США: Политики. Генералы. Дипломаты. Четверть века политики с позиции силы - Дмитриев Бор.

Автор: Дмитриев Бор.
Теги: политика история сша
Год: 1971
Похожие
США. Политики, генералы, дипломаты. Четверть века политики с позиции силы
Экспансионистская политика США в начале ХХ века
Американская политика «с позиции силы»
Невоенные факторы силы во внешней политике США
Текст
                    
Бор. ДМИТРИЕВ
ПОЛИТИ КИ-ГЕН ЕРАЛЫ-АИ ПЛОМАТЫ
четверть века политики
„с позиции силы"
ИЗДАТЕЛЬ С Т В О
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ»
МОСКВА -	1971
Бор. Дмитриев — автор ряда работ
о Соединенных Штатах Америки. В
данной своей книге он прослеживает
эволюцию внешнеполитических и стра-
тегических концепций США от первых
послевоенных лет до настоящего вре-
мени. В монографии анализируются
факторы формирования американ-
ской внешней политики, явные и
скрытые силы, определяющие ее глав-
ные направления, основные междуна-
родные акции демократической и рес-
публиканской администраций США.
Автор анализирует основные этапы
американской политики «с позиции
силы».
Книга основана на советских и
американских исследованиях и мало-
известном фактическом материале.
Рецензент
В. А. АЛЕКСАНДРОВ
10—70
ВСТУПЛЕНИЕ
Некоторое время назад автору пришлось побывать в
Вашингтоне на национальном Арлингтонском кладбище,
на скромной могиле тридцать пятого президента США
Джона Фитцджеральда Кеннеди. Случилось, что непо-
далеку хоронили молодого парня, американского солда-
та, убитого во Вьетнаме. Процедура была краткая, по-
американски деловая: что-то сказал капеллан в военной
форме, что-то произнес джентльмен в штатском, прогре-
мели три залпа, рожок сыграл грустную мелодию. На
могиле «джи ай» установили небольшую гранитную пли-
ту. Сколько их появится еще... Наверняка, немало —
мрачным залогом этого служат планы правящих кругов
США силой сдержать ход исторического прогресса, по-
давить борьбу народов за свободу, утвердить господство
американского капитала над другими странами.
Идея американского мирового господства была вы-
сказана президентом Трумэном сразу после окончания
второй мировой войны. Хотим мы этого или не хотим,
говорил тогда президент США, но мы, то есть Соединен-
ные Штаты, обязаны признать, что на Америку возложе-
на «ответственность за дальнейшее руководство миром».
И чтобы ни у кого не осталось сомнений в намерениях
правящих кругов Вашингтона, через несколько месяцев
Трумэн высказался еще откровеннее. «Соединенные
Штаты, — сказал он, — сильная страна. Нет страны бо-
лее сильной, чем Соединенные Штаты. Это значит, что,
обладая такой силой, мы должны взять на себя руковод-
ство миром».
...Мы самые сильные, самые богатые, самые знающие,
мы всего добьемся, если надо силой, и установим в этом
мире такие порядки, которые нравятся и подходят
нам, — вот суть того курса, к осуществлению которого
руководители США приступили в первые же послевоен-
ные годы, вот содержание программы, которая получила
название политики «с позиции силь1».Прежде всего, эта
политика направлялась против Советского Союза и
3
стран социалистического содружества, идущих в аван-
гарде социального прогресса современности. Внешнепо-
литическая деятельность господствующего класса США
нацелена также на борьбу с национально-освободитель-
ным и мировым рабочим движением. Американские пра-
вящие круги рассчитывают посредством политики «с по-
зиции силы» добиться утверждения гегемонии финансо-
вой олигархии Америки и в конечном итоге решить в
свою пользу соревнование двух мировых социальных си-
стем.
Ради достижения этих целей в ход были пущены все
средства — политические, экономические, дипломатиче-
ские, идеологические. Но главное, на что рассчитывали в
Вашингтоне, это — сила, оружие, военные средства, «на-
жимные» методы политики.
Страну захлестнули проповеди культа силы, брони-
рованного кулака, превосходства, агрессивных планов.
Здравомыслие, советы попробовать иной подход к проб-
леме переустройства послевоенного мира начисто отвер-
гались. Только бомбы, самолеты, базы, а остальное —
переговоры, попытки решения спорных вопросов мирны-
ми путями — все от лукавого. Военная мощь была из-
брана своего рода тараном, расчищающим путь к реше-
нию международных проблем в интересах монополисти-
ческой буржуазии США.
Идеи политики «с позиций силы» подхватывались,
разрабатывались, оснащались благообразными и псев-
донаучными формулами на самых различных уровнях —
в правительстве и политических сферах, в генеральских
кругах, в исследованиях дипломированных служак бур-
жуазии. Кроме политики «с позиции силы», утверждали
они, нет иного курса, которого могли бы придерживать-
ся Соединенные Штаты. Нужно отказаться от традици-
онных методов ведения иностранных дел и переключить-
ся на новые, «радикальные» средства.
, ^Сейчас, четверть века спустя после выдвижения в
I Вашингтоне программы мирового «лидерства», давшей
|толчок развитию политики «с позиции силы», «холодной
1 войне», возникновению войны во Вьетнаме и многих дру-
гих вооруженных конфликтов, в Соединенных Штатах
.не могут не задаваться вопросом — нельзя ли было на-
править американскую политику иным путем, который
позволил бы избежать серьезных кризисов и неудач Аме-
рики? В последнее десятилетие за океаном появилась об-
4
ширная литература, авторы которой, возвращаясь вновь
к событиям последнего года войны и первых послевоен-
ных месяцев, пытаются проанализировать с точки зре-
ния сегодняшнего дня причины и истоки политики «с по-
зиции силы» J.
Конечно, большинство буржуазных американских ис-
следователей исходят при этом из «правоты» руководи-
телей США послевоенного периода, взявших линию на
мировое «лидерство». Вместе с тем они более осмотри-
тельно подходят к таким клише, как «экспансия комму-
низма», «советская угроза», «агрессия с Востока», кото-
рыми раньше охотно объясняли «вынужденность» учас-
тия США в «холодной войне». Заметнее стал упор на
«гуманные» мотивы, желание помочь другим нациям,
доброхотное мессианство, которым, дескать, было дви-
жимо правительство Трумэна. Известный идеолог амери-
канского капитализма, причисляющий себя к либерально-
му крылу американской политики, историк А. Шлезин-
гер-мл. пишет в этой связи, что после второй мировой
войны Соединенные Штаты стали проводить политику
«сентиментального империализма, исходя из убеждения,
что мы (т. е. Америка. — Б. Д.) знаем лучше, чем другие
народы, что для них лучше»2. Такого рода перенос ак-
цента весьма многозначителен. Это — признание несо-
стоятельности идеологической платформы политики «с
позиции силы», банкротство заклинаний о необходимо-
сти «ответа на агрессивность Советского Союза» — вы-
мыслов, развеянных фактами последовательной борьбы
СССР за всеобщий мир и безопасность.
Среди американских буржуазных исследователей, от-
нюдь не принадлежащих к левым или прогрессивным
кругам, стали чаще появляться в последнее время объек-
тивные оценки причин происхождения политики «с пози-
ции силы», подчеркиваться ответственность правящих
кругов США за развязывание «холодной войны». В обоб-
щенном виде эти оценки сводятся к следующему: «После
смерти Франклина Рузвельта и окончания второй миро-
вой войны Соединенные Штаты преднамеренно отказа-
лись от проводившейся в военное время политики со-
трудничества и под воздействием факта обладания
атомной бомбой встали на путь агрессии, рассчитанный
на ликвидацию влияния России в Восточной Европе и
создание демократических капиталистических государств
у границ Советского Союза... Эта радикально новая аме-
5
риканская политика не оставила Москве другого выбора,
как принятие мер по защите собственных рубежей. В ре-
зультате возникла холодная война»3.
Больше внимания в американских исследованиях по-
следнего времени уделяется взглядам приверженцев тео-
рии договоренности великих держав о соответствующих
«сферах интересов», которая выдвигалась в качестве
альтернативы ставшей официальным курсом Вашингто-
на концепции «глобализма». Одним из сторонников тео-
рии о разделении «сфер интересов» был военный министр
США Г. Стимсон (американские авторы, кстати, как ре-
шенное дело считают, что Советский Союз поддерживал
идею разделения послевоенного мира на зоны влияния).
Он признавал, что заботы СССР о предпочтительных по-
зициях в Восточной Европе «не являются неразумными».
Значение таких позиций для безопасности СССР он
сравнивал с ролью американских позиций в Латинской
Америке для безопасности США. По его мнению, дого-
воренность о «сферах интересов» позволила бы в буду-
щем избежать «лобового столкновения» между Соеди-
ненными Штатами и Советским Союзом.
Анализируются сейчас и взгляды министра торговли
в администрации Трумэна Г. Уоллеса, который также
призывал к иному, чем «глобализм», образу действий в
международных делах. В своей речи в «Мэдисон сквер-
гарден» в сентябре 1946 года, после которой он был вы-
нужден выйти из состава правительства, Г. Уоллес раз-
вивал следующие идеи: «Со своей стороны, мы должны
признать, что у нас не больше дел в политической жизни
Восточной Европы, чем у России в жизни Латинской Аме-
рики, Западной Европы и Соединенных Штатов... Хотим
ли мы или нет, русские попытаются социализировать свою
сферу влияния, так же как мы пытаемся демократизиро-
вать нашу сферу влияния».
Некоторые американские авторы соглашаются сейчас
с тем, что если бы рекомендации Г. Стимсона, Г. Уолле-
са и ряда других деятелей были приняты во внимание,
если бы американская политика не была направлена в
русло «глобализма», то внешняя политика США в по-
следующем избежала бы многих просчетов и крупных
ошибок.
Политика «с позиции силы» наложила глубокий от-
печаток на все стороны американской жизни — на поли-
тику, экономику, идеологию, науку, мораль. Еще в конце
в
XIX и даже в начале XX века военные круги не играли
сколько-нибудь важную роль во внешней политике США.
Хотя и в прошлом господствующий класс Америки не
раз развязыв'ал захватнические войны, оружие не зани-
мало ведущего места среди прочих средств политики
США. К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин в свое время
указывали на незначительное развитие военщины в
США. В. И. Ленин отмечал, что Америка отличалась
«наибольшим сравнительно миролюбием и свободолю-
бием» 4. Положение стало меняться, когда домонополи-
стический капитализм уступил место империализму.
В 1917 году В. И. Ленин, наблюдая за развитием мили-
таристских тенденций, уже отмечал, что «и Англия и
Америка, крупнейшие и последние — во всем мире —
представители англо-саксонской «свободы» в смысле от-
сутствия военщины и бюрократизма, скатились вполне в
общеевропейское грязное, кровавое болото бюрократи-
чески-военных учреждений, все себе подчиняющих, все
собой подавляющих»5. Роль военщины в американской
жизни особенно возросла в годы второй мировой войны.
Политика «с позиции силы» придала милитаризации в
США широкий и стабильный характер.
В Соединенных Штатах за послевоенную четверть ве-
ка сложился мощный военно-промышленный комплекс.
Предупреждая об опасностях его «неоправданного влия-
ния», президент Эйзенхауэр отмечал в своей известной
прощальной речи 17 января 1961 г., что «союз колоссаль-
ной военной организации и крупной военной промыш-
ленности — новое явление для Америки»6.
Военно-промышленный комплекс США сегодня, если
рассматривать только его военный аспект, — это почти
3,5 млн. военнослужащих в армии, военно-воздушных и
военно-морских силах, корпусе морской пехоты. Воору-
женные силы США включают 18 армейских дивизий и
4 дивизии корпуса морской пехоты, 5 бронетанковых
полков, 6 пехотных и десантных бригад, 7 групп войск
специального назначения, ракетное командование армии,
10,5 тыс. самолетов, находящихся в распоряжении сухо-
путных сил, 940 кораблей ВМС, в том числе 15 авианос-
цев, 8,5 тыс. самолетов морской авиации, 15 тыс. боевых
самолетов ВВС, объединенных в 72 крыла, из которых
21 стратегическое, 43 тактических и 8 крыльев ПВО.
Находящиеся под командованием американских гене-
ралов системы ракетно-ядерного оружия стратегического
7
назначения включают свыше 1000 межконтинентальных
баллистических ракет, большинство из которых состав-
ляют МКБР «Минитмен», 41 подводную лодку, несущую
по 16 баллистических ракет «Поларис» каждая, свыше
500 стратегических бомбардировщиков ВВС, а также сот-
ни ракет и бомбардировщиков среднего радиуса дейст-
вия, свыше 7 тыс. ядерных боеголовок, расположенных
по периметру границ социалистических стран7.
Почти в 30 странах мира существует около 430 круп-
ных военных баз и около 3 тыс. разного рода объектов
вооруженных сил США. На них занято более одного
миллиона американских военных и гражданских специа-
листов и полмиллиона членов их семей, а также чет-
верть миллиона служащих, набираемых из местного на-
селения. Содержание зарубежных плацдармов обходит-
ся американской казне в 4,5 млрд. долл.
Военно-промышленный комплекс США — это также
огромные материальные богатства, крупнейший в мире
бизнес.
100 тыс. различных концернов и фирм с персоналом
около 4 млн. человек работают по подрядам Пентагона.
В министерстве обороны числится 1,3 млн. гражданских
служащих. Существование каждой шестой американской
семьи зависит от работы в области военного производ-
ства. Пентагон в 1970 году владел собственностью на
сумму свыше 200 млрд. долл. Лишь в самих США ге-
нералам принадлежит более 32 млн. акров земли. Если
к этому прибавить 2,6 млн. акров в других странах
мира, то получится, что владения военных составляют
площадь, равную территории 8 американских штатов,
вместе взятых, — Род-Айленда, Делавэра, Коннектикута,
Нью-Джерси, Массачусетса, Вермонта, Нью-Гэмпшира и
Мэриленда.
Военно-промышленный комплекс США сегодня — это
уже не просто союз военщины и монополий. «То, с чем
Америка сталкивается, — указывает сенатор У. Прок-
смайер, один из активных оппозиционеров в конгрессе
США, выступающих против чрезмерных размеров аме-
риканских военных приготовлений, — представляет со-
бой гораздо более широкую концентрацию сил и влия-
ний. В действительности это — коалиция вооруженных
сил, ассоциаций армии, флота и авиации, пентагоновской
бюрократии, гигантской аэрокосмической промышлен-
сти, торговых ассоциаций и компаний по связям с обще-
8
ственностью, служащих, занятых в военном бизнесе, и
объединяющих их профсоюзов, большого числа научных
и инженерных талантов, зависящих от Пентагона, уни-
верситетов, правительственных и частных исследователь-
ских организаций, местных бизнесменов, групп населе-
ния, проживающих в районах, которые процветают, по-
лучая заказы Пентагона... Это — военно-промышленно-
бюрократическо - торгово-профсоюзно - интеллектуально-
техническо-академическо-политический комплекс, чье мо-
гущество затрагивает почти каждого американского
гражданина» 8.
На различных этапах политики «с позиции силы» ру-
ководители США придерживались разных внешнеполи-
тических доктрин, то есть совокупности целей и приори-
тетов, теорий использования огромных возможностей во-
енно-промышленного комплекса, решений, принятых в
качестве официальной линии в международных делах.
Доктрины варьировались в зависимости от изменяющих-
ся мировых условий, обстановки в стране, соотношения
сил на внутриполитической арене. У правительства Тру-
мэна была доктрина «сдерживания», у последующих ад-
министраций Эйзенхауэра, Кеннеди, Джонсона, Никсо-
на— свои подходы к ведению международных дел. По
своему существу все эти концепции были однозначными,
выражая устремления финансовой олигархии Америки.
Но в то же время они отличались друг от друга возмож-
ностями и методами использования средств, имеющихся
в распоряжении правящих кругов Соединенных Штатов.
Каждая из внешнеполитических доктрин США имела
сопутствующую ей военно-стратегическую доктрину, на-
значение которой состояло в том, чтобы обеспечить до-
стижение провозглашенных политических целей 9. «Вой-
на, — писал В. И. Ленин, раскрывая существо взаимо-
связи политики и войны, — есть продолжение политики
иными средствами. Всякая война нераздельно связана с
тем политическим строем, из которого она вытекает. Ту
самую политику, которую известная держава, известный
класс внутри этой державы вел в течение долгого време-
ни перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый
класс продолжает во время войны, переменив только
форму действия»10. Политика господствующего класса
определяет характер и направленность военной страте-
гии. Экспансионистская природа международного курса
США, слагающегося из ряда сменявших друг друга
9
внешнеполитических доктрин, обусловила агрессивность
военных планов Соединенных Штатов.
В свою очередь, стратегия оказывает воздействие на
политику буржуазного государства. Ориентируясь на
войну, политики, если они претендуют на то, чтобы счи-
таться реалистами, должны ставить перед собой только
такие цели, для достижения которых у государства име-
ются необходимые военные средства. В противном слу-
чае неизбежно банкротство. Таким образом, стратегия в
значительной степени определяет характер внешнеполи-
тического курса. Сопоставление провозглашенных поли-
тических целей и возможностей показывает, насколько
реальными были внешнеполитические программы США,
опирались ли они в действительности на достаточную
военную базу, удалось ли за четверть века создать «си-
туацию силы», с помощью которой американский пра-
вящий класс мог рассчитывать на утверждение своего
«лидерства».
То обстоятельство, что практически каждое новое
правительство США выдвигало свою внешнеполитиче-
скую доктрину и стратегическую концепцию, перестраи-
вало аппарат управления внешней политикой, объясня-
лось вовсе не стремлением иметь свою собственную про-
грамму, хотя субъективный подход здесь, конечно,
сказывался. Пересмотр позиций был каждый раз вынуж-
денным. Происходило это в результате изменения соот-
ношения мировых сил, роста могущества СССР и миро-
вого социалистического содружества, расшатывания
стратегической базы американской политики, увеличения
разрыва между целями финансовой олигархии США и
имеющимися в ее распоряжении средствами.
Как этот процесс развивался по этапам американ-
ской политики «с позиции силы», каковы были основные
внешнеполитические и стратегические доктрины США и,
главное, к каким итогам привели Соединенные Штаты
попытки осуществить эти доктрины? — вот вопросы, ко-
торые ставятся в этой книге.
Итак, «мы самые сильные, самые богатые...».
Глава I
«СДЕРЖИВАНИЕ»
(1945—1952 гг.)
Поворот к «холодной войне»
Между капитуляцией Японии 2 сентября 1945 г., ознаме-
новавшей окончательное завершение второй мировой
войны, и провозглашением 12 марта 1947 г. «доктрины
Трумэна», явившейся первой, направленной против Со-
ветского Союза крупной международной акцией амери-
канской политики «с позиции силы», прошло 18 месяцев.
Сколько бы ни считали решенным намерение наиболее
экспансионистской и в ту пору самой влиятельной части
правящих кругов США совершить сразу же после окон-
чания войны резкий поворот внешнеполитического кур-
са, этого сделать не удалось. Переориентация американ-
ской внешней политики, означавшая, что отныне Совет-
ский Союз из партнера превращается в основного про-
тивника, оказалась для правительства Трумэна сложным
противоречивым процессом.
Не так-то легко было резко изменить доброжелатель-
ное отношение к советскому народу — героическому со-
юзнику в дни войны — со стороны основной массы аме-
риканского населения, а также значительной части
общественных, политических и деловых кругов. Резерв
добрых чувств к советским людям в США был велик.
Как вполне реальная перспектива вырисовывалось буду-
щее послевоенное американо-советское сотрудничество
во имя всеобщего мира. Близкий к президенту Рузвельту
государственный деятель Г. Гопкинс вспоминал впослед-
11
ствии, что уже на Крымской конференции в феврале
1945 года у Рузвельта и его окружения не оставалось
сомнения, что заложены прочные основы союза между
США и СССР на многие годы вперед. «Русские, — под-
черкивал Гопкинс, — показали, что они могут быть-ра-
зумными и дальновидными людьми, с которыми мы смо-
жем жить в мире так долго, как это только можно себе
представить».
Сильны были настроения оппозиции войне и всему
тому, что было с ней связано. Под нажимом американ-
ской общественности была проведена демобилизация
вооруженных сил США. К марту 1946 года в армии оста-
валось лишь 400 тыс. солдат, были сокращены военно-
воздушные силы и военно-морской флот. Сессия конгрес-
са в январе 1947 года высказалась за снижение предло-
женного президентом военного бюджета с 41 млрд, до
31,5 млрд. долл. Надо сказать, что эти меры, принятые
вопреки резким возражениям военных кругов (случай
чрезвычайно редкий в современной Америке, а в таком
масштабе, может быть, и единственный), были весьма
недолговечны.
В тот период настроения многих американцев выра-
жали министр торговли Генри Уоллес и некоторые дру-
гие, правда, немногочисленные государственные деятели
США, призывавшие к развитию сотрудничества с Совет-
ским Союзом и выступавшие против враждебных по от-
ношению к СССР акций и заявлений. Логика их рассуж-
дений была простой и здравой. Уоллес, в частности, под-
черкивал, что Советский Союз не имеет враждебных
намерений. Линия на обострение, по мнению министра,
является ошибочной политикой, которая приведет лишь
к усилению международной напряженности. «Жесткая
позиция, — говорил он, — никогда не приносила каких-
либо реальных и прочных результатов. Чем непримири-
мее будем мы, тем непримиримее будут русские». Толь-
ко взаимное доверие даст возможность Соединенным
Штатам и Советскому Союзу жить в мире, но такому
доверию, заключал Уоллес, не могут способствовать не-
дружелюбное отношение и враждебная политика Аме-
рики.
С каждым новым месяцем усиливался, однако, напор
сторонников жесткого курса, ломке подвергались преж-
ние внешнеполитические схемы, исподволь формулирова-
лись новые планы, нацеленные на завоевание для Сое-
12
диненных Штатов преобладающих позиций в мировых
политических, экономических и военных делах. Дело шло
к какому-то событию, которое могло бы, словно водо-
раздел, открыто провозгласить этап борьбы против Со-
ветского Союза, идей социализма и освобождения. Та-
ким событием стало выступление в начале 1946 года в
американском городе Фултоне Уинстона Черчилля.
Выступая на американской земле, английский дея-
тель взял на себя миссию формулирования общей поли-
тической программы борьбы против Советского Союза.
Идеи выступления Черчилля, отдельные его положения
и терминология до сих пор в ходу среди западных поли-
тических кругов. После войны впервые на Западе на
таком высоком уровне в адрес Советского Союза были
выдвинуты обвинения в «агрессивности» и «экспансиониз-
ме». «От Штетина на Балтике до Триеста на Адриатике
на континент опустился железный занавес. За этой ли-
нией находятся столицы всех древних государств Цент-
ральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага,
Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти
известные города и окружающие их районы и население
находятся в сфере советского преобладания и в той или
иной форме подвержены не только советскому влиянию,
но в весьма значительной степени все возрастающему
контролю со стороны Москвы».
Там, в Фултоне, впервые были произнесены слова
«холодная война». Соединенные Штаты, говорил Чер-
чилль, должны признать этот факт и отбросить мечты о
сотрудничестве трех великих держав в Организации
Объединенных Наций. «Трудности и опасности, с кото-
рыми мы сталкиваемся, — заклинал Черчилль, — не бу-
дут устранены, если мы закроем на них глаза. Они не
исчезнут, если мы просто будем сидеть сложа руки и
ждать дальнейших событий. Мы не избавимся от них,
проводя политику умиротворения». Для начала Чер-
чилль предлагал объединить вооруженные силы Соеди-
ненных Штатов и Британского содружества наций.
В последующем, по его мнению, была необходима моби-
лизация всех ресурсов западного мира для борьбы с
«коммунистическим экспансионизмом».
Черчилль говорил не только от себя лично, но и от
имени английского правительства, с которым он согла-
совал выступление. Он знал, что каждое его слово будет
поддержано и лидерами США. Для Трумэна и других
13
американских деятелей фултонская речь была как бы
мандатом западного мира взять на себя руководство и
основную тяжесть «борьбы с коммунизмом», с которой
они связывали в первую очередь свои расчеты на дости-
жение мирового господства. Помимо прочего, Черчилль
преследовал цель подтолкнуть Соединенные Штаты, что-
бы те ускорили переход своей политики на рельсы про-
тивоборства с Советским Союзом.
Поворот США в сторону «холодной войны» и полити-
ки «с позиции силы» объясняется наряду с другими об-
стоятельствами серьезнейшим внутренним кризисом, в
котором оказалась вся капиталистическая система после
второй мировой войны. Ряд государств был навсегда
утрачен для мира капитала. В Азии и Африке нарастало
национально-освободительное движение. В Китае чет-
верть населения к 1945 году жила в освобожденных
районах. В развитых капиталистических странах резко
усилилось коммунистическое и рабочее движение. Поли-
тические и экономические позиции буржуазных партий
были ослаблены.
Близкое к краху положение сложилось в Англии. Не-
смотря на американские займы, предоставленные на ка-
бальных условиях, и режим строжайшей экономии, к
1947 году в стране бездействовала половина всех заво-
дов, резко сократилась добыча угля, не хватало газа и
электричества, огромной была безработица. В доверше-
ние всех бед наступила суровая зима. «Надвигается ве-
личайший крах со времен падения Константинополя, —
отмечалось в одном из сообщений агентства Рейтер. —
Речь идет отнюдь не о нескольких снежных бурях, а о
бессилии страны, в которой несколько бурь могли при-
вести к таким ужасным последствиям».
Состояние хаоса царило в Западной Германии. Три
четверти заводов, сохранившихся после войны в амери-
канской и английской зонах оккупации, были закрыты.
В январе 1947 года уровень производства составлял
лишь треть уровня 1936 года. Сигареты заменяли деньги
в качестве основной единицы обмена. Процветал черный
рынок. За пачку сигарет можно было купить больше, чем
на зарплату, которую получал в Западном Берлине ра-
бочий за день работы по расчистке развалин.
Весьма тяжелое положение было в первые послевоен-
ные годы во Франции, промышленность и сельское хо-
зяйство которой сильно пострадали в ходе войны.
14
Разрабатывавшиеся в рамках политики «с позиции
силы» планы американского руководства преследовали
двоякую цель: противоборство с Советским Союзом и
укрепление внутренней структуры капитализма. Вашинг-
тон рассчитывал, что эти две линии обеспечат мировое
«лидерство» финансовому капиталу США.
Именно такие цели преследовала так называемая по-
литика «сдерживания» — внешнеполитическая доктрина
правящих кругов США, остававшаяся на вооружении
правительства Трумэна вплоть до прихода в 1952 году
к власти республиканской администрации.
Первая послевоенная
внешнеполитическая
доктрина США
Когда говорят о предпосылках и основных принципах
политики «сдерживания», обычно указывают на работы
известного американского политического деятеля
Джорджа Кеннана, и прежде всего на опубликованную
им в июле 1947 года в журнале «Форин афферс» статью
«Источники советского поведения» *. Действительно, пуб-
лицистика Кеннана тех лет довольно полно отражала
взгляды официального Вашингтона на политику в отно-
шении СССР2. В мае 1947 года возглавляемый им спе-
циальный отдел госдепартамента по планированию по-
литики представил правительству США выводы и реко-
мендации по вопросам советско-американских отноше-
ний, которые и явились теоретическими основами поли-
тики «сдерживания».
Отправная точка рассуждений теоретиков политики
«сдерживания» сводится к положению о непримиримости
капиталистических и коммунистических взглядов и идео-
логий. Это положение они, однако, распространяют на
сферу межгосударственных, международных отношений,
подводя к выводу о неотвратимости столкновения двух
систем. Упор при этом делается на то, что враждебность,
а следовательно, и военная опасность исходят только с
одной стороны — от Советского Союза.
Каким же образом Соединенные Штаты могут проти-
водействовать этому? Рекомендация буржуазных идеоло-
гов состояла в том, что американская политика должна
быть политикой «длительного, терпеливого, твердого и
бдительного сдерживания» коммунизма.
15
Авторы политики «сдерживания» прежде всего исхо-
дили из того, что для подавления социализма Соединен-
ным Штатам необходимо добиться такой консолидации
позиций и ресурсов в политической, экономической и во-
енной областях, которая привела бы к созданию на их
стороне «ситуации силы». «Сдерживание» предполагало
активный нажим на социалистические страны с целью
их удушения. «Было бы преувеличением сказать, — по-
ясняет Кеннан, — что американская линия поведения
одна, без посторонней помощи, может решить вопрос
жизни и смерти коммунистического движения и содейст-
вовать быстрейшему краху Советской власти в России.
Но США располагают возможностями для огромного
усиления того напряжения, в условиях которого осу-
ществляется советская политика, чтобы... способствовать
росту тенденций, которые должны в конце концов найти
себе выход либо в свержении, либо в постепенном ослаб-
лении советского режима».
Кроме того, ставка делалась на «органическую сла-
бость» Советского Союза в результате тяжелых потерь
и ущерба, нанесенных гитлеровским нашествием. Не по-
нимая природы советского общества, его жизненных сил,
Кеннан утверждал, что «колоссальные разрушения, при-
чиненные войной, физическое и духовное истощение со-
ветского народа» грозят в одну ночь превратить его
«в одну из слабейших и самых жалких наций».
Новая внешнеполитическая доктрина острием своим
была направлена против самой передовой силы совре-
менности — Советского Союза. «Сдерживание» имело
все черты империалистической политики. Путем наращи-
вания вооружений и укрепления господства реакции в
западных странах, особенно расположенных по соседст-
ву с СССР и народно-демократическими государствами,
американские правящие круги рассчитывали изолиро-
вать страны социалистического содружества. «Вместе
с провозглашением доктрины сдерживания, — отмечал
бывший генерал и посол США во Франции Д. Гейвин,—
в американскую внешнюю политику пришла жесткость.
Америка утратила способность реагировать на события
и учитывать изменения, и это в конце концов привело
США к Вьетнаму»3.
«Сдерживание» закрепляло лидирующую роль США
в западном мире, ресурсы которого ставились на службу
экспансионистским целям американского монополисти-
16
ческого капитала. В соответствии с положениями этой
доктрины строились все основные акции американского
империализма на международной арене, среди которых
важная роль отводилась «доктрине Трумэна».
...21 февраля 1947 г. первый секретарь английского
посольства в Вашингтоне посетил государственный де-
партамент и вручил американским официальным лицам
две ноты правительства Его Величества. Одна из них ка-
салась Греции, другая — Турции. В обеих нотах гово-
рилось, что Англия больше не в состоянии выполнять
свои «традиционные обязательства» в отношении этих
двух стран. Иными словами, речь шла о том, что бри-
танскому империализму, позиции которого были серьез-
но ослаблены в результате войны и развития националь-
но-освободительного движения в колониях, было уже
не под силу исполнять в этих районах жандармские
функции. Англичане просили лидера капиталистическо-
го мира — США взять на себя ответственность за борь-
бу с освободительным движением в этих двух странах.
Такова прелюдия «доктрины Трумэна».
Сама же доктрина, определившая линию американ-
ской политики на долгие годы вперед, была провозгла-
шена в выступлении президента США 12 марта 1947 г.
на объединенном заседании обеих палат конгресса. Она
полностью соответствовала требованиям политики «сдер-
живания»: агрессивность по отношению к Советскому
Союзу, силам социализма и прогресса, стремление к со-
хранению и поддержанию реакционных режимов, ста-
билизации капиталистической системы, потрясенной ис-
торическими переменами, явившимися следствием второй
мировой войны.
Трумэн, выступая 12 марта 1947 г., обрисовал поло-
жение в Южной Европе так, как его понимали вашинг-
тонские политики. По его словам, особенно критическая
ситуация сложилась в Турции и Греции, которые остро
нуждались в американской помощи, ибо «с падением
Греции и Турции смятение и беспорядок могли бы рас-
пространиться на весь Средний Восток и даже на другие
районы». Американская безопасность, продолжал Тру-
мэн, зависит от сохранения международного порядка,
при котором «свободные народы» смогут «поддерживать
свои свободные институты и свою национальную целост-
ность против агрессивных движений, стремящихся навя-
зать им тоталитарны^4^^им.ьн»?^р^пге!тт США просил
17
конгресс ассигновать 400 млн. долл, для оказания эконо-
мической и военной помощи Турции и Греции.
Это был открытый вызов демократическому освобо-
дительному движению, развернувшемуся в Европе и во
всем мире после второй мировой войны. «Доктрина Тру-
мэна» явилась практическим подтверждением объявлен-
ной американским империализмом цели подавления де-
мократических сил, которые поднимались на борьбу за
освобождение своих стран.
Провозглашенный Трумэном курс имел настолько яр-
ко выраженную агрессивную направленность, что вызвал
опасения в буржуазных политических кругах США.
В изданном в 1970 году исследовании, посвященном ис-
тории возникновения «холодной войны», известный аме-
риканский ученый X. Фейс отмечает, что все выступление
Трумэна 12 марта 1947 г. представляло собой призыв к
экспансии, исходивший из «предположения, что Соеди-
ненные Штаты обладают такой силой, которая позволит
им осуществить любые американские желания, или на-
вязать миру свою волю»4.
Размах военных мероприятий, предпринятых в соот-
ветствии с «доктриной Трумэна», смутил даже одного из
главных авторов политики «сдерживания» — Д. Кенна-
на. Он возражал против намеченных размеров военной
помощи Греции и против какой бы то ни было помощи
Турции, полагая, что это сопряжено с большим риском
развязывания всеобщей войны в невыгодных для США
стратегических условиях. Некоторые члены конгресса
также испытывали подобную тревогу. Они ставили во-
прос, не поведет ли «„доктрина Трумэна" к банкротству,
вовлекая США в бесконечные попытки подпирать от-
жившие свой век режимы с помощью военной силы» 5.
Передавая атмосферу опасений американской общест-
венности в связи с провозглашением «доктрины Трумэ-
на», обозреватель газеты «Нью-Йорк тайме» Д. Рестон
писал: «За последнее время история не знала такого
случая, чтобы законопроект, который получил столь вну-
шительное большинство голосов, в то же время вызывал
столько разногласий и такое смятение в умах»6.
«Доктрина Трумэна» положила начало целой серии
предпринятых американским правительством крупных
внешнеполитических мероприятий, которые круто изме-
нили характер международных отношений, толкнули
США на путь нескончаемых военных акций и конфлик-
I?
тов. 20 лет спустя, в 1967 году, «Нью-Йорк тайме» писа-
ла, что «эта доктрина привела к принятию «плана Мар-
шалла», созданию Североатлантического договора, обра-
зованию сети военных союзов в Европе и Азии и в
конечном счете к американскому военному вмешатель-
ству в Южном Вьетнаме»7.
«План Маршалла» был второй крупной международ-
ной акцией, предпринятой правительством США во имя
целей политики «сдерживания». 5 июня 1947 г. государ-
ственный секретарь США Д. Маршалл, выступая в Гар-
вардском университете, изложил основы новой програм-
мы, которая действовала до лета 1952 года. «Соединен-
ные Штаты, — заявил тогда Д. Маршалл, — сделают
все возможное, чтобы способствовать восстановлению
нормального экономического положения во всем мире,
без которого не может быть политической стабильности
и обеспеченного мира». Монополистический капитал рас-
считывал с помощью «плана Маршалла» укрепить эко-
номическую базу капитализма в Европе, помочь сохра-
нить и стабилизировать реакционные буржуазные режи-
мы в западноевропейских странах и усилить наступление
на социалистические страны.
Политические цели «плана Маршалла» были тесно
связаны с военными целями правящих кругов США. Ме-
роприятия по «плану Маршалла» послужили подготов-
кой для создания агрессивного Североатлантического
блока, направленного против социалистических госу-
дарств. Военную подоплеку экономических мероприятий
по «плану Маршалла» отметил президент Трумэн, кото-
рый в бюджетном послании на 1952 финансовый год зая-
вил: «Наша программа экономической помощи Европе
должна... быть направлена на поддержку перевооруже-
ния, а не на дальнейшее общее расширение экономики»
западноевропейских стран 8.
Прежде чем приступить к созданию военного союза в
Западной Европе, американская дипломатия предпри-
няла ряд шагов по укреплению «тылов». 2 сентября
1947 г. в Рио-де-Жанейро был подписан Межамерикан-
ский договор о взаимопомощи, участниками которого
становились США и все латиноамериканские страны9.
Пакт, заключенный в Рио-де-Жанейро, свидетельствовал
Д. Даллес, является «прецедентом, на основании кото-
рого Соединенные Штаты перешли к созданию более
значительного Североатлантического пакта» 10.
19
Начало организационного оформления Североатлан-
тического пакта было положено Брюссельским догово-
ром, подписанным 17 марта 1948 г. между Англией,
Францией, Бельгией, Голландией и Люксембургом. Ини-
циатором учреждения Брюссельского союза были США,
хотя они и не числились среди его участников. Принятая
11 июня 1948 г. американским сенатом «резолюция Ван-
денберга» явилась следующим шагом к созданию Соеди-
ненными Штатами военной группировки европейских го-
сударств. Пункт 3 этой резолюции предлагал «установ-
ление Соединенными Штатами в конституционном
порядке взаимоотношений с такими региональными и
другими коллективными организациями, которые основа-
ны на продолжительной и эффективной взаимопомощи и
поддержке».
4 апреля 1949 г. в Вашингтоне 12 государств — США,
Канада, Англия, Франция, Италия, Бельгия, Голландия,
Люксембург, Дания, Норвегия, Исландия и Португа-
лия — подписали Североатлантический договор.
В 1952 году в НАТО были приняты Греция и Турция,
а в 1955 году 15-м участником блока стала ФРГ.
Раскол Европы был завершен. «План Маршалла»
разделил континент экономически. Создание НАТО раз-
делило Европу на два военных лагеря. Правительство
Трумэна окончательно растоптало основы дружественно-
го сотрудничества, которое возникло между великими
державами в годы совместной борьбы против гитлеров-
ской Германии. Американские милитаристы не посчита-
лись с тем, что сохранение основ такого сотрудничества
могло бы обеспечить реальные возможности для органи-
зации послевоенных международных отношений на базе
коллективной безопасности и прочного мира на всей зем-
ле. Они нанесли тяжелый удар по выработанным еще в
годы второй мировой войны принципам Устава ООН и
подорвали базу для эффективной деятельности этой ор-
ганизации.
Создавая НАТО, некоторые американские деятели
занимались рассуждениями о том, что Атлантический
блок сколачивается, мол, в интересах «политического
сотрудничества» западных стран. Ничего подобного в
действительности не было. Д. Даллес прямо писал, что
«лидеры Пентагона видели смысл НАТО в превращении
Европы в военный театр, охваченный стратегическим
планированием объединенного Комитета начальников
20
штабов США» (КНШ). По свидетельству Даллеса, воен-
ные настояли на максимальном увеличении числа
участников блока «даже в ущерб политическому единст-
ву», с тем чтобы «получить определенные стратегические
преимущества, а именно базы в Гренландии, Исландии,
на Азорских островах и на перевалах в Альпах» п. Пор-
тугалия, находившаяся под властью реакционного режи-
ма, оказалась за одним столом с Исландией — страной,
у которой не было собственной армии. Пригодность той
или иной страны для превращения ее в военный плац-
дарм, размеры людских и материальных ресурсов — та-
кова была мерка, с которой подходили американские
лидеры к вербовке стран в Североатлантический блок.
Создание НАТО послужило новым толчком к гонке
вооружений западными странами, что, по расчетам аме-
риканских авторов доктрины «сдерживания», должно
было обеспечить для США «ситуацию силы». Уже на
третьей сессии, проходившей в январе 1950 года в Ва-
шингтоне, Совет НАТО принял разработанный амери-
канскими военными специалистами первый совместный
план, определявший вклады атлантических государств в
эту организацию. США, согласно этому плану, обязыва-
лись выделить стратегическую авиацию и вместе с
Англией — военно-морской флот. Странам континенталь-
ной Европы отводилась роль поставщиков сухопутных
сил. Четвертая сессия Совета НАТО (Лондон, май
1950 г.) официально провозгласила, что верховное руко-
водство вооруженными силами НАТО должно осуществ-
ляться военными чинами США. В том же 1950 году были
разработаны основы стратегии «максимально выдвину-
той на Восток обороны», в связи с чем намечалось соз-
дание атлантической армии в составе 62 дивизий, в том
числе 10 западногерманских. ФРГ все больше станови-
лась центром военных планов НАТО.
Мероприятия американского правительства в период
проведения политики «сдерживания» имели большое
значение для внешнеполитического курса США и для
международных отношений в целом. Первый этап аме-
риканской политики «с позиции силы» предопределил
дальнейшее развитие агрессивного курса Соединенных
Штатов. Это был сознательный поворот правящих кру-
гов Америки в сторону резкого обострения международ-
ной обстановки, в сторону развязывания «холодной
войны».
21
«Акт о национальной
безопасности»
26 июля 1947 г. президент Трумэн подписал «Акт о на-
циональной безопасности», в соответствии с которым бы-
ла подвергнута серьезной перестройке вся система
управления американской внешней и военной политикой.
В Соединенных Штатах учреждались Совет националь-
ной безопасности (СНБ), министерство обороны, Цент-
ральное разведывательное управление (ЦРУ) и Управ-
ление ресурсов национальной безопасности 12.
«Акт о национальной безопасности» был рассчитан
на то, чтобы приспособить систему высших правитель-
ственных органов к требованиям широкой экспансиони-
стской программы монополистических кругов США. Тра-
диционные формы руководства внешней и военной поли-
тикой, с которыми Соединенные Штаты вошли, в
послевоенный мир, перестали соответствовать «глобаль-
ным» масштабам американской политики «с позиции
силы». Поэтому, провозглашая политику «сдерживания»,
правящие круги США приступили к перестройке всего
механизма управления иностранными и военными дела-
ми и создали новые органы по координации деятельнос-
ти самых различных правительственных ведомств. Обра-
зование органов, взаимосвязывающих внешнюю и воен-
ную политику, лишний раз свидетельствовало о том, что
внешнеполитический курс уже первого этапа политики
«с позиции силы» будет отличаться крайней агрессив-
ностью, максимальным использованием военных средств
на международной арене.
«Акт о национальной безопасности» 1947 года опре-
делил, что основные функции СНБ заключаются в том,
чтобы «выносить рекомендации президенту по вопросам
интеграции внутренней, внешней и военной политики,
связанным с проблемой национальной безопасности, да-
вая возможность военным службам и другим правитель-
ственным департаментам и агентствам более эффективно
кооперировать в вопросах, затрагивающих националь-
ную безопасность... Взвешивать и оценивать цели, обяза-
тельства и возможные последствия действий Соединен-
ных Штатов, учитывая нашу действительную и потенци-
альную военную силу... Рассматривать политику в во-
просах, представляющих общий интерес для ряда прави-
тельственных департаментов и агентств, ответственных за
22
обеспечение национальной оезопаоности, и выносить ре-
комендации в связи с этим» 13.
В состав СНБ в качестве постоянных членов вошли
помимо президента вице-президент, государственный се-
кретарь, министр обороны и директор Управления чрез-
вычайной мобилизационной готовности. Министр финан-
сов является «необходимым» участником СНБ, что, по
существу, равносильно статусу постоянного члена. Кро-
ме того, закон предусматривал еще так называемых
«участвующих членов совета»: это — директор бюджет-
ного бюро и председатель американской Комиссии по
атомной энергии (КАЭ). Предполагалось, что по мере
надобности президент будет специально приглашать на
заседания СНБ генерального прокурора, директора Ин-
формационного агентства (ЮСИА) или председателя
комитета экономических советников. В работе СНБ в
качестве наблюдателей могут участвовать председатель
Комитета начальников штабов и директор Центрального
разведывательного управления. Следовательно, в заседа-
ниях СНБ, хотя в нем всего пять постоянных членов,
участвуют руководители важнейших государственных
органов, играющих важную роль в формировании и про-
ведении в жизнь внешней политики США.
Самую большую группу людей, регулярно присутст-
вующих на заседаниях СНБ, составляют лидеры амери-
канских военных кругов, несмотря на то что официально
полноправным членом совета является лишь министр
обороны (до 1949 г. такими же членами СНБ были ми-
нистры департаментов армии, флота и авиации). Прак-
тически в обсуждении многих вопросов в СНБ принима-
ют участие председатель Комитета начальников штабов,
а также начальники штабов всех трех видов вооружен-
ных сил США. Это подтверждается заявлением бывшего
министра обороны Макэлроя, который, обозревая дея-
тельность СНБ за десять лет, признал, что «обсуждение
политики, к чему сводятся функции Совета националь-
ной безопасности, — такое дело, в котором члены Коми-
тета начальников штабов неизменно участвуют... И мож-
но предположить, что почти все рассматриваемые вопро-
сы представляют определенный интерес с точки зрения
происходящих или будущих военных операций Аме-
рики» 14.
Военным принадлежат важные посты в рабочих орга-
нах СНБ, которые подготавливают к обсуждению вопро-
23
сы на заседаниях Совета национальной безопасности и
контролируют выполнение принятых решений. Интересно
отметить, что помимо информации директора Централь-
ного разведывательного управления США, с которой
начинается каждое заседание СНБ, члены совета регу-
лярно знакомятся с обзорами международного положе-
ния, составляемыми Комитетом начальников штабов.
Уже это дает лидерам министерства обороны возмож-
ность влиять на весь ход обсуждения.
Многие решения Совета национальной безопасности
берутся в основу политики США лишь после одобрения
министерством обороны или председателем Комитета
начальников штабов. Пентагон обладает своеобразным
вето в обсуждении внешнеполитических проблем. Инте-
ресное признание на этот счет сделал Маршалл, зани-
мавший в американском правительстве посты министра
обороны и государственного секретаря. Отвечая однаж-
ды на вопрос сенаторов, генерал Маршалл заявил: «Я не
могу припомнить ни одного случая, когда бы Трумэн в
вопросах, относящихся к компетенции госдепартамента,
действовал вопреки мнению начальников штабов и ми-
нистра обороны» 15.
Создание СНБ говорило о том, что военные сообра-
жения брались в основу и что военные руководители в
значительной мере становились координаторами дея-
тельности правительственных органов, ведающих меж-
дународными проблемами.
На вирджинской стороне реки Потомака, уже за
пределами округа Колумбия, где расположена столица
США Вашингтон, находится здание министерства обо-
роны. Строительство на этом болотистом участке, извест-
ном под названием «чертово дно» и служившем прежде
кладбищем старых автомобилей, началось за пять меся-
цев до Пёрл-Харбора. Закончено оно было через 16 ме-
сяцев после завершения второй мировой войны.
Огромное пятиугольное здание — ему было офици-
ально присвоено название Пентагон («пятиугольник») —
обошлось в 50 млн. долл. Если сюда включить землю,
48 км подъездных шоссейных дорог, 21 виадук, мост и
место для стоянки 10 тыс. автомобилей, то общая стои-
мость превысит 83 млн. долл. Это похожее на крепость
сооружение с пятью кольцами коридоров длиной в
17 км должно было стать «самым большим служебным
помещением в мире» и центром военной системы США.
24
Каждый день на работу в Пентагон приходит около
30 тыс. сотрудников. Помимо штатных сотрудников ми-
нистерства обороны в этом гигантском сооружении еже-
дневно находятся 2—3 тыс. других лиц, имеющих там
кабинеты или пришедших по делам. В это число входят
представители других правительственных ведомств, про-
мышленных предприятий, работающих по подрядам Пен-
тагона, журналисты и обозреватели из газет, радио и
телевидения, освещающие военные новости. В вестибюле
Пентагона расположены книжный магазин, банк, поли-
клиника, аптека, почта, парикмахерская, магазин одеж-
ды, прачечная, химчистка, железнодорожная, авиаци-
онная и автобусная билетные кассы, цветочные магази-
ны, булочная и кондитерская, камера хранения, фотома-
газин, газетный киоск, ювелирный магазин, сапожная
мастерская. В Пентагоне также находятся кабинеты для
представителей иностранных правительственных и госу-
дарственных учреждений в США.
Здание министерства обороны ежедневно посещают
несколько тысяч туристов. Хотя официально с 7 часов
утра до 6 часов вечера для входа не требуется пропуска,
экскурсантам дозволено быть только в специально отве-
денных для публики коридорах здания. И уж, конечно,
секретные отсеки пятиугольника круглосуточно охраня-
ются самым тщательным образом.
Поначалу в новом здании Пентагона практически
размещалось только министерство армии США. Как из-
вестно, за исключением первых лет республики, армия
и флот (самостоятельный морской департамент был
учрежден уже в 1783 году) составляли независимые пра-
вительственные ведомства. На протяжении всего време-
ни делались постоянные попытки создать единую систе-
му вооруженных сил или, по крайней мере, наладить
максимальную координацию действий армии, флота и
авиации. В предвоенные и военные годы в конгресс Сое-
диненных Штатов вносилось не менее 55 проектов реор-
ганизации американских вооруженных сил. К сдвигу не
привели даже события второй мировой войны, которые,
начиная с Пёрл-Харбора, наглядно показали все несо-
вершенство раздельной системы управления вооружен-
ными силами США. Несогласованность действий армии,
авиации и флота приводила к срывам запланированных
операций, к излишней трате времени, к ненужным люд-
ским потерям.
25
На стороне противников объединения были традиции,
интересы военных и политических группировок, связан-
ных с армией или флотом, наконец, многолетние связи
финансово-промышленных монополий, специализировав-
шихся в производстве оружия для военного или морско-
го департамента. Особенно противился объединению
военно-морской флот, опасавшийся потерять свою веду-
щую роль. Армия же выступала за создание централи-
зованного министерства вооруженных сил. Но самыми
горячими сторонниками реорганизации существовавшей
военной машины были руководители авиации, которая
входила в состав военного департамента.
Вопрос объединения руководства вооруженными си-
лами широко обсуждался в правительстве, конгрессе, в
военных кругах, правлениях промышленных корпораций.
В истории Соединенных Штатов найдется не так уж
много вопросов, дискутировавшихся с такой остротой.
После того как был отклонен ряд предложений о буду-
щей системе объединенного управления, в октябре
1945 года по данному вопросу был представлен доклад
комитета Эберстадта, содержавший компромиссное ре-
шение.
Предложения Эберстадта были составлены с учетом
интересов как группировок, выступавших за объединение
всех видов вооруженных сил в одно министерство, так
и тех, кто настаивал на сохранении максимальной са-
мостоятельности армии, флота и авиации. Желаниям
первых отвечало предложение создать единое министер-
ство обороны во главе с гражданским министром. Уступ-
кой вторым была идея сохранить внутри министерства
три автономных военных департамента. Верховным ру-
ководителем вооруженных сил должен был стать сам
президент Соединенных Штатов, а полномочия министра
обороны сводились к координации деятельности депар-
таментов.
Обсуждение предложений Эберстадта длилось в те-
чение двух лет. Президент Трумэн принимал самое ак-
тивное участие в разработке планов создания единого
военного центра. В декабре 1945 года он направил кон-
грессу специальное послание, требовавшее скорейшего
завершения перестройки американской военной машины.
26 февраля 1947 г. президент направил в конгресс за-
конопроект о создании единого министерства обороны,
который вошел составной частью в «Акт о национальной
26
безопасности» 1947 года. Во исполнение этого акта в
Соединенных Штатах было создано министерство оборо-
ны во главе с гражданским министром, объединявшее
департаменты армий, флота и авиации. Вначале (1947—
1949 гг.) Пентагон предпочитали называть не министер-
ством обороны, а военной организацией. Действительно,
вновь созданное ведомство не имело централизованного
управления. Это было довольно рыхлое объединение трех
видов вооруженных сил, за каждым из которых остава-
лось широкое поле самостоятельных решений и действий.
Руководители департаментов имели статус членов пра-
вительства и все входили в состав Совета национальной
безопасности. В акте специально оговаривалось, что
цель учреждения министерства состояла в том, чтобы
обеспечить «авторитетное координирование и объединен-
ное руководство.., но не слияние» военных департамен-
тов. Министр обороны, на которого формально возлага-
лись функции «основного помощника президента во всех
вопросах, касающихся министерства обороны», фактиче-
ски не являлся полноправным начальником военной ма-
шины США. Он не имел права вмешиваться во внут-
ренние дела департаментов, распоряжаться фондами
и т. п.
Итак, 18 сентября 1947 г. на здании Пентагона вмес-
то флагов военного и морского департаментов был под-
нят национальный флаг Соединенных Штатов Америки.
К эмблемам армии и флота на фронтоне здания была
добавлена эмблема авиации. Отныне пятиугольная гро-
мада на Потомаке становилась резиденцией единого ми-
нистерства обороны США. Первым руководителем Пен-
тагона был назначен Д. Форрестол, который, занимая до
того времени пост министра флота, как раз и был одним
из самых ярых противников слияния вооруженных сил
Америки.
Реорганизация американской военной машины в
1947 году имела большой политический смысл. Почти
два столетия в Соединенных Штатах отсутствовала еди-
ная система управления вооруженными силами. Созда-
ние единого центра в 1947 году означало, что правящие
круги Соединенных Штатов готовили свою военную ма-
шину к активному использованию в послевоенном мире.
Однако создание министерства обороны явилось лишь
первым этапом перестройки американской военной ма-
шины. Вскоре выяснилось, что национальная военная
27
организация не была в состоянии руководить вооружен-
ными силами Соединенных Штатов так, как этого требо-
вали цели внешнеполитического курса американского
господствующего класса. Последовала целая цепь даль-
нейших реорганизаций. При этом каждая новая пере-
стройка военной машины Соединенных Штатов происхо-
дила в период, когда правящие круги Америки готовили
очередную крупную акцию в рамках политики «с пози-
ции силы».
Накануне корейской войны Д. Форрестол представил
президенту доклад, в котором предлагал внести сущест-
венные изменения в структуру военного ведомства.
Прежде всего он подчеркнул необходимость укрепления
поста министра обороны. Форрестол указывал, что по
акту 1947 года на министра возлагались функции фор-
мулирования «общей политики и программы» и осу-
ществления «общего руководства и контроля». По мне-
нию Форрестола, в обоих случаях следовало опустить
слово «общее» и подтвердить права министра на дейст-
венное руководство военным ведомством. В докладе
предусматривалось также учреждение постов заместите-
ля и помощников министра обороны и указывалось на
необходимость рассмотреть вопрос о нецелесообразности
вхождения министров армии, флота и авиации в состав
Совета национальной безопасности 16.
Одновременно в правительственных сферах Вашинг-
тона обсуждался так называемый реорганизационный
план № 8, в основу которого были положены выводы
Д. Форрестола и предложения комиссии Гувера, создан-
ной в 1948 году. Реорганизационный план № 8 был одоб-
рен конгрессом 2 августа 1949 г. и после подписания его
президентом стал законом о «Поправках 1949 года к
Акту о национальной безопасности». Главным в этих по-
правках было то, что Пентагон становился полноправ-
ным министерством обороны, значительно расширялись
права и возможности министра обороны. Руководители
военных департаментов не входили в состав правитель-
ства. Создавались три поста помощников министра обо-
роны, в том числе должность контролера министерства,
на которого возлагалась ответственность за разработку
военного бюджета. Впоследствии число помощников ми-
нистра обороны возросло до 10.
Реорганизация способствовала большей централиза-
ции управления войсками и дальнейшему усилению роли
28
военщины в американской политике. Во главе сложной
и разветвленной структуры Пентагона, сохранившейся в
основных чертах до сего времени, стоит министр оборо-
ны, который назначается президентом с одобрения се-
ната из числа гражданских лиц и является членом Сове-
та национальной безопасности, Национального совета
аэронавтики и космических полетов и Совета Североат-
лантического пакта. Он — главный помощник и советник
президента США во всех вопросах, касающихся проб-
лем военной политики. Вторым человеком в системе
гражданской иерархии Пентагона является заместитель
министра. Он координирует повседневную деятельность
министерства обороны, исполняет обязанности министра
во время его отсутствия, представляет министерство
обороны в ряде правительственных и международных
органов.
Официальной инстанцией министерства обороны, где
военные встречаются с гражданскими руководителями
Пентагона для обсуждения широких проблем политики
и стратегии, является совет по выработке политики воо-
руженных сил, созданный в 1947 году под наименовани-
ем военный совет. В него входят: министр обороны, его
заместитель, министры трех видов вооруженных сил,
директор управления исследований и техники и члены
Комитета начальников штабов.
Важные функции выполняет помощник министра обо-
роны по вопросам международной безопасности. Его
часто называют государственным секретарем Пентагона,
так как он осуществляет координацию военной политики
и внешнеполитического курса. Помощник по вопросам
международной безопасности отвечает за «разработку и
координацию планов, позиций и предложений министер-
ства обороны, относящихся к политическим, экономиче-
ским и военным аспектам внешней политики США» 17,
а также к взаимоотношениям с НАТО, СЕНТО, СЕАТО
и прочими военными международными организациями, к
переговорам и соглашениям с иностранными государст-
вами, на территории которых размещены американские
войска, базы и другие военные объекты, к программам
оказания военной помощи и т. д. Он вместе с министром
обороны нередко участвует в работе Совета националь-
ной безопасности.
Помощник министра по вопросам атомной энергии
руководит разработкой планов развития атомного ору-
‘29
жия, его производства и внедрения в вооруженные си-
лы. Он несет также ответственность за проведение ис-
пытаний новейших образцов атомного и термоядерного
оружия и является одним из руководителей так называе-
мого атомного сообщества США, то есть объединения
правительственных и частных учреждений (Комиссия по
атомной энергии, различные исследовательские органи-
зации и т. д.), которые занимаются проблемами атомной
энергии и ядерного оружия. Он имеет непосредственную
связь с объединенной Комиссией по атомной энергии, с
соответствующими отделами государственного департа-
мента и других федеральных ведомств.
К числу ключевых звеньев аппарата министерства
принадлежит отдел контролера министерства обороны.
Официальная функция контролера — составление воен-
ного бюджета, смет и рекомендаций по всем финансовым
вопросам. Он располагает большими возможностями
для оказания влияния на деятельность отдельных депар-
таментов, на разработку программ оснащения войск но-
выми видами оружия и т. д. В связи с этим контролер
является важной персоной не только в системе Пентаго-
на, но и в других федеральных учреждениях. Вхож он
и в правления крупнейших корпораций, наживающихся
на производстве вооружений по контрактам, получаемым
от министерства обороны.
Особое место среди руководителей Пентагона отво-
дится помощнику министра по специальным операциям,
на которого возложено руководство разведывательной
и подрывной деятельностью. Он осуществляет свои функ-
ции в тесном взаимодействии с директором Центрально-
го разведывательного управления США. Помощнику
министра по специальным операциям подчинена деятель-
ность разветвленного аппарата военной разведки Соеди-
ненных Штатов. Свой разведывательный центр имеет
каждый вид вооруженных сил. Армейская разведка воз-
главляется разведывательным управлением армии США.
В ВМС существует управление военно-морской разведки,
а в военно-воздушных силах США — центральное уп-
равление разведки штаба ВВС. Для координации дея-
тельности различных видов разведывательной деятель-
ности министерства обороны создан постоянный раз-
ведывательный объединенный комитет.
В 1952 году президент Трумэн учредил в составе
Пентагона новый орган — Управление национальной без-
30
опасности (УНБ). Это строго секретная организация,
действующая в качестве полуавтономного органа под
руководством помощника министра по специальным
операциям. Осуществляя в широких масштабах развед-
ку связи, УНБ содержит своих собственных профессио-
нальных работников для выполнения технических опера-
ций, а также координирует работу армейской службы
безопасности и аналогичных групп разведки связи в во-
енно-морском флоте и военно-воздушных силах США.
Американская военная разведка, включая систему УНБ,
ведет шпионскую деятельность не только против Совет-
ского Союза и социалистических стран, но и против сво-
их союзников.
Рычаги пропагандистской деятельности Пентагона со-
средоточены в руках помощника по вопросам связи с
общественностью. Он поддерживает постоянные контак-
ты с Информационным агентством США и другими орга-
низациями, которые занимаются идеологической и психо-
логической войной. Кроме того, министр обороны имеет
своих помощников по вопросам личного состава, соору-
жений и обеспечения, в области законодательства.
Имеется также генеральный советник по юридическим
делам.
Если гражданское руководство осуществляют ми-
нистр обороны и его помощники, то высшим органом
военного руководства в министерстве обороны является
Комитет начальников штабов (КНШ). Он выполняет
функции главного военного консультанта президента
США, Совета национальной безопасности и министра
обороны. КНШ состоит из четырех высших профессио-
нальных военных чинов Соединенных Штатов: председа-
теля, начальников штабов армии, флота и авиации. При
обсуждении вопросов, относящихся к корпусу морской
пехоты, его командующий также принимает участие в
заседаниях КНШ.
«Акт о национальной безопасности» 1947 года уста-
новил, что функции Комитета начальников штабов со-
стоят в выработке стратегических планов и обеспечении
стратегического руководства вооруженными силами; под-
готовке общих планов военной мобилизации и снабже-
ния войск; руководстве объединенными командованиями
в стратегических районах; рассмотрении заявок на тех-
нику и людской состав в соответствии со стратегически-
ми планами и планами снабжения; обеспечении разве-
31
дывательной деятельности в рамках министерства обо-
роны; формировании принципов боевой подготовки всех
видов войск; подготовке для министра обороны доку-
ментации о военном бюджете программ иностранной
военной помощи, планов мобилизации промышленных и
научных ресурсов. КНШ обеспечивает также представи-
тельство Соединенных Штатов в Военно-штабном коми-
тете ООН.
Закон о поправках, принятый в 1949 году, учреждал
пост председателя Комитета начальников штабов. На
этот пост назначаются поочередно начальники штабов
всех видов вооруженных сил США (срок пребывания на
посту председателя установлен в 2 года, но обычно
этот срок продлевается до 4 лет). Первым председате-
лем был генерал О. Брэдли (армия). Его сменил адми-
рал А. Рэдфорд, преемником которого в 1957 году стал
начальник штаба военно-воздушных сил Н. Туайнинг.
В конце 1960 года председателем КНШ был назначен
армейский генерал Л. Лемницер и т. д. При создании
поста председателя оговаривалось, что он «не имеет
права голоса» и «не имеет права на военное командова-
ние». Считалось, что председатель комитета будет «ли-
цом, которому президент и министр обороны смогут по-
ручить полный контроль над деятельностью начальников
штабов в целях обеспечения лучшей военной профессио-
нальной помощи президенту и министру обороны». Но
председатель Комитета начальников штабов быстро пре-
вратился в подлинного руководителя военной машины
США. Он стал влиятельным представителем вооружен-
ных сил при обсуждении военных проблем в конгрессе,
в Совете национальной безопасности, у президента.
Вместе с военными в область внешней политики уже
в период «сдерживания» широко вторглась американ-
ская разведка, руководимая Центральным разведыва-
тельным управлением США. Разведка — это сугубо са-
мостоятельная сила, но во внешнеполитических делах
наиболее тесные связи она поддерживает с военщиной.
В результате такого союза сфера деятельности и воз-
можностей госдепартамента становится еще уже, по-
скольку, как был вынужден признать государственный
секретарь никсоновской администрации Роджерс, «Пен-
тагон и ЦРУ, имея огромные средства, и штат, взяли на
себя слишком много функций, которыми должен зани-
маться госдепартамент» 18.
32
В нынешнем виде ЦРУ появилось, как и единое ми-
нистерство обороны США, 18 сентября 1947 г. в соответ-
ствии с «Актом о национальной безопасности». Его
предшественником было в годы войны Управление стра-
тегических служб (УСС), а после реорганизации УСС в
1946 году — Национальное разведывательное управле-
ние, в руководство которого входили государственный
секретарь, военный министр и военно-морской министр.
Первым директором ЦРУ был адмирал Гилленкет-
тер. Его сменил генерал Уолтер Беделл Смит, генерал,
который никогда не кончал ни одного военного училища.
Однако человеком, который внес наибольший вклад в
разработку и расширение шпионской деятельности США,
был Аллен Даллес.
С Даллесом советовались, когда в 1947 году конгресс
принимал решение о создании ЦРУ. Через год Трумэн
поставил его во главе комиссии из трех человек, создан-
ной для проверки деятельности нового управления.
В 1950 году Даллес был вызван в Вашингтон. Он при-
ехал в столицу с расчетом пробыть там шесть недель.
Вместо этого он оставался там одиннадцать лет. 23 ав-
густа 1951 г. Даллес был назначен заместителем дирек-
тора ЦРУ. Когда же президентом США стал Эйзен-
хауэр, Аллен Даллес занял пост директора. После двух
адмиралов и двух генералов он стал первым граждан-
ским лицом, возглавлявшим Центральное разведыва-
тельное управление США.
Несколько коротких параграфов излагают функции
ЦРУ, которое часто называет «невидимым правитель-
ством» США.
Центральное разведывательное управление:
консультирует Совет национальной безопасности по
вопросам, относящимся к такой разведывательной дея-
тельности правительственных учреждений и ведомств,
которая имеет отношение к национальной безопасности;
дает рекомендации Совету национальной безопасно-
сти в отношении координации разведывательной дея-
тельности;
сопоставляет и оценивает разведывательную инфор-
мацию, имеющую отношение к национальной безопасно-
сти, и обеспечивает соответствующее распространение
разведывательных данных среди членов правительства;
выполняет в интересах существующих разведыватель-
ных органов такие-дополнительные функции общего ха-
2 Бор. Дмитриев
33
рактера, которые по решению Совета национальной без-
опасности можно более эффективно выполнять центра-
лизованным порядком.
И, наконец, на ЦРУ возлагается задача осуществлять
по указанию Совета национальной безопасности «другие
функции и обязанности, имеющие отношение к разведке
и связанные с обеспечением национальной безопас-
ности».
В этих последних словах относительно «других функ-
ций» и заключена суть. Это положение развязывает аме-
риканской разведке руки в проведении операций «плаща
и кинжала», в осуществлении тайных и подрывных ак-
ций, направленных против Советского Союза и других со-
циалистических стран, национально-освободительного
движения, как, впрочем, и против других капиталистиче-
ских государств.
Руководители американской разведки и военщины
уже в первые годы существования ЦРУ позаботились о
том, чтобы акциям «тайной войны» был предоставлен
полный приоритет в планах деятельности, структуре и
ассигнованиях Центрального разведуправления США.
Летом 1948 года Совет национальной безопасности издал
директиву, разрешающую официально Центральному
разведуправлению проведение «специальных операций».
В директиве подчеркивалось, что «операции должны
быть тайными» и проводиться так, чтобы «правительство
могло достаточно убедительно отрицать свою причаст-
ность к ним».
В рамках ЦРУ вслед за этой директивой была созда-
на организация по осуществлению секретных политиче-
ских операций. Бывший сотрудник УСС Ф. Виснер из
госдепартамента был переведен в ЦРУ. Он сам приду-
мал себе фиктивную должность помощника начальника
управления по координации политики. Был учрежден и
другой орган — управление специальных операций, кото-
рое занималось тайной деятельностью только с целью
сбора развединформации. Хотя весь аппарат этого
управления входил в состав ЦРУ, контроль за его дея-
тельностью осуществляли ЦРУ, государственный депар-
тамент и Пентагон. В январе 1951 года оба управления
были объединены в новое управление планирования, ко-
торое и поныне осуществляет руководство самыми раз-
нообразными акциями «тайной войны».
ЦРУ быстро превратилось в центр глобального шпио-
31
нажа, диверсий, провокаций. ЦРУ, свидетельствует
С. Симпсон, «стало нечто большее, чем разведыватель-
ная организация. Это инструмент секретных интервен-
ций в деле других стран, даже если это сопряжено с
риском необъявленной войны. ЦРУ может быть агрес-
сивным, необузданным. Оно не только бросает вызов по-
литическим принципам и философии, на которых осно-
вано правительство; вызов бросается самой консти-
туции» 19.
Щупальца американской разведки охватили все без
исключения страны мира. В управлении сотрудничают
десятки тысяч людей, обученных ремеслу организации
«грязных дел», на нужды разведки ассигнуются огром-
ные средства. Нет, разумеется, и речи о том, чтобы дея-
тельность ЦРУ контролировалась со стороны граждан-
ских ведомств или конгресса. «Бюджет ЦРУ, — отмечает
С. Симпсон, — наглухо запрятан в бюджете министерст-
ва обороны. Никто, кроме немногих деятелей ЦРУ и кон-
тролера Пентагона, не знает, каков он в действитель-
ности»20. За годы существования управления десятки
различных групп конгресса создавались для проверки
ЦРУ, и ни одна из них не могла похвастаться хотя бы
самыми малыми результатами.
Размах деятельности ЦРУ достиг таких масштабов,
что он поражает даже тех, кто сам создавал управление.
Г. Трумэн однажды сказал следующее: «Создавая ЦРУ,
я никогда не думал, что оно в мирное время будет зани-
маться организацией операций «плаща и кинжала».
Этот чисто разведывательный орган президента так от-
клонился от предназначенной ему роли, что теперь рас-
сматривается как символ зловещих и тайных интриг за
рубежом» 2l. К этим словам следует добавить, что никто
иной, как сам президент Трумэн, немало постарался,
чтобы превратить ЦРУ из «чисто разведывательного ор-
гана» в зловещий центр преступных операций.
Уже в самом начале проведения политики «с позиции
силы» США оказались перед новой для себя пробле-
мой— беспримерным усилением роли военных в государ-
ственной и политической сферах. В мирное время воен-
ные деятели стали активно участвовать в принятии по-
литических решений, оказывая серьезное влияние на
деятельность традиционных внешнеполитических ве-
домств, прежде всего государственного департамента
США.
2*
35
Говоря о структуре правительственных органов толь-
ко что образовавшихся Соединенных Штатов, один из
«отцов американской независимости» — Томас Джеф-
ферсон (1743—1826 гг.) высказывался за «малый дипло-
матический штат или полное его отсутствие». И действи-
тельно, относительно небольшие размеры государствен-
ного департамента США сохранялись более века. В то
время, когда государственный секретарь Уильям Сюард
вел переговоры о покупке Аляски (1866—1867 гг.), он
возглавлял ведомство, состоящее из двух его помощни-
ков и 60 клерков. Государственный секретарь Джон Хэй,
в бытность которого был заключен договор о Панамском
канале, располагал бюджетом менее 190 тыс. долл, в
год. Руководитель внешнеполитического ведомства Кор-
дэлл Хэлл обычно часа два-три размышлял в одиноче-
стве, а затем набрасывал директивы некоторым из деся-
ти-двенадцати послов и приблизительно сорока другим
дипломатам, занимавшим почти забытый ныне пост по-
сланника. .
В 1945 году — в первый послевоенный год — в госу-
дарственном департаменте насчитывалось уже около
10 тыс. служащих. Переход правящих кругов США к
«глобализму», к политике «с позиции силы» повел к ус-
ложнению структуры и задач американской дипломатии,
к расширению штата дипломатической службы Соеди-
ненных Штатов.
Государственный департамент и теперь не гигант сре-
ди бюрократических ведомств США, он представляет
собой второе самое маленькое ведомство по числу слу-
жащих (после министерства труда), но он достаточно
велик по сравнению с временами Джефферсона. К кон-
цу 50-х годов на «туманном дне» (так называют район
Вашингтона, где расположен государственный департа-
мент) находилось около 40 тыс. служащих. Соединенные
Штаты имеют за границей свыше ПО посольств, несколь-
ко дипломатических миссий, около 70 генеральных кон-
сульств и свыше 80 консульств.
В первые же послевоенные годы правящие круги
США приложили немало усилий, чтобы реорганизовать
дипломатическую службу, организация и структура ко-
торой далеко не отвечали целям глобальной внешней
политики монополистического капитала. Вставал также
вопрос и о взаимоотношениях с другими ведомствами,
прежде всего с Пентагоном, которые были вовлечены
36
второй мировой войной и послевоенными планами миро-
вого «лидерства» в сферу внешней политики.
В президентство Трумэна формировались те черты
дипломатической службы, которые в основном сохрани-
лись и в последующие периоды. Были приняты меры к
тому, чтобы как-то «причесать» разношерстную публику,
которая числилась служащими государственного депар-
тамента, но одновременно сотрудничала с другими ве-
домствами. Правительство создало специальную комис-
сию во главе с Г. Ристоном, поручив ей разработать
предложения по унификации структуры государственно-
го департамента.
Реорганизация госдепартамента была завершена в
1954 году уже при республиканской администрации. Все
служащие департамента делились на несколько катего-
рий, в том числе чиновников иностранной службы, ре-
зерв иностранной службы, работников гражданской
службы. Каждая категория имеет свой порядок продви-
жения по служебной лестнице, свои сроки пребывания в
той или иной должности, свои сроки отставки 22.
Насколько многочисленны задачи, которые возложе-
ны на американскую дипломатию, настолько сложна
организационная структура государственного департа-
мента. В департаменте — свыше 40 основных отделов,
подчиненных непосредственно государственному секре-
тарю. Сюда входят 14 бюро, 10 из которых возглавляют-
ся помощниками государственного секретаря; 2 управле-
ния— по разоружению и по международному развитию.
Государственному секретарю помогают 2 заместителя и
16 помощников. Есть также управление делами, один
совет (политического, планирования), один советник (по
правовым вопросам), одна корпорация (фонд займов
развития), один институт (иностранных дел). Около
300 буквенных сокращений означают различные отделы
от «А» — помощник секретаря по административным во-
просам до «WST» — отдел Западного побережья, кото-
рый входит в «ARA» — бюро по межамериканским
делам.
В госдепартаменте существует должность заместите-
ля заместителя секретаря по административным вопро-
сам, хотя нет самого заместителя секретаря. Есть заме-
ститель секретаря по экономическим вопросам, но у него
заместителя нет. Бюро по делам культуры имеет в сво-
ем составе сектор специального планирования, который,
37
в свою очередь, включает в себя секцию, специальных
мероприятий. Бюро по экономическим вопросам—это на-
стоящий совет министров в миниатюре. В его состав вхо-
дят отдел международной торговли, отдел мировых за-
пасов сырья, штаб по контролю за осуществлением
помощи на основе программы взаимного обеспечения
обороны, служба иностранной информации, сектор пред-
метов потребления, отдел транспорта и связи.
Во время президентства Трумэна по инициативе гос-
секретаря генерала Д. Маршалла, который был не прочь
ввести в государственном департаменте штабные поряд-
ки, там был создан секретариат. На этот орган возлага-
лась задача поддерживать связь с Белым домом, коор-
динировать работу высших чиновников и обеспечивать
максимально быстрое прохождение бумаг.
Разбухание аппарата дипломатической службы США
требовало большой армии специалистов, способных ве-
рой и правдой и в то же время квалифицированно про-
водить политику «с позиции силы». Америка, в отличие,
скажем, от Англии или других европейских государств,
не имела сколько-нибудь солидной дипломатической
школы, традиций. Да и сам образ деятельности вашинг-
тонского ведомства США мало способствовал росту
квалификации, проявлению инициативы со стороны слу-
жащих госдепартамента: решение многих важнейших
вопросов в госдепартаменте зависело от госсекретаря и
его окружения, средние служащие, не говоря уже о низ-
ших, занимались в основном технической работой. «Мы
ходили на пресс-конференции госсекретаря, чтобы уз-
нать, что происходит в мире», — так говорили об обста-
новке в департаменте в первые послевоенные годы его
чиновники. Созданная в 1949 году для проверки амери-
канской дипломатической службы комиссия Гувера уста-
новила, что большинство чиновников государственного
департамента занимаются перепиской и другими незна-
чительными вопросами и практически не имеют отноше-
ния к существенным внешнеполитическим проблемам
Соединенных Штатов 23.
Особенно усилилось преследование лиц с независи-
мым мнением в 40-х — начале 50-х годов. Тяжелый отпе-
чаток на обстановку в государственном департаменте
наложило сфабрикованное маккартистами дело об «из-
мене» американского дипломата А. Хисса. Во время раз-
гула маккартизма многие работники департамента были
38
уволены. Другие же извлекли из этого «соответствую-
щий урок».
Не приходится удивляться, что в американской поли-
тической литературе в адрес дипломатов США было
много критических замечаний. Джордж Кеннан охарак-
теризовал в 1952 году государственный департамент как
«административные руины, забитые людьми, которых
сковывает и душит конкуренция. Они деморализованы
слежкой тайных агентов службы безопасности, справед-
ливости и объективности которых вряд ли можно дове-
рять». Ставший впоследствии помощником Эйзенхауэра
Шерман Адамс отметил «нетерпимость работников де-
партамента к любому проявлению одаренности или свое-
образия». Госдепартамент был однажды назван кон-
грессменом Д. Руни «блюдом со студнем»; его чиновни-
ки, говорил бывший посол США в Кении У. Эттвуд, не
только вечно заняты в «представительских мероприя-
тиях, но и утонули в бумажном море, которое образова-
лось в результате бюрократической необходимости каж-
дому чиновнику исписывать уйму бумаги, чтобы оправ-
дать свое существование».
-В первый послевоенный период политики «с позиции
силы» — в период президентства Трумэна—государствен-
ный департамент подвергался существенной перестройке,
цель которой состояла в том, чтобы приспособить аме-
риканскую дипломатию к требованиям широкой экспан-
сионистской политики правящих кругов США. Нужно
сказать, что в те годы госдепартамент не играл во внеш-
неполитических делах той роли, которая подобала бы
дипломатическому ведомству. Объяснялось это в значи-
тельной мере тем, что резко возросло влияние и участие
военных кругов в вопросах политики. Вместе с тем гос-
департаменту принадлежит решающая роль в разработ-
ке и осуществлении ряда политических акций на между-
народной арене. Следует также еще раз отметить, что
именно в недрах госдепартамента, в отделе планирова-
ния, Д. Кеннаном и его коллегами была сформулирова-
на политика «сдерживания».
Три основы
«сдерживания»
Какова же была стратегическая доктрина этапа «сдер-
живания» американской политики «с позиции силы»?
Какие принципы ведения войны, строительства воору-
39
женных сил, использования военного и экономического
потенциала предусматривали стратеги Вашингтона во
имя достижения целей, к которым лидеры Америки стре-
мились в первые послевоенные годы?
Поскольку правящие круги США в те годы, как о
вполне реальной цели, думали об установлении мирово-
го господства, то и американская стратегия периода
«сдерживания» имела черты глобальности. Так как глав-
ным препятствием на пути к этой цели был Советский
Союз, то острие стратегических планов Вашингтона того
периода — как, разумеется, и сейчас — было направлено
против СССР и социалистических стран.
Три обстоятельства внушали руководителям США
уверенность в том, что они способны военной силой со-
крушить сопротивление любого соперника и навязать
другим свое «руководство миром».
Они исходили из того, что только Америка распола-
гала «сверхоружием» — атомной бомбой. И это действи-
тельно было так. США в те годы обладали монополией
на запасы атомного оружия.
Они исходили далее из того, что Америка имела на
своей стороне преимущество в средствах доставки бом-
бового груза — прежде всего атомного — к любым объ-
ектам земного шара. Это было так, ибо авиация, флот
и густая цепь баз на иностранных территориях обеспе-
чивали США превосходство над другими странами и в
этом отношении.
Наконец, американские стратеги «сдерживания»
строили свои военные планы на расчете «неуязвимости»
территории Америки для удара извне.
Конечно, главным козырем американских стратегов
была атомная бомба. Она стала своего рода фундамен-
том, на котором была создана сложная система полити-
ки «с позиции силы».
Атомная бомба была еще на чертежных досках, а не-
которые вашингтонские политики уже рассматривали ее
как оружие борьбы против роста и укрепления мировой
социалистической системы. «Я, — признает генерал
Л. Гроувз, начальник Манхэттенского округа, созданно-
го в 1942 году в целях производства атомной бомбы, —
уже тогда не питал никаких иллюзий относительно того,
что Россия является врагом» 24.
Бывший президент США Г. Трумэн отмечал в своих
мемуарах, что дата экспериментального взрыва атомной
40
бомбы — 16 июля 1945 г. — была специально приуроче-
на к открытию совещания глав правительств СССР,
США и Англии в Потсдаме. Первое боевое использова-
ние американской атомной бомбы в Японии явилось опе-
рацией, преследовавшей далеко идущие политические
цели25. 6 августа 1945 г. атомная бомба была сброшена
на Хиросиму. 9 августа атомный удар обрушился на На-
гасаки. Эти удары унесли жизни 200 тыс. мирных жите-
лей Японии26. Обстановка, сложившаяся в тот период,
исключала военную целесообразность применения атом-
ного оружия против Японии, находившейся на грани
полной катастрофы. «Применение атомной бомбы, —
отметил английский физик М. П. Блэккет, — было не
столько последним военным актом второй мировой вой-
ны, сколько первой большой операцией в холодной дип-
ломатической войне с СССР, ведущейся в настоящее
время».
Атомный взрыв, прозвучавший в финале второй ми-
ровой войны, стал первоосновой всех стратегических
планов Соединенных Штатов. Не задумываясь над опас-
ными последствиями избранного курса, милитаристское
руководство Америки провозгласило главной задачей на-
ращивание атомного оружия, ориентация на которое
стала генеральной линией американской политики.
Большие масштабы атомного производства в США
были бы явно не под силу отдельным частным, даже
крупным американским концернам. На помощь пришло
государство, которое взяло на себя риск и затраты, свя-
занные с необходимостью внедрения новой техники и
технологии, строительством вспомогательных предприя-
тий, обеспечением ядерным сырьем и т. д. В 1947 году
для руководства работами в области атомной энергии
была создана Комиссия по атомной энергии. Переплете-
ние государственной и частнокапиталистической собст-
венности является характерной особенностью атомной
промышленности Соединенных Штатов. С самого начала
в атомной промышленности сложилось два блока: груп-
па Моргана — Дюпона и группа Рокфеллера — Меллона,
на предприятиях которых осуществляется гонка атомно-
го оружия 27.
Атомное оружие оказало решающее влияние на раз-
работку военной доктрины «сдерживания». Американцы
«были загипнотизированы огромной и необычайной си-
лой атомной бомбы, — пишет Р. Осгуд о формировании
41
военной доктрины администрации Трумэна, — правитель-
ство США проявило почти слепую веру в монополию на
это оружие»28.
От времен второй мировой войны у Соединенных
Штатов осталось большое количество боевых и транс-
портных самолетов и морских кораблей, которые могли
выполнять операции вдали от американских берегов. Пе-
реводя свою стратегическую доктрину на рельсы поли-
тики «сдерживания», лидеры США первостепенное вни-
мание уделяли тому, чтобы эти средства приспособить к
ведению атомной войны и в широких масштабах нала-
дить производство новых моделей бомбардировщиков
и кораблей — носителей атомного оружия. Арсеналы
средств доставки атомного оружия росли быстро.
В годы политики «сдерживания» большое значение
придавалось военно-воздушным силам США. В 1947 году
было создано стратегическое авиационное командование,
которому руководители Пентагона отводили роль «разя-
щего атомного меча». В июне следующего года конгресс
принял закон об увеличении численности ВВС США до
70 авиакрыльев вместо 55, рекомендованных ранее.
В больших масштабах осуществлялось производство са-
молетов для американских ВВС. В 1948 году было
произведено 2 тыс. боевых самолетов против 1150
в 1946 году.
От авиационных генералов не хотели отставать ад-
миралы. В 1947 году в состав военно-морской авиации
входило более 8 тыс. боевых самолетов разных типов, в
том числе бомбардировщики, базирующиеся на авианос-
цах. Военно-морские стратеги придавали уже в те годы
серьезное значение авианосцам как важному средству
ведения атомной войны. Они были готовы любой ценой
отстоять свои программы. В 1949 году в США возник
так называемый «бунт адмиралов». 23 апреля 1949 г. ми-
нистр обороны Л. Джонсон отдал приказ о прекращении
строительства гигантского авианосца «Соединенные
Штаты» и об увеличении ассигнований департаменту
авиации для производства бомбардировщика «В-36».
Министр флота Д. Салливан в знак протеста немедлен-
но подал в отставку. Лидеры военно-морских сил начали
яростную кампанию за восстановление проекта строи-
тельства авианосца. Последовали взаимные обвинения
в мошенничестве, взяточничестве. Выяснилось, что ми-
нистр обороны Джонсон и министр ВВС Саймингтон от?
42
дали предпочтение бомбардировщику «В-36» потому,
что руководитель авиационной корпорации, производя-
щей самолеты этой модели, внес в фонд демократиче-
ской партии 6 млн. долл. Правительство вынуждено бы-
ло в который уже раз заняться расследованием распрей
между флотом и авиацией.
Американские генералы большое значение придавали
также созданию и поддержанию широкой сети военных
баз на иностранной территории. Председатель Комитета
начальников штабов О. Брэдли говорил в 1949 году, что
основная концепция, на которой зиждется все планиро-
вание американской обороны, «предусматривает быст-
рое нанесение ответного удара с баз, которые мы рас-
считываем иметь наготове в любое время. Эта концепция
включает и необходимость захвата других баз, с тем.
чтобы мы могли атаковать территорию противника с бо-
лее короткой дистанции» 29.
Соединенные Штаты сохранили многочисленные ба-
зы, созданные в период второй мировой войны. В пер-
вые послевоенные годы лидеры Америки продолжали
энергичные усилия по обеспечению новых плацдармов
для ВВС и ВМС США вблизи границ социалистических
стран. Они не скрывали, что хотели бы зажать СССР и
другие социалистические страны плотным кольцом воен-
ных баз.
Летом 1948 года стратегическая авиация США полу-
чила возможность разместить свои бомбардировщики в
Англии. Сюда прибыло 60 машин «В-29» и 1500 амери-
канского военного персонала 30. Год спустя, после обра-
зования Североатлантического блока, американское ко-
мандование приступило к созданию новых баз в других
западноевропейских странах. Как свидетельствует
Г. Киссинджер, «даже на наши военные союзы мы (аме-
риканское военное командование. — Б. Д.) смотрели
главным образом с точки зрения возможности приобре-
тения за их счет необходимых нам авиационных баз»31.
В первые послевоенные годы американская военщина
создала сотни опорных пунктов вдоль границ социали-
стических государств в странах Европы и Азии, а также
закрепилась на многочисленных военных базах в Африке
и Латинской Америке.
Готовя стратегическую авиацию и систему зарубеж-
ных баз для реализации планов агрессии против Совет-
ского Союза, военно-политические руководители США
43
полагали в то время, что территория Америки будет не-
досягаема для ответного удара. В течение всей истории
Соединенных Штатов американский континент был на-
дежно защищен океанами. За немногочисленными ис-
ключениями, на земле США не было военных действий.
Вторая мировая война также не затронула территории
Америки. Жертвы среди гражданского населения США
составили 6 человек, случайно убитых от взрыва япон-
ской бомбы.
В первые послевоенные годы американские лидеры
были убеждены в том, что «монополия неуязвимости» бу-
дет сохранена. «Одна из основных концепций нашей
современной стратегии, — свидетельствовал в 1951 году
начальник штаба ВМС адмирал Шерман, — состоит в
том, чтобы вести войну как можно дальше от Соединен-
ных Штатов»32. Исходя из этого, Пентагон разрабаты-
вал планы истребительной войны, полагая, что военные
действия по-прежнему будут происходить за тысячи
миль от берегов Америки.
Перед американскими стратегами первых послевоен-
ных лет сразу же после создания единого министерства
обороны США встал вопрос: какое участие каждый вид
вооруженных сил должен принять в осуществлении во-
енных планов? В годы второй, мировой войны этот во-
прос решался довольно просто. Море принадлежало мо-
рякам, земля и небо — армии и авиации. С провозглашен
нием политики «сдерживания» менялось многое в
американской стратегии, масштабах планируемых опера-
ций, технических возможностях ведения войны.
В 1948 году в местечке Ки-Уэст состоялось совеща-
ние военных руководителей. Перед председателем со-
вещания министром обороны США Д. Форрестолом
стояла трудная задача: как примирить интересы каждого
из видов вооруженных сил (армии, флота и только что
созданных ВВС), претендовавших на ведущую роль?
В результате появилась концепция «сбалансированных
вооруженных сил», основанная на принципе «каждому —
свое и равное». В Ки-Уэсте было подтверждено, что за-
дача авиации состоит в том, чтобы контролировать воз-
душное пространство, задача армии — в ведении сухо-
путных операций, а задача флота — в обеспечении пре-
восходства на морских просторах и в нанесении атомных
ударов по сугубо морским объектам. Каждому виду во-
оруженных сил были выделены примерно одинаковые
14
ассигнования. Военно-воздушные силы, только что полу-
чившие самостоятельный статус, не добились еще в годы
действия теории «сбалансированных сил» ведущего по-
ложения. Однако уже в конце 40-х годов ВВС определен-
но выдвигались на первое место в военной системе США.
Из анализа военно-политической обстановки периода
«сдерживания», произведенного в правительственных и
военных кругах, руководители США сделали вывод, что
Соединенные Штаты располагали на том этапе подавля-
ющим военным перевесом над другими странами, и в том
числе над Советским Союзом. Это был глубоко ошибоч-
ный анализ, который впоследствии привел Соединенные
Штаты к ряду серьезных поражений на международной
арене. Руководители США были ослеплены атомной мо-
нополией, предполагавшимся перевесом в стратегиче-
ской авиации и «монополией неуязвимости» и не учиты-
вали другие важнейшие политические, социальные и
военные факторы.
На основе этого анализа, а также исходя из задач
внешнеполитической программы монополистического ка-
питала была сформулирована стратегическая доктрина
США на период действия политики «сдерживания». Ха-
рактерной чертой этой доктрины был расчет на способ-
ность американской военной машины вести различные
виды войн — большие и малые — в отдельных районах
земного шара. Основное внимание в Пентагоне уделя-
лось, разумеется, планам ядерной войны, поскольку на
нее смотрели как на решающее средство разгрома Со-
ветского Союза и завоевания мирового господства мо-
нополистическим капиталом Америки.
Планы тотальной войны предусматривали нанесение
неожиданного удара. Атомная бомба, стратегическая
авиация и молниеносность — вот то, что, по предположе-
ниям лидеров Пентагона, обеспечит США успех в войне
против Советского Союза. В те годы широко обсуждался
вопрос о превентивном ударе по СССР. Делались пред-
ложения изменить в связи с этим конституцию США.
«Президент,—заявил один из лидеров департамента ВВС,
полковник Л. Койра в 1948 году, — должен быть готовым
издать приказ о превентивной войне. Он мог бы это сде-
лать путем исполнительного декрета, как это делали до
него Полк, пославший войска в Мексику, Вильсон, окку-
пировавший Вера Крус в 1914 году и пославший в
1918 году войска в Сибирь»33.
45
В конце 40-х годов идея молниеносного удара крепко
засела в головах руководителей американской военной
машины, она стала обязательным элементом всех после-
дующих стратегических концепций США вплоть до на-
ших дней. Время от времени планы превентивной войны,
обсуждение которых ведется за закрытыми дверями Бе-
лого дома и Пентагона, становятся достоянием общест-
венности. Так, например, было в конце 50-х годов, когда,
в результате успехов СССР в области ракетостроения,
баланс сил стал изменяться в пользу Советского Союза.
В политических и военных кругах Вашингтона тогда ши-
роко обсуждался вопрос о нанесении неожиданного уда-
ра по СССР, с тем чтобы, «пока не поздно», попытаться
взять верх над СССР и добиться руководящего положе-
ния в мире.
Широкая публичная дискуссия планов превентивной
войны происходила в 1962—1963 годах, когда лидерам
Пентагона казалось, что в результате усиленной гонки
ракетно-ядерного оружия Соединенные Штаты вновь
вышли в военном отношении вперед. Некоторые из них,
считая, что этот перевес будет кратковременным, настаи-
вали на немедленном нанесении молниеносного удара по
Советскому Союзу.
Исходя из своих оценок военно-стратегического по-
ложения США, американские руководители полагали,
что наличие силы позволит им создавать в различных
местах вдоль границ социалистических стран вооружен-
ные конфликты, с помощью которых можно было бы вос-
становить в странах народной демократии реакционные
режимы. В 1948 году был спровоцирован берлинский
кризис. Реакционными кругами Чехословакии была
предпринята попытка с помощью западных кругов про-
извести буржуазный переворот. США усилили свое вме-
шательство в гражданскую войну в Китае, предоставив
чанкайшистской клике помощь на сумму в 6 млрд. долл.
25 июня 1950 г. началась война против Корейской На-
родно-Демократической Республики.
Остановиться на событиях корейской войны интерес-
но, по крайней мере, по двум причинам. Прежде всего
анализ военных действий Соединенных Штатов в Корее
позволяет определить, насколько необоснованны были
расчеты стратегов «сдерживания», похвалявшихся, что
им все под силу: и тотальная война, и конфликт мень-
шего размера. И, кроме того, вспомнить о событиях
4G
1950—1953 годов на Дальнем Востоке полезно, ибо они
имеют нечто общее с агрессивной войной против народа
Вьетнама, в которую Соединенные Штаты ввязались в
этом районе 10 лет спустя.
Начавшаяся июньским утром 1950 года война в Ко-
рее велась Соединенными Штатами с полным напряже-
нием сил. Уже в первый день войны президент Трумэн
отдал приказ 7-му флоту США направиться в Тайвань-
ский пролив. Одновременно было дано указание органи-
зовать снабжение армии Южной Кореи под прикрытием
американского флота и авиации. На следующий день,
26 июня, президент Трумэн дал инструкцию об исполь-
зовании воздушных и морских сил для поддержки ли-
сынмановской армии. 30 июня он приказал использовать
в военных действиях в Корее находившиеся в том районе
американские сухопутные войска.
На корейском театре военных действий были сосредо-
точены под командованием генерала Макартура значи-
тельные соединения американской армии, ВВС и ВМС.
