Нравственность и религия

Теги: религия нравственность

Год: 1964

Похожие

Научные основания нравственности. Данные науки о нравственности

Нравственное воспитание детей в семье

О религии

Идейно-нравственное воспитание в обучении истории СССР

Текст

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
НРАВСТВЕННОСТЬ
и РЕЛИГИЯ

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
НРАВСТВЕННОСТЬ
И РЕЛИГИЯ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1964.

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
М. П. ГАПОЧКА, Н. И. ГУБАНОВ, П. А. КАШИРИН,
Ю. А. ЛЕВАДА

ОТ РЕДАКЦИОННОЙ КОЛЛЕГИИ
Публикуемые в этом сборнике статьи посвящены кри-
тике реакционной религиозной морали. Разоблачение нрав-
ственных поучений религии представляет собой неотъем-
лемую составную часть всей атеистической работы, оно
необходимо для создания той продуманной и стройной си-
стемы научно-атеистического воспитания, о которой гово-
рилось на XXII съезде КПСС.
В современных условиях, когда грандиозные достиже-
ния науки создают все большие трудности для религии,
церковники главный упор делают не на примирение науки
и религии, а на попытки примирить нравственные принци-
пы последней с социалистической действительностью и
коммунистической идеологией. Верующим внушается
мысль, что без религиозной морали якобы невозможно ни
соблюдать элементарные нормы человеческого общежития,
ни осуществить мир на Земле.
Важной стороной работы среди верующих по преодоле-
нию пережитков религиозных представлений о нравствен-
ности является поэтому раскрытие неразрывной, органи-
ческой связи моральных принципов религии с основами
религиозного мировоззрения. Преодоление пережитков ре-
лигиозной морали предполагает не только воспитание лю-
дей в духе коммунистической морали, но и формирова-
ние у всех трудящихся научного мировоззрения, а также
привлечение всех верующих к активному, сознательному
участию в строительстве коммунизма. Жизнь строителей
коммунизма — лучшее доказательство величия принципов
коммунистической морали, их неоспоримых преимуществ
над индивидуалистическими, антигуманными по существу
своему нравственными принципами всякой религии.
3

Сейчас в нашей антирелигиозной литературе все боль-
ше внимания уделяется вопросам критики религиозной мо-
рали. В вышедших за последние годы учебниках и учеб-
ных пособиях по научному атеизму этой теме отведены
главы. Опубликован ряд книг и брошюр, в которых спе-
циально подвергаются критике религиозно-нравственные
поучения (Л. Митрохин. Христианская «наука жизни».
Госполитиздат, 1961; П. К. Курочкин. Православие и
гуманизм. Изд-во ВПШ и АОН, 1962; Д. Сидоров. Хри-
стианство и нравственность. Изд-во «Московский рабочий»,
1962, и др.). Чаще стали печататься в газетах и журналах
статьи, раскрывающие противоположность коммунистиче-
ской и религиозной морали.
Однако то, что сделано в этой области советскими ате-
истами, еще явно недостаточно как по количеству публи-
куемых работ, так иногда и по глубине трактовки рассмат-
риваемых вопросов. Еще нередко религиозная мораль ра-
зоблачается в нашей атеистической литературе главным
образом путем сопоставления моральных требований рели-
гии с фактами нарушений этих требований служителями
культа или отдельными верующими, а показ несостоятель-
ности и реакционной сущности самих нравственных по-
учений религии отодвигается на второй план.
Критика религиозной морали в неразрывной связи
с критикой религиозной идеологии, глубокий анализ про-
цесса освоения религией моральных норм, вырабатывав-
шихся человечеством, показ извращений, которые принес-
ла религия в некоторые выработанные человечеством про-
стые нормы нравственности, еще не заняли должного места
в кашей атеистической литературе.
В книге «Нравственность и религия» сделана попытка
показать тот реальный вред, который связан с осуществле-
нием в жизни верующих тех или иных моральных прин-
ципов, проповедуемых религией (христианством, исламом,
иудаизмом и некоторыми сектами).
В составлении сборника приняли участие научные сот-
рудники Института философии АН СССР, а также работ-
ники московских и ленинградских вузов. Научно-организа-
ционную работу по сборнику вели И. П. Тинякова и
Е. Н. Коробкова.
Отзывы о настоящем сборнике просим направлять но
адресу: Москва Г-19, Волхонка, 14, Институт философии
АН СССР.

Н. И, Губанов, П. А. Каширин
МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС СТРОИТЕЛЯ КОММУНИЗМА
И НРАВСТВЕННЫЕ ПОУЧЕНИЯ РЕЛИГИИ
Одной из главных задач строителей коммунизма, по-
ставленных Программой партии на двадцатилетие, являет-
ся формирование нового человека. Решение этой задачи
прежде всего связано с созданием материально-техниче-
ской базы коммунизма и развитием коммунистических об-
щественных отношений.
Многие философские и религиозные апологеты эксплу-
ататорских порядков утверждали и продолжают утверж-
дать, что сформировать нового человека невозможно. Такие
заявления защитников наемного рабства не новы. Их
мысль не может выйти за пределы общества, основанного
на частной собственности, а поэтому они и не могут пред-
ставить себе человека с новым духовным обликом.
История Советской страны и других стран социализма
практически опровергла антинаучные измышления идеа-
листов и теологов о неизменности взглядов людей на жизнь
и навыков их поведения. В наши дни воочию каждый мо-
жет убедиться, как изменение социального бытия, замена
капиталистических порядков социалистическими повлек-
ли за собой и изменение моральных принципов и норм по-
ведения человека. В процессе многогранной борьбы за
социалистические преобразования, в результате огромной
воспитательной работы партии в Советской стране совет-
ским людям в массе стали присущи новое оптимистиче-
ское мировоззрение, новые моральные идеалы.
На XXII съезде Коммунистической партии Н. С. Хру-
щев говорил: «Из всех ценностей, созданных социалисти-
ческим строем, самой великой ценностью является новый
человек — активный строитель коммунизма» 1. Ярким све-
1 «Материалы XXII съезда КПСС». Гослолитиздат, 1962,
стр. 86.
5

том коммунистической идейности озарены все дела совет-
ских людей: их доблестный труд в промышленности и сель-
ском хозяйстве, их творческие усилия в науке и технике,
в искусстве и литературе, во всех областях практической
деятельности.
В период перехода от социализма к коммунизму как
никогда ранее возрастает роль нравственных начал в жиз-
ни общества, расширяется сфера действия морального фак-
тора. Это ставит вопрос о том, чтобы проблеме формиро-
вания нового человека уделялось все больше внимания.
От уровня работы по воспитанию советских людей в духе
принципов коммунистической морали все более зависят
успехи всей нашей созидательной деятельности.
Переход от социализма к коммунизму связан с перера-
станием социалистической государственности в коммуни-
стическое общественное самоуправление. Это означает, что
сфера принуждения, административного регулирования
взаимоотношений между людьми будет суживаться. Сила
государственного закона, не теряя своей действенности,
постепенно будет заменяться силой общественного мне-
ния. Этот процесс находится в прямой зависимости от ро-
ста коммунистической сознательности, от превращения
норм коммунистической нравственности в прочные убежде-
ния, в неотъемлемые черты характера, в привычку каж-
дого строителя коммунизма.
В наши дни ведется острая борьба между капитализ-
мом и социализмом за умы и сердца людей. Смертельно
напуганная ростом могущества стран лагеря социализма
буржуазия мобилизует все силы реакции на борьбу против
коммунизма.
Буржуазный мир затрачивает большие средства для
того, чтобы отравить советских людей ядом неверия в ком-
мунизм, привить им аполитичность, безыдейность и т. д.
Советские люди не могут допустить какого-либо компро-
мисса в отношении буржуазной идеологии и морали. Ком-
мунистическая мораль принципиально противоположна
буржуазной. Их мирное сосуществование исключается.
Формирование у каждого советского человека научного
миропонимания и коммунистических норм поведения —
процесс многосторонний. Он сопряжен с преодолением
многообразных, сохранившихся еще в сознании и в быту
части советских людей пережитков старого мира.
Июньский (1963 г.) Пленум ЦК КПСС в своем поста-
6

новлении указал, что «преодоление пережитков прошло-
го — не задача отдаленного будущего, это задача, которую
надо решать сегодня всеми средствами, имеющимися у на-
шей партии, у всех советских и общественных организа-
ции» 2.
Среди пережитков прошлого особое место занимают ре-
лигиозные пережитки. Их характерная особенность заклю-
чается не только в живучести, но и в способности поддер-
живать другие пережитки прошлого. Это в значительной
мере объясняется тем, что религия в течение многих сто-
летий выступала в роли духовного наставника. Она име-
нем бога освящала явления общественной жизни и семей-
ного быта, которые возникали и развивались на почве
эксплуататорских порядков.
Современные богословы особое внимание уделяют про-
блемам морали. Они отстаивают положение о вечности и
неизменности, якобы исходящих от бога, моральных прин-
ципов.
К. Маркс, характеризуя специфические принципы хри-
стианской религии, указывал, что эти принципы превозно-
сят такие моральные качества, как «трусость, презрение
к самому себе, самоунижение, смирение, покорность, сло-
вом — все качества черни...» 3
Религиозная мораль опиралась на кажущееся бессилив
трудящихся масс в борьбе с социальным злом; используя
темноту и невежество угнетенных масс в условиях эксплу-
ататорского строя, она обладала способностью оказывать
свое влияние на широкие слои населения.
Религиозная мораль всегда накладывает свой реакци-
онный отпечаток на жизнь верующего человека, ограни-
чивает действие здоровых, прогрессивных народных тради-
ций.
И в нашей стране верующие решают некоторые вопро-
сы своего нравственного поведения в духе требований ре-
лигии (о главном назначении человека, об идеале челове-
ческой личности, об отношении к труду, к женщине
и т. д.). Правда, религия никогда не могла полностью вы-
теснить из духовной жизни людей здоровые традиции.
И особенно в нашей стране, где вся жизнь утверждает на-
учное мировоззрение, формирует людей творчества, ве-
2 «Постановления Пленума Центрального Комитета КПСС.
Июнь 1963 г.» М., Госполитиздат, 1963, стр. 7.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 204.
7

рующий человек отнюдь не всегда следует только религи-
озным принципам.
Моральный кодекс строителя коммунизма, включенный
в Программу партии, придает новое содержание основным
общечеловеческим нормам нравственности, выработанным
народными массами на протяжении тысячелетий в тяже-
лой борьбе с социальным гнетом. В его основе лежит ре-
волюционная мораль рабочего класса, обогащаемая новы-
ми принципами, выработанными в ходе строительства со-
циализма и коммунизма.
Одна из главных особенностей морального кодекса стро-
ителя коммунизма — требование активных действий, борь-
бы за воплощение нравственных принципов в действитель-
ность.
В каждой системе морали имеются свои критерии нрав-
ственных отношений и понятий: что следует считать
добром и злом, в чем видеть назначение человеческой жиз-
ни и т. д. Критерии коммунистической и религиозной
морали совершенно противоположны.
Религия внушает верующим, что нравственность имеет
божественное происхождение, носителем высшего добра
считается бог и служение ему выдается за первоочередную
жизненную задачу человека. Главной целью человеческой
жизни, согласно нравоучениям религии, является достиже-
ние загробного блаженства. Противопоставления бренной
земной жизни и вечных небесных радостей, якобы ожида-
ющих приверженцев религии «на том свете», всегда за-
нимали, занимают и теперь центральное место в пропове-
ди всех вероисповеданий.
Все религии, в том числе и наименее склонные персо-
нифицировать бога, в своих этических построениях исхо-
дят из того, что добро и цель человеческой жизни нужно
искать в первую очередь не на земле, а на небе. Один из
виднейших проповедников конфуцианства — вероучения,
исходящего якобы из «сущности разума»,— Цзы Сы
(483—402 гг. до н. э.) заявлял, что «добродетель — это путь
неба, это путь людей, которые искренне служат небу» 4.
Что касается религий, признающих существование бога
как личности (например, православия), то связь их нраво-
учений с признанием бога законодателем и верховным
4 Кэндзюро Я н а г и д а. 10 лет по пути материализма. Соцэк-
гиз, 1961, стр. 135.
8

судьей в области морали, с учением о бессмертии души,
рае и аде выступает здесь совершенно откровенно: «Бес-
смертие души, жизнь будущая, суд и воздаяние — истины,
важнейшие в учении веры,— суть вместе и необходимые
истины в учении нравственном, потому что указывают на-
значение нравственной жизни человека» 5.
Совпадение более чем двухтысячелетней давности
нравоучения конфуцианства со взглядами современных
православных богословов в данном случае вполне объясни-
мо. Суть всякой религии в том и заключается, что фанта-
стический, сверхъестественный мир объявляется высшим
по отношению к «низшему», материальному.
С тех пор как в религиях выкристаллизовалась мораль-
ная проблематика (а это произошло при переходе от бес-
классового общества к классовому), они объявили законо-
дателем морали бога. Религиозная нравственность, реко-
мендующая пренебрегать земными радостями во имя мни-
мого потустороннего блаженства, всегда отвлекала народ-
ные массы от борьбы за создание счастливой жизни на
земле.
Совершенно иначе выглядит критерий коммунистиче-
ской нравственности, основанный на требовании борьбы за
земное счастье, за коммунизм. И неслучайно первый прин-
цип морального кодекса строителя коммунизма сформули-
рован как «преданность делу коммунизма, любовь к социа-
листической Родине, к странам социализма» 6.
Коммунистическая мораль учит людей не смирению пе-
ред несуществующими богами, не бесплодным мечтаниям
о загробном утешении, а активной борьбе за переустройст-
во жизни на началах социализма и коммунизма. Это высо-
кое и вдохновляющее учение помогает ныне сотням мил-
лионов людей на земле совершать социалистические пре-
образования, бороться против эксплуататорского общества,
за построение общества подлинной человечности. «Комму-
низм,— говорится в Программе КПСС,— выполняет исто-
рическую миссию избавления всех людей от социального
неравенства, от всех форм угнетения и эксплуатации, от
ужасов войны и утверждает на земле Мир, Труд, Свободу,
Равенство, Братство и Счастье всех народов» 7.
5 «Журнал Московской патриархии», 1962, № 6, стр. 65.
6 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 411.
7 Там же, стр. 322.
9

С основными критериями нравственности — понятия-
ми добра и зла, смысла человеческой жизни в этике — свя-
заны понятия совести, счастья, отношения человека к об-
ществу, к Родине, к труду и т. д. Религия наполняет эти
нравственные принципы таким содержанием, которое про-
тиворечит практическим жизненным интересам людей,
уводит в область бесплодных иллюзий. Религия пропове-
дует пренебрежение к земным радостям, уход человека от
«мира сего». Самые естественные потребности в пище,
одежде, жилище, знаниях религия объявляет «греховны-
ми». Отсюда религиозный аскетизм в различных его фор-
мах, от столпничества до запретов посещать театр и кино.
Совесть, согласно религиозным поучениям, «глас бога
в человеке», и раскаянием перед богом человек якобы мо-
жет очистить свою совесть от любого «греха». Из этого
следует, что можно совершать безнаказанно антиобщест-
венные поступки. Поль Гольбах в труде «Здравый смысл»
писал: «Можно ли найти лучший способ побудить и толк-
нуть дурного человека на преступление, как убедив его
в том, что имеется некое невидимое существо, обладающее
правом прощать несправедливости, хищничество, веролом-
ство и весь тот вред, который он может причинить обще-
ству?» 8
Совершенно иначе понимают совесть коммунисты. Чи-
стая совесть, по нашим понятиям, формируется в совмест-
ной борьбе людей за создание нового общества. Мы связы-
ваем понятие совести с трудом на благо коммунизма,
с выполнением планов, намеченных Коммунистической
партией и Советским государством. Точно так же, согласно
нашим понятиям, выдавать несчастье за счастье, страда-
ние за блаженство, «нищих духом» за духовных богачей
противоречит здравому смыслу.
Было время, когда бессилие перед гнетущими силами
природы и классовой эксплуатации заставляло людей пе-
реносить свои мечты о счастливой жизни с земли в за-
гробный мир. В религиозных проповедях о небесном рае
отразились не только безрадостность жизни трудового че-
ловечества, но и протест против этой безрадостной жизни.
Однако религия вместо действительного выхода людей из
нищеты, вместо пути к реальному благополучию предла-
8 П. Гольбах. Письма к Евгении. Здравый смысл. Изд-во
АН СССР, 1956, стр. 395—396.
10

гает счастье иллюзорное, нереальное. Вот почему в наши
дни, когда построение коммунизма становится реально-
стью для многих народов, как никогда громко звучат слова
К. Маркса: «Упразднение религии, как иллюзорного сча-
стья народа, есть требование его действительного сча-
стья» 9.
Коммунистическая мораль противостоит религиозной
морали и в вопросе о взаимоотношении личности и обще-
ства, отметая индивидуалистические идеи личного «спасе-
ния».
Жизнь человека всегда проходила и проходит под опре-
деляющем воздействием общества. Изолированные «ду-
ши» — плод больной фантазии. Условием осуществления
личных стремлений может быть лишь борьба за общие
интересы. «Коллективизм и товарищеская взаимопомощь:
каждый за всех, все за одного»,— гласит принцип мораль-
ного кодекса строителя коммунизма.
Коммунистическая мораль воспитывает людей в духе
любви к социалистической Родине, в духе пролетарского
интернационализма. Религиозная же мораль призывает ве-
рующих думать прежде всего о «небесном отечестве».
А если религия и говорит о братстве людей разных нацио-
нальностей, то имеет в виду братство их как «носителей
образа и подобия божия».
Коммунистическая мораль — мораль труда. Ее прин-
цип: «добросовестный труд на благо общества: кто не рабо-
тает, тот не ест».
В «священном писании» современных религий можно
найти отдельные формулировки, призывающие уважать
труд (например, во втором послании апостола Павла к фес-
салоникийцам есть слова: «кто не хочет трудиться, тот и
не ешь»). Проповедники религии сейчас особенно настой-
чиво поднимают на щит такого рода изречения. В отдель-
ных призывах трудиться, содержащихся в религиозных
поучениях, отразилась простая норма морали, ибо труд
всегда был и будет источником жизни человечества. Но это
не дает основания думать, что религиозное мировоззрение
проникнуто уважением к труду. Идеи о бренности земной
жизни и о потустороннем блаженстве сводят на нет отдель-
ные призывы к труду, имеющиеся в религии. Ф. Энгельс
писал: «...Если немногие места из библии и могут быть
К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 1, стр. 415
11

истолкованы в пользу коммунизма, то весь дух ее учении,
однако, совершенно враждебен ему, как и всякому разум-
ному начинанию» 10.
Эти слова Энгельса дают ключ к правильному понима-
нию не только отношения религий к труду, но и к пра-
вильной оценке других религиозных заповедей, в кото-
рых так или иначе отражаются общечеловеческие нормы
нравственности и справедливости. К числу таких запове-
дей относятся: «не убий», «не укради», «не прелюбодейст-
вуй» и др. Все они основаны на житейской практике на-
родов, но, будучи подчинены в религиях идеям бога,
«личного душеспасительства» и т. д., они носят на себе
печать общего «духа религии», враждебного коммунизму.
Проповедники религии много говорят о том, что рели-
гия учит людей человеколюбию, гуманности. Религиозные
учения о любви к ближним, о всеобщем примирении и все-
прощении выдаются ими за высшее проявление гуманно-
сти. На самом деле религиозная идеология по существу
своему глубоко антигуманна, унижает человека, выдавая
его за существо бессильное, ничтожное, «греховное». Кро-
ме того, вся социальная сущность религии, противостоя-
щая революционной борьбе трудящихся, является освя-
щением антигуманных общественных порядков и служит
их сохранению и укреплению.
Подлинное человеколюбие заключается в том, чтобы
уничтожить эксплуатацию человека человеком, создать
условия для всестороннего развития каждой личности.
А это не может быть достигнуто без борьбы с защитника-
ми старого мира и без преодоления пережитков этого мира
в сознании людей. Вот почему моральный кодекс строите-
ля коммунизма, выдвигая принцип «гуманные отношения
и взаимное уважение между людьми: человек человеку —
друг, товарищ и брат», требует в то же время непримири-
мости к врагам коммунизма, к несправедливости, тунеяд-
ству, нечестпости, карьеризму, стяжательству, нетерпимо-
сти к национальной и расовой неприязни.
Н. С. Хрущев говорил на встрече руководителей пар-
тии и правительства с деятелями литературы и искусства
8 марта 1963 г: «Революция рабочих и крестьян за свер-
жение капиталистического класса есть самое гуманное, са-
10 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 1, стр. 532.
12

мое человеческое дело. Участие в такой революции есть
самое высшее проявление гуманизма» 11.
Таким образом, с какой бы стороны мы ни подошли
к нравственным поучениям религии, всюду обнаруживает-
ся их несостоятельность и реакционность. Взятые в сово-
купности эти поучения предстают перед нами как ком-
плекс принципов и норм, направленных к тому, чтобы при-
учить людей не верить в свои силы, заботиться прежде
всего о личном «спасении», ставить свою нравственность
на службу несуществующему богу.
Принципы же коммунистической нравственности, сфор-
мулированные в моральном кодексе строителя коммуниз-
ма, каждый в отдельности и все вместе взятые, зовут лю-
дей верить в свои силы, связывать всю свою жизнь
с жизнью народа, уверенно бороться за светлое будущее
человечества, за коммунизм.
11 «Правда», 10 марта 1963 г.

Н. С. Гордиенко
СОВРЕМЕННОЕ ПРАВОСЛАВИЕ
И ВОПРОС О ЦЕЛИ И СМЫСЛЕ ЖИЗНИ
Среди морально-этических проблем, глубоко волную-
щих каждого советского человека, одно из центральных
мест занимает вопрос о цели и смысле жизни. Однако за
ответом на этот вопрос люди обращаются к разным источ-
никам: большинство ищет его в коммунистической идеоло-
гии, господствующей в нашем обществе, а некоторые до-
биваются ответа у религии, в частности у православия.
Между тем каждая из названных идеологий трактует
не просто по-разному, а совершенно противоположно во-
просы, связанные с пониманием цели и смысла жизни.
Религиозно-идеалистические концепции морали всегда
исходили и исходят из признания существования в челове-
ке двух независимых самостоятельных сущностей: тела и
души, материи и духа. При этом тело как проявление зем-
ного начала в человеке объявляется носителем всевозмож-
ных нравственных пороков, очагом греха, а душа признает-
ся отражением небесного, божественного и рассматривает-
ся как связующее звено между человеком и богом. По-
скольку именно душа связывает человека с божеством, то
религия требует от человека, чтобы он ставил главной
целью своей жизни заботу о душе. Что же касается тела
и земных забот человека, то они, согласно религии, играют
второстепенную роль и должны интересовать человека
лишь постольку, поскольку они способствуют или препят-
ствуют приближению души к ее слиянию с богом. «Бытие
и жизнь в собственном смысле,— говорится в книге «Пра-
вославное учение о спасении», принадлежащей перу быв-
шего ректора Петербургской духовной академии епископа
Сергия, ставшего впоследствии патриархом Московским и
всея Руси,— принадлежит только богу..., все же остальное,
14

все тварное существует и живет исключительно своим при-
частием этой истинной жизни божией» 1.
Подчинение земных интересов иллюзорному «небесно-
му блаженству» в загробном мире всегда объявлялось ре-
лигией, в частности православием, высшей добродетелью.
Подобная трактовка цели и смысла человеческой жизни
выгодна господствующим классам эксплуататорского обще-
ства, так как она оправдывает страдания народных масс,
вызванные жесточайшим гнетом. Она отвлекает трудящих-
ся от борьбы за переустройство своей жизни, сосредото-
чивая их внимание на поисках путей достижения «небес-
ного блаженства». «Социальные принципы христианства,—
указывал К. Маркс,— переносят на небо... компенсацию за
все испытанные мерзости, оправдывая тем самым даль-
нейшее существование этих мерзостей на земле» 2.
Материалисты всегда видели цель и смысл человече-
ского существования не в устремлении к мифическому
«небесному блаженству», а в достижении реального сча-
стья на земле. И хотя домарксистский материализм не мог
указать людям правильных путей и верных средств пере-
устройства жизни на началах социальной справедливости,
однако разоблачение им реакционной сущности религиоз-
ных нравственных идеалов сыграло большую роль в исто-
рической подготовке диалектико-материалистического ми-
ровоззрения, разработанного К. Марксом, Ф. Энгельсом и
В. И. Лениным.
Марксистско-ленинская этика, теоретической основой
которой является диалектический и исторический материа-
лизм, содержит в себе научно обоснованную разработку
проблем коммунистической нравственности, в том числе
и вопроса о цели и смысле жизни.
Теория научного коммунизма, указавшая народным
массам, что главную цель и смысл их жизни они должны
видеть в построении бесклассового общества, в котором
только и возможно создание благоприятных условий для
истинно человеческой жизни каждого, была встречена
в штыки деятелями русской православной церкви, объявив-
шими ей открытую войну. Основные положения научного
социализма изображались ими в самом утрированном
1 Епископ Сергий. Православное учение о спасении. СПб.,
1903, стр. 7.
2 К. Маркс.и Ф. Энгельс. О религии. Госполитиздат, 1955,
стр. 63.
15

виде. «Социализм,— говорилось, например, в статье «Хри-
стианство, гуманизм и социализм как факторы истории»,—
есть царство грубого, отрицающего нужду в боге, челове-
ческого эгоизма, направленного на обладание материаль-
ными благами...» 3
Православные богословы и церковные проповедники до
революции всячески старались обратить внимание верую-
щих на взаимную противоположность христианского и со-
циалистического понимания цели и смысла жизни и за-
ставить их отдавать предпочтение нравственным идеалам
христианства. О том, с какой откровенностью это делалось,
красноречиво свидетельствует следующее высказывание:
«По христианскому учению, окончательное осуществле-
ние цели человеческой жизни или стремления к царству
божию относится к вечности... Для социализма нет неба
и рая на небе: для него все на земле; тут и рай его, кото-
рый он обещает сам устроить» 4.
Современная православная церковь стоит на лояльных
позициях по отношению к социалистическому строю, но
ее проповедники защищают идеи, противоположные ком-
мунистическому пониманию цели и смысла жизни. В част-
ности, они внушают верующим, будто, придерживаясь
материалистического мировоззрения и исходя только из
науки, нельзя осмыслить цель жизни и наметить пути ре-
ализации этой цели, так как эта проблема якобы вообще
не относится к компетенции науки, да и ее решение будто
бы не под силу человеческому разуму 5. Только вера в бога,
внушают верующим их духовные пастыри, гарантирует че-
ловеку единственно правильное и отвечающее его высо-
кому достоинству понимание цели и смысла его жизни.
Через многие богословские статьи и церковные пропо-
веди, публикуемые на страницах «Журнала Московской
патриархии», «Православного вiсника» (Львов) и других
официальных изданий русской православной церкви, крас-
ной нитью проходит одна и та же мысль: чтобы постигнуть
смысл жизни, необходимо поверить в бога, стать привер-
женцем христианства и направить свои взоры не на землю,
а на небо. До христианства «люди не понимали смысла
жизни», «вера открывает нам возвышенный, священный
3 «Голос церкви». М., 1913, № 2, стр. 112.
4 «Церковно-общественная мысль». Киев, 1917, № 5, стр. И.
5 «Журнал Московской патриархии», 1957, № 9, стр. 21.
16

смысл короткой земной жизни», «указывает вечную цель
ее». Все эти мысли переходят из статьи в статью, из книги
в книгу, из проповеди в проповедь.
В то же время современное православное духовенство
старается создать у верующих видимость соответствия хри-
стианского истолкования цели и смысла жизни всему
укладу социалистического общества, коренным интересам
советских людей, пытается скрыть от своей «паствы» не-
совместимость коммунистического и христианского реше-
ний данной проблемы. «Церковники,— указывал в своем
докладе на Всесоюзном совещании по вопросам идеологи-
ческой работы секретарь ЦК КПСС Л. Ф. Ильичев,— не-
редко умело приспосабливаются к условиям, прибегают
к маскировке. Зная о приверженности советских людей
коммунистическим идеалам, они стремятся доказать «сов-
местимость», даже «совпадение» этих идеалов с религиоз-
ным учением, пытаются замаскировать пропасть, разде-
ляющую коммунистическую и религиозную идеологии» 6.
Чтобы разоблачить фальсификации современных побор-
ников православия, необходимо сопоставить коммунисти-
ческое и христианское понимание цели и смысла жизни,
определения ими путей и средств достижения поставлен-
ной цели. Такое сопоставление даст возможность верую-
щим советским людям самим убедиться в полной несостоя-
тельности попыток церковников приписать христианству
единственно правильное и достойное человека понимание
цели и смысла жизни.
* * *
В марксистско-ленинской этике проблемы смысла жиз-
ни, тесно связанные с такими важными категориями мо-
рали, как счастье, долг, честь, решаются не отвлеченно,
а на основе конкретного анализа всех условий, в которых
живет человек. Социальная обусловленность данной про-
блемы приводит к тому, что представители каждого обще-
ственного класса по-разному решают ее.
Эксплуататоры заботятся о сохранении своего привиле-
гированного положения в обществе, богатства, стараются
удовлетворить свое тщеславие, жить в праздности. Своего
6 «XXII съезд КПСС и вопросы идеологической работы». Гос-
аолитиздат, 1962, стр. 47.
17

эгоистического счастья они достигают за счет труда мил-
лионов людей, задавленных гнетом, которым они предла-
гают блаженство в царстве небесном.
Согласно марксистско-ленинской этике, жизнь только
тогда осмысленна и приносит подлинное счастье, если
в ней нет места эксплуатации человека человеком, если
люди трудятся и имеют полную возможность для удовлет-
ворения своих материальных потребностей и духовных за-
просов, если в обществе господствуют отношения товари-
щества и дружбы. Такая жизнь достигается в борьбе за
коренное преобразование общества. В этом и видят смысл
своей жизни трудящиеся капиталистических стран. Яркий
пример такой борьбы показали трудящимся всего мира
великие вожди пролетариата К. Маркс, Ф. Энгельс,
В. И. Ленин и их славные соратники.
На вопрос дочери: «Ваше представление о счастье?»,—
К. Маркс ответил одним словом: «борьба!» И действитель-
но в борьбе за освобождение пролетариата из-под гнета
капитала К. Маркс видел смысл своей жизни. В письме
3. Мейеру он писал: «Итак, почему же я Вам не отвечал?
Потому, что я все время находился на краю могилы.
Я должен был поэтому использовать каждый момент,
когда я бывал в состоянии работать, чтобы закончить свое
сочинение, которому я принес в жертву здоровье, счастье
жизни и семью. Надеюсь, что этого объяснения достаточ-
но. Я смеюсь над так называемыми «практичными» людь-
ми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно,
конечно, повернуться спиной к мукам человечества и за-
ботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя
поистине непрактичным, если бы подох, не закончив своей
книги, хотя бы только в рукописи» 7.
Идя но пути, указанному К. Марксом, народные мас-
сы царской России, руководимые ленинской партией,
впервые в мире начали строить социалистическое общест-
во. «Но мы вправе гордиться,— писал В. И. Ленин, подво-
дя первые итоги социалистического строительства в на-
шей стране,— и мы гордимся тем, что на нашу долю вы-
пало счастье начать постройку советского государства,
начать этим новую эпоху всемирной истории, эпоху гос-
подства нового класса, угнетенного во всех капиталисти-
7 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиз-
дат, 1953, стр. 185.
18

ческих странах и идущего повсюду к новой жизни, к побе-
де над буржуазией, к диктатуре пролетариата, к избавле-
нию человечества от империалистических войн» 8.
Социалистические преобразования, осуществляемые в
нашей стране под руководством Коммунистической партии
Советского Союза, означали не только реорганизацию хо-
зяйственно-экономического уклада жизни, но и перевоспи-
тание людей, выработку и них нового отношения к своим
обязанностям перед обществом, формирование высокого
сознания каждым советским человеком своего гражданско-
го долга, чувства коллективизма. Эта борьба за переделку
человека наполняла глубочайшим смыслом созидательную
деятельность строителей социализма. «Мы будем рабо-
тать,— говорил В. И. Ленин от имени активных участни-
ков строительства социализма в нашей стране,— чтобы
вытравить проклятое правило: «каждый за себя, один бог
за всех», чтобы вытравить привычку считать труд только
повинностью и правомерным только оплаченный по из-
вестной норме труд. Мы будем работать, чтобы внедрить
в сознание, в привычку, в повседневный обиход масс пра-
вило "все за одного и один за всех"» 9.
В социалистическом обществе трудящиеся располагают
самыми благоприятными условиями для счастливой, ос-
мысленной жизни. Чем активнее участвует человек в труде
на благо общества, чем шире круг его общественных инте-
ресов, чем больше он дает людям, чем выше его духовные
запросы, тем ярче и содержательнее становится его жизнь,
тем больше красоты и глубокого смысла находит он в окру-
жающей его социалистической действительности. «Самое
главное,— писал А. С. Макаренко одному из своих воспи-
танников,— надо уметь видеть прелесть сегодняшнего и
завтрашнего дня и жить этой прелестью. В этом и заклю-
чается мудрость жизни и, если хочешь, ее цель. Только
один человек видит прелесть жизни в куске хлеба или
в водке, а другой находит более сложные и богатые пре-
лести в работе, в красоте, в борьбе, в росте человеческой
материи» 10.
Завершение построения социализма в нашей стране со-
здало предпосылки для успешного решения советскими
8 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 33, стр. 32—33.
9 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 108.
10 А. С. Макаренко. Сочинения в семи томах, т. VII. 1960,
стр. 465.
19

людьми еще более грандиозных задач, осуществление ко-
торых под силу только народу-творцу, народу-созидателю.
Цель, поставленная сейчас перед советскими людьми Ком-
мунистической партией, возвышенна и благородна. Выс-
шая цель партии, говорится в Программе КПСС, построить
коммунистическое общество, на знамени которого начер-
тано: «От каждого — по способностям, каждому — по пот-
ребностям» 11.
Великая притягательная сила идей коммунизма в глу-
бокой человечности нравственных идеалов, в их соответ-
ствии жизненпым интересам всего советского народа, каж-
дого члена нашего общества. Научный коммунизм предпо-
лагает создание таких социалыилх условии, при которых
гармонически сочетаются интересы общества и личности,
с наибольшей полнотой раскрываются все потенциальные
возможности каждого человека, его духовное богатство.
Поэтому одним из центральных нравственных принципов
коммунизма является требование, которое Коммунистиче-
ская партия Советского Союза сделала своим программным
лозунгом: «все во имя человека, все для блага человека».
Коммунистические идеалы лишены той абстрактности
и неопределенности, которые присущи религиозно-нравст-
венным предписаниям христианства. Они получили кон-
кретное, общепонятное и в то же время строго научное
выражение в Программе КПСС. «Партия,— говорится в за-
ключительных строках Программы КПСС,— уверена в том,
что советские люди воспримут новую Программу КПСС
как свое родное, кровное дело, как величайшую цель своей
жизни и знамя всенародной борьбы за построение комму-
низма. Партия призывает всех коммунистов, весь совет-
ский народ — рабочих и работниц, колхозников и колхоз-
ниц, работников умственного труда — приложить все силы
к тому, чтобы успешно выполнить намеченные в Програм-
ме исторические задачи» 12.
Ясное понимание советскими людьми стоящей перед
ними цели помогает каждому члену нашего общества глу-
боко осмыслить свою жизнь, сделать ее яркой и содержа-
тельной. Воспитанные в духе коммунистической идеологии
и морали советские люди видят смысл своей жизни в том,
чтобы быть активными участниками строительства комму-
11 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 366.
12 Там же, стр. 428.
20

низма в нашей стране, вносить свой личный вклад в это
большое и важное дело. Каждый советский человек стре-
мится быть не созерцателем, а творцом коммунистических
отношений, собственным трудом создавать изобилие мате-
риальных и духовных благ, а не ждать, пока это сделают
другие, всегда находиться на переднем крае борьбы за
осуществление коммунистических идеалов. Именно поэто-
му основные нравственные принципы, составляющие мо-
ральный кодекс строителя коммунизма, включают такие,
как «преданность делу коммунизма», «добросовестный труд
на благо общества», «забота каждого о сохранении и умно-
жении общественного достояния». Выражая мнение со-
ветских людей, Н. С. Хрущев говорил в своем выступле-
нии на XIV съезде комсомола: «В труде на благо народа
смысл жизни, в этом счастье человека... Коммунистиче-
ская идейность, непоколебимая убежденность в торжестве
высоких идеалов коммунизма — это теперь не отвлечен-
ное понятие, а смысл всей нашей жизни, товарищи. Идео-
логи капитализма с чувством зависти говорят о высокой
идейности и целеустремленности советских людей, нашей
замечательной молодежи» 13.
Именно такое понимание советскими людьми смысла
своей жизни породило тот необычный, всеобщий трудовой
подъем, который так характерен для периода развернутого
строительства коммунизма, послужило толчком для воз-
никновения таких замечательных явлений, как движение
за коммунистический труд, характеризующееся широкой
товарищеской взаимопомощью, широким обменом передо-
вым опытом и т. п.
По глубокому убеждению советских людей, воспитан-
ных в духе коммунистической идеологии и морали, жизнь,
не посвященная служению обществу, не заполненная за-
ботами о всеобщем благе, жизнь без общественно полезно-
го труда бессмысленна. Советское общество воспитывает
у каждого человека нетерпимость к нарушениям общест-
венных интересов, непримиримость к несправедливости,
тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству. Оно
решительно осуждает людей, заботящихся только о себе,
о собственном благополучии, прожигателей жизни, бездум-
но растрачивающих свои силы на удовлетворение пустых
прихотей. И в этой борьбе с недостатками и пороками, до-
13 «Правда», 21 апреля 1962 г.
21

ставшимися в наследство от капитализма, в деятельности
по перевоспитанию носителей пережитков прошлого также
находят цель и смысл своей жизни советские люди.
Что же противопоставляет этому православная цер-
ковь? Какие взгляды на цель и смысл жизни внушают со-
временные церковники своей «пастве»?
Согласно христианскому вероучению, высшей целью че-
ловеческой жизни является восстановление непосредствен-
ного общения души с богом, которое якобы было в прош-
лом утрачено «прародителями» в результате первородного
греха, проявившегося в непослушании «воле божией».
Чтобы достигнуть такого богообщения, человеческая
душа должна сбросить с себя телесную оболочку и всту-
пить в «горний мир», который является «обителью божи-
ей», а это возможно лишь после смерти человека. До тех
же пор, пока душа связана с телом, она должна стремить-
ся как можно больше приблизиться к богу, как можно силь-
нее проникнуться «святым духом», что поможет ей «спа-
стись», т. е. избавиться от бремени грехов и получить право
на блаженство в «жизни вечной». «В стяжании духа божь-
его и состоит истинная цель нашей жизни христиан-
ской»,— поучал верующих Серафим Саровский, излагая
наиболее авторитетную для современных апологетов пра-
вославия «святоотеческую» точку зрения по данному во-
просу.
Что же касается земного существования человека, то
оно, по утверждению церковных авторитетов, не имеет
самостоятельной ценности. Реальная жизнь человека рас-
сматривается христианством как временное, промежуточ-
ное состояние, данное людям богом лишь для того, чтобы
они могли проникнуться верой в бога, «стяжать святой
дух» и тем самым лучше приготовиться к мистической
«жизни вечной», которая якобы наступит за гробом. «Наша
земная жизнь,— читаем в одной из богословских статей,—
это переходная ступень к жизни, не имеющей конца» 14.
Таким образом, в противоположность коммунистиче-
скому мировоззрению, которое указывает советским людям
реальные задачи по преобразованию жизни, православие
ставит перед своими приверженцами иллюзорные цели.
«Наше призвание,— поучал свою «паству» один из видных
деятелей русской православной церкви,— вечная жизнь,
14 «Журнал Московской патриархии», 1947, № 2, стр. 13,
22

наша цель — достижение истинных духовных наслажде-
ний за гранью земного бытия» 15.
В полном соответствии с таким пониманием цели жиз-
ни христианство предписывает верующему видеть смысл
своего земного существования в том, чтобы обеспечить себе
право на «жизнь вечную» — непременно попасть в рай, где
душу праведника ждет «небесное блаженство». Совре-
менные апологеты православия требуют от верующих жить
так, что бы, говоря их словами, «земную жизнь сделать
ступенькой к жизни вечной, сделать ее приготовлением
к смерти и к той бесконечности, которая раскроется перед
каждым в минуту смерти». Вот, например, какие мысли
внушал своим слушателям и читателям автор проповеди
«Спасение». Начав с утверждения, что «земная паша
жизнь — это короткое мгновение по сравнению с той веч-
ностью, которая раскроется перед каждым из нас по смер-
ти», он подвел их к следующему выводу: «Спасение своей
бессмертной души для бесконечной вечности — это самая
главная забота, самое главное дело для каждой верующей
души».
В противоположность коммунистической нравственно-
сти, которая показывает советским людям, как надо жить,
христианство учит готовиться к смерти. В свое время один
из религиозных фанатиков прошлого — аскет Паисий Ве-
личковский провозглашал: «Если истинно хочешь спа-
стись..., живи как бы ежедневно умирая». На эту мысль
ссылаются современные православные богословы, выра-
жая тем самым полное согласие с ней 16. Да и сама смерть
рассматривается христианством как единственный ключ
к пониманию человеческой жизни. «Через смерть,— заяв-
ляет протоиерей Н. Харьюзов в официальном церковном
органе,— познается и жизнь, и смысл ее».
Послушать современных церковных проповедников, так
у человека нет и не может быть более важной заботы, чем
неотступные думы о предстоящей смерти и подготовки
к ней своей души. Рисуя в одной из своих проповедей
идеальный образ верующего, митрополит Николай (Яру-
шевич) писал: «Среди своих житейских трудов и забот он
всегда помнил, что первой его мыслью, первым его жела-
нием, первым его действием должно быть спасение души,
15 «Журнал Московской патриархии», 1952, № 5, стр. 53.
16 «Журнал Московской патриархии», 1956, № 10, стр. 44.
23

чтобы бессмертная душа предстала перед лицом божиим
готовой к вечной жизни, чтобы уйти туда верным господу
рабом» 17.
Современные православные богословы и церковные про-
поведники часто заявляют, будто атеисты неправильно
истолковывают христианское понимание цели и смысла
жизни, когда говорят о том, что оно равносильно призыву
к верующим полностью отречься от всего земного и пре-
небречь заботами о своем реальном существовании.
«...Христианское учение,— говорится в проповеди «Уро-
ки»,— ...благословляет все, что не грязнит грехом душу
человека. Но только одно велит оно нам никогда не забы-
вать: что временное — всегда временно и со временем про-
ходит, а вечное — всегда вечно. Одного всегда требовала
и требует святая церковь, одного ждет от нас господь спа-
ситель: чтобы среди всех трудов, среди всех развлечений
и радостей этой земной жизни никогда не забывать христи-
анским сердцем о том, что земная жизнь есть ступень
к вечной жизни, что мы должны приготовить свою бессмерт-
ную душу к той жизни, в которую вошли все истинные
рабы божий и в которую войдет каждый из нас, и что забо-
та об этом должна быть первой среди всех наших забот и
трудов» 18.
Современные поборники православия прямо не призы-
вают верующих игнорировать свое реальное бытие и пре-
небрегать земными заботами. Сделай они это, верующие
люди отвернулись бы от них, так как живое тянется к жиз-
ни, а не к смерти. Но они делают другое: противопостав-
ляют небесное земному. Реакционный смысл такого про-
тивопоставления состоит в том, что оно дезориентирует
верующих, предлагая им такую линию поведения, которая
совершенно неприемлема для нашего общества. В частно-
сти, из христианского учения о цели и смысле жизни,
основанного на противопоставлении небесного земному,
прямо вытекает следующий вывод: верующий обязан всег-
да ставить в центр внимания мысль «о приготовлении до-
стойного перехода в вечность», а все остальное (в том
числе, разумеется, и заботы о благе страны, об успехах
коммунистического строительства, о процветании Роди-
ны) отодвигать на второй план. Антиобщественный харак-
тер такого рассуждения очевиден.
17 «Журнал Московской патриархии», 1950, № 10, стр. 25.
18 «Журнал Московской патриархии», 1951, № 9, стр. 53.
24

Противопоставление «небесных идеалов» христианства
земным устремлениям людей всегда использовалось право-
славием для дискредитации материализма в глазах верую-
щих. Отрицание «бессмертной души» и «загробного мира»
церковники изображали как полное игнорирование социа-
лизмом духовных запросов людей, как отрицание нравст-
венных идеалов вообще, как пренебрежение к духовной
деятельности человека.
В своих проповедях и статьях соврвеменные поборники
православия предупреждают верующих, что если они со-
средоточат все свое внимание на земных интересах и за-
ботах, это обеднит их жизнь, лишит ее духовной красоты,
сделает примитивной и убогой.
Подобные утверждения лишь вводят в заблуждение
верующих. Отрицание атеистами «горнего мира» отнюдь
не обедняет их духовно, не мешает им жить интересно
интеллектуально и эмоционально насыщенно. Творческий
труд па благо общества, не только создающий материаль-
ные и духовные ценности, но и приносящий человеку боль-
шое внутреннее удовлетворение; разносторонняя научная
деятельность, направленная на дальнейшее раскрытие
тайн природы и общества; глубокое проникновение в мир
прекрасного, открываемый разнообразными видами искус-
ства; высокие чувства дружбы и любви — все это делает
жизнь советского человека осмысленной и целеустремлен-
ной, наполняет ее таким богатым содержанием, какого не
может дать людям никакая религия.
Антиобщественная сущность христианского понимания
цели и смысла жизни как поисков путей «спасения» души
от «бремени греха» состоит в том, что оно воспитывает
у верующих эгоистические наклонности, приучает их ду-
мать прежде всего о себе, о своих интересах, совершенно
не заботясь о других. Вот как формулируют эту мысль
сами церковные проповедники: «Каждый из нас должен,
исполняя заповеди христовы, думать о себе, о своей душе,
о своем спасении». Еще лаконичнее выразил эту же мысль
иеромонах Леонид (Поляков). «Каждый должен спасать
самого себя»,— внушает он верующим, излагая точку зре-
ния одного из христианских аскетов 19. При этом церков-
ники прививают своей «пастве» недоверчивое отношение
19 «Журнал Московской патриархии», 1956, № 8, стр. 20; № 10,
стр. 51.
25

к другим людям, недвусмысленно внушая ей сомнентте
в возможности получить от них какую-либо реальную по-
мощь. «Слово божие,— довольно откровенно заявляет
в своей проповеди священник В. Худик,— учит нас не воз-
лагать больших надежд на людей, так как из опыта извест-
но, какие они изменчивые и непостоянные» 20.
Совершенно иные нравственные качества формируются
у советских людей под влиянием коммунистической идео-
логии, борьбы за реализацию идеалов коммунизма. У каж-
дого советского человека воспитывается чувство личной
ответственности не только за себя, но и за судьбы своего
коллектива, стремление к товарищеской взаимопомощи,
без чего невозможно осуществить грандиозный план по-
строения коммунистического общества в нашей стране.
Именно коммунистическому воспитанию, а не влиянию
христианства обязан советский человек тем, что не мыс-
лит себя вне коллектива, на помощь которого он может
всегда рассчитывать и который непременно поддержит
все его хорошие начинания.
Наконец, христианское понимание цели и смысла жиз-
ни потому неприемлемо для советских людей, что оно ме-
шает воспитанию у верующих высоких гражданских
чувств. Хотя современные церковные деятели и заявляют,
что православная идеология якобы «вменяет в христиан-
ский долг верность своему земному отечеству», однако
объективно из требования отдавать предпочтение небесно-
му идеалу и ради «вечного блаженства» за гробом жертво-
вать земными интересами логически вытекают совсем дру-
гие выводы. Руководствуясь библейскими предписаниями,
в частности евангельским поучением: «ищите прежде цар-
ства божия и правды его» (от Матфея, гл. 6 ст. 33), право-
славное духовенство внушает своей «пастве», будто на
земле христиане не имеют своей настоящей родины, а на-
ходятся на положении «случайных прохожих», «временных
гостей», «путешественников», которые влачат свои дни вда-
ли от их подлинного отечества — неба. Реальное земное
отечество для верующего, заявляют церковники, «не более,
как место временного пребывания, где мы являемся стран-
никами и пришельцами». «Наше сердце стремится к небес-
пому отечеству»; «там, куда вошел господь Иисус Христос
со своей прославленной плотию — паше вечное отечество»;
20 «Православний вісник», Львів, 1957, № 5, стр. 139.
26

«наше жительство на небесах» — вот чему учат верующих
современные апологеты православия, заявляя, что хотят
воспитать из них не кого-нибудь, а именно «граждан неба».
Пропагандируя подобные идеи, «церковные пастыри»
предупреждают, что, поскольку верующий — это «умер-
ший для мира», то для него мысли о «небесном отечестве»,
равно как и поиски путей и средств достижения «вечной
родины», должны составлять основную цель его земного
существования и если не совсем вытеснять из головы все
остальные думы и заботы, то уж во всяком случае отодви-
гать их на задний план. «В радости, в здоровье, в благо-
получии,— говорится в одной из проповедей «Запо-
ведь»,— преступно забывать о жизни вечной,— иначе это
земное благополучие может заглушить в нас тоску о не-
бесном отечестве и потребность готовить свою бессмерт-
ную душу для царства небесного» 21.
Земное существование человека объявляется подчинен-
ным «горнему миру», земной жизнью, согласно церковни-
кам, можно и пренебречь^ если она отвлекает верующего
от неотступных дум о пресловутом «небесном отечестве».
«Земная жизнь,— заявляет, например, архимандрит
Иоанн,— не самоцель: ею можно пожертвовать для жизни
будущей» 22.
Следует отметить, что у всех советских людей созна-
ние своего гражданского долга, выработанное у них под
влиянием коммунистической идеологии, оказывается, как
правило, выше и сильнее, чем предписываемая христиан-
ством и его апологетами приверженность идее «небесного
отечества». Поэтому в вопросе об отношении к Родине ве-
рующие фактически пренебрегают предписаниями христи-
анской морали, а поступают согласно коммунистической
идеологии и нравственности. Да и сами церковнослужители
поступают чаще всего так, как велит им долг советского
гражданина, а не так, как предписывает им христианское
вероучение.
Советское общество кровно заинтересовано в том, чтобы
каждый человек дорожил не каким-то мистическим «царст-
вом небесным», а земными завоеваниями социализма, что-
бы его волновали не «небесное блаженство», а успешное
21 «Журнал Московской патриархии», 1951, № 8, стр. 39.
22 «Журнал Московской патриархии», 1957, № 4, стр. 47.
27

осуществление планов коммунистического строительства
в нашей стране.
Коммунистическое воспитание трудящихся предпола-
гает воспитание у всех советских людей высокого сознания
общественного долга, заботу об общем благе, жизнь в кол-
лективе, широкое использование неограниченных возмож-
ностей, предоставляемых каждому человеку социалистиче-
ским обществом,— все это делает советских людей внут-
ренне убежденными, искренними и непоколебимыми при-
верженцами нашего социалистического строя, горячими
патриотами, ставящими любовь к Родине выше всех чувств
и побуждений. И не случайно в перечне нравственных
принципов, составляющих моральный кодекс строителя
коммунизма, на первое место поставлены «преданность
делу коммунизма, любовь к социалпстической Родине, к
странам социализма» 23.
* * *
Противоположность коммунистического и христианско-
го мировоззрений обнаруживается не только в принципи-
ально различном понимании ими цели и смысла жизни, но
и в абсолютной несовместимости тех путей и средств до-
стижения поставленной цели, которые предлагают совет-
скому человеку коммунизм и христианство.
Современные церковные проповедники часто говорят,
что христианство якобы благословляет всякий труд, прино-
сящий пользу человеку и обществу, одобряет любую обще-
ственно полезную деятельность, продиктованную возвы-
шенными мотивами и идеалами. Однако весь смысл хри-
стианского вероучения, все содержание церковных про-
поведей, посвященных проблеме цели и смысла жизни,
противоречат этим утверждениям.
Христианство благословляет только ту деятельность че-
ловека, которая совершается во имя бога и с верой в него,
прямо или косвенно содействующую «спасению души» для
«вечной жизни» в загробном мире. Дела, не освященные
верой в бога, не способствующие «стяжанию святого
духа», рассматриваются христианством как что-то, хотя и
неизбежное в человеческой жизни, но второстепенное, не
23 «Программа Коммунистической партии Советского Союза».
Госполитиздат, 1962, стр. 119.
28

имеющее подлинной духовной ценности, а поэтому и не
получают полного одобрения православной церкви. Вот что
говорил об этом один из «святых отцов», чей авторитет не-
пререкаем для современных поборников православия:
«Если у нас нет искания духа святого, то напрасен всякий
труд и суетно всякое делание наше, бесполезен путь, не
ведущий к сему» 24. Аналогичные мысли находим мы и в
книге Сергия «Православное учение о спасении», где пря-
мо говорится: «Дела сами по себе, в качестве внешних
поступков или отдельных подвигов, не имеют в христиан-
стве значения». И далее: «Спасаются не те, кто делает,
а те, кто духовно всегда с богом, которые ради бога жи-
вут». Современное православие полностью разделяет дан-
ную точку зрения; чтобы убедиться в этом, достаточно
просмотреть публикуемые сейчас в церковной печати про-
поведи и статьи, авторы которых проявляют в этом вопро-
се полнейшее единодушие» 25.
Никак нельзя согласиться с церковниками, будто такая
оценка действий человека не противоречит интересам со-
циалистического общества. Отрицать духовную ценность
дел, совершаемых людьми без веры в бога и не ради бога,
значит ставить под сомнение важность и значимость того,
что делается атеистами. А ведь атеисты составляют среди
советских людей абсолютное большинство. И идеалы, ко-
торыми они руководствуются, участвуя в коммунистиче-
ском строительстве, не имеют ничего общего с думами
о боге и «спасении души».
Поэтому утверждение современных поборников право-
славия о том, что христианство одобряет только те дела,
которые совершаются с верой в бога и во имя бога и кото-
рые помогают делу «спасения», глубоко реакционно. Оно
создает у верующих грубо искаженное, совершенно не-
приемлемое для нашего общества представление о ценно-
сти тех действий и поступков, которые им приходится
совершать. Между тем у каждого советского человека дол-
жен быть, и в действительности есть, только один крите-
рий ценности своих дел и трудов: насколько они полезны
обществу и способствуют успеху коммунистического стро-
24 «О цели христианской жизни». Беседа преп. Серафима Са-
ровского с Н. А. Мотовиловым. Сергиев Посад, 1914, стр. XV11I—
XIX.
25 «Журнал Московской патриархии», 1954, № 5, стр. 25; 1956,
№ 10, стр. 58; 1960, № 8, стр. 29; 1960, № 9, стр. 39 и др.
29

ительства в нашей стране. Других критериев, согласно ком-
мунистической морали, быть не может.
Какие же земные дела и заботы получают безоговороч-
ное одобрение христианства, в том числе и православия?
Что это за «добрые дела», о которых так часто говорят
современные церковные проповедники в своих беседах с ве-
рующими?
Ответы на все эти вопросы дают сами церковники. Из
их статей и проповедей видно, что под «добрыми делами»
церковь подразумевает не труд во всех его разновидностях,
не те пли иные формы общественной деятельности, не ду-
ховный рост человека (если обо всем этом и говорится, то
лишь в последнюю очередь, да и то мимоходом), а совсем
другое. Например: «Мы сойдем на берег жизни вечной
с теми делами доброй жизни: молитвой, покаянием, проще-
нием, терпением, преданностью воле божией, с которыми
мы должны жить и оправдать свое имя ученика хри-
стова» 26.
Большое внимание уделяют современные защитники
православия молитве, призывают исполнять религиозные
обряды, участвовать в богослужении. «Православная цер-
ковь,— говорится в статье одного из ведущих идеологов
современного православия,— из всех видов служения миру
на первое место ставит служение молитвою» 27. В пропове-
дях и статьях назойливо повторяется одна и та же мысль:
«Главное из главных дело жизни каждого христианина
есть молитвенное представление перед господом, пребыва-
ние с ним в непрестанном общении» 28.
Л как же быть со всей остальной деятельностью, избе-
жать которой не может ни один человек? Всей системой
своих нравственных поучений церковь подводит верующе-
го к мысли: если хочешь «спастись» и попасть после смер-
ти в «царство небесное», то старайся свести до минимума
энергию, расходуемую на нерелигиозную, виецерковную
деятельность. Вот, например, какую линию поведения
предписывает своей пастве иеромонах Леонид. «Постоян-
ным общением с богом через молитву,— пишет он в статье
«Преображение господне»,— человек может снискать бо-
жие благоволение, а потому и должен он дорожить более
26 «Журнал Московской патриархии», 1957, № 12.
27 «Журнал Московской патриархии», 1954, № 10, стр. 80.
28 «Журнал Московской патриархии», 1955, № 6, стр. 40
30

всего великим даром молитвенного обращения к богу и
глубоко сожалеть о тех днях, часах, минутах, которые
унеслись от него в невозвратное минувшее неосвященны-
ми молитвою» 29.
Руководствуясь христианским пониманием цели и смыс-
ла жизни, православное духовенство ставит в пример ве-
рующим не тружеников, приносящих пользу человечеству,
не активных борцов за народное счастье, а так называемых
подвижников христианства, прославляя последних за оби-
лие «добрых дел», которыми якобы была до отказа запол-
нена вся их земная жизнь. Между тем известно, что по-
давляющее большинство «христианских подвижников»
либо вообще набегало какой бы то ни было деятельности
(так называемые столпники, молчальники, пустынники
и т. п.), либо «во славу господа» занимались бессмыслен-
ным и бесполезным делом: одни из них перетаскивали с
места на место огромные камни, другие строили и тут же
разрушали каменные стены и т. д. И в этом нелепом заня-
тии «христианские подвижники» видели цель и смысл
своей жизни.
С точки зрения советского человека, воспитываемого
в духе требований морального кодекса строителя комму-
низма, добрые дела — это личное участие каждого из нас
в реализации грандиозных планов, намеченных в Програм-
ме КПСС, это самоотверженный труд в любой отрасли на-
родного хозяйства, активная борьба со всем тем, что ме-
шает нашему движению к коммунизму. Пусть у человека
самая скромная профессия, пусть его будничные дела не
содержат ничего поразительного,— если он трудится для
общего блага и вкладывает в труд всю свою энергию, если
он приносит пользу стране, вносит свой вклад в дело стро-
ительства коммунизма,— его жизнь является целеустрем-
ленной и осмысленной.
«Всякий труд на фабрике или в колхозе, на промыш-
ленном предприятии или в совхозе, в учреждении,— гово-
рил Н. С. Хрущев в своем выступлении на XIII съезде ком-
сомола,— честный, полезный труд для общества является
священным трудом и необходимым для каждого человека,
который живет и пользуется благами общества» 30.
29 «Журнал Московской патриархии», 1954, № 8, стр. 22.
30 Н. С. Хрущев. Воспитывать активных и сознательных
строителей коммунистического общества. М., Изд-во «Молодая
гвардия», 1958, стр. 14
31

Поэтому примером яркой, осмысленной жизни, образ-
цом служения обществу для советских людей служат не
бездельники, скрывающие под религиозной оболочкой свою
никчемность, а труженики города и деревни, представите-
ли различных профессий, добивающиеся больших успехов
в своей деятельности. На них, как на маяки, ориентирует
советских людей Коммунистическая партия, их берут за
образец трудящиеся нашей страны.
* * *
Христианскому пренебрежению к жизни противостоит
коммунистический взгляд на жизнь как на величайшее
благо. Идеология христианства призывает людей думать
о смерти. Коммунизм воспитывает в людях стремление
улучшать жизнь.
Поэтому коммунистической морали, воспитывающей
активных борцов, преобразующих землю и покоряющих
космос, страстно борющихся за мир и счастье всего челове-
чества, в корне противоречат нравственные идеалы хри-
стианства, как глубоко чуждые всему укладу жизни социа-
листического общества. Неприемлемость христианского
понимания цели и смысла жизни заключается прежде все-
го в том, что оно отрицает возвышенные идеалы и цели
в земной жизни, перенося их на небо в мистический «гор-
ний мир». Это мешает верующим отдавать все свои силы
делу коммунистического строительства в нашей стране.
Объявив высшей целью земного существования челове-
ка подготовку к переходу в «небесное отечество», христи-
анство отвлекает верующих от забот о социалистической
Родине, мешает формированию у них глубоких патриоти-
ческих чувств.

