М. А Ч ЕЛЬЦОВ-БЕБУТОВ
ОЧЕРКИ
ПО ИСТОРИИ СУДА
И УГОЛОВНОГО
ПРОЦЕССА
В РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ,
ФЕОДАЛЬНЫХ
И БУРЖУАЗНЫХ
ГОСУДАРСТВАХ
М. А. ЧЕЛЬЦОВ-БЕБУТОВ
КУРС
УГОЛОВНО-
ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
ПРАВА
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
1995
ББК 67.99(2)8
4-38
Печатается по изд.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-
процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в
рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. М.,1957.
При переиздании книги издательство стремилось максимально следо-
вать оригиналу, сознательно оставляя все политические оценки, требо-
вавшиеся от каждого автора в “эпоху строительства коммунизма”, а также
ссылки на пошатнувшиеся ныне авторитеты. Как известно, двуликому
Янусу нет места лишь в праве, но отнюдь не в истории. Поэтому,
учитывая, что верхние хронологические рамки книги ограничиваются
концом XIX века, мы полагаем, что суждения о классовом характере госу-
дарства и права этого периода не могут быть безоговорочно отвергнуты
лишь на основании нынешних социально-политических представлений и
приоритетов. Последнюю точку в этом вопросе может поставить только
время/ Вместе с тем мы взяли на себя смелость исключить из перво-
начального названия книги слово “советского”, поскольку это абсолютно
не отвечает содержанию работы, которая по замыслу автора, должна была
далее освещать более поздний период развития права, но не получила в
силу ряда причин своего окончания.
Ч 1203100000—03—без объявления
ISBN 5-87062-033-3
ПРЕДИСЛОВИЕ
J^ypc советского уголовно-процессуального
права предназначен, главным образом, для начинающих науч-
ных работников в этой отрасли права, а также для аспирантов.
Поэтому он должен охватить значительно более широкий
материал, чем тот, который дается в учебниках по советскому
уголовному процессу.
Здесь, прежде всего, должно найти место научное освеще-
ние истории развития суда и уголовного процесса в обществен-
ных формациях, предшествующих социалистической, то есть
рабовладельческой, феодальной и буржуазной. Введением к та-
кому историческому обзору служит рассмотрение вопроса о спо-
собах разрешения конфликтов в разлагающемся родовом обще-
стве и вопроса о зачатках органов классового принуждения,
позже перерастающих в органы государственной власти.
В разделе, посвященном каждой из перечисленных обще-
ственных формаций, рассматриваются вопросы организации суда
и уголовного процесса, так как они теснейшим образом связаны
друг с другом.
При изложении истории суда и уголовного процесса автор
сознательно ограничил свою работу в двух направлениях.
С одной стороны, он не касался развития суда и процесса
в таких великих государствах, как Китай и Индия. Правовые
системы этих стран представляют большой самостоятельный
интерес, но они не оказали прямого воздействия на возникнове-
ние и развитие европейских правовых систем, тесно исторически
связанных с правом древних Греции и Рима.
С другой стороны, автор должен был, учитывая ограничен-
ный объем работы, оставить без рассмотрения особенности раз-
вития суда и процесса в таких европейских государствах, как
Испания и, особенно, Италия.
6
ПРЕДИСЛОВИЕ
Для целей, поставленных перед автором, казалось достаточ-
ным осветить в разделе, посвященном буржуазному суду и про-
цессу, развитие суда и процесса в Англии, Франции, Германии
и Соединенных Штатах Америки.
В настоящий том включен также исторический очерк раз-
вития суда и уголовного процесса в России с древнейших времен
до момента Великой Октябрьской социалистической революции.
Последующие тома курса должны охватить, во-первых, исто-
рию советского суда и уголовного процесса; во-вторых, дей-
ствующую систему советского суда и уголовного процесса;
в-третьих, очерк организации суда и уголовного процесса в за-
рубежных социалистических странах, и, наконец, очерк органи-
зации суда и уголовного процесса современных буржуазных госу-.
дарств.
Автор считает своим долгом выразить глубокую благодар-
ность профессорам М. М. Г р о д з и н с к о му, С. Ф. Ке-
чекьяну, С. А. Покровскому и С. Л. Фуксу за полу-
ченные от них ценные указания.
ВВЕДЕНИЕ
/Д»ля советских процессуалистов, изучающих
суд и процесс как явления общественной жизни с помощью
метода материалистической диалектики, стоят вне спора следую-
щие положения:
об историчности понятий «суд» и «процесс»;
о их неразрывной связи с государством;
о классовой направленности всякого суда и процесса как
орудия политики, проводимой через государство господствую-
щим в обществе классом;
о полной несостоятельности буржуазной теории надклас-
сового или надгосударственного суда, подчиненного только
праву, являющемуся категорией высшего этического порядка;
об отсутствии общих устоев у суда и процесса рабовладель-
ческого, феодального и буржуазного государств, где они
являются орудиями укрепления и расширения эксплуатации, и
у суда и процесса социалистического государства, в котором они
являются подлинно всенародными орудиями уничтожения всякой
эксплуатации;
об отмирании суда и процесса как органа государства
вместе с этим последним в коммунистическом обществе при усло-
вии уничтожения капиталистического окружения.
Все перечисленные положения не раз были высказаны
и подкреплены неоспоримыми доказательствами в трудах
основоположников марксизма-ленинизма Маркса, Энгельса и
Ленина.
Известное указание Ленина о крайней запутанности вопроса
о происхождении, сущности и функциях государства в буржуазных
теориях, сделанное в его лекции «О государстве» ’, полностью
1 См. В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 433—434.
8
ВВЕДЕНИЕ
применимо к вопросу о происхождении, сущности и задачах
суда и процесса.
Это указание обязывает советских процессуалистов к под-
робному изучению на основе марксистской методологии конкрет-
ных исторических фактов. Такое изучение воспрепятствует про-
никновению в нашу процессуальную теорию отдельных буржуаз-
ных конструкций.
Огромная важность для господствующих классов идеологи-
ческой маскировки эксплуататорской сущности суда и процесса
объясняет наличие в буржуазной исторической, юридической и
этнографической литературе множества самых разнообразных
теорий о происхождении и сущности суда, об историческом раз-
витии процессуальных форм. Среди буржуазных авторов теорий
происхождения и сущности суда имеются и такие, которые исхо-
дят, очевидно, из необходимости признать классовую сущность
государства и таких его органов, как армия, полиция и весь
административный аппарат. Эти «теоретики» готовы признать,
что государство появляется в определенный исторический
момент, что оно может быть государством рабовладельцев, госу-
дарством феодалов и даже государством буржуазии. Но для
суда дела.ется исключение. Суд, утверждают они, существовал
извечно. Следовательно, суд — явление внеисторическое, он не
связан ни с каким общественным классом. Отсюда делаются два
очень важных вывода, направленных на идеологическую маски-
ровку подлинной сущности деятельности суда. Во-первых, суд
стоит вне борьбы классов, возвышаясь над ней, являясь арби-
тром в спорах не только между отдельными гражданами, при-
надлежащими к различным классам, но и в таких спорах, в кото-
рых одной из сторон является гражданин, а другой сторо-
ной — всемогущее государство. Это положение прямо
относится к уголовному процессу.
Другим положением является утверждение, что суд оста-
нется вечно, независимо от того, какие изменения произойдут
в структуре общества, в деятельности государства.
Так, в одной 'из работ русского дореволюционного профес-
сора-государствоведа В. М. Гессена прямо указывалось, что
никакая революция не влияет на направление деятельности суда,
изрекающего право: «Какие бы события ни происходили
в стране, — во время войны и во время мира, в период покоя и
в эпоху смуты, — судебная власть остается неизменной: врач
лечит, учитель учит, судья судит» ’.
’ «О судебной власти», сборник «Судебная реформа», т. 1, М., 1915,
стр. 3.
ВВЕДЕНИЕ
9
Гениальную характеристику суда в буржуазном государстве
дал В. И. Ленин в 1917 году. В это время некоторые члены пар-
тии высказывались за явку Владимира Ильича в суд Времен-
ного правительства, в котором возбуждено было провокационное
дело об ответственности руководителей большевистской партии
за события 3 июля 1917 г. в Петрограде.
Отметив, что последние события, после 4 июля 1917 г. пока-
зали, что ни правильного правительства, ни правильного суда
в России нет и быть теперь не может, что действует военная
диктатура, при которой о «суде» смешно и говорить, В. И. Ле-
нин указывал: «Суд есть орган власти. Это забывают иногда
либералы. Марксисту трех забывать это» '.
Для понимания подлинной сущности .суда и процесса раз-
личных общественных формаций необходимо рассматривать их
не Изолированно от других явлений государственно-правовой
жизни, а в тесной связи с ними. Иначе мы легко окажемся не
в состоянии углубиться в сущность изучаемых предметов,
а останемся на поверхности явлений. За «демократическими»
формами судебного процесса рабовладельческого государства,
доступного лишь для малочисленной группы свободных, мы
пройдем мимо сущности той упрощенной расправы, которой
подвергались рабы. Так, за пышными декорациями суда гелиа-
стов в Афинах с архаическими формулами присяги сторон и
речами, написанными для них логографами, мы не увидим про-
стой по формам, но весьма яркой по классовой направленности
деятельности «страшных одиннадцати», осуществлявших надзор
за рабами, и немилосердную процедуру пытки и казни любого
раба, заподозренного в каких-нибудь действиях или намерениях,
опасных для власти рабовладельцев.
Так же ошибочно было бы при рассмотрении суда и про-
цесса в эпоху феодализма остановиться лишь на «суде равных»,
которому подлежали сперва рыцари-феодалы, а затем и члены
купеческих корпораций в освободившихся от сеньоральной зави-
симости городах, и забыть о том, что огромные массы крестьян
были подчинены совершенно иному «судебному порядку» — гос-
подскому суду. Положение крепостных мало чем отличалось от
положения рабов. Если «благородный» сеньор не расправлялся
лично со своим крепостным, что было вполне в его власти, то
в суде, осуществлявшемся управителем феодала, средствами для
вынесения угодного господину решения были «испытания» желе-
зом или водой (так называемые ордалии) или самые изощрен-
ные пытки.
1 В. И. Ленин, К вопросу об явке на суд большевистских лидеров,
Соч., т. 25, стр. 155—156.
10
ВВЕДЕНИЕ
Еще легче впасть в ошибку при определении подлинной
классовой сущности суда и уголовного процесса буржуазного
государства.
Здесь организация суда соответствует в общих чертах тому,
провозглашенному в политической жизни формальному равен-
ству всех граждан, которое выводится из производственных
отношений буржуазно-капиталистического строя.
Очень выразительно говорил о состязательном русском граж-
данском процессе В. И. Ленин, обращая внимание на эту сто-
рону вопроса, на связь состязательности процесса с частной
собственностью:
«Тот «прогресс» и та «культура», которые принесла с собой
пореформенная Россия, несомненно, связаны с «институтом част-
ной собственности» — он не только был проведен впервые со
всей полнотой созданием нового «состязательного» гражданского
процесса, обеспечившего такое же «равенство» на суде, которое
воплощалось в жизни «свободным трудом» и его продажей ка-
питалу...» '.
В буржуазно-демократических странах по общему правилу
нет сословных судов и особого порядка процесса для подчинен-
ных классов. Состязательность, подчеркивающая формальное
равенство тяжущихся в гражданском процессе или представи-
теля государственного обвинения и обвиняемого в уголовном
процессе, является в буржуазном суде самой удобной для правя-
щего класса и потому универсальной формой 1 2.
Далее, маскирующим истинную сущность буржуазного пра-
восудия моментом является постоянно подчеркиваемая буржуаз-
ными теоретиками независимость суда, якобы обеспе-
чиваемая несменяемостью судей.
В. И. Ленин двумя-тремя короткими замечаниями показы-
вает истинный классовый смысл и назначение судейской несме-
няемости в буржуазных государствах. «Несменяемость же судей,
с которой так носятся либеральные буржуа вообще и наши рос-
сийские в частности, есть лишь раздел привилегий средневековья
между... крепостниками и буржуазией. ...В средние века назна-
чение судей было исключительно в руках феодалов и абсолю-
тизма. Буржуазия, получив теперь широкий доступ в судейские
круги, защищает себя от феодалов посредством «принципа
1 В. И. Ленин, Экономическое содержание народничества и критика
его в книге г. Струве, Соч., т. I, стр. 412—413.
2 По этому вопросу очень характерно откровенное признание буржуаз-
ного экономиста Макса Вебера о том, что капиталистические круги предпо-
читают универсальное проведение состязательного процесса, дающего все
выгоды экономически сильным членам общества. Max Weber, Grundriss
der Socialdkonomie, Ha lb. П, S. 469—471. Подробнее см. ниже (стр. 611).
ВВЕДЕНИЕ
И
несменяемости» (ибо назначаемые судьи в большинстве неиз-
бежно будут, в силу принадлежности большинства «образован-
ных» юристов к буржуазии, выходцами из буржуазии). Защищая,
таким образом, себя от феодалов, буржуазия в то же время
защищает себя от демократии, отстаивая назначаемость судей» *.
Еще большее значение в теории процесса в качестве сред-
ства маскировки истинной сущности буржуазного правосудия
имеет существующий в буржуазно-демократических государ-
ствах институт участия в суде так называемых «представителей
народа». Известны две формы этого участия. Шеффенский суд
в Германии был менее демократической формой. Участковый
судья и два заседателя шеффена при разбирательстве дел о про-
ступках разрешали совместно как вопрос о вине, так и вопрос
о наказании. Поэтому влияние постоянного судьи на «предста-
вителей народа» было здесь очень велико.
Более демократической формой являлся суд присяжных,
в котором «представители народа», обычно в числе двенадцати,
составляли отдельную от коронных судей коллегию. Эта кол-
легия самостоятельно решала вопрос о доказанности преступле-
ния и вине подсудимого после судебного следствия, проводимого
под руководством коронных судей. Назначение наказания при
обвинительном вердикте присяжных производилось коронными
судьями.
Буржуазные теоретики процесса, как и государствоведы,
считали суд присяжных выражением народного суверенитета и
подчеркивали, что эта форма суда обеспечивает, во-первых, пол-
ное равенство всех граждан перед уголовным законом, а, во-вто-
рых, подчинение государства, требующего наказания виновного,
праву, изрекаемому «представителями народа».
Бесспорно, что по сравнению с феодально-помещичьим
судом, с тайным и письменным процессом, в котором судьи на
основании подсчета отраженных в протоколах доказательств
решали дело, где лучшим доказательством считалось сознание
обвиняемого, хотя бы оно было исторгнуто пыткой, буржуазный
суд присяжных был явлением прогрессивным. Поэтому лозунги,
выдвинутые идущей к власти буржуазией и, в частности, ее про-
граммные требования в области суда, были поддержаны всеми
угнетенными классами феодальных государств.
Но по существу новый суд был создан для защиты интере-
сов буржуазии.
Энгельс указывал, что потребности буржуазии в охране
нового вида собственности легли в основу ее требований о замене
старого суда и процесса новыми. «Буржуа нуждаются для про-
цессов, касающихся собственности, по крайней мере, в такой га-
1 В. И. Ленин, Международный съезд судей, Соч., т. 18, стр. 279.
12
ВВЕДЕНИЕ
рантии, как гласность, а для уголовных процессов, кроме того,
еще и в суде присяжных, в постоянном контроле над юстицией со
стороны представителей буржуа» ’.
Но совершенно очевидно, что если такие суды создаются для
удовлетворения интересов буржуазии, они будут организованы
так, чтобы эти интересы находили постоянное и полное удовле-
творение. И, действительно, в любом буржуазном государстве,
независимо от различия в деталях организации судов и процес-
суальных порядков, основная классовая цель всегда достигается.
При этом буржуазно-демократические формы позволяют теоре-
тикам утверждать, а многим гражданам верить, что суд стоит
на страже интересов всего общества в целом и индивидуальных
прав каждого гражданина. Именно эти особенности устройства
буржуазного суда имел в виду В. И. Ленин, когда говорил, что
«...буржуазный суд изображал собою защиту порядка, а на са-
мом деле был слепым, тонким орудием беспощадного подавле-
ния эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного
мешка»1 2.
Не оставил В. И. Ленин без внимания и самую демократи-
ческую форму буржуазного суда — суд присяжных.
Касаясь условий деятельности этого суда в царской России
и постоянных нападок на него со стороны правых. В. И. Ленин
отмечал прогрессивную роль суда присяжных по сравнению
с действовавшим в России судом с участием «сословных пред-
ставителей». Он подчеркивал при этом, что присяжные интере-
суются не столько статьями Уложения о наказаниях, нарушен-
ными подсудимым, сколько общественными условиями, вызвав-
шими преступление.
Но В. И. Ленин был далек от идеализации суда присяжных.
Рассматривая его деятельность с точки зрения классового со-
става присяжных, он указывал, что суды присяжных могли' бы
быть использованы рабочими, если бы в буржуазном обществе
не было устроено так, что «присяжными могут быть только люди
из имущего класса (да еще крестьяне, вышколенные «обществен-
ной службой», т. е. на деле службой в низших полицейских долж-
ностях)...»3. -
Тот факт, что присяжные заседатели избираются (а иногда
и прямо подбираются) из слоев средней и мелкой буржуазии,
неоспоримо подтверждается законодательством всех буржуазных
государств. В Англии до сих пор действует закон 1825 года, уста-
новивший высокий имущественный ценз для включения в списки
1 Ф. Энгельс, Конституционный вопрос в Германии, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 4, стр. 58.
2 В. И. Ленин, Доклад о деятельности Совета народных комиссаров
11(24) января, Соч., т. 26, стр. 421.
3 В. И. Л е н и н, О промышленных судах, Соч., т. 4, стр. 278.
ВВЕДЕНИЕ
13
присяжных1. Известно, что в 1949 году на вопрос одного из чле-
нов Палаты общин, не считает ли правительство необходимым
провести демократизацию суда присяжных путем отмены имуще-
ственного ценза или его снижения, представитель лейбористского
правительства ответил отрицательно.
В эпоху империализма судебное законодательство в бур-
жуазных государствах характеризуется частичным или полным
отказом даже от урезанных буржуазно-демократических, по
существу формальных, процессуальных гарантий.
В Соединенных Штатах Америки уже не удовлетворяются
составом жюри присяжных из рядов средней и мелкой буржуа-
зии особенно при разборе дел о преступлениях, в преследовании
которых прямо заинтересованы капиталистические монополии.
Отчет «Национальной комиссии по обеспечению законности» ука-
зывает, что «в отношении присяжных заседателей наблюдалось
не только подтасовывание списков, но и открытое устранение из
состава присяжных людей, которые, могли бы проявить некото-
рую самостоятельность суждений, а также застращивание при-
сяжных с целью добиться обвинительного приговора» 1 2.
Но даже и такой подбор присяжных из вполне «надежных»
лиц не всегда является достаточно удобным орудием для правя-
щей группы реакционной монополистической буржуазии.
Поэтому в ряде государств в той или иной форме упразд-
няют суд присяжных или резко сокращают объем его деятель-
ности.
Так, еще в 1924 году в «Веймарской» Германии была про-
ведена реформа судоустройства, упразднившая суд присяжных.
Название его, правда, было сохранено в законе (§ 81, 82 Закона
о судоустройстве), но оно относилось к суду, состоявшему из
одной коллегии, в которую вместе с шестью так называе-
мыми «присяжными» входило три постоянных члена суда. Такой
по существу «шеффенский» состав коллегии, решавшей все
вопросы права и процесса, в том числе и вопросы о виновности
и наказании подсудимого, вполне обеспечивал постановление
приговоров, угодных^ постоянному составу судей, то есть правя-
щему классу. Кстати, в «Веймарской» республике остались на
своих местах все судьи кайзеровской Германии. '
Такое же преобразование суда присяжных было произведено
в оккупированной в 1940 году немцами Франции путем изда-
ния «главой правительства» Петэном специального ордонанса.
1 См. ниже (стр. 401).
В советской литературе см. также С. 3 и в с, Современный суд присяж-
ных в Англии, Издательство Академии наук СССР, 1948, стр. 16—17.
2 Подробные выдержки из указанного отчета «Национальной комиссии
по обеспечению законности» напечатаны в работе проф. П. И. Люблинского
«Полиция, суд и тюрьмы Америки», М., 1933, стр. 54—55.
14
ВВЕДЕНИЕ
И после изгнания из Франции гитлеровских оккупантов и вос-
становления республики, суд присяжных существует только на
бумаге. Под его именем действует одна смешанная коллегия,
состоящая из трех постоянных судей (членов апелляционных
судов) и пяти заседателей. Кандидаты в «присяжные» должны
обладать определенным имущественным цензом и цензом осед-
лости.
Как в Англии, так и в США проведен ряд мер, ограничи-
вающих компетенцию суда присяжных за счет расширения под-
судности единоличных судей (так называемых судов суммарной
юрисдикции).
Кроме того, в Англии практика применения закона об уго-
ловной апелляции (1907 г.), во-первых, подчинила деятельность
суда присяжных надзору и руководству со стороны суда уголов-
ной апелляции, а, во-вторых, предоставила этому суду возмож-
ность повышения наказания при пересмотре приговора, обжало-
ванного осужденным.
В ряде штатов Северной Америки в 30-х годах было вве-
дено право прокурора на Обжалование в высшие инстанции
оправдательных приговоров суда присяжных, что в англо-амери-
канской теории процесса раньше считалось недопустимым
посягательством на права обвиняемого и на права «народа»,
от имени которого присяжные выносили оправдательный
вердикт.
Наконец, нельзя забывать, что во всех буржуазных государ-
ствах правящий класс сохранил еще одну возможность измене-
ния подсудности дел, установленной законом, в частности под-
судности их суду присяжных.
В континентальных европейских государствах возможность
устранения суда присяжных от рассмотрения дел о ряде самых
тяжких преступлений связывалась с введением чрезвычай-
ного положения («военного», «осадного», «исключитель-
ного»), С объявлением чрезвычайного положения наряду с отме-
ной ряда прав граждан (на неприкосновенность личности,
жилища, на тайну переписки, на свободу собраний и демонстра-
ций) отменяется и подсудность суду присяжных дел о политиче-
ских, а иногда и о тяжких уголовных преступлениях.
Такой порядок существовал не только в царской России, где
особенно широко применялись военные (а в период 1906—
1907 гг. и военно-полевые) суды для расправы с революционным
движением ’.
Изменение подсудности суда присяжных на подсудность
военных судов известно и в Западной Европе, где государство-
1 См., например, В. М. Гессен, Чрезвычайное положение (СПб., 1911);
Н. Н. Полянский, Эпопея военно-полевых судов, М., 1934.
ВВЕДЕНИЕ
15
веды и процессуалисты провозглашают теорию «господства
права».
В качестве одного лишь примера назовем суд над коммуни-
стами— депутатами французского парламента. В 1939 году пра-
вительство привлекло их к уголовной ответственности за дей-
ствия, якобы направленные к подрыву «безопасности Франции»,
и, сославшись на состояние войны с Германией, передало дело
о них на рассмотрение военного трибунала. Здесь, при закрытых
дверях, с помощью ряда нарушений процессуальных законов
правящий класс Франции пытался зажать рот депутатам-ком-
мунистам, разоблачавшим подлинный смысл политики прави-
тельства, ведущей Францию к национальной катастрофе.
В буржуазной литературе, прежде всего английской, по-
стоянно указывалось, что Англия не знает «исключительного
положения», что «господство права» в этой стране и пользование
гражданскими правами всеми, «кто дышит воздухом Англии»,
обеспечено верховенством парламента и подчинением всех чинов
администрации, как и всех граждан, юрисдикции «судов общего
права».
Одним из средств, гарантирующих гражданам подлинную
неприкосновенность личности, государствоведы и процессуалисты
обыкновенно называли Habeas Corpus Act 1679 года. Он якобы
обеспечивает каждому гражданину, задержанному любым орга-
ном администрации, право немедленно предстать перед судом,
уполномоченным рассмотреть законность оснований к задержа-
нию жалобщика *.
Однако изучение истории возникновения Habeas Corpus Act
1679 года и практики его применения до первой мировой войны
показывает, что новый пришедший к власти в Англии класс ста-
вил своей задачей вовсе не обеспечение неприкосновенности
личности всех, «кто дышит воздухом Англии», а только непри-
косновенность буржуазии и ее собственности от посягательств на
них королевской власти с ее абсолютистскими замашками.
Поэтому наиболее тяжкие политические и общеуголовные пре-
ступления (обычно не совершаемые представителями верхушки
буржуазного общества), были с самого начала изъяты из-под
действия Habeas Corpus Act. Далее, сама процедура примене-
ния этого акта была обставлена требованиями такого порядка,
юридическими и имущественными, что реальное использование
процедуры Habeas Corpus Act было возможно лишь для лиц,
принадлежавших к имущественно обеспеченному классу 1 2.
1 В русской дореволюционной литературе см. В. Ф. Д е р ю ж и н с к и й,
Habeas Corpus Act и его приостановка по английскому праву, Юрьев. 1895.
2 См. Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская конституция,
Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 635.
16
ВВЕДЕНИЕ
Наконец, надо иметь в виду, что действие Habeas Corpus
Act может быть приостановлено на определенный срок специаль-
ным парламентским актом.
Каждое приостановление Habeas Corpus Act сопровождалось
массовым нарушением демократических прав граждан.
Это убедительно и просто подтверждается тем, что в каждом
случае истечения срока приостановки Habeas Corpus Act парла-
мент принимал билль об амнистии. Он распространялся на все
совершенные чинами администрации и военными властями
эксцессы и нарушения прав граждан, допущенные в период
приостановки.
В продолжение нескольких десятилетий, до начала первой
мировой войны, в Англии не происходило приостановок Habeas
Corpus Act. Но с 1914 года Англия вступила в полосу исключи-
тельного законодательства, направленного не только на борьбу
с возможными во время войны покушениями на «безопасность
государства», но и против рабочего движения.
«Всевластие парламента» сменилось предоставлением каби-
нету министров, то есть исполнительной власти, полномочий на
принятие, постановлений о введении в стране исключительного
положения.
Акт 1920 года о полномочиях кабинета министров на введе-
ние чрезвычайного положения послужил «правовым» инструмен-
том, с помощью которого буржуазное правительство Англии
мобилизовало весь военный, административный и судебный аппа-
рат государства на борьбу со всеобщей стачкой 1926 года и
с забастовкой лондонских докеров 1948 года.
При действии исключительных полномочий Habeas Corpus
Act перестает выполнять приписываемую ему теорией «господ-
ства права» функцию. В то же время расширяется компетенция
всех административных органов и суживается подсудность суда
присяжных за счет расширения подсудности судов суммарной
юрисдикции. В этих же последних судах («полицейских»), как
пишут даже буржуазные английские процессуалисты, признание
правильности обвинения, поддерживаемого органами полиции,
стало больше, чем тенденцией, оно является почти принци-
пом
Постепенному расширению применения на практике исклю-
чительных полномочий администрации соответствует и видоизме-
нение теории английского конституционного права. Известный
либеральный государствовед А. Дайси в издании своего клас-
сического труда, относящемся ко времени первой мировой
1 См. Солиситор (псевдоним), Английское правосудие, стр. 45. (Ци-
тировано по книге Н. Н. Полянского «Уголовное право и уголовный суд
в Англии», Юриздат, 1937, стр. 222).
ВВЕДЕНИЕ
17
войны, выдвинул положение о необходимости широких произ-
вольных действий должностных лиц во время войны или вну-
тренних беспорядков. «Акт о снятии ответственности» (Act of
Indemnity) он определяет как статут, который призван сделать
законными действия, являвшиеся в момент их совершения неза-
конными.
Дайси обосновывает необходимость издания таких актов
следующими соображениями. Осуждать в подобных случаях
должностных лиц, совершивших без определенных законных
оснований какие-либо действия, которые повредили собствен-
ности или повлекли за собой вторжение в личную свободу англи-
чан, значит не понимать, что они действовали во исполнение
своего «морального долга». «Акт о снятии ответственности» и
должен освобождать от преследования должностных лиц даже
за совершение ими проступков или преступлений, если они дока-
жут суду, что они действовали в интересах общественной пользы
и из добрых побуждений и имели на то достаточные субъектив-
ные основания.
Сам Дайси считает, что он удачно назвал выдвинутую им
теорию «доктриной политической целесообразности»: она оправ-
дывает с точки зрения законности многие действия, диктовав-
шиеся «неотложной необходимостью».
Признание Дайси весьма характерно для буржуазной госу-
дарственно-правовой теории эпохи империализма. В ней идеи
конституционных гарантий и судебной защиты личной свободы
уступают место доктрине административного произвола, прикры-
ваемого маской «морального долга» ’.
Теория марксизма-ленинизма о государстве была проведена
в практике советского государственного строительства и, в част-
ности, в организации суда и процесса с первых же дней Великой
Октябрьской социалистической революции.
В первоначальном наброске статьи «Очередные задачи Со-
ветской власти» (март 1918 г.) Ленин сформулировал задачи и
место’ суда в системе государственных органов, «Суд был в капи-
талистическом обществе преимущественно аппаратом угнетения,
аппаратом буржуазной эксплуатации. Поэтому безусловной обя-
занностью пролетарской революции было не реформировать
судебные учреждения.., — а совершенно уничтожить, смести до
основания весь старый суд и его аппарат. Эту необходимую
задачу Октябрьская революция выполнила, и выполнила успешно.
На место старого суда она стала создавать новый народный
суд, вернее, советский суд, построенный на принципе участия
1 См. А. V. Dicey, Introduction to the study of the law of the constitu-
tion, eight edition, London, 1915, pp. 548—549 [ (Appendix).
18
ВВЕДЕНИЕ
трудящихся и эксплуатируемых классов, — и только этих клас-
сов, — в управлении государством» 1.
Являясь органом власти, созданной  социалистической рево-
люцией, советский суд есть составная часть политической и пра-
вовой надстройки над социалистическим базисом. Поэтому перво-
очередной задачей советского суда являлась активная помощь
социалистическому строительству путем борьбы с остатками раз-
громленных пролетарской революцией эксплуататорских классов,
пытавшихся вернуть себе утраченную власть и всячески вредить
делу социализма. Осуществляя эту задачу, советский суд на всех
этапах социалистического строительства карал врагов Советской
власти — заговорщиков, террористов и диверсантов, саботажни-
ков, — и других преступников, нарушающих социалистический
правопорядок.
ч Вместе с этим советский суд стал орудием воспитания к дис-
циплине и самодисциплине трудящихся, искореняя пережитки
прошлого, неправильное отношение к труду, который перестал
быть «подневольным трудом на барина», и к интересам государ-
ства, которые перестали быть «казенными, чужими».
Советское правосудие столь же отличается по своим зада-
чам и методам от буржуазной юстиции, как социалистическое
. государство отличается от всякого эксплуататорского государ-
ства. Так же, как Советское государство, советское правосудие
стало с первого дня Октябрьской революции «по-новому демокра-
тическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому
диктаторским (против буржуазии)»1 2.
На всех этапах развития социалистического государства
советский суд вместе с другими органами служит свойственными
ему методами делу выполнения функций советского государства.
Основные принципы организации и деятельности советского
суда выражены в первом абзаце пункта о суде проекта про-
граммы РКП (б), составленного В. И. Лениным. «Взяв всю
власть в свои руки, пролетариат вместо прежней расплывчатой
формулы: «Выборность судей народом» выдвигает классовый
лозунг: «Выборность судей из трудящихся только трудящимися»
и проводит его во всей организации суда. Избирая в состав
суда только представителей рабочих и крестьян, не пользую-
щихся наемным трудом с целью извлечения прибыли, коммуни-
стическая партия не делает различия для женщин, уравнивая
оба пола во всех правах как при выборе судей, так и в отпра-
влении обязанностей судей. Отменив законы свергнутых прави-
тельств, партия дает выбранным советскими избирателями
судьям лозунг —• осуществлять волю пролетариата, применяя его
1 В. И. Ленин, Первоначальный набросок статьи «Очередные задачи
Советской власти», Соч., т. 27, стр. 191.,
2 В. И. Ленин, Государство н революция, Соч., т. 25, стр 384,
ВВЕДЕНИЕ
19
декреты, а в случае отсутствия соответствующего декрета или
неполноты его, руководствоваться социалистическим правосозна-
нием, отметая законы свергнутых правительств» *.
В период гражданской войны и военной интервенции в си-
стеме советских судов большая роль принадлежала революцион-
ным и военно-революционным трибуналам как органам борьбы
с контрреволюцией и наиболее тяжкими должностными и хозяй-
ственными преступлениями. С переходом страны на мирное
строительство было проведено объединение общих судов и три-
буналов и создан по выдвинутому В. И. Лениным проекту орган
надзора за законностью — прокуратура.
С завершением социалистического переустройства всего
народного хозяйства, в условиях отсутствия антагонистических
классов советский суд, как и вся государственная система, полу-
чил еще более демократические формы. Согласно Конституции
СССР 1936 года народные судьи и народные заседатели стали
избираться на основе всеобщего, прямого и равного избиратель-
ного права при тайном голосовании. Одновременно Конституция
закрепила важнейшие, выработанные в ходе революции последо-
вательно демократические принципы процесса: гласность судо-
производства, ведение дел на языке местного населения с обеспе-
чением для лиц, не владеющих им, права пользования родным
языком, обеспечение обвиняемому права на защиту, независи-
мость судей и подчинение их только закону. Конституция провоз-
гласила, что только суды отправляют правосудие под общим над-
зором Верховного Суда СССР, избираемого Верховным Советом
СССР. Вместе с тем высший надзор за точным исполнением
законов всеми учреждениями, должностными лицами и гражда-
нами был возложен на Генерального Прокурора СССР и подчи-
ненных ему прокуроров, независимых от местных органов власти.
Изданный на основе Конституции Закон о судоустройстве
СССР, союзных и автономных республик закрепил выработан-
ный в первые дни Октябрьской революции принцип: правосудие
в СССР осуществляется на началах единого и равного для всех
граждан суда, независимо от социального, имущественного и
служебного положения граждан, их национальной и расовой
принадлежности.
В целях дальнейшего укрепления социалистической закон-
ности и охраны личной свободы и прав граждан Положение
о прокурорском надзоре в СССР 1955 года обязало Генераль-
ного Прокурора СССР и подчиненных ему прокуроров в порядке
осуществления ими надзора за точным исполнением законов
в деятельности органов дознания и предварительного след-
ствия «привлекать к уголовной ответственности лиц, виновных
1 В. И. Ленин, Проект программы РКП(б), Соч., т. 29, стр. 111,
20
ВВЕДЕНИЕ
в совершении преступлений, принимать меры к тому, чтобы ни
одно преступление не осталось не раскрытым и ни один преступ-
ник не уклонился от ответственности, а вместе с тем «строго
следить за тем, чтобы ни один гражданин не подвергался неза-
конному и необоснованному привлечению к уголовной ответ-
ственности или иному незаконному ограничению в правах».
Таким образом, уже при самом беглом ознакомлении с кон-
кретно-историческими системами суда и уголовного* процесса
мы видим наличие резко отличных друг от друга типов про-
цесса, соответствующих историческим типам государства: рабо-
владельческому, феодальному, буржуазному и социалистиче-
скому.
Конечно, внутри каждого типа процесса в зависимости от
конкретных условий жизни и развития классовой'борьбы в том
или ином государстве существуют различные формы суда и
процесса. Понять сущность и значение этих форм можно только
путем изучения истории суда и процесса в неразрывной связи
с общей историей каждого данного государства. Согласно из-
вестному указанию Маркса право, как и религия, не имеет своей
собственной истории. Историческое изучение любой отрасли
права не может быть оторвано от изучения экономических усло-
вий, образующих тот базис, над которым возникает, развивается,
а затем вслед за изменениями в базисе приходит в упадок опре-
деленная политико-правовая надстройка.
Изучение необходимо начать с материалов, дающих поня-
тие о способах разрешения конфликтов в догосударственном
обществе, в эпоху общинно-родового строя.
Указания по этому вопросу даны в трудах основоположни-
ков марксизма-ленинизма. Исходя из этих указаний, мы должны
попытаться установить черты социальной жизни периода разло-
жения родового строя, могущие объяснить конкретные пути раз-
вития органов классового принуждения и форм этого принужде-
ния, в тот период, в который, по словам Энгельса, «незаметно
развилось государство». Только при таком подходе к изучению
истории суда и уголовного процесса мы можем надеяться избе-
жать тех «схем развития» уголовного процесса, которые господ-
ствуют в буржуазных историко-юридических работах и которые
явно грешат против исторической правды.
Известно указание Энгельса на фальсификацию истории
буржуазными учеными, объясняемую их классовым интересом:
«Буржуазия все превращает в товар, а, следовательно, также и
историю. В силу самой ее природы, в силу условий ее суще-
ствования ей свойственно фальсифицировать всякий товар: фаль-
сифицировала она также и историю» *.
1 «Архив К- Маркса и Ф. Энгельса», т. X, стр. 104.
ВВЕДЕНИЕ
21
Такая фальсификация характерна и для буржуазной исто-
рии суда и уголовного процесса.
Двумя основными искажениями истории суда и процесса
буржуазными учеными являлись модернизация исторических фак-
тов и сужение предмета изучения.
Модерн-изация состоит в том, что любой вид разре-
шения конфликтов считается судебным процессом.
Сужение предмета изучения состоит в рассмо-
трении только способов разрешения конфликтов внутри господ-
ствующих классов (например, между отдельными рабовладель-
цами). Вне поля зрения остаются методы суда и расправы,
применяемые органами государственной власти в отношении
угнетенного класса (например, в отношении-рабов).
Среди буржуазных процессуалистов почти всеобщим призна-
нием пользуется такая «историческая» схема развития форм уго-
ловного процесса. Сначала безраздельно господствовал частно-
обвинительный процесс с активностью сторон (потерпевшего и
обвиняемого) и пассивностью суда. Затем с укреплением «начал
государственности» появляется сознание необходимости пресле-
довать правонарушителей во имя общественных интересов. Это
преследование, осуществляемое органами власти «по должности»,
дает толчок к развитию розыскного (или инквизиционного) про-
цесса: В нем стороны утрачивают свою активность: обвинитель
превращается постепенно в простого доносителя, а обвиняемый —
в объект судебного исследования. Суд же делается основным
субъектом процесса, возбуждающим его и направляющим весь
его ход. В крайних своих проявлениях инквизиционный процесс
сближается с административным производством, в котором жи-
вые люди устраняются от непосредственного участия в разборе
дела. Розыскной процесс характеризуется негласным, письмен-
ным производством, скованным множеством формальных правил,
обращающимся к пытке обвиняемого, как к основному способу
получения доказательств совершения им преступления.
Наконец, дальнейшее развитие процесса, связанное с обра-
зованием «правового государства», приводит к созданию чисто
состязательной или же смешанной формы производства, в кото-
рой комбинируются начала обвинительного (состязательного) и
розыскного процесса.
Такая схема исторического развития форм процесса исходит.
из идеалистических представлений об общественном развитии и
совершенно не отвечает действительности.
Однако эта схема, лишь несколько видоизмененная, про-
никла и в советскую процессуальную литературу. Здесь, конечно,
авторы исходят из учения марксизма о смене общественных фор-
маций. Но при этом иногда происходит схематизация, при кото-
рой оказывается, что рабовладельческому строю соответствует
22
ВВЕДЕНИЕ
обвинительный процесс, феодальному — розыскной, а бур-
жуазному — смешанный.
Такое изображение исторического развития процесса явно
грешит отрывом суда и процесса от всего строя создавшего его
государства, в свою очередь зависящего от экономического базиса
данного общества. Вместо понятия тип процесса, то есть
всей совокупности его черт, характерных для определенной обще-
ственной формации, берут понятие формы процесса,
то есть черты, могущие изменяться в пределах одной и той же
общественной формации, в зависимости от конкретных условий
жизни отдельных государств *.
Есть и другой вариант схематизации. В схеме исторических
типов процесса называются обвинительный, розыскной и смешан-
ный процессы. Но при этом в обвинительный тип включаются и
процесс в судах гелиастов древней Греции, и процесс раннего
средневековья с поединком сторон, и процесс современных Англии
и Соединенных Штатов Америки, сохранивший форму тяжебного
производства. В розыскной процесс согласно этой схеме входят
процесс императорского Рима, процесс канонический и Про-
цесс позднего феодализма. Наконец, к смешанному типу про-
цесса относятся в этой схеме не только процесс современной
Франции и других буржуазных государств, построивших судо-
производство по ее образцу, но и процесс советского’социалисти-
ческого государства.
Примером может служить построение схемы исторического
развития уголовного процесса, предложенное проф. М. С. Стро-
говичем. В главе учебника по уголовному процессу, посвященной
этому вопросу, автор попеременно говорит то о форме про-
цесса, то о типе процесса. Далее, хотя он и подчеркивает глу-
бокие отличия в задачах и классовой направленности процесса
рабовладельческих Греции и Рима, феодальной Франции и
современных Англии и Соединенных Штатов Америки, тем не
менее считает возможным объединять их в одну — обвини-
тельную форму, исходя из того признака, что производ-
ство дела в процессе названных государств начинается по жа-
лобе потерпевшего и протекает в форме состязания перед пас-
сивным судом.
Далее проф. Строгович утверждает, что розыскной процесс
пришел на смену обвинительному в средние века, забывая о том,
что им самим было сказано о процессе императорского Рима.
Остановившись на дальнейшем развитии процесса во Фран-
ции, проф. Строгович делает обобщающий вывод о том, что
1 Следы подобной схематизации можно найти в старых работах
акад. А. Я. Вышинского «Курс уголовного процесса», М., 1927 и проф.
М. А. Чельцова «Советский уголовный процесс», вып. 1, Харьков, 1928.
ВВЕДЕНИЕ
23
с победой промышленной буржуазии возникает новая форма
процесса—смешанная и, как бы обходя развитие процесса
в Англии и США, добавляет, что смешанная форма процесса
является господствующей в буржуазных государствах. Обратив-
шись далее к рассмотрению развития процесса в Англии, автор
говорит, что здесь утвердилась обвинительная форма процесса.
Наконец, в отношении советского процесса автор утвер-
ждает, что он построен по типу смешанного и приводит довольно
явную аналогию между советским и французским процессами !.
Во всех этих положениях нет ни необходимой четкости, ни
правильного освещения исторических фактов. Автор не связывает
типы процесса с историческими типами государств и не проводит
различия в понятиях типа и формы процесса.'
Выпадение из общей схемы развития процесса Англии и Со-
единенных Штатов Америки привело автора к одень странному
выводу о том, что укрепление власти промышленной буржуазии
имело результатом образование смешанного процесса.
В итоге получилось, что конкретные процессуальные системы
отдельных капиталистических государств относятся к различным
типам процесса (Франция и другие страны Европы — смешанный
процесс, Англия и США — обвинительный), и в то же время про-
цесс советского социалистического государства относится к тому
же типу, что и процесс буржуазной Франции.
В работе, посвященной советскому уголовному процессу,
проф. Н. Н. Полянский во вступительной главе правильно осве-
тил вопрос об «исторических типах и формах уголовного про-
цесса эксплуататорских государств» 1 2.
1 См. М. С. С т р о г о в и ч, Уголовный процесс, Юриздат, 1946, стр. 33,
34, 36, 37, 42, 43, 50, 53, 67.
2 Проф. Н. Н. Полянский, Вопросы теории советского уголовного про-
цесса, Издательство МГУ, 1956. Этому вопросу была посвящена более ранняя
статья проф. Н. Н. Полянского «Основные формы построения уголовного
процесса» («Ученые записки МГУ», вып. 145, «Труды юридического факуль-
тета», 1948).
Достоинство этой статьи заключалось в неоднократном подчеркивании
того, что советский процесс является новым типом процесса и его нельзя,
как это делает проф. М. С. Строгович, считать процессом смешанным.
Недостатком же статьи проф. Полянского являлась нечеткость в самом
определении понятий «типы» н «формы» уголовного процесса.
Из-за этой нечеткости получалось, что в схеме исторического развития
процесса равнозначными членами ее были н такие «типы», которые суще-
ствовали в пределах одной и той же общественной формации (например,
процессы обвинительный, состязательный и розыскной, существовавшие в ра-
бовладельческих государствах), и «типы» процесса, характерные только для
определенной формации (например, смешанный тип процесса буржуазного
государства и особый советский тип процесса).
Но ведь очевидно, что обвинительный, состязательный и розыскной про-
цессы рабовладельческого государства были лишь различными формами од-
ного и того же типа процесса — рабовладельческого.
24
ВВЕДЕНИЕ
Тип общественных явлений, говорит автор, в полной мере
характеризуется совокупностью их содержания и формы. Однако
определяющая тип явления сторона — это содержание данного
явления, то есть то, что составляет его сущность.
То, что советскому уголовному процессу ставится задача
охраны социалистических общественных отношений, делает его
процессом социалистического типа, в корне противо-
положным процессу эксплуататорских государств, подчеркивает
автор '.
И в соответствии с этой мыслью он определяет понятие исто-
рических типов уголовного процесса применительно к типам
эксплуататорского государства.
Эти типы различаются в зависимости от того, какой класс
или какие классы занимают господствующее положение в об-
ществе. Исторические типы государства и права находятся в со-
ответствии с историческими типами производственных отноше-
ний 1 2.
И далее автор указывает, что трем типам эксплуататорского
государства соответствуют три исторических типа уголовного
процесса. Принятое же в буржуазной литературе различение
исторических видов уголовного процесса по их форме не может
совпадать с различением исторических типов уголовного про-
цесса.
В отношении же форм процесса автор правильно замечает,
что одни и те же формы уголовного процесса, конечно, с извест-
ными различиями могут иметь место в разные исторические
эпохи, но соответственно экономическим формациям их содер-
жание представляется различным.
Исходя из этих общих положений, автор критикует бур-
жуазную классификацию «видов процесса», основанную на на-
личии или отсутствии в каждом из видов одного признака —
состязания сторон. В частности, проф. Полянский подчер-
кивает неправильность взгляда на обвинительный про-
цесс раннего феодализма, как на разновидность состяза-
тельного процесса, который называют также обвинитель-
ным.
Такой подход к классификации исторических типов уголов-
ного процесса вполне соответствует марксистскому учению о го-
сударстве и праве3.
1 См. Н. Н. Полянский, Вопросы теории.., стр. 137—138.
2 См. там же, стр. 19.
3 Отдельные же наши расхождения с автором в вопросе об «историче-
ском старшинстве» процессуальных форм будут отмечены в дальнейшем из-
ложении.
ВВЕДЕНИЕ	2S
Задачей настоящей работы является более подробное, чем
в учебных курсах, изучение каждого из трех типов уголовного
процесса — рабовладельческой, феодальной и буржуазной обще-
ственных формаций. При этом освещаются особенности процес-
суальных форм, зависящие от конкретных исторических условий
возникновения и дальнейшего развития отдельных государств,
суд и уголовный процесс которых являются предметом нашего
изучения.
ЛИТЕРАТУРА К ВВЕДЕНИЮ
Маркс, К- Божественное право Гогеицоллериов, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XI, ч. I.
Маркс, К- Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII.
Маркс, К. Второй процесс «Новой рейнской газеты», Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. VII.
Маркс, К- Дебаты по поводу закона о краже леса, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 1.
Маркс, К- Капитал, т. I, М., 1949, гл. 12 и гл. 24.
Маркс, К. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 гг., Маркс
и Энгельс, Соч., т. 7.
Маркс, К. Коммунизм газеты «Rheinischer Beobachter», Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. 4.
Маркс, К. Конспект книги Льюиса Г. Моргаиа «Древнее общество»,
«Архив Маркса и Энгельса», т. IX.
Маркс, К. К критике политической экономии, М., 1950.
Маркс, К. Морализирующая критика и критизирующая мораль, Маркс
и Энгельс, Соч., т. 4.
Маркс, К. Письмо 3. Мейеру 21 января 1871 г., Маркс и Энгельс,
«Избранные письма», М., 1948.
Маркс, К- Письмо Л. Кугельману 29 ноября 1869 г., Маркс и Эн-
гельс, «Избранные письма», М., 1948.
Маркс, К. Письмо Энгельсу 27 июля 1854 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М., 1953.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 8 марта 1855 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXII.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 27 февраля 1861 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXIII.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 28 января 1863 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М, 1948.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 14 марта 1868 г., Соч., т. XXIV.
Маркс, К- Письмо Энгельсу 25 марта 1868 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М., 1948.
Маркс, К. Президенту Соединенных Штатов Америки Аврааму Лии
кольну, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIII, ч. 1.
Маркс, К. Формы, предшествующие капиталистическому производ-
ству, М., 1940.
Маркс, К. Хронологические выписки, «Архив Маркса и Энгельса»,
тт. V, VI, VII и VIII.
Маркс, К. Черновые наброски письма В. И. Засулич, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. XXVII (приложение).
Энгельс, Ф. Положение Англии. Английская конституция, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 1.
Энгельс, Ф. Анти-Дюринг, М., 1951.
Энгельс, Ф. Бруно Бауэр и раннее христианство, Маркс и Энгельс,
Соч, т. XV.
Энгельс, Ф. Диалектика природы, М., 1950.
Энгельс, Ф. Заметки о Германии, «Архив Маркса и Энгельса», т X.
ЛИТЕРАТУРА
27
Энгельс, Ф. Конституционный вопрос в Германии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 4.
Энгельс, Ф. Крестьянская война в Германии, М., 1952.
Энгельс, Ф. К жилищному вопросу, Соч., т. XV.
Энгельс, Ф. К истории древних германцев, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. К истории прусского крестьянства, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. К истории раииего христианства, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. II.
Энгельс, Ф. Людвиг Фейербах, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV.
Энгельс, Ф. Марка, Маркс и Энгельс, Соч., т. XV.
Энгельс, Ф. О разложении феодализма и развитии буржуазии, Маркс
и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. О реформации и крестьянской войне в Германии (набро-
сок), «Архив Маркса и Энгельса», т. X.
Энгельс, Ф. О Франции в эпоху феодализма, «Архив Маркса и Эн-
гельса», т. X.
Энгельс, Ф. Письмо Н. Ф. Даниэльсону 17 октября 1893 г., Маркс
и Энгельс, «Избранные письма», М., 1948.
Энгельс, Ф. Письмо Зорге 31 декабря 1892 г., Маркс и Энгельс, «Из-
бранные письма», М., 1948.
Энгельс, Ф. Письмо Ф. Келли-Вишневецкой 3 июня 1886 г., Маркс
и Энгельс, Соч., т. XXVII,
Энгельс, Ф. Письмо Марксу 22 ноября 1882 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXIV.
Энгельс, Ф. Письмо Марксу 8 декабря 1882 г., Маркс и Энгельс,
Соч., т. XXIV.
Энгельс, Ф. Письмо К. Шмидту 12 марта 1895 г., Маркс и Энгельс,
«Избранные письма», М., 1948.
Энгельс, Ф. Положение Англии. Восемнадцатый век, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. 1.
Энгельс, Ф. Положение в Германии. Письмо первое, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. 2.
Энгельс, Ф. Положение рабочего класса в Англии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 2.
Энгельс, Ф. Принципы коммунизма, Маркс и Энгельс, Соч., т. 4.
Энгельс, Ф. Успехи движения за социальное преобразование иа кон-
тиненте, Маркс и Энгельс, Соч., т. 1.
Энгельс, Ф. Пронсхождеине семьи, частной собствеииости и государ-
ства, М., 1952.
Энгельс, Ф. Рабочее движение в Америке, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I.
Энгельс, Ф. Развитие социализма от утопии к науке, М., 1951.
Энгельс, Ф. Роль насилия в истории, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1.
Энгельс, Ф. Социализм в Германии, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II.
Энгельс, Ф. Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1.
Энгельс, Ф. Юридический социализм, Маркс и. Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Британская конституция, Соч., т. X.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Буржуазия и контрреволюция, Соч., т. 6.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Выборы в Англии. — Тории и вигн, Соч.,
т. IX.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Дебаты по польскому вопросу во
Франкфурте, Соч., т. 5.
Маркс, К. и Энгельс, Ф Контрреволюционные планы в Берлине,
Маркс и Энгельс, Соч., т. 6.
28
ЛИТЕРАТУРА
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Манифест коммунистической партии,
Соч., т. 4.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Немецкая идеология, Соч., т. 3.
Маркс, К. и Энгельс, Ф. Об античности, сборник под ред. и с пред.
С. И. Ковалева, Ленинград, 1932.
Маркс, К- и Энгельс, Ф. Ост-индская компания, ее история и
результаты, Соч., т. IX.
Ленин, В. И. Аграрная программа социал-демократии в первой рус-
ской революции 1905—1907 годов, Соч., т. 13.
Ленин, В. И. Внутреннее обозрение, Соч., т. 5.
Ленин, В. И. Выборы и оппозиция, Соч., т. 18.
Ленин, В. И. Государство и революция, Соч., т. 25.
Ленин, В. И. Два мира, Соч., т. 24.
Ленин, В. И. IX Всероссийский съезд Советов 23—28 декабря 1921 г.,
Соч., т. 33.
Ленин, В. И, К вопросу о национальной политике, Соч., т. 20.
Ленин, В. И. К вопросу об явке на суд большевистских лидеров,
Соч., т. 25.
Ленин, В. И. К деревенской бедноте, Соч., т. 6.
Ленин, В. И. К оценке русской революции, Соч., т. 15.
Ленин, В. И. К четырехлетней годовщине Октябрьской революции,
Соч., т. 33.
Ленин, В. И. Кадет Маклаков н с.-д. Петровский, Соч., т. 19.
Ленин, В. И. Каторжные правила и каторжный приговор, Соч., т. 5.
Ленин, В. И. «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская
революция, Соч., т. 17.
Ленин, В. И. Культурные европейцы и дикие азиаты, Соч., т. 19.
Лепин, В. И. Материалы по пересмотру партийной программы, Соч., т. 24.
- Ленин, В. И. Международный съезд судей, Соч., т. 18.
Ленин, В. И. Новое побоище, Соч., т. 5.
Ленин, В. И. Новый фабричный закон, Соч., т. 2.
Ленин, В. И. О государстве, Соч., т. 29.
Ленин, В. И. О диалектике, «Философские тетради», М., 1938.
Леинн, В. И. О промышленных судах, Соч., т. 4.
Ленин, В. И. Объяснение закона о штрафах, взимаемых с рабочих
на фабриках и заводах, Соч., т. 2.
Ленин, В. И. Очередные задачи Советской власти, Соч., т. 27.
Ленин, В. И. Первоначальный набросок статьи «Очердные задачи
Советской власти», Соч., т. 27.
Ленин, В. И. Письмо Е. Д. Стасовой и товарищам в московской
тюрьме, Соч., т. 8.
Ленин, В. И. Проект программы нашей партии, Соч., т. 4.
Ленин, В. И. Проект программы Российской социал-демократической
рабочей партии, Соч., т. 6.
Ленин, В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский, Соч., т. 28.
Ленин, В. И. Развитие капитализма в России, Соч., т. 3.
Ленин, В. И. .Разногласия в европейском рабочем движении, Соч', т. 16.
Ленин, В. И. Революция и контрреволюция, Соч., т. 13.
Ленин, В. И. Случайные заметки. 1. Бей, но не до смерти, Соч., т. 4.
Ленин, В. И. Столыпин и революция, Соч., т. 17.
Ленин, В. И. III Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских
и крестьянских депутатов 10—18 (23—31) января 1918 г., Соч., т. 26.
Ленин, В. И. Царскому правительству, Соч., т. 2.
Ленин, В. И. Что доказал суд над РСДР Фракцией, Соч., т. 21.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
Разрешение
конфликтов
В ДОГОСУДАРСТВЕННОМ
ОБЩЕСТВЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ
РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО ОБЩЕСТВА
1. Основные черты родового строя
н л -
1 даучное изучение первобытной истории челове-
чества имеет большое значение. Это неоднократно подчеркива-
лось основоположниками марксизма-ленинизма.
Так, Маркс в письме 25 марта 1868 г. к Энгельсу по поводу
трудов Маурера о первобытно-общинноц аграрном строе древних
германцев отмечал, что очень важно «заглянуть за средневековье
в первобытную эпоху каждого народа» ’.
Ленин, показывая сущность государства, также обращался
к праистории человечества 1 2.
Буржуазные историки культуры и этнографы, собравшие бо-
гатый материал по истории первобытного общества, обычно исхо-
дили из ненаучных, имеющих определенную политическую тен-
денцию утверждений об изначальности таких «основ» человече-
ской культуры, как моногамная семья, частная собственность и
связанная с ней классовая эксплуатация, государство со всеми
его органами. Превращая эти явления в вечные категории, они при-
ходили к выводу о том, что при любом изменении общественных
форм государство с его органами будет существовать.
Подлинно научное изучение первобытного общества показы-
вает, что на заре человечества не было этих институтов частной
собственности, государства и его органов, что все они возникли
в ходе развития общества, с появлением антагонистических клас-
сов.
Установление этого факта имеет неоспоримое значение для
научного социализма. Оно показывает, что в ходе дальнейшего
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIV, Переписка, стр. 34.
2 См. В. И. Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 360
и сл., а также В. И. Ленин, О государстве, Соч., т. 29, стр. 436 и сл.
32 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
развития общества, при наличии определенных исторических
условий, эти институты отомрут, что в будущем бесклассовом
коммунистическом обществе не будет места для эксплуатации
человека человеком и, следовательно, для органов охраны и
укрепления такой эксплуатации. Вот почему Маркс и Энгельс вы-
соко оценили труд американского этнографа Л. Моргана «Древ-
нее общество», вышедший в 1877 году ! и нанесший сильнейший
удар традиционным буржуазным представлениям о первобытном
обществе. Морган, по словам Энгельса, «по-своему вновь от-
крыл материалистическое понимание истории, открытое Марксом
сорок лет тому назад, и руководимый им пришел, при сопоставле-
нии варварства и цивилизации, в главных пунктах к тем же ре-
зультатам, что и Маркс» 1 2.
На основании сорокалетнего изучения Морган установил
у американских индейцев, первичный материнско-правовой род.
Но он этим не удовлетворился. «Род американских индейцев, —
говорит Энгельс, — послужил ему, далее, к тому, чтобы сделать
второй решительный шаг вперед в исследуемой им области.
В этом роде, организованном по материнскому праву, он открыл
первичную форму, из которой развился позднейший род, орга-
низованный по отцовскому праву, — тот род, какой мы находим
у античных культурных народов. Греческий и римский род, быв-
ший до того загадкой для всех историков, был объяснен из индей-
ского рода, и тем самым была найдена новая основа для всей
первобытной истории» 3.
Марксистская теория опрокинула старое представление об
изначальности строгого единобрачия и об естественном пере-
растании матриархальной семьи в патриархальную семью, а за-
тем в род и о перерастании рода в общество и государство.
Марксизм впервые дал научное объяснение роста и упадка родо-
вой организации, развития в ее недрах классовых противоречий
на почве появления частной собственности, возникновения госу-
дарства и такого важного его органа, как суд.
Основным положением этой теории является отрицание го-
сударственности в бесклассовом родовом обществе — в роде, во
фратрии, в племени. Здесь нет особой общественной власти, от-
деленной от всей массы составляющих ее членов.
«В первобытном обществе, когда люди жили небольшими
родами, еще находясь на самых низших ступенях развития,
1 См. Л. Морган, Древнее общество или исследование линий человече-
ского прогресса от дикости через варварство к цивилизации, Перевод с англ,
под ред. М. О. Косвена, изд. 2-е, Л., 1935.
2 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ-
ства, Предисловие к первому изданию 1884 г., Госполитиздат, 1951, стр. 3.
3 Ф. Энгельс, Происхождение.., Предисловие к четвертому изданию,
отр. 16—17.
ГЛАВА I. РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО ОБЩЕСТВА
33
в состоянии, близком к дикости; в эпоху, от которой современ-
ное цивилизованное человечество отделяют несколько тысяче-
летий, — в то время не видно еще признаков существования го-
сударства. Мы видим господство обычаев, авторитет, уважение,
власть, которой пользовались старейшины рода, видим, что эта
власть признавалась иногда за женщинами.., — но нигде не ви-
дим особого разряда людей, которые выделяются, чтобы упра-
влять другими и чтобы в интересах, в целях управления систе-
матически, постоянно владеть известным аппаратом принужде-
ния, аппаратом насилия, каковым .являются в настоящее время...
вооруженные отряды войск, тюрьмы и прочие средства подчине-
ния чужой воли насилию, — то, что составляет сущность госу-
дарства» *.
Формы первобытно-общинного строя изменялись в связи
с развитием производства. Это развитие происходило с начала
каменного периода, подразделявшегося на палеолит (древне-
каменный период) и неолит (новый каменный период), а затем
металлического периода (делившегося на эпохи бронзы и же-
леза) 1 2.
С эпохой неолита совпадает расцвет матриархального пле-
мени, с эпохой бронзы и железа — расцвет патриархального
племени3.
Общему труду соответствовала и общая собственность на
средства производства. На этой ступени развития частной соб-
ственности на средства производства не существовало. Все, что
добывалось общим трудом, делилось поровну.
Естественным отношением отдельных племен было постоян-
ное состояние войны; кто не являлся членом племени, был вра-
гом. Тогдашние экономические условия делали обязательным
истребление врагов: пленных не брали, так как они являлись бы
дорогими нахлебниками 4.
На всем протяжении существования первобытного общества
от его первоначальных форм до его распада, очевидно, суще-
ствовали разнообразные формы управления внутри родовых
1 В. И. Л е н и н, О государстве, Соч., т. 29, стр. 437.
2 Периодизация, созданная Морганом, принятая и развитая далее Эн-
гельсом и основанная на различии ступеней культуры (дикость — варвар-
ство—цивилизация), уступила в советской литературе место периодизации,
созданной В. И. Лениным, в основу которой положено развитие производства
и производственных отношений.
Подробнее о развитии первобытного общества см. В. И. Р а в д о н и к а с,
История первобытного общества, ч. 1 и 2, Издательство ЛГУ, 1939, 1947, и
«Всемирная история», т. I, Госполитиздат, 1956, стр. 106 и сл.
3 О матриархате см. М. О. Косвен, Матриархат, Издательство Акаде-
мии наук СССР, 1948.
4 См. Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV.
стр. 183 и сл.
2 Зак. 298
34 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ в' ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
общин у разных народов. Но всем им свойственна организация
общества, не знающего государства. Род, фратрия (старые мате-
ринские роды), племя— все эти три звена основаны на различ-
ных степенях кровного родства.
Мужчины и женщины рода, фратрии, племени выбирали
старейшину для решения вопросов и споров в обычной жизни
племени и вождя для военных походов. Старейшина внутри рода
не располагал никакими средствами принуждения, кроме обще-
ственного мнения. «Власть сахема (старейшины у индейских
племен Северной Америки. — М. Ч.) внутри роДа была отече-
ская, чисто морального порядка; средствами принуждения он не
располагал» ’.
Каждый член рода пользовался защитой сородичей от
враждебных родов или племени.
Род мстит за обиду, нанесенную чужим сородичу. Такая
обида воспринимается как обида, нанесенная всему роду, и месть
носит общественный характер. Отсюда названия «кровная» или
«родовая месть». Месть .надолго остается среди общины необхо-
димым условием ее самосохранения и борьбы за существование.
Кровная месть в первобытно-общинном строе направляется
только против лиц, стоящих вне рода или племени, к которому
принадлежит потерпевший. Она является делом всей семьи, рода
или даже целого племени.
Старейшины, о которых говорил Ленин, избираемые по-
тому, что они хорошо знают все обычаи, и разрешающие все
дела, не образуют суда в современном смысле этого слова.
Нельзя рассматривать и последствия разрешения конфликта, как
современное наказание. Если, например, изменника или наруши-
теля родовой дисциплины изгоняли из рода, лишали помощи
рода и этот человек делался беззащитным против всякого внеш-
него воздействия, то в такой мере принуждения выражались,
действительно, интересы всего общества, всего рода или пле-
мени.
Так нужно понимать слова Ленина об отсутствии разряда
людей, выделяющихся для управления другими: все возникаю-
щие споры разрешались самими заинтересованными людьми.
«И какая чудесная организация этот родовой строй при всей
ее наивной простоте! Без солдат, жандармов и полицейских, без
дворянства, королей, наместников, префектов или судей, без
тюрем, без процессов — все идет своим установленным
порядком. Всякие споры и недоразумения разрешаются коллекти-
вом тех, кого они касаются, — родом или племенем, или отдель-
ными родами между собой; и лишь как крайнее, редко применяе-
мое средство грозит кровная месть... Хотя общих дел гораздо
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 87.
ГЛАВА I. РАЗЛОЖЕНИЕ РОДОВОГО ОБЩЕСТВА	35
больше, чем в настоящее время.., тем не менее нет и следа на-
шего раздутого и сложного аппарата управления. Все вопросы
решают сами заинтересованные лица, и в большинстве случаев
вековой обычай уже все урегулировал»
2. Начало классового расслоения родового общества
Характеризуя первоначальную организацию племен, вырос-
шую из рода. Энгельс указывал, что она «...в состоянии улажи-
вать все конфликты, которые могут возникнуть внутри организо-
ванного таким образом общества. Конфликты с внешним миром
устраняет война; она может кончиться уничтожением племени,
но не порабощением его. Величие родового строя, но вместе
с тем и его ограниченность проявляются в том, что здесь нет
места для господства и порабощения. Внутри родового строя не
существует еще никакого различия между правами и обязанно-
стями... Точно так же невозможно расслоение племени и рода на
различные классы» 1 2.
Развитие производительности труда, сопутствующее пер-
вому крупному общественному разделению труда, с необходи-
мостью повлекло за собой рабство: захваченных на войне плен-
ных не убивали, а превращали в рабочую силу. Хотя перво-
начально, при патриархальном рабстве, положение рабов не
слишком отличалось от положения членов семьи, но все же оно
являлось началом эксплуатации человека человеком. Возмож-
ность накопления продуктов труда вызвала обособление семей-
ной общины, которая ведет свое хозяйство независимо от обще-
родового. Возникают имущественные различия между отдель-
ными семьями, эти различия все больше возрастают; ранее
обязательная для каждого члена рода помощь сородичам превра-
щается в средство закабаления более бедных членов рода.
Частная собственность разлагает родовой быт.
Рядом с первым крупным разделением общества на два
класса — господ и рабов, возникшим вместе с первым обще-
ственным разделением труда, возникло и второе разделение
труда на земледелие и ремесло, производство непосредственно
для обмена и торговли.
Со вторым разделением труда возникает и второе деление
общества на богатых и бедных, существующее рядом с делением
на свободных и рабов.
Кровно-родственные объединения постепенно заменяются
территориальными.
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 99 (разрядка моя. — М. Ч.).
2 Там же, стр. 163—164.
2*
36 РАЗДЕЛ 1. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Энгельс показал общие черты возникающего при разложе-
нии родового строя у греков, римлян и германцев — нового строя
военной демократии. При сплочении родственных пле-
мен в союз, а затем и слиянии их в единый народ, при котором
происходит также и объединение территорий этих племен, воз-
никает потребность в постоянных органах военной демократии.
Этими органами являются военачальник, совет, народное собра-
ние. Их основной задачей является война и организация обще-
ства для войны, ставшей постоянной функцией народной жизни.
Целью таких войн является уже не месть или расширение тер-
ритории, ставшей слишком тесной, а грабеж
Постоянный захват чужих богатств усиливает начавшуюся
имущественную дифференциацию, а вместе с тем и власть вер-
ховного начальника и других военачальников.
Рост имущественной дифференциации вызывает увеличение
числа конфликтов, которые ранее были исключительно редким
явлением.
При разрешении этих конфликтов старые родовые обычаи
сталкиваются с тенденцией зарождающегося класса богачей
к укреплению и расширению эксплуатации не только рабов, но
и впавших в нищету соплеменников. Эта тенденция вызывает от-
пор как со стороны закабаляемых в долговое рабство соплеменни-
ков, так и рабов из порабощенных племен. Иногда этот отпор
перерастает в восстание. Поэтому для удержания в узде массы
эксплуатируемых немногочисленный класс богачей должен был
создавать специальные органы подавления, уже не совпадающие
с органами родового строя. Подробно рассмотрев причины и ход
разложения родового строя и образования господствующего
класса, Энгельс говорит: «Так органы родового строя постепенно
отрываются от своих корней в народе, в роде во фратрии, в пле-
мени, а весь родовой строй превращается в свою противополож-
ность: из организации племен для свободного регулирования
своих собственных дел он превращается в организацию для
грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы
из орудий народной воли превращаются в самостоятельные
органы господства и угнетения, направленные против собствен-
ного народа» 2.
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 169—170.
5 Та м же, стр. 170.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ
и зарождение суда и процесса
3.	Метод изучения вопроса
В буржуазной процессуальной литературе ши-
роко распространен взгляд, согласно которому первоначальной
формой процесса была форма частно-исковая или обвинительная.
Процесс якобы начинался по воле потерпевшего и протекал
в виде состязания сторон (истца-обвинителя и ответчика-обви-
няемого) перед пассивным судом
По мнению ряда буржуазных ученых, такой процесс суще-
ствовал еще до появления государства. Лишь спустя длительный
период времени, когда развился взгляд на преступление, как дей-
ствие, опасное для всего общества, государство стало брать на
себя функцию активного преследования преступников и, таким
образом, возникла новая форма процесса — розыскная (или
инквизиционная).
Такая схема возникновения и развития процесса создана
путем «теоретических соображений» и резко расходится с дей-
ствительностью.
Недостаток точных данных, относящихся к зарождению
первоначальных форм суда и процесса у многих народов Европы,
1 «История уголовного процесса начинается господством в нем част-
ного начала... Мало-помалу выясняется и постепенно развивается публич-
ное начало уголовного процесса; он становится делом общественным,
государственным», — говорит Фойницкий в своем историческом очерке
уголовного процесса (И. Я. Фойницкий, Курс уголовного судопроизвод-
ства, т. I, изд. 3-е, СПб., 1902, стр. 14).
Приведенное высказывание типично для буржуазных ученых; максимум
свободы отдельного лица, его индивидуальные права и всегда существующий
суд, куда обращаются потерпевшие от преступления лица, — такова картина
самого древнего общества (см. Н. Н. Розин, Уголовное судопроизводство,
Петроград, изд. 3-е, 1916, стр. 19).
38 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
заставляет при изучении этого вопроса обратиться к сравни-
тельно историческим данным, а также к этнографическим мате-
риалам о правовых обычаях тех народов, у которых сохрани-
лись пережитки родового строя.
Изучение этих материалов позволяет обобщить разрознен-
ные сведения, проверить различные, иногда противоречивые
нормы древних «Правд», судебников и летописных источников и
найти решение вопроса о зачаточных формах суда и процесса,
соответствующих всему строю жизни общества, в котором заро-
ждаются классы и начинается классовое регулирование, напра-
вляемое интересами господствующего класса.
Ценными источниками в данном вопросе в отношении наро-
дов СССР являются сборники и записи обычного права каза-
хов многочисленные сведения об обычаях горцев Кавказа1 2,
равно как и об обычаях некоторых народов Севера3. Они слу-
жат важным дополнением к наиболее древним памятникам права
и позволяют сделать некоторые выводы по интересующему нас
вопросу.
Мы указывали выше, что с разложением родового строя и
ростом имущественной дифференциации, возрастало, число кон-
фликтов как внутри самого родового общества, так и между
соседними родовыми обществами. Многочисленные памятники
истории, эпос различных народов, их поговорки и пословицы,
а также пережитки родового быта, описанные этнографами и
историками права, дают возможность более или менее полно
в отношении отдельных народов представить, какие органы и ка-
кими способами разрешали эти конфликты.
Некоторые из перечисленных материалов использовались
буржуазными исследователями истории права и, в частности,
уголовного процесса. Но истинный смысл привлекаемых ими
к исследованию источников обычно извращался перенесением
в эпоху родового строя современных понятий о государстве, суде
и процессе. Поэтому при описании соответствующих явлений, на-
поминающих некоторыми своими чертами судебное разбиратель-
ство уголовных дел, надо исходить из совокупности признаков
понятия «уголовный процесс» и тщательно избегать модерниза-
ции при освещении порядка в разрешении конфликтов в догосу-
дарственном обществе.
1 См. С. Л. Фукс, Очерки истории государства и права казахов XVIII
и первой половины XIX вв., докторская диссертация, М., 1948 (рукопись).
2 См. М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, тт. I—II, М., 1886.
Его же, Закон и обычай на Кавказе, тт. 1—2, М., 1890.
Джантемир Шанаев, Присяга по обычному праву осетин, «Сбор-
ник сведений о кавказских горцах», вып. I, Тифлис, 1868,
3 См. В. Г. Богораз-Тан, Чукчи, т. I, Л., 1934,
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 39
4.	Способы разрешения конфликтов
Остановимся на способах разрешения конфликтов, возни-
кающих внутри родовой группы и между двумя такими груп-
пами.
1.	Данные, относящиеся к родовому строю в пору его рас-
цвета, показывают, что выборные старшины не пользовались
никакими карательными функциями.
Первой формой применения общественно-карательной власти
было изгнание члена родовой общины, совершившего особо тяж-
кое нарушение условий существования этой общины. Решение
о таком изгнании принималось собранием сородичей и немед-
ленно исполнялось. Возможно, что в отдельных случаях эта
мера («лишение мира», «поток и разграбление», «изгнание»)
переходила в лишение жизни, в зависимости 07 военных или
религиозно-мистических соображений об опасности совершен-
ного проступка.
При этом нет никаких данных о том, что такая мера прини-
малась по- жалобе кого-либо из членов рода и после специаль-
ного разбирательства дела. В них не было необходимости, так
как каждый проступок члена родовой общины немедленно де-
лался широкоизвестным всем сородичам. И в оценке его не
могло быть никаких расхождений, если он представлялся опас-
ным для существования общины !.
1 В заметке А. С. Пушкина «Джон Теннер» приведен ряд отрывков из
«Записок» последнего, посвященных описанию жизни североамериканских ин-
дейцев. В них имеется рассказ, указывающий на порядок родовой расправы
с лицом, совершившим проступок, нарушающий условия существования рода.
Теннер говорит о страшном для индейцев месте, где «совершилось брато-
убийство, злодеяние, столь неслыханное, что самое место почитается прокля-
тым... Предание гласит, что некогда в индейском таборе, здесь остановив-
шемся, два брата... поссорились между собою, н один из них убил другого.
Свидетели так были поражены сим ужасным злодейством, что тут же умерт-
вили братоубийцу» (А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 12,
Издательство Академии наук СССР, 1949, стр. 121).
Описывая социальный строй американских эскимосов, Тан-Богораз сооб-
щает, что у них общественное мнение, реагирующее на нарушение обще-
ственных порядков, «проявляется молча, без особых обсуждений, но нередко
ведет к внезапному устранению того или другого члена общины, чьи действия
являются вредными для коллектива и гибельными для его отдельных членов.
Исполнителем такого безмолвного суждения является нередко один человек,
который особенно сильно чувствует необходимость поддержать расшатанную
общественную связь. Таким образом, складывается как бы поединок между
отдельным нарушителем общественной связи и таким же отдельным мстите-
лем за эту нарушенную связь.
...Если человек совершил ряд убийств или вообще стал ненавистен со-
седям многими обидами, он в виде правосудия может быть убит другим
мстителем из состава общины. Такой мститель должен, прежде всего, обойти
своих соседей и спросить их мнение о том, нужно ли убить обидчика.
40 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
С образованием органов постепенно развивающейся военной
демократии (военачальник, совет, народное собрание) каратель-
ная власть сосредоточивается в руках народного собрания.
О народном собрании у древних германцев имеются указа-
ния Цезаря, относящиеся к 50-м годам I в. до н. э. и указания
Тацита в работе, написанной в конце I в. н. э.
Германцы времен Цезаря жили родовым строем. Цезарь
указывает, что в мирное время у германских племен не было
никаких органов власти, но упоминает о старшинах, которые тво-
рили «суд» по округам и тем уменьшали родовые распри* 1 2. Можно
думать, что такими выборными старшинами являлись представи-
тели родов, выделившихся своим влиянием и зажиточностью 3.
Все общественные дела решались народным собранием,
то есть собранием всех взрослых мужчин, которые Цезарь и
Тацит обозначают словом «consilium».
Тацит указывает на карательные функции народного собра-
ния. Так, решению народного собрания подлежали действия, на-
носящие вред всему племени. Оно карало изменников, перебеж-
чиков, трусов, людей, запятнавших себя противоестественным по-
роком; изменников и перебежчиков вешали на деревьях, а совер-
шивших остальные из перечисленных проступков, топили в болот-
ной грязи, прикрыв ветками 4.
Обычай приведения в исполнение решения о лишении жизни
народным собранием был весьма распространен. Он отмечался
историками права не только у древних германцев, но и у евреев,
греков, римлян5. С этим обычаем связано употребление такого
способа лишения жизни, как побитие камнями (лапидация).
Совещание исполнителя с соседями, сородичами, — пишет Таи-Богораз,—
сводится к минимуму, оио совершается в последнюю минуту — по существу
решение принимается молча, бесшумно, как естественно возникший заказ
исполнителю от данной общественной ячейки» (Сборник «50 лет книги Эн-
гельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Гос-
политиздат, 1934, стр. 222—223. Цитировано по работе С. Л. Фукса («Очерки
истории государства и права казахов XVIII и первой половины XIX вв.»).
1 Cesar, Commentarii de bello galico, lib. VI, cap. XXII; Tacitus,
Cornelius, vol. 2, Historiarum Libri 5, De origine situ moribus ac populis Ger-
mania, 1855.
2 «...in pace nullus est communis magistratus, sed principes regionum atque
pagorum inter suos ius dicunt controversiasque minuunt».
Употребленное здесь Цезарем выражение «округ» обозначает не террито-
риальную единицу, а часть племени.
3 Хотя Цезарь не упоминает о рабах, но, вероятно, рабство военноплен-
ных было известно германцам, так как через полтора века Тацит нашел у них
вполне развитый институт рабства. Но это рабство носило патриархальный
характер.
4 С. Tacitus, Germania, XII.
5 См. Т. Mommsen, Romisclies Strafrecht., 1899, S. 934f, 939.
С. Шпилевский, Союз родственной защиты у древних германцев н
славян, Казань, 1866, стр. 38.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 41
2.	При межродовых столкновениях средством ликвидации
конфликта, то есть обиды, нанесенной кому-либо из членов рода
членом чужого рода, была кровная месть *.
Обычай кровной мести, на долгие времена сохранившийся
и при образовании государства, — пережиток родового строя.
Его первоначальный смысл заключался в обязательстве оказы-
вать взаимную помощь, защиту и вооруженную поддержку всем
членам рода в случае насилия над одним из них, в обстановке
постоянных войн между племенами, заставлявших отдельные ро-
довые группы объединяться в тесно спаянные общины. Отраже-
ние этого обычая неоднократно встречается в гомеровских
поэмах.
Так, в «Илиаде» Деифоб требует, чтобы Эней сразил Идо-
менея, убившего его зятя Алкафоя:
«Тебе заступиться должно за родного»1 2
В «Одиссее» Феоклимен говорит:
«Странствую также и я, — знаменитый
был мною в отчизне
Муж умерщвлен, в многоконном Аргосе
он много оставил
Сродников ближних и братьев, могучих
в народе ахейском,
Гибель и мстящую Керу от них
опасаясь встретить,
Я убежал»3
Здесь с особой яркостью выступает родовая солидарность:
все члены рода обязаны помогать в осуществлении кровной ро-
довой мести. Отсюда — нередкие групповые столкновения, кото-
рые иногда приводили к полному истреблению враждующих
родов.
Родовая кровная месть характерна и для древних германцев.
Столкновения между родами превращались здесь иногда в кро-
вопролитные истребительные войны. Согласно указанию Тацита,
родовая кровная месть у германцев его эпохи была твердо уко-
ренившимся обычаем 4.
1 «У Нуткас, одного из американских племен, заселяющих Колумбию,
не встречается не только постоянного суда, но даже и постоянного посред-
ничества. Споры родственников разрешаются родовой старшиною, а споры
посторонних — самосудом, причем кровная месть продолжается до тех пор,
пока стороны не условятся между собою относительно вознаграждения»
(М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон. Обычное
право осетин в историко-сравнительном освещении, т. II, стр. 191—192).
2 Гомер, Илиада, XIII, 465 (изд. Academia, 1965).
3 Гомер, Одиссея, XV, 275 (изд. Academia, 1935).
4 Tacitus, Germania, 21.
42 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Частое повторение таких истребительных родовых войн дол-
жно было рано или поздно привести к ограничению родовой
мести.
Первым таким ограничением кровной мести был поеди-
нок. Несомненно, начальной его формой был групповой поеди-
нок. Это смягченная форма межродовой войны, облеченная
в ритуальные правила.
Поединок в форме борьбы двух тяжущихся является даль-
нейшим смягчением войны двух родов.
Очевидно, что поединки, групповые или индивидуальные,
могли служить средством разрешения конфликтов только при
наличии какого-то предварительного соглашения враждующих
сторон с помощью посредников ’.
Намек на ранее существовавший коллективный поединок
двух родственных групп в отношении древней Руси имеется
у арабского писателя Ибн-Даста.
«Если кто из них имеет дело против другого, то зовет его
на суд к. царю (князю), пред которым и препираются; когда он
произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе
стороны приговором его недовольны, то, по его приказанию,
они должны предоставить окончательное решение оружию: чей
меч острее, тот и одерживает верх. На борьбу эту родственники
приходят вооруженные и становятся. Тогда соперники вступают
в бой...» 1 2.
Само это описание показывает, что в данном случае реше-
ние князей или старшин — «приговор» — не являлось обяза-
тельным, то есть оно не было приговором в юридическом смысле
слова. Происходило примирительное-разбирательство. Принятие
или отклонение решения посредников — князя, старшины — за-
висело от тяжущихся.
Указание же на то, что «соперники» приходят «на суд»
в сопровождении вооруженных родственников, говорит за то, что
не исключалась возможность и коллективного столкновения
враждующих между собою групп.
В отношении поединка история Греции дает немало приме-
ров, когда воюющие стороны соглашались ограничить число
бойцов или даже свести их к двум 3. Страбон говорит, что моно-
махия есть «старый обычай эллинов» и рассказывает о поединке,
1 Обычное у историков права представление о поединке как виде судеб-
ного доказательства покоится иа данных феодального права. Изучение же
материалов этнографических и историко-литературных показывает, что перво-
начально поединок был лишь упрощенным видом кровавого возмездия, вы-
росшим путем смягчения родовой кровной мести.
2 Г арка в и, Сказания мусульманских писателей о славянах и руссах,
СПб., 1870, стр. 469.
3 Еще гомеровский эпос подробно рисует поединок Менелая и Париса
под стенами Трои не только со стороны военных приемов борцов, но и со
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 43
которым была исчерпана распря этолийцев и энейцев Страбон,
Плутарх и Диоген Лаэртский описывают поединок Фринона и
Питтака в 621 г., которым была решена борьба афинян и лес-
бийцев за Стейон.
Кроме этих «международных поединков» можно найти опи-
сания применения того же единоборства к решению споров
внутри племени. В этих условиях применялись с тем же право-
вым характером и с тем же исходом — гибелью побежденного —
различного рода состязания физического порядка
(кулачные бои, бега) и состязания иного рода — в музыке, в за-
гадывании и разгадывании загадок * 1 2.
С. того момента, как поединку начинает предшествовать со-
глашение о решении спорного вопроса, в зависимости от победы
одного из бойцов, поединок. становится общественным инсти-
тутом.
Исследователь обычного права осетин М. М. Ковалевский
не нашел у них поединка, как способа разрешения конфликта,
заменяющего кровомщение. Однако у другого' исследователя
обычного права осетин Гакстгаузена описан «странный обычай»,
который в сопоставлении с другими фактами объясняет самое
происхождение поединка.
«Родственники обиженного требуют, чтобы убийца стал под
их выстрел. Третейский суд в этом случае кидает жребий, кто
из рода обиженного должен будет выстрелить в обидчика. От
вынимания жребия не устраняются и мальчики, и это делается
для того, чтобы выбор не был ограничен одними хорошими
стрелками. Суд определяет также время и место встречи, равно
как и расстояние, на котором должны стоять стороны. Дело
решается одним выстрелом — все равно, будет ли виновный убит,
ранен или останется невредимым» 3.
стороны правового оформления. Здесь подчеркивается, что по принятии
Менелаем вызова Париса условия поединка подлежали утверждению со сто-
роны вождей обеих враждующих армий. После торжественного жертвоприно-
шения, совершаемого Агамемноном, и пронзнесення заклятий против наруши-
теля условий поединка Гектор и Улисс размеряют арену боя и бросают жре-
бий, определяющий право первого удара (Гомер, Илиада, III, 67—120,
245 и сл., 314 и сл., 455 и сл.).
1 См. Страбон, География в семнадцати книгах, пер. Ф. Г. Мищенко,
М., 1879, VIII, 3, 33.
2 Примеры: кулачный бой между Одиссеем и Аркеоном («Одиссея»,
XVIII, 1 и сл.), музыкальный поединок между Аполлоном н Марсием (Апол-
лодор, Mithographie graeci, v. 4, Lpz., 1894, 1, 3, 31), загадывание загадок
сфинксом всем проходящим мимо него и т. д.
И не случайно, а вполне закономерно и правильно исторически и логи-
чески один и тот же термин (агон) обозначал в классическом языке состяза-
ние — гимнастическое, музыкальное, драматическое и процесс рассмотрения
спора.
3 Гакстгаузен, Закавказский край, т. 2, 1857, стр. 110.
44 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
В основе такого разрешения конфликта лежит соглашение
враждующих родовых групп покончить этот конфликт одним на-
сильственным действием. В этой форме прекращения вражды
нет такой характерной черты обычного поединка, как взаимное
применение насилия обеими сторонами, но имеется то же огра-
ничение межродового столкновения, то же применение насилия
со стороны одного из родственников обиженного к обидчику, ко-
торое ликвидирует конфликт *.
Описанный Гакстгаузеном обычай сближается со вторым,
широко известным в источниках видом ограничения родовой
мести, с применением ее к самому убийце или ближайшим
взрослым мужчинам его семьи 1 2.
В отдельных случаях, во избежание более широкого при-
менения мести, члены рода обидчика выдавали его роду оби-
женного.
Многочисленные историко-правовые и этнографические дан-
ные показывают широкое применение этого обычая и возникнове-
ние на его почве особого обряда примирения враждующих родов.
У осетин «в траурной одежде, с отпущенными волосами,
приходит на могилу убитого им осетинский убийца, чтобы совер-
шить обряд самопосвящения. Обряд этот состоит в том, что
убийца добровольно отдает себя в руки покойника, а последний,
в лице своего потомства, прощает ему обиду...» .
В Моравии обряд покоры держался до XVI века и, по опи-
санию, практиковался следующим образом: убийца с 60 род-
ственниками и знакомыми шел к гробу убитого, босой, без
пояса, и падал ниц на самый гроб, а ближайший родственник
убитого обнажал меч над его головой так, чтобы острие меча
направлено было к самой шее его; три раза спрашивал род-
1 Говоря об этом обычае как способе родовой мести, Ковалевский приво-
дит две пословицы. Первая отражает обычай длительной кровной мести ме-
жду двумя родами «должник крови и ищущий кровомщения равны при
встрече», вторая иллюстрирует ослабление такой родовой мести, устраняю-
щее возможность полного истребления более слабого рода «кровь кровью
не моют». (М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. И).
2 Месть ограничивалась непосредственным виновником злодеяния, со-
гласно законам Уэльса, Франкского королевства VI в. и законодательству
славян этого времени. Осетинские обычаи, — говорит М. М. Ковалевский, —
требуют, чтобы первоначально, если не найдут убийцу, привлекали к ответ-
ственности любого из его родственников и даже малолетних. Такой же обы-
чай, по-видимому, был и у славян и у германцев. По мнению автора, «оче-
видно, что в этих единичных Случаях истребления всего или части семейства
убийцы следует видеть не что иное, как переживание более старинного по-
рядка вещей, при котором ни один из родственников кровника не мог счи-
тать себя вполне безопасным и ежечасно ожидал мести от любого из членов
обиженного рода» (М. М. Ковалевский, Современный обычай и древ-
ний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении,
т. II, стр. 27),
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 45
ственник убийцу: «Также был ты властен над жизнью моего
брата... совершая убийство». Три раза также давал убийца сле-
дующий ответ: «Да, ты властен над моей жизнью, но прошу ради
Бога оживить меня». После этого родственник убитого говорил:
«Оживляю тебя». И убийца получал прощение» *.
В советской историко-правовой литературе проф. С. Л. Фукс
привел применявшийся в обычном праве казахов аналогичный
обряд символической выдачи виновного его сородичами для рас-
правы сородичам убитого.
До сих пор этот обряд описывался в качестве одной из
форм присяги, наиболее архаической и уже вышедшей из упо-
требления в то время, когда исследователи обычного права
казахов описали этот обряд. Поэтому истинный правовой смысл
его оставался нераскрытым.
Казахский юридический термин, означающий присягу
«д ж а н - б е р ю», по своему буквальному смыслу означает
«душедаяние»1 2.	4
С ссылкой на И. К. Гродекова3 проф. С. Л. Фукс так опи-
сывает этот древнейший обряд присяги, к которому только и
может быть применен буквальный смысл термина «джан-берю»,
то есть «душедаяние».
«Присягающий, одетый во все белое, черное, красное или
синее, с привязанной на голову его совой, всходил в сопровожде-
нии сородичей на холм и взывал вместе с ними к получателям
присяги к истцу и его сородичам: «возьмите нашу душу». Со сто-
роны получателей присяги выходил на этот призыв человек со
словами: «я получаю твою душу» и начинал бить присягающего
нагайкой. Завязывалась борьба, переходившая часто в общую
свалку всех присутствующих. За раны, нанесенные в этой драке,
взыскивать не полагалось, но убийство не должно было иметь
места».
Порядок совершения этого обряда и произносимые в нем
формулы остаются совершенно непонятными, если рассматривать
его как присягу позднейшего права, то есть один из видов до-
казательств. Проф. С. Л. Фукс раскрывает подлинный смысл
этого архаического обряда.
1 Этот обычай был распространен у ряда славянских народов: черногор-
цев, моравов и чехов (М. М. Ковалевский, Современный обычай и древ-
ний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. I,
стр. 301; т. II, стр. 14.
С. Шпилевский, Союз родственной защиты у древних германцев и
славян, Казань, 1866, стр. 75.
И. Собестиаиский, Круговая порука у славян по древним памятни-
кам их законодательства, Прага, 1886, стр. 7.
2 С. Л. Фукс приводит это объяснение термина, данное Баллюзеком.
3 См. И. К. Гродеков, Киргизы и каракиргизы Сырдарьинской обла-
сти, Ташкент, 1889.
46 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
«Древнейшая форма присяги у казахов по своему обряду
вполне соответствует обряду примирения кровников, известному
с теми или другими модификациями многим народам. «Джан-
берю» — «душедаяние» казахского обычного права, несомненно,
было таким обрядом примирения раньше, чем приобрело значе-
ние присяги, то есть одного из видов доказательств в процессе.
Самый обряд может быть осмыслен только как акт примирения
кровников, как акт выдачи головою виновного или заступающего
его в данном случае сородича».
Здесь С. Л. Фукс подчеркивает неоднократно отмеченный
историками обычного права факт необязательности примиритель-
ного решения посредников и легкости перехода враждующих
родов к новым столкновениям ’. И посредники должны были
с этим считаться. Не будучи в состоянии помирить стороны так,
чтобы вовсе избегнуть кровопролития, они стремились ограни-
чить размеры и остроту столкновения, превратить его из столкно-
вения двух родов в поединок между представителями этих родов
или в драку, в которой хотя и участвуют сородичи, но которая,
подчиняясь известной регламентации, контролю со стороны по-
средников, не повлечет за собой столь кровавые последствия. Они
давали выход взаимному раздражению сторон, допуская такую
драку 1 2.
Таким образом, «джан-берю» в описанной форме заменяет
неограниченное столкновение враждующих групп. «Джан-берю»
допускает всеобщую свалку, даже причинение ранений, за кото-
рые не взыскивается, но исключает убийство.
В итоге проведенного историко-правового анализа С. Л. Фукс
приходит к очень важному выводу, к которому нам еще при-
дется вернуться позже.
«Древнейшая присяга у казахов, «джан-берю» в описанной
выше форме, именно потому и представляет собой интересней-
шее явление, что о-на заключает в себе элемент столкновения и
исторически восходит к тому этапу развития процесса, когда
присяга еще не отделилась от поединка. Существование такого
вида присяги дает основание утверждать, что присяга, так же,
как и поединок, одинаково содержится в зародыше, в том спо-
1 Автор ссылается при этом на приведенные в указанной работе С. Шпи-
левского данные, относящиеся к праву исландцев, и данные М. М. Ковалев-
ского по обычному праву сванетов, Осетии, чеченцев и пшавов («Закон и обы-
чай на Кавказе», т. 2, М., 1890, стр. 23, 25, 94).
См. также приведенное нами указание Ибн-Даста об обычаях древней
Руси (стр. 42).
2 В этом месте работы С. Л. Фукс проводит интересную параллель с опи-
санным В. Г. Богораз-Таном обычаем чукчей заменять символическим стол-
кновением («игрой») подлинное столкновение враждующих групп в случае
недостижения стариками их примирения. См. В. Г. Богораз-Тан, Чукчи,
т. I, стр. 179.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 47
собе примирения враждующих коллективов, не имеющих общей
над собой власти, который заключался в умеряющем вмеша-
тельстве посредников-примирителей»
С разложением родового строя ослабли узы между сороди-
чами, родственные связи все более и более теряли свое исклю-
чительное значение. Родственники убитого уже не всегда " при-
бегают к кровной мести. Они нередко отказываются от этого
древнего обычая под условием уплаты выкупа убийцей.
Система композиций (выкупов) появилась с накоплением
предметов, имеющих меновую ценность (скот, оружие, впослед-
ствии ценные металлы, деньги), и с укреплением мысли о воз-
можности возмещения полной или частичной утраты члена рода
(при убийстве или при увечьи) путем передачи роду потерпев-
шего определенного имущества 1 2.
В эпоху создания «Илиады» такие соглашения о выкупе
были уже распространены. Это показывает отрывок из сцены
1 С. Л. Фукс, Очерки истории государства и права казахов XVIII и
первой половины XIX вв.
2 В приведенных у А. С. Пушкина выдержках из «Записок» Джона Тен-
нера описывается случай, показывающий обычай кровомщения за убийство
и замену его выкупом, а также возможность усыновления убийцы семьей
убитого.
Тенцер описывает, что проживающий у него молодой индеец из чужого
племени ночью в пьяном виде зарезал другого индейца в соседнем таборе.
«Несчастный был еще жнв. Мы узнали, что, когда был он поражен, тогда
лежал пьяный без памяти, и что сам убийца вероятно не знал, кто была
его жертва. Родственники не говорили ничего... Убийца возвратился к нам.
Мы приготовили значительные подарки... Он унес их тотчас и положил перед
раненым. Потом,"обратясь к родственникам, сказал им: «Друзья мои, вы ви-
дите, что я убил вашего брата; но я сам не знал, что делал. Я не имел
злого намерения: недавно приходил он в наш табор, и я с ним виделся
дружелюбно; но в пьянстве я обезумел, и жизнь моя вам принадлежит. Я бе-
ден, и живу у чужих; но они готовы отвести меня к моему семейству, и при-
слали вам эти подарки. Жизнь моя в ваших руках; подарки перед вами: вы-
бирайте, что хотите. Друзья мои жаловаться не станут». При сих словах он
сел, наклонив голову и закрыв глаза руками в ожидании смертельного удара.
Но старая мать убитого вышла вперед и сказала ему: «Ни я, ни дети мои
смерти твоей не хотят. Не отвечаю за моего мужа: его здесь нет; однако ж
подарки твои принимаю, и буду стараться отвратить от тебя мщение мужа.
Это несчастие случилось не нарочно. За что же твоя мать будет плакать,
как я?».
После похорон убитого старуха, мать его, предложила убийце, чтобы он
заступил место ее сына и заботился о ней. «Молодой человек, благодарный
за ее заступление, принял тотчас предложение. Он был усыновлен, и род-
ственники убитого всегда обходились с ним ласково • и дружелюбно»
(А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 116—117).
Как указывает М. М. Ковалевский, осетины и другие горцы Кавказа, по-
добно индейцам Северной Америки, иногда усыновляли представителя рода
обидчика. Между двумя родами, враждующими на почве убийства члена од-
ного из них, с помощью посредников устанавливается мир на таких усло-
виях: «...семье, к которой принадлежала жертва совершенного преступления,
уплачивается известный выкуп и, кроме того, один из взрослых членов рода
48 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОВЩЕСТВЕ
уговаривания Ахиллеса царями согласиться на примирение
с Агамемноном, предлагавшим выкуп за нанесенную герою
обиду:
«...Брат за убитого брата, даже за сына убитого пеню отец
принимает. Самый убийца в народе живет, отплатившись богат-
ством; пеню же взявший и мстительный дух свой и гордое
сердце —все, наконец, укрощает»1.
Тут можно подчеркнуть два момента: большую величину
выкупа за убийство («отплатившись богатством») и результат
соглашения — убийца может остаться жить среди своего
народа.
О различных формах такого возмещения ущерба, начиная
от передачи роду убитого самого убийцы или члена его рода для
усыновления взамен убитого и кончая уплатой имущественного
(денежного) выкупа, имеется множество указаний.
Закабаление и грабеж могут быть в одинаковой мере при-
знаны древнейшими способами проявлений мести, — указывает
М. М. Ковалевский, — хотя и дает неправильное объяснение
этого явления. От мести можно откупиться (описывает автор
осетинские правовые обычаи) только после договора между род-
ственниками о размере платежа. Убийца при этом со смиренным
видом должен 'упрашивать родственников убитого принять вы-
куп. В том случае, когда родственники убитого отказываются
принять выкуп, возобновляется кровная месть. Тот же обычай
мести с возможностью замены ее выкупом существовал у ара-
бов, евреев, греков и римлян * 1 2.
В отношении древних германцев Тацит, описывая обычай
родовой кровной мести, тут же добавляет, что вражда между
родами не всегда бывает непримиримой и что даже убийство
в ряде случаев возмещается определенным количеством крупного
и мелкого скота, которое получает в виде удовлетворения весь
род убитого от рода убийцы3.
Уплата выкупа, в частности, так называемого вергельда
за убитого, предполагает наличие состоявшегося между родами
соглашения о замене кровной мести выкупом. У Тацита имеется
указание на то, что вопрос о размере выкупа также относится
обидчика вступает путем усыновления в род потерпевший. С этого времени
он будет занимать в нем место убитого, получит даже его имя, а усыновив-
шая семья наделит его теми же правами и возложит на него те же обязан-
ности, которые имел покойный». («Очерк происхождения и развития семьи и
собственности», М., 1939, стр. 413).
1 Гомер, Илиада, IX, 630—635.
2 См. М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон,
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. II, стр. 14—15.
3 «...пес implacabiles durant euitur enim etiam homicidium certo armento-
rum ac pecorum numero, recipitque satisfactionem universa domus». (Germa-
nia, 21).
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 49
к компетенции народного собрания. Очевидно, народное собра-
ние занималось этим вопросом в случаях, когда род обидчика
не выполнял условий об уплате выкупа обиженному роду. При
этом Тацит отмечает очень интересную черту: в подобных слу-
чаях часть выкупа шла в пользу племенного вождя или в
пользу племени. Этот момент показывает на возросшее значение
племенного вождя не только в военных делах, но и в решении
внутренних дел племени '.
Как неоднократно отмечалось выше, во всех случаях замены
родовой кровной мести важная роль принадлежала институту
посредничества. Без участия посредников (медиаторов) ни один
междуродовой конфликт не мог быть улажен ни путем примене-
ния различных видов поединка, ни путем применения обряда
примирения и уплаты выкупа.
Но вместе с тем необходимо еще раз подчеркнуть, что
решение посредников не имело обязательной силы и только от
воли враждующих зависело, принять ли предлагаемый посред-
ником путь прекращения вражды или вновь обратиться к ничем
не ограниченному кровомщению. Это положение подтверждается
всеми исследователями обычного права и всеми литературными
источниками.
Поэтому неправильным является утверждение многих бур-
жуазных авторов, видящих в порядке третейского разбиратель-
ства и применения различных примирительных обрядов судеб-
ный процесс.
При постоянном применении института посредничества
у каждого народа могли вырабатываться определенные правила
производства разбирательства посредниками, в
частности, правила о выборе этих посредников (преимуще-
ственно из уважаемых людей, стариков, знатоков обычаев),
о равенстве тяжущихся или наоборот, о преимуществе обижен-
ного, о сроках разбирательства, о порядке явки и обеспечении
последней. Но своей деятельностью посредники отнюдь не осу-
ществляли принудительного1 классового регулирования в интере-
сах господствующего класса, и их решения не имели обязатель-
ной силы.
Без наличия же этих важнейших элементов никакое упорядо-
ченное различными правилами разбирательство не является су-
дебным.
Итак, ни в способе применения карательных мер самой об-
щиной к одному из ее сочленов, ни в способе улаживания по-
средниками межродовых конфликтов нет основного признака
1 «...sed et levioribus delictis pro modo poena: equorum pecorumque numero
convict: mulctantur pars molctae regi vel civitati, pars ipsi, qui vindicatur vel
propinquis eius exsolvitur» (Germania, 12).
50 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
суда — классового регулирования общественных
отношений *.
В уже цитированной нами работе проф. Фукса об обычном
праве казахов автор правильно отрицает судебный характер
как карательных мер, осуществляемых родовой общиной, так
и порядка разрешения конфликтов между различными
родовыми группами. Далее, он приходит к следующему вы-
воду:
«...Суд, как орган классового насилия, осуществляемого в
определенных процессуальных рамках, не может вырасти ни из
одного порядка разрешения внутриродовых споров, где нет
почвы для возникновения процессуальных'обычаев, ни из по-
рядка разрешен^,, межродовых споров, в которых отсут-
ствовала принудительная карательная власть. Только синтез
этих двух различных порядков, взаимно дополняющих друг
друга, создает предпосылки для развития судебных органов и
судебно-процессуальнсго права».
В этом положении правильно указано на источник по-
явления процессуальных форм' с активным участием в разби-
рательстве заинтересованных лиц. Однако мы полагаем, что
автор суживает понятие суда требованием обязательного на-
личия определенных процессуальных правил («процессуальные
рамки»).
Такое определение приводит к тому, что ни в рабовладельче-
ском, ни даже в феодальном обществе порядок классового регу-
лирования общественных отношений путем применения каратель-
ных мер не может считаться судом. Ведь в рабовладельческом и
в феодальном обществе применение карательных мер очень часто
осуществлялось органами, которые с точки зрения современной
правовой теории считаются административными и ко-
торые действовали при отсутствии точно установленного процес-
суального порядка.
Если. ,с возникновением государства карательные меры при-
меняются его органами в целях классового регулирования обще-
ственных отношений, мы должны признать за деятельностью
этих органов характер уголовного суда, независимо от
того, какой орган (царь, коллегия жрецов, сенат, афинская
коллегия одиннадцати, народное собрание или суд присяжных)
и в каком порядке применял эти карательные меры.
1 Проф. М. М. Ковалевский, столь много сделавший для выяснения родо-
вых обычаев ряда народов Кавказа и многократно отмечавший необязатель-
ность решений посредников при разбирательстве междуродовых конфликтов,
в итоге своих исследований все же пришел к явно неправильному выводу:
«Общее заключение, к которому приводит нас ряд вышеизложенных данных,
состоит в признании посредничества древнейшим и общераспространенным
ГЛАВА И. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 51
Сущность уголовного суда и состоит в применении
мер уголовного наказания как метода классового регулирования
общественных отношений в интересах господствующего класса.
Вопрос об органах и порядке отправления уголовного суда есть
один из вопросов классовой политики, проводимой господствую-
щим в каждом государстве классом. Тут могут применяться, как
показывает история права, различные формы разбирательства
к лицам, принадлежащим к подавляемому и к господствующему
классу, от террористической расправы с «опасными врагами» до
обставленного рядом сложных форм состязания тяжущихся
перед широкой судейской коллегией или даже перед народным
собранием.
И если с точки зрения современной .теории права . можно
провести грань между применением карательных мер в порядке
административном и в порядке судебном, ’то' было бы непра-
вильно пытаться искать такую грань в правовых системах рабо-
владельческой и феодальной общественной формации.
Поэтому, в качестве поправки к положению проф.
С. Л. Фукса, надо признать, что источниками для различных
форм применения карательных мер в появившемся на облом-
ках родового строя государстве послужили как карательное при-
нуждение внутри рода или племени, так и посредническое раз-
бирательство и улаживание междуродовых или междуплемен-
ных конфликтов.
Ход разложения родового строя приводил к усилению власти
органов военной демократии. Это усиление выражалось, с одной
стороны, в расширении их функций, с другой стороны, в концен-
трации этих функций в руках определенного узкого круга бога-,
тейших членов рода, претендовавших на постоянное осуществле-
ние ранее выборных должностей. Среди этих функций имеется
и карательная, ранее принадлежавшая всему собранию рода,
фратрии, племени.
У некоторых народов важную роль в осуществлении этих
карательных функций начинает играть группа лиц, присвоивших
себе функции отправления религиозного культа. При низком
уровне культуры вера во вмешательство в жизнь людей сверхъ-
естественных сил, добрых или злых, в их «помощь», в возмож-
ность получать от, них «указания» придавала большой авторитет
лицам, «толкующим волю богов». Это объясняет раннее возни-
кновение у ряда народов карательной власти жрецов. Такая
власть принадлежала в древнем Риме понтифам. Их влияние
было настолько велико, что «в случае неповиновения высокому
видом судебного разбирательства» («Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравиительиом освещении», т. И, стр. 221;
см. также «Закон и обычай на Кавказе», т. I, стр. 65).
52 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ ОБЩЕСТВЕ
авторитету понтифа, вся община могла оказаться готовой вос-
стать, как один человек, против ослушника и кулаками прину-
дить его к повиновению» *.
По свидетельству Тацита, в описываемом им германском
родовом обществе первыми лицами, имевшими карательную
власть, были также жрецы, опиравшиеся на «волю божеств».
«...Ни наказывать, ни заключать в оковы, ни наносить побои не
дозволено никому, кроме жрецов, да и тем не в виде наказания
и не вследствие приказа вождей, но как бы повелением боже-
ства, которое по их верованию поможет сражающимся»1 2.
При сакральном характере обычаев первобытного общества,
регулирующих самые разнообразные стороны жизни коллектива,
жрецы очень часто являлись «первыми юристами». М. М. Ко-
валевский говорит даже о народах, «уже успевших выделить
из своей среды класс жрецов-юристов», и о том, что такие жрецы
претендуют на исключительное право быть посредниками при
разрешении конфликтов. В качестве примеров он называет инду-
сов, римлян и кельтов 3.
Наряду с карательной властью и осуществлением посредни-
чества жрецами эти же функции начинают выполнять родовые
старшины.
В отношении Греции героического периода мы находим соот-
ветствующие материалы в гомеровских эпических поэмах —
в Илиаде и Одиссее. Племенные вожди-басилеи, а затем и их
дружинники, имели свои, выделенные из общинных земель,
участки лучшей земли. Они же, как правило, делили между
собой большую часть военной добычи.
Так, из общины начало выделяться особое сословие, члены
которого именуют себя то «лучшими людьми» (аристеес), то
«начальствующими над народом» (гегеторес, анантес, андро),
то «говорителями» (басилеями), так как говорить перед народом
стало правом одних только знатных. Этот процесс расслоения
общины нашел яркое отражение в гомеровских поэмах. Так как
люди, лишенные земельного надела или личным трудом обраба-
1 С. А. М у р о м ц е в, Гражданское право древнего Рима, М., 1883, стр. 79.
2 Т а с i t u s, Germania, VII. Проф. Д. M. Петрушевский дает такое
объяснение возникновению этого права жрецов: «За порядком в народном
собрании наблюдают жрецы и имеют при этом право прибегать к дисципли-
нарным взысканиям (!) с нарушителей порядка. Объясняется это, повиди-
момуг тем, что народные собрания препоручались с помощью особых рели-
гиозных обрядов особому покровительству богов и место собрания на время,
по крайней мере, становилось местом священным, как бы храмом, в котором
наблюдение за благочинием присутствующих лежит на обязанности жре-
цов» («Очерки нз истории средневекового общества и государства», М..
1913, стр. 210).
3 См. М. М. Ковалевский, Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. II, стр. 222
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 53
тывающие свой надел, не могли иметь усовершенствованного ору-
жия (мечи, тяжелые щиты из кожи и металла, кони) и вслед-
ствие этого сражались в качестве рядовых воинов или вовсе не
несли военной службы, оказываясь вне рядов граждан, они в
значительной мере лишались влияния в общине и какого бы то
ни было значения в совете. Они оказывались обойденными и при
разделе военной добычи.
Совет старейшин всех родов превратился в гомеровскую
эпоху в совет басилеев, старейшин только богатых аристократи-
ческих родов. Так как это были по большей части пожилые, по-
чтенные люди, то они назывались «старейшинами» («герон-
тами»), Они составляли ближайшее окружение племенного ба-
силея, во всех делах советовавшегося с нимим В наиболее важ-
ных случаях, когда басилей и геронты находили это нужным, рни
переносили свои собрания под открытое небо,.тогда их обступал
со всех сторон народ — это и было народное собрание (агора —
от слова площадь) той эпохи, когда в древней военной демокра-
тии уже выдвинулась на первое место аристократия. Особенно
часто народ собирался для разрешения конфликтов. Хотя ничто
не запрещало любому гражданину выступать в народном со-
брании, однако фактически этим правом пользовались исключи-
тельно аристократы. Но поскольку традиции военной демократии
были еще сильны, аристократы не могли не ставить высоко об-
щественное мнение. В сознании народа еще жила идея о на-
родном собрании, как об -источнике справедливости, нашедшая
свое художественное выражение в образе богини правосудия
Фемиды, «которая созывает и распускает народные собрания
людей» Знатные еще считали себя обязанными обо всех важ-
ных государственных делах докладывать народному собранию;
если это не вело к фактическому участию народа в управлении,
то, во всяком случае служило для него гарантией от слишком
резкого нарушения традиций. Тяжбы не имели такого значения,
как вопросы внутреннего управления и внешних сношений; есте-
ственно поэтому, что именно эти дела аристократия наиболее
охотно выносила на открытую для народа площадь и что влия-
ние народа в этой области было все еще значительным.
Конечно, здесь не было никакого голосования. И в тяжбах,
как и в политических делах, разбиравшихся народным собра-
нием, народ выражал свою волю криком, одобряя или порицая
решение, предлагаемое старейшинами.
К вопросу о старейшинах, их карательной функции и об
отношении этой последней к карательной функции народного
собрания у германцев относятся краткое замечание Цезаря и
более подробные Тацита. Цезарь указывает, что стоявшие во
1 Гомер, Одиссея, 2, 68—69.
54 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
главе подразделений племени (pagus). старейшины «творили
суд по округам и тем уменьшали родовые распри». Тацит сооб-
щает такие подробности об этих старейшинах: они избирались
в народном собрании всего племени для отправления суда по
округам.
Далее Тацит указывает, что при отправлении ими суда при-
сутствовали сто человек из местного населения в качестве их со-
ветников, увеличивая этим их судебный авторитет'.
Однако если учесть более поздние данные о функциях «со-
тен» (centena, Hundertschaft), на которые делилось германское
племя, следует прийти к выводу, что изображение Тацита не-
точно. Функция решения тяжб принадлежала именно «судеб-
ному» собранию, ^ртни, а старейшина являлся лишь председа-
телем этого собрания.
О постоянном, росте влияния старейшин можно судить по
указанию Тацита на то, что менее важные дела обсуждаются и
решаются старейшинами, о более важных «советуются со всеми,
но так, что и те дела, окончательное решение которых зависит
от народа, прежде обсуждаются у старейшин» 1 2.
Кроме того, постепенно устанавливается обычай, согласно
которому в народном собрании в качестве ораторов выступают
лишь вожди, старейшины и лица, заслужившие особое уважение
своим возрастом или знатностью своего рода или своей воинской
славой и стараются склонить собрание к одобрению решения,
принятого на предварительном совещании 3.
Энгельс подчеркивает, что эти старейшины у германцев
жили уже отчасти за счет почетных приношений от членов пле-
мени, выбирались большей частью из одной и той же семьи и
что здесь, как в Греции и Риме, переход к отцовскому праву
благоприятствовал превращению выборного начала в наслед-
ственное право4.
С обособлением из родовой общины отдельных хозяйственно-
самостоятельных патриархальных семейств стала постепенно уси-
ливаться власть главы семьи — патриарха. Если сначала он
являлся лишь управителем и распорядителем общего имущества
семьи, то в дальнейшем он превращается в домовладыку. Оте-
ческой власти его подчинены все живущие вместе родичи и рабы.
Женщина, сохранявшая сначала следы своего первенствующего
положения, постепенно превращается в подчиненную воле главы
1 «centeni singulis ex plebe comites consilium simul et auctoritas assunt».—
Tacitus, Germania, XII,
2 C. Tacitus, Germania, XII.
3 «mox rex vel princeps, prout aetas cuique, prout nobilitas, prout decus
bellorum, prout facundia est audiuntur». — Tacitus, Germania XI.
4 См. Энгельс, Происхождение.., стр. 148.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 55
семьи служанку и даже «рабу», простое орудие деторождения,
как выражается Энгельс.
«Право жизни и смерти» jus vitae necisque главы патриар-
хальной семьи вовсе не являлось чертой, присущей исключи-
тельно римскому праву. Здесь оно было только более отчетливо
фиксировано Подчиненное и бесправное положение жены и
детей характерно и для греков героической и классической эпохи.
В частности, иввестно, что отец имел право отчуждать своих
детей, продавая их в рабство.
Такая же неограниченная патриархальная власть принадле-
жала главе большой семьи и у древних евреев, германцев и
славян. Следы этой власти, включавшей право жизни и смерти,
были установлены наблюдениями М. М. Ковалевского у ряда
народностей Кавказа1 2.	''
Очень интересен для выяснения характера власти главы
семьи относящийся к обычаям горцев Кавказа рассказ о случае
лишения жизни мужем виновной женщины по требованию об-
щины.
Аульная сходка решила казнить женщину, убившую своего
пасынка, «если отец или муж будут медлить с казнью ее. Сход
посылает к отцу ее Имам-Аликадию, требуя от него убийства
1 Приводимый Иерингом («Geist des romischen Rechts auf den verschie-
denen Stufen seiner Entwicklung», 1860, Bd. II, S. 202, 203) рассказ о привле-
чении Помпеем к ответственности перед народным собранием Фабия Ма-
ксима за лишение жизни сына как раз подтверждает общее положение о пра-
вомерности такого лишения жизни. Только злостность, безмотивность убий-
ства могли быть основанием для обвинения.
2 См., например, «Современный обычай и древний закон. Обычное право
осетин в историко-сравнительном освещении», т. II, стр. 215 и др. Взгляды
самого М. М. Ковалевского по этому вопросу крайне противоречивы. При-
водя ряд фактов, подтверждающих неограниченную власть патриарха, распо-
лагавшего правом жизни и смерти в отношении подвластных, и признавая в
отдельных местах своих лекций наличие такой власти, автор в других местах
тех же лекций и в заключительных выводах категорически отрицает суще-
ствование этой власти у главы семьи (М. М. Ковалевский, Очерк проис-
хождения и развития семьи и собственности, М., 1939, стр. 64, 105, 133).
Возможно, что последние выводы М. М. Ковалевский делал, борясь про-
тив теории происхождения государства из патриархальной семьи, теории, вос-
хвалявшей абсолютную монархию как осуществление «отеческой власти» го-
сударя над подданным. Но, во всяком случае, выводы Ковалевского истори-
чески неправильны. Становление власти главы патриархальной семьи, кратко
обрисованное Энгельсом, подтверждается юридическими и этнографическими
материалами, относящимися к самым различным народам.
Вполне правильно замечает М. О. Косвен, что дальнейшая эволюция вла-
сти патриархального домовладыки происходит уже в рамках возникающего
государства, в условиях классовой борьбы. И самый объем этой власти ие
был одинаков во всех семьях. Главы богатых и влиятельных семей надолго
сохранили свою неограниченную власть иад подвластными; главы бедных
семей утрачивали ее значительно раньше (см. Примечания к работе М. М. Ко-
валевского «Оче;::: происхождения и развития семьи и собственности»,
стр. 111—112 и др.).
56 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
дочери, а когда он отвечал, что с тех пор, как она выдана за-
муж, он не имеет над ней никакой власти, толпа отправила
людей к мужу Ашуры Дацию, чтобы он немедленно убил ее».
Не дождавшись ответа, толпа извлекла виновную из убежища,
где она укрывалась, и потребовала от мужа безотлагательной
казни ее. Муж убил ее выстрелом в упор '. Не умножая при-
меров, отметим, что в приведенном случае с большой отчетли-
востью отразилось, во-первых, параллельное существование ка-
рательной власти родо-племенного общества и карательной
власти главы отдельного семейства, а, во-вторых, переход власти
над женщиной от отца к мужу после того, как она вышла за-
муж. Женщина осталась подвластной, но субъект «отеческой
власти» изменился. Теперь это глава новой семьи, осуществляю-
щий право «жизни и смерти» над своими подвластными.
Но, конечно, во всех подобных случаях применения кара-
тельной власти главы семьи как ранее в случаях применения ее
родом, нельзя говорить о .суд е. Ив тех, и в других случаях нет
основного признака суда — осуществления классового регулиро-
вания общественных отношений в интересах господствующего
класса.
Греческое общество, нарисованное в гомеровских поэмах и
общество германцев, описанное Тацитом, представляющее собою
военную демократию, является переходным от бесклассового об-
щества к классовому. Здесь родовая форма прикрывает уже
возникшие сословные и территориальные деления. Налицо не-
удержимый рост движимой и недвижимой собственности; она
вступает в борьбу с общественной собственностью, имеющей еще
форму племенной собственности. Двойственная природа грече-
ского общества героической эпохи отмечена Энгельсом: «Греция
еще в героические времена вступает в историю уже разделен-
ная на классы, самим своим существованием свидетельствую-
щие о долгой предварительной истории, оставшейся неиз-
вестною...» 1 2.
Классическое описание общественного устройства греческих
племен гомеровских поэм резюмируется Энгельсом в следующих
словах: «Мы видим... еще в полной силе древнюю родовую
организацию, но, вместе с тем, уже и начало подрыва ее...: вос-
хваление и почитание богатства как высшего блага и злоупо-
требление . древними родовыми учреждениями для оправдания
насильственного грабежа богатств» 3.
1 «Сборник сведений о кавказских горцах», вып. I, «Горская летопись»,
Тифлис, 1870, стр. 65 и сл.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 179.
3 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 110—111. Греческая пословица
более позднего времени — «Деньги делают человека» — отразила этот про-
цесс развития.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 57
Описанный здесь двойственный характер общества отра-'
зился и в интересующем нас вопросе о порядке разрешения кон-
фликтов внутри этого общества.
5.	«Сцена суда» на щите Ахилла
В этом отношении чрезвычайно поучительна «сцена суда»,
изображенная в «Илиаде» при описании щита Ахилла и много-
кратно бывшая предметом исследования юристов и историков.
Один из фрагментов щита Ахилла изображает тяжбу двух
людей относительно выкупа за убийство.
В новом русском переводе В. В. Вересаева это место1
читается так:	’. р
«Множество граждан толпилось на площади, гррода. Тяжба
Там меж двоих из-за пени была за убитого мужа.
Клялся один пред народом, что все уже отдал другому,
Тот отрицал, чтоб хоть что получил от убийцы в уплату.
Оба они обратились к судье за решением дела.
Криками каждый кругом своему приходил на поддержку.
Вестники их успокоить старались. На тесаных камнях
В круге священном сидели старейшины рядом друг с другом.
В руку жезлы принимали от вестников звонкоголосых,
Быстро вставали и суд свой один за другим изрекали.
Два золотые пред ними таланта лежали в средине,
Чтобы тому передать их, кого они правым признают» '.
Описание этой тяжбы обычно приводилось в буржуазной
литературе, как бесспорное доказательство существования суда
и процесса в современном смысле слова еще в гомеровском
обществе.
Но, надо сказать, что само по себе это описание настолько
. неполно и (как признают специалисты — филологи) неотчетливо
по употребленным в нем терминам, что допускает самые разно-
образные толкования. Действительно, в огромной литературе,
в курсах, монографиях и отдельных статьях, посвященных «щиту
Ахилла», высказываются различные суждения и о предмете
тяжбы, и о «судьях», и о назначении лежащего перед ними
золота, и о роли «пособников» тяжущихся.
Господствовавшее раньше и разделяемое многими и ныне
мнение о предмете тяжбы отражено1 и в обоих русских перево-
дах «Илиады» Гнедича и Вересаева. Один из тяжущихся
Гомер, Илиада, М., 1949, песнь XVIII, стихи 497—508. Мы считаем
этот перевод более точным в смысле терминов, имеющих значение для нашей
темы, по сравнению со старым переводом Гнедича. В последнем совершенно
выпал «судья» (ст. 501), к которому обратились тяжущиеся; выражение
«старцы градские» менее удачно, чем употребленный Вересаевым тер-
мин «старейшины».
58 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ.
утверждает, что он уплатил выкуп за убийство, другой отрицает
получение выкупа; следовательно суд и должен решать вопрос
о том, была ли уплачена сумма выкупа L
Согласно более новому толкованию, один предлагает упла-
тить выкуп за совершенное убийство, другой же отказывается от
принятия выкупа, очевидно, стоя на позиции старых воззрений,
требующих мести — «кровь за кровь»; таким образом, суд дол-
жен был решить вопрос о допустимости или недопустимости при-
нятия предлагаемого выкупа 1 2.
Наконец, третий взгляд был высказан G. Glotz. Сцена суда,
по его мнению, не может разыгрываться между убийцей, пред-
лагающим выкуп, и родичем убитого, отказывающимся принять
выкуп. При господстве обычая родовой кровной мести убийце
в случае отказа обиженного рода принять выкуп остается один
выход для спасений своей жизни — немедленно и навсегда поки-
нуть отчизну. Ни о каком «посредничестве» сверху не может
быть и речи: государственной власти еще нет3. Но, по мнению
G. Glotz, неточно и первое воззрение: спор об одной реальности
уплаты, исходом которого могло быть только принуждение
к уплате недоданного, никак не обосновывает несомненного
драматизма гомеровской сцены. Далее, G. Glotz обращает вни-
мание на то, что в разбираемом отрывке поэмы — не авторское
повествование о суде, как определенном событии, а описание
произведения искусства.' То, что описано в этом отрывке сло-
вами, должно; быть наглядно изображено резцом художника.
А это возможно только при определенности жестов и выражения
лиц участников тяжбы: один предлагает выкуп, другой огкло-
1 В старой литературе: С 1 е m е n s, De Homeri clipeo Achilleo, Bonn, 1844;
O. Muller, Eumeniden, 1883, S. 130; J. Thonissen, Le droit penal de la
republique athenienne, Brussel, 1875, p. 27; G г о t, History, vol. 11, London, 1865,
p. 95; Gladstone, Studies on Homer and the homeric age, London, 1858.
В более позднее время эту точку зрения разделяли: J. L i р s i u s, Die
griechischen Staats-und Rechtalterstiihmer, 1892, S. 29); H. S i d g e w i c k, On
trial sciene in Homer, «The classical review», VIII, 1894, p. 1—3.
Наконец, этот же взгляд проводит и С. Я. Лурье («История Греции»,
Л., 1940, стр. 84).
2 Сторонниками этой точки зрения являются: А. Н о f m е i s t e r, Die Ge-
richts-scene im Schild des Achill Iliade, XVLII, S. 497—508, II, 1879, S. 443 f.,
Leaf, The trial scene in Ilias, XVIII, London, 1887, Stud. XIII,-S. 123 f.
По-видимому, этой точки зрения придерживается М. Ковалевский («Со-
временный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-срав-
нительном освещении», т. II, 1886, стр. 211; R. D а г е s t е, Nouvelles etudes
d’histoire du droit, Paris, 1902.
Критикуя точку зрения большинства, Дарест считает неправдоподобным,
чтобы из-за такого пустяка, «как вопрос квитанции» (уплатил или не упла-
тил обязанный), могло происходить такое бурное «заседание» с вмешатель-
ством сторонников обоих тяжущихся.
3 G. Glotz, La solidarite de la famille dans le droit criminelle en
Gr6ce, Paris, 1904, p. 117—118.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 59
няет его принятие По этим соображениям G. Glotz выдвигает
среднюю точку зрения. Соглашение . об уплате выкупа уже
состоялось, но, по мнению потерпевшей стороны, нарушено обид-
чиком; тот же считает, что он выполнил условия соглашения. От
«суда», к которому они обратились, зависит либо «оправдать»
обидчика, признав, что он выполнил условие; либо «осудить»
его, то есть передать в руки мстителя 1 2.
Мне кажется, что весь этот спор не имеет большого значе-
ния. Гомеровские поэмы не являются историческим источником
в прямом смысле слова, потому что ни вопрос о времени их
создания, ни вопрос об «основном ядре» и позднейших напла-
стованиях еще не решен наукой с достаточной определенностью 3.
Во всяком случае можно считать бесспорным, что нередко автор
поэмы переносил в отдаленное прошлое — в гербическую эпоху —
такие отношения, которые происходили в его время, или же, во
всяком случае, являлись более молодыми по' сравнению с рисуе-
мой им эпохой.
Для историка права не так важен вопрос о том, каковы
детали той тяжбы, которая изображена на щите Ахилла, и имеет
ли она, — если применять, конечно условно, современные тер-
мины, — гражданско-правовой или уголовно-правовой характер.
Следует, впрочем, думать, исходя ив ряда других мест гомеров-
ских поэм, что так называемому «суду» должно было предше-
ствовать соглашение сторон об уплате выкупа, и поэтому теория
1 G. Glotz, La solidarite.., р. 116—117.
2 G. Glotz, La solidarite.., p. 119.
Опираясь на данные сравнительной истории права, Глотц считает общим
правилом для определенной ступени цивилизации, что при неуплате договор-
ного вознаграждения потерпевший вновь получает право мести. Далее, под-
робно останавливаясь на гомеровских меновых оценках различных предметов,
Глотц доказывает, что два таланта золота были бы слишком ничтожным вы-
купом за убийство свободного человека. Назначение упомянутых в отрывке
двух талантов, очевидно, другое (стр. 125—128). Если согласиться с этим
мнением, то два таланта могли быть только вознаграждением для того судьи
(или тех судей), который укажет наиболее справедливое решение тяжбы.
Такого мнения держался еще.Н. S. Maine («Ancient law: its connection with
early history of society and its relation to moderne ideals», London, 1881,
p. 376), который считал, что вознаграждение должно пойти тому судье, чье
решение наиболее удовлетворит аудиторию.
В новой литературе того же мнения держится Z. L. Strahan-Dawidson
(Problems of the roman criminal law, Oxford, 1912, 1, p. 59). Только по-
лучение вознаграждения определенным судьей зависит, по его мнению, от
одобрения предложенного им решения не присутствующей «публикой», а боль-
шинством судей. По словам Давидсона, эту мысль подал ему проф. П. Вино-
градов, указав параллель в «Aetelreds Law of Wantage» (III, 13, 3).
3 О теории «ядра» и современном положении гомеровского вопроса см.
Ковалев, История античного общества. Греция (нзд. 2-е, Л., 1937,
стр. 90—95); И. Троицкий, Проблемы гомеровского эпоса в «Илиаде»
(издательство «Academia», 1935, стр. XX—XXI).
60 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
«предложения выкупа и отказа от него» является мало убеди-
тельной.
Гораздо интереснее для нас установить, кто судил и
как судил, для того, чтобы решить, можно ли применять
в этом случае обычные правовые термины — суд и процесс.
Буржуазная традиция приписывает в рассматриваемом от-
рывке судебную власть царю, то есть басилею. Допускается
нередко, что он держит совет со «старейшинами» — аристокра-
тами. Но если учесть известные нам общие данные о значении
обычая при родовом строе и то, что классовое расслоение обще-
ства было еще в начальной стадии, то мы должны прийти к дру-
гому толкованию-смысла происходящего «на суде» и поставить
на свои места и «старейшин», и «кричащий народ», и выпавшего
из перевода ГнеДй^а «специалиста» (в переводе Вересаева он
назван судьей).
С. Л. Лурье высказывает следующие соображения по поводу
«суда» на щите Ахилла. Старцы, «изрекающие свой суд», на
самом деле лишь судят и рядят, то есть высказывают свои мне-
ния, но вовсе не решают дело.
Действительно, и в надписи, содержащей старинное законо-
дательство Драконта, слово «судить» (диказейн) имеет еще этот,
старинный смысл, но ему противопоставляется выражение
«выносить приговор» (диагнонай).
Право, обозначаемое термином «диагнонай», в гомеровской
сцене принадлежит, несомненно, упомянутому здесь судье — спе-
циалисту «доке» («гистору»), И все же тяжущиеся обращаются
к «народу», окружающему старцев и специалиста. Очевидно, что
гистор должен найти такое решение, которое удовлетворяло бы
интересам аристократии, но в то же время не слишком уклоня-
лось от того,' что представляется «подобающим», «приличным»
всему собранию. Так, по мнению автора, распределяются- роли
в этой сцене Г
Однако сопоставление описания «суда» на щите Ахилла
с другим местом «Илиады», также говорящем о «суде», позво-
ляет, кажется, прийти к несколько иному выводу.
Это место поэмы, в котором Девкалид говорит Аяксу:
«Ну-ка, давай об заклад иль котел иль треножник побьемся
Выберем оба судьей Агамемнона, сына Атрея»1 2.
1 С. Л у р ь е, История Греции, ч. 1, изд. ЛГУ, 1940, стр. 84. Ср. G. G 1 о t z
(La solidarite.., 239—240) о правильном решении, точно опирающемся на
прецедент, в противоположность решению, уклоняющемуся от него.
2 «Илиада», XXIII, 475—485, пер. В. В.. Вересаева. В старом переводе
П. П. Гнедича «гистор» — судья выпал и из этого места: «Спора свидетелем
мы изберем Агамемнона оба».
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 61
Тут характерны два момента. Тяжущиеся выбирают
«судью». Значит, перед нами — третейский судья, посредник
С другой стороны, в качестве посредника избирается баси-
лей, — родоплеменной старейшина, что подтверждает наличие
складывающегося обычая.
Но в подобных случаях и обращение к посреднику зависело
от воли тяжущихся, и решение этого посредника было для них
необязательным. Они могли решить свой спор и иным методом —
родовой местью.
Таким образом, надо прийти к выводу, что слово «суд» не
может быть понимаемо применительно к сцене щита Ахилла
в его теперешнем юридическом значении. Но в то же самое
время тут, в распадающемся на классы гомеровском обществе,
уже имеются «зачатки суда», как и зачатки будущего государ-
ственного аппарата.
Именно к такого рода «зачаткам суда», служащего интере-
сам аристократии, относится мимоходом делаемое автором
«Илиады» горькое замечание о «нечестивцах, которые вызывают
гнев богов»; Гомер приписывает страшную силу осенних бурь
гневу Зевса на судей, унижающих суд своими несправедливыми
приговорами:
«...как быстрые воды с небес проливает Зевс раздраженный,
когда на преступных людей негодует, кои на сонмах насиль-
ственно суд совершают неправый, правду гонят, божьей кары
отнюдь не страшатся...»1 2.
Эти строки, несомненно, отражают деятельность аристокра-
тов — первоначальных захватчиков судебной и административ-
ной власти, навязывающих свою волю подпадающим под их
власть сородичам.
1 Взгляд Липсиуса (указ, работа), согласно которому «гистор», решаю-
щий дело, — это весь совет старейшин, противоречит приведенному в тексте
второму месту из «Илиады», где говорится о «судье», которого выбирают
сами тяжущиеся. Мнение о том, что «гистор» в сцене на щите Ахилла — тре-
тейский судья, посредник, было высказано в буржуазной литературе Г. Бу-
зольтом («Очерк государственных и правовых греческих древностей», Харь-
ков, 1895) и М. М. Ковалевским («Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении», т. II,
стр. 210—211). Из советских историков права иа этой точке зрения стоит
проф. С. Ф. Кечекьян.
Однако надо признать, что в «Одиссее» есть такое место, которое, по-
видимому, указывает на выделение из среды старейшин лица, занимающе-
гося постоянно разрешением тяжб (см. ниже).
Конечно, нельзя делать определенного вывода только на основании от-
дельных мест гомеровского эпоса. Тут необходимо помнить и о позднейших
напластованиях текста на основное, более древнее ядро поэм, и о перенесе-
нии певцом в прошлое, как мы уже говорили, таких моментов, которые явля-
лись для него современностью.
2 Гомер, Илиада, XVI, 385.
62 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
И гомеровский эпос и другие, дошедшие до нас литератур-
ные произведения и сохранившиеся отрывки греческих историков
показывают, что одним из первых шагов захватывающего поли-
тическую власть класса было создание своего суда. Жив-
ший около 800 года до н. э. беотийский поэт Гесиод неодно-
кратно говорит о правящей знати, о басилеях, выступающих
в роли судей. Он рисует их подкупными, выносящими «кривые
решения», называет «дарофагами», то есть пожирателями даров.
Вспоминая об ушедшем «золотом веке», Гесиод -обличает без-
законную власть сильных, нарушающую божеское право
(иначе — родовой обычай).
«Правды же путь неизменен, куда бы ее не старались
Неправосудьем своим своротить дароядные люди.
С плачем досдед им обходит она города и жилища,
Мраком тум'анйым одевшись, и беды на тех посылает
Кто ее гонит и суд над людьми сотворяет неправый» '.
Бессилие неимущих в борьбе с зажиточной верхушкой, недо-
вольство и угрозы угнетаемых новыми порядками, когда деньги
становятся решающей силой, — прекрасно отражены в басне
Гесиода:
«Басню теперь расскажу я царям, как они не разумны.
Вот что однажды сказал соловью пестрогласному ястреб,
Когтн вонзивши в него и неся его в тучах высоких.
Жалко пищал соловей, пронзенный кривыми когтями,
Тот же властительно с речью такою к нему обратился,
«Что ты несчастный пищишь? Ведь намного тебя я сильнее,
«Как ты не пой, а тебя унесу я куда мне угодно.
«И пообедать могу я тобой и пустить на свободу.
«Разума тот не имеет, кто меряться хочет с сильнейшим,—
«Не победит он его — к униженью лишь горе прибавит!»1 2.
Одновременно с узурпацией аристократами политических и
карательных функций Народного собрания происходит и обо-
собление профессии судьи. Об этом говорит одно место из Т
«Одиссеи» — неожиданная прозаическая вставка среди картин
страшного морского приключения; Одиссей, чтобы не погибнуть
в водовороте, хватается за ветви смоковницы, растущей над
пучиной, и висит над нею до тех пор, пока не выплывают из
бездны обломки его корабля, а это, по его рассказу, было
поздно «...когда на собрании судья, разрешивший уж много
тяжеб меж граждан, встает, чтоб отправиться ужинать в дом
свой»3. Выражения здесь очень характерны: судебных дел,
видимо, много, судья каждый день исполняет свою должность,
его занятия превращаются в профессию.
1 Гесиод, Работы и дни, пер. Вересаева, М., 1927, 220.
2 Гесиод, Работы и дни, 205—210.
3 Гомер, Одиссея, пер. Вересаева, Государственное издательство худо-
жественной литературы, 1953, XII, стр. 151,	:
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 63
«Кривые решения», на которые жалуется Гесиод, в первую
очередь закрепляли неравенство между богатыми и бедными, и
способствовали закабалению последних.
6.	Мужские союзы и тайные общества,
как органы классового принуждения
Мы видели, как в разлагающемся родовом обществе парал-
лельно с ростом власти глав патриархальных семейств над
своими домочадцами увеличивается все более власть родопле-
менных старшин, то есть выделявшихся своим богатством семей.
Это усиление власти богатых, систематически нарушавших ста-
рые родовые обычаи, не проходило без сопротивления и со сто-
роны увеличившихся в численности рабов-и’нбплеменников, и со
стороны обедневших сородичей.
В связи с этим представляет большой интерес вопрос о той
силе, опираясь «а которую родоплеменная верхушка могла
заставить и рабов, и бедняков подчиняться дальнейшему рас-
ширению своей власти и увеличению эксплуатации.
История права не дает полного ответа на этот вопрос.
Памятники законодательства говорят о первых шагах госу-
дарства, о деятельности его органов, — законодательных,
административных, судебных. Предистория этих органов почти
не отражена в исторических документах.
Материалы народного творчества, — эпические поэмы, мифы,
сказки различных народов были недостаточны для решения
этого вопроса, хотя и позволяли ученым выдвигать некоторые
гипотезы.
Только привлечение за последние пятьдесят лет богатого
этнографического материала, относящегося к жизни самых раз-
личных народов, сохранивших пережитки родового строя, позво-
лило обосновать утверждение о значительной социальной роли
мужских союзов, превратившихся в ходе становления классов
в тайные общества. 1
Существование мужских союзов у самых различных народов
в эпоху матриархата бесспорно. Эти союзы тесно связаны
с «мужскими домами», в которых мужчины племени собирались
для проведения ритуальных религиозных обрядов, организации
празднеств, отдыха, военной тренировки и пр. В рамках этих
мужских союзов их члены делились на несколько возрастных
классов — мальчики, юноши, взрослые мужчины, старики '.
1 См., например, В. И. Равдоникас, История первобытного общества,
ч. 2, изд. ЛГУ, 1947, стр. 88: «Естественное разделение труда, разграничение
сфер деятельности между полами и возрастами, родовые порядки порождают
64 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Переход из одного возрастного класса, в другой сопровождался
различными сложными обрядами посвящения. Первоначально
такие союзы могли охватывать всех мужчин рода (пле-
мени).
Мужские союзы организовывали военную охрану владений
племени и набеги на соседей.
В борьбе с женщинами за преобладающую роль мужские
союзы прибегали к методам запугивания, религиозно-мистиче-
ского и физического террора.
С переходом к роду и племени, построенным на отцовском
праве, и с постепенным ростом имущественного расслоения
общества мужские союзы изменились как по своей структуре,
так и по социальной направленности. Если раньше доступ
в союз был открыт для всех членов рода или племени, то теперь
он все более затрудняется путем увеличения имущественного
взноса в мужские дома. Бедняки не в состоянии делать увели-
ченный взнос и, таким образом, выпадают из военной и полити-
ческой организации и теряют связанные с пребыванием в ней
права.
Постепенно мужские союзы превращаются в тайные обще-
ства с очень сложной организацией. Они обычно распадаются на
множество разрядов, прохождение через которые связано с упла-
той все более высоких взносов и сложными обрядами посвяще-
ния в тайны общества.
В руках высшего разряда сосредоточено ведение дел всего
союза, он дает его деятельности определенное классовое напра-
вление. Такое тайное общество, действуя в интересах наиболее
зажиточных групп племени, применяет террористические методы
для поддержания влияния богатых, для обеспечения эксплуата-
ции рабов и бедняков-сородичей. Иногда террористические
действия союза направляются и против женщин, что является
пережитком первоначальной роли мужских союзов в эпоху
матриархата.
Этнографические работы ряда ученых доказали существова-
ние и широкое распространение мужских союзов и выросших из
них тайных обществ в Африке, Америке и Азии, особенно,
в Полинезии ,и Меланезии и следы их в Европе (в бассейнах
Средиземного и Эгейского морей).
в первобытном обществе своеобразные установления и обычаи, связанные
с возрастными и половыми различиями между людьми. К ним относится де-
ление рода или общины на возрастные группы, особое значение, придаваемое
переходу из одной возрастной группы в другую, мужские и женские
союзы, мужскиедома».
См. также С. Я. Лурье, История античной общественной мысли, М.—Л.,
1929, стр. 30—32; А. Золотарев, Мужские союзы, «Большая советская
энциклопедия, т. 40, изд. 1-е, стр. 540—541.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 65
Впервые этому вопросу была посвящена монография
Шурца1. Особенно интересны в ней данные, относящиеся
к тайным союзам в Камеруне и на Калабарском побережье
Западной Африки.
Эти союзы «эгбо» (союзы Пантеры), делящиеся на ранги
по размеру взносов их членов, представляют собой террористи-
ческие организации богачей против рабов и бедноты. В опреде-
ленные для каждого ранга «ночи Пантеры» члены союза, замас-
кированные и вооруженные, устраивают избиение и ограбление
всех попадающихся на их пути свободных — не членов союза —
и истребление рабов1 2.
Очень характерно, что в союз «эгбо» охотно вступали купцы,
которые достигали в нем высоких степеней. С помощью «эгбо»
они вели свои дела, взыскивали деньги с должников.
Суммируя исследования Паркинсона, Броуна, Кодригтона,
Риверса, Токарева, относящиеся к Меланезии, советский ученый,
профессор С. П. Толстов, указывает, что существовавшие
в Меланезии союзы «дукдук» и «иниет», и особенно «сукве» и
«тамате», были организацией, основная задача которой — при-
обретение богатств и закрепление господствующего положения
обладателей этих богатств. В них существуют ранги, принадлеж-
ность к которым определяется величиной вступительного взноса.
Господствующее положение занимает немногочисленная вер-
хушка крупных богачей, стоящих на высших ступенях в союз-
ной иерархии.
Организация направлена своим острием против рабов, жен-
щин и бедноты. Она занимает командующее положение по отно-
шению к родовой организации. Власть вождя племени стоит
в тесной зависимости от ранга, занимаемого им в союзе, то есть
от имущественного ценза3.
В специальной работе, посвященной «примитивным тайным
обществам», Вебстер подробно останавливается на их со-
циальном значении.
«Там, — говорит он, — где глава рода или племени поль-
зуется еще незначительной властью, тайное общество часто
захватывает функции вождя... Где оно по своему характеру пле-
менное, т.-е. членами его являются лишь мужчины одного пле-
мени, такая власть, естественно, сосредоточивается в руках тех
представителей племени, которые имеют больший вес и зна-
чение».
1 Н. S с h u г t z, Altersklassen und Mannerbflnde, Berlin, 1902.
2 H. Schurtz, Altersklassen..., S. 124.
3 См. С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической
революции», «Проблемы истории докапиталистических обществ» 1935 г.
№ 7—8, стр. 202—203.
3 Зак. 298
66 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Вебстер делает предположение, что самый ранний «прави-
тель» являлся только высшим представителем тайного общества.
Его власть исходила из его принадлежности к тайному обществу,
его приказы исполнялись прежде всего членами этого общества.
Так, власть, которой пользовались вожди племен Новой Поме-
рании, в огромной мере усиливалась тем обстоятельством, что
люди, облеченные этой властью, являлись всегда главами тай-
ных обществ.
Давая характеристику тайных обществ, Вебстер указывает,
что часто, наряду с религиозными и церемониальными функ-
циями, они выполняли «функцию общественной власти», распро-
странявшейся на несколько племен.
В качестве примера автор указывает на общество «укуку»,
обнаруженное среди племен испанской территории Кориско-бай.
Представители этого общества собираются и обсуждают меж-
племенные трудности для того, чтобы предотвратить возникнове-
ние войн между племенами.
Другое тайное общество «Пирабы» Сиерра Леоне было
организованным, эффективным инструментом предотвращения
конфликтов между племенами. Общество отличалось известной
централизацией. «Во главе его стоял главный пираб. Он имел
власть над всеми ответвлениями братства — тайного общества.
Пирабы зорко следили за тем, чтобы кровь не пролива-
лась в спорах между племенами: нарушитель наказывался
смертью» ’.
Уже из приведенных отрывков исследований Шурца и Веб-
стера можно сделать довольно определенный вывод о со-
циально-классовой направленности тайных обществ, выросших из
мужских союзов. Хотя Вебстер и находит в деятельности тайных
обществ (например, общество «дукдук» на архипелаге Бис-
марка) наряду с «плохими сторонами» и «хорошие стороны»,
а именно поддержание порядка «в условиях господства анар-
хии», однако все его изложение показывает, что тайные обще-
ства действовали в интересах уже появившегося класса собствен-
ников.
, Советские исследователи вопроса, применяя метод маркси-
стского анализа общественных явлений, показали с полной оче-
видностью, что тайные общества, генетически связанные с муж-
скими союзами, являлись во многих местах первыми органами
классового господства в догосударственном обществе.
Характеризуя описанный еще Шурцем союз «эгбо» в Каме-
руне и на Калабарском побережье Западной Африки, С. П. Тол-
стов указывает, что это — типичная организация богачей, главное
1 Н. Webster, Primitive secret societies, 2 ed., New-York, 1932, pp. 110,
117 и сл.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 67
острие которой направлено против рабов и бедноты, как орудие
закрепления классового деления общества '.
Указывая на тот же характер союза «эгбо», как и союзов
«сукве» и «тамате», С. П. Толстов подчеркивает, что в их дея-
тельности «с еще большей резкостью выступает их роль как
органа публичной власти высшей судебной организации,
орудия террора по отношению к рабам, несостоятельным должни-
кам, опасным для союза лицам и т. д., имущество которых под^
вергается захвату, а сами они и нередко их семьи — уничтоже-
нию» 1 2.
Те же черты отмечаются в мужских союзах северо-западных
индейских племен в Америке. Их особенностью является наслед-
ственность публичной власти, захваченной и монополизирован-
ной верхушкой аристократии.
Поэтому надо признать совершенно правильным указание
С. П. Толстова, что «перед нами, выросший из родового строя,
но превратившийся в стоящую над родами и племенами клас-
совую организацию институт, первая ступень к замене родо-
племенного членения общества классово-кастовым и террито-
риальным».
С. Я. Лурье, специально исследовавший вопрос о мужских
союзах на территории Греции, также указывает, что эти союзы
с течением времени приобретали все более аристократический ха-
рактер.
Надо полагать, — говорит он, — что эти союзы мужчин в ма-
леньких изолированных общинах были некогда господствующей
формой государственного устройства на всей той территории, где
мы впоследствии находим типичные государства — города, то
есть на берегах и островах Эгейского моря 3.
1 См. С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической
революции», стр. 196, 203,
2 С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической рево-
люции», стр. 203 (разрядка моя. — М. Ч.).
В уже цитированной работе Вебстера имеется такое указание: «Там, где
господствовало тайное общество «дукдук», туземец боялся совершать какое-
либо преступление. Один обозреватель Powelle Wonderings in a Wild Country,
62 sq. описывает члена общества «дукдук» как законного администратора,
судью, полисмена и палача одновременно».
Но тут же автор делает характерную оговорку: «...но концепция справед-
ливости членов общества не могла служить образцом для знаменитого опре-
деления Ульпиана, так как законы «дукдук» были более несправедливы
к слабым членам общества, к, тем, кто по той или иной причине не был в со-
стоянии присоединиться к тайному обществу нли подвергался преследованию
со стороны его могущественных членов» (Н. Webster, Primitive secret so-
cietes, p. 110),
3 См. С. Я. Лурье, История античной общественной мысли, стр. 34.
О мужских союзах на Крите, в Милете н в Спарте см. также С. Я- Лурье,
История Греции, ч. I, стр. 167—170.
3*
68 РАЗДЕЛ I. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
Что касается территории СССР, то новейшее исследование
проф. С. П. Толстова «Древний Хорезм» 1 доказало длительное
существование в Средней Азии тайных обществ, выросших Из
мужских союзов в период укрепления патриархата.
В этой работе особенно подчеркивается роль тайных об-
ществ в процессе межплеменной консолидации, в процессе пере-
хода от племени и конфедерации племен — к народу, как новой
форме этнографической общности.
Е. Шиллинг описал обнаруженные им в высокогорном селе-
нии Кубачи в Дагестане пережитки ранее существовавшего муж-
ского союза в виде игрового цикла «союз неженатых». Устная
версия раскрыла и самый прототип игры, — когда-то реальные
институты «батирте» и «чине». Это был союз холостых юношей и
мужчин, возглавляемый властной верхушкой старших по летам,
захвативших в свои руки внутреннюю власть, охрану имущества
и военные дела, связанные с обороной и наступлением.
Автор, далее, описывает довольно сложную процедуру
«суда», которая по преданию существовала сто лет назад и осу-
ществлялась «старшими» (чине) 1 2.
Таким образом, и в этом случае видно, что союз «батирте»
и «чине» осуществлял функцию публичной власти: его «судебные
приговоры» обладали принудительной силой.
Исследование проф. С. П. Толстова «Древний Хорезм» пока-
зывает, что в определенных исторических условиях тайные об-
щества существуют и действуют как большая социальная сила
уже при наличии государственной власти. Однако большая часть
тайных обществ после организации государства отступает на зад-
ний план перед государственными органами власти. Постепенно
они утрачивают общественно-политические функции. Долее дру-
гих за ними сохраняются жреческие функции. В конце концов
они превращаются в замкнутые религиозные союзы, сохраняя
иерархическую организацию и сложные обряды посвящений 3.
В отношении мужских союзов в Древней Греции С. Я. Лурье
отмечает, что пережитки их деятельности в Спарте, в которой
установилась наиболее застойная форма рабовладельческого
государства, сохранились и в исторические времена. Криптия,
то есть освященная религией и старым обычаем кровопролитная
война, объявляемая время от времени спартиатами против ило-
1 См. С. П. Толстов, Древний Хорезм. Опыт историко-археологиче-
ского исследования, Издание МГУ, 1948, стр. 310—312, 338.
2 См. Е. М. Шиллинг, Кубачинцы и их культура. Историко-этногра-
фические этюды, Издательство Академии наук СССР, 1949, стр. 173—186.
3 Проблема мужских союзов и тайных обществ исследована далеко не
полно. В частности, нуждается в дальнейшей разработке вопрос о деятель-
ности тайных обществ уже после образования государства.
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 69
тов, в точности воспроизводит террористическую расправу муж-
ских союзов с рабами, направленную на подавление малейших
признаков непокорности, на поддержание нерушимой дисциплины
рабского труда.
В дальнейшем мы обратимся к изучению форм государствен-
ного принуждения, и в частности уголовно-процессуального,
в греческих государствах, а затем и римском. Поэтому мы оста-
новимся здесь на выводе, сделанном в советской историко-архео-.
логической науке, о значении деятельности тайных обществ в ста-
новлении греческого и римского государств.
Сопоставление всех данных, относящихся к деятельности
тайных обществ, позволяет сделать следующее, вполне вероятное
предположение. Реформы, приписываемые Солону и Клисфену
в Афинах и Сервию Туллию в Риме и приведшие к образованию
государства (противопоставление имущественно-цензовой и тер-
риториальной организации старой родовой организации и созда-
ние органов власти, стоящих над обществом), протекают в рам-
ках военной демократии, в рамках архаических мужских союзов.
Эти последние превращаются на данном этапе общественного
развития в антагониста родовой организации и орудие классо-
вого господства богатых. «Революция» VI века в Аттике — лишь
последнее звено этого процесса. Не случайно указанная реформа
в основном была уже проведена мифическим Тезеем, в личности
которого объединена работа ряда поколений эпохи военной демо-
кратии
Таким образом, данные о деятельности мужских союзов
в Греции как бы расшифровывают указание, сделанное Энгель-
сом в его работе «Происхождение семьи, частной собственности
и государства», в разделе, посвященном Греции: «А тем време-
нем незаметно развилосц государство» 1 2.
Подытожим еще раз данные о деятельности мужских сою-
зов — тайных обществ, поставив их в связь с данными о спосо-
бах разрешения конфликтов в родовом обществе.
Социальная характеристика деятельности описанных выше
тайных обществ не вызывает сомнений. Это — принуждение, опи-
рающееся на угрозу применения физического насилия в самых
крайних его формах, угрозу весьма реальную вследствие постоян-
ного ее осуществления.
Принуждение это было направлено на подавление всякого
сопротивления как чужаков, превращенных в рабов, так и зака-
баляемых бедняков-сородичей, на обеспечение эксплуатации этих
групп становящимся классом «господ». В древней Греции и
1 См. С. П. Толстов, Военная демократия и проблема «генетической
революции», стр. 203.
2 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 117.
70 РАЗДЕЛ 1. РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВ. ОБЩЕСТВЕ
древнем Риме это был класс рабовладельцев. В раннефеодаль-
ных («варварских») государствах это был класс феодалов. Но
в том и другом ходе развития общества оставались те же харак-
терные черты деятельности тайных обществ — применение физи-
ческой силы, террора против угнетаемых классов в интересах
эксплуататорского класса.
Что касается формально-юридического момента, то в дея-
тельности тайных обществ невозможно провести четкого разгра-
ничения, позволяющего приписывать им функцию административ-
ную или функцию судебную.
Тайные общества еще не были органом государства, но
в них, несомненно, можно видеть зародыш этих органов с функ-
цией применения принуждения в конкретных, повседневно теперь
происходящих конфликтах между представителями класса угне-
тателей и представителями класса угнетаемых. Тайные обще-
ства, таким образом, являлись зародышевой формой органов и
административных, и судебных.
Выше мы указывали, что в доклассовом обществе при разре-
шении конфликтов внутри родовой группы не существовало ни-
каких форм разбирательства, процедуры, а при разрешении
конфликтов между представителями различных родовых групп не
было никакой принудительной силы, могущей обеспечить выпол-
нение принимаемого посредниками решения.
В деятельности тайных обществ по ликвидации конфликтов
обоих видов имеется опирающееся на силу классовое принужде-
ние. При разрешении конфликтов второго вида (например, между
двумя племенами) имеются и определенная процедура, и прину-
дительная сила принимаемого решения. Это очень ясно видно на
приведенных выше примерах деятельности тайных обществ «пи-
рабов» и «укуку».
Перенесение этой формы процедуры на случаи конфликтов
между членами одного племени или народа было подготовлено
деятельностью по ликвидации межродовых (межплеменных) кон-
фликтов.
«Узаконить» тот или иной порядок процедуры должно было
уже государство. После этого появились суди процесс в том
смысле, в каком марксистско-ленинская юридическая наука упо-
требляет эти термины. При этом в деятельности органов, осуще-
ствлявших суд, сохранились в измененном, сообразно с но-
выми условиями жизни, два различных порядка применения
карательных мер. Один из них применялся при разрешении кон-
фликтов внутри господствующего класса, другой — для разреше-
ния конфликтов между представителями господствующего класса
и рабами (или феодально-обязанными).
Первый порядок сохранял черты старого примирительного
разбирательства межродовых конфликтов, развернутую процес-
ГЛАВА II. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ И ЗАРОЖДЕНИЕ СУДА 71
суальную форму, участие тяжущихся в разбирательстве дела
перед судом, их активность в возбуждении дела и в судебном со-
стязании.
Во втором порядке отразились черты возросшего с разложе-
нием родового строя применения власти патриархального главы
семейства ко всем его домочадцам, которая постепенно перехо-
дит в активность органа власти, применяющего карательное при-
нуждение, стесненное или даже совершенно бесправное положе-
ние обвиняемого, —черты ничем не ограниченных розыска и рас-
правы Ч
Типичным образцом этой второй формы принуждения
является деятельность «страшной коллегии одиннадцати» в Афи-
нах.
1 В советской юридической литературе очень отчетливо показано это со-
существование розыскных и состязательных процессуальных форм в работе
проф. С. Л. Фукса «Очерки истории государства и права казахов в XVIII и
первой половине XIX вв.>.
Специальная литература к первому разделу
Богораз-Тан, В. Г. Чукчи, т. 1, Ленинград, 1934.
Гакстгаузен, А. Закавказский край, т. II, 1857.
Г а рк а в и, А. Я- Сказания мусульманских писателей о славянах и рус-
сах, СПб., 1870.
Грабовский, А. Очерк суда и уголовного права в Кабардинском
округе (Сборник сведений о кавказских горцах), вып. IV, Тифлис, 1870.
Ковалевский, М. М. Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т. I и II, М.,
1886.
Ковалевский, М. М. Закон и обычай на Кавказе, т. 1 и 2, М., 1890.
Ковалевский, М. М. Родовой быт, вып. 1.
Ковалевский. М. М. Очерк происхождения и развития семьи и
собственности, М., 1939.
Косвен, М. О. Очерки истории первобытной культуры, М., 1953.
Л е о н т о в и ч, Ф. И. Адаты кавказских горцев, вып. 1, Одесса, 1883.
Лурье, С. Я. История Греции, Ленинград, 1940.
Лурье, С. Я. История античной общественной мысли, М.—Л., 1929.
Миклухо-Маклай, Н. Н. Путешествия на берег Маклая, М., 1956.
Морган, Л. Г. Древнее общество или исследование линий человече-
ского прогресса от дикости через варварство к цивилизации, Ленинград, 1935.
Мэн, С. Г. Древний закон и обычай, М., 1884.
Петрушевский, Д. М. Очерки из истории средневекового общества
и государства, М., 1913.
Пфаф, В. Б. Народное право осетин (Сборник сведений о Кавказе),
вып. 2, Тифлис, 1870.
Равдоникас, В. И. История первобытного общества, чч. 1 и 2,
Ленинград, 1939 и 1947.
Самоквасов, Д. Я. Сборник обычного права сибирских инородцев,
Варшава, 1876.
Собестианский, И. М. Круговая порука у славян по древним па-
мятникам их, Прага, 1886.
Сборник «50 лет книги Энгельса «Происхождение семьи, частной соб-
ственности и государства», М., 1934.
Толстов, С. П. Древний Хорезм. Опыт историко-археологического
исследования, М., 1948.
Толстов, С. П. Военная демократия и проблема «генетической
революции», «Проблемы истории докапиталистических обществ» 1935 г.
№ 7-8.
Фукс, С. Л. Очерки истории государства и права казахов XVIII и
первой половины XIX веков (Рукопись докторской диссертации, М., 1948).
Шиллинг, Е. М. Кубачинцы и их культура. Историко-этнографиче-
ские этюды. М.—Л., 1949.
Шпилевский, С. М. Союз родственной защиты у древних герман-
цев и славян, Казань, 1876.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
73
А с h е 1 i s, Т. Uber die Organisation und Bedeutung der Geheimbiinde,
«Globus» LXIV № 24.
Gunther, L. Die Idee der Wiedervergeltung in der Geschichte und
Philosophic des Strafrechts, 1889.
Kohler, J. Zur Lehre der Blutrache, 1885.
Letourneau, C. L’evolution jtrridique dans les diverses races humai-
nes, 1891.
Post, A. H. Bausteine einer Rechtswissenschaft auf vergleichend ethno-
logischer Basis, 1881.
Post, A. H., Der Ursprung des Rechts, 1876.
R u n d s t e i n, S. D. Blutrache und das System der Kompositionen.
«Zeitschrift fur vergleichende Rechtswissenschaft», В. XIV.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
Суд
И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО
ГОСУДАРСТВА

ГЛАВА ПЕРВАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
7.	Общественный строй древней Греции
R
1_/озникновение и развитие государства и одной
из его главных функций — суда можно проследить, изучая
историю любого народа в ту эпоху, когда от бесклассового родо-
вого строя он идет к первому классовому расслоению. Древняя
Греция, а затем древний Рим представляют в этом отношении
особенный интерес, потому что культура всех европейских наро-
дов тесно связана с их культурой, ряд правовых форм современ-
ности коренится в древнегреческих и древнеримских институтах;
наконец, юридические формулы и афоризмы древности сохрани-
лись до наших дней.
«Без рабства, — отмечает Энгельс, — не было бы греческого
государства, греческого искусства и науки; без рабства не было
бы и Рима. А без основания, заложенного Грецией и Римом, не
было бы также и современной Европы»
В своей работе «Происхождение семьи, частной собствен-
ности и государства» Энгельс указал, кроме того, три причины,
привлекающие к истории древней Греции особое внимание иссле-
дователей и имеющие первостепенное значение для истории суда
и процесса: «Возникновение государства у афинян является
в высшей степени типичным примером образования государства
вообще, потому что оно, с одной стороны, происходит в чистом
виде, без всякого вмешательства внешнего или внутреннего наси-
лия, ...с другой стороны, потому, что в данном случае очень раз-
витая форма государства, демократическая республика, возни-
кает непосредственно из родового общества и, наконец, потому,
1 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
т. XIV, стр. 183.
78
РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
что мы в достаточной степени осведомлены обо всех существен-
ных подробностях образования этого государства» *.
Изображаемая в гомеровских поэмах фратрия древних
греков (то есть первоначальный род, объединяющий несколько
выделившихся из него дочерних родов) являлась и военной
единицей, и хранительницей общих святынь, и празднеств. Она
же выполняла обязанность кровной мести, а позже имела функ-
цию преследования за убийство своего сочлена.
Несколько родственных фратрий образуют племя; племена
в дальнейшем объединяются в небольшие народности. Числен-
ность населения увеличивалась с ростом производительных сил.
Но вместе с тем росли и имущественные различия, а с ними и
аристократический элемент внутри древней первобытной демокра-
тии. Этому способствовало и расширение рабства военнопленных
на фоне непрерывных войн племен за лучшие земельные уча-
стки.
Известная нам по гомеровским поэмам героическая Греция
находилась по своему общественному устройству на заре нового
периода по сравнению со старым родовым строем, в начале пере-
ходной эпохи с ее особой формой политических связей постепенно
слагавшегося классового общества 1 2.
Организация общественного устройства этого периода была
такова. Постоянными органами власти были совет, состоявший
из старейшин родов, народное собрание (agora), военачальник-
басилей. У басилея, помимо военных, были еще жреческие и су-
дебные функции.
Процессом, разложившим эту первоначальную бесклассовую
военную демократию, основанную на равенстве граждан, было
образование слоя более богатых семей 3.
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 123.
2 Мы несколько схематизируем здесь понятие «гомеровской Греции»,
имея в виду указать лишь основные предпосылки образования греческих
государств — городов (полисов) и их судебных органов. На самом деле го-
меровский эпос описывает различные эпохи: древнее микенское общество
еще до завоевания Пелопоннесса ахейцами (XVI—XIV вв. до н. э.) и со-
бытия XII—X вв. (морской поход ахейских дружин против Трои); в отдель-
ных местах «Одиссеи» рисуется уже общество, распавшееся на классы: на-
ряду с рабами, используемыми в домашнем хозяйстве, здесь имеются уже
и феты-бедняки, потерявшие свои наделы, которых эксплуатируют богатые
соплеменники. Если вообще в поэмах сообразно с основным занятием насе-
ления — скотоводством — денежной единицей являются волы, то в отдель-
ных местах, например, в описании щита Ахилла говорится уже о «талантах
чистого злата».
3 Но было бы неправильно представлять общины и племена гомеровской
Греции в виде наследственных королевств и приписывать басилеям неограни-
ченную царскую власть. Василей — племенной вождь, избираемый начальни-
ками родов, также называвшими себя басилеями, или народным собранием.
Часто, впрочем, избирался сын умершего басилея. В мирное время басилей-
делил власть с родовыми басилеями. Он — «первый между равными». На
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
79
Дальнейшее разделение труда между земледелием, ремеслом
и торговлей, купля и продажа земельных участков привели
к тому, что члены одного рода, фратрии, племени смешивались
с другими, жили на их территориях. Естественно, что существо-
вавшая система управления уже не соответствовала сложивше-
муся положению. Реформа, приписываемая мифическому Тесею,
разделившая народ независимо от рода, фратрии, племени на
три класса: благородных-эвпатридов, земледельцев-геоморов, ре-
месленников-демиургов, окончательно разорвала внутриродовые
общественные отношения. Вне родов образовался привилегиро-
ванный класс благородных. «...Первая попытка образования госу-
дарства состоит в разрыве родовых связей путем разделения
членов каждого рода на привилегированных и непривилегирован-
ных, а последних, в свою очередь, на два класса соответственно
их промыслу, противопоставляя их, таким образом, один дру-
гому» 1.
Постепенно благородные (эвпатриды, аристократы) ограни-
чивают власть племенных басилеев, сводя их роль к некоторым
религиозным и почетным функциям и все более сосредоточивают
в своих руках общественную власть. «Должность басилевса утра-
тила свое значение; во главе государства стали избранные из
среды благородных архонты» * 1 2.
В Афинах ежегодно избиралось 9 архонтов исключительно
из аристократии. Ареопаг (совет старейшин) стал теперь попол-
няться за счет бывших архонтов, он сосредоточил в своих руках
полноту власти. Роль народного собрания была незначительной.
Усилившаяся власть аристократии обездоливала рядовых земле-
владельцев. Часть их была превращена в арендаторов своих быв-
ших владений, отданных в залог богатым аристократам, а часть,
как неоплатные должники, попадала в рабство.
По свидетельству Плутарха «...весь народ был в долгу у бо-
гатых, так как или обрабатывал у них землю, платя за это ше-
стую часть урожая,., или, делая займы, подлежал личной ка-
бале у своих кредиторов, причем одни были рабами на родине,
другие были продаваемы на чужбину. Многим приходилось про-
давать даже собственных детей (этого не запрещал ни один за-
кон) или бежать из отечества вследствие жестокости кредито-
ров» 3.
войне власть его как военачальника делается неограниченной. Но народное
собрание занимается еще всеми делами племени. Поэтому нельзя говорить
применительно к этой эпохе о судебных функциях басилея в строгом смысле
этого слова.
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 113.
2 Т а м же.
3 Плутарх, Солон 13 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития», Приложения, Соцэкгнз, М.—Л., 1936, стр. 124—125,
80 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Сельское население в основной своей части открыто выра-
жало недовольство новыми порядками, требовало издания зако-
нов для охраны своих прав, попираемых аристократами, в руках
которых было толкование племенных обычаев. С другой стороны,
выдвигается городской, торгово-ремесленный класс, требующий
для себя определенной политической роли. Борьба закабаляе-
мого крестьянства и нарождающегося класса торговцев-морепла-
вателей против засилия родовой, земельной аристократии приво-
дит к ряду революционных столкновений. Эпизодами этой борьбы
является законодательство отдельных лиц, которым поручалось
написание законов (Драконт в Афинах, Залевк в Локрах и т. д.).
Обычно речь шла не о написании новых законов, а о записи
в виде закона действующего обычая, в сохранении которого угне-
таемые массы видели некоторую гарантию против произвола ари-
стократов. Поэтому полумифический Залевк, выражавший инте-
ресы крестьянской массы и сам бывший пастух и даже раб, со-
гласно преданию, с чрезмерной строгостью оградил свои законы
от изменений. Им было установлено, что всякий, кто предлагал
изменение закона, должен был явиться с веревкой на шее в на-
родное собрание, обсуждавшее предложение. В случае отклоне-
ния предложения его тут же душили. В противном случае той
же участи подвергался защищавший старый закон от имени госу-
дарства.
В Афинах первая запись обычного права была поручена во
время архонтства Аристехма (около 621 г. до н. э.) Драконту.
Запись эта дошла до нас только в части, относящейся к непред-
умышленному убийству. Но по свидетельству древних авторов за-
коны Драконта отличались крайней жестокостью. Оратор IV в.
Демад говорил, что они написаны кровью. Так, за кражу, незави-
симо от ценности украденного, назначалась смертная казнь.
Закон о непредумышленном убийстве интересен в двух отно-
шениях. Во-первых, он свидетельствовал о развитии идеи ответ-
ственности: уже не всякое лишение жизни требовало кровавого
возмездия, как это было в более древнее время . («кровь за
кровь»), а только намеренное.
Во-вторых, этот закон подчеркивает родовой характер древ-
ней мести и вместе с тем отход от нее. Закон разрешает прини-
мать родственникам убитого выкуп в случаях непредумышлен-
ного лишения жизни. Но если хотя бы один из родичей не согла-
сен на принятие выкупа, родственники должны преследовать
убийцу перед собранием. Наказанием являлось $ таких случаях
изгнание *.
1 В литературе остается спорным, изданы ли законы Драконта по требо-
ванию закабаляемого народа, который страдал от произвола эвпатридов, при-
менявших обычное право, или же эвпатриды стремились изданием закона за-
крепить применение жестоких наказаний к нарушителям их интересов. См.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
81
Однако запись обычного права оказалась слабой гарантией
от произвола аристократии. Новые экономические и обществен-
ные отношения, расслоение общества на классы и возрастающий
антагонизм между свободными и рабами (рабство давно уже
утратило былой патриархальный характер) требовали изменения
старого обычного права, в значительной степени сохранившего
черты, присущие родовому обществу.
В 594 году архонту Солону было поручено составление но-
вых законов. Под сильным давлением демоса он провел ряд
реформ: уничтожение долговой кабалы, запрещение продажи
афинских граждан в рабство за долги, отмену тяготевших над
крестьянами поземельных долгов. Политическое преобразование,
проведенное Солоном, состояло в разделении всех граждан на
основе имущественного ценза на четыре класса. В первый были
включены землевладельцы с доходом не менее 500 медимнов
зерна; во второй — не менее 300 медимнов, в третий — с доходом
не менее 200 медимнов и в четвертый — землевладельцы с мень-
шим доходом и лица, вообще не имеющие земельной собствен-
ности. Граждане первых двух классов пользовались всей полнотой
политических прав и несли государственные повинности, требую-
щие наибольших расходов. В частности, граждане первого класса
должны были строить дорогостоящие суда; граждане второго —
служить в коннице; граждане третьего составляли тяжело
вооруженную за свой счет пехоту; граждане четвертого класса
служили в легковооруженной пехоте.
Все должности замещались представителями только первых
трех классов, а высшие должности — лишь представителями пер-
вого класса, четвертый класс имел право выступать и голосовать
в народном собрании. К функциям народного собрания отно-
сился выбор должностных лиц, принятие отчетов в их деятель-
ности, утверждение законов. При Солоне были ограничены права
ареопага учреждением совета четырехсот.
Реформы Солона не удовлетворили ни крестьянство, которое
не добилось передела земли, ни аристократию, недовольную от-
меной долгов и утратой своего господствующего положения.
Классовая борьба в Афинах продолжалась весь VI в. до н. э.
Около 560 г. до н. э. власть в Афинах захватил Писистрат, дей-
ствовавший как представитель крестьянских масс. Разрознен-
ность и неорганизованность их обусловили создание единоличной
власти Писистрата в качестве «вождя» (тирания Лисистрата).
Ю. Белох, История Греции, т. I, М., 1897, стр. 244—245. Р. Пёльман,
Очерк греческой истории и источниковедения, пер. с нем., СПб., 1910,
стр. 312—313. Из советских авторов: С. И. Ковалев, История аитнчного
общества Греция. Соцэкгиз, Л., 1937, стр. 122, 123; С. Ф. К е ч е к ь я н,
Всеобщая история государства и права, ч. 1, вып. 1. Древний Восток и
Древняя Греция, Юриздат, 1944, стр. 152.
82
РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Ряд его мероприятий был направлен против аристократии: кон-
фискация земель и раздача их крестьянам, организация для них
доступного кредита и создание разъездных судов. Однако тира-
ническая власть оказалась недолговечной. Вскоре после смерти
Писистрата один из его сыновей был убит, а другой должен был
бежать. Последовавшая за этим попытка аристократии захватить
власть вызвала восстание народа. «Революция Кдисфена»
(509 г. до н. э.) низвергла аристократию, а с ней вместе и остатки
родового строя '.
В основу новой конституции было положено деление народа
исключительно по месту постоянного жительства. Было учре-
ждено 10 фил, делившихся на сто самоуправляющихся общин-
ных округов — демов. Жители каждого дема выбирали своего ста-
рейшину, казначея и тридцать судей для рассмотрения мел-
ких дел.
На основе этого деления были созданы новые центральные
органы. Совет пятисот (буле), в который каждая фила выбирала
пятьдесят членов. Являясь также и военной единицей, каждая
фила выбирала стратега, командовавшего всеми ее военными си-
лами. Коллегия 10 стратегов сосредоточивала военные функции
государства, а позже и функции высшей исполнительной власти.
Народному собранию принадлежала высшая власть по изданию
законов и по управлению, каждый афинский гражданин пользо-
вался в нем правом голоса. Архонты и другие должностные лица
ведали различными отраслями управления и судебными делами.
Для охраны нового строя был установлен особый порядок изгна-
ния из государства сроком на 10 лет лиц, которые будут при-
знаны опасными народным собранием («остракизм») i 2.
«Революция Клисфена» завершила образование афинского
государства. Форма этого государства характеризуется тем, что
в результате жестокого отпора закабаляемых масс попыткам
землевладельческой аристократии создать «свое государство» по-
беждают демократические элементы: власть захватывают город-
ские верхи, купцы, промышленники, мореплаватели и создается
более прогрессивная форма рабовладельческого общества, поли-
тическим воплощением которой является демократическая рес-
публика.
Вторая форма греческого государства — спартанская, харак-
теризуется сохранением власти в руках прежней земельной
аристократии, вынужденной, однако, ограничить кабалу и сохра-
нить коллективные институты военной демократии. Мелкие посе-
ления лакедемонских рабовладельцев сливаются для удержания
i См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 120.
2 От греческого слова «остракон», обозначавшего глиняный черепок, на
котором каждый член народного собрания писал имя опасного для респуб-
лики лица.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
83
в своем подчинении огромного количества рабов (илотов).
Так создалась наиболее отсталая, застойная форма рабовла-
дельческого общества. Ее политическим воплощением явилась
аристократическая республика. Но независимо от формы прав-
ления, по самой сущности своей, древнегреческое государ-
ство-город, являлось прежде всего политически оформленным
коллективом рабовладельцев, особым аппаратом для угнетения
рабов.
Каков же был уголовный суд в период становления государ-
ства?
Период этот характеризуется двумя особенностями: сохране-
нием старых, архаических форм разрешения конфликтов (реше-
ние тяжб в народном собрании, ареопаге, поединок, ордалии,
присяга) и появлением суда как специального органа государ-
ственной власти, не связанного со старыми родовыми инсти-
тутами.
8.	Гелиэя фесмофетов
В VII—VI вв. до н. э. в греческих городах-государствах еще
сохранилась древнейшая форма суда — суд в народном собрании.
В Афинах народные суды (ди ка ст ер и и) сохранили до V в.
древнее название — «гелиэя фесмофетов». Гелиэя — ста-
ринное название народного собрания в греческих городах-госу-
дарствах. Происходит оно от слова гелиос — солнце, так как на-
родные собрания происходили только днем и заканчивались
с заходом солнца. Будучи собрано архонтом под его председа-
тельством, оно называлось «гелиэей архонта» и занима-
лось политическими делами; созванное басилеем под его предсе-
дательством, оно называлось «гелиэей басилея» и занималось
религиозными делами; созванное под председательством поле-
марха, оно называлось «гелиэей полемарха» и занималось воен-
ными делами, наконец, «гелиэея фесмофетов» под председатель-
ством фесмофетов занималась судебными делами. Гелиэя ко вре-
мени Солона потеряла какое бы то ни было реальное значение;
ее вытеснила «экклесия» — собрание вызванных архонтами лиц
из числа знати и более зажиточных людей. Солон, описывая по-
ложение, бывшее до него, противопоставляет «демосу» — горо-
жанам, участвовавшим в народном собрании, «бедняков». Оче-
видно во времена Солона фактически созывался для обсуждения
государственных вопросов только один вид народного собра-
ния — экклесия, в котором беднейшая часть граждан не могла
участвовать.
«Гелиэя фесмофетов» из полновластного народного суди-
лища превратилась теперь в простое окружение, в людей, присут-
ствующих на суде шести фесмофетов, в Umstand, употребляя
84 РАЗДЕЛ II. СУД Й УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
выражение Энгельса, заимствованное из быта древних герман-
цев *. Этот присутствовавший на суде фесмофетов народ не прини-
мал никакого участия в рассмотрении дела и вынесении при-
говора. Суд творили архонты-фесмофеты. Они не были связаны
народным одобрением, однако, как можно полагать, нередко вы-
нуждены были считаться с ним. Компетенция гелиэи фесмофетов
с течением времени все более и более суживается. Ее деятель-
ность в VI в. до н. э. тесно связана с наиболее демократичной из
мер, проведенных Солоном, с установленным им правом апелля-
ции на решения аристократических должностных лиц в это по-
следнее общенародное учреждение — гелиэю фесмофетов. К раз-
бору апелляций на решения должностных лиц, вероятно, и сво-
дились по реформе Солона все ее функции.
9.	Суды об убийстве (ареопаг и эфеты)
Для истории уголовного судопроизводства наибольший инте-
рес представляют суды об убийствах. Древнейшим из них и
вместе с тем, по свидетельству Демосфена, наиболее священным
и непререкаемым был суд ареопага. Ареопагиты, аристократи-
ческие, пожизненно заседавшие советники, отправляли суд на
холме Арея, где, по преданию, Афина вместе с двенадцатью бо-
гами судили Ореста, которого обвиняли богини мщения — эринии,
а защищал Аполлон. Орест убил свою мать Клитемнестру и ссы-
лался в оправдание на обязанность мести за убитого ею мужа,
а его отца Агамемнона. Он был оправдан.
Суд ареопага был окружен в глазах греков священным орео-
лом. Так как в Афинах убийство предумышленное, непредумыш-
ленное и дозволенное законом различалось как по правилам
производства дела, так и по последствиям обвинительного при-
говора, то каждый желавший преследовать убийцу судебным
порядком, обращался к трем «истолкователям священного
права», которые обязаны были объяснить ему, каким путем
вести дело. Суду ареопага подлежали дела о предумышленных
убийствах, предумышленном нанесении ран или увечий с целью
лишения жизни, отравлениях, кончавшихся смертью, и под-
жогах 1 2.
Ход судебного преследования был следующий. После похо-
рон убитого, на которых в знак того, что он погиб насильствен-
ной смертью, несли копье и затем вонзали его на могиле, бли-
жайший родственник убитого подавал жалобу архонту-басилею
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 107.
2 См. Аристотель, Афинская полития, 57, 3, стр. 99.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
85
(царю), у которого возбуждались все дела об убийстве, так как
они были связаны с совершением религиозных церемоний.
Архонт публично объявлял, что убийце запрещается являться
в храмы и на площадь и что он лишается покровительства богов.
Затем архонт производил предварительную подготовку дела
(опрашивал свидетелей, собирал иные доказательства), повторяя
это три раза в три следующие друг за другом месяца, причем
определял, какому именно суду подсудно дело (ареопагу, эфетам
или гелиастам) и только на четвертый месяц передавал дело
в суд. Обычай требовал, чтобы один и тот же архонт довел дело
до конца; поэтому три последних месяца в году нельзя было
начинать процессов об убийстве.
Суд в ареопаге отличался строгим соблюдением ритуала. Он
происходил только в три последние дня каждого месяца, непре-
менно под открытым небом, чтобы присутствующие не оскверни-
лись, находясь под одной крышей с преступником, суд, по-види-
мому, происходил ночью, чтобы судьи не видели выражения лиц
ораторов, а только слышали их слова. Председательствовал
в суде ареопага архонт-басилей. Стороны приводились к особой, '
весьма торжественной присяге: «Тот, кто обвиняет другого в со-
вершении чего-нибудь подобного, прежде всего даст присягу, при-
зывая гибель на себя, на свой род и на дом; затем он сделает
это не каким-нибудь случайным способом, но так, как никто не
клянется ни в чем другом, — став над внутренностями кабана,
барана и быка, притом закланных кем следует и в какие дни
подобает, так, чтобы со стороны времени и со стороны исполни-
телей было сделано все, что требуется священным обычаем» ’.
Подсудимый, отрицая обвинение, произносил такую же при-
сягу.
Затем обвинитель и обвиняемый произносили лично по две
речи, причем они не должны были прибегать к риторическим
прикрасам, действовать на судей просьбами и слезами, а должны
были говорить только строго по существу дела. Поэтому у гре-
ческих судебных ораторов в речах, произнесенных в ареопаге, не-
редко встречаются места, вроде следующего: «Я мог бы расска-
зать про него еще много другого, но... закон не разрешает у вас
говорить о том, что не относится к делу...» 1 2. Обвинитель и под-
судимый стояли на двух необделанных камнях; первый — на
камне непрощения, второй — на камне обиды.
После первой речи всякий обвиняемый, кроме убийцы родителей,
мог добровольным изгнанием избавиться от наказания.
1 Суды об убийствах, Демосфен, XXIII, 67, 68 (цитировано по книге
Аристотеля «Афинская полития». Приложения, стр. 177).
2 Лисий, Речи, Издательство Academia, М.—Л., 1933. Речь. III — 46,
стр. 74.
86 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
На третий день ареопагиты постановляли приговор, руковод-
ствуясь, главным образом, своим усмотрением, а не речами сто-
рон и свидетельскими показаниями.
Ареопагиты не могли ни оправдать человека, уличенного или
признанного виновным в убийстве, .ни смягчить приговор; они
могли приговорить только к смерти виновного в умышленном
убийстве и только к вечному изгнанию с конфискацией всего иму-
щества виновного в умышленном нанесении ран, какие бы оправ-
дания подсудимый ни выставлял.
При равенстве голосов за и против обвинительного при-
говора подсудимого оправдывали.
Дела о непредумышленном убийстве разбирались коллегией
эфетов под председательством басилея. Эти судьи в количестве
51 человека даже в IV в. выбирались исключительно из знати.
Учреждение этого судилища предание приписывает Драконту.
Однако правильнее полагать, что Драконт лишь закрепил в своих
законах сложившиеся традиционные, освященные религией
обычаи.
Коллегия эфетов судила в трех священных местах, в каждом
решалась определенная категория дел.
Формальности процесса в подробностях неизвестны, но, по
всей вероятности, они были те же, что и в ареопаге.
При Палладии (то есть при храме Афины-Паллады)
эфеты решали дела о непредумышленном убийстве, подстрека-
тельстве к убийству или увечью и об убийстве метека или раба.
Как и в суде ареопага, тут полагалась «во-первых, клятва, во-
вторых, речь, в-третьих — дознание суда» *.
Наказанием служило удаление в изгнание, продолжавшееся
до получения прощения от родственников убитого. «Что же по-
велевает закон? Повелевает, чтобы уличенный в непредумышлен-
ном убийстве в течение .некоторого определенного времени шел
по указанной дороге и был в изгнании, пока не примирится с кем-
нибудь из родичей пострадавшего. Тогда закон дал способ,
чтобы вернуться, но не так, как придется, а определил и совер-
шить жертвы, и очиститься, и исполнить еще некоторые обязан-
ности...» 1 2.
Подстрекатели наказывались так же, как и исполнители.
При Дельфинин (то-есть при храме Аполлона Дель-
финия) рассматривались дела о так называемом «справедливом»,
то есть дозволенном законом убийстве, когда обвиняемый, при-
знаваясь в совершении убийства, в то же время утверждал, что
совершил это на законном основании. Таковы были дела об убий-
1 Демосфен, XXIII, 71 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития». Приложения, стр. 178).
2 Демосфен, XXIII, 72 (цитировано по книге Аристотеля «Афин-
ская политая». Приложения, стр. 178).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ 87
стве преступника, приговоренного к смертной казни и скрываю-
щегося от правосудия, об убийстве в целях самообороны, об
убийстве вора, пойманного на месте преступления, об убийстве
любовника жены, о нечаянном убийстве во время состязаний или
товарища по войне. Признанный виновным в таком убийстве
присуждался только к совершению очистительных религиозных
обрядов.
У Фреатто, к востоку от Пирея, у самого моря подле
гавани при храме Зеи эфеты судили тех, кто, будучи изгнан за
непредумышленное убийство и еще не примирившись с родствен-
никами убитого, обвинялся в новом, предумышленном убийстве.
Так как изгнаннику нельзя было ступить на почву Аттики, то су-
дили его у самого моря. «Подсудимый защищается, подъехав на
лодке, не касаясь земли, а они слушают -и судят, находясь на
суше. И если он будет осужден, он несет наказание, полагаю-
щееся за предумышленное убийство, ...если же будет оправдан,
отпускается свободным от этого преступления, но продолжает
нести изгнание за первое убийство» *.
Басилей (царь) и басилеи фил судили, как и в глубочайшей
древности, при П р ита нее1 2.
Судили они животных, камни и металлические орудия (ножи,
топоры, мечи), которые причинили смерть без доказанного уча-
стия человеческой руки. «Если камень, или дерево, или железо,
или что-нибудь подобное убьет при своем падении, или если не
будут знать, кто нанес удар, а будут знать и иметь налицо самый
предмет, причинивший убийство, тут начинается дело об этих
предметах» 3. Если вина была доказана, то животное убивалось,
а неодушевленные предметы — «преступники» после совершения
определенных обрядов выбрасывались за границу Аттики.
В основе существования этого судилища лежали религиозно-
мистические воззрения. По представлению древних греков души
убитых незримо блуждают среди ближайших родственников и со-
граждан; они садятся им на шею и душат их, насылают на город
чуму и другие несчастья до тех пор, пока убийство не будет отом-
щено и души убитых не найдут успокоения в могилах. Поэтому
общество было заинтересовано в том, чтобы непременно разы-
скать виновника, наказать и удалить его из пределов страны, хотя
бы это были камень, топор или копье.
1 Демосфен, XXIII, 78 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития». Приложения, стр. 179—180).
2 Это наименование связано с особым круглым зданием на рыночной пло-
щади («скиас» или «фолос»), в котором пребывали пританы. Так назывались
пятьдесят членов Совета пятисот, принадлежавших к одной из десяти фил
и осуществлявших функции управления поочередно в течение одной десятой
части года.
3, Демосфен, XXIII, 76 (цитировано по книге Аристотеля «Афинская
полития». Приложения, стр. 179).
88 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Как уже указывалось выше, в V веке эти древние суды об
убийствах в значительной мере утратили свое значение; дела,
составлявшие прежде их исключительную подсудность, рассма-
тривались в суде гелиастов.
10.	Уголовный суд и уголовный процесс
эпохи расцвета афинской демократии
Установленное Клисфеном государственное устройство про-
держалось без существенных изменений до 471 года до н. э.,
когда вождь демократических партий Фемистокл был изгнан
остракизмом и в Афинах наступило господство правых партий.
Победа правых привела прежде всего к усилению ареопага, зна-
чение которого в VI веке уменьшилось в связи с учреждением
при Солоне Совета четырехсот и заменившего его при Клисфене
Совета пятисот. В 70-х годах V века ареопаг снова начинает
играть первую роль в Афинах.
«Господство правых противоречило росту афинской демокра-
тии, неизбежно вызывавшемуся развитием греко-персидских войн.
Образование Афинского морского союза, включение в его состав
новых демократических общин Востока, рост торговли, происхо-
дивший параллельно с усилением этого союза и вытеснением
персов из района Эгейского моря, развитие флота с его демокра-
тически настроенным персоналом («корабельная чернь»)—все
эти явления способствовали увеличению удельного веса демокра-
тии. При таких условиях господство правых групп в политиче-
ской жизни становилось явным противоречием. Взрыв, должен
был наступить, и он скоро наступил» '.
Правых сменила демократическая партия во главе с Эфиаль-
том. В 462—461 годах он проводит реформы, имеющие целью
окончательно демократизировать афинский строй.
Главный удар Эфиальт направляет по ареопагу. Для того
чтобы подорвать авторитет.этого оплота аристократии, Эфиальт
провел ряд процессов против членов ареопага, обвиняя их во
взяточничестве и других злоупотреблениях. Этими процессами
удалось скомпрометировать многих членов ареопага, подорвать
его авторитет и низвести его до положения простого уголовного
судилища по делам о предумышленных убийствах, каким он и
остался во все последующее время. Ослабление ареопага имело
своим следствием усиление роли Совета пятисот и суда при-
сяжных.
1 С. И. Ковалев, История античного общества. Греция, Соцэкгиз,
1937, стр. 199—200.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
89
После убийства правыми Эфиальта, вождем демократиче-
ской партии становится Перикл. Пятнадцать лет его пребывания
у власти (445—430 гг.) называются эпохой Перикла, эпохой наи-
высшего расцвета афинской демократии.
Перикл, прежде всего, расширил пассивное избирательное
право, распространив его сначала на третий, а затем и на
четвертый имущественный класс граждан, то есть на всю бед-
ноту. Таким образом, имущественный ценз потерял всякое зна-
чение.
Затем Перикл расширил практику жеребьевки при выборах
и провел очень важную меру: установил денежное вознагражде-
ние за отправление государственных должностей (присяжным за-
седателям — гелиастам в размере двух оболов в день, членам Со-
вета пятисот—пяти оболов, архонтам — четырех оболов и т. д.).
Это вознаграждение в дальнейшем дается и за участие в народ-
ном собрании.
Введение вознаграждения имело большое значение именно
с точки зрения развития демократии, потому что оно давало воз-
можность даже бедноте принимать участие в отправлении госу-
дарственных должностей. Однако, говоря о расцвете афинской
демократии, не следует забывать, что это была рабовладельче-
ская демократия, демократия для сравнительно небольшой кучки
свободных взрослых мужчин-рабовладельцев.
По Валлону население Аттики составляло в то время около
310 тысяч человек. Количество афинских граждан составляло,
приблизительно, 67 тысяч, метеков было 40 тысяч, таким обра-
зом, рабов было до 203 тысяч человек
Итак, около 243 тысяч человек оставались за бортом демо-
кратии. Кроме того, из 67 тысяч граждан надо исключить жен-
щин, так как они не пользовались в Афинах избирательным
правом. Затем надо исключить несовершеннолетних. После этого
число взрослых мужчин составит не более 20—25 тысяч человек.
Белох приводит несколько иные цифры: по его подсчетам число
полноправных граждан составляет около 40 тысяч человек.
Цифры эти, может быть, неверны как абсолютные, но они
дают правильное представление о соотношении числа свободных
граждан и рабов и тем самым о сущности афинской и вообще
античной демократии, при которой формальное равенство в поли-
тических правах существовало только внутри небольшой, строго
ограниченной группы свободных мужчин. Основная масса трудя-
щихся — рабы, была лишена не только политических, но и гра-
жданских прав.
1 См. А. Валлон, История рабства в античном мире, Госполитиздат,
1941, стр. 118.
90 раздел и. Суд и угол, процесс рабобладеЛьч. государства
Это надо иметь в виду и при ознакомлении с одним из самых
замечательных учреждений афинской демократии — судом ге-
лиастов.
Формы процесса (процесс государственный и частный).
В V веке основными терминами для выражения понятия права
у греков служат по-прежнему дикайон и дике, но между ними
уже намечается различие, и если дикайон остается для обо-
значения права, то дике принимает значение про-
цесса
Это появившееся в V веке различие в терминологии отра-
жает развитие правового сознания греков, различавших уже
право в материальном смысле и право в процессуальном смысле.
Действительно, в V веке мы встречаем развитые и сложные про-
цессуальные формы, в основе своей общие для различных видов
суда.
Возбудить судебное дело в любом суде мог только совер-
шеннолетний, не лишенный прав афинский гражданин. Ответчи-
ком могло быть любое лицо. По доносу, сделанному рабом, на-
чинались дела только о государственных преступлениях. Если
донос подтверждался, раб получал свободу и государство упла-
чивало владельцу его стоимость.
По форме процесса все дела делились на два рода:
1-	Государственные — такие, в которых были затро-
нуты интересы государства, непосредственно или посредственно,
в лице отдельного члена его, пострадавшего от нарушения госу-
дарственных законов.
2.	Частные — возникавшие вследствие нарушения чьих-
либо личных интересов.
Начать государственный процесс мог всякий гражданин; на-
чать частный процесс могло только непосредственно заинтересо-
ванное лицо или его законный представитель (муж за жену,
отец за сына и т. д.).
В государственных процессах обвинитель не получал никакой
материальной выгоды в случае выигрыша процесса; если при-
суждался штраф, он поступал в доход государства 1 2.
1 В V в. дике теряет значение как выражение права вообще и обозна-
чает, главным образом, процесс — спор, тяжбу, решение суда, приговор. В то
же время «дикайон» в V в. превращается из термина, выражавшего справед-
ливость как моральную категорию, в термин, означающий право со всеми его
характерными чертами. Термин «дике» более древний и носит следы сакраль-
ного происхождения (см. В. Оранский, Вопросы права (дикайон, дике)
и интереса в эпоху Пелопоннесской войны по Фукидиду, «Ученые записки
Московского государственного педагогического института им. Ленина», т. 28,
кафедра истории древнего мира, вып. I, 1942).
2 Были, однако, н такие формы государственных процессов, при которых
обвинитель получал определенное вознаграждение, но это было исключением
из общего правила (об этом см. ниже).
ГЛАВА I. СУД И, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
91
Возбуждение государственного процесса налагало на обвини-
теля особую ответственность за обоснованность обвинения. Он
подвергался штрафу в 1000 драхм, если по рассмотрении дела на
его стороне оказывалось менее одной пятой части голосов судей,
а в случае троекратного повторения неудачных обвинений — ли-
шался права возбуждать их в дальнейшем.
В частном процессе ответственность обвинителя, не собрав-
шего одной пятой части голосов судей, ограничивалась штрафом
в пользу обвиняемого в размере одной шестой доли суммы иска
(обол с драхмы).
Кроме того, обвинитель, начавший государственный процесс,
должен был довести его до конца под угрозой штрафа в тысячу
драхм, частное же дело могло быть прекращено обвинителем
в любой стадии процесса без всяких невыгодных последствий.
Возлагая на обвинителя, начавшего государственный процесс,
повышенную ответственность за доброкачественность обвинения
и доведение начатого дела до конца, закон вместе с тем облегчал
ему возможность возбудить дело, освобождая его (за редким,
определенным исключением) от уплаты судебной пошлины, обя-
зательной в частных делах.
Помимо этого основного деления дел на государственные и
частные, последние, в свою очередь, подразделялись на две кате-
гории:
1) направленные лично против обвиняемого и имевшие след-
ствием его наказание за содеянное преступление, то есть дела
уголовные;
2) тяжбы о спорном имуществе, имевшие целью его при-
суждение, а не личное наказание ответчика, то есть, по преиму-
ществу, гражданские дела.
Следует иметь в виду, что в правовом сознании греков поня-
тия о процессе государственном и частном не были строго раз-
граничены, выбор той или иной формы процесса во многих слу-
чаях зависел от обвинителя и нередко диктовался соображениями
удобства.
Демосфен наглядно рисует эту свободу действия для обвини-
теля в следующих словах: «Законодатель Солон считал необхо-
димым, чтобы никто не был лишен возможности добиться право-
судия, как каждому можно. Как же это сделать? Есть много
способов законного преследования обидчиков. Возьмем для при-
мера воровство. Ты силен и уверен в себе? Отведи (то есть вора
к чиновнику. —М. Ч.) —опасность в тысяче драхм штрафа. Ты
слишком слаб — приведи чиновников, и они это сделают. Ты
боишься и этого? Начни государственный процесс. Ты не уверен
в себе и, будучи беден, не можешь заплатить тысячи драхм?
Судись у диэтетов и не подвергнешься риску. Все эти роды про-
цессов различны. Точно так же и при нечестии можно отвести,
92 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
начать государственный процесс, судиться у Евмолпидов ', по-
дать жалобу царю» 1 2.
Кроме государственных и частных различались между
собою по способу возбуждения дела следующие формы
процессов:
1.	Донос частного лица о нарушении финансовых интересов
государства (неуплата податей, пошлин, арендных денег), контра-
банде, нарушении правил разработки рудников (являвшихся од-
ним из главных источников афинской казны), злоупотреблениях
в хлебной торговле, недобросовестной опеке. В случае признания
судом справедливости доноса доносчик получал в виде возна-
граждения половину конфискованного имущества подсудимого
или наложенного на него денежного штрафа. Этим государство
поощряло граждан к обнаружению и преследованию преступле-
ний, посягающих на его финансовые интересы.
2.	Апографэ (от слова опись) — жалоба на частное лицо, не-
правомерно завладевшее имуществом, принадлежащим государ-
ству. Так же и в тех же целях, что и в предыдущем случае, при
признании справедливости доноса, обвинитель получал часть
конфискованного имущества (размер неизвестен).
Остальные три формы применялись только при очевидных
уголовных преступлениях. В этих случаях не было предваритель-
ного призыва к суду, и преступник до решения дела заключался
в тюрьму, если не мог представить трех поручителей одного
с собою имущественного класса. Разница между этими формами
состояла только в способе привлечения преступника к суду.
3.	Апагогэ называлось отведение к соответствующему долж-
ностному лицу преступника, задержанного на месте преступления.
Эта форма возбуждения дела применялась, главным образом, при
преступлениях против жизни и имущества (при убийстве,, воров-
стве, грабежах, похищениях людей и т. п.).
4.	Эндейксис называлось приглашение должностных лиц на
место, где находился преступник, для его ареста. Эта форма про-
цесса применялась, главным образом, к укрывателям изгнанни-
ков, самовольно вернувшихся в Афины, а также похитителей не-
которых видов государственного имущества (например, доку-
ментов).
5.	Иссангелией назывался письменный донос на человека,
совершившего что-либо запрещенное, например на государствен-
ного должника, занимавшего общественную должность, на про-
клятого или лишенного прав, появившегося в местах, вход
1 Представители .рода Евмолпидов были наследственными жрецами при
елевсинских мистериях Деметры и разбирали дела о нарушении мистерий.
2 Демосфен, Речь против Андрота, 26 (цитировано по книге В. Ла-
тышева «Очерки греческих древностей», СПб., 1897, стр. 249).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
93
в которые ему был воспрещен (в храме, на площади), на предсе-
дателя народного собрания, незаконно противившегося голосо-
ванию, на ябедника, изменника и т. п.
Обвинение. Обвинительный акт. В древнёй Греции не суще-
ствовало специальных органов, обязанных возбуждать уголовное
преследование и поддерживать обвинение на суде. Обвинение
носило частный характер. При отсутствии обвинителя дело не
возбуждалось даже при наличии явного преступления. Однако
на практике по единодушному свидетельству древних авторов
в случаях совершения преступлений недостатка в обвините-
лях никогда не было. При этом следует помнить, что государ-
ственный процесс мог начать любой полноправный афин-
ский гражданин, а не только непосредственно заинтересованное
лицо.
Поддержание обвинения в государственных процессах рас-
сматривалось как служение обществу, патриотический долг, по-
четная обязанность. В речах ораторов нередко встречаются
упреки, что такой-то «никогда никого не обвинял».
Каждое оправдание могло, в свою очередь, послужить пово-
дом к началу процесса против заведомо несправедливого обвине-
ния. Оратор Аристофан хвастался тем, что он выдержал 75 об-
винений и был постоянно оправдываем. Другой оратор, Демад,
был осужден 17 раз. Неоднократно подвергался судебному пре-
следованию и Демосфен.
Обвинитель, желавший начать процесс, обращался к фес-
мофетам с письменным обвинением, которое должно было
содержать три основные части: имена обвинителя и обвиняе-
мого, сущность обвинения, предлагаемое наказание. Так, об-
винительный акт против Сократа написан был следующим об-
разом:
«Мелит, сын Мелита, из пригорода Пифоса, под клятвою об-
виняет Сократа, из пригорода Алоспеза.
Сократ виновен в том, что не признает богов республики и
желает заменить их безумной игрой своего воображения. Он
виновен в развращении молодых людей. Наказание — смертная
казнь» ’.
О возбуждении дела обвинитель письменно объявлял для
всеобщего сведения. По-видимому, текст такого объявления вос-
производил, в основном, обвинительный акт. Сначала такие
объявления делались только по государственным делам, позднее
по всем делам.
Если обвинителей было несколько, все они подписывали об-
винение.
1 Цитируется по книге Беко «Организация уголовной юстиции в главней-
шие исторические эпохи», СПб., 1867, стр. 22.
94 РАЗДЕЛ И. СУДгИтУГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Гелиэя. Ее история и значение в политической жизни Афин.
Главным судебным учреждением Афин в период господства демо-
кратии была гелиэя (суд присяжных)
Ряд исследователей склоняется к тому мнению, что основы
суда присяжных заложены Клисфеном, установившим выборы
присяжных для суда над должностными лицами, привлекаемыми
народом к ответу.
Таким образом, первоначально, к суду присяжных переходят
функции, закрепленные Солоном за древней гелиэей фесмофетов.
Эта реформа носила определенно выраженный демократический
характер, так как на место древней гелиэи фесмофетов, где вер-
шителями всех дел были архонты — фесмофеты, а присутствую-
щий народ — простым окружением, она поставила суд, в котором
полноправными судьями были присяжные, избранные народом из
своей среды. Характерно, что клятва гелиастов содержит упоми-
нание Совета пятисот, введенного Клисфеном, следовательно, она
появилась после Клисфена. Однако регулярно действующим, по-
стоянным судом гелиэя могла стать только со времени широких
демократических реформ Эфиальта и Перикла.
Эфиальт, ограничивая права ареопага, передал их отчасти
Совету пятисот, отчасти народному собранию, но, главным обра-
зом, гелиэе, которой с этого времени принадлежит первостепенная
роль в государственной жизни Афин. Особенно важное значение
приобрела гелиэя со времени введения Периклом оплаты при-
сяжных судей, что открыло широким малоимущим народным
слоям реальную возможность участия в суде присяжных.
То крупное значение, которое приобрела гелиэя в политиче-
ской жизни Афин со времени Перикла, особенно наглядно высту-
пает при ознакомлении с установившимся в это же время поряд-
ком издания законов. После рассмотрения и одобрения какого-
либо законопроекта в народном собрании последний поступал на
обсуждение Совета пятисот, который давал о нем свое предвари-
тельное заключение — пробулевму. Одновременно с этим
законопроект выставлялся в определенных публичных местах для
всеобщего ознакомления. Затем, уже с заключением Совета
пятисот, он вновь поступал на рассмотрение народного собрания,
обычно третьего после того, в котором происходило первоначаль-
ное голосование. Но даже и теперь, в случае утвердительного
решения народного собрания, вторично одобренный проект все
еще не получал силы закона. Он поступал в гелиэю и здесь под-
вергался окончательному рассмотрению в специально для этого
избиравшейся на определенный срок из числа членов суда при-
1 Аристотель указывает? «Солон... установил демократию тем самым, что
сделал суды присяжных из всего состава граждан» (цитата приведена в При-
ложении к книге Аристотеля «Афинская полития», стр. 132).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
95
сяжных комиссии номофетов. Заседания этой комиссии были
обставлены особой торжественностью и производились в форме
судебного разбирательства, во время которого сторонники или
противники законопроекта могли выступать в качестве его защит-
ников или обвинителей. Только получив одобрение комиссии
номофетов, законопроект становился, наконец, законом и вступал
в силу.
Таким образом, гелиэе принадлежал решающий голос в де-
лах, подлежащих предварительному рассмотрению в народном
собрании, ей было предоставлено право безусловного veto, при-
надлежавшее ранее ареопагу.
Право гелиэи в отношении надзора за изданием законов не
исчерпывалось этим. Ее контролю могло быть подвергнуто лю-
бое предложение, вносимое в народное собрание. В порядке
«обвинения в противозаконности» (графе параномон) каждый
гражданин мог объявить под клятвой, что новое предложение
содержит что-либо, противное существующим законам. Это обви-
нение рассматривалось судом присяжных под председательством
фесмофетов. Если суд не признавал предложение противозакон-
ным, оно шло на утверждение народного собрания или вступало
в действие, если уже было утверждено. -В противном случае оно
отменялось, и автор его подвергался взысканию (обычно денеж-
ному штрафу), а в тех случаях, когда новое предложение было
направлено на подрыв власти господствовавшей партии, даже и
смертной казни.
Гелиэя была высшей инстанцией при докимассии (про-
верке правильности избрания) вновь избранных архонтов и дру-
гих высших должностных лиц и в случае привлечения к ответ-
ственности должностных лиц по окончании срока их избрания
или после сложения полномочий за допущенные ими по службе
злоупотребления. Первой инстанцией по этим делам был Совет
пятисот. Ему принадлежало право разбора дел о злоупотребле-
ниях должностных лиц, с присуждением их к денежным штрафам
и даже к смерти (последнее право позднее было отнято у Со-
вета). Осужденный Советом пятисот мог обжаловать его реше-
ние в гелиэю, которая выносила окончательное решение.
Наконец, гелиэя была, в известной степени, международным
судом. По мере превращения с и м а н и и (союза) в афинскую
а р х е (державу) она становится обязательной судебной инстан-
цией по ряду дел для союзников Афин (например, только гелиэя
могла разрешать споры о размере взносов отдельных городов
в афинскую казну).
Полновластие гелиэи и ее демократический характер вызы-
вали и вызывают особенный восторг у ряда буржуазных иссле-
дователей демократического толка. Однако этот демократизм
гелиэи не следует преувеличивать. Гелиэе не случайно были
96 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
переданы права «стража законов», принадлежащие ранее арео-
пагу. Дело в том, что в ряду других демократических учреждений
Афин гелиэя была наиболее консервативным и умеренным учре-
ждением. Бузескул указал три главные отличия, придающие
гелиэе наименее демократический характер по сравнению с дру-
гими учреждениями афинской демократии и прежде всего с на-
родным собранием, над которым она была поставлена: во-первых,
высокий возрастной ценз для гелиастов (не моложе 30 лет); во-
вторых, специальная присяга, которую приносили гелиасты и ко-
торая в известной мере должна была стеснять свободу их дей-
ствий; в-третьих, ограниченное число членов суда присяжных.
Однако даже будучи наименее демократическим учрежде-
нием, гелиэя все же знаменовала собою афинскую демократию,
именно поэтому реакция, внутренняя и внешняя, всегда избирала
ее первоочередной мишенью для своих нападок. Знакомясь
с историей Афин, можно подметить характерное явление: по мере
укрепления демократии возрастает значение гелиэи, и наоборот,
в случаях победы реакции первые ее удары направлены на ге-
лиэю, как наиболее сильное, а поэтому и наиболее страшное ору-
дие демократии.
Так, «тридцать» 1 в короткое время своего господства сна-
чала ограничили, а потом и вовсе упразднили суд гелиастов.
Одной из первых мер демократической партии после изгнания
«тридцати» было восстановление гелиэи.
Таковы политическое значение и роль гелиэи в эпоху рас-
цвета афинской демократии.
Однако главный интерес гелиэя представляет как уголовный
суд, ибо отправление правосудия по уголовным делам было важ-
нейшей ее функцией.
В состав гелиэи входили 6000 присяжных судей (гелиастов),
ежегодно избиравшихся по жребию архонтами из числа граждан
не моложе 30 лет, по 600 человек из каждой филы, в том числе
5000 действительных и 1000 запасных. Аристотель передает, что
гелиастом мог быть всякий, имеющий свыше 30 лет от роду при
условии, если он не состоит государственным должником или не
лишен гражданской чести (не подвергнут атимии — лишению
гражданских прав). Если в состав гелиэи избиралось лицо, не
имевшее на то права, то его в случае доказанности обвинения
присуждали к новому наказанию или штрафу. В последнем слу-
1 «Тридцать» или «30 тиранов»—группа крайне правой олигархической
партии, захватившая власть в Афинах в 404 году после поражения афин-
ского флота спартанцами у Сицилии. Их правление (с апреля по декабрь
404 г.) ознаменовалось отменой ряда демократических учреждений и терро-
ром против демократов... О деятельности «тридцати» и, в частности, о их каз-
нях без суда, см., например, в речи Лисия против Эратосфена, бывшего члена
коллегии тридцати (Лисий, Речи, стр. 178—179, 182, 185, 199).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
97
чае виновный содержался в заключении вплоть до полной уплаты
первоначального долга и наложенного штрафа. Избрание произ-
водили 9 архонтов и секретарь фесмофетов, причем каждый из-
бирал из своей филы.
Избранные судьи разделялись также по жребию на 10 отде-
лений, без различия фил. Таким образом, в каждое отделение
входили судьи всех десяти фил, и каждое отделение состояло
из 500 судей (однако упоминаются отделения и в 300 и
200 судей).
Для разбора наиболее важных и сложных дел объединяли
два, три и даже четыре отделения, так что число судей доходило
до 1000, 1500 и даже до 2000 человек.
Во избежание разделения голосов поровну добавляли
в каждое отделение еще одного члена . (например, 501, 1001
И т. д.).
Перед вступлением в должность вновь избранные гелиасты
приносили торжественную клятву (присягу) следующего содер-
жания:
«Я буду голосовать, согласно законам и постановлениям
афинского народа и Совета пятисот. Когда закон не будет давать
указаний, я поступлю, согласно с моей совестью, без пристрастия
и ненависти. Я буду подавать голос только относительно тех
дел, которые составляют предмет преследования. Я буду выслу-
шивать истца и ответчика с одинаковым чувством благосклон-
ности. Клянусь в этом Аполлоном, Зевсом и Деметрой. Если
я сдержу свое слово, да будет мне благо; если я нарушу его, да
погибну со всем моим родом» ’.
После присяги каждый гелиаст получал дощечку самшито-
вого дерева с вырезанным на ней его полным именем, демом и
номером отделения, в которое он попал по жребию, обозначен-
ному одной из первых 20 букв, дощечка эта служила в течение
всего года знаком должности гелиаста.
Заседания суда могли происходить ежедневно, кроме празд-
ников, «тяжелых дней» и дней народного собрания. В военное
время, если неприятель находился в пределах Аттики, судопроиз-
водство по частным делам прекращалось.
Утром, в день заседания, фесмофеты путем жребия опреде-
ляли, какому отделению в каком судебном здании заседать. Так
как с каждым из этих зданий был связан определенный род су-
дебных дел, то гелиасты не могли знать, какое дело им придется
разбирать в данный день.
Судебные здания, большинство которых находилось вблизи
рынка, различались номерами и окраской дверей (по Аристо-
1 Цитируется по книге П. Гиро «Частная и общественная жизнь греков:»,
1916, стр. 465,
4 Зак. 298
98
РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЕЦ. ГОСУДАРСТВА
телю — окраской притолок). Они назывались соответственно:
красное здание, зеленое здание, синее здание и т. д.
После жребия, определявшего место заседания суда каждого
отделения, гелиасты этого отделения получали жезлы, окрашен-
ные соответственно цвету здания.
Недостающих гелиастов фесмофеты восполняли по жребию
из числа запасных.
После того как все судебные отделения были полностью
укомплектованы и судьи занимали свои места, приступали
к избранию председателя в каждое из отделений. Аристотель
описывает это так: в первом из отделений, обозначенном бук-
вой «А», ставили две баллотировочных урны и клали бронзовые
кубики, окрашенные в цвета судебных отделений, и еще другие
кубики с именами должностных лиц. Двое избранных по жребию
фесмофетов клали отдельно цветные кубики в одну урну и ку-
бики с именами должностных лиц — в другую. Затем один фес-
мофет вынимал не глядя кубик из одной урны, другой — из вто-
рой урны.
Тот, чье имя вынимали первым, объявлялся через глашатая
председателем в первом же отделении, которое также определя-
лось жребием с помощью вытянутого из первой урны цветного
кубика, избранный вторым — в отделение, в цвет которого был
окрашен вытащенный из урны второй кубик, и т. д. Цвет каждого
кубика соответствовал определенному отделению.
Обычными председателями в гелиэе были фесмофеты. Но
правило это не было безусловным. Если разбирались дела о воин-
ских преступлениях, председателем избирали одного из стра-
тегов, дела о причинении убытков казне слушались под пред-
седательством одного из чиновников финансового ведомства
и т. д.
Председатель опять-таки по жребию избирал в своем, отде-
лении десять судей, по одному из каждой филы (в каждом отде-
лении стояло 10 ящиков, в каждом ящике находились имена
судей определенной филы, избранных в данное отделение).
Таблицы с именами этих десяти судей председатель опускал
в пустой ящик, затем по очереди вынимал их по одной. Первый,
чья табличка вынималась председателем, приставлялся к водя-
ным часам, следующие четыре — к баллотировочным камешкам,
пятеро последних отвечали за соблюдение судьями указанной
председателем очередности при получении вознаграждения по
окончании заседания. После этого председатель объявлял об от-
крытии судопроизводства.
Итак, устройство гелиэи и порядок ее формирования пресле-
довали одну главную цель — создание нелицеприятного суда,
в котором подкуп и сговор были бы невозможны. Этой цели
в глазах афинян служили:
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
99
1. Многочисленность гелиастов и тем самым невозможность
подкупить всех судей.
2. Широко применявшийся при формировании судебных от-
делений метод жеребьевки, исключающий предварительный сговор
судей.
Ход процесса. Предварительная подготовка дела. Доказа-
тельства. Процесс начинался с призыва обвиняемого явиться
в определенный день к тому должностному лицу, которому было
подсудно дело по своему роду. Призыв производился в людном
месте, на улице или на площади, в присутствии понятых, которые
подтверждали факт призыва. При неявке призванного, дело рас-
сматривалось заочно, разумеется, во вред неявившемуся.
В отдельных случайх предварительный арест обвиняемого
до суда (при иссангеллии и отведении, то есть при задержании
обвиняемого потерпевшим с доставлением его должностному
лицу) мог быть заменен денежным поручительством.
Призыву обвиняемого предшествовала подача обвинителем
письменного обвинительного акта соответствующему должност-
ному лицу (в зависимости от рода преступления или иска). По
некоторым делам одновременно с подачей обвинительного акта
вносилась незначительная судебная пошлина, возвращавшаяся
выигравшей стороне ’.
Получив жалобу, должностное лицо в назначенный день при-
ступало в присутствии сторон к предварительной подготовке дела.
При этом обвинитель заявлял, желает ли он передать дело на
решение диэтета или на суд гелиастов. В случае передачи дела
в гелиэю обе стороны должны были подтвердить свои предвари-
тельные показания присягой.
Представление доказательств лежало на обязанности сторон.
Должностные лица только фиксировали доказательства, пред7
ставленные сторонами, но сами доказательств не собирали. Од-
нако должностные лица обязаны были оказать содействие той
стороне, которая заявляла, что получению определенных (напри-
мер, письменных) доказательств препятствует ее противник,
в обладании которого они находятся.
Аристотель называет пять видов доказательств: законы, по-
казания свидетелей, сознание, пытка, присяга1 2. Источники вы-
деляют среди свидетельских показаний показания врачей о тя-
жести ранений и причинах смерти (например, при отравле-
ниях) — это уже не столько свидетельские показания, сколько
заключения экспертов, зачатки экспертизы. Стороны обязаны
1 Судебная пошлина вносилась по всем частным делам прн сумме иска
свыше 100 драхм.
2 «Таких доказательств числом пять: законы, свидетели, договоры, по-
казания под пыткой, клятвы» (Аристотель, Рнторнка, СПб., 1894, стр. 69).
4*
100 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
были представить должностному лицу тексты законов, на кото-
рые они ссылались в подтверждение своих требований или в свое
оправдание. Тексты эти подавались в письменном виде. Соб-
ственное признание обвиняемого считалось вернейшим доказа-
тельством и, как можно полагать, исключало дальнейшее пред-
ставление доказательств. Это видно, между прочим, из следую-
щих слов Лисия в его речи против Андокида: «А между тем,
даже в Ареопаге, этом высокочтимом и справедливом судилище,
если подсудимый сознается в преступлении, то подвергается
казни, а если отрицает свою виновность, то производится дозна-
ние и многие признаются невиновными. Таким образом, не оди-
наковое суждение следует иметь об отрицающих свою вину и
о сознающихся в ней»
Присяга в этот период играла, по-видимому, решающее зна-
чение только по незначительным делам, главным образом по не-
которым категориям гражданских дел. В остальных делах при-
сяга лишь определяла дальнейший ход процесса. Например, как
указывалось выше, для того чтобы передать дело в гелиэю, сто-
роны обязаны были присягой подтвердить свои показания.
Важнейшими доказательствами служили свидетельские пока-
зания и показания рабов под пыткой 1 2.
Свидетелями могли быть только свободные люди — граждане
или иностранцы; несовершеннолетние и близкие родственники
сторон не допускались к даче показаний.
Показания свидетелей должны были быть изложены пись-
менно для того, как говорит Демосфен, чтобы при толковании
они не подверглись извращению. Обычай установил, что каждый
свидетель до своего появления в суде представлял актуариусу
краткое письменное изложение своих показаний. Свидетели могли
давать свои показания и устно, но тогда эти показания тут же
вносились в протокол.
Вообще в Афинах письмоводства и протоколов в судах и
в Совете было гораздо больше, чем это принято считать. В по-
давляющем большинстве учебников уголовного процесса афин-
ский процесс излагается как устный, без всяких элементов пись-
менности. Дальнейшее изложение подтверждает ошибочность
этого взгляда. В афинских судах важное значение имели секре-
тари различных рангов, подолгу работавшие на одном месте и
обладавшие большим опытом. Объяснялось это тем, что при
существовавшем порядке замещения должностей судей по жре-
бию на них нередко попадали граждане малограмотные, не зна-
комые с законами и судопроизводством. Секретарями же большей
1 Лисий, Речь против Андокида, 14, «Речи», стр. 92.
2 «Пытка является некоторого рода свидетельством; она кажется чем-то
убедительным, потому что заключает в себе некоторую необходимость»
(Аристотель, Риторика, стр. 74).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
101
частью были государственные рабы или беднейшие граждане.
Они и записывали свидетельские показания, даваемые перед
должностными лицами, и сверяли правильность устных показа-
ний с их письменным изложением в тех случаях, когда свидетели
подавали свои показания в письменном виде.
Свидетели, отсутствовавшие по уважительным причинам,
присылали через доверенных лиц письменные показания, подлин-
ность которых удостоверялась другими свидетелями.
Вызванный стороною свидетель мог отказаться от дачи пока-
заний, заявив, что ему ничего не известно о фактах, для подтвер-
ждения которых он был призван. Такой отказ от дачи показаний
допускался, но неявка свидетеля каралась штрафом.
Рабы допрашивались непременно под пыткою. Так как их
не считали за людей, то их показания, по характерному выраже-
нию Демосфена, назывались «показаниями тела», «показаниями
на собственном своем теле». Античные авторы пытались теоре-
тически обосновать применение пытки к рабам. Лисий, Антифонт,
Исократ, Исей, Демосфен, Ликург в своих речах превозносят
пытку рабов как лучшее из доказательств. Антифонт (V в.)
в своей речи «За Хоревта» сопоставил в виде контраста две при-
роды — природу свободного человека и раба, а равно и приемы,
которыми можно заставить их давать свои показания: для чело-
века свободного — это клятва, для раба — пытка, «которая обя-
зательно извлечет из него истину даже тогда, когда она будет
стоить ему жизни, так как чувство боли в данный момент дей-
ствует гораздо сильнее, чем страх несчастия, предстоящего в бу-
дущем» '.
При выборе между показанием свободного свидетеля под
присягой и показанием раба под пыткой предпочтение всегда от-
давалось показаниям раба. Исократ, афинский оратор IV в.
до н. э., закончил свою речь против Пассиона следующими сло-
вами, обращенными к судьям: «Я всегда замечал, что вы при-
знаете пытку самым верным и надежным средством и думаете,
что если свидетели могут сговориться давать ложные показания,
то пытка выведет истину на свет» 1 2.
1 Цитируется по книге Валлона «История рабства в античном мире»,
стр. 139.
2 Цитируется по книге Гиро «Частная и общественная жизнь греков»,
стр. 460—461.
Там же аналогичная мысль оратора IV в. до н. э. Исея.
Приведенное в тексте указание на большее значение вынужденных пыт-
кой показаний раба перед показанием свободного гражданина, равно как и
указание на решающее значение сознания обвиняемого, нельзя понимать
в смысле придания этим видам доказательств предустановленной силы. При-
сяжные выносили свое решение, не будучи формально связаны ни одним из
доказательств. Но греческие ораторы постоянно подчеркивали в своих речах
обычно придаваемое присяжными большее значение сознанию обвиняемого
и показаниям рабов под пыткой для судьбы дела.
102 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Способы пытки были крайне жестоки и многообразны. О них
дает представление следующий диалог аристофановской комедии:
«К с а н ф и й: Зевс свидетель мне,
Пусть сдохну, если прежде приходил сюда
И обокрал тебя хотя бы на волос.
Постой, вот предложенье благородное,
Вот мой слуга (указывает на Диониса)
Бери его, пытай его!
Вину мою докажет, так казни сейчас!
Э а к: Но как пытать?
К с а н ф и й: По-разному: плетями бей, души, дави, на дыбу
вздерни, жги, дери,
Крути суставы, можешь в ноздри уксус лить,
Класть кирпичи на брюхо. Можешь все! Прошу
Лишь об одном: ие бей его былинкой!»'.
Демосфен упоминает еще о колесовании.
Чем мучительнее была пытка, тем более верными считались
эти «свидетельства крови и мяса». Как замечает Валлон, в Афи-
нах отнюдь не в переносном смысле употреблялось образное вы-
ражение «добраться до сердца и печени» — исследовать тайные
мысли!1 2
Один из тяжущихся мог требовать у другого рабов на пытку
или передать своих, отказ при этом был невыгоден, так как про-
тивная сторона могла ссылаться на него, как на доказательство
боязни и неуверенности в правоте. Ярким примером этому слу-
жат слова Лисия, обращенные к судьям: «...вы не должны верить
его заявлению, что он не хочет подвергнуть пытке эту женщину,
потому, что она будто бы свободная; скорее вы должны признать
его виновным в ложном доносе на том основании, что он, не
воспользовавшись таким верным способом найти истину, на-
деялся легко вас обмануть».
По свидетельству Плутарха Андокид, отказавшийся выдать
на пытку одного из своих рабов, которого требовала обвиняющая
сторона, был признан виновным в приписываемом ему пре-
ступлении.
Ни пол, ни возраст не были основанием для отказа от при-
менения пытки; женщины подвергались пытке наравне с мужчи-
нами, может быть, даже и чаще как обычные свидетели сцен
домашней жизни, события которой разбирались судьями. Из
этих кровавых пыток рабы выходили полумертвыми, искалечен-
ными, нередко они умирали под пыткой. Возмещение за увечье,
причиненное рабу, получал его хозяин за счет того, кто требовал
пытки. Считалось верхом приличия предложить хозяину самому
оценить сломанные руки, ноги или еще более тяжкие поврежде-
1 Аристофан, Комедии, т. II, Издательство «Academia», стр. 352
2 См. А. Валлон, История рабства в античном мире, стр. 141.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
103
ния, причиненные его рабам. При всем этом раб не рассматри-
вался как виновник или соучастник — он был только свидетелем.
И это происходило в самом демократическом судилище в Афи-
нах, где с рабами, по свидетельству всей Греции, обращались гу-
манно.
Пытка производилась в присутствии сторон, обычно при зна-
чительном стечении народа. Показания, данные под пыткой,
протоколировались и приобщались к делу.
Возможно, что наряду с рабами пытали и метеков, но редко.
Афинские граждане, как уже указывалось, были освобождены
от пытки особым постановлением.
По окончании предварительной подготовки дела все предста-
вленные сторонами доказательства — тексты законов, документы,
записи свидетельских показаний, протоколы показаний рабов под
пыткой, а также записанные показания сторон запирались долж-
ностным лицом, перед которым возбуждалось дело и которому
стороны представляли доказательства, в медные или глиняные
сосуды — е х и н ы — особые для каждой стороны, и они тут же
запечатывались. После этого нельзя уже было представлять но-
вые доказательства или ссылаться на доказательства, не находя-
щиеся в ехине. Поэтому у ораторов нередко встречаются выра-
жения, вроде следующего: «Я представил бы и свидетелей,
если бы ящик не был уже запечатан».
Подготовка дела заканчивалась. Однако для того, чтобы
дело поступило в суд, необходимо было, чтобы обвиняемый при-
знал обвинение правомерным, только тогда процесс шел «прямым
путем». Но обвиняемый имел право подать письменный протест
о неправомерности обвинения. Этот протест разбирался судом
прежде основной жалобы, причем в этом случае обвиняемый вы-
ступал обвинителем, ему принадлежало первое слово, и если про-
тивник не мог доказать неосновательности протеста, то все дело
прекращалось.
В своем протесте о неправомерности обвинения обвиняемый
мог сослаться на неосновательность жалобы, на то, что суд уже
разбирал однажды его дело и оправдал его или что истек срок
давности (пять лет), что дело начато не тем порядком,
которым следовало, или не у того магистрата, которому под-
судно. Таким образом, основанием для принесения протеста слу-
жили преимущественно процессуальные нарушения, допущенные
обвинителем.
После разбора протеста, в случае его отклонения, обвиняе-
мый подвергался дальнейшему преследованию в обычном по-
рядке.
Далее, при предварительной подготовке дела обвиняемый
мог при помощи свидетельских показаний доказывать, что он
вообще не подлежит суду. Против такого возражения обвинитель
104 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
мог подать протест, вследствие которого возникало новое дело
против лжесвидетелей, и лишь по окончании его в пользу жалую-
щегося возобновлялось первоначальное дело. Если протест был
отклонен или вовсе не был принесен, дело направлялось в суд
для рассмотрения по существу.
Судебное разбирательство. День судебного заседания
объявлялся за несколько дней вперед. Частных дел в течение дня
могло быть разобрано несколько, но когда объявляли о государ-
ственных процессах, то слушали только один из них.
Удостоверившись, что судьи, стороны и свидетели на своих
местах, председательствующий открывал заседание молитвой и
жертвоприношением. Затем он провозглашал: «Если какой ге-
лиаст за дверьми, пусть войдет!». После этого возгласа входить
уже было нельзя. Затем вызывались стороны. Секретарь огла-
шал обвинительный акт и объяснения обвиняемого, после чего
слово предоставлялось сторонам.
Первым произносил речь обвинитель. Если обвинителей было
несколько, все они имели право произнести речь, но первое слово
предоставлялось старшему обвинителю. Возражать всем обвини-
телям обвиняемый или его защитник должен был в одной речи.
В частных делах обе стороны произносили по две речи, в госу-
дарственных — по одной. Для речей назначалось определенное
время, одинаковое для обеих сторон, длительность которого опре-
делялась родом дела. Время регулировалось при помощи водя-
ных часов — клепсидры, находившихся в заведовании
избранного для этой цели жребием гелиаста.
На время чтения законов, свидетельских показаний и других
документов клепсидру останавливали. В речах нередко встре-
чается ' после просьбы к секретарю об оглашении какого-нибудь
из приложенных к делу документов такое обращение к заведую-
щему клепсидрой: «Останови, пожалуйста, воду».
Когда слушали особенно важные дела, которые могли по-
влечь за собой смертную казнь, тюремное заключение, изгнание,
лишение гражданских прав или конфискацию имущества, — для
процесса отводился целый день, причем точно распределялось
время для отдельных моментов: для обвинения, для защиты, для
голосования судей и т. д. В этих случаях во время чтения доку-
ментов клепсидру не останавливали, но обвинителю и обвиняе-
мому предоставлялось равное время для обвинения и защиты.
Чтобы показать свою уверенность в правоте дела, ораторы иногда
предлагали противнику говорить в срок, назначенный для их соб-
ственной речи, но, конечно, это был только риторический прием.
Закон требовал, чтобы каждый вел свое дело сам. Поэтому
в Афинах не было адвокатов в современном смысле слова. Од-
нако стороны могли вести без посторонней помощи только мелкие
частные процессы. В более сложных процессах нельзя было огра-
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ 105
кичиться представлением фактов, разъясняющих дело, надо было
сгруппировать эти факты в надлежащем порядке, осветить их
так, чтобы дело для судей было совершенно ясно. Понадобились
люди, которые знанием обычаев и законов могли бы помочь
удачному ведению дела. Такими людьми были логографы —
«писатели речей». Труд логографов оплачивался хорошо и поль-
зовался большим спросом. Поэтому даже такие ораторы, как
Демосфен и Лисий, становились логографами для того, чтобы по-
править свое расстроенное состояние. Но уважением логографы
не пользовались, так как убеждения их считались продажными.
Обязанности логографов по отношению к клиентам были до-
вольно многочисленны: логограф должен был собрать весь мате-
риал, необходимый для предварительной подготовки дела, ука-
зать судебную инстанцию, которой подлежало данное дело, из-
брать наиболее выгодный вид жалобы, и, наконец, в тех случаях,
когда наказание не было установлено законом, а определялось
судом, наметить подходящую кару, чтобы суд не назначил нака-
зания, предложенного противной стороной. Но главной задачей
логографа было написание речи, которую клиент заучивал
наизусть и произносил на суде. Такая речь должна была отве-
чать следующим требованиям: она должна была быть составлена
применительно к умственному кругозору клиента, социальному
положению, манере и умению говорить и т. д. При этом логограф
действовал как драматург и всячески старался замаскировать
свое участие в составлении речи.
Так как судьи с недоверием относились к искусным орато-
рам, вероятно опасаясь обмана с их стороны, то надо было со-
ставить речь так, чтобы она казалась речью человека неопытного,
не искушенного в красноречии; в речах, написанных логогра-
фами, нередко встречаются заявления о незнакомстве с оратор-
ским искусством и судебной практикой.
Наконец, надо было составить речь так, чтобы она казалась
не подготовленной заранее, а импровизированной.
Таким образом, стороны часто произносили речи, составлен-
ные для них опытными судебными ораторами за деньги или по
дружбе.
Был и другой способ юридической помощи. Нередко обвини-
тель или обвиняемый произносил только краткое введение,
иногда всего несколько слов, а самую речь или ее наиболее от-
ветственную часть произносили за них, с позволения судей, их
друзья, один или даже несколько, большей частью пользующиеся
уважением сограждан люди и искусные ораторы. Эти «помогаю-
щие ораторы» назывались синегорами, а их речь —
синегорией. Синегоры всегда старались обосновать свое вы-
ступление или дружбой с тем, за кого они говорили, или враждой
к противнику, или другим важным обстоятельством. Делалось
106 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
это для того, чтобы избежать, подозрения будто они наняты за
деньги, что считалось позорным и было запрещено законом. Од-
нако этим обычаем безвозмездной дружеской помощи нередко
прикрывались платные судебные ораторы. Обоснованием участия
в деле начиналась обычно каждая синегория. Характерным при-
мером такого обоснования служит начало речи — синегории Ли-
сия за Каллия: «Если бы, судьи, в этом процессе для Каллия
решался вопрос о чем-нибудь другом, а не о жизни и смерти, то
для меня было бы достаточно и того, что сказано другими. Но
в данном случае, ввиду настоятельных просьб Каллия, ввиду того,
что он — мой друг и был другом моего отца при его жизни, и,
наконец, ввиду наших многочисленных деловых отношений, я счи-
таю, для себя позором не оказать ему помощь, какую мог, в вос-
становлении его прав» '.
Во время речи ораторы имели под рукой все представленные
при предварительной подготовке дела документы, которые по
мере надобности предлагали читать секретарю, чем часто преры-
вали свою речь; обращались также к свидетелям, которые обя-
заны были присутствовать на суде и подтверждать данные ими
показания. Тогда свидетели поднимались на ораторскую кафедру
или на возвышение и повторяли свои показания, данные в про-
цессе подготовки дела. Если недостаток времени не позволял
выслушивать устные показания, ограничивались чтением пись-
менных свидетельских показаний и устным подтверждением пра-
вильности их.
Стороны пытались всеми средствами воздействовать на су-
дей, не щадили друг друга в своих речах, приводили с собою,
вопреки запрещению закона, своих жен, престарелых родителей
и малолетних детей, которые убитым видом, стенаниями и сле-
зами старались разжалобить судей.
По окончании судоговорения происходила подача голосов
судьями. Голосование было тайным без предварительного сове-
щания между судьями. Голосовали посредством камешков белых
или цельных и черных или просверленных, из которых первые
служили для оправдания, а вторые — для обвинения.
В IV—III веках голосовали посредством цельных или про-
сверленных медных пластинок, сохранивших старое название ка-
мешков. Аристотель так описывает процедуру голосования:
гелиасты, избранные по жребию заведывать баллотировочными
камешками, вручали каждому из судей по два камешка — белый
и черный или цельный и просверленный; вручали эти камешки
так, чтобы стороны видели, что никто из судей не получил по два
одинаковых камешка. При этом другой гелиаст, также избран-
ный по жребию, отбирал у судей жезлы и выдавал им взамен
1 Лисий, В защиту Каллия, «Речи», стр. 84.
ГЛАВА t. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
107
бронзовые марки, по предъявлении которых они получали от
должностных лиц финансового ведомства свое вознаграждение.
Делалось это для того, чтобы никто из судей не уклонялся от
подачи голосов, так как не участвующий в голосовании не полу-
чал марки и, следовательно, вознаграждения. В суде стояли две
амфоры: бронзовая и деревянная. Стояли они порознь одна от
другой, чтобы нельзя было незаметно подкинуть лишних камеш-
ков. В эти амфоры судьи опускали камешки. Бронзовая амфора
была закрыта крышкой с узким отверстием посредине, в которое
мог пройти только один камешек, чтобы никто не мог незаметно
опустить двух. Когда камешки были розданы, глашатай объявлял:
«Просверленный (черный) камешек за первого говорившего, цель-
ный (белый) — за говорившего последним». После этого судья
брал камешек так, чтобы не показать сторонам цельный он или
просверленный, и опускал камешек, выражающий его приговор,
в бронзовую амфору, а не имеющий значения — в деревянную.
Когда подача голосов заканчивалась, служители брали бронзо-
вую амфору и высыпали опущенные в нее камешки на счетную
доску, снабженную углублениями, облегчающими раскладку и
подсчет камешков. Затем камешки раскладывались на счетной
доске; просверленные — отдельно от цельных и так, чтобы они
были видны сторонам и судьям. В случае сомнения в правильно-
сти голосования справлялись, одинаково ли число камешков
в обеих амфорах, так как деревянная амфора служила только
для контроля бронзовой.
После подсчета камешков глашатай объявлял результаты
голосования. При равенстве голосов подсудимый считался оправ-
данным.
По отношению к последствиям обвинительного приговора
все процессы делились на ценимые и не ценимые. Не-
ценимыми процессами именовались такие, в которых наказание
было предусмотрено в законах, а в частных делах относительно
результата приговора существовало предварительное соглашение
сторон. Ценимыми процессами назывались такие, по которым
наказание назначал суд или потому, что оно не было предусмо-
трено в законах, или потому, что право выбора из двух наказа-
ний, предложенных сторонами, или определение размера штрафа
было предоставлено судьям. В таком случае, если вердикт был
обвинительным, следовало второе голосование о мере наказания,
причем на этот раз судьи предварительно совещались между
собою. Наказание предлагалось как обвинителем, так и подсу-
димым.
Однако не всегда дела об убийствах и других преступлениях
рассматривались в том порядке, который описан в законах и
соответствующих комментариях Демосфена и других судебных
ораторов.
108 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Иногда большая разница в общественном положении потер-
певшего и обидчика приводила к иному ходу дела.
В этом смысле интересен случай, описанный в платоновском
диалоге «Евтифрон». В афинской колонии Наксос свободный
сельскохозяйственный рабочий в пьяном виде убил в драке раба
своего хозяина. Тот немедленно бросил свободного рабочего
в яму, заковав его по рукам и ногам в цепи. Затем он послал
в Афины (за 200 километров) человека за юридическим советом
по этому делу, оставив скованного в яме без пищи и питья,
то есть по существу, предав его мучительной смерти. В диалоге
так и говорится: «Он считал, что не беда, если тот умрет, так
как это был убийца». Так и случилось: от голода, стужи и оков
он умер прежде, чем посланный вернулся.
Но у землевладельца был сын Евтифрон, который, исходя из
религиозно-нравственных убеждений, решил привлечь отца
к суду. Этот «дикий» поступок вызывает резкое осуждение пла-
тоновского Сократа и его собеседников. «Если он даже самым
настоящим образом убил, такое дело не может никого тро-
гать».
Причина всеобщего возмущения поступком Евтифрона не
только в том, что он выступает против родного отца, а и в со-
циальном положении жертвы:
«Какое у тебя основание думать, — спрашивает Сократ, —
что боги считают погибшим несправедливо того, кто, будучи
наемным рабочим, оказался убийцей... Ты, конечно, не дерзнул
бы привлекать почтенного старика, твоего отца, к суду, как
убийцу, из-за какого-то наемного рабочего, так как убоялся бы
богов...».
И вполне правильно замечает С. Лурье ', у которого я заим-
ствую этот рассказ: «На бумаге свободный рабочий был полно-
правным гражданином, и максимальным наказанием, которое
угрожало ему за непредумышленное убийство, было кратковре-
менное изгнание — наказание совсем не страшное для не имею-
щего собственности пролетария. Фактически помещик мог его
убить в полном сознании своей безнаказанности и всеобщего со-
чувствия».
Упадок гелиэи. Развитие рабства привело к обострению
классовой борьбы, характерному для Греции IV века до н. э. Ре-
зультатом этого явилось обострение антагонизма между свобод-
ными и рабами, с одной стороны, и пролетаризация мелких про-
изводителей, составлявших ядро афинского общества, — с дру-
гой. Пролетаризация в условиях рабовладельческого строя, где
труд и в особенности наемный труд считался рабским занятием,
повела к образованию широкого и все увеличивающегося слоя
С. Я. Лурье, История античной общественной мысли, стр. 293.
ГЛАВА 1. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
109
люмпенпролетариата (античного пролетариата), оторванного от
производительного труда и жившего за счет подачек правящих
партий и государственной казны. Противоречия между богатыми
и бедными также обостряются до крайности. Именно этим, а не
продажностью правосудия, объясняется по-видимому жалоба
Исократа на то, что перед судом гораздо опаснее слыть богатым,
чем быть очевидно виновным.
В состав гелиэи в основном входили в этот период те, кто
представлял большинство афинского общества — античный про-
летариат. У Аристофана один из гелиастов говорит:
«К нищете сострадания просит один и к
Несчастьям своим прибавляет
Десять бедствий еще: до того он дойдет, что
Ко мне приравнять его можно» ’. •
Упадку афинской демократии сопутствовал упадок нравов.
Материальные выгоды для обвинителей, сопряженные с некото-
рыми видами процесса, создали целый класс ябедников —
сикофантов. Это название принадлежало вначале доносив-
шим о вывозе из Аттики смокв, запрещенном Солоном. Впослед-
ствии этим термином были заклеймены продажные ябедники и
публичные клеветники, преследовавшие личные выгоды. Нередко,
сикофанты только запугивали процессом с тем, чтобы за плату
отказаться от обвинения. Развитие сикофанства было подлин-
ным бедствием, появился даже новый вид обвинения —
донос на сикофантов, вымогающих деньги злостными ябе-
дами.
Разложение афинской демократии болезненно отразилось и
на гелиэе. Широкое развитие получил подкуп. Аристотель рас-
сказывает, что об избрании судьями хлопотали «не столько поря-
дочные люди, сколько случайные. Начался... и подкуп, причем
первым подал пример этого Анит, после того как был стра-
тегом в походе под Пилос. Будучи привлечен некоторыми
к суду за потерю Пилоса, он подкупил суд и добился оправ-
дания» 1 2.
Кроме приведенных слов Аристотеля, имеется множество
свидетельств о подкупах присяжных. Явление это вполне по-
нятно. Для большинства афинских граждан государственная
оплата их участия в общественных делах стала единственным
источником существования: это была их жалкая доля прибавоч-
ного труда, извлекаемого крупными рабовладельцами варвар-
ской эксплуатацией сотен тысяч рабов. Аристотель в своей исто-
рии афинского государственного строя указывает, что из взносов
1 Аристофан, Комедии, т. I, Государственное издательство художе-
ственной литературы, 1954, стр. 295.
2 Аристотель, Афинская политая, стр. 59.
110 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
союзников в афинскую казну налогов и прочего получало сред-
ства к жизни более 20 000 афинских граждан... к числу их
принадлежало 6000 судей. Государству приходилось содержать
всех этих людей, от него получавших средства к жизни '.
Все это привело к тому, что нередко ораторы возбуждали
судей против обвиняемых доводами о том, что если обвиняемые
будут оправданы и имущество их не будет конфисковано, то
судьи не получат жалования, так как в государственной казне
нёт денег. Имея в виду сикофантов, Лисий говорил: «Когда они
добивались чьего-либо осуждения незаконным образом, они
заявляли, как вы много раз слыхали, что, если вы не осудите
тех, кого они велят, то не хватит денег на жалование вам»1 2.
Случалось, что оратор с циничной откровенностью убеждал судей
такими доводами: «Если теперь вы дадите им (обвинителям. —
М. Ч.) обмануть себя и конфискуете наше имущество, то не полу-
чите и двух талантов. Таким образом, не только ради своей репу-
тации, но даже и в денежном отношении выгоднее вам оправ-
дать нас: вы гораздо больше получите пользы, если имущество
останется в наших руках»3. Оратор развивает эту мысль:
«...наше состояние на самом деле уже давно стало собствен-
ностью государства, и я не буду видеть для себя вреда, если вы
у меня его отнимите, а для вас больше пользы при данном поло-
жении вещей, чем если вы его конфискуете»4 и он заключает:
«Поступив так, вы постановите решение и справедливое, и вме-
стве с тем для себя полезное» 5.
Слова эти принадлежат Лисию, профессиональному судеб-
ному оратору и логографу; по-видимому он считает эти доводы
особенно убедительными, так как почти дословно повторяет их
в другой речи 6. Не случайно в комедии Аристофана «Всадники»
один оратор говорит:
«Что сделаешь, когда крючок судейский
Прохвост и плут грозить начнет: Эй судьи,
Без хлеба вы останетесь, коль в деле
Вот в этом приговор не подтвердите?»7.
Положение большинства гелиастов хорошо изображено Исо-
кратом: «...кто же из людей сознательных не почувствует скорби,
когда увидит, что многие из граждан... беспокоятся о том, будет
1 См. Аристотель, Афинская полития, стр. 55.
2 Лисий, Речи, XXVII, 1, стр. 376.
3 Лисий, Речи, XIX, 61, стр. 300.
4 Лисий, Речи, XIX, 62, стр. 300.
5 Лисий, Речи, XIX, 64, стр. 301.
6 Лисий, Речи, XXI, 12, стр. 319.
7 Аристофан, Комедии, т. I, стр. 172.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
111
ли у них необходимое или нет, и ради этого вынимают жребий
перед входом в судебные учреждения» ’. Неудивительно поэтому,
если богачи, привлекаемые к суду, пытались часто и успешно
подкупать судей, не стесняясь их большим числом.
И все же даже в этот период разложения афинской демо-
кратии продажность гелиастов не следует преувеличивать.
Нельзя забывать, что подавляющее большинство нападок
на гелиэю принадлежит врагам демократии, сторонникам
реакции.
Гелиэя — прямое порождение афинской демократии эпохи
ее расцвета, впитавшее в себя все характерные ее черты и оли-
цетворявшее ее мощь. Упадок демократии был упадком гелиэи,
гибель демократии — ее гибелью. Это демократическое судилище
пугало реакцию не продажностью гелиастов, но демократиче-
скими принципами судопроизводства. Когда «тридцать» распра-
влялись со сторонниками демократии, они, как уже упомина-
лось выше, уничтожили гелиэю и ввели суд, которому демокра-
тические принципы процесса были чужды. Лисий рассказывает
об этом: «тридцать» учредили суд Совета, созданного в их прав-
ление, суд производился так... Члены коллегии сидели на
скамьях, где теперь сидят пританы; два стола были поставлены
перед ними; камешек надо было класть не в урны, но открыто
на эти столы: обвинительный на передний, а оправдательный на
задний... Одним словом, все являвшиеся в Совет на суд были
приговариваемы к смертной казни; никто не был оправ-
дан»1 2. Противопоставляя этот суд гелиэе, Лисий утверждал:
«Если бы их судили гелиасты, то они легко могли бы быть
оправданы...»3.
Таким образом, гелиэя, несмотря на то, что разложение
афинского общественного строя затронуло и ее, до конца оста-
лась демократическим судом.
Суд в народном собрании. В V—IV вв. до н. э. наиболее
важные политические дела по-прежнему разбирались непосред-
ственно в народном собрании. Обвинение по таким делам воз-
буждалось в форме ис ан гели и. Так назывался донос, сде-
ланный гражданином в народном собрании по особо важному
делу: если кто стремился к ниспровержению афинской демокра-
тии, составлял с этой целью заговор или преступное сообщество,
1 Исократ, Ареопагитик, 54 (цитата приведена в приложении к рус-
скому переводу книги Аристотеля «Афинская полития», стр. 166). Сравни ряд
аналогичных мест в комедиях Аристофана, относящихся к сутяжничеству,
приемам судебных ораторов, взглядам судей на свою работу («ООО», «Всад-
ники»),
2 Лисий, Речи, XIII, 37, 38, стр. 216—217.
3 Лисий. Речи, XIII, 36, стр. 216.
112 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
выдавал врагам какой-либо город, флот или войско; если оратор,
будучи подкуплен, говорил во вред народу.
При этом обвинителем являлся сам народ, он назначал
в народном собрании общественных обвинителей — синегоров.
Гражданин, прибегавший к исангелии после устного обра-
щения в народном собрании, тут же писал его и подавал архонту
в письменном виде. Если собрание считало донос заслуживаю-
щим внимания, обвиняемые немедленно заключались под
стражу. Так судили стратегов, не подобравших во время бури
возле Аргинусских островов своих потерпевших кораблекруше-
ние товарищей. Ксенофонт вложил в уста Эвринталема сле-
дующие слова, рисующие процесс в народном собрании:
«Все вы, афйняне, знаете, что есть строжайшее постановле-
ние Каннона, которое повелевает, чтобы всякий, кто совер-
шит преступление против афинского народа, давал ответ в на-
родном собрании в оковах, и в случае признания виновным,
подвергся смертной казни через низвержение в пропасть, а иму-
щество его было конфисковано, и десятая часть посвящена бо-
гине»
Если обвиняемых было несколько, то каждого из них судили
отдельно. От этого, однако, бывали отступления. Так, в упомя-
нутом Аргинусском процессе народ судил и осудил на смерть
всех обвиняемых стратегов одновременно. Голоса подавались
в народном собрании открыто, поднятием рук.
Дела об убийствах наряду с гелиэей по-прежнему, как и
в период VII—VI bib., разбирал ареопаг и специальные суды об
убийствах.
Суд диэтетов. Значительная масса гражданских дел, относя-
щихся к нарушению прав и обязанностей, и сравнительно мало-
важные уголовные дела рассматривались у диэтетов.
Диэтеты были государственными и частными.
Государственные диэтеты избирались ежегодно по жребию
из граждан, которым шел шестидесятый год, то есть из граждан,
принадлежавших к старшему из призывных возрастов. От обя-
занности диэтета нельзя было отказаться под страхом атимии
(лишения гражданских прав). Исключения допускались только
для лиц, занятых в этот год на другой общественной должности
или находящихся вне пределов страны. Число диэтетов не-
известно; по одним источникам их было 440, по другим—100.
Избирались диэтеты поровну от каждой филы и распадались на
десять отделений, по одному для каждой из десяти фил. Каждое
отделение имело свое место заседаний в судебных зданиях или
храмах.'
1 Xenophon, Hellenica, 1, 7, 3—35 (цитируется по сборнику «Древний
мир в памятниках его письменности», ч. II, «Греция», М., 1921, стр. 299).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
113
Суд диэтетов отличался от суда гелиастов меньшей опас-
ностью для обвиняемого, большей скоростью и меньшими из-
держками.
Обвинитель, возбуждая обвинение перед подлежащим долж-
ностным лицом, заявлял о своем желании судиться у диэтетов
и вносил одну драхму судебной пошлины. Тогда по жребию
назначался один или несколько диэтетов по отделению для филы
истца, которые производили подготовку дела и решали дела
в течение 30 дней; однако их решение получало силу только
после утверждения его тем должностным лицом, перед которым
было возбуждено дело.
Сторона, не явившаяся в срок без уважительных причин,
признавалась проигравшей дело. Недовольные решением диэте-
тов могли апеллировать к суду гелиастов. Судиться у диэтетов
было не обязательным, но во времена Демосфена считалось
неприличным обращаться с самого начала в суд гелиастов. По
окончании срока службы диэтеты, как и другие государственные
чиновники, должны были отдавать отчет в своей деятельности;
в случае злоупотреблений по должности на них можно было
подавать жалобы, разбиравшиеся всей корпорацией диэтетов.
Виновному угрожала атимия. Диэтет, осужденный своими това-
рищами, мог апеллировать в суд гелиастов.
Частные диэтеты (третейские судьи) обычно избирались сто-
ронами из уважаемых граждан в количестве трех человек. Они
старались прежде всего помирить тяжущихся, если это не уда-
валось — решали дело по совести, причем стороны должны были
безапелляционно подчиниться их приговору. Местом такого суда
служили обыкновенно храмы, портики и т. д.
Другие виды судов. Существовала еще коллегия судей, веду-
щая свое начало от учрежденных Писистратом разъездных судей
(разъезжавших по демам и на месте разбиравших дела о нару-
шениях земельной собственности). Она называлась по числу
членов (их было сначала тридцать, а потом сорок) — колле-
гией сорока. Избирались эти судьи по жребию и заседали
по четыре человека по филам. В V—IV вв. до н. э. они оконча-
тельно решали дела по искам на сумму менее 10 драхм н по
незначительным личным обидам. По ряду более крупных.дел они
производили предварительную подготовку, передавая их на суд
диэтетов. Если одна из сторон оставалась недовольной решением
диэтетов и подавала апелляцию, тогда всякого рода доказатель-
ства (показания свидетелей, запросы, документы, тексты зако-
нов) клались в ящики, причем доказательства, представленные
обвинителем, клались в один ящик, а представленные обвиняе-
мым —в другой. Ящики опечатывались. К ним прикладывалось
решение диэтета, написанное на особом листе. После этого все
делопроизводство передавалось четырем судьям коллегии сорока,
114 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАЦЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
разбиравшим дела филы ответчика, а они передавали его
в гелиэю.
Кроме гелиэи, ареопага, эфетов, диэтетов и коллегии сорока
существовали еще особые суды для отдельных категорий дел,
как-то: суды по делам о рудниках, суды по делам, касавшимся
военной службы (где судили только товарищи обвиняемого по
оружию под председательством стратега), суды о нарушениях
мистерий (где судьями были лица, посвященные в мистерии)
и т. д. Были категории дел, подлежащие рассмотрению в тече-
ние месяца со дня подачи жалобы (торговые дела, дела, связан-
ные с рудниками, дела о неуплате дани или неправильной рас-
кладке ее). Эти дела велись пятью особыми судьями, выбирав-
шимися жребием по одному для двух фил.
Дела, касавшиеся лиц, ведших заграничную торговлю, раз-
бирались в специальной коллегии навтодиков. Эти дела разби-
рались только зимою, когда мореплавание прекращалось и сто-
роны могли явиться в суд без ущерба для своей профессии.
Отсрочки, обжалование приговоров. Отсрочка от явки в суд
давалась неохотно, только при уважительных причинах, под
клятву о явке. В случае неявки суд происходил заочно, причем
неявившийся мог быть подвергнут штрафу. Неявившийся мог
в течение двух месяцев протестовать и требовать нового суда,
представив под клятвой уважительные причины неявки.
Неуплата штрафа вела к повышению его размеров, в ряде
случаев к аресту до уплаты, иногда заменяемому поручитель-
ством троих граждан одного с осужденным имущественного
класса.
Приговоры гелиастов не подлежали апелляций. На решения
диэтетов или архонтов можно было апеллировать к гелиэе.
Однако при этом нельзя было представлять в гелиэю новые
доказательства, не рассмотренные в первой инстанции. Так,
Аристотель сообщает: «Там уже нельзя пользоваться ни зако-
нами, ни запросами, ни свидетельскими показаниями помимо
тех, которые были представлены у диэтета (судьи) и положены
в ящики» '.
Только в очень редких случаях решение гелиэи отменялось,
и дело рассматривалось вновь. Это могло иметь место, во-пер-
вых, когда осужденный путем ряда процессов доказывал лож-
ность свидетельских показаний (лжесвидетели штрафовались);
во-вторых, когда осужденный также путем судебного процесса
доказывал, что он не был призван к суду, или не явился в срок
по уважительной причине.
Неправильно осужденный мог начать процесс против про-
тивника, «обвинив его в злом ухищрении или обмане судей».
Аристотель, Афинская полития, 53(3), стр. 92.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
115
В' этом случае приговор не отменялся, но выигравший новый
процесс мог получить в свою пользу штраф.
Исполнение приговоров. По приговору суда преступления
наказывались смертью, изгнанием, продажей в рабство, лише-
нием прав, конфискацией имущества и денежным штрафом. При
государственных процессах приговоры приводило в исполнение
государство в лице своих органов, а в частных — об этом дол-
жен был заботиться сам обвинитель.
К смертной казни приговаривали за государственную измену,
стремление к уничтожению демократии, предательство, отрица-
ние государственной религии, нечестие, умышленное убийство и
другие тяжкие преступления.
Приговор приводил в исполнение палач, который жил за
городом и не имел права показываться в городе.
Наиболее употребительным видом казни служило отравле-
ние цикутой. Обвиняемый сам должен был выпить чашу с ядом.
Так был казнен Сократ.
Нередко осужденному предлагали на выбор меч и веревку
и давали трехдневный срок для самоубийства. Казни иногда
предшествовали истязания. Труп казненного бросали в пропасть.
Его имущество конфисковалось. При изгнании назначался срок,
по истечении которого не удалившийся мог быть умерщвлен.
Имущество изгнанного так же конфисковалось.
В рабство продавались лица, неосновательно присвоившие
себе гражданские права, или метеки, не платившие податей и
не имевшие покровителя из числа полноправных граждан.
Атимия — лишение гражданских прав — налагалась преиму-
щественно при преступлениях, носивших бесчестящий характер,
как, например, лжесвидетельство, злоупотребление по должно-
сти, злоупотребление имуществом опекаемого, трусость на войне
и т. д.
Атимия могла быть полной и частичной.
Полная атимия означала лишение покровительства государ-
ства и всех прав гражданства; она обычно сопутствовала изгна-
нию и сопровождалась конфискацией имущества.
Частичная атимия означала лишение не всех, а. каких-либо
определенных прав (прав жречества, права занимать определен-
ные должности, права обращаться к суду и т. д.). Самовольное
пользование потерянными вследствие атимии правами считалось
тяжким преступлением и могло повлечь за собою смертную казнь.
Восстановление утраченных вследствие атимии прав было
весьма сложным. Для этого другой гражданин должен был сна-
чала испросить в народном собрании разрешение безопасно гово-
рить за лишенного прав и только потом уже предложить снять
атимию, причем в народном собрании должно было участвовать
не менее 6000 человек.
116 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Атимия была неизбежным следствием самого факта престу-
пления и нередко налагалась даже без судебного приговора. Так,
оскорбление должностного лица во время исполнения им своих
служебных обязанностей само собою бесчестило виновника и
влекло атимию. Временной атимии подвергались государствен-
ные должники, не уплатившие долга, вплоть до его уплаты.