Уже в 1951 году здесь воевало свыше 450 тыс. амери-
канских солдат и офицеров, за время войны в Корее бы-
ло около 4,9 млн. американских военнослужащих. В пер-
вые месяцы войны против корейской Народной армии
действовало около 1500 самолетов, а к концу войны туда
было стянуто до 10 тыс. самолетов различных типов. На
Корею было сброшено 448 тыс. т бомб (за годы второй
мировой войны Соединенными Штатами было сброшено
972 тыс. т)34. Ежедневно американские ВВС соверша-
ли 800—1000 самолето-вылетов, а в отдельные периоды —
до 2000. По официальным данным Пентагона, на корей-
ской земле было убито 33 629 человек и ранено 103 тыс.
американских военнослужащихз5.
Однако, несмотря на максимум усилий, США успеха
в Корее не добились. Стало очевидным, что военные по-
тенциалы Соединенных Штатов вовсе не столь всемогу-
щи, чтобы наряду с подготовкой к тотальной войне Аме-
рика могла бы вести победоносную войну меньших мас-
штабов в отдаленном от собственных рубежей районе.
Руководители США пытались добиться успеха в Ко-
рее за счет расширения масштабов войны. Конец 1950 и
первая половина 1951 года прошли в Америке в дебатах
относительно возможности развязывания мировой войны
против социалистических стран. Милитаристскую груп-
пировку в Соединенных Штатах, выступавшую за пре-
47
вращение корейской войны в большой конфликт, воз-
главлял генерал Макартур. Десять лет спустя Трумэн
признался, что в конце 1950 года Макартур настаивал
на применении атомной бомбы против социалистических
стран. «Да, — говорил Трумэн, — Макартур хотел это-
го... Он хотел бомбить Китай, Восточную Россию и все
подряд» 36.
Генерал Макартур и поддерживавшие его деятели
настаивали на том, чтобы вести войну в Корее до побед-
ного конца, не останавливаясь перед объявлением войны
всем социалистическим государствам. Цель корейской
войны, заявил Макартур, «состоит в уничтожении воен-
ной мощи противника и приведении конфликта к побед-
ному концу в кратчайший срок и с минимальными поте-
рями». «С этого момента, когда дело доходит до крово-
пролития,— продолжал генерал Макартур, — политика
должна отступить на задний план и начинает господст-
вовать военная сила». «Я, — заключил он, — категори-
чески заявляю, что, когда люди ведут бон, не должно
быть места искусственным ограничениям под видом по-
литики, которые лишь чинят препятствия действиям на-
ших солдат, уменьшают шансы на победу и увеличивают
потери».
В поддержку Макартуру и его концепциям была
организована шумная кампания в политических кругах
США. И все же 11 апреля 1951 г. президент Трумэн
объявил о снятии Макартура с поста главнокомандую-
щего на Дальнем Востоке. Это был вынужденный шаг,
ибо то, за что ратовал генерал, далеко не соответство-
вало возможностям США. Корейский конфликт показал,
что если Соединенные Штаты и располагали запасами
атомного оружия, перевесом в стратегической авиации и
«монополией неуязвимости», то эти преимущества были
недостаточными для осуществления планов политики
«сдерживания». Оказалось, что им не под силу выиграть
войну в Корее. Об атмосфере разочарования в руководя-
щих сферах Вашингтона свидетельствует следующее за-
явление председателя подкомиссии палаты представите-
лей по вопросам ассигнований Д. Мэхона: «Если кто-
нибудь придерживается взгляда, что мы сможем
выиграть войну с великой державой типа России в тече-
ние нескольких месяцев, тот найдет мало утешительного
в том факте, что корейскому конфликту не видно конца.
Если мы ввяжемся во всеобщий конфликт с великой дер-
48
жавой, то мне кажется, что такая война может длиться
почти бесконечно».
Когда генерал Макартур конкретно поставил вопрос
о расширении масштабов корейской войны, военно-поли-
тические лидеры США, вынужденные трезво оценить
свои стратегические возможности, отклонили этот план.
10 июля 1951 г. правительство США пошло на перегово-
ры о перемирии. Через 2 года, 27 июля 1953 г., корейская
война закончилась37.
В разгар корейской войны председателем КНШ ге-
нералом О. Брэдли были произнесены знаменитые слова:
продолжение и расширение военных действий в Азии
«вовлекло бы нас не в ту войну, не в том месте, не в то
время и не с тем противником»38. Фразу генерала Брэд-
ли не раз вспоминали много позже, когда США, увязнув
во вьетнамской войне, упорно продолжали свою линию
на эскалацию агрессии против народов Вьетнама и Ин-
докитайского полуострова. Деятели последующих пра-
вительств не захотели, однако, учесть уроки недавней
истории.
Цели, которые ставили перед собой правящие круги
США, провозглашая доктрину «сдерживания», не были
достигнуты. Следует сказать, что на первом этапе поли-
тики «с позиции силы» Соединенным Штатам удалось
провести некоторые акции, содействовавшие укреплению
их лидирующего положения в западном лагере. Однако
помешать процессу роста и укрепления мировой системы
социализма не могли ни дипломатические акции, ни эко-
номическая блокада, ни подрывная деятельность, пи
применение вооруженной силы Соединенными Штатами
и их партнерами. Год от года социализм набирал силу.
Первые послевоенные годы были очень трудными для
Советского Союза. Предстояло залечить раны войны, пе-
ревести экономику с рельс военного производства на
мирные рельсы 39. При этом, как и прежде, советскому
народу помощи ждать было неоткуда, рассчитывать при-
ходилось только на свои собственные силы. Завершив в
кратчайший срок выполнение задач восстановительного
периода, народ Советского Союза твердо встал на путь
планомерного развития своей экономики. Первый после-
военный пятилетний план советская промышленность
выполнила досрочно, и уже в 1950 году в СССР было
выработано продукции на 73% больше, чем в довоенном
1940 году.
49
Дж. Гейвин указывает, что расчеты американских
руководителей были направлены на то, что «сдержива-
ние» затормозит развитие Советского Союза. Скоро ста-
ло ясно, пишет он в своей книге «Кризис сейчас», что
«Советы многого добились в науке, образовании, меди-
цинском обслуживании и других областях... В то же вре-
мя они создали внушительные современные вооруженные
силы» 40. Империалистическая «политика силы» вынуж-
дала Советское государство уделять много внимания
обеспечению своей безопасности. В этот период США
лишились своей монополии на атомное оружие, состав-
ляющее основу основ политики «сдерживания».
Нужно сказать, что лидеры США полагали, что они
будут единолично обладать атомной бомбой в течение
длительного срока. Еще в 1945 году в Соединенных Шта-
тах было проведено специальное совещание с участием
видных атомников. На нем высказывались мнения, что
для создания атомной бомбы России понадобится мини-
мум 5 лет, максимум 20 лет, а скорее всего—10 лет.
Генерал Гроувз, глава атомного проекта США, заявил
тогда в конгрессе, что в лучшем случае Советам потре-
буется 10—15 лет для создания атомного оружия. По
свидетельству X. Болдуина, выпустившего в 1948 году в
Нью-Йорке книгу «Цена могущества», в Пентагоне не
допускали мысли о том, что русские создадут атомную
бомбу при нынешнем поколении.
Советская наука, техника и промышленность решили
задачу создания атомной бомбы в предельно сжатые
сроки. 25 декабря 1946 г. И. В. Курчатов совместно со
своими сотрудниками пустил в ход первый эксперимен-
тальный уран-графитовый реактор. Так была осу-
ществлена ядерная цепная реакция, в результате кото-
рой были получены достаточные количества — несколько
десятков миллиграммов—плутония. Эти-то миллиграммы
положили начало созданию в СССР военной и мирной
атомной промышленности.
В канун 30-й годовщины Великой Октябрьской социа-
листической революции в советской печати было объяв-
лено, что Советский Союз имеет атомную бомбу. 23 сен-
тября 1949 г. президент Трумэн был вынужден объявить:
«У нас есть доказательства, что недавно в СССР произ-
веден атомный взрыв». 25 сентября того же года ТАСС
в связи с поднятой рядом буржуазных печатных органов
шумихой выступило с официальным заявлением, под-
5(1
твердившим наличие в СССР атомного оружия. При
этом Советское правительство заявило, что" СССР по-
прежнему выступает за безусловное запрещение атомно-
го оружия.
Так рухнула атомная монополия США. Этот факт
имел огромные военно-политические последствия. «Столь
быстрое овладение Советами производством атомной
бомбы, — признавал Даллес в своей книге «Война или
мир?», — поистине является гигантским успехом Совет-
ского государства, а конец монополии США в этой об-
ласти окажет настолько далеко идущее влияние, что
сейчас даже трудно предсказать... Покончив с нашей мо-
нополией, Советский Союз тем самым радикально изме-
нил в свою пользу стратегическое положение. Способ-
ность Соединенных Штатов сбросить атомные бомбы на
Россию в значительной мере нейтрализована способно-
стью последней сбросить атомные бомбы на Соединен-
ные Штаты и Западную Европу».
Сила и могущество социалистической державы яви-
лись мощной преградой политике правящих кругов
США, стремящихся завоевать мировое господство. Вмес-
те с СССР дорогой прогресса шли страны народной де-
мократии, в которых крепли основы социалистического
общества. В 1949 году китайский народ, опираясь на по-
мощь Советского Союза, успешно завершил народно-
освободительную революцию, изгнав из страны проаме-
риканскую гоминдановскую клику. В Западной Европе
и других районах мира ширилось демократическое дви-
жение трудящихся масс. Во Франции, Италии и других
капиталистических странах коммунистические партии
превратились в мощную силу. Первые успехи в борьбе за
национальное освобождение одержали народы Азии и
Африки.
«Произошел определенный сдвиг в соотношении ми-
ровых сил, — был вынужден констатировать Даллес в
1950 году, — и этот сдвиг произошел в пользу советско-
го коммунизма». А двумя годами позже, 27 августа
1952 г., будущий государственный секретарь США сле-
дующим образом подвел черту первому этапу американ-
ской политики «с позиции силы» и стратегии «сдержи-
вания»: «Сдерживание, по существу, не сдержало со-
ветский коммунизм».
Глава II
«ОСВОБОЖДЕНИЕ»
(1952—1960 гг.)
Внешнеполитические
расчеты республиканцев
С приходом в 1952 году нового правительства в Соеди-
ненных Штатах произошла смена внешнеполитической и
стратегической доктрин. В последний период президент-
ства Трумэна и особенно в ходе избирательной кампании
подвергались резкой критике не только отдельные аспек-
ты, но и вся концепция и подход демократической адми-
нистрации к международным делам, и прежде всего к
отношениям с Советским Союзом. В основном это была
«критика справа». В этот период в Америке многие еще
питали иллюзии относительно всесильности и всемогу-
щества США; прозрение пришло через пять лет, когда
первый советский спутник показал даже самым твердо-
лобым антикоммунистам, каково истинное соотношение
сил в мире. Пока же критика в адрес правительства сво-
дилась главным образом к выражению недовольства по
поводу не слишком энергичного использования «преоб-
ладающих ресурсов» в борьбе против Советской России.
Республиканские идеологи упрекали правительство в
«мягкости», «пассивности», недостаточной «решительно-
сти» по отношению к коммунизму. В избирательной про-
грамме республиканской партии указывалось, что ослаб-
ление внешнеполитических и военных позиций США, а
также их участие в войне были результатом «трагичес-
ких ошибок», допущенных Рузвельтом и Трумэном на
Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях,
в ходе которых они якобы способствовали «подготовке
почвы для послевоенной коммунистической экспансии».
Республиканцы говорили, что внешняя политика прави-
тельства Трумэна «обречена на провал», поскольку она
исходила из «ложной предпосылки» об ограниченности
мощи США, что вынуждало их па «длительное сосущест-
вование с противником».
52
Джон Фостер Даллес, в частности, обвинял прави-
тельство в том, что вследствие трумэновской политики
США «приносят жертвы и расходуют средства, но не
для того, чтобы избавиться от этой опасности, а для то-
го, чтобы быть в состоянии сосуществовать с ней». По-
литика правительства, по его мнению, — «рутинная по-
литика, которая в лучшем случае позволит США сохра-
нить прежние позиции лишь до тех пор, пока их силы
не будут окончательно истощены». Даллес призывал от-
казаться от пассивности и выжидания. Целью американ-
ской политики должно быть «не примирение на неопре-
деленный срок с коммунистической угрозой», а лик-
видация этой угрозы путем «психологического и по-
литического наступления». Такой «наступательной» по-
литикой Соединенных Штатов, призванной сменить
«негативную, бесплодную и аморальную» политику
«сдерживания», стала так называемая линия на «осво-
бождение плененных народов», явившаяся разновидно-
стью американской политики «с позиции силы» на новом
этапе.
Придя в результате выборов 1952 года к власти, пра-
вительство республиканцев во главе с президентом
Эйзенхауэром и государственным секретарем Даллесом
провозгласило политику «освобождения», ставшую офи-
циальным внешнеполитическим курсом США. Такой она
оставалась вплоть до ухода республиканского президен-
та из Белого дома в 1960 году. Правительство Эйзен-
хауэра— Даллеса упорно не желало отказаться от
принятых догм, хотя с самого начала была очевидна
нереальность целей и методов курса на «освобождение»,
принесшего немало неудач и поражений американской
политике.
Еще в 1914 году В. И. Ленин, разоблачая стремление
империалистов благозвучными фразами прикрыть агрес-
сивное существо своей политики, писал, что она стре-
мится победить противника не ради грабежа и захвата
земель, а ради «освобождения» всех других народов,
кроме своего собственного \ Эти ленинские слова как
нельзя кстати подходят к характеристике политики
«освобождения». Пришедшие к власти новые руководи-
тели США не могли, как и их предшественники из адми-
нистрации Трумэна, примириться с существованием со-
циалистической системы, которая продолжала быстро
развиваться. Суть новой политики США была преж-
53
ней — сдерживать рост могущества Советского Союза,
ставить новые преграды на пути развития социализма в
дружественных ему странах, а по возможности и попы-
таться восстановить в них капиталистические режимы,
распространить сферу американского господства па все
районы мира.
Если проводники политики «сдерживания» в основ-
ном возлагали надежды на трудности в социалистичес-
ких странах, связанные с последствиями второй мировой
войны, то инициаторы политики «освобождения» упова-
ли на то, что Советскому Союзу и странам народной
демократии не удастся закрепить достигнутые в послево-
енные годы успехи и добиться сплочения своих рядов.
Они надеялись, что СССР и другие государства, встав-
шие на социалистический путь, не смогут организовать
между собой эффективное политическое и экономическое
сотрудничество. Американские правящие круги стреми-
лись разжечь национализм, активизировать классы и
политические силы, занимавшие господствующее поло-
жение в странах народной демократии до освобождения.
Руководители американской политики надеялись, что в
странах социалистического содружества начнется полоса
серьезных затруднений и противоречий, которые откро-
ют возможность для активного выступления контррево-
люционных сил изнутри и вооруженного вмешательства
извне
Лидеры республиканцев в своих публичных заявле-
ниях делали упор на демагогический тезис о «мораль-
ной силе Америки», о том, что США «должны действо-
вать динамично и использовать идеи как оружие». Под
напором «морали» и «идей», рассуждали они, «советская
мощь будет вынуждена отступить». Как говорил Дал-
лесе, Соединенные Штаты «должны во всеуслышание
заявить, что они желают освобождения народов и счита-
ют, что оно произойдет. Одно лишь декларирование это-
го воодушевит порабощенные народы». Чтобы изменить
положение на международной арене в свою пользу,
США, по мнению республиканских лидеров, должны вер-
нуться к своей «традиционной моральной миссии» и про-
должать «борьбу за свободу» во всемирном масштабе.
Демагогические высказывания лидеров республикан-
цев о «моральной миссии» не обошлись без критики со
стороны трезво мыслящих американцев. Американский
буржуазный историк Д. Спеньер, явно питавший симпа-
54
тию к демократической партии, в книге «Американская
внешняя политика после второй мировой войны» подчер-
кивал в связи с рассуждениями республиканцев, что
«никогда еще не воздавалось большей дани иллюзии о
всемогуществе Америки». «Дело США, — продолжал
он, — иронизируя над заявлениями Даллеса и его кол-
лег, — праведное, и, для того чтобы достичь победы, им
необходимо лишь оповестить о ней все народы, предпри-
няв моральный крестовый поход...» В этом случае, со-
гласно уверениям республиканцев, «право вновь востор-
жествует над силой». Составители программы республи-
канской партии, несомненно, рисовали в своем
воображении, как будущий государственный секретарь
Джон Даллес «ходит вокруг стен кремлевской империи,
призывая к свободе; стены рушатся; порабощенные на-
роды освобождаются, а Советский Союз будет вынужден
отступить». Спеньер подчеркивал, что такого рода рас-
суждения республиканцев в основном были предназна-
чены для предвыборной кампании, что «политика осво-
бождения, по-видимому, была придумана главным обра-
зом для того, чтобы вынудить отступить не Красную
Армию в Восточной Европе, а демократов в Соединен-
ных Штатах» 2.
Являясь логическим продолжением политики «сдер-
живания», политика «освобождения» характеризовалась
еще большим авантюризмом. Американские эксперты,
занимавшиеся анализом внешнеполитических концепций
США, отмечали возросшую агрессивность политики Бе-
лого дома в отношении Советского Союза и других со-
циалистических стран 3.
В те годы за океаном появилось большое количество
книг и докладов, авторы которых выдвигали один план
агрессивнее другого в отношении Советского Союза и
других стран социализма.
Реакционный публицист Д. Бэрнхэм в книге «Сдержи-
вание или освобождение?» открыто призывал применить
оружие в целях «освобождения плененных народов».
Формулируя свою программу «освобождения», он не
скрывал, что она заключается в насильственной рестав-
рации капитализма в странах социализма, в расчлене-
нии Советского Союза 4. Подобных же взглядов придер-
живался и специалист по международным вопросам
Рейнхардт. В книге «Американская стратегия в атомный
рек» он доказывал, что политика «освобождения» долж-
55
на опираться на «реальные и стратегически целесообраз-
ные дислоцированные вооруженные силы», которые в
нужный момент могли бы вторгнуться на территорию той
или иной социалистической страны. Рейнхардт утверж-
дал, что Советский Союз не придет на помощь стране,
подвергшейся вторжению, и «отступит перед угрозой воз-
никновения мировой войны с применением ядерного
оружия».
В период политики «освобождения» еще более усили-
лись «холодная война» и международная напряжен-
ность. Целям политики «освобождения» были подчинены
разработанные администрацией Эйзенхауэра—Даллеса
военно-стратегические концепции. Правящие круги США
продолжали деятельность по сколачиванию военных
блоков и созданию баз на иностранных территориях.
Было, как говорили в Вашингтоне, «замкнуто кольцо»
вокруг Советского Союза и социалистических стран—за-
ключен Багдадский пакт, который скоро распался и пос-
ле выхода Ирака был переименован в СБИТО, учреж-
дены СЕАТО и АНЗЮС. В состав НАТО была включена
ФРГ. Американский империализм организовал сверже-
ние правительства Мосаддыка в Иране, переворот в
Гватемале, в ходе которого от власти было отстранено
законное правительство Арбенса. Следует отметить, что
в условиях начала 50-х годов в некоторых районах мира
Соединенным Штатам были под силу определенные ак-
ции— заговоры, перевороты, бесцеремонное вмешатель-
ство во внутренние дела других государств, на которые
уже через несколько лет США не отваживались, по-
скольку существенно изменилась общая ситуация в
ущерб позициям мирового империализма. В те же годы
США действовали грубо, не считаясь с общественным
мнением, принципами международного права.
Огромную опасность для всеобщего мира представ-
лял курс правительства Эйзенхауэра — Даллеса на до-
ведение напряженности «до самой грани войны». В Бе-
лом доме полагали, что угроза развязать мировую войну
и практические действия, придававшие правдоподоб-
ность этой угрозе, могут стать реальным методом дости-
жения внешнеполитических целей США. Действуя таким
образом, американские руководители рассчитывали ока-
зать давление на СССР и другие страны социализма,
сломить их волю и решимость к отпору и добиться осу-
ществления целей политики «освобождения».
56
Одна из ситуаций, когда «США подошли к грани и
смотрели в лицо войне», возникла в связи с решением
«натравить» Чан Кай-ши на КНР. В послании «О поло-
жении страны» 2 февраля 1953 г. президент Эйзенхауэр
сообщил о «новой позитивной» внешней политике на
Дальнем Востоке. Он дал инструкцию 7-му флоту США
«не препятствовать нападению Чан Кай-ши на коммуни-
стический Китай». До этого американское правительство,
увязшее в корейской войне, не поощряло авантюристи-
ческих планов нападения на континентальный Китай,
так как это вовлекло бы США в конфликт в невыгодных
для них условиях. «Многие американцы и большинство
союзников США, — комментировал это обстоятельство
Д. Бил, автор книги «Джон Фостер Даллес. Биогра-
фия»,— опасались, что Чан Кай-ши предпримет безрас-
судную авантюру, из которой его придется выручать
США, и что это, в свою очередь, приведет к третьей ми-
ровой войне». Теперь же правительство Эйзенхауэра —
Даллеса сознательно шло на обострение обстановки в
этом районе. Расчет состоял в том, чтобы создать «флан-
говую угрозу» для КНР и отвлечь частично внимание
китайцев от корейского фронта. Всем было ясно, что
Чан Кай-ши не был в состоянии организовать вторже-
ние, однако в Вашингтоне давали понять, что США ока-
жут ему помощь.
В 1954 году из-за агрессивной политики Соединенных
Штатов мир снова оказался на грани атомной войны.
Правящие американские круги не могли примириться со
взятием вьетнамскими патриотами Дьен-Бьен-Фу. Прези-
дент Эйзенхауэр заявил тогда, что падение Индокитая
«будет иметь самые ужасные последствия для Соединен-
ных Штатов Америки», и охарактеризовал Юго-Восточ-
ную Азию, расположенную в тысячах миль от американ-
ских границ, как район, имеющий «первостепенное зна-
чение» для США. Даллес также заявил, что США не
останутся сторонними наблюдателями и пойдут на ре-
шительные действия, «даже сопряженные с серьезным
риском». 3 апреля 1954 г. в госдепартаменте состоялось
совещание высших руководителей США, на котором
обсуждалась проблема американской интервенции в
Индокитае. На этом совещании адмирал Рэдфорд, пред-
седатель Комитета начальников штабов, изложил план
атомного нападения на объекты, расположенные не толь-
ко во Вьетнаме, но и на территории Китая. В боевую го-
57
Тонкость были приведены атомные бомбардировщики
США. Авианосцы «Боксер» и «Филлипин си» были под-
тянуты к берегам Индокитая, имея на борту тактические
авиационные группы и атомное оружие. Правительство
США начало срочно консультироваться со своими союз-
никами.
Однако сторонникам плана вооруженного вмешатель-
ства в индокитайские события не удалось сколотить еди-
ный фронт империалистических держав. Отрицательную
позицию заняли Англия и другие западные страны, ре-
ально оценившие мощь социалистических государств.
Адмиралу Рэдфорду и госсекретарю Даллесу пришлось
отказаться от своих планов.
Очередной случай «балансирования на грани войны»
Соединенными Штатами произошел в 1955 году. В янва-
ре конгресс принял резолюцию, уполномочившую прези-
дента применять вооруженные силы для защиты Тайва-
ня и прибрежных китайских островов, на которых окопа-
лись чанкайшисты. По сути дела, американское оружие,
включавшее несколько перебазированных с Окинавы
восьмидюймовых гаубиц, способных стрелять атомными
снарядами, вовлекалось в авантюристические действия
гоминдановцев.
Мир был свидетелем и других попыток республикан-
ского правительства использовать военные средства для
достижения внешнеполитических целей руководящих
кругов Соединенных Штатов.
США, по выражению сенатора Фулбрайта, «опьянен-
ные силой», пытались предпринять опасные авантюры,
направленные против стран социализма. В июне 1953 го-
да контрреволюционными силами была организована
берлинская провокация против Германской Демократи-
ческой Республики. Инициаторы провокации рассчиты-
вали поднять мятеж по всей демократической Германии,
с тем чтобы оторвать ее от социалистических стран. Од-
нако трудящиеся ГДР, сплоченные вокруг Социалисти-
ческой единой партии Германии, дали сокрушительный
отпор мятежникам.
В октябре 1956 года при содействии сил международ-
ной реакции был организован контрреволюционный мя-
теж в Венгрии, ставший кульминационным пунктом раз-
вития политики «освобождения». Тем большее разочаро-
вание постигло реакционные круги США, когда
венгерский народ сумел отстоять свою национальную
58
Независимость. Было еще раз доказано, что пролетарский
интернационализм — это прочная стена, о которую неми-
нуемо разобьется любая империалистическая авантюра.
Белый дом не жалел средств для подрывной деятель-
ности против СССР и других социалистических стран.
Летом 1951 года член палаты представителей Керстен
предложил поправку к «закону о взаимной безопаснос-
ти». Позднее «поправка Керстена», предусматривавшая
ассигнование 100 млн. долл, на «тайную войну» против
Советского Союза и стран народной демократии, была
принята и стала законом. Огромные суммы денег пред-
назначались «для любых избранных лиц, которые живут
в Советском Союзе, Польше, Чехословакии, Венгрии,
Румынии, Болгарии, Албании, Литве, Латвии, Эстонии
и других районах, находящихся под коммунистическим
контролем, или тех, кто выехал оттуда с целью создания
из этих лиц военных подразделений, входящих в систему
Организации Североатлантического пакта, или для лю-
бых других целей, когда президент США сочтет, что по-
мощь с их стороны будет способствовать обороне района
Северной Атлантики и безопасности Соединенных
Штатов».
На правительственные средства были созданы десят-
ки разведывательных центров и школ, в которых прохо-
дят подготовку шпионы и диверсанты. Большие средства
на эти цели ассигновались по линии военного ведомства
и Центрального разведывательного управления США.
«Тайная война», которую Соединенные Штаты вели в те
годы против СССР и социалистических стран, достигла
чрезвычайно широкого размаха.
Политика «освобождения» проводилась правитель-
ством США в годы, когда возникли реальные предпо-
сылки для коренного поворота политики от «холодной
войны» к оздоровлению международной атмосферы.
В этот период советская внешняя политика, осуществляя
решения исторического XX съезда КПСС, настойчиво
вела борьбу за разрядку международной напряженности.
В 1955 году правительство СССР добилось заключе-
ния мирного договора с Австрией. В это же время со-
стоялась по инициативе СССР встреча советских и за-
падных руководителей в Женеве, породившая сыгравший
известную положительную роль в международной жизни
«дух Женевы». Советское правительство добилось уре-
гулирования советско-югославских отношений и провело
59
ряд других мероприятий, направленных на смягчение
международной напряженности.
Руководители США не захотели, однако, поддержать
мирную инициативу Москвы. Лидеры республиканской
администрации продолжали проводить опасную и не-
разумную линию в международных делах, хотя во вто-
рой половине 50-х годов стало очевидным, что назревает
коренной переворот на мировой арене в пользу Совет-
ского Союза и сил социализма. Незадолго до своей смер-
ти, это было уже после запуска советского спутника,
Даллес в ряде публичных выступлений был вынужден
признаться, что не все внешнеполитические установки
США реальны, в частности в отношении невозможности
переговоров и достижения договоренности с Советским
Союзом по ряду актуальных международных проблем.
В речи «Основная философия внешней политики США»,
которую государственный секретарь произнес 6 июня
1958 г. в сенатском комитете по иностранным делам, от-
мечалось, в частности, что «не исключается возможность
достижения существенных соглашений с СССР в опре-
деленных областях взаимного интереса». Даллес гово-
рил, что обе державы — СССР и США — «хотели бы
уменьшить экономическое бремя современных вооруже-
ний. Мы также верим, что при нынешних условиях Со-
ветский Союз не желает войны».
Это были новые нотки в устах главного приверженца
политики «с позиции силы». Они явно расходились с не-
давними резкими заявлениями Даллеса и других респуб-
ликанских лидеров, когда, критикуя трумэновскую поли-
тику «сдерживания», они категорически говорили о не-
возможности и недопустимости мирного сосуществования
и даже отдельных соглашений с Советским Союзом.
Теперь же правительство США, под давлением неумо-
лимых фактов и обстоятельств, вынуждено было согла-
ситься на некоторые — весьма ограниченные — шаги в
области контактов с Советским Союзам по актуальным
вопросам. Летом 1959 года в Женеве состоялись пере-
говоры по германскому вопросу, причем Даллес сделал
здесь ряд замечаний, которые несколько отличались от
жесткой позиции США в этом вопросе. Но в целом пре-
дельно агрессивная и реакционная идеология, которой
придерживалось правительство Эйзенхауэра — Даллеса
и предшествовавшая ему администрация Трумэна, лежа-
ла в основе американской политики.
60
Генерал в Белом доме
Через 8 лет после окончания второй мировой войны пре'
зидентом Соединенных Штатов стал армейский генерал
Дуайт Эйзенхауэр. Представитель Пентагона занял
должность с почти диктаторскими полномочиями: ведь
президент США является и главой исполнительной влас-
ти Соединенных Штатов, и главнокомандующим воору-
женными силами, и руководителем внешней политики, и
лидером своей политической партии. Мнение президента
при обсуждении политических проблем служит оконча-
тельным решением, если даже другие члены правитель-
ства не согласны с ним.
По своим политическим взглядам Эйзенхауэр при-
надлежал к умеренно консервативным деятелям. Как по-
литический лидер и тем более как руководитель самой
сильной империалистической державы он не был — на
этом сходятся большинство исследователей — деятелем
крупного масштаба. На генерала-президента большое
влияние оказывали окружавшие его «сильные личности».
Прежде всего это был государственный секретарь Джон
Фостер Даллес, который практически вел все внешне-
политические дела. «Тайную войну» против социалисти-
ческих стран взял на себя директор ЦРУ Аллен Даллес,
который не считал нужным ставить президента США в
известность об осуществляемых разведывательных опе-
рациях. Эйзенхауэр прислушивался к советам своих
близких друзей, главным образом это были представи-
тели финансовых кругов, которые регулярно собирались
в «узком кругу», в том числе на президентской ферме
для игры в гольф. При всем том Эйзенхауэр старался
создать себе репутацию «миротворца», сторонника пла-
нов «атом для мира», «открытого неба» и других «ми-
ролюбивых» предложений, которые как бы балансирова-
ли воинственные выступления Джона Фостера Даллеса,
выражавшие суть внешнеполитического курса США.
Этим же целям служила внешне довольно широкая дип-
ломатическая активность президента, его многие поездки
по странам Западной Европы, Азии и Латинской Аме-
рики. Результаты этих поездок и переговоров Эйзенхауэ-
ра с зарубежными руководителями свидетельствовали,
однако, о том, что президент США отнюдь не выступал
как «человек мира». Он приложил максимум усилий к
втягиванию своих партнеров в гонку вооружений, его
61
«личная дипломатия» лишь способствовала обострению
«холодной войны».
Придя в Белый дом, Эйзенхауэр продолжал поддер-
живать тесные связи с военными кругами. Конечно, за-
нимая пост президента США, он был вынужден ограни-
чивать свои отношения с той средой, из которой вышел
сам, но тем не менее в годы его правления генералы
играли видную роль в политической жизни Соединенных
Штатов. В руках военных оказались многие ключевые
посты Белого дома. Армейский генерал-майор У. Пер-
сонс стал помощником президента. Человек, занимаю-
щий этот пост, пишет американский исследователь
Е. Хоббс в книге «За спиной президента», главенствует
над другими органами исполнительной власти. Не менее
ответственный пост административного секретаря Бело-
го дома занимал также армейский генерал А. Гудпей-
стер, ставший впоследствии главнокомандующим воору-
женными силами НАТО.
Военные, пользуясь благоприятной обстановкой, стре-
мились расширить возможности своего влияния на пра-
вительственную политику. Интересные данные приводит
известный американский прогрессивный исследователь
В. Перло. Согласно его подсчетам, в 1955 году в прави-
тельстве Эйзенхауэра на политических постах находи-
лось военных больше, чем политиков5. В 1957 году, то
есть через 12 лет после окончания второй мировой войны,
на гражданских постах в правительственном аппарате
Вашингтона находилось около 200 генералов и адмира-
лов, более 1,3 тыс. полковников и около 6 тыс. офицеров
других званий.
Придя в Белый дом, генерал Эйзенхауэр несколько
изменил методы руководства внешней и военной полити-
кой США. Его близкий друг Р. Катлер, также имевший
чин генерала, писал, что «старый солдат (т. е. Эйзен-
хауэр. — Б. Д.) привык к хорошо отрегулированной
штабной работе. Больше всего ему импонирует молние-
носный обмен мнениями его главных советников. Прези-
дент Эйзенхауэр в такой атмосфере чувствует себя в
своей тарелке». По такому принципу «старый солдат» и
стремился построить работу в Белом доме.
При Эйзенхауэре резко возросла роль Совета нацио-
нальной безопасности. Этот орган собирался регулярно
каждую неделю, и в нем рассматривались важнейшие
проблемы внешней и внутренней политики. Можно ска-
62
зать, Нто ни во времена Трумэна, ни при последующих
президентах Совет национальной безопасности не играл
такой крупной роли. Соответственно уменьшилось влия-
ние кабинета министров США, из ведения которого были
изъяты серьезные политические проблемы; его деятель-
ность ограничивалась вопросами сельского хозяйства,
средств связи, здравоохранения и т. д.
Администрацию республиканцев, пришедшую к влас-
ти в 1953 году, часто называют правительством Эйзен-
хауэра— Даллеса. И это верно в том смысле, что Джон
Фостер Даллес играл весьма значительную роль в по-
литических делах США.
Даллес происходил из родовитой буржуазной семьи,
и его предки не раз занимали высокие посты в американ-
ском правительстве, включая пост государственного сек-
ретаря. Сразу же после окончания университета он стал
заниматься проблемами внешней политики, и, когда
Эйзенхауэр пригласил его возглавить государственный
департамент, Даллес уже имел большой опыт диплома-
тической работы.
Близкая к демократической партии газета «Нью-
Йорк пост» писала однажды, что тщеславной мечтой
Даллеса было войти в американскую историю в каче-
стве автора какого-либо внешнеполитического документа
типа «доктрины Трумэна» или «плана Маршалла». Ес-
ли это действительно было так, то здесь он преус-
пел. Даллес, по существу, сформулировал полити-
ческую концепцию США — политику «освобождения».
Он был главным вдохновителем «балансирования на
грани войны», многих военных планов США. Большинст-
во важнейших решений Белого дома в годы пребывания
республиканцев у власти принимались при участии Дал-
леса. В основном его устремления были направлены на
то, чтобы способствовать реализации планов установле-
ния мирового господства США, сокрушения Советского
Союза и других стран социалистической системы. Этому
была подчинена вся его деятельность на посту госсекре-
таря.
Задачи внешней политики и дипломатии США Дал-
лес сформулировал следующим образом: «Прежде всего
мы должны оставаться сильными. Мы должны сопро-
тивляться дальнейшему советскому продвижению. Мы
должны сделать для них совершенно ясным, что любая
значительная агрессия повлечет за собой риск войны;
63
йо-вТорык, мы должны крепить единство свободного
Мира. Мы не можем полагаться только па нашу собст-
венную силу;
в-третьих, мы должны делать все, что в наших силах,
стимулируя эволюцию Советского Союза к большей ин-
дивидуальной свободе»6. Не удивительно, что такое
«кредо» руководителя внешней политики США лишало
ее позитивного начала, превратило ее в опасную линию
па обострение международной напряженности.
Что касается аппарата государственного департамен-
та США, то при Даллесе в нем особых изменений не
произошло по сравнению с той структурой, которая сло-
жилась во времена предшествующей демократической
администрации. Госдепартамент лишь стал более «по-
слушным» своему руководителю.
Зато в Пентагоне многое было перестроено, подогна-
но под меняющиеся военно-политические условия
50-х годов. Еще летом 1952 года сенатская комиссия по
делам вооруженных сил учредила специальную подко-
миссию во главе с сенатором Л. Джонсоном — буду-
щим президентом США — по изучению боевой готовно-
сти армии США. Составленный этой подкомиссией до-
клад требовал самой «решительной реорганизации воо-
руженных сил»7. Примерно в это же время генерал
Д. Эйзенхауэр в ходе предвыборной кампании изложил
свой план «гарантированной безопасности», в котором
особо подчеркивалась необходимость усиления центра-
лизации и унификации системы вооруженных сил8.
Став президентом, Эйзенхауэр назначил комитет во
главе с миллиардером Нельсоном Рокфеллером, которо-
му была поручена разработка проекта новой реоргани-
зации Пентагона. И апреля 1953 г. комитет Рокфеллера
закончил свою работу, представив доклад, который лег
в основу так называемого «реорганизационного плана
№ 6».
Новая реорганизация Пентагона имела цель приспо-
собить военную машину США к требованиям принятой
республиканским правительством стратегии. Это был
новый шаг в направлении централизации управления
военной машиной США, необходимость которого бы-
ла продиктована, в частности, корейской войной.
Главной чертой «плана № 6», вступившего в дейст-
вие 30 июня 1953 г., была линия на дальнейшее расши-
рение полномочий председателя Комитета начальников
64
штабов и усиление планирующей роли КНШ. Председа-
тель КНШ получал право выбора и назначения сотруд-
ников объединенного штаба, а также фактически руко-
водил деятельностью объединенного штаба.
В дополнение к трем существовавшим учреждалось
шесть дополнительных должностей помощников минист-
ра, и, таким образом, общее количество помощников,
включая вновь созданный пост генерального советника
по юридическим вопросам, возросло до 10. Увеличилось
также количество помощников министров военных депар-
таментов до четырех. Упразднялись управление воору-
жений и управление исследований и развития; их функ-
ции были переданы министру обороны. Таковы были ос-
новные новшества в Пентагоне.
После реорганизации руководство американской ар-
мии приобрело следующую структуру: верховный главно-
командующий (президент США) — министр обороны —
Комитет начальников штабов (главный консультативный
орган при президенте и министре обороны) — департа-
менты армии, флота и авиации (оперативное руководст-
во войсками на различных военных театрах). Эта струк-
тура Пентагона сохранилась без существенных измене-
ний вплоть до 1958 года, когда была произведена новая
его перестройка.
Реорганизация Пентагона в 1958 году происходила в
обстановке изменения соотношения мировых сил в поль-
зу социализма, одним из показателей которого явился
запуск первого советского спутника. В этих условиях для
обеспечения прежнего агрессивного внешнеполитическо-
го курса господствующего класса США необходимо
было максимально использовать политические, экономи-
ческие и военные ресурсы. От руководства министерства
обороны правящие круги Соединенных Штатов потребо-
вали прекратить внутриведомственные раздоры и скон-
центрировать свои усилия на подготовке к тотальной
борьбе против Советского Союза и других стран социа-
лизма. План реорганизации военного управления и на
этот раз был разработан при непосредственном участии
представителей крупного капитала, вошедших в составы
созданных для этих целей комитетов Гейтера и Рокфел-
лера.
В Соединенных Штатах разгорелись споры по орга-
низационным вопросам, сопровождавшие дискуссию по
вопросам новой стратегической доктрины, которая ве-
3 Бор. Дмитриев
65
лась в широких масштабах после запуска советского
спутника. Основным недостатком организационно-стра-
тегической доктрины вооруженных сил США монополи-
стические круги считали ее несоответствие требованиям
подготовки к всеобщей войне, а также к борьбе против
национально-освободительного движения в странах
Азии, Африки и Латинской Америки. Комитет Рокфел-
лера констатировал в своем докладе: «1. Отдельные ви-
ды вооруженных сил... соперничают, а не сотрудничают
между собой. 2. Существующая организация и функции
Комитета начальников штабов не позволяют разработать
всеобъемлющую согласованную стратегическую доктри-
ну Соединенных Штатов. 3. Министр обороны настолько
загружен задачами, связанными с разрешением споров
между различными видами вооруженных сил, что не мо-
жет активно участвовать в разработке проблем высшей
военной политики» 9.
Вокруг реорганизации Пентагона развернулась борь-
ба между могущественными финансовыми группировка-
ми, получавшими миллиардные прибыли от гонки воору-
жений, между отдельными видами вооруженных сил,
старавшимися урвать новые бюджетные ассигнования,
между различными правительственными группировками.
Наиболее решительными противниками изменения су-
ществующей системы управления Пентагоном были ли-
деры департамента флота, видевшие в новых планах по-
пытку отнять у ВМС корпус морской пехоты и морскую
авиацию. В меморандуме «Сила и стратегия», изданном
Морской лигой, объединяющей руководителей судо-
строительных фирм и военно-морских начальников, под-
черкивалось, что «ради благополучия наших демократи-
ческих форм правления и прочности нашей националь-
ной обороны не следует предпринимать в будущем
никаких попыток реорганизации Пентагона» 10. Этот же
довод выдвигали и американские адмиралы, заявлявшие
устами начальника штаба ВМС адмирала А. Бэрка, что
«конкуренция между тремя видами войск — это источник
нашей безопасности» п.
Представители же армии и особенно авиации, а вмес-
те с ними и промышленные круги, связанные с производ-
ством новейшего оружия, используемого сухопутными и
военно-воздушными силами, выступали за, изменение ор-
ганизационно-стратегической доктрины Соединенных
Штатов.
66
В конце концов правительством США был выбран
план, разработанный комитетом Рокфеллера, который
учитывал не только требования изменившейся военно-по-
литической ситуации, но и интересы крупнейших монопо-
лий. Предложения комитета Рокфеллера были, по су-
ществу, повторены в послании Эйзенхауэра, направлен-
ном 3 апреля 1958 г. в конгресс, который и одобрил их.
Новый план реорганизации Пентагона вступил в дейст-
вие в августе 1958 года. В результате в течение 1958—
1959 годов была осуществлена новая очередная пере-
стройка военной машины Соединенных Штатов. Было
особо подчеркнуто, что полномочия министра обороны
состоят в том, чтобы осуществлять «управление, руко-
водство и контроль» военной машиной США. Обозрева-
телями сразу же было подмечено, что никогда прежде не
употреблялось столь определенных и сильных слов для
подчеркивания власти министра обороны. Ему предо-
ставлялось право изменять функции департаментов ар-
мии, флота и авиации, а также передавать средства, ас-
сигнованные одному виду вооруженных сил, другому.
Полномочия министров военных департаментов ограни-
чивались лишь боевой подготовкой войск, службой снаб-
жения и административно-хозяйственными обязанно-
стями.
Создавались объединенные командования из соеди-
нений военно-воздушных, военно-морских и сухопутных
сил, подчиненных непосредственно президенту и мини-
стру обороны США. До этого времени объединенные
части вооруженных сил Соединенных Штатов в различ-
ных районах мира находились под командованием руко-
водителя того вида войск, который в данном районе вы-
ступал в качестве «исполнительного агента». На Тихом
океане, например, это был представитель военно-морских
сил, в Европе — представитель сухопутной армии и т. д.
Сейчас же создавалось несколько объединенных коман-
дований. Первыми перестройке подверглись войска
США, дислоцированные в Европе. Они были переданы в
европейское объединенное командование со штабом близ
Парижа. В конце 1958 года были учреждены объединен-
ные командования вооруженных сил США в восточной
части Атлантического океана и на Средиземном море.
В течение 1959 года были созданы объединенные коман-
дования, включающие карибское (зона Панамского ка-
нала), атлантическое, тихоокеанское командования про-
3*
67
тивовоздушной обороны континента и стратегическое
авиационное.
Были несколько расширены права председателя
КНШ. Штат объединенного штаба при КНШ увеличи-
вался с 210 до 400 офицеров.
Наконец, были приняты меры по централизации науч-
но-исследовательской работы, для чего в министерстве
обороны учреждалось управление исследований и тех-
ники, в задачи которого входила оценка той или иной
системы оружия, решение проблем взаимосвязи развития
военной техники и стратегии. В результате этих измене-
ний упростилась иерархическая лестница командования
вооруженными силами США, которая выглядит в прин-
ципе и поныне следующим образом: главнокомандую-
щий (президент) — министр обороны — председатель
Комитета начальников штабов и, минуя департаменты
армии, флота и авиации, — объединенные командования
вооруженных сил США.
Реорганизация Пентагона в 1958 году не привела к
созданию совершенной системы управления американ-
ской военной машиной. Распри между отдельными ви-
дами вооруженных сил из-за права быть «главной удар-
ной силой США», из-за денег, ассигнуемых на новое
оружие, продолжались. Не прошло и несколько месяцев
после принятия закона о реорганизации, как в Пентаго-
не вспыхнула очередная схватка между армией и авиа-
цией в связи с распределением ассигнований на создание
средств противовоздушной обороны. На какое-то время
Пентагон в который уже раз превратился в нечто вроде
«ракетной ярмарки», на которой сухопутные силы рас-
хваливали ракеты «Найк-Геркулес», критически отзы-
ваясь о снарядах «Бомарк», принятых на вооружение
военно-воздушными силами. Авиаторы, понятно, делали
наоборот.
Но тем не менее реорганизация 1958 года явилась
крупным этапом на пути к усилению централизации уп-
равления военной машиной Соединенных Штатов. Руко-
водители министерства обороны стали чувствовать себя
прочнее в системе правительственных органов, еще бо-
лее усилилась роль военного фактора среди прочих
средств экспансионистского внешнеполитического курса
господствующего класса США. Говоря о возросшей роли
военных руководителей в Вашингтоне, известный лидер
милитаристского крыла в конгрессе- К. Винсон был вы-
68
нужден признать, что «если когда-нибудь открыто вы-
двигалась концепция «генерала на коне», то это было
сделано в «реорганизационном плане 1958 года». В це-
лом новая структура военной системы США была на-
правлена на то, чтобы привести, организационную док-
трину в соответствие с новой военной стратегией, которая
стала формироваться в Соединенных Штатах после за-
пуска советского спутника.
Если во внешней политике США в президентство
Эйзенхауэра основную роль играл Джон Фостер Даллес,
то в американской разведке того времени верховодил его
брат Аллен Даллес.
Став директором ЦРУ, Аллен Даллес повел дело та-
ким образом, что деятельность этого управления все
больше ускользала из-под контроля правительства и
конгресса. Правда, со стороны президента США пред-
принимались организационные шаги, с тем чтобы не-
сколько рассеять озабоченность политических кругов
фактом существования могущественной «незримой импе-
рии» внутри Соединенных Штатов. В 1954 году была соз-
дана, в частности, специальная «группа 54—12» (назва-
ние было дано по дате ее учреждения — декабрь 1954 г.),
которой было поручено осуществлять общее наблюдение
над деятельностью ЦРУ. В «группу 54—12» входили спе-
циальные помощники президента по вопросам нацио-
нальной безопасности, директор ЦРУ, заместители ми-
нистра обороны и государственного секретаря. Предпо-
лагалось, что участников группы будут заблаговременно
информировать о предстоящих разведывательных опе-
рациях, с тем чтобы они могли высказать свои заключе-
ния о намерениях ЦРУ.
Однако на деле «группа 54—12» не имела возможно-
сти контролировать деятельность разведки. Как отмечает
американский буржуазный исследователь С. Симпсон,
ввиду обстановки секретности «ЦРУ не только имеет
возможность определять повестку дня, но и отклонять
обсуждение на заседаниях группы тех вопросов, знать
которые другим было нежелательным... В результате
этих и других обстоятельств теряет смысл теория о том,
что группа должна информировать заинтересованные
ведомства о деятельности ЦРУ и что все действия ЦРУ
должны осуществляться в рамках внешней политики,
разработанной госдепартаментом. Дипломатическое ве-
домство держится в потемках относительно многих опе-
69
раций ЦРУ за границей, особенно тех, которые идут
вразрез с линией госдепартамента»12.
«Люди из Ленгли» — район, где расположено
ЦРУ, — проводили и проводят на свой страх и риск
опасные для дела мира операции. В 1954 году они были
вдохновителями свержения законного правительства
Гватемалы. В этот период американская агентура актив-
но действовала в Панаме, Бразилии, Венесуэле, Аргенти-
не, Чили и других государствах Центральной и Южной
Америки, стремясь предотвратить расширение в этом
районе антиамериканских движений. Ведомство Аллена
Даллеса проводило крупные подрывные акции в странах
Азии и Африки. Даже союзники США по НАТО явля-
лись постоянным объектом разведывательных операций
ЦРУ. Руководителей американской разведки не оста-
навливают ни провалы, ни разоблачения их непригляд-
ных дел. Аллен Даллес в книге «Искусство разведки»,
которую он написал, уйдя в отставку, доказывал, что-де
разведка берет начало от библейского Моисея и что дея-
тельность ЦРУ вполне «отвечает морали» современного
общества 13.
Когда президент Эйзенхауэр назначал Даллеса ди-
ректором ЦРУ, он, конечно, не мог предвидеть, какой по-
зорный провал для всей американской политики угото-
вит руководитель разведки в компании с генералами
Пентагона в самые последние дни пребывания у власти
республиканской администрации: всему миру стал из-
вестен провокационный полет самолета-шпиона «У-2»
над советской территорией 1 мая 1960 г., вызвавший
крупные осложнения в международной обстановке и
приведший к срыву встречи в верхах в Париже руководи-
телей четырех держав 14.
Стратегия
«массированного возмездия»
Прежние американские военачальники не в меру раз-
брасывались, готовясь «сражаться и в Арктике, и в тро-
пиках, и в Азии, и на Ближнем Востоке, и в Европе; на
море, на суше и в воздухе; с помощью старых и новых
видов оружия». С такой критикой Даллес обрушился на
правительство Трумэна и его стратегическую доктрину,
выступая 12 января 1954 г. перед Советом по внешним
отношениям в Нью-Йорке. В этом выступлении государ-
7Q
ственный секретарь только что пришедшей к власти рес-
публиканской администрации изложил принципы новой
стратегии, выработанной, по его словам, военными и
гражданскими советниками и утвержденной президентом
и Советом национальной безопасности.
А еще раньше, в конце 1952 года, избранный, но еще
не вступивший в должность президента Эйзенхауэр,
возвращаясь из Кореи, провел на борту крейсера «Хеле-
на» совещание с участием будущего государственного
секретаря Джона Фостера Даллеса, будущего председа-
теля Комитета начальников штабов адмирала Рэдфор-
да, будущего министра финансов Д. Хэмфри и будущего
министра обороны Вильсона. На этом совещании были
обсуждены основные моменты военной политики на
предстоящий период, и новая стратегия США, получив-
шая название «массированное возмездие», была в прин-
ципе одобрена.
«Главный принцип нашей политики, — формулировал
Даллес стратегию «массированного возмездия», — со-
стоит в том, чтобы основываться, прежде всего, на нали-
чии в нашем распоряжении широких возможностей для
нанесения молниеносного ответного удара с помощью
средств и в местах по нашему собственному выбору».
Суть даллесовской формулы сводилась к тому, что
вместо «распыленного» использования военного потен-
циала США правительство республиканцев выдвигало
концепцию подготовки концентрированного удара в за-
ранее намеченное Пентагоном время и в выгодном для
Соединенных Штатов месте.
На умозаключения деятелей администрации Эйзен-
хауэра большое влияние оказали результаты массиро-
ванных авиационных операций, предпринимавшихся про-
тив Германии и Японии на заключительном этапе вто-
рой мировой войны, и особенно атомных бомбардировок
Хиросимы и Нагасаки. Они исходили из того, что соче-
тание атомного оружия и стратегической авиации может
оказаться решающим фактором достижения успеха в
военной ситуации. Руководители администрации Эйзен-
хауэра не могли не учитывать опыт корейской войны, ко-
торый показал, что Соединенные Штаты не обладают,
«подавляющим стратегическим превосходством» над
другими странами, о чем постоянно твердили американ-
ские военные и политики. В Вашингтоне пришли к за-
ключению, что Соединенным Штатам не под силу наряду
71
с подготовкой большой войны одновременно осуществ-
лять вдоль периметра социалистических стран отдельные
подрывные операции. В результате роста могущества
СССР и всего социалистического содружества произо-
шло дальнейшее сокращение сферы стратегических воз-
можностей США.
Немаловажную роль при принятии новой стратегии
играли финансовые соображения, стремление сократить
непомерно раздутый войной в Корее бюджет США.
Предполагалось, что сосредоточение внимания на атом-
но-воздушной мощи снижает необходимость в содержа-
нии больших вооруженных сил и, следовательно, позво-
лит ограничить военный бюджет определенными рам-
ками.
Руководители республиканского правительства рас-
считывали с помощью стратегии «массированного воз-
мездия» обеспечить достижение целей курса на «осво-
бождение». Отныне во главу угла всей военной политики
США ставилась подготовка к всеобщей ядерной войне
против Советского Союза. Лидеры США полагали, что
Америка обладает военно-техническим перевесом, кото-
рый обеспечит выигрыш мировой войны, если целиком
сконцентрироваться на подготовке к такой войне. Они
были уверены в том, что все еще сохраняется перевес
США в атомном оружии и стратегической авиации, а
также «монополия неуязвимости» американского конти-
нента. Это давало основание правящим кругам США
считать, что всеобщая война по-прежнему остается ре-
альным орудием политики, которое можно использовать
для достижения внешнеполитических целей.
Авторы стратегии «массированного возмездия» не-
двусмысленно заявили, что поводом для «молниеносного
концентрированного удара» может послужить любой ин-
цидент, если он будет признан в Вашингтоне «затраги-
вающим национальные интересы Америки». Председа-
тель Комитета начальников штабов США адмирал
Рэдфорд уверял тогдашнего военного министра ФРГ
Штрауса, что, если даже один «коммунистический сол-
дат» переступит границу с Западом, Соединенные Шта-
ты немедленно объявят всеобщую ядерную войну,5.
В руководящих кругах США полагали, что новая стра-
тегия настолько парализует волю социалистических го-
сударств, что они не решатся реагировать на те или иные
акции американского правительства.
72
С развертыванием в мире национально-освободитель-
ного движения военные планы правительства Эйзен-
хауэра все определеннее направлялись и против наро-
дов, боровшихся за свою независимость. В этом аспекте
стратегия «массированного возмездия» мыслилась как
бы предупреждением в адрес Советского Союза, против
возможных его шагов в поддержку национально-освобо-
дительного движения. В правящих кругах США пред-
полагали предупредить возможность оказания Совет-
ским Союзом помощи народам Азии, Африки, Латинской
Америки угрозой, говоря словами Эйзенхауэра, «нанести
удар избранными Соединенными Штатами средствами
по центру коммунистической мощи», то есть по Совет-
скому Союзу16. Расчет заключался в том, что СССР,
оказавшись перед альтернативой всеобщей войны или
непротивления агрессивным действиям американского
империализма в отношении социалистических государств
или национально-освободительного движения, отступит
под нажимом США.
Агрессивная суть стратегии «массированного возмез-
дия» была очевидна широким кругам общественного
мнения. Поэтому провозглашение «массированного воз-
мездия» в качестве главной стратегической доктрины
Соединенных Штатов вызвало волну критики и недоволь-
ства в самой Америке и за ее пределами. 'По словам
У. Кауфмана, одного из авторов книги «Военная поли-
тика и национальная безопасность», в тех условиях были
довольно веские причины «резко критического отноше-
ния» американского общественного мнения к новой док-
трине военно-политических кругов США. Прежде всего
это — растущее стремление к миру. В американском
обществе усиливалась уверенность в том, что между Со-
ветским Союзом и Соединенными Штатами может быть
установлен какой-то модус вивенди (т. е. форма мирного
сосуществования). Американский народ не хотел идти
на жертвы ради интересов союзников Соединенных Шта-
тов. Наконец, заключал У. Кауфман, в США хорошо
понимали, к каким ужасным последствиям может при-
вести всеобщая ядерная война, которая объявлялась
главным орудием новой стратегии 17.
Стратегия «массированного возмездия» подверглась
критике со стороны политических деятелей США, преж-
де всего тех, кто находился в оппозиции к республикан-
ской администрации. Э. Стивенсон обвинил республикан-
73
скую администрацию в намерении поставить страну «на
грань национального бедствия» 18. Заявление Стивенсона
получило сильный отклик в общественных и политиче-
ских кругах США. Президент Эйзенхауэр несколькими
днями спустя был вынужден выступить с ответом Сти-
венсону, в котором речь последнего называлась «дема-
гогической».
Новая стратегия вызвала недовольство среди амери-
канских ученых, усилиями которых были решены проб-
лемы создания ядерного оружия. Многие научные дея-
тели США не могли допустить, чтобы смертоносное
оружие использовалось для уничтожения людей в «мас-
сированных атаках», планируемых министерством обо-
роны. Ряд ученых, сгруппировавшихся вокруг Р. Оппен-
геймера, выдающегося физика, создателя лаборатории в
Лос-Аламосе, руководителя института усовершенствова-
ний при Принстонском университете, занимавшего вы-
сокие посты в правительственном аппарате Вашингтона,
выступали с протестами против политики геноцида, к ко-
торой, по их словам, сводились планы Пентагона. Они
высказывали сомнения в эффективности атомно-авиа-
ционного «устрашающего меча» и предупреждали аме-
риканское правительство, что в ответ на это русские
будут вынуждены принять соответствующие контрмеры.
Попытки Оппенгеймера и других ученых показать
общественности опасность стратегии «массированно-
го возмездия» встретили яростную атаку лидеров
военных кругов. Ученые, выступавшие с критикой
военных планов, были отстранены от работы над ядер-
ным оружием. Во главе проекта создания водородной
бомбы был поставлен милитарист Э. Теллер. На пост
председателя Комиссии по атомной энергии был назна-
чен адмирал Л. Страусс. 12 апреля 1954 г. американские
газеты опубликовали сенсационное сообщение о том, что
Оппенгеймеру предъявлено обвинение в нарушении пра-
вил безопасности и секретности. Ученый был отдан на
расправу мракобесу Маккарти и отстранен от занимае-
мых постов 19.
Американской дипломатии пришлось приложить не-
мало усилий к тому, чтобы успокоить своих партнеров
по военным блокам, среди которых провозглашение
стратегии «массированного возмездия» вызвало серьез-
ную тревогу. По дипломатическим и иным каналам в
Вашингтон поступали сведения о том, что в правитель*
14
ственных кругах западных стран с опасением относятся
к намерению Соединенных Штатов «нанести молниенос-
ный удар с помощью средств и в местах по собственно-
му выбору». Выждав два месяца после провозглашения
стратегии «массированного возмездия», к правительству
США публично обратился за разъяснениями министр
иностранных дел Канады Л. Пирсон, речь которого была
расценена как выступление от имени стран НАТО.
Л. Пирсон попросил разъяснений, что означают терми-
ны «молниеносный», «средства» и «по нашему собствен-
ному выбору».
Министр иностранных дел Канады, а вместе с ним и
другие руководители стран НАТО спрашивали Вашинг-
тон, следует ли понимать термин «молниеносный» в
буквальном смысле? Если да, то не последуют ли со сто-
роны США, в случае кризиса, односторонние действия
без всяких консультаций с союзниками. Означает ли,
спрашивал далее Пирсон, термин «по нашему собствен-
ному выбору» использование военных возможностей
НАТО? Если да, то тогда военное планирование Пента-
гона игнорирует провозглашенный принцип единогласия
НАТО, в соответствии с которым никакая часть воору-
женных сил Атлантического союза, в том числе амери-
канские войска, расположенные й Европе,, не может
быть использована без санкции всех членов блока. Ис-
пользование же американских войск, находящихся в
Европе, автоматически вовлекло бы все страны НАТО
в ядерную войну в интересах США. Наконец, задавал
вопрос Л. Пирсон, что скрывается за термином «средст-
ва» и не включается ли сюда водородная бомба? Если
да, то все страны свободного мира, в которых имеются
американские базы, в случае реализации стратегии «мас-
сированного возмездия» будут неизбежно втянуты в
ядерный конфликт.
Лидеры американской военщины и дипломатических
кругов, поскольку их опасные намерения стали достоя-
нием широкой гласности, были вынуждены выступить с
разъяснениями и комментариями. Даллес опубликовал
ряд статей и произнес несколько речей, в которых по-
пытался замаскировать агрессивное содержание страте-
гии «массированного возмездия». «Форин афферс» в ап-
реле 1954 года опубликовал большую статью госсекре-
таря США, которая затем была целиком перепечатала в
ряде других изданий. В этой статье, а также в других
75
выступлениях Даллес задался целью дать «собственную
интерпретацию» сформулированной им 12 января стра-
тегии «массированного возмездия», в частности терми-
нов, о которых спрашивал Л. Пирсон. Пытаясь успо-
коить партнеров по военным блокам, руководитель
американской дипломатии много говорил о «коллектив-
ности» и «консультациях с союзниками», об «уважении
интересов западных партнеров».
Однако из попытки оправдаться ничего не вышло.
В глазах мировой общественности стратегия «массиро-
ванного возмездия» продолжала оставаться агрессивной
и авантюристической доктриной.
Стратегия «массированного возмездия» повлекла за
собой пересмотр некоторых устоев военной политики
Соединенных Штатов. В основу военного планирования
был положен так называемый «новый курс», разработан-
ный при активном участии председателя Комитета на-
чальников штабов адмирала А. Рэдфорда. Суть «нового
курса» заключалась в том, что упор делался на созда-
ние арсеналов «массированного удара». В связи с этим
главное внимание стало уделяться накоплению ядерного
оружия и средств его транспортировки, среди которых
ведущее место отводилось стратегической авиации.
На первый план выдвигались военно-воздушные силы
(сюда относятся также ракеты и управляемые снаряды,
сосредоточенные в основном в руках руководителей
ВВС). «Мы убеждены, — писал журнал «Репортер», под-
черкивая роль, которую руководящие круги США отво-
дили в те годы американским ВВС в системе средств
политики «с позиции силы», — что влияние США в ми-
ровой политике возрастает или убывает в зависимости
от состояния американской авиации. Используя огром-
ную мощь ВВС, можно достичь решающих результатов
в проведении нашей национальной политики во всех сфе-
рах международных отношений»20.
Военно-воздушные силы стали ведущим видом воору-
женных сил США. Ежегодно на нужды авиационного де-
партамента ассигновывалась почти половина военного
бюджета. Если накануне второй мировой войны амери-
канские ВВС, причисленные к военному министерству,
насчитывали не более 18 тыс. военнослужащих и рас-
полагали всего 13 бомбардировщиками типа «В-17»,
то в 1957 году численность военно-воздушных сил со-
ставляла 920 тыс. человек21. В конце 50-х годов страте-
76
гическое авиационное командование (САК) — агрессив-
ное ядро американских ВВС — включало около 2 тыс.
бомбардировщиков.
В период стратегии «массированного возмездия» в
военных кругах вновь стали популярны теории Дуэ и
Митчелла, сводившиеся к утверждениям, что с помощью
воздушной войны можно добиться тотальной победы.
«Коль скоро вы победили в воздушной битве, — заявлял
в этой связи генерал Лимей, — нет никакого сомнения в
конечном исходе войны. Вам, может быть, придется или
нет продолжать уничтожать другие виды вооруженных
сил противника и его ресурсы, но все дело решит победа
ВВС одной страны над авиацией противника» 22
Разрабатывая планы агрессии против СССР, лидеры
ВВС прежде всего думали об уничтожении средств про-
тивника, с помощью которых он может нанести ответный
сокрушительный ядерный удар по территории США и их
зарубежным базам. «Первой задачей армады стратеги-
ческой авиации, — писал Р. Хаблер, автор книги «Стра-
тегическое авиационное командование», — является уни-
чтожение потенциальной воздушной мощи противника
в воздухе и на земле. Второй задачей — предотвращение
или уничтожение скопления или развертывания любых
советских наземных или морских сил. Третьей — систе-
матическое уничтожение объектов противника, поддер-
живающих войну»23. Хотя авторы воздушной войны и
ратовали за уничтожение в первую очередь военных
целей, однако от атомного удара прежде всего постра-
дали бы гражданские центры и миллионы мирных
людей.
Все это создавало крайнюю опасность для всеобщего
мира. Стратегическая авиация нацеливалась на агрес-
сивные действия против стран социализма. С конца
1957 года примерно 7з САК переведена в положение тре-
воги и должна была быть готова подняться в воздух че-
рез 15 минут после приказа. Как следует из записок
командующего САК генерала Т. Пауэра (издание его
книги было запрещено министром обороны Н. Макэлро-
ем, однако выдержки из нее публиковались в американ-
ских газетах), планы стратегической авиации США
основывались на предположении, что первый удар в бу-
дущей войне нанесут Соединенные Штаты24. Видный
американский военный специалист Б. Броди, анализируя
стратегию правительства Эйзенхауэра, также свидетель-
77
ствовал, что «идея массированного возмездия в некото-
рых аспектах очень тесно переплетается с принципом
превентивной войны» 25. Подтверждение того, что планы
«массированного возмездия» делали ставку на воздуш-
ный атомный удар, можно найти в высказываниях ряда
других военных и политических деятелей того периода.
Наряду с ВВС большое место в американских пла-
нах «массированного возмездия» отводилось военно-мор-
скому флоту США. Исторически военный флот был опо-
рой политики господствующих классов Америки, на-
правленной на захват новых мировых рынков сбыта,
источников сырья и сфер влияния. Именно в Соединен-
ных Штатах в конце прошлого века зародилась доктри-
на агрессивного маринизма, отцом которой был адмирал
А. Мэхен, выразитель интересов наиболее реакционных
слоев американской империалистической буржуазии.
Американский флот был гарантом экспансионистского
курса монополий США.
Во время правления администрации Эйзенхауэра при
разработке морских доктрин руководители министерства
обороны исходили в основном из принципов, нашедших
отражение в соглашении, заключенном в 1948 году в
Ки-Уэсте. Стратегия «массированного возмездия» преду-
сматривала непосредственное участие американского
флота в атомном нападении и стратегических бомбар-
дировках территории Советского Союза и других стран
социализма. Руководители флота, в отличие от лидеров
ВВС, придерживались взгляда, что такого противника,
как СССР, невозможно победить посредством атомного
удара лишь по авиационным и ракетным базам и дру-
гим военным объектам. По мнению адмиралов, путь к
победе лежал через уничтожение не только военных, а
более уязвимых гражданских и прежде всего важней-
ших населенных центров противника. ВМС требовали
сокращения ассигнований на нужды авиации и соответ-
ственного увеличения бюджета военно-морских сил.
В обоснование притязаний флота на главную роль в
системе вооруженных сил США американские адмиралы
выдвигали тезис о том, что стационарные базы страте-
гической авиации могут быть быстро выведены из строя.
Существует также вероятность того, говорили они, что
выдвинутые к границам Советского Союза наземные ба-
зы не могут быть использованы американцами из-за не-
желания местных правительств быть втянутыми в опас-
78
ный конфликт. Между тем, продолжали руководители
ВМС, мобильные морские силы Соединенных Штатов
трудно уязвимы и в то же время они могут взять на себя
функции стратегической авиации при массированной
бомбардировке объектов агрессии. Через 48 часов после
начала будущей войны, говорил начальник штаба ВМС
США адмирал А. Бэрк, «вполне может быть, что у нас
останутся только одни силы... силы флота в море»26.
Американские авторы морских концепций в качестве
основного средства стратегического нападения в системе
ВМС называли тогда — до широкого развития ракетного
и подводного флота — авианосец. Однако и в годы стра-
тегии «массированного возмездия» американская воен-
щина максимальное внимание уделяла подводному фло-
ту как средству атомного нападения. Указывая на новую
роль подводной лодки в стратегических планах США,
X. Болдуин пишет, что «она представляет теперь не толь-
ко угрозу войны на истощение (если будут перерезаны
артерии страны на море), но также угрозу внезапного
опустошения центральных районов страны, расположен-
ных далеко от морских берегов». Всего же в 1958 году
ВМС США насчитывали около 750 боевых кораблей раз-
личных типов. Численность военно-морских сил состав-
ляла 677 тыс. человек. Кроме того, корпус морской пе-
хоты насчитывал 200 тыс. В состав морской авиации вхо-
дило 7,2 тыс. самолетов. Все соединения американского
флота оснащались ракетно-ядерным оружием.
Доктрина «массированного возмездия», требовавшая
сосредоточения основной массы ядерного арсенала в ру-
ках ВВС, привела к известному снижению роли сухопут-
ной армии в общей системе вооруженных сил США.
Формулируя доктрину «массированного возмездия», го-
сударственный секретарь Даллес подчеркнул в марте
1954 года, что, хотя «США не должны целиком и пол-
ностью ликвидировать свои сухопутные силы» в связи с
перенесением упора на воздушно-атомную мощь, США
вместе с тем «не будут полагаться главным образом на
сухопутные силы», как это было в прошлом.
Новый подход к роли армии сказался на размере
ассигнований, отпускаемых на нужды департамента ар-
мии. Доля армии в общем военном бюджете США упала
с 36% в 1952 году до 19% в 1959 году, то есть почти
вдвое. Что касается ассигнований, предназначенных для
закупки нового оружия, то военно-воздушные силы с
79
1955 по 1959 финансовый год получали около 60% от-
пускаемых средств, военно-морской флот — около 30 и
армия — около 10% 27.
Авторы стратегии «массированного возмездия» особо
подчеркивали значение заграничных плацдармов для
американских военных планов. В этот период продолжа-
лась деятельность по созданию и расширению системы
военных блоков и баз, направленных своим острием про-
тив социалистических стран, национально-освободитель-
ного движения в странах Африки и Азии. В 1954 году
была создана СЕАТО в составе США, Англии, Франции,
Филиппин, Австралии, Новой Зеландии, Таиланда и Па-
кистана. В этот замкнутый блок вошли из азиатских го-
сударств лишь страны, бывшие в то время в зависимости
от американского империализма. Крупные страны Юго-
Восточной Азии — Индия, Индонезия, Бирма — не участ-
вуют в СЕАТО. Несколько позже между НАТО и СЕАТО
возникло связующее звено — Багдадский пакт, нынеш-
няя СЕНТО. Вблизи границ социалистических стран
насаждались базы американской стратегической авиа-
ции, строились порты для американского флота, созда-
вались плацдармы для сухопутных войск США. Прави-
тельство Эйзенхауэра самое пристальное внимание уде-
ляло НАТО, политическому и военному укреплению
этого блока.
В декабре 1954 года на 15-й сессии Совета Северо-
атлантического блока был одобрен доклад американско-
го главнокомандующего войсками НАТО генерала
А. Грюнтера о стратегии «массированного возмездия».
Было принято решение, согласно которому все планы
штаба верховного главнокомандующего вооруженными
силами в Европе строились на «возможности применения
атомных снарядов». Роль главных исполнителей новых
стратегических планов НАТО отводилась стратегической
авиации и специальным атомным соединениям США,
дислоцированным в Европе. «Массированное возмездие»
оставалось основой военных программ Североатланти-
ческого пакта почти 13 лет. Лишь в мае 1967 года сессия
Совета НАТО одобрила концепцию «гибкого реагирова-
ния», уже много лет до этого принятую в США.
После запуска первого советского спутника руководи-
тели США и других ведущих государств НАТО усилили
военные приготовления. В декабре 1957 года Советом
НАТО был рассмотрен «план МС-70», который преду-
80
сматривал выделение дополнительно 7 млрд. долл, на
замену обычного оружия новейшими образцами атомной
и ракетной техники. Помимо американских соединений,
тактическое атомное оружие, согласно плану, должны
были получить английские, французские, канадские, гол-
ландские, бельгийские, а также западногерманские час-
ти. Во многом «план МС-70» был выполнен, но целиком
его завершить Пентагону не удалось.
Атомные бомбардировщики США, к ним впоследствии
были присоединены американские ракеты, размещаемые
на европейском континенте, объявлялись «мечом», на
который возлагалась задача нанесения «массированного
удара» по территориям социалистических стран. Так
называемый «щит» НАТО составляли войска западно-
европейских государств, среди которых на первое место
выдвинулся бундесвер Западной Германии. Еще в пер-
вые годы существования НАТО Даллес писал в книге
«Война или мир», что, вовлекая ФРГ в военные планы,
«Запад может создать в Центральной Европе выдвину-
тый вперед стратегический плацдарм, который будет
подрывать военные и политические позиции советского
коммунизма в Польше, Чехословакии, Венгрии и в дру-
гих соседних государствах».
Цель интенсивных военных приготовлений состояла
в создании средств авиационного и ракетно-ядерного на-
падения, достаточных для того, чтобы США могли осу-
ществить свой план «массированного удара» по Совет-
скому Союзу и другим социалистическим государствам.
«Политика освобождения, проводимая правительством
Эйзенхауэра, — писал видный американский исследова-
тель Р. Тагуэлл, — преследовала цель зажать коммуни-
стический мир в «крокодиловой пасти» разветвленной
сети баз, оборудованных межконтинентальными бомбар-
дировщиками, а позднее — ракетами, способными до-
ставить водородные бомбы в любое место в Советском
Союзе и в необходимом количестве» 28. Стратегия «мас-
сированного возмездия» в основе своей имела все тот же
расчет на «превосходство» Соединенных Штатов в об-
ласти ядерного оружия и средств его транспортировки
к объектам. Однако в действительности материальная
база, которой располагал Пентагон даже в дни провоз-
глашения новой стратегии, была явно недостаточной для
реализации планов «массированного удара». Уже тогда
стратегические возможности не соответствовали зада-
81
чам, поставленным перед американской стратегией поли-
тикой «освобождения».
В период деятельности администрации Эйзенхауэра
продолжалось — и еще более быстрыми темпами — из-
менение общего соотношения мировых сил в пользу со-
циализма. В военно-технической области также наблю-
далось ослабление позиций США. Если в течение какого-
то периода политики «сдерживания» США были
атомными монополистами, то в области создания водо-
родного оружия — основы политики «освобождения» и
сопутствующей ей стратегии «массированного возмез-
дия» — Соединенные Штаты уже не могли претендовать
на первенство.
Интенсивные работы над водородной бомбой в Сое-
диненных Штатах начались в 1950 году. Адмирал Стра-
усс, председатель Комиссии по атомной энергии, огласил
специальный меморандум, в котором призвал создать
оружие «во много раз более мощное, чем атомная бом-
ба». Пентагон с самого начала взял в свои руки произ-
водство нового оружия, видя в нем средство, с помощью
которого можно было бы удержать на поверхности тону-
щий корабль «политики силы». Водородному проекту
был предоставлен национальный приоритет, обеспечивав-
ший работам над водородной бомбой максимальные ас-
сигнования, лучшие научно-технические кадры США,
широкую промышленную базу.
В октябре 1952 года американцы произвели свой пер-
вый водородный взрыв. Но это был взрыв не водородной
бомбы, которую мог бы транспортировать самолет, а
испытание громоздкого термоядерного устройства со
сложной системой охлаждения общим весом в 65 т29.
Оппенгеймер охарактеризовал это «устройство» разме-
ром с четырехэтажный дом, как «много тонн сложной
системы трубопроводов». Лишь после больших усилий и
затрат была произведена первая американская водород-
ная бомба, взорванная 31 марта 1954 г.
Между тем Советский Союз, решив в кратчайшие
сроки задачу создания атомной бомбы, добился преиму-
ществ и в производстве водородного оружия. 20 августа
1953 г. американская Комиссия по атомной энергии бы-
ла вынуждена признать, что «утром 12 августа Совет-
ский Союз произвел испытание атомного оружия. Неко-
торые сведения, подтверждавшие этот факт, были полу-
чены нами в тот же вечер. Последующие данные
*2
показывают, что при взрыве происходило не только
ядерное деление, но и термоядерная реакция»30. В до-
кладе президенту Эйзенхауэру комиссия подчеркивала,
что Советским Союзом был произведен «па высоком тех-
ническом уровне водородный взрыв» и в ходе экспери-
мента «было осуществлено кое-что из того, что США
надеялись получить в результате опытов, назначенных
на весну 1954 года». Особую озабоченность лидеров
Пентагона вызвал тот факт, что, как обнаружила служ-
ба наблюдения США, в СССР была взорвана так назы-
ваемая сухая бомба, то есть бомба, которую мог легко
транспортировать бомбардировщик.
Военные лидеры США тем не менее успокаивали себя
надеждами, что у русских отсутствуют и будут отсутст-
вовать в течение долгого времени средства трансантлан-
тической транспортировки ядерного оружия по воздуху.
Пентагон пытался убедить общественность в том, что
американский континент по-прежнему остается недося-
гаемым для военных действий и что это обстоятельство
дает США возможность безнаказанно полагаться на
стратегию «массированного возмездия».
Однако уже в 1954 году мир впервые познакомился с
советскими стратегическими бомбардировщиками, спо-
собными преодолеть гигантские расстояния с большим
грузом на борту. Вот как описывают это событие
Д. Пирсон и Д. Андерсон в своей книге «США — второ-
разрядная держава?»: «1 мая 1954 г., — пишут они,—
американский военный атташе стоял на Красной площа-
ди, наблюдая обычную майскую демонстрацию русской
военной мощи. Реактивный гигант прогремел над кры-
шами домов Москвы на высоте всего лишь 250 футов.
Этот бомбардировщик был столь громаден, что его тень
буквально покрыла Красную площадь. Американские
наблюдатели быстро заметили, что его четыре двигателя
были, по-видимому, больше, чем те, которые они видели
у себя дома, и что этот тяжелый самолет легко шел в
строю с эскадрильей скоростных реактивных истреби-
телей». Первой реакцией Пентагона на это сообщение
была попытка замолчать и преуменьшить достижения со-
ветского авиастроения. Министр обороны Ч. Вильсон
назвал советский бомбардировщик «сделанным на ко-
ленке», то есть кустарным способом.
Но «прошел год, — продолжают Д. Пирсон и Д. Ан-
дерсон,— и снова Кремль запустил в небо свои бомбар-
83
дировщики. к этому времени у единственного бомбар-
дировщика предыдущего 1 Мая была уже целая компа-
ния— еще 18 больших военных самолетов. Из них
13 имели обычные опознавательные знаки красных воен-
но-воздушных сил, 6 — не имели опознавательных зна-
ков, они, по-видимому, были прямо с завода и не были
еще приписаны к боевым подразделениям. Каждый
щеголял зловещей выпуклостью под фюзеляжем, кото-
рую специалисты определили, как специальный отсек
для водородной бомбы».
Стало ясно, что Советский Союз располагает мощ-
ной авиационной промышленностью, которая способна
производить самолеты, необходимые для защиты совет-
ских рубежей. 1 февраля 1956 г. сенатор Джексон, вы-
ступая в сенате, заявил, что русские производят само-
леты значительно быстрее, чем США. «Бизон» — совет-
ский двойник американского «В-52» — был создан за
четыре года, тогда как для строительства «В-52» потре-
бовалось шесть лет. При этом темпы производства
«В-52» составляли 12 машин в месяц, а «Бизона» — 25.
Так. вслед за потерей атомной монополии США ста-
ла рушиться вторая основа американской политики «с
позиции силы» — преимущество Соединенных Штатов в
области стратегической авиации. Территория Америки
не была уже недосягаема для ответного удара, на чем
базировалась американская доктрина тотальной войны.
Анализируя складывавшуюся во второй половине
50-х годов обстановку в мире, XX съезд КПСС конста-
тировал, что теперь имеются мощные общественные и
политические силы, которые располагают серьезными
средствами, для того чтобы не допускать развязывания
войн империалистами, а если они попытаются ее на-
чать,— дать сокрушительный отпор агрессорам, сорвать
их авантюристические планы. В новых условиях страте-
гия «массированного ответного удара» утратила свою
действенность и не могла более служить базой для про-
ведения внешнеполитического курса господствующего
класса Соединенных Штатов. Советский спутник оконча-
тельно показал ее безнадежность. Перед военно-полити-
ческими деятелями США встала задача поисков повой
стратегической доктрины.
Глава
В ПОИСКАХ НОВОЙ
СТРАТЕГИИ
После запуска
советского спутника
4 октября 1957 г. в Советском Союзе был запущен пер-
вый искусственный спутник Земли. Еще раньше, 17 ав-
густа 1957 г., было опубликовано сообщение ТАСС об
успешных испытаниях советской межконтинентальной
баллистической ракеты, показавших надежную работу
всех узлов нового оружия, способного преодолеть огром-
ные расстояния и поразить заданную цель.
Мир был восхищен выдающимся подвигом советского
народа. Один из лидеров демократической партии
США — Э. Стивенсон, пытаясь оценить историческое
значение запуска первого советского спутника, заявил,
что спутник «открыл дверь к истине». Для каждого
здравомыслящего человека, заглянувшего в эту «дверь»,
становилось ясно, что советский спутник представляет
многогранное явление, свидетельствующее прежде всего
о высоком уровне развития производительных сил и
мощном промышленном потенциале СССР, на базе ко-
торого советский народ мог решить сложнейшие научно-
технические проблемы.
Изменение соотношения мировых сил, свидетельством
чего был запуск в Советском Союзе первого спутника,
сопровождалось серьезными переменами в общемировой
стратегической ситуации. «Мощь и скорость современно-
го оружия уничтожили навсегда географическую неуяз-
вимость Америки» \ — писал американский военный экс-
перт X. Болдуин, говоря о новой мировой обстановке
после создания в СССР межконтинентального ракетного
оружия.
«Почти мгновенно, — писал бывший министр авиации
США Т. Финлеттер о последствиях для Америки запуска
первого советского спутника, — мы перешли от состоя-
ния, при котором всеобщая война не была угрозой для
85
Соединенных Штатов, к положению, когда всеобщая вой-
на причинила бы нам ужасающий ущерб, уничтожила
бы десятки наших городов и американцы потеряли бы
десятки миллионов убитыми. Я не знаю никаких других
событий после русской революции 1917 года, которые в
такой степени изменили бы к худшему безопасность на-
шей страны» 2.
После запуска советского спутника с новой силой
развернулась дискуссия относительно внешнеполитиче-
ских и военных концепций, которая и прежде довольно
активно велась в политических и военных кругах США.
В официальной реакции Вашингтона на запуск спутника
прослеживались как бы две линии. С одной стороны, пра-
вительство Эйзенхауэра пыталось поначалу представить
советские успехи в космосе как «не имеющие большого
значения» в военном отношении. США, утверждали в
Вашингтоне, по-прежнему сохраняют общее превосход-
ство и существенного изменения в соотношении сил
между Америкой и СССР, мол, не произошло.
Вместе с тем государственные деятели США вынуж-
дены были призвать страну выйти из состоянии «благо-
душия и беспечности» и мобилизовать максимум усилий,
чтобы ответить на «вызов коммунизма». США должны
знать, говорил тогда генерал Тейлор, что американская
«нация будет стоять перед серьезным кризисом. Если
мы не примем теперь решительных мер, то в последую-
щие годы соотношение военной мощи будет в опасной
степени меняться в пользу коммунистического блока» и
в ущерб Соединенным Штатам 3.
Признавая, что в мире складывается новая ситуация,
большинство американских деятелей, однако, предлагали
решения, идущие не в направлении изменения политики
США в соответствии с реальностью, а в сторону усиле-
ния военных возможностей, разработки новых военно-
политических теорий, по-прежнему ориентирующихся па
военную силу. Эти теории были изложены в ряде из-
данных в тот период книг, докладов, исследований.
В рамках совета по внешним отношениям (председате-
лем этого совета был известный банкир и политический
деятель Д. Макклой, вице-председателем — Д. Рокфел-
лер; в состав совета входили также директор ЦРУ Аллен
Даллес, несколько генералов, руководители крупнейших
корпораций) была подготовлена книга Г. Киссинджера
«Ядерное оружие и внешняя политика», которая, по сви-
86
детельству газеты «Нью-Йорк геральд трибюн», «стала
обязательным чтивом для каждого сотрудника Пентаго-
на и тщательно обсуждалась в Совете национальной
безопасности». Книга Киссинджера, вышедшая в 1957 го-
ду, представляла значительный интерес, так как она вы-
ражала идеи не только самого автора, но и группы
чрезвычайно влиятельных в США людей.
В тот же период в США была выпущена книга «Во-
енная политика и национальная безопасность», авторы
которой — В. Кауфман, Р. Хилсмен и др. — доказыва-
ли, что «проведение политики, основанной на учете мест-
ных условий и предполагающей специализированное и
ограниченное применение силы, будет целесообразнее
политики массированного ответного удара»4. В разра-
ботке вопросов новой стратегии участвовал также про-
фессор Р. Осгуд — автор книги «Ограниченная война:
вызов американской стратегии».
Популярностью в политических кругах США пользо-
вались взгляды Артура Гартоффа, эксперта министер-
ства обороны. В книге «Советская стратегия в ядерный
век», изданной в 1958 году, А. Гартофф развивает мысль
о том, что Советский Союз нельзя уничтожить даже мас-
сированным ядерным ударом. В качестве доказательства
автор напоминает события из истории второй мировой
войны. «Огромные военные потери, — пишет А. Гар-
тофф, — понесенные Советским Союзом в 1941 году за
сравнительно короткий отрезок времени, являются наи-
более сравнимыми с последствиями ядерного нападения.
Советы потеряли 40% населения, 40% посевных площа-
дей, приблизительно 60% производства стали, угля и
алюминия и 95% или более некоторых ключевых отрас-
лей военной промышленности. Они потеряли миллионы
солдат и свыше % своих танков и самолетов. Однако
Россия выжила и победила»5.
Следовательно, заявляет А. Гартофф, Советский Со-
юз нельзя победить путем только авиационных бомбар-
дировок. Прежде всего, по его мнению, следует уничто-
жить советскую сухопутную армию. Эту задачу могут
выполнить лишь мощные сухопутные силы США, осна-
щенные средствами атомного нападения. Поэтому,
утверждает А. Гартофф, Соединенные Штаты должны
пересмотреть свои стратегические концепции и «вернуть-
ся к войне на поле боя». «Соединенные Штаты, — пишет
он в другом своем исследовании, — должны возвратить-
87
ся к стратегии, которая на первое место ставила бы
уничтожение вооруженных сил противника, а не его на-
селения и военно-промышленного потенциала»6. Отсю-
да А. Гартофф делает вывод о необходимости увеличе-
ния ассигнований на нужды сухопутных сил США за
счет сокращения расходов ВВС и о выделении большой
части средств ракетно-ядерного нападения в распоряже-
ние армии.
Сомнения относительно нереальности существовав-
ших установок затронули высшие офицерские круги Ва-
шингтона. В октябрьском номере журнала «Форин аф-
ферс» за 1957 год была опубликована статья Даллеса
«Вызов и ответ на него в политике Соединенных Шта-
тов», в которой автор доктрины «массированного воз-
мездия» был вынужден фактически признать нереаль-
ность этой концепции в новых условиях.
«В течение предшествующих лет, — писал Даллес, —
военная стратегия союзных стран свободного мира в зна-
чительной степени основывалась на нашей высокой спо-
собности к нанесению ответного удара... Однако Соеди-
ненные Штаты не может удовлетворить мир, который
держится только на возможности уничтожения значи-
тельной части человечества». Далее государственный
секретарь США указывал, что в результате развития
техники появилась «возможность изменить характер
ядерного оружия» за счет создания малогабаритных
атомных зарядов и зарядов с небольшой дозой радиа-
ции. Поэтому, заключает Даллес, «в будущем можно бу-
дет в меньшей степени полагаться на устрашающее
действие ответного удара огромной мощи. Появится воз-
можность оборонять страны ядерным оружием настоль-
ко мобильным и таким образом размещенным, что во-
оруженное вторжение обычными силами станет риско-
ванным мероприятием» 1.
Следует отметить, что Даллес пытается изобразить
переход к новой концепции как заранее продуманную
«передислокацию» американской военной машины с од-
ной стратегической позиции на другую. Однако в дейст-
вительности дело обстояло иначе. Поворот США к новой
стратегии был не добровольным, а вынужденным.
88
Стратегия
«соразмерного устрашения»
Большинство американских исследователей и политиков,
принимавших участие в военных дискуссиях, называли
предлагаемую ими новую доктрину стратегией «сораз-
мерного устрашения». Эта стратегия не стала официаль-
ным курсом правительства Эйзенхауэра, которое до кон-
ца придерживалось стратегии «массированного возмез-
дия». Однако она, несомненно, оказала определенное
влияние на военную политику США конца 50-х годов.
Стратегия «соразмерного устрашения» сыграла сущест-
венную роль при формировании военно-политической
программы правительства Кеннеди.
В складывавшихся условиях, заявляли авторы «со-
размерного устрашения», Соединенные Штаты могут до-
биться наибольший успехов на внешнеполитической аре-
не не путем ставки на тотальную войну как средство
достижения всякой цели, а путем использования воору-
женной силы, соразмерной величине и значению внешне-
политической цели. Силу следует использовать «дозиро-
ванно», «по стадиям», в зависимости от размеров со-
противления противника. В этих обстоятельствах
преимущество окажется у той стороны, которая будет
располагать возможностями для организации и прове-
дения военных действий местного, неглобального значе-
ния, так называемых «ограниченных», или «малых»,
войн, ставя при этом другую сторону перед необходи-
мостью отступить и пойти на политическую или военную
капитуляцию местного значения.
Концепция «соразмерного устрашения» предполага-
ла своего рода раздвоение острия стратегии США.
С одной стороны, предлагалось продолжать интенсивные
приготовления к тотальной ядерной войне. Иными сло-
вами, «соразмерное устрашение» включало в себя «мас-
сированное возмездие» с его ставкой на всеобщую войну.
С другой стороны, планы широкой войны дополнялись
доктриной «малых» войн, острие которых направлялось
как против социалистических стран, так и против госу-
дарств, недавно освободившихся или борющихся за
освобождение от колониального гнета. При этом амери-
канские авторы исходили из одного обязательного усло-
вия, заключающегося в том, что создание сил для «огра-
ниченных» войн ни в какой мере не должно отвлекать от
89
подготовки к тотальной войне. За способностью вести
«ограниченную» войну должна стоять, говорили они,
способность вести тотальную войну с любым оружием.
Одна из главных целей «соразмерного устрашения»,
по признанию авторов новой концепции, заключалась в
том, чтобы, поставив Советский Союз перед лицом по-
стоянной угрозы тотальной термоядерной войны, попы-
таться при помощи ряда «ограниченных» войн разбить
по частям страны социалистического содружества и из-
менить соотношение мировых сил в пользу капитализма.
Заявляя о том, что задача США состоит «в сокращении
советской сферы», Киссинджер, в частности, утверждал,
что стратегия «ограниченных» войн как раз и предо-
ставляет для этого соответствующие возможности. «Этим
самым, — писал он, — мы поставим противника в такое
положение, из которого он сможет выйти только путем
развязывания всеобщей ядерной войны, и в то же время
удержим его от этого шага угрозой массированного от-
ветного удара»8.
В результате создания таких ситуаций в ходе «огра-
ниченных» войн, рассуждали американские военные тео-
ретики, Советский Союз будет вынужден шаг за шагом
отступать перед давлением капиталистических стран.
Отступление Советского Союза в том или ином районе
неизбежно должно вызвать, по их мнению, напряжен-
ность и разногласия внутри социалистического содруже-
ства, что, в свою очередь, якобы ускорит его «распад».
Правящие круги США возлагают большие надежды
на доктрину «малых» войн как на средство подавления
национально-освободительного движения в странах
Азии, Африки и Латинской Америки.
В прошлом в этих районах земного шара были час-
тыми «малые» войны, которые колонизаторы вели против
беззащитного местного населения. Опираясь на свое
превосходство в технике, колонизаторы захватывали це-
лые континенты. Об этом писал еще В. И. Ленин:
«...Возьмите историю тех маленьких войн, которые они
вели перед большой, — «маленьких» потому, что евро-
пейцев в них гибло немного, но гибли зато сотни тысяч
тех народов, которых душили, которые с их точки зрения
даже народами не считаются (какие-то азиаты, афри-
канцы — разве это народы?); с этими народами вели
войны такого сорта: они были безоружны, а их расстре-
ливали из пулеметов» 9.
90
В результате бесчисленных «малых» войн были ли-
шены на долгие годы свободы и независимости десятки
стран с многомиллионным населением, с богатыми исто-
рическими и культурными традициями.
Сейчас империалисты вновь обращаются к «малым»
войнам, с помощью которых они рассчитывают на этот
раз предотвратить распад колониальной системы и, ис-
пользуя превосходящую вооруженную силу, установить
в афро-азиатских и латиноамериканских странах реак-
ционные прозападные режимы.
«Существует опасность небольших войн, возникаю-
щих вследствие местных националистических движений
и вызываемых чаще третьими странами, а не главными
соперниками в борьбе между Востоком и Западом...
Внешняя политика Запада должна поэтому предусмат-
ривать такую военную политику, которая, наряду с под-
держанием устрашения против мировой войны, могла бы
также обеспечить местную тактическую силу, необходи-
мую для ведения переговоров с локальной позиции си-
лы.., а также с помощью которой можно было бы проти-
востоять местным националистическим взрывам» 10. Эти
рассуждения принадлежат английскому контр-адмира-
лу А. Баззарду, поместившему на страницах американ-
ского журнала «Уорлд политике» призыв к Соединенным
Штатам более активно противодействовать национально-
освободительному движению народов путем организации
всякого рода «ограниченных» войн.
Не менее откровенно идея подавления национально-
освободительного движения путем «соразмерного» ис-
пользования силы выражена в известном докладе коми-
тета Рокфеллера. Авторы доклада утверждают, что «без-
опасности» Америки угрожают не только акты
«открытой» агрессии, но и такие политические «транс-
формации» или изменения политических режимов, кото-
рые «совсем не выглядят как-агрессия». «Наша цель, —
подчеркивают авторы доклада, — должна состоять в том,
чтобы предотвращать возникновение таких ситуаций».
