ФАШИЗМ
Часть II
ИТОГИ ФАШИСТСКОГО ПРАВЛЕНИЯ
В    ИТАЛИИ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

Герм.-Сандомирский
ФАШИЗМ
Часть II
ИТОГИ ФАШИСТСКОГО ПРАВЛЕНИЯ
В ИТАЛИИ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА	ПЕТРОГРАД

Гиз. № 5377.	Главлит.	№	13166.	Москва.	Напеч.	8.000	экз.
„Мосполиграф“, 1-я Образц. тип., Пяти. 71.

Вместо предисловия.
(Ответ критике.)
Первая часть книги «Фашизм», сверх ожидания, привлекла К
себе благосклонное внимание критики, давшей о ней, по большей
части, положительные отзывы. К сожалению, с благожелательным
отношением (может быть, и не заслуженным в такой степени) не
всегда совпадало достаточно внимательное чтение книги, что,
впрочем, вполне понятно при теперешней перегруженности наших
библиографов.
В частности, мне не хотелось бы оставить без ответа неко¬
торых замечаний тов. Н. Л. Мещерякова, разбросанных в его ре¬
цензии («Печ. и Рев.», 1923, кн. III). Я не останавливаюсь на
его замечаниях о литературной стороне изложения: во-первых, это
дело личного вкуса, во-вторых, в этом вопросе не приходится рас¬
считывать на мою об’ективность. Но ряд других замечаний т. Ме¬
щерякова я считаю либо плодом невнимательного чтения книги,
либо сплошным недоразумением.
Во-первых, тов. Мещеряков уверяет читателей в том, будто
автор «пытается вывести возникновение фашизма из войны». Дол¬
жен заявить, что в моей книге следов таких попыток найти
нельзя. Напротив, в главе «Международный фашизм» можно
найти следующие строки: «Пользуясь наиболее удачным опреде¬
лением Л. Фабри (хотя и неуклюжим в русском переводе), ме¬
ждународный фашизм представляет собою попытку имущих клас¬
сов разных стран организовать «превентивную контр-революцию»
или что одно и то же: предупредить социальную революцию»
(стр. 143). Эпиграфы, выбранные мною для книги: «Фашизм —
синоним анти - коллективизма и анти - диктатуры пролетариата»,
«фашизм — милиция класса», цитируемые самим тов. Мещеряко-
1*

вым, говорят о том же. Наконец, на стр. 144 и 145 я определенно
отношу зарождение европейского фашизма к 1906—1907 г.г.
и называю его колыбелью Францию. Я утверждаю в моей
книге, что зарождение фашизма можно найти в литера¬
туре Франции той эпохи: «Уже в то время эти рома¬
ны были знамением времени. Они предвосхищали идеи
Муссолини, и были первой ласточкой фашистской весны.
Военно-патриотический угар и жажда реван¬
ша отвлекли на время благородныеумы от вну¬
треннего врага, но сейчас же после войны
эти семена дали обильные всходы». Из подчерк¬
нутых строк читатель легко убедится, что в моей книге сказано
обратное тому, что мне приписывает тов. Мещеряков, а имен¬
но, — что европейский фашизм зародился до войны, что война на-
время задержала его, и что с окончанием ее он развился значи¬
тельно сильнее.
Во-вторых, совершенно непонятно, как мог тов. Мещеряков
приписать мне мысль о том. что фашизм мог зародиться только
в странах-победительницах. При этом он добавляет: «А, между
тем, фашизм уже существует в Германии и Венгрии». Я не только
не смею спорить против этого, но... сам говорю об этом в своей
книге, устанавливая, между прочим, полную солидарность между
«Союзом Возрождения Венгрии» и Муссолини. О германском фа¬
шизме я утверждал и продолжаю утверждать лишь, что и между¬
народное и внутреннее положение Германии значительно раз¬
нится от политических условий, в которых живет Италия. (Ду¬
маю, что этого различия не станет отрицать и тов. Мещеряков.)
Я говорю лишь о различии форм, в которых проявляется фашизм
в отдельных странах. Что же касается общности целей
фашизма и в странах Антанты, и в побежденных, то, опять-
таки, об этом у меня сказано весьма недвусмысленно: «Раз¬
умеется, конечные цели не отличаются ни у «Оргеша», ни у дру¬
гих реакционных банд от целей Муссолини и Гранди» (стр. 147).
Таким образом, тов. Мещеряков не только ломится двукратно
в совершенно открытые двери, но, по какому-то явному недора¬
зумению, пропустил все те места в моей книге, которые могли бы
избавить его от непроизводительной траты времени.
Я совершенно отвожу от себя и следующий упрек тов. Ме¬
щерякова: «автор ни слова не говорит об отношении различ¬
ных белогвардейских партий к фашизму». Хотя, кое-что об этом

у меня сказано и самом начале книги (на 2 — 3 стр.), но с ка¬
кой стати я стал бы заниматься этим исследованием? Тов. Ме¬
щеряков не хуже меня знает, что никакой самостоятельной
идеологии у нашей контр-революционной эмиграции нет. От¬
дельные течения ее тесно примыкают к соответствующим те¬
чениям европейской политической мысли и питаются их иде¬
ологией. Ясно, что у Милюкова разногласия с Муссолини (если
таковые, на самом деле, имеются!) ничем не отличаются от
разногласий, разделяющих фашистов и либералов в Ита¬
лии; что Абрамович и Кускова для борьбы с фашиз¬
мом предложат те же толстовско - реформистские методы —
«непротивления», которые рекомендуются Модильяни в его недав¬
ней статье, одинаково приведшей в восхищение редакции
«Vorvärls» и «Дней». И Кускова, и Абрамович, и Зензинов
будут, вместе с Модильяни, утверждать, что своей неумеренной
тактикой революционные элементы итальянского пролетариата и
вызвали нарождение фашизма. Тов. Мещеряков, внимательно сле¬
дящий за европейской политической жизнью, думаю, согласится
со мной в том, что одним из наиболее характерных фактов
переживаемого времени является наблюдаемое повсеместно сбли¬
жение демократии, силой вещей отброшенной в стан контр - ре¬
волюции, с фашизмом. Разбираться в том, какое из белогвардей¬
ских течений слилось с ним целиком, какое сливается лишь в
контурах своих,— для этой ажурной работы, каюсь, у меня нет
ни времени, ни охоты! Вот, когда случился, действительно, вы¬
дающийся факт в этой области, к сожалению, не отмеченный на¬
шей повседневной печатью, я счел необходимым опубликовать
его во 2-й части книги,— а, именно, тот факт, что народолюби¬
вые и патриотически настроенные «Дни» обрушились на Муссо¬
лини за то, что он решил возобновить сношения с Россией! Стран¬
ный патриотизм, странная борьба с фашизмом...
Только в одном природном грехе своем, правильно указан¬
ном тов. Мещеряковым, я не только сознаюсь, но и не собираюсь
каяться. Это — тот грех, который определяется им, как «анархи¬
ческие очки»... Но я думаю, что дело не в очках, которые ка¬
ждый из нас носит. Важно только, чтобы эти очки не заслоняли
от нас живой действительности. Ведь вот мои «анархические
очки» нисколько не помешали мне учесть всей важности и цен¬
ности работы коммунистической партии в Италии, несмотря на
то, что не все мои товарищи в этом согласны со мной. Мне не

нужно было долго быть в Италии и долго изучать фашизм, что¬
бы понять, что революционным элементам итальянского проле¬
тариата (в первую голову, анархистам и коммунистам) нужно,
отбросив в сторону свои разногласия, ударить общими силами на
врага. Людей, носящих очки, я привык жалеть только в таких
случаях, когда эти очки обладают свойством сужать расстилаю¬
щиеся перед ними горизонты и не позволяют им видеть ничего
дальше своей околицы. Грешным делом, я позволяю себе думать,
что революционное пролетарское движение ни в одной стране
мира не выиграло от того, что анархисты и коммунисты  даже
перед лицом общего врага — отказываются об’единить свои уси¬
лия. Еще в большей степени верным кажется это мне в отноше¬
нии Италии. Теперь, после того, как пришел к власти Муссолини —
«Всех давишь» — и разгромил рабочую прессу всех направлений,
можно найти в «Avanti» статью, оплакивающую разгром анар¬
хистской «Umanila Nuova» в Риме или коммунистической «Lavora¬
tore» в Триесте; знаю случаи помощи, оказанной Коминтерном,
сидящим в итальянской тюрьме товарищам-анархистам, боров¬
шимся с фашизмом; думаю, что, скрываясь в октябрьские дни
из Милана, анархисты и коммунисты сообща переходили неле¬
гально через границу, и глубоко уверен в том, что борьба с
фашизмом в Италии много выиграла бы, если бы это сближение
произошло не после «похода на Рим», а до него...
Герм. Сандомирский.
Москва, 15 июля 1923 г.

I.
Первые шаги Муссолини-премьера.
Муссолини (портрет последнего времени).
События, вошедшие в историю Италии иод именем фашистской
революции, охватывают собою 4 дня,— время, которого оказалось
вполне достаточно для того, чтобы разыграть при открытом со¬
действии Виктора-Эммануила III весь этот «водевиль с переоде-

ванием», это—дни 26—30 октября 1922 г. Вернее было бы сказать,
что в эти четыре дня был разыгран заключительный акт этого
фарса, ибо первые разыгрались еще в правление предыдущих
премьеров, Бономи и Факта, сде¬
лавших все от них зависевшее
для того, чтобы обеспечить лег¬
кий успех Муссолини.
История должным образом оце¬
нит роль этих господ, — равно,
как и «колебания» короля, коиа
ему было предложено подписать
декрет о введении осадного по¬
ложения. В общем, в тот истори¬
ческий момент, когда предста¬
вился благоприятный случай ут¬
вердить в стране диктатуру бур¬
жуазии над трудящимися масса¬
ми Италии, Виктор-Эммануил III
оказался достойным сыном сво¬
его отца Умберта, накормившего
голодных миланских рабочих
свинцовыми пулями во время вос¬
стания 1896 г., за что они честно
расплатились с ним руками рабо¬
чего Гаэтано Бреши, — и протя¬
нул руку помощи Муссолини.
Захватывая государственную
власть в свои руки, Муссолини
вряд ли скрывал от себя труд¬
ность стоявших перед ним мно¬
гочисленных задач.
Случилось так, что хроноло¬
гически первым вопросом, кото¬
рый ему пришлось уладить, ока¬
зался вопрос о взаимоотноше¬
ниях между фашистами и коро¬
ной.
Как известно, Муссолини явил¬
ся к королю в форме фашистской
милиции, т.-е. в	черной рубаш¬
ке, на которой	имелись знаки
отличия. Новый	премьер сказал
Муссолини в форме фашистской королю.
милиции.	«Прошу	извинения	у	вашего
величества за то, что явился в
черной рубашке, но я едва только успел возвратиться с битвы,
к счастью,	обошедшейся	без	пролития крови,—в	которой я вы¬
нужден	был	принять	участие.	Я возвращаю	вашему ве¬

- о —
л и ч е с т в у И т алию времен Витторио В е и е т о,
вновь возвеличенную победой, и остаюсь вер¬
нейшим слугой вашего величества».
Это заявление насквозь пропитано лицемерием лукавого царе¬
дворца, который, сначала дав понять свою силу, не прочь в конце
своей речи и польстить «обожаемому монарху». Он, Муссолини,
возвращает королю Италию Витторио Венето, Италию эпохи слав¬
ной победы, о которой столько лет неустанно трубят на всех пере¬
крестках фашисты, а до них их предшественники: патриоты, на¬
ционалисты, «комбаттенти» и «ардити» (участники войны, удар¬
ники). Не слышен ли в этих словах открытый и дерзкий намек
на то, что сам король, вследствие своей слабохарактерности, в
результате которой расшатался государственный механизм Ита¬
лии, не сумел удержать в руках плоды славных итальянских побед?
Нужно было, чтобы на авансцену политической жизни Италии
выступил Муссолини,—этот типичный итальянский «земгусар», во
время войны занимавшийся преподаванием в военно-химической
школе, контуженный осколками бомбы во время учебных занятий
и посему причисленный своими поклонниками к лику бессмертных
героев, — и «вернул» королю Италию. Но тот, кто может своими
руками вернуть Виктору-Эммануилу Италию, может и ото¬
брать ее. Этот естественный вывод напрашивается сам собой.
Такова истинная формула взаимоотношений, создавшихся отныне
между фашистами и итальянской короной. Виктор-Эммануил III
самым циничным образом взял сторону фашистов в сражении, об’-
явленном ими трудящимся массам Италии в дни 26 — 30 окт.
1922 г. За это они решили его терпеть до поры до времени,—и
даже окружить эту жалкую марионетку ореолом представителя
победоносной Италии. Король понимал сбое истинное положение
еще до фашистской «революции». Если бы он вздумал сопроти¬
вляться им, он был бы сметен ими, как жалкий мусор, ибо за него
не заступилась бы ни одна, даже архи-буржуазная партия,—до та¬
кой степени король никому не нужен в Италии. Но, поскольку он
согласился играть роль куклы в руках предприимчивого Муссоли¬
ни, последний решил бросить на чашу весов и эти жалкие побря¬
кушки давно дискредитированной в Европе королевской власти *).
*) Римский корреспондент „Daily Express“ сообщал в свое время о лю¬
бопытных деталях той „драматической“ эпопеи, во время которой король, с
одной стороны, отказался принять отставку Факта, а, с другой—не менее
решительно отказался подписать декрет о введении осадного положения.
Вдохновителем последнего решения явился старый друг и советник Виктора-
Эммануила III генера»! Диац. Он внушил королю мысль о необходимости
„перешагнуть через конституцию“ ради спасения Италии и короны. Рас¬
сказывают, что король провел четверть часа в глубоком раздумье над зако¬
нопроектом об осадном положении и готов был уже подписать его. В это
время в рабочем кабинете короля находились Факта и генерал Диац. Послед¬
ний отозвал короля в сторону и прошептал ему на-ухо: „Понимаете ли вы

— 10 —
Не беда, что «на заре своей юности» фашистские лидеры провоз¬
глашали себя республиканцами и, бия себя в груди, клялись всеми
добродетелями древнего республиканского Рима. Ведь недаром в
предисловии, написанном им 6 дек. 1921 г. к «Программе и ста¬
тутам Национальной партии фашистов», Муссолини говорит:
«Вряд ли представляется необходимым заявить, что фашист¬
ская программа не есть догматическая теория, не допускающая
никаких дискуссий по поводу ее пунктов. Наша программа нахо¬
дится в постоянной переработке и переделке. Она подвергается
непрерывному пересмотру. Единственный способ сделать ее жиз¬
ненной, а не мертвой материей, заключается именно в этом».
События фашистской «революции» показали, что из всех фа¬
шистских добродетелей первоначальные республиканские тради¬
ции вождей оказались наименее устойчивыми. Вместе с общим по¬
правением фашистской партии, постепенно отдававшим ее в руки
самой черной реакции, партия из республиканской превратилась в
явно - монархическую. Это очень огорчило республиканскую пар¬
тию, значительное крыло которой представляло собой раньше фа¬
шистских «попутчиков», но общее значение этой партии в Италии
настолько незначительно, что разрыв ее с фашистами выразился
лишь в нескольких сердитых возгласах, брошенных деп. Кон ги, их
лидером, во время первой речи Муссолини в парламенте. Разу¬
меется, преданность фашистского лидера королю следует признать
весьма платонической. По крайней мере, трудно процитировать
хоть один случай из правительственной практики Муссолини, ко¬
гда он прибег бы к авторитету короля для управления страной,
если не считать выполнения какого - либо чисто - формального
ритуала.
По окончании часовой беседы Муссолини и Виктора-Эммануила,
«восторженно настроенная» толпа,—как повествовала об этом фа¬
шистская пресса,—потребовала, чтобы король и Муссолини одно¬
временно появились на балконе. Зрелище короля и рядом стоящего
с ним бывшего левого социалиста, разумеется, оказалось весьма
символическим и поучительным для целых поколений пролетариата,
но больше всего оно было именно символическим, ибо с тех пор,
как Муссолини покинул Квиринал, «под шумные приветствия во¬
сторженной толпы», он правит страной единолично и безраздельно.
ваше величество, что этот документ явится смертным приювором монархии
в Италии, ибо он целиком противоречит настроению нации?“. Эти слова
убедили короля...

и.
Образование кабинета.
Первой мыслью Муссолини по выходе из дворца было не столько
самое образование кабинета, сколько попытка составить его из
представителей различных политических партий, отнюдь не прида¬
вая ему однородной фашистской окраски. На первых порах это
и удалось Муссолини,—правда, до известной степени. Вопрос о со¬
трудничестве с социалистами, в «войне» против которых Муссо¬
лини только-что одержал столь блестящую победу, был, конечно,
исключен обеими сторонами; что касается социал-реформистов
типа Даррагоны, делавшего попытки забежать к новому диктатору
с заднего крыльца, они внушали Муссолини столько презрения, что
он сразу же отказался от всяких заигрываний с ними. Он прекрасно
понял то, чего не могут понять до сих пор Даррагона и его дру¬
зья: «социалист», вступающий в то или иное соглашение с фа¬
шистами, не может пользоваться в глазах массы большими авто¬
ритетом или меньшим презрением, чем последние.
Состав первого кабинета Муссолини, благополучно просуще¬
ствовавшего до недавнего разрыва с народно-католической партией
(«пополари»), представляется в следующем виде:
Премьер и министр внутренних дел—Муссолини;
Временно исп. должность министра иностранных дел—М у с-
с о л и н и;
Военный министр—генерал Диац (сенатор);
Морской министр—адмирал Таон-д и - Ревель (сенатор);
Министр колоний—депутат Федерцони;
Министр юстиции—депутат О вил и о;
Министр финансов—депутат д е-С тефанн;
Министр казначейства—депутат Тангорра1);
Министр народного просвещения — проф. Джентилле;
Министр обществ, работ—депутат Карнаца;
Министр земледелия—депутат де- К ап и та ни;
Министр промышленности—депутат Росси (сенатор);
Ц Скоропостижно скончался осенью 1922 г. На другой же день после
сю смерти Муссолини отменил это министерство, объединив его с ведом¬
ством финансов.

— 12 —
Министр труда—депутат Каваццони;
Министр почт и телеграфов—деп. ди-Чезаре;
Министр «освобожд. местностей» — деп. Д ж у р а т и;
Товарищи министров:
Тов. мин. иност. дел—деп. Васса л л о;
Помощи, премьера — деп. А ч е р б о;
Тов. мин. внут. дел.—Финци;
Тов. военного министра — депутат д е - В е к к и.
Согласно официальной версии, политические партии в пра¬
вительстве Муссолини были представлены следующим образом:
4 фашиста — Муссолини, Овилио, де-Стефани и Джурати;
2 «пополари» — Каваццони и Тангорра;
3 демократа — Карнаца, ди-Чезаро и Росси;
1 либерал — де-Капитани;
1 националист—Федерцони;
3 беспартийных — Диац, Таон-ди-Ревель и Джентиле.
Эта официальная статистика нуждается в некоторых исправле¬
ниях. Начать с того, что «беспартийность» Диаца, Таон-ди-Ревеля
и Джентиле должна быть подвергнута большому сомнению. Ны¬
нешние военный и морской министры пользуются огромной попу¬
лярностью среди фашистов, Диац чуть ли не конкурирует в своей
славе с другим героем войны — генералом Луиджи Кадорной,—
таким образом, отнесение последних трех министров к «бес¬
партийным» должно быть отнесено к ловким тактическим приемам
Муссолини. Затем, нужно принять во внимание, что, при всей своей
необузданной энергии, вряд ли Муссолини в состоянии управлять
одновременно тремя ответственнейшими министерствами. Фаши¬
сты Ачербо, Девекки и Финци, крупнейшие лидеры фашистской
партии, фактически замещающие важнейшие посты в стране, от¬
нюдь не могут считаться бессловесными пешками и, при определе¬
нии партийной окраски кабинета, непременно должны прини¬
маться в расчет (Вассалло, тов. мин. ииостран. дел, принадлежит
к «пополари»).
Таким образом, в первом кабинете Муссолини мы находим:
7 фашистов, 3 «пополари», 3 демократов, 1 либерал, 1 национа¬
листа и 1 «беспартийного» (вернее, тоже фашиста — проф. Джен¬
тиле). Главные портфели в нем отданы фашистам, — и даже наи¬
более дружественная фашистам партия «голубых рубашек» (на¬
ционалистов) получила лишь одно министерство. Попытку Мус¬
солини создать неоднородный кабинет можно считать удав¬
шейся—лишь с большой натяжкой.
Любопытна и та система привлечения сотрудников, к которой
прибег новый премьер. Она была довольно красочно описана газе¬
той «Ci i о г п а I е d ’ I t а I i а», откуда мы и заимствуем кое-какие
детали, сопутствовавшие образованию первого фашистского каби¬
нета в мире:

— 13 —
В 12 V12 ч. новым председатель совета министров начал свои
переговоры с лицами, которые, по его мнению, могли бы занять
министерские посты в его кабинете. Пригласив к себе депутата
Чезаро, Муссолини сказал ему: «Я назначил тебя министром почт
и телеграфов. Ты—согласен?»—«Разумеется»,—ответил этот де¬
путат, именующий себя членом «социально-демократической» пар-
*1 ии. — «Ты будешь министром колоний, — об’явил, затем Муссо¬
лини о своем решении близкому другу, националисту Федер-
цони,—а твоим помощником я назначаю депутата либеральной
партии Марки». Ко всем остальным кандидатам Муссолини обра¬
щался с таким же отрывистым замечанием, иногда прибавляя, после
получения согласия: «Спасибо — от имени отечества!». Ха¬
рактерно в этой патриархальной системе приглашения министров
в кабинет конституционной страны еще и то, что ни одному канди¬
дату Муссолини не сообщал имен остальных министров; каждый,
таким образом, знал только о своем назначении. Но, разумеется,
«любовь к отечеству» в каждом из них побеждала всякие сомне¬
ния, и все они соглашались, под руководством Муссолини, рабо¬
тать даже с завязанными глазами, т.-е. в анонимном кабинете.
Это — лишнее доказательство в пользу того, что по своему рабо¬
лепному отношению к вождю фашизма, если это и не всегда
совпадало с формальной партийностью его членов, первое мини¬
стерство Муссолини было однородно-фашистским.

III.
Расправа с парламентом.
Не успело еще правительство сдать в печать список новых ми¬
нистров, как различные органы итальянской и иностранной прессы
обрушились на Муссолини с упреками по поводу нарушения им
итальянской конституции. В самом деле, согласно доброму кон¬
ституционному обычаю, большинство портфелей нового кабинет*
должно было достаться политической партии, располагавшей боль¬
шинством голосов в парламенте. У фашистской партии такого
большинства не было. Но Муссолини уже давно обнаружил свое
пренебрежительное отношение к парламентским предрассудкам,
и потому оставил все протесты без малейшего ответа. Наконец,
основной закон гласит: «Король назначает и увольняет министров»,
а фашисты любят использовать закон, разумеется, в том случае,
если этот закон им выгоден. На этот раз Муссолини, прикры¬
ваясь—для мало посвященных—именем короля, так и поступил.
Оппортунизм худшей марки уже давно стал родной стихией для
Муссолини. Недаром в день образования фашистского кабинета
известный парижский публицист Р е г И п а х поместил в «Echo
de Paris» (от 31/Х) сообщение о том, что за неделю до перево¬
рота Муссолини выразил готовность войти в коалиционный каби¬
нет Джиалитти-Орландо, но от этой комбинации его отклонили
более крайние элементы его партии, как, например, Бианки и
Гранди, взявшие на себя полную ответственность за всю «фашист¬
скую революцию». И только тогда Муссолини решил мтти «напро¬
лом», признав, вслед за романтиками фашизма типа Бианки и
Гранди, что фашизм уже вполне созрел для единоличного распоря¬
жения судьбами Италии.
На очередь встали четыре крупнейших задачи:
1) Расправа с парламентом и восстановление в Италии эры
«просвещенного абсолютизма».
2) Сговор с теми буржуазными партиями, которые, перед лицом
совершившегося переворота, выразят ему полную покорность.
3) Уничтожение инакомыслящих.
4) «Новое слово» в области внешней политики, которая, вслед¬
ствие сгустившихся на европейском горизонте политических бурь,
не могла потерпеть ни малейшего промедления.

— 15 —
Грубый окрик на парламент был первым делом нового хо¬
зяина страны, вслед за образованием кабинета. В своем первом
выступлении Муссолини как бы поспешил обосновать то наруше¬
ние конституционных обычаев, которое им было совершено при
образовании кабинета.
Двухдневное парламентское заседание, на котором выступил с
правительственной декларацией Муссолини, а с ответом на нее
от имени социалистической оппозиции — старый вождь реформи¬
стов Ф. Туратти, несомненно, останется памятным днем в исто¬
рии не только Италии, но и всего буржуазного парламентаризма
в целом. Свой приговор над фашизмом история вынесет в будущем
(возможно,—не очень отдаленном), но уже окончательным смерт¬
ным приговором это заседание явилось над всей лживой доктри¬
ной «демократических свобод» и над всеми обманчивыми и прово¬
кационными лозунгами буржуазного парламентаризма. Трудно
сказать, для кого из обоих участников парламентского турнира—
Муссолини-Туратти эти исторические дебаты явились наиболь¬
шим позором.
Нет смысла воспроизводить здесь стенографическое содержа¬
ние этих дебатов прежде всего потому, что газеты дали много
выдержек из них, да еще и потому, что исключительное значение
этих дебатов для политической истории Европы так велико, что
вряд ли стоит останавливаться на деталях. Вся соль этих дебатов
не в тех или иных отдельных словесных оборотах, а в тех основ¬
ных началах государственной мудрости, которые выдвинуты были
обеими сторонами.
Декларация Муссолини, особенно, в политической части ее,
представляет не что иное, как откровенное' заявление имущих,
классов о том, что отныне они не видят никакой необходимости
в том, чтобы прикрывать свою диктатуру над трудящимися массами
фиговыми листами вроде парламентаризма, конституциона¬
лизма и т. п.
Свою программную речь, произнесенную 16-го ноября, Муссо¬
лини начал с следующего заявления:
«Итальянский народ во второй раз свергает кабинет и создает
новое министерство внепарламентским путем. Революция
имеет свои права. Я мог бы наказать клевещущих на
фашизм и превратить парламентский зал в бивуак фашистских
войск, но я пока в этом не нуждаюсь, как и не нуждаюсь
в парламентском большинстве».
В ответной речи, с которой выступил 17.XI от имени
оппозиции Фил. Туратти, есть ряд остроумных, порой уни¬
чтожающих выпадов против фашизма. В связи с хваст¬
ливым заявлением Муссолини о том, что он, при желании, мог бы
превратить помещение парламента в военный лагерь, Туратти по¬
советовал ему назначить маркитанкой лагеря... почтенного де-Ни¬
кола, президента палаты. Далее, Туратти с мастерской иронией
отозвался о попытках Муссолини влить жизненный элексир в

— 10 —
одряхлевшим организм сената, с которым новоявленный диктатор
разговаривал неизмеримо милостивее, чем с палатой. Итальянцы
не теряют способности смеяться и в самые трагические моменты.
Шутки Туратти были встречены всеобщим одобрением и вызвали
крайнее озлобление только на скамьях правительственной партии.
Старый друг и соратник Туратти, Модильяни1), член нынешнего
(соглашательского) Ц. К. Итальянской Социалистической партии,
попытался речь Туратти превратить в очередной ораторский три¬
умф и, когда Туратти кончил ее, подошел к нему и поцеловал его,
мод иронические аплодисменты фашистских скамей. Но весь
блеск остроумия и недюжинный ораторский талант Туратти не
смогли затушевать того факта, что парламентский социализм Ита¬
лии находится в состоянии полного разложения. В стотысячный
раз Туратти повторил, что всеобщее голосование, с сохранением
пропорциональной системы выборов, является для парламентских
социалистов высшим выражением политической мудрости и един¬
ственной панацеей от всех социальных бедствий. Его устарелые
демократические лозунги, разумеется, не могли произвести боль¬
шого впечатления на аудиторию, перед глазами которой только-
что фашисты продемонстрировали наглядный урок непосредствен¬
ной классовой борьбы. В ответ на упрек Туратти, ска¬
завшего, что «фашистская революция не проникнута духом обно¬
вления», со скамей фашистов раздались возгласы: «Попробуйте-ка
вы сделать лучшую!». Разумеется, на эти насмешливые возгласы
Туратти мог ответить лишь беспомощными, трагикомическими же-
стами. Но если добродетельно-демократические сентенции рефор¬
мистов, дважды помешавших итальянским рабочим довести до
конца революцию, могут вызвать лишь смех и сожаление к его
наивности,—то конец речи вызывает в душе определенное отвра¬
щение. В конце своей речи, после страстной перепалки с фашист¬
скими депутатами, Туратти2) попытался напомнить о великих
патриотических заслугах итальянских социалистов во время войны.
Туратти выглядел, должно быть, как уличенный школьник, когда
со скамей националистов депутат Паулуччи закричал: «А кто
говорил: этой зимой не пойдем больше в окопы?». Свою речь Ту¬
ратти закончил высокопарным, но ни для кого необязательным
заявлением о том, что «демократия все же победит». Однако,
если в арсенале итальянских социалистов, действительно, ничего,
кроме всеобщего голосования, не найдется, то фашисты могут быть
спокойны. Эта победа наступит еще нескоро...
*) На недавнем Гамбургском конгрессе 2 и 2'/* Интернационалов старик
Модильяни неожиданно выступил на защиту Советской России, возражая
на нападки с.-д. Абрамовича.
а) Следует напомнить, что сам Туратти был противником участия Италии
в империалистской Войно и держался, во всяком случае, пацифистских
взглядов.