Г. Л. Андреев
О РЕЛИГИОЗНОМ ПОНИМАНИИ ДОБРА И ЗЛА
Современные пропагандисты атеизма должны разобла-
чать попытки церковников найти нечто общее между ком-
мунизмом и религией.
«Советская власть,— писали несколько лет назад деяте-
ли религиозной организации евангельских христиан-бапти-
стов в СССР,— на протяжении сорока лет своего существо-
вания осуществляет великие идеалы, которые... являются
также и идеалами, начертанными в Евангелии, и провоз-
глашены Иисусом Христом» 1.
Подобные взгляды не только выражают официальную
точку зрения руководителей данной религиозной организа-
ции и служителей культа других вероисповеданий, но на-
ходят довольно широкое распространение среди рядовых
верующих. Многие верующие, ссылаясь на то, что совре-
менные религиозные деятели в своих проповедях призы-
вают людей к добру, учат избегать плохих поступков, де-
лают вывод о якобы моральной ценности религии. В связи
с появлением такого важнейшего исторического докумен-
та, как Программа КПСС, среди верующих высказывались
взгляды о том, что в Программе, особенно в моральном
кодексе строителя коммунизма, нашли якобы выражение
христианские идеалы, и, в частности, христианское пони-
мание добра и зла.
В последнее время вышло немало работ, посвященных
критике этических принципов христианства, прежде всего
православия и баптизма. Опубликованы работы, посвящен-
ные критике религиозной этики по определенным конкрет-
ным вопросам: о смысле жизни, об отношении религии
к труду, об отношении религии к женщине и т. п. Одним
из важнейших, даже центральных, объектов критики ре-
лигиозной этики является разоблачение ее поучений о доб-
1 «Братский вестник», 1957, № 6, стр. 3.
33

ре и зле. Этот вопрос, естественно, так или иначе затра-
гивался в нашей атеистической литературе, но он не был
еще объектом специального рассмотрения.
В нашей литературе по марксистской этике еще нет
трудов, специально посвященных анализу проблемы добра
и зла.
Все это, естественно, вызывает определенные трудно-
сти при анализе и критике религиозного понимания добра
и зла.
В данной статье ставится задача рассмотреть некото-
рые основные моменты этой проблемы, главным образом на
материалах православия.
* * *
Говоря о добре и зле как противоположных категориях,
Ф. Энгельс подчеркивал, что «эта противоположность вра-
щается исключительно в области морали» 2.
В самой этике категории добра и зла являются основ-
ными. Как отмечает чехословацкий философ-марксист
Я. Энгст, понятие добра и зла — это «оценочное обозначе-
ние конкретных моральных принципов, как выражение
того, одобряем мы или осуждаем тот или иной моральный
принцип, принимаем его или отвергаем» 3.
Это в общем верное, но не исчерпывающее определение
применимо к любому этическому воззрению, в том числе
ц к религиозной этике, поскольку здесь речь идет о форме
нравственной оценки. Но как только мы поставим вопрос,
что именно следует считать добром и злом, какова приро-
да этих категорий, как только мы начнем оценивать посред-
ством этих категорий моральные принципы, поступки лю-
дей, тотчас выступает перед нами коренная противополож-
ность марксистской и религиозной этики, коренное отли-
чие марксистской этики от любой другой этической си-
стемы.
Марксистская этика рассматривает категории добра и
зла как человеческие земные понятия, выработанные мно-
говековой практикой людей, поэтому критерием моральной
оценки посредством категории добра и зла должна высту-
пать практическая жизнь людей.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинении, т. 20, стр. 94.
3 Я. Энгст. Некоторые проблемы научной этики. ИЛ, 1960,
стр. 132.
34

«„Доброе",— писал В. И. Ленин,— есть «требование
внешней действительности», т. е. под «добрым» разумеется
практика человека = требование (1) и внешней действи-
тельности (2)» 4.
В связи с этим заслуживает внимания определение
(а лучше сказать характеристика) этических категорий
добра и зла, данное С. Уткиным: «человек делает добро,
поступает нравственно, если его поступки и поведение со-
ответствуют современной исторической необходимости,
т. е. способствуют продвижению общества к коммунизму;
и напротив, он совершает зло, поступает аморально, если
действует вопреки исторической необходимости, т. е. тор-
мозит поступательное развитие общества по пути к комму-
низму» 5.
Разумеется, и данное определение нельзя считать исчер-
пывающим. В нем речь идет только об оценке поступков и
не говорится об оценке моральных принципов.
Таким образом, приведенные нами определения
Я. Энгста и С. Уткина как бы дополняют друг друга. Одна-
ко, как нам представляется, для того чтобы дать исчер-
пывающее определение этических категорий добра и зла,
необходима глубокая разработка этой проблемы, что, есте-
ственно, невозможно сделать в рамках данной статьи.
Говоря о добре и зле, христианские богословы, правда,
не могут не признать в известной мере «человеческий»
(т. е. не божественный) характер этих понятий, «челове-
ческий» характер моральных принципов в целом. Однако
они считают, что «светская» этика имеет «ложную само-
стоятельность», а представления о добре и зле в обычном
понимании являются ограниченными, относительными,
субъективными.
В качестве единственно надежного объективного кри-
терия для определения того, что считать добром л злом,
христианские богословы признают «божественное открове-
ние». «Только один этот критерий для определения добра
и зла,— писал один православный богослов,— может быть
назван объективным, неизменным и всегда себе равным» 6.
4 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 38, стр. 205.
5 С. Уткин. Очерки по марксистско-ленинской этике. Соцэк-
гиз, 1962, стр. 259.
6 Цит. по кн. Т. Б у т к е в и ч. Зло, его сущность и происхож-
дение, Харьков, 1897, стр. 20.
З5

В религиозной этике выступают как бы два ряда отно-
шений людей: земные, реальные отношения их друг к дру-
гу и отношения к богу. Реальные, земные отношения лю-
дей религиозная этика ставит в зависимость от отношений
к богу, а определение понятий добра и зла выносит за пре-
делы человеческого бытия. Поэтому, по мнению богосло-
вов, без признания существования бога невозможно иметь
правильного представления о добре и зле как основных
понятиях нравственности. Отсюда добром признается все
то, что угодно богу, а злом или «грехом» — все, что против-
но «воле божией».
«Грех,— говорят православные богословы,— это всегда
нарушение воли божией и противопоставление ей своей
воли» 7. «Всякий грех есть грех прежде всего против бога,
а затем уже против человека» 8,— говорят евангельские
христиане-баптисты.
Верховным судьей в определении содержания понятий
добра и зла признается бог, его воля. И, согласно религии,
далеко не все, что принято человечеством считать добром
или злом, действительно является таковым.
Православные деятели, например, считают, что так на-
зываемое зло физическое (стихийные бедствия, болезнь
и т. п.) по существу не является злом, так как посылается
всевышним для того, чтобы призывать грешников к покая-
нию, наставить их на путь истинный.
Реакционный смысл этих поучений ясен, ибо они слу-
жат оправданием и всякого рода социального зла (эксплуа-
тации, войн) как божьей кары для исправления людей.
При этом зло нравственное богословы всегда ставят на пер-
вый план, а о социальном зле говорят как бы между про-
чим, мимоходом.
Религиозная этика пытается свои принципы и катего-
рии рассматривать независимо от общественных, в широ-
ком смысле этого слова, отношений людей, подчиняя эти
последние нравственным отношениям, затушевывая факт
зависимости морального зла от зла социального, зависи-
мость понимания природы добра и зла от общественных,
классовых отношений людей.
По мнению служителей культа, одним из необходимых
признаков истинной религиозной морали является веч-
7 «Журнал Московской патриархии», 1959, № 1, стр. 31.
8 «Братский вестник», 1961, Ле 1, стр. 66.
36

ность, неизменность ее принципов и категории, в том чис-
ле и понятий добра и зла. И такие вечные, неизменные
категории даны свыше самим богом.
В действительности же, если рассматривать реальные,
земные отношения людей, то нетрудно убедиться, что, как
писал Ф. Энгельс, «представления о добре, о зле так
сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что
часто прямо противоречили одно другому» 9.
Не вдаваясь в подробности процесса эволюции представ-
лений о добре и зле, отметим лишь, что сам этический
термин «добро», или «благо» тесно связан с представле-
нием о материальных ценностях, о материальном благо-
получии. «Слова, обозначающие в латинском и греческом
языках материальные блага и моральное добро,— писал
П. Лафарг,— первоначально служили для обозначения
определенных человеческих качеств» 10.
На эволюцию представлений о добре и зле решающее
влияние оказало появление классового общества и после-
дующее его развитие, поскольку в классовом эксплуата-
торском обществе с противоположными интересами клас-
сов не может быть единого взгляда на добро и зло. Здесь,
как говорил Ф. Энгельс, «всякое благо для одних необхо-
димо является злом для других» п.
Следовательно, люди, живущие в различные эпохи, при-
надлежащие к различным классам, вкладывают разный
смысл в понятия добро и зло.
В религии этот бесспорный факт игнорируется. Хри-
стианские богословы, например, исходя из концепции ра-
венства всех людей перед богом, независимо от их классо-
вой принадлежности, из трансцендентного по отношению
к обществу понимания добра и зла, делают вывод об обще-
человеческом, надчеловеческом характере понятий добра
и зла и о якобы более глубоком смысле этих понятий по
сравнению с обычными, житейскими.
Религиозная идея общечеловечности понятий добра и
зла играет реакционную роль. Она всячески использова-
лась эксплуататорами. Понятия о добре и зле рассматри-
вались господствующими классами в зависимости от рели-
9 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, стр. 94.
10 «Марксистская этика». Хрестоматия. Изд-во НМО, 1961,
стр. 150.
11 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 177.
37

гии с ее абсолютными понятиями этих этических катего-
рий. Эта видимость зависимости «светской» этики от ре-
лигиозной всячески раздувалась христианскими богослова-
ми.
В действительности же мы наблюдаем обратную
картину: религия, находясь на службе господствующих
классов, освящала их нравственные воззрения и представ-
ляла их понятия добра как добра для всех и зла как зла
для всех; а так как отношения людей менялись, то вместе
с ними и в зависимости от них менялось содержание «не-
изменных», «вечных» принципов религиозной морали,
в том числе и содержание понятий добра и зла.
Изменение трактовки ряда принципов религиозной эти-
ки и ее представлений о добре и зле в известной мере
проявляется и в нашей стране, что и находит свое выраже-
ние в попытках некоторых служителей культа найти общие
моменты в христианской и марксистской этиках — сбли-
зить религиозную этику с коммунистической. Это находит
свое выражение в приспособленческих трактовках служи-
телями культа таких вопросов, как отношение к труду,
к женщине и т. п.
Вряд ли мы, например, теперь услышим от современ-
ных священнослужителей православной церкви оправда-
ние войн, рабства и т. п. как необходимых средств настав-
ления людей на путь пстинный, на путь добра. Все это
лишний раз подчеркивает «земное» происхождение религи-
озной этики, зависимость того, что вкладывается ею в по-
нятия добра и зла от общественных условий и господст-
вующих в обществе моральных принципов.
Вместе с тем надо отметить, что религиозпое понимание
добра и зла, как и вся религиозная этика в целом, имеет
своего рода и относительную самостоятельность. Это про-
является в том, что в условиях капитализма, например, на-
ряду с буржуазной существует и христианско-феодальная
мораль, унаследованная от прошлого строя с его представ-
лениями о добре и зле.
В условиях эксплуататорского строя господствующий
класс находит вполне возможным использовать и исполь-
зует в своих интересах освященные религией этические
взгляды предшествующих эксплуататорских общественных
формаций.
В пашей стране, где нет классового аптагонизма, со-
держание категорий добра и зла, как и всей морали, ста-
38

новится действительно общечеловеческим бесклассовым,
выражающим «интересы и идеалы всего трудящегося чело-
вечества» 12 и не нуждающемся в мистификации.
* * *
Все этические теории признают необходимым торже-
ство добра. Об этом же говорят и христианские проповед-
ники. Большое внимание богословы уделяют вопросу об
источнике добра и зла, претендуя и здесь на абсолютную
пстину.
Вопрос об источниках добра и зла является одним из
многих, на который большинство богословов всех мировых
религий в общем дает один и тот же ответ.
Согласно христианской этике, бог — всеблагое сущест-
во, он и является источником добра, и только добра, ибо
всемогущий бог «зла творить не может» 13. Богословы пы-
таются привести и некоторые «аргументы» для доказатель-
ства этого положения. «Если бы мы могли постигать тай-
ны божий,— говорил один из видных православных бого-
словов,— мы все поняли бы, что мир сотворен господом по
любви к человеку» 14. Здесь, как видим, богослов апелли-
рует не к разуму верующего, которому недоступны тайны
«бытия божпя», а к вере. «Аргумент», следовательно, сво-
дится к тому, что источником добра является бог, и хотя
мы его не знаем, но должны верить, что это так. Другим
«доказательством» является якобы данное от бога «свя-
щенное писание», где достаточно много говорится о боге
как источнике добра.
Церковь «огнем и мечом» выступала против всякого ро-
да «язычников» и «еретиков» за то, что они считали бога
виновником зла. Хрястиапские богословы недаром опаса-
лись подобных взглядов, ибо если признать бога виновни-
ком зла, то само собой отпадает учение о боге как об аб-
солютном воплощении добра. Кроме того, рушится и кон-
цепция греха (зла) как чего-то противного воле бога.
Но и это не все. Если признать бога виновником зла, то
с человека снимается ответственность за его совершение.
12 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 410.
13 Л. Каре а пи п. Католичество. Пг., 1918, стр. 67—68.
14 Митрополит Николай. Слова и речи, т. III. Изд. Москов-
ской патриархии, 1964, стр. 202.
39

Христианские богословы, выступая против идеи о том,
что источником зла является бог, с другой стороны, не мо-
гут отстаивать и его полнейшую непричастность к злу.
И они пытаются разрешить это противоречие при помощи
словесной эквилибристики с терминами «добро» и «зло»,
суть которой сводится к тому, что бог де не может быть
источником зла уже потому, что зло — это нарушение его
воли, но если в мире по допущению бога и существует зло
в виде стихийных бедствий, болезней, социального зла
(войны и т. д.), то опять-таки это предпринято всевышним
для наказания погрязших в грехе людей, а следовательно,
в конечном итоге преследует цель торжества добра.
Так, один из православных богословов в конце XIX в.
утверждал, что войны являются своего рода «очиститель-
ной бурей», после которой наступает «порядок». Этот «по-
рядок» невозможно объяснить без воли бога. Нетрудно
увидеть классовый смысл подобных рассуждений.
Христианство, таким образом, провозглашает, что все,
к чему причастен всевышний, является добром. Даже сам
человек, поучают христианские богословы, вышел из рук
творца добрым. И только в результате грехопадения, про-
исшедшего вследствие «противления воле божией», все
человечество стало уже от природы греховным, носит в себе
«греховное семя», «наклонность ко греху».
Следовательно, зло «в этом мире» явилось неким про-
тиводействием воле бога со стороны воли человека.
По мнению православных богословов, принять такое по-
ложение совершенно необходимо, так как «лишь этим сни-
мается с творца ответственность за зло» 15, но зло должно
иметь объяснение не в «природе» созданного богом чело-
века, а в свободе воли человека, в которой «заключается
возможность происхождения и распространения на земле
зла» 16.
Каким же образом при наличии всемогущественной бо-
жественной воли воля человека явилась источником зла на
земле?
Как известно, православные богословы выступают про-
тив двух «крайностей»: абсолютизации божественного
предопределения (кальвинизм) и абсолютизации свободы
15 Антоний. Психологические данные в пользу свободы по-
ли п нравственной ответственности. СПб., 1888, стр. 104.
16 П. Гор о дц ев. Нравственное богословие. СПб., [С. г.]
стр. 9.
40

воли человека (пелагизм). Они занимают как бы «сред-
нюю линию» в этом вопросе.
«Как тварь, человек зависел от бога необходимо и по
долгу творения обязан был достигать предназначенной ему
цели. Но поелику он одарен свободою, то бог поступает
с ним и ведет его к достижению назначенной ему цели
особенным образом: вместе с ним и в нем» 17.
Согласно православию, первый человек был «совершен-
ным по своей духовной и телесной природе» и «предназна-
чен для вечно блаженной жизни на земле» 18. Условием
этого блаженства было невкушение плодов от древа позна-
ния добра и зла. И вот, как повествует Библия, «совершен-
ный» по своей природе человек поддался наущению дьяво-
ла и совершил зло, грех. При этом наряду с предназначе-
нием человека для «блаженства» всевышний заранее пред-
видел и его грехопадение, а также и то, что человек станет
распространителем зла, внесет зло в этот мир.
Православные богословы заявляют, что созданный бо-
гом человек мог не грешить и грешить. Но если всевыш-
ний заранее предвидел грехопадение человека, то о какой
же возможности не грешить может идти речь?
Свобода воли в православном толковании связана
с признанием того, что «без воли божьей мы своими сла-
быми силами не можем сделать ничего», а это снимает
с человека ответственность за существование зла. И хотя
православные богословы говорят, что «нарушение запове-
ди (не есть плодов с древа познания добра и зла.— Г. А.)
...как акт свободы делало поступок нравственно вменяе-
мым» 19, в действительности аргумент этот несостоятелен.
Тем более, что сами же богословы, имея в виду мотивы
«греха» прародителей говорят: «Эти мотивы или побужде-
ния могли исходить только извне, от другой свободно ра-
зумной личности, относящейся к богу враждебно» 20.
Такой враждебной богу «личностью» является царь
злых духов — сатана — абсолютное воплощение зла. Но
поскольку бог зла «творить не может», а создателем злых
17 Антоний. Догматическое богословие православной кафо-
лической восточной церкви. СПб., 1862, стр. 112. Заметим, кстати,
что хоти об этом писалось ровно сто лет назад, современные пра-
вославные богословы остались на тех же позициях.
18 «Журнал Московской патриархии», 1961, № 1, стр. 3-4.
19 Там же, № 12, стр. 46.
20 Там же.
41

духов является все-таки он и никто другой, то богословы
вынуждены «разъяснить», что злые духи были сотворены
добрыми, но сами сделались злыми 21.
И опять-таки виновата свободная воля, воля падших
ангелов 22.
Но так как, по утверждению самих же богословов, силы
дьявола и человека несоизмеримы, да если прибавить
к этому, что дьявол совращал человека при попуститель-
стве всевышнего, то ясно, что ни о какой нравственной
свободе «прародителей» не может быть и речи.
Вскрывая несостоятельность богословских построений
о природе зла как следствия греха, совершенного свобод-
ной волей человека, английский ученый-марксист А. Ро-
бертсон писал:
«Что касается аргумента, будто бог допускает зло, что-
бы предоставить своим созданиям свободу выбора, то мы
на него возразим, что земного отца, оставившего огонь не-
охраняемым, с тем чтобы его дети имели свободу сгореть
или не сгореть, надо было бы преследовать в судебном по-
рядке за безответственность. Более того, при признании
существования всемогущего и всеведущего бога само слово
«свобода» становится бессмысленным, поскольку то, что
произойдет, заранее предусмотрено богом и, следовательно,
предопределено к тому, чтобы совершиться 23.
Претендуя на роль непререкаемых авторитетов, совре-
менные деятели православия заявляют, что все другие
народы до христианства (за исключением евреев) «сме-
шивали» добро со злом и зло признавали необходимым, как
и добро.
21 Архиепископ М а к а р и ff. Православно-догматическое бо-
гословие, т. II. СПб., 1851, стр. 78.
22 Интересно отметить, что богословы довольно неохотно рас-
суждают по вопросу о причинах падения ангелов. Они заявляют,
что человеку незачем знать об этом, что это «может быть предме-
том одной любознательности» (Т. Б у т к е в и ч. Указ. соч.,
стр. 415). Опасения богословов вполне понятны: ведь и здесь их
рассуждения заходят в тупик: или надо признать, что зло сущест-
вовало и до падения сатаны и его свиты, тогда оно сотворено
всевышним, или приходится признать, что зло создано нечистой
силой, сатаной. Ни та, ни другое неприемлемо для христианства.
Поэтому и появляются такого рода «аргументы», что зло, конечно,
не может существовать без бога, что оп «допускает» зло для под-
держания бытия свободной воли.
23 А. Р о б е р т с о н. Рационализм в теории и па практике. ИЛ,
1958, стр. 27.
42

А разве христианские богословы не признают зло не-
обходимым?
Известный христианский богослов, один из «отцов и
учителей церкви», Августин Блаженный писал: «Из сово-
купности добра и зла состоит удивительная красота все-
ленной. Даже и то, что называется скверным, находится в
известном порядке, стоит на своем месте и помогает лучше
выделяться добру. Добро больше нравится и представляет-
ся более похвальным, если его можно сравнить со злом» 24.
Таким образом, зло искони существует в качестве свое-
образного фона, оттеняющего добро, а сам сатана способ-
ствует нравственному совершенствованию людей! Бог по-
сылает людям зло физическое для их же пользы, сатана
толкает их на зло нравственное, в конечном счете тоже
для пользы людей, для того чтобы они тренировали, так
сказать, свою волю в борьбе со злом!
Борьбу народов за мир православные богословы пыта-
ются изобразить как подтверждение христианского учения
о добре н зле, а успехи борьбы за мир относят за счет
торжества идей христианского миролюбия, прежде всего
за счет бога, который «управляет борьбой добра и зла
в мире, сохраняя и спасая первое, ограничивая и карая
последнее» 25.
Главная цель всевозможных умствований богословов об
источниках добра и зла — скрыть истинные причины со-
циального зла в условиях господства эксплуататоров и до-
казать неизбежность его существования, невозможность
для трудящихся покончить со злом своими силами. Для
этой же цели необходима и легенда о дьяволе как источ-
нике всех песчастий людей.
Легенда о дьяволе как первоисточнике зла нужна со-
временному православному духовенству и для того, чтобы
привлекать верующих в церковь, где они могли бы помо-
литься «о спасении своей души», об избавлении от ада —
этого воздания за непослушание богу, за зло.
«Уничтожьте легенду о черте — и священнику нечего
будет делать,— говорил в одном из своих выступлений
Н. С. Хрущев.— От кого же тогда ему спасать людей, когда
люди не будут верить в черта» 26.
24 Цит. по кн.: Монахи Я. Шпренгер и Г. Инститорис.
Молот ведьм. М„ Изд-во «Атепст», 1932, стр. 146.
25 «Журпал Московской патриархии», 1962, № 6, стр. 65.
26 «Правда», 28 марта 1959 г.
43

В условиях нашей страны религиозные проповеди об
источнике зла мешают верующим видеть действительные
причины морального зла, одним из выражений которого
являются пережитки старой морали отсталых взглядов
в сознании и быту некоторых советских граждан. Вынося
источник добра за пределы земной, реальной жизни чело-
века, христианство, как и всякая другая религия, мешает
борьбе за торжество реального добра, реального счастья
людей.
Какое же .идеальное состояние общества религия ква-
лифицирует как добро, как цель и смысл человеческого
бытия?
Исходным моментом религиозного понимания этого
вопроса является по существу отрыв цели и смысла чело-
веческого бытия от реальной жизни, попытка абсолютизи-
ровать этот смысл, толковать его как нечто бесконечно
далекое от реальной жизни. При этом человеческое земное
существование рассматривается как нечто преходящее,
играющее своего рода служебную роль, лишь как средство
для достижения абсолютной цели.
«Бессмертие души, жизнь будущая, суд и воздаяние —
истины, важнейшие в учении веры,— суть вместе и необ-
ходимые истины в учении нравственном, потому что ука-
зывают назначение нравственной жизни человека» 27.
Следовательно, решение вопроса об идеале человече-
ского бытия тесно связано в религиозной этике с понима-
нием источников добра и зла и идей о «греховности»,
испорченности человеческой природы, необходимости вос-
становления «нормального» существования человечества
в виде его загробного союза с богом.
Эта идея находит прямое реакционное выражение в уче-
нии и действиях некоторых христианских сектантских
организаций. Так, секта «свидетелей Иеговы» ссылки на
греховность всего земного использует для антисоветской
проповеди, объявляя наше общество царством сатаны.
Идеей «греховности» земной жизни проникнуто и уче-
ние «пятидесятников», адвентистов седьмого дня и т. п.,
которые пытаются замкнуться в своей организации (на-
27 «Журнал Московской патриархии», 1962, № 6, стр. 65,
44

пример, они запрещают посещать кино, театр, верующие
родители не позволяют своим детям участвовать в общест-
венной жизни, иногда даже посещать школу и т. п.).
Но жизнь берет свое. И с этим вынуждены считаться
служители культа. В недавно распространенном среди
верующих советом евангельских христиан-баптистов в
СССР инструктивном письме указывалось на недопусти-
мость запретов посещать кино, театры, читать книги и пр.
Однако значительная часть баптистов придерживается
старой практики и выполняет традиционные предписания.
Современные деятели православной церкви в СССР в
своих проповедях и статьях всячески пытаются отгоро-
диться от крайних выводов в трактовке ценности небес-
ной и земной жизни. Они нередко выражают «удивление»
но поводу того, что взгляды христианства на земную
жизнь де неправильно понимают или «намеренно искажа-
ют», когда говорят, что христианство «учит пренебрегать
земными радостями, желает всех сделать аскетами, пре-
вращает земную жизнь в какое-то мрачное преддверие, а
истинное полноценное существование якобы всецело пе-
реносит в неведомую область загробного бытия» 28.
Не отрицая того, что «христианство действительно по-
лагает основной смысл человеческой жизни на земле в
приготовлении к достойному переходу в вечность» 29, бо-
гослов пускается в рассуждения о «скоротечности» зем-
ной жизни, о вере, что «духовные ценности» не погибнут
со смертью человека, но перейдут «в иную область бы-
тия».
Вот именно против этой несуществующей «иной обла-
сти» прежде всего и выступают атеисты, считая, что ре-
альные, а не фантастические «духовные ценности» дейст-
вительно не исчезают со смертью человека.
И хотя тот же богослов заявляет, что земная жизнь,
с точки зрения христианства, «имеет не ничтожную, а,
напротив, исключительно высокую ценность» 30, однако
это положение — красивая фраза и не более. Ведь,
как говорится, все познается в сравнении. Спрашивается,
по сравнению с чем, согласно христианству, земная жизнь
имеет «исключительно высокую ценность»? Совершенно
28 «Журнал Московской патриархии», 1961, № 9, стр. 23.
29 Там же.
30 Там же.
45

очевидно, что речь может идти о сравнении земной жизни
с загробной, и именно только последняя, согласно христи-
анству, имеет действительно высокую ценность.
Типичны для деятелей современной церкви высказы-
вания, что земное существование человека «...не есть то
нормальное состояние, которое является достойным чело-
века как образа божия, как венца творения... Оно (нор-
мальное состояние.— Г. А.) заключается в том, чтобы пре-
бывать в свободном и нерасторжимом союзе любви с
творцом, источником жизни и блаженства» 31.
О какой же «исключительно высокой ценности» земной
жизни можно говорить, если она не является даже нор-
мальным человеческим состоянием?
Следовательно, высшее абсолютное благо для челове-
ка — царство божие, абсолютное воплощение зла — ад, а
земная жизнь — ни то и ни се, нечто непрочное, призрач-
ное.
Уже из сказанного ясно, что, поскольку, согласно ре-
лигии, загробная жизнь представляет собой абсолютное
благо, добро, а земная жизнь — лишь преддверие этого
добра, то, очевидно, смысл, цель всей жизни состоит в том,
чтобы заслужить себе право на царство небесное.
«Всякий истинный христианин стремится к вечной
жизни. В этом смысл существования для верующего че-
ловека» 32.
Такие же идеи проповедуются и служителями культа
других религиозных организаций в СССР, которые вместе
с православными богословами считают, что не в реальной
действительности следует искать подлинный смысл цен-
ности жизни, а в загробной. Так, деятели лютеранской
церкви в Эстонской ССР проповедуют: «Человек, создан-
ный по образу и подобию божьему, ищи смысл и ценность
своей жизни там, где они действительно находятся,— в
твоем общении со святым богом» 33.
Исходя из догмата о «ничтожности», ограниченности
человека, о непрочности всего земного, служители культа
проповедуют, что добро и зло как критерий нравственно-
сти, как нравственная цель могут быть ясно и четко опре-
31 «Журнал Московской патриархии», № 12, стр. 45.
32 «Патриарх Сергий и его духовное наследство». Изд. Москов-
ской патриархии, 1947, стр. 109.
33 Цит. но кн.: «Критика религиозной идеологии». Изд-во ВШИ
и АОН, 1961, стр. 161.
46

делены только на основе веры в бога. Добро есть то, что
способствует «слиянию с богом», достижению «царства
небесного», а зло — все то, что препятствует этому.
Совершенно противоположен религиозному понима-
нию добра тот критерий, который выдвигает коммунисти-
ческая нравственность.
Коммунистическая мораль видит добро в другом.
В своем известном выступлении на III съезде комсо-
мола В. И. Ленин дал вполне ясный, четкий, надеж-
ный и реальный критерий коммунистической нравствен-
ности.
«Нравственность это то,— говорил В. И. Ленин,— что
служит разрушению старого эксплуататорского общества
и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, со-
зидающего новое общество коммунистов» 33а.
Величайшее благо для всего нашего народа — это по-
строение общества, обеспечивающего счастливую жизнь
для всех трудящихся,— коммунизма. Поэтому все, что
способствует строительству коммунизма, всякий поступок
человека, помогающий торжеству этого великого дела, мы
считаем добром. Злом же мы считаем все то, что мешает
строительству коммунизма, всякий безнравственный по-
ступок.
Итак, перед нами два противоположных понимания
цели жизни, два критерия нравственности, а отсюда и про-
тивоположные средства для достижения этой цели, раз-
личная оценка этих средств.
Все религии нравственность людей рассматривают как
средство во имя достижения иллюзорного небесного бла-
га. С точки зрения марксизма, «нравственность служит
для того, чтобы человеческому обществу подняться выше,
избавиться от эксплуатации труда» 34.
Следовательно, коммунистическая нравственность при-
звана улучшать реальную жизнь. Отсюда соответствие
между целью и средствами в коммунистической морали.
Коммунисты строго подходят к выбору средств. «Никогда
пролетариат не прибегнет к клеветам... Пролетариат будет
действовать не клеветами, а словом истины» 35.
Согласно христианству, годность средств определяется
опять-таки волей бога, что в условиях антагонистическо-
33а В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 311.
34 Там же, стр. 313.
35 В. И. Л е н и н. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 20.
47

го строя означает волю эксплуататоров, а самое действен-
ное средство достижения добра — это жертвовать земны-
ми интересами во имя интересов неба.
Вопрос о нравственных средствах для достижения мо-
ральной цели подводит нас и к другому аспекту понима-
ния добра и зла — как нравственной оценки поступков
каждой личности в смысле их соответствия критерию
нравственности, нравственному идеалу.
* * *
Давая нравственную оценку тому или иному поступку
человека, всякая этическая система оперирует понятиями
добра и зла, называя поступок хорошим (добрым), добро-
детельным или плохим (злым), порочным.
Но и здесь опять-таки содержание этих категорий, по-
нимание добродетели и порока в различных этических си-
стемах различно, а в христианской и марксистской эти-
ках оно в корне противоположно.
Христианские богословы, не отрицая того, что и не-
христианин и атеист могут совершать и совершают хоро-
шие добродетельные поступки, всячески подчеркивают
ограниченность, относительность этих добродетелей, да и
те относят за счет того, что душа любого человека якобы
является «христианской».
Побудительным мотивом к подлинной добродетели, со-
гласно христианству, может быть только любовь к богу,
перспектива райской жизни после смерти. Поэтому, что-
бы быть действительно добродетельным, надо всю свою
жизнь подчинить подготовке к «вечной жизни» на небе.
«Человек на земле должен жить для неба, должен прово-
дить в свою жизнь небесный принцип, должен порывать
постепенно связь с тем, что есть чисто земное, грубое,
греховное» 36.
Следовательно, критерий оценки поступков человека
здесь относится за пределы реальных земных отношений
людей.
При нравственной оценке поведения человека посред-
ством категорий добра и зла всякая этическая система вы-
двигает понятие нравственного идеала, идеальной в нрав-
ственном отношении личности.
36 «Журнал Московской патриархии», 1947, № 5, стр. 33.
48

Если поступок человека в той или иной мере соответст-
вует этому идеалу, он расценивается как добродетельный,
высоконравственный, в противном случае — как порочный
(злой).
Абсолютным воплощением нравственного идеала в ре-
лигиозной этике является сам бог. И он, согласно христи-
анству, именно потому и является абсолютным идеалом,
что в нем нет противоположности идеала и действительно-
сти, он не может совершать зла. Бог «не подлежит искуше-
нию со стороны зла; его воля не может изменяться как воля
человека» 37.
Да к тому же, как говорилось выше, все, что можно
было бы поставить в вину богу как зло, объявляется доб-
ром, так как и это служит якобы для целей спасения души
человека.
В христианстве абсолютным недосягаемым нравствен-
ным идеалом является Иисус Христос, учению которого
необходимо следовать, но никому из смертных не дано
полностью соответствовать этому идеалу.
Наряду с абсолютно недосягаемым нравственным иде-
алом христианство, как и другие религии, выдвигает бо-
лее осуществимый идеал, но опять-таки не для всех, а для
избранных. В православии, например, образцом доброде-
тели являются всякого рода отшельники, пустынники.
«Мы хорошо знаем о подвижниках, пустынниках, от-
шельниках первых веков христианства. Какие подвиги до-
бровольно они брали на себя? Подвиги поста, умерщвле-
ния плоти, стояния на столпах, целонощной молитвы.
Какою силою они совершали эти подвиги? Той силой Бо-
жией, которая снисходила на них по вере их. Чем глубже
вера в сердце человека, тем действенней в нем эта сила
Божия» 38.
Следовательно, тот может считаться добродетельным
человеком, чьи поступки направлены на спасение души,
на изоляцию от «грешного» мира, который является по-
мехой для стремления к добру, к торжеству идеалов доб-
ра, к подлинной нравственности.
«Разве может быть изжито монашество как духовный
отход от мирских повседневных сует, семейных и прочих
37 Г. Мартенсен. Христианское учение о нравственности,
г. 1. СПб., 1890, стр. 67.
38 «Журнал Московской патриархии», 1958, № 5, стр. 37.
49

препон во имя и христианского спасения своей души и
служения своему народу»39 (курсив наш.— Г. А.).
Если вдуматься в эти слова православного богослова,
если хотя бы бегло сопоставить их с нравственными прин-
ципами морального кодекса строителя коммунизма, то
станет ясно, что нет ничего общего между христианством
и коммунизмом в вопросе о понятиях добра и зла, добро-
детельного и порочного поступка, как еще нередко дума-
ют верующие в нашей стране. Правда, православные бо-
гословы считают, что нравственным образцам религии
могут следовать далеко не все верующие.
Что касается баптистов, то они вообще отрицают мо-
нашество и пустынничество. Какие же реальные земные
поступки оцениваются ими как добрые, добродетельные?
Вот что говорит по этому поводу один баптистский пропо-
ведник.
«Каков бы ни был человек и какое бы положение он
ни занимал в этом мире, если его сердце ищет Христа,
Христос протянет ему свою руку, хотя бы это был самый
презренный мытарь и самый великий грешник! И, наобо-
рот, если сердце человека не желает Христа, то Христос
пройдет мимо, хотя бы оп был самый уважаемый человек
в мире» 40.
Здесь мы видим полнейший произвол в оценке по-
ступков человека, поскольку добродетелью объявляется не
то, что в действительности, в реальном мире признается
людьми добродетелью, а любовь к богу — самая высшая
добродетель, хотя бы эта любовь шла вразрез с жизнен-
ными интересами людей, всего общества.
Современные богословы расценивают поступки веру-
ющего с точки зрения «угодности богу». И главным злом
считается не совершение аморальных поступков, а «ослу-
шание» бога. Нравственный идеал в христианстве — это не
образ человека безупречного поведения, а это человек,
беспрерывно кающийся в своих делах.
Выступая в канун 1959 г., один из лидеров ВСЕХБ за-
явил верующим:
«Будем похожими на мытаря, который сказал: „Сми-
луйся надо мной, господи!" Будем просить прощения у
39 «Журнал Московской патриархии», 1946, № 5, стр. 29.
40 Цит. по кн.: Л. Митрохин. Христианская наука жизни.
Гослолитиздат, 1961, стр. 29.
50

господа за все наши грехи и ошибки в прошедшем году» 4l.
Иначе говоря, проповедник призывал быть похожим на
отъявленного грешника, но кающегося.
Такой же произвол в нравственной оценке мы видим
и в православии, где «благоразумный разбойник и раска-
явшиеся блудницы» объявляются праведниками, образца-
ми добродетели, потому что они каются 42.
Христианские богословы в своих проповедях объявля-
ют добродетельные поступки «подвигом делания добра».
Вся «земная» жизнь человека признается «подвигом».
Казалось бы, подобные слова как-то возвышают человека,
зовут его к высоким идеалам добродетели. В действитель-
ности же объявлять каждый добродетельный поступок че-
ловека «подвигом» — это значит унижать человека, пред-
ставлять дело таким образом, что порок, зло — это обыч-
ное поведение человека. Недаром христианские проповед-
ники говорят о «греховной» природе человека, о его «на-
клонности к греху».
Этот вопрос имеет и другую сторону: добродетельными
признаются люди, которые безропотно терпят страдания,
унижения, которые стремятся меньше уделять внимания
«мирскому». Это действительно в некоторой степени
«подвиг», но подвиг ненужный и вдобавок приносящий
вред, унижающий человека, его достоинство.
Одна из задач критики религиозных представлений о
добре и зле состоит в том, чтобы показать, что оценка ре-
лигией поступков человека посредством этих категорий
совершенно неприемлема для реальной жизни и расходит-
ся с интересами трудящихся.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на недо-
пустимость сведения критики религиозной этики к крити-
ке аморальных поступков духовенства и верующих, что
имеет довольно широкое распространение в нашей ате-
истической литературе и, в частности, в периодической
печати. Причем пропагандисты иногда пытаются указать
на несоответствие поведения служителей культа и верую-
щих «предписаниям религии», религиозной этике в целом.
41 «Братский вестник», 1959, № 1, стр. 22.
42 Интересно отметить, что в коллективных исповедях, кото-
рые устраиваются иногда в православных храмах, кается целая
группа людей во всяких, порой даже в не совершенных ими «гре-
хах», так как главное — каяться.
51

Ёо-иервьтх, следует отметить, что определенное несо-
ответствие или, точнее, различие между нравственным
уровнем людей, их поведением и нравственным идеалом
всегда было и будет. Другое дело, как понимать этот идеал
добродетели, как абсолютное, неизменное, недостижимое
или как реально осуществимое, изменяющееся в зависимо-
сти от нравственных требований общества, способствующее
нравственному прогрессу общества.
Поэтому расхождение между иногда верными фразами
(именно фразами) служителей культа и их делами — это
еще весьма недостаточный аргумент против религии.
Во-вторых, говоря о «несоответствии» поведения мно-
гих верующих и служителей культа нормам религиозной
этики, религиозному пониманию добродетели, некоторые
пропагандисты атеизма, по-видимому, вкладывают в эти
нормы не тот смысл, какой имеет в виду религиозная эти-
ка, а обычный, так сказать, житейский смысл.
В нашей печати сообщались такие факты, когда неко-
торые верующие фанатики совершали убийство во имя
религии в угоду всевышнему, а также пытались склонить
люден к убийству и самоубийству. Известно преступление
исповедовавшего православие И. Бородина (Калининская
область), принесшего своего сына «в жертву богу» 43. Чле-
ны секты «пятидесятников» (Балашиха Московской обла-
сти) потребовали от своей «сестры» по вере Четвертухи-
ной принести себя в «жертву богу». Потрясенная этим,
Четвертухина тяжело заболела и была помещена в пси-
хиатрическую больницу 44.
Хотя эти единичные факты — исключительное явле-
ние, но они совершены людьми глубоко верующими, людь-
ми, которые боятся «гнева божьего», более того, они со-
вершены во имя бога, как самая драгоценная жертва бо-
гу, а поэтому и не противоречат религиозному пониманию
добра и зла.
Следовательно, в нашем обществе при оценке поступка
любого человека (в том числе и верующего) надо руковод-
ствоваться не религиозным нравственным идеалом, а тем,
соответствует ли поступок нашему пониманию добродете-
ли, добра, той оценке, которую дает наше общественное
мнение, выражающее интересы всего советского народа.
43 «Смена», 20 мая 1959 г.
44 «Ленинское знамя», 26 июня 1960 г.
52

* * *
Понимание добра и зла связано с решением вопроса о
том, что должен делать отдельный человек или коллектив
для торжества идеалов добра, для нравственного прогрес-
са и для искоренения зла.
Христианские богословы безапелляционно заявляют,
что только христианство способствует нравственному про-
грессу общества, торжеству добра: «Современный гума-
низм был бы невозможен без христианства, которое, не
вмешиваясь в конкретные формы социально-экономиче-
ских отношений и тем более в политическую жизнь на-
родов, влияет на самые источники человеческих побужде-
ний— делает их чище, возвышеннее».45"46
Каким же образом христианство делает людей нравст-
венно «чище, возвышеннее»? Путь к этому якобы лежит
через «деятельное подавление в этой жизни всякого зла,
через подвиг делания всякого добра» 47.
В чем же заключается подавление «всякого зла»? Оз-
начает ли это борьбу за улучшение жизни людей, борьбу
за избавление людей от бедствий, страданий, от эксплуата-
ции, от социального зла? Нет. Все эти страдания и несча-
стия посланы свыше людям за их грехи, ради искупления
этих грехов, следовательно, ради их же блага. Поэтому
православные богословы призывают видеть в скорбях и не-
счастиях не зло, которое надо искоренять. «В них мы
должны находить для себя усладу» 48,— говорят они.
В том же духе высказываются и современные деятели
религиозной организации ВСЕХБ: «Не говорит ли слово
божие о пользе страданий, о благе слез, о бурях жизни
как школы познания силы божией?» 49
Таким образом, христианский гуманизм возводит в
ранг величайшего блага страдания, скорби людей и, более
того, призывает не противиться этим страданиям, так как
они «посланы всевышним».
Поэтому христианские богословы в угоду эксплуатато-
рам всегда выступали не только против борьбы за избав-
ление людей от страданий (эксплуатации, нищеты и т. п.),
45-46 «Журнал Московской патриархии», 1956, № 3, стр. 28.
47 «Журнал Московской патриархии», 1961, № 4, стр. 34.
48 «Журнал Московской патриархии», 1957, № 7, стр. 32.
49 «Братский вестник», 1956, № 1, стр. 64.
53

но и против самой мысли о возможности избавить людей
от страданий.
Подобные проповеди мешают верующим в нашей стра-
не строить счастливую жизнь, мешают бороться с различ-
ного рода недостатками, с пережитками прошлого.
Несовместимо с коммунистической моралью и учение
христианства о любви к врагам, которые фактически яв-
ляются носителями зла. В этом учении сказывается одно
из наиболее ярких проявлений антигуманизма христиан-
ства 53.
Борьба с врагами, носителями зла,— это необходимое
условие соблюдения норм коммунистической этики. В мо-
ральном кодексе строителя коммунизма один из нравст-
венных принципов гласит: «непримиримость к врагам
коммунизма, дела мира и свободы народа» 51.
Проповеди о любви к врагам в христианстве тесно свя-
заны с идеей бога как абсолютном благе, боге-творце толь-
ко одного добра. Любой человек, пусть самый отъявлен-
ный преступник,— это прежде всего «образ божий». По-
этому христианство призывает: «И уголовному преступни-
ку и язычнику окажи почтение как образу божию. Что
тебе до их немощей и недостатков. Наблюдай за собой,
чтобы тебе не иметь недостатка в любви» 52.
Таким образом, вопреки здравому смыслу, доброде-
тельным поступком, добром объявляется снисходитель-
ность к носителям зла. А подвиг «делания всякого добра»,
согласно христианству, заключается в том, чтобы «на лич-
ную обиду отвечать незлобием, за причиненное лично нам
зло воздавать добром, на проявление гнева отвечать кро-
тостью» 53. Кротость, неосуждение, снисходительность к
недостаткам других объявляется «оружием против чело-
веческой злобы».
Вместе с тем богословы всегда находили различного
рода оговорки, когда эксплуататорам не совсем выгодна
та или иная проповедь. Например, один православный бо-
гослов в России в 1898 г., говоря о любви к врагам, пи-
50 Неприемлемость проповедей о любви к врагам в наших ус-
ловиях настолько очевидна, что служители культа вынуждены
подчеркивать что под врагами христианство понимает только
личных врагов, тех, к кому мы питаем неприязнь в нашей повсед-
невной жизни.
51 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 411.
52 «Журнал Московской патриархии», 1956, № 2, стр. 53.
53 Митрополит Никдлай. Слова и речи, т. III, стр. 190.
54

сал: «Впрочем, любовь к врагам не должна простираться
до нарушения долга нашего и до вреда другим. Она не
возбраняет употреблять и христиански благоразумных и
законных мер к разрушению вражеских козней» 54.
Нетрудно видеть, что подобные высказывания дают
широкие возможности эксплуататорам применять «закон-
ные», «христиански благоразумные» меры против чего и
кого угодно: против революционного движения, против
других своих внутренних и внешних врагов. Идя по этому
пути, церковь объявила «законным» подавление револю-
ции 1905 г. е России, а потом и участие в империалистиче-
ской войне «за веру, царя и отечество».
История христианства говорит о том, что проповедь о
любви к врагам практически сплошь и рядом не выполня-
лась христианами и проповедовалась духовенством в ду-
хе, выгодном эксплуататорским классам.
В нашей стране подобные проповеди притупляют бди-
тельность, воспитывают примирительное отношение к
различного рода недостаткам, пережиткам прошлого, к
злу и его носителям, ворам, тунеядцам и другим наруши-
телям общественного порядка. Поэтому, согласно комму-
нистической морали, одним из необходимых нравствен-
ных принципов людей является непримиримость к неспра-
ведливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжа-
тельству 55.
Примиренческое отношение христианства к злу прояв-
ляется в известной мере и в довольно снисходительном
отношении церкви к аморальному поведению служителей
культа и верующих. Известно, например, что высшее пра-
вославное духовенство довольно часто ограничивается пе-
реводом скомпрометировавших себя священников из одно-
го прихода в другой, что вполне соответствует христиан-
скому духу неосуждения, прощения и т. д.
Для оправдания аморальных поступков служителей
культа используются доказательства и от богословия. Так,
один баптистский проповедник с серьезным видом дока-
зывает, что враг рода человеческого — сатана — заинтере-
сован в том, чтобы совратить с истинного пути проповед-
ников, которые причиняют ему больше вреда, чем простые
54 Г. С. Дебольский. Необходимость п важность христиан-
ского поведения и послушания православной церкви. СПб., 1898,
стр. 63.
56 См. «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 411.
53

смертные: «Он (т. е. сатана.— Г. А.) знает, как много зна-
чит для его успеха, если посетители наших церквей уви-
дят грехопадение своих духовных пастырей» 56.
Как видим, вместо того, чтобы осудить безнравствен-
ное поведение служителей культа, богослов оправдывает
их, сваливая всю вину на сатану и давая тем самым воз-
можность оправдать свои аморальные поступки любому
служителю культа.
В чем же тогда заключается христианская «ненависть»
к злу, «подавление» зла, «победа» над злом? Какие актив-
ные пути по борьбе со злом предлагает христианство?
«Чтобы победить зло,— говорит православный богослов,—
надо, чтобы сначала в сердцах тех, кто с ним борется,
окончательно восторжествовало добро и вера в то, что
добро победит зло» 57.
Иначе говоря, прежде чем браться за искоренение
зла, необходимо побороть зло «в сердце человека, в серд-
це торжествуется победа над злом» 58.
Но так как «один бог без греха», а об окончательном
торжестве добра даже только в сердце человека не может
быть и речи, то отсюда напрашивается вывод о том, что
еще рано бороться со злом, что «решительное торжество
добра по времени еще не приспело» 59.
Таким образом, отношение религии к злу во всех его
проявлениях по существу является поощрением зла, ме-
шает торжеству добра, нравственному прогрессу общества
в подлинном смысле этого слова. Следовательно, и само
отношение христианина к злу не может расцениваться как
добродетель, но является злом, которое необходимо всяче-
ски разоблачать и обличать.
* * *
Итак, с какой бы стороны мы ни подошли к проблеме
добра и зла, в конце концов любая религия все сводит к
ьеобходимости веры в бога и подчинению его воле. Поэто-
му религиозная этика не является и не может быть науч-
ной, так как нравственные ценности, в том числе понима-
ние добра и зла, принимаются ею только на веру.
56 «Братский вестник», 1958, № 2, стр. 34.
57 «Журнал Московской патриархии», 1960, № 7, стр. 20.
58 «Журнал Московской патриархии», 1958, № 5, стр. 45.
59 «Журнал Московской натриархии», 1962, № 6, стр. 65.
56

Критика религиозного понимания добра и зла имеет
большое значение в нашей атеистической пропаганде, так
как среди верующих широко распространены взгляды о>
том, что религия учит добру, что проповеди добра, добро-
детели являются основным в христианстве. Сами же пра-
вославные богословы заявляют, что «в христианстве вера
и нравственность так тесно между собою соединяются и
так глубоко одна в другую проникают, что даже трудно
означить пределы, где оканчивается область одной и на-
чинается область другой» 60.
Верующие думают, что здесь речь идет об обычных
нормах поведения человека. На самом же деле, призывая
верующих к совершению «подвига» добра, религия на
первое место ставит все-таки веру в бога. Именно в этом
заключается основа всех нравственных поучений религии.
Реальные, земные отношения людей подчиняются их от-
ношениям к несуществующему загробному миру, к несу-
ществующему богу. Реальные представления о добре и зле
подменяются фантастическими, вымышленными представ-
лениями. И, наконец, соблюдение норм морали, стремле-
ние человека к добродетели признается делом второсте-
пенной важности по сравнению с верой в бога.
«Вера в господа Иисуса Христа как необходимое усло-
вие для личного спасения человека,— говорят современ-
иые деятели православия,— не может быть заменена ни-
чем — ни соблюдением норм общечеловеческой этики, ни:
добродетелью самой по себе» 61.
Может быть, это положение богослова доказывает будто
только люди, верящие в бога, могут быть высоконравствен-
ными, добродетельными, что только вера в бога может
удержать людей от зла, от совершения безнравственных
поступков, что религия и мораль неразделимы и т. п.?
* * *
Сила п действенность коммунистической морали, глав-
ные положепия которой выражены в моральном кодексе
строителя коммунизма, заключается прежде всего в том,
что в противоположность этическим принципам религии
60 Там же.
61 «Журнал Московской патриархии», 1960, № 9, стр. 39.
57

она указывает на действительное зло и на действительные
его причины. Кроме того, коммунистическая мораль при-
зывает не «убегать» от зла, а активно с ним бороться, бо-
роться против всякой эксплуатации, колониального рабст-
ва, против воин — всего социального зла.
КПСС призывает весь народ бороться против антиоб-
щественных, аморальных поступков, против различных
пережитков прошлого за торжество самого справедливого,
самого гуманного строя на земле — за коммунизм, на зна-
мени которого будет написано: «Человек человеку —
друг, товарищ и брат».

