Автор: Кириллова Е.Н.
Теги: история франции (ес) экономика история история экономики история нового времени корпорации
ISBN: 978-5-02-035249-0
Год: 2007
Похожие
Текст
Н. Кириллова
Корпорации
раннего
Нового времени
Решеннш и торговцы
Реймса
вХУШНвеках
НАУКА
российская академия наук
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ACADEMIE DES SCIENCES DE RUSSIE
INSTITUT D’HISTOIRE UNIVERSELLE
E.N. Kirillova
Les Corporations
a I’epoque
moderne
Les arts et metiers
remois
йиШаиШ siecles
8
MOSCOU NAOUKA 2007
Е.Н. Кириллова
Корпораций
раннего
Нового времени
Ремесленники и торговцы
Реймса
в№1-№Ш веках
8
МОСКВА НАУКА 2007
УДК 94(44)“654”
ББК 63.3(4Фра)
К43
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 06-01-16124д
Ответственный редактор
доктор исторических наук Н.А. Хачатурян
Рецензенты:
доктор исторических наук В.Н. Малов,
докторант Высшей школы социальных исследований (Париж)
Н И. Алтухова
Кириллова Е.Н.
Корпорации раннего Нового времени : ремесленники и торговцы
Реймса в XVI-XVIII веках / Е.Н. Кириллова ; [отв. ред. Н.А. Хачатурян] ;
Ин-т всеобщ, истории РАН. - М. : Наука, 2007. - 341 с. - ISBN
978-5-02-035249-0 (в пер.).
Монография посвящена истории ремесленных и торговых корпораций Франции в пе-
реходную эпоху. На основе опубликованных и архивных источников дана общая характе-
ристика профессиональных сообществ, проанализированы влияние корпораций на благо-
состояние мастеров и членов их семей, контроль за их профессиональной деятельностью.
Особое внимание уделено изменениям в положении ремесленников, работавших как в но-
вых, так и в традиционных отраслях экономики.
Для историков и широкого круга читателей.
Темплан 2007-1-369
ISBN 978-5-02-035249-0
© Институт всеобщей истории РАН, 2007
© Кириллова Е.Н., 2007
© Редакционно-издательское оформление.
Издательство “Наука”, 2007
ВВЕДЕНИЕ
Зта книга посвящена корпорациям реймсских ремесленников
и торговцев в XVI-XVIII вв. Не столица и даже не центр
провинции, Реймс не был тем не менее одним из множества
малых городов, поскольку ему посчастливилось стать городом, в
котором происходила коронация французских монархов, и рези-
денцией одного из самых влиятельных церковных иерархов коро-
левства - архиепископа и герцога Реймса, первого пэра Франции.
Ремесло и торговля активно развивались в Реймсе на всем протя-
жении Средних веков - раннего Нового времени, хотя, конечно, го-
родская экономика отставала от уровня таких регионов как Север-
ная Италия и Фландрия, и от масштабов Парижа и Лиона.
В центре внимания находятся XVI-XVIII века - особый, пере-
ходный период истории Западной Европы, споры о характере, за-
кономерностях и исключительности которого идут уже не одно
столетие. Сложность процессов в экономике и социальной жизни,
переходный характер формирующихся общественных отноше-
ний в полной мере отразились в тех изменениях, которые проис-
ходили в организации ремесла и торговли.
Мастерская ремесленника и лавка торговца, масштабы кото-
рых соответствовали мелкому производству, находились в фоку-
се интересов корпораций на всем протяжении их долгой истории
как в Средневековье, так и в раннее Новое время. И даже на са-
мых поздних этапах, когда появлялись новые, мануфактурные
формы организации производства, ценность мелкого производст-
ва оставалась несомненной и для самих ремесленников, и для го-
сударства, для общества в целом. Каждая из сторон видела в кор-
порациях свои плюсы и минусы, исходя из собственных, сиюми-
нутных и перспективных интересов, финансовых или экономиче-
ских, политических и социальных.
Корпоративная организация ремесла не была универсальным
правилом в Средние века - раннее Новое время. Во Франции, как
и в Европе в целом, в сельской местности, в небольших городках и
для большинства специальностей крупных городов ремесло было и
вплоть до конца XVIII в. оставалось свободным, хотя эта свобода
никогда не была абсолютной. Ремесленник был несвободен в сво-
5
ем труде, поскольку мог осуществлять свои права на собственность
только при условии принадлежности к корпорации1. С правовой
точки зрения, ремесленники и купцы подчинялись сеньориальной и
королевской юрисдикциям, и, соответственно, регулированию с их
стороны. Воздействие центральной власти особенно ощутимым
стало в раннее Новое время, когда абсолютная монархия
стремилась сформировать целую систему государственного надзо-
ра в области экономики.
Ремесленные корпорации представляли собой наиболее ор-
ганизованную и на законодательном уровне наиболее упорядо-
ченную часть ремесла. Более того - самую известную и самую
обеспеченную источниками. Если воспользоваться сравнением с
айсбергом, 90% которого скрыты под водой, то корпорации со-
ставят видимую часть этого айсберга, имя которому - ремесло.
И такую же десятую часть - никак не больше - составят ремес-
ленные и торговые регламенты, если соотносить их со всем де-
лопроизводством корпораций: счетами, книгами приходов и рас-
ходов, судебными постановлениями, выписками из судебных и
канцелярских регистров, записями о выборах должностных лиц
и об учете продукции, переписанными и напечатанными регла-
ментами других корпораций (и из других городов), описями, кон-
трактами и договорами, расписками, афишами и плакатами, за-
казанными корпорациями или их касающимися, и т.д. и т.п. Тем
не менее знания о том, какими были корпорации, в большинст-
ве своем добыты из регламентов, которые стали одной из основ-
ных характеристик любой корпорации и одним из главных дока-
зательств самого факта ее существования. Другие законода-
тельные и документальные источники традиционно играют в
исследованиях вспомогательную роль. Многие регламенты яв-
лялись по форме королевскими ордонансами и в силу этого до-
вольно рано привлекли внимание специалистов, занимавшихся
политической историей. Поэтому именно регламенты были
опубликованы первыми из источников по истории ремесла - и
первыми начали изучаться. Интерес к контрактам, нотариаль-
ным актам и прочим документам возник значительно позднее;
практически все эти материалы не опубликованы, и работать с
ними надо в архивах, что требует определенных усилий, иссле-
довательских навыков, времени и терпения.
1 “В реализации своего труда производитель выступал как собственник и в то
же время непременный член объединения таких же, как он, производителей,
вне которого они не могли реализовать свою способность трудиться и уставу
которого они подчинялись”. См.: Хачатурян НА. Город в системе феодаль-
ной формации Ц Вопросы истории. 1983. № 1. С. 81.
6
При всем том, что уставы принимаются как данность, историки
часто ограничиваются самыми общими соображениями и отдель-
ными замечаниями о них как об источниках. Отечественные иссле-
дователи в силу существовавших до недавнего времени установок
акцентировали одну из составляющих процесса создания регламен-
тов - роль ремесленников: для ранних уставов (до середины XIV в.)
утверждалась прогрессивная роль мастеров, добивавшихся от вла-
стей законодательного утверждения корпоративных порядков; для
поздних (с конца XIV-XV в.) - реакционная (в контексте развиваю-
щихся капиталистических отношений) роль цеховой верхушки, за-
креплявшей в уставах удобные для себя позиции.
Нормы, записанные в регламентах, нередко принимаются за
азбучную истину и корректируются преимущественно оговоркой о
степени их соответствия реальным условиям. Но этим источникам
редко задают вопросы о том, как, почему и для чего такие правила
оказались зафиксированными в уставе. Представляется, что тради-
ционных ответов о целенаправленной политике центральной или
местной власти, о стремлении к восстановлению или поддержанию
общественного порядка (в частности после волнений) недостаточ-
но, поскольку они объясняют не все обстоятельства появления ре-
месленных и торговых уставов, а также и самих корпораций, и
даже далеко не все особенности каждого конкретного текста или
регламентов в целом. Почему в какой-то момент нормы из уст-
ных - и нередко даже не из устных, а из неосознанных - становят-
ся письменными? Что происходит с традицией, с обычными норма-
ми в момент их записи: таким образом они создаются, утверждают-
ся, укрепляются или, возможно, уничтожаются? Задавая подобные
вопросы конкретным текстам, следует иметь в виду, что все они
направлены на разрешение “глобальной” для истории средневеко-
вого ремесла проблемы, а именно: почему ремесленники объеди-
нялись в корпорации в одних ситуациях и не объединялись в дру-
гих, во многом схожих с первыми, и почему корпорации так долго
существовали в практически неизменном виде.
* * *
В силу указанных обстоятельств проблемы, представляющиеся
на первый взгляд преимущественно источниковедческими и вспо-
могательными, выходят на ключевые позиции. Первая часть этой
книги посвящена источникам, главными среди которых, но не един-
ственными, являются регламенты ремесленных и торговых корпо-
раций, записанные и действовавшие в Реймсе с ХШ по XVIII в.: об-
щей их характеристике и условиям их существования (гл. I); обсто-
ятельствам их появления: причинам, поводам, случайным и админи-
стративным факторам; позициям и ролям участников (гл. П и III);
7
причинам изменений уставов (гл. IV). Специфика регламентов как
нормативных актов, содержащих повторяющуюся информацию,
дает возможность применять к ним количественные методы, что
позволяет получить новые данные как об особенностях этих источ-
ников, так и о самих ремесленных корпорациях (гл. IV).
Во второй части основное внимание уделено характеристике
ремесленных и торговых корпораций: терминам, с помощью ко-
торых обозначали сообщество мастеров, а также особенностям
его организации (гл. V и VIII). Любые события, процессы и явле-
ния будут выглядеть иначе, если изучать их восприятие людьми
разного статуса, возраста и пола - и история ремесла не является
исключением. Главным действующим лицом в ней всегда высту-
пал мастер - человек определенного социального уровня, возрас-
та, семейного положения и пола. Статус и возможности женщин
в корпоративном ремесле Реймса рассмотрены в гл. VI, а в
гл. VII - привлекательность корпоративного ремесла с точки зре-
ния благополучия семьи мастера и привлекательность семейного
дела для его детей и наследников.
За столетия своего существования корпорации изменялись,
следуя развитию общества и всех его структур. Третья часть ра-
боты посвящена эволюции корпораций в раннее Новое время и
тем изменениям, которые происходили в это время в положении
ремесленников (гл. IX, X и XI).
* * *
Эти сюжеты охватывают лишь часть истории ремесленных и
торговых корпораций. Их выбор был продиктован как интересами
автора, так и необходимостью найти ответы на важные, но, как ка-
залось на первый взгляд, очень несложные вопросы. Мне хотелось
бы выразить огромную благодарность и глубокую признатель-
ность моему учителю и научному руководителю, доктору истори-
ческих наук, профессору Нине Александровне Хачатурян за неоце-
нимую помощь и постоянную поддержку на протяжении всех лет
работы над сюжетами, связанными с историей французских корпо-
раций. Эта книга была бы невозможна без советов, замечаний и
дружеского участия коллег из Отдела западноевропейского Сред-
невековья и раннего Нового времени и других Отделов и Центров
Института всеобщей истории РАН, а также кафедры истории
Средних веков исторического факультета МГУ им. М.В. Ломо-
носова: Н.И. Алтуховой, В.А. Ведюшкина, М.В. Винокуро-
вой, В.Н. Малова, Е.В. Казбековой, Г.А. Поповой, А.А. Сва-
нидзе, А.Г. Суприянович, П.Ю. Уварова, С.К. Цатуровой,
Н.Ю. Фетисовой, И.И. Шиловой-Варьяш.
ОБРАЗ КОРПОРАЦИЙ
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ XX В.
Средневековый город является одной из важнейших и
традиционных областей исследования в мировой исто-
рической науке. Проблема города родилась на рубеже
XVIII и XIX вв. одновременно с политическим возвышением и
утверждением буржуазии, с формированием ее идеологии. До
начала XX в. исследования в основном шли по линии изучения
политической истории городов и их юридических учреждений,
хотя уже во второй половине XIX в. специалисты обратились к
явлениям экономической и социальной жизни, в том числе к це-
хам в городе: как и почему они возникли, что из себя представ-
ляли, как развивались и т.д.
Традиция изучения ремесел и торговли в Средние века -
раннее Новое время насчитывает огромное количество работ.
Мне хотелось бы остановиться лишь на двух взаимосвязанных
сюжетах, редко привлекающих внимание специалистов: на
“политизированности” проблемы корпораций и обобщенном
их образе.
Историки XIX - начала XX в., детально анализируя источни-
ки, живописали средневековые2 ремесла и выделили некоторые
их общие черты, которые оказались весьма привлекательными в
современных им условиях: взаимопомощь, коллективизм, общ-
ность производственной и религиозной жизни и др.3 Эти работы
породили живой интерес к корпорациям как феномену общест-
венной жизни, а обобщения, которые были сделаны читателями,
точнее даже, тот образ корпораций, который они увидели, стали
2 “Идеальный” образ корпораций происходит из истории XIII-XIV вв. Во фран-
цузской историографии за точку отсчета традиционно принималась парижская
“Книга ремесел” Этьена Буало (ок. 1268 г.).
3 Fagniez G. Etudes sur 1’industrie et la classe industrielle a Paris au XIIIе et XIVе sie-
cles. P., 1877; Hauser H. Ouvriers du temps passe. XVe-XVIe si£cles. P., 1899;
Levasseur E. Histoire des classes ouvrieres en France depuis la conquete de Jules Cesar
jusqu’a la Revolution. P., 1859. Vol. 1; Martin-Saint-Leon E. Histoire des corporations
des metiers. Depuis leurs origines jusqu’a leur suppression en 1791. P., 1897; See H.
Esquisse d’une histoire economique et sociale de la France. P., 1929. [Repr. Geneve,
1980]; Белов Г. Городской строй и городская жизнь средневековой Германии.
М., 1912; Бризон П. История труда и трудящихся. Пг., 1921; Грацианский Н.П.
Парижские ремесленные цехи в 13-14 стол. Казань, 1911; Дживилегов А.К.
Средневековые города в Западной Европе. СПб., 1902; Каутский К. Возник-
новение рабочего класса в средние века и образование ремесленных цехов.
СПб., 1905; Ковалевский М.М. Экономический рост Европы до возникновения
9
одной из основ для далеко идущих выводов, повлиявших на всю
политическую и социальную историю XX века4.
Экономисты и политики XIX в. обратились к ремесленным
корпорациям в процессе поисков таких общественных институ-
тов, которые могли бы обеспечить социальную стабильность,
взаимодействие классов и социальных слоев. Корпоративизм как
явление политической жизни представлял собой реакцию на ли-
беральный индивидуализм, неспособность примирить (или разре-
шить) противоречия, которые, казалось, не существовали в про-
шлом. В планах создания корпоративных объединений вырази-
лось стремление к социальному миру и экономическому порядку,
образ которого пытались найти в Средневековье, сами же корпо-
рации рассматривались как социальный институт, являющийся
одной из основ этой “спокойной” жизни - без классовых конфли-
ктов и революций, с одной стороны, без нищеты и безработицы -
с другой.
“Новое открытие корпораций” началось в 70-е годы XIX в. в
Германии; во Франции к ним обратились немного позднее5. Пер-
вой политической группировкой во Франции, официально при-
способившей корпоративную доктрину, стала созданная в 1898 г.
“Аксьон франсез”. Её идеолог Ш. Моррас, не отрицая существо-
вания классов, считал, что солидарность людей, занимающихся
одним ремеслом, сильнее классовой борьбы6. В социальном пла-
не задача корпораций - защита членов профессии от жизненных
случайностей (несчастные случаи, безработица, болезни, ста-
рость, пособие на семью и на жилье), организация технического и
профессионального обучения. В экономическом плане корпора-
ция была призвана защищать соответствующую профессию; сле-
дить за тем, чтобы производство соответствовало нуждам no-
капиталистического хозяйства. М., 1903; Кулишер И.М. Лекции по истории
экономического быта Западной Европы. Пг., 1918; Штакелъберг А.Ф. Цехо-
вое устройство и свобода промышленности в Европе. СПб., 1865. Ч. 1;
и мн. др.
4 Энциклопедические статьи о корпорациях неизменно завершаются рассказом
о современных профсоюзах. С истории корпораций начинают историю проф-
союзного движения: Р. Гарми, например, - с парижской “Книги ремесел”, на-
зывая ХШ в. “золотым веком” корпораций, когда чувство товарищества объе-
диняло патрона и рабочего, которые делили одну рабочую жизнь, одну любовь
к ремеслу и находились почти на том же экономическом уровне. См.: Garmy R.
Histoire du mouvement syndical en France. P., 1933. P.19. Также см.: Кенигсбер-
гер Г. Средневековая Европа, 400-1500 гг. М., 2001. С. 221.
5 Mourre М. Dictionnaire encyclopedique d’histoire. Р., 1978. Р. 1191.
6 Наринский М.М. Идеология Шарля Морраса и “Аксьон франсез” // Француз-
ский консерватизм 19-20 вв. (Критика зарубежной историографии.) М., 1989.
С. 101.
10
требления. Профессиональная корпорация призвана была стать
самоуправляемым сообществом, промежуточным звеном управ-
ления, представляющим перед центральной властью общепро-
фессиональные интересы. Внутри этого сообщества предполага-
лась возможность для представительства интересов различных
групп и классов7.
Настоятельная необходимость ограничить конкуренцию и
упорядочить производство, казалось, нашла выход в объединении
всех производителей в общие профессиональные организации. В
ЗО-е годы XX в. некоторые полагали, что “достаточно совсем не-
многого, чтобы сделать из заводов Рено корпорацию как истин-
ные, добрые корпорации времен Людовика IX”8.
Авторитарный корпоративизм стал социальной идеологией
разных европейских фашистских движений. Между двумя миро-
выми войнами корпоративная идея была подхвачена итальянским
фашизмом, который нашел в ней многие выгоды: разрушение
марксистских синдикатов и революционной идеологии, подчине-
ние экономических и социальных отношений общей дисциплине,
интеграция рабочих в государство. Эта система претендовала на
то, чтобы положить конец классовой борьбе; на деле же итальян-
ская корпорация была государственным органом, еще одним ин-
струментом управления экономикой9.
Стремление к воплощению в жизнь некоторых элементов
корпоративной организации Средневековья, и в частности опыт
правительства Виши, привели к разочарованию в средневековых
корпорациях10. Воспоминания о фашизме вызывали живую реак-
цию против корпоративизма, хотя движение существовало и пос-
ле Второй мировой войны. В научной среде это отразилось в не-
приятии многими учеными термина “корпоративизм”, что приве-
ло, в свою очередь, к недооценке самого явления11.
“Закрытию” темы послужила и благоприятная историогра-
фическая ситуация. В 1938 г. вышла “Корпоративная организа-
ция во Франции Старого порядка” Ф. Оливье-Мартена, в 1941 г. -
“Корпорации во Франции до 1789 г.” Э. Корне, в 1943 г. - обоб-
7 Там же. С. 103-104.
8 Coornaert Е. Corporations en France avant 1789. P., 1968. P. 286.
9 Mourre M. Op. cit. P.l 191. Также см.: Устрялов H.B. Итальянский фашизм. М.,
1999. С. 141-153.
10 См. также: Elbow М. French Corporative Theory, 1781-1948. A Chapter in the
History of Ideas. N.Y., 1953. P. 77,196; Россер Дж. Ремесленные гильдии и орга-
низация труда // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М.,
1999. Т. 2. С. 142-143.
11 Хачатурян НА. Феномен корпоративизма // Общности и человек в средневе-
ковом мире: мат. межреспубл. конф. М.; Саратов, 1992. С. 23.
11
щающий труд бельгийского историка Э. Лусса об обществе Ста-
рого порядка12, которые до настоящего времени являются важ-
нейшими работами в этой области, завершившими собой целый
этап в изучении корпораций.
Значительное место в трудах второй половины XIX - первой
половины XX в. занимает характеристика существовавших в
Средние века и раннее Новое время типов организации ремесла,
которая принята и в современной науке. При этом, даже отмечая
необходимость в обобщающей характеристике ремесленных кор-
пораций, исследователи не слишком стремились к ней13. В соот-
ветствии с методологическими установками позитивизма, исто-
рик должен был максимально следовать источнику при миниму-
ме собственных догадок, на источнике не основанных, и функцию
обобщения, аналитической характеристики зачастую выполняла
сама организация текста (структура работ). В ЗО-е годы XX в.
также говорили об огромном многообразии корпораций, в кото-
ром нельзя выделить что-то общее, характерное для всей их сово-
купности. Так, Э. Корне утверждал, что средневековые корпора-
ции не поддаются обобщению, и обобщенный их образ является
творением современного общества с его стремлением к стандарти-
зации14. Подобный вывод, противоречащий направленности рабо-
ты самого исследователя, имел целью отмежеваться, с одной сто-
роны, от укрепившегося в общественном мнении политизиро-
ванного образа корпораций, и с другой - от установок марксиз-
ма, стремящегося увидеть общее в историческом процессе. Не
случайно и в настоящее время исследователями утверждается
12 Olivier-Martin F. L’organisation corporative de la France d’Ancien Regime. P.,
1938; Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1941; Lousse E. La
societe d’Ancien Regime. Organisations et representations corporatives. Louvain,
1943. (2 ed. 1952). О высоком общественном интересе свидетельствует не-
однократное переиздание “Истории ремесленных корпораций” Э. Марте-
на-Сен-Леона (1897 г.): в 1909, 1922 и 1941 гг.
13 Потребность и возможность обобщения характеристик ремесленных и торго-
вых корпораций, несмотря на огромное многообразие в их организации, была
отмечена еще Г. Фаньезом, называвшим важнейшими чертами корпораций
автономию и монополию. См.: Fagniez G. Etudes sur 1’Industrie et la classe indus-
trielle a Paris au XIDe et XIVе siecles. P., 1877. P. IX-X; Idem. Corporations et syn-
dicate. P., 1905. P. 15.
14 Coornaert E. Op. cit. P., 1968. P. 28. В статье 1936 г., посвященной парижско-
му ремеслу ХШ в., Э. Корне заключает, что “правилом было его отсутст-
вие”. См.: Coornaert Е. Notes sur les corporations parisiens au temps de saint
Louis, d’apres le “Livre des metiers” d’Etien Bouilleau // Revue historique. 1936.
T. 177. P. 352. Хотя его отзыв о предшественниках посвящен именно отсут-
ствию достижений в области систематизации и классификации корпораций
(Ibid. Р. 342-343).
12
эта позиция, ставящая под сомнение саму возможность обобщать
и говорить об общих чертах корпораций15.
Выделение и описание общих черт корпораций можно на-
звать одним из главных достижений историографии второй по-
ловины XX в., когда к обобщениям стремились историки, вос-
питанные в традициях марксизма, но не только они. В.В. Сток-
лицкая-Терешкович в работе, посвященной многообразию сре-
дневекового цеха (1951 г.), основанной на материалах немец-
ких, английских, французских, итальянских, а также российских
ремесленных организаций, отмечает следующие черты ремес-
ленных цехов как наиболее общие: внутренняя иерархия; систе-
ма надзора за промышленностью и торговлей произведенными
продуктами. Наибольшие различия между цехами разных стран
и разных отраслей ремесленного производства можно просле-
дить, с ее точки зрения, в их политической роли и в степени
их самостоятельности по отношению к городским властям и
государству. В политическом отношении это определялось
временем государственной централизации и в целом характе-
ром государственной власти; в экономическом - значением
отрасли16.
Французский марксист, экономист по образованию, М. Бувье-
Ажам в работе 1957 г. назвал 12 общих для ремесленных корпо-
раций черт: непременное признание корпорации властями; прин-
цип обязательного членства (корпоративная монополия); иерар-
хия: мастер - подмастерье - ученик; общность (что на практике
выступает как сообщество мастеров); служение профессиональ-
ным интересам своих членов; а также общественным интересам;
это “полу-государственный” институт; он является политическим
объединением и может участвовать в общественном управлении;
это подчиненный и контролируемый институт; это традиционный
институт; это явление иного, более высокого порядка, чем от-
дельные члены сообщества; это экономический институт; это со-
15 А. Пуатрино говорит о “замешательстве” историков и юристов, которые
ищут руководящей линии в том, что они ошибочно квалифицируют как “кор-
поративная система организации труда при Старом порядке”, указывая, что
точность была чужда Старому порядку. По мнению исследователя, монархия
в действительности не стремилась к установлению определенного типа орга-
низации, а, напротив, благоприятствовала неопределенности в организации
ремесел. См.: Poitrineau A. Ils travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе
au XIXе siecles. P., 1992. А по мнению М.-Л. Жакотей, большое разнообразие
корпораций свидетельствует об их независимости. См.: Jacotey M.-L. Juges con-
suls et marchands des origines a nos jours. Langres, 1998. P. 190.
16 Стоклицкая-Терешкович В.В. Проблема многообразия средневекового цеха
на Западе и на Руси // СВ. М., 1951. Вып. III. С. 102; Она же. Основные проб-
лемы истории средневекового города. М., 1960.
13
циальный институт (включая сюда религиозный аспект). С его
точки зрения, именно этими критериями определялись професси-
ональные корпорации в период Капетингов в Париже и во всем
королевском домене, затем они копировались повсюду17. Приме-
нительно к XIII в., являющемуся точкой отсчета для истории
большинства ремесленных и торговых корпораций Франции,
М.-Т. Лорсен предложила такую характеристику ремесла: очень
мелочная регламентация производства; очень иерархизированная
структура - ученики, компаньоны (работники) и мастера (хозяе-
ва), когда вступление на каждую ступень было подчинено ряду ус-
ловий; внутренняя и профессиональная юрисдикция, исполняемая
избранными из мастеров присяжными, которые должны были
инспектировать мастерские и заставлять выполнять регламенты;
нацеленность на помощь ремесленникам (кассы взаимопомощи);
устанавливая отношения с местными властями, ремесло действу-
ет как юридическое лицо и берет на себя ответственность в отно-
шениях с властью18.
Во многом исследователи предпочитали повторять и уточнять
заключения своих предшественников, и выделяли характерные
черты средневековых корпораций, исходя преимущественно из
представлений своего времени о том, что важно, а что имеет вто-
ростепенное значение.
Стремительное развитие исторической науки, изменения,
происходившие в последней трети XX в. в гуманитарных науках в
целом выразились в том, что следующее поколение исследовате-
лей обращало больше внимания на оценки и критерии, сущест-
венные для изучаемого времени. Представляется, что примени-
тельно к истории средневекового ремесла большую роль в этом
сыграла работа Б. Шевалье (1982 г.). Для средневекового челове-
ка, как подчеркивал автор, деление ремесел на почтенные, кото-
рые были объединены с торговлей, и остальные ремесла - arts
d’industrie и metiers de labeur, богатые и бедные ремесла - имело
более важное значение по сравнению с делением мастер-работ-
ник. “К выгоде, которую давал доступ к торговле, к власти, кото-
рую давала возможность покупать работу другого, добавлялась
способность организовываться, создавать корпорацию (сообще-
ство) и пользоваться некоторой автономией”. Ремесленные кор-
порации были инструментов включения этих торговцев-масте-
17 Bouvier-Ajam М. Histoire du travail en France dds origines й la Revolution. P., 1957.
P. 263-269. Автор не уточняет, какой смысл он вкладывает в “копирование”:
понимает ли он это как перенос, подражание или же как воспроизводство тех
же самых черт.
18 Lorcin М.-Th. La France au XIIIе siecle. P., 1975. P. 90.
14
ров в городское общество19. Важнейшее же разделение между ре-
меслами богатыми и бедными зависело, по мнению исследовате-
ля, лишь от относительного положения одних и других по отно-
шению к рынку, от частных факторов и от уровня концентрации,
определяемого конъюнктурой, поэтому нельзя сказать априори,
какие специальности в привилегированных городах возвышали, и
какие деклассировали. Так, в сукноделии Реймса в 1292 г. “ткачи”
работали из материала заказчика для “мастеров сукноделов”, а в
Париже в начале XIV в. именно ткачи были “фабрикантами” и
держали рынок (по меньшей мере некоторые из них, поскольку
среди них были и “малые”, которых эксплуатировали собратья)20.
Большое влияние на исследователей, занимающихся истори-
ей ремесла в Средние века и Новое время, оказала и вышедшая
чуть ранее работа В. Сьюэлла (1980 г.), возможно, еще и потому,
что профессиональные интересы автора лежали в несколько
иной области. Анализируя рабочие организации XIX в.,
В. Сьюэлл пришел к выводу об их архаичной структуре и концен-
трации их в тех городских ремеслах, которые при Старом поряд-
ке были организованы в корпорации21. Обратившись к ремеслен-
ным корпорациям, исследователь охарактеризовал их как объе-
динение производства и торговли; ручной труд (а не интеллекту-
альный) и искусство (а не чисто механическая работа); включе-
ние ремесленных корпораций в общую иерархию корпораций
(университеты, академии, юристы и медики, королевские чинов-
ники - организации, юридически подобные ремесленным корпо-
рациям); исключительное право на занятие ремеслом; мастера -
главная и единственная составляющая корпораций (ученики и
подмастерья не являются членами корпораций22).
Современные исследователи стремятся вписать ремесло и
торговлю в целостную картину мира, показать их место в повсе-
дневной жизни в Средние века и Новое время23. Во многом это
связано с тем, что предшествующая историография считала воз-
19 Chevallier В. Les bonnes villes de la France du XIVе au XVIе siecles. P., 1982.
P. 76-77.
20 Ibid. P. 84.
21 Sewell W.H. Work and Revolution in France. The Language of Labor from the Old
Regime to 1848. Cambridge, 1980. См. также: Revel J. Presentation. Corps et com-
munautes d’Ancien Regime // Annales. E.S.C. 1988. № 2. P. 297-298; Bossenga G.
La Revolution frafi^aise et les corporations: trois exemples lillois // Ibid. P. 405-426.
22 Sewell W.H. Op. cit. P. 25. С последним утверждением согласно подавляющее
большинство специалистов, но можно встретить и иную точку зрения, что и
работодатели, и работники входили в ремесленные цехи. См.: Кенигсбергер Г.
Указ. соч. С. 221.
23 Nicholas D. The Later Medieval City, 1300-1500. L.; N.Y., 1997: Dyer C. Making a
Living in the Middle Ages. The People of Britain, 850-1520. New Haven; L., 2002.
75
можным “отбрасывать” многие сюжеты, недооценивая связан-
ные с ними проблемы. Так, еще в 1960 г. А.Т. ван Дерсен посвя-
тил свое исследование положению протестантов, реально утра-
тивших многие профессиональные сферы (школьные учителя,
врачи и др.) или значительнейшим образом ограниченные в них,
указав, что прежде историки практически не касались этих сюже-
тов24. В последние годы настоятельно подчеркивается необходи-
мость в пересмотре устоявшихся точек зрения на историю ремесла
и экономическую историю в целом25. На основе новых источников
и новых подходов исследователи ставят задачу скорректировать
“историографические мифы” о корпорациях и других формах ор-
ганизации ремесла и торговли, анализируя сюжеты, связанные с
обучением и регулированием рынка труда в рамках корпораций и
за их пределами, с органичностью корпоративных структур, с се-
мейными стратегиями, экономическими и политическими интере-
сами корпоративных и городских элит, и множество других част-
ных и общих вопросов, как представлявшихся давно решенными,
так и впервые возникающих.
24 Deursen A.Th. van. Professions et metiers interdits. Un aspect de 1’histoire de la revo-
cation de Г Edit de Nantes. Groningue, 1960. Автор рассматривает также профес-
сиональные ограничения и для католиков.
25 О задаче “покончить со стандартной моделью” труда при Старом порядке за-
явлено в заголовке серии статей в “Анналах” 2005 г.: Annales. Histoire, Sciences
sociales. 2005. № 2. Mars-avril. См. также: Annales E.S.C. 1988. N 2; Revue d’his-
toire modeme et contemporaine. 1993. T. 40-3; 2002. T. 49-1.
РЕЙМС
История и историография городского ремесла
в Средние века - раннее Новое время
Один из самых известных городов Шампани, Реймс, хотя и
не был центром провинции, с древнейших времен занимал
важное место во французской истории как город, в кото-
ром проходили коронации французских монархов. Архиепископ
Реймса выступал весьма влиятельным иерархом королевства, и
его власть в городе была традиционно сильна. Право короновать
монарха являлось личной (статусной) привилегией реймсского
архиепископа, оно не было связано с конкретным собором и да-
же с городом1. В разное время коронации проводились в Орле-
ане, Суассоне, Компьене, Нуайоне, Лане и Сен-Дени. Традиция
проводить церемонию именно в Реймсе, в соборе Нотр-Дам, ут-
вердилась не сразу; первой стала коронация Генриха I в 1027 г.2
Административная история города была насыщена события-
ми, конфликтами, разделами и перераспределениями сфер влия-
ния как между представителями местной власти, так и, со време-
нем, между местной и центральной (королевской) властью.
Самыми крупными сеньорами в городе были архиепископ, ка-
питулы Нотр-Дам и Сен-Реми, имевшие право высшей, средней и
низшей юрисдикции3. Интересы архиепископа представляли ба-
льи, прокурор, секретарь суда (грефье), нотарии и сержанты, а
также прево, непосредственно управлявший городом и имевший
право досмотра (обыска), наложения ареста на имущество и за-
держания4 (количество и полномочия должностных лиц изменя-
лись со временем).
1 Это и позволяло проводить коронации, имевшие законную силу, в других мес-
тах. В Шартре, в частности, 27 февраля 1594 г. был коронован Генрих IV.
2 Король прибывал в город обычно накануне воскресенья и проводил ночь пе-
ред коронацией в молитвах во дворце архиепископа - “дворце Тау”, получив-
шем свое название из-за того, что в плане соответствовал этой греческой бук-
ве. Архиепископ также располагал в Реймсе замком, который был разрушен в
конце XVI в.
3 Юрисдикция могла быть территориальной или распространяться на опреде-
ленные категории населения.
17
И архиепископ, и капитулы, на землях которых могли прожи-
вать ремесленники, и городские эшевены были заинтересованы в
контроле над городскими ремесленниками и торговцами. Сложная
административная структура приводила к столкновениям интере-
сов и создавала возможность апеллировать к разным инстанциям4 5.
Представлявшие их чиновники тщательно работали над аргумен-
тацией, благодаря чему можно из первых рук узнать не только сам
ход борьбы за разные права, но и особенности структуры королев-
ской, городской и архиепископской администрации в Реймсе.
Интересы королевской власти в городе представлял намест-
ник бальи Вермандуа. Бальяж Вермандуа был создан Филиппом-
Августом в Лане еще в 1186 г. Шампань и Бри были присоедине-
ны к королевскому домену позднее, в 1284 г., в результате брака
Жанны Наваррской, графини Шампани и Бри, и Филиппа, буду-
щего Филиппа IV Красивого6. Королевский бальи имел право
вмешательства в 25 “королевских случаях”, предусмотренных ку-
тюмами и, разумеется, когда к нему обращались как к арбитру7.
В XIV в. Реймс стал центром элексьона (финансово-податно-
го округа), который около 1480 г. был прикреплен к финансово-
4 Varin Р. Archives legislatives de la ville de Reims. P., 1847. Pt. 2. Vol. 2. P. 186. (Да-
лее: AL - с указанием томов).
5 П. Депорт расценивает регламент сукноделов 1340 г. как попытку избавиться от
чрезмерного контроля эшевенов с помощью архиепископа. См.: Desportes Р.
Reims et les remois. XIIIе et XIVе siecles. Lille, 1977. T. I. P. 529-530. А в 1363 г. эше-
вены ответили архиепископу Жану де Краон, который претендовал на право на-
значения мастеров, что это право ему не принадлежит, мастеров выбирает каж-
дое ремесло, не обращаясь ни к архиепископу, ни к его людям. См.: Ibid. Р. 530.
Not. 154; Varin Р. Archives administratives de la ville de Reims. (Далее: AA) P., 1848.
T. 3. P. 223-224. Not.
6 Став королем в 1285 г., Филипп Красивый перестал носить титул графа Шам-
пани и Бри, в то время как королева его сохранила. После ее смерти в 1305 г.
графом Шампани и Бри стал принц Людовик как наследник матери, и в
1316 г. (после его смерти) вопрос об этих землях возник вновь. По договору
1318 г. Жанна, дочь Людовика X и его первой супруги Маргариты Бургунд-
ской, отказывалась от своих прав на Шампань и Бри за ренту в 15 тыс. тур-
ских ливров и сумму в 50 тыс. турских ливров, но договор предусматривал
возвращение ей этих земель, если у Филиппа V не будет наследников муж-
ского пола. Их и не оказалось, и графства стали предметом дальнейших пе-
реговоров. Окончательное присоединение Шампани и Бри к королевскому
домену произошло в 1361 г., хотя фактическим хозяином этих земель король
был уже с 1285 г. См. подробнее: Фавтье Р. Капетинги и Франция. СПб.,
2001. С. 166-169.
7 Vanier М. Les anciennes juridictions de Reims I I Travaux de 1’Academie national de
Reims. (Далее: TAR.) Reims, 1874. Vol. L. P. 39-41; Boussinesq G., Laurent G. Histoire
de Reims depuis d£s origines jusqu’a nos jours. T. 1. Reims ancien des temps prehistorique
a la mort d’Henri IV. Reims, 1933. P. 458-460. Архивы бальяжа Вермандуа сильно
пострадали, что затрудняет изучение его взаимоотношений с городом (Ibid.
Р. 460).
18
му округу более высокого уровня, генералитету с центром в Па-
риже. В XVI в. финансовый округ Реймса был переподчинен
Шалону8, который и стал главным городом Шампани. В 1552 г. в
Реймсе был создан президиальный суд, во французской судебной
иерархии находившийся ниже парламента, но выше суда бальяжа.
Обозначая границы округа9, особо подчеркивали сохранение при-
вилегий реймсского университета, созданного незадолго до этого,
в 1547 г. Вследствие создания президиального суда в Шалоне в
1637 г., полномочия реймсского суда были существенно ограни-
чены. С 1699 г., в результате административной реорганизации,
бальи архиепископа одновременно стал генеральным наместни-
ком полиции города и пригородов Реймса.
Подавляющее большинство распоряжений, касающихся реме-
сел в городе и его округе, исходили именно от бальи архиепископа.
Наместник бальи Вермандуа стремился быть в курсе всех город-
ских дел (уже это никак не устраивало архиепископа), указывая,
что именно ему подобает исполнение королевских эдиктов, в кото-
рых содержится множество предписаний об управлении городом10.
Он настаивал, чтобы ему пересылали все уставы и ордонансы ре-
месел, так как исключительное право “устанавливать, давать и
утверждать” их принадлежит королю. Королевский бальи назы-
вал “полной узурпацией управления городом” то, что нарушения
этих статутов рассматривает не он, а должностные лица архиепи-
скопа. Архиепископ же настаивал на своем исключительном пра-
ве рассматривать подобные нарушения, подчеркивая что коро-
левские эдикты всегда соблюдались в городе11. В соглашении ар-
хиепископа и наместника бальи Вермандуа от 13 января 1651 г.
зафиксировано: регламенты торговых и ремесленных корпора-
ций находились в ведении как архиепископа, так и короля, в зави-
симости от того, кому они принадлежали (dont ils sont en posses-
sion); а приемом в мастера на основании королевских патентов ве-
дали королевские должностные лица12.
8 В генералитет Шалона входили элексьоны Шалона, Реймса, Труа, Лангра,
Шомона, Бара-сюр-Об, Сезанна, Ретеля, Эперне, Витри и Сент-Мену.
9 К юрисдикции реймсского президиального суда относились Шалон, Эперне,
Фим, графство Вертю и бальяж де Солдрон. На его содержание было положе-
но 1600 турских ливров, немногим более полагалось Лану (1700 турских лив-
ров), чуть меньше - Амьену (1500), а парижскому Шатле - 3000 турских лив-
ров. См.: Ordonnances royaux sur le faict de la justice et authorite d’icelle, faites par
les Rois Francois premier du nom, Henry П, Francois II, Charles IX, Henry Ш et Henry
Ш1 a present regnant. Lyon, 1604. T. П. P. 43-44, 71, 73.
10 Постановление 12 августа 1569 г. (AL. P., 1847. Pt. 2. Vol. 2. P. 185-191), поста-
новление 7 марта 1579 г. (Ibid. P. 271-274) и другие.
11 Ibid. P. 187.
12 Ibid. P. 605-608.
19
В 1200 г. в Реймсе проживали около 10 тыс. человек13 - нема-
ло для Западной Европы того времени. В конце XV в. в городе на-
считывалось около 2 тыс. очагов, что позволяет говорить также
примерно о 10-12 тыс. жителей14.
Первые письменные свидетельства о городском сукноделии и
льноткачестве датируются серединой XII в. Реймсское льняное
полотно было очень тонким, из него шили рубашки для аристо-
кратов. Производство было сосредоточено за пределами города,
но полотна, которые ткали в деревне, носили название и клеймо
Реймса15. С середины XII в. появляется большое количество сук-
новальных мельниц. П. Депорт указывает, что своим развитием
реймсское сукноделие было обязано шампанским ярмаркам, га-
рантировавшим сбыт его продукции; отмечая также, что именно
второй половиной XII в. датируют окончательную победу шерсти
(сукна) надо льном в одежде богатых16. Все это характеризует го-
родскую текстильную отрасль скорее как производство предме-
тов роскоши17, а не “массового” потребления. Но число местных
по происхождению документов этого времени невелико, а ис-
пользованные П. Депортом источники, в которых упоминаются
реймсские ткани за пределами собственно французских земель (в
Италии, Испании), и должны были говорить исключительно о до-
рогих, а не о дешевых товарах, которые всегда выгоднее прода-
вать и использовать там же, где они и производились.
