, требовало издания зако-
нов для охраны своих прав, попираемых аристократами, в руках
которых было толкование племенных обычаев. С другой стороны,
выдвигается городской, торгово-ремесленный класс, требующий
для себя определенной политической роли. Борьба закабаляе-
мого крестьянства и нарождающегося класса торговцев-морепла-
вателей против засилия родовой, земельной аристократии приво-
дит к ряду революционных столкновений. Эпизодами этой борьбы
является законодательство отдельных лиц, которым поручалось
написание законов (Драконт в Афинах, Залевк в Локрах и т. д.).
Обычно речь шла не о написании новых законов, а о записи
в виде закона действующего обычая, в сохранении которого угне-
таемые массы видели некоторую гарантию против произвола ари-
стократов. Поэтому полумифический Залевк, выражавший инте-
ресы крестьянской массы и сам бывший пастух и даже раб, со-
гласно преданию, с чрезмерной строгостью оградил свои законы
от изменений. Им было установлено, что всякий, кто предлагал
изменение закона, должен был явиться с веревкой на шее в на-
родное собрание, обсуждавшее предложение. В случае отклоне-
ния предложения его тут же душили. В противном случае той
же участи подвергался защищавший старый закон от имени госу-
дарства.
В Афинах первая запись обычного права была поручена во
время архонтства Аристехма (около 621 г. до н. э.) Драконту.
Запись эта дошла до нас только в части, относящейся к непред-
умышленному убийству. Но по свидетельству древних авторов за-
коны Драконта отличались крайней жестокостью. Оратор IV в.
Демад говорил, что они написаны кровью. Так, за кражу, незави-
симо от ценности украденного, назначалась смертная казнь.
Закон о непредумышленном убийстве интересен в двух отно-
шениях. Во-первых, он свидетельствовал о развитии идеи ответ-
ственности: уже не всякое лишение жизни требовало кровавого
возмездия, как это было в более древнее время . («кровь за
кровь»), а только намеренное.
Во-вторых, этот закон подчеркивает родовой характер древ-
ней мести и вместе с тем отход от нее. Закон разрешает прини-
мать родственникам убитого выкуп в случаях непредумышлен-
ного лишения жизни. Но если хотя бы один из родичей не согла-
сен на принятие выкупа, родственники должны преследовать
убийцу перед собранием. Наказанием являлось $ таких случаях
изгнание *.
1 В литературе остается спорным, изданы ли законы Драконта по требо-
ванию закабаляемого народа, который страдал от произвола эвпатридов, при-
менявших обычное право, или же эвпатриды стремились изданием закона за-
крепить применение жестоких наказаний к нарушителям их интересов. См.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
81
Однако запись обычного права оказалась слабой гарантией
от произвола аристократии. Новые экономические и обществен-
ные отношения, расслоение общества на классы и возрастающий
антагонизм между свободными и рабами (рабство давно уже
утратило былой патриархальный характер) требовали изменения
старого обычного права, в значительной степени сохранившего
черты, присущие родовому обществу.
В 594 году архонту Солону было поручено составление но-
вых законов. Под сильным давлением демоса он провел ряд
реформ: уничтожение долговой кабалы, запрещение продажи
афинских граждан в рабство за долги, отмену тяготевших над
крестьянами поземельных долгов. Политическое преобразование,
проведенное Солоном, состояло в разделении всех граждан на
основе имущественного ценза на четыре класса. В первый были
включены землевладельцы с доходом не менее 500 медимнов
зерна; во второй — не менее 300 медимнов, в третий — с доходом
не менее 200 медимнов и в четвертый — землевладельцы с мень-
шим доходом и лица, вообще не имеющие земельной собствен-
ности. Граждане первых двух классов пользовались всей полнотой
политических прав и несли государственные повинности, требую-
щие наибольших расходов. В частности, граждане первого класса
должны были строить дорогостоящие суда; граждане второго —
служить в коннице; граждане третьего составляли тяжело
вооруженную за свой счет пехоту; граждане четвертого класса
служили в легковооруженной пехоте.
Все должности замещались представителями только первых
трех классов, а высшие должности — лишь представителями пер-
вого класса, четвертый класс имел право выступать и голосовать
в народном собрании. К функциям народного собрания отно-
сился выбор должностных лиц, принятие отчетов в их деятель-
ности, утверждение законов. При Солоне были ограничены права
ареопага учреждением совета четырехсот.
Реформы Солона не удовлетворили ни крестьянство, которое
не добилось передела земли, ни аристократию, недовольную от-
меной долгов и утратой своего господствующего положения.
Классовая борьба в Афинах продолжалась весь VI в. до н. э.
Около 560 г. до н. э. власть в Афинах захватил Писистрат, дей-
ствовавший как представитель крестьянских масс. Разрознен-
ность и неорганизованность их обусловили создание единоличной
власти Писистрата в качестве «вождя» (тирания Лисистрата).
Ю. Белох, История Греции, т. I, М., 1897, стр. 244—245. Р. Пёльман,
Очерк греческой истории и источниковедения, пер. с нем., СПб., 1910,
стр. 312—313. Из советских авторов: С. И. Ковалев, История аитнчного
общества Греция. Соцэкгиз, Л., 1937, стр. 122, 123; С. Ф. К е ч е к ь я н,
Всеобщая история государства и права, ч. 1, вып. 1. Древний Восток и
Древняя Греция, Юриздат, 1944, стр. 152.
82
РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Ряд его мероприятий был направлен против аристократии: кон-
фискация земель и раздача их крестьянам, организация для них
доступного кредита и создание разъездных судов. Однако тира-
ническая власть оказалась недолговечной. Вскоре после смерти
Писистрата один из его сыновей был убит, а другой должен был
бежать. Последовавшая за этим попытка аристократии захватить
власть вызвала восстание народа. «Революция Кдисфена»
(509 г. до н. э.) низвергла аристократию, а с ней вместе и остатки
родового строя '.
В основу новой конституции было положено деление народа
исключительно по месту постоянного жительства. Было учре-
ждено 10 фил, делившихся на сто самоуправляющихся общин-
ных округов — демов. Жители каждого дема выбирали своего ста-
рейшину, казначея и тридцать судей для рассмотрения мел-
ких дел.
На основе этого деления были созданы новые центральные
органы. Совет пятисот (буле), в который каждая фила выбирала
пятьдесят членов. Являясь также и военной единицей, каждая
фила выбирала стратега, командовавшего всеми ее военными си-
лами. Коллегия 10 стратегов сосредоточивала военные функции
государства, а позже и функции высшей исполнительной власти.
Народному собранию принадлежала высшая власть по изданию
законов и по управлению, каждый афинский гражданин пользо-
вался в нем правом голоса. Архонты и другие должностные лица
ведали различными отраслями управления и судебными делами.
Для охраны нового строя был установлен особый порядок изгна-
ния из государства сроком на 10 лет лиц, которые будут при-
знаны опасными народным собранием («остракизм») i 2.
«Революция Клисфена» завершила образование афинского
государства. Форма этого государства характеризуется тем, что
в результате жестокого отпора закабаляемых масс попыткам
землевладельческой аристократии создать «свое государство» по-
беждают демократические элементы: власть захватывают город-
ские верхи, купцы, промышленники, мореплаватели и создается
более прогрессивная форма рабовладельческого общества, поли-
тическим воплощением которой является демократическая рес-
публика.
Вторая форма греческого государства — спартанская, харак-
теризуется сохранением власти в руках прежней земельной
аристократии, вынужденной, однако, ограничить кабалу и сохра-
нить коллективные институты военной демократии. Мелкие посе-
ления лакедемонских рабовладельцев сливаются для удержания
i См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 120.
2 От греческого слова «остракон», обозначавшего глиняный черепок, на
котором каждый член народного собрания писал имя опасного для респуб-
лики лица.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
83
в своем подчинении огромного количества рабов (илотов).
Так создалась наиболее отсталая, застойная форма рабовла-
дельческого общества. Ее политическим воплощением явилась
аристократическая республика. Но независимо от формы прав-
ления, по самой сущности своей, древнегреческое государ-
ство-город, являлось прежде всего политически оформленным
коллективом рабовладельцев, особым аппаратом для угнетения
рабов.
Каков же был уголовный суд в период становления государ-
ства?
Период этот характеризуется двумя особенностями: сохране-
нием старых, архаических форм разрешения конфликтов (реше-
ние тяжб в народном собрании, ареопаге, поединок, ордалии,
присяга) и появлением суда как специального органа государ-
ственной власти, не связанного со старыми родовыми инсти-
тутами.
8. Гелиэя фесмофетов
В VII—VI вв. до н. э. в греческих городах-государствах еще
сохранилась древнейшая форма суда — суд в народном собрании.
В Афинах народные суды (ди ка ст ер и и) сохранили до V в.
древнее название — «гелиэя фесмофетов». Гелиэя — ста-
ринное название народного собрания в греческих городах-госу-
дарствах. Происходит оно от слова гелиос — солнце, так как на-
родные собрания происходили только днем и заканчивались
с заходом солнца. Будучи собрано архонтом под его председа-
тельством, оно называлось «гелиэей архонта» и занима-
лось политическими делами; созванное басилеем под его предсе-
дательством, оно называлось «гелиэей басилея» и занималось
религиозными делами; созванное под председательством поле-
марха, оно называлось «гелиэей полемарха» и занималось воен-
ными делами, наконец, «гелиэея фесмофетов» под председатель-
ством фесмофетов занималась судебными делами. Гелиэя ко вре-
мени Солона потеряла какое бы то ни было реальное значение;
ее вытеснила «экклесия» — собрание вызванных архонтами лиц
из числа знати и более зажиточных людей. Солон, описывая по-
ложение, бывшее до него, противопоставляет «демосу» — горо-
жанам, участвовавшим в народном собрании, «бедняков». Оче-
видно во времена Солона фактически созывался для обсуждения
государственных вопросов только один вид народного собра-
ния — экклесия, в котором беднейшая часть граждан не могла
участвовать.
«Гелиэя фесмофетов» из полновластного народного суди-
лища превратилась теперь в простое окружение, в людей, присут-
ствующих на суде шести фесмофетов, в Umstand, употребляя
84 РАЗДЕЛ II. СУД Й УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
выражение Энгельса, заимствованное из быта древних герман-
цев *. Этот присутствовавший на суде фесмофетов народ не прини-
мал никакого участия в рассмотрении дела и вынесении при-
говора. Суд творили архонты-фесмофеты. Они не были связаны
народным одобрением, однако, как можно полагать, нередко вы-
нуждены были считаться с ним. Компетенция гелиэи фесмофетов
с течением времени все более и более суживается. Ее деятель-
ность в VI в. до н. э. тесно связана с наиболее демократичной из
мер, проведенных Солоном, с установленным им правом апелля-
ции на решения аристократических должностных лиц в это по-
следнее общенародное учреждение — гелиэю фесмофетов. К раз-
бору апелляций на решения должностных лиц, вероятно, и сво-
дились по реформе Солона все ее функции.
9. Суды об убийстве (ареопаг и эфеты)
Для истории уголовного судопроизводства наибольший инте-
рес представляют суды об убийствах. Древнейшим из них и
вместе с тем, по свидетельству Демосфена, наиболее священным
и непререкаемым был суд ареопага. Ареопагиты, аристократи-
ческие, пожизненно заседавшие советники, отправляли суд на
холме Арея, где, по преданию, Афина вместе с двенадцатью бо-
гами судили Ореста, которого обвиняли богини мщения — эринии,
а защищал Аполлон. Орест убил свою мать Клитемнестру и ссы-
лался в оправдание на обязанность мести за убитого ею мужа,
а его отца Агамемнона. Он был оправдан.
Суд ареопага был окружен в глазах греков священным орео-
лом. Так как в Афинах убийство предумышленное, непредумыш-
ленное и дозволенное законом различалось как по правилам
производства дела, так и по последствиям обвинительного при-
говора, то каждый желавший преследовать убийцу судебным
порядком, обращался к трем «истолкователям священного
права», которые обязаны были объяснить ему, каким путем
вести дело. Суду ареопага подлежали дела о предумышленных
убийствах, предумышленном нанесении ран или увечий с целью
лишения жизни, отравлениях, кончавшихся смертью, и под-
жогах 1 2.
Ход судебного преследования был следующий. После похо-
рон убитого, на которых в знак того, что он погиб насильствен-
ной смертью, несли копье и затем вонзали его на могиле, бли-
жайший родственник убитого подавал жалобу архонту-басилею
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 107.
2 См. Аристотель, Афинская полития, 57, 3, стр. 99.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
85
(царю), у которого возбуждались все дела об убийстве, так как
они были связаны с совершением религиозных церемоний.
Архонт публично объявлял, что убийце запрещается являться
в храмы и на площадь и что он лишается покровительства богов.
Затем архонт производил предварительную подготовку дела
(опрашивал свидетелей, собирал иные доказательства), повторяя
это три раза в три следующие друг за другом месяца, причем
определял, какому именно суду подсудно дело (ареопагу, эфетам
или гелиастам) и только на четвертый месяц передавал дело
в суд. Обычай требовал, чтобы один и тот же архонт довел дело
до конца; поэтому три последних месяца в году нельзя было
начинать процессов об убийстве.
Суд в ареопаге отличался строгим соблюдением ритуала. Он
происходил только в три последние дня каждого месяца, непре-
менно под открытым небом, чтобы присутствующие не оскверни-
лись, находясь под одной крышей с преступником, суд, по-види-
мому, происходил ночью, чтобы судьи не видели выражения лиц
ораторов, а только слышали их слова. Председательствовал
в суде ареопага архонт-басилей. Стороны приводились к особой, '
весьма торжественной присяге: «Тот, кто обвиняет другого в со-
вершении чего-нибудь подобного, прежде всего даст присягу, при-
зывая гибель на себя, на свой род и на дом; затем он сделает
это не каким-нибудь случайным способом, но так, как никто не
клянется ни в чем другом, — став над внутренностями кабана,
барана и быка, притом закланных кем следует и в какие дни
подобает, так, чтобы со стороны времени и со стороны исполни-
телей было сделано все, что требуется священным обычаем» ’.
Подсудимый, отрицая обвинение, произносил такую же при-
сягу.
Затем обвинитель и обвиняемый произносили лично по две
речи, причем они не должны были прибегать к риторическим
прикрасам, действовать на судей просьбами и слезами, а должны
были говорить только строго по существу дела. Поэтому у гре-
ческих судебных ораторов в речах, произнесенных в ареопаге, не-
редко встречаются места, вроде следующего: «Я мог бы расска-
зать про него еще много другого, но... закон не разрешает у вас
говорить о том, что не относится к делу...» 1 2. Обвинитель и под-
судимый стояли на двух необделанных камнях; первый — на
камне непрощения, второй — на камне обиды.
После первой речи всякий обвиняемый, кроме убийцы родителей,
мог добровольным изгнанием избавиться от наказания.
1 Суды об убийствах, Демосфен, XXIII, 67, 68 (цитировано по книге
Аристотеля «Афинская полития». Приложения, стр. 177).
2 Лисий, Речи, Издательство Academia, М.—Л., 1933. Речь. III — 46,
стр. 74.
86 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
На третий день ареопагиты постановляли приговор, руковод-
ствуясь, главным образом, своим усмотрением, а не речами сто-
рон и свидетельскими показаниями.
Ареопагиты не могли ни оправдать человека, уличенного или
признанного виновным в убийстве, .ни смягчить приговор; они
могли приговорить только к смерти виновного в умышленном
убийстве и только к вечному изгнанию с конфискацией всего иму-
щества виновного в умышленном нанесении ран, какие бы оправ-
дания подсудимый ни выставлял.
При равенстве голосов за и против обвинительного при-
говора подсудимого оправдывали.
Дела о непредумышленном убийстве разбирались коллегией
эфетов под председательством басилея. Эти судьи в количестве
51 человека даже в IV в. выбирались исключительно из знати.
Учреждение этого судилища предание приписывает Драконту.
Однако правильнее полагать, что Драконт лишь закрепил в своих
законах сложившиеся традиционные, освященные религией
обычаи.
Коллегия эфетов судила в трех священных местах, в каждом
решалась определенная категория дел.
Формальности процесса в подробностях неизвестны, но, по
всей вероятности, они были те же, что и в ареопаге.
При Палладии (то есть при храме Афины-Паллады)
эфеты решали дела о непредумышленном убийстве, подстрека-
тельстве к убийству или увечью и об убийстве метека или раба.
Как и в суде ареопага, тут полагалась «во-первых, клятва, во-
вторых, речь, в-третьих — дознание суда» *.
Наказанием служило удаление в изгнание, продолжавшееся
до получения прощения от родственников убитого. «Что же по-
велевает закон? Повелевает, чтобы уличенный в непредумышлен-
ном убийстве в течение .некоторого определенного времени шел
по указанной дороге и был в изгнании, пока не примирится с кем-
нибудь из родичей пострадавшего. Тогда закон дал способ,
чтобы вернуться, но не так, как придется, а определил и совер-
шить жертвы, и очиститься, и исполнить еще некоторые обязан-
ности...» 1 2.
Подстрекатели наказывались так же, как и исполнители.
При Дельфинин (то-есть при храме Аполлона Дель-
финия) рассматривались дела о так называемом «справедливом»,
то есть дозволенном законом убийстве, когда обвиняемый, при-
знаваясь в совершении убийства, в то же время утверждал, что
совершил это на законном основании. Таковы были дела об убий-
1 Демосфен, XXIII, 71 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития». Приложения, стр. 178).
2 Демосфен, XXIII, 72 (цитировано по книге Аристотеля «Афин-
ская политая». Приложения, стр. 178).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ 87
стве преступника, приговоренного к смертной казни и скрываю-
щегося от правосудия, об убийстве в целях самообороны, об
убийстве вора, пойманного на месте преступления, об убийстве
любовника жены, о нечаянном убийстве во время состязаний или
товарища по войне. Признанный виновным в таком убийстве
присуждался только к совершению очистительных религиозных
обрядов.
У Фреатто, к востоку от Пирея, у самого моря подле
гавани при храме Зеи эфеты судили тех, кто, будучи изгнан за
непредумышленное убийство и еще не примирившись с родствен-
никами убитого, обвинялся в новом, предумышленном убийстве.
Так как изгнаннику нельзя было ступить на почву Аттики, то су-
дили его у самого моря. «Подсудимый защищается, подъехав на
лодке, не касаясь земли, а они слушают -и судят, находясь на
суше. И если он будет осужден, он несет наказание, полагаю-
щееся за предумышленное убийство, ...если же будет оправдан,
отпускается свободным от этого преступления, но продолжает
нести изгнание за первое убийство» *.
Басилей (царь) и басилеи фил судили, как и в глубочайшей
древности, при П р ита нее1 2.
Судили они животных, камни и металлические орудия (ножи,
топоры, мечи), которые причинили смерть без доказанного уча-
стия человеческой руки. «Если камень, или дерево, или железо,
или что-нибудь подобное убьет при своем падении, или если не
будут знать, кто нанес удар, а будут знать и иметь налицо самый
предмет, причинивший убийство, тут начинается дело об этих
предметах» 3. Если вина была доказана, то животное убивалось,
а неодушевленные предметы — «преступники» после совершения
определенных обрядов выбрасывались за границу Аттики.
В основе существования этого судилища лежали религиозно-
мистические воззрения. По представлению древних греков души
убитых незримо блуждают среди ближайших родственников и со-
граждан; они садятся им на шею и душат их, насылают на город
чуму и другие несчастья до тех пор, пока убийство не будет отом-
щено и души убитых не найдут успокоения в могилах. Поэтому
общество было заинтересовано в том, чтобы непременно разы-
скать виновника, наказать и удалить его из пределов страны, хотя
бы это были камень, топор или копье.
1 Демосфен, XXIII, 78 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития». Приложения, стр. 179—180).
2 Это наименование связано с особым круглым зданием на рыночной пло-
щади («скиас» или «фолос»), в котором пребывали пританы. Так назывались
пятьдесят членов Совета пятисот, принадлежавших к одной из десяти фил
и осуществлявших функции управления поочередно в течение одной десятой
части года.
3, Демосфен, XXIII, 76 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития». Приложения, стр. 179).
88 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Как уже указывалось выше, в V веке эти древние суды об
убийствах в значительной мере утратили свое значение; дела,
составлявшие прежде их исключительную подсудность, рассма-
тривались в суде гелиастов.
10. Уголовный суд и уголовный процесс
эпохи расцвета афинской демократии
Установленное Клисфеном государственное устройство про-
держалось без существенных изменений до 471 года до н. э.,
когда вождь демократических партий Фемистокл был изгнан
остракизмом и в Афинах наступило господство правых партий.
Победа правых привела прежде всего к усилению ареопага, зна-
чение которого в VI веке уменьшилось в связи с учреждением
при Солоне Совета четырехсот и заменившего его при Клисфене
Совета пятисот. В 70-х годах V века ареопаг снова начинает
играть первую роль в Афинах.
«Господство правых противоречило росту афинской демокра-
тии, неизбежно вызывавшемуся развитием греко-персидских войн.
Образование Афинского морского союза, включение в его состав
новых демократических общин Востока, рост торговли, происхо-
дивший параллельно с усилением этого союза и вытеснением
персов из района Эгейского моря, развитие флота с его демокра-
тически настроенным персоналом («корабельная чернь»)—все
эти явления способствовали увеличению удельного веса демокра-
тии. При таких условиях господство правых групп в политиче-
ской жизни становилось явным противоречием. Взрыв, должен
был наступить, и он скоро наступил» '.
Правых сменила демократическая партия во главе с Эфиаль-
том. В 462—461 годах он проводит реформы, имеющие целью
окончательно демократизировать афинский строй.
Главный удар Эфиальт направляет по ареопагу. Для того
чтобы подорвать авторитет.этого оплота аристократии, Эфиальт
провел ряд процессов против членов ареопага, обвиняя их во
взяточничестве и других злоупотреблениях. Этими процессами
удалось скомпрометировать многих членов ареопага, подорвать
его авторитет и низвести его до положения простого уголовного
судилища по делам о предумышленных убийствах, каким он и
остался во все последующее время. Ослабление ареопага имело
своим следствием усиление роли Совета пятисот и суда при-
сяжных.
1 С. И. Ковалев, История античного общества. Греция, Соцэкгиз,
1937, стр. 199—200.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
89
После убийства правыми Эфиальта, вождем демократиче-
ской партии становится Перикл. Пятнадцать лет его пребывания
у власти (445—430 гг.) называются эпохой Перикла, эпохой наи-
высшего расцвета афинской демократии.
Перикл, прежде всего, расширил пассивное избирательное
право, распространив его сначала на третий, а затем и на
четвертый имущественный класс граждан, то есть на всю бед-
ноту. Таким образом, имущественный ценз потерял всякое зна-
чение.
Затем Перикл расширил практику жеребьевки при выборах
и провел очень важную меру: установил денежное вознагражде-
ние за отправление государственных должностей (присяжным за-
седателям — гелиастам в размере двух оболов в день, членам Со-
вета пятисот—пяти оболов, архонтам — четырех оболов и т. д.).
Это вознаграждение в дальнейшем дается и за участие в народ-
ном собрании.
Введение вознаграждения имело большое значение именно
с точки зрения развития демократии, потому что оно давало воз-
можность даже бедноте принимать участие в отправлении госу-
дарственных должностей. Однако, говоря о расцвете афинской
демократии, не следует забывать, что это была рабовладельче-
ская демократия, демократия для сравнительно небольшой кучки
свободных взрослых мужчин-рабовладельцев.
По Валлону население Аттики составляло в то время около
310 тысяч человек. Количество афинских граждан составляло,
приблизительно, 67 тысяч, метеков было 40 тысяч, таким обра-
зом, рабов было до 203 тысяч человек
Итак, около 243 тысяч человек оставались за бортом демо-
кратии. Кроме того, из 67 тысяч граждан надо исключить жен-
щин, так как они не пользовались в Афинах избирательным
правом. Затем надо исключить несовершеннолетних. После этого
число взрослых мужчин составит не более 20—25 тысяч человек.
Белох приводит несколько иные цифры: по его подсчетам число
полноправных граждан составляет около 40 тысяч человек.
Цифры эти, может быть, неверны как абсолютные, но они
дают правильное представление о соотношении числа свободных
граждан и рабов и тем самым о сущности афинской и вообще
античной демократии, при которой формальное равенство в поли-
тических правах существовало только внутри небольшой, строго
ограниченной группы свободных мужчин. Основная масса трудя-
щихся — рабы, была лишена не только политических, но и гра-
жданских прав.
1 См. А. Валлон, История рабства в античном мире, Госполитиздат,
1941, стр. 118.
90 раздел и. Суд и угол, процесс рабобладеЛьч. государства
Это надо иметь в виду и при ознакомлении с одним из самых
замечательных учреждений афинской демократии — судом ге-
лиастов.
Формы процесса (процесс государственный и частный).
В V веке основными терминами для выражения понятия права
у греков служат по-прежнему дикайон и дике, но между ними
уже намечается различие, и если дикайон остается для обо-
значения права, то дике принимает значение про-
цесса
Это появившееся в V веке различие в терминологии отра-
жает развитие правового сознания греков, различавших уже
право в материальном смысле и право в процессуальном смысле.
Действительно, в V веке мы встречаем развитые и сложные про-
цессуальные формы, в основе своей общие для различных видов
суда.
Возбудить судебное дело в любом суде мог только совер-
шеннолетний, не лишенный прав афинский гражданин. Ответчи-
ком могло быть любое лицо. По доносу, сделанному рабом, на-
чинались дела только о государственных преступлениях. Если
донос подтверждался, раб получал свободу и государство упла-
чивало владельцу его стоимость.
По форме процесса все дела делились на два рода:
1- Государственные — такие, в которых были затро-
нуты интересы государства, непосредственно или посредственно,
в лице отдельного члена его, пострадавшего от нарушения госу-
дарственных законов.
2. Частные — возникавшие вследствие нарушения чьих-
либо личных интересов.
Начать государственный процесс мог всякий гражданин; на-
чать частный процесс могло только непосредственно заинтересо-
ванное лицо или его законный представитель (муж за жену,
отец за сына и т. д.).
В государственных процессах обвинитель не получал никакой
материальной выгоды в случае выигрыша процесса; если при-
суждался штраф, он поступал в доход государства 1 2.
1 В V в. дике теряет значение как выражение права вообще и обозна-
чает, главным образом, процесс — спор, тяжбу, решение суда, приговор. В то
же время «дикайон» в V в. превращается из термина, выражавшего справед-
ливость как моральную категорию, в термин, означающий право со всеми его
характерными чертами. Термин «дике» более древний и носит следы сакраль-
ного происхождения (см. В. Оранский, Вопросы права (дикайон, дике)
и интереса в эпоху Пелопоннесской войны по Фукидиду, «Ученые записки
Московского государственного педагогического института им. Ленина», т. 28,
кафедра истории древнего мира, вып. I, 1942).
2 Были, однако, н такие формы государственных процессов, при которых
обвинитель получал определенное вознаграждение, но это было исключением
из общего правила (об этом см. ниже).
ГЛАВА I. СУД И, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
91
Возбуждение государственного процесса налагало на обвини-
теля особую ответственность за обоснованность обвинения. Он
подвергался штрафу в 1000 драхм, если по рассмотрении дела на
его стороне оказывалось менее одной пятой части голосов судей,
а в случае троекратного повторения неудачных обвинений — ли-
шался права возбуждать их в дальнейшем.
В частном процессе ответственность обвинителя, не собрав-
шего одной пятой части голосов судей, ограничивалась штрафом
в пользу обвиняемого в размере одной шестой доли суммы иска
(обол с драхмы).
Кроме того, обвинитель, начавший государственный процесс,
должен был довести его до конца под угрозой штрафа в тысячу
драхм, частное же дело могло быть прекращено обвинителем
в любой стадии процесса без всяких невыгодных последствий.
Возлагая на обвинителя, начавшего государственный процесс,
повышенную ответственность за доброкачественность обвинения
и доведение начатого дела до конца, закон вместе с тем облегчал
ему возможность возбудить дело, освобождая его (за редким,
определенным исключением) от уплаты судебной пошлины, обя-
зательной в частных делах.
Помимо этого основного деления дел на государственные и
частные, последние, в свою очередь, подразделялись на две кате-
гории:
1) направленные лично против обвиняемого и имевшие след-
ствием его наказание за содеянное преступление, то есть дела
уголовные;
2) тяжбы о спорном имуществе, имевшие целью его при-
суждение, а не личное наказание ответчика, то есть, по преиму-
ществу, гражданские дела.
Следует иметь в виду, что в правовом сознании греков поня-
тия о процессе государственном и частном не были строго раз-
граничены, выбор той или иной формы процесса во многих слу-
чаях зависел от обвинителя и нередко диктовался соображениями
удобства.
Демосфен наглядно рисует эту свободу действия для обвини-
теля в следующих словах: «Законодатель Солон считал необхо-
димым, чтобы никто не был лишен возможности добиться право-
судия, как каждому можно. Как же это сделать? Есть много
способов законного преследования обидчиков. Возьмем для при-
мера воровство. Ты силен и уверен в себе? Отведи (то есть вора
к чиновнику. —М. Ч.) —опасность в тысяче драхм штрафа. Ты
слишком слаб — приведи чиновников, и они это сделают. Ты
боишься и этого? Начни государственный процесс. Ты не уверен
в себе и, будучи беден, не можешь заплатить тысячи драхм?
Судись у диэтетов и не подвергнешься риску. Все эти роды про-
цессов различны. Точно так же и при нечестии можно отвести,
92 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
начать государственный процесс, судиться у Евмолпидов ', по-
дать жалобу царю» 1 2.
Кроме государственных и частных различались между
собою по способу возбуждения дела следующие формы
процессов:
1. Донос частного лица о нарушении финансовых интересов
государства (неуплата податей, пошлин, арендных денег), контра-
банде, нарушении правил разработки рудников (являвшихся од-
ним из главных источников афинской казны), злоупотреблениях
в хлебной торговле, недобросовестной опеке. В случае признания
судом справедливости доноса доносчик получал в виде возна-
граждения половину конфискованного имущества подсудимого
или наложенного на него денежного штрафа. Этим государство
поощряло граждан к обнаружению и преследованию преступле-
ний, посягающих на его финансовые интересы.
2. Апографэ (от слова опись) — жалоба на частное лицо, не-
правомерно завладевшее имуществом, принадлежащим государ-
ству. Так же и в тех же целях, что и в предыдущем случае, при
признании справедливости доноса, обвинитель получал часть
конфискованного имущества (размер неизвестен).
Остальные три формы применялись только при очевидных
уголовных преступлениях. В этих случаях не было предваритель-
ного призыва к суду, и преступник до решения дела заключался
в тюрьму, если не мог представить трех поручителей одного
с собою имущественного класса. Разница между этими формами
состояла только в способе привлечения преступника к суду.
3. Апагогэ называлось отведение к соответствующему долж-
ностному лицу преступника, задержанного на месте преступления.
Эта форма возбуждения дела применялась, главным образом, при
преступлениях против жизни и имущества (при убийстве,, воров-
стве, грабежах, похищениях людей и т. п.).
4. Эндейксис называлось приглашение должностных лиц на
место, где находился преступник, для его ареста. Эта форма про-
цесса применялась, главным образом, к укрывателям изгнанни-
ков, самовольно вернувшихся в Афины, а также похитителей не-
которых видов государственного имущества (например, доку-
ментов).
5. Иссангелией назывался письменный донос на человека,
совершившего что-либо запрещенное, например на государствен-
ного должника, занимавшего общественную должность, на про-
клятого или лишенного прав, появившегося в местах, вход
1 Представители .рода Евмолпидов были наследственными жрецами при
елевсинских мистериях Деметры и разбирали дела о нарушении мистерий.
2 Демосфен, Речь против Андрота, 26 (цитировано по книге В. Ла-
тышева «Очерки греческих древностей», СПб., 1897, стр. 249).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
93
в которые ему был воспрещен (в храме, на площади), на предсе-
дателя народного собрания, незаконно противившегося голосо-
ванию, на ябедника, изменника и т. п.
Обвинение. Обвинительный акт. В древнёй Греции не суще-
ствовало специальных органов, обязанных возбуждать уголовное
преследование и поддерживать обвинение на суде. Обвинение
носило частный характер. При отсутствии обвинителя дело не
возбуждалось даже при наличии явного преступления. Однако
на практике по единодушному свидетельству древних авторов
в случаях совершения преступлений недостатка в обвините-
лях никогда не было. При этом следует помнить, что государ-
ственный процесс мог начать любой полноправный афин-
ский гражданин, а не только непосредственно заинтересованное
лицо.
Поддержание обвинения в государственных процессах рас-
сматривалось как служение обществу, патриотический долг, по-
четная обязанность. В речах ораторов нередко встречаются
упреки, что такой-то «никогда никого не обвинял».
Каждое оправдание могло, в свою очередь, послужить пово-
дом к началу процесса против заведомо несправедливого обвине-
ния. Оратор Аристофан хвастался тем, что он выдержал 75 об-
винений и был постоянно оправдываем. Другой оратор, Демад,
был осужден 17 раз. Неоднократно подвергался судебному пре-
следованию и Демосфен.
Обвинитель, желавший начать процесс, обращался к фес-
мофетам с письменным обвинением, которое должно было
содержать три основные части: имена обвинителя и обвиняе-
мого, сущность обвинения, предлагаемое наказание. Так, об-
винительный акт против Сократа написан был следующим об-
разом:
«Мелит, сын Мелита, из пригорода Пифоса, под клятвою об-
виняет Сократа, из пригорода Алоспеза.
Сократ виновен в том, что не признает богов республики и
желает заменить их безумной игрой своего воображения. Он
виновен в развращении молодых людей. Наказание — смертная
казнь» ’.
О возбуждении дела обвинитель письменно объявлял для
всеобщего сведения. По-видимому, текст такого объявления вос-
производил, в основном, обвинительный акт. Сначала такие
объявления делались только по государственным делам, позднее
по всем делам.
Если обвинителей было несколько, все они подписывали об-
винение.
1 Цитируется по книге Беко «Организация уголовной юстиции в главней-
шие исторические эпохи», СПб., 1867, стр. 22.
94 РАЗДЕЛ И. СУДгИтУГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Гелиэя. Ее история и значение в политической жизни Афин.
Главным судебным учреждением Афин в период господства демо-
кратии была гелиэя (суд присяжных)
Ряд исследователей склоняется к тому мнению, что основы
суда присяжных заложены Клисфеном, установившим выборы
присяжных для суда над должностными лицами, привлекаемыми
народом к ответу.
Таким образом, первоначально, к суду присяжных переходят
функции, закрепленные Солоном за древней гелиэей фесмофетов.
Эта реформа носила определенно выраженный демократический
характер, так как на место древней гелиэи фесмофетов, где вер-
шителями всех дел были архонты — фесмофеты, а присутствую-
щий народ — простым окружением, она поставила суд, в котором
полноправными судьями были присяжные, избранные народом из
своей среды. Характерно, что клятва гелиастов содержит упоми-
нание Совета пятисот, введенного Клисфеном, следовательно, она
появилась после Клисфена. Однако регулярно действующим, по-
стоянным судом гелиэя могла стать только со времени широких
демократических реформ Эфиальта и Перикла.
Эфиальт, ограничивая права ареопага, передал их отчасти
Совету пятисот, отчасти народному собранию, но, главным обра-
зом, гелиэе, которой с этого времени принадлежит первостепенная
роль в государственной жизни Афин. Особенно важное значение
приобрела гелиэя со времени введения Периклом оплаты при-
сяжных судей, что открыло широким малоимущим народным
слоям реальную возможность участия в суде присяжных.
То крупное значение, которое приобрела гелиэя в политиче-
ской жизни Афин со времени Перикла, особенно наглядно высту-
пает при ознакомлении с установившимся в это же время поряд-
ком издания законов. После рассмотрения и одобрения какого-
либо законопроекта в народном собрании последний поступал на
обсуждение Совета пятисот, который давал о нем свое предвари-
тельное заключение — пробулевму. Одновременно с этим
законопроект выставлялся в определенных публичных местах для
всеобщего ознакомления. Затем, уже с заключением Совета
пятисот, он вновь поступал на рассмотрение народного собрания,
обычно третьего после того, в котором происходило первоначаль-
ное голосование. Но даже и теперь, в случае утвердительного
решения народного собрания, вторично одобренный проект все
еще не получал силы закона. Он поступал в гелиэю и здесь под-
вергался окончательному рассмотрению в специально для этого
избиравшейся на определенный срок из числа членов суда при-
1 Аристотель указывает? «Солон... установил демократию тем самым, что
сделал суды присяжных из всего состава граждан» (цитата приведена в При-
ложении к книге Аристотеля «Афинская полития», стр. 132).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
95
сяжных комиссии номофетов. Заседания этой комиссии были
обставлены особой торжественностью и производились в форме
судебного разбирательства, во время которого сторонники или
противники законопроекта могли выступать в качестве его защит-
ников или обвинителей. Только получив одобрение комиссии
номофетов, законопроект становился, наконец, законом и вступал
в силу.
Таким образом, гелиэе принадлежал решающий голос в де-
лах, подлежащих предварительному рассмотрению в народном
собрании, ей было предоставлено право безусловного veto, при-
надлежавшее ранее ареопагу.
Право гелиэи в отношении надзора за изданием законов не
исчерпывалось этим. Ее контролю могло быть подвергнуто лю-
бое предложение, вносимое в народное собрание. В порядке
«обвинения в противозаконности» (графе параномон) каждый
гражданин мог объявить под клятвой, что новое предложение
содержит что-либо, противное существующим законам. Это обви-
нение рассматривалось судом присяжных под председательством
фесмофетов. Если суд не признавал предложение противозакон-
ным, оно шло на утверждение народного собрания или вступало
в действие, если уже было утверждено. -В противном случае оно
отменялось, и автор его подвергался взысканию (обычно денеж-
ному штрафу), а в тех случаях, когда новое предложение было
направлено на подрыв власти господствовавшей партии, даже и
смертной казни.