В этих случаях атимия могла переходить наследственно на детей
должника. Ей же подвергались поручители за должника. Долж-
ностные лица, не сдавшие во время отчета о полученных ими
денежных суммах, подвергались временной атимии, вплоть до
сдачи отчета.
Коллегия одиннадцати. Материальной базой афинской демо-
кратии, как и всякого рабовладельческого государства, был
производительный труд рабов. Между тем рабы, которых было
в несколько раз больше, чем свободных, не пользовались судеб-
ной защитой.
В суде ареопагитов, эфетов, гелиастов или диэтетов суди-
лись только полноправные граждане. Для суда над рабами
было специальное учреждение — страшная Коллегия одинна-
дцати. Коллегия одиннадцати состояла из десяти членов, изби-
равшихся жребием по одному из каждой филы, одиннадцатым
был секретарь.
В ее компетенцию входило исполнение судебных приговоров
через своих служителей-рабов, производство арестов, надзор за
тюрьмой. Коллегия одиннадцати имела также собственную юрис-
дикцию. Она разбирала возбуждаемые в порядке «отведения»
(апагоге) дела о простом воровстве, воровстве со взломом, раз-
бое, когда преступление было очевидным или преступник созна-
вался в нем и когда вследствие этого производство по делу начи-
налось арестом виновного («отведение»), В этих случаях никто
из граждан не выступал обвинителем. Одиннадцать сами разби-
рали дело и приводили в исполнение свой приговор.
Наконец, Коллегии одиннадцати принадлежал надзор за
рабами, государственными и частными. Достаточно было Кол-
легии одиннадцати получить от шпиона или доносчика сведения
о подозрительном поведении рабов, о чем-нибудь напоминающем
заговор, как заподозренные рабы бесследно исчезали. Изощрен-
ные пытки, клеймение раскаленным железом, мучительные казни
применялись в этих случаях по усмотрению Одиннадцати,
в основе которого лежали не доказательства виновности, но слу-
чайное подозрение. Производство велось тайно. Никакими про-
цессуальными гарантиями рабы не пользовались. Их предавали
казни без суда. Эту сторону деятельности Одиннадцати следует
иметь в виду при оценке указания источников на то, что
граждане Афин не имели права предавать смерти своих
рабов.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
117
Кроме того, право «отведения» (апагоге), на основании
которого мог быть задержан на месте преступления тяжкий пре-
ступник, принадлежало любому гражданину в отношении бег-
лого раба. Каждый гражданин мог задержать его без соблюде-
ния каких бы то ни было формальностей и по своему усмотре-
нию вернуть прежнему владельцу или передать Одиннадцати.
Владелец мог подвергнуть своего раба любым наказаниям,
кроме смертной казни. По просьбе владельца и распоряжению
Одиннадцати раба наказывали служители Коллегии.
И. Суд и уголовный процесс в Спарте
Образовавшийся в Спарте в результате завоевания доря-
нами Лаконии и Мессении социальный и государственный строй
отличался крайней отсталостью. Одна часть покоренного насе-
ления — илоты — считалась собственностью государства и была
прикреплена к -земле, участки которой — клеры — раздавались
завоевателям — спартиатам. Илоты облагались в их пользу нату-
ральным оброком и различными повинностями. Хозяин спартиат
мог убить илота, а также с разрешения государства продать
другому спартиату или освободить его. Фактически илоты явля-
лись рабами, только их труд использовался не в мастерских или
домашнем хозяйстве, как в Афинах, а в сельском хозяйстве1.
Другая часть покоренного населения Лаконии—периэки—
пользовалась личной свободой, занималась ремеслами и торгов-
лей и даже призывалась к военной службе, но не пользовалась
политическими правами 1 2.
Господствующая группа населения — спартиаты — жила в
условиях, полных пережитков родового строя и выросшей из
него военной демократии.
Спартиаты, подобно членам родоплеменных групп, делились
на возрастные классы; переход из одного класса в другой был
обусловлен определенными правилами; даже оставление в живых
1 В исторической литературе делались попытки представить илотов в ка-
честве крепостных крестьян. Но это вряд ли правильно: все, что нам известно
из источников о положении илотов, о власти над ними государственных долж-
ностных лиц, а также их хозяев, рисует их рабское состояние.
В советской литературе см. С. И. Ковалев, История античного обще-
ства. Греция, Соцэкгиз, 1937, стр. 149, 150. А. Бергер, Социальные дви-
жения в древней Спарте, Издательство «Правда», 1936, стр. 13, 14 и сл.
С. Ф. Кечекьян, Всеобщая история государства и права, ч. I — «Древний
мир», вып. I, «Древний Восток и древняя Греция», Юриздат, 1944, стр. 144
и сл. С. Ф. Кечекьян отмечает, что в положении илотов было много свое-
образного, что отличало их от рабов античного общества.
2 По данным Валлона, рабов (илотов) в Спарте было приблизительно
220 тысяч, периэков—120 тысяч и спартнатов — 32 тысячи (А. Валлон,
История рабства в античном мире, стр. 39).
118 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
новорожденного спартиата зависело от разрешения эфоров; счи-
талось, что только здоровые новорожденные, могущие стать
в будущем воинами, должны оставаться в живых.
С семилетнего возраста они отдавались в государственные
общежития, где воспитывались под руководством специальных
пайдономов. С 14 лет переходили в группу помощников пайдо-
номов и проходили военную муштру. С этого времени они при-
сутствовали при общественных трапезах взрослых мужчин (сис-
ситиях). В 20 лет молодые спартиаты получали оружие, всту-
пали в одну из сисситий и до 60 лет вели непрерывную лагерную
жизнь. Только в 30 лет спартиатам разрешалось жениться, но
и после этого вся их жизнь была подчинена военному режиму
с суровой дисциплиной и обязательным участием в обществен-
ных трапезах. От этой обязанности не были избавлены даже
цари. Это бы.То несомненным пережитком мужских домов,
распространенных в родовых обществах.
Спартиаты выполняли по отношению к илотам ту же функ-
цию террористической расправы для закрепления их рабского
положения, которую в доклассовом обществе выполняли муж-
ские союзы, превращавшиеся постепенно в тайные общества
В Спарте этот террор, как будет указано ниже, принял уже
форму государственного подавления, направляемого эфорами,
но самый характер криптий гораздо более походил на расправу
тайных обществ с представителями низших социальных групп,
чем на административно-судебную процедуру наказания рабов,
как, например, в Афинах *.
Сохранившееся от IX—VIII вв. и приписываемое легендар-
ному законодателю Ликургу государственное устройство Спарты
отличалось примитивностью форм. Спартиаты, начиная с три-
дцатилетнего возраста, составляли народное собрание — апеллу,
которое номинально обладало всей полнотой власти, фактически
же имело лишь право принимать или отвергать предложения,
которые вносились на его рассмотрение советом тридцати герон-
тов (старейшин) — герусией. В состав герусии входили избирае-
мые из определенных, лучших родов спартиаты, достигшие воз-
раста в 60 лет. Герусия, несомненно, корнями своими уходит
в родовой быт.
Во главе Спарты стояли два царя, принадлежавшие к двум
аристократическим родам Агиатов и Эврипонтидов. Спартанское
1 На это сходство организации спартиатов и проводимых ими криптий
с выросшими из мужских союзов тайными обществами и их террористической
деятельностью было уже указано в советской исторической литературе
С. Я. Лурье (см. выше, стр. 64). Намеки на такое же понимание имеются
в работе А. Бергера «Социальные движения в древней Спарте», М., 1936,
стр. 29 и сл. Ср. еще Р. П е л ь м а н, История античного коммунизма и со-
циализма, СПб., 1910, стр. 31 и сл.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
119
государство образовалось из слияния двух племен, каждое из
которых имело своего родоплеменного вождя. Сохранение двух
царей из соперничавших родов препятствовало образованию
сильной царской власти.
Цари являлись главными жрецами и, кроме того, в мирное
время осуществляли судебные функции по вопросам об усыно-
влении и выдаче замуж наследниц, что имело значение для
судьбы земельных наделов. Власть царей значительно возра-
стала в военное время, когда им как военным вождям принад-
лежало право жизни и смерти в отношении всех граждан.
Наибольшей реальной властью в стране пользовалась кол-
легия эфоров, состоявшая из пяти представителей новых пяти
фил, на которые разделились спартиаты после завоевания Лако-
нии. Сперва эфоры лишь заменяли царя в решении граждан-
ских дел, но став выборным органом народного собрания, они
постепенно захватили в свои руки контроль над всем государ-
ственным управлением.
Эфоры избирались каждый год и решали все дела под пред-
седательством первого эфора по большинству голосов.
Высшего могущества коллегия эфоров достигла в середине
V в. Весь народ был подчинен дисциплинарной власти эфоров,
следивших не только за соблюдением законов, но и за чистотой
нравов спартиатов, вся жизнь которых являлась подготовкой
к войне. Цари также были подчинены надзору эфоров, которые
могли отрешать их от должности и даже во время войны два
эфора сопровождали царей для контроля за ними.
Эфоры созывали и распускали народные собрания и геру-
сию, ставили вопрос о войне и мире, вели переговоры с другими
государствами.
Отправление правосудия по уголовным делам считалось
функцией герусии, однако фактически оно было захвачено эфо-
рами. С одной стороны, они возбуждали уголовное преследова-
ние против должностных лиц и даже царей, а с другой — сами
руководили разбирательством этих дел в герусии. Частных
лиц каждый эфор мог судить и наказывать единолично.
Так как в Спарте не было писаных законов, устанавливав-
ших наказания за отдельные преступления, судебная власть эфо-
ров была неограниченной и произвольной *.
1 Между царями и эфорами все время шла то глухая, то более ожесто-
ченная борьба за власть. Плутарх описывает драматические события этой
борьбы, относящейся к середине III в. до н. э., когда царь Агис пытался
восстановить древние ликурговы порядки. Потерпев поражение, Агис укрылся
в храме Афины, однако вскоре был выдан эфорам. После краткого допроса
эфоры приговорили его к смерти и повесили в потайном месте, такой же казни
они подвергли мать и тетку Агиса, пришедших навестить его (Плутарх,
Сравнительные жизнеописания, жизнеописание Агиса, IV, гл. V, СПб., 1891).
120 РАЗДЕЛ 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
К спартиатам могли применяться три вида тяжких наказа-
ний: изгнание, атимия (бесчестие) за трусость и смертная казнь.
Тюремного заключения не существовало.
Для рассмотрения самых тяжких политических преступле-
ний (покушение на захват тиранической власти, военное пора-
жение и другие преступления против государства) соединялись
все три органа власти — эфоры, герусия и апелла, хотя иногда
эта последняя не приглашалась для решения этих дел. Харак-
терно, что если три органа не приходили к единому решению,
то обращались к воле богов, испрашивая ее через оракула. Это
по существу означало, что решение дела опять-таки переходило
в руки эфоров
Необходимо еще отметить государственно-организованную
в Спарте террористическую расправу с илотами. Как указывают
источники, вновь избранные эфоры ежегодно объявляли илотам
войну, что должно было служить правовым основанием периоди-
чески проводимого тайного уничтожения определенной части
илотов (криптии).
Плутарх так описывает криптии: «Начальствующие санов-
ники (эфоры) посылали по временам в разные области отмечен-
ных по уму юношей, которые брали с собою кинжал и необхо-
димую пищу, но ничего более. Рассеявшись в незаметные места,
они днем скрывались и отдыхали; с наступлением же ночи выхо-
дили на дороги <и поражали попадавшихся им илотов; часто,
прибежав на поля, убивали самых из них сильных и храбрей-
ших» 1 2.
Кроме того, в ходу были постоянные жестокие мероприятия,
направленные против всей массы илотов. Как указывает Мирон
из Приэны: «Ежегодно илоты получают определенное количе-
ство ударов без всякой вины для того, чтобы они никогда не
разучились чувствовать себя рабами. Кроме того, если какие-
нибудь илоты имели более цветущий вид, чем подобает рабам,
для них была установлена наказанием смертная казнь, а гос-
пода наказывались, если они не укротят илотов, выдающихся
своей силой» 3.
Даже тогда, когда в разгар войны с Афинами (последняя
четверть V в.) Спарта привлекла илотов в состав своего войска,
она по-прежнему применяла террористическое уничтожение са-
мых выдающихся способностями и силой илотов. У Фукидида
находим такое описание: «Устрашаемые коварством и многочис-
1 J. Ellul, Histoire des Institutionis, t. premier, Paris, 1955, p. 141—142.
2 Цит. по статье Куторга «Исследования по истории государственных
учреждений Афин», «Журнал Министерства Народного Просвещения» 1892 г.
№ 11, стр. 102—103.
3 Цитата приведена в книге С Ф. Кечекьяна «Всеобщая история госу-
дарства и права», стр. 145.
ГЛАВА !. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
121
ленностью илотов они учинили над ними следующее (всегда
у лакедемонян большинство их мероприятий было направлено
к ограждению, себя от илотов). Они объявили, чтобы были выде-
лены все те илоты, которые изъявляют претензию на то, что они
оказали лакедемонянам наибольшие услуги в военном деле,
будто бы с целью даровать им свободу. Этим лакедемоняне
искушали илотов, полагая, что ив них все, считающие себя наи-
более достойными освобождения, скорее всего способны осме-
литься обратиться против них. Таким образом, отделено было,
в первую очередь, около двух тысяч человек. С венками на голо-
вах, как бы уже .освобожденные, илоты эти обходили храмы, но
вскоре после того исчезли, и никто не внал, какой конец постиг
каждого из них» '.
Ожесточенная борьба с илотами характеризует всю историю
Спарты, особенно в конце V и первой половине IV вв. до н. э.
Так, восстание илотов 464 года некоторыми историками назы-
вается даже третьей мессенской войной.
1 Фукидид, История, т. I, пер. Ф. Мищенко, IV, 80, М., 1915, стр. 303.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ДРЕВНЕГО РИМА
12.	Уголовный суд и процесс в период разложения
военной демократии и образования Римского государства.
Общественный строй
Древнейший период римской истории обычно
называют царским периодом. Но слово «царь» (латинское «тех»)
здесь надо понимать так же, как и раннегреческий термин «баси-
лей». Энгельс называет этот период эпохой военной демократии,
то есть эпохой начавшегося разложения родового строя, когда
сохранились еще все элементы военной демократии: народное
собрание, совет старейшин и племенной вождь с функциями
военачальника, жреца и судьи.
Весь римский народ (populus romanus) образовывал еди-
ную общину и делился согласно традиции на 300 родов. Каждый
род состоял из семей патриархального типа с резко выраженной
властью отца. 10 родов составляли курию, 10 курий — трибу.
Триб первоначально было три. Функции римских курий и триб
были, приблизительно, теми же, что и греческих фрат-
рий и фил.
«Общепризнано, — отмечает Энгельс, — что римский род
был таким же институтом, как и род греческий; если греческий
род представляет дальнейшее развитие той общественной
ячейки, первобытную форму которой мы находим у американ-
ских краснокожих, то это целиком относится и к римскому
роду» '.
Главным органом военной демократии являлось народное
собрание. Оно состояло из всех взрослых и свободных мужчин,
собиравшихся по куриям.
Народное собрание принимало и изменяло законы, избирало
царя, объявляло войну (мир заключал сенат) и было высшей
судебной инстанцией по жалобам римских граждан на приговор
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 124.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
123
царя. Голоса в народном собрании подавались по куриям,и каж-
дая курия обладала одним голосом.
Рядом с народным собранием существовал совет старейшин
(сенат, от слова senex — старый), куда входили главы наиболее
богатых и знатных родов. Первоначально сенаторов было сто.
Поскольку все высшие должности в Риме в этот период замеща-
лись по выбору, можно предположить, что и старейшины родов
так же избирались, хотя избрание из одной и той же богатой,
знатной и влиятельной семьи могло уже стать правилом '.
Так как в сенат входили наиболее влиятельные представи-
тели родовой аристократии, то он имел большое значение
в общественной жизни. С ним вынужден был считаться царь,
к его голосу прислушивалось народное собрание.
Во главе римского народа стоял царь (гех). Он избирался
народным собранием и утверждался сенатом. Должность его
была пожизненной. Царем мог быть избран всякий физически
здоровый, полноправный римский гражданин, однако практиче-
ски могла пройти только кандидатура, выдвинутая и поддержи-
ваемая родовой аристократией; известные нам цари принад-
лежали к знатнейшим римским родам. К тому же избрание
нового царя в значительной степени зависело от сената, к кото-
рому в междуцарствие переходила вся полнота царской
власти.
Хотя римский царь и не пользовался той абсолютной само-
державной властью, которой вслед за Моммзеном наделяет его
буржуазная историческая традиция, его полномочия были ши-
роки и многообразны. Он был главою религиозного культа,
назначал всех жрецов и жриц. Он был предводителем римского
ополчения на войне и заключал международные договоры.
В его руках находились ключи от общинного казнохранилища.
Он созывал народное собрание и председательствовал в нем.
Наконец, царю принадлежало право уголовного суда и суда по
гражданским делам.
Существенным ограничением царской власти было то, что
царь не мог без народного собрания ни издать новый закон, ни
изменить или отменить старый. Это право в течение всего так
называемого царского периода принадлежало народу.
Другим ограничением царской власти являлось принадле-
жащее каждому римскому гражданину право апеллировать
к народному собранию на вынесенный царем приговор. Так как
«римский народ» жил на основе отцовского права, то он назы-
вался также «патрициями» (от слова pater — отец), причем
слово патриций не носило тогда присвоенного ему впоследствии
аристократического оттенка.
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 126.
124
РАЗДЕЛ II. СУД II УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
По мере расширения, благодаря завоеваниям римской тер-
ритории возрастало население города Рима и римской области
отчасти за счет новых поселенцев, отчасти за счет населения
покоренных латинских округов. Эти новые подданные стояли
вне старых родов, курий и племен, они не составляли части
«populus romanus», не принадлежали к патрициям и назывались
плебеями. Это были лично свободные люди.
Земля между ними и патрициями была распределена, по-
видимому, почти равномерно, торговое и промышленное богат-
ство было сосредоточено преимущественно в руках плебеев, они
платили налоги и должны были отбывать военную службу. Но
политическими правами плебеи не пользовались. Они не могли
занимать общественных должностей, участвовать в народном
собрании, в дележе завоеванных земель. Даже браки между.пле-
беями и патрициями были запрещены, так как плебеи находи-
лись вне родовой организации «народа римского». Поэтому
борьба плебеев за политические и гражданские права была тем
самым борьбой против родового строя патрициев. Эта борьба
привела в результате к революции, похоронившей родовой
строй и оформившей уже появившиеся в зародыше в период
разложения военной демократии основы будущего государства.
«Из-за густого мрака, окутывающего всю легендарную
древнейшую историю Рима, — пишет Энгельс, — мрака, еще зна-
чительно усиленного рационалистически-прагматическими попыт-
ками толкования и сообщениями позднейших юридически образо-
ванных писателей, произведения которых служат нам источни-
ками, — невозможно сказать что-нибудь определенное ни о
времени, ни о ходе, ни о причинах революции, которая положила
конец древнему родовому строю» *. Несомненно только одно, что
причина ее коренилась в борьбе между плебсом и populus
romanus.
Следует отметить, что борьба между патрициями и пле-
беями сочеталась с борьбой внутри «populus romanus» между
аристократической верхушкой и малоимущей массой, интересы
которой во многом совпадали с интересами плебеев; в частно-
сти, и плебеи, и неимущая масса «народа римского» были оди-
наково заинтересованы в ограничении долговой кабалы и равно-
мерном распределении завоевываемых земель. Борьба эта
осложнялась также антагонизмом нескольких различных племен
(этрусского, сабинского и латинского) в объединенной римской
общине.
Непосредственным результатом революции явилась новая
конституция, приписываемая царю Сервию Туллию (VI в. до н. э.)
и опиравшаяся на греческие образцы, особенно на Солона и
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 133.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
125
Клисфена. Эта конституция создала новое народное собрание,
в котором участвовали все без различия патриции и плебеи, нес-
шие военную службу. Все военнообязанное мужское население
было разделено по имущественному цензу на шесть классов;
причем в 1 класс были включены лица, имеющие состояние
не ниже 100 000 ассов1; во второй класс — лица, имеющие
состояние не менее 75 000, в третий — 50 000, в четвертый —
25 000 и в пятый— 12 500 (по другому варианту предания —
14 000) ассов. Шестой класс, пролетарии, состоял из малоиму-
щих граждан, свободных от военной службы и налогов.
Принадлежность к тому или иному классу определяла харак-
тер вооружения и место в строю, а также политические права,
так как каждый класс получал определенное число центурий
(сотен) голосующих в народном собрании.. Это новое народное
собрание называлось собранием по центуриям (comitia centu-
riata). Граждане выстраивались по военному в своих центуриях,
причем каждая центурия имела один голос. Энгельс особенно
подчеркивает цензовый характер этой конституции: «...первый
класс выставлял 80 центурий, второй — 22, третий — 20, четвер-
тый—22, пятый — 30, шестой, приличия ради, — также одну
центурию. Кроме того, всадники, набиравшиеся из наиболее
богатых граждан, выставляли 18 центурий; всего 193 центурии;
большинство голосов — 97. Но всадники и первый класс вместе
имели 98 голосов, т. е. большинство; при их единодушии осталь-
ных даже не спрашивали, решение считалось принятым» 1 2.
К этому следует добавить, что подачу голосов открывали
центурии первого класса.
К народному собранию по центуриям перешли все полити-
ческие права прежнего собрания курий, причем курии и соста-
вляющие их роды были, как и в Афинах, низведены к роли про-
стых частных и религиозных объединений. Для устранения от
участия в государственной жизни трех старых родовых триб
(племен) были созданы в черте Рима четыре территориальных
трибы. Первоначально собрания по новым трибам были плебей-
скими собраниями, и патриции не признавали за их реше-
ниями — плебисцитами — обязательной для себя силы. Однако
в ходе дальнейшей борьбы плебеи заставили патрициев признать
силу за этими решениями. С течением времени собрания по три-
бам стали основной формой народных собраний всех римских
граждан. Это были собрания более демократические, чем собра-
ния по центуриям, так как участие в них не было связано с цен-
зом. Но это произошло уже в республиканский период.
1 Асе — медная монета. В конце IV в. до н. э. она равнялась, приблизи-
тельно, 20 коп.
2Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 133—134.
126 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
«Так, — заключает Энгельс, — был разрушен и в Риме, еще
до отмены так называемой царской власти, древний обществен-
ный строй, покоившийся на личных кровных узах, а вместо него
создано было новое, действительно государственное устройство,
в основу которого было положено территориальное деление и
имущественные различия. Публичная власть сосредоточилась
здесь в руках военнообязанных граждан и была направлена
не только против рабов, но и против так называемых пролета-
риев, не допущенных к военной службе и лишенных вооруже-
ния» ’. Свое дальнейшее развитие этот новый строй получил
тогда, когда был изгнан последний царь Тарквиний Гордый,
пытавшийся узурпировать подлинную царскую власть и когда
царь был заменен двумя военачальниками (консулами) с одина-
ковой властью. В первые десятилетия республики цензовый
характер конституции и избрание магистратов исключительно из
патрициев наложили особенно безжалостный отпечаток на
органы суда. Запись законов стала поэтому одним из главных
требований демократии. Эта запись, — так называемые законы
XII таблиц, составленная, согласно преданию, специально из-
бранной комиссией децемвиров около 450 года до н. э., несколько
отразила происшедшие общественные перемены, но долговое
право осталось по-прежнему суровым, и столь же сурово кара-
лись преступления против собственности.
Записью законов был как бы подведен итог крушения воен-
ной демократии и утверждения рабовладельческого римского
государства.
«В Риме, — указывает Энгельс — родовое общество превра-
щается в замкнутую аристократию среди многочисленного, вне
его стоящего, бесправного, но несущего обязанности плебса;
победа плебса взрывает старый родовой строй и на его разва-
линах воздвигает государство, в котором скоро совершенно исче-
зают и родовая аристократия и плебс» 1 2.
Суд и процесс в царский период. О суде и процессе древ-
нейшего Рима сохранилось мало известий. Вообще наши истори-
ческие сведения по римской истории относятся к сравнительно
более позднему периоду общественного развития, чем сведения
по истории древней Греции или древних германцев. Так, о суще-
ствовании у римлян присущего всем народам в период господ-
ства родовых отношений института кровной мести можно заклю-
чить лишь по некоторым, отдельным проявлениям его пережит-
ков. Говоря об обязанности сородичей оказывать друг другу
защиту и помощь, Энгельс отмечает, что писаная история пока-
зывает нам лишь обломки этого института. Далее, Энгельс
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 134,
’Там же, стр. 175.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА	127
делает чрезвычайно важное замечание, без уяснения которого
вообще нельзя правильно понять ни юридического быта римлян,
ни истории их уголовного суда и процесса. «Римское государство
с самого начала выступило на сцену такой преобладающей
силой, что право защиты от несправедливостей перешло к нему»1.
Отчасти именно поэтому так ограничены известия о догосу-
дарственном периоде римской истории, и поэтому же предания
переносят в древнейший, догосударственный царский период
отношения и институты, свойственные более поздним временам.
Это также следует помнить, обращаясь к историческим легендам
и их традиционному истолкованию. В таких легендах 'слышится
отголосок древней кровной мести, согласно которой умерщвле-
ние убийцы и его укрывателя разрешается ближайшим род-
ственникам убитого, но те же самые легенды отзываются об этом
принципе, как о достойном порицания. Вот как описывает Плу-
тарх1 2 смерть царя Тация: родственники Тация убили лаврентин-
ских послов; Таций отказал родственникам убитых в удовлетво-
рении; тогда родственники убитых умертвили Тация; Ромул
оправдал убийцу Тация, потому что одно убийство было отпла-
той за другое. Но в силу божеского приговора, состоявшегося
одновременно и над Римом и над Лаврентом, и те и другие
убийцы были подвергнуты заслуженному наказанию. Воспроиз-
ведя эту легенду, Моммзен правильно указывает, что в основе
ее заметна тенденция ’ изобразить в виде исторического факта
запрещение кровной мести и что, по-видимому, кровная месть
очень рано исчезла в Риме благодаря энергичному вмешатель-
ству государства3. Законы XII таблиц сохраняют принцип
талиона лишь при телесных повреждениях и то только тогда,
когда стороны не договорятся о штрафе в пользу потерпевшего,
причем штраф уже и в этом случае признается официальной
заменой частной расправы.
О существовании кровной мести в древнейшем Риме говорят
также сохранившиеся остатки более широкого института взаим-
ной защиты всех членов рода, одной из сторон которого является
кровная месть. Так, когда Аппий Клавдий был арестован, весь
его род облекся в траур, даже те, кто были его личными вра-
гами. Во время второй Пунической войны (218—201 гг. до н. э.)
роды объединялись для выкупа своих пленных сородичей, но
(что весьма характерно) сенат запретил им это4.
Сравнительная история права и данные о древнейшем быте
римлян позволяют предполагать, что в отдаленные времена
в Риме существовали судебные поединки и судебные испытания
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 125.
2 Плутарх, Сравнительные жизнеописания, Ромул, 23—24, СПб., 1891.
3 См. Т. Моммзеи, История Рима, т. 1, Соцэкгиз, 1936, стр. 141—142.
4 См. Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 125—126.
128 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
(ордалии). Однако, как и в древней Греции, эти институты не
получили в Риме развития, и сведения о них до нашего времени
не дошли.
Суд в царский период уже прочно захватила в свои руки
родовая знать. Вся судебная власть сосредоточилась в руках
царя, который отправлял суд в присутственные дни на судном
месте на Сборной площади. Суд происходил публично при боль-
шом стечении народа. Царь сидел в колесничном (курульном)
кресле (sella curulis). Это название (колесничное кресло) объяс-
няется тем, что царь имел право ездить по городу в колеснице
и что пока не существовало никакой высокой трибуны он чинил
суд в комициях или где было ему угодно с колесницы.
Тот факт, что суд происходил на Сборной площади, обычном
месте народных собраний, косвенным образом указывает на то,
что в более ранние времена прерогатива суда принадлежала
народному собранию. Подле царя стояли его вестники (ликторы),
а перед ним обвиняемые или тяжущиеся.
Несмотря на то, что рабство в этот древнейший период еще
носило следы патриархальных отношений, царь судил только
свободных граждан; право суда над рабами, включая право над
их жизнью и смертью, принадлежало их господам.
Обвинение носило частный характер, но по важнейшим
делам, затрагивающим публичные интересы (так называемым
delicta publica), в отличие от delicta privata (дел, затрагиваю-
щих частные интересы), царь сам возбуждал обвинение и требо-
вал виновных к суду.
В этих случаях процесс назывался государственным (в отли-
чие от частного).
Государственный процесс проводился по делам о преступле-
ниях, непосредственно посягавших на общественный порядок или
представляющих серьезную угрозу для него. Сюда относились
государственная измена или сообщество с неприятелем (prodi-
cio) Шли соединенное с насилием сопротивление властям (per-
duellio).
Нарушителями общественного спокойствия считались также
злостный (умышленный) убийца (parricida), мужеложец, оскор-
битель женской чести, поджигатель, лжесвидетель и тот, кто
магическими заклинаниями уничтожал посевы или похищал
хлеб с полей, оставленный под охраной богов и народа. Сюда
же законы XII таблиц относили «сочинителей стихов», понимая
под ними, по-видимому, авторов политических памфлетов,
направленных против власти аристократии.
Царь вызывал и выслушивал стороны. Он же постановлял
приговор, предварительно выслушав мнения приглашенных со-
ветников из числа сенаторов. Царь не всегда до конца руководил
ходом процесса. Он мог назначить заместителя или двух заме-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
129
стителей из числа сенаторов, которые разбирали дело и выно-
сили приговор.
Назначение позднейших коллегиальных заместителей для
постановления приговора по делам о государственной измене
(duoviri perduellionis) и постоянных заместителей, проводивших
предварительную досудебную подготовку и собирание доказа-
тельств по делам об убийствах (questores parricidii), хотя и
не относится, по мнению большинства, исследователей, к царской
эпохе, но, как справедливо полагает Моммзен, примыкает к не-
которым ее учреждениям '.
В государственном процессе обвиняемый до суда обычно
подвергался аресту, но мог быть отпущен на поруки. Царь сам
принимал меры к розыску и доставке на суд обвиняемого.
В частном процессе об этом должен был заботиться обвинитель.
Пытке подвергали только рабов.
Уличенные в нарушении общественного спокойствия приго-
варивались к смерти. Смертная казнь была очень разнообразна:
лжесвидетеля сбрасывали с крепостной скалы, похитителя жатвы
казнили на виселице, а поджигателя—на костре.
Царь не имел права ни пересмотреть, ни смягчить свой при-
говор. Это право принадлежало народному собранию. Но царь
мог разрешить или не разрешить обвиняемому ходатайство
о помиловании (provocatio).
Таким образом, народное собрание еще сохранило по отно-
шению к царю присущий военной демократии характер высшего
органа.
Ход процесса в древнейшем Риме, как можно предположить,
имел много общего с последовавшим за ним процессом первого
периода республики, сведения о котором полнее и достовернее.
Поэтому процессуальные особенности древнего суда будут
рассмотрены нами при изложении судебной юрисдикции первых
консулов — преемников царской власти и суда в народном
собрании по центуриям и территориальным трибам, заменившим
суд в народном собрании по родовым трибам.
13.	Уголовный суд Римской республики.
Вступительные замечания
Период республики был периодом превращения Рима из
государства-города в мировую державу, периодом триумфаль-
ных побед римского оружия, временем расцвета римской куль-
туры и создания римского права, сыгравшего впоследствии
выдающуюся роль в правовом развитии буржуазной Европы.
1 См. Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 142.
5 Зак. 298
130 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
Период римской республики был богат событиями внешней
и внутренней истории: войнами, заговорами, напряженной
и нередко кровавой борьбой политических партий и группиро-
вок. В этой борьбе выковалась та строгая и стройная система
правовых гарантий политической и гражданской свободы рим-
ских граждан, которая долгое время привлекала к себе взгляды
идеологов буржуазии.
Период республики был периодом зарождения и расцвета
замечательного судебного учреждения — суда квестий и связан-
ных с ним форм уголовного процесса.
Политическая история римской республики широко известна.
Необходимо только подчеркнуть, что она представляет собою
историю ожесточенной классовой борьбы, борьбы беспощадной,
направленной своим острием прежде всего против рабов;
борьбы, протекавшей в рамках того нового общественного строя,
который сменил собою старое родовое общество и знаменовал
господство меньшинства над большинством, власть эксплуата-
торов над эксплуатируемыми и неограниченное господство рабо-
владельцев над громадными массами рабов. Политическим
выражением этого строя было римское рабовладельческое
государство.
«В рамках этого нового строя... движется вся история рим-
ской республики со всей ее борьбой между патрициями и пле-
беями за доступ к должностям и за участие в пользовании госу-
дарственными землями, с растворением в конце концов патри-
цианской знати в новом классе крупных землевладельцев и
денежных магнатов, которые постепенно поглотили все земле-
владение разоренных военной службой крестьян, обрабатывали
возникшие таким образом громадные имения при помощи рабов,
обезлюдили Италию и тем самым проложили дорогу не только
императорской' власти, но и ее преемникам — германским вар-
варам» *. В этих словах Энгельса дана, по существу, сжатая
схема всей истории римского государства.
14.	Правовое положение рабов в Риме
Римское государство было государством рабовладельческим.
Производительный труд рабов был основой его экономического
развития, благосостояния и процветания. Рабы составляли зна-
чительную часть населения римской республики. Десять тысяч
рабов, ежедневно продававшихся на невольничьем рынке на
одном только Делосе, сорок тысяч рабов в серебряных рудниках
в Испании, около нового Карфагена, двести тысяч восставших
1 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 134—135.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
131
рабов в Сицилии (136—132 гг. до н. э.) и семьдесят тысяч бое-
способных рабов, примкнувших к Спартаку (в 73 г. до н. э.)
дают наглядное представление о их численности. Эти громадные
массы рабов не пользовались в Риме никакими правами; право-
вые гарантии политической и гражданской свободы, которыми
так кичились римляне, не распространялись на них. Рабы стояли
вне политических, вне гражданских, вне уТоловно-процессуаль-
ных законов римской республики. Их эксплуатация не имела
законных пределов. Они были наиболее беспощадно эксплуати-
руемым и безжалостно подавляемым классом римского обще-
ства. Но именно поэтому правовое и процессуальное положение
рабов должно привлечь наше пристальное внимание, так как оно
даст возможность понять и правильно оценить значение и сущ-
ность тех процессуальных форм и гарантий, которые образуют
классический римский уголовный процесс и за бортом которых
навсегда осталась подавляющая масса римского населения —
рабы.
В Риме положение рабов было еще более тяжелым, чем
в Греции. Их не считали за людей. Варрон в своем трактате
«О земледелии» подразделял орудия земледельческого производ-
ства на три категории: «на орудие говорящее, полуговорящее и
немое; орудие говорящее — это рабы; полуговорящее — это
быки; немое — это повозки»1.
Этот взгляд на рабов подробно отражен в римском законо-
дательстве. Так, закон Аквилия (около 287 г. до н. э.) об ответ-
ственности за уничтожение и повреждение чужих вещей прирав-
нивал рабов к четвероногим: «кто, не имея права, убил раба или
домашнее четвероногое, ему непринадлежащее, тот должен упла-
тить высшую цену стоимости убитого» 1 2.
 В различных местах обширной кодификации законов импе-
ратора ’Юстиниана (VI в. н; э.) мы находим ряд принадлежа-
щих самым выдающимся юристам Рима указаний на положение
рабов в различных областях права.
Раб рассматривался не как субъект прав, а как объект вещ-
ного права — res non persona. Поэтому раб, как и любая вещь,
мог быть объектом всяких сделок: он мог быть подарен, продан,
обменен, завещан, уступлен на время по договору найма.
Даже такие общечеловеческие институты, как брак и выте-
кавшие из него  семейные отношения, не распространялись на
рабов. Фактически допускаемая связь между рабом и рабыней
1 Марк Теренций Варрон (между 116 и 27 г. до и. э.), трактат
«О земледелии» (1, 17, 1). Цитата приведена в книге А. Валлона «История
рабства в античном мире», Госполитиздат, 1941, стр. 532, прим.
2 И. А Покровский, История римского права, изд. 4-е, П., 1918,
стр. 338.
5*
132 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАВОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА *
не считалась браком и могла быть расторгнута по воле госпо-
дина. Если рабам и дозволялось употреблять слова «отец» и
«сын», то это было актом милости, не имевшим правового значе-
ния. По выражению знаменитого юриста III в. н. э. Павла
(Julius Paulus) «отцовство у рабов не имеет никакого отноше-
ния к законам»
Раб был лишен собственности. Если господин наделял его
имуществом, то делал это лишь в своих интересах. Имущество
это оставалось собственностью господина, и продажа раба не
влекла утраты имущества господином.
По отношению к личности раба не могло быть никаких обя-
зательств: «in personam servilem nulla cadit obligatio», говорит
1 Павел (умер около 222 г. н. э.) — один из выдающихся юристов импе-
раторского Рима, написавший свыше 300 работ, большей частью в виде заме-
чаний (notae) к сочинениям его предшественников. Отрывки из его работ со-
ставляют около 23 процентов Дигест. О Павле см. И. А. Покровский,
указ, соч., стр. 154. Приведенный в тексте отрывок из сочинения Павла до-
шел до нас в виде фрагмента Юстиниановских Дигест (Lex 10, § Dig. 38, 10,
о степенях родства).
Здесь и в дальнейшем указываются фрагменты из Юстиниановской коди-
фикации права, получившие с XII в. общее наименование Corpus Juris Civi-
lis. В законченном виде Юстиниановский Свод делился на Институции (эле-
ментарный учебник права), Дигесты (или Пандекты), в которых излагалось
древнее право («jus vetus»), Кодекс, составленный из императорских консти-
туций как Юстиниана, так и его предшественников. Новеллы, содержавшие
позднейшие законы, были присоединены к своду впоследствии. Свод был вве-
ден в действие 30 декабря 533 г. под именем Дигест (или Пандект).
Дигесты представляют собой собрание цитат из сочинений юристов, рас-
положенных в известном систематическом порядке. Всего цитировано 39 юри-
стов от Квинта Муция до Гермогеииана и до 2000 их сочинений. Это — цен-
тральная, самая обширная часть Свода, наиболее ценная по содержанию.
Дигесты разделены на 50 книг, каждая из которых делится на титулы (кроме
книг 30—32, посвященных одному вопросу — о завещательных отказах).
Внутри каждого титула цитаты расположены в известном порядке.
Каждая из цитат начинается с указания автора и сочинения, из кото-
рого она взята. В современных изданиях эти цитаты внутри каждого титула
перенумерованы, а более длинные разделены на параграфы (начало каждой
цитаты стоит вне параграфов и обозначается словом principium — начало,
сокращенно — «рг.»).
Цитирование производится так, что указывается книга Дигест, титул,
номер цитируемой выдержки и ее параграф. Например: fr. (fragmentum—-
выдержка) или L. (lex) 1, § 2 Dig. 43 (книга), 6 (титул).
Иногда после номера титула указывается его содержание. Например,
в'приведенной выше выдержке из сочинения римского юриста Павла после
номера книги дигест (Д. 38) и номера титула (10) дано название титула —
О степенях родства.
См. подробно об Юстиниановской кодификации в книге проф. И. А. По-
кровского «История римского права», стр. 175—183.
Подробный анализ Юстиииановского Свода и специально Дигест с при-
ложением переводов отрывков из первой книги и оглавления всех титулов
Дигест см. в новейшей работе проф. И. С. Перетерского «Дигесты Юстини-
ана», Госюриздат, 1956.
К вопросам уголовного права и процесса имеют ближайшее отношение
ки. ки. 47 и 48 Дигест, которые иногда называют «страшными книгами».
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
133
юрист III в. н. э. Ульпиан *. Термины «гражданские права» и
«личность» были лишены всякого смысла по отношению к рабу,
так как закон гласил: nullum caput habet — «не имеет никаких
гражданских прав»1 2. А если раб все же личность, то личность
мертвая — servus morti adsimilatur — «рабство уподобляется
смерти» 3.
Рассматривая раба как вещь, как объект вещного права,
римляне признавали за господином право жизни и смерти над
его рабами. Гай обосновывал это право в следующих словах:
«Рабы находятся во власти своих господ, эта власть принад-
лежит в сущности к сфере общечеловеческого права. Ведь у всех
без исключения народов мы можем заметить, что господам при-
надлежала власть жизни и смерти по отношению к рабам»4.
Неудивительно, что, создавая для рабов • невыносимые условия
жизни, заставляя их исполнять непосильно тяжелые работы,
кормя их впроголодь, запирая на ночь в сырые темницы и
нередко сажая при этом на цепь, не признавая за рабами прав
человеческой личности и низводя их до домашних животных,
римляне имели все основания опасаться восстаний и смотрели на
рабов, как на своих постоянных и извечных врагов. Классовый
антагонизм между рабовладельцами и рабами нашел образное
выражение в римской пословице: — quot servi, tot hostes—
сколько рабов, столько врагов.
Разумеется, при господстве подобного воззрения не было и
речи о применении к рабам общих норм права.
Ни в одном рабовладельческом государстве невозможен
нормальный уголовный суд, так как привлечение к ответствен-
ности раба находится, если не юридически, то фактически в руках
его господина. Понятно, что в большинстве случаев римский
господин наказывал своего раба не за преступление, а лишь
постольку, поскольку это преступление делало раба неприятным
или непригодным для него самого; преступники-рабы сортирова-
лись приблизительно так, как бодливые быки, и, подобно тому,
1 Lex 21 (Ульпиан) Dig. 50, 17. О различных правилах древнего права.
Об Ульпиане см. в указанной работе И. А. Покровского (стр. 154) и в ука-
занной работе И. С. Перетерского (стр. 64), где приводятся данные о ко-
личественном распределении фрагментов из сочинений отдельных юристов
в Дигестах: на долю Ульпиаиа приходится 2462 фрагмента из общего числа
9200.
2 «Институции». 1, 16, 4.
3 Ft. 59,'Dig. 35, 1. О включаемых в завещание условиях, определениях
и об основаниях и о наказах.
4 Ft. 1, D g. 1,6. О тех, кто является (лицами) своего или чужого права.
Гай — римский юрист II в. н. э., ни полное имя, ни биография которого нам
неизвестны. Не являясь таким выдающимся юристом, как Папиниан, Ульпиан
и Павел, он получил широкую известность только с IV в. н. э. как автор
популярно изложенных «Институций». См. о нем в названных выше работах
И. А. Покровского (стр. 152) и И. С. Перетерского (стр. 64),
134 РАЗДЕЛ П. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
как быки продаются мясникам, так рабов продавали в гладиатор^
ские школы ’.
Раб не мог выступать перед судом. Самая мысль о свиде-
тельстве раба казалась абсурдной и курьезной, — «Вишь ты,
звать в свидетели раба», — восклицает один из героев Плавта 1 2.
Показание раба получало доказательственную силу только под
пыткой. Раб не мог вызывать свидетелей по своему делу. Он
не был субъектом даже в собственном процессе, он и здесь оста-
вался для своих судей вещью, объектом судебного рассмотрения.
Самое слово суд может быть лишь условно применено к разби-
рательству в отношении рабов. Производство велось в упрощен-
ном порядке. В качестве судей, судивших рабов, обычно фигу-
рировали магистраты, на которых лежало наблюдение за испол-
нением приговоров по уголовным делам — так называемые
triumviri capitales.
Процессуальные гарантии, которыми широко пользовались
граждане Рима, не распространялись на рабов.
Так, раб не мог прибегнуть к помощи трибуна перед судом.
«Трибуны, — писал Сенека, — не могут приходить на помощь
рабам» 3.
Раб не имел права апеллировать после вынесения приговора:
если его хозяин или другой римский гражданин не брал его на
поруки, он подвергался казни без нового рассмотрения даже
тогда, когда выставлял убедительные доводы своей невиновно-
сти и происшедшей судебной ошибки.
Само понятие об уголовном преступлении было в отноше-
нии рабов иным, нежели в отношении свободных. Это особенно
наглядно выступает при анализе такого состава преступления,
как оскорбление. Раба нельзя было оскорбить. Дело могло быть
возбуждено только тогда, когда в его лице был оскорблен
хозяин.
Бранное слово, удар кулаком по отношению к рабу не явля-
лись преступлением. За ранение раба хозяину возмещались
убытки, соответствующие ущербу, понесенному им вследствие
вызванной этим ранением утраты или понижения трудоспособ-
ности раненого. Таким образом, раб даже не являлся объектом
этого преступления.
Принцип уподобления раба домашним животным не менее
явственно выступает в понятии такого преступления, как убий-
ство раба. Выше уже приводился закон Аквилия, объединявший
в один состав преступления неосновательное убийство раба и
убийство животного и налагавший на убийцу в обоих случаях
1 См. А. Валлон, История рабства в античном мире, стр. 390 и сл.
3 Плавт, Курнулион, V, 2, стих. 630.
3 С е н е к а, Контроверзии, III, 9 (цитировано по работе А. Валлона
«История рабства в античном мире», стр. 534, прим. 13).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС'ДРЕВНЕГО РИМА
135
лишь обязанность возмещения хозяину нанесенного имуществен-
ного ущерба. Комментируя этот закон, Гай делает общепризнан-
ный римлянами вывод: «Отсюда ясно, что он (закон Акви-
лия — М. Ч.) приравнивает к нашим рабам тех четвероногих,
которые считаются домашним скотом» !.
Насилие над молодой девушкой-рабыней также расценива-
лось лишь с точки зрения обесценения ее стоимости на рынке,
причем и в этом случае ущерб возмещался хозяину.
Характерно, что развращение рабов возмещалось вдвойне,
его старались найти во всяком влиянии, которое, толкая раба на
зло, бегство, обиды, безумные траты и т. д., тем самым пони-
жало его стоимость.
Итак, приведенные примеры показывают, что в Риме раб,
по меткому замечанию Валлона, «...рассматривается как вещь,
как собственность, mancipium. Потому, что он вещь и не при-
надлежит самому себе, он не может иметь ни жены, ни детей,
ни имущества или может их иметь с разрешения и в зависимости
от доброй воли хозяина; потому, что он орудие в руках госпо-
дина, он будет от его имени заключать всевозможные сделки
с теми различиями и в той мере, как было отмечено выше, и,
наконец, как орудие и как собственность, он дает повод к выте-
кающим из преступлений обязательствам в пользу или во вред
господину» 1 2.
Однако в тех случаях, когда этого требовали интересы всего
класса рабовладельцев, раб расценивался выше простой вещи —
за ним признавалась известная сознательность. Ее признавали
за рабом, предоставляя ему право заключать сделки в отсут-
ствие хозяина. Ее же требовали от него и по отношению к обще-
ству— согласие хозяина никогда не давало рабу права на пре-
ступление. Римский юрист Алфен писал по этому поводу: «Раб
не всегда освобождается от наказания, если он повинуется при-
казанию господина. Например, если господин приказал рабу
убить человека или совершить какую-нибудь кражу. Поэтому
хотя бы он по приказу господина совершил пиратское дело, про-
тив него по получении им свободы должно поднять уголовное
дело»3.
Наказания, которым подвергались осужденные рабы, были
гораздо более суровыми и жестокими, чем наказания, применяе-
мые к свободным римским гражданам за одинаковые преступле-
ния. Это было правовой нормой. «Наши предки, — писал рим-
ский юрист III в. н. э. Каллистрат, — при всяких допросах суро-
вее наказывали рабов, чем свободных». Если свободному человеку
1 Fr. 2, Dig. 9,2. К Аквилиеву закону.
1 А. Валлон, История рабства в античном мире, стр. 369.
3 Fr. 20, Dig. 44,7. Об обязательствах и исках.
136 РАЗДЕЛ п. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
полагалась в виде наказания палка, то раба били бичом. Если
свободный человек присуждался к работам в рудниках, то раб
нередко передавался хозяину на условии, чтобы он служил зако-
ванным в цепи.
Самая смертная казнь также была различной: меч — для сво-
бодных, топор — для раба; сбрасывание со скалы — для свобод-
ного, для раба — виселица и крест.
Обычно рабов подвергали позорной, в глазах римляН,
казни — распятию на кресте. Осужденный раб нес крест на себе
к месту казни. На шею ему вешали колокольчик, чтобы дать воз-
можность избежать встречи с ним, считавшейся роковым пред-
знаменованием. По поводу этой рабской казни на кресте Цице-
рон восклицал: «Ваши же эти выдумки — палач, окутывание
головы, крест не должны прикасаться не только к телу римских
граждан, но даже к их мысли, зрению, слуху; они не только
в своей действительности, но даже как поедположение, возмож-
ность, пустые слова, не достойные римского гражданина и сво-
бодного человека»Для рабов существовал специальный палач,
которому был воспрещен вход в Рим. Когда, в знак особого
позора, римского гражданина приговаривали к рабской смерти,
его передавали для казни этому палачу.
В интересах поддержания своего господства римские рабо-
владельцы постоянно окружали своих рабов атмосферой тер-
рора. Массовые расправы с рабами, напоминающие по своей
жестокости спартанские криптии, были обычным явлением в по-
литической жизни Рима.
Особенной беспощадностью отличалась расправа с участни-
ками рабских восстаний, когда римляне без всякого разбира-
тельства поголовно уничтожали всех рабов в областях, охвачен-
ных восстанием, даже не ставя вопроса о виновности каждого
казнимого. Во время восстания рабов в Сицилии римляне, овла-
дев благодаря измене городом Тавроменией, подвергли изощрен-
ным пыткам всех находившихся в городе рабов, а затем сбро-
сили их с крепостной башни, не пощадив ни женщин, ни
детей.
Подавляя восстание Спартака, Красс распял по всей дороге
от Капуи до Рима шесть тысяч пленных гладиаторов.
Приведенные примеры с достаточной полнотой рисуют,
какова была в Риме уголовная юстиция для рабов. Внесудеб-
ные, террористические методы расправы с рабами, лишение их
процессуальных гарантий, упрощенное судопроизводство, жесто-
кие пытки и казни должны быть постоянным коррективом при
изучении и оценке римского уголовного судопроизводства.
1 М. Туллий Цицерон, Речь в защиту Рабирия, полное собрание
речей под ред. Ф. Зелинского, т. I, СПб., 1901, стр. 651.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
137
Римский уголовный процесс — это процесс для сравнительно
незначительного числа римских граждан — квиритов; громадные
массы рабов, подданных и союзников Рима, число которых во
много раз превосходило число римлян, судились иным упрощен-
ным путем, а с рабами, как видно из изложенного, нередко рас-
правлялись и вовсе без суда. Буржуазные историки, прославляю-
щие демократизм римского уголовного процесса, как правило,
забывают об этом.
15. Судебная компетенция республиканских магистратов
После свержения власти царей их судебная компетенция
перешла к республиканским магистратам и прежде всего
к двум консулам *. Однако консулы унаследовали судебную
власть царей не в полном объеме, а с некоторыми ограниче-
ниями^ Так, царь мог разрешить и не разрешить апелляцию
к народному собранию. Консулы же, в силу Валериева закона
(509 г. до н. э. lex Valeria de provocatione), обязаны были допу-
стить апелляцию на всякий приговор, присуждающий римского
гражданина к смертной казни, телесным наказаниям и штрафу,
превышающему определенный предел, если только этот приговор
был вынесен не по военным законам. Оттого всякий раз, когда
консул действовал в качестве судьи, а не в качестве военачаль-
ника, ликторы откладывали в сторону свои секиры, служившие
символом того, что консул имел право карать смертной
казнью.
Будучи постоянно заняты многообразными государствен-
ными делами, консулы, как правило, не отправляли правосудие
сами, а делегировали свои судебные полномочия судьям, кото-
рых назначали по своему выбору.
К числу таких судей принадлежали уже упомянутые выше
два судьи по делам о восстаниях и о государственной измене
(duumviri perduellionis) и два судьи по делам об убийствах
(questores parricidii), которые по поручению консула произво-
дили и предварительную подготовку дела, включающую некото-
рые следственные действия по обеспечению доказательств. Эти
1 Почти все магистратуры в Риме были организованы коллегиально: два
консула, два, а потом и более преторов и т. д. «Эта коллегиальность, однако,
не обозначает того, что все однородные магистраты должны действовать
совместно, как коллегия, они являются не коллегией, а коллегами. Каждый
магистрат действует отдельно и самостоятельно — так, как если бы он был
один; каждому из них в отдельности принадлежит вся полнота соответствен-
ной власти. Но рядом с ним такая же полнота власти принадлежит другому,
и в случае желания этот другой своим вето может парализовать любое рас-
поряжение первого. В этом состоит сущность так называемого jus interces-
sionis» (И. А. Покровский, История римского права, стр. 73—74).
138 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
судьи, по-видимому, назначались еще в царский период, когда
они рассматривались как заместители царя в процессе, но по-
стоянный характер последнего из названных судов и проведен-
ный в этих судах принцип коллегиальности относится, во всяком
случае, ко временам республики.
Судьи назначались консулами при вступлении в должность,
и полномочия их прекращались одновременно с окончанием пол-
номочий консулов.
Поскольку консулы нередко сами вели важнейшие процессы,
а коллегиальные судьи выбирались ими по их усмотрению и ком-
петенция этих судей проистекала от компетенции консулов,
можно полагать, что судьи, в наиболее важных случаях докла-
дывали консулам ход дела в процессе его предварительной под-
готовки.
Однако вынесенный ими приговор считался приговором кон-
сула, и последний уже не мог ни изменить, ни отменить его.
Итак, консулы могли поручить своим судьям рассмотрение
дела и вынесение приговора. Но принять обвинение и дать ход
делу они были обязаны лично.
Созданные плебсом в противовес первоначально исключи-
тельно аристократическим консулам народные трибуны, в силу
принадлежавшего им права veto, могли не допустить или прекра-
тить возбуждение уголовных процессов, арест находящихся под
следствием обвиняемых и т. п.
Для того чтобы всякий римский гражданин мог всегда при-
бегнуть к заступничеству трибуна, было постановлено, что три-
буны не имеют права ночевать вне города и что двери их дома
всегда, днем и ночью, остаются открытыми для всех. Народный
трибун мог наложить veto не только на решение отдельных маги-
стратов, но и на решение общины. Для того чтобы придать вла-
сти трибунов исключительную силу, было постановлено, что
любое сопротивление трибуну будет наказываться смертной
казнью. Трибун мог привлечь к ответственности всякого гражда-
нина, в том числе и состоящего в должности консула, а если бы
этот последний не подчинился трибуну^ он мог приказать схва-
тить его, подвергнуть следственному аресту и приговорить
к наказанию до смертной казни включительно.
Для этой цели прежде всего для производства арестов
одновременно с народными трибунами избирали двух народных
эдилов, которым так же, как и трибунам, была гарантирована
личная неприкосновенность поголовной клятвой плебеев. Сверх
того, эдилы были подобно трибунам наделены самостоятельной
судебной властью по менее значительным поступкам, караемым
денежными штрафами.
В этом отношении компетенция трибунских эдилов была
параллельной компетенции консульских квесторов.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
139
Апелляция на приговор народного трибуна или эдила рас-
сматривалась не всем гражданством, а всем плебейством, соби-
равшимся по куриям и выносившим окончательное решение по
большинству голосов. Эта юрисдикция носит отпечаток ожесто-
ченной борьбы сословий и заключенного в ходе этой борьбы ком-
промисса между патрициями и плебеями, результатом которого
было учреждение народного трибуната. Юрисдикция трибуна
была особенно чувствительна для магистратов, которые во всех
иных случаях могли быть привлечены к суду только по оконча-
нии срока их полномочий, причем судили их лица одного с ними
сословия, трибуны могли привлечь их к суду и во время отпра-
вления должности и притом к суду плебейства.
Консулам и трибунам принадлежала, по выражению Мом-
мзена, полная и конкурирующая уголовная юрисдикция, хотя
первые пользовались ею через посредство^ других лиц, а послед-
ние— непосредственно; как при первых состояли два квестора,
так и при вторых состояли два эдила. Причем по отношению
к консулам «...трибунат был чем-то вроде кассационного суда,
стеснявшего произвол магистратуры» *.
Наряду с магистратурой судебная власть пос'ле изгнания
царей принадлежала также сенату. В силу своей административ-
ной власти сенат разбирал дела, касающиеся провинций и коло-
ний, судил непослушные города, принимал жалобы подданных и
союзников на притеснения римских наместников и легатов. Нако-
нец, сенат разбирал все дела о преступлениях по долж-
ности.
Этот порядок судопроизводства продержался до Суллы. При
разборе дел сенат действовал или in согроге — в полном составе,
или образуя комиссию из своих членов.
Таким образом, сословные распри и борьба партий создали
в Риме конкурирующую в первой инстанции юрисдикцию всех
должностных лиц. Следует иметь в виду, что не только народ-
ные трибуны могли наложить veto на приговоры любых маги-
стратов, но также второй магистрат мог приостановить испол-
нение приговора своего собрата и перенести дело в народное
собрание. Так, консул мог наложить запрещение на любое рас-
поряжение, решение или приговор другого консула и тем самым
приостановить все дело либо до тех пор, пока его не рассмотрит
народное собрание, либо до тех пор, пока не будут избраны
новые консулы, которые при наличии обвинителя начнут судо-
производство сначала.
Приговоры, выносимые римскими магистратами, покоились
не на твердом законе, а, нередко, на личном произволе; они
1 Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 267
140 РАЗДЕЛ И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
зависели от борьбы партий, соотношения политических сил и
часто от честолюбивых устремлений должностных лиц, домогаю-
щихся популярности или мстящих своим политическим врагам ’.
,	16. Суд постоянных комиссий
Во II в. до н. э. возникла первая постоянная комиссия — кве-
стия (quaestio -repetundarum), которая должна была заменить
комиссии, назначаемые каждый раз сенатом для рассмотрения
отдельных дел по обвинению в вымогательствах и притеснениях,
чинимых магистратами в провинциях.
По закону Кальпурния Пизона (149 г. до н. э.) членами ко-
миссии были сенаторы. Ответчиками были только магистраты
или сенаторы 1 2.
Образование постоянной комиссии для рассмотрения уголов-
ных дел само по себе означало победу аристократии, для которой
разрешение дел в немногочисленной комиссии, состоявшей из се-
наторов, было значительно более удобным, чем разбирательство
в народном собрании. Но очень скоро после образования этого
суда разгорелась борьба вокруг вопроса о составе присяжных.
Борьба эта отражала в области суда ту ожесточенную политиче-
скую борьбу, которая наполняет историю последних полутораста
лет римской республики. Борьба эта была очень сложной. Во-
первых, в ней сталкивались народные, демократические массы
с привилегированным, зажиточным слоем. Но и внутри этого
1 Немецкий буржуазный историк Рима Т. Моммзен (1817—1903 гг.)
дал следующую характеристику римского уголовного судопроизводства,
отражавшую обычный для автора субъективный подход к историческим со-
бытиям, но правильную в отношении фактических данных: «Римское уголов-
ное судопроизводство утратило этим путем всякую принципиальность н опу-
стилось на степень игрушки и орудия в руках политических партий; это было
тем менее извинительно, что хотя эта процедура была предназначена пре-
имущественно для политических преступлений, но она применялась и к дру-
гим преступлениям, как например к убийствам и поджогам. Сверх того, ме-
дленность этой процедуры и республиканское высокомерное презрение к не-
гражданину были причиной того, что к этому формальному судопроизводству
привилось более короткое уголовное, или, вернее, полицейское, судопроизвод-
ство для рабов и для мелкого люда. И в этом случае страстная борьба по
поводу политических процессов перешла за свои естественные границы и
вызвала появление таких учреждений, которые много способствовали тому,
чтобы мало-помалу заглушить в римлянах понятие о прочных нравственных
основах правосудия» (Т. Моммзен, История Рима, т. I, стр. 411—412).
2 Как и в прежних комиссиях, разбирательство носило гражданско-
процессуальный характер и сводилось к определению суммы, подлежащей
возврату ограбленным. Состав правонарушения определялся узко: закон за-
прещал вымогательство (concussio) и вообще принятие всяких даров и по-
дарков, а также запрещал магистратам приобретать недвижимое имущество
в провинциях, которыми они управляли. По закону Гая Гракха (123 г. до
н. э.) за вымогательство было назначено изгнание, и процесс по этим делам
получил характер уголовного.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
141
привилегированного слоя происходила борьба между сенаторами,
представителями старой аристократии (нобилитета) и всадни-
ками (богатыми купцами и ростовщиками).
Представитель демократических слоев населения, народный
трибун Гай Семпроний Гракх, желая получить поддержку прово-
димому им аграрному законодательству со стороны денежной
аристократии — всадников, провел в 123 году судебный закон
(lex Sempronia jiidiciaria). Согласно этому закону присяжные
в постоянной комиссии о вымогательствах избирались не из сена-
торов, а из всадников.
В эпоху реакции, наступившей после убийства Гракха и его
сторонников на почве растущего недовольства италийского кре-
стьянства, добивавшегося уравнения в гражданских правах
с римлянами, снова разгорелась борьба между сенаторами и
всадниками.
Представитель нобилитета Ливий Друз провел в 91 году как
народный трибун закон, по которому присяжные в постоянных
комиссиях избирались наполовину из всадников, наполовину из
сенаторов, что фактически обеспечивало перевес за сенаторами.
Второй пункт закона устанавливал высокое наказание за подкуп
судей, третий пункт, по-видимому, и обеспечивший принятие
всего закона в целом, касался раздачи земли и увеличения хлеб-
ных выдач. Радикализм последнего пункта, а также обещание
Друза италикам даровать им права гражданства вызвали убий-
ство Друза и отмену сенатом его закона.
Борьба между сенаторами и всадниками продолжалась с воз-
растающим ожесточением. Отдельные представители той и дру-
гой группы, преследуя свои личные политические и имуществен-
ные выгоды, нередко выдвигали демократические лозунги, выда-
вая себя за представителей интересов широких народных масс.
В отдельных случаях такие политические деятели, добившись
с помощью демагогических обещаний, а иногда и посредством
подкупа, избрания на должность консула, изменяли своей про-
грамме и переходили на сторону другой партии.
Политическая борьба осложнялась еще и тем, что Рим вел
в эту эпоху ряд войн не только вне Италии (как например,
в Малой Азии, в Греции и т. п.), но и со своими союзниками,
италиками, добивавшимися уравнения в гражданских правах.
И, начиная с восьмидесятых годов I в. до н. э., возвращавшиеся
во главе победоносных римских войск консулы или проконсулы
нередко обращали свое оружие против самого Рима. Таким об-
разом, происходили ожесточенные гражданские войны. Овладев-
ший при помощи военной силы Римом победитель облекался дик-
таторскими полномочиями и в числе других мероприятий всегда
проводил изменения в устройстве суда постоянных комиссий, от-
давая места присяжных в руки той или иной политической группы.
142 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. ГОСУДАРСТВА
Так, в 83 году сторонник сенатской партии Корнелий Сулла,
вернувшись с победой из Малой Азии, после ожесточенной
борьбы с сельскими и городскими низами захватил Рим, перебил
своих противников, пополнил сенат своими тремястами офице-
рами и передал должности присяжных судей постоянных комис-
сий сенаторам.
Больше всего новых судебных комиссий возникло именно при
Сулле: об отравлениях (quaestio de veneficiis), о подлогах (qua-
estio de falso), о злоупотреблениях на выборах (quaestio de am-
bitu), о преступлениях против величия римского народа (quaes-
tio de majestate) *. При помощи этой последней комиссии Сулла,
фактически бывший в течение ряда лет диктатором, расправился
со многими своими личными врагами.
Каждый из законов об учреждении постоянной комиссии
определял и состав подлежащего разбору в ней преступления, и
порядок разбирательства1 2 * * * * * В. Общим моментом производства дел
1 До Суллы действовали, кроме уже названной комиссии по делам
о вымогательствах, также постоянные комиссии по делам о разбое, связан-
ном с убийством (quaestio de sicariis), о похищении казенного имущества
(quaestio de peculatu).
2 Так, закон Суллы об учреждении постоянной комиссии по делам об
отравлении (quaestio de veneficiis) установил очень широкий состав этого
преступления с одинаковой ответственностью для каждого, кто с целью
убийства человека «изготовит, продаст, купит, станет держать у себя или
поднесет кому яд» (venenum quicumque fecerit, vendiderit, habuerit, dederit).
Однако соучастники одного преступления не судились вместе в одном
процессе. Обвинение должно было быть предъявлено отдельно каждому из
обвиняемых. Конечно, осуждение первого из соучастников, при существовав-
шей в судебной практике широте рассмотрения обстоятельств дела, являлось
как бы одновременным нравственным осуждением и других соучастников. Но
юридического значения для других соучастников осуждение одного из них
еще не имело. Закон устанавливал следующую льготу для обвинителя. До-
бившись осуждения одного из соучастников, он мог требовать внеочередного
рассмотрения дела каждого из соучастников в том же составе комиссии. Су-
дебная же практика, как это видно из слов Цицерона, почти придавала осу-
ждению первого из соучастников силу преюдициального решения при рас-
смотрении дел остальных соучастников.
В своей речи в защиту Клуенция Цицерон объясняет суду, почему он
счел возможным за несколько лет до этого выступать защитником Скаман-
дра, обвинявшегося в попытке отравить Клуенция, но не выступал затем за-
щитником Фабрииия, обвинявшегося в соучастии со Скамандром в этом пре-
ступлении: «Мы считали требованием гуманности вступиться за нечуждого
нам человека, хотя бы и в подозрительном деле, пока это дело не было еще
решено, но сочли бы бессовестной всякую попытку противодействовать пред-
решенному уже его (Фабриция. — М. Ч.) осуждению».
Подробное изложение обстоятельств дела Клуенция, хода процесса и
предшествующих ему других, связанных с ним, уголовных дел см. в статье
проф. Ф. Зелинского «Уголовный процесс XX веков назад» (сборник статей
автора «Из жизни идей», т. II, СПб., 1911, стр. 285—342). См. еще
Т. Mommsen, Romisches Strafrecht, Leipzig, 1889, S. 636.
В состав присяжных судей комиссии по делам об отравлениях входило
согласно закону Суллы 32 сенатора.
ГЛАВА II, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
143
в постоянных комиссиях оставалось: деление производства на две
части, как и в гражданском процессе, — перед магистратом
(предварительное производство — in jure) и перед судом (рас-
смотрение дела по существу — in judicio).
По существу дело рассматривалось под председательством
особого претора, с участием более или менее значительного числа
судей (присяжных) 32, 41, 50, 75, избираемых для каждого дела
по жребию из общего годового списка (album judicum).
После разгрома, потрясшего Рим, восстания рабов под пред-
водительством Спартака (73 г. до н. э.) победители его Красс
и Помпей, ставшие консулами, должны были принять ряд мер по
укреплению рабовладельческого строя. Снова был выдвинут во-
прос о составе присяжных постоянных комиссий, и в 70 году Пом-
пей провел закон (так называемый закон Аврелия Котта).
Согласно этому закону был установлен смешанный состав при-
сяжных из трех д е к у р и й: одна треть из сенаторов, одна треть
из всадников и одна треть из эрарных трибунов; вероятно это
были плебеи, состоявшие в высшем податном разряде. Такой
состав присяжных давал перевес всадникам, которые могли опи-
раться на зажиточных плебеев.
При диктатуре Цезаря (49—44 г. до н. э.) путем введения
крайне высокого имущественного ценза для присяжных судей
(400 000 сестерций, то есть 40 000 рублей) из суда фактически
были устранены даже средние элементы.
К концу республики постоянные комиссии пол-
ностью вытеснили суд народного собрания *.
С выделением при Сулле шести особых преторов, возглав-
лявших постоянные судебные комиссии, уголовный процесс стал
резко отличаться от гражданского. В трех случаях за претором
1 Однако были случаи, когда политические соображения заставляли при-
бегать к суду народного собрания. Цицерон в речи в защиту Клуенция опи-
сывает, как народный трибун Л. Квинкций, защищавший Оппианика по обви-
нению в подстрекательстве к отравлению, после осуждения подсудимого по-
стоянной комиссией (quaestio pertetua de veneficiis) возбудил дело против
председательствующего в этом деле Г. Юния. «Лишь только Оппианик был
осужден, Л. Квинкций, один из первых тогдашних демагогов, прекрасно умев-
ший пользоваться толками людей и подлаживаться под настроения собирав-
шейся в сходках толпы, решил, что ему представился прекрасный случай
увеличить свою популярность за счет сенаторских судей, которые, как он за-
мечал, перестали пользоваться доверием народа. Состоялась сходка, бурная
и внушительная, за ней другая, затем еше несколько. Народный трибун
громко утверждал, что судьи дали себя подкупить, чтобы вынести невинов-
ному человеку обвинительный приговор, говорил, что отныне никто не обеспе-
чен, что нет более правосудия, что нет возможности жить в безопасности
тому, у кого есть богатый враг. Его слушатели, не имевшие понятия о самом
деле, никогда не видавшие Оппианика, подумали, что и взаправду прекрас-
ный добродетельный человек был погублен путем подкупа. Их подозритель-
ность разыгралась, и они стали требовать, чтобы дело было предоставлено
им, чтобы все участвовавшие в нем были преданы суду... Бурное пламя
144 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС рабовладельч. государства
осталось право окончательно решить дело, не передавая его в суд
постоянной комиссии: первый — когда обвиняемый в стадии in
jure признает свою вину; второй — когда преступник схвачен на
месте преступления (in flagrante delicto); третий — когда совер-
шилось преступление, не предусмотренное ни одним из «судебных
законов», учреждавших специальные комиссии для разбора от-
дельных категорий дел. В силу своей уголовно-судебной власти
(imperium gladii, cognitio) претор в этих случаях постановлял
приговор, а от осужденного зависело принести жалобу на него
народному собранию.
При преторе каждой комиссии состояло несколько помощни-
ков (judices quaestiones), которые по его поручению могли про-
изводить предварительное исследование дела, а также и пред-
седательствовать при разборе дела in judicio или помогать в ве-
дении дела председательствующему претору. В республиканский
период основной формой обвинения в судах постоянных комиссий
было так называемое народное обвинение.
Предполагалось, что каждый римский гражданин, заинтере-
сованный в охране благоденствия республики (ne quid detriment!
rei publicae capiat), охотно возьмет на себя благородный труд по
изобличению лица, виновного в преступлении. Сообразно с этим
положением суд не мог возбуждать дела по своей инициативе без
наличия жалобы обвинителя Обвинителем в суде мог высту-
пать каждый полноправный римский гражданин (quivis, quilibet
unus ex populo), как говорят источники. Желающий выступить
обвинителем должен был получить разрешение претора. Труд на-
родного обвинителя не оплачивался и считался выполнением об-
щественного долга. Вместе с тем обвинитель, не доказавший вы-
двинутого им обвинения, мог быть привлечен оправданным к от-
ветственности за клевету* 1 2.
Если желающих обвинить было несколько, претор выбирал
главного обвинителя; остальные (так называемые subscriptores)
народной ненависти и позора окружило тот суд. Я помню, как в самый разгар
этого пламени в него был брошен Г. Юний, председатель того суда, н как
этот человек, занимавший раньше должность эднла, всеми считавшийся почти
что претором, вынужден был уступить не убеждению, — а крику своих про-
тивников н покинуть не только форум, но и государство».
1 Общее правило обвинительного процесса выражено Цицероном «Nemo
nisi accusatus fuerit, condemnari potets» — никто не может быть осужден
без соответствующего обвинения.
2 О пределах ответственности обвинителя находим такое указание у Ци-
церона: «Допустим, что к ответственности привлечен человек невиновный, но
все же навлекший на себя подозрение, как ни неприятен этот случай, все же,
так или иначе, обвинителю можно простить, если он привел хоть какие-ни-
будь улики и подозрения» (М. Туллий Цицерон, Речь за Росция, XX,
56, Полное собрание речей под редакцией Ф. Зелинского, т. I, СПб., 1901,
стр. 45).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
145
могли в суде восполнять пропуски в речи главного обвинителя,
могли контролировать его действия.
Производство in jure состояло в том, что претор выслуши-
вал обвинителя, а затем сообщал обвиняемому, доставленному
обвинителем, сущность обвинения и опрашивал его; при отрица-
нии последним вины претор рассматривал доказательства, пред-
ставляемые обвинителем, объявлял, что такая-то жалоба против
обвиняемого принята, и назначал день для явки. За это время
стороны собирали доказательства.
Уже в этой стадии процесса (in jure) обвинитель получал
широкие полномочия от претора на собирание дополнительных
доказательств, он снабжался особым удостоверением (litterae)
на право получения необходимых ему для обвинения документов
даже в принудительном порядке
Обвиняемый, как правило, находился на свободе. Личная
явка сторон в суд была обязательна. При неявке обвинителя
дело прекращалось. Обвиняемый мог, не дожидаясь окончания
процесса, покинуть суд, что считалось, если не юридически, то
фактически равносильным признанию им своей вины.
Цицерон в своей речи в защиту Клуенция очень красочно
описывает такой уход из суда Фабриция, обвинявшегося в под-
стрекательстве к отравлению. Его защищал мало известный ора-
тор Цепазий, пытавшийся противопоставить несомненным дока-
зательствам виновности Фабриция пышные фразы.
«И вот, в то время как он был высокого мнения о своем
лукавстве и произносил трогательные фразы, принадлежащие
к самому секретному аппарату его искусства: «Взгляните, судьи:
вот она — жизнь человека! Загляните: вот она изменчивая и при-
хотливая игра счастья! Взгляните на старика Фабриция!» Не-
сколько раз украшения ради, повторяя это слово «взгляните»,—
ему вздумалось «взглянуть» самому. Но было поздно, Г. Фабри-
ций, махнув рукой, уже встал со скамьи подсудимых и ушел
домой. Тут судьи стали хохотать; защитник разгорячился, не-
годуя, что ему испортили всю защиту, не дав досказать конца
его фразы: «взгляните, судьи!» Казалось, он готов был пуститься
вдогонку за подсудимым и, схватив его за шиворот, привести
обратно его к скамье, чтобы затем произнести заключение своей
речи. Так-то Фабриций был осужден вдвойне: сначала судом
1 Как видно из речи Цицерона, выступавшего обвинителем против быв-
шего пропретора Сицилии Верреса, Цицерон произвел в силу такого полно-
мочия подробное расследование (inquisitio) преступлений Верреса для того,
чтобы обосновать обвинение в суде (in judicio).
«Я испросил себе краткий срок, чтобы произвести в Сицилии следствие...
'в 50 дней я успел исколесить всю Сицилию н собрать письменные сведения
относительно убытков, понесенных как городами, так н частными лицами»
(М. Тулнй Цицерон, Речь против Верреса, II, 6/ стр. ПО).
146 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
собственной совести, что самое главное, а затем силой закона и
вердиктом судей» *,
Обвиняемый всегда мог пользоваться помощью защитника 1 2.
В Риме, который считается классической страной адвока-
туры 3, первоначальное судебное представительство было выра-
жением аристократического устройства государства: богатые и
знатные граждане-патроны оказывали судебную помощь своим
подвластным клиентам. Только дальнейшее развитие привело
к падению этой монополии судебной защиты, и в республикан-
ском Риме развилась постепенно адвокатура, как свободная про-
фессия, доступная для каждого гражданина.
Защитники в широком смысле слова делились на
три группы — advocati, laudatores и patroni, но, строго говоря,
настоящими представителями сторон являлись только патроны
(называвшиеся иногда oratores или defensores): они избирались
из достойнейших граждан, не столько специалистов-законников,
сколько вообще отличавшихся способностями и широкими зна-
ниями. Так называемые «адвокаты» не участвовали в прениях,
они либо давали сторонам юридические советы, либо своим при-
сутствием выражали сочувствие той или другой стороне. «Лауда-
торы» занимали среднее положение между защитниками и свиде-
телями. Они говорили не о фактах, составляющих сущность дела,
а о личных качествах обвиняемого, его прошлом, заслугах и пр.
Patroni не получали никакого вознаграждения за защиту,
лишь по окончании дела они могли принять почетный подарок от
своего клиента: отсюда и название адвокатского вознагражде-
ния — гонорар.
Судебные ораторы пользовались величайшим почетом: судеб-
ная защита обычно открывала путь к высшим государственным
должностям. Речи защитников отличались широтой и смелостью;
большее внимание уделялось не юридической стороне, а оценке
личности.
. Производство в суде (in judicio) начиналось составлением
по жребию списка присяжных, в котором принимали уча-
стие стороны, имевшие право отвода присяжных. '
Затем дело рассматривалось по существу, при этом соблю-
дались два основных правила: по каждому вопросу выслушива-
лись обе стороны, обвиняемый пользовался теми же правами, что
1 М. Т у л и й Цицерон, Речь в защиту Клуенция.
2 «Народ желает, обычай допускает, человеколюбие требует защиты», —
говорит Цицерон.
3 Термин происходит от латинского слова advocatus, под которым в
республиканском Риме подразумевались друзья и родственники тяжущегося,
сопровождавшие его в суд и во время заседания дававшие ему советы."
В эпоху империи слово advocatus получило техническое значение «правоза-
ступника», которое и сохранилось до сих пор.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
147
и обвинитель ’. Первое слово претор предоставлял обвинителю,
вслед за ним получал слово защитник. Закон Помпея сократил
число дополнительных обвинителей и защитников и уменьшил
время для обвинительной речи до двух часов и защитительной —
до трех. После окончания речей допускалась altercatio: обвини-
тель задавал краткие вопросы, на которые защитник или обви-
няемый давали ответы для выяснения спорных моментов обвине-
ния и защиты.
Следующая часть процесса состояла в проверке доказа-
тельств. В первую очередь производился допрос свидетелей. Со
времени Цицерона стороны уже в речах стали разбирать доказа-
тельства. Свидетели допрашивались сторонами, сперва той, ко-
торая вызвала данного свидетеля. Показания записывались
в протокол и могли быть прочитаны, если-дело рассматривалось
вновь ввиду отказа большинства присяжных от решения вопроса
о виновности.
Свидетели-свободные давали перед допросом присягу. Ряд
лиц не допускался к свидетельству, в частности вольноотпущен-
ники против патронов, дети против родителей. Число свидетелей
не могло быть меньше двух 1 2.
Свидетели-рабы подвергались пытке. Сперва считалось, что
пыткой они закрепляют данные ими показания, но затем пытки
стали применять для получения соответствующего показания.
Пытка производилась за форумом, показания записывались и
прочитывались на суде. Выступать против своего господина раб
мог только по делам о государственных преступлениях. Если он
должен был свидетельствовать против другого свободного гра-
жданина, то его господин должен был дать согласие на приме-
нение к нему пытки. Иногда господин подвергал своих рабов
пытке у себя дома, чтобы получить показания в свою пользу или
против другой стороны. Но в этом случае их показания могли
иметь силу лишь при составлении специального протокола, скре-
пленного подписями и печатями всех посторонних, присутство-
вавших на пытке3. Первое указание на применение пытки к
1 «Audiatur et altera pars» («Да будет выслушана и вторая сторона»),
.«Non debet actori licere, quod reo non permittitur» («Не должно быть позво-
лено истцу (обвинителю) то, что не разрешается ответчику (обвиняемому»),
2 «Testis unus — testis nullus». Это правило было, далее, воспринято ка-
ноническим процессом, процессом феодальной эпохи и до сих пор сохранилось
в английском процессе по делам о государственных преступлениях.
3 Красноречивое описание того, как производилось подобное «дознание»
господином в отношении рабов, находим в речи Цицерона в защиту Клуеи-
ция. Мать Клуенция — Сассия, ненавидевшая своего сына, хотела после
смерти своего мужа Оппианика возбудить дело о его отравлении Клуенцием,
Но никаких доказательств этому не было. «Она решила произвести домаш-
нее следствие о смерти своего мужа. Она купила у врача А. Рупилия, кото-
рый пользовал Оппианика, некоего раба Стратона... Купив его, она объявила,
что будет допрашивать этого Стратона, а затем и своего раба, какого-то
148 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЕЦ. ГОСУДАРСТВА
свободным гражданам имеется в постановлении Юлия Цезаря о де-
лах de majestare (преступления против величия римского народа).
После дачи свидетельских показаний выступали laudatores
с похвальными речами в пользу обвинителя или обвиняемого.
Затем представлялись и рассматривались письменные доказа-
тельства.
Римское право не связывало присяжных никакими прави-
лами об оценке доказательств. Они свободно принимали и отвер-
гали представленные им показания, документы.
По проверке всех доказательств немедленно начиналось со-
вещание присяжных и вынесение ими приговора. В первое время
существования суда присяжных голосование происходило устно.
Две особенности отличали порядок голосования присяжных
в постоянных комиссиях. Во-первых, необязательно было присут-
ствие в это время всех присяжных. Они могли уходить во
время речей и судебного следствия и даже не участвовать в голо-
совании, если против этого не возражали стороны. Во-вторых, по
требованию защиты голосование должно было производиться от-
крыто в порядке, установленном жребием '.
Асклу; сверх того, она у молодого Оппианика потребовала на пытку раба
Никострата за его чрезмерную, по ее мнению, болтливость и преданность
своему господину... Затем Сассия приглашает многих друзей своего покой-
ного мужа и своих людей честных и во всех отношениях почтенных; самые
жестокие орудия пытки пускаются в ход; но как ни старалась Сассия скло-
нить рабов к показаниям, то обнадеживанием, то запугиванием — благодаря
участию столь достойных людей они остались на почве истины и сказали,
что ничего не знают; на этом-то и пришлось, по требованию друзей, прекра-
тить допрос в тот день».
Через некоторое время допрос рабов под пыткой повторился, но, не-
смотря на применение самых жестоких мучений, рабы не дали желаемых
показаний, и дознание пришлось прекратить по требованию присутствовав-
ших «понятых».
Через три года после смерти Оппианика Сассия снова начала «домаш-
нее дознание» по поводу кражи у нее денег и золотых вещей. Те же два
раба были подвергнуты пытке, но на этот раз в качестве понятых были при-
глашены люди, зависимые от Сассии. И в протоколе, скрепленном их под-
писями и печатями, было указано, что рабы дали показания о том, что по
наущению Клуенция они изготовили яд, преподнесенный затем Оппианику.
После этого один из рабов пропал без вести, а другого Сассия приказала
распять, предварительно отрезав ему язык.
Протокол этих «показаний» двух рабов и был представлен в качестве
доказательства в суд, когда Оппианик младший (сын убитого) возбудил
обвинение против Клуенция в отравлении своего отца.
1 В уже цитированной нами речи Цицерона в защиту Клуенция мы на-
ходим живое описание сцены голосования присяжных по делу Оппианика.
Во время этого процесса широко распространились слухи о том, что часть
сенаторов-присяжных была подкуплена Оппиаником, в частности, прямо ука-
зывали иа сенатора Стайена. К моменту голосования ои ушел из суда. Об-
винитель Оппианика не возражал против неучастия его в голосовании, но
защитник Оппианика Л. Квинкций категорически потребовал от председа-
теля, чтобы Стайен был приведен, а затем сам пошел за ним и привел его.
В то же время он потребовал открытого голосования. Жребий установил,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
149
К концу республики общим правилом стала тайная подача
голосов посредством табличек. Каждый присяжный писал на
деревянной, покрытой воском табличке: для оправдания «А»
(absolve) — освобождаю, то есть оправдываю, для осужде-
ния «С» (condemno) — приговариваю, осуждаю, «NL» (поп
liquet) — недостаточно доказано, для обозначения недостаточ-
ности доказательств для решения. Претор подсчитывал опущен-
ные в урны таблички и объявлял результаты голосования. При
разделении голосов поровну обвиняемый считался оправданным.
При решении «поп liquet» назначалось новое рассмотрение
дела с проверкой доказательств и прочтением ранее данных по-
казаний. Срок нового рассмотрения зависел от претора, мог быть
назначен новый обвинитель, но первоначальное обвинение ни
в каком случае не изменялось.
В случае обвинительного вердикта осужденный передавался
в руки исполнителей приговора, так как приговор не подлежал
обжалованию. Казнь производилась под наблюдением quaesitor
руками tres viri capitales (должностные лица, приводящие
в исполнение смертную казнь), ликторов и carnifex (палача).
Ввиду строго обвинительного характера процесса и полного
равенства сторон обвинитель отвечал за обоснованность обви-
нения и, как было указано выше, в случае оправдания подсуди-
мого, мог быть привлечен им к ответственности за клевету.
Кроме этой гарантии правильности процесса, римляне вре-
мен республики считали также необходимым соблюдение других
гарантией — публичности и устности судебного производства.
Такое построение состязательного производства отражало
в сфере уголовного процесса формальное равенство прав свобод-
ных римских граждан, то есть рабовладельцев. «Римское
право, — говорит Энгельс, — настолько является классическим
юридическим выражением жизненных условий и конфликтов
общества, в котором господствует чистая частная собственность,
что все позднейшие законодательства не могли внести в него ни-
каких существенных улучшений»
Буржуазные историки римского права видят в построении
римского процесса «манифестацию римской гражданской сво-
боды» * 1 2. Но они как-будто забывают о двух обстоятельствах:
что Станен должен голосовать одним из первых. Но ко всеобщему изумле-
нию Стайен подал голос за обвинение Оппианика, и тот был осужден боль-
шинством в 17 голосов (пять присяжных голосовало за оправдание, а 10
признало дело неясным, требующим вторичного рассмотрения).
1 Ф. Энгельс, О разложении феодализма и развитии буржуазии,
Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 446.
2 См. И. А. Покровский, Частная защита общественных интересов
в древнем Риме, Сборник статей по истории права (посвящен М. Ф. Влади-
мирскому-Буданову), 1904, стр, 27, 28, а также Т. Mommsen, Romisches
Strafrecht, 1899, стр. 343.
150 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
о том, что этот порядок процесса распространялся только на не-
значительное меньшинство населения — на римских граждан, и
о том, что даже римские граждане, принадлежавшие к различ-
ным сословиям, не могли пользоваться в этом суде подлинным
равенством. Присяжные всегда, и в особенности по делам поли-
тическим, были склонны поддерживать лиц, принадлежавших
к своему сословию. Этим объясняется постоянно происходившая
в республиканском Риме борьба сословий в вопросе об избира-
тельном цензе присяжных.
Общие для всех сторон государственного управления черты
сказались и в области уголовного процесса эпохи заката рес-
публики. Обостренная борьба между рабовладельцами и рабами,
между имущей верхушкой и неимущей беднотой, между гражда-
нами (римлянами) и не гражданами (провинциалами) с сере-
дины II в. до н. э. вызывает революцию рабов, первая
фаза которой закончилась победой рабовладельцев, разгромив-
ших восстания рабов. Это привело к образованию военной
диктатуры. Суд, бывший орудием в руках рабовладельцев,
как и другие органы, служил укреплению новой власти.
Соответствующим изменениям подверглась и постановка об-
винения.
Уже во времена Цицерона нередко наблюдался недостаток
в бескорыстных публичных обвинителях. Только по громким де-
лам политического характера охотно выступали честолюбивые
ораторы, стремившиеся сделать политическую карьеру. Все чаще
в общеуголовных процессах выступают обвинители профессио-
налы, извлекающие прямую выгоду из своей деятельности, так
как обвинитель стал получать четвертую часть имущества осу-
жденного (praemium). Отсюда и возникла особая группа про-
фессиональных обвинителей', которые жили уголовным преследо-
ванием и нередко даже вели его по найму. Эти, получавшие
вознаграждение обвинители (quadruplatores) вместо прежнего
почета, окружавшего народного обвинителя, вызывали всеобщее
презрение
1 Цицерон характеризует их в самых резких выражениях: «кляузники»
(causidici), «преемники афинских сикофантов», «лаятели на клепсидру» (1а-
tratores ed clepsydram), их речи он называет «собачьим красноречием»
(canina eloquentia) (см. Стоянов, История адвокатуры, вып. I, Харьков,
1869, стр. 46 и сл.).
Впрочем, н сам Цицерон в своей адвокатской деятельности не всегда
придерживался высоких правил. Во время процесса Клуенция, которого он
защищал против обвинения в отравлении Оппианика, Цицерон оказался в
щекотливом положении. За несколько времени до этого, выступая обвини-
телем по делу Верреса о должностных преступлениях, Цицерон указывал на
то, что судьи-сенаторы, осудившие Оппианика за покушение на отравление
Клуенция, были подкуплены последним. Этот момент использовал в своей
речи обвинитель Аттий, процитировавший речь Цицерона, чтобы подорвать
в глазах судей позицию Цицерона, как защитника Клуенция. В самом деле,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
151
Для полноты картины уголовной репрессии в эпоху заката
римской республики, необходимо упомянуть о применении смерт-
ной казни без всякого судебного разбирательства.
Широко известно применение этой меры Суллой в годы его
диктаторской власти. Не удовлетворяясь привлечением к суду
отдельных своих противников, Сулла опубликовал так называе-
мые, проскрипционные списки. Лица, внесенные в эти
списки, объявлялись вне закона: каждый гражданин мог безна-
казанно убить внесенного в списки и получал при этом часть его
имущества. Таким образом, было убито не менее 2500 всадников
и 100 сенаторов.
Но не только Сулла прибегал к бессудным казням. Знаме-
нитый оратор Марк Туллий Цицерон, так красноречиво описы-
вавший процессуальные гарантии, предоставляемые законом рим-
ским гражданам, будучи в 63 году до и. э. избран консулом и
став во главе сенаторской партии, прибегнул к чрезвычайным
мерам в борьбе с Л. С. Катилиной и его сторонниками. Когда
Катилина в 62 году покинул Рим, Цицерон схватил его ближай-
ших помощников Лентулла и Цетега и приказал казнить их без
всякого суда
17. Изменение суда и уголовного процесса в императорском Риме
Начиная с Октавиана Августа (30 г. до-н. э. — 14 г. н. э.),
все республиканские учреждения, формально сохраненные, фак-
тически теряют свое значение. Растет роль магистратов, которые
факт подкупа Клуенцием судей-сенаторов в деле Оппианика был не только
удостоверен рядом судебных приговоров, осудивших сенаторов Стайена,
Бульбу, Фалькулу, но и признан публично Цицероном, нынешним защитни-
ком Клуенция!
Что же ответил на это Цицерон? Он развил следующие соображения
об убеждении правозаступника:
«Я был обвинителем... Я стал перечислять прегрешения судов, руковод-
ствуясь не своим личным мнением, а тем, что говорили люди... Грубо оши-
бается тот, кто наши судебные речи считает сводами наших личных убежде-
ний; все они порождаются обстоятельствами дела и сторонами, а не самими
поверенными, как людьми. Если бы стороны могли сами говорить за себя,
никто бы не приглашал оратора; если же нас приглашают, то, конечно, не
для того, чтобы мы излагали наши собственные воззрения, а для того, чтобы
мы высказывали то, чего требуют самое дело и интересы сторон. Моя
тогдашняя речь вполне соответствовала обстоятельствам дела, по которому
она была произнесена, и точке зрения, на которой я стоял, как представи-
тель стороны; она не налагала на меня никаких обязательств, которые ме-
шали бы мне честно и свободно в настоящем деле защищать Клуенция».
Такая точка зрения на зависимость убеждения правозаступника от его
процессуальной позиции разделялась, как это видно из ссылок Цицерона, и
другими римскими ораторами. Однако двусмысленность ее очевидна.
1 См. «Заговор Катилины», пер. с латин, и греч., Издательство «Acade-
mia», М.—Л., 1934; Н. А. Машкин, История древнего Рима, М., 1950.
J52 РАЗДЕЛ п. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
делаются чиновниками принцепса. Вместо обвинителей, ранее
выступавших бесплатно, в публичных интересах и отвечающих
по закону за правильность обвинения, теперь в комиссиях по-
являются доносчики, не несущие никакой процессуальной ответ-
ственности и прямо заинтересованные в осуждении, так как они
получали вознаграждение из конфискованного имущества осу-
жденных. Вольноотпущенники и рабы охотно выступают обвини-
телями против своих патронов и собственников по делам об
«оскорблении величества». Римские граждане постепенно теряют
свои исконные права на свободу до осуждения и личную непри-
косновенность. Пытка распространяется на отдельные категории
свободных из низших слоев населения.
Суды экстраординарные (то есть организованные вне по-
рядка, установленного законами о судебных комиссиях) ста-
новятся обычными и постепенно совершенно вытесняют старый
ординарный суд. Личный совет при принцепсе и начальник импе-
раторской гвардии (praefectus praetorii) стали наиболее важ-
ными государственными органами. Из отдельных поручений
императоров по делам, подлежащим их личному суду, постепенно
развилась уголовная юрисдикция начальника импера-
торской гвардии. Органом уголовного суда стал префект города
Рима (praefectus urbanus), а по более мелким делам — началь-
ник полиции (praefectus vigilium). В провинциях высшая судеб-
ная власть принадлежит их наместникам, осуществлявшим
ее при посредстве своих легатов и помощников. Во всех этих
новых судах не участвовали присяжные.
Кроме общих судов, в период абсолютной монархии возни-
кают специальные суды для представителей различных сосло-
вий — для сенаторов, придворных, солдат и духовных лиц.
Что касается системы преступлений, то она при абсолютной
монархии расширяется. Наряду со старыми, предусмотренными
республиканскими законами преступлениями (crimina legitima)
создаются новые составы преступлений на основе императорских
указов (crimina extraordinaria). Сюда относятся, прежде всего,
неосторожное убийство, поджог, клятвопреступление, особые
виды обмана и, позже, оскорбление христианской религии. Ранее
вызывавшие лишь гражданско-правовое возмещение вреда раз-
личные виды воровства становятся теперь уголовно-наказуемыми
деяниями.
Система наказаний делается более сложной и суровой.
Вместе с тем по ряду преступлений наказания различаются по
признаку принадлежности виновного к тому или иному сословию.
Смертная казнь применяется в различных формах — сожжение,
распятие на кресте. Применяются также каторжные работы,
ссылка в различных видах, телесные наказания, заключение
в тюрьму и штрафы,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
153
Самый строй процесса претерпел существенные изменения.
В делах о преступлениях, кроме политических, права обвинителя
были стеснены и большими требованиями к содержанию и форме
обвинения и ограничением круга обвинителей. Наоборот, в де-
лах, затрагивающих интересы императора, были сняты все огра-
ничения: лица, лишенные гражданских прав — personae infamatae,
женщины, рабы — все могли быть денунциаторами — заявите-
лями; вольноотпущенники получили право обвинения против
своих патронов.
Невероятные злоупотребления доносчиков, особенно при
Нероне, вызвали издание специальных законов против них. Позд-
нее обвинитель был вообще уравнен в правах с обвиняемым,
вплоть до лишения его свободы в течение процесса. Это привело
к тому, что при Нероне и Траяне императоры или сенат должны
были назначать ex officio обвинителя для отдельных процессов:
охотников поддерживать обвинение не находилось.
Император или сенат обыкновенно назначали официального
обвинителя из числа сенаторов для поддержания обвинения пе-
ред сенатом по делам об отдельных крупных должностных зло-
употреблениях. Такой обвинитель выполнял и функции следова-
теля, собирая в предварительной стадии процесса доказательства
виновности.
Розыск производился различными должностными лицами.
Так, в Риме начальник полиции (praefectus vigilium) производил
розыск по делам о различных тяжких преступлениях и выступал
затем как обвинитель перед судом префекта города (praefectus
urbanus) и других высших магистратов. Таким образом, происхо-
дило смешение функций обвинителя и судьи.
Отсюда было нетрудно перейти к ограничению старого прин-
ципа, запрещавшего возбуждать уголовное дело без обвинителя.
Сперва исключением были дела бродяг, рецидивистов, преступ-
ников, застигнутых на месте преступления. Затем это исключение
стало общим правилом для провинций. При этом наместни-
кам провинций предоставлялась очень широкая власть по приме-
нению наказания без судебного разбирательства. Закон устанавли-
вал, что «дела о незначительных преступлениях должно кончать
немедленно, de piano, и обвиняемый должен быть или отпускаем
или же, в случае осуждения, надлежит немедленно сделать рас-
поряжение о наказании его палками» ’.
В связи с развитием розыскной формы процесса, римские
юристы выработали схему, указывающую семь основных пунктов,
которые должны быть выяснены расследованием: «Quis, quid,
ubi, quando, cur, quomodo, quibus auxiliis», то-есть кто совершил,
1 L. 6. Dig. 48, 2. Об обвинениях и письменных заявлениях об обви-
нениях.
154 раздел и. суд и угол, процесс рабовладельч. государства
что именно (какое преступление), где (место совершения),
когда (время совершения), с какой целью, каким
образом (способ совершения), с чьей помощью.
В помощь судье, для определения степени опасности кон-
кретного преступления и определения размера назначаемого на-
казания римский юрист середины II в. н. э. Клавдий Сатурнин
предложил принимать в расчёт следующие семь пунктов: «causa,
persona, locus, tempus, qualitas, quantitas, eventus», то-есть
причина (преступления), личность (преступника и потер-
певшего), место (священное или нет), время (ночь или
день), качество (открытое или тайное преступление), коли-
чество (похищенного), последствие (оконченное пре-
ступление или покушение) *.
При императоре Константине (306—337 гг. н. э.) было уста-
новлено, что общим законом должно быть преследование пре-
ступлений магистратами ex officio во имя общественного интереса.
Во вторую половину императорского периода адвокатура
организуется как особое сословие — corpus togatorum, состоящее
из определенного числа ученых юристов при судах. Эта корпора-
ция состояла под надзором магистратов, члены ее подлежали
дисциплинарным взысканиям со стороны суда. Адвокаты уже не
называются патронами; появляются законы, устанавливающие
размер вознаграждения за их труд. Адвокаты теперь обяза-
тельно юристы, наиболее опытные из них пользуются большим
авторитетом, их разъяснения приравниваются к законам.
В дальнейшем адвокатура становится государственной долж-
ностью: судебные ораторы использовались как орудие правитель-
ства для достижения известных целей. Недоверие к адвокатам
все более увеличивается, и они теряют свое первоначальное зна-
чение; самая защита сводится к толкованию юридических норм.
Старое обвинительное начало не. было отменено законом,
но фактически оно вытеснялось новой инквизиционной
(inquisitio — следствие) формой суда. Чиновники, проводящие
расследование, все шире применяют пытку. Она раньше всего
была узаконена в делах об оскорблении величества. Но самое
понятие об оскорблении величества стало всеобъемлющим. По
словам Плиния, это было единственным и специальным престу-
плением всех тех, кто не совершил никакого преступления 1 2. Ав-
густ предписал применять пытку только при наиболее тяжелых
обвинениях. На практике расширение пытки в отношении пред-
1 Fr. 16, Dig. 48, 19. О наказаниях.
2 О законе, изданном Суллон против оскорбления величия римского на-
рода, Тацит говорил так: «Закон этот относился вначале только к изменам
в войске, к мятежам в Риме и к действиям, оскорблявшим величие римского
народа. Мало этого: преследованию по этому закону подвергались исключи-
тельно совершенные деяния, но не слова. Август расширил действие этого
закона: раздраженный неблагоразумием Кассия Севера, очернившего в ядо-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА
155
ставителей низших общественных групп (humiliores) повело
к применению пытки и к обвиняемым, и к свидетелям. Первых
пытали, если против них были какие-либо улики, вторых, если
они обнаруживали колебания, или их показания казались подо-
зрительными. Судьи получили право по своему усмотрению при-
менять пытку даже при отсутствии точно установленных про-
цессуальных моментов, иногда пытали даже при рассмотрении
гражданских дел *.
Римские юристы теоретически признавали ненадежность
пытки в качестве средства, обеспечивающего истинность показа-
ний. Но выводом отсюда было не отрицание пытки, а лишь сво-
бода судьи в оценке показаний, данных под пыткой * 1 2.
Участие граждан в отправлении правосудия, давно вышед- 
шее из употребления, было формально отменено при Диоклетиане
(284—305 гг. н. э.). Дела стал решать единолично судья-чинов-
ник, представляющий интересы господствующего класса. При
нем часто заседала коллегия юристов, но заключения ее носили
совещательный характер. Однако судебное разбирательство со-
хранило старые формы: гласность, устность, прения сторон, вы-
слушание после речей сторон показаний свидетелей.
В поздний императорский период IV в. н. э. перед лицом
всемогущего императорского судьи сенаторы, свободные гра-
ждане, вольноотпущенники — все были уравнены, но не в старой
свободе граждан, а в общем подчинении абсолютному монарху.
Константин провозгласил равенство всех перед законом, доступ-
ность правосудия для богатого и бедного, так как «оба они
имеют право на беспристрастие судьи». Фиктивность этого «ра-
венства» вскрывала практика. Так, рабу, выступавшему с обви-
нением против своего господина (в качестве денунциатора), отре-
зали часть языка, хотя бы обвинение и оказалось справед-
ливым.
Подчинение судей наместникам провинций, а этих последних
императору, обусловило введение апелляции, как средства
проверки применения законов -и исправления ошибок. Посте-
пенно выработался порядок подачи жалоб на приговоры судов
витом памфлете его особу, столь прославленную Римом, ои распространил
действие закона Majestatis на сочинителей пасквилей. Несколько позже Ти-
берий на вопрос претора Мацера — следует ли применять законы против
оскорбителей величества — отвечал, что «законы созданы для того, чтобы их
исполняли» (Тацит, Летопись, L. 1, 72 (русск. пер. Кронеберга), 1858).
1 В 48 книге Дигест имеется ряд мест, посвященных вопросам при-
менения пыток как к обвиняемым, так и к свидетелям: о свидетелях, коле-
блющихся в показаниях (testimonio vacillante), — 1. 10. § 15, Dig. 48, 4;
о применении пыток по усмотрению судьи—1. 7. Dig. 48, 4; о возмож-
ности многократного применения пытки по одному и тому же делу — 1. 15.
Dig. 48, 18.
2 1. 15. Dig. 48, 18.
156 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
и установилось четыре разряда судов, образовавших лестницу
судебных инстанций. Во главе ее стоял император.
Такой порядок процесса не относился к рабам. Раб в Риме
был собственностью господина. Здесь в полной мере действо-
вало положение, подчеркнутое Лениным: «Закон об убийстве,
не говоря уже о других законах охраны человеческой лич-
ности, не относился к рабам. Он защищал только рабовла-
дельцев, как единственно признававшихся полноправными гра-
жданами»
Господин мог безнаказанно убить раба. Если же убивал по-
сторонний гражданин, собственник имел право предъявить к по-
следнему иск, подобный иску о возмещении ущерба за уничто-
женную вещь.
Теоретически раб мог быть обвиняемым в уголовном про-
цессе, но фактически такие процессы происходили весьма редко:
в соответствующих случаях к рабу применяли необходимые меры
в порядке административной деятельности магистратов 1 2.
Террористический закон охранял собственника против пося-
гательств со стороны его рабов. В случае если раб убил госпо-
дина, смертной.казни подлежали все рабы этого господина3.
18. Рабовладельческий тип уголовного процесса
Рассмотрение форм суда и уголовного процесса двух рабо-
владельческих государств Греции и. Рима позволяет сделать не-
которые общие выводы о типе уголовного процесса
рабовладельческого государства, как историче-
ском явлении.
Входя в общую систему права рабовладельческого общества,
уголовно-процессуальное право вместе с государством и всеми
его органами является составной частью политико-юридической
надстройки.
1 В. И. Ленин, О государстве, Соч., т. 29, стр. 442.
2 См. И. С. Перетерски й, О правовом положении рабов в древнем
Риме, «Ученые записки МЮИ», вып. I, М., 1939.
3 Senatusconsultum Silanianum. изданный при Августе, видимо, только
подтверждал старое правило. У Тацита имеется указание на применение
смертной казни к 400 рабам префекта Рима Педания Секунда, который был
убит одним из своих рабов за надругательство над невестой последнего.
В сенате были противники применения этой меры при таких обстоятель-
ствах, но речь Кассия, подчеркнувшего необходимость террора в отношении
рабов, убедила сенат применить массовую казнь (Тацит, Летопись, XIV,
42—45, русск. пер. Кронеберга, 1858, стр. 149, где подчеркнуто, что массовая
казнь рабов применена vetere ex more — «по старому обычаю»).
См. также И. С. Перетерскин, О правовом положении рабов
в Древнем Риме, стр. 135 и сл.
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЙ ТИП УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
157
Уголовно-правовое принуждение рабовладельческого обще-
ства во всех своих формах служит, прежде всего, удержанию
в узде огромных, по сравнению с числом свободных, масс рабов,
обеспечению возможности их эксплуатации.
Разнообразие форм применения судебного и внесудебного
карательного принуждения зависит от конкретных исторических
условий жизни каждого рабовладельческого государства в от-
дельности, от развития в нем классовой борьбы. Наряду с клас-
совой борьбой между рабовладельцами и рабами, как двумя
основными классами общества, в Греции и Риме (а также и
в других рабовладельческих государствах) происходила непре-
рывная борьба между различными группами, на которые распа-
дались рабовладельцы. Борьба демоса и аристократии в Афинах,
борьба оптиматов (крупнейших землевладельцев-рабовладель-
цев) с пролетариями (точнее, «люмпен-пролетариями» — обни-
щавшими свободными крестьянами и ремесленниками) в Риме
влияла на построение суда и процесса. Но, отражая интересы
определенной группы рабовладельцев, конкретные формы суда
и процесса не изменяли самой сущности его исторического
типа *.
Рабовладельческий строй достиг своего высшего развития
в древнем Риме. Здесь же он и рухнул в результате революции
рабов. Но до самого падения рабовладельческого строя, вызван-
ного ходом экономического развития, неумолимым внутренним
противоречием рабовладельческой системы, уголовный процесс
оставался по своему типу рабовладельческим.
Чем уже становилась база императорской диктатуры, чем
больше экономический кризис расшатывал рабовладельческую
империю, тем грубее и антидемократичнее становились формы
суда и уголовного процесса. Состязательная форма
все больше уступала место инквизиционной (розыскной).
Но процесс оставался орудием в руках правящей верхушки рабо-
владельцев, интересам которой были подчинены интересы не
только рабов, но и всех остальных групп свободного населения
Римской империи.
Какие же черты характеризуют рабовладельческий тип про-
цесса?
Основная черта его определяется правовым положением ра-
бов в рабовладельческом государстве. «Раб не имеет человече-
ской личности. Раб есть вещь». Поэтому раб не мог быть и
субъектом процесса. Он не мог участвовать в процессе ни в
1 На такой же точке зрения в отношении типа рабовладельческого про-
цесса стоит проф. Л. Шафф (Proces carny Polski ludowej, Warszawa, 1953,
стр. 69). Мы считаем, однако, более правильным говорить не об «античном
типе процесса», а о рабовладельческом типе процесса.
158 РАЗДЕЛ II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РАБОВЛАДЕЛЬЧ. ГОСУДАРСТВА
качестве судьи, ни в качестве обвинителя, ни в качестве обви-
няемого.
Он мог быть использован в процессе в качестве вещи, кото-
рая при определенных условиях может служить доказатель-
ством. Последовательно причисляя раба к категории орудий,
которые они делили на немые (мертвый инвентарь), обладающие
полуголосом (рабочий' скот) и обладающие голосом (рабы),
римские юристы.допускали, чтобы голос раба издавал членораз-
дельные звуки и в суде. Но раб не был свидетелем в юридиче-
ском смысле этого слова. Из него извлекали то, что он мог знать
по делу, применением пытки, покупая у собственника раба
согласие на эту процедуру, жестокость которой могла нанести
ему хозяйственный ущерб, если раб умирал или превращался
в калеку. С этим исключением рабов из сферы общих процес-
суальных отношений была неразрывно связана другая черта, ха-
рактеризующая рабовладельческий тип процесса с точки зрения
его соотношения с уголовным правом. Уголовный процесс Гре-
ции и Рима не являлся единственным порядком применения на-
казаний. Наоборот, лишь небольшое число наказаний применя-
лось в процессуальном порядке. Все наказания рабов наклады-
вались в порядке административной деятельности особых
должностных лиц.
Наказания, применяемые к рабам, носили ярко выражен-
ный террористический характер: за действия одного раба могли
подвергаться наказанию большие коллективы рабов, принадле-
жавших одному господину.
Исключив рабов из общего порядка уголовного процесса,
законодательство рабовладельческих государств в пору их рас-
цвета установило формальное равенство всех свободных
в суде. Это равенство процессуальных прав отражало экономи-
ческое положение свободных, которые все в той или иной сте-
пени участвовали в эксплуатации рабов. Но одни имели в лич-
ной собственности тысячи рабов, крупное земельное и иное иму-
щество, другие могли эксплуатировать в своем ремесленном или
домашнем хозяйстве одного-двух рабов, наконец, третьи участво-
вали в эксплуатации рабов лишь путем получения жалких пода-
чек из государственной казны.
Такие различия в экономическом положении отдельных
групп рабовладельцев объясняют отдельные моменты в построе-
нии суда и процесса, описанные выше. С одной стороны —
борьба за состав судей из той или иной группы рабовладельцев.
С другой стороны — формальная возможность для каждого граж-
данина выступать в суде в качестве обвинителя, преследую-
щего обвиняемого во имя публичного интереса, широкое допуще-
ние защиты, состязательная форма построения судебного про-
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЙ ТИП УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
159
цесса, устность и гласность судопроизводства *. Бесплатность вы-
полнения публично-правовых функций обвинения и защиты пред-
определяла фактическое сужение круга лиц, могущих брать на
себя эти функции. Резкое имущественное неравенство граждан
способствовало широкому развитию подкупности судей, на кото-
рое имеется множество указаний в источниках.
Положение рабов, стоявших вне общих процессуальных
отношений, оказало весьма сильное влияние на построение про-
цесса в период загнивания всего рабовладельческого строя. Как
было показано выше, в последний период существования Рим-
ской империи основная масса населения была в области процесса
низведена до положения рабов. Применение пыток к обвиняе-
мым и свидетелям, террористическое содержание наказаний —
такова картина уголовного процесса времени упадка рабовла-
дельческого общества.
1 Состязательная форма характерна для рабовладельческих государств,
достигших высокой ступени культуры. На более низких ступенях культуры
рабовладельческое законодательство, сохраняя беспощадную хозяйскую рас-
праву с рабами, вводило для свободных обвинительную форму процесса со
строго формальными доказательствами. Так, законы вавилонского царя Хам-
мураби говорят о применении ордалий (испытаний водой). В отношении Гре-
ции и Рима только художественное творчество народа сохранило намеки на
ранее существовавшую обвинительную форму процесса с ордалиями и по-
единками.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА КО ВТОРОМУ РАЗДЕЛУ
Аристотель, Афинская политая, М.—Л., 1936.
Беко, Организация уголовной юстиции в главнейшие исторические
эпохи, СПб., 1867.
Блок, А. А. Каталина, Петроград, 1919.
Б у а с с ь е, Г. Цицерон и его друзья, 1880.
Б у з о л ь т, Г. Очерк греческих государственных и правовых древностей,
Харьков, 1895.
Васьковский, Е. В. Организация адвокатуры, ч. 1, СПб., 1893.
Валлон, А. История рабства в античном мире, М., 1941.
Волков, М. И. Законы вавилонского царя Хаммураби, М., 1912.
Гиро, П. Общественная и частная жизнь греков, Петроград, 1916.
Гиро, П. Общественная и частная жизнь римлян, Петроград, 1916.
Демосфен, Речи Демосфена, перевод с греч. Ф. Г. Мищенко, М., 1903.
Загурский, Л. Принципы римского гражданского и уголовного про-
цесса, Харьков, 1874.
Зелинский, Ф. Ф. Уголовный процесс XX веков назад (Сборникста-
тей «Из жизни идей», т. II, СПб., 1911).
Кечекьян, С. Ф. Древний Восток и древияя Греция («Всеобщая
история государства и права», ч. 1, вып. 1, М., 1944).
Латышев, В. В. Очерки греческих древностей, СПб., 1897.
Лисий, Речи, М., 1933.	\
Лурье, С. Я- История античной общественной мысли, Ленинград, 1929.
Мищенко, Ф. Суд присяжных в Афинах, и сочинения Аристотеля об
Афинском государстве, Журнал «Министерства Народного Просвещения»,
1892 г. № 9.
Моммзен, Т. История Рима, т. I, М., 1936; т. V, М., 1941.
Перетерски й, И. С. Древний Рим («Всеобщая история государства
и права», ч. 1, вып. 2, М., 1945).
Перетерский, И. С. Дигесты Юстиниана, М., 1956.
П е р е т е р с к'и й, И. С. О правовом положении рабов в древием Риме,
Ученые записки МЮИ, вып. 1, М., 1939.
Покровский, И. А. История римского права, Петроград, 1918.
Покровский, И. А. Частная защита общественных интересов в древ-
нем Риме (Сборник статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимир-
скому-Буданову, СПб., 1904).
Сборник «Древний мир в памятниках его письменности», ч. 2, Греция,
М, 1921.
Сборник «Заговор Каталины», М.—Л., 1934.
Стоянов, А. История адвокатуры, вып. 1, Харьков, 1869.
Цицерон, М. Т. Речи, т. 1 и 2, под ред. Ф. Зелинского, СПб., 1901.
Воппёг and Smith, The administration of Justice from Homer to
Aristote, v. I, Chicago 1930.
Ellul, J. Histoire des Institutions, t. premier, Paris, 1955.
Frisch, Might and right in antiquity. From Homer to the persian
wars. 1949.
Girard, Histoire de organisation judiciaire de Romains, t. I, Paris, 1901.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
161
Geib, Geschichte des romischen Criminalprozesses, 1847.
Glotz, G. La solidarite de la famille dans le droit criminel en GrSce,
Paris, 1904.
Glotz, G. Des ordalies chez les grecs.
Glotz, G. Les esclaves et la peine du fouet en droit grec, «Compte ren-
dus de 1’Acad. des inscriptions et des belles lettres», 1908.
Heffter, Athenaische Gerichtsverfassung, 1822.
Li psi us, Das attische Recht und Rechtsverfahren, Leipzig, 1905—1915.
Mommsen, T. Romisches Strafrecht, Leipzig, 1889.
Meier-Schomann, Der attische Prozess (bearb. von Lipsius), 1887.
Philippi, Der Areopag und die Epheten, 1874.
Schumann, Griechische Alterthumer, Berlin, 2 Bande, 1897—1902.
Strahan-Dawidson, Z. L. Problems of the roman criminal law,
Oxford, 1912.
S z a f f, L. Proces karny Polski ludowej, Warszawa, 1953.
T h о n i s s e n, J. Le droit penal de la republique athenienne, Brussel,
1875.
Gugenheim, Die Bedeutung der Folterung im attischen Prozesse,
Zurich, 1882.
Vinogradov, P. Outlines of historical jurisprudence, vol. I. The juris-
prudence of the Greek Sity, Oxford, 1923.
Wlassak, Romische Prozessgesetze, W, 1888.
Zumpt, Der Criminalprozess der Romischen Republik, 1871.
6 Зак. 298

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
Суд
И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ФЕОДАЛЬНОГО
ГОСУДАРСТВА

ГЛАВА ПЕРВАЯ
СУД и УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
18-а. Разложение римского рабовладельческого строя
и новый общественный строй
О
I абство было необходимым этапом на пути
развития человеческого общества. Но дальнейшее развитие про-
изводительных сил наталкивалось на препятствие в виде произ-
водственных отношений, основанных на рабстве. Это столкновение
приводило к кризису экономическому и политическому. Кризис
рабовладельческого способа производства в Римской империи
привел к ряду восстаний рабов, расшатавших государство.
Рабовладельческий способ производства изжил себя. С одной
стороны, конкуренция с владельцами огромных имений (латифун-
дий), использовавших рабский труд, разоряла массу свободных
мелких земельных собственников, ранее являвшихся опорой
Рима '. С другой—эксплуатация рабов становилась затрудни-
тельной и невыгодной. Все это влекло освобождение рабов с по-
селением их на мелких земельных участках, на которые дроби-
лись латифундии, а также массовый переход бывших мелких
собственников на такое же зависимое положение от крупных
землевладельцев. Так зарождался новый класс зависимых людей,
прикрепляемых к земле, но уже не являвшихся полной собствен-
ностью господина, колонов, будущих крепостных.
Изнуренный внутренними потрясениями Рим не мог продол-
жать политики захвата новых земель и новых рабов. Он перешел
к обороне против начавшихся нападений на него со стороны
многочисленных германских, славянских и других племен, жив-
ших на окраинах империи.
Эти племена, известные у римлян под именем «варваров»,
переживали период разложения родоплеменных отношений
1 Еще знаменитый римский писатель Г. Плиний (23—79 гг. н. э.) писал,
что латифундии погубили Италию (latifundia Italiam perdidere).
166 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
и образования классов. Так возникли крупные объединения пле-
мен, начавшие нападать на Рим. С IV по VII вв. «варвары» захва-
тили ряд римских территорий как на западе, так и на востоке
империи и образовали здесь самостоятельные так называемые
«варварские королевства». По своему экономическому и обще-
ственному строю они представляли синтез родового строя'герман-
цев, разлагавшегося под влиянием образования классов, и римских
рабовладельческих отношений, частично перерождавшихся в фео-
дальные. Этот синтез германского и римского общественного
строя выражается в наличии различных экономических укладов.
В начальном периоде образования раннефеодальных государств
еще велико значение первобытно-общинного уклада. Наряду
с ним имело место и рабовладение, но Здесь эксплуатация рабов
имела вспомогательный характер. Все более развиваются фео-
дальные отношения, которые и являются ведущими.
В соответствии с характером производственных отношений
складываются и классовые отношения.
«Прежде всего существует два первых класса — класс рабов
и класс рабовладельцев. Но наряду с этими классами возникает
класс феодалов и класс феодально-зависимого населения. Однако
основная масса населения, особенно в начале возникновения до-
феодального государства, состояла из непосредственных произво-
дителей — общинников... По мере того, как стал играть все боль-
шую роль феодальный уклад, рабовладельцы и рабы, с одной
стороны, и общинники, — с другой, начинают растворяться
в массе феодалов и феодально-зависимого сельского населения» ’.
В устройстве раннефеодального государства сохранился ряд
органов племенных союзов с теми же именами. Однако все они
превратились в органы классового господства: военачальник стал
защитником интересов рабовладельческих и феодальных групп.
Совет, в который входили представители родоплеменной знати
и наиболее влиятельные дружинники, с усилением значения фео-
дального уклада превращается все более в феодальную курию.
Народное собрание перестает быть сходкой взрослых муж-
чин племени. Оно часто превращается в собрание жителей глав-
ного города или в съезды местных вождей и их приближенных —
дружинников, либо, наконец, в толпу жителей, которая окру-
жала место заседания совета и выражала свое одобрение выно-
сившимся на нем решениям.
Что касается местного управления, то значительная часть
территории раннефеодальных государств уже изжила племенной
строй. Во главе отдельных территорий стояли наместники (гра-
фы) и вассалы короля, которым принадлежала военная и судеб-
1 С. В. Юшков, К вопросу о дофеодальном («варварском») государ-
стве, «Ученые труды ВИЮН», вып. X, Юриздат, 1947.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 167
но-административная власть. Существовали и более мелкие адми-
нистративные подразделения с десятичной системой управления.
Но десятичная система управления претерпела ряд существенных
изменений по сравнению с десятичной системой племенных сою-
зов. Там она являлась делением населения (сотни, десятки);
в раннефеодальном государстве десятки и сотни постепенно пре-
вращаются в территориальные округа. Десятники и сртники из
командиров военных подразделений превращаются в местных уп-
равителей, обладавших судебными и финансовыми функциями.
Действовавшие в раннефеодальных королевствах обычаи и
правовые нормы охраняли прежде всего интересы становяще-
гося класса феодалов. Их записи, так называемые «варварские
правды», отражают как элементы родоплеменного уклада, пре-
обладавшего у германских племен перед составлением «правд»,
так и некоторые черты развивающегося нового, феодального строя
(образование крупного землевладения в связи с развитием иму-
щественного неравенства среди членов племени, появление эле-
ментов феодальной зависимости, зарождение классов крепостных
крестьян и феодалов и возникновение государства). «Варварские
правды» позволяют дать описание суда и процесса в этих госу-
дарствах.
Салическая правда отражает старинный общественный строй
германских племен. Она была записана около начала VI в. н. э. ’.
В середине VI в. был записан судебник другого франкского
племени — Рипуарская правда, мало отличавшаяся от Саличе-
ской правды.
Хотя родовая община в это время уже значительно разложи-
лась и все больше уступала место соседской общине, в массе
крестьян еще сохранялись пережитки родовых отношений. Леса
и выгоны находились еще в нераздельной общинной собственно-
сти, пахотные земли распределялись для обработки между от-
дельными семьями, дом же с усадьбой находились в частной
собственности франкского крестьянина.
Передел участков довольно скоро вышел из употребления, и
стала возникать частная собственность на земельный участок —
аллод.
Завоевание рядом германских племен (бургунды, вестготы
и франки) бывшей римской провинции Галлии произошло в первой
четверти V в. н. э. Вся центральная часть Галлии оказалась вла-
дением двух родственных племен — франков салических и фран-
1 Одни авторы относят первую редакцию Салической правды к 510 году,
другие — к концу V в. (так, Н. П. Дмитриевский в коллективном труде
«Всеобщая история государства и права», ч. II, «Феодализм», Юриздат,
1947, 29). Проф. Эллюль относит первую латинскую редакцию Салической
правды ко времени правления франкского короля Хлодвига, 486—498 гг.
(J. Ellul, Histoire des Institutions, t. I, Paris, 1955, p. 664).
168 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
ков рипуарских, довольно скоро объединившихся под властью
вождя салических франков '.
Задача управления завоеванными у Рима землями сделала
необходимым развитие государства. С одной стороны, массы за-
воеванных римских граждан галльского происхождения не могли
войти в состав родовых организаций завоевателей. С другой сто-
роны, родовая организация не могла осуществлять функции
власти над завоеванными.
Эти моменты и вызвали усиление власти военачальников.
Военачальники должны были удерживать в узде низшие классы
населения — рабов, вольноотпущенников и колонов, а также под-
держивать господство франков над римским населением Галлии.
И военные вожди превращаются в королей, окруженных
своей дружиной.
Как указывает Энгельс, «первым делом франкского короля,
превратившегося из простого' верховного военачальника в настоя-
щего монарха, было превратить это народное достояние (обшир-
ные земельные участки и крупные лесные массивы. — М. Ч.)
в королевское имущество, украсть его у народа и раздать его
в виде подарков или в виде пожалований своей дружине» 1 2.
18-6. Развитие форм суда и уголовного процесса
во Франкском королевстве
В Салической правде ярко отражено верховенство короля и
его приближенных. Король является верховным судьей франков.
Суд отправляется «по законам короля». Лица, стоящие под не-
посредственным покровительством короля, занимают особое по-
ложение в обществе. Это отражается и на величине вергельда,
уплачиваемого за убийство: обычный вергельд за убийство сво-
бодного крестьянина утраивается при убийстве знатного чело-
века.
Вергельд, уплачиваемый осужденным как выкуп за нанесен-
ную потерпевшему обиду, распределялся так, что две трети его
шли в пользу обиженного, одна треть — в пользу графа-судьи3.
1 История завоевания Галлин н первые полтораста лет истории франк-
ской монархии изложены церковным писателем второй половины VI в. епи-
скопом Турским Григорием (Григорий Флоренции, 539—594). Его Historia
ecclesiastica Francorum является ценным источником не только для изучения
внешнеполитических моментов, но и для уточнения ряда правовых вопросов,
относящихся к применению Салической и Рипуарской правд.
2 Ф. Энгельс, Происхождение.., стр. 157—158.
3 Такса вергельда зависела от тяжести преступления, общественного
положения обидчика и обиженного.
Вергельд за убитого франка был 200 солидов, за римлянина—100,
Убийство раба расценивалось в 35 солидов, но иногда учитывалось ремесло
убитого. Убийство священника — 600, епископа — 900 солидов.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 169
Салическая правда является судебником, большая часть ста-
тей которого посвящена определению взысканий за различные
правонарушения. Отдельные постановления касаются и судебного
устройства, й порядка разбирательства дел.
Здесь еще сохранились остатки учреждений военной демо-
кратии, о которых упоминал Тацит, говоривший об отправлении
суда всеми свободными членами племени.
Представитель администрации не осуществлял судейских
полномочий в точном смысле этого слова. Он только созывал
собрание людей — мальберг (mallus publicus), которое должно
было решить дело, и руководил им. Из присутствующих выбира-
лось определенное число людей, знавших обычаи. Сперва они из-
бирались для решения каждого дела. Число их было различно,
в соответствии с местными обычаями (наиболее часто встре-
чаются 7 и 12 судных мужей), называвшихся рахимбур-
г а м и. Весьма вероятно, что в первое время существования та-
кого суда решение рахимбургов требовало одобрения окружав-
шей их массы народа.
Затем стало считаться достаточным, чтобы собрание не воз-
ражало против решения рахимбургов. Наконец, и это ограниче-
ние отпало ’.
Судопроизводство по Салической правде носило обвинитель-
ный характер, начинаясь по жалобе потерпевшего или его бли-
жайших родственников.
Здесь суд не производил никаких принудительных действии
по своей инициативе. Все ведение дела было в руках потерпев-
шего — обвинителя. По общему правилу, он должен был в строго
определенной форме вызывать обвиняемого им человека в суд
(mannitio), причем на явку полагался установленный законом
срок. В случае неявки вызов повторялся второй и третий раз, и
только при троекратной неявке могло последовать заочное рас-
смотрение и осуждение.
В случае поимки обвиняемого на месте преступления он те-
рял право на предоставление ему срока для явки в суд: потер-
певший имел право тут же связать его и доставить в суд * 1 2. Если
Рипуарская правда уменьшала вдвое вергельд за преступление, совер-
шенное человеком, который находится в королевской или церковной службе.
Если за преступление, совершенное рабом, его господин не уплатит вер-
гельда, раб подвергался телесному наказанию. Если же такой вергельд пре-
вышал 45 золотых солидов, раба казнили.
1 J. Glaser, Handbuch des Strafprozesses, Bd. I, Leipzig, 1883, S. 52.
2 Рипуарская и другие «варварские» правды знали право потерпевшего
убить пойманного на месте преступления человека, если тот сопротивлялся
связыванию. После этого он обязан был с соблюдением определенных фор-
мальностей сообщить об этом суду, чтобы затем принести очистительную
присягу. Это избавляло его от обязанности уплачивать вергельд за убийство
(см. R. S о h m, Der Prozess der Lex Salica, Weimar, 1867, S. 136).
170 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
в это время не происходит судебного собрания, община немед-
ленно собирается для суда.
Обвинитель сам был связан своей жалобой и в случае не-
явки в суд подвергался штрафу.
Когда стороны являлись в суд, обвинитель обращался с уста-
новленной законом формулой обвинения, которая обязывала об-
виняемого к ответу. За уклонение от ответа он также подвер-
гался штрафу.
Получив ответ обвиняемого, обвинитель обращался к рахим-
бургам, требуя от них, чтобы они вынесли решение сообразно
закону. В случае отказа рахимбургов от вынесения приговора
они подвергались штрафу ‘.
Если обвиняемый не отрицал своей вины, рахимбурги приго-
варивали его к уплате соответствующего вознаграждения потер-
певшему. Первоначальный текст Салической правды состоял
в основном из детального установления композиций за каждый
вид причинения ущерба жизни, здоровью, имуществу.
Если обвиняемый отрицал совершение им правонарушения,
рахимбурги выносили решение о порядке доказывания, то есть
устанавливали, может ли обвиняемый очиститься от обвинения
присягой (личной или подкрепленной группой соприсяжников)
или он должен подвергнуться суду божьему. Назначение послед-
него имело место в тех случаях, когда обвиняемый ранее был
уже осужден за кражу или разбой или пользовался дурной репу-
тацией и не мог поэтому найти соприсяжников.
В Салической правде говорится об испытании кипящей во-
дой, в Рипуарской правде — об испытании огнем и железом.
В положениях Салической правды, как и в других родствен- -
ных законах об ордалиях, отчетливо проводилась разница между
двумя группами обвиняемых. С одной стороны, свободные, неопо-
роченные обвиняемые могут очиститься своей личной присягой
или присягой, подкрепленной соприсяжниками, близкими им
людьми. С другой стороны, лица, опороченные прежним осужде-
нием, несвободные или, наконец, чужаки, которые, 'естественно,
не находят соприсяжников, могут очиститься только путем при-
менения ордалий («божьего суда»), А так как по обычному ходу
вещей испытание огнем или кипящей водой должно было приво-
дить к ожогам, то есть к неудаче и последующему осуждению, то
в таких случаях решение рахимбургов предоставляло обвиняе-
мому выбор: либо платить причитающееся за преступление воз-
награждение, либо идти на испытание. Ст. 56 Салической правды
говорила: «Рахимбурги присуждали или к тому, чтобы обвиняе-
1 Салическая правда, § 57, приводит эту правомерную формулу при-
нуждения рахимбургов к вынесению приговора — «тангано» (tangano): «hie
ego vos tangano ut legem dicatis secundiim lege salica» (cm. R. S о h m, Der
Prozess der Lex Salica, S. 150—151).
ГЛАВА I, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 171
мый шел к котлу (с кипящей водой) или давал ручательство
в уплате возмещения» («rachineburgii judicaverunt, ut aut ad ineo
ambularet aut fidem de composicione faceret»)
Постановления Салической правды о соприсяжнйках отчет-
ливо показывают их истинное процессуальное положение. Они от-
нюдь не являлись свидетелями в современном понимании этого
термина: их присяга удостоверяла не наличие или отсутствие
определенных фактов, связанных с событием преступления, кото-
рое рассматривал суд, а только их убеждение в том, что обвиняе-
мый и его присяга достойны доверия.
В ст, 56 Салической правды упоминается о «других законных
доказательствах». Некоторые исследователи полагают, что судеб-
ная практика допускала поединок, который засвидетельствован
более поздними законами 1 2.	'
Если присужденный к уплате выкупа обвиняемый не выпол-
нял решения суда, обвинитель должен был троекратно обра-
щаться к суду за подтверждением своего права. Только после
этого обвинитель с помощью суда мог в принудительном порядке
получить возмещение из имущества осужденного.
Весь процесс от возбуждения дела до момента принудитель-
ного исполнения проникнут крайним формализмом: все акты
1 В главе XVII книги XXVIII «Духа законовЗГ («Образ мыслей наших
предков») Монтескье дал явно несостоятельное объяснение существованию
ордалий в германских законах: «Для всякого ясно, что у народа, привыч-
ного к употреблению оружия, грубая и мозолистая кожа не должна была
страдать от раскаленного железа или кипятка настолько, чтобы следы
сохранились по прошествии трех дней» (Монтескье, Дух законов,
стр. 528).
Гораздо более правильны соображения Я. Гримма о том, что только
применением ордалий к рабам, крепостным или лицам, не могущим найти
для себя соприсяжников, объясняется живучесть ордалий в средневековом
немецком процессе. Представители господствующих классов не стали бы
сохранять такого опасного способа доказывания, если бы ордалии применя-
лись к ним (J. Grimm, Deutsche Rechtsalterthiimer, 2 A., Gottingen, 1854,
S. 911 f.).
2 Зом в указанной работе не упоминает судебного поединка. Глазер,
правда, без ссылки на источники, делает общее указание на то, что поеди-
нок в древнем немецком праве особенно ярко выражал сущность принятой
в нем доказательственной системы, проникнутой религиозным чувством и
крайним формализмом (J. Glaser, Handbuch...).
По аналогии с фактами, относящимися к ранней истории других наро-
дов, можно считать, что присяга, столь широко принятая в германских прав-
дах, является дальнейшим смягчением первоначальных способов улаживания
межродовых конфликтов: от группового поединка переходили к поединку
между двумя спорящими (Zwekampf), а затем к присяге.
То, что у франков поединок не является регулярным способом разре-
шения тяжб, подтверждается отсутствием указаний на него в Салической и
Рипуарской правдах. Но то, что практика знала применение поединка, под-
тверждается свидетельством Григория Турского (Historia.., кн. VII, § 14, и
кн. X, § 10).
172 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
должны быть совершены в заранее определенном законом по-
рядке, с произнесением определенных формул
Если обвиняемый не уплачивает наложенного на него вер-
гельда, то есть выкупа за убийство, и никто по требованию об-
винителя не примет на себя обязательство уплатить сумму вер-
гельда за осужденного, последний передается в руки обвинителя,
который имеет право умертвить его1 2. Такое умерщвление должно
быть совершено с соблюдением определенной формы, в присут-
ствии свидетелей. Умерщвленный должен был быть выставлен
в определенном месте, чтобы каждый мог видеть, что здесь было
применено наказание, а не тайное и незаконное убийство3.
Если преступление совершал раб, то он согласно Салической
правде должен был быть доставлен в суд господином для дачи
ответа. В случае отрицания им вины более ранний закон требо-
вал применения к нему пытки, а более поздний закон Хильперика
предписывал применение к нему ордалий 4.
Дальнейший ход истории германских завоевателей — фран-
ков приводил к увеличению размеров королевства и к усилению
власти монарха. Вместе с тем тяжесть войн истощала свободных
крестьян, приводила к постепенному росту зависимости их от бо-
лее крупных землевладельцев, этой новой королевской аристокра-
тии, наделяемой землями. Рядом со светскими землевладельцами
становится и церковь, охотно поощрявшая переход владельцев
аллодов в зависимое состояние.
Как отмечает Энгельс, через несколько поколений ранее сво-
бодные крестьяне превратились в крепостных, а владельцы круп-
ных земельных угодий — в сеньоров — феодалов, постепенно по-
лучивших все функции государственной власти в отношении
«своих подданных».
1 «Здесь все имеет одинаково важное значение: место и время судеб-
ного заседания, места, занимаемые судьей н судными мужами, судебный
жезл в руках первого из них, способ вызова обвиняемого, способ, каким вы-
сказано требование...» (Glaser, Handbuch.., S. 54).
2 Позднейший закон Хильперика (гл. 7) говорит: cui malum fecerit tra-
datur in manu et faciant exinde quod voluerint (cm. Sohm, Der Prozess..,
S. 177).
3 Cm. Sohm, Der Prozess.., S. 178.
4 Lex Salica, § 40, cm. Sohm, Der Prozess.., S. 145. Из текста Сали-
ческой и Рипуарской правд видно, что пытка не применялась к свободным.
Однако уже судебная практика второй половины VI в. допускала ее приме-
нение. Григорий Турский красноречиво описывает применение пытки к цер-
ковнослужителю Рикульфу, в судьбе которого благочестивый автор был за-
интересован. У него хотели вынудить признание. «Я не мог избавить его от
мучений, я не думаю, чтобы неодушевленный предмет, даже металл, мог
устоять против ударов, которые вынес этот несчастный. На третий час его
повесили на дерево, связав ему руки; на девятый час его отвязали н приня-
лись бить палками, розгами, кожаными ремнями; всякий, кто мог подойти
к его несчастным членам, бил его» (Hisioria.., кн. V).
ГЛАВА 1. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА 173
В области судебного устройства также произошли серьезные
изменения. Судные мужи — рахимбурги, которые ранее избира-
лись руководителем собрания общины из числа присутствующих
для каждого отдельного дела, по закону Карла Великого пре-
вращаются в постоянно действующих судей. Они назначались
графами на продолжительное время, затем их должность сдела-
лась пожизненной и, наконец, даже наследственной, что, конечно,
способствовало все большему отделению этих «народных» судей
от окружавшего судилища народа. В латинских текстах они име-
нуются «рахимбург», сидящие на скамьях (residentes in Scabini)
или просто — скабины (scabini), а в .немецких источниках —
шеффенами1.
Салическая правда, которая в течение полутораста лет по-
полнялась и изменялась постановлениями франкских королей,
была официально отменена законом Карла Великого в 788 году.
В следующем, 789 году капитулярий Карла установил обязан-
ность судьи преследовать преступления в порядке выполнения
служебного долга: ex nostro mandato vindicentur.
Центральные судебные учреждения также получили при
Карле Великом дальнейшее развитие. Императорская курия дей-
ствовала в различных формах. Во-первых, главное доверенное
лицо императора — Comes palatii — осуществлял единоличную
юрисдикцию, пересматривая жалобы на решения низших судов.
Впрочем, император лично решал дела в случаях, когда тот или
другой вопрос не был урегулирован законом. Он также принимал
участие в рассмотрении дел высших сановников. Затем действо-
вала курия в составе Comes palatii и высших сановников, созы-
ваемая императором. Однако часть жалоб на решения судов
местных графов, а именно жалобы на отказ в правосудии, разре-
шались не курией в полном составе, а специально уполномочен-
ными лицами, посылаемыми от имени императора на места, так
называемые missi dominici.
Эти уполномоченные могли председательствовать в судебном
собрании, обычно руководимом графом (mallus), или созывать
специальные судебные собрания из старейшин округов. Им были
подсудны императорские чиновники, а также лица, находившиеся
под особым покровительством императора.
Но если все указанные дела эти missi dominici разбирали
в старых формах обвинительного процесса, то были случаи, в ко-
торых деятельность их принимала иной характер. Первоначально
1 По-видимому, от глагола schopfen — черпать; свое решение судные
мужи должны были черпать из действовавших правовых обычаев. Как под-
черкивает Глазер, в отличие от английских присяжных немецкие шеффеиы
решали не вопрос факта (доказано ли, что такой-то совершил то-то?), а
правовой вопрос (выполнила ли соответствующая сторона то, что от нее
требуется согласно праву?) (см. Glaser, Handbuch.., S. 52 и сл.).
174 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
для разбирательства спорных земельных дел, а затем и для рас-
следования дел о наиболее тяжких преступлениях эти разъездные
судьи прибегали к опросу большего или меньшего числа местных
людей, которые обязаны были под присягой удостоверять нали-
чие определенных земельных отношений или указывать лиц, по-
дозреваемых в совершении преступлений.
Такая форма расследования называлась inquisitio и не имела
ничего общего со старым обвинительным процессом.
Вместе с тем отмеченное выше усиление власти над ранее
свободным населением крупных землевладельцев и администра-
тивных начальников-графов, постепенно сделавших свои долж-
ности наследственными и ставших такими же крупными земле-
владельцами, привело к изменению построения суда. Все эти
крупные землевладельцы стали созывать свои суды, как раньше
они созывались от имени короля. Фактически эти суды станови-
лись все более и более независимыми от номинальных носителей
верховной власти.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ
19.	Дальнейшая феодализация Франкского государства
I I астоящая глава посвящена описанию форм
уголовного процесса, сменявших одна другую в феодальной
Франции. Смена эта произошла в ходе развития феодально-кре-
постнических отношений.
Известно указание В. И. Ленина на'содержание крепостного
права: «...крепостник-помещик не считался владельцем крестья-
нина, как вещи, а имел лишь право на его труд и на принужде-
ние его к отбыванию известной повинности» >. Дав это общее
определение, В. И. Ленин переходит к рассмотрению понятия
крепостничества в его историческом развитии и указывает, что
в определенные периоды в ряде стран «полноправными могли
быть только помещики, крестьяне считались бесправными. Их по-
ложение на практике очень слабо отличалось от положения рабов
в рабовладельческом государстве» 2.
Изучая уголовный процесс феодальной Франции, надо раз-
личать два периода феодализма, наложивших отпечаток на раз-
витие форм суда и процесса. В первый период, в период расцвета
феодализма, с середины X и до конца XIII вв. феодалы были на-
стоящими «государями» и владели большинством земледельцев,
почти превращенных в рабов (сервы). Во второй период — пе-
риод упадка феодализма — под натиском королевской власти,
крепнувшей в союзе с городской буржуазией, феодальные вла-
дельцы теряют ряд своих прав, в том числе полную власть над
крепостными и право на особые судебные привилегии.
В оба периода происходит ожесточенная классовая борьба
между основным эксплуатируемым классом — крепостными и
1 В. И. Ленин, О государстве, Соч., т. 29, стр. 439.
’Там же, стр. 443.
176 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
светскими и церковными феодалами. Главной причиной классо-
вой борьбы было то, что земельный собственник, монопольный
владелец основного средства производства, присваивал себе боль-
шую часть продуктов труда непосредственного производителя.
Здесь «отношение собственности должно в то же время вы-
ступать как непосредственное отношение господства и порабоще-
ния, следовательно, непосредственный производитель — как не-
свободный; несвобода, которая от крепостничества с барщинным
трудом может смягчаться до простого оброчного обязательства»1.
В ряде работ Маркса и Энгельса выяснено происхождение
феодальной системы в странах, завоеванных германскими племе-
нами, в том числе в римской Галлии. «Феодализм вовсе не был
перенесен в готовом виде из Германии; его происхождение коре-
нится в организации военного дела у варваров во время самого
завоевания, и эта организация лишь после завоевания, — благо-
даря воздействию производительных сил, найденных в завоеван-
ных странах, — развилась в настоящий феодализм»1 2. Переселе-
ние на римскую территорию разрывало областной союз, основан-
ный на кровном родстве. На новых местах народ растворился
в союзе мелких сельских общин, между которыми не существо-
вало никакой или почти никакой экономической связи, так как
каждая марка сама удовлетворяла свои нужды. Форма государ-
ственной власти, возникшей здесь, была обусловлена формой,
которую имеют к этому времени общины. На римской территории,
занятой германцами, отдельные участки земли в виде наделов
пахоты и луга принадлежали отдельным владельцам на праве
свободной собственности (аллоды). А отсюда с роковой необхо-
димостью первоначальное равенство земельных собственников
должно было превратиться в свою противоположность3.
1 К. Маркс, Капитал, т. III, 1955, стр. 803. Этот момент личной за-
висимости крестьянина от помещика подчеркнут и в характеристике бар-
щинной системы хозяйства, данной Лениным: «Очевидно, что ее преоблада-
ние предполагало следующие необходимые условия: во-первых, господство
натурального хозяйства. Крепостное поместье должно было представлять из
себя самодовлеющее, замкнутое целое, находящееся в очень слабой связи
с остальным миром... Во-вторых, для такого хозяйства необходимо, чтобы
непосредственный производитель был наделен средствами производства во-
обще и землею в частности; мало того — чтобы он был прикреплен к земле,
так как иначе помещику не гарантированы рабочие руки... В-третьих, усло-
вием такой системы хозяйства является личная зависимость крестьянина от
помещика. Если бы помещик не имел прямой власти над личностью крестья-
нина, то он не мог бы заставить работать на себя человека, наделенного
землей и ведущего свое хозяйство» (В. И. Лени н, Развитие капитализма
в России, Соч., т. 3, стр. 158—159).
2 К- Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Маркс н Эн-
гельс, Соч., т. 3, стр. 74.
3 См. по этому вопросу Н. Кареев, Очерк истории французских кре-
стьян с древнейших времен до 1789 г., Варшава, 1881, стр. 23.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 177
Длительные войны способствовали превращению королей,
ранее пользовавшихся только властью военачальников, в реаль-
ную силу. Они присвоили себе землю, ранее принадлежавшую
всему народу, а также и римские государственные владения.
Дарение земли церкви и частным лицам — дружинникам короля
расточало этот земельный фонд. И так же раздавались земли
владетельных князей отдельным крупным землевладельцам. Вся
Галлия была в руках этих «тиранов, которые везде претендо-
вали на господство»
Наряду со светскими магнатами таким же образом посту-
пали и епископы, присвоившие себе во многих местах господство
над окрестными графствами. К концу VII в. церковные владения
в Галлии составляли не менее, а вернее более одной трети общей
площади земли.
На землях этих, кроме несвободных (рабы) и полусвободных
(колоны, литы), сидели также и свободные люди. Это были
потерявшие свои аллоды владельцы; обстоятельства гражданских
войн иногда прямо (конфискация), иногда экономическим давле-
нием заставляли их идти в качестве арендаторов под защиту
церкви.
Церковь всячески поощряла уступки земель со стороны соб-
ственников, предоставляя им в оброчное пользование — пожиз-
ненное или срочное — не только уступленные ими участки, но
сверх того и участки своих земель вдвое и втрое большего раз-
мера (прекарий). В результате даритель терял сперва землю, а
потом и свободу.
Такие же отношения еще в конце Меровингской эпохи сло-
жились й на землях светских крупных землевладельцев: и там
рядом с несвободными были посажены и свободные поселенцы 1 2.
Политика первых Каролингов, использовавших затруднитель-
ное положение папства для конфискации большого количества
церковных земель, была политикой наделения магнатов этими
землями в качестве бенефиция, то есть на срок жизни жалова-
теля или пожалованного. Та же политика проводилась и цер-
ковью, подпавшей под влияние Каролингов-. Непрестанные гра-
жданские войны вызывали конфискацию земель «мелких тира-
нов», которые часто затем получали их обратно, но уже в виде
бенефиция. Иные крупные бенефициарии могли стать могуще-
ственнее короля и сделать свой бенефиций фактически наслед-
ственным. Тенденция бенефиция стать служилым поместьем
1 Эта цитата летописца франкского периода Эйнгарда приведена
у Ф. Энгельса в его работе «Франкский период» (Маркс и Энгельс,
Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 393).
2 См. Ф. Энгельс, Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. 1, стр. 390—397; см. Ф. Энгельс, Марка, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XV, стр. 639; см. также Ф. Энгельс, Происхождение семьи, част-
ной собственности и государства.
178 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
бесспорно имеется и приобретает в IX в. все большее распростра-
нение: а по мере дальнейшего распространения этой тенденции
бенефиций развивается в лен.
Новая экономическая ситуация должна была изменить ста-
рый государственный строй.
В IX в. графы, бывшие до того начальниками и судьями
административных округов, стали, с одной стороны, пользоваться
по своей должности доходами с определенных королевских зе-
мель, а в отдельных случаях сделались и бенефициариями;
с другой же стороны, их власть умалилась в пользу крупнейших
земельных владельцев округа. Не только сами эти вотчинники
пренебрежительно относились к распоряжениям графа, его вызо-
вам на суд, но и свободные поселенцы под защитой могуществен-
ных вотчинников часто оставляли без внимания требования графа
явиться в суд или к отбыванию воинской повинности.
Король вынужден был возложить на крупных землевладель-
цев такую же ответственность за явку их свободных поселенцев
в суд, в ряды войска, какая до сих пор лежала на графе за всех
свободных жителей его графства...
А это король мог сделать только путем передачи земельным
магнатам части служебных полномочий графа по отношению
к их поселенцам. Вотчинник должен был доставлять своих людей
в суд, они, следовательно, должны были вызываться в суд через
его посредство. Он должен был привести их в ряды войска, сле-
довательно, он должен был стать их военным предводителем. Но
вместе с тем произошло значительное изменение и в политиче-
ском положении свободных поселенцев. Раньше юридически
равноправные со своими вотчинниками — при всей своей эконо-
мической зависимости от него, — теперь они и в правовом отно-
шении стали его подданными. Экономическое подчинение полу-
чило политическую санкцию. Вотчинник становится сеньором,
поселенцы становятся его людьми; господин становится началь-
ником «человека». Равноправие свободных исчезает; простолю-
дин, полная свобода которого понесла уже сильный ущерб от
потери наследственной земли, спускается еще на одну ступень
ближе к несвободным. И тем выше поднимается новый «госпо-
дин» над уровнем старой общей свободы. Созданная уже эконо-
мически основа новой аристократии признается государством,
становится одним из правомерно действующих маховых колес
государственной машины
Рядом с этими «homines», состоящими из свободных поселен-
цев, существовала и другая группа — обедневшие свободные,
1 См. Ф. Энгельс, Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I, стр. 398—405; Decl аге 11, Histoire generale du droit fran^ais
des origines a 1789, Paris, 1925, p. 171—174.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 179
добровольно поступившие на службу или в дружину к магнатам
(договор коммендации). При Каролингах эти дружинники назы-
ваются vassi, vassali, gasindi.
Перед лицом государства вождь дружины получал те же
права и обязанности в отношении своих вассалов, что и вотчин-
ник в отношении своих поселенцев... Он доставлял своих васса-
лов в суд, собирал в поход, был их вождем на войне и поддер-
живал их военную дисциплину; он отвечал за них и за устано-
вленное для них вооружение. Но благодаря этому вождь дру-
жины приобретал некоторую карательную власть над своими
подчиненными, власть, которая служит исходным
моментом развивающейся впоследствии юрис-
дикции ленного господина по отношению к его
вассалам.
Ослабление власти графов ослабляло власть короля. Но
бороться с этим монархия могла только тем способом, который
неизбежно должен был повлечь ее падение. Она могла усилить
положение графа, только делая его не менее крупным землевла-
дельцем, чем были окружающие его сеньоры. Дотации, или бене-
фиции, из земель королевских доменов или из земель церкви,
теснимой соседними светскими магнатами и вынужденной искать
союза с остатками государственной власти, превратили должность
графа в очень доходный пост. В борьбе с сеньорами граф сам
делался таковым. И так же, как могущественные сеньоры, графы
всяческими способами превращали в своих вассалов наиболее
нуждающихся свободных обитателей своих областей >.
Таким путем в Галлии уже к концу IX в. большая часть
свободной земельной собственности перешла в руки церкви, гра-
фов и других магнатов, а несколько позднее в некоторых провин-
циях уже совсем не было свободной земельной собственности
мелких свободных людей.
Этот сильный рост несвободного населения, в свою очередь,
произвел сдвиг в классовых отношениях франкского общества.
Наряду с крупными землевладельцами, которые быстро превра-
щались в то время в самостоятельное сословие, наряду с их
1 На это прямо указывается в капитуляриях Карла Великого. «Сооб-
щают также, что если кто-либо отказывается передать свою собственность
епископу, аббату или графу, судье или сотнику, то они ищут случая, чтобы
осудить такого бедняка, а также заставить его идти на войну, пока он,
обеднев, ие вынужден волей-неволей отдать или продать свою собственность;
другие же, передавшие ее, без всякого беспокойства сидят дома» (Capital.
De rebus exercit, Anno 811, cap. 3).
«Более могущественные изгоняют более слабых и закабаляют их» (Ca-
pital. Anno 816). Эти капитулярии, на которые ссылается Энгельс в работе
«Франкский период» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1. стр. 395),
приведены в работе Е. G 1 a s s о п, Histoire du droit et des institutions de la
France, Paris, 1887—1896, t. Ill, § 9—13.
180 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
свободными вассалами выступал класс несвободных, все больше
поглощавший ’остатки свободных простых людей.
Разумеется, этот процесс не проходил без протестов и возму-
щений закабаляемых. И Карлу Великому и его преемникам не-
однократно приходилось усмирять восстания «рабов». В ряде
капитуляриев, очевидно, в виде меры, предупреждающей новые
восстания, предписывается не повышать установленных размеров
повинностей, лежавших на несвободных.
«Такова была цена, за которую Карл купил свою новую
Римскую империю: уничтожение сословия свободных простых
людей, которые в эпоху завоевания Галлии составляли всю
массу французского народа, расслоение народа на крупных зем-
левладельцев, вассалов и крепостных. Но вместе со свободными
простыми людьми пришел в упадок и старый военный строй,
а вместе с ним пала и королевская власть» '.
Эти заключительные слова работы Энгельса подводят нас
вплотную к пониманию основных элементов феодального обще-
ства.
20.	Суды феодальной Франции XI—XII вв.
Для Франции второй половины XI и особенно XII вв. является
характерным раздробление земли. Территория старых областей—
графств — распалась на массу независимых и полузависимых
земель. Во главе их стоят титулованные и нетитулованные свет-
ские и духовные сеньоры. Они подчинены (иной раз номинально)
одни другим, образуя сложную иерархию владельцев феодальных
земель.
Население Франции описываемой эпохи делилось на следую-
щие группы: дворяне, разночинцы (собственно, все свободные
не входящие в дворянство) и так называемые сервы (включая
в эту группу и полусвободных).
Отдельные группы «благородных» фактически, конечно,
резко отличались друг от друга. Какой-нибудь безземельный
или малоземельный дворянин лишь номинально мог считаться
ровней могущественным сеньорам, таким, например, как Монмо-
ранси или Куси. Но всех их объединял ряд привилегий, большая
часть которых удержалась до 1789 года и отличала их от про-
чего населения — мещан, вилланов.
Феодальная зависимость, пр крайней мере до начала XIV в.,
связывала вассала только с его непосредственным сюзереном.
Сюзерен этого последнего, то есть вышестоящий феодал, не стоял
в непосредственной связи с «людьми» своего вассала и не мог
1 Ф. Энгельс, Франкский период, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. 1, стр. 412.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 181
вмешиваться в дела его феода (фьефа), не нарушая основного
принципа феодализма — личного подчинения: vassalus vassali
mei non est vassalus meus. Отсюда связанный в отношении
своего сеньора феодальной присягой — оммажем — дворянин не
чувствовал себя связанным никакими обязательствами в отноше-
нии всех других феодалов.
Церковники составляли особую группу и пользовались раз-
личными привилегиями. Среди них была привилегия суда: цер-
ковники не подлежали светскому суду — сеньориальному или
королевскому, и по всем делам — уголовным и гражданским —
их мог судить только церковный суд.
Свободные люди, называвшиеся до конца XIII в. rustici, vil-
lani (от villa), hommes coustumiers, franc hommes de poeste, юри-
дически не были связаны сеньориальной властью и имели право
делать все, что им было угодно, «за исключением скверных дел
и злодейств, запрещенных в христианском мире». Фактически
же «свободные» в большой мере зависели от сеньоров, так как
либо «держали» их земли, либо жили на них, занимаясь ре-
меслом. Только входя в ассоциации торговцев, промышленников
или церковников, они чувствовали себя свободнее от феодальных
пут. Всего же более расширялась их свобода, если они входили
в члены городских коммун (communaute municipal!); как пра-
вило, положение свободных сельских людей (vilains) было неиз-
меримо хуже положения свободных горожан. С образованием
коммун эти последние получают имя bourgeois.
Что касается сервов (в текстах они называются servi, homi-
nes de corpore, homines capitales, capite censi, mainmortables), to
с момента исчезновения рабства эта категория людей стоит на
низшей ступени социальной лестницы.
Официальная феодально-христианская доктрина не допу-
скала состояния рабства в отношении христиан.
Но не будучи юридически рабами, сервы XII в. во многих
местах недалеко ушли от рабского состояния '. Серваж распа-
дался по своему содержанию на множество разновидностей, соот-
ветственно местным правовым обычаям — кутюмам.
Оставляя в стороне различие оттенков, можно установить
две большие группы: первая группа — это сервы, не могущие
произвольно покинуть земли, на которой они «сидели» (так назы-
ваемые serfs de corps). Этот личный серваж в XII в. был наибо-
лее распространенным.
1 Известно указание В. И. Ленина на то, что в феодальном обществе
«полноправными могли быть только помещики, крестьяне считались бесправ-
ными. Их положение на практике очень слабо отличалось от положения ра-
бов в рабовладельческом государстве» (В. И. Ленин, О государстве, Соч.,
т. 29, стр. 443).
182 РАЗДЕЛ Ill. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
Вторая форма, представляющая дальнейшее смягчение раб- ,;
ства, может быть названа серважем реальным. Эти сервы (serfs j
d’hcritage) были связаны лишь отношением к полученной ими 
в наследство «рабской земле» (propter rem). Отказавшись от ;
такого наследства, серв делался свободным.	’
Среди других ограничений, которым подвергались сервы, были J
и относящиеся к суду по гражданским и уголовным делам.
Феодальные сеньоры, особенно крупные, были настоящими
суверенами в своих владениях. Для внешнего обозначения суве- J
ренности им служили: в военной области — башня укрепленного ч
замка, в области административной и судебной — виселицы и
позорные столбы, в области законодательной и финансовой— .
печать и монета с изображением сеньора.	।
Сеньориальная юстиция является необходимым моментом ‘
феодальных отношений, обусловленных экономическим строем. ;
С разделом больших феодальных владений (фьефов) отпра-
вление сеньориальной юстиции оказалось сперва поделенным
между вассалами данного сюзерена, затем вновь разделено ме- 
жду арьер-вассалами и т. д.; в итоге оно было раздроблено до
бесконечности.
В зависимости от ступени той общей феодальной лестницы,
на которой стояла каждая группа земельных владельцев —
сеньоров, различалась и степень принадлежащей каждой группе
судебной власти.
В отношении высших групп феодалов действовало записан-
ное во множестве местных кутюмов правило: баронам принадле-
жит в их землях! вся полнота судебной власти (высшая юстиция).
«Виселица являлась главной частью герба», остроумно заме-
чает Бонмер, указывая, что по количеству виселиц на границах
владений или у ворот замка барона можно было судить о его
феодальном могуществе и объеме судебной власти ’.
Вассалы данного феодала судились друг с другом и с про-
чими свободными людьми в суде сеньора. Он состоял из васса-
лов под председательством сюзерена, который не участвовал ,
в голосовании, а лишь руководил судом (суд равных).
1 Bonnemere, Е. Histoire des paysans depuis la fin du moyen Age
jusqu’a nos jours. 1200—1860, t. 1, Paris, 1856, p. 111.
Ниже короля .как общего суверена (souverain fieffeux du royaume) стоял
герцог, который имел право воздвигать виселицы о шести столбах «или ка- ,
кие ему угодно», затем следовал барон, виселицы которого могли иметь че-
тыре столба; le shatelain имел право на виселицу с тремя столбами.
Сеньоры, обладающие правом средней юстиции, могли воздвигать висе-
лицы с двумя столбами без перекладины снаружи.
Наконец, внизу этой лестницы находились сеньоры, обладавшие правом
низшей юстиции. Им были подсудны дела с наказаниями в виде штрафов и
не полагалось иметь никакой виселицы.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 183
Дела, касающиеся самого сюзерена, разбирались его управи-
телем-судьей (бальи), который созывал лиц, равных по рангу
с противной стороной. Таков был порядок для рассмотрения чисто
феодальных споров. В этих случаях недовольный решением вас-
сал мог жаловаться в суд того высшего феодала, чьим вассалом
был его сюзерен.
Но если сюзерен наносил личную обиду своему вассалу, то
возникающее в редких случаях судебное дело велось уже в суде
высшего по отношению к этому сюзерену феодала. Впрочем,
чаще всего такие споры разрешались путем войн между феода-
лами, а не судом. Согласно старому принципу каждый человек
должен был судиться судом равных. В ряде городов был суд
равных для ремесленников и торговцев (впоследствии полу-
чивших наименование буржуа). Но в отношении прочих простых
людей в практике феодальной Франции конца XII — начала
XIII вв. только в отдельных местностях сохранился суд
равных.
Общее правило, приводимое в книге Бомануара, говорило
уже о ликвидации этого права на суд равных и о том, что просто-
людинов судил суд сеньора и его вассалов или, что было еще
чаще, его управитель-судья (бальи) ’.
Правами сеньориальной юстиции пользовались не только
светские феодалы, но и церковные. Епископы, аббаты монасты-
рей, которым принадлежали феодальные владения, осуществляли
в них судебную власть над своими «подданными».
Для суда над своими вассалами такой духовный феодал
также созывал «суд равных» из других своих вассалов. Председа-
тельствовал в суде специальный уполномоченный церковного фео-
дала, его бальи.
В XI и половине XII вв. в одном ряду с другими судами
феодальных владельцев стоял и суд короля.
Формально король Франции считался верховным сюзереном
всех феодальных властителей и мог вызывать в суд своей курии
великих вассалов короны, таких как герцог Бретанский, Нор-
мандский, и даже короля Англии, который, как владелец ряда
французских земель, считался его вассалом. Но фактическое соот-
ношение сил при первых королях Капетингской династии не соот-
ветствовало этим их формальным правам. Часто не только
могущественные пэры Франции, вроде названных выше, но и от-
дельные сеньоры центральной части Франции оказывались на-
столько сильными, что отказывались явиться в суд королевской
курии, и принудить их к повиновению можно было только путем
военных действий.
1 Ph. Beaumanoir, Les Coutumes de Beavoisis.., t. 1—11, ed. Beug-
not, Paris, 1842.
184 РАЗДЕЛ HI. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В тех случаях, когда вассалы короля Франции являлись в его
суд, таковой должен был быть организован, как «суд равных».
И только постепенно королям Франции удалось несколько изме-
нить чисто феодальный характер своей судебной курии, превра-
тить ее из «суда пэров» с решающими в нем феодальные споры
на основе феодальных обычаев великими вассалами, в судебный
орган с участием в нем представителей нового, королевско-бур-
жуазного права,—легистов (законников).
Что касается суда короля над проживающими в его доменах
людьми непривилегированных сословий, то он был организован
так же, как и суд любого барона над подвластными ему людьми,
и осуществлялся королевскими управляющими — прево, позже
бальи и сенешалями на основе местных кутюмов.
В эту же эпоху возникает еще одна форма суда, просуще-
ствовавшая в самых различных местах Франции в течение не-
скольких столетий и сыгравшая большую роль в политическом
развитии будущего «третьего сословия» Франции — буржуазии.
Начиная с последней четверти XI в. в различных городах,
дотоле подчиненных феодальной власти епископа или владетель-
ного сеньора, а часто и той и другой вместе, провозглашается
коммуна с выборными органами суда и управления.
Используя вражду между отдельными сеньорами, привлекая
на свою сторону то епископа, то светского феодала, покупая за
большие деньги королевское подтверждение своих прав, а иногда
и военную помощь, города длительно, упорно, в тяжкой и почти
всегда кровавой борьбе завоевывали себе право жить «свобод-
ными и равными друг другу» людьми.
Слово «коммуна» стало их боевым кличем. Слово «ком-
муна», естественно, вызывало отвращение, злобу, а иногда и
страх у светских баронов и особенно у епископов и всего клира ’.
Ряд церковных летописцев XII в. очень точно отметил то
главное, за что боролись с сеньорами горожане. Одним из этих
моментов являлся «свой суд», который состоит из своих людей и
судит по своему закону. В ряде хартий северных городов прямо
установлены наказания за отдельные преступления. При сравне-
нии с произвольными наказаниями, характеризующими суд свет-
ских и духовных феодалов, это новшество должно было казаться
гражданам коммун, по крайней мере, на первых порах их свобод-
ной жизни, чем-то вроде «хартии вольностей».
1 Один из летописцев — монах Гибер Ножанский писал: «Коммуна —
новое и отвратительное слово, обозначающее, что с людей нельзя брать на-
лога больше одного раза в году; что если они совершат какое-нибудь пре-
ступление, они отвечают за него штрафом, установленным в
законе; что же касается податей, которые по обычаю нала-
гаются на сервов, то они совершенно от них свободны»
(работа «De vita sua», помещенная в сборнике «Recueil des historiens de
Gaule et de France», t. I—XXIV, t. XII, p. 50).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИЙ 185
Наконец, кроме судов сеньориальных и муниципальных,
существовали и играли большую роль суды церковные. Это не
были упомянутые выше суды епископов и аббатов, имевших в ка-
честве крупных феодалов своих вассалов, свободных арендаторов
и сервов, над которыми они и осуществляли сеньориальную юрис-
дикцию. Суды церковные, или «courte de Chretiente», обнимали
своей юрисдикцией, во-первых, определенный круг дел; во-вто-
рых, все дела лиц определенных категорий.
Усилившись с конца XI в. — в пору огромного роста могу-
щества католической церкви, — церковная юстиция в XII в. явля-
лась грозой для всех настоящих и предполагаемых врагов воин-
ствующего католицизма. Проповедуя смирение и отречение от
земных благ во имя достижения небесного блаженства, церковь
зорко следила за малейшим проявлением вольнодумства или духа
критики, не упуская из вида и возможности приобрести земные
выгоды и привилегии. Отлучение, интердикты, лишение отпуще-
ния грехов в ту пору были весьма реальными средствами, подчас
заставлявшими склонять перед церковью головы и «помазанни-
ков божиих», не говоря уже о людях помельче. Действуя этими
средствами, церковь заставляла светскую власть выполнять ее
приговоры или, точнее, выносить подсказанные ею приговоры
в тех случаях, когда виновных надлежало казнить или изувечить.
Легисты королей Франции считали совершенно бесспорным,
что светская юстиция обязана в этих случаях помогать церкви.
Ранее функция церковного суда выполнялась в каждой епар-
хии самим епископом с помощью нескольких клириков. Но
в XII в. уже весьма распространены были специальные его пред-
ставители — официалы — с функциями постоянного церковного
судьи. Представляя власть епископа, официал не обязан был
привлекать кого бы то ни было к участию в суде.
По предметной подсудности к ведению церковного суда отно-
сились дела о таких преступлениях, как ересь и отступничество,
магия и колдовство, позднее прибавились внебрачное сожитель-
ство и ростовщичество. Святотатство было подсудно и церковным
и светским судам. Подсудность клятвопреступления зависела от
его субъекта.
Вообще границы предметной церковной подсудности не были
определены сколько-нибудь четко, и очень часто то или иное на-
правление дела зависело от местных условий и соотношения сил.
Что касается подсудности персональной, то церковь издавна при-
своила себе исключительное право судить всех «церковных лю-
дей» — клириков. Сюда относились не только церковнослужители
в тесном смысле слова, но и множество групп людей, считав-
шихся по тем или иным основаниям «светскими клириками», до
певчих включительно. Бомануар указывает, что в его время до-
статочно было преступнику иметь бритую макушку головы
186 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
(тонзуру), чтобы светские власти обязаны были выдать его цер-
ковному суду.
За строжайшее соблюдение этого правила церковь вела не-
уклонную борьбу, грозя за малейшее отступление отлучениями.
Светские судьи могли задержать пойманного на месте преступле-
ния церковника, но должны были немедленно передать его в руки
церковного суда.
Прелаты охотно выдают разрешение на тонзуру, увеличивая
этим круг лиц, подсудных церковному суду. Всякие же мелкие
чиновники охотно вступают в ряды клириков, так как это в зна-
чительной мере гарантирует им безопасность при возбуждении
против них уголовного преследования ’.
21.	Обвинительный процесс XI—XII вв.
Основной формой процесса во всех перечисленных су-
дах, формой, засвидетельствованной во множестве сборников
местных кутюмов и отдельных документах, — был в XI и начале
XII вв. обвинительный процесс.
Каковы основные черты обвинительного процесса? Прежде
всего — одинаковость процедуры в судебных делах, уголовных и
гражданских.
Всякое судебное дело представляется публичным спором
между обиженным и обидчиком, как бы они ни назывались:
истцом и ответчиком или обвинителем и обвиняемым. И этот
спор происходил перед судом устно и в строгих, установленных
феодальным обычаем формах.
Стороны имеют одинаковые процессуальные права и одина-
ково отвечают друг перед другом и перед судом. Как в граждан-
ских делах исходом дела является признание правоты одной и
неправоты другой стороны, так и в уголовном процессе одной из
сторон всегда грозит наказание.
При осуждении наказывается обвиняемый, при оправдании
наказание, грозившее обвиняемому, применяется к обвинителю.
Он не мог доказать обвинения, значит он сам виновен.
Полное равенство прав и обязанностей сторон выражалось и
в том, что в случае отложения дела обвинитель и обвиняемый
подвергались одному и тому же режиму, например должны были
1 Все французские историки права приводят множество документальных
данных о вопиющих злоупотреблениях, совершавшихся в средние века во-
круг этой «привилегии клириков». В частности, широко известно, что раз-
бойники с большой дороги, отправляясь на промысел, выбривали друг другу
тонзуру, чтобы быть подсудными церковному суду. Подробнее см.
М. А. Чельиов-Бебутов, Положение личности в уголовном процессе,
ч. I, Юриздат, 1948, стр. 36 и сл.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 187
представить поручительство; если же обвиняемого заключали
в тюрьму, а это было правилом в делах о тяжких преступлениях,
то в такую же тюрьму помещали и обвинителя. Этим думали
предотвратить возможность искусственного создания доказа-
тельств той из сторон, которая находилась в более благоприят-
ных условиях, то есть на свободе.
Стороны лично ведут процесс, делая все необходимые за-
явления и возражения. Сказанные ими слова играют исключи-
тельную роль; только на сказанных сторонами словах должно
быть основано решение суда. Это один из главных принципов,
многократно подчеркнутый в источниках.
Это правило сохраняется в течение нескольких веков, и мы
встречаемся с ним в судебной практике XIII—XIV вв.
Необходимо было придерживаться при этом строгих форм,
установленных феодальными обычаями. Малейшее отступление
от них влекло проигрыш дела. Судят не по намерениям, а по
сказанным словам. «И то, что сделано, не может быть еще раз,
в исправленном виде, переделано. И то, что сказано, не может
быть взято назад или повторено с необходимыми поправками».
«Parole, une fois volee, ne peut plus estre rapelee».
Кто обвиняет неправильно, с нарушением установленных
форм, тот теряет свое право на обвинение, кто неправильно от-
вечает на обвинение, тот считается отказавшимся от защиты, и
суд осуждает его.
Во всех источниках кутюмного права у юристов этой эпохи
постоянно подчеркивается невозможность вернуть сказанное, ро-
ковое значение допущенной ошибки, даже ничтожной словесной
оговорки.
Так, обвиняя кого-либо в совершении тяжкого преступления
в Нормандии, обвинитель обязан был упомянуть, что данное зло-
деяние совершено с нарушением мира божьего и герцогского
(cum felonia in расе Dei et ducis).
Если обвинитель вызывал обвиняемого на поединок, то
должны были быть сказаны именно те слова, которые влекут на-
значение поединка.
В большей или меньшей степени этот формализм был свой-
ственен и всем судам старой Франции. Не трудно установить
классовую направленность этого формализма, если иметь в виду
такое, например, правило древнего кутюма Бретани как запре-
щение приглашать в качестве судей людей низшего сословия.
Этот запрет мотивируется трудностью для простых, необразован-
ных людей запомнить все происходящее в суде.
И если впоследствии им пришлось бы дать отчет о том, что
происходило в суде (record), они очень легко могли бы спутать,
что правильно или неправильно совершалось сторонами. Отсюда
ясный вывод: следует приглашать в качестве судей дворян,
188 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
лучше знакомых со сложным формальным производством и не
рискующих впасть в ошибки. Но то, что прямо сказано в кутюме
одного из феодальных владений, было более или менее общим
неписанным правилом в судах других феодалов, как общим для
них всех был вышеописанный формализм
Обвинителем, как правило, мог быть или сам потерпевший
или ближайшие его родственники; за обиды, нанесенные жене,
мог выступать обвинителем муж. В одних кутюмах допускались
более отдаленные родственники. В других точно перечислялись
отношения, приравниваемые — в смысле права выступать
в суде — к родственным.
Но общее правило одно: обвинителем не может выступать
«чужой».
Сообразно со сказанным о процессе, как о личном споре сто-
рон, неявившаяся по троекратному вызову суда сторона проигры-
вает дело самым фактом своего отсутствия (par defaut).
Представительство при строго личном характере процесса не
допускалось. В уголовных делах это правило соблюдалось даже
тогда, когда в гражданском процессе широко было допущено
участие представителей (procureurs). Обвиняемый должен
являться лично. То же правило применяется и к обвинителю.
Защиты в современном значении этого слова не было. Но
стороны на равных, конечно, правах могли пользоваться сове-
тами так называемых «avant-parliers» или даже судей. Порядок
вызова в суд и сроки явки зависят от социального положения вы-
зываемого. Если это дворянин, то сеньор-судья обязан послать
ему извещение о вызове через равных ему лиц за 15 дней.
Что же касается «своих подданных» — простолюдинов, их
вызывают через сержанта накануне суда, или даже утром
в тот же день.
Обвинитель формулирует обвинение и обязуется доказать
указанные им факты. Но возможен случай, когда обвинителю не
придется прибегать к доказательствам, потому что обвиняемый
либо не отвечает, как должно, на обвинение, либо признает со-
вершение приписываемого ему преступления. Основным прави-
лом процесса является немедленное и детализованное
отрицание обвинения, в точности соответствующее формуле, вы-
двинутой обвинителем, отвергающее эту формулу слово за сло-
вом— de verbo ad verbum. Непредставление защитительных до-
водов влекло за собой осуждение.
1 Специальная работа Brunner’a посвящена формализму в старом фран-
цузском процессе. В ней множество любопытных деталей, относящихся к раз-
личным моментам процессуального состязания («Wort und Form im altfran-
zosischen Prozess. Forschungen zur Geschichte des deutschen und franzosischen
Rechtes», Stuttgart, 1894, S. 261ff).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 189
Сознание обвиняемого, как это соответствует формализму
всего процесса, является решающим для исхода судебного дела.
Бомануар, перечисляя все виды доказательств, говорит, что со-
знание является лучшим, наиболее ясным и самым дешевым из
всех доказательств.
Если же сознания не последовало и обвиняемый возразилпо
всем требованиям формы против обвинения, обвинитель должен
доказать утверждаемые им факты: он либо представляет свиде-
телей, либо предлагает обвиняемому поединок.
Но, избрав один путь, обвинитель уже не мог перейти к дру-
гому; при неудаче со свидетелями нельзя было требовать по-
единка.
Свидетелей требовалось не меньше двух. В ряде случаев их
показания сохраняют еще более архаическую форму — форму
заявления соприсяжников: в торжественной формуле, от которой
нельзя было сделать никакого отступления, свидетели подтвер-
ждают все сказанное вызвавшей их стороной, утверждая при
этом, что они были очевидцами.
Позже кутюмы разделяли свидетелей — в более современном
смысле этого слова — на три категории, сообразно тому, ви-
дели ли они сами тот факт, о котором говорят, или слышали от
других, или же высказывают свое мнение о нем.
Но до принятия свидетелями присяги обвиняемый может
заявить против каждого из них мотивированное возражение —
recusation. Таким же правом в отношении свидетелей обвиняе-
мого пользовался обвинитель.
Независимо от этого, к свидетельству в пользу сторон не до-
пускались ни родственники сторон, ни дети, ни слуги, или
вообще люди, находившиеся в зависимости от них. Но эти лица
могли свидетельствовать против своих родичей, хозяев и пр. Не
могли быть свидетелями люди, осужденные за преступления. На-
конец, в делах, касавшихся свободных людей, не допускались
к свидетельству сервы.
Это было одно из тех ограничений, которое касалось основ-
ного метода доказательства в процессе XII в., и основного его
ядра — судебного поединка. Лично закрепощенные (serfs de
corps) не могли выходить на поединок против свободных,
а в связи с этим не могли ни обвинять их, ни быть свидетелями
против них, ибо в XII в. в огромном большинстве случаев «обо-
лживление» свидетеля влекло за собой поединок.
Как видно из изложения Бомануара, во второй половине
XIII в. это устранение сервов из процесса начало несколько смяг-
чаться. Они допускались или в тех делах, которые по своей не-
значительности не могли влечь поединка, или в тех судах, ко-
торые, находясь в королевских доменах, не применяли поединка,
запрещенного Людовиком IX.
190 РАЗДЕЛ HI. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Свидетели, против которых заявлялись отводы со ссылками
на наличие вражды, предшествовавшие делу угрозы причинить
вред данной стороне, или получение вознаграждения от против-
ной стороны, или с простым утверждением лживости данного
свидетеля могли просто устраниться от свидетельства, и этим во-
прос о них исчерпывался. Сторона, выдвинувшая их, могла пред-
ставить других свидетелей. Но поскольку вышеприведенное
обоснование отвода само по себе являлось обвинением в не-
лояльности, в готовности дать под присягой ложное показание,
обиженный таким отводом свидетель мог сам вызвать отводящую
его сторону на поединок или потребовать, чтобы его защиту при-
няла на себя сторона, пригласившая его в суд ’.
Таким образом, даже порядок доказательства свидетель-
скими показаниями мог легко переходить в доказательство путем
поединка. Но сам по себе этот вид доказательства являлся нор-
мальным, и во всех делах о тяжких преступлениях обвинитель
мог сразу обращаться к нему, вызываясь доказать правильность
своего обвинения путем поединка с обвиняемым, кроме случаев
явной неосновательности обвинения и очевидной невиновности
обвиняемого.
Ряд преступлений исключал возможность применения по-
единка. Так повсеместно соблюдалось правило о недопустимости >
его в делах о краже.	'?•'
Выше указывалось уже на строгость форм, соблюдавшихся';
при вызове на поединок. Тут обязательно было произнесение ;
установленной формулы, которая, в свою очередь, обязывала f
противную сторону или к немедленному признанию своей вины,
или к немедленному же принятию вызова 1 2.
После принятия вызова суд брал у сторон специальный за-
лог и назначал место и время поединка. Согласно установленным
в капитуляриях Каролингской монархии правилам выходившие
на поединок стороны были одинаково вооружены — палкой и
щитом (cum scuto et fuste).
В XI—XII вв. сеньоры дрались верхом в полном вооружении,
с головой, прикрытой шлемом. Только виланы дрались палками,
1 Если на поединке свидетель будет побежден стороной, которую он вы-
звал, то этим самым решалось и основное дело: так как исход поединка изо-
бличал его как лжесвидетеля, то сторона, в пользу которой он должен был
давать показания, считалась проигравшей. Если же на поединок за обижен-
ного свидетеля выступала сторона, пригласившая его, то поражение ее в по-
единке влекло только отвод данного свидетеля, но не проигрыш дела.
2 Вот приводимая Бомануаром формула вызова при обвинении в убий-
стве: «Государь, я утверждаю, что такой-то злонамеренно и изменнически
убил такого-то. Если он признает это, я требую от Вас, чтобы Вы поступили
с ним, как с убийцей, если он отрицает — я берусь доказать это своим телом
против его тела». (Ph. В е a u m а и о i г, Coutumes.., Ch. LXV, 3, VI. tit.
1, 20).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 191
с неприкрытым лицом. Однако если рыцаря обвиняли в низком,
позорном поступке, например, изменническом убийстве, он дол-
жен был драться, как крестьянин. Дальнейшие правила регули-
ровали возможные случаи столкновения в суде в качестве про-
тивников рыцарей и простолюдинов или, как их часто называют
источники, hommes de poeste (то есть людей, находящихся sub
potestate).
Фактическое соотношение сил этих двух категорий людей
было таково, что сеньоры никогда не являлись обвинителями или
истцами в делах против простолюдинов. Они просто брали то,
что считали «своим» или причиняли ущерб простолюдинам
своими охотами и иными барскими забавами. Таким образом,
этим последним приходилось, если они отваживались вести су-
дебное дело против благородного рыцаря, выступать в суде
в роли обвинителя или истца. А правила, установленные благо-
родными же (и позже записанные в кутюмах), были очень опре-
деленны и строги. Если рыцарь унижался до того, что вызывал
простолюдина, то он должен был др'аться, как простолюдин,
то есть без шлема, пеший, с палкой в руках, что уравнивало
шансы противников. Но если простолюдин обвинял рыцаря или
предъявлял к нему иск, то кутюмы считали «весьма естествен-
ным» дать защищавшемуся преимущество: драться своим ору-
жием. Иногда только чудо могло помочь обвинителю, вооружен-
ному палкой, доказать свою правоту в поединке с конным рыца-
рем, закованным в латы и вооруженным мечом и копьем.
В ряде случаев стороны могли, не сражаясь лично, выдви-
нуть вместо себя своих представителей — avoues. Этой привиле-
гией пользовались духовные лица, женщины, дети, старики в воз-
расте более 60 лет, калеки. В ряде судов как светских, так и
церковных, существовали даже штатные платные бойцы — саш-
piones. В отношении их действовал закон, направленный, .оче-
видно, против обманных соглашений их между собой: бойцу, по-
бежденному на поединке, отрубали кисть правой руки. Исход
поединка решал судьбу дела: побежденный признавался непра-
вым и приговаривалсй к соответствующему наказанию. А так как
основным правилом обвинительного процесса было полное равен-
ство сторон и в смысле грозившей проигравшей стороне ответ-
ственности, то при поединке по делам о преступлениях, влекущих
смертную казнь, арена поединка обязательно превращалась
в место казни. Если стороны сражались лично, то побежденного
немедленно волокли к виселице, заранее воздвигнутой, и тут же
вешали, проделывая это в случае его смерти и с трупом. Если же
сражались бойцы, то стороны до начала боя отводились на такое
расстояние от арены, что не могли видеть хода поединка. Здесь
они сидели, окруженные стражей, с веревкой на шее: побежден-
ного немедленно вешали на этой' же веревке.
192 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В эту эпоху дворяне еще не пользовались «привилегией
меча», и виселица была общим для всех сословий орудием казни.
До XV в. исключение делали для женщин: вместо повешения они
зарывались живыми в землю. В судебном поединке особенно
соблюдались мельчайшие детали установленной формы. Недаром
Бомануар предостерегает прибегавших к этому виду доказатель-
ства об особой его опасности.
Но судебный поединок, отражавший идеологию господствую-
щего класса — крупных землевладельцев, отражал также в пе-
риод расцвета феодализма и материальную силу этих владель-
цев, а одновременно и слабость той власти, которой они номи-
нально подчинялись, власти их сюзеренов — графов, герцогов,
королей.
Говоря это, мы имеем в виду самый типичный для феодаль-
ного процесса институт — appel de faux jugement, который можно
довольно точно обозначить термином истории русского права —
«оболживлеиие приговора».
Оболживить вынесенный судом приговор — значило не
просто жаловаться на его неправильность, но объявить его не-
лояльным, бесчестным и, следовательно, тем самым приписать
эти пороки вынесшим его судьям. Практически это означало, что
проигравшая дело сторона вызывала судью (или судей) на по-
единок, которым она и рассчитывала доказать правоту своего
дела и вместе с тем нелояльность судьи. Такой акт был вполне
естественным в среде, где любой спор решался войной: война
была правом частных людей, а все право в целом характери-
зуется как кулачное.
Этот вызов должен был следовать немедленно за произнесе-
нием приговора. Недовольный им заявлял, что приговор суда
лжив и вызывался путем поединка сделать судей «мертвыми или
покаявшимися». Эта процедура — естественное приложение и
продолжение «суда равных». Там, где сюзерен лишь председа-
тельствует в суде, а решают дело его вассалы, равные по рангу
со сторонами, недовольная их решением сторона вызывает на
поединок именно судей — jugeurs’. Поединок происходит перед
судом высшего феодала. Право оболживления приговора было
естественной привилегией дворян. Билан, как правило, не мог
оболживить приговор своего сеньора. Об этом совершенно ясно
1 В различных кутюмах неодинаково трактуется юридическая сущность
оболживления и его процедура. По Бомануару, когда после совещания су-
дей, постановивших большинством голосов приговор, судьи по очереди пу-
блично произносят свое решение, апеллянт, узнавший из слов первого судьи
о сущности этого решения и недовольный им, должен в момент, когда вто-
рой из судей начинает говорить, прервать его своим вызовом. Этот судья н
должен принять gages de bataille и выйти на поединок с апеллянтом (Сои-
tumes.., Ch. LXV, 1—4).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 193
говорят источники. Практика продиктовала также следующее
ограничение оболживления приговора: оно запрещалось осу-
жденным при наличии очевидных доказательств и тем, кото-
рые сами признали свою вину. Побежденный на поединке
с судьей апеллянт вплоть до конца XII в. подвергался смерт-
ной казни или изгнанию в зависимости от тяжести основного об-
винения.
В XIII в. наступает смягчение: он уплачивал лишь штраф
в 60 ливров сеньору и каждому из судей, которые участвовали
в вынесении оболживленного приговора, проигрывал свое дело и
терял лошадь и оружие.
Можно признать, учтя все описанное выше, что действи-
тельно в судебных делах XII в. поединок в его различных фор-
мах — между сторонами, или стороной и свидетелем, или сторо-
ной и судьей — являлся смягчением частной войны и в то же
время решающим средством процесса.
Отрицательная оценка судебного поединка как метода дока-
зательства, несмотря на все религиозные обряды, сопровождав-
шие его, и на господство религиозной идеологии, проскальзы-
вала у современников еще и во времена, когда поединок царил
в доктрине и судебной практике.
Народная мудрость, как всегда насмешливая и скептическая,
отметила в поговорках и песенках, что меч оказывается правым
перед палкой и что тот, кто побит, платит штраф, хотя бы он
кругом был прав.
Судебный поединок применялся не только в судах светских
сеньоров, но и в судах епископов, аббатств и монастырей. Ряд
источников, относящихся к IX—XII вв., подтверждает это. Точно
так же применялся поединок и в курии короля, которая, как
было уже указано, ничем не отличалась в XII в. от сеньориаль-
ных судов.
Там действовали те же правила обвинительного процесса,
так же устно выступали стороны с исками и обвинениями
и возражениями против них на латинском и французском
языках.
Так же, как описано выше, выступали и присягали свидетели,
а в случае обвинения их в лживости суд прибегал к единствен-
ному возможному средству — поединку.
Очень часто королевская курия назначала судебный поеди-
нок как основное средство доказывания.
Характерно, что многие церковники не хотели отказаться от
применения поединков в своих судах даже после того, как по-
единки были запрещены ордонансом Людовика IX (1260 г.).
Этот ордонанс не касался земель французских феодалов,
а только королевских доменов, но даже в них он не мог прекра-
тить сразу многовековой практики. Преемники Людовика IX
7 Зак. 298
194 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
снова разрешили судебные поединки. В эпоху же феодальной
реакции Людовику X пришлось признать применение поединка
даже в делах о воровстве.
Но было бы неправильным думать, что широкое развитие
судебного поединка окончательно вытеснило из всех судов и всех
видов процесса другой метод — «божьего суда», унаследованный
также от языческих времен, но с большим успехом христианизи-
рованный затем церковью. Это — ордалии в самых разнообраз-
ных их формах.
Не случайно один анжуйский аббат называет ордалии «цер-
ковным методом» суда. Они получили такое широкое распро-
странение в церковных судах, что в литературе даже высказы-
вался взгляд о введении их впервые в этих судах.
Но, не являясь автором этого «метода», католическая цер-
ковь освятила его своим авторитетом и постоянным приме-
нением в самых сложных и разнообразных вопросах судеб-
ной практики — в делах, относившихся и к вере, и к браку,
и к имущественным спорам. В X и XI вв. вера в ордалии была
всеобщая '.
И только в начале XIII в. папа Иннокентий III посланиями
1206 и 1211 гг. провозгласил отмену ордалий в церковных судах,
а Латеранский собор 1215 года запретил священникам принимать
какое-либо участие в процедуре ордалий в тех случаях, когда их
устраивают светские суды.
Церковь применяла самые различные виды ордалий. На
первом месте стояли испытания холодной и кипящей водой и
раскаленным железом. Реже применялось испытание «святым
причастием» или куском хлеба и сыра: считалось, что, съедая их,
виновный обязательно подавится. Легчайшей формой считалось
испытание крестом. При нем оба тяжущиеся раскидывали руки
крестом, и тот, кто первый опускал руки от усталости, считался
проигравшим тяжбу.
Но эти виды испытания постепенно вышли из употребления,
а судебная практика XI и XII вв. знала ордалии холодной водой,
кипящей водой и раскаленным железом. Все они происходили
как часть религиозного ритуала, начинались обязательно в церкви
с установленного для данного случая богослужения; в самом
проведении испытания, а затем в оценке его результатов обя-
зательно принимали участие церковники.
1 В письме по поводу развода франкского короля Лотаря II с Тетбер-
гой архиепископ Реймский Гинкмар выступил страстным апологетом орда-
лий, в частности испытания холодной водой, как подлинного суда божьего,
в истинность решений которого необходимо верить, даже вопреки дово-
дам разума. Цитата из письма Гинкмара приведена в работе проф.
М. А. Чельнова-Бебутова «Положение личности в уголовном процессе», ч. I,
стр. 207.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 195
Перед испытанием холодной водой над ней произносилось
специальное заклинание
Испытание производили в специальном бассейне или реке;
на поверхность воды осторожно опускали человека, связанного
в согнутом положении веревками; в случае сомнительности ре-
зультата испытание повторяли снова 1 2.
Этот вид ордалий был в XII в. в большом почете при испы-
тании заподозренных в ереси. И Реймсский собор 1157 года и Ве-
ронский собор 1184 года прямо указывают, что эти лица должны
пройти «соответствующее очищение»— congrua purgatio, — кото-
рое совершается «согласно обычаю страны».
Испытание кипящей водой происходило так: подвергавшийся
ему после трех дней надзора отводился в церковь; здесь, прослу-
шав мессу и причастившись, он произносил над святыми релик-
виями присягу в правоте своего дела; присяга эта скреплялась
подписью. Затем его подводили к чаше, в которой находилась вода,
сильно нагретая, но не кипящая, в которую он и погружал руку.
Сейчас же руку обертывали полотном, на которое ставились
печати обеих сторон. В течение трех дней испытуемый находился
опять под бдительным надзором сторон (в ряде случаев, приве-
денных в хартулариях, испытанию подвергается «представитель»
стороны), а затем производился публичный (например, на пло-
щади перед церковью) осмотр руки. Если'судьи признавали, что
она не повреждена, сторона, за которую выступал испытуемый,
выигрывала дело, в противном 'случае проигрывала.
Оспорить такое доказательство можно было, только показав
фальшь самой процедуры проведения испытания. Аналогично
происходили ордалии при помощи раскаленного железа, кусок
которого испытуемый, после произнесения соответствующих рели-
гиозных формул, должен был взять в правую руку и пронести
определенное число шагов. Дальнейшая процедура — та же, что
и при испытании кипящей водой. Эти два вида испытаний часто
применялись в XII в.
Первое, что надо отметить во всех приведенных здесь слу-
чаях ордалий, — это то, что они перестали быть дву-
сторонним испытанием.
1 Смысл его разъясняет Гинкмар. Чистая природа воды не признает
чистой природу человека, если она, ранее очищенная крещением, затем за-
пятнала себя снова ложью.
Таким образом, виновный в приписываемом ему преступлении будет от-
вергнут и выброшен из воды, невиновный же будет принят водой и опустится
до самого дна.
2 Guibertus de Novigent в первой главе описывает, как брошенный в воду
в 1114 году епископом Суассонским заподозренный в ереси человек плавал
-на поверхности, как легкий прутик. («De vita sua», с. 26, помещено в «Recu-
eil des historiens de Gaule et de la France», t. XII.)
7*
196 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Тут состязательность либо искажается, как в случае испыта-
ния представителя одной из сторон, либо отсутствует вовсе, как
это ясно видно во всех случаях с испытаниями заподозренных
в ереси.
Такая форма ордалий представляет уже в руках судей очень
удобное средство для достижения определенных результатов
судебного процесса. И отказ от испытания после' соответствую-
щего увещания о «непогублении души лжеприсягой», и неудача
испытания, которая почти во всех случаях может быть предска-
зана заранее, одинаково служат основанием для осуждения или
для отказа в иске.
В отдельных случаях, при меньшей важности разбираемого
дела, спор сторон мог быть решен на основании присяги. В ряде
случаев присяга стороны подкреплялась присягой необходимого
по обычаям числа соприсяжников.
Присяга в том виде, как она существовала в XI—XII вв., —
это торжественное, в определенной форме заключенное утвержде-
ние стороной своей правоты в споре, с призывом бога и его свя-
тых в свидетели этой правоты.
Суд определял, кто из сторон должен был принести присягу,
а также каков ее результат, то есть принесена ли она правильно,
с соблюдением необходимых формальностей. Малейшее наруше-
ние их влекло проигрыш дела для присягавшей стороны без
того, чтобы противная сторона должна была что-либо доказывать.
При необходимости соприсяжничества сторона должна была
доставить в суд определенное, в зависимости от важности пред-
мета спора, число людей, подтверждающих своей присягой пра-
воту данной стороны. Нарушение необходимых формальностей,
хотя бы одним из соприсяжников, вело к проигрышу дела. Счи-
талось, что божественные силы не позволили неправой стороне
соблюсти нужные правила.
Принесению присяги предшествовало увещание о грехе лже-
присяги. Отказ от принесения присяги сам по себе был доста-
точен для того, чтобы сторона была признана неправой.
Описанные здесь формы суда и процесса действовали более
или менее регулярно только в отношении представителей дворян-
ства и духовенства и их тяжб между собой. Об этом говорят
многочисленные документы эпохи. Что касается крестьян, то
чаще всего им просто предписывалось выполнение воли сеньора;
возражения, жалобы и невыполнения распоряжений влекли при-
менение насилия. Однако в ряде мест существовали сеньориаль-
ные судьи — prevots, voyers (vicarius): интересы феодалов тре-
бовали упорядочения разрешения споров крестьян между
собой.
Что касается сервов, то в отношении их даже этот мало свя-
занный правилами суд не имел применения. Тут действовала
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 197
голая расправа. Сеньор мог держать своих сервов в тюрьме,
казнить и миловать их по своему усмотрению, и никаких жалоб
на него приносить было нельзя. Еще в XIII в. законники считали
это положение правомерным *.
Следует тут же отметить, что феодалы-церковники ничуть не
отличались от светских во всем, что касалось их «подданных»:
те же злоупотребления в области суда, те же притеснения в об-
ласти налогов и поборов, те же унизительные повинности и та же
самая жестокость в области суда и расправы.
Церковь усиленно обличала своеволие светских феодалов и
произвол их суда. Но, захватив в свои руки феодальную власть
над землей и людьми, она обратилась к тем же методам «право-
судия», подкрепляя их дополнительно именем бога.
Таков был господский суд и господская расправа феодалов
XI—XII вв., от которых страдал французский крестьянин, про-
званный в насмешку этими же сеньорами Жаком Простаком —
Jacques Bonhomme.
22.	Зачатки розыскного процесса'
При таком положении вещей нельзя, конечно, утверждать,
что во Франции периода ее феодальной раздробленности суще-
ствовал один только обвинительный процесс, то есть та
форма судопроизводства, которая была отражена в ряде сборни-
ков обычного права — кутюмах.
Эта форма являлась господствующей при разрешении тяжб
между представителями правящих классов и в судах отдельных
городских коммун. Но там, где землевладельцы, светские и ду-
ховные, осуществляли в своих феодальных владениях — государ-
ствах суд над подвластным полусвободным и несвободным насе-
лением, они рядом с судом «равных», установленным в отдель-
ных грамотах, осуществляли через своих управляющих судебную
расправу, в которой были в ходу приемы розыска: отсутствие об-
винителя, принуждение заподозренного к даче самоизобличаю-
щих показаний («вымучивание» их, как говорят источники), пере-
ход от двусторонних ордалий к назначению обязательных испы-
таний, нередко переходивших в откровенную пытку, полное
запрещение в какой-либо форме обжаловать приговор.
1	Боману ар подчеркивает, что, распоряжаясь жизнью серва, сеньор не
отвечает ни перед кем, кроме бога, независимо от того, действовал ли он
правильно или неправильно (Les coutumes de Beavoisis, tit. XII). Пьер де
Фонтен, говоря о фактической возможности сеньора делать все,
что будет ему угодно, с вилланом и предостерегая его, чтобы он не за-
губил своей души, проводит различие между виланами и сервами. Это раз-
личие должно, по мнению автора, послужить доводом в пользу проводимой
им мысли о том, что виллан не бесправен. Но отсюда же вытекает,
что серв во всяком случае был бесправен,
198 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Такой порядок «расследования» по важнейшим делам, за-
трагивающим интересы феодальных владельцев, никогда не исче-
зал из практики. Но с наибольшей отчетливостью он проявился
в писаном праве тех земель, в которых раньше, чем в других,
феодалам удалось укрепить дисциплину крепостнических отно-
шений, как например, в герцогстве Нормандском.
Здесь герцоги в качестве' «хранителей земского мира»
использовали остатки старинного деления населения по десятич-
ной системе для введения круговой поруки общины за все «про-
тивные богу и христианскому закону» деяния, а также в интере-
сах взимания судебных сборов объявили себя обвинителями во
всех делах, в которых не было законного обвинителя: убийство
безродного человека, преступления против увечных, больных и
малолетних и т. п.
Ниже мы остановимся на отдельных правовых институтах,
оформлявших активное вмешательство феодальной власти в дела
вне общего обвинительного порядка. Сейчас же необходимо от-
метить, что эти элементы розыскного процесса, унаследованные
из отдельных капитуляриев Карла Великого (в частности, инсти-
тут «посланцев государя» с функцией расследования), и приемы
расправной процедуры сеньоров в отношении своих вилланов и
сервов существовали наряду с обычным обвинительным про-
цессом.
Прежде всего надо в этой связи остановиться на вопросе
о применении пытки.
Процессуальная теория проводит четкую грань между
обвинительным процессом с характерными для него равенством
сторон, а также поединком и двусторонними ордалиями в каче-
стве основных доказательств и процессом розыскным с бесправ-
ным положением обвиняемого и широким применением пыток.
Но сохранившиеся в различных источниках сведения о судеб-
ной практике сеньориальных и церковных судов XII и даже XI вв.
показывают, что здесь не было столь четкой грани между
применением ордалий обвинительного процесса и применением
пыток розыскного процесса и что возникновение розыскного про-
цесса нельзя относить к XIII в.
Обратимся к имеющимся у нас данным.
В истории монастыря в Везеле под 1167 годом описывается
суд архиепископа Лионского и епископов Неверского и Ланского
над двумя лицами, заподозренными в принадлежности к ереси
катарров: один, подвергнутый испытанию холодной водой, был
признан невиновным, так как погрузился в воду; другой же был
в результате повторного испытания осужден *.
1	Historia Vizeliacensis monasterii, t. I, p. 14 (цитирована в работе
M. А. Чельцова-Бебутова «Положение личности в уголовном процессе»,
стр. 207, прнм. 195).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 199
Другой источник, описывающий этот'же суд, указывает, что
обвиняемые, прежде чем подвергнуться испытанию водой, были
подвергнуты пытке с целью добиться сознания
Этот же источник приводит письмо Жерара, епископа
Камбрэ, в котором он описывает епископу Льежскому Рено, как
он судил около 1025 года еретиков в Лилле и не мог добиться
их сознания никакими пытками1 2.
Такое сочетание ордалий с пытками применялось не только
к еретикам. Это видно из рассказа о суде епископа Ланского
над церковным вором. Сперва вор был подвергнут испытанию
холодной водой и не выдержал его, оставаясь на поверхности
воды. После этого епископ передал его для применения пытки
светскому судье. Этот последний жег заподозренному спину рас-
топленным салом, а затем разыграл сцену повешения, чтобы вы-
нудить сознание в совершении преступления 3.
Во всех этих случаях вряд ли можно провести какую-либо
грань между ордалиями и пытками, разве только богословского
порядка. Как видно из приведенных документов, они сливаются
в своем фактическом применении в одну сложную процедуру,
в которой и последовательность отдельных операций зависела от
усмотрения суда; ордалии и пытки сближались и в своем юриди-
ческом, процессуальном назначении — исторгнуть сознание у об-
виняемого.
Документов такого рода дошло до нас немного. Но этому
нельзя удивляться. При поголовной неграмотности населения
трудно было ожидать другого. Судьи светских сеньоров этой
эпохи в большинстве не отличались по уровню своего образова-
ния от тех, кого они судили. Кроме того, у светских сеньоров не
было того особого интереса в записывании своих судебных реше-
ний, который был у аббатов и настоятелей монастырей. Эти по-
следние постоянно всеми правдами и неправдами расширяли
свою подсудность, и для них каждый старый судебный протокол
мог играть роль доказательства в споре со светскими сеньорами
об объеме юрисдикции.
Но и немногочисленные документы, и отрывочные замечания
юристов той эпохи, и изученные археологами развалины древних
замков с уцелевшими в них мрачными колодцами для содержа-
ния узников и пыточными комнатами подтверждают, что в судеб-
ном производстве светских сеньоров пытка применялась
1 D’Achery Spicilegium, t. Ill, p. 644 (цитировано там же, стр. 207,
прим. 202).
2 Spicilegium, т. I, п. 607 (цитировано там же, стр. 207, прим. 202).
3 Spicilegium.., t. Ill, р. 558 (цитировано там же, стр. 207,
прим. 203).
200 раздел III. суд и уголовный процесс феодального государства
значительно раньше того времени, когда о ней заговорили за-
коны '.
Вот пример, пожалуй, наиболее убедительно показывающий,
как в XII в. в том, что мы теперь называем «процессом», перепле-
тались правовые моменты и элементы чистого насилия и произ-
вола; как недовольный оборотом дела истец-сеньор мог превра-
титься в судью-самоуправца, решающего свое же собственное
дело и применяющего при этом любые меры по своему усмотре-
нию. В хартуларии кафедральной церкви св. Стефана в Бурже
сохранилась хартия 1156 года, описывающая такой процесс.
Один беррийский сеньор, Арнульф де Ливрон, требовал, чтобы
обитатели Буи были признаны его людьми, так как они вклю-
чены в инвентарь фьефа, полученного им от одного из его род-
ственников Жимона Бада сеньора де Конрессолы Люди же Буи
утверждали, что они находятся в зависимости только от капитула
св. Стефана в Бурже и не обязаны больше никому никакой
службой. Тогда «истец», отбросив все процессуальные формы,
схватил одного из этих людей и подверг его пытке; но так как
он все же отрицал свою зависимость от Жимона и Арнульфа, то
последний отрубил ему ногу. Затем в дело вмешался в качестве
потерпевшего капитул и потребовал удовлетворения. Когда Ар-
нульф отказал, архиепископ отлучил его от церкви и наложил
интердикт на его владения. Позже он покаялся, и по мировой
было решено, что каждый из людей Буи сам решит, кому он при-
надлежит— капитулу или Арнульфу. Только изувеченный Жан
сразу был присужден капитулу1 2.
Французские историки права обычно подчеркивали несовме-
стимость пыток со строем обвинительного процесса. Но отдель-
ные авторы вынуждены были, учитывая данные хроник и указа-
ния кутюмов, допускать, что, помимо регулируемого кутюмами
обвинительного процесса, существовал и другой «порядок» реше-
ния уголовных дел.
1 Еще в XIX в. сохранились развалины замка Лош, построенного в на-
чале XI в. знаменитым Фульком Нерра, грозой населения всей округи. В пы-
точной комнате (salle de torture) замка сохранилась длинная горизонтальная
железная решетка для укладывания на нее пытаемого, снабженная кольцами
для прикрепления рук и йог [см. Е. Gautier, Histoire du donjon de Loches
(Chatearoux, 1811)].
Можно сравнить еще данные о знаменитом замке Port-Mars реймскнх
архиепископов, в котором в XII и XIII вв. происходили пыткн граждан —
заложников за неявившнхся в суд или просто тех, с кого судьи требовали
выкуп (см. Anquetil, Histoire de Reims, t. II, p. 22; Varin, Archives
administratives de la ville de Reims, t. I, p. 605).
Указанные книги цитированы в работе М. А. Чельцова-Бебутова «Поло-
жение личности в уголовном процессе», ч. I, стр. 100 и 223.
2 Хартия эта нз рукописного Cartulaire de 1’eglise cathedrale de St Eti-
enne de Bourges опубликована Raynal Histoire du Berry, 1844, t. II.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 201
Один из издателей ордонансов королей Франции третьей ди-
настии, Ж- Пардессю, очень подробно говорит в своем очерке об
организации правосудия до конца XV в. о каждом из видов су-
дебных органов. Но когда ему приходится коснуться сервов, он
замечает коротко: «Суд над сервами относится к иному кругу
идей». Что это за иной круг идей, автор не поясняет. Но в дру-
гом месте, посвященном сеньориальному суду, он говорит о его
формировании под председательством бальи из людей знатных,
опытных, людей из фьефов и о рассмотрении им дел разночинцев.
«Сервы не пользовались этим судом, — читаем мы дальше. —
Они считались вещью сеньора, который применял в отношении
к ним самый прискорбный произвол».
Итак, кутюмы не касаются этой категории людей и их отно-
шений к сеньорам, которые могли приводить сервов и сеньоров
к взаимным столкновениям.
Но и приняв это объяснение, мы все же хотим вернуться
к основному вопросу. Неужели в кутюмах Франции нет никаких
указаний на пытку? Таково утверждение нескольких очень авто-
ритетных писателей. Вот что,, например, говорит Эли в своем
классическом «Traite de 1’instruction criminelle»: «Что касается
пытки, которая при первых двух династиях применялась только
в отношении рабов, то известно, что ее употребление распростра-
нилось в XIII в. на обвиняемых» ’.
«La gehenne», как называли тогда пытку, — продолжает
Эли, — была позаимствована из римского права, нормы которого
господствовали в практике, и благоприятствуемая инквизицион-
ным процессом, введенным недавно в церковных судах, мало-по-
малу была принята в некоторых провинциях исключительно на
основе авторитета судебного применения «а consuetudine commu-
niter adprobata». Но ее употребление не было всеобщим; так,
Бомануар не упоминает вовсе об этом методе доказательства
в своих «Кутюмах Бовуази». Кажется даже, что сеньориальные,
суды не употребляли ее вовсе в эту эпоху1 2.
Обратимся теперь к не менее известной среди специалистов
работе А. Эсмена по истории уголовного процесса во Франции,
посвященной в основном розыскному процессу 3.
В главе о внедрении нового метода следствия — пытки он
утверждает, что пытка не применялась во Франции в XI—XII вв.
и что о ней не упоминают ни «Кутюмы Бовуази» Бомануара, ни
Орлеанский кутюм («Livre de Jostice et de Piet»).
1 H ё 1 i e, Traite de 1’instruction criminelle, t. 1, ed. 2, Paris, 1845, p. 326.
2 H ё 1 i e, ТгаЦё de 1’instruction criminelle, t. 1, ed. 2, pp. 326—327,
3 Это показывает само название книги А. Е s m е i n, Histoire de la pro-
сёёиге criminelle en France et specialement de la procddure inquisitoire depuis
le XIII sidcle jusqu’a nos jours, Paris, 1882.
202 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Наконец, автор истории судов древних церквей и монастырей
Парижа, Танон, делает то же утверждение о том, что Бомануар
ни разу не упоминает о пытке *. Но все эти утверждения яв-
ляются ошибочными, что и признал тот же Л. Танон в работе
о трибуналах инквизиции во Франции, вышедшей в свет десятью
годами позже — в 1893 году1 2.
Более внимательное изучение памятников показало, что и
«Livre de Jostice» и «Coutumes de Beavoisis» упоминают, правда
мимоходом, о пытке. Ввиду важности установления этого мо-
мента, обычно отрицаемого в литературе, остановимся подробнее
на относящихся сюда местах кутюмов.
Начнем с «Livre de Jostice». Здесь нет указания на то, когда
следует употреблять пытку, но имеется довольно ясный намек на
судей, напрасно незаконно ее применяющих.
Гораздо интереснее и выразительнее то место из трактата
Бомануара, где упоминается о пытке. Бомануар называет
пытку — «gehine». Он не упоминает о ней в главах, посвященных
доказательствам. Но в одной из последних глав книги он трак-
тует о «необычайных случаях». И здесь приводится рассказ
о случае из судебной практики. Одна женщина подговорила двух
разбойников убить ее сеньора и указала, как и когда они могут
войти в дом, чтобы застать его врасплох. Они так и сделали и
раздробили ему голову. Затем, очевидно, с целью отвести всякие
подозрения от женщины они инсценировали картину борьбы,
пронзили убитого шпагами, а рядом с телом положили палку,
на которой сделали шпагой зарубки, якобы происшедшие во
время защиты барона от нападения. Женщина уничтожила все,
что могло ее выдать, после чего стала взывать о помощи, крича
о совершившемся злодеянии. Соседи прибежали, увидели мерт-
вого, рядом с ним палку, сообщили о происшествии суду. Допро-
шенная женщина рассказала о вторжении неизвестных ей воору-
женных людей, от которых барон защищался как мог палкой,
и показала следы на ней. На вопрос о том, каким оружием убит
барон, она ответила: «Шпагой». Но судьи оказались догадливее,
чем о них думали убийцы. Было произведено то, что мы назвали
бы сейчас следственным экспериментом. Судьи проделали опыт
защиты палкой от нападения лица, вооруженного шпагой, и убе-
дились, что при этом не могут получиться такие следы, какие
1 L. Т а п о п, Histoire des justices des anciennes eglises de Paris, 1883,
p. 58.
На несколько лет раньше, чем Эли, высказал то же мнение Л. Штейн
(1841 г.). Он утверждал, что пытка не была известна на севере Франции н,
в частности, не упоминается у Бомануара. Это мнение он не изменил и во
втором издании. Warnkonig und Stein, Franzosische Staats-und
Rechtsgeschichte, 2 Auf, 1875.
2 T а п о n, Histoire des tribunaux de 1’inquisition en France, 1893, p 364.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 203
были сделаны на палке. После этого было проведено медицин-
ское исследование и установлено, что голова раздроблена не шпа-
гой, а ударом тяжелого орудия. Женщине были предъявлены эти
данные и вместе с ними обвинение в убийстве. И когда после
этого ее хотели предать пытке, она дала полное
признание и была сожжена1.
Как выразителен этот краткий рассказ. Речь шла об убий-
стве женщиной ее сеньора. И ученый бальи говорит, как
о самой естественной вещи, о том, что к заподозренной собира-
лись применить пытку. Не будем высказывать предположения:
применили ли ее на самом деле? Удовольствуемся сказанным са-
мим Бомануаром: могли и хотели применить пытку.
Следовательно, сделали соответствующие приготовления, во вся-
ком случае, продемонстрировали орудия пытки. Значит, они были
в обиходе в том суде—сеньориальном или королевском (это не-
известно, да это и безразлично), в котором судили эту жен-
щину. И заметим еще одну деталь: из всей композиции рассказа
не видно, чтобы кто-либо из родственников убитого обвинял жен-
щину. Наоборот, видно, что она сама с точки зрения закона яв-
лялась как бы денунциантом: свидетелем-очевидцем, который
криком «Ьаго» созвал на помощь в момент совершения убийства
и оповестил о нем правосудие. И тем не менее, поскольку убитым
был барон, суд провел по собственной инициативе расследование
и превратил предполагаемого свидетеля в обвиняемого. Таким
образом, Бомануар, вопреки утверждениям крупнейших француз-
ских процессуалистов, упоминает в своей книге о пытке, и это
единственное упоминание относится к делу о преступлении, прямо
задевающем интересы правящего класса — дворян-землевла-
дельцев.
23.	Отступления от порядка обвинительного процесса
Остановимся теперь на вопросе об отклонениях от общего
порядка обвинительного .процесса, записанных в различных
французских кутюмах.
Прежде всего, это случай поимки преступника на месте пре-
ступления с поличным, present meffet или, по теперешней фран-
цузской терминологии, flagrant delit.
В этом случае процедура чрезвычайно упрощается. Преступ-
ник не имеет права требовать, чтобы ею направили для суда
к «его законному судье», то есть судье по месту жительства. Его
немедленно и без всяких околичностей судит судья места совер-
шения преступления. При этом источники прямо указывают, что
процесс не имеет и не должен иметь обвинительного характера.
1 Beaumanoire, Coutumes.., Ch. XIX, № 16, t. II, p. 492.
204 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Никто не выступает стороной против схваченного преступника.
Суд обязан судить его по своему судейскому долгу.
И точно таким же образом обвиняемого судит местный суд,
если он задержан людьми, сбежавшимися на крик потерпевшего
или его близких и преследовавшими бежавшего преступника.
Этот крик имел специальное наименование — «haro» и вся про-
цедура называлась: кричать haro, lever hue et cry, преследовать
a cri et haro, a chaude chasse et a fuite.
И в этом случае, как при поимке на месте преступления, по-
терпевший не должен был являться обвинителем. Суд действовал
ex officio.
Этот обычай — clameur се haro, — по-видимому, берет свое
начало из Нормандии, где каждый мог кричать haro в случае
поджога, убийства, вооруженного нападения, кражи и всякой не-
минуемой опасности. Услыша этот крик, соседи должны были
преследовать преступника, задержать его везде, кроме святых
мест, и представить правосудию. Позже ордонанс 1273 года вме-
нил преследование преступника a cri et haro в обязанность всем
гражданам, угрожая за невыполнение ее наказанием.
В Нормандии, задержанному, против которого был направлен
призыв haro, предлагали подчиниться особой процедуре рассле-
дования— onquete — через специально созываемое jury. В слу-
чае отказа его немедленно заключали в тюрьму.
Таким образом, процедура haro есть первая попытка распро-
странить действие правил о суде при задержании на месте пре-
ступления на некоторый промежуток времени после совершения
преступления, — в отдельных случаях, может быть, достаточно
продолжительный. И логика жизни и выражения источников по-
казывают, что в отдельных случаях поимки a cry et haro налицо
не было той очевидности виновного действия, какая бывает обычно
при задержании на месте преступления. И в этих случаях ку-'
тюмы указывают достаточно ясно на зачаточные формы иного, не
обвинительного процесса: в Нормандии это розыск посредством
jury.
Кроме этих двух порядков преследования без обвинителя, от-
дельные кутюмы знают еще один случай преследования ex officio,
при котором действует фикция наследования имущества и вместе
с ним права на обвинение. Это случай убийства человека, у ко-
торого не осталось ни жены, ни прямых наследников, ни более
отдаленных родственников, которые могли бы выступить с обви-
нением убийцы, если при этом есть прямые указания на лич-
ность убийцы.
Кутюмы выдвигают положение, что в таком случае король
или сеньор-владелец данной земли является наследником уби-
того, получает все оставшееся после него имущество, вызывает
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 205
к суду заподозренного в убийстве, а если тот отрицает свою вину,
выставляет против него бойца с тем, чтобы дело было решено по-
единком *.
24.	Вопрос о происхождении розыскного процесса
в юридической литературе
Авторы, изучавшие процесс расцвета эпохи феодализма с его
«судами равных», с широчайшим применением обвинительного
начала и всепоглощающим методом доказывания в виде по-
единка, с недоумением останавливались перед феноменом пре-
вращения этого состязательного и гласного процесса в процесс
розыскной и тайный, устранивший обвинителя и передавший все
тяготы расследования судье, снабженному неограниченными пол-
номочиями. Иногда говорили даже о «революции» в области про-
цесса. Но когда вставал вопрос о причинах этой революции, об
источниках этого нового процесса, то ответ обычно сводился
к указанию на каноническое право. В праве римско-католической
церкви зародилась так называемая inquisitio, сперва применяв-
шаяся в отношении дурно живущих пастырей церкви, а затем —
в силу огромного авторитета средневековой церкви — распростра-
нившаяся и в практике светских судов.
Такое объяснение дал еще в XVII в. Христиан Т о м а з и й.
И затем оно многократно повторялось в новой литературе. Так,
автор специальной работы, посвященной истории инквизицион-
ного процесса, Бинер 1 2 начинает ее с истории развития канониче-
ского права, а затем рассматривает поочередно развитие розыск-
ного процесса в учениях глоссаторов и итальянских практиков
в Германии, Франции и Англии.
Главу, посвященную Франции, Бинер начинает с указания,
что уже к середине XIII в. здесь есть данные, позволяющие гово-
рить о розыскном процессе как о ранее возникшем порядке. Это
быстрое внедрение розыскного процесса в светские суды он объ-
ясняет прямым заимствованием процедуры духовных судов, пре-
следовавших в розыскном порядке еретиков. Применение пытки
Бинер объясняет подражанием светских судов суду инквизито-
ров, заимствовавших ее из римского права.
Автор классического труда по истории и теории француз-
ского уголовного процесса Ф. Эли в первом томе своего курса,
появившегося более ста лет назад 3, говорит очень определенно:
«Расследование (1’enquete), по нашему мнению, берет свое
1 Таково было правило кутюмов Орлеаниэ — старинного владения фран-
цузских королей: король может и обвинять, и судить.
2 F. А. В i е п е г, Beitrage zu der Geschichte des Inquisitionsprozesses und
der Geschwornengerichte, Leipzig, 1827, особенно SS. 192—193 f.
3 Первое издание его вышло в 1845 году.
206 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
начало в каноническом праве. Мы видели, как эта форма процесса
развивается впервые в декреталиях Иннокентия III и тотчас же
завоевывает суды церкви. Сперва примененная к дисциплинар-
ному производству о церковнослужителях, она затем занимает
место среди судебных форм, которыми руководствовались офи-
циалы. Но известно, каково было в эту эпоху влияние канониче-
ского права. Светские судьи должны были быстро усвоить эту
практику, которая давала им средство проводить процессы бы-
стрее и с меньшими издержками. Поэтому мы видим, как приб-
лизительно в одно и то же время в начале XIII в.
|И церковные суды, и королевские судьи прибегают к расследова-
ниям» *.
В 1882 году вышел объемистый труд А. Эсмена, основной
темой которого являлась история розыскного процесса во Фран-
ции. к этому времени были уже изучены и изданы многочислен-
ные памятники истории французского права, сборники решений
и приговоров Парижского парламента и нормандского Eschiquier,
а также хартии и судебные регистры, сохранившиеся в хартула-
риях монастырей, аббатств и церквей. Кроме того, в это время
уже были написаны такие работы, как статьи Дове по истории
церковного права и работы Бруннера о доказательственном праве
каролингской эпохи и о происхождении суда присяжных.
В этих работах, расширивших изыскания Бинера, было не-
оспоримо доказано: а) что в эпоху каролингской монархии суще-
ствовала форма розыска (inquisitio) по гражданским и уголов-
ным делам, отрицавшаяся в более старой литературе; б) что цер-
ковь заимствовала эту форму розыска для производства в своих
судах (Sendgerichte), как из светского же права она заимство-
вала и очистительную присягу с соприсяжниками и ордалии во-
дой и железом в отношении обвиняемых молвой; в) что инкви-
зиционное производство в светских судах не исчезло с распаде-
нием монархии Каролингов и что, перешагнув через эпоху, не'
оставившую письменных источников, мы снова встречаем след-
ственное производство на землях старой Франкской монархии—
во фландрских, французских, нормандских и немецких правовых
источниках.
Пройти мимо этих твердо установленных моментов историк
французского розыскного процесса, конечно, не мог. И у Эсмена
мы находим уже несколько смягченный вариант старого взгляда.
Влияние церковного процесса на изменения светского он считает
неоспоримым. Но это не значит, что церковь целиком создала
свою систему; напротив, отдельные элементы этой системы она
позаимствовала из светских судов. Но она вдохнула в них новый
дух и быстро преобразовала. Проделав эту эволюцию первой,
1 F. Н ё 1 i е, Traite de I’instruction criminelle, t. 1, pp. 517—518.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 207
она, естественно, послужила примером и для Франции, и для со-
седних государств *.
Ряд французских авторов, касавшихся до Эсмена и после
него вопроса о происхождении французского розыскного про-
цесса, попросту повторяют утверждение Эли.
В русской литературе вопрос этот освещался авторами учеб-
ников и курсов по уголовному процессу1 2. Автор более старого
курса Д. Тальберг совершенно отчетливо указывает, что «начала
следственного или розыскного процесса коренятся в обычаях и
законах древнейших периодов народной жизни... Существовавший
в древности обычай преследования застигнутых на месте преступ-
ления без обвинителя (flagrant delit), а также обвинение на
основании народной молвы или оговора на повальном обыске
(infamatio, Rugen, enqueste du pays) послужили ячейкой, из ко-
торой первоначально развился следственный или розыскной про-
цесс». Далее, Д. Тальберг отмечает, что «на развитие следствен-
ного процесса на западе Европы, кроме римских традиций италь-
янских криминалистов, огромное влияние имел канонический
процесс. Светское законодательство, восприняв основную идею
канонического процесса, воспользовалось в то же время гото-
выми, вполне развитыми формами розыска...» 3.
В. Случевский говорит кратко: «Тип следственного процесса
установился не сразу. Зачатки его находим мы в каноническом
праве, а применение — в церковных судах, через которые он
перешел затем в суды светские» 4.
И. Фойницкий посвящает этому вопросу детально разрабо-
танный очерк.
Главным источником розыскного процесса автор считает цер-
ковный процесс. Его важное историческое значение Фойницкий
видит в том, что он «насаждал... публичное начало процесса».
1 А. Е s m е i n, Histoire.., рр. 66—67.
2 См. также монографию Н. Муравьева «Прокурорский надзор в его
устройстве и деятельности», т. I, «Прокуратура на Западе и в России»
(М., 1889), в которой автор, правда, мимоходом, останавливается на про-
исхождении розыскного процесса. «...Мы ограничимся указанием, что долж-
ностное преследование в средневековой Европе было в значительной сте-
пени обусловлено ростом и значением канонической юстиции, с ее началом
высшего и отвлеченного интереса в обнаружении и наказании преступлений
в противоположность частному интересу обвинительного процесса. Уже в XII в.
в церковных судах... наряду с первоначальным древнеримским частным обви-
нением accusatio стояли донос или искаженное публичное обвинение, denun-
tiatio и должностной розыск, inquisitio». Но в подтверждение этой мысли
автор ссылается на поздние декреталии Иннокентия III, и, таким образом,
тезис о новых формах процесса в церковных судах в XII в. остается недо-
казанным.
3 Д. Г. Тальберг, Русское уголовное судопроизводство, т. I, Киев,
1889, стр. 28—29, 31.
4 В. Случевский, Учебник русского уголовного процесса, изд. 2-е,
СПб., 1895, стр. 32 и 34,
208 рАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
«Вместе с тем канонический процесс для Европы весьма важен
изменением, произведенным им постепенно в системе древне-
франкских и древнегерманских доказательств; под влиянием рим-
ского процесса он вытесняет судебный поединок и ордалии раз-
ного рода, в том числе очистительную присягу, заменяя их при-
знанием подсудимого, свидетельскими показаниями, письменными
и вещественными доказательствами». Правда, автор говорит
о развитии рядом с обычным состязательным процессом экстра-
ординарного порядка преследования без обвинителя в порядке
суда при flagrant delit и путем enqueste du pays, существовавших
еще во времена Карла Великого1.
Н. Розин привлек к изложению вопроса об исторических
формах процесса обширную литературу. Он совершенно пра-
вильно подчеркивает, что и в XI—XII вв. на территории Франции
розыскные начала процесса получили довольно широкое приме-
нение. Далее, автор отмечает значение монархической власти во
Франции и в обновлении форм судопроизводства. Но конечный
вывод автора несколько неожидан: крупные государства Запад-
ной Европы в поисках новых, более сильных и более пригодных
для борьбы с преступлением судебных способов нашли их гото-
выми в каноническом процессе1 2.
Г. Фельдштейн решительно высказывается за старую точку
зрения. Он считает, что «процесс римской поздней поры проник
в европейскую жизнь через процесс канонический». Дальше ав-
тор прямо возражает против мысли о самостоятельном возникно-
вении розыскного процесса в государствах Западной Европы 3.
С. Познышев хотя и указывает, что «из сферы канониче-
ского права инквизиционный процесс перешел в область свет-
ского законодательства», но двумя страницами раньше он прово-
дит мысль о замене старого состязательного процесса розыск-
ным, как естественном последствии усложнения общественной
жизни и усиления государственной власти 4.
Общей почти для всех этих высказываний является неотчет-
ливость основного взгляда авторов: то ли самостоятельно воз-
никал в Западной Европе (и, в частности, во Франции) розыск-
1 См. И. Я. Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, т. 1,
изд. 3-е, СПб., 1902, стр. 19—21. Первое издание курса Фойницкого вышло
еще в 1884 году.
2 См. Н. Н. Розин, Уголовное судопроизводство, изд. 3-е, П., 1916,
стр. 24—25, 28—30.
3 См. Г. С. Фельдштейн, Лекции по уголовному судопроизводству,
М., 1915, стр. 14 и 15. Как видно из приведенной в тексте выдержки, проф.
Фельдштейн проходит мимо ряда исторических фактов и противопоставляет
нм общие соображения об «авторитетности» и «идеале». Тем хуже, очевидно,
для фактов, если они не укладываются в его теорию.
4 См. С. В. Познышев, Элементарный учебник русского уголовного
процесса. М., 1913, стр. 22—29.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 209
ной процесс, то ли он был заимствован из процесса канониче-
ского. При этом авторы обычно не обращали внимания на пора-
зительное сходство основных черт развития розыскного процесса
в Западной Европе и в Московской Руси, где уж никак нельзя
было приписать его возникновение заимствованию из церковного
права.
Эта же неотчетливость проникла и в советскую уголовно-
процессуальную литературу.
Академик А. Я. Вышинский как в своем раннем труде
«Курс уголовного процесса» (изд. 1927 г.), так и в работе «Тео-
рия судебных доказательств в советском праве» 1 говорит о раз-
витии и формах розыскного процесса в церковных и светских су-
дах и, в частности, отмечает большое значение деятельности
Иннокентия III в истории розыскного процесса.
Однако он не дает прямого ответа на интересующий нас во-
прос о происхождении розыскного процесса.
Проф. М. С. Строгович в своем учебнике «Уголовный про-
цесс» (изд. 1939 г.), дав общую характеристику розыскного про-
цесса в его развитом виде, пишет: «Эта форма процесса возникла
в средние века, в период абсолютизма. Розыскная (инквизи-
ционная) форма процесса первоначально возникла в канониче-
ском (церковном) праве и получила наиболее широкое распро-
странение в церковных судах (особенно по делам о ересях). От-
туда эта форма была перенесена и в светские суды и распростра-
нилась на дела о всех преступлениях». Несколько противоречит
этому утверждение автора на той же странице, что «элементы
розыскного процесса в Западной Европе стали появляться уже
в XIII веке, когда господствовала обвинительная форма. В это
время начинает появляться так называемый розыск (дознание),
производившийся по инициативе агентов королевской власти.
Это расследование, производимое должностным лицом, в ро-
зыскной форме» 1 2.
В учебнике «Уголовный процесс» (изд. 1946 г.) проф. Стро-
гович повторяет это последнее положение, отказываясь, по-види-
1 А. Я. Вышинский, Курс уголовного процесса, М., 1927, стр. 23;
его же, Теория судебных доказательств в советском праве, изд. 3-е, Гос-
юриздат, 1950, стр. 73—74.
2 М. С. Строгович, Уголовный процесс, М., 1939, стр. 29. И так же,
как ряд дореволюционных процессуалистов, автор забывает о влиянии цер-
кви, переходя к истории русского права. Здесь он говорит в общей форме
о «постепенном проникновении розыскных форм процесса и вытеснении ими
обвинительного процесса», а немного ниже он совершенно правильно выдви-
гает формулу, полностью применимую и для западноевропейского права:
«...в основном розыскная форма применялась по делам о преступлениях, пред-
ставляющихся наиболее опасными для существующего феодально-поме-
щичьего строя, в отношении «лихих людей», по делам, связанным с владе-
нием землей и крепостными» («По делам холопьим и вотчинным») (стр. 31).
210 РАЗДЕЛ HI. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
мому, от своего утверждения о происхождении светского инкви-
зиционного процесса из канонического права.
Таким образом, и у этого автора мы не находим ответа на
интересующий нас вопрос '.
С. А. Голунский и Д. С. Карев в учебнике по судоустрой-
ству говорят о возникновении розыскного процесса в разделе
«Суд периода абсолютизма». Здесь мы читаем: «Резко измени-
лись и формы судопроизводства: обвинительная форма процесса
постепенно была заменена розыскной, инквизиционной. Начало
было положено церковными судами католической церкви».
В другом месте, посвященном институту адвокатуры, авторы
говорят уже об «...известных «Учреждениях Людовика Святого»
1270 года, заложивших основу развития письменного розыскного
процесса»1 2. Эти два положения явно не согласуются одно
с другим.
Проф. М. М. Гродзинский в работе «Улики в советском уго-
ловном процессе» (изд. 1945 г.) отмечает, что «наиболее ранние
формы западноевропейского инквизиционного процесса находят
себе место в каноническом праве и в светских судах итальянских
городов». Из дальнейшего изложения со ссылкой на декреталии
папы Иннокентия III (1198 и 1212 гг.) и статуты североитальян-
ских городов (1202, 1204 гг. и др.) можно сделать вывод, что
автор признает одновременное возникновение розыскного про-
цесса в каноническом и светском праве3.
Мы считаем, что вопрос о происхождении розыскного про-
цесса в средневековой Европе может быть решен более опре-
деленно.
Многочисленные свидетельства документов и хроник неопро-
вержимо устанавливают, что сеньоры, творя через своих управи-
телей суд и расправу с подвластными им людьми, применяли
«вымучивание», то есть розыскную, пыточную процедуру. Только
в спорах между привилегированными лицами действовал обви-
нительный процесс и «суд равных».
Перенесению розыскной процедуры в отправление правосу-
дия крупных французских феодалов, таких, как герцог Норман-
дии или сам король Франции, способствовало экономическое
развитие, рост торговли. Если мелкие феодалы не гнушались
открытым разбоем в отношении купеческих караванов, то круп-
ные феодалы были заинтересованы в развитии торговли, в сосре-
доточении ярмарок в своих городах, получая большие доходы
в виде торговых пошлин и сборов. Отсюда — установление
1 См. М. С. С т р о г о в и ч, Уголовный процесс, Юриздат, 1946, стр. 37—38.
2 С. Голунскнй и Д. Карев, Учебник по судоустройству, Юр-
издат, 1939, стр. 90, 286.
3 См. М. М. Гродзинский, Улики в советском уголовном процессе,
«Ученые труды ВИЮН», вып. VII, Юриздат, 1945, стр. 21.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 211
«королевского мира» (в Нормандии — «герцогского мира») на
водных и сухопутных путях, на ярмарках и пр. С этим меро-
приятием связывались и расширение так называемых «королев-
ских случаев», то есть круга дел, подсудных королевским судам
независимо от места совершения преступления, и расширение
расследования, проводимого в публичных интересах, без фор-
мального обвинения кого-либо со стороны потерпевшего.
Тут происходило не заимствование чуждого национальному
праву порядка процесса (из канонического или римского про-
цесса), а вызываемое ходом экономического развития расшире-
ние никогда не исчезавшего из сеньориальной юстиции розыск-
ного начала на такие преступления, которые раньше преследова-
лись только в порядке обвинительного процесса.
Это — то же явление, которое с резкой отчетливостью высту-
пило с середины XII в. в торговых городах-республиках север-
ной Италии. И там и здесь развитие розыскного процесса было
вызвано прежде всего необходимостью усиленной охраны тор-
говли. Интересно, что во всех статутах итальянских городов
розыск применяется раньше всего к случаям разбоев на боль-
ших дорогах и изготовления фальшивой монеты, то есть к пре-
ступлениям, от которых больше всего страдала торговля.
Не приходится удивляться, что связанный с ходом экономиче-
ского развития розыскной процесс стал быстро укрепляться и
расширять сферу своего применения.
Новая точка зрения на самостоятельное возникновение свет-
ского розыскного процесса в средневековых государствах Запад-
ной Европы была раньше всего убедительно обоснована в работе
Рихарда Шмидта *. Он показал, что еще во Франкской монархии
времен Меровингов короли применяли розыск через местных
людей для выяснения наличия права на земельные владения и
что этот же порядок применялся для расследования преступле-.
ний. Карл Великий осуществлял этот порядок расследования
через посылаемых на места уполномоченных (missi dominici).
Далее Р. Шмидт показывает, что этот метод расследования
был завезен нормандскими завоевателями во все новые места их
поселения. Таким образом, он продолжал существовать и на
севере Франции (герцогство Нормандия) и в южноитальянском
нормандском королевстве, а с середины XI в. и в Англии.
Р. Шмидт показал также наличие розыскной формы уголов-
ного процесса в ряде городских коммун Северной Италии. Таким
образом, было выяснено, что римские папы Иннокентий III и
Иннокентий IV (оба они были до избрания на папский престол
юристами), вводя порядок официального расследования преступ-
1 См. Richard Schmidt, Die Herkunft des Inquisitionsprozesses,
1902.
212 РАЗДЕЛ 111. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
лений клириков, а позднее еретиков, позаимствовали его из свет-
ского процесса.
В советской процессуальной литературе последних лет этот
взгляд на происхождение розыскного процесса был подробно
обоснован проф. Н. Н. Полянским *.
Подчеркивая правильность указаний Р. Шмидта на светское
происхождение средневекового розыскного процесса, Н. Н. По-
лянский совершенно справедливо указывает на то, что введение
официального расследования (inquisitio) в канонический процесс
оказало в дальнейшем большое влияние на укрепление и раз-
витие королевского розыскного процесса ввиду огромного авто-
ритета католической церкви в средневековом обществе.
25.	Данные о применении розыскного начала
в сеньориальных судах
Общее указание Р. Шмидта о светском происхождении
розыскного процесса в средневековой Западной Европе пол-
ностью подтверждается изучением материалов, относящихся
к Франции.
Выше мы указывали на институты упрощенного суда при
поимке (виновника на месте преступления или при преследовании
по горячим следам, как исключения из общих правил обвини-
тельного (процесса. Теперь же нам надо остановиться подробнее
на институте задержания заподозренного по инициативе суда, ко-
торое существовало в различных феодальных владениях на тер-
ритории Франции. Оно и явилось тем зерном, из которого раз-
вилась позже экстраординарная форма процесса, постепенно
вытеснившая старое обвинительное производство.
В кутюмах различных феодальных герцогств и графств
Франции мы находим ценные указания на те моменты уголов-
ного процесса, которые, регулируя активность судей, характери-
зуют ее классовую направленность и определенные привилегии
господствующих классов.
Речь идет о тесно связанных друг с другом институтах
enquete и apprise, которые являлись прямым отступлением от
правил обвинительного процесса.
1 См. Н. Н. Полянский, Основные формы построения уголовного
процесса, «Ученые записки Московского Государственного университета»,
вып. 145, 1949, стр. 57—65. Неточным является указание автора на то, что
первая булла Иннокентия III о введении официального розыска была на-
правлена на борьбу с ересями. Она касалась порядка расследования про-
ступков клириков. Последующие буллы распространили новый порядок на
преследование ересей. Автор ссылается на работу М. А. Ч ел ьцова-Бебутов а
«Положение личности в уголовном процессе», ч. I.
В новейшей работе проф. Полянский опустил это указание на содер-
жание буллы Иннокентия III (см. Н. Н. Полянский, Вопросы теории
советского уголовного процесса, Издательство МГУ, 1956, стр. 25 и сл.).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 213
Отступление это состояло в том, что при общеизвестности
факта совершения данного преступления определенным лицом,
судья имел право арестовать это лицо по подозрению. Этот
институт так и назывался — арест по подозрению (prise pour
soup^on). Задержав предполагаемого виновника, судья прини-
мал меры к широкому оглашению факта и основания задержа-
ния: специально сообщал родственникам убитого и приказывал
выкликать сб этом в публичных местах своего округа ’. Это дела-
лось для того, чтобы заинтересованные лица могли явиться в суд
и предъявить формальное обвинение арестованному. В случае
такой явки дело шло путем обыкновенного обвинительного про-
цесса и разбиралось тем порядком, о котором подробно говори-
лось выше.
Но если обвинитель не являлся, то ввиду отсутствия основ-
ной процессуальной предпосылки — формального обвинения
судья должен был освободить арестованного.
Отдельные кутюмы устанавливали различные сроки, по исте-
чении которых заподозренный мог освободиться под поручитель-
ство (recreance a plege). Но по истечении одного года и одного
дня, если не являлся обвинитель, снималось и это поручитель-
ство, и подозреваемый полностью освобождался1 2. После этого
его нельзя уже было обвинять в данном преступлении. Поэтому
надо признать известное процессуальное значение за этим аре-
стом по подозрению и вряд ли можно согласиться с тем наиме-
нованием «полицейской процедуры», которое дает этому
институту Р. Шмидт 3.
Сходное явление было фиксировано и в законах Иерусалим-
ского королевства, основанного французскими крестоносцами.
Если по делу об убийстве нет других, подтверждающих факт сви-
детелей, а обвинитель сам задержал и представил обвиняемого,
против которого имеются лишь указания молвы, виконт заклю-
чает его в тюрьму и в течение трех дней допрашивает, добиваясь
сознания. Он может употребить при этом и пытку. В случае
сознания обвиняемого вешают. В случае неполучения сознания
1 Beaumanoir, Coutumes.., Ch. XXX, 90, t. I, p. 446.
2 «Livre de Jostice et de plet» (около 1270 г.) XIX, 26, par. 12. Такое
же правило было и в одном из Пикардийских кутюмов. Подробнее см.
М. А. Чельцов-БебутоВ, Положение личности в уголовном процессе,
стр. 101, прим., 436.
3 См. R. Sch.midt, Staatsanwalt und Privatklager, Leipzig, 1881, S.97:
«Der Richter geht in solchem Faile wenigstens auf polizeilichem Wege gegen
den Verdachtigen».
Бомануар очень ясно говорит о процессуальном значении неявки обви-
нителя: «....и когда преследуемый по подозрению будет задержан и перед
судьей не явится тот, кто по закону имеет право и хочет быть обвинителем,
а судья не имеет основания признать бесспорным факт преступления, за-
ключенный должен быть освобожден решением суда, и никто не имеет права
обвинять его после его освобождения» (XXX, 90).
214 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
виконт держит его в тюрьме год и один день. Если в течение
этого срока обвинитель не представит доказательств или не пред-
ложит решить дело поединком, обвиняемый полностью освобо-
ждается *.
Здесь явно уже выраженные розыскные начала, правда,
переплетающиеся со старыми обвинительными принципами.
Очевидно, старая французская практика знала случаи задержа-
ния подозреваемых сверх установленных кутюмами сроков. Воз-
можно, что здесь играла роль тяжесть преступления; возможно,
что известное влияние оказывало и социальное положение запо-
дозренного. Во всяком случае, согласно кутюмам Бовэ решаю-
щим моментом было не истечение срока, а окончательное осво-
бождение судом заподозренного из тюрьмы после истечения
срока. Это видно из того случая, который рассказывает Бома-
нуар из своей практики. Он держал в тюрьме одного человека
по подозрению в совершении убийства. На все вызовы в течение
законного срока обвинитель не явился. Но затем, пока заподо-
зренный еще не был освобожден, в суд явился обвинитель и
предъявил формальное обвинение. Возник процессуальный казус.
Обвиняемый защищался путем возражения о запоздалости обви-
нения и требовал полного своего освобождения. Обвинитель
доказывал, что обвинение заявлено вовремя, поскольку обвиняе-
мый еще не освобожден. Решение последовало в пользу обвини-
теля, так как обвиняемый еще находился «в руках правосудия».
И дело должно было быть решено путем поединка. Такое реше-
ние, конечно, являлось более целесообразным с точки зрения
увеличения судебных доходов: ведь поединок был одной из круп-
ных статей дохода. Но совестливый бальи заканчивает этот
отрывок своей книги благочестивым замечанием о том, что судья,
который не спешит с освобождением заподозренного после исте-
чения срока, совершает грех1 2.
Практика знала и другие отступления, определяемые лич-
ным усмотрением, наполненные классовым смыслом, ярко харак-
теризующие «кулачное право». Один из примеров такого суда
или господской расправы в ее неприкрытом виде подробно опи-
сан у Брюсселя. Случай относится к последней четверти XIII в. и
имел место в сеньориальном суде Шассен в Шампани. Один из
крестьян-новоселов, пользующихся некоторыми привилегиями
в новом месте поселения (hospes), Бодье, убил дворянина
Филиппа де Монсель. По тому, как описывается этот случай,
налицо была необходимая оборона. Но потерпевший был благо-
родный рыцарь, а убийца — мужик. И это решило направление
и исход дела. Владетельная дама де Шассэн на основании молвы
1 «Assizes de la Court des Bourgois», Ch. CCXVIII, 1843.
2 Beaumanoir, Coutumes.., Ch. XXX, 91, t. I, pp. 446—147.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 215
арестовала Бодье. Но вместо того, чтобы ждать формального
обвинителя в течение 45 дней с момента оповещения об аресте
заподозренного, она немедленно созвала свой суд, который при-
говорил Бодье к смерти, и он сейчас же был повешен, а все иму-
щество его было конфисковано владетельной дамой.
Дочери повешенного жаловались в высший суд Шампан-
ского графства Les grands jours de Troyes 1 и добились здесь
пересмотра дела. Высший суд признал, что дама де Шассэн
не отвечает за приговор, вынесенный ее судом, по делу ему под-
судному, но все же назначил расследование фактов, на основа-
нии которых был осужден Бодье, а вместе с тем поручил бальи
проверить, были ли выполнены в суде все формальности, кото-
рые требуются кутюмами.
Владетельная дама была возмущена -таким решением, кото-
рое, по ее мнению, ставило под сомнение ее сеньориальные
права1 2. Однако суд не отменил своего решения. После проведен-
ного расследования приговор сеньориального суда был отменен
как явная «юридическая ошибка». В решении было даже ука-
зано, что если бы убитый дворянин был жив, то суд, исходя из
обстоятельств дела, должен был осудить его. Владетельной даме
де Шассэн было предложено вернуть конфискованное имущество
дочерям Бодье, а тело повешенного снять с виселицы и похоро-
нить на кладбище 3.
Не во всех феодальных государствах Франции арест по по-
дозрению ограничивался вызовом обвинителя и пассивным его
ожиданием. В источниках нормандского права мы находим более
яркий след inquisitio каролингской эпохи. И, конечно, это не слу-
чайно. Историки феодальной Франции давно уже отметили, что
в Нормандии раньше всего сложилось военно-феодальное
устройство, и здешние герцоги довольно скоро и прочно подчи-
нили се’бе своих вассалов и учредили разветвленный администра-
тивно-судебный аппарат — бальи, прево и т. д.4.
1 Шампань до начала XIV в. процветала благодаря развитой торговле,
особенно ярмарочной, и граф Шампаньский обеспечивал в своих владениях
охрану торгующих и быстрое отправление правосудия, в частности, по купе-
ческим делам. Может быть, поэтому и дочерям Бодье удалось, правда, ие
сразу, добиться рассмотрения своей жалобы.
2 Brussel, Nouvel examen de 1’usage general des fiefs en France, Pa-
ris, 1727, p. 227.
3 Brussel, Nouvel examen.., p. 229.
4 Утверждение Flach о том, что Нормандия является колыбелью фео-
дального строя Франции (berceau a I’etat leodal en France), не противоречит
указанию Энгельса на разновидности развития феодализма. В письме
к Конраду Шмидту 12 марта 1895 г. Энгельс подчеркивает следующие этапы
этого развития: «Возникший на западе во Франкском королевстве, развитый
дальше в Нормандии норвежскими завоевателями, усовершенствованный
французскими норманнами в Англии и южной Италии — он больше всего
приблизился к своему понятию в эфемерном Иерусалимском королевстве...»
216 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Относительно больший внутренний порядок способствовал
развитию торговли и росту городов. Но эксплуатация крестьян-
ства была, пожалуй, более жестокой, чем где-либо.
Указанные моменты должны были сыграть свою роль в деле
отправления правосудия и обусловить более активное вмеша-
тельство представителей судебной власти герцогов в уголовно-
правовые споры. Отсюда мы вправе ожидать именно в норманд-
ских кутюмах, хотя бы в зачаточном состоянии, наличия норм
розыскного процесса, конечно, более бледных, чем соответствую-
щая судебная практика.
В отношении происхождения и времени составления дошед-
шего до нас самого старого памятника общенормандского права,
так называемого «La tres ancienne coutume de Normandie»,
в науке нет единого мнения. Большинство первых комментаторов
считало его официальным источником. Затем было установлено
частное происхождение сборника *.
Время редакции сборника можно отнести к третьей четверти
XII в. Приведем некоторые интересные для нашей темы постано-
вления сборника. Первая часть говорит о составе суда из баро-
нов и почтенных людей (legales homines). Равные должны
судиться равными. Следовательно, бароны и рыцари, богобояз-
ненные и знающие законы, могут судить друг друга и подвласт-
ный им народ; но крестьянам и другим из народа не дозволено
судить рыцарей и духовенство* 1 2.
(Маркс и Энгельс, Соч., т. XXIX, стр. 394). Flach, подчеркивая первен-
ство Нормандии в развитии фёодальных институтов, говорит именно о связи
дальнейших успехов феодализма с влиянием нормандских завоевателей
(Flach, Les origines de 1’ancienne France, t. III. 1893, p. 88). Cm.
Ch. H. Haskins, Norman Institutions.., 1929, pp. 88, 99—102—о централь-
ных и местных судебных учреждениях в царствование Генриха I Боклерка
(1106—1135 гг.); Н. See, Esquisse d’une histoire economique de la France,
Paris, 1929, p. 65 —об укреплении власти суверена и меньшем значении
сеньориальной юстиции.
1 О характере этого сборника и времени его издания были высказаны
различные взгляды. Более позднее исследование Э. Тарднфа («Coutumiers de
Normandie», Rouen, 1881), редактора нового критического издания памятника,
показало убедительно, что это частный сборник, составление которого пред-
шествует завоеванию. Первая часть более старой, латинской, версии, по мне-
нию Тардифа, была составлена в 1199 и 1200 годах, вторая — около 1220 года.
Ввиду частного происхождения памятника Тардиф и называет его не «Cou-
tume», a «Coutumier» («Coutumiers de Normandie», pp. XLV1I и LXVS.).
P. Шмидт вслед за Тардифом указывал, что памятник составлен около
1200 года (о. с., S. 96). Новейшие авторы отодвигают время редакции ку-
тюма еще дальше вглубь XII в. Так, HasKins (о. с., р. 160) говорит, что
«Tres ancienne coutemier» был составлен не позже 1174 года, а вернее всего
около 1163 года.
См. подробнее М. А. Чельцов-Бебутов, Положение личности
в уголовном процессе, ч. I, «Происхождение и развитие розыскного процесса
во Франции», стр. 224—225, прим. 444.
2 Е. Tardif, Coutumiers de Normandie.., p. 24.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 217
Далее мы встречаем положение об аресте ex officio лиц,
убивших или изувечивших слабого и бедного человека, в случаях
отсутствия обвинителя из числа родственников потерпевшего.
Но здесь, в отличие от ранее рассмотренных нами француз-
ских текстов, мы находим более проникнутое розыскным нача-
лом правило: заподозренный содержится в герцогской тюрьме,
«пока не очистится водой», то есть не подвергнется испытанию
этого вида. Так, по-видимому, надо читать испорченное место
этого латинского текста, что подтверждается соответствием
с текстом французской версии.
Но, кроме этого, кутюм содержит еще более общее и дальше
идущее положение, в котором основанием для задержания и
дальнейшей процедуры очищения судом божьим является обви-
нение молвой (in quo infamia laboraverit). Здесь уже в чрезвы-
чайно яркой форме выражена чисто розыскная деятельность
судей, расследующих ex officio всякое преступление, если в деле
нет обвинителя. Правило оговаривает неприменение к задержан-
ному пытки.
В Нормандском сборнике Somma тот же розыскной порядок
установлен в отношении обвиняемых общей молвой в соверше-
нии убийства, поджога, кражи и т. д., если нет формального
обвинения.
Наряду с указанием об аресте («prisio») мы видим также,
что тот или другой подлежащий суду вопрос может быть пере-
дан на решение местных присяжных людей — jurata.
О порядке выбора их говорит глава XXVII Сборника кутю-
мов. Судьи должны избирать их из людей, не состоящих со сто-
ронами ни в родстве, ни в вассальных отношениях и не могущих
быть заподозренными по каким-либо другим основаниям в при-
страстии
В отношении рассмотрения этими присяжными уголовных
дел мы находим следующее постановление: человек, подозревае-
мый в совершении явного преступления, может быть избавлен
от тюремного заключения, если он соглашается подвергнуться
расследованию через присяжных — enqueste — по вопросу о ви-
новности. В этом согласии кутюм видит как бы доказательство
добросовестности подозреваемого1 2.
Приведенные здесь тексты были известны еще Бруннеру,
работавшему над материалами, сохранившимися в парижских
архивах. Изученные с того времени нормандские документы
внесли много новых данных и окончательно установили, что
инквизиционный порядок исследования по земельным делам был
1 Е. Tardif, Coutumiers de Normandie.., p. 25.
2 См. В our dot de Richebourg, Le grand Coutumier de France,
t. IV, p. 24.
218 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
в ходу еще при Жоффруа Плантагенете (между 1145 и 1150 г.) >,
что в 1159 году курия Генриха II Плантагенета постановила
о применении расследования через присяжных при рассмотрении
дел о преступлениях в местных герцогских судах1 2. При этом такое
расследование (Sworn inquest) не являлось в Нормандии новин-
кой, так как оно было предписано еще Генрихом I в 1133 году,
и Жоффруа только продолжал применять его 3. Наконец, дока-
зано и существование таких же ассизов в судах баронов свет-
ских и духовных в XI и XII вв. Так, из соглашения 1061 года
между епископом Авраншским и аббатом Мон-Сен-Мишель
видно, что люди аббата постоянно жаловались на тяготы участия
в судах епископа в качестве присяжных 4.
Ныне изученные документы уже не оставляют никакого
сомнения в нормандском происхождении суда присяжных, зане-
сенного отсюда в зародыше в Англию и там под влиянием мест-
ных условий развившегося в законченный институт, долгое время
считавшийся специфически английским5..
Но в Нормандии, как и в Англии, в первое время существо-
вания института присяжных для проведения enquete требовалось
согласие обвиняемого. Сборник Somma устанавливает категори-
чески это правило.
Каким же образом происходило рассмотрение дела, если
в решении вопроса о виновности принимали участие jurata, то есть
местные присяжные люди? Сборник «Grand Coutumier de Nor-
mandie» дает детальное описание этой процедуры в главе XXVIII
«De suyte de meurdre». Здесь опять мы видим прямое указание
1 Бруннер относил соответствующие документы ко времени Генриха II
(Н. Brunner, Die Entstehung der Schwurgerichte, Berlin, 1872, S. 302).
Haskins («Norman Institutions.», pp. 200—201) на основании изучения по-
длинных документов приписывает их Жоффруа.
2 Вот текст этого определения: «De causis similiter quorumlibet ventilan-
dis instituit ut, cum judicis singularum provinciarum singulis mensibus ad
minus simul devenirent, sine testimonio vicinorum nihil judicarent». Cm.
Haskins, Norman Institutions.., pp. 219, 220; F. Pollock and F. W. Ma-
itland, The history of English, Law befor the time of Edward I, Cambridge,
1892, I, p. 151.
3 Cm. Haskins, Norman Institutions.., pp. 149—150 и текст на стр. 150.
«It was obviously a Norman, not an Angevin institution», — делает естествен-
ный вывод автор.
4 См. Haskins, Norman Institutions.., pp. 227—228.
5 F. Pollock and F. W. Maitland («The history of English Law...», t. I,
p. 142) признают, что суд присяжных, этот палладиум английской свободы, —
не английского, а франкского происхождения — не народного, а королев-
ского: «...is in its origin not English, but Frankish, not popular but royal».
Cp. R. Schmidt, Die Herkunft des Inquisitionsprozesses, Freiburg und Leip-
zig, 1902, S'. 117—118, S. 79—82 о Riigenzeugenverfahren каролингского права
как общем источнике и итальянско-фраицузско-немецкого инквизиционного
процесса и английского обвинительного процесса, связанного с судом при-
сяжных. Так и К. Binding, Grundriss des Strafprozessrechts, Berlin, 1902,
S. 13.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 219
на необходимость ограничения содержания заподозренного
в тюрьме уже известным нам сроком в один год и один день. Но
тут же присоединяется черта, позволяющая говорить о примене-
нии некоторого принуждения для того, чтобы добиться «добро-
вольного согласия» подозреваемого на производство inquisitio
patriae. Кутюм предписывает в этих случаях содержать подозре-
ваемого на «скудном питании и питье». Такое длительное содер-
жание, конечно, могло вынудить подозреваемого согласиться на
проведение расследования.
Процедура расследования протекала следующим образом:
созывались люди, которые могли иметь сведения о совершенном
преступлении. Их должно быть не менее двадцати четырех; они
не должны быть пристрастны из-за любви или ненависти. Это
должны быть самые честные и разумные' люди из местности, где
произошло преступление. Бальи поочередно допрашивает их
перед четырьмя рыцарями и записывает их показания. Затем
приводят заподозренного, предъявляют ему всех «присяжных» и
спрашивают, не заявляет ли он против кого-либо из них отвода.
Потом вызывают присяжных всех вместе; сказанное ими сооб-
щается подозреваемому. Они подтверждают присягой сказанное.
И на основании этого состав суда выносит приговор.
При этом кутюм указывает на своеобразную роль этих при-
сяжных. Каждый из них обязуется рассказать все, что он знает
о жизни и поступках обвиняемого и что он о них думает. С дру-
гой стороны, они присягают в том, что выскажут истину о пред-
мете процесса сообразно с тем материалом, который им будет
представлен
Таким образом, присяжные играют в этой процедуре двой-
ственную роль; с одинаковым правом можно утверждать, что
они еще остались свидетелями, или, наоборот, считать, что они
уже стали судьями 1 2. Во всяком случае, здесь бесспорно имеет
место применение старой каролингской inquisitio с созывом сви-
детелей обвинения. И в свете собранных новейшими исследова-
телями фактов, подтверждающих постоянное использование этой
процедуры на севере Франции, нельзя согласиться с утвержде-
нием Эсмена о том, что это «курьезное учреждение» не имело
сколько-нибудь длительных последствий ни в церковных, ни в
светских судебных учреждениях3.
1 См. Bourdot de Richebourg, Le grand Coutumier de France,
t. IV, p. 29.
2 Гильермо говорит о «чем-то вроде приговора», выносимом присяж-
ными, но на основании личного знакомства с лицами и обстановкой.
Р. Guilhiermoz, Enquete et proces. Etude sur la procedure et le fonction-
nement du parlament au XIV s., Paris, 1892, pp. 103—104.
3 Cm. A. Esmein, Histoire de la procedure criminelle en France et spe-
cialement de la procedure inquisitoire depuis le XIII siecle jusqu’a nos jours,
Paris, 1882, p. 73.
220 РАЗДЕЛ HI. СУД и уголовный процесс феодального государства
Это же производство сохранилось во фландрском праве;
здешние veritas, verite, coye verite, stille Wahrheit, Franche veri-
te — явно франкского происхождения, что было доказано еще
Варнкенигом и Бруннером ’.
Институт Franche verite был и в ряде французских кутюмов.
Этим созывом людей для обличения преступников без фор-
мального обвинения могли, как показывает Бутийе, пользоваться
сеньоры, обладавшие правом высшей юстиции1 2. «La tres
ancienne coutume de Bretagne», дающий очень отчетливое опи-
сание уголовного процесса, перечисляет большое количество слу-
чаев, в которых суд действует ex officio. И здесь мы находим,'
кроме поимки на месте преступления и преследования по горя-
чим следам, также преступления, направленные против сеньора
и его суда или против тех, которые находятся под его охраной.
«La tres ancienne coutume de Bretagne», воспроизводя относя-
щиеся к более старому времени обычаи, устанавливал возмож-
ность применения одного и того же пронизанного розыскными
началами производства в трех случаях отрицания заподозренным
своей вины: а) при поимке его на месте преступления, б) при
преследовании и задержании его по горячим следам и в) при
обличении его общей молвой.
Этот последний случай является как бы воспроизведением
каролингской inquisitio.
Во всех указанных случаях кутюм предписывает производ-
ство расследования через свидетелей. Но если
Оно не дает полного доказательства, а в то же время против за-
подозренного будут явные улики или общая плохая
молва, он должен подвергнуться троекратной пытке. И только
если он сможет вытерпеть эту пытку не сознавшись, его при-
знают невиновным и освобождают.