Среди тех, чьи занятия были указаны в списках об уплате та-
льи в 1325 г., 31% были связаны с текстильными отраслями18, в
первую очередь, с сукноделием и льноткачеством. Городские
мастера специализировались также на производстве саржи, ис-
пользовавшейся преимущественно не для пошива одежды, а для
постельного белья и обивки мебели.
Реймс был крупным текстильным центром, в 1520-1620 гг. -
вторым во Франции после Амьена в производстве шерстяных тка-
ней. Традиционно обращенный к иностранным рынкам, город из-
13 Desportes Р. Op. cit. Т. I. Р. 120. Оценивая население города, исследователи ис-
пользуют преимущественно данные налогообложения, которые, разумеется,
не могут охватывать всех горожан. Следует добавлять служителей церкви,
бедняков и др.
14 Jadart Н. La population de Reims et de son arrondissement. Reims, 1882. P. 18-19,
23-24.
15 Cm.: Desportes P. Op. cit. T. I. P. 120-123; 129-130.
16 Ibid. P. 130-131, 133, 136. Также см.: Histoire de Reims / Sous la dir. de
P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 107.
17 О высокой стоимости реймсского сукна см.: Boussinesq G., Laurent G. Op. cit.
P. 374.
18 Desportes P. Op. cit. T. I. P. 485.
20
влек особую выгоду из подъема Лиона, в сфере экономического
влияния которого он находился в XVI в. Широко известны реймс-
ские ярмарки первой половины XVI в., ориентированные на четы-
ре лионские ярмарки. К двум прежним - пасхальной, основанной
архиепископом Генрихом Французским в 1170 г. и ярмарке Сен-Ре-
ми (1183 г.)19 - добавились две новые, учрежденные Франциском I
в 1521 г. За это столетие население города выросло почти вдвое -
с 12 до 20 или 25 тыс. человек, а к 1680 г. -- до 30 тыс.20
Незначительность успехов Реформации в регионе объясняет-
ся ролью Гизов, архиепископов Жана (1533-1538) и его племянни-
ка Карла (1538-1574), политическое и религиозное влияние кото-
рого было решающим, а также племянника и преемника послед-
него - Людовика (1574-1588).
Расцвет реймсского производства пришелся на начало 70-х го-
дов XVI в., чему, возможно, способствовали и структурные пре-
образования в его организации. Примерно с 1560 г. происходили
изменения и в ассортименте, в частности тканей - в моде были бо-
лее тонкие и легкие, в том числе такие, где к шерсти добавляли
шелк21. Возросло производство и более дешевых тканей в резуль-
тате использования местной шерсти и упрощения выделки, что
было характерно и для таких текстильных центров севера Фран-
ции и Фландрии как Амьен, Лилль и Хондсхоот22.
В XVII в. уже не наблюдалось такого процветания, что связы-
вают с ростом цен на сырье, с английской, голландской, испанской,
а затем и с индийской конкуренцией23. Некоторый подъем был до-
стигнут в XVIII в.; реймсские шерстяные и шелковые ткани24, шля-
19 В 1471 г. Людовик XI объявил эти ярмарки “шампанскими”, т.е. они стали на-
равне с ярмарками Шалона, Труа и Провена свободны от всех ввозных пошлин.
20 Bourgeon J.-L. Les Colbert avant Colbert. Destin d’une famille marchande. P., 1973.
P. 140; Histoire de la Champagne. Toulouse, 1975. P. 203; Histoire de Reims. P. 200.
В 1789 г. по данным налогообложения в городе насчитывалось 7300 очагов,
т.е. порядка 23 360 человек (3,2 человека в среднем на очаг). Если добавить
служителей церкви, военных и др., можно говорить о 26 тыс. человек. См.:
Histoire de Reims. Р. 220.
21 Markovitch Т. Histoire des industries frangaises. Geneve, 1976. T. I. P. 141.
22 Bourgeon J.-L. Op. cit. P. 139.
23 Высокие цены на шерсть во время Тридцатилетней войны привели к росту экс-
порта ткани ecorces d’arbres (“кора деревьев” - набивные индийские ткани из
хлопка, выкрашенные в разные цвета; считалось, что лишь растения или кора
деревьев из Индии позволяют получить такую окраску). См.: Memoires concer-
nant la Province de Champagne I Dresses par M. Larcher. 1698 I I Brancourt J.-P.
L’Intendance de Champagne a la fin du XVIIе siecle. Edition critique des memoires
“pour Pinstruction du due de Bourgogne”. P., 1983. P. 229.
24 Особенно высокого качества, для которых реймсские мастера использовали
привозную шерсть из Руана и Орлеана, но больше - из Леванта, Англии, Флан-
дрии и Испании, как сказано в “Универсальном словаре коммерции” Ж. Савари
(1741 г.) и “Энциклопедии” (1765 г.). См.: Histoire de Reims. Р. 202-204, 212, 217.
21
пы, перчатки и другие изделия из кожи были хорошо известны в
королевстве, но эти достижения были несравнимы с XVI в.25
* * *
История Реймса, роль города и горожан в истории Франции,
его архитектурные памятники освещены во множестве исследо-
ваний и обобщающих работ26. В то же время конкретные сюже-
ты занимали преимущественно местных энтузиастов, библиоте-
карей и архивистов, и очень многие темы до сих пор остаются не-
исследованными.
Важнейшей для истории города публикацией архивных доку-
ментов и материалов является вышедшее в середине XIX в. изда-
ние П. Варена27. Оно выполнено на очень высоком уровне, и до
настоящего времени широко используется специалистами28. На
рубеже XIX-XX вв. целый ряд архивных документов29 и исследо-
ваний по разным аспектам истории Реймса опубликовал А. Жа-
дар. Сравнительный анализ налоговых списков и целого ряда дру-
гих архивных материалов позволил ему восстановить числен-
ность и распределение населения в городе и его округе с древней-
ших времен30. Отдельное исследование, с публикацией докумен-
тов, А. Жадар посвятил истории пасхальной процессии, организо-
ванной в 1549 г. реймсским архиепископом кардиналом Карлом
Гизом31.
25 См.: Histoire de la Champagne. P. 75, 262, 263. Хотя и в конце XIX в. Реймс
считался одной из метрополий шерстоткацкой промышленности.
26 Одна из первых: “Metropolis Remensis Historia” Гийома Марло 1666-1679 гг.
27 Varin Р. Archives administratives de la ville de Reims. P., 1839. T. 1, pt. 2; P., 1843.
T. 2, pt. 1. P., 1843. T. 2, pt. 2. P., 1848. T. 3. Idem. Archives legislatives de la ville
de Reims. P., 1844. Pt. 2: Statuts. Vol. Г, P., 1847. Pt. 2: Statuts. Vol. 2; P., 1852. Pt. 2:
Statuts. Vol. 3. Далее ссылки на том изд. 1847 г. (Pt. 2. Vol. 2), в котором опуб-
ликовано подавляющее количество регламентов и уставов, даются по всей
работе в тексте и сносках без указания частей.
28 Высокая оценка этому изданию дана в раб.: Desportes Р. Op. cit. Т. I. Р. 8, 9;
Louis A. Les sources de 1’histoire de France. XVIIе s. (1610-1715). P., 1934. T. VH.
P. 57.
29 Преимущественно в изданиях Реймсской национальной академии: Journal d’un
anonyme, XVIIIе s. П TAR. T. CX; Livret de famille Bachelier I I TAR. Reims, 1907.
T. CXXI; Livret de famille Brice I I Ibid, и др. Вследствие бомбежек в Первую ми-
ровую войну Реймс лишился многих своих памятников; из-за пожара 19 сен-
тября 1914 г. Академия не располагает полным комплектом своих трудов
(сейчас это более 170 томов), но они есть в муниципальной библиотеке и би-
блиотеке Общества друзей старого Реймса.
30 Jadart Н. La population de Reims et de son arrondissement. Reims, 1882.
31 Jadart H. La procession de la resurrection fondee par le Cardinal de Lorraine en
1’Eglise Metropolitaine de Reims (1549-1907) // TAR. Reims, 1907. Vol. CXXI.
22
Жорж Буссинек, помощник библиотекаря в Реймсе, и Гюстав
Лоран, работавший в мэрии города, в 1933 г. совместно издали “Ис-
торию Реймса” с древнейших времен32, ставшую одной из самых
известных. Г. Лорану принадлежит также работа 1930 г. о Реймсе
накануне революции, в которой он привел список из 54 корпора-
ций, работавших в городе в 1776 г., указав, с какого времени они
существовали33. Этот перечень расширен по сравнению с изданием
П. Варена, хотя большинство датировок основано на нем, в том
числе не очень точных, некритически воспринятых. Для Г. Лорана
хронология имела лишь вспомогательное значение, поэтому он на-
зывает даты утверждения регламентов наравне с датировками от-
дельных документов, имевших отношение к интересующей его
специальности34. Уважение к работе, проделанной предшественни-
ками, и доверие к результатам их разысканий приводили к тому,
что уже опубликованные источники принимались как данность, не
требующая уточнений и перепроверки. Подобная некритичность
весьма характерна для работ рубежа XIX-XX вв.
Публикациями архивных документов занимался также Ш. Ло-
рике, хранитель библиотеки и архивов Реймса, посвятивший
отдельные исследования мастерам обивщикам (ковровщикам)35
и реймсским художникам36. Вообще же изделия реймсских
мастеров, а также художественные произведения и коллекции,
хранившиеся в Реймсе, - это отдельное направление исследо-
ваний37.
Ряд реймсских ремесел стали объектом исследования Робера
Гастона, особо подчеркивавшего активность мастеров и практи-
ку согласований при создании регламентов38. Некоторые из
реймсских уставов использовались историками в качестве приме-
ров (как частные случаи наравне с регламентами из других горо-
32 Boussinesq G., Laurent G. Histoire de Reims depuis des engines jusqu’a nos jours.
T. 1: Reims ancien des temps prehistorique a la mort d’Henri IV. Reims, 1933.
33 Laurent G. Reims et la Region remoise a la veille de la Revolution. La convocation des
etats generaux de 1789. Reims, 1930. P. XXXVI-XXXVIII.
34 Например, для каретников - 1673 г., когда бальи утвердил новые вступитель-
ные взносы, в то время как регламент сообщества неизвестен, и ничто не под-
тверждает даже сам факт его существования. См.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 930-931.
35 Loriquet Ch. Les tapissiers de Notre-Dame de Reims, description precedee de 1’histoire
de la tapisserie dans cette ville d’apres des documents inddits. Reims, 1876.
36 Loriquet Ch. Les artistes remois, notes et documentes recueillis dans les archives de la
ville de Reims // Travaux de 1’Academie ппрёпа! de Reims. Reims, 1864. T. XXXVIII.
37 В частности см.: Balsamo I. Le cardinal de Lorraine et ses commandes artistiques
pour Reims // Le mecenat et Г influence des Guises: Actes du Colloque (1994).
P., 1997. P. 443^459; и многие другие.
38 Gaston R. Le vidame de Reims et les metiers dependants. Chalons-sur-Mame, 1938.
P. 9-10, 13.
23
дов)39. История городского ремесла и торговли в целом освещены
в соответствующих разделах общих работ по истории Шампани и
Реймса. Наибольшее внимание им было уделено в диссертации
П. Депорта, опубликованной в 1977 г.40, в разделах, посвященных
развитию реймсских ремесел и торговли. Немногочисленные ре-
месленные регламенты XIII-XIV в. были проанализированы ис-
следователем наравне с множеством других архивных и опубли-
кованных документов. Стремясь максимально полно и объемно
показать жизнь города в XIII-XIV вв., исследователь по крупицам
собрал сведения о торговле в Европе (в Италии и Испании преи-
мущественно) реймсскими тканями и другими товарами, уровне
жизни и семейных связях купцов и ремесленников, районах их
проживания в Реймсе и его округе.
39 Устав книгопечатников рассмотрен в работе П. Шове: ChauvetP. Les ouvrieres
du livre en France des origines a la Revolution de 1789. P., 1959; устав сукноделов
1292 г. - в статье Ж.-Л. Роша: Roch J.-L. De la nature du drapier medieval.
L’exemple rouennais // Revue historique. 2000. № 1; устав цирюльников см. в: Де-
фурно М. Повседневная жизнь в эпоху Жанны д’Арк. СПб., 2002; история из-
готовителей скобяных изделий в кн.: Bourgeois G. Le duche de Reims, premiere
pairie de France, aux demiers siecles de la Monarchic. P., 1944.
40 Desportes P. Op. cit. T. I-II.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РЕГЛАМЕНТЫ
Глава I
ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ РЕМЕСЛЕННЫХ
И ТОРГОВЫХ РЕГЛАМЕНТОВ РЕЙМСА
1. Форма и структура уставов
Ремесло и торговля регулировались сложившимися в данной
местности обычаями и писаными правилами, которые услов-
но можно разделить на три уровня: в рамках корпораций, го-
рода и государства. Разные виды регламентов возникли не одно-
временно, и сферы их действия пересекались не полностью. В
Реймсе первые ремесленные уставы были записаны в конце XIII -
XIV в.; общегородские регламенты появляются в городе в XIV в.;
эдикты и ордонансы, посвященные ремеслу и торговле во всем
королевстве, относятся к концу XVI в., а ремесленные регламен-
ты, действие которых распространялось на всю Францию, появи-
лись с середины XVII в.
В масштабах королевства запись регламентов для городских
ремесленных и торговых корпораций приобрела массовый харак-
тер с середины XV в.1 Каждый город обладал своим ритмом жиз-
ни, и активная запись уставов в Реймсе началась с середины XVI в.
Незначительно изменившись с точки зрения формы и структуры,
за пять столетий (конец XIII - конец XVIII в.) ремесленные уста-
вы претерпели серьезные перемены в содержании, отразив соци-
альные противоречия и конфликты, изменения в организации
производства, технические и технологические новшества.
Уставы ремесленных и торговых корпораций Реймса были
опубликованы П. Вареном. Подавляющее большинство регла-
1 Б. Шевалье подсчитал, что 86% из 302 уставов 1300-1530 гг. (в Собрании коро-
левских ордонансов) записаны после 1360 г., причем более половины (60%) - в
1450-1530 гг. См.: Chevallier В. Les bonnes villes de la France du XIVе au XVIе sie-
cles. P., 1982. P. 80-81.
25
ментов хранились в архиве вместе, но с какого времени и по ка-
кой причине - неизвестно: они имеют последовательную архив-
ную нумерацию, что, несомненно, значительно облегчило зада-
чу издателя. Можно предположить, что эта подборка была сде-
лана городскими чиновниками, либо была организована позднее
архивистами, неоднократно пытавшимися систематизировать
богатую коллекцию документов и материалов2, лишь малейшая
часть которых отражена в публикации П. Варена. С середины
XIX в. архив продолжал пополняться за счет новых приобрете-
ний, в числе которых имелись и весьма древние документы3. Си-
стематизация не завершена, и подавляющее большинство доку-
ментов не имеет собственной архивной нумерации; сослаться
можно лишь на папку, в которой могут храниться несколько де-
сятков и даже сотен отдельных документов. Дальнейшие архив-
ные изыскания, несомненно, позволят обнаружить самые разно-
образные материалы, которые могут принадлежать любому ис-
торическому периоду.
П. Варен сопроводил регламенты утверждавшими их ордо-
нансами, выдержками из постановлений Парламента, изменения-
ми и дополнениями, а также текстами новых уставов - вплоть до
отмены корпораций во время Французской революции. Следует
подчеркнуть, что именно в таком виде регламенты переписыва-
лись, печатались и хранились в корпорациях: вместе со всеми со-
провождавшими их создание, утверждение и изменение докумен-
тами. Так, например, выглядит устав стригальщиков сукна 1603 г.
с нововведениями 1618 г., переписанный присяжным стригальщи-
ком Жаном Луи в 1674 г.4; переписанный 15 июля 1664 г. устав па-
рижских аптекарей 1536 г.5 с королевским патентом для аптека-
рей Реймса от 1552 г.6 и более ранний регламент парижских апте-
карей - 1484 г., переписанный в 1607 г.7; изданный в 1716 г. устав
бочаров 1606 г. со статьями, которые были добавлены к нему в
2 Современная архивная нумерация основана на работе, начатой в ХУШ в. (Ин-
вентарь Ле Муана 1782 г.). Известны инвентари XV в.
3 К примеру, 5 июня 1903 г. Ш. ле Норман де ла Фосс приобрел в Париже храня-
щийся теперь в архиве “Регистр решений сообщества купцов-суконщиков
Реймса, 1503 до 1627 г.”. См.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. П.
4 AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. II. Fol. 1: “Coppie par Jean Louis maistre jure dudit
mestier en Гаппё 1674 le 24me aoust 1674”.
5 За это время парижские аптекари получили еще два регламента: в 1560 и
1638 г.
6 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. IX. 15 июля 1664 г. датируется сделанная дву-
мя нотариями запись о сверке с оригиналами на fol. 18 v°. рукописной книжеч-
ки с уставами.
7 Заверен нотариями 25 мая 1607 г. См.: Ibid.
26
1716 г.8 Между этими текстами и изданием есть расхождения, в
частности, в издании были выпущены некоторые формулы о пуб-
личном чтении регламентов, изменена последовательность доку-
ментов, но возможно, таковы были особенности тех экземпля-
ров, которыми располагал П. Варен.
В комментариях издатель обозначил разночтения и исправил
ряд неточностей (в том числе в датах), особо отметив случаи, ко-
гда не удалось разыскать документы, о существовании которых
стало известно из других источников. В последующих исследова-
ниях уточнялись и сами тексты, и их датировки9, в частности бла-
годаря тому, что в архивах удавалось обнаружить несколько ко-
пий одного и того же текста, и экземпляр, имевшийся в распоря-
жении издателя, не всегда оказывался лучшим из них.
Всего мне известно порядка 70 регламентов, действовавших в
Реймсе с конца XIII в. до отмены корпораций в 1791 г., преимуще-
ственно по изданию П. Варена; полный их список приведен в
Приложении. К сожалению, некоторые тексты не сохранились;
они были утеряны, вероятно, еще в те времена, когда корпорации
получали новые уставы, хотя возможность расширять круг источ-
ников существует. Так, например, я учитываю обнаруженный
мною в архиве регламент реймсских аптекарей 1552 г.10, о суще-
ствовании которого, по всей вероятности, П. Варену не было из-
вестно (как, видимо, и другим исследователям, занимавшимся
реймсскими регламентами); и лишь частично использую не опуб-
ликованные, но сохранившиеся в архиве уставы: шорников 21 но-
ября 1581 г., седельщиков 17 апреля 1592 г., художников и скульп-
торов 1688 г. (утвержден бальи видама11 7 сентября 1689 г.)12.
Прежде всего необходимо ответить на вопросы о том, как
создавались уставы: кто и каким образом мог участвовать в со-
ставлении и записи текста; иначе говоря, выявить возможных
“авторов” нормативных актов и степень их “авторского” участия;
какие цели ставили заинтересованные стороны; в какой степени
8 AMR. FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Отдельная брошюра, изданная в
Реймсе.
9 См., например: Desportes Р. Reims et les r&nois. XIIIе et XIVе siecles. Lille, 1977.
T. I. P. 494, 497, 499.
10 Об этом регламенте упоминает в списке 54 корпораций, существовавших в
Реймсе в 1776 г., Г. Лоран: Laurent G. Reims et la Region remoise a la veille de la
Revolution. La convocation des etats gen6raux de 1789. Reims, 1930. P. XXXVI.
11 Видам - первоначально сеньор, державший земли от епископства или аббат-
ства при условии представлять этого церковного сеньора в его мирских делах
и защищать их. Титул существовал и в XVII-XVIII вв.
12 Я пользуюсь пересказом некоторых их статей в работе: Gaston R. Le vidame de
Reims et les metiers dependants. Chalons-sur-Mame, 1938.
27
структура и содержание устава могли определяться действиями и
интересами сторон.
Почти все регламенты13 имеют свои заголовки (см. Приложе-
ние), датировки которых, к сожалению, неизвестны. Такие заго-
ловки могли предварять текст устава на лицевой стороне доку-
мента (в начале рукописной брошюры) и могли быть записаны на
обороте, чтобы не разворачивая листы можно было понять, что
это такое. Соответствие времени составления оригинала и време-
ни появления его заголовка специально никем не исследовалось.
И все три возможных варианта: одновременность14; незначитель-
ная разница во времени, соответствующая срокам прохождения
документов в городских или королевских инстанциях; или боль-
шая разница во времени (несколько десятилетий или даже столе-
тий)15 должны быть приняты во внимание. Следует также доба-
вить, что заголовки предпочитают сокращать перечисление про-
фессий. Без знания относительной хронологии и учитывая непол-
ноту сведений, сообщаемых заголовками, я не буду специально к
ним обращаться.
Истории о том, как создавались регламенты, содержатся пре-
имущественно во введениях уставов, более или менее подробных,
которые в целом не были обязательными. Они составлялись от
имени короля или представителя местной власти (бальи архиепи-
скопа или бальи Вермандуа). Подробность введения зависела от
целого ряда причин. Возможно, что на первое место следует по-
ставить саму историю возникновения устава, поскольку наиболее
обстоятельные введения обычно оказываются связаны с кон-
фликтными ситуациями. Далее следует говорить о личных пред-
13 Возможно, что между “регламентами” (reglements) и “уставами” (статутами,
statuts) были различия, но на данных источниках закономерности и предпоч-
тения проследить не удалось, поэтому я считаю эти названия взаимозаменяе-
мыми.
14 Совершенно точно можно сказать, что заголовок устава мясников
1466-1467 г.: “Это мнения, выработанные мясниками города Реймса и пред-
ставленные архиепископу...”, - который находится перед основной частью ус-
тава, после третьего введения (см. далее), принадлежит тому же времени, что
и сам устав.
15 Скорее всего, значительный интервал разделяет устав семи ремесел и его за-
головок, использованный издателем “Reglement des sept corps de metiers depen-
dans du vidame” (AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 330), поскольку “вводная” часть этого рег-
ламента сама по себе представляет не традиционное введение, а скорее раз-
вернутый заголовок: “Се sont les us, coustumes, franchises et liberty esqueles les
bourgeois de monsieur le vidame de Reims doivent estre maintenu et garder de par
ledit monsieur le vidame des mestiers appartenans a la jurisdiction dudit seigneur; c’est
assavoir...; desquels us, coustumes, franchises et liberte la declaration s’ensuit” (Ibid.
P. 330-333).
28
почтениях должностного лица, имевшего собственные представ-
ления о том, сколько места уделять разным деталям. Развитие
бюрократической процедуры потребовало точности в указаниях
на предшествующие прошения, постановления и т.д. с объяснени-
ем всех сопутствующих обстоятельств и действий разных сторон,
поэтому регламенты второй половины XVII-XVIII вв. содержат
очень подробные введения, размер которых сравним с уставами,
также весьма объемными, но они носят скорее бюрократический
характер и почти не фиксируют событий и мнений.
Основная и главная часть устава - перечисление правил и
требований, первоначально не разделенных на статьи или хотя
бы на абзацы. Последний вид деления появляется раньше, чем
деление на статьи, - с начала XV в., что позволило издателю про-
нумеровать их для большего удобства16. Оригинальная нумера-
ция появилась впервые в уставе суконщиков 1569 г. и стала абсо-
лютной нормой со второй половины XVII в., до того встречаясь
нерегулярно.
Количество статей в уставах не было постоянным. Как и под-
робность регламента, это зависит от многих обстоятельств: вре-
мени записи, наличия или отсутствия внутренних конфликтов или
споров с другими корпорациями, даже от количества мастеров и
др. Самый маленький из регламентов, имеющих разбивку на ста-
тьи, состоит из 11 статей. Среди тех, которые не имеют такого де-
ления, но условно они проставлены издателем или их можно оп-
ределить по формальным критериям (абзацы или “Item” в начале
предложений): 5 статей у кожевников и дубильщиков (1535 г.) и
8 - у булавочников (1635 г.). Среднее количество статей в регла-
менте - 23,32 (для всего комплекса); среди уставов, имеющих раз-
бивку на статьи, чуть больше - 25,24, так как это преимуществен-
но поздние тексты - с начала XVII в. Последние из реймсских рег-
ламентов, не имеющих разбивки, относятся к 40-м годам XVII в.
(среднее количество статей 20,58).
Порядок перечисления требований довольно произволен, он не
был ограничен никакими нормами, хотя в разные периоды наблю-
даются свои закономерности. Начинали с правил о том, кто может
стать мастером, о присяжных и управлении корпорацией, с требо-
вания присутствовать на мессах и заупокойных службах и др.
Следует сразу подчеркнуть, что главное отличие устава от от-
дельного постановления состоит не в том, что его обозначают
как “регламент”, не в том, какая инстанция его дает или утвер-
ждает, а в его содержании: он обязательно обращается к разным
сферам жизни и деятельности ремесленников, не ограничиваясь
16 В издании эта нумерация дана в квадратных скобках.
29
только производственной стороной или управлением самим по се-
бе, или отдельным конфликтным вопросом.
Обязательными являются заключительные формулы: об ут-
верждении властями, приложении печатей, об обнародовании;
они также могут быть объединены в одно целое с вводными фор-
мулами. Окончательное утверждение уставы в обязательном по-
рядке получали в Парижском парламенте, и эта формальная в об-
щем-то процедура не всегда проходила гладко. Получение коро-
левского патента в течение долгого времени не было обязатель-
ным этапом утверждения устава; оно требовало специальных за-
бот и финансовых затрат.
События, связанные с составлением регламента, могут упо-
минаться во всех этих постановлениях, и не только во вводных, но
и в заключительных формулах самого устава. Какую-то инфор-
мацию можно извлечь из основной части регламента или из пос-
ледующих изменений, причинами которых могли быть как изме-
нение обстоятельств, так и неудовлетворительное решение спор-
ных вопросов.
2. Документы по ранней истории
реймсских ремесел
Самые ранние письменные свидетельства о городских ре-
месленниках относятся к середине XIII в. Это книги, фиксиро-
вавшие судебные решения реймсских эшевенов, которые велись
с 1248 г.17 В них упоминаются булочники, пекари (foumier)18,
мясники и торговцы требухой, цирюльники, портные, ювелиры,
каменщики и др. Как и прочие горожане, они снимали и сдавали
дома, занимали и давали в долг, спорили из-за общих строений и
т.д., а также снимали и сдавали прилавки на рынке19, работали и
торговали и с переменным успехом отстаивали свои права. На-
пример, булочнику Рауле Акат-Ту (Raoulet Acate-Tout) в 1255 г.
удалось доказать прево, что он имел полное право продавать
хлеб, испеченный не им самим20. А булочнику Буйару в 1257 г.
пришлось заплатить два штрафа за хлеб несоответствующего
размера21.
17 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 707.
18 Печами (одной или несколькими) владели и булочники, и пекари.
19 Одно из дел 1255 г. См.: АА. Т. 1, pt. 2. Р. 764-765.
20 Ibid. Р. 767-768.
21 Признавая в принципе свою вину, булочник хотел, чтобы с него взяли только
один штраф, обосновывая это тем, что речь идет об одном изъятии, произве-
денном в один день. Но с ним не согласились, поскольку хлеб был испечен
в двух разных печах, и прево обнаружил его в разных местах. См.: Ibid.
30
Вообще наибольшее число профессиональных конфликтов,
зафиксированных в самых ранних решениях эшевенов, относится
именно к булочникам22, которые, как отмечает П. Депорт, нахо-
дились под особо пристальным вниманием городских властей, в
отличие от мясников и рыбаков23. Хотя, конечно, профессиональ-
ные конфликты случались и у мастеров других специальностей24.
Со временем записи о рассмотрении жалоб и о решениях эшеве-
нов становятся все более подробными, фиксируются разные эта-
пы рассмотрения дел, что создавало в результате некоторую пу-
таницу, хотя секретари старались начинать с новой страницы за-
пись о каждом следующем заседании, оставляя свободное место
для продолжения незавершенных дел25.
Одним из самых ранних документов является перечень реме-
сел с указанием, какие ворота города они охраняют во время ко-
ронации. Неизвестный автор “Плана города Реймса” определил
его 1255 годом, которым он датируется и в издании П. Варена, а
вслед за ним - в “Истории Реймса” Ж. Буссинека и Г. Лорана
(1933 г.)26, хотя почерк документа единогласно определяется нс-
p. 775. В похожей ситуации с булочником Люде в 1266 г. один из хлебов, изъ-
ятый прево на рынке, был хорошего веса, а второй, из дома булочника, -
меньшего, чем следует. Люде вообще не хотел платить, указывая, что весь
хлеб был испечен в один день, хотя и в двух разных печах, но эшевены поста-
новили, что с меньшего хлеба он все-таки должен уплатить штраф. См.: Ibid.
Р. 892-893.
22 Зачастую известен ход конфликта, но неизвестно, чем он заканчивался. Так, в
1303 г. прево проверил два хлеба у булочника Брие, и когда один из них оказал-
ся меньшим, чем должно было быть, потребовал заплатить штраф. Брие зая-
вил, что его хлеб хороший, но отказался поклясться - как предложил ему пре-
во - что оба хлеба из одной печи. Далее в решениях эшевенов записано лишь
то, что Брие все-таки должен принести такую клятву. См.: АА. Т. 2, pt. 1. Р. 38.
23 Desportes Р. Op. cit. Р. 520.
24 В 1259 г. сапожник Бертран Тьесе был обвинен соседом в том, что выста-
вил перед своим домом на Сапожной улице передвижной прилавок со свои-
ми изделиями, но продавал жир и другие товары, относящиеся к торговле
салом. Сосед напоминал: нет такого обычая, чтобы торговать здесь подоб-
ными товарами. По решению эшевенов Бертрану запретили продавать са-
ло и жир вне его дома, однако он вполне мог выставлять на прилавке подо-
бающие - сапожные - изделия, не во вред (griet) соседу. См.: АА. Т. 1, pt. 2.
Р. 792. В 1289 г. торговец полотном Тибо требовал возмещения затрат по
ремонту дома и, к счастью для исследователей, в судебном решении воспро-
изведен полный список работ с указанием их стоимости: была разрушена
(за 12, 5 су) и построена заново одна из стен (за 4 ливра 8 су и 8 денье), за-
ново перекрыта крыша этого дома (за 16 су) и дома соседа, соприкасавше-
гося с ним (видимо, частично, так как стоимость работы составила 4 су 4 де-
нье), и др. См.: Ibid. Р. 1040.
25 АА. Т. 2, pt. 2. Р. 665-666. Not. 2.
26 Как середина XIII в.: Boussinesq G., Laurent G. Histoire de Reims depuis des en-
gines jusqu’a nos jours. Reims, 1933. T. I. P. 369.
31
следователями началом XIV в. или концом XIII в.27 Можно лишь
отметить, что приговоры эшевенов, относящиеся к 1255 г., начи-
наются в той же “Красной книге” на листе 37, первые приговоры
1248 г. - л. 2128, а этот перечень - на л. 19. Не очень понятно, как
составлялась тогда книга - издатель не дает комментариев на
этот счет29, а также, что могло побудить городские власти соста-
вить подобный перечень в середине XIII в. - для этого не было со-
ответствующего повода (коронации).
Итак, в списке 16 ремесел, обязанных охранять семь город-
ских ворот и улицы во время коронации, а также при пожарах: са-
пожники и кожевники30, изготовители саржи и ткачи, цирюльни-
ки, торговцы скобяными изделиями и кузнецы, плотники, булоч-
ники и пирожники, мясники и рыбаки, старьевщики, кровельщи-
ки (которых вызывали при пожарах) и кожевники, выделываю-
щие лайку, которые должны были охранять только свою улицу.
Ж. Буссинек и Г. Лоран полагали, что в этот перечень вошли
только так называемые “меньшие” ремесла, в то время как суще-
ствовала реальная иерархия, на вершине которой находились
купцы31. По мнению П. Депорта, речь идет о почетной обязанно-
сти, на которую могли претендовать лишь достойные, именно с
этим он связывает отсутствие в перечне таких многочисленных
(как следует из анализа налоговых списков) профессий как по-
чинщики обуви и портные32. Как выяснил исследователь, ворота,
записанные за каждым из ремесел, являлись ближайшими к мес-
ту проживания мастеров этих специальностей33. П. Депорт вооб-
27 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 769. Not. 1; Boussinesq G., Laurent G. Op. cit. P. 369. Not. 1;
Desportes P. Op. cit. T. I. P. 529.
28 АА. T. 1, pt. 2. P. 763, 707.
29 “Красная книга” начинается с Евангелия от Иоанна. См.: АА. Т. 3. Р. 648.
Not. 1. В ней есть вставки, в частности, запись на л. 10 датируется 1380 г. (Ibid.
Р. 722-723. Not. 1).
30 Занимавшиеся выделкой, соответственно, овечьих и телячьих кож.
31 Boussinesq G., Laurent G. Op. cit. P. 369.
32 Список ремесел может быть расширен. 14 июня 1321 г. датируется акт об уч-
реждении жителями Реймса прокуроров (уполномоченных представителей),
которые защищали бы их интересы перед комиссарами, назначенными 24 ию-
ня 1320 г. (См.: АА. Т. 2, pt. 1. Р. 269-270; 270-271. Not. 3). В нем названы са-
пожники и сапожники-починщики, портные, булочники, токари, веревочни-
ки, скульптор, ткачи, каменщики, старьевщики, свечные мастера, изготовите-
ли саржи и кузнецы. При публикации издатель опустил имена 339 горожан,
мужчин и женщин разного состояния, занятия которых не были указаны (Ibid.
Р. 269. Not. 1). Прокурорами горожане выбрали восемь человек, среди кото-
рых оказался и один сапожник - Rohart, единственный среди прокуроров, кто
не имел прозвища или фамилии.
33 Компактность проживания зависела и от специфики профессии. Почти
равномерно в разных приходах размещались булочники, сапожники, порт-
ные, кровельщики, кондитеры; очень компактно - ювелиры, бакалейщики,
32
ще связывает начало организации ремесел с необходимостью
вооруженной охраны города34.
Контролировал городских ремесленников и торговцев прево:
именно он обходил с досмотром мастерские и прилавки35, забирал
некачественные изделия и товары, добивался уплаты штрафов.
Забота о покупателе и заказчике, а также о репутации местных
ремесленников и города в целом - это очевидные аргументы для
того, чтобы объяснить, почему вопросы о качестве и цене изде-
лий занимали такое принципиально важное место, и такие ком-
ментарии приводились регулярно.
Но речь прежде всего должна идти о сохранении рынка сбы-
та, поскольку и в XIII, и в XIV в. экономика по преимуществу ос-
тавалась натуральной, а рынок - довольно узким и ограничен-
ным. Появление на нем более качественных (при сохранении це-
ны), более дешевых изделий или же увеличение их количества
(например, в результате миграции ремесленников) могло привес-
ти к катастрофическим для местного ремесла последствиям (как
минимум - к серьезным конфликтам, беспорядкам и волнениям).
Качество, цена и количество продукции строго контролирова-
лись как городскими властями, так и самими ремесленниками и
ремесленными корпорациями.
Самый ранний реймсский устав датируется 1292 г. Он принад-
лежит, как и многие ранние регламенты, сукноделам36. Заключен-
ное перед эшевенами соглашение между мастерами-сукноделами
(magistros drapperiorum, maistres de la drapperie) и их подмастерья-
ми-ткачами сукна (textures pannorum seu valletos, tixerans de draps)
было обнаружено П. Вареном в Инвентаре 1481 г. Судя по описа-
нию этого соглашения, сделанному 12 декабря 1452 г., оно должно
было находиться в “Картулярии А” архиепископства. Картулярий
сохранился, но указанного документа в нем нет, и издатель предпо-
перчаточники; в двух приходах (т.е. рядом с рынком и ближе к окраинам, где
они могли работать) - мясники и рыбаки. Некоторые из старьевщиков, скор-
няков, кузнецов и плотников проживали недалеко друг от друга, а осталь-
ные как придется. См.: Desportes Р. Op. cit. Т. I. Р. 503, 512, 514, 518, 529,
532-533.
34 Ibid. Р. 528-529.
35 1 393 г. датируется один из первых актов для веревочников, касающийся их
конфликта с прево по поводу арендной платы на ежегодной ярмарке в Рейм-
се. См.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 211-212. Not. 1. Далее ссылки на этот том, в кото-
ром опубликовано подавляющее большинство регламентов и постановлений,
даны в тексте, с указанием стр. и порядкового номера ст.
36 Так было не везде. В герцогстве Лотарингия^ например, первые уставы при-
надлежали не сукноделам, потому что сукно привозили из соседних регионов,
в частности, из Бара. См.: Duvernoy Е. Les corporations ouvrieres dans les duches
de Lorraine et de Bar au XIVе et au XVе siecles. Nancy, 1907. P. 6-7.
2. Кириллова E.H.
33
ложил, что были утеряны многие другие ценные материалы из
этого источника37. При публикации издатель отступил от ориги-
нального текста, опустив имена 18 мастеров-сукноделов и 32 тка-
чей, ограничившись комментарием: “почти все - иностранные”38.
П. Депорт говорит о 31 ткаче, шестеро из которых (20%), как сви-
детельствуют их имена, происходили из Эно и пограничных рай-
онов39, и можно даже предполагать влияние миграции квалифици-
рованных работников на появление самой регламентации - когда
потребовалось соотнести местные нормы и обычаи с принесенны-
ми, и интегрировать “чужаков” в городском ремесле.
В Инвентаре 1481 г. упоминались и более ранние документы,
которые не удалось обнаружить. Это “Копия хартии подмастерь-
ев сукновального и ворсовального дел, называемой старая хартия
сукноделия”40, и акт от 1 мая или 25 июля 1276 г., зафиксировав-
ший, возможно, статуты и ордонансы между сукновалами и вор-
совалыциками. На обороте этого акта уточнялось, что речь идет
об организации похорон.
7 мая 1340 г. датируются статуты сукноделов, полученные
ими у архиепископа41, в которых упоминаются четыре мастера,
ежегодно выбираемые, чтобы следить за выполнением ордонан-
сов. Эти мастера, еще не имеющие особого наименования, явля-
ются фактически должностными лицами сообщества - присяж-
ными мастерами, их можно называть также старейшинами42.
Большое внимание городские власти уделяли ремеслам, свя-
занным с продовольствием, прежде всего булочникам и мясни-
кам. Для мясников известно постановление 1302-1303 гг., касаю-
щееся размещения новых мясных прилавков в Реймсе43. 7 декаб-
ря 1331 г. датируется вторая хартия архиепископа Гийома о хлеб-
ном рынке44. Ордонанс эшевенов от 9 августа 1343 г. устанавли-
вал допустимые размеры белого, черного и бурого хлеба, за нару-
шение полагался штраф, к которому при повторном нарушении
добавлялся запрет заниматься ремеслом45.
37 АА. Т. 1. pt. 2. Р., 1839. Р. 1071. Not. 1.
38 Ibid. Р. 1073. Not. 1.
39 Jacob et Estomebouc de Maubeuge, Jorran de Valenciennes, Thomassin du Quesnoy,
Jehan et Simonnet de Bellaimmont. Cm.: Desportes P. Op. cit. T. I. P. 532.
40 АА. T. 1, pt. 2. P. 932. Not. 1.
41 АА. T. 2, pt. 2. P. 844-847. Копия 1381 г.: AMR. FA. C. 678. Liasse 7. Suppl. П.
42 Об уже утвердившемся у сукноделов обычае выбирать присяжных свидетель-
ствует также грамота Филиппа VI от 2 октября 1348 г.: “...que les drapiers de
Reims aient acoustum£ de eslire maistres de la drapperie dudit ville de Reims”. Cm.:
AMR. FA. C. 678. Liasse 7. Suppl. П.
43 АА. T. 2, pt. 2. P. 25-27.
44 Ibid. P. 644-645.
45 Ibid. P. 888-889.
34
1383 г. датируется соглашение, заключенное в Парижском
парламенте между архиепископом и капитулом Нотр-Дам, по ко-
торому капитулу позволялось иметь лишь три мясных прилавка
на его землях в Реймсе, размеры каждого из которых не должны
превышать восьми футов в длину и трех с половиной в ширину46.
Это соглашение, которому предшествовал процесс в Парламен-
те47, выполнялось, по всей видимости, плохо: сверх трех допусти-
мых прилавков устроили переносной прилавок в четыре фута, где
торговали некий Жан ле Клерк и другие, о чем рассказано в но-
вом соглашении, заключенном сторонами 24 ноября 1385 г. и под-
тверждающем прежние ограничения48.
Известно распоряжение, данное эшевенам от имени бальи
Вермандуа в 1384 г., по которому мясники обязываются убивать
скот за чертой города. Как поясняет П. Варен, в городе можно
было лишь продавать мясо, а предварительная его обработка
производилась в пригородах, в специально отведенных местах.
Но из-за военных действий (в ходе Столетней войны) пригороды
оказались разрушены, что вынудило мясников и торговцев требу-
хой вернуться в город. Убивая животных и разделывая туши, они
сливали кровь и бросали отходы на улицах, превратив некоторые
из них в настоящие помойки49. 7 февраля 1400 г. Парламент уста-
новил штраф в 8 парижских су с мясников и торговцев требухой50.
Самый ранний из “нетекстильных” регламентов - устав семи
ремесел, подчиненных видаму. П. Варен датирует его примерно
1400 г.51 Он приводит записи, сделанные в ХУШ в.: Бернаром де
Монфоконом в 1736 г. и Ле Муаном, адвокатом и архивариусом, в
1785 г., по мнению которых, этот документ принадлежал XV в.52
В самом уставе нет даты, что и порождает вопрос о времени его
создания и сроке действия, не упоминается никаких имен, кото-
рые могли бы помочь с датировкой, нет также никаких сведений
о позднейших его изменениях или дополнениях. Возможно, что
для видамов было достаточно закрепления и подтверждения тех
прав, которые фиксировались в “Перечнях”53 и памятных запис-
46 Ibid. Р. 523-527.
47 Ibid. Р. 523-526. Not. 1.
48 Ibid. Р. 526-527. Not. 1.
49 Ibid. Р. 537-541. Not. 1.
50 Ibid. P. 542-543. Not.
51 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 330.