Гелиэя была высшей инстанцией при докимассии (про-
верке правильности избрания) вновь избранных архонтов и дру-
гих высших должностных лиц и в случае привлечения к ответ-
ственности должностных лиц по окончании срока их избрания
или после сложения полномочий за допущенные ими по службе
злоупотребления. Первой инстанцией по этим делам был Совет
пятисот. Ему принадлежало право разбора дел о злоупотребле-
ниях должностных лиц, с присуждением их к денежным штрафам
и даже к смерти (последнее право позднее было отнято у Со-
вета). Осужденный Советом пятисот мог обжаловать его реше-
ние в гелиэю, которая выносила окончательное решение.
Наконец, гелиэя была, в известной степени, международным
судом. По мере превращения с и м а н и и (союза) в афинскую
а р х е (державу) она становится обязательной судебной инстан-
цией по ряду дел для союзников Афин (например, только гелиэя
могла разрешать споры о размере взносов отдельных городов
в афинскую казну).
Полновластие гелиэи и ее демократический характер вызы-
вали и вызывают особенный восторг у ряда буржуазных иссле-
дователей демократического толка. Однако этот демократизм
гелиэи не следует преувеличивать. Гелиэе не случайно были
96 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
переданы права «стража законов», принадлежащие ранее арео-
пагу. Дело в том, что в ряду других демократических учреждений
Афин гелиэя была наиболее консервативным и умеренным учре-
ждением. Бузескул указал три главные отличия, придающие
гелиэе наименее демократический характер по сравнению с дру-
гими учреждениями афинской демократии и прежде всего с на-
родным собранием, над которым она была поставлена: во-первых,
высокий возрастной ценз для гелиастов (не моложе 30 лет); во-
вторых, специальная присяга, которую приносили гелиасты и ко-
торая в известной мере должна была стеснять свободу их дей-
ствий; в-третьих, ограниченное число членов суда присяжных.
Однако даже будучи наименее демократическим учрежде-
нием, гелиэя все же знаменовала собою афинскую демократию,
именно поэтому реакция, внутренняя и внешняя, всегда избирала
ее первоочередной мишенью для своих нападок. Знакомясь
с историей Афин, можно подметить характерное явление: по мере
укрепления демократии возрастает значение гелиэи, и наоборот,
в случаях победы реакции первые ее удары направлены на ге-
лиэю, как наиболее сильное, а поэтому и наиболее страшное ору-
дие демократии.
Так, «тридцать» 1 в короткое время своего господства сна-
чала ограничили, а потом и вовсе упразднили суд гелиастов.
Одной из первых мер демократической партии после изгнания
«тридцати» было восстановление гелиэи.
Таковы политическое значение и роль гелиэи в эпоху рас-
цвета афинской демократии.
Однако главный интерес гелиэя представляет как уголовный
суд, ибо отправление правосудия по уголовным делам было важ-
нейшей ее функцией.
В состав гелиэи входили 6000 присяжных судей (гелиастов),
ежегодно избиравшихся по жребию архонтами из числа граждан
не моложе 30 лет, по 600 человек из каждой филы, в том числе
5000 действительных и 1000 запасных. Аристотель передает, что
гелиастом мог быть всякий, имеющий свыше 30 лет от роду при
условии, если он не состоит государственным должником или не
лишен гражданской чести (не подвергнут атимии — лишению
гражданских прав). Если в состав гелиэи избиралось лицо, не
имевшее на то права, то его в случае доказанности обвинения
присуждали к новому наказанию или штрафу. В последнем слу-
1 «Тридцать» или «30 тиранов»—группа крайне правой олигархической
партии, захватившая власть в Афинах в 404 году после поражения афин-
ского флота спартанцами у Сицилии. Их правление (с апреля по декабрь
404 г.) ознаменовалось отменой ряда демократических учреждений и терро-
ром против демократов... О деятельности «тридцати» и, в частности, о их каз-
нях без суда, см., например, в речи Лисия против Эратосфена, бывшего члена
коллегии тридцати (Лисий, Речи, стр. 178—179, 182, 185, 199).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
97
чае виновный содержался в заключении вплоть до полной уплаты
первоначального долга и наложенного штрафа. Избрание произ-
водили 9 архонтов и секретарь фесмофетов, причем каждый из-
бирал из своей филы.
Избранные судьи разделялись также по жребию на 10 отде-
лений, без различия фил. Таким образом, в каждое отделение
входили судьи всех десяти фил, и каждое отделение состояло
из 500 судей (однако упоминаются отделения и в 300 и
200 судей).
Для разбора наиболее важных и сложных дел объединяли
два, три и даже четыре отделения, так что число судей доходило
до 1000, 1500 и даже до 2000 человек.
Во избежание разделения голосов поровну добавляли
в каждое отделение еще одного члена . (например, 501, 1001
И т. д.).
Перед вступлением в должность вновь избранные гелиасты
приносили торжественную клятву (присягу) следующего содер-
жания:
«Я буду голосовать, согласно законам и постановлениям
афинского народа и Совета пятисот. Когда закон не будет давать
указаний, я поступлю, согласно с моей совестью, без пристрастия
и ненависти. Я буду подавать голос только относительно тех
дел, которые составляют предмет преследования. Я буду выслу-
шивать истца и ответчика с одинаковым чувством благосклон-
ности. Клянусь в этом Аполлоном, Зевсом и Деметрой. Если
я сдержу свое слово, да будет мне благо; если я нарушу его, да
погибну со всем моим родом» ’.
После присяги каждый гелиаст получал дощечку самшито-
вого дерева с вырезанным на ней его полным именем, демом и
номером отделения, в которое он попал по жребию, обозначен-
ному одной из первых 20 букв, дощечка эта служила в течение
всего года знаком должности гелиаста.
Заседания суда могли происходить ежедневно, кроме празд-
ников, «тяжелых дней» и дней народного собрания. В военное
время, если неприятель находился в пределах Аттики, судопроиз-
водство по частным делам прекращалось.
Утром, в день заседания, фесмофеты путем жребия опреде-
ляли, какому отделению в каком судебном здании заседать. Так
как с каждым из этих зданий был связан определенный род су-
дебных дел, то гелиасты не могли знать, какое дело им придется
разбирать в данный день.
Судебные здания, большинство которых находилось вблизи
рынка, различались номерами и окраской дверей (по Аристо-
1 Цитируется по книге П. Гиро «Частная и общественная жизнь греков:»,
1916, стр. 465,
4 Зак. 298
98
РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЕЦ. ГОСУДАРСТВА
телю — окраской притолок). Они назывались соответственно:
красное здание, зеленое здание, синее здание и т. д.
После жребия, определявшего место заседания суда каждого
отделения, гелиасты этого отделения получали жезлы, окрашен-
ные соответственно цвету здания.
Недостающих гелиастов фесмофеты восполняли по жребию
из числа запасных.
После того как все судебные отделения были полностью
укомплектованы и судьи занимали свои места, приступали
к избранию председателя в каждое из отделений. Аристотель
описывает это так: в первом из отделений, обозначенном бук-
вой «А», ставили две баллотировочных урны и клали бронзовые
кубики, окрашенные в цвета судебных отделений, и еще другие
кубики с именами должностных лиц. Двое избранных по жребию
фесмофетов клали отдельно цветные кубики в одну урну и ку-
бики с именами должностных лиц — в другую. Затем один фес-
мофет вынимал не глядя кубик из одной урны, другой — из вто-
рой урны.
Тот, чье имя вынимали первым, объявлялся через глашатая
председателем в первом же отделении, которое также определя-
лось жребием с помощью вытянутого из первой урны цветного
кубика, избранный вторым — в отделение, в цвет которого был
окрашен вытащенный из урны второй кубик, и т. д. Цвет каждого
кубика соответствовал определенному отделению.
Обычными председателями в гелиэе были фесмофеты. Но
правило это не было безусловным. Если разбирались дела о воин-
ских преступлениях, председателем избирали одного из стра-
тегов, дела о причинении убытков казне слушались под пред-
седательством одного из чиновников финансового ведомства
и т. д.
Председатель опять-таки по жребию избирал в своем, отде-
лении десять судей, по одному из каждой филы (в каждом отде-
лении стояло 10 ящиков, в каждом ящике находились имена
судей определенной филы, избранных в данное отделение).
Таблицы с именами этих десяти судей председатель опускал
в пустой ящик, затем по очереди вынимал их по одной. Первый,
чья табличка вынималась председателем, приставлялся к водя-
ным часам, следующие четыре — к баллотировочным камешкам,
пятеро последних отвечали за соблюдение судьями указанной
председателем очередности при получении вознаграждения по
окончании заседания. После этого председатель объявлял об от-
крытии судопроизводства.
Итак, устройство гелиэи и порядок ее формирования пресле-
довали одну главную цель — создание нелицеприятного суда,
в котором подкуп и сговор были бы невозможны. Этой цели
в глазах афинян служили:
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
99
1. Многочисленность гелиастов и тем самым невозможность
подкупить всех судей.
2. Широко применявшийся при формировании судебных от-
делений метод жеребьевки, исключающий предварительный сговор
судей.
Ход процесса. Предварительная подготовка дела. Доказа-
тельства. Процесс начинался с призыва обвиняемого явиться
в определенный день к тому должностному лицу, которому было
подсудно дело по своему роду. Призыв производился в людном
месте, на улице или на площади, в присутствии понятых, которые
подтверждали факт призыва. При неявке призванного, дело рас-
сматривалось заочно, разумеется, во вред неявившемуся.
В отдельных случайх предварительный арест обвиняемого
до суда (при иссангеллии и отведении, то есть при задержании
обвиняемого потерпевшим с доставлением его должностному
лицу) мог быть заменен денежным поручительством.
Призыву обвиняемого предшествовала подача обвинителем
письменного обвинительного акта соответствующему должност-
ному лицу (в зависимости от рода преступления или иска). По
некоторым делам одновременно с подачей обвинительного акта
вносилась незначительная судебная пошлина, возвращавшаяся
выигравшей стороне ’.
Получив жалобу, должностное лицо в назначенный день при-
ступало в присутствии сторон к предварительной подготовке дела.
При этом обвинитель заявлял, желает ли он передать дело на
решение диэтета или на суд гелиастов. В случае передачи дела
в гелиэю обе стороны должны были подтвердить свои предвари-
тельные показания присягой.
Представление доказательств лежало на обязанности сторон.
Должностные лица только фиксировали доказательства, пред7
ставленные сторонами, но сами доказательств не собирали. Од-
нако должностные лица обязаны были оказать содействие той
стороне, которая заявляла, что получению определенных (напри-
мер, письменных) доказательств препятствует ее противник,
в обладании которого они находятся.
Аристотель называет пять видов доказательств: законы, по-
казания свидетелей, сознание, пытка, присяга1 2. Источники вы-
деляют среди свидетельских показаний показания врачей о тя-
жести ранений и причинах смерти (например, при отравле-
ниях) — это уже не столько свидетельские показания, сколько
заключения экспертов, зачатки экспертизы. Стороны обязаны
1 Судебная пошлина вносилась по всем частным делам прн сумме иска
свыше 100 драхм.
2 «Таких доказательств числом пять: законы, свидетели, договоры, по-
казания под пыткой, клятвы» (Аристотель, Рнторнка, СПб., 1894, стр. 69).
4*
100 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
были представить должностному лицу тексты законов, на кото-
рые они ссылались в подтверждение своих требований или в свое
оправдание. Тексты эти подавались в письменном виде. Соб-
ственное признание обвиняемого считалось вернейшим доказа-
тельством и, как можно полагать, исключало дальнейшее пред-
ставление доказательств. Это видно, между прочим, из следую-
щих слов Лисия в его речи против Андокида: «А между тем,
даже в Ареопаге, этом высокочтимом и справедливом судилище,
если подсудимый сознается в преступлении, то подвергается
казни, а если отрицает свою виновность, то производится дозна-
ние и многие признаются невиновными. Таким образом, не оди-
наковое суждение следует иметь об отрицающих свою вину и
о сознающихся в ней»
Присяга в этот период играла, по-видимому, решающее зна-
чение только по незначительным делам, главным образом по не-
которым категориям гражданских дел. В остальных делах при-
сяга лишь определяла дальнейший ход процесса. Например, как
указывалось выше, для того чтобы передать дело в гелиэю, сто-
роны обязаны были присягой подтвердить свои показания.
Важнейшими доказательствами служили свидетельские пока-
зания и показания рабов под пыткой 1 2.
Свидетелями могли быть только свободные люди — граждане
или иностранцы; несовершеннолетние и близкие родственники
сторон не допускались к даче показаний.
Показания свидетелей должны были быть изложены пись-
менно для того, как говорит Демосфен, чтобы при толковании
они не подверглись извращению. Обычай установил, что каждый
свидетель до своего появления в суде представлял актуариусу
краткое письменное изложение своих показаний. Свидетели могли
давать свои показания и устно, но тогда эти показания тут же
вносились в протокол.
Вообще в Афинах письмоводства и протоколов в судах и
в Совете было гораздо больше, чем это принято считать. В по-
давляющем большинстве учебников уголовного процесса афин-
ский процесс излагается как устный, без всяких элементов пись-
менности. Дальнейшее изложение подтверждает ошибочность
этого взгляда. В афинских судах важное значение имели секре-
тари различных рангов, подолгу работавшие на одном месте и
обладавшие большим опытом. Объяснялось это тем, что при
существовавшем порядке замещения должностей судей по жре-
бию на них нередко попадали граждане малограмотные, не зна-
комые с законами и судопроизводством. Секретарями же большей
1 Лисий, Речь против Андокида, 14, «Речи», стр. 92.
2 «Пытка является некоторого рода свидетельством; она кажется чем-то
убедительным, потому что заключает в себе некоторую необходимость»
(Аристотель, Риторика, стр. 74).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
101
частью были государственные рабы или беднейшие граждане.
Они и записывали свидетельские показания, даваемые перед
должностными лицами, и сверяли правильность устных показа-
ний с их письменным изложением в тех случаях, когда свидетели
подавали свои показания в письменном виде.
Свидетели, отсутствовавшие по уважительным причинам,
присылали через доверенных лиц письменные показания, подлин-
ность которых удостоверялась другими свидетелями.
Вызванный стороною свидетель мог отказаться от дачи пока-
заний, заявив, что ему ничего не известно о фактах, для подтвер-
ждения которых он был призван. Такой отказ от дачи показаний
допускался, но неявка свидетеля каралась штрафом.
Рабы допрашивались непременно под пыткою. Так как их
не считали за людей, то их показания, по характерному выраже-
нию Демосфена, назывались «показаниями тела», «показаниями
на собственном своем теле». Античные авторы пытались теоре-
тически обосновать применение пытки к рабам. Лисий, Антифонт,
Исократ, Исей, Демосфен, Ликург в своих речах превозносят
пытку рабов как лучшее из доказательств. Антифонт (V в.)
в своей речи «За Хоревта» сопоставил в виде контраста две при-
роды — природу свободного человека и раба, а равно и приемы,
которыми можно заставить их давать свои показания: для чело-
века свободного — это клятва, для раба — пытка, «которая обя-
зательно извлечет из него истину даже тогда, когда она будет
стоить ему жизни, так как чувство боли в данный момент дей-
ствует гораздо сильнее, чем страх несчастия, предстоящего в бу-
дущем» '.
При выборе между показанием свободного свидетеля под
присягой и показанием раба под пыткой предпочтение всегда от-
давалось показаниям раба. Исократ, афинский оратор IV в.
до н. э., закончил свою речь против Пассиона следующими сло-
вами, обращенными к судьям: «Я всегда замечал, что вы при-
знаете пытку самым верным и надежным средством и думаете,
что если свидетели могут сговориться давать ложные показания,
то пытка выведет истину на свет» 1 2.
1 Цитируется по книге Валлона «История рабства в античном мире»,
стр. 139.
2 Цитируется по книге Гиро «Частная и общественная жизнь греков»,
стр. 460—461.
Там же аналогичная мысль оратора IV в. до н. э. Исея.
Приведенное в тексте указание на большее значение вынужденных пыт-
кой показаний раба перед показанием свободного гражданина, равно как и
указание на решающее значение сознания обвиняемого, нельзя понимать
в смысле придания этим видам доказательств предустановленной силы. При-
сяжные выносили свое решение, не будучи формально связаны ни одним из
доказательств. Но греческие ораторы постоянно подчеркивали в своих речах
обычно придаваемое присяжными большее значение сознанию обвиняемого
и показаниям рабов под пыткой для судьбы дела.
102 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Способы пытки были крайне жестоки и многообразны. О них
дает представление следующий диалог аристофановской комедии:
«К с а н ф и й: Зевс свидетель мне,
Пусть сдохну, если прежде приходил сюда
И обокрал тебя хотя бы на волос.
Постой, вот предложенье благородное,
Вот мой слуга (указывает на Диониса)
Бери его, пытай его!
Вину мою докажет, так казни сейчас!
Э а к: Но как пытать?
К с а н ф и й: По-разному: плетями бей, души, дави, на дыбу
вздерни, жги, дери,
Крути суставы, можешь в ноздри уксус лить,
Класть кирпичи на брюхо. Можешь все! Прошу
Лишь об одном: ие бей его былинкой!»'.
Демосфен упоминает еще о колесовании.
Чем мучительнее была пытка, тем более верными считались
эти «свидетельства крови и мяса». Как замечает Валлон, в Афи-
нах отнюдь не в переносном смысле употреблялось образное вы-
ражение «добраться до сердца и печени» — исследовать тайные
мысли!1 2
Один из тяжущихся мог требовать у другого рабов на пытку
или передать своих, отказ при этом был невыгоден, так как про-
тивная сторона могла ссылаться на него, как на доказательство
боязни и неуверенности в правоте. Ярким примером этому слу-
жат слова Лисия, обращенные к судьям: «...вы не должны верить
его заявлению, что он не хочет подвергнуть пытке эту женщину,
потому, что она будто бы свободная; скорее вы должны признать
его виновным в ложном доносе на том основании, что он, не
воспользовавшись таким верным способом найти истину, на-
деялся легко вас обмануть».
По свидетельству Плутарха Андокид, отказавшийся выдать
на пытку одного из своих рабов, которого требовала обвиняющая
сторона, был признан виновным в приписываемом ему пре-
ступлении.
Ни пол, ни возраст не были основанием для отказа от при-
менения пытки; женщины подвергались пытке наравне с мужчи-
нами, может быть, даже и чаще как обычные свидетели сцен
домашней жизни, события которой разбирались судьями. Из
этих кровавых пыток рабы выходили полумертвыми, искалечен-
ными, нередко они умирали под пыткой. Возмещение за увечье,
причиненное рабу, получал его хозяин за счет того, кто требовал
пытки. Считалось верхом приличия предложить хозяину самому
оценить сломанные руки, ноги или еще более тяжкие поврежде-
1 Аристофан, Комедии, т. II, Издательство «Academia», стр. 352
2 См. А. Валлон, История рабства в античном мире, стр. 141.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
103
ния, причиненные его рабам. При всем этом раб не рассматри-
вался как виновник или соучастник — он был только свидетелем.
И это происходило в самом демократическом судилище в Афи-
нах, где с рабами, по свидетельству всей Греции, обращались гу-
манно.
Пытка производилась в присутствии сторон, обычно при зна-
чительном стечении народа. Показания, данные под пыткой,
протоколировались и приобщались к делу.
Возможно, что наряду с рабами пытали и метеков, но редко.
Афинские граждане, как уже указывалось, были освобождены
от пытки особым постановлением.
По окончании предварительной подготовки дела все предста-
вленные сторонами доказательства — тексты законов, документы,
записи свидетельских показаний, протоколы показаний рабов под
пыткой, а также записанные показания сторон запирались долж-
ностным лицом, перед которым возбуждалось дело и которому
стороны представляли доказательства, в медные или глиняные
сосуды — е х и н ы — особые для каждой стороны, и они тут же
запечатывались. После этого нельзя уже было представлять но-
вые доказательства или ссылаться на доказательства, не находя-
щиеся в ехине. Поэтому у ораторов нередко встречаются выра-
жения, вроде следующего: «Я представил бы и свидетелей,
если бы ящик не был уже запечатан».
Подготовка дела заканчивалась. Однако для того, чтобы
дело поступило в суд, необходимо было, чтобы обвиняемый при-
знал обвинение правомерным, только тогда процесс шел «прямым
путем». Но обвиняемый имел право подать письменный протест
о неправомерности обвинения. Этот протест разбирался судом
прежде основной жалобы, причем в этом случае обвиняемый вы-
ступал обвинителем, ему принадлежало первое слово, и если про-
тивник не мог доказать неосновательности протеста, то все дело
прекращалось.
В своем протесте о неправомерности обвинения обвиняемый
мог сослаться на неосновательность жалобы, на то, что суд уже
разбирал однажды его дело и оправдал его или что истек срок
давности (пять лет), что дело начато не тем порядком,
которым следовало, или не у того магистрата, которому под-
судно. Таким образом, основанием для принесения протеста слу-
жили преимущественно процессуальные нарушения, допущенные
обвинителем.
После разбора протеста, в случае его отклонения, обвиняе-
мый подвергался дальнейшему преследованию в обычном по-
рядке.
Далее, при предварительной подготовке дела обвиняемый
мог при помощи свидетельских показаний доказывать, что он
вообще не подлежит суду. Против такого возражения обвинитель
104 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
мог подать протест, вследствие которого возникало новое дело
против лжесвидетелей, и лишь по окончании его в пользу жалую-
щегося возобновлялось первоначальное дело. Если протест был
отклонен или вовсе не был принесен, дело направлялось в суд
для рассмотрения по существу.
Судебное разбирательство. День судебного заседания
объявлялся за несколько дней вперед. Частных дел в течение дня
могло быть разобрано несколько, но когда объявляли о государ-
ственных процессах, то слушали только один из них.
Удостоверившись, что судьи, стороны и свидетели на своих
местах, председательствующий открывал заседание молитвой и
жертвоприношением. Затем он провозглашал: «Если какой ге-
лиаст за дверьми, пусть войдет!». После этого возгласа входить
уже было нельзя. Затем вызывались стороны. Секретарь огла-
шал обвинительный акт и объяснения обвиняемого, после чего
слово предоставлялось сторонам.
Первым произносил речь обвинитель. Если обвинителей было
несколько, все они имели право произнести речь, но первое слово
предоставлялось старшему обвинителю. Возражать всем обвини-
телям обвиняемый или его защитник должен был в одной речи.
В частных делах обе стороны произносили по две речи, в госу-
дарственных — по одной. Для речей назначалось определенное
время, одинаковое для обеих сторон, длительность которого опре-
делялась родом дела. Время регулировалось при помощи водя-
ных часов — клепсидры, находившихся в заведовании
избранного для этой цели жребием гелиаста.
На время чтения законов, свидетельских показаний и других
документов клепсидру останавливали. В речах нередко встре-
чается ' после просьбы к секретарю об оглашении какого-нибудь
из приложенных к делу документов такое обращение к заведую-
щему клепсидрой: «Останови, пожалуйста, воду».
Когда слушали особенно важные дела, которые могли по-
влечь за собой смертную казнь, тюремное заключение, изгнание,
лишение гражданских прав или конфискацию имущества, — для
процесса отводился целый день, причем точно распределялось
время для отдельных моментов: для обвинения, для защиты, для
голосования судей и т. д. В этих случаях во время чтения доку-
ментов клепсидру не останавливали, но обвинителю и обвиняе-
мому предоставлялось равное время для обвинения и защиты.
Чтобы показать свою уверенность в правоте дела, ораторы иногда
предлагали противнику говорить в срок, назначенный для их соб-
ственной речи, но, конечно, это был только риторический прием.
Закон требовал, чтобы каждый вел свое дело сам. Поэтому
в Афинах не было адвокатов в современном смысле слова. Од-
нако стороны могли вести без посторонней помощи только мелкие
частные процессы. В более сложных процессах нельзя было огра-
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ 105
кичиться представлением фактов, разъясняющих дело, надо было
сгруппировать эти факты в надлежащем порядке, осветить их
так, чтобы дело для судей было совершенно ясно. Понадобились
люди, которые знанием обычаев и законов могли бы помочь
удачному ведению дела. Такими людьми были логографы —
«писатели речей». Труд логографов оплачивался хорошо и поль-
зовался большим спросом. Поэтому даже такие ораторы, как
Демосфен и Лисий, становились логографами для того, чтобы по-
править свое расстроенное состояние. Но уважением логографы
не пользовались, так как убеждения их считались продажными.
Обязанности логографов по отношению к клиентам были до-
вольно многочисленны: логограф должен был собрать весь мате-
риал, необходимый для предварительной подготовки дела, ука-
зать судебную инстанцию, которой подлежало данное дело, из-
брать наиболее выгодный вид жалобы, и, наконец, в тех случаях,
когда наказание не было установлено законом, а определялось
судом, наметить подходящую кару, чтобы суд не назначил нака-
зания, предложенного противной стороной. Но главной задачей
логографа было написание речи, которую клиент заучивал
наизусть и произносил на суде. Такая речь должна была отве-
чать следующим требованиям: она должна была быть составлена
применительно к умственному кругозору клиента, социальному
положению, манере и умению говорить и т. д. При этом логограф
действовал как драматург и всячески старался замаскировать
свое участие в составлении речи.
Так как судьи с недоверием относились к искусным орато-
рам, вероятно опасаясь обмана с их стороны, то надо было со-
ставить речь так, чтобы она казалась речью человека неопытного,
не искушенного в красноречии; в речах, написанных логогра-
фами, нередко встречаются заявления о незнакомстве с оратор-
ским искусством и судебной практикой.
Наконец, надо было составить речь так, чтобы она казалась
не подготовленной заранее, а импровизированной.
Таким образом, стороны часто произносили речи, составлен-
ные для них опытными судебными ораторами за деньги или по
дружбе.
Был и другой способ юридической помощи. Нередко обвини-
тель или обвиняемый произносил только краткое введение,
иногда всего несколько слов, а самую речь или ее наиболее от-
ветственную часть произносили за них, с позволения судей, их
друзья, один или даже несколько, большей частью пользующиеся
уважением сограждан люди и искусные ораторы. Эти «помогаю-
щие ораторы» назывались синегорами, а их речь —
синегорией. Синегоры всегда старались обосновать свое вы-
ступление или дружбой с тем, за кого они говорили, или враждой
к противнику, или другим важным обстоятельством. Делалось
106 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
это для того, чтобы избежать, подозрения будто они наняты за
деньги, что считалось позорным и было запрещено законом. Од-
нако этим обычаем безвозмездной дружеской помощи нередко
прикрывались платные судебные ораторы. Обоснованием участия
в деле начиналась обычно каждая синегория. Характерным при-
мером такого обоснования служит начало речи — синегории Ли-
сия за Каллия: «Если бы, судьи, в этом процессе для Каллия
решался вопрос о чем-нибудь другом, а не о жизни и смерти, то
для меня было бы достаточно и того, что сказано другими. Но
в данном случае, ввиду настоятельных просьб Каллия, ввиду того,
что он — мой друг и был другом моего отца при его жизни, и,
наконец, ввиду наших многочисленных деловых отношений, я счи-
таю, для себя позором не оказать ему помощь, какую мог, в вос-
становлении его прав» '.
Во время речи ораторы имели под рукой все представленные
при предварительной подготовке дела документы, которые по
мере надобности предлагали читать секретарю, чем часто преры-
вали свою речь; обращались также к свидетелям, которые обя-
заны были присутствовать на суде и подтверждать данные ими
показания. Тогда свидетели поднимались на ораторскую кафедру
или на возвышение и повторяли свои показания, данные в про-
цессе подготовки дела. Если недостаток времени не позволял
выслушивать устные показания, ограничивались чтением пись-
менных свидетельских показаний и устным подтверждением пра-
вильности их.
Стороны пытались всеми средствами воздействовать на су-
дей, не щадили друг друга в своих речах, приводили с собою,
вопреки запрещению закона, своих жен, престарелых родителей
и малолетних детей, которые убитым видом, стенаниями и сле-
зами старались разжалобить судей.
По окончании судоговорения происходила подача голосов
судьями. Голосование было тайным без предварительного сове-
щания между судьями. Голосовали посредством камешков белых
или цельных и черных или просверленных, из которых первые
служили для оправдания, а вторые — для обвинения.
В IV—III веках голосовали посредством цельных или про-
сверленных медных пластинок, сохранивших старое название ка-
мешков. Аристотель так описывает процедуру голосования:
гелиасты, избранные по жребию заведывать баллотировочными
камешками, вручали каждому из судей по два камешка — белый
и черный или цельный и просверленный; вручали эти камешки
так, чтобы стороны видели, что никто из судей не получил по два
одинаковых камешка. При этом другой гелиаст, также избран-
ный по жребию, отбирал у судей жезлы и выдавал им взамен
1 Лисий, В защиту Каллия, «Речи», стр. 84.
ГЛАВА t. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
107
бронзовые марки, по предъявлении которых они получали от
должностных лиц финансового ведомства свое вознаграждение.
Делалось это для того, чтобы никто из судей не уклонялся от
подачи голосов, так как не участвующий в голосовании не полу-
чал марки и, следовательно, вознаграждения. В суде стояли две
амфоры: бронзовая и деревянная. Стояли они порознь одна от
другой, чтобы нельзя было незаметно подкинуть лишних камеш-
ков. В эти амфоры судьи опускали камешки. Бронзовая амфора
была закрыта крышкой с узким отверстием посредине, в которое
мог пройти только один камешек, чтобы никто не мог незаметно
опустить двух. Когда камешки были розданы, глашатай объявлял:
«Просверленный (черный) камешек за первого говорившего, цель-
ный (белый) — за говорившего последним». После этого судья
брал камешек так, чтобы не показать сторонам цельный он или
просверленный, и опускал камешек, выражающий его приговор,
в бронзовую амфору, а не имеющий значения — в деревянную.
Когда подача голосов заканчивалась, служители брали бронзо-
вую амфору и высыпали опущенные в нее камешки на счетную
доску, снабженную углублениями, облегчающими раскладку и
подсчет камешков. Затем камешки раскладывались на счетной
доске; просверленные — отдельно от цельных и так, чтобы они
были видны сторонам и судьям. В случае сомнения в правильно-
сти голосования справлялись, одинаково ли число камешков
в обеих амфорах, так как деревянная амфора служила только
для контроля бронзовой.
После подсчета камешков глашатай объявлял результаты
голосования. При равенстве голосов подсудимый считался оправ-
данным.
По отношению к последствиям обвинительного приговора
все процессы делились на ценимые и не ценимые. Не-
ценимыми процессами именовались такие, в которых наказание
было предусмотрено в законах, а в частных делах относительно
результата приговора существовало предварительное соглашение
сторон. Ценимыми процессами назывались такие, по которым
наказание назначал суд или потому, что оно не было предусмо-
трено в законах, или потому, что право выбора из двух наказа-
ний, предложенных сторонами, или определение размера штрафа
было предоставлено судьям. В таком случае, если вердикт был
обвинительным, следовало второе голосование о мере наказания,
причем на этот раз судьи предварительно совещались между
собою. Наказание предлагалось как обвинителем, так и подсу-
димым.
Однако не всегда дела об убийствах и других преступлениях
рассматривались в том порядке, который описан в законах и
соответствующих комментариях Демосфена и других судебных
ораторов.
108 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Иногда большая разница в общественном положении потер-
певшего и обидчика приводила к иному ходу дела.
В этом смысле интересен случай, описанный в платоновском
диалоге «Евтифрон». В афинской колонии Наксос свободный
сельскохозяйственный рабочий в пьяном виде убил в драке раба
своего хозяина. Тот немедленно бросил свободного рабочего
в яму, заковав его по рукам и ногам в цепи. Затем он послал
в Афины (за 200 километров) человека за юридическим советом
по этому делу, оставив скованного в яме без пищи и питья,
то есть по существу, предав его мучительной смерти. В диалоге
так и говорится: «Он считал, что не беда, если тот умрет, так
как это был убийца». Так и случилось: от голода, стужи и оков
он умер прежде, чем посланный вернулся.
Но у землевладельца был сын Евтифрон, который, исходя из
религиозно-нравственных убеждений, решил привлечь отца
к суду. Этот «дикий» поступок вызывает резкое осуждение пла-
тоновского Сократа и его собеседников. «Если он даже самым
настоящим образом убил, такое дело не может никого тро-
гать».
Причина всеобщего возмущения поступком Евтифрона не
только в том, что он выступает против родного отца, а и в со-
циальном положении жертвы:
«Какое у тебя основание думать, — спрашивает Сократ, —
что боги считают погибшим несправедливо того, кто, будучи
наемным рабочим, оказался убийцей... Ты, конечно, не дерзнул
бы привлекать почтенного старика, твоего отца, к суду, как
убийцу, из-за какого-то наемного рабочего, так как убоялся бы
богов...».
И вполне правильно замечает С. Лурье ', у которого я заим-
ствую этот рассказ: «На бумаге свободный рабочий был полно-
правным гражданином, и максимальным наказанием, которое
угрожало ему за непредумышленное убийство, было кратковре-
менное изгнание — наказание совсем не страшное для не имею-
щего собственности пролетария. Фактически помещик мог его
убить в полном сознании своей безнаказанности и всеобщего со-
чувствия».
Упадок гелиэи. Развитие рабства привело к обострению
классовой борьбы, характерному для Греции IV века до н. э. Ре-
зультатом этого явилось обострение антагонизма между свобод-
ными и рабами, с одной стороны, и пролетаризация мелких про-
изводителей, составлявших ядро афинского общества, — с дру-
гой. Пролетаризация в условиях рабовладельческого строя, где
труд и в особенности наемный труд считался рабским занятием,
повела к образованию широкого и все увеличивающегося слоя
С. Я. Лурье, История античной общественной мысли, стр. 293.
ГЛАВА 1. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
109
люмпенпролетариата (античного пролетариата), оторванного от
производительного труда и жившего за счет подачек правящих
партий и государственной казны. Противоречия между богатыми
и бедными также обостряются до крайности. Именно этим, а не
продажностью правосудия, объясняется по-видимому жалоба
Исократа на то, что перед судом гораздо опаснее слыть богатым,
чем быть очевидно виновным.
В состав гелиэи в основном входили в этот период те, кто
представлял большинство афинского общества — античный про-
летариат. У Аристофана один из гелиастов говорит:
«К нищете сострадания просит один и к
Несчастьям своим прибавляет
Десять бедствий еще: до того он дойдет, что
Ко мне приравнять его можно» ’. •
Упадку афинской демократии сопутствовал упадок нравов.
Материальные выгоды для обвинителей, сопряженные с некото-
рыми видами процесса, создали целый класс ябедников —
сикофантов. Это название принадлежало вначале доносив-
шим о вывозе из Аттики смокв, запрещенном Солоном. Впослед-
ствии этим термином были заклеймены продажные ябедники и
публичные клеветники, преследовавшие личные выгоды. Нередко,
сикофанты только запугивали процессом с тем, чтобы за плату
отказаться от обвинения. Развитие сикофанства было подлин-
ным бедствием, появился даже новый вид обвинения —
донос на сикофантов, вымогающих деньги злостными ябе-
дами.
Разложение афинской демократии болезненно отразилось и
на гелиэе. Широкое развитие получил подкуп. Аристотель рас-
сказывает, что об избрании судьями хлопотали «не столько поря-
дочные люди, сколько случайные. Начался... и подкуп, причем
первым подал пример этого Анит, после того как был стра-
тегом в походе под Пилос. Будучи привлечен некоторыми
к суду за потерю Пилоса, он подкупил суд и добился оправ-
дания» 1 2.
Кроме приведенных слов Аристотеля, имеется множество
свидетельств о подкупах присяжных. Явление это вполне по-
нятно. Для большинства афинских граждан государственная
оплата их участия в общественных делах стала единственным
источником существования: это была их жалкая доля прибавоч-
ного труда, извлекаемого крупными рабовладельцами варвар-
ской эксплуатацией сотен тысяч рабов. Аристотель в своей исто-
рии афинского государственного строя указывает, что из взносов
1 Аристофан, Комедии, т. I, Государственное издательство художе-
ственной литературы, 1954, стр. 295.
2 Аристотель, Афинская политая, стр. 59.
110 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
союзников в афинскую казну налогов и прочего получало сред-
ства к жизни более 20 000 афинских граждан... к числу их
принадлежало 6000 судей. Государству приходилось содержать
всех этих людей, от него получавших средства к жизни '.
Все это привело к тому, что нередко ораторы возбуждали
судей против обвиняемых доводами о том, что если обвиняемые
будут оправданы и имущество их не будет конфисковано, то
судьи не получат жалования, так как в государственной казне
нёт денег. Имея в виду сикофантов, Лисий говорил: «Когда они
добивались чьего-либо осуждения незаконным образом, они
заявляли, как вы много раз слыхали, что, если вы не осудите
тех, кого они велят, то не хватит денег на жалование вам»1 2.
Случалось, что оратор с циничной откровенностью убеждал судей
такими доводами: «Если теперь вы дадите им (обвинителям. —
М. Ч.) обмануть себя и конфискуете наше имущество, то не полу-
чите и двух талантов. Таким образом, не только ради своей репу-
тации, но даже и в денежном отношении выгоднее вам оправ-
дать нас: вы гораздо больше получите пользы, если имущество
останется в наших руках»3. Оратор развивает эту мысль:
«...наше состояние на самом деле уже давно стало собствен-
ностью государства, и я не буду видеть для себя вреда, если вы
у меня его отнимите, а для вас больше пользы при данном поло-
жении вещей, чем если вы его конфискуете»4 и он заключает:
«Поступив так, вы постановите решение и справедливое, и вме-
стве с тем для себя полезное» 5.