— 17 —
Прекрасная питья, к сожалению, не подписанная, вскры¬
вающая истинный удельный вес речи Муссолини, появилась в
«Avanti» 17/XI, на другой же день после его выступления в
Палате, под ироническим заголовком «Более свирепый,
чем это необходимо». Именно потому, что эта статья
не только дает анализ неслыханно дерзкой и пустой речи нового
премьера, но и великолепно характеризует общее положение
дел в Италии, мы позволим себе привести из нее обширную
выдержку:
«Тот, кто, спустя некоторое время — говорится в этой
статье — ознакомится с речью Муссолини, не зная ни условий,
ни времени, когда она была произнесена, сможет подумать, что
главе правительства предстояло выдержать чудовищное сражение
с сильнейшим врагом, и найдет, вероятно, некоторое извинение
ее капральскому тону... Но самое смешное и нелепое в этой де¬
кларации фашистского правительства заключается именно в том,
что с такими свирепыми речами премьер обратился к парламенту,
который поспешил уже u г 1> i et о г Ь i разгласить, что он под¬
чинился фашистской диктатуре и находит законными и логиче-
ски-целесообразными все те события, которые привели Муссолини
к власти». Далее, автор высказывает уверенность, что ординарная
речь Муссолини, произнесенная где-либо в другом месте и в дру¬
гое время, когда критический смысл был более распространен, не
обратила бы на себя ничьего внимания. А если бы и обратила,
то только для того, чтобы сделать всеобщим посмешищем оратора
или правительство, от имени которого он ее произнес. Теперь же
будет иначе. Эта речь будет признана сильной, необходимой и по¬
лезной. Вошло в моду преклоняться перед всем, что так или иначе
связано с фашизмом. Раньше других ею окажутся удовлетворен¬
ными те самые «демократы» и «конституционалисты», которых, по
счастливому выражению автора, Муссолини счел лучше, чем
они есть на самом деле, несправедливо обвинив их в том, что их
слишком волнуют способы, которыми он захватил государственную
власть. «Если верно, что еще 2-3 месяца тому назад палата ори¬
ентировалась налево и иногда вздыхала о сотрудничестве с социа¬
листами, не следует забывать, что в последние годы она голосо¬
вала за Джиолитти, за Бономи, за Факта,—словом, за все те мини¬
стерства, которые помогли фашистам построить свою военную
организацию.
«На этом основании — говорит автор — можно вполне утвер¬
ждать, что палата получила такое правительство, какого она за¬
служивает, и все ее жалобы на беззаконие и произвол заслужи¬
вают не больше внимания, чем заявление девицы с панели о том,
что она была изнасилована апашем. Неужели Муссолини, проявив¬
ший в своей речи гораздо больше свирепости, чем это требуется
обстоятельствами дела, заявляя о том, что он мог бы превратить
Монтечитторио в военный лагерь для своих фашистов, не понял,
Фяшн;ш.	2

— 18 —
что этим самым он обнаружил черную неблагодарность по адресу
тех, содействию которых он обязан своим успехом?»
Далее «Avant i» приглашает, не обращая внимания на «жесто¬
кие слова», которые должны были произвести потрясающее впе¬
чатление на элегантных дамочек, сидевших среди публики, под¬
вести главнейшие итоги заявлениям Муссолини. И тогда окажется,
чю им намечены три положения, которые новое правительство
намерено положить в основу своей политики:
1) Фашистское правительство не является
правительством в конституционном смысле,
а незамаскированной диктатурой (буржуазии). Палата не прини¬
мается в расчет совершенно. Она может существовать «два дня
или два года», по выражению Муссолини, при чем это будет
зависеть от того, будет ли она рабски соответствовать видам
правительства или нет.
2) Внешняя политика фашизма, несмотря на все
громкие фразы, по существу своему, остается той
же, которая велась предыдущими правитель¬
ствам и,—ориентировкой на Париж и Лондон, соблюдением
версальского договора и т. д., и т. д.
3) Внутренняя политика выразится в прове¬
дении в жизнь диктатуры партии.
Между прочим, в своей грозной речи Муссолини упомянул, что
«пролетариату нечего бояться фашизма». По этому поводу
«А v аn t i» иронизирует:
«Разумеется, если пролетариат пойдет по стопам палаты, скло¬
нится к ногам диктатора, если он согласится действовать, как ма¬
рионетка в руках фашистов,—ему бояться нечего. Если даже он
согласится покрыть из своего кармана государственный дефицит,
позволит отнять свои права и даст увеличить лежащие на нем
тяготы, если он откажется выступить против пресловутой «поли¬
тики экономии», которая не требует ни одного гроша от капита¬
листа, никаких жертв — от военной клики, а выражается в массо¬
вом увольнении почтово-телеграфных и железнодорожных служа¬
щих, в установлении налога с заработной платы, в уничтожении
общественных работ, если он одобрит политику, намеревающуюся
помочь итальянским рабочим только... эмиграцией,—все пойдет
великолепно». Мы опускаем прогноз ближайших событий, сделан¬
ный автором, и приведем лишь его любопытное заключение:
«Пусть не заблуждается буржуазия. Не мы вчера оказались по¬
бежденными,—вчера провалились парламенские подмостки, инсце¬
нированные ею. Вооруженный переворот в государстве вчера до¬
бился официальной санкции».

Конец „фиуманского фашизма“. — Эволюция внешней
политики.
Вся обстановка первых заседаний палаты и содержание
дебатов обнаружили не только крайний сервилизм так назы*
ваемых «демократов», реформистов, либералов и руководящих
кругов «пополяри» по отношению к Муссолини и его
клике, но и твердую решимость со стороны премьера
взять новый курс. Эту возможность мы отчасти предсказы¬
вали в первой половине книги, в большей части своей написанной
до фашистского переворота. Но, как мы и говорили, это изменение
курса следует понимать только в одном смысле. Мы считали неиз¬
бежным, что Муссолини, став премьером, резко изменит свою ли¬
нию в области внешней политики. Вся сущность хитроумной поли¬
тической стратегии фашистской партии, обеспечившей ей такой
успех в Италии, и сводилась к тому, чтобы, прикрываясь громкими
патриотическими лозунгами и воплями о необходимости восстано¬
вить попранный престиж Италии за пределами страны, поймать на
эту удочку наиболее бессознательные слои итальянских трудя¬
щихся масс, завербовать все мещанство, худшую часть интеллиген¬
ции и затем, использовав свою популярность, выполнить свой долг
перед субсидировавшими ее капиталистами и аграриями, т -е.
помочь им установить в стране диктатуру имущих классов. Таким
образом, та часть фашистской программы, которая говорила о
необходимости добиться изменения в пользу Италии ряда между¬
народных договоров последнего времени, а также осуществить дав¬
нишние мечты крайних итальянских экспансионистов,—все это
сыграло лишь роль приманки для широких слоев трудящихся масс
Италии, утомленных империалистской войной и раздраженных ее
печальными для Италии результатами.
Уже по мере роста фашистской партии было заметно отклоне¬
ние Муссолини от задач, первоначально выдвинутых им перед своей
партией в области внешней политики. Разумеется, дело здесь было
не только в суб'ектмвном желании лидеров партии по тем или
иным соображениям изменить некоторые пункты своей про¬
граммы. Огромную роль сыграли, разумеется, и об’ективные усло-
2*

— 20 —
ими и, первую очередь, экономическое положение Италии, об¬
условившее падение ее престижа в международном концерте дер¬
жав. На этих экономических условиях мы остановились подробно
в первой части своей книги, и на этот раз ограничимся лишь не¬
сколькими цифрами.
Если мы сравним сумму государственных долгов Италии к на¬
чалу мировой войны с нынешней цифрой, то мы увидим, что она
выросла с 1 ЗУи миллиардов до 186миллиардов. Проценты, ко¬
торые раньше равнялись 530 миллион, лир, теперь выплачиваются
в сумме 5Mi миллиардов лир. По-прежнему, Италия вынуждена
ввозить не только уголь и сырье, но и хлеб. К моменту фашист¬
ской победы за фунт стерлингов давали на бирже 98 лир. Поло¬
жение в главном из продовольственных вопросов, а именно в во¬
просе с хлебом, становится все более и более угрожающим. Ника¬
кая фашистская магия не может уничтожить того факта, что
Италии для пропитания своего населения необходимо иметь (в
круглых цифрах) 70 милл. квинталов зерна в год Между тем,
ее нынешнее собственное производство дает в среднем от 30 до
40 квинталов в год, что свидетельствует о значительном упадке
земледелия в стране, ибо перед войной средний урожай хлеба в
Италии равнялся 50 миллионам квинталов. За последнее
время в Италии, правда, много говорится о различных попытках
увеличения культуры злаков и об использовании для расширения ее
равнин северной Италии. Но все, даже восхваляющие фашизм и
его эксперименты, буржуазные экономисты понимают, что это
дело—не одного года, и что пройдет много лет раньше, чем Италия
сможет увеличить размеры удобной земельной площади с нынеш¬
них 5 миллионов гектаров до 9,—цифра, которая даст возмож¬
ность получить необходимые 70 миллионов квинталов хлеба.
Катастрофический рост безработицы, против которой эмиграция
уже давно не является достаточным противоядием,—один из наибо¬
лее мрачных штрихов, дополняющих картину общего экономиче¬
ского положения Италии.
Картина эта такова, что за последние годы не только
таким трезвомыслящим политикам, как Бенито Муссолини,
но и более оголтелым элементам фашизма стало ясно, что если
Италия и продолжает на бумаге числиться «великой державой», и
если Англия и Франция продолжают ее считать... на словах
деятельным членом Антанты, то, на самом деле, все сложнейшие
вопросы нынешней международной политики великолепно разре¬
шаются двухчленной Антантой без нее, и что приютившаяся под
крылышком Франции маленькая Бельгия играет, в разрешении
репарационных и всяких иных проблем гораздо большую роль, чем
та «великая Италия», которая мерещилась самым искренним лиде¬
рам фашизма во время их беспокойного сна.
С тех пор, как безраздельное руководство судьбами фашист¬
ской партии перешло в руки трезвого Муссолини, он начал, правда,
осторожно и медленно лавировать между лозунгами парадной про¬

— 21 —
граммы фашизма и суровыми требованиями действительности, ко¬
торая, лучше всего, как известно, символизируется биржевыми
бюллетенями Лондона, Парижа и, особенно, Нью-Йорка. Следует
отметить, что с напыщенной фразеологией фашизма о требова¬
ниях великой Италии, уже давно надоевшей ему самому, лидер фа¬
шизма не расставался до самого момента, решившего его победу.
Зато на другой же день после блестящей победы над... несопро-
тнвлявшимся врагом, Муссолини, для которого ренегатство стало
второй натурой, поспешил весьма недвусмысленным образом по¬
рвать с этой фразеологией и стать, в области внешней политики,
на путь реализма. На первых порах это обстоятельство и помогло
ему значительно укрепить свой авторитет в глазах западно-евро¬
пейских капиталистических правительств. В этом отношении осо¬
бенно показателен случай с швейцарским правительством.
Мы уже знаем из биографии Муссолини, что в свое время
вождь международной реакции был выслан федеральным пра¬
вительством «навсегда» с территории гостеприимной респу¬
блики, как опасный социалистический агитатор. Если при¬
нять во внимание последующую деятельность Муссолини в
качестве лидера фашизма, нетрудно понять, что он стал опас¬
ным человеков для целости швейцарской республики с совершенно
другой точки зрения. Дело в том, что первоначальная программа
фашистов, в области внешней политики, простирала свои притяза¬
ния и на граничащий с Италией Тессинский кантон, населенный по
преимуществу итальянцами. Среди писаний Муссолини, уже фашист¬
ского периода, можно не мало найти таких, в которых он, в самых
возвышенных выражениях, раскрывает свои об’ятия «дорогим
соотечественникам»—тичинези (тессинцам) и призывает Италию на
завоевание Тессинского кантона. Однако швейцарское правитель¬
ство с первых же дней фашистского переворота великолепно учло,
чего стоит эта фразеология, и, справедливо оценив в лице Муссо¬
лини лидера мировой капиталистической реакции, поспешило опу¬
бликовать раболепный декрет, коим Бенито Муссолини, бывшему
политическому изгнаннику, за гражданские заслуги перед денежны¬
ми мешками всего мира, вновь, разрешается беспрепятственный
в’езд в пределы республики. Нельзя придумать ничего более симво¬
лического, чем это превращение опасного соседа-фашиста в лучше¬
го друга имущих классов Швейцарии. Этот документ должен остать¬
ся историческим памятником для наших поколений, наглядно сви¬
детельствующими о том, что интересы класса для буржуазии стоят,
вопреки знаменитой фашистской формуле, впереди интересов
нации.
Однако, ряд ошибочных прогнозов и вытекавших из них шагов
был сделан разными лицами, не сумевшими сразу учесть истинной
сущности фашизма. Крупную ошибку (от которой, впрочем, по¬
страдала их политическая карьера) сделали Сфорца, Фрассати, Ри¬
чи и др. послы Италии за границей, вернувши свои портфели Мус¬
солини из боязни, что он поведет агрессивную внешнюю политику.

— 22 —
Громкий инцидент, происшедший между Сфорцой и Муссолини мл
почве якобы различного понимания задач Италии о области внеш¬
ней политики, теперь производит лишь жалкое комическое впе¬
чатление. Сфорца мог бы великолепно оставаться на своем посту
и работать в контакте с Муссолини.
Но еще раньше, чем возвестить резкую перемену своей поли¬
тики в области внешних сношений Италии, перед Муссолини стояла
другая задача—разделаться со своим беспокойным попутчиком
Габриеле д’Аннунцио. Для разрыва с д’Аннунцио у Муссолини были
две причины: помимо обнаружившейся разницы не только в темпе¬
раментах, но и в тех устремлениях в области внешней политики
Италии, которые на первых порах фашизма и побудили известного
поэта связать свою судьбу с авантюристом и ренегатом Муссолини,
деятельность д’Аннунцио, в рядах итальянского синдикализма, за
последнее время увлекшегося идеей сорганизовать итальянский про¬
летариат в свои внепартийные, «д’Аннунцианские» синдикаты, есте¬
ственно, не могла не встревожить лидера фашизма, претендующего
на монопольное влияние в рабочей среде. Особенно обеспокоили
Муссолини последние успехи д’Аннунцио в среде итальянских моря¬
ков, как известно, об’единениых в один из наиболее мощных синди¬
катов, несмотря на соперничество с ним популярного в среде моря¬
ков капитана Джульетти, теперь окончательно сбившегося на путь
авантюризма. Превратившись из лидера фашизма в премьера, Мус¬
солини поспешил первым долгом отделаться от своего опасного
конкурента и хранителя традиций «фиуманского фашизма»—
д’Аннунцио; для этого, по своему обыкновению. Муссолини прибег
к целому ряду хитрых интриг. Порвать сразу, без всяких проволо¬
чек, Муссолини мешал целый ряд оставшихся на-лицо ярких сви¬
детельств их недавней солидарности. Нужно было найти какие-ни¬
будь благовидные предлоги для того, чтобы не дискредитировать
себя сразу в глазах широких фашистских масс, еще оставшихся
верными «фиуманским» лозунгам.
Мы приведем здесь одно из таких свидетельств первоначальной
общности устремлений Муссолини и д’Аннунцио в области внешней
политики. Д. Н. Макдональд, автор книги «А Political Escapade—The
Story of Fiume and d'Annunzio», в которой он рассказывает всю
историю фиуманской авантюры фашистов, приводит одну из речей
Муссолини, произнесенную им по вопросам о судьбах Фиуме. 22-го
мая 1919 г.—повествует Макдональд—итальянский журналист, по
фамилии Муссолини, прибыл в Фиуме из Рима и произнес речь на
митинге в театре Верди. Судя по резюме его речи, Муссолини обна¬
ружил в ней крайнее озлобление и ненависть к Антанте: «В тот
момент, когда Италия и Фиуме были уже накануне об’единения,
они увидели, что, на самом деле, их обманули. (Крики: «Долой из¬
менников!»). Чудовищная наблагодарность Франции, недобросовест¬
ное поведение лжепророка Вильсона, империалистские вожделения
англо-саксонцев и греков послужили причиной того, что Италия
утратила причитавшиеся ей плоды победы. Больше чем кому бы то

— 23 —
ни было другому, Франции следовало бы помнить, что Италия спасла
ее в 1915 году. Кроме того, у нас остается еще ряд неразрешенных
вопросов с Францией. Сорок миллионов итальянцев, которые вскоре
превратятся в шестьдесят, получили отказ в каком-нибудь выходе
и вскоре очутятся на полуострове, недостаточно обширном для них.
Первое дело, которое следовало бы совершить—это изгнать ино¬
странцев из Средиземного моря, начав с англичан. Мы должны ока¬
зать максимально возможную помощь революционному движению
в Египте. Прежняя римская колония, которая была естественной
житницей Италии, насчитывает среди своего населения 200 тыс.
итальянцев. Следует обратить также внимание на Мальту, где по¬
встанческое движение вспыхнуло 6-го марта. Что касается Фран¬
ции, она должна потерять свои средиземные владения, начиная с
Туниса, которые по своему населению являются итальянскими.
Что произой/ет в Фиуме? Это безразлично, вопрос уже решен. Ре¬
шение 4-х старых идиотов не будет иметь никакого влияния на
судьбу итальянского народа. Как Италия спасла и создала себя,
так и Фиуме должен действовать сам для себя (düse). Если потре¬
буется, Фиуме сможет получить 4.000 добровольцев из королев¬
ства. (Крики: «Долой изменников, мы готовы!»). В заключение
я могу сказать, что как Италия в 1915 году вступила в войну с
возгласом: «Война или республика» и получила войну, так сего¬
дняшний лозунг Италии гласит: «Фиуме или смерть»,— и она по¬
лучит Фиуме».
На фоне этой речи лучше всего проследить, как выполнил
Муссолини свои грозные обещания по отношению к Антанте и
клятву верности по отношению к д’Аннунцио.
Получив портфель премьера, Муссолини сделал последнюю
попытку привлечь на свою сторону поэта. Он послал, в день окон¬
чательной победы фашизма, 30 октября 1922 г. следующую те¬
леграмму д’Аннунцио: «Судя по последним сообщениям, нами
одержан полный успех. Новая Италия получит, наконец, прави¬
тельство. Мы будем достаточно благоразумны и осторожны,
чтобы не злоупотреблять нашей победой. Я уверен, что вы захо¬
тите лично поздравить нашу преисполненную жизнерадостности
молодежь». Но поэт ответил уклончиво. Полный текст письма
д’Аннунцио к Муссолини не опубликован до сих пор, в газетах
были приведены лишь отдельные выдержки. Поэт уклонился от
всякого участия в торжественных церемониях фашистов, и это
должно было значительно омрачить их ликование. Совершенно
не подтвердился также усиленно муссировавшийся фашистами
слух о привлечении д’Аннунцио в ряды нового правительства. В
начале своего письма, видимо, отклоняя приглашение на праздне¬
ство, д’Аннунцио сообщает, что он занят теперь составлением
книги, которая явится настольной для итальянского юношества.
Далее, судя по газетным выдержкам, д’Аннунцио пишет: «Дорогой
Муссолини, все здоровые силы страны должны быть теперь об’-
единены и посвящены великим целям, которые должны повести

— 24 —
Италию к предопределенном ей судьбе. Наши успехи будут зави¬
сеть от терпения и* кротости, а нетерпение может нас только
погубить. Посланные мною люди сообщат Вам мои мысли и планы
по этому поводу. Король знает, что я был и остаюсь предан¬
нейшим и всегда готовым бойцом за Италию».
Личный орган Муссолини и вместе с тем официальный орган
фишистов, «Popolo d’Italia», спустя несколько дней после пере¬
ворота, опубликовал выдержки из письма Габриэле д'Аннунцио к
одному из своих миланских друзей. Так как из письма приводятся
лишь тенденциозно подобранные выдержки, трудно представить
себе все содержание подлинника, но даже и в этих выдержках,
комплименты фашистам носят довольно двусмысленный характер:
«Нужно терпеть и даже со всей чистотой мысли оказывать поддерж¬
ку правительству, которое в виде опыта откладывает до весны вы¬
боры с целью внушить нации всю нашу преданность и помочь ей
нашей деятельностью так, чтобы она могла высказаться с глубо¬
чайшей искренностью и полнейшим мужеством.... Необходимо,
чтобы наша молодежь готовилась к 3-й Олимпиаде с присущим ей
героизмом, избегая всякого рода грубого насилия и освободившись
от пустого тщеславия. В течение 5-ти ближайших месяцев мы
должны заложить основы нашего национального возрождения.
Единодушный труд наш в различных областях —вот кто в ко¬
нечном счете должен превратиться в могучего творца великого на¬
шего отечества и скромного законодателя для самого себя. В том,
что я говорил, заключается простая, но здоровая истина; ее не¬
обходимо вновь водрузить на алтари, с которых она сброшена».
По словам парижского «Тан», в общем, весьма дружествен¬
ного Муссолини, приводится, между прочим, следующая цитата
из письма д’Аннунцио к Муссолини:
«У победы глаза должны быть так же раскрыты, как и у Пал-
лады-Афины, не закрывайте их ей».
Все эти явные и скрытые нравоучения не могли понравиться
Муссолини—особенно в тот момент, когда вместо Афины-Паллады
испытующим и допрашивающим оком на него взирала грозная
Антанта.
Разрыв с д’Аннунцио был решен. И в момент, когда Муссолини
в своем «Popolo cTltalia» начал «сменять вехи» в вопросе об
отношениях с Юго-Славией и писал по этому поводу: «Даже
наиболее горячие националистические элементы Италии и Фиуме
не помышляют о том, что политическое присоединение Фиуме к
Италии возможно, и понимают, что оно мыслимо только при по¬
мощи итало-юго-славского договора»,—он, с присущим ему веро¬
ломством, отдает, под сурдинку, приказ о разгроме силами фашист¬
ской милиции д'аннунцинских организаций. В том же «Popolo
(1‘lialia», в номере от 23-го декабря 1922 г., напечатан ряд пра¬
вительственных сообщений о разгоне клубов фиуманских леги¬
онеров, об арестах их вождей и т. д. По распоряжению пра¬
вительства и фашистскою Ц. К. общая полиция, вкупе с фашист¬

— 25 —
ской милицией, начала выслеживать собрания легионеров и аре¬
стовывать их участников. В конце-концов, действия полиции
вызвали ряд вооруженных столкновений .между ней и фашистами,
с одной стороны, и легионерами—с другой. В цитированном нами
номере органа фашистов правительство, в оправдание своих дей¬
ствий, ссылается, между прочим, на следующий любопытный факт,
имевший место в Милане: «Несколько позднее вооруженные столк¬
новения между легионерами и полицией разыгрались близ пло¬
щади северного вокзала, на прилегающей к ней Канонической
улице. Навстречу отрядам фашистов вышла колонна легионеров,
кричавших: «Долой Муссолини! Да здравствует Ленин! Да здрав¬
ствует большевистская Россия!» Группа фашистов не могла не
принять столь оскорбительного вызова. В результате происшед¬
шего столкновения четыре человека было ранено».
Аналогичными сообщениями о столкновениях в разных ме¬
стах была переполнена вся печать. Фиуманские легионеры очу¬
тились на положении травимой правительством нелегальной пар¬
тии. Против д’Аннунцио была начата специальная травля. В фа¬
шистской прессе стали распространять насчет поэта всякие не¬
былицы. Между прочим, был пущен и слух о том, что д’Аннунцио—
не итальянец, а сын еврея испанского происхождения. (Последнее
весьма характерно для «прогресса» нынешней фашистской партии.
До сих пор в ее рядах не было места антисемитизму. Напротив,
в них насчитывалось не мало «почтенных деятелей» из числа
именитой еврейской буржуазии и особенно еврейских буржуаз¬
ных сынков. В Италии, вообще, трудно прививается антисеми¬
тизм. Все попытки создать антисемистскую прессу в Италии
кончались неудачей. Только за последнее время в отдельных
фашистских листках можно встретить антисемистские выпады.
Таким образом, только крайняя злоба против д’Аннунцио заста¬
вила пустить в ход и легенду об его еврейском происхождении.)
Одно время газеты обошел слух о том, что д’Аннунцио вынужден
перейти на нелегальное положение. Это неверно. На нелегальное
положение перешел Центральный Комитет организации фиуман-
ских легионеров, а сам д’Аннунцио, по последним сведениям, на*
мерен временно покинуть Италию, чтобы этим поступком под¬
черкнуть свое отрицательное отношение к деятельности фашист¬
ского правительства.
Официальным мотивом разгрома фиуманских легионеров н
д’аннунцианских синдикатов правительство поспешило об’явить
обнаружение в их рядах большого числа уголовных преступни¬
ков и... дезертиров.
Фактическим же мотивом явилось желание Муссолини в спеш¬
ном порядке разрубить Гордиев узел запутавшихся отношений с
Юго-Славией, пойти на уступки в области внешней политики с
тем, чтобы развязать себе руки в смысле усиления внутренней
реакции м стране.