П. К. Курочкин
КУЛЬТ СТРАДАНИЯ
В СОВРЕМЕННОМ ПРАВОСЛАВИИ
Крупнейший атеист XIX в. Людвиг Фейербах христи-
анскую религию назвал религией страдания. Идея страда-
ния, ярко демонстрирующая антигуманистический харак-
тер христианства, пронизывает все его догматические и
моральные предписания. Рассматривая земную жизнь как
«юдоль плача», христианская религия благословляет му-
ченичество, приниженность и отверженность человека
как залог его будущего загробного блаженства.
Особенно большой упор на проповедь страдания среди
основных христианских направлений делает православие.
Оно исторически отличалось наибольшим аскетизмом, при-
зывами проводить свою жизнь в исступленной молитве и
слезах раскаяния.
Крупные дореволюционные богословы И. Янышев,
А. Бронзов, М. Олесницкий, М. Тареев идею страдания
считали сердцевиной православно-христианской этики.
В своих курсах лекций, книгах и статьях они превозноси-
ли мученичество как «форму жизни греховного человека»
основу «христианских добродетелей».
Проповедь необходимости жить в скорби и печали,
терпеть невзгоды и обиды занимает одно из главных мест
в современной церковной пропаганде. «В страданиях,—
заявляет богослов Л. Гайдукевич,— проявляется промысл
божий о человеке, о его истинном и вечном блаженстве,
для достижения которого здешнее счастье не безусловно
необходимо и часто бывает более вредно, чем полезно» 1.
Для лучшего назидания верующих в «христианской жиз-
ни» духовенство широко пропагандирует жития различ-
ных мучеников, канонизированных православием.
1 Л. Гайдукевич. Проявление в мире промысла божия.
(Рукопись). Загорск. Сергиева Лавра, 1956, стр. 116.
59

* * *
Церковное прославление страданий — идеологическое
отражение определенных общественных порядков, сло-
жившихся в условиях эксплуатации человека человеком,
произвола и насилия угнетателей над народными масса-
ми.
Господство отношений частной собственности на сред-
ства производства, общественного неравенства приносило
неслыханные бедствия эксплуатируемым трудящимся.
И экономическое рабство, и политическое угнетение, и
духовное закабаление, и как следствие этого нищета, тем-
нота и невежество — все это давит на массы в классовом
обществе, вызывая их ужасные страдания и заставляя лю-
дей поднимать взоры к небесам.
Как отмечал В. И. Ленин, социальная придавленность
трудящихся, причиняющая им больше самых диких му-
чений, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде
войн, землетрясений и т. п., не может не порождать страх,
отчаяние, беспомощность, неуверенность в своих силах,
покорность судьбе. Постоянное, неотвратимое действие
этой глубокой причины мучений масс в классовом общест-
ве приводит к тому, что происходит известное раздувание,
одностороннее преувеличение болезненных чувств и на-
строений. Эти земные, реально существующие отношения
эксплуататорского общества и отразила христианская идея
страдания. Отражение посило фантастический, извращен-
ный характер: бедствия и лишения, вызванные эксплуа-
таторскими порядками, религия приписала греховности
человеческой природы, несовершенству человека, которо-
му страдания якобы лишь на пользу.
Страдание, по утверждениям православных богословов,
является единственным средством очищения от зла; золо-
то де очищается огнем, человек — страданием. Оно и
только оно позволяет «истинному христианину» достиг-
нуть нравственного совершенства, необходимого для того,
чтобы «стяжать дух божий». Страдание, но мнению цер-
ковных деятелей, делает людей восприимчивее к чужому
горю, укрепляет сочувствие, воспитывает терпение — одно
из качеств «раба божьего». «В горниле скорбей,— пишет
«Журнал Московской патриархии»,— в душе человека
рождается та добродетель, которую трудно приобрести в
жизни спокойной, не знающей страданий; скорбь рождает
60

терпение» 1. Наконец, мученичество позволяет человеку
понять свою уппчиженность: кто страдает, утверждают
служители культа, тот «опытно» познает немощь своей
природы, свое ничтожество перед богом.
Необходимость религиозно-нравственного совершенст-
вования через страдания в христианстве связана с более
общей идеей победы добра над злом посредством страдания
добра. Добро на земле, утверждают церковники,— страда-
ющее добро. Христианство видит условие торжества добра
и правды на земле в терпеливом перенесении страданий.
«Идея страдающего на земле добра,— пишет богослов
Л. Гайдукевич,— идея совпадения на земле страданий с
наивысшим выражением духовного совершенства рельеф-
но выступает в Новом завете» 3.
Утверждение о том, что путь к совершенству личности,
к добру и правде лежит через страдания, зиждется на со-
вершенно антинаучном основании, противоречащем всем
данным исторической практики. Оно основано на так на-
зываемом внутреннем законе, отвергающем определяющую
роль социальной среды в формировании и развитии лич-
ности, в возникновении добра и зла и т. п. Согласно это-
му «закону», никакие социальные изменения не могут пре-
одолеть зла, таящегося в самой природе человека; очище-
ние от него возможно только посредством страдания.
Марксистско-ленинская наука ниспровергает «внутрен-
ний закон» — теоретический базис христианского культа
страданий. Человек — продукт исторического развития.
Индивид, писал К. Маркс, есть общественное существо;
поэтому его проявление жизни (если бы оно не выража-
лось в непосредственной форме коллективного, происходя-
щего одновременно с другими выражения жизни) есть
проявление и выражение общественной жизни4. Духовный
мир человека, совокупность его чувств, мыслей, желаний —
отражение общественного бытия. Социальные условия и
прежде всего место, которое человек занимает в системе
материального производства, определяют формирование и
совершенствование личности.
Становление коммунистических отношений в Совет-
ском Союзе влечет за собой появление нового типа челове-
2 «Журнал Московской патриархии», 1949, № 9, стр. 31.
3 Л. Гайдукевич. Указ. соч., стр. 118.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. Гос-
Политиздат, 1956, стр. 590.
61

нa — всесторонне развитой личности, сочетающей в себе
духовное богатство, моральную чистоту и физическое со-
вершенство. В ходе строительства нового общества все
сильнее и прочнее утверждается коммунистическая идей-
ность в жизни, в отношениях между людьми, вырабатыва-
ется высокое сознание общественного долга. Моральный
кодекс строителя коммунизма, сформулированный в Прог-
рамме КПСС, становится законом жизни членов нашего
общества. Успехи в формировании нового человека, до-
стигнутые в СССР за короткий исторический срок, опроки-
дывают церковный тезис о независимости внутреннего ми-
ра личности от социальных условий.
Христианская идея победы добра посредством страда-
ния его является следствием главного догмата этой рели-
гии — догмата искупления. Страдающее добро, по мнению
ревнителей православия, есть результат первородного гре-
ха, нарушившего общение людей с богом. «Такой болез-
ненный процесс — торжество добра через страдания,— ут-
верждает один из деятелей церкви,— сделался неизбеж-
ным в силу греховности мира, лежащего во зле... Челове-
чество, достигая высшего блага, в силу своей греховности
необходимо должно покупать его страданиями и даже ги-
белью многих своих членов» 5. Во всем виноваты Адам и
Ева, созданные де для того, чтобы быть «сопричастника-
ми» божества, но нарушившие божью волю и давшие воз-
можность войти в мир злу, страданию и смерти!
Чтобы избавиться от первородного греха и вновь обре-
сти возможность богообщения, требовалось, по учению
церкви, умилостивить «творца неба и земли» путем вели-
кой искупительной жертвы. Этот грех был так «велик»,
что никакая жертва со стороны людей не могла его иску-
пить. Нужна была «богочеловсческая» жертва; ею стал
«сын божий» Иисус Христос. Возложив на себя вину лю-
дей, Христос своей мученической смертью на голгофе
будто бы снял с них (пока «в надежде», нравственно) гнет
первородного греха, совершил дело «спасения» человече-
ского рода. Но чтобы искупительный «подвиг» Христа мог
быть вменен человеку, от него требуется принести и соб-
ственную жертву, «сораспятие» Христу. Это сораспятие
и есть единственная возможность очищения человека от
5 «Журнал Московской патриархии», 1945, № 12, стр. 22.
62

зла мира сего, получения билета па вход в райские чер-
тоги.
Идея искупительной жертвы, которую Христос принес
для людей и в которой они сами должны участвовать, име-
ет свои корни в более ранних, чем христианство, древне-
восточных культах.
Среди древних земледельческих народов Египта, Вави-
лона, Сирии, Финикии и других стран была широко расп-
ространена вера в страдающих, умирающих и воскресаю-
щих богов, олицетворявших ежегодное умирание и расцвет
природы. Можно указать на культ египетского бога Оси-
риса, смерть которого истолковывалась как искупление
человеческих грехов, пли на почитание иранского божест-
ва света Митры, изображавшегося в качестве небесного
заступника за людей, посланного на землю богом добра
Ормуздом. Эти н другие восточные верования повлияли
на формирование христианского мифа о боге-страдальце,
спасшем род человеческий своей мученической смертью.
Миф о страдающем боге заключает в себе непримири-
мое противоречие между декларируемыми церковью поло-
жениями о правосудии бога, с одной стороны, и благостью
его — с другой. Сами церковники признают это противоре-
чие. «По „человеческому рассуждению" (Галат, 3, 15),—
пишет профессор богословия И. Айвазов,— действительно,
в наказание за греховность рода человеческого нельзя при-
мирить правду с благостью, удовлетворить ту и другую,
потому что правда требует наказания, соответствующего
преступлению..., а благость требует помилования или ми-
лости к преступнику» 6. Но, мол, дело в том и состоит, что
в догмат искупления нельзя вводить человеческие поня-
тия7, иначе теряется «возвышенность» представления о
боге, а человек выглядит «самолюбивым» и независимым
от творца. Православие, таким образом, открыто провоз-
глашает примат веры над разумом в вопросах основ свое-
го вероучения.
6 «Журнал Московской патриархии», 1952, № 1, стр. 72.
7 Именно по этому поводу патриарх Алексий говорит, что
«всякий догмат потому и составляет предмет веры, а не знания,
что не все в догмате доступно нашему человеческому пониманию.
Когда же догмат становится слишком понятным, то имеются все
основания подозревать, что содержание догмата чем-то подменено,
что догмат берется не во всей его божественной глубине» (Пат-
риарх Алексий. Слова, речи, послания, т. II. Изд-но Московской
патриархии, стр. III).
63

Бессмыслица искупительной жертвы Христа не только
внутренне противоречива, но, что важно заметить, реак-
ционна и антигуманна. Учение об искуплении обрекает
массы на пассивность и ожидание сверхъестественной по-
мощи, считает ненужной борьбу за переустройство общест-
венной жизни. В мифе о страдающем боге, снявшем с че-
ловечества гнет первородного греха, в иллюзорном виде
выражено бессилие угнетенных перед угнетателями, поро-
дившее веру в Христа-спасителя. Эта вера в свою очередь
освящает и закрепляет бессилие, парализует волю людей
в их борьбе за лучшее будущее. Идея искупления — раб-
ская идея, культивирующая страдание,— чужда советско-
му человеку, создателю всех материальных и духовных
благ, сознательному и активному борцу за коммунизм.
* * *
Исходя из необходимости «сораспятия» Христу, цер-
ковники считают страдание нормальным состоянием каж-
дого человека. Земная жизнь ими изображается в виде
крестоношения, ниспосылаемого богом для «спасения лю-
дей». Протоиерей С. Савинский заявляет, что доля хри-
стианина — «нести крест вслед за... крестом Голгоф-
ским»8. Несение земного креста предполагает отказ от
радостей бытия, неустанную брань духа с плотью, посто-
янную борьбу с «искушениями», вытекающими из грехов-
ной природы человека. Чувственная, или, как говорят рев-
нители православия, «страстная» сторона человеческой на-
туры — основное препятствие для воссоединения людей с
богом. На обуздание ее и должны быть направлены уси-
лия православных христиан.
Призывая подавить плоть, церковники расписывают не-
исчислимые «страсти» людей, которые они отождествляют
с пороками. Уже много столетий православие пропаганди-
рует «восьмиричную схему главных пороков или страстей».
Этот позорный документ церковь ставит себе в заслугу,
так как, борясь якобы против существующих в человеке
пороков, она совершает полезное дело. При ближайшем
же рассмотрении оказывается, что защитники православия
борются не против действительных пороков человека, а
8 «Журнал Московской патриархии», 1953, № 3, стр. 46.
64

против самого человека, его земных чувств и привязанно-
стей.
Специализировавшийся по вопросам аскетизма богослов
С. Зарин, излагая «восьмиричную схему пороков», харак-
теризует, например, сребролюбие как «привязанность к
материальным благам», когда человек употребляет свои
силы «на приобретение земных благ, только с этой точки
зрения он смотрит на свои отношения ко всему окружаю-
щему и даже к богу» 9. Порок тщеславия означает «воз-
любить больше славу человеческую, нежели славу божью».
В гордости, пишет С. Зарин, «проявляется уже прямое, ре-
шительное пренебрежение к божественной славе». И даже
уныние — свидетельство о «любви к миру», а не к богу.
Спрашивается: что же порочного в этих человеческих
«страстях»?
Пресловутая восьмиричная схема выступает, как ви-
дим, не против аморальных явлений, заслуживающих
осуждения, а против естественных человеческих чувств
и стремлений. Сребролюбие, стяжательство, как их пони-
мает коммунистическая этика,— порочные, вредные ка-
чества отдельных людей. Однако православное христиан-
ство, говоря о сребролюбии, борется против всего земного
в человеке, за то, чтобы он во имя бога отрекся от удов-
летворения своих необходимых потребностей. Тщеславие,
с точки зрения этики коммунизма, так же аморально, как
л стяжательство. Однако церковь, говоря о тщеславии,
свои стрелы направляет против человеческого достоин-
ства, стремясь превратить людей в покорных «рабов
божьих».
Бросая человеку обвинение в порочности его природы,
богословы игнорируют тот факт, что отрицательные, за-
служивающие осуждения качества людей порождаются
социальными условиями антагонистического общества. По-
роки — не извечное свойство человеческой натуры; они
являются следствием общественного неравенства, нищеты
одних и пресыщенности других. Социалистический строй,
ликвидировав угнетение человека человеком, вражду и
ненависть между людьми, формирует личность высокого
нравственного уровня. Аморальные поступки в условиях
социализма представляют собой пережитки старого обще-
ства, против которых ведется непримиримая борьба.
9 С. Зарин. Аскетизм по православно-христианскому уче-
нию, т. I, кн. 2. СПб., 1907, стр. 273.
65

Антигуманная идея порочности, греховности человече-
ской природы, естественно, не импонирует многим совре-
менным верующим. Автор курса лекций по гомилетике для
духовных академии протоиерей А. Ветелев заявляет, что
человеку «подлинного религиозного сознания» свойствен
трепет от ощущения своей порочности. Этого трепета нет,
однако, у большинства современных верующих, для кото-
рых характерна «крайняя степень утраты чувства грехов-
ности» 10. Для них греховными, по мнению А. Ветелева,
являются убийство, грабеж и подобные деяния, но «при-
вязанность к земному», «славу человеческую» они не счи-
тают порочными. Многозначительное признание, свиде-
тельствующее об упадке религиозности в наши дни!
Новая обстановка заставила православных богословов
внести изменения в проповедь своего учения о греховности
человека. Церковники ныне стараются не выпячивать на
первый план острие «восьмиричной схемы пороков», на-
правленное против естественных интересов и потребностей
людей. Не отступая от реакционного существа этой схемы,
продолжая унижать человека обвинением его в восьми
смертных грехах, они стремятся «включиться» в общий хор
борьбы советского общества с проявлениями аморальных
навыков и привычек с тем, чтобы усилить свое влияние
среди населения.
В богословской диссертации «Христианское учение о
зле и его проявлениях», рассматривающей пресловутую
восьмиричную схему, страсть сребролюбия характеризует-
ся как «чрезмерная приверженность человека вообще к
богатству, приверженность, превышающая телесную пот-
ребность» и. О гордости говорится как о «безмерной, не-
справедливой любви к самому себе, ложном превозноше-
нии своих достоинств и слепой уверенности в них». Одна-
ко автор диссертации не забывает о главном и в ортодок-
сальной манере заключает: «Гордость есть отвержение
бога, добровольное отвращение от его помощи».
Защитники современного православия, в том числе и
автор указанной диссертации, обличают пьянство, прелю-
бодеяние, леность и другие проявления аморализма. Иерар-
10 А. Ветелев. Гомилетика (курс академических лекций по
теории и практике церковно-православногэ проповедничества).
(Рукопись). Загорск, Сергиева Лавра, 1949, стр. 226.
11 И. Глухо в. Христианское учение о зле и его проявлениях.
(Рукопись). Загорск, Сергиева Лавра, 1959, стр. 131.
66

хи церкви советуют священнослужителям знать «недуги
сегодняшнего дня», «изъяны и уклоны» в жизни советских
людей и реагировать на них в своей проповеднической дея-
тельности. Выступая в роли «обличителя» различных не-
достатков, служители культа в нашей стране пытаются
приписать себе роль единственного нравственного настав-
ника советских людей. Церковное обличение дурного на
самом деле не помогает воспитанию высоких нравствен-
ных качеств нашего человека, так как подчинено идее
личного спасения на том свете, выработке смирения, тер-
пения, нищеты духа и других христианских «добродете-
лей».
В целях искоренения греховных страстей церковь ши-
роко пропагандирует аскетизм как средство нравственно-
го совершенствования. Без аскетизма, утверждают служи-
тели культа, невозможен «целожизненный подвиг» кресто-
ношения. Из всех христианских направлений православие,
как уже указывалось, наиболее отличается своей пропо-
ведью подавления плоти. Деятели русской церкви как в
устной, так и в печатной форме советуют верующим сле-
довать наставлениям аскетов-подвижников, примеру «свя-
тых угодников», воплотивших в своей жизни христианский
аскетический идеал.
«Жития святых» духовенство считает путеводной звез-
дой для тех, кто еще «не порвал связи с церковью». Оно
превозносит «подвиг» преподобного Нила Столбенского,
отказавшегося от общества и на протяжении 50 лет зани-
мавшегося самоистязанием в глухом дремучем лесу одно-
го из островов на озере Селигер. Рекламируется житие
святого Прохора Печерского, который умерщвлял свою
плоть тем, что, отвергнув обычную пищу, до самой смерти
питался лебедой. Постничеством прославился и широко
почитаемый в русской церкви святитель Николай, епископ
Мир Ликийских: он в течение своей жизни нес почти бес-
прерывный пост.
Пропагандируя аскетический образ жизни «святых
угодников», церковники не преминут упомянуть о терпе-
нии в болезнях и немощах, присущем де этим угодникам.
В статье о Серафиме Саровском, канонизированном под
нажимом царского правительства накануне первой рус-
ской революции, «Журнал Московской патриархии» с уми-
лением сообщает о том, как подвижник отказывался
от медицинской помощи. Через два года после прихода
67

в монастырь Серафим тяжело заболел, все тело его распух-
ло. Когда ему посоветовали обратиться к врачу, он, по сло-
вам автора статьрг, ответил с глубоким смирением: «Я пре-
дал себя истинному Врачу души и тела» и не принял
услуги медицины 12.
Как бы сильно ревнители православия ни ратовали за
аскетическое распинанпе плоти, они не могут не отдавать
дани требованиям эпохи. Духовенство не может не учи-
тывать, что коммунистической этике чуждо аскетическое
пренебрежение к жизненным стремлениям и интересам
масс. Земное благополучие человека, удовлетворение его
растущих потребностей, достижение всей полноты его
счастья — вот что этика коммунизма противопоставляет
православно-христианскому аскетизму. Неудивительно, что
церковники в наши дни проповедь аскетизма пытаются
одеть в новые одежды.
Они теперь утверждают, что христианство де не игно-
рирует «земные радости», но лишь указывает на их «ско-
ротечность» 13. Они стараются провести искусственное раз-
личие между телом и плотью, чтобы «не давать повода для
упрека христианству в борьбе со всем телесным, земным».
«Законы тела,— пишет богослов М. Чеберя,— это законы
физической природы человека, и против них не борется
христианство. Законы же плоти — это законы низших про-
явлений животной жизни через грех человека» 14. С этими
«законами плоти», как заявляет М. Чеберя, христианство
и ведет неустанную борьбу.
Выдвигая образ жизни аскетов-подвижников в качест-
ве примера, служители культа сейчас не могут призывать
верующих буквально подражать аскетам. Было бы бес-
смысленно в наше время предлагать людям оставлять, как
это делали отшельники, свои дома и семьи и переселяться
в пустыни и пещеры. Не встретит поддержки у современ-
ного верующего призыв во всем уподобляться подвижни-
кам, изнурявшим себя постоянным постом. Тело есть
«храм духа», говорят богословы, и христианство «неодоб-
рительно относится» даже к его изнурению: «истинный
пост духовен» 15.
12 «Журнал Московской патриархии», 1954, № 8.
13 «Журнал Московской патриархии», 1961, № 9, стр. 61.
14 М. Чеберя. Об основных принципах христианской нрав-
ственности. (Рукопись). Загорск, Сергиева Лавра, 1960, стр. 66.
15 «Журнал Московской патриархии», 1903, № 2, стр. 49.
68

Эти модернистские рассуждения не изменяют основы
православных представлений о крестоношении и аскетиз-
ме. Призывая верующих нести земной крест «по мере сил
своих», церковники внушают им идеи покорности божьей
воле, самоуничижения, терпеливого перенесения обид и
невзгод и т. д. Все это несовместимо с образом жизни со-
ветского человека, принципами морального кодекса стро-
ителя коммунизма. Проповедь аскетизма, крестоношения,
как бы ее ни приспосабливали к новым условиям, подры-
вает стремление людей к лучшей жизни, к широкой об-
щественной деятельности, к всестороннему развитию сво-
их способностей и дарований.
Служители культа крестоношение объявляют не толь-
ко нормальным состоянием каждого человека, но также
неизбежностью общественной жизни. «Мировые катаст-
рофы, бедствия в исторической жизни народов, которые
разрушают усилия целых поколений, а иногда и народов,
не лишены своего смысла и служат промыслптельным це-
лям бога» 16. Только путем этих «вразумляющих» катаст-
роф и бедствий, по мнению защитников православия, до-
стигается прогресс в обществе, равно как совершенствова-
ние личности возможно лишь через «сораспятие» ее Хри-
сту. Общественная жизнь в глазах богословов носит на
себе печать первородного греха и является лишь ареной
для искупительного «подвига» грешного человека.
Крестоношением русского народа церковники называют
«междоусобицы князей», монгольское иго, нашествие На-
полеона, «позор Крымской и Японской войн» и особенно
вторжение германского фашизма. Протоиерей А. Смирнов
в проповеди, произнесенной в Казанском соборе Ульянов-
ска в декабре 1941 г., говорил: «Христианская мудрость на-
поминала нам всегда о неизбежности крестоношения в
борьбе со злыми силами мира... И вот все мы... подошли
к такому кресту и к своему терновому венцу» 17. Ставя
вопрос о причинах разбойничьего нападения гитлеровских
орд, богословы заявляют, что, мол, господь захотел испы-
тать нашу страну и попустил ей подвергнуться вражеско-
му нашествию. Однако всемогущий и всеблагой бог не ос-
тавил нас без своего покровительства: он де воскресил веру
в русском народе и привел его к победе над врагом.
16 Л. Г а й д у к е в и ч. Указ. соч., стр. 135.
17 «Правда о религии в России». Изд. Московской патриархии,
1942, стр. 123-124.
69

Изображение общественной жизни как крестоношения
народов ничего общего не имеет с действительным разви-
тием истории, совершающимся но внутренне присущим ей
объективным законам. Не промысл божий, а народные мас-
сы творят историю, создают все блага на земле, переделы-
вают лик нашей планеты, покоряют земные стихии. Не
путем искупительных «катастроф и бедствий», а путем раз-
вития производительных сил, путем непримиримой классо-
вой борьбы угнетенных с угнетателями достигается прог-
ресс в обществе. В условиях эксплуататорского строя
этот прогресс был, естественно, противоречивым, основан-
ным на закабалении трудящихся, классовом и националь-
ном гнете. Борьба народных масс закономерно приводит
к победе самого прогрессивного, самого справедливого,
коммунистического общества.
Ничего общего с действительностью не имеет и пред-
ставление церковников о Великой Отечественной войне
1941 —1945 гг. как крестоношении советского народа.
Стремлением разбойничьего германского империализма
задушить первое в мире социалистическое государство (а
не попущением господним) — вот чем была вызвана Оте-
чественная война советского народа. Героизмом совет-
ских рабочих, крестьян, интеллпгенщш, мобилизовавших
под руководством Коммунистической партии все свои силы
на разгром врага (а не божественной помощью и воскрес-
шей верой) — вот чем объясняется наша победа над гер-
манским фашизмом. Интересы свободы и независимости
Родины двигали советскими людьми, вынесшими колос-
сальные трудности и лишения самой тяжелой и кровопро-
литной из всех войн, какие когда-либо знала история.
* * *
Несмотря на то, что учение о страдании ярко свиде-
тельствует об антигуманизме православно-христианской
этики, современные богословы используют его для «до-
казательства» единства христианства и коммунизма. Точ-
ки соприкосновения между христианством и коммуниз-
мом в вопросе о страдании еще искал небезызвестный об-
новленческий митрополит А. Введенский. Во время дис-
пута с Л. В. Луначарским в 1925 г. Л. Введенский ут-
верждал, что кровавая жертва Христа не противоречит
идеям пролетарской диктатуры и классовой борьбы.
70

Нечто подобное можно иногда слышать и из уст сов-
ременных проповедников православия. По их мнению,
христианство и коммунизм родственны друг другу тем,
что как прославляемые церковью святые, так и самоот-
верженные борцы за коммунистическое общество во имя
своих идеалов выносили труднейшие испытания, а неред-
ко принимали и смерть.
Настоятель Николо-Богоявленского кафедрального со-
бора в Ленинграде протоиерей А. Медведский заявлял,
что без креста, без жертвы познание правды невозможно
не только в христианстве. Подобно тому, как, мол, «по-
токами крови» святых мучеников обагрялись истины хри-
стианской веры, так и многие люди, выступавшие «за
справедливый социальный порядок на земле», подверга-
лись несправедливым гонениям 18.
В борьбе за светлое будущее народа борцам за комму-
низм действительно приходилось (а в буржуазных стра-
нах приходится и сейчас) идти на огромные жертвы, под-
вергаться преследованиям и пыткам, терять лучших сво-
их представителей. Господствующие эксплуататорские
классы добровольно своей власти не уступают, они отча-
янно сопротивляются неодолимому ходу общественного
развития, прибегают к насилию в отношении борцов за
дело освобождения трудящихся. И люди, сознательно по-
святившие себя служению этому великому делу, отдава-
ли и отдают ему все свои силы, всю свою жизнь. Но эти
жертвы, приносимые сторонниками коммунизма, отнюдь
не тождественны православно-христианскому мучениче-
ству.
Церковное учение подчиняет страдание и мучениче-
ство иллюзорному, полному эгоизма идеалу «спасения во
Христе». «Чем притягивают к себе сердца святые муче-
ники?» — спрашивал прихожан во время одной из своих
проповедей митрополит Николай (Ярушевич). И отвечал:
«Они умирали за Христа, они умирали ради священной
цели нашей жизни земной — спасения бессмертной
души» 19.
Идея личного спасения насквозь индивидуалистична
и антисоциальна. Спасающийся христианин-мученик со-
вершенно безразличен к судьбе других людей, ему нет
18 «Журнал Московской патриархии», 1961, № 1, стр. 34.
19 Митрополит Николай. Слова и речи, т. I. Изд. Москов-
ской патриархии, 1954, стр. 104.
71

никакого дела до судеб общества, наоборот, важно отре-
шиться от мирской суеты и сосредоточиться на преодоле-
нии своей греховной извращенности.
Коммунизм приносит свои благородные жертвы на ал-
тарь общих, народных интересов. «Каждый из нас,— го-
ворил Л. В. Луначарский,— должен стоять на той точке
зрения, что мы должны быть готовы на всякие жертвы в
доказательство того, что наше общее дело мы ставим выше
своей жизни; ибо только в том случае, если известный кол-
лектив свое дело ставит выше жизни отдельных членов,
он может быть уверен в победе»20. «Мы, коммунисты,—
писала Долорес Ибаррури,— боремся во имя жизни, а не
во имя смерти, хотя мы и не щадим ни крови, ни жизни и
идем на жертвы, когда этого требует борьба за демокра-
тию и социализм...» 21 История рабочего движения, социа-
листического и коммунистического строительства полна
замечательными образцами борьбы за общественные инте-
ресы, примерами героизма, а когда нужно — и самопожер-
твования.
Полная трагического величия история случилась летом
1962 г. на земле Целинного края. В страшную жару заго-
релись ковыльные степи, примыкавшие к хлебному полю
совхоза, основанного комсомольцами бывшего Щербаков-
ского района Москвы. Огонь, мчавшийся со скоростью
курьерского поезда, заметили бригадир тракторной брига-
ды Владимир Котешков и тракторист Николай Грибов. Сев
на трактор, они стали прокладывать вдоль границы хлебов
полосу, которая смогла бы остановить пожар. До победы
оставалось несколько минут, когда огненный вал, гонимый
неистовым ветром, настиг смельчаков, Они не дрогнули
перед ним, а продолжали борьбу со слепой чудовищной
стихией. Ценой своих жизней «огненные трактористы»
спасли целинный хлеб. Совхозу, в котором трудились ге-
рои, присвоено имя Котешкова и Грибова.
Коммунистический идеал — источник несгибаемой
стойкости борцов за интересы трудящихся в защите и осу-
ществлении своих убеждений. Сравнения этой стойкости с
приверженностью отдельных фанатиков христианству, ко-
торые иногда неосторожпо делаются в нашей печати и в
устной речи, невольно приподнимают религию. Удачно
20 А. В. Луначарский. Христианство или коммунизм?
Диспут с митрополитом А. Введенским. Л., 1926, стр. 38.
21 «Правда», 16 сентября 1963 г.
72

разоблачает эти сравнения в своем романе «Костер»
К. Федин. Герой романа Кирилл Извеков не устоял перед
соблазном подобной параллели. В беседе с Петром Раго-
зиным он рассказывает о своем посещении монаха-схим-
ника, удалившегося от мира. Монах — сухой, седовласый
старик — уже двадцать лет спал в дубовом гробу, готовя
свою душу к «встрече с господом». «Меня,— говорит Из-
веков,— это изумило: до чего стоек старик! Такой не под-
дастся, не уступит... — Мы — тоже ни за что не подда-
димся, не уступим!»
Рагозин тонко вскрыл заблуждения товарища. Рели-
гиозным фанатикам «хотелось, чтобы ничего в мире не
двигалось. Вот они за гробы и держались... А мы... стоим
за то, чтобы все менялось, вперед двигалось к переменам.
Они за покой готовы были жизнь положить, да и клали,
знаю. А мы из беспокойства сделаны. Они на смерть шли,
потому что по-ихнему все вокруг должно умереть и весь
род человечий алтарю господнему преставиться. А мы на
смерть идем, потому что по-нашему все вокруг должно
жить. Мы за жизнь, они за смерть... Наша стойкость ино-
го источника и совсем иных целей. Никакую другую в
сравнение с ней поставить нельзя. Пусть твой монах сто
лет проспит в колоде, упрямство его все равно бессмысли-
ца и потому нуль. А ты своим сравнением нуль этот воз-
величиваешь» 22.
Христианин-мученик не только страдает во имя бес-
полезной цели личного спасепия, он считает свои стра-
дания неизбежными и даже благотворными и примиряет-
ся с ними. Проповедь страдания в классовом обществе
освящала социальный гнет, снимала с господствующих
эксплуататорских классов ответственность за бедствия и
нищету масс. Об этом довольно откровенно говорили сами
деятели православия. Профессор нравственного богосло-
вия А. Гусев заявлял, что «люди, проникнутые христиан-
скими убеждениями..., способны прославлять бога и от-
нюдь не тяготиться своей судьбой даже и тогда, когда
провидение посылает им незаурядные лишения» 23.
Конечно, в условиях социализма христианский культ
страдания не может быть использован в качестве орудия
порабощения одного класса другим. Однако от этого он
22 «Новый мир», 1961, № 10, стр. 73—74.
23 А. Гусев. Религиозность как основа нравственности. Ка-
зань, 1894, стр. 162.
73

не стал менее реакционным и антигуманным. Церковная
идеализация страданий сковывает творческую активность
и инициативу советского человека, мешает ему научно
осознать свое место в ряду строителей коммунистического
общества.
В противовес православному культу страдания ком-
мунизм создает условия для радостной и полноценной
жизни. Коммунистический гуманизм считает человека
высшей ценностью на земле, утверждает веру в его без-
граничные творческие возможности, требует свободного,
всестороннего развития его личности. Он освобождает
личность от опустошающей ее душу религиозной идеоло-
гии смирения и страдания, давая человеку возможность
выпрямить спину, встать во весь свой гигантский рост.
Вместо жалких, несчастненьких страдальцев, готовых
терпеть всякие унижения и рабскую участь, марксизм-ле-
нинизм в людях воспитывает борцов против эксплуататор-
ского строя, обрекающего массы на всевозможные муче-
ния.
Благородные идеалы марксизма-ленинизма свое реаль-
ное воплощение получили в социалистическом общест-
венном строе, победившем в СССР и побеждающем в дру-
гих странах, отпавших от капитализма. С победой социа-
лизма совершаются такие гуманистические преобразова-
ния, как установление братства и равенства людей, унич-
тожение безработицы и нищеты, подъем материального
и культурного уровня трудящихся. Люди освобождаются
от гнета общественных сил, на протяжении тысячелетий
действовавших так же слепо, насильственно и разруши-
тельно, как это свойственно законам природы, и становят-
ся господами своего собственного бытия. В обществе, пре-
одолевшем отношения эксплуататорского строя, исчезают
социальные причины страданий.
Развернутое строительство коммунизма в СССР не-
сет с собой самые светлые перспективы, вдохновляющие
многомиллионный советский народ. Лозунг «Все во имя
человека, для блага человека» является лозунгом партии,
ведущей трудящихся к сияющим вершинам коммунисти-
ческого общества. Н. С. Хрущев отмечал: «Попы говорят:
кто больше страдает на этой земле, получит царство не-
бесное после смерти. Мы не имеем права, никогда не
должны уподобляться таким попам. Мы всегда должны
быть коммунистами, людьми, твердо стоящими на земле,
74

обеспечивать людей земными благами, а не обещать не-
бесное. И самое главное — не только обещать, а решать
эти задачи, делать все для того, чтобы лучше обеспечи-
вать людей всем тем необходимым, в чем они нуж-
даются» 24.
Коммунистическая партия и Советское государство,
руководствуясь научной теорией развития общества, вы-
двигают и осуществляют задачи но созиданию светлого
будущего в меру подготовки и созревания материальных
и духовных предпосылок.
Жизненный оптимизм масс, возникший в результате
ликвидации социальных корней страданий,— характерная
черта нашего социалистического бытия. Оптимистическое
отношение к жизни наилучшим образом свидетельствует
о том, что социалистическая революция означает переход
к истинно человеческому существованию. Советские лю-
ди уверены в своем будущем, в своей судьбе, чувствуют
себя хозяевами страны и своим трудом приближают
торжество коммунизма. Правда, в нашей жизни еще не-
мало трудностей и личных невзгод. Например, неудачи в
работе, семейные конфликты, потеря близких и любимых,
несчастные случаи, болезни — все это причиняет челове-
ку горе и печаль. Имеются отдельные факты бездушного,
бюрократического отношения к людям, проявления не-
справедливости, клеветы, травли.
На фактах личных невзгод и неприятностей парази-
тирует религия, спекулирует духовенство, используя цер-
ковное утешение для усиления своего влияния среди на-
селения. Религия веками питалась человеческим горем.
Служители современного православия немалую ставку де-
лают на использование несчастий и бед у людей. «Давно
уже замечено,— пишет богослов Л. Гайдукевич,— что
страдания обращают мысль человека к богу» 25. Церковни-
ки в проповедях любят ссылаться на примеры того, как в
невзгодах и болезнях люди «возвращаются к богу после
долгих лет жизни без него».
Однако страдания и трудности сами по себе не ведут к
вере в бога. Большинство из советских людей, которых по-
стигла какая-нибудь беда, не сгибается перед горем, не
впадает в уныние, не ищет услады в религиозном утеше-
24 «Правда», 21 января 1961.
25 Л. Гайдукевич. Указ. соч., стр. 121.
75

нии. Гуманистический советский строй, поддержка со сто-
роны коллектива, общественно полезная деятельность по-
могают человеку переносить трудности и беды. Наше об-
щество воспитывает сильные характеры, учит мужеству в
борьбе с трудностями, обращается к разуму людей.
Не согнулся перед бедой бывший лейтенант Советской
армии, ныне один из сельских партийных работников
Молдавии Илья Лутохин. Казалось, человек вышел из
строя: пулевое и осколочное ранения на фронте, повреж-
дение позвоночника, в результате которого была утраче-
на способность самостоятельно передвигаться и даже си-
деть. Но коммунист Лутохин не сдался. Вот уже более
десяти лет он трудится на пропагандистском поприще,
читает лекции, проводит семинары, руководит занятиями
кружков политического просвещения. Общение с людь-
ми, партийная работа, воспитание троих детей-школьни-
ков большим смыслом наполняют жизнь этого человека:
жизнь-подвиг, озаренный высокими устремлениями.
Однако не каждый человек может стойко переносить
удары судьбы. Есть люди, которые, не имея необходимой
жизненной закалки и твердого материалистического убе-
ждения, в горе теряют уверенность в своих силах, прихо-
дят в уныние и нередко делаются жертвой церковного
утешения. В моменты горя у недостаточно сознательного,
закаленного и устойчивого человека снижается способ-
ность критического отношения к окружающему и откры-
вается лазейка для проникновения религии. Использо-
вать эту лазейку церковникам удается главным образом
в тех случаях, когда коллектив, товарищи по труду не
проявляют внимания к человеку, не интересуются его
настроением, радостями и горестями.
Правильно пишет молодой поэт Исай Тобольский:
Но вот бывает:
человек в беде,
Ему не доктор нужен,
не аптека,
Л нужен ты...
Л ты и проглядел,
Хотя рукой подать
до человека.26
26 И. Тобольский. Истина. Саратов, 1962, стр. 62.
76

Церковному утешению в страданиях, создающему ил-
люзию человечности, надо противопоставить самую вни-
мательную заботу о каждом члене нашего общества, под-
линную человечность, вытекающую из глубоко гумапн-
стической природы социалистического строя.
Научно-атеистическое воспитание не есть только про-
светительская работа; это умелая повседневная борьба за
каждого человека, попавшего под влияние религиозной
идеологии.
В проникновенном отношении к людям, умении дойти
до живого человеческого сердца, стремлении оказать то-
варищу дружескую помощь в нужный момент заключа-
ется одно из важных условий успеха в этой благородной
борьбе.

Н. И. Г у ба н о в
ПРОСТЫЕ НОРМЫ МОРАЛИ И РЕЛИГИЯ
В моральном кодексе строителя коммунизма сформу-
лированы важнейшие принципы коммунистической нрав-
ственности. Программа партии говорит при этом, что ком-
мунистическая мораль включает в себя простые, общече-
ловеческие нормы. «Простые нормы нравственности и
справедливости,— сказано в Программе КПСС,— кото-
рые при господстве эксплуататоров уродовались или бес-
стыдно попирались, коммунизм делает нерушимыми жиз-
ненными правилами как в отношениях между отдельны-
ми лицами, так и в отношениях между народами» 1.
Это признание в общественной жизни выработанных
человечеством на протяжении тысячелетий простых, об-
щечеловеческих норм нравственности является дальней-
шим развитием марксистско-ленинских идей по данному
вопросу.
Маркс, Энгельс, Ленин, решительно выступая против
этических теорий, лишающих нравственность конкретно-
исторического содержания, теорий «вечной морали», в
то же время неоднократно подчеркивали, что в обществе
имеются простые нормы нравственности и общепризнан-
ные элементарные правила общежития.
В «Учредительном Манифесте Международного Това-
рищества Рабочих» (1864 г.) в качестве требования внеш-
ней политики Интернационала выдвигалось: «...добивать-
ся того, чтобы простые законы нравственности и справед-
ливости, которыми должны руководствоваться в своих
взаимоотношениях частные лица, стали высшими зако-
нами и в отношениях между народами» 2.
Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в
Англии» (1845 г.), отмечая, что в английских школах
1 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 410.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 16, стр. 11.
78

того времени рабочие не получали никакого нравственно-
го воспитания, писал: «Простейшие принципы, регули-
рующие для человека отношения человека к человеку,
уже невероятно запутанные существующими социальны-
ми условиями, войной всех против всех, не могут не оста-
ваться совершенно неясными и чуждыми необразован-
ному рабочему, когда они ему преподносятся вперемеш-
ку с религиозными, непонятными догматами...» 3
Таким образом, Энгельс также не сомневался в суще-
ствовании «простейших принципов», элементарных нрав-
ственных норм человеческого общежития.
В. И. Ленин в работе «Государство и революция» ука-
зывал, что коммунизм с его отсутствием государственного
принуждения настанет лишь тогда, когда люди «посте-
пенно привыкнут к соблюдению элементарных, века-
ми известных, тысячелетиями повторявшихся во всех
прописях, правил общежития...» 4
История свидетельствует, что уже на самых ранних ее
ступенях развития общества существовали нравственные
нормы, обусловленные потребностями человеческого об-
щежития (требования правдивости, уважения к родите-
лям и т. д.). Многие из этих норм, выработанных народ-
ными массами еще в доклассовом обществе, продолжали
действовать и в эксплуататорских обществах, пополняясь
здесь новым содержанием. Ни рабовладельцы, ни феода-
лы, ни буржуазия не могли изгнать эти нормы из обще-
ственной жизни. Они попирали их, искажали, но вытравить
из сознания масс и из житейского обихода не могли.
От некоторых из этих норм не отказалась и религия,
появившаяся значительно позже морали 5.
Несмотря на то, что религия по своему содержанию
и социальной роли носит классово-эксплуататорский ха-
рактер, в ней все же сохранились отзвуки укоренившихся
в жизни людей элементарных норм общежития.
По мысли Фомы Аквинского и неотомистов, принци-
пы, выраженные в десяти заповедях Ветхого завета, яв-
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 2, стр. 347.
4 В. И. Л е н и н. Полное собрание сочинений, т. 33, стр. 89.
6 Это не значит, что все возникшие в обществе моральные
нормы, ставшие общечеловеческими, возникли раньше религии.
Есть нормы, возникшие тогда, когда религия уже существовала,
например, осуждение воровства.
79

ляются одними из первоочередных требований «естест-
венного закона» (установленного для людей богом).
Защитники религии в СССР, превознося религиозную
мораль, особенно часто ссылаются на то, что в ней содер-
жатся нравоучения, отражающие простые нормы морали;
сейчас невыгодно подчеркивать предписания вроде: «Ра-
бы, во всем повинуйтесь господам своим по плоти со стра-
хом и трепетом...» 6 Классово-эксплуататорский смысл та-
ких предписаний слишком очевиден.
Гораздо труднее обнаружить реакционный смысл и
показать несовместимость с коммунистической моралью
религиозных поучений, отражающих в себе некоторые
общечеловеческие нормы нравственности и справедливо-
сти вроде «не прелюбодействуй», «не укради» и т. д.
Эти поучения в своих формулировках внешне сходны
с требованиями коммунистической морали, и на этом
основании церковники и сектантские проповедники го-
ворят, что религиозная мораль якобы родственна морали
коммунистической. А так как религия и ее поучения су-
ществуют тысячелетия, служители культа, используя этот
факт, стремятся доказать, что коммунисты заимствовали
некоторые принципы своей морали из религии.
Отсюда — необходимость научной разработки вопроса
о подлинном соотношении религиозных поучений, отра-
жающих некоторые общечеловеческие нормы морали, с
соответствующими принципами коммунистической мора-
ли. Это очень важно в деле борьбы против религиозных
предрассудков вообще л особенно против современных
религиозно-нравственных поучений.
Прежде всего следует более точно установить, какие
из норм, содержащихся в религиозных нравоучениях,
можно признать отражающими общечеловеческие нормы
морали. По этому вопросу в нашей литературе пока нет
достаточной ясности, существует разнобой.
Очевидно, следует прежде всего уяснить, что вклады-
вается в понятие «простые нормы морали». Существуют
ли такие требования морали, которые действовали и бу-
дут действовать на протяжении всей истории человече-
ства?
6 Послание к ефесянам, гл. 6, ст. 5.
80

При ответе на эти вопросы нужно подойти к нормам
морали дифференцированно.
Например, отвращение к убийству человека человеком
сложилось как норма человеческого общежития в условиях
первобытной общины, но не сразу. Однако, сложившись,
эта норма настойчиво пробивала себе дорогу в моральном
прогрессе человечества и, несомненно, полностью востор-
жествует в будущем коммунистическом обществе. Осужде-
ние воровства, как уже об этом говорилось, возникло с по-
явлением частной собственности и утратит всякий смысл
при коммунизме. Требование же участвовать в совместном
труде с другими людьми следует признать простым зако-
ном нравственности и справедливости, проходящим через
всю историю человечества. Отсюда — нормы морали, кото-
рые мы называем простыми, общечеловеческими,— это
нормы, возникшие в разные исторические эпохи.
Означает ли понятие «общечеловеческие» в данном слу-
чае, что относящиеся сюда нормы морали одинаково вос-
принимались и воспринимаются всеми людьми, всеми клас-
сами? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо напом-
нить, что утверждение о существовании «простейших
принципов» нравственности и утверждение о том, что ра
бочие имеют «другие нравы и нравственные принципы»,
чем буржуазия, высказаны были одним и тем же авто
ром — Ф. Энгельсом, в одном и том же произведении —
«Положение рабочего класса в Англии».
Общечеловеческие нормы нравственности по-разному
выступают в сознании и в поведении различных классов
и отдельных представителей этих классов. Классовое и
общечеловеческое причудливо переплетаются между собой
в моральной жизни общества. Эксплуататорские классы
открыто в большинстве случаев не отрицают общечелове-
ческих норм 7, а извращают их смысл и попирают их на
практике. Старая русская пословица: «Алтынного вора ве-
шают, полтинного чествуют» неплохо выражает фактиче-
ское отношение эксплуататорских классов к общечеловече-
ским нормам морали.
7 Открытым и прямым вызовом общечеловеческим нормам мо-
рали были ницшеанство с его призывом встать «по ту сторону
добра и зла», гитлеризм, объявивший идеальным человеком чело-
века, не имеющего совести, и т. п. Но это крайние проявления
буржуазного аморализма, от которых идеологи и политики импе-
риализма, во всяком случае на словах, обычно стараются отмеже-
ваться.
81

Религиозная заповедь «не укради» в эксплуататорском
обществе не распространяет этого запрещения на присвое-
ние труда масс эксплуататорами.
Возникает вопрос, можно ли отнести к общечеловече-
ским нормам морали уважение к труду, когда известно,
что в эксплуататорских обществах господствующие классы
презрительно или полупрезрительно относятся к трудовой
деятельности, а эксплуатируемые классы стремятся изба-
виться от труда на эксплуататоров. Известно, что в рабо-
владельческом обществе рабовладельцы открыто презира-
ли труд, а рабы всячески стремились уклониться от него.
Однако, несмотря на это, и там уважение к труду было
общечеловеческой нормой морали.
Рабы презирали не всякий труд, а ненавидели крайне
тяжелый подневольный труд на рабовладельцев. Именно
об этом рассказывает нам история восстания рабов против
римских рабовладельцев под руководством Спартака (74—
71 гг. до н. э.).
Среди руководителей этого восстания существовали две
точки зрения на характер и цели восстания. Одни (Крикс,
Гай Ганник и др.) считали основной задачей восстания
поход на Рим, экспроприацию рабовладельцев и раздел их
богатств между восставшими. Другие, во главе со Спарта-
ком, считали своей задачей вывод восставших рабов из
Италии и возвращение их на родину (в Галлию, Фракию
и другие страны) для того, чтобы там они приступили
к своему обычному труду в качестве свободных от рим-
ского рабства людей. И восставшие рабы поддержали
«программу» Спартака: их не прельстили богатства Рима,
они избрали путь борьбы за возвращение к прежней трудо-
вой жизни на своей родине.
Простые нормы морали нельзя считать в одинаковой
мере присущими всем людям эксплуататорского общества.
В эксплуататорском обществе господствующие классы уро-
дуют, попирают и извращают простые нормы нравствен-
ности и справедливости. Народы — подлинные творцы
истории, действительные создатели всех материальных и
духовных ценностей — являются прежде всего создателя-
ми и хранителями общечеловеческих норм морали. Лишь
в этом смысле и можно говорить об общечеловеческих нор-
мах морали в эксплуататорских обществах.
В условиях социализма возникает большое число обще-
народных моральных норм, т. е. норм, свойственных по-
82

давляющему большинству трудящихся СССР и стран на-
родной демократии (коммунистическое отношение к труду,
коллективизм и др.). Но эти моральные нормы, по своей
сути призванные стать общими для всех людей, еще нель-
зя назвать в наши дни таковыми, ибо они не являются ре-
гуляторами общественной жизни в странах капитализма.
Ф. Энгельс писал в «Анти-Дюринге», что «вечные
истины» в области морали рассеяны «еще более скупо»,
чем в других областях общечеловеческого сознания.
И действительно, если моральные принципы, категории
вообще очень разнообразны и многочисленны, то общече-
ловеческие нормы морали немногочисленны 8.
В каких же нормах религиозной морали имеется отра-
жение простых, общечеловеческих требований нравствен-
ности и справедливости? К числу таких норм следует преж-
де всего отнести: 1) требование уважать труд; 2) запре-
щение убийства человека человеком; 3) запрещение
воровства; 4) осуждение супружеской неверности; 5) ува-
жение к родителям; 6) осуждение обмана и лжесвидетель-
ства 9.
Этот перечень можно было бы значительно расширить.
Но при ближайшем рассмотрении многие моральные тре-
бования оказываются повторением перечисленных. На-
пример, некоторые призывы к миру, содержащиеся в хри-
стианстве («перекуем мечи на орала» и др.), не являются
самостоятельными. То, что заключается в этих словах
общечеловеческого, содержится в заповеди «не убий». Кро-
ме того, поскольку в Библии гораздо больше призывов к
войнам, чем к миру, постольку христианские поучения по
вопросам войны и мира в силу их крайней противоречи-
вости не могут тем более претендовать на то, чтобы назы-
ваться общечеловеческими.
Поэтому есть смысл сосредоточить внимание на пере-
численных выше шести простых нормах нравственности
и справедливости.
8 Мы вслед за Энгельсом оставляем в стороне общечеловечес-
кие нравственные черты быта и правила культуры поведения лю-
дей в ях повседневном общении (взаимная вежливость, внешняя
опрятность и т. д.), а будем иметь в виду лишь нравственные тре-
бования более глубокого социального значения.
9 Эти нормы сформулированы здесь безотносительно к тому,
как они изложены в том или ином кодексе религиозной морали,
ибо нам важен их общий смысл.
83