Для достижения этой цели доклад настоятельно реко-
мендует в дополнение к средствам тотальной войны
создать «соединения, которые могли бы быстро вмеши-
ваться и дали бы почувствовать свою мощь, выбирая
определенные и разнообразные объекты. Наши мобиль-
ные силы должны быть приспособлены к диапазону воз-
можных ограниченных войн» п.
91
Комментируя эту программу колониальной экспан-
сии, даже такая реакционная газета, как «Уолл-стрит
джорнэл», вынуждена была признать, что доклад коми-
тета Рокфеллера настаивает «на принятии смелой, если
не авантюристической военной политики. Стратегиче-
ская концепция этого комитета может привести к тому,
что США предпримут войну против малых стран» 12. Та-
кая война, по мнению газеты, предполагалась против
стран, в которых развертывается национально-освободи-
тельное движение. Американский генерал К- Ченнольт
изложил суть новой концепции следующим образом:
«Мы должны изменить нашу национальную политику.
Мы должны помогать нашим друзьям — Южной Корее,
Формозе (Тайваню. — Б. Д’.), Южному Вьетнаму — в ор-
ганизации местных войн. Я стою за превентивную войну,
серию малых войн за пределами Соединенных Штатов» 13.
В тот период в военно-политических кругах США
много внимания уделялось разработке аргументов, при-
званных доказать возможность предотвращения пере-
растания местного конфликта во всеобщую войну, а так-
же показать, что «малая» война не несет серьезного
ущерба воюющим сторонам.
Прежде всего сторонники новой концепции пытались
убедить мировую общественность в том, что можно пред-
отвратить перерастание «малой» войны во всеобщую,
если стороны предварительно договорятся об использо-
вании лишь тактического атомного оружия. Среди авто-
ров доктрины «малых» войн не было, однако, единого
мнения относительно того, что же является «тактиче-
ским» атомным оружием. Одни относили к этой катего-
рии бомбы мощностью в 500 килотонн. Другие западные
военные теоретики брали или более высокий уровень,
или вообще избегали точного определения «тактическо-
го» ядерного оружия. Две атомные бомбы, сброшенные
на Японию, унесли с собой более 200 тыс. человеческих
жизней. Между тем они были мощностью лишь по 20 ки-
лотонн каждая. Легко себе представить, какой ущерб
будет причинен огромным районам земного шара, если в
ход будут пущены «тактические» бомбы мощностью в
500 килотонн.
Авторы доктрины «малых» войн пытались доказать
далее, что будто местную войну можно «ограничить»
определенным районом и не допустить ее перерастания
в мировую войну. Нападающая сторона, говорили они,
92
устами своих дипломатов заявляет о целях войны и оп-
ределяет район, за пределы которого она обещает не
распространять военные действия. Таким районом, по
их мнению, может явиться зона шириной в тысячу миль,
что, дескать, сдержит распространение огня войны.
Этот тезис подвергался основательной критике как
несостоятельный, поскольку в ходе военных действий с
применением атомного оружия невозможно замкнуться в
строго ограниченных рамках. Использование ракет, не-
обходимость максимального маневрирования и другие
стороны современной войны неизбежно повели бы к бес-
предельному расширению зоны боев. Но даже если до-
пустить тот маловероятный случай, что военные действия
будут развиваться в соответствии с «правилами малых
атомных войн», это нисколько не облегчает положения
страны, подвергшейся «ограниченной» агрессии. Зона
шириной в тысячу миль может целиком захватить от-
дельную страну или ее наибольшую важную часть. Ли-
ван, Бирма, Цейлон и многие другие страны мира могут
оказаться полностью поглощенными в результате «ма-
лой» атомной войны. Следовательно, для большинства
государств земного шара, подвергшихся «ограниченно-
му» нападению, «малая» война неизбежно превратится
в тотальную.
Известный американский специалист-международник
Р. Страус-Хюпе, проводя параллель между колониаль-
ными войнами прошлого и планируемыми Пентагоном
«малыми» атомными войнами, писал: «Колониальные
войны Англии и военная интервенция Соединенных Шта-
тов в Западном полушарии и на Филиппинах были огра-
ниченными, поскольку как Англия, так и США воевали
с противником, имея на своей стороне подавляющее пре-
восходство в силе. Однако нередко эти ограниченные
войны были тотальными для побежденных... и некоторые
из них до сего времени еще не оправились от абсолют-
ного разгрома» 14. Р. Страус-Хюпе делал вывод, что при
использовании ядерного оружия в современных условиях
война великих держав против слабых стран будет не
«ограниченной», а тотальной для последних.
Наконец, авторы доктрины «соразмерного устраше-
ния» призывали разграничивать в ходе «малых» атомных
войн цели на «военные» и «гражданские» и оградить от
атомного нападения крупные города, если в них нет во-
енных объектов.
93
Киссинджер, например, предлагал, чтобы «граждан-
скими» объектами были объявлены города, которые не
имели бы в радиусе 50 км «каких-либо сооружений, мо-
гущих быть использованными против вооруженных сил».
Но какой современный город не совмещает в себе воен-
ных и гражданских объектов? Как можно выделить
«военные» цели, скажем, в Лондоне или Нью-Йорке, ко-
торые, как и все крупные населенные центры, имеют
военные заводы, склады, аэродромы, морские порты, си-
стему противовоздушной обороны? Ясно, что от бомбар-
дировок «военных» целей прежде всего пострадали бы
мирные жители.
Авторы теории атомных «малых» войн выдвигали те-
зис о том, что координатором и инспектором, наблюдаю-
щими за выполнением «правил», должны быть диплома-
тические ведомства воюющих сторон. Следует отказать-
ся, заявляли они, от представления, что прямые
дипломатические контакты прекращаются с началом во-
енных действий. Напротив, в ходе «ограниченной» войны
активность дипломатов, дескать, должна возрасти. Ми-
нистерства иностранных дел договариваются о том, ка-
кие цели преследуют их государства, начиная «ограни-
ченную» кампанию, какой тип оружия они будут
применять, против каких объектов и т. д. Выделяются
специальные эксперты, которые будут находиться в зо-
не боев, наблюдая за тем, не нарушают ли действующие
армии взятых на себя обязательств.
При всем том американские теоретики подчеркивали,
что в случае «ограниченного» конфликта с участием
США противная сторона должна безоговорочно принять
условия войны, выдвинутые Соединенными Штатами.
Иначе США отказываются от всяких «ограничений».
«Стремление как-то ограничить войну — весьма по-
хвально, но попытка сделать это может быть оправдана
как национальная политика лишь в том случае, если в
ходе ее осуществления ни в какой степени не будут
ущемлены коренные интересы США» 15.
Если американские политики могли рассчитывать на
успех «малой» атомной войны против неядерной страны,
значительно уступающей США по силе, и на возмож-
ность ограничить размеры такой войны для себя за счет
подавляющего военно-технического превосходства, то
атомная локальная акция против ядерной державы неиз-
бежно бы вылилась во всеобщую атомную войну. Атом-
94
ный конфликт нельзя ограничить ни по мощности при-
меняемого оружия, ни по зоне военных действий, ни по
целям нападения, как это пытаются доказать авторы
доктрины «малых» атомных войн. Планы организации
«ограниченных» атомных войн тем более бессмысленны,
что они направлялись против такого могучего государ-
ства, как Советский Союз, располагающего всеми вида-
ми оружия. Нужно сказать, что безнадежность попыток
разработать некие «правила» атомных «малых» войн
стала вскоре очевидна для американских экспертов, и в
самом конце 50-х годов от них отказались.
Новая ситуация привела к острым дискуссиям в во-
енных кругах США относительно самых различных ас-
пектов военной политики Соединенных Штатов. Серьез-
ные разногласия возникли между руководителями
отдельных видов вооруженных сил США: споры между
авиацией, флотом и армией вышли за рамки Пентагона
и КНШ и стали предметом постоянных обсуждений на
заседаниях у президента и в СНБ.
Военно-воздушные силы, которым доктрина «масси-
рованного возмездия» отводила главную роль в военных
планах США, твердо выступали за сохранение курса на
тотальные ракетно-ядерные бомбардировки. Откло-
няя доводы сторонников «соразмерного устрашения»,
авиационные генералы утверждали, что стратегия «мас-
сированного ответного удара» «реально» учитывает тот
факт, что США не смогут соперничать с коммунистиче-
ским блоком в отношении людских ресурсов для назем-
ных операций, а потому должны исходить из своего пре-
восходства в воздухе. Это, говорили они, единственная
эффективная стратегия, соответствующая финансовым
возможностям Америки. Она, мол, «вынуждает СССР
признать», что всеобщая война, в которой Соединенные
Штаты и Советский Союз примут прямое участие, будет
настолько опустошительной, что связанный с нею риск
не может быть оправдан. "Это, продолжают они, защитит
Соединенные Штаты не только от всеобщей, но и от «ог-
раниченной» войны, поскольку Советский Союз «будет
опасаться», что любая «ограниченная» война может пе-
рерасти во всеобщую. Следовательно, утверждали гене-
ралы ВВС, чтобы противодействовать угрозе «ограни-
ченной» войны, нет необходимости в специальных под-
готовительных мерах, поскольку они берутся в расчет
при подготовке ко всеобщей . войне. Более того, такие
95
меры могли бы, по их мнению, нанести «ущерб эффек-
тивности системы устрашения», так как вызовут сом-
нение в решимости прибегнуть к использованию сил воз-
мездия в случае кризиса.
Руководители военно-морских сил, поначалу широко
поддерживавшие планы «массированного возмездия»,
постепенно изменили свой подход, признав резонными с
точки зрения обеспечения интересов правящих кругов
США основные положения теории «соразмерного устра-
шения». При этом адмиралы пытались доказать, что
именно ВМС являются тем видом вооруженных сил, ко-
торый лучше всего мог бы выполнить задачи новой стра-
тегической доктрины. Хотя другие виды вооруженных
сил хотели бы, чтобы флот сосредоточил свое внимание
на подводной войне, командование ВМС подчеркивало,
что ВМС под силу осуществление стратегических бом-
бардировок и участие в «ограниченной» войне на суше
и в то же время обеспечение ответственности за ведение
подводной войны.
Активными противниками стратегии «массированного
возмездия» выступали руководители сухопутных сил.
Бывший до 1959 года начальником штаба армии США
генерал М. Тейлор настоятельно доказывал необходи-
мость перевода военной машины США на рельсы иной
доктрины, включающей концепцию «малых» войн. Обос-
новывая свою точку зрения, Тейлор утверждал, что с
1945 года в мире произошло 17 «малых» войн, в которых
участвовало 570 тыс. американских солдат, и что в даль-
нейшем Соединенным Штатам придется участвовать
лишь в «ограниченных» войнах 16. Тейлор подверг рез-
кой критике стратегию «массированного возмездия» в
книге «Ненадежная стратегия», изданной в 1960 году,
после того как генерал ушел в отставку из-за несогла-
сия с официальной стратегической концепцией прави-
тельства Эйзенхауэра.
Негативное отношение сухопутных генералов к этой
стратегии диктовалось тем, что в тот период в планах
тотального ядерного удара армии отводилась второсте-
пенная роль, и она получала скромную часть средств из
военного бюджета. Это обстоятельство, возможно, за-
ставляло руководителей армии не придерживаться догм
проводимой военной политики, и они выступали с заяв-
лениями, в которых давалась относительно более точная
оценка складывавшейся в мире ситуации. Взгляды ар-
96
мейских лидеров не находили, однако, поддержки в пра-
вительстве и министерстве обороны. В ходе ежегодного
пересмотра Советом национальной безопасности основ-
ной военной политики в 1957 году была принята дирек-
тива СНБ, которая больше, чем прежние решения, отве-
чала задачам стратегии «массированного удара». Эта
директива была направлена на дальнейшее усиление
упора на применение ядерного оружия и, к неудовольст-
вию руководителей армии, лишь туманно упоминала о
войсках общего назначения. Она поддерживала концеп-
цию кратковременной войны и ограничивала приготов-
ления вооруженных сил в соответствии с потребностями
лишь первых месяцев конфликта. Наконец, она изменила
определение «ограниченной» войны, введя новое поня-
тие о том, что «ограниченная» война — это форма воен-
ного конфликта, который может произойти только в
слаборазвитых районах мира и с которым в состоянии
справиться небольшие контингенты войск США.
Между тем генерал М. Тейлор и другие руководители
армии утверждали, что, поскольку стратегия «массиро-
ванного удара» утратила свою действенность и сохра-
нила значение только как «средство предотвращения
всеобщей войны», возникла необходимость усилить вни-
мание военным приготовлениям, обеспечивающим успеш-
ное действие во всех иных ситуациях, кроме всеобщей
войны. В условиях «взаимного сдерживания», говорили
они, необходимо дать определение «ограниченной» вой-
ны как возможного вооруженного конфликта, в кото-
ром существование Соединенных Штатов как нации не
находится под непосредственной угрозой. Это новое оп-
ределение признавало бы возможность вооруженных
конфликтов в таких местах, как зона НАТО, что исклю-
чалось прежним определением. Они настаивали также
на том, чтобы произвести переоценку требований «огра-
ниченной» войны. Эти требования должны предусматри-
вать модернизацию вооруженных сил, предназначенных
для ведения «ограниченных» войн, улучшение планиро-
вания на случай таких ситуаций и обеспечение страте-
гической мобильности.
Разногласия между авиацией, флотом и армией до-
стигли наибольшей остроты на заседании Совета нацио-
нальной безопасности 25 июля 1957 г., на котором рас-
сматривалась военная программа США на 1959—
1961 годы. Руководители каждого из видов вооруженных
4 Бор. Дмитриев
97
сил изложили свои взгляды, и в результате напряженно-
го обсуждения еще раз было подтверждено, что в основе
политики лежат планы «массированного возмездия».
Запуск первого советского спутника был использован
Для нового подчеркивания первоочередности удовлетво-
рения требований существующей стратегии. 11 ноября
1957 г. Комитету начальников штабов было дано указа-
ние подготовить для министра обороны перечень необ-
ходимых видов и систем вооружения, которые не были
предусмотрены основным бюджетом на 1959 год и тре-
бовали дополнительных ассигнований. 17 ноября 1957 г.
комитет представил министру соответствующий доку-
мент: испрашиваемые в нем 1,5 млрд. долл, почти пол-
ностью относились к проектам развития управляемых
снарядов дальнего действия, стратегической авиации и
сил противовоздушной обороны — короче говоря, сил,
предназначенных для всеобщей ядерной войны.
Правительство Эйзенхауэра сконцентрировало вни-
мание в основном на накоплении и расширении арсена-
лов всеобщей ядерной войны — стратегической авиации
и термоядерных бомб, а также реактивных снарядов.
Усиленная гонка ракетно-ядерного оружия стала одной
из главных задач администрации республиканцев в по-
следние годы ее деятельности.
К работам над ракетным оружием американцы при-
ступили еще в годы второй мировой войны, когда в их
руки попали сведения о немецком снаряде «Фау-2».
В 1946 году руководители ВВС США заключили кон-
тракты с компанией «Норт Америкэн авиэйшн» на про-
изводство ракетных двигателей и снарядов большой
дальности типа «Навахо». С фирмой «Консолидейтед-
Вулти эйркрафт» был заключен контракт на производ-
ство приборов управления и контроля, ракетных двига-
телей и ракетных корпусов. В эти годы были начаты ра-
боты по созданию управляемых снарядов «Матадор»,
«Снарк» и др. Однако работы над этим оружием про-
двигались довольно медленно, поскольку не удавалось
преодолеть два главных препятствия: задачу создания
мощного, но не большого по размеру ядерного заряда и
проблему возврата ракеты в атмосферу.
На решение этих проблем были брошены значитель-
ные научно-технические силы и огромные денежные
средства. В мае 1954 года программа создания балли-
стического снаряда «Атлас», над проектом которого pa-
ss
ботала фирма «Уэстерн девелопмент дивижн», получила
приоритет в рамках военно-воздушных сил США. В сен-
тябре следующего года по приказу президента США эта
программа имела уже первостепенное значение и в обще-
государственном масштабе. Для создания баллистиче-
ского «Атласа» была учреждена специальная ударная
группа, нечто вроде «Манхэттенского округа» по созда-
нию первой атомной бомбы. Как отмечает Ч. Мэрфи в
своей статье в журнале «Форчун», «программа создания
«Атласа» осуществлялась на «аварийной» основе в тече-
ние трех с половиной лет» 17.
Если ранее программа создания ракетного оружия в
США носила «аварийный» характер, то после 4 октября
1957 г., после запуска советского спутника, эта програм-
ма приобрела «сверхаварийный» характер. При прези-
денте США был создан Национальный совет по аэро-
навтике и исследованию космического пространства,
ставший верховным штабом США по развитию ракетно-
го оружия. В состав совета входили президент, министр
обороны, государственный секретарь, представитель
КАЭ и некоторые другие представители военных и про-
мышленных кругов. Этому верховному штабу были под-
чинены два главных органа — Агентство по проектам но-
вейших исследований (АРПА), входящее в состав Пен-
тагона, и Национальное управление по аэронавтике и
космосу (НАСА). Оба этих органа — АРПА целиком, а
НАСА преимущественно — занимались исследованиями
в области вооружений. В конце 1957 года была учреж-
дена должность специального помощника президента по
науке и технике, на которого возлагались задачи непо-
средственной координации всех работ по созданию ра-
кетного оружия.
Лишь в рамках военно-воздушных сил в разработку
ракетных проектов было вовлечено свыше 18 тыс. веду-
щих ученых и инженеров, рассредоточенных по многим
университетам и промышленным предприятиям. Более
70 тыс. человек были заняты в непосредственном произ-
водстве новейшего оружия, которое осуществлялось
22 отраслями американской промышленности. ВВС име-
ли контакты с 17 подрядчиками — гигантскими корпора-
циями, производящими ракетное оружие, с 200 субпод-
рядчиками— компаниями, выполняющими вспомогатель-
ные работы, и с 20 тыс. фирм, поставляющих сырье и
материалы, необходимые для осуществления ракетных
4
99
проектов. Со своей стороны, департамент авиации на-
правил в ракетную промышленность для выполнения
функций экспертов более 500 наиболее подготовленных
в техническом отношении офицеров и генералов.
27 ноября 1957 г., выступая перед сенатской подко-
миссией по вопросам военной готовности, вновь назна-
ченный министр обороны Макэлрой объявил о решении
начать параллельное производство баллистических ра-
кет средней дальности «Тор» и «Юпитер», с тем чтобы
после проверки их боевых качеств определить, какую из
двух целесообразнее запустить в серийное производство.
Тогда же директор программы управляемых снарядов
министерства обороны Холедей квалифицировал это ре-
шение как «азартную игру», требующую «массу денег»,
ибо к тому времени было завершено лишь около 10%
намеченных работ. 12 декабря Белый дом принял реше-
ние форсировать работы по созданию МКБР «Атлас»,
увеличив ассигнования на этот проект на Уз. В ноябре
1957 года министр обороны отдал приказ департаменту
армии о срочной подготовке запуска искусственного
спутника с помощью ракеты «Юпитер-С».
В это же время Пентагон, не имея еще готовых ракет,
приступил к интенсивному строительству баз для буду-
щих баллистических ракет. Закладка первой ракетной
базы на территории США состоялась в местечке Уоррен
(штат Вайоминг). На ее строительство было ассигнова-
но 65 млн. долл. Базы для межконтинентальных балли-
стических ракет создавались также в Ванденберге (штат
Калифорния), Оффате (штат Небраска), Фэйрчайлде
(штат Вашингтон), Форбсе (штат Канзас) и в пункте
вблизи города Денвера (штат Колорадо). Первое успеш-
ное испытание американской межконтинентальной ра-
кеты было произведено лишь в ноябре 1958 года, когда
небо уже бороздили три советских спутника. К I960 го-
ду американские МКБР не достигли такой надежности,
которая позволила бы принять их на вооружение. Как
отмечали американские специалисты, в конструкции ра-
кет этого типа было много технических недостатков 18.
Довольно медленно продвигалось дело с созданием
баллистической ракеты средней дальности. Судя по сооб-
щениям американских источников, к 1960 году Пентагон
фактически не располагал оперативными ракетами та-
кого типа. «Мы, — писал видный обозреватель С. Ол-
соп, — так много слышали о многих снарядах с фанта-
100
стическими названиями — «Тор», «Юпитер», «Поларис»,
«Атлас», «Титан», «Минитмен», — что мы склонны счи-
тать, что это оружие имеется у нас в наличии. Но все
они без исключения либо не существуют, либо их цен-
ность весьма сомнительна» 19. Далее Олсоп отмечал, что
ракеты «Тор» и «Юпитер» вследствие конструктивного
несовершенства «имеют скорее политическую ценность,
нежели военную, и что производство этих ракет, возмож-
но, в скором времени будет прекращено».
Тем не менее Пентагон разработал широкие планы
строительства баз баллистических ракет средней даль-
ности в Западной Европе. Военные руководители США
рассчитывали создать вблизи границ СССР разветвлен-
ную систему плацдармов ракетно-ядерного нападения,
придать натовскому «мечу» ракетный характер.
На декабрьской сессии Совета НАТО в 1957 году
американцы навязали своим европейским партнерам
план размещения в Европе установок баллистических
ракет средней дальности. Партнеры Вашингтона отказа-
лись от своих прежних требований «двойного контроля»
и признали «право исключительного контроля США» как
над стартовыми площадками, так и над ядерными го-
ловками для ракет. Право применения баллистических
ракет полностью передавалось командованию стратеги-
ческой авиации Соединенных Штатов, которое в этом
вопросе ответственно лишь перед президентом США.
Так были отложены в сторону декларации о «суверенных
правах» западноевропейских союзников и подтверждено
всевластие Пентагона в делах НАТО.
Первое соглашение о размещении американских ра-
кет было подписано в результате двусторонних перегово-
ров с Англией в начале 1958 года. На ее территории соз-
давались четыре базы баллистических ракет типа «Тор»
и «Юпитер». Всего предполагалось разместить здесь че-
тыре дивизиона БРСД по 15 ракет в каждом. Англо-
американское соглашение о ракетах отличалось от по-
добных же соглашений, подписанных Соединенными
Штатами с другими членами НАТО. Поскольку англий-
ское правительство вложило 90 млн. долл, в строитель-
ство ракетных баз, английские власти разделяли вместе
с американскими генералами право контроля над стар-
товыми площадками. Контроль же над ядерными заря-
дами, хранящимися на ракетных базах в Англии, всеце-
ло осуществляли представители Пентагона.
101
В соответствии с проектом Пентагона несколько ра-
кетных баз планировалось создать на территории За-
падной Германии — в Баварских Альпах и в области
Шлезвиг-Гольштейна. Правительству Соединенных Шта-
тов удалось навязать соглашение о размещении ракет
типа «Юпитер» в Италии. На территории Турции базы
БРСД предполагалось создать близ города Измир. Во
Франции американские генералы для этой цели намети-
ли районы Альп, Пиренеев и Центрального массива.
План Пентагона предусматривает также размещение
баллистических ракет в некоторых областях Греции,
Голландии и других атлантических государств.
Некоторые части этого плана Пентагона были выпол-
нены. Ракеты «Тор» и «Юпитер» разместились на запад-
ноевропейских землях, нацелившись на объекты в Совет-
ском Союза и других странах социализма. Но нужно ска-
зать, что находились эти ракеты на территории Европы
сравнительно недолго. Их уязвимость, несовершенство
конструкции и создание более мощных межконтинен-
тальных ракет, размещенных в самих США, привели к
изменению стратегических планов и к эвакуации в нача-
ле 60-х годов баз средних ракет из Европы.
Хотя за счет большого напряжения сил правитель-
ству Эйзенхауэра удалось создать определенный запас
ракетного оружия 20, все же к 1960 году он не был столь
значителен, чтобы играть основную роль среди всех про-
чих средств ядерной войны. «Мы, — заявил министр обо-
роны Макэлрой в интервью журналу «Юнайтед Стейтс
энд уорлд рипорт» в 1959 году, — не собираемся, и это
не является нашей политикой, пытаться сравняться в
ближайшую пару лет с Россией в области межконтинен-
тальных ракет по принципу ракета за ракету». Руково-
дители Пентагона строили свои стратегические планы,
ориентируясь на все виды оружия, включая бомбарди-
ровщики, авианосцы, подводные лодки, оружие сухопут-
ной армии, наконец, ракеты.
Заботясь прежде всего о наращивании авиационного
и ракетно-ядерного потенциала, правительство Эйзен-
хауэра вместе с тем учло некоторые из рекомендаций
сторонников «соразмерного устрашения». В мае 1958 го-
да в Соединенных Штатах был создан 50-тысячный стра-
тегический армейский корпус (СТРАК), который, со-
гласно заявлениям официальных деятелей США, пред-
ставлял собой «готовые к боевым операциям мобильные
102
войска армии, предназначенные для удовлетворения
первых потребностей ограниченной войны». Фактически
это было соединение, специально подготовленное для
участия в неоколонизаторских операциях американского
империализма в странах Азии, Африки и Латинской
Америки. Об этом свидетельствует первое «боевое кре-
щение» СТРАК в .1958 году, когда несколько его подраз-
делений было брошено в Венесуэлу против жителей Ка-
ракаса, которые забросали камнями вице-президента
США Р. Никсона.
Через несколько месяцев части стратегического ар-
мейского корпуса были переброшены в Ливан и на аме-
риканскую военную базу Адана (Турция) для участия
в интервенции в Ливане. Комментируя ливанскую опера-
цию вооруженных сил США, заместитель государствен-
ного секретаря Р. Мэрфи заявил, что она «создает пре-
цедент для быстрого, решительного и умелого использо-
вания силы, которая была и будет ведущим достоянием
нашей политики в этот беспокойный период, в который
мы, кажется, уже вступили»2l.
Правящие круги США строили свой внешнеполити-
ческий курс на «ситуации силы», которая предусматри-
вала одновременную активность в различных направле-
ниях — экономическом, политическом, дипломатическом,
идеологическом, военном. К концу пребывания у власти
республиканской администрации стало очевидным, что
стратегические возможности Соединенных Штатов не со-
ответствуют далеко идущим целям господствующего
класса Америки на международной арене. Рост могу-
щества социалистических стран, достижения советской
науки и техники сводили на нет одну за другой основы
американской стратегии — атомную монополию, пре-
имущество в средствах доставки ядерного оружия, систе-
му зарубежных баз и агрессивных блоков и, наконец,
«монополию неуязвимости» США.
Глава IV
«НОВЫЕ РУБЕЖИ»
(1960—1963 гг.)
Новый этап политики
«с позиции силы»
С иллюзиями всесилия США, поддерживавшимися за-
явлениями Трумэна, а затем Эйзенхауэра, декларация-
ми о наступлении «века Америки» и надеждами на уста-
новление американского мирового господства было по-
кончено. К концу 50-х годов в американской политике
обозначился новый этап, когда основные усилия были
направлены на то, чтобы сохранить границы созданной
в предшествующий период «империи».
В политических кругах США продолжались поиски
новых стимулов, которые вдохнули бы энергию в амери-
канскую нацию и мобилизовали бы ее на продолжение
борьбы за призрачные глобальные планы финансовых
воротил; новых политических и военных доктрин, кото-
рые позволяли бы сохранить военное, экономическое и
политическое превосходство США; новых людей, кото-
рые могли бы взять на себя руководство новыми про-
цессами.
Так в Белом доме появился Джон Кеннеди — человек,
понимавший современную политическую ситуацию, знав-
ший, может быть, лучше других, где надлежит проло-
жить курс, совершить политический маневр кораблю
американского капитализма в неприветливом для него
океане событий, течений, страстей наступающего нового
десятилетия. В резиденцию президента США пришел
получивший образование в Гарвардском университете и
Лондонской школе экономических наук интеллектуал, в
заявлениях которого нет-нет да и проскальзывало такое,
что наводило ужас на приверженцев политики «с пози-
ции силы». Даже внешне 43-летний Джон Кеннеди пред-
ставлял резкий контраст своим предшественникам. Он
внес в официальный Вашингтон, всегда отличавшийся
атмосферой провинциальности, скрытой и явной вражды
104
к «ученым головам», струю интеллигентности, заставив
многих сделать для себя открытие, что есть какие-то ,ма-
териальные и духовные ценности помимо луженых гло-
ток демагогов, бульдожьих челюстей и железных лок-
тей, которыми можно припереть соперника
Кеннеди считался самым богатым человеком, когда-
либо занимавшим президентский пост. Семейство Кен-
неди обладало огромным капиталом и числилось среди
ведущих финансовых группировок США.
Кеннеди не колебался, когда вставал вопрос о том,
что является главной целью внешней политики США и
каково ее основное содержание. «Наше поколение, —
указывал Д. Кеннеди в книге «Стратегия мира», издан-
ной еще до избрания его президентом, — не должно ис-
кать новых целей. Старые американские цели все еще
остаются целиком подходящими»2. Внешнеполитические
планы и расчеты нового президента воплотились в док-
трине «новых рубежей», провозглашенной в качестве
официальной линии действий администрации демократов
на международной арене.
«Наша сила, а также наши убеждения, — заявил
Д. Кеннеди в «Чрезвычайном послании» 25 мая 1961 г.,
излагая суть своей внешнеполитической философии, —
требуют, чтобы наша страна выступила в роли лидера в
борьбе за свободу». В этом заявлении, а также в целом
ряде других выступлений Кеннеди, в которых развива-
лась тема «лидерства в борьбе за свободу», без труда
проглядывалось стремление активизировать борьбу про-
тив идей коммунизма и национального освобождения,
за упрочение глобальных позиций американского импе-
риализма. Здесь было много от политической философии
и практики предшествующих правительств. К тому же
уходившая в отставку администрация Эйзенхауэра по-
старалась поглубже втянуть новое правительство в воз-
никшие при республиканцах кризисные ситуации в Лао-
се, вокруг Кубы, навязать жесткий курс в германском
вопросе, передать в наследство пресловутые декларации
об «освобождении порабощенных народов».
Говоря о политической философии Кеннеди, один из
его ближайших помощников — Т. Соренсен писал, что с
годами политические взгляды президента изменялись в
направлении от консерватизма к либерализму. Он начи-
нал свою политическую карьеру с заявлений о том, что
разоружение является пустой мечтой, а кончил заклю-
105
чением Договора о частичном запрещении ядерных ис-
пытаний. Он начинал с голосования за реакционный за-
кон о внутренней безопасности («закон Маккарэна») и
с терпимого отношения к маккартизму, а кончил присуж-
дением премии имени Энрико Ферми Роберту Оппенгей-
меру, жертве маккартизма. Правда, еще будучи сенато-
ром, Кеннеди «отвергал как опасную глупость всякие
разговоры о «священной войне» против безбожного ком-
мунизма». Соренсен затрудняется дать точное опреде-
ление политическому кредо Кеннеди. Сам президент на-
зывал себя «умеренным демократом», «практичным ли-
бералом». «Возможно, — замечает автор, — лучшую
характеристику дала ему жена, назвавшая его „идеалис-
том без иллюзий"».
Если те, продолжал Соренсен, кто обвинял его в про-
ведении «пораженческой» политики, имели в виду, что
он не ставил задачей стереть с лица земли сторонников
коммунистической идеологии, тогда их обвинение сфор-
мулировано правильно. Став президентом, в первой же
своей речи Кеннеди заменил слова «наши враги» фразой
«те, кто стал нашим противником». Как свидетельст-
вует Соренсен, Кеннеди «не считал возможным быстрое
урегулирование разногласий между Востоком и Запа-
дом. Но он надеялся, что небольшие достижения приве-
дут к большим и шаг за шагом будет достигнута разряд-
ка, передышка, когда обе стороны признают, что взаим-
ное приспособление предпочтительнее взаимного уни-
чтожения» 3.
Во внешнеполитической деятельности Кеннеди основ-
ное внимание уделял отношениям с Советским Союзом.
Предшествовавшие правительства, по существу, сводили
взаимоотношения между США и СССР к военному про-
тивостоянию и соотношению могущества вооруженных
сил. Новая администрация старалась сделать эти отно-
шения более разнообразными, используя наряду с воен-
ными методами дипломатические и экономические сред-
ства в рамках напряженного, но мирного соревнования 4.
В книге «Стратегия мира» он перечислил пять «ре-
альных областей возможного соглашения с русскими».
В частности, Д. Кеннеди указывал на стремление сторон
«освободиться от разрушительного бремени гонки воору-
жений», заинтересованность в предотвращения ядерной
войны, желание «более значительного обмена товарами,
идеями и людьми между странами». В качестве «воз-
можного начала» широкого развития советско-американ-
ского сотрудничества он полагал целесообразным изу-
чить советское предложение «о всеобщем и полном ра-
зоружении, не откладывая его в сторону, как пропа-
ганду» 5.
В своем первом послании «О положении страны»
Кеннеди указывал, что новое правительство США наме-
рено как можно скорее выяснить всевозможные области
сотрудничества с Советским Союзом и другими страна-
ми, с тем чтобы «использовать чудеса науки, а не те
стороны, которые порождают страх».
В качестве своего рода теоретической основы пер-
спектив взаимоотношений между США и СССР служи-
ла сформулированная в окружении президента Кеннеди
концепция «равновесия». Под нынешним соотношением
сил между социалистическими странами и западным
блоком, гласила эта концепция, необходимо подвести
черту. Всякое дальнейшее изменение этого соотношения,
в том числе за счет отхода от западного блока новых
стран в Африке и Азии, объявляется «опасным» для «на-
ционального существования» США. «Характер вызова, —
писал в этой связи Г. Киссинджер, — может быть сфор-
мулирован следующим образом: Соединенные Штаты не
могут позволить себе еще одно падение, подобное тому,
которое они пережили в предыдущие полтора десяти-
летия» 6.
Руководители Соединенных Штатов выдвигали идею
«консервации» мира, пытаясь поставить нечто вроде
плотины на пути развития исторического прогресса. Пра-
вительство Кеннеди как бы предлагало Советскому пра-
вительству заключить негласное соглашение «оставаться
там, где каждый сейчас находится», требуя от Советско-
го Союза отстраниться от поддержки антиимпериалисти-
ческого движения в молодых странах Азии, Африки и
Латинской Америки. Понятно, что такого рода расчеты
правящих кругов США были совершенно беспочвенны.
Бурное развитие освободительного движения в
«третьем мире» — в 1960 году здесь возникло 16 неза-
висимых государств — поставило правительство Кеннеди
перед необходимостью разработать новые подходы к во-
просу о взаимоотношениях со странами Азии, Африки и
Латинской Америки. Разработанный в окружении Кен-
неди курс в отношении «третьего мира» был направлен
на защиту интересов западных держав; его целью было
107
затормозить процесс освобождения колониальных наро-
дов от чужеземного гнета. Выступая 25 сентября 1961 г.
в ООН, Кеннеди, назвав колониализм «основным вопро-
сом» XVI сессии, не предложил, однако, конкретных пла-
нов и сроков ликвидации колониализма. Его заявление
о том, что проблему колониализма могут решить лишь
«терпение и добрая воля», было расценено многими де-
легатами как стремление, по существу, передать реше-
ние этой проблемы в руки колониальных держав. Одно-
временно Кеннеди обрушился с клеветническими напад-
ками на страны социализма, заявив, что «волна
самоопределения еще не достигла коммунистической
империи».
Кеннеди ничего не сказал в своем выступлении о со-
бытиях в Алжире, Анголе, Бизерте и других районах, где
колонизаторы проливали кровь народов. Игнорирование
президентом США этих важнейших вопросов, волновав-
ших большинство делегатов XVI сессии, было квалифи-
цировано как прямая поддержка действий французских,
португальских и прочих колонизаторов. Кеннеди не упо-
мянул о планах предоставления финансовой помощи
афро-азиатским странам, о которой прежде много гово-
рили американские дипломаты. Этот факт свидетельство-
вал о намерении правительства США предоставлять
помощь только тем странам, которые следуют в фарва-
тере американской политики. Подтверждением этого вы-
вода служил отказ Гане в обещанном ранее займе для
строительства гидроэлектростанции.
Вместе с тем правительство Кеннеди планомерно про-
двигало в странах «третьего мира» свою доктрину «сво-
боды», не скупясь на обещания «разнообразного сотруд-
ничества». По свидетельству газеты «Нью-Йорк тайме»,
президент Кеннеди и его помощники «не упускали ни
малейшей возможности, чтобы публично или приватно
заверить в дружбе и добрых намерениях молодые на-
ции» 1. Был создан «Союз ради прогресса» в Латинской
Америке, который в действительности преследовал цель
сохранить позиции США в этом районе. Лицемерными
лозунгами прикрывались планы экономического и поли-
тического закабаления стран Азии и Африки.
Заявления правительства США о «продвижении де-
ла свободы» не мешали осуществлять вооруженные ин-
тервенции в разные страны для подавления освободи-
тельного движения народов. Так было во время вторже-
108
ния в 1961 году на Кубу, а также в Лаосе, Конго й
других районах. Наряду с попытками завоевать под-
держку молодых государств дипломатическими, эконо-
мическими и прочими средствами руководители США
выдвигали требование проведения жесткой политики,
ориентирующейся на силу и на союз с колониальными
державами.
Сложные проблемы встали перед правительством
Кеннеди в Западной Европе. Здесь перед ним стояла за-
дача укрепить позиции США против своего главного
противника—Советского Союза и ослабить противоре-
чия, экономическую конкуренцию среди капиталистиче-
ских держав НАТО. Для деятелей, пришедших в Белый
дом в 1961 году, было очевидно, что в американской по-
литике в Западной Европе завершался этап, для которо-
го определяющим было наращивание военных усилий,
попытки укрепления позиций США негативными мето-
дами агрессивного антикоммунизма. Правительство Кен-
неди взяло линию на сплочение Запада изнутри, коорди-
нацию деятельности западных держав в различных
областях, с тем чтобы успешно конкурировать с дости-
жениями в экономике и социальном развитии стран со-
циализма.
Осуществление «великого проекта» — так в окруже-
нии Кеннеди называлась совокупность идей относитель-
но политики США в Западной Европе — началось с
экономических и торговых мероприятий, направленных
на экономическое сплочение капиталистического мира и
улучшение его перспектив, на соревнование со странами
социализма. За этими мероприятиями стояли политиче-
ские расчеты. «Интегрированная Западная Европа, объ-
единившаяся в торговом партнерстве с США, — указы-
вал Д. Кеннеди в послании конгрессу 25 января
1962 г., — будет содействовать дальнейшему перемеще-
нию мирового баланса силы в сторону свободы. Наши
усилия сохранить лидерство в свободном мире зависят,
таким образом, от нашего успеха в этом деле».
«Великий проект» в основном был призван мобилизо-
вать ресурсы других западных стран на поддержку во-
енных планов и стратегии США. Правительство Кеннеди
пришло к заключению о нежелательности появления
внутри НАТО новой — помимо уже существовавших —
ядерной державы. Об этом американским партнерам бы-
ло объявлено на сессии Совета НАТО в Афинах в
109
1962 году. Вместе с тем правительство США предпри-
няло некоторые шаги, которые должны были бы проде-
монстрировать разделение атомной мощи и ответствен-
ности США со своими союзниками. Была выдвинута
идея американо-западноевропейского атомного партнер-
ства, участники которого могли бы получать информа-
цию о ядерных силах США, целях ядерных бомбардиро-
вок и т. д. Вашингтон подтвердил обещание передать в
распоряжение НАТО 5 подводных лодок с ракетами
«Поларис», и в дальнейшем правительство Кеннеди вы-
двинуло планы создания так называемых «многосторон-
них ядерных сил» НАТО.
Кеннеди занял пост президента США в чрезвычайно
сложное для Соединенных Штагов время и находился в
Белом доме слишком короткий срок, чтобы мог сложить-
ся вполне определенный внешнеполитический курс ад-
министрации демократов. В первые же месяцы его пре-
зидентства США предприняли позорную авантюру про-
тив Республики Куба, сознательно пошли на обострение
берлинского кризиса. Все эти события говорили о том,
что правительство Кеннеди не отказалось от агрессив-
ных, жестких позиций, которые противоречили его заяв-
лениям о готовности к поискам путей мирных отноше-
ний с Советским Союзом.
В ряду внешнеполитических акций правительства
Кеннеди «кубинский ракетный кризис» 1962 года зани-
мает особое место.
Реакционные силы Соединенных Штатов с первого
же дня победы Кубинской революции делали все, чтобы
свергнуть революционное правительство Кубы. Были
разорваны дипломатические отношения с Кубой, раз-
вернута широкая подрывная деятельность, установлена
экономическая блокада острова. В апреле 1961 года на
Кубу было произведено вторжение контрреволюционных
наемников, подготовленное Соединенными Штатами.
Американские правящие круги твердо решили взять
реванш за позор провала апрельской авантюры. Такое
положение, по их расчетам, сложилось к середине
1962 года.
В связи с возросшей угрозой со стороны США пра-
вительство Кубы летом 1962 года обратилось к Совет-
скому правительству с просьбой оказать дополнительную
помощь по укреплению обороноспособности республи-
ки. Была достигнута договоренность о ряде мероприятий,
НС
в том числе о размещении на острове нескольких десят-
ков баллистических ракет среднего радиуса действия.
Установка на Кубе советских ракет была использо-
вана правительством Кеннеди для осуществления дале-
ко идущего замысла — сознательной конфронтации, про-
тивоборства, которое должно перед всем миром про-
демонстрировать превосходство США над Советским
Союзом. В окружении Кеннеди исходили из того, что
Советский Союз, столкнувшись с «силой», на это/г раз
отступит. При этом предполагалось, во-первых, что к ле-
ту 1962 года за счет максимального напряжения Соеди-
ненным Штатам удастся не только ликвидировать «ра-
кетный разрыв», но и серьезно укрепить ракетно-ядерный
потенциал. Во-вторых, в расчет брался стратегически
выгодный для США район конфронтации, удаленный на
десятки тысяч километров от границ Советского Союза.
В середине октября 1962 года на подступах к Кубе
на юге США началась форсированная концентрация
крупных соединений ВМС, ВВС, парашютных частей,
морской пехоты. На американскую военную базу в Гуан-
танамо были направлены подкрепления. Министерство
обороны США объявило о крупных морских маневрах в
Карибском море. В ходе этих маневров планировался
десант на стров Вьекес. 22 октября президент Кеннеди
объявил об установлении карантина вокруг Кубы.
Американское командование привело в полную бое-
вую готовность все свои вооруженные силы, включая
войска, находящиеся в Европе, а также 6-й и 7-й флот
США. Только для нападения на Кубу было выделено
несколько парашютнодесантных, пехотных и бронетан-
ковых девизий. К берегам острова было направлено
183 корабля с 85 тыс. моряков на борту. Войска союз-
ников США по НАТО также были приведены в боевую
готовность. Было создано объединенное командование
США и латиноамериканских стран. В результате этих
шагов правительства США над миром нависла угроза
термоядерной войны.
22 октября 1962 г., сразу же после введения Соеди-
ненными Штатами блокады Кубы, Советское правитель-
ство наряду с принятием мер оборонного характера вы-
ступило с заявлением, в котором решительно предупре-
дило, что правительство США берет на себя тяжелую
ответственность за судьбы мира и ведет безрассудную
игру с огнем.
27 октября президенту США было направлено посла-
ние, в котором предлагалось взаимоприемлемое реше-
ние острого вопроса. В этом послании указывалось, что
если США дадут обязательство не вторгаться на Кубу,
а также будут удерживать от агрессии против Кубы
другие союзные им государства, то Советский Союз го-
тов вывезти с Кубы то оружие, которое США называют
«наступательным». В ответ президент Кеннеди заявил,
что если СССР согласен убрать с Кубы это оружие, то
американское правительство отменит карантин и даст
заверение об отказе от вторжения на Кубу как самих
Соединенных Штатов, так и других стран Западного
полушария.
Кубинский кризис перешел в фазу мирных перегово-
ров. Таким образом удалось преодолеть кризис, кото-
рый угрожал всеобщей термоядерной войной.
Правительство Кеннеди рассматривало исход кубин-
ского кризиса как переломный момент, который изменил
неблагоприятное для США развитие военной ситуации
в мире, начавшееся после запуска первого советского
спутника. Для таких выводов, разумеется, не было ни-
каких оснований — Советский Союз продолжал удержи-
вать инициативу в своих руках и соотношение мировых
сил неуклонно менялось в пользу социализма. Вместе с
тем уроки опасного кризиса не прошли бесследно для
президента Кеннеди.
Кубинский кризис стал отправным моментом для но-
вого переосмысливания внешней политики США. А. Шле-
зингер-мл. писал, что взгляды президента Кеннеди «пре-
терпели качественные изменения после Кубы: мир, в
котором государства угрожали друг другу ядерным ору-
жием, теперь казался ему не только неразумным, но и
нетерпимым, невозможным миром... Его первым чувст-
вом после ракетного кризиса было восстановление связи
со своими противниками и возобновление поисков сфер
общих интересов» 8.
10 июня 1963 г. президент Кеннеди произнес свою из-
вестную речь в Американском университете в Вашинг-
тоне. Многими исследователями эта речь рассматри-
вается как своего рода официальное декларирование
необходимости мирного сосуществования. Я, подчеркнул
Д. Кеннеди, говорю о подлинном мире, потому что
«у войны новое лицо. Тотальная война не имеет ника-
кого смысла в век, когда великие державы могут дер-
112
жать большие и сравнительно неуязвимые ядерные си-
лы». Выдвинутая президентом США концепция мира
расходилась с требованиями реакционных американских
кругов об установлении мира путем диктата США 9.
Речь Д. Кеннеди в Американском университете
10 июня 1963 г. явилась, по словам Соренсена, «первой
за 18 лет речью президента, сумевшего встать выше хо-
лодной войны.., президент решил сделать принципиаль-
но новый упор на мирное и позитивное в наших отно-
шениях с Советами... Он призвал слушателей по-новому
взглянуть на Советский Союз и на холодную войну, от-
бросить конфликты и предрассудки прошлого и обра-
тить внимание на общие для обеих держав интересы».
Вскоре ему удалось преодолеть противодействие кон-
гресса и военных и добиться заключения Договора о
частичном запрещении ядерных испытаний, который он
рассматривал «как начало, а не как завершение» про-
цесса разрядки напряженности 10.
Каких-либо новых крупных шагов в направлении
разрядки напряженности Д. Кеннеди сделать не уда-
лось— 22 ноября 1963 г. 35-й президент США был убит
в Далласе.
Новые люди
в Вашингтоне
При Кеннеди Белый дом превратился в настоящий штаб
американской политики, где решались при непосредст-
венном участии и руководстве президента самые раз-
личные политические вопросы.
Кеннеди собрал вокруг себя группу доверенных лиц,
главным образом ученых, составивших так называемый
«мозговой трест». Этим людям Кеннеди поручил разра-
ботку и осуществление важнейших политических кон-
цепций и планов. Молодому президенту, пришедшему к
власти с новыми идеями, не обойтись было без свое-
образного связующего звена между Белым домом и ми-
нистерствами. Консервативное руководство многих де-
партаментов настороженно встретило некоторые концеп-
ции Кеннеди, казавшиеся слишком «смелыми». Высшие
государственные чиновники, представители бюрократии
не намерены были проявлять инициативы по разработке
идей, исходящих из Белого дома, и нередко становились
на позицию «тихого саботажа» при практической их ре-
113
ализации. Кеннеди рассматривал поэтому «мозговой
трест» как орган, где его взгляды будут трансформиро-
ваться в политические решения. На участников «мозго-
вого треста» Кеннеди рассчитывал также как на людей,
которые смогут добиться осуществления таких решений
соответствующими ведомствами.
Одной из главных фигур в «мозговом тресте» являл-
ся бывший декан Гарвардского университета Мак-
джордж Банди. Этот человек оказывал довольно силь-
ное влияние на внешнюю политику Кеннеди. Крупной
фигурой в «мозговом тресте» был специальный помощ-
ник президента Теодор Соренсен. Где-то еще в 1953 го-
ду их пути — тогда еще совсем не известных для внеш-
него мира людей — пересеклись, они пришлись друг
другу как нельзя кстати. Соренсен стал автором проек-
тов основных выступлений президента, и Кеннеди высо-
ко отзывался о своем помощнике. Здесь подвизались
также известные американские деятели — братья Уолт
и Уильям Ростоу, ставшие впоследствии одними из от-
кровенных «ястребов» в правительстве Джонсона.
Артур Шлезингер-мл., крупный американский историк,
немало помогал формулированию и идеологическому
обоснованию многих акций политики «с позиции силы».
Бывший государственный секретарь Дин Ачесон, наря-
ду с другими политиками старшего поколения, также
активно привлекался президентом к разработке внешне-
политических планов.
При формировании правительства Кеннеди старался
придерживаться принципа соответствия того или иного
деятеля философии «новых рубежей». Это ему удава-
лось не всегда. На подбор министров оказывали влия-
ние соотношения сил между политическими группиров-
ками в Вашингтоне, соперничавшие группы делового
мира, представители которого составили большинство
правительства Кеннеди.
Вице-президент Л. Джонсон — миллионер, человек
известный в мире финансовых дельцов. Государствен-
ный секретарь США Д. Раск, подобно Д. Ф. Даллесу,
пришел в госдепартамент с поста президента фонда
Рокфеллера. Министр финансов США Д. Диллон — один
из богатейших людей США. Банки, с которыми он свя-
зан, контролируют нефтяные монополии в Техасе, а так-
же некоторые предприятия в Южно-Африканской Рес-
публике. Министр торговли США Л. Ходжес, миллионер,
'И
в течение долгого времени занимал пост вице-президен-
та фирмы «Маршал Филд энд компани», которая конт-
ролируется чикагской финансовой группировкой. Гене-
ральный почтмейстер США Д. Дей пришел в министер-
ство почт с поста вице-президента крупнейшей страховой
фирмы «Пруденшл иншуранс компани», контролируе-
мой Морганами. Крупнейшими финансистами были
и другие высшие должностные лица правительства Кен-
неди.
Переход президентского кресла от республиканца к
демократу не привел, конечно, к изменению классового
состава правительственной верхушки Соединенных Шта-
тов. Новая администрация США имела между тем свою
особенность. Это было коалиционное правительство. Лю-
ди, представлявшие в демократическом правительстве
Кеннеди интересы рокфеллеровского капитала, были или
активными лидерами республиканизма (Д. Диллон), или
сторонниками республиканской партии (Д. Раск, Р. Мак-
намара, Д. Маккоун). Включение представителей рес-
публиканцев в правительство демократов привело к то-
му, что с самого начала новая администрация США
оказалась в определенной степени связанной догмами и
планами, которые были сформулированы прежним каби-
нетом.
При Кеннеди были проведены некоторые организаци-
онные меры, направленные на то, чтобы в большей ме-
ре приспособить государственный аппарат к политиче-
скому курсу США. Еще во время предвыборной борьбы
за президентский пост Кеннеди поручил сенатору
С. Саймингтону разработать план реорганизации Пента-
гона. Согласно этому плану, представленному Д. Кенне-
ди 5 декабря 1960 г., предполагалось упразднение де-
партаментов армии, флота и авиации. Вместо них пред-
лагалось создать объединенные командования —
стратегическое, тактическое, континентальной обороны,
командования по зонам и командование национальной
гвардии и резерва. Непосредственное руководство этими
командованиями должно было осуществляться предсе-
дателем объединенного штаба. Кроме ликвидации по-
стов министров армии, флота и авиации С. Саймингтон
предусматривал упразднение должностей других граж-
данских лиц — в общей сложности 22 поста. По расче-
там Саймингтона, эта реорганизация позволила бы со-
кратить военные расходы на 8 млрд, в год, которые
115
можно было бы использовать для производства нового
оружия 11.
Получив реорганизационный план, Кеннеди заявил:
«Это — интересный и конструктивный доклад, который,
как я уверен, будет тщательно проанализирован кон-
грессом и приходящим к власти правительством». За
три года своего пребывания в Белом доме Кеннеди не
решился, однако, на такие коренные преобразования
военной машины, как это предлагалось в докладе. Но
многое в системе управления вооруженными силами
США было изменено именно в этом направлении, исхо-
дя из расчетов приспособления военной машины США
к сформулированной правительством стратегической
доктрине.
Под руководством Р. Макнамары министерство обо-
роны стало еще более влиятельным в правительствен-
ной системе США. Руководство Пентагона широко втор-
галось в сферу внешнеполитических дел, вело активную
деятельность в области идеологии и пропаганды, к мне-
нию военщины нередко прислушивались лидеры амери-
канской дипломатии.
В изданной в 1964 году книге «Вид с седьмого эта-
жа» Уильям Ростоу, подводя итоги дипломатической де-
ятельности периода президентства Кеннеди, писал, что
«суть политики национальной безопасности в современ-
ном мире заключается в соотношении между военными
и невоенными целями, между силой и политикой». Исхо-
дя из таких рассуждений, У. Ростоу делает вывод о том,
что для Соединенных Штатов невозможно осуществле-
ние дипломатических отношений без учета военной мощи
США. «Наши военные возможности и наша воля исполь-
зовать их в актуальных национальных интересах и це-
лях, — заявляет он, — служат неизбежным фоном всей
нашей внешней политики» 12.
Большое значение, которое придавалось военным
средствам в американской политике, метод обсуждения
внешнеполитических дел с доверенными людьми, кото-
рого придерживался президент Кеннеди, наконец, несов-
падение мировоззрения Раска с рядом аспектов филосо-
фии «новых рубежей» были причиной того, что роль
государственного секретаря в политических делах Ва-
шингтона была не столь значительна по сравнению с
тем положением в правящей элите, которое занимали
предшественники Раска.
116
Перед утверждением в должности государственного
секретаря Раск видел президента только два раза. Пос-
ле утверждения на заседании в сенате он признался, что
не имел возможности обсудить с президентом, например,
такой важный вопрос, как политика США на Дальнем
Востоке. При встрече в марте 1961 года Кеннеди в Ки-
Уэсте с премьер-министром Англии Макмиланом Раск
не был в числе участников переговоров. Когда затем
президент увиделся в Париже с президентом де Голлем,
Раск оставался в Вашингтоне. В то время на первом
плане были другие деятели. Прежде всего это был
М. Банди, при котором в Белом доме сложился своего
рода «малый государственный департамент», занимав-
шийся многими важными проблемами. Нужно сказать,
что, рассчитывая извлечь максимум результатов из свое-
образной конкуренции, Кеннеди, как и последующие пре-
зиденты — Джонсон и Никсон, сознательно шел на то,
чтобы иметь как бы два центра в области разработки
внешнеполитических решений: специального помощника
в Белом доме из числа особо доверенных людей и госу-
дарственного секретаря. «То, что дипломатическое ве-
домство могло сделать за неделю, — говорил Кеннеди, —
мы с Банди могли сделать за один вечер». Нередко
Банди действовал через голову государственного секре-
таря Раска, обращаясь прямо к его помощнику или да-
же к какому-нибудь специалисту, занимающемуся проб-
лемой данной страны. И при Джонсоне Банди, пока не
ушел в отставку, играл существенную роль в деятельно-
сти правительства.
Активную роль во внешнеполитических делах играли
постоянный представитель в Организации Объединен-
ных Наций Стивенсон, заместитель государственного
секретаря Боулс, помощник секретаря по африканским
делам Уильямс, советник президента по Латинской Аме-
рике Берли, советник президента по европейским делам
Ачесон. Самого же Раска журналисты называли «слиш-
ком сдержанным», «молчаливым» и даже «последним
пассажиром последнего вагона».
Несколько возросло значение госдепартамента после,
провала авантюры в заливе Кочинос в 1961 году, но по-
настоящему Раск стал активен лишь в следующей ад-
министрации — в правительстве Джонсона, когда он
превратился в одну из ключевых фигур в Вашингтоне.
Как заметил журнал «Ныо Рипаблик», «роль государ-
117
ственного департамента во время пребывания Кеннеди
у власти была похожа на роль маленькой шлюпки, ко-
торая тянется на буксире за яхтой Пентагона»13.
Масштабы влияния военных кругов на американскую
политику выявили события, связанные с разработкой и
осуществлением планов нападения на Кубу в апреле
1961 года. Как показали эти события, военные сообра-
жения, планы Пентагона и ЦРУ настолько доминирова-
ли в государственной политике Вашингтона, что им
трудно было противостоять даже президенту США. Во
всяком случае, Кеннеди, придя в Белый дом, оказался
увлеченным милитаристским потоком, из которого он не
сумел выбраться, — по существу он был вынужден при-
нять планы вторжения на Кубу, которые он не вполне
разделял.
Решение об интервенции против революционной Ку-
бы было принято еще правительством Эйзенхауэра в
марте 1960 года. Поначалу план вторжения, предложен-
ный Центральным разведывательным управлением, пре-
дусматривал создание небольших групп, которые пред-
полагалось забросить на территорию Кубы для ведения
подрывной деятельности против Революционного прави-
тельства. В августе 1960 года президент Эйзенхауэр
одобрил ассигнование 13 млн. долл, для осуществления
этого плана. Но вскоре стало ясно, что этот путь не су-
лит успеха борьбе против Кубинской революции. Руко-
водители ЦРУ начали сомневаться, сможет ли оправ-
дать себя теория организации «партизанской войны».
На смену этой теории пришел план прямого нападения
на революционную Кубу, высадив туда десант кубин-
ских контрреволюционеров. В Гватемалу, где были рас-
положены лагеря кубинских мятежников, прибыла груп-
па американских советников для подготовки армии втор-
жения.
Впервые президент Кеннеди узнал о существовании
плана вторжения на Кубу от руководителей ЦРУ Алле-
на Даллеса и Ричарда Бисселла в ноябре 1960 года.
Через неделю президент получил от Даллеса детальное
описание военной стороны плана интервенции. Кеннеди
внимательно выслушал доклад Даллеса и сказал ему.
чтобы тот продолжал работу. Даллес понял, что «этот
интерес президента не означает обязательства» поддер-
жать и одобрить план вторжения.
Помощники президента Шлезингер-мл. и Соренсен
118
свидетельствуют в своих книгах, что президент Кеннеди
был склонен не принимать проекта, начало которому
было положено военными и разведывательными деяте-
лями правительства Эйзенхауэра. Соренсену он говорил,
что «не переставал испытывать серьезные сомнения».
Это подтверждает и Шлезингер-мл. Когда в январе
1961 года, через несколько дней после официального
вступления в должность президента, Кеннеди созвал
первое совещание в Белом доме для обсуждения плана
вторжения, «президент был очень сдержан в своем от-
ношении к этому плану». После совещания 29 марта
Шлезингер-мл. записал в дневнике: «Окончательное ре-
шение должно быть сделано 4 апреля. У меня такое впе-
чатление, что президент настроен против проекта».
Сторонники нападения на Кубу удвоили свои уси-
лия, пытаясь добиться одобрения Белым домом плана
вторжения. Особую активность проявляли руководители
ЦРУ. Аллен Даллес утверждал, что «он чувствует себя
гораздо более уверенным в успехе, чем в дни подготовки
вторжения в Гватемалу, где операция ЦРУ свергла ле-
вое правительство в 1954 году». В крайнем случае, го-
ворили Даллес и Бисселл, если вторжение окажется не-
удачным и интервенты будут разбиты на берегу, они мо-
гут легко «раствориться» в горах.
Комитет начальников штабов также активно настаи-
вал на осуществлении плана Центрального разведыва-
тельного управления. На первых порах генералы под-
черкивали, что окончательный успех операции будет за-
висеть от двух факторов: организации восстания на
Кубе и серьезной поддержки извне. После того как в
Пентагоне поняли, что президент Кеннеди испытывает
сомнение в отношении предложенного метода борьбы с
Кубинской революцией, Комитет начальников штабов
солидаризировался с ЦРУ, заявив, что план А. Даллеса,
если его реализовать вовремя, даст «надежный» шанс
конечного успеха.
Высшие руководящие сферы США оказались захлест-
нутыми авантюристичными планами ЦРУ и Пентагона.
Положение уже не могли изменить одинокие голоса
здравомыслящих деятелей, которые предупреждали об
опасных последствиях кубинской авантюры. После от-
бытия в конце марта госсекретаря Раска на сессию
СЕАТО исполнявший его обязанности Честер Боулс, уз-
нав впервые о подготавливающейся интервенции, напра-
119
вил американскому президенту меморандум, в котором
возражал против интервенции. С этим меморандумом
президент Кеннеди так и не был ознакомлен. Одновре-
менно меморандум президенту Кеннеди был направлен
сенатором Фулбрайтом, который возражал против ин-
тервенции и настаивал на проведении в отношении Кубы
«политики сдерживания». Однако настроения Кеннеди,
отмечает Шлезингер-мл., в это время уже были «более
воинственными, чем прежде». Президент все же попро-
сил Фулбрайта присутствовать на решающем совещании
4 апреля, которое состоялось в госдепартаменте. На
этом совещании и было принято решение о нападении
на революционную Кубу.
Конечно, ни на минуту нельзя сомневаться, что пре-
зидент Кеннеди и его окружение ставили борьбу с рево-
люционной Кубой в качестве одной из основных задач
внешней политики. Но относительно методов этой борь-
бы у президента были свои взгляды, отличающиеся от
взглядов тех милитаристских кругов, которые разрабо-
тали план нападения на Кубу. Президенту США не уда-
лось использовать свои методы в кубинском вопросе:
высшему руководителю Америки был навязан тот план,
за который выступали министерство обороны, Централь-
ное разведывательное управление, наиболее агрессивные
круги Соединенных Штатов.
Позднее Кеннеди, свидетельствуют вШлезингер-мл. и
Соренсен, не раз говорил о влиянии военных на полити-
ку, признавая, что в кубинском вопросе ему, по сущест-
ву, пришлось идти на поводу у генералов. Как глава
исполнительной власти президент Кеннеди нес полную
политическую ответственность за авантюру на Плайя-
Хирон. Но, как следует из высказываний самого Кенне-
ди, приводимых Шлезингером-мл. и Соренсеном, прези-
дент фактическую вину возлагал на ЦРУ и Пентагон.
Интересно признание президента о роли руководителя
Центрального разведывательного управления Даллеса.
Кеннеди сказал однажды: «Я, возможно, сделал ошибку,
оставив Аллена Даллеса на посту руководителя ЦРУ.
Это не потому, что Даллес не человек с большими спо-
собностями. Он обладает ими. Но я никогда не работал
с ним, и поэтому я не могу оценить подлинный смысл
того, что он мне говорит... Даллес — это легендарная
фигура, и очень трудно иметь дело с такого рода чело-
веком».
120
История авантюры на Плайя-Хирон подтвердила, что
военные прочно держали под контролем политику США,
с их волей приходилось считаться всем — даже прези-
денту Соединенных Штатов. После провала авантюры
против Кубы президент Кеннеди произвел некоторое об-
новление руководящего звена правительственного аппа-
рата. В отставку ушел Аллен Даллес, со своих постов
были сняты некоторые другие приверженцы старого под-
хода к международным делам. Но подчас, увольняя
«твердолобых», Кеннеди назначал на их места не менее
рьяных сторонников агрессивной политики. На протя-
жении своего президентства Кеннеди испытывал серьез-
ные трудности. Сопротивление «справа» особенно уси-
лилось во второй половине 1963 года, когда политика
«новых рубежей» стала приносить некоторые позитив-
ные результаты в таких областях, как взаимоотношения
с Советским Союзом, разоружение и др., которые имели
прямое отношение к проблемам войны и мира.
Стратегия
«гибкого реагирования»
Правительство Кеннеди пришло к власти, когда в ре-
зультате изменяющегося соотношения мировых сил ос-
новная стратегическая концепция Соединенных Шта-
тов — доктрина «массированного возмездия» с ее став-
кой на тотальную войну как практически единственный
способ использования американской военной машины —
обанкротилась и не была более способна служить сколь-
ко-нибудь надежным средством обеспечения внешнепо-
литических целей господствующего класса США. В про-
граммном заявлении консультативного комитета нацио-
нального совета демократической партии, подготовленном
к избирательной кампании 1960 года, эта доктрина ква-
лифицировалась как «опасная». Связанное с ней «ис-
кусство балансирования на грани войны, — говорилось
в том же заявлении, — сомнительное с самого начала,
было полностью дискредитировано, когда спутник про-
демонстрировал, что в области ракет советская наука
идет впереди».
Не желая связывать себя доктриной «массированно-
го возмездия», правительство демократов оказалось пе-
ред необходимостью формулирования новой военной по-
литики. На процесс разработки правительственной во-
121
енной программы в Начале 60-х годов значительное
влияние оказали взгляды сторонников концепции «со-
размерного устрашения», широко обсуждавшейся в по-
следний период деятельности администрации Эйзенхауэ-
ра. Кеннеди всегда симпатизировал таким взглядам.
Ряд активных участников дискуссии по вопросам воен-
ной политики, разгоревшейся в США после запуска со-
ветского спутника, были приглашены президентом Кен-
неди на ответственные посты в демократической адми-
нистрации. Генерал М. Тейлор стал военным советником
президента США, а затем председателем Комитета на-
чальников штабов. Ему-то и принадлежал термин «гиб-
кое реагирование», которым стала называться офици-
альная стратегическая доктрина правительства Кенне-
ди. «Стратегическая доктрина, которую я мог бы
предложить взамен массированного ответного удара, —
писал М. Тейлор в книге «Ненадежная стратегия», вы-
шедшей накануне победы Кеннеди на президентских вы-
борах, — называется стратегией «гибкого реагирования».
Это название указывает на то, что мы должны быть
способны реагировать на любой возможный вызов и
успешно действовать в любой ситуации, начиная с все-
общей ядерной войны и кончая проникновением против-
ника и агрессией такого рода, какая угрожала Лаосу и
Берлину в 1959 году» 14.
Идеи, находившие благожелательный отклик у пре-
зидента, были изложены в ряде исследований американ-
ских авторов, выпуск которых был приурочен к приходу
к власти правительства демократов. Г. Турнер, Р. Чел-
ленер и другие сотрудники Принстонского университета
в книге «Национальная безопасность в ядерный век»,
определяя требования, которым должна отвечать новая
доктрина, подчеркивали, что ее смысл состоит в «соот-
ветствии целей и средств, в балансе между задачами,
которые должны быть выполнены, и способностью вы-
полнить их»15. В современных условиях, продолжают
авторы, Соединенные Штаты могут добиться наиболь-
ших успехов на внешнеполитической арене, располагая
не только возможностями тотальной ядерной войны, но
и средствами для проведения операций меньшего мас-
штаба.
Авторы книги «Национальная безопасность в ядер-
ный век» подробно перечисляют все «преимущества»,
которые должна обеспечить новая доктрина. Эта доктри-
122
на, пишут они, «обеспечит свободу дипломатических и
стратегических маневров в таких широких размерах, в
каких это необходимо для американской дипломатии и
стратегии». Новая концепция, по их расчетам, «поставит
противника в политический и моральный тупик», напол-
нит новым содержанием лозунг «переговоры с позиции
силы», позволит «поддерживать и выполнять обязатель-
ства перед союзниками», «обеспечит для США роль ли-
дера свободного мира» 1б,
Обсуждения военно-политической программы, преж-
де чем она была сформулирована президентом офици-
ально, продолжались в течение всего 1961 года в по-
литических и правительственных кругах Вашингтона.
Хотя в этот период администрация демократов активно
разрабатывала все аспекты — экономические, идеологи-
ческие и т. п. — «новых рубежей», военной политике был
предоставлен «приоритет». Указания Кеннеди по воен-
ным вопросам носили самый срочный и подчеркнуто ди-
рективный характер. 18 января 1962 г. на специальном
заседании Совета национальной безопасности, на кото-
ром президент Кеннеди изложил основные черты своей
военной политики, стратегическая доктрина «гибкого ре-
агирования» была утверждена формально.
Содержание, целенаправленность и характер военной
политики правительства демократов, предусматриваемые
доктриной «гибкого реагирования», методы использова-
ния имеющихся сил, направление будущего развертыва-
ния вооруженных сил и развития систем вооружений —
эти основные аспекты военно-политической программы
президента Кеннеди складывались под воздействием ря-
да факторов международной ситуации, которые учиты-
вались в Вашингтоне, а также расчетов и целей, пресле-
довавшихся руководящими кругами США на мировой
арене. Программа демократов предусматривала:
— Прежде всего решимость продолжать в целом ли-
нию предшествовавших им правительств на утвержде-
ние господствующего положения Соединенных Штатов в
мировой системе государств. Новая ситуация начала
60-х годов требовала известных корректив, некоторого
изменения акцента на методы достижения этих целей
(в частности, большего, чем прежде, упора на диплома-
тию, экономические, пропагандистские и прочие средст-
ва «мирного» характера). Однако в арсенале внешней
политики правительства Кеннеди на первый план, без-
123
условно, выдвигалась ставка на «силу», на военно-тех-
ническое превосходство США. Военные соображения,
указывает Соренсен, в период президентства Кеннеди
«больше, чем когда-либо ранее, переплетались с внеш-
ней политикой» 17.
— Новый, по сравнению с концепцией «массирован-
ного возмездия», подход к оценке роли ракетно-ядерно-
го оружия, применение которого в конфликте с Совет-
ским Союзом было чревато, как понимали в окружении
Кеннеди, самыми серьезными последствиями для США.
Количество и качество новейших видов вооружений рас-
сматривались, во-первых, в качестве основы политики
«с позиции силы», как «фон» в политическом противо-
борстве с Советским Союзом, где сторона, которая рас-
полагает меньшими запасами ракет и ядерных зарядов,
должна считаться обладающей более слабыми междуна-
родными позициями. Во-вторых, использование ракетно-
ядерного оружия допускалось, несмотря на понимание
его самоубийственного характера, в качестве крайней
меры в ряде ситуаций. Отсюда — максимальное внима-
ние ракетно-ядерному оружию, интенсивное накопление
которого оставалось главным пунктом военной 'програм-
мы демократической администрации.
— Стремление ограничить опасность тотальной вой-
ны, уменьшить возможность пуска в ход ставшего не-
отъемлемым элементом вооруженных сил США ракет-
ного и ядерного оружия в конфликтах с Советским
Союзом и другими странами социализма, которые счита-
лись неизбежными. Отсюда — стремление разработать
теорию «ограниченных» войн, сформировать воинские со-
единения, которые могли бы вести военные действия
против Советского Союза и других стран социализма без
риска вызвать обмен термоядерными ударами.
— Вывод о том, что в предстоящий период наиболее
вероятными и частыми военными конфликтами, в кото-
рых придется участвовать Соединенным Штатам, будут
ситуации, связанные с национально-освободительными
движениями. В такого рода конфликтах не будет пря-
мого соприкосновения вооруженных сил Советского
Союза и Соединенных Штатов. Однако в Вашингтоне
понимали, что помощь Советского Союза народам, бо-
рющимся за свободу, серьезно увеличивает их силы и
делает задачу американской вооруженной интервенции
несравненно более сложной, чем все прежние колониаль-
124
ные экспедиции западных держав. Отсюда — появление
нового направления в американской стратегии, заклю-
чающегося в разработке планов и подготовке специаль-
ных войск для ведения противопартизанских, или «осо-
бых», войн.
— Намерение правительства Кеннеди за счет макси-
мальной мобилизации ресурсов и государственного бюд-
жета не только преодолеть ракетное отставание Соеди-
ненных Штатов, но и создать уже в первые годы пребы-
вания демократов у власти «задел» на будущее, то есть
обеспечить за Соединенными Штатами прочное преиму-
щество в новейших видах военной техники, с тем чтобы
с «высоты» этого преимущества строить взаимоотноше-
ния с СССР и другими государствами мира. С этими
расчетами связано резкое увеличение военных расходов,
начало работ «в аварийном порядке» над некоторыми
современными видами оружия, новый порядок заключе-
ния военных контрактов и другие меры, направленные
на существенный рост военных приготовлений в США.
Принятая правительством Кеннеди стратегия «гибко-
го реагирования», таким образом, состояла из трех ос-
новных элементов: подготовка к термоядерной войне,
концепция «ограниченных» войн и планы так называе-
мых противопартизанских, или «особых», «специальных»
войн 18.
Некоторые приверженцы стратегии «массированного
возмездия» в политических кругах Вашингтона выступи-
ли после изложения основных направлений нового воен-
ного курса США с его критикой, утверждая, что ориен-
тация на «ограниченные и противопартизанские» войны
означает ослабление внимания концепции большой ядер-
ной войны. Сенатор Маргарет Чейз Смит (республикан-
ка от штата Мэн), в частности, заявила в сенате 21 сен-
тября 1961 г., что увеличение обычных вооруженных сил
может привести к уменьшению роли термоядерного ору-
жия в военной политике США.
Ведущие деятели правительства США поспешили
опровергнуть подобные взгляды. Выступая 23 сентября
1961 г., министр обороны Макнамара назвал «чепухой»
заявление сенатора М. Смит. На следующий день с
разъяснением военной программы правительства высту-
пил министр юстиции Роберт Кеннеди. Брат президента
подчеркнул, что ставка на термоядерное оружие остает-
ся главным в политике США и что Америка «готова
125
использовать термоядерные бомбы любых размеров и в
любом количестве». Влиятельный сторонник президента
Кеннеди сенатор С. Саймингтон также заявил, что
стержнем новой военной политики США фактически
остается концепция «массированного удара» и что рас-
ширение обычных вооружений ни в коей мере не затра-
гивает арсеналов большой ядерной войны, а производит-
ся за счет дополнительных усилий.
И действительно, гонка ракетно-ядерного оружия
осуществлялась демократической администрацией еще
в “больших масштабах, чем это было в период «массиро-
ванного возмездия». Президент Кеннеди уже в первом
послании конгрессу «О положении страны» в январе
1961 года объявил о решении принять срочные меры к
ускорению программы строительства подводных лодок,
оснащенных рекетами «Поларис», и производства меж-
континентального снаряда «Минитмен», работающего на
твердом топливе. Очередной толчок гонке ракетно-ядер-
ного оружия был дан в марте 1961 года в связи с «Бюд-
жетным посланием» президента. Демократическое пра-
вительство рекомендовало увеличить военные расходы
на 2 млрд, долл., доведя ассигнования Пентагону до са-
мого высокого уровня в мирное время. Вместо прежних
планов строительства 19 подводных лодок с ракетами
«Поларис» теперь предусматривалось строительство
29 кораблей, причем все они должны были быть готовы
к 1965 году. Ракетная программа правительства Кенне-
ди была рассчитана на производство 1307 баллистиче-
ских ракет «Поларис», «Минитмен», «Атлас» и «Титан».
Дополнительные ассигнования выделялись на производ-
ство ракет «Скайболт», а также на перевод 50% страте-
гической авиации в состояние 15-минутной готовности,
выполнение заданий верховного командования США.
Особого размаха милитаристские настроения в США
достигли в связи с обострением берлинского вопроса.
Бюджет министерства обороны увеличивался еще на
3454 млн. долл. Численность вооруженных сил США
расширялась дополнительно на 342 тыс. человек. Увели-
чивалось в 2—3 раза число призываемых в армию из
запаса. Приостанавливался демонтаж многих военных
судов и самолетов. Милитаристские круги США готови-
лись к «испытанию силы воли» в связи с берлинским
вопросом или обострением положения в другом районе
мира, с тем чтобы приостановить неблагоприятное для
США развитие событий и перехватить инициативу в свой
руки.
Подход правительства Кеннеди к проблемам термо-
ядерной войны полон противоречий. Критикуя «массиро-
ванное возмездие», деятели демократической админист-
рации тем не менее делали ставку на использование ра-
кетно-ядерного оружия.
Заявляя, что США основное внимание уделяют соз-
данию «средств второго удара», то есть, как указыва-
лось в одном из бюджетных посланий президента, «мощ-
ных стратегических сил для нанесения ответного удара,
которые могли бы уцелеть после внезапного нападения
и эффективно, гибко и под надлежащим контролем реа-
гировать на действия агрессора», правительство Кенне-
ди вместе с тем взяло такие темпы гонки этих средств,
что масштабы военных приготовлений носили явно вы-
раженный провокационный характер. Теоретические по-
строения вокруг «средств второго удара» озадачивали
порой некоторых военных экспертов, которые сами все-
цело выступали за усиление гонки вооружений, но для
которых вместе с тем официальная мотивировка каза-
лась неубедительной. Один из них, X. Болдуин, отмечал
в этой связи, что ему неясно, в чем состоит концепция
«второго удара» и когда, наконец, можно будет считать,
что США располагают достаточным количеством ядер-
ного оружия, чтобы удовлетворить требования этой кон-
цепции. В заключение X. Болдуин подчеркнул, что
«в окружении президента говорят о способности нане-
сти «второй удар», однако за кулисами все громче
слышны голоса сторонников „упреждающего** удара».
Заявления правительственных деятелей в период прези-
дентства Кеннеди о готовности США к «упреждающему»,
или «превентивному», удару еще больше обнажали пу-
танность идей лидеров демократов относительно тоталь-
ной войны и значительную долю авантюризма, заложен-
ную в их планы использования ракетно-ядерного ору-
жия. Нужно сказать, что руководители демократической
партии США всегда проявляли интерес к вопросам
«превентивной» войны. В 1959 году лидер демократов в
палате представителей Д. Маккормик был инициато-
ром дискуссии по этим вопросам в конгрессе. Конгрес-
смен осведомился у министра обороны США Макэлроя,
не намерено ли правительство США «использовать все
свои преимущества» для нанесения массированного не-
127
ожиданного удара в связи с берлинским кризисом. Мак-
элрой ответил, что до сих пор публично провозглашен-
ной политикой правительства не являлся принцип нане-
сения удара первыми, но «будет ли это всегда так, это
уже другой вопрос».
Сообщая об отношении демократического правитель-
ства США к «превентивной» войне, известный журналист
С. Олсоп, взявший у президента Кеннеди специальное
интервью в апреле 1962 года, писал, что Кеннеди унасле-
довал в вопросах ядерной войны наряду с прочим «докт-
рину, состоящую в том, что Соединенные Штаты никогда
не нанесут первыми удар с применением ядерного ору-
жия». Исходя из «большой стратегии Кеннеди», отмечал
журналист, эта установка была «потихоньку отброше-
на». Это обстоятельство подтвердил и сам президент.
«Конечно, — заявил он в интервью С. Олсопу, — при
определенных обстоятельствах мы должны быть готовы
с самого начала к применению ядерного оружия» 19.
Противоречия в подходе правительства Кеннеди к
проблеме термоядерной войны проявлялись также в том,
что, стремясь избавиться от автоматизма применения
ядерного оружия, как того для любого повода требова-
ла стратегия «массированного возмездия», лидеры де-
мократов выдвигали разного рода принципы «контроли-
руемого ответа», призванные, по их предположениям,
отсрочить момент пуска в ход крайних средств или же
сократить ущерб в результате использования термоядер-
ного оружия. Все эти принципы оказывались несостоя-
тельными и недолговечными.
Министром обороны Макнамарой была, в частности,
сформулирована доктрина «сохранения городов», кото-
рая как бы предполагала- договориться о том, чтобы
ядерные удары наносились прежде всего по военным
объектам, минуя гражданские центры противника. Вы-
ступая 16 июня 1962 г. в Мичиганском университете,
Макнамара говорил: «Наша ядерная мощь делает воз-
можным проведение стратегии, цель которой состоит в
сохранении структуры наших обществ, в случае если бы
возникла война... Соединенные Штаты пришли к выводу,
что... главной военной целью в случае возникновения
ядерной войны должно быть уничтожение вооруженных
сил противника, а не его гражданского населения». Ми-
нистр как бы приглашал другую сторону — Советский
Союз присоединиться к такой «договоренности».
128
Американская доктрина «сохранения городов» не по-
лучила, однако, признания даже в западных политиче-
ских кругах и вскоре от нее отказались. Слишком оче-
видным было, что она не могла «сохранить» безопас-
ность гражданского населения и что необходимо
договариваться не о том, как вести ядерную войну, а о
том, как исключить возможность ее возникновения. Все
эти обстоятельства свидетельствовали, что американское
ракетно-ядерное оружие и осмысливание в руководящих
кругах США методов его применения в рамках страте-
гии «гибкого реагирования» представляли огромную
опасность для всеобщего мира.
Подход деятелей «новых рубежей» к проблеме «ог-
раниченных» войн значительно отличался от тех реко-
мендаций, которые делались в ходе дискуссии в конце
50-х годов. Свой подход к концепции «ограниченной»
войны правительство Кеннеди характеризовало как реа-
листичный, превращающий такую войну в действенное
средство американской политики, использование которо-
го сопряжено с минимальной опасностью для самих Со-
единенных Штатов.
Основное отличие состоит в том, что если все теории
«малых» войн конца 50-х годов строились на принципе
безусловного применения атомного оружия, то сейчас
военная политика правительства Кеннеди исходила из
того, что «ограниченные» войны будут вестись обычны-
ми силами. Как уже упоминалось, изданная в 1957 году
книга Киссинджера «Ядерное оружие и внешняя поли-
тика», сыгравшая большую роль в обосновании необхо-
димости отхода от стратегии «массированного возмез-
дия», излагала теорию атомной войны. В выпущенной
Киссинджером в 1961 году книге «Необходимость выбо-
ра» содержалась разработка обычной «ограниченной»
войны.
Главной причиной пересмотра в руководящих кругах
США теорий «ограниченной» войны был рост могуще-
ства вооруженных сил СССР. «Сейчас, — писал Киссинд-
жер, — ядерная стратегия применялась бы против про-
тивника, в равной степени хорошо оснащенного ядерным
оружием» 20. Военные деятели демократов уже не отва-
живались выдвигать, как это делалось ранее, «правила»,
рассчитанные на то, чтобы «лимитировать» атомный
конфликт по мощности используемого оружия, по пло-
щади военных действий и по целям. К тому же, отмечал
5 Бор. Дмитриев
129
Киссинджер, констатируя неудачу попыток формулиро-
вания таких «правил», через 15 лет после начала атом-
ного века «почти невозможно получить от американских
военных органов связное описание того, что представ-
ляет собой ядерная ограниченная война». Руководители
ВВС США думают о ней,как об атомных воздушных
операциях. Армия видит в ней смысл как в средстве
уничтожения тактических объектов, в том числе крупных
центров коммуникаций. Американские адмиралы рассчи-
тывают на уничтожение военно-морских баз противника.
В новой обстановке военные деятели США указыва-
ли на серьезную опасность эскалации, то есть постепен-
ного наращивания мощи применяемого оружия до таких
размеров, когда «малая» война незаметно перерастает
в мировую ядерную войну. В условиях распространения
ядерного оружия оставался, по их мнению, лишь один
способ «лимитирования» конфликта — своего рода мол-
чаливое соглашение использовать только обычное ору-
жие и обычные вооруженные силы. Перестройка воен-
ной машины США в целях ее приспособления к ведению
«ограниченных» войн стало одним из важных направле-
ний военной деятельности правительства Кеннеди.
В разделе «Бюджетного послания» 1961 года,
озаглавленном «Основная политика в области обороны»,
президент США, указав на первоочередность задачи на-
копления стратегических ракет, особо подчеркнул важ-
ность подготовки «ограниченных» войн. Комментируя
это послание Кеннеди, газета «Вашингтон пост» писала:
«Кеннеди сконцентрировал свои усилия на том, чтобы
дать новое направление приготовлениям к «ограничен-
ным» войнам. Именно в этой области этот документ
больше всего отходит от планирования в прошлом» 2l.
Важность большего упора военной политики США на
стратегию «ограниченной» войны была вновь подчеркну-
та президентом Кеннеди в его «Чрезвычайном послании»
25 мая 1961 г. Все шесть разделов «послания», касаю-
щихся военной ’политики, были посвящены проблеме
усиления способности ведения неядерных войн.
Принятая правительством Кеннеди концепция обыч-
ных «ограниченных» войн вела к дальнейшей милитари-
зации страны, возникновению потенциальных районов
конфликта, увеличению численности обычных войск и
неатомных вооружений. США усилили давление на сво-
их союзников, чтобы те взяли на себя долю ответствен-
но
ности за обеспечение способности «свободного мира» к
ведению «ограниченных» войн. И здесь проявились но-
вые элементы в американской политике по сравнению с
предшествующим периодом.
Авторы военных теорий конца 50-х годов убеждали
правящие круги Запада в необходимости скорейшего
оснащения западноевропейских армий ядерным оружи-
ем. Теперь же мнения американских специалистов сво-
дились к тому, что для интересов США нецелесообразно
снабжать атлантических партнеров ядерным оружием.
«Логическим решением стратегической проблемы
НАТО, — указывал Киссинджер, — явилась бы специа-
лизация функций, согласно которой мы (т. е. США. —
Б. Д.) сосредоточили бы свое внимание на ядерных во-
оруженных силах, а наши союзники — на обычных во-
оружениях» 22.
В упоминавшемся «Бюджетном послании» президент
Кеннеди, указав на изменившиеся условия в мире, зая-
вил о «намерении сделать больший упор на обычные си-
лы НАТО». Президент США одновременно заявил о
«решимости держать сильными средства ядерного устра-
шения», для чего Соединенные Штаты выражали готов-
ность передать командованию НАТО 5 подводных лодок,
оснащенных ракетами «Поларис», как это было в свое
время обещано президентом Эйзенхауэром. Это намере-
ние не было, однако, осуществлено, и руководящие кру-
ги Вашингтона, исходя из сделанного для себя вывода
о нежелательности для США распространения ядерного
оружия, в том числе среди партнеров по НАТО, продол-
жали делать упор на необходимость наращивания ат-
лантическими партнерами средств обычной войны. Под-
черкивая возросшую роль обычных вооруженных сил,
министр Макнамара в выступлении 14 декабря 1962 г.
заявил, что сейчас ядерные силы США служат «щитом»,
а неядерные силы — «лезвием меча» Запада.
Настоящим стратегическим «детищем» правительства
Кеннеди стала концепция противопартизанских, или
«особых», войн: ничего подобного этой концепции не бы-
ло во времена правительств Трумэна и Эйзенхауэра.
В своем послании конгрессу 28 марта 1961 г. прези-
дент Кеннеди, характеризуя военно-политическую обста-
новку на предстоящий период, говорил, что главную
опасность он видит в «постепенной эрозии свободного
мира», и прежде всего, говоря иными словами, в ослаб-
5*
131
лении и распаде прозападных режимов в странах Азии,
Африки и Латинской Америки в результате расши-
ряющегося национально-освободительного движения.
< В большинстве районов мира, — продолжал он, — глав-
ная тяжесть местной обороны против открытого нападе-
ния, подрывной деятельности и партизанской войны
должна лежать на местном населении и армии». Но,
«учитывая большую вероятность и серьезность этой уг-
розы», Соединенные Штаты, заключил президент Кенне-
ди, должны быть готовы к тому, чтобы сделать «свой
существенный вклад» в виде специальных формирований
для выполнения «особых» миссий по борьбе с повстан-
ческим движением.
Перед стратегией противопартизанских войн стави-
лись откровенно неоколониалистские задачи. В начале
1961 года генерал А. Трудо распространил в правитель-
ственных кругах Вашингтона секретный меморандум,
составленный «человеком, который много думал о про-
тивопартизанской войне». В этом документе прямо гово-
рится, что «такая война является способом свержения»
нежелательных режимов «без угрозы возникновения
всеобщей или даже ограниченной войны». Развивая эту
мысль, теоретики Пентагона указывали, что засланный
в какую-либо страну диверсионный отряд мог бы послу-
жить «базой для всесторонней американской помощи —
военной, экономической, политической и психологиче-
ской», опираясь на которую можно насадить в стране
марионеточный режим.
Бывший помощник морского министра, а затем ру-
ководитель вашингтонского Института военного анали-
за Д. Кросс заявил в одном из выступлений, что лучшим
средством борьбы с национально-освободительным дви-
жением в странах «третьего мира» является использова-
ние регулярных вооруженных сил США. Однако, про-
должал он, прямая интервенция американских воору-
женных сил в этих районах политически принесет
больше вреда, чем пользы, как на месте, так и в Амери-
ке. Поэтому, по мнению Кросса и других сторонников
противопартизанской войны, целесообразнее делать
ставку на специально подготовленных солдат, выступа-
ющих под маской «советников» или «партизан» 23.
Правительство Кеннеди с первых же дней приступи-
ло к энергичной практической подготовке к противопар-
тизанским войнам. В «Чрезвычайном послании» конгрес-
132
су от 25 мая 1961 г. президент Кеннеди подчеркнул
срочную необходимость «увеличения и переориентации
«специальных сил» и частей для необычной войны».
В армейских соединениях, продолжал президент, следу-
ет «сделать новый удар на специальное мастерство и
изучение языков, которые потребуются для работы с
местным населением».
В течение 1961 года лидеры министерства обороны
США увеличили численность «специальных» соединений
вдвое. Согласно заявлению генерала Тейлора к 1963 го-
ду в США было подготовлено 57 тыс. специалистов по
противопартизанским операциям. По свидетельству на-
чальника штаба армии США генерала Деккера
(в 1962 г. он издал брошюру по этому вопросу), все бое-
вые дивизии, базирующиеся в Америке, проходят рас-
ширенную подготовку по изучению партизанской борь-
бы, ее приемов и тактики. В различных районах мира
были созданы школы подготовки «специалистов» для
участия в «особых» операциях США.
В центре американского «партизанства» в Форте-
Брэгга (штат С. Каролина) курсантов (их называют
«зеленые береты») учат убивать и жестоко расправлять-
ся с участниками национально-освободительного движе-
ния. «Они, — цинично писала газета «Нью-Йорк дейли
миррор», — знают 32 способа убийства голыми рука-
ми!» В спецшколе в Форте-Гулик (зона Панамского ка-
нала) «партизанам» показывают, как нужно взрывать
промышленные предприятия, нефтепроводы, портовые
сооружения. В школах на Окинаве, в Западной Герма-
нии и других местах курсантов обучают ремеслу терро-
ра, шантажа, уничтожения посевов, отравления колод-
цев. «Партизанская доктрина, — отмечала газета «Уолл-
стрит джорнэл», — это такая доктрина, которая в основ-
ном сводится к совершению жестокостей исподтишка» 24.
При этом американская военщина использует также
опыт войн, которые в прошлом велись английскими,
французскими и прочими колонизаторами 25.
Первые группы «специалистов» по противопартизан-
ским войнам были направлены в Южный Вьетнам.
В эту страну, где уже имелось около 700 американских
военных советников, летом 1961 года был послан отряд
из 72 «специалистов-партизан». Президент Кеннеди воз-
лагал серьезные надежды на успех доктрины противо-
партизанской войны во вьетнамском конфликте.
133
Группы «зеленых беретов» были направлены прави-
тельством Кеннеди в Лаос, Камбоджу и ряд латино-
американских стран.
В целом военная политика президента Кеннеди, стра-
тегические концепции, методы строительства и использо-
вания вооруженных сил США и государств — участни-
ков НАТО сильно отличались от курса правительства
Эйзенхауэра. Изменения были связаны с пониманием
того, что старые установки утратили действенность в
складывающихся условиях начала 60-х годов. Из этого
правительство Кеннеди не сделало, однако, вывода о не-
обходимости разрыва с политикой «с позиции силы» —
пересмотр военного курса был произведен на той же
старой и опасной основе. И потому военная программа
Кеннеди — ив области производства оружия, и в обла-
сти разработки стратегических планов — объективно не
вела к уменьшению опасности возникновения конфлик-
тов.
Вместе с тем отказ президента Кеннеди от стратегии
«массированного возмездия», стремление ограничить по-
следствия термоядерного конфликта для Соединенных
Штатов свидетельствовали о его намерении уменьшить
риск прямого столкновения между США и СССР, осо-
бенно после кубинского кризиса 1962 года. Опасность
для США последствий термоядерной войны подталкива-
ла правительство демократов к более умеренному кур-
су, к поискам компромиссных решений наиболее «взрыв-
чатых» международных кризисов.
Политические и военные взгляды Кеннеди, сформу-
лированные им концепции и принятые конкретные ре-
шения и действия оказали самое серьезное влияние на
линию последующих правительств США. В них оказа-
лась как бы «запрограммированной» американская по-
литика на последующий период.
Глава V
«ВЕЛИКОЕ ОБЩЕСТВО»
(1963—1968 гг.)
Попытки ужесточить политику
Став после трагической смерти Кеннеди 36-м президен-
том США, Линдон Бейнс Джонсон стремился — до осен-
них выборов 1964 года — в основном не допускать боль-
ших отклонений от внешнеполитического курса своего
предшественника, с тем чтобы сохранить для демокра-
тической партии голоса миллионов американцев, симпа-
тизировавших идеям «новых рубежей». Под лозунгами
Кеннеди, по существу, Джонсон провел избирательную
кампанию, в которой ему противостоял реакционный де-
ятель республиканцев Б. Голдуотер.
Полемизируя с Голдуотером, Джонсон подчеркивал,
что «пушки и ракеты не приносят мира». Ставший пос-
ле выборов вице-президентом США, Хэмфри говорил,
обращаясь к американским избирателям, что «Америка
не всемогуща и что... дипломатия ядерных ультимату-
мов является опасным путем и наверняка ведет к вой-
не». Эти и другие заявления Джонсона и Хэмфри, обе-
щавшие здравый подход к сложным современным проб-
лемам, и прежде всего к вопросам войны и мира,
обеспечивали поддержку платформы лидеров демокра-
тов со стороны избирателей.
Однако разочарование пришло скоро. Уже в конце
1964 — начале 1965 года в американской политике ста-
ли вырисовываться новые элементы жесткости, агрессив-
ности, нежелания считаться с реальностью. Соединен-
ные Штаты взяли курс на существенное расширение
агрессивной войны против народа Вьетнама. В более
обнаженном, чем прежде, виде — особенно после интер-
венции США в Конго в конце 1964 года — стала прояв-
ляться империалистическая политика вмешательства во
внутренние дела Азии, Африки и Латинской Америки.