Слова эти принадлежат Лисию, профессиональному судеб-
ному оратору и логографу; по-видимому он считает эти доводы
особенно убедительными, так как почти дословно повторяет их
в другой речи 6. Не случайно в комедии Аристофана «Всадники»
один оратор говорит:
«Что сделаешь, когда крючок судейский
Прохвост и плут грозить начнет: Эй судьи,
Без хлеба вы останетесь, коль в деле
Вот в этом приговор не подтвердите?»7.
Положение большинства гелиастов хорошо изображено Исо-
кратом: «...кто же из людей сознательных не почувствует скорби,
когда увидит, что многие из граждан... беспокоятся о том, будет
1 См. Аристотель, Афинская полития, стр. 55.
2 Лисий, Речи, XXVII, 1, стр. 376.
3 Лисий, Речи, XIX, 61, стр. 300.
4 Лисий, Речи, XIX, 62, стр. 300.
5 Лисий, Речи, XIX, 64, стр. 301.
6 Лисий, Речи, XXI, 12, стр. 319.
7 Аристофан, Комедии, т. I, стр. 172.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
111
ли у них необходимое или нет, и ради этого вынимают жребий
перед входом в судебные учреждения» ’. Неудивительно поэтому,
если богачи, привлекаемые к суду, пытались часто и успешно
подкупать судей, не стесняясь их большим числом.
И все же даже в этот период разложения афинской демо-
кратии продажность гелиастов не следует преувеличивать.
Нельзя забывать, что подавляющее большинство нападок
на гелиэю принадлежит врагам демократии, сторонникам
реакции.
Гелиэя — прямое порождение афинской демократии эпохи
ее расцвета, впитавшее в себя все характерные ее черты и оли-
цетворявшее ее мощь. Упадок демократии был упадком гелиэи,
гибель демократии — ее гибелью. Это демократическое судилище
пугало реакцию не продажностью гелиастов, но демократиче-
скими принципами судопроизводства. Когда «тридцать» распра-
влялись со сторонниками демократии, они, как уже упомина-
лось выше, уничтожили гелиэю и ввели суд, которому демокра-
тические принципы процесса были чужды. Лисий рассказывает
об этом: «тридцать» учредили суд Совета, созданного в их прав-
ление, суд производился так... Члены коллегии сидели на
скамьях, где теперь сидят пританы; два стола были поставлены
перед ними; камешек надо было класть не в урны, но открыто
на эти столы: обвинительный на передний, а оправдательный на
задний... Одним словом, все являвшиеся в Совет на суд были
приговариваемы к смертной казни; никто не был оправ-
дан»1 2. Противопоставляя этот суд гелиэе, Лисий утверждал:
«Если бы их судили гелиасты, то они легко могли бы быть
оправданы...»3.
Таким образом, гелиэя, несмотря на то, что разложение
афинского общественного строя затронуло и ее, до конца оста-
лась демократическим судом.
Суд в народном собрании. В V—IV вв. до н. э. наиболее
важные политические дела по-прежнему разбирались непосред-
ственно в народном собрании. Обвинение по таким делам воз-
буждалось в форме ис ан гели и. Так назывался донос, сде-
ланный гражданином в народном собрании по особо важному
делу: если кто стремился к ниспровержению афинской демокра-
тии, составлял с этой целью заговор или преступное сообщество,
1 Исократ, Ареопагитик, 54 (цитата приведена в приложении к рус-
скому переводу книги Аристотеля «Афинская полития», стр. 166). Сравни ряд
аналогичных мест в комедиях Аристофана, относящихся к сутяжничеству,
приемам судебных ораторов, взглядам судей на свою работу («ООО», «Всад-
ники»),
2 Лисий, Речи, XIII, 37, 38, стр. 216—217.
3 Лисий. Речи, XIII, 36, стр. 216.
112 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
выдавал врагам какой-либо город, флот или войско; если оратор,
будучи подкуплен, говорил во вред народу.
При этом обвинителем являлся сам народ, он назначал
в народном собрании общественных обвинителей — синегоров.
Гражданин, прибегавший к исангелии после устного обра-
щения в народном собрании, тут же писал его и подавал архонту
в письменном виде. Если собрание считало донос заслуживаю-
щим внимания, обвиняемые немедленно заключались под
стражу. Так судили стратегов, не подобравших во время бури
возле Аргинусских островов своих потерпевших кораблекруше-
ние товарищей. Ксенофонт вложил в уста Эвринталема сле-
дующие слова, рисующие процесс в народном собрании:
«Все вы, афйняне, знаете, что есть строжайшее постановле-
ние Каннона, которое повелевает, чтобы всякий, кто совер-
шит преступление против афинского народа, давал ответ в на-
родном собрании в оковах, и в случае признания виновным,
подвергся смертной казни через низвержение в пропасть, а иму-
щество его было конфисковано, и десятая часть посвящена бо-
гине»
Если обвиняемых было несколько, то каждого из них судили
отдельно. От этого, однако, бывали отступления. Так, в упомя-
нутом Аргинусском процессе народ судил и осудил на смерть
всех обвиняемых стратегов одновременно. Голоса подавались
в народном собрании открыто, поднятием рук.
Дела об убийствах наряду с гелиэей по-прежнему, как и
в период VII—VI bib., разбирал ареопаг и специальные суды об
убийствах.
Суд диэтетов. Значительная масса гражданских дел, относя-
щихся к нарушению прав и обязанностей, и сравнительно мало-
важные уголовные дела рассматривались у диэтетов.
Диэтеты были государственными и частными.
Государственные диэтеты избирались ежегодно по жребию
из граждан, которым шел шестидесятый год, то есть из граждан,
принадлежавших к старшему из призывных возрастов. От обя-
занности диэтета нельзя было отказаться под страхом атимии
(лишения гражданских прав). Исключения допускались только
для лиц, занятых в этот год на другой общественной должности
или находящихся вне пределов страны. Число диэтетов не-
известно; по одним источникам их было 440, по другим—100.
Избирались диэтеты поровну от каждой филы и распадались на
десять отделений, по одному для каждой из десяти фил. Каждое
отделение имело свое место заседаний в судебных зданиях или
храмах.'
1 Xenophon, Hellenica, 1, 7, 3—35 (цитируется по сборнику «Древний
мир в памятниках его письменности», ч. II, «Греция», М., 1921, стр. 299).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
113
Суд диэтетов отличался от суда гелиастов меньшей опас-
ностью для обвиняемого, большей скоростью и меньшими из-
держками.
Обвинитель, возбуждая обвинение перед подлежащим долж-
ностным лицом, заявлял о своем желании судиться у диэтетов
и вносил одну драхму судебной пошлины. Тогда по жребию
назначался один или несколько диэтетов по отделению для филы
истца, которые производили подготовку дела и решали дела
в течение 30 дней; однако их решение получало силу только
после утверждения его тем должностным лицом, перед которым
было возбуждено дело.
Сторона, не явившаяся в срок без уважительных причин,
признавалась проигравшей дело. Недовольные решением диэте-
тов могли апеллировать к суду гелиастов. Судиться у диэтетов
было не обязательным, но во времена Демосфена считалось
неприличным обращаться с самого начала в суд гелиастов. По
окончании срока службы диэтеты, как и другие государственные
чиновники, должны были отдавать отчет в своей деятельности;
в случае злоупотреблений по должности на них можно было
подавать жалобы, разбиравшиеся всей корпорацией диэтетов.
Виновному угрожала атимия. Диэтет, осужденный своими това-
рищами, мог апеллировать в суд гелиастов.
Частные диэтеты (третейские судьи) обычно избирались сто-
ронами из уважаемых граждан в количестве трех человек. Они
старались прежде всего помирить тяжущихся, если это не уда-
валось — решали дело по совести, причем стороны должны были
безапелляционно подчиниться их приговору. Местом такого суда
служили обыкновенно храмы, портики и т. д.
Другие виды судов. Существовала еще коллегия судей, веду-
щая свое начало от учрежденных Писистратом разъездных судей
(разъезжавших по демам и на месте разбиравших дела о нару-
шениях земельной собственности). Она называлась по числу
членов (их было сначала тридцать, а потом сорок) — колле-
гией сорока. Избирались эти судьи по жребию и заседали
по четыре человека по филам. В V—IV вв. до н. э. они оконча-
тельно решали дела по искам на сумму менее 10 драхм н по
незначительным личным обидам. По ряду более крупных.дел они
производили предварительную подготовку, передавая их на суд
диэтетов. Если одна из сторон оставалась недовольной решением
диэтетов и подавала апелляцию, тогда всякого рода доказатель-
ства (показания свидетелей, запросы, документы, тексты зако-
нов) клались в ящики, причем доказательства, представленные
обвинителем, клались в один ящик, а представленные обвиняе-
мым —в другой. Ящики опечатывались. К ним прикладывалось
решение диэтета, написанное на особом листе. После этого все
делопроизводство передавалось четырем судьям коллегии сорока,
114 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАЦЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
разбиравшим дела филы ответчика, а они передавали его
в гелиэю.
Кроме гелиэи, ареопага, эфетов, диэтетов и коллегии сорока
существовали еще особые суды для отдельных категорий дел,
как-то: суды по делам о рудниках, суды по делам, касавшимся
военной службы (где судили только товарищи обвиняемого по
оружию под председательством стратега), суды о нарушениях
мистерий (где судьями были лица, посвященные в мистерии)
и т. д. Были категории дел, подлежащие рассмотрению в тече-
ние месяца со дня подачи жалобы (торговые дела, дела, связан-
ные с рудниками, дела о неуплате дани или неправильной рас-
кладке ее). Эти дела велись пятью особыми судьями, выбирав-
шимися жребием по одному для двух фил.
Дела, касавшиеся лиц, ведших заграничную торговлю, раз-
бирались в специальной коллегии навтодиков. Эти дела разби-
рались только зимою, когда мореплавание прекращалось и сто-
роны могли явиться в суд без ущерба для своей профессии.
Отсрочки, обжалование приговоров. Отсрочка от явки в суд
давалась неохотно, только при уважительных причинах, под
клятву о явке. В случае неявки суд происходил заочно, причем
неявившийся мог быть подвергнут штрафу. Неявившийся мог
в течение двух месяцев протестовать и требовать нового суда,
представив под клятвой уважительные причины неявки.
Неуплата штрафа вела к повышению его размеров, в ряде
случаев к аресту до уплаты, иногда заменяемому поручитель-
ством троих граждан одного с осужденным имущественного
класса.
Приговоры гелиастов не подлежали апелляций. На решения
диэтетов или архонтов можно было апеллировать к гелиэе.
Однако при этом нельзя было представлять в гелиэю новые
доказательства, не рассмотренные в первой инстанции. Так,
Аристотель сообщает: «Там уже нельзя пользоваться ни зако-
нами, ни запросами, ни свидетельскими показаниями помимо
тех, которые были представлены у диэтета (судьи) и положены
в ящики» '.
Только в очень редких случаях решение гелиэи отменялось,
и дело рассматривалось вновь. Это могло иметь место, во-пер-
вых, когда осужденный путем ряда процессов доказывал лож-
ность свидетельских показаний (лжесвидетели штрафовались);
во-вторых, когда осужденный также путем судебного процесса
доказывал, что он не был призван к суду, или не явился в срок
по уважительной причине.
Неправильно осужденный мог начать процесс против про-
тивника, «обвинив его в злом ухищрении или обмане судей».
Аристотель, Афинская полития, 53(3), стр. 92.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
115
В' этом случае приговор не отменялся, но выигравший новый
процесс мог получить в свою пользу штраф.
Исполнение приговоров. По приговору суда преступления
наказывались смертью, изгнанием, продажей в рабство, лише-
нием прав, конфискацией имущества и денежным штрафом. При
государственных процессах приговоры приводило в исполнение
государство в лице своих органов, а в частных — об этом дол-
жен был заботиться сам обвинитель.
К смертной казни приговаривали за государственную измену,
стремление к уничтожению демократии, предательство, отрица-
ние государственной религии, нечестие, умышленное убийство и
другие тяжкие преступления.
Приговор приводил в исполнение палач, который жил за
городом и не имел права показываться в городе.
Наиболее употребительным видом казни служило отравле-
ние цикутой. Обвиняемый сам должен был выпить чашу с ядом.
Так был казнен Сократ.
Нередко осужденному предлагали на выбор меч и веревку
и давали трехдневный срок для самоубийства. Казни иногда
предшествовали истязания. Труп казненного бросали в пропасть.
Его имущество конфисковалось. При изгнании назначался срок,
по истечении которого не удалившийся мог быть умерщвлен.
Имущество изгнанного так же конфисковалось.
В рабство продавались лица, неосновательно присвоившие
себе гражданские права, или метеки, не платившие податей и
не имевшие покровителя из числа полноправных граждан.
Атимия — лишение гражданских прав — налагалась преиму-
щественно при преступлениях, носивших бесчестящий характер,
как, например, лжесвидетельство, злоупотребление по должно-
сти, злоупотребление имуществом опекаемого, трусость на войне
и т. д.
Атимия могла быть полной и частичной.
Полная атимия означала лишение покровительства государ-
ства и всех прав гражданства; она обычно сопутствовала изгна-
нию и сопровождалась конфискацией имущества.
Частичная атимия означала лишение не всех, а. каких-либо
определенных прав (прав жречества, права занимать определен-
ные должности, права обращаться к суду и т. д.). Самовольное
пользование потерянными вследствие атимии правами считалось
тяжким преступлением и могло повлечь за собою смертную казнь.
Восстановление утраченных вследствие атимии прав было
весьма сложным. Для этого другой гражданин должен был сна-
чала испросить в народном собрании разрешение безопасно гово-
рить за лишенного прав и только потом уже предложить снять
атимию, причем в народном собрании должно было участвовать
не менее 6000 человек.
116 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Атимия была неизбежным следствием самого факта престу-
пления и нередко налагалась даже без судебного приговора. Так,
оскорбление должностного лица во время исполнения им своих
служебных обязанностей само собою бесчестило виновника и
влекло атимию. Временной атимии подвергались государствен-
ные должники, не уплатившие долга, вплоть до его уплаты.
В этих случаях атимия могла переходить наследственно на детей
должника. Ей же подвергались поручители за должника. Долж-
ностные лица, не сдавшие во время отчета о полученных ими
денежных суммах, подвергались временной атимии, вплоть до
сдачи отчета.
Коллегия одиннадцати. Материальной базой афинской демо-
кратии, как и всякого рабовладельческого государства, был
производительный труд рабов. Между тем рабы, которых было
в несколько раз больше, чем свободных, не пользовались судеб-
ной защитой.
В суде ареопагитов, эфетов, гелиастов или диэтетов суди-
лись только полноправные граждане. Для суда над рабами
было специальное учреждение — страшная Коллегия одинна-
дцати. Коллегия одиннадцати состояла из десяти членов, изби-
равшихся жребием по одному из каждой филы, одиннадцатым
был секретарь.
В ее компетенцию входило исполнение судебных приговоров
через своих служителей-рабов, производство арестов, надзор за
тюрьмой. Коллегия одиннадцати имела также собственную юрис-
дикцию. Она разбирала возбуждаемые в порядке «отведения»
(апагоге) дела о простом воровстве, воровстве со взломом, раз-
бое, когда преступление было очевидным или преступник созна-
вался в нем и когда вследствие этого производство по делу начи-
налось арестом виновного («отведение»), В этих случаях никто
из граждан не выступал обвинителем. Одиннадцать сами разби-
рали дело и приводили в исполнение свой приговор.
Наконец, Коллегии одиннадцати принадлежал надзор за
рабами, государственными и частными. Достаточно было Кол-
легии одиннадцати получить от шпиона или доносчика сведения
о подозрительном поведении рабов, о чем-нибудь напоминающем
заговор, как заподозренные рабы бесследно исчезали. Изощрен-
ные пытки, клеймение раскаленным железом, мучительные казни
применялись в этих случаях по усмотрению Одиннадцати,
в основе которого лежали не доказательства виновности, но слу-
чайное подозрение. Производство велось тайно. Никакими про-
цессуальными гарантиями рабы не пользовались. Их предавали
казни без суда. Эту сторону деятельности Одиннадцати следует
иметь в виду при оценке указания источников на то, что
граждане Афин не имели права предавать смерти своих
рабов.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
117
Кроме того, право «отведения» (апагоге), на основании
которого мог быть задержан на месте преступления тяжкий пре-
ступник, принадлежало любому гражданину в отношении бег-
лого раба. Каждый гражданин мог задержать его без соблюде-
ния каких бы то ни было формальностей и по своему усмотре-
нию вернуть прежнему владельцу или передать Одиннадцати.
Владелец мог подвергнуть своего раба любым наказаниям,
кроме смертной казни. По просьбе владельца и распоряжению
Одиннадцати раба наказывали служители Коллегии.
И. Суд и уголовный процесс в Спарте
Образовавшийся в Спарте в результате завоевания доря-
нами Лаконии и Мессении социальный и государственный строй
отличался крайней отсталостью. Одна часть покоренного насе-
ления — илоты — считалась собственностью государства и была
прикреплена к -земле, участки которой — клеры — раздавались
завоевателям — спартиатам. Илоты облагались в их пользу нату-
ральным оброком и различными повинностями. Хозяин спартиат
мог убить илота, а также с разрешения государства продать
другому спартиату или освободить его. Фактически илоты явля-
лись рабами, только их труд использовался не в мастерских или
домашнем хозяйстве, как в Афинах, а в сельском хозяйстве1.
Другая часть покоренного населения Лаконии—периэки—
пользовалась личной свободой, занималась ремеслами и торгов-
лей и даже призывалась к военной службе, но не пользовалась
политическими правами 1 2.
Господствующая группа населения — спартиаты — жила в
условиях, полных пережитков родового строя и выросшей из
него военной демократии.
Спартиаты, подобно членам родоплеменных групп, делились
на возрастные классы; переход из одного класса в другой был
обусловлен определенными правилами; даже оставление в живых
1 В исторической литературе делались попытки представить илотов в ка-
честве крепостных крестьян. Но это вряд ли правильно: все, что нам известно
из источников о положении илотов, о власти над ними государственных долж-
ностных лиц, а также их хозяев, рисует их рабское состояние.
В советской литературе см. С. И. Ковалев, История античного обще-
ства. Греция, Соцэкгиз, 1937, стр. 149, 150. А. Бергер, Социальные дви-
жения в древней Спарте, Издательство «Правда», 1936, стр. 13, 14 и сл.
С. Ф. Кечекьян, Всеобщая история государства и права, ч. I — «Древний
мир», вып. I, «Древний Восток и древняя Греция», Юриздат, 1944, стр. 144
и сл. С. Ф. Кечекьян отмечает, что в положении илотов было много свое-
образного, что отличало их от рабов античного общества.
2 По данным Валлона, рабов (илотов) в Спарте было приблизительно
220 тысяч, периэков—120 тысяч и спартнатов — 32 тысячи (А. Валлон,
История рабства в античном мире, стр. 39).
118 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
новорожденного спартиата зависело от разрешения эфоров; счи-
талось, что только здоровые новорожденные, могущие стать
в будущем воинами, должны оставаться в живых.
С семилетнего возраста они отдавались в государственные
общежития, где воспитывались под руководством специальных
пайдономов. С 14 лет переходили в группу помощников пайдо-
номов и проходили военную муштру. С этого времени они при-
сутствовали при общественных трапезах взрослых мужчин (сис-
ситиях). В 20 лет молодые спартиаты получали оружие, всту-
пали в одну из сисситий и до 60 лет вели непрерывную лагерную
жизнь. Только в 30 лет спартиатам разрешалось жениться, но
и после этого вся их жизнь была подчинена военному режиму
с суровой дисциплиной и обязательным участием в обществен-
ных трапезах. От этой обязанности не были избавлены даже
цари. Это бы.То несомненным пережитком мужских домов,
распространенных в родовых обществах.
Спартиаты выполняли по отношению к илотам ту же функ-
цию террористической расправы для закрепления их рабского
положения, которую в доклассовом обществе выполняли муж-
ские союзы, превращавшиеся постепенно в тайные общества
В Спарте этот террор, как будет указано ниже, принял уже
форму государственного подавления, направляемого эфорами,
но самый характер криптий гораздо более походил на расправу
тайных обществ с представителями низших социальных групп,
чем на административно-судебную процедуру наказания рабов,
как, например, в Афинах *.
Сохранившееся от IX—VIII вв. и приписываемое легендар-
ному законодателю Ликургу государственное устройство Спарты
отличалось примитивностью форм. Спартиаты, начиная с три-
дцатилетнего возраста, составляли народное собрание — апеллу,
которое номинально обладало всей полнотой власти, фактически
же имело лишь право принимать или отвергать предложения,
которые вносились на его рассмотрение советом тридцати герон-
тов (старейшин) — герусией. В состав герусии входили избирае-
мые из определенных, лучших родов спартиаты, достигшие воз-
раста в 60 лет. Герусия, несомненно, корнями своими уходит
в родовой быт.
Во главе Спарты стояли два царя, принадлежавшие к двум
аристократическим родам Агиатов и Эврипонтидов. Спартанское
1 На это сходство организации спартиатов и проводимых ими криптий
с выросшими из мужских союзов тайными обществами и их террористической
деятельностью было уже указано в советской исторической литературе
С. Я. Лурье (см. выше, стр. 64). Намеки на такое же понимание имеются
в работе А. Бергера «Социальные движения в древней Спарте», М., 1936,
стр. 29 и сл. Ср. еще Р. П е л ь м а н, История античного коммунизма и со-
циализма, СПб., 1910, стр. 31 и сл.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
119
государство образовалось из слияния двух племен, каждое из
которых имело своего родоплеменного вождя. Сохранение двух
царей из соперничавших родов препятствовало образованию
сильной царской власти.
Цари являлись главными жрецами и, кроме того, в мирное
время осуществляли судебные функции по вопросам об усыно-
влении и выдаче замуж наследниц, что имело значение для
судьбы земельных наделов. Власть царей значительно возра-
стала в военное время, когда им как военным вождям принад-
лежало право жизни и смерти в отношении всех граждан.
Наибольшей реальной властью в стране пользовалась кол-
легия эфоров, состоявшая из пяти представителей новых пяти
фил, на которые разделились спартиаты после завоевания Лако-
нии. Сперва эфоры лишь заменяли царя в решении граждан-
ских дел, но став выборным органом народного собрания, они
постепенно захватили в свои руки контроль над всем государ-
ственным управлением.
Эфоры избирались каждый год и решали все дела под пред-
седательством первого эфора по большинству голосов.
Высшего могущества коллегия эфоров достигла в середине
V в. Весь народ был подчинен дисциплинарной власти эфоров,
следивших не только за соблюдением законов, но и за чистотой
нравов спартиатов, вся жизнь которых являлась подготовкой
к войне. Цари также были подчинены надзору эфоров, которые
могли отрешать их от должности и даже во время войны два
эфора сопровождали царей для контроля за ними.
Эфоры созывали и распускали народные собрания и геру-
сию, ставили вопрос о войне и мире, вели переговоры с другими
государствами.
Отправление правосудия по уголовным делам считалось
функцией герусии, однако фактически оно было захвачено эфо-
рами. С одной стороны, они возбуждали уголовное преследова-
ние против должностных лиц и даже царей, а с другой — сами
руководили разбирательством этих дел в герусии. Частных
лиц каждый эфор мог судить и наказывать единолично.
Так как в Спарте не было писаных законов, устанавливав-
ших наказания за отдельные преступления, судебная власть эфо-
ров была неограниченной и произвольной *.
1 Между царями и эфорами все время шла то глухая, то более ожесто-
ченная борьба за власть. Плутарх описывает драматические события этой
борьбы, относящейся к середине III в. до н. э., когда царь Агис пытался
восстановить древние ликурговы порядки. Потерпев поражение, Агис укрылся
в храме Афины, однако вскоре был выдан эфорам. После краткого допроса
эфоры приговорили его к смерти и повесили в потайном месте, такой же казни
они подвергли мать и тетку Агиса, пришедших навестить его (Плутарх,
Сравнительные жизнеописания, жизнеописание Агиса, IV, гл. V, СПб., 1891).
120 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
К спартиатам могли применяться три вида тяжких наказа-
ний: изгнание, атимия (бесчестие) за трусость и смертная казнь.
Тюремного заключения не существовало.
Для рассмотрения самых тяжких политических преступле-
ний (покушение на захват тиранической власти, военное пора-
жение и другие преступления против государства) соединялись
все три органа власти — эфоры, герусия и апелла, хотя иногда
эта последняя не приглашалась для решения этих дел. Харак-
терно, что если три органа не приходили к единому решению,
то обращались к воле богов, испрашивая ее через оракула. Это
по существу означало, что решение дела опять-таки переходило
в руки эфоров
Необходимо еще отметить государственно-организованную
в Спарте террористическую расправу с илотами. Как указывают
источники, вновь избранные эфоры ежегодно объявляли илотам
войну, что должно было служить правовым основанием периоди-
чески проводимого тайного уничтожения определенной части
илотов (криптии).
Плутарх так описывает криптии: «Начальствующие санов-
ники (эфоры) посылали по временам в разные области отмечен-
ных по уму юношей, которые брали с собою кинжал и необхо-
димую пищу, но ничего более. Рассеявшись в незаметные места,
они днем скрывались и отдыхали; с наступлением же ночи выхо-
дили на дороги <и поражали попадавшихся им илотов; часто,
прибежав на поля, убивали самых из них сильных и храбрей-
ших» 1 2.
Кроме того, в ходу были постоянные жестокие мероприятия,
направленные против всей массы илотов. Как указывает Мирон
из Приэны: «Ежегодно илоты получают определенное количе-
ство ударов без всякой вины для того, чтобы они никогда не
разучились чувствовать себя рабами. Кроме того, если какие-
нибудь илоты имели более цветущий вид, чем подобает рабам,
для них была установлена наказанием смертная казнь, а гос-
пода наказывались, если они не укротят илотов, выдающихся
своей силой» 3.
Даже тогда, когда в разгар войны с Афинами (последняя
четверть V в.) Спарта привлекла илотов в состав своего войска,
она по-прежнему применяла террористическое уничтожение са-
мых выдающихся способностями и силой илотов. У Фукидида
находим такое описание: «Устрашаемые коварством и многочис-
1 J. Ellul, Histoire des Institutionis, t. premier, Paris, 1955, p. 141—142.
2 Цит. по статье Куторга «Исследования по истории государственных
учреждений Афин», «Журнал Министерства Народного Просвещения» 1892 г.
№ 11, стр. 102—103.
3 Цитата приведена в книге С Ф. Кечекьяна «Всеобщая история госу-
дарства и права», стр. 145.
ГЛАВА !. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
121
ленностью илотов они учинили над ними следующее (всегда
у лакедемонян большинство их мероприятий было направлено
к ограждению, себя от илотов). Они объявили, чтобы были выде-
лены все те илоты, которые изъявляют претензию на то, что они
оказали лакедемонянам наибольшие услуги в военном деле,
будто бы с целью даровать им свободу. Этим лакедемоняне
искушали илотов, полагая, что ив них все, считающие себя наи-
более достойными освобождения, скорее всего способны осме-
литься обратиться против них. Таким образом, отделено было,
в первую очередь, около двух тысяч человек. С венками на голо-
вах, как бы уже .освобожденные, илоты эти обходили храмы, но
вскоре после того исчезли, и никто не внал, какой конец постиг
каждого из них» '.
Ожесточенная борьба с илотами характеризует всю историю
Спарты, особенно в конце V и первой половине IV вв. до н. э.
Так, восстание илотов 464 года некоторыми историками назы-
вается даже третьей мессенской войной.
1 Фукидид, История, т. I, пер. Ф. Мищенко, IV, 80, М., 1915, стр. 303.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ДРЕВНЕГО РИМА
12. Уголовный суд и процесс в период разложения
военной демократии и образования Римского государства.
Общественный строй
Древнейший период римской истории обычно
называют царским периодом. Но слово «царь» (латинское «тех»)
здесь надо понимать так же, как и раннегреческий термин «баси-
лей». Энгельс называет этот период эпохой военной демократии,
то есть эпохой начавшегося разложения родового строя, когда
сохранились еще все элементы военной демократии: народное
собрание, совет старейшин и племенной вождь с функциями
военачальника, жреца и судьи.
Весь римский народ (populus romanus) образовывал еди-
ную общину и делился согласно традиции на 300 родов. Каждый
род состоял из семей патриархального типа с резко выраженной
властью отца. 10 родов составляли курию, 10 курий — трибу.
Триб первоначально было три. Функции римских курий и триб
были, приблизительно, теми же, что и греческих фрат-
рий и фил.
«Общепризнано, — отмечает Энгельс, — что римский род
был таким же институтом, как и род греческий; если греческий
род представляет дальнейшее развитие той общественной
ячейки, первобытную форму которой мы находим у американ-
ских краснокожих, то это целиком относится и к римскому
роду» '.
Главным органом военной демократии являлось народное
собрание. Оно состояло из всех взрослых и свободных мужчин,
собиравшихся по куриям.
Народное собрание принимало и изменяло законы, избирало
царя, объявляло войну (мир заключал сенат) и было высшей
судебной инстанцией по жалобам римских граждан на приговор
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 124.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
123
царя. Голоса в народном собрании подавались по куриям,и каж-
дая курия обладала одним голосом.
Рядом с народным собранием существовал совет старейшин
(сенат, от слова senex — старый), куда входили главы наиболее
богатых и знатных родов. Первоначально сенаторов было сто.
Поскольку все высшие должности в Риме в этот период замеща-
лись по выбору, можно предположить, что и старейшины родов
так же избирались, хотя избрание из одной и той же богатой,
знатной и влиятельной семьи могло уже стать правилом '.
Так как в сенат входили наиболее влиятельные представи-
тели родовой аристократии, то он имел большое значение
в общественной жизни. С ним вынужден был считаться царь,
к его голосу прислушивалось народное собрание.
Во главе римского народа стоял царь (гех). Он избирался
народным собранием и утверждался сенатом. Должность его
была пожизненной. Царем мог быть избран всякий физически
здоровый, полноправный римский гражданин, однако практиче-
ски могла пройти только кандидатура, выдвинутая и поддержи-
ваемая родовой аристократией; известные нам цари принад-
лежали к знатнейшим римским родам. К тому же избрание
нового царя в значительной степени зависело от сената, к кото-
рому в междуцарствие переходила вся полнота царской
власти.
Хотя римский царь и не пользовался той абсолютной само-
державной властью, которой вслед за Моммзеном наделяет его
буржуазная историческая традиция, его полномочия были ши-
роки и многообразны. Он был главою религиозного культа,
назначал всех жрецов и жриц. Он был предводителем римского
ополчения на войне и заключал международные договоры.
В его руках находились ключи от общинного казнохранилища.
Он созывал народное собрание и председательствовал в нем.
Наконец, царю принадлежало право уголовного суда и суда по
гражданским делам.
Существенным ограничением царской власти было то, что
царь не мог без народного собрания ни издать новый закон, ни
изменить или отменить старый. Это право в течение всего так
называемого царского периода принадлежало народу.
Другим ограничением царской власти являлось принадле-
жащее каждому римскому гражданину право апеллировать
к народному собранию на вынесенный царем приговор. Так как
«римский народ» жил на основе отцовского права, то он назы-
вался также «патрициями» (от слова pater — отец), причем
слово патриций не носило тогда присвоенного ему впоследствии
аристократического оттенка.
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 126.
124
РАЗДЕЛ II. СУД II УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
По мере расширения, благодаря завоеваниям римской тер-
ритории возрастало население города Рима и римской области
отчасти за счет новых поселенцев, отчасти за счет населения
покоренных латинских округов. Эти новые подданные стояли
вне старых родов, курий и племен, они не составляли части
«populus romanus», не принадлежали к патрициям и назывались
плебеями. Это были лично свободные люди.
Земля между ними и патрициями была распределена, по-
видимому, почти равномерно, торговое и промышленное богат-
ство было сосредоточено преимущественно в руках плебеев, они
платили налоги и должны были отбывать военную службу. Но
политическими правами плебеи не пользовались. Они не могли
занимать общественных должностей, участвовать в народном
собрании, в дележе завоеванных земель. Даже браки между.пле-
беями и патрициями были запрещены, так как плебеи находи-
лись вне родовой организации «народа римского». Поэтому
борьба плебеев за политические и гражданские права была тем
самым борьбой против родового строя патрициев. Эта борьба
привела в результате к революции, похоронившей родовой
строй и оформившей уже появившиеся в зародыше в период
разложения военной демократии основы будущего государства.
«Из-за густого мрака, окутывающего всю легендарную
древнейшую историю Рима, — пишет Энгельс, — мрака, еще зна-
чительно усиленного рационалистически-прагматическими попыт-
ками толкования и сообщениями позднейших юридически образо-
ванных писателей, произведения которых служат нам источни-
ками, — невозможно сказать что-нибудь определенное ни о
времени, ни о ходе, ни о причинах революции, которая положила
конец древнему родовому строю» *. Несомненно только одно, что
причина ее коренилась в борьбе между плебсом и populus
romanus.
Следует отметить, что борьба между патрициями и пле-
беями сочеталась с борьбой внутри «populus romanus» между
аристократической верхушкой и малоимущей массой, интересы
которой во многом совпадали с интересами плебеев; в частно-
сти, и плебеи, и неимущая масса «народа римского» были оди-
наково заинтересованы в ограничении долговой кабалы и равно-
мерном распределении завоевываемых земель. Борьба эта
осложнялась также антагонизмом нескольких различных племен
(этрусского, сабинского и латинского) в объединенной римской
общине.
Непосредственным результатом революции явилась новая
конституция, приписываемая царю Сервию Туллию (VI в. до н. э.)
и опиравшаяся на греческие образцы, особенно на Солона и
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 133.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
125
Клисфена. Эта конституция создала новое народное собрание,
в котором участвовали все без различия патриции и плебеи, нес-
шие военную службу. Все военнообязанное мужское население
было разделено по имущественному цензу на шесть классов;
причем в 1 класс были включены лица, имеющие состояние
не ниже 100 000 ассов1; во второй класс — лица, имеющие
состояние не менее 75 000, в третий — 50 000, в четвертый —
25 000 и в пятый— 12 500 (по другому варианту предания —
14 000) ассов. Шестой класс, пролетарии, состоял из малоиму-
щих граждан, свободных от военной службы и налогов.
Принадлежность к тому или иному классу определяла харак-
тер вооружения и место в строю, а также политические права,
так как каждый класс получал определенное число центурий
(сотен) голосующих в народном собрании.. Это новое народное
собрание называлось собранием по центуриям (comitia centu-
riata). Граждане выстраивались по военному в своих центуриях,
причем каждая центурия имела один голос. Энгельс особенно
подчеркивает цензовый характер этой конституции: «...первый
класс выставлял 80 центурий, второй — 22, третий — 20, четвер-
тый—22, пятый — 30, шестой, приличия ради, — также одну
центурию. Кроме того, всадники, набиравшиеся из наиболее
богатых граждан, выставляли 18 центурий; всего 193 центурии;
большинство голосов — 97. Но всадники и первый класс вместе
имели 98 голосов, т. е. большинство; при их единодушии осталь-
ных даже не спрашивали, решение считалось принятым» 1 2.
К этому следует добавить, что подачу голосов открывали
центурии первого класса.
К народному собранию по центуриям перешли все полити-
ческие права прежнего собрания курий, причем курии и соста-
вляющие их роды были, как и в Афинах, низведены к роли про-
стых частных и религиозных объединений. Для устранения от
участия в государственной жизни трех старых родовых триб
(племен) были созданы в черте Рима четыре территориальных
трибы. Первоначально собрания по новым трибам были плебей-
скими собраниями, и патриции не признавали за их реше-
ниями — плебисцитами — обязательной для себя силы. Однако
в ходе дальнейшей борьбы плебеи заставили патрициев признать
силу за этими решениями. С течением времени собрания по три-
бам стали основной формой народных собраний всех римских
граждан. Это были собрания более демократические, чем собра-
ния по центуриям, так как участие в них не было связано с цен-
зом. Но это произошло уже в республиканский период.
1 Асе — медная монета. В конце IV в. до н. э. она равнялась, приблизи-
тельно, 20 коп.
2Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 133—134.
126 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
«Так, — заключает Энгельс, — был разрушен и в Риме, еще
до отмены так называемой царской власти, древний обществен-
ный строй, покоившийся на личных кровных узах, а вместо него
создано было новое, действительно государственное устройство,
в основу которого было положено территориальное деление и
имущественные различия. Публичная власть сосредоточилась
здесь в руках военнообязанных граждан и была направлена
не только против рабов, но и против так называемых пролета-
риев, не допущенных к военной службе и лишенных вооруже-
ния» ’. Свое дальнейшее развитие этот новый строй получил
тогда, когда был изгнан последний царь Тарквиний Гордый,
пытавшийся узурпировать подлинную царскую власть и когда
царь был заменен двумя военачальниками (консулами) с одина-
ковой властью. В первые десятилетия республики цензовый
характер конституции и избрание магистратов исключительно из
патрициев наложили особенно безжалостный отпечаток на
органы суда. Запись законов стала поэтому одним из главных
требований демократии. Эта запись, — так называемые законы
XII таблиц, составленная, согласно преданию, специально из-
бранной комиссией децемвиров около 450 года до н. э., несколько
отразила происшедшие общественные перемены, но долговое
право осталось по-прежнему суровым, и столь же сурово кара-
лись преступления против собственности.
Записью законов был как бы подведен итог крушения воен-
ной демократии и утверждения рабовладельческого римского
государства.