Приведенные указания источников позволяют сделать тот
вывод, что розыскные формы уголовного процесса не исчезли
совершенно из юридического быта феодальной Франции до на-
чала XIII в. Они употреблялись сеньорами в их расправном про-
изводстве, не регламентированном никакими кутюмами; они же
нашли свое выражение в провинциальных кутюмах там, где от-
дельные феодалы — светские и духовные — были достаточно
сильны, чтобы заставить своих подданных подчиняться этой про-
цедуре. Острие ее, конечно, было направлено против крестьян-
ской массы для ограждения неприкосновенности сеньориальных
привилегий. Вполне понятно, что тут была благодатная почва и
1 См. Warnkoenig und Stein. Franzosische Staats-und Rechts-
geschichte, II, § 47, 1876. См. также H. Brunner, Entstehung.., S. 463.
2 Cm. J. В о u t i 11 e r, Somme rural, ed. Char, ondas Caron, 1611,
pp. 267—269.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 221
для применения пыток: ведь в глазах сеньоров каждый разно-
чинец— вчерашний серв, то есть бесправное существо.
В делах о преступлениях, которые по их классовой напра-
вленности носили оттенок измены (а это понятие имело чрезвы-
чайно широкое значение в мире феодальных отношений), в ряде
случаев нельзя было рассчитывать на успешную защиту интере-
сов сеньора на путях старого обвинительного процесса. Легче и
удобнее можно было осуществить задачу феодальной юстиции
в порядке розыскном, где к услугам суда были, во-первых,
пытки, а во-вторых, вердикты «самых разумных и лояльных
людей страны», собранных для дачи присяжных показаний.
Классовый смысл и содержание этой enqueste du pais в качестве
процессуальной гарантии для обвиняемого были, очевидно, пол-
ностью понятны широким массам населения, сложившим в эту
эпоху весьма выразительную поговорку: «Fol est qui en enqueste
se met» (Только безумный соглашается на процедуру рассле-
дования) ’. Там, где, как в Нормандии, имела место централи-
зация власти, судебная практика постоянно расширяла случаи
расследования ex officio, исходя из конкретных особенностей
данного дела или обобщая категорию дел, имеющих специальный
интерес для носителя верховной власти.
В уцелевших отрывочных записях судебной практики нор-
мандского Echiquier за первую треть XIII в. мы встречаем не-
сколько таких случаев. Под заголовком «D’enqueste» (1226 г.)
читаем постановление о производстве королем расследования
дела жены Пьера Кота по поводу смерти Пьера 1 2.
С точки зрения принципов формального равенства, провоз-
глашенного в обвинительном процессе старых кутюмов, вся эта
процедура расследования была злоупотреблением. Понятно по-
этому, что все случаи применения «расследования» не записы-
вались «на память потомкам». И все же можно сделать вывод
о широком применений «расследования» в сеньориальных и в ко-
ролевских судах XI—XIII вв. Доказательством служат отдель-
ные законодательные акты, уничтожающие или, точнее говоря,
обещающие по тем или иным причинам уничтожить подобные
«злоупотребления». Таково, например, обещание, которое дал
Филипп-Август в 1183 году в грамоте городу Орлеану. Здесь
уже целая программа улучшения дела борьбы с преступностью,
которая, очевидно, отражает ряд чинимых до того времени
судебными органами злоупотреблений.
1 В другой поговорке отразилось убеждение народа в подкупности
jureurs, которых можно задобрить хорошим угощением: «Qui mieux abreuve,
mieux preuve!»
2 Marnier, Les assises et etablissement de 1 echiquier normand, Pa-
ris—Rouen, 1839, p. 151.
222 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
Мы видим, что к жителям Орлеана постоянно применялись
такие «процессуальные» мероприятия, как взимание заложников
и арест имущества, а затем не ограниченные суммой штрафы по
всем видам преступлений. Король обещает не применять впредь
этих мер, а также и иного насилия (aliquam vim) и не
взыскивать более 60 солидов за совершение преступлений, кроме
самых тяжких !, перечисленных в грамоте.
И можно' утверждать на основании исторических данных,
что не заимствование правил церковного суда породило розыск-
ной процесс во Франции, а классовые отношения позднего
средневековья, совершенно так же, как они вызвали к жизни
несколькими столетиями позже, в другом конце Европы, «сыск»,
направленный для изъятия и осуждения «ведомых лихих людей»,
и метод доказательства через «повальный обыск». С глубокой
исторической интуицией указывал старый русский исследователь
вопроса о смертной казни А. Ф. Кистяковский на тесную связь
между отношениями рабства и крепостничества X—XIV вв.
в Западной Европе и кровавыми формами уголовного суда и на-
казания феодального средневековья.
Если благородный сеньор, указывая другому на крестьянина,
мог с сознанием своего права говорить: «это мой человек; в моей
воле его сварить или сжарить», то значит, «действительно сеньор
для подданного был законом, судьей и палачом»1 2.
26.	О происхождении церковного розыскного
процесса
Для внесения полной ясности в вопрос о церковном инкви-
зиционном процессе и, в частности, установления хронологиче-
ских рамбк, в пределах которых можно говорить о его возникно-
1 Ordonnances des rois de France, I, p. 226. Isambert Decrusy et Tallan-
dier, Recueil general des anciennes lois franijaises depuis Гап 420 jusqu’a la
revolution de 1789, Paris, 1829—1833.
2 А. Ф. Кистяковский, Исследование о смертной казни, изд. 2-е,
1896, стр. 115. Нельзя не отметить, что Кистяковский в свое время был един-
ственным из русских криминалистов, последовательно проводившим так на-
зываемую социологическую точку зрения в своих исторических работах. Его
работа о смертной казни появилась в 1867 году, а между тем страницы ее,
посвященные истории развития этого института и (отчасти) истории уголов-
ного правосудия в докапиталистических формациях, до сих пор не устарели:
автор очень последовательно подчеркивает классовый характер юстиции:
«Все те смертные казни за маловажные преступления, которым мы удивля-
емся в средневековых кодексах, отчасти оставшихся в действии до конца
XVIII столетия, обязаны своим происхождением единственно рабству; так,
например, смертная казнь за домашнее воровство, как бы оно ничтожно ни
было, за порчу дерев и т. п...».
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 223
вении, вкратце остановимся на относящихся сюда источниках
конца XII и начала XIII вв.!.
Первое указание на производство ex officio в церковных
трибуналах встречается в декреталии 22 сентября 1198 г. папы
Иннокентия III, адресованной архиепископу Миланскому, обви-
нявшемуся молвой в корыстном должностном преступлении 1 2. На
основании этой молвы папа поручил производство расследова-
ния своим легатам. Архиепископ возразил, что он не может быть
осужден в таком порядке потому, что нет лица, которое явилось
бы обвинять его. Но Иннокентий III в своем ответе архиепископу
выдвинул новую доктрину — о своей обязанности расследовать
ex officio истину для исправления виновных. Та же мысль про-
водится и в майской декреталии 1199 года.
В более общем виде говорится о вновь вводимом инсти-
туте— inquisitio, в декабре 1199 года, в знаменитой декреталии
«Licet Heli».
Здесь уже называется в качестве самостоятельных видов
уголовного преследования перед церковными судами — обвине-
ние, денунциация и инквизиция. Но последняя возможна только
при наличии публичной молвы, обвиняющей в совершении пре-
ступления определенное лицо. Делая уступку действующему
обычному порядку, папа говорит, что и в случаях инквизиции
как будто есть обвинитель: это глас народа.
Таким искусственным объяснением, очевидно, должно было
парализоваться старое правило о несовместимости функции об-
винителя и судьи; на него опиралось и возражение архиепископа
Миланского против процедуры суда, в которой папа и обвинял
бы и судил.
В декреталии 1205 года папа, оправдывая в глазах клириков
свое нововведение, ссылается уже и на евангельский и библей-
ский тексты 3. Все эти совсем не убедительные ссылки, оправды-
вающие введение инквизиции, показывают, во-первых, что инсти-
тут этот был чужд доныне действовавшему строю церковного
процесса и, во-вторых, что он был заимствован не из того источ-
ника, на который ссылался папа. Интересно, между прочим, что
один из комментаторов канонического права начала XIII в.,
1 См. Biener, Beitrage.., S. 16—17; Р. Fournier, Les officialites au
moyen Sge, 1880, p, 267; J. Guiraud, Histoire de 1’inquisition au moyen-
3ge, t. II, Paris, 1938; Munch en, Das canonische Gerichtsverfaren, В. I,
SS. 472—511; Г. 4. Л и, История инквизиции в средние века, т. 1, СПб.,
1911, гл. гл. 1—VII.
2 Milnchen в указанной работе считает, что в данном случае не имело
места судебное производство: оно, по его словам, от начала до конца носило
чисто административный характер (стр. 478).
3 Подробнее об этом см. М й п с h е п, Das canonische Gerichtsverfahren,
SS. 478—482.
224 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Роффред (умерший в 1243 году), категорически утверждал
светское происхождение института инквизиции, отрицая «изо-
бретение» ее каноническим правом.
Четвертый Латеранский собор 1215 года узаконил вновь
введенный Иннокентием III в церковную практику институт
inquisitio, хотя и не уничтожил в принципе возможности очище-
ния присягой от обвинения; purgatio canonica. применялась и
в XIII в. В дальнейшем развитии института стали различать
расследование по жалобе определенного лица, как следствие
денунциации — inquisitio cum promovente и расследование без
жалобы — inquisitio ex officio. Но, как это видно из источников
и времени зарождения института и времени его узаконения
Латеранским собором, до конца XIII в. обязательной предпо-
сылкой inquisitio было опорочение (diffamatio).
Расследование производится путем выслушивания свидете-
лей. Они могут вызываться по инициативе судьи. Обвиняемому
сообщается список вызываемых для того, чтобы он мог заявить
мотивированный отвод против того или иного свидетеля. При-
сутствуя при даче ими свидетельской присяги, обвиняемый не
присутствует при их допросе. Судья ведет допрос и заносит по-
казания в протокол. Он вручается затем обвиняемому, который
может выдвинуть свидетелей в свое оправдание. К судоговоре-
нию допускается и защита: адвокат обвиняемого может выска-
зать свои соображения по поводу собранных доказательств и
представить защитительные доводы.
Должность официального возбудителя инквизиционного про-
изводства promotor inquisitionis была учреждена при церковных
трибуналах значительно позже в порядке явного заимствования
сложившегося в светском процессе института procureur du гоу
(или procureur fiscal, как они долго назывались в феодальных
судах).
Но вопрос о начале производства ex officio в церковных,
судах надо отличать от вопроса о начале преследования ерети-
ков (inquisitio pravitatis haereticorum). Они не совпадают ни
исторически, ни с юридической точки зрения. Оставляем здесь
в стороне споры о точной дате введения преследования еретиков
во Франции. Дело в том, что в руках епископов этот институт
действовал с давних пор ‘. Как о новом можно говорить только
1 Уже в некоторых собраниях норм канонического права конца XI в.
было использовано законодательство Юстиниана о еретиках. Так, в собрании
епископа Ансельма Лукского текстуально воспроизведены 1, 2, 3, 4 (§ 1—4)
и 5 титулы Кодекса о еретиках под рубрикой «De edicto imperatorum in
damnationum haereticorum». В декрете Грациана ст.ст. 23—26 посвящены
этому вопросу. Это — causae haereticorum.
Касаясь только французской практики, надо отметить, что еще при
Людовике VII проводилось ожесточенное преследование еретиков.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 225
об институте монашеской инквизиции, то есть преследовании
еретиков, порученном монахам того или иного ордена. Но этот
институт не был учрежден ни одной из вышеприведенных булл
Иннокентия III. Он возник лишь в 1227 году при папе Гри-
гории IX. В 1232 и 1233 годах посылка комиссий инкви-
зиторов была расширена. Наконец, тремя буллами 13, 20 и
22 апреля 1233 г. была учреждена инквизиция во Франции, при-
чем выбор инквизиторов был доверен главе доминиканцев в
Тулузе *.
Что касается процессуальной стороны вопроса, то необхо-
димо помнить, что еще в ХШ в. согласно правилам, при-
нятым канонистами, только обвинение вело к назначе-
нию нормального наказания; инквизиционное же производство
ex officio влекло лишь потерю должности виновным церковни-
ком. Исключениями, допущенными в епископском производ-
стве в отношении дел о ересях, являлись случаи общеизвестно-
сти преступления (notoria delicta manifesta) и случаи обвинения
молвой.
В первых суд применял наказание без проверки каких бы
то ни было доказательств.
Так, очень часто устанавливался «еретический образ жизни»
подозреваемого. В случаях же дурной славы (mala fama), от-
носившейся к проступкам и преступлениям против церкви, чело-
век, изобличаемый молвой, принуждался очиститься от этой
diffamatio присягой, подтверждаемой определенным числом
соприсяжников. Это очищение, как уже было указано
выше, явно было заимствовано церковью из обычного права
германцев.
Евангельские тексты как раз запрещали присягу, но глубоко
укрепившийся в светском суде обычай был очень удобен, и
церковь широко его использовала. Однако в делах о ереси такое
каноническое очищение было, конечно, слишком ненадежным ме-
тодом: подозреваемого в смертном грехе было более чем есте-
ственно заподозрить и в даче ложной присяги.
И отсюда новое заимствование церковью из тех же герман-
ских обычаев очищения путем испытаний, то есть ордалий.
Вильгельм Нанжисский указывает, что архиепископ французский (брат
короля) и Филипп Эльзасский, граф Фландрский, сожгли множество ерети-
ков (катарров) во Фландрии. Епископ Оксеррский Гюг де Нойе (1183—
1206 гг.) преследовал и сжигал «bulgares» (видимо тех же катарров).
В 1210 году в Париже были сожжены amauriciens последователи Амори
Шартрского . (см. Recueil des historiens de Gaule et de la France t. X,
pp. 35, 536; t. XVlll, p. 92).
1 Г. Ч. Л и, История инквизиции в средние века, т. I, кн. I, гл. VII; см.
еще R. Holtzmann, Franzosische Verfassungsgeschichte von der Mitte
des neunten Jahrhunderts bis zur Revolution, Miinchen und Berlin 1910,
S. 292—3.
8 Зак. 298
226 РАЗДЕЛ til. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В церковном суде они и получили название, указывающее
на источник заимствования — purgatio vulgaris ’.
Созванный папой Люцием III собор в 1184 году в Вероне
с участием императора Фридриха Барбароссы принял постано-
вление, осуждавшее все ереси. Заподозренные в той или иной
ереси должны были по требованию церковного суда подтвердить
свою невиновность должным очищением. В противном случае
они наказывались как еретики. Вновь впавшие в ересь без вся-
кого производства в церковном суде передавались в руки свет-
ских властей для сожжения.
Позже, уже при Иннокентии III, Латеранский собор обязал
все светские власти присягнуть в том, что они будут преследо-
вать и истреблять без пощады всех еретиков.
Таким образом, надо придти к выводу, что до середины
XIII в. inguisitio pravitatis haereticorum проводилась не в фор-
мах инквизиционного процесса. Видимая парадоксальность этого
утверждения исчезает, если принять во внимание, что термин
«inquisitio» употреблялся уже в XI в., но в широком смысле,
обозначая дело, тяжбу; отсюда inquirere имело смысл «вести
дело, тяжбу» 1 2.
27.	Развитие и укрепление розыскного процесса
в королевских судах
Дальнейшему экономическому развитию и, в частности, рас-
ширению торговли, образованию национального рынка препят-
ствовала феодальная раздробленность государства. Крупные и
мелкие феодалы по своему произволу устанавливали пошлины
1 О борьбе с ересями в середине XII в. Ли говорит: «Духовенство,
мало сведущее в богословии, обыкновенно было не в состоянии добиться
признания у людей, привыкших к размышлению и более развитых, чем оно.
К счастью, пытка еще не применялась в судебной практике; но дикое (!)
применение ордалий, к которым так часто прибегали, показывает, насколько
духовенство чувствовало себя бессильным перед лицом своих новых обязан-
ностей. Даже сам св. Бернар одобрил эту меру, а Реймсский собор Л57 г.
узаконил применение ее в тех случаях, где подозревалась ересь... Но мало-
помалу, благодаря знакомству с римским правом, этот судебный прием по-
терял уважение в глазах церкви; Иннокентий III официально запретил его
в 1212 г...» («История инквизиции в средние века», т. I, кн. I, стр. 195).
См. еще Warnkoenig und Stein, Franzosische Staats- und Recht-
geschichte, B. Ill, S. 314 f.
2 В таком смысле этот термин разъясняется с приведением соответствую-
щего примера из судебной практики в известном словаре Du Cange
(Glossarium mediae ас infimae latinitatis, t. IV, p. 373).
Подробности о возникновении инквизиционного порядка преследования
в церковном праве и соответствующие тексты из Свода канонического права
(Corpus Juris canonici) см. в книге М. Чельцова-Бебутова «Положение лич-
ности в уголовном процессе, ч. I, «Происхождение и развитие розыскного
процесса во Франции», стр. 109—111 и 226—228.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 227
за провоз товаров, за их продажу, нарушали безопасность движе-
ния по водным и сухопутным дорогам.
Потребности экономического развития вызывали необхо-
димость в укреплении централизованной власти, могущей обуз-
дать своеволие мелких феодалов, а также вести энергичную
борьбу с «лихими людьми», бродягами, нищими, разбойниками.
Во Франции такими крупными феодалами, вступившими
в союз с буржуазными элементами страны, оказались короли
Капетингской династии.
Рост королевских доменов и более реальное подчинение от-
дельных феодалов королю как верховному сюзерену, конечно,
приветствовались буржуазными элементами общества [.
Вступая в союз с буржуазными элементами и прежде всего
с городами, французские короли преследовали не только цель
усиления своих финансов (плата за дарование прав коммун,
торговые налоги), но и политические цели. Города, особенно по
границам королевских владений, оказывали значительную по-
мощь своими ополчениями королям в их войнах с непокорными
феодалами. Из числа представителей крупной городской буржуа-
зии короли вербуют агентов своей администрации и суда, про-
водивших политику ослабления феодалов и отстаивания интере-
сов торговли и ремесел. Именно с царствования Филиппа-Августа
законники-легисты, выходцы из рядов городской буржуазии, на-
чинают играть роль и в финансовых органах короля, и в его
курии, из которой впоследствии выделился парламент как выс-
ший королевский суд.
Усилившаяся в союзе с буржуазией королевская власть
Капетингов во Франции наряду с другими орудиями борьбы
с непокорными феодалами использует и суд. Вводится система
королевских судов, образуя стоящую над феодальными судами
лестницу: внизу — суды прево, над ними суды королевских
наместников — бальи (на юге сенешалей), а над всеми
ними — суд Парижского парламента, постепенно вы-
делившегося в качестве судебного органа из королевского со-
вета. Пользуясь своей возросшей силой, короли расширяют
число дел, по которым могут судить только их суды («королев-
ские случаи»). Это не только наиболее тяжкие преступления, но
и всякие «нарушения королевского мира», стесняющие буржуаз-
1 В работе «О разложении феодализма и развитии буржуазии» Энгельс
говорит о королевской власти как «прогрессивном элементе» во всеобщей
феодальной путанице, о союзе французских королей с буржуазией, возник-
шем еще в X веке и постепенно крепнувшем, о взаимном тяготении королев-
ской власти и всех революционных элементов, «которые образовывались под
поверхностью феодализма» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч. т. XVI,
ч. I, стр. 445). Ср. также К. Маркс, Хронологические выписки, «Архив
Маркса и Энгельса», т V, стр. 150.
8*
228 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
ные промыслы и торговлю, от которых короли имели доходы.
Затем короли вводят право обжалования всех приговоров и
решений феодальных судов в свои суды (апелляция), запрещая
поединок как способ разрешения тяжб и как средство «оболжив-
ления приговора» ’.
В долгой борьбе с феодалами короли устанавливают под-
судность по месту совершения преступления вместо феодальной
подсудности по месту «подданства». Это мероприятие передает
огромное число дел в королевские суды и ускоряет процесс.
Одновременно короли начинают борьбу за расширение подсуд-
ности своих судов и с «судами христианства», сокращая число
«религиозных» преступлений и число лиц, пользующихся при-
вилегией церковного суда.
Так как судебные дела являлись источником дохода для
сеньоров, то светские и церковные феодалы долго боролись за
свой суд1 2. Но их экономический упадок, уменьшение значения
рыцарских дружин в связи с изменившейся военной тактикой
и появлением у королей постоянного наемного войска, а затем
и артиллерии, борьба городов и крестьянства против крепостни-
ков-феодалов помогли королям преодолеть это сопротивление.
Не случайно короли «освобождают» крестьян в своих владениях
и охотно поселяют в них беглых людей феодалов.
Укрепление королевской власти вовсе не означало облегче-
ния положения широких масс трудящихся. Непосильные налоги,
особенно возросшие в связи со Столетней войной с Англией,
разорение, обусловленное вражеским нашествием и грабежами
со стороны сеньоров, периодически вызывали восстания кре-
стьян. Королевская власть наряду с военным подавлением вос-
1 Большой интерес в этом отношении представляет знаменитый ордо;
нанс 1260 года Людовика IX. Он запретил судебный поединок и как сред-
ство доказывания и как способ оболживления приговоров. Вместо поединка
сторон суд должен был решать дело на основе свидетельских показаний.
Вместо поединка с судьями недовольная приговором сторона могла обжа-
ловать его в курию короля. Хотя этот ордонанс действовал только в коро-
левских доменах, ио он положил начало упорядоченному судебному произ-
водству, которое постепенно распространилось на все виды судов. Введение
допроса свидетелей специальными аудиторами вне судебного заседания не
упраздняло еще обвинительного характера процесса, так как показания сви-
детелей оглашались в суде в присутствии сторон. Однако ордонанс закрепил
начало письменности производства, а последующая судебная практика
к концу XIII в. склонилась к секретности допроса свидетелей. Подробнее
см. М. А. Чельцов-Бебутов, Положение личностн в уголовном про-
цессе, т. I, стр. 89—91, 121—133.
2 См. Ш. Пти-Дютайи, Феодальная монархия во Франции и в Анг-
лии X—XIII вв., Соцэкгиз, 1938, стр. 233—234.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 229
станий прибегала и к помощи судов для поддержания крепост-
ной эксплуатации.
Особенно жестоко расправляются с нищими, бродягами и
другими подозрительными элементами. Вместе с централизацией
королевского суда растет значение королевского прокурора.
Эта должность выросла из института поверенных сторон,
прокураторов. Обвинительный процесс XI—XII bib. требовал
личного участия тяжущихся и неохотно допускал их пове-
ренных.
XIII в. знает уже многочисленные исключения, самым глав-
ным из которых была привилегия короля действовать через
своих прокураторов. Но эти поверенные, выбираемые обычно из
среды адвокатов, не отличались по своим правам и обязанностям
от поверенных других лиц, получающих право иметь их. В ряде
парламентских указов есть упоминание о действиях прокурато-
ров отдельных сеньоров, о назначении королем прокуратора не-
мощному тяжущемуся и т. in.
Бомануар выдвигает уже как общее положение право ответ-
чика иметь в суде прокурора: но истец пользуется этим правом
как специальной привилегией. В уголовных же делах действовал
общий запрет, в силу которого и обвинителю и обвиняемому
нельзя было заменять себя поверенными. Таким образом, перво-
начально прокуроры короля могли участвовать лишь в граждан-
ских делах.
Отдельные указания на выступления королевских прокуро-
ров по уголовным делам встречаются в документах конца XIII в.
Но как постоянный институт прокуратура учреждается при
Филиппе Красивом. Ордонанс 23 марта 1302 г. приказывает
«королевским прокурорам» приносить ту же присягу, какую
приносят бальи, сенешали и прево, а также при выступлениях
в судах от имени короля — специальную, процессуальную при-
сягу («jurarfientum calumniae»), обязательную для всех пове-
ренных. Тем же указом королевским прокурорам запрещается
вести процессы частных лиц, если только они не связаны общим
процессуальным интересом с королем.
С этого момента прокуроры — gens du roy — вошли в общий
строй королевских чиновников. Они явились как бы «ответвле-
нием должности бальи» для восполнения его деятельности по
охране фискальных и гражданско-правовых интересов короля,
в частности, путем выступления в суде в качестве стороны.
Из некоторых парламентских указов можно сделать вывод
о широком разветвлении должностей королевских прокуроров:
они были не только при судах бальяжных, но также и при прево-
тальных и даже церковных судах.
Очевидно, Филипп Красивый придавал этому институту
большое значение, так как есть указание на- то, что он сам
230 РАЗДЕЛ HI. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
выбирал специального прокурора для проведения сессии Grand
Jours de Troyes.
В литературе распространено мнение, что прокуроры могли
действовать в уголовном процессе, лишь выполняя поручения
бальи или сенешаля.
Правильнее будет сказать, что в делах, в которых в первую
очередь был заинтересован король (нарушение публичного
мира), право возбуждения уголовного преследования было при-
знано за прокуратурой с самого начала ее деятельности.
Без этой стороны деятельности прокуроров было бы трудно
понять, почему они вызвали за короткий срок — в 10—12 лет —
ожесточенную ненависть и феодального дворянства, и горожан
тех городов, которые подчинялись королевскому суду. А между
тем в эпоху феодальной реакции Филиппу Длинному пришлось
в 1318 году пойти на упразднение прокуроров «в стране обыч-
ного права», то есть на севере Франции.,
Но институт прокуратуры явно соответствовал интересам
королевской власти, и временная замена прокуроров специаль-
ными «добрыми советниками», избираемыми бальи для защиты
интересов короля в его делах, длилась недолго. Трудно даже
сказать, были ли на самом деле упразднены прокуроры или
ордонанс остался пустым обещанием короля, как многие другие
мероприятия, проведения которых добивались феодалы после
смерти Филиппа Красивого.
Ордонанс 1318 года упоминает, между прочим, двух проку-
роров короля в парламенте. А начиная с 1321 года здесь появ-
ляется «генеральный прокурор» (procureur general).
О значении данного института говорит то обстоятельство,
что уже очень скоро право выбора и утверждения прокуроров
перешло от бальи к королю, которому они должны были пред-
ставлять кандидатов.
Институт прокуратуры оказался таким удобным орудием
проведения судебной политики и охраны финансовых интересов
королевской власти, что по примеру короля его создают и фео-
дальные сеньоры, светские и духовные. Название «procureurs
fiscaux», укрепившееся за прокурорами феодалов, хорошо отра-
жает эту сторону их деятельности.
В уголовных регистрах феодальных судов ряда церквей Па-
рижа в 30-х годах XIV в. встречаются многократные указания
на участие в процессах прокуроров этих судов.
В судах церкви («христианства»), то есть официалов,
также появляются промоторы.
Промотор — это прокурор, осуществляющий постоянное
представительство епископа. Он защищает его интересы, воз-
буждает от его имени преследование преступлений или присо-
единяется к жалобщикам, если надо оказать помощь вдовам,
ГЛАВА И. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 231
сиротам и т. п. Этот институт был создан по образцу королев-
ских прокуроров *.
Став постоянным участником уголовного процесса, королев-
ский прокурор получил широкие полномочия. Теперь прокурор
сам возбуждает дело или требует от судьи возбуждения его,
принимает от частных лиц сообщения о преступлениях (доносы),
следит за тем, чтобы судья при наличии хотя бы минимальных
доказательств не прекращал преследования, проверяет его дей-
ствия и в различные моменты процесса дает заключения о ме-
рах, которые надлежит принять. При отсутствии общего законо-
дательства для всей страны указания прокуроров, которыми
руководил из центра канцлер королевства, сыграли огромную
роль в выработке нового, уже не обычного, а чиновничьего, ко-
ролевского права, материального и процессуального.
В начале XIV в. прокурор выступал в старых формах обви-
нительного процесса с некоторыми отступлениями: так, проку-
рор не нес обычной ответственности потерпевшего за правдивость
обвинения и не мог быть подвергнут взысканию в случае опра-
вдания подсудимого.
Но наряду с выступлением вместо потерпевшего или рядом
с «им прокурор все чаще принимает на себя проведение неофи-
циального, секретного расследования, information, которое имело
своим назначением подкрепить выдвинутое потерпевшим или
посторонним лицом указание на факт совершения преступления
определенным человеком.
Ряд документов XIV в. свидетельствует, что, проводя такое
дознание, прокуроры часто обращаются в суды бальи или пар-
ламента с предложением о применении пытки к несознающемуся
заподозренному, особенно когда речь идет о преступлениях, угро-
жающих «королевскому миру» и совершаемых лицами, не имею-
щими прочного общественного положения и «пользующимися
дурной репутацией».
Правда, обвиняемый мог еще требовать применения в его
деле расследования через лиц, живших с ним в соседстве дли-
тельное время (на его родине или в месте постоянного житель-
ства, или в месте, где произошло преступление).
Но с течением времени высшие судебные инстанции считают
себя вправе отказывать заподозренным в производстве этой
1 Такой солидный историк церковного суда, как Поль Фурнье, прямо
признает заимствование этого института церковью из светского права.
«В XIII веке, — говорит он, — мы не находим ни имени этого чиновника, ни
каких-либо следов его деятельности. Самые ранние тексты, относящиеся
к этим агентам, принадлежат эпохе последних Капетингов и первых Валуа...
Уже Альфонс Пуатье, а затем Филипп Красивый защищали свои интересы
при помощи постоянных прокуроров и адвокатов при судах церкви. Епископ
должен был последовать в этом отношении примеру короля (Р. Fournier,
Les officialites au moyen age, Paris, 1880, p. 29).
232 РАЗДЕЛ Ш. СУД и уголовный процесс феодального государства
«enquete du pays», если неофициальное дознание (information)
собрало против них достаточное число улик.
Такая деятельность прокурора, с одной стороны, все более
вытесняла из процесса потерпевшего как сторону, превращая
его в жалобщика, а с другой — все более сокращала число слу-
чаев применения старых форм обвинительного процесса. В ли-
тературе конца XIV в. уже встречается наименование экстра-
ординарного процесса, противопоставляемое старому
обвинительному процессу как ординарному.
У писателя конца XIV в. Бутийе 1 мы находим указание на
то, что существует четыре порядка преследования совершенных
преступлений: в силу денунциации, в силу поимки в
момент совершения преступления, в силу обви-
нения потерпевшим как стороной и в силу общей молвы,
по которой произведено расследование и предварительное до-
знание.
Характерно, что обвинение со стороны потерпевшего, или,
как теперь начинают говорить, par partie formee, называется уже
не на первом месте. И дальше Бутийе указывает на редкость
этой формы процесса в судебной практике, на связанную с ее
применением опасность для обвинителя.
В силу общей молвы — или предварительного расследования
(дознания), или, иначе еще, в силу известной дурной славы, со-
гласно которой кого-либо считали в данном округе убийцей или
разбойником, — преследование преступления может начинаться
в должностном порядке, без всякого обвинителя, то есть ex officio
судьей или прокурором. И судья может вести производство по
требованию прокурора. Дальше Бутийе описывает, в каком про-
цессуальном порядке происходит это преследование. После тай-
ного дознания (information) производили вызов или арест обви-
няемого1 2. Следствие (inqueste) начиналось с вопроса судьи
обвиняемому, хочет ли он признать или отрицать обвинение.
Сознание являлось достаточным основанием для обвинительного
приговора. В случае же отрицательного ответа судья предлагал
обвиняемому согласиться на enquete du pays. Бутийе при этом
указывает, что судья может советовать обвиняемому не отво-
дить никого от свидетельства, раз он чувствует себя невиновным.
Однако заявленный отвод, если он подкреплялся ссылкой на
враждебные отношения, должен быть удовлетворен. Обвиняемый
мог также назвать лиц, на которых он ссылается в свою защиту.
Допрос свидетелей производился тайно. По составлении прото-
1 Сочинение его «Somme rural» было написано около 1390 года и отра-
жало судебную практику северных провинций Франции, Артуа и Пикардии,
а также Фландрии (ed. Charonda s caron, 1611).
2 Подробности о следственном аресте см. П. И. Люблинский, Сво-
бода личности в уголовном процессе. СПб., 1907.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 233
кола показаний обвиняемый получал право на формальную за-
щиту, основанную на содержании актов enquete. Судья доклады-
вал дело в присутствии сторон. Затем суд выносил свое решение.
Третьей процессуальной возможностью был отказ обвиняе-
мого от подчинения процедуре расследования. Бутийе подчерки-
вает, что выбор обвиняемым того или иного пути является окон-
чательным: переход от одного порядка к другому не допускался.
Согласие обвиняемого на equete, как это уже указывалось
раньше, устраняло применение к обвиняемому пытки. В этом
случае, говорит в другом месте Бутийе, к обвиняемому должен
применяться ординарный порядок1.
Экстраординарный (в понимании Бутийе) порядок
должен применяться в случаях тяжких преступлений, совершен-
ных тайно и при отсутствии сознания обвиняемого. Это — случаи
преследования на основании общей молвы. Основным методом
получения отсутствующих доказательств в этом случае был до-
прос обвиняемого с применением пытки. Пытка должна была
соразмеряться с-физическим состоянием обвиняемого: судья дол-
жен был остерегаться причинить пыткой смерть или увечье; по-
этому официально была запрещена пытка огнем. Но зато «более
мягкий» вид пытки мог при отсутствии сознания применяться
второй, третий и даже четвертый раз.
Вполне понятно, что тот же пыточный метод получения со-
знания применялся в случае поимки па месте преступления —
en flagrant delit — это наиболее ранний случай применения при-
нуждения и пытки к обвиняемому. Здесь не нужны ни денун-
циация, ни предшествующее дознание. Если обвиняемый при-
знает свою вину, судья применяет наказание сообразно тяжести
преступления. Если же он отрицает вину, а обстоятельства дела
таковы, что она может быть легко доказана, судья или прокурор
должен взять на себя доказывание. Но если вина не может быть
доказана так легко, судья имеет право и должен отыскать истину
путем применения пытки и пустить в ход все средства, чтобы
зло было наказано.
Столь часто пускаемое в ход и столь эффективное средство,
как пытка, переносится и в неизжитый еще окончательно обви-
нительный процесс. Если истина не обнаруживается здесь обыч-
ными свидетельскими показаниями, а вместе с тем обвинение
является столь тяжелым, что исход дела интересует органы
правосудия, они находят и здесь возможным обращаться к пытке.
1 Как мы видим, понятие ординарного процесса во времена Бутийе уже
далеко ушло от понятия формального обвинительного процесса: в него вклю-
чается не только accusation par partie formee, ио и обвинение d’office; но
в том и другом случае решение должно быть обосновано доказательствами
без применения пытки или угроз («par preuves sans tourment de question
quefconque ne sans faize aucun menace») — Somme rurale, t. II, tit. XIII, p. 765.
234 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Бутийе пытается обосновать это положение по делам об
убийстве, когда судье виновность кажется более вероятной, чем
невиновность. Но ясно, что принятие подобной доктрины в корне
нарушает основные положения старого обвинительного процесса.
У Бутийе мы находим еще одно интересное место, показы-
вающее, как деятельность королевских судей и прокуроров при-
водила к единству пестрое разнообразие местных кутюмов.
Согласно кутюмам Артуа подозреваемое в совершении пре-
ступления лицо имело право лично явиться к судье, чтобы очи-
ститься от подозрения, заявляя о своей невиновности. В этих
случаях судья, арестовав заподозренного, должен был вызвать
лиц, желающих поддержать обвинение. Если обвинитель не
являлся, задержанный должен был быть освобожден. К нему
никоим образом нельзя было применить пытки экстраординар-
ного процесса.
Судебная практика конца XIV в. не могла уже мириться
с таким окончанием процесса при более тяжких преступлениях.
Бутийе перечисляет множество преступлений (измена, ересь,
убийство, грабеж, изнасилование), по которым не может быть
допущена процедура «очищения» (purge). Для их раскрытия не-
обходим экстраординарный процесс — иначе все тайно* совер-
шенные преступления оставались бы безнаказанными.
Сохранившийся регистр уголовных дел Парижского суда
(шатлэ), относящийся к тому же времени, что и книга Бутийе
(записи в нем датируются 1389—1392 гг.), показывает те же
особенности процесса: отмирание обвинительной формы с уча-
стием потерпевшего, который является теперь только денунциан-
том; активное участие королевского прокурора, требующего про-
изводства дознания и выступающего при производстве расследо-
вания в качестве обвинителя.
Обвиняемый подвергается допросу с принесением торже-
ственной присяги в том, что будет говорить правду.
Пытка применяется здесь в качестве общего правила, при-
чем согласие на производство расследования, необходимое
полвека назад, совершенно теряет значение. Пытку применяют
не только для получения сознания в том преступлении, в кото-
ром предъявлено обвинение, но и' к сознавшемуся обвиняемому
для того, чтобы он сознался в других преступлениях, которые,
быть может, совершил.
Обычной формой пытки была пытка водой, но в отдельных
случаях упоминаются и другие виды пыток. Иногда соединяли
отдельные виды пыток. Применяли пытку не только три раза, но
и четыре, пять и даже больше.
В очень кратких мотивировках применения пытки ясно вы-,
ступает задача борьбы с подозрительными «лихими» людьми.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 235
В отдельных случаях неприменения пытки при, обвинении в иму-
щественных преступлениях обвиняемого спасает его внешний
вид — порядочного, хорошо одетого и, значит, не нуждающегося
в деньгах человека. В других случаях применение пытки моти-
вируется «подозрительным характером» обвиняемого, низким
социальным положением его, отсутствием у него постоянного
источника доходов, наличием «дурной молвы» о нем и т. д.
Хотя в отдельных стадиях рассмотренных нами форм про-
цесса сохраняются еще остатки гласности и права на защиту, но
вместе с пыткой получает все большее развитие и вторая черта
розыскного официального процесса — тайна производства. Эсмен
приводит очень характерное дело Жана де Мар, из которого
видно, что в Парижском шатлэ в гражданских делах сообщают
сторонам показания и имена свидетелей, в уголовных же — только
имена, но не содержание показаний. Комментатор одобряет такое
положение ссылкой на возможное бегство лиц, которые увидят
что они изобличены в преступлении, и на месть с их стороны
свидетелям.
Таким образом, уже к началу XV в. королевский розыскной
процесс оттеснил на второй план, если еще не вытеснил совер-
шенно, старый, обвинительны?! процесс кутюмов.
В середине XV в. закончилась столетняя война между
Англией и Францией. Экономическим ее последствием для
Франции было почти полное разорение. Но политическим итогом
было образование французского национализма, конец феодаль-
ной раздробленности земель, крах притязаний английских коро-
лей на французскую корону.
Окончание войны и победа королевской власти вызвали
роспуск феодальных дружин и части королевских войск, образо-
вавших класс людей, который жил войной и для войны *.
Война обездолила множество крестьян, имущество которых было
сожжено, разоренных ремесленников, ограбленных торговцев,
студентов, священников, монахов. Все эти люди образовали
огромные группы нищих, бродяг и грабителей, получивших в это
время специальное название «ecorcheurs» («живодеров»).
Говоря об этом времени в Англии и отчасти во Франции,
Маркс и Энгельс указывают: «одновременно с возникновением
мануфактур начался и период бродяжничества, вызванный
упразднением феодальных дружин, роспуском войск, образован-
ных из всякого сброда и служивших королям против их вассалов,
улучшением земледелия и превращением огромных пространств
пахотной земли в пастбища. Уже отсюда ясно, что это бродяжни-
чество было тесно связано с распадом феодализма. Уже
1 См. Ф. Энгельс, Пехота, Д'! арке и Энгельс, Соч., т. XI, ч. II.
236 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
в XIII веке были отдельные периоды подобного бродяжничества,
но всеобщим и длительным явлением оно становится лишь в конце
XV и в начале XVI века» *.
Королевская власть еще во время столетней войны пыталась
бороться с нищенством и бродяжничеством с помощью грозных
ордонансов. По просьбе генеральных штатов в 1456 году был
издан ордонанс об учреждении для борьбы со всеми этими пре-
ступниками особых правительственных комиссаров. Они должны
были использовать свои чрезвычайные полномочия для «очище-
ния страны» от преступников и бродяг «либо путем суда, либо
направляя их на галеры или другие тяжкие работы, где они не
имели бы возможности совершать новые преступления».
Деятельность таких королевских комиссаров, провинциаль-
ных бальи и прокуроров, а также и новых парламентов, возник-
ших в XVI в., постепенно стирала всякие различия между по-
рядками суда и наказаниями по отдельным провинциальным
кутюмам. Вместо них она вводила единое королевское
(бюрократическое) уголовное и процессуальное
право.
Характеризуя этот период, Маркс и Энгельс указывали:
«Как раз в промежуточную эпоху между господством аристокра-
тии и господством буржуазии, когда сталкивались между собой
интересы обоих классов, когда стали приобретать существенное
значение торговые отношения между европейскими нациями и
сами международные отношения стали принимать поэтому бур-
жуазный. характер,—как раз в это время начала приобретать
существенное значение и власть судов...» 1 2.
Суды эти носили уже явно антифеодальный характер.
С XIV в. королевский суд и суды крупных феодалов
мало-помалу заполняются чиновниками-юристами, большей
частью выходцами из рядов буржуазии. Историк середины XV в.
Тома Базэн говорит уже как о чем-то бесспорном о необходи-
мости юридических знаний для отправления правосудия.
Энгельс подчеркивает буржуазный характер деятельности
легистов и ее прогрессивное значение.
В его характеристике «сословия юристов» проведена резкая
грань между отживающими в ту эпоху законниками феода-
лизма — церковниками и нарождающимися законниками короля
и горожан — светскими юристами, выходцами из буржуазии.
«Как короли, так и горожане нашли могущественную поддержку
в сословии юристов, влияние которого возрастало. Одновременно
с тем, когда снова открыли римское право, установилось разде-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 3, стр. 56.
2 Т а м же, стр. 337—338.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 237
ление труда — между попами, юридическими консультантами
феодальной эпохи, и учеными юристами, не принадлежавшими
к духовному сословию. Эти новые юристы, разумеется, по самому,
существу своему принадлежали к городскому сословию; да
к тому же и то право, которое они изучали сами, которому
учили других и которое применяли, по характеру своему было
решительным образом антифеодальным и в известных отноше-
ниях буржуазным» '.
И этот суд, несмотря на все злоупотребления, лихоимство,
волокиту, дороговизну гражданских процессов и постепенное
усиление розыскных элементов и связанного с ним употребления
пытки в процессе уголовном, был, несомненно, явле-
нием прогрессивным по сравнению с судом
феодалов.	. .
Там царил ничем не ограниченный произвол сеньориального '
владельца, буквальное «поедание деревень». Если же и допуска-
лись формы обвинительного процесса, то поскольку содержание
его не было связано с существом рассматриваемой судом тяжбы,
решение зависело либо от превосходства в грубой физической
силе (поединок), либо от усмотрения суда, определявшего по-
рядок применения ордалий.
Введение упорядоченного производства с проверкой и оцен-
кой доказательств — даже в присущей процессу того времени
форме — являлось большим шагом вперед и вместе с возмож-
ностью апелляционного обжалования давало некоторые гаран-
тии прав и потерпевшему, и обвиняемому, особенно если сто-
роны принадлежали к классу собственников1 2.
28.	Порядок розыскного процесса по ордонансу 1498 года
и эдикту 1539 года
Законодательным обобщением и закреплением судебной
практики королевских судов и чрезвычайных комиссаров по
борьбе и с остатками непокорных феодалов, и со. стихийным дви-
жением протеста социальных низов, выразившимся в развитии
1 Ф. Энгельс, О разложении феодализма и развитии буржуазии,
Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 445—446.
2 На первый взгляд кажется непонятным, почему крестьяне в ряде слу-
чаев одобрительно относились к введению розыскного процесса. Это объяс-
няется тем, что крестьяне подвергались невероятным мучительствам и изде-
вательствам со стороны «капитанов» и прочих высокопоставленных и простых
разбойников: новый же королевский суд во всех своих видах — обыкновенных
и чрезвычайных инстанциях — жестоко подавлял и искоренял разбои и раз-
бойников. Поэтому даже с точки зрения крестьян розыскная процедура коро-
левского суда имела нечто положительное: в отдельных случаях она могла
оказать им защиту против эксцессов сеньоров, разнузданной солдатчины и
разбойников, хотя в целом, конечно, служила делу укрепления их эксплуа-
тации.
238 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
нищенства, бродяжничества, разбоев, явился знаменитый мар-
товский ордонанс 1498 (1499) года Людовика XII. Статьи
Ордонанса 1498 года, посвященные уголовному процессу, обра-
зуют стройное целое, обрисовывая все стадии прохождения уго-
ловного дела.
Законодатель впервые употребляет здесь тот термин «экстра-
ординарный процесс», который, как было указано выше, уже в
течение века применялся в процессуальной литературе.
Этому процессу посвящена значительная часть положений
ордонанса: он явно вытесняет здесь, несмотря на свое название,
процесс ординарный.
Начальным актом процесса является дознание (information),
проводимое в полной тайне. Материалы дознания должны быть
немедленно рассмотрены судьей и направлены прокурору (ст. 98).
Просмотрев материалы дознания с заключением прокурора,
судья должен письменно изложить свое постановление о вызове
или аресте обвиняемого.
После этого должен немедленно производиться допрос об-
виняемого судьей или его заместителем (лейтенантом) (ст. 106).
При этом материалы дознания, не сообщаются обвиняемому
и потерпевшему (если он является гражданским истцом) и сей-
час же вместе с протоколом допроса обвиняемого предъявляются
прокурору для дачи им заключения, «направленного ко благу
правосудия или к нашему интересу» (ст. 107).
На основании собранных таким образом материалов и за-
ключения прокурора судья решает о дальнейшем направлении
дела: должно ли оно разрешаться в экстраординарном порядке
или в ординарном с активным участием сторон (ст. 108).
В первом случае открывались две возможности. Если обви-
няемый на допросе приносил сознание, прокурор, признав его до-
статочным для постановления приговора, вызывал противную
сторону (истца), чтобы поставить ее об этом в известность и
ознакомить (по ее требованию) с содержанием сознания (ст. 108).
В этом ^лучае прокурор и гражданский истец составляли
письменные заключения о своих требованиях, против которых
обвиняемый мог возражать, только приводя основания для смяг-
чения наказания. По получении этих возражений суд сейчас же
решал дело (ст. 109).
Если при отсутствии сознания суд решал о направлении дела
в ординарном порядке, то стороны выслушивались в открытом
заседании в отношении пунктов, по которым надо было произ-
вести расследование (enquete) в известном нам старом порядке;
но при этом материалы дознания оставались все же секретными
(ст. 108).
В этих случаях обвиняемый мог быть освобожден на по-
руки на время производства расследования (ст. 119). Однако
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 239
если в ходе производства ординарного процесса выяснится, что
освобожденному на поруки обвиняемому угрожает применение
телесного наказания, он должен быть вновь взят под стражу
(ст. 120).
Ординарный процесс заканчивался публичным заседанием
суда, в котором выслушивались прения сторон — истца и обви-
няемого — и заключение королевского адвоката, выступающего
от имени прокурора.
Но все это построение ордонанса говорит за то, что гораздо
чаще процесс шел другим порядком — экстраординарным. Этот
процесс в одной из статей ордонанса назван просто proces cri-
minele как применявшийся, очевидно, в большинстве случаев при
наличии тяжких преступлений — crimes (ст. НО). Очевидно, при-
менялась практика Парижского парламента, который еще в
конце XIV в. предоставлял судьям полную свободу выбора в
каждом отдельном случае ординарного или экстраординарного
порядка процесса.
В отношении ведения процесса в этом порядке законодатель
рекомендует прежде всего быстроту и полную тайну, которая
должна была обезопасить суд против всяких махинаций и ухищ-
рений со стороны обвиняемого. Таким образом, законодатель
продолжает здесь линию, неизменно развиваемую в ордонансах
XIV и XV вв.
В Ордонансе 1498 года подчеркивалось, что присутствовать
при ведении процесса мог только секретарь; сержанты, тюрем-
щики, канцеляристы и служители, которые не приносили спе-
циальной судейской присяги, присутствовать не могли.
В полной тайне собираются необходимые доказательства,
пополняющие данные дознания: производится передопрос сви-
детелей, очные ставки, проверка выдвинутых за и против обви-
няемого утверждений (алиби и пр.).
С особой тщательностью разработаны в ордонансе правила,
относящиеся к пытке, которая является необходимой составной
частью процесса. Ст. ст. 112 и 115 ордонанса предписывают
судье решить вместе с нотаблями вопрос о применении пытки,
но не выдвигают никаких ограничительных условий ее примене-
ния. Наоборот, пытка рисуется здесь столь же естественным ме-
тодом получения доказательства, как и допрос свидетелей, очные
ставки и пр. Решение о ее применении приводится в исполнение
немедленно, не допускаются никакие апелляции.
Специальная статья посвящена самой процедуре пытки.
Она производится в присутствии секретаря, который записывает
в протокол имена присутствующих сержантов и других лиц,
форму и порядок применения пытки, количество воды, данной
обвиняемому, возобновление пытки, если таковое имело место,
вопросы, заданные обвиняемому, и его ответы, с обязательным
240 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
указанием на их постоянство или на вносимые изменения. Тут же
указывается, что на второй день после пытки обвиняемый дол-
жен быть вновь допрошен, но не в том месте, где производилась
пытка, для проверки данных им ответов (ст. 113). Ордонанс
запрещал повторное применение пытки без открытия новых
улик.
После того как доказательства были собраны, судья должен
был обсудить все письменные материалы совместно с теми же
разумными, честными (и не заподозренными в благоприятство-
вании обвиняемому) людьми, с обязательным выслушиванием
заключения королевского прокурора по существу дела. Здесь
снова подчеркивается полная секретность совещания, протоко-
лируемого секретарем: за разглашение закон угрожает телес-
ным или иным, смотря по обстоятельствам дела, наказанием.
Приговор к смертной казни или телесному наказанию объ-
являлся осужденному в соответствии с местными кутюмами или
в открытом заседании суда, или в совещательной комнате, куда
доставляли находящегося в тюрьме обвиняемого. Секретарь за-
писывал приговор в специальную книгу. В его обязанность вхо-
дило также присутствие при исполнении приговора. Приговор
приводился в исполнение в тот же день, если осужденный не
приносил апелляционной жалобы.
Таковы основные положения ордонанса. Надо -добавить
к этому еще, что ряд статей специально посвящен вопросу об
ускорении процесса вообще и, в частности, процесса в отношении
рецидивистов и бродяг.
Для того чтобы судья мог свободно применять к лицам этих
категорий пытки, телесные наказания и смертную казнь, ему
предписывается приглашать к участию в суде от 4 до 6 судей-
ских чиновников и практиков из местных жителей, которые
должны вместе с ним подписывать документы процесса.
Если учесть направление, в котором развивалась судебная
практика, и причины усиления начал розыскного процесса, то
вряд ли можно будет признать имеющим реальное значение
формальное осложнение в применении пытки (участие нотаблей
в совещании о применении пытки), установленное ордонансом.
Зато весьма реальным было последовательное законодательное
закрепление тайны производства по уголовным делам. Экстра-
ординарный порядок решительно вытеснял ординарный. И скоро
в уголовном процессе не оказалось места для обвинителя и
гласного судебного состязания.
Эдикт Франциска Г 1539 года окончательно завершил раз-
витие системы королевского розыскного процесса. Его постано-
вления частично дополняют ордонанс 1498 года, частично изме-
няют его, устанавливая новые ограничения прав обвиняемого и
сводя к редкому исключению применение ординарного процесса.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 241
Эдикт устанавливает как одно из основных положений обя-
зательность постоянного взаимодействия судьи, ведущего след-
ствие, и прокурора, дающего заключения в определенные мо-
менты процесса. Однако в то же время ст. 145 дает самый широ-
кий перечень оснований для возбуждения уголовного дела. Судья
чаще всего начинает дознание по жалобе (plainte) потерпевшего,
который не обвиняет, а лишь жалуется судье; но закон
не лишает судью права приступить к дознанию, если он узнал
о преступлении из любого источника.
Закон говорит, что судьи проводят дознание или прика-
зывают произвести его. И практика XVI в. знала широ-
кое применение дознаний, производимых сержантами.
По окончании дознания и получении прокурорского заключе-
ния судья решает, должно ли дознание остаться без последствий
или его материалы дают основание для вызова обвиняемого и
ведения формального следствия.
Эдикт говорит также о вызове в суд и о приводе арестован-
ного. Практика выработала, кроме обычного вызова в суд через
сержанта, особый вызов путем публичного объявления с труба-
чами в отношении знатных лиц, к которым сержант не осмели-
вается явиться. В отношении людей попроще мало стеснялись, и
хотя юридической предпосылкой ареста было предварительное
производство дознания, нередко обходились без него, начиная
дело с ареста.
Сейчас же за вызовом или арестом заподозренного лица
судья должен приступить к допросу его, а если надо, и к пере-
допросу, причем подозреваемому не сообщают данных дознания
и не позволяют воспользоваться советом защитника.
Это — категорическое требование эдикта, отменяющего все
ранее изданные постановления по этим вопросам.
Практика твердо держалась того положения, что обвиняе-
мый должен был давать показания под присягой.
В случае сознания обвиняемого действовали правила ордо-
нанса 1498 года. Прокурор и гражданский истец могли дать свои
письменные заключения по существу дела, соглашаясь, чтобы
оно было решено на основании сознания обвиняемого. Обвиняе-
мый мог также письменно возражать против их требований.
Практика показывает, что в случаях тяжких преступлений про-
курор обычно не соглашался на такое «упрощенное» решение
дела, рассчитывая иным путем добиться данных о соучастниках
преступления или о других преступлениях, совершенных обвиняе-
мым по данному делу. Процесс уже не ограничивался кругом ука-
заний, сделанных в жалобе.
При несогласии прокурора или гражданского истца на упро-
щенное решение дела судья должен был решить вопрос о напра-
влении дела в порядке ординарного или экстраординарного
242 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
процесса. Но эдикт 1539 года решительно ориентирует судью
в пользу экстраординарного процесса.
Самое постановление выносилось судьей без обсуждения
в состязательном порядке заключения прокурора и могущих быть
возражений обвиняемого, настаивавшего на направлении дела
в ординарном порядке (ст. 162).
Судья назначает сторонам срок для доставления необходи-
мых свидетелей, и закон угрожает, что при непредставлении их
суд решит дело по имеющимся данным. Практика, однако, пока-
зывает, что для представления доказательств обвинения сроки
назначались несколько раз.
Обвиняемый все это время находился в тюрьме: таково было
прямое веление закона.
Дальнейший порядок следствия таков. Судья допрашивает
свидетелей поодиночке, под присягой. Тем из них, которые под-
держивают свои показания против обвиняемого, сейчас же
устраивается очная ставка с ним.
Очная ставка протекает следующим образом. После присяги
свидетеля, но до прочтения данных им ранее показаний судья
спрашивает обвиняемого, нет ли у него каких-либо отводов про-
тив этого свидетеля. Отводы он должен заявить немедленно.
После прочтения показаний никакие отводы уже не принимаются
во внимание.
Очная ставка — важнейший для обвиняемого момент про-
цесса в новом его построении. На очной ставке он знакомится
с выдвинутыми против него показаниями. Естественно, что в этот
момент он может сделать указание на такие обстоятельства, ко-
торые опровергают обвинение или оправдывают его действия
с юридической точки зрения. До этого момента обвиняемый или
не знал точно сущности, собранных против него доказательств,
или попытки его к оправданию отвергались. Такова была прак-
тика, требовавшая, чтобы раньше были собраны доказательства
обвинения и лишь потом доказательства защиты (faits justifica-
tifs). Если же обвиняемый делает возражения, прослушав на оч-
ных ставках показания отдельных свидетелей, он сейчас же дол-
жен назвать судье свидетелей, могущих доказать правильность
его возражений.
Но одна ссылка обвиняемого на таких свидетелей не влекла
еще обязательной проверки его возражений путем их допроса.
Судья должен был обсудить процессуальную ценность этих воз-
ражений, их допустимость.
Если обвиняемый не мог тотчас назвать свидетелей в под-
тверждение своих возражений, прокурор давал окончательное за-
ключение по существу дела или (в более серьезных случаях)
о применении к обвиняемому пытки,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 243
В случае указания обвиняемым свидетелей, могущих устано-
вить имеющие значение для дела факты, эти свидетели вызы-
ваются и допрашиваются судьей поодиночке и в отсутствие об-
виняемого. Таким образом, обвиняемый лишен возможности
в порядке очной ставки напомнить то или иное обстоятельство
свидетелю или задать ему дополнительные вопросы, необходимые
для точного уяснения его показания. Все направление этих важ-
нейших для обвиняемого допросов зависит, таким образом, ис-
ключительно от судьи.
Свидетель защиты вызывался за счет обвиняемого; если он
неимущий, — за счет гражданского истца, и только если тако-
вого нет в процессе, — за счет государства.
По окончании этих допросов весь материал следствия еще
раз направлялся к прокурору для дачи им заключения. Это могло
быть не только окончательное заключение по существу дела, но
также и заключение о применении к обвиняемому пытки. В де-
лах о тяжких преступлениях практика считала необходимым,
чтобы самые неоспоримые доказательства, собранные на след-
ствии, были еще дополнены сознанием обвиняемого; для получе-
ния такового и применялась пытка.
Необходимой предпосылкой применения пытки было пока-
зание одного свидетеля — очевидца; если же были только кос-
венные улики, то они должны были быть подтверждены двумя
свидетелями. В XV и XVI вв. окончательно отпали существовав-
шие ранее привилегии дворян и духовенства, избавлявшие их от
пытки.
Прокурор не должен был присутствовать при пытке, как и
при других следственных действиях.
Эдикт 1539 года указывал, что если пытка не даст доказа-
тельств против обвиняемого, достаточных для осуждения, он
должен быть оправдан в отношении выдвинутого против него об-
винения.
Вид и порядок применения пытки не указывались. В округе
каждого парламента были свои излюбленные методы, иногда
различные для преступлений разной тяжести.
Очень важным моментом было нововведение практики, отно-
сящееся к повторному допросу после пытки. При отказе обви-
няемого от данных под пыткой показаний практика стала допус-
кать запрещенное ордонансом 1498 года возобновление пытки. Но
был и другой выход. Судьи просто принимали во внимание со-
знание, данное под пыткой, если «оно соответствовало обстоя-
тельствам дела», отбрасывая позднейшее отрицание обвиняемым
этого сознания.
Отсюда ясно, что для получения этого сознания, несмотря на
все официальные предостережения ордонансов, судебная прак-
тика применяла самые варварские средства, особенно когда
244 РАЗДЕЛ III, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
обвиняемый был «низкого звания» или «подозрительных при-
вычек».
Но даже откровенное и полное сознание в совершении тяж-
кого преступления не всегда избавляло обвиняемого от пытки.
Она могла применяться в этих случаях в обычном порядке для
установления других преступлений, которые
мог совершить обвиняемый, но о которых у судьи не
было никаких сведений.
По окончании собирания доказательств путем допросов сви-
детелей, очных ставок и применения в соответствующих случаях
пытки дело направлялось в суд для постановления приговора.
В этой стадии процесса мог, но не должен был про-
исходить последний допрос обвиняемого пе-
ре д с уд о м в полном составе, конечно, в закрытом засе-
дании. Но и в этот момент обвиняемый не имел права восполь-
зоваться помощью защитника.
Судья или его заместитель (уголовный лейтенант) должен
был обсуждать материалы дела вместе со своими советниками,
о которых говорилось выше, или приглашаемыми ими нотаблями.
Можно думать, что в первом случае приговор выносился по
большинству голосов, во втором — приглашаемые к участию
в суде лица имели только совещательный голос, и окончательное
решение принимал сам судья.
Обязательным для суда было выслушать заключение коро-
левского прокурора или его помощника.
Практика не обязывала суд мотивировать приговор. Обычно
судьи очень кратко формулировали сущность признанного ими
обвинения, но зато весьма детально описывали порядок приме-
нения того наказания, к которому они приговаривали осужден-
ного, не забывая отметить вес свечи при принесении осужденным
публичного покаяния, орудия сожжения языка и т. п.
И даже последний момент процесса — объявление осужден-,
ному приговора теряет в практике XVI в. тень публичности и
торжественности: судья чаще всего передает приговор секретарю,
который и оглашает его осужденному где-нибудь в закоулке
судебного помещения ’.
29.	Процессы «ведьм и колдунов»
Необходимо отметить еще одно явление, характерное для
эпохи XV и XVI вв. и придавшее особый отпечаток преступности
и приемам борьбы с ней. Среди всех бедствий, эпидемий, голода,
1 Эдикт 1539 года еще указывал на применение дополнительной пытки
к осужденному преступнику для получения от него указаний об оставшихся
нераскрытыми сообщниках или вообще о других изестных ему преступлениях.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 245
жестокостей и вымогательств со стороны разбойников и со сто-
роны королевских сборщиков податей — магия и культ сатаны
нашли плодородную почву для своего развития. До середины
XV в. инквизиция преследовала «колдунов» только в качестве
еретиков. Начиная со второй половины XV в., папа и епископы
принимают специальные меры борьбы с «суевериями и заблу-
ждениями» и начинают преследовать христиан, «предающихся
магии, оскверняющих крест и таинства, отдающихся дьяволу».
В изобилии появляется демонологическая литература, в ней ука-
зываются приметы людей, предавшихся дьяволу, перечисляются
все «таинства шабаша» и проделки дьявола. Тысячи женщин
сознаются' (чаще под пытками) в сношениях с дьяволом, в уча-
стии в оргиях шабаша, в околдовании людей, животных и жатвы,
в вызывании дождя и бури *.
Известно, что и крестьянка — героиня Столетней войны —
Жанна д’Арк, брошенная (если прямо не преданная) на произ-
вол врагов ближайшим окружением короля, погибла на костре,
обвиненная в «идолопоклонничестве, ереси и вызывании де-
монов» 1 2. Знаменитый маршал Жиль де Рэ, рассказы о котором
в какой-то мере отразились 'в бретонской сказке о «Синей
1 В глазах демонологов всякая женщина была подозрительна, как «ве-
ревка, которой сатана тянет в ад мужчину». Известно, что авторы книги
«Malleus malleficarum» («Молот ведьм») производили слово «femina» («жен-
щина») от слова «1е» и «minus»; оно обозначало поэтому—-«меньше веры».
(О «Молоте ведьм» см. ниже).
Вот типичное сознание несчастной «колдуньи», сделанное в 1477 году
под пыткой. Одиннадцать лет тому назад она нуждалась в деньгах. Некто
Masset Garin обещал ее выручить и отвел на шабаш. Там она узнала неко-
торых соседей, которых инквизитор заставил ее назвать. Дьявол по имени
Robinet, являющийся то в виде черного человека, то в виде черного кота,
взял ее под свое покровительство. Он говорил глухим голосом и так нераз-
борчиво, что с трудом можно было его понять. По его требованию она покло-
нилась ему, отреклась от бога и растоптала крест. Он отметил ее на мизинце
левой руки, который с того времени онемел. Он дал ей кошелек с золотом
и серебром, но когда она открыла его, вернувшись домой, он был пуст. Он
дал ей также палку, на которой она с тех пор прилетала на шабаш. На ша-
баше ели мясо детей, выкопанных нз могил, оскверняли причастие, пригото-
вляли порошки для излечения и умерщвления, и все заканчивалось отврати-
тельной оргией.
Знаменитый государствовед XVI в. Бодэн был в свое время не менее
знаменитым демонологом. Он приписывал колдунам пятнадцать смертных
грехов. Вот краткая выдержка из этого списка: «1. Отрицание бога... 3. Обо-
жествление диавола... 9. Совершение инцестов. 10. Отравление... 14. Причинение
бесплодия. 15. Плотское соединеннее диаволом» (цитирую по книге J. А. С о 1-
lin de Plane у, Dictionnaire infernal, Paris, 1818, t. II, pp. 300—301).
2 Proces de Jeanne d’Arc (cm. Anatole France, Vie de Jeanne d’Arc,
t. II, Paris, 1924, pp. 334—353, 364). Надпись над ее костром (30 мая 1431 г.)
гласила: «Жанна д’Арк, именовавшая себя девственницей, обманщица, пол-
ная пороков, злоупотреблявшая доверием народа, лжепророчица, полная суе-
верий отступница от бога и веры, предавшаяся дьяволу богохульница и ере-
тичка» (Proces de Jeanne d’Arc, t. II. p. 459).
246 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
бороде», может служить образцом очень распространенной тогда
разновидности .высокопоставленных злодеев: искатель философ-
ского камня алхимиков, он переходит затем к магии и сатанизму.
В течение ряда лет он безнаказанно удовлетворяет свое извра-
щенное сладострастие, замучивая в своих замках самыми изы-
сканными способами десятки! детей обоего пола, то призывая
дьявола, то исповедуясь в своих грехах и собираясь в паломниче-
ство в святые места. Столкновение с церковью, права которой на
предоставление убежища он нарушил, послужило поводом
к процессу и казни чудовища: Жиль де Рэ был сожжен
в 1440 году вблизи Нанта.
Правильно указывает Пти Дютайи, что его дело заслуживает
внимания вовсе не как исключительное, а, скорее, типичное для
конца средневековья.
30.	«Большой уголовный ордонанс» 1670 года
Более полное в ряде вопросов и более систематическое опи-
сание розыскного процесса дано в «Большом уголовном ордо-
нансе» Людовика XIV 1670 года.
В указе короля при опубликовании ордонанса следующим
образом указывалось его назначение:
«Великие благодеяния, полученные нашими подданными,
вследствие тех забот, каковые мы проявили, производя измене-
ния в гражданском судопроизводстве нашими ордонансами
в 1667 и 1669 гг., побудили нас приложить подобное же
усердие к положению об уголовном судопроизводстве, которое
является тем более важным, что оно не только охраняет мир-
ное владение имуществом частных лиц, подобно гражданскому
суду, но обеспечивает еще и общественный порядок, сдер-
живая страхом наказания тех, кого не останавливает чувство
их долга...».
На самом деле «Большой уголовный ордонанс», как и другие
законы последних веков абсолютной монархии, служил орудием
террористического подавления нещадно эксплуатируемого кре-
стьянства. Абсолютная монархия, покончив с феодальной раз-
дробленностью и превратив бывших «суверенов-феодалов» в алч-
ную толпу придворных, выпрашивающих все новые подачки за
счет того же крестьянства, истощаемого тысячью налогов и по-
боров, упорно поддерживала старые производственные отноше-
ния, давно уже ставшие тормозом для дальнейшего развития
производительных сил. Это и вызвало революцию конца XVIII в.,
ликвидировавшую феодальные отношения и приведшую к господ-
ству буржуазии, которая экономически созрела еще в недрах фео-
дального строя.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 247
В ряде постановлений «Большого уголовного ордонанса»
подчеркиваются эти два момента, — политическое господство
дворянства и усиление значения буржуаз'но-чиновничьего аппа-
рата, административного и судебного.
С одной стороны, сохраняется система сеньориальных судов,
этих, по выражению Маркса, «ста тысяч тиранов», с их прокуро-
рами и другими должностными лицами, которые хотя и подчи-
нены надзору королевских судов и прокуроров, но по-прежнему
притесняют простой народ. Для дворян сохраняется и подсуд-
ность высшим судам, независимо от характера совершенных ими
преступлений.
С другой стороны, обрушивая все тяготы и ужасы розыск-
ного, тайного производства без участия защитника на всех лиц,
совершающих тяжкие преступления против бога и короля, против
основ феодального правопорядка, а фактически на угнетаемые
массы трудящихся, ордонанс оставляет привилегию использова-
ния помощи защитника обвиняемым для определенных катего-
рий дел.
«Обвиняемые обязаны отвечать лично, не прибегая к содей-
ствию поверенного, которое не может быть им оказано даже
после очной ставки, несмотря на все противоречащие этому обы-
чаи, которые мы отменяем» *. Исключение допускалось только
в отношении кражи денежных сумм по должности, лихоимства,
злостного банкротства. «В этих делах судьи могут приказать,
если дело того потребует, чтобы обвиняемый после допроса имел
общение со своим поверенным».
Классовая направленность этого исключения совершенно
ясна. Обвиняемыми по перечисленным категориям дел являлись
в основном чины дворянской администрации и буржуа, купив-
шие свои должности в финансовом и судебном аппарате.
Характеризуя уголовный ордонанс, мы должны отметить еще
две важные его черты. Во-первых, он не аннулировал всего ра-
нее изданного законодательства по вопросам уголовного про-
цесса. Во всех разделах ордонанса многократно повторяется ука-
зание, что его статьями не отменяются «правила, регулирующие
порядок ведения дел в наших парламентах» или «в Парижском
шатлэ». Тем самым открывалась широкая возможность для не-
применения ряда правил ордонанса, облегчающих положение об-
виняемого.
С другой стороны, чуть ли не каждая третья или четвертая
статья ордонанса расточает угрозы крупными денежными штра-
фами, уплатой сторонами убытков и отрешением от должности
1 Один из комментаторов ордонанса 1670 года, советник Орлеанского
суда, замечает по этому поводу: «Защитника обвиняемому — да это значит
давать ему соучастника... Нет, не нужно его|»,
248 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
судьям и прокурорам, которые не будут соблюдать установлен-
ный в ордонансе порядок. Это показывает, как широко были рас-
пространены всевозможные злоупотребления в области уголов-
ного процесса.
Как и в предшествовавших ордонансах, ряд статей посвя-
щен искоренению злоупотреблений, которым обвиняемые под-
вергались в тюрьмах. Их перечень очень ярко рисует картину
полного произвола и вымогательств, которым подвергались
в тюрьмах обвиняемые. Тут упоминается и плата за «водворение
в тюрьму», и взимание поборов за питание, солому и иные «удоб-
ства», незаконное помещение в различные «карцеры», «ямы», вся-
ческие притеснения со стороны низших чинов тюремной админи-
страции, незаконное задержание в тюрьме и пр. и пр.
Ордонанс говорит как об основаниях для возбуждения про-
цесса о жалобах, доносах и обвинениях.
Но, говорит ордонанс, «жалобщики не будут считаться гра-
жданскими сторонами, если только они определенно о том не за-
явят путем подачи специального требования...». На жалобщика —
гражданского истца падали все издержки производства.
Но кроме этой нормы, показывающей почти полное отмира-
ние старой формы обвинительного процесса, ордонанс содержит
и другое прямое на это указание.
«Прокуроры наши и сеньориальные будут иметь ведомость
для приема и записи доносов, которые будут обстоятельно из-
ложены и подписаны авторами их, если они умеют подписы-
ваться, в противном случае доносы записываются в их присут-
ствии. Если в деле нет гражданского истца, оно будет вестись по
ходатайству и от имени или наших прокуроров или прокуроров
сеньориальных судов».
Ордонанс предписывает королевским и сеньориальным про-
курорам немедленно возбуждать судебное преследование против
тех, кто будет задержан по обвинению в совершении преступле-
ния, караемого смертной казнью или телесным наказанием, неза-
висимо от полюбовных сделок между сторонами.
В случаях, когда в распоряжении суда нет данных, изобли-
чающих кого-либо в совершении преступления, ордонанс разре-
шает применять правило канонического процесса об увеща-
нии пастырями церкви верующих, дабы последние сообщили все
им известное о преступлении.
«Всякие судьи, даже церковные или сеньориальные, могут
дать разрешение на получение увещательного послания, хотя бы
со стороны свидетелей не было еще ни поступления доказа-
тельств, ни отказа в даче показаний». «Священники и викарии
обязаны под страхом наложения ареста на их доходы по первому
требованию опубликовать увещательное послание...» «Разоблаче-
ния, которые получаются священниками или викариями, будут
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 249
ими посланы запечатанным пакетом в канцелярию той судебной
инстанции, которой дело рассматривается». Содержание разобла-
чений сообщается только прокурорам, сторонам же сообщается
лишь имя и местожительство лица, сделавшего разоблачение.
Старый обвинительный порядок, все еще называемый орди-
нарным, может применяться только по делам о незначитель-
ных правонарушениях. Это ясно из следующего постановления:
«Судьи могут постановить о том, чтобы процесс, начатый
в порядке ординарном, продолжался в порядке чрезвычайном
(экстраординарном), если они полагают, что может иметь место
применение какого-либо вида телесного наказания.»
Если до очной ставки окажется, что дело не должно рассмат-
риваться в порядке чрезвычайном, судья привлекает стороны для
ведения процесса в ординарном порядке и для этой цели прика-
жет, чтобы розыск (information) был превращен в дознание при
посредстве «enquete». Обвиняемый примет в нем участие согласно
установленным для этого формам.
После проведения очной ставки со свидетелями дело не мо-
жет быть направлено в порядке ординарного процесса, и суд дол-
жен вынести окончательный приговор либо об осуждении, либо
об оправдании обвиняемого.
Но хотя бы стороны и были привлечены к участию в деле
в порядке ординарном, чрезвычайный порядок будет снова возоб-
новлен, если этого потребуют обстоятельства дела.
Ордонанс описывает детально этот, ставший обычным, поря-
док «чрезвычайного» процесса, в котором различные виды до-
проса обвиняемого занимают центральное место.
Задержанные по обвинению должны быть допрошены не-
медленно и не позже 24 часов. Допрос должен быть произведен
лично судьей, но не секретарем. Прокуроры и гражданские истцы
могут вручить судье докладные записки о фактах, добытых след-
ствием, и о других, которые могут быть выяснены при допросе.
Обвиняемые допрашиваются порознь. Перед допросом обви-
няемые приносят присягу.
Обвиняемые обязаны отвечать на вопросы немедленно. Про-
токол допроса прочитывается обвиняемому в конце каждого до-
проса. Допрос может быть возобновлен всякий раз, когда этого
требуют интересы дела. Протоколы допроса посылаются проку-
рору и гражданскому истцу для дачи заключения.
Ордонанс подробно регулирует проведение особого вида до-
проса обвиняемого — очной ставки, развивая положения
эдикта 1539 года.
Если есть веская улика против обвиняемого в совершении
преступления, караемого смертью, и он упорствует (в сознании
вины), — всякий судья может приказать подвергнуть его пытке
в случае, если улик недостаточно.
250 РАЗДЕЛ III, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Прежде чем подвергнуться пытке, обвиняемый приносит при-
сягу, допрашивается и подписывает свое показание.
Пытка происходит в присутствии комиссаров, которые вклю-
чают в свой протокол отчет о имевших место пытках, ответы,
Признания, отрицания, изменения показаний обвиняемого по каж-
дому пункту допроса.
Комиссар может смягчить пытку и частично отменить при-
менение некоторых видов ее в случае, если обвиняемый сознается,
а если он изменяет свои показания, подвергнуть его снова тем
же мучениям. Если же пытка была полностью прекращена, обви-
няемый не может быть вновь пытаем.
«Немедленно после прекращения пытки обвиняемый вновь
будет подвергнут допросу по поводу, своих показаний и поступ-
ков, в которых он под пыткой признался или какие отрицал».
За одно и то же деяние обвиняемый не мог быть подвергнут
пытке повторно, независимо от вновь собранных доказательств
Ордонанс сохраняет установленный законодательством и су-
дебной практикой XVI в. негласный порядок окончательного рас-
смотрения дел на основании доклада одного из членов суда и
письменного заключения прокурора, не дающий обвиняемому ни-
каких гарантий проверки его возражений.
Ордонанс оставляет в силе систему апелляции. Однако и тут
делаются оговорки, направленные на стеснение прав обвиняемого,
пытающегося оспорить законность приговора или частного опре-
деления суда.
В отношении приговоров к тяжким наказаниям, вынесенным
местными судами, ордонанс устанавливает порядок ревизионного
их пересмотра.
31.	Система доказательств французского розыскного процесса
К середине XVI в. сложилась во всех своих основных чертах
система легальных доказательств розыскного процесса. Устраняя
пестроту отдельных провинциальных кутюмов, вводя единообраз-
ные нормы, частью выработанные в практике Парижского пар-
ламента, частью заимствованные легистами из римского импера-
торского права, королевская власть все более тщательно закреп-
1 При обсуждении главы ордонанса, посвященной примеиеиию пытки,
возник вопрос о включении в текст закона технического опнсання пыткн, по-
скольку в судебных округах каждого парламента установились свои методы
пытки. Однако редакторы ордонанса нашли, что было бы «неприлично» вво-
дить в закон наименование инструментов пытки и методов их применения.
Было сочтено достаточным внести в ордонанс лишь правовое регулирование
пытки н сохранить не имеющие принципиального значения различия в ее при-
менении.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 251
ляла и совершенствовала ставшие теперь едиными методы
розыска доказательств. Сохранив многие черты фор-
мализма в получении и оценке доказательств, в частности свиде-
тельских показаний, выработанные еще в старом обвинительном
процессе, законодатель развивает эти правила до мелких казуи-
стических подробностей. Классовая направленность этих норм
либо выражена открыто, либо проявляется в передаче разреше-
ния ряда вопросов на усмотрение судьи.
Одним из важнейших доказательств нового процесса яв-
ляются свидетельские показания. Ряд формальных правил регу-
лирует порядок их получения и оценки. Имеется категория лиц,
абсолютно неспособных быть свидетелями. Это — дети до 14 лет,
безумные, глухонемые от рождения и так называемые «бесчест-
ные». В эту последнюю группу входили лица, осужденные бес-
честящим приговором, а также ведущие «бесчестный» образ
жизни и занимающиеся «бесчестной» профессией. Установление
наличия бесчестия в этих последних случаях зависит от суда.
Светский процесс не заимствовал известного каноническому про-
изводству недопущения к свидетельству женщин. Но их показа-
ния, согласно мнению большинства авторитетов, считались менее
ценными, чем показания мужчин.
Относительно неспособными к свидетельству были слуги,
которые не могли быть свидетелями против своих господ, бли-
жайшие родственники, не могущие свидетельствовать в пользу
своих родственников. Соучастники не могли быть полноценными
свидетелями друг против друга.
Но все эти ограничения отпадали в делах о государствен-
ных преступлениях. Тут действовала норма римского император-
ского права: каждый не только относительно, но даже абсолютно
неспособный к свидетельству признавался в этих делах полно-
ценным свидетелем.
Основным правилом, не знавшим исключений, было требова-
ние о том, что факт совершения преступления обвиняемым дол-
жен быть подтвержден двумя свидетелями. В оправдание этого
требования ученые юристы ссылались и на римское право и на
Моисеев закон. Луазель выразил его в форме афоризма: «voix
d’un voix de nun». Предметом свидетельского показания могли
быть только факты, воспринятые самим свидетелем посредством
органов чувств. Запрещались свидетельства со слов других лиц.
Не дозволялось также говорить о своих догадках, мнениях, пред-
положениях.
Если в показании были существенные противоречия, оно от-
вергалось целиком. Если была установлена лживость показания
в существенном пункте, оно также отбрасывалось.
В случае противоречий в показаниях двух свидетелей судья
должен был попытаться примирить эти противоречия. Если же
252 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
противоречие касалось главного пункта показаний и не могло
быть устранено, признавалось, что оба показания взаимно уни-
чтожают друг друга.
Очень важным было принятое практикой правило, предоста-
вляющее королевскому прокурору возможность выдвинуть против
обвиняемого показания лиц «бесчестных», то есть не могущих, по
общему правилу, быть свидетелями. Выдвинув такого свидетеля,
прокурор должен был просить о применении к нему пытки.
Исторгнутое таким образом изобличающее обвиняемого показа-
ние приравнивалось к показанию дееспособного свидетеля, дан-
ному под присягой. Роковое значение этого правила для обвиняе-
мого не вызывает сомнений.
Ордонанс 1670 года подчеркивает преимущественное значение
тех показаний свидетелей, которые были даны ими при производ-
стве дознания. Подробно регулируется допрос свидетелей, уста-
новление их отношений со сторонами. Показания каждого свиде-
теля записываются секретарем суда и подписываются им, судьей,
а также свидетелем, если он грамотен.
Изменение показаний свидетелем не только не может иметь
процессуального значения для данного дела, но и вызывает при-
влечение свидетеля к ответственности за дачу ложного показа-
ния. Каждое показание относится либо к обвинению, либо к
оправданию. В случае необходимости судья делает распоряжение
о вызове свидетелей, дававших показания при расследовании,
для прочтения им их показаний и для производства очных ста-
вок. Свидетелям оглашаются их показания каждому порознь, и
после принесения присяги свидетель должен быть спрошен о том,
не желает ли он что-либо добавить или изъять. Если свидетель
подтверждает свое показание, оно может быть дополнено его ука-
заниями.
При ознакомлении с судебным производством должны быть
прочитаны показания свидетелей, подтверждающие обвинение,
хотя бы показания не были оглашены этим свидетелям и послед-
ние не приводились на очную ставку.
Свидетели, которые после прочтения им показаний отка-
жутся от них или внесут в них существенные изменения, подвер-
гаются преследованию и наказанию за лжесвидетельство.
Судьям запрещается принимать во внимание показания сви-
детелей, данные после очной ставки. Такие показания изымаются
из дела, и свидетель подвергается за них наказанию.
Ордонанс 1670 года содержит подробные правила, посвящен-
ные собиранию судьями доказательств и отдельным видам дока-
зательств. Специально установлены правила о составлении про-
токолов осмотра судьями трупа убитого, раненого, места престу-
пления, вещей, которые могут быть признаны доказательством.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 253
Для осмотра раненых и заключения о состоянии здоровья по-
сылаются врачи.
«Письменные доказательства или подписи будут предъ-
являться обвиняемому после принесения им присяги. В случае
признания обвиняемым, что он писал или подписал документ, та-
ковой без дальнейшей проверки приобщается к делу как обвини-
тельное доказательство. В случае отказа обвиняемого признать
документ или подпись судьи должны постановить о сличении их
с другими документами. Эти последние должны быть засвиде-
тельствованы и признаны обвиняемым. Проверка сличаемых до-
кументов должна производиться экспертами или мастерами
письма, назначенными судьей. Лица, видевшие, как писались
или подписывались спорные документы, могущие быть дока-
зательством против обвиняемого, допрашиваются, как сви-
детели».
«Пожитки, движимое имущество и документы, являющиеся
в деле доказательствами, должны быть представлены обвиняе-
мому во время его допроса».
Проводя деление доказательств на обвинительные и оправ-
дательные, ордонанс 1670 года явно отдает предпочтение собира-
нию доказательств обвинительных. Он как бы исходит из зара-
нее установленной виновности лица, заподозренного в соверше-
нии преступления.
В специальной главе об оправдательных доказательствах
имеется ряд норм, направленных на стеснение защиты обвиняе-
мого. Так, ордонанс запрещает судьям («даже наших судов»)
требовать предъявления какого бы то ни было оправдательного
доказательства и выслушивания каких бы то ни было свидетелей
с этой целью до ознакомления с судебным производством.
Обвиняемый не будет допущен к предъявлению других оправ-
дательных доказательств, кроме выбранных судьей из числа тех,
которые обвиняемый привел на допросах и на очных ставках. До-
казательства эти будут внесены в содержание судебного реше-
ния, которое предпишет их проверку.
Такое решение немедленно объявляется обвиняемому, и ему
предлагается ’назвать свидетелей, при помощи которых он на-
деется подтвердить эти доказательства. Это он должен сделать
незамедлительно.
Позднее он не сможет назвать новых свидетелей и не будет
освобожден из-под стражи на время проверки этих доказа-
тельств.
Самым характерным моментом в доказательственной системе
ордонанса было то, что недостаточность собранных обвинитель-
ных доказательств против лица, привлеченного по обвинению
в совершении тяжкого преступления, не влекла его опра-
вдания.
254 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Как было указано выше, у суда всегда была возможность
добыть при помощи пытки недостающие материалы обвинения,
полное и, по понятиям века, самое ценное доказательство — со-
знание обвиняемого и обеспечить таким образом постановление
обвинительного приговора.
Однако, если обвиняемый не сознавался, несмотря на приме-
нение пытки, это не обязывало суд к постановлению оправдатель-
ного приговора.
Судьи имели право, несмотря на применение пытки, постано-
вить, что другие, собранные по делу доказательства сохраняют
свою силу. И в этом случае несознавшийся на пытке обвиняемый
мог быть осужден на основании этих доказательств ко всем ви-
дам наказаний (телесных, позорящих и лишающих свободы),
кроме смертной казни.
При наличии множества казуистически изложенных правил
о порядке собирания отдельных доказательств ордонанс
1670 года не содержит полного изложения легальной теории до-
казательств.
Законодатель как бы предполагал наличие этой теории в су-
дебной практике. И, действительно, практика, опираясь на «теоре-
тические трактаты» видных судебных деятелей, установила ряд
положений, имевших непререкаемую силу и регулирующих су-
дейскую оценку доказательств.
Первым правилом было полное исключение свободной
оценки доказательств судьями по их убеждению. Их оценка
должна была опираться на правила теории, определявшей силу
отдельных доказательств и их совокупности.
Отсюда неизбежным выводом было допущение не двух форм
приговора, а трех. Наряду с обвинительным приговором,
который мог быть вынесен при полной доказанности вины под-
судимого, и оправдательным, который выносился также
при полной доказанности невиновности подсудимого, суд мог
постановить приговор об оставлении обвиняемого
в подозрении, если собранных доказательств было недоста-
точно для признания его виновным или невиновным. Последняя
форма приговора (le plus ample informe) оставляла дело нере-
шенным иногда на определенный срок, а иногда — при более
тяжком обвинении — и бессрочно, и обвиняемый мог быть вновь
привлечен к суду при обнаружении каких-либо новых доказа-
тельств.
Именно судебная доктрина выработала правила о преимуще-
ственном значении собственного сознания обвиняемого, о мини-
мальном числе необходимых для установления факта преступле-
ния свидетелей. Она же определяла значение улик или так на-
зываемых презумпций, которые сами по себе не могли быть
ГЛАВА It. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 255
положены в основание обвинительного приговора, но в опреде-
ленном сочетании обосновывали применение пыток к обвиняе-
мому ’.
32.	Характеристика судебной системы Франции
перед буржуазной революцией
Абсолютная монархия создала для защиты условий своего
существования систему уголовных законов, возведших на сте-
пень тяжкого преступления малейшее нарушение угнетенными
собственности феодала и нарождающейся дисциплины капитали-
стической эксплуатации. Жесточайшие виды смертной казни —
колесование, четвертование, сожжение, кипячение, применение
изувечивающих наказаний — отсечения рук и- ног, отрезания ушей
и языка, выбивания зубов, ослепления — и каторжные работы на
галерах применялись к тысячам и тысячам осужденных судом,
защищавшим этот строй. Формой для содержания этого «средне-
векового уголовного уложения...» только и мог быть тайный и
пыточный розыскной процесс. «Судебный процесс и право так же
тесно связаны друг с другом, как, например, формы растений
связаны с растениями, а формы животных — с мясом и кровью
животных. Один и тот же дух должен одушевлять судебный про-
цесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона,
следовательно, ‘проявление его внутренней жизни», — говорит
Маркс1 2.
Розыскной процесс безотказно играл свою роль инструмента
подавления и террора в руках дворянской абсолютной монархии.
Он был направлен главным образом против эксплуатируемых
феодалами масс крестьянства и городской бедноты — под-
мастерьев, поденщиков, бездомных и бродячих безработных. Но
были! случаи, когда установленный абсолютной королевской
властью порядок слишком дерзко нарушался представителями
феодальной знати, не забывшей о своих недавно отнятых поли-
тических привилегиях. И тогда королевские парламенты, коро-
левские легисты обрушивали и на них тяжесть розыскного
1 Наиболее авторитетными были трактаты: J о u s s е, Traite de la justice
criminelle de France, Paris, 1771; его же, Commentair sur I’ordonnance cri-
minelle, 1776.
Подробнее о системе легальных доказательств во французском розыск-
ном процессе см. Esmein, Histoire de la procedure criminelle en France, Pa-
ris, 1882; G a r r a u d, Traite d’instruction criminelle, I, Paris, 1909, p. 503.
См. также об этом H. Н. Полянский, Вопросы теории советского
уголовного процесса, стр. 29 и сл.; М. М. Гродзинский, Улики в совет-
ском уголовном процессе, «Ученые труды ВИЮН», вып. VII, Юриздат,
1945.
2 К. Маркс, Дебаты по поводу закона о краже леса, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 1, стр. 158.
256 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
процесса, экстраординарной пытки и смертной казни, хотя и
в форме обезглавления, сохранившей некоторый почетный от-
тенок.
До самой революции 1789 года судебная система Франции
сохранила все основные черты феодального порядка. Прежде
всего наряду с королевскими судами существовали сеньориаль-
ные суды с подсудностью гражданских и мелких уголовных дел
(так называемая «низшая юстиция»). Даже в самом Париже
сохранились сеньориальные суды архиепископа, епископов и аб-
батов. Королевским судам принадлежало право рассмотрения
в апелляционном порядке приговоров сеньориальных судов. Си-
стема государственных судов была крайне сложна. Общими
судами по уголовным делам, образующими три инстанции, явля-
лись суды превотальные, суды бальяжные и суды парламентов.
Хотя в принципе все парламенты считались равными по степени
власти, однако Парижский парламент сохранил некоторые черты
феодальной курии: в него наряду с советниками (судьями) вхо-
дило 160 пэров Франции, и по временам сам король возглавлял
торжественное заседание парламента, так называемое «ложе
правосудия» (lit de justice).
С утверждением королевского абсолютизма выше всех судеб-
ных инстанций стал Государственный Совет, который мог требо-
вать дела из парламентов для проверки правильности примене-
ния ими законов. Этот порядок напоминал будущий кассацион-
ный порядок, принятый революционным законодательством и
ставший характерной чертой буржуазного процесса. К помощи
Государственного Совета короли прибегали в тех случаях, когда
буржуазные элементы парламентов проявляли оппозиционное на-
строение и не обеспечивали угодного для правительства разре-
шения какого-либо дела. Хотя практика так называемых эвока-
ций, то есть изъятия дела из нормальной подсудности и передачи
его на разрешение иного учреждения или даже специально со-
зданной для того комиссии, применялась более широко к делам'
гражданским, но в отдельных случаях и уголовные дела изыма-
лись из общих судов. Почти каждое административное ведомство
имело свой суд для разбирательства дел, относящихся к предме-
там его ведения. Особое место занимали военные суды, так на-
зываемые «военные советы».
Крайняя неопределенность компетенции всех этих судов при-
водила к бесконечным спорам о подсудности, которые разреша-
лись Государственным Советом. Эти споры еще более увеличи-
вали волокиту, неизбежную при наличии ряда апелляционных
инстанций и самого порядка розыскного процесса.
Королевский абсолютизм во Франции очень широко исполь-
зовал практику административных заточений и изгнаний. Начи-
ная с царствования Людовика ХШ (правление кардинала Ри-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ФРАНЦИИ 257
шелье), вошло в систему применение заточения в государствен-
ные крепости и тюрьмы (а иногда и монастыри) по приказам,
подписанным королем и снабженным его печатью. Отсюда и на-
звание этих приказов — lettres de cachet, то есть «письма за
печатью». В них не указывались ни сущность обвинения, ни срок
заключения. Это был королевский приказ коменданту королев-
ской крепости принять и содержать определенное лицо. Этими
приказами пользовались и для того, чтобы наказать неугодное
лицо, которое почему-либо нельзя было привлечь к суду (напри-
мер, за нежелательный образ мыслей или по совершенно неопре-
деленным подозрениям), или, наоборот, для того, чтобы избавить
лицо, совершившее тяжкое преступление, от грозившего ему по
суду сурового наказания. Нередко бывали случаи, когда глава
аристократической семьи сам ходатайствовал об административ-
ном заточении члена семьи, который своим поведением позорил
дворянскую честь.
Практика применения lettres de cachet привела к самому
вопиющему произволу. Всесильный министр имел в своем распо-
ряжении большое число бланков с подписью короля и печатью,
но без обозначения имени лица, к которому применялось адми-
нистративное заточение. Держатель подобного lettres de cachet
en blanc (а им мог быть каждый фаворит или фаворитка короля,
его министра или иного вельможи) мог вписать любое имя
в этот безымянный приказ и совершенно бесконтрольно заточить
кого угодно в крепость. Бывали случаи обнаружения в париж-
ской Бастилии людей, проведших в заточении более десяти лет,
но не знавших, кто и в чем их обвинял. В некоторых таких
случаях нельзя было даже установить, за отсутствием всякой
документации, по чьей именно воле применено это администра-
тивное наказание.
Применение этих административных мер носило массовый
характер 1 и вызывало широкое возмущение, особенно среди
третьего сословия, видные представители которого нередко под-
вергались этой мере. Возмущение это нашло отражение и в на-
казах сословий при выборах депутатов в Генеральные Штаты
в 1788 году1 2. Эта система административных заточений служила
1 Так имеются указания на то, что в правление Ришелье было выдано
не менее пятидесяти тысяч lettres de cachet. Не менее широко применялось <
административное заключение и в дальнейшем. Министр Людовика XV,
кардинал Флёри, хвастал, что им было выдано не менее сорока тысяч
таких приказов. Только при Людовике XVI оно несколько сократилось.
2 Об этих наказах см. А. Боровой, История личной свободы во Фран-
ции, т. I, ч. 1, М., 1910; Н. Полянский, Судебное законодательство
учредительного и законодательного собраний в эпоху первой французской
революции (1789 1893 гг.), «Советское государство и право» 1939 г. № 5.
О наказах сословий см. Dejardens, Les cahiers des Etats generaux
en 1789 et la legislation criminelle, Paris, 1883.
9 Зак. 298
258 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
дополнением к розыскному процессу с его тайной, письменной
процедурой, в котором обвиняемый в серьезных делах мог под-
вергаться пытке и не имел защитника.
Буквально накануне революции майский эдикт 1788 года от-
менил применение пытки, позорной процедуры допроса обвиняе-
мого на особой .скамье (la selett) и возвестил общий пересмотр
уголовного процесса. Но все это было осуществлено только рево-
люцией.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ
33.	Общественный и государственный строй феодальной Германии
I 1одробно остановившись на ходе развития
феодальных отношений и связанных с ними изменений суда и
процесса в той части владений Карла Великого, которые впо-
следствии объединились во Французское королевство, мы можем
значительно короче рассмотреть те же вопросы применительно
к землям, образовавшим Германию.
Как указывает Энгельс, «покоящаяся на крепостной зависи-
мости дворянская демократия, в том виде как она существовала...
в первые столетия образованных германцами после завоевания
Римской империи королевств, представляет из себя одну из са-
мых грубых форм общества и совершенно нормально эволю-
ционирует далее в развитую феодальную иерархию, которая
является уже значительно более высокою ступенью» ’.
Общий процесс развития феодализма в Германии происхо-
дил медленнее, чем во Франции, так как здесь сравнительно
долго сохранялась и оказывала сопротивление натиску крупных
землевладельцев образовавшаяся еще в VII и VIII вв. соседская
община — марка с индивидуальным владением не только уса-
дебной, но и пахотной землей.
Однако с постепенным разложением марки основная масса
населения все более и более распадалась. Одни землевладельцы
утрачивали свои наделы (гуфы), другие, напротив, увеличивали
свои владения.
Процесс закрепощения крестьян был длительным. Тяжелые
государственные налоги, церковная «десятина», судебные
штрафы, военная служба, прямые насилия со стороны крупных
1	Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII, стр. 158.
9*
260 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
землевладельцев — приводили к разорению значительной части
крестьянства, потере ими земли и свободы. Не только отдельные
крестьяне, но и целые общины становились зависимыми от фео-
дальных владельцев. Наряду с оставшимися свободными кре-
стьянами-собственниками часть крестьян превратилась в чинше-
виков, то есть плативших оброк (чинш) с земли, которую они
обрабатывали, но которая уже принадлежала феодальному вла-
дельцу.
Основная же масса крестьян превратилась в зависимых и,
наконец, в крепостных лично несвободных. Яркую характери-
стику их положения дает Энгельс в своей работе «Крестьян-
ская война в Германии».
«На крестьянина ложилась своею тяжестью вся иерархия
общественного здания: князья, дворянство, попы, патриции, го-
родские бюргеры... Если он был крепостным (Leibeigener), он на-
ходился всецело во власти своего господина; если же он был
зависимым (Horiger), то уже одних законных, установленных по
договору повинностей было вполне достаточно, чтобы задавить
его; но эти повинности увеличивались с каждым днем. В течение
большей части своего времени он должен был работать на земле
своего господина; а из того, что ему удавалось выработать в те-
чение немногих свободных часов, он должен был выплачивать
десятины, цензы, оброки, военные подати (Bede, Reisegeld), мест-
ные и общеимперские подати. Он не мог ни вступать в брак, ни
умереть, не заплатив своему господину. Помимо обычной бар-
щины, он должен был собирать для своего повелителя солому,
землянику, чернику, улиток, загонять во время охоты дичь, ру-
бить дрова и т. д. Право рыбной ловли и охоты принад-
лежало господину, и крестьянин обязан был спокойно взирать
на то, как дичь разоряет его урожай. Общинные выпасы и
леса крестьян были почти везде насильственно отобраны госпо-
дами, и произвольная власть господина простиралась не только
на собственность крестьянина, но и на его личность и личность
его жены и дочерей» *.
Государственная власть была раздроблена между тысячами
феодальных владельцев земель — герцогов, курфюрстов, марк-
графов, пфальцграфов, архиепископов, епископов и аббатов мона-
стырей.
Происшедшее в середине X века формальное образование
«Священной Римской империи германской нации» (коронование
в Риме короля Оттона в 962 г.) не привело к созданию централи-
зованного государства. Императоры избирались съездами выс-
ших феодалов (иногда с участием представителей от других
1	Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII, стр. 125.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 261
групп населения) и не всегда могли обеспечить наследственную
передачу своей власти.
Самые крупные из вассалов императора часто фактически
пользовались полной независимостью, опираясь на свои рыцар-
ские дружины. Рыцаринизшие по рангу феодалы-—иногда не
имевшие своих владений, составляли основную часть войска.
Высшие представители духовенства сами были или имперскими
князьями, или владели в качестве феодалов, находившихся под
верховной властью других князей, обширными пространствами
земли с многочисленным крепостным и зависимым населением.
34.	Феодальное право и суд Германии
Упадку центральной власти Германии, последовавшему за
распадением империи Карла Великого, соответствовало крайнее
раздробление судов. Основное по числу судебных учреждений
место в X—XV вв. занимали суды феодалов-землевладельцев. Их
судебная власть, первоначально охватывавшая лишь крепостных,
постепенно распространилась на все население их феодальных
владений. Феодальное раздробление власти в Германии было
весьма значительно, и поэтому правами сеньориального суда
здесь пользовались не только крупные имперские вассалы (гер-
цоги, курфюрсты, князья) и приравненные к ним представители
высшего духовенства (архиепископы и епископы). Судебная
власть принадлежала также бесчисленному множеству графов и
простых рыцарей, а также церковникам низших рангов.
Со времен первой династии германских императоров (Сак-
сонской), опиравшейся в своей борьбе против могущественных
светских князей на церковных феодалов, развился и укрепился
суд этих последних. Церковный иммунитет распространялся не
только на собственные церковные владения, которые часто пере-
межались владениями светских князей, но и на всю ту округу,
в которой эти земельные владения находились.
Владелец иммунитета получал очень широкую юрисдикцию,
охватывавшую не только низшую, но и высшую (уголовную)
юстицию. Это позволяло церковным феодалам закабалять живу-
щее на иммунитетных землях крестьянство. Как указывает
Энгельс, они эксплуатировали своих подданных не только так же
беспощадно, как дворянство и князья, но и применяли дополни-
тельно ряд мер духовного угнетения (отказ в отпущении грехов,
угроза анафемой), а также часто прибегали в своих судах к под-
делке документов, дающих право на землю '.
1 См. Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, К. М а р к с и
Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 120.
262 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
Вторую группу самостоятельных судов составляли город-
ские суды. Особенное развитие эта форма суда получила
в XIII и XIV вв., когда многие города, бывшие ранее в зависи-
мости от феодальных владельцев, получили независимость. Не-
которые города, в первую очередь Магдебург и Любек, стали
образцом для других городов, заимствующих у них свои судеб-
ные статуты.
Лишь небольшая часть судов оставалась в непосредственном
подчинении высшей власти императора или короля. Это были
так называемые «свободные суды».
Больше всего таких «свободных» судов сохранилось в Вест-
фалии, которая в X в. входила в Саксонское герцогство.
Кроме этих трех групп светских судов, в Германии получил
широкое развитие церковный суд. Юрисдикция этого суда рас-
пространялась, во-первых, на определенные группы населения
(духовенство и примыкавшие к нему разряды светских лиц,
пользовавшихся покровительством церкви) и, во-вторых, на опре-
деленные категории дел (касавшихся браков, завещаний и ряда
преступлений против веры).
В борьбе с восстаниями крестьян, обычно облекавшимися в
форму религиозного движения, епископы применяли в качестве
оружия и церковный суд, и свой суд феодального владельца.
Пестроте судов соответствовала и пестрота применявшегося в них
права. Имперское законодательство касалось лишь некоторых
вопросов, в частности установления земского мира, постоянно на-
рушаемого феодальными распрями, привилегий отдельных лиц
и городов и т. п. Споры, затрагивавшие вассальные отношения,
рассматривались в феодальных судах по нормам обычного лен-
ного права. В судах феодалов-землевладельцев для их крепост-
ных применялось местное, так называемое дворовое право.
В ряде областей, где сложилась более или менее сильная цен-
тральная власть, ее распоряжения дополняли местные правовые
обычаи, образуя в совокупности с ними так называемое земское
право (Landrecht). В применявших это право судах отдельных
графств и судах низших единиц — сотен — долго держались су-
дебные порядки, основанные на старо-германских «правдах» '.
Особенное развитие получило городское право. Оно уже к XII в.
вытеснило применение ленного и дворового права. Тут раньше,
чем в других судах, произошло уравнение в правах всех тяжу-
щихся. В большинстве городов судьи выбирались городской
общиной, и судебная функция осуществлялась судьей с шеффе-
нами.
1 Здесь в качестве хранителей старого права действовали шеффеиы, ко-
торым принадлежало решение дела. Но функция шеффеиов постепенно пере-
ходила в руки более зажиточного слоя крестьян.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 263
В городах же выработался обычай в затруднительных слу-
чаях обращаться за разъяснениями и даже за решением отдель-
ных дел к судебным учреждениям других городов, пользовав-
шихся большим авторитетом, например к учреждениям Любека
или Магдебурга
В XIII в. появляются первые попытки кодифицировать обыч-
ное право. Так, около 1230 года саксонский рыцарь Эйке фон
Репгау составляет сборник действовавших в восточной части Сак-
сонии и соседних областях обычаев под названием «Саксонского
Зерцала» (сперва на латинском языке, потом в немецком пере-
воде— Sachsenspiegel). Саксонское Зерцало во второй части
содержало ленное право, определяя взаимоотношения между
феодалами. Основная же, первая, часть была посвящена всем
важнейшим отраслям земского права — государственному, граж-
данскому, уголовному и процессуальному.
Саксонское Зерцало получило широкое распространение по
всей Германии и за ее пределами, а в северной части Германии
стало официальным судебником. Оно являлось сборником разви-
того феодального права, отражало стремление крупных светских
феодалов освободиться от верховенства римских пап и тем са-
мым от влияния церковных феодалов, а вместе с тем обуздать
крепостное крестьянство, противившееся закабалению.
В своих уголовно-правовых положениях Саксонское Зерцало
знает широкое применение смертной казни за измену государю
(зарывание в землю), за действия против властей, судов и зе-
мельных владельцев (сожжение и колесование, применявшееся,
главным образом, к крестьянам, и повешение). Оно сурово нака-
зывает преступления против собственности: кража на мелкую
сумму влечет потерю чести и прав, кража более крупная карается
повешением. Нормы немецкого земского права, и в частности
саксонских источников, относящиеся к процессу, в основном стоят
на почве старого суда свободных людей. Суд представляется
органом разрешения правового спора сторон. В судопроизвод-
стве основной является деятельность сторон, а не самостоятель-
ная деятельность суда по исследованию дела.
Здесь сохраняются все положения старого обвинительного
процесса об обязанности обвинителя (а в определенных случаях
и обвиняемого) доказать выдвигаемые им утверждения и притом
с соблюдением строгих, предписанных обычаем форм. Малейшее
отступление от этих форм ведет к проигрышу дела.
В ходе доказывания суд остается пассивным. Он не собирает
по своей инициативе никаких доказательств, которые могли бы
1 Магдебургское право закрепляло привилегии городских сословий, ко-
торые завоевали в конце XII и в XIII вв. самоуправление и собственный суд.
Именно это право под именем «немецкого» сопутствовало германской коло-
низации и проникло в Чехию, Силезию, Польшу, Литву и Западную Украину.
264 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
привести его к убеждению в существовании спорных фактов.
По-прежнему вывод суда зависит от того, удалось ли обвинителю
представить соответствующие требованиям обычая формальные
доказательства своей правоты или (в соответствующих случаях)
удалось ли обвиняемому устранить утверждение обвинителя.
Суд ограничивается наблюдением за действиями сторон и
оценивает их результаты с точки зрения формальных требований
права.
Решение суда сводится к констатированию удачного или не-
удачного выполнения формальных правил той стороной, на ко-
торой лежит обязанность их выполнения *.
Система доказательств немецкого процесса данного периода
воспроизводит уже известную нам систему раннефеодального
суда с тем, однако, изменением, которое внесло в нее развитие
феодализма. В X—XII вв. наряду с присягой сторон (и сопри-
сяжников), а также судебными испытаниями (ордалиями) упо-
минается и судебный поединок.
Потерпевший-обвинитель в ряде случаев (например, при
поимке обвиняемого на месте преступления) получал право при-
нести присягу, подкрепляемую присягой других полноправных
лиц. Такими по общему правилу считались лишь собственники
земли. Источники не проводили различия между соприсяжни-
ками в полном смысле этого слова и свидетелями: в качестве
лиц, могущих принести вместе с обвинителем присягу, под-
крепляющую выдвинутое им обвинение, назывались его родствен-
ники, соседи, члены одной с ним общины (или вассалы одного
и того же сюзерена), а также и очевидцы факта преступления,
то есть именно те лица, которые впоследствии стали свидетелями.
Но в описываемый период времени все они без исключения да-
вали не показания о фактах, а присягу. Эта присяга только
удостоверяла перед судом убеждение присягающего в правоте
обвинителя.
Противная сторона имела право перед присягой требовать,
чтобы тот или иной соприсяжник доказал, что он обладает необ-
ходимыми качествами для участия в присяге.
Источники, как уже было сказано, называют в числе дока-
зательств и ордалии (испытание огнем или водой). Но толкова-
ния соответствующих норм показывают, что институт ордалий
уже отмирает1 2.
1 Указания на этот порядок ведения суда имеются в соответствующих
глоссах к земскому и ленному праву в Аугсбургском издании Sachsenspiegel
1516 года (цитаты приведены в работе J. W. Planck, Das deutsche Gerichts-
verfahren im Mittelalter nach dem Sachsenspiegel und den verwandten Rechts-
quellen, Braunschweig, 1879, В. II, § 98, S. 2f).
2 Ср. указания, приведенные у Планка (J. W. Planck, Das deutsche
Gerichtsverfahren.., В. II, § 115, S. 144 I).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 265
Обычное право Германии X—XII вв. знало сначала широкое,
потом все более сокращающееся применение судебного
поединка. Он допускался в тех случаях, когда сделанные
сторонами утверждения имели согласно формальным процессу-
альным правилам одинаковую силу. Поединок в таких случаях
являлся вполне соответствующим духу феодальных отношений
средством установления того, кто из спорящих сторон прав:
победа на поединке показывала с бесспорной очевидностью, кому
из тяжущихся помогает бог '.
При этом, если ордалии постепенно стали средством доказы-
вания только для представителей низших слоев общества, — не-
свободных или запятнанных ранее вынесенным осуждением или
молвой, то поединок оставался способом доказывания, доступным
только для свободных и полноправных.
Но в конце XII и в XIII вв. применение поединка также
сокращается. В Саксонском Зерцале, кроме случая оболживле-
ния 1 2 приговора перед высшим судом, поединок мог иметь место
лишь в точно указанных законом случаях нарушения мира, ко-
торое наказывалось смертной казнью или отсечением руки. Сюда
относились преступления, совершенные в определенных местах
(королевские дороги), то есть нарушения мира в тесном смысле
слова, а также наиболее тяжкие преступления против личности
и имущества (убийство, тяжкое ранение, изнасилование, разбой).
Источники саксонского права и, в частности, магдебургского
права дают подробное описание всей процедуры судебного по-
единка. Вызов производился обвинителем в судебном заседании.
Сперва обвинитель должен был представить доказательства са-
мого факта нарушения мира, которое дает право на вызов, напри-
мер, показать нанесенные ему раны и т. п. Далее он указывал
основания обвинения вызванного им в суд и присутствующего
здесь обвиняемого. Наконец, он произносил установленную зако-
ном формулу обращения к суду о разрешении ему вызвать обви-
няемого на поединок3.
1 Языческое верование в то, что как в войне, так и в поединке присут-
ствует в качестве высшего судьи божество («Deum adesse bellantibus сге-
dunt» Tacitus, Germania, 7) было воспринято и христианской религией и
укрепилось с расцветом феодализма. Примеры поединков X в. см. у Я. Гримма
(J. Grimm, Deutsche Rechtsalterthiimer, II A., Gotttingen, 1854, S. 927 f).
2 Саксонское Зерцало (1, 18, § 3; II, 12, § 8) знает обжалование реше-
ний Высшего Имперского Суда в форме поединка, в котором с каждой сто-
роны участвует по семь человек (см. R. Schroder, Lehrbuch der deutschen
Rechtsgeschichte, 4 A., Leipzig, 1902, S. 551, № 45).
3 Как и все представление доказательств, вызов на поединок требовал
соблюдения ряда формальностей в отношении личности обвинителя и обви-
няемого, места, времени и способа вызова. Так закон разрешал обвинителю
вызывать на поединок лицо, равное с ним по социальному положению или
.низшее, но не высшее.
266 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Затем обвиняемый может представить свои возражения про-
тив вызова. Прежде всего это указания процессуального порядка
на нарушения обвинителем установленных для вызова форм и пр.
Но, кроме того, он может сделать заявления, касающиеся самой
сущности обвинения, например, сослаться на то, что свидетели
события преступления не видели его во время совершения его,
или сослаться на свое алиби ’.
Если сделанные обвиняемым возражения будут признаны
правильными, обвинитель подвергается штрафу и уплате возна-
граждения обвиняемому за неправильно сделанный вызов. Если
же возражения обвиняемого будут отвергнуты и за обвинителем
признано право вызова на поединок, то в самом судебном засе-
дании должна произойти процедура вызова с троекратным совер-
шением обвинителем символических жестов в отношении обви-
няемого.
Затем устанавливается время поединка, причем вызванный
получает отсрочку: более знатный на шесть недель, простой сво-
бодный на две недели. По истечении срока обвинитель и обви-
няемый опять являются в судебное заседание. Неявившаяся сто-
рона считается проигравшей тяжбу в силу самого факта неявки.
Закон регулировал случаи, в которых за малолетнего, старика,
женщину, увечного или раненого мог выступить на поединке опе-
кун. Обвинитель не мог заменить себя платным бойцом, но за
обвиняемую женщину мог выступить и такой боец.
Самый поединок происходил не в суде, а на заранее указан-
ном председателем суда месте, которое во время поединка огра-
ждалось судейским постановлением о «мире». Поэтому любое
вмешательство присутствующих в поединок, даже словами поощ-
рения или порицания, немедленно влекло наложение наказания
на виновных. Судья с двумя помощниками наблюдал за одева-
нием и вооружением лиц, ведущих поединок, которое происхо-
дило в особых помещениях. Один из помощников судьи держал
дерево, которое он должен был поставить в виде барьера между
сражающимися в случае получения одним из них раны или по
приказанию судьи.
Когда противники появлялись вооруженные по всем прави-
лам, они просили судью о разрешении выйти на поле боя. Они
становились перед судьей и произносили клятву. Сперва обвини-
Место, время и порядок вызова также регулировались законом, что от-
мечено в тексте. Все эти условия вызова на поединок выражены исследова-
телем процесса по Саксонскому Зерцалу такой формулой: «Die Ausiibung des
Kampfrechts setzt voraus, dass der rechte Klager, den recliten Beklagten, zur
rechten Zeit, am rechten Ort zum Kampfe griisst» (J. W. Planck, Das Deutsche
Gerichtsverfahren.., 1879, В. I, S. 791).
1 «Privilegium des Erzbischofs Wichmann fur Magdeburg von 1188; W.eist-
hum der Magdeburger Schoffen fiir Breslau von 1261 (J. Planck, Das deu-
tsche Gerichtsverfahren.., Bd. I, S. 787 f).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 267
тель произносил: «dat die scult war si, dar he ine umme beklaget
hevet» (то есть что вина наличествует и что он обвиняет спра-
ведливо). Затем обвиняемый говорил: «dat he unsciildich si»
(то есть что он невиновен). И оба одновременно призывали себе
в помощь бога: «dat in got so helpe to irme kampe».
С этого момента они уже не могли уклониться от судебного
решения, основанного на исходе поединка.
Сражающихся ставили так, чтобы солнце одинаково осве-
щало их сбоку, и они приступали к бою.
В зависимости от исхода поединка судьи решали дело
в пользу обвинителя или обвиняемого. При этом побежденный
обвиняемый предавался смертной казни, даже если за данное
преступление полагалось только отсечение руки
Побежденный обвинитель подвергался лишь уплате штрафа
и вознаграждения в пользу обвиняемого. Только в том случае,
когда обвинитель был побежден на поединке против того, кого
он сам ранил и обвинял в нарушении мира, он сам признавался
нарушителем мира и подвергался смертной казни1 2.
Постепенно к началу XV в. поединок как средство доказы-
вания выходит из употребления, сперва в городском праве, позже
в земском. Вместо поединка расширяется применение свидетель-
ских показаний 3.
В Магдебургском праве уже в течение XIV в. происходит
замена поединка очистительной присягой обвиняемого с семью
соприсяжниками 4.
В ряде городов (Гамбург, Любек, Бремен) обвинителю пре-
доставлялось право изобличать с помощью 7 соприсяжников
обвиняемого, не только пойманного на месте преступления, но и
преследуемого по поднятой им тревоге.
35.	Фемические суды (Femgerichte)
Как было указано выше, при феодализации Германии срав-
нительно немногие суды остались в непосредственном подчинении
1 По Магдебургскому праву в этих случаях побежденному обвиняемому
только наносили рану в руку ножом или другим оружием.
2 То же правило применялось, когда обвинителя побеждал'выступавший
против него на поединке представитель убитого им человека, которого он
обвинял в нарушении мира (Das Sachsiche Landrecht, I, 50 § 1, I, 69. См.
J. Planck, Das deutsche Gerichtsverfahren.., Br. I, S. 793).
3 J. Planck («Das deutsche Gerichtsverfahren...», Bd. I, S. 797) ссылается
для земского права на толкование, приведенное в издании Саксонского Зер-
цала 1516 года, основанное на уставе короля Альбрехта (Die Glosse zum
Sachsischen Landrecht nach der Ausgabe des Sachsenspiegels, Augsburg, 1516).
4 В «Магдебургских вопросах», записанных между 1386 и 1402 гг. пое-
динок уже не упоминается.
268 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
императорской власти и свободными от местных феодалов. Они
поэтому и назывались «свободными» судами, а руководящие ими
представители центральной власти — «свободными графами».
В Вестфалии, где сохранилось более всего «свободных су-
дов», они превратились в XIV в. в весьма своеобразные «тайные
судилища» — так называемые фемические суды (Femge-
richte) '.
Хотя указания на Femgericht встречаются с XII века, но
сведения о регулярной деятельности этих судов относятся ко вре-
мени между 1352—1382 годами, когда архиепископы Кельнские
от имени императора стали осуществлять пожалование привиле-
гии «свободным графам» на руководство «свободными судами».
Суды эти, именовавшиеся то фемическими, то вестфальскими,
первоначально, как указывает Я. Гримм, являлись обычной
формой суда между свободными людьми (placita liberorum), но
превратились на «красной земле» (то есть -в Вестфалии и Саксо-
нии) в особый «союз свободных шеффенов» 1 2.
О деятельности фемических судов трудно говорить с полной
определенностью, так как о ней сохранилось гораздо больше
легенд, чем достоверных документов3. *
Известно, что графы и города, покупавшие у архиепископа
Кельнского привилегию отправления Femgericht, дорого платили
за нее. Точно так же дворяне и бюргеры, домогавшиеся вклю-
1 Как указывает Я. Гримм, слово feme, точнее feme, обозначало иногда
уголовное наказание, а иногда уголовный суд (J. Grimm, Deutsche Rechtsal-
tertiihmer, 2 A., Gottingen, 1854, S. 681). Он ссылается иа исследование (W i-
g a n d, Femgericht Westphalens, 1825), в котором приведены места источни-
ков с упоминанием о фемических судах. Указание более новой литературы
о фемических судах см. R. Schroder, Lehrbuch der deutschen Rechtsge-
schichte, S. 574.
2 Грнмм co ссылками на Виганда подробно разбирает значение термина
«Красная земля» и границы его применения. Он указывает, что предание
возводящее образование этих судов к Карлу Великому, является вариантом
легенды, которая приписывала Карлу все древние судебные учреждения.
Крупнейший историк немецкого права Г. Бруннер прямо утверждает, что
особенности производства вестфальских или фемических судов происходят из
«инквизиционного порядка» расследования (Riigeverfahren) франкского пе-
риода (Н. Brunner, Deutsche Rechtgeschichte, В. II, Leipzig, 1892, S. 494).
Особое направление деятельности фемических судов, связанное с тайной и
мистическими обрядами, относится к XIV—XV вв. (см. J. Grimm, Deutsche
Rechtsalterthiimer, S. 829).
3 О распространенности таких легенд еще в середине XVIII в. свиде-
тельствуют заметки Вольтера о фемических судах.
«Можно ли поверить, — писал он, — что некогда имелся верховный три-
бунал, более ужасный, чем инквизиция, и что этот трибунал был учрежден
Карлом Великим. Это было вестфальское судилище или суд Феме. Строгость
или скорее жестокость этого суда доходила до наказания смертью всякого
саксонца, нарушившего воздержание от пищи во время поста» (Ф. М. Воль-
тер, Избранные произведения по уголовному праву и процессу, Госюриздат,
1956, стр. 80).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 269
чения в число «свободных шеффенов», уплачивали значительные
взносы руководителю соответствующего суда ’. Перед их зачис-
лением происходила особая проверка их нравственных качеств.
Шеффены приносили в торжественной обстановке особую при-
сягу, в которой обязывались неуклонно выполнять все постано-
вления Femgericht, даже если они были бы направлены против
самых близких им лиц. Кроме того, они под страхом смерти обя-
зывались хранить в полной тайне все, касающееся деятельности
суда.
В XIV—XV вв. центр тяжести в деятельности Femgericht
перемещается ю открытых заседаний на закрытые, окруженные
особой таинственностью, обычно происходившие ночью1 2.
Трудно установить круг дел, разбираемых этими судами.
Известно, однако, что в начале своего существования они рассма-
тривали не только уголовные, но и гражданские дела. Возможно,
что к руководителю Femgericht обращались обвинители и истцы,
не могущие по тем или иным причинам получить удовлетворения
своих притязаний в обычных судах. «Свободный граф», выслу-
шав жалобщика, решал, подлежит ли егохдело рассмотрению
в Femgericht. Другим источником возбуждения преследования
служили сообщения (Femwroge) «свободных шеффенов» о лично
известных им людях, совершивших преступления 3. На основании
присяги группы шеффенов возглавлявший фемический суд граф
призывал к ответу заподозренного. В случае возбуждения дела
вызывался обвиняемый, причем повестка о вызове вручалась
одним из «свободных шеффенов» с соблюдением определенного
ритуала; если обвиняемый уклонялся от принятия повестки, то
она прибивалась к дверям его жилища или к дверям церкви.
Если обвиняемый не являлся, приговор мог быть постановлен
заочно.
В заседаниях фемического суда должны были принимать уча-
стие «свободный граф», его специальный заместитель (Fronbrote),
на котором лежала обязанность исполнения приговора, и «сво-
бодные шеффены» в числе не менее семи; иногда их число дохо-
дило до ста. Как указывает историк немецкого права Шредер,
не ссылаясь на какие-либо источники, в фемическом суде мог
1 Как указывает Р. Шредер, даже самые знатные люди империи доби-
вались включения в число «свободных шеффенов» (см. R. Schroder, Lehr-
buch.., S. 579).
2 Наибольшее развитие деятельности фемических судов приходится на
последнюю четверть XIV и на XV вв. Особое политическое значение при-
обрели эти суды при императоре Сигизмунде I (1411—1437 гг.), который вел
в союзе с католической церковью и крупнейшими магнатами борьбу с чеш-
ским революционным крестьянством («гуситские войны»),
3 Шредер указывает, что в первую очередь обязанность делать такое
сообщение лежала на том шеффене, который желал выступить в суде в ка-
честве обвинителя (см. R. Schroder, Lehrbuch., S. 579).
270 раздел hi. суд и уголовный процесс феодального государства
председательствовать сам император или его личный предста-
витель ’.
За тяжкие преступления против «законов бога, императора
и короля» суд приговаривал обвиняемого к смертной казни.
Первоначально такой приговор не подлежал обжалованию.
Позднейшим смягчением была возможность обжаловать его
в суд архиепископа Кельнского.
Самое исполнение приговора поручалось указанному выше
заместителю «свободного графа» (Fronbrote) совместно с группой
«свободных шеффенов». Они должны были отыскать осужден-
ного, схватить его и немедленно повесить на ближайшем дереве,
оставив специальный знак, указывающий, что в данном случае
имело место не злодейское убийство, а исполнение приговора.
Смертной казни подвергался и тот из «свободных шеффенов»,
который уклонялся от исполнения приговора или нарушил при-
сягу о соблюдении тайны1 2.
Есть указания на то, что в XV—XVI вв. деятельность Fem-
gericht распространилась на ряд местностей Германии, и что
«свободные графы» давали иногда охранные грамоты проезжав-
шим в их округах людям, в частности купцам, гарантируя их от
нападений и разбоев3.
Эти данные, как и сведения о составе «свободных шеффе-
нов», позволяют думать, что деятельность фемических судов
была направлена, главным образом, на охрану политических и
экономических интересов императорской власти и поддерживаю-
щих ее групп. Слабость центральной власти, вероятно, и объяс-
няет таинственность, окружавшую судебную расправу.
Фемические суды были упразднены при императоре Макси-
милиане Габсбургском (1493—1519).
36.	Усиление классовой борьбы и постепенное проникновение
розыскных начал в уголовный процесс
Развитие торговли и промышленности в Х(П и XIV вв. не
привело Германию к политической централизации. За счет импе-
раторской власти усилились местные центры во главе с импер-
скими князьями, стремившимися к захвату владений мелкого дво-
рянства и городов.
1 См. R. Schroder, Lehrbuch.., S. 580.
2 Я- Гримм указывает, что в случае нарушения шеффеном тайны
у него вырывали язык, а затем его вешали на семь футов выше, чем обыч-
ных преступников (см. J. Grimm, Deutsche Rechtsaltertiihmer.., S. 829).
3 См., например, Lindner, Die Verne, 1888; F. Heinemann, Der
Richter und die Rechtspflege in der deutschen Vergangenheit, Leipzig, S. 43 f.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 271
Князья были почти независимы от императора. В своих вла-
дениях они сами имели войска, вели войны, устанавливали на-
логи на города и крестьян, созывали сословия, торговали город-
скими привилегиями. «Весьма немаловажным и постоянным пред-
метом торговли было в руках князей и правосудие» '. Князья
не только уступают или продают право суда отдельным крупным
землевладельцам и городам, но также передают рассмотрение
ряда дел непосредственно своим канцеляриям.
Отсюда и происходит столь типичная для раздробленной
феодальной Германии «юстиция княжеского кабинета», просуще-
ствовавшая вплоть до революции 1848 года.
Духовенство в своей аристократической части являлось носи-
телем идеологии средневекового феодализма, освящая его име-
нем бога. Как крупнейшие земельные магнаты и представители
римской курии князья церкви осуществляли одновременно и
светскую и церковную власть и притесняли все слои народа, осо-
бенно крестьянство. Князья церкви занимали особое место
в феодальной иерархии, находясь в ленной зависимости только
от императора, что вызывало к ним вражду крупных светских
феодалов. Дворянство завидовало их богатой привольной
жизни; народ, расплачивавшийся за эту жизнь, ненавидел их.
Плебейская часть духовенства (городские и сельские свя-
щенники) была вне феодальной иерархии и не имела своей части
в ее богатствах. Это духовенство стояло ближе к народу, и из
него порою выходили идеологи антифеодальных движений и вос-
станий.
Города оставались центрами цехового ремесла, их маги-
страты состояли из патрицианских родов и богатых бюргеров.
Здесь средства и права общин под видом управления также были
захвачены патрициатом, городские патриции налагали всяческие
пошлины, торговали цеховыми привилегиями, правами граждан-
ства и правосудием.
Близко к крестьянской массе примыкала плебейская часть
городов. Она состояла из разорившихся и обедневших граждан,
выброшенных из деревни крестьян и отпущенных слуг, подма-
стерьев, стоявших вне официального общества и приближающихся
к современному пролетариату насколько это было возможно при
средневековом строе промышленности и господстве цеховых при-
вилегий 1 2.
Не Только князья разоряли крестьян, низшие по феодальному
рангу дворяне также черпали из этого источника. «Эксплоатация
крестьянства дворянством с каждым годом возрастала все более
1 Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, Маркс и Энгельс.
Соч., т. VIII, стр. 118.
2 См. Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, Маркс и Эн-
гельс, Соч., т. VIII, стр. 124.
272 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
и более. Из крепостных высасывалась последняя капля крови,
зависимых людей облагали новыми взносами и повинностями...
Барщины, чинши, оброки, пошлины с продажи земель, пошлины,
взимавшиеся после смерти держателей, и т. д. произвольно повы-
шались, несмотря на все старинные соглашения. В суде отказы-
вали, или он был продажным, а если рыцарь не мог получить
деньги от крестьянина никакими другими способами, то он просто
бросал его в тюрьму и требовал от него выкупа» ’.
В условиях усиливающегося феодального гнета и эксплуата-
ции, в XIV—XV вв. вспыхивает ряд крестьянских восстаний.
Усиление эксплуатации крестьян и низших слоев городского
населения вызывало уже в XIII в. резкий рост преступлений,
в частности разбоев на большой дороге, грабежей и краж в го-
родах. Хроники отмечают существование организованных банд,
профессиональных воров, бродяг и нищих. В борьбе с этими
«опасными людьми», как их именуют официальные источники,
старый обвинительный процесс оказывается мало пригодным
средством.
Постепенно в различных местностях Германии, главным об-
разом в городах, в уголовный процесс проникает противореча-
щий старому обвинительному началу принцип возбуждения пре-
следования в порядке должностной обязанности определенных
органов власти. Это начало официального (должност-
ного) преследования является, как не раз указывалось
выше, основ'ой розыскного (инквизиционного) про-
цесса.
Новое начало пробивает себе дорогу различными сред-
ствами. Так, в ряде мест возникает значительное расширение
активности суда в исследовании вещественных доказательств.
Раньше для обозрения вещественных доказательств судом необ-
ходим был почин обвинителя, который предъявлял судьям пред-
меты, имевшие следы совершенного преступления. Теперь в слу-
чаях насильственной смерти начинает применяться осмотр трупа
на месте через уполномоченных судом лиц1 2.
В ряде мест возникает и укрепляется обычай, согласно кото-
рому судья, лично осведомившийся о совершении преступления,
может сообщить о нем, и его скрепленное присягой заявление
служит основанием к возбуждению дела.
Хальтауз в своем «Немецком словаре средневековья» указы-
вает, что этот обычай облегчил борьбу с преступлениями, так
как ранее существовавшее требование изобличения виновного
присягой не менее семи человек (durch das Besiebnen) было
1 Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII, стр. 119.
2 См. R. Schroder, Lehrbruch.., S. 773 f.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 273
трудно выполнимо, и потому многие преступники ускользали
от наказания !.
В ряде «земских судов» (Landgerichte), в которые превра-
тились ' старинные судебные собрания (mallus publicus) и где
долго сохранялось обвинительное начало, постепенно, возможно
под влиянием судебных правил церковных судов, начинает скла-
дываться новый порядок преследования. Должностные лица
сельского управления и «почтенные» люди в дни судебных собра-
ний заявляют судье о всех известных им преступлениях и указы-
вают тех лиц, которые изобличаются молвой, как виновные в их
совершении. Такая деятельность заявителей называется в немец-
ких источниках термином «Riigen».
Хальтауз дает такое объяснение к термину «Riigen»: «спе-
циально сообщать, указывать судье (denunciare) о каком-либо
преступлении или проступке путем верного й присяжного утвер-
ждения, которое должно стать основанием исследования и убе-
ждения для того, чтобы судья штрафовал или наказывал». Он
ссылается при этом на акт 1457 года, относящийся к заявлению
крестьян о нарушении церковных правил 1 2.
В земских судах в этом порядке боролись, главным образом,
с лицами, заподозренными в совершении разбоев на больших
дорогах. В городах преследовали нищих, безработных и бездом-
ных людей, подозреваемых в кражах, грабежах, распространении
фальшивых денег и пр. Тут, как и в купеческих республиках
Северной Италии, укреплялось начало официального преследо-
вания воров, бродяг, нищих, бунтующих подмастерьев. Посте-
пенно устанавливается ряд случаев, в которых дело возбуждается
без жалобы потерпевшего, по инициативе судебных властей;
учреждаются должности публичных обвинителей.
Сперва в таком официальном производстве сохранялись ста-
рые виды доказательств — очистительная присяга, ордалии. Но
постепенно они вытеснялись из судебной практики. Процессуаль-
ный смысл расширения использования «сообщений самых добро-
совестных людей» в числе не менее семи («Ubersiebenung), а
также возбуждения преследования со стороны должностных лиц
состоял в том, что привлеченные в этом порядке люди не могли,
как опороченные отклонить обвинение путем очистительной при-
сяги.
Первое указание на изобличение подозреваемого путем при-
сяги семи добросовестных свидетелей встречается в Вюрцбургском
1 См. С. G. Н а 11 a u s, Glossarium Germanicum medii aevi, В. I, 1758.
См. толкование слова «Feam».
2 См. С. G. Н а 11 a u s, Glossarium..., В. 11; см. толкование слова «Riigen».
О постепенном развитии разъездных судов епископов (Sendgerichte), по-
строенных по образцу разъездных судов франкских королей, см. R. Schro-
der, Lehrbuch.., S, 183 f, 383 f, 773.
274 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
постановлении о земском мире около 1221—1224 гг. (Wurz-
burger Landfrieden или Treuga Henrici). Точно урегулирован
этот порядок был в Майнцком постановлении о земском мире
1235 года (Mainzer Landfrieden) ’.
Конечно, еще долго наряду с. новыми формами преследова-
ния существовал старый обвинительный процесс. Но сфера его
применения все более суживалась. Если человека обвиняли в од-
ном из тяжких преступлений против жизни и имущества и вместе
с тем выдвигалось указание, что он относится к группе «опасных
людей» («schadliche Leut'e»—homines damnosi, homines nocivi),
то суд, прежде всего, проверял это последнее указание, причем
проверка происходила в порядке внесудебного, не связанного
процессуальными формами производства. При установлении при-
надлежности обвиняемого к «опасным людям» судебная проце-
дура упрощалась к невыгоде обвиняемых.
Во второй половине ХПГ в. в Баварии и Австрии считалось
уже бесспорным, что феодальный владелец земли имеет право на
производство расследования без наличия формального обвине-
ния. Он мог опрашивать группы населения, требуя указания
известных им разбойников. Здесь как бы воскресала старая ка-
ролингская форма расследования королевскими посланцами через
присяжных свидетелей (Rugenverfahren).
Для осуждения определенного лица достаточно было при-
сяжного заявления семи присутствующих о том, что оно из-
вестно им как разбойник. Оговоренный такими «присяжными
свидетелями» даже не допрашивался. Если он присутствовал,
его осуждали, как нарушителя земского мира; если он отсутство-
вал, делалось распоряжение о его поимке. В ряде городов уста-
новился еще более упрощенный порядок. При отсутствии созна-
ния заподозренного и формальных доказательств его виновности
городской совет проводил расследование его репутации, не обле-
ченное в процессуальные формы. Если большинство совета при-
ходило таким путем к убеждению в «опасности» обвиняемого, то
им составлялось соответствующее «свидетельство о репутации»
(Leumundsbrief). Такое свидетельство являлось достаточным
основанием для вынесения в судебном заседании обвинительного
приговора.
С XIV в. в ряде городов начинают широко применять пытку
к лицам, захваченным на месте преступления или принадлежа-
щим к категории «опасных». Вырванное пыткой не только судеб-
ное, но и внесудебное сознание служило достаточным основанием
для осуждения.
Дополнительным источником проникновения розыскных на-
чал и, в частности, пытки в судебное производство была, как и
1 См. R. Schroder, Lehrbuch.., S. 775.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 275
во Франции, сеньориальная расправная процедура, не стесненная
никакими правилами, когда обвиняемым являлся крепостной че-
ловек, а преступление было направлено против основ феодаль-
ного порядка.
В конце XV и начале XVI вв. в ряде входивших в империю
феодальных земель действовали кодексы, отражавшие вырабо-
тавшийся в судебной практике розыскной процесс с пыткой и
применением различных видов смертной казни и членовредитель-
ных наказаний.
Так, в Тирольском уставе 1499 года было установлено воз-
буждение дел должностными лицами на основе различных дока-
зательств, например, «людской молвы». Устав говорил также
о письменности производства и о применении пытки к обвиняе-
мому.
Памятником, послужившим образцом для дальнейшего за-
конодательства, явился уголовный устав Бамбергского епископ-
ства 1507 года. (Bamberger Hals-Gericht-Ordnung Bambergensis).
Здесь, наряду с сохранением ординарного, то есть обвинительного
процесса, был введен и экстраординарный, производившийся без
наличия формального обвинителя. В 1516 году был принят Бран-
денбургский устав (Brandenburgischer Hals-Gericht-Ordnung
Brandenburgica), который являлся почти дословным повторением
правил Бамбергского устава. Однако в других германских зем-
лях сохранялись неотмененными старые нормы обвинительного
процесса ’.
Весной 1525 года вспыхнуло широкое крестьянское восста-
ние, охватившее различные земли Германии. Великая крестьян-
ская война, которую Энгельс называет одной из самых героиче-
ских страниц истории Германии, потрясла всю феодальную
систему, но окончилась поражением восставших. Лютер являв-
шийся вождем оппозиции католической Римской церкви и выра-
жавший интересы низшего дворянства и бюргерства, когда раз-
разилась крестьянская война, перешел на сторону крупных фео-
далов.
«Перед лицом революции все старые раздоры были забыты;
по сравнению с толпами крестьян слуги римского Содома были
невинными ягнятами..; горожане и князья, дворяне и попы,
Лютер и папа соединились против «кровожадных и разбойничьих
шаек крестьян». И Лютер требует: «Их нужно бить, душить
1 В своем «Руководстве по уголовному процессу» Ю. Глазер признает
и крайнее раздробление судебной власти в средневековой Германии, и «пол-
ный правовой хаос», являющийся следствием этого раздробления. Но пере-
ходя к вопросу об укреплении розыскного начала, он не видит подлинной
причины и объясняет его тем, что у всех феодальных владетелей появилось
понимание публично-правовой природы наказания и потребность в упорядо-
чении процесса (см. Glaser, Handbuch des Strafprozesses, Bd. I, S. 79).
276 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
и колоть, тайно и открыто, так же, как убивают бешеную со-
баку» >.
Сплоченность сил реакции и разрозненность крестьянских
выступлений, неумение всех слоев оппозиции возвыситься над
местными и провинциальными интересами обусловили поражение
восставших.
В итоге крестьянской войны извлекли выгоду только круп-
ные князья. Они выиграли и от ослабления своих конкурентов —
духовенства, дворянства и городов, и от получения главной до-
бычи за счет всех остальных сословий: в виде контрибуций
с городов и крестьянских общин, захвата ряда церковных земель
и подчинения большей части разорившегося дворянства.
После военного подавления начался судебный террор, массо-
вые казни сопровождались разорением крестьянства путем нало-
жения контрибуций, конфискаций и штрафов.
Крепостное состояние крестьян распространилось теперь на
все немецкие области.
Конечно, в той карательной расправе, которая последовала
за военным разгромом восставших крестьян, светские и церков-
ные феодалы мало стеснялись в отношении соблюдения процес-
суальных норм. Они вешали, сжигали, четвертовали всех, кто
внушал малейшее подозрение, как участник восстания.
Но с окончанием этих экзекуций перед феодалами особо
остро выдвинулась задача объединить отдельные областные уго-
ловно-процессуальные уставы в общеимперское уложение, Дей-
ствующее на всей территории Германии и дающее в руки судей
более надежное орудие борьбы против непокорных элементов,
в первую очередь, против крепостного крестьянства и городских
низов.
В этих условиях удалось преодолеть сильные сепаратистские
тенденции крупных владетельных князей, которые ранее не допу-
скали принятия общеимперского кодекса. В 1532 году Регенс-
бургский рейхстаг принял без особого обсуждения один из ранее
составленных проектов такого кодекса.
37.	«Каролина»
Новый кодекс, носивший официальное название Уголовно-
судебного Уложения императора Карла V Священной Римской
империи (Constitute criminalis Carolina), более известен под
кратким именем «Каролина»* 2. Кодекс состоял из двух частей:
'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 135.
2 Каролина составлена на основе Бамбергского устава и ряда проектов
1521 —1530 гг. Последний проект был выработан особой комиссией из пред-
ставителей сословий и после принятия Регенсбургским рейхстагом был
в 1532 году утвержден императором.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 277
первой, посвященной процессу, и второй, излагавшей нормы уго-
ловного права.
При рассмотрении текста Каролины обращает на себя вни-
мание, что вводный закон содержал характерную оговорку, ука-
зывающую на слабость императорской власти. Эта так называе-
мая «сальваторная оговорка» указывала на сохранение в силе
старых прав и обычаев курфюрстов и сословий в отношении по-
рядка суда.
Каролина являлась лишь дополнительным источником права,
пополняющим пробелы в законах отдельных земель.
Классовая направленность Каролины в отношении укрепле-
ния суда более «надежными» судьями выражена в первых же
словах императорского указа.
«До нашего сведения дошло через наших курфюрстов и кня-
зей и представителей прочих сословий, что в Римской империи
немецкой нации, в силу старых обычаев и порядков, весьма мно-
гие уголовные суды заполнены мужами несведущими и не имею-
щими опыта и практики в нашем4 императорском праве ’. В силу
этого, во многих местах действуют, вопреки праву и здравому
смыслу, и либо обрекают мучениям и смерти невинных, либо,
вследствие неправильностей, ошибок и волокиты в судопроизвод-
стве, сохраняют жизнь виновным, оправдывают и освобождают
их к вящему ущербу для обвинителей в уголовных делах и для
общего блага.
По всем особенностям Немецкой земли, в силу древних
исконных обычаев и порядков, уголовные суды в некоторых ме-
стах могут быть обеспечены сведущими в праве и опытными
мужами. Посему мы, вкупе с курфюрстами, князьями и сослов-
ными представителями, милостиво и благосклонно соизволили
повелеть неким ученым и отменно- опытным мужам составить и
собрать воедино наставления о том, каким образом надлежит
осуществлять судопроизводство по уголовным Делам в наиболь-
шем соответствии с правом и справедливостью...».
Каролина формально не отменила старого обвинительного
процесса. В ряде начальных статей устава говорится о возбу-
ждении уголовных дел по жалобе обвинителя-потерпевшего, об
обязанности последнего в ряде случаев представлять обеспечение
и подвергаться одинаковой с обвиняемыми мере пресечения.
Но наряду с этим весь устав пронизан идеей о государ-
ственном розыске преступления и преступника, о применении
к заподозренному самых энергичных мер понуждения к прине-
сению сознания.
1 Здесь под «императорским правом» подразумевались не только изда-
ваемые в империи законы, но также и начала римского права, проникавшие
в практику через легистов.
218 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Статья VI прямо указывает: «Если кто-либо будет опорочен
общей молвой или иными, заслуживающими доверия доказатель-
ствами, подозрениями и уликами, как виновник злодеяния, то он
будет взят властями по долгу служб ы».
В этой же статье делается оговорка, якобы направленная
на охрану прав такого заподозренного. «Несмотря на это, он
не должен быть подвергнут допросу под пыткой, доколе не будут
добросовестно и достаточно удостоверены доказательства и подо-
зрения о совершении им этого преступления. С этой же целью
каждый судья обязан в сих делах, до применения пытки, осве-
домиться и усердно, сколь возможно по характеру и обстоятель-
ствам каждого дела, расспросить.., было ли совершено престу-
пление, в котором обвиняют и подозревают арестованного».
Указанная в этой статье обязанность судьи удостовериться
в наличии определенного преступления осуществлялась производ-
ством предварительного, общего расследования — inquisitio gene-
ralis.
Поводами к нему служил», кроме общей молвы, также «на-
блюдение судьи», донос, явка с повинной. В ходе общего рас-
следования производилось собирание вещественных доказа-
тельств, личный осмотр судьей, суммарный допрос свидетелей,
допрос подозреваемого в совершении преступления лица, однако
не в качестве обвиняемого.
Если подозрение получает подтверждение, производится
специальное следствие — inquisitio specialis.
Основным следственным действием здесь является суммар-
ный допрос обвиняемого. При этом законодатель рекомендовал
судье прибегать к неясным или даже «ловушечным» вопросам.
Обвиняемому нельзя было сообщать точных обстоятельств дела.
В ст. VI прямо указывается, что «расследование может быть
испорчено, если арестованному при задержании или допросе бу-
дут заранее указаны обстоятельства преступления, а затем станут
о них допрашивать. Мы желаем, чтобы судьи остерегались,
чтобы так не случилось и до допроса или во время допроса не
давали обвиняемому заранее указаний...».
Для получения сознания судья мог указывать обвиняемому
на сбивчивость и противоречия в его показаниях, мог прибегать
к очным ставкам его со свидетелями, предъявлять ему предметы,
имеющие связь с преступным деянием (орудия убийства, труп
и пр.), к моральным и религиозным увещаниям, угрозам и т. д.
В ходе специального следствия должны были быть также
собраны все иные доказательства совершения обвиняемым пре-
ступления: производился детальный допрос свидетелей, группи-
ровались вещественные и письменные доказательства.
Один из историков германского процесса Ю. Глазер, упо-
мянув, что формально Каролина всегда предполагает наличие
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 279
истца-обвинителя, представляющего судье доказательства винов-
ности заподозренного, тут же подчеркивает: «центр тяжести всего
дальнейшего производства лежит в пытке» '.
Конечно, в делах о менее тяжких преступлениях, в случаях,
когда обвиняемый сознавался или был полностью изобличен дру-
гими доказательствами, дело немедленно завершалось обвини-
тельным приговором.
По делам же о более тяжких преступлениях и в особенности,
если обвинение влекло смертную казнь, происходило «специаль-
ное исследование» в более узком смысле слова, то есть напра-
вленное на личность обвиняемого и имеющее задачей получение
его сознания (feierlicher Criminalprozess). Основным средством
этого производства был «допрос подсудимого по пунктам», при
котором должен был присутствовать суд в полном составе и
после которого допускалась формальная защита подсудимого.
После записи ответов подсудимого и вручения суду письменного
акта защиты суд или тотчас же приступал к постановлению при-
говора, или, когда для этого не было достаточных данных, выно-
сил постановление о применении законных «средств к устано-
влению истины».
Тут могли быть пущены в ход или морально-религиозные
увещания, требование принесения очистительной присяги, или же,
чаще всего, физические истязания — пытки. Чем тяжелее было
преступное деяние, тем суровее были средства воздействия на
подсудимого.
Статья XVI говорит: «Если по долгу службы или по требо-
ванию истца желают учинить арестованному допрос под пыткой,
то надлежит, прежде всего, в присутствии судьи, двух судебных
заседателей и судебного писца обратиться к нему с настойчивой
речью или с вопросами, кои соответственно положению лица и
обстоятельствам дела могут наилучшим образом служить даль-
нейшему расследованию преступления или подозрительных
обстоятельств. Пусть также его допросят, угрожая пыткой, при-
знает ли он то преступление, в коем его обвиняют или нет, и что
ему известно касательно сего преступления. Все, что он тогда
признает или будет отрицать, должно быть записано».
Кодекс требует, чтобы оправдательные доказательства, на
которые, будет указано при таком допросе подсудимым, были
надлежащим образом проверены.
Статья XVII продолжает: «Если при только что упомяну-
том расследовании невиновность обвиняемого не будет устано-
влена, то на основании ранее обнаруженных достаточных улик и
1 J. Glaser, Handbuch des Strafprozesses, S. 86—87.
Вряд ли можно только согласиться с автором в том, что Каролина пы-
талась ограничить укоренившееся в практике широкое применение пытки.
280 РАЗДЕЛ III, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
подозрений он должен быть допрошен под пыткой в присутствии,
по меньшей мере, двух судебных заседателей и судебного писца.
Все, что обнаружится из показаний или сознания обвиняемого
и всего следствия, должно быть тщательно записано...».
И далее Каролина подробно устанавливает, «каким образом
те, что на допросе под пыткой сознаются в преступлении, должны
быть затем вне пытки допрошены о прочих обстоятельствах».
Значение данных под пыткой показаний закон связывал
с требованиями:
а)	чтобы сознание было дано не в самый момент пытки,
а в то время, когда палач по приказанию судьи приостанавли-
вал пытку;
б)	чтобы показания содержали в себе такие факты, которые
не могли быть известны невиновному и допускали проверку;
в)	чтобы это1 сознание было через несколько дней повторено
перед судом вне камеры для пытки.
При других условиях пытка могла быть повторена.
Если, как было указано выше, суд считал возможным потре-
бовать от обвиняемого принесения очистительной присяги,
а последний отказывался ее принести, к нему также применялась
пытка.
Каролина гораздо подробнее, чем французские законы, раз-
работала систему легальных доказательств.
Для постановления обвинительного приговора суд обязан
был собрать совершенные доказательства винов-
ности. Эти доказательства были предустановлены в законе.
К ним, в первую очередь, относились сознание обвиняемого,
далее согласные во всех подробностях показания
двух, достойных веры свидетелей.
Статья XXIII говорит: «Для того, чтобы улики были при-
знаны достаточными для применения допроса под пыткой, они
должны быть доказаны двумя добрыми свидетелями... Но
если главное событие преступления доказано одним добрым
свидетелем, то сие в качестве полудоказательства образует
улику...».
Каролине, как и другим процессуальным законам, проникну-
тым розыскным началом, известны и зачаточные формы
экспертизы. Здесь проведение экспертизы неразрывно свя-
зано с судейским осмотром, который должен установить нали-
чие самого факта преступления (corpus delicti).
Из этой формы участия сведущих людей в судейском
осмотре выработался известный в развитой германской теории
легальных доказательств сложный осмотр1.
1 См. И. Я. Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, т. II,
СПб., 1910, стр. 277.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 281
Так, в случаях убийства Каролина предписывала производ-
ство осмотра трупа. «Чтобы обеспечить в вышеупомянутых слу-
чаях оценку и исследование различных ранений... судья совместно
с двумя шеффенами, судебным писцом и одним или несколькими
хирургами... должны внимательно осмотреть подобное мертвое
тело перед погребением и приказать тщательно отметить и зане-
сти в протокол все полученные им ранения, удары и ушибы,
каждый из которых должен быть обнаружен и исследован».
Далее Каролина дает перечень «общих улик и доказа-
тельств, относящихся ко всем преступлениям» (ст. XXV).
«Надлежит расследовать: 1) является ли подозреваемый по
слухам таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной
славой, что можно считать его способным совершить преступле-
ние, а также не совершил ли сей человек подобного преступле- /
ния ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осужден.
Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов обви- j
няемого или легкомысленных людей, а от людей беспристраст-
ных и добросовестных;
2)	не был ли подозреваемый обнаружен или застигнут
в месте опасном и подозрительном касательно преступления;
3)	в случае, когда обвиняемого видели на месте преступле-
ния или на пути туда или оттуда, но он не был опознан, то дол-
жно расследовать, не обладает ли подозреваемый таким же
обликом, одеждой, вооружением, лошадью или чем прочим, что
было вышеуказанным образом замечено на' виновном;
4)	проживает ли и общается ли виновный с людьми, совер-
шающими подобные деяния;
5)	относительно причиненного вреда или ранения должно
дознаться, не мог ли подозреваемый иметь повода для упомяну-
того преступления в зависти, вражде, угрозах или ожидании
какой-либо выгоды;
6)	если раненый или потерпевший по иным причинам обви-
няет кого-либо в преступлении, находясь на смертном одре, или
подтверждая обвинение своей присягой;	'
7)	если кто-либо по поводу преступления становится I бег-
лецом;	j
8)	если кто-либо ведет с другим лицом важную имуществен-
ную тяжбу, так что дело касается большей части его пропита-
ния, добра и имущества, то он будет почитаться большим недоб-
рожелателем и врагом противной стороны. Поэтому, если его
противник по процессу будет тайно убит, против него возникнет
предположение (презумпция), что он учинил сие убийство, и,
если этот человек сверх того и по своему поведению возбуждает
подозрение, что убийство совершено им, то при отсутствии
у него надлежащих оправданий он может быть взят в тюрьму
и допрошен под пыткой».
282 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Каролина указывает, что так называемое «внесудебное при-
знание» или похвальба намерением совершить преступление
являются в случае, когда такое преступление действительно
совершено, достаточным основанием для допроса подозревае-
мого под пыткой.
Далее Каролина весьма казуистически перечисляет виды
«доказательств, улик и подозрений», относящихся к отдельным
видам преступлений.
Приговор суда может иметь одну из трех форм: оправда-
ние, осуждение или оставление в подозрении.
Каролина при этом требует, чтобы судья, составивший
в письменном виде приговор, опрашивал шеффенов (судебных
заседателей), составлен ли приговор в соответствии с правом и.
доказательствами, и каждый из них должен был подтвердить
правильность приговора.
Как при сомнениях судей в достаточности доказательств
для применения пытки, так и в случаях неуверенности их в праве
применить смертную казнь или подвергнуть осужденного изуве-
чащим и телесным наказаниям Каролина предписывает обра-
щаться за указаниями к «благим и сведущим в праве судьям»,
то есть судьям высших судов. Этим было положено начало
институту пересылки дел, Aktenversendung, и коллегиям юристов
было предоставлено самое решительное влияние на все судо-
производственные действия. Особенно же широкая возможность
постоянного влияния на низшие инстанции была дана высшим
судам отдельных земель. Этот порядок пересмотра и дачи указа-
ний высшими судами в значительной мере подорвал смысл уча-
сти^ в суде шеффенов, которые еще были формально сохранены
Каролиной. Они все более превращались в статистов, приглашае-
мый для подписания соответствующих актов в торжественных
случаях и, наконец, совершенно исчезают из судов.
Во второй части кодекса при перечислении отдельных пре-
ступлений на первом месте поставлены «богохульство и кощун-
ство».
1«Если кто-либо приписывает богу то, что ему не подобает,
или в своих речах отрицает то, что ему присуще, либо оскорбляет
всемогущество божие, или святой его матери девы Марии, то он
должен быть взят властями или судьей по долгу службы и поса-
жен в тюрьму и подвергнут затем смертной казни, телесным
или увечащим наказаниям, соответственно обстоятельствам и
характеру богохульства и положению совершившего его лица» '.
1 Статья CVI. Здесь указывается, что выбор соответствующего наказа-
ния принадлежит высшим судьям. На практике чаще всего к таким преступ-
никам применялась смертная казнь или отрезание языка.
ГЛАВА Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 283
«Колдунов» полагалось сжигать. Сжигали также фальшиво-
монетчиков.
«Тот, кто злоумышленно совершит измену, должен быть под-
вергнут, согласно обычаю, смертной казни путем четвертования».
Женщину за такое преступление подвергали утоплению.
В тяжких случаях измены (когда она могла причинить
великий ущерб или соблазн, например, если она касается
страны, города, собственного господина, одного из супругов или
близких родственников), можно усугубить наказание путем
волочения к месту казни или терзания клещами перед смерт-
ной казнью».
Поджигателей сжигали. Разбойников подвергали либо
обезглавливанию мечом, либо тому виду смертной казни, кото-
рый «был принят добрыми обычаями каждой страны».
Учинившие «опасный бунт простого народа против власти»,
соответственно тяжести и обстоятельствам преступления, будут
подлежать казни путем отсечения головы или сечению розгами,
или изгнанию из страны, края, судебной области, города или
места, где был учинен бунт».
Бродяг «должно предавать смертной казни путем обезглав-
ливания мечом, как опасных для страны насильников, как только
они попадут в тюрьму, невзирая на то, что они не совершили
какого-либо иного деяния».
Отравителей — мужчин надлежит подвергать смертной
казни путем колесования; женщин надлежит подвергать уто-
плению.
«Для вящего устрашения прочих, подобных злых преступ-
ных людей надлежит перед той или иной смертной казнью воло-
чить к месту казни, либо терзать тело раскаленными клещами
более или менее жестоко, в зависимости от положения лица и
характера убийства».
Женщина, которая «злоумышленно, тайно и по своей воле
убьет своего ребенка.., да будет, согласно обычаю, заживо
погребена и забита кольями» ’.
Даже из беглого обзора постановлений Каролины, относя-
щихся к наказаниям за отдельные преступления, отчетливо
вырисовывается классовая направленность кодекса. Это была
организация террора в отношении эксплуатируемых крестьян-
ских масс, осмелившихся подняться против феодального господ-
ства и потребовать освобождения из крепостной неволи. Абсо-
лютно неопределенные санкции позволяли судам применять по
своему усмотрению самые жестокие виды смертной казни,
а также членовредительные наказания.
1 В местностях, где имелись «подходящие водоемы», разрешалось дето-
убийц подвергать утоплению. Но там, где «часто подобное зло приклю-
чается», надо соблюдать предписание о погребении заживо.
284 раздел III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Сохранение «сторон» из старого обвинительного разбира-
тельства осталось пустой формой. Процесс, по Каролине, являлся
типичным розыскным разбирательством, тайным, письменным и
пыточным, которое, по выражению Маркса, только и могло
быть формой для кровавого уголовного закона, записанного во
второй части этого кодекса.,
В немецкой процессуальной литературе общепринятым
является взгляд на Каролину, как на «плод победы чужого
(римского) права над национальным, немецким», как на сплош-
ное заимствование процессуального права Юстиниановского
законодательства в его переработанном итальянскими глоссато-
рами и комментаторами виде (Usus modernus pandectarum)
Если под «национальным правом» понимать начала древ-
него германского обвинительного процесса, то они давно уже
вытеснялись из судов светских и церковных феодалов, а также
из судов городов новыми началами официального расследова-
ния, с применением в отношении обвиняемых из низших сосло-
вий пыток и произвольных наказаний.
Каролина лишь обобщила и закрепила повседневную судеб-
ную практику бесчисленных светских и церковных феодалов, и
поэтому все ее позаимствования отдельных процессуальных
форм из работ итальянских церковных и светских криминали-
стов не меняют того основного положения, что Каролина
выросла из немецкой судебной практики феодалов.
Именно это обстоятельство отметил Энгельс: «Из тех поучи-
тельных глав «Каролины», которые говорят об «обрезывании
ушей», «обрезывании носа», «выкалывании глаз», «обрубливании
пальцев и рук», «сжигании», «пытке раскаленными щипцами»,
1 Ср., например, указание Ю. Глазера: «Великая борьба права отече-
ственного с чужеземным, юристов с шеффенами была окончательно решена
в пользу чужеземного права» (J. Glaser, Handbuch des Strafprozesses, S. 83).
Ту же точку зрения проводил в своей посвященной Каролине монографии
А. Шетензак (A. Schoetensack, Der Strafprozesses der Carolina, Leip-
zig, 1904).
Совершенно игнорируя социально-политическую обстановку, предшество-
вавшую изданию Каролины, автор говорил о борьбе между старонемецкими
правовыми взглядами и чуждыми началами римского права; Каролииа яви-
лась плодом победы последних. В своем анализе Каролины Шетензак совер-
шенно отвлекается от политического назначения и практического применения
этого типично феодального, розыскного, пыточного права. Он с последова-
тельностью крайнего догматика изображает «обвинительный процесс» Каро-
лины и даже в допросе обвиняемого под пыткой находит пресловутое «про-
цессуальное отношение» между сторонами и судом. Правда, перечисляя ле-
жащие в основе обвинительного процесса принципы устности, состязатель-
ности и гласности, автор вынужден отметить: а) исключения из принципа
устности были столь многочисленны, что можно говорить о «принципе пись-
менности»; б) суд своим активным собиранием доказательств оттеснял иа
задний план деятельность сторон и в) гласность сохранялась в Каролине
лишь для заключительного, не имевшего никакого значения акта.
ГЛАВА 111. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 285
«колесовании», «четвертовании», нет ни одной, которой бы мило-
стивый господин и покровитель ие применял к своим крестьянам
по усмотрению. И кто мог бы оказать крестьянину защиту?
В судах сидели бароны, попы, патриции или юристы, которые
хорошо знали, за что они получают деньги. Ибо все официаль-
ные сословия империи жили за счет эксплоатации крестьян» ’.
38. Процессы «ведьм и колдунов»
Картина кровавого розыскного процесса была бы неполной
без упоминания о широко распространенных, особенно с конца
XV в., преследованиях ведьм и колдунов 1 2.
В изданной в 1484 году папой Иннокентием VIII булле
«Summis desiderantes» было указано, что основной задачей гер-
манской инквизиции отныне является беспощадная борьба с ве-
довством и окончательное его истребление, так как это зло при-
няло слишком большие размеры.
Русский исследователь истории инквизиции проф. С. Лозин-
ский отмечает причины широкого распространения в народе
веры в реальность сношений человека с дьяволом, в бедствия,
причиняемые по его наущению ведьмами. «Материальная
нужда, все усиливающаяся эксплоатация крестьянства, частые
голодовки, нищета, эпидемии, — вот причины, в силу которых
народ охотно откликался на даваемые церковью объяснения, и
чем сильнее распадался феодальный режим, и чем больше нена-
дежной становилась жизнь выбитого из колеи средневекового
человека, тем легче поддавался он на дьявольскую удочку и
1 Ф. Э н г е л ь с, Крестьянская война в Г ермании, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII, стр. 126.
2 Еще в конце XII в. архиепископ Бременский испросил разрешение
папы на «крестовый поход» против крестьян округа Штединг в Ольденбурге,
которые постоянно отказывались платить «десятину» и другие повинности.
В 1233 году папа Григорий IX издал буллу, в которой перечислял якобы
совершенные штедингцами, вступившими в связь с дьяволом, ужасные пре-
ступления и настаивал на «вмешательстве в дело штедингцев светского меча
и на вооруженном походе против них всех верующих во Христа». Два года
длилась борьба, и сорокатысячиая армия, сопутствуемая высшими предста-
вителями церкви, разгромила крестьян, перебила свыше шести тысяч человек.
«Убивали и детей, и женщин, — говорит историк Шумахер. — Земля и небо
становились красными от пролитого моря крови. Но ие только пожиравший
целые деревни огонь свидетельствовал о безумной ярости шедших под зна-
менем церкви людей; это подтверждало и пламя костров, в которое бросали
взятых в плен, и неимоверная жестокость творилась именем религии, именем
Христа» (работа Шумахера о штедингцах цитирована по введению к книге
Я. Шпренгера и Г. Инститориса «Молот ведьм», М., 1932, стр. 25).
И в этом случае вполне очевидны те «земные» интересы церкви, кото-
рые вызвали осуждение крестьян за мнимые нарушения «небесных» за-
конов.
286 РАЗДЕЛ 111. СУД и уголовный процесс феодального ГОСУДАРСТВА
тем крепче держался он за церковное объяснение, доступное
его элементарному мышлению»
Булла Иннокентия VIII потребовала устранения тех помех,
которые чинились посланным папой в Германию инквизиторам
Генриху Инститорису и Якову Шпренгеру при исполнении ими
своих обязанностей. Отныне никто не мог оспаривать у этих
инквизиторов их права преследовать самым жестоким образом
всяких еретиков, а в первую очередь, — заподозренных в колдов-
стве.
В первый же год Инститорис и Шпренгер, а также прислан-
ный им в помощь «излюбленный сын» папы, магистр Гремпер
сожгли 133 человека.
Однако кровавая деятельность инквизиторов встретила
в ряде городов Германии сопротивление населения. Тогда и было
задумано издание «божественной книги», которая со ссылками
на ветхий и новый заветы, с доказательствами, почерпнутыми
у авторитетнейших отцов церкви и учителей богословия, утвер-
дила бы на веки веков священнейшее право инквизиции пресле-
довать наиболее опасных еретиков, каковыми являются ведьмы,
«в существовании которых может сомневаться лишь достойный
суровейшей кары еретик».
Книга, в основном, была написана Инститорисом, и только
введение («Апология») принадлежало перу Шпренгера1 2.
Трактат «Молот ведьм» («Malleus maleficarum») был выпу-
щен в свет в 1487 году и в течение 9 лет выдержал 9 изданий.
Его авторитет был огромен 3.
Успех этой книги объясняется вовсе не ее литературными
достоинствами. Наоборот, она написана бледно, без тонкостей,
без собственных мыслей авторов, с бесконечными отступлениями
от темы, с огромным количеством цитат из богословов, филосо-
фов древности, ветхого завета, папских посланий. Эта книга
пользовалась популярностью, ибо отвечала интересам господ-
1 Проф. С. Лозинский, Роковая книга средневековья. Вступитель-
ная статья к книге «Молот ведьм», М., 1932, стр. 34.
2 По-видимому, Ииститорис, едва избежавший ареста и наказания за
присвоение денежных сумм, вырученных от продажи индульгенций, а также
изобличенный в подлогах, обмане и других преступлениях, искал сотрудника,
не столь опороченного, как он сам, в общественном мнении (см. Лозин-
ский, указ, статья, стр. 48).
8 Так, знаменитый нидерландский юрист XVI в. Дамгудер заявил, что
«книга эта имеет для мира силу закона». Теоретик и практик розыскного
процесса в Германии, судья и профессор Бенедикт Карпцов считал «Молот
ведьм» крупным авторитетом. Католические и лютеранские теологи одинаково
восхваляли книгу. Творцы баварского уголовного кодекса Максимилиана
исходили при составлении отдела о наказании еретиков из указаний Инсти-
ториса и Шпренгера. Папы Александр VI, Лев X и Адриан VI подчеркивали
правильность всех основных положений «Молота ведьм».
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 287
ствующих классов, была удачным сгустком феодальной идео-
логии *.
«Молот ведьм» состоит из трех частей. Первая — теоретиче-
ская часть — «О трех силах, составляющих колдовство, а именно:
о дьяволе, о колдуне и о божьем попущении». Вторая часть
трактует о способах околдовывания и о том, как таковое можно
снять. Третья часть рассматривает «способы искоренения или
по крайней мере наказания ереси подлежащим духовным или
светским судом».
Среди грубо циничных описаний и предельно жестоких
рецептов авторы проводят в качестве основной мысли указание
на то, что в ведовстве есть элемент вредительства (малефиция),
а потому ведьмы подлежат преследованию не со стороны одних
инквизиторов. Ведьмы не только еретички-и грешницы, но они
также преступницы и зловредительницы. Поэтому светский
карающий меч должен опускаться на голову этих преступниц
с той беспощадностью, какой требует римское право в отноше-
нии тех, кого народ называет малефиками. Пытка и смерть без
внимания к признанию и раскаянию преступницы — таковы
основы «справедливости», ибо учиненное вредительство не может
быть оставлено без должного наказания.
В третьей части подробно излагаются юридические правила,
относящиеся к процессу о ведьмах. В числе этих правил есть
указание на допущение к даче свидетельских показаний всех лиц,
которые в обычном процессе не допускались: крепостные против
своих господ, а также всякие преступники и люди, лишенные
прав.
Далее идут правила о способах получения сознания ведьм.
Авторы указывают, что бывают столь упорные ведьмы, что ника-
кие пытки не могут вынудить у них сознания, а есть и такие,
которые легко приносят сознание. Все зависит от их отношения
к дьяволу. Авторы ставят вопрос, может ли судья обещать жизнь
ведьме при условии дачи ею сознания и выдачи других ведьм.
Они приводят различные решения этого вопроса. По мнению
одних авторитетов, можно дать обещание сохранить жизнь
ведьме, но через короткое время все же сжечь ее. Другие
считают, что один судья может обещать ведьме сохранение
жизни, а смертный приговор ведьме должен вынести другой
судья.
1 Проф. Лозинский указывает. «Сотни инквизиторов без всякого умствен-
ного напряжения проглатывали ее; тысячи священников н проповедников из-
лагали ее своим слушателям, не мудрствуя лукаво, не прибавляя ни единого
комментария, не позволяя себе никаких отступлений, десятки тысяч мирян
усваивали ее, не нуждаясь в руководстве со стороны специалистов, н сотни
тысяч «простолюдинов» слышали про. книгу, в которой заключена вся боже-
ственная премудрость...» (см. С. Лозинский, указ, статья, стр. 51).
288 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В заключение авторы предостерегают судей от допущения
частых апелляций. По их словам, эти апелляции только
утомляют судей, а еретиков побуждают поднимать головы, пре-
зирать судей и становиться еще более злостными и дерзновен-
ными.
Положения, выдвинутые авторами «Молота ведьм», полу-
чили полное одобрение Латеранского собора 1514 года. Собор
разъяснил, что ведовство является «смешанным преступлением»,
подлежащим наказанию как с церковной, так и с светской точки
зрения.
Поэтому в тех странах, где в XVI в. была уничтожена цер-
ковная инквизиция, процессы ведьм продолжались в светских
судах по всем правилам «Молота ведьм». Количество жертв этих
процессов в Германии XVI и XVII вв. было огромцо; «Молот
ведьм» служил практическим руководством для судов и отра-
зился в кодексах отдельных немецких государств.
39. Дальнейшее развитие розыскного процесса
в государствах Германии
В XVII в. окончательно закрепляется розыскной порядок
уголовного процесса как основной. Карпцов в своей «Practica
Nova Rerum Criminalium» (1635 г.) проводит теоретическое деле-
ние процесса на обвинительный и инквизиционный. Но именно
этот последний определяется уже как обычный, ординарный,
применяемый во всех сколько-нибудь серьезных делах.
В изложении системы этого процесса Карпцов следует
итальянской Доктрине, делившей расследование на общее и спе-
циальное.
Для применения обвинительного процесса остается лишь
самое узкое поле, — дела о йезначительных проступках.
В кодексах Иосифа I (1707 г.) 1 и Марии-Терезии («Тере-
зиана», 1763 г.) 1 2 излагается только розыскной процесс.
Германские кодексы второй половины XVIII и первой поло-
вины XIX вв. содержат «обновленную» систему розыскного про-
цесса. После отмены пытки (в Пруссии в 1756 г., в Австрии
в 1776 г., в Баварии в 1806 г.) система легальных доказательств
должна была претерпеть значительные изменения. Являвшееся
основным «совершенным» доказательством Каролины и других
кодексов эпохи расцвета розыскного процесса сознание
обвиняемого не могло сохранить своего значения, так как
1 Peinliche Gerichtsordnung, 1707.
2 Constitutio criminalis Theresiana.
ГЛАВА 111. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 289
отпало безотказно действовавшее средство получения этого
сознания — пытка.
Правда, ряд кодексов сохраняет меры принуждения, напра-
вленные на получение «правдивых показаний» обвиняемого.
Это — «наказание за непослушание» (Ungehorsamsstrafen), так
как обвиняемый по-прежнему «обязан давать показания по
своему делу». Австрийский кодекс 1788 года знает применение
телесного наказания в случаях, если обвиняемый симулирует
душевную болезнь, отказывается давать показания или отвечать
на вопросы, или пытается «путем, очевидно доказанной лжи затя-
нуть следствие, или ввести его в заблуждение». Австрийский
кодекс 1803 года допускает содержание обвиняемого на хлебе
и воде, а затем и применение телесного наказания, если он отка-
зывается давать показания или «ведет себя буйным или оскор-
бительным образом» или пытается «ввести суд в заблуждение и,
несмотря на представленные против него ясные доказательства,
упорствует в своей лжи».
Прусский уголовный устав 1805 года 1 предоставляет суду
право применять к обвиняемому телесные наказания, ограниче-
ния в пище для того, чтобы «упорные и хитрые преступники
посредством дерзкой лжи и выдумок или путем закоснелого
отрицания и полного молчания, не избегли заслуженной ими
кары».
Баварское уложение 1813 года разрешает применять к обви-
няемому заключение в карцере на хлебе и воде в течение трех
суток, в тех же случаях, которые перечислены в Австрийском
кодексе. При дальнейшем упорстве обвиняемого могли быть при-
менены телесные наказания: от 5 до 20 ударов в течение трех
дней. При безуспешности этих мер следователь должен был про-
должать расследование без показаний обвиняемого, если в деле
имеются другие доказательства; если же других доказательств
нет, обвиняемый содержится в заключении, пока не согласится
давать показания.
Как было отмечено в советской процессуальной литературе,
«наказания за непослушание» были направлены на то, чтобы
заставить обвиняемого содействовать своему осуждению, и
поэтому юридически они мало чем отличались от пытки1 2. Но
практически такие ослабленные по сравнению со старой пыткой
средства принуждения редко достигали своей цели. Поэтому
законодатель и вынужден был прибегнуть к перестройке легаль-
ной теории доказательств, дабы не допустить «неосновательных
1 Allgemeines Criminalrecht fiir die Preussischen Staaten, t. I, Criminal-
ordnung, 1805.
2 См. M. M. Гродзинский, Улики в советском уголовном процессе,
стр. 35.
10 Зак. 298
290 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
оправдательных приговоров». Вырастает значение «неполноцен-
ных доказательств» и, в особенности, улик.
Классическим образцом перестройки системы легальных до-
казательств розыскного процесса является уже упомянутое
Баварское уложение 1813 года, явившееся образцом для даль-
нейшего немецкого законодательства, вплоть до полной отмены
розыскного процесса.
Баварское уложение различает доказательства, имеющие
полную силу, и доказательства, имеющие половинную
силу.
К первым относятся судейский осмотр, где данное
обстоятельство установлено «с чувственной достоверностью»;
заключение экспертов, удовлетворяющее определен-
ным требованиям закона; сознание обвиняемого,
добровольно принесенное суду, излагающее все обстоятельства
дела, не содержащее внутренних противоречий и соответствую-
щее другим данным дела.
Далее, полное доказательство может быть получено путем
свидетельских показаний. Свидетели делятся на достовер-
ных и сомнительных. Согласное между собой в суще-
ственных пунктах показание двух достоверных свидетелей соста-
вляет полное доказательство. Показание одного такого свидетеля
считается половинным доказательством. Силу поло-
винного доказательства имеют также согласные между собой
показания двух сомнительных свидетелей. Поэтому такие пока-
зания в соединении с показанием одного достоверного свидетеля
могут составить полное доказательство. Такую же силу имеют и
четыре согласных между собой показания сомнительных свиде-
телей.
Улики определяются в кодексе как «факты, которые нахо-
дятся в естественной связи с преступлением, так что от них
можно заключать как к самому преступлению, так и к лицу, его
совершившему».
По содержанию улики делятся на предшествующие
совершению преступления, одновременные с ним и по-
следующие, а также на общие и специальные.
Предшествующими уликами являются: заинтересованность обви-
няемого в совершении преступления; угрозы обвиняемого по
адресу потерпевшего; высказанное обвиняемым третьему лицу
намерение совершить данное преступление; различного рода
подготовительные действия к совершению преступления и др.
Одновременные с совершением преступления улики имеются
в следующих случаях: если обвиняемого видели в том месте и
в то время, когда и где было совершено преступление; если
в этом месте обнаружены следы обвиняемого или принадлежа-
щие ему вещи; если у обвиняемого имеются орудия, посредством
ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ 291
которых, как можно полагать, совершено данное преступление,
или найдены вещи, составляющие предмет преступления.
Последующими уликами являются: сокрытие обвиняемым
следов преступления; предпринятые им попытки путем подкупа,
обмана и других подобных средств ввести следствие в заблу-
ждение или склонить потерпевшего к молчанию; оставление
обвиняемым без уважительных на то причин своего постоянного
места жительства вскоре после совершения преступления и т. д.
Такие улики считались общими, так как могли иметь
место при совершении любого преступления. Но кодекс знал еще
так называемые неопределенные общие улики, не свя-
занные непосредственно с преступлением: характер обвиняемого,
образ его жизни, предшествующее осуждение за аналогичное
преступление, общение с преступниками, изменение цвета лица,
дрожь и заикание во время допроса и т. п.
Неопределенные улики не могли сами по себе обосновать
подозрения против обвиняемого и служили лишь для усилений
подозрения, обоснованного другими имеющимися в деле доказа4
тельствами.
Специальными уликами являются такие факты, кото4
рые относятся к отдельным видам преступлений. Например,
к уликам при убийстве и нанесении телесных повреждений отно-
сятся пятна крови на одежде и других вещах обвиняемого, уни-
чтожение обвиняемым таких пятен, обнаружение у обвиняемого
такого же орудия, каким совершено данное преступление
Баварское уложение перечисляет наряду с уликами обвине-
ния и «улики невиновности», к которым относит: положительный
образ жизни обвиняемого, отсутствие у него мотивов к соверше-
нию преступления, поведение, которого нельзя было ожидать
от лица, совершившего преступление, и т. д.
Если имеющиеся в деле улики приводят лишь к подозрению
в отношении обвиняемого, они могут служить основанием для
производства специального следствия, или при окончательном
рассмотрении дела — к вынесению приговора об оставлении под-
судимого в подозрении.
В основу же обвинительного приговора улики могли быть
положены лишь при наличии ряда условий, указанных в кодексе:
1) когда в деле установлено несколько улик, одновременных
с преступлением, в сочетании с уликами, предшествующими и
последующими; 2) когда все эти улики находятся в такой связи
между собой, что согласованность их «может быть разумно
объяснена согласно нормальному ходу вещей только со-
вершением данного преступления»; 3) когда улики эти не
противоречат другим обстоятельствам дела; 4) когда обвиняемый
1	Подробности см. в названной работе М. М. Гродзннскога
«Улики в советском уголовном процессе», стр. 36.
10*
292 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
не представил обоснованных улик своей невиновности; 5) когда
в деле отсутствуют такие обстоятельства, которые заставили бы
предполагать, что преступление совершено не обвиняемым, а
иным лицом.
Кодекс предусматривал также возможность сочетания улик
с другими доказательствами, при котором образуется слож-
ное доказательство, имеющее полную силу. Такое сложное пол-
ное доказательство образует, например, сочетание внесудебного
сознания обвиняемого с показаниями одного достоверного сви-
детеля или с показаниями двух свидетелей, не вполне достовер-
ных. Другой, имеющей силу полного доказательства, комбина-
цией являлась совокупность нескольких улик с внесудебным
сознанием обвиняемого или с показаниями двух не вполне
достоверных свидетелей.
В случаях осуждения на основе сочетания неполных дока-
зательств могли применяться все виды наказаний, установлен-
ные законом, кроме смертной казни.
Некоторые немецкие кодексы более позднего времени харак-
терны дальнейшим шагом по пути разрушения легальной системы
доказательств старого розыскного процесса. Они вводят так
называемую отрицательную систему легальных доказа-
тельств. Сюда относятся кодексы Вюртембергский 1843 года, Ба-
денский 1845 года и Австрийский 1853 года *.
Сущность отрицательной системы легальных доказательств
состоит в том, что для вынесения обвинительного приговора она
требует (как и положительная система) наличия определенных
доказательств — полного или сочетания неполных; но при нали-
чии этих доказательств судья не обязан выносить обвинитель-
ный приговор, если приходит к выводу, что в данном случае
собранные законные доказательства не являются достаточными
для осуждения подсудимого.
На практике эта поправка не имела существенного значе-
ния, так как при наличии требуемых законом доказательств
у суда почти никогда не возникала мысль об отказе от вынесе-
ния обвинительного приговора. Возможность оправдания при
наличии требуемых законом доказательств вела, по мнению
судей, к умалению силы закона и ослаблению борьбы с преступ-
ностью.
Введение этого варианта системы легальных доказательств
показывало неизбежность отмены всего розыскного процесса
с легальными доказательствами, как не соответствующих требо-
ваниям нового, идущего к власти класса — буржуазии.
1	Allgemeine Strafprozessordnung fiir das Kaiserthum Oesterreich, 1853.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
40.	Общественное устройство англо-саксонских королевств
авоевание Британии германскими племенами,
находившимися в стадии разложения родового строя, относится
к периоду с половины V и до начала VII вв. н. э. Завоеватели —
англы, саксы, фризы и юты, покорили местное кельтское насе-
ление и большей частью превратили его в рабов и зависимых
людей. Здесь образовался ряд раннефеодальных королевств,
близких по общественному строю к франкскому королевству
после завоевания Галлии.
Завоевание обширных земель и превращение кельтского
населения в зависимых и несвободных людей ускорили процесс
образования классов. Родовая община заменилась соседской
сельской общиной (маркой). Как указывает Энгельс, германские
завоеватели «всюду ввели свою германскую марку с общим вла-
дением лесами и пастбищами и с распространением власти марки
также и на поделенную землю»
Особенностью англо-саксонского общественного устройства
было длительное сохранение свободной общины — марки.
Свободные общинники — кэрлы составляли основу общества.
К началу VII в. уже выделились знатные люди — эрлы. Это
нашло свое выражение в том, что в англо-саксонских «Правдах»
существуют различные ставки вергельда (денег, выплачиваемых
за убийство): вергельд за убийство простого кэрла был в два
раза меньше вергельда за убийство эрла.
Наряду со свободными общинниками и выделившимися из
их состава эрлами в англо-саксонском обществе были и не имев-
шие своего земельного надела люди — леты. Они, .по-видимому,
появились у германских племен еще до завоевания Британии.
1 Ф. Энгельс, Марка, К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV,
стр. 634.
294 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
Здесь они остались в том же зависимом положении, работая на
землях эрлов и кэрлов и платя им оброк.
Рабство носило патриархальный характер. Сложившиеся
нормы обычного права несколько ограничивали эксплуатацию
рабов.
В дальнейшем потерявшие свои наделы кэрлы и выкупив-
шиеся на свободу рабы пополняли группу зависимого населе-
ния — летов.
В основе политической организации англо-саксонского обще-
ства лежала сельскохозяйственная община (the townschip, vil-
lata или vicus), представлявшая собой хозяйственное соединение
свободных общинников. На своем сельском сходе — г а л и-
моте община устанавливала хозяйственные распорядки.
Органом схода являлся староста tun gerefa, ранее выбор-
ный, а с усилением королевской власти—назначаемый. Сель-
ский сход посылал своего старосту со священником и четырьмя
самыми уважаемыми людьми из своей среды представлять инте-
ресы общины в собраниях сотни и графства *.
Сотня (hundred или в местностях скандинавской колониза-
ции wapentake) — общегерманское учреждение, первоначально,
по-видимому, округ, обязанный поставлять во время войны
100 воинов. В исторические времена он уже утратил это значе-
ние, и у Тацита это прежде всего судебный округ (pagus).
Англо-саксонская сотня носит признаки искусственного обра-
зования в противоположность и сельской общине (воз-
никшей из родовой общины), и племени (folk).
Собрание сотни (hundred-gemot, hundredmoot) созывалось
один раз в месяц. Кроме представителей от каждой сельской
общины, присутствовали все более или менее крупные земле-
владельцы округа. Более крупным административным округом,
объединявшим несколько сотен, было графство.
Графство — в основе своей очень древнее соединение, восхо-
дящее к тем племенным государствам, о которых говорил
Цезарь. По мере объединения Англии они срастаются в более
крупные единицы, но часто сохраняют индивидуальность1 2. Во
главе графства стоял элдормэн (ealdorman), некогда пле-
менной старшина, князь (princeps у Тацита), представитель
местных интересов области в противоположность шерифу
(schirgerefa, sheriff), королевскому агенту.
1 См. Р. Vinogradoff, English Society in the eleventh century,
Oxford, 1908, p. 390 f.
2 Такие нынешние графства, как Эссекс, Кент, были еще в исторические-
времена самостоятельными англо-саксонскимн королевствами, постепенно пре-
вратились в провинции н, наконец, в округа большого государства. Но боль-
шинство графств возникло чисто искусственным путем в качестве админи-
стративных округов.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ’ 295
Королевская власть в отдельных раннефеодальных королев-
ствах, выросшая из первоначальных обязанностей военного
вождя, постепенно расширялась. Королевские дружинники, полу-
чавшие от короля земельные владения, образовали класс фео-
далов. С принятием англо-саксами христианства крупным земле-
владельцем стала также церковь. Земли королевских доменов,
крупных феодальных владельцев — тэнов и церквей -обрабатыва-
лись тысячами рабов и летов.
Деятельность королей направлялась «Советом мудрых» —
уитенагемотом. Первоначально он состоял из представителей
родоплеменной знати и наиболее видных дружинников. С тече-
нием времени в него стали входить епископы, королевские чинов-
ники и королевские вассалы — тэны.
В ходе дальнейшего развития отдельные королевства вхо-
дили в союз королевств, гегемония в котором принадлежала наи-
более развитому в общественно-политическом отношении коро-
левству. Объединение было ускорено нуждами обороны против
набегов датчан. В 829 году вся страна была объединена королем
Уэссекса Экбертом и стала с этого времени называться Англией.
Народные собрания постепенно утратили свое значение, а
после объединения Англии в одно королевство все основные его
функции перешли к уитенагемоту, так как общего народного
собрания в Англии не существовало. Отдельные королевства
стали в положение графств (шейров), в которых сперва упра-
вляли вице-короли, а позднее элдормены.
В объединенном англо-саксонском королевстве элдормены
назначались королем совместно с высшим учреждением —
уитенагемотом из членов местных знатных, в некоторых случаях
королевских родов.
41.	Отправление правосудия в англо-саксонских королевствах
В соответствии с описанным устройством органов власти
происходило и отправление правосудия.
Органом судебной власти в сельских общинах являлся
сельский сход свободных землевладельцев, руководимый старо-
стой (tun gerefa).
Сельский сход ведал разрешением дел о мелких проступках
и о гражданских тяжбах. Кроме того, на нем лежала функция
обнаружения преступников и отыскания краденых вещей.
Дела о более тяжких преступлениях, а также споры между
общинами разрешались в собраниях сотни.
Судьями являлись все присутствовавшие на собрании.
Скоро стала выделяться как бы судейская комиссия из двена-
296 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
дцати лиц так называемых старшин —• т э н о в, которая стала
играть главную роль в собрании (скабины франков).
Собрание сотни свидетельствовало гражданские сделки, рас-
пределяло подати. Во главе стоял сотенный старшина
(hundredsealdor, hundredman), выбираемый собранием. С разви-
тием королевской власти рядом с ним появился представитель
интересов короля, собиравший в его пользу судеб-
ные штрафы — сотенный gerefa (франкский sacebaro, впо-
следствии сменившийся графом).
Шерифы же назначались королем из круга его королев-
ских людей (франкский граф). Они управляли королевскими
имениями, собирали одну треть судебных штрафов ('/3 шла
элдормэну) и наблюдали за исполнением закона. Посте-
пенно они сделались председателями на судебных собраниях
графства.
Собрание графства (shire-moot, folkmoot) созывалось шери-
фом два раза в год. Это прежде всего судебное собрание по
уголовным и гражданским делам. Судьи — все присутствующие.
Но и здесь выделилась комиссия из 12 старших тэнов. Лицо,
не удовлетворенное судебным разбирательством в сотенном
собрании, могло обратиться в собрание графства, а затем —
к королю. Собрание происходило в центральном городе граф-
ства, в укрепленном месте (the burh).
В объединенном королевстве Англии уитенагемот являлся
одновременно законодательным, а также высшим администра-
тивным и судебным органом. Он был высшей инстанцией для
уголовных и гражданских дел после суда графства и судом пер-
вой инстанции по делам ближайших к королю лиц.
В англо-саксонском обществе существовало два вида разби-
рательства — упрощенное и обычное в форме обвинения.
При поимке обвиняемого на месте преступления, например,
если убийца был задержан с ножом в руке или вор схвачен
с поличным в руках (hand habend), или на плечах (bakbarend),
то с ним поступали, как с бесспорно уличенным преступником и
применяли к нему наказание.
При отсутствии очевидности совершения преступления опре-
деленным лицом дело разбиралось обычным для германских
племен обвинительным порядком, публичным, устным, подчинен-
ным требованиям формализма в приведении доказательств сто-
ронами. Потерпевший должен был подтвердить обвинение при-
• сягой, подкрепленной соприсяжничеством нескольких человек.
Если обвиняемый, отрицающий свою вину, мог сослаться в удо-
стоверение своего «доброго поведения» на присягу трех лиц выс-
шего сословия, он допускался к принесению очистительной при-
сяги вместе с определенным числом соприсяжников. Тяжба
также могла быть решена на основе результатов судебных орда-
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 297
лий («суд божий») кипящей водой или раскаленным железом *.
Условия применения этих последних в точности не известны.
Наказанием за самые тяжкие преступления, угрожающие
общественному спокойствию, являлось «лишение мира» и свя-
занное с ним изгнание осужденного из страны. В других случаях
действовала система денежных выкупов (композиций), отражав-
шая классовое расслоение англо-саксонского общества. Ко вре-
мени составления первой из англо-саксонских «Правд» (в на-
чале VII в.) вергельд за убийство кэрла составлял 200 шиллингов,
а вергельд за убийство эрла — 400 шиллингов^ К концу VII в.
различие увеличилось, и вергельд за убийство эрла повышается
до 600 шиллингов, то есть в три раза превосходит вергельд за
убийство свободного человека.
В древнее время и личность короля была под такой же охра-
ной: за убийство короля выплачивался его роду вергельд
в 7200 шиллингов, как и за убийство епископа 1 2.
Лишь постепенно появляется феодальное понятие измены,
не знакомое древнему праву. Покушение на жизнь короля стало
государственным преступлением, не искупаемым вергельдом.
Вопрос об организации преследования преступников
в англо-саксонском периоде вызвал длительные литературные
споры. Немецкий историк английского права Филиппе выдвинул
положение об изначальном существовании у англо-саксов ста-
ринного германского Friborg— «союза десяти свободных людей
(gegildan), имевшего своей целью взаимное поручительство; этот
союз составляет лучшую основу института круговой поруки»3.
Последующие работы английского историка права Паль-
грэва, немецких историков Вайца, Г. Л. Маурера, К. Маурера,
а также русского историка права М. М. Ковалевского полностью
1 Не вполне точно указание проф. М. М. Гродзннского на то, что «перво-
начально английский процесс знал те же доказательства, что н процесс гер-
манский— поединок, ордалии и присягу сторон и сопрнсяжников» («Улики
в советском уголовном порцессе», стр. 39). В доказательственной системе
англо-саксонского процесса не было поединка. Он был введен лишь после
нормандского завоевания Англии и весьма неохотно применялся местным
населением.
2 Однако в обычном праве англо-саксонского королевства Мерсии уже
подчеркивается публично-правовое положение короля: за убийство короля
род убийцы уплачивал роду убитого, кроме вергельда, такую же сумму
в пользу народа.
3 G. Philipps, Versuch einer Darstellung der Geschichte des Angel-
sachsischen Rechts, Gottingen, 1825.
На этой же точке зрения стоял в ряде своих работ Р. Гнейст. Недоста-
точно определенно говорит он об обязательной приписке каждого свободного
безземельного человека к какому-нибудь десятку («История государственных
учреждений Англин», М., 1885, стр. 23), относя этот институт к англо-саксон-
скому периоду, Д. Стнфен («Уголовное право Англин в кратком очертании»,
СПб., 1865, стр. 33) также говорит о круговой поруке frank-pledge как о са-
мом древнем учреждении англо-саксов.
298 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
опровергли взгляд на исконное существование у англо-саксов
круговой поруки десятков и сотен. Они доказали, что как в Гер-
мании, так и в Англии ранее существовавшая ответственность
рода за деяния каждого сородича заменилась ответственностью
соседской общины (марки) и что с возникновением зависимости
сельского населения от местных феодалов, которые в Англии
назывались глафордами или лордами, развилась и система лич-
ного поручительства глафорда за подвластных ему людей *.
С постепенным упадком родовой ответственности и распаде-
нием сельской общины — марки, основным видом поручитель-
ства как меры охраны королевского мира стало личное поручи-
тельство крупных земельных владельцев.
Сначала оно могло являться дополнительным к поручитель-
ству родственников 1 2.
Затем поручительство феодального владельца делается
главным средством охраны мира и распространяется с его кре-
постных на свободных людей, живущих на его землях. Закон
короля Инна (конец VII в.) показывает, что поручительство гла-
форда является уже основным видом' поручительства и сред-
ством охраны мира.
Параллельно с расширением прав феодальных владельцев
шло и развитие их юрисдикции, так называемой манориальной
юстиции 3.
1 Palgrave, The Rise and progress of the English Commonwealth,
London, 1832, p. 193; W a i t z, Deutsche Verfassungsgeschichte; C. Maurer,
Kritische Ueberschau der deutschen Gesetzgebung und Reschtswissenschaft,
1853, В. I; G. L. Maurer, Ueber die Freipflege, Miinchen, 1848, § 1, 2.
M. M. Ковалевский, История полицейской администрации (поли-
ции безопасности) и полицейского суда в английских графствах с древней-
ших времен до смерти Эдуарда III. К вопросу о возникновении местного само-
управления в Англии, Прага, 1877. В этой работе, основанной на изучении
не только сборников законов, приписываемых аигло-саксонским королям, но
и архивных данных, автор устанавливает, что круговая порука десятков и
сотеи явилась на территории Англии мерой полицейской безопасности, вводи-
мой сверху. Первой попыткой ее введения были постановления датских завое-
вателей, в частности короля Кнуда. Эта круговая порука охватывала, есте-
ственно, только области, завоеванные датчанами. Более обширное применение
круговая порука десятков и сотен получила после нормандского завоевания
в постановлениях Вильгельма и его преемников. Проанализировав сборник
так называемых законов Эдуарда Исповедника, последнего аигло-саксонского
короля, Ковалевский устанавливает, что их редакция относится ко времени
ие ранее 1134 года и, следовательно, они отражают институт, введенный за-
воевателями (стр. 7, прим.).
2 Соответствующий текст постановления одного из королей Кента см.
Palgrave, The Rise.., v. И, pp. СХХИ и CXXIII.
3 О спорах по вопросу о времени и основании происхождения права ма-
нориального владельца на отправление courts leet см. М. Ковалевский,
История полицейской администрации.., стр. 115—120. Лорд главный судья
Кок (1642 г.) объяснял, что слово «leet» этимологически происходит от сак-
сонского слова «led» и по смыслу относится к «собранию людей» (см. там
же, стр. 116, прим.).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 299
Изучив хартии королей англ о-саксонской и датской дина-
стий, М. Ковалевский установил, что уже задолго до норманд-
ского завоевания феодальные владельцы постепенно присвоили
себе право суда и заставляли королей признавать его особыми
жалованными грамотами. Уже в этот период обозначились три
различных вида манориальных судов, которые позже в актах
XIII и XIV вв. известны под именем customary courts, courts
baron и courts leet. Первый из них customary courts ведал реше-
нием вопросов землепользования, которое раньше принадлежало
общинным сходам, затем эта юрисдикция была захвачена круп-
ными землевладельцами. Право держать courts baron охваты-
вало производство расследования и решения по мелким поли-
цейским проступкам и по гражданским делам. Право держать
courts leet охватывало собою неопределенно широкий круг уго-
ловных преступлений. Наиболее ранняя из сохранившихся гра-
мот с пожалованием такого рода суда относится к 725 году.
Значительное число таких грамот было выдано королями дат-
ской династии
Юрисдикция владельцев маноров была неодинакова по
объему. В одних жалованных грамотах указывается лишь на
наделение земельного собственника saca et soca cum omnibus
libertatibus et liberis consuetudinibus, не упоминая отдельных
видов судебных прав. Другие перечисляют отдельные ветви су-
дебной юрисдикции. Владельцы, получившие грамоты первого
рода, имели право держать. только courts baron. Получившие
хартии второго рода приобретали право на выполнение в своих
владениях, пользовавшихся судебным иммунитетом (franchise),
всех полицейских и судебных функций, которые до феодализа-
ции страны принадлежали элдорменам в сотенных судах. Каж-
дый владелец манора в пределах, установленных жалованной
грамотой прав, мог созывать суд, в который должны были
являться не только сервы и вилланы, но и свободные земле-
дельцы — сокмены. За неявку налагался штраф в пользу фео-
дала.
Основным видом наказания были штрафы, но в наиболее
тяжких случаях нарушения мира манориальный суд имел право
объявлять виновного вне закона, что сопровождалось конфиска-
цией всего имущества в пользу вотчинника.
Расцвет патримониальной юстиции приходится на время,
непосредственно предшествовавшее нормандскому завоеванию.
1 Жалованная грамота Кнуда (1032 г.) монастырю Марии Гластонии,
ссылаясь на хартии его предшественников, предоставляет настоятелю мона-
стыря суд по всем церковным и светским делам. В таких грамотах часто ука-
зывается на запрещение королевским чиновникам вмешиваться в отправление
суда феодальным владельцем.
300 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Светские и духовные феодалы лично или через своих управите-
лей задерживали и судили всех лиц, совершивших нарушения
мира в пределах их владений.
42.	Развитие феодализма в Англии
после нормандского завоевания
Завоевание Англии герцогом Нормандским Вильгельмом
в- 1066 году явилось важной вехой в общественном и государ-
ственном развитии королевства.
Ближайшим последствием завоевания было дальнейшее раз-
витие феодализма. Конфискуя почти все принадлежавшие англо-
саксонским феодалам поместья, Вильгельм произвел в широком
объеме закрепощение крестьян, остававшихся еще свободными.
После жестокого подавления ряда крестьянских восстаний вся
Англия была подчинена господству новой феодальной знати,
выходцев из Нормандии и других земель Франции. Потребность
держать в узде закабаляемое крестьянство обусловила развитие
в Англии сильного централизованного феодального государства.
Одну седьмую часть всей обрабатываемой земли Англии Виль-
гельм Завоеватель оставил за собой. При раздаче других земель
своим сподвижникам он избегал дарения крупных массивов
земель в одном месте. Поэтому нормандские бароны, владея раз-
бросанными по всей территории Англии клочками земли, не
могли стать опасными соперниками центральной власти '.
В то же время Вильгельм сохранил за средним слоем
англо-саксонской знати — рыцарями их владения, создав этим
новую опору для себя на случай феодальных усобиц.
В положении крестьянства произошло резкое ухудшение.
Крепостная эксплуатация усилилась, массы крестьян, еще
недавно свободных, были превращены в полусвободных и несво-
бодных 1 2.
1 Английский историк Галлам, говоря о причинах различия в характере
феодализма в Англии и на континенте, считает одной из них незначительный
размер ленов и разбросанность владений одного и того же вассала в различ-
ных графствах. «Феодальные поместья англо-нормандских баронов со времени
завоевания были далеко не столь обширны, как во Франции. Граф Честер-
ский владел, правда, всем графством этого имени, граф Шрьюсберри — всем
графством Шропширским, но эти владения по своему протяжению не выдер-
живают сравнения с герцогством Гвиенским или графством Тулузским. По-
местья баронов, сопровождавших Вильгельма Завоевателя в Англию, были
вообще весьма разбросаны. Так, например, Роберт, граф Моретон, получив-
ший наибольший надел сравнительно с остальными сподвижниками Виль-
гельма, владел 248 поместьями в Корнуэллсе, 44 — в Сессексе, 196 — в йорк-
шире, 99—в Норгемптоншире, не считая значительного числа поместий в дру-
гих графствах» (цитата приведена у М. Ковалевского, История.., стр. 132)'.
2 См. Р. Vinogradoff, Villenage in England, Oxford, 1892, p. 43 t.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 301
Произведенная Вильгельмом в 1086 году перепись всех
земель и всего населения Англии («Книга страшного суда»)
фиксировала, что почти 95 процентов населения жили в дерев-
нях, занимаясь земледелием. Большая часть их принадлежала
к группе, обозначенной именем «вилланов». Термин этот в конце
XI в. не имел вполне определенного социального смысла, так как
при переписи в вилланы были записаны не только крепостные,
но и часть свободных крестьян. В XII в. этот термин обозначает
крепостное состояние. Вилланы не имели права покинуть обра-
батываемую ими землю, принадлежащую феодалу, в пользу
которого они были обложены тяжелой барщиной.
Значительно меньшую часть сельского населения составляли
так называемые сокмены, или свободные люди. Иногда они были
обязаны в отношении сеньора незначительной барщиной или
только повинностью soca, то есть обязанностью присутствия на
судебном собрании '.
Особенностью феодального устройства Англии было то, что
не только «великие бароны», к которым относились также
архиепископы, епископы и аббаты крупных монастырей, явля-
лись коронными вассалами, получавшими свои лены от короля;
к коронным вассалам относились и «рыцари» (мелкие землевла-
дельцы), которые также присягали в верности самому королю.
Значительно меньший слой составляли арьер-вассалы, получав-
шие свои лены от вассалов короля.
Вильгельм организовал по-новому несение военной службы
феодалами. На основе переписи 1086 года были точно опреде-
лены размеры земельных владений каждого феодала, и на всех
землевладельцев возложена равномерная военная повинность.
Другой особенностью государственного устройства было
положение церкви. С одной стороны, она стала в Англии круп-
нейшим владельцем земель, эксплуатировавшим тысячи крепост-
ных и рабов. Но, с другой стороны, Вильгельм принял меры
к сохранению за королем контроля над церковью. Постановле-
ния съездов епископов получали силу лишь после одобрения их
королем. И, наконец, король всячески старался освободиться от
вмешательства римских пап, претендовавших на высшее руко-
водство всеми светскими государями. При Вильгельме был более
точно очерчен круг ведомства церковных судов. Они должны
были согласно нормам канонического права разбирать дела
«церковных людей», а также некоторые дела, касающиеся веры.
С этого времени многие клирики изучают римское право,
а также местные кутюмы и способствуют в качестве представи-
телей королевской курии разработке общего права Англии.
1 См. Р. Vinogradoff, Villenage.., pp. 66—79, 103—107.
302 РАЗДЕЛ III. СУД и уголовный процесс феодального государства
43.	Суд и управление в XI—XII вв.
Высшим органом управления при Вильгельме и его ближай-
ших преемниках была королевская курия (curia regis), в основ-
ном состоявшая из крупных феодалов, но в которую иногда при-
глашались и менее знатные лица по усмотрению короля. Она
была преемницей англо-саксонского уитенагемота и нормандской
герцогской курии. Функциями королевской курии были законо-
дательство, административное и финансовое управление и осу-
ществление суда как в форме непосредственного разбирательства
тяжб крупных феодалов, так и >в форме проверки судебных
решений низших органов.
Королевская курия в качестве судебного учреждения была
типичным феодальным судом, то есть судом равных. Здесь засе-
дали высшие феодалы и ближайшие советники короля, иногда
под его личным председательством. Обычным способом разреше-
ния важнейших тяжб между светскими баронами был поединок
Первые короли нормандской династии сами совершали объезды
страны во главе своей курии. Имеются указания источников на
председательствование в курии Генриха II. На царствование
Генриха II приходится и организация специальной судебной
курии по уголовным делам (curia capitales). Это уже не фео-
дальное собрание баронов, а суд в составе пяти юристов, двух
клириков и трех мирян для разрешения именем короля важней-
ших уголовных дел. Это зародыш будущего суда Королевской
Скамьи 1 2.
В области местной администрации короли нормандской
династии частично использовали систему органов, существовав-
ших до нормандского завоевания. Вся страна делилась на граф-
ства, сотни и общины. Но основные чины администрации
подбирались из числа завоевателей — нормандцев. Во главе
каждого графства по нормандскому образцу был поставлен коро-
левский чиновник, объединявший функции военачальника, руко-
водителя финансового и административного управления и судьи.
Его официальное наименование бальи было вскоре пере-
делано на местный лад, и он стал называться шерифом.
Судебные функции распределялись между тремя группами
судов. Церкви в лице епископов и аббатов принадлежала
очень широкая юрисдикция в отношении всех церковных людей.
Состав этой группы определялся так же широко, как и во Фран-
ции. И точно так же, как и там, церковный суд весьма мягко
относился к преступлениям, совершенным «своими».
1 Исторически правдоподобна изображенная Шекспиром сцена судебного
поединка, происходящего по распоряжению короля между герцогом Болин-
броком и герцогом Норфолькским («Король Ричард II»).
2 См. Pollock F. and Maitland F. W., The history of English
Law befor the time of Edward I, Cambridge, 1898, v. 2, ed. 2, I. p. 170.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 303
Суду феодалов принадлежал разбор тяжб между
ними и их вассалами. Кроме того, владелец имения (манора)
через своего управителя (нормандский сенешаль, английский
стюард) осуществлял суд над зависимыми от него людьми.
Короли нормандской династии вплоть до XIV в. продолжали
практику пожалования владельцам маноров широких судебных
и полицейских полномочий. При этом полицейские суды феода-
лов в XI—XII вв. пользовались полной независимостью от коро-
левских судов.
Однако, по общему правилу, .Вильгельм и его преемники,
даруя npateo суда владельцам маноров, сохраняют за собой так
называемое justitia mortis et membrorum, то есть применение
смертной казни и членовредительных наказаний.
С другой стороны, круг функций манориальных судов был
расширен в связи с тем, что* Вильгельм и ближайшие его преем-
ники ввели в ряде местностей взамен индивидуального поручи-
тельства систему круговой поруки сотен и десятков. Она распро-
странялась и на свободных земледельцев, и на крепостных и
должна была усилить безопасность нормандских завоевателей
в среде враждебного англо-саксонского населения.
В связи с введением этой полицейской меры на суды мано-
риальных владельцев была возложена обязанность следить за
выполнением жителями требования о записи в один из десятков,
а также осуждение лиц, нарушивших это требование закона.
Кроме того, на суд манора была возложена обязанность рассле-
довать каждый случай убийства нормандца неизвестными лицами
и налагать штрафы на всех жителей, если убийца не был обна-
ружен *.
Что касается суда непосредственного представителя королев-
ской власти — шерифа, то он осуществлялся им путем председа-
тельствования в судебных собраниях графств и сотен.
Начиная с царствования Генриха II Плантагенета
(1154—1189 гг.), укреплявшего влияние королевской власти на
местах, происходит длительная борьба между его представите-
лями — шерифами — и феодальными владельцами маноров,
упорно отстаивавшими свои судебные привилегии. По наиболее
тяжким преступлениям феодалы вынуждены признать судебную
власть короля. По таким преступлениям все свободные должны
были судиться в суде графства, где под председательством ше-
рифа дела решались вассалами короля, представителями городов
и сельскими свободными землевладельцами.
1 В хартиях Вильгельма устанавливается ответственность сотен, н лишь
с половины XII в. была установлена круговая ответственность десятков. При-
меры хартий, устанавливающих эту ответственность, приведены у М. Кова-
левского («История...», стр. 128).
304 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
На шерифа было также возложено исполнение судебных ре-
шений.
Мелкие уголовные дела были постепенно изъяты из подсуд-
ности суда графства. Их разрешал шериф во время своих разъ-
ездов по сотням не менее двух раз в год (turnus vicecomitis,
scheriff-tourn). Этот суд уже не являлся старым судом сотни,
а представлял собою как бы отделение суда графства в силу
королевского поручения шерифу.
Поскольку полицейский надзор за населением, не входив-
шим в состав феодально-зависимых, был возложен на шерифа,
то при своих разъездах он проверял выполнение жителями обя-
занности состоять в каком-либо десятке, связанном круговой по-
рукой. При такой проверке шериф созывал все население не-
большого округа. За этим собранием сохранилось наименование
court leet.
Десятки, связанные круговой порукой, стали низовым зве-
ном полицейской администрации. При этом постепенно ответ-
ственность всех членов «десятка» сменялась ответственностью
главы его — десятского.
Необходимо отметить, что при первых королях нормандской
династии на должность шерифов назначались самые высшие са-
новники короля, крупные феодалы, архиепископы или епископы,
иногда даже члены королевской семьи. С отправлением этой
должности соединялась и значительная военная, администра-
тивно-полицейская и судебная власть и немалые доходы.
Даже буржуазный историк государственных учреждений
Англии, обычно ограничивающийся чисто юридическим анализом
институтов, вынужден отметить «пристрастие» судов королев-
ских шерифов к близким им по сословию и национальности
людям.
«Корыстолюбие и своеволие нормандских фогтов (так он
именует шерифов. — М. Ч.) и феодалов сделали суд местом про-
извола и угнетения. В течение многих поколений не могло уста-
новиться единообразие судебных форм и юридических норм:
англо-саксонские и нормандские правовые понятия сталкивались
между собою, производя путаницу. «Судные мужи» были разде-
лены между собою национальными антипатиями. Коллизия нор-
мандских и англо-саксонских правовых представлений давала
широкий простор личному усмотрению, которое при пристрастии
нормандских фогтов и вотчинных управителей к своим едино-
племенникам и людям одного с ними сословия всегда направля-
лось в эту сторону, если только не предлагались большие выгоды
за противоположное решение» ‘.
1 Р. Гнейст, История государственных учреждений Англии, М., 1885,
стр. 150.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 305
Документы отмечают, что в 1170 году Генрих II должен был
поручить разъездным судьям произвести расследование по много-
численным жалобам на злоупотребления шерифов. Ряд шерифов
был смещен и подвергся преследованиям '.
Сущность английского судопроизводства XII в. осталась
прежней. Это была сакральная, строго формалистическая про-
цедура, направленная на установление с помощью божества от-
вета на вопрос, кто из тяжущихся прав в своих утверждениях.
К старинным средствам определения правоты одной из сто-
рон, то есть к присяге тяжущихся и соприсяжников и ордалиям,
присоединился привезенный нормандскими завоевателями судеб-
ный поединок. Но дух доказательственной системы от этого не
изменился. По-прежнему от тяжущихся требовалось тщательное
соблюдение строгих формальных правил. Как и в обвинительном
процессе французских феодальных государств, и в Англии судеб-
ные доказательства не были связаны с существом дела. Высту-
павшие вместе со сторонами соприсяжники удостоверяли своей
присягой не наличие определенных фактических обстоятельств,
а свою уверенность в правоте обвинителя или обвиняемого. Ма-
лейшее отклонение стороны или ее соприсяжников от установлен-
ной обычаем формы присяги означало в глазах судей неправоту
данной стороны: считалось очевидным, что божество не допу-
стило правильно принести присягу в защиту неправого дела.
Таков же был смысл и тех физических испытаний, которые
составляли суд божий в более узком смысле слова. Сюда
относились испытания холодной водой и раскаленным железом.
При первом — освященная вода указывала на невиновность или
виновность подвергавшегося испытанию, принимая его в свое
лоно или отвергая. При втором — вопрос о виновности опреде-
лялся характером следов ожога, сохранившихся через три дня на
руке испытуемого, пронесшего кусок раскаленного железа на рас-
стоянии в три шага.
В XI и XII вв. с этими ордалиями боролся нормандский
способ суда божия — поединок, отвергаемый англо-саксами.
44.	Разъездные королевские судьи
Усиление судебной власти короля связано с обычаем посы-
лать на места для проверки деятельности шерифов и решения
важнейших дел высших сановников короля в качестве разъ-
ездных судей. Начало разъездов королевских судей прихо-
дится на царствование первых королей нормандской династии
1 См. W. Stubbs, Select Charters and other illustrations of English
Constitutional history, ninth edit., Oxford, 1921, pp. 175 f.
306 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
(вторая половина XI в.). Они постепенно заменили личные
объезды страны королем с его курией.
Со времени Генриха I (начало XII в.) в качестве «разъезд-
ных» судей посылались бароны казначейства, которым поруча-
лись сборы и проверка королевских доходов. Они проверяли и
взимание штрафов в пользу короля местными судами.
Самый обычай посылки таких королевских посланцев, п'о-
видимому, был заимствован нормандскими герцогами из прак-
тики франкской монархии (missi dominici) Карла Великого.
Эти посланцы вначале не имели определенных функций.
Каждый посланец получал королевскую грамоту с перечислением
даваемых ему поручений. Отсюда и сама грамота называлась
comission. Поручения эти касались фискальных интересов ко-
роля, вопросов управления и отправления правосудия. Надо при
этом иметь в виду, что в эту эпоху функции администрации и
правосудия не различались. Посланцы короля обязаны были
восстанавливать «королевский мир», в чем бы ни состояло нару-
шение, и обеспечить получение королевской казной всего ей
причитающегося.
При этом в самом разрешении дел, которые теперь назы-
ваются гражданскими и уголовными, сохранялся старый англо-
саксонский порядок участия местного населения, точнее опреде-
ленных его групп. Однако большая часть дел разрешалась не
этими разъездными судьями, а судами графства и сотен. В судах
графств преобладали местные сеньоры, а суды сотен часто нахо-
дились в полной власти отдельного феодала, пользующегося
правом судебного иммунитета.
Вступивший на престол после периода феодальных междо-
усобиц Генрих II Плантагенет (1154—1189 гг.) продолжал
дело централизации и усиления королевской власти. В области
суда он закрепил право короля вмешиваться в дела, разрешаемые
в куриях феодальных владельцев. Королевская курия из чрезвы-
чайного суда с ограниченной подсудностью превратилась
в обыкновенный суд для всего королевства, охватывающий очень
широкий круг дел. Великий юстициарий Англии Гланвилла 1 уже
1 Ранульф Глаивилла (умер в 1190 г.), великий юстициарий при Ген-
рихе II, написал в 1189 году «Трактат о законах и обычаях Англии» (Tracta-
tus de legibus et Consuetudinibus Angliae tempore Henrici II compositus).
Трактат напечатай в приложении ко второму тому Филиппса «История анг-
лийского государства и права». Трактат этот имеет большое значение в ка-
честве теоретического и практического обобщения действующих в королев-
ской курии в конце XII в. норм права. В этом трактате имеется и ряд
положений римского права и права канонического. О классовой направлен-
ности трактата можно судить по нормам, определяющим правовое положе-
ние английских вилланов. Гланвилла приравнивает их положение к поло-
жению рабов в римском праве.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 307
указывает в числе подсудных королевскому суду все дела о тяж-
ких преступлениях, feloniae *.
В основном это расширение происходит за счет деятельности
разъездных судей 1 2.
Постановлением 1176 года (Нортгемптонские ассизы3), си-
стема объездов страны королевскими судьями приобретает регу-
лярный характер.
Вся страна была разделена на 6 округов, и для объезда этих
округов было назначено восемнадцать судей. Позже число судей
было увеличено. Они назывались «судьями-ревизорами» — justices
in eyre, так как главной их* обязанностью было производство
общей ревизии графства. В состав их первоначально назнача-
лись приближенные короля или высшие духовные лица. Но так
как эти судьи нередко применяли смертную казнь к преступ-
никам, то епископы и аббаты были устранены от назначения 4.
Разъездные судьи, прибывая на места, председательствовали
в судах графства, превращая их в королевскую курию. На эти
чрезвычайные сессии курии приглашались по 12 полноправных
людей из каждого города 5.
45.	Судебная реформа Генриха II
и новый порядок уголовного процесса
Среди других мероприятий Генриха II, относящихся к орга-
низации суда, большой интерес представляет реформа порядка
1 Гланвилла называет тяжкие преступления —-feloniae contra pacem do-
mini Regis, с процессуальной точки зрения они являются placita согопае, то
есть считается, что ‘истцом по ним выступает король. Формула «король (ко-
ролева) против такого-то» сохранилась в Англии и доныне для обозначения
уголовных дел (rex versus NN или king against NN).
2 Это название justiciarii itinerantes впервые встречается у составителей
Pipe Roll в 1176 году.
8 Слово «ассизы» (assizes) имеет несколько значений. Первоначальным
является: «заседание», «собрание». Затем это слово стало обозначать и те
постановления, которые были изданы на собрании, например, Клареидонские
ассизы. Наконец, оно распространилось на содержание этих постановлений.
Так, указанные ассизы ввели для разрешения земельных споров институт
местных присяжных людей. Отсюда слово «ассизы», или «ассизиый суд»,
стало применяться в Англии и на континенте для обозначения суда при-
сяжных.
См. П. И. Люблинский, Очерки уголовного суда и наказания в со-
временной Англии, СПб., 1911, стр. 342—343.
4 Священнослужителям по старинным правилам не полагалось участво-
вать в «пролитии крови» (ecclesia ab horret sanguinem).
5 См. Stubbs W., Select Charters and other illustrations of English
constitutional History (ninth edit., Oxford, 1921, p. 167 f, 251—257).
Stubbs W., Constitutional History of England, Oxford, 1874.
Pollock F. and Maitland F. W., The history of English Law before
the time of Edward I, Cambridge, 1898, vol. 2, ed. 2, I, p. 155 f., 170.
308 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
разрешения земельных споров, несомненно перенесенная им из
его нормандских владений, но приспособленная к местным
английским условиям. Это был способ проверки всех вопросов,
относящихся к спорному земельному владению, путем рассле-
дования королевским судьей через местных людей,
опрашиваемых под присягой и являющихся предста-
вителями сотни или графства (будущее жюри присяжных)
Обычай, который лег в основу судебной реформы Генриха II,
уже существовал на английской почве при первых королях нор-
мандской династии в виде опроса под присягой местных людей.
Как известно, еще Вильгельм Завоеватель применил метод иссле-
дования существующих отношений при проведении всеобщей
переписи земель и населения и составлении так называемой
«Книги страшного суда» в 1086 году. Характер и размеры зе-
мельных держаний и положение тех или иных групп населения
удостоверялись путем опроса под присягой местного населения.
И эту форму административного исследования фактически
существующих земельных отношений ближайшие преемники
Вильгельма стали применять при решении тех дел, в которых
была непосредственно заинтересована корона.
В отдельных случаях король давал такую же привилегию
присяжного исследования земельных отношений тому или иному
монастырю или светскому владельцу, избавляя его тем самым от
необходимости прибегать в суде к ордалиям или поединку для
подтверждения своего права 1 2.
Этот способ, исключающий применение старых формальных
доказательств в виде ордалий и поединков и вводящий сотруд-
ничество представителей центральной королевской власти и мест-
ного населения в лице присяжных, в деле отправления право-
судия стал исходным пунктом для всего дальнейшего развития
английского процесса как гражданского, так и уголовного.
Введение нового порядка проверки вопросов, относящихся
к владению землей через местных присяжных, было во всех отно-
шениях выгодно среднему классу землевладельцев (рыцарей).
1 См.Вгиппег Н., Die Enstehung der Schwurgerichte, Berlin, 1872,
S. 127 f.
Thayer J., A preliminary Treatise on evidence at the Common Law,
Part I, Development of trial by jury, Boston, 1896.
Stubbs W., Constitutional History of England, Oxford, 1874, p. 728.
2 Ярким примером такого обращения короля к помощи местных собра-
ний графств и сотен с участием окольных людей для решения земельных
споров является письмо Вильгельма Завоевателя к епископу Ланфранку.
В нем король требует, чтобы было созвано собрание графства с участием
баронов — держателей земель церкви с привлечением к решению спора
«тех англичан, которые знают положение земель этой церкви во времена
смерти короля Эдуарда и которые подтвердят присягой то, что скажут об этом».
Письмо напечатано полностью в книге Ш. Пти-Дютайи «Феодальная
монархия во Франции и в Англии в X—XIII вв.», М., 1938, стр. 57—58.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 30!4
Во-первых, этот порядок мог по специальному разрешению
королевской курии применяться в тех делах, в которых были
заинтересованы средние и мелкие держатели земли, — в делах
по спорам их с крупными феодалами о переходе по наследству
земельного держания >. Во-вторых, самый порядок этот, с его
процессуальной стороны, избавлял держателя земельного владе-
ния от ранее неизбежного судебного поединка, который был
всегда не ц почете у англо-саксонских рыцарей.
С этой точки зрения интересно рассуждение Р. Гланвилла
о значении нововведения Генриха II. «Великая ассиза есть коро-
левское благодеяние, которым мы обязаны милости государя ц
влиянию высоких его советников; посредством ее спасительно обе-
регается жизнь и состояние человека, так что при каждом оспа-
ривании права, которое он имеет на свободную землю, он может
уклониться от неверного по своему исходу поединка. Он может
избегнуть неожиданной и преждевременной смерти или, по край-
ней мере, страшного стыда, следующего за произнесением тех
унизительных слов, которыми побежденный должен признать
свою вину».
Процедура исследования (recognitio) через местных людей
происходила следующим образом. Приехавший в графство как
представитель королевской курии юстициарий избирал четырех
самых лучших и достойных рыцарей milites, а те, в свою оче-
редь, избирали 12 местных достойных людей (XII meliores lega-
les homines) из землевладельцев, которые, по их предположению,
лучше всего могли знать истинное положение вещей, размер
соответствующего земельного владения и его условия. Они под
присягой давали юстициарию свои показания. Единогласное за-
свидетельствование ими факта (veredictum vicineti) решало дело.
Если же не получалось единогласия, избиралось дополнительное
число присяжных до тех пор, пока за определенное решение не
1 Другим случаем, в котором применялось расследование через присяж-
ных (recognitio), было предъявление вассальных притязаний, от которых
могло пострадать гражданское состояние ответчика. Таким образом, и в этом
случае применение нового порядка было направлено против крупных феода-
лов и в пользу средних и мелких землевладельцев.
Судебная реформа Генриха II не была проведена одним законодатель-
ным актом. Она состояла из ряда отдельных постановлений (ассиз), относя-
щихся к различным вопросам, но объединенных общим началом. Взамен раз-
решения тяжб старым феодальным средством, то есть поединком, ассизы
устанавливали порядок расследования с помощью местных присяжных людей.
К этим ассизам, в первую очередь, принадлежала так называемая «великая
ассиза», далее «ассиза о смерти предшественника» 1176 года, «ассиза о но-
вом захвате», «ассиза о последнем представлении на приход» 1164 года, и
«ассиза utrum» (о церковном или светском характере владения). Некоторые
из этих ассиз не дошли до нас в форме законодательного текста и изложены
в сочинении Гланвиллы.
310 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
соберется 12 голосов При этом стороны имели право заявлять
отвод тем из присяжных, с которыми они находились во вражде.
Из этого порядка, видимо, ведет свое происхождение прин-
цип единогласия вердикта присяжных в Англии, а также усло-
вия образования жюри.
Первоначально этот порядок, как было указано, применялся
в спорах о земельных владениях, в которых лично был заинтере-
сован король. И в качестве правового принципа, обосновываю-
щего отказ от поединка и обращение к «голосу отчизны» приво-
дился такой афоризм: «король не сражается и не имеет другого
бойца, кроме отчизны» (rex поп pugnat, пес habet alium campio-
nem quam patriam).
Затем эта привилегия дается в виде королевской милости
отдельным землевладельцам, испрашивавшим ее у королевской
курии.
При самом введении ассизы Генриха II, рекогниторы (со-
званные местные люди) решали только один вопрос: кто из спо-
рящих имеет больше прав на землю. Однако для ответа на такой
вопрос нередко необходимо было предварительно установить на-
личие тех или других фактов. Поэтому практика постепенно
ввела расширение функций присяжных людей в решении гра-
жданских споров. В XIII в. оно было уже фиксировано в сочи-
нении Брэктона. Это нововведение состояло в том, что при
наличии соглашения истца и ответчика юстициарий ставил от-
дельные вопросы дела на разрешение «присяжных людей», изби-
раемых из местного населения. Они разрешали эти вопросы,
давая ответы под присягой и в этом случае назывались не ге-
cognitores, а присяжными — juratores.
В это время еще проводилось различие между первоначаль-
ным институтом ассиз, введенным законодателем, и новым его
расширением, введенным судебной практикой. Это различие вы-
ражалось в формуле «Assisa vertitur in juratam» (ассиза превра-
щается в решение присяжных). Это различие имело очень важ-
ное значение в смысле ответственности присяжных.
Recognitores в случаях установления лживости их решения
•отвечали, как за лжесвидетельство, juratores не несли ответствен-
ности за правильность данных ими показаний.
Аналогичные правила о расследовании через местных при-
сяжных людей были введены несколькими постановлениями, из-
данными при Генрихе II, и в отношении уголовных дел.
Прежде всего, такое постановление о епископском суде
имеется в Кларендонских конституциях 1164 года. Ст. 6 консти-
туций говорит о тех случаях, когда найдутся «такие преступники,
что никто не захочет или не осмелится их обвинить, тогда шериф
1 Это так называемое «подкрепление ассизы» (affortiamentum).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 311
по требованию епископа заставит 12 полноправных людей из со-
седей или из деревни (duodecim legales homines de vicineto seu
de villa) дать клятву перед епископом в том, что они обнаружат
истину, согласно со своей совестью» *.
Через два года, в 1166 году, король Генрих II издал Кларен-
донскую ассизу, которая должна была служить инструкцией для
разъездных судей. В ст. 1 ассизы говорится: «Для охраны мира
и поддержания справедливости в каждом графстве и в каждой
сотне должно производиться расследование через посредство две-
надцати полноправных людей от каждой сотни и четырех полно-
правных людей от каждой деревни, которые дадут клятву, что
будут говорить правду о том, есть ли в их сотне или в их деревне-
какой-либо человек, которого обвиняют на основании фактических,
данных или только на основании слухов, как. разбойника или как
тайного убийцу или грабителя, или как укрывателя разбойников
или тайных убийц или грабителей после того, как государь ко-
роль стал королем. И расследование об этом королевские судьи
пусть производят в своем присутствии, а шериф в своем» 1 2.
В изданной в 1176 году Нортгемптонской ассизе снова по-
вторяется указание на расследование преступлений с помощью
присяжных людей в отношении не только грабителей, убийц, раз-
бойников и их укрывателей, но также поджигателей, фальшиво-
монетчиков и подделывателей документов3. Ст. 1 ассизы ука-
зывает, что расследование производится 12 рыцарями, а за недо-
статком их — двенадцатью свободными полноправными людьми
сотни и четырьмя человеками от каждой деревни данной сотни.
Дальнейшие статьи Нортгемптонской ассизы устанавливали,
что обязанности присяжных должны были нести все полноправ-
ные люди графства, не исключая и феодальных сеньоров,
1 Stubbs W., Select Charters.., р. 138—139. Говоря о реформе Ген-
риха II, Кенни приводит следующую параллель: «В саксонский период Этель-
ред Неразумный издал закон: «Пусть соберутся свободные в каждой общине
и пусть выйдут вперед 12 старших тэнов и рив (reeve — представитель испол-
нительной власти, совмещавший функции управителя, судебного пристава и
надзирателя. — Ред.) с ними, и пусть они поклянутся на мощах, что они не
обвинят невиновного и не укроют виновного» (К. Кенни, Основы уголовного
права, Издательство иностранной литературы, 1949, стр. 519).
Однако тут же Кенни замечает, что, вероятно, Генрих «воспринял не то,
что было завещано англо-саксонским периодом, но франкские формы дозна-
ния, применявшиеся в Нормандии». Таково же мнение Pollock F. and
Maitland F. W., History of English Law.., v. I, p. 442, и Holds-
worth W., History of English Law.., v. I, p. 12, London, 1923.
2 Stubbs W., Select Charters.., p. 143—146. «Per XII legaliores homines
de hundredo, et per IV legaliores homines de qualibet villata... per sacramen-
tum quod illi verum dicent... qui sit rettatus vel publicatus quod ipse sit roba-
tor veb murdrator, vel latro, vel aliquis qui sit receptor robatorum, vel murdra-
torum, vel latronum, postquam dominus rex fuit rex. Et noc inquirant, justitiae
coram se, et vicecomites coram se».
3 Stubbs W„ Select Charters.., p. 150—153.
312 раздел III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
имевших свою собственную судебную курию. Лица, на которых
присяжные указывали, как на преступников, немедленно подвер-
гались аресту. Производя аресты, шериф имел право действовать
также на территории, на которую распространялся феодальный
иммунитет, владельцы этих поместий обязаны были помогать
ему. Суд над лицами, арестованными по представлению присяж-
ных, принадлежит лишь одному королю и происходит в королев-
ской курии перед его судьями, и все движимое имущество
осужденных достается исключительно королю (ст. 5). На суде,
происходящем в полном собрании графства под председатель-
ством разъездных судей, что превращало судебное заседание
графства в заседание Королевской курии, арестованные еще
подвергаются старинному порядку испытания водой ad jussam
aquae. Однако ст. 14 Кларендонской ассизы говорит о значи-
тельном умалении роли ордалий. Если раньше благополучный
исход испытания водой влек за собой полное оправдание обви-
няемого, то теперь окончательный приговор суда зависит от той
характеристики, которую дают обвиняемому местные люди.
«Такова воля короля, чтобы те, которые подвергнутся орда-
лии и выйдут из испытания чистыми, но в то же время поль-
зуются самой дурной славой и по свидетельству многих и полно-
правных людей считаются способными на самые предосудитель-
ные поступки, чтобы они оставили пределы королевских земель...
и вернуться в Англию они могут только по особой милости госу-
даря короля; если же они вернутся без разрешения короля, то
будут объявлены находящимися вне закона и в качестве таковых
будут арестованы».
Ассиза не устанавливала порядка, в котором должен был
происходить опрос «многих и полноправных людей» о репутации
обвиняемого. Можно, однако, думать, что для решения этого
вопроса должна была собираться новая группа присяжных лю-
дей. Таким образом, значение ордалий в Англии было уже
подорвано еще за полвека до постановления Латеранского со-
бора 1215 года, отменившего их применение в церковных судах
и запретившего участие клириков при их проведении в светских
судах.
46.	Сохранение порядка обвинительного процесса
Приведенные выше законодательные постановления Ген-
риха II о расследовании особо тяжких преступлений при помощи
местных присяжных людей отнюдь не упразднили старинного
англо-саксонского обвинительного процесса. Наоборот, они со-
ставляли исключение из общего правила. Источники показывают
параллельное существование старого обвинительного процесса и
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 313
порядка расследования через присяжных и при ближайших пре-
емниках Генриха II. Так, инструкция разъездным судьям, издан-
ная при Ричарде I в 1194 году, подтверждает проведение рас-
следования через местных присяжных людей по самым разно-
образным фискальным вопросам и делам о тяжких уголовных
преступлениях. Она очень подробно определяет порядок избра-
ния этих присяжных. В собраниях графства выбирались четыре
рыцаря от всего графства, которые под присягой выбирали по
два рыцаря от каждой сотни (eligendi sunt quatuor milites de
toto comitatu qui per sacramentum suum eligant duos legales mi-
lites de quolibet Hundred© vel Wapentaco), а эти два рыцаря,
от каждой сотни, а если рыцарей не достанет, то вполне право-
способных свободных людей, и все 12 от каждой сотни и давали
показания.
Наряду с этим источники описывают порядок чисто обвини-
тельного судебного производства по уголовным делам, в ко-
тором преследование возбуждалось потерпевшим от престу-
пления или лицами, за которыми признавалось право выступать
вместо потерпевших. Такой процесс назывался в источниках
термином appeal, а обвинитель-потерпевший апеллянтом (appel-
lator) .
Обвинитель отвечал за правдивость обвинения и в случае
оправдания подсудимого мог по его требованию подвергнуться
наказанию '.
Дела о тяжких преступлениях при этом порядке разбира-
тельства решались на основании исхода ордалий или судебного
поединка. Хотя в дальнейшем, с распространением на уголовные
дела расследования через присяжных, судебный поединок приме-
нялся все реже и, наконец, совершенно вышел из употребления,
он не был отменен законом 1 2.
1 На эту ответственность обвинителя и даже лиц, злостно подстрекав-
ших его к возбуждению ложного обвинения, указывается еще и в ст. 12 Вто-
рого Вестминстерского Статута Эдуарда I 1285 года. См. «Вестминстерские
Статуты», под ред. 3. Черниловского, Юриздат, 1948, стр. 60.
2 Право вызова на поединок по делам об убийстве считалось неоспори-
мым до царствования Генриха VII. До статута 1486 года обвинение путем
расследования по этим делам не могло быть предъявлено до истечения года
и одного дня с момента убийства: в течение этого срока мог последовать вы-
зов на поединок лица, подозреваемого в убийстве, со стороны ближайшего
родственника убитого. Этот порядок был отменен лишь парламентским актом
1818 года, когда в здании Вестминстерского суда произошел «судебный скан-
дал». Обвиняемый в совершении убийства Торнтон, ссылаясь на старое пра-
вило, вызвал на судебный поединок обвинителя по данному делу Эшворда,
чем привел в замешательство судей. Суд должен был признать, что
право вызова на поединок действительно существовало, но отказал
в его применении в данном случае, сославшись на несовершеннолетие
Эшворда.
314 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
Дела этого рода рассматривались судом графства под пред-
седательством шерифа или судом лорда в отношении его под-
властных.
Начиная с царствования Ричарда I, появляются указания
источников на то, что по тяжким уголовным делам потерпевший
или лицо, его заменяющее, должно было обращаться к коро-
неру.
Ричард I, всегда нуждавшийся в деньгах для ведения своих
войн, учредил эту должность указом 1194 года (capitula pcito-
rum regis): «В каждом графстве должны быть избираемы трое
из военного сословия и один из духовного в качестве блюстите-
лей уголовного закона». В других постановлениях эти чиновники
называются коронерами (coronatores). Смысл учреждения этой
должности заключался в том, чтобы при ведении уголовных дел
не были нарушены Интересы фиска, так как с осуждением за
уголовное преступление (placita согопае) были связаны штрафы
или конфискация имущества осужденного.
По-видимому, до издания Великой Хартии Вольностей коро-
нер вел все производство по делам, возбуждаемым потерпевшим.
Сюда относились: грабеж, изнасилование, телесные повреждения
и убийство, при котором потерпевшим считался ближайший род-
ственник убитого. Коронер же устанавливал наличие преступле-
ния в случаях загадочных или скоропостижных смертей. Кроме
того, он ведал применением закона о праве убежища. В ряде
источников указывается на постоянное участие коронера в уго-
ловных делах с 1194 до 1215 гг.
47.	Великая Хартия Вольностей (Magna Charta Libertatum)
Конец XII в. и начало XIII в. ознаменовались в Англии
ростом политической борьбы между различными классами.
Еще в последние годы царствования Генриха II произошел
конфликт короля с церковью. После неудачной попытки короля
окончательно упразднить независимость церкви и церковного
суда он должен был сохранить церковные привилегии. При его
сыновьях Ричарде I и Иоанне Безземельном, которые вели войны
во Франции (а Ричард и в Палестине), обострились отношения
короля и с крупными светскими феодалами, возмущавшимися не-
померно растущими требованиями об уплате денег на ведение
войн, постоянными нарушениями феодальных обычаев, расправой
короля с неугодными ему баронами и конфискацией их земель.
Если раньше короля поддерживали зажиточные слои горо-
жан и мелкие землевладельцы — рыцари, то повышение город-
ских налогов (в частности, тальи, то есть произвольно устанавли-
ваемого королем сбора с населения его доменов и городов, по-
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 315
строенных на его землях) заставили и города пойти против
Иоанна.
Раннее развитие денежного хозяйства, заинтересованность
мелкого дворянства в рынке сближали интересы последнего с ин-
тересами верхушки городов и зажиточной части свободных кре-
стьян, выкупившихся на волю и принимавших участие в торговле.
Эти группы были заинтересованы в усилении королевской власти
за счет власти крупных феодалов, особенно тех, которые в от-
сутствие короля фактически управляли Англией и, выжимая на-
логи, подати и сборы, требуемые королем, значительную часть
собранного присваивали в свою пользу.
Но все эти группы были против деспотических замашек
Иоанна, против бесконечных поборов. К этому присоединилось
возмущение против проявленного Иоанном малодушия в его
борьбе с папой Иннокентием III, который наложением на Англию
интердикта, а затем объявлением Иоанна низложенным с пре-
стола заставил короля признать себя вассалом папы.
Весной 1215 года бароны начали войну с Иоанном, к ним
примкнули и крупные города во главе с Лондоном. Король вы-
нужден был удовлетворить требования своих противников и
15 июня 1215 г. подписал так называемую Великую Хартию
Вольностей.
Буржуазные историки, особенно английские, признают Вели-
кую Хартию Вольностей одним из устоев гражданской свободы,
фундаментом английской конституции.
Так, Таллам говорит, что Великая Хартия «представляет со-
бою главную основу английской свободы. Все, что достигнуто со
времени Великой Хартии, есть не более, как ее подкрепление или
комментарий; и если бы исчезло все последующее законодатель-
ство, то -все же остались бы резкие черты, отличающие свобод-
ную монархию от деспотической» '.
Но как неоднократно подчеркивалось в советской историче-
ской и юридической литературе, такая точка зрения на Великую
Хартию Вольностей является извращением ее подлинного клас-
сового смысла и противоречит ее содержанию.
Действительно бароны в союзе с другими группами населе-
ния победили Иоанна. Но основные выгоды от этой победы полу-
чили именно крупные феодалы. Хартия имеет ярко выраженный
1 Эта точка зрения была воспринята и в русской дореволюционной ли-
тературе. Так, проф. В. Дерюжинский писал о хартии: «В ней получили
законодательное признание и защиту те «вольности», которые считались
исконной принадлежностью англосаксов и были попраны Вильгельмом Завое-
вателем и другими королями нормандской династии. Magna Charta Liberta-
tum определила собою характер и направление всего дальнейшего политиче-
ского развития Англии» («Habeas Corpus Акт и его приостановка по англий-
скому праву», Юрьев, 1895, стр. 2).
316 РАЗДЕЛ III, СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
характер документа феодальной эпохи, закрепляя все, вырванное
у короля мятежными баронами.
Прежде всего король подтверждал все права церкви на сво-
боду выборов. Далее, как сюзерен своих непосредственных вас-
салов, король обязуется не взимать с них больших поборов, чем
установлено обычаем. Без согласия общего совета королевства
король обязался не брать со своих непосредственных вассалов
феодальную помощь и «щитовые деньги». В этот совет входили,
в основном, бароны (ст. 12). В отношении баронов король обя-
зался не арестовывать их, не лишать их имущества, не объявлять
их вне закона без приговора их пэров (ст. 39).
Большое значение имела ст. 34, которой отменялось устано-
вленное Генрихом II право короля вмешиваться в юрисдикцию
феодальных судов. Наконец, ст. 61 устанавливала, что для
наблюдения за исполнением королем своих обязательств изби-
рался Совет в составе 25 баронов. В случае нарушения королем
Хартии Совет мог начать войну против короля.
Значительно меньше Хартия дала рыцарству. Хартия запре-
щала королю и баронам требовать от держателей рыцарских
феодов больших служб и феодальных платежей, чем полагалось.
Менее всего получили города. Хартия только подтвердила
уже существующие вольности Лондона и других крупных горо-
дов. Но основное требование об отмене обложения произволь-
ным подушным налогом (талией) не было включено в Хартию.
Города должны были получить выгоды от постановлений
Хартии о введении единой системы мер и весов и разрешения
свободного въезда и пребывания в Англии иностранных
купцов.
Основная масса населения, то есть крепостные крестьяне,
не получили никаких выгод от Хартии. Этим было только под-
черкнуто их полное бесправие в феодальном государстве.
Специальный интерес для нашей темы имеют статьи Хартии,
говорящие об уступках короля в области суда. К ним относятся,
кроме уже упомянутой ст. 34, также ст. ст. 24, 39 и 40.
Знаменитая ст. 39 Великой Хартии гласит:
«Ни один свободный человек не будет арестован или заклю-
чен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне
закона, или изгнан, или каким-либо (иным) способом обездолен,
и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по за-
конному приговору равных его (его пэров) и по закону
страны».
С этой статьей связана и следующая ст. 40: «Никому не
будем продавать права и справедливости, никому не будем отка-
зывать в них или замедлять их».
Проф. Д. М. Петрушевский в специальной работе, посвящен-
ной Хартии, высказал взгляд на нее, как на документ, вводящий
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 317
ограничения королевской власти в интересах феодальной
знати *.
По словам автора, бароны прекрасно понимали политическое
положение страны и в первоначальной редакции Хартии учиты-
вали интересы различных групп населения. Одержав же победу,
бароны опустили ряд конкретно указанных в проекте Хартии
прав городов и закрепили только то, что было выгодно феодалам.
«Поднимая движение, бароны несомненно имели в виду
прежде всего свои собственные феодальные интересы. Они не
только стремились оградить эти интересы от насилия и произвола
королевской власти, но и имели... вполне определенную цель
ввести эту власть в чисто феодальные рамки, в которых она до
сих пор никогда не была заключена, господствуя над феодаль-
ным порядком, поскольку он был неизбежен на данной ступени
хозяйственного и общекультурного развития, и вполне подчиняя
его своим общегосударственным задачам. Этим бароны, не-
сомненно, сделали крупный шаг назад от той государственности,
которая сложилась в Англии, укрепилась и развилась с норманд-
ского завоевания» 1 2.
Рассматривая в этом плане и приведенные выше ст. ст. 39
и 40 Хартии, проф. Петрушевский считает, что и их совокупный
смысл и отдельные употребленные в ст. 39 выражения указы-
вают, что и здесь имеются в виду, прежде всего, бароны.
Ведь именно они претендовали на право судиться только судом
себе равных (пэров), отрицая правомерность суда королевских
чиновников. И, конечно, они были заинтересованы в том, чтобы
королевская курия не выдавала впредь указов, изымавших реше-
ние спора о феодальных держаниях из феодальной курии
(ст. 34).
Поэтому совершенно неправильно видеть в ст. 39 Хартии
чуть ли не создание равного для всех «дышащих воздухом
Англии» суда присяжных, независимого от королевской власти 3.
Такое содержание стало вкладываться в ст. 39 Хартии в пе-
риод борьбы буржуазии за власть, когда ей было выгодно дока-
зывать существование в Англии в течение ряда веков «господ-
ства права», лишь на короткое время прерванного «деспотиче-
скими замашками королей из династии Тюдоров и Стюартов»4.
1 См. Д. М. Петрушевский, Великая Хартия Вольностей и консти-
туционная борьба в английском обществе во второй половине XIII века,
изд. 2-е, М., 1918.
2 Д. М. Петрушевский, Великая Хартия Вольностей.., стр. 45.
3 Проф. А. Н. Савин убедительно показал, что «суд равных», упоми-
наемый в ст. 39 Великой Хартии,— это суд пэров, перед которыми король
должен возбуждать дела против своих вассалов». («О 39 статье Великой
Хартии», «Исторические известия», 1917, вып. 2, стр. 87 и сл.).
4 См. Н. Н. Полянский, Уголовное право и уголовный суд в Анг-
лии, Юриздат, 1937, стр. 313 и сл.
318 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Однако несмотря на то, что Хартия является, в основном,
выражением интересов крупных феодалов, в ней нашли место
некоторые положенйя об отправлении правосудия, выгодные и
для других групп населения, страдавших от неограниченного
произвола королевских чиновников. Политическая обстановка
в Англии начала XIII в. была такова, что бароны для достиже-
ния своих целей должны были считаться с требованиями своих
временных союзников. Поэтому Хартия, хотя часто в недоста-
точно определенных формулировках, содержала ряд обещаний
короля о соблюдении некоторых общих условий минимального
порядка в администрации и суде, ограждения от произвола коро-
левских чиновников. Совокупность этих положений, разбросан-
ных по Хартии, и дала основание впоследствии буржуазным
историкам права выдвинуть концепцию якобы созданного Хар-
тией «господства права», «системы гарантий личной свободы
граждан».
Приходится повторить еще раз, что Хартия не обеспечивала
никаких прав основному эксплуатируемому классу английского
феодального общества—крепостным крестьянам (вилланам).
Лишь положение Хартии, говорящее о недопустимости штрафов
в размере, разоряющем оштрафованного, упоминает общим
образом, что и при наложении штрафов на вилланов им должен
быть сохранен их инвентарь. Однако, как и должно было быть
в феодальном законе, Хартия не содержит каких-либо гарантий
для вилланов против нарушений указанного правила феодаль-
ными судами баронов. Практика идет еще дальше, и в течение
столетий жалобы вилланов не принимаются королевскими су-
дами, и петиции крепостных против феодалов вызывают суровые
наказания со стороны высших королевских судей.
Все остальные положения Хартии, говорящие об осуществле-
нии правосудия, об ограждении от произвола, относятся только
к свободным.
Прежде всего, надо отметить общее обещание короля никому
не отказывать в праве и справедливости, не продавать и не за-
медлять их
Тесно связано с этим и обещание короля о том, что впредь
все судьи, шерифы, бейлифы и начальники королевских укреплен-
ных замков будут назначаться из лиц, сведущих в праве и же-
лающих хорошо его применять (ст. 45).
Выраженный в ст. 24 Хартии запрет осуществления суда
шерифами, коронерами и другими чиновниками короля (кроме
его судей), очевидно, выражал совпадение интересов феодалов
и других rpyrfn населения: первым названные чиновники доку-
1 Статья 40 (nulli vendemus, nulli negabimus, aut differemus, rectum aut
justiciam).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 319
чали своим постоянным вмешательством в дела, которые
они считали подсудными своим куриям; вторые страдали от
постоянных поборов и притеснений этих королевских администра-
торов *.
Очень важными, хотя и не новыми, а воспроизводящими за-
коны Генриха II, являются статьи Хартии, запрещающие привле-
кать к ответственности за преступления исключительно по усмо-
трению судей, без установления вины добропорядочными свиде-
телями, и подтверждающие правило о том, что для отправления
суда по уголовным делам должны привлекаться местные, достой-
ные доверия люди, приносящие присягу в правильности своих
утверждений 1 2.
Конечно, это вовсе еще не суд присяжных в современном его
понимании, а скорее закрепление старого порядка круговой по-
руки сотен.
Но такой порядок, удобный и выгодный тем, в чьих руках
находилось отправление правосудия, в определенной мере отве-
чал и интересам местного населения. Это был путь освобожде-
ния от пристрастного применения и толкования ордалий коро-
левскими чиновниками из нормандских завоевателей, освобожде-
ния от поединков 3.
Ввиду изложенного, нельзя не признать, что Хартия при всей
своей феодальной направленности имеет значение крупной вехи
в развитии английского суда и уголовного процесса.
1 Первоначальный проект Хартии содержал иное правило. Он упоминал
о созданных при Ричарде I коронерах: «шериф не имеет права без коронера
приступать к производству уголовных дел». Однако в ст. 24 Хартии на коро-
нера был распространен запрет вмешательства в судебные дела: «ни шериф,
ни констебль, ни коронер, ни другие чиновники наши не должны разбирать
дел, подсудных нашей короне». Тут, очевидно, восторжествовало требование
баронов о всемерном ограничении судебных прав местных королевских чинов-
ников, которые своим вмешательством подрывали интересы местных феодалов
в области суда и связанных с ним доходов.
2 Статья 38 запрещает королевским чиновникам привлекать кого бы то
ни было к суду на основании собственного усмотрения, не приводя достовер-
ных свидетелей (nullus ballivius ponat de cetero aliquem ad legem simplici
loquela sua, sine testibus fidelibus ad hoc inductis).
Статья 20 Хартии устанавливает не только принцип соответствия тяже-
сти наказания тяжести совершенного проступка, но и обещает, что «никакой
из этих штрафов не будет налагаться иначе, как на основании клятвенных
показаний уважаемых людей из соседей обвиняемых» («et nulla praedictarum
misericordiarum ponatur, nisi per sacramentum proborum hominum de vici-
neto»).
3 В ст. 36 король обещает, что впредь ничего не будут взимать в его
канцелярии за указ, предписывающий произвести расследование дела человека,
арестованного по обвинению в уголовном преступлении, и не будут отказы-
вать в просьбе выдать такой указ (nihil detur vel capiatur de cetero pro brevi
inquisitionis de vita vel membris, sed gratis concedatur et non negetur).
320 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
48.	Возникновение парламента и его судебные функции
В середине XIII в. политическая борьба между королем и
крупными баронами привела к гражданской войне. Присоединив-
шиеся сперва к баронам рыцари и экономически значительно
усилившиеся города вскоре вышли из этого союза, убедившись
в узко эгоистическом характере действий баронов. В ходе войны
вождь рыцарства Симон де Монфор созвал в 1265 году собрание
баронов, на которое пригласил также по два рыцаря от каждого
графства и по два горожанина от некоторых более значительных
городов. Это собрание стало началом английского парламента *.
Движение захватило крестьянство, которое, используя
распри между баронами, пыталось путем отказа от выполнения
повинностей, разрушения изгородей на общинных полях уничто-
жить ограничения, навязанные феодалами.
Напуганные этим движением бароны пошли на новое согла-
шение с королем. Они привлекли к себе и рыцарство, и верхушку
городов. Этот союз, направленный на удержание в повиновении
крепостных крестьян, привел к образованию в Англии новой, бо-
лее централизованной формы феодального государства — сослов-
ной монархии.
Сословное представительство в форме парламента оконча-
тельно складывается при Эдуарде I (1272—1307 гг.). В парла-
менте заседали наряду с баронами также представители рыцар-
ства и городов. Крепостное и свободное крестьянство, а также
основная масса горожан не приобрели никаких выгод от образо-
вания парламента, в котором сплотились все группы, эксплуати-
рующие крестьян. Закон 1285 года подтвердил право лордов
огораживать поля, не считаясь с правами крепостных на общин-
ные угодья. Все попытки крестьян отстоять свою свободу и
права пресекались органами суда и администрации.
В XIV в. парламент разделился на две палаты: в одной —
палате лордов — заседали духовные и светские феодалы, в дру-
гой — палате общин — представители рыцарства и верхушки го-
родского населения, у которых было много общих интересов.
Парламент получил право участия в законодательстве, а также
утверждения новых налогов и субсидий. Крестьянство и город-
ская беднота были только объектами этих налогов и не имели
доступа в парламент.
Верхняя палата парламента, то есть собрание светских баро-
нов, прелатов церкви и высших должностных лиц государства, в
1 Однако парламент XIII в. мало чем отличался от старой королевской
курии, давая королю советы не только по законодательству, но и по админи-
стративным и судебным делам. Долгое время парламент считался преимуще-
ственно судебным учреждением, в частности, Брэктон рекомендовал переда-
вать на его рассмотрение «трудные дела».
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 321
последней четверти XIII в. имела среди своих функций также
судебную.
Парламент мог действовать и в качестве суда первой инстан-
ции по важнейшим гражданским и уголовным делам и в ка-
честве суда второй инстанции.
Жалобы на решения и приговоры общегосударственных су-
дов могли быть рассмотрены парламентом при наличии королев-
ского «приказа об ошибке» (writ of error). Уже при Эдуарде счи-
талось, что парламент является именно судебным учреждением,
которому подобает рассматривать такие жалобы.
По мере того, как верхняя палата парламента становилась
высшим судом, все более утверждается правило, что члены этой
палаты могут быть судимы только самой палатой в качестве
суда равных (пэров). В 1342 году закон .установил: «Ни один
пэр земли не может быть приговариваем к лишению своего свет-
ского имущества, к аресту или заключению в тюрьме иначе, как
по решению пэров в парламенте».
Вместе с тем палате лордов было присвоено право обвинения
высших сановников королевства, которые ввиду их высо-
кого служебного положения не могли быть судимы обыкновен-
ными судьями.
Процессуальные формы разбирательства в верхней палате
не были установлены. Часто к участию в судебном разбиратель-
стве лордов приглашались с совещательным голосом высшие
судьи общегосударственных судов.
49.	Развитие судебной системы в XIII—XIV вв.
Разъездные судьи (судьи, ревизоры и ассизные судьи)
На XIII и XIV вв. приходится также дальнейшее укрепление
и развитие королевских судов как в центре, так и на местах.
Центральные судебные учреждения постепенно сложились
следующим образом. Из королевской курии выделились три выс-
ших суда под наименованием: Суд казначейства, Суд Королев-
ской скамьи и Суд общих тяжб (Court of Exchequer, Court of
Kings Bench, Court of Common Pleas).
Выделение этих двух последних судов связано с тем, что
короли при своих разъездах часто возили с собой судей по уго-
ловным делам — curia capitalis, которая и получила наименова-
ние Суда Королевской скамьи, так как предполагалось, что ко-
роль сам председательствует в нем. Во время разъездов короля
великий юстициарий с другим составом судей оставался в Вест-
минстере. Этот состав и превратился позднее в суд общих тяжб
(Common Pleas) ’.
1 См. Pollock F. and Maitland F. W., The history of Englisch
Law.., vol. I, 2-ед., pp. 153—154. ’
11 Зак. 298
322 раздел III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
Суд Королевской скамьи сложился еще при Генрихе III
в коллегиальное учреждение с постоянным составом членов.
В состав его входили 4—5 высших судей (юстициариев). Со
времени Эдуарда I председатель назывался великим юстициа-
рием по уголовным делам (Capitalis justiciarius ad placita coram
Rege tenenda). К функциям Суда королевской скамьи относи-
лись: уголовные дела (placita согапае) со включением и более
мелких проступков. Однако эти последние могли рассматри-
ваться и местными судами. Далее, судьи королевской скамьи
считались по своей должности высшими коронерами (храните-
лями мира), и как таковым им принадлежала высшая полицей-
ская власть по поддержанию мира и расследованию преступле-
ний. Суд королевской скамьи являлся и высшим судом по отно-
шению ко всем другим судам, кроме суда казначейства
Постепенно вышло из употребления право короля лично
председательствовать в суде королевской скамьи. С Генриха VI
короли более не участвуют лично в судебных заседаниях.
В конце царствования Ричарда II установилось правило
о постоянном пребывании Суда Королевской скамьи в Вестмин-
стере.
Суд общих тяжб с третьей четверти XIII в. стал постоянно
действующим судом по гражданским делам.
Суд казначейства выделился как судебное учреждение по
финансовым делам. Оба эти суда получили более точную обри-
совку после Великой Хартии.
Это развитие и укрепление королевских судов, шедшее па-
раллельно с развитием законодательства, создало сильную цен-
трализованную судебную систему и подорвало сеньориальную
юстицию 1 2.
Институт разъездных (путешествующих) судей про-
шел несколько этапов. Сперва это были личные представители
короля, избиравшиеся им из среды его приближенных или дру-
гих знатных лиц. Затем все чаще в качестве разъездных судей
посылаются члены высших королевских (вестминстерских) судов
(королевской скамьи, общих тяжб или ^азначейства).
1 Брэктон следующим образом характеризовал судей Суда Королевской
скамьи: «Главные и несменяемые, состоящие при особе короля и имеющие
власть исправлять ошибки и уничтожать несправедливость всех других су-
дей» («capitales, generales, perpetui et majores; a latere regis residentes, qui
omnium aliorum corrigere tenentur injurias et errores»).
Председатель Суда Королевской скамьи до сих пор носит громкий
титул Лорда Главного судьи Англии («Lord Chit Justice of England»).
2 См. Ault, Private jurisdiction in England, New-Haven, 1923, p. 6.
Этим умалением сеньориальной юстиции объясняется ряд статей Вели-
кой Хартии Вольностей, в которой победившие Иоанна бароны добивались
восстановления ряда феодальных привилегий.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 323
Рядом законов XIII—XIV вв. было установлено общее пра-
вило, согласно которому каждый судья, принадлежащий к со-
ставу центральных судов, может заседать в качестве разъездного
судьи при разбирательстве любого дела независимо oi того, в ка-
ком суде оно разбирается.
Следует также иметь в виду, что полномочия (а в связи
с этим и наименования) этих разъездных судей были различны.
Основным видом поручения разъездным судьям при Генрихе III
и его ближайших преемниках были полномочия ревизионно-фи-
нансового характера. Судьи должны были проверять всю дея-
тельность местных органов власти, начиная с шерифов. Поэтому
они и называются «судьи-ревизоры» (justices in eyres). Но
параллельно с судьями-ревизорами действуют, начиная с Ген-
риха II, разъездные судьи, которым поручалось проведение асси-
зов — расследований по земельным спорам. В дальнейшем функ-
ции ассизных судей все расширяются, им передаются поручения,
входившие в компетенцию судей-ревизоров. Но только в конце
XIV в. судьи-ревизоры окончательно заменяются судьями ассиз-
ными.
С середины XV в: было установлено, что каждый судья, вы-
езжающий для проведения ассизов, должен рассматриваться как
представитель полного состава того суда, которому подсудно
дело.
В этот период высшие суды пополняются, главным образом,
учеными юристами из состава адвокатов. Они получают рыцар-
ские звания для того, чтобы в суде мог быть осуществлен прин-
цип «суда равных» при разборе дел феодалов.
Судьи получали крупное жалование, выдаваемое из личных
доходов короля, так как считалось, что они являются «личными
слугами короля». Король осуществлял произвольную дисципли-
нарную и карательную власть над судьями. В царствования
Эдуарда III и Ричарда II произошли расправы с не угодными им
судьями, послужившие прецедентами для дальнейших взаимо-
отношений между королевской властью и судьями высших
судов.
Остановимся подробно на деятельности королевских разъезд-
ных судей.
Даваемые им королевские поручения охватывали в XIII и
XIV вв. все области управления. Все эти поручения так или
иначе были связаны со взиманием доходов в пользу короля. Пер-
вая группа поручений — дела с присяжными (pleas of assizes
and juris) охватывала в- начале этой эпохи земельные
спор ы.
Вторую группу коронных дел (pleas of the crown) соста-
вляли все местные дела, в которых корона была заинтересо-
вана (например, о выморочных имуществах, о ростовщичестве,
11*
324 РАЗДЕЛ Ш. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
о находках и пр.). Третья группа —решение дел о преступниках
(gaol deliveri — очищение тюрем). По этим делам к королю по-
ступали конфискованное имущество виновных, орудия преступле-
ния, штрафы, взимавшиеся с должностных лиц, с целых общин,
с присяжных.
Из работы судьи Вестминстерского королевского суда
Г. Брэктона «О законах и обычаях Англии», написанной в третьей
четверти XIII в., можно почерпнуть подробные сведения об объ-
еме полномочий и порядке деятельности судей-ревизоров во время
их объездов при Генрихе III '.
За 40 дней до каждого такого объезда шерифу графства по-
сылался королевский указ с требованием созвать в определенное
время и в определенном месте людей всякого звания и поло-
жения.