«В позиции США и в их политике в отношении внешне-
135
ю мира происходит вполне реальный и очень важный
сдвиг в сторону твердости и решительности. Этот сдвиг
может знаменовать конец целой эры «новых рубе-
жей», — констатировал в тот период журнал «Юнайтед
Стейтс пьюс энд Уорлд рипорт» в статье «Новый Линдон
Бейнс Джонсон — более жесткая линия».
Поворот Джонсона на начальном этапе своего прези-
дентства в сторону большей агрессивности и реакцион-
ности был вызван, среди прочих обстоятельств, давлени-
ем на правительство со стороны активизировавшихся
правых, милитаристских сил и финансово-промышлен-
ных кругов, недовольных курсом Кеннеди. От Джонсона
требовали подтверждения «основных целей» американ-
ской политики. Такого рода идеи были, впрочем, созвуч-
ны настроениям самого президента: декларации о «руко-
водящем призвании» США пронизывали многие заявле-
ния Джонсона и его помощников.
Выступая в Принстонском университете в начале
1965 года, президент Джонсон заявил, что «история и
наши достижения наложили на нас главную ответствен-
ность за охрану свободы на земле... Никакой другой на-
род никогда не имел такой великой возможности рабо-
тать и рисковать во имя свободы всего человечества» \
Об «ответственности» США Джонсон говорил постоянно.
Аналогичные взгляды развивали, подстраиваясь под
философию своего лидера, другие высокопоставленные
деятели демократической администрации. «США дол-
жны продолжать играть роль единственной глобальной
державы свободного мира, — заявлял занимавший в тот
период пост заместителя государственного секретаря
Джордж Болл. — Америка не может отказаться... от вы-
сокой обязанности по поддержанию порядка и стабиль-
ности повсеместно в свободном мире». Болл мотивиро-
вал роль глобального полицейского для США, в частно-
сти, тем, что другие западные державы «не проявляют
охоты» выполнять свою «справедливую долю междуна-
родных обязанностей», тратить свои ресурсы ради «об-
щего совместного усилия». Болл утверждает, что та
роль, которую взяла на себя Америка, ставит ее в «по-
ложение, уникальное в истории мира».
Одна из причин изменения Джонсоном внешнеполи-
тической линии состояла в ошибочной переоценке пра-
вящими кругами США возможностей и военно-стратеги-
ческого положения Америки. В окружении президента
136
исходили из того, что кубинский ракетный кризис был
поворотным пунктом от равновесия сил между двумя
системами к созданию благоприятных условий для
контрнаступления на коммунизм. Вынашивалась в связи
с этим мысль попытаться с «восстановленной позиции
силы» потеснить силы социализма, демократии и наци-
онального освобождения.
«Мы не будем сидеть беззаботно в кресле-качалке и
наблюдать, как коммунисты захватывают власть», — за-
явил однажды президент Джонсон, намекая на Кеннеди.
Он ясно давал понять, что не допустит какого-либо от-
хода от твердой линии, не соблазнится на «либеральное
баловство» в политике, которое позволял его предшест-
венник. Джонсон отбросил совет Кеннеди, который го-
ворил, что американская мощь «имеет свои лимиты» с
точки зрения возможностей США влиять на междуна-
родные события. Попытки «активизировать» американ-
скую политику, придать ей большую иаступательность
были характерны для образа действий президента
Джонсона на протяжении 1964—1966 годов. Позже раз-
рыв между претензиями руководства США на роль «ми-
рового полицейского», пытающегося оберегать позиции
капитализма во всем мире, и реальными возможностями
вынудил Джонсона пересмотреть некоторые свои расче-
ты первого периода и держаться в международных де-
лах — прежде всего это касалось отношений с СССР —
более осмотрительно.
Выступая в мае 1964 года в Мичиганском универси-
тете, президент Джонсон впервые выдвинул идею созда-
ния в США «великого общества», ставшую политико-
экономической программой правительства США во вто-
рой половине 60-х годов. Стержнем джонсоновской
программы служили теория и практика осуществления
юсударственно-монополистических мероприятий в инте-
ресах ведущих и наиболее могущественных промышлен-
но-финансовых групп американского капитала.
«Великое общество» Джонсона, как и «новые рубе-
жи» Кеннеди, в их внутриполитическом аспекте пред-
ставляет собой идеологию и методы государственно-мо-
нополистического капитализма, порожденного обостре-
нием свойственных ему противоречий. И если эти
программы облекались в формы широковещательных
социальных лозунгов, то в этом отражался дух времени,
страх буржуазии перед ростом сил мирового социализ-
му
ма, демократического и национально-освободительного
•движения в мире.
Буржуазия, ее идеологи и политики стремятся при-
дать ореол привлекательности «американскому образу
жизни» в глазах народов, проявляющих растущий инте-
рес к идеям социализма и коммунизма, обнаруживая,
таким образом, если не желание, то хотя бы вынужден-
ное понимание необходимости каких-то частных уступок
трудящимся собственной страны в области социальных
отношений 2.
В области внешней политики Джонсон избегал фор-
мулирования общих принципов. Однако его действия
обнаруживали вполне определенную внешнеполитиче-
скую концепцию программы «великого общества». Преж-
де всего это было стремление во что бы то ни стало не
допустить усиления влияния и международных позиций
Советского Союза и других стран социализма.
Второе направление концепции президента можно
было бы выразить формулой «война национально-осво-
бодительному движению». В Вашингтоне были чрезвы-
чайно обеспокоены размахом освободительного движе-
ния народов, «бурные волны» которого, как сказал
однажды Джонсон, фактически уже ударялись об аме-
риканские берега, и готовы на крайние меры по проти-
водействию этому движению.
Правительство Джонсона объявило, что националь-
но-освободительное движение рассматривается Соеди-
ненными Штатами как «современный вид коммунистиче-
ского движения» и что всеобщий мир невозможен без
прекращения внутренних социальных изменений, классо-
вой борьбы, гражданских войн. Самим Джонсоном и его
ближайшими помощниками был сформулирован целый
набор доктрин для различных районов мира, общий
смысл которых сводился к тому, что независимо от су-
ществующих международных соглашений или мнения
на этот счет союзников Америки, Соединенные Штаты
будут готовы использовать любые средства, включая
вооруженные силы, для предотвращения распростране-
ния коммунизма.
Наряду с продолжением курса на вмешательство во
внутренние дела других народов, на использование ору-
жия для подавления национально-освободительного дви-
жения правительство Джонсона проявляло известную
«терпимость» в отношении национальных особенностей
138
стран Азии, Африки, Латинской Америки, приспосабли-
вая к существующим в этих странах условиям свою тор-
говую политику, экономическую и техническую помощь.
Под флагом борьбы с коммунизмом Соединенные
Штаты вместе с англичанами и бельгийцами предприня-
ли в конце 1964 года объединенную интервенцию в
Конго в попытке ликвидировать здесь силы националь-
но-освободительного движения. Вашингтон внимательно
следил за развитием событий в других районах Африки,
поддерживал прозападные режимы и сотрудничал с пор-
тугальскими колонизаторами, родезийскими и южно-аф-
риканскими расистами. Правительство США приняло
далеко идущее обязательство «не допустить еще одного
Ф. Кастро в Западном полушарии». Джонсон с беспри-
мерным цинизмом объявил о верховном праве США ре-
шать на будущее в одностороннем порядке, какой со-
циальный строй должен быть в любой латиноамерикан-
ской стране независимо от волеизъявления народа этой
страны, а если народ пожелает встать на путь самостоя-
тельного развития, то США не остановятся перед воору-
женным вторжением.
28 апреля 1965 г. морская пехота США была на-
правлена в Доминиканскую Республику. На виду у все-
го мира правительство Джонсона высадило там два де-
сятка тысяч солдат, танки, орудия, с тем чтобы силой
подавить патриотическое движение в стране, насадить
диктатуру типа прогнившего режима Трухильо, которая
могла бы охранять интересы североамериканских моно-
полий в Доминиканской Республике. Авторы этой опе-
рации, писала выходящая в городе Мэдисон газета
«Кэпитл тайме», провозглашают «политику американ-
ского империализма, которая превосходит помыслы да-
же самых наглых английских империалистов в те дни,
когда Англия владычествовала от севера до юга».
Утверждая в своих выступлениях, составивших так
называемую «азиатскую доктрину» президента, что курс
на уход из Азии был бы «губительным для интересов
Соединенных Штатов» и что «процветание и безопас-
ность США с течением времени все больше будут свя-
заны с судьбой Азии», Джонсон упорно проводил в
азиатско-тихоокеанском районе линию на упрочение там
американского влияния, делал упор на военные меры.
Помимо полумиллионного экспедиционного корпуса в
Индокитае, Соединенные Штаты продолжали сохранять
139
базы в Японии, где находилось 85 тыс. военнослужащих,
а также держали более 50 тыс. солдат в Южной Корее,
около 70 тыс. — на Филиппинах, более 45 тыс. — в Таи-
ланде, 25 тыс. — на Тайване. Кроме того, в Тихом океа-
не оставался 7-й американский флот в составе 190 ко-
раблей с 80-тысячным персоналом. Своим партнерам в
этом районе Вашингтон старался доказать надежность
американского пути, который якобы избавляет другие
страны от «коммунистической экспансии». С другой сто-
роны, на азиатские государства, придерживавшиеся в
той или иной мере нейтралистских позиций, оказывалось
постоянное давление, с тем чтобы показать им, что поли-
тика неприсоединения, дескать, «не соответствует поло-
жению в Азии и во всем мире».
Вплоть до своего ухода из Белого дома президент
Джонсон проводил произраильскую линию в ближнево-
сточном вопросе (ее конкретная разработка находилась
в руках деятелей, вроде братьев Ростоу, Голдберга и др.,
представлявших сионистские круги США). Очевидно, что
без прямой военно-политической поддержки со стороны
США израильские руководящие круги никогда не риск-
нули бы отважиться на агрессию против арабских стран
в июне 1967 года и на саботирование политического
урегулирования на Ближнем Востоке в последующий пе-
риод.
На всю политику президента Джонсона тяжелый от-
печаток наложила война во Вьетнаме, оставшаяся глав-
ным кризисом международного курса США.
Т. Соренсен свидетельствует в книге «Кеннеди», что
у президента Кеннеди были свои взгляды на доставшую-
ся в наследство ему вьетнамскую проблему, которые
сводились к намерению найти политические пути реше-
ния кризиса. Кеннеди отверг предложения послать во
Вьетнам американские войска для непосредственного
участия в военных действиях, считая это безнадежным
делом. В этом он разошелся с Пентагоном и госдепар-
таментом, тянувшими уже тогда страну на первую сту-
пень эскалации. Милитаристы взяли, однако, верх, во
Вьетнам были направлены американские воинские части.
Согласно воспоминаниям близкого президенту Кенне-
ди сотрудника Белого дома К. О’Доннела, опубликован-
ным в 1970 году, Кеннеди вынашивал решение полного
вывода американских войск из Вьетнама после своего
переизбрания на выборах 1964 года. «В 1965 году меня
140
повсюду будут проклинать как коммунистического уми-
ротворителя. Но мне это безразлично»3, — говорил
Кеннеди О’Доннелу, развивая мысли об уходе из Вьет-
нама.
В действительности, однако, случилось так, что уже
в первые недели после выборов 1964 года, закрепивших
положение Джонсона у руководства США, стало очевид-
но: правительство США взяло курс на резкое увеличе-
ние масштабов вьетнамской агрессии. Вслед за этим
политическим решением во Вьетнам были направлены
многие тысячи американских солдат, расширились опе-
рации против патриотических сил и населения Южного
Вьетнама и Демократической Республики Вьетнам. Еще
ранее, 5 августа 1964 г., американские пираты соверши-
ли нападение на сторожевые катера ДРВ. Были обстре-
ляны прибрежные районы республики. Американская
авиация подвергла бомбардировке несколько населен-
ных пунктов севернее 17-й параллели. Это было началом
открытой агрессии США против Демократической Рес-
публики Вьетнам. Агрессивная война США во Вьетнаме,
под знаком которой строилась вся политика президента
Джонсона, принесла много бедствий самому американ-
скому народу, обострила кризис внутренней и внешней
политики Америки.
Президент Джонсон практически взял на себя полное
руководство ведением вьетнамской войны. Согласие пра-
вительственных деятелей с президентской линией во
Вьетнаме становилось безусловным требованием к под-
чиненным Джонсона. Из руководства американской по-
литики стали выживаться деятели, которые с опаской
смотрели на то, какими быстрыми темпами Соединен-
ные Штаты втягивались в войну. В конце 1964 года гос-
департамент был вынужден отставить помощника гос-
секретаря по делам Дальнего Востока Р. Хилсмена, кри-
тиковавшего «тенденцию к чрезмерной милитаризации»
американской политики в Южном Вьетнаме. «Теперь,
когда выборы прошли и когда готовится новая переоцен-
ка политики в отношении Вьетнама, — писала «Нью-
Йорк тайме» об обстановке в Вашингтоне в конце
1964 года, — в голубятне правительства Джонсона хо-
зяйничают ястребы». В окружении президента роль на-
иболее доверенных лиц играли те, кто настаивал на рас-
ширении масштабов вьетнамской авантюры.
Агрессия США во Вьетнаме привела к серьезному
141
падению международного авторитета Америки. Во всех
странах проходили массовые демонстрации, митинги,
выступления против американской агрессии. С резким
осуждением Соединенных Штатов выступали многие де-
легаты на сессиях ООН. В той или иной форме неодоб-
рение действий американцев высказали правительства
большинства неприсоединившихся стран. Соединенные
Штаты не смогли, за немногими исключениями, снискать
поддержки даже среди своих союзников по НАТО. «Од-
ним из самых тревожных аспектов последних событий
во Вьетнаме, — констатировала газета «Нью-Йорк
пост», — является, конечно, то, в какой степени мы оста-
емся в одиночестве». Агрессию США во Вьетнаме под-
держивают только Австралия, Новая Зеландия, Филип-
пины, Таиланд и Южная Корея.
Большое политическое значение имели выступления
Советского Союза с резким осуждением разбойничьих
действий американской военщины во Вьетнаме. СССР
полностью присоединился к требованиям правительства
ДРВ о необходимости положить конец военным дейст-
виям США во Вьетнаме, обеспечить строгое выполнение
Женевских соглашений 1954 года, защитить мир в Индо-
китае и Юго-Восточной Азии.
На последнем этапе своей деятельности в Белом до-
ме Джонсон был вынужден приступить к некоторому
пересмотру основ американской политики во Вьетнаме.
К этому его толкали военные неудачи, свидетельствовав-
шие о неспособности США одолеть военным путем ге-
роический вьетнамский народ, опирающийся на под-
держку Советского Союза и других социалистических
стран, внешнеполитическая изоляция, рост финансово-
экономических и социальных трудностей внутри Амери-
ки, вызванных войной во Вьетнаме. При всем том, од-
нако, позиция Джонсона продолжала преследовать цель
закрепления Южного Вьетнама в качестве барьера, ко-
торый бы изолировал национально-освободительное
движение в странах Юго-Восточной Азии от социали-
стических стран.
Правительство Джонсона, поглощенное вьетнамски-
ми событиями, не упускало вместе с тем из виду район
Европы, считая его «жизненно важным» с точки зрения
общих военно-политических и экономических интересов
США. Вашингтон продолжал линию на то, чтобы укре-
пить НАТО, свести к минимуму центробежные тенден-
142
ции среди атлантических партнеров, наладить сотрудни-
чество с ними в политических и военных вопросах. Эта
задача год от года становилась все сложнее в условиях
усиливавшихся там настроений в пользу развития поли-
тических, экономических, научно-технических контактов
Запада с Советским Союзом и другими странами социа-
лизма, проведения отдельными государствами акций, не
укладывавшихся в рамки «атлантической солидарно-
сти». Во второй половине 60-х годов становилось все
очевиднее, что предпочтение отдавалось не военному
противоборству, а развитию контактов и сотрудничества
в рамках всего континента. Рассуждения о «советской
угрозе», позволявшие прежде Вашингтону держать парт-
неров в состоянии постоянной напряженности, в евро-
пейских кругах теряли популярность. И наоборот, пони-
мание опасности американской стратегии для Европы
материализовалось в виде довольно решительных дейст-
вий, в том числе на правительственном уровне, западно-
европейских стран против планов Пентагона.
Одним из путей сплочения партнеров по НАТО пре-
зидент Джонсон рассматривал план создания ядерных
сил Североатлантического блока. Допустив в определен-
ной форме к ядерному оружию западноевропейские
страны, Вашингтон рассчитывал еще теснее привязать
их к себе, подтолкнуть Бонн к отходу от намечавшегося
тогда сотрудничества с Францией, ослабить настроение,
выражавшееся лозунгом «Европа без американцев».
План многосторонних ядерных сил предусматривал
создание флота из 25 судов, оснащенных 200 ракетами
«Поларис» с совокупной мощностью в 100 мегатонн.
Госсекретарь США Раск, стремясь привлечь колебав-
шиеся страны НАТО на сторону этого плана, заявил, что
имеется два способа приобщиться к ядерному оружию:
располагать им или быть мишенью. Для того чтобы не
оказаться мишенью, продолжал Раск, требуется участие
в ядерных силах. Однако подобные рассуждения не
встретили сочувствия во многих европейских кругах. Не
получили также поддержки заверения американцев в
том, что создание многосторонних ядерных сил будто бы
положит предел дальнейшему распространению ядерно-
ю оружия. На сессии Совета НАТО в 1965 году бывший
тогда министром иностранных дел Франции КувдеМюр-
виль заявил, что цели многосторонних ядерных сил про-
тиворечивы. Настаивают на нераспространении ядерного
143
оружия и одновременно выдвигают идею дать странам,
не обладающим ядерным оружием, некоторые права,
которые еще плохо определены. Если нераспространение
станет реальностью, то эти права становятся иллюзор-
ными; а если эти права будут реальными, то не может
быть речи о нераспространении, подчеркивал француз-
ский министр иностранных дел.
Американский план со всей его опасностью и нело-
гичностью безоговорочно поддерживала только ФРГ.
В заявлениях и действиях боннских лидеров чувствова-
лось нетерпение поскорее получить возможность до-
браться до ядерного оружия, стать вместе с американ-
цами вершителями судеб атомной стратегии НАТО. Они
пытались идти напролом, угрожая несговорчивым пер-
спективой решить вопрос об атомном флоте' НАТО на
базе двусторонней договоренности с Соединенными Шта-
тами.
Как ни хотелось Вашингтону и Бонну поскорее спус-
тить со стапелей ядерный флот НАТО, им это не уда-
лось. Когда обозначился провал американского плана
многосторонних ядерных сил, Вашингтоном в 1965 году
был инспирирован английский план атлантических ядер-
ных сил.
Согласно этому плану, атлантические силы включа-
ли английские бомбардировщики, подводные лодки с
ракетами «Поларис» и равное число американских под-
водных лодок. Сюда также включались «смешанные си-
лы», находящиеся в объединенном владении, в которых
могли бы принять участие нынешние неядерные держа-
вы, а также любые силы, которые выделит Франция.
Если бы английский план был осуществлен, перед
боннскими милитаристами открылась бы дверь к ядер-
ному оружию — через «смешанные силы», в которых
участвовала ФРГ. Реализация проекта английского пра-
вительства так или иначе позволила бы западным нем-
цам пробраться к атомному оружию. От планов ядер-
ного флота НАТО также пришлось отказаться. Здесь
сказалась не в последнюю очередь позиция Франции,
которая отвергла не только американский план, но и
«атлантический вариант» Англии. Возражения и оговор-
ки к проектам ядерных сил высказали представители
Канады, Дании, Бельгии. Министр иностранных дел
Норвегии Ланге заявил, что не может быть и речи о
норвежском участии в ядерных силах НАТО.
144
Главное же, что решило судьбу планов создания
ядерного флота. НАТО, была твердая и бескомпромис-
сная позиция Советского Союза, его решительная борь-
ба против этих опасных планов. В результате вопрос о
создании ядерных сил НАТО к концу президентства
Джонсона был снят.
Опасаясь углубления противоречий между участни-
ками НАТО, правительство Джонсона не выдвигало —
после неудачи с планами атлантических ядерных сил —
новых крупных инициатив в НАТО. В целях военно-по-
литического «взбадривания» блока американская дипло-
матия широко использовала чехословацкие события,
убеждая западноевропейских партнеров в необходимо-
сти продления существования Атлантического союза.
В качестве главного итога двадцатилетней деятельности
НАТО правительство США выдвигало тезис о том, что
будто благодаря существованию НАТО и ее «устрашаю-
щей силе» удалось сохранить мир и спокойствие в Ев-
ропе. Поэтому, утверждали в Вашингтоне, Североатлан-
тический блок необходим и на следующие десятилетия,
и его нужно всячески укреплять в военном отношении.
Этот тезис дополнялся рассуждениями об «эволюции»,
«модернизации» НАТО, смысл которых сводится к тому,
что Североатлантический блок якобы приобретает ха-
рактер организации политического и экономического со-
трудничества.
Продолжением подрывной политики предшествую-
щих администраций США по отношению к социалисти-
ческим странам явилась доктрина «наведения мостов»,
объявленная президентом Джонсоном в 1964 году.
Джонсоновский курс был рассчитан на то, чтобы, ис-
пользуя в странах социалистического содружества воз-
можное проявление национализма и их заинтересован-
ность в развитии экономических отношений с Западом,
добиваться максимального ослабления внутренних свя-
зей между ними, способствовать росту центробежных
тенденций, имея в виду в конечном итоге подрыв спло-
ченности социалистических стран Европы. Эта подрыв-
ная деятельность и составляет крепления тех «мостов»,
наводить которые призывали в руководящих сферах
США и НАТО.
После чехословацких событий 1968 года, когда в Ва-
шингтоне еще раз убедились в решимости Советского
Союза и других участников Варшавского Договора за-
145
щищать социалистические завоевания, наступил опреде-
ленный процесс некоторого пересмотра американской
линии в Восточной Европе. Из обращения практически
исчез сам термин «политика наведения мостов», не-
сколько больший упор делается на «обычные» связи с
социалистическими странами в области торговли, куль-
туры и т. д. Не рассчитывая добиться буржуазного пе-
рерождения стран Восточной Европы, руководители
США тем не менее намерены продолжать подрывную
деятельность хотя бы потому, что она «создает трудно-
сти» Советскому Союзу, «сковывая его активность в дру-
гих районах мира».
США самое пристальное внимание уделяют состоя-
нию советско-китайских отношений, рассчитывая упот-
ребить в своих интересах возникшие здесь по вине ки-
тайской стороны осложнения. Вашингтонские деятели
надеялись, что «взаимные опасения заставят Пекин и
Москву переключить внимание и силы из районов сво-
бодного мира, которым угрожает экспансионистская фи-
лософия коммунизма, на центр азиатского континента».
«Обе державы, — рассуждали в американских политиче-
ских кругах, — принимают меры к усилению общей гра-
ницы за счет возрастающего напряжения экономики. Их
объединенные усилия, направленные на развитие ми-
ровой революции и достижение экономического и полити-
ческого господства, оказались ослабленными и раздроб-
ленными. США более не противостоит единый фронт са-
мой населенной мировой державы и второй мировой
индустриальной державы, и конца этого конфликта не
видно» 4.
Согласно результатам опроса, проведенного перед
убийством Кеннеди, 76% опрошенных одобрили его по-
литику по активизации советско-американских отноше-
ний. Хотя в массе американского населения остаются
достаточно сильными настроения недоверия к СССР и
коммунизму, американцы понимают, что состояние меж-
дународной обстановки, и прежде всего степень опасно-
сти возникновения большой войны, зависит во многом от
характера отношений между СССР и США как ведущих
стран противостоящих друг другу мировых систем — со-
циалистической и капиталистической.
Именно этим объясняется, в частности, стремление
как Кеннеди, так и в первые месяцы президентства
Джонсона иметь определенные контакты с руководством
И6
Советского Союза. Об этом также свидетельствовала И
наметившаяся было тенденция американских правящих
кругов к осуществлению некоторых шагов «на основе
политики взаимного примера», в частности в направле-
нии сокращения военных бюджетов.
Но, по мере того как правительство Джонсона дви-
галось от одной ступеньки эскалации агрессии во Вьет-
наме к другой, возможности развития советско-амери-
канских отношений сокращались. Практически на протя-
жении всего периода президентства Джонсона связи
между США и СССР оставались замороженными.
Вместе с тем в своей политической стратегии прези-
дент Джонсон исходил из стремления как-то отделить
советско-американские отношения от того, что в Вашинг-
тоне называли «периферийными конфликтами», и вести
дела с Советским Союзом независимо от них. Несмотря
на осложнения советско-американских отношений в свя-
зи с агрессией США во Вьетнаме, арабо-израильским
конфликтом или событиями в Чехословакии, правитель-
ство США воздерживалось от того, чтобы распростра-
нять эти осложнения на весь комплекс отношений с
СССР или порывать диалог. В этот период при активных
взаимных консультациях между советскими и американ-
скими представителями были подготовлены и заключены
Договор о принципах деятельности государств по иссле-
дованию и использованию космического пространства
(1.967 г.), Договор о нераспространении ядерного ору-
жия (1968 г.). В ходе XXII сессии Генеральной Ассамб-
леи ООН в 1968 году делегации СССР и США завершили
разработку проекта соглашения о спасании и возвраще-
нии космонавтов и космических объектов государствам,
осуществляющим запуск. Происходил обмен мнениями
по некоторым актуальным международным вопросам.
В области двусторонних отношений было заключено
соглашение о прямом пассажирском воздушном сооб-
щении (1966 г.). В марте 1967 года после длительной и
упорной борьбы, развернувшейся в конгрессе США и за
его стенами, сенат 66 голосами против -28 утвердил со-
ветско-американскую Консульскую конвенцию.
На протяжении всего периода без особых наруше-
ний осуществлялись научно-технические и культурные
обмены на основе межправительственных соглашений.
Финал пребывания Джонсона в Белом доме был для
этого честолюбивого политика довольно безрадостным.
147
Мало что было выполнено из тех широковещательных
обещании, с которыми он вступил на пост президента
США. О провозглашенном им «великом обществе» по-
забыли и думать. Страна была охвачена социальными,
классовыми, расовыми противоречиями5. Не лучше об-
стояло дело и с внешнеполитической деятельностью ад-
министрации демократов. Международные позиции
США оказались значительно ослабленными. Вьетнам-
ская авантюра, к расширению масштабов которой
Джонсон приложил немало усилий, придвинула Амери-
ку к грани самых серьезных последствий.
В этих условиях состоялось выступление Джонсона
31 марта 1968 г., в котором президент заявил о намере-
нии прекратить военную эскалацию во Вьетнаме и ак-
тивизировать поиски путей решения вьетнамской проб-
лемы за столом переговоров. Отойдя затем от заранее
распространенного текста заявления, Джонсон объявил,
что он «не будет выдвигать свою кандидатуру и не при-
мет назначения его кандидатом от съезда демократиче-
ской партии на новый президентский срок». Как писали
американские газеты, «с навернувшимися на глаза сле-
зами» президент обратился с призывом к единству всех
американцев, для того чтобы интересы всей страны не
сводились лишь к узкопартийным интересам. «Я лич-
но, — подчеркнул Джонсон драматически, — ни часа не
отниму от своих президентских обязанностей на партий-
ные раздоры».
Можно представить, сколько же мук, колебаний и
сомнений стоило для такого человека, как Джонсон, по-
добное решение. Но он был вынужден сделать это из-за
чрезвычайно сложного положения, куда США завел его
курс.
«Настоящий
портрет Америки»
Пожалуй, ни один из американских послевоенных пре-
зидентов не действовал столь единолично при разработ-
ке политики США, как Линдон Б. Джонсон. Методы
государственной деятельности 36-го президента США,
«волевое» решение внешнеполитических вопросов объяс-
нялись рядом обстоятельств. Сюда относится тот факт,
что на выборах 1964 года Джонсон получил подавляю-
щее большинство голосов избирателей, рассматриваемое
148
им как личный успех и своего рода «открытый лист»
для проведения любых мероприятий по собственному
усмотрению. Джонсон пользовался политическим дове-
рием у основной части монополистического капитала
США, он обладал почти 30-летним опытом работы в
конгрессе, где в течение 6 лет занимал влиятельный пост
лидера большинства в сенате. Немалую роль играли чи-
сто человеческие особенности Джонсона. Это — типич-
ный техасец, твердый, резкий, упорный, часто готовый
напролом идти к достижению поставленной цели. Эти
качества сочетались с гибкостью, политической изво-
ротливостью, политиканством, доведенным до совершен-
ства, умением строить самые хитроумные политические
комбинации. Не в последнюю очередь сказывались и да-
леко идущие амбиции Джонсона, его откровенное стрем-
ление войти в историю в качестве «сильного прези-
дента».
«Рузвельт и Кеннеди были масками на подлинном
лице Америки. Джонсон — вот настоящий портрет Аме-
рики. Он открывает нам эту страну такой, какова она
на самом деле, грубой и сырой. Если бы он не сущест-
вовал, мы должны были бы выдумать его» 6, — таков
портрет президента Джонсона, нарисованный де Голлем.
Вашингтонский обозреватель «Нью-Йорк тайме»
Д. Рестон, анализируя работу политического механизма
Вашингтона в период президентства Джонсона, подчер-
кивал, что Джонсон занимался практически всеми воп-
росами государственной политики и в этом состояло от-
личие его внешнеполитических методов от стиля работы
предшественников. «Он сам себе министр иностранных
дел, пресс-секретарь, лидер большинства, командующий
бомбардировочной авиацией и руководитель кампании
по сбору средств» 7.
Американские авторы отмечают, что для стиля руко-
водства президента Джонсона было характерно то, что
многие его внешнеполитические акции, в том числе весь-
ма важные, в значительной степени определялись его
личными внутриполитическими расчетами, престижны-
ми соображениями, заботой о личной популярности,
обеспечением поддержки или нейтрализацией критики
со стороны различных политических группировок внут-
ри страны. Принимавшиеся им окончательные решения
по конкретным вопросам внешней политики зачастую
сильно отличались от предложенных ему рекомендаций,
149
разработанных экспертами. Такого рода внешнеполити-
ческие акции и решения неизбежно были сопряжены с
возможностью недоучета их последствий для междуна-
родной обстановки.
Важные внешнеполитические решения принимались
Джонсоном обычно при консультации с очень узким
кругом лиц, а иногда вообще без предварительного об-
суждения. Постоянными участниками еженедельных со-
вещаний у президента по вопросам внешней политики
были госсекретарь Д. Раск, министр обороны Р. Макна-
мара, а затем К- Клиффорд, личный помощник Джон-
сона в Белом доме У. Ростоу и еще один-два близких
ему деятеля. Эти совещания проводились обычно по
вторникам в полуофициальной обстановке за ленчем в
столовой президента и на первых порах велись без за-
ранее подготовленной повестки дня. В апреле 1966 года
Джонсон придал им более упорядоченную форму, засе-
дания стали проводиться с фиксированной повесткой
дня и письменными докладами по вопросам, подлежа-
щим обсуждению. На У. Ростоу была возложена ответ-
ственность за подготовку этих совещаний.
При Джонсоне в Белом доме не сложилась такая
стабильная и монолитная группа ближайших советниц
ков президента, как это было при Кеннеди. Состав их
постоянно менялся. Причины этого заключались в ос-
новном в нетерпимости Джонсона к попыткам отстаи-
вать точку зрения, расходящуюся с его пониманием того
или иного вопроса.
За пять лет пребывания Джонсона у власти серьез-
ной перетряске подверглась группа его ближайших по-
мощников. В конце 1966 года ушел в отставку один из
доверенных лиц президента секретарь Белого дома по
вопросам печати Билл Мойере, ставший впоследствии,
по предложению миллионера Г. Гуггенхейма, издателем
газеты «Ньюс дей». Мойере был последним человеком
из числа специальных помощников Джонсона, с которы-
ми президент начал работу в Белом доме. Всего же за
эти годы Белый дом покинули 13 специальных помощ-
ников, в том числе такие видные деятели «новых рубе-
жей», как П. Сэлинджер, А. Шлезингер-мл., М. Банди.
Л. О’Брайен, Р. Гудвин, К. О’Донелл, Т. Соренсен,
Д. Визнер и др.
Особняком стоит отставка советника президента по
связи с научной общественностью Э. Голдмена. Став
150
президентом, Джонсон приложил немало усилий к то-
му, чтобы развеять уже сложившееся о нем представле-
ние, как о человеке не слишком-то благосклонно отно-
сящемся к «интеллектуалам». В Белый дом был пригла-
шен президент Общества американских историков
Э. Голдмен, на которого возлагалась задача «устано-
вить взаимопонимание между правительством и учены-
ми кругами». Эта миссия не увенчалась, однако, успе-
хом. По словам Голдмена, президент подозрительно
относился к взглядам и мотивам ученых и деятелей куль-
туры, «чересчур изолировался от ученого мира и моло-
дого поколения». После двух лет пребывания Голдмена
в Белом доме стало ясно, пишет газета «Нью-Йорк
тайме», что невозможно установить сотрудничество ме-
жду президентом Джонсоном и различными слоями ин-
теллектуальной общественности, в том числе по вопро-
су о войне во Вьетнаме.
С Джонсоном в течение более или менее длительного
времени могли работать только «ястребы» типа братьев
Ростоу, люди, придерживавшиеся жесткой, агрессивной
линии в международных вопросах, выступавшие за рас-
ширение агрессии во Вьетнаме, за безусловное продол-
жение политики «с позиции силы».
За пять лет президентства Джонсон сменил факти-
чески всех своих министров.
Когда в начале 1961 года впервые собрался кабинет
президента Джона Кеннеди, вице-президент Линдон
Джонсон, сидя за столом совещания, изучал «новых лю-
дей» сквозь призму своей 30-летней деятельности в ва-
шингтонских «коридорах власти». По окончании заседа-
ния он сказал корреспондентам: «Мне кажется, что са-
мый способный человек, с которым я когда-либо встре-
чался, — это Макнамара».
Роберт Стрейндж Макнамара остался в правитель-
стве Джонсона министром обороны, пробыв дольше, чем
кто-либо другой, на этом посту. Макнамара воистину
стал своим человеком у Джонсона, при участии которо-
го решались основные вопросы военной, внешней и
внутренней политики8. В американских политических
кругах постоянно строились предположения о различных
планах президента сделать Макнамару, как писал Дрю
Пирсон, «вторым по степени влияния человеком в стра-
не». Тем не менее Макнамара был ближе к «новым ру-
бежам» Кеннеди, чем к политической философии Джон-
151
сона. Когда стало проясняться, что точки зрения прези-
дента и министра обороны на некоторые вещи, прежде
всего на вьетнамский конфликт, расходятся до пределов,
не совместимых с концепциями президента, Джонсон
расстался с Макнамарой. В декабре 1967 года было объ-
явлено об отставке министра, который занял пост пре-
зидента Международного банка реконструкции и разви-
тия.
Из всех министров правительства демократов в Ва-
шингтоне в течение 8 лет удержался лишь государствен-
ный секретарь президента. Если при Кеннеди он нахо-
дился как бы в тени, то в период администрации Джон-
сона Раск со своим консерватизмом стал для президента
ближайшим помощником. Все эти годы он занимал, по
существу, обструкционистскую линию в области поисков
взаимоприемлемых путей по улучшению международной
атмосферы, и в частности советско-американских отно-
шений. Раск прочно связал' свое имя с агрессивным кур-
сом во Вьетнаме, с линией па сохранение существующе-
го ненормального положения в Европе при все большей
ориентации на ФРГ в качестве главного американского
союзника в Западной Европе. На совещаниях НАТО,
СЕНТО и других военных блоков именно Раск являлся
основным пропагандистом тезиса о том, что «советская
угроза не ослабла» и что в связи с этим блоки нало
сохранять и укреплять.
Джонсона в течение всего периода пребывания в Бе-
лом доме постоянно занимала проблема совершенство-
вания системы руководства внешней политикой США.
В этом направлении были предприняты некоторые серь-
езные шаги, обусловленные стремлением правящих кру-
гов США всемерно активизировать деятельность своего
огромного внешнеполитического аппарата, обеспечить
ему максимальную степень гибкости, динамичности и
целенаправленности в осуществлении главных задач, ко-
торые ставит перед собой американский империализм
на международной арене.
Свои взгляды на задачи дипломатии и внешней и во-
енной политики президент Джонсон изложил, в частно-
сти, в выступлении 9 июня 1966 г. в Белом доме перед
выпускниками высшего семинара дипломатической шко-
лы при государственном департаменте9. Джонсон под-
черкнул, что, по его мнению, «внешняя политика уже не
ограничивается двусторонними связями между мини-
152
стерствами иностранных дел. Почти все важнейшие ор-
ганы правительства так или иначе связаны с внешней
политикой. Необходимость в совместной работе никогда
еще не была более настоятельной». То обстоятельство,
продолжал президент, что среди слушателей высшего
семинара по вопросам внешней политики находятся
представители четырех видов вооруженных сил и пяти
правительственных ведомств, служит «отражением ре-
волюции», произведенной в области иностранных дел.
Джонсон говорил далее об особом значении, которое
он придает участию в иностранных делах военному ве-
домству. «Исключительно налаженные рабочие отноше-
ния между государственным секретарем Раском и мини-
стром обороны Макнамарой символизируют сотрудниче-
ство такого рода, какое, как мне кажется, нужно нам
на всех уровнях. Это не просто отрадно — это совер-
шенно необходимо для сильной внешней политики».
В этой же речи Джонсон много говорил о важности
координации действий за рубежом, о взаимодействии
различных ведомств, о связи между президентом и
внешнеполитической службой. Эти «непосредственные и
особые связи, — сказал он, — должны быть всегда тес-
ными, ибо конституция возлагает на президента прямую
ответственность за осуществление внешних сношений.
Дипломатическая служба, так же как и канцелярия пре-
зидента, не относится к какому-то одному ведомству.
Она обслуживает все правительство».
Еще до выступления в дипломатической школе пре-
зидент Джонсон поручил в августе 1965 года генералу
М. Тейлору, ушедшему с поста посла США в Южном
Вьетнаме, подвергнуть анализу организацию действий
США на международной арене и представить ему соот-
ветствующие рекомендации. Генерал принялся с боль-
шим размахом за выполнение президентского поручения.
Он создал 4 межведомственные группы, которые изуча-
ли положение в 90 странах мира; к 1 декабря 1965 г.
комиссии представили свои доклады, на основе которых
были составлены общие предложения, направленные
президенту.
Совершив анализ, Тейлор, по его словам, был пора-
жен тем фактом, что, как оказалось, в Вашингтоне нет
единого центра по руководству международными дела-
ми. Серьезной критике Тейлор подверг Совет националь-
ной безопасности, созданный в качестве главной опоры
153
Президента в проведении внешней политики. «ИсторйЯ
показывает, — говорил Тейлор, — что Совет националь-
ной безопасности не смог удовлетворительно выполнить
эту функцию». Однако предложения генерала о пере-
стройке Совета национальной безопасности не встретили
одобрения. Вашингтонские деятели выразили сомнение,
что президент Джонсон пойдет на изменение существо-
вавшей процедуры принятия важнейших решений в «уз-
ком кругу» доверенных лиц и согласится на более ши-
рокое обсуждение на заседаниях СНБ. По сравнению с
предшествующими администрациями, когда СНБ играл
важную роль в руководстве внешней политикой США.
при Джонсоне совет, оставаясь, как определено актом
1947 года, высшим внешнеполитическим органом США,
собирался нерегулярно.
Задачу усиления координации внешнеполитической
деятельности попытались решить за счет расширения
полномочий государственного секретаря и наделения его
правом «общего руководства» внешнеполитическими де-
лами. Аргументируя свое предложение на этот счет, Тей-
лор подчеркивал: «Впервые мы имеем такое положение,
когда закрепляется ответственность за всеобщее руко-
водство и направление наших дел за границей. Государ-
ственный секретарь обладает ответственностью, дейст-
вуя от имени президента. Затем уточнены взаимоотно-
шения. Теперь нет неясности, кто отвечает за что, откуда
исходит руководство и с кем нужно консультироваться».
Рекомендация была принята.
По распоряжению президента США 4 марта 1966 г.
была создана высшая межведомственная группа во гла-
ве с первым заместителем госсекретаря. В состав груп-
пы входили заместитель министра обороны, директор
Управления международного развития, директор Инфор-
мационного агентства и специальный помощник прези-
дента по делам национальной безопасности. Участникам
высшей межведомственной группы, собиравшимся на за-
седания не реже одного раза в неделю, было поручено
рассмотрение и согласование оперативных ведомствен-
ных вопросов, которые передавались ей государствен-
ным секретарем или другими министерствами, имеющи-
ми отношение к международным делам. При группе был
создан рабочий аппарат, на который возложили задачу
подготовки повестки дня ее заседаний и другие органи-
зационные функции.
154
Было учреждено также пять региональных межве-
домственных групп, на которые опиралась высшая груп-
па. В заявлении Белого дома от 4 марта 1966 г. подчер-
кивалось, что «именно на уровне региональных групп
будет осуществляться основной объем работы, в то вре-
мя как высшая межведомственная группа будет зани-
маться только крупными проблемами». Председателями
региональных групп являются заместители государст-
венного секретаря по каждому из районов мира 10.
Президент Джонсон, говоря о новом статусе замести-
телей госсекретаря в качестве руководителей региональ-
ных межведомственных групп, подчеркнул, что «не хо-
чет видеть их погрязшими в текучке» и ждет от них идей
и предложений, призвав их чаще прибегать к знаниям и
опыту ученых и экспертов вне правительства. Джонсон
предложил создать при региональных управлениях гос-
департамента консультативные группы в составе ученых
и других специалистов по каждому географическому
району мира для более конкретного изучения проблем и
выработки рекомендаций. Начиная с конца 1966 года в
госдепартаменте стали создаваться такие группы. Пер-
вой была организована группа советников по вопросам
Восточной Азии и Тихого океана во главе с профессором
Гарвардского университета бывшим послом в Японии
Э. Рейшауэром. Предполагалось, что участники таких
групп будут собираться два-три раза в год в Вашингто-
не для разработки рекомендаций, которые будут учиты-
ваться при формулировании внешней политики США н.
Реорганизация коснулась и более низкого звена
внешнеполитической системы США. Создавались меж-
ведомственные группы на уровне заведующих террито-
риальными отделами. И снова руководителем такой
группы назначался представитель госдепартамента (так
называемый директор по делам страны или группы
стран). На него возлагалось, как подчеркивал Д. Раск
в циркулярном письме, «осуществление — под началом
соответствующего заместителя госсекретаря — полной
ответственности за всю деятельность, которая проводит-
ся в Подведомственной им стране или странах, кроме
того он должен выполнять в Вашингтоне роль единого
центрального пункта по оказанию помощи послам».
В руководящих кругах США возлагали большие на-
дежды на производимую реорганизацию, которая, по
расчетам, должна была покончить с задержкой решений,
155
несогласованностью, параллелизмом, наблюдаемыми на
всех уровнях внешнеполитической иерархии. Эти новые
органы, указывал один из руководителей госдепарта-
мента— Алексис Джонсон, являющиеся «местами встреч
для официальных руководителей ведомств, участвую-
щих в заграничных операциях, созданы не для межве-
домственных битв, а для обеспечения механизма, позво-
ляющего проводить быстрые решительные действия».
Некоторые меры были приняты, для того чтобы и за
пределами Соединенных Штатов деятельность предста-
вителей различных американских ведомств проходила
под более строгим наблюдением послов. Во всех посоль-
ствах США во главе с послами созданы, по выражению
Д. Раска, «бригады по стране», которые направляют
работу огромного числа различных представителей.
По данным, опубликованным в американских изда-
ниях, численность центрального и заграничного аппара-
та внешнеполитических ведомств США (имеется в виду
только гражданский персонал) в 1966 году составляла:
Госдепартамент
Управление международно-
го развития
Информационное агентство
США
«Корпус мира»
Программа «продовольствие
ради мира»
Все другие ведомства (кро-
ме заграничного граждан-
ского персонала министер-
ства обороны, численность
которого 83 тыс.)
В центре
7 тыс. со-
трудников
3 тыс.
3 тыс.
Около •
1 тыс.
За пределами США
17,5 тыс. (в том чис-
ле 7,5 тыс. граждан
США и 10 тыс. ино-
странцев)
12,5 тыс. (в том чис-
ле 4 тыс. граждан
США и 8.5 тыс.
иностранцев)
Свыше 8 тыс.
Около 15 тыс.
Около 700 тыс.
Около 3 тыс.
Реорганизация системы руководства внешней поли-
тикой, проведенная президентом Джонсоном, затронула
также вопросы координации участия США в работе
международных организаций (Соединенные Штаты яв-
ляются членом 65 международных организаций и про-
грамм). В конце марта 1966 года президент направил
156
на имя Дина Раска по этому вопросу специальный ме-
морандум, в котором подчеркивалась необходимость та-
кого использования международных организаций, чтобы
участие в них давало политический выигрыш в интере-
сах внешнеполитического курса США. Участие в тех ор-
ганизациях или программах, которые «не окупают» по-
литически вкладываемых в них средств, должно быть
сокращено, если даже это вызовет отрицательную реак-
цию других участников.
Джонсон подчеркивал, что госдепартамент должен
направлять и координировать деятельность министерств
и ведомств, имеющих отношение к делам международ-
ных организаций, и инструктировать представителей
США в этих организациях. Госдепартамент должен ру-
ководить формулированием долгосрочных политических
целей в крупных международных организациях, опреде-
лением позиции США в отношении программы и бюдже-
та каждой организации на длительной основе и разра-
боткой рекомендаций для повышения эффективности
каждой организации в «содействии целям мирового со-
общества и Соединенных Штатов».
Проведенная президентом Джонсоном перестройка
системы управления внешней политикой США преследо-
вала прежде всего цель более эффективного осуществ-
ления внешнеполитического курса правящих кругов во
все усложняющихся условиях международной жизни.
Сокращение возможностей США на мировой арене тре-
бовало от вашингтонских руководителей концентрации
усилий, большей координации действий различных ве-
домств. Правительство США хотело также освободить
Белый дом от необходимости принимать решения по
второстепенным вопросам оперативного характера. Рас-
чет был также на то, чтобы поступающие в Белый дом
проекты решений подвергались предварительному рас-
смотрению в достаточно компетентном межведомствен-
ном органе. Наконец, если прежде в Вашингтоне опера-
тивные межведомственные группы создавались по раз-
личным «кризисным» международным проблемам, то
теперь постоянно действующие группы, готовые к «кри-
зисным ситуациям», становились системой.
«Кажется ясным, — писал дипломатический коррес-
пондент газеты «Крисчен сайенс монитор» Д. Уиллис,
говоря о реорганизации управления внешнеполитической
системой США, — что Джонсон намеревается дать гос-
157
департаменту право последнего слова во всей амери-
канской политике за границей... Высшая и региональные
межведомственные группы задуманы как зубы госде-
партамента». Однако вопрос состоит в том, сможет ли
госдепартамент «ухватиться за эту возможность,-чтобы
утвердиться у власти». Уиллис указывал, что мнения на
этот счет расходятся и многие весьма сильно сомнева-
ются.
Сомнения были оправданны. Пентагон и ЦРУ отнюдь
не собирались уступать свои влиятельные позиции во
внешнеполитических делах США. Государственный де-
партамент так и не сумел «утвердиться у власти» во
внешней политике, где существенную роль продолжали
играть военные круги и разведка.
Система руководства военной машиной США, как и
других областей государственной деятельности, оказа-
лась в 60-х годах перед необходимостью качественных
изменений. Неизмеримо выросла сама громада амери-
канских вооруженных сил. Коренным образом изменил-
ся характер вооружения. Ракетное, атомное, водородное
оружие, сложнейшие электронные приборы — все это
требовало управления на новой основе. Макнамара ока-
зался здесь весьма кстати. Он был внесен в Пентагон
волной научно-технических достижений и возглавил этот
процесс в сфере военной политики США 12.
В марте 1961 года министр обороны США поставил
вопрос о создании новой автоматизированной системы
командования. В июле 1962 года Макнамара отдал
приказ о поэтапном создании такой системы в Пентаго-
не. Национальный центр военного командования должен
концентрировать данные, которыми располагают прави-
тельственные ведомства, и обеспечивать президенту
США и его советникам возможность анализа и оценки
международного и военно-политического положения.
В работе центра стала широко применяться новейшая
техника — из 1800 электронных вычислительных машин,
использовавшихся в 1965 году в государственных учреж-
дениях США, 1145 принадлежали министерству обо-
роны.
Национальный центр военного командования нахо-
дится в подземном этаже Пентагона и состоит из лаби-
ринта комнат. Он обслуживается расположенным еще
ниже пунктом связи, который поддерживает круглосу-
точное сообщение со всем миром. Сам центр состоит из
158
четырех смежных комнат13. Главное помещение центра
представляет собой комнату для служебных совещаний
и инструктажа. Каждое место за большим коричневым
столом овальной формы оборудовано индивидуальным
пультом связи, телефонами и переключающими устрой-
ствами. Сидя за этим столом, военные руководители мо-
гут совещаться с командующими войсками США во всем
мире. Они могут разговаривать по радио с летчиками
в воздухе и с капитанами в море.
На одной из стен главной комнаты совещаний уста-
новлен экран, на который можно проецировать карты
и диапозитивы с данными разведки. На двух других сте-
нах укреплены наборы карт, изображающие диспозиции
вооруженных сил. На четвертой стене имеются специаль-
ные устройства, включая 12 часовых механизмов, пока-
зывающих точное время на всех меридианах земного
шара. Угол комнаты занимают два телеэкрана. Эти
экраны демонстрируют последние данные из штаб-квар-
тиры командования противовоздушной обороны Север-
ной Америки, находящейся в Колорадо Спрингс, и штаб-
квартиры стратегического авиационного командования,
расположенной в Омахе, а также из других командных
центров, находящихся в различных районах мира. Два
стенда, предназначенных для обычных карт и схем, за-
нимают другой угол. Одна стена имеет специальный щит
с целой батареей цветных ламп, которые показывают го-
товность различных командований.
Сразу же за главной комнатой совещаний находится
центр коммуникаций. Здесь установлены радиоаппара-
ты, телефоны и телетайпы. Помимо чисто военных ли-
ний связи объединенная группа начальников штабов ис-
пользует обычные открытые коммерческие коммуника-
ционные линии. Именно в этой комнате начинается так
называемая «горячая линия» телетайпа, связывающая
Вашингтон с Москвой.
Оправдывая создание национальной военной систе-
мой автоматизированного управления вооруженными си-
лами США, американские руководители утверждают,
что с ее помощью они получают в свои руки средство,
которое даст якобы возможность упредить противника в
использовании средств массового поражения. Они гово-
рят также, что система автоматизированного управле-
ния вооруженными силами позволит США снизить эф-
фективность ответного ядерного удара противника по их
159
Территорий и пограничным государствам. Но никуда не
уйти, однако, от заключения, что созданная Пентагоном
система занимается не только накоплением современно-
го оружия, но и разрабатывает агрессивные концепции
и т. д. Это, безусловно, является шагом в направлении
подготовки к тотальной ракетно-ядерной войне.
Влияние «метода» Макнамары проявлялось во мно-
гих звеньях Пентагона, в подходе к решению основных
вопросов деятельности министерства обороны. Вскоре
после прихода Макнамары в Пентагон ведущие граж-
данские должности министерства захватили макнама-
ровские «чудо-ребята», полагавшиеся больше на лога-
рифмическую линейку или компьютер, чем на традици-
онный довод: «это необходимо для национальной
безопасности». К ним. относился начальник научно-техни-
ческого управления министерства Д. Фостер, получивший
на нужды своего управления 7 млрд. долл, и считав-
шийся человеком № 3 в Пентагоне. Генералы, жаловав-
шиеся на засилье в Пентагоне «счетных машин», имели
в виду А. Энтховена, 36-летнего ученого, ставшего по-
мощником министра по анализу систем. Д. Монктон, по-
мощник министра по вопросам международной безопас-
ности, был основным советчиком Макнамары по внеш-
неполитическим делам. Эти и подобные им люди
управляли Пентагоном в бытность Макнамары минист-
ром. «Единственным человеком в военной форме, кото-
рый входил в большинство списков ключевых людей в
Пентагоне, — отмечал С. Олсоп, — был только председа-
тель Комитета начальников штабов Уилер» 14, проводив-
ший линию профессиональных военных.
Макнамара ввел новый принцип распределения бюд-
жета. Как уже отмечалось, в период президентства Кен-
неди, а затем и Джонсона принимались самые срочные
меры к созданию новых образцов ракетно-ядерного ору-
жия и расширению его запасов. Ради достижения этой
цели не останавливались ни перед какими затратами, и
при Макнамаре бюджет Пентагона значительно увели-
чился. Вместе с тем Макнамара принимал меры к тому,
чтобы более эффективно использовать отпускаемые ему
ассигнования. Прежде всего он требовал точного и де-
тального обоснования заявки видов вооруженных сил
па свою долю бюджетных ассигнований 15. Исходя из
такого принципа за семь лет пребывания Макнамары в
Пентагоне было отклонено немало предложении относи-
160
только создания новых типов военных кораблей, само-
летов и других видов вооружений.
Была также предпринята попытка ввести элемент
планирования и прогнозирования в ассигнование и раз-
вертывание программ военного строительства. Один из
сотрудников Макнамары сказал в этой связи: «Год —
это совершенно произвольный способ измерять время; он
относится к движению Солнца, а не к разумному плани-
рованию обороны». При прежней системе, когда три ви-
да вооруженных сил делили бюджет на годичной основе,
неизбежны были в будущем огромные расходы, которые
никто заранее не определял. Какая-то система оружия
на начальной стадии требует небольших расходов, но
она может стать исключительно дорогостоящей, когда
фактическое оружие начнет поступать на склады.
Между тем будущие издержки всегда преуменьша-
лись, ибо при определении их в основном исходили из
оптимистических оценок, делаемых фирмами, а послед-
ние занижали цифры в стремлении получить контракты.
При Макнамаре предпринимались попытки предсказы-
вать потребности видов вооруженных сил, объем ассиг-
нований на ту или иную программу из расчета на не-
сколько лет вперед.
Макнамаровские нововведения, как отмечалось, не
означали снижения общих военных расходов. Ассигно-
вания на нужды «медных касок» непрерывно росли, за-
бота «чудо-ребят» состояла лишь в том, как более раци-
онально их использовать в интересах гонки средств
уничтожения. Перед своим уходом из Пентагона Макна-
мара запросил «урезанный» — по сравнению с требова-
ниями генералов — бюджет на 1968/69 год в размере
80 млрд. долл. Его же преемник Клиффорд назвал пря-
мо-таки фантастическую сумму—102 млрд. долл.
Макнамара, считавшийся самой крупной фигурой на
посту руководителя Пентагона за все время существова-
ния министерства обороны США, как отмечалось, не до-
служил до конца срока правительства Джонсона. Он
был вынужден уйти из-за определенных расхождений с
Джонсоном во взглядах на методы осуществления аме-
риканской политики. Напряженно складывались его от-
ношения с верхушкой профессиональных военных, кото-
рые, с годами получая возрастающую поддержку прези-
дента Джонсона, в штыки встречали некоторые его идеи.
Обозреватель М. Кэлб писал в журнале «Сатердей
6 Бор. Дмитриев
161
ревью», что «основные разногласия касались отношений
Америки с Советским Союзом. Макнамара был готов
доверять русским, а Комитет начальников штабов — нет.
Начальники штабов были против Договора 1963 года о
частичном запрещении испытаний ядерного оружия и
энергично отстаивали необходимость значительного рас-
ширения арсенала межконтинентальных баллистических
ракет Америки. Макнамара выступал за договор и был
против какого бы то ни было расширения арсенала меж-
континентальных баллистических ракет» 16.
Главным пунктом расхождений Макнамары и про-
фессиональных военных была вьетнамская война. Ми-
нистр обороны был одним из авторов планов эскалаций
военных действий во Вьетнаме, полагая, что Соединен-
ным Штатам удастся добиться скорой победы на поле
боя. Недаром вьетнамскую авантюру иногда называли
«войной Макнамары». Но с течением времени у минист-
ра росло разочарование. Ему становилось все яснее, что
ни бомбардировки территории ДРВ, ни новые тысячи
американских солдат не могут принести желаемых успе-
хов. Множились разногласия с генералитетом, который
настаивал на том, чтобы крушить все и вся.
Первая серьезная стычка с генералами произошла
па совещании в Белом доме в ночь на 7 февраля 1965 г.,
когда, не соглашаясь с мнением Макнамары, они убе-
дили президента Джонсона принять решение о бомбар-
дировках ДРВ. Затем Макнамара выступил против бом-
бардировок баз для самолетов в Северном Вьетнаме, в
то время как генералы при поддержке сенаторов Стен-
ниса, Саймингтона и Термонда требовали считать эти
базы мишенями. В конечном итоге президент уступил.
Макнамара не раз выступал в комиссиях конгресса с
заявлениями о том, что война обходится Соединенным
Штатам в смысле живой силы, внутренних политических
осложнений слишком дорого. На одно из таких выступ-
лений командующий корпусом морской пехоты генерал
Грин публично ответил, что «война во Вьетнаме гораздо
важнее расовых беспорядков в американских городах».
В августе 1967 года в сенатской подкомиссии по вопро-
сам военной готовности Макнамара, заявив, что он не
является сторонником прекращения бомбардировок без
«ответных уступок» со стороны Северного Вьетнама,
высказался против расширения бомбардировок ДРВ,
поскольку такая эскалация могла достигнуть стадии,
162
когда Соединенные Штаты «вступили бы в прямое про-
тивоборство с Советским Союзом и Китаем». С протес-
том по поводу этого заявления министра немедленно
выступил начальник штаба армии генерал Г. Джонсон.
Разумеется, Макнамара отнюдь не был «голубем».
Он, отдавая отчет в бесперспективности некоторых ас-
пектов американской политики, искал другие, более вы-
годные, с его точки зрения, пути для основного внешне-
политического курса правящих кругов США. Отставка
Макнамары, министра, который, как казалось, первым
из всех руководителей Пентагона был близок к тому,
чтобы поставить под контроль генералов, еще раз пока-
зала всесилие военных, которые, по существу, одолели
Макнамару, зашедшего, по их мнению, слишком далеко
в посягательствах на власть военщины.
И сразу же после его отставки в министерстве обо-
роны начались изменения, из Пентагона стал изгоняться
дух и традиции Макнамары. Во всех основных вопросах
преемник Макнамары — министр обороны Клиффорд
больше ориентировался на мнение генералов. Были вне-
сены существенные изменения в принципы деятельности
Пентагона, некоторые стратегические расчеты. Комитет
начальников штабов теперь снова получил доступ непо-
средственно к президенту. Председатель КНШ стано-
вился ведущей фигурой в высшей межведомственной
группе, он получил право регулярно присутствовать по
вторникам на завтраках у президента, на которых раз-
рабатывались основные внешнеполитические решения
правительства США.
После ухода Макнамары в отставку в США усилен-
но начали критиковать его действия во время службы в
Пентагоне, хотя положительные высказывания в его ад-
рес прежде были довольно многочисленными. В вину
Макнамаре ставят то обстоятельство, что «сверхконцент-
рация власти, централизация контроля и расплодившиеся
штабные органы, управление и бюрократизм приту-
пили острие меча вооруженных сил». Результатом дея-
тельности Макнамары, утверждают в кругах военно-про-
мышленного комплекса, явилось замедление работ над
некоторыми проектами вооружений. Министра обороны
демократической администрации обвиняют в том, что его
«презрение к военным умам, недоверие к ним... повели
к падению инициативы и гибкости и нанесли моральный
ущерб вооруженным силам» 17.
6*
163
В адрес Макнамары исходит также критика из кру-
гов либерально настроенных политических и обществен-
ных деятелей, которые порицают его за то, что своей де-
ятельностью он содействовал усилению размаха воен-
ных приготовлений, укреплению позиций военных в
политической жизни США.
В вину Макнамаре ставилась неспособность наладить
действенный контроль над военным бюджетом, метода-
ми заключения военных контрактов и разработкой си-
стем оружия. Несмотря на казавшиеся весьма реши-
тельными изменения — учреждение в Пентагоне управ-
ления анализа систем и создание разного рода программ
оценок и прогнозов, — в целом ему удалось сделать не-
многое в плане исправления тех моментов, необходи-
мость изменения которых он признавал. После него во-
енно-промышленный комплекс стал еще более могуще-
ственным, концентрированным. Помощник президента
Кеннеди Р. Гудвин писал по этому поводу: «Когда Мак-
намара стал министром, одна из целей состояла в том,
чтобы установить больший гражданский контроль над
военными. Однако суровый факт состоит в том, что, ког-
да Макнамара покидал министерство, военные имели
более сильное влияние на американскую политику, чем
когда-либо в мирное время истории».
«Гибкое реагирование»,
перегруженное
ракетно-ядерным
оружием
Военная политика правительства демократов, которую
президент Джонсон и министр обороны Макнамара про-
водили в течение своего пребывания у руководства,
оставалась в основе своей в том же виде, как она была
сформулирована Кеннеди 18 января 1962 г. на заседа-
нии Совета национальной безопасности: «гибкое реаги-
рование», включавшее планы тотальной термоядерной
войны, «ограниченных» войн и специальных операций.
Руководители США полагали, что стратегия «гибкого
реагирования» отвечает «реальности 60-х годов» и луч-
шим образом соответствует целям, которые стоят на ми-
ровой арене перед американской политикой.
Но, понятно, быстрый темп международной жизни
второй половины 60-х годов, продолжающийся научно-
164
технический прогресс и дальнейшее развитие современ-
ных видов оружия, а главное рост военно-политического
и экономического могущества Советского Союза и дру-
гих социалистических государств не могли не заставить
лидеров США произвести переоценку некоторых своих
взглядов и подходов к проблемам военной политики.
Новым содержанием наполнились установившиеся, ка-
залось, понятия, со всей очевидностью выявлялась гро-
мадная разрушающая сила ракетно-ядерного оружия,
накладывавшая глубокий отпечаток на характер страте-
гического мышления в руководящих кругах США. Раз-
рабатывая планы использования военной мощи, военно-
политические лидеры прежде всего должны были учиты-
вать обратный эффект применения ракетно-ядерного
оружия. Конкретизируя применительно к США, во что
обойдется для Америки ядерный конфликт при сущест-
вовавшем тогда соотношении военных сил между СССР
и США, Макнамара признавал в своей книге «Смысл
безопасности»: «Неопровержимый факт состоит в том,
что, несмотря на практические возможности достижения
Америкой численного превосходства, Советский Союз с
его нынешними силами мржет эффективным образом
уничтожить Соединенные Штаты, если даже они первы-
ми нанесут полновесный удар по России» 18.
Факты о беспрецедентной разрушающей силе совре-
менного оружия, признание самоубийственного характе-
ра расчетов пустить это оружие в ход, понимание того,
что «тотальный обмен ядерными ударами выиграть не-
возможно», служили как бы исходной линией при фор-
мулировании Макнамарой своих соображений относи-
тельно военной политики и стратегических планов США.
В публичных заявлениях он исходил из тезиса о невоз-
можности и нереальности планов термоядерной войны,
которые лежали в основе военно-политических расчётов
правящих кругов США. «Сознательное начало всеобщей
ядерной войны, — пишет известный военный специалист
Д. Реймонд, подчеркивая тезис, лежащий в основе рас-
суждений Макнамары, — по-видимому, исключено в ус-
ловиях, когда каждая из сторон обладает в качестве га-
рантии существующими стратегическими силами» ,9. Но
вытекающие отсюда теоретические заключения и прак-
тический курс действий правительства США были про-
тиворечивыми, расходящимися с реалистическими перво-
начальными предпосылками. Говоря об опасности все-
165
общей ядерной войны и стремлении избежать этой
опасности, американское руководство вместе с тем усу-
губляло угрозу термоядерного конфликта, навлекая ее
на все человечество.
Первый «логический вывод», который был сделан
Макнамарой из анализа военно-политической мировой
обстановки, и прежде всего из сопоставления военных
потенциалов СССР и США, состоял в следующем: «Что-
бы предотвратить массированное нападение, — говорил
министр, — нужно иметь надежную способность нанести
второй удар»20. Иными словами, Соединенные Штаты
должны быть готовы к тому, чтобы «принять на себя»,
«абсорбировать» ракетно-ядерный удар, сохранив «га-
рантированную возможность» нанести ответный удар,
или, на жаргоне Пентагона, обеспечить «гарантирован-
ное проникновение» к жизненно важным центрам про-
тивника даже в том случае, если на стратегические силы
США был обрушен удар и какая-то их часть выведена
из строя.
Как велики должны быть арсеналы ракетно-ядерного
оружия, чтобы обеспечить «гарантированное проникно-
вение»? Электронные машины Пентагона и «логарифми-
ческие» умы Макнамары и его помощников пытались
дать ответ на этот вопрос. Делалось предположение, что
от неожиданного «советского нападения» пострадает 4/s
всех ракетно-ядерных средств США. Стало быть, в на-
личии останется лишь Vs американского потенциала.
Делался далее подсчет, сколько на территории СССР и
других социалистических стран имеется целей, пора-
жение которых нанесет этим странам непоправимый
ущерб. И наконец, рассчитывалось, из скольких конкрет-
но единиц ракетно-ядерного оружия должна состоять та
самая остающаяся Vs «потенциала», с помощью кото-
рой можно было бы поразить все намеченные жизненно
важные центры социалистических стран. Это и есть «ко-
эффициент сверхубийства», предусматривающий, как
видно из расчетов, пятикратное излишество ракет и бомб.
Понятно, что вся эта адская арифметика весьма
условна. Макнамара пытался было время от времени
называть приблизительные количества единиц ракетно-
ядерного оружия, необходимого для обеспечения «гаран-
тированного проникновения». Но через какое-то время
эти цифры объявлялись недостаточными и назывались
новые, еще более высокие.
166
Второй «логический вывод» Макнамары, на котором
строились стратегические планы в годы администрации
демократов, сводились к утверждению: «Чтобы обе сто-
роны были способны остановиться, не доводя дело до
тотального обмена ядерными ударами, нужно, чтобы обе
стороны в достаточной мере владели собой». Отсюда
следовала целая система рассуждений и доводов, приз-
ванных обеспечить «регулирование» ядерной войной. Это,
по предположению руководителей США, должны быть
меры, принятие которых после возникновения конфликта
поможет удержать конфликт в определенных рамках, не
дав ему вылиться в тотальный обмен ядерными уда-
рами.
«До Макнамары, — говорил один из лидеров Пента-
гона,— у президента фактически было только две кноп-
ки: нажатие одной означало приказ о нанесении удара,
другой — приказ воздержаться от него. Если он нажал
первую из кнопок, военные приступили бы к удару. Мак-
намара хочет дать возможность выбора из целого ряда
кнопок на ядерном пульте, начиная от «ограниченной»
ядерной войны и кончая — через ряд промежуточных
оттенков — настоящей ядерной катастрофой».
Для такого «регулирования» Соединенным Штатам
нужны разнообразные системы ракетно-ядерного ору-
жия, которое можно было бы в зависимости от планов
вводить в действие на различных стадиях конфликта.
И не только ракетно-ядерное оружие. «Военная система,
опирающаяся целиком на ядерное превосходство, — от-
мечал Макнамара, — это обанкротившаяся военная си-
стема». Необходимо также располагать «достаточной
неядерной мощью», чтобы избежать ядерной войны, за
исключением крайнего случая. Или, как еще говорил
Макнамара, Соединенные Штаты должны иметь «обыч-
ный выбор», то есть войска, оснащенные современным
оружием и приспособленные для использования в не-
ядерных войнах.
Ссылаясь на эти меры «регулирования», военно-по-
литические круги США развернули кампанию с целью
убедить население США и своих партнеров по военным
блокам, что стратегические концепции Вашингтона и ве-
дущаяся в беспрецедентных размерах гонка ракетно-
ядерного оружия не грозят смертельной катастрофой
капиталистическому миру. Ответственные деятели Пен-
тагона и других правительственных ведомств США,
167
представители ученых кругов выступали в тот период с
заявлениями, в которых утверждалось, что мнение о ка-
тастрофических последствиях мировой ядерной войны
неверно, что такую войну можно удержать в определен-
ных рамках. Подобно тому как в конце 50-х годов дела-
лись попытки выработать «правила» «малых» атомных
войн, в 60-х годах в «безопасные рамки» пытались за-
ключить ядерный конфликт.
Макнамара, хотя он сам выступал с этими идеями
(начиная с теории «сохранения городов») и поощрял
теоретизирование других на эту тему, не строил особых
иллюзий насчет возможности «регулирования» термо-
ядерного конфликта. «Я, — сказал как-то он, — должен
признать, что эта возможность кажется мне незначи-
тельной». Он сравнивал даже начавшийся обмен ядер-
ными ударами с таким заболеванием, как рак, который
нельзя остановить, как только он начнется.
Макнамара попытался привести в соответствие со
своими взглядами на характер войны организационную
доктрину вооруженных сил США. Он высказывал мне-
ние, что старое деление военной системы на армию, во-
енно-морской флот и военно-воздушные силы устарело и
что возможности всех видов вооруженных сил должны,
когда необходимо, быть соединены в общий «пул» и под-
чинены одним целям21. Макнамара наметил для всех
вооруженных сил ряд главных задач, из которых самы-
ми важными являлись следующие: стратегическое на-
ступление (ядерная атака, в которой участвуют военно-
воздушные силы и военно-морской флот); стратегиче-
ская оборона (ядерная оборона, в которой участвуют
ВВС и армия); обычные военные действия (все три ви-
да вооруженных сил); воздушный мост и морской мост
(ВВС и военно-морской флот).
В соответствии с этими задачами и требованиями
стратегии «гибкого реагирования» руководство США
осуществляло строительство вооруженных сил, имея
целью обеспечить превосходство в силах стратегическо-
го назначения, а также создать силы общего назначения
для использования в локальных конфликтах в различ-
ных районах мира в интересах внешнеполитического
курса монополистического капитала США. В качестве
главного средства ядерной агрессии стратеги Пентагона
стали называть межконтинентальную баллистическую
ракету «Минитмен» на твердом топливе, запускаемую
168
из подземных шахт. К концу администрации демокра-
тов удельный вес этих ракет в общем балансе стратеги-
ческих сил США составлял около 40%. Рядом с «Ми-
нитменами» Пентагон ставил баллистические ракеты
«Поларис», запускаемые с подводных лодок. Было на-
мечено начать разработку уже четвертой разновидности
этой ракеты — «Посейдон», которая, по расчетам, могла
нести удвоенный полезный груз по сравнению с преж-
ним вариантом ракеты «Поларис А-3». Третье место в
планах термоядерной войны лидеры Пентагона отводят
стратегической авиации, которая еще несколько лет на-
зад считалась основным средством доставки ядерного
оружия к цели.
'Основная масса ракетно-ядерного оружия сосредото-
чивалась в военно-воздушных силах США, которые ос-
тавались агрессивным острием американской военной
машины. В распоряжении авиационных генералов в
1968 году было сосредоточено около 1000 ракет «Минит-
мен-1», «Минитмен-П» и «Титан-П», около 600 стратеги-
ческих бомбардировщиков, а также 3600 самолетов так-
тической авиации. Численность личного состава ВВС со-
ставляла около 900 тыс. В феврале 1968 года было
отменено постоянное дежурство стратегической авиации
в воздухе, однако экипажи бомбардировщиков «В-52»
продолжали наземное боевое дежурство, находясь в
15-минутной готовности к вылету с ядерным оружием
на борту.
Стратегия «гибкого реагирования» возложила на во-
енно-морские силы США как ведение термоядерной войны,
так и участие в «ограниченных» войнах без приме-
нения ядерного оружия. В составе ВМС США насчиты-
валось около 950 боевых кораблей и около 8500 само-
летов.
Силы стратегического назначения включали в конце
деятельности правительства Джонсона 41 подводную
лодку-ракетоносец с 656 баллистическими ракетами
«Поларис А-2» и «Поларис А-3». Форсированными тем-
пами осуществлялось перевооружение 31 ракетоносца
ракетами «Посейдон». Основным районом маневрирова-
ния ракетного подводного флота США являлись бассей-
ны Северной Атлантики, Тихого океана и Средиземного
моря.
Численность личного состава ВМС — свыше миллио-
на человек, из которых около 300 тыс. входят в состав
169
корпуса морской пехоты. Этот корпус, впрочем как и все
другие звенья ВМС США, является ударным эшелоном,
служащим целям подавления национально-освободи-
тельного движения, проведения карательных операций,
поддержки реакционных режимов.
По сравнению с 1965 годом бюджет сухопутных сил
США возрос к 1968 году вдвое и составил Уз общих во-
енных ассигнований. Это было связано с новой ролью
армии, которой отводилось важное место в планах «ог-
раниченных» войн, а также обеспечением готовности
принять участие во всеобщей ядерной войне. Числен-
ность американских сухопутных сил достигла 1,5 млн.
человек, объединенных в 16 боевых дивизий. Несколько
армейских дивизий было занято в агрессивной войне
против вьетнамского народа. Пять дивизий 7-й армии
США дислоцированы в Западной Германии, а одна
бригада — в Западном Берлине. Две дивизии располо-
жены в Южной Корее. И лишь шесть дивизий находи-
лись на территории США, но и они были приспособлены
для переброски в различные уголки земного шара для
использования в «ограниченных» операциях. К концу
1968 года более 1 млн. человек из состава сухопутных
войск США получили опыт военных действий во Вьетна-
ме. Все это говорит о том, что американская армия, ВВС
и ВМС нацелены па осуществление агрессивных планов
американских правящих кругов, на действия за преде-
лами самих США.
Еще при Кеннеди довольно широко обсуждалась в
практическом плане проблема создания противоракет-
ной обороны (ПРО). В 1963 году в США началась раз-
работка системы противоракетной обороны «Ника-Икс».
В последующие годы Соединенные Штаты перешли к бо-
лее совершенному проекту ПРО — «Сеитинел», преемни-
цей которого при правительстве Никсона стала система
«Сепфгард».
Генералитет, военно-промышленный комплекс и ре-
акционные военные круги развернули массированное
давление на правительство в пользу скорейшего реше-
ния о строительстве ПРО. Доводы, приводимые при
этом, были малоубедительными, с большой долей дема-
гогии; в аргументации сторонников ПРО явственно про-
ступала тема укрепления «позиции силы», намерение во-
влечь США и СССР в очередной виток гонки вооруже-
ний. 18 сентября 1967 г. Макнамара объявил о решении
170
правительства США развернуть так называемую «тон-
кую», то есть частичную, систему ПРО.
Противники создания противоракетной обороны ука-
зывали тогда на недостаточную продуманность этого да-
леко идущего решения. Макнамара признавал позднее в
книге «Смысл безопасности», что «ни одна из существу-
ющих в настоящее время или в обозримом будущем си-
стем ПРО не способна надежно прикрыть Соединен-
ные Штаты». По его мнению, простое увеличение про-
тивником числа наступательных боеголовок или обманных
ракет в количестве, превышающем число оборони-
тельных ракет, позволит уничтожить любую противора-
кетную систему 22. Правительство Джонсона не опреде-
лило окончательно судьбу вопроса о ПРО — острые де-
баты продолжались и при следующей администрации.
После отставки Макнамары взгляды руководства
Пентагона на некоторые устои стратегии США несколь-
ко изменились. В частности, имелась разница в подходе
Клиффорда по сравнению с его предшественником к те-
ории «гарантированного проникновения». Клиффорд, по
существу, выступил против всяких лимитов гонки ракет-
но-ядерных вооружений. «Во время длительного пребы-
вания на посту главы Пентагона Роберта Макнамары,—
писал в этой связи журнал «Юнайтед Стейтс пыос эпд
уорлд рипорт», — был установлен твердый «потолок» в
отношении числа американских межконтинентальных
баллистических ракет, основанный на предпосылке, что
США в предстоящие годы могут спокойно согласиться
на «равенство» с Россией в области ядерной мощи. Од-
нако Клиффорд твердо высказался за сохранение отчет-
ливо выраженного превосходства стратегического ядер-
ного потенциала как над Россией, так и над красным
Китаем» 23.
Воспользовавшись такого рода взглядами Клиффор-
да, — он сказал как-то в сенате, что если и ошибается,
то интуитивно склонен ошибаться в пользу профессио-
нальных военных, — военно-промышленный комплекс
начал новый нажим, требуя, чтобы правительство США
увеличило гонку ракетно-ядерных вооружений. Аргумен-
тация при этом сводилась к тому, что, дескать, необхо-
димо «дать ответ» на рост ракетного потенциала СССР,
обеспечить «гарантированное превосходство» США в ра-
кетно-ядерном вооружении и «надежную защиту» терри-
тории США от советских межконтинентальных ракет.
171
Военно-промышленный комплекс и представители
различных родов войск развили активность, чтобы запо-
лучить значительно большие ассигнования от конгресса.
Военные не могли забыть, что Макнамара срезал их за-
явки на военные ассигнования на 1968/69 финансовый
год на 21,7 млн. долл.
Лидеры ВВС ухватились за обещание Клиффорда
благожелательно рассмотреть идею создания «какого-то
нового бомбардировщика на смену нынешней модели
«В-52»». Против этой идеи в свое время возражал Мак-
намара. Министр ВМС Игнатиус и начальник штаба
ВВС адмирал Мурер, выступая в конгрессе, сделали за-
явку на создание в дополнение к системе наземной про-
тиворакетной обороны «Сентинел» противоракетной си-
стемы с использованием подводных и надводных кораб-
лей. Они также предложили развернуть стартовые пози-
ции еще более мощных межконтинентальных ракет не
только на подводных ракетоносцах, но и надводных су-
дах. При этом они исходили из обещания Клиффорда
пересмотреть причины, по которым Макнамара наложил
вето на одобренные конгрессом планы создания надвод-
ного флота с атомными двигателями. Директор управ-
ления министерства обороны по научно-исследователь-
ским работам Фостер внес свой вклад в эту кампанию,
заявив в конгрессе, что у Пентагона имеются «заделы»
в разработке новой стратегической ракетной системы.
В Североатлантическом блоке стратегия «гибкого ре-
агирования» стала, сменив «массированное возмездие»,
определяющей военной политикой с запозданием в не-
сколько лет по сравнению с завершением обновления
стратегической концепции Соединенных Штатов, произ-
веденным правительством Кеннеди в начале 60-х годов.
Несмотря на всю свою обветшалость, доктрина «масси-
рованного возмездия» продолжала определять характер
и направление военных планов НАТО, принципы строи-
тельства вооруженных сил государств, место и роль за-
падноевропейского театра в общей стратегии Соединен-
ных Штатов. Лишь в мае 1967 года в штаб-квартире
НАТО было объявлено, что на вооружение Североат-
лантического блока принимается новая военная доктри-
на «гибкого реагирования».
Окончательно судьбу доктрины «массированного воз-
мездия», как и некоторых других идеологических эле-
ментов НАТО, решил выход Франции из военной орга-
172
низании блока. Французское правительство потребовало,
чтобы к 1 апреля 1967 г. с территории Франции были
выведены войска и штабы США и НАТО и закрыты аме-
риканские склады и другие военные объекты. К указан-
ному сроку в основном закончились мероприятия по
выходу Франции из военной организации НАТО. В ФРГ,
Голландию и Бельгию были выведены американские
войска в количестве около 30 тыс. человек, эвакуирова-
ны военные базы, склады и почти все военное оборудо-
вание. На бельгийской земле пришлось искать приста-
нище для штабов войск Соединенных Штатов и НАТО.
Из военного механизма Североатлантического блока вы-
пало важное звено, что серьезно осложнило стратегиче-
ские расчеты лидеров Пентагона: без французского уча-
стия планы «массированного возмездия» утратили вся-
кий смысл.
Переход НАТО к стратегии «гибкого реагирования»
американские круги пытались изобразить чуть ли не как
вклад в разрядку напряженности в Европе. Теперь, го-
ворили они, первые залпы на европейском континенте
не обязательно будут началом всеобщего побоища, ему-
де будет предшествовать «пауза», в ходе которой можно
попытаться уладить конфликт иными, чем термоядерное
оружие, средствами. В действительности угроза войны
не уменьшится от рассуждений о «градуированных дей-
ствиях», если иметь в виду огромное количество взрыв-
чатого вещества, сосредоточенного Соединенными Шта-
тами на европейской земле.
Под командой американских стратегов в составе
НАТО в 1968 году насчитывалось 76 девизий, свыше
17 тыс. танков, 10 тыс. боевых самолетов, около 4 тыс.
пусковых установок различных ракет и орудий атомной
артиллерии. На территории ФРГ США держат около
80% всех своих тактических ядерных средств. В соот-
ветствии с доктриной «гибкого реагирования» был сде-
лан больший упор на расширение обычных вооружен-
ных сил, создание тактического ядерного оружия, повы-
шение мобильности войск. Словом, в перспективе планы
США отнюдь не сулили европейцам ослабления напря-
женности.
Переиначивая на новый лад стратегическую доктри-
ну НАТО, Соединенные Штаты преследовали прежде
всего цель закрепить за собой «военное присутствие» в
Европе, сохранить возможность вмешательства во внут-
173
ренние Дела европейского континента. Была взята линия
па создание «более эффективных» вооруженных сил
стран — участниц блока, на строгое выполнение партне-
рами военно-финансовых обязательств. В частности, в
1968 году были созданы постоянные военно-морские си-
лы НАТО в Атлантике, в состав которых вошли корабли
США, Англии, Канады, Голландии и Дании, а также
учреждено военно-морское командование со штабом в
Неаполе по наблюдению за передвижением советских
кораблей в Средиземноморье.
При всем том Соединенные Штаты ревностно оберега-
ют свое право единолично принимать в НАТО решения
по важнейшим вопросам войны и мира, без действитель-
но серьезных консультаций с партнерами. Система воен-
ного командования блока построена с таким расчетом,
что в случае большой войны его участники могут быть
втянуты в военные действия автоматически. Недаром, в
частности, французские деятели не раз говорили о том,
что участие в военной организации НАТО, не давая за-
падноевропейским странам надежных гарантий в смыс-
ле безопасности, заставляет их жить под вечным дамо-
кловым мечом ядерной войны.
Перевод натовской стратегии на рельсы «гибкого
реагирования» сопряжен с активизацией попыток Сое-
диненных Штатов втянуть партнеров — в политическом
и военном плане — в собственные «локальные» войны в
других районах мира, в том числе в агрессию против
вьетнамского народа.
Можно сказать, что вьетнамская война являлась по-
стоянным фоном при обсуждении и разработке общих
военно-политических и конкретных решений правитель-
ства Джонсона. С требованиями вьетнамской ситуации
сверялись военные планы, Вьетнам служил своего рода
опытным полем для проверки стратегических концепций
руководителей Пентагона. В свою очередь, ход событий
вс Вьетнаме, где, несмотря на максимальные усилия,
США не сумели добиться желаемых целей, оказал су-
щественное влияние на мышление стратегов Пентагона,
на американскую стратегию в целом.
Поначалу американские генералы самоуверенно по-
лагали, что достаточно несколько сот или тысяч специа-
листов по «особым» операциям, для того чтобы подавить
борьбу вьетнамцев за свободу и независимость. Эти
расчеты Пентагона вскоре потерпели крах. Ни тысячи,
174
ни десятки тысяч «зеленых беретов» не сумели добиться
перелома вьетнамских событий в пользу США. Героиче-
ский вьетнамский народ громил интервентов, демонстри-
руя волю и решимость бороться до полной победы.
«Концепция противопартизанской войны, которую так
превозносили со времен правительства Кеннеди, — пи-
сал в начале администрации Джонсона редактор влия-
тельного американского журнала «Джорнэл оф армд
форсиз» Хенкин, побывавший в Южном Вьетнаме, —
стала одной из жертв вьетнамской войны». Далее Хен-
кин поясняет, что события показали полную неспособ-
ность «зеленых беретов» справиться с ситуацией. Теперь,
продолжает он, упор делается уже не на силы «специ-
ального назначения», а на переход к войне «малой ин-
тенсивности» или даже «средней интенсивности».
Руководители Пентагона стали требовать увеличе-
ния экспедиционного корпуса во Вьетнаме до 150 тыс.
солдат. Если это требование будет удовлетворено, зая-
вил министр обороны Макнамара, «основная часть аме-
риканской военной задачи» может быть выполнена к
1965 году и основная часть американских войск будет к
этому времени эвакуирована. В 1965 году численность
американских войск в Южном Вьетнаме превысила за-
прос Макнамары, составив около 200 тыс. солдат. Уси-
лилась воздушная война против ДРВ. В последующие
годы масштабы агрессии США против вьетнамского на-
рода еще более расширились.
Ко времени ухода Макнамары с поста министра обо-
роны США в Южном Вьетнаме было сосредоточено свы-
ше 550 тыс. солдат. ВВС США, в том числе стратегиче-
ские бомбардировщики «В-52», совершали десятки ты-
сяч налетов на ДРВ и освобожденные районы Южного
Вьетнама. Если прежде Белый дом заявлял о контроле
над воздушной войной — как-то президент Джонсон ска-
зал даже, что он лично дает разрешение на бомбарди-
ровку каждого сарая, — то по мере эскалации агрессии
такие ограничения, по существу, потеряли свою силу.
В 1967 году Соединенные Штаты начали бомбардировку
столицы ДРВ Ханоя и крупнейшего порта республики
Хайфона. Бомбы падали на мирные селения, жилища,
промышленные объекты, сельские ирригационные соору-
жения, унося жизни многих вьетнамцев.
В начале 1968 года американские агрессоры во Вьет-
наме установили мрачный «рекорд». Общий тоннаж
175
бомб, сброшенных американской авиацией на города и
села Демократической Республики Вьетнам и Южного
Вьетнама, составил, по данным Пентагона, 1 630 000 т —
больше, чем общий тоннаж бомб, сброшенных за всю
вторую мировую войну на европейский театр военных
действий (1 500 000 т) 24.
Несмотря на сотни тысяч солдат США и войска аме-
риканских партнеров, новейшую технику, последователь-
ное обновление стратегических планов военных дейст-
вий, Соединенные Штаты терпели во Вьетнаме одну не-
удачу за другой. К 1968 году во Вьетнаме, по официальным
данным США, было убито около 25 тыс. человек и около
150 тыс. ранено. Быстро росло число сбитых самолетов.
Большую помощь вьетнамцам оказывают социалистиче-
ские страны, и прежде всего СССР, поставляющие им
современное оружие, в том числе противосамолетные ра-
кеты. В этой связи отмечалось, что понадобилось более
двух лет, чтобы сбить первые 76 американских самоле-
тов. По мере же оснащения вьетнамских воинов совре-
менным оружием потери американской авиации резко
возросли. Предпринятое в январе — феврале 1968 года
успешное наступление Армии Освобождения Южного
Вьетнама, крупные бои с интервентами, разгоревшиеся
в 40 городах Южного Вьетнама, показали, что патриоты
способны осуществлять широкие, хорошо спланирован-
ные операции, наносить мощные удары не только в сель-
ской местности, но и в городах и в районах, где нахо-
дятся военные базы США. Правительство Джонсона,
взяв курс на расширение агрессии против вьетнамского
народа, втянуло Соединенные Штаты в глубокий поли-
тический, военный и моральный кризис.
На годы пребывания у власти демократических ад-
министраций Кеннеди — Джонсона пришелся период
крупных достижений в области роенной техники, резко-
го расширения арсеналов ракетного и термоядерного
оружия. В своем последнем перед уходом в отставку
выступлении в конгрессе Макнамара, излагая перспек-
тивы военно-политической ситуации в мире, заявил, что
в случае всеобщего обмена ядерными ударами в сере-
дине 70-х годов США и Советский Союз потеряют
120 млн. человек убитыми, в результате чего обе держа-
вы будут низведены на положение третьестепенных25.
Обладание таким огромным разрушительным потен-
циалом накладывает ответственность не только за без-
1/6
опасность собственного народа и государства, но и за
судьбы всего человечества. Если современное оружие
будет пущено в ход, его применение не ограничится
рамками двустороннего конфликта держав, располага-
ющих ракетно-ядерным оружием, а неизбежно захватит
другие районы земного шара. Советский Союз строил и
строит свою политику исходя из понимания этой высо-
кой ответственности. Общеизвестна последовательная
борьба СССР за обеспечение всеобщего мира: его кон-
кретные инициативы и предложения, направленные на
разоружение, ослабление международной напряженно-
сти, укрепление безопасности народов.
Судя по политическим концепциям, военно-стратеги-
ческим доктринам и практическим действиям США в
период правления демократов, руководство Соединен-
ных Штатов, несмотря на заявления о том, что «у вой-
ны — новое лицо», и о «невозможности выиграть то-
тальный обмен ядерными ударами», не дошло в своей
практике до полного осознания серьезности положения,
складывающегося с появлением и разрастанием запасов
оружия невиданной разрушительной силы. Правитель-
ство демократов не проявило готовности к сотрудниче-
ству во имя безопасности, не пожелало предпринять
конкретные шаги, которые позволили бы в действитель-
ности снизить опасность термоядерного конфликта. На-
против, усиление гонки вооружений, сохранение ставки
на «силу» в международных делах, рискованные расче-
ты использования этой «силы» в рамках стратегии «гиб-
кого реагирования», агрессия во Вьетнаме, вмешатель-
ство в других районах — все это не раз подводило мир
к опасному пределу.
Глава VI
В ВАШИНГТОНЕ — РЕСПУБЛИКАНЦЫ
Доктрина «Никсона»
Среди «шести кризисов» Никсона — такое название
дано в автобиографической книге президента США — са-
мым чувствительным для него в личном плане было,
пожалуй, поражение на промежуточных выборах в но-
ябре 1962 года. Спустя два года после неудачи в состя-
зании с Джоном Кеннеди за президентский пост Никсон,
остававшийся формально лидером республиканской
партии, решил попытать счастья в борьбе за губерна-
торство в штате Калифорния. Завоевав Калифорнию,
можно было бы готовиться к новому раунду борьбы за
Белый дом.
Как тогда представлялось Никсону, дело было вер-
ное, на его стороне были симпатии значительной части
могущественных калифорнийских промышленных кру-
гов, налаженные отношения с местными политиканами;
пропаганда широко рекламировала его былые заслуги
перед страной на посту вице-президента США. Резуль-
таты опроса общественного мнения накануне выборов
уверенно предсказывали победу Никсона над его сопер-
ником Э. Брауном почти с двойным перевесом.
Тем сенсационнее было поражение Никсона. Вряд ли
нашелся бы тогда в Соединенных Штатах сколько-ни-
будь квалифицированный наблюдатель, который отва-
жился оспаривать ставшее единодушным мнение, что
это был конец политическим вожделениям Никсона, пол-
ный крах его притязаний и расчетов стать ведущим по-
литическим деятелем Америки.
Из Лос-Анджелеса Никсон вскоре перебрался в Нью-
Йорк и стал одним из самых высокооплачиваемых ад-
вокатов на Уолл-стрите, получая около 200 тыс. долл,
дохода в год. Никсон вел дела таких гигантов амери-
канского бизнеса, как «Мыочуал оф Нью-Йорк», «Дже-
178
перал сигаре», «Пепси-Кола», нескольких железнодо-
рожных компаний. В числе его клиентов был японский
концерн «Мацуи», корпорации других стран. Постепен-
но восстанавливались и налаживались связи в полити-
ческих кругах и в руководстве республиканской партии
Соединенных Штатов.
Шанс снова вернуться в большую политику открыл-
ся после поражения Б. Голдуотера на президентских вы-
борах 1964 года. Руководителям республиканцев стало
ясно, что голдуотеризм, хотя и получивший в США ши-
рокое распространение, не может обеспечить победу в
борьбе за Белый дом. Более подходящей казалась фи-
лософия никсоновского антикоммунизма, на который
была еще раз сделана ставка.
Избирательная кампания 1968 года велась Никсоном
с максимальным напряжением сил, использованием раз-
ветвленной партийной машины, всего арсенала демаго-
гии, махинаций, компромиссов. Не было недостатка в
долларовых поступлениях от могущественных монопо-
лий Уолл-стрита, юга и запада, предпочитавших респуб-
ликанца в Белом доме. Финансовые расходы республи-
канской партии на предвыборную кампанию намного
превзошли затраты демократов, которые не могли в те-
чение нескольких последующих лет ликвидировать за-
долженность.
Главное же, что решило исход в пользу представи-
теля республиканцев, состояло в плачевных для США
итогах правления администрации Джонсона. Война во
Вьетнаме прежде всего, провалы американской полити-
ки в других районах мира, падение международного
престижа США, обострение внутренних проблем — все
эти обстоятельства повернули настроения избирателей
в пользу республиканского кандидата. В 11 час. 45 мин.
9 ноября 1968 г. Хуберт Хэмфри позвонил Никсону в
нью-йоркский отель «Волдорф Астория» и признал себя
побежденным. 37-м президентом США стал Ричард Мил-
хауз Никсон.
В Белый дом пришел человек, взгляды которого бы-
ли хорошо известны. Никсон не раз говорил о себе, что
он горд, исповедуя философию консерватизма *. Весь
его прошлый послужной список вашингтонского деятеля
связан, начиная с процесса Хисса, с интересами реакци-
онных, антикоммунистических кругов. Никсон, однако,
подчеркивал свое несогласие с «чисто негативным, воин-
179
ствующим антикоммунизмом». Он говорил, что «нет ни-
чего более безответственного, чем попытки правых эле-
ментов нажить капитал на антикоммунизме. Преувели-
чивая и выдвигая обвинения, которые нельзя доказать,
они, по существу, вызывают сомнения в той реальной
угрозе, которую представляют коммунистические агенты
для Соединенных Штатов». Показывая «сбалансирован-
ность» своей философии, Никсон тут же обрушивается
на «левых радикалов», обвиняя их в такой же «безот-
ветственности», поскольку они «наплевательски относят-
ся к опасности коммунизма» 2.