«В Риме, — указывает Энгельс — родовое общество превра-
щается в замкнутую аристократию среди многочисленного, вне
его стоящего, бесправного, но несущего обязанности плебса;
победа плебса взрывает старый родовой строй и на его разва-
линах воздвигает государство, в котором скоро совершенно исче-
зают и родовая аристократия и плебс» 1 2.
Суд и процесс в царский период. О суде и процессе древ-
нейшего Рима сохранилось мало известий. Вообще наши истори-
ческие сведения по римской истории относятся к сравнительно
более позднему периоду общественного развития, чем сведения
по истории древней Греции или древних германцев. Так, о суще-
ствовании у римлян присущего всем народам в период господ-
ства родовых отношений института кровной мести можно заклю-
чить лишь по некоторым, отдельным проявлениям его пережит-
ков. Говоря об обязанности сородичей оказывать друг другу
защиту и помощь, Энгельс отмечает, что писаная история пока-
зывает нам лишь обломки этого института. Далее, Энгельс
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 134,
’Там же, стр. 175.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА 127
делает чрезвычайно важное замечание, без уяснения которого
вообще нельзя правильно понять ни юридического быта римлян,
ни истории их уголовного суда и процесса. «Римское государство
с самого начала выступило на сцену такой преобладающей
силой, что право защиты от несправедливостей перешло к нему»1.
Отчасти именно поэтому так ограничены известия о догосу-
дарственном периоде римской истории, и поэтому же предания
переносят в древнейший, догосударственный царский период
отношения и институты, свойственные более поздним временам.
Это также следует помнить, обращаясь к историческим легендам
и их традиционному истолкованию. В таких легендах 'слышится
отголосок древней кровной мести, согласно которой умерщвле-
ние убийцы и его укрывателя разрешается ближайшим род-
ственникам убитого, но те же самые легенды отзываются об этом
принципе, как о достойном порицания. Вот как описывает Плу-
тарх1 2 смерть царя Тация: родственники Тация убили лаврентин-
ских послов; Таций отказал родственникам убитых в удовлетво-
рении; тогда родственники убитых умертвили Тация; Ромул
оправдал убийцу Тация, потому что одно убийство было отпла-
той за другое. Но в силу божеского приговора, состоявшегося
одновременно и над Римом и над Лаврентом, и те и другие
убийцы были подвергнуты заслуженному наказанию. Воспроиз-
ведя эту легенду, Моммзен правильно указывает, что в основе
ее заметна тенденция ’ изобразить в виде исторического факта
запрещение кровной мести и что, по-видимому, кровная месть
очень рано исчезла в Риме благодаря энергичному вмешатель-
ству государства3. Законы XII таблиц сохраняют принцип
талиона лишь при телесных повреждениях и то только тогда,
когда стороны не договорятся о штрафе в пользу потерпевшего,
причем штраф уже и в этом случае признается официальной
заменой частной расправы.
О существовании кровной мести в древнейшем Риме говорят
также сохранившиеся остатки более широкого института взаим-
ной защиты всех членов рода, одной из сторон которого является
кровная месть. Так, когда Аппий Клавдий был арестован, весь
его род облекся в траур, даже те, кто были его личными вра-
гами. Во время второй Пунической войны (218—201 гг. до н. э.)
роды объединялись для выкупа своих пленных сородичей, но
(что весьма характерно) сенат запретил им это4.
Сравнительная история права и данные о древнейшем быте
римлян позволяют предполагать, что в отдаленные времена
в Риме существовали судебные поединки и судебные испытания
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 125.
2 Плутарх, Сравнительные жизнеописания, Ромул, 23—24, СПб., 1891.
3 См. Т. Моммзеи, История Рима, т. 1, Соцэкгиз, 1936, стр. 141—142.
4 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 125—126.
128 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
(ордалии). Однако, как и в древней Греции, эти институты не
получили в Риме развития, и сведения о них до нашего времени
не дошли.
Суд в царский период уже прочно захватила в свои руки
родовая знать. Вся судебная власть сосредоточилась в руках
царя, который отправлял суд в присутственные дни на судном
месте на Сборной площади. Суд происходил публично при боль-
шом стечении народа. Царь сидел в колесничном (курульном)
кресле (sella curulis). Это название (колесничное кресло) объяс-
няется тем, что царь имел право ездить по городу в колеснице
и что пока не существовало никакой высокой трибуны он чинил
суд в комициях или где было ему угодно с колесницы.
Тот факт, что суд происходил на Сборной площади, обычном
месте народных собраний, косвенным образом указывает на то,
что в более ранние времена прерогатива суда принадлежала
народному собранию. Подле царя стояли его вестники (ликторы),
а перед ним обвиняемые или тяжущиеся.
Несмотря на то, что рабство в этот древнейший период еще
носило следы патриархальных отношений, царь судил только
свободных граждан; право суда над рабами, включая право над
их жизнью и смертью, принадлежало их господам.
Обвинение носило частный характер, но по важнейшим
делам, затрагивающим публичные интересы (так называемым
delicta publica), в отличие от delicta privata (дел, затрагиваю-
щих частные интересы), царь сам возбуждал обвинение и требо-
вал виновных к суду.
В этих случаях процесс назывался государственным (в отли-
чие от частного).
Государственный процесс проводился по делам о преступле-
ниях, непосредственно посягавших на общественный порядок или
представляющих серьезную угрозу для него. Сюда относились
государственная измена или сообщество с неприятелем (prodi-
cio) Шли соединенное с насилием сопротивление властям (per-
duellio).
Нарушителями общественного спокойствия считались также
злостный (умышленный) убийца (parricida), мужеложец, оскор-
битель женской чести, поджигатель, лжесвидетель и тот, кто
магическими заклинаниями уничтожал посевы или похищал
хлеб с полей, оставленный под охраной богов и народа. Сюда
же законы XII таблиц относили «сочинителей стихов», понимая
под ними, по-видимому, авторов политических памфлетов,
направленных против власти аристократии.
Царь вызывал и выслушивал стороны. Он же постановлял
приговор, предварительно выслушав мнения приглашенных со-
ветников из числа сенаторов. Царь не всегда до конца руководил
ходом процесса. Он мог назначить заместителя или двух заме-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
129
стителей из числа сенаторов, которые разбирали дело и выно-
сили приговор.
Назначение позднейших коллегиальных заместителей для
постановления приговора по делам о государственной измене
(duoviri perduellionis) и постоянных заместителей, проводивших
предварительную досудебную подготовку и собирание доказа-
тельств по делам об убийствах (questores parricidii), хотя и
не относится, по мнению большинства, исследователей, к царской
эпохе, но, как справедливо полагает Моммзен, примыкает к не-
которым ее учреждениям '.
В государственном процессе обвиняемый до суда обычно
подвергался аресту, но мог быть отпущен на поруки. Царь сам
принимал меры к розыску и доставке на суд обвиняемого.
В частном процессе об этом должен был заботиться обвинитель.
Пытке подвергали только рабов.
Уличенные в нарушении общественного спокойствия приго-
варивались к смерти. Смертная казнь была очень разнообразна:
лжесвидетеля сбрасывали с крепостной скалы, похитителя жатвы
казнили на виселице, а поджигателя—на костре.
Царь не имел права ни пересмотреть, ни смягчить свой при-
говор. Это право принадлежало народному собранию. Но царь
мог разрешить или не разрешить обвиняемому ходатайство
о помиловании (provocatio).
Таким образом, народное собрание еще сохранило по отно-
шению к царю присущий военной демократии характер высшего
органа.
Ход процесса в древнейшем Риме, как можно предположить,
имел много общего с последовавшим за ним процессом первого
периода республики, сведения о котором полнее и достовернее.
Поэтому процессуальные особенности древнего суда будут
рассмотрены нами при изложении судебной юрисдикции первых
консулов — преемников царской власти и суда в народном
собрании по центуриям и территориальным трибам, заменившим
суд в народном собрании по родовым трибам.
13. Уголовный суд Римской республики.
Вступительные замечания
Период республики был периодом превращения Рима из
государства-города в мировую державу, периодом триумфаль-
ных побед римского оружия, временем расцвета римской куль-
туры и создания римского права, сыгравшего впоследствии
выдающуюся роль в правовом развитии буржуазной Европы.
1 См. Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 142.
5 Зак. 298
130 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Период римской республики был богат событиями внешней
и внутренней истории: войнами, заговорами, напряженной
и нередко кровавой борьбой политических партий и группиро-
вок. В этой борьбе выковалась та строгая и стройная система
правовых гарантий политической и гражданской свободы рим-
ских граждан, которая долгое время привлекала к себе взгляды
идеологов буржуазии.
Период республики был периодом зарождения и расцвета
замечательного судебного учреждения — суда квестий и связан-
ных с ним форм уголовного процесса.
Политическая история римской республики широко известна.
Необходимо только подчеркнуть, что она представляет собою
историю ожесточенной классовой борьбы, борьбы беспощадной,
направленной своим острием прежде всего против рабов;
борьбы, протекавшей в рамках того нового общественного строя,
который сменил собою старое родовое общество и знаменовал
господство меньшинства над большинством, власть эксплуата-
торов над эксплуатируемыми и неограниченное господство рабо-
владельцев над громадными массами рабов. Политическим
выражением этого строя было римское рабовладельческое
государство.
«В рамках этого нового строя... движется вся история рим-
ской республики со всей ее борьбой между патрициями и пле-
беями за доступ к должностям и за участие в пользовании госу-
дарственными землями, с растворением в конце концов патри-
цианской знати в новом классе крупных землевладельцев и
денежных магнатов, которые постепенно поглотили все земле-
владение разоренных военной службой крестьян, обрабатывали
возникшие таким образом громадные имения при помощи рабов,
обезлюдили Италию и тем самым проложили дорогу не только
императорской' власти, но и ее преемникам — германским вар-
варам» *. В этих словах Энгельса дана, по существу, сжатая
схема всей истории римского государства.
14. Правовое положение рабов в Риме
Римское государство было государством рабовладельческим.
Производительный труд рабов был основой его экономического
развития, благосостояния и процветания. Рабы составляли зна-
чительную часть населения римской республики. Десять тысяч
рабов, ежедневно продававшихся на невольничьем рынке на
одном только Делосе, сорок тысяч рабов в серебряных рудниках
в Испании, около нового Карфагена, двести тысяч восставших
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 134—135.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
131
рабов в Сицилии (136—132 гг. до н. э.) и семьдесят тысяч бое-
способных рабов, примкнувших к Спартаку (в 73 г. до н. э.)
дают наглядное представление о их численности. Эти громадные
массы рабов не пользовались в Риме никакими правами; право-
вые гарантии политической и гражданской свободы, которыми
так кичились римляне, не распространялись на них. Рабы стояли
вне политических, вне гражданских, вне уТоловно-процессуаль-
ных законов римской республики. Их эксплуатация не имела
законных пределов. Они были наиболее беспощадно эксплуати-
руемым и безжалостно подавляемым классом римского обще-
ства. Но именно поэтому правовое и процессуальное положение
рабов должно привлечь наше пристальное внимание, так как оно
даст возможность понять и правильно оценить значение и сущ-
ность тех процессуальных форм и гарантий, которые образуют
классический римский уголовный процесс и за бортом которых
навсегда осталась подавляющая масса римского населения —
рабы.
В Риме положение рабов было еще более тяжелым, чем
в Греции. Их не считали за людей. Варрон в своем трактате
«О земледелии» подразделял орудия земледельческого производ-
ства на три категории: «на орудие говорящее, полуговорящее и
немое; орудие говорящее — это рабы; полуговорящее — это
быки; немое — это повозки»1.
Этот взгляд на рабов подробно отражен в римском законо-
дательстве. Так, закон Аквилия (около 287 г. до н. э.) об ответ-
ственности за уничтожение и повреждение чужих вещей прирав-
нивал рабов к четвероногим: «кто, не имея права, убил раба или
домашнее четвероногое, ему непринадлежащее, тот должен упла-
тить высшую цену стоимости убитого» 1 2.
В различных местах обширной кодификации законов импе-
ратора ’Юстиниана (VI в. н; э.) мы находим ряд принадлежа-
щих самым выдающимся юристам Рима указаний на положение
рабов в различных областях права.
Раб рассматривался не как субъект прав, а как объект вещ-
ного права — res non persona. Поэтому раб, как и любая вещь,
мог быть объектом всяких сделок: он мог быть подарен, продан,
обменен, завещан, уступлен на время по договору найма.
Даже такие общечеловеческие институты, как брак и выте-
кавшие из него семейные отношения, не распространялись на
рабов. Фактически допускаемая связь между рабом и рабыней
1 Марк Теренций Варрон (между 116 и 27 г. до и. э.), трактат
«О земледелии» (1, 17, 1). Цитата приведена в книге А. Валлона «История
рабства в античном мире», Госполитиздат, 1941, стр. 532, прим.
2 И. А Покровский, История римского права, изд. 4-е, П., 1918,
стр. 338.
5*
132 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАВОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА *
не считалась браком и могла быть расторгнута по воле госпо-
дина. Если рабам и дозволялось употреблять слова «отец» и
«сын», то это было актом милости, не имевшим правового значе-
ния. По выражению знаменитого юриста III в. н. э. Павла
(Julius Paulus) «отцовство у рабов не имеет никакого отноше-
ния к законам»
Раб был лишен собственности. Если господин наделял его
имуществом, то делал это лишь в своих интересах. Имущество
это оставалось собственностью господина, и продажа раба не
влекла утраты имущества господином.
По отношению к личности раба не могло быть никаких обя-
зательств: «in personam servilem nulla cadit obligatio», говорит
1 Павел (умер около 222 г. н. э.) — один из выдающихся юристов импе-
раторского Рима, написавший свыше 300 работ, большей частью в виде заме-
чаний (notae) к сочинениям его предшественников. Отрывки из его работ со-
ставляют около 23 процентов Дигест. О Павле см. И. А. Покровский,
указ, соч., стр. 154. Приведенный в тексте отрывок из сочинения Павла до-
шел до нас в виде фрагмента Юстиниановских Дигест (Lex 10, § Dig. 38, 10,
о степенях родства).
Здесь и в дальнейшем указываются фрагменты из Юстиниановской коди-
фикации права, получившие с XII в. общее наименование Corpus Juris Civi-
lis. В законченном виде Юстиниановский Свод делился на Институции (эле-
ментарный учебник права), Дигесты (или Пандекты), в которых излагалось
древнее право («jus vetus»), Кодекс, составленный из императорских консти-
туций как Юстиниана, так и его предшественников. Новеллы, содержавшие
позднейшие законы, были присоединены к своду впоследствии. Свод был вве-
ден в действие 30 декабря 533 г. под именем Дигест (или Пандект).
Дигесты представляют собой собрание цитат из сочинений юристов, рас-
положенных в известном систематическом порядке. Всего цитировано 39 юри-
стов от Квинта Муция до Гермогеииана и до 2000 их сочинений. Это — цен-
тральная, самая обширная часть Свода, наиболее ценная по содержанию.
Дигесты разделены на 50 книг, каждая из которых делится на титулы (кроме
книг 30—32, посвященных одному вопросу — о завещательных отказах).
Внутри каждого титула цитаты расположены в известном порядке.
Каждая из цитат начинается с указания автора и сочинения, из кото-
рого она взята. В современных изданиях эти цитаты внутри каждого титула
перенумерованы, а более длинные разделены на параграфы (начало каждой
цитаты стоит вне параграфов и обозначается словом principium — начало,
сокращенно — «рг.»).
Цитирование производится так, что указывается книга Дигест, титул,
номер цитируемой выдержки и ее параграф. Например: fr. (fragmentum—-
выдержка) или L. (lex) 1, § 2 Dig. 43 (книга), 6 (титул).
Иногда после номера титула указывается его содержание. Например,
в'приведенной выше выдержке из сочинения римского юриста Павла после
номера книги дигест (Д. 38) и номера титула (10) дано название титула —
О степенях родства.
См. подробно об Юстиниановской кодификации в книге проф. И. А. По-
кровского «История римского права», стр. 175—183.
Подробный анализ Юстиииановского Свода и специально Дигест с при-
ложением переводов отрывков из первой книги и оглавления всех титулов
Дигест см. в новейшей работе проф. И. С. Перетерского «Дигесты Юстини-
ана», Госюриздат, 1956.
К вопросам уголовного права и процесса имеют ближайшее отношение
ки. ки. 47 и 48 Дигест, которые иногда называют «страшными книгами».
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
133
юрист III в. н. э. Ульпиан *. Термины «гражданские права» и
«личность» были лишены всякого смысла по отношению к рабу,
так как закон гласил: nullum caput habet — «не имеет никаких
гражданских прав»1 2. А если раб все же личность, то личность
мертвая — servus morti adsimilatur — «рабство уподобляется
смерти» 3.
Рассматривая раба как вещь, как объект вещного права,
римляне признавали за господином право жизни и смерти над
его рабами. Гай обосновывал это право в следующих словах:
«Рабы находятся во власти своих господ, эта власть принад-
лежит в сущности к сфере общечеловеческого права. Ведь у всех
без исключения народов мы можем заметить, что господам при-
надлежала власть жизни и смерти по отношению к рабам»4.
Неудивительно, что, создавая для рабов • невыносимые условия
жизни, заставляя их исполнять непосильно тяжелые работы,
кормя их впроголодь, запирая на ночь в сырые темницы и
нередко сажая при этом на цепь, не признавая за рабами прав
человеческой личности и низводя их до домашних животных,
римляне имели все основания опасаться восстаний и смотрели на
рабов, как на своих постоянных и извечных врагов. Классовый
антагонизм между рабовладельцами и рабами нашел образное
выражение в римской пословице: — quot servi, tot hostes—
сколько рабов, столько врагов.
Разумеется, при господстве подобного воззрения не было и
речи о применении к рабам общих норм права.
Ни в одном рабовладельческом государстве невозможен
нормальный уголовный суд, так как привлечение к ответствен-
ности раба находится, если не юридически, то фактически в руках
его господина. Понятно, что в большинстве случаев римский
господин наказывал своего раба не за преступление, а лишь
постольку, поскольку это преступление делало раба неприятным
или непригодным для него самого; преступники-рабы сортирова-
лись приблизительно так, как бодливые быки, и, подобно тому,
1 Lex 21 (Ульпиан) Dig. 50, 17. О различных правилах древнего права.
Об Ульпиане см. в указанной работе И. А. Покровского (стр. 154) и в ука-
занной работе И. С. Перетерского (стр. 64), где приводятся данные о ко-
личественном распределении фрагментов из сочинений отдельных юристов
в Дигестах: на долю Ульпиаиа приходится 2462 фрагмента из общего числа
9200.
2 «Институции». 1, 16, 4.
3 Ft. 59,'Dig. 35, 1. О включаемых в завещание условиях, определениях
и об основаниях и о наказах.
4 Ft. 1, D g. 1,6. О тех, кто является (лицами) своего или чужого права.
Гай — римский юрист II в. н. э., ни полное имя, ни биография которого нам
неизвестны. Не являясь таким выдающимся юристом, как Папиниан, Ульпиан
и Павел, он получил широкую известность только с IV в. н. э. как автор
популярно изложенных «Институций». См. о нем в названных выше работах
И. А. Покровского (стр. 152) и И. С. Перетерского (стр. 64),
134 РАЗДЕЛ П. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
как быки продаются мясникам, так рабов продавали в гладиатор^
ские школы ’.
Раб не мог выступать перед судом. Самая мысль о свиде-
тельстве раба казалась абсурдной и курьезной, — «Вишь ты,
звать в свидетели раба», — восклицает один из героев Плавта 1 2.
Показание раба получало доказательственную силу только под
пыткой. Раб не мог вызывать свидетелей по своему делу. Он
не был субъектом даже в собственном процессе, он и здесь оста-
вался для своих судей вещью, объектом судебного рассмотрения.
Самое слово суд может быть лишь условно применено к разби-
рательству в отношении рабов. Производство велось в упрощен-
ном порядке. В качестве судей, судивших рабов, обычно фигу-
рировали магистраты, на которых лежало наблюдение за испол-
нением приговоров по уголовным делам — так называемые
triumviri capitales.
Процессуальные гарантии, которыми широко пользовались
граждане Рима, не распространялись на рабов.
Так, раб не мог прибегнуть к помощи трибуна перед судом.
«Трибуны, — писал Сенека, — не могут приходить на помощь
рабам» 3.
Раб не имел права апеллировать после вынесения приговора:
если его хозяин или другой римский гражданин не брал его на
поруки, он подвергался казни без нового рассмотрения даже
тогда, когда выставлял убедительные доводы своей невиновно-
сти и происшедшей судебной ошибки.
Само понятие об уголовном преступлении было в отноше-
нии рабов иным, нежели в отношении свободных. Это особенно
наглядно выступает при анализе такого состава преступления,
как оскорбление. Раба нельзя было оскорбить. Дело могло быть
возбуждено только тогда, когда в его лице был оскорблен
хозяин.
Бранное слово, удар кулаком по отношению к рабу не явля-
лись преступлением. За ранение раба хозяину возмещались
убытки, соответствующие ущербу, понесенному им вследствие
вызванной этим ранением утраты или понижения трудоспособ-
ности раненого. Таким образом, раб даже не являлся объектом
этого преступления.
Принцип уподобления раба домашним животным не менее
явственно выступает в понятии такого преступления, как убий-
ство раба. Выше уже приводился закон Аквилия, объединявший
в один состав преступления неосновательное убийство раба и
убийство животного и налагавший на убийцу в обоих случаях
1 См. А. Валлон, История рабства в античном мире, стр. 390 и сл.
3 Плавт, Курнулион, V, 2, стих. 630.
3 С е н е к а, Контроверзии, III, 9 (цитировано по работе А. Валлона
«История рабства в античном мире», стр. 534, прим. 13).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС'ДРЕВНЕГО РИМА
135
лишь обязанность возмещения хозяину нанесенного имуществен-
ного ущерба. Комментируя этот закон, Гай делает общепризнан-
ный римлянами вывод: «Отсюда ясно, что он (закон Акви-
лия — М. Ч.) приравнивает к нашим рабам тех четвероногих,
которые считаются домашним скотом» !.
Насилие над молодой девушкой-рабыней также расценива-
лось лишь с точки зрения обесценения ее стоимости на рынке,
причем и в этом случае ущерб возмещался хозяину.
Характерно, что развращение рабов возмещалось вдвойне,
его старались найти во всяком влиянии, которое, толкая раба на
зло, бегство, обиды, безумные траты и т. д., тем самым пони-
жало его стоимость.
Итак, приведенные примеры показывают, что в Риме раб,
по меткому замечанию Валлона, «...рассматривается как вещь,
как собственность, mancipium. Потому, что он вещь и не при-
надлежит самому себе, он не может иметь ни жены, ни детей,
ни имущества или может их иметь с разрешения и в зависимости
от доброй воли хозяина; потому, что он орудие в руках госпо-
дина, он будет от его имени заключать всевозможные сделки
с теми различиями и в той мере, как было отмечено выше, и,
наконец, как орудие и как собственность, он дает повод к выте-
кающим из преступлений обязательствам в пользу или во вред
господину» 1 2.
Однако в тех случаях, когда этого требовали интересы всего
класса рабовладельцев, раб расценивался выше простой вещи —
за ним признавалась известная сознательность. Ее признавали
за рабом, предоставляя ему право заключать сделки в отсут-
ствие хозяина. Ее же требовали от него и по отношению к обще-
ству— согласие хозяина никогда не давало рабу права на пре-
ступление. Римский юрист Алфен писал по этому поводу: «Раб
не всегда освобождается от наказания, если он повинуется при-
казанию господина. Например, если господин приказал рабу
убить человека или совершить какую-нибудь кражу. Поэтому
хотя бы он по приказу господина совершил пиратское дело, про-
тив него по получении им свободы должно поднять уголовное
дело»3.
Наказания, которым подвергались осужденные рабы, были
гораздо более суровыми и жестокими, чем наказания, применяе-
мые к свободным римским гражданам за одинаковые преступле-
ния. Это было правовой нормой. «Наши предки, — писал рим-
ский юрист III в. н. э. Каллистрат, — при всяких допросах суро-
вее наказывали рабов, чем свободных». Если свободному человеку
1 Fr. 2, Dig. 9,2. К Аквилиеву закону.
1 А. Валлон, История рабства в античном мире, стр. 369.
3 Fr. 20, Dig. 44,7. Об обязательствах и исках.
136 РАЗДЕЛ п. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
полагалась в виде наказания палка, то раба били бичом. Если
свободный человек присуждался к работам в рудниках, то раб
нередко передавался хозяину на условии, чтобы он служил зако-
ванным в цепи.
Самая смертная казнь также была различной: меч — для сво-
бодных, топор — для раба; сбрасывание со скалы — для свобод-
ного, для раба — виселица и крест.
Обычно рабов подвергали позорной, в глазах римляН,
казни — распятию на кресте. Осужденный раб нес крест на себе
к месту казни. На шею ему вешали колокольчик, чтобы дать воз-
можность избежать встречи с ним, считавшейся роковым пред-
знаменованием. По поводу этой рабской казни на кресте Цице-
рон восклицал: «Ваши же эти выдумки — палач, окутывание
головы, крест не должны прикасаться не только к телу римских
граждан, но даже к их мысли, зрению, слуху; они не только
в своей действительности, но даже как поедположение, возмож-
ность, пустые слова, не достойные римского гражданина и сво-
бодного человека»Для рабов существовал специальный палач,
которому был воспрещен вход в Рим. Когда, в знак особого
позора, римского гражданина приговаривали к рабской смерти,
его передавали для казни этому палачу.
В интересах поддержания своего господства римские рабо-
владельцы постоянно окружали своих рабов атмосферой тер-
рора. Массовые расправы с рабами, напоминающие по своей
жестокости спартанские криптии, были обычным явлением в по-
литической жизни Рима.
Особенной беспощадностью отличалась расправа с участни-
ками рабских восстаний, когда римляне без всякого разбира-
тельства поголовно уничтожали всех рабов в областях, охвачен-
ных восстанием, даже не ставя вопроса о виновности каждого
казнимого. Во время восстания рабов в Сицилии римляне, овла-
дев благодаря измене городом Тавроменией, подвергли изощрен-
ным пыткам всех находившихся в городе рабов, а затем сбро-
сили их с крепостной башни, не пощадив ни женщин, ни
детей.
Подавляя восстание Спартака, Красс распял по всей дороге
от Капуи до Рима шесть тысяч пленных гладиаторов.
Приведенные примеры с достаточной полнотой рисуют,
какова была в Риме уголовная юстиция для рабов. Внесудеб-
ные, террористические методы расправы с рабами, лишение их
процессуальных гарантий, упрощенное судопроизводство, жесто-
кие пытки и казни должны быть постоянным коррективом при
изучении и оценке римского уголовного судопроизводства.
1 М. Туллий Цицерон, Речь в защиту Рабирия, полное собрание
речей под ред. Ф. Зелинского, т. I, СПб., 1901, стр. 651.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
137
Римский уголовный процесс — это процесс для сравнительно
незначительного числа римских граждан — квиритов; громадные
массы рабов, подданных и союзников Рима, число которых во
много раз превосходило число римлян, судились иным упрощен-
ным путем, а с рабами, как видно из изложенного, нередко рас-
правлялись и вовсе без суда. Буржуазные историки, прославляю-
щие демократизм римского уголовного процесса, как правило,
забывают об этом.
15. Судебная компетенция республиканских магистратов
После свержения власти царей их судебная компетенция
перешла к республиканским магистратам и прежде всего
к двум консулам *. Однако консулы унаследовали судебную
власть царей не в полном объеме, а с некоторыми ограниче-
ниями^ Так, царь мог разрешить и не разрешить апелляцию
к народному собранию. Консулы же, в силу Валериева закона
(509 г. до н. э. lex Valeria de provocatione), обязаны были допу-
стить апелляцию на всякий приговор, присуждающий римского
гражданина к смертной казни, телесным наказаниям и штрафу,
превышающему определенный предел, если только этот приговор
был вынесен не по военным законам. Оттого всякий раз, когда
консул действовал в качестве судьи, а не в качестве военачаль-
ника, ликторы откладывали в сторону свои секиры, служившие
символом того, что консул имел право карать смертной
казнью.
Будучи постоянно заняты многообразными государствен-
ными делами, консулы, как правило, не отправляли правосудие
сами, а делегировали свои судебные полномочия судьям, кото-
рых назначали по своему выбору.
К числу таких судей принадлежали уже упомянутые выше
два судьи по делам о восстаниях и о государственной измене
(duumviri perduellionis) и два судьи по делам об убийствах
(questores parricidii), которые по поручению консула произво-
дили и предварительную подготовку дела, включающую некото-
рые следственные действия по обеспечению доказательств. Эти
1 Почти все магистратуры в Риме были организованы коллегиально: два
консула, два, а потом и более преторов и т. д. «Эта коллегиальность, однако,
не обозначает того, что все однородные магистраты должны действовать
совместно, как коллегия, они являются не коллегией, а коллегами. Каждый
магистрат действует отдельно и самостоятельно — так, как если бы он был
один; каждому из них в отдельности принадлежит вся полнота соответствен-
ной власти. Но рядом с ним такая же полнота власти принадлежит другому,
и в случае желания этот другой своим вето может парализовать любое рас-
поряжение первого. В этом состоит сущность так называемого jus interces-
sionis» (И. А. Покровский, История римского права, стр. 73—74).
138 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
судьи, по-видимому, назначались еще в царский период, когда
они рассматривались как заместители царя в процессе, но по-
стоянный характер последнего из названных судов и проведен-
ный в этих судах принцип коллегиальности относится, во всяком
случае, ко временам республики.
Судьи назначались консулами при вступлении в должность,
и полномочия их прекращались одновременно с окончанием пол-
номочий консулов.
Поскольку консулы нередко сами вели важнейшие процессы,
а коллегиальные судьи выбирались ими по их усмотрению и ком-
петенция этих судей проистекала от компетенции консулов,
можно полагать, что судьи, в наиболее важных случаях докла-
дывали консулам ход дела в процессе его предварительной под-
готовки.
Однако вынесенный ими приговор считался приговором кон-
сула, и последний уже не мог ни изменить, ни отменить его.
Итак, консулы могли поручить своим судьям рассмотрение
дела и вынесение приговора. Но принять обвинение и дать ход
делу они были обязаны лично.
Созданные плебсом в противовес первоначально исключи-
тельно аристократическим консулам народные трибуны, в силу
принадлежавшего им права veto, могли не допустить или прекра-
тить возбуждение уголовных процессов, арест находящихся под
следствием обвиняемых и т. п.
Для того чтобы всякий римский гражданин мог всегда при-
бегнуть к заступничеству трибуна, было постановлено, что три-
буны не имеют права ночевать вне города и что двери их дома
всегда, днем и ночью, остаются открытыми для всех. Народный
трибун мог наложить veto не только на решение отдельных маги-
стратов, но и на решение общины. Для того чтобы придать вла-
сти трибунов исключительную силу, было постановлено, что
любое сопротивление трибуну будет наказываться смертной
казнью. Трибун мог привлечь к ответственности всякого гражда-
нина, в том числе и состоящего в должности консула, а если бы
этот последний не подчинился трибуну^ он мог приказать схва-
тить его, подвергнуть следственному аресту и приговорить
к наказанию до смертной казни включительно.
Для этой цели прежде всего для производства арестов
одновременно с народными трибунами избирали двух народных
эдилов, которым так же, как и трибунам, была гарантирована
личная неприкосновенность поголовной клятвой плебеев. Сверх
того, эдилы были подобно трибунам наделены самостоятельной
судебной властью по менее значительным поступкам, караемым
денежными штрафами.
В этом отношении компетенция трибунских эдилов была
параллельной компетенции консульских квесторов.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
139
Апелляция на приговор народного трибуна или эдила рас-
сматривалась не всем гражданством, а всем плебейством, соби-
равшимся по куриям и выносившим окончательное решение по
большинству голосов. Эта юрисдикция носит отпечаток ожесто-
ченной борьбы сословий и заключенного в ходе этой борьбы ком-
промисса между патрициями и плебеями, результатом которого
было учреждение народного трибуната. Юрисдикция трибуна
была особенно чувствительна для магистратов, которые во всех
иных случаях могли быть привлечены к суду только по оконча-
нии срока их полномочий, причем судили их лица одного с ними
сословия, трибуны могли привлечь их к суду и во время отпра-
вления должности и притом к суду плебейства.
Консулам и трибунам принадлежала, по выражению Мом-
мзена, полная и конкурирующая уголовная юрисдикция, хотя
первые пользовались ею через посредство^ других лиц, а послед-
ние— непосредственно; как при первых состояли два квестора,
так и при вторых состояли два эдила. Причем по отношению
к консулам «...трибунат был чем-то вроде кассационного суда,
стеснявшего произвол магистратуры» *.
Наряду с магистратурой судебная власть пос'ле изгнания
царей принадлежала также сенату. В силу своей административ-
ной власти сенат разбирал дела, касающиеся провинций и коло-
ний, судил непослушные города, принимал жалобы подданных и
союзников на притеснения римских наместников и легатов. Нако-
нец, сенат разбирал все дела о преступлениях по долж-
ности.
Этот порядок судопроизводства продержался до Суллы. При
разборе дел сенат действовал или in согроге — в полном составе,
или образуя комиссию из своих членов.
Таким образом, сословные распри и борьба партий создали
в Риме конкурирующую в первой инстанции юрисдикцию всех
должностных лиц. Следует иметь в виду, что не только народ-
ные трибуны могли наложить veto на приговоры любых маги-
стратов, но также второй магистрат мог приостановить испол-
нение приговора своего собрата и перенести дело в народное
собрание. Так, консул мог наложить запрещение на любое рас-
поряжение, решение или приговор другого консула и тем самым
приостановить все дело либо до тех пор, пока его не рассмотрит
народное собрание, либо до тех пор, пока не будут избраны
новые консулы, которые при наличии обвинителя начнут судо-
производство сначала.
Приговоры, выносимые римскими магистратами, покоились
не на твердом законе, а, нередко, на личном произволе; они
1 Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 267
140 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
зависели от борьбы партий, соотношения политических сил и
часто от честолюбивых устремлений должностных лиц, домогаю-
щихся популярности или мстящих своим политическим врагам ’.
, 16. Суд постоянных комиссий
Во II в. до н. э. возникла первая постоянная комиссия — кве-
стия (quaestio -repetundarum), которая должна была заменить
комиссии, назначаемые каждый раз сенатом для рассмотрения
отдельных дел по обвинению в вымогательствах и притеснениях,
чинимых магистратами в провинциях.
По закону Кальпурния Пизона (149 г. до н. э.) членами ко-
миссии были сенаторы. Ответчиками были только магистраты
или сенаторы 1 2.
Образование постоянной комиссии для рассмотрения уголов-
ных дел само по себе означало победу аристократии, для которой
разрешение дел в немногочисленной комиссии, состоявшей из се-
наторов, было значительно более удобным, чем разбирательство
в народном собрании. Но очень скоро после образования этого
суда разгорелась борьба вокруг вопроса о составе присяжных.
Борьба эта отражала в области суда ту ожесточенную политиче-
скую борьбу, которая наполняет историю последних полутораста
лет римской республики. Борьба эта была очень сложной. Во-
первых, в ней сталкивались народные, демократические массы
с привилегированным, зажиточным слоем. Но и внутри этого
1 Немецкий буржуазный историк Рима Т. Моммзен (1817—1903 гг.)
дал следующую характеристику римского уголовного судопроизводства,
отражавшую обычный для автора субъективный подход к историческим со-
бытиям, но правильную в отношении фактических данных: «Римское уголов-
ное судопроизводство утратило этим путем всякую принципиальность н опу-
стилось на степень игрушки и орудия в руках политических партий; это было
тем менее извинительно, что хотя эта процедура была предназначена пре-
имущественно для политических преступлений, но она применялась и к дру-
гим преступлениям, как например к убийствам и поджогам. Сверх того, ме-
дленность этой процедуры и республиканское высокомерное презрение к не-
гражданину были причиной того, что к этому формальному судопроизводству
привилось более короткое уголовное, или, вернее, полицейское, судопроизвод-
ство для рабов и для мелкого люда. И в этом случае страстная борьба по
поводу политических процессов перешла за свои естественные границы и
вызвала появление таких учреждений, которые много способствовали тому,
чтобы мало-помалу заглушить в римлянах понятие о прочных нравственных
основах правосудия» (Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 411—412).
2 Как и в прежних комиссиях, разбирательство носило гражданско-
процессуальный характер и сводилось к определению суммы, подлежащей
возврату ограбленным. Состав правонарушения определялся узко: закон за-
прещал вымогательство (concussio) и вообще принятие всяких даров и по-
дарков, а также запрещал магистратам приобретать недвижимое имущество
в провинциях, которыми они управляли. По закону Гая Гракха (123 г. до
н. э.) за вымогательство было назначено изгнание, и процесс по этим делам
получил характер уголовного.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
141
привилегированного слоя происходила борьба между сенаторами,
представителями старой аристократии (нобилитета) и всадни-
ками (богатыми купцами и ростовщиками).
Представитель демократических слоев населения, народный
трибун Гай Семпроний Гракх, желая получить поддержку прово-
димому им аграрному законодательству со стороны денежной
аристократии — всадников, провел в 123 году судебный закон
(lex Sempronia jiidiciaria). Согласно этому закону присяжные
в постоянной комиссии о вымогательствах избирались не из сена-
торов, а из всадников.
В эпоху реакции, наступившей после убийства Гракха и его
сторонников на почве растущего недовольства италийского кре-
стьянства, добивавшегося уравнения в гражданских правах
с римлянами, снова разгорелась борьба между сенаторами и
всадниками.
Представитель нобилитета Ливий Друз провел в 91 году как
народный трибун закон, по которому присяжные в постоянных
комиссиях избирались наполовину из всадников, наполовину из
сенаторов, что фактически обеспечивало перевес за сенаторами.