Прежде всего вызывались все знатные жители графства —
архиепископ, епископы, бароны, рыцари, а затем и свободные дер-
жатели земель. Далее, от каждого селения вызывались староста
с четырьмя «благонадежными» крестьянами и 12 граждан от
каждого города. Каждая сотня выставляла по 12 присяжных.
Затем должны были собраться все должностные лица графства,
до самых мелких, и даже те, которые окончили свою службу, но
не сдавали еще отчета судье-ревизору. Число всех лиц, вызы-
ваемых в помощь судьям и для сдачи отчетов, доходило до ты-
сячи человек.
Судьи-ревизоры начинали свою деятельность с принятия мер,
обеспечивающих надлежащее проведение ревизии, путем издания
специальных прокламаций. Среди этих мер было и запрещение
продажи съестных припасов на ярмарках и рынках, вне места
заседания -суда, причем помощники судей проверяли качество
продуктов, привозимых в город, где заседал суд. Далее, горожа-
нам предписывалось обеспечивать жильем всех прибывших на
ревизию и запрещалось сдавать помещения за деньги; приоста-
навливалась деятельность всех местных судов, и приезжие судьи
принимали на себя выполнение их функций. Это делалось для
обеспечения присутствия на ревизии всех присяжных и всех
должностных лиц. Наконец, предписывалось всем лицам, осу-
жденным при прошлых ревизиях за ложные доносы и «происки
во вред правосудию», удалиться на 12 миль от города, где
происходило заседание судей.
Заседание суда открывалось прочтением в «полном собра-
нии графства» королевской грамоты. Старший судья произносил
речь о цели приезда и намеченных к разрешению делах.
1 «De legibus et consuetudinibus Angliae» издана впервые в Лондоне
в 1640 году и содержит обстоятельное изложение права и судопроизводства
В период 1240—1255 гг.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 325
Брэктон следующим образом описывает открытие сессии и
вступительную речь старшего судьи.
«Прежде всего пусть будет прочитан указ, дающий судьям
власть и право совершать объезд, чтобы все знали об этой
власти; затем судьи излагают цель своего прибытия, и старей-
ший из них объясняет народу пользу, проистекающую от этого,
и выгоды соблюдения мира. Далее, излагаются те вопросы, по
которым присяжные должны представлять виновных. На первом
месте стоят нарушения мира короля и правосудия убийцами,
грабителями и ворами, совершающими свои злодеяния днем и
ночью, не только против людей путешествующих, но и против
мирно спящих в своих кроватях. Король приказывает своим
верноподданным, чтобы в силу принятой ими присяги на вер-
ность, если они хотят охранить свое имущество, они дали дей-
ствительный и внимательный совет королю, оказали ему помощь
в охранении его мира и правосудия и уничтожили указанных
злодеев. Когда это изложено, судьи должны удалиться в уеди-
ненное место и призвать к себе 4, 6 или более знатных жителей
графства, называемых busones, от которых зависят голоса дру-
гих ’, посоветоваться с ними и объяснить им, как предписывает
король, чтобы рыцари и лица старше пятнадцати лет поклялись,
что они не будут укрывать лиц, лишенных прав, убийц, грабите-
лей'и воров, и не будут сговариваться с укрывателями их, и если
они знают что-либо такое, то пусть объявят шерифу и бальифам
и дадут возможность арестовать их. И если они услышат клич
(hue and cry) относительно таких лиц, то они немедленно со
своими домочадцами и людьми своей земли должны преследо-
вать подозреваемых» 1 2.
После вступительной речи все должностные лица, начиная
с шерифа, приводились судьей к присяге в том, что ими будут
даны правдивые отчеты о служебной деятельности. От всех чи-
новников отбираются списки их дел.
Вслед за этим судья выслушивал владельцев земель, считав-
ших, что они обладают правом самостоятельного суда (судеб-
ный иммунитет) liberty franchise.
Лорды, претендующие на это право, обязаны были сделать
заявление в первый день, иначе за ними не признавалось это
право, и они обязаны были отчитываться перед ревизорами-
судьями.
1 Из этих местных магнатов некоторые заранее вписывались в королев-
скую грамоту и составляли нечто вроде совета при судье.
2 Bracton, De legibus et consuetudinibus Angliae, vol. II, London, 1879,
p. 238; Holdsworth, History of English Law, vol. I, 1923. На русском
языке отрывки напечатаны в книге Стифена «Уголовное право Англии в крат-
ком очертании», СПб., 1865, стр. 22 и сл. и у П. И. Люблинского в
«Очерках уголовного суда и наказания в современной Англии», стр. 338—339.
326 РАЗДЕЛ ш. суд и уголовный процесс феодального государства
На следующий день происходило образование присяжных от
каждой сотни. Для этого начальник каждой сотни baillif назна-
чал четырех выборщиков от сотни, а эти последние называли,
в свою очередь, еще 12. Из этого списка в 16 присяжных судьи
вычеркивали четырех. Оставшаяся «полная дюжина» присяжных
представляла свою сотню. Они присягали в том, что верно вы-
полнят все порученное судом и сохранят в тайне все сообщен-
ное судьями. После этого присяжным прочитывался и переда-
вался в копии список вопросов, на -которые они должны были
дать ответы. Присяжные каждой сотни совещались между собой.
Централизаторская деятельность разъездных судей-ревизо-
ров должна была в некоторой мере обуздывать своеволие и зло-
употребления шерифов. Их корысть, притеснения тяжущихся,
произвол в назначении наказаний не вызывают сомнений.
Но можно ли думать, что суд представителей короля — ба-
ронов казначейства и судей-ревизоров, охранявших «королевский
мир», являлся в XIII—XIV вв. органом, действовавшим в стро-
гих рамках законности?
Обычное в старой юридической литературе описание благо-
детельного воздействия королевского суда на общество, конечно,
является преувеличенным и односторонним. Новые исследования
архивных материалов, относящихся к объездам округов Англии
судьями-ревизорами, вскрыли ранее затушевываемую сторону их
деятельности.
«Их приезд, — пишут Поллак и Мэтланд, — был ужасен, как
чума. После их посещения округ оставался разоренным вслед-
ствие штрафов и взысканий. В одном случае жители, чтобы из-
бежать их, спасались в лесах» '.
1 Pollock F. and Maitland F. W., History of English Law, vol. I,
p. 181.
Исключительно ярко характеризует эти «судебные бедствия» Алиса
Грин. «Год за годом с неизменной регулярностью происходило ужасное по-
сещение графств королевскими судьями. Богатства несчастного народа выка-
чивались в королевское казначейство; погруженные в работу секретари спе-
шили заносить в свитки не известную дотоле массу поступлений. Присяжные
подвергались штрафу, если они не представляли надлежащего количества пре-
ступников; местечки ‘подвергались штрафу, если они не преследовали пре-
ступников с надлежащей энергией; деревни подвергались штрафу, если сго-
рела изба и не подымалось hue and сегу или если преступник, спасшийся от
преследования в церковь, убегал оттуда.
Грабитель и убийца должны были платить через своих «поручителей»,
а если поручителей не было, то штраф падал на деревню или местечко; если
было найдено мертвое тело и не представлен убийца, то сотня должна была
платить за это, если только она не доказывала, что убийца являлся англича-
нином, а не нормандцем (^englishry»), что всегда было почти невозможным
делом; местечко отвечало, если труп был погребен до прихода коронера;
аббат, рыцарь или домохозяин подвергались тяжкой пене за каждое пре-
ступление, учиненное рабом или наемным слугой их, или за преступления,
учиненные каким-либо изголодавшимся пилигримом или путешественником,
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 327
Эти. судейские поборы начались сейчас же после издания
Кларендонской ассизы 1166 года, учреждавшей регулярные
объезды страны судьями.
Не удивительно поэтому, что население каждого судебного
округа постоянно обращалось к королям с петициями об осво-
бождении от судей-ревизоров, о предоставлении местным органам
права собирать штрафы и субсидии в пользу короля.
Но сначала удалось добиться только того, чтобы ревизии
происходили не чаще одного раза в семь лет.
В царствование Эдуарда I (1272—1307 гг.) был издан ряд за-
конов, направленных на упорядочение отправления правосудия * 1.
При всей разрозненности, а иногда и противоречивости по-
становлений статутов Эдуарда I, относящихся к преследованию
уголовных преступлений, в них постоянно выражаются две мысли:
правосудие должно осуществляться королевскими судами — цен-
тральными (Вестминстерскими) и выездными сессиями, в пресле-
довании и разбирательстве уголовных дел должно принимать
участие само население.
В ряде этих постановлений отразились перемены, которые
произошли в связи с изменением классовой борьбы в середине
XIII в. Эта борьба прервала наметившееся стремление централь-
ной власти бюрократизировать все управление и превратить
собрания местных людей в розыскной орган, целиком подчинен-
ный правительству в лице выезжавших на места представителей
короны. Теперь король неоднократно подтверждает судебные
права местных людей, их активное участие в решении вопросов
гражданско-правового и уголовно-правового порядка.
который нашел у ннх более чем трехдневный приют. Бароны казначейства
при своей деятельности рассматривались скорее как собиратели налогов для
казначейства, чем как судьи, отправлявшие правосудие. Барон, священник
или горожанин — все видели, как каждый вопрос превращался в «требова-
ние денег, которые должны пойти в королевские сундуки» (A. Green, Select
essays in anglo-american legal history, vol. I, 1907, pp. 123, 131).
Надо только отметить, что от описанной финансово-судебной деятель-
ности судей-ревизоров более всего страдали не бароны, которые могли пере-
ложить свои потери на зависимое от них население. Основная тяжесть па-
дала на средние и низшие слои горожан и сельских жителей.
1 В советской историко-правовой литературе указывалось на противоре-
чивый характер этого законодательства (см. 3. Черниловский, Преди-
словие к книге «Вестминстерские Статуты», стр. 4). С одной стороны, обе-
спечиваются интересы церкви (так, ст. 2 Первого Вестминстерского Статута
1275 года подтверждала право епископа судить клириков, совершивших даже
тяжкие уголовные преступления) и крупных феодалов (в частности, подтвер-
ждается их право огораживания). С другой стороны, принимаются меры
к охране от произвола знати мелких свободных держателей, по преимуществу
рыцарей. В ряде постановлений проявляется желание ограничить судебные
права феодалов и искоренить служебные злоупотребления королевских чи-
новников и феодальных управителей.
328 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Поскольку в парламенте заседают представители общин, они
постоянно обращаются к королям с петициями о замене взима-
ния судьями-ревизорами налогов в пользу казны непосредствен-
ными субсидиями, ассигнуемыми парламентом '.
Но разъезды судей-ревизоров прекратились только к концу
XIV в.
Одним из статутов этого времени вводится контроль разъ-
ездных судей над деятельностью шерифов по наложению
штрафов.
Статья 3 Первого Вестминстерского Статута регулировала
вопрос о наложении штрафов на деревни за побег вора или дру-
гого уголовного преступника. Статут предписывал, чтобы такое
взыскание налагалось только после того, как этот побег будет
установлен разъездными судьями.
Статья 6 того же Статута вводила одновременно два важ-
ных постановления. Первое касалось наказания штрафом. Было
установлено, что никакая городская община и никакой человек
не должны подвергаться штрафу без достаточного основания
и что штраф должен соразмеряться с тяжестью преступления.
При этом Статут перечислял отдельные группы населения, вклю-
чая даже вилланов, «...чтобы каждому свободному человеку
было сохранено его свободное держание (son countenement) —
купцу его товары, виллану его упряжка».
Второе правило являлось чисто процессуальным, подтвер-
ждая одно из положений Великой Хартии Вольностей: «...и они
должны штрафоваться только по решению их равных (lour
piers)».
Конечно, это постановление нельзя толковать в том смысле,
что в третьей четверти XIII в. в Англии существовали «суды
равных» для каждого сословия. Однако оно показывает, что
способ решения уголовных дел с участием присяжных имел ши-
рокое распространение.
Статья 29 Второго Вестминстерского Статута направлена
к дальнейшей централизации суда. Она вводит общее правило
о том, что все дела о правонарушениях должны разбираться
только в Суде Королевской скамьи и разъездными судьями.
1 Так, в 1348 году «общины ходатайствуют о прекращении посылок по
всей стране судей для ревизий и расследований». На это следует ответ ко-
роля, что он будет прибегать к ним лишь в крайних случаях. Это обещание
подтверждается в 1371 году, когда король обещает не издавать общих гра-
мот, кроме «ужасных, случаев». Такими «ужасными случаями» были войны,
разорение короля и пр., когда требовалось быстрое наполнение королевской
казны. Такие же петиции были в 1382 и 1397 годах, когда общины просили
также об общем прощении всех штрафов, наложенных при таких объездах,
кроме штрафов по важнейшим судебным делам (см. Stephen, History of
the englisn criminal law. vol. 1, p. 104).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 329
Исключение делалось только в отношении особо тяжких пре-
ступлений с целью сокращения срока содержания в тюрьме об-
виняемого.
«Отныне приказ о слушании и решении дел по частным обви-
нениям (appelle) перед специально назначенными судьями не
будет выдаваться, за исключением особых случаев и по опреде-
ленному основанию, когда король прикажет».
Статья 30 того же Статута вводила порядок разбирательства
тяжб, известный под наименованием «nisi prius».
Этот порядок состоял в том, что, по общему правилу, тяжбы,
возбужденные перед судом королевской скамьи и судом общих
тяжб, могли разбираться ассизными (разъездными) судьями.
Вестминстерские суды разбирали эти тяжбы только в случаях,
если не состоялось разбирательство на месте. Порядок этот,
имевший, главным образом, в виду гражданские тяжбы, распро-
странялся и на уголовные дела.
Этой статьей было установлено, что в каждом графстве
три раза в год будут происходить ассизы с присяжными, прово-
димые специально назначаемыми двумя судьями, с присоединен-
ными к ним одним-двумя достойнейшими рыцарями каждого
графства. Из уголовных дел этим ассизным судам были под-
судны дела по обвинению присяжных в даче ложных показаний
в пользу одной из сторон (de attincte).
Но все перечисленные судебные реформы ни в чем не изме-
нили положения людей, находившихся в крепостной зависимости.
Королевская курия не принимала никаких жалоб крепостных,
направленных против их господ. Вилланы по-прежнему были
подсудны суду землевладельца. И вся практика разъездных су-
дей и шерифов была направлена к поддержанию власти феода-
лов над вилланами, к охране их права на эксплуатацию кре-
постного труда.
В XIV в. происходило дальнейшее развитие суда присяжных
в качестве суда по уголовным делам. Регулярные объезды ассиз-
ными судьями отдельных графств были приспособлены прежде
всего для решения вопроса о правильности содержания в тюрь-
мах лиц, заключенных по подозрению в совершении преступле-
ния. В королевские грамоты этих судей стало включаться пору-
чение об «очищении тюрем» (gaol delivery) 1. Это означало, что
ассизным судьям предоставлялось право освобождать обвиняе-
мых под поручительство.
Соответствующее постановление издается в 1299 году и
подтверждается в 1328 году. Историки английского права
1 Согласно латинской формуле королевской грамоты это поручение да-
валось «ad gaolam nostram castri nostri de C. de prisonibus in ea existenti-
bus hac vice deliberandum».
330 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
указывают, что в эту эпоху совершалось множество преступлений
и тюрьмы были всегда полны. Поэтому функция «очищения тю-
рем» сделалась постоянной для ассизных судей. Далее, к этому
поручению стало присоединяться поручение о принятии от обви-
нительного жюри присяжных обвинительных актов и вынесении
по ним приговоров 1.
В 1346 году ассизным судьям были переданы полномочия
судей-ревизоров по расследованию злоупотреблений шерифов,
бейлифов и присяжных.
Так постепенно в руках разъездных ассизных судей сосредо-
точились все основные функции суда по уголовным делам. И хотя
они и доныне называются своим старинным именем ассизных су-
дей, то есть судей, рассматривающих земельные споры, это пору-
чение (Comission of assizes) составляет лишь небольшую часть
их полномочий. Далеко не сразу стало незыблемым правило
о том, что разъездными судьями с полномочиями на решение дел
о тяжких уголовных преступлениях могут быть только члены
высшего королевского суда, и в частности, члены Суда Королев-
ской скамьи. В течение всего XIII и первой четверти XIV вв.
нередко «специальные поручения» давались не вестминстерским
судьям, а лицам, приближенным к королю и не имеющшм спе-
циальных знаний. Бывали случаи, когда такие поручения дава-
лись по просьбе какого-нибудь влиятельного в графстве лица для
разбирательства отдельного дела, и пристрастность решений та-
ких «специальных судей» вызывала постоянные жалобы насе-
ления.
Иногда «специальные поручения» давались для разбора дел
определенной категории. Наиболее известными по продолжитель-
ности своего действия из таких поручений были так называемые
trail baston. Этот термин «trail baston» означает «палку с хво-
стом». Этим именем обозначалась в ХШ в. категория лиц, тво-
ривших различные бесчинства, разбои, нападения на мирных гра-
ждан, и в частности, избиения палками граждан, выступавших
обвинителями или свидетелями в суде. Ряд грамот Эдуарда I и
его преемников поручал крупнейшим магнатам, посылаемым
в «помощь судьям королевской скамьи» ведать всеми делами
«для облегчения народа и для быстрого отправления право-
судия» 2.
Полномочия этих чрезвычайных судей часто не ограничива-
лись юрисдикцией по делам о преступлениях, совершенных trail
baston.
Очень часто они получали право судить любые насильствен-
ные действия, начиная с драк и кончая убийствами. Такими
1	Это поручение уполномачивало судей «ad inquirendum, audiendum et
terminandum».
2	См., например, Нордгемптонский Статут Эдуарда III (1325 г.).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 331
полномочиями были, например, снабжены justices trail baston,
посланные в 1306 году в ряд графств *.
В первое время население приветствовало быструю расправу
с преступниками. Однако, по-видимому, специальные судьи не
очень церемонились с правилами судопроизводства и отличались
крайней жестокостью. Поэтому палата общин неоднократно, осо-
бенно в царствование Эдуарда III, обращалась с петициями
о прекращении comissions of trail baston. Окончательно они пре-
кратились в конце XIV в.
Ассизные судьи, вытеснившие к концу XIV в. и судей-реви-
зоров, и судей из придворных короля, и других случайных людей,
были, по общему правилу, специалистами-юристами, знатоками
как гражданского, так и уголовного права. Именно их деятель-
ности было обязано своей выработкой основное содержание «об-
щего права» Англии (Common law), в частности в области мате-
риального уголовного права и в области судопроизводства. Это
«судьями творимое право» (juges made law), применяемое вест-
минстерскими судьями во всей стране, сыграло большую роль
в деле централизации всей правовой системы, в ликвидации мест-
ных правовых особенностей. Общее право, право судебных пре-
цедентов, охватывало все отрасли государственного строительства
и до новейшего времени по своему объему и значению стояло на
первом месте по сравнению с правом статутным.
Отсюда делается понятной обычная у английских государ-
ствоведов характеристика «судейского правосудия» (justices
justice).
Так, Дайси прямо утверждает, что «законами называются
правила с тех пор, как они нашли свое осуществление через
посредство судов» 1 2.
На связь общего права с обычным правом указывает
Ф. Поллок: «Есть полное основание думать, с исторической точки
зрения, что в критический период, когда создавались основы
английского права, от Генриха II до Эдуарда I, королевские
судьи имели немалую власть определять то, какие обычаи
должны получить преобладание и быть признанными за «обычай
страны», и в этой области они осуществляли свободное усмотре-
ние.-.. Но судьи в то же время, без сомнения, хорошо отражали
действительные желания и стремления всего общества. Ходячее
определение Common law как обычаев страны не должно по-
этому быть отвергаемо как неисторическое. Мы должны только
1 Эти полномочия, напечатанные в собрании «парламентских свитков»,
приведены у М. Ковалевского («История...», стр. 185). Там же — более под-
робные данные о trail baston, отраженные и в современных хрониках, и в
народной поэзии.
2 А. Дайси, Основы государственного права Англии, изд. 4-е, М., 1905,
стр. 23.
332 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
вспомнить, что королевские судьи уже в ранний период могли
считать себя знающими лучше, чем какие-либо люди отдельной
местности или города, в чем состоит обычай королевства. Мест-
ные розыски могли только дать сведения о местных обычаях;
что же касается общих обычаев, то лишь королевские судьи
были для того пригодны, так как они были знакомы, благодаря
своим объездам и постоянному участию в делах короля, с раз-
личными частями Англии. Королевский суд собирал обычаи со
всей страны. Но, попав с самого своего рождения в руки про-
фессиональных судей и адвокатов, проводивших в жизнь идею
централизации, Common law быстро стало специальной отраслью
юриспруденции, получившей научную форму»
В литературе не только английской, но и в дореволюционной
русской нередко затушевывалась классовая сущность правосудия,
творимого разъездными ассизными (вестминстерскими) судьями.
Нельзя забывать, что и по составу суда, и по направленности его
деятельности он был орудием обеспечения феодальной эксплуа-
тации.
Чтобы правильно понять первоначальное положение так на-
зываемых «присяжных», нельзя забывать, что призываемые в суд
графства под председательством шерифа или в суд разъездных
королевских судей местные люди из каждой сотни несли тяжелое
бремя. Они или в силу закона были связаны круговой порукой
и отвечали коллективно за каждое нераскрытое тяжкое престу-
пление, или эта ответственность налагалась на них произвольно
решением шерифа или разъездного судьи.
Ниже (стр. 343—344) мы приводим отрывок из трактата
Брэктона, показывающий, что судья с большим рвением (а часто
и с сословным и национальным пристрастием) допрашивал каж-
дого «присяжного». Установление лживости показаний, влекло
наложение тяжелого штрафа на виновного.
В принципе считалось, что каждый свободный житель сотни
или пользующегося судебным иммунитетом феодального владе-
ния обязан был являться в судебное заседание суда графства,
сотенного суда или суда, отправляемого бейлифом феодального
владельца. От явки в суд графства или в суд разъездных коро-
левских судей не были по закону свободны даже владельцы
маноров. Но на практике и владельцы маноров, и рыцари, и
наиболее зажиточные горожане и свободные крестьяне находили
способы уклониться от этой тяжелой повинности. Одни испраши-
вали и получали специальные грамоты, избавлявшие их от нее.
Другие просто откупались от нее, давая взятки разъездным
судьям и шерифам. Таким образом, вся тяжесть явки в собрания
судов шерифа или разъездных судей, созываемые обычно в центре
1 Pollock F., The governement of England, 1907, vol. II, p. 473.
ГЛАВА IV. СУД И 'УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 333
графства, и еще большие тяготы участия в этих судах в качестве
местных присяжных людей падали на беднейшие слои населения.
И, как показывают документы эпохи, население постоянно жало-
валось на непосильное бремя участия в названных судах.
В законодательных актах времен Эдуарда I (1272—1307 гг.)
мы находим прямое указание на обычные злоупотребления шери-
фов в организации судебных собраний, на освобождение зажи-
точных людей от обязанности присяжных и на включение в их
списки больных, неимущих и даже лиц отсутствующих. Второй
Вестминстерский Статут, отвечая на многочисленные петиции,
освобождает от несения обязанностей явки в суд и участия в нем
беднейшие слои населения. Он устанавливает имущественный
ценз (20 шиллингов, в год), необходимый для внесения в соот-
ветствующие списки, делая исключение только для тех лиц, кото-
рые должны быть признаны подлинными свидетелями в тепереш-
нем смысле слова 1.
Поэтому вряд ли правильно рассматривать постановление
этого Статута только как меру, направленную на исключение из
суда беднейшей части населения в угоду господствующему
классу. Роль, выполнявшаяся «присяжными» в это время, явля-
лась не осуществлением права на суд, а исполнением тяже-
лой обязанности.
Но с того момента, когда «присяжные» из допрашиваемых
с пристрастием свидетелей стали превращаться в судей, изре-
кавших вердикт в соответствии со своей оценкой прошедших
перед ними доказательств, господствующий класс делается прямо
заинтересованным в подборе присяжных из «самых почтенных
и сведущих в законах» лиц. И тогда закон выдвигает требование
о включении в состав присяжных прежде всего рыцарей, а за-
тем, когда их не хватало, других зажиточных лиц. Законом
1348 года (подтвержденным в 1415 году) имущественный ценз
для присяжных был удвоен: в присяжные могли быть привле-
каемы только лица, имеющие не меньше 40 шиллингов ренты.
50.	Развитие местных судебных
и полицейских органов в XIII—XIV вв.
На дальнейшее укрепление феодального государства были
направлены реформы местных судов и администрации, проведен-
ные в XIII—XIV вв.
В начале этого периода органом королевской власти на ме-
стах, располагавшим наиболее широкими полномочиями в
1 Статья 38 Второго Вестминстерского Статута ввела следующее огра-
ничение для отправлений функций присяжных: «Никто ие может быть вклю-
чен в ассизу, даже для расследования в пределах графства, если он имеет
держание, которое приносит доход менее 20 шиллингов в год».
334 РАЗДЕЛ ш. суд и уголовный процесс феодального государства
области административной и судебной, был шериф. Он по-преж-
нему председательствовал в судах графства и сотен.
В XIII и даже XIV вв. в ряде графств население упорно отка-
зывалось от обязанности сотен платить коллективно за каждого
убитого нормандца в случае необнаружения виновного (engli-
chery). Ряд документов свидетельствует о том, что при опросе
разъездными судьями местных жителей они отрицали существо-
вание у них подобного правила, за что и подвергались штра-
фам !.
Эта круговая порука за убийство лица нормандского проис-
хождения являлась почвой для постоянных вымогательств со сто-
роны не только шерифов, но и разъездных судей 1 2. Указаниями
на злоупотребления шерифов пестрят статуты XIII и XIV вв.,
вызванные жалобами населения и петициями парламента.
Одно из самых, характерных злоупотреблений их названо
в ст. 18 Второго Вестминстерского Статута Эдуарда I 1275 года.
Оно состояло в неправильном взимании шерифом общих штра-
фов, налагаемых разъездными судьями на все графство в целом,
«так, что и общая сумма увеличивалась в несколько раз, и части
ее распределялись "иначе, чем следовало, к большому обремене-
нию народа» 3.
Статья 13 Второго Вестминстерского Статута указывает на
частые злоупотребления Шерифов, принимающих во время своих
объездов ложные обвинения в воровстве и других преступлениях
и заключающих невинных людей в тюрьмы и вымогающих у них
деньги. Поэтому Статут устанавливает, что «шерифы во время
своих объездов или других случаев, где они имеют власть рас-
следовать преступления по приказаниям короля или по своей
должности, могут производить эти расследования только с по-
мощью не менее, чем двенадцати полноправных людей, которые
должны приложить к этому расследованию свою печать..., и те,
кого они найдут виновными в результате расследования, должны
быть арестованы, как это делалось раньше».
Действие этой статьи распространялось и на должностных
лиц феодальной юстиции бейлифов иммунитетов.
Лица, арестованные без соблюдения требований Статута,
имели право возбудить иск против допустившего злоупотребление
должностного лица с помощью приказа «об аресте» (breve de
inprisonement) так же, как и против всякого лица, которое про-
извело арест без законных оснований.
1 Соответствующие примеры из опубликованных сборников документов
напечатаны у М. Ковалевского («История...», стр. 69 и сл.).
2 Круговая порука жителей сотен за тайное убийство была отменена
Статутом Эдуарда III в 1340 году.
3 «Вестминстерские Статуты», стр. 19.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 335
Большое практическое значение для упорядочения отправле-
ния правосудия по уголовным делам местными органами имели
мероприятия Эдуарда I (1272—1307 гг.), направленные на орга-
низацию активного преследования преступников как должност-
ными лицами, так и самим населением.
Винчестерским Статутом 1285 года установлена ответствен-
ность каждой сотни за разбои, совершенные в ее пределах. Ка-
ждые пятнадцать дней бейлифы должны были производить
повальные обыски для обнаружения подозрительных лиц. Все
мужчины обязаны были носить оружие и дважды в год являться
на смотр, производимый констеблем (глава местного ополчения).
Во всех случаях преступления жители были обязаны поднимать
тревожный клич и преследовать преступников до границы округа.
Статья 9 Первого Вестминстерского Статута, ссылаясь на
постоянные нарушения в стране «королевского мира» из-за сла-
бости преследования тяжких уголовных преступников, скрываю-
щихся во владениях лордов (иммунитетах), установила: а) об-
щую обязанность всех жителей по призыву шерифа или по тре-
вожному кличу преследовать и задерживать преступников как
вне, так и внутри иммунитетных территорий; б) ответственность
за невыполнение требования о преследовании преступников в
виде штрафов для жителей, штрафа и тюремного заключения
для бейлифов, отнятия иммунитета у его владельца; в) уголов-
ную ответственность для шерифа, коронера или бейлифа имму-
нитета, который за взятку помогал бы преступнику укрыться от
преследования.
В этих постановлениях законодатель вновь прибегает к ис-
пользованию института круговой поруки.
Сущность круговой поруки или frank-pledge состояла в том,
что все люди, связанные ею, отвечали солидарно за всякое право-
нарушение, совершенное кем-либо из них. Каждый свободный
гражданин должен был принадлежать к какому-нибудь франк-
пледжу
Другим королевским представителем, осуществлявшим в
графствах судебно-полицейские функции, был коронер.
Несмотря на запрещение ст. 24 Великой Хартии Вольностей,
это должностное лицо продолжало существовать, и в 1276 году
была издана специальная инструкция, определяющая круг его
полномочий. К ним были отнесены дела о найденных кладах,
о выбрасываемых на берег обломках кораблей, об истребовании
1 О франк-пледже см. Palgrave, Rise and Progress of the English
Common wealth, London, 1832, v. I, p. 200. Значительные поправки в положе-
ния Пальгрева о древности учреждения франк-пледжей н широте их распро-
странения внесло исследование М. Ковалевского («История...», гл. 1).
336 РАЗДЕЛ Ill. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
в пользу короля части улова рыбы, об имуществе, оставшемся
после самоубийцы 1.
Инструкция точно регулировала взаимоотношения коронера
и жюри присяжных, которое составлялось из выборных от сосед-
них общин в случаях загадочной смерти.
По Статуту Эдуарда III (1355 г.) коронеры выбирались
судом графства из числа достойнейших землевладельцев и пред-
ставлялись на утверждение короля. Постепенно круг функций
коронеров был ограничен случаями, в которых необходимо было
быстро расследовать дела, возникающие между периодами судеб-
ных заседаний разъездных судей и четвертных сессий мировых
судей 1 2.
Поэтому фактически в ведении коронера остались случаи
насильственной или загадочной смерти. По ним коронер со своим
жюри производил расследование, допрашивая свидетелей, и имел
право передавать дело в суд, если члены его жюри единогласно
признавали наличие преступления, совершенного определенным
лицом.
Следующими представителями королевской власти на местах
были хранители мира (conservatores pacis). В качестве времен-
ной меры их назначение было связано с междуусобной войной
Генриха III (1216—1272 гг.) с баронами. Эти хранители мира
принадлежали к высшей аристократии каждого графства и дол-
жны были наблюдать за выполнением условий перемирия между
королем и баронами.
С 1265 года должность хранителей мира становится постоян-
ной, к ним постепенно переходят почти все полицейские обязан-
ности шерифа, кроме производства расследования о преступле-
ниях.
С изданием при Эдуарде I Винчестерского Статута функции
хранителей мира были расширены. На них возложили рассле-
дование дел о нарушениях Статута, о грабежах, незаконном
ношении оружия, невыполнении постановлений, направленных
на оборону страны. При производстве таких расследований
шериф должен был доставлять хранителю мира определенное
число местных людей для допроса их под присягой.
В царствование Эдуарда II (1307—1327 гг.) хранители мира
разделяются на две категории: низшие отправляют свои обязан-
ности в пределах сотен, высшие распространяют свою власть на
все графство.
1 Статьей 10 Вестминстерского Статута 1275 года предписывалось, чтобы
коронеры в графствах избирались «из достойных и наиболее опытных рыца-
рей. которые лучше умеют, хотят и могут исполнять эту должность». На ше-
рифов возлагалось осуществление контроля за деятельностью коронеров пу-
тем ведения «записей обвинений, расследований, арестов».
2 О мировых судьях см. ниже.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 337
Хранители мира должны были проживать в’ пределах граф-
ства и объезжать его, чтобы осуществлять полицейский надзор.
Дальнейшая реформа местного судебно-полицейского аппа-
рата, связанная с именем Эдуарда III (1327—1377 гг.), прово-
дится в обстановке усиления классовой борьбы в деревне. К се-
редине XIV в. здесь уже преобладала денежная рента. С ростом
ренты происходило и расслоение крестьянства. Многочисленные
сельские бедняки (коттеры) должны были наниматься на работу
к помещикам и зажиточным крестьянам. Спрос на рабочую
силу в деревне рос в течение всего XIV в., особенно в рыцарских
вотчинах. Но в крупных, и особенно монастырских, владениях
продолжала господствовать барщина, и усиление связей с рынком
вело к росту феодальных рент и укреплению барщинной системы.
В связи с этим все более усиливался отпор крестьян требованиям
феодалов >.
Одной из мер борьбы господствующего класса с крестьян-
ством и явилось расширение судебно-полицейских функций хра-
нителей мира.
Уже в 1333 году светские магнаты ходатайствовали перед
королем о предоставлении capitales custodes pads в графствах
права постановлять судебные приговоры по всем тем видам
правонарушений, которые с давних пор расследовались ими.
Представители общин в парламенте полностью поддержали это
предложение.
Во исполнение этого пожелания король начинает поручать
в отдельных случаях хранителям мира в графствах (обычно
в числе трех) осуществлять не только преследование наруши-
телей мира и расследование их преступлений путем присяжных
показаний «добропорядочных людей графства» (per sacramentum
proborum et legalium hominum de comitatu), но также и суд над’
ними.
В последующие годы такие поручения делаются более ча-
стыми, и, наконец, в 1344 году должности «хранителей мира»
присваивается наименование «мировых судей», показывающее на
то, что основной их функцией является судебное разбирательство
и осуждение всех нарушителей мира. В Статуте этого года
указывалось, что мировые судьи графства, собравшись в числе
четырех, трех или двух, имели право судить и приговаривать
к наказаниям всех виновных в нарушениях мира.
Новый нажим господствующего класса на трудящихся сел и
городов произошел в связи с резким уменьшением трудового
населения, вызванным страшной эпидемией чумы 1348 года
(«черная смерть»). В связи с обезлюдением сел и городов
1 «История средних веков», под ред. Е. Косминского и С. Сказкииа,
т. I, Госполитиздат, 1952, стр. 381 и сл.
338 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
обнаружилась нехватка рабочих рук и повысилась наемная
плата.
Под давлением крупных феодалов и промышленников
Эдуард III издал в 1349 году указ, положивший начало англий-
скому «рабочему законодательству». Этот указ предписывал
всем взрослым людям (в возрасте от 12 до 60 лет), .не имеющим
собственной земли и других средств к жизни, наниматься на
работу за ту плату, которая была обычной до эпидемии чумы.
Отказ от найма или уход с работы до истечения срока влек для
рабочего заключение в тюрьму
Для борьбы с сопротивлением этим законам «злонамеренных
людей» (крестьян-бедняков и подмастерьев в городах) были
вновь расширены полномочия мировых судей. Они получили
право судить и наказывать крестьян-батраков и городских наем-
ных рабочих за нарушение статутов о труде.
Фактическое прекращение к концу XIV в. посылки на места
чрезвычайных королевских комиссаров с судебными полномо-
чиями повлекло дальнейшее расширение юрисдикции мировых
судей.
Попытки местных феодалов закрепить за собой должности
мировых судей, сделав их наследственными, а также петиции
общин в парламенте о превращении этих должностей в выборные
остались безрезультатными. Должность мировых судей замеща-
лась представителями крупных земельных собственников, но
по назначению короля, и они отправляли ее, «пока пользовались
его расположением» (durante bene placito).
Из грамот, выдаваемых мировым судьям в конце XIV в.,
видно, что они должны охранять «королевский мир» против всех
лиц, подозреваемых в совершении преступлений, имея право
ареста, истребования поручительства или залога. Они также
должны были обеспечивать выполнение законов о рабочих и ре-
месленниках.
По настоянию парламента, жаловавшегося на нерадивость
ряда мировых судей, было предписано, чтобы мировые судьи
каждого графства четыре раза в год открывали свои сессии в со-
ставе не менее двух судей для разбора уголовных дел. Закон
установил, что в заседаниях этих четвертных (или квартальных)
сессий должны принимать участие присяжные заседа-
тели1 2.
1 Дальнейшие статуты усиливали наказания «злонамеренных людей».
Так, Статут 1351 года предписывал забивать в колодки и заключать
в тюрьму рабочих, нарушивших правила найма.
2 В первый раз упоминается о сессиях мировых судей в 1388 году. Из
текста грамот с полномочиями мировых судей видно, что сессии эти должны
были происходить с участием присяжных. В тексте этом мировым судьям
предписывается исследовать преступления «посредством присяги честных и
достоверных людей графства».
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 339
При этом никогда не было точно установлено границ между
подсудностью дел четвертным сессиям и ассизным судам. Коро-
левские юстициарии должны были оказывать содействие миро-
вым судьям. Затем было принято постановление, чтобы в каждой
сессии мировых судей принимали участие два юриста из того же
графства.
Однако крупные землевладельцы усиленно добивались,'
чтобы должности мировых судей замещались исключительно из
их среды. По закону Генриха VI (1422—1461 гг.) для назначения
на должность мирового судьи был установлен имущественный
ценз — получение ежегодного дохода в 20 фунтов, что составляло
тогда таксу рыцарского лена. Правда, закон содержал оговорку,
дававшую право лорду-канцлеру представлять к назначению на
должность мировых судей лиц, не обладающих указанным цен-
зом, но сведущих в праве и управлении.
Борьба между этими двумя элементами — землевладельцами
и людьми, сведущими в праве, кончается в пользу первых, так
как постепенно вошел во всеобщее употребление обычай баро-
нов и других землевладельцев отказываться от вознаграждения
за выполняемую службу.
Бесплатный мировой судья, естественно, принадлежал к по-
местному дворянству графства.
За первые сто лет своего существования мировые судьи
постепенно расширили свою компетенцию за счет компетенции
шерифов. Еще в конце царствования Эдуарда Ш отмирает юрис-
дикция шерифа в собраниях местного населения городских и
сельских общин (court leet). Мировые судьи, к которым
можно было обратиться в любое время, вытесняли деятель-
ность courts leets, которые собирались обычно только два раза
в год.
Королевская власть явно отдавала предпочтение мировым
судьям. В последний год царствования Эдуарда Ш парламент
еще раз просил короля не поручать мировым судьям уголовных
дел, которые решаются на сходах помещиков и горожан (court
leet). Ответ короля гласил: «Установленные до сих пор законы
(имеются в виду законы о полномочиях мировых судей. — М. Ч.)
не могут быть более поддерживаемы, если будет уважена эта
петиция».
В 1461 году у шерифа было отнято очень важное право —
вести предварительное расследование дел о преступлениях. Веде-
ние этих дел перешло к мировым судьям. За шерифом осталось
только приведение приговора в исполнение, то есть администра-
тивная функция. Примерно в это же время четвертные сессии
мировых судей получили право в апелляционном порядке пере-
сматривать приговоры сотенного суда под председательством
шерифа.
340 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В рассматриваемый период продолжали существовать, не-
смотря на некоторые ограничения, суды феодальных владельцев
(манориальные суды).
В отправлении уголовного правосудия бейлифами феодалов
(court leet) произошли изменения в постановке расследования и
обвинения. М. Ковалевский, изучивший сохранившиеся архивы
манориальных судов XIII—XV вв., обнаружил в протоколах
courts leets постепенное проникновение установившейся в коро-
левских судах формы участия в обвинении присяжных. В более
ранних документах этих судов в качестве обвинителей значатся
«все жители села» или «члены десятка» или «десятский». Здесь
отражались ранее существовавшие порядки обвинения в судах
сотен, а также институт круговой поруки. Затем в этих прото-
колах появляются сочетания обвинителей, в которых наряду
с несколькими обвинителями от десятков упоминаются «присяж-
ные» (juratores), обычно в числе двенадцати. В протоколах они
именуются «juratores ex officio», что дает основание предполо-
жить о их назначении бейлифом соответствующего феодального
владельца. В более поздних протоколах эти присяжные оконча-
тельно вытесняют других обвинителей
Разложение манориального хозяйства и освобождение почти
всей массы крестьян, о котором мы скажем ниже, в конеч-
ном итоге повлекли и ликвидацию уголовной юрисдикции фео-
дальных владельцев. Однако за манориальной курией еще
в XVI в. сохранялась судебная юрисдикция по делам о незна-
чительных уголовных нарушениях.
Фактическое положение большинства освободившихся
крестьян не соответствовало в XV и XVI вв. их юридически при-
знанной полноправности. Законы о вилланстве более раннего
периода, а также особенно жестокие статуты Ричарда II (1377—
1399 гг.), введенные <в связи с крестьянским восстанием, сохра-
нили свою силу еще много времени спустя после кровавой рас-
правы с восставшими. Эти законы предоставляли большие пре-
имущества лордам и рыцарям в их судебных тяжбах со «сво-
бодными крестьянами»: стоило лорду объявить предъявившего
к нему иск человека своим беглым вилланом, как последнему
начинала грозить не только потеря иска, но и потеря свободы.
И к подобным заявлениям постоянно прибегают лорды, «которые
не любят платить долгов или не прочь попользоваться имуще-
ством своего состоятельного соседа» 1 2.
Если же феодальный владелец был очень могущественным
человеком, то он мог вообще пренебречь законами и расправиться
со своим противником, не прибегая к суду.
1 См. М. Ковалевский, История.., стр. 156—157.
2 А. Н. Савин, Английская деревня в эпоху Тюдоров, М., 1903, стр. 34.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ, АНГЛИИ 341
В парламентских протоколах середины XV в. сохранился
любопытный рассказ о такой расправе, учиненной дядей короля
Генриха VI, герцогом Глостером, который без всякого суда про-
держал несколько лет в мрачной феодальной темнице одного
«джентльмена», объявив его своим вилланом
51.	Развитие процессуальных форм в суде с присяжными
в XIII—XV вв.
Постепенная смена старых процессуальных форм и развитие
суда присяжных как основного вида суда по всем более значи-
тельным преступлениям приходятся на XIII—XV вв. Это разви-
тие происходит на фоне классовой борьбы крепостного крестьян-
ства и городских низов против феодальной эксплуатации, борьбы,
иногда выражавшейся в открытых восстаниях. Политическая и
социальная история Англии осложнялась длительными войнами
с Францией («столетняя война») и борьбой отдельных групп
внутри господствующего класса феодалов.
Только имея в виду все эти события социальной и полити-
ческой истории английского общества, можно понять и противо-
речивый характер законодательства, касавшегося основных вопро-
сов феодального правопорядка и форм суда и процесса. При
этом история суда присяжных по уголовным делам не может
рассматриваться в отрыве от истории суда по гражданским
делам1 2. Кроме того, не представляется возможным точно при-
держиваться определенных хронологических рамок при изложе-
нии некоторых подробностей сложного пути развития института
присяжных и форм его деятельности.
Как указывалось выше, первые зачатки новой формы про-
цесса появились при Генрихе II (1154—1189 гг.), который ввел
расследование через местных людей по земельным делам, а затем
и по уголовным.
Это расследование было тесно связано с деятельностью коро-
левских юстициариев — разъездных судей, представлявших ко-
ролевскую курию.
1 Хотя потерпевший был не только свободным человеком, но и крупным
землевладельцем, герцог Глостер продержал его в подземной темнице более
7 лет на основании ложного известия, что «Джон Уисорн— виллан его ма-
нора». Несчастный, ослепший в тюрьме, был освобожден из нее королем
только после смерти герцога Глостера (см. А. Савин, Английская деревня
в эпоху Тюдоров, стр. 35).
2 На это было указано в специальной монографии Бруннера, посвящен-
ной происхождению суда присяжных. Он показал, что как обвинительные
присяжные (большое жюри), так и судебные присяжные (малое жюри) в уго-
ловных делах возникли по образцу присяжных в гражданских процессах.
(Н. Brunner, Die Entstehung der Schwurgerichte, Berlin, 1872, S. 35,458).
342 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Суд присяжных в его позднейшей форме прошел длинную
историю. В течение XII—XVI вв. среди хаоса феодальных усо-
биц королевская власть то уступает требованиям феодалов
о расширении подсудности их курий, то усиливает свое влияние
в суде через разъездных судей и шерифов. При этом исполь-
зуется круговая порука сотен. Первое время участие созываемых
судьей местных людей в оценке поведения лица, заподозренного
в совершении преступления, уживается со старым англо-саксон-
ским способом доказывания — очистительной присягой с сопри-
сяжниками и ордалиями и с нормандским способом доказыва-
ния — судебным поединком.
Разумеется, развитие суда в новом направлении шло мед-
ленно и с отступлениями. Но в соответствии с ходом обще-
политического развития Англии и судебное устройство, и про-
цесс получили направление, резко расходившееся с развитием
их во Франции, где в XIII—XV вв. укрепился розыскной
процесс.
Основная процессуальная тенденция XIII—XV вв. в Анг-
лии — это вытеснение старых формальных методов доказывания
посредством ордалий и поединков новым методом, состоящим
в решении дел определенной группой лиц из местного населения,
«присяжными».
Применение этой процедуры к решению уголовных дел про-
шло ряд этапов. Долгое время в уголовных делах требовалось
согласие обвиняемого на передачу решения его дела на «суд
отчизны», то есть на решение созванных судьей местных рыцарей
и горожан. Очевидно, обвиняемые в тяжких преступлениях лица,
не принадлежащие к привилегированным ‘классам, весьма не-
охотно соглашались на такое решение дела.
Для уяснения того, как складывались предпосылки ко все
большему расширению деятельности присяжных, надо вспомнить
характерные особенности двух порядков преследования уголов-
ных преступлений.
С одной стороны, потерпевший от преступления (или в неко-
торых случаях тот, кто его заменял) имел право предъявить пря-
мое обвинение против определенного лица (appeal). С другой
стороны, издавна существовал порядок, при котором гражданин
мог изобличаться «представлением присяжных свидетелей» (pre-
sentment), основанным .на людской молве, в совершении одного
из тяжких преступлений (государственная измена, убийство, под-
жог, разбой, кража, изготовление фальшивых денег, изнасило-
вание). Согласно нормам общего права, действовавшим
в XII в., в первом случае обвиняемый должен был выйти на
поединок с обвинителем. Во втором он должен был подвергнуться
испытанию раскаленным железом или водой. Такой порядок
был зафиксирован в Кларендонской ассизе Генриха II (около
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 343
1166 г.) Этот порядок сохраняется и при сыновьях Генриха II,
что видно из отчетов разъездных судей того времени 1 2.
Положенное при Генрихе II начало проверки выдвинутого
обвинения посредством присяжных привело в царствование Ген-
риха III (1216—1272 гг.) к изменению в доказательственной
системе. Оно ясно видно в упомянутой выше работе судьи
Брайтона.
Он указывает, что ордалии полностью отпали и что доказа-
тельство при помощи «суда отчизны» (jurata patriae) стало нор-
мальным 3.
Из описания Брайтона видно, что при обвинении в порядке
appeal обвиняемому предоставляется выбор: либо положиться
на «суд отчизны», либо выйти на поединок4. Но, если обвинение
выдвинуто представлением присяжных сотни (indictment или
presentment), у обвиняемого нет такого выбора: он должен поло-
житься на решение присяжных5.
И точно так же обвиняемый обязан подчиниться решению
отчизны в том случае, когда обвинение возбуждено посредством
appeal, но обвинитель умер, а «король возьмет это обвинение
на себя», то есть когда судья продолжает ведение дела ex officio 6.
О характере деятельности присяжных по уголовным делам
имеются подробные указания в той же работе Брэктона.
В этих указаниях отразилась попытка правительства Ген-
риха ill превратить представителей местного населения в розыск-
ной орган, полностью подчиненный королевским судьям.
«Судья, — говорит Брэктон, — если он добросовестен, в слу-
чае, когда приходится разузнать от местных людей, на основании
слухов и подозрений, верно ли то, что известное лицо виновно,
или нет, должен, прежде всего, если он сомневается и не верит
присяжным, выведать от них, от кого они, двенадцать присяжных,
узнали то, что они на кого-нибудь показали. Услыхав их ответы
по этому вопросу, судья легко откроет, нет ли какой-нибудь зло-
сти или несправедливости в показании присяжных. Может слу-
читься, что один или многие присяжные скажут, что они узнали
то, что поведали, от одного из своих товарищей неприсяжных,
который, будучи спрошен, в свою очередь, скажет, что он узнал
указанное обстоятельство от того или другого. Таким образом,
1 Подробное описание имеется в трактате Гланвилла (кн. XIV, стр. 1—8).
2 Stephen, History of English law.., vol. I, p. 252.
Впрочем, в ряде случаев и порядок обвинения посредством appeal при-
водил не к поединку, а к ордалиям, если обвинителем были лица старше
60 лет, калеки или женщины (см. Гланвилла, кн. XIV, гл. 1, гл. 6).
3 Работа Брэктона была написана между 1256 и 1259 гг. Отмена орда-
лий последовала вскоре после Латеранского собора 1215 года.
4 В г а с t о n, vol. 137.
5 Bracton. vol. 143.
6Bracton, vol. 142 — «в».
344 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
посредством опросов и ответов можно идти все дальше, пока
не натолкнешься на какое-нибудь подлое и презренное лицо, ко-
торому нельзя давать никакой веры».
Уже из этого отрывка описания Брэктона видно, что присяж-
ные, выдвигая обвинение заподозренного лица, действовали не
в качестве судей, а скорее как свидетели, основывающие свой
вывод на личных знаниях обстоятельств дела. Так, очевидно,
смотрел на них и допрашивающий их разъездной судья.
Из дальнейшего описания видно, что решение вопроса о ви-
новности привлеченного лица принадлежало 12 присяжным. Но
трудно сказать, были ли это те же 12 присяжных, которые предъ-
являли обвинение, или дело передавалось на рассмотрение дру-
гих присяжных.
Из описания разбирательства дела по существу видно, что
и в этой стадии процесса присяжные не стали еще судьями в со-
временном смысле слова, а выполняли обязанность сообщения
председательствующему своих, основанных на личном знании,
впечатлений. Председательствующий имел право разъединять
присяжных и опрашивать каждого поодиночке, чтобы проверить
обоснованность его вывода о виновности или невиновности под-
судимого
По мнению английских комментаторов Брэктона, такой поря-
док опроса председательствующим каждого присяжного послу-
жил основанием для института отвода присяжных обвиняемым.
Он мог возражать против высказанного отдельным присяжным
решения, ссылаясь на то, что последний действует по мотиву лич-
ной вражды или корысти 1 2.
Но если лицо, обвиняемое потерпевшим (в порядке appeal),
не соглашалось ни на поединок, ни на «суд отчизны» или когда
лицо, обвиняемое присяжными сотни (indictment), не соглаша-
лось на «суд отчизны», оно в силу старого англо-саксонского
правила считалось молчаливо признавшим свою вину (by stan-
ding mute), как говорят позднейшие источники, и приговарива-
лось к наказанию судьей.
1 Брэктон описывает это так: «Когда великое злодеяние остается необ-
наруженным, а присяжные желают скрыть его из любви, страха или злобы,
то судья может, по своему усмотрению, разлучать присяжных и допраши-
вать каждого из них порознь, выпытывая у них настоящую истину».
2 Так, Стифен («Уголовное право Англии...», стр. 25), ссылаясь на сле-
дующие слова Брэктона: «Во время производства розыска, для большей
прочности суждения и для устранения всяких ошибок и подозрений, судья
должен объявить обвиняемому, что если он подозревает кого-либо из двена-
дцати присяжных, то этот последний будет устранен. То же относится и
к селениям (villa). Если существует сильная вражда между их обитателями
и подсудимыми или если они имеют притязания на его владения, то по осно-
вательному подозрению все жители селения должны быть отведены, чтобы
разбирательство дела учинено было без всякого подозрения».
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 345
Начиная с царствования Эдуарда I, мы встречаем ряд за-
конодательных постановлений, направленных на расширение и
укрепление формы расследования преступлений через присяжных
(inquest).
Очень интересна в этом отношении ст. 12 Вестминстерского
Статута 1275 года. Тяжкие преступники, «явно имеющие дурную
славу», в случае отказа от расследования через присяжных по
обвинению в совершении преступлений, должны подвергнуться
«строгому и суровому тюремному заключению, как отказываю-
щиеся отвечать по общему праву страны». Законодатель огова-
ривает, что это постановление не относится к заключенным; «ко-
торые арестованы по слабому подозрению».
Это постановление Статута представляет большой интерес
для истории английского уголовного процесса. Оно показывает,
что в конце XIII в. разбирательство дел о тяжких уголовных
преступлениях .через присяжных признавалось уже институтом
общего права. Статья упоминает о «строгом и суровом»
заключении как мере понуждения обвиняемого к согласию на
расследование через присяжных, выдвинутого против него обви-
нения, подкрепленного его «дурной славой». В подобных случаях
обвиняемому не предоставлялось права вызвать обвинителя на
поединок *.
Дальнейшее развитие и укрепление форм деятельности при-
сяжных по уголовным делам происходило в тесной связи с уточ-
нением функций разъездных ассизных судей, а также с развитием
деятельности мировых судей.
Медленный ход развития института присяжных привел к из-
менению взаимных отношений между судьей и местными присяж-
ными людьми, между потерпевшим и судьей, наконец, между
потерпевшим и присяжными.
Обвинитель-потерпевший из средних слоев английского обще-
ства был, как правило, заинтересован в том, чтобы производство
дела не привело его к необходимости выступать на поединке. Мы
1 В правовых трактатах этого времени Britton (кн. I, гл. 4, § 21 и сл.,
написан около 1295 г.) и Fleta (кн. I, гл. 32, § 33, написан около 1290 г.) опи-
сывается существовавшая судебная практика, показывающая, что «суровое
заключение» являлось в сущности видом пытки. Заключенный лежал обна-
женный на каменном полу и получал один день немного воды, другой день
немного хлеба. Здесь мы имеем полную аналогию с обычаем, применявшимся
в герцогстве Нормандском для вынуждения у обвиняемого согласия на рас-
следование его дела «местными людьми».
Эта аналогия была отмечена еще в старой литературе (см. Houard,
Traites sur les Coutumes anglonormandes, Rouen et Paris, 1776, t. 3, 4), где
приведены указания Бриттона и Флета. Эта работа цитируется по книге
R. Schmidt, Staatsanwalt und Privatklager, Leipzig, 1891, S. 76, Anm, 4.
Шмидт подчеркивает, ссылаясь на тексты Бриттона и Флета, что «суро-
вое заключение» применялось при обеих формах обвинения — и со стороны
потерпевшего и со стороны присяжных (indictment).
346 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
знаем, что местное население отрицательно относилось к этому
завезенному .нормандскими завоевателями способу доказы-
вания
Но для того, чтобы избежать вызова на поединок со стороны
обвиняемого, у обвинителя была только одна возможность. Он
должен был добиться того, чтобы выдвигаемое им обвинение
приняли на себя выделяемые сотней присяжные. При таком
обвинении исключалась возможность поединка. А для того,
чтобы присяжные сотни поддержали обвинение, необходимо было
представить им доказательства, подтверждающие совершение
преступления заподозренным лицом.
Таким образом, присяжные, которые раньше действовали
в силу личного знания ими обстоятельств дела, постепенно пре-
вращались в лиц, решавших вопрос об основательности обвине-
ния по представленным частным обвинителем доказательствам.
Иными словами, начиналось превращение присяжных из сви-
детелей отдельных фактов в судей, изрекавших вердикт по
убеждению, сложившемуся на основе представленных им доказа-
тельств обвинения.
Присяжные в таких условиях переставали быть собранием
разрозненных свидетелей, которых судья допрашивал поодиночке,
а превращались в единую группу, высказывавшую свое мнение
от имени сотни.
Таким путем жюри присяжных теряло свой характер органа
розыска и превращалось в орган обвинения, заменявший
частного обвинителя-потерпевшего.
Завершением этого преобразования было утверждение в
конце XV в. правила об обязанности частного обвинителя пред-
ставлять жюри присяжных проект обвинительного акта в пись-
менном виде (bill of indictment) 1 2.
Во внутренней связи с таким преобразованием функций при-
сяжных стояло оформившееся значительно раньше выделение
двух видов жюри. Рядом с обвинительным жюри, выдвигавшим
против обвиняемого indictment, организовалось и второе жюри —-
жюри приговора, которое по рассмотрению дела под руко-
водством разъездного (ассизного) судьи, а позднее и перед судом
1 Вестминстерский Статут Эдуарда I установил тяжелые последствия
для частного обвинителя в случае неподтверждения выдвинутого им обвине-
ния (заключение в тюрьму и штраф). Они увеличивали еше опасность, кото-
рой обвинитель подвергался, выходя на поединок q.. обвиняемым. О влиянии
этого правила на дальнейший упадок старой формы частного обвинения ука-
зывается в трактате Fleta (I. cap. 32, § 49).
2 Как указывает Кенни («Основы уголовного права», стр. 520), «боль-
шие жюри были учреждены для того, чтобы способствовать увеличению коли-
чества заявлений о совершенных преступлениях, но их функции, вследствие
любопытного смещения, оказались направленными на проверку и, таким об-
разом, сокращение этого количества».
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 347
четвертных сессий выносило приговор по существу дела — о ви-
новности или невиновности подсудимого.
Первоначально созыв обвинительного жюри приурочивался
к собраниям графства, все более регулярно созываемым королев-
скими разъездными судьями. Они собирали отдельно сотни и
полученные от людей сотни «представления» (presentments)
о конкретных преступлениях должны были рассматриваться
выбранными сотнею жюри (то есть группой присяжных). Но по-
степенно роль большого жюри перешла от выборных сотен к вы-
борным из собрания целого графства (третья четверть XIV в.) ’.
Большое жюри, Grand inquest графства, принимает на себя функ-
цию обвинения, и в соответствии с этим все более умаляется роль
частного обвинителя.
К 1368 году следует отнести начало деятельности уже сфор-
мировавшегося института большого жюри из жителей всего граф-
ства.
В этом году перед юстициарием, направленным решать все
дела о преступлениях против прав короля и народа (d’oier et
terminer toutes manieres de treason, felony... fait al roy et al
peuple), шериф собрал 24 рыцаря из целого графства и назвал
это собрание большим судом присяжных, точнее «большим след-
ствием» (grand inquest). При этом, как видно из источников,
еще некоторое время спустя продолжают к приезду юсти-
циария созывать и 12 присяжных сотни, и 24 присяжных
графства.
Трудно установить причину такого удвоения числа присяж-
ных. Возможно, что их появление в качестве постоянного органа
связано с порядком повторного решения дела в случаях, когда
оказывалось, что присяжные сотни дали ложные показания
вследствие вражды или подкупа. Жалобы на такие злоупотребле-
ния постоянно отмечались в документах эпохи 1 2.
1 Первые случаи участия присяжных, назначаемых шерифом от целого
графства, имели место в конце XIII и начале XIV вв. в ходе дознаний, про-
изводимых чрезвычайными королевскими посланцами. Эти juratores de comi-
tatu были предшественниками института большого жюри графства, заменив-
шего постепенно в течение XIV в. присяжных от сотен.
2 М. Ковалевский («История...», стр. 163) прямо утверждает, что
обвинительные присяжные от графства появились в уголовном процессе по
образцу, имевшему место в гражданском процессе в тех случаях, когда одна
из сторон делала заявление о лживости представления присяжных сотни
(attincta). Названный автор указывает следующие следы такого прямого
заимствования: во-первых, существование на первых порах обоих списков
обвинительных присяжных от сотен и от графств как в гражданских судах,
так и в уголовных enquetes; во-вторых, в одинаковом наименовании граждан-
ских присяжных в случае указанного заявления стороны о лживости (attincta)'
и обвинительных- присяжных от сотен термином «grand» (grand enqwst,
grand jury); в-третьих, в личном составе обоих списков из лиц высшего об-
щественного положения и преимущественно рыцарей (milites).
348 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Очень вероятно, что это нововведение, как и другие меро-
приятия Эдуарда III после 1348 года, года «черной смерти»
(чумы), вызвавшей острый недостаток рабочих рук и попытки
регулирования заработной платы, было направлено на усиление
судебной репрессии. Дело в том, что жители сотни часто оказы-
вали пассивное сопротивление властям, не выдавая лиц, совер-
шивших правонарушения.
Очень скоро новое обвинительное жюри из состава графства
вытеснило жюри сотни.
За большим жюри графства было признано право, незави-
симо от обвинения перед ним определенного лица, возбудить
обвинение и предать суду всякое частное илц должностное лицо,
которое, по дошедшим до жюри сведениям, виновно в совершении
правонарушения.
С изменением состава большого жюри связано и развитие
системы доказательств. Переставая быть свидетелями, присяж-
ные должны были черпать доказательства из других источников.
Уголовный процесс позаимствовал и здесь то, что было устано-
влено практикой суда по гражданским делам. Там уже издавна
основным доказательством являлись письменные документы, удо-
стоверявшие и владение землей, и наличие различных договоров.
В связи с тем что документы скреплялись подписями и печатями
свидетелей, эти последние нередко вызывались в суд при разборе
тяжбы, основанной на документах. Практика эта существовала
уже в XIII в., что подтверждается Статутом Эдуарда I (1285 г.).
Запрещая вызывать в качестве присяжных лиц бедного состоя-
ния, Статут делает исключение для вызываемых в суд «свидете-
лей, поименованных в документах», которые всегда должны
быть вызваны.
На то, что свидетели вызывались и допрашивались перед
присяжными, которые на основе этих показаний выносили реше-
ния и таким образом превращались в судей, указывает одно
судебное постановление 1350 года. Этим постановлением одной
из сторон в ходе процесса было отказано в требовании отвода
свидетеля поименованного в документе. Отказ был мотивирован
тем, что не свидетели, а присяжные решают дело, вынося вердикт.
И в середине XV в. можно считать установленным, что по
гражданским делам перед присяжными происходит представле-
ние доказательств.
Канцлер Генриха VI Фортескью в своем сочинении1 дал
подробное описание деятельности суда присяжных, из которого
видно, что они рассматривают доказательства всякого рода.
После установления такого порядка естественным оказался
и переход к образованию малого жюри из состава всего графства,
• См. Fortescue, De laud ibus legum Angliae, ed. By Amos, 1825, pp. 26,27,
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 349
а не одной сотни. Но еще долгое время сохраняется требование,
чтобы определенное число присяжных (шесть, позже четыре,
позже два) было взято из соответствующей сотни.
Законом Эдуарда III 1352 года запрещается присяжным
обвинительного жюри принимать участие в вынесении приговора.
И так как функции обвинительного жюри все более переходят
к большому жюри, образовавшемуся в собрании графства, то
теперь обе формы суда различаются определенно под именем
большого и малого жюри.
Но это малое жюри еще долгое время не являлось судом
присяжных в ныне существующей форме. Его члены не прове-
ряли непосредственно доказательств. Они решали дело своим
вердиктом (verdictum, то есть объявлением под присягой
истины) на основании лично им, как местным людям, известных
фактов ’.
Из такого построения разбирательства дел присяжными
ведет свое происхождение долгое время сохранявшееся в англий-
ской процессуальной теории положение, согласно которому при-
сяжные решают только вопросы факта, решение же вопросов
права принадлежит судье.
Происхождение суда присяжных из свидетелей обви-
нения, выдвигавшихся общиной, обусловило, по-видймому, и
требование единогласия выносимого присяжными вердикта. Та-
кое объяснение дает историк английского суда присяжных
Форсайт.
«Принимая во внимание, что сначала вердикт присяжных
был не чем иным, как показанием свидетелей, передававших суду
факты, им лично известные, мы сразу поймем, что требование
единогласия было просто легальным определением количества
доказательств, требовавшегося тогда законом для юридического
определения известного события» 1 2.
1 Palgrave («Rise and Progress of the English Common wealth, Lon-
don, 1832, t. I, p. 243) говорит: «Между тем, как в настоящее время присяж-
ные основывают свое суждение на приводимых перед ними доказательствах,
устных и письменных, и объявляемый ими вердикт есть декларация образо-
вавшегося у них таким путем убеждения,—древние присяжные созывались
не для того, чтобы исследовать достоверность доказательств. Вопрос не об-
суждался и не дебатировался перед ними: они, присяжные, сами были свиде-
телями, и вердикт, в сущности, был показанием этих свидетелей, которые из
собственного своего знания и без помощи другого свидетельства извлекали
наивозможно более достоверные, по их мнению, доказательства разбираемых
фактов. В своей примитивной форме суд присяжных был, таким образом,
лишь судом посредством свидетелей (by witnesses); от прочих свидетелей
присяжные отличались только обычаями, которые налагали на них обязан-
ность приносить присягу, регулировали их число, определяли обшественное
положение их и местные условия избрания; отсюда же они получали и по-
чет, и влияние в обществе».
2 Forsyth, History of the trial by jury, new. edit., 1857, p. 239.
350 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Перемена в порядке доказывания, то есть переход к непо-
средственному допросу свидетелей перед присяжными, очень мед-
ленно . происходила в уголовном процессе.
Первым шагом к превращению присяжных-свидетелей в при-
сяжных-судей стал обычай передачи им для рассмотрения прото-
колов показаний свидетелей, составленных мировым судьей.
По-видимому, очень скоро после учреждения этой должности
для охраны мира и усиления борьбы с преступлениями мировые
судьи получили право принимать от шерифа представленные
присяжными сотни обвинения (indictment) в отношении отдель-
ных лиц. Находясь постоянно в пределах графства, мировые
судьи стали в этой функции конкурировать с разъездными
судьями. Но, таким образом, мировой судья становился соедини-
тельным звеном между частным обвинителем и обвинительным
жюри. Ранее обвинитель представлял доказательства против
обвиняемого непосредственно перед обвинительным жюри. Те-
перь же в случае ареста обвиняемого мировой судья стал рас-
сматривать доказательства, представляемые ему потерпевшим.
Так началось письменное оформление мировым судьей предвари-
тельно представленных ему материалов обвинения для передачи
затем вместе с обвинением на рассмотрение жюри.
Этот, постепенно сложившийся порядок предварительного
производства у мирового судьи был закреплен в статутном праве
законом 1553 года1.
Но положение обвиняемого при рассмотрении его дела при-
сяжными по делам о тяжких уголовных преступлениях было
в течение всего XV в. очень тяжелым. Во-первых, он не имел
права выдвигать своих свидетелей, так как считалось, что «суд
отчизны» сам является источником сведений, необходимых для
решения дела. Во-вторых, обвиняемый не имел права на помощь
со стороны защитника (counsel). Именно отсюда ведет свое
начало английская юридическая поговорка: «Судья — лучший за-
щитник обвиняемого» (the juge is the best counsel of the prisoner).
Поэтому для лиц непривилегированных классов передача
своего дела на «решение отчизны», го есть на суд присяжных,
была в этот период далеко не безопасна. И, несомненно, было
очень много случаев упорного отказа обвиняемых от такого спо-
соба решения дела.
Поэтому в XV в. законодатель принимает ряд мер, напра-
1 Закон первого года царствования Филиппа и Марии (см. R. Schmidt,
Staatanwalt und Privatklager, S. 82).
Он указывает, что доныне существующая форма обвинения английского
процесса, исходящего от частного лица, но имеющего публично-правовой ха-
рактер, может быть правильно понята только в свете исторических данных
о порядке ее образования из слияния двух старинных форм обвинения по-
средством appeal потерпевшего и presentment общины,
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 351
вленных к принуждению обвиняемых соглашаться на «суд от-
чизны». При Генрихе IV (1399—1413 гг.) уже применялось
к обвиняемому, отказывающемуся передать свое дело на «суд
отчизны», не только заключение в тюрьме, но и дополнительная
пытка, а именно наложение на него большой тяжести, получив-
шее наименование «peine forte et dure» ’.
Подробнее вопрос о применении этой меры был разрешен
в законе Эдуарда IV 1475 года. Здесь рассматривалось, что дол-
жен был делать судья в случаях, когда обвиняемый не дает от-
вета и тем самым не соглашается на передачу решения его дела
присяжным.
Если на вопрос судьи о согласии передать дело на разреше-
ние присяжных подсудимый молчал, то судья должен был рассле-
довать, находится ли он в таком состоянии «по злому умыслу»
или по «воле божьей». Если судья находил, что он безмолвствует
по воле божьей, то он должен был исследовать тождество лич-
ности подсудимого и все те оправдательные доказательства, кото-
рые мог бы представить подсудимый, если бы он не был без-
молвен; если же подсудимый по «злому умыслу» отказывался
«отдаться на суд бога и страны», то — говорил закон — «пусть
он будет отправлен в тюрьму, откуда он пришел, и помещен в тем-
ницу, лишенную, света, и там пусть положат его на голый пол
без матраца, соломы или покрывала и без всякой одежды, кроме
повязки вокруг сокровенных частей тела: и пусть он лежит на
спине и голова его будет покрыта, а ноги обнажены, и пусть одна
его рука будет привязана к одной стене комнаты, а другая —
к другой, и пусть то же сделают с его ногами, а на тело его пусть
будет положено столько железа и камней, сколько он может
выдержать, и более; и когда пройдет первый день, он получит
три куска хлеба без всякого питья; а на второй день он получит
в три раза больше воды, нежели он может сразу выпить, причем
эта вода должна быть взята из той, что находится у тюремных
ворот, а не из проточной, без всякого хлеба; и такова будет его
пища, покуда не умрет» 1 2.
1 См. Blackstone, Commentaries on the Law’s of England, IV new
edition, 1813, p. 25.
2 Проф. П. И. Люблинский («Очерки уголовного суда и наказания в со-
временной Англии», стр. 24—25) отмечает, что нередко обвиняемый предпо-
читал суду присяжных мучительную смерть в форме «сурового и тяжкого
наказания». Дело в том, что осуждение за большинство тяжких преступлений
влекло полную конфискацию имущества осужденного, выгодную для казны,
но разорительную для семьи преступника (см. Кенни, Основы уголовного
права, стр. 532).
Приведенные законы о «суровом и тяжком наказании» и факты судеб-
ной практики ставят под сомнение правильность утверждения проф. Люблин-
ского о том, что «посылка ассизного судьи, привозившего в страну мощные
средства восстановления попранного права, всегда была желательна для жи-
телей» («Очерки...», стр. 345).
352 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс феодального государства
52.	Антифеодальные движения и их подавление
в конце XIV и в XV вв.
В царствование Ричарда II произошло крупное крестьянское
восстание, известное под именем восстания Уота Тайлера. Оно
было вызвано тяжелыми налогами и усилением крепостной
эксплуатации. Развитие товарно-денежных отношений обусло-
вило значительную имущественную дифференциацию крестьян-
ства. Часть вилланов становилась зажиточной. Но правовое
положение их оставалось тяжелым: лорд мог в любую минуту
отнять все имущество виллана. Суды отказывались принимать
жалобы на сеньоров.
Крестьянское восстание 1381 года не имело ясной политиче-
ской программы. Но его классовый характер выступал с исклю-
чительной яркостью. Антифеодальный характер движения выра-
жался в том, что крестьяне «с ожесточением жгли поместные
архивы, все эти протоколы манориальных курий, кустмарии и
ренталии светских и духовных сеньоров, а также разные другие
документы, определявшие права сеньоров на их труд и на про-
дукты их труда» '.
К движению крестьян примкнули городские низы. Это ясно
видно из данных о кровавой расправе с восставшими. Из 289 каз-
ненных главарей мятежа 121 были жителями Лондона.
Восставшие продолжали верить в «справедливость короля».
Уничтожая ненавистных феодалов и судей, они считали, что
расправляются с изменниками короля. Поэтому-то восставшие
и были обмануты обещаниями короля. Вождь восставших Уот
Тайлер был предательски убит во время переговоров с коро-
лем. Созванные королем рыцари и отряды горожан преследо-
вали крестьян и разгромили их. Король отказался от всех
обещаний и потребовал, чтобы крестьяне беспрекословно про-
должали выполнять все повинности, которые лежали на них
до восстания.
Парламент одобрил все мероприятия короля. Члены нижней
палаты (рыцари и представители городов) заявили, что они ско-
рее умрут, чем согласятся на освобождение вилланов. Парла-
мент амнистировал тех дворян, которые без суда казнили вос-
ставших.
По всей стране свирепствовали королевские судьи, вешавшие
тысячи крестьян. В Лондоне на рыночной площади отрубали
головы «низким людям», присоединившимся к восставшим
крестьянам.
Однако крестьяне продолжали волноваться и упорно отказы-
вались уплачивать повышенную ренту и нести тяжкую барщину.
1 Д. М. Петрушевский. Восстание Уота Тайлера, стр. 523.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ 353
Феодалам пришлось пойти на некоторые уступки. Были не-
сколько облегчены налоги и смягчено свирепое «рабочее законо-
дательство».
Это восстание ускорило освобождение крестьян, подготовлен-
ное всем ходом экономического развития. В течение XV в. все
крестьяне были переведены на денежные платежи и выкупились
на волю.
Большая их часть называлась копигольдерами, то есть дер-
жателями земли по копии (выписке) из протоколов сеньориаль-
ного, суда. За свои наделы они обязаны были платить денежную
ренту и нести некоторые другие повинности. Королевские суды
не охраняли право копигольдера на его надел: он не мог жало-
ваться в суд, если лорд захватывал его землю или увеличивал
повинности. Копигольдеры не имели права участвовать в выбо-
рах в парламент.
В лучшем положении была группа фригольдеров, фактически
являвшихся собственниками своей земли и уплачивавших за нее
лишь незначительную ренту. Поэтому они могли легче разбога-
теть, продавая продукты своего хозяйства. Их владение охраня-
лось королевскими судами. Фригольдеры участвовали в парла-
ментских выборах.
Согласно характеристике Маркса большинство населения
Англии в XV в. состояло «из свободных крестьян, ведущих само-
стоятельное хозяйство, за какими бы феодальными вывесками
ни скрывалась их собственность»
В XV в. в сельском хозяйстве зарождаются новые производ-
ственные отношения, подрывающие старые феодальные порядки.
Быстрое расслоение крестьян на зажиточных и полупролетариев,
скупка земель обедневших, аренда помещичьей земли создают
условия для образования богатых крестьян, иногда переходящих
в ряды дворянства. Нередко приобретают земли купцы и про-
мышленники, стремясь к усилению своего политического влияния,
связанного с землевладением. Сельское хозяйство приобретает
товарный характер. Главной отраслью его становится овцевод-
ство. Новое дворянство — это помещики, живущие не столько
эксплуатацией крепостных, сколько эксплуатацией наемного
труда. Но крупнейшее феодальное дворянство по-старому жило
за счет барщинного труда и тормозило дальнейшее экономиче-
ское развитие.
Быстро растут суконная промышленность и вывоз сукон за
границу. Купцы, эксплуатировавшие кустарей-крестьян, выделы-
вавших сукна, новые дворяне, усиленно огораживавшие общин-
ные земли под пастбища, крестьянская верхушка и неокрепшая
городская буржуазия нуждались в сильной центральной власти
1 К. Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1951, стр. 721.
12 Зак. 298
354 ГЛАВА III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ
для подавления сопротивления батраков, сгоняемых с земли
крестьян, мелких ремесленников и рабочих и для проведения
твердой внешней политики. Но власть держалась в руках круп-
ных феодалов, которые препятствовали дальнейшей централиза-
ции государства.
Теряя большую часть доходов с земель в связи с установле-
нием твердой ренты, феодалы стремились к увеличению своих
доходов путем присвоения взимаемых государственных налогов.
Отсюда — борьба за королевскую корону, за влияние при дворе,
позволявшее расхищать казну. Отсюда — смена династий, дли-
тельная феодальная уеобица (война алой и белой розы). Фео-
далы также грабят Францию (возобновление столетней войны)
и терроризируют купцов и крестьян Англии грабежами на боль-
ших дорогах, нападениями на органы власти, сражениями с коро-
левскими войсками.
Феодальная анархия, рост налогов, военные неудачи во
Франции вызвали в 1450 году новое восстание крестьян, выдви-
нувших ряд умеренных политических требований. Но и оно было
подавлено. Неудачно закончившаяся столетняя война с Фран-
цией и война алой и белой розы привели к почти полному истреб-
лению старого феодального дворянства и к усилению влияния
нового дворянства и буржуазии, заинтересованных в укреплении
королевской власти. Это укрепление произошло при первых коро-
лях новой династии Тюдоров, получившей престол в 1485 году.
53.	Возникновение судебной проверки ареста
В деятельности королевских судов и, главным образом,
разъездных ассизных судей занимали немаловажное место, как
это было указано выше, поручения об «очищении тюрем»,
то есть об освобождении заключенных на поруки. Это судеб-
ный порядок проверки правильности ареста,
произведенного как частными лицами, так и органами власти,
который английские, аза ними и другие буржуазные государство-
веды считают одним из устоев правового порядка Англии и га-
рантией личной свободы ее граждан
Древнейшее указание на право обвиняемого быть отпущен-
ным на свободу под условием поручительства находится в трак-
тате Гланвилла о законах и обычаях Англии'(XII в.): если обви-
няемый не мог воспользоваться этим правом, он подвергался
предварительному заключению.
1 Полного развития этот институт судебной проверки правильности аре-
ста достиг с узаконением обязательности выдачи высшими судами приказа
Habeas Corpus, то есть в конце XVII в. Об этом будет сказано ниже. Здесь
же мы коснемся кратко исторических зачатков этого порядка.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
355
Обвиняемый в убийстве не мог быть отпущен на свободу
под поручительство иначе, как по особому королевскому приказу,
и до прибытия судей должен был находиться в заключении.
В целях облегчения положения лица, на которого непра-
вильно возводилось обвинение в убийстве, обвиняемому предоста-
влялось право получить от суда особый приказ (writ), обращав-
шийся к шерифу. В приказе предписывалось шерифу исследо-
вать на основании показаний, данных под присягой добросовест-
ными людьми, не вследствие ли чьей-либо ненависти или
злобы задержан обвиняемый. Отсюда и название приказа
writ или breve de Odio et Acia. Если исследование подтверждало,
что обвиняемый был заключен по злобе какого-либо лица, он
освобождался под поручительство 12 лиц в том, что он будет
доставлен к суду. Очевидно, этот порядок существовал ёще до
Великой Хартии.
Статья 36 Хартии говорит так: «Ничего вперед не следует
давать и брать за приказ о расследовании о жизни или членах,
но он должен выдаваться даром, и в нем не должно быть от-
каза».
Смысл статьи, очевидно, состоит в обещании короля, что
впредь по делам об убийстве («о жизни») и об увечьях («о чле-
нах») королевский суд должен незамедлительно и бесплатно вы-
давать приказ о расследовании выдвинутых обвиняемым момен-
тов, могущих обусловить оставление его на свободе под поручи-
тельством до разбора дела по существу *.
Первый Вестминстерский Статут 1275 года подтвердил
право получения арестованным приказа о расследовании пра-
вильности ареста 1 2.
Исследователи вопроса указывают, что казуистическое право
Англии знало четыре различных приказа суда, направленных на
проверку правильности заключения задержанного лица. Посте-
пенно три из них вышли из употребления, и в качестве постоянно
применявшегося института проверки правильности ареста
1 См. В. Ф. Дерюжинский, Habeas Corpus Акт и его приостановка
по английскому праву, стр. 13 и сл.
2 См. ст. XI Статута. В то же время ст. XV Статута указывала, что не
подлежат освобождению на поруки «заключенные, которые раньше были
объявлены вне закона, и те, которые были изгнаны из страны; бежавшие из
королевских тюрем; захваченные с поличным, арестованные за злостный под-
жог, за подделку монеты или королевской печати, за очевидное преступление
или измену королю». В то же время было установлено, что лица, обвиняемые
в совершении мелкой кражи, если они ранее не судились за другое престу-
пление, а также лица, обвиняемые в других преступлениях, не влекущих
смертной казни или увечащих наказаний, должны отпускаться «при доста-
точном поручительстве, ничего не давая из своего имущества».
При этом закон устанавливал уголовную ответственность для шерифов
или бейлифов как за неправильное освобождение на поруки, так и за непра-
вильный отказ в освобождении (ст. XV).
12*
356 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
остался четвертый приказ. Он назывался «Habeas Corpus» по
начальным словам того приказа Суда королевской скамьи, кото-
рый предписывает доставить к нему арестованного.
В течение длительного времени приказ Habeas Corpus не мог
даже формально считаться гарантией прав обвиняемого.. Во-пер-
вых, выдача его не была обязательной для Суда королевской
скамьи, несмотря на обещание Хартии. На практике судьи часто
произвольно отказывали в выдаче приказа, не неся за это ника-
кой ответственности. Нельзя забывать еще, что судьи всех судов,
в том числе и высших судов королевства, не пользовались в сред-
ние века несменяемостью и могли быть в любую минуту уволены
королем. Во-вторых, законом не была установлена и ответствен-
ность лица, произведшего арест, за невыполнение приказа Habeas
Corpus о немедленном доставлении задержанного в суд.
Первоначально приказом Habeas Corpus пользовались только
в случаях лишения кого-либо свободы частным лицом. И только
с конца XV в. (с царствования Генриха VII) он стал применяться
и в случаях лишения свободы представителями власти — against
the crown.
54.	Абсолютная монархия и кровавое законодательство
Дальнейшее разложение феодальных отношений в Англии,
начало которого было отмечено выше, привело к образованию
феодально-абсолютистской монархии. Аграрный переворот при-
вел к замене в ряде районов страны феодального землевладения
буржуазным. Земля переходила к новым дворянам, либо лично
ведущим хозяйство, либо сдававшим землю крупным фермерам.
Те и другие широко использовали наемный труд, те и другие
продолжали огораживание общинных земель как для разведения
овец, так и для расширения земледелия, так как рост городов
вызвал усиление спроса на хлеб и мясо'. При отсутствии в
Англии резких границ между классом дворянства и буржуазии
представители последней, приобретая землю, сами делались
дворянами. В городах купечество и владельцы мануфактур, раз-
богатевшие с развитием шерстяной и суконной промышленности и
ростом внешней торговли, так же, как и новые земельные соб-
ственники, нуждались в сильной королевской власти. Она должна
была охранять их против произвола крупных феодалов, все еще
сохранивших владение значительной частью земель и цепляв-
шихся за старые, отживающие экономические отношения. Она
1 «Превращение пашни в пастбище для овец стало лозунгом феода-
лов», — пишет Маркс и цитирует далее слова Томаса Мора, который говорит
в своей «Утопии» об удивительной стране, где «овцы пожирают людей»
(К. Маркс, Капитал, т. 1, 1949, стр. 723, 724).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
357
защищала их также против недовольства и открытых бунтов
обедневшей части крестьянства, сгоняемой с земли, и против мел-
ких ремесленников и городских рабочих, разоряемых и эксплуа-
тируемых новыми капиталистами.
В этих условиях английский абсолютизм приобрел ряд
своеобразных черт. Питая симпатии к феодалам и стремясь
сохранить разрушаемые с развитием капитализма экономические
феодальные отношения, Тюдоры пытаются ограничить огоражи-
вание земель в деревне и сохранить цеховую систему в городах.
Но попытки эти не могли остановить развития капиталистиче-
ского способа производства.
Ряд мероприятий короны явно помогает развитию новых
классов и идет на пользу дворянству и буржуазии. К ним отно-
сятся роспуск феодальных дружин при Генрихе VII, проведение
церковной реформации при Генрихе VIII, сопровождаемое кон-
фискацией всех церковных земель и закрытием монастырей.
Земли эти частью перешли в казну, частью были пожалованы
представителям нового дворянства, частью проданы по деше-
вым ценам средним и мелким дворянам, купцам и богатой
верхушке крестьянства. Установление покровительственной си-
стемы поощряло развитие торговли и промышленности. Тюдоры
проводили активную внешнюю политику колониальных захватов
и борьбы с соперниками английской буржуазии, поощряли пи-
ратство и работорговлю.
При них был издан ряд кровавых законов против бродяг и
нищих, число которых росло в связи с обезземеливанием кре-
стьян, и жестоко подавлялось народное движение против усиле-
ния эксплуатации.
В первом томе «Капитала» Маркс дал яркую характери-
стику периода «первоначального накопления» в Англии и связан-
ного с ним кровавого законодательства.
«Люди, выгнанные вследствие роспуска феодальных дру-
жин и оторванные от земли насильственной, осуществлявшейся
толчками экспроприацией, этот поставленный вне закона проле-
тариат поглощался развивающейся мануфактурой далеко не
с такой быстротой, с какой он появлялся на свет. С другой сто-
роны, люди, внезапно вырванные из обычной жизненной колеи,
не могли столь же внезапно освоиться с дисциплиной новой
своей обстановки. Они массами превращались в нищих, разбой-
ников,' бродяг — частью добровольно, в большинстве случаев
под давлением необходимости. Поэтому в конце XV и в течение
всего XVI века во всех странах Западной Европы издаются кро-
вавые законы против бродяжничества. Отцы теперешнего рабо-
чего класса были прежде всего подвергнуты наказанию за то,
что их насильственно превратили в бродяг и пауперов. Законода-
тельство рассматривало их как «добровольных» преступников,
358 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
исходя из того предположения, что при желании они могли бы
продолжать трудиться при старых, уже не существующих
условиях.
В Англии это -законодательство началось при Генрихе VII.
Согласно акту Генриха VIII от 1530 г., старые и неспособные
к труду нищие получают разрешение собирать милостыню. Но
наказание плетьми и тюремное заключение грозят работоспособ-
ным бродягам. Закон предписывает привязывать их к тачке и
бичевать, пока кровь не заструится по телу, и затем брать с них
клятвенное обещание возвратиться на родину или туда, где они
провели последние три года, и «приняться за труд» С
Акт 27 Генриха VIII подтверждает этот закон и усиливает
его кары новыми добавлениями. При рецидиве бродяжничества
наказание - плетьми повторяется и, кроме того, отрезается по-
ловина уха; если же бродяга попадается в третий раз, то он под-
вергается смертной казни, как тяжкий преступник и враг об-
щества.
Согласно Статуту Эдуарда VI 1547 года всякий уклоняю-
щийся от работы отдается тому лицу, которое донесет на него,
как на праздношатающегося. Хозяин имеет право плетьми и на-
ложением цепей принуждать его ко всякой работе, как бы от-
вратительна она ни была. Если раб самовольно отлучается на
две недели, то он осуждается на пожизненное рабство, и на его
лоб или на щеку кладут клеймо «S»; если он убегает в третий
раз, его казнят как государственного преступника.
По заявлению хозяев, мировые судьи обязаны были разыски-
вать беглых рабов.
Беглых бродяг, шатавшихся без работы, отправляли на ро-
дину, выжигали раскаленным железом на груди клеймо «V» i[i,
заковав в цепи, использовали на дорожных и других работах1 2.
Описанные здесь Марксом полномочия мировых судей были
лишь частью их расширенных в XVI в. функций. Это расширение
являлось звеном в политике Тюдоров, направленной на укрепле-
ние на местах полицейской власти дворян-землевладельцев и на
умаление значения старинных сотен и десятков.
Уже в начале царствования Генриха VII мировые судьи
получили право отпускать обвиняемого под поручительство
(bail). Это право было более точно определено в царствование
Марии. Согласно Статутам 1553 и 1554 гг. с осуществлением
этого права связывались обязанности мировых судей по пред-
варительному исследованию обстоятельств уголовного дела.
Двое мировых судей, из которых один должен был быть
юристом, принимают поручительство д представляют собственно-
1 К. Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1949, стр. 737—738.
2 См. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 739.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
359
ручно написанный доклад об этом ближайшей уголовной ассизе.
Но для того они обязаны составить протоколы опроса арестован-
ного (examination) и сообщений тех, которые его доставили
в суд (information) относительно факта и обстоятельств пре-
ступления, поскольку эти факты и обстоятельства могут служить
для выяснения дела. Таким образом мировые судьи производят
предварительный опрос подсудимого и свидетелей, а, кроме того,
те еще берут от обвинителя и свидетелей залог как гарантию
того, что они явятся в судебное заседание (to bindover, to prose-
cute and give evidence).
Собранный таким образом материал мировой судья напра-
вляет в ассизный суд или в четвертную сессию мировых судей
для рассмотрения большим жюри, независимо от того, освобо-
жден ли обвиняемый на поруки или оставлен под стражей.
Это нововведение освободило сотни от обязанности соби-
рать обвинительный материал. Отныне перед большим жюри
должны были выслушиваться обвинитель и основные, выдвину-
тые им свидетели, чьи показания закреплены мировым
судьей.
Статут Елизаветы 1562 года предоставил мировым судьям
широкие полномочия по применению «рабочего законодатель-
ства». Они имели право налагать штрафы, принуждать «празд-
ных людей» к работе по найму или к занятию ремеслами, регу-
лировать условия найма батраков, разрешать конфликты между
хозяевами и рабочими.
Согласно Статуту 1596 года о бродягах и нищих мировые
судьи получили полномочия решать вопросы о праве на житель-
ство в данной местности и о признании бродягами лиц, не рабо-
тающих по найму.
При Елизавете же мировые судьи должны были налагать
взыскания на лиц, уклоняющихся от посещения англиканской
церкви.
Таким образом, в этот период устанавливается довольно
широкая суммарная юрисдикция мировых судей, то есть приме-
нение наказания без обвинительного акта и без участия жюри
присяжных.
Мировые судьи, эти представители класса средних земле-
владельцев, стали главной опорой власти в графствах.
В городах самоуправление находилось в руках верхушки
буржуазии. Оба эти класса поддерживали усиливавшуюся коро-
левскую власть династии Тюдоров. Это объясняет, почему
в условиях абсолютной монархии в Англии сохранился парла-
мент. Он одобрял все мероприятия королевской власти и даже
согласился приравнять королевские указы к парламентским
актам. Это привело к потере законодательного верховенства
парламента и к усилению роли Тайного совета короля.
360 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
55.	Тайный совет и Звездная палата
Тайный совет выделился в качестве особого органа из коро-
левской курии. В Тайном совете участвовали высшие санов-
ники — лорд канцлер, лорд казначей и другие, в том числе и
высшие представители духовенства, назначаемые королем. Указы
«короля в совете» могли издаваться по всем вопросам.
Из состава Тайного совета в 1488 году выделилось новое
судебное учреждение, получившее название «Звездной палаты».
Закон 1488 года уполномочивает лорда канцлера, лорда казна-
чея и хранителя частной печати при содействии одного епископа,
одного светского члена королевского совета и двух судей обще-
государственных судов «ввиду происходящих шумных беспоряд-
ков и противозаконных сборищ, а также ввиду существующей
продажности и лицеприятия» производить на основании коро-
левского повеления, даваемого через совет, расследование по
делам известного рода и налагать на виновных наказания.
К компетенции Звездной палаты были отнесены дела о мя-
теже, противозаконных сборищах, «составлении союзов, отличаю-
щихся особой формой одежды и особыми значками». Дальней-
шее расширение компетенции Звездной палаты произошло при
Генрихе VIII. К ее ведению были отнесены преступления против
англиканской церкви и «всякие ослушания королевских повелений».
При Генрихе VIII в состав Звездной палаты в качестве не-
пременного члена был введен лорд-председатель Тайного совета,
а судьи, участвующие в заседаниях палаты, пользовались только
совещательным голосом.
Порядок производства в Звездной палате был чисто инкви-
зиционный. Обвиняемый не пользовался никакими процессуаль-
ными правами и мог быть подвергнут пытке ’. Наказания уста-
навливались не на основании определенных законов, а по усмо-
трению состава «суда».
1 Хотя все английские юристы отрицают существование пыткн в произ-
водстве Звездной Палаты в виде общего правила, но употребление
пытки допускалось всеми для «чрезвычайных случаев». «Томас Смит и сэр
Эдуард Кок, которые в таких резких выражениях восставали против пыткн,
сами неоднократно прибегали к ней в качестве следователей. В этих случаях
пытки пускались в ход на основаннн специального повеления короля или Тай-
ного совета».
Судопроизводство в Звездной Палате никогда не было определено в за-
конодательном порядке (см. Р. Г н е й с т, История государственных учре-
ждений Англии, стр. 584).
Тот же инквизиционный порядок производства и пытки по делам Звезд-
ной палаты применялись не менее широко и при первых королях династии
Стюартов. При Иакове I (1603—1625 гг.) и Карле I (1625—1649 гг.) доказа-
тельства, представлявшиеся при рассмотрении дел о политических преступле-
ниях, обычно составлялись из «допросов», то есть отчетов о том, что сказали
свидетели при допросе их королевскими уполномоченными, производившемся
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
361
Если в начале царствования Генриха VII Звездная Палата
была использована для обуздания мятежных феодалов, то в
дальнейшем она обратилась в орудие против всех, осмелившихся
высказать свое несогласие с тем или иным распоряжением
власти, против авторов «мятежных и клеветнических сочинений»
и против присяжных, вынесших неугодный правительству вер-
дикт.
56.	Суд присяжных.при Тюдорах
Начавшееся в предыдущий период развитие суда присяжных
продолжалось в направлении превращения присяжных большого
и малого жюри из свидетелей в подлинных судей. В конце XV в.
обычное право требовало, чтобы обвинитель представлял в пись-
менном виде большому жюри проект обвинительного акта (bill
of indictment). В нем должны были быть точно перечислены
пункты обвинения со всеми относящимися к каждому из них
обстоятельствами, а также список вызываемых обвинителем сви-
детелей. В связи с этим присяжные большого жюри перестают
быть свидетелями, а воспринимают как судьи доказательства,
приводимые обвинителем, в том'числе и показания выдвинутых
им свидетелей. Присяжные малого жюри в свою очередь выслу-
шивают как показания обвинителя и выдвинутых им свидетелей,
так и объяснения подсудимого.
Постепенно практика все чаще допускает в суд свидетелей
со стороны обвиняемого, что было вполне естественным после
того, как присяжные перестали быть очевидцами преступления.
Законодательство Тюдоров в этом вопросе отражает обо-
стрение. классовой борьбы, одним из выражений которой были
реформация и последовавшие за ней религиозные пресле-
дования.
После тиранического правления Генриха VIII (1509—
1547 гг.), превратившего суд в послушное орудие абсо-
лютизма, бароны добились при его малолетнем преемнике
Эдуарде VI издания двух Статутов 1547 и 1552 гг. Первый из них
установил право обвиняемого при разбирательстве дела доказы-
вать свою невиновность при помощи свидетелей, «не менее до-
стоверных, чем свидетели обвинения». Второй ввел для огражде-
ния граждан от ложных обвинений в совершении государствен-
ных преступлений правило, согласно которому никто не может
в отсутствие обвиняемого, в келейном порядке, возможно, в тюрьме или даже
под пыткой. Такому же допросу часто подвергался и сам обвиняемый, напри-
мер, Пичем в 1615 году, которого допрашивали «перед пыткой, во время
пытки, между пытками и после пытки» (К. Кенни, Основы уголовного
права, стр. 539).
362 раздел III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
быть предан суду и осужден за преступление, подходящее под
понятие «измены» (treason), иначе, как на основании показаний
двух достоверных свидетелей или обвинителей.
Однако уже в первый год царствования Марии (1553) с на-
чалом католической реакции был принят закон, отменяющий,
хотя и в довольно двусмысленных выражениях, указанные ста-
туты Эдуарда VI. Новый закон предписывал, чтобы всякий суд
по делам о государственной измене «происходил не иначе, как
по началам общего права» (common law.) А так как в общем
праве не было установлено правила о необходимом числе свиде-
телей, то практика, опираясь на новый закон, стала довольство-
ваться в делах о самых тяжких политических преступлениях по-
казанием одного свидетеля, зачастую заведомо недобросовест-
ного
В царствование Елизаветы (1558—1603 гг.) можно считать
установившейся нормой общего права допущение свидетелей со
стороны обвиняемого по делам, не имеющим политического ха-
рактера.
Но в политических делах в условиях обострения классовой
борьбы правительству приходилось сталкиваться с присяжными,
которые не всегда выносили угодные ему приговоры. Поэтому,
с одной стороны, все более широко практикуется откровенный
подбор шерифами «подходящего состава» присяжных по делам,
носящим политический характер. С другой стороны, Звездная
Палата присваивает себе право привлекать к своему суду при-
сяжных, осмелившихся вынести неугодный правительству опра-
вдательный вердикт и не пожелавших изменить его по указанию
председательствовавшего судьи 1 2.
В царствование Елизаветы имущественный ценз присяжных
заседателей был снова повышен и достиг четырех фунтов стер-
лингов дохода.
1 Очень характерны не только для политической стороны вопроса о га-
рантиях прав обвиняемого, ио и для казуистических приемов английского
законодательства и судебного толкования споры, возникшие вскоре в высших
судах по вопросу о применении Статута Марин 1553 года. Должны ли были
правила его применяться ие только при рассмотрении дел малым жюри, но
и при рассмотрении их большим (обвинительным) жюри?
Совещание судей в 1556 году разрешило этот вопрос следующим обра-
зом: Статуты Эдуарда VI не могут считаться отмененными в отношении ре-
шений большого жюри, так как закон 1553 года говорит только о «судебном
разбирательстве» (trial). Однако судьи, видимо, испугались последствий
своего «смелого» решения и поспешили добавить к нему, что постановления
большого жюри могут основываться и на письменных показаниях свидетелей,
и поэтому не требуется их личная явка перед этими присяжными.
2 В царствование Марии присяжные, вынесшие оправдательный приговор
по делу Трокмортона, были заключены в тюрьму. Четверо из них, признавшие
свою вину, были освобождены, а остальные были приговорены к огромным
денежным штрафам.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
363
57.	Чрезвычайные суды и административные взыскания
На царствование Елизаветы Тюдор (1558—1603 гг.) прихо-
дится высшее развитие абсолютизма в Англии. Но в то же время
в ее царствование наметилось и все более усиливалось расхожде-
ние интересов нового дворянства и буржуазии с интересами абсо-
лютной монархии. Быстрый рост капиталистических отношений
не мог мириться с экономической опекой правительства, и бур-
жуазия добивалась упразднения системы продажи «королев-
ских монополий» на отдельные отрасли промышленности и тор-
говли. Но буржуазия, искавшая новые рынки, поддерживала
королевскую власть в ее борьбе с Испанией, господствовавшей
в середине XVI в. на морях. Борьба Елизаветы с папой римским
и католическим Филиппом Испанским переплеталась с борьбой
в самой Англии против католических заговоров, в центре кото-
рых была шотландская королева Мария Стюарт, свергнутая со
своего престола и искавшая убежища в Англии. Наряду с этим
велась борьба и с кальвинистскими религиозными течениями,
которые официально были признаны ересями. В них выражался
протест части нового дворянства и буржуазии против «духа
католицизма», которым была, по их мнению, заражена англи-
канская церковь.
Для борьбы с ересями была учреждена Высокая комиссия.
Эта комиссия состояла из епископов, членов Тайного совета, и
других светских должностных лиц по назначению короны. Ко-
миссия имела право отрешать представителей духовенства от их
должностей и налагать на них взыскания. Затем на комиссию
было возложено расследование без участия жюри дел, касаю-
щихся ересей, лжеучений, беспорядков и разных уклонений от
установленных церковных правил. Комиссия получила право
применять денежные взыскания и тюремное заключение.
Производство в Высокой комиссии было таким же инкви-
зиционным, как и в Звездной палате. По мнению ряда авторов,
образцом для производства в Комиссии послужили правила
испанской инквизиции ’.
Все отличие производства в Высокой комиссии от производ-
ства испанской инквизиции сводилось к тому, что комиссия не
могла добиваться сознания пыткой и применять смертную казнь.
По закону 1583 года Высокая комиссия могла производить
расследование о преступлениях и проступках, совершенных
«против закона о верховной власти короля в церковных делах,
против закона о единообразии в церковном богослужении»,
а также должна была рассматривать дела о «всех еретических
1 См. Галлам, Конституционная история Англии, а также см. лите-
ратуру, приведенную у В. Дерюжинского, Habeas Corpus Акт.., стр. 21.
364 РАЗДЕЛ III. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
мнениях, бунтовских книгах, случаях неповиновения властям,
заговорах, распространении ложных слухов, лживых и оскорби-
тельных памфлетов...».
Каждые три члена Комиссии, если в их числе находится
один епископ, уполномочиваются подвергать наказанию всех
лиц, не посещающих церковь, как того требует закон о единооб-
разии в церковном богослужении.
В царствование Елизаветы получили широкое распростране-
ние военные суды, которым предавали лиц, заподозрен-
ных в проявлении «хотя бы самой слабой тенденции к возму-
щению».
В 1588 году, когда угрожала высадка испанцев, издано
было постановление, по которому распространители папских
булл и . мятежных прокламаций подвергались наказанию по
усмотрению главного ’военного начальника. В 1595 году назна-
чается особое должностное лицо Prevots Marschal, который по
указанию мировых судей, должен хватать «заведомых и неис-
правимых бунтовщиков» и в присутствии магистратов подвергать
их повешению. Королева гарантирует безнаказанность за это
незаконное действие.
Кроме военного суда, была в ходу практика администра-
тивного надзора и лишения свободы. Тайный совет предписывал
тому или иному неприятному для правительства лицу ежедневно
являться, впредь до нового распоряжения, или же его подвер-
гали домашнему аресту или тюремному заключению, которое
могло продолжаться месяцы и годы *.
Оппозиционные настроения против произвола абсолютизма
нашли свое выражение в конце царствования Елизаветы в пети-
ции 11 судей Королевской скамьи, обращенной ими к лорду канц-
леру и лорду казначею. В ней перечисляются противозаконные
действия, ставшие обычным явлением. «Подданные Ее Величества
заключались в тюрьмы и содержались там по приказанию ка-
кого-либо знатного лица или члена Совета, вопреки законам ко-
ролевства, к великим неудовольствиям и обременению поддан-
ных... Многие подвергались тюремному заключению за возбужде-
ние обыкновенных исков и тяжб по «общему праву», пока не от-
казывались от них вовсе... Другие были арестуемы и содержимы
в тюрьме подобным же противозаконным образом, и в ответ на
королевский приказ (имеется в виду приказ Habeas Corpus)
относительно этого не было указываемо никакого достаточного
основания. Некоторые из лиц, таким образом арестованных и
подвергнутых тюремному заключению уже после освобождения
их законным порядком по суду, были тотчас после этого снова
1 См. литературные указания у Дерюжинского («Habeas Corpus Акт...»,
стр. 22).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ
365
отправляемы в тюрьму... Многие лондонские приставы и другие
должностные лица были неоднократно отправляемы в тюрьмы
за законное исполнение приказов судов Королевской скамьи.
Общих тяжб и других, вследствие чего они повергались в такой
сильный страх, что не решались приводить в исполнение закон-
ные постановления...» ’.
Такова была «правовая обеспеченность» английских граж-
дан еще в начале XVII в.
58.	Феодальный тип уголовного процесса
Как часть политико-правовой надстройки над экономическим
базисом феодального общества уголовно-процессуальное право
феодального государства удовлетворяет задачам охраны и укре-
пления производственных отношений крепостнического уклада.
Главным здесь является внеэкономическое принуждение
основного эксплуатируемого класса — крепостных крестьян к ра-
боте на феодала.
Вся система права, в основе которой лежит поддерживаемое
внеэкономическим принуждением отношение между феодалом и
«его людьми», является системой сословных привилегий. Это —
«кулачное право».
Отсюда основной чертой феодального типа процесса в период
расцвета феодализма является резкое обособление двух его по-
рядков. Один, обслуживающий господствующий класс светских
и церковных феодалов, был как бы смягченный формой
войны между формально равными друг другу сеньорами. Тут
универсальным способом доказывания и даже обжалования
судебного решения является судебный поединок в
«суде равных». Иными словами, здесь господствует обви-
нительная форма процесса.
Для крепостных основной формой господского суда явля-
лось сперва не связанное законом «расследование», граничащее
с «вымучиванием», а затем в меру ослабления личной несвободы
те же формы «суда равных», в котором, однако, применение
поединка и ордалий как способов доказывания приспособлялось
для обеспечения интересов феодала, от имени которого вер-
шился суд. Отсюда — возможность поединков с неодинаковым
оружием, переход от двусторонних ордалий к ордалиям одно-
сторонним, подчас не отличимым от пытки.
Второй чертой феодального типа процесса, соответствующей
роли церкви, одного из крупнейших феодалов средневековья и
1 Цитата из этой петиции приведена у В. Ф. Дерюжинского со ссылкой
на Галлама (указ, соч., стр. 24).
366 РАЗДЕЛ in. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
вместе носителя и охранителя крепостнической идеологии, было
проникновение всего процесса религиозно-обрядовыми момен-
тами. Это выражалось и в том, что не только в «судах христиан-
ства», но и в феодальных куриях герцогов и королей принимали
активное и ведущее участие епископы, аббаты, представители
монашеских орденов. Далее, множество преступлений было под-
судно церковным судам. В ряде случаев светские суды являлись
простым исполнителем приговоров церковного суда (инквизиция
во Франции, Испании и других странах).
Доказательства феодального процесса — поединок, орда-
лии, присяга сторон и соприсяжников, а потом присяга обвиняе-
мого и свидетелей, носили характер религиозных обрядов.
В классическом феодальном процессе, французском, возник
взятый из канонического права метод церковных увещаний ве-
рующих с требованием доносить властям о преступниках.
Неотъемлемой чертой феодального процесса является все
более расширяющееся и по лицам, и по кругу дел применение
пыток. Как указывает Маркс, для содержания драконовского
средневекового уголовного права была необходима в качестве
процессуальной формы пытка
При этом нельзя считать, что пытка была принадлежностью
только розыскной формы процесса, хотя, конечно, там она при-
менялась в наиболее широком объеме. Применение в английском
процессе в качестве принуждения к подчинению «суду отчизны»
«сурового и тяжкого наказания» показывает, что пытка воз-
можна и при обвинительной форме процесса.
С развитием в недрах феодального строя капиталистических
отношений и усилением классовой борьбы эксплуатируемого
крепостного крестьянства и городских низов возникает сильное
централизованное феодальное государство (абсолютная монар-
хия). Оно стремится заменить различные процессуальные по-
рядки единым королевско-бюрократическим судопроизводством.
При таком «уравнении» процессуальные субъекты — стороны
ставятся в положение, ранее характеризовавшее суд над кре-
постными. Расширяются полномочия суда на применение ничем
не ограниченных методов добывания истины, начало официаль-
ности вытесняет инициативу' и состязание сторон. Иными сло-
вами, розыскная форма вытесняет обвинительную.
Поправкой к такому «уравнению» служат многочисленные
приемы, избавляющие от наказаний представителей феодально-
дворянской верхушки. Изъятие дел из нормальной подсудности
для передачи в особые «комиссии», сохранение феодального
«суда равных» в высших судебных учреждениях (палата лор-
1 См, К. Маркс, Дебаты по поводу закона о краже леса, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 1, стр. 158.
ГЛАВА IV. ФЕОДАЛЬНЫЙ ТИП УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
367
дов в Англии, парижский парламент во Франции), практика
административных заточений и помилований (lettres de cachet)
во Франции, деятельность Тайного совета в Англии, «юстиция
княжеского кабинета» в государствах Германии.
Все это исключает даже формальное, юридическое равенство
лиц различных сословий перед законом и определенность при-
меняемых судами наказаний на основе общего, ранее изданного
закона (произвольность наказаний во Франции, издание биллей
of attainder в Англии1).
Отдельные отступления от этих черт феодального типа про-
цесса обусловливаются развитием в недрах феодализма буржуаз-
ных экономических отношений (освобождение крестьян, разви-
тие торговли, а затем и промышленности, завоевание городами
особых привилегий и пр.).
Особенности исторического развития отдельных стран За-
падной Европы обусловили различие в политическом устройстве
государств и вместе с тем различие в формах суда и процесса 1 2.
Но до буржуазной революции, революции крестьян, разрушившей
феодальный строй, основные черты, характеризующие самый тип
' уголовного процесса, остаются и в законах, и в судебной
практике.
Различие в ходе и результатах революции объясняет и
быстрое разрушение (Франция) или длительное сохранение
(Англия) старых феодальных правовых форм и обрядов в новом
буржуазном типе процесса.
1 Это — билли «об опале», которыми парламент по требованию короля
признавал задним числом какое-либо действие государственной изменой.
Именно при помощи таких биллей Генрих VIII отправлял на эшафот не
угодных ему сановников и своих жен.
2 См. Л. Ш а ф ф, Proces кагпу.., стр. 72—73.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА К ТРЕТЬЕМУ РАЗДЕЛУ
«Вестминстерские Статуты», под ред. 3. Черниловского, М., 1948.
Гейнце, Р„ Очерк английского судоустройства в связи с Судом при-
сяжных, СПб., 1866.
Глазер, Ю., Руководство по уголовному процессу, т. 1, СПб., 1885.
Г н е й с т, Р., История государственных учреждений Англии, М., 1885.
Гродзинский, М. М., Улики в советском уголовном процессе, «Уче-
ные труды ВИЮН», вып. VII, М., 1945.
Дерюжинский, В. Ф., Habeas Corpus Акт и его приостановка по
английскому праву, Юрьев, 1895.
Дженкс, Э., Английское право, М., 1947.
Кенни, К., Основы уголовного права, М., 1949.
Ковалевский, М. М., История полицейской администрации (поли-
ции безопасности) и полицейского суда в английских графствах с древней-
ших времен до смерти Эдуарда III, Прага, 1877.
Л а б ул э, Э., Французская администрация и законодательство, СПб,. 1870.
Инститорис, Г. и Шпренге р, Я., Молот ведьм, русский перевод,
М„ 1932.
Ли, Г. Ч., История инквизиции в средние века, тт. I—III, СПб., 1911,
1912.
Лозинский, С., Роковая книга средневековья (вступительная статья
к русскому изданию книги «Молот ведьм»).
Люблинский, П. И., Очерки уголовного суда и наказания в совре-
менной Англии, СПб., 1911.
Петрушевский, Д. М., Очерки из истории средневекового общества
и государства, М., 1913.
Петрушевский, Д. М., Великая Хартия Вольностей и конституцион-
ная борьба в английском обществе во второй половине XIII в., М., 1918.
Полянский, Н. Н., Уголовное право и уголовный суд в Англии, М.,
1937.	'
Полянский, Н. Н., Основные формы построения уголовного про-
цесса, «Ученые записки МГУ», вып. 145, 1949.
Полянский, Н. Н., Вопросы теории советского уголовного процесса,
М., 1956.
С а в н н, А. Н., О 39 статье Великой Хартии («Исторические Известия»,
вып. 2, 1917).
Стифен, Д., Уголовное право Англии в кратком очертании, СПб., 1865.
«Сборник законодательных памятников древнего западноевропейского
права», под ред. П. Виноградова и М. Владимирского-Буданова, вып. I Lex
Salica; вып. 2 Lex Saxonum, Киев, 1906 и 1908.
Чельцов-Бебутов, М. А., Положение личности в уголовном про-
цессе, ч. 1 — Возникновение и развитие розыскного процесса во Франции,
М„ 1948.
Юшков, С. В., К вопросу о дофеодальном («варварском») государ-
стве, «Ученые труды ВИЮН», вып. X, М., 1947,
Allard, A., Histoire de la justice criminell au XVII siecle, Paris,
Leipzig, 1868.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
369
Ault, W. О., Private jurisdiction in England, New-Haven, 1923.
Ayrault, P., L’ordre, formalite et instruction judiciaire, Paris, J881.
Beaumanoir, Ph., Les Coutumes de Beavoisis, t. I—II, ed. Beugnot,
Paris, 1842.
В i e n e r, F. A., Beitrage zur Geschichte des Inquisitionsprozesses und
der Geschwornengerichte, Leipzig, 1827.
В i e n e r, F. A., Englisches Geschwornengericht, Leipzig, 1852.
В out il Her, J., Somme rural, ed Charonda Caron, 1611.
Brunner, H., Wort und Form im altfranzosischen Prozess. Forschungen
zur Geschichte des deutschen und franzosischen Rechtes, Stuttgart, 1894.
Brunner, H., Deutsche Rechtsgeschichte, В. I, 2 A., Leipzig, 1906,
В. II, 1 A., Leipzig, 1892.
Blackstone, W., Commentairies on the Laws of England, new. Lon-
don, v. II, 1813.
Brae ton, De legibus et consuetudinibus Angliae (Master of Rolls edi-
tion, London, 1879).
Coke, E., Institutes of the laws of England,’ London, 1660 (2 ed. 1809,
London):
Detourbet, E„ La procedure criminelle au XVII siecle, Paris, 1882.
Ellul, J., Histoire des Institutions, v. I, Paris, 1955.
E s m e i n, A., Histoire de la procedure criminelle en France et speciale-
ment de la procedure inquisitoire depuis !e XIII-е siecle jusqua nos jours,
Paris, 1882.
F i t z г о y, A., History of Privy Council, London, 1928.
Flach, J., Les origines de 1’ancienne France, v. I—IV, Paris, 1886—1893.
Forsyth, History of the trial by jury, London, 1857.
Fortescue, De laudibus legum Angliae, London, ed., Amos, 1825.
Fournier, M., Essai sur 1’histoire du droit d’appel, Paris, 1881.
Fournier, P., Les officialites au Moyen 3ge, Paris, 1880.
G 1 a n v i 11 a, R., Tractatus de legibus et consuetudinibus Angliae tem-
pore Henrici II compositus. (Напечатан в приложении ко второму тому Phil-
lipps, Englische Rechtsgeschichte).
Glaser, J., Die geschichtliche Grundlagen des deutschen Strafprozess-
rechts.
Glass on, E., Histoire des institutions et du droit de la France, vol.
I—V, Paris, 1887—1894.
Grimm, J., Deutsche Rechtsaltertiihmer, 2 A., Gottingen, 1854.
Green, A., Select essays in anglo-american legal history, 1907.
H ё 1 i e, F., Traite de I’instructiOn criminelle, vol. I, Paris, 1863,
Holdsworth, W. S., History of English Law, vol. I—IX, London, 1923.
H о u a r d, Traites sur les Coutumes anglonormandes, Rouen et Paris, 1776.
Haskins, Ch. H., Norman Institutions, Cambridge, 1918.
J о u s s e, Commentaire sur I’ordonnance criminelle, Paris, 1776.
Jousse, Traite de la justice criminelle en France, Paris, 1771.
Kries, A., Beweis im Prozess des Mittelalter, 1878,
Lefevre, Avocats du roi depuis les origines jusqua la revolution, Pa-
ris, 1912.
Miinchen, A., Das kanonische Gerichtsverfahren und Strafrecht,
В. 1—II, 2 A„ Koln, 1874.
Oleson, T. Y., Witenagemot in Reign of Edward Conf., Toronto, 1955.
Palgrave, The Rise and progress of the Englisch Commonwealth, Lon-
don, 1832.
Planck, J. W., Das deutsche Gerichtsverfahren in Mittelalter nach dem
Sachsenspiegel und den verwandten Rechtsquellen, В. I—II, Braunschweig,
1879.
P о 11 о k, F. and M a i 11 a n d, F. W., The history of Englisn Law before
the time of Edward I, vol1. I—II, Cambridge, 1898.
370
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Plucknett, I. F., Legislation of Eduard I, Oxford, 1949.
Schmidt, R., Staatsanwalt und Privatklager, Leipzig, 1891.
Schmidt, R., Die Herkunft des Inquisitionsprozesses.
Schoetensack, A., Der Strafprozesses der Carolina, Leipzig, 1904.
Sohm, R., Der Prozess der lex Salica, Weimar, 1867.
Schroder, R., Lehrbuch der deutschen Rechtsgeschichte, 4 A., Leipzig,
1902.
Stubbs, W., Select Charters and other illustrations of English Consti-
tutional History, Oxford, 1921.
Stubbs, W., Constitutional history of England, Oxford, 1874.
Stephen, History of the criminal Law of England, 1885.
Tardif, La procedure civile et criminelle au XIII et XIV siecle, 1885.
T anon, Histoire des justices des anciennes eglises, Paris, 1883.
T a n о n, Histoire des tribunaux de 1’inquisition en France, Paris, 1893.
Thomasius, Chr., Dissertatio de origine processus inquisitorii Halle,
1721.
V i n о g r a d о f f, P., Englich Society in the eleventh century, Oxford,
1908.
V i n о g r a d о f f, P., «Magna Charta» cap. 39 (Magna Carta Commen-
tation Essays), 1917.
Viol let, Presis sur 1’histoire du droit franjais, 2 ed., Paris, 1893.
V i о 11 e t, Histoire des institutions politiques et administratives de la
France, t. I, 1890.
W i 1 d a, Strafrecht der Germanen, 1842.
Warnkoenig und Stein, Franzosische Staats-und Rechtsge-
schichte, 2 A., 1845.
Z 6 p f 1, Alterthiimer des deutschen Reichs und Rechts, Leipzig, 1860.
РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ
Суд
И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
БУРЖУАЗНОГО
ГОСУДАРСТВА

ГЛАВА ПЕРВАЯ
АНГЛИЙСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII в.
И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА
И УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
59.	Предреволюционная ситуация начала XVII в.
Парламентская и судейская оппозиция
У\нглийская революция XVII в. может рассма-
триваться как грань между средневековьем и новым временем.
Ее значение, как и значение французской революции XVIII в.,
выходит за пределы. Англии и Франции; это исчерпывающе по-
казано в характеристике этих революций, данной Марксом в
1848 году.
«Революции 1648 и 1789 годов не были английской и фран-
цузской революциями; это были революции европейского мас-
штаба. Они представляли не победу определенного класса обще-
ства над старым политическим строем; они провозглашали поли-
тический строй нового европейского общества. Буржуазия побе-
дила в них; но победа буржуазии означала тогда победу нового
общественного строя, победу буржуазной собственности над
феодальной, нации над провинциализмом, конкуренции над цехо-
вым строем, дробления собственности над майоратом, господства
собственника земли над подчинением собственника земле, просве-
щения над суеверием, семьи над родовым именем, предприимчи-
вости над героической ленью, буржуазного права над средневеко-
выми привилегиями... Эти революции выражали в гораздо
большей степени потребности всего тогдашнего мира, чем потреб-
ности тех частей мира, где они происходили, т. е. Англии и Фран-
ции» Ч
Как указывалось выше, в XVI в. в Англии в недрах фео-
дального порядка уже созрели капиталистические отношения.
Развитие промышленности, аграрный переворот и создание но-
вого капиталистического хозяйства в деревне вместе с тем под-
готовляли и революционную ситуацию. Постоянные крестьянские
1 К. Маркс, Буржуазия и контрреволюция, Маркс и Энгельс,
Соч., т. 6, стр. 115.
374 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
волнения, вызванные дальнейшим огораживанием земель, вол-
нения городских низов подготовили для буржуазии возможность
перейти от глухой оппозиции абсолютизму к революционной
борьбе. Но, опираясь на крестьян и городские низы, англий-
ская буржуазия опасалась этих союзников, которые могли пойти
слишком далеко в своем стремлении к уничтожению эксплуа-
тации.
Как, указывал В. И. Ленин, «именно союз городского
«плебса» (=современного пролетариата) с демократическим кре-
стьянством придавал размах и силу английской революции XVII,
французской XVIII века»1.
Со вступлением на престол в 1603 году Иакова I Стюарта
политическая борьба обострилась. Под нажимом феодалов
Иаков стремился упразднить парламент, который являлся цент-
ром оппозиции. Внешняя политика Иакова, прекратившего войну
с Испанией и отказавшегося поддерживать Нидерланды, явно
была направлена против интересов английской буржуазии. Иаков
продолжал продажу патентов на монополии, что вызвало реши-
тельные возражения парламента. Он также усилил борьбу
с пуританами в защиту епископальной церкви и вмешивался в
решения дел судами.
Рост парламентской оппозиции абсолютистскому режиму вы-
звал и так называемую «судейскую оппозицию». Ряд судей цен-
тральных судебных органов во главе с Э. Коком (сперва судьей
Суда Общих тяжб, а затем Суда Королевской скамьи) выступают
против произвола Высокой комиссии и Звездной палаты 1 2.
В 1607 году один провинциальный епархиальный суд при-
влекает к ответственности некоего Ладда за посещение неразре-
шенного религиозного собрания и за отказ давать показания за-
ключает его в тюрьму. Его защитник Фуллер подает жалобу
в суд общего права, заявляя, что Высокая комиссия не вправе
кого-либо заключать в тюрьму. Суд Королевской скамьи выносит
решение, что юрисдикция Высокой комиссии ограничивается де-
лами о ересях и что суд общего права может истребовать любое
дело для проверки того, входит ли оно в компетенцию церковного
трибунала.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 373.
Подробное описание предпосылок и хода английской революции, по-
строенное на основе марксистско-ленинской методологии, см. в капитальной
работе «Английская буржуазная революция XVII века», под редакцией ака-
демика Е. А. Косминского и кандидата исторических наук Я. А. Левицкого,
Издательство Академии наук СССР, тт. I—И, 1954.
2 Эдуард Кок (1552—1634 гг.) —политический деятель и крупный
знаток старого статутного права и судебных прецедентов. В двадцатых годах
был лидером парламентской оппозиции и одним из авторов петиции о пра-
вах. Опираясь на Великую Хартию Вольностей и другие статуты, Кок обосно-
вывал идеи конституционной монархии. Его взгляды оказали влияние иа вы-
работку программных требований буржуазных партий Англии.
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 375
В ответ на это Высокая комиссия заключила дерзкого адво-
ката в тюрьму. Фуллер обращается в Суд Королевской скамьи,,
требуя выдачи приказа Habeas Corpus, и этот суд приказывает
освободить Фуллера.
Ряд аналогичных конфликтов между чрезвычайными су-
дами — Звездной Палатой и Высокой комиссией, с одной сто-
роны, и судами общего права — Судом казначейства, Королев-
ской скамьи и Общих тяжб, с другой — показывают нарастание-
оппозиции.
Королевская власть прибегает то к компромиссам, то к угро-
зам. Так, в 1611 году, когда Суд Королевской скамьи по жалобе'
лица, заключенного в тюрьму Высокой комиссией по обвинению»
в прелюбодеянии, постановил, что дела этого рода не подсудны
Высокой комиссии, в дело вмешался король. Он назначил судей
общего права в Высокую комиссию в качестве ее членов. Однако
эти судьи во главе с главным судьей Коком демонстративно
покинули зал заседаний Высокой комиссии.
В этом же году генерал-атторней обратился к судам
общего права с требованием, чтобы они не принимали к рас-
смотрению дел, в которых замешаны интересы короны,,
без специального каждый раз разрешения канцлера. Суд.
Королевской скамьи под председательством Кока запретил
канцлеру пересматривать дела, уже решенные судами общего
права.
Однако такие случаи не могли стать общим правилом..
Судьи еще не пользовались несменяемостью. В их патентах ука-
зывалось, что они будут занимать свои должности, «пока будет
угодно королю» . И ряд судей высших судов общего права полу-
чают отставку за отказ признать правильными устанавливае-
мые королем новые налоги. Этой участи подвергся в 1616 году и
главный судья Суда Королевской скамьи Э. Кок.
Когда судьи высших судов в 1611 году проявили упорство
в деле о незаконном пожаловании королем бенефиция епископу
Личфильдскому, король добился того, что все 12 судей, став
перед ним на колени, признали «свою ошибку». А позже высшие
1 Казнокрадство, раздача крупных сумм фаворитам и взяточничество
особенно развились при Иакове I. Графиня Сефокская, жена лорда-канцлера,
требовала взяток от всякого, у кого было дело к ее мужу. Впоследствии
вместе с мужем она попала в Тоуэр и была оштрафована на 50 тыс. фунтов,
стерлингов. Лорд-канцлер Бэкон, известный философ, ие брезговал «частыми
и большими подарками», что сыграло свою роль в отрешении его от должно-
сти. Судьи и присяжные зачастую получали награду за вынесение соответ-
ствующих приговоров. В одном отчете судившегося купца отмечено: «На со-
держание судьи израсходовано 1 фунт 10 шиллингов, на содержание его
лошади—10 шиллингов, за 36 ярдов хорошего широкого сукна для судьи
уплачено 3 фунт'- ? шиллингов. Завтрак жюри стоил 4 шиллинга 7 пенсов,
им же уплачено за труд 5 фунтов».
376 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС буржуазного государства
суды даже вынесли ряд решений, признавших законность дей’
ствий короны по введению налогов.
Оппозиция парламента усилилась при преемнике Иакова —
Карле I. Распустив два первых созванных при нем парламента,
Карл открыто заявлял, что он вообще не будет созывать парла-
мент и желает управлять в силу своего божественного права на
власть.
Но третий парламент, созванный в 1628 году, проявил на-
стойчивость в борьбе за конституционные права и, опираясь на
Великую Хартию Вольностей, трактуемую в буржуазном духе
как ограничение прав короля в пользу народа, представил Карлу
знаменитую «Петицию о праве».
Карл вынужден был утвердить ее.
Петиция содержала следующие требования, относящиеся
к правосудию. В ст. ст. 3 и 4 указывалось, что согласно Великой
Хартии Вольностей никто не может быть арестован и лишен иму-
щества иначе, как по законному приговору суда и закону страны.
Нельзя наказывать тех, кто не привлечен к ответственности в за-
конном порядке.
Статья 5 указывала, что Звездная палата и Высокая ко-
миссия, деятельность которых по политическим и уголовным де-
лам и преступлениям против веры была фактически сосредото-
чена в руках короля, противоречит Великой Хартии Вольностей.
Восьмая и девятая статьи отмечали безнаказанность высших
королевских чиновников, продававших правосудие за деньги,
и в то же время отмечали многочисленные случаи смертных при-
говоров, выносимых вопреки законам и обычаям страны.
Главное требование петиции о запрете производить аресты
без предъявления обвинения и решения суда выражало попытки
общин противостоять произвольной расправе короля с теми, кто
Сопротивлялся его политике.'
Карл принял петицию, но вскоре стал нарушать ее, и в
1629 году парламент был распущен.
В течение 11 лет правительство Карла обходилось без пар-
ламента.
Любимцы короля граф Страффорд и архиепископ Лод про-
водили жестокую реакционную политику. Первый предлагал
Карлу не делать никаких уступок оппозиции, назначать и соби-
рать налоги без парламента; назначенный лордом-наместником
Ирландии, он проводил там политику колонизации. Лод особенно
жестоко преследовал пуритан, которые, отражая интересы
крупной и мелкой буржуазии, требовали очищения церкви от
остатков католицизма, а также независимости церковной орга-
низации.
В этой борьбе были широко использованы Звездная
палата и Высокая комиссия, которые преследовали, пытали,
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 377
увечили пуритан, конфискуя их имущество и заключая их в
тюрьмы *.
Введение новых налогов, штрафов и особенно восстановле-
ние взимания старой «корабельной пошлины» (1635 г.) вызвали
всеобщее недовольство дворянства, буржуазии и крестьян.
Карл действовал, ссылаясь на «королевскую прерогативу»,
и судьи высших судов не раз подчинялись этому.
Когда в 1636 году купец Чемберс отказался платить «кора-
бельные деньги», как незаконно введенные правительством, и
возбудил вопрос о неправомерности этого налога в Суде Коро-
левской скамьи, судья Беркли отказался рассматривать жалобу
и высказал следующие соображения: «Одно дело — господство
права, а другое — государственный интерес. Есть вещи, которых
нельзя делать во имя права, но которые нужно делать во имя
государственного интереса» * 2.
60.	Начало революции. «Долгий» парламент и борьба его
с королем Карлом I
Продажа монополий, как и непомерные разнообразные на-
логи, вводимые несмотря на запрет их парламентом, разоряли
широкие круги промышленников и купцов, вызывая эмиграцию
в Голландию и Америку.
Как указывал Маркс, прямые посягательства Карла I на
свободную конкуренцию все более подтачивали торговлю и про-
мышленность Англии3. Усиливалось брожение крестьян и
J Эти чрезвычайные суды в отличие от обычных судов не были связаны,
соблюдением общего права страны. Непосещение приходской церкви, чтение
запрещенных книг, отказ платить неутвержденные парламентом налоги и да-
вать королю взаймы, резкий отзыв о епископе и намек на легкомыслие коро-
левы — этого было достаточно, чтобы попасть под суд Звездной Палаты и
Высокой комиссии. Так, в 1637 году Звездная Палата предала публичному
наказанию адвоката Принна, доктора Баствика и священника Бертона за
сочинение памфлетов, направленных против епископов. На эшафоте им было
поставлено позорное клеймо на лбу и отсечены уши, после чего обвиняемые
были заключены в тюрьму. Сечение плетьми и выставление у позорного
столба были обычным наказанием, назначаемым этими судами.
2 См. А. Н. Савин, Лекции по истории английской революции, Л.,
1924, стр. 128—136.
3 Критикуя работу Ф. Гизо об английской революции, Маркс отмечает,
что автор свел все объяснение революции к злой воле и религиозному фана-
тизму нескольких смутьянов и ничего не говорит об экономической подоплеке
политической борьбы между королем и парламентом: «Так же мало узнаем
мы от господина Гизо о прямых посягательствах Карла I на свободную кон-
куренцию, все более и более подтачивавших торговлю и промышленность
Англии, или же о зависимости Карла I от парламента, становившейся благо-
даря его постоянной нужде в деньгах тем более тягостной, чем дольше он
пытался бороться с парламентом». К. Маркс и Ф. Энгельс, Критика и
рецензии. Ф. Гизо: «Почему удалась английская революция?», Маркс и
Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 277—278.
378 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
городских низов. Толчком к революции послужило восстание шот-
ландцев 1640 года. Нуждаясь в деньгах на ведение войны, Карл
вынужден был созвать парламент весной 1640 года. Парламент
выдвинул ряд требований конституционного порядка, но не дал
денег, и Карл распустил его. Однако осенью того же года он
вынужден был снова созвать парламент, в который, несмотря на
все махинации правительства, было избрано большинство оппо-
зиционных элементов из нового дворянства и буржуазии. «Дол-
гий парламент» (1640—1653 гг.), поддерживаемый движением
крестьян, выступивших против феодальной эксплуатации и за
земельную реформу, и демократическими слоями городского на-
селения, повел решительную борьбу с королем. Карл вынужден
был согласиться и на казнь своего любимца лорда Страффорда,
и на ряд требований парламента, касавшихся прав его роспуска,
введения налогов *.
Большинство парламента провело энергичные меры против
ненавистных широким слоям населения чрезвычайных судов.
25 июня 1641 г. «Долгий» парламент издал акт, по которому
были упразднены Звездная Палата и ряд других судов, создан-
ных при Тюдорах и особенно усиливших террористическую дея-
тельность при Стюартах1 2. В этом акте, который назывался «Акт
1 Процесс Страффорда протекал в чрезвычайно накаленной атмосфере.
За него стояли король, двор н большая часть палаты лордов. Поэтому, когда
оппозиция в палате общин добилась ареста Страффорда, палата лордов от-
казалась признать его виновным в государственной измене. Сам Карл I, явив-
шийся 1 мая в палату лордов, заявил, что он не может осудить на смерть
Страффорда, хотя и признал, что «тот поступил дурно». Но палата общин,
поддержанная выступлениями лондонского населения, требовала осуждения
Страффорда в порядке чрезвычайного законодательства, приняв так называе-
мый «Билль об опале», имеющий обратную силу.
Одни из лидеров оппозиции Вен обнаружил документ, изобличавший
Страффорда в намерении использовать против оппозиции в Англии ирланд-
скую армию. После выступления короля в защиту Страффорда в палате
лордов палата общнн приняла декларацию «О защите протестантской рели-
гии, королевской особы, а также власти и привилегий парламента и законных
прав и вольностей английских подданных». Король не решился распустйть
парламент ввиду бурных выступлений народа в защиту парламента и с тре-
бованиями казни Страффорда. Под непосредственным нажимом вооруженных
народных масс, окруживших Вестминстер, лорды приняли 7 мая 1641 г.
«Билль об опале», и Карл I должен был уступить требованиям народных
масс и подписал 10 мая смертный приговор своему любимцу. 12 мая Страф-
форд был казнен при огромном стечении народа.
Подробности о движении народных масс весной 1641 года и процессе
Страффорда см. в книге «Английская буржуазная революция XVII века»,
т. I, гл. V, стр. 150—153.
2 В 1637 году был арестован 19-летний Джон Лильберн, будущий вождь
левеллеров, за распространение нндепендентской литературы. Звездная Па-
лата присудила его к высокому штрафу в 500 фунтов стерлингов, публич-
ному бичеванию и выставлению к позорному столбу, после чего Лнльберн
снова был брошен в тюрьму, где н пробыл до начала революции.
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 379
о Тайном совете и упразднении суда, обычно известного под
именем Звездной палаты», действия, постановления и решения
Звездной палаты признаны несносными и ведущими к произволу
правительства. Там же говорится, что Тайный совет покушался
на собственность и свободу подданных вопреки закону страны
и правам и привилегиям народа. Далее в Акте пространно цити-
руются такие законы, как Великая Хартия Вольностей и статуты,
изданные в период царствования Эдуарда III (о гарантиях право-
судия.— М. Ч.). Поэтому, продолжает акт, «впредь нельзя уста-
навливать, организовывать или назначать для добрых подданных
нашего королевства Англии и княжества Уэллса никакого суда,
совета или судебного учреждения, которое бы практиковало та-
кие действия, какие допускала названная Звездная Палата,
а если кто нарушит этот закон и сделает что-либо противореча-
щее его смыслу, тогда он обязан за такой проступок уплатить
обиженной стороне, ее представителям или администраторам
штраф ® сумме 50 фунтов» Ч
Полномочия Звездной Палаты по контролю за судами пере-
шли к Суду Королевской скамьи.
Судебное разбирательство по уголовным делам,, подсудным,
исключительным судам, перешло к судам общего права, разби-
равшим их в установленном законом порядке.
В акте об упразднении Звездной Палаты требуется выдача
Судом Королевской скамьи и Судом Общих тяжб приказа Habeas
Corpus всякому лицу, арестованному или задержанному по при-
казу короля, его чиновников и других должностных лиц для
проверки законности ареста или задержания.
Статья 6 этого акта гласила: «Если кто-либо будет аре-
стован, ограничен в своей свободе или подвергнут заключению по
личному распоряжению или приказу королевского величества,
его наследника или преемников, или по распоряжению, или при-
казу совета, или кого-либо из членов королевского Тайного со-
вета, то во всех таких случаях каждому, таким образом, аресто-
ванному, ограниченному в своей свободе или заключенному лицу,
по просьбе или ходатайству его поверенного или другого кого,
предъявленному судам Королевской скамьи или Общих тяжб,,
должен без промедления под каким бы то ни было предлогом
и за обычную в таких случаях плату, быть выдан приказ Habeas
Corpus, обращаемый к шерифу, тюремщику или другому ка-
кому-либо лицу, под стражей у которого находится арестован-
ный или заключенный».
В следующих статьях говорится об обязанности лица, полу-
чившего приказ, доставить арестованного в суд.
1 Акт цитируется по памфлету Лильберна «Защита прирожденного
права Англии» (Джон Лильберн, Памфлеты, М., 1937. стр. 39).
380 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
В «отзыве на приказ» должна быть удостоверена «истинная
причина заключения». Суд должен по представлении отзыва в
течение трех присутственных дней рассмотреть отзыв и опреде-
лить, основательна и законна или нет представленная в отзыве
причина заключения, и решить вопрос об освобождении заклю-
ченного на, поруки или оставлении его под стражей. В заключи-
тельном постановлении акта указывалось, что судьи и тюремные
смотрители, злонамеренно нарушающие предписания акта и
действующие противно его истинному смыслу, должны упла-
тить потерпевшему убытки в тройном размере по иску с его
стороны.
Однако в этом акте был существенный пробел с точки зре-
ния реальности гарантий права арестованного на проверку осно-
ваний ареста: в нем не был установлен срок доставления аресто-
ванного в суд. А именно промедление в выполнении приказа и
являлось постоянным злоупотреблением.
5	июля 1641 года был издан акт, упразднивший Высокую
комиссию.
В стране нарастало революционное движение. Феодальный
общественный и государственный строй стал препятствием для
дальнейшего развития производительных сил страны. Буржуазно-
капиталистические производственные отношения могли быть
установлены только в результате революции.
Ударной силой революции были крестьянство и городские
плебейские элементы. Но руководителем революции оказался
союз нового дворянства, крупной и средней буржуазии, который
и извлек все выгоды от ломки феодальных отношений. Особен-
ностью английской революции была религиозная оболочка, в ко-
торой выдвигали свои требования различные классы *. Феодалы
выступали как защитники англиканской епископальной церкви,
а некоторые их группы тяготели даже к католицизму. Большая
часть нового дворянства и буржуазии выступала в качестве уме-
ренных пуритан (кальвинистов), требуя установления пресвите-
рианской церкви, управляемой синодом. Часть средней и мелкой
буржуазии, а также крестьяне требовали полной независи-
мости церковных общин. Отсюда их наименование — индепен-
денты.
1 «Чувства массы вскормлены были исключительно религиозной пищей;
поэтому, чтобы вызвать бурное движение, ее собственные интересы должны
были представляться ей в религиозной одежде» (Ф. Э н г е л ь с, Людвиг Фей-
ербах, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 675).
По вопросу о положении церкви в Англии в течение всех средних веков
и о значении столкновения различных церковных групп в ходе революции
1640—1660 гг. см. К. Хилл, Английская революция, Издательство иностран-
ной литературы, 1947, стр. 22 и сл.. 82 и сл.
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 381
Крупная буржуазия и часть дворянства, которая вела капи-
талистическое сельское хозяйство, опасались, чтобы революция
не приняла слишком большого размаха. Отсюда — постоянные
колебания руководимого этими группами «Долгого» парламента
первых лет революции, неоднократные попытки договориться
с королем об упрочении прав и привилегий буржуазии. Но ко-
роль, поддерживаемый феодальной аристократией и англикан-
ским епископатом, не шел на уступки. В ноябре 1641 года пар-
ламент выработал и предъявил королю документ, известный под
именем Великой ремонстрации. В 204 статьях его подробно
перечислялись злоупотребления Карла I и принятые в этом от-
ношении меры и дальнейшие политико-экономические требования
буржуазии. Эти требования в основном сводились к установле-
нию свободы торговли, организации буржуазной пресвитериан-
ской церкви, созданию ответственного перед парламентом прави-
тельства. Эти требования, конечно, были не совместимы с абсо-
лютизмом и королевской прерогативой. Карл сделал попытку
избавиться от лидеров оппозиции, чтобы обезглавить ненавист-
ный ему парламент. 3 января 1642 года королевский генерал-
атторней явился в парламент с требованием ареста 5 членов
палаты, обвинявшихся в государственной измене. Палата не вы-
дала их. На следующий день король в сопровождении 400 солдат
сам явился в палату, чтобы арестовать обвиненных им лидеров.
Но они успели скрыться.
Попытка короля привлечь на свою сторону верхушку парла-
мента не удалась, и 10 января он покинул Лондон в поисках
поддержки на севере Англии. В течение ряда лет Карл I вел
войну с парламентом, организовав в Оксфорде «свой» парла-
мент и назначая своих судей.
Короля поддерживали феодальная аристократия, епископат
англиканской церкви, экономически отсталое дворянство и часть
крестьянства.
Парламент в его борьбе с феодально-абсолютистским пра-
вительством поддерживали широкие круги буржуазии, новое
дворянство, мелкая городская буржуазия, плебейские элементы
города и подавляющее большинство крестьянства. Зажиточная
и средняя часть его стала опорой армии парламента, а затем и
Кромвеля в его борьбе с парламентом. В парламенте в это
время господствовали два течения. Правое (пресвитериане)
представляло крупную городскую буржуазию и новое дворянство
и было склонно к соглашению с королем на базе требований
Великой ремонстрации, — и более левое радикальное (индепен-
денты), опиравшееся на городские буржуазные и мелкобуржуаз-
ные элементы, а частью — на средние и зажиточные крестьянские
массы. Индепенденты требовали энергичной борьбы с королем
382 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
за отстаивание прав и привилегий парламента, независимости
приходской общины.
Индепенденты в парламенте составляли меньшинство, тогда
как в армии парламента их было большинство. В решающих
битвах с королем армия парламента, руководимая Кромвелем,
одержала победу, разбила и пленила короля. Правое крыло
парламента, считая, что армия выполнила свое дело, пыталось
распустить ее, чтобы договориться с королем об условиях воз-
вращения Карла на престол. Однако армия воспротивилась та-
кому решению. Помимо материальной стороны дела (неуплата
жалованья), в совете армии обсуждался вопрос о закреплении
прав и свобод, завоеванных победой над королем. Неудачная
попытка переворота, произведенная пресвитерианами с целью
возвратить короля, привела к тому, что часть их была изгнана
из парламента (чистка Прайда) и в нем установилось индепен-
дентское большинство.
Между тем в армии давно намечался раскол между инде-
пендентской верхушкой армии — «грандами» и основной массой
солдат, сочувствовавшей левеллерам.
Партия левеллеров имела свою политическую программу,
изложенную в агрименте «Народное соглашение» и «Дело
армии».
Левеллеры были наиболее революционной партией, в их
программе впервые были выдвинуты отмена королевской власти,
уничтожение палаты лордов, объявление Англии республикой,
широкое избирательное право и формальное равенство всех
перед законом. В экономической области они требовали свободы
торговли и промышленности, превращения копигольда в полную
крестьянскую собственность, отмены огораживаний. Проект но-
вой конституции превращал Англию в демократическую респуб-
лику.	•
Однако левеллеры, даже наиболее радикально настроенные,
не были подлинными представителями интересов трудящихся.
Левеллеры отражали политические взгляды и интересы наиболее
революционной части английской буржуазии, преимущественно
мелкой.
В ответ на обвинения их в стремлении к уравнению собствен-
ности и анархии они возражали: «...Те, которые совершенно не
знают нас, распускают самые невероятные слухи, что будто мы
хотим уравнять состояния всех людей, что мы будто не признаем
никакого правления, а стремимся лишь к общей анархии... Мы
объявляем, что у нас никогда не было в мыслях уравнять состоя-
ния людей и наивысшим нашим стремлением является такое по-
ложение республики, когда каждый с наивозможной обеспечен-
ностью пользуется своей собственностью... Различия по рангу
и достоинствам мы потому считаем нужными, что они возбу-
ГЛАВА I АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 383
ждают добродетель, а также необходимы для поддержания вла-
стей и правительства... Мы стоим за правительство, а не за
анархию... и хотя тирания и исключительно плоха, однако из
двух крайностей анархия самая худшая...» *.
Политические взгляды вождя левеллеров Лильберна весьма
интересны в том отношении, что они явились программой даль-
нейших частично проведенных буржуазно-демократических пре-
образований, Эти идеи нашли свое классическое выражение
в декларациях и конституциях американской и французской бур-
жуазных революций XVIII в.
В «Народном соглашении» левеллеры уделяют много вни-
мания охране прав граждан, а в связи с этим организации
судебной власти 1 2.
«Отныне должны быть отменены и впредь не применяться
всякие привилегии, изъятия каких-либо лиц из-под действия
законов или обычного хода судебного процесса в силу какого-
либо держания, пожалования, хартии, патента, звания или
в силу рождения или местожительства, или в силу права убе-
жища, парламентской привилегии и пр.».
Рядом с этим левеллеры выдвигают требование о запреще-
нии произвольного суда, не основанного на ранее изданном и
опубликованном законе. Таким образом, они впервые формули-
руют принцип буржуазного уголовного права, который впослед-
ствии обычно выражался словами nullum crimen, nulla poena
sine lege.
«Будущие парламенты не имеют власти наказывать или
заставлять наказывать кого-либо за отказ отвечать на во-
просы против самих себя в уголовных делах», гласит одно
из основных требований левеллеров о гарантиях личной сво-
боды.
В этом требовании сформулировано самым категорическим
образом то положение, которое считается одним из принципов
английского уголовного процесса: запрещение допроса обвиняе-
мого в качестве средства его изобличения. Далее, авторы «На-
родного соглашения» выдвигают требования быстроты уголов-
ного процесса, ведения его исключительно на английском
языке и признания права обвиняемого выдвигать своих
1 «Манифест подполковника Джона Лильберна, мистера Уильяма Уоль-
вина, мистера Томаса Принса и мистера Ричарда Овертона, заключенных
в лондонском Тоуэре, и других...» (Джон Лильберн, Памфлеты,
стр. 97—100).
2 «Соглашение свободного народа Англин» (Джон Лильберн, Пам-
флеты, стр. 114-120, ст.ст. XIII, XIV, XVI, XVII, XX, XXI, XXII, XXIII,
XXV, XXX).
384 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
свидетелей, защищаться лично или с помощью других
лиц *.
«Парламент не имеет права издавать такие законы или про-
должать их действие, которые лишали бы жизни кого бы то
ни было, за исключением осужденных за убийство или за дру-
гие подобные отвратительные преступления, пагубные для чело-
веческого общества, или за попытку силой уничтожить это наше
Соглашение; законы могут назначать лишь такое наказание,
которое соответствует преступлению; чтобы никакая человече-
ская жизнь, а также члены тела, свобода и имущество не отни-
мались по пустым и маловажным поводам, как это было до сих
пор; чтобы было обращено особое внимание на сохранение всех
слоев народа от развращенности, бедности и нищенства; чтобы
имущество уголовного преступника не конфисковалось, кроме
случаев доказанной измены, и при всех уголовных преступле-
ниях возмездие должно соответствовать причиненному вреду
как в отношении имущества преступника, так и лишения жизни
по приговору суда присяжных».
«Парламент не имеет права издавать или сохранять законы,
устанавливающие какие-либо другие суды, приговаривающие
к лишению жизни, членов тела, свободы или имущества, кроме
суда двенадцати присяжных — соседей, которые должны выби-
раться народом свободно и исполнять свои обязанности до
конца следующего парламента и чтобы они не исключались и
не штрафовались, как это наблюдалось до сих пор во многих
местах».
В этой статье сформулированы два важнейших принципа
английского процесса: широта полномочий суда присяжных и
принцип свободы их внутреннего убеждения.
Высшие офицеры армии (так называемые «гранды») неко-
торое время пытались сотрудничать с левеллерами, чтобы напра-
вить их движение от требований социального порядка к вопро-
сам профессионально-армейским. В июне 1647 года был
образован Армейский совет, в котором избранные рядовыми сол-
датами представители заседали рядом с офицерами и решали
политические вопросы. В этот период армия и парламент суще-
ствовали рядом как соперничающие власти в государстве.
Опасаясь, что господствующая в парламенте группа дворян-
ства и крупной буржуазии (пресвитериане) придут к соглаше-
нию с королем за спиной армии, руководители Армейского комитета
захватили в свои руки плененного несколько ранее короля.
1 Только революция окончательно искоренила установившийся после
нормандского завоевания порядок, согласно которому языком законодатель-
ства и производства во всех высших судах был или французский (до середины
XV в.) или латинский. Употребление этих языков, конечно, являлось дополни-
тельным затруднением для обращения в суд англо-саксонского населения.
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 385
После этого армия двинулась на Лондон, что вынудило главных
пресвитерианских деятелей уйти из палаты общин и фактически
передать в руки армии реальную политическую власть.
Придя к власти, индепендентское руководство армии во
главе с Кромвелем старалось остановить дальнейшее развитие
революции. Столкнувшись с сопротивлением левеллеров, они
объявили их движение бунтом; который и усмирили жестокими
военными мерами *.
Однако индепенденты были вынуждены осуществить под-
держанное широкими армейскими массами требование левел-
леров о суде над королем и об упразднении королевской власти.
1 января 1649 г. палата общин объявила короля главным винов-
ником гражданской войны против парламента, союзником
ирландцев и шотландцев в борьбе с английским государством и
предложила создать для суда над Карлом особый Верховный
судебный трибунал?. 2 января палата лордов, собравшись в числе
16 членов, отклонила предложение палаты общин, указав, что
король имеет больше прав, чем палаты, которые могут быть им
распущены, и что король не может быть изменником по отно-
шению к парламенту. Тогда палата общин приняла решение,
в котором провозгласила себя как представительницу народа
«высшей властью, постановления которой имеют силу закона без
согласия как короля, так и лордов». Англия фактически стала
республикой.
6	января палата общин сформировала Верховный судебный
трибунал для суда над королем в составе 135 комиссаров,
в который вошли члены палаты, высшие офицеры армии во
главе с Кромвелем и Ферфаксом, выдающиеся юристы, члены
лондонского городского совета.
Многие из комиссаров, в том числе члены лондонского
городского совета и ряд высших офицеров, отказались от уча-
стия в суде. Но палата общин еще ранее постановила, что суд
будет правомочен при наличии даже 20 его членов.
20	января начались открытые заседания суда под председа-
тельством Бредшоу, выдающегося юриста, бывшего много лет
судьей в Лондоне и известного в качестве решительного против-
ника монархии.
Когда Карл был приведен в суд и занял место против
барьера, огласили обвинительный акт, в котором указывалось,
что Карл присягнул править на благо народа, но в стремлении
к неограниченной тиранической власти пренебрег своими обеща-
ниями и совершил ужасные преступления, развязав гражданскую
войну и нарушив мир и спокойствие страны.
1 См. подробности в работе К. Хилла «Английская революция», стр. 88
и сл., а также в книге «Английская буржуазная революция XVII века», т. I,
глава VIII.
13 Зак. 298
386 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Не отвечая на выдвинутое обвинение, Карл спросил, чьим
именем он приведен сюда. Бредшоу ответил: «Именем общин и
народа Англии».
Карл не признал компетентность суда, заявив, что он король
не по выбору и отвечает только перед богом.
Многие члены суда сомневались в своем праве судить
короля как «помазанника божьего». Только несколько высту-
плений Кромвеля убедили часть колеблющихся в необходимости
казни короля *.
До произнесения приговора Карл просил, чтобы ему была
устроена встреча с обеими палатами парламента, но суд отка-
зал в этом. Затем председатель Бредшоу произнес заключитель-
ную речь, в которой отверг заявление короля о некомпетентности
суда. Судьи стоят на почве закона, для них закон выше короля,
а парламент выше закона, так как парламент, выступающий от
имени народа, сам создает законы. Король выше отдельного
лица, но меньше всего народа; поэтому он не может считать
себя выше закона. При этом Бредшоу сослался на авторитет
юриста XIII века Брэктона, утверждавшего, что бог, закон и
судебная курия — выше короля, который ограничен ими в своей
власти.
После речи Бредшоу секретарь огласил приговор, подписан-
ный 59 комиссарами, в котором было постановлено, что «Карл
Стюарт, как тиран, изменник, убийца и враг государства, дол-
жен быть казнен через обезглавливание»1 2. 30 января 1649 г. на
эшафоте, сооруженном перед Уайтхоллом, Карлу I была отруб-
лена голова.
61.	Республика и протекторат. Суд и уголовный процесс
После казни короля палата общин приняла два билля об
упразднении палаты лордов как «ветви тирании» и королевской
власти как «ненужной, обременительной и вредной для свободы,
безопасности и интересов английского народа».
Провозглашенная в Англии республика оказалась по суще-
ству узкоклассовой буржуазно-дворянской диктатурой. В пер-
вые же годы республики в связи с недовольством масс бедней-
шего крестьянства (движение истинных левеллеров-диггеров,
требовавших передачи всей конфискованной земли короны,
1 Кромвель энергично потребовал: «Совершите короткое, но справедли-
вое дело. Господь повелевает вам наказать угнетателя Англии. Об этом во
все будущие времена станут вспоминать все христиане с уважением, а все
тираны со страхом».
2 Подробности о ходе суда заимствованы из книги «Английская бур-
жуазная революция XVII века», т. I, гл. VIII, стр. 248—253.
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 387
церкви и феодалов крестьянам и даже отмены частной соб-
ственности на землю) и в связи с борьбой против роялистских
восстаний в Ирландии и Шотландии дворяне-землевладельцы и
буржуазия должны были опираться на армию Кромвеля. Его
победы в Ирландии и Шотландии с последующей массовой раз-
дачей земель офицерам (в виде уплаты задолженности за
службу), поставщикам и купцам (в виде уплаты долгов) еще
более укрепили позицию Кромвеля и составленного им из гене-
ралов государственного совета. В 1653 году было разогнано
«охвостье Долгого парламента», и Кромвель был провозгла-
шен лордом-протектором Англии с неограниченными полномо-
чиями.
С провозглашением республики палата общин постановила,
что отныне судебные полномочия будут выдаваться судьям не от
имени короля, а от имени народа. Суд Королевской скамьи был
переименован в Суд Высокой скамьи.
Церковным судам было категорически запрещено налагать
какие бы то ни было наказания, кроме чисто духовных взы-
сканий.
В первые годы республики, в период парламентского прав-
ления, наряду с общими судами сама палата общин занимается
рассмотрением дел о «делинквентах», то есть сторонниках коро-
левской власти. Заподозренный в приверженности к королевской
власти арестовывался и в назначенный день приводился
в палату, где, стоя на коленях, выслушивал обвинение. Затем
он мог представить свой ответ и удалялся на время совещания.
По окончании совещания его вновь вводили, и он, колено-
преклоненный, выслушивал от спикера приговор. На приговор
нельзя было приносить апелляцию, а только просьбу о милости
и снисхождении.
В период республики процедура Habeas Corpus сохраняла
свою силу *. Во время протектората Кромвеля были изданы
инструкции «для обеспечения мира в республике». Согласно им
1 Одним из примеров ее применения может служить описанное в книге
В. Ф. Дерюжинского «Habeas Corpus Акт...» (стр. 66, прим, дело Стрэтера).
Заключенный по приказу государственного совета и вторично по приказу
спикера палаты обшин Стрэтер дважды беспрепятственно получил приказ
Habeas Corpus. Выдавший приказ судья указал, что в первом приказе осно-
вание ареста Стрэтера изложено в слишком общих выражениях, второй же
приказ утратил силу ввиду роспуска парламента, и поэтому освободил аре
стованного (1653 г.).
Однако следуя английской буржуазной традиции, сам Дерюжинский
считает возможным обойти молчанием все законодательство и судебную прак-
тику эпохи республики и протектората на том основании, что «в истории
английского законодательства весь этот период считается как бы не имев-
шим места: все статуты, изданные в годы революции и республики, объя-
влены недействительными».
13»
388 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
всякий уличенный в каких-либо замыслах против лорда-протек-
тора и законов, изданных им, подвергался тюремному заключе-
нию или изгнанию с конфискацией имущества. Проведение этих
мер возлагалось на трех уполномоченных, под руководством
которых в каждом графстве действовали агенты для производ-
ства арестов и расследований.
В происходившей борьбе партий суд присяжных нередко
выносил приговоры, расходившиеся с. интересами правительства.
Так, суд присяжных дважды оправдал Лильберна. В связи
с этим парламент издал акт об организации Высшего суда право-
судия. Он состоял из 12 человек. Обвинение в этом суде воз-
буждалось не по обвинительному акту большого жюри, а пу-
тем представления акта обвинителем (information). Отвод
судей не допускался. Обвиняемый не имел права передо-
проса свидетелей; Решение постановлялось по большинству го-
лосов, а не единогласно, как в суде присяжных. Широко допу-
скалось заочное производство. Компетенция этого суда не была
точно определена. На практике ему передавались дела
о сторонниках Стюартов, а также о заговорах против Кром-
веля
Однако, несмотря на наличие в период республики и протек-
тората чрезвычайных судов и особых форм судопроизводства,
можно считать, что именно в этот период утвердился единый по
своим формам уголовный процесс, который распространялся и
на общеуголовные и на политические дела.
Законодательство в период протектората было направлено
к обузданию крестьянской бедноты и к беспощадной расправе
со всеми противниками режима, к укреплению морского влады-
чества и заморской торговли, то есть к укреплению нового дво-
рянства и буржуазии. Успешные войны с Голландией и Испа-
нией принесли новые выгоды крупным капиталистам и дворян-
ству. Но эти классы не чувствовали себя в безопасности от
угрозы дальнейшего углубления революции, движения эксплуа-
тируемых народных масс. Финансовые затруднения заставили
Кромвеля вновь обратиться к парламенту. Несмотря на то, что
новая избирательная система ввела огромный ценз для депута-
тов (200 фунтов стерлингов дохода), в новом парламенте Кром-
вель встретился с оппозицией. Причиной ее было то, что протек-
торат не мог справиться с нарастающим крестьянским движе-
нием, направленным против «осушителей болот», огораживания
пашен и превращения их в пастбища, против изгнания жителей
с их земель.
1 Подробности см. П. И. Люблинский, Правосудие в Англии в эпоху
революции половины XVII века («Вестник Европы», 1917, кн. 7—8, стр. 86—91
и сл.).
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 389
62.	Реставрация Стюартов. Борьба парламента
против «королевской прерогативы». Принятие Habeas Corpus Act
Крестьяне, ничего не получившие с завоеванием республи-
канского строя и обремененные новыми налогами, вызванными
тяжелым финансовым положением республики и ее войнами,
продолжали борьбу за землю.
Крайнее крыло, выражавшее интересы крестьянской бедноты
(истинные левеллеры-диггеры), требовало имущественного урав-
нения и общности владения землей, отмены частной собствен-
ности на землю. Между тем буржуазия и новое дворянство,
разбогатевшие на поставках армии и на массовой раздаче кон-
фискованных земель короны, церкви и феодалов, опасались даль-
нейшего углубления революции, грозившей им потерей всего за-
воеванного.
Отсюда — все более усиливавшееся стремление господствую-
щих классов к компромиссу с претендентом на английскую
корону, сыном казненного короля Карла, к реставрации в
Англии старого аппарата власти с королем и палатой
лордов.
«Страх перед возможностью нового политического союза
между низшими офицерами и рядовыми солдатами частично
объясняет ту поспешность, с какой был привезен на родину
Карл II» Ч
Менее чем через два года после смерти Кромвеля парла-
мент, опираясь на приведенную генералом Монком из Шотлан-
дии «очищенную» и дисциплинированную армию, договорился
в мае 1660 года с Карлом II о возвращении его в Англию и
вступлении на престол.
Современный английский историк К. Хилл подчерки-
вает, что «реставрация не была реставрацией старого порядка.
Она свидетельствует не 0 слабости буржуазии и джентри, а об
их силе.
После 1660 года состав чиновничества, судейского со-
словия, финансистов, снабжавших правительство деньгами, почти
не изменился. Карл II вернулся и делал вид, будто он
является королем в силу божественного наследственного права
с тех самых пор, как голова его отца упала на эшафот в
Уайтхолле. Но он не был поставлен на прежнее отцовское
место.
Суды, основанные на прерогативе, восстановлены не были, и
Карл, следовательно, не имел независимой исполнительной
власти. Обычное право восторжествовало, и после 1701 года
1 К. X и л л, Английская революция, стр. 102.
390 Раздел iv. суд и угол, процесс буржуазного государства
подчинение судей парламенту было включено в конституцию.
В местном самоуправлении господствовали джентри в качестве
мировых судей» *.
С воцарением Карла II была восстановлена и палата лор-
дов как верхняя палата парламента и высший суд.
Карл II обещал признать новых земельных собственников,
к которым перешли конфискованные во время революции земли
короны, церкви и делинквентов (открытых сторонников короля),
прекратить религиозные гонения и дать амнистию противникам
королевской власти. Последнее обещание было сразу нарушено.
Вскоре после воцарения Карла было разъяснено, что под амни-
стию не подходят «цареубийцы», то есть члены трибунала,,
судившего Карла I. В дальнейшем в категорию «цареубийц»
были включены все активные сторонники революции 1 2.
Конфисковав имущество некоторых новых собственников,
Карл II в целом должен был примириться с новым распределе-
нием земель.
Король продолжал внешнюю политику Кромвеля, расширяя
колониальные владения Англии и заморскую торговлю, и сам
принимал участие в операциях Ост-Индской кампании.
В области правосудия вновь начались нарушения гарантий
прав личности, особенно при первом министре графе Кларендоне.
Карл. II присвоил себе право произвольно сменять судей;
присяжные назначались шерифами, которые вскоре сделались
покорным орудием короля, и, если нужно было возводить обви-
нение на вигов (партия промышленной и торговой буржуазии),
то не было недостатка в свидетелях, готовых так же охотно
в случае надобности давать показания и против папистов 3.
Судьи, председательствовавшие в процессах с участием при-
сяжных, всячески воздействовали на них, добиваясь вынесения
обвинительного вердикта. В случаях когда присяжные все же
оправдывали подсудимых, судьи угрожали им и требовали
нового обсуждения для вынесения обвинительного вердикта.
В 1670 году Уильям Пенн и Мид обвинялись в том, что
своими проповедями вызвали противозаконное волнение. В ходе
1 К. Хилл, Английская революция, стр. 103—104.
2 Уже в 1660 году были казиеиы все оставшиеся в живых члены Вер-
ховного трибунала, судившего Карла I. В январе 1661 года расправа косну-
лась даже мертвых: были вырыты из могил и повешены тела Кромвеля, Айр-
тона и Бредшоу. В 1662 году казиили как «цареубийцу» республиканца Генри
Вена, несмотря на то, что он в свое время резко протестовал против казни
короля. Подробности о контрреволюционном терроре после реставрации
Карла II см. в книге «Английская буржуазная революция XVII века», т. II,
стр. 128 и сл.
3 Т. Macaulay, The history of England (1849—1861), v. I, p. 260.
Маколей также подробно описывает деятельность судьи Джефрайза,
прославившегося своим неправосудием (History, V. И, рр. 62, 209, 211, 272).
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 391
этого процесса судья неоднократно возвращал присяжных в сове-
щательную комнату, требуя от них признания доказанными
фактов, поставленных. в вину подсудимым.
Когда один из присяжных Бушель отказался уплатить
денежную пеню, наложенную судьей на присяжных «за непови-
новение», он был заключен в тюрьму.
В решении, вынесенном по этому делу главным судьей
Воганом, постановившим освободить Бушеля, высказаны общие
соображения об отношениях между судьями и присяжными.
В нем было указано на полную свободу присяжных при раз-
решении ими вопроса о доказанности фактов, составляющих
предмет обвинения.
Решение судьи Вогана по делу Бушеля считается в англий-
ской судебной практике прецедентом, на котором с того времени
основывается свобода вердикта присяжных и исключается воз-
можность привлечения их к ответственности за содержание вер-
дикта..
Ведя борьбу за обеспечение независимости присяжных засе-
дателей от коронных судей, буржуазия в царствование Карла II
усилила и довела до успешного конца парламентскую борьбу
против произвольных арестов и конфискации имущества — про-
тив так называемой «королевской прерогативы». При этом члены
палаты общин постоянно ссылались на нарушения Великой
Хартии Вольностей и Петиции о праве. В 1667 году палата
общин возбудила обвинение против первого министра Кларен-
дона, и в одном из пунктов обвинения указывалось, что он Под-
вергал многих «противозаконному заключению на отдаленных
островах, в гарнизонных крепостях и других местах, чем лишал
их покровительства законов и создавал прецеденты для подоб-
ных же заключений всякого другого из подданных...».
Как указывалось в обвинении, во время управления Кла-
рендона от некоторых судей невозможно было получить приказ
Habeas Corpus. В связи с этим длительное предварительное
заключение до суда было обычным явлением '.
Первый проект закона «с целью воспрепятствовать отказам
в выдаче приказа Habeas Corpus» был внесен в палату общин
в апреле 1668 года. Но в течение ряда лет принимаемые палатой
общин билли отклонялись палатой лордов. В 1676 году произо-
шел случай с арестом торговца Дженкса по приказу Тайного
совета короля за предложение обратиться к королю с петицией
о созыве парламента. Все обращения Дженкса и его защитников
1 В. Ф. Дерюжинский («Habeas Corpus Акт...», стр. 67—68) со 1
ссылкой на Галлама приводит ряд примеров долгосрочного заключения в
тюрьме до суда. Так, Геири Веи находился в заключении в течение двух лет,
прежде чем предстал перед судом; полковник Гетчинсон содержался в отда-
ленной крепости 11 месяцев и умер, не дождавшись суда.
392 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
в Суд Королевской скамьи, к лорду-канцлеру и в Вестминстер-
ский съезд мировых судей с просьбой о выдаче приказа Habeas
Corpus были безуспешны. Новый билль, направленный на обес-
печение скорейшей выдачи приказа Habeas Corpus, стал пред-
метом длительных споров в палате общин и палате лордов.
Наконец, он был принят обеими палатами и 26 мая 1679 г.
был утвержден королем Ч Акт этот носит название «Акт в видах
лучшего обеспечения свободы личности и предупреждения заклю-
чения за морем» (вне пределов собственно Англии), но обычно
он по-прежнему называется Habeas Corpus Act.
Этот акт завершил развитие института судебной проверки
правильности арестов. В нем были введены недостающие ранее
постановления о сроке представления арестованного в суд (от 3
до 20 дней в зависимости от расстояния), о выдаче приказа
не только во время судебных периодов, но и в вакационное
время, об обязательности для судей выдачи приказа по пред-
ставлении им копии постановления об аресте, о запрещении
отправлять арестованных в заморские и другие отдаленные вла-
дения Англии, о наложении в пользу арестованного крупных
штрафов на судей и смотрителей  мест заключения при наруше-
нии ими постановлений акта.
В английской юридической литературе Habeas Corpus Act
считается высшей гарантией права личной свободы, предметом
национальной гордости англичан 1 2.
Конечно, такая характеристика не отвечает действитель-
ности. Парламентские деятели партии вигов, добившиеся прове-
дения Habeas Corpus Act, стремились обеспечить неприкосно-
венность личной свободы и имущества буржуазии от покушений
абсолютистского режима. Поэтому Habeas Corpus Act делает
очень существенную оговорку, ограничивавшую его применение.
Приказ выдается во всех случаях ареста, кроме тех случаев,
когда в предписании точно обозначено, что причиной ареста
является обвинение в государственной измене (treason) или
в каком-нибудь тяжком уголовном преступлении (felony).
1 Подробности о происхождении Habeas Corpus Act.., см. В. Ф. Дер го-
жи некий, Habeas Corpus Акт.., стр. 72 и сл.
2 Блэксток в своих Комментариях, определяя важнейшие периоды
развития английского права, говорит: «Английская конституция достигла своей
полной зрелости, и в ией было удачно установлено Habeas Corpus Act над-
лежащее равновесие между свободой и прерогативой — в царствование
Карла II. Хронологической датой, которую я избрал бы для указания этого
теоретического совершенства нашего публичного права, есть 1679 г., после
принятия Habeas Corpus Act и истечения срока действия Акта о цензуре
печати, хотя годы, непосредственно следовавшие за этим, были эпохой значи-
тельного практического гнета» (цитата приведена в работе В. Ф. Дерюжин-
ского «Habeas Corpus Акт...», стр. 78, который полностью присоединяется
к этой характеристике).
ГЛАВА I. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В, И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 393
Практика применения Habeas Corpus Act вскоре обнару-
жила, что возможность для судей бесконтрольно устанавливать
сумму залога или поручительства при освобождении заключен-
ного приводит к произволу и часто делает самое освобождение
недоступным. Уже при Карле II, и особенно при Иакове II, были
частые случаи назначения чрезмерно высоких сумм залога, при
которых нельзя было найти поручителей Этот момент был даже
отмечен в Билле о правах 1689 года при перечислении злоупо-
треблений и противозаконных действий Иакова II: «...чрезмер-
ное денежное поручительство требовалось от лиц, задержанных
по уголовным обвинениям, чтобы обойти облегчения, которые
даруют законы, учрежденные для ограждения личной свободы».
Поэтому ст. 1 Билля о правах в пункте 10 установила:
«не должно требовать чрезмерного обеспечения». При определе-
нии его размера судьи должны 'исходить из имущественного
положения обвиняемого.
Аналогичные Habeas Corpus Act законы были приняты
в Шотландии в 1701 году, а в Ирландии только в 1781 году.
В таком виде, как он был дополнен Биллем о правах. Habeas
Corpus Act применялся в дальнейшем в уголовных делах без
изменений 1 2.
Процедура применения Habeas Corpus Act по уголовным де-
лам состояла в следующем. Каждый арестованный по обвине-
нию, которое он считал неправильным, мог через своего защит-
ника или других лиц обратиться к одному из судей высших су-
дов — Королевской скамьи или Общих тяжб и, представив копию
постановления об аресте, просить выдать приказ Habeas Corpus
Act.
Если лицо, ходатайствующее о выдаче приказа, не может
представить копии постановления об аресте ввиду отказа в его
выдаче, оно должно удостоверить факт отказа своей присягой.
Однако судья высшего суда, получив такое ходатайство, не
обязан, безусловно, к выдаче приказа Habeas Corpus. Судья мо-
жет предварительно предписать лицу, под стражей у которого
1 Известно, что Иаков II собирался вообще отменить Habeas Corpus
Act, о чем уже после изгиаиия его из Англии писал своему сыну, считая
принятие этого акта «великим несчастьем как для народа, так и для короиы,
так как ои вынуждал корону держать наготове более значительную силу,
чем нужно было бы при других условиях для охранения правительства, а лю-
дям недовольным, непокорным и беспокойным помогал составлять злоумыш-
ления и осуществлять их с большей для себя безопасностью» (см. В. Ф. Д е-
рюжинскнй, Habeas Corpus Акт.., стр. 79).
Неправильным является указание авторов «Новой истории» (т. I, М.,
1951, стр. 94), что, «вступив в 1685 г. на английский престол, Иаков II до-
бился отмены Habeas Corpus Act 1679 г.».
2 Но во всех случаях, когда парламент соглашался с правительством
о наличии в стране чрезвычайных обстоятельств, угрожающих общественному
спокойствию, Habeas Corpus Act приостанавливался.
394 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
содержится арестованный, представить в суд объяснение, почему,
по мнению этого лица, приказ Habeas Corpus не может быть вы-
дан. Этот условный приказ называется «приказом nisi» по на-
чальным словам его формулы. Этим приказом начальник места
заключения предупреждается, что он должен будет доставить
арестованного в суд, если не будут указаны условия, исклю-
чающие выдачу приказа Habeas Corpus. Лишь в тех случаях
когда такие условия не будут указаны, «приказ nisi» заменяется
безусловным приказом Habeas Corpus о доставлении в суд аре-
стованного..1.
На отказ в выдаче приказа Habeas Corpus, как и на отказ
в освобождении (после рассмотрения оснований ареста), можно
было жаловаться в Палату лордов. Представителю короны не
принадлежит право жалобы на судебный приказ об освобожде-
нии лица в порядке Habeas Corpus Act.
Удовлетворение ходатайства может выразиться в форме
освобождения арестованного под поручительство при обвинении
в менее тяжких преступлениях. При обвинении же в измене или
тяжком преступлении установлено, что, если обвиняемый просил
о назначении к слушанию его дела в первую неделю судебного
периода, но дело не было рассмотрено в этот судебный период,
для судей будет законным освободить заключенного на поруки.
Если же обвиняемый не будет предан суду и судим и в течение
второго после его задержания судебного периода, он должен
быть освобожден из заключения во всяком случае.
63.	Революция 1689 года. Билль о правах.
Дальнейшее конституционное развитие Англии и реформы
в области суда и уголовного процесса
Брат и преемник Карла II Иаков II, вступив на престол
в 1685 году, быстро вызвал против себя всеобщее недовольство.
Он снизил торговые пошлины на ввозимые товары, чем нарушил
1 Формула этого приказа такова: «Карл, божией милостью государь
Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, защитник веры. Смо-
трителю тюрьмы в ...привет. Повелеваем вам, чтобы вы к такому-то числу
представили в суд наш перед нашим лицом в Уэстминстер личность NN,
арестованного и заключенного, как говорят, в вашу тюрьму под вашей охра-
ной, а вместе с тем указали день и причину взятия и дальнейшего задержа-
ния названного NN под каким бы именем он ни содержался, для того чтобы
выслушать и принять к исполнению все вообще и каждое в частности из тех
постановлений, которые наш суд сделает по этому поводу; приказ этот вы
должны тогда иметь при себе» (Формула приказа приведена в латинской и
английской редакции у Holdsworth, History of English law, v. I, 1921, p.
660; русск. пер. дан в книге проф. Полянского «Уголовное право и уголов-
ный суд в Англии», М., 1937, стр. 176, прим.).
ГЛАВА 1. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 395
интересы купечества. Получая субсидии от французского короля
Людовика XIV, он готовился выполнить данное последнему обе-
щание о возвращении Англии к католицизму. В случае осуще-
ствления этого намерения неминуемо была бы восстановлена зе-
мельная собственность монастырей.
Такая политика вызывала недовольство всех классов обще-
ства. Опасаясь революции, представители буржуазии и дворян-
ства решили произвести дворцовый переворот. Представители
крупных земельных собственников в парламенте (партия тори)
договорились с партией буржуазии (вигами) о предложении
английской короны дочери короля Иакова II Марии и зятю его
Вильгельму Оранскому. Бежавший из Англии Иаков II был объ-
явлен отрекшимся от престола. В январе 1689 года парламент,
получивший чрезвычайные полномочия, ' передал королевскую
власть Вильгельму Оранскому (Вильгельм ill) и Марии.
Этот переворот, известный у английских историков под име-
нем «славной революции», явился следствием политического ком-
промисса между крупными землевладельцами и буржуазией и
был произведен без всякого участия народа. Он поставил
у власти «наживал из землевладельцев и капиталистов» Так
образовался прочный союз, обеспечивший длительное существо-
вание монархии в Англии.
Энгельс писал, что в результате этого компромисса «полити-
ческие «победные трофеи» — должности, синекуры, высокие
оклады — доставались на долю знатных родов земельного дво-
рянства с условием в достаточной мере соблюдать экономические
интересы финансовой, промышленной и торговой буржуазии. Эти
экономические интересы уже тогда были достаточно сильны;
в конечном счете они определяли собою общую национальную
политику»1 2.
В течение XVII—XIX вв. этот компромисс сохраняется при
все более усиливающемся росте влияния буржуазии.
Буржуазное конституционное развитие Англии было завер-
шено двумя актами царствования Вильгельма III, а именно Бил-
лем о правах, принятым 23 октября 1689 г., и актом о престоло-
наследии 1701 года. В первом из них, кроме упомянутого добав-
ления (к Habeas Corpus Act, объявлено незаконным учреждение
каких бы то ни было чрезвычайных судов и недопустимым чрез-
мерные штрафы и жестокие и необычные наказания3.
1 Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1949, стр. 728.
2 Введение к английскому изданию брошюры «Развитие социализма от
утопии к науке», К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 298.
3 Идеолог «славной революции» и компромисса между дворянством и
буржуазией Д. Локк (1632—1704 гг.) в «Двух трактатах о правительстве»
(1689 г.) обосновывает необходимость для людей отказаться от своего есте-
ственного состояния свободы именно для защиты личности и собственности.
Охранителем личности и имущества людей может быть только конституционная
396 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Во втором акте было установлено, что лица, назначенные на
судебные должности, занимают их и получают жалованье, «пока
ведут себя добропорядочно», а их смещение может производиться
только по представлению парламента. Этим вводилась неза-
висимость судей от королевской власти, получившая в буржуаз-
ной процессуальной науке название принципа несменяемости
судей.
В. И. Ленин показал значение этого принципа для буржуа-
зии. «Буржуазия, получив теперь широкий доступ в судейские
круги, защищает себя от феодалов посредством «принципа не-
сменяемости» (ибо назначаемые судьи в большинстве неизбежно
будут, в силу принадлежности большинства «образованных» юри-
стов к буржуазии, выходцами из буржуазии). Защищая, таким
образом, себя от феодалов, буржуазия в то же время защищает
себя от демократии, отстаивая назначаемость судей» Ч
Права обвиняемого на защиту все еще были значительно
ограничены в конце XVII и XVIII вв.
Статутом Вильгельма III 1696 года обвиняемым по делам
«о высокой измене» было предоставлено право приглашать за-
щитника.
Однако в судебной практике и после этого Статута долго
действовали старые правила о недопущении допроса свидетелей,
выдвинутых обвиняемым. Мало-помалу вошло в обыкновение до-
монархия, построенная на принципе разделения властей. Эта мысль о разде-
лении властей была впервые высказана Локком и лишь развита впоследствии
Монтескье.
Локк особенно подчеркивал значение закона для обеспечения свободы
граждан.
«Какова бы ии была форма государства, исполнительная власть должна
управлять при наличии объявленных н принятых законов, а не при помощи
неожиданных распоряжений и неопределенных указаний... Власть правитель-
ства, существующая только для блага общества, не может быть произволь-
ной и покоящейся на усмотрении, а должна осуществляться при помощи
установленных н обнародованных законов, чтобы народ мог знать свои обя-
занности и был в рамках закона обеспечен и спокоен, а также чтобы прави-
тели держались в должных границах н ие вводились в искушение властью,
которой они обладают» (Locke, Two treatises of civil gowernment, 1884,
p. 264).
Судебная власть у Локка поглощается властью исполнительной. По-
следняя должна быть отделена от законодательной и потому ие может при-
надлежать парламенту.
Маркс дает следующую классовую характеристику позиции Локка:
«Джон Локк... был представителем новой буржуазии во всех ее фор-
мах— промышленников против рабочих и пауперов, коммерсантов против
старомодных ростовщиков, финансовой аристократии против государственных
должников...» (К. Маркс, К критике политической экономии; Маркс и
Энгельс, Соч., т. XII, ч. I, стр. 63). Об учении Локка см. «История поли-
тических учений», под ред. С. Ф. Кечекъяна и Г. И. Федькина, Госюриздат,
1955, стр. 212 и сл.
1 В. И. Ленин, Международный съезд судей, Соч., т. 18, стр. 279.
ГЛАВА t. АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 397
пускать защитника и по делам о фелониях 1 и предоставлять ему
право производить перекрестный допрос как свидетелей со сто-
роны обвинения, так и свидетелей, выдвинутых обвиняемым. Од-
нако это право обвиняемого в течение всего XVIII в. не было за-
креплено в законе, и потому в судебной практике происходили
постоянные колебания 1 2.
Дольше всего держалось правило, запрещающее защитнику
обвиняемого обращаться к суду с защитительной речью. Только
закон Вильгельма IV 1836 года уничтожил все ограничения за-
щиты, и с того времени обвиняемый формально имеет право на
помощь защитника по всем без исключения делам как в предва-
рительном, так и в окончательном судебном производстве.
Законы 1825—27 гг. упростили составление обвинительных
актов, освободив их от ряда бесполезных формальностей, а также
уточнили порядок и условия составления списков присяжных.
При этом был установлен сохранившийся до настоящего времени
довольно высокий имущественный ценз для присяжных.
В XVIII в. можно считать закончившейся эволюцию старин-
ного обычая, возведенного в закон, о всеобщем преследовании
каждого преступника по тревожному кличу соседей. Эта обязан-
ность превратилась в право каждого гражданина на возбуждение
уголовного преследования обвиняемого перед мировыми судьями,
а также в право задержания лица, основательно заподозренного
в совершении тяжкого преступления.
Д. Стифен приводит характеристику установившегося в прак-
тике порядка возбуждения уголовного преследования перед миро-
выми судьями, данную в парламентской комиссии в 1837 году
одним из бывших лондонских судей Ф. Ро.
«Ныне судья, самый деятельный и ревностный, не смеет ничего
предпринять, пока не получил жалобы под присягой с указанием
1 Английское право, кроме общего термина «преступление» (crime),
знает термины: тризн—'«государственная измена», «фелоння» и «мисдими-
нор». Термин «фелония» только условно можно передать словами «тяжкое
преступление». Это понятие еще феодального права, обозначавшее такие пре-
ступления, за совершение которых всегда применялась конфискация имуще-
ства недвижимого или движимого либо того и другого. «Самое слово фело-
ния,— как заметил Блэкстон,— содержит в себе указание на конфискацию..,
таким образом, фелония — это такое преступление, совершение которого
«стоит тебе твоей собственности» (К. Кенни, Основы уголовного права,
стр. 100—101). «Измена» входит в широкое понятие «фелоний», выделяясь
из них особой тяжестью и некоторыми процессуальными особенностями про-
изводства. «Мисдиминор» можно несколько условно перевести термином
«менее тяжкое преступление». См. Н. Полянский, Уголовное Право и
уголовный суд в Англии, стр. 26 и сл.
2 В издании «State Trials» имеются указания и на недопущение допро-
сов свидетелей со стороны защитника (1724 г. — дело Арнольда, 1760 г.—
дело лорда Фэррэрса) и на допущение таких допросов (1758 г.—дело Бер-
нарда, 1752 г. — дело Марии Блэнди).
398 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
на известное лицо. Как бы ни было ужасно злодеяние, он
не может сам начать следствие. Если бы он распорядился о за-
арестовании кого-нибудь на основании одних только подозрений,
порожденных в уме его обстоятельствами дела, то он подлежал
бы сам за то иску и уголовному суду. Все, что он вправе сде-
лать, ограничивается вызовом или, лучше сказать, приглашением
к себе лиц с тем, чтобы они передали ему то, что знают, пока
кто-нибудь не предъявит обвинения под присягой. В других стра-
нах власти, каково бы ни было их наименование, не только упол-
номочены, но и обязаны начинать следствие, когда преступление
несомненно. При всем моем желании быть полезным и при всей
уверенности, что я мог бы содействовать открытию преступления,
я не раз чувствовал, что если бы я предпринял какие-нибудь
меры вне обыкновенного порядка, то я бы навлек на себя ужа-
сающую ответственность, что и заставляло меня останавли-
ваться»
Закон Виктории 1849 года обобщил и уточнил выработав-
шиеся в практике правила о порядке ареста лиц, подозреваемых
в совершении преступления, и о производстве перед мировыми
судьями.
Сравнивая историческое развитие права в Англии, Франции
и Германии, Энгельс так охарактеризовал английское право в це-
лом: «Английский юрист стоит на почве исторического развития
права, развития, которое во времена средневековья и после него
сберегло значительную долю древне-германской свободы, кото-
рому не известно полицейское государство, в зародыше задушен-
ное двумя революциями XVII века, и это правовое развитие на-
шло свое высшее осуществление в двух столетиях непрерывного
развития гражданской свободы» 1 2.
1 Д. С т и ф е н, Уголовное право Англии в кратком очертании, .стр. 40—41.
2 Ф. Энгельс, Роль насилия в истории, К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. XVI, ч. I, стр. 503.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
БУРЖУАЗНОЙ АНГЛИИ В XVIII-XIX ВВ.
64. Общая характеристика суда и уголовного процесса
В
L.J качестве исходного положения при описании
сложившегося в буржуазной Англии уголовного процесса мы
имеем блестящую характеристику Энгельса, сделанную более ста
лет назад на основании личного и длительного знакомства с ан-
глийскими учреждениями и их деятельностью.
«Английский закон — это или обычное право (common law),
т. е. неписаное право, как оно существовало в то время, когда
начали собирать статуты, и позже, когда оно было сведено
воедино юридическими авторитетами,— естественно, что это право
в главнейших своих статьях неопределенно и сомнительно, —
или статутное право (statute law), состоящее из бесконечного
ряда отдельных парламентских актов, которые собирались
в течение пятисот лет, которые взаимно друг другу противоречат
и ставят на место «правового состояния» совершенно бесправное
состояние... Неопределенность закона повела, естественно, к вере
в авторитет решений прежних судей в аналогичных случаях; этим
она только усиливается, ибо эти решения точно так же взаимно
противоречат друг другу...
С другой стороны, малая значимость английского уголовного
закона есть опять-таки лишь результат милости и т. д., результат
уступок общественному мнению, считаться с которым правитель-
ство по закону вовсе не обязано; а что законодательная власть
вовсе не расположена изменять существующий порядок, это по-
казывает яростная оппозиция против всяких законодательных
реформ. Но не следует никогда забывать, что господствует соб-
ственность и что поэтому такая милость оказывается лишь по от-
ношению к «респектабельным преступникам»; на бедняка, на па-
рия, на пролетария падает вся тяжесть узаконенного варварства,
а до этого никому и дела нет...
400 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Мировые судьи, как и присяжные заседатели, сами богаты,
сами рекрутируются из буржуазии, поэтому они пристрастны
к себе подобным и являются кровными врагами бедных. А если
еще принять во внимание общественное влияние собственности..,
то, право, никто не станет удивляться такому варварскому поло-
жению вещей»
Английское процессуальное право, как и все право в целом,
является в большей части общим правом и в меньшей — ста-
тутным, т. е. покоящимся на законодательных актах.
Общее право — это неписаные правовые нормы, выработав-
шиеся, главным образом, в течение последних двух столетий
судебной практикой путем применения судебных преце-
дентов. Начало судебным прецедентам было положено еще
в рукописных ежегодниках 1285 года. К концу XVII в. нормы,
выработанные первыми лордами канцлерами, образовали закон-
ченную правовую систему, очень медленно изменявшуюся впо-
следствии судебной практикой.
Даже убежденный апологет английской буржуазной право-
вой системы профессор Лондонского университета Эдуард
Дженкс отметил хаотическое состояние общего права.
«Человек, изучающий английскую судебную практику, редко
обнаружит в судебных решениях, составляющих основу права,
творимого судами, какой-либо принцип, выраженный в ясных и
простых терминах»1 2.
Источником права являются также законодательные акты
парламента. «...При чтении некоторых старых законов с трудом
можно отделаться от впечатления, что они имеют целью ввести
в заблуждение. Таким образом, судьям приходится опираться на
собственное суждение об общих задачах данного закона, исходя
из его содержания в целом и подчиняя частные утверждения об-
щим задачам». А что такое «общие задачи» буржуазного суда —
известно. Говоря же о новых законах, Дженкс подчеркивает, что
«билль» испытывает воздействие нескольких сотен законодателей,
которые стремятся внести в закон каждый свое усовершенство-
вание, не будучи знакомым с той правовой системой, частью ко-
торой должен стать будущий закон. Надо ли удивляться тому,
что законы нередко принимаются парламентом в таких условиях,
что они тотчас же создают проблемы, требующие толкования, и
вызывают споры, относящиеся к их содержанию» 3.
Запутанность права объясняет ту исключительную роль, ко-
торую играют в английском суде адвокаты. Об этом вырази-
1 Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская конституция; Маркс
и Энгельс, Соч., т. 1, ст. 639—640.
2 Э. Дженкс, Английское право, Юриздат, 1947, стр. 43.
3 Т а м же, стр. 44—45.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ 401
тельно говорит Энгельс: «Адвокат здесь все; кто достаточно
основательно потратил свое время на эту юридическую путаницу,
на этот хаос противоречий, тот в английском суде всемогущ» *.
Если исходить из процессуальных норм, установленных об-
щим правом, то следует признать нормальным производством по
уголовным делам то, которое требует составления обвинительного
акта и происходит перед судами с участием присяжных1 2.
Это положение выражает установившееся после революций
XVII века право каждого лица быть судимым судом равных себе
людей, право, которое в Англии считается одним из конститу-
ционных принципов.
В уже цитированной здесь работе об английской конститу-
ции Энгельс, анализируя «прирожденные права английских гра-
ждан», указывает: «Последним из этих прав личности является
право каждого быть судимым себе равными, но и это право есть
привилегия богатых. Бедного не судит равный, его во всех слу-
чаях судят его кровные враги, ибо в Англии богатые и бедные
находятся в открытой войне. Присяжные должны обладать из-
вестной квалификацией, а какого она рода, видно из того, что
список присяжных Дублина, города с 250 000 жителей, включает
в себя только восемьсот человек, имеющих эту квалифика-
цию» 3.
Согласно закону 1825 года присяжными могут быть только
английские, граждане мужского пола не моложе 21 года и не
старше 60 лет, владеющие землею или домом, приносящим чи-
стого дохода не менее 10 фунтов в год при условии владения на
праве собственности или приносящим доход не менее 20 фунтов
при условии владения на праве аренды. В списки присяжных
могли также вноситься лица, занимающие квартиру, годовая
плата за которую не ниже 20 фунтов, а в графстве Мидльсекс —
не ниже 30 фунтов, или занимающие дом, который имеет не ме-
нее 15 окон, а в Лондоне — квартиросъемщики или наниматели
помещения под торговые или производственные предприятия,
обладающие имуществом, стоимостью не ниже 100 фунтов.
1 Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская конституция, Маркс
и Энгельс, Соч., т. 1, стр. 639.
2 Это наименование «нормального процесса» для производства с уча-
стием присяжных сохраняют и современные английские юристы, хотя и де-
лают при этом оговорку, что в силу ряда законов XIX и XX вв. в настоящее
время большая часть дел рассматривается не в этом «нормальном», а-в «сум-
марном» порядке, то есть без участия присяжных. Так, например,К. Кенни,
Основы уголовного права, Издательство иностранной литературы, М., 1949,
стр. 498. См. по этому вопросу проф. Н. Н. Полянский, Уголовное право
и уголовный суд в Англии, сТр. 160 и сл.; С. Л. 3 и в с, Современный уго-
ловный суд присяжных в Англии, стр. 88 и сл.
3Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская конституция,
К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 635.
402 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Этот закон сохранил силу до настоящего времени в отноше-
нии имущественного ценза присяжных Ч
Он обеспечивает составление списков присяжных малого
жюри из представителей буржуазии.
Очень интересную иллюстрацию этого положения приводит
Р. М. Джэксон — солиситор при Высоком суде и преподаватель
Кембриджского университета. В одном из приходов Кембриджа,
где имеются дома, принадлежащие рабочим и лицам из средних
классов, проживает около пяти тысяч граждан, имеющих право
участвовать в парламентских выборах; список же присяжных
состоит всего из 188 лиц, удовлетворяющих требованиям имуще-
ственного ценза 2.
Но Энгельс показывает и другую сторону вопроса о составе
суда присяжных. Он приводит несколько современных ему про-
цессов: когда в Дублине судили О’Коннела, каждый присяжный
как протестант и тори был его врагом; в процессах чартистов ра-
бочих судили землевладельцы и арендаторы, в большинстве тори,
и фабриканты или купцы, в большинстве виги, но в обоих слу-
чаях— враги чартистов и рабочих3.
И вывод Энгельса коренным образом отличается от обычной
оценки суда присяжных. «Суд присяжных по своей сущности —
политическое, а не юридическое учреждение; но так как все юри-
дическое в основе своей имеет политическую природу, то в суде
присяжных проявляется истинная суть юстиции; и английский
суд присяжных, как получивший наибольшее развитие, есть за-
вершение юридической лжи и безнравственности» 4.
65. Система уголовных судов Англии до начала XX века
Все суды Англии делятся на суды высшие и суды низшие.
Первая группа судов возглавляется Высоким судом короля
в парламенте. Название это не вполне соответствует организа-
ции суда парламента. Во-первых, в нем не принимает никакого
участия король; во-вторых, к нему не имеет отношения палата
общин парламента. То, что называется Высоким судом короля
в парламенте, есть суд палаты лордов, сохранившей в виде
пережитка феодального строя некоторые судебные полномочия.
1	По закону 1919 года в состав присяжных допускаются и женщины.
2	R. М. Jackson, The Machinary of Justice in England, Cambridge,
1942, p. 223. Автор считает, что только при пылком воображении можно ска-
зать, что обвиняемый из рабочего класса судится 12-ю равными ему при-
сяжными.
3	См. Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская .конституция,
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 635.
4	Там же.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ Б XVII-XIX вв. 403
В качестве суда по уголовным делам палата лордов обла-
дает двоякого рода компетенцией:
1. Она является апелляционной инстанцией по некоторым
уголовным делам, рассмотренным в судах общего права. Заседа-
ния палаты лордов в качестве апелляционного суда значительно
отличаются от ее обычных заседаний. По закону об апелляцион-
ной юрисдикции 1876 года на таком заседании должно присут-
ствовать не менее трех «лордов по апелляциям». Обычно в со-
став суда парламента входят лишь лорды, ранее занимавшие
высшие судебные должности ’.
Палата лордов должна была рассматривать дела в тех ред-
ких случаях, когда ошибка в применении права с несомненностью
была видна из судебного протокола.
2. Палата лордов является судом первой инстанции, именно
«судом равных». В этом случае палата лордов заседает под
председательством одного из пэров по назначению короны.
Обычно им бывает лорд-канцлер. Подсудны этому суду все пэры
(их жены и дети) за совершение как измены, так и фелонии *.
Практика показывает, что обвинение пэра начинается в общих
судах, но дело после составления обвинительного акта пересы-
лается в палату лордов 3.
Другое основание для подсудности уголовного дела палате
лордов состоит в наличии преследования со стороны палаты об-
щин против члена палаты лордов или палаты общин по обвине-
нию в любом тяжком преступлении 4.
Основным судом по уголовным делам является отделе-
ние королевской скамьи -Высокого суда.
Это отделение состоит из нескольких членов суда во главе
с лордом главным судьей Англии. Именно члены этого отделе-
ния являются уполномоченными короны для разбирательства на
выездных сессиях в графствах важнейших уголовных дел с уча-
стием местных присяжных (ассизы). Кроме того, Отделение
1 К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 470. Автор указывает, что
«в соответствии с правилами конституционного этикета, вошедшими в обык-
новение со времени «дела О’Коннела» в 1844 году, все пэры, которые не яв-
ляются юристами, воздерживаются от подачи голоса».
2 Так, в 1841 году палата лордов судила лорда Кардигана за участие
в дуэли; в 1901 году — графа Рассела по обвинению в двоебрачии.
3 Дела по обвинению заседающих в палате лордов епископов рассма-
триваются ие в палате лордов, а в обычном суде с присяжными.
4 Порядок возбуждения преследования палатой общин (посредством
impeachment) на практике оказывался очень сложным и медленным. Кенни
(Основы уголовного права, стр. 472) указывает, например, что процесс
Уоррена Гастингса продолжался с 1786 по 1795 год. После 1805 года прак-
тика не знала применения этого порядка. По словам Маколея, impeachment —
это «тонкая церемония, которая, может быть, была весьма полезна в XVII
столетии, ио от которой в наши дни нельзя ожидать много добра» (цитиро-
вано у Кении).
404 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Королевской скамьи унаследовало уголовную юрисдикцию от
древнего Суда Королевской скамьи, который, как было указано
выше, считался связанным с личностью короля. Он приобрел
исключительную власть и право надзора как над всеми судами,
осуществлявшими уголовное правосудие именем короля, так и
над судами других юрисдикций в качестве Королевского Совета,
так как всякое серьезное преступление считалось нарушающим
королевский мир
Отделение Королевской скамьи разбирает только дела исклю-
чительной важности по требованию короны в составе трех судей
и двенадцати присяжных.
Законом 1834 года был организован Центральный уголовный
суд в Лондоне. До 1907 года он помещался в примыкавшем
к Ньюгэтской тюрьме здании Олд-Бэйли, а с этого года — в спе-
циально построенном здании сессий Лондонского Сити и граф-
ства Мидльсекс. Здесь ежемесячно происходят заседания суда
присяжных по делам о преступлениях, совершенных в пределах
Сити или одной из десяти местных общин, из которых истори-
чески вырос Лондон1 2.
Организация этого суда была вызвана необходимостью по-
кончить с затруднениями, связанными с правилом об ограничен-
ности компетенции местных судебных органов пределами каждого
графства 3.
Центральный уголовный суд является по своему составу
учреждением, в котором смешаны элементы старого и нового.
В него входят лорд канцлер, все судьи Отделения Королевской
1 О Суде Королевской скамьи см. Э. Дженкс, Английское право,
стр. 57, а также Н. Полянский, Уголовное право и уголовный суд в Ан-
глии, стр. 111 и 134.
2 См. статью проф. П. И. Люблинского «Страница из истории англий-
ского правосудия (Ньюгэт и Старый Бейли)» в его книге «Очерки по истории
суда и наказания в современной Англии», СПб., 1911, стр. 1 и сл.
3 Приказ об аресте, выданный судьей одного графства, может быть при-
веден в исполнение в другом графстве только при подтверждении его одним
из магистратов этого графства. Это создавало большие затруднения при
поимке преступников-рецидивистов. Как указывает Джейкс, Лондон превра-
тился к концу XVIII в. в излюбленное местопребывание преступников. «Лон-
дон находится на границе нескольких графств. Вор, ограбивший лавку юве-
лира в Стреиде, мог в несколько минут скрыться от юрисдикции магистра-
тов Мидльсекса, бежав через Вестминстерский мост в Серри; он мог достичь
Кента, а пока разыскивали кентского судью, он снова укрывался, перейдя
через Лондонский мост, в Эссексе... Кроме того, Лондой как крупнейший
в мире порт был, естественно, местом пребывания большого количества ино-
странных моряков и торговцев, многие из которых разыскивались из-за пре-
ступлений, совершенных в открытом море. Но открытое море не входит в
состав ни одного графства. Единственный способ предать подобных лиц суду
заключался в том, чтобы прибегнуть к «полезной фикции», как, например,
к такой, что Испанское море находится в приходе св. Марии на Корабель-
ном Носу в Чипсайде, в графстве Мидльсекс» (Дженкс, Английское право,
стр. 56).
ГЛАВА П. СУД И УГОЛ, ПРОЦЕСС ВУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVI1-X1X ВВ. 405
скамьи Высокого суда, церковный судья, далее олдермены лон-
донского Сити, рекордер, городской старшина и судья суда
лорд-мэра лондонского Сити. Три последних лица, хотя и
являются должностными лицами Сити, назначаются короной для
выполнения своих судебных функций и всегда являются опыт-
ными юристами. Они и рассматривают основную массу уголов-
ных дел, подсудных этому суду, в то время как наиболее серьез-
ные дела разбираются судьями Отделения Королевской скамьи
поочередно. Сессии Центрального суда в числе 12 в год устана-
вливаются общими приказами Высокого суда. Юрисдикция Цен-
трального уголовного суда распространяется на преступления,
совершенные на большой и густо населенной территории, охва-
тывающей части четырех графств. По правительственному при-
казу его юрисдикция в течение 8 месяцев в году может быть
распространена на остальную территорию этих графств и на со-
седние с ними. Наконец, ему подсудны дела о преступлениях,
совершенных в открытом море или вообще за границей. .На ра&
смотрение этого суда переданы также дела особого значения,
такие, как дела о нарушении актов о государственной тайне и
актов, о подкупах, а также суд над лицами, обвиняемыми в убий-
стве при осуществлении военной власти '.
К низшим уголовным судам относятся, прежде всего, суды
четвертных сессий, имеющиеся во всех графствах и в некоторых
городах. В графстве такой суд юридически состоит из всех миро-
вых судей графства, а практически — из тех судей, которые
явились на заседание.
Мировые судьи, иначе магистраты, назначаются короной,
«доколе ей угодно», для выполнения многочисленных судебных и
административных функций1 2. Судьи эти не получают заработной
платы и большинство их не имеют юридического образования.
Поэтому, замечает Дженкс, суд четвертной сессии графства
1 Подчеркивая, что Центральный уголовный суд может рассматривать
дела о наиболее тяжкнх преступлениях, Дженкс указывает, что даже Отде-
ление Королевской скамьи не пользуется правом дисциплинарного или апел-
ляционного контроля над этим судом («Английское право», стр. 57).
2 Кандидаты в мировые судьи рекомендуются лорд-канцлером на осно-
вании представления лорд-лейтенанта каждого графства "(.это обычно круп-
ный землевладелец, занимающий положение хранителя архива графства и
«первого мирового судьи»). Столичные полицейские магистраты назначаются,
начиная с 1839 года, королем по представлению министра внутренних дел из
числа лнц, имеющих не менее семи лет стажа адвокатской практики в каче-
стве барристера или ранее занимавших в каком-либо городе должность плат-
ного магистрата. Платные магистраты в других городах и рекордеры также
назначаются по представлению министра внутренних дел.
Судьи в Англии назначаются пожизненно. Они пользуются условной
несменяемостью. Только судьи высших судов и рекордеры несменяемы по
закону, «пока онн ведут себя хорошо». Мировые судьи и платные магистраты
в Лондоне и некоторых других городах занимают свои должности, «пока
406 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
является худшим судом для разбирательства серьезных уголов-
ных дел.
Для устранения этого недостатка прибегают к избранию
председателя суда четвертных сессий обычно из числа юристов.
Он фактически и выполняет основные функции по руководству
судебным следствием, дает наставления присяжным и постано-
вляет приговор. Практика признает, что даже при участии в за-
седании нескольких судей председательствующий не обязан сове-
щаться со своими коллегами по процессуальным вопросам.
В городских четвертных сессиях суд состоит не из городских
судей, а представлен профессиональным судьей, именующимся
рекордером. Юрисдикция этого суда шире юрисдикции суда
четвертных сессий графства.
Своеобразием положения рекордера является то, что он осу-
ществляет судебные функции по совместительству. В промежут-
ках между сессиями он может выступать в других судах, являясь
адвокатом.
Подсудность дел суду четвертных сессий совпадает во мно-
гом с подсудностью дел ассизному суду. Практически вопрос
о направлении дела в тот или другой суд часто решается в зави-
симости от того, какой из них будет заседать раньше.
Каждое графство делится на округа малых сессий, между
которыми распределяется множество дел, не имеющих такого
большого значения, которое требует участия всех судей суда
четвертных сессий.
Функции суда малых сессий состоят в основном в разборе
дел о проступках, подлежащих суммарной юрисдикции, то есть
без участия присяжных и без обвинительного акта. Малая сессия,
за исключением случая, когда в ней присутствует платный маги-
страт, должна состоять не менее, чем из двух мировых судей.
Для правильного понимания роли мирового судьи и движе-
ния за демократизацию института мировых судей необходимо
учесть, что мировой судья выполняет не только судебные, но и
административные функции >.
Как указывалось выше, мировые судьи с самого возникнове-
ния института являлись прежде всего полицейскими органами.
королю угодно. С.УДЬИ высших судов могут быть уволены короной лишь по
представлению обеих палат парламента. Мировые судьи и платные маги-
страты могут быть уволены короной: первые — по представлению лорд-
канцлера, вторые — по представлению министра внутренних дел в случаях
злоупотребления судьи своими полномочиями, нерадения в исполнении обя-
занностей и совершения поступка, не совместимого с достоинством судьи.
1 Редлих («Английское местное управление», русск. пер., СПб., 1908,
г. II, стр. 56) указывает, что, действуя в сфере административной, например,
выдавая разрешение на продажу крепких напитков или устраняя противо-
законное состояние, мировой судья толкует статуты так же, как он толкует
их, применяя уголовные наказания. До реформы 1888 года администратнв-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ВУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 407
а затем органами административной юстиции. В XVII и XVIII вв.
они стали и органом административного управления. При этом
должность мировых судей была полностью захвачена крупными
землевладельцами.
Только закон 1888 года передал большую часть администра-
тивных функций мировых судей вновь образованным муници-
пальным советам.	г
До конца 80-х — начала 90-х годов XIX века состав мировы>
судей почти не изменился, хотя в 1875 году рядом с земельным
цензом был введен и другой вид имущественного ценза для на-
значения на должность мировых судей — уплата квартирной
платы не менее 100 фунтов стерлингов в год.
По законам о городском и земском самоуправлении (1882,
1888 и 1894 гг.) мэры и председатели земских органов самоупра-
вления, избираемые на должность независимо от имущественного
ценза, приобрели право по своей должности быть ex officio миро-
выми судьями.
Только в 1906 году парламент принял закон, упразднивший
имущественный ценз для мировых судей.
Но демократизации института мировых судей препятствуют,
во-первых, бесплатность отправления должности мировых судей,
а во-вторых, способ замещения ее по установившемуся с конца
XVIII века обычаю: мировых судей назначает лорд-канцлер по
рекомендации лорд-лейтенанта каждого графства. При таком
положении общим правилом было представление кандидатов из
помещичье-консервативной среды >.
Начиная с 1906 года, в палату общин неоднократно вноси-
лись законопроекты об изменении порядка назначения судей.
В конце 1909 года была образована специальная королевская
комиссия для улучшения существующей практики. В 1910 году
ные функции мировых судей были просто необозримы. Ф. Мэтлаид писал
в 1885 году, что «уже давно юристы оставили всякую надежду описать обя-
занности мировых судей каким-либо систематическим образом, и алфавитный
перечень стал единственной формой изложения» (F. Maitland, Justice and
police, 1885, p. 84).
1 В приведенном в годовом отчете Лиги уголовной реформы за 1910 год
отзыве одного из демократических мировых судей указывалось: «Преступле-
ния против собственности составляют значительное большинство дел, кото-
рыми приходится ведать в сельских округах южной Англии. Подсудимыми
здесь являются большей частью люди, не имеющие ни земли, ни дома. Су-
дят же их те, которые монополизировали в своих руках дома и земли дан-
ного округа и которые могут, если пожелают, выселить из округа все осталь-
ное население. Большинство их почти совсем не знакомо с законами и на-
значается не вследствие личных заслуг или общественных отличий, а просто
по рекомендации, вследствие владения землей. Относительно многих из них
справедливо можно сказать, что назначение их на судейские должности со-
ставляет еще худшее преступление, чем те преступления, которые оии при-
званы карать». Цитировано по книге П. И. Люблинского «Очерки уголовного
суда...», стр. 218.
408 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
комиссия опубликовала свое заключение. В основных его пунк-
тах указывалось, что: а) назначение мировых судей по-прежнему
должно находиться в руках короны; б) ответственным за реко-
мендацию кандидатов короне остается лорд-канцлер; в) за лорд-
лейтенантами графств остается право рекомендации канди-
датов в мировые судьи лорд-канцлеру; г) лорд-канцлер может
назначать в графствах комиссии, организованные на представи-
тельном принципе для информирования и совета лорд-канцлеру и
лорд-лейтенанту; д) не должно быть в публичных интересах пре-
обладания среди мировых судей лиц, принадлежащих к одной
политической партии; е) в публичных интересах желательно,
чтобы мировыми судьями были назначаемы лица всякого зва-
ния и чтобы рабочие, хорошо знакомые с условиями жизни в их
кругу, были назначаемы на эти должности как в графствах, так
и в городах.
Имея в виду наличие во многих местностях большого числа
мировых судей, фактически бездействующих, комиссия выразила
пожелание, чтобы неактивных судей можно было бы «вычерки-
вать из грамоты».
Комиссия решительно высказалась против введения непо-
средственного избрания судей населением.
66.	Правозаступники
Профессия правозаступников является в Англии монополией
определенной группы лиц, имеющей характер замкнутой корпо-
рации. Правозаступничество развилось с XIII—XIV вв. при су-
дах, разбиравших гражданско-правовые тяжбы. Как было ука-
зано выше, участие защитника в уголовных делах было допущено
при обвинении в государственной измене лишь в 1695 году. Затем'
судебная практика постепенно распространила это право обви-
няемого на другие уголовные дела, но узаконено оно было только
в 1836 году.
Сословие правозаступников делится на две резко отличаю-
щиеся друг от друга группы — барристеров и солисито-
ров. Барристеры •— это правозаступники в точном смысле этого
слова. Они являются юридическими советниками пригласившей
их стороны, будь то корона (в лице генерал-атторнея или дирек-
тора публичного преследования) или обвиняемый. Они высту-
пают в высших судах, допрашивая свидетелей и произнося речь.
Не имея права лично договариваться с клиентами о ведении
дел и не получая от них гонорара, барристер приглашается к уча-
стию в деле (если это не поручение указанных выще представи-
телей короны) только солиситором. Этот последний, напротив,
ведет деловые переговоры с клиентом, уславливается с ним
ГЛАВА Н. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 409
о гонораре, подыскивает и собирает необходимые для ведения
дела доказательства.
Барристер должен принадлежать к одной из четырех мощ-
ных судебных корпораций, судебных Иннов, руководство которых
ведает приемом новых барристеров, проводит испытания нович-
ков, организует их обучение и практический стаж, осуществляет
дисциплинарный надзор за их профессиональной деятельностью.
За обучение барристер уплачивает 180 фунтов стерлингов. Среди
барристеров выделяется небольшая группа королевских
адвокатов (или «шелковых», носящих в суде не шерстяную,
а шелковую мантию), назначаемых «по совету лорд канцлера»
королевским патентом. Им преимущественно поручается предста-
вительство в делах короны, они имеют право на несколько боль-
ший, по сравнению с другими барристерами, гонорар, сидят в
суде на первой скамье и выступают раньше других адвокатов.
С другой стороны, они не могут выступать по некоторым катего-
риям дел.
Сословие барристеров пользуется в Англии большим уваже-
нием. Оно тесно связано с судьями. По общему правилу, поли-
цейскими судьями в Лондоне и крупных центрах назначаются
только адвокаты с практическим стажем не менее 7 лет. Члены
высших (вестминстерских) судов пополняются только наиболее
популярными барристерами.
Бывают случаи, когда опытного и авторитетного барристера
приглашают для председательствования в четвертной сессии ми-
ровых судей, если ей предстоит разобрать сложное дело.
Второй группой правозаступников являются «солиситоры
Высшего суда» — таково их официальное наименование, согласно
акту о судоустройстве 1873 года. В состав этой группы вошли
и выделившиеся после реставрации Стюартов из барристерских
Иннов атторнеи, то есть поверенные и составители жалоб в канц-
лерский суд («солиситоры») и поверенные упраздненных церков-
ных судов. Условия вступления в сословие и работа солиситоров
регламентированы парламентскими актами.Высшим органом
управления солиситоров является ассоциация «Юридическое об-
щество» (The Law Society). Но в решении вопроса о допущении
к званию солиситора оно связано согласием Начальника судеб-
ных архивов. Солиситором может быть каждый английский гра-
жданин, сдавший общеобразовательный экзамен и прошедший
обучение в области права и практический стаж у практикующего
солиситора в течение 3—5 лет. Кроме платы за обучение
(160 фунтов стерлингов), он уплачивает еще вознаграждение
своему руководителю солиситору.
Судебная деятельность их ограничивается выступлениями
в судах малой сессии (а по гражданским делам в судах
графства). Как было указано, основная сфера деятельности
410 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
солиситора — подготовка дела для судебного слушания. Во вне-
судебных делах они являются почти монопольными юридиче-
скими советниками широкой публики.
Солиситор подлежит ответственности наравне с барристером
за неправомерное ведение дела, но, сверх того, отвечает и за не-
брежность в ведении дела.
Размер гонорара солиситоров регулируется парламентским
актом
67.	Органы публичного преследования
С утверждением в Англии буржуазного строя неудобства от-
сутствия органа публичного преследования вызывали все более
усиливавшиеся нарекания. Указывалось на то, что множество
преступлений остается нераскрытыми, а с другой стороны, воз-
буждаемые потерпевшими обвинения нередко прекращаются пу-
тем сделок с обвиняемыми, и в то же время ряд обвинений воз-
буждается без достаточных оснований.
О безнаказанности множества преступлений из-за отсутствия
надлежащих полицейских органов говорила и вводная часть
законопроекта Роберта Пиля об организации полиции, принятого
в 1829 году. «Ночная стража и ночная полиция неспособны
предупреждать и раскрывать преступления нередко по причине
непригодности привлекаемых для этого лиц, их недостаточного
количества, их ограниченных полномочий и недостаточности
связи и сотрудничества между ними» 1 2.
Учреждение полиции сперва в Лондоне, а затем в городах и
графствах повысило эффективность деятельности по раскрытию
преступлений определенных категорий. Однако продолжались
нарекания на недостаточность охраны публичных интересов.
Выводом из этих нареканий были предложения об организа-
ции в Англии специальных органов публичного преследования.
Законопроекты по этому вопросу неоднократно вносились в пар-
ламент в 30-х и 40-х годах XIX в.
В литературе на явную недостаточность общегражданского
обвинения неоднократно указывалось еще со времен Бентама3.
1 Подробности об историческом развитии сословий барристеров и соли-
ситоров и их современной организации см. в книге Дженкса «Английское
право», стр. 58—68.
2 К. Кении, Основы уголовного права, стр. 498—499.
3 Выдвигая идею создания должности общественного обвинителя, Бен-
там подчеркивал обязанность последнего следить за точным применением за-
кона. «Как скоро существует должность «общественного обвинителя», законы
более не находятся в зависимости от добровольных обвинителей... Закон
имеет подле судьи своего представителя, который говорит за него, действует
его именем, наблюдает, прислушивается, заботливо собирает все, что может
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ Б XVII-XIX ВВ. 411
Однако в течение ряда десятилетий все проекты организации
публичного преследования отклонялись парламентом. При этом
делались ссылки на исконные начала английского процесса:
свободу уголовного преследования для каждого гражданина и
равенство прав обвинителя и обвиняемого перед судом, на опас-
ность бюрократизации дела правосудия с введением института
публичного преследования, а тем более монополии прокурорского
обвинения по французскому образцу.
До конца 70-х годов начало официальности уголовного пре-
следования могло до некоторой степени осуществляться только
в деятельности генерал-атторнея и его заместителя — генерал-
солиситора.
Генерал-атторней как главный адвокат короны и ее юрискон-
сульт выполнял ряд политических функций, защищая правитель-
ственные законопроекты в парламенте. Но вместе с тем ему
принадлежала и функция надзора за законностью уголовного
преследования. Генерал-атторней, признав незаконным или совер-
шенно необоснованным возбужденное кем бы то ни было обвине-
ние, имел право до самого момента постановления присяжными
вердикта, предложить суду посредством формулы nolle prosequi
прекратить уголовное преследование. Как хранитель «королев-
ского мира» генерал-атторней мог лично через генерал-солиси-
тора или уполномоченных им адвокатов возбуждать и вести уго-
ловное преследование по любому делу, затрагивающему инте-
ресы короны, в частности по делам о государственной измене
навести на следы преступления, стоит выше частных опасений и вражды и
снабжен при этом всей властью, нужной для быстрого и уверенного дей-
ствия» (Бентам, О судоустройстве, 1860, стр. 85).
Д. Стифен в своей классической работе («Уголовное право Англии в
кратком очертании», русск. пер., 1865, стр. 221) высказывается категориче-
ски: «Английская система ие только связывает руки преследованию и спо-
собствует безиаказаиности злодеев, ио и притесняет жестоким образом не-
винных, случайно привлеченных к суду».
В напечатанной в 1861 году работе бывший лорд-канцлер Брум заявил,
что «всякая система уголовного судопроизводства, ие имеющая в составе
своем публичного обвинителя, не может быть другой, как только крайне не-
совершенной». С этой точки зрения автор признал английскую систему «са-
мой жалкой» («The British constitution, its history and working»).
В 1874 году в парламент был внесен доклад особого комитета по во-
просу о публичных обвинителях, в котором наиболее отчетливо сформули-
ровал идею создания этого института с широкими полномочиями по надзору
за законностью обвинения лорд, главный судья Англии Кокберн.
_ Дальнейшие литературные указании на русском языке см. Миттер-
ма й е р, Уголовное судопроизводство в Англии, Шотландии и Сев. Америке;
В. Муравьев, Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности,
М., 1889, стр. 213 н сл.
412 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
или мятеже. Однако на практике случаи поддержания обвинения
в суде генерал-атторнеем были очень редки *.
3 июля 1879 г. был принят закон Prosecution of offenses
Act об учреждении института публичного преследования под
именем «дирекции публичного преследования». Задачей закона
было «принятие более действенных мер к преследованию пре-
ступлений».
Дирекция публичного преследования, находящаяся в подчи-
нении генерал-атторнея, состоит из директора (director of public
prosecution) и шести его помощников, распределенных по терри-
ториальным округам. Для занятия этих должностей канди-
даты должны иметь звание барристера и не менее семи лет
практического стажа. Назначаются они министром внутрен-
них дел: директор бессрочно, а помощники его — сроком на
семь лет.
Указанный закон, дополнения к нему, принятые в 1884 и
1866 гг., а также ведомственные инструкции не дают исчерпы-
вающего перечня дел, в которых обязательно участие дирекции
публичного преследования. Директор обязан возбуждать пресле-
дование по делам о преступлениях, за которые может быть на-
значена смертная казнь, а также по делам, затрагивающим обще-
ственный интерес в случаях, когда нельзя ожидать достаточной
энергии со стороны частных обвинителей 1 2.
Закон сохранил все права частных лиц по возбуждению или
ведению преследования, и частные обвинители по-прежнему
являются полноправными его органами, действуя совместно с ди-
ректором, если он вступил в дело. О количественном охвате ди-
рекцией производства уголовных дел можно судить по следую-
щим цифрам: в 1887 году она возбудила 425 обвинений,
в 1888 году — 385, в 1889 году — 350, в 1890 году — 427,
в 1891 году — 446.
1 Мы оставляем в стороне не имевшую большого практического значе-
ния, ио относившуюся к сфере публичного преследования деятельность под-
чиненного генерал-атторнею чиновника Суда Королевской скамьи так называе-
мый Master of the crown’s office, который имел право с разрешения этого
суда производить расследования и вносить в суд обвинения по делам о раз-
личных преступлениях против порядка управления, в частности по делам
о преступлениях печати и т. п. Подробнее о деятельности этого должностного
лица см. Н. Муравьев, Прокурорский надзор в его устройстве и деятель-
ности, т. I, стр. 219—220.
2 На обязанности директора публичных преследований лежит также
оказание в виде советов помощи в отношении особенно важных или трудных
дел клеркам, мировым судьям, чиновникам полиции и другим лицам по его
усмотрению. Эта помощь может выражаться также в выделении в распоря-
жение этих лиц специальных сумм для получения «научных доказательств»,
а также планов или моделей и для оплаты особых расходов адвокатов (см.
А. Уилшир, Уголовный процесс, Издательство иностранной литературы,
1947, стр. 64).
ГЛАВА И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII—XIX ВВ. 413
Дирекция публичного преследования имеет право отказаться
от возбужденного ею обвинения, но в этом случае ее действия
могут быть обжалованы каждым лицом, имеющим право возбу-
дить частное обвинение.
Немногочисленность штата дирекции публичного преследова-
ния объясняет тот факт, что во многих случаях возбуждения ею
дел преследование на суде поддерживается специально пригла-
шенными адвокатами ’.
Дирекция публичного преследования далеко не обеспечивает
своей деятельностью судебного преследования основной массы
правонарушений. По большинству дел средней тяжести, кроме
дирекции публичного преследования, обвинителями выступают
чины полиции. Если преступление направлено против частного
лица или имеет признаки, указывающие на действия профессио-
нальных преступников (грабежи, кражи с искусными взломами
и пр.), то обычно потерпевший обращается к органам полиции.
Последние по жалобе потерпевшего или по личному почину (за-
став совершающееся преступление) принимают первоначальные
следственные меры.
68.	Основные принципы уголовного процесса
Классическая теория английского уголовного процесса
подчеркивает состязательный характер этого судебного
производства. «Уголовный суд английский есть общественный
розыск, производимый с целью раскрыть истину, но для верней-
шего достижения этой цели облекающийся в форму состязания
между обвинителем и подсудимом» 1 2.
Однако у самого Стифена мы находим строки, подрывающие
первоначальное его утверждение о направленности процесса на
установление истины. «Английская система превосходна, пока
дело не в деньгах, которые должна платить каждая сторона. Все,
что может быть собрано, устроено и подготовлено для суда, соби-
рается и подготовляется людьми, обладающими в высшей степени
технической сноровкой и искусством. Присяжным предлагаются
все материалы для образования убеждения относительно события
• по всем правилам теории доказательств. Когда какой-нибудь
свидетель не вызывается или какой-нибудь вопрос ему не
1 Характерно, что именно адвокаты постоянно выступали в Англии
противниками учреждения института должностного преследования.
О должностном преследовании в Англии, в частности о дирекции пу-
бличного преследования, см. F г a n q u е v i 11 е, Le systeme judiciaire de la
Grande Bretagne, Paris, 1893, v. I, p. 531—544; H. Муравьев, Прокурор-
ский надзор в его устройстве н деятельности, стр. 229 и сл.
2 С т и ф е н. Уголовное право Англин в кратком очертании, стр. 214;
см. также К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 567.
414 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
предлагается, то присяжные должны заключать, что показание
этого свидетеля или ответ на вопрос вышли бы не в пользу
той стороны, которая не ставит вопроса или не вызывает
свидетеля. В действительности бывает часто противное; обви-
нитель может быть небрежен, подсудимый несведущ и беден,
а последствием этих обстоятельств бывает то, что присяжным
предлагается дело в виде неполном и весьма неудовлетвори-
тельном»
Принцип состязательности, положенный в основу и предва-
рительного, и окончательного судебного производства, как глав-
ное начало уголовного процесса, подчеркивается автором и
дальше. Стифен указывает, что, освободившись к середине XIX в.
от последних пережитков розыскного процесса, английское уго-
ловное судопроизводство в большей степени, чем гражданский
процесс, проводит состязательное начало в пользу обвиняемого.
Этот последний оказывается в лучшем, более свободном положе-
нии в отношении обвинителя, чем ответчик в гражданском про-
цессе в отношении истца-кредитора.
Ни Стифен, ни кто-либо другой из буржуазных авторов не
вскрыл основного в английском состязательном процессе — его
неизменной классовой направленности.
В самом деле, если нарушены интересы богача, закон
предоставляет ему право, а кошелек — реальную возмож-
ность начать и вести процесс в качестве обвинителя, поль-
зуясь услугами опытного адвоката. Фактически выигрышное
положение сохраняет богач и в том случае, если он оказы-
вается обвиняемым. Он располагает защитой, для него вполне
реальны гарантии закона. И наоборот, обвинитель из трудя-
щихся почти никогда не сможет вынести тяжести процесса,
состязательность которого заставляет его самого собирать до-
казательства, заботиться о соблюдений многочисленных форм,
оплачивать все издержки1 2.
При всей трудности для обвиняемого из имущественно не-
обеспеченных групп населения использовать формально принад-
лежащие ему демократические процессуальные гарантии, после-
довательное проведение в английском процессе состязательного
начала создает для него ряд преимуществ по сравнению с поло-
жением обвиняемого в процессе следственно-состязательйом, на-
пример французском.
Без прямого, определенного по составу преступления обвине-
ния, предъявляемого либо отдельным гражданином, либо какой-
1 Стифе и, Уголовное право Англии в кратком очертании, стр. 222;
см. также Джейкс, Английское право, стр. 82.
2 См. Ф. Энгельс, Положение рабочего класса в Англии, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 2, стр. 501—502.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 415
либо корпорацией, либо органом публичной власти, уголовный
процесс не может возникнуть. При предъявлении же определен-
ного обвинения перед судьей, уполномоченным на закрепление
доказательств в порядке предварительного производства, обви-
няемый сразу ставится в положение ответчика в уголовной
тяжбе.
Любое, выдвинутое против него доказательство должно быть
ему предъявлено. Ни один допрос свидетелей в предварительном
производстве не может состояться без его присутствия и без пре-
доставления ему возможности лично или через защитника под-
вергнуть свидетеля перекрестному допросу.
Сам же он не подвергается допросу, и от него зависит, да-
вать или не давать какие-либо объяснения, о чем судья обязан
поставить его в известность.
Из этого принципиального положения вытекает и следующее
правило о предоставлении обвинителем доказательств в суд
с присяжными, который будет разбирать дело по существу. Если
обвинитель собирается выставить в этом суде свидетелей, кото-
рые не были допрошены во время предварительного производ-
ства, он обязан заранее сообщить обвиняемому не только имена
этих свидетелей, но и содержание вопросов, по которым он хочет
их допрашивать. При несоблюдении этого правила обвиняемому
принадлежит право возражать против допроса этих свидетелей *.
В тесной связи с принципом состязательности английского
уголовного процесса стоит правило, запрещающее рассматривать
гражданский иск потерпевшего от преступления совместно с раз-
бирательством уголовного дела об этом преступлении. Граждан-
ский иск может быть рассмотрен только по окончании уголовного
дела в гражданском суде, куда потерпевший должен обратиться
с иском. Английская процессуальная теория объясняет недопу-
щение присоединения гражданского иска потерпевшего к уголов-
ному делу тем, что такое присоединение якобы нарушает к невы-
годе подсудимого равноправие сторон: к одному обвинителю
присоединяется в лице гражданского истца и второй обви-
нитель.
На практике гражданско-правовая охрана частной собствен-
ности построена таким образом, что реально обеспечивает инте-
ресы лишь представителей имущих классов ввиду сложности и
длительности гражданского процесса, формализма доказатель-
ственной системы, необходимости (а иногда и обязательности)
прибегать к дорогостоящей адвокатской помощи. Поэтому закон,
заставляющий потерпевшего предъявить иск об убытках, причи-
ненных преступлением, в порядке гражданского процесса, крайне
1 См. К. Кении, Основы уголовного права, стр. 537, прим. 3.
416 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
невыгоден для потерпевших из неимущих классов, и в то же
время предоставляет все возможности для потерпевших из зажи-
точных слоев *.
Важным принципом английского уголовного процесса
является его устность. Не только окончательное судебное
разбирательство, но и производство перед допрашивающим
судьей (предварительное производство) протекает в устной
форме. Суд должен знакомиться с показаниями свидетелей из их !
устных ответов на предлагаемые сторонами вопросы. Невозмож-
ность проверки свидетельского показания путем перекрестного
допроса всегда считается достаточным основанием для исключе- .
ния такого показания из числа доказательств. Даже пребывание
свидетеля за границей не является обстоятельством, позволяю-
щим заменить устное показание представлением в суд письмен-
ного показания.
К этому примыкает запрещение так называемых показаний
по слуху (hearsay), то есть передачи свидетелем слов другого
лица, рассказавшего ему об известном факте1 2. Такое показание
не может быть проверено путем перекрестного допроса, так как
лицо, являющееся источником доказательства, не присутствует
в суде.
Не менее важным принципом является гласность про-
цесса 3. Судебное разбирательство должно происходить открыто,
и отчеты о нем могут быть опубликованы. Производство перед
допрашивающим судьей также в принципе открыто, но судья
может постановить об удалении публики в отдельные моменты
допросов.
Одним из принципов английского буржуазного уголовного
процесса является презумпция невиновности, при-
надлежащая к числу опровержимых презумпций. Смысл ее со-
стоит в том, что обвиняемый предполагается невиновным в совер-
шении приписываемого ему преступления до тех пор, пока это
предположение не будет положительно опровергнуто' представле-
нием фактических данных, устанавливающих совершение им
преступления.
1 Первым н, по выражению Кенни, очень скромным шагом к изменению
этого строгого ограничения прав потерпевшего на возмещение ущерба в по-
рядке уголовного судопроизводства был закон 1870 года о конфискации. Этот
закон, отменивший конфискацию имущества, ранее связанную с осуждением
за государственную измену или фелонию, допустил взыскание судом с осу-
жденного за фелонню в пользу лица, которому он причинил имущественный
вред, возмещения не свыше 100 фунтов стерлингов. Однако это постановле-
ние не распространяется на возмещение вреда, причиненного личности 1см
К- Кенни, Основы уголовного права, стр. 103, 559).
2 Ср. К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 461, 414; А. Уил-
шир, Уголовный процесс, стр. 161—162.
3 См. К. Кении, Основы уголовного права, стр. 568.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 417
Презумпция невиновности вместе с другими демократиче-
скими лозунгами буржуазии выражала требование нового класса
о расширении его свободы от произвольных притеснений со сто-
роны органов абсолютной монархии.	'
Практический процессуальный смысл презумпции невинов-
ности заключается в том, что бремя доказывания виновности
подсудимого лежит на том, кто утверждает факт неправомерного
поведения, то есть на обвинителе. Эта презумпция считается
в теории английского процесса основной презумпцией1.
В тесной связи с правилами, определяющими положение
обвиняемого в уголовном процессе как ответчика в судебной
тяжбе короны против него, стоит и правило о судебной проверке
цравомерности лишения свободы, примененного к обвиняемому.
Как было указано выше, оно утвердилось после длительной
борьбы парламента с королевской прерогативой и нашло выра-
жение в Habeas Corpus Act 1679 года, дополненном правилами
Билля о правах.
Обвиняемый, как утверждает Стифен, заключается под
стражу только в целях обеспечения его явки в суд, и потому залог
или заменяющее его поручительство применимо к обвиняемым во
всех преступлениях, не исключая и самых тяжких.
Тут Стифен, следуя неизменной английской традиции, вос-
хваляет Habeas Corpus Act, предоставляющий каждому обвиняе-
мому право воспользоваться подследственной свободой, конечно,
при том молчаливо подразумеваемом условии, что его кошелек
или кошелек кого-либо из его друзей способен покрыть требуе-
мый судьей залог.
Во всей буржуазной литературе считается, что каждый аре-
стованный должен быть доставлен к судье в течение 24 часов.
Хотя в самом Habeas Corpus Act ничего не говорится о воз-
можности его приостановки, однако известно, что в XVII и
XVIII вв. он неоднократно приостанавливался. Русский исследо-^
ватель этого института проф. Дерюжинский приводит в своей ра-
боте высказывания английских политических деятелей о значении
такой приостановки. Так, при обсуждении в палате общин
в 1817 году билля о приостановке действия Habeas Corpus Act
лорд Россель говорил: «...Истинная задача его состоит в том,
чтобы дать защиту личности во всех обычных случаях государ-
ственной измены и бунта. Если же этот закон является лишь
1 См., например, К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 389, 390.
В другом месте Кенни утверждает, что «английский уголовный процесс
базируется на презумпции невиновности» («Основы уголовного права»,
стр. 567).
Подробности о понимании судебной практикой объема бремени доказы-
вания и о случаях его перехода иа обвиняемого будут, указаны в разделе
о доказательствах.
14 Зак. 298
418 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
праздничным украшением, если он должен быть применяем
только тогда, когда небо ясно, и если всякие россказни о за-
говоре и недовольстве могут служить достаточным основанием
к его приостановке, в таком случае англичанин, говорящий ино-
странцам, что его конституция и законы лучше соседних, — хваст-
ливый лжец!..» Е
Но тот же автор, следуя английской буржуазной традиции,
подчеркивает, что билль о приостановлении Habeas Corpus Act
1817—1818 гг. был «последним в истории Англии». «С тех пор не
было ни одного случая применения этой меры по отношению соб-
ственно к Англии или точнее — Великобритании, несмотря на то,
что в жизни страны бывали и после того периоды внутренних бро-
жений, принимавших подчас характер и размеры гораздо более
сложные, чем многие из рассмотренных волнений, дававших повод
к приостановке действия основной гарантии личной свободы» 1 2.
Такое утверждение является правильным лишь формально.
Как известно, в XIX в. в Ирландии вновь разгорелась борьба за
ее освобождение от английских притеснителей. При подавлении
«ирландского мятежа» английские колонизаторы приостанавли-
вали действие Habeas Corpus Act и прибегали к самой свирепой
военно-полицейской расправе, а затем издавали акты об амнистии
военных и гражданских чиновников за все совершенные ими во
время приостановки Habeas Corpus Act насилия и беззакония 3 * * * * В.
Не лучше обстояло дело с гарантиями личной свободы гра-
ждан и в других колониальных владениях Англии.
Закон 1862 года упразднил ранее существовавший и крайне
практически неудобный порядок выдачи приказов Habeas Corpus
лицам, арестованным в заморских владениях из Суда Королев-
ской скамьи. Закон 1862 года постановил: «Ни один приказ Ha-
beas Corpus не будет присужден в Англии от имени судьи или
суда правосудия ни одной из колоний или иностранных владений
Англии, где Ее Величество имеет законно установленные трибу-
налы или суды правосудия, компетентные выносить приказ и
обеспечивать его исполнение на территории этой колонии или
1 В. Ф. Дерюжннскнй, Habeas Corpus Акт..., стр. 276.
2 В. Ф. Д ерюжи н с кий, Habeas Corpus Акт..., стр. 297.
3 Энгельс писал Марксу в 1856 году об Ирландии: «Жандармы, попы,
адвокаты, чиновиикн, помещики в количестве, радующем глаз, полное отсут-
ствие какой бы то нн было промышленности, так что трудно было бы по-
нять, чем живут все этн паразиты, если бы этому соответственно не противо-
стояла крестьянская нищета... Ирландию можно считать первой английской
колонией, и притом колонией, которая, вследствие своей близости, управ-
ляется еще совсем по старому методу; н уже тут видно, что так назы-
ваемая свобода английских граждан покоится на подавлении колоний»
(Письмо 23 мая 1856, Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 143—144).
В этом письме Энгельс четко показал связь между ограблением и на-
силиями, производимыми английскими колонизаторами в захваченных ими
колониях н относительным спокойствием в самой Англии.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 419
этого владения». Обычно такой приказ в колонии выдается Вер-
ховным судом, на решение которого допускается апелляция в су-
дебный комитет Тайного Совета Англии, даже в случае обвине-
ния арестованного в совершении общеуголовного преступления.
Но, по общему правилу, генерал-губернаторам колоний при-
надлежали законодательные полномочия по поддержанию
«мира, порядка и надлежащего управления». Эти полномочия
обычно осуществлялись путем объявления «чрезвычайного поло-
жения» и приостановки Habeas Corpus Act всякий раз, как только
возникала угроза колониальному господству Англии в связи
с усилением борьбы народов колоний за свободу и национальную
независимость.
69.	Предварительное следствие
Начальная стадия английского процесса только условно мо-
жет быть названа предварительным следствием. Здесь нет долж-
ности следователя, обязанного по своему почину собирать улики
против обвиняемого. Задача предварительного производства пе-
ред мировым или полицейским судьей состоит в проверке доста-
точности собранных и представленных обвинителем доказательств
для направления дела об обвиняемом в тот суд, который должен
судить его по существу.
Обвинителем в принципе может выступать по любому делу
не только потерпевший, но и каждый гражданин. Эта система
так называемого народного обвинения сохранилась с дав-
них времен. Разумеется, в условиях капитализма эта система
полностью обеспечивает интересы крупных предприятий и их
объединений всякого рода (трестов, акционерных обществ, бан-
ков и т. п.). В случаях, когда преступление нарушает их инте-
ресы, соответствующая капиталистическая организация всегда
располагает и высококвалифицированными юрисконсультами или
специально приглашенными адвокатами и необходимыми денеж-
ными средствами для оплаты высоких судебных издержек. На-
оборот, когда преступление задевает интересы малоимущих групп
населения или отдельных лиц, последним весьма трудно, а иногда
даже и невозможно принять на себя бремя обвинения.
Обвиняемый вызывается к судье или повесткой о явке, или
приказом о приводе; но для выдачи последнего необходимо,
чтобы обвинитель подал судье письменно сформулированное об-
винение, скрепив его присягой ’.
1 По общему правилу, предъявление обвинения перед судьей не огра-
ничено каким-либо сроком. Однако по делам о преступлениях, караемых в
порядке суммарной юрисдикции, жалоба должна быть подаиа не позже
6 месяцев с момента совершения преступления (Закон о суммарной юрис-
дикции 1848 г., ст. 11). О дальнейших исключениях см. А. Уилшир, Уго-
ловный процесс, стр. 30 и сл.
14*
420 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
В ряде случаев арест может последовать и без приказа. Так,
сам судья имеет право арестовать каждое лицо, совершившее
преступление в его присутствии на территории судебного участка.
Шериф и коронер имеют право, отыскивая преступника на осно-
вании улик, арестовать его в пределах всего графства. Констебль
имеет право ареста без приказа: а) при нарушении мира в его
присутствии — во время совершения преступления или сейчас же
после него; б) по основательному обвинению со стороны частного
лица в совершении тяжкого преступления; в) если тяжкое пре-
ступление было совершено и имеется основательное подозрение,
что данное лицо совершило его; г) в ночное время на улице, если
имеется основательное подозрение, что данное лицо совершило
тяжкое преступление. Наконец, каждый гражданин имеет право
арестовать лицо, совершающее или только что совершившее пре-
ступление
Во всех случаях задержания арестованное лицо согласно
Habeas Corpus Act должно быть в течение 24 часов доставлено
судье для подтверждения ареста или освобождения.
В отношении освобождения обвиняемого на поруки дей-
ствуют следующие правила. Обвиняемый в совершении проступка
должен быть освобожден под поручительство. При обвинении
в совершении тяжкого преступления или по обвинению в нападе-
нии- с целью совершения тяжкого преступления судья может
освободить обвиняемого. При обвинении в государственной из-
мене освобождение под поручительство допускается лишь на
основании распоряжения министра, Суда Королевской скамьи
(или во время каникул на основании распоряжения судьи этого
Суда) 1 2.
По общему правилу, поручителем может быть только глава
семьи, имеющий достаточные средства для обеспечения уплаты
суммы поручительства. Сумма поручительства определяется
судьей. Так как цель поручительства — обеспечение явки в суд
обвиняемого, то судья обязан обсудить, насколько вероятна не-
явка в суд обвиняемого, освобожденного на поруки. Отказ судьи
в освобождении на поруки может быть обжалован в Высокий суд.
Обыски и вызов свидетелей производятся по особым прика-
зам и повесткам судьи 3.
1 Подробности см. А. Уилшир, Уголовный процесс, стр. 38 н сл.,- а
также К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 502.
2 Правила о поручительстве определяют Habeas Corpus Act, Билль
о правах и ст. 23 Закона о преступлениях, преследуемых по обвинительному
акту 1848 года.
3 Согласно общему праву мировой судья может выдать приказ об обы-
ске только на основе подтвержденного присягой заявления жалобщика о том,
что он имеет основания полагать, что его собственность похищена и нахо-
дится во владении другого лица. По закону 1885 года мировой судья может
выдать приказ об обыске помещения, в котором противозаконно н с без-
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 421
Проверка материалов, представленных судье полицией или
частными лицами, производится в камере судьи, обычно открытой
для публики. Судья может, однако, полностью или частично за-
крывать двери камеры. Но все без исключения допросы должны
производиться в присутствии обвиняемого (или его защитника),
которому предоставляется право участвовать в допросе свидете-
лей и экспертов. Допросы ведут в перекрестном порядке обвини-
тель (или его адвокат) и обвиняемый (или его защитник). Пока-
зания свидетелей кратко записываются в протокол секретарем
судьи, прочитываются вслух и подписываются свидетелем и
судьей
•Допроса обвиняемого нет: одним из основных
правил английского процесса является запрет превращать обви-
няемого в свидетеля против самого себя. Но все собранные пока-
зания свидетелей и экспертов прочитываются обвиняемому. После
этого судья должен разъяснить ему суть обвинения, а также его
право на вызов свидетелей и дачу объяснений. Под угрозой ни-
чтожности всего производства судья должен употребить здесь
формулу, разъясняющую обвиняемому, что он не обязан давать
какие бы то ни было объяснения, но что, если он даст их, они бу-
дут записаны в протокол и могут быть выдвинуты в качестве
доказательства против него в судебном следствии * 1 2.
Если обвиняемый дает объяснения, они. записываются, про-
читываются вслух и подписываются судьей, а также и обвиняе-
мым, если он этого желает. Таким образом, записанное объяс-
нение обвиняемого считается доказательством, если
только не будет установлено, что судья не подписал его.
Если обвиняемый выдвинул какие-нибудь доказательства,
судья предоставляет возможность ему, а затем и обвинителю про-
извести их проверку описанным выше порядком путем перекрест-
ного допроса свидетелей и экспертов. Если обвиняемый распола-
гает уже в предварительном производстве помощью опытного
защитника, такой порядок закрепления доказательств ставит его
в благоприятное положение. Трудное положение обвиняемого, не
имеющего защитника, когда обвинениё располагает силами опыт-
ного юриста, несколько смягчается правом обвиняемого просить
судью о назначении ему защитника. В ряде случаев такое
нравственной целью задерживается женщина или девушка. О других слу-
чаях выдачи приказа об обыске см. Уилшир, Уголовный процесс, стр. 43
и сл. Полицейский чиновник имеет право на обыск лица, законно арестован-
ного, и на изъятие находящихся в его владениях вещей, могущих служить
вещественными доказательствами прн обвинении его в преступлении.
1 Закон о преступлениях, преследуемых по обвинительному акту 1848 г.,
ст. 17.
2 «Do you wish to say anything in answer to the charge? Jou are not
oblige do say anything unless you desire to do so, but whatever you say will,
be taken down in writing and may be given in evidence upon your trail».
422 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
назначение обязательно (при самых тяжких обвинениях, или
если обвиняемый не владеет английским языком, или если дело
особо сложно с юридической стороны). Во всех случаях, когда
обвиняемый не имеет защитника, считается, что его процессуаль-
ные права охраняет судья
Если собирание и закрепление доказательств не могут быть
закончены в одном заседании, то судья имеет право отослать
обвиняемого в тюрьму до следующего заседания, но не больше,
чем на 8 дней. Обвиняемый может быть также оставлен на сво-
боде под залог или поручительство.
Если собранные в одном или нескольких заседаниях доказа-
тельства, по мнению судьи, явно недостаточны для обвинения, он
тут же постановляет о прекращении производства. В случае,
когда собранными данными будет установлен состав менее тяже-
лого преступления, не выходящего за рамки подсудности едино-
личного судьи, судья может тут же вынести обвинительный при-
говор, заканчивающий дело 1 2.
Наконец, при достаточности собранных доказательств для
обвинения в преступлении, подсудном суду присяжных, судья де-
лает распоряжение о передаче дела в этот- суд3.
Такое построенйе производства и ограниченность его задач
позволяют обычно быстро заканчивать предварительное собира-
ние доказательств и направлять дело в суд присяжных, а в от-
дельных случаях и решать его тут же по существу.
По иному типу, приближающемуся несколько к континен-
тальному расследованию, построено следствие коронера
(inquest). Это должностное лицо сохранило функцию расследо-
вания в случаях обнаружения мертвого тела, если имеются ра-
зумные основания предполагать, что умерший погиб насильствен-
ной смертью или когда смерть последовала от неизвестной при-
чины или в тюрьме. В подобных случаях коронер не только
проверяет представленные доказательства, но и сам собирает их.
Это расследование он производит вместе с созванным им жюри
в составе от 7 до 11 присяжных.
Самое следствие обычно производится публично, но коронер
может удалить публику. Коронер допрашивает под присягой
свидетелей, может требовать заключения врача, которому имеет
1 «The judge is the counsel for the prisoner».
2 Наказание не может превышать в этих случаях 14 дней ареста и
20 шиллингов штрафа, так называемый порядок суммарного производства.
3 Согласно закону об ассизах 1889 года дело должно быть направлено
в суд четвертных сессий, если нет особых оснований к тому, чтобы передать
его на рассмотрение суда ассизов. Однако ввиду отсутствия четкого разгра-
ничения подсудности того и другого суда на практике часто дело направля-
лось в тот суд, сессия которого должна была происходить раньше (см.
К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 509).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII—XIX ВВ. 423
право поручить вскрытие тела. Участие поверенных сторон на
следствии коронера не допускается, и никто из участников след-
ствий не имеет права задавать свидетелям вопросы без разреше-
ния коронера. После проверки всех доказательств присяжные
постановляют свой вердикт о причинах смерти и в случае призна-
ния ими факта убийства о личности виновного, по их мнению,
в этом преступлении. Если не менее трех присяжных не соглас-
ны с большинством, коронер распускает жюри и созывает новое.
Формально вердикт присяжных Коронерского жюри имеет зна-
чение постановления о предании суду, заменяя обвинительный
акт. Но весьма нередко после вынесения такого вердикта произ-
водство дополняется обычным способом перед судьей и закан-
чивается составлением обвинительного акта.
Иллюстрацией производства у коронера может служить дело
Маргариты Диблан, обвинявшейся в убийстве своей хозяйки гос-
пожи Риль 7 апреля 1872'г. в Лондоне. Первоначальные дей-
ствия были произведены полицией, опросившей дочь и горничную
покойной для выяснения обстоятельств убийства. Через день
было назначено следствие коронера. Он с присяжными отпра-
вился на место преступления для освидетельствования трупа и
затем допросил свидетелей.
Горничная убитой показала о подозрительном поведении ку-
харки, которая днем 7 апреля отослала ее за пивом и долго не
открывала двери, когда она вернулась; затем кухарка ушла из
дома и не возвратилась. Горничная показала далее, что между
хозяйкой и кухаркой часто происходили споры, но так как они
говорили по-французски, свидетельница их не понимала. Врач,
освидетельствовавший труп Риль, показал, что, по его мнению,
убийство было совершено путем удушения. Затем коронер спро-
сил полицейского инспектора, находится ли кто-нибудь под аре-
стом по этому делу. Получив отрицательный ответ, коронер
предложил отсрочить разбирательство дела на одну неделю, но
присяжные заявили, что они удовлетворены теми доказатель-
ствами, которые им представлены. Коронер указал, что им не-
достает имени кухарки, которое до сих пор не было названо.
Полицейский инспектор под присягой сообщил, что имя ку-
харки — Маргарита Диблан и что она, по сведениям полиции,
уехала 7 апреля в Париж. После этого коронер обратился к при-
сяжным с кратким резюме обстоятельств дела и поставил на . их
разрешение вопросы: «умерла ли Каролина Риль насильственной
смертью, и если да, то кого они подозревают в причинении
смерти?». По просьбе присяжных свидетелям были заданы до-
полнительные вопросы.
Затем присяжные вынесли вердикт, в котором обви-
няли Маргариту Диблан в предумышленном убийстве Каролины
Риль.
424 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Дело было передано в полицейский суд для дополнения
следствия после ареста обвиняемой *.
70.	Предание суду
Согласно общему правилу по делам о преступлениях, за ко-
торые угрожает наказание лишением свободы на срок свыше
6 месяцев, обвиняемый может быть предан суду только по поста-
новлению большого жюри. Этот институт считался в английской
теории одной из гарантий личной свободы граждан. Обвиняемый
мог быть превращен в подсудимого лишь после того, как выдви-
нутое против него обвинение будет подтверждено вердиктом кол-
легии присяжных из 12—23 сограждан (то есть голосом от-
чизны).
В XVIII и XIX вв. организация большого жюри была такова.
В графствах список присяжных составлялся шерифом, вносящим
в него обычно местных землевладельцев, в том числе и мировых
судей. Таким образом, для большинства судящихся это жюри,
состоявшее из помещиков и буржуа, являлось коллегией тех
«кровных врагов бедняков», о которых говорил Энгельс. Боль-
шое жюри созывалось к открытию четвертных сессий или
ассизов.
Секретарь суда оглашал имена избранных по жребию в со-
став жюри, после чего их приводили к присяге. Затем председа-
тельствующий судья произносил речь, в которой разъяснял обя-
занности присяжных и обращал их внимание на отдельные дела,
подлежащие их рассмотрению, и на возникающие в них юриди-
ческие вопросы. Присяжные избирали из своей среды старшину.
Разбор каждого дела происходил в следующем порядке: обви-
нитель в закрытом заседании излагал сущность обвинения, за-
тем им поочередно допрашивались перед присяжными те сви-
детели, на которых он ссылался. Большое жюри не обязано
было выслушивать ни обвиняемого, ни его свидетелей. Прак-
тика требовала, чтобы жюри только тогда признавало обви-
нение обоснованным, когда по представленным данным можно
было предположить с вероятностью, что обвиняемый будет осу-
жден при разборе дела по существу. Если жюри признавало, что
против обвиняемого представлены достаточные доказательства,
оно допускало обвинение надписью на обвинительном акте (со-
ставление которого лежит на обвинителе или секретаре суда)
слов: «True bill». Для действительности такого постановления
требовалось не менее 12 голосов (независимо от общего числа
присяжных). Если представленные доказательства были найдены
1 См. И. Я. Фойницкий, На досуге, т. I, СПб., 1898, стр. 103 и сл.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 425
недостаточными, старшина надписывал на обвинительном акте
«No bill», и обвинение считалось отпавшим.
Иногда большое жюри пропускало до 20 дел в час.
При таком положении предание суду сводилось к пустой
формальности.
Миттермайер, Франквилль и другие авторы устанавливали,
что в Англии институт предания суду большим жюри в значи-
тельной мере потерял доверие и вызывал множество возражений:
жюри упрекали, прежде всего, в формализме подхода и легкости
принятия обвинений; его обвиняли также в неосновательных от-
казах в предании суду на почве незнания законов и т. д.
Из английских авторов краткую ироническую характеристику
деятельности большого жюри дал К. Кенни. По его словам,
«функция большого жюри сводилась к тому, чтобы плохо делать
то, что уже было до него сделано хорошо» *.
Большинство авторов давно высказались если не за от-
мену, то за серьезную реформу этого института 1 2.
В наиболее чистой форме выражено в предании суду состя-
зательное начало в Шотландии. Здесь в истории не было ни
круговой поруки, ни повальных обысков. Все предварительное
следствие производилось шерифом, и публичный обвинитель
предъявлял обвинение по своему усмотрению. В новое время уста-
новилось предание суду лордом-адвокатом (то есть лицом, вы-
полняющим те же функции, что и руководитель прокуратуры
в государствах континентальной Европы). К нему поступают
обвинительные акты и все материалы следствия. Он по своему
усмотрению распоряжается этими материалами и может изме-
нять сущность и пределы обвинения или совсем от него отка-
заться 3.
71.	Обвинительный акт
Проектом обвинительного акта согласно определению
английских процессуалистов является документ, в котором содер-
жится обвинение в преступлении, предъявленное по иску короля
1 К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 520.
1 См. К- Миттермайер, Уголовное судопроизводство в Англин
Шотландии н Сев. Америке, стр. 212—227: Franquevill, Le systeme iu-
diciaire de la Grande Bretagne, Paris, 1893, t. II.
Во время первой мировой войны деятельность большого жюри была
приостановлена. В последующие годы вопрос о его упразднении был снова
выдвинут в парламенте, и в 1933 году большое жюри было почти полностью
упразднено. Хронологически эта реформа выходит за рамкн настоящей ра-
боты. См. о ней в книге Н. Полянского «Уголовное право и уголовный
суд в Англии», стр. 107 н сл.
3 См. К- Миттермайер, Уголовное судопроизводство в Англии, Шот-
ландии н Сев. Америке, стр. 228.
426 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
против одного или нескольких лиц, изложенное в письменном
или напечатанном виде1. Проект становится обвинительным
актом после утверждения его большим жюри, как это было ука-
зано выше.
Составление проекта обвинительного акта лежало или на по-
веренном обвинителя, или на клерке суда ассизов или четверт-
ных сессий, при котором созывалось большое жюри.
Несмотря на некоторые упрощения формальностей, прове-
денные в начале XIX в., составление обвинительного акта про-
должало оставаться весьма сложным делом.
Крупный знаток английского судопроизводства Арчбольд
следующим образом объясняет основы составления обвинитель-
ных актов: «Всякое преступление состоит из известных действий,
совершенных или упущенных при известных обстоятельствах.
Обвинительный акт не довольствуется простым обвинением от-
ветчика в совершении известного деяния, например, в том, что
ответчик убил А., обокрал Б. или совершил ночной взлом у В.
и т. п. Обвинительный акт должен перечислить точно все факти-
ческие обстоятельства, из которых слагается преступление. При
этом все обстоятельства должны быть изложены с такой точ-
ностью и полнотой, чтобы ответчик мог решить, составляют ли
они преступление, и на основании своего вывода об этом либо
заявить отвод суду по некомпетентности его, либо подчиниться
ему... Изложение обвинительного акта должно быть таково,
чтобы ответчик мог уяснить сущность предъявленного ему обви-
нения и подготовиться к защите против него; чтобы он мог срзна-
тельно объявить себя виновным или невиновным (ввиду наличия
другого уголовного иска за то же преступление) и чтобы не
возникло сомнение в том, какой закон должен быть применен
к подсудимому в случае признания его виновным» 1 2.
Однако эти теоретические требования в английской судеб-
ной практике превратились в сложнейшую систему правил и
исключений из них, относившихся как к составлению обвинитель-
ного акта вообще, так и к подробностям описания в нем каж-
дого отдельного преступления. В этой сложной системе правил
и исключений постоянно путались обвинители и судьи, не говоря
уже о не сведущих в законе присяжных. В результате были
постоянные отмены приговоров на основании «нетождествен-
ное™» обвинения, признанного судом, с обвинением, описанным
в обвинительном акте.
1 См. А. Уилшир, Уголовный процесс, стр. 65; К- Кенни, Основы
уголовного права, стр. 518; из старой литературы см. Archbold, Pleading
and Evidence in criminal cases, 1859; Д. Стифен, Уголовное право Англии
в кратком очертании. В советской литературе — Н. Полянский. Уголов-
ное право и уголовный суд в Англии, стр. 191 и сл.
2 Archbold, Pleading and Evidence in criminal cases, 1859, p. 43.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII—XIX ВВ. 427
Требование точности описания обстоятельств преступления
привело к загромождению обвинительных актов множеством
деталей, например, описанием длины и ширины орудия убийства,
стоимости орудия, точного описания каждого из нанесенных ране-
ний, места и времени смерти потерпевшего и т. д. Все это вызы-
вало постоянные нарекания на формализм процесса, нередко
приводящий к оправданию лиц, несомненно виновных в совер-
шении преступления, или к прекращению о них дел высшими
судами
Статут 1851 года (и более поздние обобщающие статуты
1861 г.) сделали шаг вперед к устранению этого недостатка.
Этот Статут постановил, что все формальные возражения про-
тив обвинительного акта могут быть заявлены подсудимым
только до приведения к присяге состава избранных по его делу
присяжных. Он также предоставил суду право вносить в обви-
нительные акты исправления, не изменяющие существа дела и
не стесняющие подсудимого в его праве на защиту, например,
устранение неточности в указании собственника украденных
вещей, неполноты в описании этих вещей, ошибки в наименова-
нии лиц и т. п.
Однако указанные статуты не произвели радикального улуч-
шения и не уничтожили возможности волокиты, 'связанной
с неточностями обвинительного акта 2;
1	Д. Стифен («Уголовное право Англии в кратком очертании», стр. 236)
приводит очень характерные сетования лорда Гэля: «В ограждение жизни
требовалась во все времена великая точность в обвинительных актах в такой
степени, что, наконец, она превратилась в пятно права и в помеху при от-
правлении правосудия. Гораздо большее число подсудимых избегают нака-
зания вследствие излишней податливости судей к их заявлениям о недостат-
ках обвинительного акта, нежели вследствие их невиновности. Часто страш-
ные убийства, ночные взломы, разбои и иные мерзкие вопиющие преступле-
ния остаются безнаказанными вследствие этих непристойных тонкостей, в
ущерб закону, в посрамление правительства, в поощрение злодейства и в по-
ношение богу. Давно бы пора исправить посредством особого закона это
чрезмерное любопытство и страсть к тонкостям, которые сделались ныне
настоящей болезнью права и могут оказаться смертельной болезнью, если не
приложено будет вовремя стараний к искоренению их».
2	Приведем лишь один пример. В суде разбиралось дело о незаконной
ночной охоте во владениях Джорджа Уильяма Фредерика Чарльза, герцога
Кэмбриджского. В ходе судебного следствия выяснилось, что герцог назы-
вается Джордж Уильям, но что другие его имена не те, которые обозначены
в обвинительном акте. Обвинитель потребовал, чтобы суд исключил из обви-
нительного акта неправильно указанные в нем имена потерпевшего. Однако
суд четвертной сессии отказал в этом и поставил на разрешение присяжных
вопрос о том, достаточно ли доказано тождество потерпевшего лица, упомя-
нутого в обвинительном акте. Присяжные осудили обвиняемого. Однако
высший суд отменил приговор по следующим основаниям: 1) обвинитель не
доказал правильности всех записанных им в обвинительном акте имен потер-
певшего, хотя он и имел право их не указывать; 2) суд четвертной сессии
не исправил обвинительного акта, вычеркнув из него ошибочно записанные
428 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Казуистичность Статута 1851 года привела к тому, что по
всем преступлениям, не перечисленным в нем, обвинительные
акты должны были по-прежнему содержать массу подробностей,
что нередко вело к многословию и к фактическим ошибкам.