V.
Ратификация Раппальского договора. —Муссолини и
Антанта — Муссолини и Россия.
Немедленно по вступлении Муссолини в должность премьера,
европейская печать забила тревогу. Газеты передавали самые фан¬
тастические слухи о воинственных планах Муссолини. Так, в
парижском издании «Чикаго Трибюн» от 30 октября, была опубли¬
кована программа внешней политики фашистов, которую они, яко¬
бы, намерены немедленно провести в жизнь.
1. Отклонение всяких договоров с Юго-Славией, поскольку
Италии не будут окончательно уступлены Фиуме и Далматмйское
побережье.
2. Отказ от Вашингтонской конвенции в случае, если Италии
не будет предоставлена возможность увеличить свой военный
флот.
3. Выделение более значительной части германских репара¬
ций Италии.
4- Присоединение Додеканеза к Италии.
5. Отсрочка Лозанской конференции, с целью предоставить
возможность новому итальянскому правительству сначала основа¬
тельно изучить ближне-восточную проблему.
Неудивительно, что такого же рода паническими слухами была
особенно переполнена юго-славская печать, имевшая наибольшие
основания бояться воинственных замыслов Муссолини. Однако пер¬
вое сообщение юго-славского официоза «Самоуправа» о свида¬
нии юго-славского посла в Риме Антоневича с Муссолини и вы¬
несенном им прекрасном впечатлении должны были убедить «всех
в том, что воинственные замыслы Муссолини значительно охла¬
дели в тог момент, когда он получил портфель премьера. Юго¬
славский мининдел Нинчич сделал аналогичное сообщение пред¬
ставителям прессы, в котором он об’являет «лишенными всяких
оснований слухи об агрессивных замыслах нового итальянского
кабинета по отношению к нашей стране».
И, действительно, как бы в насмешку над неудачным прогно¬
зом корреспондента «Чикаго Трибюн», первыми дипломатически¬
ми шагами Муссолини явилась ратификация Вашингтонского и
Санта-Маргерптского договоров. 6-го февраля палата депутатов

— 27 —
должна была йотировать Вашингтонский договор о сокращении
.морских вооружений. Во время этого заседания Муссолини про¬
изнес короткую речь, из которой мы приводим лишь заключи¬
тельную часть: «Я не верю — сказал, между прочим, Муссолини —
в вечный мир. В жизни всех народов, как бы ни были благородны
идеалистические принципы, которыми они проникнуты, остается
целый ряд фактов, ведущих к спорам и, еще более часто, к воору¬
женным столкновениям. В этом смысле все договоры и конвенции
представляют собою не что иное, как передышку в борьбе. Ита¬
лия хорошо поступила, примкнув к этому договору, ибо, если
бы она поступила иначе, она оказалась бы в глазах мира
воинственной империалистской нацией, т.-е. в роли, совершенно
чуждой нашему характеру и нашим целям». 16-го февраля Мус¬
солини произнес речь в Сенате перед ратификацией Вашингтон¬
ского и Санта-Маргеритского договоров. Речь эта не очень велика
и потому мы приведем из нее кстати и то место, которое отно¬
сится к Рурскому вопросу.
«В одном из иностранных парламентов говорили, что Италия
пробовала выступить в роли посредницы. Такой попытки не было
сделано. Моей обязанностью было ознакомиться с точкой зрения
враждующих сторон, но, если бы я настаивал на этой роли, это
было бы ошибкой. Кризис сейчас достиг максимального напря¬
жения. Вопрос сводится к тому, существует ли
еще Антанта? Все дипломатии, включая и большевистскую,
придерживающуюся довольно своеобразных взглядов в различных
формальных вопросах, держатся настороже. Для Италии нет ни¬
каких оснований держаться другой линии. Если бы у нас было до¬
статочно угольных копей, если бы мы как-нибудь разрешили во¬
прос о сырье, если бы у нас были солидные запасы золота для
того, чтобы поддержать курс наших бумажных денег, мы могли
бы держаться заостренной линии в области внешней политики.
Возможно, что мы могли бы придерживаться политики велико¬
душия по отношению Германии, но положение далеко не таково...»
Подчеркнутый в этом абзаце вопрос о том, существует ли
Антанта, стал излюбленным политическим mol Муссолини с пер¬
вого дня вступления его на пост премьера.
Следует признать, однако, что Муссолини имел полное основа¬
ние высказать такие сомнения. Последние европейские конфликты
показали, что единой Антанты больше действительно не суще¬
ствует. Соперничество Англии и Франции с каждым днем обозна¬
чается все резче. Но эти разногласия между Англией и Францией
вместе с тем нисколько не меняют внешнего положения Италии, как
державы, оставшейся только на бумаге «великой». Италии за все
эти годы не только не удалось сказать ни одного веского слова
в области международных отношений, но даже явиться посред¬
ницей по какому-либо крупному вопросу между обоими сопер¬
никами. Положение нисколько не изменилось и при Муссолини.
На первой Лозаннской конференции только хроникеры большой

— 2S —
европейской прессы дождались от него нескольких сенсационных
слов о новой великой роли Италии и т. д., но на самом деле
эта новая роль ни в чем не проявилась. Такую же внешнюю по¬
литику второстепенной державы делали до него с успехом Шанцер
из кабинета Факта и др.
Во время Рурского конфликта Муссолини не раз напрашивался
со своими услугами в качестве посредника между остальными
участниками конфликта, но безуспешно. Так, в цитированной
нами уже речи от 16-го февраля Муссолини сказал: «Если бы от¬
ветственные элементы какого-либо государства, в частности, госу¬
дарств, непосредственно заинтересованных, сделали бы Италии,
единственной стране во всем свете, которая может в наше время
следовать мирной политике, соответствующее предложение, я ни
на минуту i;e поколебался бы ответить на этот призыв».
На это заявление Муссолини никакого ответа не последовало.
Англия и Франция предпочли обойтись без содействия меньшего
брата и склонны даже в гораздо большей мере подчеркивать зна¬
чение Бельгии, чем Италии, в этом крупнейшем международном
конфликте. Таким образом, на вопрос Муссолини, существует ли
еще Антанта, может быть один ответ: «Да, существует, но толь¬
ко не для Италии. Между Англией и Францией имеется молчали¬
вый договор, в силу которого они Италию даже при Муссолини
не намерены считать равным участником большой Антанты».
Хотя реакционные тенденции фашизма и должны были само
собою вызвать ориентацию Муссолини на Францию, нынешний
оплот мировой реакции, тем не менее, добиться благосклонности
французского правительства Муссолини было не так-то легко.
Этому мешают две причины: 1) между Италией и Францией есть
много неразрешенных политических и территориальных вопро¬
сов, особенно, поскольку речь идет о разделении сфер влияния
в Северной Африке; 2) осторожные элементы французской бур¬
жуазии, даже настроенные крайне реакционно и в шовинисти¬
ческом духе, отнюдь не склонны следовать по стопам Муссолини,
который в их глазах является лишь' выскочкой, авантюристом,
усиленно муссирующим фашистское движение лишь в целях соб¬
ственной политической карьеры, которую поистине можно счи¬
тать головокружительной. Вот почему они предпочитают наблю¬
дать издали за развитием фашистского движения в Италии и его
результатами, не торопясь, однако, переносить этого экспери¬
мента в свою страну.
Этим и об’ясняется, что на первых порах не вся французская
буржуазия пропела ему дифирамб на столбцах своей прессы. Осо¬
бенно резко, рядом с официальными приветствиями Муссолини на
страницах правительственного «Тан», прозвучала исполненная яда
и скептицизма статья известного реакционного публициста Огю¬
ста Говэн В «Journal-des D6bats».
Отметив, что, несмотря на заявления Муссолини о том, будто
фашистское правительство представляет собою наивысшее олипе-

— 2(J —
творение национальной совести, лица, как Сфорца. Фросатти и
т. д., ушли в отставку, автор заявляет, что и вообще появление
фашизма у власти не вызвало особенного энтузиазма в стране.
Автор едко высмеивает формулу Муссолини: «Выйди из рамок за¬
конности для того, чтобы восстановить ее в стране». «Не нужно
забывать—говорит он—что в Италии никто, кроме фашистов,
законности не нарушал». (Это ценное свидетельство ярко реак¬
ционного публициста следует запомнить, ибо фашизм, устами его
вождей, всюду и везде об’ясняет надругательства свои над зако¬
нами страны и полнейший произвол насилиями со стороны крас¬
ных.)
«Весь охваченный радостью победы—пишет Говэн—господин
Муссолини воображает, что достаточно его пребывания у власти
для того, чтобы возродить Италию и упорядочить курс лиры. Он
думает, что все лицо мира изменилось после того, как он на Си-
эннской площади устроил смотр 60-ти тысячам черных рубашек.
Он требует всеобщего преклонения перед собой. Вообразив себя
выразителем национальных стремлений, он заговорил языком
римского императора. Его телеграмма к Пуанкарэ и Бонар-Лоу
содержит, между прочим, следующую выразительную фразу: «Я
беру на себя ответственность за деятельность правительства в
качестве представителя итальянского идеала Витторио Венетто».
Знают ли во Франции, однако, хорошо, что представляет собою
этот идеал?
«Journal des 1Ш>аЫ» пользуется этой фразой для того, чтобы
свести старые счеты французских шовинистов со своими итальян¬
скими собратиями. Автор напоминает о том, что осенью 1918 года
генерал Диац (тот самый, который вошел теперь в кабинет Мус¬
солини в качестве военного министра) упорно отказывался, не¬
смотря на настойчивые требования Клемансо и маршала Фоша,
атаковать австрийский фронт и этим путем оказать содействие
комбинированным операциям англо-французских войск.
«Он ожидал раньше, чем продвинуться вперед, падения болгар¬
ского фронта и появления армии Франше-д’Еспере у венгерской
границы и только тоща для того, чтобы пожать плоды общей
победы, он бросил свои войска на развалившуюся к тому времени
австро-венгерскую армию. Добыча была огромна. Солдаты Карла
австрийского сдавались в гаком количестве, что победители не
знали, как с ними поступить. В тот же момент военные корре¬
спонденты итальянских газет изображали это событие не
как блестящую победу, но как разгром деморализованного про¬
тивника. Но мало-по-малу выросла следующая легенда: Витторио
Венетто—величайшая победа последней мировой войны и, вообще,
величайший военный успех, какой только известен истории.
Мировая война кончилась успешно, благодаря победе итальянцев
в Витторио Венетто. Одним ударом итальянским войскам удалось
совершить то, чего никак не удавалось достичь англо-французским
войскам. Перед блестящим ореолом генерала Диаца скромная тень

— :зо —
Фоша должна была стушеваться. Министерство Орландо-Сонннно
сделало все, чтобы использовать эту версию. Из этой легенды оно
сделало практический вывод о необходимости вознаградить Ита¬
лию в соответствии с оказанными ею услугами делу союзников...
Но так как союзные правительства, несмотря на всю их дружбу
с Италией, не могли поверить ни самой легенде, ни разделить выво¬
дов, которые из нее были сделаны,—арена международной поли¬
тики ознаменовалась рядом кризисов и трений. Хотя Италия
добилась осуществления своего национального единства далеко за
прежними пределами, правительство и националистическая пресса
в один голос стали заявлять о том, что интересы Италии были на¬
рушены, и стали называть пораженцами людей, «предавших идеал
Витторию Венетто». Мы предпочитаем выждать официальных за¬
явлений Муссолини для того, чтобы узнать, как новое правитель¬
ство намеревается формулировать этот идеал в своей про¬
грамме».
Правительственная декларация Муссолини, которой дожидался
Говэн, ничего не дала, кроме трескучих фраз и обычных патриоти¬
ческих излияний.
К счастью, в момент, когда пишутся эти строки, мы распола¬
гаем не только первоначальной декларацией Муссолини, но и
официальным его же отчетом об итогах 8-месячной политики
фашистского правительства. Мы имеем в виду огромную речь, с
которой выступил Муссолини 9-го июня сего года, по всем вопро¬
сам внешней и внутренней политики в итальянском сенате. Эти
итоги красноречивее всего остального покажут нам, что в области
внешней политики, как и следовало ожидать, фашистская гора
родила мышь. Такими же результатами могло похвастать любое
из предшествовавших правительств, державших знамя итальян¬
ской политики на такой же сомнительной высоте, как и Муссо¬
лини. К заслугам его предшественников можно отнести лишь то,
что они проделали эту политику гораздо скромнее, без фейервер¬
ков и опереточных обстановок.
На первом плане, конечно, в отчете премьера стоит вопрос
все о тех же злополучны* отношениях с Антантой.
После гордого заявления о том, что «все державы, союзные
и не союзные с Италией, знают, что Италия намерена отныне
следовать политике неустанной опеки своих национальных инте¬
ресов», Муссолини все же должен признать, что интересы Италии
в Рурском конфликте подвержены большому риску. Он пространно
излагает борьбу между английским и итальянским проектами раз¬
решения репарационного вопроса, но, когда ему приходится выска¬
зать окончательную точку зрения итальянского правительства на
способы ликвидации рурского конфликта, он вынужден весьма
недвусмысленно признать, что главная роль в разрешении этого
вопроса будет по-прежнему принадлежать «двухчленной Антан¬
те»—Англии и Франции. Относительно политики последней, в
речи Муссолини есть лишь робкий намек на то, что оккупация

— 31
Рурской области, несомненно, содействовала значительному обо¬
стрению кризиса.
Это замечание Муссолини особенно ценно, если его сопоста¬
вить с прежними заявлениями премьера. Депутат Лаццари в засе¬
дании Палаты от 28/V уже напомнил Муссолини о том, как он, в
самом начале рурского конфликта, заявил, что оккупация Рура
не нанесет итальянским интересам никакого ущерба. Теперь Мус¬
солини заявляет прямо противополжное (и, на самом деле, офи¬
циальные статистические данные о теперешнем вывозе угля из
Рура показывают, что Италия несет большие потери в результате
оккупации)—лишнее доказательство того, что в области внешней
политики у фашистского правительства нет определенной, мало-
мальски выдержанной линии!
Если же от этого правила бывают отступления, то они дикту¬
ются фашистскому правительству все теми же лозунгами партий¬
ной политики фашизма—лозунгами борьбы с международным ра¬
бочим движением.
С этой точки зрения особенно характерным является то место
доклада ‘Муссолини, в котором он говорит подозрительно много о
«возрождении Болгарии и Венгрии». Что касается открытой под¬
держки оружием и деньгами венгерских фашистских банд,—эта
сторона «правительственной» деятельности уже давно перестала
быть секретом для Европы. Доклад в сенате был сделан премьером
чуть ли не в день переворота в Болгарии. Подчеркнутые симпатии
к болгарскому народу в докладе слишком явно обнаруживают
прикосновенность фашистского правительства Италии перевороту,
совершенному болгарскими фашистами.
Если судить по огромному абзацу, отведенному в докладе бол¬
гарским и венгерским делам, можно подумать, что у Италии нет
более важных и жизненных интересов, чем взаимоотношения с
этими двумя истощенными, обескровленными странами. И, на са¬
мом деле, активная поддержка болгарских, венгерских (а отчасти
и австрийских) фашистов,—вот все, что сделано фашистским пра¬
вительством в области внешней политики.
Что же достигнуто, наконец, фашистким правительством в
области спорных вопросов с Юго-Славией, всегда служивших от¬
правной точкой для демагогической агитации фашистов? Ровно
ничего! В самом смиренном и лойяльном тоне Муссолини доложил
сенату об успешном проведении в жизнь пунктов раппальского
договора, об установлении нейтральных экономических зон. пре¬
дусмотренных договором, сказал несколько жалких слов о нацио¬
нальном чувстве, пробуждающемся в груди каждого итальянца
при упоминании о Фиуме, и закончил тем, что «работы паритет¬
ной комиссии *) продвигаются успешно».
‘) Комиссия эта имеет своей задаче*! размежевание политических и эко¬
номических интересов Италии н Юго-Славнн в округе Фиуме и близлежащих
к нему местностях.

— 32 —
Это заявление Муссолини ясно подтверждает наше предполо¬
жение (сделанное в 1-й части книги) о том, что для Муссолини с
самого начала вся фиуманская шумиха была лишь голым демаго-
жческим приемом зазывания в фашистскую лавочку, не скрывав¬
шим за собой ровно никаких реальных планов. В цитируемом от¬
чете Муссолини еще раз глухо упоминает о своих вчерашних по¬
пу тчшсах—фиуманцах,—на этот раз, однако, с добавлением о
том, что ему пришлось разогнать некоторые из иу легионов,
ввиду их явной неблагонадежности и вреда, который ими мог бы
быть нанесен государству.
Достойна внимания позиция Муссолини и в русском вопросе.
В самом начале своего правления Муссолини занял по отношению
к Советской России весьма неблагосклонную позицию. Только
благодаря исключительному такту покойного т. В. В. Воровского,
удалось уладить недоразумения, возникшие между Советским
представительством и кабинетом Муссолини, вследствие нападения
одной из фашистских банд на наше представительство в Риме,
в первый же день появления чернорубашечников у власти. В Ло¬
занне, на первой конференции, Муссолини, не проводивший само¬
стоятельной линии в отношении России, предпочел итти по этому
вопросу в фарватере Англии, а не Франции, и все же никаких
деятельных шагов в смысле сближения с Россией он не предпри¬
нимал. Убийство т. Воровского (во время работ второй Лозаннской
конференции), совершенное белогвардейцем Конради в несомнен¬
ном тесном контакте с международным фашизмом, бросило силь¬
ную тень подозрения на Италию. Муссолини поспешил снять с свое¬
го кабинета это подозрение, и делегат Италии, с его ведома, вы¬
ступил на ближайшем заседании конференции с предложением
выразить соболезнование России по поводу гнусного акта Конради
(это предложение, однако, не было поддержано остальными чле¬
нами благородной Антанты). Но неожиданно один из зарубежных
представителей фашистской Италии, проявивший гораздо больше
усердия, чем от него требовалось непосредственным начальством,
выдал истинную позицию крайних фашистских кругов по отно¬
шению к России. Дело в том, что этот господин, бывший сначала
представителем Италии в Варшаве, затем в Москве, счел момент
убийства Воровского и керзоновского ультиматума удобным
предлогом для клеветнической кампании против Советской России.
У себя на родине Джиованни Амадори, как выяснилось, принадле¬
жит к тому крайнему крылу фашистов, которые всячески проти¬
вятся возобновлению сношений с большевистской Россией. Но
Амадори не учел обстоятельств: внутренний кризис фашизма к
тому времени сказался довольно явственно; недовольство масс ста¬
новится с каждым днем все разче и резче, и Муссолини не заду¬
мался сделать шаг, в свое время изобличивший государственную
мудрость Ллойд-Джорджа. Как и Ллойд-Джордж, он понял, что
лучшим средством успокоения трудящихся масс в западно-евро¬
пейских странах являются шаги к сближению с Советской Россией.

— 33 —
Амадори оказался ненужным н} вместо ожидаемой награды, полу¬
чил приказ оставить Москву.
Одновременно, в своем докладе сенату. Муссолини сделал
важное заявление о «русской» политике фашистскою прави¬
тельства.
Указав на то, что в теперешней стадии итало-русские отно¬
шения регулируются прелиминарными итало-русским и итало-
украинским соглашениями от 20 декабря 1921 г., Муссолини за¬
явил, что правительством на днях вносится законопроект об утвер¬
ждении королевских декретов от 31 янв. 1922 г., коими названные
соглашения были одобрены. При этом он заметил, что до сих пор
помехой осуществления этих соглашений являлись русские, нару¬
шавшие отдельные его пункты.
«Мы, во всяком случае,—продолжал фашистский премьер,—
готовы всемерно облегчить экономические сношения между Ита¬
лией и Россией и подготовить базу для возможного расширения
сношений между обеими странами. При этом, не питая никаких
чрезмерных иллюзий, мы считаем также нужным отказаться от
необоснованных предубеждений. Разумеется, поддержание нор¬
мальных сношений между двумя странами, обладающими совер¬
шенно различным экономическим строем, представляет собою
чрезвычайные трудности. Не подлежит, однако,, никакому сомне¬
нию, что, при наличии доброй воли с обеих сторон, все эти труд¬
ности преодолимы. Политика Италии по отношению к России
ясна и не может дать места никаким кривотолкам. Внесение
упомянутого законопроекта на рассмотрение парламента является
ярким показателем наших намерений. Это дает нам право надеять¬
ся, что, с своей стороны, Советское правительство приложит свои
старания к точному выполнению договора, т.-е. к отказу от
всякой враждебной инициативы по отношению к Италии, а также
пропаганды, направленной к подрыву существующих учреждений
королевства».
Следует отметить, что за это свое выступление реальный поли¬
тик Муссолини подвергся анафеме со стороны... с.-р-ской берлин¬
ской газеты «Дни». Эта газета, за последнее время в вопросах
внешней политики занявшая по отношению к России явно измен¬
ническую позицию, проливает по поводу цитированного высту¬
пления Муссолини горькие слезы в передовой статье от 12/VI:
«...Пришел Муссолини... Пришел, к а к будто1) неприми¬
римым врагом Кремля. А заговорил с ним дружественнее, чем все
его либеральные предшественники. Наши поклонники «сильного
человека» ожидали от «героя» грома и молний. А вдруг услышали
еще более определенные, чем у Нитги и Джиолитти, речи о том,
что «мы хотим устранить все препятствия, лежащие на пути к вос¬
становлению экономических сношений между Италией и Сов. Рос-
о Курсив мой. Г. г.
Фиши нм.

— 34 —
сией; подготовить почву для соглашения на более широкой основе
и т. д.». Каково это слышать не от «жалкого», «большевизан-
ствующего» Ллойд Джорджа, а от современного Цезаря—надежды
и упования всех обиженных и обездоленных революцией бывших
людей.
Газета меланхолически заканчивает:
«Право, европейской демократии» (возглавляемой, очевидно,
«Днями») «не стоит особенно беспокоиться об отношениях боль¬
шевиков с официальной Европой. Пример Муссолини еше раз
учит нас тому, что в министерских кабинетах у них всегда ока¬
жется достаточно друзей».
Итак, Муссолини не оправдал репутации современного Цезаря
в области внешней политики—ни в глазах Зензинова и К°, ни в
глазах собственного посланника своего, г. Амадори. Поддерживая
фашистские банды Венгрии, Австрии, Болгарии и др. стран, он
оказался слишком реальным политиком для того, чтобы ввязаться
в войну с пролетарской Россией.
Уничтожающей критике была подвергнута иностранная поли¬
тика фашистского правительства в речи* произнесенной 28 мая
с. г. депутатом-социалистом Лацпари в палате. Прежде всего. Лац-
цари изобличил посредственность и непоследовательность этой
политики.
«Я долго искал, — заявил оратор, — в кинематографической
деятельности молодых и энергичных членов нынешнего правитель¬
ства каких-либо обновляющих тенденций, но все это оказалось
тщетным. Если мы обратимся к внешней политике правительства,
мы непременно должны будем вспомнить заявление, сделанное
г. Муссолини в минувшем феврале, в сенате, о том, что Италия явля¬
ется единственной в мире нацией, преследующей мирную политику.
Но слова—одно, а дела—другое. Когда впервые, в Лозанне, наш
премьер, очутившись на собрании глав правительств, имел перед
собой две линии поведения в рурском конфликте—франко-бель¬
гийскую и великобританскую, ему следовало определенно при¬
мкнуть к одной из них, более миролюбивой, но он этого не сделал.
И вот некие государственные мужи уже имели возможность за¬
явить в английском парламенте о том, что, если бы в Лозанне
Италия держалась иной политики, в Европе образовалась бы доста¬
точно внушительная сила, чтобы заставить Францию отказаться
от оккупации Рура...».
Далее, Лаццари жестоко высмеял назначение послом в Лондон
бездарного и ничтожного дипломата делла-Торретта, «получив*
шего это назначение только за свой антибольшевизм», а также
полное неумение итальянской дипломатии уладить—в столь слож¬
ной политической обстановке—взаимоотношений Италии и Гре¬
ции. Не удовлетворившись этим, он приподнял завесу над деяниями
итальянского правительства в ливийской колонии, где туземцы,
под нелепым предлогом восстания, уничтожаются массами, а, ме-

— 35 —
жду тем, население этих колоний пошшно лишь в том, что доби-
иаегся скромной антиномии.
Но если в облает внешней политики Муссолини оказался
одним из бездарнейших министров иностранных дел, то, может
быть, этот новоявленный Цезарь,—оплот и надежда контр-рево¬
люционеров всего мира,—сказал новое слово в области внутрен¬
ней политики?
3*

VI
Финансово-экономическая политика - Рабочий вопрос.-
Фашистский синдикализм.
Нельзя отрицать, что фашистский кабинет принял от сиоих
предшественников весьма тяжелое наследство. Экономическое и
финансовое положение Италии было (но, впрочем, и остается те¬
перь) весьма безотрадным. Как мы уже видели из главы, посвящен¬
ной внешней политике, Муссолини не удалось добиться никаких
мало-мальски существенных изменений в международных догово¬
рах в пользу Италии, которые могли бы отразиться благоприятно
на ее финансово-экономическом положении. Глава нового прави¬
тельства, очевидно, и не возлагал на эту область никаких надежд.
Таким образом исход для улучшения экономического положения
Италии должен был быть найден внутри страны.
Прежде всего, внимание нового правительства должно было
сосредоточиться на катастрофическом падении итальянской лиры.
Курс ее стоял особенно низко в Соединенных Штатах и Англии.
В марте, напр., за один фунт стерлингов платили 98 лир (на Лон¬
дон) и 4Уи цента давали за лиру в Нью-Йорке. Такое соотношение
валюты ложилось тяжким бременем на всю торговую деятельность
Италии и побуждало правительство принять срочные меры к по¬
вышению ее. Главнейшие реформы, с которыми выступило прави¬
тельство Муссолини, имевшие целью поднятие курса лиры, сво¬
дились к следующему:
Все государственные предприятия, не приносящие доходов, рас¬
сматриваются новым правительством, как бремя, от которого
нужно освободиться как можно скорее. В первую очередь, речь
зашла о передаче в частные руки железных дорог. Сторонники
этой меры (в том числе сам Муссолини) указывали на то, что
когда, приблизительно двадцать лет тому назад, правительство
приняло в свои руки управление железными дорогами, находив¬
шееся в руках частных компаний, они приносили доход. За по¬
следние же годы, находясь в руках государства, они стали давать
дефицит в среднем в полтора миллиарда лир ежегодно. Против¬
ники оставления железных дорог в руках государства склонны
об’яснять такое положение вещей тем, что государственное упра-