Второй пункт закона устанавливал высокое наказание за подкуп
судей, третий пункт, по-видимому, и обеспечивший принятие
всего закона в целом, касался раздачи земли и увеличения хлеб-
ных выдач. Радикализм последнего пункта, а также обещание
Друза италикам даровать им права гражданства вызвали убий-
ство Друза и отмену сенатом его закона.
Борьба между сенаторами и всадниками продолжалась с воз-
растающим ожесточением. Отдельные представители той и дру-
гой группы, преследуя свои личные политические и имуществен-
ные выгоды, нередко выдвигали демократические лозунги, выда-
вая себя за представителей интересов широких народных масс.
В отдельных случаях такие политические деятели, добившись
с помощью демагогических обещаний, а иногда и посредством
подкупа, избрания на должность консула, изменяли своей про-
грамме и переходили на сторону другой партии.
Политическая борьба осложнялась еще и тем, что Рим вел
в эту эпоху ряд войн не только вне Италии (как например,
в Малой Азии, в Греции и т. п.), но и со своими союзниками,
италиками, добивавшимися уравнения в гражданских правах.
И, начиная с восьмидесятых годов I в. до н. э., возвращавшиеся
во главе победоносных римских войск консулы или проконсулы
нередко обращали свое оружие против самого Рима. Таким об-
разом, происходили ожесточенные гражданские войны. Овладев-
ший при помощи военной силы Римом победитель облекался дик-
таторскими полномочиями и в числе других мероприятий всегда
проводил изменения в устройстве суда постоянных комиссий, от-
давая места присяжных в руки той или иной политической группы.
142 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. ГОСУДАРСТВА
Так, в 83 году сторонник сенатской партии Корнелий Сулла,
вернувшись с победой из Малой Азии, после ожесточенной
борьбы с сельскими и городскими низами захватил Рим, перебил
своих противников, пополнил сенат своими тремястами офице-
рами и передал должности присяжных судей постоянных комис-
сий сенаторам.
Больше всего новых судебных комиссий возникло именно при
Сулле: об отравлениях (quaestio de veneficiis), о подлогах (qua-
estio de falso), о злоупотреблениях на выборах (quaestio de am-
bitu), о преступлениях против величия римского народа (quaes-
tio de majestate) *. При помощи этой последней комиссии Сулла,
фактически бывший в течение ряда лет диктатором, расправился
со многими своими личными врагами.
Каждый из законов об учреждении постоянной комиссии
определял и состав подлежащего разбору в ней преступления, и
порядок разбирательства1 2 * * * * * В. Общим моментом производства дел
1 До Суллы действовали, кроме уже названной комиссии по делам
о вымогательствах, также постоянные комиссии по делам о разбое, связан-
ном с убийством (quaestio de sicariis), о похищении казенного имущества
(quaestio de peculatu).
2 Так, закон Суллы об учреждении постоянной комиссии по делам об
отравлении (quaestio de veneficiis) установил очень широкий состав этого
преступления с одинаковой ответственностью для каждого, кто с целью
убийства человека «изготовит, продаст, купит, станет держать у себя или
поднесет кому яд» (venenum quicumque fecerit, vendiderit, habuerit, dederit).
Однако соучастники одного преступления не судились вместе в одном
процессе. Обвинение должно было быть предъявлено отдельно каждому из
обвиняемых. Конечно, осуждение первого из соучастников, при существовав-
шей в судебной практике широте рассмотрения обстоятельств дела, являлось
как бы одновременным нравственным осуждением и других соучастников. Но
юридического значения для других соучастников осуждение одного из них
еще не имело. Закон устанавливал следующую льготу для обвинителя. До-
бившись осуждения одного из соучастников, он мог требовать внеочередного
рассмотрения дела каждого из соучастников в том же составе комиссии. Су-
дебная же практика, как это видно из слов Цицерона, почти придавала осу-
ждению первого из соучастников силу преюдициального решения при рас-
смотрении дел остальных соучастников.
В своей речи в защиту Клуенция Цицерон объясняет суду, почему он
счел возможным за несколько лет до этого выступать защитником Скаман-
дра, обвинявшегося в попытке отравить Клуенция, но не выступал затем за-
щитником Фабрииия, обвинявшегося в соучастии со Скамандром в этом пре-
ступлении: «Мы считали требованием гуманности вступиться за нечуждого
нам человека, хотя бы и в подозрительном деле, пока это дело не было еще
решено, но сочли бы бессовестной всякую попытку противодействовать пред-
решенному уже его (Фабриция. — М. Ч.) осуждению».
Подробное изложение обстоятельств дела Клуенция, хода процесса и
предшествующих ему других, связанных с ним, уголовных дел см. в статье
проф. Ф. Зелинского «Уголовный процесс XX веков назад» (сборник статей
автора «Из жизни идей», т. II, СПб., 1911, стр. 285—342). См. еще
Т. Mommsen, Romisches Strafrecht, Leipzig, 1889, S. 636.
В состав присяжных судей комиссии по делам об отравлениях входило
согласно закону Суллы 32 сенатора.
ГЛАВА II, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
143
в постоянных комиссиях оставалось: деление производства на две
части, как и в гражданском процессе, — перед магистратом
(предварительное производство — in jure) и перед судом (рас-
смотрение дела по существу — in judicio).
По существу дело рассматривалось под председательством
особого претора, с участием более или менее значительного числа
судей (присяжных) 32, 41, 50, 75, избираемых для каждого дела
по жребию из общего годового списка (album judicum).
После разгрома, потрясшего Рим, восстания рабов под пред-
водительством Спартака (73 г. до н. э.) победители его Красс
и Помпей, ставшие консулами, должны были принять ряд мер по
укреплению рабовладельческого строя. Снова был выдвинут во-
прос о составе присяжных постоянных комиссий, и в 70 году Пом-
пей провел закон (так называемый закон Аврелия Котта).
Согласно этому закону был установлен смешанный состав при-
сяжных из трех д е к у р и й: одна треть из сенаторов, одна треть
из всадников и одна треть из эрарных трибунов; вероятно это
были плебеи, состоявшие в высшем податном разряде. Такой
состав присяжных давал перевес всадникам, которые могли опи-
раться на зажиточных плебеев.
При диктатуре Цезаря (49—44 г. до н. э.) путем введения
крайне высокого имущественного ценза для присяжных судей
(400 000 сестерций, то есть 40 000 рублей) из суда фактически
были устранены даже средние элементы.
К концу республики постоянные комиссии пол-
ностью вытеснили суд народного собрания *.
С выделением при Сулле шести особых преторов, возглав-
лявших постоянные судебные комиссии, уголовный процесс стал
резко отличаться от гражданского. В трех случаях за претором
1 Однако были случаи, когда политические соображения заставляли при-
бегать к суду народного собрания. Цицерон в речи в защиту Клуенция опи-
сывает, как народный трибун Л. Квинкций, защищавший Оппианика по обви-
нению в подстрекательстве к отравлению, после осуждения подсудимого по-
стоянной комиссией (quaestio pertetua de veneficiis) возбудил дело против
председательствующего в этом деле Г. Юния. «Лишь только Оппианик был
осужден, Л. Квинкций, один из первых тогдашних демагогов, прекрасно умев-
ший пользоваться толками людей и подлаживаться под настроения собирав-
шейся в сходках толпы, решил, что ему представился прекрасный случай
увеличить свою популярность за счет сенаторских судей, которые, как он за-
мечал, перестали пользоваться доверием народа. Состоялась сходка, бурная
и внушительная, за ней другая, затем еше несколько. Народный трибун
громко утверждал, что судьи дали себя подкупить, чтобы вынести невинов-
ному человеку обвинительный приговор, говорил, что отныне никто не обеспе-
чен, что нет более правосудия, что нет возможности жить в безопасности
тому, у кого есть богатый враг. Его слушатели, не имевшие понятия о самом
деле, никогда не видавшие Оппианика, подумали, что и взаправду прекрас-
ный добродетельный человек был погублен путем подкупа. Их подозритель-
ность разыгралась, и они стали требовать, чтобы дело было предоставлено
им, чтобы все участвовавшие в нем были преданы суду... Бурное пламя
144 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС рабовладельч. государства
осталось право окончательно решить дело, не передавая его в суд
постоянной комиссии: первый — когда обвиняемый в стадии in
jure признает свою вину; второй — когда преступник схвачен на
месте преступления (in flagrante delicto); третий — когда совер-
шилось преступление, не предусмотренное ни одним из «судебных
законов», учреждавших специальные комиссии для разбора от-
дельных категорий дел. В силу своей уголовно-судебной власти
(imperium gladii, cognitio) претор в этих случаях постановлял
приговор, а от осужденного зависело принести жалобу на него
народному собранию.
При преторе каждой комиссии состояло несколько помощни-
ков (judices quaestiones), которые по его поручению могли про-
изводить предварительное исследование дела, а также и пред-
седательствовать при разборе дела in judicio или помогать в ве-
дении дела председательствующему претору. В республиканский
период основной формой обвинения в судах постоянных комиссий
было так называемое народное обвинение.
Предполагалось, что каждый римский гражданин, заинтере-
сованный в охране благоденствия республики (ne quid detriment!
rei publicae capiat), охотно возьмет на себя благородный труд по
изобличению лица, виновного в преступлении. Сообразно с этим
положением суд не мог возбуждать дела по своей инициативе без
наличия жалобы обвинителя Обвинителем в суде мог высту-
пать каждый полноправный римский гражданин (quivis, quilibet
unus ex populo), как говорят источники. Желающий выступить
обвинителем должен был получить разрешение претора. Труд на-
родного обвинителя не оплачивался и считался выполнением об-
щественного долга. Вместе с тем обвинитель, не доказавший вы-
двинутого им обвинения, мог быть привлечен оправданным к от-
ветственности за клевету* 1 2.
Если желающих обвинить было несколько, претор выбирал
главного обвинителя; остальные (так называемые subscriptores)
народной ненависти и позора окружило тот суд. Я помню, как в самый разгар
этого пламени в него был брошен Г. Юний, председатель того суда, н как
этот человек, занимавший раньше должность эднла, всеми считавшийся почти
что претором, вынужден был уступить не убеждению, — а крику своих про-
тивников н покинуть не только форум, но и государство».
1 Общее правило обвинительного процесса выражено Цицероном «Nemo
nisi accusatus fuerit, condemnari potets» — никто не может быть осужден
без соответствующего обвинения.
2 О пределах ответственности обвинителя находим такое указание у Ци-
церона: «Допустим, что к ответственности привлечен человек невиновный, но
все же навлекший на себя подозрение, как ни неприятен этот случай, все же,
так или иначе, обвинителю можно простить, если он привел хоть какие-ни-
будь улики и подозрения» (М. Туллий Цицерон, Речь за Росция, XX,
56, Полное собрание речей под редакцией Ф. Зелинского, т. I, СПб., 1901,
стр. 45).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
145
могли в суде восполнять пропуски в речи главного обвинителя,
могли контролировать его действия.
Производство in jure состояло в том, что претор выслуши-
вал обвинителя, а затем сообщал обвиняемому, доставленному
обвинителем, сущность обвинения и опрашивал его; при отрица-
нии последним вины претор рассматривал доказательства, пред-
ставляемые обвинителем, объявлял, что такая-то жалоба против
обвиняемого принята, и назначал день для явки. За это время
стороны собирали доказательства.
Уже в этой стадии процесса (in jure) обвинитель получал
широкие полномочия от претора на собирание дополнительных
доказательств, он снабжался особым удостоверением (litterae)
на право получения необходимых ему для обвинения документов
даже в принудительном порядке
Обвиняемый, как правило, находился на свободе. Личная
явка сторон в суд была обязательна. При неявке обвинителя
дело прекращалось. Обвиняемый мог, не дожидаясь окончания
процесса, покинуть суд, что считалось, если не юридически, то
фактически равносильным признанию им своей вины.
Цицерон в своей речи в защиту Клуенция очень красочно
описывает такой уход из суда Фабриция, обвинявшегося в под-
стрекательстве к отравлению. Его защищал мало известный ора-
тор Цепазий, пытавшийся противопоставить несомненным дока-
зательствам виновности Фабриция пышные фразы.
«И вот, в то время как он был высокого мнения о своем
лукавстве и произносил трогательные фразы, принадлежащие
к самому секретному аппарату его искусства: «Взгляните, судьи:
вот она — жизнь человека! Загляните: вот она изменчивая и при-
хотливая игра счастья! Взгляните на старика Фабриция!» Не-
сколько раз украшения ради, повторяя это слово «взгляните»,—
ему вздумалось «взглянуть» самому. Но было поздно, Г. Фабри-
ций, махнув рукой, уже встал со скамьи подсудимых и ушел
домой. Тут судьи стали хохотать; защитник разгорячился, не-
годуя, что ему испортили всю защиту, не дав досказать конца
его фразы: «взгляните, судьи!» Казалось, он готов был пуститься
вдогонку за подсудимым и, схватив его за шиворот, привести
обратно его к скамье, чтобы затем произнести заключение своей
речи. Так-то Фабриций был осужден вдвойне: сначала судом
1 Как видно из речи Цицерона, выступавшего обвинителем против быв-
шего пропретора Сицилии Верреса, Цицерон произвел в силу такого полно-
мочия подробное расследование (inquisitio) преступлений Верреса для того,
чтобы обосновать обвинение в суде (in judicio).
«Я испросил себе краткий срок, чтобы произвести в Сицилии следствие...
'в 50 дней я успел исколесить всю Сицилию н собрать письменные сведения
относительно убытков, понесенных как городами, так н частными лицами»
(М. Тулнй Цицерон, Речь против Верреса, II, 6/ стр. ПО).
146 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
собственной совести, что самое главное, а затем силой закона и
вердиктом судей» *,
Обвиняемый всегда мог пользоваться помощью защитника 1 2.
В Риме, который считается классической страной адвока-
туры 3, первоначальное судебное представительство было выра-
жением аристократического устройства государства: богатые и
знатные граждане-патроны оказывали судебную помощь своим
подвластным клиентам. Только дальнейшее развитие привело
к падению этой монополии судебной защиты, и в республикан-
ском Риме развилась постепенно адвокатура, как свободная про-
фессия, доступная для каждого гражданина.
Защитники в широком смысле слова делились на
три группы — advocati, laudatores и patroni, но, строго говоря,
настоящими представителями сторон являлись только патроны
(называвшиеся иногда oratores или defensores): они избирались
из достойнейших граждан, не столько специалистов-законников,
сколько вообще отличавшихся способностями и широкими зна-
ниями. Так называемые «адвокаты» не участвовали в прениях,
они либо давали сторонам юридические советы, либо своим при-
сутствием выражали сочувствие той или другой стороне. «Лауда-
торы» занимали среднее положение между защитниками и свиде-
телями. Они говорили не о фактах, составляющих сущность дела,
а о личных качествах обвиняемого, его прошлом, заслугах и пр.
Patroni не получали никакого вознаграждения за защиту,
лишь по окончании дела они могли принять почетный подарок от
своего клиента: отсюда и название адвокатского вознагражде-
ния — гонорар.
Судебные ораторы пользовались величайшим почетом: судеб-
ная защита обычно открывала путь к высшим государственным
должностям. Речи защитников отличались широтой и смелостью;
большее внимание уделялось не юридической стороне, а оценке
личности.
. Производство в суде (in judicio) начиналось составлением
по жребию списка присяжных, в котором принимали уча-
стие стороны, имевшие право отвода присяжных. '
Затем дело рассматривалось по существу, при этом соблю-
дались два основных правила: по каждому вопросу выслушива-
лись обе стороны, обвиняемый пользовался теми же правами, что
1 М. Т у л и й Цицерон, Речь в защиту Клуенция.
2 «Народ желает, обычай допускает, человеколюбие требует защиты», —
говорит Цицерон.
3 Термин происходит от латинского слова advocatus, под которым в
республиканском Риме подразумевались друзья и родственники тяжущегося,
сопровождавшие его в суд и во время заседания дававшие ему советы."
В эпоху империи слово advocatus получило техническое значение «правоза-
ступника», которое и сохранилось до сих пор.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
147
и обвинитель ’. Первое слово претор предоставлял обвинителю,
вслед за ним получал слово защитник. Закон Помпея сократил
число дополнительных обвинителей и защитников и уменьшил
время для обвинительной речи до двух часов и защитительной —
до трех. После окончания речей допускалась altercatio: обвини-
тель задавал краткие вопросы, на которые защитник или обви-
няемый давали ответы для выяснения спорных моментов обвине-
ния и защиты.
Следующая часть процесса состояла в проверке доказа-
тельств. В первую очередь производился допрос свидетелей. Со
времени Цицерона стороны уже в речах стали разбирать доказа-
тельства. Свидетели допрашивались сторонами, сперва той, ко-
торая вызвала данного свидетеля. Показания записывались
в протокол и могли быть прочитаны, если-дело рассматривалось
вновь ввиду отказа большинства присяжных от решения вопроса
о виновности.
Свидетели-свободные давали перед допросом присягу. Ряд
лиц не допускался к свидетельству, в частности вольноотпущен-
ники против патронов, дети против родителей. Число свидетелей
не могло быть меньше двух 1 2.
Свидетели-рабы подвергались пытке. Сперва считалось, что
пыткой они закрепляют данные ими показания, но затем пытки
стали применять для получения соответствующего показания.
Пытка производилась за форумом, показания записывались и
прочитывались на суде. Выступать против своего господина раб
мог только по делам о государственных преступлениях. Если он
должен был свидетельствовать против другого свободного гра-
жданина, то его господин должен был дать согласие на приме-
нение к нему пытки. Иногда господин подвергал своих рабов
пытке у себя дома, чтобы получить показания в свою пользу или
против другой стороны. Но в этом случае их показания могли
иметь силу лишь при составлении специального протокола, скре-
пленного подписями и печатями всех посторонних, присутство-
вавших на пытке3. Первое указание на применение пытки к
1 «Audiatur et altera pars» («Да будет выслушана и вторая сторона»),
.«Non debet actori licere, quod reo non permittitur» («Не должно быть позво-
лено истцу (обвинителю) то, что не разрешается ответчику (обвиняемому»),
2 «Testis unus — testis nullus». Это правило было, далее, воспринято ка-
ноническим процессом, процессом феодальной эпохи и до сих пор сохранилось
в английском процессе по делам о государственных преступлениях.
3 Красноречивое описание того, как производилось подобное «дознание»
господином в отношении рабов, находим в речи Цицерона в защиту Клуеи-
ция. Мать Клуенция — Сассия, ненавидевшая своего сына, хотела после
смерти своего мужа Оппианика возбудить дело о его отравлении Клуенцием,
Но никаких доказательств этому не было. «Она решила произвести домаш-
нее следствие о смерти своего мужа. Она купила у врача А. Рупилия, кото-
рый пользовал Оппианика, некоего раба Стратона... Купив его, она объявила,
что будет допрашивать этого Стратона, а затем и своего раба, какого-то
148 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЕЦ. ГОСУДАРСТВА
свободным гражданам имеется в постановлении Юлия Цезаря о де-
лах de majestare (преступления против величия римского народа).
После дачи свидетельских показаний выступали laudatores
с похвальными речами в пользу обвинителя или обвиняемого.
Затем представлялись и рассматривались письменные доказа-
тельства.
Римское право не связывало присяжных никакими прави-
лами об оценке доказательств. Они свободно принимали и отвер-
гали представленные им показания, документы.
По проверке всех доказательств немедленно начиналось со-
вещание присяжных и вынесение ими приговора. В первое время
существования суда присяжных голосование происходило устно.
Две особенности отличали порядок голосования присяжных
в постоянных комиссиях. Во-первых, необязательно было присут-
ствие в это время всех присяжных. Они могли уходить во
время речей и судебного следствия и даже не участвовать в голо-
совании, если против этого не возражали стороны. Во-вторых, по
требованию защиты голосование должно было производиться от-
крыто в порядке, установленном жребием '.
Асклу; сверх того, она у молодого Оппианика потребовала на пытку раба
Никострата за его чрезмерную, по ее мнению, болтливость и преданность
своему господину... Затем Сассия приглашает многих друзей своего покой-
ного мужа и своих людей честных и во всех отношениях почтенных; самые
жестокие орудия пытки пускаются в ход; но как ни старалась Сассия скло-
нить рабов к показаниям, то обнадеживанием, то запугиванием — благодаря
участию столь достойных людей они остались на почве истины и сказали,
что ничего не знают; на этом-то и пришлось, по требованию друзей, прекра-
тить допрос в тот день».
Через некоторое время допрос рабов под пыткой повторился, но, не-
смотря на применение самых жестоких мучений, рабы не дали желаемых
показаний, и дознание пришлось прекратить по требованию присутствовав-
ших «понятых».
Через три года после смерти Оппианика Сассия снова начала «домаш-
нее дознание» по поводу кражи у нее денег и золотых вещей. Те же два
раба были подвергнуты пытке, но на этот раз в качестве понятых были при-
глашены люди, зависимые от Сассии. И в протоколе, скрепленном их под-
писями и печатями, было указано, что рабы дали показания о том, что по
наущению Клуенция они изготовили яд, преподнесенный затем Оппианику.
После этого один из рабов пропал без вести, а другого Сассия приказала
распять, предварительно отрезав ему язык.
Протокол этих «показаний» двух рабов и был представлен в качестве
доказательства в суд, когда Оппианик младший (сын убитого) возбудил
обвинение против Клуенция в отравлении своего отца.
1 В уже цитированной нами речи Цицерона в защиту Клуенция мы на-
ходим живое описание сцены голосования присяжных по делу Оппианика.
Во время этого процесса широко распространились слухи о том, что часть
сенаторов-присяжных была подкуплена Оппиаником, в частности, прямо ука-
зывали иа сенатора Стайена. К моменту голосования ои ушел из суда. Об-
винитель Оппианика не возражал против неучастия его в голосовании, но
защитник Оппианика Л. Квинкций категорически потребовал от председа-
теля, чтобы Стайен был приведен, а затем сам пошел за ним и привел его.
В то же время он потребовал открытого голосования. Жребий установил,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
149
К концу республики общим правилом стала тайная подача
голосов посредством табличек. Каждый присяжный писал на
деревянной, покрытой воском табличке: для оправдания «А»
(absolve) — освобождаю, то есть оправдываю, для осужде-
ния «С» (condemno) — приговариваю, осуждаю, «NL» (поп
liquet) — недостаточно доказано, для обозначения недостаточ-
ности доказательств для решения. Претор подсчитывал опущен-
ные в урны таблички и объявлял результаты голосования. При
разделении голосов поровну обвиняемый считался оправданным.
При решении «поп liquet» назначалось новое рассмотрение
дела с проверкой доказательств и прочтением ранее данных по-
казаний. Срок нового рассмотрения зависел от претора, мог быть
назначен новый обвинитель, но первоначальное обвинение ни
в каком случае не изменялось.
В случае обвинительного вердикта осужденный передавался
в руки исполнителей приговора, так как приговор не подлежал
обжалованию. Казнь производилась под наблюдением quaesitor
руками tres viri capitales (должностные лица, приводящие
в исполнение смертную казнь), ликторов и carnifex (палача).
Ввиду строго обвинительного характера процесса и полного
равенства сторон обвинитель отвечал за обоснованность обви-
нения и, как было указано выше, в случае оправдания подсуди-
мого, мог быть привлечен им к ответственности за клевету.
Кроме этой гарантии правильности процесса, римляне вре-
мен республики считали также необходимым соблюдение других
гарантией — публичности и устности судебного производства.
Такое построение состязательного производства отражало
в сфере уголовного процесса формальное равенство прав свобод-
ных римских граждан, то есть рабовладельцев. «Римское
право, — говорит Энгельс, — настолько является классическим
юридическим выражением жизненных условий и конфликтов
общества, в котором господствует чистая частная собственность,
что все позднейшие законодательства не могли внести в него ни-
каких существенных улучшений»
Буржуазные историки римского права видят в построении
римского процесса «манифестацию римской гражданской сво-
боды» * 1 2. Но они как-будто забывают о двух обстоятельствах:
что Станен должен голосовать одним из первых. Но ко всеобщему изумле-
нию Стайен подал голос за обвинение Оппианика, и тот был осужден боль-
шинством в 17 голосов (пять присяжных голосовало за оправдание, а 10
признало дело неясным, требующим вторичного рассмотрения).
1 Ф. Энгельс, О разложении феодализма и развитии буржуазии,
Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 446.
2 См. И. А. Покровский, Частная защита общественных интересов
в древнем Риме, Сборник статей по истории права (посвящен М. Ф. Влади-
мирскому-Буданову), 1904, стр, 27, 28, а также Т. Mommsen, Romisches
Strafrecht, 1899, стр. 343.
150 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
о том, что этот порядок процесса распространялся только на не-
значительное меньшинство населения — на римских граждан, и
о том, что даже римские граждане, принадлежавшие к различ-
ным сословиям, не могли пользоваться в этом суде подлинным
равенством. Присяжные всегда, и в особенности по делам поли-
тическим, были склонны поддерживать лиц, принадлежавших
к своему сословию. Этим объясняется постоянно происходившая
в республиканском Риме борьба сословий в вопросе об избира-
тельном цензе присяжных.
Общие для всех сторон государственного управления черты
сказались и в области уголовного процесса эпохи заката рес-
публики. Обостренная борьба между рабовладельцами и рабами,
между имущей верхушкой и неимущей беднотой, между гражда-
нами (римлянами) и не гражданами (провинциалами) с сере-
дины II в. до н. э. вызывает революцию рабов, первая
фаза которой закончилась победой рабовладельцев, разгромив-
ших восстания рабов. Это привело к образованию военной
диктатуры. Суд, бывший орудием в руках рабовладельцев,
как и другие органы, служил укреплению новой власти.
Соответствующим изменениям подверглась и постановка об-
винения.
Уже во времена Цицерона нередко наблюдался недостаток
в бескорыстных публичных обвинителях. Только по громким де-
лам политического характера охотно выступали честолюбивые
ораторы, стремившиеся сделать политическую карьеру. Все чаще
в общеуголовных процессах выступают обвинители профессио-
налы, извлекающие прямую выгоду из своей деятельности, так
как обвинитель стал получать четвертую часть имущества осу-
жденного (praemium). Отсюда и возникла особая группа про-
фессиональных обвинителей', которые жили уголовным преследо-
ванием и нередко даже вели его по найму. Эти, получавшие
вознаграждение обвинители (quadruplatores) вместо прежнего
почета, окружавшего народного обвинителя, вызывали всеобщее
презрение
1 Цицерон характеризует их в самых резких выражениях: «кляузники»
(causidici), «преемники афинских сикофантов», «лаятели на клепсидру» (1а-
tratores ed clepsydram), их речи он называет «собачьим красноречием»
(canina eloquentia) (см. Стоянов, История адвокатуры, вып. I, Харьков,
1869, стр. 46 и сл.).
Впрочем, н сам Цицерон в своей адвокатской деятельности не всегда
придерживался высоких правил. Во время процесса Клуенция, которого он
защищал против обвинения в отравлении Оппианика, Цицерон оказался в
щекотливом положении. За несколько времени до этого, выступая обвини-
телем по делу Верреса о должностных преступлениях, Цицерон указывал на
то, что судьи-сенаторы, осудившие Оппианика за покушение на отравление
Клуенция, были подкуплены последним. Этот момент использовал в своей
речи обвинитель Аттий, процитировавший речь Цицерона, чтобы подорвать
в глазах судей позицию Цицерона, как защитника Клуенция. В самом деле,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
151
Для полноты картины уголовной репрессии в эпоху заката
римской республики, необходимо упомянуть о применении смерт-
ной казни без всякого судебного разбирательства.
Широко известно применение этой меры Суллой в годы его
диктаторской власти. Не удовлетворяясь привлечением к суду
отдельных своих противников, Сулла опубликовал так называе-
мые, проскрипционные списки. Лица, внесенные в эти
списки, объявлялись вне закона: каждый гражданин мог безна-
казанно убить внесенного в списки и получал при этом часть его
имущества. Таким образом, было убито не менее 2500 всадников
и 100 сенаторов.
Но не только Сулла прибегал к бессудным казням. Знаме-
нитый оратор Марк Туллий Цицерон, так красноречиво описы-
вавший процессуальные гарантии, предоставляемые законом рим-
ским гражданам, будучи в 63 году до и. э. избран консулом и
став во главе сенаторской партии, прибегнул к чрезвычайным
мерам в борьбе с Л. С. Катилиной и его сторонниками. Когда
Катилина в 62 году покинул Рим, Цицерон схватил его ближай-
ших помощников Лентулла и Цетега и приказал казнить их без
всякого суда
17. Изменение суда и уголовного процесса в императорском Риме
Начиная с Октавиана Августа (30 г. до-н. э. — 14 г. н. э.),
все республиканские учреждения, формально сохраненные, фак-
тически теряют свое значение. Растет роль магистратов, которые
факт подкупа Клуенцием судей-сенаторов в деле Оппианика был не только
удостоверен рядом судебных приговоров, осудивших сенаторов Стайена,
Бульбу, Фалькулу, но и признан публично Цицероном, нынешним защитни-
ком Клуенция!
Что же ответил на это Цицерон? Он развил следующие соображения
об убеждении правозаступника:
«Я был обвинителем... Я стал перечислять прегрешения судов, руковод-
ствуясь не своим личным мнением, а тем, что говорили люди... Грубо оши-
бается тот, кто наши судебные речи считает сводами наших личных убежде-
ний; все они порождаются обстоятельствами дела и сторонами, а не самими
поверенными, как людьми. Если бы стороны могли сами говорить за себя,
никто бы не приглашал оратора; если же нас приглашают, то, конечно, не
для того, чтобы мы излагали наши собственные воззрения, а для того, чтобы
мы высказывали то, чего требуют самое дело и интересы сторон. Моя
тогдашняя речь вполне соответствовала обстоятельствам дела, по которому
она была произнесена, и точке зрения, на которой я стоял, как представи-
тель стороны; она не налагала на меня никаких обязательств, которые ме-
шали бы мне честно и свободно в настоящем деле защищать Клуенция».
Такая точка зрения на зависимость убеждения правозаступника от его
процессуальной позиции разделялась, как это видно из ссылок Цицерона, и
другими римскими ораторами. Однако двусмысленность ее очевидна.
1 См. «Заговор Катилины», пер. с латин, и греч., Издательство «Acade-
mia», М.—Л., 1934; Н. А. Машкин, История древнего Рима, М., 1950.
J52 РАЗДЕЛ п. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
делаются чиновниками принцепса. Вместо обвинителей, ранее
выступавших бесплатно, в публичных интересах и отвечающих
по закону за правильность обвинения, теперь в комиссиях по-
являются доносчики, не несущие никакой процессуальной ответ-
ственности и прямо заинтересованные в осуждении, так как они
получали вознаграждение из конфискованного имущества осу-
жденных. Вольноотпущенники и рабы охотно выступают обвини-
телями против своих патронов и собственников по делам об
«оскорблении величества». Римские граждане постепенно теряют
свои исконные права на свободу до осуждения и личную непри-
косновенность. Пытка распространяется на отдельные категории
свободных из низших слоев населения.
Суды экстраординарные (то есть организованные вне по-
рядка, установленного законами о судебных комиссиях) ста-
новятся обычными и постепенно совершенно вытесняют старый
ординарный суд. Личный совет при принцепсе и начальник импе-
раторской гвардии (praefectus praetorii) стали наиболее важ-
ными государственными органами. Из отдельных поручений
императоров по делам, подлежащим их личному суду, постепенно
развилась уголовная юрисдикция начальника импера-
торской гвардии. Органом уголовного суда стал префект города
Рима (praefectus urbanus), а по более мелким делам — началь-
ник полиции (praefectus vigilium). В провинциях высшая судеб-
ная власть принадлежит их наместникам, осуществлявшим
ее при посредстве своих легатов и помощников. Во всех этих
новых судах не участвовали присяжные.
Кроме общих судов, в период абсолютной монархии возни-
кают специальные суды для представителей различных сосло-
вий — для сенаторов, придворных, солдат и духовных лиц.
Что касается системы преступлений, то она при абсолютной
монархии расширяется. Наряду со старыми, предусмотренными
республиканскими законами преступлениями (crimina legitima)
создаются новые составы преступлений на основе императорских
указов (crimina extraordinaria). Сюда относятся, прежде всего,
неосторожное убийство, поджог, клятвопреступление, особые
виды обмана и, позже, оскорбление христианской религии. Ранее
вызывавшие лишь гражданско-правовое возмещение вреда раз-
личные виды воровства становятся теперь уголовно-наказуемыми
деяниями.
Система наказаний делается более сложной и суровой.
Вместе с тем по ряду преступлений наказания различаются по
признаку принадлежности виновного к тому или иному сословию.
Смертная казнь применяется в различных формах — сожжение,
распятие на кресте. Применяются также каторжные работы,
ссылка в различных видах, телесные наказания, заключение
в тюрьму и штрафы,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
153
Самый строй процесса претерпел существенные изменения.
В делах о преступлениях, кроме политических, права обвинителя
были стеснены и большими требованиями к содержанию и форме
обвинения и ограничением круга обвинителей. Наоборот, в де-
лах, затрагивающих интересы императора, были сняты все огра-
ничения: лица, лишенные гражданских прав — personae infamatae,
женщины, рабы — все могли быть денунциаторами — заявите-
лями; вольноотпущенники получили право обвинения против
своих патронов.
Невероятные злоупотребления доносчиков, особенно при
Нероне, вызвали издание специальных законов против них. Позд-
нее обвинитель был вообще уравнен в правах с обвиняемым,
вплоть до лишения его свободы в течение процесса. Это привело
к тому, что при Нероне и Траяне императоры или сенат должны
были назначать ex officio обвинителя для отдельных процессов:
охотников поддерживать обвинение не находилось.
Император или сенат обыкновенно назначали официального
обвинителя из числа сенаторов для поддержания обвинения пе-
ред сенатом по делам об отдельных крупных должностных зло-
употреблениях. Такой обвинитель выполнял и функции следова-
теля, собирая в предварительной стадии процесса доказательства
виновности.
Розыск производился различными должностными лицами.
Так, в Риме начальник полиции (praefectus vigilium) производил
розыск по делам о различных тяжких преступлениях и выступал
затем как обвинитель перед судом префекта города (praefectus
urbanus) и других высших магистратов. Таким образом, происхо-
дило смешение функций обвинителя и судьи.
Отсюда было нетрудно перейти к ограничению старого прин-
ципа, запрещавшего возбуждать уголовное дело без обвинителя.
Сперва исключением были дела бродяг, рецидивистов, преступ-
ников, застигнутых на месте преступления. Затем это исключение
стало общим правилом для провинций. При этом наместни-
кам провинций предоставлялась очень широкая власть по приме-
нению наказания без судебного разбирательства. Закон устанавли-
вал, что «дела о незначительных преступлениях должно кончать
немедленно, de piano, и обвиняемый должен быть или отпускаем
или же, в случае осуждения, надлежит немедленно сделать рас-
поряжение о наказании его палками» ’.
В связи с развитием розыскной формы процесса, римские
юристы выработали схему, указывающую семь основных пунктов,
которые должны быть выяснены расследованием: «Quis, quid,
ubi, quando, cur, quomodo, quibus auxiliis», то-есть кто совершил,
1 L. 6. Dig. 48, 2. Об обвинениях и письменных заявлениях об обви-
нениях.
154 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
что именно (какое преступление), где (место совершения),
когда (время совершения), с какой целью, каким
образом (способ совершения), с чьей помощью.
В помощь судье, для определения степени опасности кон-
кретного преступления и определения размера назначаемого на-
казания римский юрист середины II в. н. э. Клавдий Сатурнин
предложил принимать в расчёт следующие семь пунктов: «causa,
persona, locus, tempus, qualitas, quantitas, eventus», то-есть
причина (преступления), личность (преступника и потер-
певшего), место (священное или нет), время (ночь или
день), качество (открытое или тайное преступление), коли-
чество (похищенного), последствие (оконченное пре-
ступление или покушение) *.
При императоре Константине (306—337 гг. н. э.) было уста-
новлено, что общим законом должно быть преследование пре-
ступлений магистратами ex officio во имя общественного интереса.
Во вторую половину императорского периода адвокатура
организуется как особое сословие — corpus togatorum, состоящее
из определенного числа ученых юристов при судах. Эта корпора-
ция состояла под надзором магистратов, члены ее подлежали
дисциплинарным взысканиям со стороны суда. Адвокаты уже не
называются патронами; появляются законы, устанавливающие
размер вознаграждения за их труд. Адвокаты теперь обяза-
тельно юристы, наиболее опытные из них пользуются большим
авторитетом, их разъяснения приравниваются к законам.
В дальнейшем адвокатура становится государственной долж-
ностью: судебные ораторы использовались как орудие правитель-
ства для достижения известных целей. Недоверие к адвокатам
все более увеличивается, и они теряют свое первоначальное зна-
чение; самая защита сводится к толкованию юридических норм.
Старое обвинительное начало не. было отменено законом,
но фактически оно вытеснялось новой инквизиционной
(inquisitio — следствие) формой суда. Чиновники, проводящие
расследование, все шире применяют пытку. Она раньше всего
была узаконена в делах об оскорблении величества. Но самое
понятие об оскорблении величества стало всеобъемлющим. По
словам Плиния, это было единственным и специальным престу-
плением всех тех, кто не совершил никакого преступления 1 2. Ав-
густ предписал применять пытку только при наиболее тяжелых
обвинениях. На практике расширение пытки в отношении пред-
1 Fr. 16, Dig. 48, 19. О наказаниях.
2 О законе, изданном Суллон против оскорбления величия римского на-
рода, Тацит говорил так: «Закон этот относился вначале только к изменам
в войске, к мятежам в Риме и к действиям, оскорблявшим величие римского
народа. Мало этого: преследованию по этому закону подвергались исключи-
тельно совершенные деяния, но не слова. Август расширил действие этого
закона: раздраженный неблагоразумием Кассия Севера, очернившего в ядо-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
155
ставителей низших общественных групп (humiliores) повело
к применению пытки и к обвиняемым, и к свидетелям. Первых
пытали, если против них были какие-либо улики, вторых, если
они обнаруживали колебания, или их показания казались подо-
зрительными. Судьи получили право по своему усмотрению при-
менять пытку даже при отсутствии точно установленных про-
цессуальных моментов, иногда пытали даже при рассмотрении
гражданских дел *.