52 “...Ему около 300 лет”. См.: Ibid. Р. 340. Not. 1.
53 “Ddnombrement” - в феодальном праве - детальное описание имущества и обя-
зательств, составлявшееся вассалом при получении фьефа, с XI в. дополняло
“aveu” - акт признания прав сеньора. Правила и сроки их составления зависе-
ли от местных обычаев.
2*
35
ках (Метопе a consulter), а ремесленники со временем иницииро-
вали создание отдельных регламентов: шорники получили устав
21 ноября 1581 г., изготовители седел 17 апреля 1592 г., жестян-
щики - в 1601 г. (не сохранился) и новый в 1701 г.; художники -
22 мая 1612 г., добавление к нему - в 1688 г. (утверждены в
1689 г.)54.
К этому регламенту и целому ряду других опубликованных
П. Вареном и архивных документов, касающихся ремесленников
видама, обращались два исследователя: Ш. Лорике, работа кото-
рого вышла в 1864 г., и Р. Гастон в 1938 г., который ни разу не
ссылается на предшественника, даже когда подтверждает его вы-
воды, и никак не комментирует расхождения в прочтении одних и
тех же текстов.
Р. Гастон уточнил датировку устава семи ремесел. Он счита-
ет, что архивный порядок документов позволяет говорить о
1440-1468 гг.55 Пожалуй, я не соглашусь лишь с верхней грани-
цей, так как весьма спокойный тон этого регламента не позволя-
ет соотносить его с 60-ми годами XV в. - временем социальных
потрясений в Реймсе (о чем будет сказано ниже). В то же время
можно предполагать и более раннюю дату: возможно, что к мо-
менту появления первого из сохранившихся “Перечней”, который
датируется первой четвертью XV в. (ок. 1425 г.), регламент уже
представлялся записью “древних”, очень традиционных норм56.
Во всяком случае, этот “Перечень” выглядит как сокращенный,
без конкретизации, пересказ некоторых его статей: говорится,
например, о “нескольких” мастерах этих ремесел (имеются в виду
присяжные), в то время какгв статуте четко установлено, что их
трое “с древнейших времен”57.
Еще один косвенный аргумент в пользу того, что регламент
старше первого “Перечня”, можно усмотреть в распределении
обязанностей. В уставе определено, что ремеслами ведает видам:
он принимает клятвы мастеров и судит их; изъятие изделий про-
изводят мастера (т.е. присяжные) или сержант видама58, единст-
венное упомянутое должностное лицо видама. По “Перечню” же,
ремеслами занимается бальи видама: ему принадлежит юрисдик-
ция, наказание и исправление тех людей, которые относятся к
данным ремеслам. Видам также располагал своими прокурором и
54 Gaston R. Le vidame de Reims. P. 13, 19.
55 Ibid. P. 9. Not. 2.
56 “Ont accoustume”, “en la manidre accoustumee”, “telle que Гоп a accoustume”. Cm.:
AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 332-332. Not.*
57 Ibid. P. 333-334.
58 Ibid. P. 336, 338.
36
сержантом59. Иными словами, управленческий аппарат услож-
нился, что и должно было произойти со временем.
Профессия является важнейшим критерием при определении
юрисдикции видама. Другим критерием было местожительство
мастера: проживание в округе Сен-Реми и Сен-Никез исключало
человека из числа “буржуа видама”, и это территориальное раз-
граничение было поводом для конфликтов60. Остальные мастера
“семи ремесел” как в самом городе, так и в землях и сеньориях ар-
хиепископства и герцогства Реймса, были подсудны во всех делах
видаму, а не бальи или прево Реймса, и не должны были испраши-
вать их согласия на прилавки и торговлю61. Суду видама подлежа-
ли также семьи и вдовы мастеров62. Менее определенной была си-
туация на землях капитула, некогда объединенных с доменом
епископа и частично располагавшихся в городе, где архиепископ
сохранил прерогативы графа. По соглашению, утвержденному
Парижским парламентом в 1377 г. и подтвержденному в 1413 г.,
юрисдикция видама распространялась на земли капитула кроме
монастыря и курии Нотр-Дам, а также домов каноников63.
Возвращаясь к первому, профессиональному, критерию, от-
мечу, что в уставе семи ремесел и в других документах встречает-
ся несколько разных их списков, на что не могли не обратить вни-
мание Ш. Лорике и Р. Гастон. Исследователи анализировали сам
регламент, памятные записки и “Перечни” видамов, а также це-
лый ряд архивных документов, охватывая период XV-XVII вв., но
не обращались к более ранним текстам середины и второй поло-
вины XIV в., в том числе опубликованным.
Источники называют от трех64 до девяти специальностей. Са-
59 Ibid. Р. 332. Not.*
60 Приговор суда Лана 30 августа 1354 г. (Ibid. Р. 331-332. Not.), также “Пере-
чень, данный видамом” (ок. 1425 г.). См.: Ibid. Р. 332. Not.*
61 Ibid. Р. 337-338, 340.
62 Ibid. Р. 333. П. Варен упоминает о юрисдикции видама над всеми безумными
женщинами (toutes foies femmes), “находящимися в сельской местности, за го-
родскими воротами”, о которых говорилось в двух соглашениях (1377 и
1412 гг.) между архиепископом и видамом, с одной стороны, и капитулом, с
другой (Ibid. Р. 335. Not.). Также: Gaston R. Op. cit. Р. 12.
63 Ibid. Р. 10-11, 25-26.
64 В приговоре суда Лана от 30 августа 1354 г. названы maingniers (по всей веро-
ятности, медники), шорники (gorreliers или courreliers) и шорники (bourreliers),
и “другие люди многих и разных прочих ремесел, в каком бы месте они не
проживали в городе Реймсе”. См.: AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 331. Not. В соглашении о
юрисдикции видама над некоторыми ремеслами в Реймсе от 18 августа 1362 г.,
поводом для принятия которого послужило дело шорника Перо д’Эньи, ска-
зано, что к юрисдикции видама относятся: живописцы (painctres), свечные ма-
стера (chandeliers, возможно неверное прочтение термина, см. далее) и седель-
щики (selliers). См.: АА. Т. 3. Р. 196-198.
37
мый полный их перечень приведен во введении регламента65: жи-
вописцы (painctres), изготовители седел (selliers), шорники (goher-
liers), вышивальщики, стекольщики, резчики по камню (tailleurs
d’images, скульпторы), медники (chaudreliers, также chauderliei66),
изготовители гребней для чесания шерсти и изготовители ser-
antz - гребней для чесания пеньки67. В дополнение следует на-
звать chapuisiers - мастеров, изготавливавших деревянные осно-
вы для седел, которые упомянуты в соглашении архиепископа и
видама с капитулом 1412 г.68 В “Перечне, данном видамом” ок.
1425 г., присутствуют maingniers и chaudreliers69. Ш. Лорике ука-
зывает, что именование “magnin” еще используется в районе
Юры, a maignier или maignien обозначает странствующих (бродя-
чих) медников (он ссылается на одну из последних статей “Пе-
речня”, упоминающую о “некоторых правах по отношению к
maingniers, которые пробивают металлические детали на мосто-
вой”70). По мнению Р. Гастона, два последних термина обознача-
ют медников (chaudronniers)71. В 1601 г. именно бальи видама ут-
вердил регламент медников, на который они ссылались, получая
в 1701 г. новый устав72, что подтверждает юрисдикцию видама
над медниками.
Со временем изменились язык и профессиональные сферы,
что нашло отражение в документах последней четверти XVI в.
Памятная записка видама и урегулирование бальи 1575 г.73 на-
зывают восемь профессий: живописцы (painctres), стекольщики,
шорники (goherliers) и шорники (scelliers), вышивальщики, мед-
ники (chauderonniers), изготовители гребней для чесания шерсти
65 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 331-333.
66 Ibid. Р. 338-339.
67 Loriquet Ch. Les artistes r6mois... P. 184; Gaston R. Op. cit. P. 9. У этого термина
есть значение “венец” (венец из белой ленты, скрученной в форме спирали.
См.: Godefroy F. Dictionnaire de 1’ancienne langue fran^aise et de tous ses dialectes
du IXе au XVе siticle. Vol. VII. P., 1880. P. 396.), и такое предположение будет
правомерно, если рассматривать профессии в целом как обслуживающие ну-
жды церкви. Эта профессия более нигде не упоминается.
68 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 184,191-192. Исследователь обратил внима-
ние на то, что в парижской “Книге ремесел” XIII в. живописцы и седельщики
составляли одну корпорацию и имели один регламент (LXXVIII устав).
69 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 332.
70 Ibid. Р. 333. Not.
71 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 183; Gaston R. Op. cit. P. 9. Not. 1.
72 Устав 1601 г. не сохранился, хотя в 1701 г. к его тексту еще обращались. См.:
AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 101-102. Not. 1.
73 “Перечень” датируют 1575 г., а в 1580 г. возникший из-за него конфликт (ко-
торые вообще происходили неоднократно) был урегулирован бальи архиепи-
скопа. См.: Gaston R. Op. cit. Р. 5.
38
и иконописцы (ymagiers), определяя их как “семь ремесел, нахо-
дящихся на землях и в сеньории архиепископа Реймса”74. По
указанию бальи, следовало считать одним ремеслом painctres
(живописцев) и verriers (стекольщиков) при том, что желающий
быть принятым в это ремесло делает шедевр как живописец и
как стекольщик, а если выполнит только один из шедевров, не
может заниматься другим ремеслом75. Под названием “иконо-
писцы” (ymagier) следовало понимать живописцев76, а также
резчиков, вырезающих статуи (святых) из камня и дерева77.
В XVII в. термином “virtier” заменили архаические “voirier” и
“verrier”78, в целом сохранив тот же список ремесел и в конце
столетия79.
Устав “семи ремесел” фактически представляет собой два
регламента, первый из которых предназначен для пяти специ-
альностей: живописцев, седельщиков, шорников, стекольщиков
и резчиков по камню; это первые семь статей. Мастера первых
трех профессий ежегодно выбирают трех присяжных: по одно-
му от каждого ремесла. Присяжный живописцев, видимо, управ-
лял также вышивальщиками и резчиками. В предписании сер-
жанта видама 1639 г. упоминается уже о двух присяжных для
всех этих ремесел вместе со стекольщиками, в то время как у се-
дельщиков и шорников по-прежнему отдельные присяжные80.
Второй “устав” (вторая группа правил) принадлежал медникам,
выбиравшим себе двух присяжных.
Устав регулировал не только профессиональную деятель-
ность, но и другие стороны жизни зависимых от видама людей
(bourgois de mondit seigneur le vidame). Поэтому он содержит ряд
статей, которые больше ни в одном ремесленном уставе не
встречаются: о юрисдикции видама; о повинностях, состоявших
в ежегодном изготовлении седла (подробно описанного), для
чего мастера могли собирать между собой особую талью, пред-
74 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 332. Not.
75 Ibid. Р. 333, 335. [II] ст. Р. Гастон не обратил внимания на это объединение.
76 Живописцев, рисующих иконы - painctre faisant ymage (AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 333.
Not.); painctres (Ibid. P. 335. [Ill] ст.). Ш. Лорике почему-то обозначает [П] и
[III] ст. памятной записки как 1 и 2 статьи: Loriquet Ch. Les artistes rernois...
P. 185.
77Thailleur d’image en pierre (AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 333. Not.); tailleurs
d’ymages, tant en piere que bois (Ibid. P. 335. [Ш] ст.).
78 Gaston R. Op. cit. P. 9-10.
79 Ok. 1684 г.: “восемь ремесел, находящихся в землях и сеньории реймсского ар-
хиепископства, а именно: живописцы, стекольщики (vitrier), седельщики и
шорники, вышивальщики, медники (chauderonniers), изготовители гребней для
чесания шерсти и художники”. См.: AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 334.
80 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 187.
39
назначавшуюся также для оплаты двух месс81. Седло передава-
лось видаму накануне дня Всех святых, как сказано в “Перечне”
1425 г.82 Этот обычай сохранялся и в XVII в.: “Перечень” 1684 г.
расписывает, как именно мастера должны вручать означенное
седло, подчеркивая, что все это делается “в признание зависи-
мости от фьефа видама”83, т.е. поземельной зависимости. Мед-
ники ежегодно в день св. Ремигия платили по 4 парижских су, и
каждый пришедший в город мастер также был обязан запла-
тить 4 су84.
Р. Гастон указывает на длительное сохранение юрисдикции
видама над ремесленниками. Апелляции на решения бальи ви-
дама подавались в бальяж архиепископа, хотя видам и претен-
довал на то, чтобы обращаться непосредственно в президиаль-
ный суд. В XVII в. власть видама сокращается в пользу архи-
епископа и короля. Ремесленные уставы утверждал уже бальи
архиепископа, он же принимал клятвы присяжных85. В 1699 г.
юрисдикция видама была упразднена, и семь ремесел перешли
под юрисдикцию бальи архиепископа, генерального наместни-
ка полиции86.
Р. Гастон описывает целый ряд уголовных и гражданских дел,
преимущественно XVII и XVIII вв., участниками которых были
мастера данных специальностей. Описание нарушений весьма
способствует различению профессий. Так, в 1630 г. присяжные
седельщиков обвинили шорника (goherlier) Жерара Дролена, ко-
торый торговал лошадьми и изготавливал поводья и седла, и ба-
льи видама приговорил его к штрафу в 12 парижских су, велев
прекратить эти занятия. В 1683 г. в ходе разбирательства между
одним из мастеров и сообществом художников-скульпторов обра-
щались к древним статутам - мастер утверждал, что после согла-
шения 1664 г., как и ранее, стекольщики могли работать и худож-
никами. Последние же указывали на традиционное различие ме-
жду рисованием на полотне или дереве и на стекле. В 1692 г. при-
сяжные седельщиков во время досмотра обнаружили, что шорник
(bourrelier) Жан Потье снимал украшения с кареты. Бальи видама
приговорил его к возмещению убытков и штрафу в 30 парижских
су. Решение бальи архиепископа 20 декабря 1759 г. по делу се-
дельщиков против одного из обивщиков подтверждало, что лишь
81 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 336-337.
82 Ibid. Р. 333. Not.
83 Ibid. Р. 334. Not.
84 Ibid. P. 339-340.
85 Gaston R. Op. cit. P. 18-23.
86 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 192.
40
седельщики могут изготавливать кареты и другие повозки и оби-
вать их тканями87.
В 1463 г. был утвержден устав цирюльников-хирургов, исто-
рия создания которого тесно связана с событиями, касающимися
реймсских мясников, поэтому, нарушив хронологию, обратимся к
их регламенту, который был составлен в 1467 г., и вплоть до
1737 г. другого регламента мясники не имели88. Устав имеет осо-
бую структуру: его обрамляют три введения и три заключения.
Королю Людовику XI “принадлежат” первое введение и самые
последние заключительные формулы, следующий “слой” - от
имени реймсского бальи Жана Шардона, “внутри” текста которо-
го находятся формулы, принадлежащие Жану, архиепископу и
герцогу Реймса, и это введение является наиболее подробным - в
текстах, записанных от имени короля и бальи, оно пересказано с
сокращениями. Самые подробные и, возможно, важные из за-
ключительных формул принадлежат бальи, в них же приводится
список мясников, проживавших на землях архиепископа и в дру-
гих местах, которые присутствовали на заседании 23 марта
“1466 г.”89 и одобрили эти статьи. Таким образом, в одном тексте
оказались совмещены три отдельные грамоты. Получился своего
рода “слоеный пирог”, верхний слой которого соответствует вы-
сшему уровню власти, а “начинкой” является сам регламент, “вы-
работанный мясниками города и представленный архиепископу”.
Архиепископ утверждает свое право устанавливать порядки в ре-
месле мясников, поскольку большая часть мясных лавок располо-
жена на его землях, в его сеньории, где ему принадлежит право
высшей, средней и низшей юрисдикции, и его права подтвержде-
ны королем90.
Поводом для создания регламента, кроме традиционной забо-
ты о “чести города, пользе и выгоде людей”, послужили “некие
случаи” (происшествия), из-за которых мясники “не осмелива-
лись пользоваться прежними ордонансами и статутами” и оказа-
лись без управления и контроля. С тех пор многие подмастерья и
прочие недостаточно опытные в ремесле “каждый день” занима-
лись им и совершили множество ошибок и злоупотреблений, и
еще больше может произойти к огромному ущербу и вреду. Мяс-
ники в своем обращении постарались донести до властных струк-
тур, что соблюдая в течение долгого времени прежние уставы,
87 Gaston R. Op. cit. Р. 17, 22.
88 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 990. Not. 1.
89 С учетом пасхального стиля получается 1467 г., так как в 1466 г. Пасха была
6 апреля.
90 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 988-989.
41
ордонансы и обычаи, они и их предшественники, и мастера и ра-
ботники, славились среди других мясников королевства тем, как
достойно управлялись и поддерживались, к чести города, пользе и
выгоде людей91.
Обозначенные здесь “происшествия”, как и “беспорядки” или
“волнения”, упоминаемые в некоторых других текстах, относи-
лись к событиям, “недостойным” уважения и упоминания, и пото-
му точной датировки не имели, хотя создателям текстов она, не-
сомненно, была известна. Дата оставалась, возможно, лишь в уст-
ной традиции, письменно ее фиксировать не следовало, чтобы не
закреплять ее в памяти. На письме датировка обозначалась отно-
сительно - как “последние” беспорядки или, в данном случае, “не-
кие” (aucunes accident).
Об этих событиях известно немного: октябрем 1461 г. датиру-
ются выступления горожан против налогов (aides), по всей видимо-
сти, достаточно активные, поскольку последствия их были весьма
серьезны. В Реймсском муниципальном архиве сохранилась грамо-
та от 6 ноября 1461 г., которая была неизвестна П. Варену92. Ее со-
ставил королевский комиссар Кокийяр, назначенный в связи с “от-
вратительным волнением, недавно произошедшим в Реймсе и дру-
гих местах в Шампани”93. Начало этим волнениям, по всей вероят-
ности, положило какое-то общее собрание мясников, подобное
тем, которые они “имели обыкновение устраивать” изо дня в день
“под предлогом” общих дел ремесла и “некоего” братства.
При всем при этом первое из предписаний комиссара никак не
связано с произошедшими волнениями: впредь никто не может
быть принят мастером мясником, если его не испытали и не сочли
достойным94, затем его принимает бальи (или тот, кто имеет вре-
менную юрисдикцию), и он должен принести клятву, которую
традиционно приносили каждую неделю при продаже мяса. Так-
же указано, что при досмотрах следует звать одного из чиновни-
ков сеньора, на землях (в юрисдикции) которого происходит дос-
мотр; о результатах следует сообщать соответствующему судье
(тому, которому полагается знать). И только следующее предписа-
ние грамоты запрещает мясникам собираться в количестве более
91 Ibid. Р. 987-989.
92 AMR. FA. С. 682. Liasse 7. Suppl. XI. Мне не встречались упоминания об этом
документе.
93 Ibid.: “la detestable commocion nagueres advenu a Rems et ailleurs ou pays de
Champagne”.
94 Ibid.: “Premie[re]ment que nul ne pourra doresnavant estre receu maistre boucher
aud[it] lieu s’il n’est premierement experiment^ et tesmoingnie suffisant et connu tel”.
Во многом эту статью повторяет первая статья устава 1467 г. (AL. Pt. 2. Vol. 1.
Р. 990-994).
42
девяти человек без разрешения, данного от имени короля, бальи
Вермандуа, его наместника или ординарного судьи, иметь братство
и выбирать мастеров (присяжных), иметь впредь общую кассу, ко-
торая в настоящий момент конфискуется в пользу короля.
Причиной этих запретов, направленных на предотвращение
самой возможности собраться и сорганизоваться для новых вы-
ступлений, стали волнения мясников. Но формально никак с этим
не связанная первая статья появилась в постановлении и заняла
первое место не случайно: по всей видимости, она была призвана
как-то исправить ситуацию, породившую волнения мясников.
Это постановление создавало неудобства для мясников, и они
постарались как можно быстрее изменить положение. В 1467 г. мяс-
ники представили архиепископу написанные ими статьи, подчерки-
вая их соответствие древним обычаям и современным условиям95.
Регламент дает возможность рассмотреть вопрос о том, с како-
го момента он считался вступившим в действие. Архиепископ ут-
вердил устав 19 марта 1467 г., приложив свою печать. Собрание ад-
вокатов, советников и практиков одобрило регламент 23 марта
1467 г., приложены печать бальяжа и самого бальи. Королевский
совет одобрил 9 апреля 1467 г., приложена королевская печать. По-
давая прошение о новом уставе, присяжные корпорации вели от-
счет от 1467 г.96, а бальи, рассматривая их прошение, использовал
дату, обозначенную в самом тексте - “23 марта 1466”, когда он был
утвержден на городском уровне. Итак, одобрения городских вла-
стей было достаточно для того, чтобы регламент вступил в силу.
Регламент для мастеров цирюльного ремесла и искусства, ут-
вержденный 9 апреля 1463 г.97, создавался непосредственно после
событий 1461 г. Объяснения, которые приводит бальи Жан Шар-
дон во введении регламента, являются прямой цитатой из рассмо-
тренного выше акта для мясников. Говорится об “отвратитель-
ном волнении” в Реймсе и Шампани и о запрете - для ремесленни-
ков всех специальностей (а в грамоте - только для мясников) со-
бираться в количестве более девяти человек, составлять между
собой какие-либо соглашения и статуты, собирать деньги, устра-
95 “...En soy confirmant aux usage anciens, eu regard toutes voyes i la pouretd du peu-
ple, et a 1’estat et disposition du temps present” (Ibid. P. 989).
96 “...Le reglement de leur communautd est de Гаппёе 1467”; “...ce reglement, fait depuis
pres de trois siecles...” (Ibid. P. 990. Not. 1).
97 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 967, 987. В уставе назван 1462 г., Пасха приходилась на
10 апреля, поэтому 1463 г., у П. Варена - 1473 г., вероятно, опечатка, так как
издатель все же поместил этот устав непосредственно перед регламентом мяс-
ников. 1473 г., опираясь, видимо, исключительно на издание П. Варена, назы-
вает Г. Лоран. См.: Laurent G. Reims et la Rdgion r£moise it la veille de la
Revolution. Reims, 1930. P. XXXVI.
43
ивать пирушки и собрания, а также братства, компании, содруже-
ства, альянсы, конфедерации, какие они обычно устраивали меж-
ду собой, без согласия, разрешения или поручения короля или его
офисье, или обычного суда, к которому относятся ремесла98.
Мастера жалуются, что не могут воспользоваться прежними
своими ордонансами, эдиктами и статьями, что ведет к многочис-
ленным ошибкам и злоупотреблениям в их ремесле. При состав-
лении регламента были рассмотрены и использованы “ордонан-
сы, эдикты и уставы цирюльников, которыми они обычно поль-
зовались”, мастера представили их бальи, прокурору и архиепи-
скопскому совету; но к сожалению, эти тексты не сохранились.
Нет никаких сведений и о позднейших изменениях устава99.
Если сравнивать регламенты с постановлениями городских
властей, оказывается, что последние могли тщательнее описать
работу мастера. В частности, в регламенте мясников 1467 г. таких
статей, достаточно общих, всего три, а городские ордонансы 1380
и 1389 гг. посвящают работе мясников целых 12 статей, рассмат-
ривая разные виды мяса, где и как забивать и мыть скот, где и как
держать воду, сколько хранить мясо зимой и летом и т.д.100 Соста-
вители регламента могли ориентироваться на ордонансы и потому
не повторять эти нормы, но никак не следовали их тексту, состав-
ляя собственные фразы и используя оригинальные обороты. В ус-
таве цирюльников требования из ордонансов также не повторя-
ются, не используются и формулировки101. Значит ли это, что та-
кими текстами мастера не располагали, и непосредственно касав-
шиеся их ремесла постановления властей хранились только в го-
родской канцелярии, но не в корпорации - да и существовала ли
она в то время? Определенно можно утверждать, что составителя-
ми общегородских ордонансов и ремесленных регламентов были
разные люди.
Интересно сравнить и штрафы за одинаковые нарушения. В
ордонансах за обнаруженное смотрителями испорченное и пло-
хое мясо установлены 10 су на первый раз и 20 - при повторном
нарушении, а в регламенте мясников за то же самое нарушение
определен штраф в 22 су 6 денье, который делится пополам меж-
ду судом и корпорацией102. Результат такого деления не будет со-
ответствовать городскому регламенту (11 су 3 денье, а не 10 су).
98 Ibid. Р. 971-978.
" Ibid. Р. 980. Not. 1. 1725 г. датируется регламент для цирюльников всего ко-
ролевства.
100 АА. Т. 3. Р. 720-722.
101 Ibid. Р. 722; AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 984. [ХП] ст.
102 АА. Vol. 3. Р. 721; AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 995. [V] ст.
44
Такой же по размеру штраф в 22 су 6 денье ранее упоминался
в регламенте “семи ремесел”, и делили его по-особому: 10 су -
корпорации, 10 - властям и 2 су 6 денье - сержанту103, который
помогал наказывать нарушителя, как представитель власти при-
сутствуя при совершавшихся присяжными обходах и при конфи-
скации некачественных изделий. Более ни в одном регламенте
подобного деления не встречается, хотя штраф и продолжал су-
ществовать. Упоминание в уставе мясников является следующим
по времени104, и это единственная обозначенная в регламенте сум-
ма штрафа, но делится он пополам, как и в принятом более чем
через сто лет уставе корзинщиков (1588 г., 336,1; 337-338, X; 339,
XIX). В уставе булочников 1561 г. было определено, что штраф в
22 су 6 денье делится на трети: две трети - архиепископу Реймса,
одна - корпорации (146-148). После 1588 г. штраф в 22 су 6 денье
в реймсских уставах больше не встречается.
Вполне возможно, что регламент мясников подразумевал
долю сержанта, но по каким-то причинам она не была прописа-
на в тексте. Тем не менее столь “сложный” принцип деления
оказался забыт (лет через 60, если датировать регламент семи
ремесел началом XV в.) и в дальнейшем ни в одном регламенте
не встречался.
* * *
Возможность появления устава во многом определялась уров-
нем развития конкретного ремесла. Не случайно первые регла-
менты (и не только в Реймсе) принадлежат ремеслам, связанным
с сукноделием. Производство сукна представляло собой несколь-
ко десятков операций, последовательно выполнявшихся мастера-
ми разных специальностей, и требовало координации их дейст-
вий. В раннее Новое время насчитывали от 22 до 39 этапов, в за-
висимости от того, считали ли работников, через руки которых
проходило сукно, или каждую операцию по отдельности (первая
стрижка сукна, вторая стрижка и т.д.)105. Специфика отрасли тре-
бовала четкого определения правил производства и сбыта, а так-
же отношений между мастерами смежных специальностей и их
работниками.
Первыми претендентами на письменную фиксацию были пра-
вила, вызывавшие споры и конфликты, прежде всего связанные с
профессиональной сферой. В то же время отношения внутри ма-
103 Ibid. Р. 336.
104 AL. Р. 995. Также [VI], [VII], [VIII] ст.
105 См.: Harel М. La manufacture de draps fins Vanrobais a Abbeville aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P„ 1971. P. 267-268.
45
стерской долгое время оставались в ведении мастера как его вну-
трисемейное дело, не подлежащее внешним вмешательствам и
ограничениям. Например, в единственном реймсском регламенте
ХШ в., принадлежащем “мастерам-сукноделам” и “ткачам сукна”
(фактически - мастерам и их подмастерьям, 1292 г.), ученики во-
обще не упоминаются, хотя заниматься этой профессией, не
пройдя обучения, вряд ли было возможно106. Две трети устава
сукноделов 1340 г. посвящены размерам разных тканей, качеству
сырья и технологии, и эти статьи идут первыми107, об учениках да-
же не упоминают.
Если проследить логику первых относящихся к ремеслам до-
кументов, очевидно, что по конкретному спорному вопросу час-
то ограничивались конкретным решением, не стремясь зафик-
сировать другие нормы и обычаи. Так, к 1302 г. относится арби-
траж эшевенов, касающийся размещения новых мясных прилав-
ков в Реймсе; а сам устав мясников был записан только в 1463 г.
В 1303 г. было достигнуто соглашение о ценах между скорняка-
ми и кожевниками, регламент кожевников - только 1535 г. В
1343 г. реймсские эшевены приняли ордонанс, регламенти-
ровавший размеры хлеба для булочников; а устав булочников
датируется 1561 г.
Постепенно обстоятельства складывались таким образом, что
в процессе разрешения конкретного конфликта возникала потреб-
ность записать еще несколько правил, которые не имели к нему
прямого отношения, но также вызывали споры. Общая особен-
ность всех правил, зафиксированных в первых постановлениях и
регламентах, заключается в том, что именно эти правила наруша-
лись. Так, например, вышло с мясниками, получившими 6 ноября
1461 г. грамоту от королевского комиссара, первое распоряжение
которого оказалось никак не связанным с произошедшими в горо-
де волнениями, а касалось правил приема нового мастера.
Несколько особняком стоит регламент, записанный в начале
XV в. для ремесел, подчиненных видаму. Значительную его часть
занимает перечень сеньориальных повинностей, которыми ре-
106 Многое могло зависеть, видимо, от местных традиций и особенностей.
Э. Корне приводит в качестве примера статут из Валансьена ХШ в., десять из
двадцати статей которого касаются христианской дружбы, алтаря, свечей,
похорон, общих трапез, указывая, что собственно экономической деятельно-
сти посвящена лишь небольшая часть статей в ранних уставах. См.:
Coornaert Е. Corporations en France avant 1789. Р., 1968. Р. 58-59. Исследова-
тель не пишет, о чем шла речь в остальных десяти статьях: об управлении,
учениках, подмастерьях, но видимо, какая-то их часть была посвящена и про-
изводственным вопросам.
107 АА. Т. 2, pt. 2. Р„ 1843. Р. 844-845.
46
месленники были обязаны видаму. Композиционно эта часть рас-
положена между двумя уставами: “для всех ремесел” и для медни-
ков, очень похожими по своей структуре и содержанию. Здесь нет
намеков на “беспорядки” или “споры” среди мастеров и практиче-
ски ничего не сказано об учениках (названы только суммы их
вступительных взносов) и подмастерьях.
Итак, по ранним реймсским регламентам прослеживаются
два основных повода для их записи: необходимость в разрешении
конфликтов среди ремесленников и потребность в фиксации их
повинностей. При этом цель зафиксировать все существовавшие
нормы не ставилась. Записывались правила, которые нарушались
(размеры изделий); те, от выполнения которых уклонялись (как
вступительные взносы108), и те, которые были нужны и выгодны
властям (повинности, отчисления от штрафов).
3. Обнародование и опубликование уставов
Регламенты ремесленных и торговых корпораций известны
нам в виде грамот на пергамене или бумаге, рукописных и печат-
ных копий, копий в канцелярских регистрах, но в таком виде они
были доступны лишь ограниченному кругу: должностным лицам
корпораций (присяжным), городским и королевским чиновникам.
Правило о том, что каждый из мастеров или торговцев должен
располагать своим собственным экземпляром регламента, появи-
лось далеко не сразу и было связано исключительно с распро-
странением книгопечатания.
Ученики, впрочем, как и подмастерья, не были целевой ауди-
торией для регламентов. Никто не предполагал, что ученик мо-
жет читать устав (что он вообще грамотен109) и чему-то с его по-
мощью научиться, а все, что в уставах касалось обучения, предна-
значалось мастеру. Регламенты обращались к подмастерьям, но
свидетельств о том, что работники самостоятельно знакомились с
правилами корпорации, не встречается. Вероятно, в этом не бы-
ло и особой необходимости, так как существовавшие традиции
становились известны каждому новичку в процессе обучения или
работы. Или мастер все-таки должен был разъяснить новому ра-
ботнику местные обычаи110 и свои требования? Тот же вопрос за-
108 Или обязанность звать на пир по поводу шедевра всех, имеющих отношение
к ремеслу, как немного позже у реймсских булочников (1561 г., AL. 149, XV).
109 Грамотность была обязательна только для учеников книготорговцев, печат-
ников и переплетчиков - как профессиональный навык.
110 Знание устава было обязательным для нового мастера - при вступлении в
корпорацию он давал клятву соблюдать ее нормы и обычаи.
47
дадим и для иногороднего мастера: как он узнавал текст устава,
действующего в этом городе?
Часть правил касалась горожан, которые могли изготовить
что-то для себя и даже продать это изделие на местном рынке,
следовательно, была необходимость довести устав до их сведе-
ния, а также до всех приезжих, кто собирался что-либо прода-
вать в городе, ведь и те, и другие могли быть совершенно не за-
интересованы в нормах, выгодных для объединенных в корпо-
рации ремесленников.
Итак, возникает вопрос о том, в каком виде существовали
регламенты и какими способами они распространялись в городе и
его округе.
До тех пор, пока корпорация существовала без записанного и
утвержденного устава и руководствовалась традициями, правила
передавались из поколения в поколения, от мастера к ученику, от
отца к сыну. Эти сюжеты мало изучены. Но если мы знаем, что
далеко не все действовавшие правила фиксировались в уставах,
то можем говорить и о соотношении того, что и когда было запи-
сано, и того, что оставалось за текстом.
По всей вероятности, первоначально уставы составлялись в
одном оригинальном экземпляре, который хранился в корпора-
ции, у должностных лиц, и выдавался по мере надобности, на-
пример, для сверок, для обновления ветхих актов111. В регламен-
тах колпачников 1706 и 1735 гг. сказано, в частности, что корпо-
рация большинством голосов выбирает мастера из числа держа-
щих лавку и уже выполнявших обязанности присяжного, чтобы
он в течение трех лет хранил кофр, закрытый на два замка, один
из ключей от которого был у него, а второй - у прежнего при-
сяжного. В этом кофре находятся уставы, постановления, реше-
ния, и все титулы и документы этого сообщества, для которых
должен быть составлен точный инвентарь, в конец которого
ежегодно добавляют решения, которых смогут добиться против
нарушителей (т.е. судебные решения), и все документы, кото-
рые будут полезны и необходимы (281, II). Когда присяжные ме-
нялись, архив корпорации передавался от одного человека к
другому. Означало ли это, что прежний присяжный лишался
возможности сверяться с регламентом в спорных вопросах? Воз-
можность иметь в своем распоряжении текст, к которому мож-
111 22 мая 1635 г. секретарь суда сверил копию регламента ткачей полотна, при-
нятого 1 сентября 1581 г., с оригиналом на пергамене, представленным при-
сяжными с позволения бальи, и засвидетельствовал ветхое состояние доку-
мента (303-304). 5 января 1614 г. нотарии бальяжа Вермандуа заверили ко-
пию регламента корзинщиков, принятого 22 декабря 1588 г., и вернули ори-
гинал (341).
48
но апеллировать в спорных случаях, дорогого стоит, намного до-
роже, чем стоимость изготовления копии. Скорее всего, такие
копии со временем множились.
Городские власти, вынужденные разрешать споры, также ну-
ждались в текстах привилегий, регламентов и постановлений. От-
сюда возникло требование регистрировать документы в регист-
рах судебной канцелярии. Первые известные записи о занесении
в регистры гражданского суда реймсского бальяжа или бальяжа
Вермандуа относятся к началу XVII в. Это уставы бочаров (заре-
гистрирован 16 сентября 1606 г., 427-428), каменщиков (28 мая
1627 г., 488), портных (21 марта 1628 г., 528-529), булавочников
(13 марта 1635 г., 546, not.)112 и другие. 10 июля 1619 г. эшевены
Реймса приняли решение о регистрации устава изготовителей ре-
жущих инструментов и касающихся его постановлений113 в канце-
лярии суда эшевенов, чтобы должностные лица справлялись, ко-
гда нужно (428).
Итак, должностные лица корпорации и города имели пись-
менные тексты. Остальные члены корпорации такими текстами
не располагали. И хотя знания о своем ремесле они получали,
действительно, в процессе обучения ему и не нуждались в расска-
зах об этом, но утвержденные городской или королевской вла-
стью правила должны были быть доведены до их сведения. Толь-
ко в одном реймсском регламенте было записано правило, сог-
ласно которому присяжные обязывались обучить компаньона,
выполнившего шедевр, всем правилам и статутам этого ремесла -
у булочников и кондитеров (1561 г., 149, [XIV]). Хотя вполне ве-
роятно, что это была традиционная обязанность присяжных, не
фиксировавшаяся именно в силу своей очевидной традиционно-
сти и обыденности.
Для “узкого круга” непосредственно заинтересованных - для
членов корпорации, мастеров и торговцев, проводились чтения в
зале судебных заседаний реймсского бальяжа. Регламент зачиты-
вал секретарь суда и в конце текста об этом делалась отдельная
запись, но сведений о таких чтениях немного. Устав булавочни-
ков был зачитан на заседании 8 февраля 1635 г. в присутствии
двух присяжных и их прокурора (полномочного представителя,
545, not. 1); а также на заседании эшевенов банна Сен-Реми
13 марта 1635 г. (546, not.). 11 марта 1763 г. колпачники получили
решение бальи по поводу их конфликта с купцами-мерсье (во ис-
полнение постановления государственного совета от 2 марта
1762 г., зарегистрированного в Реймсе 11 марта 1703 г., 293, not.):
112 В регистрах суда эшевенов банна Сен-Реми.
113 Постановления королевского совета и Парижского парламента.
49
“чтобы придать гласности этому постановлению и чтобы никто
не отговаривался незнанием, указанные колпачники представили
нам 7 текущего [месяца] прошение, в котором они испрашивали
повеления о том, чтобы это постановление было прочитано, об-
народовано на нашем заседании и в его ходе секретарем суда и за-
тем зарегистрировано в обычных регистрах заседания, чтобы
справляться по необходимости, и чтобы колпачникам разрешили
заказать его напечатать, опубликовать и вывесить во всех соот-
ветствующих местах города и пригородов, а также округи, для то-
го, чтобы у каждого было с чем сообразовываться, под угрозой
штрафов за [нарушение] прав, и также заказать его напечатать в
конце их регламента”. Первоначально бальи распорядился лишь
о чтении на заседании, отказав в регистрации и издании, но вы-
слушав фискального прокурора, согласился с этим (293-294, not.).
“Чтобы никто не мог отговариваться незнанием”, о существу-
ющих правилах и привилегиях следовало проинформировать всех,
кого они касались и могли касаться, для чего проводилось публич-
ное чтение регламентов на площадях и перекрестках города.
Потенциальной аудиторией являлись все экономически ак-
тивные жители города и его округи, приезжие ремесленники и
торговцы. С точки зрения широты охвата аудитории выбиралось
лучшее время - утро рыночного дня (субботы или среды)114 и луч-
шее место - оживленные городские перекрестки115.
Распоряжение об обнародовании устава обычно отдавал ба-
льи архиепископа, иногда он называл время прочтения116 или
ответственное лицо117. Порой на необходимость прочесть рег-
ламент в городе указывали в Париже (так было при утвержде-
нии устава сапожников 1573 г., 263, not.). Несколько раз с прось-
бой о публичном прочтении к городским властям обращались
присяжные мастера (19 сентября 1611 г. был повторно зачитан
устав столяров 1609 г., 363). В нескольких случаях распоряже-
ния исходили от эшевенов капитула Нотр-Дам-де-Реймс. В це-
лом упоминания обо всех этих распоряжениях не были обяза-
тельными, в отличии от должности и имени человека, распоря-
жение выполнившего и засвидетельствовавшего это в конце
регламента. В большинстве случаев им был сержант бальяжа
Реймса. Если же указание о прочтении в городе исходило от
114 В среду 3 марта 1604 г. был зачитан устав изготовителей шерстяной кисеи
(237-238). Иногда уточняется время суток: утром 5 мая 1630 г. был обнаро-
дован новый устав шляпников (209, not.); в 10 часов утра - уставы сукноделов
и пряничников (374, 226).
115 Четыре городских перекрестка названы в уставе столяров (363).
116 У шляпников в 1630 г. (209, not.).
117 У сукноделов в 1599 г. (373).
50
эшевенов капитула Нотр-Дам-де-Реймс - сержант капитула, ес-
ли распоряжение отдавал бальи Вермандуа - королевский сер-
жант (устав печатников был прочитан королевским сержантом
14 ноября 1626 г., 469, not.). Обязательно записывались имена и
статус присутствовавших свидетелей.
Между днем утверждения регламента и его публичным чте-
нием проходило от двух дней до двух-трех недель. Если возни-
кала необходимость, то устав повторно зачитывали через не-
сколько лет (см. табл. 1). Причин повторного прочтения не
объясняли, ограничиваясь упоминанием о соответствующем
распоряжении властей.
Итак, в субботу утром под звуки труб, при большом скопле-
нии народа, громким голосом сержант оглашал регламент. Два-
жды в реймсских уставах встречаются записи о том, что текст
был зачитан “слово в слово”118. Объемы уставов были при этом
самыми разными - от 8 до 63 статей119, и насколько достоверна
запись о дословном прочтении - неизвестно. Так же непросто
оценить, насколько эффективным было публичное чтение. Гла-
шатай должен был быть настоящим виртуозом, чтобы слушате-
ли поняли нередкие в уставах длинные периоды, перечисления
изделий, отсылки к принятым ранее постановлениям. Хотя в це-
лом реймсские уставы времени их публичного чтения (послед-
няя треть XVI - первая треть XVII в.) отвечают ряду требова-
ний, облегчающих их восприятие на слух: повторы, относитель-
но простые предложения, четкие формулы, переходящие из ус-
тава в устав практически без изменений, становящиеся привыч-
ными и понятными (прежде всего, в правилах о штрафах, при-
сяжных и ряде других норм, относившихся к сфере управления
корпорацией). Более поздние уставы имеют гораздо более
сложные предложения, тяжелые по структуре длинные фразы,
не предполагавшие чтения вслух. Скорее они рассчитаны на вос-
приятие чиновников, привыкших разбираться в запутанных
формулировках законов.