— 37 —
вление дорогами, построенное на бюрократических началах, при¬
вело к излишнему увеличению числа служащих. По мнению фа¬
шистских экономистов, из общего числа 240 тысяч железно-до¬
рожных служащих можно без ущерба сократить одну треть.
Те же самые соображения легли в основу фашистского про¬
екта передачи в частные руки телефона, телеграфа и т. д.
Несомненно, сторонники этой реформы преследовали еще и по¬
литические цели. Дело в том, что пролетариат, обслуживающий
эти предприятия, представляет собою наиболее передовые слои
его и, следовательно, наиболее опасные для фашистского прави¬
тельства. Таким образом, сокращение железнодорожного и пр.
персонала, кроме экономических причин, было обусловлено же¬
ланием фашистского правительства- ослабить своих политических
врагов.
Значительное сокращение других ведомств, упразднение ряда
министерств, ликвидация различных, состоящих при них комиссий
и т. д. должны были, по мнению кабинета Муссолини, явиться
также средством улучшения государственного баланса. Первые
выступления в палате фашистских министров финансов и казна¬
чейства (после смерти министра казначейства Тангоры оба ве¬
домства ныне об’единены) сводились к перечислению ряда (иногда
смехотворных) экономий, которыми фашистский кабинет соби¬
рался оздоровить финансы в стране. Так, всю печать обошло за¬
явление об огромных тратах, которые производились до появления
у власти фашистского кабинета прежними правительствами на
печатание государственных документов. Много нашумел также
анекдот о том, что мирный договор с Венгрией был отпечатан че¬
тыре раза в различных официальных изданиях. Министр торже¬
ственно заявил, что подобные вещи не будут больше повторяться.
Разумеется, и самому фашистскому кабинету было ясно,
что всего этого, может быть, и похвального крохоборчества, не
достаточно для оздоровления финансов обескровленной и исто¬
щенной Италии. То обстоятельство, что в своих декларативных
речах министры подолгу останавливались на аналогичных пустя¬
ках, показывало, что люди, призванные под лозунгами фашизма
реформировать финансы страны, явились на министерскую трибуну
с весьма легким багажом.
К более крупным реформам фашистского кабинета следует от¬
мести изменение в системе налогового обложения. И в этой ре¬
форме весьма отчетливо сказался классовый характер нового ка¬
бинета. Для фашистов давно является уже устаревшей теория, гла¬
сящая о том, что преимущественная тяжесть налогового обложе¬
ния должна падать на имущие классы. Министр финансов счел
даже нужным прибегнуть к патриотизму неимущих классов, чтобы
об’яснить им всю законность реформы, перекладывающей на их
плечи огромнейшую часть налогового бремени. Каждый италь¬
янец — разглагольствовал он — должен чувствовать, что он хоть
чем-нибудь содействует возрождению своей родины. Фашистский

— 33 —
министр особенно возмущался тем, что но данным податного ве¬
домства и Италии насчитывалось до 500 тысяч человек, ничего не
плативших из своих доходов государству. Если сопоставить с этой
цифрой приведшего в ужас доброю патриота, официальные ста¬
тистические данные о жертвах безработицы, то мы увидим, что, по
данным Министерств Труда и Социального Обеспечения к 1-му ян¬
варя 1923 года, в Италии состояло на официальном учете свыше
350 тысяч безработных. С тех пор эта цифра продолжает у в е-
л и ч и в а т ь с я, вследствие непрекращающегося сокращения ш га-
тов. а также ликвидации во многих районах общественных работ,
кое-как спасавших местное население от безработицы.
Одновременно было постановлено освободить от всяких нало¬
гов иностранный капитал для того, чтобы облегчить его проникно¬
вение в страну.
Кстати, о безработице. Возлагая огромные надежды на сокра¬
щение штатов различных предприятий, правительство не могло
не предвидеть увеличения числа безработных. И здесь, на подмогу
новому правительству, на всех перекрестках кричащему об об¬
новлении страны «революционными путями», явилось все то же ста¬
рое и давно испытанное в Италии средство—эмиграция. Муссо¬
лини, обещавший облагодетельствовать рабочий класс освобожде¬
нием его от большевистской тирании и влияния «московского зо¬
лота», на самом деле не придумал никакого иного средства для
оздоровления государственных финансов, как постепенное осво¬
бождение Италии путем эмиграции от... собственного пролетариата.
Эмиграция издавна играет громадную роль в жизни Италии.
В период, предшествовавший войне, число эмигрантов значительно
возрастало ежегодно. В 1913 году оно достигло 900 тысяч. Огром¬
ная часть эмигрантов направляется в Северную и Южную Америку.
Обычно итальянец остается крепко привязанным к своей родине.
Он живет в Америке иногда 20—30 лет, до тех пор, пока не нако¬
пит более или менее значительной суммы денег, затем возвращается
в родные Абруццы, где, выстроив себе домик, и доживает свой век.
В период войны число эмигрантов значительно уменьшилось. В
1916 году их было 142 тысячи, в 1917—46 тысяч, в 1918—28 ты¬
сяч- Зато 200 тысяч итальянцев, проживавших за границей, от¬
кликнулось на приказ о мобилизации и вернулось на родину.
Теперь Муссолини ухватился вновь за это средство, чтобы
уменьшить число безработных в стране. Одновременно с этим,
правительство принимает меры к усиленному развитию итальян¬
ских колоний. Правительство ведет переговоры с Соединенными
Штатами и Южно-Американскими республиками об увеличении
числа Допускаемых туда итальянских эмигрантов. Между прочим,
Муссолини начал переговоры с турецким правительством по во¬
просу об использовании для восстановления Смирны итальянских
рабочих рук.
Мы не будем останавливаться здесь на перечислении всех раз¬
нообразных финансовых рефром, обрушившихся на Италию по

— 39 —
инициативе фашистскою кабинета. Весьма остроумно озаглавли¬
вал свои сообщения об этих реформах корреспондент лондонской
газеты «Дейли Кроникл»—«Поток реформ в Италии».
Недаром Муссолини (в первые же дни захвата власти) столько
разглагольствовал о необходимости видоизменить итальянскую
конституцию путем выделения обсуждения финансово-экономиче¬
ских вопросов, введения особого «экономического парламента».
По этому проекту Муссолини, прежнему парламенту следовало
оставить лишь строго ограниченные политические функции. Этому
проекту в свое время посвящали много места и иностранные га¬
зеты (напр., «Тан» обсуждал его с весьма глубокомысленным ви¬
дом), но по неизвестным причинам он до сих пор не осуществлен
в Италии. Если бы такой экономический парламент был образо¬
ван, он с первых же дней оказался бы затопленным всеми этими
бесчисленными проектами, проникнутыми духом мелкого мещан¬
ского крохоборчества, которым фашистский кабинет надеялся за¬
лечить глубокие раны, нанесенные народному хозяйству Италии
годами войны и хозяйничаньем фашистов в годы, следовавшие
за войной.
Нечего и говорить, что никаких существенных результатов
все эти меры до сих пор не дали. Лира упала за последний год еще
на 20%. Торговля переживает колоссальный кризис. За одну
четверть 1923 года количество банкротств увеличилось на одну
пятую по сравнению с прошлым годом. Общее число безработных,
не считая сокращенных по штату государственных служащих, воз¬
росло при фашистах на 25%. Вообще же, газеты за последнее
время называют колоссальную цифру лиц, вынужденных, вслед¬
ствие безработицы и других причин, жить на средства обществен¬
ной благотворительности. Число это достигает 800 тысяч, т.-е.
значительно превышает даже состав славных боевых кадров фа¬
шистской армии.
В таких условиях единственным спасением итальянских финан¬
сов по-прежнему остается привлечение иностранного капитала.
Вопрос этот для Италии настолько важен, что в июле 1922 года
(т.-е. в самый разгул фашистских подвигов) крупная римская га¬
зета «Мессаджеро» (орган тяжелой итальянской индустрии) пред¬
приняла специальную анкету для исследования причин, в силу ко¬
торых иностранный капитал упорно отказывается итти в Италию.
В результате анкеты, как и следовало ожидать, выяснилось, что
главной причиной, удерживающей иностранных капиталистов по¬
мещать свои деньги в итальянские предприятия, является
«н еустойчивость политического и социально¬
го положения внутри стран ы». С тех пор, как фа¬
шисты взяли в руки государственную власть, в этом отношении в
Италии ничего не изменилось: ни социальной, ни политической
устойчивости не прибавилось. Между тем, внутри самой страны
продолжается ожесточенная борьба двух финансовых групп, свя¬
занных с иностранными капиталами: группы «Банко Ди-Сконто»,

— 40 —
финансирующей, главным образом, тяжелую индустрию в Италии и
находящейся под влиянием антантофильских кругов, и группы
«Банко Коммерчиале», финансирующей, главным образом, тек¬
стильную и шелкообрабатывающую промышленность страны. Пер¬
вая из этих групп потерпела крах в связи с окончанием войны.
Стоящий во главе группы «Банко Ди-Сконто» прекратил платежи,
вследствие краха крупнейшею металлургического предприятия
Италии «Ансальдо» (владельцы бр. Перроне), вынужденного умень¬
шить в силу прекращения военных поставок и правительственных
субсидий свой основной капитал во сто раз.
Одним из «гениальных» личных проектов Муссолини явился
проект возрождения к жизни этой группы. Одно время печать
стала усиленно муссировать слухи о предстоящем сближении фран¬
цузского и итальянского капиталов. Основания для этих слухов
были следующие: Муссолини, под личной своей ответственностью,
решил выдать субсидию в 70 миллионов лир фирме «Ансальдо»
с целью помочь ей возобновить работу ее металлургических пред¬
приятий в Конии и тем дать ей возможность погасить свои долги
«Банко Ди-Сконто», образовавшиеся путем крупных авансов, вы¬
данных фирме названным банком во время войны. В дальнейшем,
проект Муссолини предусматривал рост влияния финансовой группы,
связанной с «Банко Ди-Сконто», и приток иностранных капиталов.
На этот раз проект Муссолини никого не привел в восторг,
а, напротив, вызвал ожесточенную критику со стороны таких вли¬
ятельных и законопослушных буржуазных экономистов, как Луц-
цати, Эйноди и др., доказавших на столбцах своих газет всю убы¬
точность вмешательства государства в судьбы этого безнадежного
предприятия. Совершенно верно указывали они, что железные руд*
ники Конии производят металл превосходного качества, равного
которому не дают ни Бильбао в Испании, ни Данемарро в Швеции,
и т. д., но при этом они позволили себе смело указать Муссолини
на то, что рудники эти расположены на высоте 2-х тысяч метров
над уровнем моря, и вследствие этого работа производится там
только в течение трех месяцев, а расходы по транспорту так
велики, что делают все это предприятие убыточным. Таким обра¬
зом и этот проект Муссолини повис в воздухе. Шумиха, поднятая
газетой «Мессаджеро» в Италии и «Матэн» во Франции относи¬
тельно «создания двухчленной Антанты» путем сближения италь¬
янского и французского капиталов, о предоставлении Италии на
известных условиях значительной части рурской угольной добычи
и т. д.,—улеглась. Такую же упорную оппозицию со стороны вид¬
ных финансистов вызвала и передача железных дорог в руки част¬
ных компаний. Вокруг этого дела развился такой ажиотаж и со¬
ревнование между отдельными компаниями, что даже наиболее
ослепленные экономисты из сочувствующего фашистам лагеря
усмотрели всю опасность, которую денационализация железных
дорог несет интересам государству, — и дело денационализации
значительно затормозилось.

— 41 —
Пока что фашистский кабинет ограничивается проведением
в жизнь первого пункта своей программы—сокращение числа слу¬
жащих и рабочих в государственных предприятиях. Способы, кото¬
рыми это сокращение производится на казенных железных доро¬
гах, лучше всего показывают, как Муссолини в этом деле ста¬
рается об’единить «экономику» с «политикой»,—вернее стре¬
мится не столько добиться экономии в расходовании государ¬
ственных средств, сколько избавления от политически-враждебных
ему элементов, столь многочисленных среди всегдашнего боевого
авангарда итальянского пролетариата—железнодорожников.
Газета «Аванти» от 15—16 июня с. г. переполнена сообще¬
ниями о возбуждении, вызванном в Италии массовыми увольне¬
ниями железнодорожных служащих и рабочих, продиктованными
исключительно полицейскими соображениями. Свыше 3.000 же¬
лезнодорожников в Турине, Милане, Падуе, Вероне и т. д. одним
росчерком пера выброшены на мостовую, а с ними вместе, ко¬
нечно, и их семьи. Другие газеты также переполнены информацией
по этому вопросу. Приведем из нее лишь два-три документа:
1) запрос социалистической фракции в палате, 2) декларацию все-
итальянского синдиката железнодорожников. 3) декларацию его
римского комитета. Первый,—за подписями Лаццари, Велла, Ро-
мита и др.,—гласит:
«Нижеподписавшиеся обращаются с настоящим запросом к
председателю совета министров и министру публичных работ, в
гелях получения раз’яснений, каким образом они намерены со¬
гласовать применение королевского декрета от 26 янв. 1923 г.
(№ 143), предусматривающего увольнение железнодорожных слу¬
жащих в случае их непригодности к работе вообще, низкой про¬
изводительности труда, болезни или сокращения основных шта¬
тов,—с нормами, положенными в основу правительственного цир¬
куляра от 21 мая с. г., рекомендующими увольнение всех железно¬
дорожников, принадлежащих к политическим
организациям, неугодных нынешнему прави¬
тельству. несмотря на их полную приспособленность к ра¬
боте и высокую производительность их труда? В названных распо¬
ряжениях нельзя не усмотреть открытого пристрастия и заин¬
тересованности высших учреждений, призванных руководить со¬
кращением штатов на железных дорогах...» и т. д.
На этот запрос, несмотря на оживленные протесты социали¬
ста Ромнта и его группы, правительство отказалось отве¬
тить.
В связи с массовыми увольнениями «неблагонадежных» же¬
лезнодорожников, всеитальянский синдикат железнодорожных
служащих и рабочих счел нужным выпустить следующее воз¬
звание, отвечающее одновременно и на злостные слухи, усиленно
распространяемые фашистами о предстоящем якобы слиянии фа¬
шистских синдикатов ж.-д. с революционными:

— 42 —
«За последнее время усиленно распространялись слухи о том,
будто наш синдикат намерен слиться с другими организациями
железнодорожников, что и вызвало соответствующую резолю¬
цию исполнительного комитета национальной фашистской партии.
Мы уполномочены заявить, что синдикат ни малейших шагов в
этом направлении не предпринимал. Это обстоятельство подтвер¬
ждается также опубликованным отчетом о беседе между премьер-
министром и депутатом Фариначчи. 7-го числа сего месяца чрез¬
вычайный комиссар железных дорог Toppe утвердил список 2.464
увольняемых со службы, на основании королевского декрета
№ 143. Ныне, как нам известно из газет, о состоявшемся поста¬
новлении уже доведено до сведения увольняемых. Из рассмотрения
общего списка, а также сведений, поступающих с мест, с очевидно¬
стью явствует, что увольнения коснулись не столько повинных
в малой производительности труда, как об этом лицемерно ска¬
зано в тексте постановления, сколько виновных £ принадлежно¬
сти к революционным организациям железнодорожников. Мы име¬
ем дело в данном случае с репрессиями явно политического хара¬
ктера. Но мы нисколько не удивлены подобными фактами. Мы ни¬
чего другого и не могли ждать от призванного к «делу возрожде¬
ния» правительства и назначенного им чрезвычайного комиссара
железных дорог. Мы приглашаем, однако, всех товарищей-желез-
нодорожников пока ничего не предпринимать в ответ, а спокойно
ожидать инструкций, которые будут им сообщены своевременно».
Большой твердостью тот и решимости к активной борьбе
проникнута резолюция, принятая собранием членов римского
отделения синдиката, попавших в число уволенных.
Протестуя против несправедливой меры правительства, они
заявляют:
«1. Железнодорожники требуют такого же права на свободную
мысль и свободную политическую деятельность, как и все трудя¬
щиеся. Продавая свой труд, железнодорожники сознательно от¬
дают часть трудового дня, а также свои профессиональные и ум¬
ственные способности в распоряжение государства. Но они ни¬
сколько этим актом не отказываются от своей социальной де¬
ятельности.
«2. Никакими софизмами нельзя прикрыть того факта, что
все без исключения уволенные наказаны лишением работы только
за то, что состоят членами синдиката железнодорожников. Этим
путем хотят разрушить нашу мощную организацию, несмотря на
все дававшиеся заверения противоположного характера.
Однообразная мотивировка увольнений («малая произво¬
дительность труда» и т. д.) является грубой клеветой по отно-
Luei ию к подавляющему большинству наших товарищей.
В заключение резолюция, клеймя лицемерие правительства, на¬
зывает «безумной затеей» его попытку разрушить ж.-д. органи¬
зации и предлагает синдикату поднять борьбу за справедливые
требования уволенных.

— 43 —
Несмотря на призыв правления синдиката к спокойствию,
массовые увольнения вызвали сильнейшее брожение среди железно¬
дорожников. В Генуе, в ожидании беспорядков, вокзал оцеплен
многочисленными отрядами фашистской милиции. Брожение от¬
мечается в Падуе, Вероне, Турине и др. местах.
Один из крупных ж.-д. чинов в интервью заявил (см. «Avanli»
от 19/ И): «Муссолини намерен вышвырну и, всех красных из со¬
става железнодорожников».
По сведениям газеты, в ближайшее время общее число железно¬
дорожников будет уменьшено с 200.000 до 170.000 ч.
Во всяком случае, очевидно, что сокращение числа государ¬
ственных служащих и рабочих по мотивам политического хара¬
ктера не может рассматриваться, как серьезное финансовое
мероприятие, которое может повести к облегчению финансового
положения страны.
Кроме перечисленных нами мер,—если не считать незначи¬
тельного закона об изменении пошлин с наследства и т. д.,—
обращает еще на себя внимание борьба, идущая теперь в палате,
в связи с законопроектом о пересмотре таможенных ставок, ме¬
жду сторонниками протекционизма и «либеристами», как назы¬
вают в Италии противников покровительственной системы. Нам
уже приходилось отмечать, что покровительственная система
лежала в самой основе экономической программы последних
буржуазных правительств. Неудивительно, что теперь, когда сам
«вождь» фашизма решил личными усилиями возродить к жизни
рахитичную промышленность Италии, борьба вокруг этого во¬
проса идет жаркая. Лидерами протекционистов является гене¬
ральный секретарь конфедерации промышленников Оливетти и
деп. Алессио. С большой речью против протекционизма высту¬
пил ог имени соцмалистов-максималистов Буффони, обрушивший-
ея на законопроект о новых пошлинах, внесенный в палату про¬
текционистом Алессио. Буффони указал на то, что протек¬
ционизму в Италии никогда не удавалось вызвать к жизни каких-
либо новых отраслей промышленности, а с ними и увеличения
спроса на труд. С другой стороны, способствуя резкому вздоро¬
жанию жизни, он наносит тяжелый удар рабочим, заработная
плата которых растет значительно медленнее, чем таможенные
ставки на предметы первой необходимости.
Сейчас еще борьба не кончилась, но нетрудно предвидеть, что
победа останется на стороне промышленников, пользующихся в
Италии «высоким» покровительством. Не довольствуясь, однако,
поддержкой фашистского правительства, представители промыш¬
ленников решили об’единиться вокруг этого вопроса, и, по ини¬
циативе деп. Фонтана, образовалось новое об’единение из ка¬
питалистов и предпринимателей, принадлежащих к различным
политическим партиям (фашисты, националисты, либералы, «демо¬
краты-социалисты» и т. д.), выступившие с особой декларацией,
в которой они заявляют о своем намерении консолидировать

— 44 —
блок буржуазных партий с целью защиты своих классовых инте¬
ресов. Судя по последним газетным сообщениям, этот комитет
«защиты буржуазии», пользующийся большим покровительством
кабинета, значительно расширил свои функции и, повидимому,
явится оплотом экономической политики фашизма.
В настоящее время комитет занят сближением враждующих
групп аграриев и промышленников, ибо вопросы таможенных ста¬
вок и налогового обложения всегда служат в Италии предлогом
для страстной борьбы между названными группами.
Итак, фашизм начинает свое «обновление» Италии, прежде
всего, с попытки примирить группы, враждующие внутри капита¬
листического класса, в целях создания единого фронта против
трудящихся масс. Перенесение большей части государственного
бюджета на плечи трудящихся, первым шагом к которому яви¬
лось установление налога на заработную плату, отмена законо¬
дательных гарантий, которыми регулировался до сих пор наемный
труд в стране, и разгром революционного рабочего движения, —
такова платформа, на почве которой фашисты и их кабинет на¬
мерены сблизить враждовавших до сих пор слои буржуазии.
Между прочим, лучшим символом «забот» фашистского пра¬
вительства о трудящихся массах может послужить тот факт, что
в числе ведомств, сокращенных в первую очередь, оказалось... ми¬
нистерство труда.
Этот факт был отмечен деи.-соц. Лаццари в большой речи,
произнесенной им в палате 28 мая, в которой он подвел итоги
финансовой и рабочей политики кабинета:
«На самом деле—заявил Лаццари—я никогда не был особен¬
ным поклонником этого ведомства. Но самый факт его учрежде¬
ния в свое время явился торжественным признанием прав труда.
Вы, столько говорящие о «революции», могли бы сделать попытку
перестроить его на ваших, «революционных» началах, но вас
хватило только на то, чтобы уничтожить его».
Особенно резко обрушился Лаццари в своей речи на введенный
фашистами налог с заработной платы. Он квалифицировал .этот
налог, как преступление и нелепость, ибо получаемая рабочими
плата за труд ни в коем случае не может быть сравниваема с ка¬
питалом; найти себе работу не всегда зависит от рабочего. «Та¬
ким образом, налог, взимаемый с тех, чей труд оплачивается
хозяином по часам, является чистейшим абсурдом»,—такова
главная аргументация Лаццари. Что же еще нового принесла фи¬
нансовая политика фашистов? Де-Стефани гордится тем, что.
не сумев отыскать новых плательщиков налогов среди предста¬
вителей имущих классов, он нашел их среди бедняков, вынужден¬
ных продавать свой труд эксплоататорам.
«Находка—не очень остроумна»,—таково мнение Лаццари о
налоговой политике фашистов. Она ничего не изменяет в хара¬
ктере той основной задачи, которая была намечена кабинетом Мус¬
солини (он сам, как мы увидим ниже, не скрывал этого в своих

— 4 Г) —
публичных выступлениях): крайняя экономия в расходовании
средств на общегосударственные нужды с те м, ч i о б ы за с ч е т
дос т и г и у той э к о н о м и н у с и л п т ь ноен и о - а д м и-
н и с т рати в н ы *й а п и а р а т правя щ е й ф а ш и с т-
с к о й и а р т и и. С мнением этим нельзя не согласиться.
Урегулирование бюджета.
«... Чтобы наполнить пропасть, образуемую в нем расходами на войско
и милицию, в нее швыряют »школу, труд, земледелие»  (ЛганН.)
Гак называемая «рабочая политика» фашистского кабинета
представляет собою, несомненно, наиболее яркую картину дема¬
гогии и той неслыханной деморализации, которую эта партия

- 46 -
стремится внести в рабочую среду. Эта политика опирается, глав-
ным образом, на два средства:
1) Рабочее законодательство правительства.
2) Организацию партийных (фашистских) синдикатов.
С момента захвата фашистами правительственной власти Мус¬
солини в своих многократных выступлениях пытался уверить своих
вольных и невольных слушателей в том, что фашистская партия
является другом, а не врагом рабочего класса.
6-го декабря прошлого юда Муссолини, после посещения ряда
промышленных предприятий в Милане и в северной Ломбардии во¬
обще, произнес речь, обращаясь непосредственно к рабочим, в
которой изложил свое теперешнее отношение к рабочему
движению. Если послушать Муссолини, оно ничем почти не изме¬
нилось с того времени, когда он принадлежал к левому крылу
итальянских социалистов. Впрочем, в этой своей речи, как и во
всех остальных, он предпочел не возвращаться к этому периоду,
а сослаться на более ранние свои годы...
Муссолини начал с заявления о том, что его правительство
отнюдь не занимает враждебной позиции по отношению к проле¬
тариату. Так как в рабочих сосредоточивается вся истинная
жизнь нации, их интересы следует уважать и охранять. Что ка¬
сается фашистского правительства, оно так сильно, что не мо¬
жет »заниматься специальными поисками людей, сочувствующих
ему. Но, если бы сами рабочие решили притти ему на помощь,
оно, конечно, этой помощи не оттолкнуло бы.
Обратившись к личным воспоминаниям детства, Муссолини
сказал:
«За эти дни (посещения заводов) я как бы вновь пережил свою
юность. Мон предки были крестьянами. Мой отец был кузнецом *),
и я часто помогал ему в его тяжелом ремесле. В двадцать лет
я занимался физическим трудом. Таким образом, я не могу
быть врагом тех, кто работает. Я враг тех, кто, прикрываясь
лживыми идеями, пытается мистифицировать рабочий класс...
Правительство, к которому я принадлежу, является правитель¬
ством действия. Оно вдохновляется в своей деятельности тремя
величайшими лозунгами: нация, производство и защита закон¬
ных интересов рабочего класса. Н и ктоизн а с неттре м и т-
ся к авантюрам, которые могли бы повлечь за
собой пролитие крови граждан, но, вместе с
О К сожалению, Муссолини не рассказал миланским рабочим о том,
что огец его—Александр Муссолини—был не только кузнецом по ремеслу,
но и горячим сторонником I Интернационала (точнее, бакунистского крыла
его), с идеями которого он познакомился в период 1875—1880 г.г. В деревне
Довна (впоследствии переменованной в Пискациа) Александр Муссолини
основал кружок рабочих-интсрняционалистов, среди которых занялся уси¬
ленной пропагандой своих идей. Кружок этот, по выражению Бенито Мус¬
солини, был „разгромлен в результате полицейского набега".