Таким образом, и после издания названных статутов соста-
вление обвинительного акта осталось очень сложным делом
недоступным для обвинителя, не располагающего помощью ква-
лифицированного адвоката *.
72.	Судебное разбирательство
Подсудимый обязательно вызывается в суд к началу судеб-
ного разбирательства для предъявления ему выдвинутого против
него обвинения и выслушивания его ответа о признании или не-
признании им своей виновности.
По делам о тяжких преступлениях подсудимый все время
заседания должен находиться на скамье подсудимых* 1 2. По делам
о проступках судебное разбирательство может происходить и
в отсутствие подсудимого после того, как он дал свои объяснения.
В окончательном производстве с резкой своеобразностью
проводится обвинительное (состязательное) начало. Если
в предшествующей судебному следствию процедуре опроса
обвиняемого (arraignment) последний безоговорочно при-
знает себя виновным по выводам обвинительного акта, то
устраняются судебное следствие с речами сторон и постановка
вопроса присяжным о виновности. Судья вправе немедленно
вынести приговор: сознание подсудимого подтверждает требова-
имена, хотя имел право это сделать (см. Д. С т и ф е н, Уголовное право
Англии в кратком очертании, стр. 239).
Этот случай характерен для английского судопроизводства. С одной
стороны, он демонстрирует придирчивое соблюдение формальностей, влеку-
щее волокиту. С другой стороны, очевидно, что если такой потерпевший, как
герцог Кэмбриджский, имел полную возможность сейчас же возбудить новое
уголовное преследование обвиняемого с исправленным обвинительным актом,
то вторичное ведение процесса недоступно для имущественно не обеспечен-
ных обвинителей.
1 Значительное упрощение обвинительного акта было произведено зако-
ном 1915 года «Об обвинительных актах». Порядок же представления и
утверждения обвинительного акта совершенно изменился после принятия
в 1933 году закона об упразднении большого жюри. Но хронологически эти
изменения выходят за пределы нашей работы.
2 Старые авторы, например, Арчбольд, указывали, что «подсудимый
вызывается к суду без оков, если нет оснований опасаться с его стороны по-
пыток к бегству или какого-либо насилия; при наличии оснований для таких
опасений судья может распорядиться о том, чтобы подсудимый был приведен
в кандалах н чтобы он оставался в них в течение судебного заседания».
Это указание .повторяют новейшие авторы (А. Уилшир, Уголовный про-
цесс, стр. 109).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII—XIX ВВ. 429
ния обвинителя и, значит, здесь нет спора о фактах, который
призваны разрешать присяжные
Только в случае отрицательного ответа обвиняемого, кото-
рым он по старинной формуле «полагается на суд себе равных»,
судья обязан сформировать скамью присяжных из 12 человек —
малое или судебное жюри1 2. Стороны имеют, широкое право
отвода присяжных; права защиты при этом шире: она может
заявлять и так называемый общий отвод, то есть отвод без
указания его оснований.
Судебное следствие построено по типу гражданского состя-
зания сторон перед руководителем спора — судьей. По закону и
обвинитель, и обвиняемый могут быть представлены адвокатами,
иногда и несколькими.
1 Практика показывает, что при обвинении в тяжком преступлении
судья, выслушав ответ обвиняемого о признании его вины, рекомендует ему
взять сознание обратно и тем самым предоставить дело всестороннему иссле-
дованию. В таких случаях судья исходит из предположения о том, что под-
судимый может плохо разбираться в юридической и даже фактической сто-
ронах дела. Однако известны и другие случаи. В 1865 году Констанция Кент
с целью реабилитировать своего покойного отца признала себя в суде ви-
новной в убийстве, совершенном в 1860 году, и судья Уиллз немедленно вы-
нес смертный приговор (см. К- Кенни, Основы уголовного права, стр, 532).
Вопрос о значении данного обвиняемым сознания осложняется, если
возникает сомнение в состоянии психики обвиняемого. Случай такого рода,
иллюстрирующий состояние английского уголовного Права и процесса в третьей
четверти XIX в., привел в своих «Письмах из-за границы» (1872) проф. Фой-
ницкий. В Центральном уголовном суде в Лондоне разбиралось дело 18-лет-
него А. О’Коннора, обвинявшегося в «противозаконном и умышленном поку-
шении выстрелить в королеву с намерением испугать этим ее величество».
На вопрос секретаря суда о виновности О’Коннор ответил утвердительно.
Таким образом, отпало образование жюри, и судья мог тут же назначить
наказание. Но он отложил объявление приговора на два дня. В это время
защитник подсудимого подал заявление о том, что О’Коннор страдает рас-
стройством умственных способностей, и поэтому его признание не может
иметь силы. Судья назначил рассмотрение этого вопроса с присяжными и
распорядился вычеркнуть из протокола признание подсудимого. По просьбе
защитника были выслушаны в качестве свидетелей отец и мать подсудимого,
а также три врача, освидетельствовавшие О’Коннора, один из которых знал
его много лет. Врачи высказались в том смысле, что подсудимый страдает
слабоумием. Генерал-атторней настойчиво спрашивал отца подсудимого,
почему он добивается признания его сына, действовавшим в состоянии поме-
шательства. Ведь согласно закону при оправдании его по этому основанию
он будет заключен пожизненно в дом для умалишенных. Выслушав всех сви-
детелей, присяжные объявили, что по их единогласному мнению подсудимый
совершенно здоров и вполне способен отвечать на вопрос о виновности.
Судья тотчас же приговорил О’Коннора к заключению в тюрьме с тяжкими
работами на один год и к 20 ударам березовыми прутьями. См. И. Я- Ф о ft-
ни цк и й, На досуге, т. I, СПб., 1898, Стр. 95 и сл. '
2 Согласно нормам старого общего права злонамеренный отказ подсу-
димого от ответа на вопрос о виновности или упорное молчание влекли тя-
желые для него последствия. При обвинении в тяжких преступлениях это
упорство истолковывалось как стремление избежать осуждения к смертной
казни и конфискации имущества и влекло за собой применение «тяжкого и
430 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Английский процесс не знает деления окончательного произ-
водства на судебное следствие и прения сторон. Здесь производ-
ство состоит из проверки доказательств, представленных обви-
нителем, и (в случае представления доказательств защитой)
проверки доказательств оправдательных.
Во вступительной речи обвинитель объясняет суду сущность
обвинения, предъявляемого подсудимому, и те данные (показа-
ния свидетелей, экспертов), на которых оно основано (opening of
the case) Представив, таким образом, схему всего обвинения,
обвинитель вызывает поочередно своих свидетелей и экспертов
и допрашивает их по обстоятельствам, им известным, дабы под-
крепить перед судом утверждаемое им обвинение (chief examina-
tion). После допроса каждого свидетеля обвинителем он допра-
шивается защитником (так называемый перекрестный допрос
cross examination) с целью установления фактов, благоприятных
для подсудимого. И, наконец, обвинителю предоставляется право
подвергнуть каждого свидетеля вторичному допросу (reexamina-
tion). По исчерпании всех доказательств, выдвинутых обвините-
лем, последнему (в более сложных делах) предоставляется
право кратко резюмировать их.
После этого слово предоставляется защитнику. Если с его
стороны не вызывается особых свидетелей, то речью защитника,
выдвигающего соображения об оправдании подсудимого или
о смягчении обвинения, и заканчивается все судебное следствие.
Если же со стороны подсудимого вызываются свидетели, то
после вступительной речи защитника (openingadress) они допра-
шиваются и передопрашиваются перекрестно в том же порядке, ;
как и свидетели обвинения: сперва защитником для проверки и
закрепления перед судом выдвинутых -им положений, потом
обвинителем и в случае его желания защитником вторично.
сурового наказания» (peine forte et dure): пытка наложением тяжелого
груза продолжалась до тех пор, пока он не давал ответа или не умирал. Она
была отменена законом 1827 года. По делам о государственной измене н о
проступках отказ обвиняемого от дачи ответа приравнивался к признанию
вины. Только ст. 2 закона 1827 года об уголовном праве введено было пра-
вило о том, что в случаях уклонения или отказа от ответа в протокол су-
дебного заседания записывается, что обвиняемый не признал себя виновным
(А. Уилшир, Уголовный процесс, стр. 110; К. Кеи ни, Основы уголов-
ного права, стр. 532).
1 Генерал-атторней Холкер выдвинул в 1880 году такое положение -
о вступительной речи барристера короны: «Обязанностью обвинителя вовсе
ие является всеми способами добиваться осуждения, а лишь представить на
рассмотрение присяжных всю полноту фактов, составляющих основание обви-
нения; при этом сделать это с максимальной ясностью и проследить за тем,
чтобы присяжные получили надлежащие указания по правовым вопросам и
были в состоянии применить правовые нормы к фактам» (К- Кеи ни, Основы
уголовного права, стр. 542—543).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ Б XVII-XIX БВ. 431
В заключение следует резюме защитника Ч Если обвинителем
выступает ген ер ал-атторн ей или генерал-солиситор, то ему при-
надлежит право реплики. Таким образом, отличительная черта
английского окончательного производства — тесное слияние ре-
чей обвинителя и защитника с проверкой доказательств: каждое
судебное действие здесь производится таким образом, чтобы
присяжные сразу могли уяснить себе связь его с основным
вопросом процесса и степень его важности. Сам судья согласно
теории процесса не допрашивает, но может требовать от сторон
объяснить назначение тех или иных вопросов и устранить те из
них, которые не соответствуют выработанным в судебной прак-
тике правилам о представлении и использовании доказательств.
За судьей сохранилось право вызывать по собственному
почину свидетелей, не вызванных ни обвинителем, ни защитни-
ком, без их согласия, если он считает это необходимым в инте-
ресах правосудия. Однако это может быть сделано до того, как
защитник закончит представление своих доказательств.
Судья может также в любой момент процесса разрешить
присяжным осмотреть место преступления, если это место нахо-
дится в пределах юрисдикции суда. При этом должны быть при-
няты меры против незаконного ознакомления присяжных с дока-
зательствами вне суда в отсутствие судьи и подсудимого.
Власть судьи в руководстве процессом не ограничена. За
неповиновение его указаниям судья может тут же подвергнуть
виновного серьезным взысканиям.
Обычно в выездных сессиях Суда Королевской скамьи
(ассизы) участвует один судья. Но даже и при коллегиальном
составе судей (четвертные сессии) для председательствующего
необязательно обращаться к своим сотоварищам для обсужде-
ния возникающих процессуальных вопросов. С другой стороны,
считается вполне естественным, если при возбуждении какой-
либо из сторон сложного юридического вопроса председатель
заявит, что он откладывает заседание, чтобы посоветоваться по
данному вопросу с тем или иным опытным судьей. Такая прак-
тика опирается на признанную в Англии силу судебных пре-
цедентов, то есть ранее состоявшихся решений авторитетных
судей по аналогичным вопросам. На них ссылаются стороны
в своих требованиях, к ним прибегают судьи для обоснования
своего решения по спорному вопросу. Легальная возможность
отложить дело «для совещания с опытными юристами», несом-
ненно, открывает возможность закулисных влияний на решения
судьи со стороны высших судебных и правительственных органов.
1 См. К. .Миттермайер, Уголовное судопроизводство Англии, Шот-
ландии и Сев. Америки, стр. 258—341; Стифен, Уголовное право Англии
в кратком очертании, стр. 204 и сл.
432 РАЗДЕЛ IV, СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Если после проверки представленных обвинителем доказа-
тельств судья считает их явно недостаточными для обоснования
обвинения, он тут же может предложить присяжным оправ-
дать подсудимого. Такое предложение считается обяза-
тельным.
В тех случаях, когда произведено полное следствие с про-
веркой как доказательств обвинения, так и доказательств за-
щиты, по его окончании подсудимому предоставляется последнее
слово. Затем судья направляет присяжных в совещательную
комнату для обсуждения обстоятельств дела и вынесения вер-
дикта.
По старому правилу присяжные не имели права выходить
из совещательной комнаты, а также получать пищу, питье и
топливо до постановления ими вердикта. Вообще они не имели
права удаляться из суда во все время судебного разбиратель-
ства. Однако впоследствии это правило было смягчено, и присяж-
ных стали отпускать на ночь по домам, предупредив, что они
не имеют права беседовать с кем-либо о настоящем деле1.
Направляя присяжных в совещательную комнату, судья
произносит напутствие, касающееся обстоятельств дела и порядка
совещания присяжных. Напутствие судьи присяжным является
весьма сильным средством воздействия на них. В нем он под-
водит итоги судебного следствия, не только разъясняя общие
правила оценки доказательств, но и высказывая свое мнение
о значении того или иного доказательства в данном деле.
Влияние такого «наставления» на присяжных фактически
очень велико, хотя юридически оно необязательно для жюри.
Шиловский, автор посвященных английскому процессу
«Судебных очерков», описывает в них происходившее в 1898 году
в Центральном уголовном суде в Лондоне разбирательство уго-
ловного дела доктора Уитмарша, на котором он присутствовал.
Подсудимый обвинялся в производстве незаконного аборта,
в результате которого наступила смерть женщины.
Шиловский подробно излагает наставление судьи присяж-
ным заседателям. С фактической стороны оно представляло
собой «страшное по своей убедительности и силе, внушительное
1 В 1873 году по делу Мура, обвинявшегося в совершении тяжкого
убийства, были допрошены 114 свидетелей. Процесс продолжался шесть не-
дель, и присяжные были полностью изолированы от внешнего мира.
По закону о присяжных 1897 года при рассмотрении дел о фелониях,
кроме измены и тяжкого убийства, суд может, если найдет это целесообраз-
ным, разрешить присяжным удаляться из зала, так как это ранее допуска-
лось по делам о проступках (Кении, Основы уголовного права, стр. 541
и сл.).	(
Норма общего права, лишавшая присяжных «пищи, питья и огня» после
их удаления на совещание, была отменена законом 1870 года о присяжных.
Этот закон разрешает присяжным за их собственный счет обеспечить себе
«разумное подкрепление».
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 433
по своей форме и образцу изложение уголовного дела, которое,
развертываясь с каждым словом судьи, все более и более обри-
совывало положение и силу уголовного обвинения подсудимого...
Судья не скрывал от присяжных своего убеждения в виновности
доктора Уитмарша». Вместе с тем он подчеркивал, что присяж-
ные не обязаны следовать за ним в решении фактических вопро-
сов. Гораздо более категорическим было указание судьи на юри-
дическую сторону дела: при признании присяжными факта неза-
конного совершения аборта Уитмаршем и факта смерти Алисы
Бейли в результате этого аборта присяжные обязаны признать
подсудимого виновным в предумышленном убийстве. «Менять
закон не имеете права ни вы, ни я».
Очевидно, во время совещания присяжных у них все-таки
возник вопрос о возможности признания подсудимого виновным
в менее тяжком виде убийства. Шиловский сообщает, что при-
сяжные прислали судье записку. Тогда судья вызвал присяжных
в зал заседания и вновь повторил им ранее данное разъяснение
юридической стороны дела. После этого присяжные вынесли
обвинительный вердикт, признав, что Уитмарш совершил
предумышленное убийство1.
В руках судьи есть еще одно средство воздействия на при-
сяжных. При вынесении ими вердикта, вызывающего «сомнения»
у судьи, последний имеет право, не внося вердикт в протокол
заседания, без чего он не имеет юридической силы, выяснить
у присяжных, приняли ли они в соображение такие-то сделанные
им указания. При неудовлетворяющем его ответе судья имеет
право вернуть присяжных для нового обсуждения ими вопроса
о виновности.
Наконец, если из вердикта видно, что присяжные не согла-
сились с толкованием судьи по «чисто юридическим вопросам»,
судья имеет право распустить данный состав присяжных и пере-
дать дело для нового рассмотрения в ином составе жюри.
Вердикт присяжных должен быть вынесен единогласно1 2.
В случае недостижения единогласия несмотря на повторное по
указанию судьи совещание судья должен распустить жюри и
назначить новое слушание дела.
1 См. П. Шиловский, Судебные очерки, вып. I, СПб., 1899,
стр. 191—192, 196—197.
2 Это положение Энгельс считал наиболее абсурдным из всех правил
о судебном процессе: «Двенадцать присяжных должны вынести свой вер-
дикт единогласно. Их запирают в одной комнате и выпускают не раньше,
чем они придут к единому решению, или же судья убедится, что их невоз-
можно привести к единогласию. Но это совершенно бесчеловечно и настолько
противно всей человеческой природе, что делает смешным требование от две-
надцати человек, чтобы они были совершенно одинакового мнения по одному
вопросу» («Положение Англии. Английская конституция», Маркс н
Энгельс, Соч., т. 1, стр. 637).
434 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Специальных вопросов присяжным не ставится. Они отве-
чают на выдвинутые обвинительным актом пункты обвинения.
Общий вердикт («виновен» или «невиновен») дает ответ на
обвинительный акт в целом. Признавая одну часть обвинения и
отвергая другую, присяжные могут разбить обвинительный
пункт на части.
Если защитой было выдвинуто указание о совершении пре-
ступления подсудимым в состоянии душевной болезни, присяж-
ные, согласившись с этим указанием, выносят специальный вер-
дикт. В таких случаях согласно закону о порядке рассмотрения
судом дел по обвинению душевнобольных 1883 года суд должен
распорядиться о помещении подсудимого в специальное заведе-
ние для душевнобольных преступников и о содержании его там,
«пока будет угодно Его Величеству». Такая формула может
обусловить пожизненное заключение1.
После оглашения обвинительного вердикта судья спраши-
вает у подсудимого, нет ли у него особых оснований, по кото-
рым обвинительный приговор не может быть постановлен. После
этого судья в краткой устной форме оглашает постановленный
им приговор о наказании, и секретарь записывает его в протокол.
По общему правилу, дело, начатое, рассмотрением в суде
присяжных, ие может быть окончено до тех пор, пока присяж-
ные не вынесут вердикта или не заявят о невозможности для них
прийти к соглашению. Однако в любое время после утверждения
обвинительного акта и до вынесения приговора генерал-аттор-
ней может (по заявлению обвинителя или подсудимого) сделать
распоряжение о прекращении производства посредством приказа
nolle prosequi (прекращение преследования).
73.	Изменение обвинения в судебном заседании
Английская теория, исходя из принципа состязательности,
отрицательно решает вопрос о возможности изменения обвине-
ния во время судебного разбирательства. Таким запретом под-
черкивались и беспристрастие суда, не выходящего за рамки
1 До издания этого закона присяжные, согласившись с указанием за-
щиты на невменяемость подсудимого, писали в своем вердикте: «Не виновен
по основанию душевной болезни». Закон 1883 года, принятый после несколь-
ких покушений на королеву Викторию, совершенных психически больными,
изменил формулу вердикта. Он должен теперь гласить: «Виновен в соверше-
нии действия, но настолько психически иеиормален, что по закону неответ-
ственен за свое поведение во время совершения действия, о котором идет
речь».
О мотивах принятия такой мало логичной формулировки и о судебной
практике по вопросу о признании обвиняемых невменяемыми см. К- Кении,
Основы уголовного права, стр. 54—64.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 435
первоначального спора между обвинителем и обвиняемым, и
связанность обвинителя, которая составляет гарантию защиты
обвиняемого. Эта теория возникла на почве старого английского
процесса, когда буржуазные судьи приспосабливали феодальное
право на службу интересам буржуазии и действительно узако-
нили путем судебных прецедентов запрет изменения перво-
начально предъявленного обвинения на суде. Малейшее измене-
ние обвинения влекло оправдательный приговор. Однако с упро-
чением буржуазного строя применение подобного порядка ко
всем преступлениям стало не выгодным для буржуазии как гос-
подствующего класса. Отсюда — постоянные нарекания на этот
процессуальный порядок, при котором «проигрывались самые
справедливые дела в мире» и «правосудие превращалось в тор-
жественный фарс» (Стифен).
Рядом последующих законов, не отменяя прямо основного
принципа о неизменности первоначально предъявленного обви-
нения, английская буржуазия сделала его в своих интересах
более гибким. С одной стороны, теперь в ряде случаев можно
в определенных рамках изменять первоначальное обвинение,
поскольку обвинительный акт не должен излагаться в старинных,
торжественных и не поддающихся смягчению формулах. С дру-
гой стороны, при наличии государственного органа публичного
обвинения правящий класс всегда располагает возможностью
в случае оправдания подсудимого ввиду изменения на суде обви-
нения возбудить против оправданного новое уголовное преследо-
вание по новой формулировке обвинения. Государство, конечно,
может взять на себя в этом случае издержки нового уголовного
преследования. Иначе обстоит дело, когда обвинителем высту-
пает, например, рабочий, которому причинено увечье на пред-
приятии в результате нарушения правил техники безопасности.
Если в подобном процессе обвиняемый будет оправдан вслед-
ствие изменения формулы обвинения (а это нередко происходит
из-за казуистичное™ английского права), то вряд ли неимущий
обвинитель сможет взять на себя тяготы вторичного возбужде-
ния уголовного преследования по новой формуле обвинения.
И здесь, таким образом, формализм английского процесса
служит интересам буржуазии и обращается против неимущих.
74.	Английская теория доказательств
Выработавшаяся в течение последних 200 лет теория дока-
зательств английского процесса очень своеобразна и сложна.
Основная ее черта—сочетание свободной оценки
доказательств присяжными по внутреннему убеждению
с крайним формализмом в решении коронными судьями
436 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
вопросов о том, какие факты подлежат доказыванию и какие
источники доказательств могут быть допущены для установле-
ния этих фактов.
Правила английской теории доказательств касаются следую-
щих основных вопросов:
1.	Какие факты должны быть доказываемы.
2.	Какого рода доказательства могут быть представляемы
для подтверждения фактов, подлежащих доказыванию.
3.	Кем и в каком виде должны быть представляемы дока-
зательства, которыми подтверждаются искомые факты.
Первый вопрос есть вопрос о границах судебного
исследования, зависящий от общего строя процесса и материаль-
ного права.
Учение о thesis probanda (англичане называют его учением
об относимости фактов к делу) разделяет факты, подлежащие
доказыванию, на две категории: 1) факты, составляющие пред-
мет самого обвинения и, значит, подлежащие решению (facts in
issue), и 2) факты, из которых можно делать заключение о суще-
ствовании основных спорных фактов, то есть факты, относя-
щиеся к решению (facts relevant to issue). Английская теория
исключает из второй группы фактов, как не относящиеся
(irrelevant to issue):
а)	факты подобные, но прямо не связанные с основным
фактом дела; к ним относится, например, факт ранее совершен-
ного обвиняемым преступления, подобного тому, в котором он
теперь обвиняется;
б)	факты, хотя и связанные с основным фактом дела, но
доказываемые со слов лица, не вызванного свидетелем по дан-
ному делу; это очень важное положение английского доказатель-
ственного права можно отнести и к правилам о допустимости
доказательств и сформулировать так: не допускается показание
со слов другого* лица;
в)	мнение какого-либо лица о существовании или не-
существовании тех или иных фактов; однако, когда возни-
кает вопрос о каком-нибудь факте из области науки и искус-
ства, то мнение по этому предмету лиц, специально знакомых
с данной отраслью знания (экспертов), является относящимся
фактом;
г)	дурной характер или дурная репутация обвиняемого,
по общему правилу, считается неотносящимся фактом; на
против, хороший характер и хорошая репутация обвиняемого
считаются относящимся фактом, почему и могут быть дока-
зываемы.
Эти правила, знающие ряд исключений, обычно очень
казуистично излагаются у английских авторов.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС Б У РЖУ АЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 437
Английские теоретики считают, что эти правила имеют
целью устранение из дела всего, прямо не относящегося к нему,
и их применение позволяет ускорить рассмотрение дела и пред-
ставить его в наиболее ясной для присяжных форме.
Такая же точка зрения была распространена в русской доре-
волюционной процессуальной литературе.
Случевский, Фойницкий, Стефановский, Люблинский и дру-
гие видели преимущества созданной на основе английского
права системы доказательств в том, что она облегчает задачи
суда, обеспечивая устранение из поля зрения судей недоброкаче-
ственного материала, помогая своими руководящими указа-
ниями присяжным лучше выполнять их государственную обя-
занность.
В советской литературе неоднократно указывалось, что
основным назначением этих правил являлось ограничение сво-
боды присяжных в оценке всех обстоятельств дела, так как они
предоставляют судье право по своему усмотрению допускать или
не допускать те или иные доказательства к рассмотрению в ходе
судебного разбирательства и, следовательно, к оценке их при-
сяжными
Наряду с этими правилами английская теория доказательств
знает перечень (конечно, не исчерпывающий) обстоятельств,
не подлежащих доказыванию, например, таких, которые должны
быть известны суду. Обязанностью судей является знание judi-
cial notice всех законов, правил и принципов, имеющих силу
закона и применяемых английскими судами, всех публичных
актов парламента, территориального и политического деления
Англии, всех вопросов, относящихся к общему управлению
государством, существование и название каждого государства,
признаваемого английским правительством, обычного хода ве-
щей, естественного и искусственного разделения времени, смысла
английских слов и пр.
Вторым основным вопросом английской теории
доказательств считается вопрос о способе доказывания.
Главным правилом является требование, чтобы каждый факт,
кроме содержания документа, доказывался устными доказа-
тельствами. Устное доказательство должно быть в каждом слу-
чае прямым: если оно относится к факту, удостоверяемому
как виденное, оно должно быть показанием свидетеля, который
видел его; если оно относится к факту, излагаемому как
1 См., например, А. Я. Вышинский, Теория судебных доказательств
в советском праве, Госюриздат, 1950; Н. Н. Полянский, Доказательства
в иностранном уголовном процессе, Юриздат, 1946, стр. 94 и сл.; М. С. С т р о-
гович, Уголовный процесс в США и Англии, его реакционная сущность,
Издательство ВЮА, 1950, стр. 141 и сл.; М. А. Ч ельцов, Уголовный про-
цесс, Юриздат, 1948, стр. 280 и сл.
438 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
слышанный, оно должно быть показанием свидетеля, который
слышал его. В некоторых случаях требуется не менее двух
свидетелей (государственная измена), что исторически объяс-
няется необходимостью усиления для буржуазии гарантий про-
тив необоснованных политических обвинений в феодальном суде.
Только в середине XIX в. из английского процессуального
права было устранено ранее существовавшее формальное пра-
вило об ограничении круга лиц, могущих быть «компетентными»
свидетелями.
До закона 1843 года о доказательствах свидетелями не
могли быть лица, заинтересованные в исходе дела или ранее
осужденные за различные преступления. Согласно ст. 1 этого
закона свидетель не может быть отстранен на основании его
прежней судимости за преступление или ввиду заинтересован-
ности в исходе дела. Судья может не допустить лицо к даче сви-
детельского показания, если признает, что оно вследствие юного
возраста, нетрезвого состояния или психического заболевания
лишено способности понимать значение присяги или свою обя-
занность говорить правду, или лишено способности давать разум-
ные показания.
Супруг обвиняемого может быть вызван в качестве свиде-
теля лишь по заявлению обвиняемого, кроме дел по обвинению
в государственной измене и дел по обвинению в преступлении
против «свободы, здравия или личности» его жены (или мужа).
В этих случаях свидетель обязан давать показания.
Все свидетели допрашиваются под присягой. Она может
быть заменена торжественным обещанием только в случаях,
когда свидетель заявит, что он неверующий или что присяга
противоречит его религиозным убеждениям. Торжественное обе-
щание имеет в этих случаях силу присяги
Английское процессуальное право не знает особой катего-
рии лиц, дающих суду заключения на основе своих специальных
познаний, то есть экспертов. Практика, конечно, постоянно
обращается к сведущим лицам, но формально они счи-
таются свидетелями. По общему правилу, свидетель должен
давать показания, не выходящие за пределы его знаний и вос-
поминаний, не выражая своего мнения.
Ни во время главного, ни во время перекрестного допроса
свидетелю нельзя предлагать делать выводы.
Это правило не применяется только в тех случаях, когда
свидетель вызван в качестве эксперта, например, в качестве
химика по делу об отравлении.
«Мнение эксперта допускается во всех случаях, когда для
образования такого мнения необходимо специальное исследова-
1 Закон 1888 года о присяге.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ВУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 439
ние или опыт, например, в делах, при рассмотрении которых
возникают вопросы, связанные с наукой, искусством, медициной
или с иностранным правом» >.
Вопрос о компетентности свидетеля выступить в качестве
эксперта решается судьей.
Документы, по общему правилу, доказываются представле-
нием самого оригинала. Существует, однако, ряд случаев, когда
возможно представление копий.
Формализм правил о порядке использования письменных
доказательств и многочисленные исключения из этих правил
позволяют судье действовать по своему усмотрению при реше-
нии вопроса о допустимости использования документов, и тем
самым влиять на исход дела в желательном для него напра-
влении.
Третьим основным вопросом английской теории
доказательств является вопрос о представлении и дей-
ствии доказательств. Здесь главными являются воп-
росы о бремени 'доказывания и о презумпциях.
В основе правил о бремени доказывания (onus probandi) нахо-
дится презумпция невиновности.
Основное правило бремени доказывания, как оно изложено
у Стифена, гласит: бремя доказывания, что лицо виновно в пре-
ступлении или в совершении иного незаконного действия,
лежит на том, кто это утверждает. В уголовном процессе совер-
шение обвиняемым преступления утверждается обвинителем.
Следовательно, на нем и лежит бремя доказывания 1 2. На обви-
няемом не лежит обязанности доказывать свою невиновность.
Если обвинитель не представит никаких доказательств его вины,
обвиняемый должен быть оправдан.
Английская теория требует, чтобы обвинение было доказано
с очевидностью, исключающей всякое разумное сомнение в ви-
новности (proved beyond reasonable doubts). Эта привилегия
обвиняемого (так называемая «привилегия разумного сомне-
ния») принадлежит ему в силу презумпции невиновности.
Английской теории доказательств известны также довольно
сложные правила о переходе бремени доказывания с обвини-
теля на обвиняемого в зависимости от фактического движения
процесса.
Например, если подсудимый в ответ на обвинение заявляет,
что он уже отбыл наказание или был помилован, или уже был
оправдан по этому же обвинению, то бремя доказывания этих
1 А. Уилшир, Уголовный процесс, стр. 161; ср. К. Кенни, Основы
уголовного права, стр. 397—398, где приведены в казуистической форме пра-
вила, запрещающие требовать от обыкновенных свидетелей их выводов о зна-
чении сообщенных фактов.
2 См. С т и ф е н, Очерк доказательственного права, СПб., 1910, стр. 108.
440 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
фактов лежит на нем. Если обвинитель установил факты, дока-
зывающие совершение преступления обвиняемым, а защитник
может сослаться только на невменяемость последнего, бремя
доказывания переходит к защитнику; тут действует презумпция,
что каждый предполагается душевно -нормальным, пока против-
ное не будет доказано.
Презумпция невиновности в теории английского процесса
всегда считалась главной гарантией прав обвиняемого и, тем
самым, одним из устоев гражданской свободы.
Между тем уже Энгельс дал подробный анализ истинного
положения обвиняемого в английском процессе и, в частности,
отсутствия института допроса обвиняемого на судебном след-
ствии. Это — одно из последствий презумпции невиновности:
обвиняемого нельзя использовать как источник доказательств,
изобличающих его самого. Это положение как будто направлено
на охрану прав подсудимого. Но Энгельс показывает, как оно
обращается против подсудимого, не располагающего помощью
опытного защитника. «Подсудимого следует всячески защищать,
подсудимый непогрешим и неприкосновенен, как король...
Он получает на предварительный просмотр только обвинитель-
ный акт и первоначально данные мировому судье показания и,
следовательно, не знает подробностей собранных против него
улик (а как раз для невиновного это опаснее всего); он должен
тотчас же, по предъявлении обвинения, отвечать, а говорить он
имеет право только один раз; если он не исчерпает всех воз-
ражений, если отсутствует свидетель, которого он не -счел необ-
ходимым вызвать,— он погиб»1.
Для полного уяснения классового смысла английской си-
стемы доказательственного права надо иметь в виду следующее.
В литературе обычно подчеркивается, что присяжные свободны
в оценке представленных им доказательств и в решении вопроса
о виновности подсудимого. Это действительно так: английская
система доказательств не связывает присяжных в решении нми
вопроса о виновности. Но есть и другая сторона вопроса, обычно
не освещаемая в буржуазной литературе. Расширение или суже-
ние круга доказательств, которые будут представлены присяж-
ным, зависит от коронного судьи. Если какая-либо из сторон воз-
буждает ходатайство о допущении того или иного доказатель-
ства, а другая сторона возражает, судья, удалив присяжных,
выясняет все, относящееся к источнику и сущности этого дока-
зательства. Затем на основании сложных казуистических пра-
вил об относимости и допустимости доказательств, образцы
1 Ф. Энгельс, Положение Англии. Английская конституция, Маркс
и Энгельс, Соч., т. 1, стр. 636—637.
Об изменении положения обвиняемого по закону 1898 года см. ниже,
стр. 442.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 441
которых приведены выше, судья удовлетворяет или отклоняет
заявленное ходатайство.
Легко- представить, какое огромное влияние на разрешение
присяжными вопроса о виновности может иметь допущение или
устранение такого, например, доказательства, как сообщение
о том, что умирающий назвал перед смертью имя ранившего его
лица.
Согласно английской теории доказательств такое свиде-
тельство может быть допущено в том случае, если, по удостове-
рению врача, больной понимал неизбежность наступления
смерти. В таких случаях английская теория считает, что- больной
делает правдивое сообщение, понимая, что за ложь он в скором
времени ответит перед богом.
Данный пример ярко характеризует английскую доказатель-
ственную теорию. С одной стороны, здесь проявляется формаль-
ный подход к вопросу о присяге свидетеля или заменяющему ее
«пониманию» больным неизбежности его смерти.
С другой стороны, тут, как и в ряде других аналогичных
случаев, для судьи открывается возможность весьма произволь-
ного толкования вопроса о наличии или отсутствии условия,
позволяющего представить данное доказательство присяжным
заседателям.
Так как соответствующие правила являются нормами
общего права, извлекаемыми на множества противоречи-
вых прецедентов, то -судья достаточно свободен в выборе подхо-
дящего к данному делу прецедента. Естественно, что этот выбор
обусловливается не только теоретико-процессуальными взгля-
дами судьи, но, в первую очередь, его политическими убежде-
ниями и классовым пристрастием, иначе -говоря, классовым
правосознанием. Оно было по сравнению с феодальным прогрес-
сивно в XVII в., когда буржуазия боролась с отживающим фео-
дализмом. Теперь оно носит реакционный характер, защищая
интересы капиталистов против трудящихся *.
1 Об английской теории доказательств см. И. Бентам, О судебных
доказательствах, Киев, 1876; У. Уильз, Опыт теории косвенных улик, М.,
1864; Д. Стифен, Очерк доказательственного права, СПб., 1910. Из русских
дореволюционных работ см. Л. Е. Владимиров, Учение об уголовных
доказательствах, изд. 3-е, СПб., 1910; П. И. Люблинский, Вступительные
статьи к книге Стифена «Очерк доказательственного права».
Из работ советских авторов см. М. М. Гродзинский, Докази в ра-
дянському кримшальному npoueci, Харюв, 1933; А. Я. Вышинский, Тео-
рия судебных доказательств в советском праве, изд. 3-е, Госюриздат, 1950;
Н. Н. Полянский, Уголовное право и уголовный суд в Англии, стр. 162
и сл.; Н. Н. Полянский, Доказательства в иностранном уголовном про-
цессе, Госюриздат, 1946.
442 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
75. Закон 1898 года о доказательствах и положение обвиняемого
Как отмечалось выше, одним из основных принципов
английского процессуального права считалась та «святость и
неприкосновенность» обвиняемого, которую иронически отмечал
Энгельс. Уголовному процессу была придана строго выдержан-
ная форма тяжбы, в которой обвиняемый уподоблялся ответ-
чику в гражданском деле. Если он признавал предъявленное ему
обвинение, отпадал правовой спор и вместе с тем надобность
в проверке доказательств, собранных обвинителем. Если же
обвиняемый не признавал себя виновным, то делом обвинителя
было доказать его вину перед присяжными (бремя доказыва-
ния). Обвиняемого же нельзя было заставлять ни приводить
доказательства своей невиновности (презумпцию его невиновно-
сти должен был опровергнуть обвинитель), ни тем более содей-
ствовать своему изобличению. Поэтому не сознающийся в совер-
шении преступления подсудимый не мог подвергаться допросу *.
Таким образом, во всех случаях, когда защиту подсудимого
осуществлял барристер, сам обвиняемый оставался пассивным
наблюдателем судебного разбирательства; он не мог приводить
в свое оправдание каких-либо фактов или объяснять выдвинутые
против него свидетелями обстоятельства.
Как указывал Энгельс, а затем повторяли многие теоретики
и практики процесса, эти правила, которые должны были огра-
ждать права обвиняемого, фактически обращались во вред под-
судимым, невиновным или менее виновным, чем это утвержда-
лось обвинителем. Объяснения подсудимого могли бы в таких
случаях способствовать установлению истины.
В 1898 году в Англии был принят закон об уголовных дока-
зательствах, образцом для которого послужил соответствующий
американский закон 1874 года. Согласно ст. 1 этого закона
«всякий обвиняемый может, а также его супруг или супруга
могут в любой стадии процесса быть, компетентными свидете-
лями в интересах защиты».
Такая формулировка закона как будто сохраняла в непри-
косновенности старое правило о невозможности превращения
обвиняемого в. источник сведений, могущих быть использован-
ными для его же изобличения. Закон признает, что обвиняемый
может быть только свидетелем з а щ и т ы. Это значит, что
его объяснения допускаются лишь по заявлению его самого или
его защитника о желании подсудимого дать показания.
Но закон превращает обвиняемого в свидетеля и последова-
тельно применяет к нему на время допроса все правила, отно-
1 Это правило распространялось и на жену подсудимого, которая не
могла быть вызвана, по общему правилу, свидетелем обвинения.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ВУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 443
сящиеся к свидетелю. Это значит, прежде всего, что обвиняемый
приносит свидетельскую присягу, обязывающую его
«говорить правду, всю правду, ничего, кроме правды». Далее
превращенный в свидетеля обвиняемый подвергается перекрест-
ному допросу со стороны обвинителя. Этот допрос, естественно,
направляется на опровержение показаний, данных обвиняемым,
на его 'изобличение. При этом, если обвиняемый будет изобли-
чен в ложности его показаний, он, как любой свидетель, подвер-
гается ответственности и наказанию за лжесвидетельство.
Закон 1898 года содержит ряд подробных правил о допу-
стимости одних вопросов и запрещении других в ходе перекрест-
ного допроса подсудимого, изъявившего желание дать показа-
ния. Согласно правилу «е» ст. 1 закона подсудимому, дающему
показания в свою защиту, могут быть заданы на перекрестном
допросе вопросы, уличающие его в преступлении, в котором он
обвиняется. Но согласно правилу «Ь> той же статьи ему не могут
быть заданы вопросы, поставленные с тем, чтобы показать, что
он был осужден или обвинен в совершении преступления иного,
чем то, в котором он обвиняется, или что у него дурная репу-
тация.
Однако из этого запрещения сделан ряд исключений.
Вопросы о совершении иного преступления могут быть заданы,
когда доказательство совершения им другого преступления и
осуждения за него являются допустимыми для установления его
виновности в том преступлении, которое является предметом-
судебного рассмотрения. Вопросы о дурной репутации обвиняе-
мого могут быть ему поставлены, когда он лично или через
своего адвоката задавал вопросы свидетелям обвинения с целью
установить свою хорошую репутацию, или сам представлял
доказательства своей хорошей репутации, или когда 'защита
направлена на то, чтобы набросить тень на репутацию обвини-
теля или свидетелей обвинения, а также когда подсудимый
представил доказательства против сообвиняемого в том же пре-
ступлении.
Таким образом подсудимый не имеет права отказаться отве-
чать на вопросы обвинителя, относящиеся к совершению им пре-
ступления, в котором он обвиняется Ч
Судебная практика по применению закона 1898 года уста-
новила, что если два лица обвиняются и судятся совместно, то
один не может быть вызван обвинением в качестве свидетеля
против другого, кроме случаев, когда он первым признал себя
виновным. Запрет этот выводится из правила, что подсудимый
1 Эти сами по себе казуистические правила осложнились рядом более по-
дробных положений в решениях высших судов (см. А. Уилшир, Уголовный
процесс, стр. 189—190; К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 452 и сл.).
444 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
является лишь компетентным свидетелем защиты. Однако прак-
тика допускает отказ обвинителя от обвинения одного из под-
судимых для того, чтобы использовать его в качестве свидетеля
против другого подсудимого.
Каждый из сообвиняемых по одному делу может давать пока-
зания не только в своих собственных интересах, но и в инте-
ресах защиты вообще. Но если один из подсудимых дает показа-
ния в интересах другого подсудимого, то он может быть подверг-
нут перекрестному допросу для выявления своей собственной
виновности.
Так как дача обвиняемым показаний является по закону
его правом, то обвинителю запрещается комментировать каким
бы то ни было образом нежелание обвиняемого дать показания
и подвергнуться перекрестному допросу. Однако судья имеет
право и ничто не мешает ему обратить внимание присяжных на
то, что обвиняемый уклонился от дачи показаний в качестве сви-
детеля.
Таким образом, новый закон вряд ли можно считать значи-
тельным улучшением системы английского судопроизводства и,
в частности, положения обвиняемого. Формальное превращение
обвиняемого в свидетеля совершенно не считается с психологией.
Если обвиняемый не признал себя виновным, нельзя рассчиты-
вать на то, что он будет признавать факты, изобличающие его
виновность. Требовать от подсудимого принесения свидетельской
присяги — значит толкать его на лжесвидетельство.
Сложность правил о допустимости и запрещении тех или
иных вопросов затрудняет для подсудимого, не имеющего опыт-
ного адвоката, решение вопроса о том, давать или не давать по-
казания. Право судьи истолковывать молчание подсудимого в не-
выгодном для него смысле ставит под сомнение самую доброволь-
ность дачи подсудимым показания.
76. Суммарное производство
Представление об английском уголовном правосудии было
бы неполным без учета роли судов суммарной юрисдикции. Сум-
марный порядок — это процесс без предварительного производ-
ства, как оно было описано выше, без обвинительного акта и без
участия присяжных заседателей. Дела сразу рассматриваются по
существу. Решают их мировые судьи, а в Лондоне и ряде круп-
ных городов — полицейские судьи. Мировые судьи — это оста-
ток помещичьей феодальной юстиции. Мировые судьи назна-
чаются короной, главным образом, из числа местных помещиков.
Они не получают заработной платы или иного вознаграждения
и не обязаны иметь юридического образования. Рядом законов,
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В .XVII-XIX ВВ. 445
начиная с 1839 года, Лондон, а затем и другие промышленные
центры получили право приглашать взамен мировых судей плат-
ных магистратов с высшим образованием и определенным адво-
катским стажем так называемых полицейских судей. Эти судьи
уже являются представителями буржуазной юстиции.
Производство у полицейского или мирового судьи — устное,
в принципе состязательное. Но обвинителями чаще всего высту-
пают агенты полиции, а обвиняемый, как правило, не имеет за-
щитника. Размер наказания ограничен денежным штрафом и
кратким лишением свободы. Так, по закону, если обвиняемому
грозит свыше трех месяцев тюрьмы, он может требовать, чтобы
дело было перенесено в суд с присяжными.
Очень выразительную характеристику мировых судей дал
Энгельс: «...враждебное отношение к пролетариату является
столь незыблемой основой закона, что судьи, в особенности ми-
ровые судьи, которые сами принадлежат к буржуазии и с кото-
рыми пролетариат больше всего приходит в соприкосновение, не
задумываясь, обнаруживают этот смысл в самом законе. Когда
богача вызывают, или, вернее, приглашают, в суд, то судья вы-
ражает глубокое сожаление по поводу причиненного беспокойства
и всячески старается повернуть дело в пользу богача; если же
все-таки приходится его осудить, то судья опять-таки об этом
очень сожалеет и т. д., и в результате накачается ничтожный
денежный штраф, который буржуа пренебрежительно бросает на
стол и удаляется. Но, когда бедняку надо предстать перед миро-
вым судьей, он почти всегда должен предварительно провести
ночь под арестом с множеством других таких же, как он; с са-
мого начала на него смотрят как на виновного, покрикивают
на него и на его попытки оправдаться отвечают презрительно:
«О, мы знаем эти отговорки!» Дело кончается штрафом, которого
он уплатить не может и за который ему приходится расплачи-
ваться одним или несколькими месяцами тюрьмы» Ч
Со времени написания Энгельсом' этих строк прошло более
ста лет. В ряде мест, как указывалось, бесплатных мировых су-
дей сменили платные магистраты, которые должны иметь высшее
юридическое образование, а у мировых судей появились опытные
клерки (секретари), места которых обычно занимают солиситоры,
то есть поверенные по судебным делам.
Но, по свидетельству английских буржуазных авторов, обви-
нительная тенденция полицейских и мировых судов в отношении
основной массы подсудимых, обвиняемых полицией, оста-
лась прежней. Здесь фактически презумпция виновности вы-
теснила официально провозглашенную процессуальной теорией
1 Ф. Энгельс, Положение рабочего класса в Англии, Маркс и
Энгельс, Соч., т. 2, стр. 501—502.
446 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
презумпцию невиновности. В мировых судах клерк, которому не
возбраняется заниматься юридической практикой в других судах
и выступать в них не только защитником, но и обвинителем, по
общему правилу, тесно связан с местной полицией и дает советы
ее представителям по юридическим вопросам. Он ведет протокол
судебного заседания и активно вмешивается в судебное след-
ствие, которое ведут представители обвинения и защиты. По-
этому фактическое его влияние на приговоры мирового судьи
очень велико.
Ввиду всего изложенного следует признать, что расширение
суммарной юрисдикции за счет подсудности судов с присяжными,
которое характерно для последних ста лет, явно сокращает про-
цессуальные гарантии обвиняемых и направлено на усиление
репрессии.
Это расширение суммарной юрисдикции можно характеризо-
вать такими данными *.
До середины XIX в. подавляющее число уголовных дел было
подсудно судам с участием присяжных (так называемые пре-
ступления, преследуемые по обвинительному акту). Параллель-
ная подсудность дел судам с присяжными и судам без участия
присяжных не существовала. Только наименее значительные про-
ступки из группы «мисдиминор», «которые не имели публичного
значения», могли разбираться мировыми судьями без присяжных.
Расширение подсудности судов суммарного производства ве-
дет свое начало с 1847 года. По закону о несовершеннолетних
преступниках 1847 года лица, не достигшие 14 лет, обвиняемые'
в простой краже, могли быть судимы мировыми судьями без
участия присяжных. Такое направление дел зависело от усмот-
рения мирового судьи, считавшего нецелесообразным передачу
дела в суд с присяжными, и от согласия родителей или опекунов
малолетнего.
В 1850 году параллельная подсудность указанных дел была
распространена на лиц до 16 лет.
Далее, закон 1855 года об уголовной юстиции постановил,
что дело по обвинению взрослого лица в простой краже на сумму
до 5 шиллингов может быть рассмотрено в суммарном порядке.
Выбор суммарного производства был поставлен в зависимость от
усмотрения мирового судьи и согласия обвиняемого.
Закон 1879 года о суммарной юрисдикции значительно рас-
ширил круг дел параллельной подсудности. По этому закону сум-
марному разбирательству подлежали: 1) дети до 12 лет по
обвинению в любом преступлении, за исключением убийства;
1 Подробное изложение современного состояния суммарной юрисдикции
в Англии со ссылками иа высказывания английских буржуазных процессу-
алистов см. в книге проф. Н. Полянского «Уголовное право н уголовный суд
в Англии», стр. 216 и сл.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII—XIX ВВ. 447
2) подростки от 12 до 16 лет за ряд преступлений; главным
образом, имущественных; 3) взрослые — за кражу и аналогичные
преступления, если стоимость похищенного не превышала
40 шиллингов '.
77. Вопрос об обжаловании решений суда присяжных.
Закон 1907 года об уголовной апелляции
С конца XVII в. установилось правило, по которому приговор
присяжных считался окончательным решением вопроса о винов-
ности подсудимого. Оправдательный приговор не мог быть обжа-
лован обвинителем, но и обвинительный приговор не мог быть,
по общему правилу, обжалован осужденным. Не было в Англии
и судебного порядка возобновления дела по вновь открывшимся
обстоятельствам. Поэтому в случае установления явной невинов-
ности осужденного к нему применялось помилование в админи-
стративном порядке по представлению министра внутренних дел.
В течение XIX в. в парламент неоднократно вносились проекты
закона, который должен был обеспечить возможность пересмотра
обвинительного вердикта присяжных, но ни один из них не был
принят до 1906 года.
В 1907 году был принят закон об уголовной апелляции, ко-
торый английскими юристами расценивается как революция
в области отправления уголовного правосудия 1 2.
Действительно, закон этот, учредивший уголовный апелля-
ционный суд и допустивший в некоторых случаях возможность
обжалования и пересмотра не только приговора коронного судьи,
но и вердикта присяжных, ввел новое начало в английский уго-
ловный процесс3.
1 С. Л. Зивс («Современный уголовный суд присяжных в Англии»,
Издательство Академии наук СССР, 1948, стр. 90—91) приводит статистиче-
ские данные о сокращении числа дел, рассмотренных судами с присяжными,
и о росте числа дел, рассмотренных в суммарном порядке после принятия
указанных законов. Так, после принятия закона 1855 года число дел, рас-
смотренных судами с присяжными, сократилось на 34,9 процента. Дальней-
шее расширение суммарной юрисдикции привело к тому, что в 80—90 годах
XIX в. в судах присяжных рассматривалось уже менее 30 процентов всех
дел категории «преследуемых по обвинительному акту». В начале XX в. (до
1914 г.) в судах с присяжными рассматривалось примерно 20 процентов
таких дел.
2 См. К. Кенни, Основы уголовного права, стр. 560; ср. П. И. Люб-
линский, Очерки уголовного суда и наказания в современной Англии,
СПб., 1911, стр. 390 и сл.
Правда, с давних времен в Англии сложился порядок резервирования
судьями ассизных судов сложных вопросов права для обсуждения их с дру-
гими судьями судов общего права. Законом 1848 года о делах короны был
учрежден для этой цели специальный суд. Согласно этому закону суд ассиз-
ный или суд четвертных сессий, осудивший лицо за совершение государ-
ственной измены, тяжкого преступления или проступка, мог отложить
448 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
В мотивах к этому закону подчеркивалось желание дать об-
виняемому дополнительную гарантию против судебной ошибки *.
Закон не предоставил короне права обжалования ни оправ-
дательных, ии обвинительных приговоров. Право обжалования об-
винительных приговоров было предоставлено только осужденному.
Однако при принятии закона был учтен опыт Соединенных
Штатов Америки, где, как указывалось в литературе, подача мно-
жества необоснованных апелляций затрудняет отправление пра-
восудия. Поэтому закон 1907 года ввел ряд правил, которые
должны были предотвратить или, по крайней мере, сократить
подачу необоснованных апелляций.
Осужденный по делу, рассмотренному на основе обвинитель-
ного акта, может свободно обжаловать приговор только по лю-
бому вопросу права, разрешенному в приговоре.
Но осужденный может подать апелляцию по вопросу факта
(то есть на вердикт присяжных), а также по смешанному вопросу
факта и права, только в том случае, если он получит разрешение
на этб' от судьи, который рассматривал его дело, или от самого
уголовного апелляционного суда, или от одного из судей этого
суда.
Подать жалобу на размер наказания осужденный может
только с разрешения уголовного апелляционного суда или одного
из судей этого суда, кроме случаев, когда в законе назначено
абсолютно определенное наказание (тяжкое убийство) 2.
Порядок подачи апелляции таков. Осужденный, желающий
обжаловать приговор, должен сообщить об этом в течение 10 дней
после осуждения. Суд может продлить ему срок для подачи апел-
ляции (ст. 7). Если осужденный беден, суд может назначить ему
солиситора и барристера за счет государства. Апеллянт не имеет
права присутствовать при рассмотрении его заявления о подаче
апелляции.
разрешение любого вопроса права, возникшего во время судебного рассмотре-
ния, для передачи его на рассмотрение любого из отделений Суда казначей-
ства. Этой инстанции принадлежало право окончательного решения такого
вопроса и отмены, утверждения или изменения любого приговора, а также
«издания других постановлений в интересах правосудия».
Закон 1873 года об отправлении правосудия передал все полномочия
по разрешению вопросов права, возникающих при рассмотрении уголовных
дел, судьям Высокого суда.
1	Возможно, что одним из подлинных мотивов введения апелляции осу-
жденного на обвинительный приговор было желание удержать присяжных от
«чрезмерной склонности к оправдательным приговорам». Такая склонность
объяснялась иногда влиянием «впечатляющих слов», обращаемых судьей
к присяжным: «Помните, что ваш вердикт — окончательный». См. К- Кенни.
Основы уголовного права, стр. 565.
2	Разрешения не требуется, если по приговору осужденному назначено
«предупредительное заключение» как «привычному преступнику» (ст. 59
закона 1908 года о предупреждении преступлений).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗ.. АНГЛИИ В XVII-XIX ВВ. 449
Чтобы обеспечить возможность для апелляционного суда
проверять соблюдение правил судопроизводства, закон установил
обязательность ведения стенограммы судебного разбирательства
в судах с участием присяжных заседателей. Эта стенограмма ве-
дется за счет государства.
Уголовный аппеляционный суд в составе лорда— главного
судьи Англии и судей отделения Королевской скамьи рассматри-
вает дела в апелляционном порядке в присутствии апеллянта и
директора публичного преследования, представляющего корону.
Апелляционный суд имеет право истребовать документальные
(или вещественные) доказательства, а также вызвать и допро-
сить свидетелей, независимо от того, вызывались ли они в суд
первой инстанции (ст. 9). Суд может также вызвать эксперта,
например, химика или специалиста по душевным болезням для
участия в заседании в качестве консультанта или назначить спе-
циального уполномоченного для представления доклада по какому-
либо вопросу, для разрешения которого > необходимо научное
исследование или исследование на.месте.
Все расходы по апелляции, в том числе издержки по явке
самого апеллянта, покрываются из государственных средств
(ст. ст. 12 и 13).
Апелляционный суд удовлетворяет жалобу, если считает:
а) что вердикт присяжных должен быть отменен как несправед-
ливый или необоснованный доказательствами; б) что судебный
процесс должен' быть аннулирован ввиду неверного решения
какого-либо правового вопроса или ввиду нарушения основных
принципов судопроизводства.
При апелляции на тяжесть приговора апелляционный суд,
считая, что по обстоятельствам дела должно быть применено
другое наказание, чем назначенное судом первой инстанции, из-
меняет приговор и назначает в пределах закона новое наказание.
При этом суд может не только смягчить, но и усилить ранее на-
значенное наказание.
Это последнее полномочие апелляционного суда, а также
правило о том, что срок, проведенный осужденным в заключении
после вынесения приговора и до рассмотрения дела в апелляци-
онном суде, не засчитывается в срок наказания (без специаль-
ного об этом приказа суда), также должны служить барьером
при подаче апелляций.
Решение уголовного апелляционного суда, по общему пра-
вилу, является окончательным. Однако «если в каком-нибудь деле
директор публичного преследования, обвинитель или обвиняемый
получат удостоверения от генерал-атторнея о том, что решение
апелляционного суда заключает в себе вопрос права чрезвычай-
ной важности и что с точки зрения публичных интересов пред-
ставляется желательным, чтобы была принесена дальнейшая
15 Зак. 298
450 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
апелляция», то каждый из них может апеллировать на это реше-
ние в палату лордов. В случае отмены приговора палатой лордов
указания последней по юридическому вопросу обязательны при
новом рассмотрении дела.
Это дает основания к проведению аналогии между пере-
смотром дела в палате лордов и кассационным пересмотром
в процессе государств континентальной Европы.
Наблюдатели первых лет деятельности уголовного апелляци-
онного суда в Англии подчеркивали, что она направлялась глав-
ным образом в пользу осужденных. В частности, проф. П. И. Лю-
блинский подчеркивал, что уголовный апелляционный суд осу-
ществлял контроль над более строгим соблюдением в судах
с присяжными правил о представлении доказательств, которые
предохраняют присяжных от слишком легкого вынесения обви-
нительных вердиктов *.
Однако если в предвоенные годы деятельности уголовного
апелляционного суда можно было, хотя и с некоторой натяжкой,
утверждать о либерализме этого суда, это положение быстро из-
менилось в период первой мировой войны и еще более в после-
дующее время.
Закон о введении апелляции по делам, разрешенным с уча-
стием присяжных, предоставлял уголовному апелляционному
суду достаточно широкие полномочия. Но «правила суда», кото-
рые в силу общего права издавал сам уголовный апелляцион-
ный суд для регулирования всех подробностей апелляционной
процедуры, еще более расширили полномочия этой судебной
инстанции2.
Примерно через четверть века после организации этого суда
его деятельность, регулируемая не только законом 1907 года, но
и выработанными им самим правилами, резко изменила свое на-
правление. Ее целью стали, насколько это возможно при отсут-
ствии у короны права обжалования приговоров, вынесенных
с участием присяжных, осуществление надзора за судом присяж-
ных и регулирование уголовного процесса в целях повышения
его репрессивного значения. В частности, уголовный апелляцион-
ный суд стал широко применять предоставляемое ему законом
право повышать наказание в тех случаях, когда осужденный
жалуется на приговор суда первой инстанции. В одном из позд-
1	См. П. И. Люблинский, Очерки уголовного суда и наказания в
современной Англии, стр. 155 и сл.
2	Широкое применение правил процедуры, издаваемых высшими судами,
имеет место в Англии с 70-х годов XIX в. О значении такого применения как
средства придания процессу «гибкости», приспособления его к потребностям
жизни см. П. И. Люблинский, Очерки уголовного суда и наказания в со-
временной Англии, стр. 156 и сл.
ГЛАВА 11. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ВУРЖУАЗ. АНГЛИИ В XVII—XIX ВВ. 451
нейших определений уголовный апелляционный суд признал не-
обязательным ранее практиковавшееся предупреждение осужден-
ного, подающего жалобу на приговор о возможности повышения
наказания при пересмотре дела *.
Такое направление практики уголовного апелляционного
суда вполне соответствует всей судебной и административной
политике буржуазии в период империализма.
1 См. С. Л. 3 и в с, Современный уголовный суд присяжных в Англии,
стр. 85 и сл.
15’
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVIII в.
И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА
И УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
ф
I ранция являлась страной законченного раз-
вития феодализма. До конца XVIII в. здесь безраздельно господ-
ствовало феодальное дворянство с абсолютным монархом во
главе. Верхи выросшей в недрах феодализма буржуазии перехо-
дили в ряды дворянства, приобретали феодальные земли и ти-
тулы, отстаивали все дворянские привилегии. Средняя и мелкая
буржуазия, заинтересованная в ломке феодальных отношений,
сковывавших дальнейшее развитие производительных сил, всту-
пила в союз с крестьянством, стремившимся сбросить феодаль-
ное иго и получить землю.
Поэтому буржуазная революция во Франции могла совер-
шиться лишь при более сильном противоречии между капита-
лизмом и феодализмом и на более высокой ступени развития ре-
волюционного сознания, чем в Англии. Поэтому же революция
во Франции произошла на полтораста лет позже и смела до
основания феодальный строй >.
В середине XVIII в. общественный и государственный строй
Франции полностью прогнил. Существовавшие порядки государ-
ственного устройства, администрации и суда вызывали негодо-
вание так называемого «третьего сословия» (буржуазии), части
1 Нельзя согласиться с проф. Н. Н. Полянским, который, говоря о кри-
тике просветителями XVIII в. современного им правосудия, утверждает, что
их идеи и лозунги «вошли потом в тот могучий поток новых идей, который
снес «старый режим» и вместе с ним один из его главных устоев — розыск-
ной процесс» («Основные формы построения уголовного процесса», «Ученые
записки МГУ», вып. 145, 1949, стр. 65).
При всем большом значении «потока буржуазных идей» остается не-
зыблемым положение, что феодальный строй был сметен крестьянской на-
родной революцией.
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА453
крестьянства и части дворян. Оно выражалось в постоянных вол-
нениях крестьянства и в растущей оппозиции буржуазии, укре-
пившейся в судебном и финансовом аппарате, а также и в лите-
ратурных выступлениях «просветителей», касавшихся всех сто-
рон общественной жизни.
78. Теоретические требования буржуазии в области суда
Тайный пыточный процесс и практика административного за-
точения как методы расправы французского абсолютизма с угне-
тенными классами вызывали всеобщее недовольство и ожесто-
ченные нападки представителей крепнущей буржуазии. Они вы-
ражались и в публицистических работах — памфлетах, речах,
а позже в наказах сословий депутатам Генеральных штатов
(1788 г.).
Надо отметить, что первые протесты против розыскного про-
цесса и, в частности, против применения пыток раздавались уже
в конце XVII в. В этом отношении интересна небольшая работа
председателя Дижонского парламента О. Николя, отражав-
шая взгляды проникшей в судейское сословие буржуазии.
Автор возражал против признания пытки средством дости-
жения истины в делах о тяжких преступлениях, считая, что в силу
требований «естественного равенства» и «справедливости общего
права» в делах о наиболее тяжких преступлениях должно быть
приложено более всего стараний для достижения достоверности
доказательств. Возражая против общепринятого положения
о том, что отмена пытки повлечет оставление без наказания
ряда преступников, Николя требовал, чтобы правосудие «придер-
живалось законных средств изобличения, не ставя свой успех и
справедливость приговора в зависимость от сознания, вырванного
силою непереносимых мучений» («Составляют ли пытки средство
исследований тайных преступлений?») *.
Среди публицистов XVIII в. выделялись Монтескье и Воль-
тер, посвятившие особенно большое внимание вопросам уголов-
ного процесса. Монтескье в своей работе «О духе законов»
(1748 г.) решительно отказывал королевской власти в праве вме-
шиваться в отправление правосудия. Судебная власть, по его уче-
нию, «не должна вручаться постоянному учреждению, а должна
осуществляться лицами, избираемыми из всего народа, в извест-
ное время года, способом, указанным в законе, для составления
трибунала, действующего только до тех пор, пока того требует
1 О работе О. Николя см. А. Е s m е i n, Cours d’histoire du droit fran-
?ais, Paris, 1930; M. Чубинский, Курс уголовной политики, изд. 2-е, 1912,
стр. 121—122; Н. Полянский, Основные формы построения уголовного
процесса, «Ученые записки МГУ», вып. 145, 1949, стр. 65—66.
454 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
необходимость» Пытка, по мнению Монтескье, противоречит
требованию природы. Теория легальных доказательств, считаю-
щая безусловным доказательством показания двух свидетелей,
является заблуждением. Граждане имеют право на то, чтобы их
судили не профессиональные судьи, проникнутые духом сослов-
ной нетерпимости, а их сограждане, избираемые народом.
Вольтер, сам подвергавшийся заточению в Бастилии, в ряде
остро написанных памфлетов, статей во Французской энцикло-
педии, в комментариях к французскому переводу книги Беккариа
«О преступлениях и наказаниях» протестовал против беззакония
и произвола, царивших в процессе, против бесконтрольного при-
менения пытки и тайны следствия1 2.
Особенно резко нападал Вольтер на церковь, ее деспотизм,
невежество и суеверия церковников. Он требовал ликвидации
привилегий церкви и церковного суда. Вольтер страстно и энер-
гично вмешивался в ряд процессов, возбужденных церковью про-
1 См. Монтескье, О духе законов, 1900, кн. XI, гл. VI. Это поло-
жение является частью учения Монтескье о разделении властей. Власть
должна быть разделена на законодательную, исполнительную н судебную.
Это значит, что каждая из этих функций должна осуществляться особым
органом и что соединение двух властей в одних руках недопустимо, ибо если
законодатель будет исполнителем закона, он получит возможность издавать
тиранические законы и тиранически их исполнять. Если судья получит за-
конодательную власть, то будет создан произвол судьи, он перестанет быть
простым исполнителем закона, лицом, применяющим закон, тогда судья бу-
дет произвольно решать дела, имея возможность изменить тот закон, кото-
рый он применяет. И если судебная власть соединится с исполнительной
властью, то судья превратится в притеснителя и перестанет быть органом,
разрешающим конфликты, каким он должен быть. Свобода граждан может
быть обеспечена лишь в государстве, которое признает н проводит принцип
разделения властей.
В качестве вывода из этой теории Монтескье приходит к защите кон-
ституционной монархии. Эта умеренная политическая программа отвечала
стремлениям крупной буржуазии и привлекла многих сторонников. Наиболее
радикальные круги буржуазии критиковали эти взгляды, а якобинцы впослед-
ствии называли Монтескье аристократом.
О Монтескье см. С. Ф. Кечекьян, Политическая идеология француз-
ской буржуазии накануне революции XVIII века, «Вопросы государства и
права во французской буржуазной революции XVIII века», «Ученые труды
ВИЮН», вып. II, Юриздат, 1940, стр. 5 и сл., его же, Политические и пра-
вовые взгляды Монтескье, «Советское государство и право» 1955 г. № 4,
особенно стр. 46 и сл.
2 «Я всегда полагал, — писал Вольтер, — что пытка была изобре-
тена ворами, которые, забравшись к скупцу и не найдя его сокровища, при-
чиняют ему тысячу мучений до тех пор, пока он не откроет, где оно... Что
назначать пытку с целью добиться сведений о преступлении так же нелепо,
как нелепо было когда-то устраивать поединок для суда над виновным;
ибо часто виновный является победителем, и нередко крепкий и упорный
виновный сопротивляется пытке, в то время как тщедушный невинный ее не
выдерживает.., однако поединок назывался божьим судом, и не хва-
тает только назвать так пытку» (Вольтер, Избранные произведения по.
уголовному праву и процессу, Госюриздат, 1956, стр. .204).
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА455
тив ни в чем неповинных людей (дела Сирвена, де ла Барра
и др.).1.
В частности, большую известность приобрело выступление
Вольтера по делу Каласа, осужденного и казненного за убий-
ство своего сына по религиозным мотивам. Вольтер, добыв мате-
риалы дела, убедился в невиновности Каласа и повел кампанию
в пользу пересмотра дела.
В это же время Вольтер опубликовал трактат «О веротер-
пимости», в котором протестовал против «варварства законов»,
против преследований, вызванных религиозным фанатизмом.
Книга подверглась запрещению, но читалась повсюду.
В 1763 году Государственный Совет предписал Тулузскому
парламенту, который осудил Каласа, доставить его дело с моти-
вированным приговором. В постановлении Государственного Со-
вета было признано, что Тулузский парламент действовал насиль-
ственно и незаконно. Из материалов дела Каласа было видно,
что судьи отказались проверить все выдвинутые обвиняемым
доказательства, его оправдывающие, так как, по мнению судей,
«дело было для них достаточно ясным».
В 1764 году вышла в свет на итальянском языке, а потом и
во французском переводе книга Беккариа «О преступлениях и
наказаниях». Автор восставал в ней против жестокостей уголов-
ных наказаний и приемов розыскного, пыточного уголовного
процесса.
Беккариа требует гласности процесса, передачи решения
дела от профессиональных судей согражданам подсудимого, тре-
бует отмены пытки и запрещения широко применявшейся смерт-
ной казни.
В параграфе книги, посвященном пытке, Беккариа впервые
на континенте Европы формулировал мысль, которая впослед-
ствии была провозглашена под именем «презумпции невиновно-
сти» одним из основных принципов буржуазного уголовного про-
цесса. «Никто не может быть назван преступником, пока не вы-
несен обвинительный приговор, и общество не может лишить
обвиняемого своего покровительства до того, как будет решено,
что он нарушил условия, при соблюдении которых ему и обеспе-
чивалось это покровительство. Следовательно, только право
силы может дать судье власть наказывать гражданина, когда
1 Требуя отмены феодального строя, Вольтер стоял на весьма умерен-
ных политических позициях, признавал естественность разделения всех людей
на два класса — класс богатых, которые повелевают, и класс бедных, кото-
рые служат: «Все мы равны, как люди, но неравны, как члены общества».
О взглядах Вольтера см. С. Кечекьян, указ, статья, и Н. Полян-
ский, Вольтер — борец за право и за реформу права, «Известия Академии
наук СССР. Отделение экономики и права» 1945 г. № 1.
456 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
существует еще сомнение, является он виновным или
нет» Г
Вольтер издал книгу Беккариа со своими комментариями,
что сделало ее особенно популярной.
В 1780 году вышла книга Бриссо «Теория уголовных зако-
нов», в которой автор довольно последовательно отстаивал неко-
торые принципы английского процесса и, в частности, особенно
требовал полной гласности процесса как самой существенной
гарантии обвиняемого, как «души защиты».
Генеральный адвокат Гренобля Серван в своей работе «Об-
виняемый перед своими судьями» требовал от судей беспристра-
стности и внимания к защите. «Вы люди — будьте человечны. Вы
судьи — будьте умеренны. Вы христиане —будьте милосерд-
ными. Кто бы вы ни были, человек, судья, христианин, — ува-
жайте несчастье, будьте кротки и сочувственны к человеку
кающемуся, а может быть, и не имеющему надобности в рас-
каянии» 1 2.
Требования буржуазных публицистов к концу XVIII в. сде-
лались всеобщими и отразились в наказах сословий депутатам
Генеральных штатов, которые затем в ходе буржуазной револю-
ции превратились в Учредительное собрание. В ряде наказов
содержались подробные требования об организации суда и про-
цесса, подчеркивающие р а в е н с т в о всех граждан перед зако-
ном, право на компетентный суд (отмена продаж-
ности судейских должностей), а также право на защиту;
наказы требовали отмены пытки; проведения публичного
расследования и суда, допущения ареста лишь
по постановлению судебных органов, обязатель-
ной мотивировки приговоров со ссылкой на
закон3.-
Большой интерес представляет наказ третьего сословия Па-
рижа, в который включена «Декларация прав» следующего со-
держания:
«Мы требуем, чтобы основным и конституционным законом
было установлено: что все люди рождаются свободными и имеют
1 Чезаре Беккариа, О преступлениях и наказаниях, § 16, «О пыт-
ке», Юриздат, 1939, стр. 260. О Чезаре Беккариа и его труде см. Историко-
биографический очерк проф. М. М. Исаева, помещенный в этом издании,
стр. 5—176.
2 Цитировано по книге Э. Лабулэ «Французская администрация и за-
конодательство», СПб., 1870, стр. 359.
3 О наказах сословий см. Desjardins, Les cahiers des Etats generaux
en 1789 et la legislation criminelle, Paris, 1883; А. Боровой, История лич-
ной свободы во Франции, т. I, ч. 1, М., 1910, стр. 210 и сл.; Н. Н. Полян-
ский, Судебное, законодательство Учредительного и Законодательного со-
браний в эпоху первой французской революции (1789—1792 гг.), «Советское
государство н право» 1939 г. № 5.
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА457
равное право на безопасность для их личности и на собственность
на их имущество; что вследствие этого ни один гражданин не
может быть лишен своих естественных судей; что никто не может
быть лишен свободы иначе, как по приказу своего компетентного
судьи; что всем запрещено под страхом наказания, обращаемого
непосредственно на личность преступника, посягать на свободу
какого бы то ни было гражданина, если это не делается по при-
казу органов правосудия; что всякое лицо, исходатайствовавшее
или подписавшее то, что называется lettre de cachet, министер-
ский приказ или иной подобный приказ о лишении свободы или
изгнании, на основании какого бы доноса это ни было сделано,
подлежит преследованию перед обыкновенными судьями и нака-
занию тяжелой карой; что если Генеральные штаты признают
предварительное лишение свободы в некоторых случаях необхо-
димым, то должно быть постановлено, что подвергшийся лише-
нию свободы будет в течение 24 часов передан в руки своего
естественного судьи и что, во всяком случае, он подлежит пред-
варительному освобождению по представлении поручительства,
за исключением случаев обвинения в преступлении, влекущем за
собой наказание, обращаемое непосредственно на личность пре-
ступника; что распоряжение о заключении под стражу может
быть сделано только при условии обвинения в преступлении,
влекущем за собою наказание, обращаемое непосредственно на
личность преступника; что ни один гражданин не может быть
присужден к какому бы то ни было наказанию иначе, как в слу-
чае серьезного нарушения права другого человека или права
безопасности и при условии, что нарушение определено точным
законом, обнародованным в установленном порядке; что есте-
ственным правом каждого гражданина является право не быть
осужденным по уголовному делу иначе, как на основании реше-
ния равных; что свободное пользование средствами защиты
всегда должно быть обеспечено подсудимому» *.
Здесь, как мы видим, предусмотрены гарантии против обыч-
ных при старом режиме нарушений свободы личности произволь-
ными арестами и судебной волокитой, а также выдвинуто .тре-
бование введения суда присяжных.
79. Революция 1789—1793 гг. и процессуальное законодательство
Известно указание Маркса на периоды развития по восхо-
дящей линии французской революции 1789—1793 гг.
1 Текст этого наказа приведен в статье проф. Н. Н. Полянского
«Судебное законодательство Учредительного и Законодательного собраний
в эпоху первой французской революции (1789—1792 гг.)», «Советское госу-
дарство и право» 1939 г. Ms 5, стр. 78.
458 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
«В первой французской революции за господством конститу-
ционалистов следует господство жирондистов, а господство жи-
рондистов сменяется господством якобинцев. Каждая из этих
партий опирается на более передовую. Как только данная партия
довела революцию настолько далеко, что она более не в состоя-
нии не только итти впереди революции, но и следовать за ней, —
ее отстраняет и отправляет на гильотину ее, стоящий за ней, бо-
лее смелый союзник. Революция двигается, таким образом, по
восходящей линии»
Периодам господства сменяющих друг друга партий соответ-
ствует и законодательство о суде и процессе.
В первые же дни революции, 4 августа 1789 г., Учредитель-
ное собрание отменило все виды сеньориальной юстиции и про-
дажу судебных должностей и обещало безвозмездность право-
судия.
В декрете 11 августа были провозглашены знаменитые слова:
«Национальное собрание окончательно упраздняет феодальный
порядок».
Декларация прав человека и гражданина, принятая 23—
26 августа 1789 г., провозгласила ряд правил, относящихся
к личной свободе граждан и уголовному суду.
«Ни один человек не может быть ни осужден, ни подвергнут
задержанию или заключению иначе, как в случаях, указанных
в законе, и с соблюдением форм, законом установленных»
(ст. VII).
«Никто не может быть наказан иначе, как в силу закона,
изданного и обнародованного до совершения преступления и за-
конным образом примененного» (ст. VIII).
«Всякий человек предполагается невиновным до тех пор,
пока он не будет объявлен виновным...» (ст. IX).
Это было и осталось единственным во французском законо-
дательстве выражением буржуазного процессуального принципа
презумпции (предположения) невиновности, отражен-
ного до этого в английском и более отчетливо в северо-амери-
канском законодательстве.
Специальная статья запрещает практику административных
арестов с помощью lettres de cachet и в то же время устанавли-
вает обязанность граждан подчиняться мерам судебного прину-
ждения.
«Те, кто просят о незаконных приказах или такие приказы1
выдают, выполняют или требуют выполнения, подлежат наказа-
нию. Но каждый гражданин, вызываемый или задерживаемый
1 К- Маркс, Восемнадцатое брюмера Луи-Бонапарта, Маркс и
Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 343.
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА459
в силу закона, должен немедленно повиноваться; сопротивляясь,
он совершает преступление».
Декларация провозгласила принцип разделения властей:
«Никакое общество, в котором не обеспечена гарантия прав и не
установлено разделения властей, не имеет конституции»
Однако в Декларации прав были провозглашены чисто аб-
страктные свобода, равенство и братство, и весьма
реальная частная собственность. И как только бур-
жуазия пришла к власти, вся ее законодательная деятельность
стала направляться основной задачей — охраной всех видов част-
ной собственности.
Декрет 16 августа 1790 г. об организации судов создавал для
судебного разрешения исков на незначительные суммы институт
мировых судей, которые должны были разбирать дела с участием
«прюдомов-асессоров», избираемых из наиболее почетных граж-
дан города. Более крупные иски разрешались окружным су-
до м в составе 5 судей, избираемых населением, так как по об-
щему правилу, изложенному в законе, «судьи избираются граж-
данами, на которых распространяется их компетенция». Это не
означало всеобщего избирательного права: выборщиками были
только так называемые активные граждане, то есть уплачи-
вающие прямой налог в сумме не менее трехдневной заработной
платы. Они выбирали мировых судей. Членов же окружных судов
выбирали избранные активными гражданами выборщики, упла-
чивающие тот же налог в сумме десятидневного заработка. Таким
образом, было проведено отстранение неимущих, а частично и
малоимущих от участия в выборах судей. Избранными в судьи
могли быть только мужчины не моложе 30 лет, бывшие ранее
в течение пяти лет судьями или адвокатами1 2. В отношении
1 Об источниках Декларации прав в старой литературе см. Ел линек,
Декларация прав человека и гражданина, М., 1905, который доказывал «аме-
риканское происхождение» Декларации. В советской литературе проф.
Б. С. Утевский неоспоримо показал, что в основе положений Декларации
о личной свободе граждан и, в частности, уголовно-правовых ее принципов
(ст.ст. 7 и 8: принцип nullum crimen sine lege и запрещение обратной силы
уголовного закона) лежат идеи английских левеллеров, нашедшие свое фило-
софское обоснование в трактатах Локка и отраженные затем в трудах Руссо,
Монтескье, Беккариа и др. (Б. С. Утевский, Декларация прав человека
и гражданина 1789 года и вопросы уголовного права, «Ученые труды
ВИЮН», вып. И, 1940, Юриздат, стр. 85—106).
2 Уже в конце 1790 года Марат в своей газете разоблачает классовое
лицо новых судей: «Льстят себя надеждой, что новые суды, друзья законов,
будут защищать граждан и заставят трепетать врагов конституции. Безум-
ная мечта! Посмотрите, как старательно законодатель исключил из них дру-
зей отечества, открыв в них доступ только приказным, юристам и никчемным
адвокатам. Вы можете, таким образом, призвать в суды только членов преж-
них судов, адвокатов, которые почти все являются зараженными приспешни-
ками старого режима, и, что еще хуже, прокуроров, эту язву судейского
сословия» (А. А. Гер цен зон, Уголовно-правовая теория Жана Поля
Марата. Госюриздат. 1956, стр. 159).
460 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
уголовных дел временный закон 8—9 октября 1789 г., не отменяя
правил ордонанса 1670 года о производстве следствия, допустил
его публичность (в виде присутствия при следственных действиях
двух избираемых местным муниципалитетом лиц, «известных
своею доброю нравственностью и честностью»} *. С момента при-
влечения обвиняемого закон вводил обязательное участие за-
щитника.
30 апреля 1790 г. был принят закон об учреждении суда
присяжных по уголовным делам. Докладчик комиссии Дюпор
обосновывал предложение о введении суда присяжных теорией
разделения властей Монтескье. Все власти принадлежат народу,
но по необходимости он передает осуществление законодательства
своим представителям, а исполнительную власть — монарху. Но
нет никаких препятствий к тому, чтобы судебная власть осущест-
влялась самим народом. Установление фактической стороны дела
должно навсегда сохраниться за народом как самое действитель-
ное средство ограждения личной свободы граждан.
В этих рассуждениях докладчик прямо ссылался на опыт
Англии как единственной до недавнего времени свободной страны
в Европе, в которой «постановление решений по гражданским и
уголовным делам присяжными рассматривалось как оплот инди-
видуальной свободы».
По образцу Англии предполагалось ввести определенный
имущественный ценз для присяжных. Против этого резко возра-
жал Робеспьер, подчеркнувший, что в Англии политическое пред-
ставительство есть не более как «злоупотребление со стороны
аристократии богатых» и поэтому английское население не уди-
вляется тому, что выбор присяжных ограничен «классом граж-
дан, владеющих собственностью в известном размере». Он за-
явил, что введение подобного порядка во Франции означало бы
«перенесение наиболее ценной части национального суверенитета
на меньшинство нации; богатство стало бы единственной мерой
прав гражданина, и французский народ был бы подвергнут одно-
временно и унижению, и притеснению».
Декрет 20 января 1791 г. учредил в каждом департаменте
уголовный трибунал в составе председателя и трех судей. Пред-
седатель должен был избираться департаментскими выборщи-
ками; членами трибунала должны были назначаться по очереди
на три месяца судьи окружных судов.
1 В мотивах, обосновывающих участие в следствии представителей об-
щества, указывалось, что «комиссар (производящий следствие), секретарь и
следователь, когда они находятся взаперти за непроницаемыми стенами,
держат в настоящее время в своих руках судьбу граждан.., присутствие но-
таблей (род присяжных или пэров) в качестве безупречных свидетелей будет
одновременно служить гарантией для обвиняемого и знаком почета для
судьи». Приведенные выдержки из Archives parlementaires заимствованы
нами из указанной статьи Н. Полянского (стр. 81).
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 461
Декреты 19 июля и 16 сентября 1791 г. провели сохранив-
шееся до сих пор в системе французского уголовного права и
в судоустройстве деление всех преступлений по их тяжести на
три группы в соответствии с тремя видами полиции. Муниципаль-
ной полиции соответствовали «суды муниципальной полиции»,
которым были подсудны проступки меньшей важности ’. Испра-
вительной полиции соответствовали «суды исправительной поли-
ции», которым были подсудны проступки средней тяжести. Нако-
нец, третьему виду — полиции безопасности — соответствовали
суды с присяжными заседателями, которым были подсудны дела
о тяжких преступлениях 1 2.
Декрет 27 ноября 1790 г. учредил при законодательном кор-
пусе кассационный трибунал. Он должен был рассматривать при-
говоры с точки зрения соблюдения процессуальных норм и пра-
вильности применения уголовного закона. Ст. 3 декрета уста-
навливала основной принцип кассационного производства:
«Ни под каким предлогом и ни в каком случае трибунал не будет
иметь права рассматривать дела по существу; отменив произ-
водство и приговор, он будет передавать дела для рассмотрения
их по существу в те трибуналы, ведомству коих они будут под-
лежать».
Приговоры суда с присяжными не подлежали пересмотру по
существу и могли быть обжалованы только в кассационном по-
рядке. Этим правилом подчеркивалась незыблемость решений
«народных представителей».
Конституция 1791 года полностью стояла на почве теории
разделения властей. Она провозглашала независимость судебной
власти от исполнительной и вручала ее «судьям, избранным на
срок народом». «Судебная власть ни в каком случае не может
быть осуществляема ни законодательным корпусом, ни народом».
Из начала разделения властей конституция выводила пра-
вила о невмешательстве органов администрации в судебные дела
и судебных органов—в дела администрации3.
Санкционируя учреждение суда присяжных, конституция
вводила два вида жюри: обвинительное, осуществлявшее преда-
ние суду граждан, и жюри приговора, рассматривавшее дела
по существу. Конституция устанавливала также бесплат-
ность отправления правосудия, обязательность соблюдения
1 В настоящее время —это «суд простой полиции» (le tribunal de la
simple police), осуществляемый мировым судьей единолично.
2 И в настоящее время французский Уголовный кодекс делит все право-
нарушения, караемые в уголовном порядке, на нарушения (contraventions),
проступки (dellits) и преступления (crimes).
3 Этим правилом было положено начало существования во французском
праве так называемой «административной гарантии», действующей и доныне
и ставящей чинов администрации в вопросе о привлечении их к уголовной
ответственности в привилегированное положение по сравнению с гражданами.
462 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
установленных законом правил о задержании, аресте, обвинении
в уголовном преступлении.
Порядок уголовного процесса на основах, принятых в кон-
ституции, был установлен законом 16 сентября 1791 г.
Дело начиналось суммарным расследованием, которое про-
водилось мировым судьей в качестве органа судебной полиции.
По окончании расследования дело направлялось в окружной
центр директору обвинительного жюри, который мог либо напра-
вить дело для прекращения в окружной суд, либо составить обви-
нительный акт. После того как королевский комиссар визировал
обвинительный акт, он рассматривался в закрытом заседании
обвинительного жюри из 8 присяжных под председательством
директора, причем жюри допрашивало и свидетелей. В случае
предания обвиняемого суду дело направлялось в уголовный три-
бунал, где рассматривалось в составе председателя и трех судей
при 12 присяжных заседателях.
Судебное разбирательство дела строилось на началах глас-
ности, устности, состязательности и свободной оценки доказа-
тельств по внутреннему убеждению присяжных.
Значение принципа гласности при отправлении правосудия
было подчеркнуто еще в прениях в Национальном собрании
17 августа 1789 г. по докладу Бергасса. И в докладе, и в прениях
подчеркивалось, что при помощи гласности судебного разбира-
тельства народ контролирует деятельность судей и обеспечивает
правильность соблюдения ими законов и прав участников дела
Известна произнесенная в законодательном собрании тирада
Мирабо о значении гласности суда для обвиняемого. «Дайте мне
какого хотите судью — пристрастного, корыстолюбивого, даже
моего врага, — но пусть он меня судит публично».
Состязательность осуществлялась участием сторон в судеб-
ном следствии и прениях: прокурора как обвинителя и обвиняе-
мого с его защитником. Кроме прокурора, в деле участвовал
королевский комиссар, который следил за исполнением закона и
требовал его применения.
J В своем докладе Бергасс указывал: «Чем сильнее их могущество, тем
больше — и при том непрестанно — должны чувствовать судьи присутствие
той главной среди всех властей власти, не поддающейся подкупу, грозной
власти общественного мнения. Однако судьи не будут чувствовать этой вла-
сти, пока разбирательство дел будет происходить тайно. Этот последний по-
рядок вещей, заслуживающий полного осуждения, открывает широкое поле
для предрассудков, для личных симпатий и антипатий, для предвзятости,
для интриг злонамеренных людей, для протекционизма, для тайных влияний
и низменных страстей, развитию которых благоприятствует безгласность и ко-
торые, будучи обнаружены, тотчас же перестают быть опасными».
Подробности о содержании доклада Бергасса и прениях см. А. Бру-
силовский, Принцип гласности в уголовном процессе, «Социалистическая
законность» 1937 г. № 11.
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 463
Установленная законом оценка доказательств по внутрен-
нему убеждению требовала непосредственного рассмотрения
в суде всех доказательств в порядке устного допроса свидетелей,
осмотра вещественных доказательств и оглашения документов.
Необходимо отметить, что при обсуждении в Учредительном
собрании вопроса о создании суда присяжных предлагалось про-
вести сочетание старой системы легальных доказательств с но-
выми принципами; предлагалось указать в законе, какие дока-
зательства должен собрать суд, чтобы иметь право осудить обви-
няемого; но при этом должно было действовать правило, что
никакие доказательства не могут заставить суд осудить против
своего внутреннего убеждения. Такая система должна была, по
выражению Робеспьера, соединить «доверие, которое питают
к законным доказательствам, с доверием, которое заслуживает
внутреннее убеждение судьи» '. Но предложение это было от-
вергнуто, как явно идущее вразрез с учреждением жюри при-
сяжных, не мотивирующего своих приговоров.
Докладчик проекта закона 1791 года Дюпор Привел следую-
щие соображения против системы легальных доказательств: «За-
конные доказательства — метод сам по себе нелепый, опасный
для обвиняемого, опасный для общества: 1. Он сам по себе не-
леп, потому что смешно определять наперед законом факт еще
не известный, который может видоизменяться до бесконечности.
Всякий факт содержит сам в себе свои особенные, ему только
свойственные, доказательства, всей же истины нельзя заключить
в формулы. 2. Этот метод опасен для общества, потому что, если
вы установите законные доказательства, если вы, например, ска-
жете, что нельзя никого присудить к наказанию, как только по
удостоверению двух свидетелей-очевидцев или тому подобному,
вы тем самым дадите патент на безнаказанность злодеям, верную
точку опоры в их преступных расчетах. 3. Этот метод опасен для.
подсудимого потому, что, если вы постановите, что можно осу-
дить кого-нибудь по двум свидетельским показаниям, не входя
в разбор нравственной достоверности этих свидетелей, вы хладно-
кровно совершите отвратительнейшую и жесточайшую несправед-
ливость; вы будете играть самым легкомысленным образом
жизнью и честью людей. При такой системе судья будет забо-
титься не о том, подлинно ли случился известный факт, но только,
о том, доказан ли он формально» 1 2.
В результате было принято правило о «личном убеждении»,
изложенное в инструкции 1791 года и в ст. 372 Кодекса 3 брю-
мера IV года. Перед совещанием присяжных их старшина читает
1 F. Н ё 1 i е, Traite 1’instruction criminelle, Paris, 1866, 2 ed., t. IV,
№ 1768, p. 337—338.
2 Helle, Traite.., t. IV, № 1768, p. 338—339; В. Д. С п а с о в и ч, О су-
дебных доказательствах, стр. 236—237.
464 раздел iv. суд и угол, процесс буржуазного государства
им следующую инструкцию, которая должна быть помещена на
самом видном месте в каждой совещательной комнате: «Закон не
требует отчета у присяжных, на основании чего они пришли
к убеждению; он не предписывает им правил в руководство для
определения полноты и достаточности доказательства; он велит
им сосредоточенно и молчаливо углубиться в самих себя и выяс-
нить в своей совести, какое впечатление произвели на их разум
доказательства, собранные против обвиняемого, и данные его
защиты. Закон не говорит присяжным: вы должны считать истин-
ным всякий факт, засвидетельствованный таким-то или таким-то
числом свидетелей; он не говорит им также: вы не должны счи-
тать вполне доказанными факты, которые не обоснованы таким-то
протоколом, такими-то документами, столькими свидетелями или
столькими уликами. Он ставит им один только вопрос, который
выражает в себе весь объем их долга: имеете ли вы внутреннее
убеждение?»
В 1791 году начал функционировать Национальный высокий
суд. По установленной декретом 10 мая 1791 г. организации он
состоял из высокого жюри присяжных в числе 24 человек, изби-
раемых департаментскими выборщиками, и из четырех «высоких
судей», назначаемых из состава кассационного суда. В качестве
«высоких прокуроров нации» в заседаниях высокого суда должны
были выступать два члена Законодательного корпуса, избирае-
мые последним для каждого дела. Высокий суд должен был
рассматривать дела о преступлениях против «общей безопасности
государства», а также о преступлениях министров и других выс-
ших должностных лиц.
Однако Высокий суд бездействовал, как бездействовало бо-
лее года и Законодательное собрание, несмотря на усиленное
 развитие контрреволюционной деятельности.
Только после свержения народом короля 10 августа 1792 г.
Законодательное собрание приняло закон о возложении на муни-
ципалитеты «функций полиции общей безопасности». На муни-
ципалитеты возлагалось «расследование преступлений, которые
угрожают внешней или внутренней безопасности государства и
по которым обвинение принадлежит Законодательному со-
бранию».
Наблюдательный комитет Законодательного собрания, кото-
рый должен был по этому предложенному жирондистами закону
объединять и направлять деятельность муниципалитетов, получил
широкие полномочия. Он мог «принимать меры предосторож-
ности, делать распоряжения каких, по его мнению, будут
требовать обстоятельства, и даже арестовывать лиц, поведе-
ние которых он найдет нужным исследовать в интересах оте-
чества».
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА
465
Однако этот комитет не проявил большой активности
в борьбе с контрреволюцией '.
В Конвенте руководящая роль перешла к партии якобинцев,
Конвент начал свою деятельность в судебной области с де-
крета 19—20 октября 1792 г. об обновлении состава судов. Де-
крет этот был вызван постоянными жалобами населения на
медлительность, нерешительность и слабость судей в борьбе
с контрреволюцией. В отмену старого закона о служебном цензе
для лиц, избираемых судьями, Конвент установил, что «народ
имеет право избирать своих судей из числа всех граждан без
различия». 25 сентября 1792 г. был упразднен Национальный
Высокий суд, который вызывал негодование революционных масс
своей снисходительностью к заговорщикам и, по выражению
одного депутата, «стоил народу значительных сумм и не оказал
ему никаких услуг».
Так как после низложения короля были обнаружены доку-
менты, устанавливавшие его сношения с эмигрантами и враждеб-
ными Франции правительствами, в Конвенте возник вопрос об
ответственности короля. Многие жирондисты настаивали на не-
прикосновенности короля, вытекавшей из конституции 1791 года.
Однако победило мнение якобинцев о том, что Людовик XVI, на-
рушивший конституцию и изменивший французскому народу,
может и должен быть судим самим Конвентом как представите-
лем нации. После ряда допросов короля и выслушивания речи его
защитника Конвент поименным голосованием решил огромным
большинством, что «Людовик Капет» виновен в приписанном ему
преступлении, и отверг предложение жирондистов о представле-
нии приговора на утверждение народа. Большинством 387 голо-
сов против 334 король был приговорен к смертной казни и 21 ян-
варя 1793 г. гильотинирован 1 2.
Дальнейшее движение революции по восходящей линии при-
вело к диктатуре якобинцев и к чрезвычайному законодательству.
Хотя уже в первый день заседания Конвента Дантон требовал
издания суровых законов против контрреволюционеров, однако
прошло полгода, прежде чем были приняты решительные меры.
Якобинская диктатура была, как указывал В. И. Ленин,
«великим образцом действительно революционной борьбы с клас-
сом эксплуататоров со стороны взявшего всю государственную
власть в свои руки класса трудящихся и угнетенных» 3.
1 См. по этому вопросу указания проф. Н. Полянского, опирающиеся на
специальное исследование В е 11 о п i («Le Comite de surete generate de la
Convention nationale», 1924, p. 13) в статье «Судебное законодательство Кон-
вента», «Советское государство н право» 1940 г. № 1, стр. 88.
2 См. К. Н. Беркова, Процесс Людовика XVI, П., 1920.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 42.
466 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Парижский революционный трибунал и должен был служить
острым оружием этой диктатуры, беспощадно разившим заго-
ворщиков, шпионов, мятежных генералов, агентов эмигрантов и
других врагов революции.
В речи, произнесенной в декабре 1793 года в якобинском
клубе, Робеспьер в следующих выражениях сравнивал задачи
конституционного и революционного правительств: «Конститу-
ционное правительство заботится, главным образом, о граж-
данской свободе, революционное — о свободе общественной.
При конституционном строе можно почти ограничиться за-
щитой отдельных лиц от насилия государственной власти;
при революционном строе сама государственная власть вы-
нуждена защищаться против всех клик, которые на нее на-
падают»
Несмотря на упорные возражения жирондистов, Конвент
после яркого выступления Дантона, настаивавшего на необходи-
мости дать в руки исполнительной власти сильное оружие спасе-
ния революции, принял 10 марта 1793 г. декрет об организации
Чрезвычайного уголовного трибунала 1 2.
Революционный трибунал действовал во все время якобин-
ской диктатуры. В этом суде были среди других рассмотрены
дела Шарлотты Кордэ, Марии-Антуанетты, жирондистов, группы
Дантона, Демулена и ряда мятежных генералов 3.
Ведению Революционного трибунала подлежали все дела,
связанные «со служением интересам контрреволюции, покушения
на свободу, равенство, единство и цельность республики, внутрен-
нюю и внешнюю государственную безопасность, заговоры на вос-
становление королевской власти или*всякой иной, несогласной со
свободой, равенством и суверенитетом народа, независимо от
положения, звания или рода занятия виновных». Трибунал со-
1 Цитирую по статье Б. Я. Арсеньева «Революционный трибунал фран-
цузской буржуазной революции XVIII века», «Ученые труды ВИЮН», вып. II,
Юрнздат, 1940, стр. 110—111.
2 Только декретом 8 брюмера II года для Чрезвычайного уголовного
трибунала было принято официальное наименование его Революционным три-
буналом.
3 В статье «Буржуазия и контрреволюция» К. Маркс делает замечание,
прямо относящееся к деятельности Парижского революционного трибунала:
«Пролетариат и не принадлежавшие к буржуазии слои городского населения
либо не имели еще никаких отдельных от буржуазии интересов, либо еще не
составляли самостоятельно развитого класса или части класса. Поэтому там,
где они выступали против буржуазии, например в 1793 и 1794 гг. во Фран-
ции, они боролись только за осуществление интересов буржуазии, хотя и не
на буржуазный манер. Весь французский терроризм представлял не что иное,
как плебейскую манеру расправы с врагами буржуазии, абсолютизмом, фео-
дализмом и филистерством» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VII,
стр. 54).
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 467
стоял из жюри присяжных и пяти судей '. Для законности при-
говора судьи должны были заседать в числе не менее трех. При-
сяжные в числе 12 при 4 запасных, как и судьи, должны были
назначаться Конвентом из граждан департамента Парижа и
четырех с ним смежных департаментов. Присяжные должны
решать вопрос о доказанности фактов. Судьи же — вести след-
ствие и применять законы. Решение жюри принимается открыто,
путем подачи голоса каждым присяжным, абсолютным большин-
ством голосов. Приговор суда не подлежит обжалованию. При
суде состоят общественный обвинитель и два его товарища,
также избираемые Конвентом.
Объясняя правило закона об открытом высказывании своего
решения каждым из присяжных, одна из газет писала: «Открытое
голосование может спасти (хотя и то не наверно) народ от кор-
рупции присяжных заседателей, ибо с белыми шарами лицемеры
прятались и оправдывали изменников так же, как путем тайного
голосования дают места интриганам и аристократам. Прав тот
депутат, который утверждает, что не нужно тайного голосования
так же, как и тайного свидетельского показания»1 2.
Первоначально привлечение к суду трибунала осуществлял
сам Конвент через особую комиссию, в которую должны были
пересылаться все протоколы доносов, допросов и другие мате-
риалы следствия.
5 апреля 1793 г. Конвент постановил, что право предания
суду Революционного трибунала всех граждан республики, за
исключением генералов, министров и членов Конвента, пере-
дается общественному обвинителю при Революционном трибу-
нале, который может «по доносу установленных властей или
граждан заключать под стражу, преследовать и предавать суду
всех обвиняемых в государственных преступлениях».
Арестованные по всей Франции препровождались в одну из
тюрем Парижа, где и допрашивались. Затем обвиняемый приво-
дился в трибунал, где допрашивался одним из его членов в при-
сутствии общественного обвинителя по материалам дела. В слу-
чае недостаточности данных для обвинения трибунал в полном
составе по заключению общественного обвинителя выносил поста-
новление о прекращении обвинения и об освобождении заклю-
ченного. Если же обвиняемый не мог опровергнуть обвинение.
1 Введение в трибунал присяжных было результатом компромисса ме-
жду предложением жирондистов и якобинцев. Первые хотели, чтобы присяж-
ными в трибунале были «высокие присяжные» упраздненного за бездеятель-
ность Национального высокого суда. Якобинцы требовали, чтобы трибунал
действовал без присяжных.
2 Цитата из газеты «Революция Парижа» приведена в работе Н. Идель-
сона «Революционный трибунал во Франции», П., 1913, стр. 6.
468 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
общественный обвинитель или один из его помощников составлял
обвинительный акт.
Обвиняемому вручалась копия обвинительного акта со спи-
ском свидетелей, вызываемых обвинителем, и списком присяж-
ных, которых он мог отводить. Обвиняемый имел право на
помощь защитника.
Судебное заседание происходило при открытых дверях. При-
сяжные в начале заседания принимали присягу в беспристраст-
ном рассмотрении дела ’.
Председатель опрашивал подсудимого о его личности, а по
оглашении обвинительного акта начинался допрос свидетелей.
После допроса каждого из них председатель спрашивал подсу-
димого, не желает ли он дать объяснения по поводу показания.
Вопросы могли задавать судьи, присяжные, обвинитель, защитник
и подсудимый. По окончании следствия стороны обменивались
речами, и затем председатель резюмировал сущность дела и
обращал внимание присяжных на обстоятельства и доказатель-
ства, могущие иметь значение как против, так и в пользу подсу-
димого. Затем председатель согласно с мнением судей составлял
список вопросов, на которые присяжные должны были дать
ответы, и передавал его присяжным вместе с обвинительным
актом и другими документами дела, кроме письменных показа-
ний свидетелей. Присяжные совещались в особой комнате, а за-
тем публично, в отсутствие подсудимого каждый объявлял свой
ответ. Затем вводился подсудимый, и председатель объявлял
ему о решении. При оправдании подсудимый немедленно осво-
бождался. При осуждении суд выслушивал заключение обще-
ственного обвинителя о применении закона и заявление подсуди-
мого по этому вопросу. После этого каждый из судей, начиная
с младшего, высказывал вслух свое мнение о наказании, и пред-
седатель провозглашал приговор.
События 1793 года-—ряд поражений республиканских войск
на фронте, заговоры внутри Франции—поставили в порядок дня
вопрос о терроре. Арестованные по декрету Конвента еще в июне
1793 года 29 жирондистов были преданы суду трибунала в конце
октября. Они упорно защищались, не признавая обвинения.
Трибунал по инициативе общественного обвинителя обратился
в Конвент, заявляя, что излишние в чрезвычайном суде процес-
суальные формальности мешают делу революционного право-
1 Формула присяги: «Гражданин, вы клянетесь и обещаете разобрать
самым тщательным образом обвинение, возбужденное против находящегося
здесь подсудимого, не сообщаться ни с кем до вашего решения, не внимать
ни ненависти, ни злобе, ни страху или привязанности; составить свое убежде-
ние как на основании имеющихся улик, так и доводов защиты согласно с ва-
шей совестью и вашим внутренним убеждением, с беспристрастием н спокой-
ствием, подобающими свободному человеку».
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 469
судия. 8 брюмера II года Республики (29 октября 1793 г.) Кон-
вент издал декрет со следующими правилами: «Если процесс
в революционном трибунале длился более трех дней, председа-
тель обязан обратиться к присяжным с вопросом, достаточно ли
дело уяснено их совестью. При отрицательном ответе присяжных,
следствие должно продолжаться. При положительном ответе при-
сяжные немедленно переходят к постановлению вердикта».
Процесс жирондистов закончился вынесением смертного при-
говора всем подсудимым.
Надо еще отметить следующие два обстоятельства. Во-пер-
вых, вопреки утверждению ряда буржуазных историков о том, что
создание Парижского революционного трибунала вызвано исклю-
чительно кровожадностью кучки якобинцев с Робеспьером во-
главе, бесспорным фактом является возникновение в провинции
в порядке революционной инициативы масс ряда революционных
трибуналов и комиссий. Во-вторых, известно, что Конвент принял
меры к прекращению деятельности этих провинциальных трибу-
налов и комиссий именно во избежание слишком поспешных осу-
ждений. Декрет 19 флореаля II года (18 марта 1794 г.) поста-
новил: «Революционные трибуналы и комиссии, учрежденные
в некоторых департаментах постановлениями народных предста-
вителей, упраздняются, и в будущем ни один революционный
трибунал не может быть учрежден иначе, &ак декретом нацио-
нального Конвента» *.
Декрет Конвента 22 прериаля II года (14 июня 1794 г.) при-
дал революционному трибуналу характер еще более беспощад-
ного орудия террора против всех контрреволюционных элементов.
Согласно этому декрету число присяжных в трибунале было
сокращено до 9, причем разрешалось рассматривать дела при
наличии даже семи присяжных.
Подсудность дел трибуналу была определена самым широ-
ким образом. «Революционный трибунал учрежден для того,
чтобы карать врагов народа», а, согласно определению
закона, «врагами народа являются все те, кто стремится
уничтожить общественную свободу силой или хитростью»
(ст. ст. 4 и 5).
Декрет предоставил каждому гражданину право ареста и
привода к судьям заговорщиков и контрреволюционеров и обязал
всех доносить о -заговорщиках и контрреволюционерах. Предание
суду трибунала было предоставлено Конвенту, Комитету обще-
ственного спасения, Комитету общественной безопасности, комис-
1 Декрет приведен в статье проф. Н. Полянского «Судебное законода-
тельство Конвента» («Советское государство и право» 1940 г. № 1, стр. 103)
со ссылкой на работу L. Cahen et R. Guyot, L'oeuvre legislative de la
Revolution, 1913.
470 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
сарам Конвента и общественному обвинителю при трибунале
(ст.ст. 9 и 10).
Единственными процессуальными формами, сохраненными
декретом, были: публичный допрос обвиняемого, публичный до-
клад всех показаний и публичное провозглашение ответа каждым
из присяжных на вопрос председателя о виновности подсудимого
(ст. 17).
Декрет крайне упростил представление доказательств: при
наличии, независимо от свидетельских показаний, каких бы то
ни было материальных или моральных доказательств виновности
подсудимого свидетели могли не выслушиваться, «если только
эта формальность не представляется необходимой для открытия
соучастников или по каким-либо высшим соображениям о госу-
дарственном интересе» (ст. 13).
Декрет упразднял участие в процессе защитника. «Закон
в качестве защитников дает оклеветанным патриотам присяжных
заседателей — патриотов'; он не дает вовсе защиты заговорщи-
кам» (ст. 16).
Единственным наказанием, которое трибунал мог применять
к осужденным, являлась смертная казнь (ст. 7). Она приводи-
лась в исполнение немедленно.
В порядке, установленном декретом 22 прериаля, революци-
онный трибунал действовал до конца якобинской диктатуры и
первые несколько дней после контрреволюционного переворота
9 термидора (28 июля 1794 г.), когда начала свирепствовать
реакция крупной буржуазии.
Говоря о падении самой революционной партии якобинцев,
Маркс восклицает: «Какое колоссальное заблуждение — быть
вынужденными признать и санкционировать в правах человека
современное буржуазное общество, общество промышленности,
всеобщей конкуренции, свободно преследующих свои цели, част-
ных интересов, анархии, самоотчужденной природной и духовной
индивидуальности, — быть вынужденными признать и санкцио-
нировать все это и вместе с тем желать аннулировать вслед за
тем в лице отдельных индивидуумов жизненные проявления этого
общества и в то же время желать построить по античному
образцу политическую верхушку этого общества!» ’.
Как указывалось, в буржуазной историографии обычно изо-
бражают революционный трибунал как орудие бессмысленной
кровожадности группы якобинцев. Эта точка зрения отражает
ту ненависть, которую питали к революционному трибуналу не
только аристократы — эмигранты, но и все представители круп-
ной буржуазии — скупщики национализированных земель, армей-
1 К. Маркс, Святое семейство, Маркс и Энгельс, Соч., т. 2,
стр. 136.
ГЛАВА III. ФРАНЦ. РЕВОЛЮЦИЯ XVIII В. И ПЕРЕУСТРОЙСТВО СУДА 471
ские поставщики, спекулянты, желавшие мирно наслаждаться
плодами «буржуазной свободы».
Стоя на почве марксистского понимания задач буржуазной
революции конца XVIII в., мы должны признать огромную роль
Революционного трибунала в осуществлении задач революции.
Маркс указывал на препятствия, стоявшие на пути развития и
укрепления сильной централизованной власти буржуазии. «...По-
местные И дворянские прерогативы, местные привилегии, город-
ские и цеховые монополии и провинциальные уложения — весь
этот средневековый хлам задерживал ее развитие». И дальше:
«Исполинская метла французской , революции XVIII столетия
смела все эти остатки давно минувших веков и очистила таким
образом общественную почву от последних помех для сооруже-
ния здания современного государства» К
И для решительной борьбы с контрреволюционными загово-
рами, для поднятия дисциплины в армиях, отстаивающих безопас-
ность молодой республики против монархическо-аристократиче-
ской европейской коалиции, Революционный трибунал был необ-
ходимым орудием якобинской диктатуры 1 2.
После контрреволюционного переворота 9 термидора Рево-
люционный трибунал в новом составе превратился в орудие рас-
правы крупной буржуазии со всеми революционерами. 29 декабря
1794 г. трибунал осудил бывшего общественного обвинителя
Фукье-Тэнвилля и ряд судей и присяжных. 31 мая 1795 г. декре-
том Конвента трибунал был упразднен 3 * * * * В.
Победа революции во Франции привела к полной ликвида-
ции феодальных, общественных и политических порядков и уста-
новлению новых, чисто буржуазных порядков. Они должны были
1 К. Маркс, Гражданская война во Франции, Маркс и Энгельс,.
Соч., т. XIII, ч. II, стр. 310.
2 См., например, К. Маркс, Борьба якобинцев с жирондистами
(Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 609 сл.), «Буржуазия и контррево-
люция» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VII, стр. 54), Энгельс, Письмо
к Марксу 26 сентября 1851 г. (о роли террора внутренней политики граждан-
ской власти и поддержании дисциплины в армии), Маркс и Энгельс.
Соч, т. XXI, стр. 280.
3 Подробнее р деятельности Парижского революционного трибунала см.
Е. Seligman, La justice en France pendant la revolution (1791—1793), 1913;
H. Wallon, Histoire du tribunal revolutionnaire de Paris, 1881.
На русском языке см. А. Боровой, История личной свободы во Фран-
ции, т. I, ч. 2, М, 1910, стр. 22—25, 97—106; Идельсон, Революционный
трибунал во Франции, СПб, 1913. Обе работы тенденциозно освещают дея-
тельность революционного трибунала, подчеркивая его «кровожадность» и от-
сутствие процессуальных гарантий.
В советской литературе см. интересную и обстоятельно документирован-
ную статью Н. Н. Полянского «Судебное законодательство Конвента» («Со-
ветское государство и право» 1940 г. № 1) и популярный доклад Б. Я. Ар-
сеньева «Революционный трибунал французской буржуазной революции
XVIII века» («Ученые труды ВИЮН», вып. II, Юриздат, 1940).
472 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
обеспечить новому господствующему классу возможность эксплу-
атации наемного труда и укрепления буржуазной собственности.
Эта революция дала образец переустройства общества для
других стран, еще находившихся под властью феодального гос-
подства.
«Возьмите великую французскую революцию, — говорит
В. И. Ленин. — Она недаром называется великой. Для своего
класса, для которого она работала, для буржуазии, она сделала
так много, что весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию <и
культуру всему человечеству, прошел под знаком французской
революции. Он во всех концах мира только то и делал, что про-
водил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали вели-
кие французские революционеры буржуазии, интересам которой
они служили, хотя они этого и не сознавали, прикрываясь сло-
вами о свободе, равенстве и братстве»’.
1 В. И. Ленин, I Всероссийский съезд по внешкольному образованию,
Соч., т. 29, стр. 342.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА
80. Общая характеристика наполеоновского
процессуального законодательства
р
* асправившись с радикально настроенными
представителями мелкой буржуазии, напуганная якобинским
террором крупная буржуазия после нескольких переходных форм
правления создала и укрепила режим империи Наполеона Бона-
парта.
Наполеоновское законодательство и должно было создать
стройную систему правовой надстройки, направленной на укре-
пление нового базиса.
Характеризуя французское буржуазное право, Энгельс ука-
зывает: «Французский юрист стоит на почве Великой революции,
которая, уничтожив окончательно феодализм и абсолютистский
полицейский произвол, перевела экономические условия жизни
вновь возникшего общества на язык юридических норм в своем
классическом кодексе, который был опубликован Наполео-
ном»1.
Естественно, что, опрокинув в конце XVIII в. феодальный
строй, французская буржуазия использовала некоторые правовые
формы, введенные ранее победившей английской буржуазией.
Основные черты нового процесса, как уже указывалось, были
заимствованы в первые годы революции из английского состяза-
тельного процесса. Обвиняемый превращался из бесправного
объекта секретного и письменного расследования в субъекта про-
цесса, пользующегося равными с обвинителем правами в собира-
нии и оспаривании доказательств. Предание суду и решение дела
по существу передавались в руки «представителей народа» —
присяжных.
1 Ф. Энгельс, Роль насилия в истории, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I, стр. 503—504.
474 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Сохранив детище революции — гласный суд присяжных —
для решения по внутреннему убеждению важнейших уголовных
дел Code d’instruction criminelle 1808 года тщательно изгнал
всякое участие общественности из стадии подготовки дела — рас-
следования и даже предания суду. Он передал их всецело в руки
чинов прокуратуры, администрации и магистратуры, действую-
щих в условиях тайны и имеющих очень широкие полномочия
в отношении обвиняемого. Создалась та смешанная система
(le systeme mixte), в которой, несмотря на торжественность за-
ключительной стадии — гласного, устного состязания сторон пе-
ред присяжными, — главную роль играет подготовительная ста-
дия — негласное, письменное, проникнутое розыскным духом рас-
следование1. Недаром французский уголовно-процессуальный
кодекс называется кодексом уголовного расследования — Code
d’instruction criminelle.
Этот уголовный процесс, послуживший образцом почти для
всех европейских стран при переходе их от феодального к бур-
жуазному строю, в самой Франции почти не изменился за полто-
раста лет своего действия.
Такое долголетие процессуального кодекса 1808 года объяс-
няется тем, что он, как и другие законы эпохи, составляет лишь
часть той социальной системы, которая закреплена гражданским
кодексом Наполеона и остается незыблемой доныне.
Даже умеренный буржуазный профессор Гарсон писал об
уголовно-процессуальном кодексе 1808 года, что он представляет
собой фасад, на котором написаны высокопарные формулы, а по-
зади этого фасада настоящее сооружение несправедливости,
в котором все установлено и соединено так, чтобы можно было
узаконить всякое насилие над личной свободой, а не так, чтобы
дать опору для практического применения законных санкций1 2.
Некоторое смягчение тяжелого положения обвиняемого во
время предварительного следствия, установленного- в кодексе
1808 года по образцу ордонанса 1670 года, внес только закон
1865 года. До его издания каждый обвиняемый в совершении
преступления (в отличие от проступков и правонарушений) обя-
зательно подвергался предварительному заключению. Закон
1 Соответствующие изменения в построении предварительного следствия
были произведены уже законом 7 плювиоза IX года. Этот закон, изменив по-
рядок расследования, установленный в первые годы революции, восстановил
ряд правил ордонанса 1670 года о полномочиях следователя и негласности
производства. Закон отразил требования укрепившейся у власти крупной бур-
жуазии, заботившейся не столько о «правах человека и гражданина», сколько
об охране «порядка и спокойствия» (см. М. М. Г р о д з и н с к и й,; О преда-
нии суду, «Вестник советской юстиции» 1927 г. № 18, стр. 556).
2 Цитата заимствована из работы проф. Н. Н. Полянского «Судьба про-
цессуальных гарантий личной свободы во Франции», Издательство Академии
наук СССР, М.—Л., 1946, стр. 22.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 475
1865 года разрешил следственному судье освобождать обвиняе-
мого до суда независимо от тяжести угрожающего ему наказа-
ния. Лица же, обвиняемые в проступках, влекущих наказание
тюремным заключением на срок менее двух лет, если они имеют
постоянное место жительства и не являются рецидивистами, под-
лежали обязательному освобождению из-под стражи до суда Ч
Наполеоновское законодательство, поддерживая' на словах
принятую в начале революции идею разделения властей и неза-
висимость судебной власти, на деле сильно урезало ее. Оно пол
ностью устранило выборность судей, подчинив назначаемых и
несменяемых судей надзору централизованной и зависящей от
правительства прокуратуры.
Сохранив после длительного обсуждения введенный револю-
цией суд присяжных, законодатель оградил его высоким барьером
цензов, имущественного и оседлости, от проникновения демокра-
тических элементов.
Империя Наполеона как организованная государственная
власть крупной буржуазии создала бюрократически централизо-
ванный аппарат, охраняющий господствующий класс от «изли-
шеств свободы и анархии». Широко разветвленная администра-
ция получила большую власть во всех областях общественной
жизни. Она получила ее и в области уголовной юстиции.
По личному требованию Наполеона в Уголовно-процессуаль-
ный кодекс была включена пережиршая все смены политических
режимов во Франции ст. 10. Она предоставила префектам депар-
таментов и префекту парижской полиции, то есть чинам адми-
нистративного .ведомства, не подчиненным надзору высших орга-
нов юстиции, широкие полномочия по принятию всех необходи-
мых мер для установления преступлений, проступков и полицей-
ских нарушений и для передачи их виновников в распоряжение
судов.
При обсуждении проекта кодекса в Законодательном кор-
пусе наделение такими полномочиями чипов администрации
было мотивировано тем, что «административная полиция,,
проникая в тайные намерения злодеев, предупреждает много-
зла».
Наполеон требовал даже, чтобы чины прокуратуры были
подчинены префекту полиции как личному представителю импе-
ратора. Но такое отношение между чинами администрации и
прокуратуры слишком явно нарушило бы идею разделения вла-
стей, поставив действия судебных органов под контроль органа
администрации.
1 О других изменениях закона, относящихся к ограждению личной сво-
боды, см. проф. Н. Н. Полянский, Судьба процессуальных гарантии..,.
стр. 25—26.
476 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
В итоге длительных дебатов префект не был введен в состав
органов судебной полиции, что поставило бы его под надзор
генерального прокурора при апелляционном суде, а получил
самостоятельные широкие полномочия, перечисленные в ст. 10
кодекса '.
81. Система уголовных судов. Несменяемость судей
Система судоустройства, принятая в начале XIX в. во Фран-
ции, сохранила в дальнейшем все свои черты, и смена полити-
ческих режимов отражалась только на изменении названий, но
не на существе и функциях судебных органов. По своей строй-
ности эта система служила образцом для ряда буржуазных зако-
нодательств XIX в.
Наполеоновское законодательство, сохранив принятое во
время революции тройственное деление преступлений, установило
в соответствии с ним и три вида судов. Эти уголовные суды
являются как бы отделениями соответствующих гражданских
судов, составляющих систему подчиненных друг другу инстанций.
Деление судов соответствует территориально-административному
делению. Низшей административной единице — коммуне — соот-
ветствует единоличный мировой суд, разрешающий мелкие
гражданские тяжбы. Мировой судья разбирает единолично и уго-
ловные дела о мелких нарушениях. В качестве судьи по уголов-
ным делам он образует «суд простой полиции». При вто-
рой ступени гражданского суда, соответствующей административ-
ному округу, действует как его отделение трибунал испра-
вительной полиции в составе трех судей. Он является
одновременно апелляционной инстанцией для суда простой полит
ции и судом первой инстанции для разбирательства дел о про-
ступках средней тяжести. Третьим звеном системы, соответствую-
щим высшей административной единице — департаменту, —
является апелляционный суд. Одно из его отделений, состоящее
из ряда советников, образует апелляционную инстанцию для уго-
ловных дел, разрешенных трибуналами исправительной полиции.
При нем же образуется так называемый «суд ассизный», состоя-
щий из трех судей («советников») и 12 присяжных заседателей,
для рассмотрения дел о тяжких уголовных преступлениях1 2.
1 См. подробно у Н. Н. Полянского («Судьба процессуальных гарантий
личной свободы во Франции», стр. 20—21), который приводит восхваление
действий «всевидящей полиции», произнесенное докладчиком кодекса Трейаром.
2 Только в 1848 году был уничтожен имущественный ценз для присяж-
ных, и право составления списков присяжных передано от префектов в кан-
тональные комиссии под председательством мирового судьи. Правительство
Второй империи законом 1853 года вернулось к системе составления списков
комиссиями, состоявшими только из правительственных чиновников. После
падения империи в 1870 году была восстановлена система 1848 года. Неко-
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 477
Вся система французских судов увенчивается Кассационным
судом, единым для всей Франции.
Все судьи назначаются правительством и по закону поль-
зуются несменяемостью. Однако принцип судейской несменяемо-
сти во Франции имеет свою очень интересную и поучительную
историю. Он был провозглашен в Конституции VIII года, под-
твержден в хартии 1814 года, а по конституции 1848 года
является одним из основных государственных законов.
Маркс дал едкую характеристику этих несменяемых судей
второй республики. «Отвергнув всякий компромисс, с мелкой
буржуазией и не сумев привязать к новой государственной форме
никаких новых общественных элементов, трехцветная конституция
зато поспешила возвратить традиционную неприкосновенность
корпорации, которая была самым заклятым и самым фанатиче-
ским защитником старого строя. Она сделала основным законом
конституции несменяемость судей, на которую покусилось-было
временное правительство. Один король, которого она низвергла,
многократно воскрес в этих несомненных инкивизиторах закон-
ности» ’.
Однако все сменявшиеся во Франции политические режимы
постоянно нарушали несменяемость судей. При Наполеоне I
обычным приемом увольнения не подходящих для правительства
судей было закрытие и переименование судов, при котором судьи
оставались за штатом. При Наполеоне III закон 1852 года пре-
доставил правительству право увольнять судей по достижении
ими 70 лет (для членов кассационного суда — 75 лет).
Вопрос о несменяемости судей стал особенно острым после
разгрома Франции немцами в 1870—1871 гг.
Как известно, третья республика — эта «республика без рес-
публиканцев» — длительное время находилась под угрозой монар-
хического. переворота. Как и в других правительственных орга-
нах, в составе многих судов было большое число политических
противников республиканского режима. Эти судьи постоянно
торая демократизация института присяжных была проведена законами 1872
и 1875 годов.
Право быть избранным в присяжные принадлежит всем гражданам
мужского пола, достигшим 30 лет, умеющим читать и писать по-французски,
не лишенным политических и гражданских прав и проживающим в департа-
менте. Не включаются в списки (кроме депутатов и ряда категорий дол-
жностных лиц административного ведомства) лица, состоящие в услужении,
состоящие на военной службе, и «освобождаются» от внесения в списки при-
сяжных лица, «снискивающие пропитание ежедневным трудом своих рук».
 Составление годовых и сессионных списков лежит на чинах судебного
ведомства, причем сессионный список составляется председателем суда из
36 очередных и 4 запасных присяжных путем жеребьевки в публичном засе-
дании.
1 К. Маркс, Классовая борьба во Франции, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VIII, стр. 34.
478 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС буржуазного государства
саботировали республиканские законы. В таких условиях был
поставлен вопрос о необходимости проведения мер по «очище-
нию» судебного ведомства от врагов республики. После длитель-
ного обсуждения вопроса о законодательных органах был принят
закон 1 августа 1883 г., не отменивший принципа несменяемости
судей, но позволивший правительству в течение небольшого срока
уволить судей, не отвечающих «государственным требованиям» '.
82.	Организация прокуратуры и адвокатуры
При судах, начиная с трибунала в округах, состоит проку-
ратура, образующая строго централизованный орган.
Низшим его звеном является прокурор республики (ранее,
в зависимости от смен формы правления, называвшийся то
имперским, то королевским прокурором). Он непосредственно
подчинен генеральному прокурору при апелляционном суде,
являющемуся вторым звеном прокуратуры. Во главе всей системы
находится министр юстиции — член правительства. Особняком
стоит генеральный прокурор при кассационном суде, также под-
чиненный министру юстиции. Чины прокуратуры не пользуются
несменяемостью и перемещаются приказами министра юстиции.
Прокуратура является органом государственного обвинения
и надзора за законностью, имеющим в то же время широкие
полномочия по руководству всеми чинами судебной полиции и по
дисциплинарному надзору за судами.
Адвокатура во Франции, в широком смысле слова, как со-
словие лиц, профессионально оказывающих юридическую помощь
гражданам, в частности в их судебных делах, делится на две
обособленные группы. Первую группу образуют адвокаты
в собственном смысле слова (avocats). Это лица с высшим
юридическим образованием и стажем работы у одного из адвока-
тов. Они являются юридическими советниками своих клиентов
и их правозаступииками; составляют для своих клиентов наибо-
1 Казалось бы, что ознакомление с французской практикой XIX в. дол-
жно было бы привести к выводу о политической природе всякого суда и
о лживости «принципа несменяемости судей». Одиако русский процессуалист
проф. Фойницкий пришел к выводу, что в законе 1883 года «нельзя не видеть
новую победу принципа несменяемости и новое доказательство того, что на-
рушения его во Франции имеют чисто политический характер». Сам автор
должен признать, что «на французской почве принцип этот никогда не поль-
зовался полной крепостью», что объясняется «политическими смутами». И со-
всем наивно выглядит подчеркивание автором того факта, что «все француз-
ские правительства, нарушая по политическим соображениям начало несме-
няемости, ограничивались отменою его для судей, прежними правительствами
назначенных» («Курс уголовного судопроизводства», т. I, стр. 210—211). Не
ясно ли, что, назначая судьями своих сторонников, каждое новое правитель-
ство может спокойно сохранять для них несменяемость.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 479
лее важные судебные документы >и произносят в суде речи в за-
щиту их интересов. Адвокаты округа каждого апелляционного
суда образуют самоуправляющуюся коллегию во главе с выбор-
ным старшиной (batonnier). Адвокатский совет каждого округа
осуществляет дисциплинарный надзор за всеми адвокатами и
принимает новых членов. Адвокатское сословие тесно связано
с магистратурой. Гражданско-процессуальный кодекс знает слу-
чаи, когда адвокат может заменить в составе судебного присут-
ствия окружного суда недостающего судью.
Вторую группу образуют поверенные (avoues), также
организованные в корпорацию, состоящие при судах и под над-
зором министра юстиции. Поверенные обязаны практически знать
нормы права и процесса и для принятия в сословие подвергаются
определенному экзамену. Они выполняют функцию судебного
представительства своих клиентов, делают всю подготовительную
работу по ведению судебных дел, в частности, собирают и под-
готавливают фактический материал, подыскивая свидетелей и
документы, подают и получают судебные бумаги, а по уголовным
делам могут осуществлять и защиту в суде. Деятельность пове-
ренных приближается к ремесленной деятельности и стоит в од-
ном ряду с маклерством, агентурой и другими видами посредни-
чества.
83.	Уголовный процесс. Общая характеристика
Французский уголовный процесс делится на две основные
стадии, резко отличающиеся друг от друга по своим началам и
формам, что дает основание называть его «следственно-обвини-
тельным» или смешанным.
Первая, негласная часть процесса вооружает представителя
господствующего класса — прокурора — необходимыми сред-
ствами обвинения, резко стесняя средства защиты обвиняемого.
Вторая, гласная часть процесса должна создавать представление
о равенстве сторон перед беспристрастным судом.
Обратимся к более подробному рассмотрению построения
отдельных стадий французского уголовного процесса. По мысли
законодателя, их совокупность образует ряд последовательных
действий различных агентов власти, направленных на раскрытие
и доказательство факта преступления, изобличение и осуждение
виновного в нем лица.
84.	Уголовное преследование
Одним из основных принципов построения уголовного про-
цесса по Code d’instruction criminelle является подчеркиваемое
всеми авторами отделение функции уголовного преследования от
480 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
функций расследования и разрешения уголовных дел по суще-
ству. Такое отделение объясняется в теории стремлением обес-
печить полноту, всесторонность и беспристрастность расследова-
ния и разбирательства дел, которые были бы невозможны при
объединении этих функций с уголовным преследованием, то есть
деятельностью, имеющей обвинительный характер.
Без большой погрешности можно утверждать, что во Фран-
ции существует монополия прокурорского преследования.
В самом деле, частного обвинения там не существует. Воз-
буждение преследования по жалобе потерпевшего для прокура-
туры необязательно1. Только в том случае, когда потерпевший
заявляет о предъявлении гражданского иска, прокурор обязан
передать дело для расследования следственному судье. Но и при
этом он может сразу дать заключение об отсутствии оснований
для возбуждения дела. Практика показывает, что при наличии
такого заключения прокурора следственный судья, по общему
правилу, не возбуждает дела.
Только по делам, подсудным судам исправительной и про-
стой полиции, потерпевший-истец имеет право непосредственного
вызова обвиняемого в суд. Суд обязан в таких случаях выслу-
шать в судебном заседании заключение прокурора.
Закон 1810 года предоставил общему собранию апелляцион-
ного суда по докладу одного из его членов право предлагать
генеральному прокурору возбудить уголовное преследование.
Однако этот закон никогда не имел реального значения, и в тече-
ние почти века было лишь несколько случаев использования
апелляционным судом указанного в законе права.
Чем руководствуется французский прокурор, возбуждая
уголовное преследование или отказываясь от его возбуждения?
Буржуазная теория различает два принципа, на которых
может быть построено должностное уголовное преследование.
Первый называется принципом законности. Его вы-
ражением является обязанность прокурора возбуждать уголов-
ное преследование по каждому совершившемуся и подлежащему
наказанию преступлению, независимо от соображений о тех или
других затруднениях или неудобствах, могущих быть результа-
том возбуждения преследования.
Другим принципом деятельности прокуратуры может быть
так называемый «принцип целесообразности» (или «удобства»,
1 Французские авторы нередко говорят о распределении права уголов-
ного преследования между прокуратурой и частными лицами. Одиако по су-
ществу роль частных лиц сводится лишь к заявлению о преступлении. Обви-
нение всегда принадлежит прокуратуре (см., например, R. G а г г a u d, Traite
theorique et pratique d’instruction criminelle et de la procedure penal, t. I,
Paris, 1894, p. 164, 188—192; N о и r i s s о n, De la participation des particulier
a la poursuite des crimes et des delits, 1894, p. 235—249.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 481
в немецкой теории — так называемый, Opportunitatsprinzip). При
действии этого принципа органу, уполномоченному на возбужде-
ние преследования, предоставляется в каждом отдельном слу-
чае решить, находит ли он удобным, уместным и целесообраз-
ным возбудить уголовное преследование или полагает более
удобным от него воздержаться *.
Если исходить из текста статей Code d’instruction criminelle,
то можно прийти к выводу о подчинении французских проку-
роров принципу законности. Так, согласно ст. 22 «на прокуроров
республики возлагаются исследование и преследование всех про-
ступков, подведомственных судам исправительной полиции и
ассизным*. Статья же 271 устанавливает, что «генеральный про-
курор апелляционного суда (cour. d’appel), лично или через по-
мощника, обязан обличать перед судом, всякое лицо, преданное
суду».
Однако с первых же лет действия Уголовно-процессуального
кодекса (1808 г.) ряд циркуляров министерства юстиции пред-
писывал чинам прокуратуры возбуждать уголовные дела, осо-
бенно по маловажным преступлениям, только в случае действи-
тельного и явного нарушения общественного порядка. Вопрос
о наличии, или отсутствии такого нарушения решается по усмо-
трению прокурора, на действия которого по уголовному пресле-
дованию могут быть принесены жалобы лишь по начальству
в порядке прокурорской подчиненности.
Поэтому следует признать более правильным взгляд, со-
гласно которому французская прокуратура в области возбужде-
ния уголовного преследования действует на основе принципа
целесообразности, а не на основе принципа законности1 2.
Естественным практическим следствием этого является та
произвольность решений прокуратуры, на которую постоянно •
указывалось в литературе. С одной стороны, зачастую возбу-
ждается преследование по пустяковым делам, с другой стороны,
прокуратура часто остается пассивной при наличии нарушений,
имеющих общественное значение, если возбуждение дела затра-
гивает интересы лиц, близких к правительству или местной
администрации.
Нарекания на пристрастность прокуратуры, распола-
гающей монополией обвинения, весьма многочисленны. Гнейст
1 См., например, И. Я- Фойницкий, Курс уголовного судопроизвод-
ства, т. I, стр. 75—76.
2 Проф. И. Я. Фойницкий, ссылаясь на текст Уголовно-процессуального
кодекса, считал, что французская прокуратура подчинена принципу законно-
сти («Курс уголовного судопроизводства», т. I, стр. 76). Н. Муравьев, наобо-
рот, полагал, что французская прокуратура руководствуется широко пони-
маемым «началом удобства» («Прокурорский надзор в его устройстве и дея-
тельности», стр. 97 и сл.).
16 Зак. 298
482 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
подчеркивал в 1874 году, что пристрастность французской
прокуратуры особенно проявляется в делах о преступлениях
в печати против избирательного права и преступлениях должно-
стных *.
Однако необходимо указать, что закон ограничивает усмо-
трение прокуратуры моментом возбуждения уголовного пресле-
дования. Если же прокуратура приняла решение о возбуждении
уголовного преследования и в соответствии с этим направила дело
либо следственному судье для производства расследования, либо
непосредственно в суд (трибунал исправительной полиции), она
не имеет права ни взять назад обвинение, ни прекратить дело.
Придя к выводу об отсутствии данных для дальнейшего ведения
дела или для поддержания обвинения, чины прокуратуры могут
только заявлять о своем мнении судье или суду (conclusions,
requisitoire de non lieu, d’absolution).
85.	Предварительное следствие
Основным правилом предварительного производства является
правило, введенное еще кодексом 3 брюмера IV года: «судебная
полиция раскрывает преступления (которые не сумела предотвра-
тить полиция административная), собирает доказательства и
передает виновных судам, облеченным правом наказания» 1 2. Су-
дебная полиция каждого округа возглавляется прокурором
и следственным судьей. Прокурор в качестве высшего
чиновника судебной полиции (officier de police judiciare) руково-
дит розыскной деятельностью низших агентов, а в случаях
поимки подозреваемого на месте преступления (delit flagrant)
имеет право лично начать следствие и арестовать обвиняе-
мого3. В качестве представителя прокурорского надзора (officier
1 G n е i s t, Vier Fragen zur deutschen Strafpiozessordnung, 1874, S. 26—28,
cp. Franquevill, Le systeme judiciaire de la Grand Bretagne, vol. 1, Pa-
ris, 1898, p. 557—558 и приводимый им доклад Беранже со ссылкой на отказ
прокуратуры в возбуждении преследования против издателей одного журнала
за грубую порнографию на том основании, что журнал этот весьма «благо-
надежен в политическом отношении».
2 Понятие «судебная полиция» имеет во французском праве два значе-
ния. Во-первых, оно обозначает определенные правительственные органы. Во-
вторых, им обозначается самая деятельность этих органов по раскрытию пре-
ступления (см. Garraud, Precis de droit criminelle, Paris, 1926, pp.789—790).
3 Понятие «flagrant delit» во французском процессе шире буквального
смысла слов «поимки на месте преступления». Сюда относится, например,
случай обращения к прокурору хозяина помещения, в котором совершилось
преступление. Подробности о толковании ст. 106 кодекса см. Н. Н. Полян-
ский, Судьба процессуальных гарантий личной свободы во Франции,
стр. 22—25.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 483
du ministere public) он возбуждает обвинение перед следствен-
ным судьей и исправительным трибуналом.
Практически полномочия прокурора шире. В случаях, когда
преступник не был застигнут на месте преступления и, значит,
прокурор не имеет права производить никаких следственных дей-
ствий, он все же может для выяснения необходимости возбудить
уголовное преследование, провести раньше через подчиненных
ему агентов судебной полиции или жандармерии так называемое
«официозное или административное расследование»'. В него
входят допросы свидетелей, допрос обвиняемого и обыски. Но
все составляемые при этом протоколы имеют значение лишь в
качестве материалов «осведомления» для руководителя прокура-
туры. Так как эти протоколы не имеют силы законных источни-
ков доказательств, то и составление их не подчинено никаким
формам, обязательным при пройзводстве предварительного след-
ствия. Поэтому, в частности, при допросе обвиняемого не может
быть, согласно разъяснению Кассационного суда, допущено и
после закона 8 декабря 1897 г. участие защитника. Но при про-
изводстве такого «официозного расследования» не могут при-
меняться принудительные меры: обвиняемого нельзя принудить
к явке для допроса, домашние обыски должны производиться
только с согласия хозяина помещения, свидетели также не обя-
заны являться для допроса.
Таковы ограничения «официозного расследования» в теории.
Но, как указывается во французской процессуальной литературе,
не такова практика. В действительности все происходит так, как
если бы закон разрешал применять принуждение. Заинтересован-
ные лица либо не знают сущности полномочий агентов, произ-
водящих «официозное расследование», либо понимают бесполез-
ность сопротивления, зная, что прокурор республики имеет право
в любой момент возбудить уголовное преследование перед след-
ственным судьей 1 2.
Следственный судья, подчиненный дисциплинарному надзору
прокурора и апелляционного суда, приступает к следствию по
предложению прокурора, с ведома которого он производит
1 Этот термин — «enqudte officieuse» можно условно передать термином
«дознание». Однако по своему смыслу это производство приближается к «до-
знанию» по Уставу уголовного судопроизводства 1864 года, а не к «дозна-
нию» по советскому уголовно-процессуальному праву (см. ниже, стр. 779—780).
2 См. G. Vidal et J. М a g п о 1, Cours droit criminel et de science peni-
tentiaire, 8 ed, Paris, 1935, p. 910—911. Авторы указывают, что позднейшими
разъяснениями Кассационного суда прокурору разрешено собирать указан-
ным способом материалы даже в то время, когда ведется предварительное
следствие. Разрешено также президенту ассизного суда добытые таким путем
материалы сообщать в ходе судебного следствия присяжным, при условии
что защите будет предоставлено право их оспаривать.
16*
484 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
главные следственные действия. Он имеет право лично произво-
дить обыски и выемки (а также поручать их производство поли-
цейским агентам), назначать меры пресечения, запрещать аре-
стованному сношения с внешним миром *.
Основными чертами предварительного следствия в течение
почти всего XIX в. были: а) Отсутствие состязатель-
ности. Следствие производилось опытным следственным
судьей; благодаря профессиональной привычке он был склонен
в каждом обвиняемом видеть виновного и старался довести его
до сознания рядом повторяющихся допросов. В то время как
прокурор знакомился с ходом следствия и выдвигал перед след-
ственным судьей свои требования о производстве дополнитель-
ных действий, обвиняемый не мог ни присутствовать при совер-
шении следственных действий, ни знакомиться с сущностью
собранных против него улик, ни пользоваться помощью защит-
ника. Он мог только представлять в обвинительную камеру суда
свои заявления и возражения против действий следователя в
письменном виле.
б)	Тайна следствия. Все оно проводилось п£>и закры-
тых дверях без допущения к ознакомлению с актами обвиняе-
мого и потерпевшего — гражданского истца.
в)	Строгая письменность. Каждое действие след-
ственного судьи — допрос, осмотр, обыск — должно подробней-
шим образом протоколироваться.
г)	Стеснение личной свободы обвиняемого.
Обвиняемый рассматривался не как сторона в процессе, а как
объект исследования. По общему правилу, при обвинении в тяж-
ком преступлении обвиняемый все время предварительного след-
ствия находился в заключении1 2.
Не без основания некоторые французские авторы характери-
зовали правила предварительного следствия как «право Людо-
1 Учитывая совокупность полномочий следственного судьи и его взаимо-
отношения с прокурором как главой судебной полиции, Гарро дает такую
характеристику следственного судьи: «Последний не является только арбит-
ром между обвинением и защитой; сверх того, он агент, производящий розы-
ски и исследования; короче говоря, он объединяет функции судьи и чиновника
судебной полиции» (G а г г a u d, Traite theorique et pratique d’instruction cri-
minelle et de procedure penale, t. II, № 771). Эта характеристика вполне соот-
ветствует действительности. Поэтому можно лишь формально считать выпол-
ненным решение, принятое при составлении проекта процессуального кодекса
1808 года о запрете сохранения в одних руках функций уголовного пресле-
дования и расследования. Этот запрет мотивировался тем соображением, что
лицо преследующее не может сохранять беспристрастия, необходимого для
всестороннего расследования.
2 Только закон 1865 года разрешил оставлять на свободе, по усмотре-
нию следственного судьи, лиц, обвиняемых в совершении тяжкого престу-
пления.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 485
вика XIV, которое под именем Кодекса 1808 года царит еще
во Франции» '.
Говоря о предварительном следствии, мы должны помнить,
что, как было указано, выше, при создании Процессуального
кодекса 1808 года префекты департаментов (и префект полиции
Парижа) получили широкие следственные полномочия. Согласно
ст. 10 Процессуального кодекса 1808 года они имеют право рас-
следовать преступления, проступки и нарушения, собирать дока-
зательства и передавать виновных судам. Префекты имеют право
поручать производство соответствующих следственных действий
подчиненным им агентам полиции. Комиссары полиции, мэры
и их помощники, а также полевые и лесные сторожа по делам
о нарушениях, а последние и по делам о некоторых проступках
составляют ппотоколы, удостоверяющие наличие проступка или
нарушения. Некоторые из таких протоколов имеют безусловно
обязательную силу судебного доказательства. Эти агенты допра-
шивают свидетелей и имеют право задерживать обвиняемых и
препровождать их вместе с протоколами в распоряжение про-
курора.
Данные, собранные агентами полиции по делам о проступ-
ках и нарушениях, служат достаточным основанием для того,
чтобы прокурор направил соответствующее дело в суд исправи-
тельной или простой полиции без производства предварительного
следствия1 2.
86.	Защита на предварительном следствии
Розыскная форма предварительного следствия с ее безглас-
ностью, «всемогуществом» следственного судьи, крайним стесне-
нием личной свободы обвиняемого и отсутствием защитника вы-
зывала в течение всего XIX в. постоянные протесты либерально
настроенных процессуалистов и депутатов парламента.
Однако проекты введения защитника на предварительном
следствии отклонялись. Постоянным мотивом, на который ссы-
лались противники этих проектов, была ссылка на возможность
«преждевременного оглашения тайны следствия» в случае
1 G а г г a u d, Precis.., р. 803. Действительно, основные правила предва-
рительного производства корнями своими уходят в ордонанс 1670 года.
Замечательный бытописатель французского буржуазного общества Баль-
зак оставил немало страниц, посвященных суду, в частности предваритель-
ному следствию. В сжатой формуле он так характеризует власть следствен-
ного судьи: «Во Франции есть человек более могущественный, чем король,
чем министр юстиции, более могущественный, чем парламент. Это — след-
ственный судья».
2 Об этом см. ниже, в разделе, посвященном упрощенным порядкам про-
изводства.
486 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
допущения к ознакомлению с материалами расследования «по-
сторонних лиц». Отсюда делался вывод о том, что допущение
защитника будет препятствовать раскрытию истины.
Особенно обострилась борьба за допущение защитника на
предварительное следствие в 90-х годах как часть общей борьбы
за демократические права граждан.
Несколько скандальных процессов вскрыли явные злоупо-
требления следственных судей Мировую известность приобрело
дело невинно осужденного военным судом капитана Дрейфуса,
якобы продавшего Германии военные секреты Франции.
В 1896 году в печати были опубликованы данные о том, что
обвинение Дрейфуса было заведомо недобросовестно выдвинуто
руководством военного министерства. В стране началось воз-
главляемое писателем Э. Золя общественное движение за пере-
смотр дела невинно осужденного Дрейфуса.
В разгар этого движения был, наконец, принят закон о до-
пущении защитника к участию на предварительном следствии.
Согласно закону 8 декабря 1897 г. защитник может быть допущен
после первого допроса обвиняемого. Однако участие его на пред-
варительном следствии весьма ограничено. Он может присутство-
вать лишь при тех следственных действиях, в которых принимает
участие обвиняемой, то есть при допросе обвиняемого и при
очной ставке его с другими участниками процесса. О назначении
каждого такого следственного действия защитник должен быть
извещен следственным судьей не позже, чем за 24 часа и мо-
жет ознакомиться до начала указанного действия с письменными
материалами дела. Без разрешения следственного судьи защит-
ник не имеет права задавать вопросов участникам названных
следственных действий. Он может получать личные свидания со
своим подзащитным для консультаций и составлять от его имени
заявления и жалобы на действия следственного судьи.
Защитнику также должны сообщаться важнейшие постано-
вления следственного судьи по вопросу об изменении меры пре-
сечения, окончании следствия и пр.
Таким образом, допущение защитника к участию в предва-
рительном следствии не превратило эту стадию процесса в со-
стязательную. Оно установило только возможность контроля со
стороны защитника за соблюдением следственным судьей гаран-
тированных законом прав обвиняемого1 2.
1 Подробности о незаконных приемах следственного судьи по делу Пе-
лисье, вызвавших особенное возмущение в палате депутатов, см. Н. Н. П о-
л я некий, Судьба процессуальных гарантий личной свободы во Франции,
стр. 31.
2 Это признают и французские процессуалисты (ср. G а г г a u d, Pre-
cis.., № 409). Однако введение закона 8 декабря 1897 г. рассматривалось во
Франции как- крупный шаг по пути усиления гарантий личной свободы гра-
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 487
Как показал опыт, принятие закона 1897 года не оказало
сколько-нибудь заметного влияния на усиление реальных гаран-
тий прав обвиняемого в этой стадии процесса.
Автор специальной работы о судьбе процессуальных гаран-
тий личной свободы во Франции проф. Н. Н. Полянский подвел
итоги высказываниям французских теоретиков и практиков по
этому вопросу. Скоро судьи и адвокаты пришли к молчаливому
соглашению, обеспечивавшему «самую совершенную гармонию»
в их отношениях. Следственные судьи выполняли формальность
назначения защитников, а защитники относились к своим обя-
занностям весьма небрежно. Иногда сами судьи подсказывали
адвокатам те или другие замечания, которые они могли бы сде-
лать. Это вызывало недоверие у обвиняемых, которые склонны
бывали в таких случаях видеть в адвокате соучастника терзаю-
щего их допросом судьи. Поэтому уже очень скоро начались мас-
совые отказы обвиняемых от защитников на предварительном
следствии.
Некоторые критики закона 8 декабря 1897 г. утверждали
даже, что этот закон, продиктованный будто бы «самыми чистыми
демократическими идеями», «должен, по-видимому, служить
только богатым и ловкачам»
87.	Предание суду
Предание суду по делам, подсудным суду присяжных, сохра-
нило в самом чистом виде ревизионно-розыскной порядок. Про-
цессуальный кодекс 1808 года создал контроль высшей судеб-
ной власти над обвинительной деятельностью прокурора в лице
обвинительной камеры апелляционного суда. Таково
было ее первоначальное назначение. Впоследствии эта задача
постепенно умалилась. Поскольку прокуратура оказалась весьма
энергичным органом, в полной мере охраняющим интересы гос-
подствующего класса, контрольная деятельность обвинительной
камеры ослабела. Камера не стала органом защиты прав
ждан. Некоторые юристы утверждали, что дело Дрейфуса было бы невоз-
можно, если бы в то время уже действовал закон, допускающий защитника
к участию в предварительном следствии.
Об отрицательной оценке закона 8 декабри 1897 г. чинами магистра-
туры, видевшими в нем помеху для быстрого ведения следствия, и адвока-
тами, сетовавшими на новые обременительные для них обязанности, см.
Н. Н. Полянский, Судьба процессуальных гарантий личной свободы во
Франции, стр. 32—34.
1 Н. Н. Полянский, Судьба процессуальных гарантий личной сво-
боды во Франции, стр. 33—34 со ссылками на «Revue penitientiaire», 1898,
стр. 1188.
488 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
обвиняемого, как об этом говорят некоторые французские про-
цессуалисты
Состав обвинительной камеры из членов высшего (апелля-
ционного) суда вполне гарантирует «надлежащий» классовый
подход к вопросу о предании суду.
Следственный судья, находя, что законченное следствие дает
основание для предания суду, направляет дело в прокуратуру.
Генеральный прокурор при апелляционном суде докладывает
дело в 10-дневный срок камере предания суду (chambre
de la mise en accusation), являющейся одним из отделений апел-
ляционного суда. Здесь рассмотрение дела происходит в закры-
том заседании. Обвиняемый, его защитник и потерпевший, ко-
торый предъявил гражданский иск, могут только представить
в письменном виде свои заявления (ст. ст. 217—225 Кодекса
1808 г.).
Обсуждение дела должно происходить в отсутствие проку-
рора и секретаря по выслушании доклада одного из членов
апелляционного суда. Камера может вернуть дело следователю
для производства дополнительного расследования, а также воз-
будить обвинение против новых лиц. Найдя дело достаточно
выясненным, камера может постановить об отсылке дела в за-
висимости от тяжести совершенного преступления в суд простой
тли исправительной полиции. Если же дело подсудно ассизному
:уду, то после вынесения постановления о предании обвиняемого
:уду генеральный прокурор обязан составить обвинительный акт
[ст. 241 кодекса).
Обвинительный акт делится на две части: экспозэ (то есть
шисательная часть) и резюмэ (заключительная часть). В пер-
вой части должны быть подробно описаны все обстоятельства
преступления с точным указанием на личность обвиняемого.
3 заключительной части должно быть кратко формулировано
обвинение в совершении определенного преступления1 2.
По общему правилу, если обвиняемый предается суду с при-
сяжными, камера предания суду постановляет о его аресте.
Основной политической гарантией в буржуазном процессе
считается право граждан быть судимыми за тяжкие преступле-
1 Так, G а г г a u d, Traite.., т. Ill, № 987—989. См. также С. Г о л у н-
с к и й, Камера предания суду, «Социалистическая законность» 1937 г. № 2.
2 Ф. Эли указывает, что обвинительный акт играл совершенно иную
роль в процессуальном законодательстве первых лет революции, когда он со-
ставлялся директором обвинительного жюри и обсуждался последним при
решении вопроса о предании обвиняемого суду. В системе же кодекса
1808 года обвинительный акт, излагающий данные предварительного след-
ствия и прочитываемый перед присяжными до начала следствия, может ока-
зывать иа них воздействие, склоняя к признанию доказанными фактов, кото-
рые еще ие проверены с участием подсудимого и его защитника (F. Н ё 1 i е,
ГгаИё.., t. 5, рр. 319—334).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 489
ния присяжными. Состав присяжных (в основном из мелкой
буржуазии) объясняет и достаточную репрессивность суда по
имущественным преступлениям, и колебания в настроениях при-
сяжных, выражавшиеся в отдельных случаях оправданий. Эти
случаи буржуазная пресса называла «скандальными оправда-
ниями», раздувая их значение и агитируя против суда при-
сяжных.
Французская практика допустила в качестве противодей-
ствия оправдательной тенденции присяжных возможность изме-
нения подсудности дела при предании суду, а именно институт
коррекционализации обвинения. Прокурор, сомневаясь ввиду
индивидуальных особенностей дела о тяжком преступлении в воз-
можности добиться обвинительного вердикта присяжных, может
смягчить обвинение в тяжком преступлении (подсудном присяж-
ным) и .направить дело по статье, предусматривающей менее
тяжкое преступление, в суд исправительной полиции
Это уменьшает грозящее обвиняемому наказание, но повы-
шает шансы на осуждение, так как суд исправительной полиции
состоит из одних постоянных судей без присяжных.
Во всех случаях подсудности дела другому суду, а не ассиз-
ному (суду с присяжными), прокуратура дает свое заключение
следственному судье, окончившему расследование, и этот по-
следний направляет дело со своим постановлением в суд простой
или исправительной полиции. Соответствующий суд обязан при-
нять дело к рассмотрению без особой процедуры предания обви-
няемого суду.
88.	Судебное разбирательство
Основными принципами судебного рассмотрения дела
являются гласность, устиость и состязатель-
ность. Гласность состоит в разбирательстве дел при открытых
дверях и в возможности печатать в газетах отчеты о ходе засе-
даний. Соблюдение устности есть безусловное требование для
аосизного суда. Здесь ни одно письменное показание ни в коем
случае не может быть оглашено перед присяжными до устного
допроса соответствующего лица. Состязательность по-
нимается в том смысле, что обвиняемый должен быть ознакомлен
со всеми материалами обвинения и формально имеет возмож-
ность защищаться против них. В ассизном суде обязательны на-
значение защитника и участие прокурора. Соблюдение этих
принципов подлежит проверке в кассационном порядке, и их
нарушение согласно закону влечет отмену приговора.
1 Tribunal de la police correctionelle — отсюда и термин «коррекциона-
лизация».
490 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Состязательность французского судебного разбирательства,
выражающаяся в участии в нем прокурора и обвиняемого с его
защитником, отнюдь не означает полного процессуального ра-
венства сторон.
По основному правилу французского процесса в каждом
уголовном деле прокуратура считается главной стороной (partie
principale), которая предъявляет суду известные требования и
домогается их удовлетворения. Эта деятельность прокуратуры
обосновывается задачей охраны закона и публичных интересов.
Однако в литературе была правильно отмечена .особенная
точка зрения французского права на положение в процессе госу-
дарства и его представителей. Французское право придержи-
вается того взгляда, что, хотя в процессе государство, представ-
ляемое правительством, — а это последнее, в свою очередь, про-
куратурой — и «снисходит до правовой борьбы со своими част-
ными противниками, но на одну доску с ним поставлено быть не
может и нуждается в большем, нежели они, просторе и силе воз-
действия» *.
Более широкие полномочия прокурора по сравнению с за-
щитником в стадии судебного разбирательства объясняются во
французской процессуальной теории тем, что прокурор является
одновременно и обвинителем, и органом надзора за законностью.
В этом последнем качестве он имеет ряд преимуществ перед об-
виняемым и его защитником. Первым из них является активное
участие генерального прокурора апелляционного суда или про-
курора, назначенного к выступлению по данному делу в ассиз-
ном суде, в составлении совместно с президентом суда списка
свидетелей и экспертов, вызываемых к судебному разбиратель-. •
ству. Допрос этих лиц производится в порядке, указанном про-
курором 1 2.
Вторым преимуществом прокурора являлся особый порядок
,гачала судебного следствия в ассизном суде. Здесь после огла-
шения определения о предании суду и обвинительного акта про-
курор имел право произнести вступительную речь (expose) с из-
южением обстоятельств дела. Эта вступительная речь прокурора
тало-помалу вышла из употребления ввиду постоянных нарека-
(ий на то, что она являлась настоящей обвинительной речью,
фоизнесенной еще до рассмотрения доказательств и отличав-
1 Во французской литературе эта точка зрения подробно развита
классических работах о прокурорском надзоре: Ortolan et L е d е a u, Le
linistere public en France, 2 vol., 1830; Massabiau, Manuel du ministere
ublic, 9 vol, 4 ed, 1876. В русской литературе см. Н. Муравьев, Проку-
орский надзор в его устройстве и деятельности, стр. 95.
2 Прокуратура вызывает на казенный счет свидетелей обвинения (temoins
charge); от нее зависит в таком же порядке вызвать н свидетелей, назван-
ых подсудимым и имеющих значение для его защиты (temoins a decharge).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 491
шейся резкостью и преувеличениями *. Однако по делам очень
сложным по сущности обвинения и числу подсудимых вступи-
тельная речь иногда произносится.
Третьим преимуществом прокурора является право непосред-
ственного допроса свидетелей и экспертов, тогда как подсудимый
и его защитник задают им все вопросы через председателя пре-
зидента.
Особенно резко выступает преимущество прокурора как
стража законности в том, что он, считая показания какого-либо
свидетеля заведомо ложными, имеет право тут же обратиться
к президенту с предложением об аресте свидетеля. В случае от-
каза президента сделать соответствующее распоряжение про-
курор имеет право, действуя как в случае flagrant delit, подверг-
нуть такого свидетеля временному аресту для привода (mandat
d’amener).
Наконец, прокурор имеет право допрашивать подсудимого,
который, хотя формально и является стороной, обязан отвечать
на вопросы противной стороны.
Французская форма построения судебного разбирательства,
в отличие от английской, состоит в резком отделении поверки
судом доказательств по делу от прений сторон.
Вторым весьма существенным отличием французского су-
дебного следствия от английского состязательного следствия
является подробный допрос подсудимого, производимый прези-
дентом. Только после него допрос ведут стороны.
Во все время следствия президенту принадлежит неограни-
ченная власть (le pouvoir discretionnaire) «принимать все меры,
необходимые для открытия истины по делу»; таковы — назна-
чение местного осмотра,, экспертизы, вызов новых свидетелей.
Такое построение судебного разбирательства на практике
превращает председателя во второго обвинителя, имеющего
в то же время возможность произвольного сокращения прав за-
щиты. Пристрастность французских председателей, их резко
обвинительная тенденция не раз отмечались в процессуальной
литературе1 2.
Ввиду такой активности председателя в судебном следствии
участие в нем прокурора обычно бывает более пассивным.
1 См., например, Миттермайер, Уголовное судопроизводство в Анг-
лии, Шотландии и Сев. Америке, стр. 258.
2 См. F. Н ё И е, Gazette des tnbunaux, 11—I—1843; Д. Стифен, Уго-
ловное право Англии в кратком очертании, стр. 247, 543 и др.; К. Миттер-
майер, Уголовное судопроизводство.., стр. 249; Л. Е. Владимиров, Суд
присяжных, Харьков, 1873, стр. 186—188. «Кто наблюдал эти допросы во
Франции, — пишет автор, — знает, какое тяжелое впечатление они по себе
оставляют и как мало внушают они доверия к правосудию, насилую-
щему вполне естественное чувство подсудимого — чувство самосохранения».
А. Ф. Кони, Отцы и дети судебной реформы, СПб., 1914, стр. 211—212.
492 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Прокуратура как бы сберегает свои силы для заключительных
прений, которые можно считать важнейшим моментом ее дея-
тельности в ассизном суде
Во французском Уголовно-процессуальном кодексе нет по-
становлений, определяющих содержание и форму обвинительной
речи прокурора. Ст. 335 Code d’instruction criminelle говорит
общим образом, что прокурор должен «развивать средства об-
винения» (developper les moyens de 1’accusation).
Яркую картину тех способов, которыми французский проку-
рор «развивает средства обвинения», нарисовал в свое время
А. Герцен. «Неумеренная любовь раскрывать истину, добираться
до подробностей в делах уголовных, преследовать с ожесточе-
нием виноватых, сбивать их, — все это чисто французские не-
достатки.. Судопроизводство для них кровожадная игра... Проку-
рор, как ловкий тореадор, унижен и оскорблен, ежели травимый
зверь уцелеет» 1 2.
Близкие к этой характеристике описания обвинительных
приемов французской прокуратуры дают и специалисты по уго-
ловному процессу. Мы находим их у английского автора Сти-
фена, у немецкого процессуалиста Миттермайера, у наших со-
отечественников Владимирова, Муравьева, Кони 3.
Характеристика защитительной речи во французском суде
присяжных во многом совпадает с приведенной выше характери-
стикой речи прокурора. Господствующие в этой речи театраль-
ность и громкие фразы вошли в поговорку. На речь защитника
во Франции смотрят, как на произведение искусства. Бурное
цветистое красноречие, блеск цитат и пафос нередко заменяют
здесь деловой анализ обстоятельств дела, а вместо подкрепле-
ния выводов фактами, приведенными в логическую систему, за-
щитник часто стремится загипнотизировать присяжных, возбуж-
дая их чувства.
1 См. Н. В. Муравьев, Прокурорский надзор в его устройстве и дея-
тельности, стр. 116.
2 А. И. Герцен, Былое и думы, ч. II, Издательство «Academia», 1932,
стр. 119.
3 См. Стифен, Уголовное право Англии в кратком очертании, стр, 593;
Миттермайер, Уголовное судопроизводство.., стр. 258 и сл.; Му-
равьев, Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности, стр. 119;
Кони, Приемы и задачи прокуратуры, П., 1924, стр. 7. Автор говорит
о «страстных и трескучих приемах французских обвинителей, столь часто
обращающих свое участие в судебных прениях в запальчивую травлю подсу-
димого». И далее Кони характеризует тип французского обвинителя quand
meme et malgre tout, которому блестящий и остроумный француз Лабулэ
влагает в уста следующую тираду о подсудимом, обращенную к присяжным:
«Я беру его со времени рождения: имея год от роду, он укусил свою корми-
лицу, двух лет он показал язык своей матери, трех лет украл два куска
из сахарницы своего деда, четырех лет таскал яблоки из чужого сада и, если
негодяй в пять лет от роду ие сделался отцеубийцей, то лишь потому, что
имел счастье быть сиротой».
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 493
Во французской судебной практике нередко отмечались слу-
чаи крайне резкого тона защитника в отношении прокурора и
взаимных перебранок сторон.
После речей сторон могут быть допущены .реплики проку-
рора и гражданского истца, но закон требует, чтобы последнее
слово было обязательно предоставлено обвиняемому или его
защитнику (ст. 335 кодекса 1808 г.). Отказ в предоставлении
этого последнего слова защите является безусловным основанием
к отмене приговора.
В судебной практике принято, чтобы после реплики защит-
ника президент ассизного суда обратился к подсудимому с во-
просом, не желцет ли он дополнить чем-либо защиту.
Соблюдение основных предписанных законом процессуаль-
ных форм должно быть отмечено в протоколе судебного засе-
дания.
89.	Гражданский иск в уголовном процессе
Во Франции, еще до буржуазной революции, официальное
обвинение вытеснило из уголовного процесса потерпевшего в ка-
честве обвинителя. За ним сохранилось право стать стороной
только путем предъявления гражданского иска, и на него ложи-
лась тогда обязанность по уплате всех судебных издержек. Эта
система была воспринята Уголовно-процессуальным кодексом
1808 года. Она дает реальную возможность предъявления иска
только тем лицам, которым не страшна угроза возложения на них
судебных издержек.
При наличии в судебном разбирательстве гражданского
истца он (или его поверенный) получает права стороны н прини-
мает участие как в судебном следствии, так и в прениях сторон.
Здесь он получает слово до государственного обвинителя для
обоснования своего требования о возмещении ущерба, причинен-
ного ему преступлением.
90.	Постановление вердикта присяжными и приговор суда
По окончании прений сторон и последнего слова подсуди-
мого происходит составление списков вопросов, на которые дол-
жны ответить присяжные.
В отличие от английского порядка, при котором присяжные
своим ответом решают единственный вопрос о доказанности об-
винения, выдвинутого против подсудимого в обвинительном акте,
французский суд ставит на разрешение присяжных ряд вопро-
сов, которые могут вытекать из данных судебного разбира-
тельства.
494 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Французское процессуальное законодательство широко раз-
решает изменение первоначальной формулировки обвинения на
суде, предоставляя председателю суда право внести новую фор-
мулировку обвинения, вытекающую из судебного следствия и
прений сторон. Судебная практика, весьма мало считаясь с инте-
ресами обвиняемого, расширила это право председателя. Она
позволяет вносить в новую формулировку обвинения не только
моменты, отягчающие или смягчающие его, но и обстоятельства,
обнаруженные на судебном следствии и представляющие факти-
ческое изменение деяния, вменявшегося в вину подсудимому.
Расширение прямого смысла закона французские авторы объяс-
няют тем, что без этого часто постановлялись бы неоснователь-
ные оправдательные приговоры, а оправданных подсудимых при-
ходилось бы привлекать вновь на основании изменившихся на
суде обстоятельств.
Дающие такое объяснение авторы сознательно замалчивают
при этом, что оправдательный приговор присяжных исключает
возможность дальнейшего уголовного преследования оправдан-
ного.
Утвержденный судом список вопросов, подлежащих разре-
шению присяжных (так называемый «вопросный лист») вру-
чается президентом старшине присяжных с разъяснением по-
рядка их совещания.
Согласно правилу Уголовно-процессуального кодекса
1808 года президент при этом обязан был дать присяжным на-
ставление, в котором излагались как общие положения теории
об оценке доказательств, так и фактические данные об имею-
щихся в разбираемом деле доказательствах обвинения и защиты,
на которые ссылались стороны. Предполагалось, что такое на-
ставление, охватывающее все основные моменты дела (resume),
поможет присяжным объективно разобраться во всех обстоятель-
ствах дела и постановить правильный вердикт.
Однако судебная практика показала, что президенты фран-
цузских ассизных судов, по общему правилу, вместо объектив-
ного напутственного слова присяжным произносили страстную
обвинительную речь, в, которой откровенно высказывали свое
убеждение в виновности подсудимого и полной несостоятельности
его объяснений и соображений защитника.
Резко обвинительный характер президентского резюме, про-
износимого перед самым уходом присяжных на совещание, а по-
тому имевшего на них большое влияние, вызывал постоянные
нападки не только со стороны теоретиков-процессуалистов, но
и со стороны либеральных парламентских деятелей. Многократно
указывалось, что такое резюме совершенно извращает принцип
объективности суда и подрывает независимость присяжных засе-
дателей. Поэтому все чаще выдвигалось требование об упраздне-
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 495
нии резюме президента. Оно и было упразднено законом
1881 года, который оставил за президентом только обязанность
разъяснения присяжным заседателям порядка их совещания и
дачи ответов на поставленные судом вопросы.
Французский законодатель не воспринял правила англий-
ского процесса, требующего единогласия вердикта присяжных.
Еще в ходе революции конца XVIII в. ранее принятое пра-
вило, требовавшее для осуждения специального большинства
в десять голосов из двенадцати, было заменено правилом о про-
стом большинстве. В XIX в. французский законодатель много-
кратно изменял это правило. Так, по закону 1821 года для осу-
ждения требовалось специальное большинство в десять голосов
присяжных; по закону 1831 года специальное большинство было
уменьшено до восьми; в 1835 году законодатель явно, желая
добиться большего числа обвинительных приговоров, ввел пра-
вило о решении присяжными вопроса о виновности простым
большинством голосов (7 против 5). В 1845 году законодатель
вновь вернулся к специальному большинству в восемь голосов, и,
наконец, закон 1853 года снова установил требование простого
большинства (7—5), но поднял возраст присяжных до 30 лет1.
В случае вынесения присяжными оправдательного вердикта
суд обязан немедленно освободить подсудимого, составив оправ-
дательный приговор со ссылкой на решение присяжных.
В случае вынесения присяжными обвинительного вердикта
стороны высказываются о мере наказания и о других послед-
ствиях осуждения.
Выслушав заключение сторон, коронный состав суда (то есть
три советника апелляционного суда) удалялся для постановле-
ния обвинительного приговора. В нем, кроме меры наказания,
должны были быть установлены и гражданско-правовые послед-
ствия осуждения (возмещение убытков потерпевшему — граж-
данскому истцу).
91.	Суммарное (ускоренное) производство
По делам о «нарушениях» (подсудность — суд простой поли-
ции) и о «проступках» (delits) (подсудность — суд исправитель-
ной полиции) возможно ускоренное производство без предвари-
тельного следствия.
1 Сведения о влиянии изменения этих правил на число оправдательных
приговоров были приведены в мотивах к ст. 813 Устава уголовного судопро-
изводства, изд. Государственной канцелярии, стр. 300. При этом составители
мотивов отметили: «...цифры эти показывают, что разница одного голоса при-
сяжных увеличивала во Франции число осуждаемых не всегда одинаково и
что вообще изменение цифры большинства присяжных на практике никогда
не имело последствием соразмерного изменения числа обвинительных при-
говоров».
496 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Различаются два вида производства — прямой вызов
в суд (citation directe) и немедленный привод об-
виняемого (comparution immediate).
Прямой вызов обвиняемого может быть произведен
чинами судебной полиции или потерпевшим (гражданским
истцом). Поступление в суд такого вызова (с указанием имени
обвиняемого, его местожительства, срока явки и вменяемых ему
преступных действий) обязывает суд к рассмотрению дела в на-
значенный срок *. При неявке обвиняемого он может быть осу-
жден заочно. В заседании суда прочитываются протоколы, удо-
стоверяющие факт преступления; выслушиваются свидетели, вы-
званные прокурором и гражданским истцом; обвиняемый
приводит доводы в свою защиту; если допущены с его стороны
свидетели, выслушиваются их показания. Протокол, удостове-
ряющий фант преступления, составленный определенными аген-
тами судебной полиции, не может быть опровергаем свидетель-
скими показаниями.
Обвиняемому принадлежит последнее слово. Суд выносит
приговор немедленно и, во всяком случае, не позже следующего
заседания.
Немедленный привод обвиняемого в суд
исправительной полиции может быть произведен в случаях за-
держания обвиняемого на месте преступления (еп flagrant delit).
Задержанный доставляется к прокурору, который допраши-
вает его и постановляет о немедленном направлении в суд. Если
в суде нет в данный момент заседания, то прокурор распоря-
жается о вызове обвиняемого на следующий день. Свидетели
устно вызываются в суд агентами судебной полиции и обязаны
являться под страхом наказания. Порядок рассмотрения дел
публичный и состязательный.
В судах исправительной полиции слушается большое число
дел о проступках и полицейских нарушениях. В состав суда вхо-
дят председатель и два члена трибунала исправительной поли-
ции. Отсутствие присяжных заседателей чрезвычайно упрощает
процедуру, которая обычно сводится к краткому допросу обви-
няемого и немногочисленных свидетелей, производимому предсе-
дателем. Чаще всего обвиняемый не имеет защитника, но даже
участие последнего в деле не оказывает, по общему правилу,
серьезного влияния. Почти всегда основным свидетелем является
агент полиции, и его показания кладутся в основу приговора.
Классический, переведенный на все языки рассказ Анатоля
Франса «Кренкбиль» нарисовал в художественной форме обыч-
ную картину разбирательства «мелкого дела» в трибунале испра-
1 Не ранее 24 часов с добавлением срока, необходимого на путь; копия
вызова вручается обвиняемому.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 497
вительной полиции. «Председатель Буриш посвятил целых
шесть минут допросу Кренкбиля... Председатель сам за
него, отвечал, и ответы эти были уничтожающими...». Затем по-
следовал краткий допрос полицейского агента, якобы оскорблен-
ного Кренкбилем, и, хотя его показания были опровергнуты
весьма почтенным свидетелем-очевидцем, вызванным со стороны
защиты, немедленно после окончания речи защитника, «предсе-
датель Буриш процедил сквозь зубы, что Жером Кренкбиль при-
говаривается к двум неделям тюрьмы и к пятидесяти франкам
штрафа». Приговор суда основывался на показании полицей-
ского ’. -
На первый взгляд может показаться, что Анатоль Франс
нарисовал в этом рассказе карикатуру. Однако мы можем при-
вести «показание» такого достоверного свидетеля, как выдаю-
щийся судебный деятель дореволюционной России А. Ф. Кони,
описавшего в одной из своих работ происходившее в его присут-
ствии в 1879 году заседание парижского трибунала исправи-
тельной полиции.
«В полчаса было рассмотрено и решено девять дел. Прини-
мал участие в их разборе один президент с крикливым словом
и нетерпеливыми движениями. Подсудимые по разным делам
сидели рядом на длинной скамье, сзади которой были две
двери. В одну их вводил дежурный жандарм, в другую — выво-
дил. Судился крайний или крайняя из сидевших, ближайшие к су-
дейскому столу. По провозглашении резолюции отворялись обе
двери — осужденный уходил, все остальные подсудимые, не
поднимаясь на ноги, а лишь довольно комично ритмически при-
вставая, передвигались, и скамья принимала нового обвиняе-
мого. За судейским столом сидело два «советника»; один отно-
сился ко всему безучастно и, по-видимому, дремал, — другой,
нисколько не стесняясь, читал, держа прямо перед собой га-
зету, по временам широко ее развертывая или перегибая. Проку-
рор на молчаливое обращение к нему президента повторял одно
неизменное: «Я ходатайствую» (je requiers) 1 2. «Дело Матье! —
провозглашал президент: — Матье? — Здесь, господин прези-
дент!— отвечает крайний на скамье подсудимых. — Вы обви-
няетесь в нанесении удара полицейскому. Признаете ли себя ви-
новным? (plaidez vous coupable ounon?)—Да помилуйте! Это он
меня ударил. — Молчать! Это всегда у вас — вас бьет поли-
ция... (Taisez — vous! Ah, ce’est toujours police qui vous frappe).
Есть свидетели? — Судебный пристав отвечает, что есть
1 См. А. Франс, Сказки и рассказы, М., 1936, стр. 247, 250.
2 Здесь прокурор произносит лишь первые два слова и без того в крат-
кой традиционной формулировке, с которой чины прокуратуры обычно обра-
щаются к суду исправительной полиции: «Я ходатайствую о применении на-
казания» («je requiers 1’application de la peine»).
498 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
муниципальный сержант Андрие. — Андрие, подойдите! подни-
мите руку! Вы клянетесь говорить правду, одну лишь правду...
Опустите руку! О н вас ударил? — Да, господин президент. —
Можете идти. — Ну (обращаясь к подсудимому), что вы можете
сказать в свою защиту? — Да помилуйте! Ведь не я его, а он
меня... Хорошо! (смотрит в сторону прокурора, который повто-
ряет свою неизменную фразу) — Суд, выслушав.., приговаривает
к трем месяцам тюрьмы и к судебным издержкам. Уведите! —
Подсудимый кланяется, исчезает, и начинается новое дело, веду-
щееся тем же способом. Когда председатель, с которым я позна-
комился во время перерыва заседания, спросил о моем впечат-
лении, я не мог скрыть от него, что такое отправление правосудия
представляется мне чересчур поспешным. Он, рассмеявшись,
сказал мне: «О! Я знаю их (je connais mon monde), и они
меня знают» '. 
Прочитав это описание, мы должны будем согласиться
с автором, отметившим, что он не нашел в заседании парижского
трибунала исправительной полиции «образцового порядка и того
спокойного достоинства и внимания», которые необходимы в
деле правосудия.
92.	Система доказательств
Новая система доказательств появилась во Франции в ходе
буржуазной революции 1789—1793 гг. вместе с судом присяж-
ных и была закреплена в Угодовно-процессуальном кодексе
1808 года.
И суд присяжных, и принцип свободной оценки доказа-
тельств по внутреннему убеждению судей (присяжных) были,
как указывалось выше, заимствованы из Англии, но получили на
французской почве новую обрисовку.
Здесь свободная оценка доказательств заменила собою си-
стему легальных, формальных доказательств, которая сковывала
судей рядом изложенных в самом законе правил об оценке до-
казательств. Поэтому в новом процессуальном кодексе появи-
лась специальная статья-инструкция, провозглашавшая отказ от
системы легальных доказательств и свободу присяжных в оценке
обстоятельств дела по их внутреннему убеждению.
Статья 342 Процессуального кодекса 1808 года почти до-
словно повторила соответствующее правило кодекса 1791 года.
«Закон не требует у присяжных ответа, на основании чего
они пришли к убеждению; он не предписывает им правил
в руководство для определения полноты и достаточности дока-
1	А. Ф. Кони, Отцы и дети судебной реформы, М., 1914, стр. 211—212.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 499
зательств. Он ставит им только вопрос, который выражает
собой весь объем их долга: «Имеете ли вы внутреннее убе-
ждение»?».
Такая формула имела бы большое значение при демократи-
ческом составе присяжных заседателей. У Маркса, в одной из
его речей перед судом присяжных, мы находим указание на
самую драгоценную привилегию этого суда. Он видел ее в том,
что присяжные могут «сказать свое веское слово в борьбе между
отжившими требованиями закона и живыми требованиями об-
щества» ’.
Формула «внутреннее убеждение», столь простая на первый
взгляд, вызвала множество споров во французской буржуазной
литературе. В первые десятилетия существования суда присяж-
ных буржуазные теоретики придавали формуле'свободной оценки
по внутреннему убеждению весьма радикальный смысл. Они
признавали за присяжными ничем не ограниченную полноту
власти в разрешении вопроса о виновности подсудимого, под-
черкивая этим политическое значение буржуазного суда при-
сяжных.
Однако уже с середины XIX в. все громче и громче разда-
вались голоса реакционных политиков и теоретиков-процессуали-
стов, возражавших против столь широкого толкования прав
присяжных. Очень характерно в этом отношении высказывание
французского процессуалиста Гарро. Из формулы внутреннего
убеждения, говорит он, вывели произвольную власть жюри,
стоящую выше закона, уполномоченную судить по впечатлению
и без отчета, теорию «всемогущества жюри», которая является
одной из причин постоянных нареканий на суд присяжных. Ко-
нечно, продолжает он, «система впечатлений судьи» пред-
ставляла бы собой хотя и полную противоположность системе
законных доказательств, но не менее вредную, не обеспечиваю-
щую интересов правосудия, беспредельную свободу
судейского усмотрения. Поэтому в дальнейшем теория
процесса во Франции отвергла эту идею и выставила требование,
чтобы приговор был построен на обоснованном убеждении судей,
которое является результатом тщательной проверки всех доказа-
тельств, имеющихся в деле. Так понимаемое «внутреннее убежде-
ние» означает некоторую связанность судьи: он не может осно-
вываться лишь на тех впечатлениях, которые производят на него
доказательства. Эти, зачастую безотчетные, впечатления должны
подвергнуться критическому анализу, должны быть поставлены
в связь со всеми доказательствами, имеющимися в деле, и
только весь, таким образом'Проработанный доказательственный
1	К. Маркс, Первый процесс «Новой рейнской газеты», Маркс и
Энгельс, Соч., т. VII, стр. 237.
500 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
материал может служить для построения выводов. Само по-
строение должно подчиняться правилам логики
Нетрудно обнаружить социальные корни этих изменений
теоретических взглядов. Формула «всемогущества жюри»
была очень удобна в борьбе буржуазий со старыми, еще фео-
дальными законами и судьями. Но она теряет весь смысл, когда
господство крупной буржуазии упрочилось, судьи стали н а-
дежными стражами буржуазной законности,
а присяжные заседатели подчас обнаруживают слишком ради-
кальные тенденции, оправдывая «врагов общества и порядка» 1 2.
Для полного понимания смысла теоретического развенчания
принципа неограниченной свободы судейского убеждения необхо-
димо заметить следующее: правила о свободной оценке доказа-
тельств по внутреннему убеждению формально относятся и к при-
сяжным, и к профессиональным («коронным») судьям.
Однако, несмотря на официальное и очень торжественное
провозглашение принципа оценки всех доказательств по свобод-
ному внутреннему убеждению присяжных, французский уголов-
ный процесс сохранил некоторые правила, которые являются
остатками старой системы легальных доказательств 3.
Одно из этих правил относится ко всем видам судов. Оно
касается свидетелей.
Свидетели по французскому закону как бы делятся на
полноценных и неполноценных. Только показания первых, дан-
ные под присягой, являются показаниями в юридическом смысле
слова (depositions). Показания второй группы свидетелей, давае-
мые без присяги, считаются «простым сообщением сведений»
(simples renseignements).
К группе неполноценных свидетелей относятся: а) «недо-
стойные» свидетели (лица, лишенные гражданских прав), б) дети
до 15 лет и лица, могущие быть заподозренными в пристрастии
из-за родственных отношений со сторонами (п. 3 ст. 34, п. 8 ст. 42
1 См. G а г г a u d, Traite theorique et pratique d’instruction criminelle et
de procedure рёпа1е, t. I, Paris, 1907, p. 513.
2 Как известно, французская крупная буржуазия была склонна упразд-
нить суд присяжных после своей победы над якобинцами. Наполеон ненавидел
этот суд н говорил, что смешно видеть, как люди без таланта и знаний при-
глашаются решать сложные дела. Сохраняя суд присяжных, Наполеон выдви-
нул требование, чтобы он был «хорошо организован». При нем префектам было
предоставлено право вносить в списки присяжных только лиц, которых они
признают достойными того; президент суда мог исключать из списков тех, кого
он признавал нежелательными. В отдельных местностях нередко приостана-
вливали действие судов присяжных.
3 См. Garraud, Traite d’instruction criminelle, t. II, 1909, p. 12, 13,
170—172; cp. G. Vidal, Cours de droit criminel et de science penitentiaire
8 6d., par J. Magno 1, Paris, 1935, № 729, p. 839. В советской литературе
H. Н. Полянский, Доказательства в иностранном уголовном процессе,
сто. 92, 58.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 501
Уголовного кодекса и ст. ст. 156, 322 Уголовно-процессуального
кодекса).
Хотя присяжные и не мотивируют своего вердикта и могут
основываться на всех выслушанных показаниях, но самое деле-
ние свидетелей на допускаемых и недопускаемых к присяге мо-
жет оказывать на них известное влияние.
Другое правило относится только к судам без присяжных,
рассматривающим дела о проступках и нарушениях. Оно ка-
сается силы протоколов, составленных агентами власти и удосто-
веряющих самый факт нарушения. Формально здесь различается
две категории таких протоколов. Те из них, которые удостове-
ряют совершение проступка общего права (то есть проступка,
предусмотренного в Уголовном кодексе), оцениваются судами на
общем основании, иначе говоря, могут быть опровергаемы лю-
быми другими доказательствами. Иначе решается вопрос в от-
ношении протоколов, удостоверяющих совершение проступков,
предусмотренных специальными законами. Сюда относятся,
в частности, протоколы о проступках, составляемые чинами по-
левой и лесной стражи и чинами таможенной охраны. Первые
из них имеют силу решающего доказательства, пока не будут
опровергнуты иными доказательствами, и не могут быть отверг-
нуты только на основании отрицания своей вины подсудимым
или на основании сомнений судей. Вторая группа протоколов
может быть оспариваема лишь путем заявления о их подлож-
ности.
Между тем все эти протоколы являются обычно основными
доказательствами в делах, рассматриваемых трибуналами испра-
вительной полиции.
На основе этих правил о силе некоторых протоколов, соста-
вленных официальными агентами власти, во французской судеб-
ной практике выработался дополнительный свод неписаных
правил об оценке доказательств. Он имеет мало общего с офи-
циальным принципом свободной оценки доказательств. В его
основе лежит правило о безусловной силе доказательств, исхо-
дящих от официальных органов и даже отдельных чиновников.
Суды простой полиции и трибуналы исправительной поли-
ции, рассматривающие дела без участия присяжных заседателей,
как бы распространяют признание неоспоримой силы ряда офи-
циальных протоколов на все виды доказательств, исходящих от
полиции или собранных полицией. При таком подходе к оценке
доказательств показания, противоречащие собранным полицией
данным, фактически устраняются из круга доказательств
1 В уже цитированном рассказе «Кренкбиль» А. Франс излагает сатири-
чески звучащую, но вполне соответствующую судебной практике философию
оценки доказательств судьями: «Сопоставляя противоречивые показания по-
лицейского Матра и доктора Давида Матье, судья вступил бы на тот путь,
502 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Большое значение среди других доказательств имеет в уго-
ловном процессе заключение эксперта.
Но во французском процессе этот вид доказательств в тече-
ние длительного времени неправильно трактовался в теории.
Здесь господствовал выросший на почве розыскного процесса
взгляд Б о н н ь е, видевшего в экспертизе лишь дополнение
«судейского осмотра», а в эксперте лишь «увеличительное стекло
в руках следственного судьи»
Поэтому в течение всего XIX в. проведение экспертизы трак-
товалось на практике исключительно, как дело следственного
судьи или суда, к которому не имеют никакого отношения обви-
няемый и его защитник * 1 2. Эксперты-чиновники действовали чаще
всего по прямому указанию следственного судьи для подтвержде-
ния обвинения.
Понятно, что вызванному в суд по ходатайству защиты но-
вому эксперту трудно, а иногда и невозможно было в ходе судеб-
ного заседания опровергнуть выводы первого, официального экс-
перта.
Неоднократно вносившиеся в парламент во второй половине
XIX в. проекты введения на предварительном следствии состяза-
тельной, контролируемой защитой или коллективной экспертизы
так и не получили силы закона 3.
где его встретили бы лишь сомнения и неуверенность... Можно отказаться от
познания истины, но нельзя отказываться от судебных функций... Председа-
тель Буриш слишком законник, чтобы его решения зависели от разума и изу-
чения, которые ни к чему, кроме самых спорных выводов, не приводят... Он
классифицирует свидетельские показания не по неопределенным и обманчи-
вым признакам вероятности и правдивости, а по безусловным, непреходящим
и очевидным признакам. Оценивая их, он бросает на весы правосудия силу
оружия... Он считает неопровержимыми показания стража общественного по-
рядка, отвлекаясь от его личности и мысля его метафизически, как номер та-
кой-то, как категорию идеальной полиции... Когда человек, выступающий в
качестве свидетеля, вооружен саблей, надо принимать во внимание саблю, а
не человека. Человек достоин презрения и может ошибаться. Сабля же заслу-
живает всякого уважения, и она всегда права... Судья повредил бы сам себе,
если бы признал неправым хоть одного жандарма, к тому же это противо-
речит духу законов» (А. Франс, Сказки и рассказы, М., 1936, стр. 251, 254).
1 «Экспертиза — только увеличительное стекло. Судье же принадлежит
право пользоваться им и проверять свободно, достаточно ли точны изображе-
ния, которое оно дает» (Bonnier, Traite theorique et pratique des preuves en
droit civil et en droit criminel, 5 6d., 1887, I, № 111). Даже в новом издании
учебника Видаль-Маньоля в разделе о прямых доказательствах указано, что
«доказательство с помощью экспертизы» является только дополнением лич-
ного познания судьи (G. Vidal, Cours de droit criminel et de science peniten-
tiaire, 8 6d. par J. Magno!, Paris, 1935, № 724).
2 По словам Гарро, экспертиза во Франции находится в неорганизован-
ном состоянии (G а г г a u d, Traite.., t. I, 1907, p. 650 s).
3 Подробности об этих проектах и их прохождении в парламенте см. в ра-
боте проф. Н. Н. Полянского «Доказательства в иностранном уголовном про-
цессе», М., 1946, стр. 117 и сл.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX БЕКА 503
В литературе неоднократно указывалось на односторон-
ний пристрастный характер заключений официальных экспер-
тов *.
Вопрос о показаниях обвиняемого во французском уголовном
процессе разрешен под сильным влиянием старого розыскного
процесса. Правда, обвиняемый со времени закона 1789 года не
приносит присяги как свидетель. Однако он не стал в положение
стороны английского процесса, которая не обязана давать пока-
зания против себя.
Сознание обвиняемого считается доказательством: хотя
суд, оценивающий доказательства по внутреннему убеждению, и
не связан сознанием, данным обвиняемым, но как предваритель-
ное, так и судебное следствие имеют целью получить это созна-
ние. При этом считается доказательством сознание, не только
данное добровольно обвиняемым, но и полученное в результате
его допроса.
Хотя Уголовно-процессуальный кодекс 1808 года и не регла-
ментирует допроса обвиняемого, но он допускает его в случаях
поимки на месте преступления, в предварительном следствии,
в суде исправительной полиции, а также перед началом заседа-
ния суда аосизов (ст. ст. 40, 59, 93 кодекса, ст. 1 закона 20 мая
1863 года; ст. 190 кодекса; ст. 293 кодекса). Но закон умалчи-
вает о допросе обвиняемого в ходе разбирательства в ассизном
суде. Однако, по общему правилу, этот допрос всегда имеет
место, как мы уже указывали выше, и судебное следствие начи-
нается в ассизном суде (а часто и в трибунале исправительной
полиции) именно с допроса обвиняемого.
Французские теоретики считают, что целью допроса является
получение не только сознания, но и оправдательных доказа-
тельств 1 2 3. Закон предоставляет в распоряжение президента сред-
ства для получения «искренних ответов» обвиняемого. В част-
ности, он имеет право на время допроса одного из обвиняемых
удалить всех остальных обвиняемых (с обязательством сообщить
им о происшедшем во время их отсутствия после их возвращения
в зал суда и до продолжения следствия'—ст. 327 кодекса).
1 Известный французский криминалист А. Бертильои, бывший начальник
Бюро судебной идентификации Парижской префектуры и основатель так на-
зываемого приметоописательного метода в почерковедении (для отождествле-
ния автора письменного документа), «прославился» своим экспертным заклю-
чением в уже упомянутом выше деле Дрейфуса. Его лживое заключение об
авторской принадлежности Дрейфусу имевшего важное процессуальное значе-
ние документа («бордеро») сыграло значительную роль в осуждении Дрей-
фуса военным судом. В действительности этот документ был написан рукою
офицера генерального штаба Франции маркиза Эстергази, всячески выгора-
живаемого руководством военного министерства.
3 См. F. Н ё 1 i е, Traite.., t. IV, № 1919; t. VI, № 2905 s.; V i d a 1 - M a g-
n о 1, Cours de droit criminel, № 746.
504 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Защитник не имеет права вмешиваться в допрос обвиняе-
мого без разрешения председателя.
Французские теоретики считают, что в отличие от старого
розыскного процесса допрашивающий судья не имеет права при-
бегать при допросе обвиняемого к хитростям и «ловушечным» во-
просам
Однако такие теоретические установки плохо гармонируют
с тем, что французская доктрина считает доказательством не во-
обще всякие сообщения фактов, делаемые обвиняемым, а только
его сознание (aveu). Сообщения, не содержащие сознания,
даже не считаются показаниями (depositions), а простыми заяв-
лениями (declarations).
Перечисленные моменты сближают положение обвиняемого
по Уголовно-процессуальному кодексу 1808 года с положением
его в розыскном процессе феодальной эпохи. Описанная выше
практика ведения допроса обвиняемого председателем суда еще
более усиливает это сближение, теоретически отвергаемое
французскими процессуалистами.
Но для полноты обрисовки положения обвиняемого в уголов-
ном процессе и для выяснения основ доказательственной системы
необходимо остановиться еще на вопросе о так называемом «бре-
мени доказывания», а также на связанном с ним вопросе о пре-
зумпции, характеризующей отношение судебных органов к обви-
няемому.
Положение старого розыскного процесса, заранее считавшего
каждого обвиняемого виновным и возлагавшего на него обязан-
ность доказывать свою невиновность, было упразднено револю-
цией.
Согласно Code d’instruction criminelle бремя доказывания
в принципе лежит на обвиняющем прокуроре и на гражданском
истце. Они должны доказать наличие преступления и имуще-
ственного ущерба, а также уголовную и гражданскую ответствен-
ность подсудимого.
Поскольку эти моменты не доказаны, обвиняемому благо-
приятствует законная презумпция невиновности; она
отпадает только при доказанности вины подсудимого 1 2.
Из презумпции невиновности делаются следующие выводы:
1.	Если обвиняемый совершил покушение и совершенные им
действия могут быть началом различных преступлений, то суд
1 См. F. Н ё 1 i е, Traite.., t. IV, № 1930 et 1931; V i d а 1-М a gno 1,
Cours de droit criminel, № 748.
2 Единственным официальным признанием презумпции невиновности во
французском законодательстве является вышеприведенная ст. 9 Декларации
прав человека и гражданина 1789 года. Однако с того времени все француз-
ские теоретики единогласно считают, что презумпция невиновности обвиняе-
мого признана законом и является важным принципом действующего во Фран-
ции уголовного процесса.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX века 505
должен считать, что покушение было произведено на более лег-
кое преступление.
2.	При осуждении судом первой инстанции осужденный мо-
жет оставаться на свободе до разрешения его апелляционной и
кассационной жалоб, так как последние приостанавливают обви-
нительный приговор (ч. 2 ст. 203 и ч. 4 ст. 373).
3.	При подсчете бюллетеней, поданных присяжными, неза-
полненные и неразборчивые бюллетени считаются благоприят-
ными для обвиняемого (закон 13 мая 1836 г.).
4.	Равенство голосов присяжных за оправдание и за осуж-
дение влечет оправдание подсудимого (ст.ст. 347 и 350).
5.	Ассизный суд имеет право приостановить обвинительный
вердикт присяжных и направить дело для нового рассмотрения,
если он признает, что жюри приняло ошибочное решение
(ст.ст. 350 и 352). Суд не имеет такого права в случае вынесения
присяжными ошибочного оправдательного вердикта.
6.	Судьба осужденного не может быть ухудшена, если при-
говор обжалован в апелляционном или кассационном порядке
только им. Кроме того, в случае оправдания обвиняемого в ассиз-
ном суде кассационный протест прокурора также не может ухуд-
шить судьбы оправданного. Протест этот приносится только
«в интересах закона». В случае отмены кассационным судом
оправдательного приговора соответствующее решение может
иметь значение только для будущей деятельности ассизных судов
в подобных случаях, но не влечет за собой нового рассмотрения
дела обвиняемого, оправданного вердиктом присяжных.
7.	Не допускается возобновление дела (la revision) в отно-
шении оправданного, если вновь открывшиеся обстоятельства до-
казывают ошибочность оправдания.
В силу правила о презумпции невиновности подсудимый,
ограничивающийся отрицанием факта преступления или своей
виновности, не обязан представлять никаких доказательств.
Считается, что если обвиняемый делает ссылку на обстоя-
тельства, устанавливающие отсутствие противоправности деяния,
он не обязан доказывать и их. На прокуроре лежит обязанность
доказать и наличие преступления, и наличие виновности. Поэтому
он обязан доказать и отсутствие обстоятельств, исключающих
ответственность подсудимого.
Но обычно французские авторы подчеркивают большую
практическую важность для подсудимого доказывать обстоятель-
ства, его оправдывающие, если он это может сделать. При
системе оценки доказательств по внутреннему убеждению судьи
и присяжные могут истолковать его молчание и отказ отвечать
как доказательство в пользу обвинения.
В силу принципа публичности (официальности) уголовного
процесса считается, что судьи могут и должны прийти на
506 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
помощь обвиняемому в собирании тех доказательств защиты;
которые он сам не приводит
Теория французского уголовного процесса провозглашает
одним из принципов достижение материальной
истины. Этой цели и должна служить принятая в процессе си-
стема оценки доказательств. Однако критический анализ судеб-
ной практики заставляет прийти к выводу, что проводимая здесь
оценка доказательств имеет своей целью не достижение объ-
ективной истины, а установление таких «истин», которые жела-
тельны в данный момент правительству1 2.
93.	Обжалование и пересмотр приговоров
Нормальным видом обжалования, который распространяется
почти на все приговоры суда простой полиции (кроме пригово-
ров к самому незначительному штрафу) и на все приговоры суда
исправительной полиции, вынесенные ими в первой инстанции,
является апелляция. На приговоры суда простой полиции могут
жаловаться осужденный, гражданский истец и ответчик, но
не прокурор. Жалобы рассматривает суд исправительной
полиции. На приговор суда исправительной полиции могут жало-
ваться все стороны — обвиняемый, гражданский истец, граждан-
ский ответчик и прокурор. Жалобы рассматривает апелляцион-
ный суд.
Апелляционный пересмотр — это рассмотрение дела по с у-
щ е с т в у судом второй инстанции по жалобам сторон на не-
окончательный приговор суда первой инстанции и в пределах
этих жалоб. Здесь подвергаются вторичному исследованию как
фактические, так и юридические основания состоявшегося при-
говора. Это значит, что: а) стороны могут представлять в апел-
ляционную инстанцию новые доказательства, просить о до-
просе новых свидетелей, предъявлять документы и пр.; б) апел-
ляционный суд заново оценивает все доказательства и решает
вопрос о правильности юридической оценки деяния и вопрос
о размере наказания; в) апелляционный суд связан пределами
жалоб сторон. Это значит, что он рассматривает дело и изменяет
приговор только в отношении жалобщика и только в обжалован-
1 См. Vidal-Magnol, Cours.., № 715—716.
2 Эту черту французского буржуазного «правосудия» с большой сатири-
ческой силой и художественной убедительностью отметил Анатоль Франс.
Генерал Пантер, которому было поручено подготовить процесс Пиро (Дрей-
фуса), докладывает военному министру Гретоку о «благополучном исходе
процесса»: «К счастью, судьи были убеждены в виновности подсудимого,
потому что улик против него не было никаких. Этот процесс — шедевр: он
сделан из ничего» («Остров пингвинов»).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 507
ной части. Следовательно, рассмотрев приговор по жалобе осуж-
денного, апелляционный суд может только смягчить наказание.
Если же принесен апелляционный протест прокурора на мягкость
приговора, суд второй инстанции может усилить наказание в пре-
делах статьи уголовного закона.
Буржуазная теория видела сущность и цель апелляцион-
ного производства в том, что здесь стороны якобы получают до-
бавочную гарантию справедливости судебного приговора. Прежде
чем стать окончательным, этот приговор проверяется членами
высшего суда, имеющими большой опыт и свободными от мест-
ных влияний.
В теории апелляционный суд рассматривает дело теми же
методами, как и суд первой инстанции, непосредственно проверяя
все доказательства, собранные ранее, и дополняя их новыми,
представленными сторонами. Но фактически апелляционное про-
изводство является, по общему правилу, письменным, опираю-
щимся на изучение материалов предварительного следствия и
протокола судебного заседания. Жалобщики сравнительно редко
появляются в апелляционном суде и еще реже здесь допраши-
ваются свидетели. На основании письменного и, следовательно,
худшего материала апелляционные суды исправляют приговоры
или даже перерешают дела, решенные судами первой инстанции
после устной и непосредственной проверки доказательств, то есть
в условиях, которые процессуальная теория считает лучшими га-
рантиями правильности приговора.
Таким образом, апелляция не дает реальных гарантий
улучшения вынесенных судами первой инстанции приговоров и
приводит к судебной волоките, потому что уголовно-процессуаль-
ный кодекс допускает после рассмотрения дел в апелляционном
порядке принесение сторонами кассационных жалоб. Следова-
тельно, основная масса дел пересматривается дважды — сперва
в апелляционном порядке, а затем в кассационном. Такая про-
цессуальная система ухудшает положение обвиняемых, принадле-
жащих к материально необеспеченным слоям населения, так как
для перенесения дела в кассационный суд после утверждения
приговора апелляционным судом требовалось внести денежный
залог. При оставлении жалобы без последствий этот залог обра-
щался в доход государства.
Вторым видом обжалования является обжалование касса-
ционное.
В кассационном порядке стороны могут обжаловать при-
говоры суда первой инстанции, не подлежащие апелляции, и,
в частности, приговоры суда присяжных,^ а также приговоры су-
дов второй инстанции, постановленные в 'апелляционном порядке.
Кассационные жалобы могут приносить все стороны: осужденный
и его защитник, гражданский истец и ответчик и прокурор,
508 раздел iv. суд и угол. Процесс буржуазного государства
Каждая сторона может жаловаться только на нарушение своих
прав. Прокурор может жаловаться и в пользу, и против любой
стороны.
Как уже было указано выше, во Франции имеется единый
Кассационный суд, обязанный следить за точным применением
законов всеми судами республики. Кассационное производство
имеет предметом пересмотр приговора исключительно с точки
зрения его юридической правильности и не касается вопроса
о фактической стороне дела. Кассационный суд не входит
в оценку доказательств и в сущность решения низшим судом во-
проса о виновности и о размере наказания. При этом объем рас-
смотрения определяется жалобой сторон.
Кассационный суд проверяет: а) правильность под-
ведения установленного судом существа состава преступле-
ния под примененную этим судом норму уголовного закона;
б) правильность толкования правовых норм и
в) соблюдение судом существенных правил ве-
дения процесса, установленных законом, как гарантий наи-
более полного и всестороннего рассмотрения дела и соответствия
приговора материальной истине ’. Но основания для жалобы на
нарушения процессуального порядка строго ограничены переч-
нем, сделанным в самом законе (ст. 408 Уголовно-процессуаль-
ного кодекса): это — незаконный состав суда или жюри присяж-
ных, превышение судом пределов его компетенции, нарушение
гласности разбирательства, отсутствие мотивов в приговоре или
противоречия в мотивах, нарушение особенно важных форм про-
цесса.
В практической обрисовке кассационный пересмотр может
иметь двоякое назначение. Он может преследовать исключительно
задачу уголовно-политическую, то есть наблюдение
за деятельностью низших судов и обеспечение единообразного
толкования и применения законов. Тогда кассационная деятель-
ность, не затрагивая данного обжалованного приговора, направ-
ляется исключительно на поддержание интересов за-
кона. Такова именно кассация в интересах закона,
принятая во французском процессе в отношении оправдательных
приговоров суда присяжных 1 2.
Отмена такого приговора кассационным судом не влечет но-
вого рассмотрения дела в отношении оправданного, а является
1 Ср. G а г г a u d, Precis.., № 1010, 1012.
2 Garraud (Precis.., p. 1021) говорит о кассационном протесте проку-
рора на оправдательный приговор присяжных, что «он сводится к платониче-
ской кассации, единственным последствием которой является вписание реше-
ния кассационного суда в регистры суда, вынесшего неправильный и отменен-
ный приговор».
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 509
лишь указанием соответствующему суду о допущенных им нару-
шениях или неправильном толковании законов.
В этом правиле французского процесса отразился взгляд
буржуазной теории на решение присяжных, как на выражение
«народного суверенитета»: оправданный ими гражданин не мо-
жет быть вновь судим за то же деяние.
Во всех остальных случаях решение Кассационного суда
имеет в виду не только интересы закона, но и интересы правиль-
ного разрешения данного конкретного дела. Поэтому после от-
мены приговора дело направляется вновь в тот суд, чей приговор
был отменен Кассационным судом, для нового рассмотрения
с применением всех сделанных указаний.
Такая система обжалования приговоров обычно называется
в теории чистой кассацией, так как, во-первых, кассацион-
ный суд не может вносить никаких изменений в рассматриваемый
им приговор, и, во-вторых, объем рассмотрения дела ограничи-
вается пределами поданных сторонами жалоб. Только протест
прокурора имеет более широкое значение, и опротестованный им
приговор может быть отменен по любым основаниям, указанным
в законе, как во вред, так и в пользу обвиняемого.
Сравнивая апелляционный пересмотр дела с кассационным,
Helie метко замечает: если апелляционный пересмотр является
«судом по делу», то кассационный пересмотр есть суд над судеб-
ной деятельностью первой инстанции, «суд над судом».
Описанный здесь формальный характер «чистой кассации»
затрудняет отмену даже явно несправедливых приговоров, за-
прещая кассационному суду входить в рассмотрение существа
дела.
Конечно, такая формальная обрисовка в законе кассацион-
ной проверки приговоров не препятствует кассационному суду
исходить в ряде случаев при решении вопроса об отмене при-
говора именно из существа дела и его политического значения.
Французская система обжалования в целом (апелляция и
«чистая» кассация) дает очень мало гарантий осужденным тру-
дящимся. В то же время представители буржуазии, располагаю-
щие помощью лучших адвокатов, обычно находят среди бесчис-
ленного количества решений кассационного суда такое решение,
на котором можно обосновать доводы апелляции или кассации.
94.	Возобновление дел (la revision)
Возобновление уголовных дел, то есть пересмотр вступивших
в законную силу приговоров, поставлен во Франции в очень узкие
пределы. Здесь и закон, и теория подчеркивают незыблемость
вступившего в законную силу приговора (la chose jugee).
510 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Первое ограничение относится к кругу дел: возобновление
допускается только по делам о тяжких преступлениях и не может
иметь место по делам о более легких преступлениях.
Второе ограничение относится к кругу субъектов, имеющих
право поставить вопрос о возобновлении дела, и к судебным ор-
ганам, уполномоченным на отмену вступившего в законную силу
приговора.
Таким судебным органом по французскому закону является
лишь кассационный суд. Что касается органа, имеющего право
ставить вопрос о возобновлении дела, то согласно первоначаль-
ному тексту Уголовно-процессуального кодекса 1808 года тако-
вым являлся исключительно министр юстиции. Только по закону
1867 года это право было предоставлено всем чинам прокуратуры
и осужденному, а в случае его смерти — его ближайшим род-
ственникам.
Третьим ограничением является абсолютный запрет возобно-
вления дел, закончившихся оправдательным приговором. Возоб-
новление возможно только в отношении дел, закончившихся об-
винительным приговором.
Наконец, французский процессуальный кодекс дал исчерпы-
вающий и весьма краткий перечень оснований, по которым воз-
можно возобновление уголовного дела. Таковыми являлись сле-
дующие факты: 1) если лицо, о лишении жизни которого со-
стоялся обвинительный приговор уголовного суда, окажется в жи-
вых; 2) если за какое-нибудь преступное деяние осуждены два
или более лица, и притом при таких условиях, что виновность
одного исключает виновность других и 3) если б судебном по-
рядке установлены подлог документов или лживость свидетель-
ских показаний, которые положены в основание обвинительного
приговора (ст. 445).
Этот перечень давно подвергался критике в процессуальной
литературе за свою казуистичность, которая не давала возмож-
ности возобновления дела в иных случаях открытия новых об-
стоятельств, столь же очевидно опровергавших виновность осу-
жденного, как и факты, перечисленные в кодексе.
Закон 8 июня 1895 г. дополнил ст. 445 кодекса новым, чет-
вертым пунктом, согласно которому возобновление уголовного
дела допускается по всем, вновь открывшимся обстоятельствам,
доказывающим невиновность осужденного.
Однако закон установил особый процессуальный порядок
производства по этому новому пункту. Представление в Касса-
ционный суд о возобновлении дела в этом порядке мог вносить
только особый совет при министре юстиции в составе трех чле-
нов Кассационного суда и трех директоров департаментов мини-
стерства. Они решали вопрос об обоснованности ходатайств сто-
рон, просивших о возобновлении дела.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 511
В случае представления этого совета о возобновлении дела
в Кассационном суде допускались прения сторон по данному во-
просу, после чего выносилось решение.
Право вынесения решения о возобновлении дела принадле-
жало уголовной камере Кассационного суда, и только закон
1 марта 1899 г., принятый под непосредственным влиянием дела
Дрейфуса, передал это право общему собранию всех камер Кас-
сационного суда.
95.	Парижская Коммуна и ее судебная деятельность
Яркий след в истории Франции и всего человечества оста-
вила Парижская Коммуна, этот прообраз пролетарской дикта-
туры. 18 марта 1871 г. парижские рабочие восстали против бур-
жуазного «правительства национальной измены» Тьера и про-
возгласили коммуну.
Маркс и Ленин высоко ценили исторический опыт Париж-
ской Коммуны, хотя и подчеркивали ее слабость и, в частности,
недопустимую во время гражданской войны мягкость в отноше-
нии врагов.
Остановимся вкратце на рассмотрении мероприятий Париж-
ской Коммуны в области уголовного суда.
В цитированной работе Маркса имеется выразительная ха-
рактеристика французских буржуазных судей и принципиального
отношения Парижской Коммуны к судейским должностям..
«Судейские чины потеряли свою кажущуюся независимость,
которая служила только маской для сокрытия их низкого подха-
лимства перед поочередно сменявшимися правительствами; они
каждому правительству приносили присягу на верность и каж-
дому изменяли. Как и прочие должностные лица общества, они
должны были впредь избираться открыто, быть ответственными
и сменяемыми» ’.
За короткое время своего существования, в условиях непре-
кращающейся войны, Коммуна не могла создать законченной су-
дебной системы и процессуального законодательства. Но она про-
вела новые принципы организации суда и его деятельности.
При организации специального суда, каким должно было
явиться «обвинительное жюри» для разбора дел заложников,
декрет Коммуны 5 апреля 1871 г. подчеркнул обязательность
построения его на широких демократических основах: равный для
всех суд, выборность судей, свобода защиты — «принципы обще-
ственной пользы и справедливости». Обвиняемые могли свободно
1 К. Маркс, Гражданская война во Франции, Маркс н Энгельс,
Соч., т. ХШ, ч. II, стр. 313.
512 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
избирать защитников даже не из корпорации адвокатов. Разбор
всех без исключения дел производился публично. При выборах
присяжных были отброшены цензы имущественный и образова-
тельный, а возрастной ценз был снижен с 30 до 17 лет. Един-
ственным ограничением было требование декрета о выборе при-
сяжных из делегатов национальной гвардии.
Организация обвинительного жюри задерживалась долгое
время, несмотря на то, что версальское правительство Тьера про-
должало без суда расстреливать всех пленных коммунаров.
Только 20 мая состоялось первое заседание обвинительного
жюри, в котором были рассмотрены дела ряда заложников, быв-
ших полицейских, жандармов и т. п.
Мировые суды Коммуны состояли из единоличных мировых
судей, избираемых на широких демократических началах. Канди-
даты в мировые судьи могли выдвигаться всеми гражданами Па-
рижа, а также окружными комитетами и муниципалитетами.
Однако военная обстановка крайне затрудняла организацию вы-
боров мировых судей. Поэтому 24 апреля делегатом юстиции
Коммуны Прото было опубликовано воззвание, предлагающее
старым мировым судьям вернуться на работу в течение 24 часов
при условии, что они дадут обещание «продолжать выполнять
свои обязанности и применять новые принципы, внесенные в за-
конодательство революцией 18 марта».
В отдельных случаях Коммуна была вынуждена в наруше-
ние принципов выборности мировых судей прибегать к их назна-
чению.
Об уголовных делах, подсудных мировым судьям, можно су-
дить по изданным во время Коммуны приказам об арестах во-
ров, грабителей, мошенников, взломщиков, лиц без определенных
занятий, лиц, наносивших телесные повреждения и т. д.
Декретом 18 апреля была установлена новая форма вынесе-
ния всех приговоров и постановлений суда. Они провозглашались
именем народа. В заголовке всех протоколов и иных судебных
1 В статье А. Бажанова «Общегражданские суды Парижской Коммуны»
(«Советское государство и право» 1941 г. № 3, стр. 65) приведены характер-
ные отрывки из современных газет с описанием первых заседаний обвинитель-
ного жюри: «Жюри производили допрос с достоинством, добросовестно обсу-
ждали дела, здраво и беспристрастно выносили вердикты. Были осуждены
жандармы, муниципальные гвардейцы, городовые, полицейские агенты: одни —
обезоруженные 18 марта, другие—арестованные позднее». «Два заседания
прошли превосходно и произвели наилучшее впечатление. Жюри судили со
всей суровостью, допускаемой обстоятельствами, и со снисходительностью,
свойственной Республике. Несколько обвиняемых было оправдано. Наконец-то
Париж обрел своих судей». О казни Коммуной 64 заложников во главе с па-
рижским архиепископом и об ответственности за эту казнь правительства
Тьера см. К- Маркс, Гражданская война во Франции, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XIII, ч. II, стр. 332—333.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ XIX ВЕКА 513
бланков и повесток должны были стоять слова: «Парижская
Коммуна».
Сама Парижская Коммуна была объявлена 1 мая высшим
судебным органом. Комитет общественного спасения постановил
30 апреля, что «члены Коммуны не могут быть судимы никаким
судом, кроме, как своим собственным (судом Коммуны)».
Сохранившиеся протоколы двух проведенных в этом порядке
процессов (члена военной исполнительной комиссии Бержере и
генерала Клюзере) дают представление о простоте и демократич-
ности производства. Каждое дело рассматривалось в двух засе-
даниях Коммуны. В первом заседании после поднятия кём-либо
из членов Коммуны вопроса о совершении преступления обви-
няемый отвечал на вопросы членов Коммуны. После этого Ком-
муна назначала следственную комиссию. Во втором заседании,
через несколько дней, Коммуна выслушивала заключение след-
ственной комиссии и принимала окончательное решение. В обоих
названных случаях обвиняемые были оправданы ’.
Особое внимание было обращено Коммуной на обеспечение
свободы граждан. В постановлениях Коммуны по вопросу о по-
рядке арестов была проявлена та «честность.., доведенная до
мнительности», которую Маркс считал излишней в условиях гра-
жданской войны и называл ее в числе причин поражения комму-
наров.
14 апреля 1871 г. был издан декрет о порядке производства
арестов, в котором указывалось: «...хотя для блага республики
важно, чтобы заговорщики и изменники были лишены возмож-
ности вредить, однако не менее важно воспрепятствовать вся-
кому действию, произвольному или посягающему на личную сво-
боду».
Поэтому было установлено правило о немедленном доведе-
нии до сведения делегата Коммуны по делам юстиции о всяком
аресте. Делегат Коммуны должен был допросить арестованного
или сделать распоряжение о его допросе и оставить под арестом
в обычном порядке, если сочтет необходимым продлить содержа-
ние его под арестом. Декрет объявлял произвольным всякий
арест, о котором не будет доведено до сведения делегата по де-
лам юстиции в течение 24 часов.
Те же ограничения декрет устанавливал в отношении обы-
сков и реквизиций. «Никакие обыски и реквизиции не могут про-
изводиться без приказа компетентной власти или ее непосред-
ственных агентов, имеющих на руках законные ордера, выданные
1 О деятельности Парижской Коммуны см. литературу на русском языке:
А. И. Молок, Парижская Коммуна 1871 г. (хрестоматия), М.—Л., 1925;
А. Бажанов, Общегражданские суды Парижской Коммуны («Советское
государство и право» 1941 г. № 3).
17 Зак. 298
514 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
от имени властей Коммуны... Всякий произвольный обыск или
изъятие повлечет за собой арест виновных в этом лиц» *.
Декрет 19 апреля 1871 г. вводил дополнительные гарантии
против произвольных арестов. Первая статья декрета требовала,
чтобы в каждом случае ареста составлялся протокол с указанием
причин ареста и свидетелей обвинения и защиты. Правило это
распространялось и на граждан, задерживавших преступников
на месте преступления. Все бумаги, движимое имущество и цен-
ности обвиняемого, изъятые при аресте, должны были сдаваться
на хранение в депозитную кассу, а вещественные доказательства
отсылаться делегату по делам юстиции. Декрет угрожал судеб-
ным преследованием всякому начальнику тюрьмы, арестного и
исправительного дома и его помощникам за неуказание причин
ареста при составлений актов о взятии под стражу1 2.
Все эти мероприятия Коммуны выступают особенно резким
контрастом при сравнении их с той не имевшей пределов крова-
вой расправой, которую учинили в Париже после падения Ком-
муны правительство Тьера и военщина маршала Мак-Магона.
Описывая неистовство «победителей», Маркс говорит с не-
годованием: «Чтобы найти что-либо похожее на поведение Тьера
и его кровавых собак, надо вернуться ко временам Суллы и
обоих римских триумвиратов. То же хладнокровное массовое из-
биение людей; то же безразличное отношение палачей к полу и
возрасту жертв; та же пытка пленных; те же гонения, только на
этот раз уже против целого класса; та же дикая травля скрыв-
шихся вождей, чтобы никто из них не спасся; те же доносы на
политических и личных врагов; то же равнодушное избиение лю-
дей, совершенно непричастных к борьбе»3.
Оценивая историческое значение Парижской Коммуны,
Маркс писал: «После самой ужасной войны новейшего времени
победившая армия и побежденная армия соединяются, чтобы
вместе избивать пролетариат. Такое неслыханное событие дока-
зывает не то, что новое, пробивающее себе дорогу общество по-
терпело окончательно поражение, как думал Бисмарк, — нет,
оно доказывает полнейшее разложение старого буржуазного об-
щества... Классовое господство уже не может больше прикры-
ваться национальным мундиром; против пролетариата националь-
ные правительства едино суть»4.
1 Proces verbaux de la Commune de 1871, Paris, 1924, p. 208. Цитата
приведена в книге проф. Н. Полянского «Судьба процессуальных гарантий...»,
стр. 28—29.
2 Proces verbaux de la Commune de 1871, Paris, 1924, pp. 280—281.
3 К. Маркс, Гражданская война во Франции, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XIII, ч. II, стр. 329.
4 К. Маркс, Гражданская война во Франции, Маркс и Энгельс,
Соч., т. XIII, ч. II, стр. 334.
ГЛАВА ПЯТАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ
В XVIII И XIX ВВ.
96.	Краткий очерк политической истории
Соединенных Штатов Америки
с
'Соединенные Штаты Америки возникли как
независимое государство в результате революции 1776 года.
Этому предшествовал период колониального господства
Англии, начавшийся в 1606 году. Английские короли раздавали
огромные территории колонии отдельным лицам почти на правах
феодальных владельцев, присваивая им политические, админи-
стративные и судебные функции ’.
Белое население колонии состояло из бежавших от полити-
ческих и религиозных преследований английских пуритан, ир-
ландских католиков, разоренных «огораживанием» земель кре-
стьян, а также из лиц, ссылаемых сюда из Англии за преступле-
ния. Крупные массивы земель захватывались выходцами из
английского дворянства и купечества.
Массовое истребление индейцев для захвата их земель, зака-
баление белых бедняков-иммигрантов, которые иногда должны
были в течение семи лет отрабатывать стоимость проезда в
Америку, порабощение негров и торговля рабами, — таковы
1 «Карл I в 1629 году отдал Мэриленд и большую часть Делавэра лорду
Балтимору, который по дарованной ему хартии «имел право объявлять войну,
заключать мир, назначать всех чиновников, включая судей, управлять по зако-
нам военного времени, миловать преступников и жаловать титулы». В 1681 году
Карл 11 отдал Уильяму Пеииу теперешнюю Пенсильванию, то есть 102 тыс.
квадратных километров земли в уплату долга королевского дома отцу Пенна.
В 1670 году группа лондонских купцов и аристократов-капиталистов создала
компанию Гудзонова залива (существующую по сей день) и получила по-
длинно феодальные права... ей было предоставлено право выпускать денежные
знаки, взимать налоги, казиить людей и вести войны, н она это право широко
использовала» (У. Фостер, Очерк политической истории Америки, Издатель-
ство иностранной литературы, 1953, стр. 79, 103).
17*
516 РАЗДЕЛ IV, СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
«правовые титулы» плантаторов юга, промышленников и купцов
Севера на их богатства
Часть королевских колоний управлялась назначаемыми
английским королем губернаторами, другие — их владельцами
под номинальным контролем английского правительства. Третьи
получили хартии (учредительные акты) от английской короны,
которые являлись как бы их конституциями, и вместе с англий-
ским общим правом оказали большое влияние на развитие права
будущих Соединенных Штатов1 2. Английское право, — писал
Энгельс, — «является единственным, которое в течение веков со-
хранило и пересадило в Америку и в колонии лучшую часть той
личной свободы, местного самоуправления и обеспеченности от
всякого постороннего вмешательства, кроме судебного, — словом,
тех древне-германских свобод, которые на континенте под
властью абсолютных монархий совершенно исчезли...»3.
Однако в этом новом обществе наряду с зачатками будущей
буржуазной демократии существовала социальная группа, под-
вергавшаяся рабовладельческой эксплуатации.
Гражданское и уголовное законодательство северо-американ-
ских колоний того времени уравнивало в общем состояние бес-
правия негров-рабов и законтрактованных рабочих из бедняков-
иммигрантов. Их можно было покупать и продавать с аукциона,
наказывать плетьми, заставлять работать сколько вздумается хо-
зяину; вступать в брак они могли только с разрешения хозяина,
а побег считался тяжким преступлением, которое наказывалось
продлением срока кабалы.
Опасаясь роста промышленности и тем самым экономиче-
ской независимости колоний и желая сохранить их лишь в каче-
стве сырьевой базы и рынка сбыта своих товаров, Англия в тече-
ние XVII и XVIII вв. издала ряд законов, запрещающих произ-
водство тех или иных изделий и внешнюю торговлю колоний 4.
1 «Английские суда вывезли из Африки почти в четыре раза больше ра-
бов, чем корабли всех остальных наций, взятых вместе» (У. Фостер, Очерк
политической истории Америки).
2 См. «Всеобщая история государства и права», ч. 111, Юриздат, 1947,
стр. 193 и сл.
3 Ф. Энгельс, Введение к брошюре «Развитие социализма от утопии
к науке», Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 300—301.
4 Образцом таких законов служит прежде всего навигационный акт
Кромвеля, установивший монополию английских судовладельцев на перевозку
товаров между Англией и ее колониями и между отдельными колониями.
В первой половине XVIII в. было издано особенно много законов, напра-
вленных на удушение отдельных отраслей промышленности и торговли северо-
американских колоний. «Стоит колонисту сделать пуговицы, подкову или
гвоздь, чтобы какой-нибудь закопченный торговец скобяными изделиями или
почтенный фабрикант пуговиц в Англии возопил истошным голосом, что его
оскорбляют и грабят подлые американские республиканцы», — писала одна
бостонская газета в 1765 году.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
517
Однако развитие капитализма нельзя было остановить при-
нудительными мерами. Поскольку от этих притеснительных мер
Англии страдали все группы населения, то большинство промыш-
ленников, купцов, землевладельцев, мелких фермеров и рабочих
было настроено революционно.
Во главе революционного движения стоял союз купцов и
фабрикантов Севера и плантаторов Юга, причем северяне были
наиболее активным элементом. Однако и в той, и в другой
группе было немало консерваторов, сторонников компромисса
с Англией, которые впоследствии перешли открыто в лагерь
контрреволюции. Движущей силой революции были мелкие фер-
меры и рабочие, составлявшие в ходе войны за независимость
основные кадры армии Вашингтона. При этом среди них было
немало негров, частью свободных, а частью невольников, бежав-
ших с плантаций Юга. В 1765 году в колониях возникла органи-
зация «Сыны свободы», которая вела революционную агитацию
против английского владычества. Она состояла, в основном, из
ремесленников, рабочих, мастеровых, а руководилась группой
политически активных купцов и адвокатов. В 70-х годах раз-
ветвления этой организации были уже во всех колониях, и обра-
зованные для координации действий «комитеты связи» в ходе
революции стали превращаться в мощные орудия организации
масс.
Английское правительство именно в эти годы издало ряд
актов, особенно сильно ударявших по интересам промышленности
и торговли в колониях и вызвавших всеобщее возмущение. Не-
уступчивость английского правительства и парламента сделали
невозможным компромисс, к которому стремилась наиболее кон-
сервативная часть американской буржуазии. В 1776 году нача-
лась война за независимость. «История новейшей, цивилизован-
ной Америки, — писал В. И. Ленин, — открывается одной из тех
великих, действительно освободительных, действительно револю-
ционных войн, которых было так немного...»
4 июля 1776 г. Континентальный конгресс, собравшийся
в Филадельфии, провозгласил «Декларацию независимости» 1 2.
Вслед за английскими революционерами XVII в. и француз-
скими энциклопедистами XVIII в. Декларация провозгласила не-
отъемлемые права человека, а также право народа на револю-
цию в случае нарушения правительством этих неотъемлемых
прав.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 44.
2 Характерно, что из 56 человек, подписавших эту декларацию, было
28 адвокатов, 13 купцов, 8 плантаторов и 7 представителей свободных профес-
сий. Среди подписавших не было ии одного фермера, рабочего, ни одного
негра, ни одного индейца (см. У. Фостер, Очерк политической истории
Америки, стр. 173—174).
518 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
«Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены рав-
ными, что они наделены своим творцом некоторыми неотъемле-
мыми правами, в числе которых — жизнь, свобода и стремление
к счастью, что для обеспечения этих прав среди людей устана-
вливаются правительства, справедливые полномочия которых
проистекают из согласия управляемых; что когда какая-либо
форма правления становится губительной для народа, то народ
вправе изменить или уничтожить ее и установить новое прави-
тельство, основав его на таких принципах и организуя его власть
в той форме, которая покажется наиболее пригодной для осуще-
ствления его безопасности и счастья» Но принципы эти были
лишь декларативными. Ни один из вопросов, выдвинутых рево-
люцией, не получил разрешения: не был ликвидирован принуди-
тельный труд белых, рабство негров, не были закреплены демо-
кратические права народа.
Борьба Штатов за независимость длилась до января
1783 года, когда Англия признала независимость Соединенных
Штатов.
После окончания войны за независимость обострилась клас-
совая борьба внутри нового государства. Война разорила фер-
меров, ухудшила положение рабочих, которые находились в пол-
ной зависимости от своих хозяев. На 1786—1787 гг. приходится
много забастовок рабочих и восстаний мелких фермеров. Бур-
жуазия и рабовладельцы хотели установления сильной центра-
лизованной власти. Их представители, делегаты конгресса
больше всего теперь боялись революционно настроенных масс и
армии 1 2.
В 1787 году в Филадельфии собрался особый учредительный
конвент для выработки конституции. Конвент заседал тайно, он
состоял из рабовладельцев, промышленников, ростовщиков, зе-
мельных спекулянтов. Председателем был избран Вашингтон.
Ни одного представителя демократического крыла революции
среди делегатов не было3.
Проект значительно усиливал полномочия союза и союзной
исполнительной и судебной власти. Но Конституция не содержала
никаких постановлений о гарантиях демократических прав и сво-
1 «Декларация независимости», пер. В. Н. Дурденевского (приложение
к книге «Иностранное конституционное право», М., 1925).
2 В 1787 году конгресс принял так называемый Большой ордонанс о за-
селении земель за Аллеганами, куда устремилась масса малоземельных сол-
дат армии, иммигрантов. Сумев таким образом разрядить на некоторое время
обстановку, буржуазия принялась за организацию власти.
8 Из 55 членов конвента 15 были крупными рабовладельцами, 24—-фи-
нансистами, 11 — судовладельцами. Два ньюйоркских адвоката — Гамильтон
и Джей, а также землевладелец Мэдисон, опубликовавшие 85 статей проекта
новой конституции, собранные в сборнике «Федералист», были прозваны «от-
цами американской конституции».
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
519
бод граждан. В Конституции.ярко отразился компромисс между
интересами различных групп буржуазии и рабовладельцев. Дух
американской конституции хорошо выражен в словах одного из
ее «отцов» — Гамильтона.
«Все общества делятся на немногих и многих. Первые
являются богатыми и людьми хорошего происхождения; вто-
рые — массой народа. Народ беспокоен и непостоянен. Он редко
рассуждает правильно. Поэтому надо предоставить первым опре-
деленное и постоянное участие в правительстве, они будут удер-
живать вторых от шатаний, и так как изменения не сулят первым
никаких выгод, они всегда будут сохранять хорошее правитель-
ство» '.
Широкие народные массы и особенно мелкие фермеры были
крайне недовольны Конституцией. Они опасались запрещения
дальнейшего переселения на Запад с его безграничными земель-
ными просторами. И весь дух конституции казался им враждеб-
ным только что завоеванной в тяжелой войне свободе. Действи-
тельно, конституция не устанавливала даже основных буржу-
азно-демократических свобод.
Под давлением широких масс первый конгресс США был вы-
нужден принять ряд положений о буржуазно-демократических
правах граждан (отделение церкви от государства, свобода пе-
чати и пр.). Положения эти были приняты в виде десяти попра-
вок к Конституции и получили в своей совокупности наименова-
ние Билля о правах. Они были ратифицированы отдельными
штатами в течение 1789—91 гг. и постепенно вошли в конститу-
ции и кодексы отдельных штатов.
Революция не ликвидировала системы рабовладения в Соеди-
ненных Штатах. Когда же дело дошло до составления консти-
туции, то рабовладельцы-плантаторы взяли решительный перевес
над противниками рабства.
Попытку Джефферсона внести в Конституцию поправку, осу-
ждающую работорговлю, провалили, и была принята формули-
ровка, узаконивающая рабство. «Ни одно лицо, используемое
в услужении или на работе в одном штате и находящееся в его
юрисдикции, не может, убежав в другой штат, на основании
каких бы то ни было законов или постановлений последнего,
быть освобождено от услужения или работы и должно быть вы-
дано по требованию стороны, для которой это услужение или
работа должна выполняться».
В отделе первом «Анти-Дюринга» Энгельс посвящает не-
сколько выразительных строк вопросу о буржуазном равенстве.
«...Естественно, что требование равенства приняло всеобщий, вы-
ходящий за пределы отдельного государства характер, что
1 «История государства и права», т. П, Госюриздат, 1951, стр. 86.
520 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
свобода и равенство были провозглашены правами человека.
Притом для специфически буржуазного характера этих прав
весьма показательно то обстоятельство, что американская консти-
туция, которая первая выступила с признанием прав человека,
в то же самое время подтверждает существующее в Америке
невольничество цветных рас; классовые привилегии были за-
клеймены, расовые привилегии — освящены» Ч
В течение полувека происходила упорная борьба за пре-
обладание в политике и управлении государства между
плантаторами-рабовладельцами Юга' и промышленниками Се-
вера.
На президентских выборах 1860 года победил кандидат про-
мышленников Севера, мелких фермеров, различных слоев мелкой
буржуазии, Линкольн.
В этой избирательной кампании решался вопрос о судьбе
рабовладения и о том, кто будет управлять государством,—
плантаторы или промышленники. Поэтому уже через несколько
дней после победы Линкольна ряд южных штатов вышел из
федерации, образовав свою Конфедерацию. Началась граждан-
ская война.
Война, продолжавшаяся четыре года, закончилась победой
северян.
В 1861 году Маркс писал: «Современная борьба между
Югом и Севером есть, следовательно не что иное, как борьба
двух социальных систем, — системы рабства и системы свобод-
ного труда» на северо-американском континенте1 2.
В январе 1865 года конгресс принял тринадцатую поправку
к конституции, которая запрещала рабство в Соединенных Шта-
тах. Несколько позже были приняты 14 и 15 поправки к кон-
ституции. В своей совокупности эти поправки устанавливали,
что в США не будет ни рабства, ни подневольной службы, «за
исключением тех случаев, когда такое состояние является наказа-
нием за преступление»; что «все лица, рожденные или натурали-
зованные в США, являются- полноправными гражданами США
и штата, где они живут, и что право граждан США на участие
в выборах не будет отрицаемо или ограничиваемо Соединенными
Штатами или отдельными штатами под предлогом расы, цвета
кожи или прежнего рабского состояния».
Свержение власти рабовладельцев было революционным пе-
реворотом, так как оно привело к коренным изменениям эконо-
мики страны и к переходу политической власти от одного класса
к другому. Эта революция была буржуазной революцией, пишет
1 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Госполитиздат, 1950, стр. 100.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII, ч. 11, стр. 251.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
521
У. Фостер, потому, что она смела феодальный режим
плантаторов и поставила у власти промышленный капитал *.
Отмеченные здесь кратко особенности политической истории
Соединенных Штатов Америки наложили особый отпечаток на
дальнейшую экономическую и политическую жизнь США, а сле-
довательно, и на правовую систему. Классовая борьба в Соеди-
ненных Штатах имеет ряд особенностей, обусловленных наличием
в стране большого числа цветного населения, фактически не
пользующегося в ряде штатов всеми политическими и граждан-
скими правами, постоянной иммиграцией из самых различных
стран, фермерской системой землевладения, исключительно
быстрым развитием промышленности 1 2.
Все это повлекло за собою и особенности применения в
стране в целом, а также в отдельных штатах судебного и адми-
нистративного принуждения не только к лицам, нарушающим
уголовные законы, но и к трудящимся, ведущим в легальных
формах борьбу против усиления капиталистической эксплуатации.
Чаще всего административное вмешательство и судебное
принуждение такого рода имели место во время больших заба-
стовок или бойкотов трудящимися особенно недобросовестных
предпринимателей.
Одним из приемов этого вмешательства являлись аресты ста-
чечников полицией и войсками и предание их суду военных ко-
миссий, то есть чрезвычайным судам. В качестве примера может
служить крупная железнодорожная стачка 1877 года, когда сотни
рабочих были осуждены таким образом к тюремному заклю-
чению.
Другим приемом являлось издание судами по просьбе заин-
тересованных предпринимателей особого рода судебных приказов
(injunctions), обращенных к рабочим с требованием воздер-
жаться от определенных действий, например, от продолжения
забастовки или пикетирования. В случае невыполнения такого
приказа «виновные» привлекались к уголовной ответственности
за «неуважение к суду» (Contempt of court) и обычно при-
говаривались к тюремному заключению. Примером может
служить вмешательство суда в грандиозную забастовку
1894 года на вагоностроительных заводах компании «Пульман»
и на железных дорогах, поддержанную руководством союза
1 См. У. Фостер, Очерк политической истории Америки, стр. 388.
Фостер указывает на буржуазно-демократический характер этой революции:
основной ее удар был направлен на уничтожение рабства, и негритянский
народ, мелкие фермеры и рабочий класс сыграли решающую роль в обес-
печении победы в гражданской войне.
2 См. указание Энгельса на особенности развития капитализма в Соеди-
ненных Штатах, в «Приложении к американскому изданию книги «Положение
рабочего класса в Англии», К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I,
стр. 253.
522 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ, процесс буржуазного государства
железнодорожников во главе с Юджином Дебсом. По просьбе
железнодорожных компаний, поддержанной атторнеем штата
Иллинойс, суд в Чикаго выдал приказ, предлагавший Дебсу и
другим руководителям союза воздержаться от вмешательства
в забастовку. Когда приказ этот не был выполнен, Дебс и дру-
гие руководители союза были приговорены судом к тюремному
заключению.
И, наконец, в отдельных случаях вмешательство происходило
в форме линчевания, имевшего задачей терроризировать широкие
массы бастующих. Так, во время общенациональной забастовки
1886 года, имевшей целью добиться восьмичасового рабочего
дня, шесть руководителей забастовки были подвергнуты линче-
ванию на площади Хэймаркет в Чикаго. Линчевание было санк-
ционировано и организовано властями штата ’.
97.	Федеральная судебная система и судебная система
отдельных штатов
В Соединенных Штатах Америки нет единой судебной си-
стемы. Имеется федеральная судебная система, организо-,
ванная актом Конгресса 1789 года, изданным на основании
федеральной конституции 1787 года1 2. К ее ведомству относятся
дела о посягательствах против федерального правительства США,
а также все преступления, совершенные во всех укрепленных
местах, арсеналах, маяках. Эта система состоит из трех
звеньев — окружных федеральных судов (обычно по одному
на каждый штат, но с увеличением числа судов в более густо
населенных штатах), областных судов в числе 10, выпол-
няющих апелляционные функции по отношению к первым, и
Верховного суда. США.
Он занимает совершенно исключительное положение в си-
стеме правительственных органов Соединенных Штатов.
По конституции члены этого суда назначались президентом
с согласия сената. Они занимали свои посты пожизненно и
могли быть смещены только в том случае, если сенат привлек
их к ответственности за безнравственные поступки и суд вынес
им обвинительный приговор. Первоначально Верховный суд
состоял из председателя и пяти судей. К его компетенции как
суда первой инстанции были отнесены дела о высших должност-
1 У. Фостер, Очерк политической истории Америки, стр. 457.
2 Согласно конституции «судебная власть Соединенных Штатов должна
быть предоставлена одному верховному суду и тем низшим судам, которые
Конгресс будет от времени до времени учреждать» (ст. III, отд. 1; ср.
В. Вильсон, Государство, М., 1905, стр. 479). См. «Конституции и законо-
дательные акты буржуазных государств XVII—XIX вв.», Госюриздат, 1957.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
523
них лицах, а также дела, в которых одной из сторон является
штат. В то же время Верховный суд есть высшая апелляцион-
ная инстанция по отношению к другим судам федеральной си-
стемы.
Верховному суду принадлежит право толкования законов пу-
тем дачи разъяснений как правительственным чиновникам, так и
отдельным гражданам.
Согласно основной идее конституции законодательная, испол-
нительная и судебная власти должны были уравновешивать друг
друга, не выходя за пределы своей компетенции. Однако с пер-
вых лет своего существования Верховный суд, став цитаделью
реакционной партии федералистов, пытался расширить свою ком-
петенцию и присвоить себе право так называемого конституцион-
ного надзора.
, С именем второго председателя Верховного суда США
Джона Маршалла, руководившего им с 1801 года в течение
тридцати пяти лет, связано учение о праве Верховного суда при-
знавать неконституционными как законы, принятые конгрессом,
так и президентские указы. Первая попытка Маршалла объявить
неконституционным принятый конгрессом акт об упразднении
ряда неправильно созданных федеральных судов привела Верхов-
ный суд к резкому столкновению с президентом Джефферсоном *.
Президент и поддерживающий его конгресс отказались признать
за Верховным судом право контролировать законодательную дея-
тельность. Хотя, таким образом, первое решение Верховного суда
о признании неконституционности закона и не имело в то время
практических результатов, но впоследствии Верховный суд стал
ссылаться на него, как на прецедент.
Потерпев первую неудачу в борьбе с демократическим пра-
вительством Джефферсона, Джон Маршалл продолжал вести
реакционную линию в деятельности Верховного суда1 2.
Преемник Джона Маршалла на посту председателя Верхов-
ного суда Роджер Теней продолжал проводить его теорию о кон-
ституционном надзоре Верховного суда. «К концу его карьеры
в суде доктрина судебного верховенства была прочно устано-
1 Уволенный государственным секретарем Медиссоном на основании акта
об упразднении ряда федеральных судов судья Мербери принес жалобу в
Верховный суд. В своем решении по делу Мербери — Медиссон председатель
Верховного суда Маршалл признал увольнение Мербери неправильным и
объявил, что акт об упразднении судов является нарушением конституции и
принципа несменяемости судей. Президент и конгресс отказались подчиниться
этому решению, а Верховный суд ие решился на дальнейшие практические
мероприятия по этому делу.
2 Благодаря его личным усилиям Верховный суд с участием присяжных
прекратил в судебном заседании дело явного изменника Аарона Берра, зани-
мавшего пост вице-президента Соединенных Штатов во время первого прези-
дентства Джефферсона, чем и дал Берру возможность бежать в Англию.
524 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
влена как неотъемлемая часть конституционной системы Соеди-
ненных Штатов» х.
Верховный суд на многие годы оставался оплотом рабовла-
дельцев. Особенно ярко проявилось реакционное направление
Верховного суда в борьбе между рабовладельцами и сторонни-
ками освобождения негров. В решении по делу негра Дреда
Скотта в 1857 году говорилось, что раб есть такой же вид соб-
ственности, как и всякий другой товар, и поэтому рабовладелец
может перевозить своих невольников, как принадлежащее ему
имущество, даже в те штаты, где рабство запрещено1 2. Таким
образом, Верховный суд признал, что институт рабства, предше-
ствовавший созданию конституции и союза штатов, не может
быть ограничен правительством ни в старых рабовладельческих
штатах, ни в новых, формирующихся штатах. Этим решением
Верховный суд пытался узаконить рабство по всей стране.
После победы промышленного Севера над рабовладельче-
ским Югом в гражданской войне 1861—1865 гг. йозорное ре-
шение Верховного суда по делу Скотта было отменено одновре-
менно с принятием поправки к конституции, запрещающей раб-
ство в Соединенных Штатах.
Верховный суд формально должен при признании закона
или акта неконституционным руководствоваться только юриди-
ческим критерием, — несоответствием этого закона или акта кон-
ституции. Однако чисто политические соображения играют ос-
новную роль в деятельности этого органа, состоящего из пред-
ставителей крупного капитала, остающихся в должности, пока
они «ведут себя хорошо».
Наряду с этой системой в каждом штате существует своя
система судов. Судами первой инстанции этой системы являются
мировые, муниципальные, окружные, иногда спе-
циально выделенные уголовные суды или даже суды для
1 Н. Zink, Government and Politices in the United States, 1947,
p. 435 (приведено у А. А. Мишина «Центральные органы власти США — ору-
дие диктатуры монополистического капитала», Госюриздат, 1954, стр. 160).
Весьма неопределенно говорит о происхождении конституционного над-
зора Верховного суда американский государствовед (будущий президент
США во время первой мировой войны) Вильсон: «Не столько конституция,
сколько практика установила, что Верховный суд как высшее судилище
страны облечено властью определять те акты, которые в законном порядке
могут быть совершаемы и частными лицами, и правительствами штатов, и
федеральными властями под защитой конституции и действующих законов
Союза» (В. Вильсон, Государство, 1905, стр. 468).
2 Хозяин раба Дреда Скотта, проживавший в штате Миссури, выехал
на некоторое время со своим рабом в «свободный» штат Минессоту. По воз-
вращении в Миссури Дред Скотт возбудил дело против своего хозяина,
ссылаясь на то, что пребывание в штате, где рабство запрещено, сделало
его свободным.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII и XIX ВВ.
525
рассмотрения отдельных видов уголовных дел, детские суды.
Наряду с этим имеются апелляционные суды различ-
ного наименования и Верховный суд штата.
98.	Основные положения уголовного процесса
Строго говоря, нет уголовного процесса США, как единого,
действующего на всей территории государства судебного по-
рядка расследования и рассмотрения уголовных дел.
Процессуальное право каждого штата (имеет он или не
имеет свой Уголовно-процессуальный кодекс) самостоятельно и
независимо от федерального права, как независимы конституции
и суды отдельных штатов. «Их бытие и организация совершенно
независимы так же, как и их юрисдикция, — говорит Вильсон,—
федеральный закон нисколько не касается ни их конститу-
ции, ни их процедуры...» х. Наоборот, процессуальное право каж-
дого отдельного штата накладывает отпечаток на судопроизвод-
ство федеральных судов, действующих в данном штате: «процес-
суальные формы федерального суда в общем представляют со-
бою соответствующие формы судебных установлений штата,
в которых он заседает, й законы последнего применяются су-
дами Союза во всех тех случаях, которые не предусмотрены' фе-
деральными законами. Судоговорение состоит в отобрании сви-
детельских показаний, в выслушании защитительных речей сто-
рон и т. п., чаще всего, согласно обычаям судов местных; так
что, насколько возможно, в отношении соблюдения внешних
форм и применения принципов, федеральный суд является судом
своим, а не чужим по отношению к штату, в котором он функ-
ционирует» 1 2.
Различия в процессе отдельных штатов, вызывающие мно-
жество практических неудобств, не касаются принципов про-
цесса. Поэтому можно, отвлекаясь от расхождений в процес-
суальных порядках в отдельных штатах, изложить те общие на-
чала, на которых строится уголовное судопроизводство в США.
Унаследовав общий строй процесса и его основные правила
из Англии, американцы отказались от многих пережитков фео-
дальных порядков, сохранившихся в Англии3.
Уголовно-процессуальное право в Соединенных Штатах сло-
жилось из следующих элементов. В основе его, как сказано,
лежало общее право Англии. На решения высших судов Англии
в США ссылались очень долго. Но с провозглашением незави-
1 В. Вильсон, Государство, стр. 438.
2 В. Вильсон, Государство, стр. 484—485.
3 См. по этому вопросу К. Миттермайер, Уголовное судопроизвод-
ство в Англии, Шотландии и Сев. Америке, стр. 20—21.
526 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
симости и принятием конституции США и конституций отдель-
ных штатов (а в некоторых из них и процессуальных законов)
появилось новое право, выраженное в законе.
Как было указано выше, широкие массы населения выра-
жали резкое недовольство тем, что в конституции не нашли
места гарантии основных прав граждан и, в частности, поста-
новления, обеспечивающие свободу личности против необосно-
ванных преследований и произвольных арестов. Эти постановле-
ния были введены в конституцию упомянутым выше Биллем о
правах (то есть совокупностью поправок).
Мы остановимся здесь вкратце на тех из них, которые
имеют прямое отношение к судебному устройству и уголовному
процессу.
Важнейшими из них были следующие. Постановления о по-
рядке домашнего обыска и применения тюремного заключения
должны были обеспечить личную свободу граждан (четвертая
поправка).
Существовавшая при английском владычестве практика про-
извольных обвинений и злоупотреблений розыскным методом до-
просов должна была быть искоренена путем введения правила,
запрещающего призывать к судебной ответственности за какое-
либо преступление без постановления большого жюри о преда-
нии суду (пятая поправка).
Та же поправка должна была уничтожить розыскной поря-
док, введя правило о том, что никто не может быть принужден
к свидетельству против самого себя.
Общее право и процессуальная доктрина в Соединенных
Штатах, опираясь на пятую поправку, развили учение о бремени
доказывания в уголовном процессе и о так называемой презумп-
ции невиновности. Сущность этого учения состоит в том, что
обвиняемый приравнивается к ответчику в гражданском про-
цессе, который может ограничиться лишь отрицанием притяза-
ний истца и ничего ие доказывать. Обязанность доказать пра-
вильность выдвинутых правовых притязаний, под страхом про-
игрыша тяжбы, лежит на истце. Таким же образом в уголовном
процессе обвинитель обязан доказать все составные элементы
обвинения (бремя доказывания). Пока они не будут доказаны,
обвиняемый защищен предположением (презумпцией) невинов-
ности. Таким образом, в уголовный процесс переносится общая
презумпция римского гражданского права, согласно которой
каждый гражданин предполагается действующим добросовестно,
пока не доказано противное.
В американской, как и в английской доктрине, широта поло-
жения о презумпции невиновности обычно подчеркивается тре-
бованием оправдания обвиняемого при наличии разумного
сомнения в его виновности у присяжных или судей.
ГЛАВА V, СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII и XIX ВВ.
527
В Уголовно-процессуальном кодексе штата Нью-Йорк эта
формула выражена с полной отчетливостью.
«Каждый привлеченный к ответственности за уголовное дея-
ние предполагается невиновным до тех пор, пока противное не
будет доказано; в случае разумного сомнения, достаточно ли
доказана его виновность, он имеет право на оправдание его»
(ст. 383).
Хотя презумпция невиновности и не внесена в конституцию
как одна из гарантий прав гражданина, но теория и судебная
практика постоянно считали ее одной из конституционных га-
рантий.
Соединенные Штаты опередили Англию в установлении
права каждого обвиняемого на помощь защитника и на вызов
в суд свидетелей, могущих показывать в его пользу, а также
права обвиняемого требовать очной ставки со свидетелями обви-
нения (шестая поправка).
Восьмая поправка запретила требование слишком больших
сумм залога от обвиняемого при освобождении его от подслед
ственного заключения.
Конституция давала определения государственного преступ-
ления и объявляла, что для осуждения за него необходимо два
свидетельских показания. Правом каждого гражданина был объ-
явлен гласный и скорый суд с участием присяжных (шестая
поправка) !.
99.	Организация государственного обвинения
Важным нововведением в судебную организацию и процесс,
по сравнению с английским образцом, было учреждение и в
1	Необходимо отметить, что еще до принятия конституции Соединенных
Штатов отдельные штаты зафиксировали в своих конституциях ряд основных
прав граждан, в частности, судебные гарантии права личной свободы. Наи-
более полно эти последние были выражены в конституции штата Массачузетс,
принятой 2 марта 1780 г.: «Никто из подданных не должен быть привлечен
к ответственности, пока обвинение в преступлении или в проступке не будет
предъявлено ему полностью и ясно по существу и фразе; никого нельзя также
принуждать к созданию или представлению доказательств против самого себя;
каждый подданный должен иметь право представлять всякие доказательства
в свою защиту; получать очную ставку со свидетелями обвинения при ото-
брании от них показаний н право требовать, чтобы были выслушаны все до-
воды в его защиту, представленные им самим или избранным им защитником.
Ни один подданный не должен быть задержан или подвергнут тюремному
заключению, ограничен в своих гражданских правах и преимуществах и ли-
шен их или поставлен вне защиты закона, изгнан, лишен жйзни, свободы или
имущества, — иначе как по приговору суда равных или по закону страны»
(ст. XII). «Каждый подданный имеет право требовать, чтобы его не обыски-
вали без достаточного основания, не бралн под стражу его самого и не нала-
гали ареста на его дом, его бумаги или его имущество» (ст. XIV).
528 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
федеральной системе, и в системе штатов должности публичных
обвинителей (атторнеев), возбуждающих уголовное преследова-
ние от имени штата или федерации.
Учреждение этой должности не устраняет права потерпев-
шего и каждого гражданина выступить в качестве обвинителя.
Но на практике роль должностного обвинения все более возра-
стала.
Надо различать две системы построения государственного
обвинения: строго централизованную систему федеральной про-
куратуры, подчиненную генерал-атторнею США (обычно назы-
ваемому министром юстиции), и децентрализованную систему
прокуратуры каждого отдельного штата.
Процессуальные полномочия федеральной прокуратуры
весьма широки.
Все уголовные дела федеральной подсудности возбуждаются
исключительно чинами прокуратуры. Они пользуются правом
свободного усмотрения при решении вопроса о возбуждении
уголовного преследования по каждому конкретному делу. До
самого постановления вердикта присяжными генерал-атторней и
действующие по его уполномочию чины прокуратуры имеют
право прекратить начатое дело своим односторонним постанов-
лением (nole prosequi). Все федеральные агенты полицейского
розыска находятся в непосредственном подчинении у федераль-
ной прокуратуры.
Федеральный генерал-атторней руководит предварительным
собиранием доказательств; от него зависит в пределах предо-
ставляемых ему конституцией полномочий заключение обвиняе-
мого под стражу или освобождение его под залог; он также
имеет право допрашивать свидетелей и самого подозреваемого.
Он формулирует обвинение и поддерживает его на суде ’.
Что касается прокуратуры отдельных штатов, то она по
своей организации мало приспособлена для осуществления долж-
ностного преследования.
Генерал-атторней штата являлся консультантом правитель-
ства штата по всем правовым вопросам, ио сравнительно редко
осуществлял уголовное преследование. Окружные и городские
государственные адвокаты (атторнеи) наряду с выполнением
функций публичного преследования не переставали заниматься
частной адвокатской практикой. Во многих штатах их обвини-
тельная деятельность была поставлена в довольно узкие рамки.
Часто она сводилась к помощи советами частным лицам, возбу-
дившим уголовное преследование, и к даче заключений судьям.
1	О соотношении должностного и общегражданского обвинения в Соеди-
ненных Штатах см. Hartmann. Die Strafrechtspflege in America, Berlin,
1906, S. 95 f.; Nourisson, De la participation des particuliers a la pour-
suite des delit, 1894, p. 197 s.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
529
Избираемые в каждом штате должностные обвинители от-
ветственны перед избирателями, а не перед правительством,
они — представители интересов избравшей их общины, а не го-
сударства. Каждый район имеет своего выборного атторнея, ко-
торый очень мало связан даже с генерал-атторнеем своего штата.
Центрального наблюдения и контроля за деятельностью район-
ных атторнеев почти не существует, они полные хозяева предоста-
вленной им обвинительной власти. Фактически же они целиком
находятся под влиянием руководителей партии, обеспечившей их
победу на выборах, и стоящих за нею капиталистических групп.
 Если правительство штата почему-либо в определенный мо-
мент интересуется репрессией по тем или иным преступлениям,
оно обычно возлагает преследование их на генерал-атторнея;
последний, однако, выступает по наиболее 'сенсационным или
наиболее крупным делам этого рода, оставляя прочие дела на
усмотрение местных атторнеев. Лишь в очень немногих штатах
генерал-атторней осуществляет руководство деятельностью го-
родских и районных атторнеев.
100.	Организация уголовной защиты
Адвокатура в Соединенных Штатах, в отличие от английской,
не только не делится на две основные группы-барристеров (пра-
возаступников) и солиситоров (поверенных), но и вообще ли-
шена корпоративного устройства. Имеются, правда, так назы-
ваемые ассоциации адвокатов (Bar Associations) в от-
дельных городах, штатах и в масштабе федерации (City, State
and American Bar Associations). Но,-во-пе0вых, только меньшин-
ство адвокатов принадлежит к ним; а, во-вторых, деятельность
ассоциаций ограничивается обычно лишь совместным обсужде-
нием отдельных вопросов и организацией общих библиотек и
клубов.
Прием в адвокатуру и осуществление дисциплинарного над-
зора за адвокатами лежит на судах. Как неоднократно указы-
валось в литературе, суды почти не наблюдают за многочислен-
ными адвокатами своих округов, и только ярко выраженное
общественное возмущение поведением какого-либо адвоката вы-
зывает вмешательство суда.
Американские адвокаты, носящие общее имя lawyers, де-
лятся на отдельные группы в зависимости от своей специаль-
ности. Одни занимаются только приемом дел и подготовительной
работой (office lawyers), другие — деятельностью юрисконсультов
(legal advisers), третьи — выступлениями в суде (trial lawyers),
многие в сущности являются агентами крупных торговых фирм.
Группы адвокатов, специализировавшихся в определенной
530 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
отрасли правовой деятельности, образуют крупные адвокатские
фирмы. Такие фирмы берут дела на откуп, имеют агентов во
всех крупных городах и широко пользуются рекламой.
Адвокаты, занимающиеся уголовными делами (criminal la-
wyers), занимают низшую ступень. По широко распространен-
ному в американской литературе мнению, от них не требуется
особого знакомства с правом. Они .должны обладать лишь зна-
нием технической стороны процесса. Ряд авторов указывал, что
зачастую такие адвокаты используют эти знания для бесконеч-
ного затягивания дел. При этом очень распространена вербовка
клиентов через надзирателей тюрем и платных агентов из весьма
сомнительных лиц. Среди населения эти адвокаты известны под
именем «адвокатов-акул» (stark-lawyers), или «ночных бродяг»
(shysters).
В Соединенных Штатах существует не меньше сотни школ,
специально готовящих кадры адвокатов: диплом такой школы
заменяет и экзамены, и подготовительный стаж.
Неудивительно, что в солидном американском юридическом
журнале была дана такая характеристика уголовных защитни-
ков: «термин «criminal lawyers» значит скорее «адвокат-пре-
ступник», чем «адвокат преступников» *.
Низкий уровень профессиональной защиты по уголовным
делам и, в частности, откровенное сращивание ряда адвокат-
ских контор с профессиональными преступниками, а также почти
полная недоступность адвокатской помощи для бедных вызвали
в конце XIX и особенно в начале XX вв. движение среди аме-
риканских юристов в пользу создания института публичной (то
есть должностной) защиты по уголовным делам 1 2.
101.	Основные черты предварительного производства
При всей пестроте законодательства отдельных штатов не-
которые положения Конституции стали общими правилами судо-
производства по уголовным делам. Далее, большую роль в обра-
зовании общих процессуальных правил сыграл Уголовно-процес-
суальный кодекс штата Нью-Йорк и проект кодекса штата Луи-
зиана, составленный Ливингстоном. Их основные положения
1 American Law Review, t. XVIII, p. 475; ср. еще A. Nerinx, L’organi-
sation judiciaire aux Etats-Unis, Paris, 1909, p. 162. Один из судей Верховного
суда, сам в течение долгого времени бывший адвокатом, сказал, что великим
счастьем для страны и адвокатского сословия был бы какой-либо новый по-
топ, поглотивший хотя бы половину адвокатов в Америке.
2 См. М. Р а г m е 11 е, The principles of anthropology and sociology in
their relation to criminal procedure, New-York, 1908, pp. 263—278; R. Ferrari,
The public defender, the complement of the district attorney, American Journal
of Criminal Law, Vol. Il, pp. 704—716.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
531
были восприняты кодексами ряда штатов и судебной практикой
других штатов.
Это позволяет изложить некоторые общие правила предва-
рительного производства уголовных дел в США.
К числу таких правил относится право обвиняемого иметь
защитника, право обвиняемого подвергать свидетелей обвине-
ния перекрестному допросу, право обвиняемого в большинстве
случаев оставаться на свободе под поручительством.
Очень существенным правилом было запрещение подвергать
обвиняемого допросу.
С другой стороны, ряд постановлений обеспечил за пред-
ставителями государственного обвинения право ррисутствовать
при производстве судьей проверки доказательств, задавать во-
просы свидетелям и вызывать свидетелей со стороны обвинения.
Но вместе с тем собирание доказательств и предварительная
их подготовка для представления судье лежит на потерпевших
и других частных гражданах, которые с помощью чинов поли-
ции (а позже и частных сыскных бюро) собирают улики совер-
шения преступления.
Действия мирового судьи или иного магистрата, к которому
поступила жалоба потерпевшего или другого обвинителя, имеют
назначением выяснить сущность обвинения и достаточность осно-
ваний для направления дела в суд, решающий его по существу,
а также обеспечить явку обвиняемого в суд.
Законы отдельных штатов подробно регулируют случаи,
в которых лицо, подозреваемое в совершении преступления, мо-
жет быть арестовано чинами полиции, шерифами и другими чи-
новниками, а также частными лицами.
Общим правилом является требование о доставлении аре-
стованного к магистрату для подтверждения им ареста.
Жалобщик и указанные свидетели допрашиваются маги-
стратом под присягой. Признав достаточно обоснованным его
указание на совершение преступления, магистрат издает приказ
об аресте обвиняемого и его приводе. Также только по особому
приказу магистрата может быть произведен обыск.
В силу последовательно проведенного принципа состяза-
тельности процесса производство у магистрата начинается «разъ-
яснением обвиняемому сущности предъявляемого ему обвинения
и его права пригласить защитника. Если обвиняемый цспользует
это право, производство откладывается.