Римские юристы теоретически признавали ненадежность
пытки в качестве средства, обеспечивающего истинность показа-
ний. Но выводом отсюда было не отрицание пытки, а лишь сво-
бода судьи в оценке показаний, данных под пыткой * 1 2.
Участие граждан в отправлении правосудия, давно вышед-
шее из употребления, было формально отменено при Диоклетиане
(284—305 гг. н. э.). Дела стал решать единолично судья-чинов-
ник, представляющий интересы господствующего класса. При
нем часто заседала коллегия юристов, но заключения ее носили
совещательный характер. Однако судебное разбирательство со-
хранило старые формы: гласность, устность, прения сторон, вы-
слушание после речей сторон показаний свидетелей.
В поздний императорский период IV в. н. э. перед лицом
всемогущего императорского судьи сенаторы, свободные гра-
ждане, вольноотпущенники — все были уравнены, но не в старой
свободе граждан, а в общем подчинении абсолютному монарху.
Константин провозгласил равенство всех перед законом, доступ-
ность правосудия для богатого и бедного, так как «оба они
имеют право на беспристрастие судьи». Фиктивность этого «ра-
венства» вскрывала практика. Так, рабу, выступавшему с обви-
нением против своего господина (в качестве денунциатора), отре-
зали часть языка, хотя бы обвинение и оказалось справед-
ливым.
Подчинение судей наместникам провинций, а этих последних
императору, обусловило введение апелляции, как средства
проверки применения законов -и исправления ошибок. Посте-
пенно выработался порядок подачи жалоб на приговоры судов
витом памфлете его особу, столь прославленную Римом, ои распространил
действие закона Majestatis на сочинителей пасквилей. Несколько позже Ти-
берий на вопрос претора Мацера — следует ли применять законы против
оскорбителей величества — отвечал, что «законы созданы для того, чтобы их
исполняли» (Тацит, Летопись, L. 1, 72 (русск. пер. Кронеберга), 1858).
1 В 48 книге Дигест имеется ряд мест, посвященных вопросам при-
менения пыток как к обвиняемым, так и к свидетелям: о свидетелях, коле-
блющихся в показаниях (testimonio vacillante), — 1. 10. § 15, Dig. 48, 4;
о применении пыток по усмотрению судьи—1. 7. Dig. 48, 4; о возмож-
ности многократного применения пытки по одному и тому же делу — 1. 15.
Dig. 48, 18.
2 1. 15. Dig. 48, 18.
156 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
и установилось четыре разряда судов, образовавших лестницу
судебных инстанций. Во главе ее стоял император.
Такой порядок процесса не относился к рабам. Раб в Риме
был собственностью господина. Здесь в полной мере действо-
вало положение, подчеркнутое Лениным: «Закон об убийстве,
не говоря уже о других законах охраны человеческой лич-
ности, не относился к рабам. Он защищал только рабовла-
дельцев, как единственно признававшихся полноправными гра-
жданами»
Господин мог безнаказанно убить раба. Если же убивал по-
сторонний гражданин, собственник имел право предъявить к по-
следнему иск, подобный иску о возмещении ущерба за уничто-
женную вещь.
Теоретически раб мог быть обвиняемым в уголовном про-
цессе, но фактически такие процессы происходили весьма редко:
в соответствующих случаях к рабу применяли необходимые меры
в порядке административной деятельности магистратов 1 2.
Террористический закон охранял собственника против пося-
гательств со стороны его рабов. В случае если раб убил госпо-
дина, смертной.казни подлежали все рабы этого господина3.
18. Рабовладельческий тип уголовного процесса
Рассмотрение форм суда и уголовного процесса двух рабо-
владельческих государств Греции и. Рима позволяет сделать не-
которые общие выводы о типе уголовного процесса
рабовладельческого государства, как историче-
ском явлении.
Входя в общую систему права рабовладельческого общества,
уголовно-процессуальное право вместе с государством и всеми
его органами является составной частью политико-юридической
надстройки.
1 В. И. Ленин, О государстве, Соч., т. 29, стр. 442.
2 См. И. С. Перетерски й, О правовом положении рабов в древнем
Риме, «Ученые записки МЮИ», вып. I, М., 1939.
3 Senatusconsultum Silanianum. изданный при Августе, видимо, только
подтверждал старое правило. У Тацита имеется указание на применение
смертной казни к 400 рабам префекта Рима Педания Секунда, который был
убит одним из своих рабов за надругательство над невестой последнего.
В сенате были противники применения этой меры при таких обстоятель-
ствах, но речь Кассия, подчеркнувшего необходимость террора в отношении
рабов, убедила сенат применить массовую казнь (Тацит, Летопись, XIV,
42—45, русск. пер. Кронеберга, 1858, стр. 149, где подчеркнуто, что массовая
казнь рабов применена vetere ex more — «по старому обычаю»).
См. также И. С. Перетерскин, О правовом положении рабов
в Древнем Риме, стр. 135 и сл.
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЙ ТИП УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
157
Уголовно-правовое принуждение рабовладельческого обще-
ства во всех своих формах служит, прежде всего, удержанию
в узде огромных, по сравнению с числом свободных, масс рабов,
обеспечению возможности их эксплуатации.
Разнообразие форм применения судебного и внесудебного
карательного принуждения зависит от конкретных исторических
условий жизни каждого рабовладельческого государства в от-
дельности, от развития в нем классовой борьбы. Наряду с клас-
совой борьбой между рабовладельцами и рабами, как двумя
основными классами общества, в Греции и Риме (а также и
в других рабовладельческих государствах) происходила непре-
рывная борьба между различными группами, на которые распа-
дались рабовладельцы. Борьба демоса и аристократии в Афинах,
борьба оптиматов (крупнейших землевладельцев-рабовладель-
цев) с пролетариями (точнее, «люмпен-пролетариями» — обни-
щавшими свободными крестьянами и ремесленниками) в Риме
влияла на построение суда и процесса. Но, отражая интересы
определенной группы рабовладельцев, конкретные формы суда
и процесса не изменяли самой сущности его исторического
типа *.
Рабовладельческий строй достиг своего высшего развития
в древнем Риме. Здесь же он и рухнул в результате революции
рабов. Но до самого падения рабовладельческого строя, вызван-
ного ходом экономического развития, неумолимым внутренним
противоречием рабовладельческой системы, уголовный процесс
оставался по своему типу рабовладельческим.
Чем уже становилась база императорской диктатуры, чем
больше экономический кризис расшатывал рабовладельческую
империю, тем грубее и антидемократичнее становились формы
суда и уголовного процесса. Состязательная форма
все больше уступала место инквизиционной (розыскной).
Но процесс оставался орудием в руках правящей верхушки рабо-
владельцев, интересам которой были подчинены интересы не
только рабов, но и всех остальных групп свободного населения
Римской империи.
Какие же черты характеризуют рабовладельческий тип про-
цесса?
Основная черта его определяется правовым положением ра-
бов в рабовладельческом государстве. «Раб не имеет человече-
ской личности. Раб есть вещь». Поэтому раб не мог быть и
субъектом процесса. Он не мог участвовать в процессе ни в
1 На такой же точке зрения в отношении типа рабовладельческого про-
цесса стоит проф. Л. Шафф (Proces carny Polski ludowej, Warszawa, 1953,
стр. 69). Мы считаем, однако, более правильным говорить не об «античном
типе процесса», а о рабовладельческом типе процесса.
158 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
качестве судьи, ни в качестве обвинителя, ни в качестве обви-
няемого.
Он мог быть использован в процессе в качестве вещи, кото-
рая при определенных условиях может служить доказатель-
ством. Последовательно причисляя раба к категории орудий,
которые они делили на немые (мертвый инвентарь), обладающие
полуголосом (рабочий' скот) и обладающие голосом (рабы),
римские юристы.допускали, чтобы голос раба издавал членораз-
дельные звуки и в суде. Но раб не был свидетелем в юридиче-
ском смысле этого слова. Из него извлекали то, что он мог знать
по делу, применением пытки, покупая у собственника раба
согласие на эту процедуру, жестокость которой могла нанести
ему хозяйственный ущерб, если раб умирал или превращался
в калеку. С этим исключением рабов из сферы общих процес-
суальных отношений была неразрывно связана другая черта, ха-
рактеризующая рабовладельческий тип процесса с точки зрения
его соотношения с уголовным правом. Уголовный процесс Гре-
ции и Рима не являлся единственным порядком применения на-
казаний. Наоборот, лишь небольшое число наказаний применя-
лось в процессуальном порядке. Все наказания рабов наклады-
вались в порядке административной деятельности особых
должностных лиц.
Наказания, применяемые к рабам, носили ярко выражен-
ный террористический характер: за действия одного раба могли
подвергаться наказанию большие коллективы рабов, принадле-
жавших одному господину.
Исключив рабов из общего порядка уголовного процесса,
законодательство рабовладельческих государств в пору их рас-
цвета установило формальное равенство всех свободных
в суде. Это равенство процессуальных прав отражало экономи-
ческое положение свободных, которые все в той или иной сте-
пени участвовали в эксплуатации рабов. Но одни имели в лич-
ной собственности тысячи рабов, крупное земельное и иное иму-
щество, другие могли эксплуатировать в своем ремесленном или
домашнем хозяйстве одного-двух рабов, наконец, третьи участво-
вали в эксплуатации рабов лишь путем получения жалких пода-
чек из государственной казны.
Такие различия в экономическом положении отдельных
групп рабовладельцев объясняют отдельные моменты в построе-
нии суда и процесса, описанные выше. С одной стороны —
борьба за состав судей из той или иной группы рабовладельцев.
С другой стороны — формальная возможность для каждого граж-
данина выступать в суде в качестве обвинителя, преследую-
щего обвиняемого во имя публичного интереса, широкое допуще-
ние защиты, состязательная форма построения судебного про-
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЙ ТИП УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
159
цесса, устность и гласность судопроизводства *. Бесплатность вы-
полнения публично-правовых функций обвинения и защиты пред-
определяла фактическое сужение круга лиц, могущих брать на
себя эти функции. Резкое имущественное неравенство граждан
способствовало широкому развитию подкупности судей, на кото-
рое имеется множество указаний в источниках.
Положение рабов, стоявших вне общих процессуальных
отношений, оказало весьма сильное влияние на построение про-
цесса в период загнивания всего рабовладельческого строя. Как
было показано выше, в последний период существования Рим-
ской империи основная масса населения была в области процесса
низведена до положения рабов. Применение пыток к обвиняе-
мым и свидетелям, террористическое содержание наказаний —
такова картина уголовного процесса времени упадка рабовла-
дельческого общества.
1 Состязательная форма характерна для рабовладельческих государств,
достигших высокой ступени культуры. На более низких ступенях культуры
рабовладельческое законодательство, сохраняя беспощадную хозяйскую рас-
праву с рабами, вводило для свободных обвинительную форму процесса со
строго формальными доказательствами. Так, законы вавилонского царя Хам-
мураби говорят о применении ордалий (испытаний водой). В отношении Гре-
ции и Рима только художественное творчество народа сохранило намеки на
ранее существовавшую обвинительную форму процесса с ордалиями и по-
единками.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА КО ВТОРОМУ РАЗДЕЛУ
Аристотель, Афинская политая, М.—Л., 1936.
Беко, Организация уголовной юстиции в главнейшие исторические
эпохи, СПб., 1867.
Блок, А. А. Каталина, Петроград, 1919.
Б у а с с ь е, Г. Цицерон и его друзья, 1880.
Б у з о л ь т, Г. Очерк греческих государственных и правовых древностей,
Харьков, 1895.
Васьковский, Е. В. Организация адвокатуры, ч. 1, СПб., 1893.
Валлон, А. История рабства в античном мире, М., 1941.
Волков, М. И. Законы вавилонского царя Хаммураби, М., 1912.
Гиро, П. Общественная и частная жизнь греков, Петроград, 1916.
Гиро, П. Общественная и частная жизнь римлян, Петроград, 1916.
Демосфен, Речи Демосфена, перевод с греч. Ф. Г. Мищенко, М., 1903.
Загурский, Л. Принципы римского гражданского и уголовного про-
цесса, Харьков, 1874.
Зелинский, Ф. Ф. Уголовный процесс XX веков назад (Сборникста-
тей «Из жизни идей», т. II, СПб., 1911).
Кечекьян, С. Ф. Древний Восток и древияя Греция («Всеобщая
история государства и права», ч. 1, вып. 1, М., 1944).
Латышев, В. В. Очерки греческих древностей, СПб., 1897.
Лисий, Речи, М., 1933. \
Лурье, С. Я- История античной общественной мысли, Ленинград, 1929.
Мищенко, Ф. Суд присяжных в Афинах, и сочинения Аристотеля об
Афинском государстве, Журнал «Министерства Народного Просвещения»,
1892 г. № 9.
Моммзен, Т. История Рима, т. I, М., 1936; т. V, М., 1941.
Перетерски й, И. С. Древний Рим («Всеобщая история государства
и права», ч. 1, вып. 2, М., 1945).
Перетерский, И. С. Дигесты Юстиниана, М., 1956.
П е р е т е р с к'и й, И. С. О правовом положении рабов в древием Риме,
Ученые записки МЮИ, вып. 1, М., 1939.
Покровский, И. А. История римского права, Петроград, 1918.
Покровский, И. А. Частная защита общественных интересов в древ-
нем Риме (Сборник статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимир-
скому-Буданову, СПб., 1904).
Сборник «Древний мир в памятниках его письменности», ч. 2, Греция,
М, 1921.
Сборник «Заговор Каталины», М.—Л., 1934.
Стоянов, А. История адвокатуры, вып. 1, Харьков, 1869.
Цицерон, М. Т. Речи, т. 1 и 2, под ред. Ф. Зелинского, СПб., 1901.
Воппёг and Smith, The administration of Justice from Homer to
Aristote, v. I, Chicago 1930.
Ellul, J. Histoire des Institutions, t. premier, Paris, 1955.
Frisch, Might and right in antiquity. From Homer to the persian
wars. 1949.
Girard, Histoire de organisation judiciaire de Romains, t. I, Paris, 1901.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
161
Geib, Geschichte des romischen Criminalprozesses, 1847.
Glotz, G. La solidarite de la famille dans le droit criminel en GrSce,
Paris, 1904.
Glotz, G. Des ordalies chez les grecs.
Glotz, G. Les esclaves et la peine du fouet en droit grec, «Compte ren-
dus de 1’Acad. des inscriptions et des belles lettres», 1908.
Heffter, Athenaische Gerichtsverfassung, 1822.
Li psi us, Das attische Recht und Rechtsverfahren, Leipzig, 1905—1915.
Mommsen, T. Romisches Strafrecht, Leipzig, 1889.
Meier-Schomann, Der attische Prozess (bearb. von Lipsius), 1887.
Philippi, Der Areopag und die Epheten, 1874.
Schumann, Griechische Alterthumer, Berlin, 2 Bande, 1897—1902.
Strahan-Dawidson, Z. L. Problems of the roman criminal law,
Oxford, 1912.
S z a f f, L. Proces karny Polski ludowej, Warszawa, 1953.
T h о n i s s e n, J. Le droit penal de la republique athenienne, Brussel,
1875.
Gugenheim, Die Bedeutung der Folterung im attischen Prozesse,
Zurich, 1882.
Vinogradov, P. Outlines of historical jurisprudence, vol. I. The juris-
prudence of the Greek Sity, Oxford, 1923.
Wlassak, Romische Prozessgesetze, W, 1888.
Zumpt, Der Criminalprozess der Romischen Republik, 1871.
6 Зак. 298
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
Суд
И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ФЕОДАЛЬНОГО
ГОСУДАРСТВА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СУД и УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
18-а. Разложение римского рабовладельческого строя
и новый общественный строй
О
I абство было необходимым этапом на пути
развития человеческого общества. Но дальнейшее развитие про-
изводительных сил наталкивалось на препятствие в виде произ-
водственных отношений, основанных на рабстве. Это столкновение
приводило к кризису экономическому и политическому. Кризис
рабовладельческого способа производства в Римской империи
привел к ряду восстаний рабов, расшатавших государство.
Рабовладельческий способ производства изжил себя. С одной
стороны, конкуренция с владельцами огромных имений (латифун-
дий), использовавших рабский труд, разоряла массу свободных
мелких земельных собственников, ранее являвшихся опорой
Рима '. С другой—эксплуатация рабов становилась затрудни-
тельной и невыгодной. Все это влекло освобождение рабов с по-
селением их на мелких земельных участках, на которые дроби-
лись латифундии, а также массовый переход бывших мелких
собственников на такое же зависимое положение от крупных
землевладельцев. Так зарождался новый класс зависимых людей,
прикрепляемых к земле, но уже не являвшихся полной собствен-
ностью господина, колонов, будущих крепостных.
Изнуренный внутренними потрясениями Рим не мог продол-
жать политики захвата новых земель и новых рабов. Он перешел
к обороне против начавшихся нападений на него со стороны
многочисленных германских, славянских и других племен, жив-
ших на окраинах империи.
Эти племена, известные у римлян под именем «варваров»,
переживали период разложения родоплеменных отношений
1 Еще знаменитый римский писатель Г. Плиний (23—79 гг. н. э.) писал,
что латифундии погубили Италию (latifundia Italiam perdidere).
166 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
и образования классов. Так возникли крупные объединения пле-
мен, начавшие нападать на Рим. С IV по VII вв. «варвары» захва-
тили ряд римских территорий как на западе, так и на востоке
империи и образовали здесь самостоятельные так называемые
«варварские королевства». По своему экономическому и обще-
ственному строю они представляли синтез родового строя'герман-
цев, разлагавшегося под влиянием образования классов, и римских
рабовладельческих отношений, частично перерождавшихся в фео-
дальные. Этот синтез германского и римского общественного
строя выражается в наличии различных экономических укладов.
В начальном периоде образования раннефеодальных государств
еще велико значение первобытно-общинного уклада. Наряду
с ним имело место и рабовладение, но Здесь эксплуатация рабов
имела вспомогательный характер. Все более развиваются фео-
дальные отношения, которые и являются ведущими.
В соответствии с характером производственных отношений
складываются и классовые отношения.
«Прежде всего существует два первых класса — класс рабов
и класс рабовладельцев. Но наряду с этими классами возникает
класс феодалов и класс феодально-зависимого населения. Однако
основная масса населения, особенно в начале возникновения до-
феодального государства, состояла из непосредственных произво-
дителей — общинников... По мере того, как стал играть все боль-
шую роль феодальный уклад, рабовладельцы и рабы, с одной
стороны, и общинники, — с другой, начинают растворяться
в массе феодалов и феодально-зависимого сельского населения» ’.
В устройстве раннефеодального государства сохранился ряд
органов племенных союзов с теми же именами. Однако все они
превратились в органы классового господства: военачальник стал
защитником интересов рабовладельческих и феодальных групп.
Совет, в который входили представители родоплеменной знати
и наиболее влиятельные дружинники, с усилением значения фео-
дального уклада превращается все более в феодальную курию.
Народное собрание перестает быть сходкой взрослых муж-
чин племени. Оно часто превращается в собрание жителей глав-
ного города или в съезды местных вождей и их приближенных —
дружинников, либо, наконец, в толпу жителей, которая окру-
жала место заседания совета и выражала свое одобрение выно-
сившимся на нем решениям.
Что касается местного управления, то значительная часть
территории раннефеодальных государств уже изжила племенной
строй. Во главе отдельных территорий стояли наместники (гра-
фы) и вассалы короля, которым принадлежала военная и судеб-
1 С. В. Юшков, К вопросу о дофеодальном («варварском») государ-
стве, «Ученые труды ВИЮН», вып. X, Юриздат, 1947.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 167
но-административная власть. Существовали и более мелкие адми-
нистративные подразделения с десятичной системой управления.
Но десятичная система управления претерпела ряд существенных
изменений по сравнению с десятичной системой племенных сою-
зов. Там она являлась делением населения (сотни, десятки);
в раннефеодальном государстве десятки и сотни постепенно пре-
вращаются в территориальные округа. Десятники и сртники из
командиров военных подразделений превращаются в местных уп-
равителей, обладавших судебными и финансовыми функциями.
Действовавшие в раннефеодальных королевствах обычаи и
правовые нормы охраняли прежде всего интересы становяще-
гося класса феодалов. Их записи, так называемые «варварские
правды», отражают как элементы родоплеменного уклада, пре-
обладавшего у германских племен перед составлением «правд»,
так и некоторые черты развивающегося нового, феодального строя
(образование крупного землевладения в связи с развитием иму-
щественного неравенства среди членов племени, появление эле-
ментов феодальной зависимости, зарождение классов крепостных
крестьян и феодалов и возникновение государства). «Варварские
правды» позволяют дать описание суда и процесса в этих госу-
дарствах.
Салическая правда отражает старинный общественный строй
германских племен. Она была записана около начала VI в. н. э. ’.
В середине VI в. был записан судебник другого франкского
племени — Рипуарская правда, мало отличавшаяся от Саличе-
ской правды.
Хотя родовая община в это время уже значительно разложи-
лась и все больше уступала место соседской общине, в массе
крестьян еще сохранялись пережитки родовых отношений. Леса
и выгоны находились еще в нераздельной общинной собственно-
сти, пахотные земли распределялись для обработки между от-
дельными семьями, дом же с усадьбой находились в частной
собственности франкского крестьянина.
Передел участков довольно скоро вышел из употребления, и
стала возникать частная собственность на земельный участок —
аллод.
Завоевание рядом германских племен (бургунды, вестготы
и франки) бывшей римской провинции Галлии произошло в первой
четверти V в. н. э. Вся центральная часть Галлии оказалась вла-
дением двух родственных племен — франков салических и фран-
1 Одни авторы относят первую редакцию Салической правды к 510 году,
другие — к концу V в. (так, Н. П. Дмитриевский в коллективном труде
«Всеобщая история государства и права», ч. II, «Феодализм», Юриздат,
1947, 29). Проф. Эллюль относит первую латинскую редакцию Салической
правды ко времени правления франкского короля Хлодвига, 486—498 гг.
(J. Ellul, Histoire des Institutions, t. I, Paris, 1955, p. 664).
168 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
ков рипуарских, довольно скоро объединившихся под властью
вождя салических франков '.
Задача управления завоеванными у Рима землями сделала
необходимым развитие государства. С одной стороны, массы за-
воеванных римских граждан галльского происхождения не могли
войти в состав родовых организаций завоевателей. С другой сто-
роны, родовая организация не могла осуществлять функции
власти над завоеванными.
Эти моменты и вызвали усиление власти военачальников.
Военачальники должны были удерживать в узде низшие классы
населения — рабов, вольноотпущенников и колонов, а также под-
держивать господство франков над римским населением Галлии.
И военные вожди превращаются в королей, окруженных
своей дружиной.
Как указывает Энгельс, «первым делом франкского короля,
превратившегося из простого' верховного военачальника в настоя-
щего монарха, было превратить это народное достояние (обшир-
ные земельные участки и крупные лесные массивы. — М. Ч.)
в королевское имущество, украсть его у народа и раздать его
в виде подарков или в виде пожалований своей дружине» 1 2.
18-6. Развитие форм суда и уголовного процесса
во Франкском королевстве
В Салической правде ярко отражено верховенство короля и
его приближенных. Король является верховным судьей франков.
Суд отправляется «по законам короля». Лица, стоящие под не-
посредственным покровительством короля, занимают особое по-
ложение в обществе. Это отражается и на величине вергельда,
уплачиваемого за убийство: обычный вергельд за убийство сво-
бодного крестьянина утраивается при убийстве знатного чело-
века.
Вергельд, уплачиваемый осужденным как выкуп за нанесен-
ную потерпевшему обиду, распределялся так, что две трети его
шли в пользу обиженного, одна треть — в пользу графа-судьи3.
1 История завоевания Галлин н первые полтораста лет истории франк-
ской монархии изложены церковным писателем второй половины VI в. епи-
скопом Турским Григорием (Григорий Флоренции, 539—594). Его Historia
ecclesiastica Francorum является ценным источником не только для изучения
внешнеполитических моментов, но и для уточнения ряда правовых вопросов,
относящихся к применению Салической и Рипуарской правд.
2 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 157—158.
3 Такса вергельда зависела от тяжести преступления, общественного
положения обидчика и обиженного.
Вергельд за убитого франка был 200 солидов, за римлянина—100,
Убийство раба расценивалось в 35 солидов, но иногда учитывалось ремесло
убитого. Убийство священника — 600, епископа — 900 солидов.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 169
Салическая правда является судебником, большая часть ста-
тей которого посвящена определению взысканий за различные
правонарушения. Отдельные постановления касаются и судебного
устройства, й порядка разбирательства дел.
Здесь еще сохранились остатки учреждений военной демо-
кратии, о которых упоминал Тацит, говоривший об отправлении
суда всеми свободными членами племени.
Представитель администрации не осуществлял судейских
полномочий в точном смысле этого слова. Он только созывал
собрание людей — мальберг (mallus publicus), которое должно
было решить дело, и руководил им. Из присутствующих выбира-
лось определенное число людей, знавших обычаи. Сперва они из-
бирались для решения каждого дела. Число их было различно,
в соответствии с местными обычаями (наиболее часто встре-
чаются 7 и 12 судных мужей), называвшихся рахимбур-
г а м и. Весьма вероятно, что в первое время существования та-
кого суда решение рахимбургов требовало одобрения окружав-
шей их массы народа.
Затем стало считаться достаточным, чтобы собрание не воз-
ражало против решения рахимбургов. Наконец, и это ограниче-
ние отпало ’.
Судопроизводство по Салической правде носило обвинитель-
ный характер, начинаясь по жалобе потерпевшего или его бли-
жайших родственников.
Здесь суд не производил никаких принудительных действии
по своей инициативе. Все ведение дела было в руках потерпев-
шего — обвинителя. По общему правилу, он должен был в строго
определенной форме вызывать обвиняемого им человека в суд
(mannitio), причем на явку полагался установленный законом
срок. В случае неявки вызов повторялся второй и третий раз, и
только при троекратной неявке могло последовать заочное рас-
смотрение и осуждение.
В случае поимки обвиняемого на месте преступления он те-
рял право на предоставление ему срока для явки в суд: потер-
певший имел право тут же связать его и доставить в суд * 1 2. Если
Рипуарская правда уменьшала вдвое вергельд за преступление, совер-
шенное человеком, который находится в королевской или церковной службе.
Если за преступление, совершенное рабом, его господин не уплатит вер-
гельда, раб подвергался телесному наказанию. Если же такой вергельд пре-
вышал 45 золотых солидов, раба казнили.
1 J. Glaser, Handbuch des Strafprozesses, Bd. I, Leipzig, 1883, S. 52.
2 Рипуарская и другие «варварские» правды знали право потерпевшего
убить пойманного на месте преступления человека, если тот сопротивлялся
связыванию. После этого он обязан был с соблюдением определенных фор-
мальностей сообщить об этом суду, чтобы затем принести очистительную
присягу. Это избавляло его от обязанности уплачивать вергельд за убийство
(см. R. S о h m, Der Prozess der Lex Salica, Weimar, 1867, S. 136).
170 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
в это время не происходит судебного собрания, община немед-
ленно собирается для суда.
Обвинитель сам был связан своей жалобой и в случае не-
явки в суд подвергался штрафу.
Когда стороны являлись в суд, обвинитель обращался с уста-
новленной законом формулой обвинения, которая обязывала об-
виняемого к ответу. За уклонение от ответа он также подвер-
гался штрафу.
Получив ответ обвиняемого, обвинитель обращался к рахим-
бургам, требуя от них, чтобы они вынесли решение сообразно
закону. В случае отказа рахимбургов от вынесения приговора
они подвергались штрафу ‘.
Если обвиняемый не отрицал своей вины, рахимбурги приго-
варивали его к уплате соответствующего вознаграждения потер-
певшему. Первоначальный текст Салической правды состоял
в основном из детального установления композиций за каждый
вид причинения ущерба жизни, здоровью, имуществу.
Если обвиняемый отрицал совершение им правонарушения,
рахимбурги выносили решение о порядке доказывания, то есть
устанавливали, может ли обвиняемый очиститься от обвинения
присягой (личной или подкрепленной группой соприсяжников)
или он должен подвергнуться суду божьему. Назначение послед-
него имело место в тех случаях, когда обвиняемый ранее был
уже осужден за кражу или разбой или пользовался дурной репу-
тацией и не мог поэтому найти соприсяжников.
В Салической правде говорится об испытании кипящей во-
дой, в Рипуарской правде — об испытании огнем и железом.
В положениях Салической правды, как и в других родствен- -
ных законах об ордалиях, отчетливо проводилась разница между
двумя группами обвиняемых. С одной стороны, свободные, неопо-
роченные обвиняемые могут очиститься своей личной присягой
или присягой, подкрепленной соприсяжниками, близкими им
людьми. С другой стороны, лица, опороченные прежним осужде-
нием, несвободные или, наконец, чужаки, которые, 'естественно,
не находят соприсяжников, могут очиститься только путем при-
менения ордалий («божьего суда»), А так как по обычному ходу
вещей испытание огнем или кипящей водой должно было приво-
дить к ожогам, то есть к неудаче и последующему осуждению, то
в таких случаях решение рахимбургов предоставляло обвиняе-
мому выбор: либо платить причитающееся за преступление воз-
награждение, либо идти на испытание. Ст. 56 Салической правды
говорила: «Рахимбурги присуждали или к тому, чтобы обвиняе-
1 Салическая правда, § 57, приводит эту правомерную формулу при-
нуждения рахимбургов к вынесению приговора — «тангано» (tangano): «hie
ego vos tangano ut legem dicatis secundiim lege salica» (cm. R. S о h m, Der
Prozess der Lex Salica, S. 150—151).
ГЛАВА I, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 171
мый шел к котлу (с кипящей водой) или давал ручательство
в уплате возмещения» («rachineburgii judicaverunt, ut aut ad ineo
ambularet aut fidem de composicione faceret»)
Постановления Салической правды о соприсяжнйках отчет-
ливо показывают их истинное процессуальное положение. Они от-
нюдь не являлись свидетелями в современном понимании этого
термина: их присяга удостоверяла не наличие или отсутствие
определенных фактов, связанных с событием преступления, кото-
рое рассматривал суд, а только их убеждение в том, что обвиняе-
мый и его присяга достойны доверия.
В ст, 56 Салической правды упоминается о «других законных
доказательствах». Некоторые исследователи полагают, что судеб-
ная практика допускала поединок, который засвидетельствован
более поздними законами 1 2. '
Если присужденный к уплате выкупа обвиняемый не выпол-
нял решения суда, обвинитель должен был троекратно обра-
щаться к суду за подтверждением своего права. Только после
этого обвинитель с помощью суда мог в принудительном порядке
получить возмещение из имущества осужденного.
Весь процесс от возбуждения дела до момента принудитель-
ного исполнения проникнут крайним формализмом: все акты
1 В главе XVII книги XXVIII «Духа законовЗГ («Образ мыслей наших
предков») Монтескье дал явно несостоятельное объяснение существованию
ордалий в германских законах: «Для всякого ясно, что у народа, привыч-
ного к употреблению оружия, грубая и мозолистая кожа не должна была
страдать от раскаленного железа или кипятка настолько, чтобы следы
сохранились по прошествии трех дней» (Монтескье, Дух законов,
стр. 528).
Гораздо более правильны соображения Я. Гримма о том, что только
применением ордалий к рабам, крепостным или лицам, не могущим найти
для себя соприсяжников, объясняется живучесть ордалий в средневековом
немецком процессе. Представители господствующих классов не стали бы
сохранять такого опасного способа доказывания, если бы ордалии применя-
лись к ним (J. Grimm, Deutsche Rechtsalterthiimer, 2 A., Gottingen, 1854,
S. 911 f.).
2 Зом в указанной работе не упоминает судебного поединка. Глазер,
правда, без ссылки на источники, делает общее указание на то, что поеди-
нок в древнем немецком праве особенно ярко выражал сущность принятой
в нем доказательственной системы, проникнутой религиозным чувством и
крайним формализмом (J. Glaser, Handbuch...).
По аналогии с фактами, относящимися к ранней истории других наро-
дов, можно считать, что присяга, столь широко принятая в германских прав-
дах, является дальнейшим смягчением первоначальных способов улаживания
межродовых конфликтов: от группового поединка переходили к поединку
между двумя спорящими (Zwekampf), а затем к присяге.
То, что у франков поединок не является регулярным способом разре-
шения тяжб, подтверждается отсутствием указаний на него в Салической и
Рипуарской правдах. Но то, что практика знала применение поединка, под-
тверждается свидетельством Григория Турского (Historia.., кн. VII, § 14, и
кн. X, § 10).
172 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
должны быть совершены в заранее определенном законом по-
рядке, с произнесением определенных формул
Если обвиняемый не уплачивает наложенного на него вер-
гельда, то есть выкупа за убийство, и никто по требованию об-
винителя не примет на себя обязательство уплатить сумму вер-
гельда за осужденного, последний передается в руки обвинителя,
который имеет право умертвить его1 2. Такое умерщвление должно
быть совершено с соблюдением определенной формы, в присут-
ствии свидетелей. Умерщвленный должен был быть выставлен
в определенном месте, чтобы каждый мог видеть, что здесь было
применено наказание, а не тайное и незаконное убийство3.
Если преступление совершал раб, то он согласно Салической
правде должен был быть доставлен в суд господином для дачи
ответа. В случае отрицания им вины более ранний закон требо-
вал применения к нему пытки, а более поздний закон Хильперика
предписывал применение к нему ордалий 4.
Дальнейший ход истории германских завоевателей — фран-
ков приводил к увеличению размеров королевства и к усилению
власти монарха. Вместе с тем тяжесть войн истощала свободных
крестьян, приводила к постепенному росту зависимости их от бо-
лее крупных землевладельцев, этой новой королевской аристокра-
тии, наделяемой землями. Рядом со светскими землевладельцами
становится и церковь, охотно поощрявшая переход владельцев
аллодов в зависимое состояние.
Как отмечает Энгельс, через несколько поколений ранее сво-
бодные крестьяне превратились в крепостных, а владельцы круп-
ных земельных угодий — в сеньоров — феодалов, постепенно по-
лучивших все функции государственной власти в отношении
«своих подданных».
1 «Здесь все имеет одинаково важное значение: место и время судеб-
ного заседания, места, занимаемые судьей н судными мужами, судебный
жезл в руках первого из них, способ вызова обвиняемого, способ, каким вы-
сказано требование...» (Glaser, Handbuch.., S. 54).
2 Позднейший закон Хильперика (гл. 7) говорит: cui malum fecerit tra-
datur in manu et faciant exinde quod voluerint (cm. Sohm, Der Prozess..,
S. 177).
3 Cm. Sohm, Der Prozess.., S. 178.
4 Lex Salica, § 40, cm. Sohm, Der Prozess.., S. 145. Из текста Сали-
ческой и Рипуарской правд видно, что пытка не применялась к свободным.
Однако уже судебная практика второй половины VI в. допускала ее приме-
нение. Григорий Турский красноречиво описывает применение пытки к цер-
ковнослужителю Рикульфу, в судьбе которого благочестивый автор был за-
интересован. У него хотели вынудить признание. «Я не мог избавить его от
мучений, я не думаю, чтобы неодушевленный предмет, даже металл, мог
устоять против ударов, которые вынес этот несчастный. На третий час его
повесили на дерево, связав ему руки; на девятый час его отвязали н приня-
лись бить палками, розгами, кожаными ремнями; всякий, кто мог подойти
к его несчастным членам, бил его» (Hisioria.., кн. V).
ГЛАВА 1. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 173
В области судебного устройства также произошли серьезные
изменения. Судные мужи — рахимбурги, которые ранее избира-
лись руководителем собрания общины из числа присутствующих
для каждого отдельного дела, по закону Карла Великого пре-
вращаются в постоянно действующих судей. Они назначались
графами на продолжительное время, затем их должность сдела-
лась пожизненной и, наконец, даже наследственной, что, конечно,
способствовало все большему отделению этих «народных» судей
от окружавшего судилища народа. В латинских текстах они име-
нуются «рахимбург», сидящие на скамьях (residentes in Scabini)
или просто — скабины (scabini), а в .немецких источниках —
шеффенами1.
Салическая правда, которая в течение полутораста лет по-
полнялась и изменялась постановлениями франкских королей,
была официально отменена законом Карла Великого в 788 году.
В следующем, 789 году капитулярий Карла установил обязан-
ность судьи преследовать преступления в порядке выполнения
служебного долга: ex nostro mandato vindicentur.
Центральные судебные учреждения также получили при
Карле Великом дальнейшее развитие. Императорская курия дей-
ствовала в различных формах. Во-первых, главное доверенное
лицо императора — Comes palatii — осуществлял единоличную
юрисдикцию, пересматривая жалобы на решения низших судов.
Впрочем, император лично решал дела в случаях, когда тот или
другой вопрос не был урегулирован законом. Он также принимал
участие в рассмотрении дел высших сановников. Затем действо-
вала курия в составе Comes palatii и высших сановников, созы-
ваемая императором. Однако часть жалоб на решения судов
местных графов, а именно жалобы на отказ в правосудии, разре-
шались не курией в полном составе, а специально уполномочен-
ными лицами, посылаемыми от имени императора на места, так
называемые missi dominici.