В период с середины XVI в. по 1635 г. в Реймсе было записа-
но 37 регламентов. 17 из них120 были обнародованы на перекрест-
ках Реймса, некоторые - неоднократно. Еще для трех уставов об-
ив Уставы сукноделов, 11 декабря 1599 г. (374), и столяров, 19 сентября 1609 г.
(363).
119 Из 63 статей состоит устав сапожников и починщиков обуви, прочитанный
сержантом капитула 20 августа 1589 г. (264, not.).
120 Некоторые уставы этого времени не сохранились (изготовителей шелковых
изделий, бочаров, корзинщиков, медников, столяров и кровельщиков), неиз-
вестно также, были ли зачитаны регламенты шорников, седельщиков и ху-
дожников.
51
народование предполагалось, но в конце их текстов отсутствуют
записи об этом.
Если расположить на временной шкале даты публичного
чтения и даты утверждения регламентов, можно увидеть, что
всплесков повышенного интереса или каких-то особых прова-
лов не будет. Достаточно равномерно, хотя и нельзя сказать,
чтобы регулярно - с перерывами в 5-9 лет, но публичные про-
чтения осуществлялись порой даже в некоторой независимости
от периодичности утверждения регламентов. В таблице 1 пред-
ставлены реймсские регламенты середины XVI - первой поло-
вины XVII в. в соответствии с датой утверждения устава или до-
полнений к нему. Курсивом выделены те из них, публичное чте-
ние которых не подтверждается специальной записью в конце
устава. Возможно, что они не были обнародованы в городе.
Главная особенность этой временной шкалы состоит в том,
что регулярные публичные чтения проводились на протяжении
всего лишь 80 лет - с 1554 по 1635 г. Ремесленные и торговые ус-
тавы были предназначены для того, чтобы стать известными, и
потребность во “всеобщем знании” осталась, но изменилась тра-
диция: регламенты стали печатать, и количество записей о пуб-
личном чтении резко уменьшается. Так, в изданном в 1716 г. рег-
ламенте бочаров (устав 1606 г. с дополнениями к нему, приняты-
ми 27 июня 1716 г., и ряд других документов) есть запись о пуб-
личном чтении, состоявшемся на перекрестках города и пригоро-
дов Реймса в понедельник 14 сентября 1716 г. Новые статьи были
зачитаны секретарем суда на заседании в присутствии бальи
3 сентября, после чего их зарегистрировали121. Подобные записи
о публичном чтении есть и в напечатанных в 1730 г. регламентах
и постановлениях для бочаров122.
Чтение регламентов и постановлений вслух продолжается
преимущественно среди мастеров. Столяры упомянули о чтении и
опубликовании регламента на собрании сообщества (1684 г., 352,
not.); портные - о чтении сентенции 1749 г. на общем собрании
мастеров и регистрации ее в книге сообщества (до этого она “бы-
ла прочитана и объявлена на заседании суда 31 июля 1749 г., в
присутствии прокуроров сторон”, 529, not.). Сентенцию 1774 г.
для корзинщиков должны были зарегистрировать в регистрах со-
общества и зачитать всем мастерам на ассамблее, созванной с
этой целью, на которой они обязаны были присутствовать под уг-
розой 30 су штрафа. По просьбе присяжных ее разрешили также
121 AMR. FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Fol. 20 брошюры, не имеющей собст-
венного инвентарного номера.
122 AMR. FA. С. 686. Liasse 7. Suppl. XVII.
52
Таблица 1
Публичное чтение регламентов в Реймсе с середины XVI в. по 1635 г.
Регламент Дата его утверждения Дата публичного чтения в городе День недели, время8
хирурги, аптекари и бакалейщики булочники суконщики 9 ноября 1552 12 июля 1554 5 ноября 15546 21 ноября 1561 26 октября 1569 10 ноября 1554 суббота
шляпники веревочники 12 августа 1570 2 апреля 1571 16 сентября 1570 суббота
пряничники 9 ноября 1571 17 ноября 1571 суббота
изгот. шерстяной кисеи -//- 5 февраля 1572 6 февраля 1572 8 ноября 1603
-И- 3 марта 1604 среда
сапожники и починщики кожевники, выдел. лайку колпачники 17 марта 1573 4 июня 1574 13 февраля 1581 20 августа 1589в
ткачи полотна уксусовары 1 сентября 1581 5 декабря 1582 22 сентября 1581 суббота
корзинщики столяры 20 декабря 1588 4 мая 1592 24 декабря 1588 суббота
сукноделы изгот. шелк, изделий 9 декабря 1599 5 сентября 1600 11 декабря 1599 суббота, в 10 часов утра
стригальщики сукна изготовители режущих инструментов (бел.) 24 мая 1603 19 августа 1603 7 июня 1603г
изготовители режущих инструментов (черн.) бочары 17 ноября 1603 8 марта 1606 21 ноября 1603
столяры (изм. устава) -//- изг.реж. инструментов 17 сентября 1609 8 ноября 1612 19 сентября 1609д 22 июня 1611 суббота
пряничники (доп. устава) обивщики 19 апреля 1614 28 августа 1616 9 августа 1614 10 часов утра
стригальщики сукна 18 (28) авг. 1618е 31 августа 1618
печатники март 1623, май 1625 26 октября 1626ж 14 ноября 1626 суббота
каменщики -//- -//- 26 июля 1625 13 июня 1626 29 мая 1627 2 ноября 1627
53
Таблица 1 (окончание)
Регламент Дата его утверждения Дата публичного чтения в городе День недели, время*
портные шляпники булавочники -//- купцы-мерсье 17 января 1628 22 мая 1630 3 января 1635 январь 1639 25 мая 1630 10 февраля 1635 21 марта 16353 утром среда
а Указанные в регламентах. 6 Первая дата - королевский патент, утвердивший парижский регламент 1536 г. для реймсских аптекарей. Вторая - второй королевский патент для Реймса, третья - регистрация наместником бальи Вермандуа в Реймсе. С просьбой о публичном чтении регламента обратились три доктора факультета медицины. См.: AMR. FA. С.680. Liasse 7. Suppl. IX. Fol. 15 v°. в Бальи Реймса 20 июня 1573 г. распорядился зарегистрировать устав и постановления в регистрах бальяжа и обнародовать их на перекрестках Реймса в рыночный день, но записи о публичном чтении нет (263, not.). 17 августа 1589 г. по просьбе присяжных починщиков обуви регламент был зарегистрирован в бальяже капитула, тогда же бальи капитула распорядился о публичном чтении (264, not.). г Запись об этом сохранилась в регламенте, переписанном в 1674 г. одним из присяжных. См.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. П. Fol. 10. д Дважды: сержантом бальяжа Реймса А. Ле Муаном - на перекрестках города и сержантом эшевинажа банна Сен-Реми Ж. Симоном - на перекрестках округа, в присутствии сержанта бальяжа и других свидетелей (362-263). е 18 или 28 августа бальи утвердил новые статьи (393, not. 3), 30 августа отдал распоряжение о публичном чтении. См.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. П. Fol. 14 v°. ж Соответственно: королевский патент для печатников; постановление Парижского парламента; регистрация устава генеральным наместником бальяжа Вермандуа. 3 На перекрестках округа Сен-Реми, сержантом эшевинажа этого округа (546, not.).
напечатать, чтобы бесплатно вручить один экземпляр каждому
из мастеров (340, not.).
Требование об обнародовании и издании почти одинаково
сформулировано в разных регламентах и постановлениях. Боча-
ры (1730 г.) настаивают на чтении и обнародовании “громким го-
лосом под звуки трубы на всех перекрестках, в общественных ме-
стах, на рынках, в округе Сен-Реми и пригородах города”, а так-
же вывешивании “в указанных местах и во всех виноградных рай-
онах, подчиненных бальяжу, где необходимо” (411). Интендант
Шампани распорядился, чтобы ордонанс для сапожников 1749 г.
был прочитан, опубликован, вывешен повсюду, где необходимо,
чтобы никто не отговаривался незнанием (257, not.). Реймсский
бальи требовал, чтобы постановление 1749 г. для книгопечатни-
ков было “напечатано, прочитано, обнародовано и вывешено
обычным образом, и подписано синдиком печатников и книго-
торговцев” (471, not.).
54
До того как регламенты стали печатать полностью, все же-
лающие могли ознакомиться с их текстом в урезанном виде, ко-
гда в определенных местах, чаще всего на рынке, вывешивались
отдельные статьи устава, требующие, по мнению властей, осо-
бенного внимания жителей города и приезжих. Подобный при-
мер есть в уставе суконщиков 1569 г.: чтобы довести некоторые
ограничения до сведения всех, кого это касается, на видных ме-
стах должны быть вывешены списки правил для иногородних
купцов123.
В отношении устной информации члены корпораций и все
остальные также оказывались в разном положении. Для масте-
ров и торговцев определяющей была практика - традиция вы-
полнения правил, навыки и умения, передававшиеся от отца к
сыну, от мастера к ученику, включая не только проговоренные
вслух и тем более записанные правила, но и подразумевавшиеся,
само собой разумевшиеся и не имевшие до определенного време-
ни словесного выражения, когда, например, достаточно было по-
казать, как это делается. В регламентах фиксировалась лишь
часть этих норм.
В исключительных случаях, когда речь шла об общественном
порядке и возможности пересечения с уголовной сферой, предпо-
лагалось, что отдельные статьи регламента будут прочитаны все-
ми, точнее - станут известны всем, кто работает в мастерской:
подмастерьями и учениками в том числе (слесари, 1646 г., 598, VII,
599, VIII; 1708 г., 595, XIV-XV). Этот же запрет изготавливать
дубликаты ключей, принесенные не хозяевами, повторен в поста-
новлении бальи для слесарей и изготовителей скобяных изделий
1754 г., с таким же, как в регламентах, штрафом в 100 ливров. Ба-
льи велел зарегистрировать постановление в книгах двух корпо-
раций, напечатать его, опубликовать и вывесить; один экземпляр
вручить каждому мастеру, чтобы он был вывешен в самом подхо-
дящем месте в лавке, “поскольку это вопрос порядка и общест-
венной безопасности” (594, not.).
Итак, публичное чтение было направлено в первую очередь
на то, чтобы информировать всех, кого это касается. А значит,
для подавляющего большинства слушателей публичное чтение
(или позднейшее опубликование) имело информационно-ознако-
мительное значение. Но для некоторых групп и отдельных людей
123 Приезжие торговцы лишались права розничной торговли за исключением
ярмарок вне отведенных им присяжными мест, где они смогут выгрузить
свои товары (202, XI). Впоследствии (неизвестно, когда именно) статья была
отменена как “неудобная” для торговли суконными товарами в городе
(202, not. 2).
55
оглашаемые регламенты служили настоящим руководством к
действию, отстаиванию своих прав и защите привилегий.
Порой обязательность определенных действий была предпи-
сана самим фактом обнародования регламента или постановле-
ния. Например, у корзинщиков в 1588 г. было сказано, что те, кто
прежде торговал изделиями ремесла, могут продолжать зани-
маться этим и не обязаны становиться мастерами, если запишут-
ся в канцелярии суда в течение недели после обнародования рег-
ламента (338, XII).
Публичное прочтение дает знание о правилах всем, кто жела-
ет их услышать. И если кто-то был обойден при обсуждении или
создании регламента по любой причине, как уважительной, так и
неуважительной, то теперь он все равно “все знает” и имеет воз-
можность выступить. Прежде всего это касалось членов той кор-
порации, устав которой был прочитан вслух. Именно такая ситу-
ация сложилась у изготовителей режущих инструментов и скобя-
ных изделий в 1603 г., когда ремесленники, называвшие себя ма-
стера “изготовители черных изделий, обрабатываемых напильни-
ком” обратились к городскому бальи с просьбой о регламенте,
получили его (17 ноября 1603 г.) и 21 ноября, как положено, пуб-
лично зачитали на перекрестках города (429). Именно тогда и вы-
яснилось, что мастера “изготовители белых изделий, обрабаты-
ваемых на точильном камне” уже имеют регламент, данный им
чуть ранее - 19 августа того же 1603 г. бальи Вермандуа, видимо,
публично не прочитанный, и потому заинтересованным лицам не-
известный.
Специфика этой истории состоит в конфликте близких специ-
альностей, нередком в ремесленной среде, и в конфликте юрис-
дикций: архиепископской, которую представлял бальи Реймса, и
королевской - бальи Вермандуа124. Вряд ли “изготовителям чер-
ных изделий” не было известно об августовском уставе “изгото-
вителей белых изделий”. Тем не менее выражение недовольства
и претензий последовало только после обнародования устава на
перекрестках города. То есть публичное чтение было воспринято
как обоснованный повод, как законное основание для того, что-
бы начать разбирательство.
Применительно к регламентам не прослеживается “введение
в действие” или “вступление в силу” с момента обнародования -
они начинали действовать после утверждения городскими властя-
124 Первое известное мне указание генерального наместника бальяжа Верман-
дуа об обнародовании устава в Реймсе относится только к 1626 г., к регла-
менту реймсских печатников, являвшихся членами университетской корпо-
рации и потому получивших регламент у короля (469, not.).
56
ми. В то же время обнародование устава или королевского патен-
та в городе и его округе оценивается как заключительное меро-
приятие, совершенно необходимое для окончательного утвер-
ждения и закрепления полученных привилегий и правил; как точ-
ка в процессе. Это значит, что обнародование и опубликование
заняли свою правовую нишу, стали правовой традицией, и закре-
пились в этом качестве в массовом сознании. Так, 13 сентября
1696 г. генеральный наместник бальяжа и президиального суда
Шалона принял по просьбе реймсских купцов, торгующих бака-
леей, особое постановление о том, чтобы полученные ими ранее
патенты и статуты были опубликованы и вывешены (publier et
afficher) в Реймсе, в окрестных городах и местечках в рыночные
дни первым судебным исполнителем или сержантом (980-981,
not. 6). Купцы объяснили свою просьбу тем, что “иногородние и
прочие” (т.е. местные, но не вступившие в корпорацию) торговцы
продолжали нарушать монопольное право членов корпорации на
торговлю в городе даже после получения ими, еще в марте
1693 г., королевского патента. Вообще-то ссылки на 1693 г. не
вполне правомерны, так как Парижский парламент зарегистри-
ровал устав только 21 августа 1696 г., а генеральный наместник и
комиссар-следователь бальяжа и президиального суда Шало-
на Ж.-Б. де Пентевиль-Воге - 31 августа 1696 г. (977-978,979-980,
not.), всего лишь за две недели до обращения купцов. Скорее все-
го, недовольство было вызвано действиями бакалейщиков, само-
стоятельно привозивших товары в город и его окрестности и про-
дававших их в розницу (debiter), хотя в постановлении генерально-
го наместника говорится как об оптовой, так и о розничной тор-
говле. Нарушители утверждали, что “они не знают этого регла-
мента”, действительно, ранее в Реймсе не обнародованного. Гене-
ральный наместник удовлетворил просьбу купцов, “чтобы все
знали и никто не противодействовал”.
Еще одна группа активных слушателей - это мастера, торгов-
цы и купцы других профессий, которые фактом обнародования
ставятся в известность о чужом уставе и о нормах, принятых в
другой корпорации125. Они получают дополнительный стимул к
125 В Дижоне XVII-XVIII в., например, регламенты также регистрировали “в ре-
гистре уставов и ордонансов ремесел этого города” и зачитывались (30 июля
1621 г.: “Lecture faite des articles consemans le mestier de cordonnier, veu leur
requeste et ouy les jurez commis sur led. mestier ceste annee, ensemble le procureur
sindicq auquel le tout a este communicque”). Cm.: Hauser H. Les compagnonnages
d’arts et metiers a Dijon aux XVIIе et XVHIe siecles. P., 1907. P. 77. Подавая в
1624 г. прошение о регламенте, столяры прямо сослались на принятый не-
многим ранее (в 1621 г.) устав для сапожников (согласимся, не близкие про-
фессии). См.: Ibid. Р. 78.
57
созданию собственного устава, или напротив, аргументы против
само(?)организации в присяжную корпорацию. Информирован-
ность содействовала таким факторам как стремление королев-
ской власти к распространению присяжных ремесел (metier jure)
по всей территории королевства, стремление отдельных корпора-
ций к получению привилегий или подтверждению их со стороны
королевской власти, стремление городских властей навести поря-
док в экономической и социальной жизни города, которая приоб-
ретала в эпоху раннего капитализма особую нестабильность, не
характерную для Средневековья.
Публичное чтение регламентов на городских перекрестках
способствовало формированию и закреплению традиций, свя-
занных с присяжными корпорациями, в частности принятию в
качестве нормы наиболее унифицированных (точнее, наиболее
поддающихся унификации) правил жизнедеятельности корпо-
раций - “знакомых” правил. Необходимость же в получении
наиболее полной и точной информации привела к превраще-
нию публичного чтения в опубликование текстов и созданию
таким образом новой традиции, на которую повлияли также
распространение грамотности и расширение области примене-
ния печати, в том числе в канцелярской практике. Главное от-
личие между опубликованием и публичным чтением состоит в
точности информации и ее объеме, в возможности неоднократ-
ного и упрощенного обращения к тексту. Изменяется форма
подачи материала, но никак не задача. Остается прежней и
формулировка, объясняющая необходимость опубликования:
“чтобы никто не отговаривался незнанием”. Она не претерпе-
вает почти никаких изменений на протяжении более чем двух
столетий126.
Первым свидетельством о применении печати, возможно,
следует считать постановление бальи Вермандуа от 21 апреля
1639 г. о регистрации в канцелярии суда регламента купцов-мер-
сье, в котором сказано: опубликовать и вывесить (publier et affich-
ег) на перекрестках и в округе Сен-Реми в Реймсе, чтобы никто не
отговаривался незнанием (563-564, not. 3). Последующие свиде-
тельства относятся уже ко второй половине XVIII в., и в них чаще
используется выражение “напечатать и вывесить” (imprimer et
126 Первое ее упоминание в реймсских уставах относится к 1535 г. В заключи-
тельной формуле регламента, данного Франциском I реймсским кожевникам
и дубильщикам, сказано: настоящий эдикт и ордонанс “повелели прочесть,
записать и опубликовать, чтобы никто не мог отговариваться незнанием, ни
совершать, ни допускать ничего противного, каковое впредь будет [считать-
ся] ошибочным и будет исправлено немедленно и безотлагательно” (28). Бы-
ло ли выполнено это распоряжение, неизвестно.
58
afficher)127. Например: “колпачникам будет разрешено заказать
напечатать, опубликовать и вывесить во всех надлежащих местах
города и пригородов, как и в округе... и заказать это [принятое
чуть ранее постановление] напечатать в конце их регламента”
(1763 г., 293, not.).
Иначе говоря, горожане могли читать расклеенные по горо-
ду афиши, а каждый член корпорации получал свой экземпляр.
Так, принимая постановление об учениках бочаров в 1731 г., ре-
шили, что оно будет напечатано, прочитано, опубликовано, вы-
вешено и записано в регистрах сообщества, и каждому из мас-
теров будет вручена копия (414). Свечные мастера в 1733 г. ут-
верждали необходимость вручения экземпляра не только каж-
дому мастеру, но и присяжным мясников, чтобы они могли со-
образовываться с регламентом в том, что касается качества са-
ла128. Мастерам и купцам, торгующим деревом, вручали по эк-
земпляру постановления 1737 г. бочары (416, not.). Колпачники
(1735 г., 292-293, not.): уставы будут зарегистрированы, затем
прочитаны и опубликованы обычным образом на перекрестках
города, напечатаны “для вручения одного экземпляра всем ма-
стерам, составляющим в настоящее время сообщество, и тем,
кто будет принят впоследствии, чтобы они могли сообразовы-
ваться с ними и работать в соответствии”. О настоящих и буду-
щих мастерах сказали и веревочники (1736 г., 214, not.). Столя-
ры (1750 г., 358-359, not.) аргументировали переиздание устава
тем, что у них осталось лишь три или четыре экземпляра их
регламента, в то время как некоторые слова, использованные в
уставе, вышли из употребления, кроме того, они изменили цер-
ковь для служб и собраний. Им было разрешено заказать пере-
издание ста экземпляров, “заменив в разных статьях слова, ко-
торые пришли на смену находящимся там, а именно, в первой
статье поставить “доминиканцы” вместо “августинцев”129,
в 43-й опустить слова “valets” и “serviteurs”, и во всех других
статьях, где поставлены слова “valets” и “serviteurs”, опустить и
заменить на слово “компаньон”, также заказать напечатать в
конце регламента постановление Государственного совета”.
Все эти замены действительно были сделаны.
127 6 апреля 1736 г. прево Парижа разрешил присяжным и синдику корпорации
танцоров “напечатать, прочесть, опубликовать и вывесить” (de faire imprimer,
lire, publier et afficher) принятое им постановление на перекрестках Парижа и
его пригородов, везде, где необходимо (625, not.).
128 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 236. ст. XIX.
129 Здесь была допущена ошибка - следует говорить не о первой, а о второй
статье устава (344, П).
59
Нормы и обычаи на протяжении большей части человеческой
истории передавались из уст в уста, что требовало запоминания и
повторения, активного использования памяти. Частое обращение
к традиции, подкрепленное конфликтными ситуациями, обеспе-
чивало ей долгую жизнь, хотя нередко и модифицировало ее; ме-
нее востребованные нормы забывались и исчезали. Письменная
фиксация позволила не просто продлить память о событиях и яв-
лениях, имевших место в прошлом. Изменив механизм передачи
норм и обычаев, она дала возможность помнить более того, что
позволяет память живущих поколений.
Глава II
ПРИЧИНЫ И ПОВОДЫ МАССОВОЙ ЗАПИСИ
РЕГЛАМЕНТОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI -
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХУП в.
Обстоятельства составления и утверждения ремесленных и
торговых регламентов позволяют узнать мнения и позиции
участников этих событий, их потенциальные и реальные
возможности влиять на положение вещей и отстаивать свои инте-
ресы. Нередко в регламентах содержатся лишь намеки на острые
ситуации, которые были ясны современникам, но не были “рас-
шифрованы” в текстах. Введения и заключения уставов позволя-
ют корректировать понимание норм, содержащихся в их основ-
ной части: почему было записано (и порой неоднократно) требо-
вание, кажущееся очевидным, почему традиционная, повторяю-
щаяся из текста в текст формулировка вдруг меняется, а обяза-
тельная норма - отсутствует..
“Случайный” регламент булочников
Создание регламента для реймсских булочников1 2 в 1561 г. не
было изначальной целью действующих лиц. На первом плане на-
ходилась тяжба булочников и кондитеров (boullengers patissiers) с
пекарем (painnetier) Клодом Ноэлем по поводу раздела штрафов.
1 Текст этого регламента был взят издателем из нескольких источников: неко-
его издания 1723 г., постановления сенешаля капитула Нотр-Дам-де-Реймс от
10 февраля 1563 г. и копии устава из архиепископского архива Реймса, кото-
рая послужила основой для публикации, хотя и содержит “многочисленные
пропуски’* (144, not. 2). Датировка ее неизвестна, но это именно копия, а не
оригинал, по всей видимости, до середины XIX в. не дошедший. Об оригинале
“на пергамене” упоминает запись, сделанную 20 декабря 1696 г. в конце рег-
ламента (151). В самой копии явно нарушена нумерация статей, что было от-
мечено издателем, а может быть, и их последовательность, поскольку ее ста-
тья УШ именуется во всех последующих постановлениях как Х-я, в том числе
и в заключении самого регламента (150). Первые девять статей, в число кото-
рых входит VII, запрещающая собрания для выборов присяжных, и XVII,
вполне возможно, составляют отдельный текст, а вся середина регламента - с
X по XVI ст. - могла быть добавлена позднее. В подтверждение этого изда-
тель указывает, что в издании* 1723 г. приведено постановление сенешаля от
2 февраля 1563. г., утверждавшее десять статей: девять первых и XVII
(144^145, not. 1). Перевод устава см.: Средневековый город: Приложение к
ежегоднику “Средние века”. М., 2006. Вып. 1. С. 66-71.
61
Последовательность событий такова: для того чтобы разрешить
конфликт, 17 октября 1561 г. было принято предварительное ре-
шение. Затем булочники составили статьи регламента, утвер-
жденного бальи 21 ноября 1561 г., но конфликт не завершился;
разные его стадии отражены в разных частях устава и в ряде
других источников, что позволяет проследить этапы работы над
текстом.
По ст. II устава произвольный штраф налагался на того, кто
занимался ремеслом, не став мастером по установленным прави-
лам: не прошел проверку, не был сочтен достойным, его не пред-
ставили присяжные (145). В продолжение этого ст. Ш запрещает
трактирщикам, тавернщикам и кабатчикам, не вступившим в кор-
порацию булочников, печь хлеб на продажу. Наказание - штраф,
такой же, как во П ст., и конфискация выставленных на продажу
товаров. Таким образом, речь идет о претензиях булочников и
кондитеров ко всем, кто не вошел в их корпорацию, но посягает
на их монопольное право заниматься ремеслом.
В УШ (X) ст. (146-148) назван штраф в 22 парижских су 6 де-
нье на первый раз и произвольный штраф в случае повторного
нарушения веса и качества хлеба - эти нарушения встречались в
ремесле чаще всего (судебные решения фиксируют их с середины
ХШ в.). Правильный вес в регламенте не определяется, для этого
существовали отдельные постановления2. Вместе П и УШ (X) ста-
тьи рассматривают самые актуальные нарушения и наказания в
ремесле, и можно добавить, что более ни в одной статье устава
штрафы вообще не упоминаются. Причитающуюся им долю
штрафов булочники и кондитеры могли потратить на дела сооб-
щества (VIII ст.), в частности на свечи для процессии в день Тела
Господня2 3 (II ст.).
На часть штрафов претендовал пекарь Клод Ноэль, и, по всей
видимости, имел на это какие-то законные основания, оставшие-
ся, впрочем, неизвестными. Вряд ли здесь можно говорить об
обычном разделе сфер влияния между мастерами близких специ-
альностей, поскольку ни один другой пекарь в текстах не фигури-
рует. Во-вторых, вопросы - из чего и как можно печь, о правах на
досмотр изделий, - которые должны были бы в этом случае сто-
ять на первом месте, даже не возникали. Возможно, Клод Ноэль
2 Издатель говорит о целом ряде архивных документов XV, XVI и XVII вв., пос-
ледний из которых (август 1680 г.) приводит (146-148, not. 1).
3 Праздник Тела Господня приходится на 61-й день после Пасхи, второй четверг
после Пятидесятницы. Был учрежден папой Урбаном IV в 1264 г., во Франции
празднуется с начала XIV в. и первоначально не сопровождался торжествен-
ными процессиями, которые стали устраивать только с XVI в. Эта традиция
была одобрена и рекомендована Тридентским собором.
62
контролировал булочников и кондитеров в качестве “главного
пекаря”, будучи представителем городской верхушки(?)4.
По ходу дела были рассмотрены и утверждены несколько ва-
риантов раздела штрафов, которые в хронологическом порядке
выглядят следующим образом: основная часть устава, затем за-
ключение устава (21 ноября 1561 г.), постановление бальи (7 ию-
ля 1562 г.5), постановление сенешаля капитула Нотр-Дам (10 фев-
раля 1563 г)6. Доля архиепископа, который также был заинтере-
сованной стороной, оставалась без изменений: он получал поло-
вину штрафа, назначенного за нарушение ст. П, и две трети - VIII
(X) ст. В регламенте всегда указывалась часть, причитающаяся
корпорации7, но вряд ли можно говорить о ее неизменности, по-
тому что в заключении устава булочникам и кондитерам было от-
казано в их претензиях на часть штрафов как по П, так и по X ст.
(150—152). Бальи несколько раз указал, что его решение - предва-
рительное, и булочникам следует обращаться к архиепископу,
если у них есть такое желание (152, 155).
Этим же решением “указанному мастеру пекарю” были опре-
делены 8 парижских су, но неясно - по ст. II устава или в связи со
4 Возможно, он принадлежал к фамилии Ноэль, одному из семейств крупной
буржуазии, доминировавших в городском совете (Кокеберы, Леспаньолы, Ро-
ланы, Гужоны, де Ля Саль, Башелье и др.). См.: Histoire de la Champagne.
Toulouse, 1975. P. 238; Histoire de Reims I Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse,
1983. P. 182; Loriquet Ch. Les artistes rdmois, notes et documentes recueillis dans les
archives de la ville de Reims I I TAR. Reims, 1864. T. XXXVIII. P. 199.
5 Это постановление бальи, положившее конец конфликту, издатель ошибочно
датировал 1570 г. (151). В действительности это 1562 г. а) Оно является отве-
том на распоряжение архиепископа от 10 апреля 1562 г. 8-летний перерыв ме-
жду двумя этими событиями выглядит очень странно. Не в обычаях реймсских
властей было затягивать с решениями - между первым предоставлением рег-
ламента и окончательным его утверждением обычно проходило около полуго-
да. Здесь же рассматривается только один вопрос, хотя и спорный. Самые
большие временные интервалы традиционно проходили между утверждением
регламента в Реймсе и в Париже, а все решения в пределах бальяжа требовали
не более месяца, б) Летом 1570 г. бальи был не Гильом Колен, а Жорж Шева-
лье. 28 августа 1570 г. он утвердил регламент шляпников, начав его рассматри-
вать еще 31 декабря 1569 г. в) В постановлениях сенешаля 1563 г. и бальи на-
званы одни и те же присяжные. С разницей в семь лет это возможно, но все же
маловероятно, присяжные избирались на год (ст. VII регламента), г) 62 и 70 го-
ды отличаются лишь двумя буквами: “soixante-deux” - “soixante-dix”, здесь
очень вероятна описка или опечатка.
6 В тексте: 10 февраля 1562 г., фактически, с учетом пасхального стиля, это
1563 г.
7 По постановлению бальи от 7 июля 1562 г.: из штрафов, относящихся к ст. II,
мастера получают 6 парижских су, если сумма 12 су и выше. Если же штраф от
20 парижских су, то 10 су и не более. Из штрафов, полагающихся по ст. X, ма-
стерам причитается треть. Суммы не указаны.
63
вступлением в корпорацию мастера: его права описаны витиева-
то8, а номер статьи не указан. В пользу ст. II говорит то, что вы-
ражение “passer maitre” использовано в ее кратком пересказе в ре-
шении бальи 1562 г. (151, not.), и то, что спор шел вокруг штра-
фов. В пользу же второго варианта - сумма в 8 су, которая нигде
и никогда более не упоминалась, соответственно, никаким реше-
нием не была ни скорректирована, ни отменена, а значит, призна-
валась действительной? В постановлении бальи 7 июля 1562 г.
Клод Ноэль упомянут лишь как сторона конфликта (ответчик),
но о его доле ничего не говорится.
Часть штрафов с булочников была весьма привлекательной
статьей дохода, и здесь надо вновь обратиться к видаму, который
в перечне своих прав говорил о прйнадлежащей ему трети штра-
фов. Сформулировано это следующим образом: ок. 1425 г.: “Вы-
шеназванный господин видам имеет право, когда прево Реймса
берет хлеб булочников, тавернщиков и других выставляющих его
на продажу... если хлеб слишком мал, брать через своего бальи
или прокурора (уполномоченного представителя. - Е.К.) треть из
штрафа, который делится между прево и виконтом. Сержанты
видама, прево и виконта могут идти брать этот хлеб, если посчи-
тают необходимым”9. 1580 и 1684 гг.: “...он имеет право брать
треть штрафов, которые присуждаются булочникам за наруше-
ния, обнаруженные в хлебе, как за брак, погрешности в весе, так
и за другие”10.
До регламента 1561 г. право тавернщиков, кабатчиков и дру-
гих торговать хлебом не подвергалось сомнению. Сами булочни-
ки выглядят в этом ряду лишь первыми из “имеющих право”.
Право видама не было ни подтверждено, ни отменено регламен-
том, по которому две трети Штрафа за нарушения в весе и каче-
стве хлеба предназначены архиепископу и треть - ремеслу, и по-
лучается, что видаму должна была принадлежать половина доли
8 “Что касается прав, которые указанный мастер пекарь претендует иметь и
получать с того, что может быть потребовано с тех, которые сделают то, что
надлежит сделать в соответствии с указанными статьями, чтобы стать масте-
ром, оный пекарь будет иметь и возьмет сумму только в восемь парижских су”
(“quant aux droits que ledit maitre painnetier pretend avoir et recevoir de ce qui peut
exiger d’iceux qui auront fait ce qui est requis faire par lesdits articles pour passer
maitre, icelluy painnetier aura et prendra la somme de huit sols parisis seulement”)
(153-154).
9 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 333. Not.* Об этих правах и разделе штрафов упоминает
Р. Гастон, указывая, что видам был приобщен к юрисдикции архиепископа
над булочниками, но не обращается к регламенту самих булочников. См.:
Gaston R. La vidame de Reims et les metiers dependants. Chalon-sur-Mame, 1938.
P. 8-9.
10 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 332, VI; 334. Not.*
64
архиепископа. Возможно, что существовало некое традиционное
и потому в постановлениях особо не обговоренное деление штра-
фов в зависимости от конкретных провинностей со стороны бу-
лочников или же, что более вероятно, в зависимости от места их
проживания (соответственно, юрисдикции), а может быть, и от
того, кто первым заметил нарушение.
Никакие другие нормы устава не вызвали нареканий, и на
протяжении почти 200 лет устав не изменялся. Новый регламент,
в основе которого лежали устав 1561 г. и парижский регламент,
был дан булочникам только в 1743 г. В качестве причин были на-
званы “более чем 150 лет”, прошедшие с прежнего регламента, и
многочисленность реймсских булочников: лавки имели 108 мас-
теров (162, not.).
Итак, регламент был лишь промежуточным этапом конфли-
кта по поводу раздела штрафов (он и определен как “предвари-
тельное решение”, 150, nof. 1), одной из попыток его разрешения,
причем попыткой неудачной. Конфликт был урегулирован через
полгода постановлением бальи архиепископа, к немалой выгоде
последнего. Тяжба, изначально затевавшаяся между булочника-
ми и пекарем, превратилась в выяснение отношений булочников
и архиепископа. Клод Ноэль, претензии которого стали поводом
для создания устава, из этого разбирательства оказался исключен
в силу каких-то обстоятельств.
Регламент не очень согласован с актами, фиксировавшими
права видама, хотя был утвержден бальи архиепископа, несом-
ненно об этих правах осведомленного. Заключение устава, запи-
санное после основной части, изменяло одну из его статей. Это
изменение, как и последующее решение бальи, не были внесены
в основную часть регламента, и “неправильная” статья сохрани-
лась в нем в своем первоначальном виде.
2. Разграничение прав близких специальностей
В 1571 г. был составлен большой регламент для урегулиро-
вания отношений между мастерами двух близких специально-
стей - сапожниками и сапожниками-починщиками. Конфликт,
один из традиционных для средневекового ремесла, был всесто-
ронним, а претензии - всеобъемлющими. Для их урегулирова-
ния потребовалось составить три отдельных устава: общий, по-
священный правилам работы и разграничению прав на конт-
роль за качеством изделий - профессиональным вопросам, в
которых интересы ремесел пересекались, и отдельные для каж-
дого ремесла.
3. Кириллова Е.Н. 65
Введение устава, составленное позже основной части, вносит
изменения в ст. III общего регламента, вновь (и это подчеркнуто)
обращаясь к ряду спорных вопросов в технологии изготовления
обуви и увеличивая штраф за нарушение с 10 до 20 су (240-242).
Но и это не удовлетворило претензии сторон. Сапожники обрати-
лись в Парижский парламент, и к моменту утверждения устава
(21 сентября 1571 г.) процесс еще не был завершен. Окончатель-
ное решение было принято только 17 марта 1573 г. Парламент,
учитывая мнения мэра и эшевенов Реймса, королевского проку-
рора и других должностных лиц, внес изменения в текст регла-
мента, касавшиеся числа учеников (два вместо одного), срока
обучения (два года вместо трех лет по уставу), а также некоторых
технологических моментов (262-263, not. 1), в чем сами члены
Парламента вряд ли были компетентны. Более чем вероятно, что
таким образом были учтены мнения реймсских ремесленников,
не нашедшие отражения в уставе. В дальнейшем потребность в
изменении текста возникла лишь в XVIII в., новый регламент для
сапожников был составлен в 1774 г.
Таким образом, устав сапожников также не лучшим образом
справился с разрешением спорных вопросов, хотя и создавался
именно с такой целью. Конфликт корпораций был урегулирован
постановлением Парижского парламента, решение которого, как
и изменения, предложенные ранее во введении устава, не привели
к изменению основной его части, не были в нее включены. Как и
в предыдущем случае, отсутствовало стремление к созданию еди-
ного, полного и окончательного текста, к которому можно было
бы обращаться в дальнейшем во всех спорных ситуациях. Основ-
ная часть устава сама по себе, без изменяющих и дополняющих ее
документов, таким текстом не является.
1574 г. датируется устав кожевников, выделывающих лайку,
составлению которого предшествовало обращение фискального
прокурора11 архиепископства к бальи в связи с заявлением кожев-
ников о многочисленных злоупотреблениях в их ремесле. Фис-
кальный прокурор велел мастерам Пьеру Баренжеру и Валенти-
ну де Лонуа собрать для составления статей всех, кто принадле-
жит к ремеслу. В результате были-созваны не только кожевники,
выделывающие лайку, но также .изготовители пергамена и пер-
чаточники. Последние не преминули высказать особое мнение,
зафиксированное во введении устава: мастера Жан и Тома Соло
заявили, что являются перчаточниками, а не кожевниками, выде-
11 Должностное лицо, исполнявшее в сеньориальной (в данном случае - архи-
епископской) юрисдикции функции, соответствующие обязанностям коро-
левского прокурора в королевской юрисдикции.
66
лывающими лайку, и что эти ремесла должны быть отделены
друг от друга (265-266). Это мнение не имело и не могло иметь
последствия в виде отдельного регламента, но можно предполо-
жить, что оно повлияло на ст. IX (267), касающуюся такого важ-
ного момента как шедевр. Было записано: кто желает принадле-
жать к одному из трех ремесел, делает в качестве шедевра лишь
одно из перечисленных в ст. VI-VIII изделий. Интересно, что сре-
ди 34 мастеров назван только один из этих перчаточников, что
было отмечено издателем (265).
В 1612 г. бальи реймсского архиепископа Рене Буржуа утвер-
дил регламент изготовителей режущих инструментов и скобяных
изделий. История его создания в том виде, в котором она изложе-
на во введении устава, представляет собой сокращенный пересказ
событий, происходивших на протяжении девяти лет12.
Еще в 1603 г. мастера изготовители черных изделий, обраба-
тываемых напильником13, представили статьи устава, которые с
учетом изменений, сделанных бальи архиепископа, были утвер-
ждены им 17 ноября в качестве регламента и обнародованы в го-
роде. После чего против регламента выступили два мастера, “на-
звавших себя” (так пишет бальи) присяжными изготовителей бе-
лых изделий, обрабатываемых на точильном камне14. Присяжные
заявили, что бальи Вермандуа (его наместник в Реймсе) утвердил
для них “особый регламент” 19 августа 1603 г., или же 2 августа15,
которому новый устав наносит вред. Поэтому они просят, чтобы
бальи архиепископа воспрепятствовал его соблюдению. Бальи
отказал им 29 ноября 1604 г., не рассматривая “особый регла-
мент”, о чем заявил открыто16, и тогда присяжные обратились в
Парижский парламент.
В постановлении Парламента от 12 марта 1611 г.17 регламент
изготовителей белых изделий был оценен как данный неправо-
мочно (429; 431, not. 1), и было сказано, что должно быть одно
12 Продолжительность и запутанность конфликта способствовали некоторой
неясности его изложения. В уставе неверно названа дата решения Парламен-
та, не очень понятна датировка “особого регламента”. У Ж. Буржуа перепута-
но, на чьей стороне был архиепископ - изготовителей “черных” или “белых”
изделий. См.: Bourgeois G. Le duche de Reims, premiere pairie de France, aux
demiers siecles de la Monarchic. P., 1944. P. 100.
13 “Mestier de taillandier d’ouvrages noirs passans par la lime” (428).
14 “Mestier de taillandiers d’ouvrages blancs passans par la meulle” (429).
15 Первая дата названа в уставе (429), вторая - в постановлении Парламента
(431, not. 1).
16 “...Sans avoir egard au reglement bailie par ledit sieur bailly de Vermandois ou son
lieutenant” (429).
17 В уставе ошибочно 12 апреля (430, 432), что было отмечено издателем (430,
not. 1).
3*
67
ремесло и один регламент в соответствии с парижским устройст-
вом. Парламент подтвердил право архиепископа и его, а не коро-
левских, должностных лиц поддерживать порядок в ремеслах
Реймса и его пригородов (429). В присутствии присяжных того и
другого ремесла составили новые статьи, образцом для которых
послужил парижский регламент. Для их рассмотрения бальи ве-
лел выделить на общем собрании по четыре мастера от каждого
ремесла. Мастера текст одобрили, в чем и расписались в конце
регламента (432, 440), который был утвержден Парижским пар-
ламентом почти через сто лет, в 1708 г. (432-433, not. 1), без ка-
ких-либо изменений или дополнений.
Это один из самых подробных реймсских регламентов, в кото-
ром перечислены множество изделий и особенностей их изготов-
ления. Можно предположить острую заинтересованность реме-
сел в максимально точном и четком определении сфер влияния.
Но без компромисса их объединение было бы невозможно, что
нашло отражение в одной из последних статей устава, в которой
сказано, что при изготовлении некоторых изделий можно пользо-
ваться точильным камнем или напильником, как работник (име-
ется в виду мастер) посчитает нужным (440, XL).