После победы республиканцев на выборах пошли
толки о «новом Никсоне». Впрочем, этот тезис встречает
возражение у некоторых американских авторов, в основ-
ном правых взглядов, которым, видно, не хотелось, что-
бы президент США считался человеком, не полностью
разделяющим их философию. Один из них — близкий к
Никсону человек, полуофициальный биограф президен-
та Ральф де Толедано, например, в книге «Лишь один
Никсон» утверждает, что нет ни «старого», ни «нового»
Никсона и что, придя в Белый дом, он нисколько не из-
менил своих убеждений 3.
Ответственность руководителя самой могущественной
капиталистической державы мира накладывает, нет спо-
ра, глубокий отпечаток на взгляды и настроения Никсо-
на. Решающим, что определяет нынешнюю философию и
образ президента, являются крутые перемены в мире на
рубеже 70-х годов, существенно изменившие место и
роль США в мировой политике по сравнению не только
с тем временем, когда молодой конгрессмен из Кали-
форнии впервые появился в Капитолии, но даже в конце
60-х годов.
Президент Никсон и его окружение в Белом доме
пытались проанализировать, какова ныне обстановка в
мире и где те стартовые рубежи, с которых республи-
канской администрации суждено приступить к своей
внешней и внутренней политике. Результаты анализа
были весьма неутешительными: многого недоставало,
уже не под силу было многое из того, что могли пред-
принимать на международной арене предшественники.
Довольно красноречиво высказался на этот счет со-
ветник президента по национальной безопасности
Г. Киссинджер во время одного из информационных со-
вещаний для деловых кругов и прессы4.
180
Когда будет писаться история нашего периода, зая-
вил Киссинджер, станет видно, что великий сдвиг в аме-
риканской внешней политике не удалось произвести в
начале 60-х годов, «хотя его тогда столь красноречиво
возвестили». (Речь идет о заявлениях правительства
Кеннеди относительно «перелома» соотношения сил в
пользу США после кубинского кризиса; добавим также,
что выпады Киссинджера против президента Кеннеди, с
которым он сотрудничал и которым он восхищался, ста-
ли обычным делом для этого ныне никсоновского со-
трудника.) Сдвиг произошел, продолжает Киссинджер,
с приходом к власти правительства Никсона.
Если бросить ретроспективный взгляд на историю,
поясняет свой тезис Киссинджер, станет видно, что на-
чало 60-х годов было последним расцветом той эры аме-
риканской внешней политики, когда Соединенные Шта-
ты впервые стали играть важную роль в международ-
ных делах. На долю нынешнего правительства, заявляет
далее Киссинджер, выпала задача перестроить внешнюю
политику США в соответствии с новой реальной обста-
новкой, сложившейся через два с половиной десятиле-
тия после окончания войны. Следует учитывать, что уже
нет ненормального положения, которое существовало во
многих районах мира во время войны. Ряд разочарова-
ний заставил американцев понять, что для американско-
го влияния существует определенный предел.
Оправдывая экспансионистскую политику США в по-
слевоенный период, Киссинджер утверждал, что Соеди-
ненные Штаты оказались в таком положении, когда без-
опасность, экономическое развитие и прогресс в мире
почти всецело зависели от американских решений и про-
грамм. Именно в таких обстоятельствах и возникли те
умонастроения, выразителями которых стали предшест-
венники, считавшие, что решение почти всякой пробле-
мы в мире должно исходить от Вашингтона, а то, что
не будет сделано американцами, вообще не будет со-
вершено.
Не только вьетнамская война заставила американцев
пересмотреть свои взгляды на политику США. Они име-
ли перед глазами картину многочисленных провалов
планов завоевания мирового господства, ослабления
мировых позиций США, растущего нежелания даже за-
падных государств мириться с «лидерством» Вашингто-
на. И Киссинджер пытается доказать, что «глобальный»
181
послевоенный курс США был, дескать, «вынужденным»,
поскольку после войны в мировой ситуации сложилось
нетипичное и нездоровое положение, требовавшее при-
нятия Соединенными Штатами основной ответственно-
сти за оборону, прогресс и внешнюю политику других
стран. Продолжать этот курс, говорил Киссинджер, в на-
стоящих условиях — выше наших физических сил. Вот
почему в наших интересах и в интересах других стран
необходимо, чтобы и другие взяли на себя часть физиче-
ского и психологического бремени.
Таким образом, правительство республиканцев было
вынуждено признать, что в американской политике «с
позиции силы» открылся новый этап. От администрации
Никсона требовался обновленный подход к междуна-
родным делам, она была поставлена перед необходи-
мостью пересмотра ряда внешнеполитических приорите-
тов, целей, методов.
Внешняя политика начинается дома. А внутри Сое-
диненных Штатов дела приобретали сложный, кризис-
ный оборот, сковывая свободу внешних действий. Обоз-
ревая состояние домашних дел в Америке в предшество-
вавший период, Никсон указывал в книге «Шесть
кризисов», что кризисы в период президентства Эйзен-
хауэра и Кеннеди «были в общем короткими вспышка-
ми напряженности», которые тем или иным путем раз-
решались. Однако при администрации Джонсона —
Хэмфри характер кризиса изменился. Отличительной
чертой нынешних кризисов, констатировал он, является
их длительность — «они вторглись в нашу жизнь, что-
бы, кажется, остаться навсегда».
В качестве одной из серьезных внутренних проблем
Никсон указывает на «кризис американских городов».
.По его словам, приспособленная к настроениям 30-х го-
дов система социального обеспечения принесла разоча-
рование и привела к волнениям и непрекращающимся
1ражданским беспорядкам, которые охватили многие го-
рода и районы США.
Затем Никсон подчеркивает состояние американско-
го доллара. Политика громадных правительственных
расходов привела к безудержно растущей инфляции, ко-
торая, в свою очередь, вызвала утрату доверия к амери-
канскому доллару во всем мире. Этот кризис трудно
ликвидировать, ибо стоимость жизни растет все убыст-
ряющимися темпами.
Преступность — еще одна острая внутренняя затяж-
ная проблема. Преступность в Америке, отмечает Ник-
сон, возросла на 55%, и этот кризис усугубляется с каж-
дым днем.
Добавьте к этому, заключает Никсон свой анализ,
не давая при этом сколько-нибудь веского объяснения
кризисного внутреннего положения США и путей его ис-
правления, такие растущие кризисы, как жилищный,
загрязнение окружающей среды, не отвечающее требова-
ниям образование, и возникает картина управления по-
средством «кризисных» мероприятий, «ударных про-
грамм», которые на деле «ударяют» лишь по надеждам
людей 5.
События в американском доме и за его пределами и
особенно военно-политический тупик, в котором США
оказались из-за войны во Вьетнаме, с полной силой по-
казали разрыв между претензиями США на роль гаран-
та капиталистического мира, «мирового жандарма» и
реальными возможностями проведения такой политики.
Впервые после второй мировой войны перед США серь-
езно встал вопрос о необходимости сокращения взятых
военно-политических обязательств по всему миру, вы-
свобождения национальных ресурсов на решение собст-
венных социально-экономических проблем и внутренних
противоречий, резко обострившихся под влиянием кри-
зиса внешней политики. В Белом доме первостепенной
заботой стала задача уменьшения риска непосредствен-
ного вовлечения США в военные конфликты в различ-
ных географических районах, особенно в те, которые
грозят столкновением с Советским Союзом.
В этих условиях и была провозглашена в выступле-
нии президента США на острове Гуам 25 июля 1969 г.
«доктрина Никсона», которой руководители внешней
политики США придали глобальное применение.
Президент Никсон говорил, что Соединенные Штаты
будут «участвовать в обороне и развитии» своих союзни-
ков, но Америка не может разрабатывать все планы, все
программы, выполнять все решения и брать на себя во
всем объеме оборону «свободных стран». США не наме-
рены уходить из внешнего мира, перед ними стоит лишь
один вопрос: как наиболее действенным образом «вы-
полнять свои обязательства, оградить свои интересы»?
Суммируя позже основные положения «доктрины
Нцксрна», президент США подчеркивал, что ее суть со-
183
стоит в том, что: во-первых, США, безусловно, выполнят
взятые обязательства; во-вторых, если какая-то ядер-
ная держава станет угрожать неядерной, США будут
считать себя несущими особую ответственность, посколь-
ку они являются единственной крупной ядерной держа-
вой на Западе; наконец, что касается других опасностей
или других программ, основная ответственность ложит-
ся прежде всего на ту страну, к которой они имеют не-
посредственное отношение, а затем на тот район земно-
го шара, где расположена эта страна.
По каким же направлениям намерены республикан-
ские лидеры США, взяв «доктрину Никсона» за основу
действий на международной арене, вести свой внешне-
политический курс? В послании конгрессу «Внешняя по-
литика США в 70-е годы» от 18 февраля 1970 г.6, рас-
сматриваемом в Вашингтоне в качестве программного
документа на несколько лет вперед, президент Никсон
заявляет, что таких направлений три.
Прежде всего «доктрина Никсона» исходит из «парт-
нерства». Вашингтонские лидеры указывают, что в от-
личие от прошлых времен Соединенные Штаты имеют
сейчас дело с «более сильными союзниками», которые
«обрели способность решать местные конфликты». США
поэтому смогут добиться успеха не за счет «вмешатель-
ства в дела других», а путем «поощрения других стран
на внесение собственного вклада».
Наращивание силы — это второе направление аме-
риканской политики, провозглашенное правительством
Никсона. До тех пор пока существуют «страны, угрожа-
ющие нашим интересам и интересам наших союзников
военной силой, — говорится в президентском послании,—
мы сами должны быть сильными». Слабость Америки,
дескать, может «толкнуть потенциальных агрессоров» на
опасный просчет. В то же время Соединенным Штатам
требуется сила в «определенном соотношении» с силой
Других.
Третье направление политики США — это готовность
вести переговоры. В партнерстве с союзниками Амери-
ка, по словам президента Никсона, будет выявлять те
области, в которых возможно достичь «договоренности
об урегулировании конфликтов и преодолении соперни-
чества» 1.
Из провозглашенных президентом Никсоном трех
главных направлений американской внешней политики
184
на первом плане, как и в течение всей послевоенной чет*
верти века, остается «сила», интересы сохранения и на-
ращивания политических и военных средств, навязыва-
ние воли Вашингтона другим странам, вооруженные
интервенции и вмешательство во внутренние дела госу-
дарств и народов, отвергающих американское «руковод-
ство». Этой цели во многом подчинено «партнерство».
Вашингтону хотелось бы, чтобы к исполнению им роли
«мирового полицейского» более активно привлекались
солдаты, оружие, финансовые средства участников
НАТО и других военных блоков, а также тех стран, ко-
торые связаны с США военными соглашениями. Про-
возглашая готовность вести переговоры, вашингтонские
деятели не в малой степени были движимы стремлением
снять с США прочно укрепившуюся репутацию держа-
вы, упорно препятствующей разрешению спорных воп-
росов мирным путем.
«Доктрина Никсона» стала основной внешнеполити-
ческой концепцией правительства республиканской пар-
тии. Она выражает намерение правящих кругов США,
не отказываясь от планов мирового «лидерства», а так-
же военно-политических обязательств и военного при-
сутствия в ключевых районах мира, переложить на сво-
их союзников большую часть бремени и ответственности
«за их оборону и политическое развитие».
К «сдерживанию», «освобождению» и другим концеп-
циям США добавилось еще одно звено. По расчетам
вашингтонских деятелей, «доктрина Никсона» способна
была лучшим образом обеспечить интересы американ-
ского господствующего класса и успех империалистиче-
ской политики США в условиях, сложившихся в начале
70-х годов. Вместе с тем эта доктрина, судя по всему,
открывает, выражаясь математическим языком, очеред-
ной порядок внешнеполитических концепций США ново-
го этапа американской политики «с позиции силы», всту-
пившей в полосу глубокого кризиса.
Еще в ходе избирательной кампании Никсон подчер-
кивал, что ключевым в американской внешней политике
является вопрос отношений с Советским Союзом. В сво-
ем программном выступлении на республиканском кон-
венте в Майами Бич Никсон, пытаясь выдвинуть собст-
венную линию в советско-американских взаимоотноше-
ниях, заявил, что «после эры противоборства наступает
эра переговоров».
185
Отав президентом, Никсон постоянно возвращался к
«советской проблеме», считая ее главной среди приори-
тетов внешней политики правительства. Указывая на
риск противоборства, он говорил, что в ядерном веке
опасности, сопряженные с применением силы, просто
несоразмерны с большинством целей, к которым стре-
мятся державы. «Равновесие ядерной мощи привело к
тому, что переговоры следует предпочитать противобор-
ству», — утверждал он.
Никсон отмечает также вероятность того, что инте-
ресы великих держав могут быть затронуты в местном
конфликте, а это чревато крупным конфликтом. Ядер-
ный век, по его словам, создал опасность несчастного
случая или просчета; нельзя исключать, например, что
какая-нибудь третья держава постарается извлечь так-
тическое преимущество из определенного кризиса, пойдя
на риск провоцирования столкновения между великими
державами 8.
Главным же среди факторов, определяющих подход
правительства Никсона к советско-американским отно-
шениям и подталкивающих его к заявлениям относи-
тельно отхода от «эры противоборства», остается осо-
знание происшедшего за последние годы коренного из-
менения в соотношении сил между СССР и США в
пользу первого. Никсон во внешнеполитическом посла-
нии 18 февраля 1970 г. подчеркивал: «Неотвратимой ре-
альностью 70-х годов является то, что Советский Союз
обладает могущественными и совершенными стратегиче-
скими силами, приближающимися, а по некоторым ка-
тегориям и превосходящими наши силы по численности
и технико-тактическим возможностям».
Никсоновская «эра переговоров» дала, однако, не
очень-то большие практические результаты. В марте
1970 года после длительных проволочек правительство
США завершило ратификацию Договора о нераспрост-
ранении ядерного оружия. Между представителями
СССР и США были начаты переговоры — в Вене и Хель-
синки попеременно — об ограничении гонки стратегиче-
ских вооружений. Определенную готовность американцы
проявили к согласованию в рамках женевского Комите-
та по разоружению подписанного в феврале 1971 года
договора о запрещении использования дна морей и
океанов в целях размещения ядерного и другого оружия
массового поражения. Советские и американские пред-
186
ставители продолжали обмен мнениями относительно
урегулирования положения на Ближнем Востоке и не-
которых других международных проблем.
В целом, однако, администрация республиканцев
склонна действовать в области советско-американских
отношений с более правых, консервативных и даже «на-
жимных» позиций, явно предпочитая «силу» готовности
к переговорам. Главный упор в вопросе о взаимоотно-
шениях с Советским Союзом делается на тезис о перво-
степенности проблемы «баланса сил» СССР и США по
сравнению со всеми другими международными пробле-
мами. При этом в Вашингтоне исходят из того, что су-
ществующий «баланс» имеет якобы перевес в пользу
Соединенных Штатов и его следует сохранить любой
ценой, не допуская изменения статус-кво в пользу Со-
ветского Союза. Все спорные международные вопросы
связаны правительством республиканцев в некий «миро-
вой пакет». Решение ряда проблем, которые, по мнению
американцев, представляют преимущественный интерес
для СССР, ставится в зависимость от урегулирования
тех, которые США хотели бы решить на своих условиях.
В частности, вопрос о созыве совещания по укрепле-
нию безопасности и развитию сотрудничества в Европе
они обусловливают требованием предварительного уре-
гулирования берлинского вопроса, взаимного «сбаланси-
рованного сокращения вооруженных сил» в Европе.
Вопросы более широкой нормализации двусторонних от-
ношений, в том числе развитие торговли, увязываются с
урегулированием вьетнамской ситуации и некоторых
других, острых для США проблем. Несколько особняком
правительство Никсона ставит ближневосточную проб-
лему, считая ее опасной с точки зрения риска для обеих
великих держав оказаться втянутыми, вопреки их соб-
ственным намерениям, в конфликт в этом районе. Но и
здесь США стремятся к такому урегулированию, кото-
рое помешало бы дальнейшему укреплению советского
влияния в арабских странах и «эрозии» позиций США
на Ближнем Востоке.
В плане практических действий правительство Ник-
сона больше полагалось на методы «холодной войны»,
чем на средства, которые действительно свидетельство-
вали бы о его стремлении к налаживанию отношений с
Советским Союзом. Советско-американские связи не по-
лучили какого-либо развития, напротив, на какое-то
187
время летом 1970 года они были низведены вашингтон-
скими политиками на самый низкий за последние годы
уровень.
В тот период в ход был пущен тезис о «кризисе до-
верия» к Советскому Союзу. Утверждалось, что СССР
несет, дескать, ответственность за нарушение достигну-
той в августе 1970 года договоренности о прекращении
огня на Ближнем Востоке между арабскими государст-
вами и Израилем. Муссировалась версия насчет того,
что Советский Союз будто создает на Кубе базу атом-
ных подводных лодок. «В настоящее время, — писала
газета «Крисчен сайенс монитор», комментируя эти ма-
невры американской политики, — в Вашингтоне проис-
ходит стихийная переоценка отношений с СССР... Мно-
гое из того, что произошло до сих пор, подходит под
лозунг Джона Фостера Даллеса — дать русским повод
для беспокойства». В ущербе между тем оставались не
только советско-американские отношения, но и общая
международная обстановка, напряженность которой не
уменьшалась ввиду усилий последователей Даллеса в
никсоновском правительстве.
Полемизируя с внешнеполитическими установками
демократической администрации Джонсона, деятели
никсоновского правительства указывали на отсутствие
«внутренней прочности» и «недостаточности» политики
«наведения мостов» по отношению к социалистическим
странам, говорили о необходимости новой линии, кото-
рая бы более точно учитывала обстановку. Критика в
адрес «мостов» носила, в основном, демагогический ха-
рактер: когда правительство Никсона приступило к из-
ложению и осуществлению своего курса в Восточной
Европе, сразу стало ясно, что этот курс повторяет в ос-
новном джонсоновскую политику.
Формулируя подход к отношениям с социалистиче-
скими странами, президент Никсон заявлял, что Соеди-
ненные Штаты учитывают особую заинтересованность
Советского Союза в развитии событий в Восточной Ев-
ропе, которые «оказывают прямое влияние на его соб-
ственную безопасность». («На протяжении веков Рос-
сия, — утверждал он, — несколько раз подвергалась
вторжению через Центральную Европу; таким образом,
эта чувствительность не нова и не является только пло-
дом коммунистической догмы».) Учитывая эти обстоя-
тельства, Соединенные Штаты, по словам Никсона, «не
188
имеют намерения подрывать законные интересы безо-
пасности Советского Союза».
Отметим, прежде всего, как огромна дистанция меж-
ду этим заявлением президента Никсона и лозунгами
его республиканских предтеч времен Эйзенхауэра —
Даллеса. Минувшее двадцатилетие заставило нынешних
вашингтонских деятелей говорить иным языком. Об «ос-
вобождении», «отбрасывании» коммунизма из Восточ-
ной Европы теперь не вспоминают. Напротив, заговори-
ли о «законных интересах» Советского Союза, об отсут-
ствии «намерения подрывать» эти интересы. За этими
словами стоит признание могущества и прочности соци-
алистического содружества, бессмысленности расчетов—
чехословацкие события 1968 года показали это особен-
но ярко — силой изменить существующий строй в соци-
алистических государствах. Но Никсон не был бы Ник-
соном, если бы он, сказав эти здравые слова, поставил
точку. Отдав дань «фактам жизни», он переходит к из-
ложению существа доктрины подрывной, антисоциали-
стической деятельности в Восточной Европе.
Президент Никсон, отметив, что американское прави-
тельство считает страны Восточной Европы суверенны-
ми государствами, а не частью какого-то «монолита»,
заявил, что Соединенные Штаты «могут надеяться на то,
что течение времени и появление нового поколения в
коммунистических странах приведут к изменению ком-
мунистических целей». И далее, уже совсем откровенно:
«Но если этого не будет, мы должны стремиться самым
практическим образом оказывать влияние на действия
коммунистов» 9.
Это «влияние» складывалось из разнообразных ак-
ций политического, экономического и идеологического
порядка, осуществляемых администрацией республикан-
цев в Восточной Европе.
Правительство Никсона делает упор на национализм
как на основную ставку в своей политике, направлен-
ной на подрыв единства социалистического содружества.
Давая искаженное толкование принципов социалистиче-
ского интернационализма, вашингтонские лидеры припи-
сывают СССР так называемую «доктрину ограниченно-
го суверенитета», которая, дескать, используется для
вмешательства во внутренние дела восточноевропейских
государств. В заявлениях деятелей США и в американ-
ской политической литературе обыгрывается тезис об
189
«исторической принадлежности» этих государств к За-
паду, которая, мол, должна быть определяющей в «вы-
боре» ими пути развития 10.
Как и предыдущие американские правительства, ад-
министрация Никсона делает расчет на осложнение со-
ветско-китайских отношений. Республиканцы надеются,
что советско-китайский раскол может сделать СССР
«более уступчивым» в переговорах с Западом. К попыт-
кам смягчить напряженность с Китаем американцев
объективно толкает и стремление найти выход из вьет-
намского конфликта, а также перспектива превращения
Китая в ядерную державу. Вашингтон, однако, не уве-
рен, сумеет ли он в обозримом будущем добиться улуч-
шения отношений с Китаем. «Политика Соединенных
Штатов, — отмечает президент Никсон, — едва ли в ско-
ром времени окажет большое влияние на поведение Ки-
тая, не говоря уже о его идеологических взглядах». Тем
не менее, заключает президент США, «нам следует
предпринять все возможные шаги с целью улучшения
практических отношений с Китаем».
Правительство республиканцев предприняло ряд та-
ких «шагов», в основном односторонних, не требовав-
ших согласия китайцев, но демонстрирующих заинтере-
сованность США в развитии контактов с КНР. Загра-
ничным филиалам американских фирм было разрешено
участвовать в торговле между КНР и третьими страна-
ми. Американские музеи и туристы получили разреше-
ние покупать «в некоммерческих целях» китайские това-
ры. Были расширены категории американцев, паспорта
которых автоматически действительны для поездок в
КНР, за счет включения в эти категории конгрессменов,
журналистов, представителей американского Красного
Креста. Сам президент Никсов однажды заявил журна-
лу «Тайм», что его «мечтой» является поездка в Китай.
Предпринятые правительством республиканцев не-
которые жесты в сторону КНР имеют своей целью, по-
мимо прочего, оказать дополнительное психологическое
давление на Советский Союз. Вместе с тем публично
республиканские деятели заявляют, что они «не усмат-
ривают выгоды» в усилении конфликта между СССР и
КНР и у США «нет намерения стать на чью-то сторо-
ну, поскольку прочный мир будет невозможен до тех
пор, пока какие-нибудь страны будут считать себя веч-
ными врагами других» п.
190
Администрация республиканцев, придя к власТй,
встретилась с ситуацией в Европе, многим отличающей-
ся от предыдущих лет. Тенденции, получившие начало в
конце 60-х годов, сейчас становились главенствующими
в западноевропейской политической жизни. Франция,
ФРГ, Италия и другие государства Западной Европы
выходили из-под былого влияния США, «Общий рынок»
превращался в серьезного конкурента американской
экономике.
Другой аспект — укрепляющаяся как результат по-
литики Советского Союза и других социалистических
государств тенденция к разрядке напряженности и ши-
рокому добрососедскому развитию отношений в Европе.
Как было подчеркнуто в Заявлении Совещания Поли-
тического консультативного комитета государств —
участников Варшавского Договора, состоявшегося в
Берлине 2 декабря 1970 г., «усилия, прилагаемые соци-
алистическими странами, эффективно способствуют оз-
доровлению обстановки на европейском континенте и
практическому осуществлению принципов мирного сосу-
ществования государств с различным общественным
строем» 12. В числе событий, способствующих разрядке
напряженности в Европе, было отмечено успешное раз-
витие советско-французских отношений, заключение До-
говора между СССР и ФРГ, а также польско-западно-
германского договора.
«Логика развития событий в Европе поставила пра-
вительство США перед необходимостью обстоятельного
пересмотра политики в отношении Европы, не отступа-
ясь от своей всегдашней цели — «лидерства» в запад-
ном лагере, а следовательно, и в «глобальном» мас-
штабе.
Исследователи из Вашингтонского центра изучения
вопросов внешней политики (Университет Джона Гоп-
кинса), анализируя основные направления внешнеполи-
тического курса США на предстоящие годы, считают,
что всякое «ослабление американской политико-дипло-
матической и военной гегемонии в Европе» может послу-
жить «прелюдией к разгоранию конфликтов между за-
падноевропейцами». Поскольку эти конфликты, дескать,
будут использованы Советским Союзом, то Соединенные
Штаты все равно окажутся «снова втянутыми в поли-
тическом и военном плане в европейские дела, но уже в
гораздо худших условиях». Отсюда делается вывод о
191
недопустимости послабления участия н внимания К
проблемам Европы, необходимости сохранения там
командных позиций, которые считаются залогом миро-
вого влияния США 13.
Первые же шаги администрации Никсона свидетель-
ствовали о намерении уделять Европе самое присталь-
ное внимание. Была, прежде всего, намечена програм-
ма действий, нацеленных на сохранение и развитие в
новых условиях связей с западноевропейскими партне-
рами. Там, где это было возможно, речь шла о навязы-
вании европейцам американского политического и воен-
ного руководства. Когда же приходилось идти на попят-
ную, на первый план выдвигался тезис о «партнерстве».
Во время своей первой поездки в Европу в феврале
1969 года Никсон заверял руководителей западноевро-
пейских стран, что США, в частности, намерены впредь
регулярно консультироваться с ними о ходе переговоров
с СССР, обещал занять нейтральную позицию по сугубо
европейским проблемам, таким как, например, вопрос о
вступлении Англии в «Общий рынок».
«Партнерство» между тем имело преобладающий от-
печаток усиленных военных приготовлений внутри
НАТО, противления положительному в политической
жизни европейского континента.
Приходилось уже всерьез подлаживаться под наст-
роения европейцев к развитию добрососедства, взаимо-
полезных связей с СССР и другими странами социализ-
ма. С этим дело шло труднее — Вашингтон упорно не же-
лал мириться с тем, чтобы государства Западной Евро-
пы строили мирные отношения с социалистическими
странами. Наиболее выразительной в этом смысле яв-
ляется позиция США в связи с советско-западногерман-
ским договором.
Заключенный 12 августа 1970 г. Договор между
СССР и ФРГ явился крупным событием в новейшей ис-
тории Европы, оказавшим оздоровляющее влияние на
политическую жизнь континента. «Доктрина Никсона»,
провозгласившая переход от американского «преоблада-
ния» к «новому и зрелому партнерству» и подчеркиваю-
щая ответственность западноевропейских союзников
«при принятии важнейших решений» о собственной обо-
роне и дипломатии, предполагала, казалось, уважитель-
ное отношение к заявке на политическую самостоятель-
ность, которую сделало правительство Брандта, пойдя
192
на подписание Московского договора. Внешне реакция
Вашингтона действительно была положительной. На де-
ле же администрация Никсона восприняла Московский
договор довольно болезненно. Уже в самом начале аме-
риканцы фактически отклонили предложение канцлера’
Брандта, выдвинутое им сразу после подписания догово-
ра, относительно встречи руководителей трех западных
держав и ФРГ. Вашингтон не желал, чтобы такая встре-
ча могла бы выглядеть как одобрение новой «восточ-
ной политики» ФРГ.
Правительство Никсона было озабочено прежде все-
го тем, что Московский договор, открывая новые воз-
можности для нормализации отношений между ФРГ и
социалистическими странами, мог бы ослабить связи
Бонна с НАТО, подорвать «ось Вашингтон — Бонн», ко-
торая в течение многих лет была базой американских
военно-политических планов в Западной Европе. Амери-
канцев не устраивали намерения правительства ФРГ
использовать заключение договора для проведения бо-
лее независимого внешнеполитического курса, с тем
чтобы подтянуть политический вес ФРГ к уровню ее
мощного экономического потенциала.
Вашингтон опасался также того, что Московский до-
говор способен оказать неблагоприятное влияние на
другие страны Западной Европы, создав в НАТО «опас-
ную атмосферу иллюзий», затрудняя, таким образом,
осуществление программ наращивания военных приго-
товлений.
Не случайно после подписания договора правитель-
ство США активизировало попытки блокировать про-
цесс разрядки напряженности в Европе. В ходе своей
поездки осенью 1970 года в Европу президент Никсон
в заявлениях вновь заговорил языком конфронтации,
прямо упоминая о «возможном противоборстве между
великими державами». Никсон старался показать, что,
несмотря нт успех в деле разрядки напряженности в
Европе, Вашингтон все равно «обеспокоен» безопас-
ностью своих союзников в связи с советским военным
присутствием в районе Средиземного моря и что аме-
риканцы считают этот вопрос весьма «важным и тре-
вожным» для НАТО. Никсон заявил, что США не пой-
дут на одностороннее сокращение американского воен-
ного присутствия в Европе. На декабрьской сессии
Совета НАТО 1970 года в Брюсселе американцам уда-
7 Бор. Дмитриев
193
лось навязать своим западноевропейским партнерам ре-
шения, рассчитанные на то, чтобы затормозить наметив-
шиеся благоприятные тенденции в Европе, в частности в
вопросе о созыве общеевропейского совещания.
Поведение американцев в связи с сессией НАТО, ко-
торую западные комментаторы называли «самой важ-
ной» за последние годы, показало, что Вашингтон согла-
сен только на такое «партнерство», которое скользило
бы по наезженной колее конфронтаций. Там, где это еще
под силу, Соединенные Штаты готовы без колебаний
противиться действительной независимости своих парт-
неров, препятствовать самостоятельному ведению дел,
налаживанию добрососедских отношений между всеми
государствами Европы. На сессии Вашингтон сумел,
действуя таким образом, навязать партнерам свою ми-
литаристскую линию, курс на обструкцию усилий по
нормализации европейской ситуации.
Следует отметить, что брюссельская диверсия не уда-
лась бы американцам, будь некоторые руководители
западноевропейских государств понастойчивее перед ли-
цом заокеанского нажима в отстаивании коренных инте-
ресов своих государств. Более того, Вашингтон заполу-
чил в лице некоторых из собравшихся в Брюсселе доб-
ровольных подручных. Среди них не последнее место
занимает правительство английских консерваторов, под-
держивающее не только американскую линию в Европе,
но одобрившее возобновление американской военщиной
бомбардировок ДРВ.
В важнейшем вопросе европейской политики — созыв
общеевропейского совещания — Брюссельская сессия
сделала шаг назад по сравнению с предыдущей Рим-
ской сессией в мае 1970 года.
В Риме говорилось о готовности к многосторонним
контактам с учетом уже достигнутого «прогресса» на
проходящих переговорах между Востоком и Западом.
В Брюсселе записано, что предварительным условием
таких контактов должно служить прежде всего «удов-
летворительное завершение» переговоров по Берлину.
Выдвижение предварительных условий — вообще не-
годный метод ведения международных дел, тем более
оно неприемлемо, когда речь идет о таком жизненно
важном вопросе, как общеевропейское совещание. Этот
вопрос не может быть предметом торга или сделки. Из-
любленная никсоновская концепция «увязки» разлпч-
194
ных международных проблем, которая еще ни в одном
случае не принесла полезных результатов, вредна, ибо
совещание нужно всем государствам и народам конти-
нента.
Попытки подвесить к западноберлинскому вопросу
решение важнейшей общеевропейской проблемы озна-
чает, что США получают активную возможность создать
помехи развитию позитивных тенденций в Европе. Кро-
ме того, поскольку большинство европейских государств
не участвует в переговорах по Западному Берлину, то
они, не имея возможности воздействовать на их ход, по
сути дела, отстраняются от практического решения воп-
роса об общеевропейском совещании.
В коммюнике Брюссельской сессии содержится еще
одно предварительное условие — «успешное продолже-
ние других ведущихся сейчас переговоров». Каждый мо-
жет толковать эту неясную формулу на свой лад и вкла-
дывать в нее любой смысл. Этим-то и поспешили вос-
пользоваться американцы, возвестившие, что, прежде
чем собраться за столом общеевропейской встречи, не-
обходимо урегулировать положение на Ближнем Восто-
ке и в Средиземноморье. Вот уж поистине неуклюжая
попытка разрешить этот вопрос политикой безоговороч-
ной поддержки израильских агрессоров в ближневосточ-
ном конфликте и кораблями 6-го флота США, бороздя-
щими средиземноморские воды.
Американские руководители недвусмысленно дали
понять своим партнерам, что не следует заходить слиш-
ком далеко по пути переговоров с социалистическими
государствами и принимать всерьез рассуждения о на-
чале «эры переговоров». После Брюссельской сессии в
никсоновской администрации стали открыто говорить,
что «вся эта идея договоров вызывает раздражение».
«Нью-Йорк тайме» свидетельствует, что «канцлер
Брандт и правительство Никсона, в сущности, оказались
на грани кризиса доверия в связи с восточной полити-
кой канцлера».
В прессе назывались высокопоставленные вашинг-
тонские деятели из ближайшего окружения Никсона —
среди них Киссинджер, министр обороны Лэйрд и быв-
шие верховные комиссары США в Западной Германии
Клей и Макклой, — у которых «попытки канцлера уста-
новить нормальные отношения с коммунистической Ев-
ропой вызывают все больше подозрений». Указываются
7*
195
и причины этих подозрений: правительство США пе
устраивает «темп, которым развивалась до сих пор вос-
точная политика Бонна», а также то, что позитивные из-
менения в европейской ситуации не отвечают «глобаль-
ной стратегии Вашингтона в отношении Советского
Союза» 14.
Ральф де Толедано в своей книге о Никсоне свиде-
тельствует, что общий подход президента США к вьет-
намской войне во многом складывался под влиянием
отношения Никсона к корейской войне. Толедано под-
черкивает, что молодой конгрессмен из Калифорнии
принадлежал к числу тех американских политиков, ко-
торые требовали «решительной победы в Корее», высту-
пали против каких-либо ограничений действий военного
командования США.
Никсон утверждал в одном из выступлений в 1951 го-
ду, что имеются три пути окончания войны в Корее:
уход Соединенных Штатов, политическая договорен-
ность с коммунистами и полная победа на поле боя.
О первом пути не может быть и речи, заявлял он. Вто-
рой путь сводится к «компромиссу», который даст ком-
мунистам все то, чего они не сумели добиться с помощью
оружия. «Это означает, — заключал Никсон, — что един-
ственный способ окончить войну в Корее состоит в том,
чтобы одержать военную победу». Комментируя эти за-
явления почти двадцатилетней давности, Ральф де То-
ледано свидетельствует, что сходство взглядов Никсона
на корейскую ситуацию и войну во Вьетнаме является
«очевидным» 15.
Став президентом США, Никсон в основу своей вьет-
намской политики положил курс на сохранение Южного
Вьетнама под американским контролем в любой форме.
Победа южновьетнамских патриотических сил или ре-
шение вьетнамской проблемы на неамериканских усло-
виях, которое бы привело к выпадению из сферы миро-
вого капитализма еще одного района, рассматривается
никсоновской администрацией как неприемлемые, по-
скольку в этом случае «угроза коммунизма» нависнет
вад другими странами Юго-Восточной Азии.
Анализируя вьетнамскую политику Никсона, прихо-
дится вспомнить невеселый каламбур: история учит, что
история немногому учит. Для окружения Никсона не
слишком-то впрок пошли уроки неудач попыток админи-
страций Кеннеди и Джонсона силой оружия добиться
196
победы во Вьетнаме. Похоже на то, что каждое из пра-
вительств США, не внимая горькому опыту предшест-
венников, спохватывается и берется за ум — обычно к
концу срока пребывания у власти — лишь после того,
как заполучит полный набор «своих собственных» про-
валов во Вьетнаме. Так было с правительствами Кенне-
ди и Джонсона, которые под занавес были вынуждены
выступать с признаниями и заявлениями, в какой-то ме-
ре перечеркивавшими многое из того, что ими же сами-
ми предпринималось по усилению эскалации вьетнам-
ской войны.
Правительство Никсона, как видно, также не поже-
лало дать объективную оценку всей глубине кризиса
вьетнамской политики своих предшественников. Оно по-
шло на ряд новых агрессивных действий в попытке до-
биться военного перелома. 30 апреля 1970 г. Соединен-
ные Штаты предприняли вооруженную интервенцию в
Камбоджу под предлогом ликвидации находящихся на
камбоджийской территории опорных пунктов и баз юж-
новьетнамской армии освобождения. Оккупация ряда
районов Камбоджи американскими войсками продолжа-
лась около трех месяцев, но и после эвакуации основной
массы американских солдат военное вмешательство
США в камбоджийские дела продолжалось в широких
масштабах.
21 ноября 1970 г. США совершили новый акт агрес-
сии против Демократической Республики Вьетнам — в
нарушение своего же решения о прекращении бомбар-
дировок ДРВ после 1 ноября 1968 г. Вашингтон возоб-
новил массированные бомбовые налеты на Северный
Вьетнам. Одновременно был предпринят вертолетный
десант неподалеку от Хайфона с целью освобождения
захваченных северовьетнамцами американских военных
летчиков.
В качестве основной линии во вьетнамских делах
правительство Никсона провозгласило «два отличных,
но взаимосвязанных курса действий: переговоры и вьет-
намизацию» 16.
Республиканская администрация в большей мере,
чем правительство демократов, уделяла внимание нача-
тым в Париже переговорам с представителями ДРВ и
ВРП РЮВ. К этому ее вынуждали неудачи многолет-
них усилий добиться победы на поле боя, а также нара-
стающее в США и во всем мире антивоенное движение,
197
участники которого требовали от Вашингтона решить
вьетнамский вопрос мирными средствами. В политиче-
ской жизни Америки сложилось такое положение, что
администрация Никсона рьяно защищает принятую как
эстафету вьетнамскую авантюру, в то время как деятели
демократической партии стали широко подчеркивать
свою оппозицию войне в Индокитае, привлекая на свою
сторону симпатии общественного мнения. Председатель
национального комитета демократической партии
Л. О’Брайен заявил, что его партия «допустила ошиб-
ку», занимая на президентских выборах 1968 года пози-
цию поддержки вьетнамской войны. С осуждением вьет-
намской политики США выступают сенаторы Э. Маски,
Э. Кеннеди и другие лидеры демократов.
Широкой пропагандистской кампанией, призванной
создать впечатление, будто США приступают чуть ли не
к переосмысливанию своей позиции в вопросе урегули-
рования индокитайского конфликта, сопровождалось на-
значение главой американской делегации на Парижских
переговорах по Вьетнаму ветерана американской дипло-
матии Брюса. Однако первые же выступления Брюса
на авеню Клебер, где проходят переговоры, показали,
что этот американский деятель приехал, по существу, с
пустыми руками 17.
Неудовлетворительными и носящими явно пропаган-
дистский характер являются предложения по вьетнам-
скому урегулированию, с которыми время от времени
выступает президент Никсон. В частности, в президент-
ских программах от 14 мая 1969 г. и 7 октября 1970 г.
обходятся коренные положения, без которых невозможен
конструктивный подход к решению вьетнамской проб-
лемы политическими средствами: полная эвакуация аме-
риканских войск из Вьетнама и вопрос о создании коа-
лиционного правительства в Южном Вьетнаме.
Другой курс — вьетнамизация, о котором говорит
республиканская администрация, отражает намерение
американского правящего класса столкнуть вьетнамцев
с вьетнамцами, «укрепить способность южновьетнамско-
го правительства и народа противостоять их противни-
ку» 18. Упор здесь делается прежде всего на расширение
и оснащение армии сайгонских марионеток, с тем чтобы
южновьетнамские войска могли бы заменить американ-
ских солдат. Под нажимом правительства США сайгон-
ские власти увеличивают численность вооруженных сил,
198
а Также так . называемых «Местных сиЛ» — воинских
формирований, в которые вынуждают вступать жителей
сельских районов Южного Вьетнама.
Правительство Никсона постоянно подчеркивает
«успех» политики вьетнамизации. Утверждается, что на
основании этой программы удалось «изменить тенден-
цию американского военного участия в событиях во
Вьетнаме, в результате чего южновьетнамцы приняли на
себя более заметную роль в ведении боевых действий».
К. апрелю 1970 года численность американских войск в
связи с этим была сокращена на 115 тыс. человек. Ва-
шингтонские лидеры заявляют, что вывод американских
войск из Вьетнама будет продолжаться в соответствии
с графиком, основанным на следующих критериях: «уро-
вень активности противника, прогресс на переговорах и
повышение способности южновьетнамцев принять на се-
бя решение обороны» 19.
Агрессия США во Вьетнаме словно сильнейший ка-
тализатор разбередила прежние и породила многие но-
вые раны американского общества. Многолетняя обре-
менительная авантюра в Индокитае обострила внутрен-
ние кризисные проблемы США, отрицательно сказалась
на внешнеполитических позициях Соединенных Штатов.
«Каков бы ни был конечный исход войны во Вьетна-
ме, — констатирует группа деятелей Института оборон-
ных исследований в книге «Президент и вопросы наци-
ональной безопасности», — вьетнамский опыт на дли-
тельное время определит взгляды, настроения и пози-
ции различных слоев американцев по важным вопросам.
Эти взгляды будут носить при этом крайне противоречи-
вый характер».
Одна часть американского общества, считающая вой-
ну во Вьетнаме «ошибкой с начала до конца», будет
продолжать требовать «привести в порядок собственный
дом, отказаться от попыток играть роль мирового поли-
цейского, пересмотреть некоторые долгосрочные цели
внешней политики США».
Другая часть американцев продолжает настаивать
на решении вьетнамской проблемы с помощью военной
силы. Эти люди, а среди них — влиятельные вашингтон-
ские деятели, высказывают необходимость быть лучше,
чем когда-либо в прошлом, готовыми к быстрому и ре-
шительному применению военной мощи. По их мнению,
США проявили во Вьетнаме «ненужную сдержанность»,
199
политические соображения нередко «ограничивали» дей-
ствия военных, мешая им довести до победного конца
войну во Вьетнаме 20.
Между этими концепциями — целая чересполосица
различных промежуточных точек зрения. Большинство,
однако, склоняется к тому, что безнадежно рассчиты-
вать на достижение решения вьетнамского конфликта
на американских условиях.
«Возрожденный» СНБ
В один из январских вечеров 1969 года американцы ста-
ли зрителями необычного телевизионного «шоу». На эк-
ранах появился только что вступивший в президентскую
должность Никсон в окружении назначенных им минист-
ров. Так начала свою деятельность очередная респуб-
ликанская администрация США.
На формировании президентом Никсоном правитель-
ства сказались самые разнообразные факторы — стрем-
ление сбалансировать интересы ведущих финансовых
группировок США, «оплата долгов» перед партийными
организациями различных штатов, личная лояльность и
многолетние связи.
«Сильным человеком» никсоновской администрации
с самого начала стал министр юстиции Джон Митчелл.
Этот деятель весьма реакционных взглядов долгие годы
был партнером Никсона по финансовым и политическим
вопросам. Войдя в правительство, Митчелл превратился
в ближайшего советника Никсона, причем не только по
внутриполитическим делам, по и по внешнеполитическим
проблемам.
Государственный секретарь Уильям Роджерс — так-
же давний друг Никсона. Он прошел с нынешним прези-
дентом США через многие из «шести кризисов», высту-
пал в роли советчика и доверенного лица Никсона. Пос-
ле несколько робкого старта на поприще руководителя
дипломатического ведомства Роджерс быстро набрал
силу, хотя ему и его департаменту не суждено было
стать основным во внешней политике США, руководство
которой осуществляется из нескольких вашингтонских
центров.
Широкие связи в конгрессе, опыт человека, поднато-
ревшего па бесчисленных политических комбинациях и
компромиссах в вашингтонских кругах, близость к воен-
200
щине обусловили выбор Мэлвина Лэйрда на пост ми-
нистра обороны. На него возлагается надежда, как на
человека, знающего, на какие пружины следует нажать,
чтобы добиться одобрения конгрессом нужного прави-
тельству военного законопроекта. От него ждут «восста-
новления» попорченных в макнамаровские годы отноше-
ний с Комитетом начальников штабов и профессиональ-
ной генеральской верхушкой, руководителей которых он
называл «в высшей степени разумными людьми.., хоро-
шо подготовленными для того, чтобы делать важные ре-
комендации для политики США»21.
Министр здравоохранения, образования и благосо-
стояния Роберт Финч многие годы связан с Никсоном
участием в политических кампаниях последнего. Его
нынешний министерский пост используется для пропа-
ганды программ Никсона по вопросам внутренней поли-
тики, для контактов с «молчаливым большинством».
Такие же доверенные Никсону представители, быть
может, лишь меньше калибром, составляют костяк бли-
жайшего президентского окружения . в аппарате Белого
дома. Это главные советники (некоторые из них в ранге
членов кабинета): Киссинджер — вопросы националь-
ной безопасности, Эрлихман — общая координация де-
ятельности правительства, Мойнихэн — городские проб-
лемы, Клейн — директор по вопросам информации, Хол-
деман и некоторые другие президентские помощники,
занимающиеся различными аспектами государственной
политики 22. Это, пишет Ральф де Толедано, «по-настоя-
щему его, никсоновские, люди, остальные же служат об-
рамлением главной витрины» 23. С этими в основном де-
ятелями, рассредоточенными по разным вертикалям и
горизонталям вашингтонского государственного меха-
низма, обсуждается, формулируется и утверждается
внешняя, военная и внутренняя политика США.
Несмотря на многие усилия по совершенствованию
государственного аппарата США, предпринимавшиеся в
предшествовавший период, республиканскому президен-
ту было очевидно, что наряду с выдвижением новых
внешнеполитических программ необходимы организаци-
онные перестройки. Постоянный «перегрев» государст-
венного механизма ввиду непрерывной цепи кризисных
ситуаций в различных районах мира, и прежде всего в
Индокитае, поглощали основное время американского
руководства, оставляя за рамками внимания вопросы
201
долгосрочного порядка. Неспособность существовавшей
системы управления учесть в полной мере точки зрения
основных групп в «коридорах власти» Вашингтона, раз-
растание и усложнение этой системы вызывали неудо-
вольствие и нарекания «обойденных», снижали эффек-
тивность таких нововведений, как методы планирования
и прогнозирования, развитие системы анализа инфор-
мации и экспертных оценок24.
Конечно, бремя управленческих тягот было бы легче,
будь реалистичней американская политика. Но, посколь-
ку о пересмотре основ политики господствующего клас-
са США не могло быть и речи, внимание и усилия пре-
зидента Никсона сосредоточились на перестройке и под-
лаживании государственного аппарата к условиям
международной обстановки и целям американской по-
литики в начале 70-х годов.
Излагая основные требования, которым должен отве-
чать, по мнению Никсона, процесс разработки внешне-
политических решений, президент США прежде всего
указывает на необходимость перспективного подхода к
международным проблемам, прогноза относительно то-
го, где «мы хотим оказаться в ближайшие три или пять
лет». Он подчеркивает, что внешняя политика «не может
ограничиться лишь принятием тех или иных мер в слу-
чае возникновения чрезвычайных обстоятельств», а дол-
жна строиться на том, чтобы вначале «обрисовать кон-
туры» общего развития мировых событий, а затем раз-
работать «новые политические линии для достижения
целей». «Мы должны разрешать проблемы еще до того,
как они подомнут нас под себя». Никсон предупреждал
вместе с тем о необходимости быть готовым к непредви-
денным кризисам, «планируя свои действия на случай
их возникновения».
Вторая группа требований Никсона — обеспечение
«максимально широкого выбора» способов решения
международных проблем. Никсон заявляет, что он не
намерен «иметь дело с чиновничьими компромиссами,
вынуждающими либо соглашаться с ними, либо отвер-
гать»; он говорит о стремлении знать «каждую точку
зрения и альтернативу», чтобы иметь представление о
всех «политических возможностях».
Основой обсуждения международной ситуации и воз-
никающих кризисов и нахождения верных, с позиций
правящих кругов США, решений должна служить на-
202
дежная и максимально полная информация. «В прош-
лом процесс разработки политики слишком часто нару-
шали или искажали нехватка полной информации и
споры в правительстве, проистекающие из-за отсутствия
общего понимания фактов» 25.
Всем этим требованиям, по утверждению президен-
та Никсона, отвечает произведенная им перестройка
внешнеполитического аппарата США, в центре которого
поставлен «возрожденный» после некоторого упадка при
демократах Совет национальной безопасности. Никсон,
как и в некоторых других вопросах, следует образу дей-
ствий и порядкам, существовавшим при президенте
Эйзенхауэре, приверженность и близость которому он
демонстративно подчеркивает. Это относится и к воп-
росу деятельности СНБ, «золотым веком» которого бы-
ли эйзенхауэровские времена.
СНБ, ставший «главным форумом для обсуждения
внешнеполитических проблем с участием президента», —
на этот счет 6 февраля 1969 г. был издан президентский
«циркуляр по вопросам внешней политики № 521» —
действует, однако, с еще большим, чем в прошлую рес-
публиканскую администрацию, размахом.
Президент Никсон восстановил регулярность заседа-
ний Совета национальной безопасности (в 1969 г., на-
пример, он собирался 37 раз), на его заседания выно-
сятся различные внешнеполитические проблемы, причем
каждое заседание является «кульминационным момен-
том в процессе обсуждения этих проблем на межведом-
ственной основе».
Изучение международных проблем и кризисных си-
туаций начинается в комитете заместителей министров,
учрежденном президентом Никсоном вместо упразднен-
ной им джонсоновской высшей межведомственной груп-
пы. Основная работа по координации и планированию
внешнеполитической деятельности перемещена, следова-
тельно, в СНБ. В комитет, возглавляемый заместителем
госсекретаря, входят помощник президента по нацио-
нальной безопасности, заместитель министра обороны,
председатель Комитета начальников штабов и, если того
требует обсуждаемая проблема, представители других
ведомств. По своим функциям комитет сходен с сущест-
вовавшим в эйзенхауэровскую пору советом по коорди-
нации операций СНБ. От этого комитета ожидается
формулирование альтернативных политических курсов
203
и анализ возможных «за» и «против» различных линий
действий.
Принятые здесь решения передаются на рассмотре-
ние органа СНБ более высокого уровня — специальной
межведомственной группы во главе с помощником пре-
зидента по национальной безопасности. Как и в эйзен-
хауэровском совете планирования СНБ, представленные
здесь высшие деятели госдепартамента, Пентагона, ЦРУ,
Комитета начальников штабов и других правительствен-
ных ведомств завершают рассмотрение и разработку
альтернативных решений, которые затем направляются
президенту и Совету национальной безопасности.
Важная роль отводится еще одному созданному Ник-
соном органу СНБ — комитету по изучению оборонных
программ, в котором участвуют Киссинджер, Роджерс,
«Лэйрд и другие вашингтонские лидеры. Назначение это-
го комитета — анализ основных военных, финансовых и
политических проблем в их взаимосвязи.
В системе СНБ действуют, хотя высшая межведомст-
венная группа была распущена, межведомственные
группы, занимающиеся вопросами положения в Европе,
Азии, «Латинской Америке, Африке и на Ближнем Восто-
ке, а также рядом специальных проблем, в том числе
военными. В основном эти группы сохранили те же пла-
ново-аналитические функции, которыми они были на-
делены в период правления демократической админи-
страции.
Особое место занимает группа по Вьетнаму, в кото-
рую вошли Киссинджер и заместители руководителей
госдепартамента, министерства обороны, ЦРУ и предсе-
датель Комитета начальников штабов. Этой группе по-
ручено наладить систематический анализ развития
вьетнамских событий и координирование действий всех
американских ведомств, вовлеченных в войну в Индо-
китае.
На случай «непредвиденных кризисных взрывов» и с
целью «чрезвычайного» планирования президент Никсон
создал в системе СНБ так называемую вашингтонскую
группу специальных действий. Ее участники регулируют
политические и военные планы, определяют образ дей-
ствий основных правительственных ведомств, причаст-
ных к военно-политическим делам. Вашингтонская груп-
па, в частности, занималась ближневосточной ситуаци-
ей в периоды обострений там положения.
204
В 1970 году президент Никсон учредил внутриполи-
тический вариант СНБ — Совет по внутренним делам, в
который помимо президента включены вице-президент и
главы девяти министерств (кроме госдепартамента, Пен-
тагона и министерства почт). Одновременно бюджетное
бюро преобразовали в административное и бюджетное
управление с расширенными полномочиями.
Выдвижение на первый план американской политики
Совета национальной безопасности, сосредоточение в
рамках СНБ основных полномочий и возможностей пер-
спективного планирования,' оценки развития ситуации,
координации деятельности министерств США не могло
не сказаться на расстановке в государственной элите
Вашингтона. Кабинет министров, не принимая участия
в формулировании политики, остался на положении ад-
министративного органа при президенте. Изменения кос-
нулись министерства обороны и государственного депар-
тамента США.
30 июня 1969 г. президент Никсон и министр оборо-
ны Лэйрд выступили с совместным заявлением о созда-
нии специального комитета, который бы «изучил проб-
лемы Пентагона свежим, объективным и беспристраст-
ным взглядом» и выработал рекомендации, способные
«восстановить уверенность и доверие общественности к
министерству обороны».
Перестройки военной машины США обычно происхо-
дят после очередных крупных военно-политических не-
удач Соединенных Штатов на международной арене
или событий, свидетельствующих о новом, в ущерб по-
зициям американского империализма, изменении соот-
ношения мировых сил, когда руководящие круги Ва-
шингтона оказывались перед необходимостью принимать
срочные меры, с тем чтобы попытаться подтянуть стра-
тегические концепции и структуру военной системы до
уровня требований складывающейся в мире ситуации.
Как уже говорилось, последняя крупная перетряска в
Пентагоне произошла в 1958 году, когда после запуска
первого советского спутника правительство президента
Эйзенхауэра произвело серьезную реорганизацию управ-
ления делами военно-промышленного комплекса, основ-
ные принципы которой сохранялись в течение почти де-
сятилетия. В годы, когда министром обороны США был
Макнамара, главное новшество в Пентагоне помимо
учреждения некоторых новых органов состояло в рас-
205
ширении участия гражданских деятелей в управлений
военной машиной и попытках, оказавшихся неудачны-
ми, ограничить всесилие профессиональной военной вер-
хушки.
К очередной перестройке Пентагона правительство
Никсона толкал прежде всего общий военно-политиче-
ский кризис США, особенно остро проявляющийся в
провале агрессии в Индокитае, неспособности американ-
ской военщины победить героический вьетнамский на-
род, опирающийся на поддержку Советского Союза и
других братских стран. Это обстоятельство, а также на-
пряженное финансовое положение США, одной из при-
чин обострения которого являются военные расходы,
желание упорядочить, разумеется в рамках, приемлемых
для военно-промышленного комплекса, распределение
военных заказов и, наконец, нарастающие требования
общественности и политических кругов ограничить воен-
ные расходы — все это явилось причиной того, что Пен-
тагон оказался одним из первых среди вашингтонских
ведомств, охваченных реорганизационными планами ад-
министрации республиканцев.
Как и прежде, когда руководящим кругам США при-
ходилось вносить определенные изменения в управле-
ние военной машиной, правительство обращалось к ус-
лугам представителей крупного бизнеса. Так случилось
и на сей раз. Администрация Никсона поручила разра-
ботку программы реорганизации Пентагона комитету
крупных бизнесменов, из 16 участников которого 9 за-
нимали руководящие должности в различных компани-
ях, имевших военные заказы в объеме 1,8 млрд. долл.26
Руководителем президентского комитета был назначен
крупный банкир Фитцхью, возглавляющий компанию
«Метрополитэн лайф иншуренс», которая финансирует
ведущие военные концерны.
Трудно было ожидать беспристрастного подхода к
вопросам, связанным с военным бизнесом, от такого че-
ловека, как Р. Джексон, включенного в президентский
комитет. Руководимая им «Райан аэронотикал компани»
считается 23-й крупнейшей военной корпорацией США.
Почти 70% всего производства компании «Райан» име-
ет военное назначение. Кроме того, Р. Джексон —
участник нескольких фирм и организаций, связанных с
министерством обороны. Под единственным и совершен-
но определенным углом зрения, отвечающим интересам
206
военщины и военного бизнеса, могли подойти к выпол-
нению президентского поручения другие члены этой
группы 27.
7 членов президентского комитета не связаны с во-
енным бизнесом и не располагают каким-либо опытом и
знанием в вопросах военной политики. Разве могли
бывший защитник футбольной команды, президент жур-
нала «Ридерс дайджест», женщина — провинциальный
юрист, преподаватель заштатного колледжа и такого же
калибра другие участники группы оказать успешное со-
противление точке зрения первой девятки, знающей всю
подноготную военного бизнеса? Ясно, что включены эти
люди были лишь для того, чтобы придать президентско-
му комитету видимость «широкого представительства».
С самого начала комитет Фитцхью оказался в цепких
руках лидеров Пентагона, генералов, фабрикантов ору-
жия, которые были готовы любой ценой не допустить не-
желательных для себя рекомендаций.
Доклад комитета Фитцхью 28 был опубликован ровно
через год— 1 июля 1970 г. Памятуя о наказе президен-
та помочь «восстановить доверие» к Пентагону со сто-
роны американской общественности, авторы доклада
немало постарались над тем, чтобы сгладить остроту
некоторых проблем, отстоять интересы профессиональ-
ных военных. Члены комитета предложили ряд мер, ко-
торые, по их мнению, могли бы сделать американскую
военную машину более эффективной и лучше приспо-
собленной к условиям 70-х годов. Много внимания в
докладе уделялось вопросам военного производства,
распределению военных заказов.
Авторы доклада приходят к выводу, что «нынешняя
структура министерства обороны серьезно ограничивает
способность министра сохранять личное право принятия
важнейших программных решений министерства». Со-
гласно заключению группы Фитцхью, «президент и ми-
нистр обороны не имеют возможности лично изучать все
обоснованные варианты для вынесения важнейших ре-
шений, поскольку разногласия и расхождения затуше-
вываются в более низких звеньях министерства обо-
роны».
Упреки за недостаточную эффективность структуры
Пентагона и механизма принятия решений направляют-
ся в адрес Макнамары, хотя его имя прямо не назы-
вается, поскольку его нововведения привели к «чрезмер-
207
ним штатам секретариата министра обороны, мини-
стерств отдельных видов вооруженных сил вплоть до
боевых командований, Комитета начальников штабов,
а также объединенных командований и командований,
входящих в их состав». Прежние руководители Пента-
гона допускали «перегрузку бумажной работой», затяж-
ки, дублирование и излишние расходы. Существующий
порядок штабного обеспечения военных операций для
президента и министра обороны «слишком громоздок и
негибок»; он создает благоприятную почву для конфлик-
тов между различными видами вооруженных сил в про-
цессе принятия решений, «препятствует обмену инфор-
мацией между военным командованием и президентом
и министром обороны, часто даже в кризисных ситуа-
циях».
«Оффис» — секретариат министра обороны — увели-
чился к 1970 году вдвое по сравнению с 1956 годом (сей-
час насчитывает 3,5 тыс. сотрудников против 1,7 тыс.).
Сюда входят штаты директора оборонного управления
исследований и техники, помощников министра, помощ-
ников при министре и генерального советника. Каждый
из этих деятелей (всего их 12) имеет право непосредст-
венно обращаться к министру обороны или его замести-
телю; всего же в военной системе США таким правом
пользуются 27 высших гражданских и военных чинов
Пентагона. Предыдущие руководители министерства
обороны это расширение объясняли попытками умень-
шить за счет создания новых подразделений распри и
соперничество между отдельными видами вооруженных
сил и избавиться от трудностей, связанных с планиро-
ванием, программированием и финансированием, в част-
ности в вопросах создания новейших систем оружия.
Этого достичь, однако, не удалось.
Хотя подразделения, составляющие «оффис» минист-
ра, действуют параллельно, отвечая за определенный
круг вопросов, на практике их действия часто пересека-
ются, выносимые ими решения вторгаются в сферу ин-
тересов соседних подразделений. В частности, докумен-
ты, разрабатываемые в аппарате помощника министра
по вопросам анализа систем, касаются численности во-
оруженных сил, количества вооружений, объема ассиг-
нований. Между тем эти проблемы в основном входят в
круг обязанностей помощника министра по вопросам
личного состава и резервов. Нет четкого размежевания
208
между функциями ряда других помощников министра,
которые также занимаются вопросами численности лич-
ного состава, вооружениями, распределением бюджет-
ных средств.
Чтобы навести порядок в Пентагоне, президентский
комитет рекомендовал разделить функции министерства
обороны на три основные категории: военные операции,
включая оперативное командование; разведку и связь;
личный состав и материальные ресурсы.
Каждое из этих трех направлений возглавляется за-
местителем министра. Численность штата секретариата
министра обороны не должна превышать 2 тыс. человек.
Вторая группа рекомендаций касается Комитета на-
чальников штабов. Не считая незначительных изменений
в структуре КНШ и увеличения численности его сотруд-
ников с 210 до 400 человек, в деятельности этого высше-
го военного органа особых перемен по сравнению с
1949 годом не произошло. Теперь же члены президент-
ской группы выдвинули предложение: в целях «более
действенного выполнения своих важных задач в качест-
ве ближайших военных советников президента и мини-
стра обороны» освободить членов КНШ от необходимо-
сти выполнять «обязанности в области военных опера-
ций и административного руководства в министерстве
обороны».
Исходя из этого, рекомендуется, чтобы возложенная
на Комитет начальников штабов ответственность за вы-
полнение роли военного штаба, а также другие поруче-
ния, имеющие отношение к военным операциям и объе-
диненным командованиям, были переданы «старшему
офицеру». Этот подчиненный министру обороны через
заместителя министра по оперативным вопросам воена-
чальник «должен руководить деятельностью самостоя-
тельного штаба, обеспечивающего штабную поддержку
военных операций и канал связи между президентом и
министром обороны и объединенными командованиями».
Отметим сразу, что эти рекомендации вызвали воз-
ражения как военных, так и официальных кругов, усмот-
ревших здесь несоответствие общей тенденции к расши-
рению сферы прав и функций профессиональных воен-
ных.
Наконец, комитет Фитцхью рассмотрел вопрос о де-
ятельности объединенных командований, отметив, что их
«организационная структура не облегчает решения мно-
209
гих серьезных проблем». В качестве примера было ука-
зано на необходимость «более тесного координирования
командования противовоздушной обороны континента и
командования стратегической авиации «в свете прогрес-
са техники». Кроме того, говорилось в докладе, нынеш-
ние объединенные командования «не способствуют объ-
единению вооруженных сил, а скорее порождают много-
слойную систему штабов по видам вооруженных сил с
раздутыми штабными аппаратами».
Президентский комитет предложил вместо существо-
вавших объединений (командование стратегической
авиации, командование в Европейской, Тихоокеанской,
Атлантической зонах и Аляски, Центральной и Южной
Америки, командование континентальной ПВО и удар-
ное командование) создать три основных объединенных
командования:
первое — стратегическое командование — должно
включить командование стратегической авиации, объе-
диненный штаб планирования стратегических объектов,
командование ПВО североамериканского континента и
штаб ракетных сил флота;
второе — тактическое командование — объединило
бы все боевые силы общего назначения (сухопутные
войска, тактическая авиация и военно-морские силы без
атомных ракетных подводных лодок). Интересно отме-
тить, что «решение задач, связанных с волнениями среди
гражданского населения», то есть жандармские функ-
ции, которые до сего времени лежали на армии, также
рекомендуется возложить на тактическое командование;
третье — командование тыла — отвечало бы за обес-
печение операций всех боевых сил (сюда включаются
части поддержки, распределения припасов, материаль-
но-техническое обеспечение, транспорт) 29.
Как видно, вооруженные силы предлагается строить
не по их видам, а по их назначению, имея в виду преж-
де всего, как писала газета «Вашингтон пост», добиться
лучшей координации стратегических сил США и целей,
по которым они должны наносить удары.
После опубликования доклада Фитцхью была созда-
на специальная комиссия во главе с помощником мини-
стра обороны, которой поручено взвесить и оценить воз-
можности предложенных комитетом рекомендаций по
реорганизации Пентагона. В целом они нашли благоже-
лательный отклик в Белом доме, поскольку предложе-
210
ний комитета Фитцхью отвечали воззрениям президента
на структуру военной машины США.
Новыми веяниями в Вашингтоне не замедлили вос-
пользоваться профессиональные военные, с тем чтобы
еще решительнее избавиться от «духа Макнамары».
Подчеркивалось, что чрезмерное вовлечение граждан-
ских деятелей в военные дела чревато чуть ли ни «на-
циональной катастрофой». Кроме того, утверждалось,
что причины неудач США во Вьетнаме как раз и состо-
ят в том, что генералы, дескать, не пользуются там сво-
бодой действий 30.
Перестраиваемый таким образом Пентагон продол-
жал играть первостепенную роль в общеамериканской
государственной системе. Лидеры военщины — министр
обороны, председатель КНШ — были непременными
участниками СНБ и других важнейших политических и
военных органов, учрежденных Никсоном. Голос аме-
риканского генералитета был решающим в определении
правительственной линии в таких вопросах, как развер-
тывание противоракетной системы «Сейфгард», вторже-
ние в Камбоджу, бомбардировка в ноябре 1970 года
территории ДРВ и т. д. Недаром газета «Интернэшнл
геральд трибюн» замечала в этой связи: «Стал ли Пен-
тагон первым среди равных в формировании внешней
политики? Стало ли его влияние еще больше, чем когда-
либо? Ответ ясен — безусловно» 31.
Биограф президента Никсона отмечает, что у главы
нового республиканского правительства были самые ре-
шительные намерения в отношении государственного
департамента — не столько в смысле реорганизации
внешнеполитического ведомства, сколько в смысле осно-
вательной «чистки» среди его сотрудников. Подобные
намерения Никсон высказывал еще в ходе избиратель-
ной кампании 1960 года, хотя перед самыми выборами
от разговоров на эту тему республиканский кандидат
стал воздерживаться, поскольку они расценивались как
упрек и критика в адрес администрации Эйзенхауэра.
Большой чистки госдепартамента, однако, не состоя-
лось. Но президент Никсон провел другую, более важ-
ную меру, серьезно сказавшуюся на положении и ста-
тусе госдепартамента во внешнеполитической системе
США. В результате реорганизации системы управления
американской политикой, возрождения СНБ, повышения
роли института президентских советников при Белом
211
доме, укрепления положения Пентагона государствен-
ный департамент в значительной степени оказался ли-
шенным тех широких функций и возможностей планиро-
вания и осуществления международных акций и коорди-
нации внешнеполитической деятельности, которыми он
был наделен президентами Кеннеди и Джонсоном.
В опубликованном в конце 1970 года 600-страничном
докладе «Дипломатия 70-х годов» указывается на со-
кращение роли и авторитета госдепартамента в области
внешней политики США. Отмечается, что государствен-
ный департамент сейчас является «лишь одним из 40 ор-
ганов», имеющих дело с иностранными правительства-
ми. Число его служащих — около 23 тыс. из 100 тыс.
человек, связанных с внешней политикой, а профессио-
нальные дипломаты составляют всего около 7% амери-
канских внешнеполитических кадров.
В некоторых крупных американских посольствах, как
указывается далее, профессиональные дипломаты со-
ставляют менее 15% всего персонала. Остальные состо-
ят на службе министерств обороны, финансов, торговли
и земледелия или таких правительственных органов, как
Информационное агентство США, Управление между-
народного развития и «Корпус мира»32.
Сокращение значения государственного департамен-
та не означало снижения роли его руководителя Род-
жерса в правящей элите Вашингтона; этот личный друг
президента США занял прочное положение во внешне-
политических делах республиканской администрации.
Но вместе с тем большую силу набрал помощник прези-
дента по национальной безопасности Г. Киссинджер,
превратившись не только в соперника госсекретаря в
оказании воздействия на решения президента в области
внешней политики, но и временами выступая как глав-
ное действующее лицо в международных делах США.
Не раз между этими деятелями возникали серьезные
расхождения, в частности по вопросам ближневосточно-
го урегулирования. Президент Никсон сознательно со-
храняет и даже поощряет такое соперничество, рассчи-
тывая, что оно дает возможность более полного и раз-
ностороннего подхода к проблемам и обеспечивает
более широкий круг альтернативных решений.
Летом 1969 года в государственном департаменте
был ликвидирован совет планирования политики, кото-
рый в течение многих лет являлся эффективным рыча-
2J2
гом в руках госсекретаря для оказания воздействия на
внешнеполитический курс США. Этот акт являлся отра-
жением философии Никсона относительно того, что ру-
ководство планирующей деятельностью в области внеш-
ней политики должно быть сосредоточено в Совете на-
циональной безопасности, тогда как госдепартамент, как
и другие министерства, должен заниматься текущими
делами и исполнять «оперативные функции».
Созданная вместо совета планирования группа пла-
нирования и координации сохранила часть задач по пла-
нированию международных акций, но вместе с тем упор
в ее работе делается на участие в текущих вопросах,
«обеспечение возможности непосредственного использо-
вания государственным секретарем и его главными со-
ветниками результатов анализа и консультативных
предложений группы»33. Цели переориентации государ-
ственного департамента в сторону оперативных вопро-
сов отвечало создание в сентябре 1969 года еще одного
нового подразделения — управления по военно-полити-
ческим делам (вместо прежнего отдела заместителя по-
мощника госсекретаря по военно-политическим делам).
Задача этого управления состоит в поддержании контак-
тов с Пентагоном и участии в разработке предложений
в случае возникновения «кризисных ситуаций».
Как и следовало ожидать, Никсон в порядке «опла-
ты долгов» за помощь, оказанную в борьбе за прези-
дентский пост, предоставил значительное число посоль-
ских должностей представителям крупного бизнеса,
профессиональным политикам, военным. Назначение
послом в Великобританию получил газетный магнат
Анненберг, много лет связанный с Никсоном узами по-
литической деятельности. Крупные бизнесмены возгла-
вили американские посольства в Бонне, Осло, Мадриде,
Оттаве и других мировых столицах. После неудачной
для США XXV юбилейной сессии Генеральной Ассамб-
леи ООН (на этой состоявшейся осенью 1970 года сес-
сии Вашингтон чаще, чем когда-либо прежде, оказывал-
ся в изоляции, голосуя против важных решений боль-
шинства делегаций) американским представителем при
ООН был назначен вместо профессионального диплома-
та Поста бизнесмен Буш.
Во времена Кеннеди и Джонсона соотношение меж-
ду назначаемыми на посольские посты профессиональ-
ными дипломатами и «президентскими людьми», со-
213
ставлявшее при Эйзенхауэре примерно 50 : 50, измени-
лось в пользу дипломатов. Судя по всему, президент
Никсон и здесь намерен восстановить нравы своего рес-
публиканского предшественника, направляя в большом
числе бизнесменов, политиков, военных в качестве пред-
ставителей США за рубеж.
Изменения в статусе государственного департамен-
та, наплыв некадровых деятелей на руководящие посты
в дипломатической службе вызывают оппозицию и недо-
вольство среди всех его звеньев. Эти настроения нашли
свое отражение в упоминавшемся докладе «Дипломатия
70-х годов», подготовленном 13 специальными группа-
ми госдепартамента под общим руководством помощни-
ка государственного секретаря Мэкомбера.
Часть из почти 500 рекомендаций доклада посвяще-
на обоснованию необходимости отказа от практики по-
лагаться на «дипломатов широкого профиля», способ-
ных будто бы успешно заниматься различными пробле-
мами, в том числе «новыми аспектами внешней политики—
сельское хозяйство, профсоюзы, торговля, финансы, эко-
номика развивающихся стран, наука и информация».
Дипломатия 70-х годов требует «нового типа диплома-
тов-администраторов», имеющих подготовку и навыки в
той области внешней политики, где ему в основном над-
лежит работать.
Другая слабость государственного департамента, от-
мечается в докладе, заключается в том, что не преодо-
лена «сильная тенденция к конформизму», которая
«усыпляла творческую инициативу» и приводила к чрез-
мерной осторожности сотрудников, выражавшейся в за-
щите установившейся политики, даже когда время для
этой политики, может быть, уже миновало.
Подчеркнув необходимость в творческой инициативе
и в «способности к нововведениям», составители докла-
да отметили важность «смягчения иерархии», предостав-
ления более широкой свободы старшим и младшим ди-
пломатам для выражения мнений 34.
Перестройка правительственной системы, затеянная
Никсоном, привела к изменению процесса разработки и
принятия решений по вопросам внешней и военной по-
литики. На первый план снова выдвинулся СНБ в ка-
честве основного политического органа. Возросла роль
профессиональных военных и одновременно сократилось
значение и действенность государственного аппарата.
214
Большое влияние на внешнеполитические дела име-
ют отдельные деятели, пользующиеся особым доверием
президента. В то же время из сформированного Никсо-
ном кабинета и аппарата советников при Белом доме
ушло большое число деятелей. Помимо прочих причин,
это обстоятельство свидетельствует о сложностях и труд-
ностях, с которыми сталкивается администрация Никсо-
на при проведении на международной арене военно-по-
литических мероприятий.
Стратегия
«полутора войн»
К исходу первой половины президентства Никсона за-
вершился в основном пересмотр военной политики США,
начатый во исполнение директивы президента Совету на-
циональной безопасности от 20 января 1969 г. об общем
изучении курса в области национальной безопасности.
Комментируя результаты этого пересмотра, представи-
тели военно-политических кругов Вашингтона и его со-
юзники стали говорить о том, что администрация рес-
публиканцев, отказавшись от стратегии «гибкого реаги-
рования», возвращается к эйзенхауэровскому «массиро-
ванному возмездию». «За 10 лет американская страте-
гическая теория совершила полный цикл и вернулась к
своему отправному пункту», — писала, например, фран-
цузская газета «Комба», указывая на «обратную эво-
люцию» стратегической доктрины Соединенных Штатов.
О полном возвращении к военно-стратегическим рас-
четам времен правительства Эйзенхауэра не могло быть,
конечно, и речи. Поводом к таким аналогиям служило
внешнее сходство некоторых элементов стратегии адми-
нистрации Никсона и концепции 50-х годов, больший
упор па ракетно-ядерное оружие, несколько иной подход
к тем аспектам стратегии «гибкого реагирования», ко-
торые касались использования обычных вооруженных
сил.
Необходимость пересмотра стратегической доктрины
правительством Никсона вызывалась несколькими об-
стоятельствами: прежде всего продолжающийся рост
могущества, в том числе военно-экономического, Совет-
ского Союза и государств социалистического содружест-
ва и ослабление в связи с этим мировых военно-полити-
ческих позиций США.
215
Президент Никсон, обозревая процесс изменения
соотношения стратегической мощи США и СССР, отме-
чал во внешнеполитическом послании 18 февраля 1970 г.,
что это соотношение не раз менялось в пользу Советско-
го Союза. Так, по его словам, было в конце 50-х годов,
когда в результате расширения советского арсенала
межконтинентальных баллистических ракет американ-
ские «средства сдерживания ядерной войны оказались
под серьезной угрозой». Правительство Кеннеди в тех
условиях приняло меры, которые, дескать, «обеспечили
достаточный запас ядерного превосходства США на не-
сколько лет вперед». После 1965 года, продолжал прези-
дент, «русские ускорили развертывание своих межкон-
тинентальных баллистических ракет и приступили к
строительству собственного флота подводных ракетно-
ядерных лодок, подобных американским». «Стратегиче-
ское превосходство» США снова оказалось под сомне-
нием 35.
На этот раз, однако, правительство Джонсона, по
словам Никсона, решило не увеличивать американские
стратегические средства. Администрация демократов ис-
ходила при этом из того, что «вряд ли удастся поме-
шать» планам Советского Союза по развитию своих
стратегических сил. Кроме того, был сделан вывод, что
принимаемые Советским Союзом меры носят оборонный
характер и «не подвергают серьезной угрозе американ-
ский потенциал ответного удара».
В итоге, указывал Никсон, Советский Союз получил
в свое распоряжение «могущественные и совершенные
стратегические силы, приближающиеся к американским,
а в некоторых категориях превышающие их».
Все это, заключает Никсон, существенно меняет
мировую стратегическую картину в ущерб США и тре-
бует пересмотра американских военно-политических
программ36.
Другим обстоятельством, вызывавшим необходимость
внесения серьезных изменений в военную политику США,
была выявившаяся в предшествующий период недоста-
точность доктрины «гибкого реагирования». Эта доктри-
на, несмотря на связанное с ее реализацией резкое
усиление военных расходов, оказалась неспособной обе-
спечить надежные рубежи для проведения внешнеполи-
тического курса правящего класса США.
Критики «гибкого реагирования» упрекали эту стра-
216
тегию в «неопределенности», в силу которой возможны
просчет и неверная оценка противником решимости и
«воли» Соединенных Штатов любой ценой отстоять свои
интересы. Особенно сильно сетовали на то, что «гибкое
реагирование», декларируя намерение Вашингтона рас-
сматривать целый ряд ситуаций как конфликты неядер-
ного характера, принижало роль американского ракет-
но-ядерного оружия в сфере мировой политики, сокра-
щало возможности ядерного шантажа. И, конечно,
сильнейший удар по доктрине «гибкого реагирования» с
ее теориями обычных «ограниченных» войн и противо-
партизанских операций нанесла многолетняя и полная
неудач и провалов вьетнамская война.
Наконец, в сегодняшней Америке рассмотрение воп-
росов военной политики происходит в непосредственной
связи с резко обострившимися социально-экономически-
ми проблемами. Растет убеждение в том, что без урезы-
вания ассигнований военно-промышленному комплексу
невозможно решить острые внутренние проблемы. Уси-
ливается оппозиция чрезмерному влиянию военщины, ее
вторжению в различные области американской поли-
тики.
К широким выступлениям американской обществен-
ности против авантюры во Вьетнаме в последние годы
добавилось движение против гонки стратегических во-
оружений, за экономию расходов Пентагона. Председа-
тель Комитета начальников штабов генерал Уилер
сетует, что «враждебное отношение в стране к американ-
ским военным — к так называемому военно-промышлен-
ному комплексу — достигло предельной точки». В кон-
грессе США сложилась влиятельная группировка —
Фулбрайт, Проксмайер, Купер, Саймингтон и др., —
выступающая с критикой планов Пентагона. Если прези-
денту Джонсону удалось довольно легко провести через
конгресс решение о создании системы ПРО «Сентинел»,
то обсуждение вопроса о противоракетной системе
«Сейфгард» было сложным и длительным испытанием
для администрации Никсона. В августе 1969 года про-
грамма «Сейфгард» была одобрена в сенате лишь пере-
весом в два голоса (51 против 49).
Оппозиция гонки вооружений, требования сократить
военные расходы и решить за счет этого внутренние кри-
зисные проблемы создают своего рода политический
фон при рассмотрении и формулировании воепно-страте-
217
Гических планов. Нынешней администрации сло>квб, по
крайней мере внешне, предоставить генералам право
беспредельно расширять арсеналы агрессии. Хотя, разу-
меется, недостатка в средствах на гонку вооружений
руководители министерства обороны не испытывают,
бюджетные возможности не позволяют правительству,
увеличивая ассигнования на стратегические силы, рас-
ходы на которые постоянно растут, уделять равное вни-
мание вооруженным силам и вооружениям для неатом-
ных войн и «специальных операций», как этого требует
стратегия «гибкого реагирования».
В основу военных планов и расчетов республикан-
ское правительство положило ставку на наращивание
ракетно-ядерного оружия. Согласно официальным заяв-
лениям руководителей республиканской администрации
главной задачей американских стратегических сил яв-
ляется «сдерживание» потенциального ядерного нападе-
ния на США и их союзников в Европе за счет обеспече-
ния «способности гарантированного ответного уничтоже-
ния» противника. Иными словами, военно-политические
деятели правительства Никсона как будто бы подтверж-
дают сформулированную предшественниками концепцию
ракетно-ядерных «средств второго удара», с помощью
которых можно было бы, даже приняв на себя «упреж-
дающий» ядерный удар, причинить «неприемлемый
ущерб противнику», направив сохранившиеся ракеты
против его промышленных и населенных центров.
Вместе с тем в подходе республиканского правитель-
ства к вопросам ядерной стратегии имеются существен-
ные отличия. Никсон, еще до прихода в Белый дом,
оспаривал теорию Макнамары о том, что можно ограни-
читься «паритетом с Советским Союзом», и настаивал
на достижении «превосходства» перед СССР в ракетно-
ядерной области. Став президентом, Никсон объявил
стратегической целью США обеспечение достаточности
средств тотальной войны. Практически трудно уловить
грань между «превосходством» и «достаточностью»: оба
эти термина свидетельствуют о намерениях республикан-
цев в максимальной степени увеличить гонку стратеги-
ческого оружия.
Помимо того что правительство Никсона придержи-
вается иных, чем его предшественники, взглядов на
количественную сторону ядерной стратегии, республи-
канские деятели выдвигают новые, еще более опасные
218
идеи относительно характера и назначения ракетно-
ядерного оружия. В руководящих кругах Вашингтона
стали поговаривать о том, что, мол, мало обладать сред-
ствами «второго удара», а следовало бы перейти к кон-
цепции средств «первого удара», то есть к созданию
таких ракетных сил, располагая которыми можно рас-
считывать hq полную ликвидацию потенциала ответного
удара противника, а не только на уничтожение его горо-
дов и промышленных центров.
По сообщениям американских источников, завершен-
ный в 1970 году в Совете национальной безопасности
анализ военных планов «зародил сомнение в правильно-
сти концепции, которой американская ядерная стратегия
руководствовалась на протяжении большей части по-
следнего десятилетия». Авторы анализа высказали
мысль, что «сила, способная реагировать на первый
удар русских нанесением ответного удара по городам
Советского Союза, перестала быть достаточным сдержи-
вающим средством». Ввиду этого говорится о необхо-
димости «создания таких сил, которые были бы способ-
ны уничтожить межконтинентальные ракеты, укрытые
в шахтах».
Эти выводы и намерения руководства США вызыва-
ют серьезную озабоченность в американских политиче-
ских и общественных кругах. Как отмечала газета «Нью-
Йорк тайме», качественно новые стратегические силы,
планы развертывания которых обсуждаются в Вашинг-
тоне, «могут быть использованы с наступательной
целью — для нанесения первого удара по Советскому
Союзу». Помимо этого еще большего крена в сторону
агрессивности, с которым сопряжены эти планы, «попыт-
ка Соединенных Штатов обеспечить такой потенциал не
столько поможет восстановлению американского превос-
ходства, сколько даст толчок новой спирали в ракетной
гонке»37.
Стратегические силы США имеют, наряду с обеспе-
чением «способности гарантированного уничтожения»,
вторую функцию — «ограничения ущерба», который мо-
жет быть причинен людскому и индустриальному потен-
циалу Америки в случае ракетно-ядерного нападения.
Эта защитная функция системы противоракетной оборо-
ны прежде считалась второстепенной. Макнамара и
другие деятели демократической администрации исходи-
ли из того, что при существующем уровне техники прак-
219
тически невозможно добиться ограничения до приемле-
мых размеров последствий ракетно-ядерного удара по
американским промышленным и населенным центрам.
В то же время утверждалось, что защита возможна от
«стратегической угрозы меньшего масштаба», исходя-
щей от Китая. Необходимостью принятия мер по пред-
отвращению китайской ракетной угрозы в 70-х годах
мотивировалось предложение создать «тонкую» систему
ПРО «Сентинел», выдвинутую президентом Джонсо-
ном 38.
Правительство республиканцев сочло «тонкую» си-
стему ПРО недостаточной, и на пресс-конференции
14 марта 1969 г. Никсон объявил о намерении развер-
нуть противоракетную систему «Сейфгард». При этом
в ход были пущены избитые утверждения о якобы грозя-
щей США «коммунистической угрозе». Раскрывая со-
держание своей ракетной программы, президент США
сказал, что система «Сейфгард» предназначена для вы-
полнения трех задач: «защиты американских наземных
сил от ответного удара в случае прямого советского на-
падения», «защиты американского народа от ядерного
нападения, на которое, видимо, будет способен комму-
нистический Китай в ближайшее десятилетие», и «пред-
отвращение возможности непреднамеренных нападений».
Планы никсоновской администрации предусматрива-
ют строительство 12 комплексов, которые включают ра-
кеты «Спартак» с радиусом действия в несколько сот
миль и «Спринт» с радиусом действия в 25 миль, пред-
назначенные для перехвата ракет, не уничтоженных ра-
кетой «Спартан» (по сообщению американской прессы,
«Спартак» прошел первое успешное испытание 28 авгу-
ста 1970 г.), а также радарные установки. Строительство
первых двух комплексов системы «Сейфгард» началось
в районах баз межконтинентальных баллистических ра-
кет «Минитмен» в штатах Северная Дакота и Монтана.
Рассмотрение в конгрессе в 1969—1970 годах вопроса
о строительстве других объектов системы ПРО сопро-
вождалось острой политической борьбой. Лишь за счет
больших усилий сторонникам военно-промышленного
комплекса удалось незначительным большинством от-
клонить в августе 1970 года поправку сенаторов Купера
и Харта, предлагавшую ограничить программу строи-
тельства «Сейфгард» двумя объектами, и поправку сена-
тора Хыоза, в которой содержалось требование вообще
220
отказаться от этой опасной и дорогостоящей программы.
В результате голосования правительство получило воз-
можность использовать 1,3 млрд. долл, на дальнейшее
развертывание средств противоракетной обороны, пре-
дусмотренных проектом «Сейфгард».
Как видно, планы республиканской администрации
направлены на укрепление прежде всего ракетно-ядер-
ной сердцевины вооруженных сил США, включающей
как наступательные, так и оборонительные стратегиче-
ские силы. При этом не ставится цель существенного
увеличения количества единиц межконтинентальных бал-
листических ракет, подводных лодок-ракетоносцев, бом-
бардировщиков и других средств доставки ядерных за-
рядов. Речь идет, с одной стороны, о создании более
совершенных систем носителей ядерного оружия и, с
другой — более компактных боезарядов, сгруппирован-
ных в так называемых кассетных боеголовках с индиви-
дуальным наведением на цель (система МИРВ).
В военно-политических кругах Вашингтона повышен-
ное внимание уделяется вопросам морских вооружений
и морской стратегии, поскольку считается, что в буду-
щем именно океанские и морские глубины явятся плац-
дармами противоборства трудноуязвимых стратегиче-
ских сил великих держав.
Известный военный специалист X. Болдуин в издан-
ной в 1970 году книге «Стратегия будущего» рекомендует
правительству США строить глобальные военно-полити-
ческие расчеты на основе океанской стратегии, которая,
«будучи модифицированной таким образом, чтобы обе-
спечивать наступательные операции на любых континен-
тах в сроки и районах по нашему собственному выбору,
явится концепцией, наиболее полно отвечающей интере-
сам завтрашней Америки»39. Такая стратегия, по словам
Болдуина, потребует создания превосходящих стратеги-
ческих ракетно-ядерных сил, улучшенного вспомогатель-
ного флота, тщательно выбранные передовые базы, мор-
ские силы специального назначения, десантные войска,
расположенные на таких плацдармах, как Гавайи и
остров Гуам. Эти рекомендации Болдуина встречают
благожелательное отношение в высших кругах Пентаго-
на (газета «Интернэшнл геральд трибюн» сообщала, в
частности, что «книга «Стратегия будущего» соответ-
ствует идеям оборонного планирования Никсона —
Лэйрда») 40.
221
Из пяти различных стратегических концепций, кото-
рые были рассмотрены в СНБ в ходе формулирования
планов строительства и использования сил общего на-
значения, выбор пал на стратегию, названную президен-
том Никсоном «доктриной полутора войн».
Разъясняя существо нового подхода к вопросу ис-
пользования американских сил общего назначения,
деятели республиканского руководства утверждают, что
структура неядерных сил США в 60-х годах предпола-
гала в соответствии со стратегией «гибкого реагирова-
ния» готовность к одновременному ведению «двух с по-
ловиной войн». Это означало, что перед вооруженными
силами США ставилась задача участия в неядерных
военных действиях в течение трех месяцев на европей-
ском континенте, в «тотальной войне против Китая» в
Азии, а также в «небольших чрезвычайных операциях»
в любом другом районе мира. Такого рода назначение
американской армии весьма наглядно отражало импери-
алистический характер политики США, стремление си-
лой сохранить американские позиции в Европе, Азии и в
районах «третьего мира». Поддержание вооруженных
сил на таком уровне оказалось сверх возможностей
Соединенных Штатов. Поэтому правительство Никсона
было вынуждено объявить о сокращении круга функций
американских сил общего назначения. Их официальной
задачей провозглашена готовность к ведению «полутора
войн»: большая война либо в Европе, либо в Азии и,
кроме того, обеспечение мер в случае «возникновения
чрезвычайных обстоятельств» в других местах41, то есть
осуществление там жандармских функций по подавле-
нию национально-освободительного движения.
Наибольшие перемены коснулись третьего направле-
ния стратегии «гибкого реагирования» — концепции про-
тивопартизанских войн, или «специальных операций», на-
чало которой было положено правительством Джонсона.
«Зеленые береты», солдаты частей особого назначе-
ния — гордость покойного президента Джона Кеннеди
(на его могиле на Арлингтонском кладбище среди фура-
жек воинов различных родов войск лежит зеленый фет-
ровый берет), не оправдали возлагавшихся на них на-
дежд и расчетов как на одно из основных средств
борьбы с освободительным движением народов в стра-
нах «третьего мира». Теория противопартизанских войн
потерпела полный провал во Вьетнаме, где американ-
222
ские части особого назначения оказались бессильными
поправить дела военщины США.
В качестве неутешительного итога теории противо-
партизанских войн президент Никсон признал, что Со-
единенные Штаты «не могут рассчитывать на способ-
ность своих вооруженных сил справиться со всеми угро-
зами... Прежде всего это относится к подрывной
деятельности и партизанской войне, или так называемым
национально-освободительным войнам».
Ввиду этого в конце 1970 года в Вашингтоне было
объявлено о реорганизации «зеленых беретов». Прежде
всего принято решение о сокращении их численности:
вместо 9 тыс. солдат части особого назначения будут
насчитывать около 6 тыс. Изменяется характер их дея-
тельности. Остается по-прежнему задача диверсионных
актов, саботажа и террора. Вместе с тем сейчас больший
упор делается на осуществление разведывательной и
подрывной деятельности с использованием новейших
технических средств.
По сообщению журнала «Юнайтед Стейтс ньюс энд
уорлд рипорт», к началу 1971 года за пределами Соеди-
ненных Штатов находилось немногим более 1 млн. аме-
риканских военнослужащих; Наибольшая группировка
войск США по-прежнему оставалась в Юго-Восточной
Азии — свыше 400 тыс. солдат, к которой примыкают
американские соединения численностью 240 тыс. чело-
век, дислоцированные в районе Дальнего Востока и Ти-
хого океана. На европейском континенте находится око-
ло 300 тыс. американских солдат, из которых 220 тыс. —
в ФРГ. В Латинской Америке дислоцировано 25 тыс.
военнослужащих США и в других районах мира нахо-
дится еще около 50 тыс. американских солдат.
Если проанализировать изменение численности зару-
бежных группировок войск США, то становится очевид-
ным, что они в течение всей четверти века проведения
политики «с позиции силы» остаются на весьма высоком
уровне. В конце 1946 года за пределами США находи-
лось свыше миллиона «джи ай». К 1950 году произошло
сокращение числа американских войск, расположенных
па чужих территориях, до 300 тыс. человек. Однако с на-
чалом корейской войны это число резко возросло, до-
стигнув в 1953 году 1,1 млн. солдат.
В течение последующего пятилетия правительство
Эйзенхауэра, придерживавшееся стратегии «массирован-
на
ного возмездия» с ее ставкой на ракетно-ядерное оружие,
сократило свои заморские гарнизоны до полумиллиона
человек. Эта численность оставалась неизменной до
1961 года, когда правительство Кеннеди приступило к
реорганизации вооруженных сил на основе концепции
«гибкого реагирования» и активизировало военные дей-
ствия в Индокитае. В 1966 году правительство Джонсона
держало за пределами США уже 860 тыс. солдат. Рас-
ширение агрессии во Вьетнаме повлекло резкое увеличе-
ние потока американских солдат, направляемых за
рубеж. Рекордный уровень был достигнут в 1968 году —
1,3 млн. американских солдат участвовали в военных
действиях и несли службу в чужих странах.
При правительстве республиканцев наблюдается не-
которое сокращение численности зарубежных группиро-
вок американских войск. В соответствии с «доктриной
Никсона» в 1970 году около 200 тыс. военнослужащих
США были эвакуированы, главным образом из района
Юго-Восточной Азии, в пределы Соединенных Штатов.
Это, разумеется, ни в коей мере не свидетельствует о
притуплении агрессивного острия империалистической
политики господствующих кругов США.
Внося коррективы в стратегическую .концепцию США,
ставшие неотвратимыми в результате сокращающихся
возможностей Америки влиять на развитие событий в
мире, правительство республиканцев стремится, как это
предусматривается «доктриной Никсона», переложить
тяготы военных приготовлений на своих партнеров. Пра-
вительство США объявляет о намерении перейти к стра-
тегии «полутора войн», об уменьшении размеров частей
особого назначения, однако при этом Вашингтон требует
от других участников НАТО и прочих созданных им
военных блоков, чтобы они за счет своих солдат и бюд-
жетов заполнили бреши, образующиеся вследствие не-
которого сокращения численности американских войск
за пределами США.