— 47 —
т е м, мы не согласимся отказаться от с м о и х
и з г л я д о и J). Для того, чтобы к голосу Италии прислушивались
в международных совещаниях, необходимо, чтобы внутри страны
господствовала дисциплина».
Свою длинную речь Муссолини закончил следующей фразой:
«Рабочие—душа нации. Лозунгом рабочих синдикатов должен
быт»» не отказ от отечества, а завоевание его»*
Если рабочие, по мнению фашистского вождя, действитель¬
но,—душа нации, то надо отдать справедливость ему и его спод¬
ручным: они сделали все от них зависевшее, чтобы очернить и
развратить эту душу. Истинные и последовательные ренегаты со¬
циализма, они прилагают все свои усилия к тому, чтобы уничто¬
жить живую душу рабочего движения—к л а с с о в у ю борьбу,
без которой все слова о «защите законных интересов рабочего
класса» и т. п. всюду и во все времена оказывались ложыо и лице¬
мерием. Если мы обратимся к тому месту программы фашистской
партии, которое посвящено п рабочей политике, то мы убе-
д и м с я в т о м, что сущность этой политики сводится к и с-
коренеиию всяких признаков классовой б о р ь-
б ы в рабочем движении. С этой точки зрения, самое вмешательство
фашистской партии в рабочее движение ставило всегда своей
нелью срыв этого движения в пользу капиталистов и аграриев.
Став у власти, кабинет Муссолини 'пытается целиком провести в
жизнь те пункты «рабочей политики», которые собстгзеиноручно
были внесены им в программу фашистской партии.
Уже через месяц после цитированной речи Муссолини имел
возможность, принимая у себя делегацию портовых рабочих
Генуи, похвастать успехами фашистов в этой области:
«Нынешнее правительство, сказал он, между прочим, не
имеет ни малейшего намерения преследовать анти - рабочую по¬
литику. Напротив, оно не может не воздать должной похвалы
рабочему классу, который не только не создает ему затруднений в
работе, но который фактически, уничтожил вся¬
кие забастовки2). Рабочие, сами по себе, освободились от
*) Эти слова, содержащие в себе скрытую угрозу рабочему классуf
уже осуществленную не раз на деле фашистами, подчеркнуты мною.—Г. С.
>) В этом заявлении лучше всего отразился „прогресс“ фашистской
партии в сторону... крайней реакции. Эти слова Муссолини ясно показывают,
что официальная программа фашистской партии, редактированная нм и снаб¬
женная особым предисловием в 1921 г., уже не удовлетворяет нынешних
фашистоз. То было время, когда обаяние социализма еще было слишком
сильно в глазах самих ренегатов,—и потому раздел официальной фашист¬
ской программы, озаглавленный „Основные положения социальной политики“,
исключает лишь возможность забастовок на общественной (государственной)
службе“. Теперь же Муссолини откровенно признает себя врагом всяких
забастовок, и, таким образом, фашистские синдикаты не могут рассматриваться
ни в коем случае иначе, как штрейкбрехерские организации сна¬

— 48 —
всяких азиатских утопий. Теперь они верят только в самих себя,
в спой труд и в преисполненное благоденствия будущее Италии.
Кабинет, который я имею честь возглавлять, будет управлять для
вс стоя над всеми и, если понадобится, против тех, кто взду¬
мал бы свои собственные интересы, поставить выше интересов на¬
ции,- -независимо от того, принадлежит ли он к буржуазному или
рабочему класс)».
В згой, но обыкновению, наиыщо -лом ^словесности» Муссо¬
лини еще резче слышатся угроз'. > мресу рабочего класса. Раз¬
умеется, Муссолини в доказательств" <внеклассового» характера
фашистской рабочей программы, почда счожет сослаться на по¬
следние слона приведенною абмама и будет уверять слушателей
(как он это уже не раз .ie;uij в гом, что фашизм пойдет и
против буржуазии, ест она ослушается в борьбе с рабочими
»m.im правительства. Но в наше время нет уже таких наивных лю¬
ден. которые могли бы поверить в подобную бессмыслицу, если не
считать, разумеется, тех демократов, которые, хоть сами и не
верят в ото. но пытаются уверить других в том, что в современ¬
ном капиталистическом обществе мыслимо существование «вне¬
классового» правительства. Запрещены ли в Италии локауты, по¬
нижение заработной платы и т. п.? Нет. Отнято ли у буржуазии
хотя бы одно из ее многочисленных орудий в борьбе с рабочим
классом, отнято ли право у них вышвыривать на улицу тех ра¬
бочих, которые им покажутся политически неблагонадежными?
Нет, не отнято. Напротив, мы видим на примере массового уволь¬
нения железнодорожников, что правительство само помогает бур¬
жуазии в искоренении наиболее сознательных элементов пролета¬
риата.
Видный итальянский экономист Анджело Кабрини, вскоре после
появления у власти Муссолини, напечатал статью о фашистских
синдикатах1), из которых вытекает, что к 15 авг. прошлого года
число рабочих, входивших в эти штрейкбрехерские синдикаты, до¬
стигло 800.000 чел. и, по мнению автора, вскоре должно было до¬
стичь миллиона. Далее. Кабрини высказывает убеждение, что фа¬
шистские синдикаты, ставящие своей целью защищать интересы и
рабочих, и предпринимателей, неизбежно должны будут стать на
чисто-пролетарскую платформу. Мы убедимся несколько позднее
в том, что этот прогноз, несомненно, заслуживает внимания, но
в данный момент нас интересует практическая программа этих
чала содержавшиеся за счет капиталистов и аграриев, а теперь за счет госуд.
казначейства Италии. Отдельные исключения—частичные забастовки фаши¬
стов—рабочих—нисколько не исключают общей задачи по искоренению
всяких проявлений классовой борьбы, возложенной на них партией п правит.
Муссолини.
«) Статья эта была напечатана в „Бюллет. Межд. Бюро Труда при
Лиге Наций“, „Manch. Guard“ и др. Мы цитируем сс по „Iiumanitc“ 1/XI п. г.

— 49 -
синдикатов, о которых даже мноше политические враги фашизма
думали, что при помощи их фашистам удалось сказать какое-то
«новое слово» в социальной борьбе. И Кабрини раз’ясняет в своей
аатье, что, по мнению Муссолини, их основные задачи сводятся
к следующим пунктам:
«1) Ни в коем случае не может быть допущена приостановка
работ в государственных предприятиях». (Р. S.—Но зато до¬
пускается массовое выбрасывание рабочих из этих предприятий на
мостовую—в любой момент и в любом количестве!)
«2) Классовая борьба рассматривается не как правило, а как
исключение». (Р. S. — При чем, применение ее допускается только
со стороны предпринимателей, как, например, локаут, увольнения
по политическим мотивам. И хозяева, и государство могут сколько-
угодно и по каким-угодно поводам ограничивать, сужать или со¬
вершенно сводить на-нет прежние экономические завоевания ра¬
бочих, последние же не имеют ни права, ни возможности бороть¬
ся за их расширение. Так, 8-мичасовой рабочий день, в пользу
сохранения которого фашисты так много распинались и в своей
официальной программе 1921 г., и в своих многочисленных демаго¬
гических выступлениях, на самом деле, отменен в Италии при по¬
мощи тысячи различных «примечаний» к закону. Но, если бы ра¬
бочие вздумали об’явить забастовку в пользу 7-час. рабочего
дня, они немедленно почувствовали бы на себе всю тяжесть аппа¬
рата «внеклассового» фашистского государства. Праздник 1-е мая—
символ классовой борьбы рабочих и всех достижений их в этой
области, как известно, похоронен правительством Муссолини,
и за нарушение фашистского запрета им много пришлось претер¬
петь в этом году.)
«3) Над интересами рабочих стоят интересы производства, под¬
готовка высшего технического персонала и интересы всей страны».
(Этот пункт следует понимать так, что не производство суще¬
ствует для рабочего класса, а рабочий класс для производства.)
«4) Фашисты (члены синдикатов) должны соглашаться на по¬
нижение заработной платы во всех тех случаях, когда этого тре¬
буют интересы производства». (А вместе с фашистами—и все
остальные рабочие! В программе «внеклассового» фашистского
синдикализма, однако, ничего не говорится о том, что предпри¬
ниматели—во всех тех случаях, когда этого требуют интересы
Цроизводства—должны соглашаться на понижение своих барышей-)
«5) Фашисты не отдают заранее предпочтения какой-либо
определенной экономической системе».
Этот последний пункт является, разумеется, наиболее демаго¬
гическим и, вместе с тем, оппортунистическим из всей рабочей
программы фашистов. Он и должен был служить главной приман¬
кой для уловления мало-сознательных рабочих в фашистские син¬
дикаты. Социализм пользовался слишком большим обаянием среди
трудящихся масс Италии для того, чтобы фашисты рискнули сразу
написать на знамени своих синдикатов о том, что они являются
Фашвлм.	4

- 50 -
ничем иным, как штрейкбрехерскими организациями или. вернее,
ячейками борьбы против социализма. «Мр—не за и не против со¬
циализма, мы—за нацию»,—к этому сводились всегда сущность
речей фашистских ораторов, обращенных к рабочим. Некото¬
рые же из них (особенно, бывшие революционные синдикалисты,
вроде прославленного М. Бланки) в своем заигрывании с рабочими
доходили до уверений в том, что истинную борьбу за социализм
можно найти лишь в рядах фашистских синдикатов.
Выступая 9 июня с. г. с отчетом о своей деятельности перед
сенаторами, Муссолини, наконец, снял и этот последний фиговый
листок, прикрывавший до сих пор реакционную и анти-рабочую
сущность фашитского движения. Определяя сущность борьбы за
сохранение завоеваний «фашистской революции», Муссолини за¬
явил, что особенные трудности представляет борьба с левыми эле¬
ментами, ибо «фашистское движение является,
главным образом, движением ант и-социали¬
стически м».
Муссолини еще не сказал: «анти-рабочим», но все рабочее
законодательство фашистов, выразившееся в систематическом и
последовательном уничтожении всех прежних экономических завое¬
ваний рабочего класса, в отнятии у него всех средств борьбы не
только в целях улучшения его положения, но и в целях самозащиты
против наступающего капитала, красноречиво свидетельствует об
этом. Но проводить анти-рабочую политику в наше время, даже
в фашистском государстве, не особенно легко. Для обуздания рабо¬
чего класса фашистскому правительству приходится держать в по¬
стоянной готовности и постоянном боевом напряжении огромную
механическую силу, ложащуюся тяжким бременем на итальянский
бюджет. К рассмотрению этой силы мы и обратимся сейчас. Оно
должно быть особенно поучительным для тех любителей скоро¬
спелых аналогий, которые любят проводить параллель между фа¬
шизмом и коммунизмом. Они смогут лишний раз убедиться в том,
что там, где они говорят об аналогии, на-лицо имеется полная про¬
тивоположность. В то время, как первой в мире Советской Рес¬
публике вот уже шестой год приходится держать в состоянии
боевой готовности дорого стоящую вооруженную силу, состоящую
из рабочих и крестьян и призванную отражать неустанные напа¬
дения иностранных капиталистов и их наемников.—фашистская
милиция и фашистская армия главным назначением своим имеют
обуздание рабочего класса внутри страны в его борьбе с ненавист¬
ным игом фашизма.

VII.
Военно-полицейские реформы фашистов. — Легализа¬
ция „черных рубашек“.
В одной из первых своих речей в роли премьера, произнесенной
на собрании рабочих автомобильного транспорта в Риме, Муссо¬
лини, желая щегольнуть сравнением, сказал:
«Мое правительство является правительством скорости,—
в том смысле, что оно быстро отсекает все, что может повредить
национальному процветанию Италии. Прежняя бюрократия была
всегда погружена в дремоту. Теперь я заставлю ее проснуться.
Я пою хвалу быстроте в нашу эпоху, отмеченную печатью
скорости...»
Но, если в чем особенно проявились «быстрота и натиск», ха¬
рактеризующие деятельность кабинета Муссолини,—так это в об¬
ласти военно-полицейских реформ. Еще до захвата власти фаши¬
стами они прекрасно учитывали то исключительное значение, ко¬
торое имеет вооруженная сила для осуществления их программы.
С другой стороны, империалистические стремления Муссолини за¬
ставили его озаботиться не только реформой полицейского аппа¬
рата государства, но и его регулярной армии. В первый же день
захвата власти, на очереди стал вопрос о легализации «чернору¬
башечной» милиции, которая из «революционной» и полу-легаль-
иой организации превращалась в законную, преторианскую стражу
нового правительства.
Нам уже приходилось отмечать раньше, что военно-полицей¬
ский аппарат Италии, главнейшим назначением которого—по окон¬
чании империалистической войны—было подавление революцион¬
ного движения в стране, отличался крайним разнообразием своих
составных частей. Так, помимо регулярной полиции, карабине¬
ров,—одним из главных оплотов буржуазного владычества в Ита¬
лии служила так называемая «королевская гвардия», сформирован¬
ная в 1919 г.—в год особенного под’ема рабочего движения—
премьером Нитти, представителем радикальной буржуазии. Ради¬
кал Ннтти не раз заявлял, что образованием корпуса королевских
гвардейцев он спас дело буржуазии, а, следовательно, и цивили¬
зации в Италии, которой угрожало в то время поветрие азиат-
d*

— 52 —
ского коммунизма, дувшее из России. И, на самом деле, королев¬
ская гвардия сослужила большую службу буржуазии. При по¬
мощи ее буржуазным правительствам Италии (Нитти, Джиолитги,
Бономи) удалось справляться с рабочими и крестьянскими восста¬
ниями. Когда в Италии народился фашизм, со своей погромной,
чернорубашечной милицией, королевская гвардия, несмотря на)
вражду, разделявшую Нитти и Муссолини, в лучшем случае, дер¬
жалась по отношению к фашистским бандам благожелательного
нейтралитета,—чаще же всего, оказывала им активную поддержку.
Неизвестно, пробудилась ли в Муссолини старинная вражда
к Нитти, или это случилось но какой-то другой причине, но пер¬
вой мыслью Муссолини, как только он очутился у власти, явилось
уничтожение этой самой королевской гвардии—детища Нитти. К
этому моменту итальянская полиция насчитывала 175.000 чел.,
включая в это число карабинеров, королевскую гвардию, тайную
полицию и альпийскую стражу (довольно многочисленную, зани¬
мавшуюся, главным образом, борьбой с контрабандой). Муссолини
начал с весьма стремительных реформ в этой области. Значитель¬
ная часть королевской гвардии была уволена сразу, без всяких
предупреждений; другая часть ее была влита в состав карабинеров.
Эта реформа явилась одной из первых проб силы и популярно¬
сти фашистского правительства. Массовые увольнения и сокраще¬
ния, надо сказать, вызвали неожиданно крайне-энергичный
отпор со стороны королевской гвардии. Получилось такое впеча¬
тление, что Муссолини недаром усомнился в ее лойяльности по от¬
ношению к фашизму, ибо приказ о расформировании ее по¬
вел к целому ряду бунтов и мятежей. Во многих местах приказ
о роспуске королевской гвардии был встречен мятежными воз¬
гласами: «Долой Муссолини! Долой фашизм! Да здравствует Ле¬
нин, да здравствует большевизм!» Особенно сильные бунты вспых¬
нули в Турине, Парме, Пизе, Милане и Генуе. В Неаполе, утром 31
декабря, несколько сот королевских гвардейцев направились к
главной квартире фашистов и подожгли ее, уничтожив огнем всю
мебель. Сильный отряд карабинеров и фашистов окружил мятеж¬
ников, которые были вынуждены сдаться, после чего все коро¬
левские гвардейцы в Неаполе были обезоружены. В Турине, в ре¬
зультате вооруженного столкновения между королевскими гвар¬
дейцами и фашистской милицией, был убит 1 фашист, с обеих
сторон ранено 15 чел. Только к вечеру удалось арестовать 1.200
чел. взбунтовавшихся гвардейцев. Мы привели здесь только два
отдельных случая. На самом деле, бунты королевской гвардии
вспыхнули во всех крупных городах Италии. Правительство Мус¬
солини не только не смогло скрыть этих событий от общесгвен¬
ного мнения, но было даже вынуждено назначить ряд политиче¬
ских процессов по обвинению «гвардейцев» в мятеже. Описанные
факты имеют несомненное симптоматическое значение. Они по¬
казывают, во-первых, что преданность королевской гвардии фа¬
шизму и охраняемым им устоям капиталистического строя пре¬

— 53 —
кращается одновременно с прекращением выплаты жалованья; во-
вторых, что сила фашизма зиждется на механической поддержке
малосознательных элементов, проникнутых преторианским духом,
которым фашистская диктатура, в нужную минуту, вовсе не вну¬
шает ни уважения, ни страха. Фашистская милиция, по своему
социальному составу, в общем, мало отличается от состава коро¬
левской гвардии; если не считать привлекавшихся в состав послед¬
ней малосознательных, невежественных калабрийцев и сицилиан-
цев, основные кадры и той, и другой наполнялись бывшими
солдатами империалистской войны, оторвавшимися от полей и
заводов. Для Муссолини стало ясно, что, если он вздумал бы про¬
водить столь же крутые реформы в своей чернорубашечной мили¬
ции, он получил бы такой же отпор. Поэтому, когда придет ее
черед, он с ней поступит, несомненно, осторожнее...
Реорганизатором регулярной армии при Муссолини явился во¬
енный министр, генерал Диац, восторженный поклонник прусской
милитаристской системы. Несмотря на все заявления противо¬
положного характера, военные реформы фашистского кабинета
отмечены печатью значительного усиления итальян¬
ского милитаризма.
Вкратце, реформа армии, предложенная генералом Диацем и
одобренная кабинетом, сводится к следующему:
1) В основу устройства итальянской армии кладется органи¬
зация высоко-подготовленной боевой единицы, включающей в се¬
бя все виды оружия, сокращенной, по своему составу, в мир¬
ное время и развертывающейся полностью во время войны.
2) Нынешняя численность регулярной итальянской армии, од¬
нако, признается недостаточной и должна быть усилена при по¬
мощи увеличения срока действительной службы.—В настоящее вре¬
мя срок службы в Италии увеличен с 6-ти, 8-ми и 12-ти мес.
до 18-ти месяцев. Таким образом, в летнее время, когда на дей¬
ствительной службе будут находиться одновременно оба последних
призыва, численность итальянской армии будет равняться, вместо
прежних 150,—320 тыс. штыков; в зимнее время—180.000 *).
О Общее перераспределение состава действующей итальянской армии
продиктовано тем соображением, чтобы в нужный момент значительная
часть ее могла бы оказаться быстро сосредоточенной в наиболее неспокой¬
ных областях Сев. Италии (вновь присоединенных).
В настоящее время мы можем уже дать точное число частей реформи¬
рованной итальянской армии. (В Италии—до фашистских реформ — корпус
состоял из 2 дивизий, теперь — из ЗЛ Итак, теперешняя итальянская армия
состоит из 10 корпусов, образующих 30 дивизий.
Из них:
2 гренадерских полка (они сохранены фашистами в честь исторических
подвигов во время войны»,
102 пехотных полка,
12 полков берсальеров (с указанными выше изменениями),

— 54 —
3)	Значительно усиливаются артиллерия и
авиционный корпус и флот. Технические реформы в
артиллерии имеют своим назначением обеспечить «наиболее
уязвимые во время войны пункты»- Так, часть альпийских войск
будет перевооружена по образцу горной артиллерии. Из 12 полков
берсальеров 6 будут превращены в команды самокатчиков, в целях
усиления службы связи; усиливаются противогазовые команды и
саперные части.
Новый воздушный флот Италии будет состоять из тысячи единиц,
всегда находящихся в состоянии боевой готовности. Хотя управле¬
ние воздушным флотом и будет представлять собою самостоятель¬
ное ведомство, — ввиду исключительного значения, которое
придается ему фашистским кабинетом, — но, тем не менее, оно
будет подлежать контролю военного и морского министров.
Что касается реформы военного флота, то это дело пору¬
чено морскому министру, адмиралу Таон-ди-Ревель, проект кото¬
рого был одобрен кабинетом без всякого промедления. Сущность
проекта сводится к следующему: в настоящее время кадры морских
сил Италии составляются из двух призывов новобранцев по 15.ООО
чел. каждый и 10.000 волонтеров. Это число Таон-ди-Ревель счи¬
тает недостаточным. Двухлетний срок службы представляется ему
также неудовлетворительным. Кадры должны быть увеличены, но,
«ввиду серьезности политического момента», адмирал готов удо¬
влетвориться на первых порах увеличением срока службы во
флоте только до 28 месяцев, во-вторых, усилением привлечения во¬
лонтеров во флот. Морской министр признал также недостаточным
число военных судов, но, «принимая во внимание нынешнее финан¬
совое положение Италии», нужно признать, что для целей само¬
обороны, наличного числа судов хватит. Все же, в будущем, мор¬
ской министр надеется увеличить боевую мощь итальянского флота
при помощи следующей судостроительной программы, также по¬
лучившей одобрение фашистского кабинета: в 1923—1924 г.г.—
2 легких крейсера. 4 разрушителя и 4 подводных лодки;
9 полков альп. стрелков,
1 обозный полк,
12 полков кавалерии (уменьшенный состав, по сравнению с прежним),
4 эскадрона шоферов,
27 полков легкой полевой артиллерии
14 полков тяжелой артиллерии,
1 полк конной легкой артиллерии,
3 полка горной артиллерии,
10 полков тяжелой артиллерии,
10 отрядов броневой артиллерии,
10 отрядов саперных войск,
1 полк бсспровол. телеграф.,
1 полк почтовой службы,
1 полк железнодорожн. войск.

— 55 —
в 1924—1925 г.г.—то же самое; в 1925—1926 г.г.—4 разрушителя
и 4 подводн. лодки; в 1926—1927 г.г.—то же самое; в 1927—
1928 г.г.—1 легкий крейсер, 4 разрушителя и 4 подводн. лодки.
Все эти потуги, несмотря на тяжелое финансовое положение
Италии, усилить военный флот только характерны для общего на¬
правления фашистского кабинета, но, на самом деле, если они
даже и осуществятся, ровно никого напугать не могут и нисколь¬
ко не меняют того факта, что Италию трудно отныне считать даже
в числе второстепенных морских держав...
4) Фашистская реформа армии значительно изменяет состав
верховного командования. По проекту Диаца, во главе армии стоит
смешанная «верховная комиссия по обороне государства», возгла¬
вляемая председателем совета министров и целиком ответственная
за «охрану отечества». На обязанности этой комиссии лежит ре¬
шение важнейших вопросов, связанных с организацией и подго¬
товкой к войне отдельных военных частей, а также ее материаль¬
ным снабжением, с мобилизацией промышленности для военных
целей, с поголовным вооружением в нужную минуту всей нации
и т. д. Кроме верховной комиссии, назначается еще другая комис¬
сия, именуемая «советом армии». Создается также пост генераль¬
ного инспектора армии, который будет фактически командовать
ею в военное время. Этот инспектор является и председателем «со-
вета армии», в состав которого входят 4 генерала,—главнокоман¬
дующие 4 отдельными армиями в будущей войне,—а корпусных ге¬
нерала и начальник «центрального» (так он именуется теперь в
Италии) генерального штаба армии. Этот последний будет, кроме
того, находиться в центре особой технической организации, за¬
дачей которой является поддержание непрерывной связи со всеми
войсками метрополии и колоний.
Главная задача, которую фашистские генералы возлагают на
всю эту чрезвычайно-сложную систему верховного командова¬
ния, сводится к обеспечению быстрого перехода армии от мир¬
ного положения к военному- Готовность к войне (не
только оборонительной, но и наступатель¬
ной) — таков основной девиз империалистически-настроенного
фашистского правительства. И это задание определяет собою,
можно сказать, всю внутреннюю политику фашистов, ибо, по неод¬
нократным заявлениям ее вождей, та экономия, которая может
получиться в результате сокращения различных других ведомств,
должна быть использована в целях сохранения военного престижа
Италии, и, следовательно, увеличения ее действующей армии. Мы
не останавливаемся подробно на таких мероприятиях, как расши¬
рение командного состава армии, значительное увеличение офи¬
церского жалованья и т. д.,—ярко подчеркивающих классовый
характер реформ фашистов.
Мы подходим, наконец, к «святая святых» фашистской пар¬
тии,—т.-е. к ее милиции, завершившей свои трехлетние под¬
виги по подавлению рабочего и крестьянского движения славной

- 56 —
победой над трусливым правительством Факта. Взаимоотношения
между партией и милицией, с одной стороны, фашистской ми¬
лицией и регулярной армией—с другой, явились важнейшими из
проблем, которые пришлось разрешить Муссолини в начальный
период своего правления. С одной стороны, его пугали силы регу¬
лярной армии,—на тот случай, если бы последние оказались мно¬
гочисленнее, чем фашистская милиция; подпав под влияние ка¬
ких-либо политических партий, враждебных фашизму, регуляр¬
ная армия могла бы послужить целям анти-фашистского пере¬
ворота. Нужно было установить какое-либо равновесие между
обеими силами. С другой стороны, у него были все основания
опасаться самовольных и дерзких выступлений против него са¬
мого вооруженных банд фашистов, которых никакими циркуля¬
рами от нравов вольницы отучить нельзя. Нужно было обез¬
опасить себя от возможного неподчинения тех, по преимуществу,
деклассированных элементов, которые наполняют ряды фашист¬
ской милиции. Опытный политик, Муссолини, проявил крайнее
благоразумие и выдержку в проведении названных реформ.
Чтобы оценить всю трудность задачи, лежавшей перед ним,
необходимо вспомнить о том, какую роль милиция играет
в жизни фашистской партии.
Вот несколько любопытных пунктов из устава фашистской
милиции:
«1. Фашистская партия целиком представляет из себя ми¬
лицию».
«5. Солдат-фашист знает лишь свой долг. Его единствен
ное право заключается в том, чтобы выполнять его и любить».
«О Солдат ли он или офицер — безразлично — он должен
подчиняться со смирением и управлять властно. Подчинение в
этой добровольной милиции должно быть «слепым, безусловным
и почтительным»...»
«7. Солдат-фашист обладает моралью, ему одному свой¬
ственной. Законы общей морали, относительно семьи, политики,
личных знакомых для него никакого значения не имеют. Его
законом является честь,—как в свое время она была древне-ры¬
царским законом,—законом, толкающим к высшему самосовер¬
шенствованию, впрочем, никогда не достигаемому,—законом все¬
могущим, справедливым, суровым и остающимся неизменным да¬
же тогда, когда он входит в столкновение с законом формаль¬
ным, письменным, всегда стоящим ниже его» 1).
Приручить вольницу, ставящую свое (своебразно к тому же
понимаемое) обычное право выше писанного закона, уважать за¬
кон—вещь, разумеется, нелегкая. Приступить к ее переформиро¬
ванию надо было с крайней осторожностью, ибо, поступив иначе,
Муссолини подрубил бы тот сук, на котором уселись он и его
партия.
Курсив мой. Г. С.