В докладе «О Программе Коммунистической партии
Советского Союза» на XXII съезде Н. С. Хрущев говорил:
«Труд всегда был и будет источником существования и
развития людей. В разных выражениях, на разных языках
у всех народов существует заповедь: «Кто не трудится,
тот не ест» 10.
За этими словами скрывается большое историческое
содержание. В самом деле, уже в древнейших произведе-
ниях мировой литературы, легендах, былинах, сложивших-
ся задолго до современных религий, мы находим призывы
уважать труд и осуждать лень и тунеядство.
В 1962 г. в новом издании опубликована у нас древней-
шая из известных нам крупных поэм древности шумер-
ская (впоследствии вавилоно-ассирийская) поэма о Гиль-
гамеше.
Создание этой поэмы датируется периодом между
XXIII и XXI вв. до н. э. Она старше библейского Ветхого
завета более чем на тысячу лет. В поэме, автор которой,
по-видимому, был исторической личностью — жрецом и во-
енным вождем древнего Урука, нашли отражение многие
народные представления того времени.
Гимном труду звучат в поэме слова богатыря Энкиду,
который, обитая в горах и степях, сам когда-то добывал
себе пищу, а затем был приведен в богатый Урук, где стал
другом царя Гильгамеша. Вот отрывок из поэмы, излагаю-
щий одну из бесед Гильгамеша и Энкиду:
Обнялись оба друга, сели рядом,
За руки взялись, как братья родные,
Гильгамеш... вещает Энкиду:
«Почему твои очи наполнились слезами,
Опечалилось сердце, вздыхаешь ш громко?»
Энкиду уста открыл, вещает Гильгамешу:
«Вопли, друг мой, разрывают мне горло:
Без дела сижу, ослабела сила» 11.
Энкиду, который крайне тяготился тем, что «сидит без
дела», изображен в поэме как обобщающий образ человека
труда и с чувством большой симпатии.
10 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 194.
11 «Эпос о Гильгамеше». Изд-во АН СССР, 1962, стр. 20.
84

Одной из самых древних школ индийской философии,
наиболее близкой к трудовому народу, была материалисти-
ческая и атеистическая школа чарваков (X—IX вв. до
н. э.). Представителям этой школы принадлежат слова:
«Благословение отдыха может быть полностью оценено
лишь после тяжелого труда». «Только те, кто лишен муд-
рости и способности к труду, зарабатывают на жизнь при
помощи всяких жертвоприношений... или посыпают голову
пеплом» 12.
И в условиях капитализма, как правильно отмечал
А. М. Горький, среди рабочих, протестующих против усло-
вий подневольного труда, всегда жило уважение к трудо-
вой деятельности и презрение к тунеядству.
О чем все это свидетельствует? Во-первых, о том, что
люди в своей массе всегда были тружениками и счита-
ли безделье пороком; во-вторых, о том, что притязания
служителей современных культов выдать некоторые слова
«священного писания» за первоисточник этой нравствен-
ной нормы не заслуживают никакого доверия.
Человече€тво всегда уважало и будет уважать труд.
Религия, не имея возможности пройти мимо этого, в каком-
то виде должна была отразить положительное отношение
людей к труду в своих поучения. Но сделала она это
крайне поверхностно и непоследовательно. Сам бог пред-
стает в религиозных мифах далеко не как труженик. Сле-
дует согласиться со словами немецкого писателя-коммуни-
ста Иоганнеса Р. Бехера: «Христианство упустило почтить
бога, творца миров, как первого трудящегося на свете, как
бога труда, и тем самым освятить самый труд... Бог созда-
вал «единым словом», т. е. без труда, только у Эффеля
бог трудится» 13.
Если древние религии поучали людей трудиться, зани-
маться охотой, земледелием и т. д., то более поздние рели-
гии стали учить людей прежде всего молиться, уходить от
земных забот во имя спасения души для царства небес-
ного.
Современные религии неслучайно не изображают своих
богов тружениками. Эти религии сложились в эпоху, когда
общество уже раскололось на классы и во главе его стояли
12 А. Ф. Шишкин. Из истории этических учений. Госполит-
издат, 1959, стр. 25, 29.
13 «Новый мир», 1959, № 2, стр. 188.
85

тунеядцы, презиравшие труд простых людей, на костях
которых они создавали свои богатства. Однако нельзя было
изображать бога уважающим труд, если его ближайшие
защитники на земле не обладали этим качеством. Отсюда
труд в этих религиях объявляется необходимым (иначе
некого эксплуатировать), но проклятым богом занятием.
И лишь временами, вне связи с основной концепцией,
иногда прорываются в современных религиях призывы лю-
дей к труду как долгу не только перед богом, но и перед
людьми 14.
И сколько бы ни благославляли сейчас церковники и
сектанты в СССР трудовые усилия советских людей, основ-
ная концепция религии остается прежней: религия рас-
сматривает труд прежде всего лпшь как одно из средств,
помогающих угодить богу и достичь загробного блаженст-
ва. Эта религиозная идея не может не отвлекать верующих
от сознательного творческого труда во имя коммунизма.
Она мешает превращению труда в первейшую жизненную
потребность каждого человека.
Запрещение убийства человека человеком как норма
нравственности было связано с довольно поздним этапом
общественного развития и касалось на первых порах лишь
14 Р. Ю. Виппер в некоторых своих работах утверждал, что
в словах послания апостола Павла к фессалоникийцам: «кто но
хочет трудиться, тот и не ешь» (второе послание к фессалоникий-
цам, гл. 3, ст. 10), направленных против странствующих проповед-
ников, которые не желали принимать участия в трудовой деятель-
ности, отразились требования зажиточных, имущих слоев населе-
ния. Однако несостоятельность утверждений Виппера и других
авторов, считавших, что в ранних христианских общинах преоб-
ладали зажиточные люди, а не «трудящиеся и обремененные», как
об этом писал Ф. Энгельс, очевидна (М. И. Шахнович. Ленин
и проблемы атеизма. Изд-во АН СССР, 1961, стр. 405—413).
Слова из послания апостола Павла, конечно, нельзя считать
основной установкой христианства об отношении к труду, как об
этом много говорят сейчас «отцы церкви». Что же касается ответа
на вопрос о том, настроения какого класса, какой социальной про-
слойки того времени отразились в этих словах, правильнее всего
сказать, что в этих словах своеобразно отразилась простая, обще-
человеческая норма нравственности — уважение к труду и про-
тест против тунеядства.
86

некоторых сторон общественной жизни. Очевидно, истоки
этой нормы уходят во времена преодоления каннибализма.
Людоедство у первобытных людей не считалось амораль-
ным, ибо к этому вынуждали их крайне тяжелые условия
жизни, низкий уровень экономического развития. Когда во
время длительных переходов в поисках пищи измученная
и обессилевшая орда не в силах была нести или вести с со-
бой нетрудоспособных, стариков и детей нередко убивали
и поедали. В более позднюю эпоху родового строя детей
не убивали, а умерщвляли только стариков и неизлечимо
больных с их согласия. У некоторых народностей даже
в XX в. сохранился этот обычай. Советский писатель Тихон
Семушкин в повести «Чукотка» рассказывает: «Под влия-
нием суровых условий жизни чукчей, при жесточайшей
борьбе человека за свое существование сложился дикий
обычай удушения стариков.
Как только старик оказывался беспомощным или безна-
дежно больным, как только он начинал чувствовать, что не
может приносить пользу, он сам просил задушить его.
А раз смертное слово было произнесено, ничто уже не мог-
ло предотвратить неминуемой и добровольной смерти. На
Чукотке никто не помнит случая, чтобы старик или стару-
ха отказались от произнесенного слова.
Мы, советские работники, прибыв на Чукотку, естест-
венно, вступили в борьбу с этим ужасным обычаем» 15.
Принцип «не убивай» восторжествовал на Чукотке
лишь благодаря тому, что при Советской власти чукот-
ский народ получил возможность вести другую жизнь.
Здесь выросли промысловые центры, рыбозаводы, пром-
комбинаты. Многочисленные шхуны и вельботы дали жи-
вущим на побережье чукчам возможность добывать рыбы
и моржей в десятки раз больше, чем раньше. Появилось
много школ, больниц, газет; почти все трудоспособное на-
селение стало грамотным. Обычай удушения стариков
там сейчас исчез.
Важно отметить, что исчезновение этого обычая связано
с напряженной борьбой приезжей, а затем и местной ин-
теллигенции против шаманизма. Невежественные шама-
ны — эти «властители душ» дореволюционного Севера —
15 Т. Семушкин. Чукотка. Изд-во «Молодая гвардия», 1067,
стр. 141.
87

всячески сопротивлялись ломке старого уклада жизни, и
лишь усвоение чукчами того, что «келе» (духов) нет и что
бубен шамана ничем не может помочь людям, позволило
изжить этот дикарский обычай. Этот пример показывает,
что религия, в любом из ее вероисповеданий и культов,
никогда ничего хорошего не могла прибавить к человече-
ской совести, а всегда мешала духовному прогрессу.
Слова «не убий», возникнув как призыв пощадить не-
трудоспособных сородичей, в дальнейшем означали также
замену умерщвления военнопленных использованием их
в качестве рабов, а еще позднее замену убийства при кров-
ной мести денежным штрафом или другими наказаниями,
оставляющими, однако, виновного в живых.
С развитием общества практика убийства человека че-
ловеком в ряде областей сужалась (например, запрещение
убивать детей, родившихся уродами), и призыв уважения
к человеческой жизни находил все большее признание в
сердцах людей. Отсюда во всех современных религиях в
той или иной форме нашла своеобразное отражение эта
общечеловеческая норма морали.
Но если в одних областях человеческих отношений от-
казались от убийства, его не перестали применять в дру-
гих областях. Перейдя рубежи тяжелой зависимости от
природы, когда люди убивали друг друга из-за недостатка
пищи, человеческое общество вступило в эпоху эксплуата-
ции человека человеком, когда «сильные мира сего» раз-
вязывают войны, убийства трудящихся во имя сохранения
своей власти. Обильно лилась человеческая кровь в беско-
нечных войнах, затеваемых рабовладельцами, феодалами
и капиталистами во имя удовлетворения своей безудерж-
ной алчности.
На полях сражений, где воюют армии, вооруженные
все более и более совершенным оружием взаимоистребле-
ния, заповедь «не убий», естественно, звучала бы неумест-
но. «Общественное мнение» всех эксплуататорских классов
с первых шагов их выхода на историческую сцену всегда
поэтизировало и оправдывало войны между народами. Что
в этих условиях оставалось делать проповедникам тех ре-
лигий, в списке заповедей которых значится: «не убий»?
Приходилось изворачиваться. Знаменитый христианский
богослов Августин Блаженный (IV в. н. э.) поучал: «За-
поведи „не убий" не преступают те, кто ведет войну по
полномочию бога, или... в силу самого разумного и право-
88

судного распоряжения представителей общественной
власти» 16.
Подобный «комментарий» к библейской заповеди озна-
чал полное оправдание войн, организуемых эксплуатато-
рами, и послужил исходным положением для большинства
современных богословских построений по данному вопросу.
Общечеловеческий протест против убийства человеком
человека приобрел в религии форму абстрактного предпи-
сания, якобы пригодного для всех сторон жизни, для всех
времен и народов, для всех классов. Но оно оказалось не-
приложимым к таким важным областям общественной
жизни эксплуататорского общества, как классовая борьба
и войны. Его требовалось видоизменить. Поэтому и появи-
лись новые богословские «комментарии» к этой «богодан-
ной» заповеди, сводящие ее на нет.
Несовместимость религиозной заповеди «не убий»
с коммунистической моралью заключается не в том, что
коммунистическая мораль придерживается «прямо проти-
воположного» принципа, т. е. принципа «убивай». В рели-
гиозной заповеди содержится ложь, будто она дана от бога.
Она звучит столь абстрактно и неопределенно, что цер-
ковники, прислуживающие эксплуататорам, делали и де-
лают эту заповедь оружием угнетателей против угне-
тенных.
Коммунистическая мораль не против общего принципа
«не убивай». Но она против того, чтобы считать этот прин-
цип «богоданным», против того, чтобы под его вывеской
проводилась враждебная трудящимся политика.
В отличие от надысторических моральных поучений ре-
лигии принципы коммунистической морали конкретны,
тесно связаны с реальной исторической обстановкой,
с борьбой трудящихся за определенный общественный
строй, за коммунизм. В них требование гуманного отно-
шения между людьми сочетается с непримиримостью к
врагам дела мира и свободы народов. И если последние
«по полномочию бога» развяжут против лагеря социализма
кровопролитную войну, то по велению трудового и сво-
бодолюбивого человечества приверженцы коммунистиче-
ской морали ответят им отнюдь не смиренным образом.
16 С. Кузьмин. Война в мнениях передовых людей. СПб.,
1904, стр. 151.
89

Можно ли всерьез принять утверждение христианских
проповедников о том, что заповеди «не укради», «не пре-
любодействуй», «почитай родителей», «не лжесвидетель-
ствуй» люди узнали впервые из уст древнееврейского бога
Яхве (Иеговы).
Каждый, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей
религии, знает, что эти нравственные предписания имеют-
ся и в других религиях. Например, среди нравственных
предписаний, которые содержатся в буддийском катехи-
зисе, мы найдем: «я соблюдаю заповедь воздерживаться
от воровства»; «я соблюдаю заповедь воздерживаться от
непозволительного полового общения»; «я соблюдаю запо-
ведь воздерживаться от лжи и обмана» и т. д.
Откроем книгу «Законы Ману» — собрание правовых и
моральных норм древнеиндийского общества, которые яко-
бы были получены прародителем людей Ману от бога
Брахмы. Здесь мы также увидим многочисленные и по-
дробно разработанные положения, аналогичные библей-
ским заповедям: «при первой краже надо велеть отрезать
у вора два пальца, при второй — руку и ногу, при третьей
он заслуживает смертной казни» 17; «людей, домогающихся
чужих жен, царю следует изгонять, подвергнув наказа-
ниям, внушающим трепет» 18; «взаимную верность надо
сохранять до смерти — это должно считать (выраженной)
вкратце высшей дхармой 19 мужа и жены» 20.
Вот заповедь о лжесвидетельстве: «вниз головой, в кро-
мешной тьме падает в ад грешник, который говорит ложь
[в ответ на] вопрос, заданный при судебном разбиратель-
стве» 2I.
Мы знаем, что буддизм возник примерно на три сто-
летия позднее иудаизма, а предписания мифического Ма-
ну приобрели тот вид, в котором они до нас дошли, еще
позднее — в период возникновения христианства. Но кто
на этом основании может утверждать, что буддисты и все
народы древней Индии заимствовали свои моральные по-
учения из иудаизма? При всем учете взаимовлияний, ко-
17 «Законы Ману». Изд-во восточной лит-ры, 1960, стр. 209.
18 Там же, стр. 177.
19 Дхарм — обязанность, добродетель.
20 «Законы Ману», стр. 209.
21 Там же, стр. 177,
90

торые испытывали и испытывают в своем развитии раз-
личные религиозные верования, нет оснований сказать,
что брахманисты и буддисты переписали свои моральные
поучения со скрижалей еврейского пророка Моисея.
Ни Яхве, ни Будда, ни Брахма не создавали этих по-
учений. Авторами последних, как и всех общечеловече-
ских моральных норм, были народы, у которых на одина-
ковых стадиях общественного развития неизбежно возни-
кали одинаковые или сходные нравственные понятия.
Совпадения моральных поучений древних народов разных
стран объясняются не заимствованиями, а прежде всего
единым, в основных чертах, ходом развития человечества
(от первобытной общины к обществам, построенным на
частной собственности, от обществ без государства к об-
ществам с государством эксплуататоров).
Именно этим следует объяснить, что и у древних
евреев, и у древних индусов, у одних раньше, у других
позже, появились одинаковые нормы морали, присвоенные
затем их религиями.
Всюду с появлением частной собственности и разделе-
нием общества на эксплуататоров и эксплуатируемых
встал вопрос об охране этого нового устоя жизни и зазву-
чала заповедь «не укради». С ограничением древнего
кровосмесительства и появлением семьи независимо от
того, было ли об этом где-либо записано или нет, возникли
разного рода запреты против блуда.
Когда люди, принуждаемые раньше к этому голодом,
перестали убивать и поедать стариков, последних стали
ценить как людей, обладающих большим жизненным опы-
том, стали уважать и почитать старших и прежде всего
своих родителей. Мысль о том, что люди обязаны своим
происхождением тому или иному виду животных или рас-
тений и должны оказывать ему религиозное почитание
(тотемизм), уступила место культу своих умерших
предков.
Когда частная собственность пустила глубокие корни в
сердца людей, тогда обман становится одним из средств
защиты и наживы этой собственности. На смену прямо-
душию и честности людей первобытной общины все более
приходят коварство и ложь. Эти пороки стали бичом вся-
кого правопорядка, всякого нормального общежития. Но в
борьбе с ними продолжало жить возникшее еще в доклас-
совом обществе задолго до появления религиозной морали
91

требование говорить правду как в частном общении людей
друг с другом, так и при судебных разбирательствах. Та-
ковы вкратце доводы, опровергающие «божественность»
религиозных поучений, €одержащих в себе своеобразное
отражение простых общечеловеческих норм морали.
* * *
При оценке религиозных поучений, в которых отража-
ются простые, общечеловеческие нормы морали, в нашей
антирелигиозной литературе и в статьях на общефилософ-
ские темы, где этот вопрос затрагивается, допускаются
иногда не совсем правильные суждения. Эти суждение не
представляют собой каких-либо сложившихся концепций,
они обычно вкраплены в совершенно правильные положе-
ния, но тем не менее о них следует говорить, так как они
довольно многочисленны.
Некоторые товарищи утверждают, что есть библейские
нравоучения, полезные для общества, имея при этом в
виду главным образом заповеди: «не убий», «не укради»
и т. д. Другие товарищи, правильно критикуя подобного
рода утверждения, сами допускают нечеткость в решении
вопроса. Нередко проводится мысль о том, что такие запо-
веди, как «не убий», «не укради», не имеют отношения к
религии и религиозной морали. Мотивируется это обычно
тем, что религиозная мораль дана не от бога. Ссылаются
на слова Г. В. Плеханова о том, что религия не создает
нравственности, а лишь освящает правила, вырастающие
на почве данного общественного строя.
Однако можно ли на основании того, что названные
выше библейские заповеди даны не от бога, утверждать,
что они не имеют отношения к религии и религиозной мо-
рали? Можно ли смешивать такие понятия, как «религиоз-
ное» и «данное от бога»?
Бога действительно нет, и морали, данной от бога, тоже
не существует, но это не значит, что не существует рели-
гии, а вместе с ней и религиозной морали.
Религия не создала нравственные поучения, которые
как вместе взятые, так и каждое в отдельности порождены
определенными условиями материальной жизни общества
и развивались на этой основе. Но это совсем не означает
того, что религия, взяв из общественной жизни те пли
ипые моральные понятия, не подвергла их определенному
92

переосмысливанию, не придала им свой религиозный ха-
рактер.
Мысль о том, что библейские заповеди «не убий», «не
укради» не имеют отношения к религии, мало помогают
разобраться в сути вопроса, как и признание полезности
этих заповедей для жизни общества.
Нет никаких оснований сомневаться, что религия имеет
отношение к морали и что в религиозной морали нашли
отражение некоторые простые нормы нравственности и
справедливости. Академик П. Н. Федосеев писал по этому
поводу: «Часто можно слышать замечание о том, что ре-
лигиозные учения включали некоторые моральные прин-
ципы, имевшие важное значение для человеческого обще-
жития. Действительно, в религиозных учениях нашли
своеобразное отражение некоторые укоренившиеся в жиз-
ни людей правила, иначе господствующим классам не уда-
лось бы так прочно привить эти учения сознанию широких
масс. Но именно потому, что в религии жизненные отно-
шения подвергаются фантастическому, извращенному от-
ражению, именно поэтому религиозная мораль играет
реакционную роль в жизни общества» 22.
Задача заключается в том, чтобы правильно понять
своеобразное отражение, которому подверглись в ре-
лигии простые нормы нравственности.
Как уже об этом говорилось, Программа партии утвер-
ждает, что простые нормы нравственности и справедли-
вости при господстве эксплуататоров «уродовались и бес-
стыдно попирались». Это целиком относится к тому, что
сделала религия с простыми нормами морали. Присвоив
себе некоторые из таких норм, религия изуродовала их
по меньшей мере в четырех направлениях: 1) объявила
их данными от бога; 2) предложила считать их вечными,
надысторическими; 3) разъясняла их в интересах эксплуа-
таторских классов; 4) провозгласила, что для устранения
общественных зол достаточно знания этих норм и их про-
поведи.
В силу всего этого простые, общечеловеческие нормы
нравственности в религиозном истолковании утратили об-
щечеловеческий характер и приобрели антинародное клас-
сово-эксплуататорское значение. У нас нет оснований на-
22 П. Федосеев. Социализм ц гуманизм. Госполитиздат,
1958, стр. И.
93

зывать религиозные заповеди «не убий», «не укради»
и т. д. общечеловеческими моральными нормами; можно
говорить лишь о том, что в них имеется отражение обще-
человеческих моральных норм в извращенном виде.
Религиозная мораль всегда играла и играет реакцион-
ную роль в жизни общества и во всех своих поучениях
несовместима с моралью коммунистической. И в то же
время нет смысла утверждать, что религиозные заповеди,
в которых извращенно отразились некоторые простые
нормы морали, не имеют отношения к религии, и не под-
вергать эти заповеди научно-атеистической критике.

П. А. Каширин
ТРУД И РЕЛИГИЯ
Из всей суммы задач воспитательной работы, направ-
ленной на формирование нового человека, Коммунистиче-
ская партия вьщеляет главное звено, которое связывает
единством все эти задачи и определяет пути их успешного
решения.
Это главное звено воспитательной работы — трудовое
воспитание. Июньский (1963 г.) Пленум ЦК КПСС в своем
постановлении указал: «Сердцевину идеологической рабо-
ты партии, Советов, профсоюзов, комсомола должно со-
ставлять воспитание у каждого советского человека
любви и уважения к общественно полезному труду» 1.
Формирование у всех советских людей коммунистиче-
ского трудолюбия сопряжено с преодолением в сознании
части трудящихся старых, унаследованных от капитали-
стического общества взглядов на труд как на тяжелую
обязанность, как на работу на «чужих».
В течение многих столетий идеологи эксплуататорских
классов направляли своп усилия на то, чтобы всячески
унизить в человеке гордое чувство творца.
Пережитки этой, враждебной коммунизму идеологии
в той или иной степени проявляются и в поведении неко-
торых людей социалистического общества.
Сохранению враждебных коммунизму взглядов на труд
в значительной степени способствует такая форма общест-
венного сознания эксплуататорского мира, как религия.
Вот почему процесс формирования у всех советских людей
коммунистического отношения к труду связан с разобла-
чением антинаучной, реакционной сущности поучений ре-
лигии по данному вопросу.
1 «Постановления Пленума Центрального Комитета КПСС.
Июпь 1963 г.». Госиолитиздат, 1963, стр. 13.
95

Исторический материализм исходит из того неоспори-
мого факта, что весь прогресс человечества, все величай-
шие достижения материальной и духовной культуры есть
результат труда людей. Человек и труд нераздельны.
В труде величие и бессмертие человека.
Поэт В. Брюсов писал:
В мире слов разнообразных,
Что блестят, горят и жгут,—
Золотых, стальных, алмазных,—
Нет священней слова: «Труд»! 2
Вполне закономерно, что решающая роль труда как в
жизни общества в целом, так и в развитии отдельного че-
ловека должна была бы возвести труд на пьедестал всеоб-
щего уважения и почета.
Однако в идеологии эксплуататорских классов труд,
особенно физический, рассматривался как нечто унижаю-
щее достоинство человека.
У эксплуатируемых классов двоякое отношение к тру-
ду. С одной стороны, трудящиеся как создатели материаль-
ных и духовных ценностей общества уважают и ценят
результаты труда, дело своих рук и умения. С другой сто-
роны, они как люди угнетенные, вынужденные отдавать
результаты своего труда эксплуататору, живя в нищете
и в постоянном страхе перед безработицей, не могут не
испытывать чувства ненависти к тяжкому и подневоль-
ному труду.
В злобной клевете на человека труда не последнее
место занимает религия, которая во все времена освящала
именем бога мораль эксплуататорских классов.
В нашей популярной литературе, посвященной критике
моральных поучений религий, можно встретить утвержде-
ние, что религия откровенно враждебна труду. Например:
«особенно враждебное отношение к труду присуще хри-
стианству» 3; религия считает, что труд — «это тоже
грех» 4.
2 В. Брюсов. Избранные стихи. М.—Л., Academia, 1933,
стр. 651.
3 «Популярные лекции по атеизму». Госполитиздат, 1962,
стр. 284.
4 «Основные вопросы научного атеизма». Соцэкгиз, 1962,
стр. 274.
96

Такая критика религиозных поучений о труде по мень-
шей мере носит поверхностный характер. Она не раскры-
вает истинной сущности и социальной направленности ре-
лигиозной идеологии в этом вопросе. В самом деле, если
христианская религия считает труд делом греховным, то
она должна была бы призывать верующих всячески избе-
гать греха, т. е. не трудиться. Но такой призыв вступал бы
в непримиримые противоречия с интересами эксплуататор-
ских классов, которые больше всего заинтересованы в том,
чтобы трудящиеся работали на их предприятиях и землях
в полную меру своих сил.
Этические поучения религии обычно не осуждают труд
как греховное действие. Наоборот, церковники постоянно
призывают верующих трудиться «в поте лица своего».
Например, во всех дореволюционных учебниках право-
славно-христианского нравоучения труд возводился в сте-
пень религиозного благочестия. В учебнике, составленном
по программе святейшего синода, говорится: «Труд должен
быть уделом каждого христианина... Никакой труд не мо-
жет считаться презренным для христианина, если он не
унижает его христианского достоинства и имеет в виду
разумную цель» 5.
Прославление трудолюбия особенно присуще тем раз-
новидностям христианства, которые возникли и сложились
в условиях буржуазного общества (протестантизм, баптизм
и др.)- Однако, как и во всех других вопросах нравствен-
ности, богословское прославление трудолюбия в основе
своей лицемерно.
Для того чтобы раскрыть это лицемерие, показать реак-
ционную сущность богословских поучений о труде, необ-
ходимо исходить из того, что религиозная идеология — это
лишь отражение, «рефлекс реального мира». Ее главный
источник, как и всех форм общественного сознания, нахо-
дится не в субъективном творчестве, хотя и это должно
учитываться, а в реальных общественных отношениях лю-
дей и прежде всего в отношениях классов. Например,
мысли христианской религии об отношении к труду имеют
свои исторические корни в том, что угнетенные и обездо-
ленные древней Римской империи, среди которых возник-
5М. Березин. Православно-христианское нравоучение.
Тверь, 1912, стр. 87.
97

ла христианская религия, искренне верили, что придет
спаситель, мессия, который учинит расправу над угнета-
телями. Вера в это особенно ярко выражена в Апокалип-
сисе, или откровении Иоанна Богослова. Отзвуки нена-
висти людей труда к поработителям можно найти и в дру-
гих местах «священного писания». Например, такие биб-
лейские положения, как «удобнее верблюду пройти сквозь
игольные ушки, нежели богатому войти в царство божие»,
или притча о нищем Лазаре, попавшем за свою бедность
в рай, не могли родиться в сознании представителей экс-
плуататорских классов. Они, очевидно, вошли в религиоз-
ную литературу как идеи, отвечающие настроениям и
чаяниям угнетенных классов.
С течением времени церковь, превратившись в состав-
ную часть государственного аппарата эксплуататорских
классов, немало потрудилась над тем, чтобы религиозные
поучения привести в соответствие с волей и интересами
господствующих классов.
Все те положения «священного писания», которые
осуждали угнетение и могли будить у трудящихся чувства
возмущения против эксплуататоров, прикрывались други-
ми, противоположными положениями. Например, осужде-
ние тунеядства, выраженное в формуле «кто не хочет
трудиться, тот и не ешь» (Второе поел, к Фесалоникий-
цам, гл. 3, ст. 10), гасилось призывом к человеку труда
повиноваться «господам своим по плоти со страхом и тре-
петом, в простоте сердца вашего, как Христу» (поел, к
ефесянам, гл. 6, ст. 5). Здесь уже «священное писание»
возводит угнетателя в ранг Христа.
Несмотря на все противоречивые высказывания «свя-
щенного писания» и современной богословской литературы
по вопросам отношения к труду, все же хможно наметить
главную религиозную идею: труд — это наказание, ниспо-
сланное самим богом. Поэтому страдать под тяжестью
труда, «нести свой крест» — дело, угодное богу, так как
это есть исполнение его воли.
Воля бога в религиозной идеологии по своему классо-
вому содержанию является тождественной воле господина,
эксплуататора, и моральные поучения религии о труде
имеют своим главным содержанием наиболее полное вы-
ражение этой воли. К. Маркс называл религию общей
теорией и моральной санкцией превратного мира. Бого-
словская литература и призвана развивать «теорию» о бо-
98

жественном смысле труда и санкционировать подневоль-
ный труд на эксплуататоров.
Современная богословская литература, используя биб-
лейскую легенду о первородном грехе Адама и Евы, ста-
рается приучить трудящихся к мысли вечно оставаться
угнетенными, трудиться на других и даже радоваться, что
таков их удел.
Об этих моральных оковах религии человека труда в
условиях капитализма остроумно сказал один из талантли-
вых и глубоких распространителей идей марксизма Поль
Лафарг. В его замечательном памфлете «Религия и капи-
тал» есть такой диалог между автором и наемным
рабочим:
«В. — Какую религию ты исповедуешь?
О. — Религию капитала.
В. — Какие обязанности налагает на тебя религия ка-
питала?
О. — Два основных долга: долг отречения от своих
прав и долг труда... Моя религия повелевает мне отречься
от нрав собственности на продукты труда моих рук и моего
мозга; она повелевает мне еще отречься от прав собствен-
ности на мою собственную личность. Как только я пересту-
паю порог мастерской, я перестаю принадлежать себе, я —
вещь моего хозяина. Моя религия повелевает мне работать
с раннего детства до самой смерти, работать при свете
солнца и при свете газа, работать днем и ночью, работать
на земле, под землей, на море, работать везде и всегда.
В. — Налагает она на тебя еще другие обязанности?
О. — Да, поститься весь год, жить одними лишениями,
утоляя голод лишь наполовину, ограничивать все потреб-
ности моей плоти, подавлять всякий порыв моей души» 6.
Но одно дело — «религия капитала» и этические поуче-
ния богословов, другое дело — моральные нормы, склады-
вающиеся в процессе классовой борьбы.
Многовековый опыт истории показывает, что трудя-
щиеся, в том числе и верующие, в борьбе за освобождение
от гнета эксплуатации поступают вопреки требованиям
религиозной этики и тем самым практически отвергают
богословское утверждение о богоустановленности подне-
вольного труда. Много раз трудящиеся поднимались на
борьбу против гнета эксплуатации.
6 П. Лафарг. Религия и капитал. М., ГАИЗ, 1937, стр. 176.
9У

Какую же позицию в эти исторические моменты зани-
мали проповедники религиозной «любви к ближнему»?
Можно привести в виде примера русскую православную
церковь. За свою многовековую историю русский народ не-
однократно поднимал восстания, героически боролся как
мог и как умел против своих угнетателей — помещиков и
фабрикантов. На чьей стороне в моменты классовых схва-
ток выступала церковь, называющая себя защитницей
«страждущих и обремененных»? Она неизменно была
опорой, верным слугой царя, помещиков и фабрикантов,
помогала им топить в крови восстания трудящихся.
Хорошо и правдиво о роли православной церкви в исто-
рии классовой борьбы сказал великий сын русского народа,
революционный демократ А. И. Герцен. Он писал, что пра-
вославная церковь «выказывала каменное равнодушие к
народному делу, то возмутительное, преступное бездушие,
с которым она два века смотрела из-под клобуков своих,
перебирая четки, на злодейство помещиков, на насилия,
на прелюбодеяние их, на их убийства..., не найдя в пустой
душе своей ни одного слова негодования, ни одного слова
проклятья!» 7
Дело в данном случае заключалось не в личных каче-
ствах руководителей церкви, забывших о призывах «любви
к ближнему», а в идейной сущности самой религии.
Религия представляет собой, по выражению К. Маркса,
«сердце бессердечного мира», «дух бездушных порядков» 8.
Церковь не только идеологически оправдывала подне-
вольный труд и эксплуатацию, но и сама была и осталась
в капиталистическом мире крупнейшим эксплуататором.
Например, современная католическая церковь распола-
гает огромными капиталами. Ватикан имеет капитал в
12 млрд. долл.; католическая церковь в США — свыше
4 млрд. долл. Ежегодный бюджет этой церкви превышает
1 млрд. долл. Но если христианская религия, существую-
щая почти 2000 лет, не смогла убедить «отцов церкви» —
своих ревностных служителей и проповедников — жить,
«как птицы небесные», пренебрегать богатством, то не слу-
жит ли это одним из ярких доказательств того, что рели-
гиозная мораль пропитана лицемерием?
Санкционируя именем бога тяжелый подневольный
труд и сама обогащаясь за счет этого труда, церковь долж-
7 А. Герцен. Избранные сочинения. ГИХЛ, 1937, стр. 303.
8 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 1, стр. 415.
100

на была как-то утешить человека труда, обещать ему ка-
кое-то вознаграждение. И церковь с большим усердием это
делала.
«Того, кто всю жизнь работает и нуждается,— как ука-
зывал В. И. Ленин,— религия учит смирению и терпению
в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду» 9.
Небесная награда, райское житье, по заверениям бого-
словов, ожидает не только тех, кто трудится, но и тех, кто
усердно молится. Причем в отличие от труда, который дол-
жен совершаться непосредственно верующим, молитва
к богу может возноситься и посредником. Таким посредни-
ком между богом и верующим является церковь. Молитвы
церкви, по мнению богословов, более эффективны и скорее
доходят до бога. Но они, конечно, совершаются за опреде-
ленную мзду. И чем эта мзда будет щедрее, тем больше
надежды заслужить милость бога и попасть в рай. Вот по-
чему у православной церкви так много «святых» из выс-
шей знати, из людей, не скупившихся на приношение
в церковь и укреплявших ее могущество.
Примечательно и то, что в религиозной легенде райская
жизнь рисуется как абсолютное ничегонеделание, жизнь
без труда и забот. Так, «священная книга» мусульман
Коран обещает претерпевшим на земле труженикам рай-
ский сад и шелковые одежды. Попав в рай, правоверные,
по Корану, будут лежать в тени деревьев, гроздья плодов
их низко к ним будут опускаться. Их будут обносить сереб-
ряными сосудами, братинами и т. д. Иудейская религия
обещает праведникам на «том свете» полное блаженство
в зданиях из кедра с хрустальной крышей или в доме из
золота с серебряной крышей. Буддийская религия изобра-
жает рай как нирвану, мир «блаженства», где царит пол-
ная бездеятельность и праздность.
Подобные описания райского житья, уготованного яко-
бы всем претерпевшим, страждущим и обремененным на
земле, есть не больше, как отражение земной жизни круп-
ного эксплуататора. Как правильно говорил Л. Фейербах,
«потусторонний мир есть лишь эхо посюстороннего
мира» 10.
Социальное назначение легенды о воздаянии «на том
свете», о рае, состоит в том, чтобы отвести внимание
9 В. II. Ленин. Полное собрание сочипений, т. 12, стр. 142.
10 Л. Фейербах. Избранные философские произведения,
т. 1. Госполитиздат, 1955, стр. 133.
101

трудящихся от соблазнительной жизни эксплуататора и
в то же время «заплатить» людям за все их земные муче-
ния пустой надеждой на отдых и «блаженство» в загроб-
ном мире.
Эта сладкая, опьяняющая человека мечта об ином мире
бытия, существующего якобы за пределами земной жизни,
призвана утешать угнетенных и уводить их от борьбы за
лучшую жизнь на земле.
В этой мечте о «небесном блаженстве» верующий че-
ловек, как в сивухе, тонит свой человеческий образ, свои
требования на сколько-нибудь достойную жизнь. Так, цер-
ковь под предлогом спасения человека на «том свете» от
воображаемых мук ада заставляла и ныне заставляет в ка-
питалистических странах терпеть настоящие муки подне
вольного труда на эксплуататора.
Вот почему религия в любой ее форме всегда находила
и находит поддержку и поощрение со стороны господст-
вующих классов эксплуататорского общества.
В. И. Ленин указывал, что все и всякие эксплуататор-
ские классы для охраны своего господства нуждаются
«в двух социальных функциях: в функции палача и в
функции попа. Палач должен подавлять протест и возму-
щения угнетенных. Поп должен утешать угнетенных, ри-
совать им перспективы (это особенно удобно делать без
ручательства за «осуществимость» таких перспектив...)
смягчения бедствий и жертв при сохранении классового
господства, а тем самым примирять их с этим господством,
отваживать их от революционных действий, подрывать их
революционное настроение, разрушать их революционную
решимость» 11.
Такова социальная сущность религиозных поучений
о труде и воздаянии на «том свете» за тяжелый труд на
эксплуататора.
* * *
Красноречивее всяких слов отношение религиозных
организаций к труду и людям труда нашло свое выраже-
ние в борьбе этих организаций против революционных дей-
ствий трудящихся, направленных на освобождение труда
от оков эксплуатации.
11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 237.
102

Например, когда рабочие и крестьяне нашей страны
в 1917 г. революционными действиями осуществили вели-
чайший в истории человечества переворот, сбросили ярмо
эксплуатации и стали полновластными хозяевами всех со-
зданных ими материальных и духовных ценностей, верхуш-
ка православной, мусульманской и других церквей встре-
тила этот исторический акт с нескрываемой враждой.
В тяжелую годину борьбы за укрепление власти трудо-
вого народа, когда решался вопрос о жизни и смерти ре-
волюционных завоеваний, глава православной церкви пат-
риарх Тихон даже обратился к верующим с посланием,
в котором проклинал власть трудящихся и стращал всех,
кто эту власть поддерживает, «огнем геенским в жизни
будущей».
Опыт истории показал, что аналогичное поведение выс-
шего духовенства наблюдалось в ряде стран при их пере-
ходе от капитализма к социализму.
Внутренняя закономерность этого явления состоит
в том, что религиозная идеология самыми глубокими кор-
нями уходит в общественные порядки, основанные на
эксплуатации. Поэтому независимо от субъективных ка-
честв руководителей церкви они в той или иной степени,
применительно к условиям, обычно защищают ту мате-
риальную основу, тот общественно-политический уклад,
который порождал и питал антинаучное, религиозное ми-
ропонимание.
Социалистический переворот в сфере экономических и
политических отношений общества, переход от подневоль-
ного труда к труду на себя не сопровождается, однако, не-
медленным преобразованием взглядов, понятий всех людей.
Воспитанная веками привычка смотреть на меру труда, на
средства производства с точки зрения подневольного чело-
века не исчезает одновременно с уничтожением господства
эксплуататорских классов. Многогранный опыт строитель-
ства социализма в нашей стране показал, что пережитки
старого отношения к труду у части советских людей еще не
преодолены полностью до сегодняшнего дня.
Началом нравственного перелома в отношении к труду
были у нас субботники в 1919 г. Впервые в истории тру-
дящиеся добровольно решили работать бесплатно, в инте-
ресах всего общества.
В горниле борьбы за социализм в результате большой
воспитательной работы партии в нашей стране выросли
103

повые люди с новым мировоззрением, с новыми, противопо-
ложными религиозным нравственными идеалами, с новым
отношением к труду. Труд для советского человека стал не
«проклятием божьим», а почетным делом. И никогда еще
за всю историю человечества труд не обнаруживал такой
поистине сказочной силы, преобразующей весь уклад жиз-
ни и нравственный облик человека, как в наши дни, в усло-
виях победившего социализма.
Вступление советского общества в период развернутого
строительства коммунизма вызвало к жизни высшую фор-
му творческой активности — движение за коммунистиче-
ский труд, в котором ныне участвуют многие миллионы со-
ветских людей.
Движение за коммунистический труд впитало в себя
все лучшее, что было накоплено за всю историю социали-
стического соревнования, и стало в нашей стране поистине
замечательной школой массового трудового героизма, сфе-
рой, где формируется новый человек с новой коммунисти-
ческой моралью. В этом движении выросли такие герои
труда, как ткачиха В. Гаганова, механизаторы А. Гиталов,
Н. Мануковский, В. Светличный, шахтер Н. Мамай и мно-
гие тысячи их последователей.
В нашей стране труд выступает не только как эконо-
мическая категория, но и как моральная. Он стал в пря-
мом смысле слова мерилом всех нравственных качеств че-
ловека. Отношением к труду на благо общества советский
человек выражает глубину своих патриотических чувств,
преданность делу коммунизма, коллективизм, степень по-
нимания своего общественного долга и т. д. Только в труде,
как указывал В. И. Ленин, человек открывает меру своих
сил, расширяет свой кругозор, развивает способности, со-
вершенствуется и физически, и нравственно.
Ведь смысл жизни человека в борьбе, в творчестве,
в труде на благо народа.
«Человек красив и славен своим трудом, своими дела-
ми, тем, что он создал, что совершил,— говорил с трибуны
XXII съезда КПСС Н. С. Хрущев.— В труде раскрываются
способности и таланты людей, гений человека, в труде —
бессмертие человечества» 12.
12 «XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза».
Стенографический отчет, т. I. Госнолитиздат, 1962, стр. 123.
104

Воспитание у всех членов нашего общества коммуни-
стического отношения к труду немыслимо без полного пре-
одоления пережитков буржуазной идеологии, в том числе
и религии, освещающей и прославляющей рабское отноше-
ние к труду, культивирующей у людей чувство принижен-
ности, бессилия и страха перед «наказанием божьим».
В наши дни, в обстановке вдохновенного труда миллио-
нов, созидающих коммунистическое общество, религиоз-
ные организации напрягают свои усилия на то, чтобы
приспособиться к интересам и настроениям трудящихся,
примирить коммунизм с религией.
Церковники и сектантские проповедники сегодня пы-
таются как-то «ревизовать» положения Библии о труде,
истолковать их применительно к социалистической дейст-
вительности.
В своих стремлениях приспособиться к интересам ве-
рующих, к их социалистическим идеалам церковь стара-
тельно отыскивает в «священном писании» такие положе-
ния, которые внешне имеют сходство с принципами социа-
лизма. В печатном органе православной церкви — «Жур-
нале Московский патриархии» — можно найти утвержде-
ния о том, что христианство освящает труд «как основной
закон личной и общественной жизни» 13.
Несколько раньше этот журнал писал, что христиан-
ская религия всегда смотрела на труд как на священную
обязанность человека и именно из ее недр якобы вышел
призыв, который положен в основу решения задач социа-
листического строительства,— «не трудящийся, да не ест».
В деле словесной обработки религиозных догм и прида-
ния им внешне приемлемого для трудящихся вида от пра-
вославных богословов не отстают и разного рода сектант-
ские проповедники. Баптисты, например, уверяют, что
Евангелие — «это Евангелие труда. Оно много говорит
о труде» 14; «труд — земное призвание человека» 15.
Всесоюзный Совет евангельских христиан-баптистов
в своем обращении к верующим призывал к тому, чтобы
каждый брат и каждая сестра показывали образцы истинно
христианского труда: «Будем энтузиастами труда и ду-
ховного, и гражданского» 16.
13 «Журнал Московской патриархии», 1959, № 2, стр. 75.
14 «Братский вестник», 1955, № 3—4, стр. 64.
15 «Братский вестник», 1956, № 3—4, стр. 71.
16 «Братский вестник», 1946, № 3, стр. 2.
105

Однако за всеми этими фразами скрывается принципи-
альная противоположность научного и религиозного пони-
мания мотивов труда и его роли в жизни общества и
отдельного человека. Труд в наших условиях христианские
богословы рассматривают только как одно из средств спа-
сения души, как бремя, положенное богом и способствую-
щее приблизиться к нему. Религиозное нравоучение отож-
дествляет процесс труда со страданием человека, которое
человек якобы должен вечно испытывать в силу того, что
всемилостивейший бог проклял весь род людской и в нака-
зание заставил трудиться.
Вот почему нынешнее словословие церковников и сек-
тантов труду ничего общего не имеет с коммунистически-
ми взглядами.
Словесное лавирование, к которому прибегают совре-
менные богословы в своих поучениях о труде, ни в какой
степени не может сколько-нибудь изменить реакционной
сущности этих поучений. Богословские поучения о необхо-
димости труда совмещаются с призывами к верующим по-
святить всю свою жизнь не труду, а заботам о подготовке
душ к «жизни вечной», которая якобы ждет человека в за-
гробном мире.
Православное богословие учит: «Кратковременная зем-
ная жизнь должна служить только приготовлением, своего
рода школой, где образуются и воспитываются будущие
граждане небесного мира» 17. Это было написано в 1912 г.
В таких же тонах говорят о цели жизни и современные
апологеты православия в нашей стране.
Патриарх Сергий поучал, что главная обязанность
церкви и ее служителей — внушать верующим мысль
о том, чтобы они в самом зените материального прогресса
умели «находить подлинный смысл своей жизни все-таки
за гробом, а не здесь».
Всепоглощающая забота о спасении души для «жизни
вечной» объективно имеет одну цель: опустошить созна-
ние верующего, расслабить его волю, погасить желание
создавать полную радостей жизнь на земле.
Прославление церковью «святых», заслуги которых
состоят лишь в том, что они убегали от людей, от общест-
ва, от земных дел, значит, и от труда,— явление вполне
закономерное для религиозной идеологии.
М. Б е р е з и н. Указ. соч., стр. 93.
106

Вот почему попытки богословов настроить религиозные
идеалы на волну современности, убедить советских людей
в том, что христианское Евангелие якобы есть «Евангелие
труда», лицемерны.
Было бы глубоко ошибочным полагать, что для трудо-
вой деятельности безразлично, какими идейными побужде-
ниями руководствуется человек, лишь бы он трудился.
Если он побуждается к труду такими мотивами, как «спа-
сение» своей души, работает лишь ради получения для
себя привилегий в иллюзорном загробном мире, то его
труд лишен благородного чувства гордости за выполнение
общественного долга, а значит он безынициативный, мало-
производительный. Только труд, озаренный великими иде-
ями коммунизма, является творческим источником радо-
сти, высокопроизводительным.
Если труд совершается не ради общественных целей,
а для того чтобы угодить богу и удостоиться за это персо-
нальной награды «на том свете», то уже в самой этой идее
содержатся не гуманные цели, а исключительно забота
о собственной персоне.
Нельзя не видеть того, что сегодня многие верующие
в своих практических делах поступают вопреки призывам
своих религиозных наставников. Они знают, что главный
путь, ведущий их к счастью, пролегает не через церковь,
мечеть, синагогу или сектантский молитвенный дом, а че-
рез цеха заводов, колхозные поля и животноводческие
фермы, через школы и научные учреждения. Поэтому они
не ждут, когда счастливая жизнь им свалится с неба, а под
руководством партии создают ее своими руками, своим
умом.
Утверждение на земле свободного, не знающего тяже-
лых оков эксплуатации труда — это великое, возвышающее
человека счастье. Что может быть более радостным для
человека, как украшать землю плодами своего труда, на-
полнять свою жизнь неугасимым стремлением к творческо-
му созиданию, развивать в полную меру все свои способно-
сти, таланты и дарования?
Об этом возвышающем человека труде хорошо и прав-
диво сказала помощник мастера прядильного цеха фабри-
ки имени М. И. Калинина Герой Социалистического Труда
Серафима Котова: «Труд для нас, советских людей — это
творчество. Самое лучшее, что есть в человеке, его порыв
и талант, его стремление занять достойное место в общест-
107

во и внести свой вклад в великое дело строительства но-
вой жизни,— все это раскрывается в процессе труда. Мы
горды тем, что наши рабочие руки создают все то, чем
гордится человек, что окружает его в повседневной жизни
и что украшает эту жизнь. Вот почему честный, творче-
ский труд постепенно становится первой жизненной по-
требностью советского человека» 18.
Какими ничтожно мелкими, эгоистичными и антигу-
манными выглядят призывы всякого рода религиозных
проповедников о спасении души для «царства небесного»
по сравнению с делами и словами этой замечательной со-
ветской женщины.
Истинное человеколюбие, подлинный гуманизм заклю-
чается не в молитвах о «спасении души» и не в отречении
от радостей земных, а в творческом труде на благо всего
общества. Вот почему в условиях развернутого строитель-
ства коммунизма проповеди, зовущие строителей комму-
низма отрешиться от борьбы за счастье на земле и «из
всех видов служения миру на первое место ставить слу-
жение молитвою» 19, нельзя считать невинным лепетом
людей, бредущих неизвестно куда.
В этих проповедях и призывах, независимо от того, ка-
кими мотивами руководствуются люди, их произносящие,
содержится ядовитое зерно. Объективно они направлены
к тому, чтобы идейно опустошить душу человека, привить
ему сознание собственного бессилия, отнять у него веру
в возможность утвердить на земле мир, труд, свободу, ра-
венство, братство и счастье.
Американский атеист XIX в. Р. Ингерсолл правильно
сказал: «Тот, кто живет для потустороннего мира, опасен
в этом» 20.
Созидание коммунистического общества сопряжено
с борьбой каждого советского человека против всего старо-
го, мешающего людям развернуть в полную меру свою
энергию, все свои способности и знания.
Эта битва нового со старым в нашей стране решается
ныне на заводах и полях, в творчестве ученых и деятелей
культуры, трудом миллионов, строящих коммунизм. В этой
18 «Правда», 24 декабря 1961 г.
19 «Журнал Московской патриархии», 1954, № 10, стр. 80.
20 «Ежегодпик Музея истории религии и атеизма», т. III. Изд
во АН СССР, 1959, стр. 157.
108

битве нового со старым нельзя быть равнодушным зрите-
лем. Равнодушие, аполитичность в борьбе за коммунисти-
ческое отношение к труду — это забвение патриотического
долга, а значит — моральное преступление перед народом.
В Программе партии сказано: «Чем выше сознатель-
ность членов общества, тем полнее и шире развертывается
их творческая активность в создании материально-техниче-
ской базы коммунизма, в развитии коммунистических форм
труда и новых отношений между людьми и, следовательно,
тем быстрее и успешнее решаются задачи строительства
коммунизма» 21.
Борьба за ускорение темпов коммунистического строи-
тельства, за создание материально-технической базы ком-
мунизма, за формирование нового человека неразрывно
связана с преодолением пережитков прошлого в сознании
советских людей, в том числе религиозных пережитков.
Раскрытие подлинного, реакционного смысла религиозных
взглядов на труд — одно из важнейших средств преодоле-
ния религиозной идеологии и морали.
21 «Программа Коммунистической партии Советского Союза».
Госполитиздат, 1962, стр. 116.