За два десятка лет существования НАТО расходы ее
участников на гонку вооружений составили почти
1,5 триллиона долл. — сумму столь фантастическую, что
трудно сразу представить ее реальный смысл. Но амери-
канские лидеры стремятся вовлечь западноевропейских
партнеров в новый круг военных расходов, в соответст-
вии с принятой на Брюссельской сессии Совета НАТО
в декабре 1970 года долгосрочной программой «Оборо-
224
пы союза в 70-х годах» (АД-70) 10 европейских стран
(в эту так называемую «еврогруппу» не входят Франция,
Португалия и Исландия) внесут в течение пяти лет в
оборону НАТО дополнительно около 1 млрд. долл.
Вашингтонские лидеры сразу же выразили удовлет-
ворение этим решением «еврогруппы», расценив его как
проявление «нового духа» в Атлантическом блоке. Еще
бы! Из западноевропейских партнеров удалось выбить
огромную сумму на обеспечение американских войск,
а также на финансирование ряда военных мероприятий
внутри НАТО, которые прежде оплачивались Соединен-
ными Штатами. «Доктрина Никсона» означает для госу-
дарств Западной Европы, Азии, Латинской Америки,
Австралии, связанных с Вашингтоном военными согла-
шениями, еще большую степень участия в гонке воору-
жений, а также в опасных военно-политических планах
правящего класса США.
Внешнеполитическая программа и военная доктрина
республиканского правительства свидетельствуют о ши-
роких экспансионистских замыслах пришедшей к власти
возглавляемой Никсоном группировки представителей
монополистического капитала США. Антикоммунизм,
готовность на действия, осложняющие обстановку в ми-
ре, намерение попытаться достичь «стратегического пре-
имущества» за счет взвинчивания гонки ракетно-ядерно-
го оружия — все это несет серьезную опасность всеоб-
щему миру.
Но вместе с тем очевидно и другое. Существенно
сокращается круг политических, военных и экономиче-
ских возможностей, используя которые США могли бы
добиваться своих целей в мире. Правительство Никсона
действует в иных, менее благоприятных для американ-
ского империализма исторических условиях по сравне-
нию с предшествующими администрациями. В Вашинг-
тоне вынуждены признать, что Соединенным Штатам не
по плечу многие задачи, которые ставились перед амери-
канской политикой «с позиции силы» в 40-х и 50-х годах
и даже еще десятилетие назад. США вошли в новый этап
политики — дальнейшего пересмотра внешнеполитиче-
ских целей и приоритетов.
Глава I
ПОЛИТИКИ, ГЕНЕРАЛЫ,
ДИПЛОМАТЫ
Среди властвующей элиты
Закончилась вторая мировая война, и перед американ-
скими политиками и дипломатами встала задача «отвое-
вать» позиции у генералов во внешнеполитических делах,
ибо на многих ключевых позициях американской поли-
тики закрепились представители генералитета. Это,
впрочем, было объяснимо и логично, так как военные
условия требовали подчинения всех сторон жизни стра-
ны интересам войны. Также было бы логично, если бы
после окончания войны генералы уступили свое место в
политическом аппарате руководства внешнеполитиче-
ской деятельностью США гражданским лицам. Этого,
однако, не произошло. У руководителей американской
военщины были иные расчеты, находившие поддержку
у американских правящих кругов.
Традиционно считалось, что в Соединенных Штатах
в прошлом военные круги не играли важной роли в по-
литических делах, в стране были распространены анти-
военные настроения, которые нашли свое выражение в
Декларации независимости. В ней английский король
Георг III обвинялся в том, что «он держал среди нас
постоянную армию в мирное время без согласия наших:
законодателей» и что «он способствовал тому, что воен-
ные стали независимыми и даже главенствующими по
отношению к гражданской власти».
226
После второй мировой войны положение круто изме-
лилось. Политика правящих кругов США «с позиции
силы» явилась первопричиной того, что в традиционной
расстановке сил в правительственных сферах произошли
изменения в пользу военных. Военные соображения ста-
ли определять внешнеполитический курс Соединенных
Штатов, а руководители военной машины стали ведущей
силой в правительственных кругах. Видный американ-
ский социолог Р. Миллс в книге «Причины третьей ми-
ровой войны» писал, что «кажущаяся постоянная воен-
ная опасность ставит высшее офицерство в привилегиро-
ванное положение; фактически все мероприятия в
области политики и экономики сейчас рассматриваются
с точки зрения военных оценок реальной обстановки.
Впервые в истории США в состав власти... входят и
военные заправилы Вашингтона... Короче говоря, выс-
шие военные заняли твердое положение среди властвую-
щей элиты нашего времени»
Для того чтобы перевод государства и политики на
рельсы милитаризма произошел быстрее и глаже, в ход
был пущен ряд теорий, призванных смягчить отрицатель-
ную реакцию широкой американской общественности на
вторжение военщины во все сферы политической, духов-
ной и общественной жизни США.
Утверждалось, прежде всего, что вся деятельность
военных кругов будет поставлена под строгий «граждан-
ский контроль», который, дескать, обеспечивается за счет
назначения на руководящие должности Пентагона граж-
данских лиц, а также через конгресс и высшие прави-
тельственные органы Вашингтона. В действительности
«гражданский контроль» за четверть века никогда не
был эффективным. У руководства военной машиной
США стояли и стоят милитаристы из числа профессио-
нальных военных или представителей военного бизнеса.
Все министры обороны США действовали в полном coJ
гласии с начальниками штабов. Они, включая Макнама-
ру, были едины в отношении расширения военных при-
готовлений, выколачивания ассигнований, обработки
населения в милитаристском духе.
Заявлялось ранее, что американские военные — это
люди особой статьи, не сравнимые с офицерством других
стран. Официальная пропаганда рисовала портрет аме-
риканского офицера как «приверженца» демократичес-
ким формам, противника тоталитаризма, выдвижение
8
227
которого на первые роли в жизни государства не сопря-
жено с какими-либо опасностями для свободы и демо-
кратии. Престиж военачальников второй мировой вой-
ны— Эйзенхауэра, Маршалла, Макартура и др.—
широко использовался для привлечения симпатий обще-
ственности к непопулярным решениям в плане политики
«с позиции силы».
Эти и другие утверждения, оставаясь фикцией, вы-
полняли миссию камуфляжа милитаристской активно-
сти и вторжения военных чинов в сферу политики.
В гражданских учреждениях Соединенных Штатов со
времени войны остались тысячи офицеров. Их число не
уменьшилось, напротив, во многих случаях все новые
представители военных кругов переходили на граждан-
скую службу, занимали должности, которые ранее при-
надлежали штатским чиновникам. Господствующий
класс США охотно принимал на службу офицеров и ге-
нералов, видя в них ревностных исполнителей своих
планов. В 1948 году, по подсчетам авторитетных специа-
листов, 150 высших военных чинов занимали важнейшие
посты в гражданских ведомствах.
В первые послевоенные годы приток людей в гене-
ральских мундирах был весьма велик. Военизация сугу-
бо гражданских учреждений достигла таких масштабов,
что по этому поводу начали бить тревогу не только от-
дельные публицисты, но и конгрессмены, должностные
лица правительства, видные политические деятели.
Военные оказались в значительном числе в государ-
ственном департаменте и других ведомствах, занимаю-
щихся внешнеполитическими делами. Значение госдепар-
тамента в годы войны заметно упало и соответственно
возросло влияние армии и флота на внешнеполитиче-
ский курс правительства. Дипломаты, не составлявшие
столь многочисленную, дисциплинированную, общую по
взглядам и интересам группу, как военные, с трудом
могли противостоять нажиму генералитета в проведении
мероприятий в духе политики «с позиции силы». К тому
же американская военщина в силу своей крайней реак-
ционности и готовности выполнять приказы была спо-
собна пойти гораздо дальше во внешнеполитических
авантюрах, чем гражданские чиновники. «Ни одна дру-
гая группа не имеет такого опыта в координации эконо-
мической, политической и военной деятельности, — отме-
чал Р. Миллс в книге «Властвующая элита»; — ни одна
228
другая группа пе имеет продолжительного опыта в фор-
мулировании решений; ни одна другая не «интернацио-
нализировала» с такой готовностью методы деятельно-
сти других групп и не присваивала их себе; ни одна
другая группа не имеет такого постоянного доступа к
информации, охватывающей весь мир... Ни одна сфера
решений не испытывает сильного влияния со стороны
военных лордов и их военной метафизики, как внешняя
политика и международные отношения»2.
Военизации внешнеполитической сферы способство-
вало и то, что курс на завоевание мирового господства
и переход правящих кругов США к «глобальной страте-
гии» чрезвычайно усложнил задачи американской внеш-
ней политики. Ее составными элементами стали военные
мероприятия, достигшие гигантских размеров. Это при-
вело к разбуханию аппарата, ведающего различными
аспектами внешней политики США, к передаче некото-
рых функций государственного департамента другим ве-
домствам, и прежде всего Пентагону. «Рост количества
органов, участвующих в проведении внешнеполитическо-
го бизнеса, — отмечал американский ученый А. Вэгц,
исследуя первый послевоенный период, — является бес-
прецедентным. Обслуживаемый военными и другим пер-
соналом, намного превосходящим дипломатический,
старомодный дипломатический контроль сегодня вряд ли
приемлем»3.
Это же обстоятельство отмечала группа правитель-
ственных экспертов, образованная в 1951 году для изу-
чения проблемы руководства внешней политикой Соеди-
ненных Штатов. В докладе этой группы приводились
следующие данные: на 30 сентября 1950 г. в сфере внеш-
ней политики Соединенных Штатов было занято 43 пра-
вительственных органа. Из 74 тыс. служащих, находив-
шихся за границей, 51 тыс. была направлена за рубеж
по линии министерства обороны.
В первые послевоенные годы под руководством гене-
ралов проводилась внешнеполитическая линия США в
ряде районов мира. В американской зоне оккупации
Германии представители госдепартамента были, по су-
ществу, отстранены от дел. Генерал Д. Клей, возглав-
лявший американскую военную администрацию в этой
зоне, вспоминает в своей книге «Решение в Германии»,
что он не имел никаких отношений с дипломатическими
представителями и не помышлял устанавливать какие-
229
либо контакты с госдепартаментом для разработки со-
вместной политики в Германии4. Главкомандующий
американскими войсками в Японии генерал Д. Макартур
открыто действовал как политическая фигура.
Президент Трумэн пошел в 1947 году на беспреце-
дентный шаг, назначив на пост государственного секре-
таря Соединенных Штатов генерала армии Д. Маршал-
ла, впоследствии ставшего министром обороны США.
Американский буржуазный публицист либерального
толка Р. Тагуэлл отмечал в своей книге «Хроника опас-
ности», что, «когда генерал Маршалл сменил Бирнса на
посту государственного секретаря, военно-финансовая
хунта уверенно захватила весь контроль в государствен-
ном департаменте и приступила к проведению опасной
агрессивной политики»5. Из 20 ведущих должностей
государственного департамента в те дни 10 занимали
военные.
В первый послевоенный период продолжалась полоса
назначения военных на зарубежные дипломатические
посты. В СССР послом Соединенных Штатов в 1946 году
был направлен генерал-лейтенант У. Смит, который за-
тем получил назначение директора ЦРУ, а спустя три
года стал заместителем государственного секретаря.
Бригадный генерал Г. Байроуд, в течение ряда лет зани-
мавшийся во внешнеполитическом ведомстве делами
оккупированной зоны Германии, был направлен послом
США в Египет. Среди прочих представителей Пентаго-
на, откомандированных в период президентства Трумэна
для непосредственного руководства американской внеш-
ней политикой, можно назвать адмирала А. Кэрка (по-
сол в СССР), контр-адмирала А. Агентона (посол в
Парагвае), бригадного генерала Ф. Хайнса (посол в
Панаме) и др.
Последующие президенты также охотно пользовались
услугами высокопоставленных военных чинов для вы-
полнения дипломатических миссий. Одним из первых ак-
тов Д. Кеннеди было назначение на пост посла США во
Франции генерала Д. Гэвина. Генералы занимали также
резиденции американских послов в Южном Вьетнаме, на
Тайване и в ряде других государств.
Назначение военных на дипломатические посты не
означало простую замену одного чиновника другим. Сме-
на генеральского мундира на фрак дипломата не меняет
образа мышления военных, отличающихся особой реак-
230
ционностью и враждебностью к странам социализма.
Этот образ мышления вчерашние генералы переносят в
сферу дипломатии и международных отношений6.
В руках американских военных руководителей сосре-
доточены большие возможности, используя которые они
оказывают повседневное влияние на деятельность амери-
канских официальных представительств, расположенных
в других государствах. Во всех посольствах имеется ап-
парат военного атташе, разросшийся в послевоенные
годы до весьма больших размеров. Кроме того, необхо-
димо также учитывать, что часть дипломатических по-
стов посольства США в любой стране отдается военным
разведчикам, действующим под личиной дипломатов.
Официально военные атташе подотчетны дипломати-
ческому руководителю посольства Соединенных Штатов.
Однако в действительности военный аппарат американ-
ских посольств действует совершенно самостоятельно,
являясь представительством в представительстве. По
свидетельству X. Болдуина, «многие военные атташе
относятся к дипломатическим служащим и госдепарта-
менту с болезненным презрением; они сделали себя пол-
ностью независимыми от послов, под началом которых
они должны работать»7.
Основные функции представителей министерства обо-
роны, находящихся в составе посольств и дипломатиче-
ских миссий, заключаются в проведении шпионской и
подрывной работы против стран пребывания, в содейст-
вии реакционным группам и партиям в их борьбе с демо-
кратическими элементами. Особенно неприглядны дей-
ствия членов военного атташе американских по-
сольств, аккредитованных в странах социализма. Эти
представительства фактически превратились в шпионско-
диверсионные гнезда. Первым из крупных разоблачений
шпионской деятельности американских военных был из-
вестный инцидент с военным атташе США в Москве
генерал-майором Гроу, который пытался собирать шпи-
онские сведения относительно советских стратегических
объектов. Некоторые из преемников Гроу, работавшие
в аппарате военного атташе США в Москве, также были
уличены в деятельности, не совместимой с функциями
официальных представителей, и выдворены из пределов
Советского Союза.
В 1947 году, сразу же после провозглашения «докт-
рины Трумэна», в Грецию была направлена крупная
231
военная миссия США, возглавляемая генералом Ван
Флитом. Американская военная миссия быстро захватила
ключевые позиции в политике, экономике и армии Гре-
ции. С ее участием была создана 260-тысячная армия,
на строительство которой пошла львиная доля много-
миллионной «помощи». Под непосредственным руковод-
ством американских военных советников эта армия
участвовала в подавлении демократического движения
за национальную независимость Греции. Таким образом
было положено начало, по существу, новому институту,
не имевшему ранее широкого распространения в миро-
вой политике, — созданию военных миссий в иностран-
ных государствах. Представительства Пентагона были
учреждены во всех странах мира, заключивших с Соеди-
ненными Штатами военные соглашения. Миссии США в
других странах выполняют роль не только центра по
руководству мероприятиями чисто военного характера,
но и центра, через который правительство Соединенных
Штатов оказывает влияние на политическую и экономи-
ческую деятельность этих стран.
Активная зарубежная деятельность американской
военщины продолжалась на всех этапах политики «с по-
зиции силы». Военная миссия США в Южном Вьетнаме
разрослась со временем до полумиллионной армии ин-
тервентов. Отмечая концентрацию реальной власти в
руках военщины, сенатор-демократ Юджин Маккарти
подчеркивал: «Наше представительство за границей в
значительной степени является военным. Помимо наших
войск в Европе и па Дальнем Востоке у нас было 4680
военных представителей во всем мире на основе про-
граммы американской военной помощи... Миссии воен-
ной помощи, которые при некоторых обстоятельствах
могут иметь более важное значение, чем дипломатиче-
ское представительство (именно так обстоит дело в ряде
латиноамериканских стран), посылаются за рубеж без
официального решения конгресса. Очень часто эти мис-
сии осуществляют в тайне и без ведома широкой публики
в США задачи, носящие весьма серьезный политический
характер»8.
Союзники в Капитолии
Упрочению положения и роли военных кругов в амери-
канской политике немало содействует высший законода-
тельный оргап — конгресс США.
232
Конституция возлагает на конгресс обширные обязан-
ности, связанные с военными делами. Прежде всего
только один конгресс может объявить состояние войны,
хотя это конституционное положение не раз нарушалось.
Конгресс обладает полномочиями «давать совет и согла-
сие» в отношении назначений на правительственные дол-
жности, производимых президентом. В круг полномочий
конгрессменов входят право распределения фондов, на-
блюдение за состоянием боеспособности армии и флота,
формулирование директив, определяющих деятельность
вооруженных сил, призыв милиции в федеральные
войска.
Несколько комиссий конгресса играют в этих делах
ключевую роль. Комиссии сената и палаты представите-
лей по делам вооруженных сил занимаются общими во-
просами военной политики США. В 1952 году в сенат-
ской комиссии по делам вооруженных сил была учреж-
дена подкомиссия по вопросам военной готовности,
возглавлявшаяся лидером демократического большинст-
ва в сенате будущим президентом Л. Джонсоном. Эта
подкомиссия сразу же превратилась в рупор милитарист-
ской пропаганды, в инструмент раздувания военного
психоза.
Сенатская комиссия по военным ассигнованиям рас-
сматривает представляемые Пентагоном проекты бюдже-
та, утверждает распределение средств по видам войск.
Это чрезвычайно важный орган, поскольку борьба меж-
ду армией, авиацией и флотом ведется именно из-за
большей доли бюджетных средств. Такая же комиссия
имеется в палате представителей. Обычно сессии этих
комиссий используются представителями отдельных ви-
дов вооруженных сил и связанных с ними промышлен-
ных корпораций для одобрения своих планов в отноше-
нии развертывания гонки вооружений.
Эти четыре комиссии являются главными в конгрессе,
в их состав избираются наиболее влиятельные деятели
Капитолия, имеющие широкие связи с военно-промыш-
ленным комплексом.
Сенатская комиссия по иностранным делам представ-
ляет собой орган конгресса, призванный координировать
действия военного и дипломатического ведомств. Повест-
ку его заседаний составляют важнейшие военно-внешне-
политические проблемы, связанные с деятельностью
НАТО, СЕАТО и СЕНТО, с вопоосами размещения
233
американских баз на иностранной территории, оказания
военной «помощи» и т. д. Следует отметить, что, с тех
пор как в 1959 году эту комиссию возглавил сенатор
Фулбрайт, они нередко проводят слушания, в ходе кото-
рых подвергаются критике некоторые аспекты внешне-
политического и военного курса правительства США.
Но даже и имея такого.председателя, комиссия немногое
может сделать для оказания сдерживающего воздейст-
вия на милитаристское начало американской политики.
Комиссии правительственных операций, созданные
сенатом и палатой представителей, ведают проблемами
управления американской военной машиной (обсужда-
лись законопроекты о реорганизации Пентагона), вопро-
сами снабжения и поставок для министерства обороны.
Помимо этих органов, постоянно занимающихся вопро-
сами военной политики США, Пентагон связан с рядом
других комиссий конгресса, например с объединенной
Комиссией по атомной энергии.
Хотя по конституции рассмотрению в конгрессе под-
лежат основные военно-политические проблемы США, их
обсуждению посвящаются многие заседания конгресса,
на которые вызываются генералы и адмиралы, а отчеты
о заседаниях сената и палаты представителей публику-
ются на первых страницах американских газет. Капито-
лий тем не менее не играет существенной роли в решении
внешнеполитических и военных вопросов. Роль конгресса
все более преуменьшается растущей концентрацией пол-
номочий в руках президента и высших органов исполни-
тельной власти. Практически конгрессмены бессильны
предотвратить какое-либо решение или акцию, за кото-
рые выступают президент и Пентагон. Впрочем, за весь
период политики «с позиции силы», за исключением са-
мого последнего времени, у людей в Капитолии не было
намерения возражать против милитаристских планов
правительства. Напротив, конгресс, по существу, превра-
тился в орган, с помощью которого военщина добивает-
ся одобрения самых максималистских своих заявок.
Лидеры министерства обороны используют разнооб-
разные средства, для того чтобы обеспечить себе под-
держку конгрессменов. В Капитолии действует мощное
военное лобби, через которое осуществляются связи с
конгрессменами. В состав этого лобби — на его содер-*
жание тратится 4 млн. долл, в год—входят 340 офице-
ров, то есть примерно один представитель Пентагона на
234
каждых двух из 535 членов палат представителей и се-
ната. Недаром, когда Макнамара объявил о намерении
закрыть в 1964 году 95 военных баз, у него в «оффисе»,
по сообщению «Уолл-стрит джорнэл», за полдня разда-
лось 169 телефонных звонков от негодующих конгрес-
сменов. У руководителей Пентагона имеются списки
важнейших избирателей по избирательным участкам и,
действуя через влиятельные организации ветеранов, на-
считывающие миллионы членов, а также через ассоциа-
цию национальной гвардии, генералы имеют возмож-
ность оказывать влияние на результаты избирательной
кампании. Для сенаторов и конгрессменов выделяются
самолеты и корабли вооруженных сил, на которых по-
литиканы совершают длительные путешествия за счет
министерства обороны.
На сотрудничество с Пентагоном американских кон-
грессменов толкают экономические соображения. Воен-
ные заказы оказывают существенное влияние на деловую
активность всех штатов США, и первостепенная забота
многих конгрессменов (по данным вестника «Конгрешнл
куотерли», 85% членов конгресса имеют в своих округах
крупные военные предприятия) состоит в том, чтобы
добиться от министерства обороны побольше заказов
для своих промышленников. Взамен эти законодатели
предлагают военным полное одобрение шагов Пента-
гона.
Военные лидеры США нередко игнорируют конгресс,
пряча от его членов планы своих важнейших мероприя-
тий за грифом «секретно» или «срочно». Нередко кон-
грессмены вынуждены проголосовать «втемную» за тот
или иной законопроект, касающийся военных вопросов9.
Часть конгрессменов предпочитает занимать позицию
«невмешательства» в дела Пентагона, сознательно огра-
ничивает свое участие в обсуждении военно-стратегиче-
ских вопросов, ссылаясь на некомпетентность, занятость
делами в своих избирательных кругах и т. д.
Американский исследователь Л. Декстер, изучавший
проблему взаимоотношений руководителей конгресса и
министерства обороны США, отмечает, что все опрошен-
ные им сенаторы и конгрессмены отрицали «какую-либо
значительную роль конгресса в формулировании полити-
ки». По словам Л. Декстера, типичные рассуждения аме-
риканских законодателей сводятся к фразе: «Кто я та-
кой, чтобы сказать «нет» военным?» Многие конгрессме-
235
ны, заключает он, уже заранее согласны на все
предложения, разрабатываемые в Пентагоне 10.
Но, разумеется, «некомпетентность» американских
законодателей тут ни при чем. Главное, что обеспечивает
политике военных кругов беспрекословную поддержку
конгресса, заключается в совпадении интересов генера-
лов и конгрессменов. И те и другие имеют одного хозяи-
на — монополистический капитал и отличаются друг от
друга лишь генеральскими мундирами или граждански-
ми костюмами.
Не меньшим милитаристом, чем любой генерал, яв-
ляется, например, К. Винсон, долгие годы возглавлявший
комиссию по делам вооруженных сил. Этот сенатор из
штата Джорджия был готов на все, чтобы удовлетво-
рить требования Пентагона. Его преемник М. Риверс
(Ю. Каролина) исходит в своих действиях при рассмот-
рении ассигнований для Пентагона, отмечала газета
«Вашингтон пост», не из вопроса: «Вы действительно
нуждаетесь в этих средствах?», а из вопроса: «Вам этого
достаточно или размеры ассигнований следует увели-
чить?» Избирательный округ Риверса так напичкан воен-
ными объектами и предприятиями, что про него говорят:
это — «военно-промышленный комплекс в миниатюре».
Под стать М. Риверсу руководитель сенатской комис-
сии по делам вооруженных сил Д. Стеннис, а также
предшественник Д. Стенниса Р. Рассел, добившийся пе-
редачи размещенному в его штате концерну «Локхид»
прибыльного заказа на транспортный самолет «С-5А»,
хотя первоначально этот заказ предполагалось выпол-
нить на предприятиях компании «Боинг». Другие деятели
комиссий по делам вооруженных сил и по ассигнованиям
принадлежат в абсолютном большинстве к самым реак-
ционным и милитаристским кругам республиканской и
демократической партий — Б. Голдуотер, С. Тэрмонд,
Д. Тауэр, П. Доминик, Д. Мэрфи и т. д. Такие деятели
не видят иного смысла своей деятельности в Капитолии,
кроме защиты интересов военщины, отстаивания самых
крайних, агрессивных планов на международной арене,
поддержки вьетнамской авантюры.
Большую роль в предоставлении военщине свободы
действий при выработке вьетнамской политики сыграло
одобрение конгрессом в августе 1964 года резолюции по
вопросу о «поддержании международного мира и безо-
пасности Юго-Восточной Азии». В этой так называемой
236
«Тонкинской резолюции» заранее выражалась поддерж-
ка «намерениям президента США как главнокомандую-
щего американскими вооруженными силами принять все
необходимые меры для отражения нападения на воору-
женные силы США или для предотвращения дальнейшей
агрессии» в Юго-Восточной Азии.
Конгресс без каких-либо продолжительных дебатов
и проволочек утверждал поступающие законопроекты о
дополнительных ассигнованиях на нужды вьетнамской
войны.
До выборов 1968 года из 100 сенаторов и 435 членов
палаты представителей конгресса лишь Морзе, Грюнинг
и несколько других членов конгресса подвергли политику
Соединенных Штатов в Юго-Восточной Азии критике,
требуя прекращения вьетнамской войны и вывода всех
американских вооруженных сил из этого района. Боль-
шинство же конгрессменов одобряли все шаги прави-
тельства США и американской военщины по расшире-
нию агрессии во Вьетнаме.
За рамками поддержки запросов и отстаивания
непосредственных интересов военно-промышленного ком-
плекса участие конгресса в политических^делах неуклон-
но сокращается. Председатель сенатского комитета по
иностранным делам Д. Фулбрайт в книге «Самонадеян-
ность силы» сетует на то, что конгресс США фактически
отстранен от внешней политики. Рассказывая о том, как
принималось решение относительно вторжения на Кубу
в районе залива Кочинос, Фулбрайт сообщает, что лишь
по счастливой случайности он — единственный из всех
сенаторов — несколько раз присутствовал при обсужде-
нии плана вторжения, но на этих обсуждениях ему была
отведена роль безмолвного слушателя.
В дни кубинского кризиса в октябре 1962 года Фул-
брайт был вновь вызван «в Белый дом не для консуль-
таций, а для того, чтобы в последнюю минуту получить
информацию» об утвержденном накануне плане дейст-
вий. В период разработки решения об интервенции в
Доминиканскую Республику в 1965 году конгресс не был
даже поставлен в известность о намечавшихся президен-
том шагах11. В книге приводятся и другие красноречи-
вые примеры того, как решение политических вопросов
проходит мимо конгресса, не говоря уже об игнорирова-
нии мнения широких слоев американцев.
Положение на Капитолийском холме стало несколько
237
меняться в конце 60-х годов. Рост массового Недоволь-
ства в стране в связи с вьетнамской войной, а также
опасения перед гигантскими масштабами гонки воору-
жений, в которую страну втягивает военно-промышлен-
ный капитал, не могли не оказывать на членов обеих
палат конгресса существенного воздействия. Конгрес-
смены в большей степени, нежели представитель прави-
тельства, вынуждены реагировать на настроения избира-
телей. В результате этого в конгрессе США возникла
оппозиция правительству. В политических сферах Ва-
шингтона стали говорить о конфликте между исполни-
тельной и законодательной властью.
25 июня 1969 г. в сенате была принята так называе-
мая «Резолюция о национальных обязательствах» 12. Эта
резолюция рекомендует президенту не принимать без
консультаций с сенатом внешнеполитических обяза-
тельств, которые могли бы повлечь за собой втягивание
США в войну. Проект резолюции, внесенный двумя се-
наторами — демократом Фулбрайтом и республиканцем
Купером, — вызвал резкое противодействие правитель-
ства. Президент Никсон счет необходимым лично вме-
шаться в это дело, заявив публично на пресс-конферен-
ции, состоявшейся 19 июня, что эта резолюция не должна
быть принята, поскольку «может ограничить свободу
действия президента страны» 13. Тем не менее резолюцию
одобрило значительное большинство сенаторов. За нее
проголосовало 70 сенаторов (из них 27 республиканцев),
в то время как президента по этому вопросу поддержа-
ло всего 16.
Острые формы противоречия между конгрессом и
республиканской администрацией приобрели в ходе об-
суждения в сенате законопроекта о военных закупках
на 1970 финансовый год, по которому предусматрива-
лись ассигнования на развертывание в США системы
ПРО «Сейфгард». Утверждение ассигнований на эту
программу фактически большинством в один голос
(51 : 50), поданным председательствующим в сенате ви-
це-президентом Агню, отражает серьезное изменение в
позициях сената, выразившихся в отходе от безоговороч-
ного одобрения конгрессом, как это было в течение мно-
гих лет, любых требований военно-промышленных кругов
США, в отказе от поддержки позиции президента, при-
дававшего вопросу о ПРО первостепенное значение.
30 июня 1970 г. сенат большинством в 58 голосов против
238
37 при 5 неголосовавших принял так называемую «по-
правку Купера — Черча», воспрещавшую финансирова-
ние американских военных операций в Камбодже после
30 июня 1970 г. Это голосование было расценено в США
как недвусмысленное осуждение политики правительст-
ва, как реакция конгресса на изменение настроений в
стране, на расширяющуюся пропасть между интересами
и требованиями большинства избирателей и политиче-
ским курсом правительства.
Вряд ли следует переоценивать масштабы оппозиции
в конгрессе и полагать, что она может слишком далеко
зайти. Но сам по себе этот факт, являясь определенным
показателем сумятицы в правящих кругах страны, сви-
детельствует о степени остроты политических конфлик-
тов в США, вызванных безудержным процессом милита-
ризации, опасностью политических и военных действий
США за^убежом.
В целом же конгресс продолжает оставаться надеж-
ным союзником военщины. Не случайно, что министр
обороны в условиях продолжающихся критических вы-
ступлений в конгрессе по адресу правительства счел не-
обходимым «выразить признательность» за его позицию
по отношению к Пентагону. На одной из пресс-конфе-
ренций осенью 1970 года он с согласия председателя
Комитета начальников штабов адмирала Мурера заявил,
что конгресс «оказывает 100-процентную поддержку
каждой важной просьбе» министерства обороны. К мини-
стерству обороны, добавил он, в среднем относятся луч-
ше, чем к любому другому министерству правитель-
ства 14.
Военные занимают ведущее положение в правящих
кругах США. Их голос звучит решающим образом при
обсуждении в правительстве важнейших военных и по-
литических проблем. Попытки ограничить всевластие
военных заведомо обречены на провал в нынешнем аме-
риканском государстве. «Когда гражданская власть на-
чинает доминировать в процессе разработки решений в
вопросах, носящих военный характер.., это чревато на-
циональной катастрофой» 15 — это заявление одного из
идеологов американского милитаризма Л. Киркпатрика
служит как бы предупреждением со стороны лидеров
военно-промышленного комплекса, милитаристов из вли-
ятельных политических кругов США против «посягатель-
ства» на генералитет.
Глава II
ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ
КОМПЛЕКС
Связи между Пентагоном
и корпорациями
Как уже говорилось, впервые выражение «военно-про-
мышленный комплекс» было использовано в речи прези-
дента Эйзенхауэра 17 января 1961 г. Это была его
прощальная речь. Собственно, выступая тогда, он уже
не был президентом Соединенных Штатов: Белый дом
имел нового хозяина — Джона Фитцджеральда Кеннеди.
Но формальности остаются формальностями, и накануне
принесения присяги Джоном Кеннеди Эйзенхауэр в по-
следний раз в качестве президента США выступил с
«Посланием нации».
Эта речь Эйзенхауэра была, пожалуй, самой приме-
чательной из всех его выступлений, в ней уходящий
президент изложил свои соображения об опасностях для
США, сопряженных с политикой «с позиции силы».
К удивлению и, может быть, даже замешательству воен-
но-политических руководителей и крупных индустриаль-
ных кругов, Эйзенхауэр заявил, что над Соединенными
Штатами нависает угроза «неоправданного влияния,
вольного или невольного, со стороны военно-промыш-
ленного комплекса», иными словами со стороны «гран-
диозной военной системы», сочетающейся с «громадной
военной промышленностью». Влияние этого «военно-про-
мышленного комплекса», подчеркнул Эйзенхауэр, «ощу-
щается в каждом городе, в каждом штате, в каждом
федеральном учреждении» L Слова Эйзенхауэра «воен-
но-промышленный комплекс» в силу своей точности и
выразительности прочно вошли в употребление при ха-
рактеристике достигшего огромного размаха союза воен-
ных и крупного бизнеса в нынешней Америке.
Огромные материальные средства, финансовые и эко-
номические возможности, разрушительная мощь совре-
менного оружия, многомиллионная армия, рычаги
240
воздействия на внутреннюю и внешнюю политику, сосре-
доточенные в руках Пентагона и монополий, составляют
сердцевину военно-промышленного комплекса США. За
годы политики «с позиции силы» в Соединенных Штатах
сложились самые разнообразные формы взаимодействия
военных и военно-промышленных кругов, наладились
связи и сотрудничество в вопросах планирования, заклю-
чения контрактов и производства отдельных видов и си-
стем оружия. Они объединились также для оказания
влияния в нужном для себя направлении на умонастрое-
ния в правительстве, конгрессе, для воздействия на орга-
ны массовой информации, создающие общественное
мнение в стране, на направление научно-технического
прогресса и другие стороны политической жизни, подчи-
няя их требованиям внешнеполитической доктрины й
стратегической концепции правящих кругов Соединенных
Штатов.
Самое тесное взаимодействие и сотрудничество ме-
жду военщиной и крупным бизнесом начинается уже в
высшем звене управления американской военной маши-
ны. По закону должности министра обороны, министров
отдельных видов вооруженных сил; их заместителей и
помощников занимают гражданские лица. За почти чет-
верть века существования объединенного министерства
обороны США практически все эти должности отдава-
лись представителям крупного монополистического капи-
тала. Почти все министры обороны приходили в Пента-
гон прямо из кабинетов могущественных промышленных
корпораций или банков.
Первый министр обороны Джеймс Форрестол был
среди руководителей известной фирмы «Диллон—Рид»,
директора которой входили в правление многих компа-
ний. Его преемник Луис Джонсон был связан с корпо-
рацией «Пенсильвания рейлроуд» и «Пан-Америкэн
эйруэйз». Генерал Джордж Маршалл, следующий ми-
нистр обороны США, так же как и Л. Джонсон, служил
директором компании «Пан-Америкэн эйруэйз». Роберт
Ловетт имел интересы в крупнейшем военном концерне
«Браун бразерс, Гарриман энд компанн». Чарльз Виль-
сон являлся президентом гигантской монополии «Джене-
рал моторе». Нейл Макэлрой, возглавлявший Пентагон
до конца 1959 года, вновь вернулся на пост президента
крупнейшей в мире мыловаренной компании, который он
занимал до прихода в министерство. Его преемником в
241
министерстве обороны США стал Томас Гейтс — один
из крупных в Америке банкиров. Макнамара пришел в
Пентагон с поста президента компании «Форд моторе»,
входящей в пятерку самых могущественных военных
монополий. Крупными бизнесменами являются К. Клиф-
форд, занимавший министерский кабинет короткое вре-
мя, и министр обороны в никсоновском правительстве
М. Лэйрд.
Представителям делового мира принадлежат все дру-
гие руководящие посты Пентагона, замещаемые граж-
данскими лицами. Было бы воспринято как исключение
из общего правила, если бы на должностях министров
армий, ВВС и ВМС или на постах заместителей и по-
мощников министра обороны оказались люди, не связан-
ные с крупным бизнесом.
Американские источники рисуют примерно следую-
щий типичный портрет деятеля, входящего в число выс-
ших гражданских руководителей Пентагона: после окон-
чания крупного университета в восточных штатах он
начинает карьеру на Уолл-стрите либо в юридической
компании Нью-Йорка или Вашингтона; затем следует
переход на работу в один из ведущих военных концер-
нов, где он служит финансовым или юридическим совет-
ником; где-то после достижения 40-летнего возраста он
становится помощником министра обороны. Меняются
фамилии этих деятелей, но круг людей, из которых чер-
паются руководители Пентагона, их подготовка, связи,
взгляды остаются.
Нынешний «человек № 2» в Пентагоне, заместитель
министра обороны Д. Паккард, является одним из руко-
водителей гигантской компании «Хьюлетт — Паккард»,
выполняющей многомиллионные заказы по производст-
ву оружия. До прихода в Пентагон он являлся также
одним из директоров главного американского военного
концерна — «Дженерал дайнемикс». Другая его долж-
ность — директор корпорации «Ю. С. стил», входящей
в 100 ведущих военных фирм. И это еще не все. Паккард
был также директором Стэнфордского института, полу-
чающего от Пентагона ежегодно 30 млн. долл, на иссле-
довательские работы военного характера. Став замести-
телем министра, этот бизнесмен фактически сохранил
акции компании «Хьюлетт — Паккард» на сумму в
300 млн. долл., пристроив их по разрешению сенатской
комиссии по делам вооруженных сил в «благотворитель-
242
ный фонд». Комментируя назначение Паккарда и махи-
нации с «благотворительным фондом», обозреватель
«Вашингтон пост» X. Роуэн писал, что «дело Паккарда
снова поднимает вопрос о военно-промышленном комп-
лексе и его могущественной роли в определении амери-
канской политики в условиях, когда все больший упор
делается на ядерное оружие».
Американские наблюдатели задаются вопросом, как
будут развиваться в предстоящий период отношения
Паккарда с его компанией и насколько «Хьюлетт — Пак-
кард» сумеет извлечь выгоду из того, что теперь рас-
пределением заказов министерства обороны ведает чело-
век, имеющий акции этой компании. Нет сомнения, что
«Хьюлетт — Паккард» не упустит возможности извлечь
из этого выгоды для себя.
История Пентагона полна примеров того, как, попав
на самые высокие посты в Пентагоне, бизнесмены про-
должали, по существу, работать на свои прежние компа-
нии. Предшественник Д. Паккарда — Р. Гилпатрик,
бывший заместителем Макнамары в 1961—1964 годах,
сохранив связи с «Дженерал дайнемикс», получал «за
услуги» ежегодно 20 тыс. долл. Помимо прочего, его
пребывание в Пентагоне ознаменовалось громким скан-
далом вокруг проекта самолета «ТФХ», который Р. Гил-
патрйк всеми правдами и неправдами пытался передать
«Дженерал дайнемикс». У этой мощнейшей военной мо-
нополии в то время в Пентагоне был еще один влиятель-
ный представитель — министр флота Ф. Корт. Вопреки
рекомендациям технического отдела министерства пере-
дать заказ на самолет «ТФХ» концерну «Боинг», Ф. Корт
настаивал на том, чтобы этот контракт был заключен
с «Дженерал дайнемикс». Министр-бизнесмен не дослу-
жил своего срока в Пентагоне — он был вынужден уйти
в отставку, после того как вскрылось, что своею властью
он устроил выгодную сделку для «Континентал нэшнл
бэнк», президентом которого он прежде был.
Высокопоставленные гражданские руководители ми-
нистерства обороны, как правило, в той или иной форме
продолжают получать жалованье от своих компаний,
хотя по закону лица, поступающие на государственную
службу, обязаны прекратить финансовые и прочие связи
со своими компаниями. Вот на этот счет красноречивое
свидетельство — стенографическая запись опроса вице-
президента корпорации «Стандард ойл оф Нью-Джерси»,
213
назначенного на пост руководителя закупок нефти и бен-
зина для вооруженных сил США, У. Уайта, который был
вызван в конгресс, после того как его деятельность в ми-
нистерстве обороны получила скандальную огласку.
«Конгрессмен Хеберт (от штата Луизиана): Вы не
состоите сейчас в списках на получение жалованья в
компании «Стандард ойл»?
Генерал Уайт: Нет, сэр.
Херберт: И вообще, вам не платит никаких денег
«Стандард ойл»?
Уайт: Да, сэр.
Херберт: Вам не платят?
Уайт: 51 получаю деньги.
Херберт: Так, вы получаете?
Уайт: Да, сэр.
Херберт: Тогда вы состоите в списках на получение
жалованья?
Уайт: Нет, я не состою в списках на получение жало-
ванья.
Херберт: Ну хорошо. Это доходы с акций или жало-
ванье?
Уайт: Я получаю сумму денег, представляющую со-
бой разницу между моим нормальным жалованьем и
нынешним окладом»2.
Из этой стенограммы видно, что, пока Уайт якобы
бескорыстно служил в министерстве обороны, обеспечив
«Стандард ойл» заказами на поставки стратегического
топлива на сумму около 700 млн. долл., корпорация вы-
плачивала ему жалованье.
Под аккомпанемент политического скандала в вашинг-
тонских кругах досрочно закончил свою службу в Пен-
тагоне министр авиации в эйзенхауэровском правитель-
стве Г. Тэлботт. Этот незадачливый министр собственной
рукой выписывал военные заказы для компании, в кото-
рой он оставался «специальным партнером». Концерн
«Литтон индастриз» за короткий срок увеличил объем
военного производства со 180 млн. до 465 млн. долл., что
вывело его на 14-е место среди крупнейших военных
компаний. Как выяснилось, не в малой степени этому
способствовало то обстоятельство, что концерн имел в1
Пентагоне своего человека — Т. Морриса — на ключевой
должности помощника министра по вопросам сооруже-
ний и снабжения. Когда неблаговидные дела Т. Морриса
244
всплыли на поверхность, он сменил «оффис» в Пента-
гоне на кабинет в той же «Литтон индастриз».
Существует много других форм кооперации и взаимо-
связи руководителей военщины и бизнеса. Четыре раза
в год высшие чины Пентагона встречаются с руководи-
телями ведущих промышленных компаний на двухднев-
ных совещаниях в рамках промышленного консультатив-
ного совета для обсуждения проблем военного производ-
ства, разработки новых видов оружия, заключения
контрактов. В ходе обмена мнениями затрагиваются так-
же вопросы внешней политики и стратегической ситуа-
ции. Состоящий из 21 члена, среди которых президенты
«Джеиерал дайнемикс», «Боинг», «Авко», «Джеиерал
электрик» и других гигантов военного бизнеса, промыш-
ленный консультативный совет является, по словам ад-
мирала Риковера, «высшим форумом обсуждений и
контактов основных партнеров по военно-промышленно-
му комплексу из числа лидеров Пентагона и руководст-
ва делового мира Америки».
Наряду с промышленным консультативным советом
в Соединенных Штатах создано и активно действует не-
сколько других объединений, где руководители промыш-
ленных и военных кругов обсуждают проблемы, связан-
ные с военной политикой США, и разрабатывают
мероприятия не только экономического, но и политиче-
ского характера. Американская ассоциация вооружений
была основана еще в 1919 году. Но наиболее мощные и
влиятельные объединения военных и промышленников
возникли уже в послевоенные годы, как следствие мили-
таризации экономики и политики Соединенных Штатов.
В 1946 году руководители военно-воздушных сил и
авиационных корпораций объединились в ассоциацию
ВВС. В ее состав входит около 400 компаний, занятых в
производстве самолетов и ракетного оружия, и 55 тыс.
индивидуальных членов, из которых свыше 30 тыс. явля-
ются офицерами ВВС. Ассоциация оказывает существен-
ное влияние на департамент авиации, а также на офи-
церский состав американских ВВС. Подобное же
положение существует в морской лиге Америки, объеди-
няющей командные кадры ВМС и руководителей судо-
строительной промышленности, а также в ассоциации
армии США.
В официальном заявлении о назначении созданной в
1950 году промышленной ассоциации национальной бе-
245
зопасности подчеркивается, что ее цели состоят «в уста-
новлении тесных рабочих отношений между промышлен-
ными корпорациями и теми исполнительными учрежде-
ниями правительства США, которые целиком или
частично ведают национальной безопасностью.., включая
министерство обороны, Комиссию по атомной энергии,
управление мобилизации для обороны и т. д.». Задача
ассоциации, говорится далее в заявлении, состоит также
в том, чтобы «обеспечить взаимопонимание между про-
мышленными концернами и правительственными ведом-
ствами в целях кооперирования их усилий при решении
возникающих проблем»3. В ассоциацию входит более
500 промышленных компаний, занятых в военном произ-
водстве. О размахе деятельности по «установлению тес-
ных рабочих контактов» между деловыми и военными
кругами свидетельствует тот факт, что в ассоциации соз-
дано 11 комитетов и 80 подкомитетов, занимающихся
такими проблемами, как производство атомного оружия,
материально-технические поставки, обучение войск и т. д.
Промышленная ассоциация национальной безопасно-
сти занимается не только экономическими проблемами.
Ее руководители пристально следят за военной полити-
кой США, оказываясь вовлеченными в разработку неко-
торых аспектов военно-политических планов. Начальник
морских операций (начальник штаба ВМС), в частности,
обращался к ассоциации с просьбой сформулировать
принципы ведения борьбы против подводных лодок.
В промышленной ассоциации национальной безопасности
был учрежден из крупных финансистов и экспертов спе-
циальный комитет, представивший свои рекомендации на
этот счет министерству обороны. Эти рекомендации были
затем использованы при рассмотрении вопросов страте-
гии подводной войны США. На этот факт, который на-
ряду с другими примерами показывает, насколько силь-
но переплетаются интересы и действия промышленников
и генералов, обратили внимание в конгрессе. «Это чисто
военные проблемы, — был задан вопрос руководителям
промышленной ассоциации национальной безопасности,
когда в конгрессе стало известно о разработке рекомен-
даций для ВМС, — причем же здесь промышленность?».
«Промышленность и военные в таких делах идут вме-
сте» 4, — последовал ответ.
Укрепляющиеся контакты между двумя главными
участниками военно-промышленного комплекса — это
24G
двусторонний процесс: бизнесмены идут в Пентагон, за-
нимая там руководящие посты, офицеры и генералы
переходят в частный бизнес. Клубок связей закручивает-
ся еще больше.
В Соединенных Штатах переход отставных офицеров
на службу в частные фирмы представляет обычное и
тревожащее многих американцев явление. Дослужив-
шись до срока отставки и стремясь присовокупить к сво-
им пенсиям, выплачиваемым в размере от 6 тыс. до
19,5 тыс. долл, в год, во много раз большие оклады биз-
несменов, офицеры охотно принимают предложения
начать работу в тех промышленных компаниях, с кото-
рыми, находясь в Пентагоне, они завязали контакты. Со
своей стороны частные компании охотно идут на предо-
ставление постов отставным военным. Бывшие высоко-
поставленные деятели министерства обороны распола-
гают знаниями как военно-технических, так и политиче-
ских вопросов, представляющих интерес для бизнесменов.
Их ценность состоит также в том, что они сохраняют
многочисленные связи в Пентагоне и правительственных
кругах. Корпорации, нанимая отставных генералов, ис-
пользуют их как «толкачей», с помощью которых можно
получить в министерстве обороны выгодные военные за-
казы. «Огромное количество вышедших в отставку гене-
ралов и адмиралов, — пишет полковник У. Неблетт, по
личному опыту знающий всю «кухню» военного лоббиз-
ма, — оказывает всесильное влияние на высокие чины,
остающиеся в Пентагоне, которые не сумели бы полу-
чить своих нынешних должностей, если бы их предшест-
венники, уйдя в отставку, не открыли им дороги. Эта
связь между министерством обороны и фабрикантами
оружия, оборудования или других военных материалов
позволяет любому промышленнику послать своего пре-
зидента — генерала А — в Пентагон повидаться с гене-
ралом Б, который занимает теперь его должность, и
уговорить генерала Б продлить контракт корпорации.
В большинстве случаев подобные операции венчаются
успехом»5.
В списках частных фирм можно найти фамилии почти
всех сколько-нибудь известных отставных американских
генералов. Четырехзвездный генерал ВВС Д. Макнэрни
последние годы своей военной карьеры занимал пост
начальника службы обеспечения ВВС США. Выйдя в
отставку, он сразу же получил пост президента «Консо-
247
лидейтед Вулти корпорейшн» — подрядчика Пентагона
по производству бомбардировщиков. К пенсии в 16 тыс.
долл, в год прибавился оклад президента в размере
100 тыс. долл, в год. Генерал Б. Сомервелл был коман-
дующим службой тыла. В его руках было сосредоточено
распределение военных заказов среди частных компаний.
«Заслуги» Сомервелла перед частным бизнесом оказа-
лись настолько большими, что при выходе в отставку
ему были предложены пост президента «Коппере компа-
ни» с окладом 125 тыс. долл, в год, а также должность
директора еще в четырех корпорациях. Трехзвездный
генерал Л. Кэмпбелл, уйдя с военной службы, занял
посты директора пяти компаний, которые в бытность
Кэмпбелла начальником управления материально-техни-*
ческого обеспечения армии США продали министерству
обороны различных материалов на общую сумму в
3 млрд. долл. Глава проекта по изготовлению первой
американской атомной бомбы генерал-лейтенант Л. Гро-
увз в свое время произносил много речей, доказывая, что
в связи с появлением ядерного «сверхоружия» обычные
виды вооружений не имеют большого значения. Перейдя
после отставки на пост вице-президента фирмы «Реминг-
тон рэнд», занятой в производстве обычного вооружения,
Л. Гроувз помогал до своей смерти в 1970 году сбывать
то оружие, бесполезность которого он доказывал ранее.
Генералы Л. Клей, У. Смит, О. Брэдли, адмирал
А. Рэдфорд и многие другие видные чины Пентагона
оказывались после окончания военной службы среди
директоров и президентов частных компаний, работаю-
щих по подрядам министерства обороны. В конгрессе не
раз поднимали вопрос о необходимости заняться деятель-
ностью лоббистов в генеральских мундирах ввиду ее
постоянно возрастающих масштабов. Военно-промыш-
ленные деятели строили серьезные препятствия изучению
этого вопроса. Лишь летом 1959 года начала работать
подкомиссия специальных расследований комиссии па-
латы представителей по делам вооруженных сил, воз-
главляемая Э. Хебертом. Выступая в этой связи в кон-
грессе, член палаты представителей Маршалл заявил,
что проведение расследования «настоятельно необходи-
мо вследствие колоссального увеличения объема работ
тех предприятий, в которых заняты вышедшие в отставку
офицеры, и колебания курсов акций в результате разме-
щения заказов».
248
Подкомиссия Э. Хеберта работала в течение длитель-
ного времени. На заседания вызывались генералы, со-
стоящие в штате частных компаний, а также руководи-
тели этих компаний. Несмотря на то что многие из
опрашиваемых военных и промышленных деятелей ста-
рались уклониться от подтверждения наличия разветв-
ленной системы сотрудничества между военными круга-
ми и частными корпорациями, слушания выявили
довольно красноречивые факты такого сотрудничества6.
Выступивший на заседании подкомиссии 8 июля
1959 г. сенатор П. Дуглас заявил о предпринятом им
изучении деятельности 100 важнейших военных компа-
ний, на долю которых в период между 1 июля 1957 г.
и 30 июня 1958 г. пришлось 74,2% всех контрактов ми-
нистерства обороны США. В стоимостном выражении все
военные контракты за этот период составили 21,8 млрд,
долл., следовательно, 100 крупнейших компаний получи-
ли заказов на 16,2 млрд. долл. Сенатор П. Дуглас уста-
новил, что в 97 из этих компаний работают на руково-
дящих постах 768 отставных офицеров в ранге полков-
ника и выше. Если к этой цифре добавить не учтенные
сенатором данные по трем гигантским концернам —
«Дженерал моторе», «Стандард ойл оф Калифорния» и
«Стандард ойл оф Индиана», то число отставных высших
военных, работающих в 100 крупнейших военных компа-
ниях, было бы еще выше.
Из приведенных сенатором П. Дугласом документов
следует, что наибольшее число отставных военных рабо-
тают как раз в тех корпорациях, которые получают мак-
симальные военные контракты. Трест «Вестингауз» ис-
пользовал свыше 60 полковников, генералов и адмира-
лов, столько же было в руководящих органах компании
«Локхид эйркрафт». Поставщик ракетного оружия для
министерства обороны «Дженерал электрик» принял на
работу 54 офицера, среди которых 17 адмиралов и 7 ге-
нералов. 39 профессиональных военных, ушедших с дей-
ствительной службы, устроились в «Радио корпорейшн
оф Америка». Десятки отставных офицеров состояли в
административных органах других корпораций, работа-
ющих по заказам Пентагона.
На слушаниях в подкомиссии Э. Хеберта выявилось,
как многочисленный отряд отставных полковников и ге-
нералов используется в целях получения выгодных воен-
ных заказов. Бывший помощник министра авиации США,
249
а затем вице-президент «Вестингауз электрик корЦО-
рейшн» Э. Хэггинс признал, что между генералами его
корпорации и сотрудниками отдельных подразделений
министерства обороны существует такая тесная зависи-
мость, что без совета с «Вестингауз электрик корпо-
рейшн» военно-воздушные силы, в частности, не при-
ступали к размещению отдельных заказов. Сенатор
П. Дуглас заявил, что использование крупнейшими кор-
порациями военного лобби привело к тому, что заклю-
чение военных контрактов происходит в основном «по
принципу кумовства». По его свидетельству, в 1958 году
95% всех военных заказов было распределено Пентаго-
ном без какой-либо конкуренции между заказчиками, на
основе предварительной договоренности с корпорациями.
Сенатор Д. Спаркмэн пояснил, что практически озна-
чает распределение контрактов «без конкуренции». Хотя
сравнительно небольшая фирма «Глав reap» предлагала
двигатели, необходимые министерству обороны, по
27 долл, за единицу, заказ по цене 277 долл, за штуку
был передан монополии «Вестингауз», которая имеет в
Пентагоне «надежного человека». То же самое произош-
ло при покупке департаментом ВМС специальных дета-
лей у компании «Дженерал электрик». За каждую де-
таль компании-гиганту было уплачено по 82 долл., в то
время как другие фирмы предлагали цену в 15 долл.
Говоря о распределении контрактов «по принципу кумов-
ства» среди ведущих монополий, конгрессмен Марта
Гриффитс заявила, что, если бы применялось открытое
заключение договоров на производство оружия, это
позволило бы сэкономить 5 млрд. долл. Впрочем, доба-
вила М. Гриффитс, когда была объявлена эта цифра,
кто-то из Пентагона позвонил и сказал: «Вы ошиблись,
можно сэкономить 7 млрд. долл.».
Заседания подкомиссии специальных расследований,
понятно, были использованы также и защитниками инте-
ресов военно-промышленного комплекса для изложения
версии о полезности и неизбежности тесного сотрудни-
чества военных и бизнесменов. Утверждалось, что без
участия военных чуть ли вообще невозможно успешное
развитие американской экономики. Один из руководи-
телей авиационной промышленности Шенк заявил, что
«после второй мировой войны родился новый тип про-
мышленного деятеля, новый тип мэнеджера. Это — воен-
ный человек, обычно со звездами на плечах, который не-
250
сет ответственность за помощь в управлении самыми
большими деловыми операциями, которые когда-либо
знала Америка... Вместе с собой в гражданскую сферу
он приносит огромные знания и целеустремленность».
Из слов Шенка прямо следовала заинтересованность
промышленных кругов в опыте бывших служащих Пен-
тагона, которые хорошо разбираются в политике «хо-
лодной войны» и «с позиции силы».
В подкомиссии был оглашен документ компании
«Норт америкэн авиэйшн», в котором излагаются требо-
вания к принимаемым в компанию высокопоставленным
военным. В разделе этого документа «Обязанности»
говорится, что офицеры должны «давать систематиче-
скую оценку военного положения Соединенных Штатов
на предстоящий 10-летний период. С этой целью необхо-
димо наблюдать и оценивать:
1)	роль и задачи родов войск;
2)	имеющиеся и проектируемые системы вооруже-
ний и
3)	национальную и международную политическую
обстановку».
Как видно из этого документа, промышленные корпо-
рации используют бывших военных деятелей и как поли-
тических советников. Под их влиянием в определенной
степени формируются взгляды руководителей деловых
кругов на международную обстановку.
В течение периода, прошедшего после слушаний в
подкомиссии Э. Хеберта, процесс расширения связей
военщины и военного бизнеса -продолжался. Руководство
Пентагона, однако, памятуя, какое неблагоприятное
впечатление на общественность произвели разительные
цифры и факты сотрудничества генералов и офицеров
с фабрикантами вооружений, наложили запрет на пуб-
ликацию новых сведений такого рода. Многие исследо-
ватели и обозреватели, пытавшиеся заполучить в мини-
стерстве обороны интересующую их информацию, натал-
кивались на категорический отказ (в Пентагоне ведется
точный учет офицеров, переходящих на работу в частный
бизнес: в соответствии с директивой отставные офицеры
в случае перехода в промышленность должны в 30-днев-
ный срок сообщить об этом в министерство). Удачником
оказался лишь У. Проксмайер — отказать сенатору США
было бы слишком рискованно, и министерство обороны
вынуждено было предоставить ему данные об участии
251
отставных военных в деятельности 100 крупнейших ком-
паний, связанных с выполнением военных заказов.
Таким образом, ровно десять лет спустя после слуша-
ний в подкомиссии Э. Хеберта были получены новые
сведения, которые позволяют сделать интересные сопо-
ставления.
2124 высших офицера работали в 100 ведущих воен-
ных промышленных компаниях в феврале 1969 года.
В 1959 году там, как отмечалось, было занято свыше
700 полковников или генералов.
В 1969 году 10 первых гигантов военного бизнеса
использовали 1065 высших офицеров. Десятилетие назад
их было 372 человека, или в три раза меньше.
210 отставных военных (из них 22 генерала и адми-
рала) работают в «Локхид эйркрафт компани». Не слу-
чайно поэтому концерну удается получать от Пентагона
выгоднейшие контракты (например, проекты самолета
«С-5А» или судна по спасению подводных лодок). «Бо-
инг» использует 169 офицеров. Г. Гудхэнд, один из
15 входящих в это число генералов, возглавляет так на-
зываемое «вашингтонское представительство» компании,
выполняющее роль лобби в столице. Совместными уси-
лиями хозяев «Боинга» и их партнеров из военных кругов
компания получила многомиллиардные подряды на про-
изводство сверхзвукового транспортного самолета и бом-
бардировщика, которые, как утверждают, устареют
прежде, чем будут запущены в производство.
Возглавляющая список фабрикантов оружия компа-
ния «Дженерал дайнемикс» использует услуги 113 выс-
ших офицеров. Гигантская корпорация «Норт Америкэв
роквелл», занятая в производстве ракет «Минитмен»,
имеет в своих штатах 104 офицера. На службе «Джене-
рал электрик» находится 89 отставных военных, «Линг-
Темко-Вот» имеет 69 офицеров, «Вестингауз» — 59 и т. д.
В среднем на долю каждой компании из первой десятки
приходится по 106 генералов и полковников, или в три
раза больше, чем десятилетие назад.
. Свыше 2 тыс. высших офицеров, перешедших на
службу в крупнейшие военные концерны, составляют су-
щественный элемент «неоправданного влияния» со сто-
роны военно-промышленного комплекса, о котором гово-
рил Д. Эйзенхауэр. Анализируя этот аспект блока воен-
щины и бизнеса, сенатор У. Проксмайер отмечает, что
такое переплетение интересов представляет «серьезную
252
опасность». Вследствие своего могущества и возможно-
стей военно-промышленный «истэблишмет», продолжает
сенатор, оказывает непозволительное воздействие на
разработку решений, относящихся к военной и внешней
политике Соединенных Штатов. Взгляды тех, кто состав-
ляет военно-промышленный комплекс, не обязательно
всегда ошибочны. Но они имеют несоразмерное влияние
на деятельность исполнительных органов правительства
и конгресс. Вместо того чтобы оставаться одной из точек
зрения, которую можно принять во внимание или откло-
нить, их мнение становится решающим фактором7.
Полной мерой
С вступлением в ракетно-атомный век расходы на во-
оружение устремились ввысь, подобно самим ракетам.
Чем смертоноснее оружие, тем прибыльней его произ-
водство для американских монополистов. Гонка воору*
жений воистину стала золотым дном для военно-промы-
шленного комплекса Соединенных Штатов. Резкий рост
стоимости современного оружия коренным образом изме-
нил масштабы операций промышленных объединений,
занятых в изготовлении средств войны. Как подсчитали
американские экономисты, Юлий Цезарь расходовал
около 75 центов на каждого убитого врага. В 1800 году
Наполеону приходилось тратить уже около 3 тыс. долл.
В первой мировой войне расходовалось около 21 тыс.
долл, и во второй мировой войне — около 200 тыс. долл,
на каждого убитого противника. Сейчас эти зловещие
цифры неизмеримо превзойдены. За некоторые виды
бомбардировщиков, как заявил президент Эйзенхауэр,
Соединенные Штаты платят так, если бы они покупа-
лись на вес золота. На деле случается даже, что стои-
мость оружия превышает стоимость равноценного по
весу слитка золота.
Военно-промышленный комплекс полной мерой полу-
чает средства на производство орудий смерти.
С 14,3 млрд, долл., отпущенных министерству обороны
в 1947 финансовом году, военные расходы США возрос-
ли до 45,5 млрд. долл, в 1960 финансовом году. С сере-
дины 60-х годов наблюдается новый подъем военного
бюджета в связи с расширением агрессии США во Вьет-
наме. Вьетнамская авантюра обходилась в 1966—
'1970 годах американскому налогоплательщику в 25—
253
30 млрд. долл, ежегодно. В 1968 финансовом году ассиг-
нования Пентагону составили рекордную цифру —
80,5 млрд. долл, (в последние два года они были не-
сколько сокращены правительством Никсона ввиду на-
пряженного финансового положения) 8.
Вместе, с ассигнованиями по Комиссии по атомной
энергии, расходами на гражданскую оборону по другим
ведомствам и на создание военных запасов военные рас-
ходы поглощают около 60% всего федерального бюдже-
та Соединенных Штатов. Если к этой сумме прибавить
цифру ассигнований, связанных с прошлыми войнами
(пенсии ветеранам, проценты по государственному дол-
гу и т. д.), то прямые и косвенные расходы США состав-
ляют около 80% всего бюджета. В Белом доме говорят,
что «бюджет отражает государственную политику»; та-
ким образом, политика США, основывающаяся на бюд-
жете, который на 4/б служит военным мероприятиям,
есть политика агрессивного государства.
В 1969 году Пентагон израсходовал 39 млрд. долл, на
контракты по производству разного рода оружия и воен-
ной техники (при этом учитывались проекты стоимостью
не менее 10 тыс. долл.). Среди этих ассигнований значи-
тельная часть приходится на производство стратегиче-
ских вооружений. Правительство Кеннеди в условиях
ракетного отставания США от Советского Союза взяло
резкий старт в стратегической гонке. В 1962 году на про-
изводство стратегических вооружений было затрачено
свыше 11 млрд. долл. В последующие годы — примерно
до 1969 года — расходы на эти цели были несколько ни-
же (7—9 млрд.). Это объяснялось тем, что финансиро-
вание осуществлявшейся во второй половине 60-х годов
разработки двух главных систем стратегического ору-
жия — ракет «Поларис» и «Минитмен» — в основном
шло по предыдущим бюджетам. В 1969 году, главным
образом в связи с принятием новых стратегических ра-
кетных программ — «Посейдон», «Минитмен-Ш» и ПРО,
расходы вновь поднялись до уровня 10 млрд. долл.
В перспективе — неизмеримо большие затраты, если
Соединенные Штаты приступят к осуществлению наме-
чаемых планов производства некоторых видов стратеги-
ческого оружия. Речь идет о гигантских суммах. Если
система «Сейфгард» положит начало новому витку гонки
вооружений, то расходы на создание планируемых стра-
тегических средств могут возрасти в начале 70-х годов
254
до 25 млрд. долл, в год с перспективой их дальнейшего
увеличения во второй половине десятилетия. Это, в свою
очередь, повлечет рост военного бюджета в 70-х годах
(даже при условии окончания войны в Индокитае) до
90—100 млрд. долл, в год.
Сливки военного бизнеса достаются самым могущест-
венным корпорациям. Среди них идет жестокая борьба
за лидерство, за более доходные заказы. Теряют свои
былые позиции одни военно-промышленные гиганты,
вперед вырываются другие корпорации.
В годы второй мировой войны наиболее известными
поставщиками оружия для армии, флота и авиации США
были «Дженерал моторе», «Крайслер», «Форд»,
«Ю. С. Стил», «Дженерал электрик» и некоторые авиа-
ционные компании. Сегодня список крупнейших промыш-
ленных монополий возглавляют гигантские аэрокосмиче-
ские концерны. Их продукция — ракеты, сверхзвуковые
самолеты, радары, компьютеры, электронное оборудова-
ние— составляет около 70% всего военного производст-
ва. Эти сверхгиганты получают львиную долю военных
контрактов. Из 39 млрд, долл., ассигнованных в 1969 году
на гонку вооружений, на долю 100 крупнейших компа-
ний пришлось 25 млрд, долл., то есть 68% общей суммы;
10 ведущих военных концернов получили заказов на
11 млрд, долл., или почти 30%. Гиганты среди гигантов—
первая пятерка военных монополий — имели контрактов
на сумму в 7 млрд, долл., что составляет 20% всех рас-
ходов на крупное вооружение.
В 60-х годах среди 12 основных промышленных кон-
цернов США было лишь три компании, продукция кото-
рых менее чем на половину носила военный характер.
Это — «Дженерал электрик», где только 20% производ-
ства осуществлялось по контрактам Пентагона, «Аме-
рикэн телефон энд телеграф» (10%) и «Дженерал мо-
торе» (2%). Зато «Дженерал дайнемикс», «Локхид»,
«Макдонелл Дуглас», «Линг-Темко-Вот», «Норт-Амери-
кэн роквелл», «Грумман айркрафт» и «Авко корпо-
рейшн» — компании, из года в год находящиеся «на-
верху», 2/з своей продукции выпускают по заказам мини-
стерства обороны. Рост этих гигантов идет за счет стро-
ительства современных огромных предприятий, занятых
производством новейших видов оружия, использующих
достижения научно-технической революции на службе
военным целям.
255
Изменения в расстановке сил внутри американского
монополистического капитала и выход на первые роли
объединений, работающих на войну, — существенный
фактор в сегодняшней жизни США. С ним сопряжено и
другое важное обстоятельство: меняется география воен-
но-промышленного комплекса. В настоящее время при
сохранении значимости восточных и северо-восточных
районов Америки в военном бизнесе центр тяжести про-
изводства новейшего оружия приходится на некоторые
южные и западные штаты. Всего лишь в пяти из них раз-
мещено 80% авиационной промышленности, сюда посту-
пает 70% многомиллиардных ассигнований на ракетные
и космические программы. Именно в этих штатах в по-
следние годы возникли новые огромные предприятия
аэрокосмической промышленности: «Дженерал дайне-
микс» в Техасе, «Локхид» в Джорджии, «Дуглас» в Мис-
сури, «Норм-Америкэн роквелл» и «Локхид» в Калифор-
нии, «Боинг» в штате Вашингтон.
Два штата — Калифорния и Техас — занимают осо-
бое положение в системе военно-промышленного ком-
плекса. Здесь размещается 7з всех контрактов Пен-
тагона.
Калифорнии принадлежит ведущее место по объему
заказов в восьми основных категориях военной продук-
ции. Калифорнийские промышленники получают больше
других заказов на производство ракетного оружия и
космических систем (46% общего объема), военно-стро-
ительного оборудования (44%), электронного и теле-
коммуникационного оборудования (21%), авиационного
оборудования (20%) и т. д.
С калифорнийскими фабрикантами оружия конкури-
руют военные промышленники из Техаса. Согласно офи-
циальным данным министерства обороны об итогах вто-
рого квартала 1969 финансового года, Техас получил 17%
всех военных заказов по сравнению с 15%, пришедши-
мися на долю Калифорнии. В Техасе больший, чем где-
либо, объем производства самолетов и авиационных де-
талей (57%), топлива (33%) и разного рода аммуни-
ции (10%).
Крутой рост военных заказов, размещаемых в Техасе,
а следовательно, и резкое усиление притока многомил-
лионных прибылей в сейфы техасских монополий, поми-
мо прочего, прямо связывают с именем бывшего прези-
дента Джонсона. В Техасе всегда находилась сфера
25G
основных финансовых интересов семейства Джонсона,
здесь же обосновались его главные компаньоны по про-
мышленным и финансовым корпорациям9. Отсюда и
стремление попрочнее привязать Техас к «пентагонов-
ской кормушке», обеспечить на долгие годы вперед по-
стоянные и стабильные сверхприбыли для техасских
монополий. Семейство Джонсона, в частности, связано
с крупнейшей техасской корпорацией «Линг-Темко-Вот»,
работающей на Пентагон. За один лишь 1967 год этот
военный гигант увеличил свой капитал в четыре раза.
Семейство Джонсона вложило средства и в другую, бы-
стро набирающую силу военную корпорацию Техаса —
«Грейт Америка», которая занята производством разно-
го рода оружия, в том числе используемого во вьетнам-
ской войне.
В годы президентства Джонсона получалось так, что
различные новые программы в области ракетно-ядерно-
го вооружения оказывались привязанными к штату Те-
хас. Причем нередко сюда переадресовывались и такие
программы, которые прежде планировалось разместить
в другом районе. В штате Нью-Мексико, например, наме-
чалось учредить штаб-квартиру так называемой ограни-
ченной системы противоракетной обороны. Но к неудо-
вольствию военных промышленников этого штата, уже
предвкушавших огромные прибыли от гонки ракетного
оружия, штаб-квартиру системы ПРО стали размещать
в техасском городе Эль-Пасо.
По принципу
’ «кумовства»
Огромные, многомиллиардные средства, ежегодно отпус-
каемые на нужды Пентагона, большая степень бесконт-
рольности военно-промышленных кругов при реализации
этих средств, многообразные и тесные связи между вер-
хушкой военщины и руководителями крупного бизнеса
ведут к тому, что внутри военно-промышленного комп-
лекса установились отношения «кумовства», стяжатель-
ства, махинаций по принципу: «я даю тебе, чтобы ты дал
мне». Политические и промышленные деятели США по-
стоянно указывают, что в американской традиции — рас-
пределение правительственных контрактов в обстановке
свободной конкуренции между заказчиками, которая
9 Бор. Дмитриев
257
призвана обеспечить государству наиболее выгодные
условия контракта.
В военном бизнесе этого нет. Еще президент Трумэн
издал в свое время директиву, в которой перечислялись
17 исключений из общего правила обязательности от-
крытой конкуренции при распределении военных зака-
зов. Лишь в случаях крайней необходимости, подчерки-
валось в президентском указе, министерству обороны
разрешается вступить в прямые переговоры с какой-то
одной компанией. Президент в мрачных терминах обри-
совал «опасность для американского общества, если эти
исключения станут правилом».
Судя по всему, так оно и есть в сегодняшней Америке.
В 1969 году только 11% всех контрактов было размеще-
но в обстановке свободной конкуренции компаний, и, ви-
димо, нет такой силы, которая была бы способна испра-
вить метод закулисных сделок Пентагона с крупнейшими
военными концернами. При министре Макнамаре была
сделана попытка расширить круг фирм, с которыми за-
ключались контракты, — число контрактов в условиях
конкуренции возросло до 17%. Были опубликованы дан-
ные, показывающие, что отказ от сделок «втихую» позво-
лит сэкономить 25 центов на каждом долларе военных
расходов. Но старая практика, служащая обогащению
военно-промышленных кругов, взяла свое, и уже в конце
пребывания Макнамары в Пентагоне объем свободных
контрактов сократился до 14%, затем до 12%, а в
1969 году до 11 %. В результате — еще большая концент-
рация военного производства в руках немногих гигантов
военного бизнеса.
При сложившихся ныне порядках и нравах в кругах
военно-политического комплекса, практикуемых там ме-
тодах распределения военных заказов обычным явлени-
ем стали огромные перерасходы средств, заключение
контрактов на виды оружия, не являющиеся необходим
мыми для министерства обороны, а нередко и просто
заведомо устаревшие.
По оглашенным в 1969 году в конгрессе данным пра-
вительственного органа, ведающего вопросами контроля
над исполнением федерального бюджета, перерасходы по
38 главным системам вооружений, находящихся в про-
изводстве, возрастут на 20 млрд, долл., или наполовину.
Американский экономист Р. Бенсон в мартовском изда-
нии за 1969 год журнала «Вашингтон мансли» указы-
258
вает, что в 90% случаев стоимость оружия оказывается
в конечном счете вдвое большей, чем это первоначально
объявляется. Один из помощников министра Макнама-
ры — С. Дэнхоф пишет, что эта стоимость в действитель-
ности возрастает в 3—7 раз 10.
В конце 1969 года в возглавляемой сенатором
У. Проксмайером подкомиссии по вопросам экономии в
правительстве, входящей в объединенную экономическую
комиссию конгресса, состоялись слушания, в ходе кото-
рых выявились разительные факты финансовых махина-
ций в военном бизнесе, ничем не оправданных много-
миллиардных затрат на системы оружия, некоторые из
них никогда не будут производиться в силу своего несо-
вершенства. В 1968 году, после того как на проект было
затрачено 13 млрд, долл., пришлось отказаться от пла-
нов разработки «управляемой летающей лаборатории».
Руководители корпорации «Локхид эйркрафт» при
заключении контракта объявили, что строительство 12 су-
дов по спасению подводных лодок обойдется в 36 млн.
долл. Через некоторое время цена подскочила до 460 млн.
долл, за 6 судов, то есть в 250 раз больше за единицу.
1 млрд. долл, был потрачен на безуспешные попытки
создать самолет с атомным двигателем. Был оставлен
проект строительства совместно с ФРГ танка «МВТ-70»,
после того как расходы возросли с 86 млн. до 300 млн.
долл, и западные немцы отказались от участия в проекте.
Из 13 систем авиационного и ракетного оружия с
электронным оборудованием, работы над которыми на-
чались в 1955 году, лишь четыре (стоимостью в 5 млрд,
долл.) оказались эффективными на 75%. На другие пять
проектов было затрачено 13 млрд, долл., но это оружие
не обладало необходимыми требованиями, чтобы преодо-
леть «барьер испытаний». От двух систем вооружения
после 10-миллиардных затрат пришлось отказаться вви-
ду их «ненадежности». Еще два контракта, обошедшиеся
в 2 млрд, долл., были аннулированы, поскольку выясни-
лось, что эти виды оружия устареют прежде, чем сойдут
с конвейера11.
Серьезные разоблачения того, как «медные каски»
вкупе с фабрикантами оружия транжирят деньги аме-
риканского налогоплательщика, были сделаны в ходе
компании вокруг Эрнеста Фитцджеральда. До недавнего
времени он был видной фигурой среди гражданских дея-
телей Пентагона; последний его пост — заместитель на-
9*
259
чальника управления, в ведение которого входил конт-
роль над осуществлением программы вооружений для
ВВС США. Он непосредственно имел контакт с проекти-
рованием «любого дитя» ВВС — транспортного самолета
«С-5А», истребителя-бомбардировщика «F-Ш», а также
МКБР «Минитмен».
В ноябре 1968 года Фитцджеральд при поддержке не-
которых деятелей конгресса и деловых кругов, не заня-
тых в военном бизнесе, выступил с публичным заявле-
нием о том, что стоимость создания самолета «С-5А»
неоправданно завышена на 2 млрд. долл. По его данным,
расходы на ракеты «Минитмен» превысили на 4 млрд,
долл, заранее намеченную сумму, а за самолет «F-Ш»
Пентагон переплатил подрядчикам 2,5 млрд. долл.12, ко-
торые обернулись крупными прибылями для фабрикантов.
Мщение генералов не заставило себя долго ждать.
Через две недели Фитцджеральд был отстранен от всех
дел, связанных сколько-нибудь с серьезными проектами.
По сообщению журнала «Тайм», ему было поручено
наблюдение над строительством спортивной площадки
для американских солдат в Таиланде. Несколько месяцев
спустя министру ВВС был представлен меморандум, пе-
речислявший три возможности избавиться от Фитцдже-
ральда, и вскоре было объявлено, что пост последнего
упраздняется в целях экономии. Это решение вызвало
громкий скандал в Вашингтоне. В начале 1970 года
Фитцджеральд вышел в последний раз из дверей Пен-
тагона, чтобы уже больше не возвращаться на ту сторо-
ну Потомака в пятигранное министерство обороны —
«медные каски» выжили его окончательно. После этого
он издал памфлет «Жрецы разбазаривания»13, в кото-
ром ярко рассказал о закулисной жизни Пентагона,
царящих там нравах и порядках.
«Мой собственный опыт, — пишет автор, — убедил
меня в том, что в министерстве обороны существует ужа-
сающая и опасная ситуация». Это «чудовище» создало
свою религию, проповедники которой убеждают амери-
канцев в том, что Пентагон защищает их от вражеских
орд и делает в то же время Америку богатой, что он
является «одновременно замком бога войны и богини
изобилия». Военная машина, подчеркивает Фитцдже-
ральд, вышла из-под какого-либо контроля. «Военные
богаты, хорошо организованы и надежно заброниро-
ваны».
260
Главная цель военных расходов, пишет автор, состоит
в обогащении военно-промышленного комплекса. Факты,
приведенные в памфлете, подтверждают это. В начале
60-х годов в период так называемого «ракетного разры-
ва» закупочные органы министерства заявили крупным
поставщикам, что «пусть их не волнует вопрос о ценах».
Эта линия — «трать, сколько хочешь» — привела к тому,
что в 1961 —1964 годах расценки на ракетные проекты
для ВВС возросли вдвое. В то же самое время, отмечает
автор, на ракетных заводах рабочий персонал был загру-
жен всего лишь на 20—50% против нормального объема
работы. В конструкторских и испытательных бюро про-
цент занятости был еще меньше, некоторые подразделе-
ния в течение недель вообще не имели работы. Такие
«мелочи» в расчет не принимались — ведь в сейфы руко-
водителей военно-промышленного комплекса шли огром-
ные прибыли.
В Пентагоне знают, что «их старая и безумная рели-
гия не может выдержать столкновения с фактами.
Молодежь, — говорится в памфлете, — не хочет подчи-
няться безропотно приказам и бросаться безумно в дья-
вольский вулкан, который ей готовят генералы». Воен-
щина хотела бы увековечить существующее положение,
поэтому-то «жрецы Пентагона полны решимости пресечь
всякую ересь, покарать еретиков, навязать всем послу-
шание», пишет Фитцджеральд. Жестокие репрессии, рас-
правы с думающими по-иному — это отнюдь не «отда-
ленная неприятная перспектива», это нынешняя амери-
канская действительность.
Против группы членов конгресса, высказывающих
сомнение в целесообразности повышенных военных рас-
ходов, выдвигаются обвинения «в стремлении к односто-
роннему разоружению». Других конгрессменов обви-
няют «в сотрудничестве с тайным директоратом, органи-
зованным левыми элементами». Несколько гражданских
специалистов были изгнаны с работы и объявлены пре-
дателями за то, что они сообщили в конгресс о недобро-
качественности продукции, которую поставляют военные
фирмы. Видному публицисту, выступившему с разобла-
чающими Пентагон материалами, было сказано, что он
коммунист и сумасшедший, и было запрещено поддер -
живать с ним отношения. Специалист, обнаруживший
преднамеренное завышение на 300 млн. долл, в расчет-
ных сметах на проект электронной системы для самолета
261
«F-Ш», был изолирован и подвергнут общественному и
профессиональному остракизму. Фирма консультантов,
сообщившая о перерасходе 500 млн. долл, на создание
мотора для того же самолета, была поставлена в такое
положение военными властями, что ей пришлось прекра-
тить все операции.
Это лишь некоторые случаи, о которых Фитцдже-
ральд знает лично. А сколько других трагедий, вызван-
ных тем, что военщина старается цепко держать людей
в своих руках. Люди, имеющие отношение к Пентагону,
пишет автор, подвергаются слежке со стороны секретной
полиции, их подслушивают, проверяют почту и даже му-
сорные корзины, они знают, что такое «моральное уни-
чтожение и экономическая расправа».
Всевластие и засилье военщины, миллиарды, пущен-
ные на ветер, не могут пройти бесследно для США.
Самые серьезные последствия этих факторов налицо.
Резкое — и без ожидавшейся отдачи — увеличение рас-
ходов на ракетную гонку в начале 60-х годов послужило
одной из причин инфляции в США. Этот процесс еще
более обострился после нового этапа широкой эскалации
войны Соединенных Штатов во Вьетнаме в 1965 году.
Положение дел в военно-промышленном комплексе,
пишет далее автор, сказалось на состоянии боеготовно-
сти вооруженных сил США. «Оборона явилась первой
жертвой шабаша бесконтрольных затрат». Цены подни-
мались, а число запланированных к выпуску самолетов,
ракет и других видов оружия снижалось. В ущерб при-
носилось качество, поскольку поставщики производили
не то, что от них требовалось, а то, что они были в со-
стоянии произвести, лишь бы это делалось быстро.
Наконец, отмечает Фитцджеральд, бесконтрольность
поведения военных приводит к «опасности утраты надеж-
ды и веры американского народа в правительство». Все
меньше людей всерьез воспринимает официальные объ-
яснения насчет того, что «возрастающие расходы на обо-
рону диктуются исключительно потребностями отраже-
ния военной угрозы». «Пробуждению сознания», пишет
автор, особенно способствовал провал американской
авантюры в Юго-Восточной Азии 14.
Как писал журнал «Тайм», разоблачения Фитцдже-
ральда ускорили появление доклада «другого Фитца»—
Д. Фитцхью, возглавлявшего по поручению президента
Никсона специальный комитет, который 1 июля 1970 г.
262
опубликовал Доклад о состояний военной машины США.
Разумеется, дело здесь не в одном Фитцджеральде, хотя
его деятельность получила весьма широкий резонанс.
Правительство Никсона, как уже отмечалось, было по-
ставлено перед необходимостью изменений в системе
управления военной машиной и методов военного произ-
водства рядом самых серьезных обстоятельств.
Авторы доклада группы Фитцхью были вынуждены
учесть острую критику положения дел в области распре-
деления военных заказов, но при этом они пытались от-
вести упреки от нынешнего правительства и переключить
их в адрес предшествующей администрации. В докладе
отмечалось, что до сих пор политика министерства обо-
роны в вопросе создания и приобретения оружия и дру-
гой техники вела «к серьезному превышению планов
расходов, отставанию в выполнении работ и невыполне-
нию заданий по тематико-техническим данным». Слиш-
ком редки «испытания на пригодность техники к приме-
нению в боевых условиях».
Комитет Фитцхью рекомендовал сформулировать
«новую политику в области создания комплексов оружия
и другой боевой техники, с тем чтобы ограничить техни-
ческий риск путем демонстрации технико-тактических
качеств техники до того, как она запущена в серийное
производство»15. С этой целью предлагалось — и этот
совет был принят правительством Никсона — отказаться
от «комплексных контрактов», по которым промышлен-
ники за установленную в ходе начальных переговоров
цену брались выполнить все стадии создания той или
иной системы оружия, начиная от исследований и кончая
его изготовлением. По новой системе контракты заклю-
чаются по отдельным стадиям, причем контракт не под-
писывается, пока оружие не будет полностью испытано.
«Прежде чем заключить крупный контракт, мы будем
проводить больше проверок и оценок, — заявил министр
обороны Лэйрд, комментируя новую линию Пентагона.—
Мы будем летать на самолетах, прежде чем покупать
их» 16.
Таким образом, отклонялся один из основных прин-
ципов макнамаровского планирования военного произ-
водства. Обосновывая свое нововведение, деятели адми-
нистрации Никсона утверждали, что такой «постадий-
ный» способ заключения контрактов позволит им
экономить средства и добиваться более надежной и ка-
263
чественной отработки систем оружия. Указывалось так-
же, что теперь, дескать, нет такой срочности в создании
новейших видов техники, как это было в период ракет-
ного отставания в начале 60-х годов. Один из руководи-
телей Пентагона говорил в этой связи, что «принцип
летать, прежде чем покупать, не является новым. Он
использовался в 50-х годах, пока не наступил период
спутника и ракетного разрыва. Тогда-то и появилась
новая концепция, согласно которой допускался рассчи-
танный риск, с тем чтобы выиграть время и обогнать
русских. Если бы не это, Соединенным Штатам потре-
бовалось бы па 8—10 лет больше для создания ракет
«Минитмен» или «Поларис» 17.
Предложенная президентским комитетом и принятая
администрацией Никсона реформа системы военных кон-
трактов, разумеется, не способна существенно исправить
положение в сфере производства оружия по заказам
Пентагона. В свое время навести сколько-нибудь необ-
ходимый порядок в сложном хозяйстве военно-промыш-
ленного комплекса не сумел и Макнамара, приложивший
к этому большие усилия. Вряд ли это окажется под силу
деятелям никсоновской администрации, которые отнюдь
не намерены переступить ту черту, за которой пришлось
бы вступить в конфликт с коренными интересами руко-
водителей военного бизнеса. Последние сохраняют ре-
шающие рычаги, с помощью которых они могут доби-
ваться расширения гонки вооружений, заключение
выгодных контрактов, не останавливаясь перед много-
миллиардными перерасходами из государственной казны.
Не случайно доклад президентского комитета берет
под защиту прибыли, получаемые фабрикантами ору-*
жия. Делается попытка, вопреки фактам, показать, что
барыши военных промышленников не так уж велики, а в
ряде случаев даже «непомерно низки», и это, дескать,
может сказаться на заинтересованности деловых кругов
в военном производстве. Более того, в докладе прямо
говорится, что «слишком большие разговоры о прибылях
могут отвлечь внимание» от других вопросов военного
производства, и потому, мол, в «интересах дела» лучше
не заострять этого вопроса 18.
С позиций оправдания и защиты интересов военно-
промышленного комплекса президентский комитет подо-
шел также к проблеме взаимосвязей военной верхушки
Пентагена и руководителей корпораций и вопросу уча-
264
стия отставных офицеров в частной промышленности.
Авторы доклада вынуждены были признать наличие зна-
чительного числа высших офицеров, переведенных па
работу в корпорации, выполняющие заказы министерст-
ва обороны. В докладе сообщается, что в 1969 году в
100 крупнейших, связанных контрактами с Пентагоном
фирмах было занято 1973 старших офицера (среди них
129 генералов). Констатируется также, что восемь веду-
щих военных корпораций, где занято большинство от-
ставных офицеров, получили 31% всех оборонных конт-
рактов на сумму 38,8 млрд. долл.
Из этих фактов, являющихся, по убеждению широких
слоев американской общественности, существенной при-
чиной «шабаша ненужных расходов», коррупции и «ку-
мовства» при распределении контрактов, президентский
комитет делает, однако, выводы, смысл которых сводит-
ся к тому, что в такой «кооперации» военных и бизнесме-
нов нет, мол, ничего предосудительного и вызывающего
озабоченность. Доклад утверждает, что любое предло-
жение, препятствующее найму отставных офицеров или
бывших гражданских чиновников Пентагона корпора-
циями — подрядчиками министерства обороны, «следует
отклонить, как чрезмерное»19.
Еще до опубликования доклада президентского коми-
тета сенатор У. Проксмайер говорил, что, основываясь
на прошлом опыте, можно предугадать, что если в до-
кладе будет сильна критическая линия (хотя, учитывая
состав группы, это было маловероятно), то Пентагон по-
старается задержать его публикацию. Если доклад под-
готовлен с благоприятных министерству обороны пози-
ций, то в течение нескольких недель его будут широко
рекламировать. Последнее и произошло с докладом пре-
зидентского комитета, он получил поддержку прави-
тельства и Пентагона. Комитет Фитцхью, заключает
У. Проксмайер, является, помимо прочего, «показателем
того, насколько могущественным стал в действительно-
сти Пентагон, если из-под его контроля не могут усколь-
знуть даже те, кому поручается подвергнуть его деятель-
ность критическому разбору»20.
Глава III
НАУКА И ПОЛИТИКА
«С ПОЗИЦИИ СИЛЫ»
В военной форме
Обозревая изменения в сфере политики и войны, связан-
ные с развитием науки и техники, Ф. Энгельс отмечал,
что «технический процесс революционизировал все воен-
ное дело» !. Он указывал также, что не свободное творче-
ство ума гениальных полководцев действовало здесь ре-
волюционизирующим образом, а изобретение лучшего
оружия и изменение солдатского материала2.
То, что было верно для последних десятилетий прош-
лого века, во много раз правильнее для последней чет-
верти нашего века, когда производство средств ведения
войны достигло мощного развития благодаря научно-
технической революции. Атомное, а затем и термоядер-
ное оружие, стратегическая авиация и межконтиненталь-
ные баллистические ракеты коренным образом измени-
ли характер военного дела, сделали необходимым перио-
дический — по мере создания качественно новых видов
оружия — пересмотр стратегических концепций, пере-
оценку задач и целей внешней политики США.
В американских руководящих кругах, где так любят
декларировать приверженность «гражданским тради-
циям», не было колебаний относительно того, по какому
руслу направлять современную научно-техническую ре-
волюцию. С самого начала на науку была натянута во-
енная форма, научно-техническая деятельность шла в
основном с учетом интересов политики «с позиции силы».
Крупнейшие качественные прорывы были сделаны на тех
участках науки, которые больше всего отражали инте-
ресы генералов. В известном письме А. Эйнштейна, на-
правленном президенту Ф. Рузвельту в 1939 году от име-
ни выдающихся ученых Л. Сциларда, Э. Ферми,
Ю. Вичнера и др., содержалось предупреждение относи-
тельно опасностей использования ядерной цепной реак-
266
ции в военных целях. Несмотря на предупреждения и
протесты ученых, это открытие человеческого ума впер-
вые было использовано Соединенными Штатами в целях
разрушения. Атомное оружие стало основой военно-по-
литических расчетов господствующего класса Америки
в первые послевоенные годы; требованиям политики
«с позиции силы» было подчинено развитие науки и тех-
ники в тот период.
Запуск первого советского спутника Земли был вос-
принят руководящими кругами США как сигнал к новой,
еще большей концентрации усилий в научно-технической
сфере. На первый план выдвигались срочные меры по
развитию науки, скорейшей технической и производст-
венной реализации открытий, сделанных учеными, улуч-
шению системы образования во всех звеньях. Из 10 млрд,
долл., затрачиваемых на образование в капиталистиче-
ском мире в целом в настоящее время, свыше половины
этой суммы приходится на США, что сыграло немало-
важную роль в достижении ими экономического и науч-
но-технического превосходства над другими капиталисти-
ческими странами. Затраты па научные исследования
выросли в США с 3 млрд. долл, в 1950 году до 26 млрд,
долл, в 1968 году, или в 8,7 раза.
Львиная доля этих ассигнований направлялась в
военное производство. Президент Кеннеди в своем эко-
номическом докладе конгрессу в 1963 году указывал, что
оборонная, космическая и атомная программы США по-
глощали 2/з всех специалистов, занятых в научно-иссле-
довательской области. В результате, признавал прези-
дент, «нам приходится платить цену, идя на резкое лими-
тирование и так недостаточных научных и инженерных
кадров, требующихся для работы в гражданских секто-
рах экономики»3. Но зато, зачастую за счет граждан-
ской промышленности, удалось повысить эффективность
тех отраслей, с помощью которых предпринимались по-
пытки ликвидировать «ракетный разрыв», усилить гонку
новейших видов вооружений. Это прежде всего аэрокос-
мическая, радиоэлектронная, автомобильная, машиност-
роительная и химическая промышленность, работающая
в основном по подрядам Пентагона.
Американская наука стала важным участником воен-
но-промышленного комплекса. Правительство США, не-
смотря на возражения широких кругов ученых против
«регламентаций» и посягательств на «академические
267
свободы», провело решительную реорганизацию всей
системы руководства научной деятельностью, имея преж-
де всего цель мобилизовать научно-технические ресурсы
на службу политики «с позиции силы». Управление дея-
тельностью ученых концентрировалось в руках прави-
тельства, создавались централизованные ведомства, от-
ветственные за крупные научно-технические направле-
ния, такие как Комиссия по атомной энергии и Нацио-
нальное управление по исследованию космического
пространства. В своем прощальном выступлении прези-
дент Эйзенхауэр, подчеркивая опасность роста военно-
промышленного комплекса США, отметил, что появле-
нию такой опасности способствовала научно-техническая
революция. В настоящее время, говорил президент, ис-
следовательская работа «стала более управляемой, раз-
ветвленной и дорогостоящей... Изобретатель-одиночка,
размышляющий в своей мастерской, уступил место спе-
циальным группам ученых в лабораториях и на испыта-
тельных площадках... На смену каждой старой грифель-
ной доске пришли сотни электронных компьютеров. Над
национальной наукой навис мрачный призрак господства
федеральных властей, распределения фондов и силы
денег»4.
Научно-исследовательская работа велась прежде все-
го в интересах Пентагона. Потребовалось много усилий
со стороны гражданских научных кругов, прежде чем в
1950 году в США был учрежден национальный научный
фонд, объединивший исследования невоенного характе-
ра. Но именно потому, что деятельность фонда лежала
за рамками интересов военщины, он влачил жалкое су-
ществование. За десятилетие основной центр граждан-
ской науки в США получил всего лишь около 1 млрд,
долл, ассигнований. Пентагон же в одном только 1963 го-
ду истратил на исследования свыше 7 млрд. долл. По
заданиям генералов работают многие сотни научных уч-
реждений. В 1963 году в системе вооруженных сил дей-
ствовали 53 крупные научно-исследовательские органи-
зации с персоналом свыше 500 человек каждая, занятые
разработкой проектов от миниатюрных транзисторов до
огромных баллистических ракет.