Эти уполномоченные могли председательствовать в судебном
собрании, обычно руководимом графом (mallus), или созывать
специальные судебные собрания из старейшин округов. Им были
подсудны императорские чиновники, а также лица, находившиеся
под особым покровительством императора.
Но если все указанные дела эти missi dominici разбирали
в старых формах обвинительного процесса, то были случаи, в ко-
торых деятельность их принимала иной характер. Первоначально
1 По-видимому, от глагола schopfen — черпать; свое решение судные
мужи должны были черпать из действовавших правовых обычаев. Как под-
черкивает Глазер, в отличие от английских присяжных немецкие шеффеиы
решали не вопрос факта (доказано ли, что такой-то совершил то-то?), а
правовой вопрос (выполнила ли соответствующая сторона то, что от нее
требуется согласно праву?) (см. Glaser, Handbuch.., S. 52 и сл.).
174 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
для разбирательства спорных земельных дел, а затем и для рас-
следования дел о наиболее тяжких преступлениях эти разъездные
судьи прибегали к опросу большего или меньшего числа местных
людей, которые обязаны были под присягой удостоверять нали-
чие определенных земельных отношений или указывать лиц, по-
дозреваемых в совершении преступлений.
Такая форма расследования называлась inquisitio и не имела
ничего общего со старым обвинительным процессом.
Вместе с тем отмеченное выше усиление власти над ранее
свободным населением крупных землевладельцев и администра-
тивных начальников-графов, постепенно сделавших свои долж-
ности наследственными и ставших такими же крупными земле-
владельцами, привело к изменению построения суда. Все эти
крупные землевладельцы стали созывать свои суды, как раньше
они созывались от имени короля. Фактически эти суды станови-
лись все более и более независимыми от номинальных носителей
верховной власти.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ
19. Дальнейшая феодализация Франкского государства
I I астоящая глава посвящена описанию форм
уголовного процесса, сменявших одна другую в феодальной
Франции. Смена эта произошла в ходе развития феодально-кре-
постнических отношений.
Известно указание В. И. Ленина на'содержание крепостного
права: «...крепостник-помещик не считался владельцем крестья-
нина, как вещи, а имел лишь право на его труд и на принужде-
ние его к отбыванию известной повинности» >. Дав это общее
определение, В. И. Ленин переходит к рассмотрению понятия
крепостничества в его историческом развитии и указывает, что
в определенные периоды в ряде стран «полноправными могли
быть только помещики, крестьяне считались бесправными. Их по-
ложение на практике очень слабо отличалось от положения рабов
в рабовладельческом государстве» 2.
Изучая уголовный процесс феодальной Франции, надо раз-
личать два периода феодализма, наложивших отпечаток на раз-
витие форм суда и процесса. В первый период, в период расцвета
феодализма, с середины X и до конца XIII вв. феодалы были на-
стоящими «государями» и владели большинством земледельцев,
почти превращенных в рабов (сервы). Во второй период — пе-
риод упадка феодализма — под натиском королевской власти,
крепнувшей в союзе с городской буржуазией, феодальные вла-
дельцы теряют ряд своих прав, в том числе полную власть над
крепостными и право на особые судебные привилегии.
В оба периода происходит ожесточенная классовая борьба
между основным эксплуатируемым классом — крепостными и
1 В. И. Ленин, О государстве, Соч., т. 29, стр. 439.
’Там же, стр. 443.
176 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
светскими и церковными феодалами. Главной причиной классо-
вой борьбы было то, что земельный собственник, монопольный
владелец основного средства производства, присваивал себе боль-
шую часть продуктов труда непосредственного производителя.
Здесь «отношение собственности должно в то же время вы-
ступать как непосредственное отношение господства и порабоще-
ния, следовательно, непосредственный производитель — как не-
свободный; несвобода, которая от крепостничества с барщинным
трудом может смягчаться до простого оброчного обязательства»1.
В ряде работ Маркса и Энгельса выяснено происхождение
феодальной системы в странах, завоеванных германскими племе-
нами, в том числе в римской Галлии. «Феодализм вовсе не был
перенесен в готовом виде из Германии; его происхождение коре-
нится в организации военного дела у варваров во время самого
завоевания, и эта организация лишь после завоевания, — благо-
даря воздействию производительных сил, найденных в завоеван-
ных странах, — развилась в настоящий феодализм»1 2. Переселе-
ние на римскую территорию разрывало областной союз, основан-
ный на кровном родстве. На новых местах народ растворился
в союзе мелких сельских общин, между которыми не существо-
вало никакой или почти никакой экономической связи, так как
каждая марка сама удовлетворяла свои нужды. Форма государ-
ственной власти, возникшей здесь, была обусловлена формой,
которую имеют к этому времени общины. На римской территории,
занятой германцами, отдельные участки земли в виде наделов
пахоты и луга принадлежали отдельным владельцам на праве
свободной собственности (аллоды). А отсюда с роковой необхо-
димостью первоначальное равенство земельных собственников
должно было превратиться в свою противоположность3.
1 К. Маркс, Капитал, т. III, 1955, стр. 803. Этот момент личной за-
висимости крестьянина от помещика подчеркнут и в характеристике бар-
щинной системы хозяйства, данной Лениным: «Очевидно, что ее преоблада-
ние предполагало следующие необходимые условия: во-первых, господство
натурального хозяйства. Крепостное поместье должно было представлять из
себя самодовлеющее, замкнутое целое, находящееся в очень слабой связи
с остальным миром... Во-вторых, для такого хозяйства необходимо, чтобы
непосредственный производитель был наделен средствами производства во-
обще и землею в частности; мало того — чтобы он был прикреплен к земле,
так как иначе помещику не гарантированы рабочие руки... В-третьих, усло-
вием такой системы хозяйства является личная зависимость крестьянина от
помещика. Если бы помещик не имел прямой власти над личностью крестья-
нина, то он не мог бы заставить работать на себя человека, наделенного
землей и ведущего свое хозяйство» (В. И. Лени н, Развитие капитализма
в России, Соч., т. 3, стр. 158—159).
2 К- Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Маркс н Эн-
гельс, Соч., т. 3, стр. 74.
3 См. по этому вопросу Н. Кареев, Очерк истории французских кре-
стьян с древнейших времен до 1789 г., Варшава, 1881, стр. 23.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 177
Длительные войны способствовали превращению королей,
ранее пользовавшихся только властью военачальников, в реаль-
ную силу. Они присвоили себе землю, ранее принадлежавшую
всему народу, а также и римские государственные владения.
Дарение земли церкви и частным лицам — дружинникам короля
расточало этот земельный фонд. И так же раздавались земли
владетельных князей отдельным крупным землевладельцам. Вся
Галлия была в руках этих «тиранов, которые везде претендо-
вали на господство»
Наряду со светскими магнатами таким же образом посту-
пали и епископы, присвоившие себе во многих местах господство
над окрестными графствами. К концу VII в. церковные владения
в Галлии составляли не менее, а вернее более одной трети общей
площади земли.
На землях этих, кроме несвободных (рабы) и полусвободных
(колоны, литы), сидели также и свободные люди. Это были
потерявшие свои аллоды владельцы; обстоятельства гражданских
войн иногда прямо (конфискация), иногда экономическим давле-
нием заставляли их идти в качестве арендаторов под защиту
церкви.
Церковь всячески поощряла уступки земель со стороны соб-
ственников, предоставляя им в оброчное пользование — пожиз-
ненное или срочное — не только уступленные ими участки, но
сверх того и участки своих земель вдвое и втрое большего раз-
мера (прекарий). В результате даритель терял сперва землю, а
потом и свободу.
Такие же отношения еще в конце Меровингской эпохи сло-
жились й на землях светских крупных землевладельцев: и там
рядом с несвободными были посажены и свободные поселенцы 1 2.
Политика первых Каролингов, использовавших затруднитель-
ное положение папства для конфискации большого количества
церковных земель, была политикой наделения магнатов этими
землями в качестве бенефиция, то есть на срок жизни жалова-
теля или пожалованного. Та же политика проводилась и цер-
ковью, подпавшей под влияние Каролингов-. Непрестанные гра-
жданские войны вызывали конфискацию земель «мелких тира-
нов», которые часто затем получали их обратно, но уже в виде
бенефиция. Иные крупные бенефициарии могли стать могуще-
ственнее короля и сделать свой бенефиций фактически наслед-
ственным. Тенденция бенефиция стать служилым поместьем
1 Эта цитата летописца франкского периода Эйнгарда приведена
у Ф. Энгельса в его работе «Франкский период» (Маркс и Энгельс,
Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 393).
2 См. Ф. Энгельс, Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. 1, стр. 390—397; см. Ф. Энгельс, Марка, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XV, стр. 639; см. также Ф. Энгельс, Происхождение семьи, част-
ной собственности и государства.
178 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
бесспорно имеется и приобретает в IX в. все большее распростра-
нение: а по мере дальнейшего распространения этой тенденции
бенефиций развивается в лен.
Новая экономическая ситуация должна была изменить ста-
рый государственный строй.
В IX в. графы, бывшие до того начальниками и судьями
административных округов, стали, с одной стороны, пользоваться
по своей должности доходами с определенных королевских зе-
мель, а в отдельных случаях сделались и бенефициариями;
с другой же стороны, их власть умалилась в пользу крупнейших
земельных владельцев округа. Не только сами эти вотчинники
пренебрежительно относились к распоряжениям графа, его вызо-
вам на суд, но и свободные поселенцы под защитой могуществен-
ных вотчинников часто оставляли без внимания требования графа
явиться в суд или к отбыванию воинской повинности.
Король вынужден был возложить на крупных землевладель-
цев такую же ответственность за явку их свободных поселенцев
в суд, в ряды войска, какая до сих пор лежала на графе за всех
свободных жителей его графства...
А это король мог сделать только путем передачи земельным
магнатам части служебных полномочий графа по отношению
к их поселенцам. Вотчинник должен был доставлять своих людей
в суд, они, следовательно, должны были вызываться в суд через
его посредство. Он должен был привести их в ряды войска, сле-
довательно, он должен был стать их военным предводителем. Но
вместе с тем произошло значительное изменение и в политиче-
ском положении свободных поселенцев. Раньше юридически
равноправные со своими вотчинниками — при всей своей эконо-
мической зависимости от него, — теперь они и в правовом отно-
шении стали его подданными. Экономическое подчинение полу-
чило политическую санкцию. Вотчинник становится сеньором,
поселенцы становятся его людьми; господин становится началь-
ником «человека». Равноправие свободных исчезает; простолю-
дин, полная свобода которого понесла уже сильный ущерб от
потери наследственной земли, спускается еще на одну ступень
ближе к несвободным. И тем выше поднимается новый «госпо-
дин» над уровнем старой общей свободы. Созданная уже эконо-
мически основа новой аристократии признается государством,
становится одним из правомерно действующих маховых колес
государственной машины
Рядом с этими «homines», состоящими из свободных поселен-
цев, существовала и другая группа — обедневшие свободные,
1 См. Ф. Энгельс, Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I, стр. 398—405; Decl аге 11, Histoire generale du droit fran^ais
des origines a 1789, Paris, 1925, p. 171—174.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 179
добровольно поступившие на службу или в дружину к магнатам
(договор коммендации). При Каролингах эти дружинники назы-
ваются vassi, vassali, gasindi.
Перед лицом государства вождь дружины получал те же
права и обязанности в отношении своих вассалов, что и вотчин-
ник в отношении своих поселенцев... Он доставлял своих васса-
лов в суд, собирал в поход, был их вождем на войне и поддер-
живал их военную дисциплину; он отвечал за них и за устано-
вленное для них вооружение. Но благодаря этому вождь дру-
жины приобретал некоторую карательную власть над своими
подчиненными, власть, которая служит исходным
моментом развивающейся впоследствии юрис-
дикции ленного господина по отношению к его
вассалам.
Ослабление власти графов ослабляло власть короля. Но
бороться с этим монархия могла только тем способом, который
неизбежно должен был повлечь ее падение. Она могла усилить
положение графа, только делая его не менее крупным землевла-
дельцем, чем были окружающие его сеньоры. Дотации, или бене-
фиции, из земель королевских доменов или из земель церкви,
теснимой соседними светскими магнатами и вынужденной искать
союза с остатками государственной власти, превратили должность
графа в очень доходный пост. В борьбе с сеньорами граф сам
делался таковым. И так же, как могущественные сеньоры, графы
всяческими способами превращали в своих вассалов наиболее
нуждающихся свободных обитателей своих областей >.
Таким путем в Галлии уже к концу IX в. большая часть
свободной земельной собственности перешла в руки церкви, гра-
фов и других магнатов, а несколько позднее в некоторых провин-
циях уже совсем не было свободной земельной собственности
мелких свободных людей.
Этот сильный рост несвободного населения, в свою очередь,
произвел сдвиг в классовых отношениях франкского общества.
Наряду с крупными землевладельцами, которые быстро превра-
щались в то время в самостоятельное сословие, наряду с их
1 На это прямо указывается в капитуляриях Карла Великого. «Сооб-
щают также, что если кто-либо отказывается передать свою собственность
епископу, аббату или графу, судье или сотнику, то они ищут случая, чтобы
осудить такого бедняка, а также заставить его идти на войну, пока он,
обеднев, ие вынужден волей-неволей отдать или продать свою собственность;
другие же, передавшие ее, без всякого беспокойства сидят дома» (Capital.
De rebus exercit, Anno 811, cap. 3).
«Более могущественные изгоняют более слабых и закабаляют их» (Ca-
pital. Anno 816). Эти капитулярии, на которые ссылается Энгельс в работе
«Франкский период» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1. стр. 395),
приведены в работе Е. G 1 a s s о п, Histoire du droit et des institutions de la
France, Paris, 1887—1896, t. Ill, § 9—13.
180 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
свободными вассалами выступал класс несвободных, все больше
поглощавший ’остатки свободных простых людей.
Разумеется, этот процесс не проходил без протестов и возму-
щений закабаляемых. И Карлу Великому и его преемникам не-
однократно приходилось усмирять восстания «рабов». В ряде
капитуляриев, очевидно, в виде меры, предупреждающей новые
восстания, предписывается не повышать установленных размеров
повинностей, лежавших на несвободных.
«Такова была цена, за которую Карл купил свою новую
Римскую империю: уничтожение сословия свободных простых
людей, которые в эпоху завоевания Галлии составляли всю
массу французского народа, расслоение народа на крупных зем-
левладельцев, вассалов и крепостных. Но вместе со свободными
простыми людьми пришел в упадок и старый военный строй,
а вместе с ним пала и королевская власть» '.
Эти заключительные слова работы Энгельса подводят нас
вплотную к пониманию основных элементов феодального обще-
ства.
20. Суды феодальной Франции XI—XII вв.
Для Франции второй половины XI и особенно XII вв. является
характерным раздробление земли. Территория старых областей—
графств — распалась на массу независимых и полузависимых
земель. Во главе их стоят титулованные и нетитулованные свет-
ские и духовные сеньоры. Они подчинены (иной раз номинально)
одни другим, образуя сложную иерархию владельцев феодальных
земель.
Население Франции описываемой эпохи делилось на следую-
щие группы: дворяне, разночинцы (собственно, все свободные
не входящие в дворянство) и так называемые сервы (включая
в эту группу и полусвободных).
Отдельные группы «благородных» фактически, конечно,
резко отличались друг от друга. Какой-нибудь безземельный
или малоземельный дворянин лишь номинально мог считаться
ровней могущественным сеньорам, таким, например, как Монмо-
ранси или Куси. Но всех их объединял ряд привилегий, большая
часть которых удержалась до 1789 года и отличала их от про-
чего населения — мещан, вилланов.
Феодальная зависимость, пр крайней мере до начала XIV в.,
связывала вассала только с его непосредственным сюзереном.
Сюзерен этого последнего, то есть вышестоящий феодал, не стоял
в непосредственной связи с «людьми» своего вассала и не мог
1 Ф. Энгельс, Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. 1, стр. 412.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 181
вмешиваться в дела его феода (фьефа), не нарушая основного
принципа феодализма — личного подчинения: vassalus vassali
mei non est vassalus meus. Отсюда связанный в отношении
своего сеньора феодальной присягой — оммажем — дворянин не
чувствовал себя связанным никакими обязательствами в отноше-
нии всех других феодалов.
Церковники составляли особую группу и пользовались раз-
личными привилегиями. Среди них была привилегия суда: цер-
ковники не подлежали светскому суду — сеньориальному или
королевскому, и по всем делам — уголовным и гражданским —
их мог судить только церковный суд.
Свободные люди, называвшиеся до конца XIII в. rustici, vil-
lani (от villa), hommes coustumiers, franc hommes de poeste, юри-
дически не были связаны сеньориальной властью и имели право
делать все, что им было угодно, «за исключением скверных дел
и злодейств, запрещенных в христианском мире». Фактически
же «свободные» в большой мере зависели от сеньоров, так как
либо «держали» их земли, либо жили на них, занимаясь ре-
меслом. Только входя в ассоциации торговцев, промышленников
или церковников, они чувствовали себя свободнее от феодальных
пут. Всего же более расширялась их свобода, если они входили
в члены городских коммун (communaute municipal!); как пра-
вило, положение свободных сельских людей (vilains) было неиз-
меримо хуже положения свободных горожан. С образованием
коммун эти последние получают имя bourgeois.
Что касается сервов (в текстах они называются servi, homi-
nes de corpore, homines capitales, capite censi, mainmortables), to
с момента исчезновения рабства эта категория людей стоит на
низшей ступени социальной лестницы.
Официальная феодально-христианская доктрина не допу-
скала состояния рабства в отношении христиан.
Но не будучи юридически рабами, сервы XII в. во многих
местах недалеко ушли от рабского состояния '. Серваж распа-
дался по своему содержанию на множество разновидностей, соот-
ветственно местным правовым обычаям — кутюмам.
Оставляя в стороне различие оттенков, можно установить
две большие группы: первая группа — это сервы, не могущие
произвольно покинуть земли, на которой они «сидели» (так назы-
ваемые serfs de corps). Этот личный серваж в XII в. был наибо-
лее распространенным.
1 Известно указание В. И. Ленина на то, что в феодальном обществе
«полноправными могли быть только помещики, крестьяне считались бесправ-
ными. Их положение на практике очень слабо отличалось от положения ра-
бов в рабовладельческом государстве» (В. И. Ленин, О государстве, Соч.,
т. 29, стр. 443).
182 РАЗДЕЛ Ill. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
Вторая форма, представляющая дальнейшее смягчение раб- ,;
ства, может быть названа серважем реальным. Эти сервы (serfs j
d’hcritage) были связаны лишь отношением к полученной ими
в наследство «рабской земле» (propter rem). Отказавшись от ;
такого наследства, серв делался свободным. ’
Среди других ограничений, которым подвергались сервы, были J
и относящиеся к суду по гражданским и уголовным делам.
Феодальные сеньоры, особенно крупные, были настоящими
суверенами в своих владениях. Для внешнего обозначения суве- J
ренности им служили: в военной области — башня укрепленного ч
замка, в области административной и судебной — виселицы и
позорные столбы, в области законодательной и финансовой— .
печать и монета с изображением сеньора. ।
Сеньориальная юстиция является необходимым моментом ‘
феодальных отношений, обусловленных экономическим строем. ;
С разделом больших феодальных владений (фьефов) отпра-
вление сеньориальной юстиции оказалось сперва поделенным
между вассалами данного сюзерена, затем вновь разделено ме-
жду арьер-вассалами и т. д.; в итоге оно было раздроблено до
бесконечности.
В зависимости от ступени той общей феодальной лестницы,
на которой стояла каждая группа земельных владельцев —
сеньоров, различалась и степень принадлежащей каждой группе
судебной власти.
В отношении высших групп феодалов действовало записан-
ное во множестве местных кутюмов правило: баронам принадле-
жит в их землях! вся полнота судебной власти (высшая юстиция).
«Виселица являлась главной частью герба», остроумно заме-
чает Бонмер, указывая, что по количеству виселиц на границах
владений или у ворот замка барона можно было судить о его
феодальном могуществе и объеме судебной власти ’.
Вассалы данного феодала судились друг с другом и с про-
чими свободными людьми в суде сеньора. Он состоял из васса-
лов под председательством сюзерена, который не участвовал ,
в голосовании, а лишь руководил судом (суд равных).
1 Bonnemere, Е. Histoire des paysans depuis la fin du moyen Age
jusqu’a nos jours. 1200—1860, t. 1, Paris, 1856, p. 111.
Ниже короля .как общего суверена (souverain fieffeux du royaume) стоял
герцог, который имел право воздвигать виселицы о шести столбах «или ка- ,
кие ему угодно», затем следовал барон, виселицы которого могли иметь че-
тыре столба; le shatelain имел право на виселицу с тремя столбами.
Сеньоры, обладающие правом средней юстиции, могли воздвигать висе-
лицы с двумя столбами без перекладины снаружи.
Наконец, внизу этой лестницы находились сеньоры, обладавшие правом
низшей юстиции. Им были подсудны дела с наказаниями в виде штрафов и
не полагалось иметь никакой виселицы.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 183
Дела, касающиеся самого сюзерена, разбирались его управи-
телем-судьей (бальи), который созывал лиц, равных по рангу
с противной стороной. Таков был порядок для рассмотрения чисто
феодальных споров. В этих случаях недовольный решением вас-
сал мог жаловаться в суд того высшего феодала, чьим вассалом
был его сюзерен.
Но если сюзерен наносил личную обиду своему вассалу, то
возникающее в редких случаях судебное дело велось уже в суде
высшего по отношению к этому сюзерену феодала. Впрочем,
чаще всего такие споры разрешались путем войн между феода-
лами, а не судом. Согласно старому принципу каждый человек
должен был судиться судом равных. В ряде городов был суд
равных для ремесленников и торговцев (впоследствии полу-
чивших наименование буржуа). Но в отношении прочих простых
людей в практике феодальной Франции конца XII — начала
XIII вв. только в отдельных местностях сохранился суд
равных.
Общее правило, приводимое в книге Бомануара, говорило
уже о ликвидации этого права на суд равных и о том, что просто-
людинов судил суд сеньора и его вассалов или, что было еще
чаще, его управитель-судья (бальи) ’.
Правами сеньориальной юстиции пользовались не только
светские феодалы, но и церковные. Епископы, аббаты монасты-
рей, которым принадлежали феодальные владения, осуществляли
в них судебную власть над своими «подданными».
Для суда над своими вассалами такой духовный феодал
также созывал «суд равных» из других своих вассалов. Председа-
тельствовал в суде специальный уполномоченный церковного фео-
дала, его бальи.
В XI и половине XII вв. в одном ряду с другими судами
феодальных владельцев стоял и суд короля.
Формально король Франции считался верховным сюзереном
всех феодальных властителей и мог вызывать в суд своей курии
великих вассалов короны, таких как герцог Бретанский, Нор-
мандский, и даже короля Англии, который, как владелец ряда
французских земель, считался его вассалом. Но фактическое соот-
ношение сил при первых королях Капетингской династии не соот-
ветствовало этим их формальным правам. Часто не только
могущественные пэры Франции, вроде названных выше, но и от-
дельные сеньоры центральной части Франции оказывались на-
столько сильными, что отказывались явиться в суд королевской
курии, и принудить их к повиновению можно было только путем
военных действий.
1 Ph. Beaumanoir, Les Coutumes de Beavoisis.., t. 1—11, ed. Beug-
not, Paris, 1842.
184 РАЗДЕЛ HI. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В тех случаях, когда вассалы короля Франции являлись в его
суд, таковой должен был быть организован, как «суд равных».
И только постепенно королям Франции удалось несколько изме-
нить чисто феодальный характер своей судебной курии, превра-
тить ее из «суда пэров» с решающими в нем феодальные споры
на основе феодальных обычаев великими вассалами, в судебный
орган с участием в нем представителей нового, королевско-бур-
жуазного права,—легистов (законников).
Что касается суда короля над проживающими в его доменах
людьми непривилегированных сословий, то он был организован
так же, как и суд любого барона над подвластными ему людьми,
и осуществлялся королевскими управляющими — прево, позже
бальи и сенешалями на основе местных кутюмов.
В эту же эпоху возникает еще одна форма суда, просуще-
ствовавшая в самых различных местах Франции в течение не-
скольких столетий и сыгравшая большую роль в политическом
развитии будущего «третьего сословия» Франции — буржуазии.
Начиная с последней четверти XI в. в различных городах,
дотоле подчиненных феодальной власти епископа или владетель-
ного сеньора, а часто и той и другой вместе, провозглашается
коммуна с выборными органами суда и управления.
Используя вражду между отдельными сеньорами, привлекая
на свою сторону то епископа, то светского феодала, покупая за
большие деньги королевское подтверждение своих прав, а иногда
и военную помощь, города длительно, упорно, в тяжкой и почти
всегда кровавой борьбе завоевывали себе право жить «свобод-
ными и равными друг другу» людьми.
Слово «коммуна» стало их боевым кличем. Слово «ком-
муна», естественно, вызывало отвращение, злобу, а иногда и
страх у светских баронов и особенно у епископов и всего клира ’.
Ряд церковных летописцев XII в. очень точно отметил то
главное, за что боролись с сеньорами горожане. Одним из этих
моментов являлся «свой суд», который состоит из своих людей и
судит по своему закону. В ряде хартий северных городов прямо
установлены наказания за отдельные преступления. При сравне-
нии с произвольными наказаниями, характеризующими суд свет-
ских и духовных феодалов, это новшество должно было казаться
гражданам коммун, по крайней мере, на первых порах их свобод-
ной жизни, чем-то вроде «хартии вольностей».
1 Один из летописцев — монах Гибер Ножанский писал: «Коммуна —
новое и отвратительное слово, обозначающее, что с людей нельзя брать на-
лога больше одного раза в году; что если они совершат какое-нибудь пре-
ступление, они отвечают за него штрафом, установленным в
законе; что же касается податей, которые по обычаю нала-
гаются на сервов, то они совершенно от них свободны»
(работа «De vita sua», помещенная в сборнике «Recueil des historiens de
Gaule et de France», t. I—XXIV, t. XII, p. 50).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИЙ 185
Наконец, кроме судов сеньориальных и муниципальных,
существовали и играли большую роль суды церковные. Это не
были упомянутые выше суды епископов и аббатов, имевших в ка-
честве крупных феодалов своих вассалов, свободных арендаторов
и сервов, над которыми они и осуществляли сеньориальную юрис-
дикцию. Суды церковные, или «courte de Chretiente», обнимали
своей юрисдикцией, во-первых, определенный круг дел; во-вто-
рых, все дела лиц определенных категорий.
Усилившись с конца XI в. — в пору огромного роста могу-
щества католической церкви, — церковная юстиция в XII в. явля-
лась грозой для всех настоящих и предполагаемых врагов воин-
ствующего католицизма. Проповедуя смирение и отречение от
земных благ во имя достижения небесного блаженства, церковь
зорко следила за малейшим проявлением вольнодумства или духа
критики, не упуская из вида и возможности приобрести земные
выгоды и привилегии. Отлучение, интердикты, лишение отпуще-
ния грехов в ту пору были весьма реальными средствами, подчас
заставлявшими склонять перед церковью головы и «помазанни-
ков божиих», не говоря уже о людях помельче. Действуя этими
средствами, церковь заставляла светскую власть выполнять ее
приговоры или, точнее, выносить подсказанные ею приговоры
в тех случаях, когда виновных надлежало казнить или изувечить.
Легисты королей Франции считали совершенно бесспорным,
что светская юстиция обязана в этих случаях помогать церкви.
Ранее функция церковного суда выполнялась в каждой епар-
хии самим епископом с помощью нескольких клириков. Но
в XII в. уже весьма распространены были специальные его пред-
ставители — официалы — с функциями постоянного церковного
судьи. Представляя власть епископа, официал не обязан был
привлекать кого бы то ни было к участию в суде.
По предметной подсудности к ведению церковного суда отно-
сились дела о таких преступлениях, как ересь и отступничество,
магия и колдовство, позднее прибавились внебрачное сожитель-
ство и ростовщичество. Святотатство было подсудно и церковным
и светским судам. Подсудность клятвопреступления зависела от
его субъекта.
Вообще границы предметной церковной подсудности не были
определены сколько-нибудь четко, и очень часто то или иное на-
правление дела зависело от местных условий и соотношения сил.
Что касается подсудности персональной, то церковь издавна при-
своила себе исключительное право судить всех «церковных лю-
дей» — клириков. Сюда относились не только церковнослужители
в тесном смысле слова, но и множество групп людей, считав-
шихся по тем или иным основаниям «светскими клириками», до
певчих включительно. Бомануар указывает, что в его время до-
статочно было преступнику иметь бритую макушку головы
186 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
(тонзуру), чтобы светские власти обязаны были выдать его цер-
ковному суду.
За строжайшее соблюдение этого правила церковь вела не-
уклонную борьбу, грозя за малейшее отступление отлучениями.
Светские судьи могли задержать пойманного на месте преступле-
ния церковника, но должны были немедленно передать его в руки
церковного суда.
Прелаты охотно выдают разрешение на тонзуру, увеличивая
этим круг лиц, подсудных церковному суду. Всякие же мелкие
чиновники охотно вступают в ряды клириков, так как это в зна-
чительной мере гарантирует им безопасность при возбуждении
против них уголовного преследования ’.
21. Обвинительный процесс XI—XII вв.
Основной формой процесса во всех перечисленных су-
дах, формой, засвидетельствованной во множестве сборников
местных кутюмов и отдельных документах, — был в XI и начале
XII вв. обвинительный процесс.
Каковы основные черты обвинительного процесса? Прежде
всего — одинаковость процедуры в судебных делах, уголовных и
гражданских.
Всякое судебное дело представляется публичным спором
между обиженным и обидчиком, как бы они ни назывались:
истцом и ответчиком или обвинителем и обвиняемым. И этот
спор происходил перед судом устно и в строгих, установленных
феодальным обычаем формах.
Стороны имеют одинаковые процессуальные права и одина-
ково отвечают друг перед другом и перед судом. Как в граждан-
ских делах исходом дела является признание правоты одной и
неправоты другой стороны, так и в уголовном процессе одной из
сторон всегда грозит наказание.
При осуждении наказывается обвиняемый, при оправдании
наказание, грозившее обвиняемому, применяется к обвинителю.
Он не мог доказать обвинения, значит он сам виновен.
Полное равенство прав и обязанностей сторон выражалось и
в том, что в случае отложения дела обвинитель и обвиняемый
подвергались одному и тому же режиму, например должны были
1 Все французские историки права приводят множество документальных
данных о вопиющих злоупотреблениях, совершавшихся в средние века во-
круг этой «привилегии клириков». В частности, широко известно, что раз-
бойники с большой дороги, отправляясь на промысел, выбривали друг другу
тонзуру, чтобы быть подсудными церковному суду. Подробнее см.
М. А. Чельиов-Бебутов, Положение личности в уголовном процессе,
ч. I, Юриздат, 1948, стр. 36 и сл.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 187
представить поручительство; если же обвиняемого заключали
в тюрьму, а это было правилом в делах о тяжких преступлениях,
то в такую же тюрьму помещали и обвинителя. Этим думали
предотвратить возможность искусственного создания доказа-
тельств той из сторон, которая находилась в более благоприят-
ных условиях, то есть на свободе.
Стороны лично ведут процесс, делая все необходимые за-
явления и возражения. Сказанные ими слова играют исключи-
тельную роль; только на сказанных сторонами словах должно
быть основано решение суда. Это один из главных принципов,
многократно подчеркнутый в источниках.
Это правило сохраняется в течение нескольких веков, и мы
встречаемся с ним в судебной практике XIII—XIV вв.
Необходимо было придерживаться при этом строгих форм,
установленных феодальными обычаями. Малейшее отступление
от них влекло проигрыш дела. Судят не по намерениям, а по
сказанным словам. «И то, что сделано, не может быть еще раз,
в исправленном виде, переделано. И то, что сказано, не может
быть взято назад или повторено с необходимыми поправками».
«Parole, une fois volee, ne peut plus estre rapelee».
Кто обвиняет неправильно, с нарушением установленных
форм, тот теряет свое право на обвинение, кто неправильно от-
вечает на обвинение, тот считается отказавшимся от защиты, и
суд осуждает его.
Во всех источниках кутюмного права у юристов этой эпохи
постоянно подчеркивается невозможность вернуть сказанное, ро-
ковое значение допущенной ошибки, даже ничтожной словесной
оговорки.
Так, обвиняя кого-либо в совершении тяжкого преступления
в Нормандии, обвинитель обязан был упомянуть, что данное зло-
деяние совершено с нарушением мира божьего и герцогского
(cum felonia in расе Dei et ducis).
Если обвинитель вызывал обвиняемого на поединок, то
должны были быть сказаны именно те слова, которые влекут на-
значение поединка.
В большей или меньшей степени этот формализм был свой-
ственен и всем судам старой Франции. Не трудно установить
классовую направленность этого формализма, если иметь в виду
такое, например, правило древнего кутюма Бретани как запре-
щение приглашать в качестве судей людей низшего сословия.
Этот запрет мотивируется трудностью для простых, необразован-
ных людей запомнить все происходящее в суде.
И если впоследствии им пришлось бы дать отчет о том, что
происходило в суде (record), они очень легко могли бы спутать,
что правильно или неправильно совершалось сторонами. Отсюда
ясный вывод: следует приглашать в качестве судей дворян,
188 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
лучше знакомых со сложным формальным производством и не
рискующих впасть в ошибки. Но то, что прямо сказано в кутюме
одного из феодальных владений, было более или менее общим
неписанным правилом в судах других феодалов, как общим для
них всех был вышеописанный формализм
Обвинителем, как правило, мог быть или сам потерпевший
или ближайшие его родственники; за обиды, нанесенные жене,
мог выступать обвинителем муж. В одних кутюмах допускались
более отдаленные родственники. В других точно перечислялись
отношения, приравниваемые — в смысле права выступать
в суде — к родственным.
Но общее правило одно: обвинителем не может выступать
«чужой».
Сообразно со сказанным о процессе, как о личном споре сто-
рон, неявившаяся по троекратному вызову суда сторона проигры-
вает дело самым фактом своего отсутствия (par defaut).
Представительство при строго личном характере процесса не
допускалось. В уголовных делах это правило соблюдалось даже
тогда, когда в гражданском процессе широко было допущено
участие представителей (procureurs). Обвиняемый должен
являться лично. То же правило применяется и к обвинителю.
Защиты в современном значении этого слова не было. Но
стороны на равных, конечно, правах могли пользоваться сове-
тами так называемых «avant-parliers» или даже судей. Порядок
вызова в суд и сроки явки зависят от социального положения вы-
зываемого. Если это дворянин, то сеньор-судья обязан послать
ему извещение о вызове через равных ему лиц за 15 дней.
Что же касается «своих подданных» — простолюдинов, их
вызывают через сержанта накануне суда, или даже утром
в тот же день.
Обвинитель формулирует обвинение и обязуется доказать
указанные им факты. Но возможен случай, когда обвинителю не
придется прибегать к доказательствам, потому что обвиняемый
либо не отвечает, как должно, на обвинение, либо признает со-
вершение приписываемого ему преступления. Основным прави-
лом процесса является немедленное и детализованное
отрицание обвинения, в точности соответствующее формуле, вы-
двинутой обвинителем, отвергающее эту формулу слово за сло-
вом— de verbo ad verbum. Непредставление защитительных до-
водов влекло за собой осуждение.
1 Специальная работа Brunner’a посвящена формализму в старом фран-
цузском процессе. В ней множество любопытных деталей, относящихся к раз-
личным моментам процессуального состязания («Wort und Form im altfran-
zosischen Prozess. Forschungen zur Geschichte des deutschen und franzosischen
Rechtes», Stuttgart, 1894, S. 261ff).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 189
Сознание обвиняемого, как это соответствует формализму
всего процесса, является решающим для исхода судебного дела.
Бомануар, перечисляя все виды доказательств, говорит, что со-
знание является лучшим, наиболее ясным и самым дешевым из
всех доказательств.
Если же сознания не последовало и обвиняемый возразилпо
всем требованиям формы против обвинения, обвинитель должен
доказать утверждаемые им факты: он либо представляет свиде-
телей, либо предлагает обвиняемому поединок.
Но, избрав один путь, обвинитель уже не мог перейти к дру-
гому; при неудаче со свидетелями нельзя было требовать по-
единка.
Свидетелей требовалось не меньше двух. В ряде случаев их
показания сохраняют еще более архаическую форму — форму
заявления соприсяжников: в торжественной формуле, от которой
нельзя было сделать никакого отступления, свидетели подтвер-
ждают все сказанное вызвавшей их стороной, утверждая при
этом, что они были очевидцами.
Позже кутюмы разделяли свидетелей — в более современном
смысле этого слова — на три категории, сообразно тому, ви-
дели ли они сами тот факт, о котором говорят, или слышали от
других, или же высказывают свое мнение о нем.
Но до принятия свидетелями присяги обвиняемый может
заявить против каждого из них мотивированное возражение —
recusation. Таким же правом в отношении свидетелей обвиняе-
мого пользовался обвинитель.
Независимо от этого, к свидетельству в пользу сторон не до-
пускались ни родственники сторон, ни дети, ни слуги, или
вообще люди, находившиеся в зависимости от них. Но эти лица
могли свидетельствовать против своих родичей, хозяев и пр. Не
могли быть свидетелями люди, осужденные за преступления. На-
конец, в делах, касавшихся свободных людей, не допускались
к свидетельству сервы.