В 1618 г. реймсские портные (chaussetiers) были объединены
с закройщиками одежды (tailleurs d’habit), потому что в Реймсе
должно быть так же, как в Париже (510, not. 1). Портные были
недовольны таким решением и пытались вернуться к прежней
реймсской практике, когда ремесла были разделены. Они обос-
новывали свои претензии патентом 1611 г. и указывали, что
только королевский судья может заниматься уставами, утвер-
жденными королевским патентом. В окончательном решении по
этому делу от 10 декабря 1619 г. не сказано, кто именно прини-
мал решение об объединении профессий, но, вероятно, это был
бальи архиепископа18.
Причиной для объединения были названы споры, порождав-
шиеся близостью профессий (510, nof. 1), по всей видимости, дав-
ние, так как еще в королевском патенте 1569 г. говорилось: “и
чтобы избежать неясностей, запрещаем закройщикам одежды
Реймса и всем прочим заниматься продажей и изготовлением
штанов в этом городе...” (192, not. 1). Тогда, прежде чем зареги-
стрировать этот патент, Парижский парламент запросил мнения
реймсских эшевенов, с точки зрения которых, высказанной 7 но-
ября 1570 г., идея “урегулирования” шоссетье и закройщиков
18 Решение подтверждало полномочия архиепископа и его должностных лиц в
урегулировании городских ремесел, даже таких, которые обращались за рег-
ламентом к королю или королевскому бальи Вермандуа.
68
весьма разумна: шоссетье, а не кутюрье (couturiers, женский
портной19) должны шить штаны, поскольку ремесло кутюрье
уже “урегулировано”, и их регламент20 запрещает кутюрье шить
камзолы (194, not.).
Регламент для объединенной корпорации закройщиков
одежды (tailleurs d’habits) и старьевщиков был утвержден в
1628 г. Он полностью, без единого изменения, списан с париж-
ского устава 1619 г., копию которого, заверенную нотариями
Шатле 5 сентября 1619 г. (514), мастера получили с разрешения
бальи архиепископа (510-511). С просьбой утвердить регла-
мент закройщики одежды обратились к бальи Реймса тем не
менее только через семь лет, 21 ноября 1626 г. Они указывали
на необходимость “придать изделиям их ремесла больше совер-
шенства”, апеллируя также к приличиям и общественной выго-
де (509). В феврале 1627 г. мастера получили королевский па-
тент (520), но окончательное решение бальи датируется лишь
17 января 1628 г. (527). Причины такой медлительности неяс-
ны, возможно, они как-то связаны с фискальным прокурором
архиепископа, одобрение которого было получено только
24 ноября 1627 г. (522).
Заголовок регламента называет закройщиков одежды и
старьевщиков, но ни во вводной части, ни в приложенной копии
парижского регламента, ни в других документах начала XVII в.
старьевщики не упоминаются. “Мастера закройщики одежды и
старьевщики” появляются только лишь в новом реймсском регла-
менте 1716 г.
В уставе токарей 1642 г. зафиксирован спор между токарями
по дереву и сообществом корзинщиков и плетельщиков, для раз-
решения которого сторонь! должны были условиться о двух или
трех опытных торговцах или буржуа, знающих токарное ремесло
(581). Предмет спора не уточнен, описан лишь ход разрешения
конфликта.
Потребность в разграничении ремесел послужила созданию
устава пряничников в 1571 г. (9 ноября)21, которые незадолго до
составления регламента - 11 января 1571 г. (219-220, not. 1) были
отделены от булочников и кондитеров.
Изготовители шерстяной кисеи (estaminiers a faire estamines
bourgeois et burater etamines fines et larges, 226), устав которых был
19 Работу портних (couturieres) регламентирует, в частности, устав закройщиков
одежды и старьевщиков 1716 г. См. гл. VI.
20 Об этом регламенте ничего неизвестно, он нигде более не упоминается.
21 В 1614 г. к нему добавили две статьи, в 1708 г. пряничники получили новый
устав.
69
утвержден 5 февраля 1572 г.22, были также заинтересованы в чет-
ком определении их сферы влияния. Etamine buratee - черная шер-
стяная ткань, из которой шили одежду для юристов, адвокатов,
профессоров, реже ее использовали для сутан. Видимо, именно
такие ткани и изготавливали мастера, запрещая чесальщикам
шерсти и estaminiers de estamines fines et larges (изготовителям тон-
кой и широкой кисеи) делать estamines bourgeois (235, VIII).
3. Конфликты среди мастеров
Внутренние конфликты в корпорациях упоминаются в преды-
сториях регламентов кратко, без особых подробностей. Причины
их были самыми разнообразными.
В уставе ткачей полотна 1581 г., введение которого крайне
немногословно, зафиксирована особая позиция мастеров. Извест-
но, что статьи были составлены в январех1581 г. четырьмя при-
сяжными, но, по мнению большей части мастеров, недостаточно
хорошо. Бальи велел переделать текст так, чтобы удовлетворить
всех, что и было исполнено (297), в сентябре того же года устав
был принят.
На краткость и неполноту рассказа о создании устава указы-
вает и издатель (297, not. 1), по мнению которого, некоторые
предположения можно сделать на основе добавления от 7 сентяб-
ря 1604 г. При этом объяснение к одной единственной добавлен-
ной статье превышает ее по объему почти в пять раз. В статье
сказано, что те мастера, которые крадут, продают и растрачива-
ют пряжу, полученную для обработки, будут впредь объявлены
как “неспособные более выполнять их ремесло в Реймсе” и дер-
жать лавку. Инициатива обращения к бальи с просьбой об изме-
нении регламента исходила от девяти мастеров, считавших свои
интересы ущемленными из-за действий коллег, равных им по по-
ложению (302-303). Здесь, как и в случае с перчаточниками, про-
слеживается активность и самостоятельная позиция мастеров, не
являвшихся должностными лицами корпорации, причем как при
составлении самого регламента, так и при внесении в него изме-
нений.
22 В него в 1625 и 1634 гг. были внесены какие-то изменения. На основе жалоб
мастеров можно предположить, что изменения не касались профессиональ-
ной сферы: по королевскому распоряжению ремесла должны были участво-
вать в городских делах (присяжные-синдики, секретари суда и др.), что силь-
но “изнурило” мастеров, которых всего лишь шесть человек, а регламенты
между тем почти не выполнялись (227, not. 1). Новый устав корпорация полу-
чила в 1711 г.
70
История создания устава колпачников 1581 г. также дает
пример активности мастера Дидье Томаса, не являвшегося изна-
чально должностным лицом, хотя события и не позволяют отно-
сить его к категории “рядовых”. (Конфликт между мастерами и
мастерицами носил особый характер, и он подробно рассмотрен
в главе VI.)
При составлении устава корзинщиков и деревообработчиков
(boisseliers)23 в 1588 г. была какая-то тяжба между мастерами, вы-
ступавшими за и против регламента. О ней подробно не рассказы-
вается, названы лишь имена четырех мастеров, выступавших
против. По какой-то причине их нет в окончательном списке
мастеров, приведенном в конце устава. Известно также, что ре-
шение по этой тяжбе было принято 9 декабря, незадолго до ут-
верждения регламента (20 декабря).
Уже 12 июля 1618 г. корзинщики получили второй регламент,
к сожалению, не сохранившийся. О нем известно лишь из поста-
новления 1774 г., добавившего к этому уставу еще 9 статей и по
какой-то неизвестной причине посчитавшего необходимым еще
раз подтвердить статью XXI, указав, что она должна исполняться
(339, not. 1). Добавленные статьи касаются собраний и порядка
приема решений, организации похорон и заупокойных служб
(339-340, not. 1), возможно, что таких статей не было в уставе
1618 г., как нет их и в первом регламенте корзинщиков.
Устав булавочников также потребовал целого ряда обсуж-
дений и согласований. 6 августа 1634 г. два булавочника, Клод
Юрель и Бертран Муази, представили составленные ими статьи,
для оценки которых фискальный прокурор обратился к знаю-
щим особенности ремесла купцам. Против регламента выступи-
ли мастера-булавочники Томас Жакинар, Жан Жалу “со товари-
щи”, перечисленные в актах от 1 и 15 декабря. К ним присоеди-
нились еще трое булавочников, заявивших, что они подписали
заключение и постановление от 6 августа ошибочно и не соби-
раются настаивать на нем. Суть конфликта нигде не прописана,
и можно только предполагать, что именно из-за него целый
комплекс требований, прежде всего о присяжных, оказался не в
основной части, как должно было быть, а во введении, которое
в результате в полтора раза превысило по объему основную
часть устава. Положения о присяжных занимают почти две тре-
23 Vanniers и panneliers - изготовители разных видов корзин. См.: Godefroy F.
Dictionnaire de 1’ancienne langue fran<?aise. P., 1888. Vol. V. P. 718. Эти специаль-
ности названы только в заголовке регламента, в его тексте - panneliers и futal-
iers (336,1; 341). Последний термин обозначает бочаров, возможно, любых ма-
стеров, работающих с деревом (Ibid. Р., 1885. Vol. IV. Р. 187).
71
ти введения (544—545) и представляют собой последовательное
перечисление множества нарушений с их стороны, начиная с ог-
раничения сумм, которые они могут собирать с булавочников на
церковные службы, свечи и другие нужды ремесла или по дру-
гим поводам в течение года. За эти деньги они должны отчиты-
ваться перед сообществом, не растрачивать и не пропивать их.
Присяжные не должны затевать процессов по поводу регламен-
та, а должны лишь сообщить о нарушениях фискальному проку-
рору или его заместителю - и опять “без растрат”. Полагающе-
еся им за работу вознаграждение могут получить в том размере,
которое установит бальи. Присяжные будут осматривать выста-
вленные на продажу товары “должным образом”, не требуя и не
получая “по взаимному соглашению или иным образом” от ме-
стных булавочников или приезжих ни денег, ни вознаграждений
“на выпивку или иначе”, под каким бы то ни было предлогом, -
под угрозой наказания “по всей строгости королевских эдиктов
и ордонансов”.
Далее описана обычная для Реймса процедура ежегодной сме-
ны присяжных (здесь их два): составляется список мастеров в со-
ответствии с их возрастом, и в конце года первого из присяжных
сменяет первый по списку мастер. Обычно уставы этим ограни-
чиваются, поскольку далее процедура повторяется. Здесь же вто-
рому присяжному напоминают, что на следующий год он также
должен быть смещен следующим по списку. Сам список должен
представлять собой переплетенную книгу, видимо, чтобы его
сложнее было подделать, изменив очередность мастеров. Нако-
нец, новый присяжный не может выполнять свои обязанности,
пока не принесет клятву перед бальи.
Здесь представлен достаточно полный (хотя его можно и про-
должить) перечень возможных злоупотреблений должностных
лиц, но появление его во введении и расстановка акцентов свиде-
тельствуют о реальных злоупотреблениях в корпорации булавоч-
ников. Сами требования представляют собой обычные для реймс-
ских регламентов нормы, не скорректированные, а усиленные.
Получается, что недовольные удовлетворились закреплением
обычных норм, акцентировав некоторые детали и выделив их не-
традиционным положением в тексте устава.
Бальи утвердил устав 3 января 1635 г. И уже 8 февраля был со-
ставлен акт о том, что Бертрану Муази и Клоду Юрель в принуди-
тельном порядке были зачитаны постановление бальи и регламент
булавочников, “чтобы никто не мог оправдываться незнанием”
(545, not. 1), хотя и в конце регламента есть запись о том, что сто-
роны были с ним ознакомлены (548). 10 февраля решение и регла-
мент были публично зачитаны на перекрестках города сержантом
72
бальяжа. Присяжными у булавочников стали Бертран Юрель и
Жак де Во (546, not. 1), что подтверждает победу мастеров.
Итак, споры и недовольства весьма часто сопровождали соз-
дание устава. Некоторые регламенты можно с уверенностью оп-
ределить как попытку разрешения давно существующего и затя-
нувшегося конфликта: так было у сапожников и тех, кто ремон-
тирует обувь, у булавочников и корзинщиков. В других же случа-
ях именно составление статей и попытка придать им официаль-
ный статус создавали конфликтную ситуацию среди ремесленни-
ков: из-за устава для кожевников, выделывающих лайку, высту-
пили и высказали свое особое мнение два перчаточника, а утвер-
ждение двух регламентов стало причиной конфликта у изготови-
телей скобяных изделий. Неудачное - по мнению большинства
мастеров - составление статей присяжными стало причиной раз-
бирательств у ткачей полотна и колпачников. В то же время со-
стояние конфликта не было абсолютной нормой. Целый ряд рег-
ламентов последней трети XVI - первой половины XVII в. фикси-
рует высказанное мастерами одобрение. Это уставы шляпников
от 28 августа 1570 г.24; веревочников от 2 апреля 1571 г.25; буфет-
чиков26, уксусоваров и изготовителей горчицы от 5 декабря
1582 г.27; столяров, получивших в 1592 г. второй регламент28, пер-
вый (февраль 1567 г.) не сохранился; каменщиков 1625 г.29; кузне-
цов 1644 г., слесарей, в 1646 г. также получивших уже второй ус-
тав30, текст предыдущего регламента 1566 г. неизвестен.
24 В 1630 г. к нему добавили 12 статей, а новый устав шляпники получили толь-
ко в 1700 г. Утверждая в 1630 г. новые статьи, бальи велел секретарю перепи-
сать прежний регламент 1569 г., который было уже невозможно читать из-за
его старости и ветхости (204-205, not. 1). 31 декабря 1569 г. действительно на-
звано в самом начале устава, но в тот день состоялось лишь первое заседание
по поводу регламента (203), окончательно утвержденного 28 августа 1570 г.
(211).
25 Как в предыдущем случае, при утверждении нового устава в 1736 г. посмотре-
ли на первую из указанных в прежнем регламенте дат - 4 июня 1570 г. (213,
not. 1), когда состоялось первое заседание (211).
26 Изготовители vin du buffee, как называли уксус. См.: Lespinasse R. Les metiers
et corporations de la ville de Paris. P., 1886. T. I. P. 566.
27 Некоторые изменения в устав внесли в 1686 г., в 1737 г. добавили еще две ста-
тьи.
28 Известно, что в 1592 г. статьи были составлены присяжными, затем были со-
общены всем остальным мастерам, согласованы и подписаны ими (342). Изме-
нения вносились в 1609 г., новый устав датируется 1684 г.
29 Четыре делегата от каменщиков представили статьи, составленные мастера-
ми. Приглашенные для их оценки два знатных буржуа, “знающих и опытных”,
заявили, что регламент правильный, поэтому никаких изменений в текст не
было внесено.
30 Новый регламент - 1708 г.
73
Уставы нередко начинаются со слов о том, что статьи были
составлены мастерами или же присяжными, в чем можно было
бы усомниться, посчитав за традиционную - а потому не всегда
соответствующую ситуации - формулу, если бы конкретные ис-
тории создания регламентов не давали примеров активности мас-
теров и присяжных в самых разных случаях. Так, Дидье Томас в
1576 г. просил бальи созвать всех мастеров, принадлежащих к ре-
меслу колпачников, для создания устава, а через четыре дня пред-
ставил текст, составленный им самим. Возможно, что мастера не
смогли договориться, но представление о первичности их коллек-
тивного творчества заявлено совершенно четко.
В уставах XVI в. называются имена мастеров, имевших осо-
бое мнение. Для сравнения: почти во всех уставах есть записи об
обязательном рассмотрении статей и сопутствовавших их состав-
лению обстоятельств и документов фискальным прокурором
Реймса, но его имя указывали редко31. Максимум активности со
стороны фискального прокурора выразился в указании о назна-
чении экспертов (у стригальщиков сукна, обивщиков, каменщи-
ков и булавочников), а формула, сообщающая о его одобрении,
выглядит в уставах очень устойчивой32.
4. Контроль за качеством
Забота о надлежащем качестве продукции являлась одним из
главных оснований для создания нового регламента (вообще ор-
ганизации нового профессионального объединения) или измене-
ния прежнего. Ценность этого аргумента была несомненна и для
властей, и для ремесленников, и для горожан.
В 1535 г. Франциск I пожаловал реймсским кожевникам и ду-
бильщикам регламент, главным вопросом в котором был конт-
роль за качеством кож, привозившихся на городские рынки и
ярмарки. Как объясняется во введении, они развозились потом
по всему королевству, и, не имея должного качества, подрывали
репутацию реймсских кожевников и дубильщиков (26)33. При со-
ставлении регламента были учтены мнения должностных лиц,
представлявших королевскую власть в городе: бальи Вермандуа
31 В уставе корзинщиков (1588 г., 341) и в постановлении Парламента для порт-
ных (вместе с именем королевского прокурора, 1619 г., 510, not. 1).
32 Работа фискального прокурора оплачивалась корпорацией, и присяжный, от-
вечавший за общие средства, фиксировал это. Каретники, например, в 1673 г.
заплатили прокурору “за его заключения” 3 ливра (930, not. 2).
33 Перевод см.: Средневековый город: Приложение к ежегоднику “Средние ве-
ка”. М„ 2006. Вып. 1. С. 63-66.
74
и его наместника в Реймсе, королевского прокурора, прево яр-
марок, к сожалению, каким образом и каковы были эти мнения,
неизвестно.
9 ноября 1552 г. Генрих II утвердил для реймсских хирургов,
аптекарей и бакалейщиков регламент, данный в 1536 г. их париж-
ским коллегам. По каким-то причинам этот королевский патент
не возымел действия, и в 1554 г. был выдан еще один патент, в ко-
тором есть ссылка на противодействие прежнему распоряжению
со стороны бальи Вермандуа или его наместника в Реймсе: регла-
менты не были обнародованы и не соблюдались, что привело к
распространению фальшивых и поддельных снадобий, изготавли-
ваемых многими хирургами, аптекарями, бакалейщиками и дру-
гими неопытными в этом деле34. Поэтому строго предписывается
сразу же, самое позднее - в течение месяца обнародовать устав
1536 г. и соблюдать его в городе и его окрестностях (Реймс, его
пригороды и округа - города, городки и деревни рядом с ним).
Патент датируется 12 июля 1554 г.35, но хотя он был подписан ко-
ролем здесь же, в Реймсе, распоряжение реймсского наместника
бальи Вермандуа об обнародовании регламента и выполнении
его предписаний последовало только через 4 месяца, 5 ноября36.
В этом распоряжении наместник называет аптекарей и ци-
рюльников, не упоминая ни хирургов, ни бакалейщиков. Можно
предположить, что в тот момент в городе не существовало корпо-
рации бакалейщиков (они получили регламент в 1692 г.), и следо-
вало говорить не о хирургах, а о “цирюльниках-хирургах” (barbi-
ers-chirurgiens), имевших собственный устав 1462 г., о котором во
всех этих актах вообще не упоминается.
Второй королевский патент появился в результате прошения,
поданного тремя докторами медицинского факультета, они же
обращались и с просьбой о публичном чтении37. Весьма вероятно,
что конфликтующими сторонами были не местные и централь-
ные власти, а как раз доктора медицины и аптекари: первые пре-
тендовали на контроль, а вторые не желали его и всеми силами
противодействовали.
Оригиналы всех текстов хранились у декана и докторов меди-
цинского факультета реймсского университета, сами аптекари
располагали лишь их копиями. На основании этих документов не-
возможно уточнить, в течение какого времени действовал в
34 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. IX. Fol. 16 - рукописной книжечки, не имею-
щей собственного инвентарного номера.
35 Ibid. Fol. 16 v°.
36 Ibid. Fol. 15-15 v°.
37 Ibid. Fol. 15 v° 17.
75
Реймсе парижский устав 1536 г.: всего восемь лет (точнее, шесть -
с 1554 г.) - до утверждения нового парижского регламента в
1560 г.38 или (что более вероятно) намного дольше, так как иных
патентов реймсские мастера не получали. Устав 1560 г., как и бо-
лее ранний парижский регламент 1484 г. были известны в городе,
но их действие в Реймсе ничем не подтверждается39. Примером и
ориентиром могли служить и регламенты других городов: реймс-
ские аптекари хранили копии уставов и ордонансов аптекарей и
бакалейщиков Лана 1634 г., постановления для аптекарей Блуа от
8 февраля 1607 г. (копия была сделана в 1643 г.).
В 1606 г. были утверждены дополнения к прежнему регламен-
ту бочаров 1596 г., текст которого не сохранился. Основной при-
чиной изменений была забота о качестве, “и чтобы устранить
впредь наиболее простым способом вышеуказанные злоупотреб-
ления, необходимо привести к наилучшей форме указанный рег-
ламент, добавив туда несколько статей для разъяснения его”, что-
бы впредь изготавливались и выставлялись на продажу только
изделия, хорошо, из надлежащего сырья изготовленные, “чтобы
хорошо и должным образом хранить вино” (404).
Известны и более поздние примеры того, что качество при-
возных и местных изделий выступало главным аргументом для
создания или изменения устава. Изготовители колбасных изде-
лий, подавая королю прошение, заявляли, что в Реймсе много
бедных людей, которые не имеют возможности у себя готовить
мясо для своего пропитания и для своих семей, нередко покупают
его у людей неизвестных и бессовестных, выставляющих на про-
дажу некачественные изделия, что приводит ко многим болезням
и огромному вреду для общества. Чтобы воспрепятствовать в
дальнейшем подобным злоупотреблениям, просители собирают-
ся организовать корпорацию и сообщество и рассчитывают на
разрешение и содействие властей (1685 г., 932, not.). В 1752 г.
обивщики мебели обратились к бальи с просьбой разрешить им
снять дом, в котором могли бы проходить их собрания и находи-
лась бы контора для досмотров, объясняя необходимость в ней
тем, что “ежедневно издалека прибывают товары плохого каче-
ства, которыми обманывают общество” (441-442, not. 1, это не
единственный аргумент, см. далее).
Объясняя необходимость в новом регламенте, колпачники в
1705 г. заявили, что большая часть статей прежнего их устава
38 Этот регламент действовал в Париже достаточно долго - до 1638 г.
39 Имевшаяся у реймсских аптекарей копия регламента 1560 г. содержит все по-
лагавшиеся постановления: королевский патент, запись о регистрации в Пар-
ламенте, но исключительно для Парижа.
76
1581 г. более не используется, поскольку товары сейчас “изгота-
вливаются с намного большим совершенством, чем в прошлом”
(280, not.). Хотя стоит отметить, что и в новом (1706 г.), и в преж-
нем уставах непосредственно касаются качества изделий лишь
две весьма небольшие статьи.
Потребность в разъяснении профессиональных секретов
возникала в исключительных случаях, главным образом, кон-
фликтных. Обосновывая в 1706 г. просьбу “против” красиль-
щиков, колпачники апеллировали к тому, что красильщики “не
имея ни опыта, ни понятия, ни секрета окрашивания чулок, ни-
когда не могли достичь того, чтобы им представить окраски са-
мые заурядные и самые обычные” (290-291, not.), в то время
как они всегда владели секретом успешного крашения чу-
лок во все цвета (290, not.*). Мастера даже посчитали нуж-
ным объяснить некоторые тонкости, которые могут быть
открыты непосвященным и доступны их пониманию: “посред-
ством чана с водой, которую они умеют приготовить без
[лишних] затрат и повышения цены, что крайне важно для
общества”.
5. Мастера и купцы
В Средние века и раннее Новое время ремесленники и мелкие
торговцы торговали своими изделиями, обеспечивая горожан и
жителей округи. Когда же продукция представляла интерес для
более широкого рынка, в дело вступали купцы, торговавшие оп-
том. Они пользовались большим влиянием в ремесленной среде и
в городе, к их мнению прислушивались как сами мастера, так и
должностные лица, утверждавшие регламенты.
Заголовки ряда реймсских регламентов указывают, что они
предназначались для торговцев (marchands), но нередко эти заго-
ловки не соответствуют текстам, в которых упоминаются лишь
мастера (maistres). В то же время на основе одних только регла-
ментов не всегда можно с уверенностью утверждать, идет ли речь
о розничной или оптовой торговле, следует ли понимать
marchands как “торговцев” или как “купцов”.
В конце 60-х годов XVI в. к королю обратились с просьбой о
регламенте marchands chaussetiers - купцы-шоссетье (упоминают-
ся также drapiers et chaussetiers) (192, not. 1). Во исполнение патен-
та Карла IX от 26,октября 1569 г. они получили устав. Но нигде
кроме как в патенте и заголовке устава торговцы (купцы?) или
“сукноделы” (drapiers) не упоминаются. Профессиональная сфера
обозначена как mestier de chaussetiers (192-193, I; 196, УШ; 198,
77
XVIII), и устав говорит только о мастерах40, которые шили корот-
кие мужские штаны (haut-de-chausses и bas-de-chausses).
Возможно, что от купцов исходила именно инициатива записи
этого регламента. В 1618 г. к нему было добавлено 14 статей, в
которых речь шла уже о marchandise de drapperie ou chausseterie
(200, II; 201, III) или о marchandise de drapperie (201, IV, V; 202, XI
и др.), и вообще в основном о торговле и о купцах, а не о масте-
рах. Здесь же регламентировали работу красильщиков сукна
(202-202, V, VII, VIII, IX) и fa?onneurs de drap (201, V-VI). Коро-
левский патент 1623 г., которым были утверждены новые статьи,
говорит о “суконщиках и шосетье” (marchands drappiers et chaus-
setiers, 194, not.). Прошение о регистрации в канцелярии граждан-
ского суда Реймса в 1624 г. подавали “мастера присяжные и хра-
нители сукноделия этого города Реймса” (195, not.).
В дальнейшем суконщики - купцы, занимавшиеся оптовой
торговлей сукном, рассматривали регламент 1569 г. со всеми его
изменениями и дополнениями41 как свой собственный. Позднее,
в 1704 г., суконщики объединились с купцами-мерсье (572-574,
not. 10), и для объединенной корпорации был выработан единый
устав.
Конфликт среди сукноделов (drappiers drappans, непосредст-
венных изготовителей сукна) при составлении их устава в 1599 г.
послужил причиной приглашения экспертов: четырех знатных
суконщиков (marchands drappiers) и четырех сукноделов (drappiers
drappans, 369), которые должны были высказать свои мнения о
составленных статьях. Первое заседание состоялось 6 июня, на
нем присутствовали эксперты и другие мастера сукноделы. На
следующем заседании 17 июня “большей и наиболее здравой час-
ти мастеров” представили измененные статьи, которые были еди-
нодушно приняты, а единственная не получившая одобрения ста-
тья о штрафах с тех, кто не оставляет кромок в изделиях, была
вычеркнута. В ходе работы над статутом бальи рассматривал и
регламент сукноделов 1340 г.
О высоком статусе суконщиков свидетельствует и история
утверждения устава стригальщиков, прессовщиков и аппретур-
щиков сукна в 1603 г. В нем упоминаются только стригальщи-
ки и их ремесло, но говорится об отбеливании сукна и некото-
40 “Maistres dudit mestier, s’entremettent de faire chausses...” (197, XIV); “maistres qui
voudront faire chausses, de quelque sorte que ce soit...” (197, XV); “nul desdits
maistres ne pourra tailler ou faire tailler aucune chausses de drap ou estamet...” (199,
XXVI).
41 В январе 1638 г. было принято постановление против красильщиков, касаю-
щееся ст. V устава 1569 г., на сохранении которой настояли присяжные (201,
not. 2). В 1657 г. к уставу 1569 г. была добавлена еще одна статья (203, not. 1).
78
рых других операциях, также выполнявшихся стригальщиками
(401, X, XI).
Мастера стригальщики составили статьи, для оценки которых
фискальный прокурор предложил пригласить шесть или восемь
знатных суконщиков (июнь-июль 1602 г.). Двое присяжных су-
конщиков заявили о вредности регламента для общественного
блага, и остальные купцы с ними согласились (391). Было реше-
но обратиться к четырем другим экспертам, также знатным су-
конщикам. В январе 1603 г. состоялось заседание, на котором
присяжные и новые эксперты высказывали свои аргументы за и
против регламента, и вновь было отмечено, что купцы разделяли
позицию присяжных. Окончательно регламент утвердили лишь в
мае 1603 г.
Камнем преткновения оказался вопрос о шедевре, и тогда бы-
ло решено отказаться от него на время, потому что мастеров в го-
роде было мало, образцовая же работа требовала больших расхо-
дов, и лишь немногие могли ее выполнить (399-400). Через
15 лет, в августе 1618 г., практика обязательного выполнения ше-
девра была восстановлена (393, IV). Устав разрешает купцам за-
ниматься отделкой сукна, если мастера стригальщики отказыва-
ются работать для них “из-за монополии или по другим причи-
нам” (400, III), что противоречит монопольному праву стригаль-
щиков на свою профессию, но свидетельствует об их зависимости
от суконщиков.
Устав стригальщиков и прессовщиков сукна неоднократно до-
полнялся впоследствии: в 1626, 1667, 1672, 1679 гг., вплоть до со-
здания нового регламента в 1702 г.
Есть вероятность, что конфликтная ситуация, возникшая при
создании устава для “мастеров и торговцев обивщиков”, утвер-
жденного 23 августа 1616 г., также была связана с шедевром. Во
введении сказано, что Элизабет Жакопен, вдова реймсского обив-
щика Николя Анжера, выступила против статей, представленных
шестью торговцами (купцами?), взявшими за образец парижский
регламент 160-летней давности, от 14 августа 1456 г. (441, 444)42.
В чем именно заключались причины ее недовольства, не уточня-
ется. По заявлению торговцев43, вдова “внесла свой вклад в соста-
вление регламента”. Состоялось несколько заседаний; фискаль-
42 Это не самый большой временнбй интервал. Создавая устав в 1757 г., реймс-
ские повара и торговцы жареным мясом использовали генеральный регла-
мент для парижских торговцев птицей и жареным мясом, данный Генрихом III
27 ноября 1577 г. (lesdits articles leves et extraits en partie d’un reglement general
concemant les poulalliers et rotisseurs). Cm.: AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 498. Not. 1.
43 Среди торговцев, представивших статьи, названы Франсуа Жакопен, Абденаго
Анжер и Робфр Анжер, но степень родства между ними и вдовой неизвестна.
79
ный прокурор и совет Реймса рассмотрели обстоятельства дела и
статьи, учили мнение о них четырех знатных реймсских буржуа.
И “невзирая на протесты вышеназванной Жакопен”, бальи утвер-
дил представленные статьи в качестве регламента обивщиков,
сделав существенную оговорку: регламент не принуждает тех,
кто уже работает и занимается этим ремеслом, к выполнению
шедевра, они могут продолжать работать как прежде.
Возможно, надо разделять два этих сюжета, и протесты вдо-
вы могли быть не связаны с шедевром - она-то сама ни в коем
случае не была обязана его выполнять. С другой стороны, вряд ли
вдова настаивала на своем праве участвовать в составлении уста-
ва. Непосредственно касающаяся ее статья о вдовах сформулиро-
вана в уставе достаточно традиционно: вдова мастера пользуется
всеми положенными ей привилегиями и может работать в ремес-
ле, держать лавку и торговать, как и при жизни мужа; если же
выйдет замуж за человека, не имеющего отношения к ремеслу, ее
привилегия прекращается (446, УШ). Отмечу, что регламент не
устранил недовольство вдовы, иначе она не продолжала бы про-
тестовать и бальи не зафиксировал бы это во введении.
Если же заключительная фраза введения, содержащая уступ-
ку тем, кто уже давно работает в ремесле, и была основой для
протеста, то забота Элизабет Жакопен могла быть направлена
только на того, кто работал в принадлежащей ей мастерской, а
никак не на нее саму. Скорее всего, это мог быть ее сын, не дос-
тигший совершеннолетия^) или статуса мастера - таким стату-
сом на тот момент обладала вдова. Шедевр в этом ремесле не вы-
глядит необычным для Реймса, но является весьма непростым ис-
пытанием (445-446, IV-VII).
Подчеркну, что статьи регламента были составлены шестью
торговцами, но речь в нем идет исключительно о мастерах обив-
щиках и регламентируется именно их деятельность. Королевский
патент, подтверждавший устав, обивщики получили более чем
через 10 лет, в марте 1627 г., а 5 августа 1627 г. - регистрацию в
Парижском парламенте. При этом регламент не изменяли и не
дополняли.
Другого регламента у обивщиков не было, но связано это от-
нюдь не со снижением их деловой активности. 23 января 1752 г.,
присяжные этой корпорации получили от реймсского бальи Кло-
да-Франсуа Бержа разрешение нанять дом и открыть в нем бю-
ро, чтобы устраивать собрания и размещать конфискованные из-
делия, а также досматривать привезенные в Реймс для продажи
товары (441—442, not.). Обращаясь с просьбой, присяжные указа-
ли, что традиционное для их собраний место - зал преподобных
отцов якобинцев - используется и другими корпорациями, неред-
SO
ко в один и тот же день и час. Пришедшие первыми вынуждают
всех прочих ждать либо искать другое место. Но дело не только
в этом неудобстве. Присяжные ссылаются на правила парижских
обивщиков, имеющих отдельное бюро для своих собраний, и
подчеркивают, что реймсский устав был сделан по подобию па-
рижского.
Многочисленными конфликтами с суконщиками отличались
влиятельные купцы-мерсье (merciers), занимавшиеся оптовой
торговлей. Предметом споров было право на торговлю сукном,
саржей и шерстяной кисеей. Поводом к их различению давали от-
личия в производстве: сукно изготавливалось из “жирной” шер-
сти, а саржа и кисея - из “сухой”, которая обезжиривалась чер-
ным мылом перед прядением. В Реймсе этот традиционный кон-
фликт был урегулирован лишь постановлением Парламента от
14 августа 1626 г., в котором подробно перечислялось, кто каки-
ми тканями может торговать оптом и в розницу, в частности, мер-
сье запрещалось торговать estamet, а суконщикам - estamine (572).
Купцы получили регламент в 1639 г., создав его на основе ус-
тавов Парижа, Труа и других городов (561). В 1704 г. они объеди-
нились с суконщиками.
Ориентация на Париж, на уставы парижских корпораций ста-
новится очевидной в XVII в. Это более простой путь, чем созда-
ние собственного регламента, так как предполагает наличие уже
готового текста. Возможно, это свидетельствует об уменьшении
реальной роли мастеров, что отмечается и по введениям, в кото-
рых все реже называют имена отдельных людей, имевших особое
мнение.
В целом из 13 уставов, записанных для реймсских корпораций
с 1600 по 1646 г., шесть имели в качестве образца парижские рег-
ламенты. Это изготовители шелковых изделий (1600 г.), скобя-
ных изделий (1612 г.), обивщики (1616 г.), печатники (1623 г.), за-
кройщики одежды (1628 г.), купцы-мерсье (1639 г.). Можно даже
говорить о некритическом в ряде случаев восприятии парижских
уставов: когда оставляли требования, прежде в Реймсе не встре-
чавшиеся (запрет подмастерьям собираться и носить оружие у пе-
чатников), или абсолютно не переделывали парижский устав, как
поступили закройщики.
Используя чужие регламенты в качестве образца, мастера ос-
тавались работать в Реймсе, а купцы продолжали торговать в го-
роде, но не всегда. В пространном введении к новому регламенту
изготовителей шелковых изделий 1600 г. (лент, тесьмы, бархата,
золотой и серебряной тафты и др. - можно отметить высокую
степень специализации в шелковом производстве Реймса) необхо-
димость обновления прежнего регламента 1582 г., текст которо-
му
го не был обнаружен издателем44, объясняется следующим обра-
зом: во время последних беспорядков были внесены некоторые
изменения в изделия ремесла, мастера же обычно торгуют в Па-
риже, и там досматриваются их изделия - а некоторые изделия,
запрещенные в Реймсе, в Париже разрешены, в связи с чем воз-
буждалось множество тяжб; а также для облегчения торговли
(375-376).
Многие требования в этом регламенте повторяются в иных
выражениях или применительно к разным лицам и ситуациям в
разных его частях. Такая организация текста, скорее всего, стала
следствием стремления наиболее полно и всесторонне предста-
вить все возможные ситуации, чреватые конфликтом. Но несмо-
тря на всю предварительную подготовку, уставу потребовались
изменения буквально на следующий же день. 5 сентября 1600 г.,
при утверждении регламента, было установлено, что мастер мо-
жет учить одновременно не более двух учеников (379, [IV]). А на
заседаниях 6 и 7 сентября бальи принял постановление, по кото-
рому у мастера мог быть только один ученик. Окончательное ре-
шение по этому вопросу датируется 3 января 1601 г. и сформули-
ровано таким образом, что ученики, уже поступившие к мастеру,
могут завершить свое обучение, но впредь никто не может дер-
жать более одного ученика, под угрозой 10 экю штрафа и ком-
пенсации ученику вынужденному покинуть мастера, не доучив-
шись (379, not. I)45.
44 Известно, что в устав 1582 г. вносились какие-то изменения (375).
45 Это самый крупный штраф в данной корпорации, в 2,5 раза превысивший
наибольшее из существовавших ранее наказаний за нарушения, связанные с
учениками (4 экю за обучение девочки или женщины). На этом примере хо-
рошо видно, как именно происходило изменение (увеличение) сумм штра-
фов - преимущественно при введении новых норм.
Глава III
РОЛЬ МЕСТНОЙ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ
В УНИФИКАЦИИ УСТАВОВ
1. Экспертиза и компромисс
В 1623 г. в Реймсе был утвержден устав книгопечатников. С
этого регламента, несомненно заслуживающего отдельного
рассказа (см. гл. IX), начинается целая серия изменений в
практике создания уставов. Внешне это проявляется прежде все-
го как изменение структуры: введение исчезает (в четырех уста-
вах из восьми, записанных в Реймсе с 1623 г. по середину XVII в.)
либо объединяется с заключением (в двух уставах). Эти части, как
можно было убедиться, не просто вводят и заключают традици-
онными формулами устав как нормативный акт; они являются
важными содержательными разделами, отражающими ход рабо-
ты над регламентом.
Тем не менее даже в тех случаях, когда введения нет, восста-
новить предысторию можно1 с помощью других источников: но-
тариальных актов или постановлений, утверждавших регламен-
ты. В них перечисляют последовательность событий и решений,
существенных для создания регламента, но редко конкретизиру-
ют обстоятельства и практически никогда не называют мастеров
или присяжных, занимавших особую позицию.
Начиная с устава книгопечатников возрастает количество об-
ращений к королевской власти, как на местном уровне - к бальи
Вермандуа или его наместнику в Реймсе, так и в Париж.
Итак, мастера печатники, книготорговцы и переплетчики
Реймса обратились к королю с просьбой о регламенте и предста-
вили статьи, одобренные бальи Вермандуа или его наместником в
Реймсе в феврале 1623 г. Уже в марте регламент был утвержден
Людовиком XIII, и в мае 1625 г. - Парламентом. Наместник бальи
Вермандуа предложил изменить правила приема мастеров:
уменьшить сумму вступительного взноса с 25 до 15 турских лив-
ров и добавить запрет “без выпивки” (т.е. не устраивая пиршест-
ва, 468, not.*). Первое изменение действительно было внесено в
текст устава (472, VI), и это уникальный случай. На второе не об-
ратили внимания, что может быть объяснено его очевидностью
или же архаичностью (устойчивой традицией?).
1 За единственным исключением - уставом слесарей и оружейников 1646 г.
83
Экспертиза регламента, проведенная представителем власти,
становится характерной для реймсских уставов с 20-х годов
XVII в. Она обладает рядом особенностей, которые будут яснее
видны из других примеров.
Еще одно обращение к бальи Вермандуа, непосредственно
связанное с обращением к королю и получением королевского
патента, принадлежит уже упоминавшимся негоциантам - куп-
цам-мерсье, которые занимались исключительно оптовой торго-
влей (1639 г.). В постановлении бальи Вермандуа, утверждавшем
этот регламент, содержится ряд изменений, предложенных, по
всей видимости, членами городского совета и наместником бальи
в Реймсе. Настоятельно рекомендуется, чтобы ст. XIX, а также
XV, XVII и XXI, непосредственно касающиеся других ремесел2,
были этими корпорациями рассмотрены, прежде чем устав всту-
пит в силу.
Предложили также: разрешать ученикам учиться не только в
Реймсе, Париже, но и в парламентских городах; допускать к обу-
чению женатых; дать возможность купцам, прекратившим торго-
влю, вернуться к делам в течение пяти лет, если они этого захотят
(568-569, VI, X, XIV); уменьшить сумму вступительного взноса с
10 до 6 парижских ливров для тех, кто содержит лавку или склад3,
и до 8 парижских су для тех, кто торгует вразнос (коробейников)
(564, not.). Реакция на все эти рекомендации осталась неизвестной,
в регламент они не были внесены. По всей видимости, существую-
щий текст представляет собой тот вариант, который был предста-
влен властям, и в нем, в ст. VII, а не во введении и не в заключении
(весьма редкий случай), упоминается о противодействии и недо-
вольстве вступительным взносом в 10 ливров, который был уста-
новлен со ссылкой на нормы, принятые в Париже и Труа (569).
Предложенный бальи Вермандуа взнос в 8 су может свиде-
тельствовать о том, что в одну корпорацию входили купцы и тор-
говцы разного уровня: как те, кто занимался оптовой торговлей
со складов, так и коробейники, торговавшие вразнос и принадле-
жащие к иному социальному слою, о чем свидетельствует их всту-
пительных взнос. Или, возможно, предложение бальи как раз и
заключалось в том, чтобы мелочных торговцев включили в кор-
порацию и подчинили общему порядку. Но в регламенте о них нет
ни слова, и далее при упоминании этой корпорации речь будет ид-
ти о купцах, а не о мелких торговцах галантерейным товаром.
2 В этих статьях перечисляются разные виды тканей и изделий из металла, кни-
ги, перья, бумага и множество других товаров, которые подконтрольны, как
заявлено в регламенте купцов, их корпорации.