— 57 —
Первым долгом, Муссолини пришла в голову мысль, выбросив
из разбухших после октябрьского переворота фашистских войск
всех «примазавшихся» к фашизму только тогда, когда успех его
был обеспечен, образовать так называемую «избранную фашист¬
скую гвардию», прозванную впоследствии преторианской стражей
фашистов. Эта стража находится под непосредственным управле¬
нием премьера Муссолини и выполняет только приказы, отдавае¬
мые им. По поводу ее образования было выпущено официозное
коммюникэ, из которого мы узнаем, что имелось в виду со
здать «не гвардию для личной охраны Муссолини», а создание
милиции, призванной защищать высшие интересы отечества под
руководством и ответственностью министра-президента». Далее,
в коммюникэ говорится: «Эта милиция образует первую линию на¬
ших войск, составлена из отборнейших и преданнейших фашистов,
способных решительно на все. (В последнем можно не сомне¬
ваться!) Но мобилизация ее будет производиться лишь в моменты
грозной опасности, когда враг будет угрожать отечеству извнутри
или извне».
До переворота численность фашистской милиции по данным,
которым мы не давали веры, измерялась 300—400 тыс. чел. Тот
факт, что Муссолини остановился теперь на числе в 80 тыс. для
своей «преторианской гвардии», доказывает лучше всего, что чис¬
ленный состав фашистской партии был значительно пре¬
увеличен.
Реформа фашистской милиции окончательно была решена на
заседании Верховного Совета партии 25 апреля с. г. Принимая во
внимание, что в настоящее время численность фашистской мили¬
ции достигла желательного предела, постановлено больше ни¬
кого не принимать в ее ряды; напротив, «чистку» ее продолжать.
Зато, все члены фашистской партии должны одновременно чис¬
литься и в составе милиции: более молодые—в избранной гвардии
(«61ite»), пожилые—в резерве.
Из частичных мероприятий Муссолини в этой области сле¬
дует отметить еще перевод многих кадровых офицеров регуляр¬
ной армии в милицию и некоторых высших чинов милиции в
армию, что должно укрепить его популярность и в армии, и в
милиции, а также сблизить ту и другую между собой.
Завершением реформы милиции явилось переименование ее из
фашистской милиции в «добровольную милицию национальной
охраны». Но этот маскарад имеет лишь целью скрыть от наивных
людей (если таковые еще найдутся в Италии!) то обстоятельство,
что милиция чернорубашечников существует на государствен¬
ный счет и, на самом деле, охраняет не столько интересы нации,
сколько интересы фашистской партии. Во главе ее поставлен
один из непосредственных сподвижников Муссолини по установле¬
нию фашистской диктатуры в стране—фашистский генерал де-
Боно. Циркуляр, разосланный правительством, говорит об об’-
единениях в рядах новой милиции частей фашистской милиции с

— 58 —
регулярной полицией. На самом деле, это значит, что итальян¬
ская полиция целиком подчинена чернорубашечной милиции.
Огромную часть своей отчетной речи в Сенате (9 июля) Мус¬
солини посвятил истории преобразования фашистской милиции и
реформ в регулярной армии. С большой откровенностью он рас¬
сказал о том, какую тяжелую борьбу ему приходилось (и прихо¬
дится) выносить со «сквадризмом»J), который отнюдь не был
намерен подчиниться—даже, если речь идет о фашистских
«сквадрах»—предначертаниям Верховного Совета партии.
Если Муссолини приводит в названном отчете более или ме¬
нее правильные цифры, то приходится констатировать, чти вер¬
ным ему отрядам удалось действительно, в первые же дни, обез¬
оружить значительные группы населения, располагавшие большим
количеством оружия. По словам Муссолини, его опричникам только
за один март месяц удалось конфисковать у различных поли¬
тических протфников /39.000 ружей военного образца, свыше
1.000 револьверов, холодного оружия свыше 7.000 шт., несколько
тысяч взрывчатых снарядов, большое количество динамита и т. д.
«Но самой тяжелой задачей,—признается он.—явилось обез¬
оружение сквадризма». Он не скрывает, что ему приходила в го¬
лову мысль о необходимости обезоружить и свою чернорубашеч¬
ную милицию, но понял, что это было бы актом величайшей не¬
благодарности по отношению к его сподвижникам по «славной»
фашистской революции.
Вот как Муссолини излагает мотивы сохранения фашист¬
ской милиции в настоящее время:
«Она остается по двум главным причинам: во-1-х, для того,
чтобы защищать фашистскую революцию от внешних и вну¬
тренних опасностей. Слово «внешних» может смутить вас. Но я
должен вам сказать, что за границей наблюдается крайне враждеб¬
ное отношение к итальянскому фашизму, враждебное и справа,
и слева: справа—потому, что правые элементы всюду проник¬
нуты национальным духом и потому не могут относиться с во¬
сторгом к нашему движению, поднявшему на большую высоту на¬
циональное достоинство Италии; слева—потому, что революцион¬
ные элементы за границей знают, что фашистское движение
•) Lo squadrlsmo — „сквядризм“—специальное выражение, приобревшее
право гражданства в Италии за последние годы. Смысл его следующий:
squadre—„отряды“,—так назывались первые летучие, вооруженные отряды
фашистов, всегда пользовавшиеся независимостью от бюрократических орга¬
нов партии и позволявшие себе—с их молчаливого благословения—разные не¬
законные действия. Не надо забывать, что такими вооруженными отрядами
в Италии располагали не одни только фашисты. Их имели и националисты,
и д'аннунцианцы, и республиканцы разных оттенков, и коммунисты, и анар¬
хисты („красные ударники“). Говоря в своем докладе о борьбе с „разно¬
цветным сквадризмом“, Муссолини имеет в виду борьбу с вооруженной
вольницей различных политических партий. Г. С.

— 59 —
является в норне движением антисоциалистическим1). Ну так
вот, пусть они знают еще, что для защиты нации и того
специфического и политического строя, который называется
фашизмом, у нас существует огромная вооруженная сила,
состоящая из добровольцев. Вторая причина заключается в
том, чтобы позволить регулярной армии выполнять свои функции-
Армия должна вести войну, готовиться к ней; на нее не
должны выпадать полицейские функции, да еще связанные
с политическими мотивами, за исключением особо-важных
случаев, которые мне сейчас представляются маловероятными.
Вот, сегодня ночью, по моему личному приказу, был оцеплен
целый квартал в Ливорно. 100 карабинеров и 300 черных
рубашек оказалось достаточным для этой операции. Что касается
войск, офицеров и солдат, то они спокойно спали в своих ка¬
зармах, ни о чем не подозревая. Поверьте мне, до тех пор, пока
в Италии знают, что, на-ряду с несколькими десятками тысяч ка¬
рабинеров, имеется еще такая огромная вооруженная сила, как
«черные рубашки»,—никто не посмеет помышлять о каких-либо
восстаниях».
Муссолини не добавил в своей речи о том, что в Ливорно (как
это известно из газет) был превращен в осажденный лагерь
рабочий квартал. Если бы он упомянул об этом, даже мало по¬
священным стало бы ясно, что «защита национального достоин¬
ства» и борьба с рабочим движением для фашистов — сино¬
нимы...
*) Курсив мой. Любопытно сопоставить с заявлениями некоторых фа¬
шистских теоретиков о том, что фашизм и есть „истинный социализм“. Г. С.

VIII.
Взаимоотношения с другими политическими партиями.
Хотя в своих исторических выступлениях, предшествовавших
произведенному им перевороту, Муссолини неоднократно заявлял,
что фашизм должен безраздельно править страной, тем не ме¬
нее, с первых шагов фашистского правительства было ясно, что
одной из главнейших задач его является привлечение на сторону
фашизма такой крупной политической партии, которая, не кон¬
курируя в деле захвата власти с фашизмом, согласилась бы играть
роль «попутчика» его и тем увеличила бы его популярность в
стране. Теперь, спустя 8—9 месяцев после захвата власти Муссо¬
лини, можно уже подвести итоги этим попыткам и признать, что
они кончились полнейшим фиаско. Не стоит останавливаться на
взаимоотношениях ставшей у власти фашистской партии с теми
незначительными политическими группировками, которых в Ита¬
лии всегда насчитывалось бесчисленное множество. Никакого зна¬
чения ни для настоящего момента, ни для истории Италии не имеет
соглашение, состоявшееся между Муссолини и вождем какой-либо
группы (вроде «социальной демократии»), насчитывавшей в парла¬
менте 5—6 депутатов. Не идет также в счет состоявшееся, после
долгих прений и пересудов, об’единение «черных рубашек» с «го¬
лубыми», т.-е. слияние националистической и фашистской пар¬
тий. Выражаясь попроще о них, можно сказать, что это все—
«одного поля ягоды», и что обе партии, с момента своего возник¬
новения, в равной мере являлись оплотом капиталистической ре¬
акции в Италии. Об’единение нисколько не увеличило престижа
их в стране и нисколько не уменьшило ненависти трудящихся
масс к ним.
Заслуживают внимания взаимоотношения между фашизмом и
следующими 4 крупными политическими группами Италии:
1) Sovversivi (революционеры: буквально — «подполь¬
щики»), под именем которых фашисты об’единяют: коммунистов,
анархистов, синдикалистов и социалистов всех оттенков,—вплоть
до самых умеренных реформистов.
2) Р е с п у б л и к а н ц ы—разных оттенков.

— Gl —
3) Либералы разных окрасок,—включая и ради¬
кальное крыло Нитти J).
4) Народно-католическая партия («пополари»).
Что касается революционных элементов, то можно сказать*
что между ними и фашистами до сих пор не только не установлено
сотрудничества, но и простого контакта. Нужно сказать это
даже о реформистах, которые своей преступной бездеятельностью
и проповедью социального мира причинили много вреда трудя¬
щимся массам. Они и сейчас придерживаются той же тактики,
но все же было бы большим преувеличением сказать, что они
стремятся к сотрудничеству с Муссолини. У них, правда, не хватает
духу примкнуть к более активным элементам трудящихся масс
в борьбе с фашизмом, но и превосходящий всякие границы ци¬
низм фашистов их отпугивает от себя не менее сильно. Отдель¬
ные выскочки, вроде д’Арагоны, не должны итти в счет. Нет осно¬
вания не верить газетным сообщениям о том, что этот сверх-пре¬
датель рабочего движения, гордо именующий себя социалистом,
забегал с заднего крыльца к Муссолини; во всяком случае, эти по¬
пытки не принесли никаких результатов: реформисты продол¬
жают состоять у фашистов по-прежнему на положении опальных.
Что касается «Avanti» и об’единяющихся вокруг нее социали¬
стов центра, то нужно признать, что они оказались недоста¬
точно благодарными по отношению к Муссолини, обеспечившему
им успех на последнем конгрессе партии тем, что он перед конгрес¬
сом посадил в тюрьму Серрати (сторонника сближения с Москвой)
и оставил на свободе Ненни (противника этого сближения).
«Avanti» продолжает оставаться боевым органом антифашист¬
ской оппозиции. Несмотря на разногласия, отделяющие нынешнюю
редакцию от И. К. П., по вопросу о борьбе с фашизмом вряд ли
между ними могут быть какие-либо разногласия.
Что касается коммунистов и анархистов, то они подвергаются
в Италии систематической, каждодневной травле и издева¬
тельствам со стороны чернорубашечной милиции и арестам
со стороны правительства. История с увольнением железнодо¬
рожников нас учит тому, как расправляется фашистская партия с
рсволюционнымии синдикалистами. О нынешнем «правовом» поло¬
жении коммунистов в Италии лучше всего говорит недавнее за¬
явление триестинского депутата Джунта (фашиста) в парламенте,
гласившее: «Коммунисты больше не пользуются правом граждан¬
ства в Италии!»
Республиканская партия до фашистского переворота пользо¬
валась некоторым влиянием в Италии. Правда, ее значение сильно
упало в годы под’ема революционного рабочего движения. Пар¬
тия крайне разношерстная по своему составу, лишенная прочной
социальной платформы, не смогла дать ответа на властный запрос
О А/’ы не упоминаем о крайнем правом крыле парламента, которое сразу
высказалось за сотрудничество с кабинетом Муссолини. Г. ('.

— 62 —
времени: за социализм или против? Она продолжала жить меже¬
умочными социально-политическими лозунгами до тех пор, пока
пришедший к власти фашизм не разоблачил окончательно ее
немощи. В первом историческом заседании, когда Муссолини вы¬
ступил с правительственной декларацией перед палатой, один из
вождей ее, республиканец Конти, попытался разыграть роль край¬
ней оппозиции по отношению к фашизму, но его выступление
оказалось изолированным и не нашло даже должного сочувствия
среди республиканцев. Во всяком случае, Муссолини — за все
время существования его кабинета—ни разу не пришлось счи¬
таться с республиканской партией, как с серьезной оппозици¬
онной силой.
Отношения с либералами представляются гораздо более слож¬
ными. Установить с ними контакт,—а может быть, и блок,—было
одним из честолюбивых дерзаний Муссолини с момента захвата
власти, которому, однако, не суждено было осуществиться до
сих пор. Дело в том, что вдохновитель наиболее серьезного
(правого) крыла либералов Джиолитти с самого начала занял по
отношению к кабинету Муссолини выжидательную позицию, со¬
единенную с известной долей... скрытого саботажа. «II Vec¬
chio («старик») ждет своей очереди», — таково преобладающее
мнение в стране относительно позиции, занятой Джиолитти. Он
лишний раз показал, что умеет лучше приспособляться к окру¬
жающей политической атмосфере, чем его противник — Нитти.
Последний вынужден был чуть ли не перейти на нелегальное по¬
ложение при новом правительстве. Умный же Джиолитти, готовя
камень за пазухой, до того «приспособился», что, в ожидании своей
очереди, соглашается время от времени даже оказывать некото¬
рые услуги новому кабинету. (Так, в настоящий момент Джио¬
литти выразил свое согласие стать во главе парламентской ко¬
миссии, занимающейся рассмотрением нового избирательного за¬
конопроекта *)• Однако, время от времени распространявшиеся
*) Время от времени на столбцах европейской прессы появлялись за¬
метки, об‘яснявшие некоторые шаги к сближению между фашистами и ли¬
бералами менее платоническими мотивами. Так, в газете „Humanite“ от
1 /II 1923 г. мы читаем: „Ha-днях некоторыми газетами (в Риме) было поме¬
щено сообщение о том, что итальянская либеральная партия заверила Мус¬
солини в своем намерении оказать ему полное содействие в управлении
страной. Одновременно с этим, некоторые финансовые органы сообщили о
том, что между итальянским правительством и обществом „Ильва“ заключен
договор, в силу которого первое обязуется немедленно внести в кассу
последнего 12.360.000 лир. Казалось бы, между этими сообщениями нет ни¬
чего общего. На самом деле, между ними существует самая тесная связь:
одно из них является последствием другого. Итальянскую либеральную
партию олицетворяет Джиолитти. Металлургическая компания „Ильва“ и
„Коммерческий .Банк“—одно и то же. „Коммерческий Банк" и Джиолитти—
синонимы. Когда Джиолитти был у власти, одним из методов'его правления

— 63 —
фашистской прессой слухи о предстоящем сближении и даже слия¬
нии фашистов и либералов-джиолиттианцев никогда не имели под
собой серьезной почвы.
Напротив, за эти 8—9 месяцев между либералами и фашистами
не раз вспыхивала глубокая и резкая полемика по целому ряду
политических вопросов, грозившая полным разрывом между
обеими партиями.
В этом отношении большой шум наделало выступление Мус¬
солини против либерализма на страницах «G е г а г с h i а», основ¬
ного теоретического журнала фашизма, в котором следящий за
этим почтенным движением может найти всю квинт-эссенцию фа¬
шистской идеологии. Эта статья, послужившая осью бурной поле¬
мики между либералами и фашистами, облетела в свое время
столбцы всех выдающихся европейских органов печати,—вот по¬
чему считаем нелишним привести здесь хотя бы основные те¬
зисы ее.
Прежде всего Муссолини проводит сближение между либера¬
лизмом и социализмом и высмеивает оба эти течения политической
мысли за то, что и тот, и другой воображают, будто только они
обладают «истиной, с научной точки зрения не могущей быть
опровергнутой». Надо сознаться, что это—самый слабый из те¬
зисов Муссолини, который дал возможность его критикам по¬
смеяться вдоволь над ним самим. В самом деле, разве фашизм
не претендует на обладание наиболее неоспоримой в наше время
социально-политической теорией,—к тому же фактически
лишая своих противников возможности оспаривать его непогре¬
шимость? Второй тезис Муссолини: опыт после-воен-
ного времени, протекающий перед нашими глазами, обнаруживает
полное поражение либеральной доктрины.
На это либералы устами «С о г i е г е d е I I а s е г а», где про¬
тив Муссолини выступил в этой полемике сенатор Альбертини, от¬
ветили, что опыт империалистической войны, напротив, обнаружит
слабость тех государств, правительства которых были весьма да¬
леки от либеральных идей. В результате мировой войны рухнули:
Россия Николая II, Германия Вильгельма Гогенцоллерна, австро-
венгерская империя Габсбургов, отсталая Турция и т. д. Победи-
было—покупать своих политических противников. Теперь, когда у власти
находится Муссолини, Джиолитти не возражает против того, чтобы покупали
его. В обоих случаях платить придется итальянскому пролетариату“.
Мы прекрасно знаем, что представляют собой современные полити¬
ческие нравы Италии, и не видим, разумеется, ничего невероятного в при¬
водимом факте. Мы оставляем его, однако, на ответственности редакции
„Humanitä", ибо нам кажется, что Муссолини слишком откровенно скомпро¬
метировал себя перед всей Европой своей близостью к финансовой группе,
стоящей за „Учетным Банком“ и находящейся во враждебных отношениях
с группой Джиолитти и „Коммерческого Банка“. Г. С.

— 64 —
гелями же вышли государства Антанты—Франция, Англия, Ита¬
лия, бывшие всегда рассадниками либеральных идеи.
Но с наибольшим ожесточением критика обрушилась на сле¬
дующее место в статье Муссолини:
«В России и Италии опыт показал, что можно управлять стра¬
ной помимо и даже против либерализма. Коммунизм и фашизм
прекрасно обходятся без него».
Разумеется, либералы поспешили заявить, ссылаясь на писа¬
ния самого Муссолини, что коммунизм привел к гибели Россию
своей системой управления, и что фашизм народился на свет,
как протест против коммунизма. С другой стороны, и коммуни¬
сты не замедлили выступить с резкой отповедью против этого не¬
ожиданного сближения между фашизмом и коммунизмом (во всех
этих органах, где они еще могли это сделать), справедливо указы¬
вая на то, что для коммунизма даже диктатура пролетариата (т.-е.
большинства) является преходящим средством, ведущим к уни¬
чтожению диктатуры, между тем как для фашизма дикта¬
тура меньшинства над большинством (буржуазии над трудящи¬
мися массами) является самоцелью. *
Последнего положения—надо отдать справедливость Муссо¬
лини—он и не думает скрывать от своих политических противни¬
ков, в частности от либералов.
«Я покорнейше прошу господ либералов — пишет он в «G е-
г а г с h i а» — указать мне в истории на такое правительство, ко¬
торое стремилось бы опираться исключительно на согласие на¬
рода и отказалось бы от применения силы».
На это положение либералам ответить было уже не так
легко. Муссолини метко вскрыл лицемерную сущность современ¬
ной демократии и либерализма, старающихся скрыть под маской
блестящей фразеологии тот факт, что и либеральные, и консерва¬
тивные правительства капиталистических стран в неустанной
борьбе с трудящимися массами в одинаковой мере прибегают к
грубой силе, по большей части соединяя ее с провокацией, как
это сделал, например, Джиолитти в борьбе с сентябрьским дви¬
жением 1922 года.
В еще более резкой форме Муссолини высказал это положе¬
ние, явившись, в начале этого года, в сопровождении огромного
отряда вооруженных сил, в помещение министерства финансов, с
целью исходатайствовать утверждение сметы по управляемым им
министерствам. Этой шумной церемонией, наделавшей панику в
Риме, Муссолини хотел показать, что все в стране—в том числе и
он — должно склониться перед... национальной-экономией, поло¬
женной в основу государственного бюджета. Вот почему он, за
которым стоит вся вооруженная сила Италии, счел все же нужным
явиться на поклон к министру де-Стефани. После этой символи¬
ческой части своей речи Муссолини заявил уже более откро¬
венно: «Я ничего не имел бы против того, чтобы управлять стра-

— 65 —
ной с согласия народа. Но, если этого согласия не будет иа-лицо,—
в распоряжении правительства остается сила».
Эта речь, произнесенная Муссолини в помещении министерства
финансов, на-время подлила масла в огонь. ЛиберальГ подняли
перчатку. Полемика приняла ожесточенные формы. Наиболее
рьяные из фашистов требовали от Муссолини закрытия газеты
сен. Альбертини «С о г г i е г с* d е 1 1 а s о г а». Муссолини на это
не пошел, но он не возражал против избиения отдельных либера¬
лов, разгромов их клубов, публичного сожжения их газет в раз¬
личных городах и т. д. В общем, полемика о «силе и согласии» не
прибавила лавров ни фашистам, ни либералам: у тех и у других
имеется в стране своя «закостенелая» политическая клиентура.
Практическое последствие ее таково: либералы не вошли в орбиту
правительственного влияния до сих пор.
Заигрывания с «пополари» привели к таким же плачевным ре¬
зультатам.
Если бы — до фашистского переворота — вам удалось прибли¬
зиться к помещению фашистской секции или к фашистским ка¬
зармам, вы обязательно увидели бы на стене здания изображен¬
ную углем виселицу, на которой болтается фигурка длинноносого
человечка. Это—дон-Стурцо, политический секретарь «ломо-
лари», аббат и профессор, виднейший вождь партии, одно время
сосредоточивший на себе столь же острую ненависть фашистов,
как и вожди социалистов, коммунистов или анархистов. Повесить
длинноносого дон-Стурцо было заветной мечтой каждого доброго
фашиста. Положение дела, однако, несколько изменилось после
октября. «Пополари» дали в кабинет Муссолини одного из своих
выдающихся лидеров — Каваццони и затем еще трех министров.
Муссолини, с своей стороны, пошел навстречу «пополари» пресле¬
дованиями их ненавистных врагов—итальянских франк-массонов,
серьезными уступками в области народного образования и т. д.
Политический роман Муссолини и дон-Стурцо оказался недолго¬
вечным. Окончательным поводом для разрыва послужил турин¬
ский конгресс народно-католической партии, состоявшийся в
апреле с. г. На этом конгрессе дон-Стурцо, обладающий весьма
гибким умом и большими дипломатическими талантами вождя
крупной партии, пытался создать устойчивый центр между правым
и левым крылом своей разношерстной в политическом отношении
партии. Но из его усилий ничего не вышло. На туринском кон¬
грессе победило левое крыло «пополари», настроенное анти-фа-
шистски. Победа этих' элементов едва не вызвала кризиса всего
фашистского кабинета. Во всяком случае, перед министрами-по-
полари встала следующая дилемма: либо выйти из партии и
остаться в министерстве, либо поступить наоборот. Они пред¬
почли последнее.
В ответ на их прошения об отставке Муссолини обратился
со следующим письмом на имя Каваццони:
Фшнпим.	5

— 66 —
«Рим, 23/lV.
«Дорогой Каваццони,
«Внушительные манифестации, имевшие место за последние
дни, тебе об’яснят причину, вызвавшую отсрочку моего ответа, а
также запоздание в оценке резолюции, принятой группой «попо-
лари» *). Если бы мы переживали с тобой иные времена и если бы
мой кабинет появился на сцену в результате обычного парламент¬
ского кризиса, резолюция, вынесенная твоей группой, могла бы
до известной степени меня удовлетворить. Теперь же, разумеется
не может,—и ты легко поймешь мотивы этого.
«Полагаю, что нет никакой надобности возвращаться к толко¬
ваниям резолюции, вынесенной крайними левыми элементами
твоей партии. Я потребовал раз’яснения и получил документ, ко¬
торый ни в чем существенном не отличается от туринских поста¬
новлений и проникнут явно анти-фашистским духом, хотя он со¬
ставлен депутатами-пополари. Благодарю тебя и твоих товарищей
за ту поддержку, которую вы оказывали мне до сих пор в совмест¬
ной работе, и принимаю твою и их отставки. Сердечный привет.
Муссолин и».
Несмотря на пренебрежительный тон письма, вообще, усвоен¬
ный «диктатором» в разговоре со своими политическими против¬
никами и даже соседями, в письме к Каваццони слышны и нотки
сожаления. Разумеется, дон-Стурцо да и сам Каваццони слиш¬
ком большие оппортунисты для того, чтобы занять явно-враждеб¬
ную позицию но отношению к Муссолини и порвать с ним на¬
всегда. Частичные переговоры между «пополари» и фашистами
время от времени возобновляются, но все же, после туринского
конгресса «пополари», если не считать консерваторов, время от
времени пред’являющих кой-какие свои требования, и нескольких
мелких парламентских партий, фашизм оказался в Италии изо¬
лированным не только от широких трудящихся масс, но и от хоть
сколько-нибудь значительных буржуазных партий...
*) Речь вдет о резолюции парламентской группы „пополари“, менее
резкой, чем постановление партийного конгресса в Турине.

IX.
Террор в стране.—Признаки разложения партии.
Если печатью Фанфаронства отмечен весь доклад Муссолини
об итогах его 8-месячного правления, то исключительным хвастов¬
ством и лицемерием отличается та часть его, в которой Муссо¬
лини приписывает фашистскому правительству заслугу «умиро¬
творения» страны. Он, впрочем, не скрывал от своих слушате¬
лей, седобородых сенаторов, того, что под умиротворением страны
он понимает подавление революционного движения рабочих и
крестьян. «Сравним — предлагает Муссолини — период 1919 —
1920 г.г. и последующее двухлетие 1921 — 1922 г.г., и мы
убедимся, что характерными событиями для первого явились: за¬
хват фабрик и заводов рабочими; непрекращавщиеся забастовки
государственных служащих, полное расстройство правительствен¬
ного аппарата. Если вспомним события в Анконе 1), мы убедимся в
том, что и организм нашей славной армии был захвачен общей
заразой. Характерным явлением последующего двухлетия сле¬
дует признать карательные экспедиции фашистов.
(Как видите, в своем изложении я отличаюсь исключительной
объективностью.) Фашисты, под давлением необходимости, при¬
нуждены были атаковать ряд городов и селений, облачившись в
военные доспехи. Теперь со всем этим покончено. Теперь го¬
сударственные чиновники не устраивают и не посмеют устраивать
забастовок. Когда ко мне обратились фашисты—почтово-теле¬
графные чиновники с жалобой на моего коллегу Чезаро, подверг¬
шего их взысканию, я им ответил, что, если бы я был министром
почт и телеграфов, я наказал бы их вдвое строже. Я еще прибавил
что они, как фашисты, должны вдвойне понимать необходимость
самой суровой дисциплины...»
Фашистская власть, как совершенно верно отметил Муссо¬
лини, родилась в результате подавления рабочего движения.
Толчком, как известно, явилась анти-фашистская забастовка в
августе прошлого года, за которой последовало занятие фашистами
городов Болоньи и Больцано. Дальнейшее развитие событий уже
< } Военный мятеж, во главе которого стояли бывшие участники войны.
б*

— 68 —
известно читателям из предыдущего изложения. Одного только не
упомянул Муссолини в своем отчете, а именно, что с октября про¬
шлого года трудящиеся массы Италии живут в системе беспрерывно¬
го двойного террора, осуществляемого: сверху—«государственными»
элементами фашизма, захватившими в свои руки правительствен¬
ную машину, снизу—разбойничьими бандами местных ячеек и отря
дами чернорубашечной милиции. Было бы бесполезно заниматься
подсчетом всех актов насилия, совершенных фашистскими бандами
за эти 8 месяцев над безоружными трудящимися массами. Они ре¬
гистрируются регулярно на столбцах уцелевшей рабочей прессы и
в свое время их подсчитает пролетариат, когда предъявит свой гроз¬
ный счет нынешним хозяевам Италии. Следует отметить, что, не*
медленно после захвата власти фашистами, поли+ический секре-
тарь партии М. Бланки разослал местным фашистским ячейкам и
секциям циркуляр, в котором он предлагал им воздерживаться
от актов насилия по отношению к политическим противникам.
«Было время, — раз’ясняет Бланки в своем циркуляре, — koi:ui
фашизм не был у власти и ему было необходимо применять наси¬
лие. Теперь, когда власть находится в его руках, эта необходи¬
мость отпадает». Но никаких последствий этот циркуляр не имел,
если не считать того смеха, который он должен был вызвать в
фашистских казармах. Когда знакомишься с синодиком жертв и
бесконечных издевательств, которые выпали на долю трудящихся
масс Италии после захвата власти фашистами, тогда только во
всей своей безобразной наготе встают перед глазами опустошен¬
ные души ренегатов, стоящих во главе фашистской партии и хва¬
стающих тем, что дубинкой, револьвером и... касторовым маслом
им удалось возродить национальное величие Италии.
Между прочим, два слова в своем длинном отчете Муссолини
удосужился посвятить тем мерам, которые им приняты в борьбе
с собственной фашистской вольницей. Со свойственным ему
цинизмом, он сказал: «Время от времени доходят сообщения о
юм, что в той или другой местности еще продолжают раздавать
флаконы с касторовым маслом. Но я уже заявил в палате, что ви¬
новные в этом будут сурово наказываться».
Говоря это, Муссолини бессовестно и сознательно лгал. Он
знает прекрасно, что «процессы» над фашистами в Италии могут
служить разве сюжетом для веселых водевилей. Много ли фашист¬
ских бандитов содержится под замком в тюрьмах Италии, пере¬
полненных коммунистами, социалистами и анархистами? И разве
не была амнистия для фашистских погромщиков одним из первых
актов Муссолиии-премьера?!
Говоря это, Муссолини не мог не знать, что на другой день
после того, как республиканский лидер Конти осмелился высту¬
пить против его декларации в палате, на квартиру к Конти яви¬
лась группа бандитов-фашистов и проделала с ним ту же гнусную
операцию. Газеты много писали тогда о стоицизме, с которым
Конти принял бандитов, но до сих пор никакого суда над его обид-

— Вэ¬
никами не состоялось, хотя дело произошло в столице, чуть ли
не при свете дня, и жертвой насилия явился весьма популярный
депутат.
О том, что творится в провинции, где беззащитное население
отдано всецело в руки озверевших банд, опьяненных сознанием,
что теперь государственная власть в их руках3), лучше всего
можно судить по следующему документу, содержание которого
приводится в газете «Avanti» от 2.VVII с. г. Дело происходит в
местечке Лукка, где назначены выборы в местный административ¬
ный совет. Документ—объявление, вывешенное на стенах городка
местной фашистской секцией:
«Фашисты не будут производить — говорится в об’явлении —
выборов при помощи дубинки и касторового масла. Они намерены
предоставить полную свободу выборщикам. Однако фашисты бу¬
дут зорко следить за всеми, не явившимися к избирательной урне.
Их имена будут известны. Не голосовать — значит выказывать
симпатию анархистам. Анархия же несет нашей стране разруше¬
ние и гибель».
«Avanti» сопровождает документ следующим примечанием:
«Из этого воззвания явствует, что каждому гражданину предоста¬
влена полная свобода голосовать... за фашистский список, если он
не хочет подвергнуться взысканиям, худшим, чем палка и ка¬
сторка».
Говоря о восстановленном порядке в стране, Муссолини не мо¬
жет не знать фактов, вроде вышеприведенного. Он великолепно
знает, что все местные выборы производятся под давлением без¬
удержного фашистского террора, что ежедневная хроника реги¬
стрирует убийства и избиения не только революционно-настроен¬
ных рабочих и крестьян, но часто виновных лишь в «преступном
нейтралитете» по отношению к фашизму. Муссолини, однако, не
только хвастает, но и сознательно лжет, когда говорит о том,
что Италия перестала быть страной, в которой возможны соци¬
альные конфликты, а превратилась в благословенный рай, где ца¬
рят мир, спокойствие и всеобщее благополучие. Он лжет, когда
в парадных выступлениях своих говорит о том, что ему удалось
взять в руки фашистскую вольницу и внушить ей, что в государ¬
стве может распоряжаться лишь правительственная власть. Такие
слова можно безнаказанно произносить перед торжественным
собранием сонных сенаторов, но они звучат мало убедительно в
ушах юных фашистских авангардистов и чернорубашечников-ми-
Ч Во время диалога, который недавно произошел в палате между тов.
Бомбаччи и фашистским депутатом Джунтой, последнего несколько раз
оборвал председатель палаты де-Никола, указав ему на то, что на запрос
Бомбаччи должен отвечать министр внутренних дел, а не он, Джунта, на что
последний возразил:
— Это все равно... Noi siamo. i padroni d’Italia. (Буквально: „Мы—хозяева
Италии“).