В. Е. Доля
МАРКСИСТСКАЯ ЭТИКА
И ПРАВОСЛАВНОЕ БОГОСЛОВИЕ
О СВОБОДЕ И НЕОБХОДИМОСТИ
Проблема свободы и необходимости в нравственном по-
ведении человека относится к коренным проблемам этики.
Ф. Энгельс писал в «Анти-Дюринге»: «Невозможно рас-
суждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так назы-
ваемой свободе воли, о вменяемости человека, об отноше-
нии между необходимостью и свободой» 1. Интерес к этой
проблеме закономерно усиливается в связи с возрастанием
роли нравственных начал в жизни советского общества.
По вопросу о соотношении свободы и необходимости
в человеческом поведении издавна существуют глубокие
разногласия.
Какие факторы определяют поведение человека: бо-
жественная воля или объективные обстоятельства? Обла-
дает ли человек свободой нравственного выбора или не
обладает? Должен ли человек нести ответственность за
свои поступки? В чем заключается нравственная свобода
личности и каковы пути ее достижения? Все эти вопросы
и сегодня занимают одно из центральных мест в этике.
Им уделяется большое внимание в проповедях и сочине-
ниях религиозных идеологов, в частности православных.
Поэтому решение проблемы свободы воли и необходимо-
сти современными православными богословами заслужи-
вает специального критического анализа2.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, стр. 115.
2 В своих основных положениях богословы исходят из трудов
таких столпов дореволюционного «нравственного богословия», как
Янышев, Олесницкий, Гусев, Тареев. Поэтюму сочинения последних
включаются в круг критикуемых источников наряду с проповедя-
ми современных церковников.
110

Как же решают православные богословы вопрос о соот-
ношении необходимости и свободы? Православие и в этом
вопросе исходит из «божественного промысла», направля-
ющего всю деятельность человека, в том числе его нравст-
венное поведение.
Представление о «божественном промысле» представ-
ляет собой искаженное и мистифицированное в религиоз-
ном сознании отражение естественноисторической необхо-
димости, объективной обусловленности поведения человека.
В дохристианских религиях идея объективной обусловлен-
ности человеческого поведения принимала вид веры в рок,
судьбу. Бессилие людей перед природой и перед эксплуата-
цией отражалось в голове людей как бессилие перед все-
могущим роком.
В монотеистических религиях бог представляется как
высший, универсальный принцип, закон, определяющий
жизнь всего существующего. Предопределенность божест-
венным велением всего происходящего выступает как один
из важнейших показателей всемогущества бога. Верой
в предопределение, судьбу пронизана Библия: «ты сотво-
рил все, и все по твоей воле существует и сотворено», «ни
один волос с головы человека не упадет без воли божи-
ей» — подобные выражения постоянно встречаются как
в Ветхом, так и в Новом завете.
В христианстве, как и в других монотеистических ре-
лигиях, бог представляется не только как существо всемо-
гущее, но и как абсолютный разум, как высшая моральная
сила. В соответствии с этим вера в судьбу приобретает
новые черты, она становится верой в промысл, мудрое про-
видение, сознательно направляющее жизнь природы, обще-
ства и каждого человека к разумной и благой цели. Эта
новая черта объяснялась тем, что все усиливающаяся
эксплуатация народных масс вызывала рост потребности
в утешении.
Рассуждения о промысле божьем, обнимающем всю
вселенную, все человечество и жизнь каждого человека,
занимают большое место в учении и проповедях современ-
ного православия. По словам А. Осипова, «настойчивое
напоминание о «промысле божьем» является тем... элемен-
том, который присущ каждой православной проповеди» 3.
3 А. О с и и о в. Критика проповеднической деятельности рус-
ской православной церкви. Л., 1962, стр. 24.
111

Глашатаи православия пе устают повторять, что «все в
руках божиих, все зависит от воли божией. Не будет бла-
гословения божия, и земля не прорастит ни одной, и са-
мой малой былинки» 1.
Но если везде и во всем проявляется воля божия, если
во всяком событии виден «перст бога-промыслителя», то,
естественно, встает вопрос: не предопределено ли все пове-
дение человека, все его поступки? Не предопределил ли
бог, каким будет тот или иной человек — честным или
подлецом? Если бы богословы были последовательны, то
они ответили бы на это утвердительно. Но они пишут, что
«вера в непреложную судьбу несовместима с истинным
учением о боге, а фатализм может привести лишь к пол-
ной нравственной бездеятельности и потому вреден для
общества» 5.
Божественное предопределение, учат они, надо пони-
мать условно, оно основывается на предвидении и пред-
узнании богом того, какой выбор (между добром и злом)
осуществит каждый человек. Но это мало что меняет. Сво-
бода воли все равно оказывается фикцией, так как если
бог и сотворил человека и заранее знал, какие поступки
совершит человек, то творение ничем не отличается от
предопределения, полностью исключающего свободу. Сво-
бода оказывается «как бы свободой», свободой в воображе-
нии людей, а не реальностью.
Нравственная деятельность человека в религиозном по-
нимании оказывается предопределенной не только божест-
венным планом в целом, она предопределена еще человече-
ской природой и особым видом божественной деятельно-
сти — «благодатью».
В понимании человеческой природы у богословов су-
ществуют расхождения, с их точки зрения очень важные,
на самом же деле совершенно несостоятельные. Согласно
мнению, выдвинутому Августином (354—430 гг.), каж-
дый человек («потомок Адама») отягощен «первородным
грехом», его воля от рождения испорчена, все предопреде-
лено так, чтобы желать зла и только зла. Выбирать добро
человек не свободен. Августин прямо говорил, что свобо-
ден был только первый человек — Адам, все же его потом-
ки, т. е. все люди, лишены свободы выбора добра. Когда
4 Митрополит Николай. Слова и речи, т. III. Изд. Москов-
ской патриархии, 1954, стр. 35.
5 «Журнал Московской патриархии», 1959, № 4, стр. 78.
112

человек делает добро — это не его заслуга, не дело его
свободного выбора, а дело, заслуга «божественной благо-
дати» — особой силы, которая таинственным образом мо-
жет проникать в человека, «подвигая» его на добрые дела,
воссоздавая и возрождая его «первоначальную природу».
Таким образом, свобода самого человека выпадает, исче-
зает; когда он делает зло, это предопределено унаследован-
ной природой, когда делает добро — это делает не он, а сам
бог, где же свобода воли?
Современные православные богословы пытаются не-
сколько исправить фатализм этого учения, критикуют
Августина и его последователей, но эта критика означает
лишь отказ от той известной последовательности, которая
была у Августина. В самом деле, так ли уж отличается их
позиция от фаталистической? Они пишут, что в человеке
сохранились остатки добра, остатки первоначальной бого-
созданиой природы, поэтому какую-то возможность сво-
бодного выбора добра за человеком следует признать. Од-
нако критика Августина всегда носила весьма умеренный
характер, сопровождалась комплиментами по поводу глу-
бокого, «истинно христианского» чувства смирения, прису-
щего его учению. Православные моралисты всегда счита-
ли минимальной степень самостоятельности выбора чело-
веком добра. «Не поровну, не наполовину действует бла-
годать и сам человек, а благодати надо приписать
большее, почти все...» 6,— читаем мы в руководстве но
нравственному богословию И. Янышева. Крупнейший
авторитет в глазах православных богословов философ-ми-
стик Вл. Соловьев прямо писал: «Добро не может быть
прямым предметом произвольного выбора...», «Свободы
воли... нет в нравственных действиях», наоборот, в отвер-
жении нравственных начал как раз и проявляется свобо-
да воли 7.
Современное православие как бы возвращается к авгу-
стинианству, по существу вообще отрицает за человеком
свободу выбора подлинно нравственного поведения. Об
этом говорит усиленно пропагандируемая им теория: нет
добра, которое не было бы от бога. «Православное учение...
считает добрые дела результатом благодатного освящения
6 И. Янышев. Православно-христианское учение о нрав-
ственности. СПб., 1906, стр. 359. Эту книгу и сейчас изучают в ду-
ховных учебных заведениях.
7 В. С. С о л о в ь е в. Собр. соч., т. VII. СПб., стр. 39, 41.
113

человека через веру его в Иисуса Христа» 8,— утверждают
богословы. Об этом же говорит не менее широко пропове-
дуемая идея извечной и непреодолимой греховности чело-
веческой природы.
В православном богословии преобладают черты песси-
мизма, фатализма, неверия в собственные силы человека.
Правда, богословы не отрицают свободы выбора откры-
то, они утверждают, что человек как-то «соучаствует»
в деле благодатного освящения, что благодать нисходит на
того, кто хочет воспользоваться ее помощью,— и вот здесь-
то де и может проявить человек свободу воли. Но казуисты
словно забывают, что, по их же учению, без действия бла-
годати человек не может захотеть воспользоваться благо-
датью, не может даже «помыслить о чем-либо доброхм».
Христу приписываются слова, что ни один человек не
может прийти к нему, т. е. стать добродетельным, если
этого не пожелает отец небесный. Много написано на эту
тему дореволюционными богословами; почти буквально
повторяют эту мысль и нынешние духовные отцы: «Можем
ли мы без помощи божией не только что-либо доброе сде-
лать, но и помыслить о добром? Без меня, говорит спаси-
тель, не можете делать ничего» 9.
Таким образом, свободу нравственного выбора право-
славие по существу отрицает. Свободный выбор добра для
человека исключен абсолютно. Если свобода и есть, то
это — не свобода выбора между добром и злом, а свобода
делать зло, грешить. Быть же нравственным, совершать
моральные поступки можно только в случае полного от-
каза от свободы, превращения в «раба божия», отказа от
личности, индивидуальности, от своего «я». «Человече-
ская ипостась (т. е. лицо, сущность—В. Д. ) может прояв-
ляться только в отказе от собственной воли...» 10 — поуча-
ют христианские наставники. Каким антигуманизмом, ка-
ким рабским духом, каким недоверием, подозрительностью
к человеческой свободе, страхом перед ней проникнуты
эти рассуждения!
Вера в божественный промысл воспитывает в челове-
ке качества, противоположные качествам подлинно сво-
бодной личности,— пассивность, покорность обстоятельст-
8 «Журнал Московской патриархии», 1960, № 8, стр. 29.
9 А. Осипов. Критика проповеднической деятельности рус-
ской православной церкви, стр. 26.
10 «Журнал Московской патриархии», 1958, № 3, стр. 57.
114

вам, невмешательство, смирение 11. Вера в промысл толка-
ет человека на то, чтобы он уповал на «милость божию»,
на волю провидения, а не на свои силы. «Наша святая вера
учит нас тому, чтобы мы... больше всего надеялись на все-
объемлющий промысл божий и всемогущую силу бо-
жию» 12. «Мы всегда должны смиренно склоняться перед
волей божией, сознавая, что без благословения божия сво-
ими слабыми силами мы не можем сделать ничего» 13,—
это единственное, чему может научить вера в бога-про-
мьгслителя.
Руководствуясь этим учением, нельзя воспитать в чело-
веке качества борца, способности активно участвовать в со-
бытиях и направлять их ход. Из этой теории следует также
вывод о бесполезности воспитания. Ведь задача нравствен-
ного воспитания — добиться, чтобы человек мог в любой
ситуации сделать правильный выбор. Но если действия
человека определены извне, если он сам не делает выбора,
а если и делает, то все равно неправильный, то к чему же
тогда воспитание?
* * *
Учение о божественном промысле не оставляет места
для признания свободы нравственного выбора. Однако во-
преки всякой логике православные богословы изображают
себя сторонниками этой свободы и даже защитниками ее
от материализма! Догмат о свободе воли — один из важ-
нейших в богословии, и его нужно рассмотреть подробно,
тем более что существует точка зрения, будто религия про-
сто отрицает свободу воли 14.
11 Это положение нуждается в оговорке: «...История показы-
вает, что даже фатализм не только не всегда мешает энергиче-
скому действию на практике, но, напротив, в известные эпохи
был психологически необходимой осноиой такого действия»
(Г. П. Плеханов. О религии и церкви. Политиздат, 1958,
стр. 123). Революционная активность иногда могла сочетаться с
верой в предопределение в тех случаях, когда сама религия слу-
жила формой для демократических движений.
12 Митрополит Николай. Слова и речи, т. III, 1954, стр.35.
13 Митрополит Николай. Слова и речи, т. II, 1950, стр. 98.
14 «Признать же свободу воли религия отказывается, ибо если
люди будут действовать независимо от божественной воли, тогда
они смогут обойтись без божественной помощи, им не нужна бу-
дет церковь» («Календарь атеиста». Киев, 1959, стр. 45—46).
8* 115

Для характеристики позиции православных богословов
важно подчеркнуть, что понимание ими свободы воли близ-
ко к концепции абсолютной свободы воли. Правда, они,
пытаясь отграничиться от этой концепции, пишут, что
абсолютная свобода воли не существует, что она не нужна
человеку, но их попытки остаются тщетными. В самом
деле, как они определяют свободу воли в выборе между
добром и злом? Уже упомянутый И. Янышев, являющийся
в глазах современных богословов крупнейшим теоретиком-
моралистом, определял ее так: «Под нравственной свобо-
дою человека разумеется ни от кого и ни от чего не зави-
сящая его сила или энергия самоопределения в отпошении
к добру или злу» ,5. Воля не может нарушать божествен-
ных предначертаний, но она целиком свободна от воздей-
ствия социальных условий, от влияния среды, окружаю-
щих людей, она не обусловлена, не детерминирована ими.
По отношению к среде воля свободна от закона при-
чинности; среда, условия могут в лучшем случае играть
роль внешних толчков, поводов для самоопределения воли.
Правда, говорят богословы, после грехопадения воля чело-
века уже не может быть в такой же степени самоопреде-
ляющейся, она «повреждена», предрасположена к злу. Но
каждый человек может восстановить полноту свободы воли,
для этого нужно уверовать в бога. Христианство дает че-
ловеку безотносительную «свободу от законов эмпири-
ки..., свободу нового качественного бытия» 16.
Но спрашивается, чем такая, «ни от кого и ни отчего
не зависящая», «свободная от законов эмпирики» воля
отличается от абсолютно свободной? Православное бого-
словие предоставляет все возможности для толкования сво-
боды воли как полного произвола, как свободы от каких
бы то ни было законов 17.
Догматизм в понимании свободы воли всегда доставлял
богословам непреодолимые затруднения. Они заключаются,
в частности, в невозможности доказать независимость воли
15 И. Янышев. Православно-христианское учение о нрав-
ственности, стр. 140.
16 Л. Л. О с и п о в. Продолжаем разговор с верующими. Лениз-
дат, 1902, стр. 80.
17 Неслучайно современный волюнтаризм включает в себя и
«православный экзистенциализм» (один из представителей этого
направления — Н. Бердяев, именуемый богословами не иначе как
«апостол свободы»).
116

от окружающей среды, в несовместимости этого догмата
с догматом о божественном всемогуществе.
Доказательства богословов противоречат одно друго-
му, исключают друг друга. Например, одно из них строит-
ся на том, что воля есть свойство души, и так же как
душа независима от материи, так и воля независима от
материальной необходимости. Но, доказывая незавртси-
мость самой души от материи, богословы, как правило,
ссылаются... на свободу воли! Не больше логики и в дру-
гом рассуждении: волю следует считать свободной от не-
обходимости, так как у каждого человека есть чувство
ответственности за свои поступки. С другой стороны,
утверждается, что человек должен отвечать за свои по-
ступки, ибо воля полностью свободна! 18
Сознавая противоречивость своих позиций, богословы
нередко отказываются от каких бы то ни было доказа-
тельств и обращаются к «религиозному опыту». Так, изве-
стный богослов М. Тареев предлагал просто признавать
существование у христиан полностью свободпой воли: «Мы
лишь констатируем, что христианская свобода утверждает-
ся сама в себе, что она есть факт для христианского бого-
словия первичный, факт вполне своеобразный, религиоз-
ный, и что она поэтому не нуждается во внехристианском,
естественно-философском обосновании» 19.
Точно так же богословы отказываются отвечать, как
могут быть применены божественное всемогущество и не-
ограниченная свобода воли. Здесь приходится жертвовать
либо тем, либо другим. Так, Н. Бердяев выдвинул в свое
время идею свободы, ограничивающей всемогущество бога
(«несотворешюй свободы»). Но для самого православия
такой путь, разумеется, неприемлем. Богословам остается
только признать невозможность понять разумом религиоз-
ные догмы, что они давно уже сделали: «Правда, разум
не в состоянии объяснить, каким образом могущественная
сила божия, действуя на человека, оставляет неприкосно-
венной его свободу, и определить с точностью их взаимное
отношение; но тем не менее тайна эта должна быть для
18 См., например.: М. Олесницкий. Нравственное богосло-
вие. СПб., 1907, стр. 40. Сочинение Олеснидкого остается учеб-
ным руководством п духовных семинариях и в настоящее время.
19 М. Тареев. Основы христианства, т. V. Сергиев Посад,
1909, стр. 206.
117

нас выше всякого сомнения» 20. Современные богословы
подчеркивают, что догматы не могут быть понятными по
по самой своей природе. По существу они признаются, что
и сами не понимают того, что берутся разъяснять другим.
Но если догмат о свободной воле доставляет церковни-
кам столько затруднений, почему они так упорно держат-
ся за него? Прежде всего это объясняется его социальным
смыслом 21.
В прошлом догмат о свободе воли выполнял вполне
определенную классовую функцию. Представление о пол-
ностью свободной воле снимало вопрос о социальной обу-
словленности зла, пороков, преступности, оправдывало ре-
прессии против революционеров; оно использовалось так-
же для того, чтобы вменить в вину всем нехристианам,
особенно атеистам, что они не признают «истинной веры»
и т. н.
Современные богословы используют его для доказа-
тельства невозможности изменить человеческое сознание
без помощи религии и церкви. В самом деле, если воля че-
ловека независима от условий среды и определяется толь-
ко божественной волей, то бесполезно пытаться изменить
человека, меняя обстоятельства. Человеческая воля остает-
ся по-прежнему «поврежденной» и «греховной». Единст-
венная возможность для ее воспитания и для нравствен-
ного воспитания в целом — это обращение к богу, к церкви.
Решение проблемы свободы нравственного поведения
в православном богословии представляет собой механиче-
ское соединение фатализма и волюнтаризма, отрицания
свободы нравственного выбора и одновременно признания
его неограниченным.
В противоположность богословию, марксизм решает
эту проблему диалектически. Марксизм преодолел недо-
статки старого, механистического материализма, на кото-
рых спекулировала религиозно-идеалистическая филосо-
фия. Идеям фатализма и абсолютной свободы воли марк-
сизм противопоставил идею социальной детерминирован-
ности поступков и относительной свободы воли.
20 «Православно-догматическое богословие Макария, митропо-
лита Московского и Коломенского», т. II. СПб., 1883, стр. 288—289.
21 Другая причина в том, что учение о неограниченной свобо-
де поли используется для прикрытия противоречий в самом поня-
тии бога как абсолютно доброго и всемогущего существа. Догмат
о свободе воли призван снять с творца ответственность за зло.
118

Вопреки ходячим утверждениям теологов понятия со-
циальной обусловленности поступков не имеет ничего
общего с идеей предопределения. Человек включается
в цепь причин и следствий, его действия причинно обу-
словлены и в свою очередь являются причиной последую-
щих событий. Но его действия неоднозначно определены
внешними причинами, внешней необходимостью, не явля-
ются «равнодействующей влияний среды». Во-первых, при-
чинность вообще не сводится к необходимости, не исклю-
чает случайность, возможность, вероятность как проявле-
ний и дополнений необходимости.
Диалектический материализм не связывает необходи-
мость с одной определенной формой проявления, он толь-
ко требует строгого проведения диалектически понятого
детерминизма. Это означает, что в любой ситуации всегда
имеются объективные возможности выбора своего поведе-
ния. Во-вторых, человек как личность обладает сознанием,
способен к сознательной, целенаправленной деятельности,
к постановке целевых мотивов и следованию им, к подав-
лению нежелательных (ненормальных) побуждений. Че-
ловек осознает воздействующие на него причины, следует
тем влияниям, которые согласуются с его убеждениями,
сам оказывает на среду, на окружающие обстоятельства
активное формирующее влияние.
В td же время свобода выбора никогда не является
абсолютной. Человек, в какой бы степени ни был свободен
его выбор, всегда зависит от общественных отношений.
Каждая личность создается формирующими силами обще-
ства, начиная с семьи, школы, и далее разнообразными
обычаями, нормами и прежде всего классовой принадлеж-
ностью, социальным положением. На поведении человека
всегда сказываются социальная среда, в которой он живет,
мораль, господствующая в том или ином обществе; влияет
также семья, в которой он рос, пример, которому он сле-
довал, и т. п.
Религиозный фатализм и учение о независимой от сре-
ды воле приводят к пессимистическим взглядам на воз-
можность воспитания нового человека.
Противоположные выводы следуют из марксистской
концепции свободы нравственного поведения. Если воля
человека обусловлена средой и если человек может пре-
образовывать среду, то, сделав обстоятельства «достойны-
ми человека» (К. Маркс), люди могут преодолеть в своем
119

сознании пережитки прошлого. Марксистское решение во-
проса проникнуто верой в человека и является теоретиче-
ской основой воспитания человека будущего.
* * *
Одна из наиболее важных и актуальных сторон про-
блемы свободы п необходимости — вопрос о моральной
ответственности человека за свое поведение. По этому во-
просу взгляды марксизма и православия так же неприми-
римы, как и в решепии проблемы в целом. Нравственная
ответственность, согласно богословам, основывается на от-
ветственности человека перед богом, творения перед твор-
цом, давшим ей свободную волю. «Недостаток моральной
ответственности,— говорят они,— является свидетель-
ством недостатка любви к богу» 22.
Прежде всего бросается в глаза несовместимость при-
знания человека ответственным за свои действия с догма-
том о божественном промысле. Требовать от человека
ответственности, если человек лишен выбора, невозможно,
такое требование лицемерно. Поэтому богословы опять при-
бегают к догмату о свободе воли.
На первый взгляд может показаться, что проблема
ответственности правильно решается с позиций неограни-
ченной свободы воли. Рассуждения о недетерминированной
условиями воле человека могут быть даже приняты за про-
тивоположные взглядам, превращающим человека в «вин-
тик», снимающим с него ответственность за дело, которому
он служит, превращающим его в безответственного автома-
та, выполняющего чужие приказы и отвечающего в луч-
шем случае только за сугубо индивидуальные действия.
Но не может быть ничего ошибочнее такого мнения.
Во-первых, подразумевая беспричинность волевых
актов, эта теория не дает никакой возможности для оцеп-
ки поступков человека, для того чтобы вменять их ему на
практике. Она позволяет, по словам В. И. Ленина, все
сваливать на свободную волю. Далее, абсолютная индиви-
дуальная свобода должна также означать и абсолютную
индивидуальную ответственность. Но такая ответствен-
ность на практике опять же равна полной безответствен-
22 «Журнал Московской патриархии», 1959, № 4, стр. 78.
120

ности, пбо ие дает никакого критерия для выяснения сте-
пени реальной ответственности человека за какое-либо
дело.
Во-вторых, религиозное понимание ответственности
имеет реакционный социальный смысл. Чудовищно пре-
увеличивая, раздувая степень индивидуальной ответствен-
ности, она полностью снимает вопрос об ответственности
социальной, т. е. вопрос об ответственности реакционных
классов и групп перед историей и народом за свои пре-
ступления, за разлагающее влияние на моральное состоя-
ние общества и т. д. Переложить бремя социальной (и, в
частпости, моральной) ответственности с тех, кто действи-
тельно виновен, на плечи трудящихся — таков смысл рели-
гиозной концепции вменяемости человека.
Богословская идея абсолютной ответственности пред-
ставляет собой теоретическое выражение характерной чер-
ты христианского морального сознания, а именно мистиче-
ского чувства изначальной вины перед богом, причем лич-
пой, индивидуальной вины. «...Общераспространенному
чувству, что люди сами виноваты во всеобщей испорчен-
ности,— указывал Ф. Энгельс,— христианство дало ясное
выражение в сознании греховности каждого отдельного че-
ловека» 23.
Богословие активно способствует закреплению чувст-
ва греховности в сознании верующих. При этом чувство
греховности рассматривается как врожденное, независи-
мое от социальных условий, неискоренимое. Вывод напра-
шивается сам собой: очистить душу человека от сознания
греховности, снять с него тяжкое бремя абсолютной ответ-
ственности может только церковь!
Действительное обоснование моральной ответственно-
сти человека за свое поведение возможно только при диа-
лектическом понимании единства необходимости и свобо*
ды в нравственном поведении человека. Через мысли и
поступки людей проявляется действие естественноистори-
ческой необходимости. Личность связана с обществом,
народом, классом, коллективом. Только признавая необхо-
димость общественных связей, можно дать ответ на вопрос:
перед кем несет ответственность человек? Личность чер-
пает все богатство своего духовного мира из окружающей
23 К. М арке и Ф. Энгельс. О религии. Госполитиздат, 1955,
стр. 157—158.
121

ее социальной действительности, а не из веры в бога и не
из себя самой; поступки человека отвечают или не отве-
чают интересам других людей. Поэтому он и несет ответ-
ственность перед окружающими людьми. Ответственность
выражает взаимоотношения интересов личности и обще-
ства, взаимоотношения, выступающие как объективная, но
отнюдь не сверхъестественная необходимость.
В религиозной этике материальная необходимость свя-
зи личности с обществом подменяется вымышленной
связью с богом. Человек несет ответственность за поступки
перед богом, общество как бы выпадает. Представление
о «божественной» необходимости, связывающей людей, мо-
жет только связывать угнетенные классы верой в божест-
венность угнетателей. Ответственность перед богом — это
ответственность угнетенных перед эксплуататорами.
Человек не только продукт обстоятельств, но он же и
преобразует их в революционной практике. В ходе истори-
ческого развития возрастает не только роль народных
масс, но и роль отдельной личности, нашедшей свое место
в общем движении.
«Но это означает и повышение ответственности каж-
дого отдельного человека... человек — это не винтик в ма-
шине, приводимый в движение какой-то высшей, стоящей
над нпм мистической силой. Каждый человек — это созна-
тельный строитель своей собственной жизни и жизни свое-
го народа, член единого советского коллектива, проникну-
того ясным пониманием стоящих перед ним целей и средств
их достижения» 24.
Отсюда развитие в человеке социалистического общест-
ва чувства ответственности не только за свое поведение,
но и за общее дело, за судьбы народа и человечества. Че-
ловек ощущает себя самого как земное существо (а не бо-
гоподобие), чувствует себя творцом, силой, вместе с друга-
ми строителями нового общества, направляющих ход собы-
тий, сознает свою ответственность за успех.
Марксистское понимание соотношения свободы и необ-
ходимости в поведении человека способствует воспитанию
в нем чувства ответственности, гордости и достоинства; ре-
лигиозное же воспитывает в человеке лишь чувства без-
ответственности, неискоренимой виновности и греховно-
сти.
24 Л. Ф. Ильичев. Общественные науки и коммунизм. Изд-
во АН СССР, 196Э, стр. 78.
122

* * *
Важной стороной рассматриваемой проблемы является
также вопрос о нравственной свободе личности. Вопрос
о нравственной свободе — это вопрос о воспитании внут-
ренней потребности к соблюдению моральных норм, о сов-
падении стремлений человека и требований общества.
Основанием нравственной свободы личности при социализ-
ме и коммунизме служит подлинно гуманный характер
самих норм коммунистической морали, их соответствие
коренным интересам всего прогрессивного человечества.
Нравственная свобода — это форма господства челове-
ка над самим собой, она проявляется в самодисциплине,
самоконтроле. В Программе КПСС записано, что «партия
будет поощрять все формы сознательной самодисциплины
граждан, ведущие к закреплению и развитию основных
правил коммунистического общежития» 25.
Марксистское понимание и религиозное понимание
нравственной свободы коренным образом расходятся меж-
ду собой. Прежде всего богословы по существу считают
моральную свободу, господство человека над самим собой,
недостижимыми. Об этом говорит, например, теория оправ-
дывающая «нравственную немощь» человека. Согласно
этой теории, бог создал человека таким, что тот в нравст-
венной сфере не имеет сил делать то хорошее, что он хотел
бы сделать, и не имеет сил отказаться от того плохого, что
он хотел бы не делать. Так, в Новом завете бог на просьбу
человека придать ему нравственные силы, стойкость отве-
чает: «Довольно с тебя благодати моей, ибо сила моя в не-
мощи совершается» (второе послание к коринфянам, гл 12,
ст. 9). Комментируя эти слова, известный теолог М. Таре-
ев писал, что «нравственная немощь... имеет провиденци-
альное значение», что она «есть условие действия в нас
силы божпей», что моральные падения «предостерегают
нас от неумеренного стремления к обладанию нравствен-
ным совершенством и разъясняют, что существенный
плод, который приносится нравственным развитием, есть
настроение терпения и смирения» 26. О какой же нрав-
25 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 410.
26 М. Т а р е е в. Цель п смысл жизни. Основы христианства,
т. III. Сергиев Посад, 1908, стр. 40, 54, 55.
128

ственной свободе, о каком господстве над самим собой
после этого может идти речь? О свободе поддаваться иску-
шениям? О свободе грешить и каяться? Только такую
«свободу» и можно воспитать пропагандой этой теории.
Неверие богословов в достижимость нравственной сво-
боды имеет свои причины. Для богословия морально сво-
бодный человек — это человек, добровольно и в силу внут-
ренней потребности выполняющий требования религиозной
морали. Но нормы последней носят столь явно выраженный
антигуманистический характер27, что следовать им сво-
бодно, т. е. не насилуя человеческой природы, невозмож-
но. Содержание такой морали антиобщественно, античело-
вечно, и тот, кто пытается следовать ее требованиям, не
может не лишаться нравственной свободы.
Защитники религии, разумеется, иначе объясняют свой
пессимизм в рассматриваемом вопросе.
По их мнению, главным и непреодолимым препят-
ствием на пути к моральной свободе являются чувства,
страсти, влечения человека. Человек будто бы полностью
подчинен им. Сами же эти чувства и влечения рассматри-
ваются как «темные, слепые», аморальные по своей при-
роде. «Человеческая душа всегда живет в двух областях —
ясной, сознательной, и темной, бессознательной, ...темная
и бессознательная область всегда есть базис для ясной и
сознательной области; темные и слепые естественные вле-
чения всегда служат как основанием для социальной и
свободной воли, так и вызовом к ее деятельности» 28,—
читаем мы в пособии по нравственному богословию
М. Олесницкого. Человек подчинен им потому, утверж-
дают православные «человоковеды», что удовлетворение
дурных страстей доставляет ему будто бы чувство особого,
ни с чем несравнимого наслаждения. В качестве доказа-
тельства приводятся мнения таких «знатоков человече-
ской природы», как Шопенгауэр, Достоевский (причем
последний толкуется ими односторонне и извращенно).
Каково же должно быть отношение человека, челове-
ческого «я» к эмоциональной сфере его жизни, его созна-
ния? Ответ богословов ясен и недвусмыслен. Все чувства
27 Этот вопрос подробно рассмотрен в атеистической литерату-
ре (П. К у р о ч к и н. Православие и гуманизм. Изд-во ВШИ и
АОН, 1962).
28 М. О л есн и цк и й. Нравствепное богословие. СПб., 1907,
стр. 42.
124

и страсти должны быть обузданы, насильственно подав-
лены. Если человек никогда не может добиться этого, то
он — с божьей, разумеется, помощью — должен стремиться
к полному преодолению своих чувств и влечений.
В своих теориях богословы полностью игнорируют тот
факт, что влечения человека нераздельны с его сознатель-
ной жизпью, составляют с ней единый момент. Влечения
историчны, они возникают, развиваются, изменяются, пре-
образуются; влечения не есть нечто автономное, изолиро-
ванное, они испытывают влияние со всех сторон человече-
ской деятельности. Социальное бытие, труд приводит к
тому, что во влечения включается вся нравственно-интел-
лектуальная жизнь личности. «Влечение как отражение
потребности в органической чувствительности человека
включено в него как один, органически слитый с целым,
момент. Включаясь в сознательную жизнь личности, чув-
ство человека тем самым входит в сферу ее мировоззрен-
ческих установок и подчиняется их моральному контро-
лю» 29. В процессе исторического развития влечения все
более очеловечиваются, порождаются новые потребности;
культура, собственно человеческое становится природой
человека.
В марксистском понимании мир человеческих чувств и
влечений отнюдь не является источником зла и аморализ-
ма. Чувства наполняют нравственную жизнь человека,
придают нравственному сознанию яркость и устойчивость.
Моральная свобода означает не подавление и не отрицание
чувств, а разумное регулирование их, управление ими.
Марксистская этика не закрывает глаза на проявления
у отдельных лиц в социалистическом обществе частнособ-
ственнических настроений и иных пережитков прошлого.
Все проявления буржуазной психологии должны быть пре-
одолены. Но их преодоление пи в коей мере не означает по-
давление человеческих чувств; нравственный идеал в марк-
систской этике — не бесстрастный, лишенный всех эмоций
аскет, а живущая полнокровной земной жизнью всесто-
ронне развитая личность. Моральная свобода и означает
развитие в себе подлинно человеческих качеств, чувств
и страстей.
29 С. Рубинштейн. Основы общей психологии. Учпедгиз,
1946, стр. 628.

Марксистская этика диалектически раскрывает един-
ство свободы и необходимости в нравственном поведении,
обосновывает ответственность человека за поступки, ука-
зывает реальные пути к достижению нравственной сво-
боды.
Православие же механически соединяет противопо-
ложные взгляды, извращает и мистифицирует понятия
обусловленности поведения, свободы воли, ответственности
и нравственной свободы, наполняет их реакционным соци-
альным смыслом. В православии ярко выражены черты
неверия в человека, пессимизм, антигуманизм. Преодоле-
ние религиозных пережитков и, в частности, унижающих
и оскорбляющих человека идей нравственного богосло-
вия — важное условие коммунистического воспитания,
формирования гармонически развитого, морально чистого
человека коммунистического общества

И. П. Тинякова
КРИТИКА МОРАЛЬНЫХ ПОУЧЕНИЙ
ПРАВОСЛАВИЯ О ЖЕНЩИНЕ
Вопрос об отношении христианства к женщине всегда
занимал одно из центральных мест в проповедях право-
славных богословов. Современные проповедники правосла-
вия утзерждают, что именно христианство впервые в исто-
рии человечества выдвинуло идею равноправия женщины
с мужчиной. По их мнению, учение Христа, признав
в женщине «равноценную душу», не только научило чтить
и уважать женщину, но подняло на необычайную высоту ее
человеческое достоинство 1.
Кроме того, повторяя известные библейские мифы,
церковники продолжают утверждать, что первые люди,
созданные богом, были свободны и предназначены для
райского блаженства. Но прародительница Ева совершила
преступление, вкусив яблоко от древа познания, и навлек-
ла на все человечество божье проклятье. Самой женщине
в связи с этим, «как более слабому творению, досталась на
земле более горькая доля и рабская жизнь». По мнениею
церковников, до принятия христианства женщина не име-
ла никаких прав, ее не признавали за человека и даже при-
равнивали к домашнему скоту.
Однако со временем бог якобы сменил гнев на ми-
лость: но его воле дева Мария родила богочеловека Иисуса,
и тем самым было восстановлено былое значение женщи-
ны. «...С принятием христианства вековое уничиженное,
рабское положение русской женщины изменилось к луч-
шему» 2.
Подобные утверждения представляют собой не что
иное, как попытки скрыть антигуманную сущность поуче-
1 «Журнал Московской патриархии», 1946, № 3, стр. 35; 1961,
№ 3, стр. 38.
2 Там же, стр. 34.
127

иий христианства, касающихся женщины. Богословы в
этом вопросе фальсифицируют и искажают историю.
История свидетельствует, что отношение к женщине,
оценка ее достоинства определялись экономическим поло-
жением женщины в обществе, которое в процессе истори-
ческого развития изменялось.
В древнейшем человеческом обществе, когда очень про-
ста была общественная организация, разделение труда су-
ществовало только между полами. Женщина хозяйничала
в доме, приготавливала пищу и одежду, занималась соби-
рательством злаков, ягод и т. п. Мужчина ходил на охоту
и рыбную ловлю, воевал. Труд женщин обеспечивал более
постоянные запасы пищи, нежели труд мужчин, у кото-
рых многое зависело от случая. Соответственно роду заня-
тий складывалась и собственность на изготовленные и
употребляемые орудия: мужчина — собственник оружия,
охотничьих и рыболовных принадлежностей, женщина —
домашней утвари. В. И. Ленин, высмеивая сказку о рай-
ской жизни в далеком прошлом, писал: «Никакого золотого
века позади нас не было, и первобытный человек был со-
вершенно подавлен трудностью существования, трудностью
борьбы с природой» 3.
Производство продуктов питания и домашнее хозяйст-
во, во главе которых стояла женщина, в этот период имели
решающее значение. «Коммунистическое домашнее хо-
зяйство, в котором все женщины... принадлежат к одному
и тому же роду, тогда как мужчины принадлежат к раз-
личным родам, служит реальной основой... повсеместно
распространенного в первобытную эпоху господства жен-
щины...» 4
С переходом к оседлости и началом земледелия роль
женского труда еще более повысилась5. Это имело пря-
3 В. И. JJ о и и н. Полное собрание сочинений, т. 5, стр. 103.
4 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Сочинения, т. 21, стр. 53.
5 Решающая роль женщины в земледелии сохранила за ней
почетное общественное положение и в более поздние времена у
тех народов, у которых это занятие было основным источником
жизни. Так, у ирокезов, которые среди американских индейских
длемен не переступили низшую ступень варварства и сохранили
свою родо-племенную организацию чуть ли не до наших времен,
женщинам принадлежало главное место в основной отрасли иро-
кезского производства — огородничестве. «Без женщин,— говорил
один индеец французскому миссионеру,— мы были бы обречены на
жалкую жизнь, так как в нашей стране именно женщины сеют,
128

мое отношение к положению женщины в роде — она вы-
двигается на первое место. Женщины играют главную
роль в общественной жизни в эпоху матриархального рода,
который в условиях первобытнообщинного домашнего хо-
зяйства выступает в качестве основной хозяйственной и
общественной ячейки. Они обладают большим влиянием
в кланах (родах) и порой могут сместить своего вождя и
разжаловать его в простого воина.
Ф. Энгельс отмечал, что «женщина у всех дикарей и
у всех племен, стоящих на низшей, средней и отчасти так-
же высшей ступени варварства, не только пользуется сво-
бодой, но и занимает весьма почетное положение» 6. В пер-
вобытных формах семьи при групповом и парном браках
происхождение признавалось только по женской линии.
В эпоху варварства, с развитием скотоводства, произо-
шло первое крупное общественное разделение труда. Про-
мысел всегда был делом мужчины, орудия изготавлива-
лись им и были его собственностью, так же как и стада
при появлении скотоводства. Женщина участвовала в по-
треблении, но не имела доли в собственности. «„Дикий44
воин и охотник довольствовался в доме вторым
местом после женщины, „более кроткий44 пастух, кичась
своим богатством, выдвинулся на первое место, а женщи-
ну оттеснил на второе» 7.
Труд женщины в этот период начинает утрачивать бы-
лой общественный характер, так как основным произво-
дителем средств существования стал мужчина. Женский
труд становится второстепенным. В обществе возникает
моногамная семья; происхождение детей и наследование
имущества ведется уже по отцовской линии; матриархат
заменяется патриархатом. «Ниспровержение материнского
права,— писал Ф. Энгельс,—было всемирно-историческим
поражением женского пола. Муж захватил бразды правле-
ния и в доме, а жена была лишена своего почетного поло-
жения, закабалена, превращена в рабу его желаний, в
простое орудие деторождения» 8. Развитие и укрепление
сажают, взращивают зерно и плоды н приготавливают пищу для
мужчин и детей» (В. К. Н и к о л ь с к и и. История нервобытпого
общества. М., 1948, стр. 40).
6 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 52.
7 Там же, стр. 162.
8 Там же, стр. 60.
129

частной собственности означало новую ступень в закабале-
нии женщины.
Каковы же религиозные идеи, касающиеся положения
женщины в семье и в обществе? Можно ли, например, со-
гласиться с утверждениями православных богословов, что
христианство необычайно возвысило человеческое достоин-
ство женщины? Современные богословы довольно часто
ссылаются на следующее библейское изречение: «Нет уже
иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет муже-
ского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иису-
се» 9. Богословы умалчивают, что речь идет о равенстве
перед богом, лишь о мифическом, иллюзорном «равенстве
во Христе», а совсем не о реальном, земном равенстве.
Христианство объявило лишь о равной возможности
для каждого человека спасти свою душу. Это фальшивое
формальное равенство и его провозглашение никоим обра-
зом не затрагивало основ установившихся общественных
порядков и не могло изменить реальное положение жен-
щин к лучшему ни в социально-экономическом, ни в пра-
вовом, ни в моральном отношениях, так как положение
женщины в обществе определяют экономические причины.
Кроме того, если проанализировать библейские моральные
поучения о женщине, в посланиях апостола Павла к ко-
ринфянам, римлянам, галатам и др., то нетрудно обнару-
жить, что они находятся в явном противоречии с утверж-
дениями современных богословов о том, что христианство
всегда отстаивало и отстаивает равноправие женщины
с мужчиной. Содержание Библии говорит об отношении
к женщине как к существу низшему, второстепенному,
«орудию деторождения». Два библейских ветхозаветных
мифа о сотворении женщины из ребра мужчины и о ее гре-
хопадении служили в ранпей христианской идеологии осно-
ванием для различий, глубоко унижающих достоинство
женщины, ставящих ее в подчиненное мужчине положе-
ние, объявляли ее существом низшей породы: «муж... есть
образ и слава божия, а жена есть слава мужа, ибо не муж
от жены, но жена от мужа, и не муж создан для жены, но
жена для мужа» 10. Отсюда — «жены, повинуйтесь своим
мужьям, как господу...» 11,— читаем мы в послании апосто-
ла Павла к ефесянам.
9 Послание к галатам, гл. 3, ст. 28.
10 Первое послание к коринфянам, гл. 11, ст. 7, 8, 9.
11 Послание к ефесянам, гл. 5, ст. 22.
130

В посланиях того же апостола говорится, что женщина
совершила грехопадение и поэтому она существо опасное,
не заслуживающее доверия, ей нельзя давать одинаковые
права с мужчиной: «учить жене не позволяю, ни властво-
вать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан
Адам, а потом Ева. И не Адам прельщен, но жена прель-
стившись впала в преступление» 12.
Из моральных поучений апостола Павла о женщине
видно, что христианство содержит такое же презрение
к женщине, каким проникнуты все религии Востока.
С возникновением христианства положение женщины
не улучшилось. Более того, в известном смысле мораль-
ные проповеди христианства о женщине, проникнутые
иудейскими традициями, были шагом назад но сравнению
с ранее существующим положением женщины, например,
в древнем Риме. После падения племен, где торжествовало
отцовское право, в Риме создаются благоприятные условия
для свободных женщин.
Во II в. до н. э., то есть до появления христианства,
римские свободные женщины, по свидетельству Катона,
находились в сравнительно независимом положении и до-
бились для себя больших свобод: «...они овладевают рес-
публикой,— пишет он,— и вмешиваются даже в дела на-
родных собраний... И если только они добьются равенства
с нами, тогда они скоро возьмут над нами верх». Кроме
того, римские свободные женщины имели и гражданские
права: они не только получали наследство, но и пользо-
вались правом распоряжаться им 13. Характерно, что почти
одновременно с появлением «Посланий апостола Павла»
(начало II в. н. э.) при императоре Антонии Пие была
предпринята реформа улучшения гражданского положе-
ния римских свободных женщин, исходя из принципа ра-
венства женщин с мужчипами в человеческом достоин-
стве 14.
Голословно утверждая, что христианство всегда с ува-
жением относилось к достоинству женщины, современные
православные богословы стремятся в то же время предста-
вить православную церковь наследницей древних тради-
12 Первое послание к Тимофею, гл. 2, ст. 12, 13, 14.
13 А. Бебель. Женщина и социализм. Госполитиздат, 1959,
стр. 92.
14 Р. 10. Виппе р. Возникновение христианской литературы.
Изд-во АН СССР, 1946, стр. 224.
131

Ций христианства в этом отношении. Православная цер-
ковь, пишут они, никогда не относилась к женщине плохо,
всегда была ее защитницей, и существующее мнение, буд-
то она «считает женщину существом низшим, чем муж-
чина,— неверное» 15.
На страницах «Журнала Московской патриархии»
встречаются рассуждения о том, что по воле бога у русской
женщины была якобы особая судьба: бог послал ей спе-
циально два испытания — монгольское иго и крепостниче-
ство, но, «несмотря на все испытания, русская женщина
сохранила все свое духовное величие» (подразумевается,
при благотворном влиянии на нее православной церкви),
и это якобы способствовало предоставлению русской жен-
щине полного равноправия, что сейчас и осуществлено.
Измышления современных православных богословов
о том, что с введением православия на Руси стало утверж-
даться равноправие женщин, полностью несостоятельны.
Дело обстояло как раз наоборот.
Еще до принятия христианства на Руси у восточных
славян, среди которых были распространены языческие ве-
рования, женщина занимала довольно почетное место
в общественной жизни, о чем убедительно свидетельствует
дошедший до нас былинный эпос. Но с распадом первобыт-
нообщинных отношений и началом феодализации Руси
положение женщины ухудшилось, началось ее закабале-
ние. Христианская церковная идеология способствовала
ускорению и углублению этого процесса (IX—X вв.).
Христианство в древней Руси не только не «учило
чтить и уважать женщину», не только не «поднимало
женщину на небывалую высоту», а. напротив, опираясь на
религиозные традиции, унаследованные от Византии, по-
могало нарождающемуся феодализму законодательно и мо-
рально укрепить оковы женщины.
Социально-экономической базой закрепощения женщи-
ны в древней Руси была феодально-крепостническая среда.
Проповедуемая же церковью неполноценность женщины
как члена общества, как рабыни в семье, общая тенденция
предубеждения против женщины непосредственно влияли
па быт.
В период средневековья церковь была громадной силой,
она сама была крупнейшим феодалом, освящала феодаль-
15 «Журнал Московской патриархии», 1951, № 3, стр. 38.
132

ные порядки и способствовала усилению феодального угне-
тения женщины. Моногамная семья берется под охрану
и контроль церкви — все предписания делаются явно
в интересах мужа и в прямой ущерб достоинству женщи-
ны. В «Уставе Ярослава» из 57 статей 37 посвящено охра-
не прав мужа и отца, защите интересов жены отведено
ничтожное место 16. С самых древних времен в памятниках
русской старины отражено отношение к женщине как
к существу низшего порядка, встречаются прямо женоне-
навистнические изречения. Основной метод воздействия на
жену, по Домострою,— побои. В нем подробно расписано,
как надо бить жену, чтобы не нанести увечья, которое мо-
жет устранить ее от хозяйства.
Церковь явно одобрительно относилась к этой жесто-
кой практике. Домострой был написан игуменом Сильве-
стром, который хотя и был просвещеннейшим человеком
своего времени, но считал избиение женщины вполне
нормальным явлением.
И в XVII и XVIII вв. жизнь русской женщины регла-
ментирует домостроевская и церковная мораль. Женщина
была изолирована от общества, находилась в полной за-
висимости от отца и мужа и вела по существу жизнь
затворницы. Основным положительным качеством русской
женщины церковь считала религиозность, богобоязнен-
ность. Православное духовенство призывало женщин быть
покорными, молчаливыми, скромными, круг своей деятель-
ности ограничить семьей и домом; незамужней женщпне
особенно рекомендовалось заниматься благотворительно-
стью в пользу церкви. В церковных проповедях подчер-
кивалось приниженное положепие женщины: женщина-
роженица на 40 дней объявлялась нечистой и ей воспре-
щалось посещать храм, новорожденную девочку запре-
щалось вносить в алтарь, причащение женщины принима-
ли не у царских дверей, как у мужчин, а в стороне
и т. п.
Это отношение глубоко проникает в быт и находит
отражение в законодательстве, литературе, в народном
творчестве. О горькой судьбе и тяжелой доле русской
женщины свидетельствуют старинные легенды, сказки, по-
16 Н. М. Г а н т а е в. Церковь и феодализм на Руси. Изд-во АН
СССР, 1960, стр. 95.
133

словицы, унизительный для женщины церковный свадеб-
ный обряд. Проповедуя такое отношение к женщине, цер-
ковь тормозила ее просвещение и культурное развитие.
В результате сложившихся условий на протяжении
многих веков женщина была порабощена; труд женщины
продолжает оставаться частным, обособленным, домашним
трудом, который отдаляет ее от общества, и женщина не
играет существенной роли в общественном производстве.
Капиталистический способ производства потребовал
большого притока новой рабочей силы. Капитализм откры-
вает женщине двери фабрик и заводов, делает женщину
экономически самостоятельной, выводит ее из сферы до-
машнего хозяйства.
Массовое вовлечение женщин в общественное произ-
водство было прогрессивным явлением. Однако, приобщив
женщину к общественному производству и поставив ее
здесь рядом с мужчиной, капитализм вместе с тем сохра-
нил прежнее подчиненное положение женщины в семье
и ее униженное положение в обществе. В условиях капи-
тализма возникают глубокие противоречия между трудом
женщины и ее положением как гражданки, матери и тру-
женицы.
В России, как и во многих других странах, борьба за
демократические свободы включает требование решения
женского вопроса. На страницах многих журналов развер-
нулась полемика по вопросу эмансипации женщин, где
в острых спорах сталкивались мнения буржуазных теоре-
тиков и революционных демократов.
Православная церковь не могла оставаться нейтральной
в этом вопросе. Начппая с середины ХТХ в. вплоть
до Октябрьской революции, по этому поводу появляются
десятки книг православпых ортодоксов. Епископы, митро-
политы, протоиереи, опираясь в основном на Библию,
подробно расписывали христианское «назначение» женщи-
ны, т. е. указывали, какой род деятельности женщины
богоугоден, и примерно так определяли ее место в обще-
стве: «В отношении к религии, внутреннему общению со
Христом, причастию св. духа — во всех этих отношениях
к богу и к высшему миру мужчина занимает совершенно
одинаковое место с женщиной... Что же касается общест-
венной деятельности, то здесь дело обстоит иначе. Как
область женщины — семья, так область деятельности муж-
чины — общественные занятия... успешно могут действо-
134

вать каждый только в своей области. Такова уже природа
мужчины и женщины» 17.
Священник Орнатский откровенно утверждал, что к
участию в научной и общественно-практической деятель-
ности женщина не способна и что это участие приведет
ее к гибели18.
Иными словами, церковники выступали против эман-
сипации женщин и были на стороне крепостников п реак-
ционеров, защищающих «устои» домостроевской семьи
и морали. Но в то же время православная церковь не могла
не считаться с обстановкой, в которой начиналась борьба
за женское равноправие. Отрицая эмансипацию, указывая
даже на ее вред, церковники вынуждены были признавать
право женщины на образование. Протоиерей Н. Стеллецкий
писал: «Мы не против образования женщины самого вы-
сокого и разностороннего... Но мы всецело против надмен-
ной мысли вывести женщину на гаирокую арену общест-
венпо-государственной деятельности рядом и паравпе с
мужчиной» 19. Речь, конечно, шла о представительницах
господствующего класса. Церковь гала на уступки бур-
жуазии, по вместе с тем церковники стремились не поте-
рять влияния на женщин.
Православная церковь не была, таким образом, пассив-
ным созерцателем и регистратором исторически сложивше-
гося социального неравноправия и приниженности жен-
щипы. Церковь в общем была активным врагом жепского
равноправия. М. Горький писал: «...презрительное и даже
враждебное отношение к половине населения земного
гаара выражено в исторические времена в религиозном,
церковном взгляде на женщин...» 20
Общественное неравноправие мужчины и женщины
выдавалось церковью за богом завещаппую судьбу жен-
щины. Будучи в течение многих веков глашатаем морали
и нравственности господствующих классов царской России,
православная церковь оказала реакционное влияние иа
судьбу русской женщины. Мораль и практическая дея-
17 «Женщина-христианка». М., 1905, стр. 23—24.
18 Священник Орнатский. О христианском образовании
женщины. СПб., 1892, стр. 10.
19 Протоиерей ТТ. Стеллецкий. Христианское назначение
женщины и женская эмансипация паптсго Бремени. Киев, 1909
стр. 30.
20 М. Горький. Собр. соч. н 30 томах, т. 27. Госполитиздат,
1953, стр. 178.
135

тельность православной церкви сыграли важпую роль в
воспитании таких рабынь, как Аннушка из «Пошехонской
старины» Салтыкова-Щедрина. В Аннушке выражен образ
забитости, угнетенности и отрешенности, к которому цер-
ковь призывала русскую женщину: «Слава богу, не
оставил меня царь небесный своей милостью! — говорила
она, умирая,— родилась рабой, жизнь прожила рабой
у господ, а теперь, ежели сподобит всевышний батюшка
умереть,— на веки вечные останусь... божьей рабой!» 21
Основной причиной женской религиозности при капи-
тализме был двойной гнет, тяготевший над женщиной.
Но есть и другие причины женской религиозности,
о которых говорила Н. К. Крупская: «...женщины всех
классов эмоциональнее мужчин, они более впечатлительны
и легче поддаются настроению; ...трудная работа, нехват-
ки, заботы, болезни, смерть близких. И часто ниоткуда нет
помощи, ничего нет впереди. В такие минуты человек ищет
опоры, надежды, и так как помощи искать ему неоткуда,
то ищет он ее у бога; чем тяжелее ему, тем жарче молится.
И женщина опять-таки в силу своей эмоциопальпой нату-
ры, в силу своей большей оторванности от общественной
жизни, большей беспомощности, большей зависимости осо-
бенно держится за бога» 22.
Коренным образом изменилось положение женщины
после Великой Октябрьской социалистической революции.
Положение женщины в СССР несравнимо с положением
женщины ни в какой капиталистической стране. С первых
те шагов Советской власти декреты о равной оплате за
равный труд, об охране материнства и детства, о семье
утверждают равноправие женщины с мужчиной по закону.
Статистические данные переписи населепия 1959 г. сви-
детельствуют о больших успехах советских женщин во
всех областях народного хозяйства. Численность женщин
из общего числа всех занятых в общественном производст-
ве к этому времени составила 48%, причем в промышлен-
ности, строительстве, на транспорте — 39%, в торговле,
в общественном питании, заготовках — 61%, в просвеще-
21 Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Собр. соч., т. 12. Изд-во
«Правда», 1951, стр. 205.
22 IT. К. К р v п с к а я. Вопросы атеистического воспитания.
Сборник статей. Изд-во АПИ РСФСР, 1961, стр. 58, 59.
136

нии, науке, здравоохранении — 71% 23. Советская женщи-
на все активнее вовлекается в общественное производство,
в общественную жизнь страны, участвует в управлении
государством.
После Октябрьской революции в СССР произошел мас-
совый отход верующих, в том числе и женщин, от религии.
За время Советской власти утвердились и получили широ-
кое развитие большие права женщин в управлении госу-
дарственными делами, в обществе и в семье, женщины
осознали свою громадную роль во всех областях жизни.
Чувства неполноценности, ущербности и обездоленности
исчезли из сознания большинства советских женщин. Хотя
сознание верующих женщин затемнено религиозными
предрассудками, но оно также претерпело большие изме-
нения. '
Верующим женщинам хорошо известны достижения на-
шего общественного строя и права, которыми они поль-
зуются наравне со всеми гражданами: бесплатное меди-
цинское обслуживание, образование, право на отпуск, на
пенсию и т. п.
Наряду с общей тенденцией отхода верующих женщин
от религии в последнее время наметились некоторые изме-
нения в отправлении женщинами культа: даже пожилые
верующие женщины редко соблюдают посты; иконы за-
частую сохраняются по трацицпи, как картины, как память
о родителях или в угоду «общественному мнению» знако-
мых верующих людей. Часть верующих женщин еще
соблюдают церковные праздники.
В настоящее время церковь вынуждена учитывать изме-
нения в реальном положении советской женщины, изме-
нившуюся психологию верующей женщины, перемены в ее
отпошепии к культу. Церковники всячески стремятся
приспособить к новым условиям и свою идеологию и куль-
товую обрядность.
Так, современные проповедники православия не могут
больше настаивать на том, что женщина как неполноцен-
ный член общества должна заниматься только домашни-
ми делами и воспитанием детей и что любой иной род
деятельности для женщин противоестествен. Наоборот!
Теперь православные богословы проповедуют о полном
23 «Женщины п дети в СССР». Госстатиздат, 1961, стр. 7.
137