3 Имеются в виду лавка розничного торговца и склад оптового.
84
Вновь подчеркну такую особенность предлагаемых властями
изменений, как уменьшение сумм, сроков и смягчение требований.
Подобную характеристику можно дать и изменениям, сделан-
ным при утверждении самого краткого из реймсских регламен-
тов - устава кузнецов 1644 г., который подвергся самой значи-
тельной правке, затронувшей шесть статей из первоначально со-
ставленных мастерами одиннадцати. При этом изменения каса-
лись не сути требований, а уменьшения сумм, уплачиваемых уче-
никами и теми, кто допущен к шедевру; сокращения срока служ-
бы подмастерьев (589, not. 1). Среди заинтересованных лиц, кото-
рых выслушал наместник бальи Вермандуа в Реймсе, были изго-
товители скобяных изделий, режущих инструментов, слесари и
каретники (589, not.).
В целом можно говорить о трех видах экспертной оценки ре-
месленных уставов. Первый вид - “внутренняя” экспертиза, “про-
водившаяся” членами корпорации, когда высказывать свое мне-
ние мог любой из них. Ее особенность - акцент на производствен-
ных моментах: технологии, изделиях и т.п. (уставы сапожников,
изготовителей скобяных изделий).
Второй вид - экспертиза со стороны знающих специфику ре-
месла, но посторонних для данной корпорации людей - купцов,
торгующих этими товарами, или просто уважаемых в городе лю-
дей (уставы стригальщиков и булавочников), к мнению которых
следовало прислушиваться. Они оценивали устав с точки зрения
общественного блага. Конкретные ситуации показывают, что
эти назначаемые эксперты действительно исходили из интересов
города и отрасли (например, отказ от шедевра у стригальщиков
сукна из-за того, что мастеров в городе было мало).
Третий вид экспертизы - оценка устава городским советом,
должностными лицами архиепископа или короля. Представители
власти были склонны к послаблениям, к облегчению завышен-
ных требований, стремились сделать правила более реальными, а
значит, и выполнимыми. Вероятны как реакция на мнения ремес-
ленников и знание ситуации в городе и ремесле, так и забота об
авторитете власти, немаловажной составляющей которого было
успешное выполнение принятых решений.
К сожалению, итог большинства рекомендаций неизвестен.
Лишь в редчайших случаях они включались в текст регламентов
(VI ст. устава печатников), несколько чаще - во введение устава
(шедевр у стригальщиков). В подавляющем большинстве случаев
рекомендации не вели к изменению устава. Вероятность того, что
их не принимали, - минимальна, все-таки эти инициативы исходи-
ли от властных структур, без одобрения которых регламент не
действовал. Более вероятно, что регламент не рассматривался
85
как некий окончательный текст, полный и завершенный, к кото-
рому можно было бы обращаться в дальнейшем во всех спорных
случаях. Какие-то статьи могли вычеркнуть позднее или изме-
нить прямо в тексте устава, но зачастую он оставался таким, ка-
ким его представили в самую первую инстанцию, и изменения,
предложенные даже на этом этапе, могли оказаться уже не в ос-
новной части регламента, а в его введении или в заключении.
Рассмотренные истории создания регламентов показывают,
что основная часть устава сама по себе, без учета введения и за-
ключения, а также отдельных постановлений, утверждающих,
изменяющих или дополняющих устав, не может считаться адек-
ватным отражением официально действовавших в то время
норм, поскольку даже изменяя их, однажды записанный текст
устава не исправляли (или исправляли только в редких случаях).
А именно основная часть устава считается главным источником
представлений о нормах жизни корпорации, вплоть до того, что
публикации нередко ограничиваются только этой частью регла-
мента4.
Повторю, что регламенты переписывались, печатались и хра-
нились в корпорациях вместе со всеми сопровождавшими их доку-
ментами: постановлениями бальи, королевскими патентами и др.
Разрешая мясникам в 1737 г. издание регламентов, бальи пере-
числил их следующим образом: “старый регламент, совместно с
настоящими статьями, таким образом измененными”5, хотя эти
статьи не были дополнением, они полностью меняли старый рег-
ламент 1467 г.
Устав раннего Нового времени - в гораздо большей степени
символ, чем руководство к действию. Символ не только призна-
ния корпорации, но и согласия; свод правил, необходимых для
сохранения общественного покоя и порядка, с которыми согла-
сились считаться заинтересованные стороны. Нет необходимо-
сти изменять “символ” при каждом изменении обстоятельств,
подвижных и непредсказуемых. Именно такое определение ус-
4 Так, например, опубликованы регламенты французских мануфактур в изда-
нии: Recueil des reglements generaux et particuliers concemant les manufactures et
fabriques du royaume. P., 1730. T. 1-3. В том числе - регламент для сукноделов
Реймса (Т. 2. Р. 494-512), занимающий в издании П. Варена почти 80 страниц
(795-873). Значительная их часть отведена введению устава и большим при-
мечаниям, в которых издатель приводит целый ряд документов и постанов-
лений, имеющих самое непосредственное отношение к появлению этого рег-
ламента. Также: Recueil general des anciennes lois fran^aises, depuis Гап 420,
jusqu’a la Revolution de 1789 / Par Isambert et Taillandier: 29 vol. P., 1821-1833.
(Далее: RG).
5 AL. Pt. 2. Vol. 1. P., 1844. P. 994. N. Бальи имел в виду изменения, которые внес
в представленные мясниками статьи он сам.
86
тава - как компромисса, согласительного документа - подходит
для всех зафиксированных в нем норм. В то время как действен-
ность правил требует особых доказательств, и нередко они при-
водят к прямо противоположным выводам - о декларативности
и изначально понимаемой нереальности заявленных требований
(см. гл. IX и др.).
2. Особенности регламентов 1570—1582 гг.
Одна из самых сложных проблем изучения нормативных ис-
точников - поиски их истинных создателей. Применительно к
регламентам это могут быть мастера; должностные лица корпо-
рации - присяжные; мастера смежных (например, в сукноделии) и
близких (как булочники и кондитеры) специальностей; купцы,
торгующие этими изделиями. Их заявления нередко фиксирова-
лись в уставах, чаще всего - в их введениях, а также в сопровож-
давших процесс создания регламента документах (доверенностях,
постановлениях, королевских патентах и др.). Сложнее опреде-
лить мнения и позиции должностных лиц, непосредственно запи-
сывавших уставы. Они не знали тонкостей ремесла, а значит, не
могли указывать - кому и как работать. В то же время они имели
представления об управлении корпорациями и несомненно знали
о необходимости урегулирования этой сферы, по долгу службы
имея дело с конфликтами в ремесленной и торговой среде, неред-
ко перераставшими в судебные разбирательства.
Весьма неторопливый уставотворческий процесс имел яркий
всплеск активности, когда за 13 лет - с 1570 по 1582 г. - в Реймсе
было записано десять уставов. Возникает закономерный вопрос,
чем выделяются эти уставы среди прочих, записанных в Реймсе.
“Внешний” признак, объединяющий все регламенты, - утвер-
ждение их бальи Жоржем Шевалье6. Во введениях этих уставов под-
робно описаны роли и позиции всех участников. Общими чертами
обладают композиции основных частей (порядок перечисления
норм), много повторяющихся формул. Все это может свидетельст-
вовать о некой “редакторской” правке, точнее будет сказать - о
коррекции некоего изначального текста (возможно, устных заявле-
ний) с юридической точки зрения. Если бы дело ограничилось толь-
6 Неизвестно, когда Ж. Шевалье был бальи архиепископа. Возможно, что при нем
были утверждены и некоторые другие уставы, в частности, несохранившиеся
регламенты слесарей 1566 г., столяров 1567 г., изготовителей шелковых изделий
1582 г. Регламент суконщиков 1569 г. утверждал бальи Вермандуа, а не бальи ар-
хиепископа.
87
ко этим, следовало бы признать юридическую грамотность бальи и
отдать должное его вниманию к проблемам городских ремесленни-
ков и торговцев. Однако эти уставы выделяются среди прочих
реймсских регламентов не только тщательно составленными ввод-
ными частями и формулировками, но прежде всего, своим содержа-
нием. Для них характерен особый набор требований, по отдельно-
сти встречающихся и в других (более ранних и более поздних) уста-
вах, но в комплексе - лишь в уставах 1570-1582 гг.:
- мастер несет ответственность за вступительный взнос сво-
его ученика;
- перечисляются изделия, которые следует выполнять в каче-
стве “шедевра”;
- штрафы за некоторые нарушения или конфискованные из-
делия полностью предназначаются архиепископу;
- обязательная смена половины состава присяжных (обычно
их было двое или четверо) ежегодно, на смену которых приходи-
ли мастера, выбранные или назначенные по списку, составлявше-
муся в соответствии со временем вступления в корпорацию;
- регулярный отчет присяжных о денежных средствах корпо-
рации;
- запрет присяжным растрачивать эти средства;
- требование к присяжным не создавать ни для кого исключи-
тельных условий;
- определение вступительного взноса мастера как некоторого
количества воска или денежной суммы, равной стоимости этого
воска.
В таблице 2 указано, в каких уставах встречаются эти требо-
вания (курсивом выделены нормы, приведенные для сравнения).
Таблица позволяет наглядно продемонстрировать:
а) приверженность этим нормам в период 1570-1582 гг. (в таб-
лице выделены жирным шрифтом);
б) единичность их использования до 1570 г.;
в) решительный и полный отказ от них в первом же уставе по-
сле Ж. Шевалье. В регламенте корзинщиков, записанном бальи
Ноэлем Балле в 1588 г., нет ни одного из требований, столь хара-
ктерных для предыдущего периода;
г) возврат к ряду из них впоследствии, с начала 1590-х годов, с
устава столяров, утвержденного бальи Жаном Пиошем в 1592 г.
Разрыв с традицией, хотя и недолго просуществовавшей, не
может быть объяснен исключительно спецификой профессий,
получавших новые регламенты, поскольку нормы, о которых
идет речь, относятся не к профессиональной сфере, а к управле-
нию и устройству корпорации - явлению в значительной мере
универсальному.
88
Таблица 2
Особенности регламентов 1570-1582 гг.
Специальности и датировки регламентов Правила
мастер отвечает за взнос ученика шедевр назван в уставе шедевр назы- вают присяж- ные штраф или кон- фиска- ция - архие- пископу ежегод- ная смена полови- ны при- сяжных отчет присяж- ных запрет растра- чивать деньги "без ис- ключе- ний для кого- либо" вступит, взнос - воск денеж- ный взнос
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
7 ремесел ок. 1400 *1 * 1
цирюльники 1462 * * *
мясники 1467 * *
булочники 1561 * * *
суконщики 1569 * * *
шляпники 1570 ♦ ♦ ♦ ♦ ♦ ♦ ♦ ♦
веревочники 1571 ♦ ♦ ♦ ♦
пряничники 1571 ♦ ♦ ♦ ♦ * ♦ ♦ *
сапожники 1571 * * ♦ ♦ *
починщики 1571 ♦ * ♦ ♦
изг. шерст. кисеи 1572 ♦ ♦ ♦ ♦ ♦ ♦ ♦
кожевники 1574 ♦ ♦ ♦ * ♦ * * ♦
колпачники 1581 * ♦ ♦ ♦ ♦ ♦ ♦
Таблица 2 (окончание)
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
ткачи полотна 1581 * * * * *
шорники 15812 *
уксусовары 1582 * *
корзинщики 1588 * *
столяры 1592 * * * * * *
сукноделы 1599 *
изг. шелк. изд. 1600 * * * * *
стригальщики 1603 * * * * *
бочары 1606 * * *
изг. реж. инстр. 1612 * * *
обойщики 1616 * * * * *
каменщики 1625 * * * * *
старьевщики 1628 *
булаМочники 1635 * * *
мерсье 1639 * * *
кузнецы 1644 * *
слесари 1646 * * * *
1 Вступительный взнос состоит из 20 парижских су и двух фунтов воска (337, [VII], [VIII]). 2 Из этого регламента мне известна только 26 ст., о которой упоминает Р. Гастон.
Самый яркий пример - требование ежегодной смены полови-
ны состава присяжных, которое возникает в первом же уставе
Ж. Шевалье. Оно исчезает после 1582 г., но впоследствии, с уста-
ва изготовителей шелковых изделий 1600 г., первый вариант ко-
торого, возможно, был записан при Ж. Шевалье7, становится в
Реймсе нормой, обычной практикой.
Запрещение присяжным растрачивать деньги сообщества
есть только в уставах Ж. Шевалье. Позднее это правило появ-
ляется лишь у булавочников (1635 г.), у которых был серьезный
конфликт с собственными присяжными. Растраты, по всей ви-
димости, были для булавочников весьма острой проблемой, по-
этому у них и появился, и был трижды повторен (544-545) такой
“древний” с точки зрения истории уставов запрет. Работа над
уставом булавочников началась в 1634 г., а последнее упомина-
ние о растратах в реймсских уставах - 1581 г. Разрыв составля-
ет 53 года.
Еще одно ограничение произвола присяжных - регулярный
отчет о денежных средствах - “началось” не с Ж. Шевалье, но при
нем явно утвердилось в Реймсе. Следует также отметить, что поч-
ти все регламенты 1570-1582 гг. (шляпников, веревочников, пря-
ничников, изготовителей шерстяной кисеи, кожевников, колпач-
ников и ткачей полотна) начинаются со статей о присяжных, а
вот у уксусоваров им посвящена последняя статья (319-320,
[XXIV]).
Требование к присяжным не создавать ни для кого исключи-
тельных условий существовало в реймсских уставах только в на-
чале 70-х годов XVI в. и полностью исчезло после 1574 г. По ка-
ким-то причинам, возможно, в силу его декларативности и неэф-
фективности, от него отказались. Ранее это правило упоминалось
лишь у цирюльников-хирургов в 1462 г. в виде: “sans fraude, dis-
simulation ne accepcion de personne”8. В уставах Ж. Шевалье требо-
вание сформулировано иначе: “без исключений для кого-ли-
бо”9, - и выглядит как законченная юридическая формула.
В уставе тех же цирюльников было указано, какие именно
изделия должны делать в качестве шедевра кандидаты в масте-
ра. Эта норма есть абсолютно во всех уставах Ж. Шевалье.
Впоследствии она сменяется противоположным требованием,
когда шедевр определяют присяжные. В уставах Ж. Шевалье
7 Первый и не сохранившийся вариант этого устава датируется 1582 г.
8 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 981. ст. [II].
9 “Sans exception de personne” (205,1); “sans aucune exception de personnes” (290,1);
“sans aucune exception de personne” (226-229,1); “sans aucune acception de person-
ne” (266,1).
91
такой вариант не встречается ни разу, хотя он был известен в
Реймсе (см. табл. 2).
Способ определения изделий, которые могут стать образцо-
вой работой для будущего мастера, относится к внутренней жиз-
ни ремесленного сообщества; в этой специфической для каждой
профессии области отсутствовал “личный” интерес городских
властей. Норма, существовавшая при Ж. Шевалье, продолжает
заявленные в других позициях (отчеты, растраты, исключения)
ограничение власти присяжных и контроль за их деятельно-
стью. В дальнейшем реймсские корпорации достаточно быстро
пришли к своеобразному сочетанию этих норм, например, когда
присяжные выбирают для кандидата в мастера какое-то одно из
изделий, перечисленных в уставе (каменщики, 1625 г., 486-487).
Присяжные могли указать цвет ткани - у стригальщиков, прес-
совщиков и аппретурщиков сукна (1603 г., 393, IV). Обивщики
допускают в качестве шедевра перечисленные в уставе изделия
или другие, названные присяжными (1616 г., 455, IV).
Определение вступительного взноса как некоторого количества
воска выглядит в реймсских уставах несколько архаично, хотя и ра-
нее оно не было нормой и встретилось только у ремесел, подчинен-
ных видаму (ок. 1400 г.), и у булочников (1561 г.), хотя, конечно, мож-
но и в замене денег воском видеть ограничение произвола присяж-
ных. В целом требование не характерно для ранних уставов и прак-
тически не встречается в поздних: в 1592 г. о воске вспомнили столя-
ры, что очень похоже на случайность, хотя эта норма могла происхо-
дить из первого их устава 1567 г., текст которого не сохранился.
Правила раздела конфискованных изделий и штрафов за все-
возможные нарушения - один из главных и самых сложных воп-
росов для любой корпорации. Именно здесь распределяются вы-
годы, утверждается и подтверждается место ремесла в городской
иерархии и его престижность (суммы штрафов тем больше, чем
богаче ремесло), выявляются влияния и зависимости, силы заин-
тересованных сторон. По этой причине, а также потому, что ус-
тав определяет не только нормы производства, но и нормы упра-
вления корпорацией, и внутренней жизни мастерской, правила
раздела штрафов не могут быть простыми.
Традиционным для реймсских ремесел было деление штрафов
пополам: корпорации и власти, в большинстве случаев - архиепи-
скопу10. Такое правило встречается примерно в 80% реймсских
уставов. Существовали и другие типы деления: на трети11 или
10 Королю, как сказано в регламентах, данных им по просьбе мастеров или куп-
цов: у кожевников и дубильщиков, суконщиков, старьевщиков, кузнецов.
11 Королю, ремеслу и человеку, сообщившему о нарушении, - добавление
1618 г. к уставу суконщиков (202-203, XIV). Архиепископу, присяжным и ре-
меслу - у слесарей (594-595,1).
92
неравные части12; они, как и размеры штрафов, зависели от
нарушения.
Конфискованные изделия обычно полностью передавались
одной из заинтересованных сторон: корпорации, архиепископу
или беднякам. Реже их делили. Так, “суд” (здесь - архиепископ)
и корпорация получали равные доли конфискованных инстру-
ментов у цирюльников-хирургов13. Если изделия, выставлен-
ные приезжими шляпниками на продажу прежде, чем их осмот-
рели присяжные, оказывались неправильно сделанными,
их изымали и делили между архиепископом и сообществом
(210, VI).
Итак, архиепископ “многообразно” присутствовал при деле-
нии штрафов и конфискаций, и само требование передавать ему
штраф или конфискованные изделия полностью не выглядит
чем-то особенным. Но то, в каких именно уставах появляется эта
норма, все же говорит о некоторых закономерностях. Таблица 3,
представленная ниже, более полно показывает долю архиеписко-
па в штрафах и конфискациях.
Половина, традиционная для Реймса, и реже встречающие-
ся трети штрафов не вызывают особых вопросов. Можно
отметить лишь некоторые изменения в формулировках. В ус-
тавах 60-х годов XV в. (цирюльники и мясники) сказано, что
половина штрафа предназначается суду14. При этом у мясников
не указано, что суд - архиепископский, хотя было именно так.
В уставе же цирюльников сказано: если будет возбуждено де-
ло, фискальный прокурор архиепископа выступит на стороне
присяжных, чтобы “эти ордонансы наилучшим образом храни-
лись и охранялись”15, поскольку архиепископ являлся гарантом
прав и привилегий корпорации. В тексте многократно повторе-
но, что штрафы предназначаются суду, архиепископ же ни ра-
зу не упоминается. И только в последней статье обозначен ис-
тинный “благополучатель”: в конце своего года (т.е. в конце
срока своей службы) присяжные должны вручить фискально-
му прокурору список штрафов, полагающихся архиепископу16.
Такое “затушевывание” свидетельствует, по всей вероятности,
о том, что право архиепископа на получение части штрафа еще
нуждалось в закреплении.
12 Так, например, делился штраф в 22 су 6 денье: 10 су получает ремесло, 10 су -
видам, 2 су 6 денье - сержант. AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 336. [IV] ст.
13 Ibid. Р. 986. [ХХП] ст.
14 Ibid. Р. 982. [V] ст.; Р. 983. [VI] ст.; Р. 990-994.1 ст.; Р. 995. V ст.
15 Ibid. Р. 985. [XX] ст.
16 Ibid. Р. 986. [XXV] ст.
93
Таблица 3
Доля архиепископа в штрафах и конфискованных изделиях
Специальность Половина штрафа Другая доля штрафа Полностью
сукноделы 1340 г.1 2/3
цирюльники * и конфискации
мясники *
булочники * 2/3 штраф
шляпники * и конфискации штраф
веревочники * штраф
пряничники * штраф
изгот. шерст. кисеи * штраф
сапожники *
кожевники * Штраф
колпачники штраф
ткачи полотна *
шорники2 — — —
уксусовары *
корзинщики *
столяры * конфискация
сукноделы 2/3
изгот. шелк, изделий * конфискация
стригальщики *
изгот. реж. инструмен- тов * конфискация
обойщики * конфискация
каменщики *
булавочники *
слесари 1/3
1 Возможно, это было попыткой сукноделов избавиться от чрезмерного контроля эшевенов с помощью архиепископа (Desportes Р. Reims et les remois aux XIIIе et XIVе siecles. Lille, 1977. T. I. P. 529-530), и поэтому мастера готовы были отдать архие- пископу столь большую часть штрафов. В то же время существовали и нарушения, штраф за которые полностью предназначался корпорации (штрафы, "из которых архиепископ не берет ничего"). См.: АА. Т. 2. Pt. 2. Р. 846. 2 К сожалению, Р. Гастон не рассматривает эти нормы устава шорников.
Прямо, без указания на судебные функции, архиепископ назы-
вается в уставе булочников 1561 г., отличившихся особо сложным
(по реймсским меркам) делением штрафов. Здесь же впервые поя-
вляется передача всего штрафа архиепископу: это 22 парижских
су 6 денье, уплачиваемые при нарушении мер и весов при выпечке
хлеба, кроме тех случаев, когда нарушение обнаруживают мастера
ремесла, тогда они получают треть от штрафа (146-148, [VIII]; по-
становление бальи 7 июля 1562 г., 151, not.). При повторном нару-
94
шении произвольны^!) по размеру штраф полностью предназна-
чается архиепископу (147-148, [VIII]). Скорее всего, это было вы-
годно: разумеется, первое нарушение предшествовало всем по-
вторным, но любой, нарушивший меру и вес хлеба однократно, на-
всегда становился потенциальным “клиентом” архиепископа.
Рассмотрим в таблице 4 подробнее, какие из нарушений пред-
полагают передачу всего штрафа архиепископу.
Таблица 4
Штрафы в пользу архиепископа в уставах 1570-1582 гг.
Специальность Причина Штраф, предназ* наченный архи- епископу Прочие штрафы
Шляпники (1570) за банкет и плату присутствовавшим при выполнении шедевра (211, XI) 14 парижских су 16, 20, 40 парижских су, 4 парижских ливра
Веревочники (1571) за банкет при вы- полнении шедевра (219, ХШ) 100 парижских су 6,40 парижских су, 10 парижс- ких ливров
Пряничники (1571) за банкет и плату присутствовавшим при выполнении шедевра (221, V) за растрату присяж- ными средств ремесла (223, XI) 4 парижских ливра 40 парижских су 16, 32, 60 парижских су
Изготовители шерстяной кисеи (1572) если присяжные не представили для при- сяги выполнившего шедевр (235, VI) за банкет и плату присутствовавшим при шедевре (236, XIV) если вдова продол- жает держать лавку после нового заму- жества (236, XVI). за растраты при- сяжных в пивных (236- 237, XVIII) 40 парижских су 4 парижских ливра 10 парижских ливров 6 парижских ливров 40, 60 париж- ских су
Кожевники, выделывающие лайку (1574) за растраты присяж- ных на выпивку (268, XIV) 4 парижских ливра 6 парижских денье, 40 парижских су
Колпачники (1581) за нарушение моно- полии мастеров (294, XI) за неправильно сде- ланные изделия (295, XVI) 6 парижских су 6 парижских су 2 экю
95
Первоначально все внимание было сосредоточено на шедевре:
новому мастеру запрещали устраивать банкет и платить присутст-
вовавшим при выполнении шедевра мастерам и присяжным - эти
запреты традиционны и для королевского законодательства. Столь
же традиционно эти запреты нарушались. Очень быстро штрафы
выросли, почти взлетели: от 14 су до 4 ливров, причем эти суммы
резко контрастировали с размерами остальных штрафов, сущест-
вовавших в ремесле. К шедевру добавились растраты присяжных,
со столь же крупными штрафами (до 6 ливров). Максимальный на-
бор норм, предполагающих передачу штрафа архиепископу, дает
устав изготовителей шерстяной кисеи. Но уже в следующем уставе,
у кожевников, остаются только растраты присяжных, причем с ука-
занием, что присяжные должны вернуть растраченные средства -
это единственный случай среди всех реймсских уставов. Тем не ме-
нее штраф в пользу архиепископа по-прежнему велик.
Традиция передавать штраф архиепископу продолжена в рег-
ламенте колпачников, создававшемся с 1576 г. в ходе сложного
конфликта среди мастеров. Только поводы для присуждения
штрафа радикально изменяются, вторгаясь уже в сферу профес-
сиональной деятельности ремесленников; в то же время размер
штрафов снижается на порядок. Банкеты при приеме мастера по-
прежнему запрещены, но ни о каком наказании за это не упоми-
нается. Сохранен и штраф за несоблюдение правил выполнения
шедевра, но в том размере, какой полагается “по королевскому
эдикту” (294, VIII), и никак иначе. С этого же устава начинается
другое радикальное изменение в реймсских регламентах: присяж-
ных перестают выбирать, вместо этого их назначают по списку.
Знаменитый эдикт Генриха П1 (декабрь 1581 г.17), посвящен-
ный ремеслам королевства, говорит о выборах присяжных как о
норме, принятой в присяжных ремеслах (9 ст.). Чуть ранее 359 ст.
ордонанса 1579 г. Генриха Ш устанавливала выборность присяж-
ных, назначенные же на должность должны быть смещены18. Но
в реймсских уставах королевской санкцией объясняют прямо
противоположный принцип, что нисколько не мешает “законно-
му” существованию как самого принципа, так и отсылки к эдик-
там и ордонансам. Так, на королевский эдикт (впрочем, не уточ-
няя, на какой именно) ссылается устав ткачей полотна 1581 г., го-
воря о том, что ежегодно должна сменяться половина состава
присяжных (298, П). В уставе столяров сказано: присяжные должны
17 Lespinasse R. Les m6tiers et corporations de la ville de Paris, XIV-XVIIIe siecles.
T. 1: Ordonnances generales. Metiers de Г alimentation. P., 1886. P. 84—86. Подроб-
нее об этом и других генеральных ордонансах - чуть ниже.
18 Ibid. Р. 80.
96
назначаться по списку “в соответствии с королевским эдиктом”
(1592 г., 356, XXI). “Золотая” середина в смене присяжных была
найдена в Реймсе довольно быстро: с 1600 г. практиковались вы-
боры одного и назначение другого присяжного.
Королевскому законодательству (17 ст. эдикта 1581 г.) полно-
стью соответствует правило платить присяжным, присутствовав-
шим при выполнении шедевра, сменившее существовавший в
Реймсе запрет. Хотя вряд ли составители уставов специально
стремились к такому соответствию. У реймсских ткачей полотна
плата присяжным составляет 20 парижских су (1581 г., 299, XII); у
уксусоваров - 10 парижских су (1582 г., 319, ХХП). Запрет на бан-
кеты сохраняется, штраф, например, у ткачей полотна (2 экю),
делится традиционно - пополам (299, ХПП).
Рассмотренные требования есть не во всех уставах, записанных
при Ж. Шевалье. Несмотря на решительное утверждение новой
традиции, иные варианты имели не меньшее право на существова-
ние: так было с делением штрафов, со вступительными взносами
(см. табл. 2); от каких-то правил (“без исключений”) отказывались.
Тем не менее одна из главных находок - правило смены присяж-
ных, наилучшим образом способствующее преемственности, пере-
даче опыта и обновлению, - утвердилась в практике реймсских
корпораций. Несомненно, что при массовой записи уставов выра-
батывались какие-то общие правила, определенный шаблон, здесь
же мы имеем уникальную возможность наблюдать этот процесс.
Можно даже говорить о некой продуманной концепции, воплотив-
шейся в десяти регламентах 1570-1582 гг.
Несомненно, хочется узнать, кому в реальности принадлежат
нововведения. Бальи Жорж Шевалье - один из наиболее вероят-
ных кандидатов на эту роль, но лишь один из них. Лиценциат пра-
ва Ж. Шевалье был не единственным бальи с ученой степенью в
Реймсе (лиценциатами были также бальи Ноэль Балле, Жан Пи-
ош, Рене Буржуа), и не единственным оригинальным человеком.
Уставы, составленные другими бальи, также носят отпечаток их
личного участия19. Однако никто из них не утверждал так много
19 В 1592 г. бальи Жан Пиош переделал старый (1567 г.) устав столяров (342-364).
Каждую группу статей прежнего регламента он сопроводил комментариями та-
кого типа: статьи такие-то пропускаем без изменений; статью такую-то, содер-
жание которой таково... пропускаем при условии, что... Статья может быть за-
писана дважды: первый раз описаны изменения, затем приводился старый текст
(X ст. и др.). Предыдущий текст, который подвергся изменениям, издателем не
был обнаружен, но его можно приблизительно восстановить. Подобная струк-
тура устава больше среди реймсских уставов не встречается. К сожалению, из-
датель не поясняет, как выглядит документ; вполне возможно, что распоряже-
ния бальи и статьи устава были записаны в несколько этапов.
4. Кириллова Е.Н. 97
регламентов, поэтому практически невозможно проследить, на-
сколько остальные бальи занимались “сотворением” норм и “пре-
творением” их в повседневную практику корпораций.
Здесь следует в очередной раз разделить “административ-
ную” и “производственную” стороны организации ремесел. Рас-
смотренные нормы относятся к управлению и контролю, про-
изводственная сфера почти не затрагивается. Это не значит,
что власти не интересовались ею и не участвовали в ее улучше-
нии; они действовали иначе, ограничивая чрезмерные штрафы,
взносы и сроки службы подмастерьев и приглашая экспертов -
знающих специфику ремесла уважаемых в городе людей (у сук-
ноделов и стригальщиков, обивщиков, каменщиков, булавочни-
ков, токарей).
Несомненно стремление королевской власти к организации и
контролю, явным отражением которого стали знаменитые эдик-
ты Генриха Ш и Генриха IV. В реймсских уставах этого периода
те же самые идеи проявились как результат обобщения предше-
ствующего опыта и восприятия новых идей. И все же источник
знаний имеет второстепенное значение по сравнению с их после-
довательным воплощением в практику реймсских корпораций,
что, возможно, и следует ставить на первое место. Мастера, при-
сяжные и чиновники имели свою точку зрения и действовали, ис-
ходя из своих воззрений, стремясь добиться соответствия между
желаемым и реальным.
3. Королевские эдикты и ордонансы
последней трети XVI в.
Начиная со второй половины XV в. королевская власть все
более целенаправленно вводит правило, согласно которому полу-
чение королевского патента становится обязательным условием
для занятия ремеслом. В уставах старались обходить вопрос о ко-
ролевских метризах (о продаже права заниматься ремеслом), не
очень “приятный” для корпораций, но настаивая на том, что толь-
ко обучение, работа подмастерьем и выполнение шедевра дают
право на звание и статус мастера, ремесленники все же вынуж-
денно мирились с патентами.
В уставе суконщиков 1569 г. сказано: тот, кто получил метри-
зу от короля, принимается мастером, но “по эдикту Орлеанских
штатов” должен подчиняться осмотру присяжных (197, XII). В
регламенте столяров 1684 г. было установлено, что получившие
метризу по королевскому патенту или на другом основании20 не
20 Право выдавать патенты иногда имели присяжные (см. далее, гл. XI).
98
могут работать на территории юрисдикции архиепископа и гер-
цога Реймса, если не выполнят шедевра - в соответствии со ст.
98 Орлеанских ордонансов (344, IV). Такое распоряжение явля-
лось, конечно, прямым нарушением королевского патента (полу-
ченного этим новым мастером), что возможно, и породило ссыл-
ку на ордонанс 1561 г. Прошедшие с того времени 124 года не да-
ли никаких оснований для зачисления ордонанса в разряд “несов-
ременных”. Причем эта ссылка, называющая номер статьи, точ-
нее и конкретнее упоминания того же самого ордонанса в более
близком к нему уставе 1569 г.
Для ссылок на королевские эдикты вообще характерны боль-
шие временные интервалы: в 50 и более лет, что соответствует их
высокому, а значит, в некотором роде и “вневременному” стату-
су. Регламент книгопечатников 1623 г., например, обосновывает
наказание за подделку имени, марки и места печати книги, а так-
же запрет подмастерьям носить оружие, собирать средства на об-
щие нужды и т.д. ссылкой на эдикт 1572 г. (477, XXX; 477-Л78,
XXXII), что составляет 51 год. В уставе токарей 1642 г. сказано,
что следует приносить присягу при вступлении в ремесло “по ге-
неральному ордонансу”21, имея в виду, по всей видимости, эдикт
Генриха III 1581 г., отстоящий от устава на 61 год.
Вероятно, “расплывчатые” ссылки на эдикты и ордонансы
были сделаны чиновниками, на языке которых они соответство-
вали выражению “с незапамятных времен”. В уставах колпачни-
ков и ткачей полотна 1581 г. говорится о недопустимости пиров
при приеме в мастера “по королевскому эдикту” (294, XXXI), о за-
прете братства (301, XXVI) и смене половины состава присяжных
(298, П; у сукноделов - “по ордонансу”, 1599 г., 370). В уставе сто-
ляров сказано о назначении присяжных по списку и запрете их
выборов “в соответствии с эдиктом” (1592 г., 356, XXI). Присяж-
ным булавочников запрещалось претендовать на какие-либо де-
нежные вознаграждения и получать их по любому поводу и лю-
бой причине под угрозой наказания “по всей строгости королев-
ских эдиктов и ордонансов” (1635 г., 544). Все эти ссылки некон-
кретны, но правовая практика и не настаивала на точности в обо-
значении законов.
Неточность допустима в тех случаях, когда подразумевалась
уникальность и неповторимость текста и, соответственно, невоз-
можность перепутать его с чем-то подобным. Именно так следо-
вало относиться к королевским эдиктам и ордонансам, возможно
даже, в некоторой независимости от их конкретного содержания,
21 “...Suivant 1’ordonnance generalle” (582, III). Здесь и далее ссылки на AL. Pt. 2.
Vol. 2 даются без указ. тома.
4*
99
когда, например, запреты братств или пиров по поводу приема в
мастера повторялись многократно и регулярно22.
В целом в реймсских регламентах ссылки на постановления и
законы занимают значительное место, выполняя роль подтвержде-
ния, обоснования, объяснения и даже оправдания23. Хотя вызывает
интерес происхождение некоторых требований. Целый ряд коро-
левских эдиктов и ордонансов действительно, запрещают братства,
пиры, дополнительные денежные вознаграждения для присяжных.
Но в них не встречаются требования ежегодной смены половины
состава присяжных или назначения их в соответствии со списком
мастеров. Можно предположить, что желаемое принималось за
действительное, но скорее, в данном случае имеются в виду не об-
щие законы, а конкретные постановления для конкретных ремесел,
полученные ими в том числе и при утверждении уставов.
* * *
Главное место во французском законодательстве последней
трети XVI в., посвященном ремеслам, занимают знаменитые эдик-
ты 1581 г. и 1597 г. Но прежде мне хотелось бы обратиться к менее
известному, который обычно не рассматривается исследователями.
Эдикт Генриха III от 21 ноября 1577 г.24, по всей вероятности,
не был зарегистрирован Парламентом25 и остался лишь проек-
том. Его аутентичный текст отсутствует, поэтому Р. Леспинасс
привел в публикации лишь названия 19 разделов и статей.
В эдикте сделана попытка урегулировать множество вопро-
сов, касающихся снабжения основными продуктами питания (зер-
но, хлеб, вино, мясо) и предметами потребления (дерево, железо,
кожи, ткани), управления ремеслами и благоустройства городов.
Много внимания уделено ценам на важнейшие продукты и това-
ры. Так, цены на хлеб должны были устанавливаться каждые три
месяца в соответствии со средними ценами на зерно (П, 7); на ви-
но - два раза в год (III, 3); на образец строительного камня - еже-
годно (XV, 2, совместно каменщиками, каменотесами и буржуа).
Упоминается о ценах на дрова (IV, 1); о стоимости подков (X, 2);
башмаков (XI, 6); фиксации стоимости шелковых тканей (XII, 1),
22 В середине XVI в. это эдикты и ордонансы: 1539 г., ст. 185 и 188; 1564 г.,
ст. 37; 1566 г., ст. 74; 1579 г., ст. 37.
23 См. также: Кириллова Е.Н. Представления о прошлом в ремесленных уставах
// Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Ново-
го времени. М., 2003. С. 179-189.
24 Lespinasse R. Op. cit. Р. 80-83. Р. Леспинасс отмечает, что он идентичен неза-
регистрированному эдикту от 4 февраля 1567 г. Далее в тексте указаны по-
рядковые номера разделов и статей.
25 Хотя Фонтанон и называет дату 2 декабря того же года. Ibid. Р. 80-81. Not. 1.
100
платы за помол (II, 11). Установлены размеры заработной платы
(у возчиков VI, 1; каменщиков XV, 3, 7, 9, 16).
Традиционными для Средневековья, но приобретшими осо-
бенно актуальное звучание в годы религиозных войн, выглядят
уравнительные нормы в торговле: запрет на сверхвыгодные усло-
вия покупки26; запрет на перепродажу купленного на рынке и на
спекуляцию (VII, 10, 15; XI, 3; XV, 6, 13). Последовательно прово-
дится разграничение сфер деятельности и ограничивается воз-
можность использования привилегированного положения, в част-
ности в торговле зерном и лесом (I, 6; IV, 5).
Составители эдикта затронули не все сложности и конфлик-
ты, но дали представление о многих из них (например, конфликт
между сапожниками и починщиками: XI, 5). Эдикт касается воп-
росов о монопольных правах (VII, 6; XIII, 1), качестве сырья (IV,
10; VII, 16), размерах изделий (требование вернуться к старой ши-
рине тканей, XIV, 6).
Вопросы о присяжных и метризе рассмотрены в разделе XVI,
который относится ко всем ремеслам. Он выглядит достаточно
традиционно: запрещаются пирушки и дополнительные расходы
как для получения должности присяжного, так и для достижения
метризы, в том числе за шедевр (ст. 2, 7, 8, 9); сказано о регуляр-
ной смене присяжных, хотя сроки названы достаточно большие -
не реже одного раза в три года (ст. 1); о регулярных (еженедель-
ных) обходах с последующими докладами (ст. 4, 5); присяжные
могут требовать только той оплаты, которая зафиксирована ор-
донансами (ст. 3); запрещено создавать новые братства, но древ-
ние сохраняются (ст. 6). В ст. 10 сказано об уменьшении в два раза
платы за обучение, но текст статьи неизвестен, а значит, не ясен
и вид оплаты. Вероятно, имеется в виду плата мастеру, но обыч-
но о ее размере договаривались с мастером родители ученика, и
не очень ясно, почему и как она могла быть уменьшена (сущест-
вовали также вступительные взносы ученика корпорации, брат-
ству и властям). В ст. 11 записано, что по завершении обучения,
но до получения метризы должно быть отведено определенное
время для службы мастеру. Работа подмастерьем не была ново-
введением второй половины XVI в., но прежде о ее обязательно-
сти в королевских эдиктах не говорилось.
Этот раздел имеет тем большее значение, чем более традици-
онным он является - как и эдикт в целом. Подтверждается при-
26 Нельзя покупать не созревшее зерно или зерно на корню, если это не во вре-
мя жатвы (I, 10); булочникам и кондитерам запрещается покупать на каждом
рынке сверх установленного количества зерна (I, 17); нельзя идти навстречу
товару - мясу (VII, 7), кожам (XI, 2), тканям (XIV, 9).
101
верженность традициям, в которые постепенно вносятся лишь не-
значительные изменения (протекционизм в том числе: XIV, 1-3,
5). Обычаи сами претерпевают изменения под влиянием обстоя-
тельств: уравнительность выступает средством борьбы с эконо-
мической и социальной нестабильностью периода религиозных
войн; ориентация на Париж - средством упрощения и определен-
ной стандартизации управления экономикой27.
Возможно, этот эдикт не был реализован именно из-за того,
что пытался сразу разрешить все известные проблемы всех реме-
сел, причем в масштабах всего королевства, а их и перечислить-
то в одном тексте было непросто, тем более - учесть специфику
каждой профессии в каждом городе и регионе. Эдикты 1581 и
1597 гг. сильно отличаются от проекта 1577 г., весьма вероятно, с
учетом его опыта.
Для генерального ордонанса декабря 1581 г.28 характерна де-
тальная юридическая проработка текста: длинные периоды, со-
держащие множество идущих друг за другом уточнений; тщатель-
ный учет всех возможных групп и категорий людей, занимаю-
щихся ремеслом, или собирающихся заниматься им в будущем.
- Это все умельцы и ремесленники, живущие и работающие
во всех городах, пригородах, городках, местечках и других местах
королевства, в которых нет метриз и присяжных, которые будут
работать при обнародовании эдикта (ст. 1);
- все, кто занимаются как мастера искусствами и ремеслами,
старыми и новыми, в которых не было никаких мастеров, в при-
сяжных городах и других местах (ст. 3);
- ремесленники пригородов присяжных городов, в том числе
Парижа, которые три года занимались там своим ремеслом и по-
том были приняты мастерами, и те, которые будут приняты
впредь (ст. 4);
- те из присяжных городов, которые принимаются в мастера
по этому эдикту, без шедевра, и те, которые будут приняты
впредь, с шедевром, если занимались ремеслом три года (ст. 5).
Все они для подтверждения или получения звания мастера
должны принести клятву перед ординарным судьей данного мес-
та, должностным лицом29 либо перед комиссарами, которые
27 В эдикте четко выражена идея ориентировать на Париж все провинциальные
города (II, 12; III, 4; V, 15; XV, 14 и др.).