— 70 —
лиционеров, совершенно не склонных отказываться от прежнем
«революционной» тактики. Муссолини прекрасно знает, что все
виды прежнего фашистского террора (убийство, избиение, сож¬
жение частных домов, кооперативов, народных домов, принужде¬
ние к уходу в отставку социалистов-гласных или моров и т. д.)
процветают и теперь. Если бы было иначе, он не распространялся
бы так много о нарушении партийной дисциплины фашистами, о
необходимости производить строжайшую чистку время от вре¬
мени, о ненадежности недавно примкнувших к партии членов
и т. д., и т. д.
Разложение фашистской партии, грозные предвестники кото¬
рого уже на-лицо, определяется, главным образом, этим бессилием
центральных органов партии совладать с фашистской вольницей
на местах. И как ни хотелось бы Муссолини представить свою
партию об’единением государственно-мыслящих людей,—она про¬
должает оставаться союзом разбойничьих шаек, рассеянных по
всему лицу многострадальной Италии. Во всяком случае, «госу¬
дарственно-мыслящие» элементы, вроде самого Муссолини,
шрают в ней жалкую роль. Они по рукам и ногам связаны союзом
с этими шайками, руками которых они и захватили в руки госу¬
дарственную власть.
Перед нами ряд красноречивых свидетельств о наступившем
разложении партии, исходящих не из враждебных фашизму источ¬
ников, а из весьма ему близких.
Вопрос о внутренней склоке в партии, нарушении дисциплины
членами партии и т. д. послужил предметом обсуждения на засе¬
дании Высшего Совета фашистской партии. Вот что писала
фашистская газета «G i о г п а I с d i Но m а» о решениях, приня¬
тых Советом:
«Уже давно пришел нужный момент для таких решений. Мы
приветствуем, как манну небесную, постановление Совета под¬
вергнуть партию обстоятельной, строгой и. если понадобится,
жесточайшей чистке. Мы должны постараться поставить партию
на должную высоту, соответствующую требованиям времени...
Необходимо для этого заставить многих недостойных, в резуль¬
тате чистки, уйти, ибо мошенники и канальи в рядах партии
являются худшими врагами честных ее членов. Ошибки, сделан¬
ные еще недавно социалистами в этом отношении, должны быть
нами использованы... Нашим девизом должно стать: от партии
многих — к партии лучших».
Другая мера, принятая «Высшим Советом» партии, заклю¬
чалась в упразднении политических комиссаров в различ¬
ных областях. Этот жест должен был, по мнению Мус¬
солини, показать, что умиротворение в стране уже наступило, и
что фашистская партия настолько сильна и' популярна в Италии,
что она может управлять ею, не прибегая к особому институту
«иолиткомов». На самом деле, Муссолини пришлось в этом во¬
просе пойти на уступку населению, среди которого произвол по-

— 71 —
литпческих комиссаров вызвал слишком большую ненависть.
С другой стороны, этот институт причинил много вреда самому
фашистскому движению, вызвав во многих местах соперничество
п раздоры в борьбе за эту должность.
Орган пополари — «G i о г п а I о сГ1 I а 1 i а» — приветствовал
эту меру, как одну из серьезных попыток отделить, наконец,
функции государственной власти от внутренних дел фашистской
партии. «Одно дело — говорит эта газета — государственная
власть, которой подчинены все граждане, другое дело—фашист¬
ская партия. Мера эта принесет успокоение тем гражданам, ко¬
торые хотят подчиняться органам государственной власти, а н е
безответственным посторонним элемента м».
О непорядках внутри фашистской партии, отсутствии дисци¬
плины и т. д. говорит и фашистская газета «Ер оса», об’ясияю-
щая наблюдающиеся признаки кризиса в партии тем, что за по¬
следнее время к ней примкнуло много чуждых элементов, «надев¬
ших черную рубашку с такой же легкостью, с какой они раньше
надевали рубашки других цветов». Она обвиняет этих новоявлен¬
ных приспешников фашизма во всей той склоке и раздорах, ко¬
торые особенно сильно раз’едают фашистскую партию в провин¬
ции. В словах фашистской газеты о «рубашках других цветов»—
открытый кивок в сторону недавних «рыцарей голубой рубаш¬
ки» — националистов, которые, официально об’единившись с фа¬
шистской партией, почти всюду продолжают вести в организации
свою собственную линию и фрондируют против местных фашист¬
ских вождей.
Любопытную характеристику современного положения фа¬
шистской партии мы находим на столбцах газеты «Mondo»,
органа, не очень враждебно относившегося к появлению у власти
фашизма. Но последние события заставили его, как и многих дру¬
гих, изменить свою точку зрения.
«Фашистская партия,—пишет «II Mond о», — превратилась
в шумную касту, раз’едаемую внутренними раздорами и каждый
день являющую стране зрелище взаимного неуважения и открытой
недисциплинированности... Если Высший Совет постановил при¬
нять все меры к подавлению индивидуальных выступлений, это
значит, что в партии заметно сильное разложение, искусно при¬
крываемое внешней военной выправкой партии».
Мы опускаем здесь нападки газеты на нашумевшее вы¬
ступление в Турине известного фашиста де-Векки (играю¬
щего в партии роль Пуришкевича, которой и соответствуют
все его публичные выступления) считая его «оскорблением,
открыто нанесенным всему итальянскому народу». Далее,
разета говорит, что не стоило тревожить теней 500.000 итальян¬
цев, погибшцх за величие родины, разглагольствовать столько о
национальном возрождении и крупных внешних задачах Италии
для того, чтобы, в конце концов, превратиться в касту, относя¬
щуюся с пренебрежением и ненавистью ко всему, что находится

— 72 —
за пределами партии, и чтобы заставить итальянский народ отка¬
заться от своей конституции и от уважения к самому себе.
«Фашизм, — заканчивает газета, — рискует совершенно от¬
далиться от души народа, которой он обещал принести любовь и
умиротворение. С каждым днем от него отходят с враждой ши¬
рокие слои народа, превращая таким образом фашизм в оппози¬
цию большинству страны'). Ни одна партия не представляет
собой оппозиции фашизму. Напротив, фашизм являет собой
резкую оппозицию всем тем. кто не желает склониться перед
его ярмом... Перед нами картина глубочайшего кризиса внутри
правящей партии. Чтобы выйти невредимым из этого кризиса,
фашизм должен освободиться от своего основного греха — гор¬
дой непримиримости со всеми инакомыслящими и приблизиться
к душе итальянского народа».
Нужно признать, что если подчеркнутые слова верно характе¬
ризуют теперешнее положение фашистской партии, сумевшей
всей своей деятельностью возбудить против себя вражду широ¬
ких масс населения, то зато совет, даваемый «II Mondo» фаши¬
стам, никуда не годится. Чтобы давать такие советы фашистской
партии, нужно либо совершенно не понимать сущности фашист¬
ской идеологии, либо делать вид, по каким-либо соображениям,
что ее не понимаешь. Фашизм не может «примириться» с широ¬
кими трудящимися массами. Он может оставаться у власти только
в виде кучки диктаторов-насильников, опирающихся «на шумную,
беспокойную касту, раз’едаемую раздорами», но до времени
сдерживаемую военной дисциплиной. Задачи фашизма — подавле¬
ние революционного движения трудящихся масс—исключают вся¬
кую возможность примирения с ними. Рабочие и крестьянские
массы не могут относиться иначе к фашистам, как к боевым за¬
стрельщикам капиталистической реакции. Эти взаимоотношения
между ними лучше всего выявились в первомайских событиях
почти во всей Италии, в последних крестьянских восстаниях в
Сицилии и др. местах.
Наиболее ярким символом фашистской власти явилось запре¬
щение празднования 1-го мая в этом году. Однако фашистам
пришлось признать, что оно дало несколько неожиданные для них
результаты. Надо признать, что и в кругах революционного про¬
летариата других стран первомайские события в Италии произ¬
вели сильное, ободряющее впечатление. Празднование 1-го мая
пролетарскими массами в других странах в этом году было омра¬
чено жутким сознанием, что в Италии пролетариат, скованный
фашистской диктатурой, лишен этой возможности, Однако теле¬
граммы, на следующий день облетевшие весь мир, принесли из
Италии нежданно-радостные вести. Героический пролетариат Ита¬
лии, несмотря на свое поражение в августе-октябре прршл. г.. опра¬
вдал свою революционную славу. В общем, несмотря на все скор-
р Курсив мой. г. с.

— 73 —
пионы, заранее обещанные правительством Муссолини всем ослуш¬
никам, празднование 1 - го мая в Италии все же с о-
с т о я л о с ь. Рабочие не побоялись тяжких жертв, которые от
них потребовались в этот день. Правда, фашисты мобилизовали
все свои силы против забастовщиков, в ряде городов и местечек
произойти кровавые побоища между рабочими и фашистами,
но и в Милане, и в Риме, и в Генуе, и в Турине в этот день раз¬
вевалось красное знамя. В Турине рабочие вывесили его на таком
месте, что фашистская милиция, с большим трудом смогла только
к полудню добраться до него и сиять его. В Милане, с целью
запугать рабочих, фашистские банды подожгли великолепное зда¬
ние местной биржи труда, но пожар был своевременно потушен
и никакого влияния на поведение миланских рабочих не оказал.
Общий Процент бастовавших 1-го мая среди городских рабочих
достигал 50%, в некоторых цехах (напр., механическом) он до¬
стиг 70%. Забастовки имели место среди с.-х. рабочих в ряде
земледельческих округов, несмотря на то, что фашистские банды
в аграрных провинциях и на этот раз отличились наибольшей же¬
стокостью в подавлении движения.
Героическое поведение итальянского пролетариата наполнило
радостью сердца революционеров всех стран и внесло явное сму¬
щение в фашистские ряды. 1-го мая показало, что, спустя шесть
месяцев фашистской диктатуры, пролетариат уже перестал
бояться ее и понимает по-прежнему, что судьбы его нахо¬
дятся в его собственных руках.
Замечательно, что корреспондент «Avanti», описывая вол¬
нения, имевшие место недавно в Сицилии, где против фашизма
выступило крестьянство под весьма смутными лозунгами, все же
изобличающими крайнее озлобление против местных фашистских
властей, отмечал, как наиболее характерное явление, сразу бро¬
сающееся в глаза приезжему, что «местное население потеряло
всякий страх перед фашистскими сатрапами». Крестьяне шли в
бой с регулярными правительственными войсками и отрядами при¬
сланной фашистской милиции, распевая насмешливые куплеты по
адресу фашизма и его вождей...
Итак, страха не было 1-го мая в городах, где рабочие, не¬
смотря на все грозные энциклики фашистов, все же в большин¬
стве бастовали... Страх проходит и среди наиболее забитых и
отсталых слоев крестьянского населения, к которым принадлежит
сицилийское крестьянство, а между тем страх, внушаемый
убийствами и истязаниями, был и остается краеугольным кам¬
нем фашистской программы и фашистской диктатуры. За шесть
месяцев пребывания фашистов в правительстве, фашизм дал
серьезные трещины,—таков самый ценный вывод, который мо¬
жет сделать обозреватель, подводя итоги фашистского правле¬
ния в Италии.

X.
Избирательная реформа Муссолини.
В предыдущих главах мы далеко не перечислили всех тех ре¬
форм, которыми ознаменовалось появление у власти фашистской
партии, остановившись на самых ярких из них. Между тем, одно¬
временно с реформой армии, милиции, потугами на реформы в
области финансовой, налогового обложения и т. д., фашисты не
оставили без внимания ни одной отрасли народной жизни Италии.
Так, с первых же дней фашистского правления новый министр
народного просвещения проф. Джентиле, при ближайшем личном
сотрудничестве Муссолини, принялся насаждать «национально¬
фашистские» лозунги в школе. Его помощник, рьяный фашист
Лупи, начал с того, что особым циркуляром «возвратил» огра¬
бленной социалистами школе иконы и портрет короля. Этим
реформам не стоило уделять особого внимания, ибо они автома¬
тически вытекают из фашистской идеологии, и в введении их нет
ровно ничего неожиданного. Кроме того, реформы этого рода
рассчитаны на продолжительный срок, и было бы преждевремен¬
ным занятием судить о том, какие результаты они принесут.
Зато в числе фашистских реформ имеется одна, которая
привлекла к себе внимание далеко за пределами Италии. Мы имеем
в виду боевую, актуальную реформу избирательного права, кото¬
рая, по мысли Муссолини, должна обеспечить фашистскому прави¬
тельству более прочное положение в стране, чем то, которым оно
пользуется до сих пор. В дни, когда мы заканчиваем эту книгу,
избирательная реформа Муссолини-Ачербо*) стала альфой и
омегой всех политических споров в Италии, осью, вокруг которой
вращаются все политические интересы конкурирующих партий
в стране.
Нетрудно понять, почему это случилось. Исключительный инте¬
рес, который Муссолини и его друзья проявляют к судьбе прави¬
тельственного законопроекта, сам по себе весьма знаменателен к
является несомненным показателем поражения фашистской партии.
В своей первой декларации, с которой он выступил перед палатой,
*) Автором законопроекта является один из' рьяных сподвижников Мус¬
солини—Ачербо, заместитель его на должности премьера.

- 75 —
Муссолини гордо заявил, что ему «парламент не нужен», что
парламент «просуществует два дня или два года», в зависимости от
того, какую позицию займет большинство депутатов по отно¬
шению к фашистской партии. Еще более категорически заявил об
этом... сам автор правительственного законопроекта Ачербо
(этого Ачербо и М. Бланки называют «злыми гениями» Муссо¬
лини, как будто бы превосходящими в своей преданности фашист¬
ским принципам самого основателя движения!) в своей речи, в
Терамо, 4 февр. с, г., вызвавшей много шума в стране и ожесто¬
ченной полемики на столбцах газет. Это выступление было,
несомненно, продиктовано Муссолини. В день, когда Ачербо при¬
был в городишко, затерявшийся в Абруццких горах, на его имя
пришла телеграмма от Муссолини, в которой Ачербо воздается
хвала за его необычайную преданность «святому делу фашизма».
Разумеется, эта телеграмма была оглашена перед выступлением
Ачербо. и весь напыщенно-торжественный фашистский ритуал
был выполнен. Ачербо начал с изложения программы фашизма:
«Восстановить государственную власть в Италии и поднять ее на¬
циональный престиж за границей, спасти страну от грозящего ей
банкротства, реорганизовать все правительственные ведомства,
оживить финансовые возможности страны и т. д.». Выполнить
эти задачи может только человек необычайной энергии и личного
мужества, «сын траншей и революции, Бенито Муссолини, при¬
нявшийся за это дело с истинно римской ясностью духа».
Но, как отмечает газетный отчет, слушателей Ачербо и всю
страну накануне открытия парламента интересовал не столько
вопрос о «ясности духа» Муссолини, сколько вопрос о выборах и
парламенте.
На этот вопрос Ачербо ответил следующее:
«Выборов в течение продолжительного времени не будет.
Во-первых, страна не желает (!?) новых выборов не потому,
что она опасается неблагоприятных результатов для нынешнего
момента (для фашистской партии?!), но потому, что она проник¬
нута, правда, еще неоформленным сознанием, что время некото¬
рых бессмертных принципов, характеризовавших завершившийся
исторический цикл, безвозвратно миновало. С другой стороны,
выборы представляются совершенно бесполезными до тех пор, пока
правительственная деятельность еще не созрела настолько, чтобы
программа реформ, намеченная им, оказалась выполненной. Это
потребует, по крайней мере, еще одного года. Таким образом
было бы нелепо вызвать излишнее волнение во всей стране новой
агитационной кампанией до тех пор, пока о фашистском прави¬
тельстве нельзя будет иметь суждение по его заслугам».
Разумеется, намек о гибели многих принципов, считавшихся до
сих пор бессмертными, т.-е. о ненужности парламента и консти¬
туционного метода управления, вызвал стоны и вопли в лагере
либералов, считающих себя хранителями всех «бессмертных тра¬
диций» итальянского народа. Полемические статьи против речи

— 76 —
Ачербо были тем резче, что против «злых гениев» Муссолини вы¬
ступать в печати все же безопаснее, чем против самого «Uuer»
(вождя)...
В открывшейся через 2 дня сессии парламента Муссолини произ¬
нес две речи, в которых выразил не меньше презрения по отноше¬
нию к парламенту, чем его достойный соратник. Однако прошло
всего 3 месяца, и политическая кон’юнктура, сложившаяся в
стране, заставила главарей фашизма заняться вплотную вопроса¬
ми... парламента, избирательной системы и т. д. н подготовкой пра¬
вительственной кампании во время ближайших выборов. Первым
автором правительственного законопроекта, отменяющего прак¬
тиковавшуюся до сих пор л* Италии пропорциональную систему
выборов, явился политический секретарь партии М. Бланки. За¬
тем, по личному приказу Муссолини, окончательная разработка
проекта и приведение его в жизнь сквозь рифы и мели, которые
могут быть сооружены на его пути оппозицией, поручаются тому
самому Ачербо, который еще недавно громогласно заявлял о том,
что парламент и выборы Италии не понадобятся, по крайней ме¬
ре, в течение года!
Ясно, что вся страна расценивает самую кампанию за проведе¬
ние нового закона о выборах, как крупное политическое
поражение фашистской партии, с самого начала стоявшей
на «анти-парламентской» платформе. «Бессмертные принципы»,
сданные в архив Ачербо и Муссолини, оказались все же настолько
живучими, чтобы удержать в своих цепких об’ятиях и стремитель¬
ных фашистов. Оставалось только одно: перестроить эти принципы
таким образом, чтобы применение их могло упрочить положение
фашистов в стране. Если нужно пойти навстречу грубым предрас¬
судками масс, требующим парламента—рассуждают фашистские
вожди—постараемся дать им такой парламент, который больше
всего напоминал бы покорное, бессловесное животное!
Осуществить этот план при сохранении прежней пропорцио¬
нальной системы выборов невозможно. Эта система оставляет
возможность конкурирующей политической партии сохранить
значительное число депутатов в палате и составить сильную оппо¬
зицию фашистскому правительству. Отсюда, авторы фашист¬
ского законопроекта пришли к необходимости отменить пропор¬
циональную систему выборов и заменить ее мажоритарной, дове¬
денной до крайности.
Основные черты правительственного проекта сводятся к сле¬
дующему:
1) Вся Италия прекращается в единый избирательный округ.
2) Страна разбивается, однако, на целый ряд мелких избира¬
тельных округов для вспомогательных целей, т.-е. для составле¬
ния спйска кандидатов и для распределения мест среди кандидатов
победившей партии.
Я) Победившая — в общенациональном масштабе — партия
получает две трети всех мест в палате. Остающаяся треть мест

распределяется между остальными партиями с применением прин¬
ципа пропорциональности.
Последнее обстоятельство, однако, нискрлько не меняет дела.
В условиях царящего в а ране террора, фашисты могут вполне рас¬
считывать, что навязываемая ими новая избирательная система не
только отдаст в их руки большинство мест в парламенте, но при
этом еще устранит возможность какой-либо серьезной анти-фа-
шистской оппозиции. Вот почему кабинет Муссолини и уделил
столько рвения и внимания проведению этой реформы в жизнь.
Всеобщее недовольство, вызванное проектом в стране, однако, за¬
ставило его пойти на целый ряд проволочек, как, например, на
предварительное обсуждение законопроекта в особой «комиссии
18», выделенной парламентом. Эта комиссия об’единила в своих ря¬
дах почти все наличные светила политических кругов Италии. В
состав ее вошли и левые-социалисты, и коммунисты, но в ничтож¬
ном количестве. Вот наиболее громкие имена членов комиссии:
Джиолитти, Орландо, Саландра, Паулуччи, Бономи, из левых:
реформист Туратти, социалист Лаццари и коммунист Грациадси.
Наибольшую угрозу этот проект представляет для «пополари»
и социалистов—две значительные политические силы, могущие
претендовать на конкуренцию с фашистами. Естественно, что
представители этих партий в комиссии об’единились в оппозицию,
но они остались в меньшинстве по сравнению с блоком буржуазных
партий, в общем, поддерживающих фашистский законопроект.
Разумеется, его, в первую голову, поддерживает старый и хитро¬
умный Джиолитти, не теряющий надежды еще раз притти к власти.
А раз так, то еМу и нет смысла возражать против закона, который,
путем отмены пропорциональной системы, обеспечивает господ¬
ствующей партии продолжительное и спокойное пребывание у вла¬
сти. Сохранившаяся в Италии рабочая печать ведет усиленную аги¬
тацию против нового законопроекта, но надо признать, что агита¬
ция эта не может рассчитывать на реальный успех. С одной сторо¬
ны, это объясняется тем скептическим отношением к парламенту,
которое должно было зародиться в широких трудовых массах по-
cie того, как октябрьский переворот, покорно принятый парла¬
ментом, лишний раз показал им, что у буржуазной стране пар¬
ламент может служить лишь орудием закрепощения и ослепле¬
ния рабочего класса.
С другой же стороны, можно не сомневаться и том, что бур¬
жуазное большинство комиссии,—сколько бы отдельные лидеры
не распространялись на столбцах своих органов на тему о необхо¬
димости сохранить конституцию и о ценности др. «бессмертных
традиций»,—по своему обыкновению, без труда предаст инте-
р е с ы рабочих масс.
Любопытно, что сами фашисты и не думают скрывать от ши¬
роких масс тех целей, ради которых они всеми правдами и непра¬
вдами стараются отстоять правительственный законопроект. Нам
редко приходилось встречать статью,, проникнутую большей откро-

— 78 —
ценностью, чем статья, напечатанная на столбцах личного органа
Муссолини влиятельным фашистским публицистом, укрывающимся
под псевдонимом «Растиньяк», в защиту нового закона («Р о р о 1 о
(Р 1 tal i а», 1/VII 1623 г.). «Кто может уверить меня», —спраши¬
вает автор,—«в том, что последний избирательный закон (Нитти)
соответствовал горячим желаниям остальных политических партии
и был верным воплощением нрава и справедливости в деле выбо¬
ров? Он был придуман теми, кто хотел лишить власти Джиолитти;
Новый избирательный закон фашистов.
„Мы требуем освобождения урны и настаиваем на том, чтобы она не
напоминала собой клетки для диких зверей“... („Avanti“.)
на-лицо, таким образом, мотивы отрицательные, а не положитель¬
ные; соображения партии, а не права, ничего общего не имею¬
щие с моралью и высокими идеалами. Вот почему меня ни мало
не трогает усиленная агитация, развиваемая в нашей стране в це¬
лях поддержки закона, принесшего нам столько зла, и против за¬
кона, который может исправить это зло. Вчера хотели свергнуть
Джиолитти. Теперь сторонники пропорциональной системы наме¬
рены сбросить Муссолини. Дело не в об'едииенной и не в раздро¬

— 79 —
бленных избирательных коллегиях; раньше дело было в личности
Джиолитти, теперь—Муссолини».
И автор, начавший статью с рассуждений о вреде парламента¬
ризма вообще, заканчивает ее ироническими замечаниями по
адресу наивных людей, которые «не только считают возможным
свергнуть Муссолини, но даже дерзают думать, что это—вещь,
осуществимая в наши дни»...

XI.
Заключение. —Опыт прогноза.
Ближайшие выводы, к которым может привести обзор деятель¬
ности фашистского кабинета за истекшие месяцы, сводятся к сле¬
дующему:
1) Муссолини, создателю фашистской идеологии и партии,
в роли председателя совета министров уже пришлось сделать ряд
существенных уступок, значительно видоизменяющих первоначаль¬
ную физиономию фашизма. В области внешней политики он на¬
чал с самых широких империалистских планов и проповеди Кресто¬
вых походов против Антанты, обманувшей Италию при дележе по¬
беды. против Югославии, Албании, против большевистской России.
На самом деле, начиная с первой Лозаннской конференции, Ита¬
лия играет второстепенную роль в Антанте, покорно подчиняясь
указке Великобритании; дипломатические успехи Италии в обла¬
сти ближневосточной политики отличаются такой же мизер¬
ностью, как и при предыдущих буржуазных правительствах. С
Югославией Муссолини пошел на мировую путем ратификации
заключенных договоров. Вместо ожидавшегося похода на Албанию,
Муссолини предпочел путь тайного вмешательства во внутренние
дела маленькой республики, где его агенты ведут козни против
нынешнего правительства, ориентирующегося на Югославию. Вме¬
сто крестового похода на Россию—примирительная политика по
отношению к Сов. правительству, выразившаяся в отказе от соли¬
дарности с ультиматумом Керзона, отозвании Амадори и последней
речи о необходимости установить торговые (а, может быть, и
более	широкие)	сношения с	Россией.
2)	Прежняя	симпатия к	д’Аннунцио	и националистическим
бредням последнего сменилась весьма «трезвой» и суровой распра¬
вой с его легионерами, короче, ликвидацией так наз. фиуманского
фашизма.
3)	Вместо разговоров о разгоне парламента или превращении
его в	«военный	бивуак для	фашистской	милиции»—усиленное
стремление к завоеванию парламентского большинства легальным
путем.