Это было одно из тех ограничений, которое касалось основ-
ного метода доказательства в процессе XII в., и основного его
ядра — судебного поединка. Лично закрепощенные (serfs de
corps) не могли выходить на поединок против свободных,
а в связи с этим не могли ни обвинять их, ни быть свидетелями
против них, ибо в XII в. в огромном большинстве случаев «обо-
лживление» свидетеля влекло за собой поединок.
Как видно из изложения Бомануара, во второй половине
XIII в. это устранение сервов из процесса начало несколько смяг-
чаться. Они допускались или в тех делах, которые по своей не-
значительности не могли влечь поединка, или в тех судах, ко-
торые, находясь в королевских доменах, не применяли поединка,
запрещенного Людовиком IX.
190 РАЗДЕЛ HI. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Свидетели, против которых заявлялись отводы со ссылками
на наличие вражды, предшествовавшие делу угрозы причинить
вред данной стороне, или получение вознаграждения от против-
ной стороны, или с простым утверждением лживости данного
свидетеля могли просто устраниться от свидетельства, и этим во-
прос о них исчерпывался. Сторона, выдвинувшая их, могла пред-
ставить других свидетелей. Но поскольку вышеприведенное
обоснование отвода само по себе являлось обвинением в не-
лояльности, в готовности дать под присягой ложное показание,
обиженный таким отводом свидетель мог сам вызвать отводящую
его сторону на поединок или потребовать, чтобы его защиту при-
няла на себя сторона, пригласившая его в суд ’.
Таким образом, даже порядок доказательства свидетель-
скими показаниями мог легко переходить в доказательство путем
поединка. Но сам по себе этот вид доказательства являлся нор-
мальным, и во всех делах о тяжких преступлениях обвинитель
мог сразу обращаться к нему, вызываясь доказать правильность
своего обвинения путем поединка с обвиняемым, кроме случаев
явной неосновательности обвинения и очевидной невиновности
обвиняемого.
Ряд преступлений исключал возможность применения по-
единка. Так повсеместно соблюдалось правило о недопустимости >
его в делах о краже. '?•'
Выше указывалось уже на строгость форм, соблюдавшихся';
при вызове на поединок. Тут обязательно было произнесение ;
установленной формулы, которая, в свою очередь, обязывала f
противную сторону или к немедленному признанию своей вины,
или к немедленному же принятию вызова 1 2.
После принятия вызова суд брал у сторон специальный за-
лог и назначал место и время поединка. Согласно установленным
в капитуляриях Каролингской монархии правилам выходившие
на поединок стороны были одинаково вооружены — палкой и
щитом (cum scuto et fuste).
В XI—XII вв. сеньоры дрались верхом в полном вооружении,
с головой, прикрытой шлемом. Только виланы дрались палками,
1 Если на поединке свидетель будет побежден стороной, которую он вы-
звал, то этим самым решалось и основное дело: так как исход поединка изо-
бличал его как лжесвидетеля, то сторона, в пользу которой он должен был
давать показания, считалась проигравшей. Если же на поединок за обижен-
ного свидетеля выступала сторона, пригласившая его, то поражение ее в по-
единке влекло только отвод данного свидетеля, но не проигрыш дела.
2 Вот приводимая Бомануаром формула вызова при обвинении в убий-
стве: «Государь, я утверждаю, что такой-то злонамеренно и изменнически
убил такого-то. Если он признает это, я требую от Вас, чтобы Вы поступили
с ним, как с убийцей, если он отрицает — я берусь доказать это своим телом
против его тела». (Ph. В е a u m а и о i г, Coutumes.., Ch. LXV, 3, VI. tit.
1, 20).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 191
с неприкрытым лицом. Однако если рыцаря обвиняли в низком,
позорном поступке, например, изменническом убийстве, он дол-
жен был драться, как крестьянин. Дальнейшие правила регули-
ровали возможные случаи столкновения в суде в качестве про-
тивников рыцарей и простолюдинов или, как их часто называют
источники, hommes de poeste (то есть людей, находящихся sub
potestate).
Фактическое соотношение сил этих двух категорий людей
было таково, что сеньоры никогда не являлись обвинителями или
истцами в делах против простолюдинов. Они просто брали то,
что считали «своим» или причиняли ущерб простолюдинам
своими охотами и иными барскими забавами. Таким образом,
этим последним приходилось, если они отваживались вести су-
дебное дело против благородного рыцаря, выступать в суде
в роли обвинителя или истца. А правила, установленные благо-
родными же (и позже записанные в кутюмах), были очень опре-
деленны и строги. Если рыцарь унижался до того, что вызывал
простолюдина, то он должен был др'аться, как простолюдин,
то есть без шлема, пеший, с палкой в руках, что уравнивало
шансы противников. Но если простолюдин обвинял рыцаря или
предъявлял к нему иск, то кутюмы считали «весьма естествен-
ным» дать защищавшемуся преимущество: драться своим ору-
жием. Иногда только чудо могло помочь обвинителю, вооружен-
ному палкой, доказать свою правоту в поединке с конным рыца-
рем, закованным в латы и вооруженным мечом и копьем.
В ряде случаев стороны могли, не сражаясь лично, выдви-
нуть вместо себя своих представителей — avoues. Этой привиле-
гией пользовались духовные лица, женщины, дети, старики в воз-
расте более 60 лет, калеки. В ряде судов как светских, так и
церковных, существовали даже штатные платные бойцы — саш-
piones. В отношении их действовал закон, направленный, .оче-
видно, против обманных соглашений их между собой: бойцу, по-
бежденному на поединке, отрубали кисть правой руки. Исход
поединка решал судьбу дела: побежденный признавался непра-
вым и приговаривалсй к соответствующему наказанию. А так как
основным правилом обвинительного процесса было полное равен-
ство сторон и в смысле грозившей проигравшей стороне ответ-
ственности, то при поединке по делам о преступлениях, влекущих
смертную казнь, арена поединка обязательно превращалась
в место казни. Если стороны сражались лично, то побежденного
немедленно волокли к виселице, заранее воздвигнутой, и тут же
вешали, проделывая это в случае его смерти и с трупом. Если же
сражались бойцы, то стороны до начала боя отводились на такое
расстояние от арены, что не могли видеть хода поединка. Здесь
они сидели, окруженные стражей, с веревкой на шее: побежден-
ного немедленно вешали на этой' же веревке.
192 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В эту эпоху дворяне еще не пользовались «привилегией
меча», и виселица была общим для всех сословий орудием казни.
До XV в. исключение делали для женщин: вместо повешения они
зарывались живыми в землю. В судебном поединке особенно
соблюдались мельчайшие детали установленной формы. Недаром
Бомануар предостерегает прибегавших к этому виду доказатель-
ства об особой его опасности.
Но судебный поединок, отражавший идеологию господствую-
щего класса — крупных землевладельцев, отражал также в пе-
риод расцвета феодализма и материальную силу этих владель-
цев, а одновременно и слабость той власти, которой они номи-
нально подчинялись, власти их сюзеренов — графов, герцогов,
королей.
Говоря это, мы имеем в виду самый типичный для феодаль-
ного процесса институт — appel de faux jugement, который можно
довольно точно обозначить термином истории русского права —
«оболживлеиие приговора».
Оболживить вынесенный судом приговор — значило не
просто жаловаться на его неправильность, но объявить его не-
лояльным, бесчестным и, следовательно, тем самым приписать
эти пороки вынесшим его судьям. Практически это означало, что
проигравшая дело сторона вызывала судью (или судей) на по-
единок, которым она и рассчитывала доказать правоту своего
дела и вместе с тем нелояльность судьи. Такой акт был вполне
естественным в среде, где любой спор решался войной: война
была правом частных людей, а все право в целом характери-
зуется как кулачное.
Этот вызов должен был следовать немедленно за произнесе-
нием приговора. Недовольный им заявлял, что приговор суда
лжив и вызывался путем поединка сделать судей «мертвыми или
покаявшимися». Эта процедура — естественное приложение и
продолжение «суда равных». Там, где сюзерен лишь председа-
тельствует в суде, а решают дело его вассалы, равные по рангу
со сторонами, недовольная их решением сторона вызывает на
поединок именно судей — jugeurs’. Поединок происходит перед
судом высшего феодала. Право оболживления приговора было
естественной привилегией дворян. Билан, как правило, не мог
оболживить приговор своего сеньора. Об этом совершенно ясно
1 В различных кутюмах неодинаково трактуется юридическая сущность
оболживления и его процедура. По Бомануару, когда после совещания су-
дей, постановивших большинством голосов приговор, судьи по очереди пу-
блично произносят свое решение, апеллянт, узнавший из слов первого судьи
о сущности этого решения и недовольный им, должен в момент, когда вто-
рой из судей начинает говорить, прервать его своим вызовом. Этот судья н
должен принять gages de bataille и выйти на поединок с апеллянтом (Сои-
tumes.., Ch. LXV, 1—4).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 193
говорят источники. Практика продиктовала также следующее
ограничение оболживления приговора: оно запрещалось осу-
жденным при наличии очевидных доказательств и тем, кото-
рые сами признали свою вину. Побежденный на поединке
с судьей апеллянт вплоть до конца XII в. подвергался смерт-
ной казни или изгнанию в зависимости от тяжести основного об-
винения.
В XIII в. наступает смягчение: он уплачивал лишь штраф
в 60 ливров сеньору и каждому из судей, которые участвовали
в вынесении оболживленного приговора, проигрывал свое дело и
терял лошадь и оружие.
Можно признать, учтя все описанное выше, что действи-
тельно в судебных делах XII в. поединок в его различных фор-
мах — между сторонами, или стороной и свидетелем, или сторо-
ной и судьей — являлся смягчением частной войны и в то же
время решающим средством процесса.
Отрицательная оценка судебного поединка как метода дока-
зательства, несмотря на все религиозные обряды, сопровождав-
шие его, и на господство религиозной идеологии, проскальзы-
вала у современников еще и во времена, когда поединок царил
в доктрине и судебной практике.
Народная мудрость, как всегда насмешливая и скептическая,
отметила в поговорках и песенках, что меч оказывается правым
перед палкой и что тот, кто побит, платит штраф, хотя бы он
кругом был прав.
Судебный поединок применялся не только в судах светских
сеньоров, но и в судах епископов, аббатств и монастырей. Ряд
источников, относящихся к IX—XII вв., подтверждает это. Точно
так же применялся поединок и в курии короля, которая, как
было уже указано, ничем не отличалась в XII в. от сеньориаль-
ных судов.
Там действовали те же правила обвинительного процесса,
так же устно выступали стороны с исками и обвинениями
и возражениями против них на латинском и французском
языках.
Так же, как описано выше, выступали и присягали свидетели,
а в случае обвинения их в лживости суд прибегал к единствен-
ному возможному средству — поединку.
Очень часто королевская курия назначала судебный поеди-
нок как основное средство доказывания.
Характерно, что многие церковники не хотели отказаться от
применения поединков в своих судах даже после того, как по-
единки были запрещены ордонансом Людовика IX (1260 г.).
Этот ордонанс не касался земель французских феодалов,
а только королевских доменов, но даже в них он не мог прекра-
тить сразу многовековой практики. Преемники Людовика IX
7 Зак. 298
194 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
снова разрешили судебные поединки. В эпоху же феодальной
реакции Людовику X пришлось признать применение поединка
даже в делах о воровстве.
Но было бы неправильным думать, что широкое развитие
судебного поединка окончательно вытеснило из всех судов и всех
видов процесса другой метод — «божьего суда», унаследованный
также от языческих времен, но с большим успехом христианизи-
рованный затем церковью. Это — ордалии в самых разнообраз-
ных их формах.
Не случайно один анжуйский аббат называет ордалии «цер-
ковным методом» суда. Они получили такое широкое распро-
странение в церковных судах, что в литературе даже высказы-
вался взгляд о введении их впервые в этих судах.
Но, не являясь автором этого «метода», католическая цер-
ковь освятила его своим авторитетом и постоянным приме-
нением в самых сложных и разнообразных вопросах судеб-
ной практики — в делах, относившихся и к вере, и к браку,
и к имущественным спорам. В X и XI вв. вера в ордалии была
всеобщая '.
И только в начале XIII в. папа Иннокентий III посланиями
1206 и 1211 гг. провозгласил отмену ордалий в церковных судах,
а Латеранский собор 1215 года запретил священникам принимать
какое-либо участие в процедуре ордалий в тех случаях, когда их
устраивают светские суды.
Церковь применяла самые различные виды ордалий. На
первом месте стояли испытания холодной и кипящей водой и
раскаленным железом. Реже применялось испытание «святым
причастием» или куском хлеба и сыра: считалось, что, съедая их,
виновный обязательно подавится. Легчайшей формой считалось
испытание крестом. При нем оба тяжущиеся раскидывали руки
крестом, и тот, кто первый опускал руки от усталости, считался
проигравшим тяжбу.
Но эти виды испытания постепенно вышли из употребления,
а судебная практика XI и XII вв. знала ордалии холодной водой,
кипящей водой и раскаленным железом. Все они происходили
как часть религиозного ритуала, начинались обязательно в церкви
с установленного для данного случая богослужения; в самом
проведении испытания, а затем в оценке его результатов обя-
зательно принимали участие церковники.
1 В письме по поводу развода франкского короля Лотаря II с Тетбер-
гой архиепископ Реймский Гинкмар выступил страстным апологетом орда-
лий, в частности испытания холодной водой, как подлинного суда божьего,
в истинность решений которого необходимо верить, даже вопреки дово-
дам разума. Цитата из письма Гинкмара приведена в работе проф.
М. А. Чельнова-Бебутова «Положение личности в уголовном процессе», ч. I,
стр. 207.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 195
Перед испытанием холодной водой над ней произносилось
специальное заклинание
Испытание производили в специальном бассейне или реке;
на поверхность воды осторожно опускали человека, связанного
в согнутом положении веревками; в случае сомнительности ре-
зультата испытание повторяли снова 1 2.
Этот вид ордалий был в XII в. в большом почете при испы-
тании заподозренных в ереси. И Реймсский собор 1157 года и Ве-
ронский собор 1184 года прямо указывают, что эти лица должны
пройти «соответствующее очищение»— congrua purgatio, — кото-
рое совершается «согласно обычаю страны».
Испытание кипящей водой происходило так: подвергавшийся
ему после трех дней надзора отводился в церковь; здесь, прослу-
шав мессу и причастившись, он произносил над святыми релик-
виями присягу в правоте своего дела; присяга эта скреплялась
подписью. Затем его подводили к чаше, в которой находилась вода,
сильно нагретая, но не кипящая, в которую он и погружал руку.
Сейчас же руку обертывали полотном, на которое ставились
печати обеих сторон. В течение трех дней испытуемый находился
опять под бдительным надзором сторон (в ряде случаев, приве-
денных в хартулариях, испытанию подвергается «представитель»
стороны), а затем производился публичный (например, на пло-
щади перед церковью) осмотр руки. Если'судьи признавали, что
она не повреждена, сторона, за которую выступал испытуемый,
выигрывала дело, в противном 'случае проигрывала.
Оспорить такое доказательство можно было, только показав
фальшь самой процедуры проведения испытания. Аналогично
происходили ордалии при помощи раскаленного железа, кусок
которого испытуемый, после произнесения соответствующих рели-
гиозных формул, должен был взять в правую руку и пронести
определенное число шагов. Дальнейшая процедура — та же, что
и при испытании кипящей водой. Эти два вида испытаний часто
применялись в XII в.
Первое, что надо отметить во всех приведенных здесь слу-
чаях ордалий, — это то, что они перестали быть дву-
сторонним испытанием.
1 Смысл его разъясняет Гинкмар. Чистая природа воды не признает
чистой природу человека, если она, ранее очищенная крещением, затем за-
пятнала себя снова ложью.
Таким образом, виновный в приписываемом ему преступлении будет от-
вергнут и выброшен из воды, невиновный же будет принят водой и опустится
до самого дна.
2 Guibertus de Novigent в первой главе описывает, как брошенный в воду
в 1114 году епископом Суассонским заподозренный в ереси человек плавал
-на поверхности, как легкий прутик. («De vita sua», с. 26, помещено в «Recu-
eil des historiens de Gaule et de la France», t. XII.)
7*
196 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Тут состязательность либо искажается, как в случае испыта-
ния представителя одной из сторон, либо отсутствует вовсе, как
это ясно видно во всех случаях с испытаниями заподозренных
в ереси.
Такая форма ордалий представляет уже в руках судей очень
удобное средство для достижения определенных результатов
судебного процесса. И отказ от испытания после' соответствую-
щего увещания о «непогублении души лжеприсягой», и неудача
испытания, которая почти во всех случаях может быть предска-
зана заранее, одинаково служат основанием для осуждения или
для отказа в иске.
В отдельных случаях, при меньшей важности разбираемого
дела, спор сторон мог быть решен на основании присяги. В ряде
случаев присяга стороны подкреплялась присягой необходимого
по обычаям числа соприсяжников.
Присяга в том виде, как она существовала в XI—XII вв., —
это торжественное, в определенной форме заключенное утвержде-
ние стороной своей правоты в споре, с призывом бога и его свя-
тых в свидетели этой правоты.
Суд определял, кто из сторон должен был принести присягу,
а также каков ее результат, то есть принесена ли она правильно,
с соблюдением необходимых формальностей. Малейшее наруше-
ние их влекло проигрыш дела для присягавшей стороны без
того, чтобы противная сторона должна была что-либо доказывать.
При необходимости соприсяжничества сторона должна была
доставить в суд определенное, в зависимости от важности пред-
мета спора, число людей, подтверждающих своей присягой пра-
воту данной стороны. Нарушение необходимых формальностей,
хотя бы одним из соприсяжников, вело к проигрышу дела. Счи-
талось, что божественные силы не позволили неправой стороне
соблюсти нужные правила.
Принесению присяги предшествовало увещание о грехе лже-
присяги. Отказ от принесения присяги сам по себе был доста-
точен для того, чтобы сторона была признана неправой.
Описанные здесь формы суда и процесса действовали более
или менее регулярно только в отношении представителей дворян-
ства и духовенства и их тяжб между собой. Об этом говорят
многочисленные документы эпохи. Что касается крестьян, то
чаще всего им просто предписывалось выполнение воли сеньора;
возражения, жалобы и невыполнения распоряжений влекли при-
менение насилия. Однако в ряде мест существовали сеньориаль-
ные судьи — prevots, voyers (vicarius): интересы феодалов тре-
бовали упорядочения разрешения споров крестьян между
собой.
Что касается сервов, то в отношении их даже этот мало свя-
занный правилами суд не имел применения. Тут действовала
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 197
голая расправа. Сеньор мог держать своих сервов в тюрьме,
казнить и миловать их по своему усмотрению, и никаких жалоб
на него приносить было нельзя. Еще в XIII в. законники считали
это положение правомерным *.
Следует тут же отметить, что феодалы-церковники ничуть не
отличались от светских во всем, что касалось их «подданных»:
те же злоупотребления в области суда, те же притеснения в об-
ласти налогов и поборов, те же унизительные повинности и та же
самая жестокость в области суда и расправы.
Церковь усиленно обличала своеволие светских феодалов и
произвол их суда. Но, захватив в свои руки феодальную власть
над землей и людьми, она обратилась к тем же методам «право-
судия», подкрепляя их дополнительно именем бога.
Таков был господский суд и господская расправа феодалов
XI—XII вв., от которых страдал французский крестьянин, про-
званный в насмешку этими же сеньорами Жаком Простаком —
Jacques Bonhomme.
22. Зачатки розыскного процесса'
При таком положении вещей нельзя, конечно, утверждать,
что во Франции периода ее феодальной раздробленности суще-
ствовал один только обвинительный процесс, то есть та
форма судопроизводства, которая была отражена в ряде сборни-
ков обычного права — кутюмах.
Эта форма являлась господствующей при разрешении тяжб
между представителями правящих классов и в судах отдельных
городских коммун. Но там, где землевладельцы, светские и ду-
ховные, осуществляли в своих феодальных владениях — государ-
ствах суд над подвластным полусвободным и несвободным насе-
лением, они рядом с судом «равных», установленным в отдель-
ных грамотах, осуществляли через своих управляющих судебную
расправу, в которой были в ходу приемы розыска: отсутствие об-
винителя, принуждение заподозренного к даче самоизобличаю-
щих показаний («вымучивание» их, как говорят источники), пере-
ход от двусторонних ордалий к назначению обязательных испы-
таний, нередко переходивших в откровенную пытку, полное
запрещение в какой-либо форме обжаловать приговор.
1 Боману ар подчеркивает, что, распоряжаясь жизнью серва, сеньор не
отвечает ни перед кем, кроме бога, независимо от того, действовал ли он
правильно или неправильно (Les coutumes de Beavoisis, tit. XII). Пьер де
Фонтен, говоря о фактической возможности сеньора делать все,
что будет ему угодно, с вилланом и предостерегая его, чтобы он не за-
губил своей души, проводит различие между виланами и сервами. Это раз-
личие должно, по мнению автора, послужить доводом в пользу проводимой
им мысли о том, что виллан не бесправен. Но отсюда же вытекает,
что серв во всяком случае был бесправен,
198 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Такой порядок «расследования» по важнейшим делам, за-
трагивающим интересы феодальных владельцев, никогда не исче-
зал из практики. Но с наибольшей отчетливостью он проявился
в писаном праве тех земель, в которых раньше, чем в других,
феодалам удалось укрепить дисциплину крепостнических отно-
шений, как например, в герцогстве Нормандском.
Здесь герцоги в качестве' «хранителей земского мира»
использовали остатки старинного деления населения по десятич-
ной системе для введения круговой поруки общины за все «про-
тивные богу и христианскому закону» деяния, а также в интере-
сах взимания судебных сборов объявили себя обвинителями во
всех делах, в которых не было законного обвинителя: убийство
безродного человека, преступления против увечных, больных и
малолетних и т. п.
Ниже мы остановимся на отдельных правовых институтах,
оформлявших активное вмешательство феодальной власти в дела
вне общего обвинительного порядка. Сейчас же необходимо от-
метить, что эти элементы розыскного процесса, унаследованные
из отдельных капитуляриев Карла Великого (в частности, инсти-
тут «посланцев государя» с функцией расследования), и приемы
расправной процедуры сеньоров в отношении своих вилланов и
сервов существовали наряду с обычным обвинительным про-
цессом.
Прежде всего надо в этой связи остановиться на вопросе
о применении пытки.
Процессуальная теория проводит четкую грань между
обвинительным процессом с характерными для него равенством
сторон, а также поединком и двусторонними ордалиями в каче-
стве основных доказательств и процессом розыскным с бесправ-
ным положением обвиняемого и широким применением пыток.
Но сохранившиеся в различных источниках сведения о судеб-
ной практике сеньориальных и церковных судов XII и даже XI вв.
показывают, что здесь не было столь четкой грани между
применением ордалий обвинительного процесса и применением
пыток розыскного процесса и что возникновение розыскного про-
цесса нельзя относить к XIII в.
Обратимся к имеющимся у нас данным.
В истории монастыря в Везеле под 1167 годом описывается
суд архиепископа Лионского и епископов Неверского и Ланского
над двумя лицами, заподозренными в принадлежности к ереси
катарров: один, подвергнутый испытанию холодной водой, был
признан невиновным, так как погрузился в воду; другой же был
в результате повторного испытания осужден *.
1 Historia Vizeliacensis monasterii, t. I, p. 14 (цитирована в работе
M. А. Чельцова-Бебутова «Положение личности в уголовном процессе»,
стр. 207, прнм. 195).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 199
Другой источник, описывающий этот'же суд, указывает, что
обвиняемые, прежде чем подвергнуться испытанию водой, были
подвергнуты пытке с целью добиться сознания
Этот же источник приводит письмо Жерара, епископа
Камбрэ, в котором он описывает епископу Льежскому Рено, как
он судил около 1025 года еретиков в Лилле и не мог добиться
их сознания никакими пытками1 2.
Такое сочетание ордалий с пытками применялось не только
к еретикам. Это видно из рассказа о суде епископа Ланского
над церковным вором. Сперва вор был подвергнут испытанию
холодной водой и не выдержал его, оставаясь на поверхности
воды. После этого епископ передал его для применения пытки
светскому судье. Этот последний жег заподозренному спину рас-
топленным салом, а затем разыграл сцену повешения, чтобы вы-
нудить сознание в совершении преступления 3.
Во всех этих случаях вряд ли можно провести какую-либо
грань между ордалиями и пытками, разве только богословского
порядка. Как видно из приведенных документов, они сливаются
в своем фактическом применении в одну сложную процедуру,
в которой и последовательность отдельных операций зависела от
усмотрения суда; ордалии и пытки сближались и в своем юриди-
ческом, процессуальном назначении — исторгнуть сознание у об-
виняемого.
Документов такого рода дошло до нас немного. Но этому
нельзя удивляться. При поголовной неграмотности населения
трудно было ожидать другого. Судьи светских сеньоров этой
эпохи в большинстве не отличались по уровню своего образова-
ния от тех, кого они судили. Кроме того, у светских сеньоров не
было того особого интереса в записывании своих судебных реше-
ний, который был у аббатов и настоятелей монастырей. Эти по-
следние постоянно всеми правдами и неправдами расширяли
свою подсудность, и для них каждый старый судебный протокол
мог играть роль доказательства в споре со светскими сеньорами
об объеме юрисдикции.
Но и немногочисленные документы, и отрывочные замечания
юристов той эпохи, и изученные археологами развалины древних
замков с уцелевшими в них мрачными колодцами для содержа-
ния узников и пыточными комнатами подтверждают, что в судеб-
ном производстве светских сеньоров пытка применялась
1 D’Achery Spicilegium, t. Ill, p. 644 (цитировано там же, стр. 207,
прим. 202).
2 Spicilegium, т. I, п. 607 (цитировано там же, стр. 207, прим. 202).
3 Spicilegium.., t. Ill, р. 558 (цитировано там же, стр. 207,
прим. 203).
200 раздел III. суд и уголовный процесс феодального государства
значительно раньше того времени, когда о ней заговорили за-
коны '.
Вот пример, пожалуй, наиболее убедительно показывающий,
как в XII в. в том, что мы теперь называем «процессом», перепле-
тались правовые моменты и элементы чистого насилия и произ-
вола; как недовольный оборотом дела истец-сеньор мог превра-
титься в судью-самоуправца, решающего свое же собственное
дело и применяющего при этом любые меры по своему усмотре-
нию. В хартуларии кафедральной церкви св. Стефана в Бурже
сохранилась хартия 1156 года, описывающая такой процесс.
Один беррийский сеньор, Арнульф де Ливрон, требовал, чтобы
обитатели Буи были признаны его людьми, так как они вклю-
чены в инвентарь фьефа, полученного им от одного из его род-
ственников Жимона Бада сеньора де Конрессолы Люди же Буи
утверждали, что они находятся в зависимости только от капитула
св. Стефана в Бурже и не обязаны больше никому никакой
службой. Тогда «истец», отбросив все процессуальные формы,
схватил одного из этих людей и подверг его пытке; но так как
он все же отрицал свою зависимость от Жимона и Арнульфа, то
последний отрубил ему ногу. Затем в дело вмешался в качестве
потерпевшего капитул и потребовал удовлетворения. Когда Ар-
нульф отказал, архиепископ отлучил его от церкви и наложил
интердикт на его владения. Позже он покаялся, и по мировой
было решено, что каждый из людей Буи сам решит, кому он при-
надлежит— капитулу или Арнульфу. Только изувеченный Жан
сразу был присужден капитулу1 2.
Французские историки права обычно подчеркивали несовме-
стимость пыток со строем обвинительного процесса. Но отдель-
ные авторы вынуждены были, учитывая данные хроник и указа-
ния кутюмов, допускать, что, помимо регулируемого кутюмами
обвинительного процесса, существовал и другой «порядок» реше-
ния уголовных дел.
1 Еще в XIX в. сохранились развалины замка Лош, построенного в на-
чале XI в. знаменитым Фульком Нерра, грозой населения всей округи. В пы-
точной комнате (salle de torture) замка сохранилась длинная горизонтальная
железная решетка для укладывания на нее пытаемого, снабженная кольцами
для прикрепления рук и йог [см. Е. Gautier, Histoire du donjon de Loches
(Chatearoux, 1811)].
Можно сравнить еще данные о знаменитом замке Port-Mars реймскнх
архиепископов, в котором в XII и XIII вв. происходили пыткн граждан —
заложников за неявившнхся в суд или просто тех, с кого судьи требовали
выкуп (см. Anquetil, Histoire de Reims, t. II, p. 22; Varin, Archives
administratives de la ville de Reims, t. I, p. 605).
Указанные книги цитированы в работе М. А. Чельцова-Бебутова «Поло-
жение личности в уголовном процессе», ч. I, стр. 100 и 223.
2 Хартия эта нз рукописного Cartulaire de 1’eglise cathedrale de St Eti-
enne de Bourges опубликована Raynal Histoire du Berry, 1844, t. II.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 201
Один из издателей ордонансов королей Франции третьей ди-
настии, Ж- Пардессю, очень подробно говорит в своем очерке об
организации правосудия до конца XV в. о каждом из видов су-
дебных органов. Но когда ему приходится коснуться сервов, он
замечает коротко: «Суд над сервами относится к иному кругу
идей». Что это за иной круг идей, автор не поясняет. Но в дру-
гом месте, посвященном сеньориальному суду, он говорит о его
формировании под председательством бальи из людей знатных,
опытных, людей из фьефов и о рассмотрении им дел разночинцев.
«Сервы не пользовались этим судом, — читаем мы дальше. —
Они считались вещью сеньора, который применял в отношении
к ним самый прискорбный произвол».
Итак, кутюмы не касаются этой категории людей и их отно-
шений к сеньорам, которые могли приводить сервов и сеньоров
к взаимным столкновениям.
Но и приняв это объяснение, мы все же хотим вернуться
к основному вопросу. Неужели в кутюмах Франции нет никаких
указаний на пытку? Таково утверждение нескольких очень авто-
ритетных писателей. Вот что,, например, говорит Эли в своем
классическом «Traite de 1’instruction criminelle»: «Что касается
пытки, которая при первых двух династиях применялась только
в отношении рабов, то известно, что ее употребление распростра-
нилось в XIII в. на обвиняемых» ’.
«La gehenne», как называли тогда пытку, — продолжает
Эли, — была позаимствована из римского права, нормы которого
господствовали в практике, и благоприятствуемая инквизицион-
ным процессом, введенным недавно в церковных судах, мало-по-
малу была принята в некоторых провинциях исключительно на
основе авторитета судебного применения «а consuetudine commu-
niter adprobata». Но ее употребление не было всеобщим; так,
Бомануар не упоминает вовсе об этом методе доказательства
в своих «Кутюмах Бовуази». Кажется даже, что сеньориальные,
суды не употребляли ее вовсе в эту эпоху1 2.
Обратимся теперь к не менее известной среди специалистов
работе А. Эсмена по истории уголовного процесса во Франции,
посвященной в основном розыскному процессу 3.
В главе о внедрении нового метода следствия — пытки он
утверждает, что пытка не применялась во Франции в XI—XII вв.
и что о ней не упоминают ни «Кутюмы Бовуази» Бомануара, ни
Орлеанский кутюм («Livre de Jostice et de Piet»).
1 H ё 1 i e, Traite de 1’instruction criminelle, t. 1, ed. 2, Paris, 1845, p. 326.
2 H ё 1 i e, ТгаЦё de 1’instruction criminelle, t. 1, ed. 2, pp. 326—327,
3 Это показывает само название книги А. Е s m е i n, Histoire de la pro-
сёёиге criminelle en France et specialement de la procddure inquisitoire depuis
le XIII sidcle jusqu’a nos jours, Paris, 1882.
202 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Наконец, автор истории судов древних церквей и монастырей
Парижа, Танон, делает то же утверждение о том, что Бомануар
ни разу не упоминает о пытке *. Но все эти утверждения яв-
ляются ошибочными, что и признал тот же Л. Танон в работе
о трибуналах инквизиции во Франции, вышедшей в свет десятью
годами позже — в 1893 году1 2.
Более внимательное изучение памятников показало, что и
«Livre de Jostice» и «Coutumes de Beavoisis» упоминают, правда
мимоходом, о пытке. Ввиду важности установления этого мо-
мента, обычно отрицаемого в литературе, остановимся подробнее
на относящихся сюда местах кутюмов.
Начнем с «Livre de Jostice». Здесь нет указания на то, когда
следует употреблять пытку, но имеется довольно ясный намек на
судей, напрасно незаконно ее применяющих.
Гораздо интереснее и выразительнее то место из трактата
Бомануара, где упоминается о пытке. Бомануар называет
пытку — «gehine». Он не упоминает о ней в главах, посвященных
доказательствам. Но в одной из последних глав книги он трак-
тует о «необычайных случаях». И здесь приводится рассказ
о случае из судебной практики. Одна женщина подговорила двух
разбойников убить ее сеньора и указала, как и когда они могут
войти в дом, чтобы застать его врасплох. Они так и сделали и
раздробили ему голову. Затем, очевидно, с целью отвести всякие
подозрения от женщины они инсценировали картину борьбы,
пронзили убитого шпагами, а рядом с телом положили палку,
на которой сделали шпагой зарубки, якобы происшедшие во
время защиты барона от нападения. Женщина уничтожила все,
что могло ее выдать, после чего стала взывать о помощи, крича
о совершившемся злодеянии. Соседи прибежали, увидели мерт-
вого, рядом с ним палку, сообщили о происшествии суду. Допро-
шенная женщина рассказала о вторжении неизвестных ей воору-
женных людей, от которых барон защищался как мог палкой,
и показала следы на ней. На вопрос о том, каким оружием убит
барон, она ответила: «Шпагой». Но судьи оказались догадливее,
чем о них думали убийцы. Было произведено то, что мы назвали
бы сейчас следственным экспериментом. Судьи проделали опыт
защиты палкой от нападения лица, вооруженного шпагой, и убе-
дились, что при этом не могут получиться такие следы, какие
1 L. Т а п о п, Histoire des justices des anciennes eglises de Paris, 1883,
p. 58.
На несколько лет раньше, чем Эли, высказал то же мнение Л. Штейн
(1841 г.). Он утверждал, что пытка не была известна на севере Франции н,
в частности, не упоминается у Бомануара. Это мнение он не изменил и во
втором издании. Warnkonig und Stein, Franzosische Staats-und
Rechtsgeschichte, 2 Auf, 1875.
2 T а п о n, Histoire des tribunaux de 1’inquisition en France, 1893, p 364.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 203
были сделаны на палке. После этого было проведено медицин-
ское исследование и установлено, что голова раздроблена не шпа-
гой, а ударом тяжелого орудия. Женщине были предъявлены эти
данные и вместе с ними обвинение в убийстве. И когда после
этого ее хотели предать пытке, она дала полное
признание и была сожжена1.
Как выразителен этот краткий рассказ. Речь шла об убий-
стве женщиной ее сеньора. И ученый бальи говорит, как
о самой естественной вещи, о том, что к заподозренной собира-
лись применить пытку. Не будем высказывать предположения:
применили ли ее на самом деле? Удовольствуемся сказанным са-
мим Бомануаром: могли и хотели применить пытку.
Следовательно, сделали соответствующие приготовления, во вся-
ком случае, продемонстрировали орудия пытки. Значит, они были
в обиходе в том суде—сеньориальном или королевском (это не-
известно, да это и безразлично), в котором судили эту жен-
щину. И заметим еще одну деталь: из всей композиции рассказа
не видно, чтобы кто-либо из родственников убитого обвинял жен-
щину. Наоборот, видно, что она сама с точки зрения закона яв-
лялась как бы денунциантом: свидетелем-очевидцем, который
криком «Ьаго» созвал на помощь в момент совершения убийства
и оповестил о нем правосудие. И тем не менее, поскольку убитым
был барон, суд провел по собственной инициативе расследование
и превратил предполагаемого свидетеля в обвиняемого. Таким
образом, Бомануар, вопреки утверждениям крупнейших француз-
ских процессуалистов, упоминает в своей книге о пытке, и это
единственное упоминание относится к делу о преступлении, прямо
задевающем интересы правящего класса — дворян-землевла-
дельцев.
23. Отступления от порядка обвинительного процесса
Остановимся теперь на вопросе об отклонениях от общего
порядка обвинительного .процесса, записанных в различных
французских кутюмах.
Прежде всего, это случай поимки преступника на месте пре-
ступления с поличным, present meffet или, по теперешней фран-
цузской терминологии, flagrant delit.
В этом случае процедура чрезвычайно упрощается. Преступ-
ник не имеет права требовать, чтобы ею направили для суда
к «его законному судье», то есть судье по месту жительства. Его
немедленно и без всяких околичностей судит судья места совер-
шения преступления. При этом источники прямо указывают, что
процесс не имеет и не должен иметь обвинительного характера.
1 Beaumanoire, Coutumes.., Ch. XIX, № 16, t. II, p. 492.
204 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Никто не выступает стороной против схваченного преступника.
Суд обязан судить его по своему судейскому долгу.
И точно таким же образом обвиняемого судит местный суд,
если он задержан людьми, сбежавшимися на крик потерпевшего
или его близких и преследовавшими бежавшего преступника.
Этот крик имел специальное наименование — «haro» и вся про-
цедура называлась: кричать haro, lever hue et cry, преследовать
a cri et haro, a chaude chasse et a fuite.
И в этом случае, как при поимке на месте преступления, по-
терпевший не должен был являться обвинителем. Суд действовал
ex officio.
Этот обычай — clameur се haro, — по-видимому, берет свое
начало из Нормандии, где каждый мог кричать haro в случае
поджога, убийства, вооруженного нападения, кражи и всякой не-
минуемой опасности. Услыша этот крик, соседи должны были
преследовать преступника, задержать его везде, кроме святых
мест, и представить правосудию. Позже ордонанс 1273 года вме-
нил преследование преступника a cri et haro в обязанность всем
гражд