Производство у магистрата публичное, отступления допу-
скаются ввиду особого характера дела по почину магистрата или
просьбе сторон. Обвиняемый не допрашивается, но присутствует
при всех допросах и иных действиях магистрата, имея право
лично или через защитника участвовать в допросах. Ему
прочитываются ранее отобранные магистратом показания
532 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
свидетелей. Обвиняемый имеет право давать свои объяснения,
причем магистрат обязан разъяснить ему, что отказ от дачи их
не может быть поставлен ему в вину. При даче объяснений сви-
детели не присутствуют. Данные обвиняемым объяснения зано-
сятся в протокол. После дачи объяснений обвиняемым (или от-
каза от них) допрашиваются указанные им свидетели. По зако-
нам большинства штатов прокурор может присутствовать на
предварительном производстве с правами стороны.
По окончании производства магистрат выносит постановле-
ние или об отсутствии оснований для предания суду и об осво-
бождении обвиняемого, или о передаче дела о нем органу пре-
дания суду: в большинстве штатов — большому жюри, в дру-
гих штатах — прокурору. Обвиняемый остается под стражей или
освобождается под залог или поручительство.
Неправильный отказ в освобождении под поручительство и
другие случаи неправильного содержания под стражей могут
быть обжалованы обвиняемым и любым третьим лицом и про-
верены в порядке процедуры Habeas corpus судом с участием
защитника арестованного и прокурора.
Во всех штатах существует по английскому образцу долж-
ность коронера, обязанного ex officio производить в опреде-
ленных случаях предварительное расследование. Поводом для
расследования является получение коронером извещения о том,
что кто-либо убит, смертельно ранен или внезапно умер при
наличии данных о причинении смерти чьим-либо преступным
действием, или что произошло самоубийство1.
Коронер производит следствие с участием присяжных, чи-
сло которых различно в отдельных штатах (в Массачузетсе — 6,
в Виргинии— 12, в Нью-Йорке — от 9 до 15). В ходе следствия
коронер допрашивает свидетелей и экспертов.
В вердикте присяжных коронера должно быть указано,
когда, где и каким образом убит или ранен потерпевший, а
также указано имя виновника, если он установлен. Однако вер-
дикт присяжных коронера не является актом предания суду,
почему и отсылается вместе с материалами расследования клерку
того суда, при котором должно быть созвано большое жюри.
102.	Предание суду
По делам о преступлениях высшей и средней тяжести про-
курор или другой обвинитель должен по окончании предвари-
тельного расследования составить обвинительный акт. Этот акт
1 Таким образом регулируется вопрос о коронерском следствии в штате
Нью-Йорк и в ряде других штатов. В штате Виргиния коронер производит
следствие лишь при наличии данных о преступном причинении смерти.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
533
представляется на рассмотрение большого жюри в составе не
менее 16 и не более 23 присяжных. Присяжные большого жюри
избираются в публичном заседании суда по жребию из общего
списка, составляемого шерифом. Условиями включения в этот
список являются наличие собственности и неопороченность кан-
дидатов. Каждый обвиняемый имеет право на отвод присяжных
большого жюри, если они внесены в список в нарушение закона
или если отдельные присяжные могут быть заподозрены в при-
страстии (как например, свидетель со стороны обвинения или
человек, высказавший уже определенное мнение о виновности
данного обвиняемого в преступлении).
В некоторых штатах установлена более простая форма обви-
нительного акта, но в ряде штатов сохранилась старинная форма,
требующая изложения подробностей вменяемого деяния в строго
установленных выражениях, нарушение которых влечет отмену
приговора.
Большое жюри рассматривает лишь доказательства обвине-
ния, состоящие из свидетельских показаний, данных ему под
присягой, а также документальных данных, но вправе потребо-
вать и представления оправдательных доказательств, могущих
опровергнуть обвинение, если ему известно о существовании по-
добных доказательств.
Заседание большого жюри происходит непублично. По при-
глашению жюри судья или окружной адвокат может давать при-
сяжным необходимые разъяснения. Согласно правилам Нью-
йоркского процессуального кодекса окружной адвокат может по
приглашению присяжных производить в заседании жюри допрос
свидетелей, но не имеет права присутствовать при обсуждении
вердикта.
Решение жюри принимается простым большинством голосов
и выражается в форме надписи на обвинительном акте о его
утверждении («true bill») или о его отклонении («по bill»).
В таком порядке решение большого жюри принимается
только в тех случаях, когда производивший предварительную
проверку доказательств судья вынес постановление об отсылке
дела большому жюри (commitment).
Однако большое жюри имеет право возбуждать вопрос
о привлечении какого-либо лица к суду на основании имеющихся
у присяжных сведений о совершении им преступления. В случае
принятия такого решения (presentment) на основании данных,
собранных самими присяжными, их решение передается суду, при
котором они были собраны. Если суд найдет представление при-
сяжных обоснованным, он делает распоряжение об аресте обви-
няемого и о направлении его вместе с обвинительным материа-
лом и решением присяжных к одному из судей, производящих
предварительную проверку доказательств. Этот последний обязан
534 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
сообщить сущность обвинения и собранные данные обвиняемому
и предоставить ему возможность защищаться против обвинения.
Таким порядком проверки выдвинутого присяжными обвине-
ния должна была устраняться его пристрастность и односторон-
ность ’.
Предание суду присяжными большого жюри, то есть голо-
сами сограждан обвиняемого, было установлено в качестве кон-
ституционной гарантии свободы личности против произвольных
и необоснованных обвинений.
Однако на практике очень скоро обнаружилось, что деятель-
ность большого жюри далеко не всегда ограждает граждан от
неосновательных обвинений. Уже в старой процессуальной лите-
ратуре отмечался ряд недостатков в организации предания суду
большим жюри1 2.'
Указывалось, например, на то, что в обстановке негласного
производства перед большим жюри недобросовестные обвини-
тели прибегают к помощи лжесвидетелей с целью добиться при-
знания обвинения присяжными, а затем сговариваются с обви-
няемым за определенное вознаграждение снять обвинение. Да-
лее указывалось, что «дух партийности» и боязнь обществен-
ного мнения нередко побуждали присяжных принимать мало
обоснованные обвинения. Описывались случаи, когда отдель-
ные присяжные сообщали своим сотоварищам лично им из-
вестные обстоятельства дела, не удостоверенные законными спо-
собами, чтобы склонить большинство к утверждению обвинитель-
ного акта.
Указывалось, что такого рода незаконные действия отдель-
ных членов большого жюри вызывали иногда совершенно не-
обоснованное предание суду обвиняемого. Отмечались также слу-
чаи прямого давления на присяжных со стороны судьи или
окружного адвоката с целью добиться утверждения обвинитель-
ного акта.
Резкой критике подвергалось и право большого жюри вы-
двигать обвинения в порядке presentment, то есть на основе
имеющихся у него данных о совершении кем-либо преступления.
Это право легко превращалось в орудие классового пристрастия
1 Подробности этого производства предусмотрены в Уголовно-процессу-
альных кодексах штатов Виргинии н Нью-Йорка.
2 См. Warton, Criminal law, р. 117; комментированное издание нью-
йоркского Code of Procedure Criminal, N.-Y., 1850, p. 105; Миттермайер,
Уголовное судопроизводство в Англии, Шотландии и Сев. Америке, стр. 288 и сл.
Подводя итог критическим замечаниям н некоторым статистическим дан-
ным о деятельности большого жюри в США, автор говорит, что этот институт
потерял доверие, которым он раньше пользовался. Однако он выразил уве-
ренность в том, что большое жюри не может быть упразднено в течение бли-
жайшего времени, как конституционная гарантия против пристрастных поли-
тических обвинений.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
535
против обвиняемых из среды рабочих, а в южных штатах — про-
тив негров.
Но среди критических замечаний о деятельности большого
жюри в Соединенных Штатах было и указание на то, что в ряде
случаев жюри слишком требовательно в отношении доказательств
и потому часто отвергает обвинения.
Скудные статистические данные, приведенные в книге
К. Миттермайера, не дают оснований для каких бы то ни было
обобщений: в них нет указаний ни на род дел, по которым
чаще всего отвергались обвинения, ни на то, в какой части
отклонение касалось обвинений, выдвинутых отдельными гра-
жданами, а. в какой — обвинений, представленных прокурату-
рой. Но можно признать, что приведенные цифры указывают
на исключительно большой процент отклоненных обвинитель-
ных актов: 15%' — в штате Массачузетс, 75% (!)—в штате
Нью-Йорк.
В старой процессуальной литературе большой процент откло-
ненных обвинений обычно объяснялся юридической неосведомлен-
ностью присяжных
Однако можно думать, что некоторое число отклоненных об-
винительных актов объясняется тем, что в присяжные попадали
представители мелкой буржуазии и других социальных групп,
не соглашавшихся с обвинениями, в основе которых лежали
слишком откровенно выраженные интересы крупных промышлен-
ников или плантаторов, а нарушение обвиняемым уголовного
закона только утверждалось, но не доказывалось.
Косвенным подтверждением этого служит то движение
в пользу ограничения деятельности большого жюри, которое при-
вело к расширению полномочий прокуратуры в стадии предания
суду. В ряде штатов прокуратура получила право составлять по
материалам дела не обвинительный акт, подлежащий рассмотре-
нию присяжными большого жюри, а акт information, то есть не-
посредственное предъявление обвинения от имени государства
в том суде, которому подсудно дело.
Против этой формы предания суду в литературе неодно-
кратно выдвигалось соображение о слишком произвольном ха-
рактере прокурорской information, подрывавшей конституцион-
ную гарантию прав гражданина.
В ряде штатов был сужен круг дел, по которым требова-
лось составление обвинительного акта и участие в процессе
1 Впрочем, аналогичные критические замечания о деятельности большого
жюри делают и авторы, описывающие процессуальные порядки конца XIX и
начала XX столетия (см. Franquevitl, Le systeme judiciaire de la Grande
Bretagne, Paris, 1893, t. II; Hartmann, Die Strafrechtspflege in America,
Berlin, 1906; N e r i n c x, L’organisation judiciaire aux Etats—Unis, Paris, 1909).
536 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
присяжных: многие дела о преступлениях средней тяжести были
отнесены к суммарному порядку производства.
Наконец, параллельно с указанными изменениями происхо-
дило и административное регулирование социального состава
присяжных, направленное к тому, чтобы в списки вносились и
люди, кровно заинтересованные в охране всех видов частной соб-
ственности и незыблемости капиталистических порядков.
ЮЗ. Судебное разбирательство1
Судебное разбирательство уголовных дел перед судом
присяжных построено по английскому образцу, то есть в
форме состязания обвинителя ® обвиняемого под руководством
судьи.
Из такого построения процесса в США, как и в Англии,
было выведено правило о недопущении гражданского
иска потерпевшего от преступления к одновременному рассмо-
трению в суде вместе с обвинением. Такое присоединение гра-
жданского иска рассматривалось в теории, как недопустимое
усиление стороны обвинения в ущерб интересам обвиняемого.
Гражданский иск потерпевшего от преступления может быть
предъявлен к обвиняемому лишь по окончании уголовного про-
цесса в порядке гражданского судопроизводства.
Такое решение вопроса, конечно, очень затрудняет положе-
ние потерпевшего, не принадлежащего к зажиточным слоям насе-
ления, так как ему приходится нести все тяготы второго процесса
для получения возмещения за понесенный им от преступления
ущерб.
Суду, впрочем, предоставляется право при объявлении при-
говора вынести постановление о возвращении потерпевшему ве-
щей, похищенных у него обвиняемым 1 2.
И обвинитель, и обвиняемый могут быть представлены в суде
адвокатами. Даже в тех случаях, когда обвинение поддерживает
генеральный атторней штата или кто-либо из других чинов про-
куратуры, он имеет право привлечь себе в помощь для участия
в судебном разбирательстве практикующего адвоката, а также
1 Мы не выделяем в специальный раздел обзор доказательственной си-
стемы, так как она в основных чертах повторяет английскую.
Наиболее характерные моменты, отличающие американскую практику
порядка получения доказательств и, в частности, черты, характеризующие
положение обвиняемого будут отмечены в ходе дальнейшего изложе-
ния.
2 В некоторых штатах это право суда расширено: он может постановить
также о взыскании с осужденного в пользу потерпевшего денег, вырученных
похитителем за отчужденное им имущество потерпевшего.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
537
представителя учреждения или предприятия потерпевшего от пре-
ступления '.
Так же, как и в Англии, судебное разбирательство начи-
нается особой процедурой сообщения подсудимому сущности об-
винения с постановкой вопроса, признает ли он себя виновным
(arraignement). Если обвиняемый не выдвинул возражения про-
тив допущения обвинительного акта и признал себя виновным,
такой ответ устраняет все судебное следствие и даже
формирование малого жюри. Поскольку ответ обвиняемого под-
твердил выдвинутое против него обвинение, с обвинителя сни-
мается обязанность доказывать его. Поэтому отпадает и привле-
чение присяжных к решению вопроса о виновности. Судья тут же
может постановить приговор, независимо от тяжести грозящего
подсудимому наказания.
Однако в ряде штатов принято изменение этого правила
в пользу подсудимого. Если по предъявленному обвинению гро-
зит смертная казнь, утвердительный ответ подсудимого на вопрос
о виновности не заносится в протокол. Наоборот, в него вносится
якобы данный подсудимым отрицательный ответ на вопрос о ви-
новности, и следствие по делу производится в общем порядке.
Обвиняемый, не признавший себя виновным, не подвергается
допросу. Во-первых, это объясняется конституционным запретом
требовать от обвиняемого самоизобличения. Во-вторых, обвиняе-
мый считается стороной, а согласно заимствованному из гра-
жданского процесса правилу показания стороны не могут счи-
таться доказательством в ее пользу1 2.
Судебное следствие, как и в Англии, распадается на две ча-
сти: первая посвящена проверке доказательств, выдвинутых об-
винителем, вторая — проверке доказательств, выдвинутых обви-
няемым и его защитником.
Первая часть открывается краткой вступительной речью об-
винителя: в ней он обращает внимание присяжных на те вопросы,
которые выдвигаются перед ними данным делом, и указывает,
каким путем он рассчитывает подтвердить выдвинутое им обви-
нение (opening adress). Непосредственно за этой речью обвини-
тель вызывает поочередно свидетелей и экспертов обвинения и
допрашивает их об известных им фактах. В США необязательно
удаление из зала суда недопрошенных свидетелей, но судья
может удалить их по ходатайству кого-либо из сторон. Все
1 Пример такого приглашения генеральным атторнеем штата в качестве
помощника по поддержанию обвинения адвоката — в деле Уэбстера, обвиняв-
шегося в убийстве Паркмана, которое приводится многими авторами как
классический образец американского состязательного процесса, см. Миттер-
майер, Уголовное судопроизводство в Англии, Шотландии и Сев. Америке,
стр. 324, прим. 16.
2 Об изменении этого правила в 1878 году см. ниже, стр. 548.
538 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
свидетели дают показания под присягой. Присягу приносят и
малолетние свидетели. При этом в США необязательна произво-
дящаяся в Англии судьей предварительная проверка того, пони-
мает ли малолетний свидетель значение присяги.
Существенную часть следствия составляет перекрестный до-
прос каждого из свидетелей и экспертов обвинения защитником.
Но судебная практика в США несколько сузила его. В Англии
перекрестный допрос может касаться и таких фактов, которые не
были выдвинуты обвинителем и освещены ответами, свидетеля.
В США перекрестный допрос должен касаться лишь таких фак-
тов, которые имеют прямое отношение к обвинению и были пред-
метом главного допроса обвинителем.
По исчерпании всех доказательств, выдвинутых обвинителем,
проводится в таком же порядке вторая часть следствия, посвя-
щенная проверке доказательств, выдвинутых защитой. Если за-
щита не вызвала со своей стороны свидетелей и экспертов, за-
щитник сразу произносит защитительную речь, в которой может
давать свое освещение доказательств, приведенных обвинителем,
а также подвергать юридическому анализу состав предъявленного
подсудимому обвинения.
Но если защитник вызвал своих свидетелей, то он, как и
обвинитель, кратко указывает присяжным, что именно он хочет
доказать и каким путем (opening adress). После этой вступи-
тельной речи защитник .производит главный допрос каждого из
свидетелей, а обвинитель подвергает их перекрестному допросу.
Каждый перекрестный допрос заканчивается допросом свидетеля
той стороной, которая его вызвала.
Общим правилом, ограждающим свидетеля при перекрест-
ном его допросе, является его право не отвечать на вопросы,
которые ставятся с целью изобличить его в совершении какого-
либо преступления.
Согласно принятому в США английскому обычаю судья
только руководит следствием, но сам допрос не ведет. Он может
потребовать от сторон, чтобы они разъяснили значение того или
иного задаваемого вопроса. Он может по ходатайству противной
стороны (или по своему почину) устранить тот или иной вопрос
обвинителя или защитника, считая его неотносящимся к делу или
неправильно поставленным
1 Миттермайер, описывающий в хвалебном тоне английские и осо-
бенно американские правила ведения судебного разбирательства, подчерки-
вает в своем изложении хода процесса Уэбстера умеренность обвинителя и
беспристрастие судьи, несколько раз устранявшего вопросы обвинителя и обе-
регавшего права подсудимого («Уголовное судопроизводство в Англии, Шот-
ландии и Сев. Америке», стр. 325, 327).
Одиако судебная практика в Соединенных Штатах пестрит примерами
ярко обвинительной тенденции судей и постоянного нарушения основных прав
обвиняемого. Ниже мы приведем несколько таких примеров.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ. 539
Последовательно проведенное состязательное начало
в английском и американском процессе приводило к тому, что
после окончания части судебного следствия,- посвященной про-
верке доказательств защиты, обвинитель вторично получал слово
для разбора и оценки новых, то есть выдвинутых защитником
доказательств.
Эта привилегия второй речи не считалась нарушением равно-
правия сторон, потому что защитник в своей речи мог критико-
вать доводы обвинителя и выдвинутые им доказательства; обви-
нитель же не мог сделать этого в своей вступительной речи, не
зная соображений и доказательств защиты. Фактически эта при-
вилегия ухудшала положение защиты, так как обвинитель имел
последнее слово. Этот порядок утвердился в Англии по делам
о государственных преступлениях, а затем и по другим делам,
в которых выступал генерал-атторней. Этот же порядок устано-
вился и в Соединенных Штатах. Но, как указывают старые ав-
торы, считалось неправильным использование обвинителем при-
вилегии второй речи, если защита не выдвигала новых свидете-
лей и экспертов, а ограничивалась разбором доказательств обви-
нения.
В процессуальной литературе Соединенных Штатов неодно-
кратно делались указания на необходимость предоставления
права последней реплики защитнику'. Уголовно-процессуальный
кодекс штата Нью-Йорк ввел это положение (ст. ст. 440, 441).
В теории американского процесса считается, что независимо
от выступлений обвинителя и защитника подсудимому принадле-
жит право последнего слова по окончании судебного следствия 1 2.
В американском, как и в английском процессе возможно
сокращение и даже прекращение следствия судьей. Сокращение
имеет место, если судья считает, что какое-либо из обстоятельств
дела уже достаточно разъяснено показаниями допрошенных сви-
детелей. В таких случаях судья может с согласия присяжных
прекратить допрос других свидетелей, вызванных для подтвер-
ждения того же самого обстоятельства.
Судья прекращает следствие еще в ходе проверки обвини-
тельных доказательств, если приходит к выводу, что обвинение
явно неосновательно. В этих случаях судья либо обращается
1 См. Livingston, Report of the Code of procedure, а также Мит-
термайер, Уголовное судопроизводство в Англии, Шотландии и Сев. Аме-
рике, стр. 342, 343. Вредное для интересов подсудимого влияние реплики обви-
нителя косвенно признает и Миттермайер в своем описании процесса Уэб-
стера. «В процессе Уэбстера генерал-атторней заключил прения длинной
речью, которой опровергал доказательства защиты; защитник же не мог
уже более отвечать» (указ, соч., стр. 343, прим. 84).
2 Миттермайер подчеркивает, что в наиболее сложных делах судья сам
предлагает подсудимому высказать в свою защиту все, что он считает необ-
ходимым (там же, со ссылкой на процесс Уэбстера).
540 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
к обвинителю с предложением взять обратно обвинение, либо
предлагает присяжным' постановить оправдательный вердикт
ввиду необоснованности обвинений. Такое предложение судьи
считается обязательным для присяжных.
По окончании следствия судья должен дать присяжным
руководящие указания по вопросам, относящимся к их совеща-
нию. Законодательство большинства штатов суживает права
судьи, запрещая ему высказывать свое мнение о значении пред-
ставленных сторонами доказательств. В других штатах он может
это сделать, но обязан предупредить присяжных о необязатель-
ности для них его взглядов. Он обязан разъяснить, что обви-
нительный приговор может быть вынесен лишь при отсутствии
разумного сомнения в виновности. В некоторых шта-
тах напутственная речь судьи упразднена '.
Как и в Англии, присяжные решают дело не по вопросному
листу, а в порядке ответа на единственный вопрос — о винов-
ности подсудимого в том преступлении, которое указано в обви-
нительном акте.
По делам о тяжких преступлениях требуется единогласное
решение присяжных. По делам менее серьезным вс многих шта-
тах допускается вынесение вердикта большинством голосов.
Вынося „обвинительный вердикт, присяжные могут внести
предложение о смягчении наказания. В ряде случаев закон счи-
тает такое предложение обязательным для судей.
Если суд установит, что присяжные использовали какие-ни-
будь доказательства, полученные ими вне судебного разбиратель-
ства или их вердикт не соответствует указаниям, данным, судьей
по юридическим вопросам, суд имеет право вынести постановле-
ние об отмене обвинительного вердикта и о перенесении
дела на новое рассмотрение в ином составе жюри.
После оглашения и занесения в протокол вердикта присяж-
ных суд выносит приговор. Оправдательный приговор должен
быть вынесен немедленно; для вынесения обвинительного при-
говора суд может назначить определенный срок. Если осужден-
1 Ливингстон в своем цитированном выше проекте Уголовно-процессуаль-
ного кодекса первый в процессуальной литературе Соединенных Штатов вы-
ступил против изложения судьей обстоятельств дела в напутственном слове
присяжным (charge). В этом проекте он поместил следующую статью: «По
окончании прений судья должен изложить присяжным все юридические во-
просы, которые он считает нужным объяснить для правильного постановления
вердикта. Он не должен повторять свидетельских показаний иначе, как по
требованию одного или нескольких присяжных, когда между ними происходят
разногласия относительно того, что они слышали; этим он и должен ограни-
читься. Все фактические вопросы, а также вопросы о достоверности свидете-
лей присяжные должны решать сами, без всякого внушения со стороны судьи»
(Report.., р. 85).
Ниже будет показано, насколько далека судебная практика в вопросе
о содержании напутственного слова судьи от пожеланий Ливингстона.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
541
ный заявляет о психической болезни, а женщина, кроме того,
о беременности, суд обязан отсрочить вынесение обвинительного
приговора и проверить правильность заявления через экспертов.
Приговор объявляется устно в открытом заседании суда и
вносится в протокол судебного заседания.
Судебная практика установила право суда, вынесшего при-
говор, смягчать назначенное осужденному наказание, если хода-
тайство последнего по этому вопросу будет признано основа-
тельным.
104. Пересмотр приговоров
Система обжалования приговоров сложна. В ряде штатов
существуют старые английские формы жалоб, опирающиеся на
предположение об ошибочности протокола (writ of error) - и на
допущение судом существенных нарушений прав обвиняемого
(ходатайство о выдаче указа certiorari). Апелляционный суд мо-
жет сам истребовать дело, если к нему поступят сведения о до-
пущении судом первой инстанции серьезных нарушений. В «дру-
гих штатах взамен или наряду с этими способами обжалования
введена апелляция. Обвиняемый имеет право использовать
все виды обжалования. Что касается обвинителя, то в некото-
рых штатах он вовсе не имеет права обжалования; в других
штатах он может обжаловать определения суда о недействитель-
ности обвинительного акта, об удовлетворении возражений обви-
няемого, об отсрочке вынесения приговора. Наконец, в некоторых
штатах допущено обжалование обвинителем неправильности при-
менения наказания.
Но права обжалования оправдательного при-
говора обвинитель не имеет.
Пересмотр дела по жалобам носит смешанный апелляционно-
кассационный характер: судебная практика приравнивает про-
тиворечие вердикта фактически собранным по делу доказатель-
ствам к нарушению права. Апелляционный суд может утвер-
дить, изменить или отменить приговор, но в ряде штатов не до-
пускается смягчение установленного первой инстанцией нака-
зания.
На определение апелляционного суда может быть принесена
жалоба, если в данном штате имеется высшая апелляционная
инстанция и если суд первой или второй инстанции разрешает
такое обжалование, считая, что по делу возник вопрос, требую-
щий нового рассмотрения.
В системе федеральных судов апелляционный порядок очень
ограничен. Но рядом с ним существует возможность получения
от Верховного федерального суда writ of certiorari, истребующего
дело из низших федеральных судов, а также из судов штатов.
542 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Такое истребование по жалобе обвиняемого производится, если :
по делу возникает вопрос федерального права.
Исполнение приговоров по менее серьезным делам произво-
дится полицией, по более серьезным делам — шерифом. Губерна-
торам штатов предоставлено право приостановления приговора, 
а также смягчения смертного приговора и помилования.	!
В отношении приговоров судов федеральной системы те же . ‘
права предоставлены президенту Соединенных Штатов Америки. '
105. «Черные кодексы» и «Молли Магвайрс»
Мы описали основные стадии процесса и, в частности, судеб- !
ное разбирательство в суде присяжных в Соединенных Штатах,
исходя из федеральной Конституции, законов и кодексов отдель-
ных штатов и буржуазной процессуальной литературы, преиму-
щественно старой. Этот последний источник, несомненно, грешит
идеализацией американского процесса. Американские авторы
первой половины XIX в. гордились теми демократическими гаран-
тиями, которые были включены в Конституцию, и усиленно под-
черкивали обеспеченность американских граждан от произволь-
ных арестов и обвинении. Французские и немецкие либеральные 
авторы охотно сравнивали американские процессуальные порядки -'
со своими отечественными порядками. Так как во французском
процессе по кодексу 1808 года было много пережитков старого
розыскного производства, а процесс в большей части Германии
оставался полностью розыскным, то англо-американский процесс
выигрывал при таком сравнении. Отсюда — обычное восхваление
американских и английских процессуальных институтов, которые
могли и должны были служить образцами при реформе европей-
ского континентального законодательства. Особенно красноре-
чиво описывались преимущества состязательной формы амери-
канского процесса и связанной с ней доказательственной системы.
Что касается законодательных материалов, то по ним можно
судить только о том, каким должен быть процесс в данной
стране, но не о том, каким он является на практике.
Мы уже отмечали, что особенности экономического развития
и политической истории Соединенных Штатов отразились на
классовой борьбе и, следовательно, на практике применения су-
дебной репрессии. В этом отношении США издавна могли слу-
жить примером наиболее резкого расхождения между уголовным
процессом, как он описан в законе, и уголовным процессом, как
он происходит в жизни.
Мы не имеем возможности приводить здесь большое число
соответствующих примеров. Поэтому ограничимся лишь двумя
типичными иллюстрациями отмеченного расхождения теории и
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
543
практики уголовного процесса. Обе относятся к тому периоду,
когда в США было упразднено рабство, в Конституцию были
внесены поправки о недопустимости дискриминации какой-либо
группы граждан, и в стране установился буржуазный правопо-
рядок.
Первая иллюстрация относится к ставшим свободными
неграм и характеризует правосудие южных, бывших рабовла-
дельческих штатов.
Как известно, предположение о наделении освобождаемых
негров землей и живым инвентарем не было осуществлено. Бо-
лее 3 миллионов освобожденных негров оказалось в ужасном
экономическом состоянии, в полной нищете.
Плантаторы Юга немедленно использовали это положение.
В 1865—1866 гг. был издан ряд так называемых «черных ко-
дексов» или же законов, проводящих дискриминацию негров
в различных областях жизни.
В ряде южных штатов под видом оказания экономической
помощи неграм были введены, законы об «ученичестве». Типичен
в этом отношении закон штата Миссисипи. Он предписывал от-
дачу белым «для подготовки к свободной жизни» негров, не до-
стигших 18 лет. Хозяин, обязанный содержать и обучать грамоте
своих учеников и «обращаться с ними гуманно», получал право
на их труд и на применение к ним «умеренных телесных нака-
заний». Бежавшего и пойманного ученика можно было посадить
в тюрьму.
В отношении взрослых негров была проведена уголовно-
правовая дискриминация. Собрания негров были запрещены под
страхом наказания. Браки между белыми и неграми были за-
прещены в 30 штатах; они признавались незаконными, а наруши-
тели их подвергались: белые — денежному штрафу, а негры —
лишению свободы (в штатах Мериленд и Флорида — до 10 лет).
В ряде южных штатов были изданы законы о бродяжничестве
негров. Согласно этим законам все взрослые, не работающие
негры объявлялись бродягами и приговаривались к наказанию
денежным штрафом, при неуплате которого отдавались на прину-
дительные работы лицам, согласившимся уплатить назначенный
штраф и судебные издержки ’.
Вторая иллюстрация относится уже не к неграм, а к бе-
лым — к рабочим угольной промышленности и характеризует
правосудие семидесятых годов XIX в. в Пенсильвании, одном из
старых промышленных штатов Новой Англии. В эти годы рабо-
чие угольной промышленности, среди которых было много эми-
грантов — ирландцев, организуют борьбу против усиления
1 См. подробнее «Всеобщая история государства и права», ч. III,
стр. 214—215; проф. Б. С. Утевский, История уголовного нрава буржуаз-
ных государств, Госюриздат, 1950, стр. 176.
544 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
эксплуатации. В 1875 году происходит «Долгая стачка», рабочие
организуются в союзы. Это приводит в нёгодование шахтовла-
дельцев. Сначала они пытаются запугать рабочих, потом перехо-
дят к террористической расправе с руководителями рабочих орга-
низаций и с отдельными, наиболее активными рабочими.
Одним из эпизодов этой классовой борьбы и явился ряд
судебных процессов, якобы направленных против тайного терро-
ристического союза рабочих, называвшегося «Молли Магвайрс» '.
Самое существование такого террористического союза и его
наименование «Молли Магвайрс» были провокационным измыш-
лением группы шахтовладельцев, предлогом для того, чтобы при-
менением жесточайших судебных репрессий запугать рабочую
массу и заставить ее подчиниться усиленной эксплуатации.
В центре угольной промышленности Пенсильвании, графстве
Скулкилл, был проведен ряд уголовных процессов. Отметим не-
которые типичные для всех этих процессов особенности дела Кар-
рола, Даффн, Бойла, Мак-Гихана и Рорити, обвинявшихся
в убийстве полицейского Поста.
Не было никаких доказательств, что названные лица совер-
шили убийство Поста или были причастны к нему. Наоборот,
почти с полной очевидностью было доказано, что убийцей был
некто Керриган, ранее совершавший другие преступления (что
было признано обвинителем). Но с согласия суда обвинитель
превратил Керригана в так называемого approver. Этим терми-
ном в англо-американской процессуальной теории называют об-
виняемого, который, получив обещание помилования, вызывается
в суд как свидетель обвинения и дает показания о действиях
других обвиняемых по данному делу.
Защита обратила внимание суда на характер и репутацию
Керригана и настаивала на том, что он не может быть допущен
1 Здесь мы использовали материалы работы Антони Бимба «Молли Маг-
вайрс», Издательство иностранной литературы, 1950. Автор ее поставил своей
задачей воскресить историю борьбы пенсильванских шахтеров. Раздел книги,
посвященный судебным процессам, богато документирован отчетами и газет-
ными сообщениями тех лет, сохранившимися в архивах и библиотеках. Автор
подробно описывает, как было придумано «тайное общество». Шахтовла-
дельцы воспользовались тем, что среди рабочих было много ирландцев,
образовавших специальные союзы взаимопомощи. Членов этих союзов и пре-
вратили в членов «тайного общества». Название же его было взято у дей-
ствительно существовавшего в Ирландии с давних пор общества «Молли
Магвайрс», члены которого, ирландские крестьяне, вели борьбу за землю
с английскими лендлордами.
В американской буржуазной литературе до последнего времени поддер-
живается легенда о существовании в Пенсильвании в 50—70-х годах XIX в.
террористической организации «Молли Магвайрс». Даже в американской эн-
циклопедии (изд. 1944 г.) утверждается, что такое общество существовало
с 1854 по 1877 год н прибегало для осуществления своих целей к террору:
«Несколько человек, наконец, было арестовано, привлечено к суду и казнено,
после чего общество окончательно распалось» (т. 19, стр. 329).
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
545
в качестве свидетеля, ибо если его рассказ правдив, то он сам
является участником убийства. Однако обвинитель настаивал на
том, чтобы суд и присяжные считались «не с тем, насколько по-
рочен Керриган» или «сколько раз он участвовал в совершении
убийств или отравлений», а лишь с тем, что он стоит «за правую
сторону». И суд в этом вопросе стал на сторону обвинения.
Защита вызвала в качестве свидетельницы жену Керригана.
В своем ( показании она прямо заявила, что муж сознался ей
в убийстве полицейского Иоста и подтвердила, что у него был
револьвер. Обвинитель Гоуэн, который в качестве предста-
вителя шахтовладельцев был главным организатором всех про-
цессов, пытался сбить жену Керригана на перекрестном допросе,
но она подтвердила свои показания и объяснила, что Керриган
хочет послать на виселицу невиновных людей, поэтому она и ре-
шилась явиться добровольно в суд и показать под присягой
правду об убийстве Иоста.
В основу ареста и привлечения обвиняемых за убийство
Иоста было якобы положено предсмертное объяснение послед-
него, сделанное им жене. Однако в материалах предварительного
следствия был протокол показания жены Иоста, в котором она
категорически утверждала, что муж не мог указать ей, кто в него
стрелял. Подсудимый Рорити обвинялся в том, что одолжил
исполнителям убийства свой револьвер. Вот каким образом обви-
нитель «доказал» этот факт. «Мы доказали, что этот револьвер
находился в руках Уайтнайта, который его ремонтировал, и что
один из пришедших за ним был Александр Кемпбелл, как ему
кажется, а другой был человек с черными волосами. Прошу
вас, взгляните на Рорити. Среди подсудимых нет ни одного
с более темными волосами, чем у Рорити. Мы имеем полное
основание утверждать, что за револьвером приходили Рорити и
Кемпбелл». Однако, как это видно из отчета о судебном засе-
дании, Уайтнайт в ходе допроса заявил, что не может опознать
револьвера, а также категорически заявил, что не может при-
знать ни в одном из подсудимых тех лиц, которые приносили или
получали у него револьвер.
Два родственника Бойла дали под присягой показания,
устанавливающие его алиби. Их тотчас же арестовали и осудили
за клятвопреступление.
Если бы суд, рассматривавший это дело, применял те пра-
вила о доказательствах, которые по уверениям Гринлифа, Мит-
термайера и других теоретиков лежат в основе американского
процесса, то он должен был: а) исключить Керригана из числа
свидетелей или б) привлечь Керригана, как убийцу Иоста, на
основании показаний жены Керригана; в) категорически запре-
тить обвинителю ссылаться на якобы сделанное Иостом перед
смертью заявление о личности убийцы; г) предложить присяжным
18 Зак. 298
546 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
немедленно оправдать Рорити, ввиду полного отсутствия до-
казательств того, что он давал свой револьвер для убийства
Иоста; д) указать присяжным, что они должны произвести
оценку показаний свидетелей, устанавливающих алиби Бойла,
в связи со всеми другими доказательствами; е) судья обязан
был разъяснить присяжным практическое процессуальное значе-
ние принципа «презумпции невиновности». Он должен был ска-
зать им, что обвинительный приговор может быть вынесен только
при отсутствии «разумного сомнения» в виновности подсудимых,
что каждый факт, не доказанный с полной очевидностью, должен
быть исключен из числа улик против обвиняемых.
Вместо этого все поведение и судьи, и обвинителей как
в данном процессе, так и во всех остальных процессах, относя-
щихся к «членам организации», именуемой «Молли Магвайрс»,
явно было направлено к тому, чтобы внушить присяжным, что
они должны исходить из презумпции виновности. Эту
противозаконную презумпцию виновности можно выразить сле-
дующей формулой: достаточно, чтобы подсудимые принадлежали
к той социальной группе, которая активно сопротивляется уси-
лению капиталистической эксплуатации, чтобы любое обвинение
против них, даже если оно не подкреплено ничем, кроме утвер-
ждений явного лжесвидетеля или неопределенными подозре-
ниями, присяжные считали твердо доказанным, достаточным для
вынесения обвинительного приговора.
Очень характерным было поведение обвинителей. Вместе
с окружным адвокатом (атторнеем) выступали как обвинители
Гоуэн, председатель «Филадельфия—Ридинг коул энд айрон ком-
пани», главный руководитель разгрома организации шахтеров
генерал Олбрайт, консультант крупной угольной компании,
являвшийся на все процессы в своем генеральском мундире.
Во вступительной речи государственный обвинитель, в явное
нарушение всех установленных теорией и судебной практикой
правил о представлении доказательств, обещал доказать, вопреки
показаниям жены убитого Иоста, что сам Иост назвал убийц.
Однако при проверке доказательств обвинения это утверждение
не было ничем подтверждено.
Второй обвинитель генерал Олбрайт в своем заключительном
слове, после представления защитой доказательств, опять-таки
вопреки теории и общему праву явно изменил предмет обвине-
ния. Вместо разбора доказательств, говорящих за и против об-
винения подсудимых в убийстве Иоста, обвинитель обратился
к экономическим отношениям между шахтерами и предпринима-
телями и стал запугивать присяжных, апеллируя к их собствен-
ническим интересам.
В отчете о процессе записаны следующие выдержки из его
речи: «Прямо непостижимо, какой вред причинило это безнрав-
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
547
ственное общество вам и каждому владельцу собственности
в угольных районах... Если вы примете во внимание и тот факт,
что капитал по природе своей консервативен и если вы увидите,
что против этих предприятий (угольных компаний) борется
группа людей, стремящихся контролировать угольные копи и
вложенный в них капитал, что эти люди, если они воображают
себя обиженными, убивают десятника 1 или полицейского, честно
выполняющего свой долг, вам станет понятно, что над капита-
лом, собственностью, жизнью и всем прочим нависла угроза.
И вот отцы семейств и их близкие впадают в тревогу и начинают
думать, что им нельзя больше оставаться в этом районе, что им
остается только уехать и уступить место другим, худшим лю-
дям — и в результате деловая жизнь в нашей местности должна
перейти в руки отчаянных бесшабашных голов. Но благодаря
заботам провидения эти злодеи и убийцы изобличаются; некото-
рые из них находятся здесь перед вами, и вам надлежит произ-
нести приговор над ними».
Если бы председательствующий судья действовал согласно
теории и общему праву, он обязан был остановить обвинителя,
запретить ему касаться всех посторонних для данного дела во-
просов, разъяснить присяжным, что они при обсуждении дела и
вынесении вердикта имеют право принимать во внимание только
те факты, которые относятся к составу данного преступления и
подтверждают либо опровергают участие подсудимых в убийстве
Иоста.
Чем же объясняются все нарушения, допущенные на этом
процессе как судьей, так и обвинителями? Тем, что их мало инте-
ресовало раскрытие дела об убийстве Иоста и изобличение
подлинного убийцы. Им надо было разгромить организованное
шахтерами сопротивление усилению эксплуатации со стороны
шахтовладельцев. Поэтому, вопреки подлинным доказательствам,
на скамью подсудимых вместо настоящего убийцы Керригана
были посажены активный руководитель организации горняков
Каролл, молодой, революционно настроенный рабочий-механик
Даффи, состоящий в черных списках угольной компании за уча-
стие в «Долгой стачке» Мак-Гихан и двое шахтеров друзей Кэ-
ролла.
В результате такого «беспристрастного и. законного» судеб-
ного разбирательства присяжные вынесли обвинительный вер-
дикт, и все пять подсудимых были повешены.
Аналогичным порядком были проведены и другие процессы
шахтеров. Угольные компании обратились за содействием в соби-
рании «доказательств» к детективному агентству Пинкертона.
И в ряде процессов в качестве главных свидетелей обвинения
1 Здесь обвинитель сделал явно незаконный намек иа содержание дру-
гого дела, не разбирающегося в данный момент присяжными.
18*
548 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
выступали шпионы и провокаторы из этого агентства. Когда за-
щитник хотел отвести такого «свидетеля», то судья откровенно
заявил: «Мы прибегаем к услугам шпионов в войнах между на-
циями, — что же тут плохого, если мы попользуем их в войне,
происходящей внутри общества?» В процессе Томаса Мэнли,
обвинявшегося в убийстве, главным образом, на основании явно
неправдоподобных показаний сыщика агентства Пинкертона,
председательствующий судья предложил присяжным придавать
меньшее значение доказательствам защиты, чем доказательствам
обвинения. Это мотивировалось тем, что доказательства защиты
были «отрицательными», а доказательства обвинения были
«положительными».
В процессе Дойла все тот же обвинитель Олбрайт прямо
пригрозил присяжным: «Если вы не примете во внимание таких
свидетельских показаний, вас освищут и изгонят из общества».
И далее: «Если присяжные не вынесут по этому делу обвинитель-
ного приговора, кончится тем, что будут созданы комитеты бди-
тельности, и люди прибегнут к суду Линча».
Всего по официальным данным в 1877—1879 гг. было осу-
ждено и повешено 19 подсудимых по делам так называемого об-
щества «Молли Магвайрс».
Немедленно после казни двух последних осужденных при-
было им помилование от губернатора штата. Даже враждебно
настроенная против горняков газета «Нью-Йорк уордл» писала
15 января 1879 г.: «Состоявшаяся вчера казнь двух людей в Моч-
Чанке позорит правосудие в штате Пенсильвания. Поведение
людей на эшафоте, их решительные и в то же время спокойные
заявления о непричастности к этому преступлению заставили
уверовать в их невиновность. Это были члены организации
«Молли Магвайрс». Их арестовали и привлекли к ответствен-
ности в период больших народных волнений; им вынесли обви-
нительный приговор и их повесили на основании «общих принци-
пов»... К сожалению, мы вынуждены сказать, что официальное
объяснение, посланное из Гаррисбурга по поводу задержки с до-
ставкой депеши о помиловании, ничего не объясняет. Лучше бы
его совсем не давали. Сами факты этого дела все объясняют.
Они говорят о том, что губернатор Пенсильвании из почтения
к одному классу своих избирателей хотел, чтобы повешение со-
стоялось; учитывая же настроения другого класса, он сделал вид,
что хочет спасти осужденных».
106.	Изменение положения обвиняемого в процессе
Как было указано выше, одним из конституционных начал,
которые должны были обеспечить гражданскую свободу в США,
была так называемая «привилегия непринуждения к самообвине-
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И Х1Х ВВ.
549
нию». Она состояла в том, что обвиняемый не подвергался до-
просу и, следовательно, не обязан был давать показания, изобли-
чающие его самого. Эта привилегия в ранней теории американ-
ского уголовного процесса толковалась очень широко. Она рас-
пространялась и на свидетелей: они не были обязаны отвечать
на вопросы, которые клонятся к их изобличению.
Происхождение этой привилегии следующим образом объяс-
нено в одном из решений Верховного суда Соединенных Штатов:
«Правило nemo tenetur se ipsum accusare возникло из про-
теста против тех инквизиционных и явно несправедливых приемов
допроса обвиняемых, которые с давних пор были в употреблении
в континентальной системе и которые до низвержения Стюартов
с британского трона в 1688 году и возведения добавочных
барьеров для ограждения народа от произвольного осуществле-
ния власти не были чужды и Англии. В то время как признания
обвиняемого, сделанные по собственной воле и свободе, всегда
занимали высокое место в шкале обвинительных доказательств,
если обвиняемому предлагалось объяснить его видимую связь
с преступлением, подлежащим исследованию, легкость, с которой
предлагаемые ему вопросы могут приобрести инквизиционный
характер, соблазн оказать на свидетеля недозволенное давление,
угрожающе смотреть на него, если он проявляет робость или
недостаток готовности идти навстречу, загнать его в угол и ло-
вить его на пагубных для него противоречиях, — все это, так
болезненно дававшее себя знать в некоторых ранних политиче-
ских процессах, сделало эту систему настолько одиозной, что
дало повод просить о ее совершенной отмене. Изменение в этом
направлении в английском уголовном процессе, по-видимому,
опирается не на какой-либо статут или судебное решение, а на
молчаливое согласие судов уступить общественному мнению. Од-
нако, как бы это изменение ни было осуществлено, оно укорени-
лось как в английской, так и в американской судебной практике.
Несправедливости прежней системы так глубоко запечатлелись
в умах американских колонистов, что штаты единодушно
сделали отрицание права допроса обвиняемого составной
частью их основных законов. В результате правило, которое
в Англии было только началом доказательственного права,
в нашей стране приобрело непоколебимость конституционного
постановления» '.
Старые теоретики, писавшие об американском процессе,
обычно подчеркивали, что «привилегия непринуждения к самооб-
винению» твердо укоренилась в судебной практике. Так, Миттер-
майер указывает, что в Америке «собственные признания
1 Приведено в статье Берда, цитированной в работе проф. Н. Н. Полян-
ского «Доказательства в иностранном уголовном процессе», стр. 94—95,
550 РАЗДЕЛ IV. СУД II УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
употребляются реже других улик, потому что на предварительном
следствии их никогда не требуют». При этом он ссылается на
очень интересное правило Уголовно-процессуального кодекса
штата Нью-Йорк (ст. 449). Согласно этому правилу признание
обвиняемого, сделанное перед судом или частными лицами, не
может иметь силы доказательства, если оно дано под влиянием
страха, порожденного угрозами, и что признание без других до-
казательств ни в каком случае не может считаться удостовере-
нием действительности совершенного преступления ’.
Теоретики подчеркивали также, что американская судебная
практика, в противоположность английской, отрицательно отно-
силась к допущению показаний так называемых approvers,
то есть соучастников преступления, которые получают обещание
помилования и вызываются свидетелями со стороны обви-
нения для подтверждения виновности другого или других обви-
няемых 1 2.
Это положение подкрепляется ссылками , на кодекс штата
Виргинии, который не допускает approvers к даче свидетельских
показаний, и на кодекс штата Нью-Йорк, который требует, чтобы
свидетельство соучастника подтверждалось другими доказатель-
ствами.
Однако приведенные нами выше данные о процессах лиц,
обвинявшихся в принадлежности к террористическому союзу
«Молли Магвайрс», показывают, что в некоторых штатах, напри-
мер, в Пенсильвании, прокуроры и суды охотно прибегали к по-
мощи approvers, чтобы добиться обвинительного вердикта при-
сяжных при отсутствии каких бы то ни было доказательств ви-
новности подсудимых.
Очевидно, «привилегия непринуждения к самообвинению»
часто на практике стесняла органы преследования и суд, и это
относилось не к одной Пенсильвании. И уже в 1878 году было
изобретено средство, позволявшее в ряде случаев обходить эту
конституционную! привилегию. Это средство было введено в про-
цесс под видом улучшения положения обвиняемого. Если до
этого времени подсудимый, не признавший себя виновным, не
мог в ходе судебного следствия давать показаний, являясь сторо-
ной, то с 1878 года этот запрет потерял категорическое значение.
1 К- Миттермайер, Уголовное судопроизводство в Англии, Шотлан-
дии и Сев. Америке, стр. 269. В приведенной ст. 449 Нью-Йоркского кодекса
речь идет о созиаиии, данном на предварительном следствии, и, очевидно,
имеются в виду угрозы и другие незаконные меры, употребленные судьей, чи-
нами полиции и другими лицами.
2 См. Greenleaf, Treatise on the law of evidence, Boston, 1846, p. 448;
К. Миттермайер, Уголовное судопроизводство.., стр. 226.
ГЛАВА V. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС США В XVIII И XIX ВВ.
551
Обвиняемый лично или через своего защитника может просить
суд о разрешении быть допрошенным в качестве свидетеля за-
щиты.
Таким образом, в процесс вводилась фикция: обвиняемый на
некоторое время превращался из стороны в свидетеля. Из этой
фикции выводились все юридические последствия. Обвиняемый,
как и все свидетели, приносил присягу. На время допроса он
переводился сб скамьи подсудимых в «свидетельский ящик»
(box). После допроса своим защитником подсудимый-свидетель
подвергался перекрестному Допросу со стороны обвинителя.
В случае установления ложности данных им показаний под-
судимый подлежал привлечению к ответственности за лже-
присягу.
Этот закон сам по себе достаточно лицемерен: как бы забы-
вая о естественном стремлении обвиняемого к оправданию, он
превращает его на несколько минут в свидетеля, обязанного по-
казывать «одну только правду, всю правду, ничего, кроме
правды», а затем возвращает его в положение подсудимого, ко-
торому угрожает наказание. Таким образом, как неоднократно
указывалось в литературе, этот закон толкает обвиняемого на
дачу ложного показания.
Но закон таит для обвиняемого и другую опасность, которую
очень отчетливо и скоро показала судебная практика. В прин-
ципе дача подсудимым свидетельского показания вполне добро-
вольна. Однако судья может, как это постоянно и наблюдается
в судебной практике, намекать подсудимому на желательность
дачи им свидетельского показания. Иногда такой намек превра-
щается в прямое приглашение к даче показания. Отказ подсуди-
мого от превращения в свидетеля обычно истолковывается и
обвинителем (если он получает реплику) и судьей (когда он
произносит напутствие присяжным) в неблагоприятном для под-
судимого смысле. Они дают понять присяжным, что уклоняю-
щийся от дачи показания подсудимый, очевидно, боится пере-
крестного допроса, из чего легко может быть сделан вывод о его
виновности.
Если же подсудимый соглашается на дачу показаний, то об-
винитель старается в ходе перекрестного допроса либо добиться
от него подтверждения невыгодных для него фактов, либо запу-
тать в противоречиях, а затем истолковать поведение подсуди-
мого, пробелы, ошибки и противоречия в его показаниях как
доказательство его виновности.
Таким образом, надо признать, что закон 1878 года поставил
под сомнение конституционную «привилегию непринуждения
к самообвинению» и явно ухудшил процессуальное положение
обвиняемого.
552 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Судебная и следственная практика пошли по пути умаления
прав обвиняемого. В последнюю четверть XIX в. в процессуаль-
ной литературе все чаше появлялись указания и на резкое при-
страстие судей, и на незаконные приемы в стадии предваритель-
ной проверки доказательств для получения от обвиняемого
сознания, которое затем использовалось как доказательство
в ходе судебного разбирательства.
О широком применении незаконных приемов получения со-
знания обвиняемого в стадии предварительного следствия можно
судить по тому, что в начале нынешнего столетия в ряде штатов
были приняты специальные законы, запрещающие вымогатель-
ство признания насильственными средствами. Такие законы были
изданы в Луизиане в 1908 году, в Колорадо и Вашингтоне —
в 1909 году, в Индиане и Монтане — в 1911 году, в Неваде и
Кентукки — в 1912 году.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА
107.	Характеристика немецкой буржуазии
Г ермания в XVII и XVIII вв. представляла со-
бою политически раздробленную и экономически разобщенную
страну. После крестьянской войны первой четверти XVI в. кре-
стьянство было постепенно полностью закрепощено.
Критикуя.в письме к Марксу положение Маурера о непре-
кращающемся постепенном прогрессивном экономическом разви-
тии Германии после крестьянской войны, Энгельс указывал, на-
против, на полный упадок промышленности Германии и одной из
причин этого упадка считал «всеобщее восстановление крепост-
ного права» '.
Слабость и трусливость немецкой буржуазии не позволяла
ей, опираясь на народ, установить революционным путем силь-
ную, отвечающую ее стремлениям власть, как это было в Англии
и во Франции. «Все прогнило, расшаталось, готово было рухнуть,
и нельзя было даже надеяться на благотворную перемену, по-
тому что нация не имела в себе силы даже для того, чтоб убрать
разлагающийся труп отживших учреждений» 1 2.
Французская буржуазная революция и последовавшее затем
владычество Наполеона над значительной частью Германии было
тем толчком, который пробудил Германию. Священная Римская
империя была уничтожена и заменена «Рейнским союзом» под
протекторатом Наполеона.
Правда, владычество это было недолгим, но оно ликвидиро-
вало большую часть феодальных пережитков и привилегий, был
1 Письмо 15 декабря 1882 г., Маркс и Энгельс, Соч., т. XXIV,
стр. 600.
2 Ф. Энгельс, Положение в Германии, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. 2, стр. 562.
554 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
введен гражданский кодекс Наполеона, последовали некоторые
административные и финансовые реформы.
После поражения Наполеона Венский конгресс 1814 года
учредил Германский союз в составе 34 государств.
Союз, однако, не осуществил национального объединения
Германии. В единственном его органе — Союзном сейме были
представлены 34 монархии, которые сохраняли все свои права и
действовали по своему усмотрению. Тем не менее, в Союзе уже
ясно обозначилось могущество двух крупных государств Австрии
и Пруссии.
И в одной, и в другой существовала абсолютная монархия,
опирающаяся на крупное дворянское землевладение, с .рядом
феодальных пережитков во всей правовой системе.
Говоря в конце 1848 года о мартовской революции этого
года в Германии и последующих событиях, Маркс писал в «Но-
вой Рейнской газете»: «Когда пронесся мартовский потоп, — по-
топ en miniature, — на поверхности берлинской земли после него
остались не какие-нибудь чудовища, не революционные колоссы,
а существа старого типа, приземистые буржуазные фигуры —
либералы Соединенного ландтага, представители сознательной
прусской буржуазии...»
И далее, следует убийственная политическая характеристика
немецкой буржуазии.
«...Немецкая буржуазия развивалась так вяло, трусливо и
медленно, что в тот момент, когда она враждебно противостояла
феодализму и абсолютизму, она увидела себя враждебно про-
тивостоящею пролетариату и всем слоям городского населения,
интересы и идеи которых были родственны пролетариату... она
с самого начала была склонна к измене народу и к компромиссу
с коронованным представителем старого общества, ибо она сама
принадлежала к старому обществу...» Г
В течение более двух десятилетий мощного политического
роста Прусского королевства, его военных успехов (победы над
Данией и Австрией, присоединения к Пруссии Ганновера и, на-
конец, разгром второй Французской империи), завершившихся
провозглашением в 1871 году Германской империи, немецкая
буржуазия плелась в хвосте прусского феодального юнкерства,
идя на компромиссы с ним во всех областях экономической и
политической жизни.
Буржуазия помогала «железному канцлеру» Бисмарку в про-
ведении ряда реакционных политических мероприятий, вплоть до
исключительного закона против социалистов. Буржуазные теоре-
' К. Маркс, Буржуазия и контрреволюция, Маркс и Энгельс,
Соч., т. VII, стр. 55—56.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 555
тики уголовного права и процесса помогли правительству Бис-
марка в создании общегерманского Уголовного кодекса 1871 года,
который должен был усиленно охранять интересы дворянского
землевладения и буржуазии, а позже, в 1877 году, создать закон
о судоустройстве и общегерманский Уголовно-процессуальный
кодекс.
В неоконченной статье сороковых годов Энгельс указывал на
необходимость борьбы немецкой буржуазии с феодально-бюро-
кратической юстицией. «...Буржуазия вынуждена сломить могу-
щество этой надменной и придирчивой бюрократии... Если мел-
кие буржуа могли подчиняться как административной, так и су-
дейской бюрократии, если они могли доверить свое имущество и
свою личность произволу и беспечности «независимого», т. е.
бюрократически-самостоятельного судейского класса, который за
это защищал их от посягательств феодального дворянства, а ино-
гда и административной бюрократии, то буржуа не могут делать
этого. Буржуа нуждаются для процессов, касающихся собствен-
ности, по крайней мере, в такой гарантии, как гласность, а для
уголовных процессов, кроме того, еще и в суде присяжных, в по-
стоянном контроле над юстицией со стороны представителей
буржуа»1.
Спустя более сорока лет, Энгельс вновь вернулся к этому
вопросу и дал следующую характеристику германского права,
частично относящуюся к суду и процессу.
«...Какова историческая основа наших немецких юристов?
Не что иное, как пассивно тянувшийся на протяжении столетий,
большей частью подгоняемый ударами извне и до сих пор еще
не завершившийся процесс разложения остатков средневековья;
экономически отсталое общество, в котором феодальный юнкер
и цеховой мастер бродят, как призраки, в поисках нового тела
для нового воплощения; правовой порядок, в котором полицей-
ский произвол, несмотря на исчезновение в 1848 г. юстиции
княжеского кабинета, до сих пор ежедневно пробивает брешь за
брешью. Из этой наихудшей из всех плохих школ вышли они,
творцы новых имперских уложений, такова же и их работа. Не
говоря о чисто юридической стороне, политической свободе не
очень поздоровилось в этих кодексах. Если суды шеффенов пре-
доставляют буржуазии и мелкой буржуазии возможность уча-
ствовать в обуздании рабочего класса, то от опасности возобно-
вления буржуазной оппозиции государство по мере возможности
обеспечивает себя ограничением компетенции присяжных судов.
Политические статьи уголовного уложения часто настолько
1 Ф. Энгельс, Конституционный вопрос в немецкой социалистической
литературе, Маркс и Энгельс, Соч., т. 4, стр. 57—58
556 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
неопределенны и растяжимы, словно они пригнаны к нынешнему
имперскому суду, а этот суд к ним» V
Указанные Энгельсом моменты, равно как и наличие в Гер-
мании и особенно в Пруссии сильного, проникнутого феодаль-
ными традициями помещичьего класса, должны быть учтены при
оценке германского буржуазного уголовного процесса.
108.	Судебная система Германии
Общегерманский закон о судоустройстве и Уголовно-процес-
суальный кодекс подготовлялись и принимались вскоре после
объединения Германии и разгрома Франции. Возглавляемое «же-
лезным канцлером» Бисмарком прусское дворянство было
опьянено победой, всячески возвеличивало «немецкий дух» и
с шовинистическим усердием старалось вытравить все следы
французского влияния в правовой и культурной жизни. Поэтому
при обсуждении вопроса об организации суда был выдвинут
проект об упразднении института суда присяжных как француз-
ского учреждения, чуждого германскому национальному духу.
Взамен этого института предлагалось возродить старо-немецкий
суд шеффенов.
В некоторых государствах Германии уже в 50-х годах XIX в.
были введены суды шеффенов, состоявшие из смешанной колле-
гии, в состав которой входило несколько коронных судей и не-
сколько заседателей (Ганновер, Вюртемберг, Ольденбург, Баден,
Саксония). Им были подсудны дела о преступлениях меньшей,
а в Саксонии и средней тяжести.
Однако суд присяжных пустил довольно глубокие корни
в ряде немецких государств со времени, когда он впервые
был принесен в Германию на штыках наполеоновских армий.
Этот суд, естественно, имел много сторонников среди бур-
жуазии.
В развернувшейся по вопросу о судебной организации
оживленной теоретической полемике выявилось два напра-
вления.
Первое, возглавляемое Шварце, который сам называл себя
«отцом шеффенского суда», ратовало за широкое введение шеф-
фенов и за упразднение суда присяжных. Главнейшими основа-
ниями замены присяжных заседателей шеффенами были названы
следующие. 1) Институт присяжных в Англии, где он действует
удовлетворительно, стоит в такой тесной связи с политическим и
социальным строем этой страны, что перенесение его в другое
1	Ф. Энгельс, Роль насилия в истории, Маркс и Энгельс, Соч.,
т. XVI, ч. I, стр. 504.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 557
государство представляется невозможным. Германия заимство-
вала его из Франции, законодательство которой совершенно
исказило этот институт во вред задачам уголовного процесса.
Если Германия 1848 года могла согласиться на подобное чуждое
заимствование, то объединившаяся и победоносная Германия
1871 года обязана дать ход своим национальным учреждениям,
каким представляется суд шеффенов. 2) Институт присяжных
заседателей введен во имя допущения народного элемента к уча-
стию в уголовно-судебной деятельности. Но так как суд присяж-
ных требует для каждого дела слишком много лиц, то на прак-
тике их участие ограничивается наиболее важными делами. Осу-
ществить вполне идею народного участия в суде без крайнего
обременения общества может только институт шеффенов.
3) В суде с присяжными две отдельные коллегии — коронная и
народная — совершенно изолированы друг от друга; при фран-
цузской же обрисовке этого института они стоят в неправильных
и враждебных отношениях друг к другу. Присяжные, являясь
пассивными зрителями судебного следствия и постановки вопро-
сов, в то же время облечены самым широким правом бескон-
трольного решения этих вопросов. Коронные же судьи, которые
устранены от оценки фактической стороны-дела, по вынесении
присяжными вердикта должны без участия присяжных опреде-
лить размер наказания, то есть дать оценку виновности подсу-
димого, от установления которой они устранены. 4) Французская
обрисовка института присяжных связана с введением в процесс
ряда мер, которые явно противоречат основным задачам разби-
рательства уголовных дел: а) нераздельная по существу судебная
деятельность искусственно разбита на оценку фактическую и
оценку юридическую; б) в нарушение требования обоснованности
каждого приговора доказательствами присяжные выносят немо-
тивированный вердикт; в) вопреки требованию о постановлении
приговора судом по выдвинутому перед ним обвинению присяж-
ные дают свои ответы не по обвинению, а по вопросам, которые
ставятся им коронной коллегией, иногда, существенно изменяю-
щим первоначальное обвинение
Кроме этих соображений, отраженных в официальной объяс-
нительной записке к проекту закона о шеффенском суде, в лите-
ратуре усиленно подчеркивалась недопустимость передачи реше-
ния основного вопроса уголовного дела людям, не обладающим
1	См. официальное издание Denkschrift uber die Schoffengerichte, Berlin,
1873; Schwarz e, Die Schoffengerichte, Berlin, 1873; Schwarz e, Das
deutsche Schwurgericht und dessen Reform, Berlin, 1865; Zachariae, Das
moderne Schoffengericht, 1872; K. Binding, Die drei Grundfragen der
Organisation des Strafgerichts, 1876.
558 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ, процесс буржуазного ГОСУДАРСТВА
ни профессиональным опытом, ни чувством служебного
долга
Но за «патриотическими» лозунгами о введении немец-
кой формы суда довольно явно сквозило желание подчинить
«представителей народа» в суде руководству судей-чиновников.
Против других доводов противников суда присяжных были вы-
двинуты исчерпывающие доводы его сторонников.
Сторонники суда присяжных, среди которых были крупные
ученые, Глазер, Вальберг, Гнейст, — явно отражая настроения
буржуазных кругов, подчеркивали, что суд присяжных уже
пустил корни в Германии и пользуется доверием народа, что
шеффенская форма участия народа в суде полностью подчиняет
заседателей судьям-чиновникам, что отдельные недостатки фран-
цузской формы института суда присяжных легко поддаются
исправлению и частично уже устранены в законодательстве от-
дельных государств предоставлением присяжным права участия
в выработке вопросов, на которые они должны дать ответы
в своем решении. При этом делались ссылки на недавнее вве-
дение суда присяжных в России, в Австрии и в Италии как на
доказательство общего признания преимуществ этой формы уча-
стия народа в отправлении правосудия.
.В пользу сохранения суда присяжных единогласно выска-
зался и X съезд германских юристов 1872 года.
В объяснительной записке к последней редакции проекта
закона о судоустройстве было подчеркнуто, что до сих пор суды
шеффенов, введенные в некоторых германских государствах для
разрешения менее серьезных дел, нигде не испробованы в каче-
стве суда высшего порядка, в то время как суд присяжных поль-
зуется в Германии величайшим доверием народа. «Сохраняя суд
присяжных, можно ввести рядом с ним суд шеффенов или как
суд среднего порядка, или только как суд низшего порядка».
При утверждении законопроекта было принято именно это
последнее положение2. Согласно закону о судоустройстве суд
присяжных был сохранен для рассмотрения дел о наиболее тяж-
1 Так, крупный немецкий теоретик права Иеринг называл присяжных
«хорошими людьми, ио плохими музыкантами», не способными быть судьями:
у них нет знания права, приобретаемого лишь изучением, чувства законности,
развиваемого лишь профессией, сознания ответственности, обусловливаемого
лишь должностью, самостоятельности в суждении, развивающейся лишь пу-
тем практики (См. Р. Иеринг, Цель в праве, СПб., 1881, стр. 302—303).
В русской литературе 70-х годов вопрос о суде шеффенов был по-
дробно освещен в работах И. Я. Фойницкого «Судебно-уголовные кодексы
Германии» («Журнал уголовного и гражданского права» 1871 г. № 4 и 5);
В. Палаузова «К вопросу о форме участия народного элемента в уголовной
юстиции», Одесса, 1876.
Мы остановились подробно на борьбе сторонников и противников шеф-
фенского суда в Германии особенно потому, что почти через 50 лет она
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX БЕКА 559
ких преступлениях; дела о преступлениях средней тяжести были
отнесены к подсудности коллегиального суда, состоявшего из
одних коронных судей; и лишь дела о незначительных правона-
рушениях были отнесены к подсудности шеффенского суда, орга-
низованного в составе участкового судьи, назначаемого прави-
тельством, и двух очередных заседателей-шеффенов.
Выполнение обязанностей шеффенов, как и присяжных, было
объявлено почетным. Избранными в состав шеффенов могли быть
все граждане, достигшие 25 лет, неопороченные по суду, прожи-
вавшие не менее двух лет в общине, где происходит избрание, и
не пользовавшиеся в течение последних трех лет пособиями по
бедности из общественных сумм. В списки не включались также
лица, находившиеся в личном услужении. Шеффенами, как и
присяжными, не могли быть судьи, прокуроры, священнослужи-
тели и воинские чины.
Составленные общинными представителями списки шеффе-
нов проверялись участковым судьей, и на их основе составлялись
комиссиями из представителей общин и местной администрации
под председательством судьи годичные списки. Из этих списков
участковый судья в публичном заседании составлял по жребию
списки очередные. Шеффены приглашались к исполнению обя-
занностей на пять дней. Они участвовали вместе с участковым
судьей в решении всех возникающих в ходе уголовного дела про-
цессуальных вопросов, а по окончании судебного разбирательства
выносили вместе с судьей решение о виновности и наказании
подсудимого.
Судебная система Германии была организована законом
27 января 1877 г. (Gerichtsverfassungsgesetz). Эта судебная си-
стема отражала стремление прусского господствующего класса,
крупных землевладельцев (юнкеров) усилить влияние имперского
правительства во всех входящих в Германскую империю госу-
дарствах. И буржуазия помогла в проведении этой системы.
Хотя Германия с 1871 года была федеральным государством,
это очень мало отразилось на судебном устройстве, которое
в основных своих чертах воспроизводило французскую систему.
Все судьи назначались правительством. Система состояла
из четырех звеньев:
Низшим звеном был участковый суд (Amtsgericht), в кото-
ром дела рассматривались единоличным участковым судьей или
судьей с двумя шеффенами.
Вторым звеном был земский или окружной суд (Landsge-
richt). Он являлся апелляционной инстанцией по делам
возобновилась в «веймарской» Германской республике. Здесь вновь были
повторены старые доводы, но в новых условиях расстановки классовых сил
сторонники шеффенов победили, и суд присяжных был фактически упразднен.
Но это изменение выходит хронологически за рамки настоящей работы.
560 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
участкового суда (в составе трех коронных судей), а также судом
первой инстанции по делам о тяжких уголовных преступлениях
(в составе трех судей и двенадцати присяжных заседателей).
Третьим звеном был высший земский или областной суд
(Oberlandsgericht), являвшийся апелляционной инстанцией по
гражданским делам, а также ревизионной инстанцией по уголов-
ным делам, рассмотренным судом присяжных в случае наруше-
ния законов данной земли (государства).
Четвертым звеном был Имперский (Верховный) суд (Reichs-
gericht), заседавший в Лейпциге. Он являлся высшей ревизион-
ной инстанцией по всем уголовным и гражданским делам,
а также судом первой инстанции по делам о государственной из-
мене и шпионаже.
Кроме перечисленных здесь общих судов, Германская
имперская конституция 1871 года предусматривала действие
в «чрезвычайных обстоятельствах» военных и полевых судов. Та-
кие суды были учреждены, например, во время стачек горнорабо-
чих в Рурской области и в Силезии в 1889 году.
Прокуратура в Германии в 1877 году была реоргани-
зована по образцу французской. Прокуроры состояли при судах
всех звеньев системы, от высшего — Имперского до участкового.
Федеративное устройство Германии отразилось в меньшей цен-
трализации прокурорского аппарата. Прокуроры при судах пер-
вой и второй инстанции назначались правительствами отдельных
государств и подчинялись соответствующему министру юстиции.
Чины имперской прокуратуры назначались императором и под-
чинялись имперскому канцлеру и имперскому министерству
юстиции.
Прокуратуре была подчинена полиция, которая под ее руко-
водством производила дознание по уголовным делам.
Следственный судья, производивший расследование по более
важным делам, не был подчинен надзору прокурора.
Прокуроры не осуществляли также надзора за судебными
учреждениями (§ 151 Strafprozessordnung)
Адвокатура организована в Германии на основе Поло-
жения 1 июля 1878 г. (Rechtsanwaltsordnung fur das Deutsche
Reich) в качестве самостоятельной корпорации, отдельные
звенья которой состоят при высших земских судах. Особое
1 В германской процессуальной литературе иногда раздавались голоса,
требующие упразднения прокуратуры как органа, слишком пристрастного в
сторону обвинения. Так Justus Clemens (псевдоним) предлагал в своей книге
Strafrecht und Politik (1898 г.) заменить прокурора в предварительном след-
ствии судьей-следователем, в окончательном производстве поручить также
суду освещение дела с точки зрения публичных интересов. Но эти голоса
всегда оставались одиночными.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 561
звено образуют адвокаты при Имперском суде. В состав адвока-
туры могут быть приняты лица, обладающие высшим юридиче-
ским образованием и отвечающие всем условиям для назначения
судьей. Принятие в адвокатуру зависит от местного министер-
ства юстиции, а в отношении адвокатов, состоящих при Импер-
ском суде, — от канцлера на основании предварительного заклю-
чения местных адвокатских советов.
Каждый адвокатский совет является высшим распорядитель-
ным органом и осуществляет надзор за профессиональной дея-
тельностью адвокатов. Нарушения адвокатами профессиональ-
ного долга рассматриваются в специальном «суде чести», обра-
зуемом из членов совета. Суд чести может налагать следующие
взыскания: замечание, выговор, денежное взыскание до 3000 ма-
рок и исключение из адвокатского сословия.
В германской адвокатуре не проведено (как в Англии и
Франции) деления на правозаступников и поверенных. Каждый
адвокат не только выступает в суде, но и подготовляет дело, со-
бирая необходимые доказательства, и принимает участие в испол-
нении судебных решений. Он имеет право договариваться
с клиентами о гонораре и получать задаток.
При такой организации немецкой адвокатуры она не имеет
тесной корпоративной связи с судьями и не пользуется особенно
высоким уважением последних. По словам одного немецкого
автора, это объясняется тем, что «из-под адвокатской тоги за-
щитника выглядывает портфель ходатая по делам» ’.
109.	Основные черты уголовного процесса Германии
по кодексу 1877 года (Strafprozessordnung’ 1877, 1 Februar)
Германский уголовный процесс формально построен с огра-
ничением следственного начала в пользу состязательного (обвини-
тельного) с независимостью следственного судьи от прокурора и
даже с допущением защитника в стадии предварительного
следствия 1 2.
1 Подробнее см. Е. Васьковский, Организация адвокатуры, ч. I,
СПб., 1893.
2 Отсюда — нередкая положительная оценка в старой русской процессу-
альной литературе «германского направления» в организации предваритель-
ного следствия по сравнению с английским и французским. «Смягчая излиш-
ние строгости предварительного производства по французской системе и при-
ближая его построение к принятому для следствия судебного, — говорит проф.
Фойницкий о германском предварительном следствии, — оно вместе с тем сво-
бодно и от упрека, делаемого английской системе и состоящего в том, что
в Англии все такое производство находится в руках частных лиц и самодея-
тельность следственной власти отсутствует» (И. Я- Фойницкий, Курс уго-
ловного судопроизводства, т. II, стр. 369).
562 раздел IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС буржуазного государства
Но более внимательное рассмотрение отдельных институтов
и форм германского уголовного процесса приводит к выводу,
что он вовсе не отличался либерализмом.
Предварительное судебное производство было сильно огра-
ничено в пользу полицейского розыска. Дознание (Scrutinial-
verfahren, Vorbereitung der offentlichen Klage) находилось в ру-
ках прокурора, который мог производить его лично или пору-
чать чинам полиции, полностью ему подчиненной. Дознание про-
изводилось негласно. Его задачей было выяснение обстоятельств
дела для решения прокурором вопроса о необходимости судеб-
ного исследования.
В ходе дознания не могли производиться допросы свидете-
лей и экспертов под присягой, а для производства обысков и
выемок, как и для принятия мер пресечения, было необходимо
разрешение судьи. Но в случаях, не терпящих отлагательства,
прокурор и даже чины полиции имели право производить эти
действия.
Судебное предварительное следствие (Voruntersuchung)
производилось лишь по важнейшим делам. Производил его
следственный судья (Untersuchungsrichter), являвшийся одним
из членов судебной коллегии земского суда. Предварительное
следствие начиналось по официальному предложению прокурора
(Klage) с указанием обвиняемого лица и предмета обвинения.
Участковый судья мог производить следственные действия и без
предложения прокурора, по собственному почину, в случаях,
когда промедление было недопустимо. Но в этих случаях про-
изводство следственного судьи передавалось прокурору на даль-
нейшее распоряжение.
По делам о преступлениях средней тяжести, если дознание
давало достаточно материалов для обвинения определенного
лица, прокурор составлял обвинительный акт, который и вносил
непосредственно в суд первой инстанции.
По делам же о наиболее тяжких преступлениях, в том чис-
сле подсудных суду с присяжными, прокурор участвовал в обя-
зательном по этим делам предварительном следствии в качестве
обвинителя. Следственный судья обязан был протоколировать все
важнейшие, действия с участием секретаря. Он имел право про-
изводить допрос свидетелей и экспертов под присягой. Следствие
ограничивалось и в отношении круга обвиняемых, и в отноше-
нии характера обвинения содержанием предложения прокурора.
По кодексу 1877 года объем следствия определялся узко.
Оно не должно быть распространяемо далее, чем это необхо-
димо для разрешения вопроса о том, надлежит ли приступить
к судебному рассмотрению дела или же обвиняемый должен
быть освобожден от преследования. Иными словамн, здесь не
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 563
требовалась исчерпывающая полнота в собирании всех ма-
териалов, могущих служить для отягчения или смягчения вины.
В ходе следствия, однако, должны были быть закреплены те
доказательства, которые могли быть утрачены до судебного раз-
бирательства.
Хотя следственный судья был, как член земского суда, фор-
мально независим от прокурора, а последний наравне с обвиняе-
мым и его защитником считался стороной, однако фактическое
положение было иным. Все предварительное следствие прохо-
дило под сильным влиянием прокурора, имевшего право присут-
ствовать во время производства всех следственных действий и
в любой момент знакомиться с материалами дела. При этом он
мог делать следователю предложения о дополнении следствия.
При несогласии следователя с предложением прокурора вопрос
переходил на разрешение суда.
Защитник обвиняемого допускался в ходе предварительного
следствия, но участие его было весьма ограничено. Он имел право
присутствовать при осмотрах, а также при допросах тех свиде-
телей и экспертов, которые могли не явиться в судебное засе-
дание. До окончания следствия он допускался к ознакомлению
с теми актами, которые, по мнению следователя, могли быть ему
предъявлены без ущерба для следствия. При допросах обви-
няемого защитник не мог присутствовать, и сношения его с обви-
няемым, находившимся под стражей, происходили под контролем
следователя.
Только после направления дела в суд защитник получал
право на ознакомление со всеми актами.
Оконченное следственное производство направлялось про-
курору. Заключение прокурора о предании суду обвиняемого,
о приостановлении или прекращении производства вносилось им
вместе со следственными актами в суд, которому было подсудно
дело.
Предания суду в смысле самостоятельной стадии про-
цесса германский устав уголовного судопроизводства формально
не знал. Однако здесь существует определенный порядок дей-
ствий суда по подготовке судебного разбирательства, известный
в немецкой теории под именем «промежуточного производства»
(Zwischenverfahren).
Получив от прокурора обвинительный акт, председатель
суда направляет копию его обвиняемому. Последний имеет право
в определенный срок просить о дополнении предварительного
следствия или о производстве его, если оно не производилось,
а также может представить свои возражения против открытия
судебного разбирательства.
Суд в закрытом заседании рассматривает материалы дела
и заявления обвиняемых, если таковые представлены. Он может
564 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
вынести определение: а) об открытии судебного разбиратель-
ства по делу; б) о прекращении дела; в) о приостановлении
его (например, в случае тяжелой болезни обвиняемого); г) о на-
правлении дела по надлежащей подсудности в иное судебное
учреждение.
При вынесении определения суд не связан предложением
прокурора и может постановить об открытии судебного разби-
рательства, хотя прокурор и предлагал прекратить дело.
Определение об открытии судебного разбирательства не мо-
жет быть обжаловано обвиняемым отдельно от жалобы на со-
стоявшийся приговор. Определения о прекращении и приостанов-
лении дела могут быть обжалованы прокурором в вышестоящий
суд (§§ 198—212 St. Р. О.).
Таким образом, как отмечают теоретики процесса, гер-
манский устав все же по существу сохраняет предание суду
в порядке ревизии решения прокурора судом, которому подсудно
дело ’.
Судебное разбирательство построено по типу
французского, с некоторыми отступлениями. Прежде всего пред-
седатель пользуется меньшим объемом власти, чем во- Франции,
и стороны, недовольные тем или иным его распоряжением, могут
обжаловать его перед составом суда в целом.
Производство является непосредственным и устным: все
представленные сторонами доказательства должны быть рассмо-
трены и проверены в судебном заседании.
В принципе обвинитель — прокурор и обвиняемый с его за-
щитником пользуются равнымй правами сторон.
Особенностью германского процесса является возможность
присоединения к государственному обвинителю также обвини-
теля-потерпевшего (Nebenklager). Потерпевший, по жалобе ко-
торого было возбуждено дело, имеет право присоединиться
к обвинению в случаях, когда преступление было направлено
против его жизни, здоровья, свободы или имущественных прав.
Таким же правом присоединения к обвинителю обладает
и тот, кто может требовать вознаграждения (Busse), при-
суждаемого за оскорбления, клевету и легкие телесные повреж-
дения.
Права дополнительного обвинителя не зависимы от прав
прокурора: он может поддерживать обвинение и при отказе от
него прокурора, он также имеет право обжаловать приговор.
Но права дополнительного обвинителя строго личны и принад-
1 См. например, Graf zu Dohna, Das Strafprozessrecht, 2 A., Berlin,
1925, S. 145; G e r 1 a n d, Der deutsche Strafprozess, Berlin — Leipzig, 1927,
S. 326; И. Я. Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, т. 2,
стр. 403—404.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 565
лежат только непосредственно потерпевшему (§§ 395, 403
St. Р. О.) !.
Кроме случаев участия в судебном разбирательстве потер-
певшего, требующего о присуждении ему Busse, германский ко-
декс не допускает в процессе потерпевшего от преступления
в качестве гражданского истца 1 2. Таким образом, имперское за-
конодательство отказалось от широко распространенного в гер-
манских государствах до их объединения' «соединенного про-
цесса» (Adhasionsprozess). Это объясняется различием порядков
обжалования по уголовным и -гражданским делам.
В ходе судебного следствия возможно изменение об-
винения, предъявленного подсудимому. Процессуальный ко-
декс выдвигает два следующих ограничения широкого права
суда на изменение обвинения. Подсудимый должен быть свое-
временно предупрежден о правовом значении фактического из-
менения обвинения. При этом судебное заседание должно быть
отложено, если подсудимый заявит, что он недостаточно подго-
товлен к защите ввиду предъявления новых обстоятельств, уси-
ливающих тяжесть грозящего ему наказания. Направление дела
на доследование и составление нового обвинительного акта не
являются в этих случаях обязательными (§§ 263, 264, St. Р. О.)
Прения сторон построены по французскому образцу. По-
следнее слово предоставляется обвиняемому (§ 257).
В суде с присяжными председатель обязан дать им настав-
ление с подробным разъяснением юридических вопросов дела.
Вердикт присяжных принимается простым большинством
голосов. Право присяжных признавать наличие обстоятельств,
смягчающих вину подсудимого, урезано в пользу коронного со-
става суда: вопрос о наличии таких обстоятельств может быть
поставлен только по инициативе суда (§ 297 St. Р. О.).
Система доказательств германского устава построена на
свободной оценке как присяжными, так и коронными судьями
всех собранных по делу доказательств. Ни одно из них не имеет
1 См. Ger land, Der deutsche Strafprozess, S. 130. Против общеприня-
того в русской литературе обозначения этого дополнительного обвинения
частным правильно возражает проф. Н. Полянский (К вопросу об участии
частных лиц в публичном обвинении, «Юридический вестник» 1915, кн. IX,
стр. 89, прим.).
2 Вопрос о том, является ли «Busse» уголовно-правовым штрафом или
гражданско-правовым возмещением ущерба потерпевшего, вызвал споры в не-
мецкой литературе. Многие авторы считают, что это — возмещение вреда.
Такого взгляда придерживается, например, Birkmeyer (Das deutsche Straf-
prozessrecht, 2 A., Berlin, 1898). Однако этому взгляду противоречит правило
о предельном размере Busse и о том, что право ее взыскания не переходит
иа наследников потерпевшего. Подробнее о гражданском иске в германском
уголовном процессе см. Берлин, Гражданский иск потерпевшего от нака-
зуемого правонарушения, СПб., 1888, стр. 106 и сл.; Тальберг, Граждан-
ский нск в уголовном суде, Киев, 1888, § 23—24.
566 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
предустановленного значения. Показания свидетелей и заключе*
Ния экспертов даются под присягой, которая в немецком суде
приносится после дачи соответствующего показания.
Состав судей и прокуратуры большей частью из дворян-по-
мещиков и делающих бюрократическую карьеру чиновников вно-
сит резко обвинительный дух и грубость в судебное производ-
ство дел о всех тех, кто принадлежал к очень широко понимае-
мой в германском судейском мире группе «демократов». Предсе-
датели и прокуроры в судах с участием присяжных в таких де-
лах не щадили средств для того, чтобы добиться вынесения об-
винительного вердикта ’.
Еще резче и определеннее проводилась дворянско-буржуаз-
ная классовая линия в судах, разбиравших дела с участием
шеффенов. По закону при совещании состава шеффенского суда
первым подавал голос председательствующий, то есть коронный
судья.
Оправдательные вердикты присяжных и возражения шеффе-
нов против обвинительных приговоров, на которых настаивают
коронные судьи, вызывали в немецкой общей и юридиче-
ской литературе постоянные нарекания и на присяжных, и
на шеффенов. Эти нарекания иногда приобретали характер
требования полного отказа от участия в суде «народного эле-
мента» 1 2.
Хотя статья В. И. Ленина о 31-м съезде немецких юристов
и первом международном съезде судей относится к 1912 году,
но описанные в ней реакционные выступления немецких юри-
1 В работе А. Ф. Кони «Сведущие люди и экспертиза» (сборник статей
«На жизненном пути», т. I, М., 1913, стр. 376—380) находим интересное опи-
сание судебного разбирательства дела художника Грефа в Берлинском ланд-
герихте в 1885 году: «Председатель ландгерихта Мюллер, ведя судебное засе-
дание, совершенно заслонил собою прокурора и предпринял ту «охоту на под-
судимого», которой так любили, а может быть любят и до сих пор заниматься
французские президенты ассизов... Он безжалостно и грубо касался самых
сокровенных сторон семейной жизни подсудимого... Он заставил подсудимого
пережить и перестрадать каждое, предъявленное против него доказательство,
насмешливо и иронически относясь к его объяснениям...». В обвинительной
речи прокурор страстно убеждал присяжных в том, что «если ужасно осужде-
ние невинного, то еще ужаснее оправдание виновного». В конце десятиднев-
ного морального истязания Грефа, едва ли имевшего что-либо общее с це-
лями правосудия, присяжные после получасового совещания вынесли
оправдательный приговор...
«Страшный преступник», над изобличением которого десять дней «тру-
дились» прокурор и председатель, был один из крупнейших германских худож-
ников, семидесятилетний старик, обвинявшийся в том, что дал под присягой
ложное свидетельское показание в суде по вопросу о наличии интимных отно-
шений между ним и его натурщицей».
2 Во главе противников суда присяжных стоял крупный немецкий уче-
ный Р. Иеринг (см. выше, стр. 558, прим.). Ряд ученых (Глазер, Гнейст
и др.) резко возражали против института шеффенов.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 567
стов были типичными и для последних десятилетий XIX в. По-
этому мы остановимся на некоторых из них.
В. И. Ленин описывает выступление одного из делегатов
съезда Эльснера, который «громя суд присяжных и шеффенов,
ведущий будто бы к «анархии в применении законов», защищал
вместо него несменяемость судей».
Показав, что в этом выступлении происходит подмена де-
мократического требования либеральным «и в прикрытие пол-
ного отступления от демократизма», В. И. Ленин останавли-
вается, далее, на выступлении саксонского судьи Гинсберга по.
вопросу о «классовой юстиции». Доктор Гинсберг с сокруше-
нием рассказывал о том, как ему пришлось судить с двумя шеф-
фенами(«один из них — открытый социал-демократ, другой нечто
в том же роде») стачечника, который поколотил штрейкбрехера.
«Обыкновенно, — говорил судья,-—за это назначают от четы-
рех до шести месяцев тюрьмы, и это — самое меньшее, чем сле-
дует наказывать столь дикие поступки. И вот, мне пришлось
с величайшим трудом добиваться того, чтобы подсудимый не
был оправдан.
Шеффен — социал-демократ — говорит мне, что я не пони-
маю психологии рабочих. А я ему отвечаю, что я очень хорошо
понимаю психологию побитого»
110.	Обжалование приговоров и определений суда
Германский процесс по Уголовно-процессуальному кодексу
1877 года знает следующие виды обжалования.
В отношении определений и постановлений — частная
жалоба. В отношении приговоров — апелляция, реви-
зия и просьба о возобновлении дела.
Частная жалоба, апелляция и ревизия являются обыкновен-
ными способами обжалования. Просьба о возобновлении дела
является исключительным способом обжалования.
В апелляционном порядке могут быть обжалованы не всту-
пившие в законную силу приговоры единоличного участкового
судьи, судьи с шеффенами и приговоры земского суда, вынесен-
ные без участия присяжных заседателей. Осужденный, проку-
рор илй частный обвинитель могут в апелляционном порядке не
только просить об исправлении допущенных судом первой ин-
станции ошибок, но и о принятии во внимание представляемых
жалобщиком новых доказательств.
Суд второй инстанции (земский суд для дел, рассмотрен-
ных в участковом суде) и Высший земский суд (для дел,
1 В. И. Ленин, Международный съезд судей, Соч., т. 18, стр. 278—280.
568 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
рассмотренных в земском суде) постановляет новый приговор на
основе частью письменных (имеющихся в деле) доказательств,
частью на основании устных, вновь представленных доказа-
тельств, например, свидетельских показаний.
При рассмотрении дела по апелляционной жалобе осужден-
ного наказание может быть только снижено. При рассмотрении
жалоб частного обвинителя и прокурора наказание может быть
повышено.
Именно в немецкой литературе апелляция подверглась наи-
более резкой критике. Обстоятельнее всего разобрал ее недо-
статки и условия, при которых она могла бы быть полезной,
проф. Биндинг.
«Чтобы апелляция принесла пользу, следует установить,
чтобы в апелляционной инстанции происходила совершенно но-
вая оценка доказательств, чтобы воспоминания свидетелей о том,
что они видели, не особенно сильно изглаживались в промежу-
ток времени между разбором дела в первой инстанции и раз-
бором во второй, чтобы сумма доказательств, на которой будет
основан приговор второй инстанции, была больше суммы дока-
зательств, имевшихся в виду первой инстанцией» '. Это, конечно,
невозможно; в апелляционном суде свидетели фигурируют редко:
когда же это случается, то, по выражению Stenglein, — это
уже «приготовленные свидетели» («praparierte Zeugen»), слышав-
шие все дело в первой инстанции и даже при полной добросо-
вестности смешивающие свои воспоминания о событии с рас-
сказами других свидетелей.
Именно эти соображения, высказывавшиеся отдельными ав-
торами, начиная с половины XIX в., привели к тому, что в гер-
манском Уголовно-процессуальном кодексе 1877 года апелля-
ция была несколько ограничена в пользу другого вида обжало-
вания, так называемой ревизии (Revision).
Ревизия — это видоизмененное кассационное производство,
в котором имеются некоторые черты, сближающие его с апелля-
ционным. При этом виде пересмотра приговоров ревизионная ин-
станция получает несколько более широкие права, чем касса-
ционный суд во французском процессе.
Именно этот порядок установлен § 354 Уголовно-процес-
суального кодекса 1877 года. При таком смешанном типе пере-
смотра ревизионная инстанция имеет право не только отменять
обжалованный приговор, но и частично заменять его новым.
Такие исправления приговора допускаются в ограниченном
объеме и относятся к незначительным неправильностям приговора
первой или апелляционной инстанции. Присоединение апел-
1 К. Binding, Der Entwurf eines Gesetzes betreff — Aenderungen des
Strafprozesses, 1894.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 569
ляционного элемента было объяснено при составлении обще-
германского кодекса интересами процессуальной экономии сил
и времени. Если неправильности приговора таковы, что воз-
можно исправление их в ревизионной инстанции, обращение
дела для нового рассмотрения теряет смысл.
В этом порядке рассматриваются не подлежащие апелля-
ции приговоры, вынесенные земским судом как с участием при-
сяжных заседателей, так и с участием шеффенов, а также при-
говоры апелляционной инстанции.
В отличие от французской перечневой системы, St. Р. О.
устанавливает общее правило о том, что основанием к отмене
обжалованного приговора может быть нарушение любой право-
вой нормы, влияющее на правильность приговора. Вместе с тем
германский кодекс называет ряд наиболее важных норм, нару-
шение которых безусловно влечет отмену приговора. Сюда отно-
сятся нарушение пределов подсудности, равноправия сторон,
гласности судебного разбирательства.
Но рассмотрение дела в ревизионной инстанции в отноше-
нии процессуальных нарушений строго ограничивается лишь по-
водами, указанными в самой ‘жалобе (§ 352 St. Р. О.), и только
правильное применение материального закона должно прове-
ряться ex officio судом.
Вместе с тем германский кодекс допустил расширение круга
субъектов, на которых распространяется отмена приговора: если
по делу принесена жалоба одним или несколькими осужден-
ными, то ревизионная инстанция, признав ее уважительной, мо-
жет отменить приговор в отношении всех подсудимых.
Суд, рассматривающий приговор в ревизионном порядке,
может изменить приговор, не обращая его к новому рассмотре-
нию, только в том случае, если неправильность приговора со-
стоит в ошибочном применении материального
закона. Однако такое изменение возможно лишь при усло-
вии, если применение надлежащего закона влечет в согласии
с установленными судом первой инстанции фактами оправ-
дание осужденного, или прекращение дела, или на-
значение абсолютно определенного в законе
наказания. Допустимо, впрочем, и назначение наказания
при относительно неопределенной санкции применяемого закона,
но лишь тогда, когда ревизионный суд согласно с заключением
прокурора находит возможным применить низшую меру нака-
зания, указанного в законе.
Основным органом ревизионного разбирательства является
Имперский суд. Ему подсудны жалобы на приговоры по наибо-
лее тяжким преступлениям, а также жалобы по делам о ме-
нее тяжких преступлениях, для разрешения которых необходимо
толкование имперского законодательства. В других случаях
570 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
жалобы на приговоры по делам о менее тяжких преступлениях
рассматриваются в ревизионном порядке высшими земскими
судами '.
Возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам
(Wideraufnahme des Verfahrens) является исключительным по-
рядком пересмотра вступивших в законную силу приговоров.
Германский устав в отличие от французского кодекса допу-
скает такой пересмотр в более широком объеме, то есть не
только обвинительных, но и оправдательных приговоров.
Дальнейшей особенностью этого производства в германском
процессе является предоставление права решить вопрос о возоб-
новлении дела тому самому суду, которым был вынесен пере-
сматриваемый приговор.
Право на возбуждение ходатайства о возобновлении дела
принадлежит всем лицам, имеющим право приносить апелля-
ционные и кассационные жалобы. Такие ходатайства допускаются
по всем делам, кроме самых маловажных, подсудных участко-
вому судье без шеффенов.
Поводами к возобновлению дела как в пользу, так и во вред
подсудимому могут служить: а) подложность положенных в ос-
нову приговора документов; б) ложность показаний свидетелей,
положенных в основу приговора; в) участие в вынесении окон-
чательного приговора судьи, присяжного или шеффена, оказав-
шегося позже виновным в злоупотреблении судейским долгом.
Дополнительным поводом для возобновления дела в пользу
осужденного является открытие новых обстоятельств или дока-
зательств, которые сами по себе или в совокупности с осталь-
ными свидетельствуют о невиновности осужденного или о совер-
шении им преступления, наказуемого более мягким уголовным
законом.
Дополнительным поводом для возобновления дела во вред
оправданному подсудимому является только его личное судебное
или внесудебное достоверное сознание в совершении преступле-
ния, которое вменялось ему в вину (§§ 398—402 St. Р. О.).
111.	Ускоренное производство
Германский процессуальный кодекс ввел особый порядок
ускоренного производства уголовных дел о незначительных по
тяжести преступлениях. Этот порядок состоит в издании судьей
единоличных карательных приказов (Strafbefehl
1 См. подробнее Binding К., Grundriss des deutschen Strafprozess-
rechts, Berlin, 1904, S. 264 f; G e r 1 a n d, Der deutsche Strafprozess, Berlin-
Leipzig, 1927, SS. 415 f, 430; Graf zu Dohna, Das Strafprozessrecht.
2 A. Berlin, 1925, S. 190—195.
ГЛАВА VI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА 571
§§ 447—450 St. Р. О.). Получив материалы по обвинению опре-
деленного лица в совершении незначительного правонарушения,
участковый судья без судебного разбирательства составляет при-
каз о наложении на виновного взыскания. Условиями вынесения
такого приказа являются: а) наличие письменного предложения
прокурора с точным указанием предлагаемого размера наказа-
ния; б) согласие судьи с предложенной прокурором санкцией;
в) ограничение, применяемого наказания шестью неделями ли-
шения свободы или денежным штрафом в размере до
150 марок.
Постановленный судьей приказ направляется в копии осуж-
денному с предупреждением, что в случае непринесения в семи-
дневный срок отзыва приказ будет обращен к исполнению.
Если осужденный принес в указанный срок отзыв, то при-
каз теряет силу, дело разбирается в общем судебном порядке,
и суд может выйти за пределы назначенного приказом наказа-
ния. Если обвиняемый, принесший отзыв, не явился, однако,
в судебное заседание, постановленный о нем приговор является
окончательным, то есть не может быть обжалован в апелляцион-
ном порядке.
Если судья не согласился с предложением прокурора в от-
ношении размера наказания, дело слушается на общих основа-
ниях.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
БУРЖУАЗНЫЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ТЕОРИИ
и буржуазный тип уголовного процесса
р
J ассмотрев формы суда и уголовного про-
цесса в главных буржуазных государствах — Англии, Соединен-
ных Штатах Америки, Франции и Германии, мы остановимся на
основных процессуальных теориях, на тех идеях, которые вместе
с политическими учреждениями в^йдят в надстройку над базисом
капиталистического общества *.
Конкретные . условия развития буржуазного государства
в отдельных странах, конкретные задачи, стоявшие перед орга-
нами суда, определяли и основные теоретические положения
идеологов буржуазного суда и процесса. Если тот или иной ав-
тор процессуальных теорий и проявлял свои субъективные склон-
ности и вносил в разработку отдельных вопросов свои конструк-
ции, то в целом на всех этих теориях всегда лежал отпечаток
места и времени их появления, классовая печать породившей их
общественной среды.
В уголовно-правовых теориях, как и во всех общественных
науках, не может быть беспартийности, надклассовости.
Как указывал В. Ц. Ленин, «беспартийность в буржуазном
обществе есть лишь лицемерное, прикрытое, пассивное выраже-
ние принадлежности к партии сытых, к партии господствующих,
к партии эксплуататоров» 1 2.
1 Автор, конечно, не имел в виду дать здесь исчерпывающее изложение
буржуазных процессуальных теорий. Его задачей было краткое освещение
основных направлений буржуазной процессуальной мысли в Англии, Франции
и Германии. Больше всего внимания уделено теоретикам Германии, где по-
дробно разрабатывались различные процессуальные конструкции. Кроме того,
автор счел необходимым остановиться ,иа итальянской антропологической и
западноевропейской социологической школах уголовного права, поскольку
они оказали сильное влияние на уголовно-процессуальные теории и законо-
дательство в ходе дальнейшего развития империализма.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 10, стр. 61.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 573
112.	Процессуальная теория в Англии
Своеобразное историческое развитие Англии, переход ее
от феодализма к капитализму путем компромисса между
остатками феодального дворянства и буржуазией наложили
отпечаток на всю политико-правовую надстройку. Известно
указание основоположников марксизма на то, что буржуазное
содержание английского права выражено в старинных феодаль-
ных формах Ч
В системе английского уголовного и уголовно-процессуаль-
ного права сохранилось множество статутов, восходящих к XVI,
XV и даже к середине XIV века. Кроме того, действует «общее
право», покоящееся на тысячах судебных прецедентов, накопив-
шихся за несколько столетий. Все это делает уголовное и уго-
ловно-процессуальное право буржуазной Англии сводом хаоти-
чески нагроможденных норм, которые с трудом можно уложить
в правовую систему. Такое состояние этой отрасли
права объясняет и особенности соответствующих ветвей
английской правовой науки, в частности теории уголовного про-
цесса.
Обширная старая уголовно-правовая и процессуальная ли-
тература в Англии была в основном посвящена или вопросам
истории права и отдельных правовых институтов (например, суда
присяжных), или узкопрактическому толкованию норм общего
и статутного права для нужд судей и адвокатов.
Так как общие уголовно-правовые и процессуальные по-
ложения терялись среди бесчисленных исключений, ко
торыми в основном должны были оперировать адвокаты-прак-
тики, то объем ряда подобных пособий достигал огромных раз-
меров 1 2. Но эти руководства не претендовали на построение цель-
ной теории уголовного права и процесса. Английский автор
1 Так, Энгельс, говоря о законодательном освящении гражданским пра-
вом существующих при данных обстоятельствах нормальных экономических
отношений между отдельными лицами, указывает на «различные формы этого
освящения». «Можно было, например, удержать большую часть форм старого
феодального права, вместив в них буржуазное содержание и даже прямо при-
дав буржуазный смысл феодальному имени, как это случилось в Англии,
сообразно со всем ходом ее национального развития». См. «Людвиг Фейер-
бах», К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 672.
2 Так, широко известное пособие Арчболда (Archbold, Pleading and
evidence in criminal cases, London, 1859) содержит около 1500 страниц мелкого
шрифта; работа Рассела «Преступления и проступки» изложена в трех томах.
Как правильно отмечает Б. С. Никифоров, «литература по уголовному
праву представляла собой точное отражение той умопомрачительной путаницы
правил, исключений и оговорок, которая называется английским правом». См.
его вступительную статью к русскому переводу книги К- Кенни «Основы
уголовного права», стр. XXII,
574 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛОВНЫЙ процесс буржуазного государства
Е. Шустер писал в 1894 году, что хотя в Англии есть уголовно-
правовая литература, но нет науки уголовного права *. Это пол-
ностью относится и к науке уголовного процесса.
Как указывал проф. Н. Н. Полянский, «теоретическая трак-
товка вопросов уголовного права и процесса в английской
юридической литературе обычно не поднимается выше эмпи-
рического уровня, представляя собой самые элементарные
обобщения опыта и очень ограниченную в своих горизонтах
утилитарную философию, насквозь подчиненную узко-классовым
интересам» 1 2.
Для английской литературы характерно также совместное
изложение в одном пособии как вопросов уголовного (мате-
риального) права, так и вопросов процесса. Только наиболее
подробно разработанная часть процесса — учение о дока-
зательствах— излагалась в особых обширных тра-
ктатах 3.
Мы остановимся в дальнейшем на основных высказываниях
весьма популярного во второй половине XIX века английского
процессуалиста Д. Ф. Стифена, который сам считал свой
учебник не практическим руководством, а теоретической
работой.
«Настоящая книга не предназначена ни для практики, ни
для приготовления к адвокатскому званию. Задача ее состоит
в объяснении цели, направления и очертаний весьма важной
части английских учреждений. Нет, конечно, отрасли права, ко-
торая имела бы большее нравственное значение и была бы
теснее связана с коренными началами нравственности и политики,
нежели та, в силу которой люди убивают, порабощают или иным
образом мучат подобные им существа правомерно, обдуманно и
хладнокровно»4.
1 Статья Е. Шустера об английском уголовном праве помещена в изда-
нии Листа «Die Strafgesetzgebung der Gegenwart», В. I, 1894. Цитата приве-
дена в работе проф. Б. С. Утевского, История уголовного права бур-
жуазных государств, Госюриздат, 1950, стр. 246—247.
2 См. Н. Н. Полянский, Уголовное право и уголовный суд в Анг-
лии, стр. 22.
3 Из таких трактатов можно назвать следующие: J. Benlham, Ratio-
nale of judicial evidence, London, 1827 (русск. пер. И. Бентам, О судеб-
ных доказательствах, Киев, 1876); W. Wills, An essay on criminal evidence,
London, 1838 (русск. пер. У. У и л ь з, Опыт теории косвенных улик, М.,
1864), эта работа неоднократно переиздавалась в Англии в XIX и в XX вв.;
Д. С т и ф е н, Очерк доказательственного права (со вступительными статьями
проф. П. И. Люблинского, СПб., 1910); W. Best, Treatise on the principles
of the law of evidence, London, 1866; Th. Starkie, A practical treatise of
the law of evidence.
4 J. F. Stephen, A general view of the criminal law, London, 1863
(русск. пер. В. Д. Спасовича, СПб., 1865, стр. IV).
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 575
Учебник Д. Стифена охватывает общую и особенную часть
уголовного права и уголовное судопроизводство со вступитель-
ным очерком исторического развития форм английского про-
цесса. Это объединение уголовного права и процесса очень про-
сто объясняется автором. «Судопроизводство вообще есть та
часть права, которая определяет способы применения общих пра-
вил к частным случаям... Уголовное судопроизводство есть та
часть права, которая определяет, каким путем известные лица
могут быть наказываемы за совершение деяний, запрещаемых
законом»1. И тут же Стифен, верный английской традиции, вы-
двигает чуждое каких-либо метафизических идей, основанное на
практике применения норм общего и статутного права разных
эпох, главное теоретическое положение, которое должно харак-
теризовать всю английскую процессуальную систему. Стифен
определяет английский уголовный процесс как состязание
сторон перед беспристрастным судьей. Для большей убедитель-
ности своих выводов о состязательном характере английского
процесса Стифен прибегает постоянно к сравнению английских
и французских процессуальных институтов.
Согласно указанию Стифена «сторонами в уголовных делах
являются: во-первых, — обвиняемый; во-вторых, — государство
как юридическое лицо в качестве обвинителя. Характер этого
судопроизводства зависит от приведенных по всей его системе
предположений и догадок законодателя о степени и роде инте-
реса, который имеет в процессе каждая из участвующих в нем
сторон... Английское судопроизводство почти исключительно со-
стязательное...». Этот термин автор поясняет взглядом англий-
ского законодателя на уголовный процесс «как на частный спор,
в котором обвинитель стремится достигнуть того, чтобы обвиняе-
мый был наказан, а обвиняемый старается избегнуть наказания,
полагаемого по закону за известное преступление» 2.
В дальнейшем изложении Стифен подчеркивает, что в Ан-
глии нет специальных государственных органов для расследова-
ния дел о преступлениях. «Единственное средство, охраняющее
интерес, который общество имеет в преследовании злодеев, со-
стоит в общегражданской нравственной обязанности преследо-
вать преступников, привлекать их к мировым судьям и склонять
сих последних к отсылке обвиняемых к суду, но ни на прак-
тике, ни в теории нет власти, которая была бы в состоянии за-
ставить людей начинать дела уголовные официально, и, если
1	Д. Стифен, Уголовное право Англии в кратком очертании,
стр. 196—197.
2	Д. Стифен, Уголовное право Англии.., стр. 197. При этом автор
указывает, что особенности исторического развития английского уголовного
права привели к утверждению во всех стадиях процесса формы частного
состязания взамен формы общественного розыска, которую процесс имел
первоначально.
576 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
обвинитель предпочтет изменить своим первоначальным заявле-
ниям, то противу этого зла общество не гарантировано ни-
чем» *.
И далее Стифен усиленно подчеркивает частнотяжебный ха-
рактер английского уголовного процесса.
То, что во французском процессе называется следствием
(instruction), находится в Англии целиком в руках поверенного
(атторнея обвинения), не являющегося должностным лицом. Он
подготовляет уголовное дело к суду таким же образом, как и
всякое гражданское, получая вознаграждение от своего довери-
теля — обвинителя.
Защита подсудимого покоится на тех же основаниях: он
имеет такие же возможности для приготовления к защите от
уголовного обвинения, как ответчик в гражданском процессе.
Свой тезис о том, что коренной формой английского судо-
производства является состязательная, а не розыскная форма,
Стифен доказывает именно «отсутствием всякой системы пред-
варительного следствия». Формальное обвинение граждан боль-
шим жюри или «коронерским следствием» Стифен считает остат-
ком старины, «следом бывшей розыскной системы». Далее автор
подчеркивает полное господство состязательного начала в разби-
рательстве дела в суде с присяжными. Резкая черта отделяет
подготовку дела от самого судоговорения (trial). Когда обви-
няемый предан суду, все предварительные следственные действия
пропадают ине принимаются в расчет. Всякий факт должен
быть доказан из подлинных источников. Часто присяжные оправ-
дывают подсудимого ввиду неявки свидетеля, хотя бы причи-
ною ее было какое-либо случайное обстоятельство1 2.
Самой характерной чертой английского судоговорения яв-
ляется то, что ход его в каждом отдельном деле зависит от от-
вета подсудимого на вопрос о виновности (prisoner’s plea). «Тео-
рия этого обряда основана на состязательном начале, на пред-
положении, что суд есть решение спора между подсудимым и
обвинителем. Если подсудимый объявляет себя виновным (plea-
ded guilty), то и делу конец, не нужно дальнейшее следствие,
не спрашиваются свидетели и от присяжных не требуется даже
вердикта» 3.
Присяжные приводятся к присяге и рассматривают дело
только тогда, когда подсудимый объявил себя невиновным и,
1 Д. Стифен, Уголовное право Англии.., стр. 199.
2 Д. Стифен, Уголовное право Англии.., стр. 203. Стифеи ссылается
здесь на указание Бентама (Rationale of judicial evidence, p. 309), что ни
в одном языке нет слова, равносильного английскому термину «trial», кото-
рый обозначает одно лишь окончательное слушание дела в суде с исключе-
нием всего, что происходило до этого момента.
3 Д. Стифен, Уголовное право Англии.., стр. 204
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 577
таким образом, определилась сущность спора между ним и об-
винителем.
Порядок английского уголовного судоговорения предостав-
ляет огромную власть адвокату обвинения. «Во многих случаях
от него зависит выбирать то или другое из обвинений, которое
может быть выдвинуто против подсудимого, например, от него
часто зависит решить, должен ли быть поставлен присяж-
ным вопрос о предумышленном убийстве или убийстве без
умысла».
Широта полномочий адвоката обвинения подчеркивается
его правом возбуждать вопрос о вызове одного из подсудимых
в качестве «свидетеля короны», то есть в качестве изобличителя
других подсудимых. Он также может отказаться поддерживать
один или несколько из пунктов обвинения. .
Отсюда Стифен делает вывод, что «адвокат обвинения есть
на практике dominus litis в гораздо более обширном смысле
слова, нежели в гражданском судопроизводстве». В граждан-
ском процессе адвокат является представителем истца. В уго-
ловном же он «не может согласиться стать простым орудием
частной мести... Нельзя не признать этого адвоката одним из
органов отправления правосудия. Он обязан иметь в виду не
только средства, но и цель процесса. Он действует как адвокат,
но как адвокат, на котором лежат многие обязанности судьи и
ответственность почти судейская, так что он обязан стараться
не об успехе обвинения во что бы то ни стало, но о полном при-
знании судьи и присяжных той стороны истины, для раскры-
тия которой он установлен» Ч
Далее Стифен описывает ход судебного следствия, подчер-
кивая право стороны, ведущей перекрестный допрос, задавать
свидетелям противной стороны наводящие вопросы, чего не мо-
жет делать сторона, допрашивая вызванных ею свидетелей. Эта
черта представляет, по мнению Стифена, «самое разительное до-
казательство состязательного характера английского уголовного
процесса. Оно основано на предположении, что свидетель пред-
расположен в пользу той стороны, которая его вызывает, и что,
следовательно, существует опасность, чтобы он не произнес чего-
нибудь, подсказанного вызвавшей его стороною или не сокрыл
чего-нибудь, не добытого от него посредством вопросов против-
ною стороною».
Во времена Стифена в английском процессе действовал еще
запрет допроса сторонами подсудимого, который не признал себя
виновным. Этот запрет, как подчеркивал Стифен, также исходил
из идеи состязательности, не позволяющей превращать допрос
стороны в средство ее изобличения.
1 Д. Стифен, Уголовное право Англии.., стр. 205—206.
19 Зак. 298
578 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Основным признаком состязательности английская теория
считает пассивность судьи, якобы не заинтересованного в исходе
уголовного дела. Стифен усиленно подчеркивает такую процес-
суальную позицию «...судья предполагается заинтересованным
только в обнаружении истины». Положение судьи от начала до
конца «есть положение посредника между двумя спорящими
сторонами. Он допускает или воспрещает совершение извест-
ных действий, но сам не действует по своему почину».
В краткой его речи, с которой он обращается к присяжным
по окончании следствия, судья может выражать свое мнение,
«но мнение, являющееся только результатом предъявленных
в суд доказательств, а не самостоятельных розысканий» *.
Но представив такое списание состязательного построения
английского процесса, основанного на полном равноправии сто-
рон, Стифен-ученый уступает место Стифену-опытному судье,
который показывает, насколько действительность отличается от
нарисованной им теоретической схемы.
«Английская система не только связывает руки преследо-
ванию и способствует безнаказанности злодеев, по притесняет
еще жестоким образом невинных лиц, которые попали слу-
чайно под суд. Батрак, земледелец или ремесленник обвиняется,
положим, в преступлении и предан ассизному суду. Если он не
В состоянии представить залог.., то он должен сидеть в тюрьме
по целым месяцам, в течение которых семейство его голодает.
Он поставлен в необходимость продать свои пожитки и инстру-
менты, дабы выручить несколько фунтов в уплату адвокату,
так что хотя его и оправдают, но из тюрьмы он выйдет все-таки
нищим. Кроме того, если для оправдания его нужны свидетели,
то очень может быть, что он даже не будет и оправдан. При-
искание и подобрание свидетелей, доставка их в город, где отбы-
ваются ассизы, содержание свидетелей, пока не наступит очередь
делу, сопряжены со столь значительными издержками, что бед-
ный поденщик нести их не в состоянии. Если бы само обще-
ство исследовало вопрос о вине или невинности подсудимого,
то надлежало бы допустить, что и свидетели в оправдание под-
судимого должны быть приискиваемы и вызываемы в суд на счет
общества, наравне со свидетелями, уличающими его в вине. Но
так как уголовный суд имеет вид состязания, в котором обще-
ство играет только роль истца, то на подсудимом лежит такое
бремя, которое он часто не в состоянии нести по своей необразо-
ванности или по своей бедности»1 2.
Эти замечания Стифена ставят под сомнение его основное
положение о преимуществах построения уголовного процесса
1 Д. Стифен, Уголорное право Англии.., стр. 207—208.
2 Т а м же, стр. 221—222.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 579
в форме частной тяжбы, в которой «общество» играет только
роль истца, а обвиняемому предоставляется защищаться соб-
ственными силами без всякой помощи каких бы то ни было
органов этого общества.
Но буржуазный ученый и судья, конечно, не мог раскрыть
подлинного классового содержания понятия «общества» и при-
чин, по которым для этого общества было удобно состязатель-
ное построение процесса.
За двадцать лет до Стифена в работе «Положение Англии.
Английская конституция» Ф. Энгельс на фоне блестящего ана-
лиза всего социального и политического строя Англии вскрыл
классовый характер английского правосудия. Он разъяснил истин-
ный смысл фикций «беспристрастного состава присяжных»,
«беспристрастного судьи», который на самом деле «ясно дает
понять присяжным, какой приговор им следует вынести», и по-
казал, как процессуальный закон обращается против тех, кого
он должен защищать. «...Ясно, что всякий, кто слишком беден,
чтобы противопоставить официальному крючкотворству та-
кого же крючкотвора-защитника, будет иметь против себя все
те формы, которые были созданы для его защиты. Кто слишком
беден, чтобы выставить защитника или соответствующее коли-
чество свидетелей, погиб, если его дело является сколько-нибудь
сомнительным» ’.
Как указывалось выше при изложении форм английского
процесса, в течение XIX века было введено несколько весьма
существенных изменений и в постановке обвинения (создание ди-
рекции публичного преследования) и в положении обвиняемого
/закон 1898 года о допущении обвиняемого к даче показаний
по его просьбе). Но английские теоретики доныне стоят на преж-
них позициях, подчеркивая строго тяжебный, состязательный ха-
рактер уголовного процесса и выгодность положения в нем об-
виняемого, на стороне которого якобы имеется презумпция
невиновности. При этом они ограничиваются формально-
теоретической стороной вопроса, не оговаривая, как это делал
Стифен, фактически беспомощного положения в процессе лиц,
имущественно необеспеченных.
Так, писавший в конце XIX и в начале XX века проф.
К. Кенни подчеркивал тот же «состязательный» (обвинительный)
порядок английского процесса, резко отличающий его от след-
ственного процесса континентальной Европы. «Английский уго-
ловный процесс базируется на презумпции невиновности. Судья
бесстрастен и склонен помогать скорее обвиняемому, чем обви-
1 Эта статья Ф. Энгельса была первоначально опубликована в сен-
тябре-октябре 1844 года в газете «Vorwarts!» см. К. Маркс и
Ф. Энгельс, Соч., т. I, стр. 635—637.
19*
580 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ, процесс буржуазного государства
нению... Обвиняемому редко отказывают в бесплатной юридиче-
ской помощи...»’.
Правда, Кенни как большой знаток судебной практики тут
же добавляет: «Следует, однако, напомнить, что хотя суще-
ствует презумпция невиновности, на которой базируются пра-
вила о доказательствах, однако на Самом деле существует — и
присяжные знают это — презумпция здравого смысла, что обви-
няемый, преданный суду после допроса его магистратом, ве-
роятно, виновен» С
Из критических замечаний Кенни в адрес антропологической
школы уголовного права, а также из ёго указания на крайности
основоположников классической школы — Беккариа и других,
а в Англии Бентама, можно сделать вывод о принадлежности
автора к либеральной группе криминалистов-социологов 2. Он не
делает, правда, решительных выводов о специальных мерах
борьбы с «привычными» и «профессиональными» преступниками
в духе крайних представителей социологической школы. Кенни
придерживается старого взгляда о необходимости для суда на-
казывать за точно установленное совершенное подсудимым пре-
ступление, а не за принадлежность к той или иной группе «опас-
ных для правопорядка людей». Такое либеральное направление
английской теории уголовного права и процесса в XIX веке на-
ходит свое объяснение в тех условиях развития капитализма
в Англии, которые характеризуют «викторианскую эпоху», с ее
«спячкой пролетариата» и той политикой господствующего
класса, в которой применяется «метод «либерализма», шагов
в сторону развития политических прав, в сторону реформ, усту-
пок и т. д.» 3.
112-а. Процессуальная теория во Франции
Во Франции господствующая теория процесса сложилась
в конце XVIII — начале XIX вв. и, вполне естественно, отразила
идеологию буржуазии, добивавшейся власти. Ведя борьбу про-
1	К. Кении, Основы уголовного права, стр. 567—568. Та же точка эре.-,
ния проводится и в работе Э. Дженкса «Английское право», стр. 82, 98 и сл".
Насколько осторожно надо принимать утверждение проф. Кеннн о редкости
отказа в бесплатной защите, видно из указания, сделанного английский
буржуазным автором Ходчкинсоном, писавшим под псевдонимом «Солиситору
По его словам, полицейские судьи используют малейший повод для отказа
в назначении бесплатного защитника. В виде примера он описывает случай,
когда подсудимому рабочему было отказано в назначении бесплатного защиту
ника на том основании, что он получал по безработице пособие в сумме
15 шиллингов 3 пенсов в неделю.
Цитата из книги «Solisitor», English Justice, приведена в работе проф.
Н. Н. Полянского, Уголовное право и уголовный суд в Англии, стр. 156—15ф
2	Подробнее о криминалистах-социологах см. ниже.	,
3	В. И. Лени н, Соч., т. 16, стр. 320.	.>
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 581
тив феодального розыскного процесса, превращавшего обвиняе-
мого в почти бесправный объект, буржуазные идеологи утвер-
ждали в своих процессуальных теориях свободу личности и
ее равенство в процессе с государством — обвинителем. Они
требовали, чтобы спор между этими сторонами разрешал неза-
висимый суд, а по самым тяжким преступлениям, караемым
смертной казнью или поражением гражданских прав, безапел-
ляционное решение вопроса о виновности передавалось бы в руки
присяжных, которые должны были олицетворять суверенитет
народа в судебных делах.
При создании Уголовно-процессуального кодекса 1808 года
(Code d’instruction criminelle) судебное разбирательство было
построено именно в форме гласного состязания между фор-
мально равноправным прокурором как государственным обви-
нителем и обвиняемым, пользующимся помощью адвоката. При
этом дела о тяжких преступлениях, влекущих смертную казнь
или лишение свободы, соединенное с поражением гражданских
прав, рассматривались судами с участием присяжных заседате-
лей, от которых зависело решение вопроса о виновности подсу-
димого.
Такое построение главной стадии процесса — судебного раз-
бирательства, позволило французским процессуалистам провоз-
гласить уголовный процесс системой гарантий прав обвиняемого
против всемогущего государства.
В этом процессе государство и обвиняемый якобы противо-
стоят друг другу как равноправные субъекты. Они спорят о праве
государства на наказание в каждом конкретном деле.
Согласно этой теории суд стоит над государством как орган
права.
Но, как учит марксистско-ленинская наука о государстве и
праве, буржуазное государство есть машина для подавления
эксплуатируемых, а применяемое органами государства право
есть воля господствующего класса, направленная на укрепление
эксплуатации, а вовсе не на охрану прав трудящегося большин-
ства. Уголовные и уголовно-процессуальные законы представ-
ляют собой единство, они и созданы для того, чтобы обеспечить
неуклонное преследование и наказание всех, кого буржуазное
государство считает опасными врагами '.
1 Докладчик проекта Code d’instruction criminelle в Законодательном
корпусе Трейар говорил о нем, как о части уголовного кодекса (Code Crimi-
nal) , другую часть которого должен был составить Кодекс о наказаниях (Code
Penal); см. Н. Н. Полянский, Судьба процессуальных гарантий.., стр. 18.
Известно, что Code d’instruction criminelle 1808 г. и Code Penal 1810 г.,
были изданы как самостоятельные кодексы. Однако до настоящего времени
большинство авторов французских учебников по уголовному праву излагают
материальное уголовное право и уголовно-процессуальное право как две
части единого целого
582 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО государства
Крупнейший французский процессуалист первой половины
XIX в. Ф. Эли исходил в своих теоретических построениях из
тесной связи между уголовным процессом и уголовным правом,
считая, что процесс есть средство обеспечить материальному за-
кону его полное выявление.
Но при этом он усиленно подчеркивал задачу процесса —
охранять личную свободу граждан и указывал на тесную связь
процессуальных принципов с принципами конституции.
«Процессуальные формы воспроизводят различные прин-
ципы конституции, они там берут дух и тенденции, они являются
их необходимым последствием, они непрерывно изменяются,
чтобы следовать конституции в своих изменениях. Гарантии обви-
няемого увеличиваются или уменьшаются в различных странах
в соответствии с принципами управления последних; широкие и
опекающие в свободных странах, ненадежные и ограниченные
в тех странах, где господствует деспотизм. В первых — полно-
мочия судей лучше определены, более ясно очерчена их компе-
тенция. В них свобода защиты, публичность прений, устность
процесса и постановление приговора специальными присяж-
ными — высшая гарантия, заменяющая все прочие. Во вторых
странах — право ареста и власть судов вообще неопределенны,
а процесс письменный, вместо того чтобы быть устным, тайный —
вместо того чтобы быть открытым, судьи же постоянно связаны
зависимостью от суверенной власти» '.
Процессуальные принципы, которые Эли называет процес-
суальными формами, имеют огромное значение.
«Уголовный процесс есть совокупность форм, которые обра-
зуют уголовное правосудие и регулируют его отправление... Про-
цессуальные формы предназначены освещать, как маяки, ход су-
дебной деятельности. Их целью является останавливать увле-
чение юстиции, придать род торжественности каждому ее шагу,
подготовить ее акты. Они должны быть достаточно могуществен-
ными, чтобы извлечь истину из лона фактов; они должны быть
простыми, чтобы служить опорой, не делаясь преградами;, — до-
статочно гибкими, чтобы их можно было применять к особен-
ностям каждого дела, •— достаточно прочными, чтобы противо-
стоять насилиям судей и сторон. Если они объединяют все эти
черты, они обеспечивают свободу граждан, Так как они гаранти-
руют их защиту, они дают судебным решениям силу, так как
они являются залогом их беспристрастности, они облекают юсти-
цию своим величием, так как они свидетельствуют о спокойствии
и мудрости ее актов» 1 2.
1 F. Н ё I i е, Traite de 1’instruction criminelle ou thfeorie du code d’instruc-
tion criminelle, 2-fed, Paris, 1867, t. I, p. 3.
2 F. H ё 1 i e, Traite.., t. I, pp. 2—3-
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 583
При этом Эли выдвигает формулу о двух одинаково важных
общественных интересах, требующих покровительства законов,
формулу, которую затем повторяют в течение целого века фран-
цузские процессуалисты.
«Два интереса, одинаково мощные и одинаково священные,
равно требуют себе покровительства: интерес общества, который
требует справедливого и быстрого наказания за преступление;
интерес обвиняемого, который также является общественным
интересом и который требует полной гарантии гражданских
прав и прав защиты» '.
Указывая, что законодателю революционной Франции при-
ходилось выбирать между двумя существовавшими раньше фор-
мами процесса — обвинительной и инквизиционной — Эли писал:
«Законодательный комитет учредительного собрания воспринял
систему соглашения. Две формы судебной процедуры, которые
существовали до сих пор, обратились в развалины, но комитет
выискивал среди развалин той и другой формы материалы, при
помощи которых можно было йостроить новое здание» 1 2.
Окончательно эта работа была завершена составителями
Уголовно-процессуального кодекса 1808 года, создавшими так на-
зываемый следственно-обвинительный процесс. Предварительное
следствие сохранило все черты старого розыскного процесса; су-
дебное разбирательство приобрело характер устного и гласного
состязания сторон перед беспристрастным судом, решающим дело
на основе внутреннего убеждения.
В разделе курса, посвященном учению о доказательствах,
Эли не только приводит постановления кодекса 1808 года об
обязанности присяжных выносить решение по внутреннему
убеждению, но на протяжении ряда страниц восхваляет этот
принцип как единственный путь к достижению истины.
Эли предпосылает юридическому анализу несколько сообра-
жений, которые он сам называет «философскими». Но эта фило-
софия совершенно не касается социального состава судей и при-
сяжных, социального состава обвиняемых, политического смысла
тех уголовных законов, которые применяет суд. Вопрос об осно-
вах судебной оценки рассматриваемых деяний Эли сводит к ука-
занию на естественную склонность всех людей к добру, ко всему,
что правдиво и прекрасно. Свойства ума и совести людей отвра-
щают их от злого, дурного, лживого. Поэтому они обычно могут
разобраться в поступках других людей и, если им не мешает
личная заинтересованность и страсти, установить, правильно,
справедливо ли и хорошо совершенное или, наоборот, дурно и
несправедливо.
1 F. He lie, Traite.., t. I, pp. 1—2.
2 F. He lie, Traitfe.., t. 1, p. 175.
584 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Исходя из таких положений, Эли подчеркивает, что у при-
сяжных способность правильно разобраться в обстоятельствах
уголовного дела еще более усиливается сознанием возложенного
на них общественного долга.
«Нужно признать, что внутреннее убеждение судьи должно
быть единственным основанием человеческого правосудия... Мо-
ральная достоверность... есть истинное основание судебной до-
стоверности».
Судья «должен вникнуть в свои впечатления, и его
совесть обычно выносит решение»1.
В этой связи Эли критически разбирает выдвинутую в не-
мецкой литературе и отраженную в законодательстве отдельных
германских государств отрицательную теорию формальных до-
казательств. Он считает, что она направлена на ограждение об-
виняемого от возможности неправильного осуждения, основан-
ного на определенном количестве формальных доказательств, но
что она не гарантирует установления истины. Эли утверждает,
что «закон не может дать судье никаких указаний, даже в виде
советов, о силе и значении любого доказательства, так как все
зависит от обстоятельств каждого конкретного дела. Только
ничем не связанная совесть присяжных может извлечь из фак-
тов дела моральное доказательство вины или не-
виновности подсудимого... Убеждение может суще-
ствовать лишь при условии полной свободы» 1 2.
Эли подчеркивает, что кодекс не содержит особых пра-
вил для оценки доказательств постоянными судьями и что они
поэтому должны, как и присяжные, быть свободными в оценке
обстоятельств дела по внутреннему убеждению. Отсюда выте-
кает и правило о том, что приговор любого суда не должен со-
держать указания на мотивы, по которым суд признал доказан-
ным или недоказанным совершение преступления подсудимым 3.
Основные идеи Эли постоянно повторялись французскими
процессуалистами XIX и начала XX вв. По-прежнему они под-
черкивали связь уголовного процесса с материальным уголов-
ным правом и принципиальное отличие уголовного процесса от
гражданского. Точно так же, как Эли, они указывали на боль-
шое значение процессуальных форм для защиты гражданина,
1 F. Н ё 1 i е, Traite.., t. IV, № 1770. Особенно стр. 341: «...il taut
conclure que I’intime conviction du juge doit etre le seul fondement de la
justice humaine». «La certitude morale qu’il acquiert est done la veritable
base de la certitude judiciaire».
2 F. H ё 1 i e, Traite..., t. IV, p. 349: «La conviction ne peut exister qu’a
la condition d’etre completement libre».
3 Эли подтверждает это положение ссылками на некоторые решения Кас-
сационного суда 1812, 1813, 1819 гг. В это время свобода судейского убежде-
ния считалась еще одним из основных принципов нового уголовного процесса.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 585
который может быть неправильно привлечен к уголовной ответ-
ственности.
Так, автор многотомного курса уголовного процесса Р. Гарро
давал такое выражение связи уголовного права с процессом:
«Уголовное право есть право наказания в статическом состоя-
нии; уголовный процесс — это право наказания в динамическом
состоянии, и именно в этом втором аспекте проявляется и де-
лается законной репрессия»
Далее автор указывал на задачу процесса примирить инте-
ресы общества и обвиняемого.
«Идеал, который всякий процессуальный кодекс стремится
осуществить, это — согласование двух интересов, по-ви^имому,
противоположных: интерес коллектива, требующий, чтобы ни
один виновный не мог избежать быстрого и почти непосредствен-
ного наказания (impunitum non relinqui facinus); интерес
личности, требующий беспристрастного и углубленного исследо-
вания виновности! (innocentem non comdemnari) 1 2.
Эту задачу примирения интересов общества и личности
стремится, по мнению Гарро, разрешить «каждая цивилизация»,
поскольку, как это отметил Монтескье, правила уголовного про-
цесса интересуют род людской больше всего на свете. И Гарро
добавляет очень характерную фразу, рисующую, помимо его
воли, состояние буржуазного правосудия: «Никто из нас не мо-
жет быть уверенным, что против него не будет возбуждено
несправедливое преследование. Неосуществимый идеал, к кото-
рому стремится ц постепенно приближается цивилизация, со-
стоит в направлении всех процессуальных правил к единствен-
ной цели — «поискам истины в праве и посредством права»3.
Гарро, следуя французской классической доктрине, подчер-
кивал значение процессуальных форм для защиты прав гражда-
нина. Однако в его изложении звучит новая нота, соответствую-
щая общей тенденции буржуазии, укрепившейся у власти, к
умалению формально-демократических свобод и процессуальных
гарантий для обвиняемого. Надо больше заботиться об интере-
сах общества.
«Форма, так критикуемая в других местах, здесь является
необходимой гарантией индивидуума. Но не следует, чтобы за-
кон заполнял ход процесса капканами и ловушками и таким
1 R. G а г г a u d, Traite theorique et pratique d’instruction criminelle et de
procedure penale, Paris, 1907, t. I, pp. 3—4. «Dans le domaine de la penalite,
les lois de forme sont inseparables des lois. de fond, car toute repression
c’est-a-dire toute mise en oeuvre des lois penales, implique un ргосёз et un
jugement prealables».
2 R. Garraud, Traite.., t. I, p. 4.
3 R. Garraud, Traite., t. I, pp. 4—5.
586 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
образом разрешал бы всякому обвиняемому скрываться в чаще
процесса, чтобы избегнуть наказания, которое должно его пости-
гнуть или, по крайней мере, отдалить его» '.
Гарро указывает, что французский законодатель принял
в организации уголовного процесса смешанную систему,
при которой отчетливо выделяются различные стадии (предвари-
тельного расследования преступления и судебного разбиратель-
ства), отделение обвинительной власти от власти судебной, не-
возможность для суда возбуждать дело по своему почину без
наличия обращения к нему обвинителя, преследующего опреде-
ленное лицо. Публичный иск (или преследование) полностью
вверено состоящим при различных судебных учреждениях аген-
там обвинительной власти (le ministere public).
Закрытое и письменное предварительное расследование, но-
сящее все черты старого розыскного процесса, сменяется пуб-
личным судебным разбирательством, построенным по обвини-
тельному принципу: здесь господствуют состязательность, уст-
ность и гласность. Приговор суда основывается только на дока-
зательствах, которые проверены судом в порядке устного, глас-
ного и состязательного производства.
К этим гарантиям правосудия Гарро присоединяет еще ра-
венство всех граждан перед судом и отсутствие наряду с общими
судами исключительных судов, которые были так характерны
для феодального строя.
Вся эта апология французского уголовного процесса исхо-
дит из основной мысли о незыблемости установившегося во
Франции буржуазного строя и необходимости судебной охраны,
лежащей в его основе частной собственности.
Но авторы, устанавливавшие, подобно Ф. Эли, тесную связь
между уголовно-процессуальным и уголовным кодексами, не до-
говаривали о том, что освещает классовое лицо уголовной юсти-
ции. Они умалчивали о связи, тесной и неразрывной связи
французского уголовного кодекса 1810 года с Гражданским
кодексом 1804 года, знаменитым кодексом Наполеона, придав-
шим правовую форму материальным интересам крупной бур-
жуазии.
Об этой связи очень ярко выразился при обсуждении про-
екта Уголовного кодекса 1810 года член комиссии законодатель-
ного корпуса Л у в е: «Я знаю, что это драгоценное право (он
имел в виду право собственности и ее защиту законом. — М. Ч.)
нашло свое священное хранилище в том бессмертном кодексе, ко-
торый стал кодексом для половины Европы, но, и вы знаете это
сами, — у гражданского кодекса отсутствовала бы первая и са-
мая сильная санкция, если бы не существовал уголовный закон,
1 R. Garraud, Traite.., t. I. p. 9.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА '587
пригодный, если не предупредить, то, по крайней мере, покарать
нарушение закона гражданского» *.
И кодекс 1810 года с большой суровостью защищал все
виды частной собственности, освящая тем самым капиталистиче-
скую эксплуатацию наемного труда.
112-6. Процессуальная теория в Германии
На почве старого феодального уголовного права и процесса
в германской процессуальной теории господствовал взгляд на
теснейшую связь уголовного процесса с материальным уголов-
ным правом.
Целью уголовного процесса провозглашалось осуществле-
ние карательного права государства, приведение в действие тех
уголовных законов, которыми это право определяется. Подобное
определение давал «отец науки уголовного права» Ансельм
Фейербах. За ним его повторяли Цахариэ, а в новой литера-
туре — Глазер и Биндииг.
«Всякое процессуальное отношение, — говорил Биндинг, —
имеет целью наделение в надлежащем порядке действительною
силою, поставление вне спора и осуществление материальных
прав» 1 2.
Первый теоретический опыт перенесения в уголовный про-
цесс начал гражданского состязательного процесса был сделан,
несомненно, под влиянием революции 1848 года, нанесшей удар
феодальному правопорядку в Германии. Мы имеем в виду
работу И. Планка о немецком процессе, вышедшую в
1857 году3.
Основной мыслью Планка было построение публично-пра-
вового уголовного процесса на принципе состязательности. Со-
гласно его взгляду сущность принципа состязательности — в
преимущественной по сравнению с ролью суда активностью рав-
ноправных между собою сторон — обвинителя и обвиняемого.
Их деятельность движет процесс. Они собирают и представ-
ляют суду материал, свободно им распоряжаясь. Содержание
обвинения целиком зависит от обвинителя: отказ его от обвине-
ния устраняет спор и, следовательно, связывает суд независимо
от убеждения последнего о доказанности обвинения. Точно так
же и обвиняемый свободен в выборе системы защиты и дока-
зательств: полное или частичное признание им обвинения свя-
зывает суд. Стороны вполне равноправны, ни одна не
1 Цитата приведена во вступительной статье проф. М. М. Исаева к рус-
скому переводу «Французского уголовного кодекса 1810 года», Юрнздат,
1947, стр. 62.
2 К. Binding, Grundriss des deutschen Strafprozessrechts, S. 4.
3 Cm. J. Planck, Systematische Darstellung des deutschen Strafverfah-
rens, Gottingen, 1857.
588 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
обязана помогать другой, например, признанием. Обвиняемый
не может быть принуждаем к представлению уличающих
его документов. Каждая сторона имеет право знать все про-
исходящее в процессе и делать суду заявления по всем во-
просам.
Роль суда •— чисто пассивная: он лишь следит за деятель-
ностью сторон и соблюдением ими правил процесса. Никаких
материалов суд сам не собирает и не может пользоваться до-
казательствами, на которые не сослались стороны.
Таким образом, Планк рисует картину буржуазного состя-
зательного гражданского процесса. Наиболее близким к этому
построению был английский уголовный процесс, в котором отказ
обвинителя от обвинения влек оправдание подсудимого, а созна-
ние последнего — его осуждение.
Германский процесс был весьма далек от нарисованной
Планком картины. Но его работа интересна именно ‘гем, что
она характеризовала направление уголовно-процессуальной тео-
рии буржуазной Германии: заимствовать и развивать граждан-
ско-процессуальные конструкции.
Однако столь оторванное от реальных условий судебной
деятельности по уголовным делам понимание принципа состяза-
тельности было подвергнуто критике в позднейших работах не-
мецких процессуалистов. Большинство теоретиков сходилось
в убеждении, что суд должен быть свободен от произвола сто-
рон во всей своей деятельности и, в частности, в разрешении
приговором поставленных перед ним вопросов. О состязательно-
сти в уголовном процессе можно говорить лишь как об особой
внешней форме, в которую облекается публично-правовая дея-
тельность государственных органов ввиду бблыпей целесообраз-
ности этой формы по сравнению с розыскной (следственной).
Эту точку зрения настойчиво отстаивал Гейнце, подчеркнувший
в самом названии своей классической работы отличие между
принципами («Dispositionsprinzip» и «Offizialprinzip») и фор-
мами («Verhandlungsform» и «Untersushungsform») '. Эту же
точку зрения разделили и авторы известных курсов уголовного
процесса — Биркмайер 1 2 и Белинг3.
Биркмайер указывал, что процесс, основанный на принципе
официальности, может быть построен и в форме розыскной, для
которой характерно объединение в лице судьи функций обвине-
ния, защиты и суда, и в форме состязательной или, лучше ска-
зать, обвинительной, при которой процесс получает внешний
1 См. L. Heinze, Dispositionsprinzip und Offizialprinzip. Verhandlungs-
form und Untersuchungsform, Goltdammers Archiv, 1876, S. 265—310.
2 См. K. Birkmeyer, Das deutsche Strafprozessrecht, Berlin, 1898.
3 См. H. BennecKe-Beling, Lehrbuch des deutschen Reichsstraf-
prozesses, Breslau, 1900.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 589
вид правового спора обвинителя и обвиняемого перед беспри-
страстным судьей '.
Основными чертами обвинительной формы Биркмайер счи-
тал: 1) наличие в процессе сторон, стоящих отдельно от суда
и пользующихся правами участия в деле; 2) равноправность
сторон; 3) освобождение суда от процессуальных функций
сторон. •
Из этих основных положений выводятся дальнейшие: допу-
щение формальной защиты, то есть помощи обвиняемому со
стороны специального защитника, проверка в судебном заседа-
нии, в порядке состязания сторон, всех доказательств по делу,
обоснование приговора исключительно на проверенных судом
доказательствах, обязательность разрешения каждого дела обви-
нительным или оправдательным приговором,- пересмотр при-
говора лишь по требованию сторон.
Для развития немецкой уголовно-процессуальной науки
имела большое значение выдвинутая еще до объединения Гер-
мании в гражданско-процессуальной литературе новая теория
процесса, пытавшаяся охватить всю совокупность процессуаль-
ных действий и отношений одной конструкцией. Тем самым, по
мнению теоретиков, чисто описательное изложение судопроизвод-
ства уступит место научному анализу.
Немецкие ученые Бетман-Гольвег, а затем подробнее, со
ссылками на римский процесс, Бюлов, выдвинули конструкцию
гражданского процесса как сложного трехстороннего юриди-
ческого отношения между сторонами и судом. Эта теория
очень быстро стала господствующей в науке гражданского про-
цесса в Германии.
Нам нет надобности останавливаться на различных вариан-
тах этой теории. Одни из них в какой-то мере учитывали особое
положение суда как носителя государственной (судебной) вла-
сти, другие же отстаивали явную фикцию, уравнивая как субъ-
ектов единого правоотношения суд, истца и ответчика.
«Никто еще не выражал сомнения, что процессуальное право
определяет права и обязанности суда и сторон в их взаимных от-
ношениях. Но этим самым говорится, что процесс есть соотноше-
ние прав и обязанностей, то есть юридическое отноше-
н и е». Этими словами начинает изложение своей теории Бюлов.
«Так как процессуальные права и обязанности существуют
Между государственными учреждениями и гражданами, так как
в процессе проявляется деятельность должностных лиц и так как
1 Der Prozess selbst endlich gestaltet sich seiner ausseren Erscheinung
aach zu einem Rechtsstreit, indem die Parteien in kontradiktorischer Verhand-
jung das Anklage —und Verteidigungsmaterial dem Richter vorfiihren, dieser
aber durch sein Urteil den Streit als Unparteiischer entscheidet». К. В i r k-
meyer, Das deutsche Strafprozessrecht, Berlin, 1898, S. 143.
590 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
стороны рассматриваются только в их отношении к деятельности
этих лиц и с точки зрения содействия этой деятельности, то само
собою понятно, что процесс входит в область публичного права:
процесс есть п у б л и ч н о - п р а в о в о е отношение...
Процесс — трехстороннее, весьма сложное юридическое целое,
состоящее из разнообразных элементов, частью из взаимной пра-
вовой связанности сторон, частью из обязанностей суда к совер-
шению действий и соответствующих этим обязанностям прав сто-
рон».
Процесс отличается от других юридических отношений тем,
что, возникнув, не остается неизменным и неподвижвдм, а, на-
оборот, развивается и движется вплоть до окончательного разре-
шения *.
Этот взгляд на сущность гражданского процесса вскоре про-
ник в немецкую науку уголовного процесса. Впервые в примене-
нии к уголовному процессу он был высказан тем же Бюловым,
а затем воспринят и развит Кризом 1 2 и Колером 3.
Эта точка зрения была воспринята очень многими теорети-
ками уголовного процесса, хотя большинство ограничивалось оп-
ределением процесса, как юридического отношения, не углубляясь
в анализ особенностей этого отношения 4.
Большинство сторонников этой теории считало субъектами
процессуального юридического отношения прокурора-обвинителя,
обвиняемого с его защитником, и суд5 6.
Чтобы понять классово-политический смысл этой теории, не-
обходимо остановиться вкратце на особенности создания бур-
жуазного германского государства.
Буржуазная революция в Германии не привела, как это было
отмечено выше, к ликвидации феодальных отношений. Здесь она
закончилась компромиссом между феодальным прусским юнкер-
ством и буржуазией.
В Германской империи сохранилось много пережитков фео-
дализма: в частности, существование ряда королевств, герцогств
1 См. О. В u 1 о w, Die Lehre von den Prozesseinreden und Prozessvoraus-
setzungen, 1868.
2 Cm. A. Kries, Die Prozessvoraussetzungen des Reichsstrafprozesses,
«Zeitschrift fiir die gesammte Strafrechtswissenschaft», В. V, 1885, SS. 1—45;
Kries, Lehrbuch des deutschen Strafprozessrechts, Freiburg, 1892.
3 Cm. Kohler, Der Prozess als Rechtsverhaltniss, 1888.
4 Например, Биндинг сочетает определение процесса как юридического
отношения с приведенной выше характеристикой его цели. Он говорит, что
процесс есть юридическое отношение, имеющее целью осуществление кара-
тельного права государства (см. К. Binding, Grundriss des deutschen
Strafprozessrechts, Berlin, 1904, S. 4).
6 Например, Беннеке, Биркмайер, Криз; из более новых авторов граф
цу Донна и Глейшпах. Колер считал субъектами процессуального отношения
только обвинителя и обвиняемого.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 591
и княжеств, преобладание в государственном аппарате крупных
землевладельцев — дворян, зависимость крестьян от помещиков.
В молодой немецкой промышленности для успешной конкуренции
с промышленностью других стран проводилась усиленная экс-
плуатация рабочих. Были изданы исключительные законы против
социалистов.
Уголовный процесс по кодексу 1877 года получил характер
следственно-обвинительного производства по типу французского.
Полицейское дознание и в значительной степени предваритель-
ное следствие находились в руках прокурора, как правило, пред-
ставителя дворянского землевладения. Состав суда был та-
ким же.
Рассматриваемая теория, затушевывая все эти политические и
социальные моменты, изображала уголовный процесс, как некое,
абстрактное юридическое отношение.
Такое изображение процесса имело определенный классово-
политический смысл: внушить тем, кто в условиях капиталисти-
ческой эксплуатации чаще всего занимает скамью подсудимых,
что уголовный процесс, якобы не является насилием, принужде-
нием со стороны всемогущего государства и его чиновников; что
он представляет собой юридическое отношение; что подсудимый
и его защитник равны по своим процессуальным правам с проку-
рором и судом, именно, как субъекты юридического отно-
шения.
Таким образом, эта теория прикрывает политическую сущ-
ность судебного .разбирательства, осуществляемую господствую-
щим классом, юридической маской трехстороннего правового отно-
шения между равноправными субъектами процессуального отно-
шения.
С юридической точки зрения теория эта представляет много
вариантов, так как ее сторонники расходились по ряду вопро-
сов, — и по вопросу об основании, определяющем юридический
характер процесса, как отношения, и по вопросу о схеме юриди-
ческого отношения.
Сторонники этой теории спорили и о том, что является
объектом процессуального отношения: право государства на
возмездие, вытекающее из преступления, или действия суда и
сторон, направленные на разрешение правового спора, или дей-
ствия, которые каждый из процессуальных субъектов имеет право
требовать друг от друга.
С теорией процесса как юридического отношения была тесно
связана широко распространенная в немецкой юридической лите-
ратуре конструкция обвинения как уголовного иска.
Она также затушевывает классовую природу и юридические
особенности уголовного процесса, представляя его в виде право-
5‘*2 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
вого спора обвинителя (истца) и обвиняемого (ответчика) перед
беспристрастным арбитром-судом
Эта теория, отождествляя обвинение в уголовном про-
цессе с иском в гражданском процессе, превращает обвинение
в уголовный иск. Многие немецкие процессуалисты прида-
вали уголовному иску значение верховного понятия Oberbegriff
уголовного процесса. Правда, ни один из них не развил этой
общей и довольно неопределенной мысли. Но  юридическое
значение этой конструкции довольно ясно: она придавала
характер правового спора даже предварительному следствию,
в котором, как это было показано выше, прокурор имел
гораздо более широкие права, чем обвиняемый и его за-
щитник 1 2.
Однако против перенесения в уголовный процесс конструкции
единого процессуального отношения и против отождествления
обвинения с уголовным иском были выдвинуты резкие возраже-
ния, особенно проф. А. Вахом. Критики подчеркивали непра-
вильность трактовки действий суда как исполнение его обязан-
ностей по отношению к обвинителю и обвиняемому. На самом
деле это есть выполнение судом его служебного долга, ради кото-
рого он и создан как орган государства. Еще менее отвечает
действительности противопоставление в качестве субъектов право-
отношения представителя прокуратуры и суда. Оно навеяно су-
ществом гражданского процесса, в котором, по общему правилу,
обе стороны — частные лица, стоящие перед судом как предста-
вителем государственной власти. В современном же уголовном
процессе и обвинитель-прокурор, и суд являются органами госу-
дарства, преследующими одну и ту же цель — осуществление
карательной обязанности, возложенной на них законом. Поэтому
в уголовном процессе возможно (чего не бывает в гражданском
споре) совпадение интересов «сторон», когда обвиняемый оказы-
вается невиновным, и его стремление к выяснению истины совпа-
дает с тем же стремлением прокурора.
Уголовный процесс по своему содержанию является напря-
женной борьбой государственной власти за правопорядок с его
нарушителем (иногда предполагаемым). Это — «не теоретико-по-
знавательная», а практическая операция, как иронически заметил
по адресу теории Бюлова наиболее ярый противник конструкции
1 Такая конструкция примыкает к теоретическому построению Планка,
хотя новейшие авторы не отрицают известной степени активности и самостоя-
тельности суда.
2 Сторонниками конструкции обвинения, как уголовного иска, являлись:
К. Binding, Grundriss des gemeinen deutschen Strafprozess, 1889, § 94;
Gerland, Die verschiedene Formen der Strafverfolgung, «Gerichtssaal», 1900.
В 57.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 593
«юридического отношения» — проф. А. Вах1. И никакая теория
не может скрыть специфической особенности уголовного про-
цесса: личность обвиняемого неизбежно представляется объектом
исследования в отношении физическом и психическом 1 2.
Отсюда — ряд весьма существенных ограничений его прав,
как гражданина и субъекта процесса, вызывающий замечание
Ваха о принципе равноправия сторон, как о пустой фразе, лишен-
ной реального содержания 3.
Вах подчеркивает очень существенный момент в построении
уголовного процесса, который явно противоречит конструкциям
юридического отношения и признанию обвинения уголовным
иском. Он указывает, что «предварительное следствие не закан-
чивается решением дела по существу», и ставит под сомнение
«судебный характер» этого производства.
И на предварительном следствии, и в судебном разбиратель-
стве обвиняемый — не только субъект процесса, но и объект изу-
чения, что резко отличает уголовный/ процесс от гражданского.
И всякая попытка построить уголовный процесс по образцу гра-
жданского, как и наоборот, говорит Вах, ведет к вырождению 4.
Конечно, в своей критике «цивилистических» теорий уголов-
ного процесса Вах далек от понимания классовой природы суда
и процесса. Но несомненно, что его замечания указали на самые
слабые стороны той «юриспруденции понятий», которая всегда
отличала немецкие идеалистические теории в науке права.
112-в. Новые направления в буржуазной
уголовно-процессуальной теории
Все рассмотренные нами до сих пор оттенки уголовно-про-
цессуальной теории имели общую почву единого понимания уго-
ловного права. Исходя из основных начал классической школы
уголовного права, криминалисты рассматривали индивиду-
альную вину как основу наказания и мерило его тяже-
сти в каждом конкретном случае совершения преступления.
Поэтому они считали, что уголовный суд- должен наказывать
только в м е н я е м о г о и в и н о в н о г о, следовательно, и от-
ветственного за свое деяние преступника.
1 См. A. Wach, Der Rechtsschutzanspruch (цитата приведена в книге
проф. Н. Полянского «Очерки общей теории уголовного процесса», М., 1927,
стр. 64.
2 См. A. Wach, Structur des Strafprozesses (Separatabdruck aus der
Festgabe fiir Binding), 1914, S. 19.
3 Cm. A. Wach, Structur.., S. 7—8. «Wo bleibt das vom unparteiischen
Gericht geschiedene Zweiparteienverhaltnis? Es lebt im Begriffshimmel der
Scholastik» (Structur.., S. 13).
4 Cm. A. Wach, Structur.., особенно S. 5.
594 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Именно преступное деяние является объектом судеб-
ного исследования, а не преступник. Степень вины в ка-
ждом отдельном случае соразмеряется с тяжестью содеянного,
заранее определенной в уголовном законе
Новое направление в буржуазной науке уголовного процесса
возникает в семидесятых годах XIX в., когда начался период
упадка капитализма, получившего первый удар от Парижской
коммуны, период' перерастания старого «свободного» капитализма
в империализм. Напуганная ростом активности пролетариата и
быстрым увеличением преступности вообще и, в частности, прес-
тупности юношеской и «профессиональной», буржуазия ищет но-
вых методов борьбы с врагами капиталистического строя. В этот
период и зарождается новая антропологическая или антрополого-
позитивная школа уголовного права, выдвинувшая программу
радикальной борьбы с преступностью. Для понимания процессу-
альных предложений этой школы необходимо вкратце остано-
виться на ее взглядах по основным вопросам уголовного
права.
Возникновение новой школы связано с рядом работ профес-
сора судебной медицины в Турине Чезаре Ломброзо, появившихся
в 1871—1876 гг. Затем выступили главные сторонники новых
взглядов проф. Э. Ферри и прокурор Р. Гарофало. На основе их
работ, как и работ других сторонников антропологического напра-
вления и его критиков, Ломброзо в 1884 году в третьем издании
своего главного труда «Прирожденный преступник» («Delinquente
nato») изложил в значительно измененном виде свои основные
идеи.
1 Такие требования «классической школы», как равенство всех перед за-
коном и судом, пропорциональность наказания тяжести -преступления, лозунг
«нет преступления, нет наказания без (ранее изданного об этом) закона»,
являлись прогрессивными в тот период, когда они были выдвинуты против
феодального государства и суда буржуазией, идущей к власти. Но они стали
глубоко реакционными н антидемократическими в руках завладевшей властью
крупной буржуазии. Фактически онн были направлены на подавление любой
попытки эксплуатируемых масс сопротивляться капиталистическому угнете-
нию, социальному и политическому. Независимо от различий в философии
Канта, Гегеля илн Фихте, лежавшей в основе отдельных уголовно-правовых
теорий, все эти теории облекали в юридическую оболочку идею подавления
широких масс народа и устанавливали пропорциональность наказания вине и
тяжести преступления с точки зрения интересов класса капиталистов. Этим
н объясняется живучесть «классической школы» уголовного права, которая
обслуживала буржуазный правящий класс почти в течение полутораста лет.
Служа цели подавления народных масс, «классическая школа» уголовного
права в то же время маскировала сущность этой расправы тонко разработан-
ными теориями о юридической природе преступления и наказания; см. проф.
М. М. Исаев, К вопросу о политической оценке идей классической школы
уголовного права в первой половине XIX в., М., 1947, н проф. А. А. Герцен-
зон, К изучению истории уголовно-правовых теорий XVIII—XIX вв., М., 1947.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 595
«Преступный человек» согласно этому учению по своим
физическим качествам принадлежит к низшему человеческому
типу, является выродком, воспроизводящим собою черты наших
отдаленных предков — дикарей. С анатомической и физиологи-
ческой стороны его характеризуют ассиметричность черепа с боль-
шим преобладанием правой стороны, усиленное развитие челю-
стей и надбровных дуг, убегающий назад лоб, особенности
формы уха, меньшая мускульная сила, левшизм, пониженная
реакция кровеносных сосудов и неспособность краснеть, бледный
цвет лица, нечувствительность к боли и т. д. Из особенностей
психики отмечаются нравственная нечувствительность, склонность
к самоубийству, крайнее тщеславие, полная непредусмотритель-
ность и легкомыслие, жестокость, кровожадность, слабые умствен-
ные способности, малая энергия. Отмечаются также своеобразный
жаргон преступников, их странная непристойная литература
(надписи йа тюремных книгах и стенах), их склонность к татуи-
рованию тела, которой они также приближаются к дикарям. Сам
Ломброзо пришел в выводу, что исследованные им преступники
сходны по своему типу с австралийцами и монголами, то есть
«низшими расами». По своим особенностям они приближаются,
с. одной стороны, к дикарям, с другой — к душевнобольным.
В позднейших трудах Ломброзо утверждает, что «прирожденный
преступник» тождествен с так называемым «нравственно-помешан-
ным». Он представляет собою одновременно результат болезнен-
ных отклонений и результат атавизма: «Это дикий и вместе боль-
ной человек». Отсюда понятно, что преступление есть «явление
столь же естественное и необходимое, как рождение, смерть,
зачатие, психические болезни, печальной разновидностью которых
оно часто является»
Естественным выводом из утверждения, что преступления
совершаются особой породой людей, осужденных от рождения
самой природой, является взгляд на наказание как на средство
выкорчевать преступность. Почти все преступники неисправимы
(так как природу не исправишь), и они должны быть навсегда
изъяты из общества.
Один из последователей этого учения Гарофало прямо отвер-
гал мысль о влиянии бедности на преступность. Преступниками
делает не экономическое положение, а особое психическое состоя-
ние, характеризующееся уменьшением или даже полным отсут-
ствием у данного лица врожденного чувства честности и прене-
брежением к хорошей репутации. Только бесчестные люди ста-
новятся преступниками, и преступления никогда не исчезнут даже
1 С. Lombroso, L’homme criminel, француз, nep., Paris, 1895,
t. II, p. 150.
596 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
в том строе, где не будет бедняков: «Раса лентяев и бродяг не
вымрет никогда»
Другим основным чувством, врожденным среди нормальных
людей, Гарофало считает жалость. Его отсутствием объясняется
склонность к совершению убийств и других посягательств против
личности.
Вполне естественно, что криминалисты-антропологи высказы-
вались за применение самых суровых мер против «бесчестных» и
«безжалостных». Ломброзо рекомендовал широкое применение
пожизненного заключения и смертной казни, которая навсегда
освобождает общество от преступников. Гарофало наряду со
смертной казнью для убийц требовал применения в отношении
разбойников и насильников ссылки в пустынные или обитаемые
дикарями местности1 2.
Так как антропологи составили список признаков, по кото-
рым можно определять «прирожденных преступников», то есте-
ственным выводом казалось предоставление ученым специалистам
давать заключение о наличии этих признаков у данного лица и
затем производить отсечение от общества его зараженных неиз-
лечимой болезнью — преступностью — членов, не стесняясь в вы-
боре мер. Таким образом, не преступление, а преступник делался
основным предметом исследования криминалистов. Преступле-
ние было лишь одним из симптомов, по которым обнаруживался
«преступный человек». Отсюда легко было сделать вывод о воз-
можности применения предупредительных мер, по су-
ществу таких же длительных и суровых, к лицам, еще не совер-
шившим преступления, но представляющим социальную
опасность по наличию признаков «прирожденного преступ-
ника».
Политическая - реакционность учения антропологической
школы, ее классовая направленность делаются особенно ясными,
если учесть, что сам Ломброзо и ряд его учеников прямо объяв-
ляли «политических преступников», в частности, деятелей Париж-
ской коммуны, — «нравственно-помешанными»3.
Криминалисты-антропологи выдвинули радикальную про-
грамму реформы всего уголовного процесса, в которой отрицали
основные идеи буржуазных теоретиков конца XVIII и начала
XIX в. Они упрекали современный процесс в крайне вредном
для общества покровительстве обвиняемым, считали невозмож-
ным сохранение карательной власти в руках юристов, восставали
против суда присяжных.
1 R. G а г a f а 1 о, La criminologie, 2-ое французское издание, Paris, 1890,'
р. 166—176.
2 R. G а г a f а 1 о, La criminologie, р. 408, 419 s.
3 С. Lombroso е Laschi, Il delitto politico.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 597
Уголовное правосудие требует знания, говорил Э. Ферри '.
В настоящее же время оно находится в том же примитивном
и эмпирическом периоде, в каком находится эмпирическая меди-
цина у дикарей или у самых невежественных классов, где диагноз
болезни вверяется пророческому вдохновению лекаря, а лечение
болезни понимается в смысле изгнания злого духа, которого грехи
больного навлекли на его тело. В уголовном правосудии следует
применять научную диагностику, основанную на био-социальном
изучении личности преступника, и позитивную терапию. Наши
присяжные, будучи лишены специальных знаний и опыта, не мо-
гут как следует разбираться в сложных делах. Присяжные
вообще обнаруживают лишь низшие формы умственной деятель-
ности и руководствуются только «здравым смыслом» 1 2.
Гарофало упрекал суд присяжных за мягкость репрессии, за
необоснованные оправдательные вердикты. «Народ видит только
одно: юстиция сделалась пустым словом. Нельзя быть уверен-
ным, что наиболее изобличаемый злоумышленник будет осужден.
С другой стороны, невинный не может быть уверен в своем
оправдании»3. Наконец, Гарофало утверждал, что присяжные
легко поддаются подкупу.
Ферри, приведя множество самых различных соображений об
эволюции общества от низших форм к высшим, о законе есте-
ственного подбора, об «атрофии органов», делает вывод, что суд
присяжных был. заимствован из Англии, не имея никакой опоры
в исторической жизни европейского материка, и что суд присяж-
ных, подобно таким явлениям разложения, как революция или
болезнь, грозит разложением судебному организму.
И Гарофало, и Ферри выдвигали требование о таких ограни-
чениях суда присяжных, которые равносильны его упразднению.
Так, присяжные совершенно устранялись от разбора дела, если
обвиняемый был схвачен на месте преступления или же сознался
в его совершении. В случаях отрицания подсудимым совершения
им преступления допускается обсуждение фактической стороны
с участием защитника. Но прокурор не участвует в суде, в который
1 Ферри является эклектиком, смешивая в своих произведениях и крайние
положения Ломброзо о природе преступления и рассуждения о социальных
факторах преступности. Ферри даже считал себя социалистом, а одну из своих
больших работ назвал «Уголовная социология», как бы подчеркивая этим по-
нимание преступления как явления социального.
Сам Ферри в дальнейшем предпочитал называть возглавляемое им на-
правление «позитивной школой», указывая, что основной его тезис таков: за-
дача правовой борьбы с преступностью — это организация социальной зашиты
общества от всех правонарушителей; конкретные же санкции, применяемые
судом, должны соответствовать личности каждого правонарушителя.
2 Э. Ферри, Уголовная социология, русск. пер. под редакцией проф.
С. Познышева, М., 1908, гл. IV, отдел 6.
3 R. Garofalo, La criminologie, Р. Ill, Cap. 2.
598 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
он направляет материалы дела со своим заключением. Место
обвинения занимает заключение судьи-докладчика. Свидетели
допрашиваются для установления фактов. Публичность, уст-
ность и состязательность оканчиваются с постановлением решения
о фактах: подсудимый А. украл часы из кармана такого-то,
кража совершена в третий раз, подсудимый — сын каторжника
и проститутки и никогда не занимался честным промыслом. При
установлении этих фактов остается определить класс, подвид, раз-
новидность, к которым относится преступник, и применение кара-
тельного режима. Эта задача поручается - определенным долж-
ностным лицам, обладающим специальными знаниями в области
наук антропологических и социологических.
«Специальная научная компетенция — вот принцип, — гово-
рил1 Ферри, — которым определяется фундаментальная реформа
уголовной магистратуры и который наносит смертельный удар
суду присяжных»
Сознавая, очевидно, что «общественные учреждения легче
вводятся, чем отменяются», и что вряд ли суд присяжных будет
отменен, антропологи-криминалисты переходят далее к требова-
нию проведения существенных изменений в порядке отправления
правосудия с участием присяжных. Ферри и Гарофало перечис-
ляют такие реформы: 1) изъятие из ведомства присяжных дел
о сознавшихся подсудимых для устранения наиболее скандальных
оправданий; 2) ограничение права отвода присяжных без указа-
ния причин, ведущего к устранению лучших элементов из состава
присяжных; 3) расширение власти суда на отмену явно неспра-
ведливых решений присяжных о виновности или невиновности;
4) предоставление присяжным права объявлять недоказанной
виновность подсудимого с передачей дела на новое судебное рас-
смотрение; 5) расширение института возобновления уголовных
дел после вступления приговора в законную силу; 6) расширение
прав присяжных на переход к менее тяжкому составу преступле-
ния и к признанию специальных смягчающих обстоятельств. Вве-
дением этого права присяжных авторы рассчитывали уменьшить
число оправдательных вердиктов.
В связи с основным положением новой школы о задаче суда
стоит и требование о реформе экспертизы. Гарофало, Ферри и
Ломброзо сходятся в том, что при наличии в деле вопросов, тре-
бующих для своего разрешения специальных познаний, должна
составляться коллегия экспертов («техническое жюри»), обосно-
ванное заключение которой является обязательным для суда.
Мнение коллегии экспертов должно быть единогласным. При
1 Е. Ferri, Nuovi orizzonti, cap. IV, p.449—458. Цитата приведена в ра-
боте А. К- Вульферта «Антрополого-позитивная школа уголовного права в Ита-
лии», вып. II, Ярославль, 1893, стр. 45; там же более подробное изложение
доводов антропологов против суда присяжных.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 599
наличии расхождений запрашивается решение высшего научного
учреждения, которому и подчиняются как эксперты, так и судьи.
Выдвигают представители новой школы и требования о пере-
стройке предварительного расследования. Прежде всего они счи-
тают недопустимым ограничение права прокуратуры на возбужде-
ние преследования по ряду дел требованием потерпевшего. Так
как основным является вопрос о принадлежности преступника
к определенной антропологической категории, то нельзя ограничи-
вать прокуратуру в возбуждении дел об изнасиловании, нанесе-
нии даже легких телесных повреждений, причинении имуществен-
ного ущерба' мошенническими действиями. Уголовный процесс
должен возникать независимо от жалобы потерпевшего во всех
случаях, когда надо исследовать виновного для установления его
преступного типа и определенного карательного режима.
По мнению Гарофало, постановления о подследственном
аресте неудовлетворительны с точки зрения репрессивности про-
цесса. Надо расширить объем его применения. Арест должен
предупреждать не только побег обвиняемого, но также истребление
следов преступления, сговор обвиняемого с соучастниками; поме-
шать подкупу или устрашению свидетелей обвинения. Подслед-
ственный арест может иметь целью как побудить обвиняемого
к сознанию, так и охранить его от мести потерпевшего.
Гарофало резко высказывается не только против допущения
защитника в стадии предварительного следствия, но и против со-
общения следователем обвиняемому изобличающих его данных
дела. Он также против самостоятельной стадии предания обви-
няемого суду. Все эти гарантии соблюдения прав обвиняемого
он считает «индивидуалистическими преувеличениями» классиче-
ской школы уголовного права, которая достаточно заботилась об
интересах обвиняемого н очень мало — об интересах общества.
Теоретики новой школы высказываются отрицательно о су-
ществующих в современном процессе способах обжалования при-
говоров осужденными. Апелляция, по их мнению, ослабляет ре-
прессию, затягивая исполнение приговора, оставляя осужденного
на свободе, лишая апелляционную инстанцию возможности повы-
сить меру наказания апеллянту без наличия протеста прокурора.
Гарофало высказывается за то, чтобы осужденный немедленно
заключался под стражу, чтобы предварительное заключение не
засчитывалось в срок наказания, чтобы апелляционные суды
имели право повышать назначенное судом первой инстанции
наказание.
Главным возражением против действующей системы касса-
ции является указание Гарофало на преувеличенное значение,
придаваемое в этом производстве нарушениям пустых формаль-
ностей процесса. Кроме того, он высказывается против француз-
ского института «платонической кассации», принятого и в
600 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС . БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Италии: непонятно, почему опротестование прокурором и отмена
высшим судом неправильного оправдательного приговора не вле-
чет нового рассмотрения дела?
Как неоднократно указывали представители антропологиче-
ской школы, ее задачами в области процесса являлись: а) восста-
новление равенства прав и гарантий между преступником и «чест-
ным обществом», нарушенного индивидуалистическими преувели-
чениями классической школы; б) установление судом не нрав-
ственной ответственности, а антропологической категории пре-
ступника и степени внушаемого им страха.
При этом подчеркивалось, что новые улики против обвиняе-
мого должны извлекаться из данных статистики, а равно уголов-
ной антропологии, каковы неизгладимые клейма, татуировки,
очертания черепа и физиономии, психологические и физиологиче-
ские особенности, облегчающие розыск и осуждение преступ-
ников.
В этих общих положениях ясно обрисовано политическое
лицо новой школы, отказывающейся от когда-то выдвинутых бур-
жуазией прогрессивных лозунгов, демократических прав граждан.
Эти демократические права граждан теперь рассматриваются гос-
подствующим классом как «вредные стеснения» органов государ-
ства в их борьбе со всеми врагами буржуазно-капиталистических
порядков. «Социальная защита» от «преступного человека», про-
возглашенная антропологической школой, была удобнее для
империализма, чем «старый» суд присяжных с буржуазно-демо-
кратическими гарантиями прав обвиняемого.
Если в семидесятых годах XIX в. буржуазия еще не могла
отбросить все демократические гарантии прав граждан, то с даль-
нейшим развитием империализма лозунги антропологической
школы, мнимо научная расистская теория «преступного чело-
века» казались все более приемлемыми.
В. И. Ленин писал об этом характерном для империализма
повороте к политической реакции: «Политической надстройкой
над новой экономикой, над монополистическим капитализмом
(империализм есть монополистический капитализм) является
поворот от демократии к политической реакции. Свободной кон-
куренции соответствует демократия. Монополии соответствует
политическая реакция» '.
Новое, так называемое социологическое направле-
ние в уголовном праве оформилось в Западной Европе в конце
восьмидесятых—,в начале девяностых годов XIX в. Однако
некоторые положения, включенные в теоретические требова-
ния представителей этого направления, значительно раньше
1 В. И. Ленин, О карикатуре на марксизм и об «империалистическом
экономизме», Соч., т. 23, стр. 31,
РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА 601
подверглись обсуждению w даже были практически приняты в
ряде штатов Северной Америки.
Здесь прежде всего подверглась оспариванию мысль об
определенности и незыблемости судебного при-
говора. Ссылаясь на полную бесплодность краткосрочного лише-
ния свободы, отмеряемого судом в зависимости от тяжести совер-
шенного преступления, и подчеркивая, что суд не может заранее
определить срок, необходимый для действительного исправле-
ния каждого отдельного преступника, ряд деятелей тюремного
дела выдвинули в Соединенных Штатах уже в семидесятых годах
идею неопределенных приговоров. Идея эта, ко-
нечно, нарушала основные положения классической школы уго-
ловного права и связанных с ними процессуальных прав обвиняе-
мого, с одной стороны, и суда — с другой. Обвиняемый при си-
стеме неопределенных приговоров лишался гарантии применения
к нему заранее установленного законом наказания за совершен-
ное им деяние. Суд лишался права назначать конкретную меру
наказания, исходя из своей оценки тяжести преступления и ви-
новности его совершителя. Функция определения конкретной
меры наказания лишением свободы в каждом отдельном случае
переходила из рук суда в руки других органов, чисто администра-
тивных (например, директора тюрьмы) или смешанного, админи-
стративно-общественного по составу органа (например, особая
комиссия из представителей тюремной администрации и пред-
ставителей общества патроната, тюремных попечительств
и т. п.).
Несмотря на то что при выдвижении идеи неопределенных
приговоров она подверглась резкой критике с точки зрения под-
рыва авторитета суда и нарушения индивидуальных прав граждан,
законодательство отдельных штатов признало возможным в ка-
честве опыта применить эту меру к отдельным категориям право-
нарушителей, в частности к несовершеннолетним преступникам.
Датой введения неопределенных приговоров в Соединенных
Штатах можно считать 1877 год, когда эта система была при-
нята законом штата Нью-Йорк в отношении несовершеннолетних
преступников, направляемых в специальный реформаторий в го-
роде Эльмайре1.
Вслед за этим неопределенные приговоры были введены
в штатах Пенсильвания, Массачузетс и др.
Теоретически этот вопрос обсуждался впервые на тюремном
конгрессе в Цинциннати по докладу директора Эльмайрского
реформатория 3. Броквея, где были приняты благоприятные для
этого .института резолюции.
1 «The indeterminate sentence act» 24 апреля 1877 г., принятый по ини-
циативе директора реформатория -в Эльмайре 3. Р. Броквея.
602 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Несомненно, что сведения о применении неопределенных при-
говоров в Соединенных Штатах, проникшие в Европу, оказали
известное воздействие на авторов некоторых ранних работ, вы-
двинувших предложения о введении этой системы на европейской
почве
Однако прошло много лет, прежде чем европейские теоретики
усвоили эту идею.
Но в то же время в Западной Европе были уже широко из-
вестны взгляды криминалистов-антропологов на сущность пре-
ступления и вытекающие из них требования об изменении полно-
мочий суда по назначению наказания. Ферри и Гарофало, говоря
об устранении из общества опасных по своему типу
преступников, выдвигали требование об устранении из судебных
приговоров точных указаний на срок лишения свободы осу-
жденного.
Под перекрещивающимся влиянием американской практики
и выводов «антропологов» ряд западноевропейских теоретиков
стал выдвигать требование об индивидуализации наказания,
о расширении полномочий судей по назначению наказания.
Эти теоретики подчеркивали в отличие от «антропологов» со-
циально-экономические факторы преступности. Исходя из дан-
ных судебной статистики, они пытались установить «социальные
типы» преступников, наиболее опасных для общества, относя
к ним «преступников профессиональных» и «преступников при-
вычных».
1 Самой ранней из этих работ была книга немецкого психиатра Крепе-
лина (G. Kraepelin, Die Abschaffung des Strafmasses, 1880). Отвергая
мысль о наказании-возмездии и признавая единственно правильной теорию
«охраны общества» путем исправления преступника, Крепелин выдвигает идею
о лишении свободы как системе мер исправительно-педагогического характера.
Эта система основывается на нравственной классификации заключенных и
индивидуализированном порядке отбытия наказания. Приговор суда не дол-
жен устанавливать срока лишения свободы; оно продолжается до полного
исправления преступника, за которым следует условное освобождение. Оно
может по постановлению дирекции тюрьмы быть отменено при дурном пове-
дении освобожденного н, наоборот, превращено в окончательное при хоро-
шем его поведении. Неподдающиеся мерам исправления, признанные дирек-
цией тюрьмы неисправимыми, должны отдаваться на всю жизнь в рабочие
дома для эксплуатации их рабочей силы государством.
Работа Г иитрагера знакомила с системой неопределенных пригово-
ров в США («Организация лишения свободы в Северной Америке», русск. пер..
СПб., 1901).
В один год с работой Крепелина вышла большая книга американского
тюрьмоведа Уайнса, в которой он исходит из положения, что преступник —
нравственно больной человек, и что поэтому судебный приговор не может за-
ранее определить срока его излечения. Автор предлагал обозначать в при-
говоре только высший срок лишения свободы с тем, чтобы тюремная админи-
страция могла сокращать этот срок по своему усмотрению в зависимости от
нравственного излечения осужденного (Wines, The State of prisons and child-
saving institutions in the civilized worid, 1880).
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 603
При учреждении в 1889 году Международного союза крими-
налистов его основатели — голландец Ван-Гамель, бельгиец
А. Прэнс и немец Ф. Лист выдвинули вслед за антропологами по-
ложение о том, что не деяние, а деятель, не преступление, а пре-
ступник являются предметом изучения теории и уголовного суда
и что репрессия должна соразмеряться не с тяжестью содеянного,
а с преступным типом, к которому относится подсудимый.
На первый взгляд кажется, что «социологи» исходят из со-
вершенно других предпосылок, чем «антропологи», потому что они
считают преступление явлением социальным, а не биологи-
ческим. И в учении о факторах преступности они в первую оче-
редь останавливаются на социальных факторах.
Так, немецкий криминалист Ф. Лист следующим образом
формулировал выводы изучения германской уголовной стати-
стики.
«Зависимость преступности от экономического положения на-
рода является давно известным и неоспоримым фактом. Всем
известно, что, если неблагоприятные экономические условия про-
держатся некоторое время, число преступлений повышается
весьма заметно, особенно же преступлений против собственно-
сти, — главным образом, краж... Экономические условия отдель-
ных провинций объясняют и географическое распределение пре-
ступности: характерной является на карте преступности Германии
широкая темная полоса, которая занимает всю восточную часть
прусского королевства, ими же объясняется и ежегодное сильное
повышение числа преступлений против собственности в декабре,
январе и феврале, обусловленное сокращением спроса на труд
при увеличении потребности в пище, одежде и отоплении. По-
чему женщины в пять раз менее преступны, чем мужчины? Не
вследствие женской слабости и доброты, а потому, что женщины
менее участвуют в борьбе за существование, отчасти и оттого,
что менее заражены алкоголизмом...»
Лист отмечает далее, что: «значительное влияние оказало
неожиданное развитие всей германской экономической жизни,
создавшее бесчисленные новые мотивы и импульсы к преступле-
ниям и одновременно с тем увеличившее потребности, не обеспе-
чив в такой же мере средств к их удовлетворению... Кроме того,
укажу на возрастающее злоупотребление алкоголем, имеющее
последствием вырождение потомства, а также на политическую
борьбу» ’.
Отметив, таким образом, социальные факторы преступности,
Лист резко критикует действующую карательную систему. «Вся
наша современная система наказаний основана на лишении
1 Ф. Лист, Преступление, как социально-политическое явление, русск.
пер.’, СПб., 1904, стр. 3 и сл.
604 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
свободы, и нам не следует увлекаться тем, что статистика пока-
зывает увеличивающееся число денежных штрафов. Денежные
штрафы, будучи непосильными для присужденных к ним, превра-
щаются в наказание посредством лишения свободы, чем устана-
вливается то странное положение, встречающееся в современном
законодательстве всех культурных стран, что за проступок, за
который богатый отделывается лишь небольшим денежным штра-
фом, — бедный должен поплатиться своим телом и, — прибавлю
от себя, — своей душой. Тюремное наказание отрывает осужден-
ного от семьи и занятий. В тюрьме, где он нередко остается без
контроля и работы, он соприкасается с лицами, не раз уже отбыв-
шими наказание. Когда его, наконец, освобождают через не-
сколько недель, месяцев, лет, то связь его с семейством ослабела,
если не порвалась совсем, при поисках места он всюду находит
перед собой, как отбывший наказание, закрытые двери».
4 Но, конечно, ни Лист, ни другие сторонники социологической
школы не делают основного вывода о том, что все названные
ими «социальные факторы преступности»: безработица, беспри-
зорность малолетних, невыносимые жилищные условия, алкого-
лизм — являются неизбежными спутниками порождающей их си-
стемы капиталистической эксплуатации.
«Социологи» не ограничиваются установлением социальных
факторов преступности. Они говорят и об антропологических
факторах, заимствуя их из учения «ломброзианцев», и о факто-
рах космических (или физических). Поэтому в споре с социоло-
гами «классики» постоянно упрекали их в эклектизме и бесприн-
ципности.
Прэнс, Ван-Гамель и Лист много писали о пороках совре-
менной карательной системы, в частности о вредном влиянии
краткосрочного тюремного заключения па осужденных. По их
мнению, оно не только не достигает цели исправления или устра-
шения, но, наоборот, приучает впервые попавших в тюрьму
к мысли о ней как о месте отдыха б суровое время года; очень
часто тюрьма служит «академией преступности», в которой но-
вички заканчивают обучение в среде профессиональных преступ-
ников. Отсюда — нередко высказываемая «социологами» мысль,
что всех преступников можно разделить на две группы: одни
из них никогда не должны были бы попадать в тюрьму, другие
никогда не должны были бы выходить из нее.
Поэтому в своих практических предложениях «социологи»,
с одной стороны, рекомендовали внести в уголовные кодексы
условное осуждение для лиц, совершивших впервые не слишком
тяжкое преступление, и принудительные работы без лишения
свободы за легкие проступки. С другой же стороны, они требо-
вали применения весьма суровых, длительных по сроку наказа-
ний для лиц, которые обнаруживают свое «опасное состояние».
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 605
Они представляли его весьма неопределенно как такое состояние,
которое дает возможность ожидать, что данное лицо способно
совершить преступление. Таким образом, последовательное при-
менение мер «социальной защиты» к лицам, находящимся в
«опасном состоянии», должно было бы привести к полному от-
казу от связанности суда принципом «нет преступления и нака-
зания без соответствующего уголовного закона», к ликвидации
пропорциональности между тяжестью преступления и мерой на-
казания. Суд, определив «социальную опасность» обвиняемого,
должен был бы сразу назначить в отношении него «меру со-
циальной защиты», которая обеспечивала бы общество надолго,
если не навсегда, от возможности повторения преступления со
стороны этого лица.
Так как судьи не всегда могут во время хода процесса точно
установить степень опасности подсудимого, «социологи» предла-
гали ввести «неопределенные приговоры», то есть такие, в кото-
рых обозначался бы лишь минимум или максимум наказания.
При этой системе фактически определение срока освобождения
осужденного передавалось бы в руки тюремной администрации,
которая периодически должна была бы решать вопрос о том,
исправился или не исправился данный осужденный.
Такими предложениями «социологи» также приближались
к антропологам, которые рекомендовали весьма длительные
сроки лишения свободы.
Правда, «социологи» много спорили в своих работах и на
конгрессах о признаках опасного состояния, об условиях, при
наличии которых эти признаки могут заменить для суда устано-
вление определенного состава преступления, совершенного обви-
няемым, а также об отличиях «мер социальной защиты» от «на-
казания».
Но так как практически предложении «социологов» удовле-
творяли потребностям империалистической буржуазии в усилении
репрессии, в сокращении или полной отмене формальных бур-
жуазно-демократических гарантий прав обвиняемых, то практи-
ческие выводы нового направления были восприняты некоторыми
государствами.
Ряд законов конца XIX и начала XX века дал судам значи-
тельные полномочия по применению под различными названиями
предлагаемых социологами «мер социальной защиты» для усиле-
ния борьбы с преступлениями, в частности с рецидивом.
Первой из стран, ставших на путь применения суровых до-
йолнительных мер репрессии в отношении рецидивистов, была
Франция. Здесь закон 1885 года осуществил то требование, кото-
рое несколько позже было наиболее отчетливо выражено фран-
цузским представителем «социологов» — проф. Гарро: «...переме-
нить роли и заменить сентиментальную и бесплодную уголовную
606 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
репрессию законной и решительной организацией, которая защи-
щала бы честных людей от преступников» *.
Закон 1885 года «о рецидивистах» ввел для некоторых кате-
горий осужденных дополнительную меру наказания — так назы-
ваемую релегацию, то есть пожизненную ссылку: коллектив-
ную, то есть ссылку на вечные каторжные работы, и индивиду-
альную, то есть ссылку на вечное поселение1 2.
В Бельгии по закону 1891 года суд получил право приговари-
вать нищих и бродяг, признанных профессиональными и трудо-
способными, к заключению от двух до семи лет.
В Норвегии новый Уголовный кодекс 1902 года был построен
на выдвинутых социологической школой началах. По ст. 65 ко-
декса в случае обвинения подсудимого в совершении нескольких
тягчайших преступлений (поджог, отравление, убийство, раз-
бой и др.) одновременно или после предшествовавшей судимости
за одно из них суду было предоставлено право ставить присяж-
ным вопрос: «Не является ли подсудимый опасным для общества
или для отдельных лиц?» При утвердительном ответе на этот
вопрос суд, приговорив осужденного к определенному наказанию,
указывает в приговоре на возможность продления наказания на
неопределенный срок. Вопрос об освобождении такого осужден-
ного по отбытии им срока наказания должен ставиться каждый
год и решаться в зависимости от его поведения. Если в течение .
пяти лет он не будет освобожден, его можно перевести в работ-
ный дом.
Кодекс предусматривал также возможность заключения в
больницы для душевнобольных, в учреждения для алкоголиков
и в особые отделения рабочих домов лиц, оправданных по суду
или приговоренных к смягченному наказанию, если суд признает,
что совершивший преступление находился в этот момент в состоя-
нии душевного волнения, опьянения или вообще в состоянии пол- ,
ной или частичной невменяемости.
В Англии мысль о введении подобного закона обсуждалась
с начала девятисотых годов. Одним из инициаторов введения
предупредительного (превентивного) заключения для «привычных у
преступников» был начальник лондонской уголовной полиции
Р. Андерсон. В ряде статей и в специальной книге о преступни- !
ках и преступлениях он писал: «Я полагаю, что, если бы наши
1 Проф. Р. Гарро, Современная задача уголовной репрессии, русск.
пер., СПб., 1904, стр. 4.
2 Эта мера получила название «сухой гильотины», так как релегирован-
ные направлялись в местности с таким климатом (Гвиана и Каледония), кото-
рый был почти невыносим для европейцев. Режим, созданный администрацией
для заключенных, убивал тех, кто выдерживал тамошний климат; см.
Д. А. Дриль, Французская ссылка в Новую Каледонию, «Журнал Министер-
ства Юстиции» 1897 г. № 2; М. М. Исаев, Основы пенитенциарной поли-
тики, Госиздат, 1927, стр. 56 и сл.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 607
уголовные суды имели дело больше с самим преступником, не-
жели с преступлениями, преступления против собственности зна-
чительно сократились бы, и профессиональная преступность
могла бы быть совершенно устранена. Некоторые судьи хотят
поступать так. Они не довольствуются специальным досье под-
судимого, а стремятся расследовать его характер, прошлую жизнь
в широком смысле и назначают наказания в зависимости от
этого расследования. Но закон не дает этому санкции, и, ко-
нечно, он не содержит постановлений о производстве таких рас-
следований открыто и со справедливым вниманием к подсуди-
мому».
Один из известных уголовных судей А. Уильз поддержал
мысль Андерсона о необходимости назначать профессиональным
преступникам более длительные по сроку, но менее тяжелые по
характеру наказания лишением свободы. Эти наказания должны
зависеть не столько от состава совершенного ими последнего пре-
ступления, сколько от принадлежности их к группе профессио-
нальных преступников. «...Имеются и такие лица, — писал он, —
которые занимаются преступлением, как своей жизненной профес-
сией, которые учитывают и допускают весь риск ее, которые
сознательно перестали работать, если только когда-либо они ра-
ботали, и нисколько не желают вновь приниматься за труд.
Такие люди фактически являются безнадежными. Никакое нака-
зание не может исправить их...» '.
В 1901 году собрание судей Королевской скамьи, а в
1904 году комиссия министерства внутренних дел признали, что
ввиду угрожающих размеров рецидива желательно установле-
ние новых мер репрессии. Комиссия рекомендовала, чтобы по
отношению к рецидивистам суды получили новое средство нака-
зания — детенирование (заключение) на более продолжительный
срок, которое должно служить как целям устрашения, так и це-
лям общественной безопасности.
В 1908 году законопроект о «предупреждении преступлений»,
вторая часть которого посвящена была «мерам предупредитель-
ного детенирования» по отношению к привычным преступникам,
был внесен в парламент. В декабре 1908 года закон был утвер-
жден и вступил в действие с 1 августа 1909 года.
Закон 1908 года «о предупреждении преступлений» предоста-
вил судам право относить к категории «привычных преступни-
ков» лиц, осужденных по достижении ими 16 лет не менее трех
раз за серьезные преступления и ведущих преступный образ
жизни. В таких случаях суд, приговорив осужденного к каторге,
может постановить, что по отбытии каторги осужденный должен
1 Цитаты приведены в работе П. И. Люблинского, Очерки уголов-
ного суда и наказания в современной Англии, стр. 685, 695 и сл.
608 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
быть подвергнут особому режиму, срок которого, указанный
в приговоре, не может быть менее пяти и более десяти лет с тем,
однако, что он может быть освобожден и ранее, если будет этого
заслуживать.
Проект Уголовного кодекса Австрии 1909 года определял:
«Тот, кто подвергался, по крайней мере, двум уголовным карам..,
при совершении вновь одного из этих проступков до истечения
5 лет со времени отбытия последнего 'наказания, после нового
осуждения может быть подвергнут дополнительному тюремному
заключению'от 3 до 10 лет, если преступление обнаруживает его
опасность» *.
Вместе с принятием в ряде государств законов об усилении
наказаний, применяемых к опасным для правопорядка преступ-
никам — рецидивистам и профессионалам, получала все большее
распространение среди теоретиков «социологов» идея неопреде- ’
ленных приговоров.
«Социологи» сперва усиленно подчеркивали необходимость
расширения полномочий судей по назначению наказаний и по
применению параллельно с ними мер социальной защиты. Это
требование они обосновывали отказом от идеи возмездия класси-
ческой школы уголовного права и необходимостью выдвинуть на
первый план задачу исправления преступника и связанную с ней
идею охраны общества от опасных преступников1 2.
Однако вскоре мысль о расширении полномочий суда по
назначению мер наказания перестала удовлетворять «социоло-
гов».
Расширение полномочий судьи на избрание меры защиты,
соответствующей характеру данного преступника, говорил
Ф. Лист, может быть полезным только тогда, когда судья выяс-
нит все особенности психики преступника, его склонности и мо-
тивы преступления. Принимая же во внимание, что знакомство
судьи с преступником ограничивается несколькими часами
(в редких случаях днями) судебного процесса, надо прийти
к выводу о сомнительности практических выгод чрезмерного рас-
ширения судейских полномочий 3.
Исходя из таких соображений, «социологи» стали склоняться
к мысли об ограничении функции суда лишь установлением со-
вершения преступления подсудимым и указанием в приговоре на
1 Подробности об уголовном законодательстве буржуазных стран в пе-
риод империализма см. в книге проф. Б. С. Утевского «История уголовного
права буржуазных государств».
3 Так, один из руководителей «социологического направления» проф. Прэнс
был сперва резким противником неопределенных приговоров (A. Prins, Sci-
ence penale et droit positif, 1895, n La defense sociale eties transformations du
droit penal, 1910).
3 F. Liszt, Kriminalpolilische Aufgaben, «Zeitschrift fur die gesamte
Strafrechtswissenschaft» В. IX.
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 609
необходимость подвергнуть его исправительному воздействию
б месте лишения свободы. Самый срок исправительного воздей-
ствия не должен определяться судом в момент вынесения при-
говора, а будет зависеть от того, кем по своим свойствам ока-
жется осужденный в период отбытия лишения свободы.
Однако конкретные предложения Листа и других «социоло-
гов» были не очень радикальны. Они говорили о неопределенно-
сти срока лишения свободы в довольно узких пределах мини-
мума и максимума наказания, устанавливаемых судом. Но и эти
требования на ряде конгрессов Международного союза кримина-
листов откладывались без обсуждения, а на Брюссельском
тюремном конгрессе 1900 года предложение о введении неопреде-
ленных приговоров вызвало резкую оппозицию.
Но с дальнейшим развитием империализма и необходимости
для правящих классов усилить борьбусо всеми проявлениями
протеста против существующего порядка требования «социоло-
гов» становились более решительными, связываясь с идеей «опас-
ного состояния» преступника. В 1910 году на Брюссельском
конгрессе Международного союза криминалистов в докладе
Ф. Листа об опасном состоянии и мерах социальной защиты была
выдвинута мысль о «мерах устрашения» (mesures d’elimination),
а в прениях указывалось на возможность неопределенных при-
говоров (Ван-Гамель и др.). В том же 1910 году на Вашингтон-
ском тюремном конгрессе представители американских тюрьмове-
дов доказывали, что принцип неопределенности приговоров наи-
более соответствует исправительной задаче наказания. Ряд
европейских ученых соглашался с самим принципом, но настаи-
вал на различных дополнительных условиях: одни возражали
против «подрыва авторитета судов», другие опасались произвола
со стороны тюремной администрации ’. После продолжительных
дебатов были приняты следующие два тезиса: «Неопределенные
приговоры должны применяться к нравственно и умственно-де-
фективным» (предложение Прэнса).
«Неопределенные приговоры должны также применяться как
существенная часть воспитательной системы по отношению к пре-
ступникам; в особенности юным, нуждающимся в воспитательном
воздействии, преступления которых вызваны главным образом
причинами, зависящими от характера индивида».
Принятие этой резолюции расценивалось как победа Аме-
рики над Европой. Но уже через три года на Копенгагенском
конгрессе Международного союза криминалистов (1913 г.) никто
из европейцев не возражал принципиально против понятия «опас-
ного состояния», и некоторые докладчики требовали назначения
1 Подробности см. в книге проф. П. И. Люблинского «Международные
съезды по вопросам уголовного права», СПб., 1915, стр. 275—280. .
20 Зак. 298
610 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
судом особых «мер безопасности», не определенных по сроку,
для «опасных преступников». Среди сторонников неопределен-
ных приговоров был и ранее весьма умеренный «социолог», —
французский криминалист Гарро.
Полную неопределенность приговоров приветствовал предста-
витель итальянской антропологической школы Гарофало, считая,
что определенность срока детенирования, присоединяемого к на-
казанию для тяжких преступников, приближается к старой си-
стеме усиления наказания за рецидив. Конгресс принял резолю-
цию, рекомендовавшую применение неопределенных приговоров
только к «привычным преступникам» — рецидивистам.
Только представитель русской группы Международного
союза криминалистов резко возражал против неопределенных
приговоров. Он учитывал при этом реакционный политический
строй России и подчеркивал, что неопределенные приговоры угро-
жают личной свободе граждан.
Но сущность его возражений против признания понятия
«опасного состояния» и применения неопределенных приговоров
имеет и более широкий смысл. Нельзя не признать, что рекомен-
дуемые «антропологами» и «социологами» меры «социальной за-
щиты» в руках реакционных государств эпохи империализма
являются весьма удобным средством расправы со всеми демокра-
тическими деятелями: они легко могут быть подводимы судами
этих государств под понятие «опасных преступников». Эта мысль
полностью подтвердилась на практике и в тех странах, где после
первой мировой войны была установлена фашистская диктатура,
и в ряде империалистических государств в наши дни ‘.
113. Буржуазный тип уголовного процесса
Как и в предшествующих экономических формациях, уго-
ловно-процессуальное право буржуазии входит в общую поли-
тико-юридическую надстройку, обслуживающую базис и напра-
вленную на его укрепление и развитие. Поэтому буржуазное уго-
ловно-процессуальное право характеризуется чертами, свойствен-
ными всей буржуазной системе права.
1 Любопытно, что в «теоретическом обосновании» необходимости приме-
нения неопределенных приговоров член Верховного суда США Джексон
в 1940 году повторил аргументацию Ф. Листа: «...судья располагает малым
временем и ограниченными возможностями для оценки всех обстоятельств,
которые должны были бы учитываться при определении наказания по каждому
отдельному делу» («Journal of Criminal Law and Criminology», 1941, vol. XXXI,
№ 6, p. 738). Цитата приведена в работе С. Л. Зивса «Юстиция США — ору-
дие империалистической реакции» (Издательство Академии наук СССР, М.,
1951, стр. 78).
ГЛАВА VII. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА gU
Основой производственных отношений буржуазно-капитали-
стического строя является эксплуатация капиталистами фор-
мально свободных рабочих и получение прибавочного продукта
их труда на основе «договора равноправных субъектов — нани-
мателя и рабочего». Поэтому все буржуазное право отражает
отсутствие внеэкономического принуждения, формальную свободу
всех субъектов права, вступающих между собою в различные
правовые отношения.
Этот момент очень ярко подчеркнут В. И. Лениным в харак-
теристике русского гражданского процесса, введенного судебной
реформой 1864 года. «Тот «прогресс» и та «культура», которые
принесла с собой пореформенная Россия, несомненно, связаны
с «институтом частной собственности» — он... был проведен впер-
вые со всей полнотой созданием- нового «состязательного» гра-
жданского процесса, обеспечившего такое же «равенство» на
суде, которое воплощалось в жизни «свободным трудом» и его
продажей капиталу...» '.
Уголовные законы буржуазного государства одной из основ-
ных своих задач имеют охрану всех видов частной собственности,
незыблемость буржуазных производственных отношений. Уголов-
ный же процесс, по общему правилу, строится в формах граждан-
ского состязательного процесса.
Суть основных буржуазных теорий уголовного права и про-
цесса сводится к следующим положениям. Система уголовного
права является суммой норм, установленных общим согласием
граждан и необходимых для поддержания в государстве право-
вого порядка. Само государство в лице своих представителей
также подчинено действию правовых норм, как и любой гражда-
нин. Это — правовое государство. В случае нарушения гражда-
нином какого-либо уголовно-правового запрета государство дол-
жно в качестве одного из субъектов процесса (обвинителя)
доказать перед независимым и подчиненным только праву судом
наличие правонарушения и виновность гражданина (обвиняе-
мого) для того, чтобы он был подвергнут судом законному и
справедливому наказанию. При этом идея независимости суда от
государства подкрепляется правовым институтом присяжных за-
седателей, которые решают вопрос о доказанности факта престу-
пления и о виновности подсудимого, по крайней мере, по престу-
плениям средней и высшей тяжести.
Теории уголовного процесса отражают наличие формальных
гарантий прав обвиняемого в уголовном производстве соответ-
ствующими конструкциями процесса: а) как тяжбы между госу-
дарством и гражданином (Англия и Соединенные Штаты Аме-
рики); б) как системы гарантий личности против государства
1 В. И. Л е н и н, Соч., т. 1, стр. 412—413.
20
612 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
(Франция); в) как юридического трехстороннего отношения ме-
жду обвинителем, обвиняемым и судом (Германия).
Каждая из этих теорий опирается на те нормы положитель-
ного уголовно-процессуального права, которые в той или иной
мере обеспечивают обвиняемому формальное равенство прав
с обвинителем в основных или хотя бы только в главной стадии
уголовного процесса (более всего в Англии, менее всего во
Франции).
Поэтому, несмотря на отдельные отклонения, типичной фор-
мой уголовного процесса в буржуазном обществе является с о-
стязательная форма1.
Эта форма с большой последовательностью проведена в по-
строении всех стадий англо-американского процесса. Независимо
от того, кто фактически выступает в качестве обвинителя, про-
цесс представляется тяжбой от имени короля (а в Америке от
имени штата или Соединенных Штатов) против обвиняемого.
Менее последовательно состязательное начало проведено в
построении уголовного процесса на континенте Европы. Здесь
утвердилась по образцу французского законодательства след-
ственно-состязательная (по терминологии ряда французских и
русских теоретиков — «смешанная») форма. Она характеризуется
слабым развитием или даже отсутствием состязательности в ста-
дии предварительного расследования, в котором обвиняемый
сильно стеснен в пользовании процессуальными правами. В окон-
чательном же производстве разбирательство дела осуществляется
в виде состязания равноправных сторон — обвинителя и обвиняе-
мого, пользующегося помощью защитника.
Кроме состязательности, буржуазный тип процесса характе-
ризуется началами устности, гласности и непосред-
ственности, которые в своей совокупности должны помочь
установлению в суде материальной истины.
Более или менее полное устранение в процессе сословных,
национальных, религиозных и расовых привилегий подкрепляет
идею формального равенства всех граждан перед законом.
Но главное в уголовно-процессуальном праве не формы, ко-
торые часто (по выражению Маркса) являются «пустыми фор-
мами». Основное в нем содержание, которое и определяет тип
1 Очень выразительно в этом отношении высказывание буржуазного эко-
номиста Макса Вебера: «Там, где нельзя достигнуть дуализма судебной прак-
тики— формальной юстиции для конфликтов внутри собственного слоя, про-
извола или фактического отказа в правосудии в отношении экономически сла-
бых, — там, естественно, капиталистические круги обыкновенно лучше всего
себя чувствуют при универсальном проведении строго формальной юстиции,
покоящейся на начале состязательности» (Max Weber, Grundriss der So-
zialokonomik, Halb. II, стр. 469—471) {цитата приведена в работе проф. По-
лянского «Основные формы построения уголовного процесса», «Ученые записки
МГУ», 1949, вып. 145, стр. 72].
ГЛАВА VH. БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП ПРОЦЕССА 613
буржуазного процесса. Это содержание исчерпывающе
показано В. И. Лениным, который в своей характеристике под-
черкнул наличие обманчивых демократических форм в процессу-
альной деятельности буржуазного суда.
Суд в буржуазном обществе «изображал собою защиту по-
рядка, а на самом деле был слепым, тонким орудием беспощад-
ного подавления эксплуатируемых, отстаивающим интересы де-
нежного мешка»
Называя суд «тонким орудием», В. И. Ленин, несомненно,
имел в виду ряд процессуальных принципов, институтов и форм,
более или менее удачно маскирующих в глазах широких масс
трудящихся истинное назначение буржуазного процесса.
Теоретики его всегда подчеркивали в качестве одного из
основных принципов процесса начало публичности (или
официальности). В это понятие вкладывалось якобы при-
сущее буржуазному процессу подчинение всей деятельности орга-
нов государственного обвинения и суда безличной воле закона,
выражающего публичный интерес, независимость этой деятельно-
сти от воли отдельных граждан — потерпевших и обвиняемых,
а, следовательно, и равенство всех граждан перед уголовным за-
коном. Иногда теория выделяла отсюда как руководящее начало
деятельности прокуратуры — законность (так называемый lega-
litatsprinzip немецкой теории). На самом деле проведение начала
«публичного интереса» в деятельности суда и прокуратуры откры-
вало широкую возможность в одних случаях энергично преследо-
вать обвиняемых, в других случаях прекращать начатое пресле-
дование или не возбуждать его. Теоретическое обобщение тен-
денции к такому неодинаковому подходу, обусловливаемому
классовым или групповым пристрастием, нашло свое выражение
в отстаивании «принципа целесообразности» (Opportunitatsprin-
zip) в деятельности прокуратуры, а иногда и суда.
Последовательное применение этого начала в фашистском
уголовном процессе привело к полному отрицанию законности и
прав граждан. До первой же мировой войны принцип целесооб-
разности уживался в буржуазной теории в качестве поправки
к чрезмерно строгому проведению начала законности, направлен-
ной на «экономию карательных мер» в случаях незначительных
правонарушений.
Таким образом, в пору расцвета господства буржуазии тип
буржуазного процесса, направленного, как и вся система буржу-
азного права, на поддержание, развитие, увековечение эксплуата-
ции наемного труда, характеризовался чертами формальной демо-
кратии, в частности формальным равенством всех граждан перед
законом и признанием каждого обвиняемого субъектом
1 В. И. Л е и и и, Соч., т. 26, стр. 421.
614 РАЗДЕЛ IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
процесса, «свободно» использующим средства борьбы с обви-
нителем. При этом теория буржуазного процесса обычно под-
черкивала даже якобы имевшееся у обвиняемого некоторое
процессуальное преимущество (так называемая «презумпция
невиновности», отсутствие обязанности доказывания, в некото-
рых государствах незыблемость оправдательного приговора суда
присяжных).
Нельзя не отметить, что и система оценки доказательств по
внутреннему убеждению, характерная для буржуазного типа
процесса, и система обжалования (комбинация апелляции с кас-
сацией), а в англо-американском процессе еще и система судеб-
ных прецедентов обусловили широкое развитие судебной деятель-
ности адвокатуры. Без участия ее представителей ни один обви-
няемый не был в состоянии вести, хоть с некоторыми шансами
на успех, борьбу и с высококвалифицированным юристом — обви-
нителем и с судейским крючкотворством, то есть реально исполь-
зовать провозглашенные в буржуазных конституциях и кодексах
свои процессуальные права
1 Поэтому злым издевательством над буржуазным судом звучат произ-
несенные отнюдь не в насмешку над английским судом слова одного из выс-
ших судей о том, что «английский суд одинаково открыт для всех, как и
(первоклассный) ресторан Риц». Действительно, вход в ресторан открыт для
каждого гражданина, но молчаливым условием для этого является обладание
соответствующим кошельком.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА К ЧЕТВЕРТОМУ РАЗДЕЛУ
Арсеньев. Б. Я. Революционный трибунал французской буржуазной
революции XVIII в., Ученые труды ВИЮН, вып. XI, М„ 1940.
Бажанов, А. Т. Общегражданские суды Парижской коммуны, «Со-
ветское государство и право» 1941 г. № 3.
Беккариа, Ч. О преступлениях и наказаниях, русский перевод
М. М. Исаева, М., 1939.
Бентам, И. О судебных доказательствах, Киев, 1876.
Бентам, И. О судоустройстве, СПб., 1860.
Беркова, К. Процесс Людовика XVI, Петроград, 1920.
Боровой, А. История личной свободы во Франции, т. I—II, М., 1910.
Брусиловский, А. Принцип гласности в уголовном процессе, «Со-
циалистическая законность» 1937 г. № 11.
Берлин, П. Гражданский нск потерпевшего от наказуемого право-
нарушения, СПб., 1888.
Б и м б а, А. Моллн Магвайрс, М., 1950.
Васьковский, Е. В. Организация адвокатуры, ч. I—2, СПб., 1893.
Вильсон, В. Государство, М.,. 1905.
Вольтер, Ф. Избранные произведения по уголовному праву и про-
цессу, М., 1956.
Владимиров, Л. Е. Суд присяжных. Условия действия института
присяжных и метод разработки доказательств, Харьков, 1873.
Владимиров, Л. Е. Учение об уголовных доказательствах, СПб., 1910.
Вышинский, А. Я- Теория судебных доказательств в советском пра-
ве, М., 1950.
Гаррис, Р. Школа адвокатуры, СПб., 1911.
Гуэ-Глунек, О суде присяжных, СПб., 1865.
Г о л у н с к и й, С. А. Камера предания суду, «Социалистическая закон-
ность» 1937 г. № 2.
Гродзинский, М. М. Докази в радянському криминальному про-
цесс!, Харьков, 1933.
Гродзинский, М. М. Улики в советском уголовном процессе, «Уче-
ные труды ВИЮН», вып. VII, М., 1945.
Дерюжинский, В. Ф. Habeas Corpus Акт и его приостановка по
английскому праву, Юрьев, 1895.
Ел линек, Г. Декларация прав человека и гражданина, М., 1906.
3 и в с, С. Л. Современный уголовный суд присяжных в Англин, М., 1948.
Идельсон, Н. Революционный трибунал во Франции, СПб., 1913.
Кенни, К. Основы уголовного права, М., 1949.
Кони, А. Ф. Сведущие люди и экспертиза (Сб. «На жизненном пути»,
т. 1, М., 1913).
Кони, А. Ф. Приемы и задачи прокуратуры, Петроград, 1924.
1907 ,^ю®лннски^’ И. Свобода личности в уголовном процессе, СПб.,
Люблинский, П. И. Очерки уголовного суда н наказания в совре-
менной Англии, СПб., 1911.
616
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Люблинский, П. И. Вступительные статьи к переводу книги
Д. Стифена «Очерк доказательственного права», СПб., 1910.
Люблинский, П. И. Правосудие в Англии в эпоху революции по-
ловины XVII века, «Вестник Европы», 1917, кн. 7—8.
Люблинский, П. И. Публичная защита в уголовном процессе,
«Юридический Вестник» 1913 г. № 1.
Люблинский, П. И. Полиция, суд н тюрьмы Америки, М., 1933.
Миттермайер, К. Ю. Уголовное судопроизводство в Англин, Шот-
ландии и Северной Америке, М., 1864.
Archbold, Pleading and Evidence in Criminal cases, London, 1859.
Bar, L. Kritik der Prinzipien des Entwurfs einer deutschen Strafpro-
zessordnung, 1873.
В e 1 i n g, E. Grundrisse des deutschen Strafprozesses, 1893.
Binding, K. Grundriss des deutschen Strafprozessrechts, Berlin, 1904.
Bennecke-Beling, H. E. Lehrbuch des deutschen Reichtsstrafpro-
zesses, Breslau, 1900.
Bonnier, Trait6 theorique et pratique des preuves en droit civil et en
droit criminelle, 5 ed., 1887.
Birkmeyer, K. Das deutsche Strafprozessrecht, 2 A., Berlin, 1898.
Desjardins, Les cahiers des Etate generaux en 1789 et la legislation
criminelle, Paris, 1883.
Dohna, A. graf-zu, Das Strafprozessrecht, 2 A., Berl'n, 1925.
. F г a n q u e v i 11 e, La systeme judiciaire de la Grande Bretagne, Paris,
1893, t. I—11.
G a croud, R. Precis de droit criminel, Paris, 1926.
Garroud, R. Traite theorique et pratique d’instruction criminelle et de
la prosedure penale, t. 1—VI, Paris, 1894.
Ger land, H. Die verschiedene Formen der Strafverfolgung, 1900.
G e r 1 a n d, H. Der deutsche Strafprozess, Berlin — Leipzig, 1927.
Glaser, J. Anklage, Wahrspruch und Rechtsmittel im englischen
Schwurgerichtsverfahren, 1865.
Gleispach, Der osterreichische Strafprozess, 1927.
Gneist, R. Vier Fragen zur deutschen Strafprozessordnung, Berlin, 1874.
Greenleaf, Treatise on the law of evidence, Boston, 1846.
Hartmann, Die Strafrechtspflege in America, Berlin, 1906.
Heinze, Dispositionsprinzip und Offizialprinzip, Verhandlungsform und
Untersuchungsform, «Goldsammers Archiv», 1876.
H ё 1 i e, F. Traite d’instruction criminelle ou theorie du code d’instruction
criminelle, 2 ed., Paris, 1867.
Hertz, Voltaire und die franzosische Rechtspflege in XVIII Jahrhun-
dert, 1887.
Janka, Staatliches Klagemonopol oder subsidiares Strafklagerecht, 1879.
J a r 11 z, Die Bedeutung des Legalitatsprinzip in Strafprozess und seine
Berichtigung, 1912.
К a d o, Unbedingte oder bedingte Strafvervolgungspflicht, 1909.
Kohler, J. Der Prozess als Rechtverhaltnis, 1888.
Kries, A. Die Prozessvoraussetzungen des Reichsstrafprozesses,
(Zeitschrift fur die gesammte Strafrechtswissenschaft. В. V).
Kries, A. Lehrbuch des deutschen Strafprozessrecht, Freiburg, 1892.
Liepmann, M. Summarisches Strafverfahren in England, 1908.
L i e p m a n n, M. Das Vorverfahren im englischen Strafprozesse, (Zeit-
schrift fiir die gesammte Strafrechtswissenschaft. В. VI).
Liszt, F. Die Reform des Strafverfahrens, 1906.
Livingstone, Report of the Code of procedure, 1825.
Marchand, Le recrutement de la magistratur en France, 1910.
Massabiou. Manuel du ministere public. 9 vol. 4 ed. 1876.
Neri nek, L’organisation judiciaire aux Etats —Unis, Paris, 1909.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
617
Nourisson, De la participation des particuliers & la poursuite des
crimes et des delits, 1894.
Ortolan et Ledeau, Le ministere public en France, 2 vol, 1830.
Planck, J. Systematische Darstellung des deutschen Stralverfahrens,
1857.
Seligman, E. La justice en France pendant la revolution (1791—1793),
1913.
Stephen, J. and Stephen, H. A digest of the law of criminal pro-
cedure in indictable offences. London. 1883.
V a r g h a, Die Vertheidigung in Strafsachen, 1879.
Vidal, G. Cours de droit criminelle et de science p6nitentaire. Huitieme
Edition par J. Magno!, Paris. 1935.
Wach, A. Structur des Strafprozesses (Separatabdruck aus der Fest-
gabe ftir Binding), 1914.
Wallon, F. Histoire du tribunal revolutionnaire de Paris, 1881.
Warton, Criminal law, New-Jork, 1850.
Wulf fen, Staatanwaltschaft und Kriminalpolizei  in Deutschland, 1908.

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ
История суда
и уголовного
ПРОЦЕССА
В РОССИИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
КИЕВСКОЙ РУСИ
114.	Возникновение Киевской Руси
и ее общественно-политический строй
с
светские историки и, в частности, историки
права длительное время спорят и о времени возникновения пер-
вых государственных образований на территории, занятой вос-
точно-славянскими племенами, и о том, к какому типу государ-
ства надо отнести Киевскую Русь *.
Это объяснялось, во-первых, недостаточностью письменных
источников вообще и, в частности, памятников истории и права
древней Руси, появившихся сравнительно поздно; во-вторых,
известное значение имело некритическое восприятие таких источ-
ников, как «Повесть временных лет», в которой, несомненно, ска-
зались и политическая тенденция летописца, старавшегося возве-
личить великокняжескую династию Рюриковичей, и внесение
в летопись различных легенд; наконец, известное значение
имел узкий, политико-юридический подход к сущности феода-
лизма, отстранявший на задний план изучение экономической
его основы, то есть производственных отношений и склады-
1 Мы не касаемся здесь столь спорного в русской дворянской и буржуаз-
ной историографии спора между «норманистами» и «антннорманистами». Со-
ветская историческая наука категорически отбросила миф о создании русского
государства (сначала в Новгороде, затем в Киеве) призванными сюда «варя-
гами».
По этому вопросу см. Б. Д. Греков, Киевская Русь (Государственное
издательство педагогической литературы, 1953, стр. 287 и сл.), где в «Предва-
рительных замечаниях» сделан обзор историографии, а далее выясняются
условия и характер развития восточнославянского общества; С, В. Юшков,
Общественно-политический строй и право Киевского государства, Юриздат,
1949, ч. I, гл.гл. 5и6 [однако автор считает, что «Русь» — это «особые социаль-
ные группы, возникшие на территории восточного славянства в результате раз-
ложения первобытно-общинного строя» (стр. 62)]; «Очерки истории СССР»,
т. I (IX—XIII вв.). Издательство Академии наук СССР, 1953, стр. 69 и сл.
622
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
вавшихся основных антагонистических классов древнерусского
общества.
До самого недавнего времени был распространен взгляд на
древнерусское государство, как на «дофеодальное», иначе —
«варварское» государство’.
При таком подходе к Киевской Руси считалось, что здесь
сосуществовали элементы трех «укладов» — первобытно-общин-
, ного, рабовладельческого и феодального. Последний все более
развивался и вытеснял два первых элемента. В таком состоянии
Киевская Русь якобы находилась примерно до середины XI в.
(смерть Ярослава в 1054 г.), когда оформились отдельные фео-
дальные государства — княжества 1 2.
При этом понимании сущности Киевского государства
IX—XI вв. оказывалось, что и древнейшая «Русская Правда»
(правда Ярослава), и тем более нормы, действовавшие при Вла-
димире, а также та часть норм договоров русских с греками, в
которых отразилось «право русов», были выражением стародав-
них племенных обычаев доклассового общества3.
Однако советские археологи твердо установили множество
фактов, доказавших, что за несколько столетий до официальной
даты образования Киевского государства (862 г. н. э.) население
среднего течения Днепра и прилегающих местностей стояло на
довольно высокой ступени экономического развития.
В частности, было опровергнуто мнение о том, что древневос-
точные славяне были неземледельческим народом 4.
Как археологические данные, так и летописные сведения об
объектах податного обложения говорят о «доме-дыме», как осед-
1 При этом обычно ссылались на высказывание К. Маркса о «лоскутно-
сти» «империи Рюриковичей», которая по своему составу и социально-эконо-
мическому укладу сближалась с германскими «варварскими» королевствами,
возникшими на территории бывшей Римской империи (К. Маркс, Секретная
дипломатия XVIII века, гл. V); см., например, С. В. Юшков, История совет-
ского государства и права, ч. I, Госюриздат, 1950, стр. 75; Б. Д. Греков,
Киевская Русь, изд. 3-е, М.', 1939, стр. 166—167.
2 См. С. В. Юшков. Истооия государства и права, ч. I, Юриздат,
1947, стр. 75. Этот же взгляд проводился мною в книге «Уголовный процесс»,
Юриздат, 1948, стр. 76.
3 В названном моем учебнике весьма туманно говорилось со ссылкой на
летописное указание («имея хуть обычай свой, и законы отець своих, и пре-
дания, каждо свой норов»), что «старые родоплеменные союзы держались на
власти народного собрания и выборных племенных старшин и вождей», и да-
лее— об аристократизации строя и о возникновении в середине IX в. прими-
тивных государств. Право же этого периода характеризовалось весьма неот-
четливо, с указанием, что «Ь отношениях внутриобщинных действовали старые
родоплеменйые обычаи» (М. Чельцов, Уголовный процесс, стр. 76).
4 В. О. Ключевский («Боярская дума древней Руси», изд. 5-е, П., 1919,
стр. 11), а вслед за ним Н. А. Рожков («Русская история в сравнительно-
историческом освещении», т. I, изд. 2-е, издательство «Книга», П.—М., стр. 76
и сл.) считали, что основным занятием славян среднего Приднепровья была
охота.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
623
лом, индивидуальном хозяйстве, о подати, взимаемой с плуга —
рала
Как указывает академик Б. Д. Греков, «изменения в технике
земледелия легли в основу крупных перемен и в общественном
строе славян. Древнее подсечное хозяйство соответствовало
первобытно-общинному строю, земледелие пашенное положило
основание частной собственности на землю и делению общества
на классы.:. В связи с победой пашенного земледелия изменились
и формы, и размеры поселений. К VII—VIII вв. вместо старого
типа родовых поселков появляются неукрепленные сельские посе-
ления с земледельческим и ремесленным населением, а также
центры ремесла и торговли, представлявшие собой обычно кре-
пости — города» 1 2.
Профессор Б. А. Рыбаков указывает, что «пути создания рус-
ских городов были различны... Часть городов возникла путем раз-
растания укреплённых поселков, развития на них различных про-
изводств. Выделение ремесла было в таком случае решающим
фактором превращения большого поселка в город.
...Другим путем возникновения города был путь через бояр-
скую или княжескую усадьбу, когда крепость (иногда поставлен-
ная даже в стороне от более древнего поселка) быстро превра-
щалась в сложный хозяйственный комплекс,__в котором очень
видную роль занимали многочисленные ремесленники... Для сред-
него Приднепровья возникновение городов, как укрепленных
поселков, с сильной прослойкой ремесленного населения, по всей
вероятности, нужно относить к значительно более раннему вре-
мени, но твердых оснований для этого нет... На юге рано возни-
кают огромные поселения, кладбища которых насчитывают по
тысяче и более курганов. В распоряжении полян находились
как скифские системы укреплений («змиевы валы»), так и боль-
шие скифские городища. Некоторые из них были заселены
в VI—VIII вв. Переход южного земледельческого населения
к городскому быту был облегчен наличием готовых земляных
укреплений, расположенных среди черноземной лесостепи на бе-
регах Днепра, Роси, Ворсклы и их притоков. В Киевском Полесье
1 Б. Д. Греков («Киевская Русь», изд. 4-е, Учпедгиз, 1949, стр. 36) приво-
дит обобщающий вывод исследователя Трипольской культуры В. В. Хвойко
(«Древние обитатели среднего Приднепровья и их культура в доисторические
времена», Киев, 1913): «Первенствующая роль принадлежала все-таки земле-
делию и скотоводству. Это подтверждается весьма частыми находками раз-
личных сельскохозяйственных орудий, железных наральников, мотыг, серпов,
кос и прочих орудий, находимых в городищах и могильниках этого времени,
а также и находками огромного количества зерен хлебных злаков, нередко
хранившихся в особых помещениях» (стр. 39). См. Очерки истории СССР,
т. I, М., 1953, стр. 58.
2 «Очерки истории СССР», т. I, стр. 59.
624
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
характерной чертой возникновения известных нам по летописи
городов является слияние воедино нескольких (от 3 до 7) неболь-
ших родовых поселков, расположенных гнездом бок о бок друг С
другом (Искоростень, Киев и др.)»1.
Сопоставляя эти археологические данные с имеющимися в
арабских, византийских и западно-европейских источниках указа-
ниями, современная советская историческая наука пришла
к выводу о том, что уже в VII в. появились в восточной Европе
города. Это указывает на обнаружившуюся противоположность
города и деревни, характерную для переходного времени от пле-
менного строя к государству1 2.
Приблизительно к VI—VII вв. можно отнести наличие пер-
вых признаков частной собственности на землю и зарождение
землевладельческой знати, то есть привилегированных землевла-
дельцев, эксплуатировавших чужой труд, причем основным клас-
сом эксплуатируемого населения был класс смердов.
«...Начиная с IX в., во всяком случае, можно говорить о на-
личии на Руси феодального способа производства, можно гово-
рить об оформлении феодального базиса», указывает акад.
Греков. «В этих условиях было вполне закономерно появление
сравнительно небольших государственных образований — Куявии,
Славии и Артании (вторая половина VIII—IX вв.), а затем и
образование обширного древнерусского раннефеодального госу-
дарства. Оформившийся к этому времени господствующий класс
был заинтересован в создании сильного государства — орудия
классового господства землевладельцев»3.
При таком понимании вопроса о возникновении и типе госу-
дарства Киевской Руси надо признать, что первые, известные
нам памятники законодательства X—XI вв. (договоры Руси
с Византией и Русская Правда) представляют собой выражение
воли господствующего класса — феодалов с некоторыми пережит-
ками более ранних правовых обычаев.
115.	Ранний «русский закон» о суде
и наказаниях за преступления
Договоры Руси с Византией (911 и 944 гг.) в большей своей
части посвящены вопросам уголовного права, а также отноше-
ниям международным, торговым, а не вопросам судопроизвод-
1 Б. А. Рыбаков, Ремесло древней Русн, М., Издательство Академии
наук СССР, 1948, стр. 97—98.
2 См. Б. Д. Г р е к о в, Генезис феодализма в России, «Вопросы истории»
1952 г. № 9 (цитирую по приложению к 5 изданию «Киевской Русн», М.,
1953, стр. 517 и сл.).
3 Там же, стр. 528.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
625
ства. Кроме того, надо иметь в виду, что нормы договоров
должны были иметь характер определенного компромисса между
договаривающимися сторонами. Однако можно все же сделать
вывод о наличии ко времени заключения договоров развитой
системы права Киевской Руси, так как договоры ссылаются на
«закон русский» ’. Решение некоторых вопросов в договорах
близко к решению их в «Русской Правде» 1 2.
Так, ст. 4 договора 911 года (соответствующая ст. 13 дого-
вора 944 г.) говорит об убийстве грека русским или русского
греком. Греческий закон устанавливал в таком случае смертную
казнь по приговору суда; «закон русский» знал кровную месть.
Текст договора говорит о предании убийцы смерти, но не устана-
вливает какого-либо порядка исполнения нормы. Слова «да дер-
жим будет створивый убийство от ближних-убьенаго, да убьють
и» вызвали большие разногласия, и вряд ли возможно их раз-
решить 3 * * * * В.
В случае бегства убийцы вопрос о наказании разрешался
двояко. При наличии у него имущества оно обращалось в пользу
родственников убитого; в случае отсутствия имущества надле-
жало производить поиски убийцы и при обнаружении его преда-
вать смерти. И эта норма является компромиссной, учитывая,
очевидно, необходимость скорейшего разрешения конфликта,
могущего последовать в случае безнаказанности бежавшего
убийцы.
В статье 5 о побоях и поранениях имеется прямое указание
на «закон русский»; однако взыскание за это преступление исчис-
ляется в греческих денежных единицах.
1 См. «Памятники русского права», вып. I, Госюриздат, 1952, стр. 6—67.
2 М. Ф. Владимирский-Буданов указывает, что «право, выраженное в до-
говорах. ие есть ни право византийское, ни чисто русское: оно составлено
искусственно договаривающимися сторонами для соглашения русского обыч-
ного права со столь отличным от него византийским правом. Однако в догово-
рах гораздо больше следов русского права, чем византийского» («Обзор исто-
рии русского права», изд.'4-е, Киев, 1905, стр. 92).
3 В. И. Сергеевич, выражавший мысль о влиянии византийского права иа
нормы договоров, полагал, что тут идет речь о смертной казни согласно грече-
скому праву («Лекции и исследования по древией истории русского права»,
изд. IV, СПб., 1903, стр. 633 и сл.). М. Ф. Владимирский-Буданов думал, что
договор говорит о дозволенной послесудебной мести родственников («Хресто-
матия по истории русского права», вып. I, изд. 4-е. Киев, 1889, стр. 17).
В «Обзоре» автор указывает, что такой порядок, установленный по договору
944 года, заменил собою правило договора Олега 911 года о мести досудебной
(стр. 318). Проф. С. В. Юшков высказывался в пользу наличия здесь после-
судебной мести (как и в «Правде» Ярослава) со стороны родственников («Об-
щественно-политический строй и право Киевского государства», стр. 130). Од-
нако против этих толкований говорит то соображение, что при торговых поезд-
ках русских купцов в Византию далеко не всегда среди русских могли нахо-
диться родственники убитого.
626
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Статья 6 договора 911 года устанавливает денежное взыска-
ние за кражу. Однако в ней имеется характерная оговорка
о возможности для потерпевшего убить на месте преступления
вора («да не взыщется смерть его ни от Христьян, ни от
Руси...») ’.
Единственная статья — 3 —договора 911 года, имеющая от-
ношение к судопроизводству, недостаточно ясна и вызвала ряд
толкований. Прежде всего спорным оказался начальный термин
статьи: «А о главах...» Обозначает ли он преступление убийства,
подобно Русской Правде («за голову»), или ему надо придать
более широкий смысл, то есть преступления вообще (так вслед
за Д. М. Мейчиком 1 2 толковал эту статью С. В. Юшков)?
Если принять второе мнение, то можно истолковать всю статью,
как правило о делении всех доказательств по делам о престу-
плениях. К первой группе — «показания явленные» — относятся
материальные следы события и показания посторонних лиц.
Статья предлагает верить им. Ко второй группе относится при-
сяга сторон, к которой надо прибегать, если доказательствам пер-
вой группы нельзя будет верить.
В летописном рассказе о заключении Олегом договора
с Византией говорится, что русские, присягая, снимали с. себя
шиггы и клялись богом Перуном. Очевидно, эта форма присяги
имелась в виду и процессуальной нормой договора 911 года.
В отношении суда в Киевской Руси периода договора
с Византией и позже, вплоть до начала XI в., у нас имеются
лишь скудные указания. Так, летописец сообщает, что при Вла-
димире за убийство взыскивалась денежная вира, шедшая
в княжескую казну. Здесь отчетливо выступает значение нака-
зания в качестве источника княжеских доходов.
Этот летописный рассказ раскрывает два очень важных мо-
мента. Во-первых, тут проявилось активное вмешательство госу-
дарственной власти в ранее регулировавшиеся родовыми обы-
чаями отношения. Во-вторых, как это видно из всего повество-
вания летописца, в вопросе о применении наказания столкнулись
две тенденции. Принятие христианства, сопровождавшееся появле-
нием на Руси греческого духовенства со своими порядками, со-
ответствовавшими всему строю государственных отношений
Византийской империи, не могло не оказать влияния на законо-
дательство Киевской Руси. Летописец говорит об отдельных
«уставах», то есть законах; созданных Владимиром: он, «с но-
выми отцы нашими епископы снимаяся часто, совещашеся, како
1 Среди историков права спорным является при наличии какого условия
(поимки на месте кражи, сопротивления вора или попытки его к бегству) воз-
можно было убийство.
2 См. Д. М. М е й ч и к, Русская правда XI века, «Юридический вестник»,
1915 г., кн. XII (IV).
ГЛАВА !. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
627
в человецех сих новопознавших Господа закон уставити» *.
Именно по совету епископов Владимир ввел замену вир смерт-
ной казнью за убийства, число которых значительно выросло.
Однако, как говорит летописец, бояре вскоре настояли на воз-
вращении к прежнему порядку взимания вир, мотивируя это
мероприятие чисто финансовыми соображениями: «оже вира, то
на оружии и на коних буди».
Сопоставление вышеприведенных норм договоров Руси
с Византией и летописных рассказов позволяет сделать вывод
о том, что в X (а может быть и в IX) веке уже существовал
суд как орган государственной власти. Он не был, конечно, отде-
лен от административных органов. Это был суд либо самого
князя, о чем постоянно указывают светские и церковные источ-
ники, либо суд поставленных князем судей — его тиунов, заме-
нявших его, или посадников. «Княж двор», как место суда —
обычное наименование источников.
Если судебные виры могли быть источником значительных
доходов, — это значит, что княжеский суд распространялся на
все население1 2, во всяком случае, по делам об убийствах,
увечьях, ранениях, о краже и других более крупных преступле-
ниях.
Точных сведений об организации и порядке деятельности
этого суда нет. Отрывочные известия летописей позволяют,
однако, сделать вывод о том, что, как и в других раннефеодаль-
ных государствах, киевские князья часто осуществляли суд со-
вместно со своими боярами 3.
Иногда боярская дума совместно с «людьми», вечем столь-
ного города осуществляют суд над членами княжеской
семьи4.
Источники подчеркивают, что судебная функция является
княжеской власти, что князь
одной из главных обязанностей
Интересно, что летописец указывает,
«по устроению отню н дедию», то есть
1 Никоновская летопись, стр. 105.
что виры взимались князем Владимиром
по установленному его предками порядку.
2 См. С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киев-
ского государства, стр. 121. Иного взгляда держались Н. Дювернуа
(Источники права н суд в древней России, М., 1869); Б. Сыромятников
(Очерк суда древней и новой России, сборник «Судебная реформа» под ред.
Н. Давыдова и Н. Полянского, М., 1915, стр. 47), считавшие, что в эту эпоху
основным видом суда был суд самой общины.
3 Лаврентьевская летопись так описывает суд над женой князя Влади-
мира за покушение на убийство мужа. Владимир «созвал бояр и поведал им;
они же сказали: не лишай ее жизни ради дитяти сего, но возстанови отчину
ее и дай с саном своим».
4 В 1097 году киевский киязь Святополк, схвативши князя Василька,
«созва бояр н Кыян и поведа им» мнимую вину Василька.
628
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
лично должен осуществлять суд и отвечает за неправильные дей-
ствия поставленных им для суда тиунов ’.
116.	Феодальный строй Киевской Руси XI в.
и Русская Правда как княжеский судебник
Для эпохи, предшествовавшей Русской Правде, характер-
ным объединением сельского населения была соседская община.
Она выросла в процессе разложения прежней семейной общины 1 2.
Частная собственность на землю постепенно разлагает прежде
однородную массу общинников: наряду с зажиточными по-
являются бедняки, терявшие свои участки. Выходя из общины,
они в поисках работы попадали в зависимость от богатых земле-
владельцев — князей и бояр.
К XI в. относится быстрый рост феодальных отношений
в Киевской Руси. Князья заселяют земли своими подвластными
людьми, дарят села монастырям и старшим дружинникам или
устраивают в них свое хозяйство. Возникает и расширяется
землевладение княжеское, монастырское и боярское. В Правде
Ярославичей, как и в последующих дополнениях ее, имеется
много статей, посвященных княжескому хозяйству. Оно мало чем
1 Это положение ярко отражено в сказании о беседе киязя Константина
Полоцкого с владыкою Тверским Симеоном: «Князь вспроси владыки: где быти
тиуном нашим на том свете? И рече владыка: где и князь. Князь же о том
не полюби на владыку, глаголя: тиун не право судит, мзду емлет, зло деет; аз
что лею? И рече ему владыка: аше будет князь добр и жалует люди, и того
ради избирает властителя мужа добра, страха Божия полна, разумна и пра-
ведна; князь будет в рай, и тиун его с ним. Аше ли будет князь без страха
Божия и христиан ие имать жаловати, и он поставляет властелина зла. неве-
душа; толико бы ему куи добывал..., и князь будет во аде, и тиун его с ним»
(см. М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского права, стр. 631,
сноска).
2 Спор о понимании «верви» Русской Правды в смысле семейной обшииы
(«большой семьи», «задруги» южных славян) или в смысле соседской, терри-
ториальной общины, который велся в старой русской исторической литературе,
перешел и в советскую литературу. Так, проф. С. В. Юшков отстаивал взгляд
на вервь Русской Правды как на семейную общину (С. В. Ю ш к о в, Очерки
по истории феодализма в Киевской Руси, М.—Л., 1939, стр. 8; см. также
С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киевского государ-
ства, Юриздат, 1949, стр. 87).
С другой стороны, А. Е. Пресняков и особенно Б. Д. Греков доказы-
вали, что вервь как термин Русской Правды надо понимать в смысле сосед-
ской общины (А. Е. Пресняков, Лекции по русской истории, т. I, М., 1938,
стр. 55; Б. Д. Греков, Киевская Русь, 1953, стр. 83 и сл.).
Но следует заметить, что проф. С. В. Юшков признает одновременное
существование в эпоху Русской Правды и семейной общины, и общины сосед-
ской. С другой стороны, Б. Д. Греков не отрицает того, что в соседской общине
сохранились в виде пережитков следы ее происхождения из семейной общины.
Признает ои также, что термин «вервь» имел в более ранние времена иной
смысл, обозначая кровную связь.
Однако этот спор имеет значение для нашей специальной темы, как и для
решения более общего вопроса о характере государства, обрисованного в Рус-
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
629
отличалось от монастырского или боярского хозяйства и было по
форме типичным для феодального способа производства. Хозяй-
ство было натуральным, обслуживалось трудом зависимого на-
селения. Рабство имело большое распространение; его источни-
ками были «полон», продажа или самопродажа в холопы, же-
нитьба на холопке «без ряду» или вступление на службу тиуном
или ключником в таких же условиях, рождение от несвободных,
обращение в рабство за преступление.
Но при распространенности рабства в источниках нет ука-
заний на использование рабов в сельском хозяйстве по образцу
античных латифундий. Холопов сажали на земли, предоставляя
им возможность вести на участке свое хозяйство, что прибли-
жало их к крепостным (западно-европейским колонам).
Главной силой в хозяйстве князя, монастырей и бояр были
крестьяне, жившие на их землях, — смерды. Одни из них явля-
лись лишь данниками князя, другие — находились в той или иной
степени зависимости от феодального владельца земли, попав
в нее при частичном разрушении общин.
У В. И. Ленина мы находим несколько высказываний, отно-
сящихся к социальному положению смердов, которое он опреде-
ляет как феодально-зависимое. В наиболее характерном из них
говорится: «И «свободный» русский крестьянин в 20-м веке все
еще вынужден идти в кабалу к соседнему помещику — совер-
шенно так. же, как в 11-м веке шли в кабалу «смерды» (так на-
зывает крестьян «Русская Правда») и «записывались» за поме-
щиками!»
ской Правде. Б. Д. Греков убедительно показывает, что Русская Правда
(Правда Ярославичей и Пространная Правда) рисует общество, «где без-
условно доминирует индивидуальная семья, частная собственность на землю,
крупное землевладение и другие признаки уже зрелого феодального строя.
Стало быть, a priori можно думать, что в этих источниках должна, по крайней
мере, подразумеваться сельская община — марка, а не родовые организации,
несомненно, уже ушедшие (конечно, небесследно) в прошлое» («Киевская
Русь», стр. 87). Тут автор ссылается на то место из «Происхождения семьи,
частной собственности и государства», в котором Энгельс указывает, что по-
степенно «род исчезал в марке».
Убедительное с точки зрения нашей темы возражение против понимания
верви Русской Правды в смысле семейной обшины было давно уже сделано
проф. М. Ф. Владимирским-Будановым: «Ходить по семье, хотя бы и большой
(«по верви искати татя»); н разыскивать вора — явление странное, особенно
при общем пользовании, как в задруге». И дальше он указывает на одно-
значность терминов «вервь», «погост» (единицы провинциального деления),
которым соответствуют термины «сотня» н «губа» Псковских и Новгородских
земель («Обзор истории русского права», стр. 78).
1 В. И. Л е н и н. Проект речи по аграрному вопросу во второй Государ-
ственной Думе, Соч., т. 12, стр. 237. Подробности процесса развития крепост-
ных отношений см. С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право
Киевского государства, стр. 58—61, а также «Очерки по истории феодализма
в Киевской Руси», стр. 25; Б. Д. Г р е к о в, Киевская Русь, стр. ПО, а также
Генезис феодализма в России.
630 РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ, ПРОЦЕССА В РОССИИ
В другую группу зависимых от феодалов людей входили
«рядовичи», то есть лица, заключившие с ними «ряд», — условие
о службе. В «Правде» начала XII в. впервые упоминается особая
категория рядовичей — «ролейные закупы». Это люди, не
имевшие своих средств производства, получавшие от господина
небольшой участок земли, небольшую сумму денег, плуг и бо-
рону, обязанные работать на земле господина, а также возвра-
тить ему полученную сумму. Закуп не имел права уйти от гос-
подина без его разрешения, а в случае побега превращался в холо-
па. Господин имел право подвергать закупа телесному наказанию.
«Правда» Ярославичей отмечает далеко зашедшее закрепо-
щение смердов. Они называются вместе с рядовичами и холопами
в числе тех людей, за убийство которых виновный платит штраф
в 5 гривен в пользу феодала как возмещение за убыток '.
Увеличение землевладения и власти князей и бояр происхо-
дило за счет общин. Следы оказываемого последними сопро-
тивления также имеются в Русской Правде в виде статей об
убийстве княжеских агентов, умышленном поджоге гумна или
разорения различных хозяйственных угодий. Летописи также
отмечают народные восстания, направленные против высших
слоев общества (в 1024 году — в Суздальской земле, в
1071 году — в Ростовской земле).
Сильно выросшие к концу XI и первой половине XII вв. го-
рода, ранее являвшиеся феодальными крепостями, оборонявшими
границы владений или служившие военными и административ-
ными центрами, превращались в экономические центры, а позже
и в политические центры обособившихся феодальных княжеств.
С развитием феодального хозяйства старшие дружинники
князя превращались в феодальных землевладельцев. Такие бояре
«землевладельцы» выводили с собой на войну своих вооружен-
ных слуг, становились, опираясь на свою силу, более независи-
мыми от князя, заключали с ним «ряд», иногда «отходили» от
него. Описанный здесь феодальный строй Киевской Руси очень
отчетливо отразился в Русской Правде, как сборнике княже-
ских законов, направленных на укрепление и развитие феодаль-
ного базиса.
Древнейшая часть ее является записью более старых норм,
сделанной при князе Ярославле Владимировиче. Ее иногда на-
зывают «Правдой Ярослава». Эта часть состоит из первых
16 статей «Краткой Правды». За ней следует «Правда Яросла-
вичей», то есть сыновей Ярослава. Пространная редакция более
сложна по составу и включает множество княжеских законов,
изданных между серединой XI и началом XIII вв., не системати-
зированных и хронологически перемешанных.
1 «Очерки истории СССР», т. I, стр. 118—120.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС - КИЕВСКОЙ РУСИ
631
Основное содержание Русской Правды отражает интересы
княжеского хозяйства и управления. При сравнении отдельных
ее частей ясно виден рост княжеской власти и расширение кня-
жеского суда.
Как и древнеримские законы XII таблиц, германская
Салическая Правда, вавилонский Судебник царя Хаммураби,
кельтская Великая книга древнего права, — наша Русская
Правда является, прежде всего, судебником. В нем мы встре-
чаем нормы права, которое теперь называем уголовным, и того,
которое зовется сейчас гражданским. Древнейшая часть
Правды и называется «Суд Ярослава Владимировича» !.
В отдельных местах памятника прямо указано, что та или
другая норма возникла как судебное решение князя по кон-
кретному делу. Так, ст. 23 Краткого списка говорит: «А конюх
старый у стада 80 гривен, яко уставил Изяслав в своем конюсе,
его же убили Дорогобудьци».1 2.
Но будучи судебником, Русская Правда не дает полной
картины организации и деятельности суда, которую можно было
бы приурочить к определенному моменту. Как указывалось
раньше, в этом памятнике отдельные исторические пласты пере-
мешаны, и какая бы то ни была систематика отсутствует.
Как и в других феодальных судебниках, князь устанавли-
вает в Русской Правде специальные штрафы за убийство своих
людей, сообразно рангу каждого из них.
Русская Правда отразила рост княжеской власти вообще
и юрисдикции в частности. Центром управления и суда стано-
вится княжеский двор. «Аще убьют татя на своем дворе, либо
у клети или у хлева, то той убит: аще до света держать, то
вести его на княжь двор», говорит ст. 38 Краткого списка, если
не запрещая полностью расправы с пойманным вором, то во вся-
ком случае, ограничивая ее и вводя требование о передаче дела
с обвинением на суд князя 3.
1 «Правда Русская», Издательство Академии наук СССР, 1947.
стр. 402—403. Так и в Троицком I и IV списках, в Толстовском IV списке.
В Пушкинском списке «Суд Ярослава князя».
См. также «Памятники русского права», вып. I, стр. 77, 108, 197.
2 «Правда Русская», стр. 398. Ср. еще ст. 53 Пространной редакции
о резах (там же, стр. 424).
3 «Правда Русская», стр. 399, ст. 40 Пространной редакции — стр. 418—
419. Княжеский суд указывается еще в ряде статей «Русской Правды» (по иску
о татьбе «вести его на княжь двор», ст. 40, Толст. IV — стр. 419); вообще
по уголовным делам («оже смерд мучить смерда безо княжа слова», ст. 78,
Троицк. IV список — та м ж е, стр. 437), по иску об обидах закупу («а явлено
ходить или ко князью; или к судиам бежить обиды деля своего господина» —
ст. 56. Троицк. IV списка, там же, стр. 427), по иску о наследстве («Аже
братья ростяжуться пред князем о заднице...» — ст. 108. Троицк. IV списка,
там же, стр. 451).
632
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
С превращением старших дружинников князя в бояр-земле-
владельцев на княжеском дворе все более растет роль его двор-
цовых слуг, выполняющих в новой дворцово-вотчинной системе
функции административно-финансовые и судебные. Если сам
князь непосредственно судит все население главного города, то
его судьям подведомственно остальное население земли. Тысяц-
кие князья в XI—XII вв. сосредоточивают в своих руках всю'
административную власть — финансовую, судебную, полицей-
скую. Ябетники, тиуны, детские — делаются постепенно судеб-
ными агентами князя различного ранга. Создание должности
вирников показывает не только финасовый интерес князя
в развитии суда, но и сравнительно большой объем княжеского
суда, вызвавшего потребность в выделении специального лица,
ведавшего взысканием вир *.
Прежде чем перейти к описанию строя процесса и его дета-
лей, надо еще отметить одно явление, характерное для развития
феодальных отношений в Киевской Руси — это зарождение и
укрепление вотчинного суда крупных землевладельцев-бояр,
а также и землевладельцев — монастырей.
117.	Зарождение и укрепление вотчинного суда
Крупные землевладельцы-бояре постепенно приобретают все
большую независимость от князя и становятся настоящими
«государями» в своих вотчинах, присваивая функции управления
и суда.
Князья должны были признать за ними соответствующие
права. К личному иммунитету, то есть неподчинению суду мест-
ных княжеских агентов, затем присоединялось право суда
и дани в отношении зависимого от вотчинника населения. В со-
ответствующих грамотах князя писалось, например, о пожало-
вании «Буйцов с данью, вирами и продажами» 1 2. Позже стали
добавлять: «...и не надобе их судити никакому же человеку».
Позднейшая форма иммунитетной грамоты устанавливала:
«А ведает свои люди сам (боярин такой-то) или кому прикажет.
А кому будет чего искать на боярина или на его прикащике, ино
их сужу яз сам князь, великий» 3.
1 М. Ф. Владимирский-Буданов («Обзор истории русского права», стр. 611)
считает, что «ябетник» и «мечник» — два обозначения одной должности —
общественного обвинителя и исполнителя приговоров. Присоединяется к этому
мнению и С. В. Юшков («История...», стр. 108). Но существование долж-
ности общественного обвинителя в суде Киевской Руси ничем не доказано и
не соответствует всему строю процесса.
2 С. В. Юшков, Очерки по истории феодализма в Киевской Руси,
стр. 235. О развитии иммунитетных отношений — там же, стр. 229 и сл.
3 В. Н. Сергеевич, Русские юридические древности, т. I, СПб.. 1890,
стр. 286—287. Б. Сыромятников, Очерк суда древней и новой России,
стр. 63.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
633
Источники не дают указаний об организации вотчинного
суда. Можно полагать, по аналогии с организацией княжеского
суда, что боярин отправлял в. своих вотчинах суд либо лично,
либо через своих тиунов и отроков *.
Представители церкви в Киевской Руси обладали двоякого
рода судебной властью: они являлись, во-первых, судьями-вот-
чинниками, которым были подсудны все дела их подданных;
во-вторых, к юрисдикции высших представителей церкви — ми-
трополитов, игумнов — были отнесены дела о преступлениях,
в той или иной мере затрагивающих правила религии и непо-
средственные имущественные интересы церкви. Круг их был
достаточно широк: пошибание (изнасилование), умыкание (по-
хищение женщин), церковная татьба, «зелейничество» (употре-
бление ядовитых трав во вред другим), «урекание» еретиком,
«роспуст» (самовольное расторжение брака), половая связь
между родственниками и т. п. Церковному же суду были под-
судны такие гражданские дела, как «пря между мужем и женою
о животе».
Таким образом, типично феодальные черты судебных поряд-
ков— раздробление судебной власти, ее связь с землевладением
и наличие конкурирующего с государственным судом суда
церкви — характерны и для Киевской Руси.
118.	Порядок процесса в эпоху Русской Правды
Древнейшая Правда («Суд Ярослава») сохранила следы
живучих обычаев родового строя, которые еще'не были изжиты
в раннефеодальном государстве1 2. Ст. 1 признает еще институт
кровной родовой мести за убийство, но вводит ограничение круга
мстителей ближайшими родственниками убитого.
«Убьеть мужь мужа, то мстить брату брата, или сыновни
отца, любо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови...»
Но тут же княжеский закон устанавливает, что в случае
отсутствия мстителя убийца должен уплатить денежный штраф
в пользу князя: «аще не будет кто мстя, то 40 гривен за голову...».
1 См. С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киев-
ского государства, стр. 512.
См. также «История культуры древней Руси», т. II, М.—Л., 1951,
стр. 42—60.
2 Говоря о большом значении Русской Правды для понимания становле-
ния феодальных отношений на Руси и о предшествующих ей законах и обы-
чаях восточных славян, акад. Б. Греков замечает: «Можно с уверенностью
сказать, что кровная месть, например, была хорошо известна в то время и во-
шла, хотя и в урезанном виде, в Русскую Правду, где жила до законода-
тельной отмены в XI веке» («Генезис феодализма в России», прил. к кн. «Киев-
ская Русь», 1953, стр. 523).
634
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Фискальный мотив ограничения круга мстителей делается,
таким образом, очевидным.
Допускается также мстить и за нанесение ран и ударов, но
только самому потерпевшему («оже ли себе не можеть мьстити,
то взяти ему за обиду 3 гривне»). В случае же отказа потерпев-
шего от мести он может искать возмещения за обиду, доказывая
наличие ее либо предъявлением «знамения», то есть следов
ударов, либо при отсутствии их — свидетелями *.
«Правда Ярославичей» делает дальнейший шаг к усилению
охраны интересов господствующего класса, запрещая месть и
вводя вместо нее выкуп кунами, при котором можно провести
дифференцированный подход к оценке жизни представителей
различных общественных групп1 2.
Строй процесса по Русской Правде является бесспорно
состязательным (или обвинительным), что характерно для эпохи
раннего феодализма.
Русская Правда описывала особые формы досудебного уста-
новления отношений между потерпевшим (будущим истцом,
обвинителем) и предполагаемым ответчиком (обвиняемым). Это
так называемый «свод» и «гонение следа».
«Свод» состоял в отыскании истцом надлежащего ответчика
путем «закличи», свода в тесном смысле и присяги.
1 Но представляется совсем неубедительной трактовка мести, при-
нятая М. Ф. Владимирским-Будаиовым. «Месть соединяется с судом, — гово-
рит он, — т. е. требует или последующей за местью санкции суда (как обык-
новенно и бывало), или предварительного решения суда: древнейшая Правда
требует, чтобы окровавленный или раненый доказал на суде справедливость
обвинения и только после этого может мстить илн взять за обиду три гривны»
(«Обзор истории русского права», стр. 324). На этой же точке зрения стоял
и проф. С. В. Юшков («Общественно-политический строй и право Киевского
государства», стр. 486).
Вряд ли правильно в доказательство ссылаться на договоры с греками,
так как в последних, несомненно, проводился компромисс между византий-
ским правом, требовавшим суда и казни убийцы, и русским обычным правом,
санкционировавшим месть родичей. Неубедительна и ссылка на рассказ лето-
писца под 1071 годом о суде воеводы — княжего Яна, который, осудив на
Белоозере волхвов за убийство многих женщин, выдал убийц родственникам
убитых, сказав им: «мстите своих». Подобного рода выдача «на расправу
народную», как мера чрезвычайная, ие может служить разъяснением темных
мест закона.
Данный закон, то есть ст. 2 Краткой Правды, действительно, не очень
ясен из-за размещения отдельных, составляющих его положений. Но толковать
неясности его в смысле «мести по судебному приговору» можно только ис-
ходя из неправильных предпосылок о наличии суда еще в догосударственном
обществе. Гораздо проще и более соответствует условиям эпохи допущение
свободного выбора потерпевшего между местью и взысканием за обиду. Вме-
шательство княжеской власти и в этом случае диктуется финансовыми сооб-
ражениями, а не идеей «господства права».
2 «О убийстве. Аже кто убиеть княжа мужа в разбои, а головиика ие
ищють, то виревную платити, в чьей же верви голова лежить, то 80 грнвен:
паки ли людин, то 40 гривен» (ст. 3 Пространной Правды).
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
635
Статья 34 Пространной Правды говорит так: «Аче кто конь
погубить, или оружье, или порт, а заповесть на торгу, а после
познаеть в своемь городе, свое ему лицемь взяти, а за обиду
платити ему 3 гривны».
Смысл нормы таков: если у кого пропадет конь, оружие или
одежда и он заявит о том на торгу, а после опознает пропавшее
у кого-нибудь в своей же городской общине (в своем же «миру»),
то может отобрать свою вещь, а тот, у кого отобрана вещь, дол-
жен уплатить собственнику штраф в 3 гривны.
Закон исходит из мысли о том, что «закличь» сделается из-
вестной для того города или того «мира», где она сделана, в тече-
ние трех дней. Поэтому при обнаружении вещи у кого-либо по
истечении этого срока, истец не только отбирает вещь, но и полу-
чает с владельца вещи 3 гривны «за обиду». '
«Свод» в тесном смысле слова начинается в случаях;
а) если вещь обнаружена у кого-либо до «закличи», б) если
вещь найдена до истечения 3 дней после «закличи», в) если
вещь найдена не в своем городе (или «миру»).
В этих случаях предполагается еще, что владелец вещи при-
обрел ее правомерно. Поэтому закон обязывает его, не выдавая
вещи, идти вместе с утратившим ее собственником к тому, у кого
владелец приобрел ее. Если это третье лицо, в свою очередь,
ссылается на законный способ приобретения вещи, то свод про-
должается дальше всеми заинтересованными лицами. Если свод
происходит в пределах одного города, собственник участвует
в нем до конца. Если же свод выходит за пределы города, истец
идет только до третьего свода. Лицо, к которому привел свод,
обязано уплатить собственнику цену вещи, а само продолжает
свод.
Если последний владелец не может доказать, что приобрел
вещь законным способом, он признается вором и должен упла-
тить штраф и возместить ущерб. Если владелец доказал добросо-
вестность приобретения, но не может указать человека, у которого
приобрел вещь (а это может быть подтверждено присягой двух
свободных людей, свидетелей покупки), он теряет свои деньги,
уплаченные за вещь, но сохраняет право иска в случае, если
обнаружит лицо, продавшее ему вещь.
Наконец, если свод приводит к границе государства, послед-
ствия те же, что и во втором случае *.
1 См. М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского
права, стр. 639—640. См. различные толкования «свода» в «Правде Русской»,
т. II, стр. 369 и сл.
Проф. С. В. Юшков в своей работе «Общественно-политический строй и
право Киевского государства» (стр. 515—518), анализируя все собранные
В. Курднновским («Что такое свод нашего древнего права», «Юридические из-
вестия» 1913 г. № 8) мнения о сущности этого института, приходит к такому
636
РАЗДЕЛ V, ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
«Гонение следа» описано в Пространной Правде как отыска-
ние преступника, не пойманного на месте преступления, по
оставленным следам.
Статья 77 говорит: «Не будеть ли татя, то по следу женуть;
аже не будеть следа ли к селу или к товару, а не отсочать от
собе следа, ни едуть на след или отобьються, то темь платити
татбу и продажю; а след гнати с чюжими людми а с послухи;
аже погубить след на гостиньце на велице, а села не будеть,
или на пусте, кде же не будеть ни села, ни людии, то не платити
ни продажи, ни татбы».
Здесь закон исходит из предположения, что там, куда при-
водит след, находится преступник. Если след терялся на большой
дороге или в пустой степи, розыски прекращались. Если следы
приводили в ту или иную вервь, на нее ложилась обязанность
самой отыскать преступника и выдать его властям. В противном
случае она платила так называемую «дикую виру» (несомненно,
это была круговая порука).
Если какая-либо община не «отсочит от себя следа», не ука-
жет его продолжения или силою отстранит истца от розыска
(«отобьется от следа»), то считается, что тут скрывается вор.
И «свод», и «гонение следа» были некогда способами кол-
лективной самопомощи соседских общин, требовавшими участия
большого числа близких потерпевшему людей.
Надо признать правильным соображение проф. Юшкова
о том, что сохранение в XI и XII вв. сводом и гонением следа
своего значения объясняется тем, что в их проведении большую
помощь пострадавшим оказывали органы судебной власти. Они
были заинтересованы в получении вир и продаж с преступников
или с. «мира», в котором преступники могли укрыться *.
Обращаемся к рассмотрению судопроизводства в тесном
смысле слова, то есть к судебной борьбе сторон перед соответ-
ствующим органом власти.
убедительному выводу: нельзя признать свод в эпоху Русской Правды
ии виндикационным процессом, ни начальной стадией процесса, ии очной став-
кой, ни особым порядком производства — «по татьбе». Свод — это своеобраз-
ное явление, которое не может быть разложено на составные части и которое
изменялось во времени, по мере развития процесса в феодальном государстве.
Можно предполагать, что в более отдаленное время свод был значительной
частью процесса. В эпоху же Русской Правды свод стал утрачивать свое зна-
чение. Процесс мог начаться и без свода. Только в некоторых случаях он
являлся чем-то средним между «предварительным следствием» и начальной
стадией судебного рассмотрения. В дальнейшем свод стал растворяться в про-
цессуальных формах феодального суда.
1 См. С. В. Ю ш к о в, Общественно-политический строй и право Киевского
государства, стр. 518. См. еще М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор
истории русского права, стр. 640, а также «Правда Русская», т. II, стр. 569
и сл.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
637
Состязательная (обвинительная) форма борьбы сторон есте-
ственно выросла из тех методов разрешения конфликтов, которые
существовали еще в эпоху родоплеменных отношений. «Супер-
ники» (или «сутяжники») некогда силой разрешали свой спор,
причем сторонами были целые родовые группы. Естественным
видоизменением этой формы разрешения конфликтов — уже при
участии органов общественной власти — являлась активная по-
мощь родичей «сутяжников» и их «суседей», «мира», поскольку
родовые общины превращались в соседские общины, верви.
И надо считать весьма вероятным, что еще долго одним из видов
разрешения конфликта оставалось вооруженное столкновение, не-
сколько лишь упорядоченное в судебном поединке, «поле». Араб-
ский писатель X в. Ибн-Даста говорит о славянах: «На борьбу
эту (судебную) родственники обеих тяжущихся сторон приходят
вооруженными и становятся: тогда соперники вступают
в бой...» ’.
Правда, существование в Киевской Руси судебного поединка
отрицается многими исследователями. Их довод, кажущийся очень
сильным, — это отсутствие упоминания о поединке в Русской
Правде. Но вместе с тем и указания арабских писателей, по-
добные только что приведенному, и договор с немцами 1229 года
(ст. ст. 15 и 16), и юридические поговорки («В поле две воли,
кому бог поможет») подтверждают древность происхождения и
прочность института судебного поединка.
«Несомненно, — говорит Владимирский-Буданов, — что су-
дебные поединки... столь же древни у нас, как война... и, следова-
тельно, отнюдь не заимствованы нами извне. Надобно думать,
что судебные поединки, существуя рядом с ордалиями, как их
замена, зависящая от произвола сторон, к XIII в. начали вы-
теснять собою ордалии. Доказательство этого мы найдем в том,
что дела, которые вели к полю, совершенно те же самые, которые
вели к ордалиям» 1 2.
К этим соображениям можно присоединить и следующее.
Сравнительно-историческое изучение права показывает, что
везде, где строй военной демократии переходил в феодальную
систему, — одним из главных методов судебного разрешения
1 А. Я. Г а р к а в и. Сказания мусульманских писателей о славянах и рус-
сах, СПб., 1870, стр. 269.
2 М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского права,
стр. 626. Надо согласиться с С. В. Юшковым, что отсутствие указания в Рус-
ской Правде иа тот или другой институт не означает, что он вовсе не суще-
ствовал. Русская Правда ничего не говорит о собственном признании сто-
роны, ио известно, что собственное признание имело решающее значение в про-
цессе (С. В. Юшков, История государства и права СССР, стр. 141).
638
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
конфликтов делался поединок *. И если позднейшая история рус-
ского права показывает широкое применение «поля», то, конечно,
это не начало развития института, а его закат. С исчезновением
последних остатков старой демократии родового строя и поединок
приобретает иной характер. Известно, что еще в XVI в. он встре-
чается довольно часто, но в то же время подвергается опреде-
ленному классовому регулированию: дворяне-помещики стали
отказываться «лезть на поле» против крестьян, заявляя, что им
«невместно» драться с холопами и смердами.