— 81 —
4)	Вместо выспренних фраз о том, что фашизм, ополчающийся
лишь против исторического материализма и классовой борьбы,
и есть истинный социализм—открытое и недвусмысленное заявле¬
ние Муссолини о том, что фашизм—синоним анти-социа.мистиче¬
ского движения.
Но если бы последнее заявление и не сняло бы окончательно
покрова с реакционной сущности фашистской идеологии, вся
восьмимесячная практика фашистской партии свидетельствует о
том, что силы партии направлены исключительно на подавление
рабочего движения, т.-е. на предупреждение социальной революции
в Италии. Таким образом, принадлежащее Луиджи Фаббри опре¬
деление фашизма, как «превентивной контр-революции», оказы¬
вается наиболее правильным ]).
Ожесточенная, кровоиро.„;тная борьба всеми легальными и не¬
легальными средствами против рабочего класса — единственная
прочная позиция, которой не сдал и не сдаст до последнего своего
издыхания застрельщик мировой реакции—фашизм.
Как велики его шансы в этой борьбе, каковы шансы кабинета
Муссолини на продолжительное пребывание у власти,—эти во¬
просы в настоящий момент могут, разумеется, решаться лишь пред¬
положительно.
У Муссолини и у фашизма, им олицетворяемого, имеется три
врага, с которыми ему приходится в настоящее время считаться:
1) враг внутренний—вольница в рядах фашистской партии;
2) инакомыслящие буржуазные партии: пополари, демократы,
либералы, республиканцы, вплоть до плетущихся за прогрессивной
буржуазией реформистов;
3) рабочий класс и крестьянство.
Наименее опасный из этих врагов—инакомыслящая буржуазия,
клерикалы и др. временно фрондирующие против фашизма партии
имущих классов. Несомненно, до известного времени фашизм в
лице «пополари» имеет довольно упорных и сильных противников.
Они не легко примирятся с потерей своего влияния в стране, до
последнего времени бывшего довольно значительным. Загадочным
шагом представляется выход в отставку главного лидера «попо¬
лари»—Дон-Стурцо, о чем только на-днях сообщил телеграф. Если
это известие подтвердится, Муссолини и его друзья смогут празд¬
новать довольно крупную победу. С исчезновением с политической
арены аббата дон-Стурцо, несомненно, произойдет значительное
усиление правого крыла народно-католической партии, давно скло¬
няющегося к слиянию «пополари» с фашистами. Что касается
празднобол гающих демократов и либералов, то они—особенно при
•) Странно, что тов. Нин. на послелпем конгрессе Г1 нофинтерна, в своем
локлале заявил, что, подыскивая подходя шее определение для фашизма, он
остановился на том, что „Фашизм — превентивная контр-реяолюцня", не
упомянув о том, что это определение принадлежит т. Фаббри, выпустившему
книгу под тем же-названмем Г. С.
Фмлт	б

— 82 —
той гибкости, которую обнаружил в этом 01-ношении Муссолини
за время пребывания у власти,—найдут пути к соглашению с фа¬
шизмом насчет «бессмертных традиций», о которых они вопят
каждый раз, когда победа оказывается на стороне их персо¬
нального противника, и которые они охотно готовы предавать
в момент, когда опасность угрожает их классу.
Пребывание Муссолини у власти лишь подтвердило высказан¬
ное нами предположение о том, что слияние фашизма с осталь¬
ными буржуазными партиями представляется наиболее естествен¬
ным этапом его дальнейшей эволюции.
Несомненно опаснее внутренний враг, фашистская вольница,
от которой Муссолини до сих пор, несмотря на все «чистки», не
удалось избавиться. На эту опасность указал в своей, имевшей
скандальный успех, речи Мизури, вычищенный из партии фашист,
один из недавних соратников Муссолини, прошедший сквозь огонь
и воду авантюрист, великолепно знающий все «тайны фашистского
двора». Его речь в палате была встречена шумной овацией,
устроенной ему всеми фракциями, в том числе и социалистиче¬
ской. Мизури рядом хорошо ему известных, как бывшему фашисту,
фактов доказал, что фашистская партия пытается превратить
Италию в свою вотчину. На этой почве в местных фашистских
секциях происходит отчаянная склока; всюду можно наблюдать
соревнование самолюбий, грязные происки, отвратительные стре¬
мления к карьере и наживе. В этом—грядущая гибель фашистской
партии. Муссолини может спасти свою власть только одним путем:
отделив функции государства от партийных функций. В заключе¬
ние, Мизури, подведя печальные итоги фашистского правления за
эти месяцы, зло высмеял Муссолини, подчеркнув его стремление
подражать Наполеону и напомнив ему о печальном финале похо¬
ждений корсиканского авантюриста. Речь Мизури вызвала не толь¬
ко большой шум в Италии и за границей, как первое смелое разо¬
блачение закулисной стороны фашизма, но и сильное озлобление
среди фашистов. По выходе Мизури из палаты, где он был награжден
овацией, его подстерегала на улине кучка фашистов, избивших
своего бывшего единомышленника до того, что его пришлось от¬
править в больницу. Излюбленный полемический прием фашистов
в случае с Мизури особенно символичен. Вольница, набранная с
бору да сосенок, армия уголовных авантюристов и выродившихся
от безделья и дурного воспитания подростков, не может иным пу¬
тем реагировать на критику, даже если она исходит из рядов
единомышленников 1). Недавно был случай, когда в Риме фаши¬
сты-гласные, недовольные доставшимся им числом мест в муници¬
палитете, отказались заседать в нем и только после повторного
приказа Муссолини прекратили свою забастовку. Таких случаев,
<) В своей речи Мизури уверял, что он не потерял симпатий к фашизму
и что вся'его речь должна быть истолкована лишь, как предупреждение
фашистам, уклоняющимся от правильного пути. Г. С.

— 83 —
характеризующих развал дисциплины в фашистских рядах,’можно
бы привести бесчисленное множество. В одном из своих недавних
выступлений, коснувшись этого явления, Муссолини публично за¬
явил: «Мои товарищи по партии своими раздорами на местах
причиняют мне больше хлопот, чем все остальные политические
противники вместе». Расколы на местах ознаменовались выходом
из партии ряда видных лидеров, как, например, «самого выдаю¬
щегося», по отзыву самого Муссолини, теоретика фашистского дви¬
жения Горголитги, «столпа» неаполитанского фашизма, Падовани
и мн. др. Таким образом, Муссолини нужно зорко следить за тем,
чтобы смертельный удар фашизму не был нанесен внутренними
врагами, число ко т о р ы х расте т с к а ж д ы м дне м.
Но не менее грозным врагом, зорко подстерегающим каждую
ошибку фашизма, внимательно изучающим все его слабые стороны
и неустанно готовящимся к реваншу, является рабочий класс Ита¬
лии, его передовые кадры, смаянные оощнос!ЬЮ оорьбы со сюнущим
под ярмом фашизма беднейшим крестьянством и батрачеством.
Нельзя отрицать того факта, что фишисты смогли притти к власти
только после разгрома рабочих и крестьянских организаций
на местах. Революционный дух жил еще в широких массах, но
активное сопротивление фашизму оказалось невозможным вслед¬
ствие того, что лучшие работники были из'яты из обращения или
изгнаны фашистами, связь между местными организациями разру¬
шена, а самые организации лишены средств, оружия, опытных
вождей... Было бы наивно уменьшать размеры разгрома, который
был внесен фашистами в ряды рабочих организаций. Но, с другой
стороны, самый неисправимый оптимист не мог бы предсказать, что
трудящиеся массы смогут так быстро выйти из того состояния
апатии, в которое их повергла фашистская победа в октябре. Мы
уже указали выше, что события 1 мая в Италии превзошли всякие
ожидания и наполнили радостным ожиданием сердца всех друзей
итальянского пролетариата. Надо отдать справедливость Муссоли¬
ни: он сделал все, чтобы ускорить это пробуждение. Его анти-про-
летарская до цинизма политика за истекшие месяцы сделала
многое для прояснения сознания рабочих. Даже выступая с отчетом
в Сенате, он не мог не похвастать тем. что в Ливорно, по его при¬
казу, чернорубашечники осадили рабочие кварталы. О последних
событиях в Парме, где «красные ударники» (а г d i t i d e 1 po-
p о 1 о) беспрерывно, с октября прошлого года, оказывают фашист¬
ский милиции героическое сопротивление, мы читаем в офи¬
циозе («Popolo d’Italia», 3/VII.) след, циничное собщение:
«В гор. Парме, благодаря суровым мерам, принятым
властями, поддерживается спокойствие. Предместья города по¬
прежнему осаждены войсками. Ha-днях были произведены обыски
во всех рабочих кварталах. Были произведены многочисленные
аресты. Отряды фашистской милиции охраняют мосты и входы
в город. В субботу, во время одной из стычек с войсками, убит

один «красный ударник» и т. д. (следует циничное описание убий¬
ства ударника фашистским «центурионом») 1).
Неслыханный цинизм, с которым фашистская пресса долгое
время отравляла сознание наиболее отсталых рабочих туман¬
ными рассуждениями о «солидарности внутри нации», о вреде
классовой борьбы, принесет огромную пользу делу пробуждения
пролетариата. Даже слепому станет ясно, что правительство, оце¬
пляющее военными отрядами рабочие кварталы, служит определен¬
ным классовым интересам, лишь прикрываясь высокими фразами
о величии нации и проч. дребедени, как это- стало уже ясно вос¬
ставшим на юге крестьянам...
Разумеется, чем раньше передовые рабочие, ныне распыленные
среди различных революционных течений, об’единят свои усилия,
отбросят в сторону другие разногласия и, трезво учтя печальные
итоги фашистского господства в стране, направят свои удары на
злейшего врага, тем скорее дни фашизма будут сочтены.
Мы, с своей стороны, можем закончить лишь пожеланием,
чтобы скорее пришли на помощь итальянским рабочим их братья
в других странах. Формула помощи в международном масштабе
прекрасно выражена в резолюции рабочей конференции, имевшей
место во Франкфурте в этом году. Центральное место этой резо¬
люции гласит:
«Если рабочие всего мира, учтя опасность, которую несет с со¬
бой фашизм их стремлениям к освобождению, а также всю свою
мощь, захотят об’единить свои усилия в крестовом походе против
нового оружия наших эксплоататоров, связанные общнос i ыо инте¬
ресов всех угнетенных против угнетателей, ни один корабль, ни
один вагон, ни один грузовик не должны пересечь больше итальян¬
ской границы! Ни одна фабрика, ни один завод не должны больше
работать для фашистской Италии!».
Пусть же скорее сознание этой необходимости охватит широ¬
кие массы и воплотится в жизнь!
«I-. с г а s е г !' ui 1 а ш ei» («раздавите гадину — фашизм»)—
таков должен быть лозунг всемирного рабочего движения в наши
дни.
1)	Нельзя не отметить, что наша пресса, уделившая внимание фашизму
во время одержанной им победы, почти никогда не приводит аналогичных
фактов, свидетельствуюашх о пробуждении рабочего движения в Италии.
А между тем итальянская Пресса всех направлений переполнена описанием
их. Редакрияи, получающим итальянские газеты, следовало бы обратить на
это внимание. Г. С.

ОГЛАВЛЕНИЕ.
Сmp.
Вместо предисловия. . .	3
I. Первые шаги Муссолини-премьера .		 	          7
II. Образование кабинета	 11
III. Расправа с парламентом	   14
IV. Конец «фиуманского фашизма».— Эволюция 	внешней политики. .	19
V. Ратификация Раппальского договора. — Муссолини и Антанта.—
Муссолини и Россия		 26
VI. Финансово-экономич. политика. Рабочий вопрос.— Фашистский
синдикализм	 	 36
VII. Военно-полицейские реформы фашистов.— Легализация „черных
рубашек"	  51
VIII. Взаимоотношения с другими политическими	партиями ....	60
IX. Террор в стране.— Признаки разложения партии	 67
X. Избирательная реформа Муссолини		 74
XI. Заключение.— Опыт прогноза	80

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО.
МОСКВА. — ПЕТРОГРПД
Москва, Софийка, уг. Рождественки, 4/8. Тел. 1-51-21.
Бах, М. История австрийской революции 1848 г. Перев. псд ред. Б. Базарова
и И. Степанова. Ц. 3 р. 50 к.
Вер, М. История социализма в Англии. С пред. Ф. РотштсРна. Ч. I. Ц. 75 к.
БвШКИН, Г. Идеи Фурьо у Петрашевского и петрашевцев. Ц. 40 к.
БЛЭС, В. Германская революция. История движения 1848—49 гг. в Германии.
Ц. I р. 30 к.
Буонароти, Ф. Гракх Бабеф и заговор равных. Ц. 60 к.
Бухбиндер, Н А. Материалы для истории еврейского рабочего движения.
Вып. 11. Ц. 35 к.
ВерморбЛЬ, А. Деятели 48-го года. Ц. 1 р. 35 к.
ВОДОВОЗОВ, Н. Шарль Фурье. Биографический очерк. Ц. 20 к.
Вольтере. Ф. Исследование по аграрной истор. Франции в XVIII веке. Ц. 1 р. 80 к.
Деготь, В. В свободном подполье. (Воспоминания о подпольной работе за
границей в 1919 — 1921 гг.) Ц. 25 к.
Жорес, Ж. История великой французской революции. Т. I. Учредительное со¬
брание 1889-91 гг. Ц. 1 р. 50 к.
Его же. История великой французской революции. Т. III. Конвеит. Ц. 90 к.
Зеликсон-Бобровсная, Ц. Записки рядового подпольщика. Ч. II. (1905—1914 гг.)
Ц. 35 к.
Изложение учения Сен-Симона. (1828—29 гг.) Перев. М. Ландау, с предисл.
В. Волгина. Ц. 75 к.
Каутский, К. Собрание сочинений. Т. III. Предшественники новейшего социа¬
лизма. Ч. 1. Коммунистическое движение в средние века. Пер. и пред
И. Степанова. Изд. 2-е, вновь просмотр. Ц. 75 к., в пап. 80 к.
Его же. Собрание сочинений. Т. IV. Предшественники новейшего социализма.
Ч. П. Коммунизм в германской реформации. Пер. В. Базарова. Ц. 60 к.
Крестьянское движение 1902 Г. Материалы по истории крестьянских дви¬
жений в России. Вып. Ш. Ц. 50 к.
Максаков, В. и Нелидов, Н. Хроника революции 1917 г.	Вып.	1.	Ц.	70	к.
Маркс, К. Гражданская война во Франции 1870—71 гг. Ц.	12 к.
ЕГО же. Классовая борьба во Франции 1848 — 50 гг. Ц. 15	к.
Меринг, Ф. История германской социал-демократии. Т. I. До	революции 1848	г.
Предисл. И. Степанова. Ц. 1 р.
Его ЖО. История германской социал-демократии. Т. III. До франйо-прусской
войны. Предисл. И. Степанова. Ц. 2 р.
Невский, В. Материалы для биографического словаря социал-демократов, всту¬
пивших в российск. рабочее движение за период от 1880—1905 гг.
Ц. 1 р. 40 к.
ПОЛОНСКИЙ, В. Бакунин. Жизнь, деятельность, мышление. Т. I. С портретом.
Ц. 85 к.
Сборн к воспоминаний о Ж Е. Федосееве. Ц. 40 к.
Сеньобос, Ш. Политическая история партий и Европы. Т. I. Эволюция
политических форм. Ц. 80 к.
ЕГО Жв. То же. Т. II. Ц. 1 р. 30 к.
Сперачсний, В. Н. Ламенэ, как политический деятель (пророк всемирной
революции). Ц. 75 к.

СтеКЮВ, Ю. Революция 1848 г. во Франции. Ц. 25 к.. на лучш. бум. 40 к.
Его же. Борцы за социализм. Очерк из истории общественных и революцион¬
ных движений в России. Ч. I. Ц. 2 р. 50 к.
Его Жв. Степан Халтурин (1857—1882 гг.). С портретом Халтурина.
Ц 10 к.
Троцкий, Л. Д. 1905 год. Ц. 2 р.
Тун* А. История революционных движений в России. Перев. В. Засулич. С
воспоминаниями о Туне Л. Дейча. С предисл. Г. Плеханова, статьей о
социальной демокоатин Г. Плеханова и примечаниями П. Лаврова.
Изд. 3-е. Ц. 1 р. 10 к.
Фуриацэв, Д. Чапаев. Сборник статей. LL 1 р.
„Черный Передел“ Орган социал.-федералист. 1880—83 гг. Предисл. В. Нев¬
ского. Вступительная статья О. В. Аптекмана. Ц. 75 к.
Энгельс, Ф. Крестьянок«\ вопрос во Франции и Германии. Ц. 10 к.
Эритье, Л/И. История французской революции 1848 г. и второй республики.
В »in. 1 (1814—1848 гг ). Перев. А. Гинзбург. Изд. 2-е, иллюстрирован¬
ное. Ц. 2 р.
IV Всемирный Конгресс Коммунистического Интернационала. Избранн.
доклады и речи. Ц. 75 к.
25 ЛОТ PK I (большевиков).(1898—1923.)Иллюстрированный юбилейный сбор¬
ник. Ц. 4 р.
К 25-летию 1-го съезда партии (1898—1923). Ц. 1 р. 10 к
Амар, Ж. Человеческая машина. Научные основы профессионального труда.
Стр. 272. Ц. 1 Р.
Гельфер, А. Охрана труда рабочих н подростков. Стр. 20. LL 7 к.
Ерманский, 0. А. Научная организация труда и система Тейлора. Стр. 367-
Ц. 2 р. 25 к.
Каплун, С. Охрана труда и ее органы. Стр. 504. Ц. 90 к.
Кержв 1Ц0Э, П. М. Принципы организации. Нед. 2-е, значит, дополн. Стр. 203.
Ц. 1 р. 20 к.
КоЛЛОНТаЙ, А. Общество н материнство. Т. 11 Государственное страхование
материнства. Стр. 272. Ц, 2 р.
Ее Жв. Труд женщины в эволкиин хозяйства. Сгр. 209. Ц. 50 к.
Крэк, У. Краткая истооия современного рабочего движения в Англии. Стр. 111.
(Социалъно-чстори«. библ.) Ц. 20 к.
ЛОЗОВСКИЙ, А. Рабочая Франция (заметки и впечатления). Стр. 139. Ц. 50 к.
Ман, Г. И Брукнер, Л. Рабочее движение в Бельгии. Перев. Н. Л. Мещеря¬
кова. Ц. 1 р.
РотШТеЙН, Ф. Очерки по истории рабочего движения в Англии. Стр. 185.
Ц. 50 к.
ШОЛЛЭ, Ф. Рабочее движение в Японии. (Социально-истор. библ.). Стр. 94.
Ц. 25 к.
ШлеЗИНГер, Г. Психотехника и наука о производстве. Стр. 98. Ц. 40 к.
Эйдус, X. Очерки рабочего движения в странах Востока. Стр. 93. Ц. 30 к.
Цены обозначены в червонцах по курсу Госбанка.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО.
МОСКВА— ПЕТРОГРАД
Антанта и Врангель. Сборник статей. Вып. 1. 1923 г. Стр. 271. Ц. 75 к.
Бисмарк, 0. Вильгельм II. Воспоминания и мысли. С пред. М. Павловича.
1923 г. Стр. 175. Ц. 75 к.
Витте, С. Ю. Воспоминания. Царствование Николая И. Т. I. 1922 г. Стр. 471.
Ц. 2 р. 25 к.
Его же. Воспоминания. Царствование Николая II. Т. II. 1923 г. Стр. 518.
Ц. 2 р. 25 к.
IV Всемирный конгресс Коммунистического Интернационала. Избранные
доклады, речи и резолюции. 1923 г. Стр. 427. Ц. 75 к.
Зиновьев, Г. Об антисоветских партиях и течениях. 1922 г. Отр. 55. Ц. 20 к.
Его же. Коминтерн за работой. Проект проблем Коминтерна и его сек¬
ции. Изд. 2-е. 1923 г. Стр. 295. Ц. 50 к.
Его же. Очередные вопросы. Наши задачи. Государство и партия. 1923 г.
Стр. 95. Ц. 20 к.
Гуль, Р. Ледяной поход (с Корниловым). Предисловие Н. Л. Мещерякова.
1923 г. Стр. 164. Ц. 50 к.
ИгельстрОМ, В. Очерки современной Финляндии. 1923 г. Стр. 79. Ц. 2«) к.
Иоффе, А. А. От Генуи до Гааги. Сборник статей. 1922 г. Стр. 43. Ц. 15 к.
Каменев, Л. Б. Меньшевики в первой русской революции. 1923 г. Стр. 95.
Ц. 20 к.
Кейнс, Д. М. Экономические последствия Версальского мирного договора.
1922 г. Стр. 197. Ц. 70 к.
Его же. Пересмотр мирного договора (иродлож. Экономия, послед. Вере.
мири, договора). 1922 г. Огр. 144. Ц. 70 к.
Керженцев, П. М. Как вести собрания. Изд. 4-е. 1923 г. Стр. 40. Ц. s к-
Крестинский, Н. Финансы и бюджет. Доклад па IX Вссросс. Съезде Советов.
1922 г. Огр. 46. Ц. 15 к.
Кур л ов, П. Конец русского царизма. Воспоминания бывшего командира
корпуса жапдармов. С пред. М. Павловича. 1923 г. Стр. 296. Ц. 75 к.
Ленин, Н. (Ульянов, В.) Статьи. Странички из дневнпка. Как нам нужно
реорганизовать Рабкрин. 1923 г. Отр. 92. Ц. 20 к.
Его же. Пролетарская революция и ренегат Каутский. 1923 г. Стр. 106. Ц. 25 к.
Ледер, Ц. Наступление каптала и единый пролетарский фронт. 1923 i.
Отр. 68. Ц. 15 к.
Лозовский, А. Рабочая Франция. (Заметки п впечатления.) 1923 г. Стр. 139.
Ц. 25 к.
Его же. Задачи Коминтерна в профдвижении. 1923 г. Стр. 104. Ц. 25 к.
Лопухин, А. А. Отрывки из воспоминаний (по поводу „Воспомин" гр.
С. 10. Витте). С предисл. М. Н. Цокровского. 1923 г. Стр. 98. Ц. 40 к.
Луначарский, А. В. Бывшие люди. Очерк истории партии эс-эров. 1922 г.
Стр. 81. Ц. 20 к.
Мировой фашизм. Сборник статей под редакцией Н. /I. |Мещерякова*
1923 г. Стр. 294. Ц. 1 р.
Мемуары германского кронпринца. С прод. В. Кряжина. 1923 г. Сгр. 269.
Ц. 75 к.
Молотов, В. На шестой год. К итогам и перспективам партийной работы.
1923 г. Стр. 40. Ц. 15 к.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО.
МОСКВА —ПЕТРОГРАД.
Носке, Г. Записки о германской оеволюции. (От восстания в Киле до за¬
говора Каппа.) 1922 г. Стр. 176. Ц. 60 к.
Очередные вопросы финансовой политики. Сборник статей 1922 г.
Стр. 119. Ц. 40 к.
Павловский, Е. Быть ли Германии колонией. Прсднсл. Е. Варги. 1923 г.
с.тр. 118. Д. 60 к.
Его же. Банкротство Германии. 1923 г. Стр. 143. Ц. 60 к.
Палеолог, М. Царская Россия. Верен, и прсдиолов. М. Павловича. 1922 г.
Стр. 314. Ц. 1 р.
Преображенский, Е. Итоги Генуэзской конференции и хозяйственные пер¬
спективы страны. 192*1 г. Стр. 67. Ц. 8 к.
Его же. Бумажные деньги r эпоху пролетарской диктатуры. 1920 г. Стр. 84.
Д. 12 к.
Радей, К. Внешняя политика Сов. России. 1923 г. Стр. 111. Д. 25 к.
Рой, М. Н. Новая Нидия. Очерки эконом, и полнтич развития страны. Под.
ред. и о иредисл. Оуницы. 1923 г. Стр. 200. Ц. 60 к.
Сандомирский> Г. В. Фашизм. С 23 рис. и 2 докум. 1923 г. Стр. 153. Д. 80 к.
Сокольников, Г. Реформа продналога. 1923 г. Стр. 39. Ц. 6 к.
Его же. Государственный капитализм и новая финансовая политика. 1922 г.
Стр. 32. Ц. 10 к.
Стеклов, Ю. Первый Интернационал. Изд. 3-е. 1923 г. Стр. 423. Ц. 1 р.
Султан-Заде, А. Экономика и проблема национальных революций в странах.
Ближнего и Дальнего Востока. 1922 г. Стр. 184. Ц. 50 к.
Троцкий. Л. Д.'Между империализмом и революцией. 1922 г. Стр. 131. Ц. 30 к.
Троцкий, Л. и Раковскнй, X. Очерки политической Румынии. 1922 г.
Стр. 151. Ц. 1 р.
Уэллс, Г. Международная катастрофа 1914 г. и ее последствия. С предисл.
Р. Арского. 1923 г. Огр. 128. Д. 50 к.
Шмидт, 0. Ю. Математические законы денежной эмиссии. Оттиск из жур¬
нала „Вестник Социалистической Академии“ Л? 3 за 1923 г.
Стр. 17. Д. 25 к.
Штейн, Б. Е. Генуэзская конференция. 1922 г. Стр. 126. Д. 20 к.*
Шейдеман,Ф. Крушение Германской империи. С пред. М. Павловича. 1923 г.
Стр. 326, Д. 75 к.
Его же. Торговая политика и торговые договоры Сов. России 1917—1922 гг.
1922 г. Стр. 247. Д. 65 к.
Фашиам в Италии. Сборник статей. 1923 г. Огр. 100. Д. 20 к.
Зйдус, X. Очерки рабочего движения в странах Востока. 1922 г. Стр. 93
Ц. 30 к.
 Цены на книги указаны в червонцах по курсу Госбанка.
ТОРГОВЫЙ СЕКТОР ГОСУДАРСТВЕННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА:
Москва, Ильинка, Биржевая площадь, Богоявленский пер., 4.
Телеф. 47-35; 2-25-55.
П е т р о г р а д, Проспект 25-го Октября (Невский), 28.
Магазины в М о с к в е: 1) Советская площадь (под гост. 6. Дрезден“).
2)	Моховая, 17 (под гост. б. „Националь“). 3) Болып. Никитская, 13 (злание
консерватории). 4) Никольская ул., 3. 5) Серпуховская площадь, 1/43.6)Куз¬
нецкий Мост, 12. 7) Лялин пер., 11. 8) Мал. Харитоньевский пер., 4.
9) Ильинка, Богоявленский пер., 4.
Магазины в Петроград е:1) Проспект 2б-го Октября (Невский), 28.
7) Проспект Володарского (Литейный), 21. 3) Проспект 25-го Октября, 13.