Наряду с традиционными формами организации ис-
следований в послевоенный период по примеру «Ман-
хэттенского проекта» стали создаваться так называемые
«таек форс» — специальные группы, объединявшие веду-
268
щих специалистов разных областей, которых привлекали
к работе над отдельными системами оружия. Руководи-
телями таких групп нередко выступали ученые из числа
профессиональных военных — адмиралы Риковер и Рей-
борн, возглавлявшие проект по созданию атомной под-
водной лодки, генералы Шривер и Терхьюн, работавшие
над баллистическими ракетами ВВС, высшие военные
чины флота и армии Смит, Дункан, Кларк и др. В иссле-
довательских работах Пентагона широко используются
иностранные ученые, попавшие в Соединенные Штаты в
процессе «утечки умов» из других стран.
Пентагон финансирует половину всех исследований в
области естественных наук, проводимых в американских
университетах. Массачусетский институт технологии
(МИТ) превратился благодаря военному бизнесу в круп-
нейшую организацию, которая ныне входит в число
25 крупнейших военных концернов США. Крупными на-
учными центрами, выполняющими заказы Пентагона,
являются Стэнфордский научно-исследовательский ин-
ститут, Университет Джона Гопкинса, Институт оборон-
ных анализов, «Митр корпорейшн» и многие другие на-
учные учреждения.
Указывая на Стэнфордский институт, выросший с
помощью Пентагона из небольшой инженерной школы,
а также на МИТ и Калифорнийский технологический ин-
ститут как па примеры сотрудничества военных и науч-
ных кадров, заместитель министра обороны Паккард не
без гордости за свое ведомство говорил, что «министер-
ство обороны стало главным фактором в развитии иссле-
дований в последние десятилетия... Конечно, некоторые
другие ведомства также поддерживали программы, на-
правленные на общий прогресс технологии, но их содей-
ствие было на гораздо более низком уровне, чем участие
министерства обороны»5.
В 1967 году министерство обороны США приступило
к осуществлению проекта «Темис» с целью «стимулиро-
вать создание дополнительных научных центров и акти-
визировать уже существующие исследовательские орга-
низации», выполняющие работы военного характера.
В рамках этого проекта министерству обороны выделены
ассигнования (на 1970 г. — в объеме 38 млн. долл.) для
организации научных работ в 52 университетах США.
Дело не ограничивается только пределами страны —
в соответствии с проектом «Темис» исследовательские
269
работы по подрядам Пентагона осуществляются в 62
университетах 44 зарубежных государств6.
Открытия и ведущиеся в США с таким размахом на-
учные исследования в военных целях служат базой круп-
ных изменений в военном деле, создания принципиально
новых видов и систем оружия. Начав наряду с гонкой
вооружений огромные исследования в военной области,
правящие круги США продолжают максимально исполь-
зовать научные ресурсы в области математики, физики,
аэродинамики, ракетодинамики, кибернетики, электрони-
ки и других наук для решения научно-технических проб-
лем подготовки к войне.
В области ядерного оружия основные усилия военно-
технической мысли в США направлены на создание
более компактных ядерных боеприпасов при сохранении
заданной мощности. За последнее время наметился про-
цесс разделения одного мощного ядерного боеприпаса
на несколько боеприпасов меньшей мощности и приме-
нения их с помощью кассетных головных частей балли-
стических ракет (МИРВ). Американские специалисты
подсчитали при этом, что 20 боеприпасов по 50 килотонн
каждый, из которых можно составить одну боеголовку
МИРВ, по своей эффективности (по ударной волне)
эквивалентны боеприпасу в 10 мегатонн, то есть увели-
чивают мощность одного заряда фактически в десять
раз.
Военно-политическое руководство США продолжает
уделять большое внимание развитию авиации. На основе
достижений аэродинамики, ракетодинамики, баллистики
и других наук делаются попытки создать летательные
аппараты, достигающие гиперзвуковых скоростей, то есть
примерно в пять раз превышающих скорость звука.
В области ракетного оружия в США идет совершен-
ствование баллистических ракет в направлении повыше-
ния их боеготовности, точности, защищенности старта,,
увеличения возможностей преодоления противоракетной
обороны. Эти военно-технические проблемы в Соединен-
ных Штатах рассчитывают решить при создании балли-
стических ракет следующих поколений. Американские
специалисты активно работают над проблемами создания
системы противоракетной обороны.
При обсуждении в конгрессе США в 1958 году зако-
нопроекта об организации и целях космических исследо-
ваний Белый дом выступил со специальным заявлением,
270
в котором четко говорилось о намерении использовать
в военных целях достижения в освоении космоса. «Кос-
мические летательные аппараты, — отмечалось в заявле-
нии,— могут найти важное военное применение, которое
сейчас даже трудно предвидеть, и освоение космического
пространства с этой точки зрения открывает принципи-
ально новые возможности. Наша дорога к будущему
военному могуществу пролегает через научное предвиде-
ние и развитие наших технических возможностей»7. Вой-
дя в космический век, Соединенные Штаты широко ра-
ботают над проектами средств ведения войны в космосе.
В США в интересах вооруженных сил совершенствуется
несколько космических систем.
С 1963 года ведется космическая разведка с помощью
спутников «Сэмос», «Дискаверер», «Феррет». Первые два
спутника оснащены фото- и фототелевизионной аппара-
турой и производят обзорное и детальное фотографиро-
вание земной поверхности. Спутники «Феррет» предна-
значены для радиотехнической разведки. Запущены
стационарные спутники «Синком», имеющие такую эква-
ториальную орбиту, что они являются неподвижными
относительно Земли. Два таких спутника висят над Ти-
хим и Индийским океанами и используются для опера-
тивной связи в интересах агрессивной войны в Индо-
китае.
В США действует космическая система навигации
«Транзит», включающая четыре спутника, командный
пункт, станцию единого времени, четыре станции слеже-
ния и соответствующую аппаратуру на атомных подвод-
ных лодках, для обслуживания которых она и предназна-
чена. Система позволяет атомной подводной лодке опре-
делять свое положение в океане. Пентагон направляет
американскую научно-техническую мысль на совершен-
ствование уже действующих космических систем, на раз-
работку новых проектов и систем космического оружия.
Руководители военных кругов США, раскрывая мас-
штабы работ над современными вооружениями, заяв-
ляют, что в министерстве обороны имелись программы
создания новых систем оружия общей стоимостью в
100 млрд. долл. Работы по созданию ракет «Посейдон»
и «Минитмен-III», четырех ядерных авианосцев, подвод-
ных лодок и некоторых других видов оружия уже нача-
ты. В недалеком будущем начнут осуществляться
такие проекты, как система ПРО, реактивный истреби-
27|
тель-бомбардировщик, реактивные истребители и т. д.
По мнению многих американских специалистов, цифра
расходов на создание этих систем занижена, поскольку
действительная конечная стоимость оружия, как пра-
вило, значительно превышает первоначальную смету.
С особенно огромными, по существу, не поддающи-
мися точной оценке расходами сопряжены проекты раз-
вертывания системы противоракетной обороны. Стои-
мость первого этапа системы «Сейфгард», по подсчетам,
обойдется примерно в 20 млрд. долл. Следующий этап —
«плотная» оборона — потребует 40—50 млрд. долл. По
мнению бывшего советника президента Кеннеди по во-
просам науки Визнера, стоимость «плотной» обороны
превысит 100 млрд. долл. Сенатор Саймингтон считает,
что расходы на эти цели могут достичь 400 млрд. долл.
Кибернетика и ЭВМ
Научно-техническая революция захватила сферу разра-
ботки внешнеполитической и военной деятельности США.
В своем послании президент Никсон указывал: «Амери-
канская внешняя политика не должна быть результатом
лишь серии разрозненных тактических решений, приня-
тых под натиском событий. Если мы хотим, чтобы наша
политика воплощала цельное представление о мире и
отражала рациональную концепцию интересов нашей
страны, наши конкретные акции должны быть следст-
вием разумного и сознательного выбора... Наши новые
цели требовали новых методов планирования и введения
более упорядоченного и систематизированного процесса
разработки политики... Это делает особенно необходи-
мым предвидение и планирование».
В 60-х годах в Соединенных Штатах развернулся
бум внешнеполитического и военного планирования, ин-
тенсивной разработки новых методических вопросов и
аспектов прогнозирования социальных процессов, науч-
но-технического и экономического развития. В оборот
стал широко вводиться термин «футурология», или «на-
ука о будущем», противостоящая в анализе перспектив
развития общества научному коммунизму.
Исследование научно-технических методов прогнози-
рования началось в промышленно-финансовой области,
приняв в последние годы весьма широкие, поистине ин-
дустриальные масштабы. От разработок долгосрочных
272
программ экономического характера стали переходить
к комплексным исследованиям, включающим прогнози-
рование научно-технического прогресса и программиро-
вание управления производством на основе общеэконо-
мических и социально-политических прогнозов. Уже в
1966 году более 90% фирм занимались краткосрочным
или среднесрочным прогнозированием. Лишь в сфере
экономики в 1967 году корпорации затрачивали до
100 млн. долл, на прогнозирование собственными сила-
ми и около 10 млн. долл, на приобретение продукции
специализированных учреждений. Многие из таких учре-
ждений работают на коммерческих основах, выполняя
заказы правительственных и военных организаций США.
Постепенно научно-техническое и военно-техническое
прогнозирование стало дополняться социально-экономи-
ческим и военно-политическим.
За последние годы в США сложилась целая сеть спе-
циализированных исследовательских учреждений, разра-
батывающих проблемы будущей политики и междуна-
родных отношений на основе широкого применения
методов системного анализа, математического моделиро-
вания, применения электронно-вычислительной техники и
автоматизированных информационных систем. К 1968 го-
ду прогнозы научно-технического, экономического, соци-
ального, политического и военного характера разраба-
тывали более 600 крупных промышленных фирм, десятки
исследовательских институтов и государственных орга-
низаций.
Обобщением работы прогнозирующих институтов в
национальном масштабе заняты национальная комиссия
по технике, автоматизации и экономическому прогрессу
при конгрессе США, Национальная плановая ассоциа-
ция, «комиссия 1976 года», «комиссия 2000 года» и ряд
других исследовательских центров. В Вашингтоне созда-
но общество «Будущее мира», образован совет консуль-
тантов по социальным вопросам при Белом доме, создан
объединенный социальный комитет конгресса для рас-
смотрения ежегодных социально-политических прогно-
зов, представляемых президенту. Долгосрочные прогно-
зы делаются на десять, тридцать лет вперед, до
2050 года8.
Президент Никсон создал ряд специальных прави-
тельственных органов, на которые возложены задачи
проведения прогностических исследований, в том числе
273
комиссия кабинета по экономической политике, группа
исследования национальных целей, комитет по анализу
программ обороны. Группа исследования национальных
целей, в частности, созданная декретом президента Ник-
сона от 13 июля 1969 г., ставит своей задачей «анализ
нынешних социальных тенденций и перспектив того об-
щества, которое сформируется в результате дальнейшего
развития этих тенденций, а также предсказание будуще-
го развития и альтернативных путей внутренней жизни».
Летом 1970 года был опубликован ее первый доклад,
который, по заявлению советника президента Д. Мой-
нихэна, должен служить «методологическим трампли-
ном», призванным дать правительству возможность
«сформировать национальную политику и усовершенст-
вовать методику принятия решений» по основным вопро-
сам, «предвосхищая события и не ожидая того времени,
когда они выльются в кризисную ситуацию». Авторы до-
клада считают, что такое научное прогнозирование дол-
жно заглядывать в будущее на 10, 20, а в отдельных
случаях и на 50 лет вперед9.
При общем числе электронно-вычислительных машин
(ЭВМ) в США, достигающем 70 тыс., все правительст-
венные учреждения применяют около 3 тыс. ЭВМ, боль-
шинство которых сосредоточено в системе Пентагона.
С помощью ЭВМ и математических методов военные
круги пытаются решать общие вопросы военной теории,
бюджета, направление строительства вооруженных сил.
При оценке эффективности новых комплексов вооруже-
ний и перспективных систем оружия используются тео-
рия вероятности и теория массового обслуживания.
Математическое программирование применительно к
разработке новых средств ведения войны позволяет ре-
шать задачи оптимального развития системы вооружения
с учетом экономических показателей, исследовать влия-
ние различных научно-технических открытий на эффек-
тивность создаваемых образцов вооружения. Сетевые
методы находят все большее применение в различных
областях управления войсками. Как уже отмечалось,
широкое внедрение научно-технических средств в воен-
ный бизнес США началось в бытность Макнамары ми-
нистром обороны США.
В 60-х годах методы программирования вошли в
практику и государственного департамента, но с ними
были знакомы задолго до этого. Как известно, еще в
274
1947 году в госдепартаменте США была создана группа
по планированию политики, преобразованная в 1961 году
в совет по планированию политики. В приказе по госде-
партаменту при определении ее задач специально были
выделены такие вопросы, как «разработка проектов
долгосрочных внешнеполитических программ и целей» и
«определение проблем, которые могут возникнуть перед
госдепартаментом в будущем». В 1965 году при госде-
партаменте начала функционировать консультативная
комиссия по вопросам прогнозирования и программиро-
вания внешней политики.
Вслед за Пентагоном внешнеполитические ведомства
США начинают использовать математические методы,
внедрять электронно-вычислительные средства и новые
способы обработки информации. В госдепартаменте, на-
пример, по сведениям 1966 года, каждый день обрабаты-
вались 2 тыс. телеграмм и с каждой снималось в среднем
по 70 копий. Следовательно, ежедневно подшивались в
дела 140 тыс. документов. Один только центральный
внешнеполитический архив увеличивается со скоростью
400 картотечных ящиков в год10. Быстрорастущий объем
информации и усложняющиеся задачи дипломатической
деятельности требовали усовершенствования работы го-
сударственного аппарата.
В дипломатическом ведомстве США с этой целью соз-
дано специальное бюро сбора информации и исследова-
ний со штатом около 350 сотрудников. Это бюро функ-
ционирует отдельно от совета по планированию политики
и, являясь «памятью» департамента, привлекается также
и к долгосрочному прогнозированию событий в отдель-
ных районах и в мире в целом. Несколько лет назад при
государственном секретаре был создан центр по иссле-
дованию международных программ, в задачу которого
входит разработка предложений по совершенствованию
организации деятельности департамента. В центр входит
также так называемая группа изучения конкретных си-
туаций, занимающаяся разработкой оперативных моде-
лей внешнеполитических ситуаций. Здесь же работает
лаборатория микрофильмирования документов, группа,
обеспечивающая использование ЭВМ в консульской
службе, и т. д.
В конце 60-х годов государственный департамент
имел 5 электронно-вычислительных машин, которые ис-
пользовались для оперативной обработки информации,
275
размножения и распространения поступающих телеграмм
и других документов, для систематизации и быстрого по-
иска информации в архиве и выполнения других работ.
По мнению американских экспертов, использование
электронных машин не только облегчает информацион-
ную работу, но и экономически выгодно. По предполо-
жениям, стоимость обработки и хранения информации в
госдепартаменте США за период с 1963 по 1972 год
уменьшится более чем на 90%. В целом же масштабы
научно-технической революции в госдепартаменте гораз-
до скромнее, чем в Пентагоне с его многомиллионным
бюджетом и огромными возможностями.
В течение нескольких лет в государственном департа-
менте действует так называемый оперативный центр, в
котором сосредоточены средства связи с заграничными
учреждениями, Белым домом и основными ведомствами
в Вашингтоне, редакциями информационных агентств.
Установленные здесь телетайпы и телефоны обеспечива-
ют в течение трех-пяти минут прямую связь с почти 300
американскими посольствами, миссиями, консульствами
и другими зарубежными представительствами США.
Внешнеполитическая
идеология
Не только естественные и технические, но и социально-
политические науки широко используются в рамках тре-
бований политики «с позиции силы».
В послевоенные годы в США складывалась идеоло-
гия, которой отводится активная роль в борьбе двух
противоположных социальных систем. Эта идеология
выступает как самостоятельная сила с точки зрения за-
дач, которые американские правящие круги выдвигают
перед пей в плане борьбы с идеями и внешнеполитиче-
скими концепциями социализма. Она призвана также
психологически подготовить американский народ к борь-
бе, включая использование термоядерных средств, за це-
ли господствующего класса Америки на международной
арене, за создание «единого мирового порядка» под эги-
дой США. На буржуазную идеологию возложена задача
теоретического обоснования «исключительности» амери-
канской нации, призванной «руководить миром». Нако-
нец, она вовлечена в подготовку и осуществление кон-
276
кретпых внешнеполитических акций, аргументаций,
теоретических и исторических обоснований доктрин на
каждом этапе политики «с позиции силы» США11.
Внешнеполитическая идеология, наука о международ-
ных отношениях, теория войны и мира разрабатываются
в различных научных центрах, объединяемых Академией
политических и социальных наук. Широкой известностью
пользуется деятельность совета по внешним отношениям,
членами которого являются видные американские поли-
тические, дипломатические и научные представители.
Крупные силы специалистов-международников сосредо-
точены в Принстонском, Гарвардском, Йельском универ-
ситетах, Брукингском институте в Вашингтоне. Почти
половина из 750 существующих в США американских
университетов имеет кафедры международных отно-
шений.
В послевоенные годы стали создаваться целые «ду-
мающие фабрики», которые, находясь на содержании
главным образом Пентагона, разрабатывают отдельные
аспекты военно-политических программ США. Наиболее
известной такой «фабрикой идей» служит «Рэнд корпо-
рейшн», созданная в 1948 году. Здесь работают 850 чело-
век, из которых около 550 имеют высшее научное звание.
Около 90% всех исследований (а они касаются самых
различных вопросов идеологии, политики, стратегии)
выполняется по заданию департамента ВВС. Бюджет
этой организации составляет около 15 млн. долл, в год,
ведущие сотрудники получают оклад 25 тыс. долл, еже-
годно.
В «Рэнд корпорейшн» одновременно могут разраба-
тываться до 200 различных тем. Особое внимание уде-
ляется «военным играм». Иногда это бывает имитация
дипломатических конфликтов, в которых сотрудники
играют роль государств, сталкивающихся друг с другом.
Это также бывают «ядерные игры» между воюющими
сторонами, именуемыми «красными» и «синими», в ходе
которых анализируются различные варианты и исходы
ядерного конфликта.
Такими же «играми» занимаются и другие «фабрики
идей». Среди них выделяется в последнее время Гудзо-
новский институт, отошедший в 1961 году от «Рэнд кор-
порейшн». Возглавляет его Герман Кан, который вместе
с другими руководителями института призывает амери-
канское правительство больше внимания уделять изуче-
277
нию проблемы «максимального использования фактора
военной мощи».
В основе разрабатываемых в Гудзоновском институте
идей, лежит, как пишет журнал «Атлантик», положение
о «вечном, развивающемся по спирали конфликте между
США и СССР». Это положение обосновывается с соот-
ветствующими выводами и рекомендациями на 415 стра-
ницах гудзоновского доклада «Кризисы и контроль над
вооружением», в исследовании «Основы стратегических
дебатов на 1965—1975 годы», подготовленном для мини-
стерства обороны США, и в других трудах. В институте
проводятся семинары, в том числе на тему «Политико-
военный контекст стратегической войны», в которых уча-
ствуют имеющие допуск к секретной информации пред-
ставители «Норт-Америкэн авиэйшн», «Локхид эйркрафт
корпорейшн» и других военных концернов.
Оставаясь на общей для всех буржуазных исследо-
вателей платформе антикоммунизма, американские иде-
ологи по-разному подходят к освещению проблем войны
и мира, перспектив развития мировой ситуации. Доволь-
но активно самое правое крыло, близкое к ультра, откро-
венному милитаризму. В умеренно-консервативной лите-
ратуре нет крайностей, присущих ультра, но ее предста-
вители выступают твердо в защиту политики «с позиции
силы», нередко критикуя правительство за «недостаточ-
ность» усилий по наращиванию военно-политического
могущества США. Авторы, принадлежащие к либераль-
но-критическому направлению, ведут продуманную за-
щиту капиталистического строя и его международных
позиций, учитывая изменения и новые тенденции в миро-
вой политике. Заметен также рост выступлений в науч-
ных кругах с осуждением политики подготовки войны,
деятельности военно-промышленного комплекса, хотя
пропорционально общему числу они составляют лишь
незначительную долю американской политической лите-
ратуры, которая в массе своей служит интересам господ-
ствующего класса США.
Наиболее видные американские историки, социологи,
экономисты принимают довольно активное участие в
разработке политических и военных концепций. Уже мно-
го говорилось о научной карьере Г. Киссинджера, кото-
рый более десяти лет тесно сотрудничает с правительст-
вом США. На работу в государственный департамент,
Пентагон и другие правительственные ведомства Вашин-
278
гтона привлекались У. Ростоу, долгое время занимавший
должность профессора в Массачусетском институте тех-
нологии, 3. Бжезинский из Колумбийского университета,
директор центра международных исследований Прин-
стонского университета К. Кнорр и ряд других ученых.
«Холодная война, — отмечает А. Шлезингер-мл., говоря
о «возвращении интеллектуалов» в политическую жизнь
США последнего периода, — вынудила обратиться к ин-
теллектуальным кругам за помощью по всем вопросам —
от экономического развития и научных исследований до
дипломатической и разведывательной деятельности»12.
Одной из главных тем в современной американской
науке, которая идеологически аргументирует политику
«с позиции силы», являются утверждения о том, что вой-
на исстари составляет и будет вечно составлять органи-
ческую часть человеческой жизни. Углубляясь в далекое
прошлое и проектируя с помощью кибернетики и ЭВМ
будущее человеческого общества, историки и футурологи
говорят, что коль скоро это так, то, дескать, естественно
и логично базировать политику США на «силе», на сово-
купности мероприятий по подготовке к войне.
Американский социолог Р. Ардри, занимавшийся ан-
тропологическими исследованиями в' Африке, утверж-
дает, что суть человеческой природы заключается в аг-
рессивности и ничто не избавит современные государства
от столкновений и войн. Новейшие данные показывают,
пишет он, что в процессе эволюции человек произошел
от «вознесшихся хищников, а не от падших ангелов»,
человек «движим неизживаемыми животными инстинк-
тами», и потому, мол, «война представляет самую нату-
ральную форму человеческого поведения» 13.
Такого рода рассуждения подхватывает считающий-
ся в американских научных кругах «солидным» исследо-
вателем. К- Лоренц. В книге «Об агрессии» он пишет,
что главным свойством как человеческой натуры, так и
животного является «инстинкт борьбы, который обращен
против однородных особей». Этим-то и объясняются все
бесконечные войны прошлого и их неизбежность в бу-
дущем» 14.
И как бы подытоживая эти проповеди милитаризма
и агрессии, X. Болдуин, вполне их разделяющий и требу-
ющий от правительства дальнейшего усиления военных
приготовлений, заключает: «Судя по прошедшему и ре-
зультатам изучения человеческой природы, ясно, что
279
война — это качество, присущее человеку и составляю-
щее настолько большую часть традиций, истории, мора-
ли, привычек и инстинктов, что, кажется, вооруженные
конфликты между группами людей останутся на неопре-
деленное время, возможно навсегда, пока существует
человек» 15.
Коль скоро война неизбежна, вся политика, весь
уклад и ритм жизни в американском государстве долж-
ны быть подчинены подготовке к ней, к созданию преоб-
ладающих военно-политических возможностей над основ-
ным соперником. Теоретизирование, а также разработка
с помощью технических средств конкретных рецептов на
эту тему весьма популярны в американской политической
науке.
Некоторое время назад на средства фирмы «Хонму-
эл» была создана система «ПАТТЕРН» («Помощь пла-
нированию посредством технической оценки количествен-
ных данных») для формулирования перспективного про-
гноза экономического и военно-политического развития
мира до 1985 года. К работе над этим прогнозом при-
влекались ведущие специалисты по международным от-
ношениям, экономисты, эксперты по Советскому Союзу
и другим социалистическим странам, специалисты по
проблемам «третьего мира». В определенной на основе
этого прогноза системе американских «национальных»
целей на первое место вынесено обеспечение глобального
военно-политического превосходства США за счет соот-
ветствующих активных военных и внешнеполитических
мероприятий, а также научных исследований.
По заказам госдепартамента и министерства обороны
США ряд исследовательских учреждений разрабатывает
варианты других моделей, которые должны дать ответы
относительно того, как и где следует концентрировать
усилия для обеспечения лидирующего положения США
в мире. Среди таких исследований можно назвать раз-
работку моделей «Планирование военно-политических
решений», «Восстание и подавление восстания», «Пред-
революционный политический конфликт», «Структура
связи в коммунистических странах», «Соотношение сил
на мировой арене», «Расстановка сил в Организации
Объединенных Наций» и т. д. Такого рода модели нахо-
дят широкое применение в разработке и планировании
конкретных внешнеполитических и военно-политических
мероприятий США и их союзников.
280
Изменение стратегической ситуации в мире в резуль-
тате появления новейших видов оружия, вынужденность
пересмотра военно-политических концепций США дали
толчок теоретизированию относительно возможности и
последствий применения, несмотря на его огромную раз-
рушительную силу, термоядерного оружия в большой
войне. В самом начале 60-х годов на книжном рынке
США стали появляться исследования, призванные убе-
дить общественность в «приемлемости» термоядерной
войны. Известный милитарист физик Э. Теллер в книге
«Наследство Хиросимы» 1G рассуждал о пагубности линии
на воздержание от использования ядерного оружия в
конфликте. Ф. Фрикланд декларировал, что, мол, «гибнет
больше людей от автомобилей и сигаретного дыма, чем
будет убито или искалечено в результате всемирного
выпадения осадков после ядерно?! войны» 17. В изданных
в тот период книгах П. Франк поучал, «как уцелеть от
водородной бомбы», а полковник М. Морене и Д. Ким-
балл заверяли американцев: «Вы можете уцелеть от
бомбы».
Но, конечно, все лавры на этом поприще принадле-
жат директору Гудзоновского института Г. Кану, автору
теории «ядерной эскалации». В своих ранних книгах
«О термоядерной войне» 18 и «Мысли о немыслимом» 19
Г. Кан рассматривает различные по масштабам вариан-
ты ядерного конфликта, явно стремясь занизить цену
участия в нем своей страны. США, по его расчетам, мо-
гут осуществить планы термоядерной войны таким обра-
зом, что ответным ударом будут уничтожены лишь 5%
промышленных районов из 53 главных центров. При этом
варианте, который явно базируется на идее превентивной
войны, Соединенным Штатом якобы потребуется всего
несколько лет для восстановления промышленного потен-
циала.
Поражение 53 главных районов США, утверждает
Кан, также не будет губительной для страны перспекти-
вой. Кан рвется дальше, в самую пропасть «немыслимо-
сти». Даже если 100 районов будут испепелены, пишет
он, Соединенные Штаты все равно не потеряют жизне-
способности.
В изданной в 1965 году книге «Об эскалации» Г. Кан
приводит 44 ступени (разделенные на 7 групп) различ-
ных переходных стадий от обострения «холодной войны»
до «спазматической» войны, в ходе которой противные
281
Стороны пускают в ход все Имеющееся у нйх оружие.
Эскалацию ядерного конфликта он сравнивает с лифтом
в «семиэтажном универсальном магазине, причем на
каждом этаже имеется определенный набор средств и
вариантов различной интенсивности», которые могут в
зависимости от обстановки избрать руководители США
и СССР20.
Первые три «этажа» (до 12-й ступени) охватывают
различные стадии нагнетания политической, психологи-
ческой и военной напряженности, в результате которой
начинается большая обычная война. Между 21-м и 25-м
маршами вспыхивает локальная ядерпая война. На пя-
том и шестом этажах масштабы ядерных действий резко
расширяются и в ходе 39-й и 44-й ступеней конфликта
превращаются во всеобщий термоядерной конфликт с
ударами по центрам населения с целью уничтожения
людских и материальных ресурсов противной стороны.
Свой анализ Г. Кан представляет как чисто теорети-
ческую попытку «смело взглянуть в немыслимое», под-
вергнуть «рациональному осмысливанию» ядерной вой-
ны. Некоторые наблюдатели, их довольно немного,, до-
пускают возможность представить заранее, как, если
случится непоправимое, будет развиваться ситуация, вен-
чаемая термоядерной схваткой. Но прежде всего необ-
ходимо указать на то, что «прогнозирование» ядерных
конфликтов приобретает опасный характер, когда за не-
го берется такой человек, как Г. Кан, милитарист, рабо-
тающий по подрядам Пентагона. Главное же состоит
в том, что в нынешних условиях деятельность Кана, от-
нюдь не являясь «простым» теоретизированием, горячо
поддерживается агрессивными военно-политическими
кругами Вашингтона. Политический смысл теории «эска-
лации» Кана состоит в том, чтобы внедрить в сознание
людей идею о том, что даже в условиях нынешнего бес-
прецедентного развития средств массового поражения
остается все же возможность использовать ракетно-тер-
моядерное оружие как орудие политики господствующе-
го класса, сохранить войну в качестве рационального
средства политики. .
Глава IV
ПРОПАГАНДА И ПОЛИТИКА
«С ПОЗИЦИИ СИЛЫ»
Дирижирование
«свободной» прессой
На всех этапах политики «с позиции силы» правитель-
ство США, американские военные круги, дипломаты са-
мым активным образом использовали все средства про
паганды массового воздействия для обоснования и
защиты внешнеполитического курса Америки.
В наши дни внешнюю и военную политику, диплома-
тию и все другие области общественно-политической
жизни просто невозможно представить без участия уче-
ных, теоретизирующих на темы современных междуна-
родных отношений, без пропагандистского сопровожде-
ния в прессе и в других источниках массовой информа-
ции. Газетные полосы, радио и телепрограммы,
кинофильмы, система «паблик рилейшнз», разного рода
печатные издания — это плацдармы, где разворачивают-
ся сражения за умы людей, за тот или. иной политиче-
ский курс. Редкая акция США на международной арене
обходится без предварительной подготовки в печати,
пропагандистские мероприятия становятся обязательным
элементом внешнеполитической деятельности государст-
ва. В Вашингтоне понимают, что с помощью умело про-
веденной пропагандистской кампании можно повернуть
настроение общественности, разжечь в стране страсти и
милитаристский психоз, добиться одобрения внешнепо-
литических программ, чуждых подлинным интересам
народа.
С каждым годом руководители США расширяют ис-
пользование всех средств идеологического воздействия в
интересах империалистической политики, наращивают
темп и размах пропагандистской деятельности. Рост про-
пагандистского аппарата непосредственно связан с бур-
ным развитием технических средств информации, кото-
рое привело газеты, радио, телевидение в каждый дом,
283
позволило сделать практически каждого человека объек-
том идеологического воздействия. Нынешнее состояние
газетного дела, кино, радиоинформации, телевидения не-
сравнимо с теми техническими возможностями, которые
существовали несколько десятилетий назад. В ближай-
шем будущем перспективы в этой области, в частности
в связи с развитием использования искусственных спут-
ников, еще более грандиозны.
Продолжение политики «с позиции силы», курс на
милитаризацию внутренней и внешней жизни Америки,
новые серьезные неудачи, с которыми США неизбежно
столкнутся при проведении своего агрессивного курса на
международной арене, приведут к еще большему вовле-
чению пропаганды и идеологии в политику. Услуги дип-
ломированных апологетов империализма, газетчиков,
телепублицистов потребуются правящим кругам США
во все возрастающих размерах для обработки своей и
зарубежной общественности в пользу политических и
военных агрессивных акций против стран социализма,
национально-освободительного движения.
На службе господствующего американского класса
находится огромный идеологический и пропагандистский
аппарат. В Соединенных Штатах — крупнейшей газетной
державе Запада — издается около 1,5 тыс. ежедневных
газет, а также тысячи журналов и других периодических
публикаций. Два главных телеграфных агентства — Ас-
сошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс Интернейшнл —
снабжают информацией практически все зарубежные
страны. Радио и телекомпании Эй-Би-Си, Си-Би-Си и
Эн-Би-Си являются источниками новостей для миллио-
нов людей в США и за их пределами.
Газета «Нью-Йорк тайме», несмотря на относительно
небольшой тираж (около 600 тыс. экз.), по существу,
является главной политической газетой капиталистиче-
ского мира. Близка к госдепартаменту США газета
«Вашингтон пост», которая нередко первой публикует
материалы о готовящихся правительством США дипло-
матических акциях, помещает статьи, инспирированные
Белым домом и госдепартаментом Г Влиятельными ис-
точниками иностранных новостей являются газеты «Бал-
тимор сан», «Лос-Анджелес тайме» и «Уолл-стрит джор-
нэл», а также журналы «Тайм» «Ньюс уик», «Юнайтед
Стейтс ныос энд уорлд рипорт» и «Бизнес уик». Эти
органы прессы имеют широкий штат зарубежных кор-
284
респондентов, половина которых находится в Западной
Европе 2.
Регулирование деятельности американской пропаган-
ды осуществляется различными методами, но всегда нити
управления сходятся па самом высоком уровне, сосредо-
точиваются в руках высшего руководства. Сложный пра-
вительственный механизм держит под своим наблюдени-
ем все аспекты пропагандистской и идеологической
деятельности, практически каждый крупный орган печа-
ти, радио, телевидения.
В Вашингтоне вопросами пропаганды занимаются
непосредственно и Белый дом, и госдепартамент, и Пен-
тагон. Отдавая отчет в огромных возможностях совре-
менных средств информации, руководители США, обду-
мывая решения, связанные с международной политикой,
параллельно разрабатывают комплекс соответствующих
мероприятий, рассчитанный на обеспечение благожела-
тельной реакции на эти решения. При этом они исходят
из принципа: в пропаганде легче наступать, чем оборо-
няться и оправдываться. Этого принципа в Вашингтоне
придерживаются неукоснительно, стремясь максимально
быстро информировать печать о предпринятых или пла-
нируемых внешнеполитических акциях, дать свое толко-
вание происходящим событиям или опровергнуть версии,
нежелательные для официальной политики.
Все послевоенные президенты США — от Трумэна до
Никсона — придавали самое серьезное значение пропа-
ганде своей политики, почти ежедневно доводя до обще-
ственного мнения точку зрения правительства на текущие
события. Для воздействия на общественность широко
используются пресс-конференции президента США
Впервые встреча с журналистами в Белом доме была
организована Теодором Рузвельтом. Каждый из после-
дующих президентов вносил в процедуру пресс-конфе-
ренций какое-то новшество и каждый применял свои
методы и приемы3.
Большое значение пресс-конференциям придавал пре-
зидент Кеннеди, сам работавший репортером. Он считал
полезным для себя и для американской политики, как
писал Т. Соренсен, «ежедневные контакты с наждачной
бумагой газет»4. Впервые в американской истории Кен-
неди стал проводить регулярные пресс-конференции, не-
посредственно передававшиеся по радио и телевидению.
Подсчитано, что в течение часа по каналам трех круп-
285
нейших телекомпаний — Эн-Би-Си, Си-Би-Эс, Эй-Би-Си
президента США слушали 60—70 млн. американцев.
Говоря о манере проведения пресс-конференций прези-
дентом Джонсоном, американские авторы отмечают, что
он значительно уступал президенту Кеннеди в эрудиции,
искусстве ведения бесед с журналистами. Джонсон из-
бегал заранее объявленных пресс-конференций, трансли-
руемых по радио и телевидению.
Кроме того, Джонсон, испытывая серьезные неудачи
на международной арене, прежде всего в связи с агрес-
сией против вьетнамского народа, предпочитал реже
встречаться с журналистами, опасаясь острых вопросов
относительно болезненных аспектов политики США.
Ветеран вашингтонской прессы Р. Страут опублико-
вал в журнале «Эдитор энд паблишер» статью, в кото-
рой, призывая к возвращению к «былым, заранее назна-
ченным пресс-конференциям» с участием многих
журналистов, писал, что во времена Джонсона пресс-
конференции созывались неожиданно и на них попадал
лишь ограниченный круг корреспондентов, главным об-
разом пользующихся благосклонностью Белого дома.
Это так называемые «завсегдатаи» Белого дома — всего
20—30 корреспондентов. Они первыми узнавали важные
новости, которые правительство решало предать гласно-
сти. Взамен от них требовалась «лояльность» в изложе-
нии и комментировании официального политического
курса. И, как правило, они выполняли это требование/
выступая в своих статьях в защиту правительственной
линии.
Президент Никсон, который хотя и слывет политиком,
умеющим находить общий язык с прессой, не рискует
тем: не менее так же свободно и широко вступать в кон-
такт с журналистами, как это делал Кеннеди. Он, как и
его предшественник, предпочитает встречи с узким кру-
гом корреспондентов, но время от времени прибегает к
массовым пресс-конференциям и выступлениям по теле-
видению.
В Белом доме существует специальная пресс-служба,
которая ведет ежедневную работу с печатью от имени
правительства. С ней поддерживают постоянную связь
корреспонденты, аккредитованные в столице (при Белом
доме, например, зарегистрировано 16 тыс. американских
и иностранных журналистов), здесь формулируется по-
зиция, которой буржуазная печать должна следовать.
286
Обычно руководителем правительственной пресс-
службы назначается доверенный президенту человек. Он
присутствует на заседаниях Совета национальной безо-
пасности и других ответственных совещаниях. Секретаря
Белого дома по вопросам печати держат в курсе внеш-
неполитических дел, он осведомлен о готовящихся реше-
ниях, знает взгляды и настроения президента и поэтому
в состоянии информировать журналистов таким обра-
зом, который лучше всего отвечает интересам политики
США, планам президента Соединенных Штатов.
Руководитель пресс-службы Белого дома регулярно
проводит встречи с журналистами. В ходе таких встреч
он сообщает о деятельности президента, выступает от
его имени с заявлениями, комментирует события внут-
ренней и международной жизни. Журналисты получают
информацию о переговорах, которые президент ведет с
прибывшими в Вашингтон главами иностранных госу-
дарств, знакомятся с текстами выступлений президента,
посланиями конгрессу, официальными коммюнике. На
встречах в Белом доме обычно присутствуют 30—40 аме-
риканских и иностранных журналистов, представляющих
крупнейшие агентства и газеты мира. Иногда приглаша-
ются министры, послы и другие ответственные официаль-
ные лица, чтобы информировать прессу по вопросам,
входящим в их компетенцию. Белый дом имеет, таким
образом, возможность направлять в американскую и
иностранную печать выгодную для правительства Соеди-
ненных Штатов информацию, делать контрпропагандист-
ские заявления.
Большая работа с прессой ведется государственным
департаментом США. В бюро связи с общественностью
департамента ежедневно проводятся инструктажи («бри-
финги») для ограниченного числа американских коррес-
пондентов. «Брифингам» предшествует тщательная под-
готовка. Сотрудники пресс-службы, придя на работу
несколько раньше, чем остальные чиновники госдепар-
тамента, обязаны пересмотреть газеты и другие докумен-
ты и сформулировать перечень международных вопро-
сов, которые на этот день представляют наибольший
интерес. Затем по каждому из этих вопросов совместно
с территориальными отделами госдепартамента готовит-
ся «позиция», то есть памятка о том, как в прессе сле-
дует освещать эти вопросы. Проекты памяток кладутся
на стол руководителя пресс-службы. Некоторые из них
287
он утверждает сам, о других докладывает заместителю
госсекретаря или самому госсекретарю.
И уже после этого официальная версия событий из-
лагается представителям печати. Эти рекомендации гос-
департамента воспринимаются «свободной» печатью
США как директивы. В статьях различных газет могут
быть свои нюансы. В «Нью-Йорк тайме», скажем, тема
будет подана «солидно», а «Ныо-Йорк ныос»/ сделает
материал в сенсационном духе. Но, как правило, основ-
ная линия комментариев отражает то, что было сказано
па «брифингах».
Государственный департамент США наряду с дири-
жированием выступлений американской пропаганды сам
постоянно выступает с разного рода дипломатическими
заявлениями, которые нацелены на то, чтобы оправдать
агрессивный курс Соединенных Штатов. Особую озабо-
ченность руководители госдепартамента проявляют в
связи с тяжелым положением международной изоляции,
в которую США попали в результате войны в Индоки-
тае. Главные усилия американская дипломатия в тече-
ние последних лет направляла на то, чтобы ослабить эту
изоляцию, сбить волну всеобщего возмущения действи-
ями американской военщины. В этом деле госдепарта-
мент, по существу, превратился в подручного Пентагона,
объясняя и оправдывая его действия.
Развязывая «холодную войну» против Советского
Союза и других стран социализма, правящие круги США
не могли удовлетвориться теми пропагандистскими воз-
можностями, которые им предоставляли находящиеся в
частном владении газеты, журналы, радио, телевидение.
Интересы экспансионистской политики монополистиче-
ского капитала требовали мощного правительственного
пропагандистского аппарата, сфера деятельности кото-
рого охватила бы все страны мира. Такой аппарат был
создай 1 августа 1953 г., когда вместо существовавшей
в рамках госдепартамента администрации международ-
ной информации решением конгресса было учреждено
Информационное агентство США.
Информационное агентство — это гигантская пропа-
гандистская машина, главное назначение которого состо-
ит в том, чтобы популяризировать внешнеполитический
курс Вашингтона, продвигать в мировую прессу, радио
и телевидение материалы в поддержку дипломатических
акций американского правительства. ЮСИА служит при-
288
мером вторжения дипломатии в пропаганду и пропаган-
ды в дипломатию.
Формально впервые со времени ликвидации в 1945 го-
ду управления внешней информации государственная
информационная служба выделилась из системы госде-
партамента и получила статус самостоятельного учреж-
дения с довольно широкими полномочиями. Директор
ЮСИА является постоянным участником заседаний Со-
вета национальной безопасности, он входит в узкий круг
вашингтонских деятелей самого высокого уровня. Но
вместе с тем следует отметить, что агентство работает под
наблюдением и контролем госдепартамента. Директор
ЮСИА формально подотчетен государственному секре-
тарю. Оперативное руководство деятельностью ЮСИА
дипломатическое ведомство осуществляет через группу
планирования, состоящую примерно из 15 человек и
входящую в штат аппарата помощника госсекретаря по
информации.
В Информационном агентстве, годовой бюджет кото-
рого составляет свыше 160 млн. долл., занято около
10 тыс. служащих, работающих в Вашингтоне, а также
более чем в 200 отделениях в свыше чем 100 странах
мира. Более половины служащих составляют иност-
ранцы.
В штаб-квартире ЮСИА в Вашингтоне имеются три
основных отдела: служба исследований и поддержания
контактов, отдел по средствам информации (радио, теле-
видение, кинофильмы, информационные центры и изда-
ния) и отдел, отвечающий за конкретные географические
районы. Крупные отделения агентства за рубежом, а там
они выступают как центры Информационной службы
Соединенных Штатов (ЮСИС), воспроизводят в мини-
атюре отдел по средствам информации, существующий в
штаб-квартире, и некоторые подразделения службы ис-
следований. Более мелкие отделения могут состоять всего
из нескольких американцев, выполняющих самые разно-
образные задания, или даже одного представителя Ин-
формационного агентства Соединенных Штатов, дейст-
вующего с помощью персонала из местных жителей.
Каналы, через которые Информационное агентство
распространяет за рубежом свои пропагандистские мате-
риалы, весьма разнообразны. Это — радио, телевидение,
кино, библиотеки, различные бюллетени и журналы.
Главным из них служит радиостанция «Голос Амери-
10 Бор. Дмитриев
289
ки» — правительственная радиостанция, ведущая пере-
дачи па 37 языках в течение 800 часов в неделю с по-
мощью 92 передатчиков, 57 из которых расположены в
других странах.
Руководители США возлагают на «Голос Америки»
особые надежды, как на средство оперативного воздей-
ствия на мировое общественное мнение. Возможности
«Голоса Америки» учитываются при разработке военных
и дипломатических акций 5.
Информационное агентство США выступает как одно
из крупнейших в мире издателей, распространяя по мно-
гим странам около 80 журналов и 60 газет общим тира-
жом 30 млн. экз. Упор в этих изданиях делается на
пропагандистские материалы, рассчитанные на то, чтобы
вызвать симпатии западной общественности к американ-
ской политике. ЮСИА снабжает информационные центры
текстами выступлений президента США и других амери-
канских руководителей, официальными материалами,
а также статьями и фотоснимками, которые передаются
в местную прессу и публикуются в собственных периоди-
ческих бюллетенях, издаваемых за рубежом, распростра-
няемых в виде брошюр.
В последние годы Информационное агентство усилило
свою активность в области организации за рубежом
выставок, торговых ярмарок, расширения культурных
связей, рассматривая это как действенное средство про-
паганды американского образа жизни, агитации за
внешнеполитический курс США. В этой области ЮСИА
тесно связано с аппаратом помощника госсекретаря по
делам просвещения и культуры, которому поручено на-
блюдение за «просветительской» деятельностью других
министерств и ведомств. «Информационное агентство
США, — пишет видный американский историк Г. Ком-
маджер, говоря о размахе и направленности правитель-
ственной пропагандистской деятельности, — объявляет
запрещенными книги, критикующие американскую внеш-
нюю политику, и в то же самое время развертывает кам-
панию по восхвалению правительства Никсона и его
методов ведения вьетнамской войны с помощью кино-
фильмов и серии «безопасных» книг, отобранных хорошо
проверенными специалистами. Федеральное правитель-
ство расходует миллионы долларов на то, чтобы пред-
ставить американскому народу свою версию историче-
ских и политических событий»6.
290
Пропагандистская
деятельность
Пентагона
Из года в год расширяется пропагандистская деятель-
ность Пентагона. На министерство обороны США
смотрят не только как на центр, где разрабатываются
стратегические планы, определяется численность армии
или типы нового оружия. От министра обороны и его
ближайших помощников ждут теперь разъяснения внеш-
неполитических вопросов, принципов и направления ди-
пломатической деятельности в конкретных районах мира.
Если судить по содержанию выступлений министра обо-
роны и государственного секретаря США, то порой почти
невозможно сказать, где кончается руководитель воен-
ного ведомства и начинается руководитель министер-
ства иностранных дел.
Особый размах идеологическая и пропагандистская
деятельность Пентагона получила после специальной
директивы Совета национальной безопасности, утверж-
денной еще президентом Эйзенхауэром в 1958 году. В со-
ответствии с этой директивой на военный персонал воз-
лагалась задача «доведения до сведения гражданского
населения угрозы холодной войны». «Старшим офице-
рам,— писала в этой связи газета «Нью-Йорк тайме»,—
была предоставлена значительная свобода в отношении
способов осуществления этой директивы». Военные кру-
ги Соединенных Штатов не замедлили воспользоваться
предоставленной им свободой, и они развернули актив-
ную антикоммунистическую пропаганду среди широких
слоев населения.
На одной из пресс-конференций Макнамара взял на
себя функции руководителя госдепартамента, сформули-
ровав официальную линию Соединенных Штатов в ряде
районов земного шара. Комментируя эти действия Мак-
намары, газета «Нью-Йорк тайме» писала, что «при
прежних правительствах, особенно когда госсекретарем
был Д. Ф. Даллес или Д. Бирнс, или Д. Ачесон, созда-
вать такие эффекты мог только госдепартамент». Сейчас
же, заключала газета, «Пентагон играет более зна-
чительную роль в заявлениях о внешней политике и в
проведении внешней политики США, чем когда-либо
прежде» 7.
Руководство пропагандистской деятельностью Пента-
10 •
291
гона сосредоточено в аппарате помощника министра
обороны по связи с органами информации. Долгое вре-
мя этот пост занимал А. Силвестер, с именем которого
связана активизация так называемой политики «управ-
ления новостями». Ему принадлежит заявление о том,
что «правительство имеет право лгать, если это отвечает
национальным интересам». Американские генералы рас-
полагают огромными возможностями, с помощью кото-
рых они распространяют свои реакционные и агрессив-
ные идеи внутри страны и за рубежом. «Если учесть, что
24 млн. из 30 млн. миль коммуникаций национальной
системы связи в США принадлежат министерству оборо-
ны или арендуются им, то станет очевидной роль воен-
ных кругов в этой системе», — пишет профессор Илли-
нойсского университета Г. Шиллер в вышедшей в 1970 го-
ду книге «Средства массовой информации и американская
империя». Автор с тревогой отмечает, что все более мощ-
ные технические средства распространения информации
оказываются в США в бесконтрольном распоряжении
военно-промышленного комплекса. По его мнению, «кон-
троль за средствами информации является первым ша-
гом к политической власти».
Вооруженные силы США имеют около 250 радиостан-
ций и 40 телевизионных центров, разбросанных по раз-
личным районам мира. Кроме того, министерство обороны
издает 125 различных видов политических брошюр, книг,
журналов и газет общим тиражом 8 млн. экз. в год. Пе-
риодический печатный материал регулярно рассылается
140 военным газетам. Ежегодно выходят на экраны
24 киножурнала, сделанных по заказал! Пентагона. Ми-
нистерство обороны выпускает также короткометраж-
ные фильмы для специальной информации войск и на-
селения. Вся эта продукция рассчитана на убеждение
широких слоев народа в том, что путь к национальной
безопасности лежит через развертывание самых совер-
шенных систем вооружения, что истинный патриот Аме-
рики— это тот, кто безоговорочно поддерживает любую
акцию Пентагона, направленную на борьбу с «внутрен-
ним и международным коммунизмом». В целом мини-
стерство обороны расходует на все виды пропаганды
свыше 47 млн. долл.
Подручными в милитаристской пропаганде Пентаго-
на выступают многочисленные представители конгресса,
политических и деловых кругов, прессы. Когда на Капи-
292
толийском холме началось обсуждение проекта проти-
воракетной системы «Сейфгард», по признанию руково-
дителя этого проекта генерала А. Старфилда, был
подготовлен меморандум, в котором говорилось о необ-
ходимости «использовать все виды связей с обществен-
ностью в целях обеспечения положительного решения по
вопросу о ПРО». Важно, отмечалось в меморандуме,
«чтобы сотрудники министерства готовили сами и помо-
гали известным научным писателям в подготовке соот-
ветствующих статей» для публикации в газетах и жур-
налах, а также в создании фильмов, организации выста-
вок, проведении конференций в поддержку идеи системы
противоракетной обороны.
Усилиями военных пропагандистов был организован
тенденциозный опрос общественного мнения, результаты
которого были истолкованы таким образом, что будто
бы «84% американцев высказываются в пользу ПРО».
Так называемый комитет граждан за мир через безо-
пасность опубликовал в 25 ведущих американских жур-
налах призыв «не медлить с развертыванием противо-
ракетных ракет». Вскоре, однако, выяснилось, что абсо-
лютное большинство подписавших призыв прямо связано
с военным бизнесом, причем 14 из них являлись дирек-
торами или руководящими деятелями компаний, кото-
рые уже получили около 1 млрд. долл, на исследователь-
ские работы в области ПРО8.
Масштабы идеологической деятельности Пентагона
вызывают беспокойство среди части представителей выс-
ших политических кругов. Отражением подобного
беспокойства служит специальный документ, подготов-
ленный сенатором Фулбрайтом под названием «Мемо-
рандум: пропагандистская деятельность военного персо-
нала, нацеленная на общественность»9.
В этом документе, направленном сенатором министру
обороны, Фулбрайт напомнил о былой американской
традиции, состоявшей в том, что «военные должны под-
чиняться контролю гражданских лиц» и что «не дело
военных просвещать публику в политических вопросах».
Теперь же в Соединенных Штатах все изменилось. «Сей-
час, — писал Фулбрайт, — я понял свои заблуждения.
По-видимому, принцип конституции, по которому граж-
данские лица осуществляют контроль над вооруженными
силами, действительно представляет спорный политиче-
ский вопрос».
293
В декабре 1969 года сенатор Фулбрайт вновь вернул-
ся к пропагандистской деятельности Пентагона. И снова
сенатор говорил об угрожающих масштабах милитарист-
ской пропаганды, о миллионах долларах, затрачиваемых
на создание пропагандистских кино- и телевизионных
лент, на печатание многомиллионными тиражами листо-
вок и буклетов. Особенно бесцеремонно руководители
военно-промышленного комплекса вмешиваются в осве-
щение событий в Индокитае.
Генеральный секретарь ООН У Тан, заявив как-то,
что первой жертвой войны становится истина, в подтвер-
ждение своих слов указал на почти полное неведение
американского народа относительно политики правитель-
ства США во Вьетнаме. Государственный секретарь
США попытался опровергнуть У Тана и тех критиков
Вашингтона, у которых, как он сказал, «короткая па-
мять», но факты свидетельствуют о том, что масса аме-
риканского народа плохо осведомлена о происходящих
на Индокитайском полуострове событиях. Доходящие до
американцев сведения о военных действиях в Индокитае
представляют собой препарированную и процеженную
через официальный фильтр версию, выгодную Пентаго-
ну и государственному департаменту.
«Это первая война в американской истории, в которой
журналистов не допускают в район военных действий и
препятствуют им свободно разговаривать с солдатами,
участвующими в войне»10, — писал один из американ-
ских корреспондентов в Южном Вьетнаме, отражая рез-
кое недовольство ограничениями, которые министерство
обороны США ввело для корреспондентов. Американ-
ская общественность вводится в заблуждение относи-
тельно действий США во Вьетнаме — к такому выводу
пришел совет общества по психологическому изучению
социальных проблем н. В заявлении совета подчеркива-
лось, что правительство США не может рассчитывать на
то, что общественность будет поддерживать правительст-
венный курс во Вьетнаме, поэтому-то оно и скрывает
правду от американского народа.
Эскалация агрессивной войны во Вьетнаме сопровож-
далась расширением контроля над прессой со стороны
Пентагона и госдепартамента, ограничениями возмож-
ностей объективного освещения событий.
Сложная и разнообразная система правительствен-
ного контроля над прессой в США достигает своей цели.
2'.И
Основная масса газет, комментируя главные междуна-
родные проблемы, публикует информацию в таком вид»
и в таком объеме, как это требуют официальные круги.
Создается в результате этого парадоксальное положение:
в Соединенных Штатах — стране с тысячами газет и
журналов, с самой развитой в мире сетью информацион-
ных агентств население плохо информировано, несведу-
ще в делах и событиях на международной арене. Член
Верховного суда Уильям Дуглас писал в брошюре
«Свобода мысли», что подавляющее большинство ново-
стей не доходит до читателей. Сенатор Морзе отмечал,
что в мире и США происходят важные политические
события, но «когда берешь газеты, то не находишь о них
никакого упоминания, хотя вы найдете в том же номере
массу маловажных новостей» 12.
«Вакуум» в познании широких слоев американского
общества основных фактов международной жизни ис-
пользуется военно-политическими кругами США для
распространения концепций политики «с позиции силы»,
псевдотеорий об «агрессивности» СССР, фальсификаций
и извращений развития внешнеполитической ситуации.
Все это рассчитано на то, чтобы скрыть действительное
содержание правительственной политики, противореча-
щей коренным интересам американского народа и несу-
щей серьезную опасность всеобщему миру. Господствую-
щему классу США, который использует огромные воз-
можности идеологического и пропагандистского аппара-
та, удается в целом держать американское население и
определенные слои в других странах под влиянием своих
идей. Как говорил В. И. Ленин, «люди всегда были и'
всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообма-
на в политике, пока они не научатся за любыми нравст-
венными, религиозными, политическими, социальными
фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интере-
сы тех или иных классов» 13.
а
Глава V
ОПОРА —СПРАВА
Организации ультра
Самые опасные, рискованные и авантюристические акции
политики «с позиции силы» находили поддержку и одо-
брение широких кругов ультраправых, милитаристов,
реакционеров, активная деятельность которых во всех
слоях американского общества — среди политиков, в го-
сударственном аппарате, органах пропаганды, многих
групп населения — стала важным фактором политики
США. Правые силы оказывают постоянный нажим на
правительство, вашингтонские ведомства, конгресс, тре-
буя придания внешнеполитическому курсу США еще
большей агрессивности. Когда несколько лет назад в
США заходила речь о растущей угрозе справа, традици-
онный ответ сводился к самоуспокоительной формуле:
«У нас это невозможно». Добропорядочный американец
не мог представить себе, что в стране, которая, как ему
с детства внушали, является оплотом и образцом демо-
кратии, найдет себе почву массовое движение фашист-
ского типа.
Сегодня за океаном уже не решаются утверждать, что
«у нас это невозможно». Нужны были очень серьезные
основания, для того чтобы в умах миллионов американ-
цев произошла такая перемена и широкие массы осо-
знали реальность угрозы справа. Политическая история
США последнего десятилетия дала такие основания.
Невиданная оргия насилия, жертвами которого постоян-
но оказываются деятели, вызывающие неудовольствие
крайне правых, убийства президента Джона Кеннеди,
сенатора Роберта Кеннеди, лауреата Нобелевской пре-
мии вождя американских негров Мартина Лютера Кин-
га, жестокие расправы с лидерами молодежного, негри-
тянского, профсоюзного движения, открытая пропаганда
отъявленных человеконенавистнических взглядов — все
296
это развеяло иллюзии о том, будто на американской
почве не могут взойти семена фашизма.
60-е годы были в США годами перехода от маккар-
тистских бесчинств, учинявшихся сравнительно неболь-
шой группой высокопоставленных реакционеров, к ши-
рокому движению ультра. В 1964 году правые предпри-
няли фронтальную атаку с целью опрокинуть все, что
в американской политике осталось от «новых рубежей»
Кеннеди. Лидер ультра — сенатор Голдуотер набрал
27 млн. голосов, когда баллотировался в президенты.
В ноябре 1968 года разнузданный расист и откровенный
мракобес Уоллес получил на общенациональных выбо-
рах 10 млн. голосов. В стране возникали организации
крайне правого толка, втянувшие в свою орбиту десятки
и сотни тысяч людей и пользующиеся весьма высоким
покровительством и поддержкой. Угроза справа приоб-
рела настолько реальные очертания, что всерьез обеспо-
коила не только прогрессивные круги, но и очень широ-
кие слои американского общества.
Подъем реакции в США не случайно пришелся на
начало 60-х годов Г События этого и предшествовавшего
недавнего периода — запуск советского спутника, победа
революции на Кубе, цепь неудач США на международ-
ной арене в 1960 году, — по существу, впервые донесли
до сознания миллионов американцев тот факт, что поло-
жение Соединенных Штатов на международной арене
отнюдь не такое, каким оно рисовалось в декларациях
о всемогуществе Америки. Началось горькое и болезнен-
ное пробуждение, переоценка догм, лозунгов. В разных
слоях-американского общества этот процесс переосмыс-
ливания происходил неодинаково. Одни делали резон-
ный вывод, что пора отказаться от иллюзий и учиться
жить в таком мире, каков он есть. Реакция другой части
американского населения на происходящие в мире изме-
нения носила болезненный, враждебный характер. До-
вольно широким слоям американского народа трудно
было смириться с мыслью, что США уже не ось плане-
ты; они требовали, чтобы Америка любой ценой стала
всесильной, первой в мировой системе государств, чтобы
мир вращался вокруг Техаса или Калифорнии.
В этот же период в наиболее реакционной и агрессив-
ной части монополистических кругов Соединенных Шта-
тов, философия которых расходилась с умеренной поли-
тикой «новых рубежей» Кеннеди, усиливались настрое-
297
ния в пользу перехода к еще более реакционному курсу
внутри страны и на международной арене. Фашизация
американской жизни, установление правления «твердой
руки», отрицание демократии рассматривались ими как
средство, с помощью которого можно было бы восста-
новить экономическое и военное могущество США.
В течение 60-х годов в Соединенных Штатах возник-
ло и действовало около 2 тыс. ультраправых организа-
ций. Это самые разнообразные по численности, составу
и лозунгам общества, комитеты, крестовые походы, «кон-
венты». Некоторые из них состоят всего лишь из дюжины
фанатиков, задавшихся целью, например, «уничтожить
верховного судью Дугласа» за то, что Верховный суд
принял решение, осуждавшее практику раздельного обу-
чения белых и черных детей. Другие организации, такие
как «Американская коалиция патриотических обществ»,
насчитывают по несколько сот тысяч членов. Лидеры
комитета под кричащим лозунгом «Мы — народ!» утверж-
дали, что его филиалы действуют во всех штатах Амери-
ки. В последние годы в США возникли «Комитет борь-
бы за права США», «Конвент национального негодова-
ния», «Всеамериканское общество» и десятки других
организаций ультра.
После президентских выборов в конце 1964 года на
закрытом совещании в Вашингтоне наиболее крупных
ультраправых организаций была создана еще одна орга-
низация — «Американский консервативный союз». Пред-
седателем его избран конгрессмен-республиканец
Д. Брюс, известный своими архиреакционными взгля*
дами.
Отбушевали выборы 1968 года, ознаменовавшиеся
значительной активизацией реакционного движения, ли-
дером которого выступил Уоллес, и в феврале 1969 года
в Луисвилле (штат Кентукки) на совещании руководи-
телей «Американской независимой партии», «Общества
Джона Берча», «Советов белых граждан» было принято
решение заложить основы для создания общенациональ-
ной партии американской реакции. Был избран нацио-
нальный комитет будущей партии, утвержден устав, из-
бран лидер — издатель из Калифорнии Уильям Ширер.
Участники совещания приняли ряд резолюций, в одной
из которых потребовали «развернуть всеобщую войну с
применением необходимых видов оружия» против вьет?
намского народа,
298
V 9^
Американский буржуазный писатель Роджер Бэрлин-
гейм, выпустивший книгу о движении современных пра-
вых, пишет, что разнообразные объединения ультра
образуют в США «шестую колонну», членами которой
состоят «самозванные антикоммунисты, натравливающие
друзей и соседей друг на друга, насаждающие методы
полицейского государства и пытающиеся подавить cboj
боду слова и свободу собраний». Свое исследование
(так и названное — «Шестая колонна») Р. Бэрлингейм
заключает выводом о том, что доморощенные «ультра
гораздо опаснее для США, чем «пятая колонна», под ко-
торой со времен гражданской войны в Испании подразу-
мевались подрывные силы внутри страны, действующие
по заданию извне»2.
Крупнейшим центром движения американских ультра
выступает «Общество Джона Берча», создание и дея-
тельность которого в значительной мере привели к акти-
визации правых в Америке. Высшим органом этого «об-
щества» является возглавляемый Робертом Уэлчем
совет управляющих из 26 человек, с помощью которого
Уэлч руководит разветвленной сетью местных органи-
заций. По различным городам разбросаны ячейки «об-
щества», которые обычно насчитывают 15—30 человек.
Ячейки одного штата сведены в отделение во главе с
координатором. Каждый член «общества» обязан пла-
тить членские взносы: 24 долл, с мужчины, 12 долл, с
женщины в год или 1 тыс. долл, пожизненно. Но одних
членских взносов недостаточно для финансовых расходов
«общества», и они в основном покрываются пожертвова-
ниями. «Общество Джона Берча» создано на секретной
основе. Точное число его членов держится в тайне, одна-
ко считается, что под руководством Уэлча находится
около 100 тыс. человек.
Основы программы «общества» были изложены в
«Голубой книге» Роберта Уэлча. Конгрессмен Д. Руз-
вельт, выступая в палате представителей, зачитал заяв-
ление видного американского специалиста-международ-
ника Д. Рисмана. «„Голубая книга“, — отмечал Д. Рис-
ман, — это секретный документ, который люди, подобные
мне, не могут получить»3. «Голубая книга» содержит
наставления и советы создавать читальные залы, рас-
пространять консервативную литературу, увеличивать
число радиопередач, завязывать переписку, организовы-
вать комитеты и т. п. для борьбы с коммунизмом; подо-
299
гревать общественное мнение, публикуя материалы, на-
правленные против руководителей колледжей, симпози-
умов, симпатизирующих «красным», против «красных»
священников и т. д.; проникать на митинги «красных»,
задавать провокационные вопросы и создавать беспоряд-
ки; выступая с трибуны, главный упор в своей деятель-
ности делать на политические вопросы; расширять дея-
тельность «Общества Джона Берча» за границей.
В распространении фашиствующих идей в Соеди-
ненных Штатах кроме «Общества Джона Берча»
выступает ряд других организаций. «Христианский анти-
коммунистический крестовый поход», стремясь к роли
лидера в ультраправом движении Америки, не прочь по-
казать свои расхождения с «Обществом Джона Берча».
Вожаки «крестового похода», среди которых наиболее
воинственными настроениями выделяется Шварц, отда-
ют себе отчет, что многие американцы не в состоянии
переварить берчистские обвинения президентов Эйзен-
хауэра, Кеннеди и Джонсона в измене. Поэтому они ста-
раются избегать резких выпадов в адрес популярных в
США деятелей. Лидеры «крестового похода» действуют
более «мягкими» способами, утверждая, что они всего-
навсего лишь «сообщают факты». И вот на слушателей
льется поток клеветнических фактов, подогревающий
страсти аудитории, нагнетающий атмосферу страха и
милитаристского угара. «Христиане, — взывает один из
лидеров «крестоносцев», — к оружию! Враг у ворот! За-
крывайтесь в броню Христа и вступайте в битву... Мы
не сдадимся! Поднимем выше окропленное кровью крест-
ное знамя и вперед — к победе!»4.
Комментируя подобные проповеди Шварца, священ-
ники Тихоокеанского побережья призвали американцев
«признать чудовищное сходство между этим антиком-
мунистическим движением и событиями, которые при-
вели в Германии и Италии к установлению нацистского
и фашистского режимов»5.
Зона деятельности «Христианского антикоммунисти-
ческого крестового похода» приходится на Лос-Андже-
лес. Однако «крестоносцы» не удовлетворены калифор-
нийскими рамками. Они стремятся охватить своими про-
поведями другие штаты. Периодически проводятся съез-
ды «крестоносцев» в Чикаго, Филадельфии, Нью-Йорке,
где они получают содействие со стороны бывшего на-
чальника штаба ВМС адмирала Бэрка, президента
зоо
«Америкэн эпд форин пауэр компапи» Сарджента, быв-
шего губернатора штата Ныо-Джерси Эдисона и других
видных деятелен.
Среди ультра действуют полусекретные военизиро-
ванные организации типа «минитменов», насчитывающие
в своих рядах десятки тысяч человек. Свою армию, штаб
которой находится в городе Индепендес, «минитмены»
начали создавать в 1961 году. Они организованы в тай-
ные группы по 10—15 человек в каждой. Членам групп
присвоены номера. Каждый из них знает не более 10%
состава остальных членов организации; это, по словам
лидера «минитменов» де Пыо, — «последняя линия обо-
роны против коммунизма», и, если возникнет нужда, они
«выступят против коммунистов с оружием в руках». Аме-
риканские «минитмены» вооружены. Полиция Лос-Анд-
желеса, совершив налет на ферму одного из руководите-
лей «минитменов», обнаружила почти 100 штук различ-
ного оружия, включая пулеметы, зажигательные бомбы,
винтовки, пистолеты, а также тысячи патронов. «Минит-
мены» проводят регулярные маневры, в которых прини-
мают участие не только мужчины, но и женщины. Прово-
кационный характер их деятельности приобрел такие
размеры, что власти были вынуждены осенью 1970 го-
да— почти через 10 лет после создания этой военизиро-
ванной организации ультра — осудить главаря «минит-
менов» де Пыо на 10 лет, предъявив ему обвинение в
незаконном хранении оружия.
«Минитмены», как и другие ультраправые организа-
ции, принимают активное участие в президентских кам-
паниях, стремясь склонить чашу весов в пользу канди-
датов правого крыла. Сразу же после выборов 1964 года
газета «минитменов» «Он таргит» («В прицеле») писала:
«Во всем консервативном движении не найти другой та-
кой организации, которая сделала бы больше, чем мы,
для избрания Барри Голдуотера. Миллионы брошюр и
листовок в ходе предвыборной кампании были распрост-
ранены членами нашей организации. «Минитмены» ра-
ботали добровольцами во многих штабах республикан-
ской партии». Однако после поражения, понесенного
сторонниками Голдуотера, утверждалось далее в газете,
они потеряли веру в силу избирательных бюллетеней.
Правые, если они действительно хотят возглавить Со-
единенные Штаты Америки, должны отказаться от тра-
диционной политической процедуры выборов и перейти
301
к решению вопроса с помощью оружия. «НаДежДы мй</Р
лионов американцев, — пишет газета «Он таргит», — на
то, что наступление коммунизма может быть остановлено
избирательными шарами вместо пуль, рассыпались в
прах».
Минитменами назывались патриоты-ополченцы, кото-
рые первыми взялись за оружие в 1776 году в борьбе за
свободу и независимость Соединенных Штатов против
английских колонизаторов. Это название означало, что
все они находятся в состоянии постоянной, минутной го-
товности выступить с оружием против врага. Сейчас же
славное в прошлом имя минитменов присвоили себе фа-
шиствующие молодчики, проповедующие лозунги, со-
звучные лозунгам врагов американской революции, про-
тив которых отважно сражались ополченцы в XVIII веке,
выступавшие за свободу и демократию.
Под стать «минитменам» участники «Консервативно-
го общества Америки». Их глава Кент Кортни начал по-
литическую деятельность в качестве подручного Роберта
Уэлча и до сих пор сохраняет свои связи с ним, остава-
ясь координатором «Общества Джона Берча» в штате
Луизиана. «Консерваторы» выступают против профсою-
зов, против вмешательства правительства в сельскохо-
зяйственное производство и даже против прививок от
полиомиелита. Деятельность «Консервативного общест-
ва Америки» поставлена на солидную коммерческую ос-
нову. Ежегодно «консерваторы» распространяют до полу-
миллиона экземпляров разного рода фашистских бро-
шюр и листовок. Доход «консерваторов» составляет
около 175 тыс. долл, в год.
В обстановке общей активизации реакционных сил в
Соединенных Штатах стали поднимать голову и откро-
венные фашисты, которые объединяются вокруг «Амери-
канской нацистской партии» (АНП), созданной в 1959 го-
ду американским фюрером Джорджем Роккуэллом. Этот
авантюрист считал себя последователем Гитлера, кото-
рого он называл не иначе, как «мой вдохновитель, мой
гений, мой бог». В годы войны Роккуэлл был в морской
авиации, считая это «самой большой ошибкой». «Если
бы я знал тогда то, что я знаю сейчас, если бы я прочи-
тал тогда «Майн кампф» Гитлера, я перешел бы на гер-
манскую сторону»6. Это бредовое заявление было сде-
лано в 1958 году, когда Роккуэлл, находясь в резерве,
был вызван в департамент военно-морского флота США.
302
Лишь в 1960 году командование военно-морского флота
уволило Роккуэлла из вооруженных сил из-за его «граж-
данской деятельности».
В Арлингтоне организован штаб фашистского движе-
ния. Отделения «Американской нацистской партии»
имеются в Чикаго, Лос-Анджелесе и других крупных го-
родах США. В ноябре 1964 года — в первую годовщину
убийства президента Кеннеди в Далласе было объявле-
но о создании в этом городе отделения этой партии.
Нацисты носят военную форму с красно-белой свасти-
кой на рукаве. АНП официально занесена в телефонный
справочник. Два раза в месяц на прилавках США появ-
ляются свежие номера бюллетеня, а шесть раз в году
выходит «Журнал штурмовика». Сам Роккуэлл фигури-
ровал в качестве официального «независимого» кандида-
та на пост губернатора штата Вирджиния на выборах,
состоявшихся в ноябре 1966 года, но провалился, собрав
ничтожное количество голосов. Позже его прикончил
один из его же подручных. Однако и после смерти фю-
рера американские нацисты продолжают свою деятель-
ность. В качестве своей цели они объявили захват власти
в 1974 году.
Активизирует свою деятельность расистская органи-
зация ку-клукс-клан. В конце 60-х годов она насчиты-
вала до 40 тыс. человек.
В ответ на борьбу негритянского населения за свои
права куклуксклановцы развертывают кампанию наси-
лия и шантажа, взрывают и сжигают церкви, убивают
прогрессивных деятелей — негров и белых. Границы их
«невидимой империи» расширяются на запад и север.
Число их сторонников растет: в прошлом куклукскла-
новцы были довольны, если им удавалось привлечь па
свои сборища 200 человек «сочувствующих», теперь на
«сожжение крестов» собирается иногда по 3 тыс. и более
человек.
Одна из особенностей ультраправого движения — ак-
тивное участие в нем отставных военных. На политиче-
ской арене Соединенных Штатов значительная часть
военщины находилась всегда справа. Традиционно аме-
риканская армия — емкий резервуар реакционных идей.
«Медным каскам» чужды понятия демократии, свободы,
прогресса. Еще в 1928 году в Соединенных Штатах было
издано «Руководство для офицера запаса», которое стало
обязательным чтивом для многих тысяч американцев и
303
за пределами вооруженных сил. В этом документе дает-
ся следующее определение демократии: «Власть, вытека-
ющая из собраний народа или других форм прямого во-
леизъявления, превращается во власть толпы. Коммуни-
стическое отношение к собственности — отрицание прав
на собственность. Отношение к закону сводится к тому,
что воля большинства должна преобладать независи-
мо от того, основывается ли она на обдуманном решении
или же она продиктована страстью, предрассудками или
вспышкой без учета последствий».
В наши дни демократия остается таким же врагом
для «медных касок», как и для их предшественников в
20-х годах. Людей с генеральскими погонами в «Обще-
стве Джона Берча» так много, что из них можно соста-
вить целый генеральный штаб. Ключевую роль здесь
играет фашиствующий отставной генерал Уокер, уволен-
ный из армии президентом Кеннеди за слишком актив-
ную пропаганду фашистских идей. Отставной генерал
П. Кемпбелл совместно с генералом Уокером руководит
теперь берчистской «программой национального образо-
вания». Генерал А. Уиллоуби был руководителем развед-
ки при штабе генерала Макартура, а сейчас он редак-
тирует листок общества «Форин интеллидженс дайд-
жест». Генерал-лейтенант У. Ли координирует деятель-
ность берчистских ячеек в штате Техас и т. д. В союзе
с берчистами отставные генералы проводят семинары и
беседы в армейских подразделениях и среди граждан-
ского населения Флориды, Ю. Каролины, Техаса, Окла-
хомы и ряда других штатов. Основная тема: «Опасности
внутреннего и внешнего коммунизма».
Содержание семинаров не оставляет сомнения в том,
что часть военщины хотела бы, чтобы порядки в амери-
канском «государстве войны» регламентировались бы
фашистскими законами. Реакционная военщина США,
как и остальные ультраправые, бросает вызов традициям
демократического прошлого страны, пытаясь увлечь
американскую нацию па путь милитаризма и тотали-
таризма.
Берчисты, «крестоносцы» и прочие «радикальные»
правые составляют передний край американской реак-
ции. За «радикалами» следует второй эшелон американ-
ских ультра. Здесь уже публика посолиднее: конгрес-
смены, политические деятели, банкиры. Они воздержи-
ваются от оголтелых призывов крушить все и вся. Их
304
программа более замаскирована, но существо ее мало
чем отличается от идей Уэлча и Шварца.
«Интересы респектабельных правых и радикальных
правых, — пишет американский исследователь Ф. Кук, —
сливаются в один всепоглощающий поток и сводятся к
поискам формулы, как повернуть назад ход истории.
Этой цели отдают равные усилия и миллионеры-бизне-
смены, и газетные магнаты, и влиятельные политики и
радикальные правые. Внешне так называемые респек-
табельные стараются избегать идиотских обвинений та-
ких выдающихся американцев, как Эйзенхауэр, в том,
что они убежденные коммунисты. Но на более низком
уровне, где идиотизм менее заметен, они часто приме-
няют теорию радикалов относительно угрозы заговора
и методы охоты за ведьмами. Для респектабельных ра-
дикальные правые временами создают затруднения, но
в целом радикалы представляют незаменимый рупор,
используя который можно играть на эмоциях публики и,
нагнетая страх и панику, насаждать идеи правых, кото-
рых придерживаются как респектабельные, так и ради-
калы» 7.
«Респектабельные» правые представляют чрезвычай-
но влиятельную силу в американской политике, воздей-
ствуя на решение многих вопросов внутриполитической
жизни Соединенных Штатов, навязывая правительству
свой курс и в сфере международных отношений.
Изданный в 1962 году «Первый национальный спра-
вочник правых группировок и отдельных деятелей в Со-
единенных Штатах» сообщил, что 162 члена палаты пред-
ставителей 87-го конгресса принадлежали к лагерю
правых. В сенате не менее !/з мест также занимают пра-
вые. На Капитолийском холме и сейчас немало таких,
кто непосредственно связан с «Обществом Джона Бер-
ча» или другими реакционными организациями. По дан-
ным Петера Эдсона, обозревателя газетного треста
«Скриппс — Говард», свыше 50 ультраправых обществ
имеют штаб-квартиры или конторы лоббистов в Вашинг-
тоне по связи с влиятельными деятелями конгресса и
правительственных ведомств.
В последние годы в рядах американских ультра поя-
вились новые участники — сионистские экстремисты.
Точности ради следует сказать, что реакционные еврей-
ские организации в США — сейчас их насчитывается
около 300 — существуют давно, по в минувшие несколько
305
лет они действуют особенно широко, нагло, враждебно
по отношению к Советскому Союзу и другим социалисти-
ческим странам.
Активизация американских сионистов связана с со-
бытиями на Ближнем Востоке и направлена на поддерж-
ку агрессивной политики Израиля против соседних стран.
Не случайно, что нити управления антисоветскими кам-
паниями сходятся в израильском посольстве в Вашинг-
тоне. В осуществлении этих кампаний сионисты опира-
ются на большие финансовые и материальные возмож-
ности, которыми располагают еврейские круги в Амери-
ке. Финансовые группировки Куна—Леба, Морганов,
чикагская группа и др. тяготеют к сионизму. В США
издается около 230 еврейских газет и журналов, влия-
ние сионизма сказывается на характере ведущих амери-
канских органов печати — газет «Вашингтон пост»,
«Нью-Йорк тайме», «Нью-Йорк пост», трех ведущих
телекомпаний США и т. д.
В 1968 году в США была создана «Лига защиты ев-
реев», которая с самого начала выполняет роль зачин-
щика антисоветских провокаций, демагогических, враж-
дебных Советскому государству манифестаций.
Сионисты совершал^ нападения на советское предста-
вительство в Нью-Йорке, отделения ТАСС, «Интуриста»,
«Аэрофлота», устраивали взрывы у здания посольства
СССР в Вашингтоне. Один из главарей «лиги» некто Ка-
хане заявил в начале 1971 года, что к каждому совет-
скому человеку, находящемуся в США, будет прикрепле-
но по пять членов сионистской организации, которые
будут «преследовать, нападать, создавать невыносимую
жизнь для советских людей». «Лига защиты евреев» и
другие объединения еврейских ультра творят свои бес-
чинства безнаказанно, при попустительстве американ-
ских властей, которые практически ничего не делают для
пресечения провокационных выходок сионистов.
Под флагом
антикоммунизма
Какова же программа действий берчистов, «крестонос-
цев» и «минитменов»? Что преследуют монополистиче-
ские группировки, используя ультра? Истинные цели
движения правых часто тщательно скрываются от масс
завесой политической и социальной демагогии. Большое
306
место в арсенале политической демагогии правых зани-
мает спекуляция на историческом прошлом США. Они
переделывают на свой лад историю, изображая себя пря-
мыми наследниками Вашингтона и Линкольна. Амери-
канские ультра много говорят о необходимости соблю-
дать конституцию, об охране свободы личности. Все это
делает для населения США довольно трудным понима-
ние их действительных целей.
Между тем, если проанализировать документы бер-
чизма и выступления «респектабельных» ультра, стано-
вится очевидным, что взгляды правых — это программа
фашизма и агрессии. «Воинствующий антикоммунизм,—
пишут в своем исследовании «Американское правое кры-
ло» его буржуазные авторы Р. Элсуорт и С. Гаррис,—
это характерная для правых доктрина и та основа, на
которой разрозненные группы объединяются в совре-
менное внушительное движение»8.
В области политической американские ультра нацели-
вают свою программу па установление в США фашист-
ской диктатуры.
Правые видят причину всех неудач Америки в том,
что правительство ведет страну якобы по ложному пути.
«Предательство», «измена», — основной тезис ультра.
Берчист Р. Уэлч обвиняет президентов США в том, что
они были «сознательными агентами коммунизма». Спо-
движник Уэлча Д. Лыоис, президент «Лыоис фуд компа-
ни», заявил, что «государственный департамент выпол-
няет работу коммунистов лучше, чем они сами». Все эти
утверждения — нечто большее, чем просто стремление
к громкой фразе. За антикоммунистическими заявления-
ми, за обвинениями в измене кроется покушение на всю
систему буржуазной демократии. Коль скоро нынешняя
система правления не может уберечь Соединенные Шта-
ты от непрерывной цепи провалов на международной
арене и внутри страны, заявляют ультра, ее следует
заменить другой, «более действенной» формой прав-
ления.
Буржуазная демократия, даже в том урезанном виде,
в каком она существует сегодня в США, служит препят-
ствием на пути осуществления программы правых в по-
литической области. У правых готов рецепт новой формы
правления, которая, по их мнению, должна заменить
устаревшую концепцию выборного правительства. Это —
диктатура «сильного человека». Прообразом такой фор-
307
мы диктатуры служит организация «Общество Джона
Берча». Его лидер Р. Уэлч не терпит никаких выборов,
никакой отчетности. По его мнению, «Общество Джона
Берча» должно быть монолитной организацией и дейст-
вовать под авторитетным контролем на всех уровнях.
Демократию он считает лживой фразой, демагогией и
обманом.
Антидемократизм, призывы к расправам над инако-
мыслящими, репрессии под предлогом обеспечения «за-
кона и порядка» против антивоенных и негритянских
движений характерны не только для откровенных ульт-
ра, по и для ряда ответственных деятелей Вашингтона.
Печальную известность в этом отношении снискал себе
вице-президент Агню, заявления которого нередко пере-
кликаются с опасной демагогией ультраправых. В этой
связи красноречив следующий эпизод, происшедший в
1970 году. Группе ученых показали приведенное ниже
высказывание и спросили, кто его автор: «На улицах
нашей страны царит беспорядок. Университеты полны
бунтующими, мятежными студентами. Коммунисты стре-
мятся уничтожить нашу страну. Россия угрожает нам
своей мощью; республика находится в опасности. Да, в
опасности изнутри и извне. Нам необходим закон и по-
рядок».
Прочитав высказывание, один из присутствовавших
сказал: «Цитата, видимо, взята из очередной речи вице-,
президента Агню». Но хотя это было шуткой, она носила
весьма зловещий оттенок: оказывается, это говорил в
1932 году Гитлер9.
Этот эпизод упоминается отнюдь не для того, чтобы
установить прямую аналогию между нынешними США и
Германией начала 30-х годов или между некоторыми со-
временными американскими деятелями и лидерами на-
цистов. Это было бы крайним упрощенчеством. Пора-
жает другое — насколько общим может быть ход мыс-
лей, пропагандистские приемы и даже фразеология
у представителей правого крыла в руководящих кругах
США и у самых ярко выраженных реакционеров недав-
него прошлого, а также и мало чем уступающих им бер-
чистов и прочих современных американских ультра, ак-
тивизирующихся в Соединенных Штатах.
Почти все программы американских правых пронизы-
вает расизм — давняя опора фашизма. Ультра в США
могут расходиться во взглядах на подоходные налоги или
308
на вопрос о добавлении фтора в питьевую воду, по в
области расизма у них, за редким исключением, сущест-
вует прочное единство. Не удивительно поэтому, что из
всех течений современного движения ультраправых в
США наибольшим влиянием пользуются организации,
избравшие основным знаменем расизм. В Соединенных
Штатах он имеет особенно глубокие корни. Сегодня
монополисты видят в ультра орудие, с помощью которо-
го они могут по-прежнему держать в кабале массы не-
гритянского народа. Ультра создали целую систему аргу-
ментов, доказывающих неполноценность негритянского
населения. В городе Талса- (штат Оклахома) «Христиан-
ский антикоммунистический крестовый поход» провел
специальный семинар по расовым проблемам, в котором
приняли участие несколько конгрессменов. «Белая ра-
са, — заявил слушателям один из лекторов, — на многие
тысячелетия обогнала негритянскую расу по цивилиза-
ции. Различия между неграми и белыми требуют сегре-
гации. Введение совместного обучения в школах — это
научная фальсификация нынешнего столетия, осуществ-
ленная под влиянием коммунистов» 10.
Следует отметить, что, придя к власти, Никсон про-
должал делать упор на завоевание поддержки расист-
ской, наиболее консервативной и отсталой части амери-
канцев — своих возможных будущих избирателей. Это
его линия, получившая наименование «южной страте-
гии», во многом определяет внутреннюю, а отчасти и
внешнюю политику президента. В американских полити-
ческих кругах полагают, что «южная стратегия» будет
проводиться еще более упорно и последовательно. Объ-
ясняют это тем, что реакционер и расист Уоллес продол-
жает набирать силу. В результате июньских первичных
выборов в Алабаме в 1970 году его положение укрепи-
лось, и президент ощущает необходимость вступить с
ним в соперничество за голоса крайне правой части из-
бирателей.
В экономической области программа современного
ультраправого движения сводится к ревностной охране
устоев капитализма и защите интересов финансово-про-
мышленных монополий США. Политическая диктатура
«сильной личности», о которой мечтают берчисты, на все
сто процентов мыслятся как диктатура финансовой оли-
гархии. Здесь все подчинено задаче обеспечения макси-
мальных прибылей капиталистическим корпорациям за
309
счет усиления эксплуатации рабочих, разорения мелких
и средних фермеров.
Лидеры ультраправых организаций выступают против
всего, что хотя бы в какой-то мере затрагивает основы
«чистого» капитализма. Их страшит настоящее, они
боятся, что в будущем американский капитализм может
оказаться перед еще большими трудностями. Поэтому
ультра обращают свои взоры к прошлому, когда положе-
ние политической и экономической системы США было
более или менее стабильным. Отсюда их сопротивление
мероприятиям тех правящих кругов США, которые стре-
мятся приспособить экономику и политику к требова-
ниям сегодняшнего дня.
Лидеры ультраправых выступают против любого вме-
шательства правительства в дела монополий. Всякая по-
пытка правительственного урегулирования промышлен-
ного или сельскохозяйственного производства отождеств-
ляется с социализмом. Они придерживаются формулы:
или «чистый» капитализм, или коммунизм. В этом плане
они выражают интересы тех кругов монополистического
капитала США, которые выступают против вмешатель-
ства государства в дела экономики.
Идеологи ультраправых хотят оградить бизнес не
только от вмешательства правительственных властей, но
и от всякого давления профсоюзов. Они отрицают право
рабочих объединяться, поскольку это-де ущемляет «сво-
боду личности». В действительности же речь идет о бес-
препятственном праве капиталистов эксплуатировать
рабочих, ие опасаясь при этом возможной реакции со
стороны профсоюзов. «Респектабельные» ультра в кон-
грессе США прилагают максимум усилий к тому, чтобы
осуществить эту антирабочую программу, выгодную
лишь кучке монополистов.
В сфере сельского хозяйства, как и в промышленно-
сти, программа ультраправого движения направлена на
расширение владений крупных землевладельцев за счет
разорения и сгона с земли мелких и средних фермеров.
Ультра выступают против вмешательства феодальных
властей в сельскохозяйственное производство.
Рузвельтовский «Акт регулирования сельского хозяй-
ства», принятый в 1933 году, предается анафеме как «на-
чало социализации» американского фермерства. Правые
и их сторонники в конгрессе США прилагали максимум
усилий к тому, чтобы воспрепятствовать утверждению
310
сельскохозяйственного законопроекта, предложенного
еще в 1962 году правительством Кеннеди. Этот законо-
проект предусматривал установление некоторого контро-
ля над производством сельскохозяйственной продукции,
что не совпадало с планами американской реакции.
Ультраправые настаивают на «естественном ходе собы-
тий», ведущем к обогащению крупных сельскохозяйст-
венных монополий за счет обнищания основной массы
фермеров.
В области внешней политики идеологи американских
ультра предлагают такую же реакционную и агрессив-
ную программу действий. Они не мыслят мирного сосу-
ществования со странами социализма, не могут себе
представить возможность добрых отношений с теми
государствами, в которых ликвидирован капиталистиче-
ский строй. «Победа над коммунизмом, — провозглашает
Б. Голдуотер, выдвигая внешнеполитическое кредо пра-
вых, — должна произойти раньше, чем будет установлен
прочный мир»11. Иными словами, лидеры американской
реакции заявляют, что сначала необходимо уничтожить
коммунизм и установить мировое господство финансовой
олигархии США и лишь затем будет возможен мир.
Идеологи правых активно пропагандируют догму о
непримиримой враждебности между Соединенными
Штатами и Советским Союзом. Запугивая американскую
нацию ими же сфабрикованной теорией «неизбежного
столкновения» с Советским Союзом, они требуют, чтобы
все ресурсы были направлены на подготовку к такому
конфликту. По их мнению, рядовые американцы должны
отказаться от своей мирной жизни, от своих представ-
лений о мире и справедливости. «Мир — стоящая цель,—
говорит Голдуотер, — но если мы должны выбирать ме-
жду миром и тем, чтобы не допустить коммунистов в
Западный Берлин, то мы должны драться» 12. Под видом
борьбы с мировым коммунизмом ультра призывают аме-
риканцев к подавлению национально-освободительного
движения. Особенно их тревожит неспособность прави-
тельства США добиться тотальной победы во Вьетнаме.
И здесь они видят «предательство», укоренившееся в
Вашингтоне. В книге «Политик» Р. Уэлш утверждает,
что длительные локальные войны всегда были «антиаме-
риканскими», поэтому во Вьетнам нужно бросить столько
войск и новейшего оружия, сколько необходимо для
^быстрой и полной победы».
ЗП
Внешнеполитическая программа американской реак-
ции рассчитана на то, чтобы довести накал международ-
ной напряженности до всеобщего взрыва. Ультра проти-
вятся любому мероприятию, которое, по их мнению, не
носит достаточно решительного или воинственного харак-
тера. Главари всех отрядов ультра — берчистов, «респек-
табельных», «медных касок» — держат под пристальным
наблюдением действия правительственных ведомств
США, поднимая провокационную шумиху каждый раз,
когда речь заходит о внешнеполитических мероприятиях,
не совпадающих с программой ультраправых.
К началу 70-х годов движение ультраправых стало
еще более острой проблемой американской политической
жизни. В течение предшествующих лет наблюдался об-
щий процесс распространения вширь и вглубь консерва-
тивных взглядов. С небывалой остротой встал — в до-
полнение к внешнеполитическим проблемам — целый
ряд внутренних вопросов: инфляция, негритянское дви-
жение, выступления молодежи, антивоенная кампания,
преступность. Агрессия США во Вьетнаме послужила
своеобразным катализатором для всех этих вопросов,
подстегивая кризисные явления, обостряя недовольство,
подрывая доверие к устоям политики.
В этих условиях нарастает политическая поляризация
в США. По ряду вопросов активнее становятся выступ-
ления антимилитаристов, сторонников демократических
прав; массовой базой этой оппозиции является моло-
дежь, негры, отдельные отряды рабочего класса, пред-
ставители интеллигенции. Но еще более быстрыми тем-
пами идет консолидация правых. Многие американцы
требуют «простых решений» сложных проблем. Ультра—-
от берчистов до Уоллеса—с разной степенью демаго-
гии вовлекают в сферу своего влияния новые миллионы
американцев, обеспокоенных мрачностью перспектив,
безысходностью завтрашнего дня. На волне консерва-
тизма вошел в Белый дом президент Никсон. Немалые
позиции в администрации занимают деятели, не скры-
вающие своих правых убеждений: вице-президент Агню,
министр юстиции Митчелл, министр обороны Лэйрд —
это только наиболее известные из них.
Лидеры ультра не желают задумываться над возмож-
ными последствиями своих призывов и действий. Они
толкают американскую политику на опасный путь. Ги-
бель президента Кеннеди, павшего жертвой созданной
312
правыми атмосферы ненависти, поддержка Голдуотера и
Уоллеса миллионами избирателей на президентских вы-
борах, «молчаливое большинство», одобряющее самые
рискованные намерения правительства, распространение
милитаристских взглядов, укрепление позиций «ястре-
бов» в руководящих сферах и многие другие факты по-
казывают, что в США опасность справа слишком серьез-
на, чтобы считать движение ультра делом кучки фана-
тиков и экстремистов. Суть правой опасности состоит не
столько в угрозе фашистского переворота в США, сколь-
ко в том, что ультра отравляют общий политический
климат в стране, подталкивая правительство к опасным
акциям па международной арене, усиливают «холодную
войну», которая, в свою очередь, используется высшими
политическими кругами США для проведения агрессив-
ной политики «с позиции силы».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Тщеславными притязаниями американского правящего
класса на мировое «лидерство» пронизана вся вашинг-
тонская внешняя политика. «Мы самые сильные, самые
богатые, самые...». За этими заклинаниями руководите-
лей США стоят десятки развязанных ими военных конф-
ликтов, «холодная война», безудержная гонка вооруже-
ний. На вашингтонских стратегах политики «с позиции
силы» лежит ответственность за то, что исторический
общечеловеческий прогресс в последнюю четверть века
развивался не столь быстрыми темпами, как это могло
бы быть в условиях научно-технической революции и
крупных социальных преобразований, высвободивших
творческую энергию' миллионов людей в десятках стран
всех континентов, сдерживаемую прежде капитализмом
и колониализмом.
Заставив человечество пойти на огромные издержки,
добились ли правящие круги США выдвинутых ими
четверть века назад целей? Ответ может быть лишь
один — нет.