О причинах отсутствия указаний на поединок в «Русской
Правде» можно только строить предположения. Нельзя отрицать
возможности некоторого воздействия, так сказать, механического
порядка на текст «Правды» со стороны церковников. Поединок,
бесспорно имевший место в жизни Киевской Руси XI—XII вв.,
1 Как известно, Русская Правда была включена в Летописи — Первую
Новгородскую и в Софийскую, в «Мерила Праведные» и в Кормчие книги.
Между прочим, в Мясниковском виде Синодально-Троицкой группы Простран-
ной редакции Правды, ст. 21 читается в отличие от всех других списков так:
«Искавшие ли послуха, и не налезуть, а истьца начнеть головою клепати, дати
им правду с железом на поле» (изд. Академии Наук, стр. 188). В дальнейшей
статье говорится о менее тяжелых обвинениях («в татьбе и в поклепе, ажене
будет лица»), и здесь применяются менее интенсивные судебные средства («и
дати ему железо из неволи по полу гривны золота»); если же иск менее зна-
чителен, то спор решается присягой [«аще ли мне (менее. — М. Ч.}, то роте
ему ити по свои куиы»]. В этом указании — «дати им правду с железом на
поле» — можно видеть узаконение решения тяжбы поединком.
Как известно, одним из видов оружия, допускаемого при поединке, явля-
лись мечи (М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского
права, стр. 626).
В исторической литературе были попытки доказать наличие в Русской
Правде указаний на поединок. Первая из них сводилась к истолкованию тер-
мина «разбой» ст.ст. 3 и 7 Русской Правды в смысле «поединка». И. Болтин
писал: «Под словом разбой разумели... поединок. Если бы слово разбой прини-
малось тогда в нынешнем смысле, то слова «без всякие свады» (ст. 7) были
бы праздны смысла, ибо разбойник не тех только, стоя на дороге, разбивает
и грабит, с коими имел он ссору или вражду... В ст. 3, вследствие о разбое
продолжающейся речи, сказано: «но оже будет убнл или в сваде или на пиру
явлено»; ясно, что говорится не о разбое ж, ибо в пиру... происшедшая ссора
и драка ие может быть названа разбоем... Итак... нет, кажется, сумнения, что
говорится в оных статьях ие о разбоях, а р... поединочных боях, посредством...
коих каждый свободный человек имел право мстить другому... за обиду»
(И. Болтин, Правда Русская или законы великих князей Ярослава Вла-
димировича и Владимира Всеволодовича Мономаха, СПб., 1792; цитируется
по книге «Правда Русская», т. II, Издательство Академии наук СССР, 1947,
стр. 261 и 293).
Более поздняя попытка принадлежит Г. Барацу («Критико-сравнитель-
ный анализ договоров Руси с Византией», Киев, 1810). Для подтверждения
своей мысли автор слишком смело перетолковывает все неясные места
Правды и по своему комбинирует части отдельных статей. Более убедитель-
ными являются те многочисленные историко-правовые параллели, которыми
Г. Барац подтверждает мысль, что в процессе по Русской Правде существо-
вал поединок.
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
639
должен был отразиться в современных законах и в их первой
кодификации — в Русской Правде. Но затем он мог исчезнуть
со страниц этого сборника или почти исчезнуть, как наиболее
противный духу христианства, под пером первых благочестивых
переписчиков памятника *.
Выходить на поединок должен был, с одной стороны, ответ-
чик, с другой — истец или его послух. Победитель признавался
во всех случаях правым.
Наряду с поединком другим процессуальным методом состя-
зания являлись ордалии в тесном смысле слова, то есть испыта-
ния истины с помощью сил природы. Метод этот, как показывает
сравнительная история права, применялся еще в языческие вре-
мена, а затем был приспособлен церковью к христианскому веро-
учению, и только значительно позже церковь стала возражать
против применения ордалий как искушающих бога методов.
В Киевской Руси были в ходу только испытания железом и во-
дой. Первое (иначе называемое «испытание огнем») осуществля-
лось дачею в руки куска раскаленного железа («аже не ожь-
жеться»...) * 2.
Порядок испытания водой не определялся в законе. Можно
думать, что применялось только испытание холодной водой. О его
форме говорит обращенное против этого вида доказательства по-
учение Серапиона, проповедника XIII в.3.
'В. И. Сергеевич («Лекции и исследования по древней истории
русского права», изд. 3-е, СПб., 1903, стр. 579—580) указывает, что нельзя до-
пустить появление поединка на Руси уже после принятия христианства. Этот
«языческий обычай» был гоним христианской церковью «как вредное суеверие».
2 Статья 87 Пространной редакции Троицкого I списка: «Аже иметь на
железо по свободных людии речи, либо ли запа на нь будеть, любо прохожде-
ние нощное илн кимь любо образомь аже не ожьжеться, то про муки не пла-
тити ему, но едино железное, кто и будет ял» («Правда Русская» т. I, стр. 440).
Этот вид ордалий отразился в- народной поговорке: «Железа и змея боится».
Сравнивая тексты отдельных статей Русской Правды (ст.ст. 21, 22, 85,
87 Пространного списка), в которых упоминается «правда железа», и прини-
мая предложенное выше толкование «правды с железом на поле» как судеб-
ного поединка, можно прийти к выводу, что применение испытания железом
иосит во всех случаях односторонний характер: оно применяется
либо к ответчику, либо (в редких случаях) к истцу. Следовательно, это стадия
разложения испытания, имевшего ранее строго двусторонний характер. Оно
применяется к ответчику в случае наличия улик или свидетелей — свободных
на стороне истца. Ст. 85 дает право истцу требовать применения «правды же-
леза» к ответчику и на основании послушества холопа. Но в этом случае он
обязан формально принять на себя ответственность за показание холопа «по
сего речи аз емлю тя, а не холоп, и емлет на железо...») и платить ответчику
за муку, если результат испытания будет благоприятным для последнего («не
обвинить ли его, а платити ему за муку гривна, зане по холопье речи ял и»),
3 См. М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского-
права, стр. 624: «Правила божественные повелевают многими послухы осу-
дити на смерть человека. Вы же воду послухом постависте и глаголите: аще
утопати иачнеть, неповинная есть, аще ли попловет, волховь есть. Не может
640
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ, ПРОЦЕССА В РОССИИ
По аналогии со всеми памятниками феодального права надо
думать, что при этом испытании обвиняемого (ответчика), опре-
деленным образом связанного, опускали в освященную воду.
Если он шел ко дну, то считался невиновным, так как чистая сти-
хия («вода крещения») принимала его, и тогда он вытаскивался
из воды оправданным и выигравшим тяжбу.
Применение этого вида ордалий связывается в ст. 22 Про-
странной Правды с меньшим размером искового требования,
но не по делам об убийстве *. Только в процессе с поличным
испытания не могли иметь места.
Наконец, последним из способов религиозно-формального
разрешения судебной тяжбы была рота. Согласно указанию Вла-
димирского-Буданова слово «рота» не вполне соответствует ны-
нешнему понятию присяги. «По древним толкователям, рота
означает спор, битву. Она служила первоначальным источником,
из которого развились впоследствии ордалии и судебные поединки.
Мы не можем восстановить этого первоначального способа совер-
шения роты. В наших древнейших памятниках она является
в виде клятвы...» * 1 2 О применении присяги говорится в договоре
Игоря с Византией: русские, присягая, снимали с себя щиты и
клялись Перуном. С принятием христианства присяга сопровож-
далась целованием креста.
В первом разделе книги нами был описан древнейший вид
присяги в обычном праве казахов, называвшийся «джан-берю» —
«душедаяние». Сопровождающее это описание истолкование об-
ряда, сделанное проф. Фуксом, убедительно показывает происхо-
ждение позднейшей присяги из доклассового способа разрешения
межродовых конфликтов с помощью посредников, допускавших
ограниченное определенными рамками столкновение враждующих
сторон.
Сопоставление «джан-берю» с намеками на первоначальное
значение термина «рота» древнерусского права показывает пра-
вильность мнения, согласно которому рота — присяга Русской
Правды была в отдаленные времена каким-то более активным
столкновением' тяжущихся.
Но отсюда же надо сделать и другой, более общий вывод.
Право Русской Правды уже значительно ушло вперед от примя-
ли дьявол, видя ваше маловерие, подержати да не погрузится, дабы в рещи
в душегубство? Яко оставивше послушьство боготворенного человека, идосте
к бездушну естьству — к воде, приясте послушьство на прогневанье Божие».
1 «Аже ли мне, то на воду, оли то до дву гривен» («Правда Русская»,
т. II, издательство Академии наук СССР. стр. 335).
2 М. Ф. Владимирский - Бу данов, Обзор истории русского права,
стр. 622. Как указывает проф. С. Л. Фукс, «рота» по словарю Памвы Беренды:
«звада. спор, битва», и уже в позднейшем значении: присяга, клятва»
(С. Л. Фукс, Очерки истории государства и права казахов XVIII и первой
половины XIX вв.», докт. диссертация, 1948).
ГЛАВА 1. СУД И УГОЛ, ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
641
тивных обычаев доклассового общества и представляло собою
развитую правовую систему, в которой можно говорить о суде,
о процессе, о судебных доказательствах.
Среди них занимала самостоятельное место и присяга, по-
ставленная уже на более скромное место по сравнению с поедин-
ком и ордалиями.
Остается спорным, кто присягал в тех случаях, когда при от-
сутствии послухов рота являлась самостоятельным способом раз-
решения тяжбы. Если брать отдельные постановления Правды,
то мы найдем в них и присягу истца — по делам о взыскании
долга не свыше трех гривен — и присягу ответчика — по
искам о поклаже («тому ити роте, у кого лежало», — ст. 49
Троицкого IV списка), по обвинению в даче приюта беглому хо-
лопу. Наконец, предусматривается случай, когда один человек об-
виняет другого в нанесении удара, но не будет ни следов от
удара, ни свидетелей. Тогда жребий определяет, кому из «су-
тяжников» принимать присягу *.
Как известно, во всех тех случаях, где от судьи прямо
(оценка улик) или косвенно (жребий) зависит выбор стороны,
которая должна будет подвергнуться испытанию или которая по-
лучит право принесения присяги, — возможно более или менее
явно выраженное пристрастие суда к одной из сторон, имеющее
классовую основу. Судебная практика'в этих вопросах, несом-
ненно, была достаточно запутана; поэтому же нет полной ясности
и в законодательных текстах.
Сделанный обзор показывает, что в Русской Правде
имеются все типичные для обвинительного процесса строго
формальные доказательства, проникнутые религиозной идеоло-
гией.
Эти же черты — формализм и религиозная окраска — харак-
теризуют порядок использования послухов и видоков.
В литературе нет общего мнения по вопросу о значении этих
терминов. Одни исследователи полагают, что «видок» — очевидец
1 «Аже ли мене, то роте ему ити по свои куны» — ст. 22 Троицкого IV спи-
ска, «Правда Русская», т. I, стр. 412, ст. 115: «Ити ему роте, яко не ведал
есмь, что холоп и бегает, а платежа ему в том нет». Толстовский IV список,
«Правда Русская», стр. 455. Еще ст. 118, при добросовестной покупке чужого
холопа у несобственника. В ст. 31 читаем: «А знамения нет... аше видока не
будет, ити им на жребии, а виноватый в продаже, во что обложат» (Толстов-
ский IV список, ст. 31, стр. 413).
В литературе было указано на то, что присяга приносилась одной сторо-
ной. М. Ф. Владимирский-Буданов считает, что «во всех случаях присяга при-
надлежит обеим сторонам по самому понятию о роте, как борьбе сторон». Но
ссылка автора на Договор с немцами 1165 года (ст. 9) подтверждает лишь,
что в отдельных случаях право присягать приобретается жребием («Обзор
истории русского права», стр. 623).
21 Зак. 298
642
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
совершившегося факта, «послух» — человек, свидетельствую-
щий по слуху'.
Более обоснованным кажется взгляд, по которому видок есть
простой свидетель в современном смысле, а послух — пособник,
на которого «послался» истец или ответчик. Процессуальная роль
последнего иная, чем свидетеля, гораздо более активная. Как
указывалось ранее, послух может быть вызван противной сторо-
ной на поединок. Такая точка зрения подтверждается и тем, что
закон прямо требует определенного числа послухов в различного
рода делах: в делах об убийстве — семь (ст. 18 Пространной
Правды), в делах о личных оскорблениях — два (ст. 31 Про-
странной Правды). Послух обязан был явиться в суд — неявка
его влекла проигрыш тяжбы стороной, сделавшей на него ссылку.
Он должен был полностью подтвердить на суде все, заявленное
стороной, которую он поддерживает: «слово противу слова», гово-
рит ст. 29 Пространной Правды. Как видно из позднейшего па-
мятника («Псковская Судная грамота», ст. 22), если послух «не
договорит» или «переговорит», послушество его теряет всякое
значение1 2.
Если послухи обеих сторон покажут согласно со словами тех,
кто их поставил, послухи идут на роту.
Все описанное дает понятие о судебном процессе, как тяжбе
сторон перед князем или поставленными им судьями, независимо
от предмета спора: в эпоху Русской Правды уголовный и гра-
жданский процесс не различались. Можно сказать, что каждый
«иск» являлся, в сущности, «обвинением»: всякое притязание но-
сило деликтный характер.
Наиболее спорной и по содержанию и по смыслу описанного
в ней института оказалась ст. 15 Краткой Правды, говорящая об
«изводе перед 12 мужами»3.
Указание на 12 человек вызвало различные толкования.
В частности, ряд исследователей считал, что здесь описывался
старинный способ решения дела общиной («добрые люди» — об-
щинные судьи — Д. Иванишев, В. Ф. Владимирский-Буданов,
1 Так и проф. С. В. Юшков («История...», 1947, стр. 141) не приводит,
впрочем, никаких доводов в пользу этого мнения.
а Таково мнение В. Демченко, Н. Дювернуа, М. Ф. Владимирского-Буда-
нова. Последний автор отмечает, что в памятниках церковного права появляется
очень рано сознание о послушестве как свидетельстве в современном значении
слова, а отсюда н понятие лжесвидетельства. «В Русской Правде уже. начи-
нается смешение видоков и послухов: и те, и другие одинаково играют роль,
которая свойственна послуху. В ст. 29 Пространной Правды один термин за-
меняет другой, а также употреблено выражение «слово противу слова» как
раз в отношении видока: «привести ему видоки слово противу слова» (Троиц-
кий IV список, стр. 413), см. «Обзор истории русского права», стр. 620).
3 «Аже где взыщеть на друзе проче, а он ся запирати почнеть. то ити ему
на извод пред 12 человека; да еще будеть обидя не вдал будеть достойно
ему свои скот, а за обиду 3 гривне».
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
643
Гетц, Б. И. Сыромятников, С. В. Юшков). Н. М. Карамзин прямо
говорил о «суде присяжных» '.
Другие ученые видели в'12 мужах «суд посредников» («тре-
тейский»), образуемый каждый раз самими тяжущимися, то есть
то, что мы считаем .не судом, а доклассовым способом разреше-
ния конфликтов (А. Рейц, А. Куницын, С. П. Пахмаи, М. Кова-
левский и М. Покровский).
Наконец, было высказано мнение, согласно которому 12 че-
ловек — не судьи, а свидетели, при помощи которых потерпевший
доказывает наличие, убытков, причиненных ему пропажей вещей,
а вовсе не неуплатой долга, как обычно толкуют статью 15
Правды 1 2.
Архаизм постановления ст. 15 Правды бесспорен: этот ин-
ститут — остаток более древнего — докняжеского обычая. Но ка-
кого? Института обязательного послушества3 или широко рас-
пространенного и у славян, и ,у германцев института посредни-
чества 4.
Последнее более вероятно. Князь еще считается с древним
обычаем и позволяет в определенных случаях прибегать к посред-
никам. Но этот институт быстро исчезает везде, где происходит
дальнейшее укрепление княжеской власти. Суд князя решительно
подчиняет себе все тяжбы.
На такое изменение процессуального порядка в интересую-
щем нас вопросе имеется указание в ст. 47 Пространной Правды.
Она читается так: «Оже кто скота взищеть. Аще кто взищеть кун
на друзе, а он ся начнеть запирати, то оже на нь выведеть по-
слуси, то ти поидуть на роту, а он возметь свое куны; зане же не
дал ему кун за много лет, то платити ему за обиду 3 гривны».
1 «Так было и в Скандинавии, откуда сей мудрый устав перешел в Вели-
кобританию. Англичане наблюдают его доныне в делах уголовных. Саксон
Грамматик повествует, что в VIII веке Рагнар Ладброк, король датский, пер-
вый учредил думу двенадцати присяжных» («История государства Россий-
ского», изд. 5-е, СПб., 1842, т. II, стр. 37 — приведено в издании «Правда Рус-
ская», т. II, стр. 106). Гетц в 12 мужах ст. 15 Правды видел общинный суд,
отличный от княжеского суда, появляющегося во 2-й и 3-й редакциях (там
же, стр. 109).
3 Н. А. Максимейко, Опыт критического исследования Русской
Правды, вып. I, Харьков, 1914, стр. 30—32. Он сопоставлял ст. 15 с окружаю-
щими ее статьями 14 и 16, говорившими «об исках по поводу пропавших ве-
щей». Эти статьи «определяли порядок виндикации опознанных вещей», а ст. 15
определяет способ взыскания «прочего», то есть того, что пропало вместе
с опознанной вещью, но чего нет налицо.
3 Доказывая это положение, Н. А. Максимейко приводит параллель в до-
говоре новгородцев с немцами конца XII в. («Опыт критического исследования
Русской Правды», вып. 1, стр. 31).
4 См. А. К у и и ц ы н, Историческое изображение древнего судопроизвод-
ства в России (стр. 37), где приводится сравнение с новгородским судом
и М. Ковалевский, Современный обычай н древний закон., т. II,
М„ 1886, гл. 2,
21*
644
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Комментируя это место, В. Ф. Владимирский-Буданов указы-
вал: «Договор займа совершается перед послухами, которые те-
перь заменяют собою формальные акты последующих времен».
И далее, в соответствии со своим взглядом на 12 мужей, упоми-
наемых в статье 15 Краткой Правды, как на судей, автор добав-
лял: «Но их роль судей в случае спора... сменяется ролью про-
стых свидетелей, которые подтверждают существование сделки-и
ее неисполнение присягою пред общественной властью»'.
Такое превращение «судей» (точнее «посредников») в свиде-
телей на суде княжеских наместников и тиунов характерно для
дальнейшего развития феодального права.
Таковы основные черты судебного процесса по Русской
Правде. В них сохранились формы активного участия лиц, заин-
тересованных в разрешении конфликтов, свойственные порядкам
доклассового общества. Но в то же время все более усиливается
классовое регулирование, проводимое в интересах господствую-
щего класса землевладельцев в обществе, распавшемся на враж-
дебные классы, в котором возникло и развивается феодальное
государство.
Надо еще отметить, что постановления Русской Правды пол-
ностью не исчерпывают сведения о судопроизводстве данной
эпохи.
Несомненно, что в делах о преступлениях, наиболее затраги-
вающих интересы господствующего класса, княжеская власть
применяла более активные формы производства.
Как известно из рассказа летописца, приведенного нами
выше, еще Владимир Святославович ввел по совету епископов
смертную казнь за убийство, носившее разбойный характер. Не-
сомненно, что отыскание в таких случаях преступников требовало
розыскных действий со стороны княжеских агентов. Замена
смертной казни по настоянию бояр Владимира денежными ви-
рами, идущими в княжескую казну, не упраздняла сама по себе
розыскных действий власти, заинтересованной в раскрытии пре-
ступлений.
Источники не сохранили указаний на формы этого, вероятно,
примитивного розыска. Но существование его по делам, затраги-
вающим интересы власти, несомненно. Летописный рассказ под
1071 годом о ведении княжеским воеводой Яном Вышатичем дела
белозерских волхвов-смердов является одним из примеров та-
кого розыска 1 2.
1 М. Ф. Владимирский-Буданов, Хрестоматия по истории рус-
ского права, вып. I, Киев, 1899, стр. 71.
2 Проф. С. В. Юшков («Общественно-политический строй и право Киев-
ского государства:», стр. 522) опровергает старое мнение об отсутствии в Киев-
ской Руси элементов следственного процесса: «По делам о преступлениях про-
тив княжеской власти применялись формы следственного процесса. Сами
князья и их агенты вели следствие н сами судили».
ГЛАВА I. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС КИЕВСКОЙ РУСИ
645
Известно также, что при первых князьях-христианах (Вла-
димире и Ярославе) по настоянию духовенства были приняты
церковные уставы, широко определившие юрисдикцию церковных
судов. Церковь способствовала укреплению власти князей-земле-
владельцев. Естественно, что князья всячески старались укрепить
церковь и охранять как ее материальную базу — земельную соб-
ственность, так и вводимые христианскими епископами основы
новой религии и морали.
Часть законов, которые должны были регулировать церков-
ные дела, была заимствована из Византии в более или менее сво-
бодной передаче. Некоторые из заимствованных таким образом
норм были обязательны для всего населения, некоторые относи-
лись специально к «церковным людям» '.
Княжеские церковные уставы (Владимира и Ярослава) при-
знали довольно широкую категорию людей, подсудных только
церковному суду.
Далее, уставы признали подсудность церковным судам дел
о ряде преступлений, затрагивающих христианское вероучение
и основанные на нем брачные и семейные отношения.
В уставе Ярослава все эти дела делились на две категории:
а) дела, которые подлежали совместному ведению епископа и
князя (например, похищение женщины или изнасилование),
1 М. Ф. Владимирский-Буданов указывает на рукописные переводы от-
дельных византийских светских и церковных законов и на прямые заимствова-
ния византийских законов некоторыми нашими памятниками, включая Русскую
Правду («Обзор истории русского права», стр. 93—94). И более позднее зако-
нодательство имеет ссылки на заимствования из византийского церковного
права Так, в Новгородской судной грамоте указывалось: «Архиепископу судити
суд свой.., по св. отец правилу, по манакануну» (то есть по «номоканону»),
«Для указания пределов непосредственного действия рецепированного
права возникли церковные уставы наших князей» (стр. 94).
Спорный в исторической литературе вопрос о церковном уставе князя
Владимира (святого) подробно освещен в специальной работе проф. С. В. Юш-
кова («Исследования по истории русского права», вып. I, «Устав князя Влади-
мира», 1925) и в позднейшей книге «Общественно-политический строй и право
Киевского государства» (стр 190—211). Автор приходит к выводу о том, что
киевская православная церковь еще при Владимире добилась расширения
своей юрисдикции по сравнению с установленным первоначальной грамотой
киязя кругом дел. «Церковь стала проявлять тенденцию к «христианизации»
русского быта и к проведению этой христианизации путем расширения объема
своей юрисдикции и путем создания особой категории лиц, находящихся под
церковным патронатом. Наконец, церковь, нуждавшаяся для своего укрепле-
ния в материальных средствах, принуждена была обратиться к суду, как к од-
ному из крупнейших финансовых источников, и попытаться путем отнесения
некоторых дел к своей компетенции принять участие в сборе разного рода
судебных пошлин» (там же, стр. 202).
В итоге исследования проф. Юшков приходит к выводу о том, что «устав
киязя Владимира является одним из основных памятников права Киевского
государства. Нося нмя Владимира, устав в сушности является кратким кон-
спективным кодексом церковно-судного права, начиная Q принятия христиан-
ства до ХШ в.» (там же, стр. 211).
646
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
причем виновный подвергался наказанию и со стороны княже-
ского суда, и со стороны суда епископа; б) дела, подлежавшие
исключительно церковному суду (например, противоестествен-
ный разврат).
Церковь Киевского государства внесла в свое судопроизвод-
ство ряд черт процесса, усвоенного ею в Византии.
Как указывалось в разделе втором настоящей работы, про-
цесс императорского Рима постепенно проникся розыскными на-
чалами. Они перешли и в канонический процесс, в частности
в производство дел о церковных ересях.
Вполне понятно, что и на новой почве православная церковь
в тесном союзе с княжеской властью прибегала к активным ме-
рам розыска в борьбе против всех деяний, угрожавших ее мате-
риальным и идеологическим интересам.
Как видно из сообщений летописи, русская православная
церковь проводила инквизиционные методы процесса в делах
против еретиков и приравниваемых к ним преступников. В част-
ности, имеются указания на то, что церковные суды прибегали
к пытке для изобличения виновных '.
1 См. проф. С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право -
Киевского государства, стр. 526.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
РУССКОГО ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА ДО XVIII ВЕКА
119.	Изменения форм суда и уголовного процесса
в XIII—XV вв.
U русской истории XII и XIII века характеризо-
вались двумя противоположными тенденциями. С одной стороны,
продолжался процесс распадения Руси на отдельные княжения,
а внутри их на «володения» великих бояр-землевладельцев и мо-
настырей. Но, с другой стороны, и в период наибольшей феодаль-
ной раздробленности существовала тенденция к объединению
всех земель. «Реальной основой существования этой идеи явля-
лось то, что все русские феодальные княжества были населены
русскими. Русский народ говорил на одном языке (при наличии
ряда диалектов), пользовался одинаковыми светскими (Русская
Правда) и церковными (уставы) законами. Он имел русскую
гривенную денежную систему...» '.
Однако отдельные попытки наиболее сильных князей объеди-
нить все русские земли не могли еще быть успешными, так как
экономические условия для образования централизованного обще-
русского государства еще не созрели. Экономические связи
обычно не выходили за границы отдельных княжений. Крупные
бояре отстаивали независимость своих земельных владений и
срывали попытки централизации. Княжеские войны ослабляли
способность Руси сопротивляться внешним врагам2.
1	«Очерки истории СССР. IX—XIII вв.», т. I, стр. 770.
Как указывает М. Н. Тихомиров, уже в начале XIII в. в ряде папЬкнх
грамот появляется термин «Руссиа», а в XV в. и в наших источниках употре-
бляются термины «Росиа», «роснйская земля» («О происхожденнн названия
«Россия», «Вопросы истории» 1953 г. № 11, стр. 93).
Памятник конца XII в. — «Слово о полку Игореве» красочно отразил
княжеские усобицы н ослабление Руси. В «Житии Александра Невского», со-
ставленном в XIII в. во Владимире на Клязьме, описывалось умаление между-
народного положения Руси: «Приключилась Руси болезнь», то есть постоянные
феодальные распрн князей между собою («Труды отдела древнерусской лите-
ратуры Института литературы АН СССР», т. V, М,—JL, 1947, стр. 188).
648
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Период до конца XIV в. характеризовался наибольшей пол-
нотой так называемых «иммунитетов», то есть предоставлением
монастырям и боярам-землевладельцам наиболее широких вла-
дельческих прав (освобождение от подсудности государственным
судам без всяких ограничений, большие льготы в области обло-
жения и пр.).
Монастыри и бояре получают грамоты на свои земли с пра-
вом суда и всеми пошлинами Таким образом, рядом с госуда-
рем-князем действовали и государи-бояре, и государи-монастыри,
одинаково эксплуатируя феодально зависимое от них крестьян-
ство и враждуя между собой за власть и связанные с нею до-
ходы.
Таким образом можно сказать, что суды этого периода со-
ответствовали делению земель на уезды и волости. В уездном го-
роде действовал наместник, распространяя свою судебную власть
и на «тянувшие» к городу волости, в других волостях по главным
их селам проживали и действовали волостели с такими же функ-
циями. При каждом из них находились тиуны, доводчики и пра-
ветчики. Тиуны производили суд по поручению наместника или
волостеля; доводчики призывали к суду ответчиков и истцов;
праветчики «правили» деньги по кабалам и по судебным реше-
ниям.
Независимо от наличия этих наместничеств и волостельств
в каждом уезде существовали и действовали на основе жалован-
1	Примером широчайшего права суда, данного монастырю-вотчиннику,
может служить совместная жалованная грамота великого князя Кашинского
Василия Михайловича и семи Тверских удельных князей около 1361 года Твер-
скому Отрочу монастырю. Этой грамотой монастырю предоставлялось право
суда над его людьми даже по делам о разбое, душегубстве и татьбе: «На-
местницы и волостели не судят тех людей и не вступают к ним ни почто.
А что ся учнет или разбой, или душегубство, или татьба, который суд будет
межи монастырских людей, судей и дворян дает монастырский тивун один,
а нашим судьям не надобе ничто» («Акты археографической экспедиции»,
т. I, № 5).
Аналогичные широкие права суда по всем делам, ие исключая разбоя,
душегубства и татьбы, давались монастырям и в XV в. Так, около 1437 года
грамотой великого князя Тверского Бориса Александровича люди, жившие
в вотчинах Сретенского монастыря, были освобождены от суда наместников,
волостелей и тиунов по всем вообще д?лам.
«Судит те люди игуменья и в своих пошлинах, а будет в тех людях мона-
стырских татьба с поличным, или разбой или душегубство, и игуменья те люди
судит сама» («Акты археографической экспедиции», т. I, № 35).
Из монастырей Московского великого княжества самой широкой судеб-
ной властью пользовался Троицко-Сергиев монастырь, имевший к концу XIV в.
огромные вотчины в ряде уездов. Жалованной грамотой великого князя Дмит-
рия Ивановича Донского между 1363 и 1389 гг. он получил право суда по. всем
делам, кроме душегубства.
«А в разбое и в татьбе цх бояре мои не судят; будет дело ино, их велит
кому Сергей судити» («Акты археографической экспедиции», т. I, № 7). Ряд
подобных грамот монастырь получил и в XV в.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 649
ных грамот соответствующего князя владельческие суды мона-
стырей, церквей и отдельных землевладельцев
Все наместники и волостели являлись «кормленщиками»,
жившими за счет подвластного их суду населения. Таким обра-
зом, на крестьян, кроме множества государственных налогов
(в том числе и татарской «ордынской дани»), ложились и обре-
менительные приношения на содержание наместников и волосте-
лей. Они должны были уплачивать и «въездное», то есть даро-
вые приношения, каждому вновь назначенному наместнику или
волостелю, и постоянные «кормы» как им, так и их тиунам, до-
водчикам и праветчикам 1 2.
Многочисленные исторические документы показывают, что
положение крестьян, находившихся под властью отдельных вла-
дельцев (монастырей, церквей и помещиков всех рангов), было
не лучше, чем положение крестьян на государственной земле. Они
освобождались от некоторых видов государственных податей, но
зато обязаны были множеством повинностей в пользу своих вла-
дельцев.
Вотчинные суды и вотчинные судьи ничем не отличались от
суда волостелей, чинивших расправу над государственными тяг-
лыми людьми 3. Постоянным явлением были попытки людей «от-
биваться» от суда своих владельцев. И в отдельных случаях
1 Так, в 70-х годах XIV в. грамота рязанского князя Олега Ивановича
Ольгову монастырю жалует ему село Аристовское с судом и всеми пошлинами.
Она же подтверждала более ранние пожалования этому монастырю, сделан-
ные прадедами киязя («Очерки истории СССР. XIV—XV вв.», т. II, Изда-
тельство Академии наук СССР,. 1953, стр. 59).
2 В 1488 году Белозерский наместник на два праздника в году, на Ро-
ждество и на Петров день, получал с каждой сохи «всех земель своего намест-
ничества: полоть мяса, 20 хлебов, бочку овса, воз сена и барана. В те же два
праздника тиуну наместника давалось вполовину менее, а каждому доводчику
коврига хлеба, часть мяса, зобня овса и сыр. Эти приношения могли по жела-
нию наместника и тиунов заменяться деньгами. Наместничий корм с каждой
сохи оценивался в 10 алтын и две деньги, двух тиунов тоже в 10 алтын и
2 деньги, а десяти доводчиков в 10 алтын».
По расчету Н. Ланге оказывалось, что кормленщики получали в год
(с тысячи сох) 920 рублей дохода с одних кормов. По тогдашнему времени
это была огромная сумма, так как вотчина из 21 деревни оценивалась в 600 руб-
лей («Древние русские смесные или вобчие суды», М., 1882, стр. 12—13).
3 Как указывалось выше, до конца XIV в. объем судебных прав вотчин-
ников был наиболее широк. В XV в. жалованные грамоты обычно оговари-
вают сохранение за княжеским судом разбора наиболее тяжких уголовных
дел. Но по-прежиему за монастырями, отдельными духовными и светскими
вотчинниками признается право суда над их людьми и запрещается княже-
ским наместникам и волостелям вмешиваться в дела людей этих вотчинников.
Приведем примеры. Один относится к «чернице» Айне Федоровой, которая,
несмотря на свой монашеский сан, продолжала владеть селом Куралдинским
с деревнями в Дмитровском уезде. В 1446 году Дмитровский удельный князь
Василий Ярославович дал ей жалованной грамотой право судить своих людей
самой или «кому она прикажет» во всех делах, кроме душегубства. По делам
650
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
владельцы принуждены были обращаться за помощью к органам
княжеской власти, которые водворяли в таких случаях «законный
порядок» '.
О существе вотчинной расправы может дать представление
следующий факт, хотя и относящийся к XVI в., но характерный
и для более раннего времени. Архимандрит Спасского Ярослав-
ского монастыря Феодосий за недоплату крестьянами государе-
вых податей днем держал их в монастыре и мучил правежом,
а на ночь заключал в монастырскую тюрьму и притом самые по-
дати взыскивал вдвое против положенного * 1 2.
Отмеченное раздробление судебной власти и создание мно-,
жества владельческих судов, «кормившихся» за счет судебных
пошлин и взысканий, приводило к установлению правил о л и ч-
ной подсудности каждого из участников тяжбы. Только
в том случае, когда истец и ответчик или обвинитель и обвиняе-
мый были людьми одного и того же владельца (князя или вот-
чинника) , дело их было подсудно одному суду, а именно суду их
владельца. Но если один из тяжущихся был человеком, принад-
лежавшим князю, а другой — человеком, принадлежавшим вот-
чиннику, или оба они принадлежали различным вотчинникам, то
оказывалось, что дело принадлежало двум различным «при-
судим». Каждый из владельцев «судов и даней» был заинтересо-
ван в том, чтобы получить все, связанное с правом суда. По-
этому на практике возникал и находил свое урегулирование во-
прос о новой форме суда, которая могла примирить интересы двух
различных владельцев.
Четырнадцатый и последующие века знают такую форму
суда под именем «с м е с н ы е или вобчие суд ы». Эти суды
разрешали дела не только гражданские, но и уголовные в опи-
этой категории судьями были дмитровские наместники и их тиуиы («Акты
археографической экспедиции», т. I, № 371).
Ряд жалованных грамот на суд получили и представители рода Петели-
ных, имевших вотчины в Углицком уезде. В жалованной грамоте великого
князя Василия Васильевича, данной в 1450 году Ивану Петелину, упомянуты
грамоты, выданные его поедкам великими князьями Иваном Калитой, Симео-
ном Гордым, Дмитрием Донским и Василием Дмитриевичем о праве суда в их
вотчинах, но без указания объема судебной власти. В грамоте 1450 года из
ведения вотчинного суда были исключены дела о душегубстве, разбое и татьбе
с поличным. Они были отнесены к ведению кинельских волостелей н их тиунов
(«Акты археографической экспедиции», т. I, № 46).
1 В 1533 году крестьянин Богословского Рязанского монастыря Ивашко
Батурин отказался платить монастырские пошлины и не давался монастырю
на суд. По жалобе на это игумена великому князю Василию Ивановичу он
послал своего дворецкого в село, где жил Батурин, с повелением выслать
Батурина из села вон в месячный срок, «а не вывезется в срок и его не-
медля выметать вон» («Акты исторические», т. 1, № 134).
2 «Акты археографической экспедиции», т. I, Xs 313; см. Н. Ланге,
Древние русские смесные или вобчие суды, стр. 23.
ГЛАВА И. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 651
санных нами случаях, то есть когда стороны принадлежали раз-
личным владельцам. Смесные суды могли учреждаться между
двумя удельными князьями, между удельным князем и вотчин-
никами, имевшими право суда, например, монастырями и боя-
рами, наконец, между отдельными вотчинниками.
Исторические документы показывают большое разнообразие
в организации смесных судов. Одни из них составлялись из по-
стоянных волостелей или тиунов княжеских и таких же судей
вотчинника; другие — из лиц, заранее назначенных для участия
в смесном суде в случаях, когда понадобится его образование;
третьи суды составлялись специально для отдельного, более
сложного дела. Документы указывают на то, что в случае разно-
гласий между смесными судьями было в обычае избрание ими
третейского судьи из высших представителей духовенства или
боярства для принятия решения.
В XIV в. договоры об учреждении смесных судов заключали
еще и московские князья с удельными князьями '. Позже, с уси-
лением Московского великого княжества, дела, в которых одна из
сторон являлась подданным Московского великого князя, «тянули
к Москве».
Но в грамотах конца XIV в. в отношении наиболее важных
уголовных дел, затрагивающих интересы господствующего класса
(разбой, душегубство, татьба с поличным), нередко устанавлива-
лось, что в подобных случаях смесной суд должен собираться не
по месту подданства обвиняемого, а по месту совершения им пре-
ступления. Это правило, конечно, больше обеспечивало энергию
и быстроту преследования таких преступлений.
Кроме того, в отношении важнейших уголовных дел акты со-
хранили указания на то, что в ряде случаев как обычные, так и
смесные суды обязаны были представлять свое производство на
решение князя с боярами 1 2.
Общим законом, который определял и ход процесса, и при-
меняемые судами наказания, долго еще оставалась Русская
1 Около 1398 года великий князь Московский Василий Дмитриевич и
удельные князья Владимир Андреевич и Юрий Дмитриевич заключили с ве-
ликим князем Тверским Михаилом Александровичем договор с таким поста-
новлением о решении общих дел: «Обидному всему межи нас суд чист обчий;
а судить меж нас обчий суд людем старейшим, а целовав крест, суженного
не посужати. А татя, душегубца и разбойника и грабежника, где имуть, тут
судят, а имет проситесь на извод, ино его на извод пустити. А бояром и
слугам межи нас вольным воля, а данью и судом потянути им по земле н
по воде» («Акты археографической экспедиции», т. I, № 14).
2 Впоследствии в обоих Судебниках (1497 и 1550 гг.) употреблялся тер-
мин «с боярским судом» для обозначения того, что тот или другой воевода
или наместник имеет право окончательно («без доклада» великому князю или
царю) вершить дела о разбое и душегубстве.
652
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Правда в ее пространной редакции '. Не только в XIV, но даже
в XV и XVI вв. суды нередко назначали стародавние виры и про-
дажи, а в наиболее тяжких случаях применяли «поток и разграб-
ление» в форме отобрания всего имущества осужденного и «вы-
битая» его вон из земли»1 2.
С этой тенденцией боролись великие князья Московские, ко-
торые вводили усиленные репрессии по наиболее тяжким пре-
ступлениям и предписывали казнить смертью разбойников и
душегубцев. Однако многочисленные исторические документы по-
казывают, что эти новые указы не всегда приводились в испол-
нение. Причинами были и злоупотребления судей, освобождав-
ших за взятки преступников, и личные своекорыстные интересы
отдельных вотчинников, которые охотно принимали на свои
земли людей бежавших или изгнанных за преступления из других
княжеств, и, наконец, слабость центральной власти.
В этом отношении интересна грамота великого князя Васи-
лия Ивановича 1524 года, которой запрещалось вотчинникам
призывать к себе для поселения на пустых землях лихих людей,
татей и разбойников, «выбиггых из городов и волостей»3.
Характеризуя систему «кормления», русский историк
В. О. Ключевский так говорит о суде: «Во всяком право-
нарушении сталкивались три стороны: истец, ответчик и судья.
Каждая сторона была враждебна обеим остальным, но союз двух
решал дело за счет третьей»4.
В XIV—XV вв. особенно усилился процесс захвата общин-
ных земель крупными феодальными владельцами, духовными и
светскими. Источниками расширения феодальных владений яв-
лялись не только «пожалования» великих князей, объявивших
себя верховными собственниками всей земли, но и открытые за-
хваты общинных крестьянских («волостных») земель. Монастыри,
которые вели обширное хозяйство и торговлю, также прикупали
новые села и получали их от богатых землевладельцев («вклады
1 Так, в самом конце XIV в. в договоре между великим князем Москов-
ским Василием Дмитриевичем и великим князем Тверским Михаилом Але-
ксандровичем об учреждении «обчих» (или смесных) судов указывается, что
по делам о татях, душегубцах и грабежниках, в случае просьбы обвиняемого,
может быть применена процедура «извода» («ино его на извод пустити»)
(«Акты археографической экспедиции», т. I, № 14).
2 Так, в Двинской уставной грамоте 1397 года наказания сводятся, глав-
ным образом, к «вине» или к «продаже» в пользу пострадавшего или его род-
ственников. В одной из статей этой грамоты говорится о «дикой вире», кото-
рую должна уплачивать в случае ненахождения преступника община, подобно
верви «Русской Правды». Однако в Двинской грамоте сильнее подчеркивается
вмешательство судебных властей: она запрещает самовольное освобождение
пойманного вора от наказания.
3 «Акты археографической экспедиции», т. I, № 385.
4 В. О. Ключевский, Курс русской истории, ч. 1, изд. 4-е, М., 1911,
стр. 292.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 653
по душе»), то есть по завещанию с условием «моления» за них
после смерти.
Вотчинники присваивали себе оставшиеся почему-либо не-
распаханными участки общинной земли, а также превра-
щали в «заповедные» леса и луга, ранее используемые крестья-
нами.
Такое раздробление общинных земель, частично подпадав-
ших под руку того или иного вотчинника, влекло замену выбор-
ных органов общины тиунами и приказчиками вотчинников.
К ним переходили все административные и судебные функ-
ции
Крестьяне, не попавшие еще в зависимость от феодалов-вот-
чинников, составляли население государственных («черных») зе-
мель. «Черные люди» облагались данями и разными натураль-
ными повинностями в пользу князя. Это население жило общи-
нами, называвшимися «волостями» (на севере — «погостами»),
на которые княжеская власть возлагала ответственность за по-
ступление налогов и круговую поруку за нераскрытые преступле-
ния, направленные против интересов землевладельцев 1 2.
Крестьяне, члены общины, владели индивидуальными участ-
ками, которые могли отчуждать. Нередко тяжелые повинности
заставляли их идти в кабалу к вотчиннику, они получали от него
заем, обязываясь отрабатывать проценты. Раз закабаленный
крестьянин обычно уже не мог выйти из кабального состояния
иначе, как получив от другого вотчинника деньги для уплаты
долга первому владельцу и попадал, таким образом, в новую
кабалу.
Усиление феодальной эксплуатации вызывало постоянные
переходы крестьян от одних владельцев к другим, иногда за пре-
делы отдельного княжества, что причиняло финансовый ущерб
княжеской казне. Отсюда — ряд мер, стеснявших переходы кре-
стьян от одного владельца к другому, устанавливаемых грамо-
тами различных князей.
Общей, завершающей эти ограничения, мерой было поста-
новление Судебника 1497 года, согласно которому крестьяне
могли «отказываться» от владельца один раз в году, в Юрьев
день осенний.
В договорных грамотах между великими князьями отдельных
княжеств постоянно встречаются статьи о выдаче беглых
1 См. «Очерки истории СССР», т. II, Издательство Академии наук
СССР, 1953, стр. 40 и сл.
2 Белозерская уставная грамота 1488 года, основываясь иа постановле-
ниях Русской Правды, возлагает ответственность за «душегубство», совершен-
ное в пределах Белоозера, на посадский коллектив, а в пределах белозерских
станов и волостей — на крестьян («Очерки истории СССР», т. II, стр. 119).
654
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
крестьян и холопов, особенно совершивших преступление против
прав феодала: «...холопа, ...должника, поручника, татя, разбой-
ника, душегубца, рубежника, выдати по исправе от века» ’.
120.	Феодальная война и дальнейшее укрепление суда
великого князя Московского
Дальнейший рост феодальной эксплуатации .крестьянства и
усиление классовой борьбы последнего происходили во второй
четверти XV в. во время феодальной войны между усилившимся
великим княжеством Московским и князьями Галицкими (земли
которых были расположены по левым притокам Волги — Унже и
Костроме). На различных этапах войны Галицких князей под-
держивали великий князь Тверской и Новгородская феодальная
республика. Великих князей Московских поддерживало молодое
боярство и дворянство, посадские люди, купцы, то есть все про-
грессивные элементы феодального общества. На стороне его
противников были крупные бояре-феодалы и некоторая часть
высшего духовенства, которые стремились сохранить свои поли-
тические феодальные привилегии2.
Феодальная война осложнялась вмешательством татарских
хаиов и литовских великих князей.
В условиях феодальной войны произошло опустошение зе-
мель ряда русских северо-восточных княжеств, разорение кре-
стьянства. На рост эксплуатации, на ограничение свободы кре-
стьянство отвечает усилением классовой борьбы. Летописи раз-
личных мест описывают выступления «черных людей», бунты,
разбои и душегубство, под которыми часто понимались престу-
пления, направленные против княжеских и боярских наместников,
тиунов и приказчиков.
Княжеские грамоты и договоры, на которые мы уже ссыла-
лись, были направлены на подавление крестьянских выступлений,
на обеспечение феодальной эксплуатации.
1	«Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей
XIV—XV вв.», Издательство Академии наук СССР, 1950, № 19, стр. 55.
2	В России в XIV—XV вв. происходил, как и в средневековой Западной
Европе, тот же противоречивый процесс, в котором наряду с консолидацией
феодальных сил вокруг наиболее сильного феодала, могущего обеспечить
дальнейшее укрепление и развитие феодальной эксплуатации крепостного
крестьянства, проявлялись сепаратистские тенденции феодальных владель-
цев, стремившихся удержать свой суверенитет. Сущность этого сложного про-
цесса отчетливо была показана Энгельсом в работе «О разложении феода-
лизма и развития буржуазии», см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I,
стр. 444.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 655
Эта тенденция отразилась и в усилении наказаний и в укреп-
лении начал розыскного процесса.
Ход экономического развития должен был привести к созда-
нию централизованного феодального государства. Потребности
в обороне против чужеземной агрессии ускорили этот процесс.
'К концу восьмидесятых годов XV в. великое княжество Москов-
ское объединило вокруг себя ряд ранее самостоятельных фео-
дальных княжеств, а также подчинило своему влиянию Новгород-
скую и Псковскую феодальные республики.
Параллельно с укреплением централизованного государства
шло и развитие административно-судебных органов, подчинен-
ных непосредственно великому князю и его боярскому совету.
Ряд моментов характеризует этот процесс укрепления цен-
тральных органов Московского великого княжества.
Прежде всего произошли изменения в отправлении право-
судия в самой Москве. Раньше, в связи с дроблением Москов-
ского великого княжества на уделы, каждый из удельных князей
имел право участия в суде, чинимом в городе Москве. С конца
XIV в., с усилением власти великого князя, этот порядок изме-
няется. Суд отправляется только наместником великого князя.
Представители же удельных князей, еще не потерявших своих су-
дебных прав, только присутствуют при отправлении правосудия,
а затем получают часть судебных доходов *.
Далее, великий князь ограничивает судебную власть удель-
ных князей раньше всего по делам о душегубстве, которые изы-
мались из ведения судей удельных князей и передавались судам
великого князя Московского 1 2.
В начальном периоде феодальной войны, во время малолет-
ства великого князя Василия Васильевича («Темного»), когда
власть находилась фактически в руках группы феодального бояр-
ства, были вновь сделаны уступки в области суда в пользу удель-
ных князей и вотчинников (Судебник, изданный около 1430 г.).
Однако с победой великого княжества Московского эти уступки
были отменены.
1 Этот порядок находил отражение в договорных грамотах между вели-
ким князем Московским н удельными князьями. Так, в договоре 1389 года
между Дмитрием Донским и Серпуховским удельным князем Владимиром
Андреевичем говорится: <А судов ти московских без моих наместников не су-
дитн. А яз иму московскыи суды судитн, тем мн ся с тобою делити» («Духов-
ные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв.», № 11,
стр. 32).
2 Так, в договоре между  великим князем Василием Васильевичем и
Дмитровским и Галицким князем Василием Косым (около 1435 г.) подтвер-
ждалось старое право великокняжеского суда по делам о душегубстве в не-
которых волостях Дмитровского уезда: «а которые суды издавна потянули к
Москве из твоей вотчины, тем и ныне потянуть по старине» («Акты археогра-
фической экспедиции», т. I, № 115).
656
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Рядом договоров между великим князем Московским и
удельными князьями, касающихся порядка ведения дел в смес-
ных судах, вводилось правило, подчеркивающее верховенство
Москвы в судебных делах. Как указывалось выше, обычным пра-
вилом в производстве смесных судов был выбор третейского
судьи в случаях, если двое смесных судей не придут к общему
решению. В договорах великого князя Московского с удельными
князьями в XV в. выдвигается такое положение: если смесные
судьи не сойдутся в выборе третейского судьи, дело поступает
на решение к великому князю'.
В семидесятых годах XV в. окрепшая после феодальной
войны великокняжеская власть начинает решительное наступле-
ние на судебные права других великих княжеств и феодальных
республик, пересматривает и «переписывает на себя» их судеб-
ники 1 2;
121.	Судебник 1497 года
В восьмидесятых и девяностых годах в Москве ведутся ра-
боты по подготовке нового сборника законов. Эта работа закан-
чивается изданием в 1497 году Судебника («Законы великого
князя Иоанна Васильевича»),
Этот Судебник, большей частью посвященный организации
центрального и местного управления и суда (первая и вторая
части) и материальному гражданскому праву (третья часть), от-
нюдь не устранил действия обычного права. Но он имеет боль-
шое значение как первый кодекс общерусского права централизо-
ванного государства 3.
Судебник 1497 года очень несовершенен по юридической
технике, но ярко отражает направленность устанавливаемого им
суда против враждебных феодальному строю элементов.
Классовая направленность Судебника выражается, прежде
всего, в проводимых в нем уголовно-правовых положениях. Мы
1 Так. в договоре между Московским великим князем и Дмитровским и
Галицким князем (около 1435 г.) говорилось: «А обидному межи иас, хо-
лопу и робе, суд и неправа, и всему обидному. А о чем ся судьи наши сопрут,
и они ся зовут на третий, а не изберут третьего, иио им третий аз киязь вели-
кий». («Акты археографической экспедиции», т. I, № 29).
2 Так, были истребованы в Москву и переписаны на имя Московского
великого князя Ивана III и его сына Новгородская и Псковская судные гра-
моты. Так же был пересмотрен и утвержден судебник Рязанского княжества.
По существу эти действия означали утрату названными землями судебного
суверенитета.
3 Источниками Судебника 1497 года послужили и Русская Правда, и
Уставные грамоты, и Псковская судная грамота, и обычное право. Но ряд
статей оформил сложившиеся новые отношения (подробнее см. М. Ф. В л а-
димирский-Будаиов, Обзор истории русского права, стр. 222 и сл.;
С. В. Юшков, История государства и права СССР, ч. I, стр. 176 и сл.).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 657
встречаем здесь расширенный перечень преступлений. Особенное
внимание законодателя обращено на государственные преступле-
ния. В ст. 9 говорится о «коромоле». В это широкое понятие вхо-
дили бунт, мятеж и даже оскорбление носителей верховной
власти. В той же статье называется, как родственное «коромоле»
преступление, — убийство господина («государской убойца»).
Специально говорится о преступлениях против церкви («церков-
ная татба»). Выделено преступление против суда («ябедниче-
ство»— ст. 8 и 39). Судебник говорит в ряде постановлений
о разбое, душегубстве и татьбе, различая более тяжкие виды
кражи (повторная, кража церковная, кража людей).
Что касается системы наказаний, то для Судебника харак-
терны: широкое введение смертной казни, направленное на устра-
шение угнетаемых и восстающих против усиления феодальной
эксплуатации людей, введение торговой казни (битье кнутом) и
сокращение имущественных наказаний. Далее, характерной чер-
той наказания была неопределенность санкций, позволявшая
судьям исходить из классовой оценки опасности личности обви-
няемого, а не из точных признаков состава преступления и свя-
занных с ними наказаний. В этом отношении самой яркой чертой
Судебника было выделение особой категории преступников —
«ведомых лихих людей». Принадлежность к этой категории по-
зволяла и даже обязывала судей применять смертную казнь за
преступления, влекущие для других преступников денежные на-
казания.
По Судебнику смертная казнь полагалась «коромольнику»,
убийце своего господина, «церковному татю», «головному татю»
(крадущему людей, вероятно, холопов и детей) и «подымщику» '.
1 Этот термин вызвал споры в литературе. М. Н. Покровский («Очерк
истории русской культуры», ч. I, М., 1917, стр. 227—228), ссылаясь иа
современный перевод Судебника иностранным путешественником и на пам-
флеты XVI в., считает, что здесь идет речь о «подметчике», то есть о лице,
подбрасывающем в чей-либо дом краденую вещь или даже мертвое тело
с целью «поднять дело». Это толкование было принято мною в работе «Совет-
ский уголовный процесс», вып. I, Харьков, 1928, стр. 22. На этой же точке
зрения стоял и проф. С. В. Юшков («История государства и права СССР»,
стр. 195).
С. А. Покровский, а также Л. В. Черепнин и С. Штамм («Су-
дебник 1497 г.». Госюриздат, 1956, стр. 40) думают, что «подымщик» — это
лицо, «поднимающее», подстрекающее к бунту, чем и объясняется суровость
наказания, и что вряд ли смертная казнь назначалась в то время за подбра-
сывание поличного.
Однако в Судебнике царском 1550 года в статье, содержащей перечень
преступников, подлежащих смертной казни, н соответструюшей такому же
перечню Судебника 1497 гола, мы читаем: «А госуларскому убойце, и
градцкому сдавцу, и коромолиику, и церковному татю, и головному татю, и
подметчику (разрядка моя — М. Ч.), и зажигалиику, ведомому ли-
хому человеку живота не дати, казиити его смертною казнью» («Законы ве-
ликого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя и великого князя Иоанна
658
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Судебник в первых же статьях говорит о центральных судеб-
ных учреждениях. Здесь проводится мысль о регулярном отправ-
лении правосудия боярами и окольничьими, при которых в каче-
стве помощников имеются дьяки. К самому великому князю дело
направляется либо в случаях необходимости решения нового во-
проса, либо в порядке обжалования приговора боярского суда '.
Из текста Судебника видно, что дела распределялись сооб-
разно своему содержанию между отдельными группами бояр и
окольничьих («которому которые люди приказано ведати»).
Здесь, таким образом, происходит оформление специальных цен-
тральных учреждений, «приказов»* 1 2.
Далее Судебник говорит о местном суде. Это были, намест-
ники и волостели, различавшиеся по степени своей власти. Одни —
которые «держат кормление с боярским судом», другие — без
боярского суда. Первые могли решать все дела и применять все
наказания. Вторые не имели права применять смертной казни
без доклада центральной власти (ст. 43). Без «доклада» они
могли вершить дела лишь о менее значительных преступлениях.
Статья 38 Судебника требует, чтобы в суде наместников и
волостелей участвовали представители местного населения:
«а бещ дворского и без старосты и без лутчих людей суда на-
местником и волостеЛем не судрти».
Васильевича с дополнительными указами», изданные К. Калайдовичем и
П. Строевым, М., 1819, стр. 68). При сравнении этих двух перечней видно, что
«подымщику» Судебника 1497 года соответствует «подметчик» Судебника
1550 года. Ряд постановлений Судебника 1550 года и другие памятники эпохи
подтверждают наличие суровых угроз законодателя поотив ябедников, под-
метчиков поличного и лиц, совершающих другие подобные преступления.
1 «Судити суд бояром и околничим, а на суде быти у бояр и у околь-
ничих диаком, от суда и от печалованиа не имати, такожий всякому судне по-
сула от суда не имати никому; а судом не мстити, ин дружити иикому» (ст. 1).
«А каков жалобиик к боярину приидет, и ему жалобников от себя не отсы-
лати, а давати всем жалобником управа в всем, которым пригоже; а которого
жалобника непригоже управити, и то сказати великому князю, нли к тому
его послати, которому которые люди приказано ведати» (ст. 2).
2 М. Ф. Владимирский-Буданов («Хрестоматия по истории русского
права», вып. 2, Киев, 1889, стр. 83) говорит о распределении юрисдикции
между боярами; «здесь начало приказов».
Отмечая постепенный переход от системы великокняжеского вотчинного
управления к системе органов государственного управления в Московской
Русн, В. О. Ключевский пишет:
«Перестройка цеитоального управления началась с дворцовых ведомств.
Эти ведомства были собственно единоличные и временные правительственные
поручения: каждое из них управлялось тем или другим лицом, боярином вве-
денным, которому князь поручил, «приказывал» известную часть своего двор-
цового хозяйства. Эти единоличные поручения главных приказчиков теперь и
превратились в сложные н постоянные поисутственные места, получившие на-
звание изб или приказов... Судебник 1497 года изображает приказы в самый
момент их превращения из личных поручений в учреждения, в постоянные
ведомства» («Курс русской истории», ч. 2, П„ 1918, стр. 439).
глава и. суд и угол, процесс русского Феод, государ. до xviii в. 659
При каждом наместнике и волостеле действовали вспомога-
тельные агенты — доводчики, вызывавшие на суд, праветчики,
чинившие исполнение по судебным приговорам. Но и тиуны, фак-
тически участвовавшие в решении дел, и доводчики, и праветчики
не являлись государственными чиновниками. Обычно это были
дворовые люди, холопы наместников и волостелей *.
Наибольший интерес, с точки зрения процессуальной, пред-
ставляют нормы Судебника о борьбе с «ведомыми лихими
людьми».
В эту широкую, мало определенную категорию опасных пре-
ступников могли быть зачислены все те, кто совершал наиболее
тяжкие нарушения феодальной собственности и феодального по-
рядка: нападал на княжеских и вотчинных волостелей, тиунов,
приказчиков, уничтожал межевые знаки, грабил имущество фео-
далов.
Для усиления судебной охраны феодальных прав и привиле-
гий в судопроизводство по делам о «ведомых лихих людях» вво-
дилось розыскное начало. В местных судах должны были уча-
ствовать наряду с наместниками и волостелями дети боярские и
«добрые люди» — представители более имущих слоев населе-
ния— в городах — купцы, в дворцовых черных землях— предста-
вители наиболее зажиточных тяглых людей. Они являлись низо-
вым звеном великокняжеской администрации и обязывались «по
крестному целованию» изымать лихих людей, татей и душе-
губцев.
Самый факт «облихования» «добрыми людьми» лица, запо-
дозренного в совершении преступления, являлся достаточным
основанием для применения к нему «опыта» (то есть пытки) для
получения сознания в совершении преступления и оговора соуча-
стников, а затем для смертной казни.
Судебник очень отчетливо противопоставляет частный инте-
рес потерпевшего от отдельного преступления и общий классовый
интерес, требующий уничтожения ведомых лихих людей. По-
этому он делает специальную оговорку о том, что преступник та-
кого рода подлежит обязательно смертной казни и не может
быть выдан истцу головой даже в том случае, если у него не бу-
дет имущества для удовлетворения иска потерпевшего.
Судебник не дает полной картины розыска, производимого
по делам о государственных преступниках и ведомых лихих лю-
дях. Но указания на задержание обвиняемых, «облихование» их
(«а на кого взмолвят детей боярских человек пять или шесть доб-
рых, по великого князя крестному целованию, или черных чело-
век пять шесть добрых христиан целовалников, что он тать...»),
на применение пытки, на производство повального обыска для
1 См. В. О. Ключевский, Курс русской истории, ч. 2, стр. 433.
660
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
установления репутации человека, оговоренного татем,— все это
показывает, что производство розыска судебными органами уже
заняло прочное место в процессе по делам о наиболее опасных
для правящего класса преступлениях.
Наряду с этим Судебник сохраняет старый обвинительный
процесс по делам не только гражданским, но и по уголовным де-
лам о менее тяжких преступлениях. Здесь отношения сторон
устанавливались челобитными истцов (обвинителей). Неявка
в суд обвинителя влекла прекращение дела; неявка ответчика
(обвиняемого) — признание его виновным.
Примирение обвинителя с обвиняемым (кроме дел о ведо-
мых лихих людях) допускалось в любой стадии процесса. Оно
влекло прекращение дела с уплатой судебных пошлин. Как видно
из текста Судебника, противники могли примириться даже перед
началом судебного поединка («а досудятся до поля, а у поля не
стояв помириться...»).
Из судебных доказательств Судебник упоминает послухов,
которые сейчас являются уже не соприсяжниками, а подлин-
ными свидетелями, крестное целование и жребий, а также поеди-
нок («поле»). О распространенности «поля» в эпоху Судебника
можно сделать вывод уже из того, что о нем говорится сразу же
после общего вступления в статье «О полевых пошлинах». Здесь
регулируется вопрос о взыскании пошлин и в случае, когда по-
единок состоялся, и в случае, когда противники помирятся перед
началом боя. Но тут же указывается, что поединок мог иметь
место в делах по обвинению в «пожоге, или в душегубстве, или
в разбои, или в татбе», а также в делах гражданских *.
Никаких судебных инстанций процесс XIV—XV вв. не знал.
Постепенно, с усилением московского правительства, устанавли-
вается порядок, при котором судьи, встретившие затруднения
в разборе дела, обращались к князю с «докладом». В Судебнике
1497 года установлено уже, что некоторые дела окончательно ре-
шаются «боярским судом» в Москве.
Судебник 1497 года отнюдь не исчерпывал ни всей системы
права, ни всех вопросов организации и деятельности суда. По-
этому для более полного уяснения действовавшего в конце XV и
начале XVI вв. уголовного и процессуального права необходимо
обратиться к дополнительным источникам.
Такими источниками права эпохи Судебника являлись пра-
вые, жалованные грамоты, уставные грамоты наместничьего
управления.
1 Приведенные в тексте цитаты из Судебника 1497 года сделаны по из-
данию К. Калайдовича и П. Строева «Законы великого князя Иоанна Ва-
сильевича и Судебник царя и великого князя Иоанна Васильевича с допол-
нительными указами». При этом приходилось упрощать транскрипцию текста
Судебника, напечатанного с соблюдением всех особенностей подлинника.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 661
В уставных грамотах подтверждается очень важное постано-
вление Судебника об организации суда наместников. В этот суд
вводятся представители местного населения. Так, Белозерская
уставная грамота говорит: «А наместником нашим и их тиуном
без соцков и без добрых людей не судити суд» *.
В правых грамотах, например, встречаются указания на то,
что истцов иногда отдавали на поруки; пострадавших от побоев
подвергали осмотру и расспросу: «Осмотрити да вспросити, хто
его бил»1 2.
В уставных грамотах встречается важное в процессуальном
отношении определение «поличного», то есть обнаруженных укра-
денных вещей.
«А поличное то, что выимут из клети из-за замка; а найдут
что в дворе, или в пустой хоромине, а не за замком, ино то не
поличное» 3.
Те же уставные грамоты показывают постоянное применение
стародавнего способа оправдания лица, у которого обнаружена
краденая вещь, — «свода» Русской Правды. «А у кого что при-
знают татебное, и тот с себя сведет свод, хотя и до десятого
свода и до чеклого татя, а наместники у них в том не возмут на
них ничего» 4.
И во всех этих грамотах повторяются запреты наместникам
и их тиунам притеснять население штрафами без доказанной
вины, судебными поборами и требованиями «корма» сверх уста-
новленного в грамотах размера. Очевидно, эти злоупотребления
были широко распространены, и население постоянно на них жа-
ловалось 5.
122.	Суд русского государства XVI века
С конца XV в. в крупную силу выросло служилое дворян-
ство, получавшее за свою службу земли — «поместья». Усиливая
1 М. Ф. Владимирский-Буданов, Хрестоматия по истории рус-
ского права», вып. 2, изд. 4-е, Киев, 1889, стр. 79.
2 «Акты феодального землевладения и хозяйства XIV—XVI вв»., М.,
1951, ч. I, стр. 14—15.
3 Уставная Белозерская грамота 1488 года, ст. 11 (см. М. Ф. Влади-
мирский-Буданов, Хрестоматия по истории русского права, стр. 77).
4 Белозерская уставная грамота, ст. 12 (там же, стр. 77—78).
6 Статья 14 Белозерской уставной грамоты устанавливает обязанность
горожан и жителей волости уплачивать «вину» в случае необнаружения лица,
совершившего душегубство. И тут же указываются случаи, в которых намест-
ники не имеют права взыскивать с населения, но, очевидно, фактически взы-
скивали: «...а кого у них в лесе дерево заразит, или с дерева убиется, или
зверь съест, или кто в воду утонет, или кого возом сотреть, или кто от своих
рук потеряется, а обышут без хитрости, ино в том вины и продажи нет» (там
же, стр. 78). Другие примеры злоупотреблений наместников см. Б. И. Сыро-
мятников, Очерк истории суда в древней и новой России, Сборник «Судеб-
ная реформа» под ред. Давыдова и Полянского, т. I, стр. 71.
662
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
эксплуатацию крестьянства, помещики, как и растущее городское
население, ведут борьбу с притеснявшими их крупными феода-
лами — боярами. Отсюда — союз городов и дворян с центральной
властью в стране — крупнейшим феодальным государем, который
постепенно ограничивает феодальных владельцев *.
В истории России этот процесс образования централизован-
ного государства был ускорен необходимостью организации обо-
роны от татар, Литвы и Польши.
В конце XV в. московские великие князья сбросили татар-
ское иго, присоединили Новгород, Тверь, Северскую землю,
а в первой четверти XVI в. — Смоленск, Псков, Рязань.
Наряду с борьбой внутри господствующего класса землевла-
дельцев усиливается классовая борьба крестьян против расши-
рявшихся в конце XV и первой половине XVI вв. захватов об-
щинных земель. Эта борьба велась различными способами. Кре-
стьяне то обращались к судам (почти всегда безуспешно), то
прогоняли захватчиков силою. Многочисленные примеры этих
способов борьбы крестьян за свои земли сохранились в архивах
почти всех монастырей, а также в житиях святых.
Постройка каждого нового монастыря в лесах являлась угро-
зой для соседних крестьянских волостей, так как монахи очень
последовательно осуществляли присвоение общинных земель при
активной помощи великокняжеской власти.
В Степенной книге имеется очень характерный рассказ
о борьбе крестьян (в 30-х годах XVI в.) против Даниила Пере-
яславского монастыря. «Владущии (то есть собственники) в се-
лех близь монастыря со оружием и дреколием приходяще и во
ограде у монастыря не дадуще иноком земьли копати и с проше-
нием, яко неволею пророчествоваху Даниилу, глаголюще: почьто
на нашей земьле поставил еси монастырь? Или хощеши земьлями
и селы нашими обладати», — еже и збысться последи» i 2.
Массовые побеги крестьян и особенно холопов от своих гос-
под, поджоги имущества феодалов, нападения на их приказчиков
и тиунов, грабежи и убийства, против которых энергично боролся
Судебник 1497 года, продолжались и в первой половине XVI в.
Шестнадцатый век в истории Русского государства харак-
теризуется дальнейшим закрепощением крестьян и связанным с
ним усилением их классовой борьбы против феодалов, а также
борьбой городского населения с феодалами и борьбой посадского
люда с выделявшейся из него верхушкой.
i Такой союз был отмечен Энгельсом в истории Франции как прогрес-
сивное явление. Ф. Энгельс, О разложении феодализма и развитии бур-
жуазии, Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 445.
2 «Полное собрание русских летописей», т. XXI, вторая половина, стр. 619.
Другие примеры см. «Очерки истории СССР. Конец XV в. — начало XVII в.»,
Издательство Академии наук СССР, 1955, стр. 95—96.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 663
Боярское правление в годы малолетства Ивана IV ознамено-
валось усилением феодальной эксплуатации и рядом вызванных
им народных волнений *.
Наступление светских и церковных феодалов на черноземель-
ных (государственных) крестьян вызывало повальное бегство их
на восток, на Урал и в Сибирь и как последствие его, — запусте-
ние сел и деревень.
В ряде государевых грамот это запустение ставится в пря-
мую связь с чинимыми кормленщиками-наместниками и волосте-
лями злоупотреблениями, множеством вир и продаж, налагаемых
на виноватого и правого, незаконными поборами тиунов, довод-
чиков и неделыциков, то есть чинов судейского аппарата намест-
ничьего управления 1 2 3.
Но, конечно, основной причиной разорения и запустения
было усиление феодальной эксплуатации во всех ее формах.
Источники прямо называют в качестве причин разорения «ца-
ревы подати», «помещиково воровство», «насильство» ®.
Кроме бегства от своих господ, крестьяне отвечали и более
активной борьбой: убийствами отдельных владельцев и их тиунов
и приказчиков, нападением на усадьбы помещиков и их разграб-
лением, причем часто отмечалось уничтожение или увоз владель-
ческих документов 4.
1 Так, в 30—40-х годах XVI в. происходили волнения в Пскове и Новго-
роде. Летом 1547 года в самой Москве в связи со страшным пожаром про-
изошло вооруженное народное восстание, заставившее царя выехать с двором
из столицы и • вести переговоры с «бунтовщиками», требовавшими выдачи
ненавистных им бояр.
Подробно об этих волнениях см. «Очерки истории СССР. Конец XV —
начало XVII вв.», стр. 280 и сл.
2 «Что наперед сего жаловали есмя бояр своих, и князей, и детей бояр-
ских, города и волости давали им в кормленья, и нам от крестьян челобитья
великие, и докука беспрестанная, что наместники наши, и волостели... сверх
нашего жалованья указу чинят им продажи и убитки великие. А от намест-
ников и от волостелей... нам докука и челобитья многие, что им посадские и
волостные люди под суд и на поруки ие даютца, и кормов им ие платят, и их
бьют. И в том меж. их поклепы н тяжбы были великие, да оттого на посадех
многие крестьянские дворы и в уездах деревни н дворы позапустели, и наши
дани и оброки сходятца ие сполна» (см. С. Шумаков, Губные и земские
грамоты Московского государства, М., 1895, стр. НО). Подобное же призна-
ние делается и в Уставной Важской грамоте 1552 года («Акты археографиче-
ской экспедиции», т. I, № 234). В ней, как справедливо подчеркивает Б. И. С ы-
ромятников, «наместники в деле разорения населения поставлены рядом
с разбойниками» (Сборник «Судебная реформа», т. I, стр. 72).
3 Это указание «писцовой книги Бежецкой пятнны» Новгородской земли
(1564 г.) приведено в «Очерках истории СССР. КоиецХУ — начало XVII вв.».
стр. 279.
4 В Писцовой кинге Тверского уезда 1548 г. приводится такое указание:
«Грамоту помещичью, сказали, взяли разбойники, коли деревню разбивали»
(там же, стр. 280).
664
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Наряду с этими формами классовой борьбы как в конце
XV в., так и в XVI в. возникали так называемые ереси, в которых
антифеодальные выступления носили религиозную оболочку. По-
этому в преследовании ересей светская власть поддерживала
церковников *.
В борьбе со всеми перечисленными формами сопротивления -
эксплуатируемых классов Московское законодательство XVI в.
не только усиливает уголовную репрессию, но и перестраивает
органы суда и форму процесса.
С конца 30-х годов XVI в. организуются «губные учрежде-
ния», назначением ’ которых была борьба против уже известной
Судебнику 1497 года категории преступников — ведомых лихих
людей.
По своей форме первые губные грамоты являлись ответом
правительства на челобитья подданных, жаловавшихся и на при-
теснения наместников и волостелей, и на то, что они не защи-
щают их от умножившихся разбойников.
Так, губная Белозерская грамота 1539 года обращается
в Белозерский уезд к «князем и детем боярскым, отчинникам и
помещиком, и всем служилым людей, и старостам, соцкым, и де-
сятцкым, и всем крестьяном моим великого князя, и митрополи-
чим, и владычним, княжим, и боярскым, и помещиковым, и мона-
стырскым, и черным...».
Грамота начинается ссылкой на челобитья: «Били естя нам
челом о том, что у вас в тех ваших волостях многие села и де-
ревни розбойники разбивают, и животы ваши грабят, и села и
деревни жгут, и на дорогах многих людей грабят и розбивают,
и убивают многих людей до смерти; а иные многие люди у вас
в волостях разбойников у собя .держат, а к иным людей розбой-
ники с розбоем приезжают и розбойную рухлядь к ним привозят:
и мы к вам посылали на Белоозеро обыщиков своих, и от на-
ших — де обыщиков и от неделщиков чинятся вам великие
убыткы, а вы — деи с нашими обыщики лихих людей розбойни-
ков не имаете для того, что вам волокита велика; а сами — деи
вы розбойников меж собя, без нашего ведома, обыскивати и
имати розбойников не смеете...».
Описав, таким образом, суть челобитья, великий князь прямо
дает разрешение на организацию нового местного органа для
борьбы с разбойниками:
1 Так, в 1555 году был схвачен беглый холоп Феодосий Косой, проповед-
ник «рабьего учения»—неповиновения власти, идеи равенства и отрицания
войны. Годом раньше на церковном соборе был осужден Троицкий игумен
Артемий, проповедник «нестяжательства». В декабре 1553 года церковный
собор осудил ересь боярского сына Башкина, резко выступавшего против хо-
лопства. Он был послан «на смирение» в Волоколамский монастырь (подроб-
ности см. «Очерки истории СССР. Конец XV—начало XVII вв.», стр. 290).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII в. 665
«И вы бы меж собя свестись все за один учинили собе, в тех
своих волостях в головах детей боярскых, в волости человекы три
или четыре, которые бы грамоте умели и которые пригожи, да
с ними старост и десятцких и лутчих людей хрестиян человек
пять или шесть, да промеж бы есте собя, в станех и в волостях,
лихих людей розбойников сами обыскивали по нашему крестному
целованию, в правду без хитрости...».
Суть деятельности нового органа изложена в грамоте так:
«И вы б тех розбойников ведомых меж собя имали да обыски-
вали их, и доведчи на них и пытали накрепко, и допытався у них,
что они розбивают, да тех бы естя розбойников бив кнутьем да
казнили смертью» *.
Установив, таким образом, для отдельных, местностей орган
полицейской охраны и уголовной расправы под руководством де-
тей боярских и с участием местных «лучших» людей, царское
правительство быстро распространило этот новый порядок на все
государство.
Губная Белозерская грамота, начинаясь с милостивого раз-
решения ловить разбойников, далее трактует эту поимку и казнь
разбойников как обязанность губных органов и угрожает за ее
невыполнение:
«А не учнете меж собя розбойников обыскивати и имати, и
тех людей, к которым розбойники приезжают или не учнете за
розбойники ездити и имати и казнити, или станете розбойников
пущати, или кто станет розбойником норовити, и мне велети на
вас на всех имати иски тех людей, которых в вашей волости
розобьют, и без суда вдвое; а самим вам от меня быти в казни
и в продаже».
Дальнейший шаг в изменении организации суда по более
тяжким преступлениям был связан с проведением администра-
тивной реформы 1555 года.
С проведением реформы наместники и волостели в государ-
ственных (черных) волостях упразднялись, а для управления
всеми делами население выбирало «излюбленных» старост с це-
ловальниками. На старост и целовальников и были возложены
все судебно-полицейские функции, которые раньше принадле-
жали кормленщикам. Фактически эта реформа передавала все
местное управление и суд дворянам — средним и мелким поме-
щикам.
1 Губная Белозерская грамота напечатана в «Хрестоматии по истории
русского права» Владимирского-Буданова, вып. 2, стр. 109 и сл. Таким об-
разом, указывает Владимирский-Буданов, первоначально губные учреждения
были чисто земскими, ограничивавшими власть царских наместников. См. еще
Б. И. Сыромятников, Очерк истории суда в древней и новой России,
стр. 112 н сл.
666
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Царский наказ Белозерским губным старостам и целовальни-
кам 1571 года 1 содержит подробные правила производства след-
ствия над разбойниками и определяет силу доказательств про-
тив них:
а) человек, признававшийся в совершении разбоя, подвер-
гался смертной казни; б) если обвиняемый под пыткой обвинял
другого человека («язык») в участии в разбое, то в отношении
последнего производился «повальный обыск», то есть опрос
большой группы соседей о его поведении. В случае «облихова-
ния» его на «обыске» он также подвергался смертной казни;
в) человек, обвиненный истцом в разбое на основании «полич-
ного» (то есть вещественных доказательств), но против которого
не было оговора соучастника на пытке, также проверялся по-
вальным обыском. В случае его «облихования» без указаний на
определенное преступление он подвергался пожизненному тюрем-
ному заключению с уплатой из его имущества истцу половины
суммы иска; г) человек, оговоренный обвиняемым на пытке
(«языком»), но одобренный при проведении повального обыска,
освобождался от наказания; д) если при повальном обыске по-
ловина людей назовет его добрым, а половина лихим, он заклю-
чался в тюрьму пожизненно. Если же впоследствии обнаружива-
лось его участие в разбое, он подвергался смертной казни; те же
«обыскные люди», которые «добрили» его, платили штраф
(«выть»).
В Уставной книге разбойного приказа (около 1555 г.), в ко-
торой излагались все правила, относящиеся к «разбойным и та-
тиным» делам, было введено правило о наказании наравне с раз-
бойниками всех тех, кого обвиняли в различных формах помощи
и укрывательства разбойников2.
С именем Ивана IV связаны дальнейшая централизация
суда и управления и, в частности издание более полного Судеб-
ника (1550 г.).
Боярская Дума, расширенная включением в нее многих дво-
рян, оставалась центральным органом управления и суда, но не
ограничивала власти царя. Лиино царь судил лишь высших пред-
ставителей власти и крупнейших феодалов. Все остальные важ-
нейшие дела решала Боярская Дума, обычной формулой решений
которой было выражение: «Пр государеву приказу бояре приго-
ворили».
Для разбирательства уголовных дел при Боярской Думе
была организована Расправная палата.
С расширением функций центральных органов, увеличилось
число приказов, ведавших различными отраслями управления
и неотделенного от него суда. К суду, в частности, имели отноше-
1	См. ,«Акты археографической экспедиции», т. I, № 281.	,
2	См. «Акты исторические», т. 3, Ns 167.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 667
ние так называемые четвертные приказы, управлявшие тяглым
населением. При проведении губной реформы постепенно офор-
мился к 1555 году разбойный приказ. Он имел особо большое
значение в организации контроля над деятельностью местных губ-
ных учреждений, осуществлявших террористическую расправу
с выступавшими против феодальной эксплуатации элементами.
Ряд приказов ведал судом над детьми боярскими и дворянами.
Существовали приказы, ведавшие судом над «церковными
людьми»: патриарший разряд и приказ церковных дел. Патриарх
судил вместе со своими боярами.
Укрепление центральной власти выразилось и в изменениях
в организации местных органов власти. Постепенно, начиная
с окраин государства, наместники заменялись- воеводами, в ру-
ках которых сосредоточивались функции военного и граждан-
ского управления. Они осуществляли свои функции через съез-
жую или приказную избу.
Все указанные органы суда должны были руководствоваться
в своей деятельности как Судебником, так и специальными пра-
вилами производства по делам о «ведомых лихих людях». Так,
ст. 60 Судебника прямо разграничивает подсудность наместников
и губных старост и делает ссылку на правила, введенные губ-
ными грамотами:
«А приведут кого в розбое, или на кого в суде доведут, что
он ведомой розбойник: и наместником тех отдавати губным ста-
ростам. А старостам губным, опричь ведомых розбойников, у на-
местников не вступатися ни во что; а татей судити им, по царе-
вым и великого князя по губным грамотам, как в них написано».
С проведением судебно-административной реформы упразд-
няются смесные или вобчие суды, имевшие такое большое значе-
ние в предшествующий период. Теперь дело подлежит либо губ-
ным учреждениям, либо (незначительные уголовные преступле-
ния и гражданско-правовые споры, не затрагивавшие владения
землей) земским учреждениям.
При таком построении суда некоторые дела могли проходить
по трем судебным инстанциям: суд местный, суд приказов и суд
Боярской Думы.
По делам, не подлежавшим ведению губных учреждений, со-
хранился формально старый, то есть обвинительный (состяза-
тельный) порядок процесса, с широкими правами сторон, соби-
равших и представлявших доказательства и имевших право при-
мирения. Однако расширение розыскного начала отразилось и на
делах, рассматривавшихся в порядке обвинительного процесса, за
которым теперь укрепилось наименование «суда» в смысле видо-
вого термина, в отличие от «сыска», то есть процесса розыскного.
Эти изменения коснулись прежде всего системы доказа-
тельств, Постепенно вышли из употребления поединки («поле»).
668
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Уже в конце XV и начале XVI вв. дворяне все чаще отказы-
ваются «лезть на поле» с представителями низших классов или
ставят вместо себя бойцов-наймитов. Судебник 1550 года еще
знает «поле», указ 1556 года заменил «поле» крестным целова-
нием, то есть присягой. Дальнейшее развитие получил институт
свидетельства. Термин «послухи» теперь обозначает не соприсяж-
ников, а свидетелей. Значительное место занимают письменные
доказательства — всякого рода акты.
Изменяется и положение суда, усиливается его активность.
Суд требует от сторон доказательств и сам принимает меры к их
отысканию. Выражение «сыскати всякими сыски накрепко» ста-
новится самой употребительной формулой.
Судебник расширил круг преступлений, направленных против
интересов государства. К ним относились, кроме известных ста-
рому Судебнику «коромолы» и убийства господина, также и
сдача неприятелю города (измена). Далее названы «зажигал-
ник» (поджигатель), «подметчик»1.
Соответственно с расширением круга преступлений, призна-
ваемых государственными, расширяется и применение смертной
казни. Вместе с тем Судебник знает и применение телесного на-
казания («торговая казнь»—битье кнутом).
В судебной практике применение телесных наказаний имело
место уже в конце XIV в. Так, Двинская судная грамота
1397 года, устанавливая применение смертной казни к вору,
учинившему третью кражу, требует, чтобы каждого вора
подвергали клеймению, придавая этой мере значение полицей-
ское 1 2.
Судебная практика знала также членовредительное наказа-
ние в виде отсечения руки, применявшегося к татю за вторичную
кражу3.
1 М. Ф. Владимирский-Буданов («Хрестоматия по истории русского
права», вып. 2, стр. 152) приводит такое пояснение этого термина, сделанное
Татищевым: «подметчик двояков: 1) которой поличное кому подкинет, хотя
оного невинно ополичнить; 2) пасквилянт, который поносительные или возму-
тительные письма сочиня, подкидывает, как то в суде Никона явилось».
2 «А татя впервые продати противу поличного; а в другие уличат, про-
дадут его не жалуя; в третьие, иио повесити; а татя всякого пятиити»
(М. Ф. Владимирский-Буданов, Хрестоматия по истории русского
права, вып. 2, стр. 126).
Автор видит в применении телесных наказаний влияние византийского
права. Однако применение телесных и членовредительиых наказаний является
характерным для любой системы феодального права.
3 Такое наказание упоминается в губной грамоте селам Кириллова мона-
стыря Белозерского уезда 1549 года, вошедшей в виде добавления во вторую
Белозерскую грамоту 1571 года («Акты археографической экспедиции», т. I,
№ 281). Здесь читаем: «А поймают того ж татя с другою татбою, а доведут
на него другую татбу... да того татя велели бив киутьем, да отсечь у него
руку».
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 669
Судебник 1550 года включает в себя уже известные нам по-
ложения губных грамот, изданных во время малолетства
Ивана IV, о сыске по делам о лихих людях.
Статья 52 различает два вида процесса в отношении вора,
приведенного с поличным. С одной стороны, такое дело может
быть разрешено порядком старого обвинительного процесса, если
кража совершена впервые, и вор не будет признан на повальном
обыске лихим человеком («а приведут кого с поличным впервые,
ино его судити, да послати про него обыскати... А скажут
в обыску, что он доброй человек, ино дело вершити по суду»).
С другой стороны, если на повальном обыске вор будет приз-
нан лихим человеком, дело разбирается порядком «сыска» с при-
менением пытки и назначением смертной казни или пожизненного
тюремного заключения в зависимости от наличия или отсутствия
сознания обвиняемого («И назовут его во обыску лихим челове-
ком, ино его пытати: и скажет на собя сам, ино его казнити
смертною казнию; а не скажет на собя сам, ино его вкинути
в тюрму до смерти, а истцово заплатити из его статков»).
Статья 59 говорит о возможности признания ведомым лихим
человеком не только разбойника, но и убийцу, ябедника и более
широко — каждого, совершившего «иное какое лихое дело».
Статья 60 различает при этом подсудность уголовных дел:
дела о разбоях относятся к ведению губных старост, все же
остальные — к ведению наместников и волостелей1.
123.	Суд русского государства XVII в.
Соборное Уложение 1649 года
Крестьянская война и польско-шведская интервенция начала
XVII в. привели страну к полному хозяйственному истощению.
Ряд земель отошел к Швеции и Польше. Новое правительство
должно было заняться реорганизацией армии, собиранием
средств, укреплением местных государственных органов. В лице
воевод, ранее бывших только на окраинах, появился орган, объ-
единявший военные, административные и судебные функции. Вое-
вода — это уже не хозяин соответствующей территории, а цели-
ком агент правительства. По словам Ключевского, он «назна-
чался ведать уезд не на себя, подобно кормленщику, а на госу-
даря, как истая коронная власть». Но это ничуть не гарантиро-
вало население и правительство от старых злоупотреблений.
«Воеводы XVII в. были сыновья или внуки наместников XVI в.
На протяжении одного — двух поколений могли измениться
1 Подробности ведения процесса о ведомых лихих людях описаны в На?
казе белозерским губным старостам 1571 года,
670
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
учреждения, а не нравы и привычки». На деле все воеводство
стало «неокладным жалованием под предлогом административ-
ной службы». С переходом судебной власти к воеводам судебные
коллегии излюбленных голов с целовальниками почти всюду
были упразднены. Губное же ведомство, в котором приказный
элемент в лице старосты получил решительное преобладание над
земским, расширялось *.
Ряд документов показывает, что вся дворянская администра-
ция никоим образом не являлась плодом местной самодеятель-
ности, она была орудием классового дворянского принуждения:
постоянны жалобы торговых людей на чинимые им препятствия.
В губных учреждениях «сыск» берет решительный перевес
над «судом», как назывался старый обвинительный процесс.
Первоначально, как явствует из текста губных грамот, это не
был собственно процесс, а лишь средство поимки и наказания
ведомых лихих людей. Но поскольку лихими людьми начали счи-
тать не только схваченных на месте преступления, но и рециди-
вистов и лиц, облихованных общиной, то всех их стали расспра-
шивать, не совершали ли они прежде преступлений, стали до-
искиваться мнения общины через повальный обыск. Таким обра-
зом, короткая процедура казни ведомых лихих людей превра-
щается в особый вид процесса. К этому присоединяются рас-
спросы пойманных об их сообщниках: суд становится активным,
преследуя по своему почину лихих людей.
Правда, еще сохраняется форма суда, то есть обвинитель-
ного процесса для дел, не затрагивающих определенно понимае-
мого государственного интереса: сюда относится и ряд уголовных
дел — бой, грабеж. Но там, где казался затронутым интерес госу-
дарственный — интерес господствующего класса, применяется,
все расширяя сферу своего действия, процесс розыскной —
«сыск». Судья делается самым активным элементом процесса,
«обыскивая всякими сысками накрепко» обстоятельства дела.
Права сторон суживаются, за «сговор» с обвиняемым истец сам
подвергается пытке. Судоговорение превращается в «допрос» и
«очную ставку». Способами доказательства являются: поличное
(когда вещь вынута у обвиняемого из-под замка), повальный
обыск, то есть поголовный опрос большего или меньшего числа
местных людей, сила которого постепенно падает, по мере обра-
щения его в одно из доказательств наряду с другими, и, наконец,
собственное признание и тесно связанная с ним пытка. До конца
XVI в. собственное признание не было необходимым доказатель-
ством, хотя, как указывалось выше, пытка применялась и раньше,
1 Взаимные отношения губных старост и воевод постоянно менялись — то
это было подчинение старост воеводам, то параллельная деятельность, то за-
мена одних другими, пока, наконец, в начале XVIII в. губные учреждения ие
были упразднены совершенно.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 671
главным образом, с целью добиться оговора соучастников.
С конца XVI в. пытка сделалась главным средством розыска и
практикуется широко и в различных видах.
Вызванные ходом экономического кризиса городские восста-
ния («соляной бунт» в Москве, восстания в Пскове и Новгороде)
и бунты закрепощенного в интересах дворян крестьянства, и за-
крепление сословий на службу абсолютной монархии — повлекли
дальнейшее распространение розыскного процесса за счет старого
обвинительного.
Наряду с развитием судебных инстанций, подчиненных
центру, и устранением из судов представителей местного населе-
ния возникает и крепнет бюрократизация суда. Она выражалась
в полном господстве дьяков и подъячих, как «законоискусников»,
могущих вести письменные протоколы сысков', допросов и очных
ставок, производстве безгласном, розыскном, не потерявшем в ру-
ках «приказных» своего фискального характера и сопровождае-
мом лихоимством, волокитой и ябедничеством *.
Для того, чтобы закончить характеристику судебных учре-
ждений конца XVI и XVII вв., надо указать на следующее. Про-
должала существовать особая подсудность для особых разрядов
лиц и учреждений. На первом месте в этом отношении стояли,
конечно, церковные учреждения. Если раньше церковный суд был
как бы привилегией, хотя и нередкой, отдельных монастырей, то
церковный собор 1667 года обобщил это положение, постановив,
что «по правилам святых отець» церковные люди, считая в том
числе и крестьянство, сидевшее на церковных землях, подсудны
только суду церкви. Из отдельных челобитных посадских людей
узнаем, что происходило там, где был этот суд. «Старцы» не
дают на суд своих крестьян, превращая свои вотчины в воров-
ские и разбойные притоны, «надеяся на мочь свою и на несуди-
мые грамоты ездят по посаду многолюдством... и посадских лю-
дей бьют и увечат своею управою... а иных хватают по улицам и
водят к себе на монастырский двор и в чепь сажают... занапрасно
и безвинно... и жилые деревни со святыми иконами и со крестьян-
скими животы жгут и крестьян разоряют чтобы им... и достал-
ными вашими великих государей дворцовыми деревнями и вся-
кими угодьи... мочыо своею завладеть...».
Сохранился также и суд вотчинника и помещика над своими
людьми. Из его подсудности были изъяты дела о разбое и другие
1 Яркую характеристику суда московского государства XVII в. дает
Б. И. Сыромятников («Очерк истории суда в древней и новой России», сбор-
ник «Судебная реформа», т. I, стр. 127 и сл.). Подчеркивая полное освобожде-
ние органов местного суда от соблюдения законов, автор приводит харак-
терное выражение из «наказов» воеводам. Правительство прямо уполномочи-
вало своих агентов действовать, «смотря по тамошнему делу и по своему
высмотру, как будет пригоже и как их бог вразумит» (там же, стр. 128).
672
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
«губные» дела. Впрочем, и по этим делам вотчинники имели
право производить предварительный сыск, в который включалась
и пытка *.
Царствование «тишайшего» царя Алексея Михайловича озна-
меновалось рядом восстаний крестьян и волнений низов посад-
ского люда, направленных против политики дальнейшего зака-
баления.
Изданное в этих условиях в 1649 году Соборное Уложение
выражало интересы дворянства и верхушки посадского населения
значительно более полно, чем Судебники 2.
Оно было составлено летом и осенью 1648 года специальной
комиссией из нескольких бояр и дьяков. Источниками для него
послужили не только судебники и последующий законодательный
материал, накопившийся во всех приказах, но и ряд законов
чужеземных, что давало иногда повод отрицать самобытный ха-
рактер Уложения в целом.
Указав на многочисленные заимствования Уложения из
источников иноземных (ряд византийских законов, Литовский
статут, а через него и Саксонское Зерцало и др.), Владимирский-
Буданов говорит: «Несмотря на такое множество заимствований
из чужих источников, Уложение не есть компиляция иноземного
права, а кодекс вполне национальный, переработавший чужой
материал по духу старо-московского права, чем он совершенно
отличается от переводных законов XVIII в.» 3.
Уложение является первым полным сборником законов, охва-
тывающим вопросы государственного, административного, финан-
сового, гражданского, уголовного права и судопроизводства. Во-
просы судоустройства и судопроизводства охвачены гла-
вами X—XV, при этом в главе X изложено и обязательственное
право. Главы XXI и XXII составляют кодекс уголовного права
вперемежку с нормами, относящимися к судопроизводству по де-
лам «разбойным» и «гатиным». Впрочем, нормы уголовного
права разбросаны и по другим частям Уложения.
Нельзя не отметить, что некоторое участие в составлении
или, по крайней мере, обсуждении Уложения приняли выборные
люди, созванные к 1 сентября 1648 г. в Москву. Здесь были пред-
ставители всех чинов государства, служилых и торгово-промыш-
ленных посадских, но не было выборных от сельских или уездных
1 См. М. Н. Покровский, Русская история, т. 2, М., стр. 121 и сл.
2 «Уложение, по которому суд и расправа во всяких делах в Российском
государстве производится, сочиненное и напечатанное при владении его вели-
чества государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея России
самодержца в лето от сотворения мира 7156» (все цитаты взяты нами из
«второго тиснения», выпущенного при императорской Академии Наук в
1737 году).
3 М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского права,
стр. 231.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 673
обывателей. Часть статей Уложения уже в октябре 1648 года
слушалась царем с боярской думой и прочитана была выборным
людям. В январе 1649 года таким же порядком были обсуждены
остальные статьи проекта.
«Торопились покончить дело, чтобы выборные, поспешили
разнести по своим городам рассказы о новом курсе московского
правительства и об Уложении, обещавшем всем «ровную*
справедливую расправу... Чтобы объяснить такую быстроту
законодательной работы, надобно припомнить, что Уложение
составлялось среди тревожных вестей о мятежах, вспыхи*
вавших вслед за июньским московским бунтом в Сольвычегодске,
.Козлове, Талицке, Устюге и других городах, и заканчивалось
в январе 1649 года под влиянием толков о готовившемся новом
восстании в столице» '.
Вполне естественно, что Уложение обращает главное внима-
ние на дворянство, как на господствующий военно-служилый и
землевладельческий класс: почти половина всех статей прямо или
косвенно касается его интересов й отношений.
Если отдельные нормы Уложения как будто ограничивают
имущественную зависимость крестьян от землевладельцев, запре-
щая закладничество и возвращая закладников в тяглое состоя-
ние, то это делалось в интересах феодального государства в це-
лом, нуждавшегося в тяглых людях, облагавшихся финансовыми
сборами и военной службой. «Государство, воспрещая лицу част-
ную зависимость, не оберегало в нем человека или гражданина,
а берегло для себя своего солдата или плательщика. Уложение
не отменяло личной неволи во имя свободы, а личную свободу
превращало в неволю во имя государственного интереса» 1 2.
Глава XI Уложения («Суд о крестьянех») окончательно за-
крепляла крестьян как дворцовых черных волостей, так и мона-
1 В. О. Ключевский, Курс русской истории, ч. 3, стр. 171. Тут же
указывается об отдельных случаях челобитий выборных земских людей в ко-
миссию по составлению Уложения с просьбами о внесении тех или иных норм
закона (так, например, челобитная о возвращении в посадское тягло подгород-
ных слобод, городских дворов и торгово-промышленных заведений, принадле-
жавших ранее тяглым владельцам, но захваченных знатными людьми). См.
еще о челобитных выборных людей как источнике Уложения у М. Ф. Влади-
мирского-Буданова («Обзор истории русского права», стр. 231).
Кроме того, в самом Уложении есть указание на то, что выборные люди
всех чинов били челом от всей земли отобрать церковные земли, перешедшие
во владение духовенства, вопреки закону 1580 года («А иыне государь... сове-
товав... со всем освященным собором, и говоря с своими государевыми бояры,
из думными людьми... из дворяны московскими, из городовыми дворяны, и
детьми боярскими указал, и собором уложили...», ст. 42, гл. XVII).
2 В. О. Ключевский, Курс русской истории, ч. 3, стр. 182—183. Что
освобождаемые от бремени закладничества тяглые люди ие чувствовали при
проведении этой меры облегчения, видно из приводимых историком сведений
о затеваемом этими людьми в Москве в 1649 году новом бунте и поношении
царя всякой неподобной бранью.
22 Зак. 298
674
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
стырских и всех других вотчинников в местах их постоянного жи-
тельства, установленных по писцовым книгам. Судам было ве-
лено по искам владельцев тех земель выдавать им «беглых»
крестьян, не считаясь с «урочными летами», то есть с давностью,
если только бывшие владельцы ранее заявляли о своих правах..
Дальнейшая норма Уложения постановляла: «А впредь отнюд
ни кому чужих крестьян неприимать, и за собою недержать».
С нарушителей закона взыскивалось в пользу владельца крестьян
«за всякого крестьянина по десяти рублев на год с возвращением
беглых» >.
В то же время авторы Уложения, созданного непосредственно
вслед за опасным «соляным бунтом» 1648 года, подчеркивали
свою задачу составить такое Уложение, чтобы «всяких чинов лю-
дям от большого и до меньшого чину суд и расправа была во
всяких делех всем ровна».
Кроме обещания равного суда, сделанного во вступлении
к Уложению, та же мысль повторена в ст. 1 главы X («О суде»):
«Суд... судить бояром и окольничим и думным людем и дьяком,
и всяким приказным людем, и судьям, и всякая росправа делать,
всем людем московского государьства, от большого и до мень-
шого чину в правду... а своим вымыслом в судных делех по
дружбе и по недружбе ничего неприбавливати или убавливати, и
ни в чем другу недружить, а недругу немстить, и ни кому ни в
чем ни для чего не норовить, делить всякие государевы дела не-
стыдяся лица сильных, и избавляти обидящего (!) от руки не-
праведного».
Но это, конечно, не «единый и равный для всех суд». Уло-
жение различает наказания, исходя из всех обычных для фео-
дального строя привилегий. Глава 22 Уложения устанавливает
ряд отличий в наказуемости за общие уголовные преступления
в зависимости от сословного и семейного положения виновных.
Господин, отец, муж пользуются усиленной охраной против пося-
гательств со стороны подвластных, детей, жены. Подвластный
за один умысел против господина карается отсечением руки.
Жена за убийство мужа закапывается живою в землю. Уложе-
ние лишь обещает суд одинаковый, «нелицеприятный и для боя-
рина и для простолюдина».
В отношении организации суда Уложение исходит из ранее
сложившейся системы. Но особа царя теперь еще более отде-
ляется от органов творимого его именем правосудия. Уложение
1 Глава XI Уложения, ст. ст. 1—9.
Закон требовал возвращения беглых крестьян со всем их семейством.
Предусматривая попытки членов семьи беглого крестьянина уклониться от
возвращения к прежнему владельцу путем отказа от родственной связи
с главой семьи, ст. 22 говорит кратко и выразительно: «А которые крестьян-
ские дети от отцов своих, и от матерей учнут отпиратися, и тех пытать».
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 675
запрещает под страхом наказания обращаться с челобитьями
к царю, минуя надлежащие учреждения. Только в случаях, когда
в приказе дело не будет разрешено, жалобщику дозволяется
«бить челом» государю со ссылкой на отказ в правосудии. «А не
бив челом в приказе, ни о каких делех государю никому чело-
битен не подавать. А будет кто учнет о каком деле бити челом
и челобитные подавати государю в приказе не бив челом, и та-
ким челобитчиком за то чинить наказание бить батоги».
И тут же Уложение оговаривается, что с более именитым
жалобщиком надо поступать мягче: «А кто почестнее, и того
посадить в тюрму на неделю, чтобы на то смотря иным не по-
вадно было так делать» (гл. X, ст. 20).
Боярская дума обрисована в Уложении как высший
суд. Она рассматривает «спорные дела, которых в приказах за-
чем вершити будет не мощно» (гл. X, ст. 2).
Та же статья устанавливает и коллегиальный характер раз-
решения дел в думе. «А бояром и окольничим и думным людем
сидети в палате и по государеву указу государевы всякие дела
делати всем вместе».
Ниже боярской думы стояли приказы, являвшиеся по
общему правилу и административными, и судебными органами.
Органами суда на местах были и губные учреждения, и
воеводы. Но первые в XVII в. уже переродились из ячеек
земского самоуправления в низшие органы приказной системы.
В губные старосты выбирались дворяне, добрые и прожиточ-
ные, которые были уволены от службы за старостью или ранами,
или такие, за которых служили их дети и племянники. При этом
необходимым условием для избираемых должна была быть гра-
мотность.
В городах в выборе губных старост участвовали дворяне,
дети боярские, посадские и люди всяких чинов, жилецкие и
уездные сошные. Вместе с губными старостами судили губные
целовальники и дьяки. В губных делах подсудность определялась
не только местом жительства преступника, но и местом соверше-
ния преступления и местом поимки. В судах письмоводством
заиимались дьяки и подьячие, исполнителями судебных решений
были неделыцики, приставы, тюремные сторожа и палачй.
Однако нельзя считать, что суд воеводы (или губной), при-
каз и боярская дума составляли строгую систему трех инстанций.
Ряд воевод и губных учреждений на окраинах имели'право окон-
чательного решения всех уголовных дел. С другой стороны,
некоторые приказы действовали и в качестве судов первой ин-
станции. Но все же общим правилом была возможность обжа-
лования приговоров местных судов в московские приказы.
Мы останавливаемся несколько подробнее на уголовном
судопроизводстве по Уложению 1649 года потому, что многие его
22*
676
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
правила продолжали действовать в течение всего XVIII и пер- -
вой половины XIX вв., то есть вплоть до издания Свода Законов
Российской империи.
124.	Виды процесса и порядок судопроизводства
Для дел разбойных, татиных и убийственных со времени
Иоанна IV судами являлись разбойный приказ и губ-
ные старосты. Впоследствии для дел о тех же преступле-
ниях, совершаемых в Москве, был учрежден земский двор.
Но в эти учреждения дела попадали лишь тогда, когда истцы
«били челом с поличным» или подсудимые были «лихованы
в обысках» или обвинены «язычными молками». Без этих усло-
вий дело разбиралось в судных приказах, «где кто судим» (Уло-
жение, глава XXI, ст. 49).
Если же дело доходило до пыток, истцов и обвиняемых от-
сылали в Разбойный приказ '. В приказах «воевода с това-
рищи» разбирали дела.
Поводами к возбуждению дела являлись подача челобитной
в суд или привод виновного с поличным. По губным делам пово-
дом могло быть и известие о преступлении; оно проверялось по-
средством повального обыска или оговора, сделанного преступ-
ником об участии в преступлении другого лица.
В XVII в. еще более углубились различия между двумя
формами процесса: старым обвинительным процессом («судом»)
и все более развивающимся новым розыскным процессом
(«сыском»),
В эпоху Уложения деление процесса на розыскную и обвини-
тельную формы не совпадало с делением на уголовные и гра-
жданские дела.
Феодальное государство, заинтересованное в укреплении
основ эксплуатации крепостного населения, усиливает активность
судей по всем делам о поместьях, вотчинах, о холопах. Эти гра-
жданские дела сближались по методам их исследования с такими
уголовными делами, как дела о разбое, душегубстве и татьбе,
совершаемые ведомыми лихими людьми. Как в тех, так и в дру-
гих законодатель уже не полагается на активность истцов и от-
ветчиков, а предписывает судье «сыскивати всякими сыски на-
крепко». Напротив, в таких уголовных делах, как бой, грабеж,
татьба, совершаемая первый раз лицом, не являющимся ведомым
лихим, законодатель предоставляет активное ведение тяжб истцу
и ответчику совершенно так же, как и в гражданских делах, не
касающихся владения землей и холопами.
1	В 1682 году Разбойный приказ был переименован в Сыскной и под этим
именем существовал и в XVIII в.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 677
Характерной для Уложения чертой является возможность
в ряде случаев перехода дела, начавшегося порядком обвини-
тельного процесса («суда») к производству в порядке розыск-
ного процесса— («сыска»).
При этом и в делах гражданских могли применяться самые
энергичные меры сыска — опрос и пытка, на что имеются много-
численные указания в Уложении.
Под влиянием расширения сферы розыскного процесса
происходят перемены и в доказательственной системе. В порядке
«суда» еще встречаются старые способы доказывания в виде при-
сяги одной из сторон (гл. XIV, ст. 8) и, жребия. «Поле», то есть
поединок, уже не упоминается в Уложении.
Старое «послушество» принимает здесь характер свидетель-
ских показаний в следующих формах: а) Ссылка из вино-
ватых, то есть просьба одной из сторон о вызове определен-
ного свидетеля с обязательством подчиниться обвинению, если
свидетель покажет против стороны, делавшей на него ссылку
(гл. X, ст. ст. 158—159, 160, 176); б) Общая ссылка, то есть
свидетельство лица, на которого сослались обе стороны. Такими
лицами могли быть крестьяне и женщины (гл. X, ст. 173),
но не могли быть отпущенные на волю холопы (ст. 174). Сила
такого свидетельства, ранее неоспоримая, несколько ограничи-
вается в Уложении; в) Свидетели в современном смысле
слова. Некоторые категории лиц не допускались к свидетельству,
жена против мужа, дети против родителей, холопы против гос-
под. Свидетель из высшего класса предпочитался свидетелю из
низших; г) Повальный обыск, являвшийся одним из глав-
ных видов доказательств в розыскном процессе, допускался в
«суде» в случаях отсутствия общей (поименной) ссылки или
ссылки из виноватых (гл. X, ст. ст. 161, 167) !. В этом случае
обыскные люди должны были установить или опровергнуть суще-
ствование определенного факта.
Письменные акты, а именно крепостные, в Уложении при-
обретают силу решающего доказательства, которое может быть
отвергнуто только при уголовном обвинении в подлоге той сто-
роны, которая представила документ.
По делам, производившимся в порядке обвинительного про-
цесса, судьи после подачи челобитной вызывали ответчика. Если
истец и ответчик договаривались между собой о сроке явки перед
судом, то неявившийся «обвинялся в иске», кроме дел крепост-
ных (гл. X, ст.ст. 108—109). Вызов делался посылкой дьяком1 «за-
зывной памяти» ответчику через пристава, который брал с него
поруки, что «станет к ответу». В случае троекратной неявки
1 Подробно см. М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории
русского права, стр. 657 и сл.
678
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
ответчика иск удовлетворялся (ст. 117). Если ответчик являлся,
а истец не являлся в срок и пропускал еще неделю, то истец
лишался иска, кроме крепостных дел (гл. X, ст.ст. 109—111).
С обеих сторон суд брал «ставочные, поручные записи»
в том, что им до вершения дела без указу с Москвы не съезжать
(гл. X, ст. 123).
При явке сторон судья, выслушав истца, допрашивал ответ-
чика. Следовали возражения и опровержения. По делам, рас-
сматриваемым в этом порядке, было возможно примирение
сторон.
Подьячие записывали речи сторон (без «приписки и скобле-
ния»), когда «суд отойдет», и истец и ответчик прикладывали
к запискам руку. Когда подьячий с этой записки судное дело
напишет набело, то ' дьяк, сверив, закрепляет своей рукой
(гл. X, ст. 11).
После судоговорения запрещалось принимать дополнения
к делу (гл. X, ст. ст. 21 и 22).
Дело решали все судьи «вопче», а кто не присутствовал,
о том велено было описывать в приговоре (гл. X, ст. 23).
Виновный должен был вознаградить оправданного за все
«убытки и проести», кроме существа иска; наконец, с него взы-1
скивалась пошлина в пользу казны, соразмерявшаяся с его со-
стоянием (гл. X, ст. ст. 124—127).
Отличительными чертами розыскного процесса были отсут-
ствие сторон и активность суда. Суд доискивается правды, судо-
говорение превращается в допрос и «очную ставку».
Если лицо, возбудившее дело («истец»), начнет «сговари»
вать», то есть отказываться от выдвинутого им обвинения, то суд
может подвергнуть и его пытке.
Такое построение процесса приводит к иной системе дока-
зательств по сравнению с обвинительным процессом. Основным
доказательством становится сознание обвиняемого. Судьи доби-
вались сознания, необходимого для того, чтобы обвиняемый под-
вергся полному наказанию. Впрочем, не всегда требовалось со-
знание. Если была «язычная молка» и оговоренного «лиховали»
на обыске, он подвергался смертной казни.
Средствами для получения сознания были: 1. Расспрос —
«как давно они разбивают и крадут, кого именно разбивали и
крали, что у кого лошадей и денег и всякого живота на разбое
и татьбе взяли?»
При непризнании или при подозрении в других преступле-
ниях обвиняемого подвергали пытке.
2	. Пытка. Если разбойники оговаривали знатных людей,
детей боярских или торговых людей, которые прежде в приводе
не бывали и ни на каком воровстве не объявлялись и ни в каких
причинах не бывали, то по просьбе их назначался обыск
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 679
(гл. XXI, ст. 39). Когда же дворяне, приказные люди и дети
боярские приводили своих крестьян или дворовых людей, обви-
няя их в разбое или татьбе, последних сразу же пытали (гл. XXI,
ст. 48).
Приведенный с поличным, не могущий «очистить его» или
дать ему отвод, также подвергался пытке (там же, ст. 50) *.
Следующим видом доказательства, за Которым признавалась
большая сила, являлось поличное, то есть обнаружение у за-
подозренного краденой вещи. Вынимать поличное следовало
с приставом и с понятыми (Уложение, гл. XXI, ст. 87).
Такое поличное есть полное доказательство. Однако приве-
денный с поличным подвергался пытке для получения сознания
(ст. 50). Если он не давал вынуть у себя поличное или вынутое
отобрал, то при подтверждении этого факта по обыску он
также подвергался пытке (там же, ст. 57).
Поличное избавляло истцов от представления иных доказа-
тельств.
Если обвиняемого привели без пристава, то привод сохранял
свою силу лишь тогда, когда приведенный не бил челом, что его
истцы «ополичнили сильно»; в противном случае «сыскивалось
всеми сыски накрепко», где его с поличным поймали. Если же не
было кем сыскать, то истцам с приводным человеком давался суд
(там же, ст. 54), то есть дело разбиралось в порядке обвинитель-
ного процесса.
Повальный обыск, бывший в начале деятельности
губных органов бесспорным доказательством вины, влекущим
смертную казнь облихованного, в эпоху Уложения превратился
в одно из доказательств в ряду других. В отдельных случаях его
можно было оспорить другими доказательствами. Повальный
обыск производился следующим способом. К губным старостам
и целовальникам на обыск должны собираться боярские дети и
их приказчики, крестьяне различных владельцев и вообще все
сословия «без омены, чей кто-нибуди, с выти по человеку».
Губные старосты расспрашивали их по крестному целова-
нию, «кто у них в губе лихие люди, тати, разбойники? К кому
они приезжают и разбойную рухлядь привозят? От кого на раз-
бой ездят?»
Показания обыскных людей записывал губной дьяк по
статьям порознь; обыскные люди к записям «прикладывали
руку». Если обыскные люди объявляли, что совершено пре-
ступление, то оговариваемые назывались «лихими людьми
1 Что касается способов пытки, то современники Иоанна Грозного ука-
зывают на вбивание под ноготь длинных иголок («узнать всю подноготную»),
о железных клещах, сковородах. В эпоху Уложения и позже основным видом
пытки была дыба.
Из 104 статей гл. XXI Уложения 50 предусматривают применение пытки.
680
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
с доводом». Обыск применялся и в отношении лиц, оговоренных
на пытке преступниками. Облихованного пытали, а имущество его
арестовывали (гл. XXI, ст. 35). Одобренный отдавался на чистую
поруку с записью за теми, кто его «добрил» (там же, ст. 36) *.
Язычная молка. Это — обвинение других в разбое и
татьбе, сделанное под пыткой обвиняемым в первые полгода
после поимки и содержания в тюрьме; позже ей не давали веры
(там же, ст. 33).
По «язычной молке» производилась очная ставка. Но
независимо от того, опознает ли на ней «язык» оговоренного или
нет, — в отношении последнего производился обыск (там же,
ст. 44).
Если оговаривало двое, трое «языков» (там же, ст. 40) или
оговоренный не ссылался на повальный обыск, как человек «бро-
дящий», чужой, язычная молка сейчас же вела к пытке.
Если же «язык» не узнавал на очной ставке обвиняемого
или «сговаривал» с него прежнее показание, его самого пытали:
«не по засылке ли их не узнал или, узнав, сговаривал»? При
признании в этом делалась очная ставка с теми, кто его угова-
ривал.
Таким образом, в розыскном процессе по Уложению
(«сыске») мы встречаем следующие характерные черты:
а)	признание за некоторыми видами доказательств пол-
ной силы: к ним относились сознание обвиняемого, вы-
нуждаемое пыткой, и поличное;
б)	различное отношение к доказательствам в зависимости от
классового положения лиц, от которых они исходят: в некоторых
случаях Уложение требует для производства повального обыска
собирать людей определенного социального положения.
Эти признаки характерны для системы формальных доказа-
тельств розыскного процесса абсолютной монархии. Конечно,
в Уложении еще нет законченной системы формальных доказа-
тельств, введенной в русское законодательство Петром I. Но
это — ее зародыш.
Бесправное положение обвиняемого в процессе по делам
о душегубстве, разбое, татьбе с поличным характеризуется
также следующими чертами.
Подозреваемого часто предписывалось «вкинути в тюрьму»,
пока «не сыщется допряма», или «до указу», или «пока по нем
порука будет».
В главе XXI о тюрьме как о мере пресечения говорится
в 10 статьях, причем из некоторых статей видно, что применение
тюрьмы было общим правилом (ст. 104).
1 Со времени иовоуказных статей 1669 года повальный обыск превра-
щается в простое свидетельское показание.
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 681
Проверка показаний обвиняемого делалась лишь для рас-
крытия соучастников или выяснения других преступлений. Встреч-
ным обвинениям приведенного татя или разбойника предписыва-
лось не верить «для того, чтобы всяким людем бесстрашно было
воров имя в губу приводить» (ст. 8).
После проверки всех доказательств орган, производивший
розыск (губной староста или воевода), выносил приговор. Обыч-
ным наказанием для ведомых лихих людей была, смертная казнь.
Однако приговор мог быть смягчен, если налицо не было
сознания обвиняемого и при противоречии доказательств. В этих
случаях облихованный на обыске обвиняемый заключался
в тюрьму пожизненно. Одобренного на обыске, как уже было
указано, отдавали на чистую поруку с записью, «что ему впредь
не красти и не разбивати» (гл. XXI, ст. ст. 29, 36 и др.) '.
По отношению к татям, разбойникам и убийцам Уложение
широко применяет телесные и членовредительные наказания,
а для особо опасных преступников назначает смертную казнь.
За первую татьбу, если обвиняемый не признается на пытке
в разбойных делах, полагалось битье кнутом, урезание левого
уха и тюремное заключение на два года, после чего он подлежал
ссылке в окраинные города (ст. 9). За вторичную кражу, опять-
таки если обвиняемый на пытке не признается в совершении
иных убийственных дел, назначались: битье кнутом, урезание
правого уха, тюрьма на 4 года и последующая ссылка (ст. 10).
За первый разбой отрезали правое ухо, сажали в тюрьму на
3 года и затем ссылали (ст. 16). За второй разбой, даже без убий-
ства, назначалась смертная казнь. Если же обвиняемый даже
в первом разбое сознавался на пытке в совершении убийства или
поджога, к нему применяли смертную казнь (ст. 18).
Статья 104 главы XXI угрожала жестоким наказанием
судьям за неприменение суровых законов к ворам и разбой-
никам.
«А будет в городах кто воеводы и приказные люди или губ-
ные старосты воров ис тюрем выпустят без государева указу...
и сыщется про то допряма: и тем воеводам и приказным людем
и губным старостам за то чинити жестокое наказание, бити их
кнутом нещадно, да на них же за тех воров правити выти».
1 После Уложения московский законодатель под влиянием обстановки
несколько раз возвращался к вопросу о «разбойных и убийственных делах».
Отдельные указы иногда смягчали наказание, установленное за разбой... Указ
1653 года (ПСЗ, № 105) назначил за разбой вместо смертной казни кнут, от-
сечение пальца и ссылку. Указ 1659 года снова назначил за первый разбой
смертную казнь. Указ 1663 года установил весьма своеобразное «смягчение»
наказания за вторичный разбой: не смертная казнь, а отсечение обеих йог и
левой руки. Наконец, Новоуказные статьи о разбойных и убийственных делах
1669 года вернулись к системе наказаний, установленных в гл. XXI Уложения.
682
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
125.	Судопроизводство по «государевым делам»
Особыми чертами характеризовался процесс по «государе-
вым делам», то есть по политическим преступлениям.
Законом, определявшим порядок этого производства, была
вторая глава Уложения. Однако в ней не содержалось ни пе-
речня органов, ведущих производство по государевым делам, ни
последовательного изложения хода сыска
Круг государевых дел очерчивался очень широко. Сюда вхо-
дили не только измена и бунт, незаконный переход границ и
письменные соглашения с иностранными жителями, «шатания» и
«смута», «умышление на государево здоровье», но и «неистовые
речи» и «негожие слова» о царе.
По всем «государевым делам» законодатель требовал от
каждого человека, какого бы звания и состояния он ни был,
активной помощи в изобличении виновных. Каждый, крик-
нувший полную грозного значения формулу — «слово и дело
Государево!» немедленно схватывался соответствующими по-
лицейскими чинами и доставлялся к органам политического
сыска.
Задержание изветчика, обеспечивающее и дальнейшее его
участие в сыске, и возможность превращения в обвиняемого,
являлось одной из первых задач розыскной власти.
Обязанность извета лежала на всех без изъятия подданных,
от нее не освобождала никакая степень родства... По «государе-
вым великим делам» дети имели право бить челом на родителей,
а крестьяне и холопы на своих господ.
Статья 19 прямо угрожает смертной казнью за недонесение
о политическом преступлении.
Отсюда, по общему правилу, производство по государевым
делам начиналось принесением извета. Глава вторая Уложения
не упоминает о других поводах возбуждения дела. Однако в от-
дельных случаях могли возникать и безызветные дела (при за-
хвате беглого на рубеже, при задержании человека с оружием
в руках на царском дворе и др.).
Статья 18 главы второй дает определение основных призна-
ков извета: «Кто сведает или услышит на царское величество
какой злой умысел, и ему про то извещати государю и его госу-
даревым думным и приказным людям»* 2.
Глава П Уложения сохранила значение единственного общего закона
о политических преступлениях н о политическом процессе вплоть до издания
Воинских Артикулов Петра I.
2 Согласно буквальному смыслу статей главы П Уложения обязанность
извета не распространялась на произнесение «непригожих слов». Однако
практика знала применение суровых наказаний за недонесение о слышанных
«непристойных словах» об особе государя.
ГЛАВА П. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 683
Изветная челобитная, поданная изветчиком или записанная
с его слон, должна была содержать точное наименование извет-
чика. «Неявные» (анонимные) изветы не могли служить основа-
нием для возбуждения розыска. Однако «подметные письма»
нередко служили таким основанием (так было возбуждено
в 1682 году дело князя Хованского).
Просительным пунктом изветной челобитной является хода-
тайство об учинении сыска. Особенностью такой челобитной была
необязательность представления каких бы то ни было доказа-
тельств.
Государство возлагало и на должностных лиц, и на всех под-
данных обязанность задерживать всех подозреваемых в совер-
шении государственного преступления.. В «подкрестных записях»
XVII в. (то есть в тексте присяги государю) неизменно указыва-
лось, что им «изменников имать и приводить к государю».
В Уложении эта обязанность указывается только в отноше-
нии помещиков и вотчинников пограничных городов, обязанных
приводить в съезжую избу к воеводам своих людей и крестьян,
если они «почают в них какое дурно или измену» (гл. VI, ст. 6).
Главным органом по принятию изветов и производству сыска
по ним являлся воевода.
Принесение извета вызывало обязанность начинать дело. Со-
крытие извета было тяжким должностным преступлением.
Однако важность «государевых дел» в глазах правительства
обусловила требование, чтобы каждое такое дело как можно
скорее было отослано в Москву. Поэтому воевода по принятии
изветной челобитной должен был арестовать обвиняемого, если
он не был задержан ранее, а затем учинцть «распрос» изветчику.
Записанные «распросные речи» немедленно отсылались в Москву.
Туда же пересылали обвиняемого и изветчика под надежной
охраной. Кроме срочности производства, сыск по государевым
делам характеризовался также полной тайной. Дела эти иногда
именуются «тайными царственными делами».
Боярская дума как основной орган решения дел о государ-
ственных преступлениях могла, и сама производить сыск через
отдельных своих членов или поручать производство его иным
лицам.
Особенностью сыска по государевым делам было активное
участие в нем не одного обвиняемого, но и изветчика. Уже
в распросных речах изветчик обязан был «слаться» на свидете-
лей. В дальнейшем ходе сыска он обязан уличать обвиняемого,
«доводить» (ст. ст. 12 и 17).
Орган, продолжающий сыск, производит прежде всего
«распросы» изветчика, а затем обвиняемого и свидетелей, если
на них «слались». Они производятся порознь в отношении каж-
дого допрашиваемого.
684
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Показания свидетелей, опровергавших ссылку на них извет-
чика, имели решающую силу против него. Такое же значение
имело неподтверждение слов обвиняемого свидетелями, на кото-
рых он сослался: «его же правда его обвинила».
Практика выработала еще «распрос у пытки». Такой рас-
прос сопровождался угрозой пытки, иногда он производился в за-
стенке.
Характернейшей чертой розыска по политическим делам было
стремление подтвердить вину того или иного участника дела
его собственным признанием. Отсюда — значение очных ста-
вок со взаимным уличением и особенно пытки. Поэтому отказ
от ранее данного признания влек повторение всей процедуры
розыска.
Очная ставка изветчика с обвиняемым была необходи-
мой составной частью розыска по государевым делам (ст. 16).
На этой очной ставке изветчик повторяет и уточняет содержание
извета. Практика знала и очные ставки изветчика со свидете-
лями, на которых он сослался, но которые не подтвердили сде-
ланной на них ссылки.
Если изветчик и обвиняемый «слались» на одних и тех же
свидетелей (так называемая «обчая правда»'), то показания таких
свидетелей приобретали решающую силу против того и другого.
Наряду с обычной очной ставкой практика применяла и очную
ставку «у пытки», имеющую значение явной угрозы применения
пытки к обоим сводимым на очной ставке лицам.
Пытка не упоминается во второй главе Уложения, но
она была широко распространена.
Пытка обвиняемого применялась: а) при сознании обви-
няемого в основном факте преступления; б) при оговоре, сде-
ланном под пыткой (язычная молка); в) при извете, подтверж-
денном свидетельскими показаниями; г) при извете, сделанном
помещиком или вотчинником на своего холопа или крестья-
нина.
Повальный обыск в государевых делах применялся нечасто:
здесь не могло иметь значения удостоверение хорошей репутации
заподозренного человека.
Но когда в деле государевом не было ни одного из
обстоятельств, удостоверяющих наличие преступления, можно
было применить и повальный обыск, если притом очная ставка
изветчика и обвиняемого не дала никаких результатов.
Изветчик представляет письменные или вещественные дока-
зательства, просит о повальном обыске. Изветчик иногда воз-
буждает ходатайство о применении пытки к обвиняемому и
свидетелям, или сам «дается на пытку», заявляет желание «раз-
делаться кровью в своем извете» с обвиняемым «сменяться кожей
на кожу».
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVIII В. 685
Пытки изветчика нередко добивались опровергавшие его
извет свидетели, а также несознающийся обвиняемый. Он «слался
на его спину» и хотел «его кожей прав быть».
Уложение ничего не говорит о пытке изветчика. Но пытка
эта часто применялась на практике *.
Если изветчик сам признавался в ложности своего извета,
его пытали, чтобы он сказал, кто его на такое дело научил или
не по засылке ли «сговаривает».
Когда извет приносил «тюремный сиделец», то пытка извет-
чика могла быть первым сыскным действием, применявшимся
ранее пытки обвиняемого.
Вслед за изветчиком и оговоренным им человеком к сыску
обязательно привлекались родные и члены семьи последнего в
качестве обвиняемых с такими же тяжелыми процессуальными
последствиями. Основанием для такого привлечения был один
факт их родства с обвиняемым.
Перечисленные особенности процесса по государевым делам
ярко обрисовывают его как процесс розыскной, в котором
воеводы и приказные «правды доискивались», не стеснен-
ные ни Кругом субъектов процесса, ни процессуальными сред-
ствами 1 2.
1 По словам Олеария, пытка изветчика была даже обязательна: «Чтобы
искоренить ложные доносы, правительство приказало, чтобы челобитчики в
уголовных делах для подтверждения истины своих доносов подвергались
пытке; если доносчик выносил пытку, оставаясь при своих показаниях, то обви-
ненный в таком случае, а также, когда дело было ясно, подвергался наказанию
без следствия и процесса» («Архив Калачева», т. 3, 1859, стр. 31).
2 Основной работой о процессе по «государевым делам» является книга
Г. Г. Тельберга «Очерки политического суда и политических преступлений
в Московском государстве XVII века», М., 1912. Автор исчерпывающе анали-
зирует законодательство и судебную практику, относящуюся к политическим
преступлениям.
Однако мы не можем согласиться с тем теоретическим выводом, который
делает автор о характере производства по «государевым делам». По его мне-
нию, участие в сыске изветчика придавало политическому процессу форму
процесса состязательного: «Изветчик в эпоху Уложения... похож скорее на
публичного обвинителя наших дней... Однако он отличается своей ответствен-
ностью и рядом переносимых тягот» (стр. 148).
Это, конечно, неверно. В производстве по «государевым делам» не было
ни одной характерной черты состязательного процесса. Здесь не было ни
самостоятельных и активных сторон, располагавших свободно своими про-
цессуальными правами, ни пассивного судьи, подсчитывавшего или оценивав-
шего представленные ими доказательства. Изветчик-доносчик при всей его
активности являлся лишь орудием сыска, а вместе с тем, наряду с обвиняе-
мым, и возможным объектом пытки. Привлечение к ответственности родных
обвиняемого еще более подчеркивает розыскной характер производства, в ко-
тором все было направлено на получение любыми средствами сознания кого-
либо из заподозренных и к расширению их круга. Глубокая тайна, окутывав-
шая все производство, является дополнительной и неотъемлемой чертой этого
розыскного процесса.
686
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
По окончании сыска следует приговор: «Учинить указ по
сыску».
Содержание приговора могло быть двояким. Он либо осу-
ждал того, на кого был сделан извет, либо содержал обвинение
самого изветчика, если «сыщется про то допряма, что он такое
дело затеял на кого напрасно» (ст. 17).
Статья 12 говорит о случае, когда извет ничем не под-
креплен: «а будет кто на кого учнет извещати великое Госуда-
рево дело, а свидетелей на тот свой извет никого не поставит,
и ни чим не уличит, и сыскати про такое Государево великое дело
будет нечим...». Но и в таких случаях дело все же ведется,
то есть, очевидно, производится очная ставка, так как статья
говорит не о прекращении дела, а о его рассмотрении и решении:
«и про такое великое дело указ учинить по разсмотрению, как
государь укажет».
Только в том случае, когда такой бездоказательный извет
поступит от слуг или крестьян против господина и помещика,
Уложение указывает: «и тому их извету не верить» (ст. 13).
Приговор («вершение») по государевым делам только
в редких случаях выносился воеводой. По всем более сложным
делам он выносился боярской думой или царем. Если дума сама
вела сыск по извету, то дело решалось по подлинным актам
дела. Если же сыск производился иными органами, то дума ре-
шала дело по «выпискам» и «докладу». Краткий приговор «по-
мета» составлялся тотчас по решении дела и содержал в себе
только указание на род вины и на наказание, а иногда в «по-
мету» включалось указание на награждение поимщика или
изветчика *.
Полное описание всего хода процесса, начиная с извета,
со ссылками на установленные в сыске доказательства, с подроб-
ным описанием учиненного преступления, вносилось в царскую
грамоту, направляемую для исполнения воеводе.
Исполнение наказания по государевым делам в отличие от
непубличного наказания по общеуголовным делам осуществля-
лось публично «перед съезжей избой», и при этом «сказывается
его вина при многих людях».
Все виды наказаний, кроме Денежных пеней, применялись
по государевым делам. Измена, скоп и заговор, и умысел на го-
сударево здоровье наказывались смертной казнью. Кроме пове-
шения, часто встречаются четвертование и отсечение головы.
1 Г. Г. Тельберг приводит такой пример дополнения «пометы»: «бояре
приговорили: мужика-изменника повесить, а кто его поймал, дать из пошлин-
ных денег два рубля» (указ. соч.. стр. 233).
ГЛАВА II. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС РУССКОГО ФЕОД. ГОСУДАР. ДО XVI11 В. 687
Если в преступлении имелись черты раскола или ереси, преступ-
ник приговаривался к сожжению. Из наказаний членовредитель-
ных чаще всего применялось урезание языка (за произнесение
непристойных слов о -государе); оно обычно сопровождалось
кнутом и ссылкой. К бунтовщикам применялось нередко отсече-
ние руки или пальцев. Простое телесное наказание применялось
за произнесение «негожих слов» спьяна или при других смягчаю-
щих обстоятельствах.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ
126.	Общая характеристика уголовно-судебного
законодательства Петра I
ремя царствования Петра Великого было пе-
риодом укрепления и расцвета феодального абсолютистского •
государства. Землевладельцы-дворяне были основным господ-
ствующим классом, крепостные крестьяне — основным эксплуа-
тируемым классом. Власть переходит из рук крупных феодалов-
бояр и таких же крупных феодалов-монастырей, митрополита и
епископов в руки средних и мелких помещиков-дворян. Этот
переход’ совершается не без борьбы. Поэтому наряду с основной
классовой борьбой между угнетенными крепостными крестьянами
и господствующим классом землевладельцев происходят острые
столкновения отдельных групп внутри господствующего класса.
В недрах феодального общества получает дальнейшее развитие
класс купцов и промышленников. Законы направлены, главным
образом, на укрепление господства дворянского землевладения,
крепостного права, а также на обеспечение интересов развиваю-
щейся промышленности и торговли.
Ведя длительные войны, насаждая крепостные мануфактуры
для вооружения и обмундирования только что- созданной новой
армии, стремясь обеспечить помещиков рабочими руками и воз-
вращая им «беглых», подавляя восстания «работных людей»,
казачьей бедноты и крестьян против усиления эксплуатации,
Петр I должен был для укрепления монархии централизовать
аппарат власти, сделать его бюрократически зависимым и по-
слушным. Петр I и его преемники создают и укрепляют в России
чиновничье-дворянскую монархию, царское самодержавие.
Принцип бюрократической опеки над гражданами посред-
ством широко разветвленного аппарата администрации последо-
вательно проводился Петром в качестве главной идеи неограни-
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 689
ченной и просвещенной монархии. В Регламенте или Уставе
Главного Магистрата 1721 года эта мысль о благодетельном
значении полиции выражена весьма отчетливо: «Вкратце ж...
полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и
фундаментальный подпор человеческой безопасности и удоб-
ности».
В области уголовно-правового и процессуального законо-
дательства царствование Петра, несмотря на огромное число ука-
зов, регламентов и «должностей», сохранило основные тенденции
XVII в. Неоднократно подтверждалось, что Уложение царя
Алексея Михайловича сохраняет полную силу1. И действительно,
основные идеи этого дворянско-помещичьего кодекса нашли не
только подтверждение, но и дальнейшее развитие в законода-
тельстве Петра. Сохранился суд помещиков над их людьми,, со-
хранился и даже усилился розыскной характер процесса по всем
важнейшим делам, еще более возросла жестокость наказаний, и
в то же время особенно резко выступил характер феодального
права: в ряде случаев не только степень, но и род наказания
зависели от сословной принадлежности обвиняемого и потерпев-
шего. Общий характер наказания как меры, направленной на
подавление малейшего проявления бунта против крепостнических
порядков и даже простого ослушания царской воли, усугублялся
задачей устрашения-окружающих. Угрозы применения беспо-
щадной казни сопровождают почти каждый закон.
В отличие от формы законодательства XVII в., которая
всегда предполагала совместное участие царя и боярской думы,
в первой четверти XVIII в. закон принимает форму единоличного
царского указа. Воля абсолютного монарха становится единствен-
ной формой законодательства. Только при временных отлучках
царя и в особо неотложных случаях право издания указов
с силой закона предоставлялось органу, заменявшему царя
(с 1711 г. — Сенату).
Но в области уголовно-судебной царь являлся не только
источником закона, но и непосредственным судьей. Известно, что
при подавлении стрелецких бунтов протоколы розысков доклады-
вались царю, и Петр лично выносил смертные приговоры. Да и
позже Сенат должен был по рассмотрении особо важных дел
представлять их на окончательное решение царю.
Мысль об упорядочении законодательства, об издании Ново-
уложенной книги не была осуществлена, хотя несколько раз для
этого создавались комиссии. Обилие указов, издаваемых по лич-
ной инициативе Петра и часто им собственноручно писанных,
вызывавшихся нередко острыми потребностями текущего момента
1 Так, Указ 15 июня 1714 г. повелел «всякого чина судиям всякие дела
делать и вершити все по Уложению» (ПСЗ, т. V, № 2828, ст. 116).
690
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
и поэтому иногда противоречащих друг другу, — явилось непре-
одолимым препятствием на пути кодификации.
В области суда и управления очень наглядно проявилась
консервативная, соответствующая духу московского самодержа-
вия приверженность к старине. Петр, правда, сделал первую
в России попытку отделить суд от администрации. Но попытка
эта не имела успеха. К концу царствования Петра судебные и
административные функции были опять смешаны: губернаторы и
воеводы либо контролировали суды, либо сами осуществляли су-
дебную деятельность.
При всем перекраивании Петром судебной системы она, в
основном, отражала интересы дворян-помещиков, служа по-преж-
нему поддержанию и расширению крепостного хозяйства.
В некоторых судебных учреждениях Петра сказалось влия-
ние крепнущего торгового капитала. Оно проявилось, в частности,
в том, что купечество получило свои самостоятельные суды —
магистраты, окончательно упрочившиеся при Екатерине II и вы-
работавшие свои формы процесса.
Совершенно естественно, что, преобразуя московские учре-
ждения в духе просвещенного абсолютизма, Петр обращался .
к иностранным источникам, ища в них образцов. Но эти образцы
он подгонял к существующим русским учреждениям.
Наиболее отчетливо обе эти тенденции отразились при со-
здании и реорганизациях Сената. Поскольку Сенат играл в даль-
нейшей истории суда и процесса царской России весьма значи-
тельную роль, мы остановимся подробнее на первом периоде его
деятельности
127.	Сенат при Петре I
В 1711 году во главе не только судебных, но и всех без
исключения административных учреждений был поставлен Пра-
вительствующий Сенат. Являясь в качестве высшего органа
государственного управления преемником «боярских (или «мини-
стерских») консилий», заменивших старую «боярскую думу»,
Сенат в то же время получил ряд черт, сближавших его с госу-
дарственными учреждениями Западной Европы. Но еще в цар-
ствование Петра Сенат прошел несколько фаз развития, без
краткого указания на которые трудно правильно понять подлин-
ное значение Сената во всем государственном управлении и,
в частности, в судебной системе 2.
1	При этом для полного уяснения роли Сената в области судебной при-
шлось несколько шире осветить сложное устройство и компетенцию Сената и
в других отраслях государственного управления.
2	Подробности см. в коллективном труде «История Правительствующего
Сената за двести лет (1711—1911 гг.)», т. I, СПб., 1911.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 691
Сенат был организован указом Петра 22 февраля 1711 г.,
когда в его состав было назначено 9 сенаторов *. Но функции
его как высшего государственного учреждения были определены
двумя указами 2 марта того же года, из которых первый в де-
вяти пунктах определял задачи, возложенные на Сенат («Указ,
что по отбытии нашем делать»), а второй содержал добавочные
три пункта 1 2. Из всех этих пунктов только первый пункт основ-
ного указа определял в ярких, но юридически весьма неопреде-
ленных выражениях судебную власть Сената: «Суд иметь нели-
цеприятный и неправедных судей наказывать отнятием чести и
всякого имения, тож и ябедникам да последует».
Кроме того, в девятом пункте, вне прямой связи с его кон-
кретным содержанием, говорилось об учреждении должности
фискалов, также в мало определенных рамках, что подчеркнуто
и самим законодателем. Ввиду большого значения деятельности
органов фискалата и в Сенате и в других учреждениях приводим
эту часть пункта девятого: «Учинить фискалов во всяких делах,
а как быть им, пришлется известие».
Другие пункты обоих указов предписывают Сенату вести
организацию набора войск и их продовольствия, собирать денеж-
ные, средства («понеже деньги суть артериею войны»), органи-
зовать торговлю, разыскивать дворян, уклоняющихся от службы,
и отбирать у них поместья.
Таким образом, согласно этому первоначальному очертанию
в законе Сенат являлся центральным судебно-военно-финансовым
учреждением, осуществлявшим верховный надзор за ходом госу-
дарственного управления в указанных областях3.
Однако во время частых отлучек Петра нз столицы и даже
из пределов России функции Сената фактически расширялись,
и в делах неотложных Сенат сам издавал «указы». Поэтому ряд
историков приписывал Сенату даже законодательную функцию4.
1 ПСЗ, № 2321. Собственноручно писанный Петром указ гласил лишь
следующее: «Указ объявить последующий: определили быть, для отлучек На-
ших, Правительствующий Сенат для управления». И далее перечислено по-
именно девять сенаторов и обер-секретарь.
2 ПСЗ, № 2330 и 2327.
3 Кроме указа 22 февраля, мысль о задаче высшего управления неодно-
кратно выражалась Петром в его переписке с Сенатом. Так, в одном из писем
с призывом к более рачительному руководству административной деятель-
ностью всех органов Петр писал: «...понеже иного дела не имеете, точию одно
правление, которое, ежели неосмотрительно будете делать, то пред богом, а
потом и здешнего суда не избежите» («История Правительствующего Се-
ната...», т. I, стр. 73).
4 Эту мысль выдвинул С. Петровский («О Сенате в царствование Петра
Великого», 1875, стр. 237 и сл.). Еще категоричнее утверждал это В. Н. Лат-
кин («Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX вв.)»,
изд. 2-е, СПб., 1909, стр. 296 и сл.). К этой точке зрения примкнул М. Ф. Вла-
димирский-Буданов, указавший, что только в третьем фазисе деятельности
Сената при Петре, то есть с 1722 года, «законодательная (но не законосове-
692
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
В период с 1711 по 1718 гг., когда были организованы кол-
легии, все функции Сената административные, судебные и над-
зорные соединялись без всякого их распределения, что дало
историку русского суда повод назвать Сенат — «учреждением-
монстр»
Однако сложность функций Сената и малое число его членов
вынудили его к самочинному образованию при себе подсобного
органа для рассмотрения судебных дел — «расправной палаты».
Она состояла частью из сенаторов, частью из назначенных Сена-
том «судей расправных дел» * 1 2.
Возникла эта палата в 1712 году, но более или менее точно
ее полномочия были определены позже, в сентябре 1713 года.
«Приговор» Сената установил, что палата должна была прини-
мать к рассмотрению лишь «дела вершенные» в случаях, если
челобитчик указывал, что судья вершил его дело «не дельно и
противно его величества указам и Уложению». При этом у чело-
битчика следовало «взять за рукою сказку, чтоб он объявил
именно, какая в том деле судейская неправость и противность
государеву указу и Уложению». Признав челобитную заслужи-
вающей уважения, расправная палата принимала «вершенное
дело» к своему рассмотрению и постановлял^- по нему решение.
При жалобах на волокиту палата посылала в соответствующее
учреждение указ о немедленном решении дела. В случае неис-
полнения указа требование подтверждалось «вторыми и третьими
указами под взятием штрафов». И лишь тогда палата доносила
об этом Сенату. Палата также должна была рассматривать
фискальские доношения, сообщая ежемесячно Сенату о числе
доношений «и что по них будет учинено».
В своем «приговоре» Сенат предписывал палате разослать
по губернским приказам как полученные из низших судов «ве-
щательная) функция теперь прямо воспрещена ему» («Обзор истории рус-
ского права», стр. 253). Из более новых авторов эту мысль разделял Б. И. Сы-
ромятников («Очерк суда в древней и новой России», сборник «Судебная ре-
форма», т. I, стр. 154).
Н. М. Коркунов («Журнал гражданского и уголовного права» 1875 г., кн. 5,
стр. 279) и А. Д. Градовский («Начала русского государственного права»,
т. II, СПб., 1886, стр. 128 и сл.) опровергали это мнение, считая, что Сенат
обладал высшей распорядительной властью, которая расширялась в периоды
отсутствия Петра. На этой же точке зрения стоят и авторы «Истории Пра-
вительствующего Сената...».
В советской литературе проф. С. В. Юшков высказал мнение, что «до
1722 г. во время отсутствия императора Сенат обладал и законодательной
властью» («вместо его величества персоны») (С. В. Ю ш к о в, История госу-
дарства и права СССР, ч. I, стр. 378).
1 Б. И. Сыромятников, Очерк суда в древней и новой России,
стр. 154.
2 Выделение такого органа и его наименование были подсказаны практи-
кой старой Боярской Думы. Подробнее о составе расправной палаты см.
«История Правительствующего Сената...», т. I, стр. 159.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 693
вершенные дела», так и те, по которым челобитчики не доказали
основательности своих заявлений о неправом суде.
Из этого «приговора» видно, что в первые годы Сенат не
очень ясно представлял себе свою компетенцию, принимая к про-
изводству и «невершенные дела», а не только дела, по которым
можно было предполагать решение «неправедных судей».
Но расправная палата решала не только судебные дела, а и
дела, относящиеся к административному и финансовому упра-
влению
Неопределенность положения расправной палаты видна так-
же из того, что, когда указами 1714 года были установлены
судебные инстанции, дела, подлежавшие суду губернатора, пере-
носились прямо в Сенат без упоминания о расправной палате,
хотя она и продолжала действовать при Сенате.
В 1718 году, когда «учинена была на разнимательство непра-
вых вершенных дел и расправы» «юстиц-коллегия», расправная
палата перешла в подчинение юстиц-коллегии.
В 1719 году функции расправной палаты перешли в Санкт-
Петербургский надворный суд1 2.
Попытки очертить функции Сената как высшей апелляцион-
ной инстанции были сделаны в указах 1714 и 1715 гг. Первый
повелевал приносить челобитья в городах комендантам, на них
жаловаться губернаторам, а на последних — Сенату. Во втором
указывалось, что в городах, где нет гарнизонов и комен-
дантов, жалобы подаются ландрихтерам. Подача жалоб непо-
средственно государю или в Сенат, минуя низшие инстанции,
запрещается.
После учреждения юстиц-коллегии в Сенат могли поступать
только челобитные на неправые решения этой последней.
В 1722 году для упорядочения движения челобитных и кон-
троля за деятельностью' коллегий была учреждена должность-
генерал-рекетмейстера при Сенате. Он имел право принимать
челобитные на коллегии и канцелярии, проверять в них движе-
ние дел и докладывать в Сенате о волоките. В случаях, когда
обнаружится неправильность жалобы, генерал-рекетмейстер до-
кладывал Сенату о наложении на челобитчика наказания 3.
Однако и после всех этих мер, превращающих Сенат в выс-
шую апелляционную инстанцию, он оставался судом первой
1 Пример рассмотрения подобных дел см. в «Истории Правительствую-
щего Сената...», т. I, стр. 161.
2 На это указывают архивные записи: «дело взято в юстиц-коллегию из
расправной палаты, что ныне надворный суд» (ПСЗ, № 3403).
3 В 1722 году по представлению генерал-рекетмейстера Сенат указал:
дворцового крестьянина Соловьева бить батогами «за дерзновение», выразив-
шееся в личной подаче ряда челобитен государю («История Правительствую-
щего Сената...», т. I, стр. 237).
694
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
инстанции по делам о казенном интересе и по делам «против
первых двух пунктов», то есть па делам политическим *.
Сенат являлся также судом первой инстанции по преступле-
ниям фискалов, а также по делам, которые возбуждались в се-
нате личным указом государя.
Вопрос о возможности жалоб на неправосудие или волокиту
со стороны самого Сената в судебных делах решался неодина-
ково. Указ 1714 года допускал жалобы государю на сенат по
прохождению дела по инстанциям только в случаях' «ежели кому
в Сенате решения не учинят», то есть при отказе в правосудии
или при медленности в решении дела по апелляции.
Но указ 1718 года провозгласил: «вышний Сенат от Его
царского величества высокоповеренным есть и в особах честных
и знатных состоит, которым не токмо челобитчиковы дела, но
и правление государства поверено есть». Поэтому указ запретил
бить на Сенат челом его величеству под страхом казни 1 2.
Дальнейшее изменение организации и функций Сената свя-
зано с учреждением в 1718 году коллегий. Это были централь-
ные административные учреждения, заменившие старые приказы.
С этой реформой все административные функции Сената отхо-
дили к коллегиям, в которые и были в начале 1719 года отосланы
1 Данные сенатского архива показывают, что Сенат не только рассма-
тривал дела в качестве высшей судебной инстанции, ио в ряде случаев сам
производил предварительное следствие, назначал пытки, при которых иногда
присутствовал состав Сената. Так, например, 7 августа 1717 г. Сенат поста-
новил: «фискала Безобразова против допросных его речей, какой и за кем
знает он бунт, пытать... Того ж числа он, Безобразов, в застенке и на виске
пытан» («История Правительствующего Сената...», т. I, стр. 330, прим. 4).
2 ПСЗ, № 2328, 2787 и 3261. Однако эти торжественные формулировки
не всегда отражали реальное положение Сената, особенно в первые годы его
существования. Как известно, при организации Сената в него не вошли важ-
нейшие сановники. «Верховные господа», «принципалы» — князь Меньшиков,
канцлер Головкин, адмирал Апраксии, обращаясь к Сенату с различными тре-
бованиями, писали ему «указом». Сам Петр напоминал «принципалам» о не-
обходимости обращаться непосредственно к учрежденному им Сенату («Из-
вольте о всех требованиях писать к ним»). Известна вражда между Меньши-
ковым и Сенатом, о которой доносил своему правительству французский ко-
миссар в Петербурге де Лавинье (1717 г.). Характерные для высших санов-
ников Петра злоупотребления и взятки не были чужды и составу Сената и
фискалата. Вот что говорит об этом С. М. Соловьев в «Истории России»
(т. XVI, стр. 155): «Курбатов умер под судом, сибирский губернатор князь
Гагарин и обер-фискал Нестеров казнены смертию, сенатор и вице-канцлер
Шафиров с плахи послан в ссылку; первый вельможа в государстве, светлей-
ший князь Меньшиков, уличен в злоупотреблениях и должен нести громад-
ный штраф...».
См. также В. О. Ключевский, Боярская дума, стр. 451 и сл.; «Исто-
рия Правительствующего Сената...», т. I, стр. 203; М. Ф. Владимирский-
Буданов, Обзор истории русского права, стр. 253.
Известна также роль «майорских розыскных канцелярий» в осуществле-
нии с 1717 года надзора за деятельностью Сената. Им передавались фискаль-
ГЛАВА Ш. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 695
из Сената соответствующие дела. Как было указано выше, дела
расправной палаты были переданы в юстиц-коллегию.
В связи с учреждением коллегий за Сенатом был оставлен
лишь высший контроль. Он осуществлялся собранием президен-
тов коллегий, которые должны были обсуждать дела, не уклады-
вавшиеся в компетенцию отдельных коллегий. Это дало основа-
ние некоторым авторам сделать вывод о том, что с 1718 до
1722 гг. Сенат вообще не существовал в качестве постоянно дей-
ствовавшего учреждения *.
Однако в «Должности Сената» 3 декабря 1718 г. указыва-
лось на такую функцию Сената, как рассмотрение и решение дел
по челобитным, удостоившимся высочайшей подписи, «дабы
розыскать между челобитчиком и юстиц-коллегиумом». Таким'
образом, за Сенатом сохранилось значение высшего судебно-
надзорного органа, в который при известных обстоятельствах
могли попадать жалобы на решения юстиц-коллегии.
В последнем же пункте «Должности» законодатель подчерк-
нул основную функцию Сената. «Глава же всему, дабы (сена-
торы) должность свою и наши указы в памяти имели и до завтра
-не откладывали, ибо как может государство управляемо быть,
егда указы действительны не будут». Таким образом, было про-
возглашено, что Сенат должен быть «хранилищем законов» * 1 2.
В Генеральном регламенте коллегиям 28 февраля 1720 г.
снова была подчеркнута мысль о положении Сената как высшего
органа правительства, стоящего над коллегиями. Все государствен-
ные коллегии «токмо под его царским величеством особливым,,
тако ж и Правительствующего Сената указами обретаются»3.
Однако деятельность Сената в составе президентов тех кол-
легий, над которыми он должен был осуществлять высший
ские доношения, которые почему-либо оставались в Сенате без движения.
Лейбгвардейские офицеры, пользовавшиеся особым доверием Петра, получили
полномочия в известных случаях арестовывать сенаторов и отвозить в кре-
пость, «а потом дать знать» об этом государю, причем штаб-офицер должен
был «чянить сие нелицемерно, а ежели пренебрежит, то лишен будет всего и
К тому смертию казнен или шельмован будет» (ПСЗ, № 3721); см. В. Вере-
тенников, История тайной канцелярии петровского времени, Харьков, 1910,
стр. 28, 35, 41, 73, 151 и др.
1 М. Ф. Владимирский-Буданов, Обзор истории русского права,
стр. 253. Это мнение правильно оспаривается авторами «Истории Правитель-
ствующего Сената...» (т. I, стр. 280 и сл.), подчеркивающими, что функция
Сената по надзору за законностью действий всех органов власти указывает
на постоянный характер Сената.
2 ПСЗ, № 3264. Из данных сенатского архива за этот период видно, что
Сенат занимался в области судебных дел и разрешением спорных вопросов
о подсудности, и решением дел, переданных ему государем, изданием указов
о публичном прощении вины преступникам (например, приговор по делу се-
натора Апухтина, 1720 г. — см. «История Правительствующего Сената...»»
т. I, стр. 330 и сл.).
ПСЗ, № 3534.
696
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
надзор, оказалась мало удовлетворительной. Указ Петра 12 ян-
варя 1722 г. прямо признал это, подчеркнув невозможность сов-
мещения должностей президентов коллегий и членов сената.
«Правление сего государства, яко нераспоряженного перед сим,
непрестанных трудов в сенате требует, а члены сенатские, почи-
тай все, свои коллегии имеют, того ради не могут одного снесть,
сие сначала несмотря учинено, что ныне надлежит исправит^» *.
Но при реорганизации Сената путем назначения в него сена-
торов, не связанных с руководством коллегий, принцип этот не
был полностью соблюден, и президенты военной, адмиралтейской,
иностранной и берг-коллегии остались его членами.
С 1722 года было точно установлено, что Сенат не имеет за-
конодательной власти, а осуществляет высший надзор за всеми
правительственными органами. В частности, Сенат имел право
посылать в губернии сенаторов, ревизующих деятельность мест-
ных органов.
Ревизионная деятельность Сената в отношении судебных дел
выражалась в приеме жалоб на решения коллегии.
128.	Органы административного и судебного надзора
при Сенате и других правительственных учреждениях
А. Фискалат. Как указывалось выше, одновременно с орга-
низацией в 1711 году Сената была созданы должности фискалов.
Впоследствии рядом указов была организована целая система
фискалата, завершенная в 1717 году. Фискалат первоначально
должен был быть органом тайного надзора.
В указе 5 марта 1711 г. предлагалось Сенату «выбрать обер-
фискала, человека доброго и умного (из какого чина ни есть)».
Здесь содержалось и определение его обязанностей: «должен он
над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про непра-
вый суд, також в сборе казны и прочего, и кто неправду учинит,
должен фискал позвать его пред Сенат (какой высокой степени
ни есть) и там его уличить». При успешности уличения половина
штрафа с обвиненного шла в пользу фискала, неуличение не
должно было «фискалу в вину ставить, ниже досадовать, под
жестоким наказанием и разорением имения».
Под ведением обер-фискала должны были состоять провин-
циал-фискалы, а под ними «несколько нижних», которые «во
всем таку ж силу и свободность имеют, как и обер-фискал, кроме
одного, что вышнего судью или генерального штаба на суд без
обер-фискала позвать не могут».
1 ПСЗ, № 3878.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 697
В начале 1712 года было указано, что фискалы ставятся под
ведомство Сената, утверждалась их самостоятельность по отно-
шению к губернаторам.
Петр угрожал сенаторам казнью, если они не будут рассма-
тривать «фискальских доносов».
Не довольствуясь этим, Петр передавал эти доносы на рас-
смотрение и для производства о них розысков доверенным лицам,
а именно — в так называемые «майорские канцелярии», позднее
в тайную канцелярию
Указ 1715 года о «должности» фискала устанавливал более
точно круг ведения и состав фискалата. При обер-фискале, а
также при губернских (провинциальных) и городских фискалах
учреждались по четыре должности помощников, из которых двое
от купечества, «дабы могли тайно ведать купеческое сословие».
Функции фискалов были определены так. «Действие же их сие
есть — взыскание всех безгласных дел, то есть: 1) всякие пре-
ступления указов; 2) всякие взятки и кража казны и прочее,
что ко вреду государственному интересу быть может, каково б
оное имени ни было; 3) також и прочие дела народные, за кото-
рых нет челобитчиков, например, ежели какого приезжего убьют
или наследник последний своей фамилии во младенчестве умрет
без завету духовной предков его и прочие тому подобные безглас-
ные дела, иже не имеют челобитчика о себе».
Этим указом значительно ограничивалась безнаказанность
фискальских донесений. Сумма штрафа, идущая в пользу фис-
кала, уменьшается до ^четверти. Теперь фискалы должны были
проведывать о всех делах не только тайно, но и явно1 2.
1 См. В. Веретенников, История тайной канцелярии петровского
времени, стр. 35 и сл.
2 Этот момент, расширявший способы деятельности фискалов, обычно
упускался из вида авторами, писавшими о фискалате. Они подчеркивали
«тайный досмотр, тайное проведывание про совершенные преступления» как
единственный метод деятельности фискалов. См. С. Петровский, О Се-
нате в царствование Петра Великого, М., 1875, стр. 157; Н. Муравьев
(«Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности», М., 1889, стр. 288)
прямо противопоставлял фискалат органам прокуратуры именно по методу
деятельности. Он указывал, что «фискалы или мало пользовались своими пол-
номочиями или употребляли их во зло, возбуждая при этом страх и ненависть
способом своего воздействия, которое почерпалось тайным проведыванием и
доносом. Напротив, прокуроры открыто выступают в значении органов за-
кономерного правительственного надзора и при всяком нарушении закона
явно протестуют пред высшею властью, приучая общество видеть в их дей-
ствиях безличную охрану законности даже против должностных ее наруши-
телей».
Оставляя в стороне, панегирический тон характеристики прокуратуры,
мы должны отметить, что автор прошел мимо закона, расширившего способы
деятельности фискалата.
Правильным является только то, что в органах фискалата процветали
злоупотребления, взятки, ложные доносы. Почти все стоявшие во главе
698
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
С учреждением коллегий все фискальские дела перешли из
Сената в юстиц-коллегию, при которой состоял и обер-фискал.
Согласно Генеральному регламенту при каждой коллегии также
учреждались фискалы.
Генеральный регламент устанавливал, что в случае, «если он
(фискал) за президентом (коллегии), или кто внебытность его
управляет, что противное увидит, о том должен донести гене-
ральному фискалу».
Однако в эго время и вплоть до 1723 года при Сенате не
было генерал-фискала. С 1723 года генерал-фискал состоял при
Сенате и числился в более высоком служебном ранге, чем ранее
состоявший при сенате обер-фискал *.
При создании прокуратуры органы фискалата были подчи-
нены надзору генерал-прокурора. Однако после назначения ге-
нерал-фискала последовал указ о том, чтобы все фискальские
доношения направлялись этому последнему. До конца царство-
вания Петра оба института существовали параллельно, причем
в ряде случаев деятельность органов прокуратуры основывалась
на фискальских материалах * 1 2.
Фискалат в целом был упразднен Верховным тайным сове-
том в 1729 г. путем увольнения наличных фискалов без назначе-
ния новых. Впрочем, остались фискалы «для купецких дел»,
а также военные фискалы.
Б. Прокуратура как орган надзора. В январе 1722 года был
назначен генерал-прокурор при Сенате, а в апреле того же года
была издана «должность генерал-прокурора».
фискалата при Петре — Нестеров, Мякинии, Косой, а равно многие провин-
циал-фискалы подвергались суду и жестоким наказаниям за вымогательство,
превышение власти. В народе это учреждение вызывало «великую ненависть»
(см. М. Ф. Владимирский-Будаиов, Обзор истории русского права,
стр. 254).
1 Сам Петр признал наличие постоянных злоупотреблений в органах
фискалата, ио, сообразно с общим стремлением к усилению полицейского над-
зора, пытался исправить пороки этого органа изменением его состава: «По-
неже фискалы, в начале распорядка статских дел, вскорости были выбраны
из самых нижних людей, без свидетельства, которые рангов, ие имели, кроме
обер-фискала, которые ныне явились в великих преступлениях и злодействах.
А ныне определены фискалы из знатных офицеров...» (ПСЗ, № 4170). См.
подробно об этих попытках улучшения работы фискалата в «Истории Прави-
тельствующего Сената...», т. I, стр. 195 и сл.
2 В литературе были высказаны различные мнения по вопросу об отно-
шениях двух институтов (см., например, А. Филиппов, О наказании по за-
конодательству Петра Великого в связи с реформою, М., 1891, стр. 245 и сл.;
Муравьев, Прокурорский надзор.., стр. 265; «История Правительствующего
Сената...», т. I, стр. 200 н сл). Авторы «Истории Сената» правильно указы-
вают, что даже использование обоих институтов — прокуратуры и фиска-
лата — в борьбе против должностных преступлений ие имело успеха ввиду
широчайшего распространения казнокрадства, неправосудия и взяточничества.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО' ПРЕЕМНИКАХ 699
В ней точно перечислены функции генерал-прокурора Сената
и обязанности его помощника, обер-прокурора. Здесь в первом
же пункте подчеркивалось, что генерал-прокурор должен осуще-
ствлять надзор за деятельностью Сената. «Генерал-прокурор по-
винен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою
должность хранил, и во всех делах, которые сенатскому рассмо-
трению и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно,
без потеряния времени, по регламентам и указам отправлял...».
Тут подчеркивалась и необходимость проверки исполнения.
Генерал-прокурор должен «накрепко смотреть, чтобы в Сенате
не на столе только дела вершились, но самым действом по ука-
зам исполнялись, в чем он должен спрашивать у тех, кто на что
указы получил, исполнено ль по них в такое время, в которое
начало и совершенство оного исполнено быть может; и буде не
исполнено, то ему ведать надлежит, для какой причины, невоз-
можность ли какая помешала, или по какой страсти, или за ле-
ностью, и о том немедленно Сенату предлагать должен, для чего
повинен иметь книгу, в которой записывать на одной половине,
в которой день какой указ состоялся, а на другой половине запи-
сывать, когда, что по оному указу Исполнено, или не исполнено,
и для чего, и прочие обстоятельства нужные вносить».
Пункт 2 предписывал в случае установления неисполнения
Сенатом своих обязанностей «в тот же час... предлагать Сенату
явно, с полным изъяснением, в чем они или некоторые из них
не так делают, как надлежит, дабы исправили; а ежели не по-
слушают, то должен в тот час протестовать, и оное дело остано-
вить, и немедленно донесть нам, если весьма нужное...».
Закон предостерегает генерал-прокурора, что «ежели (он) ка-
кое неправое доношение учинит по какой страсти, то будет сам
наказан по важности дела».
Закон устанавливает: «генерал и обер-прокуроры ничьему
.суду не подлежат, кроме нашего». Однако у Сената остается
право ареста при отлучке государя этих чинов и учинения над
ними розыска в случае их измены (п. 9).
Генерал-прокурору принадлежит важное право законодатель-
ной инициативы в случае отсутствия «ясных указов» по каким-
либо вопросам.
Пункт 11, как бы резюмируя все сказанное об обязанностях
генерал-прокурора, указывает, что «сей чин, яко око наше и
стряпчий о делах государственных», должен во всем «верно по-
ступать». В противном случае, «перво на нем взыскано будет, и
ежели в чем поманит, или инако каким образом ни есть долж-
ность свою ведением или волею преступит, то, яко преступник
указа и явный разоритель государства, наказан будет».
Как бы опасаясь, что генерал-прокурор ввиду такой угрозы
будет воздерживаться в сомнительных случаях от донесений,
700
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
законодатель устанавливает безнаказанность всего, сделанного
им не умышленно, а по ошибке: «понеже лучше доношением оши-
биться, нежели молчанием» *.
Генерал-прокурору была подчинена сенатская канцелярия и
все делопроизводство.
Как было указано выше, органы фискалата должны были
подчиняться генерал-прокурору. «Генерал-прокурор должен от
фискалов доношения, о чем их должность есть... примать и пред-
лагать сенату и инстиговать; также за фискалами смотреть и
ежели что худо увидит — немедленно доносить* сенату» (п. 4
«должности генерал-прокурора»),
В такое же отношение к прокурорам, состоящим при колле-
гиях и других учреждениях, ставились состоявшие при тех же
учреждениях фискалы. В случаях бездействия прокуроров фис-
калы обязаны были доносить о том обер-фискалу, а тот — гене-
рал-прокурору.
В 1722 году Сенату было велено выбрать, кроме генерал-про-
курора также обер-прокурора для нахождения при нем и проку-
роров, состоявших при всех коллегиях. При этом было разрешено
выбирать кандидатов «из всяких чинов, понеже дело нужно есть».
В этом же году были назначены прокуроры при надворных
судах, а затем при губернских учреждениях.
Прокуроры обязаны были следить за исполнением законов
со стороны присутственных мест, напоминать судьям о их обязан-
ностях и останавливать их несправедливые распоряжения. Для
этого они присутствовали в заседаниях тех учреждений, при ко-
торых находились.
Прокуроры своим протестом останавливали решения при-
сутственных мест и обязаны были доносить об этом генерал-
прокурору не позже трех дней.
Состоя при отдельных учреждениях и наблюдая за закон-
ностью их действий, прокуроры не имели своей особой сферы
деятельности. Надо подчеркнуть, что вне компетенции прокуро-
ров лежало уголовное преследование как особый акт
1 ПСЗ, № 3979. Еще январскими указами было установлено, что, кроме
генерал-прокурора и обер-прокурора, при Сенате должны быть учреждены
должности прокуроров во всех коллегиях и в надворных судах.
Назначенный на должность генерал-прокурора любимец Петра Ягужин-
ский неоднократно жаловался государю на свое бессилие: «Сенатское заобыч-
ное несогласие не токмо мною мало могло удержано быть, но наипаче ныне
ссоры и брани стали быть и воистину немало остановки тем бывает» (1722 г.).
В том же году Ягужинский сетовал на свое бессилие в Сенате, на коварство
лиц, его окружавших, и на то, что эти люди «при смотрении государева инте-
реса и партикулярные не назади оставляют» («История Правительствующего
Сената...», т. I, стр. 223).
Отметим, кстати, что первый обер-прокурор Сената Скорняков-Писарев
был за должностные преступления в 1723 году лишен по суду чинов и дере-
вень.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 701
правительственной власти. Прокуроры наблюдали за течением
уголовных дел таким же образом, как и за всеми другими де-
лами, производившимися в различных учреждениях.
До упразднения фискалата можно еще говорить о некотором
руководстве прокурорами «обвинительной» деятельностью фиска-
лов, обязанных доносить о всяких преступлениях. Но с упраздне-
нием фискалата и прокуроры перестали в какой-либо мере влиять
на возбуждение уголовного преследования. Оно находилось в ру-
ках полиции и судей-следователей.
Все чины прокуратуры не стояли в иерархической зависи-
мости друг от друга, они непосредственно подчинялись генерал-
прокурору. Они являлись как бы «оком генерал-прокурора» на
местах, от него получали указания. Он обязан был «смотреть
над всеми прокуроры, дабы в своем звании истинно и ревностно
поступали, а ежели кто в чем преступит, то оных судить в Се-
нате» *.
Помимо Сената, ни присутственные места, ни даже генерал-
прокурор не могли подвергать прокуроров взысканиям1. На прак-
тике эта независимость иногда нарушалась удержанием жало-
ванья у провинившихся, но Сенат рассматривал это, как укло-
нение от законного порядка и подтверждал привилегированную
подсудность прокуроров 1 2.
За взятки или другое нарушение закона прокуроры подле-
жали строжайшему взысканию. За умышленные преступления
в зависимости от тяжести вины они подлежали или смертной
казни, или ссылке на каторгу с вырезанием ноздрей и конфиска-
цией всего имущества. За неумышленные нарушения законов
первые два раза прокуроры подвергались штрафу, а в третий
раз — конфискации половины имущества и каторжным работам.
129.	Судебная реформа 1719 года
Петр сделал первую попытку отделить суд от администра-
тивных органов. Попытка эта, предпринятая во имя искоренения
злоупотреблений администраторов-судей, не была осуществлена
последовательно и находилась в резком противоречии с поли-
цейским абсолютизмом и крепостным строем России.
Судебная реформа 1719 года была тесно связана с органи-
зацией коллегий. Юстиц-коллегия должна была возглавить си-
стему новых судов и служить образцом их коллегиального устрой-
ства.
1 ПСЗ, №, 3937, 3979 и.др.
2 ПСЗ, № 9906. См. Н. В. Муравьев, Прокурорский надзор в его
устройстве н деятельности, стр. 278.
702
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Первое упоминание о новых надворных судах было сделано
в указе 22 декабря 1718 года, то есть при учреждении коллегий.
Здесь говорилось, что для правосудного решения челобитчиковых
дел везде по губерниям, провинциям и городам будут учреждены
суды и судьи, а над ними высший надворный суд в знатных гу-
берниях «под апелляцией юстиц-коллегии».
По указу 1719 года и были открыты надворные суды в Пе-
тербурге, Москве и еще 6 крупных центрах. В состав надворного
суда входили президент, вице-президент и несколько членов
В 1720 году были организованы в качестве низших судов
коллегиальные суды в крупных городах — провинциальные
и единоличные городовые суды, распространявшие
свою власть на один или несколько уездов.
Все эти суды решали как уголовные, так и гражданские
дела. Надворные суды являлись второй инстанцией и для про-
винциальных, и для городовых судов, пользовавшихся одинако-
вой степенью власти.
Высшей судебной инстанцией была юстиц-коллегия, рассма-
тривавшая в апелляционном и ревизионном порядке дела
надворных судов. Она же являлась судом первой инстанции для
Петербурга до организации в нем надворного суда и оставалась
первой инстанцией для дел проживавших в столице иностранцев.
Юстиц-коллегия была и органом судебного управления, про-
образом будущего министерства юстиции.
Но мы уже видели, что над всей системой судов, включая и
юстиц-коллегию, возвышался Сенат, осуществлявший функции
административно-судебного надзора и управления, а также су-
дебное разбирательство дел в качестве последней инстанции,
а иногда и чрезвычайного суда по отдельным делам.
В период организации новых судов правительство в своих
указах проводило идею полного обособления судебной власти
от административной 1 2.
Воеводам как высшим чинам администрации на местах
«...не надлежит ссор тяжебного дела между подданными судить,
и судьям в расправе их помешательство чинить». «Смертные»
дела воевода должен «каждое к своему надлежащему суду отсы-
1 О личном составе надворных судов можно судить по данным о Москов-
ском надворном суде: в 1719 году он состоял из трех полковников, одного под-
полковника и двух царедворцев (см. Ф. Дмитриев, История судебных ин-
станций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до
Учреждения о губерниях, М.. 1859, стр. 446).
Так, 15 января 1719 г. Сенат предписывал московскому губернатору
«над судьями, не описався в юстиц-коллегию, власть не иметь» и судебные-
дела, вносимые к нему из старого земского приказа, решать лишь «до пред-
будущего вновь о всем том определения», то есть до введения новых судебных
учреждений (См. Ю. Готье, Отделение судебной власти от административ-
ной, сборник «Судебная реформа», т. I, стр. 189).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 703
лать и по учиненному решению от суда к подобающему и дей-
ствительному исполнению в действо производить», то есть испол-
нять судебные приговоры.
Но уже в организации юстиц-коллегии законодатель отошел
от идеи отделения судебной власти от административной. Еще
более смешивались функции суда и управления в Сенате.
На практике с первых же дней деятельности новых судов
губернаторы, воеводы и другие чины администрации вмешивались
в судебные дела, принимали жалобы от населения на решения
судов и выносили свои по ним решения. В отдельных случаях
центральная власть сама поручала судьям выполнение функций
воеводы, почему-либо устраненного от должности
Более общим правилом, опиравшимся на инструкцию воево-
дам, было осуществление губернаторами и воеводами надзора за
деятельностью судов. Они могли, не вмешиваясь в производство
суда, останавливать своим протестом исполнение решений, хотя и
отвечали за неосновательный протест.
С 1722 года окончательно исчезают все признаки самостоя-
тельности судебных учреждений. Практика председательствова-
ния губернаторов в надворных судах теперь получает санкцию
закона. В этом же году были упразднены нижние суды, и в про-
винциальных городах правосудие осуществлялось воеводой
с двумя асессорами.
Таким образом, попытка введения не зависимых от админи-
страции судов была отброшена самим законодателем, что вполне
соответствовало общему духу полицейского абсолютизма, идее
«регулярного государства». В нем сложный бюрократически-
централизованный аппарат должен был во всех делах выполнять
волю просвещенного монарха, фактически направленную на укре-
пление власти помещиков-дворян и представителей крупного тор-
гового капитала.
1 Примеры подобного рода см. в названной работе Готье.
Б. Сыромятников, ссылаясь на инструкцию воеводам (ПСЗ, № 3294), счи-
тает, что в отношении надворных судов нельзя вообще говорить об освобо-
ждении нх от руководства чинами администрации («Очерк истории суда в
древней н новой России», стр. 155). М. Богословский («Областная реформа
Петра Великого», М., 1902, стр. 225 и сл., 450 и сл.) указывает, что только
нижние суды (провинциальные и городовые) получили, и то на короткий срок,
некоторую самостоятельность от администрации.
Суды не могли сохранить своей независимости от администрации в усло-
виях жизни губерний и провинций, управляемых почти всемогущими санов-
никами. О самовластии последних дает представление одна из записок Тати-
щева: «Как большей частию из сенаторов и сильных людей в губернаторы были
назначены,—так по властолюбию или любоимению, не смотря ни на порядок,
ни на пользу, города и провинции в свою власть захватывали, кто которые хо-
тел, что мне доказует князь Меньшиков: Ярославль для богатого купечества,
Тверь для его свойственников, в посаде бывших, приписал к С. Петербургу;
Гагарин — Вятку и Пермь к Сибири н проч.».
704
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Вскоре после смерти Петра надворные суды были упразд-
нены, а их функции переданы губернаторам и воеводам (1727 г.).
Фактически дела решались чиновниками канцелярий губернатора
и воеводы. Апелляционной инстанцией для этого суда оставалась
юстиц-коллегия.
130.	Магистраты
Такое же характерное смешение функций судебных и адми-
нистративных отличало и систему сословных органов городского
населения — городовые магистраты во главе с г л а в-
ным магистратом.
Организации этих судов в 1721 году предшествовало введе-
ние выборных бурмистров по городам. Они вместо воевод изби-
рались «для мирских расправных и челобитчиковых дел и для
сбору доходов»
В магистратах функция судебная была соединена с функ-
циями сословного управления. На магистраты была возложена
обязанность — «того смотреть, чтобы было правосудие».
Далее в Регламенте подчеркивалась причина образования
специальных органов, ведающих «купецкие дела», и круг их
ведомства.
«Хотя судные дела во всех губерниях и провинциях в смо-
трении и в ведении подлежат в юстиц-коллегии; однакож, по-
неже купецкие и ремесленные тяглые люди во всех городах обре-
таются не токмо в каком презрении, но паче ото всяких обид,
нападков и отягощений несносных едва не все разорены... того
ради милосердуя его царское величество... указал: всех купече-
ских и ремесленных людей во всех делах судом и расправою и
татиными и разбойными и убийственными делами ведать (кроме
великих государственных дел) в Главном магистрате и прочих
магистратах».
При этом напоминалось, чтобы «суд и розыск по делам был
праведный по Уложению».
Главный магистрат вместе с выполнением функций суда пер-
вой инстанции заменял юстиц-коллегию для городских маги-
стратов 1 2.
Созданные, таким образом, магистраты, по мысли законода-
теля, являлись не столько органом самоуправления, сколько
1 ПСЗ, № 1674, 1708.
С 1699 года бурмистры в числе 12 избирались торговыми людьми из
своей среды. Их судебное присутствие называлось Бурмистерской палатой, а
по указу 17 ноября 1699 г. получило иазваиие ратуши.
2 ПСЗ, № 4344.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 705
органом правительства, содействующим выполнению его воли,
а потому и «начальством» над городскими жителями. «Главному
магистрату надлежит смотреть прилежно, чтобы новоучрежден-
ные магистраты везде содержаны, и в такую знатность и почте-
ние приведены были, как и в иных государствах обыкновенно
есть, чтобы они яко действительные начальники, от граждан ка-
ждого города почитаемы... быть могли».
Дальнейшая судьба этих учреждений была такова.
В 1728 году магистраты были переименованы в ратуши. На-
казом 12 сентября 1728 г. ратуШи, как и другие суды, были
подчинены областным правителям («для лучшего посадских
охранения»), В 1744 году магистраты были вновь восстано-
влены.
Уже в 1727 году возникают особые коммерческие сло-
весные суды для решения спорных дел между купцами.
131.	Военные суды
При Петре возникли и военные суды, которые были не
только специальными судами для дел о воинских преступлениях,
но и чрезвычайными судами по политическим делам. Такое зна-
чение военных судов сохранилось в России не только в XVIII,
но и в XIX вв.
Военный суд при Петре имел две ступени: полковой кригс-
рехт в качестве первой инстанции и генеральный кригсрехт —
одновременно первая инстанция для особо важных дел и вторая
инстанция для полковых кригсрехтов. В «Кратком изображении
процессов или судебных тяжеб» (1716 г.) следующим образом
описываются эти органы.
«Суд всегда из некоторого числа честных особ сочинен бы-
вает, которым от высокого начальства власть и мощь во управле-
ние правосудия дана (ст. 2)». «...Воинский суд, в котором только
ссоры между офицеры, солдаты и прочими особами, войску на-
длежащими, происходящий разыскиваются, и по изобретении дел
решатся...» (ст. 4). «В Генеральном кригсрехте последующие
причины судимы суть: 1) вина оскорбления Величества или Госу-
дарственные дела. 2) Погрешения от целого или половины полка,
от баталиона, шквадрона или роты происходящие. 3) Когда на
знатных и высоких офицеров жалобы, чести и живота касаю-
щиеся, приносятся. 4) Также, ежели кто Фельдмаршала или
другого кого из высоких офицеров лишит чести или живота.
А к полковому кригсрехту надлежат причины, которые между
унтер-офицерами и рядовыми происходят, или когда в чем пре-
ступление от оных учинится, и прочие в сей жизни между офи-
церы и рядовыми случающиеся причины».
23 Зак. 298
706
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Закон определял, что в состав каждого кригсрехта входит
13 человек; однако тут же была сделана оговорка о возможности
сокращения числа членов до семи
132.	Духовные суды
К специальным судам, созданным при Петре, относятся и
духовные суды.
Высшим органом церковного управления стал при Петре
(с упразднением патриаршества) «святейший правительствующий
синод*, который сперва был организован в качестве одной из
коллегий наравне со всеми остальными («Регламент духовной
коллегии*, 1721).
Синод состоял из высших представителей церкви, назначае-
мых императором. Кроме задач по распространению православ-
ной веры и управлению церковью, он имел судебные функции.
Синоду принадлежало право суда над своими членами; в по-
рядке апелляции сюда поступали жалобы на неправый суд епи-
скопов; он рассматривал дела по жалобам на обиды, причинен-
ные духовными лицами посторонним людям («брань, бой, кража*
и пр.). Синоду были подсудны дела о преступлениях религиоз-
ных, которыми раньше ведал патриарх: богохульство, «ока-
зание ереси», дела «раскольные*, «волшебные» и прочие.
При синоде состоял обер-прокурор, который согласно духов-
ному регламенту являлся «оком государя и стряпчим о делах
государственных*^
На местах органами духовного суда являлись: духовных дел
управители как суд первой инстанции и епархиальный архиерей,
который осуществлял функции суда второй инстанции при по-
мощи особого учреждения — дикастерии или конси-
стории.
В компетенцию духовных судов входили все дела мирян, под-
лежащие церковному суду, а также дела между духовными ли-
цами по обвинению в оскорблении словом и действием, в кра-
жах и пр.
В 1720 году был учрежден орган надзора за духовным ведом-
ством, наподобие фискалата. Он осуществлялся провинциал-
инквизиторами, инквизиторами и протоинквизитором. Функции их
и порядок деятельности соответствовали обязанностям и методам
действия фискалов 1 2.
1 «Устав Воинский», третья часть; «Краткое изображение процессов нлн
судебных тяжеб», гл. 1, «О суде и судиях»; ПСЗ, № 3006.
2 Очевидно, учитывая существующие нравы, синод в 1721 году в ин-
струкции протоинквизитору указывал: «Наипаче смотреть над оными, которые
сами на инквизиторство набиваются, каковых за тем до такого звания до-
пускать отнюдь не надлежит».
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 707
133.	Политический суд и полиция
Как было указано выше, верховная власть России и до
Петра принимала активное участие в решении дел о политических
преступлениях. Однако органом такого суда был высший орган
законодательства и государственного управления в XVII в. —
боярская дума.
В царствование Петра для этой деятельности государствен-
ной власти были созданы особые полицейско-судебные органы.
Указ 1702 года сосредоточил политические дела в Преобра-
женском приказе. Сперва компетенция этого учреждения не
была определена законодателем, и он действовал от случая
к случаю по поручениям царя. Указ 1715 года предписал всем
и каждому «доносить словесно и письменно о нужных и важных
делах самому государю..., а именно о следующих: 1) о каком
умысле против персоны Е. Ц. В. или измене; 2) о возмущении
или бунте; 3) о похищении казны».
Следствие по этим «трем пунктам» начиналось в каждом
случае, когда кто-либо «сказывал за собой слово и дело госуда-
рево». Практика показывала, что обычно дела по третьему пункту
передавались в общие судебные учреждения. Но дела по первым
двум пунктам расследовались и решались в Преображенском
приказе по личным повелениям царя. Постепенно наряду с Пре-
ображенским приказом, действовавшим в Москве, складывается
возле царя в Петербурге аналогичное учреждение, получившее
имя «Тайных розыскных дел канцелярии». Оно возникло из от-
дельных поручений Пётра, дававшихся приближенным к нему
лицам, чаще всего гвардейским офицерам (так называемые
«майорские канцелярии»)
В компетенцию таких комиссий входил розыск по делам,
особо затрагивавшим интересы государства. Одна из таких ко-
миссий во главе с П. Толстым вела розыск по делу царевича
Алексея. Деятельность Тайной канцелярии по следствию и реше-
нии} дел направлялась лично царем.
Провозгласив основой своего «регулярного государства» по-
лицию, Петр не только не подчинил полицию надзору суда, но,
напротив, передал органам полиции широчайшие полномочия.
Полиции принадлежали не только следствие и исполнение при-
говоров суда, но и применение таких карательных мер, как
ссылка на галеры.
1 В. И. Самойлов приводит интересный пример из практики Тайной
канцелярии. В 1720 году по собственноручному приказу Петра двум обвиняе-
мым в хищениях интендантам Ближневскому и Шестакову «велено жеребнй
бросить три раза и кому вынетца казнь или каторга... а з жеребья во все
три раза выиул Блнжневской смерть». По приказу Петра оба были нака-
заны кнутом, вырыванием ноздрей и ссылкой «навечно на каторгу» («О пер-
вых узниках Петропавловской крепости», «Советское государство и право»
1956 г. № 10, стр. 120—121).
23*
708
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
134.	Уголовный процесс при Петре I
Уголовное право и судопроизводство этого периода являлись
одной из форм внеэкономического принуждения, которое поддер-
живало феодально-крепостническую систему.
В Указе 1714 года давалось широкое определение преступле-
ния, предоставляющее полный простор для привлечения к уго-
ловной ответственности любого лица: «Все то, что вред и убыток
государству приключить может, суть преступление» *.
В делах политических наравне с оконченным преступлением .
наказывался и голый умысел: «Такое же равное наказание чи-
нится над тем, которого преступление хотя к действу и не произ-
ведено, но токмо его воля и хотение к тому было»* 2.
Жестокость наказаний, известная и праву XVII в., еще бо-
лее увеличилась3. Почти каждый указ грозит ослушнику «лютой
казнью».
Это объясняется еще и тем, что сам законодатель провозгла-
сил в Воинском Уставе целью наказания устрашение.
«Всякий бунт, возмущение и упрямство без всякой милости
имеет быть виселицею наказано... дабы чрез то другим страх
подать, и оных от таких непристойностей удержать» 4.
При этом в ряде указов Петра встречались наказания, раз-
личающиеся «смотря по лицам», совершившим преступления.
Если виновными в утайке «душ» в «ревизских сказках» оказы-
вались помещики, то с них брали «вдвое» людей против утаен-
ного; если утайщиками были однодворцы, также татары и ясач-
ники (инородцы, платившие подать — ясак), им полагалось за
это «жестокое наказание: бить их кнутом щедано, да сверх того
за всякую утаенную душу ив того двора, в коем утайка явится,
взять лучшего человека в солдаты»; если же виновными оказы-
вались приказчики, старосты и выборные люди тех или иных
имений, указы грозили им смертной казнью.
Указ 1718 года, запрещающий подачу челобитных царю,
устанавливает за челобитье такие наказания: для знатных лю-
дей — лишение чина или имения, — для других — «нижнего чина
и подлых» — наказание жестокое (телесное).
Характер процесса вполне отвечал заданиям судебных орга-
нов. Последние остатки состязательного процесса (старинного
• ПСЗ, № 2871.
2 ПСЗ, № 3006.
3 Тогда как в Уложении 1649 года смертная казнь назначалась в 35 слу-
чаях, Воинский Устав применял ее в 122 случаях, из которых в 62 — с обо-
значением вида, а в 60—без обозначения вида (см. В. Н. Латкин, Учеб-
ник истории русского права периода империи (XVIII и XIX ст.), СПб., 1909,
стр. 493).
4 ПСЗ, Ns 3006.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 709
«суда») исчезают. «Суду и очным ставкам не быть, а ведать все
дела розыском», — постановлял еще указ 1697 года. А затем
в 1716 году в приложенном к «Воинскому уставу» «Кратком
изображении процессов» Петр установил заимствованные из За-
падной Европы подробные правила розыскного (следственного)
процесса.
Формально «Краткое изображение» должно было регулиро-
вать военно-уголовный процесс, в котором производство распа-
далось на предварительное — фергер (Verhor — допрос) и судеб-
ное в кригсрехтах. Однако ряд положений этого закона имел
более широкое значение, так как в них говорилось не только
о «военных», но и о гражданских (то есть общеуголовных) делах.
Поэтому практика распространила действие «Краткого изображе-
ния процесса» и на производство в других судах, кроме военных.
Этому способствовала и деятельность вышеупомянутых розыск-
ных (майорских) комиссий, как равно и деятельность Преобра-
женского приказа, направляемая лично Петром.
«Краткое изображение процессов» отнюдь не было полным
кодексом уголовного судопроизводства, последовательно прово-
дящим определенную его форму. Здесь еще сохранились термины
старого московского обвинительного процесса «челобитчик»
(истец) и «ответчик» (в смысле «обвиняемый»). И отдельные
положения этого закона как будто приравнивают челобитчика
к стороне старого процесса, поскольку, например, его показание
не принимается в качестве полноценного свидетельского показа-
ния. Закон говорит также о рассмотрении судом сначала дока-
зательств, представленных челобитчиком, а затем доказательств,
выдвинутых ответчиком.
Однако эти указания закона не должны вводить в заблужде-
ние: «Кратким изображением» введен подлинный розыскной про-
цесс со всеми его типичными чертами. К ним относятся актив-
ность суда, преимущественное значение письменности, резкое
ограничение прав обвиняемого, превращаемого в объект пытки,
и формальная система доказательств, сила которых определена
законом.
Во всем судебном производстве стоит на первом месте по-
чин суда.
«Процесс есть, когда судья ради своего чина по должности
судебный допрос и розыск чинит, где, каким образом, как и от
кого такое учинено преступление», (глава II, ст. 2).
Изгнав непосредственность и состязательность, законодатель
окончательно устанавливает формальную силу каждого из видов
доказательств, допускаемых в суде.
Основным делением доказательств, проходящим сквозь весь
их перечень в «Кратком изображении», есть деление на совер-
шенные и несовершенные. Однако свойство совершен-
710
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
ного доказательства не закреплено в законе за каким-либо
отдельным видом доказательств. Каждое из перечисленных здесь
доказательств может быть совершенным при наличии определен-
ных условий, установленных в законе. При отсутствии этих усло-
вий оно является несовершенным.
«Краткое изображение процесса» делит все доказательства
на четыре вида: 1) «Чрез своевольное признание». 2) «Чрез сви-
детелей». 3) «Чрез письменные доводы». 4) «Чрез присягу»
(О доказании ст. 6).
На первом месте закон ставит собственное признание обви-
няемого. «Когда кто признает, чем он винен есть, тогда даль-
него доказу не требует, понеже собственное признание есть луч-
шее свидетельство всего света». Законодатель указывает усло-
вия, при которых сознание является совершенным доказатель-
ством: оно должно быть добровольным, сделанным перед судьей
и содержать существенные и полные обстоятельства совершения
преступления. Однако сам законодатель, а тем более практика,
допускали очень широкое применение пытки для получения
«добровольного» сознания.
Специальная глава «Краткого изображения» посвящена
«распросу с пристрастием» и пытке. «Сей распрос такой есть,
когда судья того, на которого есть подозрение, и оный добро-
вольно повинитися не хошет, пред пыткой спрашивает, испытуя
от него правды и признания в деле».
Условием применения пытки законодатель называет обос-
нованное подозрение судьи о совершении Обвиняемым пре-
ступления (например, «когда твердо свидетельство прине-
сется») .
Затем законодатель дает ряд советов судье о применении
пытки, во-первых, в зависимости от тяжести преступления («ибб
в вящих и тяжких делах пытка жесточае, нежели в малых бы-
вает») и, во-вторых, в зависимости от личности обвиняемого
(«усмотри твердых, бестыдных и худых людей, жесточае, тех же,
кои деликатного тела и честные суть люди, легчае»).
Далее, указывается, что обвиняемый, не сознавшийся под
жестокой пыткой, не может быть вторично пытан по данному,
делу.
Наряду с этим предусматривается возможность применения
повторной пытки в случае, когда обвиняемый, сознавшийся при,
пытке, отречется в суде от своего сознания, объяснив его истор-
жением пыткой. Если обвиняемый, подвергнутый, таким образом;
второй и третий раз пытке, снова отречется в суде от своего^
сознания, законодатель предписывает освободить его, взяв с него
присягу в том, чтобы «учиненное над ним истязание ни на ком
не отмщать», и поручительство о явке в суд по первому требо-
ванию в случае открытия новых обстоятельств. При открытии
ГЛАВА HI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 711
таких новых обстоятельств обвиняемого снова можно пытать
(ст. 7).
Предоставляя судье широкое усмотрение в вопросах приме-
нения и тяжести пыток, законодатель довольно неопределенно
угрожает судье жестоким наказанием в случаях, когда пытка
была применена «с их вымысла без жадного подозрения».
Пытка могла быть также применена к лицам, которых обви-
няемый оговорил, давая сознание под пыткой, однако только
в том случае, когда в отношениии оговоренного «также злый слух
происходил» (ст. 9).
Статья 10 устанавливала круг лиц, изъятых от применения
пытки: «...шляхта, служители высоких чинов, старые семидесяти
лет, недоросли и беременные жены. Все сии никогда к пытке
подвержены не бывают, разве в государственных делах и в убий-
ствах, однакож с подлинными о том доводами» *.
Говоря о втором виде доказательств — свидетельских пока-
заниях, — законодатель также указывает условия, при которых
они могут быть совершенным доказательством. Он исчисляет
ряд категорий людей «негодных» и «презираемых», которые не
допускаются к свидетельствованию 1 2; устанавливает минимальное
число «имоверных» свидетелей, необходимых для признания
доказанности какого-либо факта; вводит правило о возможности
отвода свидетелей на очных ставках до дачи ими показания
(ст. 3).
Далее, вводятся правила о допросе свидетелей судьей пооди-
ночке в отсутствие тяжущихся, о запрещении давать свидетель-
ские показания по слухам.
Статья 12 устанавливает, что при противоречии показаний
свидетелей, выдвинутых обвиняемым и истцом, судья должен при-
знать, кто «лучших и более свидетелей на своей стороне имеет,
1 О широте применения пытки можно судить по правилу ст. 3. Проводя
некоторое различие между военными делами, к которым, в первую очередь,
относилось «Краткое изображение процессов», и делами общеуголовными
(«гражданскими»), законодатель подчеркивает, что в делах второй категории
пытка применяется только в случаях явного наличия преступления. И тут же
указывается на возможность применения пытки даже к свидетелям: «...разве,
когда свидетель в больших и важных гражданских делах в сказке своей об-
робеет или смутится или в лице изменится, то пытан бывает».
г К «презираемым» людям относились: клятвопреступники, отлученные
от церкви, не бывшие у святого причастия, изгнанные из государства, а также
подвергнутые по суду членовредительным наказаниям, разбойники, воры,
«смертоубивцы», «явные прелюбодеи», «которые межевые признаки тайно пор-
тят», «иностранцы, о которых справедливом житии подлинного известия не
имеют». Не допускались к свидетельству также «младенцы или которые еще
15 лет не имеют», родственники и служащие челобитчиков и ответчиков, лица,
состоявшие во враждебных отношениях с ними, и т. д. (гл. III, о свидетелях,
ст. 2).
712
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
которые правду сущую обстоятельствами доказать могут, тому и
поверится».
В разъяснение термина «лучшие» законодатель указывает,
«что свидетель мужеска полу паче женска, и знатный паче
худого, ученый неученого и духовный светского человека почтен
бывает» (ст. 13).
В толковании к ст. 154 Воинского устава вводится производ-
ство, называемое сейчас экспертизой. Законодатель требует:
«лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и под-
линно розыскали, что какая причина к смерти его была» *.
Единственным видом доказательств, сохранившимся от обви-
нительного процесса, была очистительная присяга
обвиняемого, которая допускалась только в случаях явной недо-
статочности собранных против него улик. Однако если в подоб-
ном случае обвиняемый отказывался принести такую присягу,
законодатель предлагал судьям считать его виновным. Но тут же
следует оговорка, предостерегающая судью от слишком легкого
применения в подобных случаях смертной казни. «Но понеже
к свидетельствованию явные и довольные требуются доказы, того
ради судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием
его наказать опасаться, но толь паче чрезвычайно наказать,
понеже лучше есть 10 виновных освободить, нежели одного не-
винного к смерти приговорить» (ст. 9) 1 2.
По представлении и рассмотрении доказательств суд пере-
ходит к постановлению приговора. Если между судьями не до-
стигнуто единогласие, то приговор выносится согласно мнению
большинства. В случае разделения голосов поровну принимается
решение, за которое голосовал председатель. После принятия
решения судьями приговор излагается письменно, со всеми обстоя-
тельствами дела и мотивами («обстоятельства и фундамент»),
состоящим при суде аудитором или секретарем. После подписа-
ния приговора всеми судьями или председателем и аудитором он
оглашается секретарем в присутствии челобитчика и ответчика.
На приговоры низшего кригерехта можно приносить жалобы
в Генеральный кригерехт, а в пыточных делах приговоры должны
направляться на утверждение фельдмаршалу и командующему
генералу, который имеет право усилить или смягчить наказание
(гл. 1 «О приговорах», ст. 6).
В судебной практике после 1716 года наблюдалась крайняя
пестрота и неустойчивость в применении процессуальных правил.
Причинами этого были: неотчетливость изложения правил «Крат-
1 ПСЗ, № 3006.
2 Из контекста этой статьи видно, что это знаменитое петровское изре-
чение вовсе не должно было иметь широкого применения: оно являлось исклю-
чением для тех редких случаев, когда в сущности не было собрано против
обвиняемого никаких доказательств.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 713
кого изображения», в частности сохранение в нем «челобитчика»
и «ответчика», напоминающих собою «сутяжников» старого
«суда»; далее, невозможность последовательного применения
строго розыскного порядка к делам чисто гражданским *. По-
пытки такого применения приводили не к уменьшению, а к уве-
личению волокиты в судопроизводстве.
Видимо, все эти моменты были известны и Сенату, и генерал-
прокурору, и самому императору. Указ «О форме суда» 1723 года
должен был улучшить положение1 2. Однйко больших практических
результатов в области уголовного судопроизводства он не дал.
Во вступлении к указу законодатель отмечает необходимость
борьбы с сохранившейся в судах волокитой и как будто устана-
вливает единую форму процесса 3.
«Понеже о форме суда многие указы прежде были сочи-
нены, из которых ныне собрано, и как судить надлежит, тому
форма яснее изображена, по которой во всяких делах, какого бы
оные звания не были, исполнять должно, а не по старым о том
указам, ибо в судах много дают лишнего говорить и много нена-
добного пишут, что весьма запрещается, и не надлежит различать
(как это прежде бывало) один суд, другой розыск, но токмо
один суд...»
Однако, несмотря на такое многообещающее введение, указ
вовсе не излагал необходимых подробностей всего хода процесса
и особенно процесса уголовного. Хотя из отдельных выражений
указа можно заключить, что он распространялся и на уголовное
судопроизводство, но все изложение в целом имеет в виду устное
судоговорение с участием двух сторон — челобитчика и ответ-
чика, то есть спор о гражданских правах.
В видах пресечения волокиты указ устанавливал сокращен-
ные сроки для явки сторон и законные поводы неявки; была
1 Мы уже указывали, что в «Кратком изображении процессов» термин
«гражданские дела» носил двусмысленный характер. С одной стороны, им
обозначались общеуголовные дела в противоположность военно-уголовным.
С другой стороны, отдельные нормы этого закона, в частности правила об
использовании в качестве доказательств документов, явно имели в виду и
производство гражданских дел в смысле имущественных тяжб.
2 ПСЗ, № 4344.
3 В историко-юридической литературе нет единогласия в оценке процес-
суальной формы того производства, которое введено этим законом. К. Д. Ка-
велин («Основные начала русского судоустройства и гражданского судопро-
изводства от Уложения до Учреждения о губерниях», М., 1844) полагал, что
указ «О форме суда» вернулся к старому состязательному процессу (к «суду»
XVII в.). М. Ф. Владимирский-Буданов («Обзор истории русского права»,
стр. 663). а из советских авторов проф. С. В. Юшков («История государства
и права СССР», стр. 425) считали, что этим указом внесен ряд существенных
ограничений старой обвинительной формы процесса. Оба названных автора
отмечают, что этот указ не заменил собою «Краткого изображения процес-
сов» для большей части уголовных дел.
714
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
установлена обязанность изложения челобитной «по пунктам» и
соответственно с этим обязанность ответчика или обвиняемого
давать объяснения также по пунктам. Дух указа был направлен
на усиление активности суда, которому предоставлялось право
сокращать объем судоговорения.
Сам указ ограничивал применение установленных в нем пра-
вил в делах об «...измене, злодействе или словах противных на
императорское величество и бунте» (ст. 5).
В 1724 году из производства по указу «О форме суда» были
изъяты дела «доносительские и фискальные». Они рассматрива-
лись согласно правилам «Краткого изображения процессов». Че-
рез несколько месяцев после смерти Петра Сенат дал разъясне-
ние (3 мая 1725 г.), которое почти полностью изъяло уголовные
дела из производства по указу «О форме суда».
Согласно толкованию Сената слово «злодейство», упо-
требленное в ст. 5 указа, охватывает собою преступления против
веры, убийство, разбой и татьбу с поличным.
Таким образом, к концу царствования Петра установился
для всей основной массы уголовных дел чисто розыскной процесс.
Современник Петра, автор политико-экономического трактата
«Книга о скудости и о богатстве», Иван Посошков посвятил
большую главу своей книги вопросу о правосудии.
В данной им характеристике петровского суда он указывает
на его неразрывную связь со старыми московскими приказными
порядками.
«А наши судьи ни мало людей не берегут, и тем небереже-
нием все царство в скудость приводят... понеже у нас на Руси
неправда вельми застарела», и «все пакости и непостоянство
в нас чинятся от неправого суда... Все судьи криво едут».
В другом месте Посошков говорит об ужасных условиях со-
держания обвиняемых в тюрьме, которые в связи с длительной
волокитой судопроизводства зачастую приводили к гибели
людей.
«От неуправления судейского, вельми много в мире пакостей
и разорения чинится, и погибают многие напрасно, ибо многие
в заключении сидя, с голоду и от всякие нужды умирают без-
временной смертью».
Посошков делает на основе своего личного опыта вывод
о том, что в конце царствования Петра правосудия вообще не
было. «И я, аще не весьма последний человек, а суда не сыскал.
Как же сыщет суд кто мизернее меня?».1
1 И. Т. Посошков родился в 1652 или 1653 году, умер в 1726 году. Его
сочинение, «Книга о скудости и богатстве» должно было служить тайным
докладом царю о разных «неисправах» в царстве. Книга была помечена
24 февраля 1724 г. В августе 1725 года Посошков был арестован. Как осно-
вание для ареста, указывалось, что он «явился в важной криминальной вине»,
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 715
И Посошков дает царю смелый совет «ради общежительства
любовного» произвести полную реформу суда: «Суд устроити
един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому
и богатому, таков и солдату, таковж и офицеру, ничем не
отменен, и полковнику и генералу, и чтоб и суд учинить
близостный, чтобы всякому и низкочинному человеку легко бы
его доступить».
Как известно, Посошков поднес свою книгу Петру и за свою
дерзость попал в возрасте 72 лет в застенок тайной канцелярии
и умер в заключении в Петропавловской крепости.
135.	Суд и уголовный процесс со второй четверти XVIII
до начала XIX вв.
Преемники Петра I не оставили вплоть до Екатерины II
яркого следа в судебном законодательстве. Обыкновенные и
чрезвычайные суды и следственные комиссии продолжали «иско-
ренять крамолу», усиленно применяя пытки. Последние остатки
обвинительного процесса исчезли, розыск применялся во всех де-
лах, устного судоговорения не было, чиновники «вершили дела»,
волокита, взяточничество, произвол, полное смешение админи-
стративных и судебных функций характеризовали «отправление
правосудия».
Необходимо отметить, что в первые же годы после смерти
Петра Сенат потерял свое значение высшего правительственного
органа, призванного в определенных случаях заменять «персону
Арест этот, несомненно, был связан с содержанием поднесенного царю сочи-
нения Посошкова. Тайная канцелярия спрашивала подьячего Шишкина, за-
мешанного в деле архиепископа Феодосия, не было ли у него «Книги, зово-
мой скудость с богатством».
Как указывает Г. В. Плеханов, «идеолог податной России пал жертвой
Петровых птенцов из среды служилого класса» («История русской общест-
венной мысли», т. 2, М., 1915, стр. 186, прим. 3).
«Московский прогрессист» Посошков выражал интересы торгово-промыш-
ленного класса и в ряде глав своей книги обличал злоупотребления, чинимые
высшими представителями служилого дворянства. В частности, по поводу
неудачных попыток Петра водворить правосудие в России Посошков писал:
«Видим мы вси, как великий наш монарх... трудит себя, да ни чего неуспеет,
потому что пособников по его желанию не много: он на гору аще и сам де-
сять тянет, а под го₽>у миллионы тянут; то како дело его споро будет?»..
Хотя Посошков многократно подчеркивает свою приверженность к цар-
скому абсолютизму, он вовсе не отрицает крепостного строя и права поме-
щиков жестоко наказывать «своих людей», но его требования ограничения
власти помещиков и участия всего населения, в том числе и крестьян, в соста-
влении нового Уложения казались даже в середине XIX в. почти крамоль-
ными. Для напечатания в 1842 году его книги понадобилось разрешение Ни-
колая 1 (цитаты из книги Посошкова приведены по изданию; М., 1911,
стр. 15, 18, 30, 37, 39).
716
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
государя». С учреждением в 1726 году верховного тайного совета
было предписано, чтобы Сенат отныне назывался не «правитель-
ствующим», а «высоким» *.
Сенат был уравнен в правах с главными коллегиями и вместе
с ними подчинен верховному тайному совету.
Значение Сената было еще более подорвано тем, что
должность генерал-прокурора фактически оставалась не заме-
щенной.
За Сенатом остались функции обнародования и хранения
законов, а также разъяснения для нижестоящих учреждений
смысла действующих законов. Сенат должен был также контро-
лировать деятельность нижестоящих правительственных учре-
ждений.
Так как верховный тайный совет осуществлял и судебную
функцию в качестве высшего судебного учреждения империи, то
судебная функция Сената была значительно сужена.
Сенат остался апелляционной инстанцией по делам, ре-
шенным коллегиями. Кроме того, с конца 1727 года Сенат
должен был в ревизионном порядке рассматривать дела лиц,
приговоренных к смертной казни или к так называемой «полити-
ческой смерти».
При Анне Иоанновне был восстановлен правительствующий
Сенат, а затем и должность генерал-прокурора и подчиненных
ему прокуроров. Однако с созданием кабинета министров как
высшего органа правительства Сенат стал в подчиненное к нему
положение.
Как и раньше Сенат оставался высшим апелляционным су-
дом. Кроме того, Сенат был судом первой инстанции по делам
О должностных преступлениях высших чинов и по делам, переда-
ваемым ему верховной властью 1 2. Сенат оставался и ревизионной
инстанцией по приговорам о смертной казни.
В царствование Елизаветы Сенат сохранил и функции органа
административной власти, и функции судебные. Он являлся и
высшей апелляционной, и ревизионной инстанцией, и судом пер-
вой инстанции по делам, передаваемым на его рассмотрение
1 «Для того, что слово сие правительствующий непристойно» (для Се-
ната) было объявлено в указе Екатерины I в начале марта 1726 года. По-
дробно об отношениях верховного тайного совета и Сената см. А. Н. Фи-
липпов, История Сената в правление верховного тайного совета и каби-
нета, Юрьев, 1895.
2 Так, в 1737 году Сенат по указу императрицы должен был судить
князя Дмитрия Голицына, который «явился не токмо перед нами и перед
государством, но и перед самим богом в важных преступлениях, которые как
по закону божьему, так и по правам гражданским терпимы быть не могут».
При этом в состав судебного присутствия Сената были назначены лица, не
являвшиеся сенаторами, как «кабинетный министр князь Черкасский» и др.
(см. «История Правительствующего Сената...», т. I, стр. 638 и сл.).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 717
императрицей. Для расследования таких дел при Сенате обычно
создавались следственные комиссии, акты которых служили ма-
териалом для судебного разбирательства. Приговоры Сената
по таким делам обычно шли на утверждение императрицы.
Путаница, создаваемая множеством противоречащих друг
другу указов, письменность процесса, наличие множества инстан-
ций, неподготовленность большинства судей низших инстанций
к судебной работе, создавали волокиту в производстве дел в са-
мом Сенате.
Даже официальные историки «правительствующего Сената»
должны были признать, что «внутрення организация самого Се-,
ната слагала всю работу по изучению и подготовке дел на кан-
целярию, от деятельности и компетентности которой, в конечном
итоге, зависел весь материал, представляемый на разрешение
Сената, постановка и освещение вопроса, законодательная моти-
вировка решения. Зависимость Сената от канцелярии создавала
во всей его деятельности доминирующее значение генерал-проку-
рора...» *.
Таким образом, можно утверждать, что судопроизводство во
всех звеньях системы отличалось громоздкостью, канцелярской
волокитой и злоупотреблениями, от которых, конечно, больше
всего терпели низшие классы населения.
Даже самое привилегированное сословие — дворянство по-
стоянно жаловалось на судебную волокиту, «безначалие», запу-
танность законов, произвол канцелярских чиновников и требовало
введения судов с участием своих представителей.
Эти требования были в определенной мере удовлетворены
при проведении Екатериной II административной и судебной ре-
форм.
136.	Общая характеристика царствования
Екатерины П
Вступив на престол в результате государственного пе-
реворота, произведенного, дворянами-гвардейцами, Екатерина II
в значительной мере укрепила дворянскую диктатуру в
России.
Но в первые годы ее царствования до крестьянской войны
она прикрывала сущность своей крепостнической политики либе-
ральными лозунгами, позаимствованными из сочинений фран-
цузских просве!ителей — Вольтера, Дидро, Даламбера, из книги
1 См. «История Правительствующего Сената...», т. II. стр. 312—313.
718
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Монтескье «О духе законов» и Беккариа «О преступлениях и на-
казаниях».
Эти лозунги она включала и в государственные акты,
и в свою переписку с иностранными учеными и философами,
представляя своим основным делом — заботу о просвещении рус-
ского народа.
Говоря о внешней политике русского царизма, Энгельс заме-
чал едко: «Просвещение» — это был в восемнадцатом веке лозунг
царизма в Европе, так же, как в девятнадцатом — «освобожение
народов». Всякий территориальный грабеж, всякое насилие, вся-
кое угнетение царизм производил не иначе, как под предлогом
«просвещения», «либерализма», «освобождения народов»1.
Подробнее всего либеральная фразеология была развита
Екатериной в ее «Наказе», данном в 1767 году комиссии, созван-
ной для выработки нового «Уложения»1 2.
Комиссия эта не привела к практическим результатам и
была уже в 1768 году распущена под предлогом начала войны
с Турцией.
Одним из первых мероприятий Екатерины, относящихся
к высшему государственному управлению, была реформа Сената
(Манифест 15 декабря 1763 г.). Ранее единый орган высшего
дворянства, он был теперь разделен на шесть департаментов, из
которых два действовали в Москве, с распределением между
ними компетенции. Только первый департамент, на который было
возложено опубликование законов, сохранил политическое зна-
чение. Сенат в целом потерял свой былой авторитет органа вер-
ховного управления3.	,
Крестьянская война 1773—1774 гг., в которой против крепост-
ного гнета поднялись под предводительством Пугачева яицкие
казаки, «работные люди», приписанные к Уральским заводам,
крепостные крестьяне ряда губерний, башкиры и другие угнетен-
ные «инородцы», — несмотря на отсутствие четкой политической
программы у восставших и организационную слабость, потрясла
всю империю и крайне испугала господствующий класс. Поэтому
немедленно после жестокой расправы с вождями движения и при-
нятия ряда мер по усмирению народных масс правительство
1 Ф. Энгельс, Внешняя политика русского царизма, К. Маркс и
Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 14—15.
2 Сама Екатерина указывала на сочинения французских авторов, как на
источник «Наказа». В письме к Даламберу она писала: «Вы увидите (из
«Наказа»), как для пользы моей империи я обобрала президента Монтескье».
Уже в старой юридической литературе был подробно освещен вопрос
о заимствованиях, почти дословных, сделанных Екатериной из книги Бекка-
риа при составлении соответствующей главы «Наказа», см. С. 3 а р у д н ы й,
Беккариа «О преступлениях и наказаниях» в сравнении с главой X «Нака-
за» Екатерины 11 и с современными русскими законами, СПб., 1879.
3 «История Правительствующего Сената...», т. II, стр. 386 и сл.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 719
Екатерины провело в 1775 году административно-судебную ре-
форму.
Эта реформа, сохраняя центральную власть за верхушкой
дворянства, передавала фактически все органы местного упра-
вления и суда в руки дворян-помещиков. Введение выбор-
ных представителей от городского купечества и мещанства,
а также от государственных крестьян в специальные сослов-
ные органы суда не меняли основного характера всей
реформы.
Дальнейшее укрепление господствующего положения дворян-
ства было произведено изданием в 1785 году жалованной гра-
моты дворянству. Она определила личные права правящего
класса: свободу от податей и телесных наказаний, право собствен-
ности на землю, включая недра, право приобретения населенных
земель, устройства заводов и фабрик.
В отношении уголовных наказаний Екатерина удовлетворила
давнишнее требование дворянства, провозгласив в жалованной
грамоте: «Телесное наказание не коснется благородного». Этим
положением было проведено деление всего населения России на
две группы — освобожденных и не освобожденных от телесного
наказания. Как мы увидим дальше, это деление перейдет и в
Свод законов, и в Уложение о наказаниях.
По жалованной грамоте дворянство получило свои? сослов-
ную организацию по губерниям. Собрания дворян каждые три
года выбирали губернских и уездных предводителей дворянства,
получивших большое влияние на все дела в губернии и уезде,
а также выборных на все должности, которые замещались дворя-
нами по «Учреждению для управления губерний».
Последние годы царствования Екатерины правительство вело
борьбу против французской буржуазной революции (организация
коалиции с Англией и Австрией, широкая помощь контрреволю-
ционным французским эмигрантам), С этой борьбой связано
было и крайнее усиление реакции во внутренней политике, в част-
ности жестокие гонения против всех передовых людей России.
137.	«Наказ» 1767 года, данный комиссии
по выработке нового «Уложения», и судебная практика
Этот «Наказ», не являясь ни законом, ни официальной
инструкцией для комиссии, был составлен самой Екатериной II и
должен был выражать идеи французских просветителей в при-
менении к русским условиям. Но он извращает дух тех образ-
цов, из которых Екатерина позаимствовала пышную фразеологию,
так как проводит основную мысль о том, что в России может
быть только самодержавный порядок правления,
720 РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Нас интересует глава десятая «Наказа», посвященная «об-
ряду криминального суда». Здесь был высказан ряд мыслей
о необходимости гуманного отношения к обвиняемым, о неспра-
ведливости и нецелесообразности применения пыток и сформули-
рована так называемая «презумпция невиновности».
Но «Наказ» являлся показным кокетливо-лицемерным доку-
ментом, которым Екатерина демонстрировала перед буржуазными
французскими философами свою приверженность к идеям просве-
тителей XVIII в.
Соответствующие статьи главы X «Наказа» Екатерины
являются почти точным переводом мыслей Беккариа и
Монтескье.
Статья 194 «Наказа» гласила: «Человека неможно почитати
виноватым прежде приговора судейского, и законы не могут ли-
шить его защиты своей прежде, нежели доказано будет, что он
нарушил оные. Чего ради какое право может кому дати власть
налагати наказание на гражданина в то время, когда еще сомни-
тельно, прав ли он или виноват. Не очень трудно заключениями
дойти в сему соразсуждению: преступление или есть известное
или нет; ежели оно известно, то не должно преступника наказы-
вать инако, как положенным в законе наказанием; и так пытка
не нужна; если преступление неизвестно, так не должно мучить
обвиняемого, пб той причине, что не надлежит невинного мучить,
и что по законам тот не виновен, чье преступление не дока-
зано» *.
Но и все гуманные высказывания о правах обвиняемого, и
формула, согласно которой «обвиняемый почитался невинным»,
и выраженное в ст. 194 «Наказа» негодованйе в отношении при-
менения пытки — являлись сплошным лицемерием.
В тайном розыскном процессе, действовавшем во все время
царствования Екатерины, обвиняемый из низших классов не поль-
зовался никакими процессуальными правами и с самого начала
почитался виновным.
К середине XVIII в., правда, несколько сократилось примене-
ние пыток. Но они даже в официальных источниках признава-
лись законным средством обнаружения истины в важнейших
политических и уголовных делах.
Из представленной Екатерине II в 1762 году Тайной ро-
зыскных дел канцелярией справки под названием «Обряд како
обвиняемый пытается» видно, что в это время в практике отказа-
лись от установленного в петровском законе ограничения
1	Эта статья представляет собою несколько топорный, но в общем точ-
ный перевод соответствующей части параграфа 16 («О пытке») книги
Беккариа (см. Ч. Беккариа, О преступлениях и наказаниях, пер.
М. М. Исаева, Юриздат, 1939, стр 260).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 721
пытки и применяли самые жестокие и различные ее спо-
собы *.
И, как известно, во все время царстйования Екатерины особо
свирепо применялись жесточайшие пытки, которые должны были
исторгать сознание в совершении преступлений у виновного и
невиновного, но навлекшего на себя подозрение в малейшем по-
кушении на самодержавную власть и крепостное право.
Все отличие от прежних времен состояло в том, что опора
престола, любезные сердцу Екатерины дворяне, — были освобо-
ждены жалованной грамотой 1785 года от применения пытки
и телесного наказания.
В том же году были освобождены от телесного наказания
купцы первых двух гильдий и именитые граждане. В 1796 году
эта привилегия была распространена па священнослужителей.
На короткий срок Павел I вновь уравнял все сословия и уничто-
жил изъятия от телесных наказаний, рассудив, что «как скоро
снято дворянство (приговором суда), то уже и привилегия
до него не коснется». Александр I в самом начале своего цар-
1	Мы приводим выдержку из этой справки, так как оиа рисует не только
технику пытки, но и процессуальные формы ее применения.
«Для пытки приличившихся в злодействах, зделано особливое место,
называемое застенок, огорожен полисадником и покрыт для того, что при
пытках бывают судьи и секретарь, и для записки пыточных речей подъячий;
и, в силу указу 1742-го году, велено, записав пыточные речи, крепить судьям,
невыхода из застенка. В застенке-жь для пытки зделана дыба.
По приходе судей в застенок и по рассуждении в чем подлежащего к
пытке спрашивать должно, приводится тот, которого пытать надлежит. И от
караульного отдаетца палачу... Растянув пытаемого на дыбе, бьет кнутом,
где и спрашивается о злодействах и все записывается, что таковой сказывать
станет.
Есть-ли-жь исподлежащих к пытке такой случится, который изобли-
чается во многом злодействе, а он запирается, и по делу обстоятельства дока-
зывают его к подозрению, то для изыскания истины употребляются нарочно:
1-е. Тиски зделанныя из железа, в которых кладут злодея персты и свинчи-
вают от палача до тех пор, пока или повинится, или же не можно будет
больше жать перстов и винт не будет действовать. 2-е. Наложа на голову
веревку и просунув кляп и вертят так, что оной изумленным бывает: потом
простригают на голове волосы до тела, и иа то место льют холодную воду
только что почти по капле, от чего также в изумление приходит.
Хотя по законам положено только три раза пытать, но когда случится
пытанной на второй или на третьей пытке речи переменит, то еще трижды
пытается. И если переговаривать будет в трех пытках, то пытки употреб-
ляются до тех пор, когда с трех пыток одинаковое скажет, ибо сколкоб раз
пытан не был, а если в чем нибудь разнить в показаниях будет, то в утвер-
ждение должен еще три пытки вытерпеть; а потом и огонь таким образом:
палач висячаго на дыбе ростянет и зажегши веник с огнем водит по спине.
Когда пытки окончатся, и пытанной подлежать будет по винам ссылки на
каторгу, то при посылке от палача вырываются ноздри зделанными нарочно
клещами. Есть ли же которые подлежат смертной казни, то и таковых, в силу
указов, до будущего о действительной казни определения, велено ссылать на
каторгу ж, а при посылке также ноздри вырезываются. И сверх того особли-
выми присланными стемпелями на лбу и на щеках кладут знаки («вор»)»,
722
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
ствования восстановил все установленные Екатериной изъятия,
распространив их и на монашествующих. С тех пор телесные на-
казания остались прочной привилегией «подлого народа».
Пытка была отменена только при Александре I, выразившим
в указе пожелание, «чтобы самое название пытки, стыд и уко-
ризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из па-
мяти народной».
138.	Административно-судебная реформа 1775 года
Изданное сейчас же после разгрома крестьянского восстания
под предводительством Пугачева «Учреждение для управления
губерний» должно было создать прочную систему администра-
тивных и судебных органов на местах для поддержания крепост-
ных порядков, для скорого подавления малейших проявлений
бунта и своеволия. Однообразное административное деление на
губернии и уезды, позже распространенное и на области, в кото-
рых действовало ранее казачье самоуправление, сохранение в
руках правительства назначения на все руководящие посты,
первенствующее положение дворянства во всех органах власти —
вот основные черты этой реформы.
Судебные органы по «Учреждению» строились в губернии
так. Во главе всех органов стояли палаты уголовного и граждан-
ского суда. Каждая палата состояла из председателя, назначае-
мого императрицей, двух советников и двух ассесоров, назна-
чаемых сенатом *. Палаты являлись органом апелляционного и
ревизионного пересмотра дел, разрешенных всеми другими су-
дами губернии. Но решения палаты направлялись для утвержде-
ния генерал-губернатору или губернатору, при несогласии кото-
рого дело переходило на повторную ревизию в один из департа-
ментов Сената, а при разногласии сенаторов — в общее собрание
департаментов Сената.
Ниже палат уголовного и гражданского суда в губернии дей-
ствовало по два суда (первой и второй инстанции) с сословными
представителями для каждого из трех сословий — дворянства,
купечества и государственных крестьян.
Судами для дворян являлись уездный суд (первая ин-
станция) из уездного судьи и двух заседателей, избираемых дво-
рянством и утверждаемых губернатором, и верхнего зем-
ского суда (апелляционная и ревизионная инстанция) в со-
ставе двух департаментов для гражданских и уголовных дел;
1 При Александре I в палаты уголовного и гражданского суда были
введены выборные заседатели от дворянства, а при Николае I даже предсе-
датели их избирались дворянством.
ГЛАВА Iff. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 723
каждый департамент состоял из председателя, назначавшегося
императрицей по представлению Сената и пяти заседателей,
избираемых дворянством и утверждаемых губернатором.
Соответственно строилась система судов для городских куп-
цов и мещан. Первой инстанцией являлся городовой ма-
гистрат (или ратуша) из двух бургомистров и четырех ратма-
нов, избираемых «городовым купечеством и мещанством через
всякие три года». Апелляционной и ревизионной инстанцией был
губернский магистрат, делившийся на уголовный и
гражданский департаменты; каждый департамент состоял из
председателя, назначаемого сенатом, и трех заседателей, изби-
равшихся купечеством и мещанством губернского города и утвер-
ждаемых также губернатором.
Наконец, система судов для государственных крестьян со-
стояла соответственно из «суда, называемого нижней рас-
правой» (первая инстанция), в составе расправного судьи и
восьми заседателей и «суда, называемого верхней расправой»,
делившегося на уголовный и гражданский департаменты; каждый
департамент состоял из председателя и пяти заседателей. Рас-
правной судья назначался губернским правлением из чиновни-
ков; председатели департаментов верхних расправ назначались
Сенатом, как правило, из дворян. Заседатели расправ избирались
государственными крестьянами, причем закон говорил: «...и не за-
прещается им избрать и из дворян или ученых людей, или из
чиновных людей, или из разночинцев» (ст. 75 Учреждения для
управления губерний). Избираемые заседатели представлялись
на утверждение губернатору.
Совершенно особое место в этой системе занимал нижний
земский суд.
Сам закон следующим образом говорил о нем в главе XVII.
«В нижнем земском суде заседает земский исправник и два засе-
дателя» (ст. 223). Согласно ст. 66 земский исправник или капи-
тан выбирается дворянством на три года и утверждается губер-
натором... Таким же порядком из дворян избираются заседатели
нижнего земского суда (ст. 67). В состав нижнего земского суда
входят также два заседателя из общего числа восьми заседателей
нижней расправы (ст. 75).
Далее, закон указывает: «Нижний земский суд долженствует,
во-первых, иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочи-
ние, добронравие и порядок; второе, чтобы предписанное зако-
нами полезное повсюду в уезде исполняемо и сохраняемо было,
в случае же нарушения оных нижний земский суд по состоянию
дела, несмотря ни на какое лицо, всякого должен приводить
к исполнению предписанного законом, и третие, нижний земский
суд один в уезде право имеет приводить в действие повелении
правления, решении палат, верхних и уездных судов, и чинить
724
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
отказы» (ст. 224). Наконец, закон указывает, что «по делам до
полиции, или благочиния земскаго касающимся... нижний земский
суд состоит прямо под повелением наместнического правления»
(ст. 225).
Закон перечисляет ряд входящих в компетенцию нижнего
земского суда вопросов полицейского порядка. В статьях закона,
относящихся к этим вопросам, на земский суд возлагаются то
функции торговой или дорожной инспекции, то функции рассле-
дования (например, по делам о держании беглых людей), то
функция решения дел и наложения взысканий.
Из отдельных указаний закона видно, что этот суд мог при-
нимать дела по своему усмотрению или предложению уездного
исправника, что он мог заключать под стражу «людей ополичнен-
ных», что он действовал, в отличие от других судов, непрерывно.
В довершение сложности и неопределенности функций и по-
рядка деятельности нижнего земского суда закон в одной статье
указывал на обжалование в апелляционном порядке решений
этого суда, а в другой статье давал право участникам дел тре-
бовать переноса их в нижнюю расправу или в уездный суд, или
в высший земский суд с оговоркой, что «сие не есть апелляция»,
но просто право участников дела выбрать суд, в котором оно
должно производиться.
Чтобы полностью понять сущность этого учреждения, необ-
ходимо остановиться на содержании следующей XVIII главы За-
кона, посвященной функциям уездного исправника (или капи-
тана).
Этот начальник уезда, которому вверена была полиция
благосостояния и безопасности, охватывавшая все стороны эко-
номической и правовой жизни населения, был в то же время
«первый заседатель» нижнего земского суда, то есть его предсе-
датель. Подчиненный непосредственно губернскому правлению
и начальнику губернии, которым он обязан был докладывать
о всех чрезвычайных случаях и, в частности, о неповиновении
целых обществ; уездный исправник обязан был и сам в подобных
случаях немедленно принимать все необходимые меры для вос-
становления порядка.
В ряде случаев он вносил предложения о рассмотрении дела
в нижнем земском суде, в других — действовал единолично.
Учитывая все эти постановления, трудно говорить об этом
учреждении, как о подлинном судебном органе, а тем более счи-
тать, что «Учреждение для управления губерний» провело отде-
ление судебной власти от административной
1 М. Ф. Владимирский-Буданов («Обзор...», стр. 267) подчер-
кивает, что положительной чертой екатерининского губернского устройства
было именно отделение судебной власти от административной, хотя и указы-
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 725
Все перечисленные выше суды (кроме нижнего земского)
действовали не постоянно, а собирались на сессии для разбора
дел по три раза в год. В промежутках между этими сессиями
в каждом суде действовали два заседателя, не имевшие, однако,
права «решительной сентенции» и налагавшие только временные
резолюции.
В каждой губернии был учрежден совестный суд, со-
стоявший из назначаемого председателя и заседателей: для дво-
рянских дел — два заседателя избирались дворянством; для ре-
шения городовых дел — два заседателя избирались городским
населением; для расправных (то есть крестьянских дел) два засе-
дателя избирались селениями.
Само учреждение совестного суда объяснялось в законе
ссылкою на «человеколюбивое монаршее сердце». Из уголовных
дел совестному суду были подсудны «дела, касающиеся до тако-
вых преступников, кои иногда более по несчастливому какому
нинаесть приключению, либо по стечению различных обстоя-
тельств впали в погрешения, судьбы их отягощающие выше меры
им содеянного, также преступления учиненные безумным, или
малолетним, и дела колдунов, или колдовства, поелику в оных
заключается глупость, обман и невежество» (ст. 399).
Совестному суду предписывалось разбирать дела, как и всем
другим судам, по закону, но, кроме того, иметь за правило:
«...отвращение от угнетения или притеснения человечества, и
для того совестный суд никогда судьбы ни чьей да не отяготит,
но вверяется оному совестный разбор и осторожное и милосерд-
ное окончание дел ему порученных» (ст. 397) *.
Глава XXVII «Учреждения» посвящена организации в гу-
бернии прокуратуры. При губернском правлении состоял г у-
бернский прокурор. В его подчинении находились про-
куроры при верхнем земском суде, губернском магистрате и
верхней расправе с состоящими при них стряпчими. Ему также
были подчинены в качестве ближайших помощников губерн-
ский стряпчий казенных дел и губернский стряпчий уголов-
ных дел.
Прокуратура была построена по системе двойного под-
чинения: с одной стороны — генерал-губернатору и губернскому
вает, что председателем нижнего земского суда был уездный исправник.
Имея в виду все указанное в тексте, я полагаю более правильным мнение
проф. С. В. Юшкова, который прямо считает нижний земский суд админи-
стративным органом, выполняющим в отдельных случаях, с согласия сторон,
судебные функции («История государства и права», ч. I, стр. 422).
1 В этих постановлениях о совестном суде отразилась излюбленная Ека-
териной фразеология, позаимствованная из сочинений французских энцикло-
педистов (Вольтера, Дидро и др.).
726
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
правлению, с другой стороны — генерал-прокурору при
Сенате.
Губернский прокурор осуществлял и общий надзор за закон-
ностью, и судебный надзор. О первом говорит ст. 404. Прокурор
и стряпчие «смотрят, и бдение имеют о сохранении везде всякого
порядка законами определенного, и в производстве и отправлении
самых дел».
В случае обнаружения злоупотребления или нарушения за-
кона прокурор «долженствует о том напамятовать и уведомить
наместническое правление и генерал-прокурора, дабы злоупотре-
бление поправлено было» (ст. 405). В области судебного надзора
на прокуроре лежала обязанность сообщать губернскому правле-
нию «о неточном где в судебном месте исполнении законов, учре-
ждений и указов» (ст. 405). Далее, он обязан был давать заклю-
чения во всех тех случаях, когда в судах возникали сомнения
о точном смысле законов. Данные в таких случаях заключения
он обязан был направлять генерал-прокурору «...и от него при-
нимать поправления, дабы по всюды одинаковое понятие прини-
мали о общих установлениях» (ст. 405).
Прокуроры, состоящие при судах, обязываются быть «взы-
скателями исполнения узаконений, наказания преступлению, а
невинности защитою».
Стряпчие уголовных дел как ближайшие помощники проку-
рора имели право предлагать судам «жалобу прозьбу, просить
следствия по производству дела, и до сочинения приговора пред-
ложить, чего в производстве не достает, переносить решенное
дело из нижних судов в верхние» (ст. 406). Стряпчие имеют
право просить суды издать распоряжение об аресте обвиняемого
в совершении преступления.
В уездах указанные функции прокурора были возложены
на уездного стряпчего, обязанного доносить о всех случаях обна-
руженных им злоупотреблений и нарушений закона губернскому
прокурору.
В 1782 году судебная система была дополнена организацией
в городах управ благочиния. На них возлагались: а) ве-
дение следствия по уголовным преступлениям и б) разрешение
дел о кражах на сумму не свыше 20 рублей.
При Павле сложная судебная система была несколько упро-
щена путем упразднения дворянского верхнего земского суда,
купеческого, губернского магистрата и крестьянской верхней рас-
правы. Таким образом, губернские палаты уголовного и граждан-
ского суда сделались судом второй инстанции для оставшихся
сословных судов.
При Александре I в эти палаты были введены выборные
заседатели от дворянства, что еще более подчеркнуло сословно-
дворянский характер всей судебной системы. Вместе с этим
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 727
были допущены и выборные заседатели от крестьян в уезд-
ный суд.
«Учреждение для управления губерний» не является процес-
суальным кодексом в точном смысле слова. Оно не содержит ни
описания отдельных процессуальных действий, ни системы про-
цессуальных стадий, ни системы доказательств и способов их
получения. Оно не отменяет старых процессуальных законов,
а вносит лишь дополнения в ранее созданный порядок судопроиз-
водства, исходя из организации новой системы сословных судов
с делением их на первую, апелляционную и ревизионную ин-
станции.
Краткая глава VII «Учреждения» под названием «О течении
дел уголовных» дает следующие указания по вопросу о ком-
петенции отдельных судов в зависимости от рода уголов-
ных дел.
Если за совершенное преступление по закону не могут быть
назначены ни лишение жизни, ни лишение чести, ни торговая
казнь (битье кнутом), то дело подлежит разрешению: для дво-
рян — в уездном суде, для крестьян — в нижней расправе и для
купцов и мешан — в городовом магистрате. Два первых суда
направляют свои приговоры для исполнения в нижний земский
суд, а городовой магистрат — городничему.
Если же за преступление по закону может быть назначено
одно из указанных тяжких наказаний, то названные низшие суды
не имеют права выносить по делу решения, а должны «с при-
личными законами и со мнением» представить дело вместе с об-
виняемым соответственно — в высший земский суд, в губернский
магистрат или в верхнюю расправу. Каждый из этих судов, рас-
смотрев дело, выносит «решительный приговор», но немедленно
направляет дело на ревизию в губернскую палату уголовного
суда.
«Палата... по получении уголовного дела, не мешкав ни мало,
учинит производству уголовного дела ревизию, и приступает
к решительному вершению дела; и для того взносит оное к госу-
дареву наместнику, дабы повелением его в страх злым наказан
был преступник в том уезде или городе, где учинил злое дело»
(ст. 113).
Проведение административно-судебной реформы отразилось
и на центральном государственном аппарате, в частности, на кол-
легиях. Большинство из них потеряло значение, так как их функ-
ции почти полностью перешли в различные губернские органы.
В частности, дела юстиц-коллегии и вотчинной коллегии перешли
в палаты уголовного и гражданского суда.
Поэтому в 80-х и 90-х годах большинство коллегий посте-
пенно было закрыто.
728
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
139. «Екатерининский либерализм»
и первый русский революционер А. Н. Радищев
Поучительной иллюстрацией резкого расхождения между
либеральной фразеологией Екатерины во вкусе французских про-
светителей и деспотизмом российского самодержавия XVIII в.,
не допускавшего никакой критики крепостного строя, является
судьба первого русского революционера А. Н. Радищева (1749—
1802 гг.).
Посланный в числе других молодых людей в Германию для
получения университетского образования и усвоивший идеи фран-
цузских философов-материалистов Радищев по возвращении на
родину служил в одном из департаментов Сената и на практике
познакомился со всеми мрачными сторонами «российского само-
державства», с бесправием крепостного крестьянства, с неправо-
судием и казнокрадством администраторов и судей.
А. Н. Радищев был непримиримым ппотивником самодержа-
вия. «Самодержавствю есть наипротивнейшее человеческому есте-
ству состояние. Мы не токмо не можем дать над собою неогра-
ниченной власти, но ниже закон извет общия воли, не имеет дру-
гого права наказывать преступников, опричь права собственный
сохранности».
«Неправосудие государя дает народу, его судии, то же и
более над ним право, какое ему дает закон над преступленни-
ками» *.
Во всех своих произведениях Радищев выступал защитником
человеческих прав, противником крепостничества, насилия и
угнетения.
Особенно резко выступал он против судебного произвола,
беззакония и неправосудия.
В «Грамоте российскому народу» Радищев выдвигал такие
положения. Никто не имеет права нарушить личную безопас-
ность российского подданного и лишить его свободы, если это
не предусмотрено законом. Каждому, кто будет взят под стражу
или посажен в тюрьму, должны быть в трехдневный срок сооб-
щены причины его задержания. Если в течение трех дней обви-
няемый не будет представлен в суд, то по первому его требова-
нию он должен быть немедленно освобожден ближайшим началь-
ником. Освобожденный имеет право предъявить иск к лицу,
незаконно взявшему его под стражу. Все лица, взятые под
стражу, должны быть освобождаемы под поручительство, кроме
обвиняемых в тяжких государственных преступлениях, а также
1 А. Н. Радищев, Соч.. т. 2, Издательство Академии наук СССР,
1941, стр. 282,
Глава hi. суд и угол, процесс при Петре i И его преемниках 729
в умышленном убийстве, разбое, подделке монеты. Отказ в осво-
бождении под поручительство может последовать только на осно-
вании постановления суда, признавшего совершение обвиняемым
умышленного преступления *.
В «Проекте для разделения уложения российского» Ради-
щев, перечисляя права граждан, указывает на право судиться
судом себе равных.
Работая в комиссии по составлению законов, Радищев по-
дробно осветил ряд специальных вопросов, относящихся к уголов-
ному праву и порядку суда. Радищев уделил много взимания
вопросам суда и уголовного права в своем знаменитом «Путе-
шествии из Петербурга в Москву».
Здесь автор изобличает бесправие.и произвол судебных орга-
нов и помещиков, жертвами которых являлись крепостные
крестьяне.
Говоря о различии в положении казенных и помещичьих
крестьян, Радищев указывает: «Одни судятся своими равными;
а другие в законе мертвы, разве по делам уголовным. Член обще-
ства становится только тогда известен правительству, его охра-
няющему, когда нарушает союз общественный, когда становится
злодей!»
В той же главе «Путешествия» («Любань») Радищев гово-
рит об издевательствах помещика над крепостными. «А кто тебе
дал власть над ним? — Закон... Закон? А ты смеешь поносить
сие священное имя?»
В главе «Спасская полесть» Радищев разоблачает злоупо-
требления чиновников и взяточничество судей. Там же он пока-
зал, что продвижение по службе было основано в его время на
подкупе и обкрадывании государства.
Размышляя о правосудии в России, о подкупности и продаж-
ности судей, Радищев восклицал: «Возможно ли, говорил я сам
себе, чтобы в столь мягкосердное правление, каково у нас, толи-
кия производились жестокости? Возможно ли, чтобы были столь
безумные судьи, что для насыщения казны отнимали у людей
имение, честь, жизнь?»2.
Радищев закончил «Путешествие из Петербурга в Москву»
в конце 1789 года и напечатал книгу в своей домашней типогра-
фии!. В 1790 году книга появилась в продаже и вскоре попала
в руки Екатерины. К этому времени Екатерина, напуганная
французской революцией, резко изменила свое отношение к Воль-
теру, Дидро, Даламберу и другим просветителям. Ранее она
считала их своими учителями, теперь говорит о них, как о «под-
стрекателях к революции», а об «Энциклопедии», — что она
1	А. Н. Радищев, Соч., т. I, «Грамота российскому народу>, пп. 17—19.
2	А. Н. Радищев, Соч., т. I, стр. 247.
730
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
имела две цели: «Первую — уничтожить христианскую религию,
вторую — уничтожить королевскую власть». В дневнике личного
секретаря Екатерины — Храповицкого — записаны следующие ее
отзывы о книге Радищева: «Тут рассевание заразы французской,
отвращение от начальства... Он бунтовщик хуже Пугачева...».
В июне 1790 года Радищев был арестован, заключен в Пе-
тропавловскую крепость, и следствие о нем велось по личным
указаниям Екатерины. Длительными допросами и угрозами
у Радищева вынудили признание в том, что он автор книги
и «сам он видит, что она наполнена гнусными, дерзкими и
развратными выражениями, о чем он от всего сердца и со-
жалеет...».
По окончании следствия дело Радищева по личному распо-
ряжению Екатерины было направлено в «палату уголовного суда
С.-Петербургской губернии» с тем, чтобы «заключа приговор,
взнесть оный в Сенат наш». В приговоре палаты 24 июля 1790 г.
указывалось: «Хотя Радищев и показал, что чувствует во вну-
тренности души своей, что книга есть дерзновенна и приносит
в том свою повинность и что сочинил ее не в злоумышленном
намерении, но единственно только, чтобы прослыть сочинителем
остроумным, но однако же, палата, рассматривая оную книгу,
находит, что она показывает совсем тому противное, а потому
его, Радищева, за сии его преступления палата мнением и пола-
гает: лиша чинов и дворянства, отобрав у него знак ордена
св. Владимира 4-й степени, по силе Уложения 22 главы,
13 пункта, Воинских 20, 127, 135, 137, 149 Артикулов... — казнить
смертью, а показанные сочинения его, сколько отобрано будет,
истребить». Таким образом, суд приписал Радищеву совершение
бунта, измены и сочинение пасквиля. Сенат утвердил этот при-
говор, добавив, что «до учинения указа в произведении ему
смертной казни...», Радищева надлежит «заклепав в кандалы,
сослать в каторжную работу...».
По распоряжению Екатерины доклад Сената был рассмо-
трен в Государственном совете, причем Совету было заявлено от
имени императрицы, что Радищев виновен еще в нарушении при-
сяги. Государственный совет послушно подтвердил, что «сочини-
тель сей книги, поступая в противность своей присяги и должно-
сти, заслуживает наказание, законами предписанное». Указом
Екатерины 4 сентября 1790 г. Радищев был помилован, и смерт-
ная казнь была заменена ссылкою в Илимский острог «на деся-
тилетнее безисходное пребывание».
После смерти Екатерины Радищеву было разрешено посе-
литься в имении под Москвой, а в 1801 году Александр I раз-
решил ему вернуться в Петербург. Тогда же он был назначен
членом комиссии о сочинении законов. В ряде составленных им
проектов Радищев выдвигал предложения об отмене крепостного
ГЛАВА lit. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ t И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 731
права и сословных привилегий, а также об отмене телесного
наказания.
В связи с «крамольными» особыми мнениями», высказан-
ными Радищевым, председатель комиссии намекнул ему о воз-
можности нового судебного преследования. В сентябре 1802 года
Радищев покончил жизнь самоубийством.
Сочинения Радищева оставались под запретом более столе-
тия и были переизданы только после революции 1905 года *.
140. Законодательство в период разложения феодальных
отношений. Свод законов 1832 года
и Уложение о наказаниях 1845 года
Крепостнические производственные отношения уже в конце
XVIII в. стали тяжелым препятствием на пути развития произ-
водительных сил России.
Вовлечение помещичьих хозяйств в рыночные связи и их
возросшая товарность расшатывали феодальные формы эксплу-
атации крепостного крестьянства. Капиталистический уклад все
более укреплялся в недрах феодальной России, на что указывал,
между прочим, рост купеческих мануфактур, успешно конкури-
ровавших с помещичьими предприятиями, основанными на кре-
постном труде.
В начале XIX в. даже в среде правящего класса дворян-
землевладельцев не было единства. Отдельные его представи-
тели выражали политические взгляды, соответствующие тенден-
ции развития буржуазных экономических отношений, наметив-
шейся в России.
К наиболее передовой группе дворян принадлежали дека-
бристы, понимавшие, что в России начался кризис крепостниче-
ской системы хозяйства. Большинство декабристов стояло за
полную отмену крепостного права, уничтожение сословий, пре-
вращение России в республику.
Выразителем значительно более умеренных либерально-бур-
жуазных взглядов был кружок, возглавляемый М. М. Сперан-
ским. Он выражал интересы слабой русской буржуазии, не спо-
собной на выступление против самодержавия и крепостничества
и стремившейся путем союза с классом помещиков добиться
1 О Радищеве см. Г. В. Плеханов, История русской общественной
мысли, т. 3, М.—Л., 1925, стр. 303 и сл.; Д. Д. Благой, Александр Ради-
щев, М., 1949. Об уголовно-правовых взглядах Радищева см. Б. С. О ш е р о-
в и ч, Очерки по истории русской уголовно-правовой мысли, М., 1946,
стр. 149—212. Подробности о деле Радищева см. в статье Т. Швориной
«А. Н. Радищев и его судебный процесс» («Проблемы социалистического
права» 1939 г. № 2, стр. 122 и сл.).
732
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
умеренных реформ, обеспечивавших для нее возможность уча-
ствовать в эксплуатации народа. Сперанский подготовил план
реорганизации государственного строя России с некоторыми
элементами представительного начала, основанного на владении
недвижимой собственностью, с подобием разделения властей, но
с сохранением по существу монархической власти.
Однако словесный либерализм первых лет царствования
Александра I с его «негласным комитетом» из группы молодых
аристократов лишь послужил прикрытием для реакционной кре-
постнической политики. Крепостники-дворяне во главе с исто-
риком Карамзиным одержали победу. Из всех проектов Сперан-
ского были утверждены лишь предложения об образовании
министерств и о создании в качестве высшего законосовещатель-
ного органа Государственного совета. Сперанский был сослан
как «сторонник» ненавистных для крепостников идей француз-
ской буржуазной революции.
После победы русского народа в Отечественной войне про-
тив захватнических планов Наполеона русский царизм превра-
тился в «европейского жандарма», готового подавить революци-
онное движение в любом уголке Европы. Этой внешней политике
соответствовала крайне реакционная внутренняя политика,
«аракчеевщина» во всех областях жизни. Массы государствен-
ных крестьян были превращены в «военных поселенцев», нес-
ших, кроме подневольного труда, все тяготы военной муштры.
Просвещение было отдано под опеку «святейшего синода», уни-
верситеты были под постоянной угрозой закрытия, цензура сви-
репствовала, искореняя малейшие следы «вольнодумства».
После военного разгрома восстания декабристов 14 декабря
1825 г. и свирепой расправы со всеми участниками движения
в России почти на 30 лет установился жандармский гнет русского
самодержавия.
Согласно сделанной Лениным характеристике «самодержа-
вие (абсолютизм, неограниченная монархия) есть такая форма
правления, при которой верховная власть принадлежит всецело
и нераздельно (неограниченно) царю. Царь издает законы, на-
значает чиновников, собирает и расходует народные деньги без
всякого участия народа в законодательстве и в контроле за упра-
влением. Самодержавие есть поэтому самовластие чиновников
и полиции и бесправие народа. От этого бесправия страдает
весь народ, но имущие классы (особенно богатые помещики и
капиталисты) оказывают очень сильное влияние на чиновниче-
ство»
Бывший либерал Сперанский, давно возвращенный из
ссылки, осуществил обширную кодификацию' законодательства
1 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 242—243,
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 733
путем издания в 1832 году Свода законов Российской Империи.
Этот Свод являлся ярким образцом дворянско-крепостниче-
ского и бюрократического законодательства, наложившего тяже-
лую руку на все проявления общественной и личной жизни.
Том XV Свода был посвящен законам уголовным, в кото-
рых полностью были сохранены идеи охраны царского самодер-
жавия и помещичье-крепостнического строя.
Эти уголовные законы казались настолько архаическими,
что даже правящие круги считали необходимым произвести их
дальнейшую переработку. Она осуществилась в 1845 году изда-
нием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных,
в котором в общей части можно отметить некоторое влияние
французского Уголовного кодекса 1810 года.
Основными идеями уголовного права Свода законов и
Уложения являлись возмездие и устрашение. Можно считать,
что в отношении низших классов основным родом наказания
были многочисленные виды телесных наказаний, которые в ряде
случаев являлись, по существу, жесточайшим способом смертной
казни.
В системе телесных наказаний различались: наказание кну-
том, плетьми, шпицрутенами, плеткой по одежде, веревкой, хлы-
стом, палками и розгами или лозами. Как бы суррогатом телес-
ного наказания было содержание на хлебе и воде.
Выработанная еще до Свода эта система была несколько
«смягчена» при его издании. Большая часть преступлений, ранее
караемых кнутом, теперь наказывалась плетьми; кнут же был
оставлен лишь для лиц, ссылаемых на каторгу, и им карались
те преступления, за которые ранее применялась смертная казнь.
Плети применялись ко всем, ссылаемым на поселение, а
также к лицам, совершившим преступления, за которые раньше
назначался кнут.
По Своду кнут применялся не только за общеуголовные
преступления, но и за ряд политических (эмиграция, выдача
тайны), а также за «излишние поборы и взятки» чиновников.
Так как Свод в большинстве случаев обозначал только род
наказания, то судам предоставлялся полный произвол в опреде-
лении размера конкретно назначаемого наказания, что влекло
резкое неравенство перед уголовным законом.
Уложение провело большую систематизацию карательных
мер и установило лестницу наказаний из 35 степеней, различаю-
щихся по тяжести, но полностью сохранило и задачи наказания,
и связанную с их осуществлением жестокость, и деление всего
населения на лиц, изъятых и не изъятых от телесного наказания.
Отменив кнут, Уложение установило три категории телес-
ных наказаний. Первой являлось публичное применение через
палача плетей (от 30 до 100 ударов) с наложением клейма —
734
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
при ссылке в каторжные работы; второй категорией было публич-
ное наказание плетьми (от 10 до 30 ударов) без наложения
клейма — при ссылке в Сибирь на поселение, с лишением всех
прав состояния; третьей категорией было «исправительное нака-
зание розгами» (от 50 до 100 ударов) через полицейских служи-
телей. Этот вид телесного наказания не имел самостоятельного
характера и обычно заменял денежные штрафы и некоторые
случаи лишения свободы.
Следует еще иметь в виду, что наказание розгами факти-
чески зачастую применялось без всякого суда по распоряжению
городничих и квартальных приставов.
Основным родом наказания по Уложению было лишение
свободы, имевшее следующие виды: каторжные работы (бессроч-
ные или от 4 до 20 лет), соединяемые с лишением всех прав со-
стояния ’; исправительные арестантские отделения, соединяв-
шиеся с лишением всех особенных, лично и по состоянию при-
своенных прав и преимуществ1 2; крепость с лишением некоторых
прав и преимуществ 3 или без лишения их; тюрьма с лишением
некоторых прав или без лишения их и краткосрочный арест.
В системе преступлений Уложения три четверти разделов
были посвящены охране существующего общественно-политиче-
ского строя. На первом месте указывались преступления против
веры и преступления государственные. Ряд религиозных престу-
плений — богохульство, оскорбление святыни, порицание хри-
стианской веры влек лишение всех прав состояния и ссылку
в каторжные работы.
Бунт против «верховной власти» влек смертную казнь для
всех соучастников и «попустителей», даже простой умысел на
совершение этого преступления карался смертной казнью.
Наиболее тяжкие преступления против жизни и частной соб-
ственности наказывались лишением всех прав состояния и ссыл-
кой в каторжные работы.
141. Суд и уголовный процесс по Своду законов
Екатерининская судебная система в основном сохранялась
до судебной реформы 1864 года, составившей часть буржуазного
1 Это лишение охватывало не только потерю сословных прав н приви-
легий, но и прекращение супружеских прав, власти родителей над детьми,
потерю права собственности на все имущество.
2 Оно состояло в лишении почетных титулов, дворянства, чинов и вся-
ких знаков отличия, прав поступать на государственную и общественную
службу, записываться в гильдии, быть опекуном и пр.
3 Оно состояло для дворян в лишении права поступать на государствен-
ную и общественную службу, для духовенства — потери сана и исключении
из духовного звания, для других «состояний» — в лишении права участвовать
в выборах и быть избранным на почетные должности.
ГЛАВА Ш. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 735
переустройства России. При Александре I она была усложнена
тем, что созданный в качестве законодательного учреждения
Государственный совет был и высшей ревизионной инстанцией
для судебных дел. В тех случаях, когда между сенаторами
общего собрания Сената происходили разногласия, или когда ми-
нистр юстиции не соглашался с решением общего собрания, дело
восходило в Государственный совет, где и решалось оконча-
тельно. Министр же юстиции стал в качестве генерал-прокурора
главой всей прокуратуры.
Судебная система осложнялась еще наличием, кроме общих
судов, ряда специальных судов — духовные, коммерческие суды,
горные и межевые конторы и, наконец, суды военные *.
Особенно большое развитие получили суды военные в форме
военно-судных комиссий. В этом играло роль и недоверие пра-
вительства к общим судам с их волокитой; но главным мотивом
передачи дел в военно-судные комиссии было желание прави-
тельства усилить кару за многие преступления путем применения
к обвиняемым «законов военного времени».
Свод законов Российской империи заменил собою как Уло-
жение Алексея Михайловича, так и все последующее некодифи-
цированное законодательство. По сравнению с Уложением
1649 года Свод законов являлся, конечно, более систематизи-
рованным законодательным сборником. Законы, относившиеся
к различным отраслям государственного управления (в самом
широком смысле слова) были выделены в особые тома Свода.
Но отделение уголовно-процессуальных законов от уголовных
только началось в первом издании Свода. Его том 15 носил наи-
менование «Свод законов уголовных». Книга 1 содержала законы
«О преступлениях и наказаниях вообще». Книга 2 этого тома
содержала законы «О судопроизводстве по преступлениям». Она
являлась непосредственным продолжением книги первой и даже
не имела самостоятельной нумерации статей, начинаясь со
статьи 7661 2.
1 Екатерининские «совестные суды» были постепенно упразднены в
50-х годах.
2 Только в третьем издании Свода законов 1857 года (то есть после изда-
ния в 1845 году Уложения о наказаниях уголовных и исправительных) часть
2 тома XV Свода, посвященная законам об уголовном судопроизводстве, по-
лучила самостоятельную нумерацию статей, хотя и была объединена с первой
частью под общим названием «Законы уголовные».
Как правильно указывает проф. Н. Н. Полянский, ссылки на источники,
сделанные под статьями 2 книги 15 тома Свода законов, доказывают, что вы-
деление процессуальных законов произошло в результате обобщения одно-
родных приемов расследования и разрешения дел о преступлениях. «В боль-
шом числе случаев указания под статьей отсылают к законам о тех или дру-
гих преступлениях, «сведенным» затем в своей процессуальной части к одной
статье». (Н. Н. Полянский, Вопросы теории советского уголовного про-
цесса, Издательство МГУ, 1956, стр. 238).
736 РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Основными официальными источниками второй книги
XV тома Свода послужили отдельные главы Уложения 1649 года,
Воинские артикулы Петра I и Учреждение для управления гу-
берний 1775 года, а неофициальным источником—немецкий
инквизиционный процесс начала XIX в.
Производство уголовных дел делилось по Своду на три ча-
сти: следствие, суд и исполнение. Следствие же распадалось на
предварительное и формальное.
Следствие и исполнение приговора находились в руках поли-
ции. Ей же принадлежал и суд по маловажным делам.
Этот суд, как и следствие по другим делам, в основном,
производили квартальные надзиратели 1 2 * * * * * В.
Предварительное следствие (по терминологии немецкой тео-
рии inquisitio generalis) должно было начинаться при наличии
одного из указанных в законе поводов: извещения или простого
донесения об известных доносителю признаках преступления; жа-
лобы потерпевшего; доноса (то есть явного обвинения опреде-
ленного лица в преступлении), являвшегося в ряде случаев обя-
занностью и связанного с ответственностью за ложность; доно-
шений прокуроров и стряпчих, которые были их обязанностью,
особенно по делам «безгласным»; явки с повинной; собственного
1 По характеристике, сделанной А. Ф. Кони, это было «бессвязное со-
брание самых разнородных и разновременных постановлений, механически
сливавших воедино статьи Уложения царя Алексея Михайловича, указы
Петра и, как выразился в 1835 году Государственный совет, «виды прави-
тельства», обнародованные в 1784 г., 1796, 1809 и 1823 гг.» («Введение к «Си-
стематическому комментарию к Уставу уголовного судопроизводства», под
ред. проф. Гернета, в. I, М., 1915, стр. 3).
2 Круг лиц и органов, производивших следствие, был весьма широк.
Следствие могли производить иижние земские суды, управы благочиния и раз-
личные присутствия, состоявшие из полицмейстеров, частных приставов и
следственных приставов гражданских и уголовных дел. В важнейших слу-
чаях оно поручалось особым чиновникам, командированным или местным
губернским начальством, или министром внутренних дел, или, наконец, це-
лыми комитетами, составленными из чинов различных ведомств, в которых
главную роль играли офицеры корпуса жандармов. По делам об убийстве
помещика его крепостными следствие возложено было законом на губерн-
ского предводителя дворянства совместно с жандармским штаб-офицером.
В отдельных случаях представители верховной власти возлагали след-
ствие на специально избранных ими лиц. Почти анекдотически выглядит такое
поручение, данное Александром I в указе Петербургскому военному губерна-
тору: «По известному вам грабежу между ямами (почтами) Померанским и
Чудовым большою партиею разбойников денег и вещей на знатную сумму от
купца Солодовникова с товарищи, из С. Петербурга в Москву отправленных,
я повелеваю вам объявить мою волю Петербургскому и Новгородскому гра-
жданским губернаторам, дабы они, иыне же выехав каждый из своего место-
пребывания в одно место на границу, разделяющую обе губернии, до тех пор
там оставались, доколе под личным их присутствием не будут найдены все
похищенные деньги и открыты настоящие в том преступники. Тогда непремен-
ною обязанностью их будет донести мне тотчас о том в собственные руки»
(см. «История Правительствующего Сената...», т. III, стр. 542).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 737
усмотрения полиции, начинавшей следствие по всякому сведению,
к ней дошедшему.
Задачей предварительного следствия было установить, дей-
ствительно ли имело место происшествие, заключавшее в себе
признаки преступления, и привести в известность все обстоятель-
ства, указывающие на такое деяние
Второй стадией было формальное следствие (по
терминологии немецкой теории inquisitio generalis).
Русский теоретик розыскного процесса Я. И. Баршев давал
такое определение этой стадии. Формальное следствие «есть
объем всех действий следователя, которые направляются против
известного лица, поставленного в состояние обвинения по при-
чине известного преступления, чтобы иметь возможность окон-
чательно решить, действительно ли и в каком виде и степени
учинило оно рассматриваемое преступление и достойно ли оно
наказания» 2.
Закон требовал, чтобы формальное следствие установило
«над каким лицом или имуществом преступление учинено, в ка-
ком действии состояло, каким способом или орудием, когда, где,
с намерением или без намерения произведено». От следствия
требовались ясность и полнота, чтобы «судебное следствие не
могло встретить ни малейшего затруднения или сомнения для
постановления по делу приговора».
Закон указывал на присутствие при формальном следствии
депутатов от сословий для ограждения интересов обвиняемого.
На следствии могли также присутствовать прокуроры и стряпчие,
на которых возлагалось наблюдение за ходом следствия и спе-
циально за тем, чтобы обвиняемый воспользовался всеми закон-
ными средствами защиты 3.
В ходе следствия должны были быть собраны и записаны
в протоколах все доказательства и, в первую очередь, соб-
ственное признание обвиняемого. Закон запрещал при-
менять пристрастные допросы, истязания и мучения, но в то же
время предписывал «стараться обнаружить истину через тщатель-
ный расспрос и внимательное наблюдение и соображение слов и
действий подсудимого». Допросы могли производиться по не-
скольку раз. Протоколы подписывались следователем, обвиняе-
мым и депутатами.
На основании многочисленных свидетельств современников,
в том числе крупных судебных и прокурорских работников,
1	См. Я. И. Баршев, Основания уголовного судопроизводства, СПб.,
1841, стр. 111 и сл.
2	Там же, стр. 135.
3	Повторяя екатерининскую формулу, Свод называл прокуроров и стряп-
чих «взыскателями наказания по преступлениям и вместе с тем — защитни-
ками невинности».
24 Зак. 298
738
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
а также данных отдельных дошедших до суда дел о злоупотреб-
лениях чинов полиции А. Ф. Кони так характеризует полицей-
ское следствие: «Безотчетный, произвол, легкомысленное лишение
свободы, напрасное производство обысков, отсутствие ясного
сознания о действительном составе преступления, неумелость и
нередко желание «покормиться», «выслужиться» или «отли-
читься» были характерными признаками производства таких
следствий, причем ввиду того, что собственное признание обви-
няемого считалось законом за «лучшее доказательство всего
света», бывали случаи добывания его истязаниями и приемами
замаскированной пытки» *.