28 RG. Р., 1829. Т. XIV. Р. 509; Lespinasse R. Op. cit. Р. 84-86.
29 Officiers. О термине см.: Малов В.Н. Три этапа и два пути развития француз-
ского абсолютизма // Французский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции:
К 100-летию Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М., 2005. С. 100-101; Цатуро-
ва С.К. Король Франции и его чиновники (Своеобразие реализации принципа
абсолютной власти Quod principi placuit) И Там же. С. 130-131, 147-149.
102
будут для этого назначены, в течение недели после предписания
(ст. 1, 3, 4, 5). При этом они получают акт, подтверждающий их
клятву (ст. 2), становятся мастерами и получают королевскую
привилегию - освобождение от шедевра (ст. 2, 3, 4, 5). Король
принимает их в мастера, поскольку в этих местах нет мастеров и
присяжных, которые могли бы это сделать.
Ремесленники из пригородов присяжных30 городов, в том чис-
ле Парижа, могут заниматься своим ремеслом в этих городах, не
выполняя шедевр, без каких-либо расходов, и им не должны пре-
пятствовать (ст. 4). Ремесленники из городов, в которых есть
Парламенты, могут жить и работать во всех городах, городках...
и других местах, находящихся в ведении этих городов. Мастера из
центров бальяжей и сенешальств могут работать в городах и дру-
гих местах, находящихся в ведении этих бальяжей и сенешальств.
Мастера малых городов, городков, находящихся в ведении прези-
диальных судов, - также в их пригородах (ст. 7).
Особый статус имеют парижские ремесленники, которые мо-
гут работать в любом месте и не обязаны для этого приносить но-
вую клятву - надо лишь предъявить акт о приеме в мастера и за-
регистрировать его в судебной канцелярии того места, где они бу-
дут жить (ст. 6). На особом положении находятся и ремесленники
Лиона (ст. 8). Для оживленной торговли необходимо, чтобы они
очень хорошо знали свои ремесла, поэтому дети тех, кто будет
принят в мастера по этому эдикту, и другие жители Лиона могут
учиться и служить у мастеров в любом городе королевства или за
его пределами. Став мастерами, смогут работать в любом городе
королевства кроме Парижа, для которого требуется местное обу-
чение.
В течение трех месяцев новые мастера должны выбрать при-
сяжных, как это делалось всегда в присяжных ремеслах, в коли-
честве, принятом в присяжных городах (ст. 9). А поскольку в ма-
лых городах ремесленников недостаточно для таких выборов, в
каждом судебном округе следует выбрать присяжных для всего
округа, чтобы каждый ремесленник последовательно был бы из-
бран присяжным, а жители городов не предпочитались бы тем,
кто живет в городках и местечках. В реальности следует говорить
не о преимуществах для горожан и не об ущемлении прав масте-
ров из пригородов, а о том, что подобные назначения стали бы
формальностью и в случае их реализации были бы крайне невы-
годны и для тех, и для других. Трудно представить, как бы разъ-
30 Выражение “присяжные” использовалось королевской канцелярией с 1419 г.
в отношении 17 городов, занимающихся сукноделием. См.: Chevallier В. Les
bonnes villes de la France du XIVе au XVIе si£cles. P., 1982. P. 81.
103
езжали по округу такие окружные присяжные, на долгое время
забрасывая кормившее их ремесло.
В эдикте рассмотрены многие вопросы, касающиеся обуче-
ния и выполнения шедевра. Указано, что учиться ремеслу следу-
ет столько, сколько полагается по уставам, и мастер не должен
сокращать срок обучения за деньги. Учиться нужно у одного ма-
стера или его вдовы без перерыва, если только мастер или его
вдова не умирают во время ученичества - тогда у другого масте-
ра, как это обычно делается. Об обучении составляется сертифи-
кат в присутствии нотариев или удостоверенный акт, который
мастер обязан вручить ученику по первому требованию под угро-
зой штрафа в 10 экю: треть - королю, треть - изобличившему ма-
стера ученику, треть - бедным (ст. 13). После обучения следует
служить мастеру или его вдове три полных года, о чем также со-
ставляется сертификат. Если же в статутах указан другой срок -
в соответствии с ним, но срок службы нельзя ни увеличивать, ни
уменьшать под угрозой штрафа в 50 экю (ст. 14).
Чтобы дети мастеров не оказались лишенными своих приви-
легий “достичь метризы без ученичества и службы”, они, если ра-
ботают в том же ремесле, что и их отцы, ставшие мастерами -
безразлично, по шедевру или на основании патента, могут учить-
ся (в том числе у своих отцов) и служить половину времени обыч-
ных учеников, о чем также получают сертификат (ст. 15).
На основе сертификатов об обучении и службе присяжные
должны допустить к шедевру и затем к приему в мастера по пер-
вой просьбе и обязаны определить шедевр в течение недели; при-
чем шедевр должен быть завершен в три месяца для самых слож-
ных ремесел или быстрее. Если присяжные отказываются, орди-
нарному судье того места, комиссару или должностному лицу сле-
дует, выслушав причину отказа, выбрать мастеров в количестве,
равном числу присяжных. Они определят шедевр и будут наблю-
дать за его исполнением в доме одного из них, чтобы компаньон
не мог воспользоваться чьей-либо помощью (ст. 16).
Такая же мера - замена присяжных обычными мастерами -
применяется, когда возникают сомнения в объективной оценке
шедевра. Если шедевр сочтут плохо сделанным, судья назначает
равное числу присяжных количество мастеров с тремя или че-
тырьмя знатными буржуа разного состояния для нового осмот-
ра. Если они подтвердят выводы присяжных, компаньон должен
будет еще послужить у мастера. Если отвергнут, его “сразу и не-
взирая на отказ присяжных” принимает в мастера местный су-
дья. Компаньон не платит никаких дополнительных взносов,
только за присутствие и осмотр шедевра; не должен ни устраи-
вать банкет, ни передавать присяжным и мастерам шедевр в оп-
104
лату их издержек, а получает его, чтобы использовать к своей
выгоде (ст. 17).
Минимальным возрастом для мастера определены 20 лет (или
больше, если так сказано в уставах), в течение двух ближайших
лет должны быть отменены все метризы, если мастер был принят
до 20 лет (ст. 18).
Для профессий, связанных с медициной, эдикт устанавлива-
ет кроме шедевра еще и экзамен. Его проводят присяжные или
двое из них, если же они отсутствуют или препятствуют - двое
из мастеров, которые будут для этого определены, а именно:
для аптекарей - два врача и 12 мастеров, для цирюльников - два
врача и шесть мастеров. Мастера не имеют права спрашивать
кандидата и препятствовать приему, а могут лишь сообщать
свои мнения. Если присяжные сочтут кандидата достойным, су-
дья, комиссар или чиновник, который будет принимать канди-
дата, не должен обращать внимания на мнение мастеров. Если
присяжные посчитают кандидата неспособным, то, как и в слу-
чае с шедевром, судьи должны выбрать мастеров в количестве,
равном числу присяжных. Если мастера - за, кандидата прини-
мают, невзирая на протесты присяжных. Если против, он дол-
жен служить некоторое время и может претендовать на метри-
зу позже (ст. 19)
В ст. 13, когда речь заходит о затратах мастера, называется
сумма в 60 экю, (якобы) необходимая для того, чтобы стать мас-
тером в “самом малом” ремесле Парижа, а в других ремеслах - да-
же 200 экю. По сравнению с этим те суммы, которые за все ука-
занные привилегии (в первую очередь, за получение метризы без
шедевра) требует эдикт, выглядят намного более скромными. В
Париже, Тулузе, Руане, Лионе и пригородах в лучших ремеслах -
30 экю, в средних - 20, в меньших - 10 экю. В центрах бальяжей
и сенешальств, соответственно 20, 14 и 8 экю. В других городах -
14, 9 и 6 экю; в малых городах и городках - 8, 5 и 3; в местечках -
3, 2 и 1 экю. Эти деньги должны быть заплачены мастерами до
клятвы, сыновья мастеров платят половину, а выплаты присяж-
ным и мастерам при приеме шедевра могут доходить до трети
указанных сумм. Чиновникам строго запрещается допускать к
присяге того, кто не заплатит и не предъявит соответствующую
квитанцию (ст. 20)31.
31 К эдикту прилагался датированный 5 июля 1582 г. список разделенных на 5
рангов искусств и ремесел города и пригородов Парижа; других, в которых
эти искусства и ремесла к настоящему времени являются присяжными; других
городов, пригородов, городков, местечек и мест, которые не были присяжны-
ми, но стали такими по эдикту 1581 г. См.: Lespinasse R. Op. cit. Р. 94—96.
105
Эдикт требовал составления списков с указанием всех ремес-
ленников и тех сумм, которые они должны уплатить. Судьям сле-
довало принуждать ремесленников к уплате всеми доступными
им способами, должными и разумными, невзирая ни на какие про-
тесты и апелляции (ст. 22). С каждого экю судьи и секретари суда
получали бы в качестве жалования 1 су (ст. 25).
Учитывая, что многие учились и работали у мастеров, но не
имеют свидетельств, и потому не могут воспользоваться эдиктом,
судам, в ведении которых проживают эти компаньоны, разреша-
лось в течение трех месяцев после обнародования эдикта принять
их в мастера. По истечении трех месяцев они могли быть приня-
ты только с сертификатами (ст. 23).
Ремесленники неприсяжных городов, которые станут мас-
терами по этому эдикту, должны взять себе регламенты по об-
разцу ближайших к этим местам городов, мастера и присяжные
которых обязаны по первому требованию передать им заве-
ренную копию статутов и привилегий, под угрозой 100 экю
штрафа (ст. 24). Все прежние ордонансы, не противоречащие
эдикту, должны полностью и досконально соблюдаться, чтобы
ремесленники и их вдовы пользовались своими привилегиями
(ст. 26).
Направленный прежде всего на неорганизованных в
корпорации ремесленников королевства, эдикт 1581 г. предста-
вляет собой как бы расширенный патент на право заниматься
ремеслом: за определенную сумму, учитывающую разный уро-
вень ремесел и, соответственно, доходов, ремесленники полу-
чали корпоративную организацию и становились ее полно-
правными членами, не выполняя шедевра. Средством достиже-
ния этого являлась клятва, которую все они должны принести
в течение недели после соответствующего распоряжения. Но
прежде, в течение той же недели, они должны были заплатить
указанный взнос. Отличия от патента заключаются, конечно, в
масштабах (все ремесленники и во всем королевстве), и в том,
что дальнейшая деятельность - теперь уже членов корпора-
ции - подвергалась регламентации, касавшейся и тех, кто ранее
состоял в присяжных ремеслах.
Затруднения в достижении метризы для подмастерьев были
очевидны для королевской власти. В эдикте отмечается, что эта
проблема актуальна как для Парижа, так и для других городов
(ст. 11): говорится о ремесленниках, знающих ремесло так же
хорошо, как мастера, но не имеющих возможности из-за отсут-
ствия средств стать мастерами. Предлагается, чтобы король вы-
брал трех из каждого ремесла в Париже и его пригородах, и в
других городах, и принял их в мастера, как это обычно бывает
106
при торжественных въездах в город32, разрешая им не выпол-
нять шедевр.
Нормы эдикта были обязательны для всех, но если в уже суще-
ствующих уставах сказано иначе, допускались и отступления
(ст. 13, 14, 18). Эдикт указывает на уставы ближайшего города как
на наилучшую модель для новых ремесел. О предпочтительности
ориентации на Париж, четко проявившейся в эдикте 1577 г., и зна-
комой по реймсским регламентам, здесь нет ни слова.
Многие меры направлены на предотвращение злоупотребле-
ний со стороны присяжных. Предлагаемое решение - замена
строптивых присяжных мастерами ремесла вместе с достойными
людьми “разного состояния” (ст. 17), и строгий контроль за вы-
полнением эдикта и за ремеслами в целом со стороны местных су-
дей и специальных комиссаров. Прежде ордонансы ограничива-
лись запретом злоупотреблять, здесь же предлагается способ ис-
коренения самого явления. Вместо присяжных вводятся две груп-
пы с разными полномочиями: должностные лица, обладающие
властными полномочиями, и обычные мастера в количестве, рав-
ном числу присяжных, обладающие профессиональными знания-
ми и навыками. Их объединение противостоит присяжным, и за
ним остается последнее слово в конфликте.
Иначе выглядят роли мастеров, присяжных и судьи на экза-
мене. Экзамен, традиционно заменявший шедевр у аптекарей и
цирюльников, а здесь добавляющийся к шедевру, играет важ-
ную, но все же второстепенную роль. На нем мнение мастеров
выслушивается, но - не принимается во внимание, и они не могут
настаивать на своем. Здесь судья должен поддержать присяжных
и проследить за тем, чтобы именно их решение получило закон-
ную силу.
Эдикт 1581 г. представляет собой юридически тонко прорабо-
танный образец совмещения фискальных интересов с задачей
унификации ремесел в государстве. В то же время правила урегу-
лирования некоторых вопросов внутренней жизни корпораций,
которые предлагаются в эдикте, взяты из реальной ремесленной
практики, и были более или менее широко распространены. Это
касается как выдачи сертификатов об обучении и работе, так и
32 Рождение принцев и принцесс, свадьбы и вступление на престол - существо-
вал обширный “список” поводов, подходящих для “создания” одного, а то и
двух-четырех новых мастеров в каждом городе и каждом ремесле: 1514 г.
(RG. Р„ 1828. Т. XII. Pt. 1. Р. 2); 1528 г. (RG. Р., 1828. Т. XII. Pt. 2. Р. 307); 1541 г.
(Ibid. Р. 758); 1547 г. (RG. Р., 1828. Т. ХП1. Р. 39); 1556 г. (Ibid. Р. 465); 1559 г.
(RG. Р., 1828. Т. XIV. Р. 3); 1575 г. (RG. Р., 1828. Т. XIV. Pt. 2. Р. 273); 1589 г.
(RG. Р., 1829. Т. XV. Р. 17); 1616 г. (RG. Р., 1829. Т. XVI. Р. 83); 1638 г. (Ibid.
Р. 486); 1644 г. (RG. Р., 1829. Т. XVII. Р. 48); 1647 г. (Ibid. Р. 61).
107
определения срока службы подмастерьев. Несвоевременной и не
очень удачной, может быть, выглядит лишь взятая из судебной
практики идея об окружных присяжных.
Последний из генеральных ордонансов конца XVI в., подтвер-
ждавший и расширявший эдикт 1581 г., - эдикт Генриха IV
1597 г. - был издан в более благоприятной для упорядочения ре-
месла и торговли обстановке33.
Задачей эдикта объявляется урегулирование в государстве
торговли, мануфактур, искусств и ремесел посредством общего
регламента. Эдикт распространяет корпоративный режим на тор-
говцев, которые должны в течение недели после обнародования
эдикта принести клятву ординарному судье данного места, о чем
составляется акт, при этом самые крупные и квалифицированные
должны заплатить 10 экю, а другие - меньше этого (ст. 3). Так
как в значительной части городов и других присяжных мест коро-
левства у торговцев нет присяжных “хранителей”, и их роль вы-
полняли “короли галантерейщиков” (купцов-мерсье), король
предписывает в течение недели всем купцам и торговцам снова
принести клятву по указанной форме, аннулируя патенты и права
этих “королей”. Эдикт предписывает собраться и выбрать одного
или двух присяжных хранителей (ст. 4). Не забыты и ремесленни-
ки: все, кто еще не принадлежит к присяжным ремеслам, должны
принести клятву и получить метризу (ст. 5). Для аптекарей, хи-
рургов и цирюльников по-прежнему нужны и шедевр, и экзамен
в присутствии доктора медицины и четырех мастеров ремесла
(ст. 2)
За привилегии, свободы, вольности и иммунитеты, которые
даруются эдиктом, и за освобождение от всего того, что ремес-
ленники и торговцы должны в соответствии с теми правами, ко-
торые при Франциске I перешли к короне, каждый должен запла-
тить: самые крупные и квалифицированные - 1 экю золотом;
средние - две трети экю; мелкие - половину экю в главных горо-
дах королевства; остальные - половину этих сумм в течение двух
недель после обнародования эдикта (ст. 7).
Бросается в глаза разница в суммах, названных эдиктами. 1
экю просит эдикт 1581 г. с меньших ремесленников в местечках
(это самая маленькая сумма), а в лучших ремеслах в Париже,
33 RG. Т. XV. Р. 135-141; Lespinasse R. Op. cit. Р. 96-101. Как сказано в его преди-
словии: даровав искусствам и ремеслам прекрасный регламент для установле-
ния метриз во всем королевстве, о поддержании порядка в торговле забыли.
Волнения и войны создавали неблагоприятную ситуацию, поэтому эдикт не
выполнялся и злоупотребления продолжались, “к великим убыткам и разоре-
нию всех наших подданных” (Ibid. Р. 97).
108
Тулузе, Руане и Лионе брали 30 экю. Эдикт 1597 г. требует на по-
рядок меньше - 10 экю с самых богатых купцов и в 10 раз мень-
ше с ремесленников. Можно отметить, что сравнимы со вступи-
тельными взносами и штрафами, существующими в реймсских
ремеслах, именно суммы из эдикта 1597 г.
В преамбуле эдикта сказано, что все полученные средства
предназначены для швейцарских наемников - “полковников и ка-
питанов”, которым король многим обязан34. Исследователи еди-
нодушно указывают на преимущественно фискальные цели, пре-
следовавшиеся королевской властью35. Б. Шевалье отмечает, что
эдикты были всего лишь предлогом продажи как можно больше-
го количества патентов, но желаемый результат не был достиг-
нут, поскольку в 1597 г. рынок был еще более наводнен непро-
данными патентами 12 предыдущих эмиссий36. Подчеркивается
также малая эффективность эдиктов 1581 и 1597 гг.37 Ф. Оливье-
Мартен указывал, что действие эдиктов фактически не было рас-
пространено на всю территорию королевства: многие города (в
частности Лион) сохранили свои старые привилегии38. М. Бувье-
Ажам подчеркивал сильное сопротивление провинций за исклю-
чением Прованса, в ремесленной и буржуазной среде которого
парижская корпоративная система пользовалась симпатиями39.
Направленный на распространение корпоративного режима в
среде купцов и торговцев, эдикт 1597 г. подтверждает требования
1581 г. по отношению к ремесленникам, также рассматривая
лишь вопросы, затрагивающие управление корпорациями и отно-
шения с властями. Эдикты не ставили перед собой задачу урегу-
лировать производственные вопросы, и совершенно их не каса-
ются.
Эдикт 1577 г. более детален, более точен, и составляли его
люди, разбирающиеся в проблемах и особенностях ремесел; но он
34 RG. Т. XV. Р. 137; Lespinasse R. Op. cit. Р. 98.
35 Coornaert Е, Corporations en France avant 1789. P., 1968. P. 126, 150; Bouvier-
Ajam M. Histoire du travail en France des origines a la Revolution. P., 1957. P. 484;
Poitrineau A. Ils travaillaient la France. Metiers et mentalit£s du XVIе au XIXе siecles.
P., 1992. P. 18—19; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капи-
тализм, XV-XVIII вв. Т. 2. Игры обмена. М., 1988. С. 308.
36 Chevallier В. Les bonnes villes. Р. 81.
37 See Н. Esquisse d’une histoire economique et social de la France. P., 1929. [Repr.
Geneve, 1980]. P.184. См. также: Sewell W. Work and Revolution in France.
Cambridge, 1980. P. 38; Soboul A. La societe frangaise dans la seconde moitie du
XVHIe s. P., 1969. P. 153.
38 Olivier-Martin Fr. Histoire du droit frangais des origines a la Revolution. P., 1948.
P. 621.
39 Bouvier-AjamM. Op. cit. P. 484. Также см.: Gouror A. La regiementation des metiers
en Languedoc au Moyen Age. Geneve; P., 1958. P. 369, 372.
109
не дает “типового” (одного для всех) регламента, он не опреде-
ляет даже нормы, действующие в рамках отрасли - в разделах
разным ремеслам отводится 1-2 статьи, соответственно, может
быть приведено лишь несколько правил из множества действо-
вавших в каждом ремесле.
Эдикты 1581 и 1597 гг. являются творением юристов. Они бо-
лее общие, потому правила, содержащиеся в них, с определенны-
ми оговорками, с учетом местных условий могут быть приняты в
масштабах всего королевства, и могут стать основой для конкрет-
ных, учитывающих местные особенности регламентов. Уже во
второй половине XVII в. появляются регламенты, действующие в
масштабах всего королевства (для отдельных профессий), и если
убрать слова “для всего королевства” из такого текста, то он бу-
дет слабо отличим от обычного ремесленного устава какого-ни-
будь города.
4. Общегородская регламентация
В конце XIV в. в Реймсе появляются регламенты, регулиро-
вавшие благоустройство города и правила поведения горожан, но
по большей части - организацию ремесла и торговли в городе.
В 1380 и 1389 гг.40, реймсские эшевены приняли несколько ордо-
нансов, устанавливавших правила торговли морской и пресновод-
ной рыбой, сыром, яйцами, птицей, мясом, хлебом (именно в та-
кой последовательности) и углем. Ордонансы касались также ци-
рюльников и надзора за состоянием дорог. Последний раздел есть
только в тексте 1389 г., более ничем ордонансы 1380 и 1389 гг. не
различаются. В первой четверти XV в. предпринимались попыт-
ки их обновления41: были добавлены разделы для веревочников,
сапожников, дубильщиков, ювелиров, бакалейщиков и других,
торгующих на вес, скорняков42, портных, слесарей и кожевников,
выделывающих лайку43.
Организация работы в мастерской или лавке, отношения мас-
теров с учениками и подмастерьями в ордонансах не рассматрива-
лись. Есть упоминания о “смотрителях” (esgardeurs), которых
40 АА. Т. З.Р. 500; 716-731.
41 Ibid. Р. 726-731. Not. 1. П. Варен определяет эти тексты как проекты измене-
ний, а не как действовавшие постановления.
42 Известно соглашение 23 мая 1303 г. о расценках за выделку кожи, заключен-
ное скорняками и кожевниками в присутствии эшевенов. См.: АА. Т. 2, pt. 1.
Р. 33.
43 Была также статья о красильщиках, впоследствии исключенная. АА. Т. 3.
Р. 731. Not.
110
назначал сеньор, а не сами мастера44. Появившиеся позднее рег-
ламенты порой повторяют указания городских властей, отлича-
ясь от них вниманием к таким моментам, которые будут неоче-
видны для людей, не знающих ремесло (преимущественно к каче-
ству сырья и процессу работы). И если регламент требует, напри-
мер, чтобы уксусовары не использовали вино, “собранное с зем-
ли” (пролившееся, 1582 г., 316, III), или чтобы руки и одежда ра-
ботника были чистыми (371, IX), то городские постановления
предписывают не выплескивать в неположенных местах кровь
после кровопусканий (цирюльники) или при забое скота (мясни-
ки). Городские власти стремятся контролировать ремесленников
во “внешних” проявлениях их деятельности, поддерживая чистоту
и порядок в городе и на рынках.
В городских ордонансах встречаются запреты на совмещение
профессий для сапожников, кожевников и дубильщиков, которые
в течение двух недель после обнародования ордонанса (13 января
1420 г.) должны были определиться со своим выбором и придер-
живаться его. Булочникам запрещали оставлять ремесло из-за
ордонанса (его слишком жестких требований) под угрозой 100 су
штрафа на первый раз, 200 су - во второй и даже изгнания из го-
рода - в третий45.
В дальнейшем традиция городской регламентации продол-
жается, весьма своеобразно сочетаясь с собственно ремесленны-
ми и торговыми уставами. Новые общегородские регламенты
1627, 1630, 1701,1727 гг. мало изменялись по сравнению с преж-
ними, XIV в.: сохраняются последовательность статей, форму-
лировки (с некоторыми вариантами), наказания и даже размеры
штрафов. Касаясь всех горожан и регулируя вопросы, связан-
ные с церковью, нравами, азартными играми, обустройством го-
рода (постройками и улицами), содержанием скота, мерами, тор-
говлей, наймом слуг и служанок и прочее, они по-прежнему со-
держат разделы, адресованные непосредственно мясникам,
свечным мастерам, угольщикам, булочникам, бочарам и другим
ремесленникам.
Некоторые из норм, установленных в общегородских регла-
ментах (запрет на работу в праздничные дни, клеймо и др.) присут-
ствуют в ремесленных уставах, хотя, казалось бы, никакой необхо-
димости в таком повторе не было. Но даже повторяясь, правила
формулируются по-разному - очевидно, что тексты никогда не со-
поставлялись и задача их дословного соответствия друг другу не
возникала. Наказания также могут не соответствовать друг другу.
44 Ibid. Р. 721, 723.
45 Ibid. Р. 727. Not.
Ill
Так, нарушение запрета примешивать в свечи масло, свиную кровь
и другие запрещенные ингредиенты наказывается штрафом в 60
ливров по регламенту свечных мастеров 1733 г.46 и в 24 ливра - по
общегородским регламентам47. Запрет торговать мясом больных
животных в уставе мясников 1737 г. наказывается штрафом, раз-
мер которого не обозначен (“под угрозой штрафа”)48, в то время
как в городских регламентах 1701 и 1727 гг. он равняется весьма
значительной сумме в 50 ливров49 (в 1627 г. штраф составлял 12 па-
рижских ливров, а в 1630 г. такой статьи вообще не было50).
Интересно, что целый ряд правил, непосредственно касаю-
щихся профессиональной сферы, встречается исключительно в
общегородских регламентах. Например, когда и сколько зерна
могут покупать булочники, что они не должны работать в празд-
ничные дни51 и не должны делать хлеб иного веса, качества и бе-
лизны, чем это устанавливается городскими властями52; сроки
вывоза навоза для мясников53 и др. Городские регламенты неод-
нократно повторяют запрет заниматься не своим делом, нарушая
чужую монополию54.
Правила торговли в городе определялись не только этими об-
щими регламентами, но и отдельными постановлениями. В частно-
сти, в октябре 1576 г. королевским патентом был подтвержден рег-
ламент реймсских эшевенов о торговле морской рыбой (269-271).
Эшевены выбирали среди себя двоих, которые занимались учетом
морской рыбы, привезенной в город (269,1; 270, Ш), причем выво-
зить ее за пределы Реймса и везти далее, для продажи оптом или в
розницу в других городах, городках и деревнях, запрещалось (271,
IX). Качество рыбы проверяли городские должностные лица -
двое присяжных досмотрщиков55 морской рыбы (269-270, П).
46 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 235. XV ст.
47 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 502. Not.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
Р. 49-50. XLII ст.
48 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 991. ХП ст.
49 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 48. XXXIX ст.
50 AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 502. XXXV ст.
51 В первых статьях городского регламента называются дни, когда запрещено
работать всем, и еще раз они повторены специально для булочников, в посвя-
щенном им разделе.
52 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 503-504. Not.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
Р. 60. XLII ст.; Р. 65-66. LXIV-LXV ст.
53 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 501. XXXVI ст.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2.
Vol. 3. Р. 49. XL ст.
54 1701 и 1727 гг.: ст. XLIV-XLVII, Lin.
55 Сохранилась присяга 1385 г., которую принесли эшевенам семь присяжных
мерщиков на Евангелии от Иоанна, записанном в начале “Красной книги”
(АА. Т. 3. Р. 648).
112
* * *
Сходство уставов, наличие не только общего, но и одинаково-
го в их текстах было естественным результатом развития уставо-
творчества и не менее естественное следствие унификационной
политики государства. Различия в текстах уставов не менее суще-
ственны: для каждого конкретного ремесла создание и утвержде-
ние регламента было важным событием, а собственный устав
был уникальным документом, учитывающим и отражающим си-
туацию, сложившуюся именно в этом городе и именно в этой от-
расли, среди хорошо знавших друг друга людей.
Авторитет королевской власти во времена как ее силы, так и
слабости позволял ей выступать в роли арбитра; а ее чиновни-
кам - посредниками в урегулировании споров и конфликтов в ре-
месленной и торговой среде. Создание устава оказалось удобным
и выгодным способом разрешения и предотвращения таких кон-
фликтов.
Глава IV
РЕГЛАМЕНТЫ XVII-XVIII вв.
1. Возможности количественного анализа
Каждый из регламентов имеет множество уникальных
характеристик, которые плохо поддаются формализации и
анализировать каждую из них следует отдельно. В то же
время в уставах, как, впрочем, и в других нормативных актах,
много общего, что очевидно даже при самом беглом взгляде. Воз-
можность свести воедино и проанализировать эти общие черты
дают количественные методы, имеющие, наравне с другими ме-
тодами работы с источниками, свои ограничения и свои неоспо-
римые преимущества.
Прежде всего тексты регламентов необходимо было привес-
ти к такому виду, который был бы пригоден для подсчетов. Фор-
мализация номинальных данных может быть произведена не-
сколькими способами: а) информацию можно ранжировать (ко-
гда речь идет, например, об образовательном уровне, об уровне
заработной платы или о штрафах); б) можно выделить сведения,
необходимые именно для решения поставленной задачи, и под-
считать для них количественные характеристики (частоту встре-
чаемости терминов или, например, объемы публикаций в прессе);
в) можно следовать формуляру документа, изначально заданному
списку вопросов (например, в анкете).
Несмотря на то что регламенты для ремесленников и торгов-
цев записывались и разрабатывались на протяжении шести сто-
летий, на все унифицирующие тенденции, на развитие бюрокра-
тической процедуры, значительно повлиявших на форму и со-
держание текстов, особенно в XVII-XVIII вв., вплоть до отмены
корпораций в 1791 г. не было выработано единого “формуляра”
ремесленного устава, единой “инструкции”, которая бы опреде-
ляла, что именно и как именно должно быть прописано. Такой
“формуляр”, если бы он был создан в ходе исторического разви-
тия, мог бы значительно облегчить работу с источниками: мож-
но было бы ограничиться перечислением уже существующих,
изначально заданных вопросов. Но поскольку стандарт написа-
ния устава не был выработан, необходимо было создать такой
список.
Каждый устав представляет собой набор конкретных требо-
ваний, и нередко одно и то же требование записывалось (форму-
лировалось) в разных уставах разными способами. Способ выра-
114
жения мысли имеет большое, иногда решающее значение, но в
данном случае более существенным было содержание требова-
ний; кроме того, строгое следование формулировкам сильно уве-
личило бы список и затруднило бы анализ требований. Всего бы-
ло выделено 94 смысловые единицы, названные условиями (в
дальнейшем изложении я постараюсь строго различать эти усло-
вия, искусственно образованные для работы, и требования, запи-
санные в уставах). Условия сгруппированы по тематическому
признаку: положение учеников и подмастерьев, правила выпол-
нения шедевра, регламентация качества продукции, наказания,
управление корпорацией и т.д. В конце параграфа приведены
список условий и таблица (табл. 5), в которой “1” означает нали-
чие данного условия в уставе. Отсутствие условия обозначалось
как “0”, но для наглядности они опущены. С этой же целью в таб-
лице приведены данные о численности учеников, о присяжных и
сроках обучения.
В целом условиям можно дать следующую характеристику:
1) это краткое обозначение какого-то правила (например, за-
прет работать ночью; обязанность присутствовать на похоронах
и службах);
2) условия не соответствуют грамматическому или компози-
ционному делению регламентов на абзацы, предложения или ста-
тьи; а список условий в целом не соответствует композиции уста-
вов, так как она весьма произвольна;
3) условия имеют разный объем: от двух слов (констатация
факта) до нескольких статей (например, когда подробно перечис-
ляются критерии качества или размеры изделий);
4) часть условий совпадает с формулами, которые употребля-
ются в регламентах (“без исключений для кого бы то ни было”);
5) в ходе работы было решено отойти от принятого в стати-
стике минимума в пять случаев и учитывать требования, встреча-
ющиеся не менее чем в трех уставах. Если установить порог в
пять случаев, выпадает значительное количество важных норм,
существенных для характеристики корпораций;
6) учитывались только те нормы, которые были четко про-
писаны в уставах: т.е. если по другим текстам или по ряду косвен-
ных признаков можно было предположить, что какое-то правило
действовало в данной корпорации, но не получило ясного и чет-
кого отражения в ее собственном статуте, оно считалось несуще-
ствующим.
Основой для определения комплекса, на базе которого могли
быть произведены подсчеты, стали хронологические ограниче-
ния. Речь идет о 31 регламенте, записанном с начала XV по сере-
дину XVII вв., анализ изменений и дополнений к которым позво-
115
лил говорить о значительно меньшем временном интервале: с
1630 по 1646 г., когда все эти уставы являлись действующими. В
тот момент, когда производились подсчеты, мне было неизвестно
о существовании регламента аптекарей 1552 г. и об уставах, при-
нятых для корпораций, входивших в число “семи ремесел” вида-
ма. Соответственно, эти регламенты не были учтены, а результа-
ты подсчетов обладают известной долей условности. С другой
стороны, доля условности сохраняется даже при использовании
всех известных текстов, поскольку речь идет о специфике норма-
тивных актов: сколько бы раз не прописывалось правило в регла-
менте, оно могло плохо применяться на практике или вообще
оказаться неприемлемым, а записываться лишь в качестве тради-
ционной или желательной (идеальной) нормы. В то же время
многие правила и обычаи действовали в корпорации, не будучи
записанными.
Работа с подобными источниками неизбежно носит субъек-
тивный характер, заданный как интересами исследователя, так и
спецификой самих текстов, допускающих, в частности, многооб-
разие формулировок, которые далеко не всегда могут быть све-
дены к простому результату - “есть” или “нет” такого правила в
таком уставе (например, когда к правилу “прилагается” множест-
во оговорок и ограничений).
Тем не менее я считаю количественные методы в полной ме-
ре применимыми к источникам подобного рода, а их результаты -
корректными. Эту уверенность мне дают соблюдение правил,
полагающихся при проведении формализации и подсчетов, учет
статистических погрешностей, а также контрольные подсчеты,
которые были сделаны для 28 регламентов, записанных с сере-
дины XVI - по середину XVII в., и результаты которых соответ-
ствуют полученным на основе 31 регламента. Кроме того, в ходе
работы мне случалось находить ошибки и описки и, исправляя их,
пересчитывать коэффициенты - это неизбежный этап работы
(если необходимо поменять “1” на “0” лишь в одной ячейке, пере-
считывать приходится все 94 коэффициента - все 94 условия). Та-
кие исправления и перепроверки неоднократно убеждали меня в
том, что в подавляющем большинстве случаев корректировалась
лишь величина коэффициента, но не его характер: если он изна-
чально превышал пороговое значение, таким же он и оставался;
если изначально был низок, даже два или три исправления не пре-
вращали его в значимую величину.
Процедура формализации занимает много времени и требует
немалых усилий, что всегда необходимо сопоставлять с постав-
ленными задачами и ожидаемыми результатами. Одно только
объяснение, какое значение имеет каждое из условий, в каких
116
регламентах и почему они присутствуют, занимало изначально
100 страниц текста, но было необходимым этапом работы, без
которого все количественные соотношения и коэффициенты по-
теряли бы свой смысл. Более того, именно этот, в значительной
мере формальный этап дал максимально возможное знание об
источниках. Подобного рода работа в корне отличается от про-
стого прочтения текстов и использования их в качестве примеров
и иллюстраций, так как требует точной и корректной оценки как
формулировки правила, так и его содержания, с учетом сходных
правил и формулировок из всех остальных регламентов, действо-
вавших в это время в городе.
Итак, какие задачи могут быть поставлены и решены с помо-
щью количественных методов? Целью этой работы было постро-
ение типологии уставов и ремесленных корпораций в первой по-
ловине XVII в. и сравнение их с результатами, полученными для
XIII столетия1. Для построения типологий необходимо ответить
на вопрос о взаимозависимости условий и установить закономер-
ности: насколько одна норма определяет появление или отсутст-
вие в этом же тексте другой нормы - существует ли статистиче-
ская зависимость в сочетании условий, каковы эти сочетания и
насколько они устойчивы. Некоторые зависимости будут очевид-
ными: например, когда условия представляют собой две части од-
ной формулы или когда одно из условий представляет собой ча-
стный случай другого (произвольный штраф в качестве наказа-
ния вообще и произвольный штраф при повторном нарушении,
см. список условий), но большинство зависимостей невозможно
выявить, не прибегая к специальным приемам.
Для определения подобной зависимости применяется коэф-
фициент квадратичной сопряжённости X2 (хи-квадрат), который
необходимо рассчитать для каждой пары условий (1-е условие
со 2-м, с 3-м и т.д., до 93-го с 94-м) и соотнести полученные коэф-
фициенты с критическим значением Х*р . Для данной задачи оно
равно 3,84 (вероятность ошибки 5%) либо более строго значе-
ние - 6,63 (вероятность ошибки 1%)2, на которые и будут опи-
раться все дальнейшие выводы.
Необходимо оговорить следующие моменты. Критерий хи-
квадрат всегда выражается неотрицательными числами, поэтому
характер зависимости (предпочитают ли условия встречаться в
1 Кириллова Е.Н. Структура ремесленных уставов по “Книге ремесел” Этье-
на Бу ало Ц СВ. М., 1997. Вып. 60.
2 Критическое значение коэффициента вычисляется по специальным таблицам.
См.: Количественные методы в исторических исследованиях. М., 1984.
С. 227-228, 371.
117
одних текстах, или это невозможно) определяется по таблицам
сопряженности (по распределению “1” и “0” для каждой пары ус-
ловий). Наиболее важны связи, которые отражают совмести-
мость условий, т.е. обязательность одного условия для существо-
вания другого в том же тексте. Если же X2 больше Х*р, но усло-
вия не встречаются в одних текстах, т.е. частота встречаемости
условий меньше сконструированной на основе принципа стати-
стической независимости, такие связи условно будут называть-
ся здесь “обратными” (на графе связей они обозначены пунк-
тиром). Если значение коэффициента для данной пары усло-
вий меньше критического, встречаемость условий носит слу-
чайный характер, т.е. зависимости между условиями нет, но
это не означает, что они не могут быть записаны в одном и том
же уставе.
На основе коэффициентов X2 был построен граф связей
(см. с. 119), позволивший выделить группы взаимосвязанных ус-
ловий.
Именно так обратили на себя внимание регламенты, состав-
ленные в 1570-1582 гг. при Ж. Шевалье. Сходство этих текстов
будет очевидно и при простом их прочтении (см. гл. III), но они
не повторяют друг друга столь же дословно, как некоторые рег-
ламенты конца XVII в. (бакалейщики и шляпники). На графе же
периферийная группа, образованная 5-21-46-59-64-67-77-м ус-
ловиями, очевидно самостоятельна.
Первоначально они даже воспринимались как “древняя” со-
ставляющая “типичного” реймсского устава: архаично выгля-
дят и воск в качестве вступительного взноса в конце XVI
и в XVII в., и возможность присутствия любого мастера (а не
только присяжного или специально назначенного) при выпол-
нении шедевра, и даже форма, в которой выражено стрем-
ление ограничить произвол присяжных. Само по себе это
стремление, конечно, нельзя назвать архаичным, но отчетли-
вая необходимость в ограничении присяжных свидетельству-
ют о “неожиданном” усилении их позиций в ремеслах, что
связано именно с массовой записью регламентов, легитими-
зировавших их власть, расширявших и укреплявших их полно-
мочия.
Эти условия естественным образом занимают промежуточ-
ное положение по частоте встречаемости (в 9-10 уставах в сред-
нем, т.е преимущественно в уставах 1570-1582 гг.), и тяготеют к
центральной части графа, но почти никогда не присутствуют в од-
них текстах с условиями из правой части графа (обратные зависи-
мости).
118
Граф связей при X2 > 6,63
В правой части графа в особую группу с сильными связями
выделились следующие условия:
8 - сын мастера не считается учеником в доме отца (условие встречается в
четырех уставах);
10 - ученик должен жить в доме мастера (в 4 уставах);
11 - запись ученика в присутствии нотариев (в 4 уставах);
12 - обязательное присутствие присяжных при заключении контракта об
обучении (в 3 уставах);
26 - определено место выполнения шедевра (в 7 уставах);
43 - сумма штрафов определена в экю (6);
50 - при повторном нарушении - увеличение размера штрафа (4);
119
55 - штраф с подмастерьев (4);
65 - присяжные должны досматривать изделия по первому зову (6);
69 - ученик может доучиться у вдовы (6);
76 - дополнительные требования при приеме в мастера (8);
83 - нельзя иметь две мастерские (3);
84 - определено время работы3 (4).
У этих условий в целом три специфические особенности: вы-
сокая плотность связей внутри группы (особенно это относится к
8, 12, 43, 55, 69, 83-му условиям), усиливающаяся при снижении
критического значения коэффициента; большая часть условий
характерна для уставов XVII в. (исключения - 26, 43, 50, 84-е ус-
ловия); значительная часть условий встречается лишь в трех-че-
тырех регламентах из 31 (8, 10, 11, 12, 55, 69, 76, 83-е условия).
Точнее, эти требования сконцентрированы в трех регламентах:
изготовителей шелковых изделий 1600 г. (самый большой и са-
мый подробный из уставов XVI - первой половины XVII в., кото-
рый принадлежит реймсским мастерам, работавшим для париж-
ского рынка); книгопечатников 1623 г., взявших за образец регла-
мент парижских печатников; портных и старьевщиков 1628 г. (па-
рижский устав). Все они ориентированы на производственные и
торговые условия крупного города, то есть на более широкий ры-
нок сбыта, и вообще на иные условия организации производства.