равноправии женщин с мужчинами во всех областях жиз-
ни, о большой роли советских женщин в общественной
жизни нашей страны и отмечают их значение как выдаю-
щихся «организаторов и руководителей в самых разно-
образных областях человеческой деятельности, в том числе
и в политике, и в управлении государством» 24.
Заметны также стремления церковников по-иному, чем
раньше, истолковать некоторые библейские изречения
о женщине. Например, они считают, что в утверждении
«жена да убоится мужа своего» слово «бояться» употреб-
ляется «не в смысле рабского страха, боязни наказания»,
а в «смысле благоговения, некоей степени любви, боящей-
ся даже нечаянно оскорбить любимого человека нашим
поступком» 25. Тот же богослов, пытаясь как-то смягчить
выражения Библии, относящиеся к женщине, идет на то,
что неполностью приводит отдельные места «священного
писания». Так преподносится, например, 7-й стих из
3 главы первого послания апостола Петра: «Так же и вы,
мужья, обращайтесь благоразумно с женами.., оказывая
им честь как сонаследницам благодатной жизни...» 26, Бо-
гослов здесь поставил многоточие, вместо слов «как с не-
мощнейшим сосудом»! А ведь именно «немощнейшим со-
судом» объявляло христианство женщину в течение мно-
гих веков. Такие выражения Библии, унижающие достоин-
ство женщины, теперь церковниками замалчиваются.
В практике церковных обрядов тоже происходит неко-
торая модернизация: библейское требование о том, чтобы
женщины в храме «молчали», теперь нарушается, так как
должности чтецов (дьячков) в храмах зачастую занимают
женщины.
В своих стремлениях приспособиться к новым условиям
церковники договариваются до того, что заявляют: «про-
стое сопоставление молитв и назиданий в храмах русской
православной церкви с советскими законами, касающими-
ся женщин, свидетельствует о том, что духовная и мораль-
ная сущность советской верующей женщины не подвер-
гается никаким внутренним противоречиям» 27. Иначе го-
воря, содержание советских законов, касающихся жен-
щин, и церковных проповедей и молитв настолько якобы
24 «Журнал Московской патрпархип», 1947, № 3, стр. 27.
25 Там же, 1945, № 4, стр. 34.
26 Там же, 1959, № 9, стр. 70.
27 «Журнал Московской патриархии», 1947, № 3, стр. 20.
138

совпадает, что у советской верующей женщины не возни-
кает «никаких внутренних противоречий»! Эти утвержде-
ния ложны и искажают действительность Как выше
говорилось, именно советские законы, а не церковь впер-
вые дали советской женщине равные права с мужчиной
во всех областях жизни. Именно советский общественный
строй неизмеримо поднял человеческое достоинство жен-
щины как равноправной гражданки, как труженицы, как
матери. Назидания самой церкви противоречат требова-
ниям коммунистической морали, ибо они посвящены та-
ким призывам к верующим, как слепо, бездушно верить
в несуществующего «небесного отца», признавать свое
рабство перед всевышним, терпеть несправедливость,
покоряться, смиряться, каяться в своих грехах, больше
всего печься о своей бессмертной душе и т. п.
Как же можно говорить о соответствии советского за-
конодательства, касающегося положения женщины в СССР,
с этой церковной проповедью рабства, смирения и покорно-
сти? Очевидно, проповеди о бессилии, смирении и покор-
ности человека несовместимы с нашим мировоззрением.
Не соответствует действительности и то, что «мораль-
ная сущность советской верующей женщины не подвер-
гается никаким внутренним противоречиям». В многочис-
ленных письмах и выступлениях бывших верующих жен-
щин, опубликованных в пашей печати, высказываются
совсем противоположные мпения. При сопоставлении цер-
ковных назиданий и поучений с советской действитель-
ностью и научными знаниями верующие начинают сомне-
ваться в верности православного вероучения, часто эти раз-
думья перерастают в мучительные противоречия 28.
Попытки церковпиков приспособиться к новому поло-
жению женщины в советском обществе можно расценить
лишь как изменение тактики, как своеобразные уловки
с целью удержать верующих женщин под своим влиянием.
Никакие новшества в культовой обрядности, в толковании
Библии и прочее не могут изменить действительного отно-
шения религии к женщине.
28 И кн.: «Почему мы порвали с религией» (Госполитиздат,
1958, стр. 43) Полина Антоновпа Мпхеепко пишет: «Мой путь к
полному отрицанию всего божественного был долгим, извилистым
и трудным. Под воздействием прочитанных книг, жизненных фак-
гоп и размышлений я пришла к выводу, что бога, о котором пи-
шут р так называемых священных книгах, нет».
139

Религия была и есть враг женщины.
Церковники только на словах поддерживают равнопра-
вие женщины с мужчиной (что, кстати сказать, они при-
писывают божьему соизволению). На деле церковь стре-
мится использовать в своих интересах то неравное поло-
жение женщины в быту, остатки которого у нас еще
имеются. Это подтверждается и в «теории», и в церковной
практике, мало изменившейся по сравнению с прежними
временамрг. Остановимся на одном таком «теоретическом»
примере.
«Журнал Московской патриархии» систематически пе-
чатает статьи в честь празднования Международного жен-
ского дня — 8 марта. В этих статьях православные бого-
словы всячески возвеличивают советскую женщину: под-
черкивают ее громадную роль в обществе, поют гимны
женщине-матери, славят героический труд женщин, с во-
сторгом отзываются о героических усилиях советских жен-
щин во время Великой отечественной войны и даже при-
водят имена женщин-героинь: Зои Космодемьянской,
П. Ангелиной, молодогвардеек Краснодона и др.29
Учитывая новизну таких заявлений, возникает вопрос:
изменился ли нравственный идеал, к которому церковь
веками призывала женщин? Но в «Журнале Московской
патриархии» есть целый ряд и других статей и высказы-
ваний, отражающих действительное отношение религии
к женщине, которое в корне противоречит вышеупомяну-
тому. В этих высказываниях на основе православного ве-
роучения указывается как раз то, к чему на самом деле
церковники призывают женщин, какие женщины должны
служить примером и какими нравственными качествами
должна обладать верующая женщина.
Ссылаясь на «священное писание», церковники внуша-
ют верующим мысль о неспособности людей собственными
силами, без помощи бога, достичь высшего нравственного
идеала, а наиболее надежным средством приближения к
этому идеалу объявляют подвижничество во славу «госпо-
да бога». Православные богословы усердно и часто пишут
в своем журнале о «героипях», «мирская жизнь» которых
предлагается верующей женщине как идеал, к которому
надо стремиться,— это мученицы, преподобные, подвиж-
ницы п т. д.
29 «Журнал Московской патриархии», 1948, № 3; 1950, № 3.
140

Сейчас православным богословам трудно проповедовать
в качестве высшего жизненного идеала подвижничество,
уход в монастырь и т. п.; поэтому такого рода «рекомен-
дации» часто ограничиваются лишь рассуждениями об
этической проблеме нравственного долга и т. д. Учитывая
обстановку, церковники стремятся приблизить идеал
к жизни. Но и здесь они остаются верны себе, так как
идеал, к которому они призывают женщину, в принципе
не изменился. Еще в богословской дореволюционной ли-
тературе проповедники православия часто указывали на
образ Лизы Калитиной из «Дворянского гнезда» И. С. Тур-
генева как на замечательный тип русской женщины, ко-
торый подтверждает ту «истину, что христианское и при-
том церковное воспитание дает обществу людей со знанием
своего долга, с светлым умом..., 'всегда готовых, в своем
христианском смирении, на подвиг любви и самоотверже-
ния не ради славы или других эгоистических побуждений,
а во имя Христа и любви к нему и ближним, в бескорыст-
ном стремлении к высшему идеалу» 30.
В настоящее время церковники также опираются на
образ Лизы Калитиной как на «положительный тип изу-
мительной нравственной красоты женщины...» 31 С их точ-
ки зрения, Лиза воплотила в себе идеальные черты хри-
стианки: религиозность, любовь, самопожертвование, сми-
рение, покорность милосердие и т. и.
Православные богословы неслучайно выбрали идеалом
женщины Лизу Калитину, но трактовка этого образа и вы
воды, которые они делают, в корне противоречат нашему
пониманию. Мы видим в тургеневской Лизе человека
с цельным характером, не способным ни на какие компро-
миссы. Лизе чужд аскетизм, она любит жизнь, и отказ от
личного счастья дается ей нелегко. В детстве Лиза была
иод большим влиянием своей религиозной няни Агафьи,
которая воспитала ее в патриархальном, религиозном духе.
Но она отличалась необычайной нравственной чуткостью
п, как указывал Д. И. Писарев, по свойствам своей лично-
сти «примыкает к лучшим людям нашего времени».
Несколько позже, в 60-е годы, такие девушки с чуткой
совестью принимали активное участие в борьбе за свободу
своего народа; по своему сознанию нравственного долга, по
30 «Женщина-христпанка». Калуга, 1912, стр. 36.
31 «Журнал Московской патриархии», 1946, № 3, стр. 37.
141

способности к самопожертвованию Лиза близка к ним.
Но в 40-е годы XIX в., к которым относится действие ро-
мана, это было еще невозможно.
Бог Лизы — это не тот церковный, канонический бог,
которому обычно поклоняются верующие. Религиозность
Лизы неразрывно связана с ее сознанием ответствен-
ности за грехи отца-взяточника и других угнетателей кре-
постных крестьян. Писарев писал: «Не утешения искала
она в монастыре, не забвения ждала она от уединенной и
созерцательной жизни: нет! Она думала принести собою
очистительную жертву, думала совершить последний,
высший подвиг самоотвержения» 32. Лиза уходит в мона-
стырь не во имя Христа и любви к нему, а во имя хотя
и неверно понятого, но своего общественного долга перед
людьми.
В богословской дореволюционной литературе проводи-
лась также мысль, что жизнь женщины-христианки долж-
на отражать христианскую добродетель; христианка долж-
на оказывать влияние на окружающих близких людей:
«также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те
из них, которые не покоряются слову, жптием жен своих
без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое,
богобоязненное житие» 33.
И поныне церковь возлагает на верующую женщину
миссию быть проводником религиозности и идей христи-
анства среди окружающих ее близких людей; своей пра-
ведной жизнью оказывать воздействие на верующих и об-
ращать их в православную веру, воспитывать детей в ре-
лигиозном духе и т. п.
Православная церковь по-прежнему проповедует для
женщины как образец поведения христианское смирение,
милосердие, покорность судьбе, самопожертвование, от-
ношение к религиозному долгу как к чему-то более высо-
кому, нежели земное счастье. Не изменился идеал, к ко-
торому церковь призывает женщин, не изменились на-
ставления, которыми церковь стремится вооружить верую-
щую женщину. Не изменилось и отношение церкви к жен-
щине как существу второстепенному.
Церковь и религия при всех попытках прттспособлен-
32 Д. И. Писарев. Соч. в 4-х томах, т. 1. Госполитиздат, 1955,
стр. 30—31.
33 Первое послание Петра, гл. 3, ст. 1, 2.
142

чества к современным условиям, при всех стараниях
удержать верующих женщин под своим влиянием не
может рассчитывать на успех.
Пока еще женщины составляют основную массу верую-
щих. Но и они покидают религию и церковь, и они все
больше начинают понимать, что религиозная мораль всег-
да оправдывала их неравноправие и забитость.
Только коммунистическая мораль охраняет достоинст-
во женщины как полноправного члена общества. В Про-
грамме Коммунистической партии ставится следующая
задача: «Должны быть полностью устранены остатки не-
равного положения женщины в быту, созданы все соци-
ально-бытовые условия для сочетания счастливого мате-
ринства со все более активным и творческим участием
женщин в общественном труде и общественной деятельно-
сти, в занятиях наукой, искусством» 34.
34 «Материалы XXII съезда КПСС», стр. 393.

Ю. Г. П е т р а ш
О МОРАЛЬНЫХ ПОУЧЕНИЯХ ИСЛАМА
В исламе, как и в других религиях, вопросы нравст-
венности ставятся на одно из видных мест. По существу
жизнь мусульманина так же опутана многочисленными
нравственными предписаниями и ограничениями, как и
жизнь верующих других религий. Неслучайно определен-
ные морально-этические нормы («мусульманский закон»)
возводятся мусульманскими богословами до степени обя-
зательных предписаний.
Мусульманское учение о происхождении и сущности
морали не оригинально. Появившись несколькими веками
позже иудаизма и христианства, ислам заимствовал от
этих религий не только «объяснение» морали как «бого-
данной», но и фантастический сюжет ниспослания ее лю-
дям с неба.
Однако нравственные предписания и правовые нормы,
ставшие «законно установленными» для мусульман, обу-
словлены спецификой социально-экономических условий
жизни арабов и других восточных народов, принявших
ислам. Их нельзя рассматривать как просто заимствования
из иудейской и христианской религий.
Ислам именем аллаха освящал мораль, выгодную и
угодную классу феодалов. Сами понятия «ислам» и «му-
слим» (мусульманин) означают «покорность», «покор-
ный». Проповедуя покорность богу, духовенство призыва-
ло трудящиеся массы быть послушными воле власть иму-
щим. Их господство освящалось как извечный закон, нис-
посланный аллахом.
Морально-этические нормы, появившиеся независимо
от религии, в том числе и полезные, целесообразные, при-
спосабливались к интересам эксплуататоров. Эти нормы,
выработанные людьми в процессе общения и трудовой
деятельности, были искажены, изуродованы религией. На
основе мусульманского богословия вырастал целый инсти-
144

тут юридических и религиозно-обрядовых норм, составляв-
шийся на протяжении VII—XII вв. (шариат—предпи-
сываемый мусульманам «прямой путь», которым они долж-
ны следовать в своей жизни).
Несомненно, многие моральные предписания, провоз-
глашенные в Коране от имени аллаха и впоследствии раз-
витые в других «священных» источниках, своеобразно от-
ражали практику. Так, предписываемая расплата за убий-
ство есть остаток кровной мести, известной не только
арабским племенам, но и другим народам. «Верующие! Вам
предписана месть за убитых: свободный за свободного, раб
за раба, женщина за женщину» 1. «Кто будет убит неспра-
ведливо, за того право мести мы (т. е. бог) предоставили
родственнику его...» 2 и т. п.
Служители культа и другие ревнители мусульманства
всегда делали упор на моральные «ценности» ислама,
объявляя их сущностью вероучения аллаха. Однако они
выдают за сущность вероучения то, что не им создано.
Простые нормы морали ими выдаются за сущность му-
сульманского вероучения.
Например, лжесвидетельство, лицемерие, обман и т. п.,
называющиеся в Коране грехом, издавна рассматривались
людьми как аморальные поступки. Поэтому всякие пре-
тензии выдать ислам за универсального воспитателя луч-
ших моральных качеств в характере людей являются со-
вершенно безосновательными.
Мораль исторически возникла раньше религии, в том
числе и ислама. И до появления ислама (VII в. н. э.) люди
имели понятие о добре, преданности, честности и других
категориях нравственности.
Уже в обществе наших отдаленных предков существо-
вали элементарные нормы поведения и представление о
нравственном, без чего жизнь людей была бы просто не-
мыслимой. Что касается народов Востока, в частности,
то до принятия ислама они стояли на ступени родового
строя и образования классового общества. Излишне дока-
зывать, что у них существовали определенные морально-
этические нормы. Следовательно, все попытки проповед-
ников ислама представить мусульманство как критерий
1 Коран. Казань, 1907, II, 173. Первой цифрой указывается сура
(глава), второй—аят (стих).
2 Там же, XVII, 35.
145

моральных принципов человечества есть искажение исто-
рического развития общества.
В чем заключаются основные моральные нормы Кора-
на? Вера в воскресенье из мертвых и страшный суд на
«том свете» — важнейший исходный пункт мусульманской
нравственности. Чтобы заслужить милости аллаха и га-
рантировать себе райское блаженство за гробом, право-
верный должен так вести себя в земной жизни, чтобы с
точки зрения мусульманской морали считаться достойным
райского воздаяния. Отсюда следует и представление о
смысле земной жизни, о назначении человека.
Согласно мусульманскому богословию, «настоящая»,
«вечная» жизнь души начинается после смерти тела. Что
касается земной жизни человека, то она дается аллахом
временно, чтобы человек мог доказать перед творцом свои
«хорошие» качества и тем самым определить своей душе
место в загробном мире. Вот что говорится о смысле зем-
ной жизни в Коране: «настоящая... жизнь — обманчивое
наслаждение» 3; «здешняя жизнь есть только суета, приз-
рак; но будущая жизнь есть лучшее благо для благочести-
вых» 4; «...удовольствия здешней жизни малы; но будущая
жизнь лучше для тех, кто благочестив» 5.
С полной определенностью можно сказать, что обе-
щаемые перспективы райской жизни служат в исламе, как
и во всех религиях, стимулом соблюдения предписываемых
норм морали. Ужасы же ада должны устрашить тех, кто
не считается с мусульманскими поучениями либо нарушает
соблюдение моральных требований.
Человек по своей природе, учит Коран, слаб и немощен
душой, он целиком зависит от воли бога, у него нет «сво-
бодного выбора»6, он может хотеть «только того, чего
хочет бог» 7. К. Маркс отмечал: «...Стержень мусульман-
ства составляет фатализм»8. Пронизанные духом фата-
лизма поучения ислама призывают православных к сми-
рению и терпению. Покорность, богобоязненность, терпе-
ние рассматриваются как «благо перед богом» 9, за которое
он наградит райской жизнью.
3 Коран. Казань, 1907, III, 182.
4 Там же, VI, 32.
5 Там же, IV, 79.
6 Там же, XXVIII, 68.
7 Там же, LXXXI, 29.
8 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 9, стр. 427.
9 Коран, III, 17.
146

К основным обязанностям мусульманина относится:
1) искренняя вера в единого бога — аллаха и пророческую
миссию Мухаммеда; 2) ежедневные молитвы; 3) пост
в месяце рамадане; 4) подаяние милостыни (закят) и
5) паломничество в Мекку (хаджж, который не обязате-
лен для тех, кто не в состоянии его совершить). Кроме
соблюдения этих обязанностей (аркан ад-дин), мусульма-
нину предписывается большое число других. Например,
отмечать религиозные праздники, соблюдать установлен-
ные запреты (пищевые, ритуальные), бороться за веру,
не нарушать клятв перед единоверцами, строго блюсти
шариат н т. и.
От верующего ислам требует всепрощения: «Злобу
отгоняй добротой» 10,— говорится в Коране; на том свете
будут вознаграждены те, «которые укрощают гнев и про-
щают людям» 11. Поэтому скромность, учтивость, тихую
речь и т. п. ислам рассматривает как выражение покорно-
сти аллаху.
Как и всякая другая религия, ислам превозносит самоу-
нижение, безволие; прославляет людей набожных, покор-
ных, лишенных чувства собственного достоинства, видя
в них идеал человека, образец нравственности.
Неслучайно наиболее убежденная часть верующих
истово молится аллаху и прославляет его качества — те,
которые отнимаются у людей и приписываются этому
фантастическому существу: могущество, добродетельность,
знание и др. Себя же верующие называют рабами и слу-
гами аллаха, признают слабыми и немощными перед
лицом его «всемогущества», унижают различными неле-
стными эпитетами: «ничтожество», «червь» и пр.
Особое уважение ислам требует оказывать наиболее
рьяным поборникам веры, придерживающимся в быту раз-
личных мусульманских традиций: намазов, поста, обреза-
ния, празднеств с угощением, поминок и т. п.
Наиболее фанатичные верующие обрекают себя на от-
шельничество. Тем самым они возвышаются в глазах дру-
гих верующих как «настоящие люди» и «приближенные»
аллаха. После смерти их могилы иногда становятся местом
поклонения. Религиозный фанатизм этих людей считается
верующими признаком высоких моральных качеств.
10 Там же, XXIII, 98.
11 Там же, III, 128.
147

Приведем несколько примеров из жизни и быта Кав-
каза, Средней и Азии и Казахстана.
По приблизительным подсчетам, на строгое соблюде-
ние одной из первейших обязанностей мусульман — на-
маза (ежедневной пятикратной молитвы) в среднем уходит
по 3—4 часа. Это составляет в месяц 90—120 часов,
в год—1080—1440 часов, или 45—60 дней. Во время
30-дневного поста (ураза) резко снижается трудовая ак-
тивность верующих, притупляется их интерес к окру-
жающему. Нормальный распорядок жизни семей, в кото-
рых держат уразу, нарушается. 30-дневное время поста
превращается в муки ожидания ночи, когда правоверные
могут насыщаться, сколько захотят. В течение дня право-
верные не могут ни есть, ни нить, все их помыслы должны
сосредоточиваться на аллахе и потустороннем мире.
Особенно в трудные условия попадают школьники.
Дома их не кормят, либо в лучшем случае дают сухую
лепешку или кусок хлеба. Следствием этого «нравствен-
ного» воздержания являются истощение детей, резкое сни-
жение их активности и успеваемости. В некоторых нацио-
нальных школах Таджикистана, Узбекистана и Киргизии
известны случаи обмороков учащихся на почве системати-
ческого недоедания во время уразы.
Спрашивается, где же та гуманность по отношению к
детям, которой так кичатся приверженцы мусульманской
религии? В чем повинны дети, во имя чего они должны
выдерживать бессмысленные голодовки?
К сожалению, этого никак не хотят понять верующие,
требующие от своих детей выполнения мусульманских
«законов». Как это отражается на нравственности? Дети
становятся на путь лицемерия. Во избежание неприятно-
стей они держат уразу, выполняют другие обычаи, а при-
ходя в школу, тщательно это скрывают. В школе их вос-
питывают в духе материалистического миропонимания,
а вернувшись домой, они становятся «детьми аллаха»,
выполняют мусульманские обряды.
Ясно, что такое балансирование между наукой и рели-
гией, на которое толкают детей, прививает им отрицатель-
ные черты — беспринципность, лживость и т. д.
148

* * *
Рассмотрим некоторые другие моральные поучения
ислама.
Мусульманам предписывается быть верным дружбе.
Причем эта заповедь служит темой для многочисленных
разговоров о «человечности» и «миролюбии» ислама.
Но с позиций Корана и шариата важнейшим условием
для товарищества и дружбы между людьми является
приверженность к исламу. При этом совершенно игнори-
руются классовое неравенство, эксплуатация человека
человеком. Вера в аллаха будто бы объединяет интересы
всех мусульман и является основой для «великого брат-
ства единоверцев». Все мусульмане — товарищи и близ-
кие между собой друзья. Таково кредо мусульманской мо-
рали, извращающей подлинный смысл дружбы и товари-
щества. Фарисейски проповедуя братство «всех мусуль-
ман», духовенство помогало и помогает эксплуататорам
уже совершенно не по-братски сидеть на шее трудящихся
единоверцев и держать их в повиновении.
Можно ли считать гуманными поучения Корана нас-
чет того, что «нечестивые» (неверные) все одинаково
глупы и бесполезно им помогать избавиться от этого не-
достатка? В Коране сказано: «Неверные подобны челове-
ку, который из того, что кричат ему, слышит только зов и
голос: они глухи, немы, слепы; они неразумны» 12. Во имя
веры в аллаха Кораном предписывается смотреть как на
обузу не только на свое имущество (делается попытка
убедить трудящихся, что материальные блага — мелочь,
тлен), но и на родных, близких: «...ваши имущества,
ваши дети только искушение..., только у бога великая
награда» 13; «Верующие! Не берите себе в друзья ни
отцов ваших, ни братьев ваших, если они неверие пред-
почитают вере: те из вас, которые подружатся с ними,
те — законоотступники» 14. «Верующие не должны брать
себе в друзья неверных» и т. п. 15
Ислам способствует искусственному разжиганию
вражды между мусульманами и «неверными». Тем самым
культивируется национальная рознь, вносится чуждое
принципам пролетарского интернационализма различие
12 Коран, II, 166.
13 Там же, VIII, 28; LXIII, 9; LXIV, 15.
14 Там же, IX, 23; IV, 91, 93 и др.
15 Там же, III, 27.
149

между трудящимися разных наций. На эту националисти-
ческую черту ислама обращал внимание К. Маркс. В од-
ной из статей он замечал: «Коран и основанное на нем
мусульманское законодательство сводит географию и эт-
нографию различных народов к простой и удобной фор-
муле деления их на две страны и две нации: правоверных
и неверных. Неверный — это «харби», враг. Ислам ставит
неверных вне закона и создает состояние непрерывной
вражды между мусульманами и неверными» 16.
Но, может быть, мусульманская мораль антигуманна
лишь в отношениях к «неверным» и содержит ценные на-
ставления для правоверных? Ведь дается же в главе Ко-
рана «Пчелы» совет приводить людей на путь истинный
(таковым считается «путь божий») «мудрыми добрыми
наставлениями» 17. В связи с этим хочется обратить вни-
мание на характер некоторых назиданий о том, какими
должны быть взаимоотношения мусульманина со своими
единоверцами.
Для чего надо подавать хорошие советы другим и
вершить для них добрые дела? — спросим мы у сторонни-
ка принципов мусульманской морали, изложенных в
«Кабус-наме». И в большинстве из сорока трех глав этой
книги найдем один ответ: для собственного благополучия,
в целях личной выгоды. «Хорошенько приглядись к доб-
рому и злому, недостаткам и добродетелям людским и
установи, откуда их выгода и польза и в чем их доход и
убыток, а тогда уже из всего этого ищи свою выгоду» 18.
И на пути к достижению цели, как говорится, все средст-
ва хороши: «Очень часто надо поступать бесстыдно, что-
бы добиться осуществления цели» 19.
Уважать родителей, оказывается, нужно только для
того, чтобы твои дети так же поступали по отношению к
тебе самому. Жениться нужно вовсе не потому, что полю-
бил. Женщина — это тоже одно из средств умножения
твоих богатств: она—домашняя работница и мать твоих
наследников.
Взаимоотношение с другими людьми, дружба тоже
рассматривается как немаловажное условие в осуществле-
16 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинепия, т. 10, стр. 167.
17 Коран, XVI, 126.
18 «Кабус-наме». Изд-во восточной литры, 1958, стр. 69. «Ка-
бус-наме» (XI в.) — мусульманский «Домострой».
19 Там же, стр. 71.
150

нии своих целей. Правоверпым рекомендуется дружить
только с теми, от кого можно извлечь выгоду, пользу. Если
же обнаружится, что это невозможно,— брось такую «бес-
полезную» дружбу. Не пытайся помочь человеку изба-
виться от недостатков: «Если кто-нибудь сбивается с
пути, не старайся направить его, все равно не сможешь.
Ведь если дерево выросло криво и косо пустило ветви и
поднялось, то выпрямить его можно, только спилив и
обстругав» 20. Никогда не забывай, что самый близкий
тебе — это ты сам: «если у тебя даже будет тысяча дру-
зей, то никто не будет тебе более близким, чем ты сам» 21.
Поэтому получается, что в дружбе нужно исходить преж-
де всего из собственных расчетов.
В конечном счете не будет грехом перед аллахом, если
ты с его добрым именем на устах будешь лицемерить
(хотя на словах «Кабус-наме» осуждает лицемеров):
«Различай среди друзей добрых и злых и дружи с теми
и с другими, с добрыми дружи от сердца, а со злыми на
словах, чтобы добиться дружбы и тех и других, ибо не
всегда бывает нужда в добрых, бывает иногда, что встре-
тится надобность и в дружбе злых» 22. Дабы не попасть
когда-нибудь впросак, «друга по дружбе ничему не учи,
ибо если он когда-нибудь станет врагом, то тебе повре-
дит» 23. Следовательно, в каждом своем друге надобно
видеть возможного врага, и потому едва ли нужно отно-
ситься к нему с открытой душой...
Индивидуализм, облаченный в маску религиозного бла-
гочестия, характерная черта моральных принципов ислама.
Вопреки утверждениям мусульманского духовенства
ислам не представляет собой исключения среди других
религий. Так же как и они, ислам проповедует принцип
индивидуализма; человек живет и совершает свои дела
для себя, во имя собственных интересов. Этот принцип
лежит и в основе отношения к другим: поскольку ты
ответствен перед аллахом за свою душу, то поступай
так, чтобы твои дела были выгодны прежде всего для
самого себя.
Антигуманный характер морали ислама виден особенно
ярко в поучениях, касающихся отношения к женщине.
20 Там же.
21 Там же, стр. 159.
22 Там же, стр. 158.
23 Там же, стр. 160.
151

В Коране и других священных книгах мусульман неиз-
менно отмечается, что цель и смысл жизни женщины —
быть служанкой мужчины.
На Востоке в условиях патриархально-феодального
строя неравноправие женщины усугублялось и консерви-
ровалось благодаря мусульманству с его разработанной
системой морально-этических норм, ставящих женщину в
зависимое положение от мужчины.
В Коране утверждается, что между мужчиной и жен-
щиной аллах установил «любовь и сердечную привязан-
ность» 24. Так ли это? Не противоречит ли это положение
(кстати, оно является оседланным коньком проповедников
«добрейшей» морали ислама) другим наставлениям Кора-
на и шариата?
Согласно установившейся мусульманской этике, жен-
щина по достижении определенного возраста должна
молиться, соблюдать религиозные обряды, подчиняться
требованиям шариата. Но какой бы ни была женщина
ревностной мусульманкой, она все равно ниже мужчины
«степенью своего достоинства». «Мужья стоят выше жен
потому, что бог дал первым преимущество над вторыми,
и потому, что они из своих имуществ делают траты на
них» 25.
В Коране содержатся призывы к мужчинам «жалеть»
женщин, обходиться с ними «благопристойно», «не рас-
путничать». Между тем, мужчинам «милостивейше» пре-
доставляется право покупать женщин, как вещь, похи-
щать и превращать в наложниц, попирать их человеческое
достоинство. Мужчинам разрешается иметь четыре жены,
если они (мужчины) могут «...равно быть правдивыми ко
всем им» 26, т. е. имеют экономическую возможность со-
держать их и родившихся от них детей. Кроме жен,
Коран разрешает правоверным иметь наложниц из числа
«верующих служанок» и тех, которыми «овладела дес-
ница».
В любое время и даже но незначительному поводу
муж может расторгнуть брак. Для этого достаточно ему
назвать жену «хребтом матери», поклясться перед алла-
хом в своей справедливости (для «достаточной» обосно-
24 Коран, XXX, 20.
25 Там же, IV, 38.
26 Там же, 3.
152.

ванности желаемого развода) или трижды произнести
«даю тебе развод» («уч-таляк»).
При разделе имущества доля мужчины должна быть
равной «доле двух женщин» 27. Свидетельство двух жен-
щин признается равным свидетельству одного мужчины.
Во время молитвы женщины не должны находиться вме-
сте с мужчинами, иначе «оскверняется» чистота совер-
шаемой молитвы. Даже могилу женщины рекомендуется
выкапывать на четверть глубже мужской могилы с той
целью, чтобы и после смерти женщина занимала место
«ниже мужчины».
Обездоленной в земной жизни мусульманке, однако,
обещано счастье в загробнОхМ мире. Покорным и набож-
ным бог «доставит» «блаженную жизнь: дадим им награ-
ду» 28. Им обещается «жить вечно в садах, по которым
текут реки, в прекрасных жилищах среди садов эдем-
ских» 29.
Уже из приведенных положений Корана можно судить
о том, насколько жестока мораль ислама в отношении к
женщине. С чувствами и желаниями женщины не счита-
ются. Мусульманину предписывается видеть в женщине
но равноправного человека, а домашнюю принадлеж-
ность.
Поучения ислама в отношении к женщине примитив-
ны, рассчитаны на средневековый быт кочевых и полуко-
чевых народов Востока. В них отражено неприкрытое
право собственников и тот аморальный практицизм, ко-
торый вырастает на основе классово-эксплуататорского
строя.
Действительно, даже самое сокровенное и возвышен-
ное чувство людей — любовь — сведено к голому расчету.
Нужно быть только состоятельным — и ты возьмешь себе
в жены любую женщину. И совсем «неважно», что буду-
щие супруги могут не знать друг друга и между ними
разница в несколько десятков лет30, они разные люди
по своим характерам. Заключение брака — это нечто вро-
де торговой сделки. Сошлись в цене, заплатил — получай.
27 Там же, 175.
28 Там же, XIV, 99.
29 Там же, XXXVF, 56 и др.
30 Мусульманская этика пе осуждает даже браки стариков с
10—12-летними девочками. Согласно преданию, образец для му-
сульман — Мухаммед, который в сорокалетнем возрасте женился
на 9-летней девочке Айше.
153

Неслучайно же, согласно положению шариата, при за-
ключении брачного договора со стороны жениха должен
быть уплачен родителям (или родственникам) невесты
выкуп (махр, мегер, калым). Минимальный размер выку-
па, по шариату, составляет 10 дихрем, или 7 золотников
серебром31. «Невесту деньги приводят»—с простоватой
грубостью гласит арабская пословица, отражая взгляды
мусульманской морали на заключение брака.
Какое же место отводится исламом женщине в семье?
Все то же — зависимое от мужчины. Хотя одна из араб-
ских пословиц явно выражает сочувствие мужчине но
поводу женитьбы: «Женитьба — это радость на месяц и
печаль на всю жизнь», ислам обрекает женщину на не-
сение бремени забот и бесправия. Коран поучает жен-
щин быть «покорными» и «послушными» своим мужьям.
В противном случае «...тех, которые опасны по своему
упрямству, вразумляйте, отлучайте их от своего ложа,
делайте им побои» 32. Если жена будет уличена в неверно-
сти, то прелюбодеев следует наказывать ста ударами кну-
та, а женщину сверх того — пожизненным заточением до
тех пор, пока «...настигнет смерть или бог положит... ка-
кой-либо путь» 33.
Да и сама жизнь «свободной» женщины, отраженная в
Коране, мало чем отличается от того заточения, которое
постигает ее в случае нарушения супружеской верно-
сти. Женщина обречена носить ритуальные покрывала 34
во избежание соблазнов для других мужчин. «Пророк! —
говорится от имени аллаха,—скажи супругам твоим, до-
черям твоим, женам верующих: плотнее опускали бы
они на себя покрывала свои: при таком опускании они не
будут узнаваемы и потому не будут оскорбляемы» 35.
Мусульманка должна накладывать «себе на грудь
покрывала», беречься «от чувственных пожеланий» п не
81 Что составляет 30,4 г серебра... Недорого ценится шариатом
женщина!
32 Коран, IV, 38.
33 Там же, 19.
34 Мусульманки начинают носить их в возрасте, считающимся
зрелым: «В возрасте 10—12 лет всех мусульманок постигает прок-
лятие «хаулп». Хаулп — это широкая пятиметровая накидка из
шерстяной ткани, в которую мусульманка Триполитании прячется
от взоров мужчин». (И. Ганзелка и М. Зикмунд. Африка
грез и действительности, т. I. ИЛ, 1956, стр. 82).
35 Коран, XXXIII, 59.
154

показывать своих нарядов никому, кроме близких. И еще
о поведении женщин: «ногами своими не ступали бы они
так, чтобы выставлялись закрытые наряды их» 36. И толь-
ко пожилым женщинам Коран оказывает милость: «та-
ким, которые не надеются вступить в брак, не ставится в
вину снимать с себя одежду. Но скромность — красота
их» 37.
Так было возведено в «закон» затворничество, обрекав-
шее мусульманок на ношение савана живых (чадры, чач-
вана, яшмака, паранджи), что причиняло женщинам Во-
стока только страдания.
* * *
Даже при беглом знакомстве с некоторыми положе-
ниями мусульманской морали становится очевидным ее
противоречивый характер. В ней наслоились элементы
морали многих народов, а также различных групп и клас-
сов. В этой морали мы легко угадываем этические нормы
(и идеалы!) кочевников и оседлых земледельцев, купцов
и феодалов.
Религия консервативна. В силу известных причин —
объективной закономерности отставания общественного
сознания от общественного бытия и др. — религиозные
предрассудки сохраняются и после изменения в социаль-
но-экономическом сгрое общества.
Возникшие в недрах классового общества и приспо-
собленные к интересам эксплуататоров моральные прин-
ципы ислама, сохраняющиеся в сознании части советских
людей, противоречат прогрессивным нормам коммунисти-
ческой морали.
Как и в других вероисповеданиях, проповедники исла-
ма вынуждены вследствие изменений в общественной
жизни поступаться своими принципами, приспосабливаясь
к духу времени. Об этом убедительно говорит сама исто-
рия мусульманства последнего столетия.
С развитием буржуазных производственных отноше-
ний в странах Востока возникают целые движения, на-
правленные против устаревших догматических положе-
ний Корана и шариата. В середине прошлого столетия,
36 Там же, XXIV, 31.
37 Там же, 59.
155

например, основатель бабизма38 Мирза Али Мохаммед
написал «Бенн» («Откровение»), который, но мнению
его сторонников, должен был заменить устаревшие нормы.
Исходя из религиозной основы, «Беян» пропагандировал
расширение демократических прав мусульман, требовал
отмены многих предписаний Корана, в частности затвор-
ничества женщин, высказывался за уважение к женщине
и ее правам.
Активная деятельность модернистских течений за
очищение ислама от устаревших положений и право сво-
бодного рассмотрения религиозно-нравственных учений
связаны с именем Ахмад-Хана Бахадура (умер в 1898 г.)
в Индии, Мохаммеда Абдо (умер в 1905 г.), Джемаля
Ад-дина аль-Афгани (умер в 1897 г.), Касима Амина в
Египте и др.
Модернистские течения в исламе усилились особенно
заметно в новое время в связи с социальными изменения-
ми. Еще за несколько месяцев до Великой Октябрьской
социалистической революции, в мае 1917 г., в Москве
проходил I Всероссийский съезд мусульманского духо-
венства. Под давлением требований жизни духовенство
вынуждено было придать особое значение вопросам при-
способления ислама и его морали к изменившимся усло-
виям. Поэтому важнейшим вопросом обсуждения на съез-
де было принятие реформированного шариата. Идя на
прямое нарушение многих положений Корана и основан-
ных на нем предписаний, съезд принял «новый шариат».
В нем провозглашается, что мужчина и женщина равны,
женщины имеют право принимать участие в обществен-
ных и политических делах, затворничества для женщин
не существует, мпогоженство должно быть строго запре-
щено и т. д. Стремясь «улучшить» ислам и повысить его
авторитет, духовенство идет на солидные уступки не
только в женском вопросе. Уступки касаются также во-
просов взаимоотношений между иноверцами, отношения
к труду, к гражданским обязанностям верующих и т. п.
Приспособленчество мусульманской религии усили-
лось в условиях социалистического общества. Под влия-
нием грандиозных преобразований в жизни советского
38 Бабизм — одна из мусульманских сект, основанная Мирзой
Али Мохаммедом в Персии в 40-х годах XIX в. В 1948 г. бабиды
возглавили народные антифеодальные восстания в Персии, жесто-
ко подавленные шахом.
156

народа духовные пастыри мусульман вынуждены были
«подчищать» ислам. Это коснулось прежде всего области
морально-бытовых поучений. Мировоззренческая часть
ислама занимает в сознании современного мусульманина
довольно скромное место. Обычно правоверные не идут
дальше следующих «глубин» своей религии: признания
аллаха и праведной деятельности Мухаммеда; существую-
щий мир рассматривается как проявление всемогущества
того же аллаха. Зато ими широко используются много-
численные заповеди Корана и шариата о нравственном по-
ведении. Это хорошо знает духовенство и придает серьез-
ное значение модернизации морально-бытовых поучений
ислама.
В рассуждениях религиозных людей, в беседах мулл
иногда встречаются утверждения о том, будто ислам и
коммунизм — учения близкие и даже родственные. При-
чем некоторые из проповедников доходят до заверений,
будто еще пророк Мухаммед дал мусульманам учение, ко-
торое во многом сходно с принципами коммунизма.
Духовенство пытается как-то приспособить мусульман-
скую мораль к принципам морального кодекса строителя
коммунизма. Добродетель, справедливость, долг, совесть,
честь и другие категории нравственности оно представляет
как заимствованные из Корана. Например, в понятие
долга вкладывается не только обязанность выполнять
предписания своей религии, но и подчиняться решениям
Советского правительства, а также распоряжениям руко-
водителей на местах, честно трудиться на производстве,
выполнять своп семейные обязанности.
За последние годы духовными управлениями мусуль-
ман издано немало фетв 39, посвященных морально-быто-
вым темам (вопросы уважения женщин, запрещения их
затворничества, объявления обрезания необязательным
ритуалом, облегчения поста для людей, занятых на про-
изводстве, и т. п.).
Обращаясь к чисто бытовым вопросам, мусульманское
духовенство старается выставить себя в качестве опекуна
верующих. В действительности же духовенство обеспо-
коено лишь тем, как удержать верующих под своим влия-
нием. Сами фетвы, в которых модернизируются некото-
рые требования ислама, не могут помочь улучшить быт
39 Фетва (фатва) — мнение, толкование религиозного автори-
тета.
157

трудящихся. Такие изменения происходят только благода-
ря постоянной заботе Коммунистической партии и Совет-
ского государства о повышении материального благососто-
яния и духовном росте трудящихся.
* * *
В наше время, в условиях советской действительности,
трудно быть ортодоксальным последователем мусульман-
ской морали. Слишком архаична и противоположна она
интересам советских людей. Тем не менее есть люди, ко-
торые объявляют «мусульманские законы» национальны-
ми традициями и рьяно придерживаются их в быту.
Еще находятся защитники и такого дикого ритуала,
как обрезание. Одни совершают его в силу убежденности,
что обрезание — это де нужный «мусульманский закон».
Другие связывают этот ужасный пережиток с соблюде-
нием гигиены и т. п. К сожалению, иногда с этим обрядом
можно столкнуться и в отдельных семьях интеллигентов.
Миссию суннатчи (производящих обрезание) берут на
себя иные медики, чтобы обеспечить этой операции пол-
ную гарантию от заражения. Над этими людьми тяготеют
еще мусульманские традиции, хотя среди них есть и не-
верующие.
Во многих семьях устраивается празднество по случаю
обрезания (хитан-туй, суннат-туй). Нередко к этому «со-
бытию» семья готовится несколько лет, скапливая сред-
ства, чтобы потом накормить десятки или сотни пригла-
шенных. На подобные «торжества» приходят не занятые
полезным трудом женщины и престарелые.
Даже самое скромное торжество по тому или иному
мусульманскому обычаю обходится семьям в 300—500 руб.
Обеспокоился ли кто-нибудь из ревнителей мусульманских
«законов» о том, насколько разорительно соблюдение их
для семей?
Брак, рождение ребенка (мальчика), различные собы-
тия в жизни человека, отмечающиеся по-мусульмански,
связаны с большими материальными затратами, посколь-
ку сопровождаются подачками и угощениями. Согласно
существующей традиции, во имя искупления перед богом
грехов умершего родственники делают собравшимся под-
ношения деньгами или вещами («даура»).
В религиозных семьях мусульманские традиции тяго-
тят женщину, заставляя ее сидеть дома и не быть занятой
158

общественно полезным трудом. Девушкам не разрешают
ходить на вечера, в парки, в кино, выдают их замуж по
старинке. До сих нор еще встречаются позорные факты
калыма, умыкания, женитьбы на несовершеннолетних,
многоженства.
* * *
В Советском обществе нет социальной базы, порож-
дающей религию. Однако в силу традиций пережитки
религиозной идеологии продолжают удерживаться в соз-
нании и быту части населения. Прекрасную характери-
стику консервативности религиозной идеологии дал
Ф. Энгельс: «...раз возникнув, религия всегда сохраняет
известный запас представлений, унаследованный от преж-
них времен, так как во всех вообще областях идеологии
традиция является великой консервативной силой» 40.
То, что прививалось веками всем ходом житейской прак-
тики, передавалось от поколения к поколению и освеща-
лось как богом установленный «порядок», преодолеть не-
просто.
За годы Советской власти у ранее отсталых мусуль-
манских народов изжиты многие прежние традиции их
быта: кровная месть, плата за убийство и за совершенное
преступление, распря между людьми на почве родовой
вражды и т. п. Не преодолены еще остатки некоторых
элементов старого быта, пережитки мусульманской мо-
рали.
Специфической стороной этих пережитков является
то, что они прикрываются маской национальных тради-
ций, паразитируя на национальных чувствах людей.
С уважением относясь к национальным традициям, неко-
торые люди зачастую ошибочно смешивают их с рели-
гиозными праздниками и обрядами. В таких случаях по-
следние поддерживаются как «наш, национальный закон».
И хотя мусульманские праздники и обряды как выраже-
ние религиозной идеологии и национальные традиции это
не одно и то же, очень часто в быту между ними не дела-
ется различия.
Нередко на путь поддержки отсталых мусульманских
традиций скатываются и неверующие, не искушенные в
вопросах существующего различия между национальны-
ми традициями и вредными пережитками ислама.
40 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Сочинения, т. 21, стр. 315.
159

Что мы видим в семьях, где соблюдаются мусульман-
ские традиции? Одной из традиций старого является сле-
пое повиновение старикам, своеобразный культ «аксака-
лов» (белобородых). Родственные отношения осложняют-
ся, если одна из сторон решительно осуждает принципы
мусульманской морали и стремится устроить свою жизнь,
быт по-новому.
Семья бывшего колхозника П. Ш. из села Ходжа-Аба-
да Андижанской области Узбекской ССР состояла из ше-
сти человек. Родители старались не ударить лицом в
грязь перед верующими односельчанами и ревностно
соблюдали мусульманские обычаи.
Глава семьи всерьез подумывал совершить паломниче-
ство в Мекку. Но подросли два сына, и накопленные деньги
пришлось израсходовать на обрезание. Ежегодно семья
совершала паломничество в «святые» места (Сулейман-
гору в г. Оше, на Шахимардан в Ферганской области
и др.), что обходилось тоже недешево. Дети подрастали.
Старшие два сына и дочь, вопреки желаниям родителей,
поехали учиться в вузы. Немало пришлось родителям вы-
слушать всяческих нареканий со стороны единоверцев: не-
слухи, мол, дети у вас, не уважают своих родителей, вот
и живут по своему, «не по-мусульмански»!
А когда приезжали дети-студенты, их не могло не воз-
мущать соблюдение мусульманских традиций в их родном
доме. Не нравилась им и набожность родителей. Родители
взяли из школы младшую дочь и по старинке выдали за-
муж. Этого никак не могли простить им старшие дети.
Между родителями и детьми возникла отчужденность. В
большой обиде на родных младшая дочь. У нее уже трое
детей. Жизнь ее протекает «по-мусульмански»: она не ви-
дит ничего, кроме своего двора и мелкобудничных забот.
Так старые мусульманские традиции нередко еще от-
равляют быт семей, наносят большой вред интересам ком-
мунистического воспитания трудящихся, особенно моло-
дежи.
В некоторых семьях 13—15 летним девочкам не дают
учиться и в соответствии с шариатом стараются выдать
замуж опять-таки со всеми атрибутами мусульманских об-
рядов — с калымом, участием мулл и т. д. Нечего говорить,
что в таких семьях девушкам категорически запрещено за-
ниматься спортом, посещать парки, клубы, кино.
Или возьмем такую аморальную и антигуманную тра-
160

дицпю, освященную шариатом: выкуп за невесту (махр,
калым). К сожалению, калым в быту у мусульман — неред-
кое явление. Идя на поводу у отсталых традиций, калым
вольно или невольно поддерживают многие молодые люди.
Автору настоящей статьи неоднократно приходилось слы-
шать от них осуждение «проклятого кальша». Один из них
в селе Вуадиль Ферганской области Узбекской ССР со сле-
зами проклинал калым и его носителей аксакалов. Ему
уже 36 лет, но до сих пор он не может жениться. Он очень
бы хотел обзавестись своей семьей, но на его иждивении
находятся престарелые родители и два брата. Он не в со-
стоянии накопить денег и уплатить калым, а без него «не
отдают» невесту. Делал попытку жениться без калыма, но
его предупредили, что не дадут житья, если он посмеет на-
рушить традицию своих предков-мусульман. Вот и прихо-
дится ждать счастливого случая, чтобы обзавестись семьей.
Достойны порицания и те молодые люди, которые ак-
тивно не протестуют против унизительных мусульманских
традиций и проявляют беспринципность в отношении
пережитков прошлого.
Практика коммунистического строительства порождает
очень много новых, замечательных традиций.
В Дагестане, Туркмении, Узбекистане и других местах
пропагандисты, особенно старшие уважаемые товарищи,
умело направляют различные торжества, праздники и обря-
ды в русло новых форм с социалистическим содержанием,
с успехом помогают прививать здоровые традиции в быту.
К ним относятся колхозные и комсомольские свадьбы и
другие торжества: рождение ребенка 41, совершеннолетие,
уход на пенсию, получение паспорта и т. п. С успехом внед-
ряются и такие современные торжества, как День совет-
ской молодежи, праздники песни, Неделя защиты детей
и т. д. На юге Киргизии, например, по инициативе сель-
ского обкома комсомола ежегодно в летнее время торже-
ственно проводится День молодого животновода. Вместо
отсталого обряда «козлодрания», который был единствен-
41 В быту у мусульман не принято отмечать день рождения
и свадебные юбилеи. В последнее время с успехом внедряется
прекрасная традиция отмечать в торжественной обстановке, по-
новому эти события.
161

ным коллективным развлечением животноводов на пастби-
щах, выступают коллективы художественной самодеятель-
ности, проводятся беседы, встречи с передовиками живот-
новодства, демонстрируются кинофильмы, организуются
национальные игры и спортивные состязания.
Успех преодоления отсталых традиций, освященных
мусульманской моралью, следовательно, во многом зависит
и от того, насколько активно наша общественность возьмет-
ся за распространение в быту новых обрядов и праздников.