Итог развития международных отношений послевоен-
ного периода состоит в том, что глобальные расчеты и
замыслы руководителей США оказались несостоятель-
ными, не сработали сменявшие друг друга внешнеполи-
тические и военно-стратегические доктрины. Соединенные
Штаты неотвратимо втягивались в новые и новые конф-
ликты, осуждаемые всеми народами интервенции, терпе-
ли провалы и неудачи на международной арене.
Три крупных этапа вырисовываются в новейшей по-
литической истории Соединенных Штатов Америки.
Первый — этап экспансии, политического, военного и
экономического завоевания «мирового лидерства», отно-
314
сящийся примерно к первым пятнадцати послевоенным
годам президентств Трумэна и Эйзенхауэра.
60-е годы — период демократической администрации
Кеннеди и Джонсона — составили второй этап американ-
ской политики, суть которого сводилась к усилиям удер-
жать, сохранить в условиях резко обострившегося обще-
го кризиса империализма те международные позиции и
сферы американского влияния в мире, которые были до-
стигнуты в предшествующий период.
Начало третьего этапа совпало по времени с прихо-
дом к власти республиканского правительства Никсона.
Употребляя язык американских политических деятелей,
это будет процесс «сокращения мировых обязательств»
США, «эрозии», дальнейшего ослабления позиций, пре-
стижа США на международной арене.
Формулируя внешнеполитические планы и расчеты на
исходе войны и в первые послевоенные дни, руководите-
ли США как о вполне реальном и выполнимом деле рас-
суждали об «американском веке», об утверждении миро-
вого господства Америки. Основные соперники из числа
империалистических держав — Германия и Япония были
повержены, Англия и Франция вышли из войны сильно
истощенными и не могли претендовать на первые роли.
Европейский капитализм остро нуждался в помощи
США.
Американские оккупационные войска держали рубеж
в важнейших районах Европы и Азии. Многие слабораз-
витые страны оказались после войны под влиянием США.
Словом, «американская империя», казалось, складыва-
лась сама собой — нужно было только не упускать шан-
са, твердо, с размахом вести дело к утверждению своего
«лидерства», использовать все арсеналы военных, поли-
тических, экономических, идеологических средств, на-
правляя их прежде всего против Советского Союза,
который был главным барьером на пути притязаний на
мировое господство финансово-промышленных магнатов
и политиканов США.
Первые доктрины политики «с позиции силы» —
«сдерживание» и «освобождение» имели расчет устра-
нить или, по крайней мере, снизить этот барьер. Речь
шла о том, чтобы не дать Советскому Союзу оправить-
ся после войны, встать на ноги, оградить его от осталь-
ного мира «железным занавесом» политико-военных
акций, агрессивных блоков, авиационно-атомных баз.
315
Цель состояла также в том, чтобы отсечь от СССР обра-
зовавшиеся после войны социалистические государства,
«освободить» народы этих государств от социализма.
Ради этого была развязана «холодная война», взвинчена
гонка вооружений, человечество не раз вынуждали «ба-
лансировать на грани» атомной войны. Из расчетов
«сдержать» темп развития Советского Союза, «отбро-
сить коммунизм» ничего не вышло, доктрины «сдержи-
вания» и «освобождения», направленные против СССР,
также не оправдали себя.
Что же касается районов за пределами стран социа-
лизма, то в первые послевоенные годы вашингтонским
стратегам «глобализма» удалось кое-чего добиться.
С помощью «плана Маршалла» и займов капитал США
внедрился в страны Западной Европы, создав долго-
срочную базу для оказания эффективного воздействия
на западноевропейских партнеров. НАТО поставила на
службу Пентагону военные ресурсы Западной Европы.
В «наследство» Соединенным Штатам переходили об-
ширные районы, принадлежавшие прежде другим импе-
риалистическим державам. В 1947 году ослабевшая Анг-
лия «отказала» Вашингтону балкано-средневосточную
зону, охваченную «доктриной Трумэна». В 1954 году
США вторглись в Индокитай, заняв место уходящих от-
туда французов. После провала тройственной агрессии
против Египта в 1956 году Вашингтон взял на себя пол-
ностью жандармскую миссию на Ближнем Востоке. Аф-
рика рассматривалась американцами как зарезервиро-
ванное для них «заповедное поле», а в Латинской Аме-
рике господство янки казалось незыблемым.
Создав военные блоки, заключив военные договоры
с 43 странами, Соединенные Штаты взяли на себя роль
мирового полицейского, самые широкие обязательства
по «охране порядка» практически во всем несоциалисти-
ческом мире. «Американская империя» раскинулась по
всем континентам. Возникнув во второй половине XX ве-
ка, она не могла, понятно, быть схожей с традиционными
империями прошлого. Она слагалась из районов, нахо-
дящихся, по существу, под американской оккупацией,
сфер политического, экономического и военного влияния,
государств с марионеточными режимами, полностью за-
висимыми от Вашингтона, и т. д.
Вашингтонские руководители вмешивались во вну-
тренние дела других стран, в происходившие там. собы-
316
тия и процессы, если они хоть как-то расходились с инте-
ресами финансово-политических магнатов США. Амери-
канский империализм, чувствуя в ту пору силу и полагая,
что все ему сойдет с рук, не останавливался даже перед
вооруженными интервенциями, шантажом, угрозами.
Следует подчеркнуть, что и в тот период могущество
СССР оказывало серьезное сдерживающее воздействие
на экспансионистские аппетиты США. Советский Союз
давал достойный отпор агрессивным акциям Вашингто-
на, неизменно поддерживал освободительную борьбу па-
родов против империалистического господства.
Несмотря на максимальные многолетние усилия, пра-
вящие круги США не смогли создать превосходящую
стратегическую базу, действуя с которой они были бы в
состоянии успешно прокладывать свой внешнеполитиче-
ский курс. Военно-стратегические доктрины США так и
не достигли своих целей.
Обозревая процесс смены одной военной доктрины
США другой, газета «Уолл-стрит джорнэл» писала, что
наблюдается «явный регресс американской стратегии» L
Не теряя своей агрессивности, американская стратегия
вынуждена отходить от наиболее рискованных и аван-
тюристических форм, основанных на предположении о
том, что «Америка настолько сильна, что может все».
Военно-политическим лидерам США приходилось счи-
таться с реальным соотношением сил, подходить к раз-
работке стратегических концепций с известной осмотри-
тельностью, понимая, что в случае крупного военного
конфликта территория Америки уже не останется не за-
тронутой огнем войны.
Стратегия этапа «сдерживания» исходила из предпо-
ложения о способности Соединенных Штатов начать и до-
вести до победного конца любую, в том числе и всеоб-
щую войну. Авторы планов «массированного возмездия»
признали невозможность для США создать достаточные
арсеналы для всякого рода войн, поэтому ставка дела-
лась на тотальную войну. С середины 50-х годов с раз-
витием ракетно-ядерного оружия стала серьезно браться
под сомнение • стратегическая доктрина «глобального
конфликта». «Когда стало ясно, что Советский Союз соз-
дал собственный арсенал атомного оружия, дополнив
его системой баллистических снарядов, — писала по это-
му поводу газета «Уолл-стрит джорнэл», — военная док-
трина США еще раз существенно отступила назад».
317
Во второй половине 50-х годов, особенно после за-
пуска советского спутника, стало очевидным, что в мире
складывается новое соотношение сил — в пользу социа-
лизма. Социалистическая система превратилась в реша-
ющий фактор мирового развития. В американскую по-
литику «с позиции силы», в подход Вашингтона к взаи-
моотношениям с остальным миром требовалось внести
немаловажные коррективы, если американские руководи-
тели хотели хотя бы в минимальной мере оставаться на
почве реальности.
Начался второй этап американской политики. Пре-
зидент Кеннеди, одним из первых в Вашингтоне осознав-
ший радикальное изменение общей обстановки и необ-
ходимость перемен в политике США, призвал американ-
цев в 1961 году «взглянуть в лицо факту, что Соединен-
ные Штаты не являются более ни всемогущими, ни все-
знающими», что американцы «составляют только 6%
населения земного шара и что США не в состоянии на-
вязать свою волю остальным 94%, что американцы не
могут исправить каждую неправильную вещь или собы-
тие и что поэтому не может быть американского решения
каждой мировой проблемы».
Однако претензии на мировое «лидерство» по-преж-
нему предъявлялись администрацией Кеннеди и еще ча-
ще президентом Джонсоном. Как и раньше, лозунги и
официальные внешнеполитические доктрины «новых ру-
бежей» и «великого общества» подкреплялись гонкой
вооружений, сопровождались вооруженными интервен-
циями, среди которых все большие масштабы приобрета-
ла война во Вьетнаме, обострением международной об-
становки.
В этих призывах слышалось, однако, новое звучание.
Рассуждая о мировом «лидерстве», редко кто из амери-
канских политических деятелей, не считая голдуотеров-
цев или берчистов, всерьез помышлял о том, чтобы еще
дальше расширить границы «американской империи».
Речь шла о том, чтобы сохранить господствующее поло-
жение внутри несоциалистического мира. Уже в прави-
тельстве Кеннеди родилась концепция «равновесия»,
которую безуспешно пытались предложить Советскому
Союзу, — своего рода договоренность о разделе мира,
о том, чтобы обеспечить за США свободу рук в несоциа-
листической части земного шара, свободу действий в
пределах орбиты капитализма.
318
Под воздействием изменения в общем соотношении
сил после запуска спутника складывались стратегичес-
кие планы и доктрина «гибкого реагирования». Хотя в
политических кругах Вашингтона были влиятельные дея-
тели, которые не отказались от планов подготовки к ми-
ровой войне, и расчеты на ракетно-ядерный конфликт
ни в коем случае не вычеркивались из военно-политиче-
ских планов США, самоубийственный характер такой
войны был очевиден для них. Они поэтому предпочитали
вести «ограниченные» и «противопартизанские» войны
в отдаленных от территории США районах.
Когда впервые формулировалась теория «малых»
войн, ее авторы исходили из применения в них атомного
оружия. Вскоре американские стратеги пересмотрели
свои взгляды, заговорив не столько о ядерной, сколько
об обычной «малой» войне. За этим скрывалось стрем-
ление уменьшить опасность прямого — даже ограничен-
ного — ядерного конфликта с СССР.
На весьма сомнительном основании строилась стра-
тегия «противопартизанских» войн. Подлинная парти-
занская война — это борьба народных масс. Сила пар-
тизанского движения в том и состоит, что оно опирается
на население. «Противопартизанские» войска США
вооружены самым современным оружием. Но никакое
оружие не может помочь войскам, если они выступают
против свободы народов. «Ставка Америки на противо-
партизанскую войну обречена на провал, — пишут аме-
риканские публицисты Р. Лайт и К. Марзани. — Реша-
ющим фактором в партизанской борьбе является полити-
ческий фактор: за что сражается партизан? Всегда и
везде партизан сражается за хлеб и справедливость,
против социального и экономического угнетения, против
лендлордов, продажных чиновников и полиции, короче
говоря, против всего того, что поддерживает американ-
ская внешняя политика» 2.
Вполне логичным и объяснимым поэтому является
вынужденное, прежде всего на фоне вьетнамских собы-
тий, намерение никсоновского правительства сократить
численность «зеленых беретов»: в Вашингтоне признают
бесперспективность организации противопартизанской
борьбы на массовой основе.
Глубокий кризис, охвативший империализм, показал
несостоятельность американской политики «с позиции
силы» и теории мирового «лидерства» США. 60-е годы
319
были периодом новых успехов Советского Союза, даль-
нейшего укрепления его оборонного могущества, и аме-
риканские руководители были вынуждены говорить не
только о равенстве сил, но и признавать первенство
СССР в некоторых военно-технических областях.
Не в пользу США складывались дела в Западной Ев-
ропе, где государства все определеннее вели линию к
ослаблению политической и экономической зависимости
от заокеанского партнера. За послевоенные годы Соеди-
ненные Штаты так и не оказались в состоянии выдвинуть
ни одной идеи, которая могла бы увлечь политические
круги других западных стран, не говоря уже о народных
массах. Для вашингтонских деятелей были характерны-
ми не реализм, а политика, основанная на мифах; не сме-
лость признания изменений в мире, вызванных необра-
тимым историческим процессом, а угрозы и шантаж; не
готовность уважать права других народов, а стремление
ворваться в чужой дом со своим уставом. Такие прин-
ципы американской политики не могли снискать симпа-
тий и утвердить за США положение действительного
руководителя даже в западном мире.
Для большей части политических кругов Запада ста-
новился все менее подходящим развиваемый в различ-
ных вариациях тезис вашингтонских руководителей
о том, что мира между двумя социальными системами —
капиталистической и социалистической — быть не мо-
жет, что будущее развитие международных отношений
неизбежно выльется в цепь военных конфликтов, к кото-
рым нужно готовиться. Это шло вразрез с настроениями
трезво мыслящих людей. События 60-х годов все нагляд-
нее доказывали, что социалистические и капиталистиче-
ские страны должны и могут строить свои отношения,
исходя из принципа мирного сосуществования. В пользу
такой политики выступают народы, многие политические
деятели Запада. В западных странах укрепилось созна-
ние того, что необходимо преодолеть расхождения в по-
литических взглядах и убеждениях, выступить за раз-
рядку международной напряженности, за всестороннее
развитие отношений, контактов и связей между всеми
государствами.
Концепция американского «лидерства» требует, что-
бы другие страны поступились частью своего суверени-
тета. Но кто из партнеров США добровольно захочет
пойти на это? Разве только что тайваньская клика, юж-
320
покорейская хунта, сайгопские марионетки, попавшие в
экономическую зависимость от Вашингтона. Большинство
же партнеров США не желают передать свой сувере-
нитет на «хранение» в вашингтонский политический
сейф. Правительство де Голля возглавило движение
«Европа без американцев». Требования более самостоя-
тельного курса ширились в других западноевропейских
странах.
Выход Франции из военной организации НАТО серь-
езно ослабил позиции США в Атлантическом сообщест-
ве. Кризис переживают СЕНТО и СЕАТО. Громоздкая
система военных блоков и американских договорных
обязательств вошла в полосу самых острых потрясений,
во многих странах на союз с Вашингтоном стали смот-
реть как на обузу, как на обременительное и весьма рис-
кованное дело.
Непрочная нить «мировых обязательств» и военных
союзов рвалась то в одном, то в другом месте. «-Бремя
ответственности», взваленное на плечи Соединенных
Штатов вашингтонскими руководителями, оказалось не-
померно тяжелым. Многолетняя война в Индокитае, в
которую Америка оказалась вовлеченной «глобальной»
стратегией республиканской администрации Эйзенхауэ-
ра—Даллеса, показала, что Соединенные Штаты уже не
в состоянии удержать свои позиции на международной
арене. В последний период своего пребывания в Белом
доме президент Джонсон был вынужден признать это,
в частности, в выступлении 31 марта 1968 г.
Давая оценку политического существа некоторых вы-
нужденных решений Джонсона, видный буржуазный ис-
торик, в прошлом один из участников «мозгового треста»
Кеннеди А. Шлезингер-мл., отмечал, что это было больше
чем «просто признание провала американского курса во
Вьетнаме». Джонсон «объявил о провале всей политик^
и, возможно, даже о конце целой эры. Его речь 31 марта
1968 г. означала отказ от принципов, которыми амери-
канская внешняя политика руководствовалась с конца
второй мировой войны, или по крайней мере коренное их
изменение».
Главным из этих принципов, отмечает А. Шлезингер-
мл., была «вера в то, что Соединенные Штаты имеют
активный и жизненный интерес в судьбе каждой нации
планеты». В послевоенную четверть века «американский
глобализм, закостенев в условиях абсолютного антиком-
11 Бор. Дмитриев
321
мунизма и испытывая постоянный нажим со стороны
профессиональных требований нового военного класса,
превратился в мессианство» — доктрину, согласно кото-
рой «почти любая форма волнений за рубежом, будь
они делом большой или малой страны, возникли ли они
в результате внешних или внутренних причин, требовала
интервенции» Соединенных Штатов.
Смысл тех итогов, с которыми США подошли к концу
президентства Джонсона, заключает А. Шлезингер-мл.,
состоит в «признании провала мессианской концепции
роли Америки в мире», которая строилась на очевидном
«разрыве соотношения средств и целей» Соединенных
Штатов 3.
В еще большей степени, чем предшествовавшим пра-
вительствам США, с фактом провала «мессианской кон-
цепции» приходится считаться администрации президент
та Никсона. Выдвинутая им «доктрина Никсона» служит
объективным отражением сокращения возможностей
США на международной арене, попыток отрегулировать
соотношение средств и целей не только путем расшире-
ния средств за счет более активного использования ре-
сурсов партнеров, но и путем пересмотра, частичного ан-
нулирования или снижения значимости некоторых целей.
Процесс свертывания разросшихся сверх всякой меры
внешних целей, поставленных американской политикой
«с позиции силы», исторически неизбежен и необратим.
Однако господствующий класс США отнюдь не намерен
сдавать без борьбы даже малую долю своих позиций.
Агрессивная сущность американского империализма не-
изменна.
Вооруженные интервенции, «дипломатия большой
дубинки», жандармские функции продолжают оста-
ваться неотъемлемой стороной политики Соединенных
Штатов.
Ключевым для американской политики остается во-
прос взаимоотношений с Советским Союзом. Советско-
американские отношения носили и носят сложный и про-
тиворечивый характер, отражая борьбу и столкновение
интересов противоположных социальных систем. Боль-
шую роль играют дальнейший рост сил социализма, и
прежде всего военно-политического могущества Совет-
ского Союза, его активная и твердая внешняя политика,
направленная на укрепление международной безопасно-
сти, готовность дать отпор агрессивным притязаниям
322
США, их попыткам перейти в контрнаступление против
социализма и революционного движения.
Правительство Никсона продолжает воинственно-
агрессивный курс внешней политики США с установкой
на предотвращение дальнейшего изменения баланса сил
в мире в пользу социализма, подрыв международных по-
зиций и влияния СССР. Однако правящие круги США
вынуждены проявлять большую осторожность и сдержан-
ность в отношении СССР, более трезво учитывать реаль-
ное соотношение сил меж-ду СССР и США, а также
особенности общей международной обстановки. В под-
ходе официального Вашингтона к СССР наряду с непри-
миримо враждебной тенденцией наблюдается и другая,
вынужденная тенденция — избегать излишнего обостре-*
ния отношений с Советским Союзом, не допускать пере-
растания существующих противоречий в прямой военный
конфликт, в котором, как заявил президент Никсон, «не
было бы победителей», сохранять постоянно открытой
возможность контактов и переговоров, а также отдель-
ных соглашений, когда для этого складывается взаимо-
приемлемая основа.
Вьетнам многому научил даже самых твердолобых в
политических кругах США. Выводы большинства амери-
канских политических аналитиков из вьетнамского урока
сводятся к тому, что теперь в Вашингтоне с большей
осторожностью будут относиться к вооруженным вмеша-
тельствам в дела других стран. Если правительство
Джонсона направило морскую пехоту в Доминиканскую
Республику, чтобы «навести там порядок», то правитель-
ство Никсона уже не рискнуло пустить в ход «большую
дубинку», чтобы подавить прогрессивные режимы в Чи-
ли, Перу, Боливии.
Продолжается процесс ослабления позиций Соединен-
ных Штатов внутри капиталистического лагеря. Серьез-
ным конкурентом стал «Общий рынок». Возникли опасе-
ния по поводу быстрого экономического роста Японии.
Г. Кан в вышедшем в конце 1970 года исследовании
«Японское сверхгосударство: его трудности и ответ на
них» называет Японию одним из основных соперников
США на мировой арене.
В политических, научных и общественных кругах
США ведется острая дискуссия относительно американ-
ской политики в конце XX века. Сенатор Саймингтон,
например, констатирует, что, «дав так много обещаний»,
11*
323
США взяли на себя «чрезмерные обязательства», кото-
рые вряд ли можно выполнить. Возобновились разговоры
об изоляционизме, о свертывании зарубежных обяза-
тельств и концентрации внимания на внутренних проб-
лемах страны.
Отражая настроения влиятельных либеральных поли-
тических кругов США, А. Шлезингер-мл. выдвигает про-
грамму внешней политики, которая, по его убеждению,
лучшим образом защитила бы в предстоящий период
международные позиции американского капитализма. Он
считает, что прежде всего американская политика дол-
жна вытекать из принципа, что «не все в мире одинаково
важно для США. В последние годы Соединенные Шта-
ты уделяют основное внимание проблемам Азии, в то
время как позиции США в других частях мира, гораздо
более важных для их безопасности, неуклонно ослабе-
вают».
Во-вторых, указывает А. Шлезингер-мл., руководите-
лям американской политики следует понять, что «Соеди-
ненным Штатам не все в мире по плечу», что Америка
«не может оставаться постоянным гарантом стабильно-
сти в бурлящем мире». Не каждая революция, не всякое
изменение в политической или экономической системе
представляют смертельную угрозу безопасности Соеди-
ненных Штатов.
«Не все проблемы в мире, — продолжает А. Шле-
зингер-мл., — являются военными проблемами и военная
сила не обязательно самая эффективная форма нацио-
нального могущества». Американская политика, заклю-
чает А. Шлезингер-мл., должна базироваться на пред-
положении, что «основой международного влияния США
в предстоящий период должна служить не столько сила
оружия, сколько сила примера» в деле развития полити-
ческих связей, экономической помощи, культурных отно-
шений 4.
Однако американские деятели, близкие по своим
взглядам к либеральной философии А. Шлезингера-мл.,
при анализе ближайших исторических перспектив неиз-
менно отводят США место руководящей, господствую-
щей над миром державы.
Внешнеполитические доктрины и концепции США
всегда основывались на предположении о военном пре-
восходстве США над Советским Союзом, империализма
над социализмом. Не рискуя вести состязание в области
324
идей, социального прогресса, господствующий класс
США свел область американо-советских отношений в
основном к соревнованию на военных рельсах. Ставка
была на наращивание военной мощи самих Соединенных
Штатов, а также использование людских ресурсов и
военно-промышленных возможностей партнеров Вашинг-
тона по военным блокам и соглашениям. Советский Со-
юз был вынужден принять этот вызов.
Не сумев закрепить своих позиций на мировой арене
в 60-х годах, США тем более не могут рассчитывать на
успешное ведение экспансионистского курса в условиях
глубокого кризиса политики «с позиции силы». Упорство,
с которым Вашингтон продолжает эту политику, создает
лишь серьезную угрозу для всеобщей безопасности, ведет
к усилению напряженности, к возникновению очагов
военных конфликтов.
Политика «с позиции силы» сделала первыми людь-
ми Америки реакционных политиков, которые смотрят на
мир с позиции «холодной войны», генералов, которые, не
дрогнув, превратили бы «холодную войну» в термоядер-
ное побоище, дипломатов, главная забота которых со-
стоит в том, чтобы оттянуть подальше окончательный
развал «американской империи», сохранить внешнепо-
литические позиции пораженного, глубоким кризисом
империализма США. Забыты заветы отцов — основате-
лей республики, призывавших к развитию демократии,
народовластия.
Милитаризм мешает разрешению кардинальных вну-
тренних проблем США. Из-за агрессивной политики бы-
ли погребены десятки социально-экономических проек-
тов, в результате в стране нарастала инфляция, ухудша-
лось положение десятков миллионов трудящихся, и
прежде всего негров.
В Соединенных Штатах невиданных размеров до-
стигли выступления против агрессии во Вьетнаме, анти-
военное движение, направленное против политики с «по-
зиции силы».
Джон Ф. Кеннеди в своем первом президентском
послании в январе 1961 года, отмечая сложность поло-
жения в современном мире, говорил: «Еще до окончания
срока моего пребывания на посту президента нам при-
дется заново испытать, сумеет ли выжить нация, органи-
зованная и управляемая подобно нашей. Исход этого ни
в коей мере не является положительным».
325
Проблемы США все более усложняются в результате
действий американских правящих кругов, реакционных
политиков, генералов, дипломатов. Ради несбыточных
целей финансовой олигархии они толкают США на опас-
ный путь, увеличивают гонку вооружений, разрабатывав
ют агрессивные внешнеполитические и стратегические
доктрины, создают очаги напряженности и войны. Дви-
гаясь в этом направлении, США не имеют шансов вы-
держать испытание, о котором говорил покойный прези-
дент Кеннеди. Такой путь не сулит ничего, кроме
бесчестия, возмущения других народов, краха всего во-
енно-политического курса Соединенных Штатов. Разве
не об этом свидетельствуют итоги американской полити-
ки «с позиции силы», проводившейся в течение четверти
века?
ПРИМЕЧАНИЯ
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
1
2
Вступление
Среди книг такого плана, изданных в США в последнее время,
можно отметить: Н. F е i s, The Atomic Bomb and the End of World
War II, Princeton, 1966; его же From Trust to Terror, The Onset
of the Cold War, 1945—1950, Norton, 1970; M. Herz, Begining
of the Cold War, Bloomington, 1966; L. Halle, The Cold War as
History, N. Y., 1967; J. S w о m 1 e y, American Empire: Political
Ethics of XX Century Conquest, N. Y„ 1970.
A. Schlesinger, Jr., The Crisis of Confidence: Ideas, Power
and Violence in America, Boston, 1969. Здесь же А. Шлезингер-мл.
признает, что в конечном счете этот «сентиментализм» превратил
США «не просто в мирового социального реформатора, а в миро-
вого судью, жюри и приводящего приговор в исполнение — роль,
столь ужасно выполняемая во Вьетнаме».
A.	Schlesinger, Jr., The Crisis of Confidence: Ideas, Power and
Violence in America, p. 104.
В.	И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 37, стр. 248.
В.	И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 33, стр. 38.
«New York Times», Jan. 19, 1961.
«The Military Balance, 1969—1970. The Institute for Strategic Stu-
dies», L., 1969, pp. 1—5.
W. P г о x m i r e, Report from Wasteland. American Military-Indust-
rial Complex, N. Y., 1970, pp. 8—9.
Как известно, под военной доктриной понимается официально при-
нятая в государстве система взглядов на характер современных
войн и способы их ведения. Военная доктрина имеет две сторо-
ны — политическую и военно-техническую. Первая определяет об-
щие цели и задачи войны, вторая охватывает вопросы практиче-
ской подготовки страны к войне, строительства, оснащения и ис-
пользования вооруженных сил в войне.
В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 79.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
«The Sources of Soviet Conduct», «Foreign Affairs», July 1947.
«С 1947 года, — свидетельствует американский специалист-между-
народник Д. Бэрнхэм, — политика, изложенная Кеннаном, прак-
тически была внешней политикой США» (J. Burnham, Contain-
ment or Liberation?, N. Y., 1953, p. 19).
327
9	J. Gavin, Crisis Now, N. Y., 1968, p. 71.
4	H. F e i s, From Trust to Terror. The Onset of the Cold War, 1945—
1950, p. 53.
5	P. Осгуд, Ограниченная война, M., 1960, стр. 190.
6	«New York Times», May 11, 1947.
7	«New York Times», March 11, 1967.
8	«The Budget of the United States Government for the Fiscal Year
. Ending June 30, 1952», Wash. 1952, p. 20.
9	Межамериканский договор объявлял зоной действия всю терри-
торию обеих Америк. В эту зону входили также Канада и Грен-
ландия, хотя ни Канада, ни владеющая Гренландией Дания не
подписывали договора.
10	J. Dulles, War or Peace? N. Y., 1955, p. 94.
11	Ibid., p. 224.
12	Управление ресурсов национальной безопасности после ряда ре-
организаций было упразднено в 1953 году.
13	Т. S ta n 1 еу, American Defence and National Security, Wash., 1965,
p. 26.
14	«U. S. News and World Report», Apr. 25, 1958.
15	«Progressive», Jan. 1959.
16	«National Military Establishment. First Report of the Secretary of
Defence, 1948», Wash., GPO, 1949, pp. 3—4.
17	«United States Government Organization», Mannual, 1961—1962,
p. 142.
18	«U. S. News and World Report», Jan. 13, 1970.
19	S. S i m p s о n, Anatomy of the State Department, Boston, 1967, p. 88.
20	I b i d, p. 107.
21	«Washington Post», Dec. 22, 1963.
22	«Toward a Stronger Foreign Service, Report of the Secretary of Sta-
te Public Committee on Personnel», Wash., 1954.
23	Своеобразен язык американской дипломатии. В ходу формальные
фразы, вроде «государственный секретарь имеет честь приветство-
вать Его Превосходительство...» Вместо простого «я думаю» здесь
скажут: «Департамент имеет основание полагать...» Особенно по-
пулярны безличные обороты: «Как стало известно...», «полагают,
что...» Однажды Кенуорти, корреспондент «Нью-Йорк тайме», ак-
кредитованный при государственном департаменте, заметил: «Соз-
дается впечатление, что здесь существуют только двое: «безлич-
ное лицо, о котором говорится в прошедшем времени, и его без-
личный брат, о котором говорится в настоящем времени».
24	«In the Matter of J. Robert Oppenheimer», GPO, Wash., 1954, p. 173.
25	В качестве объектов для удара было избрано четыре города: Хи-
росима, Кокура, Нагасаки и Ниигата. Командующий ВВС аме-
риканской армии генерал Г. Арнольд настаивал на включении в
тот список также древней японской столицы Киото. Интересный
факт стал известен в сентябре 1959 года после смерти бывшего
начальника штаба армии США Д. Маршалла, который дал в
1954 году интервью журналисту «Юнайтед Стейтс ньюс энд
Уорлд рипорт»; с условием, что оно не будет оглашено до его
смерти. Из этого интервью явствует, что согласно стратегическому
плану вторжения в Японию американские генералы предполагали
сбросить на Японию 9 атомных бомб — 6 в начале наступления
и 3 бомбы против японских резервов.
26	«В истории человечества ни один варвар, — писала американская
газета «Пилот», орган католиков Бостона, — не уничтожал челове-
11328
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
ческие ‘жизни с большей жесткостью. Если бы другая страна со*
вершила это преступление, то на каждой карте, сделанной чело-
веком, ее границы в течение столетия окрашивались бы в черный
цвет, чтобы постоянно напоминать о бесчестии. Мы никогда не
сможем выкупить свое доброе имя, даже заплатив за это всем
нашим золотом, имеющимся в форте Нокс» (цит. по: «Gazette and
Daily», Aug. 24, 1957).
Моргановская «Дженерал электрик компани» имеет крупные за-
воды по производству плутония в Хэнфорде (штат Вашингтон).
Этой же компании принадлежит атомная лаборатория в Скенекта-
ди (штат Нью-Йорк). Другая моргановская корпорация —
«Уэстерн электрик компани» — построила крупные заводы в Сан-
дия (штат Нью-Мексика), а также управляет атомной лаборато-
рией в Ливерморе (штат Калифорния). «Доу кемикл компани»,
примыкающая к группе Моргана, развернула крупное производст-
во в Рокки-Флаэтс (штат Колорадо). «Монсанта кемикл компа-
ни» руководит исследовательскими работами в области атомной
энергии в городах Майамисберг и Марион (штат Огайо). «Дюпон
де Немур компани» имеет заводы по производству плутония в
штате Ю. Каролина.
Крупный атомный центр США в Ок-Ридже (штат Теннесси),
производящий уран-235, принадлежит компании «Юнион нюклеар»,
входящей в сферу влияния Рокфеллера и Меллона. Эта же ком-
пания управляет заводами газовой диффузии в штате Кентукки.
Владельцем крупного атомного центра по производству урана-235
в Портсмуте (штат Огайо) является «Гудайр атомик компани»,
входящая в группу Рокфеллера.
Р. Осгуд, Ограниченная война, стр. 193.
Цит. по: Г. Киссингер, Ядерное оружие и внешняя политика,
М., 1958, стр. 86 (современное написание фамилии автора — Кис-
синджер).
Эта операция представляла собой откровенный акт политического
шантажа, направленный против СССР. «Русские, — писал журнал
«Тайм» 216 июля 1948 г., — должны заметить прибытие этих бом-
бардировщиков. Если русские достаточно умны, то они также за-
метят легкость, с которой эта воздушная армада была перебро-
шена на английские аэродромы».
Г. Киссингер, Ядерное оружие и внешняя политика, стр. 79.
«Hearings before a Subcommittee of the Committee on Appropriati-
ons, House of Representatives, 82nd Congress», Wash., 1951, p. 22.
«Chicago Daily Tribune», Febr. 23, 1948.
А.	Брофи, Военно-воздушные силы США, М., 1957.
«Statistical Abstract of the United States», 1961, p. 242.
«Time», Jan. 2, 1961.
Лидеры США использовали корейскую ситуацию для интенсифи-
кации военных приготовлений. «Внимание правительства, — пишет
в этой связи американский буржуазный исследователь П. Хэммонд
в книге «Организация для обороны», — в максимальной степени
было привлечено в годы корейской войны к вопросам, которые
казались более важными, хотя и менее срочными, и которые
включали долгосрочное расширение американских вооруженных
сил и ускорение перевооружения наших союзников». Прямые воен-
ные расходы были подняты в 1'953 финансовом году до
50 363 млн. долл. В июле 1950 года президентом Трумэном чис-
ленность вооруженных сил была доведена до 5 млн. человек. Че-
329
38
39
40
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
И
12
13
14
рез год был принят закон об обязательной военной службе юно-
шей, достигших 18 лет. 30 августа 1951 г. был подписан военный
договор между США и Филиппинами. На следующий день подоб-
ный договор был заключен с Австралией и Новой Зеландией.
Особое внимание США уделяли милитаризации Японии. В резуль-
тате договора о безопасности 1951 года, заключенного сразу же
после подписания Сан-Францисского мирного договора с Японией,
и административного соглашения от 28 февраля 1952 г., Соеди-
ненные Штаты получили в свое распоряжение многие военные
объекты в Японии, на которых были размещены значительные сое-
динения вооруженных сил США.
«Military Situation in the Far East. Hearings before the Committee
on Armed Services and the Committee on Foreign Relations, U. S.
Senate 82nd Congress», Wash., p. 732.
«Когда я был в Советском Союзе американским послом в
1946 году, — пишет в книге «Мир с Россией?» американский поли-
тический и финансовый деятель А. Гарриман, — большая- часть
Советского 'Союза, от его западных границ до Сталинграда, лежа-
ла в развалинах. Но русские люди с их замечательной энергией
снова засевали пшеницей степи. Они заново строили деревни и
реконструировали промышленность. После моего отъезда из СССР
я следил за сообщениями о том, что советская экономическая
мощь превысила довоенные уровни и что уровень жизни народа
выше, чем когда-либо после революции».
J. Gavin, Crisis Now, р. 72.
Глава II
В.	И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 17.
J. Spanier, American Foreign Policy Since World War II, N. Y.,
1960, pp. 108—109.
Давая оценку речи Эйзенхауэра перед обществом газетных редак-
торов 16 апреля 1963 г., излагавшей основы «освобождения», быв-
ший министр авиации США Т. Финлеттер писал: «Эта речь была
важной вехой во внешней политике США. Тон ее был новым.
В ней прозвучала нота политической войны... В особенности нуж-
но отметить энергичное провозглашение цели оттеснения русско-
го господства не только из Северной Кореи, но и из Восточной
Германии и других европейских стран-сателлитов» (Т. Финлет-
тер, Сила и политика, М., 1956, стр. 98—99).
J. Burnham, Containment or Liberation?, p. 228.
См. В. Перло, Империя финансовых магнатов, М., 1958, стр. 419.
А. В е г d i n g, Dulles on Diplomacy, N. Y., 1965, pp. 31—32.
«The New York Times», July 7, 1952.
«The New York Times», July 26, 1952.
«The New York Times», Jan. 6, 1958.
W. R. Ki n tne r, Forging a New Sword, N. Y., 1958, p. 7.
«U. S. News and World Report», June 22, 1959.
S. Simpson, Anatomy of the States Department, p. 102.
Allen W. Dulles, The Craft of Intelligence, N. Y., 1963.
Десять лет спустя выяснилось, что ЦРУ не только осуществляло
подобные полеты, не ставя в известность правительство, но и взя-
ло на себя создание специально приспособленного для этих целей
самолета, хотя, согласно «распределению ролей», это было пору-
330
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
чено ВВС. По сообщению журнала «Ньюсуик» («Newsweek»,
Sept. 14, 1970), в ,1952 году американцам «не удавалось сфотогра-
фировать ни одной советской ракетной базы на Волге» и США
попросили англичан сделать это во время полета самолета из
ФРГ в Иран. Лондон заявил, что это будет его «последнее подоб-
ное дело». Между тем военно-воздушные силы США мешкали
с созданием высотного самолета-разведчика, и ЦРУ, вопреки имев-
шейся договоренности, взяло дело в свои руки, самостоятельно об-
ратившись к компании «Локхид», что и привело к созданию само-
лета «У-2»',
A. S h 1 е s i n g е г, J г., A Thousand Days, N. Y., 1965, p. 289.
D. Eisenhawer, Mandate for Change, 1953—1956, L., 1963, p. 454.
«Военная политика и национальная безопасность», М., 1958,
стр. 37.
«New York Times», March 7, 1954.
Обозреватель газеты «Нью-Йорк тайме» Д. Рестон следующиги
образом подытоживает значение «дела Оппенгеймера» и расправы
над другими американскими учеными, критиковавшими доктрину
«массированного возмездия»: «1. Предполагается, что ученый, по-
добно солдату, должен не только повиноваться, но и показывать
свое восхищение политикой правительства, независимо ог своих
личных убеждений. 2. Предполагается, что научный консультант
может быть наказан органами безопасности за то, что он при-
держивается взглядов, отличных от политики правительства.
3. Требуется, чтобы работа ученого полностью соответствовала
доктрине стратегического авиационного командования, гласящей,
что лучшей обороной Соединенных Штатов является парализую-
щее наступление» («New York Times», Febr. 6, 1954).
«Reporter», Febr. 6, 1958.
«Statistical Abstract of the United States», 1961, p. 240.
«Reporter», Febr. 6, 1958.
R. H u b 1 e r, The Strategic Air Command, N. Y., 1958, p. 101.
Cm. «Daily Mirror», Sept. 1, 1959.
B. Brodie, Strategy in the Missile Age, Princeton, 1959, p. 228.
«Fortune», Aug. 1959.
См. M. Тейлор, Ненадежная стратегия, M., 1961, стр. 89.
R. Tug we 11, A Chronicle of Jeopardy, 1945—1955, Chi., 1955,
p. 460.
R. Junk, Brighter Than a Thousand Suns, N. Y., 1958, p. 302.
Цит. по; P. Лэпп, Атомы и люди, М., 1959, стр. 157.
Глава III
Н.	Baldwin, The Great Arms Race, N. Y., 1960, p. 1.
T.	Finletter, Foreign Policy: The Next Phase, N. Y., 1957, p. 23.
M. Тейлор, Ненадежная стратегия, стр. 176-
«Военная политика и национальная безопасность», стр. 263.
R.	G а г t h о f f, Soviet Strategy in the Nuclear Age, N. Y., 1958,
p. 90.
«Army», Nov. 1957.
«Foreign Affairs», Oct. 1957.
Г.	Киссингер, Ядерное оружие и внешняя политика, стр. 213.
В.	И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 86.
«World Politics», Jan. 1965.
«New York Times», Jan. 6, 1958.

331
12	«Wall Street Journal»,-Jan. 8, 1958.
13	«New York Post», Nov. 1, 1957.
14	«Reporter», March 28, 1957.
15	«Военная политика и национальная безопасность», стр. 124.
16	«Congressional Record», Febr. 3, 1959, А 780.
17	«Fortune», Aug. 1957.
18	Долго не удавалось решить Пентагону проблему системы управ-
ления и наведения ракеты на цель. В этой связи любопытны сло-
ва командующего базой на мысе Канаверал генерал-майора
Иэйтса. Отвечая на хвастливые заявления о том, что «Атлас»
успешно попал в «заданный район», генерал сказал: «Конечно, они
попадают в заданный район. Заданный район — это Атлантичес-
кий океан, а по нему трудно промахнуться» («The Nation», Dec. 12,
1958).
19	«Saturday Evening Post», May 12, 1959.
20	Сюда входили следующие главные виды ракет: межконтиненталь-
ные («Атлас» и «Титан»), средней дальности («Тор» и «Юпитер»),
самолеты-снаряды («Снарк» и «Регулус II»), ближнего радиуса
(«Редстоун», «Корпорал», «Сарджент», «Онест Джон»), противо-
самолетные («Найк-Аякс», «Найк-Геркулес», «Бомарк»).
21	«The Department of State Bulletin», 1958, No 1018, p. 1044.
Глава IV
1	Победа Кеннеди на ноябрьских выборах 1'960 года над своим со-
перником вице-президентом Р. Никсоном далась нелегко. Голо-
сование, начавшееся 8 ноября на восточном побережье США, да-
ло в начале солидный перевес Кеннеди. Но после голосования в
центральных, а затем и западных штатах этот перевес таял. Об-
щий результат: 34222 тыс. голосов, полученных Кеннеди, против
34 107 тыс. голосов, отданных Никсону. Перевес ничтожный, но его
хватило для того, чтобы после восьмилетнего перерыва президен-
том США стал представитель демократической партии.
2	L. Kennedy, The Strategy of Peace, N. Y., 1960, p. 23,
3	T. Sorensen, Kennedy, N. Y., 1965, pp. 22, 517.
4	Анализу политической философии президента Кеннеди посвящен
ряд исследований советских ученых, в том числе: А н а т. Гро-
мыко, 1036 дней президента Кеннеди, М., 1968; Ю. Мельни-
ков, Внешнеполитические доктрины США, М., 1970; Н. Яков-
лев, Преступившие грань, М., 1970.
5	J. Kennedy, The Strategy of Peace, p. 101.
6	H. Kissinger, The Necessity for Choice, 1961, p. 1.
7	«New York Times», Oct. 13, 1961.
8	A. Schlesinger, Jr., A Thousand Days, p. 893.
9	Эта речь Кеннеди, как писала газета «Нью-Йорк пост», сразу же
«вызвала ярость всех наших невежд, батальонов Голдуотера и
пентагоновских сверхстратегов». Вот такие заявления, а речь бы-
ла произнесена всего за полгода до далласской трагедии, и бесили
оголтелых сторонников .политики «с позиции силы», милитаризма,
реакции, создавших в США атмосферу, в которой стало возмож-
ным убийство Кеннеди.
10	Т. Sorensen, Kennedy, р. 730.
п См. европейское издание «New York Herald Tribune», Dec. 10, 1960,
где имеется изложение плана и схема предлагаемой структуры ми-
нистерства обороны США.
332
12	W. R о s t о w, View From the Seventh Floor, N. Y., 1964, p. 34.
13	«New Republic», March 27, 1965.
14	M. Тейлор, Ненадежная стратегия, стр. 36.
15	«National Security in The Nuclear Age. Basic Facts and Theories»,
ed. by J. Turner and R. Challener, N. Y., 1960, p. 117.
16	Ibid., pp. 141—142.
17	T. Sorensen, Kennedy, p. 605.
18	Раскрывая содержание стратегической доктрины правительства
Кеннеди, заместитель министра обороны США Р. Гилпатрик зая-
вил: «Первое, мы продолжаем полагаться на наше стратегическое
ядерное оружие с целью убедить возможного противника в том,
что он не сможет выйти невредимым из начатой им всеобщей вой-
ны, и мы поддерживаем это оружие на современном уровне.
Второе, мы быстро усиливаем наше обычное оружие и расши-
ряем наши обученные готовые резервы, что даст нам лучший, тре'
тий, выбор нежели всеобщий ядерный конфликт и отступление.
Третье, мы стремимся усилить и улучшить военную оборону
наших друзей в мире в соответствии с их нуждами, уделяя спе-
циальное внимание предотвращению или ограничению «малых»
войн, подрывных действий и партизанских движений». («Congres-
sional Record», Apr. 10, 1962, р. 5681).
19	«Saturday Evening Post», Apr. 31, 1962.
20	H. Kissinger, The Necessity for Choice, pp. 83, 82.
21	«Washington Post», March 29, 1961.
22	H. Kissinger, The Necessity for Choice, p. 110.
23	«Washington Post», May, 21, 1961.
24	«Wall Street Journal», May 16, 1961.
25	По сообщению газеты «Washington Star» (May 8, 1961), при под-
готовке американских «партизан» внимание уделяется изучению
«применения французскими солдатами в ходе войны в Алжире
пыток пленных с целью получения разведывательных данных;
правил расстрела английскими солдатами, сражавшимися про-
тив террористов May-May, любых двух туземцев, обнаруженных
вместе в запрещенном районе;
использования солдатами в Малайе самолетов для обстрела
любого лагеря в джунглях, появившегося без разрешения влас-
тей» и т. д.
Глава V
1	«New York Times», March 12, 1965.
2	См. «США: от «великого» к больному...», М., 1969, стр. 14.
3	«International Herald Tribune», Aug. 3, 1970.
4	H. Baldwin, Strategy for Tomorrow, N. Y., 1970, p. 281.
5	См. «США: от «великого» к больному...», стр. 14.
6	Генерал де Голль продолжает: «Джонсон — это же ковбой, и
этим все сказано. Родись он в Европе, он не остался бы там, а
поехал бы в Африку охотиться на бегемотсв или в Америку искать
золото. Но родившись на земле ранчо и кольтов, он пробил себе
путь к должности шерифа. Он — легионер, унтер, который зараба-
тывает свои лычки одну за другой. Способный человек без вся-
ких правил. Он даже не утруждает себя тем, чтобы сделать вид,
что он думает» («Time», July 8, 1968).
т «New York Times», June 15, 1966.
333
8	Американские авторы в качестве иллюстрации «вездесущия» Мак-
намары ссылаются на события одной недели 1966 года. Во втор-
ник, в день, когда вся энергосистема Нью-Йорка разом вышла из
строя, первым человеком, которого вызвал к себе президент, был
Макнамара. На следующий день Макнамара сделал заявление об
урегулировании конфликта в алюминиевой промышленности.
В четверг министр обороны выехал на президентское ранчо, чтобы
провести первое после болезни Джонсона совещание по вопросам
внешней политики. Такие совещания с участием Макнамары со-
стоялись и в последующие дни.
9	Этот семинар представляет собой нечто вроде годичных курсов по-
вышения квалификации правительственных чиновников крупного
калибра.
10	Обычно во внешнеполитических ведомостях США принят принцип
деления мира на пять зон: Европа, Дальний Восток, Ближний
Восток и Южная Азия, Африка, Латинская Америка. Штаты воз-
главляемых заместителями госсекретаря региональных управлений
в центральном аппарате госдепартамента в 19'67 году составляли:
европейского управления — 240, дальневосточного — 140, Ближне-
го Востока и Южной Азии—110, африканского—1'50 и латино-
американского— 160 сотрудников; у каждого из них имеется по
два-три заместителя.
11	В заявлении госдепартамента о создании в декабре 1966 года
группы советников по вопросам Ближнего Востока и Южной
Азии, в частности, подчеркивалось: «Государственный департамент
сможет постоянно пользоваться талантами и опытом этих совет-
ников. Многие из них имеют давнишние связи или интересы на
Ближнем Востоке и в Южной Азии. В состав этой группы входят
выдающиеся деятели в области просвещения, науки, предприни-
мательства и профсоюзной практики, а также представители не-
коммерческих организаций, имеющих отношение к внешней поли-
тике. Среди них несколько бывших послов и лиц, служивших
раньше в правительстве США и оказавших выдающиеся услуги.
Ожидается, что эти советники не только будут рассматривать с
присущей им особой проницательностью те или иные проблемы,
а также предложат новые идеи в области политики. Будут про-
водиться консультации с одним или несколькими членами группы
в зависимости от обсуждаемого вопроса и особых знаний совет-
ников. Время от времени в эту группу будут добавляться допол-
нительные советники».
12	Когда Макнамара, принеся 21 января 1961 г. присягу, возглавил
министерство обороны США, он не был новичком в военном ведом-
стве. В телефонной книге Пентагона за 1944 год на одной из стра-
ниц значится: подполковник Р. С. Макнамара, ВВС США. ком-
ната 4Д1053. В годы войны Макнамара занимался вопросами
материально-технического снабжения ВВС.
13	У дверей каждой комнаты — вооруженная охрана специального
назначения. Посетители, включая самого министра и высших воен-
ных руководителей, пропускаются сюда только после тщательной
проверки. Охрана внимательно рассматривает как самого посети-
теля, так и его документы, причем весь процесс проверки реги-
стрируется специальными фотографическими и телевизионными
устройствами. Затем охранник нажимает кнопку, которая откры-
вает громадную дверь. Здесь постоянно дежурит генерал.
14	«Saturday Evening Post», May 21, 1966.
334
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
1
2
3
4
5
«Если приходили из военно-воздушных сил и заявляли, что им
нужен новый бомбардировщик, — говорил как-то один из помощ-
ников Макнамары, — то босс хотел знать, почему он им нужен.
Одного желания было недостаточно. Требовалось логическое обос-
нование потребности в новом бомбардировщике».
«Saturday Review», March 14, 1968.
Н. Baldwin, Strategy for Tomorrow, pp. 325—326.
R. McNamara, The Essence of Security, N. Y., 1968, p. 59.
J. Raymond, Power at the Pentagon, N. Y., 1964, p. 259.
«Saturday Evening Post», March 12, 1966.
Военно-морской флот устроил как-то для Макнамары одно из
информационных совещаний с использованием карт, снимков,
фильмов. Это совещание касалось совершенно секретных объектов
для ракет «Поларис». Примерно в середине совещания Макнама-
ра задал вопрос: как эти объекты увязываются с объектами воен-
но-воздушных сил? Адмиралы, присутствовавшие на совещании, от-
ветили, что это дело исключительно ВВС. Макнамара встал и вы-
шел из комнаты. После этого он дал понять как адмиралам, так
и генералам, что он считает важным выполнение самой задачи и
не придает значения тому, какой вид вооруженных сил выполняет
ее, и что он надеется, что в будущем планы и бюджеты будут со-
ставляться на этой основе.
R. McNamara, The Essence of Security, p. 62.
«U. S. News and World Report», March 25, 1968.
Это в три раза превышает тоннаж американских бомб, сброшен-
ных за всю вторую мировую войну на Тихоокеанском театре воен-
ных действий, и более чем вдвое превышает число американских
бомб, сброшенных за период корейской войны. Это значит также,
что на каждого вьетнамца пришлось около 100 фунтов взрывча-
тых веществ, а па каждую 1 кв. милю вьетнамской земли было
сброшено 12 т американского смертоносного груза.
«Statement by Secretary of Defense Robert S. McNamara on the
Fiscal Year 1969/70. Defense Program and the 1969 Defense Budget
before the Senate Armed Services Committee», p. 64.
Глава VI
В феврале 1959 года, выступая на обеде деятелей республикан-
ской партии, Никсон говорил, что «величайшей ошибкой было бы
заявлять, что, поскольку некоторым людям не нравится называть
себя консервативными, республиканская партия перестанет из-за
этого быть консервативной. Мы должны гордиться тем, что верим
в консерватизм».
R. Nixon, Six Crises, N. Y., 1968, pp. 99, 102.
R. de Toledano, One Man Alone: Richard Nixon, N. Y., 1969.
Время от времени Г. Киссинджер, по поручению президента, про-
водил в различных американских городах выступления с изло-
жением основных моментов политики Никсона, с тем чтобы ока-
зать нужное влияние на общественное мнение страны. Как пра-
вило, вместе с Киссинджером выступали руководящие деятели
госдепартамента. Эти совещания считались «конфиденциальными»,
но сведения о них проникали в печать. Инструктаж, о котором
здесь идет речь, состоялся в Чикаго в сентябре 1970 года.
R. Nixon, Six Crisis, р. 18.
335
6	«United States Policy for the 1970’s. A New Strategy tor Peace.
A Report by President Richard Nixon to the Congress», Febr. 18,
1970, Wash., D. C. GPO (далее: «United States Policy for the
1970’s...»).
7	I b i d., p. 3.
8	I b i d., p. 99.
9	Ibid, pp. 103—104.
13 Правительство США известные расчеты связывает с развитием
торговых и экономических контактов. В одном из интервью Ник-
сон говорил, что «если торговля будет служить интересам частич-
ного ослабления строгого контроля Советского Союза над стра-
нами Восточной Европы, то тогда в наших интересах вести ее»
(«U. S. News and World Report», Oct, 1968). Под этим углом
зрения американские власти подходят к вопросу о торговле с со-
циалистическими государствами, объем которой остается, впрочем,
довольно незначительным — менее 1% всего внешнеторгового
оборота США. 23 декабря 1969 г. американский конгресс принял
закон о регулировании экспорта, несколько снижающий ограниче-
ния на экспорт американских товаров в СССР и европейские со-
циалистические государства. Были, однако, сохранены запреты на
экспорт в эти государства «стратегических товаров».
11	«United States Foreign Policy for the 1970’s...», p. 104.
12	^Правда», 4 декабря 1970 г.
43	G. L i s k a, Imperial America. The International Politics of Primacy,
The Johns Hopkins Press, Baltimore, 1967, p. 110.
44	«New York Times», Dec. 19, 1970.
15	R. de Toledano, One Man Alone. Richard Nixon, p. 122.
46	«United States Foreign Policy for the 1970’s...», p. 47.
17	He успел Брюс как следует расположиться в Париже, как группа
американских конгрессменов (.Браун, Бингем и др. — всего 10 че-
ловек) обратилась к нему с открытым письмом, в котором под-
черкивалось, что позиция правительства США во вьетнамском во-
просе «захлопывает дверь переговоров в Париже и делает не-
возможной задачу Брюса вести диалог о политическом урегули-
ровании» в Индокитае. Назначение нового главы делегации США,
отмечается в письме, было «простым фарсом». «Вами попользова-
лись, господин посол, — заключают конгрессмены, — и мы почти-
тельно просим вас уйти в отставку» £цит. по: «Известия», 4 и 11
августа 1970 г.).
18	«Unites States Foreign Policy for the 1970’s...», p. 50.
19	Сокращение численности американских войск во Вьетнаме прохо-
дит не без возражений со стороны лидеров военщины США, ко-
торые используют при этом наиболее чувствительные для масс
американцев аргументы. Министр обороны Лэйрд, в частности, вы-
ступая 3 декабря 1970 г. и говоря об «успехах программы вьетна-
мизации войны», вместе с тем утверждал, что новое сокращение
американских войск во Вьетнаме неминуемо «приведет к дальней-
шему росту безработицы в США», а «установление мира в Ин-
докитае отрицательно скажется на «положении многих американ-
ских семей». Лэйрд утверждал, что именно «программа вьетнами-
зации», сопровождающаяся частичным выводом войск США из
Южного Вьетнама, «уже привела к сокращению числа рабочих
мест в США на полтора миллиона, а в течение ближайшего по-
лугода оставит без работы еще 750 тыс. американцев».
336
20	«The President and the Management of National Security. A Report
by Institute for Defense Analyses», N. Y., 1969.
21	M. Laird, A House Divided. America’s Strategy Gap, N. Y., 1962.
22	Как сообщал вашингтонский бюллетень «Congressional Quarterly
Report», May 30, 1969, аппарат Белого дома при Никсоне, состоя-
щий из 27 человек, больше, чем он был при Джонсоне, — 22 че-
ловека и при Кеннеди—16 человек.
«Никсон, — пишет бюллетень, — подобрал в группу советни-
ков хорошо образованных, воспитанных и талантливых людей,
обладающих красивой внешностью, следящих за своей одеждой,
но в то же время представляющих собой людей с каким-то нале-
том анонимности. Среди них господствует этика корпораций, ко-
торая проявляется в том, что они редко обсуждают свои пробле-
мы с посторонними. Здесь представлен широкий диапазон поли-
тических взглядов. Как политическая группа люди Никсона стоят
немного правее центра... Лишь 7 из 27 имеют опыт работы в пре-
дыдущих правительствах... Отражением связей Никсона с Кали-
форнией и Нью-Йорком является географическое распределение
мест в его аппарате. 9 сотрудников — ньюйоркцы, 6 человек —
из Калифорнии... Аппарат Никсона действует не как одна боль-
шая команда, а как несколько маленьких команд, занимающихся
внутренней и внешней политикой, политической стратегией, состав-
лением речей и административными делами».
23	R. de Toledano, One Man Alone: Richard Nixon, p. 367.
24	В направленном конгрессу 12 марта 1970 г. послании о реоргани-
зации правительственной системы президент Никсон, отметив, что
«на сегодняшний день нигде нет такой острой необходимости в
современной организации работы, как в самом правительстве»,
указывал, что на «протяжении последних 30 лет произошли огром-
ные изменения в размере, структуре и функциях федерального
правительства. Бюджет вырос с суммы менее 10 млрд, до
200 млрд. долл. Число гражданских служащих возросло с 1 млн.
до 2,5 млн. с лишним. Созданы четыре новых министерства и бо-
лее десятка независимых органов. Взаимная связь между различ-
ными правительственными программами становится все более
тесной. Однако организационная структура политических и адми-
нистративных органов президента не поспевает за всем этим...
Мы встречаем 70-е годы с организационной структурой, приспо-
собленной в значительной мере к задачам 40-х и 50-х годов».
(«Reorganization Plan, No 2, 1970 (Office of Management and Bud-
get; Domestic Council)», Wash., 1970).
25	«United States Foreign for 1970’s...», pp. 11—17.
26	Cm. W. P г о x m i r e, Report from Wasteland. American Military-
Industrial Complex, p. 120.
27	Среди них Д. Чэмпион, который воистину слывет одним из чем-
пионов защиты интересов военно-промышленного комплекса. Кре-
диты военного производства, выделенные его фирмой «Тревелер
иншуренс», составляют около 200 млн. долл. С производством
оружия плотно связаны другие крупные компании, в состав руко-
водства которых входит Д. Чэмпион. 34-я по размерам военных
контрактов компания «Ньюпорт ньюс шипбилдинг» представлена
в комитете Л. Пауэллом. Крупными бизнесменами, связанными с
военными концернами, входящими в число 100 ведущих, являются
р. Меттлер, У. Макнейл, У. Блэкки, У. Клементс, Д. Флюк.
337
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
«Report to the President and the Secretary of Defence on the De-
partment of Defence, by the Blue Ribbon Defence Panel», July 1
1970, U. S. J.P.O., Wash. D. C.
Ibid., pp. 1—9.
H. Baldwin, Strategy for Tomorrow, p. 15.
«International Herald Tribune», Dec. 7, 1970.
«New York Times», Dec. 9, 1970.
«The Department of State News Letter», July 1969.
«New York Times», Dec. 9, 1970.
«U. S. Foreign Policy for the 1970’s...», p. 21.
Ibid.
«New York Times», Nov. 1, 1970.
«The Military Balance, 1969—1970», L., 1969, p. 1.
H. Baldwin, Strategy for Tomorrow, pp. 296, 300.
«International Herald Tribune», Sept. 14, 1970.
«U. S. Foreign Policy for the 1970’s...», p. 19.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава I
W. Mills, The Causes of World War Three, N. Y., 1958, p. 53.
W. Mills, The Power Elite, N. Y., 1956, p. 199.
A. V a g t s, Defence and Diplomacy, N. Y., 1956, p. 468.
Подобное же положение существовало в Австрии, где командую-
щий американскими войсками генерал М. Кларк, как следует из
его книги «От Дуная до Ялу», игнорируя представителей госде-
партамента, сосредоточил в своих руках всю полноту власти над
американской зоной оккупации.
R. Tug we 11, A Chronicle of Jeopardy, 1945—1955, N. Y., 1957,
p. 88.
Этот факт отмечает, в частности, буржуазный исследователь
А. Хантингтон, подчеркивающий, что «офицеры, которые пришли
в госдепартамент, несомненно, сделали курс госдепартамента более
консервативным» (S. Н u n t i n g t о n, The Soldier and the State:
The Theory and Practice of Civil-Military Relations, Cambr., 1957,
p. 332).
«The New York Times», Apr. 13, 1952.
«Saturday Reviews», Dec. 21, 1968.
«Члены конгресса, — писал американский генерал в отставке
X. Хестер, — которые утверждают ассигнования, ничего не знают
о важных секретах американских вооруженных сил. Сотни мил-
лионов долларов выделяются ежегодно для военной разведки и
других мероприятий, но конгрессу не сообщают об их истинных
целях».
L. Dexter, Congress. Social Science and the Farmulation of Mi-
litary Policy, Wash., 1958.
Дж. Уильям Фулбрайт, Самонадеянность силы, М., 1967.
«Congressional Record», vol. 115, р. S7153.
«New York Times», June 20, 1969.
«New York Times», Sept. 20, 1970.
L. B. Kirkpatrick, Captains Witnout Eyes, N. Y., 1969, p. 270.
338
Глава 11
1	«New York Times», Jan., 19, 1961.
2	Cm. Pearson and J. Anderson, USA — Second Class Po-
wer? N. Y., 1958, p. 176.
3	«Hearings before the Subcommittee for Special Investigations of the
Committee on Armed Forces. House of Representatives», Wash., 1959,
p. 387.
4	I bid., p. 381.
5	W. N eb le tt, Pentagon Politics, N. Y., 1954, p. 33.
6	«Employment of Retired Military and Civilian Personel by Defense
Industries. Hearings before the Subcommittee for Special Investiga-
tions of the Committee on Armed Services, House of Representatives,
86th Congress, J.P.O.», Wash, 1959.
7	Cm. W. Proxmire, Report from Wasteland. American Military-
Industrial Complex, p. 163.
8	Нужно при этом отметить, что в условиях экономического роста
доля военных расходов в национальном валовом продукте остает-
ся примерно на том же уровне — около 9%. Американские эконо-
мисты выступают с утверждениями, что экономика США может
выдержать военные расходы на уровне 10—12% национального ва-
лового продукта, заявляя, что в таком случае имеются резервы
увеличения военного бюджета на 1'0—15 млрд. долл, ежегодно.
Такого рода оценки охотно используют руководители военно-про-
мышленного комплекса для обоснования своих требований повы-
шения военных расходов.
9	См. В. Зорин, Некоронованные короли Америки, М., 1967,
стр. 291—295.
10	С. D а п h о f, Government Contracting and Technological Change,
Wash., 1968.
11	W. Proxmire, Report from Wastland. American Military-Indust-
rial Complex, pp. 6—7, 57—61.
12	«Time», July 11, 1969, p. 18.
13	A. E. Fitzgerald, The High Priests of Waste, N. Y., 1970.
14	«International Herald Tribune», Jan., 29, 1970.
Оказавшись за стенами Пентагона, Фитцджеральд продолжает
кампанию разоблачения дельцов, как в военных мундирах, так
и в гражданских костюмах, наживающихся на гонке вооружения.
Он сотрудничает в действующем в Нью-Йорке так называемом
образовательном фонде бизнесменов. Этот фонд, объединяющий
«патриотических капиталистов», создан с целью «противодейство-
вать росту военных расходов». На проведенной им пресс-конфе-
ренции Фитцджеральд заявил, что он выдвигает требование со-
кратить военный бюджет США на 20 млрд. долл.
15	«Report to the President and the Secretary of Defense of the Depart-
.ment of Defense», 1970, p. 7.
16	«New York Times», July 28, 1970.
17	«Newsweek», Aug. 10, 1970.
18	«Report to the President and the Secretary of Defense of the Depart-
ment of Defense», pp. 174—175.
19	Ibid., pp. 183—188.
20	W. Proxmire, Report from Wasteland. American Military-In-
dustrial Complex, p. 149.
339
Глава Hl
1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочъ т. 20, стр. 655.
2	Т а м же, стр. 171.
3	«United States Congress. The Economic Report of the Presedent»,
1963, p. 15.
4	«New York Times», Jan. 19, 1963.
5	«U. S. News and World Report», Aug. 3, 1970, p. 47.
6	Cm. W. P г о x m i r e, Report from Wasteland, American Military-
Industrial Complex, p. 10.
7	«Congressional Record», March 26, 1958, p. 4912.
8	Типичным для буржуазной футурологии является выполненный в
Гудзоновском институте объемистый доклад Г. Кана и А. Винера
«Год 2000. База для размышлений о следующих тридцати трех
годах», выпущенный в 1967 году как противовес материалам, пуб-
ликовавшимся в связи с 50-летием Великой Октябрьской социа-
листической революции. В своих прогнозах авторы исходят из
«теории стадийного развития общества», которая трактует разви-
тие человечества как прохождение обществом ряда стадий соци-
ально-экономического и политического развития сообразно лишь
росту валового национального продукта. Основной вывод сводит-
ся к тому, что США являются моделью для развития всех стран
мира, которые лишь в той или иной форме повторяют различные
стадии развития Америки. («The Year 2000. A Framework for Spe-
culation on the Next Thirty Three Years», N. Y., 1967).
9	«New York Times», July 19, 1970.
10	«Foreign Affairs», Oct.-Dec., 1966.
11	См. A. H. Яковлев, Идеология американской «империи». Проб-
лемы войны, мира и международных отношений в послевоенной
американской буржуазной политической литературе, М., 1967.
12	A. Schlesinger, Jr., The Crisis of Confidence: Ideas, Power
and Violence in America, p. 80.
13	R. A r d r e y, Territorial Imperative, N. Y., 1966, p. 323.
14	K. Lorenz, On Agression, N. Y., 1966, p. 711.
15	H. Baldwin, Strategy for Tomorrow, p. 8.
16	E. Teller with A. Brown, The Legacy of Hiroshima, Garden
City, 1962.
17	R. Fryklund, 100 Millions Lives, N. Y., 1962.
18	H. Kahn, On Thermonuclear War, Princeton, 1960.
19	H. Kahn, Thinking about the Unithinkable, N. Y., 1962.
20	H. К a h n, On Escalation. Metafors and Scenarios, L., 1965, p. 72.
Глава IV
1	Говоря о роли этих двух газет в политической жизни США,
У. Дэвисон в книге «Внешнеполитическое общение» пишет, что
в Вашингтоне почти каждый человек, связанный с политикой, чи-
тает «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост», которые обеспечива-
ют внутреннюю систему общения по вопросам внешней политики
в широко децентрализованной структуре, занимающейся выработ-
кой политики. На газету «Нью-Йорк тайме» подписываются 60%
американских газетных редакторов, 46% руководящих сотрудни-
ков общественных учреждений, 30% президентов колледжей и ру-
ководящих служащих банков. Почти половина лиц, занесенных в
справочник «Кто есть кто в Америке», называют «Нью-Йорк
тайме» своей постоянной газетой.
340
2	Ассошиэйтед Пресс имеет за границей 1000 корреспондентов, запя-
тых полное время. Кроме того, оно пользуется услугами многочис-
ленных стрингеров, то есть корреспондентов, занятых неполное
время. В 1969 году во Вьетнаме Ассошиэйтед Пресс имело 30 кор-
респондентов и фотокорреспондентов. Агентство ЮПИ располага-
ет за границей 850 информационными работниками, занятыми пол-
ное время, а также 1486 стрингерами. Газета «Нью-Йорк тайме»
имеет за границей 39 корреспондентов, занятых полное время, и
75 стрингеров. Объединенная служба журналов «Тайм» и «Лайф»
имеет 47 зарубежных корреспондентов, а «Ньюс уик» — 24 коррес-
пондента («Foreign Affairs», July—Sept. 1970).
3	Говоря об этих приемах, Д. Рестон пишет, что задавать вопросы
Трумэну было настоящим испытанием. Эйзенхауэр был благодуш-
но непостижим. Кеннеди, настоящий мастер этой игры, был счет-
но-вычислительным механизмом. Он либо подавлял журналистов
обилием точных цифр, либо обезоруживал их остроумными заме-
чаниями. Джонсон применял на пресс-конференциях метод сенат-
ской обструкции («Foreign Affairs», July—Sept. 1966).
4	T. Sorensen, Kennedy, p. 313.
5	Бывший директор ЮСИА К. Роуэн однажды привел пример, как
«Информационное агентство США было одним из звеньев приня-
тия решения» президентом Джонсоном относительно начала бом-
бардировок ДРВ в связи с событием в Тонкинском заливе в ав-
густе 1964 года. «ЮСИА, — отмечал директор, — заранее приняло
меры к тому, чтобы американская версия стала известна»^, В ход
были пущены все передатчики «Голоса Америки», которые начали
настоящую психологическую атаку, с тем чтобы оправдать прес-
тупное решение правительства США приступить к варварским на-
летам на города Демократической Республики Вьетнам.
6	«Look», July, 14, 1970.
7	«New York Times», March, 4, 1963.
8	W. Proxmire, Report from Wasteland. American Military-Indust-
rial Complex, pp. 21—22.
9	«Congressional Record», Aug. 8, 1961, pp. 14001—14003.
10	«New York Times», March 12, • 1968.
11	Многим американцам почти ничего не известно, говорилось в за-
явлении совета, о зверских расправах американских и южновьет-
намских войск над военнопленными и их семьями, о жертвах на-
палма. Ни один американец не знает, что против южновьетнам-
ских партизан применяют самые современные пытки и старые
инквизиторские средства, что США подвергают чудовищным бом-
бардировкам без разбора мирные деревни вьетнамцев. В заявле-
нии совета говорилось, что сообщения американских корреспон-
дентов в Сайгоне носят односторонний характер («Washington
Post», March 4, 1969).
12	Известный реакционный журналист, член редколлегии «Нью-Йорк
тайме» Г. Шварц, который немало потрудился на поприще дезин-
формации американской общественности, называет «ужасающим»
отсутствие у американцев знаний международных событий. Ис-
следование, проведенное его газетой, показало, в частности, что
значительная часть американцев не знала, что Западный Берлин
не находится на территории ФРГ, и не располагала сведениями
о других элементарных фактах и событиях («Foreign Affairs», Ju-
ly-Sept. 1970).
13	В. И. Лени н, Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 47.
341
Глава V
1	См. «Политическая жизнь в США», М. 1966, стр. 91—117.
2	R. Burlingame, The Sixth Column, N. Y., 1962, p. 10.
3	«Congressional Record», Apr. 5, 1962, p. 5542.
4	«Nation», June 30, 1962, p. 573.
5	«Cazette and Daily», March 5, 1962.
6	«Confidential», March 1963.
7	«Nation», June 30, 1962, p. 568.
8	Г. А. Арбатов, Администрация Никсона у середины дистанции,
«США: экономика, политика, идеология», 1970 г., № 8, стр. 3—16.
9	«Congressional Record», Apr. 16, 1962, р. А-3084.
10	В. Goldwater, The Conscience of a Conservative, N. Y., 1960,
p. 118.
11	B. Goldwater, Why not Victory? N. Y., 1962, p. 39.
12	Ibid.
Заключение
1	«Wall Street Journal», May 16, 1961.
2	R. Light and С. M a r z a n i, Cuba vs CIA, N. Y., 1961.
3	A. Schlesinger, Jr., The Crisis of Confidence: Ideas, Power
and Violence in America, pp. 145, 146, 151, 175, 176.
4	Ibid., pp. 189—191.
БИБЛИОГРАФИЯ
I
Ленин В. И., Воинствующий милитаризм и антимилитаристская
тактика социал-демократии, Полное собрание сочинений *, т. 17.
Ленин В. И., Итоги и значение президентских выборов в Америке,
т. 22.
Ленин В. И., «Научная» система выжимания пота, т. 23.
Ленин В. И., Наши «успехи», т. 23.
Ленин В. И., Отсталая Европа и передовая Азия, т. 23.
Ленин В. И., Вооружения и капитализм, т. 23.
Ленин В. И., Задачи революционной социал-демократии в евро-
пейской войне, т. 26.
Ленин В. И., Крах II Интернационала, т. 26.
Ленин В. И., Социализм и война, т. 26.
Ленин В. И., О лозунге Соединенных Штатов Европы, т. 26.
Ленин В. И., Империализм, как высшая стадия капитализма, т. 2'7.
Ленин В. И., Военная программа пролетарской революции, т. 30.
Ленин В. И., О лозунге «разоружения», т. 30.
Ленин В. И., Империализм и раскол социализма, т. 30.
Ленин В. И., Пацифизм буржуазный и пацифизм социалистиче-
ский, т. 30.
Ленин В. И., Поворот в мировой политике, т. 30.
Ленин В. И., Война и революция, т. 32
Ленин В. И., Государство и революция, т. 33.
Ленин В. И., Доклад о внешней политике на объединенном засе-
дании ВЦЙК и Московского Совета 14 мая 1918 г., т. 36.
Ленин В. И., Письмо к американским рабочим, т. 37.
Ленин В. И., Ценные признания Питирима Сорокина, т. 37.
Ленин В. И., О государстве. Лекция в Свердловском универси-
тете 11 июля 1919 г., т. 39.
Ленин В. И., Детская болезнь «левизны» в коммунизме, т. 41.
Ленин В. И., VIII Всероссийский съезд Советов. Доклад о кон-
цессиях на фракции РКП (б) VIII съезда Советов 21 декабря,
т. 42.
Л е н и н В. И., IX Всероссийский съезд Советов. О внутренней и
внешней политике республики, т. 44.
Ленин В. И., Лучше меньше, да лучше, т. 45.
* Здесь и далее произведения В. И. Денина даются по Полному
собранию сочинений.
343
II
«КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов
ЦК», М., 1954, 1960, часть I, 1898—<1'924 гг.; часть II, 1924—
1930 гг.; часть III, 1930—1954 гг.; часть IV, 1954—1960 гг.
«XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стеногра-
фический отчет», т. 1—2, М., 1956.
«Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского
Союза. Стенографический отчет», т. 1—2, М., 1959.
«XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стеногра-
фический отчет», т. 1—2, М., 1962.
«XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стено-
графический отчет», т. 1—2, М., 1966.
«Декларация' Совещания представителей коммунистических и рабо-
чих партий социалистических стран, состоявшегося в Москве
14—16 ноября 1957 года. Манифест мира». М., 1957.
«Документы Совещания представителей коммунистических и рабо-
чих партий. Москва, ноябрь 1960 года», М., 1960.
«Международное Совещание коммунистических и рабочих партий.
Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г.», М.,
1969.
III
Андреев Г., Экспорт американского капитала, М., 1957.
Арбатов Г. А., Идеологическая борьба в современных междуна-
родных отношениях, М., 1970.
Богословский В. В., Политика США в Африке, М., 1964.
Варга Е., Основные вопросы экономики и политики империализма,
изд. 2-е, М., 1957.
Воронцов В. Б., «Кумиры» без прикрас, М., 1968.
Г в о з д а р е в Б. И., «Союз ради прогресса» и его сущность, М.,
1964.
Громыко А. А., 1036 дней президента Кеннеди, М., 1968.
«Движущие силы внешней политики США», М., 1965.
«Дипломатия современного империализма», М., 4969.
Дмитриев Б., США: опасность справа, М., 1963.
Дмитриев Б., Печать и политика, М., 1965.
Дмитриев Б., Павлов Б., ООН — 20 лет, М., 1965.
Живей нов Н., Операция «P.W.». Психологическая война аме-
риканских империалистов, М., 1966.
Зорин В. С., Монополии и политика США, М., 1960.
Зорин В. С., Доллары и политика Вашингтона, М., 1964.
Зубок Л. И., Очерки истории США, М., 1956.
Иноземцев Н., Внешняя политика США в эпоху империализма,
М., 1960.
Кор ио но в В. Г., Монополии и народ, М., 1958.
Кулаков В. М., Идеология агрессии, М., 1970.
Маевский В. В., Когда шатаются небоскребы, М., 1965.
Мельников Ю. М., Внешнеполитические доктрины США, М.,
1970.
Меньшиков С. М., Миллионеры и менеджеры, М., 1965.
М и л е й к о в с к и й А. Г., Канада и англо-американские противоре-
чия, М., 1958.
«Политическая жизнь в США», М., 1065.
«США: от «великого» к больному...», М., 1969.
Трофименко Г. А., Стратегия глобальной войны, М., 1968.
344
Ульяновский Р. А., Неоколониализм США и слаборазвитые
страны Азии, М., 1963.
«Экономическая политика правительства Кеннеди», М., 1964.
Як о в л е в А. Н., Идейная нищета апологетов «холодной войны»,
М., 1961.
Яковлев А. Н., Призыв убивать, М., 1965.
Яковлев А. Н., Идеология американской «империи», М., 1967.
Яковлев А. Н., Pax Americana, М., <1969.
Яковлев Н. Н., Новейшая история США. 1917—1960, М., 1961.
Яковлев Н. Н., Франклин Рузвельт — человек и политик, М., 1969.
Яковлев Н. Н., Преступившие грань, М., 1970.
IV
Аллен Дж., Международные монополии и мир, М., 1948.
Аллен Дж., План Маршалла, М., 1949.
Аллен Дж., Атомный империализм, М., 1952.
Аптек ер Г., Лауреаты империализма, М., 1955.
А п т е к е р Г., Внешняя политика США и «холодная война», М.,
/1)963.
Вильямс У., Трагедия американской дипломатии, М., 1960.
«Военная политика и национальная безопасность», М., 1958.
Грин Г., Забытый враг, М., 1958.
Денис Ю., Статьи и речи, М., 1952.
Денис Ю., Письма из тюрьмы, М., 1957.
Кан А., Заговор против мира, М., 1961.
Кан А., Время решений, М., 1963.
Киссингер Г., Ядерное оружие и внешняя политика, М., 1959.
Ламонт К-, Свобода должна быть свободой на деле, М., 1958.
Ландберг Ф., 60 семейств Америки, М., 1948.
Л ю м е р X., Военная экономика и кризис, М., 11955.
Марзани К., Перло В., Доллары и проблемы разоружения,
М., ,196.1.
Марион Д., Базы и империя, М., 1/948.
Мартин Д., Братство бизнеса, М., 1951.
Мейер Г., Неизбежна ли гибель Америки?, М.. 1950.
Норт Дж., Нет чужих среди людей, М., 1959.
О’Коннер X., Империя нефти, М., 1958.
Перло В., Американский империализм, М., 1951.
Перло В., Империя финансовых магнатов, М., 1958.
Перло В., Милитаризм и промышленность, М., 1963.
Полинг Л., Не бывать войне! М., I960.
Се льде Дж., 4000 американцев, М., 1948.
С м и т Д. О., Военная доктрина США, М., 1956.
Спивак Дж., Американский фашизм, М., 1949.
У а й з Д., Р о с с Т., Невидимое правительство, М., 1965.
Тейлор М., Ненадежная стратегия, М., 1961.
Флинн Э., Своими глазами, М., 1962.
Фостер У., Очерк политической истории Америки, М., 1955.
Фостер У., Закат мирового капитализма, М., 1959.
Фулбрайт Дж., Самонадеянность силы, М., 1967.
X и л с м е н Р., Стратегическая разведка и политические решения,
М., 1957.	у
Acheson D., A Democrat Looks at His Party, N. Y., 1955.
Acheson D., Power and Diplomacy, Cambr., 1958.
345
Adams W., Gary H., Monopoly in America, N. Y., 1955.
Adler S., The Isolationist Impulse, N. Y., 1957.
Allen R., Shannon W., The Truman Merry-Go-Round, N. Y.,
1950.
Almond G., The American People and Foreign Policy, N. Y., 1950.
Al sop S., Nixon and Rockefeller, N. Y., 1960.
Amory J., Around the Edge of War, N. Y., 1961.
Anderson P., Thermonuclear Warfare, Derby, 1963.
Bailey T., America Faces Russia, N. Y., 1950.
Baldwin H., Strategy for Tomorrow, N. Y., 1970.
Barber H., The United States in World Affairs 1955, N. Y., 1957.
Barber H., Foreign Politics of the United States, N. Y., 1953.
Bemis S., The U. S. as a World Power, N. Y., 1955.
Bemis S., Diplomatic History of the United States, N. Y., 1955.
Benson L., National Purpose, Wash., 1963.
Blackett P., Atomic Weapons and East-West Relations, Cambr.,
1956.
Blaisdell D., American Democracy under Pressure, N. Y., 1957.
Bowles Ch., Ambassador’s Report, N. Y., 1954.
Bowles Ch., The New Dimensions of Peace, N. Y., 1955.
Bowles Ch., Africa’s Challenge to America, N. Y., 1956.
Bowles Ch., Ideas, People and Peace, N. Y., 1958.
Bowles Ch., Agenda 1961, N. Y„ 1960.
Brennan D., ed., Arms Control, Disarmament and National Secu-
rity, N. Y., 1961.
Broyles J., The John Birch Society, Boston, 1964.
Bundy M., The Pattern of Responsibility, Boston, 1952.
Burnham J., The Coming Defeat of Communism, N. Y., 1949.
Burnham J., Containment or Liberation? N. Y., 1953.
Burns E., American Idea of Mission, N. Y., 1957.
Commager H„ The American Mind, New Haven, 1950.
Childs M., Eisenhower: Captive Hero, N. Y., 1958.
Choukas M., Propaganda Comes of Age, Wash., 1965.
Cohen B., The Political Process and Foreign Policy, Princeton, 1957.
Cochran B., The War System, N. Y., 1965.
Coffin T., The Passion of the Hawks, N. Y., 1964.
Cook F., Moos M., Power Through Purpose, Baltimore, 1954.
С о о к F., The Warfare State, N. Y., 1962.
Costello W., The Facts about Nixon, N. Y., 1960.
Cottrell L., Eberharts S., American Opinion on World Affairs
in the Atomic Age, Princeton, 1948.
Cox D., America’s New Policy Makers, Philadelphia, 1964.
Cox D., The Perils of Peace, Philadelphia, 1965.
Cousins N., In Place of Folly, N. Y., 1961.
Davids G., Hester H., On the Brink, N. Y., 1959.
De Toledano R., R. Nixon, N. Y., 1956.
De Toledano R., One Man Alone: Richard Nixon, N. Y., 1969.
Donovan R., Eisenhower: The Inside Story, N. Y., 1956.
Dulles F., America’s Rise to World Power, N. Y., 1955.
Dulles J., War or Peace? N. Y., 1955.
E с e 1 e s H., Military Concepts and Philosophy, New Brunswick, 1965.
E d 1 e r R., The Policy Machine, N. Y., 1960.
Ekirch A., Jr., The Civilian and the Military, N. Y., 1956.
E t z i о n i A., The Hard Way to Peace, N. Y., 1962.
F a r a g о L., It’s Your Money, N. Y., 1964.
346
F e i s H., Foreign Aid and Foreign Policy, N. Y., 1964.
Feis H., The Atomic Bomb and the End of World War II, Princeton,
1966.
Feis H., From Trust to Terror. The Onset, of the Cold War, 1945—
1950, Norton, 1970.
Fin letter T., Foreign Policy: The Next Phase, N. Y., 1957.
F i n 1 e 11 e r T., Power and Policy, N. Y., 1954.
Flanders R., The American Century, Cambr., 1950.
Fromm E., May Man Prevail? N. Y., 1961.
Fryklund R., 100 Million Lives, N. Y., 1962.
F u 11 b r i g h t W., Prospects for the West, Cambr., 1963.
Fullbright W., Old Myths and New Realities, N. Y., 1964.
Furniss E„ American Military Policy, N. Y., 1957.
G a r t h о f f R., Soviet Military Policy, N. Y., 1966.
Gavin J., Crisis Now, N. Y., 1968.
Gibson J., Ideology and World Affairs, Boston, 1964.
Gilbert R., Competitive Coexistence, N. Y., 1956.
Ginsburgh R., U. S. Military Strategy in the Sixties, N. Y., 1965.
Goldwater B., The Conscience of a Conservative, N. Y., 1960.
^oldwater B., Why not a Victory? N. Y., 1962.
Graber D., Crisis Diplomacy, Wash., 1959.
Gunther J., Eisenhower, N. Y., 1952.
Halperin M., Limited War in the Nuclear Age, N. Y., 1963.
Herzog A., The War-Peace Establishment, N. Y., 1965.
Higgins Ch., Why the United States Will Lose World War HI,
N. Y., 1958.
Hobbs E., Behind the President, Wash., 1954.
Horowitz L, The War Game, N. Y., 1963.
Horowitz I., Three Worlds of Development, N. Y., 1966
Hughes E., America the Vincible, N. Y., 1959.
Hughes S., An Approach to Peace, N. Y., 1962.
Humphry H., The Cause is Mankind, N. Y., 1964.
Johnson F., No Substitute for Victory, Chi., 1962.
Joyce W., The Propaganda Gap, N. Y., 1963.
К a h n H., On Thermonuclear War, Princeton, 1960.
Kahn H., Thinking about the Unithinkable, N. Y., 1962.
Kahn H., On Escalation: Metafors and Scenaries, L., 1965.
Kaplan M., System and Process in International Politics, N. Y.,
1957.
Kaufmann W., The McNamara Strategy, N. Y., 1964.
Kelly A., ed., American Foreign Policy and American Democracy,
Detroit, 1954.
Kennan G., American Diplomacy. 1900—1950, Chi., 1951.
Kennan G., Realities of American Foreign Policy, Princeton, 1954.
Kennan G., Soviet Foreign Policy. 1917—1941, N. Y., 1960.
Kennedy J., The Strategy of Peace, N. Y., 1960.
Kennedy J., To Turn the Tide, N. Y., 1962.
Kennedy E., Decisions For a Decade, L., 1968.
Kieffer J., Strategy for Survival, N. Y., 1953.
К i n t n e r W., Cornfeder D., The New Frontier of War, Chi., 1962.
Kissinger H., Nuclear Weapons and Foreign Policy, N. Y., 1957.
Kissinger H., The Necessity for Choice, N. Y., 1961.
Kissinger H., ed., Problems of National Strategy, N. Y., 1965.
Kissinger H., The Troubled Partnership, N. Y., 1965.
Kissinger H., American Foreign Policy, N. Y., 1969.
347
Knorr K-, ReadT., ed., Limited Strategic War, N. Y., 1962.
Lamont C., Are We Being Talked into War? N. Y., 1952.
Larson A., A Republican Looks at his Party, N. Y„ 1956.
Lederer W., A Nation of Sheep, N. Y., 1961.
Lerner M., The Age of Overkill, N. Y., 1962.
L i p p m a n n W., U. S. Foreign Policy: Shield of the Republic, Bos-
ton, 1943.
L i p p m a n n W., Public Opinion and Foreign Policy in the United
States, L., 1952.
London K, The Making of Foreign Policy. East and West, Phila-
delphia, 1965.
Lukacs J., A History of the Cold War, Garden City, 1961.
MacArthur D., Reminiscences, N. Y., 1964.
Malone D., Rauch B., America and World Leadership, 1940—1965,
N. Y„ 1965.
Marx H., ed., Defense and National Security, N. Y., 1955.
Marzani C., We Can Be Friends, N. Y., 1952.
Melman S., Pentagon Capitalism. Political Economy of War, N. Y.,
1970.
«The Military Balance, 1969—1970», L., 1969.
Mi 11 is W. and oth., Arms and the State, N. Y., 1958.
Mil li s W., ed., The Forrestal Diaries, N. Y., 1951.
M i 11 i s W., An End to Arms, N. Y, 1965.
M i 1 1 i s W., The Power Elite, N. Y., 1956.
M i 11 i s W., The Causes of World War Three, N. Y., 1958.
Morgenthau H., Politics among Nations, N. Y., 1948.
Morgenthau H., In Defense of the National Interest, N. Y., 1951.
Neblett W., Pentagon Politics, N. Y., 1954.
Newman J., The Rule of Folly, N. Y., 1962.
N i t z e P., U. S. Foreign Policy, 1945—1955, N. Y., 1956.
Nixon R., Six Crises, N. Y., 1968.
Osgood R., Limited War, Chi., 1957.
Osgood Ch., An Alternative to War or Surrender, Urbana, 1962.
Overstreet H., Overstreet B., The Strange Tactics of Extre-
mism, N. Y., 1964.
Packard V., The Pyramid Climbers, N. Y., 1962.
Parson N., Jr., Missiles and the Revolution in Warfare, Cambr.,
1962.
Powers P., A Guide to National Defense, N. Y., 1965.
Proxmire W., Report from Wasteland. American Military-Industrial
Complex, N. Y„ 1970.
Pule st on W., The Influence of Force in Foreign Relations, N. Y.,
1955.
R a p о p о r A„ Strategy and Conscience, N. Y., 1964.
Raymond D., Power at the Pentagon, N. Y., 1964.
R e i d у J., Strategy for the Americas, N. Y., 1966.
Reinhardt G., American Strategy in the Atomic Age, N. Y., 1955.
Roberts Ch., ed., Can We Meet the Russians Halfway? N. Y., 1958.
Roosevelt D., The Liberal Papers, Chi., 1962.
R о s t о w W., View From the Seventh Floor, N. Y., 1964.
R о s t о w W., The Eisenhower Years, N. Y., 1956.
S a p i n B., Snyder R., The Role of the Military in American Fo-
reign Policy, N. Y., 1954.
S a r n о f f D., Program for a Political Offensive Against World Com-
munism, N. Y., 1955.
348
Scott J, Political Warfare, N. Y., 1955.
Schapiro S., The World in Crisis, N. Y., 1950.
Schelling Th., Halperin M., Strategy and Arms Control,
N. Y., 1961.
Schlesinger A., Jr., A Thousand Days, N. Y., 1965.
Schlesinger'A., Jr., The Crisis of Confidence: Ideas, Power and
Violence in America, Boston, 1969.
Seversky A., America too Young to Die., N. Y., 1961.
S c h e r w i n M., The Extremists, N. Y., 1963.
Simpson S., Anatomy of the State Department, Boston, 1967.
Snyder G., Deterrence and Defense, Princeton, 1961.
Sorensen T., Kennedy, N. Y., 1965.
Spanier J., American Foreign Policy Since World War II, N. Y.,
1960.
Stanley T., American Defense and National Security, Wash., 1965.
S t e b b i n s R., The U. S. in World Affairs, N. Y„ 1958.
Sternberg F., How to Stop Russians Without War, N. Y., 1948.
Stevenson A., The New America, N. Y., 1957.
Stevenson A., Friends and Enemies, N. Y., 1959.
Stillman E., P r a f f W., The New Politics, N. Y„ 1961.
Stowe L., Target: You, N. Y., 1949.
Strausz-Hupe R., Power and Community, N. Y., 1956.
Strausz-HupeR., Hazard H., The Idea of Colonialism, N. Y.,
1958.
Strausz-Hupe R., Kin tn er W., Possony S„ A Forward
Strategy for America, N. Y., 1961.
Strausz-Hupe R., Possony S., International Relatins in the
Age of Conflict between Democracy and Dictatorship, N. Y., 1954.
Stromberg R., Collective Security and American Foreign Policy,
N. Y., 1963.
Stull D., Hatch R., Asia, Latin America and the U. S., N. Y., 1951.
S u a 11 I., The American Ultras, N. Y., 1962.
Sulzberger C., What’s Wrong with U. S. Foreign Policy? N. Y.,
1959.
Sulzberger C., Unfinished Revolution. America and the Third
World, N. Y., 1965.
S w о m 1 e у J., The Military Establishment, Boston, 1964.
T a f t R., A Foreign Policy for Americans, N. Y., 1951.
Taylor M., The Uncertain Trumpet, N. Y., I960.
Tucker R., The Just War, Baltimore, 1960.
Vagts A., Defense and Diplomacy, N. Y., 1956.
Van AlstyneR., The Rising American Empire, Oxford, 1960.
Waskow A., The Limits of Defense, N. Y., 1962.
W a s к о w A., NewmanS., America in Hiding, N. Y., 1962.
Warburg J., Victory without War, N. Y., 1951.
Warburg J., The United States in Changing World, N. Y., 1954.
Warburg J., Agenda for Action, N. Y., 1957.
Warburg J., The West in Crisis, N. Y., 1959.
Westerfield B., The Instruments of American Foreign Policy,
N. Y., 1963.
Whitaker A., The U. S. and South America, Cambr., 1948.
Williams W., The Tragedy of American Diplomacy, N. Y., 1959.
Wit kin R., ed., The Challenge of the Sputniks, N. Y., 1958.
Wolfe Th., Soviet Strategy at the Crossroads, Cambr., 1964.
ОГЛАВЛЕНИЕ.
Вступление.............................................. 3
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I. «Сдерживание» (1945—1952 гг.)..................11
Глава II. «Освобождение» (1952—1960 гг.)................52
Глава III. В поисках новой стратегии....................85
Глава IV. «Новые рубежи» (1960—1963 гг.)...............104
Глава V. «Великое общество» (1963—1968 гг.)............135
Глава VI. В Вашингтоне — республиканцы.................178
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава I. Политики, генералы, дипломаты..............:	; 226
Глава II. Военно-промышленный комплекс.................-240
Г л а в'а III. Наука и политика «с позиции силы».......266
Глава IV. Пропаганда и политика «с позиции силы» . . . 283
Глава V. Опора — справа . . . . '......................296
Заключение.............................................314
Примечания.............................................327
Библиография.......................................... 343
Бор. Дмитриев
Г>ТТТ А . политики,
( I I I А ГЕНЕРАЛЫ,
V-J1 1 12 1» ДИПЛОМАТЫ
Редактор В. А. Шленская.
Оформление художника А. Н. Тихомирова.
Художественный редактор Г. Ф. Скачков.
Технический редактор И. Г. Крейс.
Корректор Э. К. Гаврута.
А08429 Сдано в набор 27/1 1971 г. Подписано в печать
1/IV 1971 г. Формат 84Х11081/з2. Бумага тип. № 2. Усл.
печ. л. 18,48. Уч.-изд. л. 19,74. Тираж 15 000 экз. Изд.
№ 54-И
Издательство «Международные отношения».
Москва, И-90, Мещанская, 7
Московская типография № 8 Главполиграфпрома
Комитета по печати при Совете Министров СССР,
Хохловский пер., 7. Зак, № 2447.
Цена 1 руб. 39 коп.
2S
Ц
I
1
*
I
W.