Оконченное следствие направлялось в суд, где дело реша-
лось без устного и гласного разбирательства, на основании
собранных письменных материалов. Даже передопрос обвиняе-
мого не был для суда обязателен.
Однако суд должен был опросить обвиняемого о том, не
было ли во время предварительного следствия пристрастных до-
просов и других неправильных действий. В случае необходимости
суд подвергал обвиняемого новому допросу, склоняя его к при-
знанию вины.
Кроме обвиняемого, суд не допрашивал никого из участни-
ков процесса. С сущностью дела и доказательствами суд знако-
мился только по письменным материалам предварительного
следствия.
Ознакомление членов суда с делом происходило путем изго-
товления так называемых «выписок из дела». Вот как аргумен-
тировал проф. Баршев их необходимость. «Уголовный суд дол-
жен быть судом коллегиальным, и приговоры его составляются
только посредством подачи голоса каждым его членом. Поэтому,
по самому свойству дела уголовного суда, каждый член его дол-
жен был сам прочитывать и изучать те акты, которые должны
служить основанием приговора. Но потому, что это невозможно
без большого замедления, вредного для отправления правосудия
и частного интереса, то необходимо, чтобы это дело было пору-
чаемо кому-либо из членов суда с тем, чтобы он, рассмотрев по-
длинные акты, представил суду выписку или письменное извле-
чение из дела в таком виде, чтобы суд был в состоянии так
1 А Ф. Кони, Введение к «Систематическому комментарию к Уставу ;
уголовного судопроизводства», под ред. проф. Гернета, стр. 5. И тут же Кони
говорит о «квартальном»: «Недаром один из описателей деятельности квар-
тального надзирателя, которого московские обыватели обыкновенно называли
«комиссаром», приводил слова будто бы подлинной, но, во всяком случае, „
характерной рукописи: «Не бог сотвори комиссара, но бес начерта его
на песце и вложи в него душу злонравную, исполненную всякия скверны,
во еже прицеплятися и обирати всякую душу христианскую» (там же,
стр. 4).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 739
узнать и обсудить предлежащий уголовный случай, как будто бы
каждый член его сам читал и изучал подлинные акты его» *.
Выписки полагалось «составлять пунктами или отделениями,
не наполняя их излишними обстоятельствами и помещать в них
только самые нужные предметы по материям, соединяя в них
все течение и окончание происшествий; показания о летах под-
судимых, также не имел ли кто из них прежде отличных заслуг
или важных пороков, вносить в выписки особым отделением; по-
мещать в выписке на каждый пункт приличные законы и, ежели
на что нет приличных законов, то это именно означить. При вы-
писывании законов должно означить точные их слова, без сокра-
щения и малейшей перемены, изменяющей часто самый смысл».
В случае необходимости суд мог потребовать дополнения
дела справками и иными документами, а в случае обнаружения
крайней неполноты следствия — предписать произвести допол-
нительное следствие.
Обычно суд, выслушав докладную записку, немедленно при-
ступал к постановлению приговора; по общему правилу на рас-
суждение полагалось не более трех часов; в случае разногласия
в поданных мнениях производилось «словесное прение», и дело
решалось большинством голосов. Если судьи рассуждали несо-
гласно с законами, то секретарь суда, не имевший решающего
голоса, обязан был представить им о том «с должной благопри-
стойностью».
Самое решение судей не основывалось на их убеждении
в доказанности того или иного факта, а на подсчете установлен-
ных доказательств по правилам, предписанным в самом законе.
В отношении системы доказательств Свод полностью сохра-
нил характерное для эпохи абсолютизма недоверие к судьям,
лицемерно мотивируемое желанием оберечь граждан от опас-
ности быть осужденными по произволу судей без наличия д о-
статочных доказательств виновности.
Так, ст. 1220 говорила, что приговор должен быть- основан
«на точном разуме законов, а не едином лишь судейском рассу-
ждении». Ст. 1216 требовала означения точных слов закона, без
сокращения и малейшей перемены, изменяющей часто самый
смысл. На каждый пункт должны были быть означены «прилич-
ные законы», «ежели же на что приличных законов нет, то о том
требовалось означить именно» (ст. 1215).
Свод воспроизвел все основные черты легальной теории
доказательств «Краткого изображения процессов». Но, поскольку
основное средство получения сознания обвиняемого — пытка —
было исключено, составители Свода развили доказательствен-
ную систему положениями, заимствованными из немецкого
1 Я. И. Б а р ш е в, Основания уголовного судопроизводства, стр. 225.
24*
740
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
розыскного процесса. Эти положения должны были определить
силу каждого из видов доказательств и различных их комбина-
ций. Вместе с тем эта система должна была неизбежно привести
к расширению применения третьего вида приговора — остав-
ления в подозрении, поскольку без пытки трудно было
при плохом качестве следствия получить совершенные до-
казательства виновности подсудимого.
Основными началами принятой в Своде системы доказа-
тельств служат следующие общие положения: никто не может
быть осужден без точных доказательств или явных улик в пре-
ступлении (ст. 304) *. Таким образом, закон якобы устанавливал
«преграду» своеволию и произволу судей; чем более тяжко обви-
нение, тем сильнее должны быть и доказательства (ст. 310); при
недостатке доказательств в «совершенной достоверности» вины
подсудимого «лучше освободить от наказания десять виновных,
нежели приговорить невиновного» (ст. 311).
Все доказательства по Своду разделяются на совершен-
ные и несовершенные (ст. 304); совершенным доказа-
тельством почитается то, которое «исключает всякую возмож-
ность к показанию невиновности подсудимого» (ст. 305), а не-
совершенным — всякое доказательство, «не исключающее воз-
можности к показанию невиновности подсудимого», то есть оста-
вляющее какое-либо сомнение (ст. 307). Одно совершенное до-
казательство признается достаточным для обвинения (ст. 306),
а «одно несовершенное доказательство виновности вменяется
только в подозрение» (ст. 307), но несколько несовершенных до-
казательств в совокупности могут составить совершенное дока-
зательство (ст. 308).
К совершенным доказательствам принадлежат: 1) соб-
ственное признание, которое «есть лучшее свидетель-
ство всего света» (ст. 316); 2) письменное доказатель-
ство, признанное тем, против кого оно представлено (ст. 324);
3) личный осмотр (ст. 327); 4) свидетельство сведущих люд ей
(ст. 328), то есть заключение экспертов; под ними закон понимал
только «медицинских чиновников»; 5) согласное показание двух
свидетелей, не отведенных подсудимым, если против этих пока-
заний не будет представлено подсудимым достаточных опровер-
жений (ст. 329).
Несовершенные доказательства составляют: 1) внесудебное
признание обвиняемого, подтвержденное свидетелями; 2) оговор
подсудимым посторонних лиц (ст. 336); 3) повальный обыск
(то есть массовый опрос жителей данной местности о личности
и образе жизни обвиняемого) (ст. 339); 4) показание одного
1 Статьи приводятся по третьему изданию Свода законов, т. XV,
ч. II, 1857.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 741
свидетеля об определенном факте (ст. 330); 5) улики или при-
знаки в совершении преступления (ст. 341).
Закон устранял множество категорий лиц от свидетельства:
малолетних до 15 лет, лишенных чести и прав, явных прелюбо-
деев, людей, тайно портивших межевые знаки, иностранцев, по-
ведение коих неизвестно, раскольников — в делах православных
и т. д.
Все свидетели допрашивались под присягой. Бесприсяжное
показание свидетеля не имело никакой силы.
При расхождении свидетельских показаний закон предписы-
вал суду давать предпочтение словам большинства, а при равен-
стве голосов исходить из «достоинства свидетелей»: преимуще-
ство отдавалось мужчине перед женщиной, знатному перед не-
знатным, духовному лицу перед светским, ученому перед не-
ученым (ст. 333).
Обвинительный приговор мог быть постановлен только при
наличии совершенных доказательств. В отдельных случаях не-
сколько несовершенных доказательств в своей совокупности об-
разовывали совершенное доказательство.
Что касается улик, то сами по себе взятые они не могут
составить совершенного доказательства. Они навлекают только
подозрение.
Оправдательный приговор мог быть вынесен при полном
отсутствии улик. «Если против подсудимого, при недостатке пол-
ного доказательства, есть, однако же, некоторые улики, то, в за-
висимости от важности обвинения и улик, суд может: или
1) оставлять его просто в подозрении, более или менее сильном,
или 2) отдавать его под надежное поручительство в хорошем
впредь поведении, не освобождая его, однако, вовсе от подозре-
ния: ибо впоследствии времени могут открыться противу его но-
вые улики, по коим поручители должны быть обязаны предста-
вить его к суду; или же 3) давать ему присягу 1 2 для очищения от
1 Интересным примером бездушного формализма в применении легаль-
ной теории доказательств служит дело Федорова. Крестьянин Лупп Федоров,
православный, покушался на грабеж в раскольничьем селе, но был тут же
пойман. Становой пристав допустил к свидетельству против него 24 жителей
этого села, раскольников. Сам Федоров на следствии сознался в преступле-
нии, но в уездном суде отрицал свою виновность. Уголовная палата вынесла
ему обвинительный приговор, но Сенат отменил этот приговор и оставил Фе-
дорова в подозрении. Но зато Сенат предал суду станового пристава Ива-
нова за допущение, вопреки 227 ст. XV тома Свода законов, показания рас-
кольников против православного («Министерство юстиции за 100 лет (1802—
1902)», СПб., 1902, стр. 76—77).
2 Очистительная присяга уже не Является самостоятельным и полноцен-
ным доказательством, каким она была в обвинительном процессе. По Своду
она допускается только в тех случаях, когда «все другие средства к уличению
или оправданию обвиняемого, законом установленные, будут употреблены
безуспешно и открыть истину иначе невозможно, подсудимый же будет нахо-
диться в подозрении» (ст. 344).
742
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
подозрения; если же суд найдет, что по опасности клятвопре-
ступления присяги дать нельзя, то предавать дело воле божией»
(ст. 313) ’.
Общество мещан или крестьян могло не принять в свою
среду оставленного в подозрении, и тогда он подлежал ссылке на
житье в Сибирь.
По официальным статистическим данным, громадное боль-
шинство уголовных дел в дореформенных судах оканчивалось
оставлением в подозрении. За приговорами, вполне правильными
с формальной точки зрения, то есть построенными по установ-
ленной законом оценке, вернее, подсчету доказательств, —
сплошь и рядом скрывалась самая вопиющая неправда, «обру-
шившаяся всей своей тяжестью на невинного и выгодная для
тех виновных, которые, несмотря на массу косвенных улик, были
наглы и тверды в запирательстве» 1 2.
Пересмотр приговоров мог происходить в апелляционном
или ревизионном порядке.
Право апелляционной жалобы было по Своду очень ограни-
чено. Только жалобы осужденных по маловажным делам, не
подлежащим ревизионному пересмотру, приостанавливали при-
говор и рассматривались вышестоящим судом. Второй вид апел-
ляции по делам, влекущим ссылку в каторжные работы, телес-
ное наказание и клеймение, торговую казнь для лиц неприви-
легированных сословий, был построен согласно закону 1823 года
с нарушением самых элементарных прав обвиняемых.
Люди «подлого звания», то есть не изъятые от телесного на-
казания, могли жаловаться на приговор палаты в Сенат лишь
после исполнения над ними приговора, то есть, когда они уже
подверглись телесному наказанию и были сосланы в Сибирь.
При этом, если Сенат признавал такую жалобу осужденного не-
основательной, жалобщик подвергался дополнительному телес-
ному наказанию.
Основным видом пересмотра была ревизия, при которой
дела восходили в высшие инстанции либо прямо в силу веления
закона, либо при несогласии губернатора или прокурора с при-
говорами, а в Сенате и при расхождении во мнениях между сена-
торами или сенаторами и министром юстиции.
Ревизионными инстанциями были департаменты Сената, об-
щее собрание Сената и Государственный совет3.
1 Согласно ст. 346 подсудимый, учинивший присягу, освобождается от
подозрения.
2 М. П. Чубинский, Судебная реформа в труде «История России
в XIX веке», т. 3, Издательство «Гранат», стр. 247.
3 Ранее бывшие ревизионной инстанцией губернские палаты уголовного
суда сделались второй, апелляционной, инстанцией после упразднения уезд^
них судов, губернских магистратов и верхних сельских расправ.
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 743
И в апелляционном, и тем более, в ревизионном порядке
дела пересматривались без вызова осужденных и рассмотрения
подлинных материалов дела, исключительно на основании новых
«выписок» и докладов.
Во второй инстанции решение писал или товарищ председа-
теля (часто единственный грамотный из членов суда), или секре-
тарь; все прочие члены только подписывали заготовленное реше-
ние, не читая дела и даже доклада.
Такой порядок пересмотра дел и множественность инстан-
ций влекли длительную волокиту. Она еще более усиливалась
тем, что закон допускал отдельное рассмотрение рядом высших
инстанций жалоб по частным вопроса^ дела. Очень часто реше-
ние судом высшей инстанции частного вопроса влекло обраще-
ние всего производства в низшую инстанцию, а затем дело опять
восходило во все высшие инстанции. При таком порядке произ-
водства мало-мальски сложные дела тянулись не только годами,
но и десятилетиями
Для полноты характеристики дореформенных судов необхо-
димо остановиться хотя бы вкратце на уровне образования их
членов. Даже в департаментах Сената в 40-х годах оказалось
всего шесть человек, получивших юридическое образование.
В уездных судах большая часть членов была малограмотна или
вовсе неграмотна.
На должности заседателей попадали большей частью мелко-
поместные и притом нередко малограмотные дворяне, безро-
потно подчинявшиеся начальству и заботившиеся больше о про--
кормлении своего семейства, чем о служении мало понятному
для них делу правосудия. Поэтому члены судов чаще всего дей-
ствовали по указке «опытных секретарей».
Непривлекательность службы в судах усиливалась еще не-
значительностью жалованья 1 2.
Совокупность всех указанных черт приводила с неизбеж-
ностью к сплошному взяточничеству во всех «судебных местах»,
от квартального надзирателя с его хожалыми до Сената с его
обер-секретарями.
1 Приведем пример из множества подобных, характеризующих невероят-
ную волокиту и громоздкость производства по уголовным делам в дорефор-
менном суде. Дело о краже из московского уездного казначейства медной
монеты иа сумму 115 тыс. руб., возникшее в 1844 году, закончилось только
в 1865 году.
2 Председатели палат уголовного и гражданского судов получали
1500 руб. в год, а заседатели их — 300 руб., тогда как вице-губернатор полу-
чал 2500 руб., управляющий казенной палатой — 4400 руб., столоначальники
уездных учреждений, в том числе и судов, получали от 8 до 12 руб., а кан-
целярские чиновники от 3 до 7 руб. в месяц.
744
РАЗДЕЛ V, ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Без взятки нельзя было и представить даже появления в
«присутственное место», а тем более, подачи бумаги или наведе-
ния справки
142.	Сенат в первой половине XIX в.
В рассматриваемый период Сенат по закону продолжал счи-
таться органом высшего государственного управления (причем
в царствование Александра I сам император считался его пред-
седателем). Однако на практике Сенат был почти бессилен в об-
ласти высшего управления и надзора. Не только напоминания
канцелярий, но и «указы» Сената, требовавшие отчетов об ис-
полнении, тысячами оставались без ответа со стороны низших
органов администрации и суда1 2 * * * * * В.
Такое положение дел и явная малопригодность местных
судов заставляла правительство расширять подсудность Сената,
как наиболее полноценного судебного органа. Так, рядом законо-
1 Очень красочно описывал по воспоминаниям своей молодости один из
видных работников юстиции обстановку канцелярии «судебного места» со
столиком «столоначальника», с прожженным, закапанным салом, вы-
линявшим сукном, с оплывшим огарком в ржавом подсвечнике и скверным
сургучом, столиком,, заваленном бумагами, залитом чернилами и засыпанном
песком. Песок насыпался большой горкой на углу стола и получил в канце-
лярских кругах середины века название «Калифорнии». Просители опускали
в эту горку серебряные монеты, которые по окончании присутствия и извлека-
лись оттуда владельцем этого импровизированного рудника (см. П. Обнин-
ский, Сборник статей «Накануне нового суда», М., 1914, стр. 51).
О судебном взяточничестве говорил народ во множестве поговорок
«Тяжбу завел, стал гол как сокол», «Судье рыба, а просителю — чешуя»,
«Когда карман сух, тогда и судья глух», «Захочешь добра—подсыпь серебра».
Публицисты обличали взяточничество в своих статьях, художественная
литература отразила его во множестве ярких произведений: «Ябеда» — Кап-
ниста, «Письма, найденные по блаженной кончине надворного советника Вят-
кина»— Фонвизина, «Ревизор», «Мертвые души» — Гоголя, Сатиры в прозе
(Литераторы — обыватели) —Щедрина, «Присутственный день Уголовной па-
латы» — И. Аксакова, три пьесы Сухово-Кобылина, который сам прошел все
мытарства дореформенного суда, обвиияясь в убийстве своей любовницы
Диманш.
В знаменитом монологе Кречинского дается своеобразная классифи-
кация взяткам, причем самой злостной оказывается уголовная или кап-
канная: «Но бывает уголовная или капканная взятка: она берется до истоще-
ния, догола. Производится она по началам Стеньки Разина и Соловья Разбой-
ника; совершается она под сенью и тенью дремучего леса законов, помощью и
средством капканов, волчьих ям и судилищ правосудия, расставляемых по полю
деятельности человеческой... И в эти-то ямы пойадают без различия пола,
возраста и звания, ума и неразумия, старый 'и малый, богатый и сирый...».
2 Так, в 1852 году по седьмому департаменту Сената числилось неиспол-
ненных местными властями указов 4610. В 1849 году одним из отделений
шестого департамента было послано канцелярских подтверждений — 7752,
в 1850 году — 7435. За те же годы из этого отделения было послано подтвер-
дительных указов— 1324 и 1465. Ответы из губерний не поступали по году и
по два года (см. «История Правительствующего Сената...», т. III, стр. 593).
ГЛАВА III. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 745
положений был расширен круг дел, восходящих в Сенат из палат
уголовного суда в порядке ревизии
По Своду законов должны были поступать на ревизию
Сената приговоры уголовных палат не только о лишении дворян-
ства или о чиновниках, приговоренных к лишению жизни, чести
или торговой казни, но и дела, по которым к телесному наказа-
нию приговаривается более 9 человек. .
Но и в самом Сенате типичными чертами судопроизводства
были медленность и канцелярщина. Дела подготовлялись к слу-
шанию по нескольку лет, вследствие бесконечных справок, допол-
нительных сведений и вызовов лиц к рукоприкладству, которыми
канцелярия часто пользовалась для затягивания дела.
Как отмечают авторы официальной истории Сената, к иско-
ренению канцелярщины не принимали мер - ни чиновники, ни
правительство. «Первым она была приятна потому, что затруд-
няла надзор за ними и помогала скрывать от любопытных глаз
беспорядки и злоупотребления Канцелярии; что же касается
правительства, то оно крепко верило в силу и значение бумаж-
ного многоделия для успешного хода правосудия. Результатом
таких взглядов на канцелярщину был поражающий объем не
только судебных дел, но и так называемых кратких записок, ко-
торые нередко составлялись в несколько сот и даже тысяч
листов» 1 2.
Отдельные постановления правительства пытались усилить
надзор генерал-прокурора и подчиненных ему губернских про-
куроров за деятельностью всех местных учреждений, в том числе
и судов. Такова была, например, инструкция министра юстиций
1802 года, предписывавшая особое наблюдение за «течением дел
уголовных». Свод законов возлагал на губернских прокуроров
надзор за столь широким кругом дел, что фактически он стал
совершенно нереальным.
Обо всех замеченных им нарушениях, в частности, несораз-
мерности наказаний с преступлениями в делах уголовных про-
курор обязан был доносить министру юстиции и губернскому
начальству, но не имел права останавливать исполнения
соответствующих определений присутственных мест. Фактически
большей частью губернские прокуроры находились в подчине-
нии у высших представителей местной администрации, и далеко
1 Наряду с этим правительство нередко по соображениям целесообраз-
ности изымало дела, подлежащие по их сложности ведению Сената, и решало
их в порядке административном. Так был решен ряд дел о «бунтах» крестьян
и заводских рабочих, дело о краже кредитных билетов из экспедиции государ-
ственных бумаг и пр. («История Правительствующего Сената...», стр. 511).
2 См. «История Правительствующего Сената...», т. III, стр. 516. Тянув-
шееся много лет дело о сенаторе Безродном, служившем в 20-х годах в про-
виантском ведомстве, заключало в себе со всеми относящимися к нему справ-
ками 23 000 листов (Сборник «Судебная реформа», т. I, стр. 223).
746
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
не всегда их попытки осуществить право надзора встречали под-
держку центральных органов власти, в частности, министра
юстиции.
При полном смешении функций административной и судеб-
ной и широте полномочий высших представителей местной
власти, всегда поддерживавших своих подчиненных и особенно
чинов полиции, Сенат был совершенно бессилен в деле поддер-
жания законности в области суда.
«Все провинциальные органы, начиная с генерал-губерна-
тора и кончая земскими исправниками, постоянно колебались
между превышением и бездействием власти и нередко совер-
шенно произвольно распоряжались свободой, честью и имуще-
ством населения, сознавая полную свою безответственность,
если не навсегда, то, по крайней мере, до какого-либо чрезвы-
чайного случая, вроде проезда государя или сенаторской ре-
визии...» ’.
143.	Помещичий суд в XVIII и XIX вв.
Восемнадцатый век превратил владение крестьянами, как
связанное с землевладением, в привилегию дворянства и уничто-
жил всякое различие между отдельными группами лиц, живу-
щих в помещичьих вотчинах (холопами и крестьянами). В то же
время он ничего не сделал для ограничения или хотя бы выясне-
ния пределов судебной власти дворян-помещиков. В самом на-
чале века владельческий суд и расправу можно наблюдать, как
развитый, вполне сложившийся и признанный государством
институт. В этом смысле и ссылается на вотчинный суд помещи-
ков инструкция губернаторам 1728 года.
С развитием крепостной неволи крестьян расширяется и по-
лицейская, и судебная власть помещиков. Здесь закон только
освящал практику, давая мало новых норм, а практику, по вы-
ражению Ключевского, паутиной ткал помещик, как податной
сборщик и опекун крестьянского хозяйства. Указ 1736 года укре-
пил судебно-полицейскую власть помещика, предоставив ему право
наказания крепостных за побег. Указ 1760 года установил право
помещика ссылать крепостных в Сибирь на поселение, причем
сосланные засчитывались в счет причитающихся с помещика
рекрутов1 2. Наконец, указ 1765 года (Екатерины II) позволил
помещикам ссылать крепостных даже в каторжную работу «за
предерзостное состояние». И, как говорит Ключевский, «гнездясь
в своей усадьбе со своими судебно-полицейскими полномочиями,
1 «История Правительствующего Сената...», т. Ill, стр. 594—595.
2 Указ 1760 года приводил и экономическое обоснование ссылки: «По-
неже в Сибирской губернии... состоят к поселению' и хлебопашеству удобные
места, которых к заселению государственный интерес требует...». Помещики
же пользовались предоставленным им правом, чтобы ссылать дряхлых и увеч-
ных дворовых, отрывая при том ссыльных, вопреки закону, от жен и детей.
ГЛАВА HI. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ 747
среди бесконтрольной практики власти, помещик привык видеть
до владеемом поместье свою государственную территорию,
а в его населении своих подданных, как и учили его называть
крестьян правительственные акты».
Батоги, кнут и плети широко применяются помещичьим су-
дом и в XVIII в. *. Лишь во второй его половине получил распро-
странение более мягкий вид телесного наказания — розги. Розги
считались настолько мягкими по сравнению с плетьми наказа-
нием, что одно из «помещичьих уложений» XVIII в. приравни-
вает один удар плетью к двумстам ударам розог.
Проект кодификационной комиссии 1754 года постановил,
что «дворянство имеет над людьми и крестьянами своими и над
имением их полную власть без изъятия, кроме отнятия живота и
наказания кнутом и произведения над оными пыток».
Очевидно, комиссия имела в виду, что практика приме-
нения вышеуказанных телесных наказаний зачастую приводила
к смерти наказываемого. Но проект не стал законом, и по
одному, дошедшему до Сената в 1762 году делу, Сенат признал,
что «в законе нет наказания за этот род смертоубийства».
И хотя вопрос об установлении определенного наказания подни-
мался несколько раз, но так и оставался нерешенным. В неко-
торых, особо вопиющих случаях, которые не удавалось «зату-
шить», помещики подвергались разнообразным наказаниям от
ссылки до церковного покаяния. Но чаще кончалось «преданием
дела воле Божьей».
По словам первого русского революционера Радищева, по-
мещик был «законодатель, судья, исполнитель своего решения и,
по желанию своему, истец, против которого ответчик ничего
сказать не может». В этих кратких словах подведен точный итог
помещичье-крестьянских отношений к концу XVIII в.
Оставаясь в кругу официальных источников, мы можем
утверждать, что помещичья юстиция и в XIX в. расточала те же
«мучения», на которые жаловались крестьяне XVI в. Так, указ
Николая I 20 марта 1826 года предписывал истребить во всех
помещичьих усадьбах железные вещи, употреблявшиеся для
истязания крепостных. Его же рескрипт в сентябре этого года,
говоря вообще о злоупотреблениях помещичьей власти, упоми-
нает, между прочим, и о «непомерных наказаниях» крестьян.
Отнятое в начале XIX в. право помещиков ссылать своих
крепостных в Сибирь на поселение было в 1822 году им возвра-
щено, и дворяне пользовались им довольно широко.
1 Даже один из самых просвещенных <птенцов петровых» В. Н. Татищев
(1686—1750 гг.) круто расправлялся со своими крепостными, которых почему-
либо считал виноватыми. <Для винных людей иметь тюрьму», — писал он
своим приказчикам (см. Г. В. Плеханов, История русской общественной
мысли, т. 2, М., 1915, стр. 124).
748
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Даже Свод законов в первом своем издании (1832 г.) не
установил точно границ судебной власти помещиков. Им предо-
ставлялось право употреблять домашние средства наказания и
исправления по своему усмотрению, лишь бы только не было
увечья и опасности для жизни. Второе издание Свода законов
(1842 г.) точнее определило это право. Помещики могли произ-
водить расправу только по преступлениям, не влекущим лишения
прав состояния, и только в делах крепостных между собой, с по-
мещиком и его семьей. По преступлениям, направленным против
посторонних лиц, помещик мог чинить расправу только по же-
ланию потерпевшего. В распоряжении помещика были остав-
лены следующие наказания: сечение розгами — до 40 ударов,
палками — до 15, арест в сельской тюрьме — до двух месяцев,
а за более важные проступки — заточение в рабочем или смири-
тельном доме до трех месяцев и заключение в исправительных
арестантских ротах гражданского ведомства до шести месяцев.
Вместе с тем сохранено было за помещиками право сдачи кре-
постных за проступки в рекруты и право удаления из имения
навсегда посредством отдачи в распоряжение губернского пра-
вления. И еще Уложение о наказаниях 1845 года рассматривало
неповиновение крестьян или дворовых людей помещику как вос-
стание против властей, правительством установленных 1.
Но, очевидно, помещикам всего этого было мало.
В 1846 году разрешено было дворянам устраивать у себя
в имениях тюрьмы для заключения в них провинившихся кре-
стьян на срок до трех месяцев с правами заковывать их в кан-
далы. А насколько мало ограничительные законы стесняли по-
мещиков, можно судить по циркуляру министра внутренних дел
1845 года, предписывавшему властям наблюдать повсеместно
за тем, чтобы помещики, пользуясь предоставленным им правом
употреблять домашние средства для исправления крепостных
своих людей, отнюдь не дозволяли себе наказывать их до увечья.
Но вплоть до самого «освобождения» крестьян правитель-
ство постоянно подчеркивало полицейские функции помещиков
в отношении крестьян. «Вы моя полиция, каждый из вас мой
управляющий», — говорил Николай I депутатам петербургского
дворянства в 1848 году. Да и после «освобождения» правитель-
ство продолжало смотреть на помещика, как на лицо, призван-
ное к несению государственных прав над населением. Этот
взгляд с новой силой проявился в конце 80-х годов при созда-
нии института земских начальников.
1 Статья эта отпала только с «освобождением» крестьян в 1861 году.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ
144.	Судебная реформа 1864 года
Попытки реакционной верхушки правящего
дворянского класса изжить кризис крепостного хозяйства России
путем дальнейшего усиления эксплуатации, разумеется, не могли
остановить капиталистического развития России. К концу цар-
ствования Николая I конфликт между развивающимися произво-
дительными силами и крепостническими производственными отно-
шениями достиг той степени напряжения, которая грозила рево-
люционным взрывом.
Признаками этого являлись рост крестьянских бунтов, под-
жогов помещичьих усадьб и убийств помещиков и ширящееся
общественное движение разночинной интеллигенции.
Поражение России в Крымской войне и новая волна кре-
стьянских восстаний возбудили недовольство реакционным кур-
сом царского правительства среди наиболее дальновидных пред-
ставителей помещичьих кругов и ускорили подготовку буржуаз-
ных реформ.
«Какая же сила заставила их взяться за реформу? Сила
экономического развития, втягивавшего Россию на путь капи-
тализма. Помещики-крепостники не могли помешать росту товар-
ного обмена России с Европой, не могли удержать старых, ру-
шившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость
и бессилие крепостной России. Крестьянские «бунты», возрастая
с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого
помещика, Александра П, признать, что лучше освободить
сверху, нем ждать, пока свергнут снизу» '.
1 В. И. Ленин, «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьяиская
революция, Соч., т. 17, стр. 95.
750
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Судебная реформа была составной частью так называемых
«реформ 60-х годов», означавших переход России от феодальной
монархии к буржуазной.
Именно так характеризовал В. И. Ленин экономическую и
политическую сущность крестьянской реформы 1861 года, под-
черкнув неразрывную связь всех этих реформ. «Если бросить
общий взгляд на изменение всего уклада российского государ-
ства в 1861-м году, то необходимо признать, что это изменение
было шагом по пути превращения феодальной монархии в бур-
жуазную монархию. Это верно не только с экономической, но и
с политической точки зрения. Достаточно вспомнить характер
реформы в области суда, управления, местного самоуправления
и т. п. реформ, последовавших за крестьянской реформой
1861-го года, — чтобы убедиться в правильности этого положе-
ния»
Политическим требованиям выросших в России буржуазных
элементов ни в какой мере не отвечали описанные выше доре-
форменные судебные порядки.
Судебная реформа отменила судебную власть помещиков
над крестьянами и особые суды для каждого сословия, провоз-
гласила отделение суда от органов законодательной и админи-
стративной власти, независимость и несменяемость судей. В пред-
посланных официальному изданию Устава уголовного судопроиз-
водства «Основных положениях уголовного судопроизводства»,
являющихся как бы краткой объяснительной запиской к новому
закону, составители Устава исходили из следующих соображений.
«Цель уголовного судопроизводства есть обнаружение так
называемой материальной истины относительно происшествия
или деяния, признаваемого преступным, и наказание действи-
тельно виновного в совершении преступления или проступка.
Посему в уголовном судопроизводстве все действия, предше-
ствующие решению дела, должны быть направлены к получению
удостоверения в действительном совершении преступления обви-
няемым и в степени его виновности».
Отсюда составители устава делают вывод об исключитель-
ной важности выбора законодателем того начала, которое кла-
дется в основу оценки доказательств судьями.
От решения этого вопроса зависят не только формы судо-
производства, но и организация судов, а также и способы соби-
рания и рассмотрения доказательств и меры обеспечения право-
судия и ограждения подсудимого от неправильного обвинения
и «притеснений».
Далее, составители Основных положений останавливаются
на возможных способах оценки доказательств и подробно пока-
1 В. И Ленин, Соч., т. 17, стр. 88.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 751
зывают все недостатки теории формальных доказательств, ле-
жавших в основе постановлений ч. 2 т. XV Свода законов. Они
приходят к выводу, что для достижения правосудия в делах
о преступлениях и проступках «необходимо устранить суще-
ствующую в Своде 1857 года теорию доказательств».
На этих соображениях и были’ построены утвержденные
Александром II 29 сентября 1862 г. «Основные положения уго-
ловного судопроизводства».
Главные включенные в них правила таковы:
Никто не может быть наказан за преступления или про-
ступки, подлежащие ведомству судебных мест, не быв присужден
к наказанию приговором надлежащего суда, вошедшим в за-
конную силу.
Преследование виновных в преступлениях и проступках на-
чинается и производится учрежденными для- сего властями,
кроме тех, означенных в законе случаев, в которых оно может
быть начато не иначе, как по жалобе частных лиц.
Власть обвинительная отделяется от судебной. Власть обви-
нительная, то есть обнаружение преступлений и преследование
виновных, принадлежит прокурорам.
Власть судебная, то есть рассмотрение уголовных дел и по-
становление приговоров, принадлежит судам без всякого участия
властей административных. Приговор постановляется не иначе,
как по проверке и дополнении в заседании суда доказательств,
обнаруженных предварительным следствием.
Заседания суда, кроме случаев, указанных в законе, проис-
ходят публично.
Теория доказательств, основанная единственно на их фор-
мальности, отменяется. Правила о силе доказательств должны
служить только руководством при определении вины или невинов-
ности подсудимых по внутреннему убеждению судей, основан-
ному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при произ-
водстве следствия и суда.
Приговор может быть только или осуждающий, или опра-
вдывающий подсудимого. Оставление в подозрении не допу-
скается.
По делам о преступлениях и проступках, влекущих за собою
наказания, соединенные с лишением всех прав состояния, или
с потерей всех или некоторых особенных прав и преимуществ,
определение вины или невиновности подсудимых предоставляется
особым присяжным заседателям. Это правило не распростра-
няется на дела о преступлениях государственных.
Каждое дело решается не более, как в двух судебных
инстанциях. Окончательные судебные приговоры могут быть от-
меняемы только в особом порядке кассации.
Различие подсудности по сословиям отменяется.
752
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Дела о преступлениях, не изъятых особыми постановлениями
из общей подсудности, ведаются: мировыми судьями, их съез-
дами, окружными судами, судебными палатами и кассационными
департаментами Правительствующего Сената.
В разделе, посвященном производству в мировом суде, ука-
зывалось, 'что в делах, которые возникают лишь по жалобам
частных лиц (потерпевших) и могут быть прекращаемы прими-
рением, мировой судья старается примирить принесшего жа-
лобу с обвиняемым, а в случае неуспеха в том, постановляет
приговор, основывая его только на тех доказательствах, которые
указаны сторонами.
Мировой судья разбирает все дело словесно.
Судебная реформа была проведена изданием 20 ноября
1864 г. «Судебных уставов». Они состояли из четырех законов:
«Учреждение судебных установлений», «Устав уголовного судо-
производства», «Устав гражданского судопроизводства» и «Устав
о наказаниях, налагаемых мировыми судьями».
«Судебные уставы» воспроизводили те основные требования,
которые, как указывает Энгельс, буржуазия предъявляет к суду:
«Буржуа нуждаются для процессов, касающихся собственности,
по крайней мере, в такой гарантии, как гласность, а для уголовных
процессов, кроме того, еще и в суде присяжных, в постоянном
контроле над юстицией со стороны представителей буржуа» '.
Формальные демократические гарантии — «независимость и не-
сменяемость судей», участие «представителей народа» в решении
уголовных дел, «равенство всех» перед законом и судом, — дол-
жны были прикрывать сущность суда как орудия капиталисти-
ческой эксплуатации, «охраны денежного мешка» (Ленин).
145, Система уголовных судов по Учреждению судебных
установлений
Судебная система, созданная при проведении реформы
1864 года, распадалась на две ветви — иа суды мировые
и суды общие.
Как в построении всей системы в целом, так и в организа-
ционных принципах каждой из двух ветвей юстиции отразился
компромисс между двумя тенденциями.
С одной стороны, представители крупного дворянского земле-
владения настаивали во всех комиссиях, подготовлявших
проекты реформы, на такой организации суда, которая сохра-
нила бы влияние в нем помещиков. Другая, более либеральная
группа, представлявшая интересы буржуазии, считала, что в но-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 58.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОП РОССИИ 753
вом суде не могут иметь места старые принципы сословного
представительства, что новый суд не должен быть
сословным.
Сторонники первого направления ссылались как на пример
на Англию, где ближайшие к населению судьи — мировые — на-
значаются правительством из местных «уважаемых и почтенных
людей», не получающих вознаграждения за свой труд. Такая
система, естественно, превращала отправление мировой юстиции
в привилегию местных помещиков. Представители сословий, и
прежде всего дворян-землевладельцев, должны были, по мысли
консерваторов, принимать участие и в общих судах.
Либеральная группа настаивала на необходимости создания
выборного мирового суда, состоящего из платных судей, а также
исключения сословных представителей из общих судов. Либе-
ралы требовали организации суда присяжных для решения по
существу важнейших уголовных дел. В состав присяжных дол-
жны были входить представители всего населения независимо
от сословной принадлежности.
На первый взгляд могло показаться, что при составлении
Судебных уставов победило требование либералов. Действи-
тельно, мировой суд был организован как суд выборный. Но,
во-первых, выборы были построены как «дважды цензовые»:
в уездах выбирали мировы'х судей уездные земские собрания,
а в городах — городские думы, что давало явный перевес в пер-
вых — помещикам, во вторых — купцам и фабрикантам '. Канди-
даты же в мировые судьи должны были удовлетворять требова-
нию довольно высокого имущественного ценза.
Во-вторых, консерваторы добились еще одной уступки.
Кроме участковых мировых судей, получавших за свой труд
вознаграждение, в состав каждого мирового съезда входили еще
и почетные мировые судьи, труд которых не оплачи-
вался. Естественно, что кандидатами в почетные мировые судьи
моглибыть только лица, имеющие более или менее значительный
доход. Обычно ими были уездные и губернские предводители
1 Небезынтересен отзыв о мировом суде известного судебного деятеля
П. Н. Обнинского: «Кто теперь у нас выбирает мирового судью? Действи-
тельные ли представители большинства вверяемого ему участка, то есть
крестьяне в деревнях, мещане в городах и притом как те, так и другие,
обретающиеся в самых неблагоприятных юридических и экономических усло-
виях и поэтому, преимущественно перед всем .остальным населением, нуждаю-
щиеся в защите правосудия? Вовсе нет. Мировой судья выбирается: 1) ни-
чтожным меньшинством избирательной коллегии, составленной из оскудевших
дворян, каждый из которых, подталкиваемый чувством самосохранения, сам
стремится попасть в судьи, о чем только и заботится; 2) купцами и фабрикан-
тами, требования которых от правосудия достаточно известны; 3) подонками
крестьянского сословия — кабатчиками, управителями, арендаторами, «бога-
теями», цели и вожделения которых не менее известны каждому» (П. Н. О б-
н и н с к и й, Сборник статей, 2 изд., М., 1914, стр. 138).
754
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
дворянства, то есть самые крупные помещики, далее, отставные
военные и статские чиновники, живущие в своих усадьбах или
городских домах, и, наконец, судебные чиновники высокого ранга,
такие как сенаторы, председатели судебных палат 1.
Эти почетные мировые судьи не имели своего определенного
участка и разбирали дела только в тех случаях, когда сами тя-
жущиеся обращались лично к ним с соответствующей просьбой.
Но почетные мировые судьи -входили в состав мировых съездов,
являвшихся второй инстанцией для дел, рассмотренных участко-
выми мировыми судьями. Они же могли принимать участие
в окружных судах при рассмотрении гражданских и уголовных
дел, если по каким-нибудь причинам один из членов окружного
суда отсутствовал.
Мировой судья единолично разбирал подсудные ему дела
как гражданские, так и уголовные. Подсудность гражданских
дел определялась ценой иска (первоначально до 500 руб., позже
до 1500 руб.). Дела по спорам о недвижимом имуществе из нее
исключались независимо от цены иска. По уголовным делам
мировые судьи применяли специальный «Устав о наказаниях,
налагаемых мировыми судьями». Наказаниями согласно этому
Уставу могли быть замечание, выговор, денежные взыскания не
свыше 300 руб., арест не свыше трех месяцев и тюремное заклю-
чение на срок не свыше одного года1 2. Подсудными мировому
судье были дела о проступках против общественного порядка,
о личных оскорблениях и побоях, о мошенничествах и кражах
на сумму не свыше 300 руб. Однако если обвиняемый принадле-
жал к привилегированным классам' (дворянству и духовенству),
то дела об имущественных преступлениях независимо от суммы
ущерба были подсудны окружному суду с участием присяжных
заседателей. Формально это изъятие объяснялось тем, что осу-
1 А. Ф. Кони указывал, что в первые годы по введении Судебных уставов
в составе почетных мировых судей было много преданных делу, чутких, глу-
боко порядочных людей. Но и он отмечал, что подчас в съезде председатель-
ствовали такие почетные мировые судьи, как генерал Шидловский, который
вел заседания «с окриками на тяжущихся и поверенных и с начальственным
тоном по отношению к судьям». См. «На жизненном пути», т. I, М., 1913,
стр. 499. В 80-х годах более типичными почетными мировыми судьями были
крупные помещики, описанные Чеховым. Петр Дмитриевич, превращавшийся
па председательском кресле из человека в недоступного для смертных вели-
чественного олимпийца («Именины») или отставной генерал-майор Ежов
(«Perpetuum mob'le»). А. П. Чехов, т. 6, Гослитиздат, 1954, т. 2, 1955.
2 Закон 1882 года расширил подсудность мировых судей, отнеся к их
ведению дела о краже со взломом на сумму не свыше 300 руб. и установив
за такую кражу наказание тюремным заключением на срок от 6 месяцев до
1 года и 6 месяцев. Основанием для такого расширения подсудности мировых
судей было огромное число оправдательных вердиктов присяжных заседате-
лей по делам о кражах со взломом. Оно объяснялось несообразно суровым
наказанием, установленным Уложением о наказаниях 1845 года за кражу
со внутренним взломом.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОП РОССИИ 755
ждение за имущественное преступление лица, принадлежащего
к привилегированным сословиям было связано с применением
правоограничений.
По существу в ряде случаев это изменение подсудности при-
водило к оправданию подсудимого, так как присяжные заседа-
тели склонны были к признанию невиновными лиц, совершив-
ших незначительные имущественные преступления.
В системе мировых учреждений, как уже было указано,
судом второй инстанции являлся съезд мировых судей,
состоящий из всех участковых и почетных мировых судей дан-
ного уезда или столичного города.
В системе общих судебных учреждений судами первой и
второй инстанции были соответственно окружные суды и
судебные палаты. Однако здесь взаимоотношения этих
судов и функции каждого из них были сложнее, чем в системе
мировых судов. Каждый окружной суд учреждался для рассмо-
трения гражданских и уголовных дел, превышающих подсуд-
ность мирового судьи, и действовал на территории нескольких
уездов. Но если все гражданские дела, подсудные окруж-
ному суду, рассматривались в одном и том же порядке, в со-
ставе трех постоянных членов суда («коронных судей»), то при
разбирательстве уголовных дел окружной суд действовал в двух
различных формах. Эти различия прежде всего относились к со-
ставу суда, но затрагивали также и порядок судопроизводства.
Дела о преступлениях меньшей тяжести, не влекущих за
собой применения лишения свободы с поражением в правах
(«каторжные работы» и «исправительные арестантские отделе-
ния»), были подсудны коронному составу суда из трех его чле-
нов. Эти дела направлялись прокурором или (по некоторым ка-
тегориям) частным обвинителем непосредственно в окружной
суд, который в своем распорядительном заседании решал вопрос
о принятии дела.
Дела о тяжких преступлениях разбирались окружным су-
дом с участием присяжных заседателей. Дела этого рода напра-
влялись прокуратурой по окончании обязательного предвари-
тельного следствия в судебную палату (в так называемую
«камеру предания суду»), и окружной суд мог приступить к раз-
бирательству дела лишь при наличии определения палаты об
утверждении обвинительного акта и о предании суду обвиняемого.
Суд присяжных был построен по образцу французского суда,
ассизов. Коронный состав его складывался из трех членов суда,
один из которых председательствовал в заседании Скамья
1 Закон 1885 года установил, что, кроме председателя окружного суда и
его товарищей (заместителей), возглавлявших отделения суда, руководить су-
дебными заседаниями с участием присяжных могли только те из членов суда,
которые были для этого назначены старшим председателем судебной палаты.
756
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
присяжных заседателей состояла из 12 очередных присяжных и
двух запасных, которые могли заменить выбывших ввиду болезни
очередных присяжных.
Ни одно из заседаний окружного суда (как судебных, так
и распорядительных) не могло состояться без участия прокурора.
На приговоры окружного суда без присяжных можно было
приносить апелляционные жалобы и протесты в судебную палату.
Приговоры, вынесенные окружным судом на основании ре-
шения вопроса о виновности (вердикта) присяжных заседателей,
не подлежали пересмотру по существу в апелляционном порядке.
Эти приговоры могли быть обжалованы и опротестованы в Сенат
лишь в порядке кассационном, о котором будет сказано
ниже.
Судебные палаты охватывали своей деятельностью не-
сколько губерний и являлись еще более сложным учрежде-
нием, чем окружные суды. Как уже было отмечено, судебная па-
лата была судом второй инстанции для рассмотрения в апелля-
ционном порядке жалоб и протестов на все решения окружных
судов по гражданским делам и на приговоры, вынесенные окруж-
ным судом без участия присяжных заседателей.
Судебная палата делилась на гражданские и уголовные
департаменты в составе председателя и нескольких членов. Один
из председателей департамента имел звание старшего председа-
теля и, кроме руководства своим департаментом, осуществлял
ряд функций судебного управления и дисциплинарного надзора,
возглавляя общее собрание департаментов.
При уголовном департаменте судебной палаты действовала
и упомянутая выше камера предания суду по делам, подсудным
суду с присяжными. Она представляла собою закрытое распо-
рядительное заседание в составе всех членов департамента,
являвшихся докладчиками по делам,- которые прокурор палаты
вносил с утвержденным им обвинительным актом.
Но судебная палата являлась в то же время и судом пер-
вой инстанции, именно судом с участием представителей сосло-
вий. В этом пункте консерваторы победили либералов. При
самом издании Судебных уставов была одобрена их мысль о том,
что дела определенных категорий, и в первую очередь поли-
тические и религиозные, не могут быть отнесены
к подсудности суда присяжных.
В мотивах к ст. 1032 Устава уголовного судопроизводства
была приведена следующая аргументация. «...Политические и-
социальные теории, направленные против существующего по-
рядка вещей в государстве и обществе, имеют столько оттенков,
что от пустых, почти невинных мечтаний и утопий, доходят до
самых вредных учений, подрывающих даже возможность обще-
ственной жизни; но иногда и те, и другие, людьми неопытными
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЁ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 757
считаются равно ничтожными и безвредными. При таких воззре-
ниях предоставить присяжным, избранным обществом, разре-
шение вопроса о преступности или непреступности учений и дей-
ствий, превратно толкуемых и неверно понимаемых многими,
иногда даже добросовестными членами общества, значило бы
оставить государство, общество и власть.без всякой защиты».
Далее, авторы приводили дополнительный мотив ограниче-
ния компетенции суда присяжных, лицемерно подчеркивая свою
заботу об укреплении доверия к этому суду: «Весьма жела-
тельно, чтобы учреждение присяжных действовало у нас сколь
возможно успешнее и приобрело то доверие и уважение, кото-
рого оно заслуживает, а для этого необходимо на первое время
его введения предоставить присяжным заседателям только раз-
бор таких преступлений, по которым от них можно ожидать
приговоров безошибочных».
Исходя из этих соображений, авторы мотивов делают такой
вывод: «В настоящее время суд по государственным преступле-
ниям должен быть устроен таким образом, чтобы высокое обще-
ственное положение судей служило ручательством в строгом, но
справедливом преследовании ими всякого злоумышления, чтобы
при сем подсудимые пользовались всеми средствами защиты,
установленными общим порядком уголовного судопроизводства,
и чтобы вместе с судьями, в охранении государственных учре-
ждений и общего спокойствия и в ограждении подсудимых, уча-
ствовали представители как правительственной власти, так и
всех сословий»
Таким образом, в Судебных уставах и появился особый суд,
который при наличии некоего подобия «элементов народного
представительства» должен был обеспечить по каждому поли-
тическому делу постановление приговора, «отвечающего видам
правительства».
Этим судом стало «особое присутствие судебной палаты
с участием сословных представителей». Особое присутствие со-
стояло из председателя департамента судебной палаты, трех чле-
нов его и трех представителей от основных сословий Российской
империи. Дворянство здесь представлял губернский или уезд-
ный предводитель дворянства, крупный помещик, часто имевший
придворное звание. Представителем купечества был городской
голова губернского города, в котором происходило заседание па-
латы. Представителем же крестьянства являлся волостной стар-
шина, то есть «крепкий мужик» (кулак).
Блестящую политическую характеристику членов этого
особого присутствия с точки зрения их подхода к разбираемый
1 «Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на
конх они основаны», ч. 2, СПб., 1866, стр. 384—385.
758
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
делам и степени их влияния на исход дела дал В. И. Ленин
в статье «Бей, но не до смерти».
«Как известно, эти сословные представители, слитые в одну
коллегию с судьями-чиновниками, представляют из себя безглас-
ных статистов, играют жалкую роль понятых, рукоприклад-
ствующих то, что угодно будет постановить чиновникам судеб-
ного ведомства...
...Вот волостной старшина, — я имею в виду провинциаль-
ный суд, — конфузящийся своего деревенского костюма, не
знающий, куда деть свои смазные сапоги и свои мужицкие руки,
пугливо вскидывающий глаза на его превосходительство пред-
седателя палаты, сидящего за одним столом с ним. Вот город-
ской голова, толстый купчина, тяжело дышащий в непривычном
для него мундире, с цепью на шее, старающийся подражать
своему соседу, предводителю дворянства, барину в дворянском
мундире, с холеной наружностью, с аристократическими мане-
рами. А рядом — судьи, прошедшие всю длинную школу чинов-
ничьей лямки, настоящие дьяки в приказах поседелые, полные
сознания важности выпавшей им задачи: судить представителей
власти, которых недостоин судить суд улицы» ’.
Третьей, кассационной инстанцией, в то же время объеди-
няющей и направляющей всю деятельность судебных учрежде-
ний «по правильному и единообразному применению законов»,
стал после судебной реформы 1864 года уголовный кассационный
департамент Сената. Он рассматривал кассационные жалобы
сторон на постановленные в апелляционном порядке оконча-
тельные приговоры съезда мировых судей и судебной палаты,
а также кассационные жалобы и протесты на не подлежавшие
апелляционному обжалованию приговоры окружных судов
с участием присяжных заседателей и судебных палат с участием
сословных представителей.
Как суд кассационный, Сенат, «не решая дел по существу,
в общем порядке судопроизводства, наблюдает за охранением
точной силы закона и за единообразным его исполнением всеми
1 В. И. Л е н и н, Бей, но не до смерти, Соч., т. 4, стр. 368, 370.
В этой статье В. И. Ленин рассказывает о деле околоточного надзира-
теля Панова и четырех городовых, обвинявшихся в избиении мещанина Воз-
духова, от которого последний умер. Дела этого рода были в 1889 году
изъяты из подсудности суда присяжных н переданы в «особое присутствие
судебной палаты с сословными представителями», что гарантировало, по об-
щему правилу, почти полную безнаказанность должностных преступлений.
Еще раньше, вскоре после оправдания присяжными Веры Засулич, обви-
нявшейся в покушении на убийство петербургского градоначальника Трепова
(1878 г.), были изъяты из суда присяжных и переданы судебным палатам
с участием сословных представителей дела о посягательствах против долж-
ностных лиц. Эта передача должна была обеспечить применение суровых на-
казаний к лицам, совершившим посягательства против чинов полиции.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОП РОССИИ 759
судебными установлениями империи» (ст. 5 Учреждения судеб-
ных установлений).
Хотя по точному смыслу закона решение Сената, вынесен-
ное по конкретному делу, имело обязательную силу для судов
только по данному делу при его вторичном рассмотрении,
однако Сенат постепенно стал проводить учение об общеобяза-
тельной силе данных им разъяснений «точного разума законов».
Нередко бывали случаи отмены приговоров, мотивированные
тем, что суд нарушил не закон, а толкование, данное Сенатом по
применению закона. А так как с течением времени накопилось
множество разъяснений Сената, противоречащих друг другу, то
Сенат всегда мог выбрать соответствующее решение из множе-
ства прецедентов для того, чтобы отменить неугодный почему-
либо министерству юстиции приговор или, наоборот, оставить
в силе явно неправильный приговор, вынесенный с учетом «видов
правительства».
Функции Сената не исчерпывались, однако, рассмотрением
дел в кассационном порядке.
По закону 1877 года было образовано соединенное
присутствие Сената в составе назначаемых государем
6 сенаторов — по два от обоих кассационных и первого депар-
тамента. Оно должно было осуществлять надзор за судеб-
ными местами и предание суду должностных лиц судебного
ведомства.
Кроме того, по закону 1872 года уголовный кассационный
департамент Сената мог быть судом первой инстанции по делам
о должностных преступлениях высших должностных лиц. В за-
висимости от важности дела оно разрешалось с участием или
без участия сословных представителей. Во втором случае при-
говоры могли быть обжалованы в апелляционном порядке в об-
щее собрание кассационных департаментов.
По законам 1872 и 1878 годов особое присутствие Сената из
пяти сенаторов, первоприсутствующего и четырех сословных
представителей (губернский и уездный предводители дворянства,
городской голова и волостной старшина) разрешали те дела
о государственных преступлениях, которые передавались ему
специальными повелениями государя. В таком именно особом
присутствии рассматривалось в 1881 году дело Желябова, Пе-
ровской и других, обвинявшихся в убийстве 1 марта Алексан-
дра II.
Приговоры особого присутствия могли быть обжало-
ваны в общее собрание кассационных департаментов Сената
исключительно по поводу неправильного применения закона.
Если общее собрание находило такую неправильность, оно
исправляло приговор, не возвращая дело для нового рас-
смотрения.
760
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
По закону 1885 года в составе Сената было учреждено
высшее дисциплинарное присутствие для производства дел
о дисциплинарных нарушениях лиц судебного ведомства.
Особняком в системе уголовных судов царской России стоял
Верховный уголовный суд. Его создание не предусма-
тривалось проектами реформы, но вопрос о нем был поднят и
положительно решен при обсуждении проекта в общем собра-
нии Государственного совета. В утвержденном государем мне-
нии большинства по этому вопросу указывалось на необходи-
мость создания Верховного уголовного суда для рассмотрения
дел о таких государственных преступлениях, «которые, исходя
из одного общего заговора, охватывают сетью своею разные края
государства...»; при этом делалась прямая ссылка, как на пример
такого заговора, на заговор декабристов 1825 года.
В отношении состава предполагаемого суда члены Государ-
ственного совета указывали: «В суждении уголовных дел, ка-
сающихся спокойствия и благосостояния всего государства,
должны участвовать не одни высшие судебные чины, но и дру-
гие должностные лица, стоящие во главе государственного упра-
вления, так как им ближе известно значение фактов, имеющих
какое-либо отношение к государственному устройству и порядку
управления» *.
Согласно ст. ст. 1062—1065 Устава уголовного судопроизвод-
ства Верховный уголовный суд есть высшее место для рассмо-
трения важнейших уголовных дел в качестве первой и последней
инстанций. Он учреждается каждый раз по особому указу госу-
даря для дел: 1) о важнейших государственных преступлениях
и 2) о служебных преступлениях высших должностных лиц,
именно членов Государственного совета, министров и главно-
управляющих отдельными частями. „Верховный уголовный суд
состоит из председателя Государственного совета (председа-
тель) и председателей департаментов Государственного со-
1 В мотивах к ст. 1030 Устава уголовного судопроизводства приведены
интересные данные о разногласиях, возникших в Государственном совете при
обсуждении вопроса о создании Верховного уголовного суда. «Против этого
замечали, что в западных государствах Европы учреждение для каких-либо
дел чрезвычайных судов воспрещается основными законами. «Однако это
возражение было отведено указанием на то, что «в каждом государстве су-
дебные установления должны быть приспособлены к государственному уст-
ройству, степени цивилизации и быту народа». Кроме того, указывалось, что
западноевропейские законы, запрещая организацию чрезвычайных судов,
имеют в виду суды, «которые в прежнее время составлялись не по закону,
а по частным распоряжениям правительства из лиц, назначаемых правитель-
ством каждый раз особо ввиду возникшего уже дела». У нас же предпола-
гается точно установить в законе и случаи, в которых дела будут подсудны
Верховному уголовному суду, и самый состав его из лиц, «занимающих из-
вестные должности в государственных установлениях» («Судебные уставы»,
изд. Государственной канцелярии, ч. 2, стр. 383).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 761
вета и первоприсутствующих обоих кассационных департаментов
и общего собрания Сената.
Следствие по делам, подсудным Верховному уголовному
суду, должен был производить особо назначенный сенатор уго-
ловного кассационного департамента Сената, а обязанности про-
курора возложены были на министра юстиции, секретарские
же — на государственного секретаря или на одного из статс-
секретарей Государственного совета.
Приговоры Верховного уголовного суда не подлежали ни-
какому обжалованию.
146, Вопрос о полноте судебной власти. Судебное управление
по Судебным уставам 1864 года
Составители Судебных уставов имели в виду дать судеб-
ной власти ту полноту, которой совершенно не было до реформы.
Старые судебные учреждения не имели никакого влияния на
предварительное следствие, находившееся в руках полиции. Они
ие имели влияния на «адвокатуру», не связанную с судом.
Состоявшие при судебных органах прокуроры не помогали им,
а лишь наблюдали за ними. Таким образом, вся деятельность
судебной власти находилась в зависимости от «доброй воли»
самых разнообразных органов1.
Для достижения полноты судебной власти составители Уста-
вов включили в систему судебного ведомства таких должностных
лиц, деятельность которых необходима для успешного хода
судебного разбирательства и судебной деятельности в целом.
В области уголовного судопроизводства эта задача решена была
включением в судебное ведомство следователей. Проку-
ратура-же и адвокатура были организованы при судебных ме-
стах, должны были действовать в неразрывной связи с ними и
принадлежали к судебному ведомству в широком смысле слова.
Но составители Судебных уставов должны были, кроме того,
обеспечить содействие судам со стороны всех других органов го-
сударства. Ряд положений Судебных уставов предусматривает
непосредственные сношения судебных мест с другими органами
(ст. ст. 174—183, 186—199 Учреждения судебных установле-
ний), а также право суда обращаться за содействием к соответ-
ствующим властям (ст. ст. 189, 249, 270—272 и др. Устава
уголовного судопроизводства).
Первоначальная редакция ст. 53 Устава уголовного
судопроизводства давала право мировым судьям делать
1 См. И. Я. Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, т. I,
изд. 3-е, СПб., 1902, стр. 180.
762
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
предостережения чинам полиции за упущения при исполнении
возложенных на них поручений. Однако законом 1879 года это
право было отнято у мировых судей: новая редакция ст. 53
говорит лишь о праве мирового судьи сообщать прокурору
об упущениях полиции.
Но так как Судебные уставы не дали судам столь широких
прав в отношении чинов администрации и частных лиц, какие
имеют английские судьи, то параллельно с перечисленными
полномочиями судов некоторые полномочия получили и органы
прокуратуры.
Однако в этом вопросе составители проекта Устава уголов-
ного судопроизводства натолкнулись на сопротивление мини-
стерства внутренних дел. Первоначальный проект давал право
прокурору в случаях упущений и беспорядков со стороны чинов
полиции при производстве дознаний налагать на них дисципли-
нарные взыскания или делать представление судебным органам
о предании этих лиц суду. Министерство внутренних дел возра-
жало против предоставления таких полномочий прокурору и
суду, считая, что наложение дисциплинарных взысканий и пре-
дание суду чинов полиции должны принадлежать начальству
лиц, виновных в упущениях.
При обсуждении проекта в Государственном совете было
решено, что Устав уголовного судопроизводства должен быть
согласован с «существующим в наших законах коренным прави-
лом» о том, что и наложение дисциплинарных взысканий на дол-
жностных лиц, предание их суду зависят от «начальства, коим
они определяются к должностям» *.
Принятая редакция ст. 485 Устава уголовного судопроизвод-
ства дала такое решение вопроса: «Полицейские чины, волостные
и сельские начальники, за упущения и беспорядки по следствен-
ной части, привлекаются к ответственности прокурором, под
наблюдением коего следствие производилось. Смотря по важности
упущений и беспорядков, прокурор или только предостерегает
неисправные лица, или предлагает действия их на рассмотрение
суда, при коем он состоит».
Согласно следующим статьям Устава суд может либо сооб-
щить непосредственному начальству лица, виновного в упущении,
о наложении на него замечания или выговора, либо (в случаях
«важных беспорядков или злоупотреблений») «предоставляет»
прокурору войти в сношение с начальством виновного для пре-
дания его законной ответственности. При этом начальство может
и не согласиться с предложением прокурора. В таких случаях
разногласие разрешается в зависимости от служебного ранга чи-
1 «Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на
коих они основаны», ч. 2, стр. 177.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 763
новинка либо губернским правлением, либо первым департамен-
том Сената, то есть органами административными (ст.ст. 1092—
1094 Устава уголовного судопроизводства).
Согласно разъяснениям Сената суду не принадлежит даже
право налагать на участвующих в уголовном процессе должност-
ных лиц дисциплинарные взыскания за нарушения порядка.
Судебные уставы впервые в истории русского суда отделили
суд от административных органов в сфере судебного управления.
Судебное управление, как провозглашено в Учреждении судеб-
ных установлений, принадлежит самим судебным местам в круге
ведомства каждого из них. Кассационные же департаменты Се-
ната проявляют свою власть над всеми судебными установле-
ниями (ст.ст. 1, 64, 151, 160, 166—183, 249—252).
Для обеспечения подлинной независимости судейского убе-
ждения установлено, что судьи отвечают за неправильные дей-
ствия только перед судебной властью (ст.ст. 261—296 Учрежде-
ния судебных установлений).
Этой же цели должно было служить правило об участии
судов в замещении судебных вакансий.
При открытии вакансии члена окружного суда или судебной
палаты созывалось общее собрание членов данного судебного
учреждения, которое после обсуждения (с участием прокурора)
кандидатур лиц, удовлетворяющих общим условиям для назна-
чения на соответствующую должность, избирало одного из кан-
дидатов. Представление кандидата направлялось через старшего
председателя судебной палаты министру юстиции, который, со
своей стороны, имел право представлять царю к назначению на
открывшиеся вакансии судей своих кандидатов (ст.ст. 213—215
Учреждения судебных установлений).
Министр юстиции осуществляет еще ряд задач в сфере су-
дебного управления. Ему принадлежит общий надзор за судеб-
ными установлениями и должностными лицами судебного ведом-
ства (ст. 254 Учреждения судебных установлений). При этом
как глава прокурорского надзора (генерал-прокурор) он руко-
водит деятельностью органов прокуратуры (ст. 124 Учреждения
судебных установлений), а также осуществляет прокурорские
функции в Верховном уголовном суде. Далее, министр юстиции
имеет право вносить в Сенат через обер-прокуроров предложения
по различным вопросам законодательства и управления (закон
1877 г.).
Некоторое участие в судебном управлении принимал и пер-
вый департамент Сената, то есть учреждение административное.
В частности, сюда относились вопросы земских установлений
(выборы мировых судей и пр.). Далее, первый департамент
принимал участие в разрешении пререканий о подведомственно-
сти между судебными и административными органами (ст. 117
764
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Учреждения судебных установлений), а также решал вопрос
о прекращении уголовного преследования по преступлениям
должностным и политическим.
Городские думы, а отчасти и земские управы принимали уча-
стие в судебном управлении по вопросам о мировой юстиции
и присяжных заседателях, действуя под контролем первого де-
партамента Сената.
Внутренняя самостоятельность судей должна была быть
обеспечена о мысли составителей Уставов рядом мер, из кото-
рых не все были последовательно проведены в законодательстве.
Прежде всего все суды должны быть учреждениями, по-
стоянно действующими, а не созываемыми для разрешения ка-
кого-либо одного дела, как это было свойственно дореформенному
праву.
Как известно, таким чрезвычайным судом постоянно слу-
жили военные суды, в которые передавались «высочайшими
повелениями» отдельные дела. К ним относились, как было ука-
зано выше, и Сенат (по делам политическим) (ст.ст. 593, 594,
т. XV, ч. 2 по изд. 1857 г.), и Верховный уголовный суд. Судеб-
ные уставы не ликвидировали полностью чрезвычайных суди-
лищ, но ограничили их действие.
Следующим условием внутренней самостоятельности судей
должны были служить прочность судейских должностей и равен-
ство судей. У судей не может быть начальников. Члены всех су-
дебных мест равны между собой, как судьи (ст.ст. 237, 239
Учреждения судебных установлений). Суды же различаются по
большей или меньшей степени власти, суды первой и высших
инстанций.
Коллегиальность суда, несменяемость судей, несовместимость
судебной службы с другими профессиями, дисциплинарная от-
ветственность только перед судом являются необходимыми ме-
рами обеспечения внутренней самостоятельности судебной власти.
Закон указывал ряд условий, которые должны были обеспе-
чить замещение должностей по судебному ведомству лицами, мо-
гущими выполнять соответствующие функции. Так, прежде всего
для занятия любой должности допускались лишь русские под-
данные мужского пола, достигшие 16 лет (для низших канцеляр-
ских'должностей), однако право отправлять судейскую
деятельность связано с достижением 25-летнего возраста
(ст.ст. 19, 81, 205 Учреждения судебных установлений). Предель-
ный возраст — 70 лет указан только для присяжных заседателей
(ст. 81 Учреждения судебных установлений).
Для ограждения судебного ведомства от лиц, небезупречных
в нравственном отношении, при составлении проекта Учреждения
судебных мест (1863 г.) было признано необходимым запретить
поступление иа судебные должности «лицам, подвергшимся за
ГЛАВА JV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 765
преступления заключению в тюрьме или иному, более строгому
наказанию». Кроме того, способность к занятию судейских
должностей уничтожалась сословным приговором об исключении
лица из среды обществ (крестьянских или мещанских) или из
дворянских собраний.
И в том, и в другом случаях неспособность к занятию судей-
ских должностей являлась бессрочной.
Судебные уставы не знали формальных ограничений к заня-
тию судебных должностей, связанных с сословной принадлеж-
ностью, однако они сохранили в силе некоторые социальные
ограничения. По выражению Фойницкого, они имеют задачей до-
пустить к судебной службе «только лучших, наиболее авторитет-
ных представителей общества, устранив людей, стоящих низко
на лестнице общественной иерархии» ’.
Отсюда — принятие ряда цензов для права отправления су-
дебной деятельности: имущественный, служебный и образова-
тельный.
С точки зрения наличия имущественного ценза закон устра-
нял от занятия судебных должностей:
а)	лиц, объявленных несостоятельными должниками. Они не
могли ни занимать должности по судебному ведомству, ни быть
избранными в присяжные заседатели;
б)	состоявшие под опекой за расточительность.
Минимальным образовательным цензом являлись требования
знания русского языка и умения читать по-русски. Эти требо-
вания относились к присяжным заседателям. От старшины при-
сяжных требовалось уменье записать вердикт присяжных.
Здесь ярко проявилась царская политика угнетения всех на-
циональностей. Русский язык как государственный должен был
применяться во всех, без исключения, судах независимо от зна-
ния его местным населением. Суды на так называемых «окраи-
нах» фактически находились во власти переводчиков, зачастую
недобросовестных.
С точки зрения служебного ценза закон выдвигал указание
в отношении выборов в присяжные заседатели. Присяжные засе-
датели выбирались в сельских местностях из лиц, занимавших
беспорочно не менее трех лет должности волостных старшин,
голов, сельских старост или из избранных в очередные судьи
волостных судов и сельских судов.
Кроме этого, закон выдвигал определенные условия ценза
в отношении присяжных заседателей, мировых судей и назна-
чаемых должностных лиц судебного ведомства.
В отношении образовательного ценза для занятия должно-
стей по судебному ведомству ст. 202 Учреждения судебных
1 И. Я. Ф о й н и ц к и й, Курс уголовного судопроизводства, т. I, стр. 196.
766
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
установлений, указывала: «Должности председателя, товарищей
председателей и членов судебных мест, в том числе и судебных
следователей, а равно чинов прокурорского надзора, обер-секре-
тарей, секретарей и их помощников, замещаются не иначе, как
из числа лиц, имеющих аттестаты университетов или других
высших учебных заведений об окончании курса юридических
наук, или о выдержании экзамена в сих науках, или же дока-
завших на службе свои познания по судебной части».
При проведении судебной реформы ввиду недостатка лиц,
имевших юридическое образование, большинство мест членов
новых судов было замещено именно лицами, имевшими практи-
ческий опыт работы.
Статьи 407—419 Учреждения судебных установлений создали
институт кандидатов на судебные должности. Кандидатами могли
назначаться лица, кончившие курс юридических наук для при-
обретения навыков в судебной, следственной и прокурорской
работе при соответствующих учреждениях. Через полтора года
младшие кандидаты могли получить звание старших и быть
командированными по соглашению старшего председателя и
прокурора судебной палаты к исполнению должностей судебного
следователя и товарища прокурора. На старших кандидатов
председатели судов могли также возлагать обязанности защит-
ника по уголовным делам в случаях, когда не мог быть назначен
для защиты адвокат.
Через полтора года работы старшие кандидаты могли
быть определяемы в различные должности по судебному ве-
домству.
Для получения должности члена окружного суда необходима
служба по судебному ведомству не менее трех лет в званиях
не ниже секретаря окружного суда (ст. 203 Учреждения судеб-
ных установлений) или не менее 10 лет в звании присяжного
поверенного (ст. 205 Учреждения судебных установлений). Для
должности председателя или товарища председателя окружного
суда, или члена судебной палаты — служба не менее трех лет
в должностях не ниже члена или прокурора окружного суда
(ст. 204 Учреждения судебных установлений). Для должности
председателя судебной палаты — не менее трех лет службы
в должностях не ниже прокурора или члена палаты, председа-
теля или товарища председателя окружного суда (ст. 207 Учре-
ждения судебных установлений). Для должности сенатора кас-
сационного департамента Сената — не менее трех лет службы
в должностях не ниже обер-прокурора, товарища обер-проку-
рора, председателя, члена или прокурора судебной палаты
(ст. 208 Учреждения судебных установлений).
Основным способом замещения должностей по судебному
ведомству являлось назначение от имени верховной власти
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 767
с тем, что, как было указано выше, общие собрания членов
окружных судов и судебных палат могли представлять кан-
дидатов на замещение освободившихся вакансий из числа
лиц, удовлетворявших требованиям образовательного и служеб-
ного ценза.
Судебные уставы разрешили вопрос о несменяемости судей
в духе буржуазных принципов организации суда, принятых
в ряде государств Западной Европы. Статья 243 Учреждения
судебных установлений широко формулировала несменяемость
судей, запрещая не только увольнение без прошения председа-
телей, товарищей председателей и членов судебных мест, в том
числе и судебных следователей, но и перевод их из одной мест-
ности в другую без их согласия *.
В дополнение к этому правилу ст. 248 Учреждения судебных
установлений определяла, что председатели, их товарищи, члены
судебных мест и мировые судьи могут получать награды
лишь по личному усмотрению государя (ст. 248 Учреждения
судебных установлений), не получая во время нахождения на
этих должностях и чинов в общем порядке чинопроизводства
(ст.ст. 239—242 Учреждения судебных установлений).
Эти постановления Судебных уставов имели в виду сохра-
нить независимость судей, ограждая их как от страха потери
должности, так и от воздействия при помощи наград.
Теоретик русского процесса Фойницкий подчеркивал значе-
ние принципа несменяемости судей для достижения целей право-
судия. «Трудно ждать надлежащего беспристрастия и полной
независимости от судьи, которому ежеминутно грозит опасность
отставки», говорит он и считает, что Судебные уставы допустили
пробел, не предусмотрев права судьи на сохранение своего
должностного положения и жалованья в тех случаях, когда
упраздняются занимаемые ими должности 1 2.
Несменяемость для судей, назначаемых правительством,
предполагает пожизненность занятия должности. Исключение
составляют должности выборных мировых судей, несменяемость
1 Судебные следователи могли быть переводимы из одного участка в дру-
гой того же округа, но только по постановлению общего собрания окружного
суда (ст. 227 Учреждения судебных установлений).
По закону 1879 года право перевода следователей из одного округа
в другой было предоставлено общим собраниям судебных палат с утвержде-
ния министра юстиции.
2 См. И. Я- Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, т. I,
стр. 209; Д. Г. Тальберт, Несменяемость судей во Франции, «Юридиче-
ский вестник» 1883 г. № 1: «Еде свобода действий судьи в духе закона и спра-
ведливости скована влиянием извне, где для добросовестного отправления
обязанностей судьи, в виде общего правила, требуются подвиги геройства
и самоотверженности ввиду стоящей выше его и закона власти, там не мо-
жет быть правосудия, нет законности и царствует произвол».
768
РАЗДЕЛ V.. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
которых имеет характер срочности: она продолжается в течение
трехлетнего срока, на который избираются мировые судьи и
председатели мировых съездов.
В. И. Ленин подверг марксистскому анализу буржуазный
принцип «несменяемости судей» и показал его классовую при-
роду и антидемократический характер.
«Несменяемость же судей, с которой так носятся либераль-
ные буржуа вообще и наши российские в частности, есть лишь
раздел привилегий средневековья между Пуришкевичами и
Милюковыми, между крепостниками и буржуазией. На деле
несменяемости провести в полном виде нельзя, да и нелепо защи-
щать ее по отношению к негодным, небрежным, худым судьям.
В средние века назначение судей было исключительно в руках
феодалов и абсолютизма. Буржуазия, получив теперь широкий
доступ в судейские круги, защищает себя от феодалов по-
средством «принципа несменяемости» (ибо назначаемые судьи
в большинстве неизбежно будут, в силу принадлежности боль-
шинства «образованных» юристов к буржуазии, выходцами из
буржуазии). Защищая, таким образом, себя от феодалов,
буржуазия в то же время защищает себя от демократии,
отстаивая назначаемость судей» ’.
В отношении мировых судей Судебные уставы вводили не-
сколько иные условия цензов образовательного и имуществен-
ного.
Для мировых судей закон не требовал высшего юридического
образования, довольствуясь окончанием курса в средних учеб-
ных заведениях. Даже это требование было необязательно для
лиц, не менее трех лет служивших в таких должностях, которые
позволяют получить необходимые практические сведения (ст. 19
п. 2 Учреждения судебных установлений).
Закон указывал, что мировыми судьями должны быть «мест-
ные жители», имея в виду знание мировыми судьями местных
условий и особенностей, их авторитет у населения. Однако закон
не требовал, чтобы кандидат в мировые судьи проживал в дан-
ной местности, не требовалось и нахождения его недвижимого
имущества в определенной местности.
Но составители Уставов полагали необходимым ввести иму-
щественный ценз для мировых судей. Они ссылались при этом
на то, что мировые судьи будут получать значительно менее
высокий оклад жалованья, чем члены общих судов, что они
пользуются несменяемостью лишь на короткий срок и что при
единоличном характере своей должности мировой судья не смо-
жет устоять «против разного рода влияний или даже искушений,
1 В. И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 279.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 769
если он по материальному своему положению будет находиться
в состоянии, близком к нужде»
Закон исходил из требования владения недвижимой собствен-
ностью кандидатов в мировые судьи. Размер владения был уста-
новлен вдвое больше того, который давал право на участие
в выборах членов (так называемых гласных) в уездные земские
собрания. Он был неодинаков для отдельных губерний и коле-
бался между 400 и 1600 десятин земли. Этот ценз мог быть за-
менен владением иным недвижимым имуществом (фабрика,
завод), стоимостью .в уездах не менее 15 тысяч руб., а в горо-
дах— недвижимостью, оцененной для взимания налогов: в сто-
лицах не менее 6 тысяч руб., а в других городах не менее
3 тысяч.
147. Реорганизация прокуратуры
Судебные уставы реорганизовали институт прокуратуры по
французскому образцу, придав ему, в основном, характер органа
уголовного преследования и государственного обвинения перед
судом. Уже в 1862 поду Государственный совет установил основ-
ные положения, которые должны были быть проведены при ре-
организации прокуратуры.
«Прокуроры суть органы правительства для охранения силы
законов, и на этом основании сущность их обязанностей заклю-
чается: 1) в обнаружении и преследовании всякого нарушения
законного порядка и в требовании распоряжений к его восста-
новлению; 2) в предложении суду предварительных заключений
по судебным делам, подчиненных особому их наблюдению уста-
вами гражданского и уголовного судопроизводства; 3) в наблю-
дении за единообразным и точным применением закона; 4) в
представлении о пояснении и дополнении законов, если о том
возникнут недоразумения или вопросы по судебному ведомству».
Для выполнения этих функций было признано необходимым:
«1) назначать на эти места людей юридически образованных
или доказавших свои познания по судебной части и вполне бла-
гонадежных; 2) иметь при каждом суде особого прокурора;
3) дать прокурорам надлежащую степень власти по надзору за
производством уголовных следствий и в особенности подчинить
им непосредственно все полицейские чины по предмету произво-
димых последними дознаний по преступлениям и проступкам...»
Для достижения единства прокурорского надзора было признано
необходимым, чтобы «низшие чины действовали под руководством
высших и чтобы верховный надзор над всеми прокурорами
1 «Объяснительная записка к Судебным Уставам», 1863, стр. 9.
25 Зак. 298
770
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
сосредоточивался в лице министра юстиции как генерал-про-
курора» *.
В осуществлении этих общих указаний прокуратура была
построена в составе судебного ведомства, но в качестве само-
стоятельного органа, имеющего свою особенную организацию.
И хотя во главе ее стоял высший представитель органа судеб-
ного управления — министр юстиции, однако в законе было под-
черкнуто, что он возглавляет прокуратуру как генерал-прокурор,
чем и определяется характер поручаемых им отдельным проку-
рорам действий: они относятся не к сфере судебного управления. ,
а к сфере поддержания государственного обвинения в суде и ;
охраны силы закона, применяемого судами.	J
Но, конечно, эти формальные тонкости не меняли сущности:
прокуратура должна была служить проводником правительствен-
ного влияния на суд, состоящий из несменяемых судей.
Хотя основной деятельностью органов прокуратуры и была
их судебная работа, но позднейшие законы облекли прокуратуру
рядом административных функций — наблюдение за тюрьмами,
участие в различных губернских присутствиях (по крестьянским
делам, по воинской повинности и др.) и подчинили ей в дисци-
плинарном отношении общую полицию.
Принципами организации прокуратуры были единство и
строгая иерархическая подчиненность. В непосред-
ственном подчинении у генерал-прокурора находились обер-проку-
роры Сената и прокуроры судебных палат, у каждого из которых
имелось несколько товарищей (помощников). Специальные обер-
прокуроры состояли при каждом из департаментов Сената и со-
единенных их присутствиях. Прокурору судебной палаты были
подчинены прокуроры окружных судов, входящих в округ дан-
ной палаты. Состоящие в подчинении прокурора окружного суда
товарищи распределялись по уездным городам, входящим в округ
данного суда, где они выполняли и функции надзора за пред-
варительным следствием, и обязанность участия в заседа-
ниях съездов мировых судей. Младшие чины прокуратуры
назначались и увольнялись министром юстиции; остальные
члены прокуратуры — царем по представлению министра
юстиции.
Вышестоящие чины прокуратуры осуществляли надзор за
деятельностью нижестоящих. Предписания высших чинов про-
куратуры были обязательны для подчиненных им низших
чинов.
1 «Журнал соединенных департаментов Государственного совета», 1862,
стр. 327—328. По вопросу о соотношении между прокуратурой, судебной
и административной властью см. Н. Муравьев, Прокурорский надзор в его
устройстве и деятельности, стр. 474 и сл.; И. Я. Фойницкий, Курс уголов-
ного судопроизводства, т. I, стр. 469 и сл.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУ АЗНОИ РОССИИ 771
В числе специальных обязательных для низших чинов про-
куратуры предписаний высших чинов входили и предписания
о возбуждении уголовного преследования против определенного
лица, о поддержании обвинения на суде, о принесении по дан-
ному делу апелляционного протеста.
Однако предписания высшего органа прокуратуры, по
смыслу закона, не должны были вторгаться в сферу личного
убеждения прокурора, складывающегося в ходе судебного разби-
рательства. Ст. 130 Учреждения судебных установлений указы-
вала: «При заявлении судебным местам своих по делам заклю-
чений, лица прокурорского надзора действуют единственно на
основании своего убеждения и существующих законов».
Единство прокуратуры понималось в том смысле, что каж-
дый из чинов прокурорского надзора действует не от своего
имени, но от имени 'всей прокуратуры. Отсюда вытекали: а) за-
менимость прокурора в ходе судебного заседания. Прокурор суда
всегда мог лично заменить каждого из своих товарищей в любом
деле. Точно так же и протест на приговор суда мог быть при-
несен не только товарищем прокурора, выступавшим по делу, но
и прокурором окружного суда и даже прокурором судебной
палаты;
б) неделимость прокуратуры. Она понималась в том смысле,
что процессуальные заявления одного из членов прокуратуры
•имели силу и для остальных членов; право протеста принадле-
жало прокуратуре лишь по тем вопросам, по которым требования
выступавшего в суде прокурора были отклонены (ст. 858 Устава
уголовного судопроизводства); непринесение протеста в срок
одним из чинов прокуратуры лишало ее в целом права опро-
тестования приговора (ст. 865 Устава уголовного судопроизвод-
ства) ; поэтому же вышестоящий прокурор не имел права снять
протест, принесенный нижестоящим прокурором в случае своего
с ним несогласия; он мог лишь заявить суду, рассматриваю-
щему дело по протесту, о своем несогласии с протестом при
даче заключения по делу (ст. 532 Устава уголовного судопроиз-
водства) .
Крупнейший русский процессуалист проф. Фойницкий в своем
Курсе уголовного судопроизводства, вышедшем в 1884 году, да-
вал следующую характеристику института прокуратуры. «Про-
куратура стоит на рубеже между властями правительственной и
судебной. Ее успех и сила зависят от правильного отношения ее
к той и другой. В отношении к правительственной власти, она
есть член ее, страж законности действий ее органов, ее юрис-
консульт и представитель ее законных интересов перед судом,
располагающий для своей деятельности силами правительства.
В отношении к суду прокуратура может и должна быть не чем
25»
772
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
иным, как стороной в дел£, равноправной с другой стороной и,
подобно ей, не вторгающейся в сферу судебной независимости,
не принимающей участия в судебном управлении, и не берущей
на себя задачи охраны закона против суда» '.
148. Организация адвокатуры
Идея введения в России профессиональной так называемой
присяжной адвокатуры связывалась составителями Судебных
уставов 1864 года с состязательным порядком процесса. Госу-
дарственный совет нашел, что без присяжных поверенных «реши-
тельно невозможно будет ведение состязания в гражданском и
судебных прений в уголовном судопроизводстве с целью раскры-
тия истины и предоставления полной защиты тяжущимся и обви-
няемым перед судом».
В российских условиях того времени введение адвокатуры
было большим шагом вперед, обеспечивая возможность гласной
защиты обвиняемых и известного контроля над «закулисными»
воздействиями на органы следствия и суда.
Дворянско-чиновничьи верхи относились с крайним пред-
убеждением к адвокатуре. Объяснительная записка к Учрежде-
нию судебных установлений прямо указывала, что «мы не
должны иметь адвокатов в том виде и на тех основаниях, кото-
рые приняты, например, во Франции. Во-первых, им нельзя
давать самоуправления, во-вторых, надо избежать «гибельного
деления на поверенных и адвокатов». Проект графа Блудова
предлагал ряд правил для обуздания адвокатов, например, о на-
граждении их чинами, о назначении министерством председате-
лей советов, и только при обсуждении в Государственном совете
эти правила были отвергнуты.
При создании адвокатуры в России образцом послужил не-
мецко-австрийский тип ее, характерной чертой которого являлось
соединение в одних руках функций правозаступничества и судеб-
ного представительства. При такой организации адвокат являлся
не только правозаступником и судебным оратором, но и поверен-
ным клиента, подготовляющим дело, приводящим в исполнение
1 И. Я- Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, т. I, (СПб.,
1884), стр. 624. Эта мысль полностью повторена автором и в последующих
изданиях курса (см. изд. 3-е, СПб., 1902, стр. 488).
Полностью присоединялся к этой характеристике и Н. В. Муравьев
(«Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности», стр. 487). В самом
начале своего труда, вышедшего в 1889 году, Муравьев категорически отвер-
гал мысль об осуществлении прокуратурой надзора за судом: «Суд сам при-
зван охранять закон, и надзор за ним возможен лишь в иерархическом по-
рядке судебных же инстанций (стр. 27). В дальнейшем нам придется остано-
виться на том, как изменился взгляд «ученого автора» на независимость суда
и на прокурорский надзор, а также и на судебную реформу 1864 года
в целом.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 773
судебные решения, ведущим все хлопоты. По словам проф.
Е. Васьковского, наиболее горячо отстаивавшего в русской лите-
ратуре необходимость разделения двух функций адвокатуры
в широком смысле слова, «адвокат из ученого эксперта и судеб-
ного оратора, каким он был в качестве чистого правозаступника,
становится практическим дельцом, маклером по юридической
части, имеющим тем больше успеха в публике, чем больше смет-
ливости, юркости и даже неразборчивости в средствах он про-
являет при устройстве материальных интересов своих клиентов» ’.
Но, соединив в лице присяжных поверенных функции право-
заступничества и судебного представительства, Судебные уставы
приняли организационное построение адвокатуры, близкое
к французскому.
В округе каждой судебной палаты адвокатура должна была
иметь свой выборный совет — орган дисциплинарной и распоря-
дительной власти, который ведал приемом новых адвокатов и
вырабатывал правила профессиональной деятельности.
В качестве условий для приема в адвокатуру были требо-
вания:
а) высшего юридического образования; б) стажа службы по
судебному ведомству в течение 5 лет или такого же стажа
практической работы в качестве помощника присяжного пове-
ренного.
При приеме в адвокатское сословие совет имел право откло-
нить ту или иную кандидатуру по так называемым «неформаль-
ным основаниям» в случаях, когда образ жизни и занятия кан-
дидата представлялись не совместимыми со званием адвоката 1 2.
В качестве органа дисциплинарного надзора совет мог нала-
гать на присяжных поверенных за нарушение правил адвокат-
ской профессии следующие взыскания: замечание, выговор, вре-
менное запрещение практики и исключение из адвокатского со-
словия. Второй инстанцией для рассмотрения дисциплинарных
дел адвокатов являлось общее собрание департаментов судебной
палаты, куда прокурор мог приносить протесты, а адвокаты —
жалобы на постановления совета.
Каждый адвокат имел право выступать по уголовным и гра-
жданским делам на территории всей России во всех судебных
учреждениях.
1 Проф. Е. Васьковский, Организация адвокатуры, ч. 2, СПб., 1893,
стр. 3—4.
2 Статья 380 Учреждения судебных установлений. В течение ряда лет
право адвокатских советов не принимать в сословие таких лиц считалось бес-
спорным. Когда в 1878 году Петербургская судебная палата отменила одно
из таких постановлений совета, последний обжаловал определение палаты
в Сенат. Сенат разъяснил, что такие постановления советов не подлежат об-
жалованию (1879 г. № 14).
пь
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Отношение высших сфер к адвокатуре с первого дня ее вве-
дения было проникнуто недоверием. Уже в 1875 году было пре-
кращено учреждение советов присяжных поверенных там, где
они не были образованы. Функции советов по надзору за адво-
катурой были возложены на общие собрания отделений окруж-
ного суда, что подрывало самостоятельность адвокатуры.
После процесса Веры Засулич, окончившегося оправданием
ее присяжными заседателями, чему немало способствовала бле-
стящая защита ее адвокатом Александровым, министр юстиции
вошел в Государственный совет с представлением о расширении
его прав в отношении адвокатуры.
В «Записке», министра юстиции указывалось на стремление
к денежной наживе, «ради которой адвокаты не останавливаются
ни перед какими нравственными соображениями ни при выборе
клиентов, ни при употреблении средств защиты...» «Подобные
побуждения и приемы, направленные путем всевозможного за-
темнения обстоятельств дела, к оправданию несомненных винов-
ных или даже сознавшихся в преступлении лиц, не могли, в
некоторой степени, не подорвать доверия к самому суду и создали
представление о судебном защитнике как о наемном укрывателе
всякой неправды и преступления».
Далее, указывалось, что в частной жизни отдельных адво-
катов допускались поступки, не совместимые с высоким званием
присяжного поверенного, и что «не всегда возможно рассчиты-
вать на твердое применение самими советами предоставленной
им власти к удалению подобных лиц из числа присяжных по-
веренных».
Ввиду этого министр считал необходимым предоставление
ему «в качестве временной меры» права исключать из числа
присяжных поверенных таких лиц, которые, по имеющимся не-
сомненным сведениям, обнаруживают предосудительный образ
действий, не соответствующих званию присяжных поверенных.
Однако это представление министра юстиции не было удовлетво-
рено Государственным советом '.
Стоя на объективной точке зрения надо признать, что пер-
вые 10—15 лет своего существования адвокатура являлась наи-
более либеральной группой буржуазной интеллигенции. В ее со-
став вошли немало передовых юристов, в том числе лишенный
> И. В. Гессен («Адвокатура, общество и государство», «История рус-
ской адвокатуры», т. I, М., 1914, стр. 241 и сд.) объясняет отклонение хода-
тайства министра юстиции тем, что к этому времени в составе Государствен-
ного совета было много «опальных творцов» Судебных уставов, упорно защи-
щавших их от искажений. В этой работе Гессена приведен полный текст запи-
ски министра юстиции, из которого видно, что автор ее совершенно не упо-
минал об истинных политических мотивах похода против адвокатуры и под-
черкивал «заботу» о повышении нравственного уровня адвокатов и укреплении
сословия.
глава iv. суд и угол, процесс помещичье-буржуазной России 775
права преподавания в университетах за свои демократические
взгляды профессор уголовного права Спасович, бывшие товарищи
прокурора Петербургского окружного суда Андреевский и Жу-
ковский, отказавшиеся выступить в качестве государственного
обвинителя по делу Веры Засулич, и другие. Лучшие адвокаты
Петербурга, Москвы и других крупных городов выступали защит-
никами в политических процессах, советы присяжных поверен-
ных поддерживали на высоком уровне требования адвокатской
этики. Уголовная защита рассматривалась ими как обществен-
ное служение.
Но, когда вслед за подъемом 60-х годов наступила эпоха
реакции, особенно усилившаяся в 80-х годах и в адвокатуре, как
и в иных группах буржуазной интеллигенции, стали развиваться
другие тенденции, другое понимание профессиональных задач.
Широко распространился взгляд на защитника «...как на произ-
водителя труда, составляющего известную ценность, оплачивае-
мую эквивалентом, в зависимости от тяжести работы и способ-
ности работника... Для защиты нет чистых и грязных, правых
и неправых дел, а есть лишь даваемый обвинением повод про-
тивопоставить доводам прокурора всю силу и тонкость своей
диалектики, служа ближайшим интересам клиента и не загля-
дывая на далекий горизонт общественного блага» ’.
С ходом дальнейшего развития капитализма в России основ-
ная масса адвокатов все более превращалась в юрисконсультов
и поверенных, служащих интересам банков, железных дорог,
акционерных обществ и помещиков-промышленников. Это опре-
деляло и политическую физиономию большинства адвокатов.
Ко времени образования в России политических партий очень
многие адвокаты оказались в рядах правых буржуазных партий.
К началу 1905 года относится острая политическая характе-
ристика русской адвокатуры, сделанная В. И. Лениным в Письме
к Е. Д. Стасовой и товарищам в московской тюрьме. Давая
советы товарищам о поведении на суде, В. И. Ленин писал:
«Брать адвокатов только умных, других не надо. Заранее объ-
являть им: исключительно критиковать и «ловить» свидетелей
и прокурора на вопросе проверки фактов и подстроенности обви-
нения, исключительно дискредитировать шемякинские стороны
суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен сказать
1 А. Ф. Кони, На жизненном пути, т. I, изд. 4-е, стр. ИЗ—114. Приведя
характеристику этого распространенного взгляда на адвокатскую профессию,
автор заключает: «Нельзя без справедливой тревоги видеть, как в отдельных
случаях защита преступника обращается в оправдание преступления».
См. еще Г. Джаншиев, Ведение неправых дел, Сборник статей, М.,
1914, стр. 455 и сл.; П. Обнинский, Сборник статей, «Откуда идет демо-
рализация нашей адвокатуры», стр. 186 и сл.; И. В. Гессен, указ, работа,
гл. 21, «Понижение профессионального уровня в связи с общими условиями»,
стр. 265 и сл.
776
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
или намекнуть на мирный характер социал-демократического
движения... Все подобные поползновения надо пресечь в корне.
Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель.
Знай сверчок свой шесток. Будь только юристом, высмеивай сви-
детелей обвинения и прокурора, самое большее противопостав-
ляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убежде-
ний подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и
его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либералишко, до того
этих убеждений не понимаешь, что даже хваля их не сумеешь
обойтись без пошлостей... Но все же лучше адвокатов бояться
И не верить им...» ’.
149. Уголовный процесс в мировых судах
При обсуждении судебной реформы в Государственном со-
вете было указано: «Разбор дел по преступлениям w проступкам
меньшей важности производить особым сокращенным порядком,
возложив сей разбор на единоличных мировых судей».
Сокращенность разбирательства у мировых судей прояв-
ляется прежде всего в отсутствии разделения следствия на пред-
варительное и судебное. Как указывал Сенат, «вообще производ-
ство дел, у мирового судьи состоит в словесном разборе, который,
по словам закона, должен оканчиваться по возможности в одно
заседание» 1 2
При первоначальном обсуждении порядка разбирательства
у мирового судьи предполагалось установить тодько два повода
к возбуждению дел: а) жалобы частных лиц, потерпевших вред
или убытки, по таким проступкам, которые касаются исключи-
тельно прав частных лиц; б) сообщения полицейских и других
административных властей — по делам о проступках, нарушаю-
щих права общественные, публичный порядок и спокойствие. При
дальнейшем обсуждении к этим двум поводам был присоединен
третий — непосредственное личное усмотрение мирового судьи,
обнаружившего совершение преступления или проступка, нару-
шающего общественный порядок или благочиние. «Дела, коих
возбуждение предоставлено единственно усмотрению частных
лиц и оглашение которых могло бы быть оскорбительно для их
чести, не должны ни в каком случае подлежать преследованию
без жалобы о том со стороны самих обиженных». Все остальные
преступные действия подлежат преследованию независимо от
объекта, на который направлено посягательство. «Мировой судья
1 В. И. Ленин, Письмо Е. Д. Стасовой и товарищам в московской
тюрьме, Соч., т. 8, стр. 51.
2 Решение уголовного кассационного департамента Сената 1867 года,
№ 368.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 777
одинаково должен привлекать к ответственности как вора, или
самовольного порубщика, так и торговца, продающего вредные
для здоровья припасы, или человека, намеренно повреждающего
дорогу или мост, как купца, употребляющего неверные весы и
меры, или нищего, испрашивающего подаяние по лени и при-
вычке к праздности, так и буяна или человека, являющегося
в публичное место в соблазнительном виде» ’.
В первые годы деятельности мирового суда Сенат указал,
что судья имеет право на возбуждение дела лишь тогда, когда
он был очевидцем происшествия. Позже Сенат признал, что
мировой судья имеет право привлекать и за проступки, усмотрен-
ные им из материалов дела, возбужденного по жалобе частного
лица 1 2.
По делам, подсудным мировому судье, полномочия полиции
на производство дознания значительно шире ее полномочий по
делам, подсудным общим судам. Полиция имеет право произво-
дить осмотры, освидетельствования, обыски, даже допросы, то
есть действия, рассматриваемые Уставом уголовного судопроиз-
водства как следственные. Акты, составленные при этом поли-
цией, могут быть положены в основу судебного приговора.
Порядок производства дел в мировом суде отличается, таким
образом, упрощением процесса — отсутствием четко отделенных
одна от другой стадий и меньшим формализмом3.
При устном судоговорении допускаются в качестве обвини-
телей чины полиции .и администрации, а также частные лица,
являющиеся потерпевшими от преступления. Потерпевший мо-
жет поддерживать обвинительные требования не только по делам
частного обвинения, -но и по делам публичного обвинения (напри-
мер, по делам о краже, мошенничестве и т. д.).
В мировом суде в отличие от правил французского и герман-
ского процессуальных кодексов нет обязательного представи-
1 Объяснительная записка 1863 года (цитата приводится по книге «Су-
дебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, иа коих они
основаны», ч. II, СПб., 1866, стр. 49—50).
2 Решение уголовного кассационного департамента 1872 года, № 993
и др. Эта точка зрения отстаивалась в литературе Н. А. Неклюдовым («Руко-
водство для мировых судей», т. I, СПб., 1872, стр. 272). См. пояснения В. Че-
лищева в «Систематическом комментарии к Уставу уголовного судопроизвод-
ства» под ред. проф. М. Гернета, вып. I, М., 1914, стр. 213.
3 В дореволюционной литературе были разногласия по. вопросу о том,
какой момент производства дела у мировых судей соответствует преданию
суду. Проф. Н. Розин приравнивал к преданию суду жалобу потерпевшего
или сообщение полиции и других административных органов. Большинство
(И. В. Михайловский, А. Н. Бутовский и Н. Н. Полянский) считали моментом
предания суду постановление мирового судьи о назначении дела к слушанию
с вызовом обвиняемого. См. разбор этого вопроса проф. Полянским в «Си-
стематическом комментарии к Уставу уголовного судопроизводства», вып. I,
стр. 149.
Ш РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
тельства должностного обвинения. Поэтому во всех тех случаях,
когда ни потерпевший, ни должностное лицо не берет на
себя задачи изобличения на суде обвиняемого, на судью ло-
жится обязанность активного исследования обстоятельств дела.
Этот момент отмечался в русской дореволюционной литературе
с указанием на то, что в подобных случаях «судья вынуждается
к совершенно самостоятельной, хотя и мало свойственной ему,
розыскной функции» '.
Практически большое значение в деятельности мировых су-
дей имел тот новый порядок рассмотрения дел, который резко
отличал их от дореформенных полицейских учреждений с их
негласным письменным производством, крючкотворством и вымо-
гательством взяток.
Основным положением, регулирующим разбирательство дел
у мирового судьи, было правило ст. 88 Устава уголовного судо-
производства: «Мировой судья разбирает дела изустно и пуб-
лично». Ст. 90 разрешала обвиняемому и обвинителю или гра-
жданскому истцу поручать защиту своих прав поверенным.
Следующие статьи устанавливали простой порядок рассмотрения
дела, в котором обе стороны имели одинаковые права на допрос
свидетелей, а мировой судья мог по своему усмотрению предла-
гать как свидетелям, так и обвинителю и обвиняемому вопросы,
необходимые для устранения разноречий и для разъяснения дела
(ст.ст. 91, 92, 100, 101 Устава). Ст. 119 Устава указывала, что
«по выслушании сторон и по соображении всех доказательств,
имеющихся в деле, мировой судья решает вопрос о вине или не-
виновности подсудимого по внутреннему своему убеждению, осно-
ванному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при су-
дебном разбирательстве. Ст. 120 предлагала судье по делам,
которые могут быть прекращаемы примирением сторон, склонять
их к миру и только в случае неуспеха в том приступать к по-
становлению приговора. Согласно ст. 127 мировой судья, поста-
новив приговор, записывает его вкратце и объявляет участвую-
щим в деле лицам публично в том же заседании, в котором
1 На это указывал проф. Н. Полянский в «Систематическом комментарии
к Уставу уголовного судопроизводства», вып. I, стр. 152. Далее, автор считал
неправильным утверждение Сената, что для дел мировой подсудности зако-
ном установлен обвинительный порядок уголовного судопроизводства (реше-
ние общего собрания Первого и Кассационных департаментов 1902 года
№ 24). Автор при этом указывал, что «состязательное начало характеризуется
самостоятельностью сторон и нейтральною, пассивною ролью суда». Само-
стоятельность сторон в мировом суде поставлена широко. Напротив, требова-
ние состязательности — об ограничении роли суда обязанностью рассмотреть,
представленные сторонами доказательства и вынести свое решение — осуще-
ствлено в мировом производстве еще в меньшей степени, чем в производстве
в общих судебных учреждениях. Кроме дел частного обвинения, судья сам
разыскивал доказательства и пополнял доказательства, представленные сто-
ронами, пока не будет сделано все возможное для раскрытия истины.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 779
разбиралось дело. При объявлении приговора судья должен объ-
яснить сторонам срок и порядок его обжалования. Судья обязан
по объявлении приговора изложить его не позднее трех дней
в окончательной форме (ст. 129 Устава) с указанием «обстоя-
тельств дела, принятых за основание приговора», сущности при-
говора и законов, в силу коих он постановлен.
Введение гласного, быстрого, устного разбирательства,
чуждого сословных привилегий, было большим шагом вперед по
сравнению с «решительными, но полными произвола» действиями
полицейского чиновника. Официальные и неофициальные источ-
ники подтверждают, что мировой суд быстро завоевал доверие
населения.
Как говорит вдумчивый наблюдатель первых шагов деятель-
ности мирового суда А. Ф. Кони, «здесь—'у «мирового» в дей-
ствительности совершался суд скорый, а личные свойства первых
судей служили ручательством, что он не только скорый, но и
правый в пределах человеческого разумения, и вместе с тем —
милостивый» ’.
Если на приговор мирового судьи кто-либо из сторон
приносил отзыв, дело рассматривалось в апелляционном по-
рядке в съезде мировых судей. Здесь выслушивались явив-
шиеся в заседание стороны и вызванные по Их ходатайству
свидетели.
В заседаниях съезда мировых судей обязательно принимал
участие товарищ прокурора окружного суда. Согласно ст. 166
Устава уголовного судопроизводства он обязан был по оконча-
нии разбирательства дела дать съезду заключение, в котором
«объясняет значение представленных доказательств, указывает
на относящиеся к делу законы» и на применение их в данном
случае. По выслушании заключения прокурора председатель
предоставлял последнее слово обвиняемому или его поверен-
ному.
Съезд выносил приговор, которым либо утверждал приговор
мирового судьи, либо постановлял новое решение по существу
1 А. Ф. Кони, На жизненном пути, т. I, стр. 490 и сл. Автор отмечает,
что и в сфере мировой юстиции были промахи. «Не всегда ясно разграничи-
валась подсудность дел, смущали преюдициальные вопросы гражданского
права, — далеко не все судьи получили юридическое образование». Отдельные
мировые судьи выходили за пределы своих полномочий или вели себя с участ-
никами процесса невполне корректно. «Но наряду с этими единичными явле-
ниями общее направление мировых судей сделало их камеры не только ме-
стом отправления доступного народу правосудия, но и школою порядочности
и уважения к человеческому Достоинству». В тонком по наблюдательности
и ярком рассказе Чехова «Интеллигентное бревно» показана и характерная
для дворянских кругов черта — непонимание равенства сторон в суде неза-
висимо от их сословной принадлежности. Тут же показана и зависимость
мирового судьи от избирателей их в земском собрании, где неугодного поме-
щикам судью можно и забаллотировать.
780
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
дела в пределах отзыва. Наказание обвиняемому могло быть
увеличено лишь при наличии об этом требования обвинителя
(ст. 168).
Приговор съезда мировых судей считался окончательным.
На эти приговоры допускались лишь жалобы сторон и протесты
товарища прокурора в кассационном порядке. Предметом жа-
лобы могли быть явное нарушение смысла закона и неправиль-
ное его толкование при определении преступного действия и рода
наказания, существенные нарушения «обрядРв и форм судопро-
изводства» и нарушение пределов ведомства мирового судьи или
съезда.
Жалобы и протесты рассматривались уголовным кассацион-
ным департаментом Сената.
150. Уголовный процесс в общих судебных установлениях
Образцом для построения процесса по общеуголовным де-
лам послужил Французский кодекс 1808 года. В нем характерно
разделение производства на предварительное след-
ствие, негласное, находящееся под сильным влиянием про-
курора, и судебное разбирательство, в котором в по-
рядке гласного и устного состязания между прокурором и
подсудимым с защитником проводилась проверка судом всех до-
казательств и выносился приговор. Однако составители Устава
уголовного судопроизводства внесли в него ряд поправок, смяг-
чивших резко розыскной характер предварительного расследова-
ния французского процесса.
Одним из основных положений, провозглашенных при про-
ведении судебной реформы, были отделение «обвинительной
власти» от судебной и придание предварительному следствию
характера судебной деятельности.
Расследование дела было поручено судебному следо-
вателю, который хотя и не имел формального звания судьи
(«следственный судья» французского процесса), но находился,
однако, в организационном и процессуальном подчинении окруж-
ного суда, а не прокурора ’.
Он обязан был вести расследование по предложениям про-
курора и выполнять все законные указания последнего. Либе-
рализм составителей Устава выразился здесь в том, что закон(
обязал следователя выполнять все указания наблюдающего за,
делом прокурора, если они направлены были в пользу обви-
няемого.
1 Судебный следователь, как и французский следственный судья, мог:
быть в отдельных случаях привлекаем для пополнения состава окружного,
суда при разбирательстве уголовных дел.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 781
Так, предложение прокурора об освобождении взятого под
стражу обвиняемого было обязательно. Наоборот, с предложе-
нием о заключении под стражу следователь мог не согласиться,
и тогда вопрос переходил на разрешение окружного суда.
Самое принятие следователем к своему производству уго-
ловного дела считалось как бы актом судебным. Поэтому
начатое следователем производство по делу не могло быть пре-
кращено прокурором, который был обязан ставить вопрос о пре-
кращении следствия перед окружным судом.
Следствие было обязательно по .всем делам о тяжких пре-
ступлениях, подсудным окружному суду или судебной палате
(ст. 249 Устава уголовного судопроизводства)
Устав уголовного судопроизводства нигде не говорит об
участии сторон в предварительном следствии. Однако он
допускал некоторую активность «участвующих в деле лиц» —
потерпевшего, гражданского истца и обвиняемого. Так, следствие
могло быть начато следователем и без предварительного поли-
цейского дознания по жалобе потерпевшего. В таких случаях
следователь обязан был лишь сообщить прокурору о начатом
им следствии. Обвиняемый имел право присутствовать при всех
следственных действиях, и лишь в случае необходимости следо-
ватель первоначально допрашивает свидетелей в отсутствие
обвиняемого. Протоколы таких допросов должны быть прочи-
таны обвиняемому, и он может просить о предложении свиде-
лям дополнительных вопросов, а также представлять доказа-
тельства в опровержение собранных против него улик. Обвиняе-
мый имеет право на получение копий со всех следственных актов.
При окончании же следствия ему предъявляются все акты, и он
может требовать дополнения следствия. На все действия следо-
вателя обвиняемый может приносить жалобы, которые должны
быть немедленно представлены в суд и рассмотрены им.
Такими же правами пользуются на предварительном след-
ствии потерпевший и гражданский истец. Ходатайства всех этих
участников процесса, отстаивающих противоположные интересы,
и составляют элемент состязательности предварительного след-
ствия по Уставу уголовного судопроизводства, несколько смяг-
чающий его инквизиционный характер 1 2.
В руках полиции было оставлено первоначальное дознание,
которое чины полиции производили под надзором прокурора.
1 По делам о преступлениях, не влекущих лишения или ограничения
прав, уголовное преследование возбуждалось прокурором или потерпевшим
непосредственно перед судом без предварительного следствия.
2 В этом смысле делались указания в дореволюционной русской литера-
туре. Кроме учебников, см., например, Елагин, Розыскное и состязательное
начало («Журнал Министерства Юстиции» 1903 г. № 3); Н. Давыдов,
О предварительном следствии по Судебным уставам («Право», 1900),
782
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Акты дознания не имели формальной силы и служили лишь под-
собным материалом для следователя при производстве им пред-
варительного следствия.
Теоретическим основанием для такого различия между дей-
ствиями следователя и действиями полиции являлось противопо-
ставление судебной власти власти административной,
основанное на теории разделения властей. Только действия орга-
нов судебной власти, совершенные в установленном процессуаль-
ном порядке, могут вызывать правовые последствия. Поэтому
только протоколы, составленные следователем, могут прочиты-
ваться в суде, и установленные в них факты считаться доказа-
тельствами. Протоколы, составленные чинами полиции, такого
значения не имеют.
Однако Устав уголовного судопроизводства ввел правило
о замене следователя чинами полиции. Ст. 258 говорила: «В тех
случаях, когда полицией застигнуто совершающееся или только
что совершившееся преступное деяние, также когда до прибытия
на место происшествия судебного следователя следы преступле-
ния могли бы изгладиться, полиция заменяет судебного следо-
вателя во всех следственных действиях, не терпящих отлага-
тельства, как-то: в осмотрах, в освидетельствованиях, обысках
и выемках; но формальных допросов ни обвиняемым, ни свиде-
телям полиция не делает, разве бы кто-либо из них оказался
тяжко больным и представилось бы опасение, что он умрет до
прибытия следователя». В таких случаях, когда чины полиции
заменяли следователя, протоколы, составленные ими, согласно
разъяснениям Сената могли быть прочитаны в судебном засе-
дании.
Следователи могли приступить к производству предваритель-
ного следствия не только по сообщениям полиции или предло-
жению прокурора, но и по жалобам потерпевших, а также ввиду
явки с повинной или, наконец, по своему непосредственному
усмотрению (ст. 297. Устава уголовного судопроизводства).
Наблюдение за предварительным следствием лежало на обя-
занности прокурора (или участкового товарища прокурора), ко-
торый сам не производил следствия (ст. 296 Устава уголовного
судопроизводства).
Приступив к предварительному следствию, следователь дол-
жен был производить его, сообразуясь с обстоятельствами дела
(ст. 264 Устава уголовного судопроизводства), привлекая в слу-
чае надобности новых лиц. Он самостоятельно проводил все не-
обходимые следственные действия, допросы обвиняемых и при-
нятие мер пресечения, допросы свидетелей, назначение экспер-
тизы, осмотр вещественных доказательств, обыски и выемки,
имея право привлекать в необходимых случаях для помощи чи-
нов полиции.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 783
К участию в следствии не допускались ни «депутаты сосло-
вий», ни защитник обвиняемого1. По буквальному смыслу закона
следователь обязан был с полным беспристрастием выяснить как
обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства,
его оправдывающие (ст. 265).
Однако в целом предварительное производство сохранило
инквизиционный характер дореформенного следствия. Во-первых,
на практике в большинстве случаев обвиняемые из низших клас-
сов населения не могли проявлять достаточной активности в от-
стаивании своих интересов, а защитник не был допущен на пред-
варительное следствие.
Во-вторых, за полицией оставались довольно широкие права
по производству первоначальных розысков и дознания, а также
по совершению, как было указано выше, следственных действий
в порядке замены отсутствующего следователя.
В-третьих, наконец, следователь по Судебным уставам никак
не мог стать беспристрастным и не зависимым от прокурора
судьей.
В фигуре судебного следователя, как указывали либераль-
ные комментаторы Устава, были смешаны судебные и админи-
стративные функции, и задача розыска оттесняла в деятельности
следователя задачу объективной проверки обстоятельств, гово-
ривших в пользу обвиняемого2.
1	При первоначальном обсуждении проекта было предложено: 1) до-
пустить защиту обвиняемых при предварительном следствии и 2) распростра-
нить на предварительное следствие гласность судопроизводства. Предложения
эти ие были приняты по следующим мотивам. «На суде, где действует особый
обвинитель, ему противопоставляется защитник обвиняемого, но при предва-
рительном следствии весьма трудно поставить такого защитника в надлежа-
щие границы и нельзя не опасаться, что он сочтет своею обязанностью проти-
водействовать собиранию обличительных доказательств и способствовать
обвиняемому в сокрытии следов преступления». По этим же соображениям от-
казались и от допущения к следствию депутатов от сословий, так как «назначе-
ние депутатов может воспрепятствовать успеху законных действий обвини-
тельной власти преждевременным оглашением обстоятельств, которые могут
повести к изобличению виновного» («Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с из-
ложением рассуждений, на коих они основаны», ч. 2, стр. 125).
2	Так, П. И. Люблинский указывал, что «в следователе, этом всеобъем-
лющем органе, соединяются вместе обязанности судьи, обвинителя, защит-
ника и даже органа судебной полиции. В деятельности следователя, прежде
всего, слиты две трудно совместимые функции — судьи и административного
органа... Следователю приходится, с одной стороны, производить следствие
и заботиться о достаточной его полноте, а с другой—постановлять решения
о различных следственных действиях и о правах сторон. Часто ему приходится
быть своим собственным судьей. Он, например, решает вопрос о силе улик,
которые собрал он сам; он решает о допустимости обыска, будучи сам, пре-
жде всего, заинтересован в собирании уличающих доказательств; он опреде-
ляет, должен ли обвиняемый присутствовать на следствии, тогда как ои сам
заинтересован временно парализовать деятельность обвиняемого, и т. д. Сло-
вом, он решает не как судья относительно чужих действий и чужих интере-
сов, а как административный орган относительно предстоящих ему действий
784
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Но если и обрисовка деятельности следователя в Уставе
давала мало гарантий его беспристрастия для обвиняемых из
эксплуатируемых классов, то очень скоро правительство приняло
ряд мер для того, чтобы уничтожить даже тень самостоятель-
ности судебного следователя и превратить его в послушное
орудие в руках прокуратуры.
Прежде всего хотя в дисциплинарном отношении следова-
тель был подчинен надзору только со стороны суда и считался
на правах члена суда несменяемым, на деле он превра-
тился в легко сменяемого, подчиненного надзору прокуратуры
чиновника.
Дальнейшее продвижение следователя по служебной лест-
нице, например, назначение его на должность члена окружного
суда (не говоря уже о должности товарища прокурора), во
многом зависело' от прокуратуры.
Министр юстиции как генерал-прокурор при всяком назна-
чении запрашивал соответствующую характеристику представ-
ленных кандидатов от прокурора судебной палаты, а этот по-
следний обычно исходил из характеристики, данной прокурором
окружного суда.
Но, если таким образом можно было воспрепятствовать даль-
нейшему продвижению неподходящего «по своим деловым каче-
ствам» следователя, для увольнения его от должности был
изобретен другой метод. Вместо того чтобы представлять канди-
дата на пост судебного следователя к назначению его «высочай-
шим приказом», что делало его несменяемым, министр юстиции
в соответствующих случаях стал «причислять к министерству»
этих кандидатов, а затем своим приказом «командировать
их к исполнению должности следователя» в определенный уча-
сток. Таким образом, лицо, назначенное приказом министерства,
и относительно интересов, представителем которых является он сам... Полная
неорганизованность у нас полицейского розыска превратила следователя в ор-
ган судебной полиции, у которого розыскная сторона стоит далеко впереди
судейской...
Другое противоречие в положении следователя... заключается в соедине-
нии в его руках функций обвинителя и защитника. Как обвинитель, следова-
тель обнаруживает следы преступного деяния, оценивает их значение для
обвинения, принимает все меры к закреплению их. В этой своей роли он по-
мощник прокурора... Иногда на него прямо возлагаются обвинительные функ-
ции, как, например, п. 5 ст. 297, в силу которого следователь сам вправе воз-
буждать преследование. Одновременно с этим следователь обязан собирать
обстоятельства, оправдывающие обвиняемого (ст. 265), и не домогаться со-
знания (ст. 405)». Вывод, к которому приходили комментаторы относительно
фактического положения предварительного следствия по Уставу уголовного
судопроизводства, был таков: «Если предварительное следствие все же суще-
ствует и приводит к цели, то это объясняется тем, что следователь давно от-
решился от этой двойственности и определенно занял сторону обвинительной
власти» («Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизвод-
ства», под ред. М. Гернета, стр. 612—613).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 785
не было уже несменяемым «судебным следователем» и могло
в течение ряда лет оставаться «исполняющим должность» сле-
дователя. По представлению прокуратуры министр мог в любое
время вновь «причислить к министерству» такое лицо, отозвав
его от исполнения должности следователя. Если отозванное, та-
ким образом, лицо не получало в течение года нового назначе-
ния, оно оставалось за штатом.
Этим путем очень быстро было покончено с существованием
«независимых» от прокуратуры судебных следователей, и они
превратились в послушных агентов прокуратуры
Оконченное предварительное следствие направлялось к
наблюдающему за его производством товарищу прокурора, кото-
рый составлял либо обвинительный акт, либр заключение о пре-
кращении дела. В обоих случаях дело направлялось прокурору
окружного суда.
В дальнейшем направление дела могло быть двояким. Если
дело было подсудно окружному суду без участия присяжных за-
седателей, оно вносилось прокурором непосредственно в этот
суд. Окружной суд в распорядительном заседании решал во-
прос о принятии дела к своему производству.
Если же дело было подсудно окружному суду с участием
присяжных заседателей, то оно пересылалось прокурору судеб-
ной палаты. Согласившись с обвинительным актом или внеся
в него необходимые исправления, прокурор передавал дело на
рассмотрение «камеры предания суду», то есть закрытого засе-
дания всех членов уголовного департамента судебной палаты.
Здесь дело рассматривалось по докладу одного из членов па-
латы. При согласии палаты с обвинительным актом на нем дела-
лась надпись об утверждении (обычно в виде штемпеля с под-
писью члена палаты — докладчика по делу).	•*
В случае необходимости изменить обвинительный акт он за-
менялся постановлением палаты о предании суду с изложением
всех обстоятельств дела. В обоих случаях дело через прокурора
судебной палаты и прокурора окружного суда направлялось
в окружной суд для рассмотрения по существу.
1 Еще в 1880 году против этого порядка превращения независимых сле-
дователей в зависимых от министерства чиновников возражали ряд крупных
судебных работников. Однако нх возражения не только не были учтены ко-
миссией Муравьева по преобразованию судебной части, но, наоборот, комис-
сия пошла по пути восстановления полицейского предварительного следствия
и слияния должности следователя с должностью мирового (участкового)
судьи. Это последнее мероприятие и было проведено законами 1896 и
1898 годов’ на окраинах империи.
О широте применения порядка командирования чиновников министерства
юстиции к исполнению должности следователя говорят такие цифры.
К 1898 году из 1487 судебных следователей царской России только 154 поль-
зовались судейской несменяемостью (см. Б р а з о л ь, Следственная часть,
«Судебные уставы за 50 лет», т. II, СПб., 1914, стр. 106).
26 Зак. 298
786
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Неудобства эт'ого порядка предания суду очевидны. С одной
стороны, он вызывал большую волокиту (восхождение дела из
всех окружных судов в судебную палату и возвращение об-
ратно). С другой стороны, загромождение камеры предания суду
большим количеством дел приводило к поверхностному, почти
механическому рассмотрению каждого дела, почему орган пре-
дания суду получил в литературе название «камеры штемпеле-
вания». Естественно, что это восхождение дела в «высшую ин-
станцию» не давало никаких гарантий обвиняемому1.
В стадии подготовки дела к слушанию прокурор имел пре-
имущество перед обвиняемым: суд не мог отказать ему в вызове
любых свидетелей; соответствующие ходатайства обвиняемого
суд мог удовлетворить или нет1 2 * * * * * В.
Судебное разбирательство было построено по французскому
типу с обязательным участием государственного обвинителя —
прокурора (кроме дел частного обвинения, в которых в каче-
стве обвинителя выступал потерпевший или его поверенный).
В отличие от французского порядка судебное следствие начина-
лось оглашением обвинительного акта без вступительной речи
прокурора.
В судебном состязании, кроме прокурора, принимали уча-
стие гражданский истец (потерпевший), обвиняемый и его защит-
ник. По закону они пользовались в ходе судебного следствия
и прений сторон одинаковыми процессуальными правами.
Они имели право представлять в подтверждение своих за-
явлений доказательства, отводить по законным основаниям су-
дей, присяжных заседателей и экспертов, задавать вопросы до-
прашиваемым лицам, делать замечания и давать объяснения по
каждому действию, происходящему в суде, опровергать доводы
и соображения противной стороны.
Поскольку прокурор считался не только обвинителем, но и
блюстителем закона, суд обязан был выслушивать его заклю-
чение по каждому возникающему процессуальному вопросу.
1 См. подробнее о критике этого порядка предания суду и о проектах
введения в него состязательности В. Д. Набоков. Систематический ком-
ментарий к Уставу уголовного судопроизводства, под ред. М. Гернета,
стр. 867 и сл.
2 Составители Судебных уставов предполагали, что прокурор, заинтере-
сованный не в обвинении, а в раскрытии истины, будет вызывать в суд не
только свидетелей, изобличающих обвиняемого, но и оправдывающих его
(«Объяснительная записка к проекту Устава уголовного судопроизводства»,
СПб., 1863, стр. 286. 287). Однако практика показала, что прокуроры, по об-
щему правилу, не склонны вызывать свидетелей защиты. (См. В. Ширков,
Очерк общих оснований нашего уголовного процесса по сравнению с ино-
странными законодательствами, «Судебные уставы за 50 лет», т. I, стр. 637).
В 1906 году Сенат разъяснил, что согласно закону прокуратура не обязана
вызывать свидетелей, оправдывающих обвиняемого (решение уголовного кас-
сационного департамента, 1906 г. № 11).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУ АЗНОИ РОССИИ 787
Статья 745 УУС отразила недоверие к защитникам (в основ-
ном из числа присяжных поверенных), существовавшее в прави-
тельственных кругах. Она указывала:
«Защитник подсудимого не должен ни распространяться
о предметах, не имеющих никакого отношения к делу, ни по-
зволять себе нарушать должное уважение к религии, закону и
установленным властям, ни употреблять выражения, оскорби-
тельные для чьей бы то ни было личности^. Состязательный ха-
рактер процесса подчеркивался тем, что согласно закону подсу-
димый, отрицающий совершение им преступления, не подвергался
допросу ни со стороны прокурора, ни со стороны состава суда
Эксперты и свидетели допрашивались под присягой. Однако бли-
жайшие родственники обвиняемого, которые вообще имели право
отказаться от дачи свидетельских показаний, допрашивались
в случае их согласия без принесения присяги.
По окончании судебного следствия суд выслушивал заклю-
чительные прения сторон, названные так в законе потому, что
они должны были подвести итог всем проверенным на суде до-
казательствам.
Прения состояли из обвинительной речи прокурора (или
частного обвинителя), объяснений гражданского истца и защи-
тительной речи защитника или объяснений самого подсудимого.
Интересно, что хотя по мысли Устава прокурор должен был
являться блюстителем закона, не только практика, но и теория
царского процесса превращали его в одностороннего обвини-
теля, который мог поддерживать обвинение и при наличии сом-
нений в виновности подсудимого1 2.
В обвинительной и защитительной речи по делам, рассмат-
риваемым с участием присяжных заседателей, стороны не имели
1 Согласно ст. 683 подсудимого, не признавшего себя виновным, предсе-
датель спрашивал при предъявлении каждого доказательства, «не желает ли
он, в оправдание свое, представить какие-либо объяснения или опроверже-
ния». При этом закон подчеркивал, что «молчание подсудимого не должно
быть принимаемо за признание им своей вины» (ст. 685 УУС). Однако ст. 684
разрешала членам суда (и присяжным) ставить подсудимому вопросы «по всем
обстоятельствам дела, представляющимся им недостаточно разъясненными».
Сенат в ряде своих решений дал такое широкое толкование этой статьи, что
на практике установился порядок настоящего допроса несознающегося под-
судимого со стороны председателя и членов суда.
2 Так, в работе одного из авторитетнейших в первые десятилетия после
судебной реформы авторов Н. А. Бундовского указывалось, что прокурор —
не судья, и он полагал поэтому, что «закон не требует от прокурора действо-
вать подобно судье, который обязан всякое сомнение толковать в пользу под-
судимого. Нет ничего непоследовательного в том, что в сомнительных случаях
прокурор поддерживает обвинение, несмотря на то, что в качестве судьи он
не решился бы произнести осуждения... Если бы прокурор в сомнительных слу-
чаях отказывался от поддержки обвинения или объяснял сомнение в пользу под-
судимого, то дело представлялось бы в одностороннем виде, неблагоприятном
26*
788
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
права касаться вопроса о наказании, 4To6.pi не повлиять этим на
решение присяжными вопроса о виновности
По делам, рассматриваемым без присяжных заседателей,
стороны в своих речах касались не только вопроса о доказан-
ности преступления подсудимого, но и выдвигали свои сообра-
жения р размере наказания. Общий порядок судебного разби-
рательства осложнялся в делах, которые разбирались окружным
судом с участием присяжных заседателей.
Каждая сессия суда с участием присяжных заседателей на-
чиналась с торжественного приведения их к присяге и разъясне-
ния председательствующим их обязанностей. На сессию вызы-
вались 30 заседателей по заранее составленному путем жере-
бьевки сессионному списку (жеребьевке подвергались все лица,
внесенные особой административной комиссией в годовой список).
Перед началом каждого дела стороны могли отводить засе-
дателей ив предъявленного им сессионного списка.
По вопросу об отводе сторонами присяжных заседателей
авторы Судебных уставов указывали: «Одно из самых важных
условий хорошего суда присяжных состоит в предоставлении
сторонам возможно широкого права отвода их. Хотя присяжные
и назначаются жребием, но для полного доверия к правильно-
сти их приговора... необходимо, чтобы и обвинением и защитою
они признаны были за судей беспристрастных... Посему в отно-
шении поисяжных заседателей общие законные причины к от-
воду судей были бы далеко не полны» * 1 2.
Поэтому в Устав уголовного судопроизводства было вве-
дено такое правило: «Присяжные заседатели могут быть отво-
димы сторонами без объяснения причин отвода, который произ-
водится вычеркиванием на списке имен отводимых заседателей»
(ст. 655).
При этом прокурор (или частный обвинитель) имел право
отвести не более шести заседателей; подсудимому (или всем <
подсудимым вместе) разрешалось отвести столько заседателей,
чтобы из общего числа 30 осталось не менее 18 неотведенных .
лиц (ст. 656).
истине». («Очерки судебных порядков по Уставам 20 ноября 1864 года»,
СПб., 1874, стр. 424—425).
Значительно позднее против этой точки зрения возражал известный ли-
беральный судебный деятель А. Ф. Кони, считавший, что «прокурор есть гово-
рящий публично судья», поэтому прокурор обязан с полным беспристрастием
приводить в своей речи все обстоятельства, говорящие в пользу подсудимого.
Однако сам Кони должен был признать, что в его время очень мало проку-
роров действовали таким образом, а большинство поддерживали обвинение
во что бы то ни стало (см. «Приемы и задачи прокуратуры»).
1 Этот запрет, получивший в процессуальной литературе наименование
«игры в прятки с присяжными», был отменен только в 1910 году,-
2 «Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на
коих они основаны», ч. 2, стр. 235.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 789
Оглашать в суде имена присяжных, вычеркнутых сторонами,
не полагалось.
По закону 1884 года это широкое право сторон на от-
вод было сужено. Прокурор (или частный обвинитель) мог
отвести не более трех заседателей, и столько же заседателей
мог отвести подсудимый (или все подсудимые вместе). Такое
изменение ст. 656 Устава уголовного судопроизводства объясня-
лось желанием уравнять права сторон.
Скамья присяжных по каждому делу составлялась путем
жребия: председательствующий вынимал из урны, куда были
опущены билеты с фамилиями всех неотведенных присяжных,
14 билетов (12 очередных присяжных и 2 запасных).
Все присяжные могли в ходе судебного следствия задавать
вопросы допрашиваемым лицам и участвовать в осмотре веще-
ственных доказательств, в совещании же по существу дела при-
нимали участие только очередные заседатели, запасные же могли’
заменить выбывших по болезни очередных.
Решение всех процессуальных вопросов производилось
только коронным составом суда.
Функцией присяжных заседателей было решение вопроса
о виновности подсудимого на основании установленных в суде
доказательств. Закон не требовал от присяжных мотивировки
их решения. Оно выносилось в форме вердикта, то есть ответа
на вопрос (или вопросы) о виновности, сформулированный су-
дом в итоге судебного следствия и прений сторон. Для облегче-
ния присяжным выполнения их функции закон возлагал на пред-
седательствующего в суде обязанность дать присяжным перед
самым уходом их в совещательную комнату, то есть после вы-
слушания прений сторон и последнего слова подсудимого, на-
путственное наставление (резюмэ). В нем председательствую-
щий должен был разъяснить присяжным порядок их совещания,
напомнить им основные, установленные в суде обстоятельства,
дела и указать общие, выработанные судебной практикой, пра-
вила оценки доказательств (ст. 801 Устава уголовного судо-
производства). При этом председатель не имел права высказы-
вать своего личного мнения о виновности или невиновности
подсудимого.
Вердикт присяжных постановлялся простым большинством
голосов; при разделении голосов поровну выносился оправда-
тельный вердикт. Присяжные имели право указать в своем от-
вете о виновности подсудимого на то, что по обстоятельствам
дела он «заслуживает снисхождения», и в таких случаях суд
обязан был снизить наказание, назначаемое законом за данное
преступление. Присяжные также имели право исключать своим
вердиктом те или иные обстоятельства, отягчающие преступле-
ние, например, указать, что кража была совершена без взлома.
790
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
или что убийство было совершено без заранее обдуманного на-
мерения.
Ответы присяжных скреплялись подписью избираемого ими
по каждому делу старшины, и после выхода присяжных в зал
суда вопросный лист передавался председателю. Если суд на-
ходил, что в своих ответах присяжные впали в противоречие,
председатель разъяснял присяжным, в чем состоит допущенная
ими ошибка, и вновь направлял их на совещание.
В Уставе было еще одно правило, заимствованное из фран-
цузского кодекса и направленное в пользу обвиняемого. Если
состав суда находил единогласно, что вердиктом присяж-
ных осужден невиновный, суд тут же выносил определение, от-
меняющее обвинительный вердикт. Дело после этого передава-
лось для нового рассмотрения в ином составе присяжных, и вер-
дикт, вынесенный при этом, считался окончательным 1 (ст. 818
Устава уголовного' судопроизводства).
Во всех прочих случаях вопросный лист подписывался пред-
седателем и затем оглашался старшиной присяжных.
Если был вынесен оправдательный вердикт, суд обязан был
немедленно краткой резолюцией провозгласить подсудимого
оправданным и освободить его из-под стражи, если он находился
до суда в заключении1 2.
При вынесении обвинительного вердикта прокурор и защит-
ник высказывали свои мнения о том, какой закон должен быть
применен к осужденному и какое наказание они предлагают на-
значить. После этого коронный состав суда удалялся на сове-
щание для постановления приговора о применении наказания
в соответствии с вердиктом присяжных.
Процедура постановления приговора упрощалась в окруж-
ном суде без присяжных или в судебной палате с сословными
представителями. Здесь председатель не произносил резюмэ,
а в число вопросов, которые должен был разрешить суд, вклю-
чался и вопрос о наказании. Все вопросы о виновности и нака-
1 Это правило применялось на практике нечасто. В литературе отмеча-
лось применение его по делам о конокрадстве, в которых крестьянский состав
присяжных часто выносил обвинительный вердикт при наличии самых слабых
улик. В романе Л. Толстого «Воскресение», в котором нарисована яркая бы-
товая картина судебного разбирательства с присяжными, показано чиновни-
чье-бюрократическое отношение членов суда к судьбе Катюши Масловой, явно
ошибочно осужденной вердиктом присяжных.
2 По вопросу об отношении правящих верхов к оправдательным пригово-
рам суда присяжных и .взгляде на требуемое законом беспристрастие пред-
седательского резюме см. «Воспоминания о деле Веры Засулич» (А. Ф. Ко и и,
Избранные произведения, Госюриздат, 1956). Известно, с каким негодованием
был встречен «в сферах» оправдательный вердикт присяжных по этому делу
и какая опала постигла председательствовавшего на этом процессе А. Ф. Коии
за то, что он в своем резюме не воздействовал «надлежащим образом» на
присяжных.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 791
зании решались совместно судьями с сословными представи-
телями, о чем было уже сказано выше.
Отменяя принятую в Своде законов формальную теорию
доказательств, составители Устава уголовного судопроизводства
признали, что единственным критерием при оценке судом всех
собранных по делу доказательств может быть только внутреннее
судейское убеждение.
Однако составители опасались, что новизна такой оценки
может вызвать ряд практических затруднений в судах, особенно
в тех случаях, когда оценка доказательств должна будет произ-
водиться присяжными заседателями, то есть людьми, не имею-
щими юридического образования. Поэтому составители Устава
решили, что в нем надлежит (хотя й не в самом тексте, а в виде
особого приложения) поместить главнейшие правила оценки до-
казательств, не имеющие силы закона, но основанные на житей-
ском опыте и логике. Они должны были помогать судьям и при-
сяжным разбираться в сложных делах и приходить к правиль-
ным выводам в вопросе о доказанности совершения преступле-
ния подсудимым.
В числе намеченных составителями правил об оценке дока-
зательств были следующие положения:
а)	Подсудимый признается невиновным, доколе противное не
будет доказано. Всякое сомнение о вине или о степени виновно-
сти подсудимого объясняется в его пользу *.
б)	Указывался ряд обстоятельств, при наличии которых
«собственное признание подсудимого не принималось в уваже-
ние».
в)	Указывался также ряд обстоятельств, при наличии кото-
рых «показания свидетелей не принимались в уважение».
г)	Признавались достоверными акты, составленные в при-
сутственном месте или у должностного лица в отношении удо-
стоверяемых ими фактов, «доколе противное не будет дока-
зано».
д)	Давалось следующее определение улик и их доказатель-
ственной силы: «Уликою признается всякое обстоятельство, из
1 Это положение представляет собою формулу так называемой презумп-
ции невиновности, признаваемой в теории буржуазного процессуального права.
В русской дореволюционной литературе вопрос о том, существует ли презумп-
ция невиновности в процессе по Уставу уголовного судопроизводства и каков
смысл этой формулы, неоднократно подвергался обсуждению (см., например,
В. Случевский, Учебник русского уголовного процесса, изд. 2-е, СПб.,
1898, стр. 74; Г. Фельдштейн, Лекции по уголовному судопроизводству,
М., 1915, стр. 64—65; Н. Розин, Уголовное судопроизводство, изд. 3-е, П.,
1916, стр. 345). Соображения против признания «презумпции невиновности»
подлинной правовой презумпцией были высказаны проф. И. Я. Фойницким
(«Курс уголовного судопроизводства», т. 2, стр. 216—220) и особенно
проф. Л. Владимировым («Учение об уголовных доказательствах», изд. 3-е,
1910, стр. 166).
792
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
которого можно вывести заключение или о событии преступления
или о вине подозреваемого лица. Те только улики могут быть
приняты во внимание при решении дела, которые имеют несом-
ненную связь с предметом суждения».
е)	«Ни собственное признание подсудимого, ни показание
свидетелей не принимаются в уважение; если оно сделано не на
суде, а при предварительном следствии, без присутствия при том
посторонних лиц».
Однако при окончательном обсуждении проекта Устава уго-
ловного судопроизводства мысль о помещении в Уставе или
в приложенной к нему инструкции каких бы то ни было правил
об оценке доказательств была отвергнута. Такие правила, оче-
видно, создавали бы какую-то промежуточную теорию доказа-
тельства между отвергнутой теорией формальных доказательств
Свода законов и принятой в проекте Устава теорией оценки до-
казательств по совести и внутреннему убеждению судей.
Было также признано, что, кроме теоретической ошибочно-
сти, инструкция об оценке доказательств приносила бы и прак-
тический вред делу правосудия. Она предоставляла бы судьям
и присяжным «легкий способ постановления решений подведе-
нием обстоятельств дела под известные и единожды навсегда
установленные формулы, без самостоятельного разбора значения
каждого обстоятельства и без тщательного соображения силы
всех обстоятельств в совокупности»
Поэтому при окончательном редактировании Устава уголов-
ного судопроизводства из него были исключены всякие указа-
ния на силу и значение отдельных доказательств. Суд должен
был решать вопрос о виновности подсудимого, не будучи связан
ни сознанием последнего, ни отказом обвинителя от поддержа-
ния обвинения, исключительно по внутреннему убеждению, ос-
нованному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств
дела • (ст. 766 Устава уголовного судопроизводства).
Поскольку председатель обязан был объяснить присяжным
заседателям «общие юридические основания к суждению о силе
доказательств, приведенных в пользу и против подсудимого»
(ст. 801), закон выдвигал следующее требование: «Общие осно-
вания к суждению о силе доказательств объясняются председа-
телем суда не в виде непреложных положений, но лишь в смы-
сле предостережения от всякого увлечения к обвинению или
оправданию подсудимого» (ст. 803).
Способом обжалования для неокончательных приговоров
(то есть постановленных мировым судьей или окружным судом
1 Подробные соображения против принятия инструкции о силе доказа-
тельств приведены в мотивах к ст. 766 Устава уголовного судопроизводства
в издании Государственной канцелярии (СПб., 1866, стр. 275 и сл:).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 793
без присяжных заседателей) являлась апелляция *. Способом
обжалования приговоров окончательных (то есть постановленных
окружным судом с присяжными заседателями, судебной пала-
той с сословными представителями, а также съездом мировых
судей и Судебной палатой в качестве судов второй инстанции)
являлась кассация.
Апелляционная инстанция рассматривала дело только в пре-
делах отзыва осужденного или протеста прокурора и
могла принять к рассмотрению новые доказательства, а также
передопросить ранее допрошенных свидетелей. Однако на прак-
тике производство ограничивалось пересмотром письменных
материалов дела. Повышение наказания могло быть только в
случае направленного на это протеста прокурора или отзыва
частного обвинителя; при пересмотре приговора по отзыву подсу-
димого наказание могло быть уменьшено или отменено.
Приговор, вынесенный судом с участием присяжных заседа-
телей или сословных представителей, мог быть обжалован в Се-
нат только в кассационном порядке. Приговор подлежал
отмене в случае «явного1 нарушения прямого смысла закона и
неправильного толкования его» и в случае «нарушения обрядов
и форм столь существенных, что без соблюдения их невозможно
признать приговор в силе судебного решения» (ст. 912 Устава
уголовного судопроизводства).
Таким образом, кассационный суд не имел права входить
в рассмотрение существа дела, а также смягчать назначенное
наказание.
По делам, рассмотренным с участием присяжных заседате-
лей, Сенат мог в отдельных случаях отменить приговор лишь
частично. Такая отмена не касалась вердикта присяжных,
а только вынесенного на основании этого вердикта приговора ко-
ронного состава суда. К случаям этого рода относились непра-
вильное применение карательного закона судом, неправильное
разрешение вопроса о гражданском иске. В таких случаях при»
новом рассмотрении дела суд должен был исходить из ранее
вынесенного присяжными вердикта о виновности подсудимого.
Суд выслушивал соображения прокурора и защитника о приме-
нении законов в соответствии с этим вердиктом и выносил но-
вый приговор.
Во всех остальных случаях, отменяя приговор, Сенат дол-
жен был указать, с какой стадии дело подлежало новому рас-
смотрению, в зависимости от того, в какой стадии были допу-
щены нарушения, повлекшие отмену приговора.
1 Приговоры мирового судьи по делам о самых незначительных проступ-
ках считались окончательными и могли быть обжалованы в съезд мировых
судей только в кассационном порядке.
794
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Суд, в который после отмены приговора дело было направ-
лено для нового рассмотрения, обязан был подчиняться указа-
ниям Сената по разъяснению смысла материального и процес-
суального законов.
В отличие от французского кодекса Устав уголовного судо-
производства не знал кассации «в интересах закона», так назы-
ваемой «платонической кассации» в отношении оправдательных
приговоров суда присяжных. Если такой приговор отменялся
Сенатом по протесту прокурора, то подсудимый судился вто-
рично на общих основаниях *.
151.	Реакция в области суда и процесса
Введенная Судебными уставами система судов и уголовный
процесс,были весьма прогрессивны для своего времени и обще-
политических условий жизни России.
Очень скоро ряд новых учреждений и порядок судопроиз-
водства подверглись нападкам со стороны «обиженных рефор-
мами» дворянских кругов и отражавших их взгляды реакцион-
ных публицистов. Появился ряд кличек, выражавших него-
дование и презрение этих кругов ко всем основам реформы.
Судебное ведомство с независимыми от администрации судьями
окрестили «судебной республикой», суд присяжных именовали
«судом улицы», а Сенат за его кассационную деятельность, на-
правленную к охране процессуальных порядков, стали величать
«антиправительственным Сенатом».
Как указывалось выше, уже в 70-х годах постепенно была
ограничена подсудность суда присяжных и соответственно рас-
ширена подсудность суда палаты с участием сословных предста-
вителей, а также изменен порядок расследования по политиче-
ским делам.
При разработке Судебных уставов указывалось на нежела-
тельность изъятий из общего порядка .судопроизводства для ка-
ких-либо категорий дел.
1 Такое отступление, конечно, подрывало основную идею буржуазного
суда присяжных, согласно которой гражданин, оправданный судом своих
сограждан, уже не подлежал вторичному суду из-за наличия каких-либо
процессуальных нарушений, установленных кассационным судом. Состави-
тели Судебных уставов подчеркивали, что в отличие от стран Западной
Европы суд присяжных в России не имеет политического характера.
Защищая принятую Уставом уголовного судопроизводства систему от-
мены приговоров, одинаковую как для обвинительных, так и для оправдатель-
ных приговоров, Фойницкий указывал: «Безусловная непоколебимость оправ-
дательных приговоров при доказанной порочности оснований их была бы
в некоторых случаях даже поощрением преступной деятельности, обеспече-
нием пользования плодами ее» («Курс уголовного судопроизводства», т. 2,
стр. 570).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 795
«Установление особенного порядка судопроизводства по ка-
кому-либо роду дел принимается всегда общественным мнением;
с недоверчивостью. Причина тому заключается в общем убеж-
дении, что юридический порядок действий, необходимых для:
обнаружения истины в уголовном деле, не зависит от свойства
Преступного деяния, но должен представлять одинаково справед-
ливое соглашение мер, вызываемых преследованием преступле-
ния, с мерами, ограждающими возможную невинность обвиняе-
мого — одинаково основательный способ вывода заключения из-
данных, собранных следствием и выясненных судебными пре-
ниями...»
Далее, составители проекта подчеркивали, что особенно не-
допустимы какие-либо изъятия из общего порядка судопроизвод-
ства по делам о политических преступлениях, в которых «госу-
дарство, преследующее преступление, есть вместе с тем и юри-
дическое лицо, непосредственно им оскорбленное или от него
потерпевшее».
Составители проекта допускали только различия в подсуд-
ности дел в зависимости от тяжести преступления
Как известно, Государственный совет не согласился с тем,,
чтобы государственные преступления рассматривались в общем
порядке в суде с присяжными заседателями 1 2.
Для рассмотрения дел этой категории и были организованы
особые присутствия судебной палаты с участием сословных пред-
ставителей.
Согласно ст. 1035 Устава уголовного судопроизводства пре-
следование по делам о государственных преступлениях было воз-
ложено на. прокурора судебной палаты. Следствие по этим делам,
должен был производить один из членов судебной палаты по
назначению старшего председателя при личном присутствии про-
курора палаты или его товарища. По менее важным делам про-
курор палаты мог поручить производство дознания местному-
прокурору или полиции (ст.ст. 1036 и 1037).
Предание суду по этим делам производилось гражданским'
департаментом судебной палаты на основании составленного
прокурором палаты обвинительного акта (ст. 1044). Но прекра-
щение таких дел производилось по представлению палаты граж-
данским кассационным департаментом Сената (ст. 1046).
С 1872 года этот порядок был сначала поколеблен, а потом
почти полностью отброшен. Следствие по делам о государствен-
ных преступлениях стало заменяться дознанием, производимым
чинами особого корпуса жандармов (ст. 1035 и сл. УУС.
в новой редакции).
1 «Соображения государственной канцелярии», 1862.
2 «Дело о преобразовании судебной части в России», т. XIX; «Журнал
соединенных,департаментов» № 65. См. выше, стр. 754—755.
796
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Надзор за дознанием возлагался на прокурора окружного
суда, а общее наблюдение—на прокурора судебной палаты
(ст. ст. 1035, 10355 и сл.).
Роль чинов корпуса жандармов в подавлении революцион-
ного движения в России общеизвестна. Передача в руки жан-
дармов и полиции ведения политических дел не только освобож-
дала все расследование от контроля суда, но и превращала суд
в придаток к жандармско-полицейским органам.
Дальнейшим шагом по пути реакционных изменений в по-
рядке суда было расширение подсудности судебных палат с уча-
стием сословных представителей.
Законом 1878 года (вызванным оправданием Веры Засулич
в суде присяжных) и законом 1889 года была значительно рас-
ширена подсудность особого присутствия палаты. В этот суд
были переданы дела о посягательствах против порядка управле-
ния, о насильственных действиях против органов власти, о по-
вреждении телеграфа, о преступлениях по должности ряда бан-
ковских служащих, дела о двоеженстве, об изготовлении и хра-
нении взрывчатых веществ и некоторые другие.
Закон 1890 года передал в особое присутствие также все
дела о тяжких должностных преступлениях.
Но и по делам о бытовых преступлениях (против личности
и имущественных) процесс, как он происходил в жизни, стал
сильно отличаться от порядка, указанного в законе. Независи-
мый судебный следователь превратился в послушного агента
прокурора, который меньше всего думал о пререканиях со своим
начальником во имя соблюдения прав обвиняемого, а больше
всего о том, что аттестация прокурора решает вопрос о его даль-
нейшем служебном продвижении ’. Прокурорский аппарат был
тесно сращен с жандармско-полицейскими органами министер-
ства внутренних дел в стремлении охранить помещичью монар-
хию от всяких посягательств и далеко не был чужд провока-
ционно-сыскным приемам охранного отделения1 2.
Основная масса судей из тех же дворян-помещиков была
также связана с правительством и чутко прислушивалась к на-
1 См., например, А. Ф. Кони, На жизненном пути, а также его «Воспо-
минания о деле Веры Засулич», в которых он приводит много интересных ма-
териалов и характеристик судебных и прокурорских деятелей царской России.
2 Нормальная подследственность дел участковым следователям, а также
и независимость следователей были подорваны созданием при некоторых
•окружных судах должностей следователей по важнейшим делам, а при неко-
торых судебных палатах должностей следователей по особо важным делам.
Первые могли производить следствие на всей территории данного судебного
округа; вторые могли по специальному ордеру министра юстиции как генерал-
прокурора производить следствие на территории всей империи. Эти следова-
тели фактически находились в полной зависимости от прокуроров судебных
палат и министерства юстиции.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 797
мекам министерства юстиции на желательное для правительства
направление того или иного дела.
В отдельных же делах, особо 'интересовавших правитель-
ство, судебно-прокурорские работники вместе с обслуживающим
их аппаратом полицейско-жандармского розыска шли не только
на нарушения процессуальных правил, но и на прямые уголов-
ные преступления, чтобы услужить правительству желательным
ему приговором.
Реакция в области суда и уголовного процесса, начавшаяся
уже в 70-х годах, достигла особенно большого размаха в цар-
ствование Александра III.
«...Правительство Александра III, вступив в беспощадную
борьбу со всеми и всяческими стремлениями общества к сво-
боде и самостоятельности, очень скоро признало опасным суд
присяжных. Реакционная печать объявила суд присяжных «су-
дом улицы» и открыла против него травлю, которая, к слову
сказать, продолжается и по гю пору...» «...сужение компетенции
суда присяжных и ограничение гласности тянутся красной нитью
через всю пореформенную историю России,' причем реакцион-
ный характер «пореформенной» эпохи обнаруживается на другой
же день после вступления в силу закона 1864 года, преобразо-
вавшего нашу «судебную часть» >.
Наиболее решительным мероприятием, в корне противоре-
чащим основам судебной реформы 1864 года, явилось проведе-
ние в 1889 году судебно-административной реформы. Этой
реформой царь осуществил желания наиболее реакционной группы
дворянства о возвращении им полностью той «власти» над кре-
стьянами, которая была подорвана введением выборных миро-
вых судов.
В 1889 году эта реформа была осуществлена после того,
как на журнале Государственного совета, излагавшем разно-
гласия его членов, Александр III наложил резолюцию: «Желаю,
чтобы мировые судьи в уезде были упразднены для того, чтобы
обеспечить нужное количество надежных земских начальников
в уезде и облегчить уезду тяжесть платежей. Часть дел мировых
судей может перейти к земским начальникам и в волостные
суды, а меньшая часть, более важные дела, могли бы отойти
к окружным судам».
В 37 внутренних и 6 западных губерниях (кроме столиц и
некоторых крупных городов) и были введены эти судебно-адми-
нистративные учреждения. Земские начальники назначались гу-
бернатором по соглашению с предводителями дворянства с по-
следующим утверждением министра внутренних дел из дворян,
владеющих в уезде землей и имеющих высшее образование.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 368, 369.
798
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Однако Положение допускало ряд исключений: при невозмож-
ности отыскания кандидата, удовлетворяющего требованиям обоих
цензов, министр внутренних дел имел право назначать земских
начальников из потомственных дворян без высшего образования,
но с повышенным имущественным цензом или с высшим обра-
зованием, но без нужного имущественного ценза. Закон 29 де-
кабря 1889 г. разрешил министру внутренних дел в виде «вре-
менной меры» назначать земских начальников из лиц, не имею-
щих даже среднего образования и не удовлетворяющих другим
требованиям закона, при условии, что эти лица будут признаны
министром «способными к отправлению этой должности».
Фактически это исключение и стало общим правилом: ми-
нистр внутренних дел назначал земских начальников из лиц, ко-
торые, по его мнению, могли осуществлять твердую власть. Уволь-
нялись земские начальники министерством внутренних дел.
В лице уездного земского начальника, во-первых, воскре-
сала идея суда местного помещика над «подвластными» ему
крестьянами. Во-вторых, в резкое противоречие с одним из ос-
новных положений Судебных уставов 1864 года, в лице земского
начальника соединялись власть судебная и власть администра-
тивная. Самое наименование должности подчеркивало админи-
стративный характер власти земского начальника. И в то же
время он был призван заменить участкового мирового судью
в решении уголовных и гражданских дел.
Судебные функции земский начальник осуществлял, решая
ряд дел лично и утверждая некоторые решения волостных су-
дов. К административным функциям его относились надзор за
всеми установлениями крестьянского общественного управления
и их ревизия,' удаление неблагонадежных волостных и сельских
писарей, попечение о хозяйственном благоустройстве и нрав-
ственном преуспеянии крестьян. До закона 1906 года земский на-
чальник имел право налагать на лиц сельского управления, не
исполнивших его законных требований, штраф до 6 руб. и арест
до трех дней'без всякого формального производства.
Сущность судебно-административной реформы 1889 года
можно выразить в четырех словах: замена правосудия крепкой
властью.
Рядом с земскими начальниками в уездах в городах вме-
сто упраздненных мировых судей были введены городские
судьи, назначаемые министром юстиции бессрочно, не пользо-
вавшиеся несменяемостью и увольняемые министерством. Более
сложными делами, выделенными из компетенции земского на-
чальника и городского судьи, ведали уездные члены
окружного суда в качестве единоличного судьи.
Второй, апелляционной инстанцией для земского началь-
ника и городского судьи являлся уездный съезд в составе уезд-
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 799
ного предводителя дворянства (председатель), уездного члена
окружного суда, местных земских начальников и городских су-
дей. Он же являлся апелляционно-кассационной инстанцией для
волостных судов. Съезд имел и административные функции.
Наконец, третьей кассационной инстанцией являлось гу-
бернское присутствие, состоявшее ив губернатора
(председатель), губернского предводителя дворянства, вице-гу-
бернатора и двух непременных членов. В судебных заседаниях
этого присутствия давал заключения прокурор окружного суда.
Таким образом, реформа 1889 года резко нарушила прин-
цип отделения судебных органов от административных и
прямо подчинила чисто судебную деятельность городских судей
в апелляционном и кассационном порядке административным
органам.
Тем самым было также расшатано единство кассационного
суда, каким по Судебным уставам являлся уголовный кассацион-
ный департамент Сената.
152.	Дальнейшее ограничение компетенции суда присяжных.
Комиссия Н. В. Муравьева (1894—1900 гг.)
Параллельно с упразднением выборного мирового суда шло
ограничение компетенции суда присяжных.
Как известно, первоначальная официальная оценка прави-
тельством деятельности суда присяжных была вполне положи-
тельной. Так, министр юстиции Замятнин указывал: «Присяжные
заседатели вполне оправдали возложенные на них надежды; им
часто предлагались весьма трудные для разрешения вопросы,
над которыми обыкновенно затрудняются люди, приученные
опытом к правильному разрешению дел уголовных, и все эти
вопросы, благодаря поразительному вниманию, с которым при-
сяжные вникают в дело, разрешались в наибольшей части слу-
чаев правильно и удовлетворительно» ’.
В конце 80-х годов мнение правительственных сфер о суде
присяжных стало иным. В докладе царю в 1887 году министр
юстиции Манасеин утверждал, что «избираемые из среды мест-
ных жителей присяжные заседатели далеко не всегда являются
судьями беспристрастными, вполне чуждыми тем интересам, кои
в данном случае подали повод к столкновению частных лиц
с представителями правительственной власти». В 1889 году,
защищая в Государственном совете законопроект о сокра-
щении компетенции суда присяжных, Манасеин обосновывал
1 См. С. П. Мокринский, Суд присяжных, сборник «Судебные
уставы 20 ноября 1864 года за 50 лет», т. 2, Петроград, 1914, стр. 154.
800
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
•исключение из компетенции присяжных дел о должностных пре-
ступлениях тем соображением, что «присяжные заседатели весьма
часто встречают затруднения в усвоении себе общеопасности су-
димых посягательств, злупотреблений и упущений» и что «им не
вполне доступно понятие о публичном интересе» *.
Государственный совет разделил эти соображения, и закон
7 июля 1889 г. исключил из подсудности суда присяжных дела
о преступлениях должностных и против порядка управления. За-
кон этот был официально мотивирован ссылкой на высокий про-
цент оправдательных вердиктов присяжных по делам этих кате-
горий.
Далее, стали выдвигаться предложения такого рода, как
запрещение присяжным оправдывать подсудимого, сознавшегося
в совершений преступления, или как предоставление коронному
составу окружного суда права отменять своим единогласным
определением оправдательный вердикт присяжных,
если, по мнению суда, подсудимый вполне изобличен в совер-
шении преступления собранными доказательствами. Отдельные
представители реакции договаривались даже до полной отмены
суда присяжных как института, противоречащего основам само-
державия.
В 1894 году была организована правительственная комис-
сия по пересмотру законоположений по судебной части, во главе
которой стоял один из самых реакционных судебно-прокурорских
работников, министр юстиции Н. В. Муравьев.
Он открыл деятельность комиссии эффектным выступлением,
в котором подчеркнул ненормальность отправления правосудия
в России 1 2. Действительно, за 30 лет с момента провозглашения
1 «Отчет Государственного совета за 1889 г.», стр. 563 н 568.
2 «До 12 различных на пространстве империи судопроизводственных по-
рядков, до 9 различных типов одной местной юстиции, действующих нередко
рядом в разных комбинациях; крайнее разнообразие в подсудности и обжа-
ловании, принципиально важные отличия в устройстве судебных мест; одно-
временное и совместное существование таких разнохарактерных судебных ин-
ститутов, как кассация и ревизия (в смысле обязательного в силу закона
пересмотра высшими инстанциями решений низших. — М. Ч.); суд присяж-
ных, суд выборный, сословный и коронный; суд, так сказать, чисто судебный
и суд судебно-административный; следствие предварительное, производимое
следователем-судьей и следователем-чиновником, следствие формальное,
производимое и следователем, и мировым судьей, и полицейским заседа-
телем; адвокатура присяжная и не присяжная, но патентованная, адвока-
тура частная, но легальная, и адвокатура контрабандная, подпольная,
вместе с отсутствием всякой защиты на суде... — таковы выдающиеся
выпуклые признаки той чрезвычайной дробности, которая пестрит нашу
судебную организацию. Эти пестроты дошли до такой степени, что, например,
в сравнительно небольшом районе округа санкт-петербургской судебной па-
латы действует 8 различных порядков отправления суда!» («Пересмотр зако-
ноположений по судебной части», сборник «Из прошлой деятельности», т. II,
СПб., 1900, стр. 477—478).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУ АЗНОЙ РОССИИ 801
судебной реформы она не была проведена в очень многих ча-
стях России, в том числе на всех окраинах. Здесь не было ни
выборных мировых судей, ни суда присяжных, что объяснялось
в официальных кругах недостаточным развитием местного насе-
ления для участия в отправлении правосудия.
Но с самого начала деятельности комиссии стало очевид-
ным, что она направлена не на усовершенствование Судебных
уставов 1864 года, а на извращение основных принципов Уста-
вов, на всяческое умаление независимого суда присяжных, на
усиление зависимости судебных органов от администрации.
Правда, созванное Муравьевым в 1894 году совещание стар-
ших председателей и прокуроров судебных палат под председа-
тельством А. Ф. Кони по вопросу о суде присяжных высказалось
в его пользу. Как указывал Кони, «по вопросу об удовлетвори-
тельности деятельности присяжных заседателей большинство
членов совещания пришло к выводу, что этот суд не только
является вполне удовлетворяющим своей цели, но и вообще пред-
ставляет собой лучшую форму суда, какую только можно1 себе
представить для разрешения большей части серьезных дел. Об-
винение присяжных в малой репрессивности неосновательно».
Большинство членов совещания высказались против всякого
дальнейшего ограничения предметной компетенции присяжных,
причем некоторые были того мнения, что компетенцию эту сле-
довало бы значительно расширить
Однако все направление деятельности комиссии Муравьева
показывает неправильность утверждения, будто с 1894 года на-
ступил «решительный поворот в отношении высших официаль-
ных сфер к присяжному суду» 1 2.
В самом деле, в 1896 году сам председатель комиссии, ми-
нистр юстиции Муравьев вновь поставил вопрос, необходимо ли
сохранить у нас суд присяжных, а в официальном органе мини-
стерства была поднята настоящая травля присяжного суда 3.
Некоторые высокопоставленные члены комиссии высказа-
лись за упразднение суда присяжных, но большинство комиссии
1 «Журнал Министерства Юстиции», 1895, № 4.
2 Это утверждение С. П. Мокрииский делал в работе «Суд присяжных»
в официальном юбилейном издании «Судебные уставы 20 ноября 1864 года
за 50 лет», т. II, СПб., 1914, стр. 157. Нельзя же считать доказательством
«решительного поворота» то, что в 1898 году суд присяжных был введен в че-
тырех губерниях, а в 1909 году еще в семи губерниях и областях. Даже в 1912
и 1914 гг. Государственной думе приходилось выражать пожелание о введе-
нии суда присяжных в губерниях Прибалтийского края и Варшавского судеб-
ного округа, а также во всех остальных местностях империи, на которые не
было распространено учреждение суда присяжных.
3 Обстоятельный критический разбор всех нападок на суд присяжных
был сделан в работе Г. А. Джаншиева «Суд над судом присяжных», СПб.,
1895.
802
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
признало необходимым! сохранить эту форму суда. Формально
было принято предложение о расширении участия присяжных за
счет сокращения деятельности суда с сословными представите-
лями. Однако в принятых по этому вопросу постановлениях ко-
миссии намечался первый шаг к замене суда присяжных в ка- '
честве самостоятельной коллегии судом, в котором присяжные j
сливались в одну коллегию с коронными судьями.	•
Согласно проекту комиссии сословные представители дол- .
жны были быть заменены по всем делам, кроме дел о государ- ;
ственных преступлениях, присяжными заседателями особого
состава. От этих заседателей требовался повышенный об- ,
разовательный и имущественный ценз. По каждому делу из \
очередного списка в 18 человек должны были избираться по i
жребию 5 очередных заседателей и один запасной. В ходе судеб- '
ного заседания эти присяжные должны были помещаться от-
дельно от судей; для постановления же приговора они при- 
соединялись к судьям и совместно с ними решали как вопрос
о виновности, так и вопрос об ответственности, подавая голоса
первыми. Все же процессуальные вопросы должны были разре-
шаться в ходе заседания одними судьями. Такие присяжные за-
седатели особого состава должны были участвовать в заседа-
ниях окружного суда, судебной палаты или сената. Введение
этого нового института комиссия Муравьева мотивировала осо-
бым характером дел, считая, что по делам такого рода «влия-
ние коронных судей прямо желательно, как восполняющее
именно те сведения и взгляды, которых недостает гражданам
для правильного обсуждения специальных или щекотливых
дел» '.
Кажется вполне вероятным, что после создания запроекти-
рованного шеффенского суда по делам «специальным или щекот- ;
ливым», эта форма суда постепенно вытеснила бы суд присяж- ,
ных и по другим делам.
Более радикально комиссия Муравьева расправилась с дру-
гими основами Судебных уставов и в частности с независи-
мостью суда.
Уже в своем докладе царю об образовании комиссии Му- ’
равьев определил основное направление ее будущей деятельно-
сти, указав, что отделение суда от администрации и «неудачно
сформулированное начало судейской несменяемости имели своим j
последствием ошибочный взгляд на незыблемость правитель-
ственного направления суда и судебного ведомства и на наме-
рение законодателя поставить представителей судебной власти
1 «Объяснительная записка к проекту новой редакции Учреждения су-
дебных установлений», СПб., 1900, т. II, стр. 112—132 -и «Объяснительная
записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства»,
СПб., 1900, т. I, стр. 219 и сл.; т. 111, стр. 127, 317 и сл.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 803
в особое исключительное положение в ряду прочих правитель-
ственных органов». В соответствии с этим взглядом комиссия и
наметила ряд изменений в судебных уставах, касающихся самых
их основ. Так, мировые и городские судьи должны были быть
повсеместно заменены участковыми судьями, которые не поль-
зовались несменяемостью. Эти судьи должны были быть под-
чинены кассационному надзору судебных палат, и, таким обра-
зом, окончательно уничтожалось единство кассационного надзора
Сената.
Вместе с тем проект сохранял судебные функции земских
начальников, несмотря на то, что министр внутренних дел согла-
шался на освобождение их от этих функций.
Комиссия наметила также полное уничтожение судебного
характера предварительного следствия: оно передавалось в руки
полицейских чиновников.
Такое направление деятельности комиссии Муравьева
вполне понятно. Судебные, учреждения, введенные в 1864 году,
и, в частности, независимые от правительства судьи, не соответ-
ствовали государственному строю России. Буржуазные формы
суда плохо уживались с помещичье-дворянскими привилегиями,
со множеством пережитков крепостничества.
Необходимо еще отметить, что за последнее десятилетие
перед революцией 1905 года в соответствии с общим духом дея-
тельности министерства юстиции политические дела, по которым
дознание производилось чинами корпуса жандармов, стали раз-
решаться не в судебном, а в административном порядке. Так,
по официальным данным за 1894—1901 гг., ни одно такое до-
знание не было направлено и разрешено в судебном порядке.
Эти дела направлялись в министерство внутренних дел, которое
и назначало обвиняемым административную ссылку в отдален-
ные местности Сибири или высылку из постоянного места про-
живания. А таких дознаний в одном 1901 году поступило 520,
и по ним было привлечено 1784 обвиняемых.
Десятилетняя деятельность комиссии Муравьева не привела
к изданию соответствующих законов. -Этому помешала первая
русская революция. Она привела к официальному признанию
в России конституционного строя.
153.	Столыпинский режим и «щегловитовщина»
в судебной политике
В написанной вскоре после убийства Столыпина в 1911 году
статье В. И. Ленин ярко осветил вопрос о содержании и зна-
чении русской контрреволюции. Говоря о социально-экономиче-
ском содержании «третьеиюньского» периода, Ленин указывает,
что «личная «карьера» Столыпина дает поучительный материал
и интересные иллюстрации по этому вопросу. Помещик и
804
РАЗДЕЛ V, ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
предводитель дворянства становится губернатором в 1902 г., при
Плеве, — «прославляет» себя в глазах царя и его черносотен-
ной камарильи зверской расправой над крестьянами, истяза-
ниями их.., — организует черносотенные шайки и погромы в
1905 г.., — становится министром внутренних дел в 1906 г. и
председателем совета министров со времени разгона первой
Гос. думы. Такова, в самых кратких чертах, политическая биогра-
фия Столыпина. И эта биография главы контрреволюционного
правительства есть в то же время биография того класса, кото-
рый проделал нашу контрреволюцию и у которого Столыпин был
не более, как уполномоченным или приказчиком. Этот класс —
русское благородное дворянство, с первым дворянином и круп-
нейшим помещиком Николаем Романовым во главе... Земельные
латифундии в руках этого класса — основа той крепостнической
эксплуатации, которая... царит в исконно-русском центре Рос-
сии... Политическая биография Столыпина есть точное отражение
и выражение условий жизни царской монархии. Столыпин не мог
поступить иначе, чем он поступал, при том положении, в котором
оказалась при революции монархия. Монархия не могла посту-
пать иначе, когда с полной определенностью выяснилось, и выяс-
нилось на опыте, и до Думы, в 1905 г., и при Думе, в 1906 г.,
что громадная, подавляющая масса населения уже сознала не-
примиримость своих интересов с сохранением класса помещиков
и стремится к уничтожению этого класса... Объективные условия
были таковы, что борьба крестьян с помещичьим землевладением
неизбежно ставила вопрос о жизни или смерти нашей помещичьей
монархии. Царизму пришлось вести борьбу не на живот, а на
смерть, пришлось искать иных средств защиты, кроме совер-
шенно обессилевшей бюрократии и ослабленной военными по-
ражениями и внутренним распадом армии. Единственное, что
оставалось царской монархии в таком положении, была органи-
зация черносотенных элементов населения и устройство погро-
мов... Монархия не могла не защищаться от революции, а полу-
азиатская, крепостническая, русская монархия Романовых не
могла защищаться иными, как самыми грязными, отвратитель-
ными, подло-жестокими средствами... Столыпин — не только
представитель диктатуры крепостников-помещиков... Столыпин —
министр такой эпохи, когда во всей либеральной буржуазии,
вплоть до кадетской, господствовало контрреволюционное на-
строение, когда крепостники могли опираться и опирались на та-
кое настроение... Помещичья монархия Николая II после рево-
люции пыталась опираться на контрреволюционное настроение
буржуазии и на буржуазную аграрную политику, проводимую
теми же помещиками...» *.
1 В. И. Ленин, Столыпин и революция, Соч., т. 17, стр. 218—222.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 805
В этой общей характеристике столыпинского режима под-
черкнута огромная политическая роль помещичьего дворянства.
Уже в 1905 году съезд объединенного дворянства выдвинул свою
политическую платформу, требуя ликвидации тех уступок, кото-
рые были вырваны у царизма революцией. Эта политика подав-
ления революционной демократии, политика крайнего, «зоологи-
ческого» национализма проводилась правительством Столыпина
во всех областях государственной жизни.
В области юстиции, и особенно в области уголовного суда,
столыпинский режим нашел верного, умного и совершенно бес-
принципного исполнителя в лице министра юстиции Щеглови-
това. До революции 1905 года он считался либералом, но
в правительстве Столыпина взял на себя задачу судебной ликви-
дации революции и выполнял ее с крайней энергией и жесто-
костью ’.
Судебная политика Щегловитова характеризовалась стрем-
лением полностью уничтожить независимость судей, выдвиже-
нием на руководящие посты в суде и прокуратуре членов крайне
правых партий, дальнейшим .сращиванием прокурорско-след-
ственного аппарата с жандармско-полицейскими органами. Ши-
рокое допущение вмешательства административных органов в
деятельность суда, резкое сокращение гласности судебного раз-
бирательства, умаление прав обвиняемого и его защитника,
поощрение злоупотреблений следователей и судей, вплоть до
явных подлогов и физического воздействия на заключенных под
стражу обвиняемых, — характерные черты щегловитовского
«правосудия».
Весьма ревностно проводил Щегловитов в области судебной
«зоологический национализм» столыпинской внутренней поли-
тики. Это ярко отразилось на судьбе дел о еврейских погромах,
столь характерных для периода контрреволюции.
Как известно, почву для еврейских погромов создавало само
царское законодательство, наполненное рядом правовых ограни-
чений в отношении евреев и подогревавшее антисемитизм среди
низших чинов администрации и обывателей-мещан. Далее, по-
громному движению способствовали многие представители сред-
ней и высшей администрации, чутко улавливавшие настроение
черносотенного правительства и самого царя. Нередко прокла-
мации, призывавшие к погромам, печатались местными органами
министерства внутренних дел, а во главе толпы погромщиков
стояли чины полиции.
1 Царь полностью разделял «идеи» черносотенных партий. Тотчас после
государственного переворота, в июне 1907 года царь телеграфировал одному
из руководителей Союза русского народа: «Да будет же мне Союз русского
народа надежной опорой, служа для всех и во всем примером законности и
порядка» (см. С. Ю. Витте, Воспоминания, т. I, стр. 223).
806
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
По общему правилу, никто из вдохновителей погромов не
подвергался репрессиям. Но нельзя было при наличии ряда пре-
ступлений, совершенных во время погромов, обойтись без судеб-
ного преследования и наказания активных их участников. .
Однако, по общему правилу, после осуждения погромщиков
к ним применялось по докладу министра юстиции царское поми-
лование '. За время пребывания Щегловитова на посту министра
юстиции он представил царю не менее 325 докладов о помило-
вании лиц, осужденных за еврейские погромы в числе не менее
476 человек. Все они составлялись на основании ходатайств
местных отделов Союза русского народа, а в отдельных случаях
к этим ходатайствам присоединялся и сам премьер-министр
Столыпин. Доклады о помиловании по делам о еврейских погро-
мах были столь обычны, что для них заранее были заготовлены
типографским путем особые бланки с указанием мотивов испра-
шиваемого помилования. В качестве таковых указывались:
«крайнее невежество, безупречное прошлое и раздражение,
обусловленное укоренившейся в простонародье враждой к евреям,
коих оно считало главными виновниками происходившей в Рос-
сии смуты». В эти бланки оставалось вписать имена погром-
щиков.
Статистика помилований, которая велась в министерстве
юстиции, показывает, что за время с 1906 по 1915 год по делам
о еврейских погромах ни одно из ходатайств не было откло-
нено 1 2.
Но правительство Столыпина—Щегловитова не ограничива-
лось только помилованием погромщиков. Оно прибегло к более
активному средству для разжигания боевого антисемитизма. Та-
ким средством была попытка воскресить средневековое обвине-
ние евреев в употреблении по религиозным мотивам христиан-
ской крови. Это чудовищное обвинение должно было быть под-
тверждено авторитетом судебного приговора, после чего легко
было вызвать еврейские погромы и объяснить их взрывом народ-
ного негодования против изуверов, проливающих кровь хри-
стианских младенцев.
Так возникло в 1911 году знаменитое дело Бейлиса, тянув-
шееся более двух с половиной лет, в котором столыпинско-щегло-
витовская судебная политика проявилась во всей ее гнусности.
1 Царь заранее обещал широкое применение помилования погромщикам.
После февральской революции было обнародовано следующее царское обра-
щение к одному из руководителей черносотенцев Коновницыну: «Я знаю, что
русские суды относятся к участникам погрома с излишней строгостью. Даю
вам мое царское слово, что буду всегда исправлять их приговоры по прось-
бам дорогого мне Союза русского народа» (К. -У с п е н с к и й, Очерк царство-
вания Николая II, «Голос минувшего», 1917, кн. 4, стр. 3).
2 Эти данные приведены в книге А. С. Тагера «Царская Россия и дело
Бейлиса», М., 1934, стр. 47—48.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 807
В марте 1911 года в Киеве был обнаружен труп зверски убитого
христианского мальчика Андрея Юшинского. И хотя в руках
властей очень скоро оказались данные о совершении этого пре-
ступления группой профессиональных преступников, опасав-
шихся доноса со стороны мальчика, прокуратура привлекла в ка-
честве обвиняемого в убийстве еврея Бейлиса. При этом форму-
лировка обвинения говорила о мучительстве и обескровливании
жертвы, рисуя картину ритуального убийства.
В октябре 1913 года во время слушания окружным судом
дела Бейлиса в Киеве подготовлялся еврейский погром, сигналом
к которому, по замыслу черносотенных организаций, должно
было явиться осуждение Бейлиса. Однако присяжные заседатели
оправдали Бейлиса. Невиновность его была настолько очевидна,
а во время слушания дела обнаружилось столько незаконных
приемов органов следствия и суда, что правительство не осме-
лилось перенести через прокуратуру дело в Сенат для кассацион-
ной проверки/
По поводу дела Бейлиса Ленин писал:
«Дело Бейлиса' еще и еще раз обратило внимание всего
цивилизованного мира на Россию, раскрыв позорные порядки,
которые царят у нас. Ничего похожего на законность в России
нет и следа» ’.
Как показали данные раскрытых после Октябрьской рево-
люции архивов министерства юстиции, министерства внутренних
дел и других правительственных учреждений, не только жан-
дармы и сыщики Киева, но и руководящие работники прокура-
туры и суда, которые вели дело Бейлиса, а также министры
Щегловитов, Столыпин и Маклаков прекрасно знали, кто в дей-
ствительности был убийцей Ющинского. Они сознательно, по
заранее выработанному плану, выгородили убийц, устранив из
дела весь уличающий их материал. Чтобы добиться осуждения
Бейлиса, руководящие судебные и административные органы
устранили тех киевских работников уголовного розыска, которые
изобличали профессиональных преступников — убийц Ющин-
ского. Далее, они, насколько это было возможно, подобрали «се-
рый» состав присяжных, которых легче было убедить в винов-
ности Бейлиса, а в самом суде, где они провели безвыходно все
пять недель процесса, приставили к ним переодетых шпиков,
осведомлявших прокурора и председателя суда о настроениях
1 В. И. Л е и и н, К вопросу о национальной политике, Соч., т. 20, сТр. 197.
Это был написанный Лениным в апреле 1914 года проект речи, которую
Г. И. Петровский должен был произнести в Государственной думе. А раньше,
в ноябре 1913 года, в статье «Кадет Маклаков и с.-д. Петровский» Ленин
указывал, что «дело Бейлнса интересно и важно, ибо оно вскрыло особенно
ярко подоплеку нашей внутренней политики, ее закулисную «механику»
и т. д.» (Ленин, Соч., т. 19, стр. 462—463).
808
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
присяжных. Власти выдвинули подкупленных «экспертов» и
лжесвидетелей, а с другой стороны, не допустили в суд свиде-
телей, которые могли разоблачить подлинных убийц. Председа-
тель суда в критические моменты допроса лжесвидетелей при-
ходил к ним на помощь, спасдя от настойчивых попыток защиты
разоблачить их ложь, а после прений сторон произнес резко
обвинительное напутственное слово присяжным. Так были пред-
приняты все меры для внушения присяжным явно противореча-
щего истине обвинительного вердикта, а тем самым подготовлена
почва для еврейского погрома *.
В первые же дни февральской революции 1917 года Времен-
ное правительство организовало Чрезвычайную следственную
комиссию для расследования противозаконных по должности
действий бывших министров и других высших должностных лиц.
В докладе председателя этой комиссии, сделанном на засе-
дании Всероссийского съезда Советов Рабочих и Солдатских Де-
путатов в июне 1917 года, было указано, что «вся деятельность
правительственной власти старого режима, с точки зрения суще-
ствовавших тогда законов, оказывается нарушавшей этот за-
кон» 1 2.
Делая общий очерк преступной политики царского прави-
тельства последних лет, докладчик специально остановился на
деятельности двух ведомств, «которые были особенно преступны».
Первым из них было названо министерство юстиции. Оно было,
по словам докладчика, «не министерством правосудия, а мини-
стерством «нйправосудия», которое «играло с принципом не-
сменяемости судей, которое целиком подчинило судей влиянию
центральной власти, которое вторгалось вообще в более или ме-
нее выдающиеся уголовные дела, которое занималось укрыва-
тельством убийц.., имя которого, быть может, будет связано
с министром Щегловитовым и с ним войдет в историю».
В докладе были указаны типичные для министерства юсти-
ции старого режима приемы прекращения дел о преступлениях,
совершенных чинами полиции и охранного отделения, или чле-
нами черносотенных партий. Затем было указано на практико-
вавшуюся департаментом полиции при содействии прокуратуры
деятельность по насаждению провокаторов в революционных
организациях. При этом была процитирована «Инструкция по
1 Подробности о процессе и махинациях органов власти см. в основан-
ном на изучении подлинных архивных материалов исследовании А. С. Тагера
«Царская Россия и дело Бейлиса».
2 Доклад напечатан в № 95 «Известий Петроградского Совета Рабочих
и Солдатских Депутатов» 28 июня 1917 г. Он приведен также во вступитель-
ной статье П. Е. Щеголева к первому тому сборника «Падение царского
режима по материалам Чрезвычайной комиссии Временного правительства»
(Государственное издательство, Л., 1925, стр. IX и сл.).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 809
организации и ведению внутреннего наблюдения в жандармском
и розыскном отделениях». Докладчик привел выдержку из § 5
этой Инструкции, которая полностью разоблачила тесную связь
департамента полиции с прокуратурой и преступные приемы этих
органов по фальсификации материалов судебных дел.
«В случае успеха склонения в сотрудники, необходимо при-
нять, по соглашению с прокурорским надзором, меры к изъятию
из дознания таких протоколов допроса, которые могут прова-
лить заагентуренного обвиняемого».
Как правильно отмечает П. Е. Щеголев, «созданная револю-
цией комиссия не имела сил, да, пожалуй, и не чувствовала
охоты возвыситься до революционного отношения к объекту
своих расследований... Как ни доказывал в своей речи на съезде
Советов председатель комиссии правильность юридического под-
хода, процессы, почти все сводившиеся к «превышению и без-
действию» власти, были бы в революционное время просто
смешны» ’.
Но даже несовершенная работа комиссии, «связанной по
рукам и ногам существовавшим сводом законов и отточенным
и ухищренным юридическим мышлением почти всех ее членов»,
дала материалы, ярко рисующие полный произвол и беззаконие,
которые характеризовали «правосудие» последних лет царского
режима.
154.	Реформа местного суда 1912 года
Государственная дума уже с 1906 года стала обсуждать
вопрос о демократизации суда и, в первую очередь, о восста-
новлении почти упраздненного в 1889 году мирового суда.
Однако обсуждение этого вопроса затянулось на шесть лет.
Только по закону 15 июня 1912 г. «О преобразовании местного
суда» были восстановлены мировые судьи в уездах, и вместе
с тем волостные суды освобождены от подчинения администра-
тивным учреждениям и введены в общую сеть судебных уста-
новлений.
Мнение Государственной думы о необходимости упразднения
волостного суда как суда сословного, искусственно обособляю-
щего крестьянское население, было отвергнуто Государственным
советом 1 2.
1 Вступительная статья П. Е. Щеголева к первому тому сборника
материалов «Падение царского режима...», стр. XXII.
2 Государственный совет, признавая правильность указаний на все недо-
статки волостного суда (безграмотность, подкупность судей и зависимость
суда от администрации), защищал волостной суд соображениями о его до-
ступности для крестьян и простотой производства и о личном знании судьями
тяжущихся, якобы обеспечивающим более правильную оценку их показаний.
810
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
По закону 1912 года волостной суд в составе председателя
и двух членов избирался выборщиками от крестьян волости (по
одному на сто дворов). Выборами руководил мировой судья;
утверждал избранных волостных судей съезд мировых судей.
Волостные судьи избирались на три года из лиц, которых комис-
сия Государственного совета называла «наиболее уважаемыми,
независимыми и зажиточными крестьянами».
Из уголовных дел волостному суду были подсудны дела
о проступках лиц, подведомственных сельскому управлению.
Если проступок направлен против лиц иных сословий, последние
имеют право выбора суда (волостного или мирового). Кроме
того, волостному суду были подсудны дела о нарушениях обще-
ственного порядка и безопасности и мелкие проступки против
собственности. Карательная власть волостного суда ограничи-
валась арестом и денежной пеней до ста рублей.
Второй апелляционной инстанцией для волостных судов были
верхние сельские суды. Верхний сельский суд состав-
лялся из участкового мирового судьи в качестве председателя
и двух чередующихся председателей волостных судов в каче-
стве членов. Обязанности секретаря выполнял секретарь мирового
судьи.
При организации этой новой формы суда указывалось на то,
что он, как германский шеффенский суд, сочетает выгоды руко-
водства со стороны опытного юриста с участием местных людей,
знающих быт и нравы населения, что должно повысить авторитет
суда.
Однако в отличие от шеффенов, частных лиц, участвующих
в суде краткое время, председатели волостных судов являлись
должностными лицами, состоявшими на правительственной
службе и зависимыми в дисциплинарном отношении от того же
мирового судьи. Кроме того, шеффены избирались от всех сосло-
вий, волостные же судьи являлись представителями только
крестьянского сословия.
Третьей, кассационной инстанцией для волостных судов были
съезды мировых судей.
Таким образом, для несложных дел, подсудных волостному
суду, создана была система трех инстанций, достаточно громозд-
кая и способная к порождению волокиты и сутяжничества.
С проведением реформы местного суда дела о кражах
и мошенничествах, совершаемых между членами крестьян-
ских обществ, отошли к подсудности мировых судей. Этим
резко повышалась репрессия по имущественным преступле-
ниям. Ранее волостной суд мог приговаривать за них лишь
к 30 дням строгого ареста, причем эти преступления не учитыва-
лись при определении рецидива и не влекли ограничения в
правах.
ГЛАВА IV.. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 811
Государственный совет обосновал необходимость усиления
репрессии за имущественные преступления следующими сообра-
жениями. «Такая, ничем неоправдываемая облегченная наказуе-
мость крестьян глубоко расшатывает прочность и ясность народ-
ного правосознания и не может не иметь последствием усиления
в деревне преступности и уменьшение личной, и имущественной
безопасности».
Что касается института мировых судей, то закон 1912 года
вернулся к принятой Судебными уставами системе их выборов
уездными земскими собраниями и городскими думами.
Но закон 1912 года в ряде губерний ввел мировых судей,
назначаемых правительством.	,
Для выборных мировых судей требование • высшего юриди-
ческого образования не было проведено последовательно: для
лиц, имевших определенный служебный стаж, оно не было обя-
зательно. Для назначаемых мировых судей высшее юридическое
образование было обязательно.
Имущественный ценз для выборных мировых судей был
сохранен лишь с уменьшением вдвое требуемого старым законом
размера земельной собственности (ст. 14 Учреждения судебных
установлений в ред. 1912 г.). Для назначаемых правительством
мировых судей имущественный ценз не требовался.
Государственный совет под предлогом недостаточности лиц
с высшим юридическим образованием внес в закон правило
о самостоятельном значении служебного ценза. К выборам в ми-
ровые судьи были допущены лица независимо от их образова-
ния, если они прослужили не менее б лет в должностях уездного
предводителя дворянства или земского участкового начальника.
По инициативе Государственного совета в новый закон было
внесено указание на запрещение занимать должности мировых
судей для лиц иудейского вероисповедания.
Закон 1912 года изменил порядок замещения должности
председателя съезда мировых судей. Вместо выборного из среды
судей председателя он теперь назначался правительством !.
155.	Военно-уголовный процесс в правовой системе
царской России
Для полноты обрисовки уголовного процесса царской России
после реформы 1864 года надо отметить своеобразную роль воен-
ной юстиции в. судебной системе царизма. Военные суды явля-
лись здесь не только специальными судами по делам о воинских
1 Выборные председатели были сохранены лишь в Петербурге, Москве,
Харькове, Саратове, Кишиневе, Одессе и Казани.
812
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
преступлениях. Они также использовались царским правитель-
ством в качестве особо удобного орудия борьбы с преступле-
ниями, угрожавшими основам дворянской монархии. В местно-
стях, состоявших на положении «усиленной» или «чрезвычайной»
охраны, высшие представители гражданской и военной админи-
страции имели право передавать дела об общеуголовных пре-
ступлениях (убийстве, разбое, поджоге, изнасиловании, посяга-
тельствах против должностных лиц) в военно-окружные суды.
Эти суды действовали в составе военных юристов и временных
членов — строевых офицеров — и имели право независимо от
размера наказания, предусмотренного в соответствующей статье
Уложения о наказаниях, приговаривать обвиняемых по делам
о вышеперечисленных преступлениях к смертной казни. Право
утверждения (и смягчения) приговоров военно-окружных судов,
вынесенных в этом порядке, принадлежало генерал-губернаторам
или командующим войсками соответствующего военного округа.
Они же могли не пропустить поданной на приговор суда
кассационной жалобы
При подавлении революции 1905 года столыпинскому пра-
вительству показалось недостаточно репрессивной деятельность
военно-окружных судов.
19 и 20 августа 1906 г. были опубликованы при особом
правительственном сообщении «высочайше утвержденные» по-
ложения Совета министров о военно-полевых судах. В прави-
тельственном сообщении указывалось, что за последние два года
«революционное движение проявляется с чрезвычайным напря-
жением». Вместе с тем правительство обратило внимание на то,
что «обыкновенное судебное производство не вполне приспособ-
лено к обстоятельствам настоящего времени и не дает возмож-
ности достаточно быстрой репрессии за преступления, выходя- J
щие из ряда обыкновенных».
Положение 19 августа предоставляло генерал-губернаторам, ?
главноначальствующим или облеченным их властью лицам в 
местностях, объявленных на военном положении или на по- t
ложении чрезвычайной охраны (а в'это время, в сущности, -
вся Россия была объявлена на таком положении), «в тех слу- '
чаях, когда учинение лицом гражданского ведомства преступного
деяния является настолько очевидным, что нет надобности в его
1 Военно-окружные суды составляли звено особой ветви судов, возгла-
вляемых Главным военным судом, осуществлявшим функции кассации и над-
зора. Таким образом, Сенат как высший кассационный суд не имел отноше-
ния к военной юстиции. Органы военной прокуратуры точно так же не были
подчинены министру юстиции и возглавлялись главным военным прокурором.
Аналогично были построены органы военно-морской юстиции.
По вопросу об указанной в тексте функции «военного правосудия» см.
проф. Н. Н. Полянский, Законность в царских военных судах, «Социали- 1
стическая законность» 1937 г. № 12,
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 813
расследовании, предавать обвиняемого военно-полевому суду,
с применением в подлежащих случаях наказания по законам
военного времени».
Военно-полевой суд учреждался для каждого отдельного
дела по требованию перечисленных начальствующих лиц с ука-
занием в нем лица, предаваемого суду, и предмета предъявлен-
ного обвинения. Согласно такому требованию начальник гарни-
зона или военного отряда, или военного порта немедленно
учреждал военно-полевой суд в составе пяти офицеров. Разби-
рательство дела в военно-полевом суде происходило негласно,
без участия прокурора и защитника и должно было закончиться
не позднее двух суток. Приговор немедленно вступал в законную
силу и приводился в исполнение не позже, чем через 24 часа.
20 августа 1906 г. были утверждены составленные военным
и морским министрами более подробные правила о порядке дея-
тельности военно-полевого и военно-полевого морского судов.
В дополнение к этим законам «секретный циркуляр» военного
министерства сообщил командующим войсками всех округов, что
государь требует «безусловного применения нового закона
о военно-полевых судах» под личной ответственностью коман-
дующих войсками и что последние «должны озаботиться, чтобы
по этим делам не представлять государю' телеграмм о поми-
ловании».
О деятельности военно-полевых судов за первые восемь ме-
сяцев их существования можно судить по следующим цифрам.
К смертной казни военно-полевые суды приговорили 1102 чело-
века, к бессрочной каторге — 62 и к срочной каторге — 65 че-
ловек ’.
156.	Развитие науки уголовно-процессуального права в России
С проведением в России буржуазных реформ 60-х годов,
в том числе и либеральной судебной реформы, воспринявшей
буржуазно-демократические принципы организации и деятель-
ности суда в политическом и экономическом строе России, сохра-
нилось много феодально-монархических институтов. В уголовном
суде и процессе была двойственность: суд присяжных и сослов-
ные суды, гласность и состязательность процесса в общих судеб-
ных местах и жандармские дознания, военные суды и админи-
стративная расправа по политическим делам.
1 Так как цифра осужденных военно-полевыми судами не поддавалась
точному учету, то в современной периодической литературе приводились и
другие данные. Можно считать, что указанное в тексте число смертных при-
говоров является несколько преуменьшенным. Подробнее об этом, как и обо
всей деятельности военно-полевых судов, см. обстоятельную работу проф.
Н. Н. Полянского, Эпопея военно-полевых судов, М., 1934.
814
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Слабая, неокрепшая русская буржуазия, провозгласив в мо-
мент революционного подъема 60-х годов либеральные буржуаз-
но-демократические принципы, тем не менее больше всего боялась
революционного движения масс и постоянно шла на уступки кон-
сервативному правительству.
«Либералы отличаются от консерваторов (черносотенцев)
тем, что представляют интересы буржуазии, которой необходим
прогресс и сколько-нибудь упорядоченный правовой строй, со-
блюдение законности, конституции, обеспечение некоторой поли-
тической свободы. Но эта прогрессивная буржуазия еще более
боится демократии и движения масс, чем реакции. Отсюда вечные
стремления либералов к уступкам старому, к соглашениям с ним,
к защите многих коренных устоев старины. А это все ведет к пол-
ному бессилию либерализма, к его робости, половинчатости, веч-
ным колебаниям» ’.
Развивающимся капиталистическим отношениям в России
соответствовало такое построение системы органов государства,
в котором получают развитие в определенных рамках буржуазно-
демократические свободы и законность. Важное значение в связи
с этим приобретает суд как орган, призванный к осуществлению
закона и деятельность которого происходит в рамках буржуазной
законности.
Судебные уставы в их первоначальном виде отвечали этим
требованиям русской буржуазии. Поэтому, несмотря на различие
в политических взглядах, крупные процессуалисты того времени
были едины в стремлениях защитить принципы организации суда
и процесса по Уставам. Всех их объединяло убеждение в том,
что Судебные уставы должны быть признаны в качестве основы
правопорядка и могут подвергаться лишь частичным улучшениям
в направлении полного упразднения сословного суда, расшире-
ния компетенции суда присяжных.
Противоречия между позднейшим дворянско-реакционным
направлением всей политики и законодательства царской России
и прогрессивными идеями 60-х годов отразились на либеральных
теориях уголовного процесса, отличавшихся по сравнению с за-
падно-европейскими большей прогрессивностью.
Однако к этим либеральным теориям уголовного процесса
имеет прямое отношение известное высказывание В. И. Ленина,
сделанное в 1914 году. Говоря об измене вождей II Интерна-
ционала в связи с началом мировой войны и разоблачая Каут-
ского, превратившегося «в настоящего попа», утешающего угне-
тенные массы, В. И. Ленин указывал:
«Все и всякие угнетающие классы нуждаются для охраны
своего господства в двух социальных функциях: в функции па-
1 В. И. Ленин, Кадеты и демократия, Соч., т- 18, стр. 206—207.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 815
лача и в функции попа. Палач должен подавлять протест и воз-
мущение угнетенных. Поп должен утешать угнетенных, рисовать
им перспективы... смягчения бедствий и жертв при сохранении
классового господства, а тем самым примирять их с этим гос-
подством, отваживать их от революционных действий, подрывать
их революционное настроение, разрушать их революционную ре-
шимость» ’.
Это высказывание В. И. Ленина имеет прямое отношение
к вопросу о двоякой роли идеологической части буржуазной
надстройки. Если весь государственный аппарат с войском, по*
линией, судом, тюрьмами выполняет функцию подавления тру-
дящихся масс, это и есть та функция палача, о которой говорит
В. И. Ленин.
Несомненно, что и вся правовая система,-в частности, си-
стема уголовного и уголовно-процессуального права, призванная
осуществлять подавление и эксплуатацию трудящихся масс
в правовых формах, выполняет в буржуазном государстве ту же
функцию палача. Теории же уголовного права и уголовного
процесса создают фикции равенства всех граждан перед судом,
независимости суда от государства и подчинения его только
праву. Эти теории затушевывают классовое содержание уголов-
ного права и процесса, превращают процесс в «систему гарантий
прав личности» против государства или в «урегулированное
правом «трехстороннее юридическое отношение», в котором
обвиняемый уравнивается как субъект права и с прокурором, и
с судом. Таким образом, эти теории выполняют функции попа-
утешителя, уговаривающего трудящихся верить в справедливость
буржуазного правопорядка.
Если такова роль теорий уголовного права и уголовного про-
цесса во всех буржуазных государствах, то особенно резко эта
роль выступала в теориях русских криминалистов. Очень многие
видные представители науки русского уголовного права и про-
цесса не только излагали и теоретически обосновывали действо-
вавшие в России уголовно-правовые и процессуальные нормы, но
и применяли их в своей практике сенаторов, прокуроров и судей.
В этих условиях они не могли не сознавать, насколько резко рас-
ходится правовая система царской России, полная пережитков
крепостничества, с идеями «правового государства» и «общечело-
веческой справедливости», о которой они любили говорить.
Конечно, отдельные теоретики, работавшие в царском суде и
прокуратуре, проявляли личную честность, гуманность и закон-
ность в своих действиях. Но это не могло изменить черт, общих
для всех их теоретических построений: они укрепляли ими суще-
ствовавшую в царской России систему помещичье-буржуазного
1 В. И. Ленин, Крах II Интернационала, Соч., т. 21, стр. 206.
816 РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
права, внушая своими юридическими конструкциями мысль
о справедливости правосудия, построенного на основе Судебных
уставов 1864 года, об охране судом «незыблемых прав чело-
века и гражданина».
Эти соображения надо иметь в виду при оценке относитель-
ной прогрессивности науки русского уголовного права и про-
цесса, выдающиеся представители которой возражали против
предложений западноевропейских «антропологов», против упразд-
нения суда присяжных и предоставления суду права применять
неограниченные рамками статей уголовного закона меры без-
опасности '.
Первой по времени возникновения и по распространению
надо признать теорию, отводящую уголовному процессу подчи-
неннре служебное положение по отношению к материальному
уголовному праву. В процессе эта теория видит путь осуществле-
ния угрозы уголовного закона. Цель процесса — применение
справедливого наказания. Классическое выражение этой теории
дал крупнейший русский процессуалист проф. Фойницкий2:
1	В то же время надо помнить, что одно исповедание самых либераль-
ных процессуальных теорий не всегда свидетельствовало о соблюдении их
в судебно-прокурорской практике последователями этих теорий. Примерами
могут служить либеральный сторонник «законности» Н. В. Муравьев, ставший
в качестве министра юстиции гонителем основных начал Судебных уставов,
и теоретический сторонник «самой прогрессивной теории уголовного процесса
как юридического отношения», И. Г. Шегловитов, который, став министром
юстиции, окончательно ликвидировал остатки независимости суда и законно-
сти в работе прокуратуры, был вдохновителем еврейских погромов и органи-
затором провокационного дела Бейлиса и даже в кругу видавших виды цар-
ских сановников получил выразительную кличку «Ваньки-Каина».
2	И. Я. Фойницкий (1849—1913) начал преподавательскую и научную
работу в области уголовного права в 1868 году. Первые его труды были
посвящены историко-догматической разработке вопросов уголовного права
(«Мошенничество по русскому праву», СПб., 1871). В дальнейшем он пере-
шел к вопросам тюрьмоведения («Наша сибирская ссылка», 1879, «Ссылка
на Западе», 1881, и большой курс «Учение о наказании в связи с тюрьмо-
ведением», 1889). Кроме нескольких работ по общей части уголовного права
(о личном состоянии преступности, о соучастии, о влиянии времен года на
преступления), в которых он примкнул к социологической школе, Фойницкий
в 1890 году выпустил курс особенной части уголовного права, посвященный
преступлениям против личности и имущества, выдержавший пять изданий.
Наибольшее число работ Фойницкого посвящено процессуальным вопро-
сам: «Судебно-уголовные кодексы Германии», «Оправдательные решения при-
сяжных заседателей и меры к их сокращению», «Предварительное следствие
и его реформа», «О вознаграждении невинно к суду уголовному привлекае-
мых», «Защита в уголовном процессе как служение общественное» и, на-
конец, двухтомный «Курс уголовного судопроизводства», выдержавший че-
тыре издания.
Фойницкий прекрасно знал судебную практику, занимая ряд должно-
стей в министерстве юстиции, будучи с 1876 года товарищем обер-прокурора
уголовного кассационного департамента Сената, а с 1900 года — сенатором.
Он являлся постоянным участником международных конгрессов уголовного
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 817
«Представляя собой юридически определенный порядок произ-
водства уголовных дел в видах осуществления права наказания,
уголовное судопроизводство находится в теснейшей связи с уго-
ловным правом». «Правила уголовно-правовые и уголовно-про-
цессуальные составляют как бы одно целое, две стороны или две
части одного и того же понятия: часть материальную, имеющую
своим предметом определить содержание карательной власти, и
часть формальную, задача которой сводится к установлению
путей осуществления ее». Но, указав на эту тесную связь, Фой-
ницкий тут же подчеркивает известную самостоятельность уго-
ловного процесса: «Уголовный процесс строится не только в
соответствии с нормами уголовного права, но также соображаясь
с преследуемыми им задачами раскрытия истины и с природой
возникающих при этом отношений». Говоря о теории процесса,
Фойницкий считает необходимым ее элементом наряду с догма-
тическим, историческим и сравнительным изучением также и
критическое, иначе судебно-политическое изучение сущности про-
цессуальных институтов. И дальше, на протяжении всего Курса
Фойницкий подчеркивает как особенность уголовного процесса
личное начало, требует полного выяснения личной вины,
не допускает механического применения наказания, отстаивает
права обвиняемого как личности (презумпция невиновности),
видит в защите «служение общественное» ’.
Столь же определенно подчеркивает неразрывную связь
уголовного права и процесса проф. Случевский, видевший в по-
следнем «тот путь, через который применяется уголовное законо-
дательство страны»* 1 2. К этому же процессуальному направлению
можно причислить и А. Ф. Кони3.
права и пенитенциарии и членом комиссии Муравьева по пересмотру Судеб-
ных уставов. Здесь он постоянно выступал противником реформ, подрывав-
ших основы Судебных уставов.
1 И. Я- Фойницкий, Курс уголовного судопроизводства, СПб., 1902,
стр. 2, 3, 7.
2 В. К. Случевский, Учебник русского уголовного судопроизводства,
СПб., 1895, изд. 2-е, стр. 2—3.
3 А. Ф. Кони (1844—1927 гг.) начал практическую деятельность при
введении в действие Судебных уставов, занимал ряд должностей в прокура-
туре, затем был председателем Петербургского окружного суда. Здесь
в 1878 году под его председательством рассматривалось дело Веры Засулич,
закончившееся оправдательным вердиктом присяжных. После этого «опаль-
ный» Кони ряд лет работал в гражданском департаменте Петербургской Су-
дебной палаты, в 1885 году он был назначен обер-прокурором уголовного кас-
сационного департамента Сената, а позже — сенатором. С 1910 года —
член Государственного совета, с 1900 года — почетный академик. В 1918—1922
годах—профессор уголовного процесса Петроградского университета. Кони
издал ряд своих обвинительных речей, председательских резюмэ и обер-про-
курорских заключений, много статей по вопросам уголовного права и про-
цесса, блестящие характеристики судебных и общественных деятелей («Отцы
и дети судебной реформы»). В пяти томах очерков и воспоминаний («На жиз-
27 Зак. 298
818
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Кони постоянно'указывает две цели процесса — «право-
судного ограждения общества» и вместе «за-
щиты личности от несправедливого обвинения... Главное
и общее начало обновленного суда... состоит именно в постановке
живого человека на первом плане судебного разбира-
тельства». Кони особенно подчеркивает, что деятельность судьи,
прокурора, обвинителя и адвоката-защитника не может состоять
в бездушном, механическом применении норм закона. Их дея-
тельность должна быть подчинена высоким этическим началам '.
Возникшее в 70-х годах XIX в. в Италии и развившееся
в 80-х годах в ряде стран Западной Европы «антропологическое»
направление в науке уголовного права было подвергнуто в Рос-
сии резкой критике со стороны представителей «классической
школы».
Одним из первых откликнулся на выдвинутые антропологами
процессуальные предложения А. Ф. Кони.
В 1890 году при обсуждении в Петербургском юридическом
обществе вопроса о классическом и позитивном направлениях
в науке уголовного права А. Ф. Кони высказал ряд соображений,
направленных против предлагаемых антропологами процессуаль-
ных реформ.
Он указал прежде всего, что все серьезное и научное прове-
ренное в учении антропологической школы составляет не что
иное, как «многостороннее и весьма желательное развитие тех
начал вменяемости и тех оснований для суждения о мотивах и
условиях к содеянию преступления и об обстоятельствах, смяг-
чающих вину, которые никогда не были чужды и классической
школе уголовного права».
Далее Кони подчеркнул, что «ббльшее участие личности
подсудимого в качестве материала для суждения о его вине,
явилось при улучшении форм процесса. Эта личность все более
и более завоевывает себе почву и привлекает к себе взор судьи
и исследователя».
Переходя к разбору учения антропологов о «преступном
типе», Кони указал: «Наследственность, несомненно, существую-
щая, но в большинстве случаев лишь как почва для дурных влия-
ний среды и неблагоприятных обстоятельств, лишь как эвенту-
альный фактор преступления, рассматриваемая с предвзятой
односторонностью и с чрезвычайными обобщениями, привела
ненном пути») он наряду с очерками о многих выдающихся писателях, обще-
ственных и государственных деятелях оставил ряд этюдов о задачах и прие-
мах обвинения, о защите, об экспертизе и пр. После смерти Кони были из-
даны его «Воспоминания о деле В. Засулич».
1 А. Ф. Кони, Нравственные начала в уголовном процессе (Сборник
«Судебные речи» 1905, изд. 4-е, стр. 1—35); его же, Приемы и задачи об-
винения, П,, 1923, и другие работы.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 819
к мысли об атавизме, в силу которого современное общество, по
мнению антропологов-криминалистов, заключает в себе огром-
ное количество людей (до сорока процентов всех обвиняемых),
представляющих запоздалое одичание, свойственное их праро-
дителям первобытной эпохи. Эти человеко-звери, эти Калибаны
современного общества и суть главные представители преступ-
ного типа — с Мореллевскими ушами, Гутчинсоновскими зубами,
седлообразным нёбом, длинными руками, малою  головою, осо-
бою нервною возбудимостью, нечувствительностью к внешним
страданиям, татуировкою, оригинальным почерком, странным
способом выражений и так далее.
По мнению Ломброзо, Гарофало и других, незачем втор-
гаться в исследование внутреннего мира этих существ, — с ними
следует бороться как с вредными зверями, как с бактериями
в общественном организме. ...Ныне рекомендуется суд врачей-
специалистов, без гласности, без защиты, обжалования и права
помилования. Суд, рассматривая преступные деяния в сущности
как повод для определения опасности преступника вообще, будет
назначать ему срочное или пожизненное заключение, иши же
навсегда «устранять» его из жизни. Установив, таким образом,
произвольный, по совокупности далеко не точно исследованных
признаков, тип человека-зверя (в действительности и физически,
и нравственно отличающегося от дикаря, возвращение к кото-
рому в нем хотят видёть), итальянские антропологи-кримина-
листы подвели под него в отношении карательной деятельности
государства и всех прочих преступников — и, отправясь от за-
боты о слабом и больном человеке, пришли к результатам, прак-
тическое осуществление которых ужаснуло бы их самих!..
Юристы, которым дороги нравственные идеалы государ-
ства и человеческое достоинство, должны вооружиться против
выводов и даже против основных положений этого учения,
низводящих отправление правосудия к какой-то охоте на чело-
века с применением антропометрии. Нельзя, опираясь на воз-
можность наследственного вырождения некоторых, ставить всех
виновных в положение стихийной силы, которой совершенно
чужды и нравственные начала, и голос совести» >.
Энергичные возражения против предлагаемых антропологи-
ческой школой процессуальных реформ делал проф. А. К. Вуль-
фе р т. Он указывал, что «итальянские романтики» находят
свой идеал в «порядках давно похороненного чисто инквизицион-
ного процесса, от которого современность отделена глубокой
пропастью».
1 А. Ф. Кони, За последние годы, СПб., 1896, стр. 552—555.
Критические замечания против предложений антропологической школы
были также высказаны в статье В. Д. Спасовича «Новые направления в науке
уголовного права» («Вестник Европы» 1891, кн. 10, стр. 504 и сл.).
27* .
820
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
Это иллюстрировано им на основных положениях Гарофало:
«Этот исследователь психологического характера преступника,
представляющий заключение судья-докладчик, эти судьи, приме-
няющие неподвижное постановление закона науки, при устране-
нии совершенно лишнего, по мнению Гарофало, особого органа
обвинения, при крайнем стеснении защиты, — что это, как не
призраки из мрачного прошлого? Невольно вспоминается это
прошлое, где обвиняемый — объект, над которым производятся
всякие опыты для уличения его, рисуется делегированный от
судьи следователь, затем отживший тип своевластного судьи,
который при отсутствии устности и гласности, самостоятельного
обвинения и свободной защиты, непререкаемо распоряжается
судьбой подсудимого, горе которому, если он будет признан л и-
хим человеком, или delinquente nato (то есть прирожден-
ным преступником. — М. Ч.), по новому термину. Нужно ли напо-
минать великое начало отделения судебной власти от власти об-
винительной, которое так беспощадно нарушается предлагаемым
Порядком, нужно ли указывать, что сочетание в одном лице
судьи-следователя и эксперта — вопиющее нарушение самых эле-
ментарных процессуальных требований, что стеснение защиты
является столь же странным забвением этих требований!»
Из русских ученых, примкнувших к антропологическому на-
правлению, можно назвать проф. Д. А. Д р и л я, который, рас-
сматривая преступников как разновидность больных людей,
в отличие от итальянских антропологов, рекомендовал примене-
ние к ним более мягких мер 2.
Однако он примкнул к требованию ученых антропологиче-
ского направления о введении неопределенных приговоров3.
Немецкая теория процесса как юридиче-
ского отношения нашла в дореволюционной России ряд
сторонников в области гражданского (Гольмстен, Гордон и др.)
и уголовного процессов (Фельдштейн, Розин, Червонецкий и др.).
Эта теория, затушевывая все политические и социальные
моменты, изображала уголовный процесс, как некое абстракт-
ное юридическое отношение. Сторонники этой теории, расхо-
дясь в подробностях, выдвигали следующие положения: а) уго-
1	А. К. Вульферт, Антрополого-позитивная школа уголовного права
в Италии, вып. И, Ярославль, 1893, стр. 45—46. Автор приводит выразитель-
ную характеристику Гарофало, сделанную испанским процессуалистом
de Aramburu у Zuloaga: «Франциск I и Людовик XIV не могли иметь лучшего
канцлера, чем Гарофало, чтобы диктовать ему свои ордонансы. Наши инкви-
зиторы, не исключая Торквемады, пожалуй бы, нашли чрезмерной доктрину
почтенного товарища прокурора...».
2	Д. А. Д р и л ь, Малолетние преступники, М., 1884.
3	См. его доклад Брюссельскому конгрессу уголовной антропологии
1892 года, напечатанный в Archives d’anthropologie criminelle et des sciences
penales № 41, 1892, p. 538.
ГЛАВА IV, СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 821
ловный процесс есть юридическое отношение, имеющее целью
осуществление карательного права государства, или решение
правового спора; б) отношение это существует между судом как
носителем судебной власти и сторонами как носителями соот-
ветствующих интересов; в) отношение это является публично-
правовым во всех своих частях: г) оно является подвижным
развивающимся, движущимся по ступеням.
Русские процессуалисты часто подчеркивали огромное зна-
чение этой «прогрессивной» теории в деле разрушения остатков
старого розыскного процесса. Такое подчеркивание политико-
правного характера этой теории вполне понятно: русская бур-
жуазия по своему положению и по своей сущности недалеко
ушла от немецкой буржуазии, из процессуального арсенала ко-
торой и была заимствована эта теория, слабый налет либе-
рализма в ней казался весьма революционным средством «осво-
бождения личности». На самом же деле в наиболее полно
разработанных вариантах этой теории (Розина и Фельдштейна)1
окончательно затушевывалась классовая природа процесса, суда
и прокуратуры. Сторонники этой теории утверждали, что уго-
ловный процесс якобы не является принуждением со стороны
всемогущего государства и его классово-пристрастных чиновни-
ков; что он представляет собой юридическое отношение; что под-
судимый и его защитник равны по своим процессуальным пра-
вам с прокурором и судом именно как субъекты юридического
отношения.
Согласно взгляду проф. Розина, «Под процессом или судо-
производством, в его широкой теоретической обрисовке, разу-
меется взаимоотношение прав и обязанностей определенных
субъектов, именно сторон и суда, имеющее своей задачей разре-
шение правового спора»1 2.
Субъектами процессуального отношения являются стороны,
заявляющие суду свои правовые притязания, и суд, который
обязан вынести решение по этим притязаниям. Стороны являются
активным элементом процесса, поскольку предъявляемые ими
обвинение, иск, жалоба являются первоначальным толчком для
возникновения и движения процессуального отношения. Суд же
является пассивным элементом процесса. «Возникновение про-
цессуального отношения происходит помимо его инициативы, и
в осуществление сторонами их процессуальных функций суд не
1 См. проф. Н. Розин, К вопросу о новой теории уголовного процесса,
«Журнал Министерства Юстиции» 1916 г. Xs 2; его же, Уголовное судопро-
изводство, СПб., 1916; проф. Г. Фельдштейи, Лекции по уголовному судо-
производству, М., 1915; Червонецкий, Предмет и задачи уголовно-судеб-
ного права, Юрьев, 1910.
2 «Уголовное судопроизводство», стр. 18.
822
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
вмешивается, — на нем лежит только обязанность вынести ре-
шение по предмету правового спора сторон» ’.
Несколько отличается по своим деталям конструкция про-
цесса, предложенная Фельдштейном. «Нам представляется, —
говорит он, — более правильным конструировать процесс как
правоотношение между судом и единым субъектом сторон: суд —
один субъект, стороны — другой. В этом случае правоотношение
построено на признании того, что суд располагает правами и
обязанностями, которым противопоставляются права и обязан-
ности сторон» 1 2.
При этом автор считает главным субъектом, противостоя-
щим суду, потерпевшего, то есть лицо, которое в современном
процессе, по общему правилу, выступает не в качестве обвини-
теля, а только как гражданский истец.
Под объектом процессуального отношения Фельдштейн пони-/
мает «действия, которые каждый из процессуальных субъектов
имеет право требовать друг от друга» 3.
При всех отличиях двух вариантов этой теорий в юридиче-
ских тонкостях и расположении материалов в учебных курсах4
оба автора, вслед за немецкими теоретиками, признают обвине-
ние уголовным иском и уподобляют обвинителя — истцу, а обви-
няемого — ответчику.
«Уголовный иск в смысле обвинения перед судом, — говорит
Фельдштейн, — обнимает собой, главным образом, моменты воз-.
буждения преследования и обличения виновного». «Стороны
имеют, прежде всего, право отказа от уголовного иска» 5 6.
Теория процесса как юридического отношения подверглась
наиболее полному критическому разбору в русской процессуаль-
ной литературе. Хотя эта критика и не опирается на классовое
понимание суда и процесса, оставаясь в пределах чисто юриди-
ческих понятий, она все же убедительно показывает методоло-
гическую порочность рассматриваемой теории. С этой точки зре-
ния особенно интересна критика цивилиста проф. Нефедьева.
Подробно рассмотрев теорию самого Бюлова и ее варианты, дан-
1 «Уголовное судопроизводство», стр. 18.
2 «Лекции по уголовйому судопроизводству», стр. 199—200.
3 Т а м же, стр. 235.
4 Так, Розни относил к отделу курса об объекте процессуального право-
отношения вопросы об основных началах судебной деятельности: состязатель-
ность, стремление к материальной истине, непосредственность, устность, глас-
ность, судебный язык. Проф. Фельдштейи относил в этот раздел права суда
(на поддержание порядка, иа вызов сторон, иа допрос обвиняемого и свиде-
телей, иа оценку доказательств, на постановление решения) и права сторон
(иа отказ от уголовного иска, иа возражения против подсудности и иа отвод
судей, иа осведомленность, право требовать от суда выполнения форм н об-
рядов судопроизводства, право требовать пересмотра решения).
6 «Лекции по уголовному судопроизводству», стр. 236, 304.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 823
ные немецкими и русскими последователями, Нефедьев убеди-
тельно показывает, что «как явление фактическое, процесс есть
деятельность всех лиц, участвующих в нем... как деятельность
юридическая, направленная на достижение указанной законом
цели... это есть деятельность суда как органа власти. Объеди-
няющим началом здесь является облеченная властью воля суда
как органа власти, как представителя государства, в воле кото-
рого проявляется воля государства». И дальше: «В процессе мы
имеем дело не с правоотношением, а с деятельностью, в которой
применяется власть, а следовательно, с властеотно-
шен и е м» ’.
В науке уголовного процесса теория юридического отноше-
ния подверглась наиболее обстоятельной -критике со стороны
проф. Люблинского. Он отметил множественность возникающих
в процессе отношений, но в то же время подчеркнул, что дви-
жутся и развиваются не эти отношения, сам «процесс движется
и развивается посредством определенного рода действий, пред-
ставляющих собой реализацию прав и обязанностей различных
органов и лиц» 2.
Таким образом, процесс, говорит Люблинский, по своей юри-
дической сущности является цепью публично-правовых действий,
совершаемых в определенном порядке.
Теория процесса как системы гарантий лич-
ности была развита наиболее последовательно проф. Люблин-
ским и Михайловским. Оба эти ученые выступили в литературе
в эпоху первой русской революции и последовавшей за ней реак-
ции, выражая взгляды либерального крыла буржуазии. В ряде
своих работ они последовательно развили теорию процесса как
системы гарантий личности, выдвинутую еще в старой
французской литературе.
И. В. Михайловский указывал, что «задачей суда является
вовсе не борьба с преступностью и не поддержание интересов
власти. Единственной задачей суда (уголовного) должно быть
признано разрешение спора между государством, предъявляю-
щим обвинение и доказывающим существование в каждом дан-
ном случае своего карательного права, и личностью». И дальше:
«Ничего не может быть похвальнее стремления бороться
с преступностью... Но не вмешивайте суд в эту страстную,
1 Е. А. Н е ф е д ь е в, К учению о сущности гражданского процесса, Со-
участие в гражданском процессе, 1891, стр. 91, 152, 162; См. Е. Васьков-
скнй. Курс гражданского процесса, М., 1903.
1 Характерно само название полемической статьи П. Люблинского про-
тив Н. Розина и др. — «Процесс, как судебный порядок и как правоотноше-
ние» («Журнал Министерства Юстиции» 1917 г. № 1, стр. 248—249); см.
также его статью «Новая теория уголовного процесса» («Журнал Министер-
ства Юстиции» 1916 г, № 1).
824
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
напряженную борьбу. Он должен остаться бесстрастным, спокой-
ным, разумным и могущественным контролером борьбы, — уме-
ряющим ее крайности, не позволяющим ей выйти из законных
границ, представляющим гражданину надежное ручательство, что
он не будет принесен в жертву принципу: «Пусть лучще погибнет
один человек, чем все общество», ручательство, что перед его
субъективным правом должно с уважением остановиться все
государство»
Так писал автор в 1905 году, и может быть, именно под впе-
чатлением тогдашних карательных экспедиций царского прави-
тельства, подавлявших революционные выступления народа, тре-
бовал, чтобы только суду была предоставлена власть при-
нуждения.
Годом позже выступил и другой сторонник теории процесса
как системы гарантий личности П. И. Люблинский. Его
магистерская диссертация, посвященная мерам пресечения, назы-
валась: «Свобода личности в уголовном процессе». И в этой
работе, и в речи на диспуте автор проводит ту же мысль, чтобы
«только в руки суда было передано (в правовом государстве)
применение принудительных мер к личности гражданина»1 2.
И в позднейших своих дореволюционных работах проф.
Люблинский настойчиво проводил ту же мысль о роли суда как
посредника между государственной властью и гражданами (сто-
ронами).
«Взгляд на суд, как на посредника, сдерживающего произ-
вол исполнительной власти в отношении прав граждан, лежит
в основании всей теории правового государства... Так как в уго-
ловном процессе исполнительная власть представлена в виде
обвинения, то, естественно, что посредническая роль суда нахо-
дит свое применение и между сторонами» 3.
Проф. Люблинский утверждал, что «суд, под влиянием идей
индивидуализма, постепенно проникается задачами служения не
только государственным началам, но и правам личности. Он
становится на страже этих прав даже против самой государ-
ственной власти... Суд — это барьер, созданный в интересах лич-
1 И. Михайловский, Основные принципы организации уголовного
суда, Томск, 1905, стр. 89 и 94. Вполне последовательно автор пришел к вы-
воду об отсутствии всякой связи между уголовным правом и уголовным про-
цессом и конструировал «судебное право как самостоятельную науку», охва-
тывающую все виды процесса (см. его статью под этим названием в журнале
«Право» 1908 г. № 32).
2 «Этическое начало и свобода личности в уголовном процессе», «Право»
1907 г. № 50. Статья перепечатана в сборнике статей П. Люблинского «На
смену старого права», Петроград, 1915, стр. 25 и сл. См. также «Свобода
личности в уголовном процессе», СПб., 1906.
3 П. Люблинский, Процесс как судебный порядок и процесс, как
правоотношение, «Журнал Министерства Юстиции» 1917 г. № 1.
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОИ РОССИИ 825
ной свободы и безопасности... Суд — крепкая охрана права. Под
охраной ее каждый спокойно развивает свою личную, обществен-
ную и политическую деятельность» >.'
Представляемое проф. Люблинским и Михайловским эти-
ко-социальное направление в уголовном процессе исходило
из понятия о правах личной свободы как основного, определяю-
щего и построение суда и его процессуальную деятельность.
«Подлинным средством охраны прав личности явилась не
государственная опека, а судебная защита», — писал Люблин-
ский в статье «Суд и права личности» 2.
Идеал суда в правовом государстве, наибольшее прибли-
жение к которому Люблинский видел в английских судебных
учреждениях, обрисован следующими словами: «По существу
идея суда стоит обособленно от государства. Суд есть явление,
связанное только с правом. Он стоит вне государства, а порою
и над ним» 3.
Рассматривая все приведенные процессуальные теории, мы
не должны забывать, что в рекомендованных ими «либеральных»
формах проводилась уголовная политика царизма и применялись
нормы жестокого Уложения о наказаниях, детища крепостной
эпохи.
Уничтожающую оценку всех подобных теорий о роли суда
в «правовом государстве» дает указание Ленина о сущности
буржуазного суда, «который изображал собою защиту порядка,
а на самом деле был слепым, тонким орудием беспощадного по-
давления эксплуатируемых, отстаивающим интересы денежного
мешка» *.
157. Судебная политика Временного правительства
Деятельность Временного правительства в судебной области
началась с постановления 25 марта 1917 г. об образовании выс-
шего дисциплинарного суда для рассмотрения дел о проступках
чинов судебного ведомства.
Вводная часть этого постановления посвящена красноречи-
вому описанию «порчи суда» за последние десятилетия царской
власти: «...независимость судей стала пустым звуком, гласность
1 П. Люблинский, Суд и права личности, сборник «Судебная ре-
форма», т. II, стр. 2, 40.
! Там же, стр. 15.
3 Т а м же, стр. 1, 3.
Необходимо указать, что после Октябрьской революции проф. П. И. Люб-
линский преодолел свои старые либеральные воззрения, признал классовую
природу суда и процесса и плодотворно работал в области советского уго-
ловного права и уголовного процесса.
4 В. И. Ленин, Соч., т. 26. стр. 421.
826
РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ. ПРОЦЕССА В РОССИИ
исчезала из суда по первому желанию администрации, наиболее
важные дела — о государственных и должностных преступле-
ниях, о проступках в печати — были изъяты из ведения суда при-
сяжных заседателей. Исключительный военный суд стал обыч-
ным явлением. Вновь появилось в населении то недоверие к суду,
которое было язвой старой дореформенной Руси прошлого сто-
летия.
Достаточно указать, например, на ставший нередким при
производстве предварительного следствия допрос свидетелей
с пристрастием и угрозами; на начавшиеся появляться подлоги
в актах следствия; на — страшно сказать — пытки, которым
иногда подвергались заподозренные при дознаниях, заменявших
следствия или производившихся параллельно с ними; на то, что
суды, до сведения которых доходила весть об этих пытках, или
которые убеждались в подложности актов лежавшего на судей-
ском столе следственного производства, считали иногда возмож-
ным производить суд при наличности подобных доказательств,
а уголовный кассационный департамент Правительствующего
Сената, имея по некоторым делам сведения о совершенных на
предварительном следствии подлогах, считал в некоторых слу-
чаях возможным оставлять в силе постановленные при таких
условиях обвинительные приговоры и в то же время не находил
нужным возбуждать уголовное преследование против злодеев,
вносивших обман и преступление в храм правосудия».
Но само Временное правительство ограничилось в области
суда очень незначительными реформами, провозгласив упраздне-
ние суда с сословными представителями и земских начальников
и объявив о выборах мировых судей в тех местностях, где они
не были введены законом 1912 года.
Что касается судебных кадров, то была произведена только
замена на постах председателей и прокуроров судебных
палат и окружных судов наиболее реакционных бюрократов
старого режима главным образом адвокатами из кадетской
партии.
Не прошло и трех месяцев, как «демократическое» Времен-
ное правительство восстановило смертную казнь на фронте и
подготавливало, по требованию Корнилова, введение ее и в тылу.
Это правительство прибегало к обычной для старого строя поли-
цейской лжи и провокации, публикуя от имени прокурора Петро-
градской судебной палаты скандальное сообщение о привлечении
к суду ряда большевиков с Лениным во главе за измену и за
организацию вооруженного восстания '.
1 Сообщение под заглавием «Документы о Ленине и К0. Данные след-
ствия (От прокурора Петроградской Судебной палаты)» было напечатано
в № 14833 газеты «Новое время» от 4 августа (22 июля) 1917 г. (Ср. «Ответ»
В. И. Ленина, Соч., т. 25, стр. 188—198).
ГЛАВА IV. СУД И УГОЛ. ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ 827
Гнусность приемов работников «обновленного» судебного
ведомства была столь велика и очевидна, что фракция больше-
виков на «Демократическом совещании» выдвинула в своей
Декларации следующее требование: «В виде экстренной меры,
необходимой для оздоровления политической атмосферы и рас-
крытия язв судебного ведомства, мы требуем немедленного на-
значения авторитетной для демократии следственной комиссии
для всестороннего расследования событий 3—5 июля и для про-
верки действия всех судебных властей — агентов старого режима,
в руках которых сейчас сосредоточено следствие против проле-
тариата. Немедленное освобождение всех арестованных револю-
ционеров и назначение скорейшего гласного суда по всем нача-
тым делам»
Разумеется, контрреволюционное Временное правительство
меньше всего могло гарантировать беспристрастное рассмотре-
ние возбужденных против большевиков дел.
«Действует военная диктатура. О «суде» тут смешно и гово-
рить», — писал Ленин. — Дело не в «суде», а в эпизоде граждан-
ской войны» 2.
В Манифесте Российской социал-демократической рабочей
партии, выработанном Центральным Комитетом партии от
имени VI съезда, говорится о деятельности Временного прави-
тельства и вождей мещанства, эсеров и меньшевиков: «Красный
флаг свободы спущен. На его месте взвился черный флаг
смертной казни. Расстрелы солдат и рабочих, цензура, судебная
клевета, контрразведка, аресты, восстановление ненавистных цар-
ских статей против политических преступлений, грязная охранная
клевета — все прелести старого режима пущены в ход новым
правительством «спасения революции», — правительством, аре-
стующим революционеров и выпускающим царских министров и
провокаторов...»3.
Полная оценка суда Временного правительства была дана
в пункте 9 резолюции VI съезда РСДРП «О неявке т. Ленина
на суд».
«Считая, что устанавливающиеся теперь приемы полицей-
ско-охранных преследований и деятельности прокуратуры вос-
станавливают, как то признал и Ц. И. К. С. Р. и С. Д., нравы
щегловитовского режима; полагая, что при таких условиях нет
абсолютно никаких гарантий не только беспристрастного судо-
производства, но и элементарной безопасности привлекаемых
1	В. И. Ленин, Соч., т. XXI, стр. 489, «Документы н материалы».
2	В. И. Ленин, К вопросу об явке иа суд большевистских лидеров,
Соч., т. 25, стр. 155.
3	«КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов
ЦК», ч. I, издание седьмое, Госполитиздат, 1954, стр. 393.
828 РАЗДЕЛ V. ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛ, ПРОЦЕССА В РОССИИ
к суду, съезд Р. С.-Д. Р. П. выражает свой горячий протест про-
тив возмутительной прокурорско-шпионски-полицейской травли
вождей революционного пролетариата...»
25 октября 1917 г. победоносное восстание петроградского
пролетариата, руководимого ленинской партией большевиков,
свергло власть Временного правительства. Провозглашенная в
эту ночь Советская власть уничтожила до основания весь старый
помещичье-буржуазный государственный аппарат и одним из
первых же декретов упразднила старый суд и старый процесс.
1 В. И. Ленин, Соч., т. XXI, стр. 480, «Документы и материалы».
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА К ПЯТОМУ РАЗДЕЛУ
«Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи архео-
графическою экспедициею императорской Академии наук, т. I, СПб., 1841.
«Акты феодального землевладения и хозяйства XIV—XVI вв.» под ред.
Л. В. Черепнина, ч. 1, М., 1951.
Б а р а ц, Г. Критико-сравнительный анализ договоров Руси с Византией.
Киев, 1810.
Б а р ш е в, Я. Основания уголовного судопроизводства, СПб., 1841.
Блинов, И. Судебный строй и судебные порядки перед реформой
1864 года, (Сб. «Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914,
т. 1).
Бобрищев-Пушкии, А. Эмпирические законы деятельности рус-
ского суда и присяжных, М., 1896.
Богословский, М. Областная реформа Петра Великого, М., 1902.
Болтин, И. Правда Русская или законы великих киязей Ярослава
Владимировича и Владимира Всеволодовича Мономаха, СПб., 1792.
Бочкарев, В. Н. Дореформенный суд, (Сб. «Судебная реформа» под
ред. Полянского и Давыдова, т. 1, М., 1915).
Б раз оль, Б. Следственная часть (Сб. «Судебные Уставы 20 ноября
1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. II).
Буцковский, Н. Очерки судебных порядков по Судебным уставам,
1864, СПб., 1874.
Васьковский, Е. В. Адвокатура (Сб. «Судебные Уставы 20 ноября
1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. II).
Васьковский, Е. В. Организация адвокатуры, чч. 1 и 2, СПб., 1893.
Веретенников, В. И. История Тайной канцелярии петровского вре-
мени, Харьков, 1910.
Веретенников, В. И. Очерк истории генерал-прокуратуры в Рос-
сии, Харьков, 1915.
Владимиров, Л. Е. Advocatus miles.
Владимиров, Л. Е. Суд присяжных, Харьков, 1873.
Владимиров, Л. Е. Учение об уголовных доказательствах, СПб..
1910.
Владимирский-Буданов, М. Ф. Обзор истории русского права,
изд. 4, Киев, 1905.
Владимирский-Буданов, М. Ф. Хрестоматия по истории рус-
ского права, вып. 1, изд. 4, Киев, 1889.
В у л ь ф е р т, А. К. Реформа предварительного следствия, СПб., 1881.
Г а р к а в и, А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и рус-
сах, СПб., 1870.
Гессен, И. В. Адвокатура, общество и государство («История рус-
ской адвокатуры», т. I, М, 1914).
Гессен, И. В. Судебная реформа.
Готье, Б. В. Отделение судебной власти от административной (Сб.
«Судебная реформа» М., 1915. т. I).
830
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Грединге р, Ф. И. Прокурорский надзор за 50 лет (Сб. «Судебные
Уставы 20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. II).
Градовский, А. Д. Начала русского государственного права, т. II,
СПб., 1886.
Греков, Б. Д. Генезис феодализма в России («Вопросы истории»
1952 г. № 9, а также в приложении к 5 изданию «Киевской Руси», М., 1953).
Греков, Б. Д. Киевская Русь, нзд. 4, М., 1949.
Греков, Б. Д. Киевская Русь, изд. 5, М., 1953.
Грибовский, В. М. Высший суд н надзор в России в первую поло-
вину царствования Екатерины II, СПб., 1901.
Давыдов, Н. В. О предварительном следствии по Судебным уставам
(«Право», 1900).
Демченко, Г. В. Уголовный суд как особая ветвь юстиции («Жур-
нал Министерства Юстиции» 1899, кн. I).
Демченко, Г. В. Судебный прецедент, Варшава, 1903.
Джаншиев, Г. А. Ведение неправых дел («Сборник статей
Г. Ф. Джаншиева», М., 1914).
Д Ж а н ш и е в, Г. А. О защите на предварительном следствии, СПб., 1894.
Д ж а и ш и е в, Г. А. Эпоха великих реформ.
Дмитриев, Ф. История судебных инстанций и гражданского апелля-
ционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях, М.,
1859.
«Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—
XV вв.», М.—Л., 1950.
Дювернуа, Н. Л. Источники права и суд в древией России, М., 1869.
Елагин, Розыскное и состязательное начало («Журнал Министерства
Юстиции» 1903 г. № 3).
Ж и ж и л е н к о, А. А. Наказание, СПб., 1914.
Жиряев, А. Теория улик, Дерпт, 1855.
«Законы великого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя Иоанна
Васильевича с дополнительными указами», изданные К- Калайдовичем и
П. Строевым, М., 1819 или М., 1878.
«Записки Олеария», Архив Калачева, т. 3, 1859.
Зарудный, С. И. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» в срав-
нении с главой X Наказа Екатерины II и с современными русскими зако-
нами, СПб., 1879.
«История культуры древней Руси», т. II, М.-Л., 1951.
«История Правительствующего Сената за 200 лет (1711—1911 гг.)»,
т. I—IV, СПб., 1911.
Ключевский, В. О. Боярская дума Древней Руси, изд. 5, Петро-
град, 1919.
Ключевский, В. О. Курс русской истории, чч. 1—11, изд. 4, М-, 1911.
Квачевский, Об уголовном преследовании.
Кои и, А. Ф. Введение к «Систематическому комментарию Устава уго-
ловного судопроизводства» под ред. М. И. Гернета, М., 1915.
Кони, А. Ф. Воспоминания о деле Веры Засулич (Сб. «Избранные про-
изведения», М., 1956).
Кони, А. Ф. Сведущие люди и экспертиза (Сб. «На жизненном пути»,
т. 1, М„ 1913).
Кони, А. Ф. Нравственные начала, в уголовном процессе (Сб. «Избран-
ные пронзведеиия», М., 1956).
Кони, А. Ф. Приемы и задачи обвинения (Сб. «Избранные произведе-
ния», М., 1956).
К у н и ц ы и, А. Историческое изображение древнего судопроизводства
в России.
Курдиновский, В. Что такое свод нашего древнего права («Юри-
дический вестник» 1913 г. № 8).
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
831
Лазаренко, А. Н. Очерк основных начал судоустройства России и
главнейших западно-европейских государств за 50 лет (Сб. «Судебные Уста-
вы 20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. I, стр. 401—489).
Ланге, Н. Я. Древние русские смесные или вобчие суды, М., 1882.
Л а т к и и, В. Н. Учебник истории русского права периода империи
(XVIII и XIX столетия), СПб., 1909.
Люблинский, П. И. Речь государственного обвинителя на уголовном
суде, СПб., 1894.
Люблинский, П. И. Новая теория уголовного процесса, «Журнал
Министерства Юстиции» 1916 г. № 1.
Л е в е н с т и м, А. А. Процесс как судебный порядок и как правоотно-
шение, «Журнал Министерства Юстиции» 1917 г. № 1.
Люблинский, П. И. Свобода личности в уголовном процессе, СПб.,
1906.
Люблинский, П. И. Суд и права личности (Сб. «Судебная рефор-
ма», т. II, М., 1915).
Максимейко, Н. А. Опыт критического исследования Русской
Правды, вып. 1, Харьков, 1914.
«Министерство юстиции за 100 лет (1802—1902)», СПб., 1902.
Михайловский, И. В. Основные принципы организации уголовного
суда, Томск, 1905.
Михайловский, И. В. Судебное право как самостоятельная наука,
«Право» 1908 г. № 32.
Мокрииский, С. П. Выборный мировой суд (Сб. «Судебные Уставы
20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. II).
Мокрииский, С. П. Суд присяжных (там же, т. II).
Муравьев, Н. В. Из прошлой деятельности, тт. I и II, СПб., 1900.
Муравьев, Н. В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятель-
ности, М., 1889.
Набоков, В. Д. О введении состязательного начала при предании
суду, «Право» 1907 г. № 15.
Немировский, Э. Я. Отношение приговора к обвинению, Одесса.
1904.
Нольде, А. А. Отношения между судебной и административной вла-
стями и судьба основных начал Судебных Уставов в позднейшем законода-
тельстве (Сб. «Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914,
т. II).
Новомбергский, Н. Слово и дело государево, тт. I и II, Томск,
1909.
Обнинский, П. Н. Закон и быт, 1891.
Обнинский, П. Н. Сборник статей, М., 1914.
«Очерки истории СССР», тт. I—IV, М., 1953, 1954.
«Памятники русского права», т. I. «Памятники права Киевского госу-
дарства», М., 1952.
«Падение царского режима», тт. I—VII, Л., 1924—1927.
Петровский, С. А. О Сенате в царствование Петра Великого, М.,
1875.
П о э и ы ш е в, С. В. Правотворческая деятельность новых судов в сфере
уголовного права и процесса (Сб. «Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за
50 лет», СПб., 1914, т. 11).
Покровский, М. Н. Очерк истории русской культуры, ч. 1, М., 1917.
Покровский, М. Н. Русская история, тт. I—V, М., изд. «Мир».
«Полное Собрание Законов Российской империи» (ПСЗ).
«Полное собрание русских летописей», т. XXI.
Полянский, Н. Н. Законность в царских военных судах («Социали-
стическая законность» 1937 г. № 12).
Полянский, Н. Н. Эпопея военно-полевых судов, М., 1934.
832
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Посошков, И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения,
М„ 1951.
«Правда Русская», тт. I, и II, М., 1941 и 1947.
Пресняков, А. Е. Лекции по русской истории, т,- I, М., 1938.
Радищев, А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву, «Грамота
российскому народу», Сочинения, М., 1938, т. I.
Реинке, Н. М. Кассационная инстанция (Сб. «Судебные Уставы
20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. II).
Рожков, Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освеще-
нии, т. I, изд. 2, Петроград, 1922.
Розин, Н. Н. Уголовное судопроизводство, СПб., 1916.
Розин, Н. Н. К вопросу о новой теории уголовного процесса («Жур-
нал Министерства Юстиции» 1916 г. № 2).
Рыбаков, Б. А. Ремесло древней Руси, М., 1948.
Рязановский, Единство процесса (Сб. Трудов Иркутского Универ-
ситета, 1920).
«Свод законов Российской Империи», т. XV, ч. 2.
Сергеевич, В. И. Лекции и исследования по древней истории рус-
ского права», СПб., 1903.
Сергеевич, В. И. Русские юридические древности, т. I, СПб., 1890.
Слиозберг Л. О защите на предварительном следствии. («Вестник
права» 1902 г. № 6).
Случевский, В. К. О суде присяжных и его противниках («Журнал
Министерства Юстиции», 1896, кн. III).
Случевский, В. К. Учебник русского уголовного процесса, изд. 1,
СПб., 1898.
Спасович, В. Д. Об организации адвокатуры («Журнал Министер-
ства Юстиции», 1896 г. № 3).
Спасович, В. Д. О теории судебно-уголовных доказательств (соч.,
т. 3).
Стаматов, П. Отмена окончательных процессуальных определений в
порядке надзора («Журнал уголовного и гражданского права» 1893 г.
№ 6).
Стефановский, Д. О пределах исследования в уголовном суде,
1894.
«Судебники XV—XVI вв.», М.—Л., 1952.
«Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на
коих они основаны», ч. II, СПб., 1866.
«Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за 50 лет», тт. I—II, СПб., 1914.
Сыромятников, Б. И. Очерк суда древней и новой России (Сб.
«Судебная реформа», М., 1915).
Тагер, А. С. Царская Россия и дело Бейлиса, М., 1934.
Таубер, Л. Жалоба потерпевшего при преступлениях неофициальных,
Харьков, 1909.
Т е л ь б е р г, Г. Г. Очерки политического суда и политических престу-
плений в Московском государстве XVII в., М., 1912.
Тихомиров, М. О происхождении названия «Россия», («Вопросы
истории» 1953 г. № 11).
«Уложение, по которому суд и расправа во всяких делах в Российском
государстве производится, сочиненное и напечатанное при владении Его ве-
личества государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея России
самодержца в лето от сотворения мира 7156», издано вторым тиснением при
императорской Академии наук 1737 г.
«Устав Воинский с кратким изображением процессов или судебных
тяжб» 1716 г.
«Учреждение для управления губерний» 1775 г.
СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
833
Фельдштейн, Г. С. Лекции по уголовному судопроизводству, М.,
1915.
Филиппов, А. Н. О наказании по законодательству Петра Великого
в связи с реформою, М., 1891.
Фойницкий, И. Я. Защита в уголовном процессе как служение об-
щественное, СПб., 1885.
Фойницкий, И. Я. Курс уголовного судопроизводства, тт. I и II, че-
тыре издания: первое — СПб., 1884, последнее — СПб., 1915.
Фойницкий, И. Я. Оправдательные решения присяжных и мерыких
сокращению («Журнал уголовного и гражданского права» 1879 г. № 6).
Чебышев-Дмитриев, А. А. Русское уголовное судопроизводство,
ч. 2, 1875.
Червонецкий, Предмет и задачи науки уголовно-судебного права,
Юрьев, 1910.
Черепнин, Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв., ч. 2, М.,
1951.
Чубииский, М. П. Судебная реформа («История России в XIX веке».
Изд. Гранат, т. 3).
X в о й к о, В. В. Древиие обитатели среднего Приднепровья и их куль-
тура в доисторические времена, Киев, 1913.
Щ е г л о в и т о в, И. Г. Влияние иностранных законодательств на со-
ставление Судебных Уставов 20 ноября 1864 г. (Сб. «Судебные Уставы
20 ноября за 50 лет», СПб., 1914, т. I.
Ширков, В. Г. Очерк об основаниях нашего уголовного процесса по
сравнению с иностранными законодательствами (Сб. «Судебные Уставы
20 ноября 1864 г. за 50 лет», СПб., 1914, т. I).
Штамм, С. И. Судебник 1497 года, М., 1955.
Шумаков, С. Губные н земские грамоты Московского государства,
М., 1895.
Юшков, С. В. История государства и права СССР, ч. I, М., 1950.
Юшков, С. В. История государства и права СССР, ч. I, 1947.
Юшков, С. В. Общественно-политический строй и право Киевского
государства, ч. I, М., 1949.
Юшков, С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси,
М,—Л., 1939.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Предисловие.............................................. 5
Введение................................................  7
Литература к введению................................ 26
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В ДОГОСУДАРСТВЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
Глава первая
Разложение родового общества
1.	Основные черты родового строя...................... 31
2.	Начало классового расслоения родового общества ......... 35
Глава вторая
Способы разрешения конфликтов н зарождение суда и процесса
3.	Метод изучения вопроса............................. 37
4.	Способы разрешения конфликтов...................... 39
5.	„Сцена суда" на щите Ахилла........................ 57
6.	Мужские союзы и тайные общества как органы классового при-
нуждения ............................................. 63
Специальная литература к первому разделу ............ 72
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА
Глава первая
Суд и уголовный процесс древней Греции
7.	Общественный строй древней Греции.................. 77
8.	Гелиэя фесмофетов.................................. 83
9.	Суды об убийстве (ареопаг и эфеты)................. 84
10.	Уголовный суд и уголовный процесс эпохи расцвета афинской
демократии............................................. 88
И. Суд и уголовный процесс в Спарте.....................117
ОГЛАВЛЕНИЕ
835
Глава вторая
Суд и уголовный процесс древнего Рима
Стр.
12.	Уголовный суд и процесс в период разложения военной демо-
кратии и образования Римского государства. Общественный строй 122
13.	Уголовный суд Римской республики. Вступительные замечания . 129
14.	Правовое положение рабов в Риме..............................130
15.	Судебная компетенция республиканских магистратов ............137
16.	Суд постоянных комиссий......................................140
17.	Изменение суда и уголовного процесса в императорском Риме . . 151
18.	Рабовладельческий тип уголовного процесса....................156
Специальная литература ко второму разделу ................... 160
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Глава первая
Суд и уголовный процесс раннефеодального государства
18-а. Разложение римского рабовладельческого строя и новый обще-
ственный строй..................................................165
18-6. Развитие форм суда и уголовного процесса во Франкском
королевстве.....................................................168
Глава вторая
Суд и уголовный процесс феодальной Франции
19.	Дальнейшая феодализация Франкского государства...............175
20.	Суды феодальной Франции XI—XII вв. 1.........................180
21.	Обвинительный процесс XI—XII вв..............................186
22.	Зачатки розыскного процесса..................................197
23.	Отступления от порядка обвинительного процесса ..............203
24.	Вопрос о происхождении розыскного процесса в юридической
литературе.......................................................205
25.	Данные о применении розыскного начала в сеньориальных судах . 212
26.	О происхождении церковного розыскного процесса...............222
27.	Развитие и укрепление розыскного процесса в королевских судах . 226
28.	Порядок розыскного процесса по ордонансу 1498 и эдикту 1539 гг. 237
29.	Процессы „ведьм и колдунов'1...............................  244
30.	„Большой-уголовный ордонанс11 1670 года......................246
31.	Система доказательств французского розыскного Процесса......250
32.	Характеристика судебной системы Франции перед буржуазной
революцией.......................................................255
Глава третья
Суд и уголовный процесс феодальной Германии .
33.	Общественный и государственный строй феодальной Германии . . 259
34.	Феодальное право и суд Германии..............................261
35.	Фемические суды (Femgerichte)................................267
36.	Усиление классовой борьбы и постепенное проникновение розыск-
ных начал в	уголовный	процесс.................................270
37.	„Каролина11	............................................  276
38.	Процессы „ведьм	и	колдунов11................................285
39.	Дальнейшее развитие розыскного процесса в государствах Гер-
мании .......................................................... 288
836
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава четвертая
Суд и уголовный процесс феодальной Англии
Стр.
40.	Общественное устройство англо-саксонских королевств........293
41.	Отправление правосудия в англо-саксонских королевствах.....295
42.	Развитие феодализма в Англии после нормандского завоевания . . 300
43.	Суд и управление в XI—XII вв...............................302
44.	Разъездные королевские судьи...............................305
45.	Судебная реформа Генриха II и новый порядок уголовного про-
цесса ..........................................................307
46.	Сохранение порядка обвинительного процесса.................312
47.	Великая Хартия Вольностей (Magna Charta Libertatum)........314
48.	Возникновение парламента и его судебные функции............320
49.	Развитие судебной системы в XIII—XIV вв. Разъездные судьи
(судьи, ревизоры и ассизиые судьи)..............................321
50.	Развитие местных судебных и полицейских органов в XIII—XIV вв. 333
51.	Развитие процессуальных форм в суде с присяжными в Х111—XV вв. 341
52.	Антифеодальные движения и их подавление в конце XIV и
в XV вв........................................................352
53.	Возникновение судебной проверки ареста.................... 354
54.	Абсолютная монархия и кровавое законодательство............356
55.	Тайный совет и Звездная палата.............................360
56.	Суд присяжных при Тюдорах..................................361
57.	Чрезвычайные суды и административные взыскания.............363
58.	Феодальный тип уголовного процесса ........................365
Специальная литература к третьему разделу ................. 368
РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ
СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Глава первая
Английская буржуазная революция XVII в. и переустройство суда
и уголовного процесса
59.	Предреволюционная ситуация начала XVII в. Парламентская и
и судейская оппозиции...........................................373
60.	Начало революции. „Долгий" парламент и борьба его с королем
Карлом I......................................................  377
61.	Республика и протекторат. Суд и уголовный процесс..........386
62.	Реставрация Стюартов. Борьба парламента против „королевской
прерогативы'. Принятие Habeas Corpus Act....................... 389
63.	Революция 1689 года. Билль о правах. Дальнейшее конституцион-
ное развитие Англии и реформы в области суда и уголовного про-
цесса ..........................................................394
Глава вторая
Суд и уголовный процесс буржуазной Англии в XVIII—XIX вв.
64.	Общая характеристика суда и уголовного	процесса............399
65.	Система уголовных судов Англии до начала	XX	века...........402
66.	Правозаступники..........................................  408
67.	Органы публичного преследования............................410
68.	Основные принципы уголовного процесса......................413
69.	Предварительное следствие..................................419
ОГЛАВЛЕНИЕ	837
Стр.
70.	Предание суду................................................424
71.	Обвинительный акт............................................425
72.	Судебное разбирательство.....................................428
73.	Изменение обвинения в судебном	заседании.....................434
74.	Английская теория доказательств..............................435
75.	Закон 1898 года о доказательствах	и	положение обвиняемого ... 442
76.	Суммарное производство.......................................444
77.	Вопрос об обжаловании решений суда присяжных. Закон, 1907 года
об уголовной апелляция ......................................... 447
Глава третья
Французская революция XVIII в. и переустройство суда
и уголовного процесса
78.	Теоретические требования буржуазии в области суда............453
79.	Революция 1789—1793 гг. и процессуальное законодательство . . . 457
Глава четвертая
Суд и уголовный процесс буржуазной Франции XIX века
80.	Общая характеристика наполеоновского процессуального зако-
нодательства ................................................    473
81.	Система уголовных судов. Несменяемость	судей.................476
82.	Организация прокуратуры н адвокатуры.........................478
83.	Уголовный процесс. Общая характеристика......................479
84.	Уголовное преследование......................................479
85.	Предварительное следствие....................................482
86.	Защита на предварительном следствии..........................485
87.	Предание суду................................................487
88.	Судебное разбирательство.....................................489
89.	Гражданский иск в уголовном процессе.........................493
90.	Постановление вердикта присяжными и приговор суда............493
91.	Суммарное (ускоренное) производство..........................495
92.	Система доказательств . .....................................498
93.	Обжалование и пересмотр приговоров...........................506
94.	Возобновление дел (la revision)..........................'.	. 509
95.	Парижская Коммуна и ее судебная деятельность................51.1
Глава пятая
Суд и уголовный процесс Соединенных Штатов Америки
в XVIII и XIX вв.
96.	Краткий очерк политической истории Соединенных Штатов Америки 515
97.	Федеральная судебная система и судебная система отдельных
штатов ........................................................  522
98.	Основные положения уголовного процесса.......................525
99.	Организация государственного обвинения.......................527
100.	Организация уголовной защиты................................529
101.	Основные черты предварительного производства................530
102.	Предание суду...............................................532
103.	Судебное разбирательство....................................536
104.	Пересмотр приговоров........................................541
105.	„Черные кодексы" и „Моллн Магвайрс".........................542
106.	Изменение положения обвиняемого в процессе..................548
838
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Глава шестая
Суд и уголовный процесс буржуазной Германии XIX века
107.	Характеристика немецкой буржуазии..........................553
108.	Судебная система Германии................................  556
109.	Основные черты уголовного процесса Германии по кодексу 1877 года
(Strafrozessordnung 1877. 1 Februar).........................  .	561
ПО. Обжалование приговоров и определений суда...................567
111.	Ускоренное производство................................... 570
Глава седьмая
Буржуазные уголовно-процессуальные теории
н буржуазный тип уголовного процесса
112.	Процессуальная теория в Англии.............................573
112-а. Процессуальная теория во Франции .......................580
112-6. Процессуальная теория в Германии.........................587
112-в. Новые направления в буржуазной уголовно-процессуальной теории 593
113.	Буржуазный тип уголовного процесса.......................  610
Специальная литература к четвертому разделу ................ 615
РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ
ИСТОРИЯ СУДА И УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА В РОССИИ
Глава первая
Суд н уголовный процесс Киевской Руси
114.	Возникновение Киевской Руси и ее общественно-политический строй 621
115.	Ранний „русский закон* о суде н наказаниях за преступления . . . 624
116.	Феодальный строй Киевской Руси XI в. и „Русская правда* как
княжеский „судебник*............................................628
117.	Зарождение и укрепление вотчинного суда....................632
118.	Порядок процесса в эпоху „Русской Правды*..................633
Глава вторая
Суд н уголовный процесс русского феодального
государства до XVIII века
119.	Изменения форм суда и уголовного процесса в XIII—XV вв. . . . 647
120.	Феодальная война и дальнейшее укрепление суда великого князя
московского ....................................................654
121.	Судебник 1497,года.........................................656
122.	Суд русского государства XVI века .........................661
123.	Суд русского государства XVII в. Соборное Уложение 1649 года 669
124.	Виды процесса и порядок судопроизводства...................676
125.	Судопроизводство по „государевым делам*....................682
Глава третья
Суд н уголовный процесс при Петре 1н его преемниках
126.	Общая характеристика уголовно-судебного законодательства Петра I 688
127.	Сенат при Петре 1..........................................690
128.	Органы административного н судебного надзора при Сенате и дру-
гих правительственных учреждениях.........................  696
ОГЛАВЛЕНИЕ	839
Стр
129.	Судебная реформа 1719 года...................................701
130.	Магистраты...................................................704
131.	Военные суды.................................................705
132.	Духовные суды .............................................. 706
133.	Политический суд и полиция...................................707
134.	Уголовный процесс при Петре	1...............................708
135.	Суд и уголовный процесс со второй четверти XVIII до начала
XIX вв............................................................715
136.	Общая характеристика царствования Екатерины 11...............717
137.	„Наказ" 1767 года, данный комиссии по выработке нового „Уложе-
ния", и судебная практика ....................................... 719
138.	Административно-судебная реформа 1775 года ..................722
139.	„Екатерининский либерализм" и первый русский революционер
А. Н. Радищев.................................................... 728
140.	Законодательство в период разложения феодальных отношений.
Свод законов 1832 года и Уложение о наказаниях 1845 года . . . 731
141.	Суд и уголовный процесс по Своду законов.....................734
142.	Сенат в первой половине XIX в................................744
143.	Помещичий суд в XV111 и XIX вв...............................746
Глава четвертая
Суд и уголовный процесс помещичье-буржуазной России
144.	Судебная реформа 1864 года.................................749
145.	Система уголовных судов по Учреждению судебных установле-
ний ........................................................... 752
146.	Вопрос о полноте судебной власти. Судебное упрн&леиие по Судеб-
ным уставам 1864 года........................-у. ;...............761
147.	Реорганизация прокуратуры...............”..................769
148.	Организация адвокатуры.....................................772
149.	Уголовный процесс в мировых судах..........................776
150.	'Уголовный процесс в общих судебных установлениях..........780
151.	Реакция в области суда и процесса..........................794
152.	Дальнейшее ограничение компетенции суда присяжных. Комиссия
Н. В. Муравьева (1894—1900 гг.)..................................799
153.	Столыпинский режим и „щегловитовщииа" в судебной политике . . 803
154.	Реформа местного суда 1912 года............................809
155.	Военно-уголовный процесс в правовой системе царской России . . 811
156.	Развитие науки уголовно-процессуального права в России.....813
157.	Судебная политика временного правительства.................825
' Специальная литература к пятому разделу ...................829
Чельцов-Бебутов М.А.
4-38 Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории
суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодаль-
ных и буржуазных государствах. —
СПб.: Равена, Альфа, 1995.—846с.
Книга выдающегося российского ученого-юриста является подлинной
энциклопедией мировой истории уголовного судопроизводства.
Ч 1203100000—03—без объявления
67.99(2)8
Михаил Александрович ЧЕЛЬЦОВ-БЕБУГОВ
КУРС
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
ПРАВА
Заведующий редакцией И. В. Смирнова
Технический редактор А. И. Сергеева
ЛР № 060087 от 25.07.91 г. Сдано в набор 4.08.^5.
Подписано к печати 4.09.95. Формат 60х901/1б. Бумага газетная.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 53. Уч.-изд. л. 67,2. Тираж 10 000 экз.
Заказ № 298
Научно-издательский центр «АЛЬФА»
Коммерческо-издательская фирма «РАВЕНА»
193144, г. Санкт-Петербург, а/я 18
Греческий пр., д. 21
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ордена Трудового Красного Знамени
ГП «Техническая книга» Комитета Российской Федерации по печати.
198052, Санкт-Петербург, Измайловский пр., 29
Уважаемые читатели,
Санкт-Петербургские издательства “Альфа” и
“Равена” извещают о выпуске в 1995 году сле-
дующей юридической литературы:
И.Я. Фойницкий, сенатор, заслуженный ординарный профессор
императорского С.-Петербургского университета.
КУРС УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА. В 2-х томах.
При жизни автора книга выдержала четыре издания — в 1884,
1897, 1899, 1910 гг. Позднее не переиздавалась и давно уже стала биб-
лиографической редкостью. По сей день она остается непревзойденным
классическим образцом систематического изложения теории и практики
уголовного судопроизводства. Не ограничиваясь рамками российского
законодательства, автор подверг сравнительному анализу уголовно-про-
цессуальное право, в буквальном смысле слова, всех времен и народов.
Как современники, так и следующие поколения русских юристов
высоко оценивали этот труд профессора Фойницкого. “По своей полно-
те,— писал известный российский правовед П.И. Люблинский, — он
является настоящей энциклопедией русского криминалиста, по благо-
родству принципов — высокой школой уважения к государственности и
к правам личности, по своей литературной разработке — образчиком
тонкого юридического мышления”.
Содержание книги актуально и сегодня — в период коренных ре-
форм российского судопроизводства. Одухотворенный одной идеей —
сделать русский суд более могущественным в укреплении начал соци-
альной справедливости и ограждении невиновности, труд этот одинаково
полезен и для законодателей, и для ученых, и для юристов-практиков.
Он незаменим для тех, кто намерен всерьез изучать теорию уголовного
судопроизводства.
В первом томе Курса раскрываются основные процессуальные
понятия, содержится очерк мировой истории уголовного процесса и тео-
рия судопроизводства. Второй том посвящен формам построения обви-
нения, защиты, вопросам гражданского иска в уголовном процессе, тео-
рии доказательств и отдельными стадиям судопроизводства.
Текст книги приведен в соответствие с современными нормами
русского литературного языка, снабжен необходимыми комментариями и
вступительной статьей.
1000 стр. Тв. переплет., бумвинил, фольга. Тираж 10000 экз.