М. С. Беленький
АНТИГУМАНИЗМ МОРАЛЬНЫХ
ДОКТРИН ТАЛМУДА
За последнее полстолетие проповедникам иудейского
вероучения усиленно приходится приспосабливаться к но-
вым социальным условиям жизни еврейских трудовых
масс. Если до XX в. эти проповедники занимались глав-
ным образом толкованием религиозных догматов и обря-
дов, предписаний и запрещений, пустым умствованием,
то в эпоху империализма и победы социалистических ре-
волюций иудейские клерикалы во имя спасения своих по-
зиции выдвигают на первое место этическую ценность
иудаизма.
По мнению одного из современных столпов иудаизма в
США М. Винера, настало время, чтобы узконациональ-
ную, полную запретов религию превратить в «рационали-
стическую, универсальную, чисто этическую религию...,
которую рекомендовали бы сейчас всем сынам человече-
ским в качестве нормы и критерия религиозной истины» 1.
При всем этом Винер, как и другие иудейские богословы
в США, делают ставку на Талмуд2. Из многочисленных
М. Винер. Мессианская идея в традиционном и современ-
ном иудаизме. «Иво блетер». Нью-Йорк, т. XXIV, 1944, стр. 10.
2 Многотомный сборник еврейской религиозной литературы,
сложившейся в течение многих веков (с IV в. до н. э. но IV в.
н. э.). Талмуд не является логически стройной системой, разви-
вающей основы библейского вероучения, а содержит в себе ист
кусственно соединенные различные элементы, между собой совер-
шенно не связанные. В него входят дискуссии еврейского духовен-
ства о культе, богословские рассуждения о догматах, поучения но
вопросам морали, религиозные предписания, законы судопроиз-
водства уголовных и гражданских дел, элементарные сведения по
медицине, математике и географии, притчи, пословицы, мифы, бас-
ни и т. п.
Весь этот разнообразный материал обязан своим происхожде-
нием многим лицам, которые жили в разное время, в разных стра-
463

поучений Талмуда они и рекомендуют извлечь нормы и
принципы для универсальной «этической» религии.
Идеологи иудаизма в США начали издавать тринадца-
титомный Талмуд и другую значительную по объему «ду-
шеспасительную» религиозную литературу, в которой пы-
таются обосновать универсальную значимость иудейского
вероучения. Однако иудаизм в США переживает ныне
серьезный кризис в связи с тем, что в последние десяти-
летия влияние синагоги начало катастрофически падать.
Во имя спасения религии и объединенной борьбы про-
тив атеизма ревнители иудаизма готовы пойти на союз с
идеологами христианства, установить дружбу между си-
нагогой и церковью, католицизмом и талмудизмом.
В США создан специальный межрелигиозный институт под
названием «Interdenominational Institute».
Иудеи США наравне с христианами имеют свой радио-
час в эфире, разносят проповеди об «этической» сущности
иудейства, о трогательном братании синагоги и христиан-
ской церкви, которые, как известно, столетиями враждо-
вали друг с другом.
Под угрозой потери влияния на массы служители раз-
личных религий отыскивают «моральную» основу веро-
учений и готовы забыть недавние религиозные распри и
столкновения.
В СССР иудаизм, как и другие религии, является пе-
режитком прошлого. Как и большинство трудящихся всех
национальностей, трудящиеся евреи СССР в массе своей
отошли от религии и стали атеистами. Однако часть ев-
рейского населения в СССР все еще находится в плену ре-
акционных ветхозаветных и талмудических предписаний.
Проповедуя «этический» иудаизм, синагога в СССР ско-
вывает духовные силы верующих евреев, сдерживает их
устремления к познанию, способствует обособлению их от
других народов страны. Поэтому критическое рассмотре-
ние моральных принципов Талмуда является актуальной
задачей.
Моральная догматика Талмуда зиждется на вероис-
поведных положениях Ветхого завета. Талмудисты много-
нах и находились под разным влиянием. Талмуд пронизан идеей
о божественном провидении, о боге-целеполагателе, который зорко
следит за порядком природы и поведением человека и «в конце
дней» еннспошлет с неба на землю помазанника своего (мессию)
для свершения суда над миром и всеми людьми.
164

кратно повторяют библейскую версию о том, что правила
морали были открыты пророку Моисею на горе Синае бо-
гом Яхве. Записанные в форме заповедей в Торе они, как
учит Талмуд, незыблемы и вечны, пригодны для всех лю-
дей и времен.
Однако это далеко не так. Возьмем, например, библей-
скую заповедь «не укради». Могла ли она возникнуть до
появления частной собственности? Останется ли она в
коммунистическом обществе?
Мораль, которую талмудисты преподносят как якобы
данную людям свыше, в действительности сложилась
в эпоху расцвета эксплуататорского рабовладельческого
общества. Неслучайно в трактате Нидда 47а 3 имеется за-
поведь: «Вечно пользуйся службою рабов».
Этика Талмуда направлена на воспитание в людях
чувства своего ничтожества не только перед богом, но и
«сильными мира сего», перед царем и угнетателями. «Кто
поступает дерзко по отношению к царской особе, тот по-
ступает дерзко как бы против самого бога» (Берешит ра-
ба, XCIV).
Правовой и моральный кодексы Талмуда строго охра-
няют частную собственность и принцип неограниченной
свободы собственников распоряжаться ею. Центральное
.место в юридических и нравственных нормах Талмуда за-
нимают вопросы, которые имеют отношение к купле-про-
даже и аренде земли, к эксплуатации рабов. Земля, как и
рабы, считались полной собственностью господина.
«В поте лица своего будешь есть хлеб свой»,— гласит
библейское проклятие, которое Яхве наложил на челове-
ка. Талмудисты дополнили эти слова утверждением о
том, что хлеб должен добывать раб. В Талмуде записано:
«Человек не может обойтись без труда рабов» (Арахин,
28а), а Рабба учил: «Кто отпускает своих рабов на сво-
боду—разоряется, теряет свои владения» (Гиттин, 36).
Раб не считался личностью, он не имел, например,
права выступать на суде в качестве свидетеля. С рабом
обращались, как с вещью. Он мог быть продан, подарен,
3 Историческая наука выделяет две составные части Талмуда:
Мишну и Гемару, состоящие из отдельных трактатов. Мишну ци-
тируют но трактатам, главам и параграфам (Берахот, IV, 5 озна-
чает трактат Берахот, глава четвертая, параграф 5); Гемару цити-
руют по трактатам и листам (Берахот, 5а означает трактат Бера-
хот, лист пятый, страница первая).
165

сдан в наймы, взят за долги, отдан по завещанию, зало-
жен и т. п.
В вавилонском Талмуде4, который редактировался в
эпоху становления в Иранском государстве феодальных
общественных отношений, нашло свое выражение и то
обстоятельство, что в IV—V вв. рабский труд становится
невыгодным, малопроизводительным. «Раб не зарабаты-
вает даже столько, сколько он проест» (Баба-Кама, 97а).
Рабы «спят больше, чем все другие» (Киддушин, 496).
Будучи наиболее обобщенной формой выражения
устоев рабовладельческого общества, талмудическое уче-
ние о праве и морали открыто защищало интересы рабо-
владельцев, духовной и земельной аристократии. Талму-
дисты учили, что народ подобен виноградной лозе: к ви-
ноградным гроздьям приравниваются мудрецы, а к ли-
стьям — труженики, которые своим физическим трудом
обязаны кормить мудрецов.
В настоящее время проповедники Талмуда держатся
за омертвевшие формы жизни, за обветшалые устои, пра-
вовые и этические нормы, которые были установлены с
давних времен: «Остерегайтесь нарушать издревле уста-
новленные обычаи ваших предков» (Беца, 46).
Проповедь о том, что бедность, страдания и бедствия
полезны людям, широко используется и теперь имущими
классами, которым во все времена выгодна идея о том,
что за земные невзгоды, страдания и лишения трудящие-
ся массы получат «небесное вознаграждение».
Анонимный автор средневековой нравоучительной
книги «Архот цадиким» («Пути праведных»), подводя
итоги талмудическим поучениям о правилах поведения
человека, писал: «Созерцание деяний божьих и дивных
его творений, обнаруживших беспредельную и всеобъем-
лемую премудрость, в связи с анализом собственной нич-
тожной скудоумной и беспомощной особы, вызывает в
человеке, с одной стороны, любовь к богу и страстное же-
лание познать его сущность, а с другой — благоговение и
страх перед ним». Забитый, покорный раб, лишенный чув-
ства достоинства,— идеал человека, по Талмуду.
Талмудисты утверждают, что человек состоит из души
и тела, что в нем постоянно происходит борьба между на-
чалами добра и зла.
4 Существуют две редакции Талмуда: иерусалимская (IV в
я. э.) и вавилонская (V в. н. э.).
166

Из проповеди о человеке, проникнутом после грехопа-
дения злыми намерениями, талмудисты вывели теологи-
ческие законы морали: страх божий, смирение, веру в
божью милость как источник счастья.
Утверждая, что в самой человеческой природе заложе-
на склонность ко злу (Киддушин, 30б), талмудисты при-
зывают человека бояться бога, служить ему всем сердцем,
всей душой. Кто будет бояться бога, тому они обещают
долгую жизнь и «благословение божие».
В талмудическом трактате «Абот», имеющем религи-
озно-нравственное содержание, откровенно формулирует-
ся социальный смысл богословско-этического требования
страха божия: «Не будьте подобны рабам, служащим сво-
ему господину за плату, будьте подобны тем, кто служит
своему господину без мысли о плате, и пусть только страх
перед богом будет всегда в вас» (Абот, I, 3).
Всю свою жизнь, по Талмуду, человек должен подчи-
нять страху перед богом. Единственный источник
счастья, говорят талмудисты, это — божья милость. Толь-
ко она способна избавить человека от зла и направить его
на стезю добра и справедливости.
Добро понимается Талмудом исключительно в религи-
озном смысле. Добро творпт тот, кто выполняет заповеди
господни, ведет аскетический образ жизни, гасит в себе
стремление к познанию окружающего, отказывается от
борьбы против социального зла.
Талмуд рассматривает все категории морали абстракт-
но, в отрыве от социальных условий, породивших формы
общественного сознания. Талмудисты скрупулезно разби-
рают вопросы об отношении человека к богу, защищая
при этом культ частпого интереса и индивидуального
счастья. Опи требуют от человека эгоистической заботы
о спасении своей души и об обеспечении себе личного бла-
годенствия в потустороннем мире. Нравоучения Талмуда
духовно калечат верующего человека, воспитывая в нем
себялюбца, индивидуалиста, возведя в добродетель тру-
сость и самоуничижение.
Рабби Элханон учит: «Только тот вполне утвердит
слова учения, кто станет при этом рассматривать себя как
ничто» (Сота, 216). Рабби Левитес говорит: «Очень глу-
боко смири свою душу, ибо будущее человека — тлен»
(Абот, IV, 4).
167

Вполне понятно, что эти нравоучения Талмуда проти-
воречат коммунистическому воспитанию и мешают фор-
мированию таких качеств характера, как гордость, неза-
висимость, сознание собственного достоинства и творче-
ская активность.
Талмуд постоянно подчеркивает, что человек человеку
рознь. Особенно часто Талмуд напоминает ам-хаарецу
(буквально: народу земли), что он создан низким и пре-
зренным. В понятии ам-хаарец Талмуд объединяет лю-
дей, не знающих Тору, рабов, мелких и обездоленных
крестьян и им подобных.
Авторы Талмуда третируют и преследуют ам-хаареца.
Зато они непрестанно воспевают богачей, зажиточных хо-
зяев и особенно талмуд-хахамов (т. е. мудрецов, знатоков
Библии и Талмуда). И немудрено. В большинстве своем
составители и редакторы Талмуда были людьми зажиточ-
ными, эксплуатирующими чужой труд.
В своем воспевании «мудрецов» богословия, сильных
мира сего и власть имущих талмудисты не знали границ.
«Пусть,— поучают они,— человек продаст все, что есть у
него, и возьмет в жены дочь талмуд-хахама: не нашел он
дочери талмуд-хахама, пусть возьмет дочь великих мира
сего; не нашел дочери великих мира сего, пусть возьмет
дочь главарей синагоги; не нашел дочери главарей сина-
гоги, пусть возьмет дочь казначея организации благотво-
рительности, не нашел дочери казначея, пусть возьмет
дочь учителя маленьких детей, но пусть не берет дочери
ам-хаареца, ибо это люди подлые. Сказал рабби Элеазар:
ам-хаареца разрешается убить даже в судный день, выпав-
ший в субботу. Сказал рабби Иохапан: ам-хаареца можно
разодрать, как рыбу» (Песахим, 496).
Такие поучения не могут не вызвать у простых людей
отвращение к талмудистам. Об этом свидетельствуют сами
талмудисты. Рабби Элеазар говорил: если бы мы не нуж-
ны были ам-хаарецу, то он бы нас убил. Рабби Акиба го-
ворил: когда я был ам-хаарец 5, я утверждал: если бы мне
попался талмуд-хахам, я бы укусил его, как осел. Сказали
ему ученики: рабби, скажи, «как собака». Он ответил им,
тот кусает и ломает прп этом кость, а эта кусает и не ло-
мает кости (Песахим, 496).
5 Согласно легенде, он был низкого происхождения и стал за-
коноучителем в зрелом возрасте.
168

В Талмуде широко разработано учение о загробном
воздаянии. Этим учением оправдывается любая неспра-
ведливость, любое социальное злодеяние. Почему правед-
ники страдают, а нечестивцы благоденствуют? Потому, от-
вечают талмудисты, что грешникам надлежит понести на-
казание, а праведникам принять награду на том свете.
Пусть в мире много зла, но: «Рабби Гуна сказал от име-
ни Рава, от имени Меира и от имени Акибы: человек по-
стоянно должен говорить: все, что делает Милосердный,
делает к добру» (Берахот, 606).
По учению Талмуда, земная жизнь человека есть при-
готовление к загробной. Рабби Иаков говорил: этот век
подобен вестибюлю, сравнительно с веком будущим.
«Приготовься в вестибюле, чтобы можно было тебе вой-
ти в триклиний» (Абот, IV, 16).
Другой талмудист утверждает: «Этот век есть для
тебя гостиница, а тот — дом» (Моэд катан, 96). Так как
час его смерти неизвестен человеку, то необходимо, по
мнению талмудистов, ежеминутно быть к нему готовым,
т. е. неустанно проводить свои дни и годы в покаянии, в
молитвах и постах.
Большое место в Талмуде отводится могуществу пра-
ведника: «Я (Яхве) имею власть над людьми, а надо
мною имеет власть праведник, ибо я определяю (челове-
ку) наказание, а он (своими молитвами) отстраняет его»
(Моэд катан, 16а).
К числу великих праведников Талмуд относит законо-
учителей. Их он ставит очень высоко, чуть ли не на од-
ном уровне с самим богом: «Кто сердит законоучителя
или думает дурно о нем — грешит так же, как если бы
это относилось прямо к богу» (Сангедрин, 110а).
Талмуд максимально оберегает богословов. «Если кто-
нибудь из них даже согрешил, то его не следует позорить
публично» (Менахот, 996).
Вера в приход мессии (машиаха), в индивидуальное
бессмертие, в существование загробпого мира и небесного
царства является одним из основных нравственных догма-
тов иудейства.
Проповедью о приходе мессии талмудисты усыпляли
народ, создавая фантастические картины общественного
переустройства, которое якобы зависит от морально-рели-
гиозного поведения людей. Талмудисты защищают бого-
словскую идею о том, что жизпь всей вселенной, отдельного
169

человека, его будущности зависит от строгого исполнения
заповедей бога, его Торы и декалога.
В трактате Сангедрин перечисляются безнравственные
лица, которые не имеют удела в будущем мире. К таким
лицам отнесены утверждающие, что нет воскресения
мертвых, те, кто говорит, что Тора не от бога, те, кто чи-
тает светские книги, кто свергает иго, разрушает завет,
эпикурейцы и т. п.
Учение Талмуда о мессианском царстве уже в I в. н. э.
получило ярко выраженную эсхатологическую окраску, п
к талмудистам в определенной мере можно отнести слова
Ф. Энгельса, характеризующие первоначальных христиан
как людей, серьезно отнесшихся к суду небесному, к на-
градам и карам в потустороннем мире, создавшим небо и
ад и тем самым нашедших выход, «который вел стражду-
щих и обездоленных из нашей земной юдоли в вечный
рай» 6.
В моральных поучениях Талмуда земной греховной
жизни противопоставляется идеальная жизнь на небесах.
Это раздвоение мира в сознании человека является отра-
жением социальной придавленности человека в эксплу-
ататорском обществе. Гнет и унижепие вызывают религи-
озное «самоотчуждение» человека и водворяют его в об-
лака. Поэтому борьба с религией в условиях капитализма
есть не только критика религиозных поучений, по прежде
всего борьба за социальный прогресс, демократию и со-
циализм.
В моральной системе Талмуда особое внимание уделе-
по женщине. В комментариях к ветхозаветной легенде о
сотворении Евы из ребра Адама талмудисты утверждают,
что бог долго раздумывал, из какого члена тела Адамова
сотворить Еву. Не сотворю я ее, рассуждал бог, из голо-
вы, чтобы она пе поднимала высоко головы, не из глаза,
чтобы не подсматривала, не из уст, чтобы не болтала, не
из сердца, чтобы не была завистлива. Наконец, он решил
сотворить ее из скрытого органа, из ребра, чтобы она была
скромной: «При каждом органе, который бог создавал ей,
он приговаривал: будь скромной, будь скромной» (Бере-
шит раба VIII, 3).
Духовно унижая женщину, Талмуд приписывает ей
только отрицательные качества: лепь, завистливость,
6 К. М а р к с и Ф. Э п г е л ь с. Сочинения, т. 22, стр. 483
170

болтливость, истеричность и т. п. Все рады, заключают
талмудисты, при рождении сына и грустны, если рождает-
ся дочь.
Жепщина, по Талмуду,— рабыня своего мужа: «Все,
что человек хочет делать с женой, он делает,— вроде как
мясо с бойни, хочет есть с солью — ест: [хочет есть] жаре-
ным—ест: вареным — ест» (Недарим, 206). Удел жен-
щины: девушкой быть под властью отца, супругой — на-
ходиться под властью мужа (Кетубот, IV, 4).
Женщина — узница. Она должна сидеть дома, взапер-
ти, замыкаться в четырех стенах своей комнаты, ни с кем
не общаться, проводить свою жизнь в полном уединении.
Еврейской женщине запрещается «посещать театры и
цирки чужих народов» (Мидраш Руфь). По мнению тал-
мудистов, заплетать свои волосы — вот что доставляет
женщине самое большое удовольствие (Эрувим, 1006).
Талмуд отказывает женщине в гражданских правах.
Она, как и раб,— не личность, не может явиться в суд,
призывать свидетелей или самой быть свидетелем (Рош-
гашоне, I, 8). Она не имеет права на образование, на чте-
ние каких-либо книг. Даже знакомиться с Библией ей не
позволено. Рабби Элеазар предостерегал: «Обучать свою
дочь Торе — это то же, что воспитывать ее в распутстве»
(Сота, 20а). Он же говорил: «Вся мудрость женщины в
веретене» (Иома, 666).
Талмуд запрещает женщине заниматься обществен-
ным трудом. Она должна работать только дома для мужа
своего; «Вот работы, которые жена исполняет для мужа
своего: она мелет зерно, печет, стирает белье, варит, кор-
мит грудью своего ребенка, стелет постель и обрабатывает
шерсть. Если она принесла ему (в приданое) одпу рабы-
ню, то она пе мелет, не печет и не стирает, если (она при-
несла) двух рабынь, то она не возит п не кормит грудью
своего ребенка, а если трех, она не стелит для него посте-
ли и не обрабатывает шерсть, а если четырех, она садится
на кафедру. Рабби Элеазар говорит: хотя бы она ему при-
несла сто рабынь, он может заставить ее обрабатывать
шерсть, потому что праздность ведет к разврату» (Кету-
бот, V, 5).
Женщина предназначена для рождения детей (Кету-
бот, 59а). Отказаться от брака — преступление и грех.
«Кто отказывается от супружества, нарушая тем за-
поведь о размножении рода человеческого, тот считается
171

душегубом, уменьшающим число подобий божьих» (Иева-
мот, 636). Однако женщине нельзя выходить замуж по
велению сердца. Брак совершается не по любви, не по вы-
бору, не по доброй воле, а по принуждению.
При выборе жены Талмуд советует мужчине не обра-
щать внимания на красоту женщины (красота — суета,
миловидность—обман), не на ее умственные способности,
дарования, а ценить только ее происхождение.
13 Талмуде детально разработано бракоразводное пра-
во, которое призвано регулировать семейные отношения,
сложившпеся в эпоху рабовладения. Основу общества, по
учению талмудистов, составляет семья, которая склады-
вается следующим образом: 1) домовладыка—полно-
властный господин семейства, 2) женщина — средство
прибавления семьи, 3) рабы, обязанные трудиться. В со-
ответствии с таким пониманием основ общества талмуди-
сты рассматривают брак как имущественную сделку, в
силу которой женщина отдается под неограниченную
власть ее мужа. Сделке предшествует сговор, который об-
лекается в письменную форму. В нем перечисляются обя-
занности нареченных, определяются размер приданого и
способы его уплаты.
Законы в области семейных отношений, брака и раз-
вода, созданные талмудистами и зафиксированные в
Талмуде, были типичны для рабовладельческого обще-
ства. Подобные законы имеются в интерпретации римских
юристов II — III вв. н. э. Так, преподаватели римских
юридических школ Юлиан, Ульпиниан, Гай и другие ста-
вили и решали такие же казусы по вопросам брака и раз-
вода, которые дебатировались, обсуждались и решались в
трактатах Иевамот и Кетубот.
Однако семейное право в Талмуде толкуется в религи-
озном духе, окружено туманом мистики. Бракп, учат
талмудисты, заключаются на небесах. В Талмуде сказано:
за 40 дней до рождения ребенка бог назначает ему супру-
га (у) в его будущей земной жизни (Сота, 2а).
В Талмуде подчеркиваются особые права мужчин.
Мужу разрешается дать развод своей жене но любому по-
воду. Гbллель, например, учил, что поводом для развода
может служить недостаток откровенности жены, а раббb
Акbба утверждал, что если мужчина увидел женщину
более красивую, чем свою жену, то он вправе дать жене
развод.
172

Талмудисты «обосновали» библейское постановление о
левиратном браке 7. Сущность этого постановления заклю-
чается в следующем: если братья живут под одной кры-
шей и один из них, состоявший в браке, умер, не оставив
сына, то жена умершего не имеет ирава выходить замуж
за постороннего: деверь должен взять ее в жены. Талмуд
мотивирует это правило тем, что брат обязан сохранить в
роде все имущество покойного, в том числе и вдову, кото-
рая считается неотчуждаемой собственностью рода, се-
мейства.
Раввины и поныне ревностно соблюдают талмудическое
бракоразводное право, из которого они черпают оправда-
ния для социального ограничения и принижения женщин.
В буржуазном государстве Израиль в вопросах семьи, бра-
ка и развода синагога одержала полную победу. «Счастье
тысяч семейств,— пишет прогрессивная деятельница Рут
Любич,— находится в руках клерикалов. Существующий
закон о браке — позор для страны» 8.
Гражданское законодательство Израиля — одно из са-
мых отсталых в мире. Поучения Талмуда о женщине воз-
ведены в закон. Женщины здесь «не имеют права на
получение наследства. Они не могут выступать в суде
первой инстанции в качестве свидетелей. Женщина лише-
на права на развод. Это право предоставлено только мужу.
Если муж отказывается дать жене развод, то ни одна су-
дебная инстанция не может расторгнуть брак» 9.
Талмуд принижает не только человеческое достоинст-
во женщины, но и вообще личность человека. Поучения
Талмуда проникнуты фатализмом, предопределенностью:
все предусмотрено богом, все зависит от его повелений.
Рабби Элеазар Каппор учил: «Знай, что все — по счету, со-
размерно содеянному; не уверяй себя, что могила для
тебя — убежище, ибо не по своей воле ты родился, не по
своей воле живешь, не по своей воле умрешь и не по своей
воле отдать отчет царю царей, святому» (Лбот, IV, 22).
Фатальная обусловленность действий человека лишает
его какого-либо выбора, вся его жизнь зависит от слепых
внешних сил. Моральные мотивы человека побуждают его,
7 Левират от лат. levir — деверь.
8 Сб. «10 лет деятельности прогрессивных организаций в Из-
раиле». Тель-Авив, 1958, стр. 15. (На евр. яз.).
9 К. И в а н о в и 3. III е и н и с. Государство Израиль, его по-
ложение и политика. Госgолитиздат, 1958, стр. 103.
173

проповедуют законоучители, вести праведное, богоугодное
существование, не обращая никакого внимания на про-
цессы реальной действительности.
В Израиле активно действует наиболее реакционная
фанатичная группа под названием «Неторе Карта («Стра-
жи града»), которая ревниво блюдет исполнение всех мо-
ральных предписаний Торы и Талмуда. Члены этой груп-
пы во исполнение заповеди «не сотвори себе кумира» за-
прещают занятия физкультурой, пластические искусства;
они разбивают статуи, установленные в парках и других
общественных местах. В Бене-Бераке (неподалеку от
Тель-Авива) с 1953 г. функционирует религиозный уни-
верситет, в котором сотни молодых людей изучают талму-
дическую «мудрость», приспособленную к требованиям
эксплуататорских классов страны 10.
Некоторые современные богословы, приспосабливаясь
к требованиям коммунистической нравственности, усилен-
но отыскивают сентенции Талмуда, благословляющие ре-
месло и любовь к ближнему, и выдают их за систему гу-
манизма и справедливости, стараются согласовать этику
Талмуда с требованиями коммунистической нравственно-
сти. Однако попытка отождествить коммунистическую мо-
раль с моральными поучениями Талмуда не выдерживает
критики, ибо мораль иудаизма фактически защищает част-
ную собственность, гнет и эксплуатацию. В иудействе, как
и в любой другой религии, эксплуататорские классы всегда
находили могучее средство укрепления своего господства
и угнетения масс евреев. Превознося «гуманные» нравст-
венные правила, записанные в «священных» книгах, тео-
логи иудаизма по существу оправдывают «моральное пра-
во» сильного грабить слабого, право эксплуататоров бес-
пощадно угнетать эксплуатируемых.
Мораль Талмуда ничего общего не имеет с подлинной
защитой человеческой личности, с гуманным требованием
ликвидации общественного строя, основанного на частной
собственности. Поэтому она неминуемо должна уйти со
сцены истории.
10 Ш. А й з е н ш т а д т. Культурная жизнь в Израиле. Альма-
нах «Икуф». Нью-Йорк, 1961, стр, 105.

Л. В. Мандрыгин
ИДЕЯ «УТЕШЕНИЯ» В БАПТИЗМЕ
Церковники и сектанты больше всего говорят о том, что
религия помогает людям легче переносить жизненные не-
взгоды, укрепляет их душевные силы, дает им радость и
надежду.
Подобные заявления особенно характерны для баптист-
ских проповедников, которые претендуют на роль универ-
сальных утешителей, врачевателей душевных ран. Самой
большой «тонизирующей» силой для ободрения людских
сердец, для поднятия их настроения и духа, уверяют они,
обладает Христос. «Он является нам,— пишет автор одной
из статей баптистского журнала,— когда ничто в этом мире
не в силах утешить и ободрить наше сердце, когда люди,
окружающие нас, сами находятся в страхе, трепете и отчая-
нии и нуждаются сами в ободрении. Когда наши друзья
делаются к нам равнодушными. Именно в такие темные
и бурные ночи мы убеждаемся, как много мы имеем во
Христе, каким источником утешения, ободрения и радости
является для нас Христос» 1.
Действительно, под влияние религии нередко попадает
человек, оказавшийся в тяжелом положении, в одиночестве,
без поддержки друзей. Религия воздействует на многих
людей именно потому, что они наивно надеются найти
в ней успокоение и утешение. Недаром баптистские пропо-
ведники и сектанты особое внимание обращают на людей,
которых постигло какое-то несчастье, горе, на людей с на-
рушенным душевным равновесием, выбившихся из жиз-
ненной колеи. Болезнь, смерть близких, бытовые трудности,
неудачи в личной жизни, моральная неудовлетворен-
ность — все это используется опытными ловцами человече-
ских душ, чтобы пополнить общину новыми людьми.
1 «Братский вестник», 1957, № 2, стр. 79.
175

Вот некоторые примеры. Семья новоселов только что
приехала в один из целинных совхозов Казахстана. Госу-
дарство выдало ссуду, обеспечило жильем. Все бы хорошо,
но тяжело заболела жена. Муж целый день на работе, а
жена не может подняться, в квартире беспорядок, за деть-
ми некому ухаживать. О тяжелом положении семьи узна-
ли баптисты. Пришли, посочувствовали, истопили печь, на-
кормили детей, побеседовали. Стали заходить. Растроган-
ная вниманием молодая женщина уже ждет их. Когда она
выздоровела, то начала посещать баптистские собрания.
Баптистская община (пополнилась еще одной «божьей ду-
шой».
Другой пример. Девочка росла в баптистской семье. Му-
зыкально одаренная, живая от природы, она тяготилась ре-
лигиозным воспитанием, не хотела мириться с тем, что ро-
дители заставляли ее молиться и посещать баптистские
собрания. Она тайком решила участвовать в художествен-
ной самодеятельности школы. Узнал отец, избил, два дня
морил голодом. Когда подросла и захотела вступить в ком-
сомол — дома пригрозили: пли комсомол или семья. В шко-
ле и соседи знали об этом, но активно вмешиваться в лич-
ную жизнь семьи не решались или не хотели. В результате,
сломленная угрозами и побоями девушка смирилась и ста-
ла петь в баптистском хоре.
Во всех этих разных случаях можно увидеть одну об-
щую черту — баптисты успешно действуют там, где осла-
бели связи коллектива с личностью, где запущена воспи-
тательная работа, где проявляется равнодушие к человеку,
к его жизни и переживаниям.
Конечно, не всякий человек, переживающий какое-ни-
будь несчастье, горе или страх, может быть восприимчив к
религиозному внушению. Много зависит от его мировоз-
зрения, общей культуры и социальной зрелости.
Христианство всегда спекулировало на стремлении к
счастью, к хорошим отношениям между людьми. Это отно-
сится и к современному баптизму. У рядовых сектантов
эти явления, облекаясь в религиозную форму, связаны
прежде всего с мечтами о потустороннем счастье. При этом
баптисты, вовлекая в свою секту людей, широко ссылают-
ся на некоторые отрицательные явления нашей жизни: на-
рушения правил социалистического общежития, факты
морального разложения, невнимания детей к родителям,
случаи воровства, факты бездушного бюрократического от-
176

ношения к людям. Все эти явления сектанты пытаются вы-
дать за следствие распространения атеизма. «Исчезла на-
дежная основа морали, разрушен фундамент нравственного
поведения людей»,— заявляют они. И такие аргументы
иногда имеют воздействие.
Трудное, послевоенное время... В колхоз в свою деревню
возвращается с фронта с тяжелым ранением отец Октябри-
ны Потаповой, коммунист, человек большой души и энер-
гии. Казалось, снова надежда и счастье заглянуло в боль-
шую, исстрадавшуюся за время войны семью, yо не надол-
го. Тяжело заболел отец. С этого и начались те события,
которые привели О. Потапову в баптистскую секту.
Страшным ударОхМ для Октябрины была смерть отца.
И потом пошли беды. По дороге в Красноярск, где Октябри-
па училась в ремесленном училище, ее обокрали. «Рядом с
ее горем чье-то преступление показалось особенно мерзким,
задевающим не только ее, но и те чистые основы человече-
ской жизни, которым служил отец..., а затем еще одна не-
приятность— пришло письмо матери из деревни — корова
потравила колхозное сено: присудили штраф, платить не-
чем. В краевых учреждениях, куда с просьбой обратилась
Октябрина, только руками развели: «Ничем помочь не мо-
жем. Закон один для всех». Через некоторое время еще од-
на беда пришла — умер братишка. И случилось так, что
Октябрина встретилась с верующим человеком.
Нет, она ничего не знала. Просто сняла угол у доброй
женщины. Плата за квартиру минимальная. Ласковое
утешение. «Не беспокойся, девонька, выплачивать будешь,
когда можешь. Все мы братья Христовы, все мы друг дру-
гу помогать должны...» 2
Не к богу потянулась Октябрина, встретив на своем
пути баптистов, а к доброму слову, человеческому внима-
нию. Трудно было ей с ее (небольшим жизненным опытом и
знаниями разобраться в том, какой ценой надо будет рас-
плачиваться за эти утешительные слова и внимание.
Причины, создающие благоприятную почву для дея-
тельности сектантских «утешителей» могут быть необяза-
тельно связаны с какими-то исключительными жизненны-
ми ситуациями и трагическими событиями в жизни чело-
века. На человека всегда оказывают влияние и иовседнев-
2 «Комсомольская правда», 28 января 1962 г.
177

ные условия жизни, нравственная атмосфера того коллек
тива и среды, где он работает и живет.
В журнале «Юность» были опубликованы заметки из
дневника С. Крайнова, ценные тем, что они написаны на ос-
новании непосредственного знакомства автора с группой
молодых баптистов и баптисток.
Вот один из фрагментов дневника С. Крайнова: «Думаю
все над тем же: теплота, забота, внимательность, даже...
целование с незнакомыми людьми Видимо, приходящие
на собрания девушки и парни ищут душевного общения
друг с другом. Ведь, что греха таить, у нас на предприяти-
ях, в учебных заведениях — всюду есть, кажется, и коллек-
тив и актив, и при этом случается, что некоторые люди жи-
вут в душевном одиночестве.
...Вот опять моя знакомая Зина. Теперь я очень хорошо
знаю ее условия жизни, ее прошлое. У пее в семье бывают
нередко ссоры, мелочные скандалы. Л на мясокомбинате,
где она работает, ей, увы, часто приходится слушать грубую
речь, брань. В серьезный момент жизни, когда Зина в свои
17 лет искала, в чем (правда жизни, где правильный путь, ни
на работе, .ни дома с ней не было человека, с которым она
могла посоветоваться. Пользуясь этим, баптисты втянули
Зину в свою секту» 3.
Все это свидетельствует о том, что конкретные мотивы
обращения некоторых людей к религии следует искать в
практических отношениях между людьми, в различных
сферах жизни.
Для того чтобы понять, почему тот или иной человек в
трудный период своей жизни попал под влияние религиоз-
ной идеологии, необходимо хорошо знать не только те со-
бытия, которые послужили как бы непосредственным пово-
дом обращения к религиозному утешению, но также жиз-
ненный путь личности в целом.
Важно знать, в какой общественной и семейной среде
воспитывалась личность в детстве, особенности условий, в
которых рос и формировался человек, знать те особые жиз-
ненные ситуации, которые отложили наиболее сильный от-
печаток на верующего. Иначе говоря, необходимо
знать психологию верующего в ее становлении и раз-
витии. Только в таком случае можно понять, почему один
человек выстоял на трудном жизненном пути, не растерял
3 «Юность», 1960, № 1, стр. 94.
178

спой запас душевных сил, не стал слепой игрушкой небла-
гоприятных обстоятельств, а другой был сломлен, потерял
жизненную перспективу, веру в себя, в людей и в какой-то
момент стал жертвой религиозных иллюзий.
В этой связи большой практический и познавательный
интерес представляют рассказы верующих о своей жизни,
знакомство с их судьбами.
В судьбе каждого человека, как в зеркале, отражаются
конкретные жизненные обстоятельства, через которые лич-
ность «проходит.
Вот жизненный путь баптистки Марии К., 1927 г. рож-
дения, работницы одного из предприятий г. Москвы.
В начале 30-х годов в некоторых районах страны было
трудно с получением работы. Семья К. несколько раз пере-
селялась из одного места в другое. Наконец, когда отец оп-
ределился на работу, с ним случилось несчастье. Он слег
в больницу и вскоре скончался. Не надолго пережила его и
больная мать. Пятилетняя девочка попала в детдом, а через
некоторое время ее взяли на воспитание. Для многих детей
чужие семьи стали родными, но Марийке не повезло. Тя-
жело ей пришлось и во время войны. После войны она воз-
вратилась в родную деревню. Но колхоз был отсталый. По-
пыталась она завести свое небольшое хозяйство — неудач-
но. Одинокой девушке жизнь показалась беспросветной.
Вот тут-то Мария и сошлась близко с евангелистами, ко-
торые (помогли ей отремонтировать полуразвалившуюся хи-
барку, выделенную правлением колхоза. С тех пор жизнь
Марии прочно связывается с «братьями и сестрами во
Христе».
По совету и при поддержке знакомого баптиста Мария
переселилась сначала в Подмосковье, а потом устроилась
на завод в Москве. Вначале было очень трудно, жила она
за городом, ездила на работу в Москву, а тут еще заболела.
Единственным «утешением» для Марии стало посещение
баптистского молитвенного дома. Время шло. Страна зале-
чивала послевоенные раны. Жизнь становилась лучше. На
заводе Марию не обошли вниманием. Там знали, что опа ве-
рует в бога и посещает баптистский дом. Однако, вопреки
опасениям Марии, ее никто не стал преследовать за рели-
гиозные убеждения. Мария с благодарностью вспоминает,
как «Валентин из завкома, добрый человек» помог пере-
вести ее на более легкую и чистую работу, так как от
грязи обострялась ее кожная болезнь. Ей предоставили от
179

завода комнату в новом доме. Казалось бы, у ней не было
больше каких-либо основательных причин искать забвения
в молитвах, в религиозном «утешении».
Но Мария продолжает посещать баптистские богослу-
жения, вместе с остальными баптистами поет баптистские
гимны, где говорится о горестях безрадостной земной жиз-
ни и радостях свидания с Христом.
Со свойственной сектантам предвзятостью ко всему, что
выходит за рамки общины, Мария ко всем неверующим лю-
дям относится недоверчиво. Ей все время кажется, что ее
хотят обидеть, унизить, что в «миру» хороших людей не
встретишь и что только баптисты — «соль земли», достойны
уважения.
Вообще для большинства баптистов характерен крайний
субъективизм в подходе ко всем житейским вопросам. Если
им верить, то нравственных, хороших людей можно встре-
тить только среди баптистов, все остальные — грубые, но-
воспитанные, безнравственные люди.
Когда Марию спросили, почему у нее нет близких дру-
зей в цеху, она ответила: «А о чем мне с ними говорить.'
Они же о боге ничего не знают». Во время перерыва, когда
работницы собираются вместе, беседуют, шутят, читают
вслух газеты, журналы или слушают лекции, Мария одино-
ко остается сидеть у своего рабочего места. Когда ей пред-
лагают пойти посмотреть фильм она отказывается: «Чего я
не видела в кино? Там один разврат показывают!» Марию
пытаются разубедить, рассказывают содержание некоторых
кинофильмов, но она остается непреклонной. Ее духовные
интересы сводятся к баптистской проповеди в молитвенном
доме, пению религиозных гимнов, чтению Библии и руко-
писной сектантской литературы.
Религия искалечила се личную жизнь. Мария вспоми-
нает, что к ней несколько раз сватались, но каждый раз она
отказывала. «Женихи были неплохие, не пьяницы, но ведь
они неверующие, какая же будет с неверующим жизнь,
если муж на танцы, в кино, а я па спевку хора или на соб-
рание»,— с горечью вспоминает Мария.
Так без радостей коллективных интересов, без счастья
личной жизни, ограниченная убогими сектантскими интере-
сами, течет тусклая и однообразная жизнь этой баптистки.
Отсюда постоянно пониженный тонус, плохое настроение,
тяжкие раздумья и переживания, порождающие потреб-
ность в молитвах, в религиозном утешении.
180

Причины, побуждающие Марию обращаться к религи-
озному «утешению», следует в настоящее время искать не
в объективных, социальных условиях окружающей ее жиз-
ни, а в консервативности ее религиозной психологии и фа-
натизма, мешающих начать жизнь по-новому. Это послед-
нее обстоятельство важно учесть, когда речь идет об исто-
ках и характере религиозного «утешения».
Характерная особенность любой секты заключается в
том, что она противопоставляет себя окружающему обще-
ству, как миру «зла и суеты». Подобное противопоставле-
ние, особенно в условиях социалистического строя ставит
сектантов в исключительное положение, осложняет их
жизнь. Это неслучайно, ибо весь уклад жизни наших лю-
дей, вся идеология и психология подавляющего большинст-
ва советских людей являются атеистическими по своему
характеру и противоречат религиозному сознанию и пове-
дению верующих.
Бывший баптист Л. Лопихов, с детства воспитанный в
религиозном духе, вспоминает, что уже первые дни жизни
в школьном коллективе принесли ему немало огорчений.
На уроке пения он не услышал привычных ему религиоз-
ных мелодий и слов, восхваляющих Христа, и, придя до-
мой, спросил отца, можно ли ему петь такие песни. Отец
ответил: «Если ты считаешь себя верующим, не пой».
«Я считал себя верующим, — вспоминает Л. Ленихов,—
и петь решительно отказался. Этим я сразу поставил себя
в исключительное положение среди учеников. Со мной ни-
кто не хотел дружить, ребята дразнили и смеялись надо
мной. Это обижало, действовало угнетающе, но укрепляло
во мне веру в бога, так как в своем одиночестве я видел
оправдание слов Христа: «Меня гнали, будут гнать и вас»4.
Религиозная вера приносит молодежи иногда тяжелые
личные переживания. Обычно в среде баптистов поощря-
ются браки только между единоверцами. Если учесть, что
среди баптистской молодежи мужчин обычно в два-три ра-
за меньше чем девушек, то станет очевидным, насколько
баптизм осложняет жизнь молодежи, сколько самых свет-
лых радостных надежд приносится в жертву богу!
Баптизм не столько утешает верующего, сколько трав-
мирует его, не столько облегчает его жизнь, сколько ослож-
4 «Почему мы порвали с религией». Госполитиздат, 1958.
стр. 109.
181

няет ее. К тем переживаниям и огорчениям, которые слу-
чаются в жизни каждого человека, у баптистов добавляются
еще тяжелые переживания, «порожденные их фанатичной
приверженностью к своей вере, стремлением жить и
поступать в соответствии со своими религиозными принци-
пами. Но баптистским проноведникам в конечном счете это
и нужно, ибо если люди счастливы, довольны своей жиз-
нью, то им незачем обращаться к религиозному «утеше-
нию». «У таких людей, — признает «Братский вестник»,—
часто отсутствует жажда по Боге, отсутствует стремление
к нему» 5. Как же быть? И вот тут на помощь догмату о
спасении личной верой в искупительную миссию Христа,
якобы дающей верующему радость и утешение, приходит
догмат об извечной природной греховности людей. Грех и
его искупление — вот главная тома большинства баптист-
ских проповедей. Баптистские проповедники в полном
соответствии с догмами христианства пытаются внушить
верующим, что человек от природы — «низкое, грязное, не-
достойное существо», что только вера в бога способна вы-
вести человечество из той грязи, в которой оно оказалось
со времени первородного греха.
Человек, утверждают они, — «временный жилец»,
«странник» в этом мире, и поэтому его главной задачей яв-
ляется не борьба за счастливую и радостную жизнь на
земле, а забота о спасении собственной души для жизни на
том свете. Но для того чтобы спасти свою душу и достичь
райского блаженства, даже самому примерному христиа-
нину надо постоянно «бодрствовать», укреплять себя в вере,
бороться с искушениями и злыми мыслями. «Если самый
страшный грех для неверующего это неверие, то для верую-
щего величайшим грехом является недостаток веры».
Баптизм стремится сделать религию «внутренним ми-
ром» верующего, воспитать в нем «живую веру», с тем
чтобы он всего себя, без остатка, отдал своему «спасителю»
Христу.
Религиозное «утешепие» заключается в том, чтобы
осветить «ореолом божественной благодати человеческие
песчастья и страдания», подметить их действительное пре-
одоление обещаниями небесного воздания. Как-то пропо-
ведник Ташкентской общины ЕХБ заявил: «Все мы долж-
ны быть готовы перейти туда, где наше постоянное место-
5 «Братский вестник», № 2. 1957, стр. 78.
182

жительство, а здесь ведь мы странники, пилигримы, вре-
менно живем, терпим и страдаем здесь, чтобы радоваться,
славить господа там, в отчизне».
Сектантские «утешители» стремятся убедить верующих
в том, что страдания не только неизбежны в силу грехов-
ной природы человека, но даже полезны, так как прибли-
жают человека к богу. Чем несчастнее человек, тем больше
он будет думать о боге. Поэтому баптисты благословляют
не только человеческие «скорби», но даже болезни. Миссия
болезни, заявляют они, великая и очень полезная. Она по-
казывает нам наше человеческое бессилие. Появляется
нужда в лучшем утешителе, чем люди...
Баптистка К. Б. из Целинограда так говорила о смерти
своего мужа: «Человек идет к господу через великую
скорбь и страдание, несчастен тот грешник, который уми-
рает внезапно, например, от несчастного случая или от
инфаркта. Он не успеет даже покаяться, попросить про-
щения. Поэтому для грешшша лучше (мучительная смерть,
чем спокойная. Вот мой муж грешник был большой, не ве-
рил в бога. А как заболел раком желудка, помучился и уже
перед смертью открылся богу. Позвал меня и говорит:
Капа, я теперь уверовал в бога. Если бог спасет меня, то
будем вместе ходить в храм божий. Вот как бог приводит
людей к себе».
Религия утешает так: тебе тяжело, у тебя умер близкий
человек, смирись перед судьбой, господь дал, господь и
взял; тебя несправедливо обидели, не гневайся, бог видит
все и каждому воздает по заслугам; у тебя распадается
семья, не удается личная жизнь, не расстраивайся, молись,
и если бог услышит твою молитву, он поможет; ты тяжело
заболел, если богу будет угодно, то снова будешь здоров, а
пока самое главное — это спасать душу.
Не ясно ли, что такое «утешение» способно только убить
волю человека к жизни, к преодолению трудностей, а все
человеческие страдания и несчастья объявить «божьим про-
видением», с которым надо мириться.
Постигнет ли в жизни утрата какая,
Не плачь безутешно о ней никогда,
Знай — участь начертана свыше такая.
Решенье сбылось неземного суда...
поется в одном из баптистских гимнов.
183

Героя повести Л. Солженицына «Один день Ивана Де-
нисовича» удивляет, чему радуются баптист Алешка и его
друзья: «Алешка смотрит на солнце и радуется, улыбка на
губы сошла. Щеки вваленные, на пайке сидит, нигде не
подрабатывает — чему рад? По воскресеньям все с други-
ми баптистами шепчется. С них лагеря, как с гуся вода» 6.
О чем они молятся? Чего они просят у бога? Алешка
убежденно отвечает, что молятся они не об освобождении,
а о духовном очищении, чтобы «господь с сердца накипь
злую снимал...» «Что тебе воля?— говорит юн.— На воле
твоя последняя вера терниями заглохнет! Ты радуйся, что
ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать! Апо-
стол Павел вот как говорил: «Что вы плачете и сокрушае-
те сердце мое? Я не тюльку хочу быть узником, но готоов
умереть за имя господа Иисуса!» ...Не врет Алешка, и по
его голосу и по глазам его видать, что радый он в тюрьме
сидеть» 7.
Так, в яркой художественной форме автор повести по-
казывает антигуманистическую сущность религиозного
утешительства. Баптист Алешка, благодаря религиозному
самовнушению, обрел своеобразное душевное спокойствие,
мало того, он даже испытывает радость по поводу своего
положения. Утешает же себя Алешка не тем, что правда
и справедливость в конечном счете восторжествуют, а тем,
что заключение дает ему возможность пострадать за Хри-
ста и укрепить свою веру. С точки зрения религиозных фа-
натиков, что может быть желаннее, чем эта радость? «Ра-
дость в страдании и поношении во имя Христа — это
особенная, великая и славная радость — заявляют бапти-
стские проповедники.— Без этой «святой радости» стра-
дания будет мрачное разочарование..., iho после всех стра-
даний и скорбей на этой земле, детей божьих ожидает
великая радость в вечности!»
Воспевание реальных страданий на земле ради вымыш-
ленных радостей на небе — вот к чему сводится социаль-
ный смысл христианского «утешения».
Таким образом в мироощущении верующих могут сов-
мещаться иллюзорные чувства успокоения, надежды и да-
же радости с чувствами страха, беспохмощности и отчаяпия.
6 А. Солженицын. Один день Ивана Денисовича. «Новый
мир», 1962, № 11, стр. 24.
7 Там же, стр. 72—73.
184

Тактика баптистских проповедников рассчитана на то,
чтобы обращаться то к одним, то к другим чувствам верую-
щего в зависимости от его психического состояния. Если ве-
рующий начинает поддаваться «мирским соблазнам», утра-
чивает потребность в религиозном «утешении», в молитве,
то у него стараются вызвать страх, тяжелые переживания.
Если же человек под влиянием жизненных невзгод впал в
отчаяние, испытывает тоску, то баптистские «утешители»
обращаются к его положительным чувствам, пытаясь пу-
тем внушения религиозных идей вызвать у него надежду,
веру, радость. Вот почему во время баптистских богослу-
жений проповедники то призывают верующих страдать,
как Христос, искусно растравляя при этом душевные раны
верующих, то успокаивают их тем, что Христос милосер-
ден и готов простить им все прегрешения.
Обычно, когда под влиянием каких-то тяжело сложив-
шихся обстоятельств или глубокого морального неудовлет-
ворения, человек оказывается вовлеченным в баптистскую
общпну, то вначале его привлекает иге столько религиозное
вероучение, сколько характер отношений верующих друг
к другу и к нему лично.
Человеку, впервые попавшему в среду баптистов, ста-
раются прежде всего показать, что истинно гуманные от-
ношения можно найти только у них в религиозной общине.
Его окружают особым вниманием, оказывают моральную,
а подчас и материальную поддержку. После этого начина-
ется психологическая обработка с целью подготовки вовле-
ченного в секту человека к крещению. На нервом этапе
этой психологической обработки баптисты пытаются вну-
шить верующему неприязнь и даже отвращение к окружа-
ющему миру, ко всему, что выходит за пределы общины.
Верующий должен осознать всю «греховность» своей
прошлой жизни, когда он жил в безверии, а осознав — по-
каяться в своих грехах. Баптисты, прибегая ко всяким при-
емам внушения, нередко доводят человека до отчаяния,
убивают (в нем чувство собственного достоинства и веру в
свои силы.
Бывшая баптистка Н. Я. Шведова (Дедовск), вспоми-
ная свои переживания в прошлом, рассказывает: «Настрое-
ние у меня было такое, что хорошо будет только там, а
здесь надо плакать и страдать, как Христос. Все это время
я больше всего думала о своих грехах, о том, как бы какой
грех не допустить. Если скажу соседке что-нибудь грубое,
185

то потом приду домой и плачу, молюсь — грех замаливаю.
Если вижу какую несправедливость, думаю: так и должно
быть, ибо родились мы в грехе, и на земле нет справедли-
вости и правды! Стала я, как заколдованная; все время ду-
маю о своих грехах, о спасении души, о Христе». Тяжелое
перенапряжение нервной системы, передко доводило Шве-
дову до психического расстройства, до галлюцинаций. «Од-
нажды,— рассказывает она,— после ссоры с мужем я вся
в слезах и молитвах легла спать. Только стала засыпать,
и вдруг мне почудилось, что в углу комнаты стоит весь в
белом ангел и протягивает ко мне руки... Другой раз мне
почудилось, что на оконном стекле написано кровью — «ду-
ша спасена».
Когда Шведова рассказывала об этих видениях бапти-
стам, то они отвечали, что это к ней дух святой приходит
и она должна радоваться.
Обычно баптистские проповедники утверждают, что ре-
лигиозное «утешение» облагораживает человека, делает
его отзывчивым и чутким. Признания Н. Я. Шведовой оп-
ровергают эти доводы.
«Я вообще болею за людей— делится Шведова. — Вот
и сейчас переживаю за Сашу М. (знакомый мужа), угова-
риваю его не пить, заступаюсь за его жену. А когда была
баптисткой, то больше думала о себе, а чужие беды обхо-
дила, считала, что все это от сатаны и все беды и несчастья
людей оттого, что они богу не молятся».
Вот как выглядят на практике баптистские проповеди
о «любви к ближнему»!
Как уже отмечалось, для баптистов характерно пред-
взятое отношение ко (всем пебаптистам. Об этом же говорит
и Шведова: «Когда была баптистской, то стала чувствовать
себя выше других, считала, что я знаю больше их, знаю
Христа. Вообще все баптисты считают, что они посвящен-
ные, свет, соль земли, а все остальные тьма, непосвящен-
ные».
Наряду с кичливостью, религиозной нетерпимостью,
сектантским индивидуализмом у Шведовой, когда она при-
общилась к секте, появляются такие черты, как лицемерие
и неискренность «До 30 лет, — замечает Шведова,— я ни-
когда пе врала. Л как только стала баптисткой, начала
врать на каждом шату. Дочку с собой на собрание беру, а
мужу говорю, что она была в школе. Заставляю дочку
врать. Обманываю и учительницу».
186

Воспитанная в здоровой семейной обстановке, от
природы общительная и прямая, бывшая фронтовичка
Н. Я. Шведова не выдержала психического и нравствен-
ного давления. Со временем у ней открылись глаза на ли-
цемерие и бесчестные поступки многих верующих, особен-
но из руководства общины и старых баптистов, числящих-
ся в «активе». Все это и многое другое привели к тому, что
Шведова порвала с баптистами.
Следует остановиться на психическом состоянии веру-
ющих, которое наступает после «прозрения», т. е. такого
состоянии, во время которого на верующего якобы находит
«святой дух» и он как бы «прозревает».
Когда верующий осознал свою «безмерную грехов-
ность», свою «вину перед богом», он открыто кается на
собрании, при этом часто кричит и рыдает. После этого
наступает эмоциональная разрядка, чувство «греховности»
нередко переходит в чувство «освобождения» от грехов, соп-
ровождающееся ощущением блаженства, радости. Эмоцио-
нальное состояние верующего, характеризующееся возник-
новением у него под влиянием религиозного внушения
чувств радости, успокоения, любви и т. д., составляет пси-
хологическое содержание религиозного «утешения». Яв-
ления, связанные с самовнушением, вполне объяснимы с
точки зрения научной психологии (наука об аффектах),
и ничего сверхъестественного в них нет.
Однако людям, привыкшим находиться в состоянии ре-
лигиозной экзальтации, это состояние кажется чем-то не-
земным, чем-то возвышенным.
Из беседы с новообращенной баптисткой К. Л. Бурав-
цевой, проживающей в Целинограде, складывается мнение,
что она искренне верующая. О своей вере, об общине го-
ворит с радостью.
Жизнь Буравцевой сложилась нелегко. Умер муж. Бап-
тисты внушили ей, что главное в жизни не поиски счастья
на земле — его де все равно не найдешь, а подготовка своей
души к вечному блаженству в раю. И она стала надеяться
«на вечную радость» после смерти. Эти упования давали ей
известное утешение, иллюзорное чувство успокоения. Од-
нако они же порождают и всевозможные страхи и душев-
ные терзания, связанные с боязнью потерять «расположе-
ние Христа». Баптистские проповедники внушили ей, что
она — существо греховное, что ей никогда не очиститься
от грехов,
187

Со свойственной фанатикам нетерпимостью Буравцева
утверждает, что все, кроме истинно уверовавших в бога,
попадут в геенну огненную. Самый большой грех —
неверие.
Религиозная нетерпимость Буравцевой ожесточает ее
характер, делает невозможным нормальные, основанные на
взаимопонимании и дружбе отношения с окружающими ее
людьми. Она в ссоре с соседями, не признает учителей шко-
лы, в которой учится ее младший сын, испытывает непри-
язнь ко всякому инакомыслящему. Тяжелой ценой покупа-
ется иллюзорная «радость спасения»!
Отмечая различные аспекты религиозного «утешения»,
следует несколько слов сказать о сектантской «взаимопо-
мощи», которая играет большую роль в живучести сектант-
ских иллюзий. Но взаимопомощь и поддержка в сектах но-
сят эпизодический характер и преследуют главным образом
рекламно-пропагандистскую цель. Так, из беседы с Бурав-
цевой было видно, что она явно преувеличивает помощь
баптистов. О их грошовой помощи она рассказывает с жа-
ром: «кто шапку теплую дал, кто валенки Борису принес»,
а что организация, где работал муж, обеспечила ее на всю
зиму топливом, помогала деньгами, что получает пенсию за
умершего мужа, сказала не она. Нельзя не отметить то,
что очевидно, ее тронули не так подачки баптистов, как их
повседневная моральная поддержка.
Взаимопомощь и поддержка в сектантской среде носят
в общем лицемерный характер и часто сочетаются с жесто-
ким отношением к человеку, особенно если оказывается,
что он не оправдывает надежд тех, кто его вовлек в секту.
Наиболее фанатичные баптисты проникнуты эгоисти-
ческим стремлением выслужиться перед богом, снасти свою
душу, не думают и не заботятся о человеке. Любовь к бо-
гу, являющаяся основной заповедью баптистской морали,
чаще всего не оставляет места для бескорыстной любви к
людям.
Поэтому сектантский «коллективизм», на который ча-
сто ссылаются баптисты, носит призрачный и лицемерный
характер. Поскольку сектантские радости, «утешающие»
верующего, иллюзорны, питаются не живительными сока-
ми самой действительности, а больной фантазией религиоз-
ного человека, постольку они недолговечны, неустойчивы,
не в состоянии заменить обычные человеческие радости.
Человеку — творцу новой жизни — не нужно такое
188

«утешение», которое надежду на лучшую жизнь заменяет
ложной надеждой на загробное воздаяние, вместо веры в
свои силы внушает веру в силу небесного заступника, вме-
сто полнокровных земных радостей дает худосочную и эго-
истическую радость «спасения души».
Никакое горе и несчастье не в состоянии сломить жа-
жду жизни, веру в свои силы, в щедрость и заботу чело-
веческих сердец, если человек убежден в необходагмости
служения людям.
Но чтобы человек не потерял веру в себя, в людей, в
великий и единственный смысл земной жизни и не стал
жертвой религиозных и прочих иллюзий, необходимо, с
одной стороны, воспитывать в людях душевную стойкость,
умение преодолевать трудности, не терять за временны-
ми невзгодами жизненную перспективу, с другой сторо-
ны, развивать между людьми в их практической повсе-
дневной жизни такие отношения, которые, по словам
К. Маркса, должны выражаться «в прозрачных и разум-
ных связях» людей между собой 8.
Эти подлинно человеческие, коммунистические отноше-
ния предполагают прежде всего внимание к человеку,
стремление попять его, помочь ему разрешить жизненные
трудности и сомнения, помочь найти свое место в жизни.
Иллюзии религиозного «утешения» можно преодолеть
только подлинной человечностью, сердечным, душевным
подходом к верующему человеку. В этом важный залог
успеха в нашей борьбе за освобождение верующих людей
от религиозного дурмана.
8 К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Сочинения, т. 23, стр. 90.

Л. Н. Беликович
РЕЛИГИОЗНАЯ МОРАЛЬ
НА СЛУЖБЕ ИМПЕРИАЛИЗМА
Буржуазия крайне заинтересована в религиозности
трудящихся. Известно, что в США и в других капитали-
стических странах ассигнуются огромные суммы на строи-
тельство церквей, на поддержку различного рода органи-
заций, занимающихся распространением религиозного
мракобесия среди масс.
Для господствующих эксплуататорских классов рели-
гия представляет интерес особенно в связи с тем, что про-
поведуемая ею мораль служит их классовым целям. Поэто-
му буржуазия и стремится к тому, чтобы религиозная мо-
раль, освящающая ее классовое господство, укреплялась
среди широких слоев населения. Для эксплуататорских
классов важно не столько выполнение (верующими религи-
озных обрядов, сколько соблюдение ими норм морали, на-
саждаемой религией. Религиозная мораль проповедует
смирение, послушание, любовь к врагам, уважение к част-
пой собственности — это и привлекает в ней буржуазию и
ее идеологов.
Религиозная (мораль насаждается (в капиталистических
странах are только служителями церкви. Для воспитания
людей в духе религиозной морали используются многочис-
ленные светские организации, действующие под руководст-
вом церкви, чаще всего католической. В этих же целях ши-
роко применяются все средства массовой пропаганды —
кино, радио, телевидение, газеты, журналы, религиозная
и светская литература.
Клерикальные апологеты капитализма не случайно
связывают решение современных социальных проблем
с религиозной моралью. Церковь пытается свести все
важнейшие социальные проблемы современности - про-
блемы мира и войны, взаимоотношений между антагони-
стическими классами и другие— к моральным проблемам.
190

Выдвигая па первый план мораль, религиозные идеологи
тем самым затушевывают, маскируют экономические и по-
литические причины, порождающие эксплуатацию трудя-
щихся, захватнические войны и пр. Формально осуждая то
или иное социальное зло, религиозные моралисты не свя-
зывают его с капиталистическим строем, породившим это
зло. Сведение социальных проблем к моральным пробле-
мам преследует цель — тормозить революционную борьбу
против существующего капиталистического строя, основан-
ного на эксплуатации человека человеком.
Подобпого рода трактовка социальных проблем выгодна
лишь монополистам, ведущим наступление на жизненный
уровень трудящихся капиталистических стран. Она при-
звана внедрять иллюзии о возможности решения социаль-
ных проблем не путем революционной борьбы и социаль-
ной революции, а путем нравственного усовершенствова-
ния капиталистов и рабочих.
Проповедь любви к врагам также четко сформулирова-
на в Евангелии: «Любите врагов ваших, благословляйте
проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и мо-
литесь за обижающих вас и гонящих вас» (От Матфея,
гл. 5, ст. 44).
Абстрактное и лицемерное человеколюбие, проповеду-
емое религией, имеет определенное назначение: ослабить
борьбу трудящихся против эксплуататоров. Современный
капитализм опирается на традиции эксплуататорских клас-
сов, предшествующих капитализму антагонистических
формаций. В. И. Ленин писал, что христианские попы по-
могают эксплуататорам, «прикрашивая фразами о любви
к ближнему и о заповедях Христа политику угнетающих
классов, рабовладельцев, феодалов, капиталистов, прими-
ряя угнетенные классы с их господством» 1.
Буржуазия в наши дни, когда наряду с мировой капи-
талистической системой, переживающей глубокий кризис
своей идеологии и политики, существует и (крепнет ми-
ровая система социализма, 'особенно заинтересована в том,
чтобы в сознание трудящихся масс впедрялись нравствен-
ные поучения христианства и других религий. Церковники
всех (вероисповеданий не случайно развернули сейчас весь-
ма активную деятельность в этом паправлепии.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 30, стр. 277.
191

Рассматривая социальные проблемы как проблемы мо-
ральные, церковники осуждали и осуждают классовую
борьбу рабочих против капиталистов. Они призывают к
сотрудничеству рабочих и предпринимателей. Например, в
заявлении, опубликованном Национальной католической
конференцией благоденствия США в сентябре 1959 г., го-
ворится, что «труд и капитал должны признать свою мо-
ральную ответственность и обходиться друг с другом иск-
ренне и великодушно в духе взаимного уважения прав
каждой стороны» 2.
Духовные пастыри напоминают верующим, особенно
трудящимся, о необходимости повышения их социальной
ответственности. В чем же, по их мнению, она заключает-
ся? На этот вопрос ответил (кардинал Тиссеран в одном из
своих пастырских посланий. Он объявил о нарушении биб-
лейской заповеди «иге укради» в том случае, если рабочие
не трудятся изо всех сил, чтобы оправдать свою заработную
плату. Этот католический иерарх внушал верующим, что
служащие, которые не отрабатывают полное время или не
используют рабочее время с напряжением сил, нарушают
тем самым богоустановленную мораль3.
В последние годы некоторые церковные иерархи вы-
ступают с пастырскими посланиями, где подвергают кри-
тике существующие социальные отношения. Особенно это
характерно для епископов и архиепископов стран Латин-
ской Америки. Так, епископы Чили отмечают тяжелое по-
ложение трудящихся. В Чили, но данным, проведенным в
пастырском послании, опубликованном в октябре 1962 г.,
населению не хватает 400 тыс жилищ; десятки тысяч рабо-
чих тщетно стучатся в ворота предприятий. 1/10 населения
Чили получает около половины всех доходов, на долю 9/10
населения страны приходится другая половина. В резуль-
тате такого распределения доходов, подчеркивают еписко-
пы Чили, большинство трудящихся получает заработную
плату, не соответствующую нормам социальной справед-
ливости. Однако духовные пастыри, отмечая это, умалчи-
вают о коренных причинах, породивших тяжелое положе-
ние трудящихся. Справедливость существования капита-
листического строя не вызывает у них сомнения. Пропове-
дуемая церковью так называемая социальная справедли-
2 «Pilot», 5.IX 1959.
3 «L'Ossorvatore Romano», 28.VI 1958.
192

пость отнюдь yе предусматривает ликвидацию капитализма.
Католические иерархи ограничиваются лишь предложени-
ем о проведении социальных реформ, не затрагивающих
основ существующего в Чили экономического строя. Кле-
рикальные деятели выступают лишь против некоторых
«злоупотреблений» капитализма.
Сама религиозная мораль, ее основные заповеди, в част-
ности о любви к ближнему, имеют определенную социаль-
ную {направленность — примирить рабочего с капиталистом,
угнетенные народы с угнетающими их колонизаторами и
т. д. Кто же с точки зрения религии является «ближним»?
Им является человек той же самой веры. Следовательно,
исповедующий христианскую религию предприниматель,
эксплуататор является «ближним», которого надо любить.
Религиозные моралисты, исхода из учения о любви к
ближнему, отвергают классовую борьбу, характеризуя ее
как аморальное явление, поскольку она противоречит идее
любви к ближнему. Классовая борьба, утверждают они,
должна уступить место честному сотрудничеству классов.
В энциклике «Квадрагезимо анно» (1931 г.) паgа Пий XI
писал, что «если отказаться от враждебности и ненависти к
другому классу, то можно заменить ее честной, опирающей-
ся на справедливость дискуссией между классами, кото-
рая, правда, не означает страстно желаемого всесторон-
него социального мира, но все же может служить исходным
пунктом, из которого можно вступить на путь дружбы и
сотрудничества». Чтобы отвлечь верующих от классовой
борьбы, церковь взывает к чувству любви к ближнему.
Церковь призывает к любви во имя установления классо-
вого сотрудничества.
Марксистской теории классовой борьбы церковь проти-
вопоставляет идею христианского солидаризма. Католиче-
ское духовенство конкретизировало христианское учение
о любви к ближнему применительно к условиям современ-
ного капиталистического общества. Кем же является, по
мнению (католических деятелей, современный капиталист?
Он не эксплуататор, а «ближний», к которому рабочий
должен питать любовь. Этот «ближний» рабочего является
его социальным партнером, с (которым необходимо сотруд-
ничать. Иезуит Клеменс Броммеллер пишет: «Капитал и
труд должны сотрудничать, как партнеры. Это правильно
понимаемый вывод из христианского социального учения,
которое с самого начала настаивало на справедливом
193

примирении их» 4. Но противоположность классовых инте-
ресов пролетариата и буржуазии исключает возможность
любви между ними. Эксплуатируемые не могут питать
любовь к эксплуататорам.
Проповедники религиозной морали усиленно пропа-
гандируют идею о возможности устранения эксплуатации
и угнетения в рамках капитализма. Для этого требуется
лишь, чтобы рабочие отказались от «безнравственной»
классовой борьбы, а капиталисты рассматривали бы ра-
бочую силу не как товар и относились бы к рабочим, как
к «братьям во Христе», т. е. строили бы свои отношения
в духе христианской любви к «ближнему». Но это требова-
ние лицемерно в условиях эксплуататорского строя.
Социальная энциклика «Матер эт магистра» также тре-
бует, чтобы отношения между предпринимателями и ру-
ководителями, с одной стороны, и носителями труда — с
другой, отмечались бы взаимным уважением, вниманием,
пониманием, благожелательным н действенным сотрудни-
чеством, завонтересованностью в общем деле и чтобы труд
воспринимался и переживался всеми работниками пред-
приятия «не только как источник дохода, но как испол-
нение долга и оказание услуг» 5.
Чем объяснить тяжелое положение трудящихся в усло-
виях капитализма? На этот вопрос христианские моралис-
ты имеют готовый ответ. Они говорят, что все дело в том,
что общество отвернулось от бога. Католический моралист
Месснер утверждает, что социальный вопрос обострился
в связи с тем, что общество отошло от нравственных
истин и встало на путь греха. С точки зрения иезуита
Мессяера и ему подобных религиозных апологетов капита-
лизма, причина бедствий трудящихся не в капиталистиче-
ском способе производства, а в отходе от религии как пред-
принимателей, так и рабочих.
Выступления религиозных идеологов по социальным
вопросам пронизаны стремлением этически и теологически
обосновать право частной собственности на средства произ-
водства. Социальное учение цераши защищает частную
собственность, провозглашая ее священным и божествен-
ным установлением.
Церковные иерархи всячески стремятся доказать, что
4 К. Brockmoller. Christentum am Morgen des Atomzeit-
alters. Frankfurt, 1955, S. 164.
5 «L'Osservatore Romano», 15.VII 1961.
194

право частной собственности на средства производства
имеет глубокое моральное обоснование. Всякое покушение
на частную собственность церковь трактует как грабеж,
ссылаясь на заповедь «не укради». При этом церковники
утверждают, что вообще единственным и высшим владель-
цем всякой собственности является бог, а владельцы фаб-
рик и заводов представляют собой лишь администраторов
бога.
Американская католическая газета «Пайлот» в статье
о моральных основаниях владения частной собственностью
писала, что человек как рассудительное существо стремит-
ся к приобретениям, хочет пользоваться ими в своих инте-
ресах и распоряжаться ими свободно. Частная собствен-
ность, заявляет газета, способствует развитию личности.
Она является важнейшим стимулом деятельности чело-
века 6.
Частная собственность, утверждают религиозные иде-
ологи, преследует высокие этико-социальные цели. Так,
папа Пий XII писал по этому вопросу: «Защищая прин-
цип частной собственности, церковь прежде всего пресле-
дует высокую этико-социальную цель» 7. Церковь прежде
всего стремится доказать, что институт частной собствен-
ности есть именно то, чем он должен быть, согласно пред-
начертаниям божественной мудрости... Идеологи церкви
утверждают, что частная собственность является гаранти-
ей свободы личности и в то же время — незаменимым эле-
ментом общественного порядка. Церковь не только освя-
щала частную собственность, но всегда принимала участие
в эксплуатации трудящихся. Известно, что католическая
церковь в капиталистических странах — крупнейший ка-
питалист. Она имеет огромные земельные владения.
В одпом из недавно опубликованных документов като-
лической церкви говорилось: «Право на частную собствен-
ность, право, которое составляет подходящее средство для
утверждения человеческой личности и для проявления от-
ветственности во всех областях, заложено в природе чело-
века». Далее в этом документе говорится, что «частная соб-
ственность представляет собой оплот для семейной жизни,
а также служит -мирному и успешному развитию госу-
дарства» 8.
6 «Pilot», 24.XI 1962.
7 М. Clement. L'economie sociale selon Pie XII. «Documents
Pontificaux». Paris, 1955, p. 80.
8 «L'Osservatore Romano», 12.IV 1963.
195

Нередки случаи, когда религиозные организации,
объединяющие капиталистов, выступают с моральным
осуждением нищеты и безработицы. Христианская ассоци-
ация предпринимателей Аргентины, рассматривавшая в
августе 1962 г. вопрос о безработице, признала это явле-
ние моральным злом. Однако, осуждая это зло, поборники
христианской морали не предложили каких-либо практи-
ческих мер по ликвидации или уменьшению безработицы
в стране. Они предпочли только выразить свое сочувствие
обездоленным и ограничились общими рассуждениями об
аморальности безработицы. Подобного рода декларации
направлены (непосредственно к тому, чтобы во-первых, по-
казать, что церковь сочувствует безработным, во-вторых,
замаскировать тот факт, что растущая в буржуазных стра-
нах безработица является прямым следствием существова-
ния капиталистического строя.
Интересам империалистов вполне соответствует насаж-
даемая религиозной моралью терпимость к страданиям в
земной жизни, призывы к тому, чтобы трудящиеся не роп-
тали, а смиренно и пассивно переносили страдания во имя
блаженства в потусторонней жизни. Упования верующих
на потусторонний мир призваны выполнять в капиталисти-
ческом обществе определенную социальную функцию.
Утверждение, что человечество должно безропотно нести
свое бремя,— одно из главных догм христианства. Она
отвлекает трудящихся от борьбы за лучшую жизнь, обре-
кает верующих на пассивность.
Западногерманский иезуит Освальд фон Нелль-Брой-
нинг пишет: «Наградой от бога за перенесенные в жизни
испытания будет не земное счастье, а вечная жизнь в сча-
стливом сообществе с ним. Поэтому многим христианам,
вставшим на ложный путь, нужно доверием вернуть на-
дежду на возвращение в чистилище божественной добро-
детели, чтобы обратить стремление христианина на вечные
блага, поддерживая в сознании мысль: у нас здесь на земле
нет постоянного приюта и мы ищем будущий, т. е. вечный,
приют у бога» 9.
Прославление страданий — одно из ярких проявлений
антигуманизма религиозной (морали, ее пренебрежение к
жизни и нуждам трудящихся. Папа Пий XI утверждал:
9 О. Nell-Breuning. Wirtschaft und Gesellschaft heute,
Bd. I, S. 15.
196

«Пусть помнят обездоленные, что в этом мире от века
царят лишения, страдания и горе, что от них не уйти нико-
му, даже человеку вполне счастливому. Поэтому всем необ-
ходимо терпение, которое основано на вере в божественное
провидение и вечное блаженство» 10.
Церковь внушает трудящимся, что их страдания неиз-
бежны, тяжелые условия их жизни неизменны, ибо они —
следствие первородного греха. Ссылаясь на мифическое
грехопадение, христианские моралисты утверждают, что
вообще нет возможности окончательно решить социаль-
ные проблемы современности. На 78 съезде католиков За-
падной Германии, происходившем в 1958 г., было высказа-
но следующее утверждение: «Мы, христиане знаем, что
конечная причина всех недоразумений не зависит от внеш-
него облика мира и вызвана грехопадением. Исцеление мо-
жет прийти только от врача, который имеет силу снять
этот грех» 11.
Это утверждение вытекает из социальной доктрины ка-
толической церкви. В энциклике папы Льва XIII «Рерум
поварум» говорится: «Да, горе и страдания — удел челове-
ческий, и людям пикогда не удастся избавиться от них, как
бы они ни старались, какими бы возможностями ни распо-
лагали и какие бы силы для этого ни использовали. Если
кто-нибудь приписывает себе подобную власть и обещает
беднякам жизнь без страданий и лишений, отдохновение
и вечное блаженство, он обманывает народ и ввергает
его в соблазн, из-за которого в будущем возникнут бедст-
вия, гораздо более страшные, чем те, свидетелями коих
мы являемся. Лучше видеть жизнь такой, как она есть,
и искать избавления от зла в мире ином» 12.
Жизнь давно опровергла эти мифические идеи о вечном
и неизменпом существовании имущих и неимущих классов.
Тем не менее церковные идеологи продолжают свою про-
поведь страдания, которая на деле означает призыв к
примирению с существующим в капиталистическом мире
положением вещей, призыв к отказу от борьбы против капи-
талистической эксплуатации. Архиепископ Милана кар-
динал Моитини, ныне папа Павел VI, обращаясь к рабо-
чим, говорил: «Если вы и страдаете, то страдаете не зря;
ваши слезы, ваша усталость, ваши сомнения и муки не
10 «Divini redemptoris», § 45.
11 «Herder-Korrespondenz», Oktober, 1938, И. 1.
12 «Two basic social encyclicals». N. Y., 1953, p. 23.
197

напрасны: они принесут благо вашим душам, вашим семь-
ям, принесут благо всему миру, столь эгоистичному, что
ему необходим кто-то, кто любит его и страдает за него.
Более того, они, если угодно, послужат искуплению грехов
мира» ,3. Такого рода утешениями проповедники религи-
озной морали пытаются примирить трудящихся с капита-
листическим строем, отвлечь их от поисков реальных пу-
тей борьбы за улучшение условий жизни.
Большое место в пропаганде религиозной морали зани-
мает так называемая иерархия ценностей. Верующим вну-
шают, что главная ценность в жизни — не материальные
блага, а общение с богом, забота о духовном самоусовер-
шенствовании. В одном из недавпо опубликованных доку-
ментов католической церкви творится: «Научно-техниче-
ский прогресс, экономическое развитие, улучшение усло-
вий жизни являются, конечно, позитивными элементами.
Однако, мы должны помнить, что не они являются высши-
ми ценностями» 14.
Конечно, подобного рода рассуждения вполне соответ-
ствуют интересам совремелных капиталистов. Разве они не
заинтересованы в том, чтобы эксплуатируемые относились
к материальным благам как к каким-то второстепенным
ценностям? К высшим цешюстям церковь относит прежде
всего веру в бога. Призыв церкви не рассматривать мате-
риальные блага как высшие ценности фактически озна-
чает призыв к тому, чтобы трудящиеся примирились со
своим угнетенным положением в капиталистическом обще-
стве. Трудящиеся, по мнению христианских идеологов,
должны бороться не за повышение жизненного уровпя, а
заботиться .тишь о спасении души. Деятели клерикальных
партий неоднократно осуждали стремление трудящихся к
улучшению своего материального благосостояния. Так,
Аденауэр жаловался на стремление к материальному благо-
получию и растущее неуважение к духовным ценностям
трудящихся Западной Германии 15.
Христианская мораль учит, что сама по себе земная
жизнь не имеет никакой ценности и никакого смысла, если
человек не имеет в виду высшую цель; настоящая жизнь,
к которой и должен стремиться верующий,— жизнь в поту-
13 Цит. по кн.: Жан-Клод Пулэн. Церковь и рабочий класс.
Профиздат, 1962, стр. 54.
14 «L'Osservatore Romano», 15.VII 1961.
15 «Herder-Korrespondenz», Oktober, 1956.
188

стороннем мире. Этой цели он должен подчинить все свои
земные дела.
Религиозная мораль воспитывает безразличие, презре-
ние к земной жизни. Клерикальные круги, пропагандиру-
ющие под флагом христианской морали атомную войну,
часто ссылаются на религиозное учение о смысле и
назначении жизни. Церковники требуют от (верующих пе-
реориентации, изменения направления в жизни. Орган
западногерманского христианско-демократического союза
газета «Рейнишер Меркур» писала: «Мы рождены на свет
не для того, чтобы при всех обстоятельствах жить как
можно лучше и безболезненней, а для выполнения воли
господа... Однако какой проповедник заявит верующим
прямо в лицо, что мы пришли в этот мир не для хорошей
жизни, а во имя хорошей смерти, что наша истинная жизнь
начинается только после смерти» 16. Выступление газеты
«Рейнишер меркур» —яркий образчик философии смерти,
проповедуемой клерикальными пропагандистами ядерной
войны.
* * *
Все проблемы современных международных отношений
церковники также сводят к проблемам морали. Взаимоот-
ношения государств и народов и, в частности, взаимоотно-
шения и борьба двух мировых систем — социализма и
капитализма — рассматриваются руководителями католи-
ческой и других церквей также в свете христианской мо-
рали. Чем они объясняют обострение международной
напряженности? Прежде всего тем, что некоторые госу-
дарства не придеришваются религиозной морали. Это, по
мнению некоторых церковных деятелей, обусловливает
взаимное недоверие.
В одном из документов католической церкви было ска-
зано: «Взаимное доверие между людьми и государствами
может возникнуть и окрепнуть только на основе призва-
ния и уважения кодекса морали. Но этот кодекс имеет
силу только в боге, отделенный от бога он распадается» 17.
Подобная точка зрения отнюдь не служит делу мира. Ес-
ли придерживаться той точки зрения, что лишь религи-
16 «Rheinischer Merkur», 29 und 30.III 1959.
17 «L'Osservatore Romano», 15.VII 1961.
199

озн-ая мораль может служить основой взаимного доверия,
то ни о каком мирном сосуществовании государств с раз-
личным социальным строем не может быть и речи. Подоб-
ная точка зрения, глубоко чуждая коренным интересам
народных масс, не может рассчитывать на успех среди ве-
рующих. Более того, она в значительной мере способство-
вала падению влияния католической церкви. Неслучайно
поэтому и последнее время руководители католической
церкви вынуждены были пересмотреть свою точку зрения.
Это нашло свое отражение в энциклике «Пацем ин террис»
папы Иоанна XXIII (апрель 1963 г.). Большой раздел это-
го документа посвящен вопросам отношений между госу-
дарствами. Энциклика осуждает сторонников проведения
политики «на грани войны» и противников запрещения
ядерных испытаний. Она призывает к прекращению гонки
вооружений, запрещению ядерного оружия, испытаний
этого оружия. Папа Иоанн XXIII выступал за осуществле-
ние разоружения иод эффективным международным конт-
ролем, за мирное сосуществование государств 18. Преемник
Иоанна XXIII папа Павел VI продолжает его линию в
вопросах войны и мира.
Христианские моралисты всегда ссылаются на Ветхий
завет и его заповедь «не убий». Однако факты показыва-
ют, что ин в прошлом, ни в настоящем эта заповедь не
мешала развязыванию кропопролитных войн, стоивших
человечеству немало крови, немало жертв. Миллионы лю-
дей, погибших в войнах, происходивших в период от воз-
никновения христианства до наших дней, свидетельству-
ют о лицемерии, ханжестве религиозной морали, формаль-
но осуждающей убийство. Духовенство христианской
религии благословляло орудия убийства, начиная с само-
го примитивного и кончая, как это делают некоторые сов-
ременные церковные деятели буржуазных стран, атом-
ным и водородным оружием. Христианская мораль в
действительности «никогда не была препятствием на пути
к войнам.
Слово о христианской любви всегда расходились с
делом. Это осознают и наиболее дальновидные предста-
вители церкви. Герой романа «Построено на песке», при-
надлежавшего перу прогрессивного западногерманского
писателя Г. Вейзенборна, верный сын церкви и видный
18 «L'Osservatore Romano», 12.III 1963.
200

деятель ХДС Pay следующим образом раскрывает лице-
мерие современных политических деятелей, прикрываю-
щих свои деяния христовым именем: «Христианскими на-
зывают себя партии, которые столь же неразборчивы в
средствах и столь же охотно ведут нечистую игру, как и
любые другие... Люди преклоняют колени перед именем
христовым, и только перед ним, а высокопоставленные чи-
нуши, разъезжающие в роскошных лимузинах, видят в
людях лишь своих холуев и готовы использовать их веру
в своих низменных интересах».
Далее Pay говорит: «Что только не скрывается за хри-
стианским фасадом — и толстая мошна финансиста, и мра-
кобесие реакционера, и жажда мести» 19.
Хорошо известно, что христианская мораль широко ис-
пользовалась господствующими классами для оправдания
захватнических войн и массовых убийств. Убийства оправ-
дывались тем, что они якобы вызваны необходимостью за-
щиты христианской религии. В период первой мировой
войны кайзер Вильгельм II и германские империалисты
рекламировали себя как защитников христианства. В той
же роли выступали империалисты Антанты.
И ныне церковники, оправдывающие атомную войну и
подготовку к ней, трактуют библейскую заповедь «не убий»
таким образом, чтобы она служила интересам поджигате-
лей новой войны. Например, западногерманские историки
протестантской церкви Кампенхаузен и Адам, выступав-
шие на сессии евангелической академии Гессен-Нассау в
1952 г., доказывали в своем докладе на тему «Вклад в обо-
рону и христианская совесть», что ремилитаризация Запад-
ной Германии не противоречит священному писанию. Они
утверждали, что в Ветхом и Новом заветах нет положений,
на которые бы могли ссылаться противники ремилитариза-
ции Западной Германии.
По мнению Кампенхаузена и Адама, заповедь «не убий»
до сих пор якобы трактовалась неверно, что дословно она
означает: «ты не должен убивать преступно». Христиан-
ские моралисты, выступающие как прямые пособники им-
периалистических агрессоров, пытаются внушить верую-
щим, что библейская заповедь осуждает убийство, совер-
шенное не в условиях войны. Так оправдываются убийст-
ва сотен тысяч беззащитных людей, стариков и детей фа-
19 Г. Вейзенборн. Построено на песке. ИЛ, 1960, стр. 185.
201

тпистскими варварами в период второй мировой войны.
Осуждая индивидуальное убийство, проповедники христи-
анской морали оправдывали массовые.'Реабилитируя гер-
манских военных преступников, церковники утверждают,
что гитлеровцы выполняли лишь свою христианскую обя-
занность.
Вся система идеологической обработки западногерман-
ской молодежи и прежде всего солдат бундесвера, как и
армий других капиталистических стран, направлена к тому,
чтобы воспитать из них убийц. Так, священник студенче-
ского прихода во Франкфурте-на-Майне Вольфганг Бете
выразил пожелание, чтобы солдаты боннской армии «прео-
долели в будущей войне противоречие между чувством че-
ловечности и обязанностью убивать людей». Убийство лю-
дей поднимается служителями церкви на уровень христи-
анского долга, рассматривается как обязанность христи-
анина.
Выступая против тех христиан, которые считают, что
эта заповедь исключает применение такого оружия массо-
вого уничтожения людей, как атомная бомба, католическая
газета «Кирхен-Цейтунг фюр дас Эрцбистум Кельн» от
14 сентября 1958 г. писала: «Текст пятой заповеди не про-
тиворечит этому, ведь он дословно значит: Не убий пре-
ступно! Совершенно ни к чему выискивать в пятой запове-
ди тот смысл, которого в ней нет».
Следует отметить, что немало церковных деятелей под-
няли свой голос против атомного вооружения и использо-
вания атомного оружия. Понимая, какую страшную опас-
ность для человечества представляет атомное и термоядер-
ное оружие, многие священнослужители активно включи-
лись в борьбу за мир, за предотвращение ракетно-ядерной
войны. Достаточно назвать таких активных борцов за мир,
как Нимеллер, Булье, Хьюлетт Джонсон и др. Как уже го-
ворилось, с призывами к миру выступали папа Иоанн XXIII
и его преемник папа Павел VI. Однако наряду с такими
служителями церкви, реалистически оценивающими меж-
дународную обстановку и катастрофические последствия,
которые повлекла бы за собой новая война, многие деяте-
ли прямо призывают к атомной войне против социалисти-
ческих стран, пытаясь ссылками на религию оправдать ее.
Особенно широкий размах религиозная пропаганда
атомной войны (приобрела в США, Западной Германии,
Англии. Выступления церковников в защиту атомного во
202

оружения — яркий образец использования христианской
морали в интересах империалистической политики. В пе-
речисленных странах опубликовано немало заявлений и
статей служителей церкви, ратующих за атомное вооруже-
ние. Этими служителями церкви были даже сформулиро-
ваны «католическая атомная» мораль и «евангелическая
атомная» мораль. В США и Западной Германии были даже
организованы конференции церковников, обсуждавшие
вопрос об отношении христианской этики к атомной войне.
Признавая нравственным применение атомного оружия,
некоторые религиозные идеологи призывают правящие кру-
ги западных держав не медлить с развязыванием ракетно-
ядерной войны, взять на себя инициативу первого ядерного
удара.
На состоявшейся в 1961 г. конференции в США, посвя-
щенной теме «Христианская этика и ядерная война», вы-
ступления церковных деятелей свидетельствовали об их
стремлении обосновать моральное право Пентагона первым
начать применение ядерного оружия. Защищавший эту
точку зрения профессор философии католического универ-
ситета Мехон утверждал, что США должны решиться на
первый удар для того, чтобы предупредить якобы готовя-
щуюся агрессию со стороны Советского Союза против за-
падного мира. Следовательно, американские католические
проповедники ядерной войны пытаются внушить верую-
щим, что применение американской военщиной столь гроз-
ного оружия якобы диктуется интересами обороны. Более
того, церковный деятель не только освящает ядерную вой-
ну, но даже предлагает подвергнуть ядерной бомбардиров-
ке города Советского Союза независимо от того, есть ли там
промышленные объекты или нет.
Раздававшиеся на этой конферепции голоса о том, что
применение атомного оружия аморально, вызвали гневную
отповедь со стороны профессора-католика Мехона и его
приверженцев. Сторонники мира были заклеймены как
«ядерные пацифисты».
Американские (католические деятели, ратующие за
термоядерную войну, опираются на учение католической
церкви. Определяя отношение католической церкви к
войне, иезуит Мессионео, один из наиболее известных со-
циологов Ватикана, писал в католической энциклопедии,
официальном издании Ватикана: «Нет более гуманных
взглядов, чем взгляды христианства. Однако представи-
203

тели церкви не дают себя обманывать преувеличенной
сентиментальностью. Хотя католическое учение является
миролюбивым, но оно не пацифистское учение... Еванге-
лие — свод законов жизни, написанный для поучения ин-
дивидуума. Именно к нему обращены советы Евангелия:
не оказывать сопротивления злу, отказаться от исполь-
зования меча против любых своих врагов, подставлять
левую щеку тем, кто ударил но правой щеке, и т. д. Одна-
ко эти правила не могут быть перенесены на жизнь об-
щества без того, чтобы не оставить злодея без наказания,
и, кроме того, это могло бы привести к социальному раз-
ложению. Государство не имеет будущей (т. е. потусто-
ронней) жизни, в которой оно было бы вознаграждено за
те блага, от которых оно отказалось в этом мире. Следо-
вательно, долгом государства является защищать себя и
порядок и использовать для этой цели все пригодные
средства, в том числе и войну» 20.
Католическое учение, утверждал Мессинео, требует,
чтобы оружие было применено лишь в крайнем случае,
когда исчерпаны все мирные средства для достижения
соглашения. С точки зрения некоторых клерикальных
теоретиков, таким крайним случаем явилась бы война
против социалистических стран.
В каких случаях, с точки зрения католических мора-
листов, допустимо развязывание атомной войны? На этот
вопрос австрийский католический епископ Руш отвечает:
«Использование атомного оружия морально оправдано
при соблюдении следующих четырех условий: во-первых,
война должна быть строго оборонительной как ответ на
несправедливое нападение; во-вторых, когда под угрозу
поставлены ценности всей нации, такие, например, как
христианская вера и христианский образ жизни; в-тре-
тьих, когда действие атомного оружия может быть по-
ставлено иод контроль; в-четвертых, когда пет других
достаточно эффективных средств обороны» 21. В своем вы-
ступлении на конференции католического духовенства
Австрии и Западной Германии епископ Руш, исходя из
своих четырех условий, по существу сводящих на нет ог-
раничение атомной агрессии, фактически оправдывал
20 Цит. по: «Die militaristisch-klerikale Herrschaft rier Westde-
unclien Imperialismus». Berlin, 1960, S. 111.
21 «Weg und Ziel», 1960, № 3, S. 239.
204.

развязывание атомной войны ссылками на ее оборони-
тельный характер 22.
Протестантские теологи Западной Германии, ратую-
щие за атомную войну, прибегают к такой же аргумента-
ции, как и католические моралисты. Политика боннского
правительства возводится ими до высот христианской
этики.
Важнейшим аргументом как католических, так и еван-
гелических проповедников атомной войны является тезис
о том, что спасение души важнее, чем сохранение своего
физического состояния, что ценой гибели в атомной вой-
не можно спасти душу. Западногерманские клерикалы
открыто призывают к крестовому походу против социали-
стических стран. Так, западногерманский священник
Аурел фон Юхен заявляет, что большевизм может унич-
тожить душу, атомная же бомба уничтожением тела мо-
жет спасти душу. Не следует бояться ужасов атомной бом-
бы, так как христианам предсказано вечное блажен-
ство.
Ограничение использования атомного оружия рамка-
ми оборонительной войны фактически является оправда-
нием неограниченного использования атомного оружия.
Хорошо известно, что агрессивные военные блоки, а так-
же правящие круги США, Западной Германии и других
империалистических держав всегда ссылаются на угрозу,
якобы нависшую над христианским западным миром. За-
падногерманские империалисты широко пропагандируют
идею «христианского абендланда» (Запада). Под поняти-
ем «христианский абендланд» объединяются все империа-
листические государства. Христианство — вот что, по мне-
нию идеологов империализма, должно объединить все
страны Запада. Задача этой теории — обосновать необхо-
димость крестового похода против нехристианского Восто-
ка, т. е. против стран социализма. Проповедники религи-
озной морали внушают верующим, что в такой войне мо-
рально оправдано применение атомного оружия.
Еще в 1958 г. семь западногерманских католических
теоретиков в области моральной теологии — профессора
Ауэр (Вюрцбург), Р. Эгентер (Мюнхен), X. Флекенштейн
(Вюрцбург), иезуит И. Р. Гиршман (Франкфурт), И. Хе-
фер (Мюнстср), Н. Монцель (Мюнхен), Е. Вельти (Валь-
22 Там же.
205

берберт) — опубликовали статью, в которой они выразили
официальное отношение католической церкви Западной
Германии к политике атомного вооружения бундесвера,
проводимой боннским правительством. Эти видные теоло-
ги — специалисты в области католической морали —
прежде всего заявили, что применение атомного оружия
не противоречит нравственцому порядку и не во всех слу-
чаях можно назвать грехом. Понятно, что единственно
приемлемым нравственным порядком для этих католиче-
ских моралистов является капиталистический порядок.
В 1959 г. в Вюрцбурге состоялась сессия католической
академии Баварии. Выступавший на этой сессии католи-
ческий теолог-моралист профессор Николаус Монцель го-
ворил, что с позиции католической этики атомную войну
следует рассматривать как морально дозволенное явление,
если спасаемае с ее помощью благо выше, чем нанесен-
ный ею вред. А как же быть с теми людьми, которые
опасаются за свою жизнь? На это Николаус Монцель от-
вечает: «Принцип — "я хочу остаться живым" безнрав-
ственен» 23. Главный докладчик па этой сессии Баварской
католической академии иезуит Гундлах заявил, что во
имя спасения христианских ценностей, которым якобы
угрожает коммунизм, нельзя останавливаться перед атом-
ной войной, «даже если это повлечет за собой гибель все-
го мира» 24.
Некоторые рьяные проповедники религиозной морали
оправдывают подготовку атомной войны формулой «луч-
ше быть мертвым, чем красным», что означает: лучше
атомная смерть, чем победа социализма. Они готовы пой-
ти на любые преступления во имя сохранения капитализ-
ма. Гибель этого строя представляется идеологам буржуа-
зии как гибель всего человечества, поэтому они насажда-
ют своеобразную философию безнадежности и отчаяния.
Католический профессор Альберт Ауэр писал: «Если
речь идет о свободе и в качестве цены за нее требуется
пожертвовать огромным числом человеческих жизней, что
мы должны выбрать — свободу или эти жизни? В любом
случае мы должны отвергнуть мнение, что если уж на то
пошло, то лучше жизнь при большевизме, чем массовая
гиоель людей» 25.
23 «Rheinischer Merkur», 27.II 1959.
24 Там же.
25 Цит. по кн.: G. D e n g 1 е г. Die Bonner Masche. Berlin, 1960,
S. 80.
206

Таким образом, с точки зрения ряда западногерман-
ских теологов, борьба против атомного вооружения амо-
ральна. Наоборот, подготовка атомной войны и милита-
ристы, готовящие атомную войну, окружаются ими орео-
лом христианской святости. Борьба за мир оценивается
католическими и протестантскими моралистами как дело,
противоречащее христианской морали.
Некоторые церковники оправдывают действия, на-
правленные против социалистических стран. Известно,
что американские империалисты, ссылаясь на религию,
оправдывали шпионские полеты разведывательных само-
летов над территорией социалистических стран. С этой
целью использовалась даже Библия. Например, председа-
тель комиссии по ассигнованиям палаты представителей
США Кларенс Кэннон заявил: «Шпионаж на протяжении
писаной истории был неотъемлемой частью войны. Преж-
де чем занять обетованную землю, Моисей по заповеди
господа послал из пустыни 10 человек во главе с Иису-
сом Навином, чтобы выведать, что делается на этой зем-
ле» 26.
Американские церковники благословляли шпионаж,
в частности вторжение американских разведывательных
самолетов в воздушное пространство социалистических
стран. Хорошо известно, что главный католический воен-
ный капеллан американской армии архиепископ Нью-
Йорка кардинал Спеллман благословлял лично летчиков
американской авиации, занимающихся воздушным шпио-
нажем.
Некоторые американские теологи занялись даже спе-
циальными исследованиями по вопросу о моральных осно-
вах шпионажа. Так, американский католический эксперт
по вопросам международного права доктор теологии Пер-
сич заявил, что хотя полеты шпионских самолетов —
незаконное дело, но их можно морально оправдать; шпио-
наж — это не грех. По его мнению, нация, готовящаяся к
обороне, имеет право узнать, что происходит в других
странах, т. е. она имеет моральное право организовывать
полеты в воздушное пространство других стран. Этот уче-
ный теолог находит оправдание лжи американских шпио-
нов, если они будут пойманы 27. Такого рода аргументами
26 «Правда», И мая 1960 г.
27 « Pilot», 14.V 1960.
207

проповедники христианской морали оправдывают прово-
кационные действия американских империалистов против
социалистических стран.
* * *
Одним из важнейших тезисов, используемых религиоз-
ными идеологами буржуазных стран для оправдания
агрессивной политики западных держав по отношению к
социалистическим странам, является тезис об аморально-
сти социализма.
Религиозная мораль используется современными бур-
жуазными идеологами и политиками не только для при-
крытия планов агрессии. Они обвиняют Советский Союз
и другие социалистические страны в аморализме, аргу-
ментируя это тем, что правительства этих стран состоят
из атеистов. Не может быть моральным общество, не ру-
ководствующееся религиозной моралью, утверждают они.
Без религии, по их мнению, вообще нет морали. Вне ре-
лигиозной морали, твердят церковники, нет гуманизма.
Лживыми утверждениями об аморализме коммунизма
церковники пытаются замаскировать глубоко аморальный
характер политики империализма, обусловленный самой
природой капиталистического строя. Разоблачая подобно-
го рода лживые утверждения, Н. С. Хрущев в беседе с
корреспондентом французской газеты «Фигаро» С. Грус-
саром 19 марта 1958 г. говорил: «Часто о нас, коммуни-
стах, говорят много вздорного, доказывают, что если люди
не верят в бога, которого даже верующие ясно себе не пред-
ставляют, то такие люди не могут руководствоваться вы-
сокими чувствами гуманизма. Но коммунисты — это са-
мые гуманные люди, потому что они ведут борьбу не за
то, чтобы лишь самим жить хорошо. Это в капиталисти-
ческом мире богатые, состоятельные люди стремятся жить
хорошо, а до других им нет дела... А ведь среди этих мил-
лионеров и миллиардеров большинство считает себя ве-
рующими в бога людьми. Чего же стоит такая вера в
бога?» 28
Хорошо известно, что государственные деятели запад-
ных стран, постоянно взывающие к богу, ссылающиеся
28 Н. С. Хрущев. К победе в мирном соревновапии с капи-
тализмом. Госполитиздат, 1959, стр. 157.
208

на якобы божественные принципы, которыми они руко-
водствуются, были инициаторами ряда агрессивных актов,
направленных против мира и безопасности народов.
В своей книжонке, распространяемой в США и в стра-
нах Латинской Америки, «Вопросы и ответы о коммуниз-
ме» кардинал Кашинг утверждает, что коммунистическое
общество — это общество без морали. На вопрос, каким,
по мнению коммунистов, должно быть коммунистическое
общество, кардинал Кашинг, извращая и фальсифицируя
марксизм-ленинизм, отвечает, что это будет общество без
семьи, без морали.
Церковники пытаются дискредитировать коммунизм в
глазах трудящихся. Именно с этой целью они распростра-
няют лживый, давно опровергнутый самой жизнью тезис,
что коммунизм будто бы вообще отрицает мораль. Извест-
но, что идеологи буржуазии выводят мораль из велений
бога. Характеризуя буржуазную мораль, В. И. Ленин в
речи на III Всероссийском съезде РКСМ говорил: «Вся-
кую такую нравственность, взятую из внечеловеческого,
внеклассового понятия, мы отрицаем. Мы говорим, что
это обман, что это надувательство и забивание умов рабо-
чих и крестьян в интересах помещиков и капиталистов» 29.
Коммунисты отвергают классовую мораль, освящаемую
религией. Они отвергают утверждения церковников, что
религиозная мораль — это вечная мораль. Религиозная
мораль освящает нормы буржуазной морали, она оправды-
вает эксплуатацию, угнетение, войны.
Высказывания церковников по вопросам религиозной
морали показывают ее служебное назначение — защита
интересов правящих групп буржуазных стран. Проповед-
ники религиозной морали исходят из одного критерия —
соответствует пли противоречит это власть имущим.
Нравственным провозглашается все то, что служит инте-
ресам церкви, а на деле — интересам капиталистов. Все
то, что служит социализму, объявляется аморальным,
безнравственным. Западногерманский епископ Дибелиус
оспаривает положение коммунистической морали — нрав-
ственно то, что служит социализму. По мнению этого про-
поведника религиозной морали, только бог определяет,
что нравственно и что безнравственно. Что касается чело-
века, то он, по мнению Дибелиуеа, бессилен дать нравст-
29 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 309.
209

венную оценку своим или чужим поступкам. Исходя из
этого тезиса, церковники утверждают, что только церковь,
выступающая от имени бога, может быть толкователем и
хранительницей вечной божественной морали. Именно
церкви должно принадлежать, по мнению религиозных
моралистов, решающее слово в вопросах нравственности.
Выступая против основных принципов социалистиче-
ской этики и морали, против основных ее требований,
сформулированных В. Ульбрихтом в докладе на V съезде
СЕПГ (1958 г.), глава евангелической церкви Германии
епископ Дибелиус заявил, что вообще никакой человек,
никакое движение, никакой класс, никакое мировоззре-
ние не могут определить, что нравственно, а что безнрав-
ственно, что хорошо, а что дурно. Это может сделать
только бог.
Критериями нравственности для христиан должны
быть, по мнению епископа Дибелиуса, 10 заповедей Ветхо-
го завета и учение Евангелия. Дибелиус отвергает любую
мораль, исходящую не из божественного источника. По-
этому, заявлял он, христиане никогда не примут мораль-
ные заповеди, установленные людьми.
Это был прямой призыв к верующим ГДР не только
игнорировать принципы социалистической морали, вклю-
ченные в программу этой партии, утвержденную на
VI съезде СЕПГ в январе 1963 г., но и действовать вопре-
ки им. Программа СЕПГ призывает трудящихся высту-
пать за международную солидарность рабочего класса и
всех трудящихся, равно как и за нерушимый союз всех
социалистических стран, любить свою родину, бороться за
ликвидацию эксплуатации человека человеком и т. д.
Соблюдение этих моральных принципов — одно из
важнейших условий укрепления Германской Демократи-
ческой Республики. Именно поэтому реакционные церков-
ники типа Дибелиуса и ему подобных ополчились против
них. Моральным принципам социализма они противопо-
ставляют религиозную мораль как мораль, будто бы дан-
ную богом на все времена. Отношение церковников к этим
моральным принципам СЕПГ и противопоставление им
религиозной морали — яркий образец использования ре-
лигиозной морали в интересах империалистов.
Церковники Западной Германии не ограничиваются
лишь освящением различного рода провокационных дей-
210

ствии в отношении Германской Демократической Респуб-
лики, но и сами выступают в качестве организаторов раз-
личного рода враждебных актов в ГДР.
Проповедуя христианскую любовь к ближним, церков-
ники, однако, не распространяют этого на народы социа-
листических стран. Они стараются внушить верующим
ненависть к этим странам. Проповедуя любовь к врагам,
поборники религиозной морали в буржуазных странах
призывают всеми силами бороться против коммунистов-
атеистов.
Обвинение коммунистов в аморализме не ново. Немало
буржуазные идеологи затратили энергии для того, чтобы
оклеветать марксизм-ленинизм, представить его как амо-
ральное учение, изобразить коммунистов как носителей
аморализма. Характеризуя подобные стремления идеоло-
гов буржуазии, Н. С. Хрущев товорил: «Буржуазные идео-
логи вот уже более сотни лет обвиняют коммунистов в
отрицании морали, в подрыве моральных устоев общества.
Эти измышления нужны буржуазии для прикрытия своей
аморальности. Что лежит в основе моральных заповедей
эксплуататорских классов? Об этом яснее всего говорят
такие изречения: «сильному да богатому все дозволено»,
«либо ты грабишь другого, либо другой грабит тебя»,
«деньги не пахнут», «человек человеку волк».
Эти жестокие и циничные правила мы действительно
отрицаем. Мы противопоставляем им нравственные прин-
ципы коллективизма и гуманизма, выраженные прекрас-
ными словами: «каждый за всех, все за одного», «человек
человеку — друг, товарищ и брат» 30.
Выступая против марксистского учения о классовом
характере морали в буржуазном обществе, католические
теоретики делают далеко идущие выводы для политики
правящих кругов западных держав. Они утверждают, что
коммунистическая мораль, отрицающая вечные, годные
для всех времен и народов нормы религиозной морали,
ставит якобы под угрозу нормальные отношения между
народами. Французский архиепископ Герри заявляет, что
вообще принципы коммунистической морали служат не-
преодолимым препятствием на пути к миру. Он считает,
что первое и важнейшее условие установления прочного
30 «XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза».
Стенографический отчет, т. 1. Госполитиздат, 1962, стр. 220.
211

мира между народами связано с соблюдением религиоз-
ной морали и ее принципов, а именно — истины, лояль-
ности, искренности. Коммунистическая мораль, утвержда-
ет архиепископ Герри, несовместима с этими принципами.
Более того, архиепископ Герри выдвигает в качестве
условия для переговоров с социалистическими странами их
отказ от исторического материализма и социалистической
морали, противоречащих якобы принципам милосердия и
справедливости в отношениях между народами.
Однако всему миру известно, что правительство Совет-
ского Союза и правительства других социалистических
стран — носители идей подлинного гуманизма, мира, друж-
бы и сотрудничества между народами. Именно Советское
правительство подняло знамя борьбы за мир без войн, без
армий и вооружений. Именно правительства социалистиче-
ских стран выступают за решение самой гуманной в исто-
рии задачи—навсегда исключить войну из жизни общества.
Клеветпики из клерикального лагеря не могут при-
вести ни одного факта нарушения правительством Совет-
ского Союза каких-либо обязательств. Между тем факты
свидетельствуют, что правительства западных держав,
возглавляемые христианнейшими государственными дея-
телями, срывали выполнение решений ряда важнейших
международных соглашений.
* * *
Империализм широко использует религиозную мораль
для обоснования всех аспектов своей внутренней и внеш-
ней политики. Реакционные церковники капиталистиче-
ских стран, тесно связанные с наиболее агрессивными
кругами империализма, спекулируют на религиозных
убеждениях трудящихся. Весь арсенал религиозных догм
о смысле и назначении жизни, о загробном воздаянии за
земные страдания и т. п. пущен в ход для того, чтобы
убедить верующих в глубоко религиозном характере
внешней политики империализма.
Однако следует отметить, что империалистам стано-
вится все труднее использовать религиозную мораль для
обоснования своей политики, направленной на развязы-
вание новой войны. Слишком велико стремление народов
к миру. В борьбе за мир объединяются верующие и ате-
исты. В эту борьбу, как уже говорилось, включилась и
212

часть духовенства. Свою борьбу против подготовки новой
войны, против гонки вооружений оно также обосновывает
христианской моралью. Но церковники толкуют христиан-
скую мораль как мораль мира, ссылаясь на Христа, кото-
рый проповедовал мир, а не войну. Они проповедуют, что
атомная война несовместима с христианской совестью, что
уничтожение человечества в термоядерной войне проти-
воречит воле божьей 31.
Для многих служителей культа характерно искреннее
стремление не допустить новой войны. Однако их позиции
вовсе не вытекает из проповедуемого ими христианского
учения.
Империалисты могут использовать религиозную мо-
раль, все вероучения христианской религии именно пото-
му, что церковь оправдывает, освящает войну, что религия
ее не отвергает. Немало есть и таких церковных деятелей,
которые вынуждены считаться с настроениями верую-
щих, заинтересованных в сохранении мира. Они, эти цер-
ковные деятели, хорошо понимают, что апология войны,
поддержка политики империалистов оттолкнули бы от
церкви значительную часть верующих.
Положительную роль в этом отношении сыграли при-
зывы к миру папы Иоанна XXIII, которые были встрече-
ны весьма недоброжелательно в агрессивных кругах за-
падных держав. Характеризуя отношение некоторых за-
падных политиков к энциклике папы Иоанна XXIII «Па-
цем ин террис», Н. С. Хрущев отмечал: «Казалось бы, что
на Западе, где слова главы католической церкви счита-
ются, во всяком случае внешне, своего рода непререкае-
мым законом, эти призывы тоже должны были бы быть
именно так и восприняты. Но оказалось, что слова папы о
мире некоторыми западными политиками, стоящими на
позициях гонки вооружений, были встречены с неодобре-
нием» 32.
Позиция папы Иоанна XXIII ослабила влияние кле-
рикальных поборников войны. Однако церковные пособ-
ники империализма отнюдь не собираются сдавать пози-
ции, т. е. не отказываются от политики «холодной войны»,
31 «God and the H. Bomb. What counsel do our spiritual leaders
offer in response to mankind's greatest challenge?». N. Y., 1961,
p. 97.
32 «Правда», 24 апреля 1963 г.
213

как об этом свидетельствуют недавно опубликованные за-
явления ряда церковных иерархов США.
Перемена позиции руководящих кругов церкви в во-
просе о мире не означает ее отказа от апологии капита-
лизма и его главного института — частной собственности.
Религиозные моралисты, несомненно, будут активизиро-
вать свою деятельность в этом отношении. Вся деятель-
ность церковников в капиталистических странах — на-
глядное свидетельство того, что религиозная мораль —
важнейшее оружие в идеологическом арсенале империа-
лизма.

СОДЕРЖАНИЕ
От редакционной коллегии 3
Н. И. Губанов, П. А. К а ш и р и н. Моральный кодекс
строителя коммунизма и нравственные поучения религии 5
Н. С. Г о р д и е н к о. Современное православие и вопрос о
цели и смысле жизни 14
Г. Л. Андреев. О религиозном понимании добра и зла 33
П. К. К у р о ч к и н. Культ страдания в современном пра-
вославии 59
Н. И. Губанов. Простые нормы морали и религия 78
П. А. К а ш и р и н. Труд и религия 95
В. Е. Доля. Марксистская этика и православное богословие
о свободе и необходимости 110
И. П. Т и н я к о в а. Критика моральных поучений правосла-
вия о женщине 127
Ю. Г. П е т р а га. О моральных поучениях ислама 141
М. С. Беленький. Антигуманизм моральных доктрин
Талмуда 163
Л. В. М а н д р ы г и н. Идея «утешения» в баптизме 175
Л. Н. В е л и к о в и ч. Религиозная мораль на службе импе-
риализма 190
Нравственность и религия
Утверждено к печати Институтом философии Академии наук СССР
Редактор И. А. Мораф
Технический редактор Л. А. Кленовская
Корректоры Т. М. Пыхтя, В. А, Шварцер
Темплан № 168 Сдано в набор 1/IV 1964 г. Подписано к печати 11/VI 1964 г.
Формат 84+108. Печ. л. 6,75 Усл. печ. л. 11,07 Уч.-изд. л. 10,9
Тираж 5500 экз. Т-05589. Изд. № 2596. Тип. зак. 514.
Цена 65 к.
Издательство «Наука». Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Издательства «Наука». Москва, Г-99, Шубинский пер., 10

65 коп.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»