Центральная часть графа представляет собой массу слабо свя-
занных друг с другом условий, которые нельзя рассматривать как
отдельную группу (что подтверждается и противоречиями между
периферийными ее составляющими). Особого внимания здесь за-
служивают правила выполнения шедевра, представленные 18,19,
20, 23, 24, 25-м условиями, между которыми выявляются весьма
сильные связи, позволяющие говорить о нескольких способах по-
нимания того, каким должен быть шедевр. Первый способ - ко-
гда шедевр (18-е условие) определяют присяжные (20-е условие),
получающие за его досмотр особую плату (24-е условие), в то
время как банкет и плата другим мастерам запрещены (23-е усло-
вие); для сыновей мастера предусматриваются привилегии (25-е
условие). К этим условиям тяготеют такие обычные для Реймса
требования как:
44 - штраф делится пополам (власти/ремеслу) (в 24 уставах);
58 - новые присяжные назначаются по списку (в 14 уставах);
93 - суммы названы в парижских су и денье (в 29 уставах).
3 Имеется в виду запрет работать в выходные и праздничные дни, который тра-
диционно не записывался в реймсских по происхождению текстах. Он появлялся
лишь в тех регламентах, которые брали за образец парижские уставы.
120
Таким образом здесь оказались сконцентрированы наиболее
“массовые”, обычные для городского ремесла нормы, в том числе
определение штрафов в денье и су (41-е условие, встречается в 29
из 31 рассмотренного устава). Размеры штрафов и взносов, опреде-
ление сумм в разных денежных единицах (41,42 и 43-е условия) за-
висят от профессии, но в данном случае, и это отчетливо просле-
живается по таблице 5, - и от времени составления регламента:
ливры появляются с конца 60-х годов XVI в. (суконщики), экю - с
начала 80-х годов того же века (колпачники). При этом самый
большой коэффициент у 42-го условия (7,44) - с 43-м (обратная за-
висимость, хотя в уставах штрафы могут быть названы
одновременно в ливрах и в экю), а все остальные меньше 6,63, что
подтверждает его “промежуточное” (по времени) положение.
Другое понимание шедевра, не противоречащее первому, а
отражающее скорее специфику профессий, чем временной фак-
тор: шедевр записан в уставе (19-е условие), обязательны плата
присяжным (24-е условие) и привилегии для сыновей мастера
(25-е условие), допускается помощь при выполнении образцовой
работы (28-е условие). Связи, выявившиеся у этих условий, гово-
рят как об их типичности (1-е условие - ограничение количества
учеников у мастера, встречающееся в 20 уставах), так и о профес-
сиональных особенностях:
35 - изъятие и уничтожение некачественных изделий (в 8);
40 - присяжные могут осматривать и изымать некачественные изделия вне
мастерских (в 6);
66 - присутствие сержанта при обходах и изъятиях (в 7).
При снижении критического значения коэффициента до 3,84
количество связей в центральной части графа увеличивается, но
разнонаправленность, противоречивость и, с другой стороны,
взаимодополняемость сохраняются. На графе не выявляется
цельной структуры, которую можно было бы понимать как “ти-
пичный” устав, скорее как отражение нескольких его вариантов,
определявшихся разными факторами: как спецификой профес-
сий, так и временем составления и др.
В целом результаты, полученные для реймсских регламентов,
оказались несколько неожиданными с точки зрения типологии.
Главным образом потому, что несмотря на знание о разнообраз-
ных унифицирующих тенденциях, не удалось выявить “типично-
го” устава. Четко определился лишь такой узловой для реймсских
регламентов момент, как шедевр, который представлял собой са-
мый важный для корпорации этап становления мастера, опреде-
лял состояние рынка рабочей силы в целом и возможности соци-
ального роста для конкретного человека.
121
Неожиданным было и то, с какой четкостью выделились в
особую группу условия, встречающиеся в трех регламентах пер-
вой трети XVII в. (см. выше). Их обособленность кажется очевид-
ной, если знать, о каких именно профессиях идет речь, но она не
будет такой при простом прочтении этих весьма непохожих друг
на друга уставов. Воздействие хронологического фактора было
естественным при работе с подобного рода текстами, записанны-
ми в разное время. Но “здравый” смысл, который послужил бы
плохим советчиком, требовал, чтобы новые тенденции со всей от-
четливостью выделились в наиболее поздних текстах - 40-х годов
XVII в., а “старые” - в самых ранних (XV в.). Здесь же хронологи-
ческий фактор оказался скорректирован спецификой профессий
и ролью личности (уставы 1570-1582 гг.).
Было бы интересно проследить дальнейшие изменения в рег-
ламентах, просчитав уставы, записанные в Реймсе в конце
XVII-XVIII в. Но в этом случае потребуется учитывать такой
сложный фактор как действие большого количества отдельных
постановлений, не учитывавшихся регламентами, а также дейст-
вие ряда регламентов в масштабах всего королевства (далеко не
во всех случаях можно утверждать, что устав, зарегистрирован-
ный в городе, действовал в нем, и что в Реймсе действительно су-
ществовала такая корпорация4). Вероятно, что расширение круга
источников даст новые возможности.
Список условий
1. ограничение количества учеников
2. можно взять следующего ученика в последний год обучения предыдущего
3. время обучения учеников
4. вступительный взнос ученика
5. мастер отвечает за взнос ученика
6. мастер платит ремеслу при приеме ученика
7. запись/свидетельство об обучении
8. сын мастера учеником не считается
9. ученик не может перейти к другому мастеру до окончания срока обучения
10. ученик должен жить в доме мастера
11. запись ученика в присутствии нотариев
12. присутствие присяжных при заключении контракта об ученичестве
13. упоминание о подмастерьях/работниках
14. запрет переманивать подмастерьев
15. работа в качестве подмастерья обязательна после завершения обучения
4 Так, источники не подтверждают наличие в Реймсе особой корпорации музы-
кантов. Регламент для музыкантов Франции был дан в 1658 г., но записей о его
регистрации в Реймсе издатель не приводит, хотя известно, что в середине
XVIII в. в Шампани устав действовал (625-626, not. 2).
122
16. плата иногороднего подмастерья ремеслу при поступлении на работу
17. ограничение количества подмастерьев/ работников
18. упоминание шедевра
19. шедевр записан в уставе
20. шедевр или его часть определяется присяжными
21. при изготовлении шедевра могут присутствовать любые мастера
22. при изготовлении шедевра могут присутствовать только присяжные
23. запрет пира, запрет платы за шедевр
24. плата присяжным при выполнении шедевра
25. привилегии для сыновей мастера при выполнении шедевра
26. определено место для выполнения шедевра
27. при некачественном шедевре возможно повторение по усмотрению присяжных
28. возможна помощь при выполнении шедевра
29. определение качества изделий
30. качество сырья
31. определение размеров или количественных критериев
32. определение процесса работы
33. перечислены изделия, которые можно делать
34. изъятие некачественных изделий
35. изъятие и уничтожение
36. по возможности - исправление некачественных изделий
37. запись (штамп) о качестве
38. у каждого мастера - свое клеймо
39. контроль за качеством привозных изделий
40. присяжные могут осматривать и изымать некачественные изделия вне мас-
терских
41. сумма штрафов определена в денье и су
42. сумма штрафов определена в ливрах
43. сумма штрафов определена в экю
44. штраф делится пополам (власти/ремеслу)
45. штраф делится иначе
46. штраф полностью идет власти (архиепископу)
47. штраф полностью принадлежит ремеслу
48. есть произвольный штраф
49. при повторном нарушении - произвольный штраф
50. при повторном нарушении - увеличение суммы штрафа
51. возмещение покупателю ущерба
52. лишение права заниматься ремеслом
53. наказание присяжным
54. штраф за каждый изъян
55. штраф с подмастерьев
56. количество присяжных
57. новые присяжные выбираются ремеслом
58. новые присяжные назначаются по списку
59. каждый год меняется половина состава присяжных
60. есть клерк
61. плата присяжным (кроме шедевра)
62. присяжные должны доложить о нарушениях властям
63. проверка счетов
123
64. недопустима растрата денег ремесла
65. присяжные должны осматривать изделия по первому зову
66. присутствие сержанта при обходах, изъятиях
67. “без исключений для кого-либо”
68. вдовы равны мастерам
69. ученик может доучиться у вдовы
70. монополия мастеров
71. изъятие изделий у того, кто не имеет права их изготавливать или ими торговать
72. можно работать только для мастеров
73. право контролировать мастеров других специальностей
74. ограничение прав иногородних торговцев
75. можно стать мастером, пройдя положенные ступени
76. дополнительные требования
77. вступительный взнос мастера - воск или эквивалентная сумма
78. вступительный взнос мастера - денежная сумма
79. при приеме в мастера сын мастера платит меньше или не платит
80. увеличение вступительного взноса не реймсским жителям
81. ежегодная плата мастеров ремеслу
82. плата за открытие лавки
83. нельзя иметь две мастерские
84. определено время работы
85. клятва мастера
86. запрет на использование и приобретение подозрительных изделий
87. есть братство
88. помощь бедным
89. мастера должны присутствовать на собраниях
90. мастера должны присутствовать на похоронах и службах
91. тела умерших и факелы должны нести четверо мастеров, принятых пос-
ледними
92. конфликты при составлении устава
93. парижские су, денье
94. турские су, денье
124
Таблица 5
1 7 ремесел 1 1 1 1 1 1 1
2 цирюльники 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
3 мясники 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
4 кожевники 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
5 булочники 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
6 суконщики 2 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
7 шляпники 1 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
8 веревочники 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
9 пряничники 1 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
10 изгот. кисеи 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
11 сапожники 2 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
12 кож. (лайка) 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
13 колпачники 2-3 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
14 тк. полотна 2 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
15 уксусовары 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
16 корзинщики 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
17 столяры 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
18 сукноделы 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
19 изг. шелк. изд. 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
20 стригал ыц. 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
21 бочары 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
22 изг. реж. инстр. 1 1 3 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
23 обивщики 1 4 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
24 печатники 1-3 1 4-5 1 1 1 1 1 1 3-4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
25 каменщики 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
26 портные 1 1 3 1 1 1 1 1 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
27 булавочники 2 3 1 1 1 1 1 1 1 1
28 мерсье 2 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
29 токари 1 1 3 1 1 1 3 1 1 1 1 1 1
30 кузнецы 2 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1
31 слесари 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
Таблица 5 (окончание)
49 50 51 52 53 54 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
1 7 ремесел 3+2 1 1 1 1 1
2 цирюльники 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
3 мясники 1 5 1 1 1 1 1 1 1 1 1
4 кожевники 1 3 1 1
5 булочники 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
6 суконщики 1 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
7 шляпники 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
8 веревочники 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1
9 пряничники 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
10 изгот. кисеи 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
11 сапожники 1 1 8+1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
12 кож. (лайка) 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
13 колпачники 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
14 тк. полотна 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
15 уксусовары 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
16 корзинщики 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
17 столяры 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
18 сукноделы 1 1 2 1 1 1 1
19 изг. шелк. изд. 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
20 стригал ыц. 1 1 1 1 2+1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
21 бочары 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1
22 изг. реж. инстр. 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
23 обивщики 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
24 печатники 1 1 1 1+1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
25 каменщики 1 1 1 1+4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
26 портные 1 4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
27 булавочники 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
28 мерсье 1 1 1+4 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
29 токари 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
30 кузнецы 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1
31 слесари 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1
2. Новые редакции уставов:
преемственность и цезура
После 1646 г. запись новых регламентов в Реймсе стала менее
интенсивной, при этом старые тексты продолжали исправлять и
полностью переделывать. Необходимость в изменении регламен-
та появлялась, когда его нормы уже не соответствовали обстоя-
тельствам; поводом могла быть недостаточно хорошая продуман-
ность первого устава, не учитывавшего порой даже повседневные
ситуации. На протяжении многих лет до создания и утверждения
регламента все спорные вопросы решались по обычаю, в соот-
ветствии с установившимися в городе и ремесле традициями. Но,
видимо, появление письменного текста настолько изменяло
жизнь сообщества, что обычай, не зафиксированный в регламенте,
начинал восприниматься как недействующий. Ведь многие допол-
нения являются не нововведениями, а традиционными правилами,
которые вполне могли бы оказаться и в самом первом уставе,
хотя в большинстве случаев древность или новизна правила недо-
казуемы, об этом, как и об авторстве нововведения, можно лишь
высказывать предположения.
Вопрос о том, как давно существовала та или иная корпора-
ция, является практически неразрешимым. Нередко за точку от-
счета принимают первый ее устав, что вполне обоснованно не
удовлетворяет исследователей, но лишь в немногих случаях обна-
руживаются источники, позволяющие уточнять датировку. Тем
не менее для этих целей можно использовать и регламенты, в ча-
стности статьи, посвященные присяжным.
Целый ряд уставов описывает первую процедуру выборов или
назначения присяжных. Например, у веревочников в 1571 г.: “вы-
берут двух среди себя..., один из которых будет освобожден на
следующий день после ближайшего празднования Пасхи и на его
место будет выбран другой из ремесла” (213, [I]). Также у сукно-
делов, ткачей сукна (1599 г., 370); изготовителей скобяных изде-
лий (1612 г., 439, [XXXVII]); обивщиков (1616 г., 448-449, XXI); ка-
менщиков (1625 г., 480-481, I-VI); купцов-мерсье (1639 г.,
564-567, II); сосисочников (1685 г., 947, XXXI); литейщиков (1701
и 1737-1741 гг.5); аппретурщиков ткани (1704 г.6); свечных масте-
ров (1733 г.7); басонщиков (1736 г.8) - т.е. вплоть до середины
XVIII в.
5 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 357. XXI и XXIV ст. соответственно. У них и кофр для хра-
нения документов покупается впервые (Ibid. Р. 357-358. XXVI и XXVII ст.).
6 Ibid. Р. 124. IV ст.
7 Ibid. Р. 232-233. III ст.
8 Ibid. Р. 296. Ш ст.
127
Рассмотрим, например, организацию управления у купцов-
мерсье, серьезно подошедших к этому вопросу. Предполагая
особую загруженность должностных лиц в начале существова-
ния корпорации, на первый год купцы выбрали четырех стар-
шин (gardes) и главного старшину (grande garde), занимавшего
эту должность два года. В конце первого года корпорация
должна была оставить двоих из старшин и еще через год -
только одного из оставшихся, а на место другого выбрать но-
вого старшину. Таким образом, в период организационного
оформления сообществу требовалось пять старшин, а далее,
когда все должно было войти в нормальное русло, их станови-
лось почти в два раза меньше.
А вот третий устав шляпников 1700 г. свидетельствует о под-
держании давней традиции: мастера соберутся для того, чтобы
сделать выбор одного из прежних (“старых”) мастеров, и тот бу-
дет выполнять обязанности присяжного совместно с новым (“мо-
лодым”) мастером, который вступает в должность в соответствии
с очередностью (205-206, III). Продолжение традиции отмечается
у медников в 1701 г.9, булочников в 1743 г. (152, II) и сапожников
в 1774 г. (246, II).
Описание первых или продолжающихся выборов должно-
стных лиц может свидетельствовать об изменении традиции,
если сопоставлять первый регламент и его последующие ре-
дакции. В уставе пряничников 1571 г. описаны первые выборы
присяжных (220, [I]-[II]), но такие же формулировки они со-
храняют в уставе 1708 г. (224, VII, VIII). В утверждающем его
королевском патенте со ссылкой на эдикт 1691 г. сказано, что
среди торговцев и ремесленников одной профессии, не имев-
ших “метриз и журанд”, будут установлены один или два синди-
ка, в соответствии с их численностью, и что с это целью они
могут создать корпорацию и сообщество (corps et communaute)
и принять устав (223, not. 1). Речь таким образом идет о неуре-
гулированном ремесле, не имевшем ранее ни устава, ни при-
сяжных. Нет ни слова о том, что корпорация пряничников су-
ществовала в Реймсе с XVI в. и имела утвержденный регла-
мент, хотя подобные указания на древность сообщества и его
традиции были общепринятыми.
Скорее всего, причиной этого была цезура: в течение какого-
то времени корпорации в городе не существовало, возможно,
9 Ibid. Р. 105-106. II ст. П. Варен отмечает, что ему не удалось найти более ран-
них документов этой корпорации (Ibid. Р. 102. Not. 1.), забывая об уставе
1400 г., по которому, как известно, у медников было двое присяжных (см. гл. I).
128
из-за малочисленности мастеров. Соответственно, у них не име-
лось присяжных и не действовал прежний устав, но можно пред-
положить, что он был известен пряничникам, когда они задума-
лись о новом уставе, поскольку многие статьи и правила остались
неизменными, сохранили те же формулировки. Так, еще в 1614 г.
пряничники были вынуждены изменить IV ст. устава 1571 г. и сде-
лать дополнение, поскольку в первом своем регламенте они не
учли две весьма существенных нормы: привилегии сына мастера
(при выполнении шедевра, в частности) и запрет перекупщикам
торговать изделиями ремесла (221-222, not. 1). Последнее прави-
ло существовало в регламенте 1571 г. в виде запрета для всех, кто
не выполнил шедевр, заниматься этим ремеслом и держать лавку
(221, [Ш]), но его оказалось недостаточно, чтобы поддержать мо-
нопольное право мастеров. В новом уставе 1708 г. эти правила
стали Ш, IV и второй половиной VI статьи10.
Цезура была у изготовителей шерстяной кисеи, как свиде-
тельствуют прошение мастеров о новом регламенте в 1710 г.
(226-227, not. 1), и у них описаны первые выборы присяжных (228,
V; 229, VHI). 20 февраля 1710 г. бальи предписал мастерам полу-
чить королевский патент, утверждающий регламент (228, not.),
что они и сделали достаточно быстро, заручившись одобрением
генерального наместника полиции (20 ноября 1710 г., 231, not. 4),
а также мэра и эшевенов (24 ноября 1710 г., 231-232, not. 5); па-
тент датируется январем 1711 г. (232, not. 6).
При обсуждении и утверждении в этот регламент были внесе-
ны изменения. Фискальный прокурор настаивал на отмене
XXIX ст. (227, not.), и ее действительно вычеркнули. По его же
инициативе уменьшили сумму вступительного взноса ученика до
15 ливров (229, ХП). Он рекомендовал уменьшить и вступитель-
ный взнос мастера с 90 до 75 (soixante-quinze) ливров (227, not.), но
в текст по какой-то причине попал вариант с 70 ливрами (soixante-
dix, 229-230, XIV).
Мастера чесальщики шерсти, изготовители саржи и сукноде-
лы протестовали против нескольких статей регламента 1710 г.
(231, not.), но своего не добились. Бальи отметил, что ранее дей-
ствительно не существовало практики платить 3 денье за марки-
ровку ткани присяжными (ст. ХХШ), но эта мера направлена на
обеспечение общественного порядка, и впредь будет действо-
вать (233, not.). Протестующим, со ссылкой на их собственные
10 За нарушение монополии грозит штраф в 6 парижских ливров и конфискация
изделий (224, VI), а королевский патент устанавливает за это же 200 ливров
(223, not. 1). К какому штрафу приговорит нарушителя судья, столкнувшийся
с подобным случаем?
5. Кириллова Е.Н.
129
регламенты было также указано, что разные ткани различной
ширины предназначаются каждая для своих целей (пошив одеж-
ды, обивка мебели), и потому все должно остаться так, как запи-
сано в уставах.
Можно предположить, что цезура у изготовителей шерстяной
кисеи была связана с получением титула королевской мануфак-
туры и утверждением в 1669 г. мануфактурного регламента для
мастеров, занимающихся изготовлением саржи, шерстяной кисеи
и чесальщиков шерсти, который неоднократно изменялся и до-
полнялся впоследствии (гл. XI).
Вряд ли можно говорить, что в течение какого-то времени в
городе не работали цирюльники-хирурги, но их корпорация явно
прекращала свое существование. 13 июня 1733 г. в реймсском
бальяже зарегистрировали регламент цирюльников, парикмахе-
ров, банщиков и парильщиков всего королевства, данный в
1725 г. Известно множество постановлений 60-х годов XVIII в.
для реймсских цирюльников, парикмахеров и банщиков: о разде-
лении мастеров на три класса и процедуре выборов должностных
лиц11, семь дополнительных статей о подмастерьях и тех, кто ра-
ботает, не став мастером; постановления об организации похорон
мастеров и мастериц, о регулярных финансовых отчетах, о собра-
ниях12. Устав 1725 г. в этих постановлениях специально не упоми-
нается, но в одном из них говорится о “выполнении статьи 7 ста-
тутов сообщества просителей [мастеров цирюльников Реймса],
зарегистрированного судом [Парламента]”13. Имеется в виду ста-
тья из общего регламента, что подтверждает его действие в Рейм-
се, но нет никаких упоминаний о прежнем регламенте реймсских
цирюльников-хирургов 1462 г. - когда корпорация возникла
вновь, прежние традиции оказались уже полностью забытыми.
Обратимся далее к некоторым дополнениям и изменениям в
уставах, полученных реймсскими корпорациями в XV-XVII вв.:
когда и в каких обстоятельствах они появлялись, как обосновыва-
лись и как изменяли регламент, что приводило в итоге к появле-
нию нового устава.
В 1618 г., через 15 лет после утверждения регламента стри-
гальщиков сукна (1603 г.), к нему добавили шесть статей
(392-393, not.). Здесь есть нововведения: шедевр, которого ранее
в ремесле не было; выборы третьего присяжного дополнительно
к двум, работавшим прежде; предписание о том, что созывать ма-
стеров на службы и похороны вместо клерка будет мастер, кото-
11 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 191-195. Not. 1.
12 Ibid. Р. 195-202. Not.
13 Ibid. P. 198. Not.
130
рый на следующий год должен стать присяжным. Есть изменение:
три обязательных года обучения вместо двух по регламенту
1603 г. И есть норма, которая вполне могла быть записана ранее:
подмастерье не может уйти от мастера, не предупредив его за две
недели. Штраф в 12 парижских ливров уплачивают и подмасте-
рье, и его новый мастер14.
В 1626 г. бальи Реймса добавил к этому уставу правило о
предварительном досмотре всех привезенных в город изделий, за
исключением товаров, предназначенных для четырех городских
ярмарок (391-392, not.). Оба добавления - и 1618, и 1626 гг., - бы-
ли зарегистрированы Парижским парламентом 17 июля 1703 г.,
после получения стригальщиками королевского патента в сентя-
бре 1702 г. и еще одного постановления 29 мая 1703 г. (395-399,
not.). В своем обращении мастера подчеркнули, что выполняют
регламент и дополняющие его статьи “очень аккуратно и без ка-
ких-либо беспорядков или препятствий в течение более чем вось-
мидесяти лет” (396, not.).
Еще одно постановление для стригальщиков относится к
1675 г. и основывается на событиях сорокалетней давности: в
1635 г. одному из мастеров велели удалить сына из мастерской и
заплатить штраф в 16 парижских су. При этом ссылались на реше-
ние 1634 г., запрещавшее мастерам держать в своих мастерских
более четырех работников во время поста, включая сыновей, а в
остальное время - более трех. Этого решения издатель не приво-
дит, вероятно, речь идет о конкретном судебном разбирательстве.
5 марта 1675 г. прежнее решение было не только подтверждено,
но и усилено объяснением о большом вреде для многих мастеров,
которые остаются без работы (395, not.). 8 марта бальи утвердил
это правило, установив штраф в 60 су (395, not.*), и по всей види-
мости, только тогда правило стало официальной нормой.
В течение шестидесяти лет устав 1571 г. удовлетворял корпо-
рацию веревочников, а затем потребовал серьезной корректи-
ровки. Мастера получили целый ряд постановлений “для разъяс-
нения этого регламента” (213, not. 1): в 1636, 1647, 1674, 1685,
1689, 1697, 1700, 1712 гг., что завершилось принятием нового ус-
тава в 1736 г., увеличившегося почти в два раза (26 статей взамен
прежних 13).
В 1686 г. уксусовары изменили одну из статей регламента
1582 г., увеличив вступительный взнос ученика с 5 парижских су
14 К этой проблеме вновь обратились в 1667 г. Подтвердив правило о двухне-
дельном предупреждении, бальи оставил штраф на усмотрение фискального
прокурора (393-394, not.), но в следующем году сам установил его в размере
100 турских су (393, not.*).
5*
/3/
(319, XX) до 10 ливров 15 су, а взнос мастера - до 30 ливров (319,
not. 1). Объяснили эти нововведения тем, что “в настоящее время
есть множество мастеров, которые не могут существовать, не мо-
гут найти никакого сбыта своим товарам”. В 1737 г. к уставу до-
бавили две новые статьи: 26 апреля - отказавшийся от метризы
мастер может вернуться в ремесло только заплатив сообществу
10 ливров; и 29 августа - впредь все сборы с корпорации будут де-
литься на три класса в соответствии с доходами мастеров и масте-
риц (320, not. 1).
В 1708 г. был утвержден третий регламент для слесарей, ко-
торый стал короче предыдущего (1646 г., первый устав 1566 г. не-
известен) на пять статей. Через два года, 8 августа 1710 г., к нему
было сделано добавление о еженедельном взносе в 20 су с каждо-
го мастера и каждой вдовы, держащих лавку. Изменились и взно-
сы за открытие лавки: с обычного подмастерья - 100 ливров вме-
сто прежних 30, с сына мастера - 30 ливров вместо 4, что объяс-
нялось большими долгами ремесла (591, not.)15.
В винодельческом районе продукция бочаров была весьма
востребована. Тем не менее для них известен только один регла-
мент - 1606 г. (первый их устав 1596 г. не сохранился), действо-
вавший без изменений на протяжении ста с лишним лет. Первые
изменения были внесены лишь в 1716 г. В частности, с одного до
двух су увеличилась плата присяжным за маркировку половин-
ных бочек из-за того, что стали изготавливать малое их количе-
ство (412, VII). Некоторые статьи, сформулированные как
новые требования, на самом деле являются лишь повторением
и усилением ранее существовавших норм: о монопольном пра-
ве мастеров (ст. II, VI) и о торговле изделиями ремесла (ст. П, V,
VI, VIII).
Эти нововведения, видимо, не закрыли имеющиеся лакуны
(напомню и об общегородской регламентации), и в XVIII в. было
принято еще множество постановлений: в 173016,1731,1737,1738,
1752 гг., как непосредственно для корпорации (об учениках, веде-
нии регистров, качестве дерева, выборах присяжных и собрани-
ях), так и затрагивающих интересы мастеров других специально-
стей (бакалейщиков, каретников).
15 Эти долги возникали не по вине корпорации. Так, постановление 1731 г. пред-
писывает мастеру Пьеру Жоне выплатить остаток в 18 ливров, которые он
должен в счет 30 ливров, установленных в 1710 г. (если он обязан был запла-
тить взнос в 30 ливров, значит, он был сыном мастера), “уплачивая однако
свою часть налога по причине радостного восшествия Его Величества на пре-
стол, если это не было сделано” (591-592, not.).
16 Одно из постановлений этого года посвящено размерам бочек и пошлинам с
вина и состоит из 17 статей (407-411, not.).
132
Особого внимания заслуживают изменения 1738 г. В регла-
менте этой корпорации не был определен распорядок организа-
ции похорон: когда следует прийти в дом покойного мастера, кто
должен нести тело и факелы, хотя, конечно, свои традиции здесь
существовали и на протяжении как минимум полутора веков они
“работали”, не нуждаясь в письменной фиксации. Но в какой-то
момент произошел “сбой”, свидетельствующий, по всей видимо-
сти, о слабом желании поддерживать эти традиции на должном
уровне, чтобы похороны проходили достойно: факелы давали но-
сить малым детям, которые не справлялись и разбивали их. В
1738 г. мастера обратились с просьбой утвердить правило, соглас-
но которому факелы на похоронах должны нести восемь масте-
ров, последними принятые в корпорацию (416, not.). Описывая су-
ществующую традицию, говорили о том, что на похоронах при-
сяжных несли по восемь факелов, всех остальных мастеров и ма-
стериц - по четыре. В решении же сказано о восьми факелах, без
разделения умерших по их статусу в сообществе.
В 1716 г. мастера закройщики одежды и старьевщики получи-
ли новый регламент, в котором, в отличие от их прежнего, па-
рижского, устава отражены нормы, действовавшие в Реймсе.
Текст начинается очень традиционно для реймсских регламентов
XVIII в. - со статьи о службах за упокой душ умерших в течение
года мастеров и мастериц (514—515,1). Среди требований к тому,
кто желает стать мастером, появились обязательная принадлеж-
ность к католической церкви17, добропорядочность, шедевр и
плата за присутствие (присяжным по 3 ливра, счетоводу - 30 су,
клерку - 40 су); вступительный взнос (100 ливров, если обучался
в Реймсе, 200 - за его пределами, 30 - если женился на дочери ма-
стера, но учился не в городе, 519-520, VII). Появилось правило о
правах и возможностях парижских мастеров: чтобы обосноваться
в городе, они должны предъявить присяжным патент на метризу
и заплатить “их часть доходов и расходов сообщества закройщи-
ков одежды и старьевщиков города Реймса, невзирая ни на какие
регламенты, этому противоречащие” (528-529, XXIII). Реймсские
закройщики сохранили в новом уставе понравившееся им париж-
ское правило о том, что подмастерья обязаны сразу же по прибы-
17 Это правило довольно редко встречалось в реймсских уставах, и в городских
ремеслах неизвестны ограничения для мастеров-гугенотов. В то время как, в
Лангедоке, например, с 1667 г. количество мастеров-гугенотов в корпорациях
не могло превышать трети от общего их состава; в 1663, 1664 и 1665 гг. пар-
ламент Руана утвердил несколько постановлений, по которым соотношение
католиков и протестантов должно было составлять 15:1. См.: Deursen A.Th.
van. Professions et metiers interdits. Un aspect de 1’histoire de la revocation de I’fidit
de Nantes. Groningue, 1960. P. 348.
133
тии в город самостоятельно искать себе мастера или обратиться к
клерку сообщества, не найдя же работы за три дня, должны уйти
из города под угрозой тюремного наказания (штраф 10 ливров,
522-523, XII).
Главным поводом для противодействия новому регламенту
послужило право на досмотр. Суконщики и мерсье тщательно
проанализировали текст и составили целый список недоработок и
нарушений прав других корпораций. С некоторыми из их замеча-
ний закройщики должны были согласиться (1718 г.). Было реше-
но, что присяжные той и другой корпорации могут совершать
взаимные досмотры всякий раз, как в этом возникнет необходи-
мость, получив предварительно разрешение от городских вла-
стей, обязательно - в сопровождении их представителя. Закрой-
щиков обязали также отрезать кромку у сукна, чтобы они не
смогли им торговать (516-519, not.).
К 1737 г. относится второй регламент мясников. Первый
они получили еще в 1467 г., и присяжные, составляя прошение
к бальи, указали, что многие распоряжения в их регламенте, на-
считывавшем более трех столетий, недостаточно точны. Они
составили 27 новых статей, одобренных корпорацией 1 марта
1737 г.18 и уже 27 марта 1737 г. утвержденных в качестве ново-
го регламента19. Бальи Ж.-Б. Карбон внес в текст целый ряд из-
менений, как стилистических, так и содержательных. В частно-
сти, уменьшил плату присяжным при вступлении в корпорацию
с 45 до 35 ливров (ст. II) и отменил ее для тех, кто приходит в го-
род работать (ст. III, вступительный взнос сообществу остался).
Бальи предписал присяжным и сообществу самим озаботиться
получением королевского патента и регистрацией всех актов в
Парламенте20.
В новом уставе много ссылок на прежние постановления для
мясников: от 5 октября 1678 г.; по всей видимости, оно же, но уже
как 5 сентября 1678 г.21; от 22 января 1710 г.; 31 декабря 1696 г.;
13 февраля 1717 г.; “ордонанс господина интенданта” от 22 фев-
раля 1718 г.22; но об общегородских регламентах, никогда не об-
ходивших своим вниманием мясников, не упоминают, как впро-
чем, поступают и все остальные корпорации.
В 1754 г. слесари получили постановление бальи, подтвер-
ждавшее их исключительное право изготавливать ключи и замки
18 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 990. Not. 1. Бальи, рассматривавший прошение, датировал
решение корпорации 18 марта (Ibid. Р. 993. Not.).
19 Ibid. Р. 993-994. Not.
20 Ibid. Р. 994. Not.
21 Ibid. P. 991. ХШ ст.; P. 992. XIX ст.
22 Ibid. P. 992. XXI, XXIII, XXV, XXVI ст. соответственно.
134
и запрещавшее изготовителям скобяных изделий делать то, что
относится к ремеслу слесарей. В постановлении повторен запрет
на изготовление дубликатов ключей (XIV-XV ст. устава 1708 г.),
с таким же, как в уставе, штрафом в 100 ливров. Полученный в
1755 г. королевский патент добавляет к запрету о замках и клю-
чах, чтобы не возникало разночтений, “все виды слесарных изде-
лий, как старых, так и новых” (595, not.), и еще раз обращается к
ст. VIII устава 1708 г. о монополии, увеличивая штраф с 8 до 12
ливров (596, not.).
В целом в новых регламентах и постановлениях большое ме-
сто занимало подтверждение ранее существовавших и уже утвер-
жденных правил. В конце XVII-XVIII вв. появлялись и совершен-
но новые уставы.
Деятельность реймсских бакалейщиков в некоторой степени
регулировал утвержденный в 1552 г. устав аптекарей. Собствен-
ный их регламент датируется лишь 11 августа 1692 г., но в нем, как
и в постановлении Государственного совета 17 марта 1693 г.23, и в
других документах, нет никаких ссылок на регламент 1552 г., по-
скольку он относился к другой корпорации, лишь в незначитель-
ной степени затрагивая бакалейщиков, не создавал предпосылок
для их объединения и не лежал в основе их профессиональной де-
ятельности. Напротив, говоря о значении оптовой торговли (пё-
goce) бакалейными товарами в королевстве, об их роли в питании
и в лечении, купцы упомянули о том, что в Реймсе до настоящего
времени эта сфера оставалась свободной. Теперь же они намере-
ны “сорганизоваться в сообщество, руководимое и управляемое в
соответствии с порядком статутов, по примеру других корпораций
купцов Реймса, среди которых просители являются одними из
главных, и купцов-бакалейщиков Парижа, и других добрых горо-
дов королевства” (974, not. 1). Еще одним, и весьма весомым, аргу-
ментом бакалейщиков служила квитанция на сумму в 1320 ливров,
уплаченную их сообществом за должности (offices) присяжных и
синдика, “созданные мартовским эдиктом 1691 г.” (974, not.).
Против утверждения и регистрации этого устава выступили
“мастера сообщества изготовителей саржи, шерстяной кисеи, че-
сальщиков шерсти и сукноделов”, по настоянию которых в
ст. XXX внесли уточнение, что бакалейщики не могут торговать
в Реймсе чесаной шерстью, шерстяными нитями и другими тканя-
ми оптом или в розницу (977, not. 3). Это изменение было зафик-
сировано в постановлении Парламента 21 августа 1696 г. о реги-
страции устава, но в текст устава оно не вошло (990, XXX).
23 П. Варен ссылается на королевский патент (март 1693 г., 975, not.), но не при-
водит его.
135
9 мая 1701 г. бальи и генеральный наместник Луи Фремен ут-
вердил два регламента для близких специальностей - для медни-
ков (chaudronniers) и литейщиков (торговцев скобяным товаром,
жестянщиков и литейщиков - quinqualiers, ferblatiers et fondeurs).
Для медников это был третий и последний устав (ок. 1400 и
1601 гг.), для литейщиков - первый24 (второй они получили в
1737-1741 г.25). Корпорации должны были четко определить
сферы своего влияния и разграничить их, поэтому уставы очень
похожи по структуре и в них рассмотрены сходные вопросы. Тем
не менее это два разных текста, составленных разными людьми
(в отличие от практически дословно повторяющих друг друга
регламентов бакалейщиков 1692 г. и шляпников 1700 г., которые
были составлены по одному шаблону). О том, что корпорации
несомненно ориентировались друг на друга, свидетельствуют из-
менения этих текстов. Так, приезжие купцы, выставившие на
продажу непрошедшие досмотр товары, должны были заплатить
10 ливров по регламенту медников. Точно такая же сумма появи-
лась в уставе литейщиков в 1737 г., ранее говоривших просто о
штрафе26.
В 1703-1704 гг. был утвержден регламент для стригальщиков,
ироиаривалыциков, катальщиков, прессовщиков, каландровщи-
ков, аппретурщиков тканей (исключая сукно). В королевском па-
тенте от 1 сентября 1704 г.27 излагалась длительная предыстория
этих событий, связанная с разделом сфер влияния между ремесла-
ми. В 1687 г. бальи Реймса отказал стригальщикам сукна в их про-
шении, направленном против мастеров, занимающихся отделкой
тканей, и разрешил последним иметь в домах и лавках прессы,
чтобы отделывать саржу, кисею и другие ткани, за исключением
сукна. Стригальщики этим решением не удовлетворились и обра-
тились в Парижский парламент, в постановлении которого от 12
июля 1695 г. было сказано, что до настоящего момента ни одна из
корпораций не озаботилась получением королевского патента
(см. выше о стригальщиках) в подтверждение своих уставов, но
должны будут сделать это, не нарушая права другой стороны.
Парламент указал также, что все предшествующие постановле-
ния для стригальщиков сукна и аппретурщиков тканей с 1673 г.
должны быть выполнены.
24 Изготовители режущих инструментов и скобяных изделий, получившие устав
в 1612 г., - это другие профессии: taillandiers et ferroniers.
25 Мастера обратились с просьбой о новом уставе 17 сентября 1737 г., и уже в октя-
бре получили королевский патент, который был зарегистрирован в Парижском
парламенте лишь 19 февраля 1741 г. П. Варен датирует устав 1741 г.
26 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 108, XI; 354, XVIII, XXII.
27 Ibid. Р. 122. Not.
136
Мастера, занимающиеся отделкой тканей, отметили, что их
ремесло “совершенно отлично” от ремесла стригальщиков, с ко-
торыми они “не имеют ничего общего”, кроме того лишь, что
всегда в домах и у тех, и у других были прессы, которые мастера
использовали для отделки тканей, но никогда - для сукна или гру-
бых (grosses) тканей.
В январе 1725 г. был принят устав монетчиков, как очень бы-
стро выяснилось, предусмотревший не все, и уже в марте к регла-
менту добавили правило о допустимых возрастных критериях28.
Завершившаяся в 1733 г. история создания регламента свеч-
ных мастеров, делавших восковые и сальные свечи, связана с су-
дебным разбирательством между ними и бакалейщиками, длив-
шемся несколько десятков лет, как минимум, с 1699 г., наиболее
интенсивно - в 1732 г. Бальи были предъявлены регламент бака-
лейщиков 1692 г. (и в какой-то момент присяжные свечных мас-
теров оказались приговорены к штрафу в соответствии с
ст. XXVII этого регламента29) и проект устава свечных мастеров.
В качестве одного из аргументов свечные мастера приложили
квитанции об уплате их сообществом королевских налогов (в
1697, 1707 и 1712 гг.); эти квитанции были зачитаны, о чем бальи
посчитал нужным сказать дважды30. Бакалейщики обращались в
Парламент, но добились в 1705 г. лишь запрета изготавливать и
продавать свечи. От уже имеющихся они должны были избавить-
ся за полгода31, а бальи сократил этот срок вообще до одного ме-
сяца. Вообще же необходимость в оформлении регламента для
свечных мастеров объяснялась тем, “чтобы предотвратить пол-
ное разрушение свечного производства в этом городе”32.
Утверждая в 1736 г. устав басонщиков и пуговичников, бальи
посчитал нужным уменьшить все вступительные взносы: масте-
ра - с 200 до 100 ливров; ученика - с 30 до 15 ливров; подмасте-
рья, обучавшегося в другом городе и женившегося на дочери ма-
стера, - с 50 до 30 ливров; для парижских подмастерьев было сде-
лано полное исключение из этого правила. Эти изменения, как и
предложения бальи о разделе штрафов33, не были учтены в тек-
сте устава, а значит, чтобы принять обоснованное решение на ос-
нове действующих и утвержденных правил, надо было (как и во
28 Ibid. Р. 187-188.
29 Статья запрещает “всем присяжным искусств и ремесел города Реймса, под
любыми предлогами и в каких бы то ни было случаях” досматривать товары,
относящиеся к ремеслу бакалейщиков (988, XXVII).
30 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 229, 231.
31 Ibid. Р. 228-229.
32 Ibid. Р. 231-232.
33 Ibid. Р. 306-307. Not. 1.
137
многих других случаях) последовательно прочесть все документы
и постановления, относящиеся к ремеслу.
В 1738 г. ножовщики обратились с просьбой о новом регла-
менте, мотивируя ее тем, что в прежнем уставе от 6 мая 1697 г.
(его текст не сохранился) не были зафиксированы ни права уче-
ников, ни вступительные взносы при приеме в мастера и при от-
крытии лавки. Эти средства могли бы помочь мастерам уплачи-
вать королевские налоги, сильно их изнурившие. В то время оста-
лось лишь трое мастеров, которые с трудом выполняют прежний
регламент, так как многие предпочитают работать, не вступая в
корпорацию (1034, not. 1). 21 марта 1739 г., испросив мнение фис-
кального прокурора, бальи Реймса Ж.-Б. Карбон и наместник ба-
льи Вермандуа К.-Ф. Бержа утвердили представленные мастера-
ми 23 статьи в качестве нового регламента, указав мастерам на
необходимость получить королевский патент и зарегистрировать
устав в Парламенте (1035, not. 2, 3).
Всю историю реймсских регламентов можно представить в
виде хронологической таблицы (табл. 6).
Очевидна разница между корпорациями, получившими всего
один или же несколько уставов, а также достаточно большие сро-
ки их действия. Создание новых регламентов и скорость замены
старых текстов новыми показывают, насколько чувствительны
были корпорации к изменениям, происходившим как в их собст-
венном ремесле, так и в других сферах.
Если соединить интенсивную запись регламентов с середины
XVI в. (особенно в последней его трети) с удивительно долгой по-
следующей жизнью многих из них, можно прийти к выводу об
“искусственном” характере ряда уставов, о том, что они были “на-
вязаны” властями. Потому что в тех случаях, когда регламенты
реально действовали, как было, например, у сукноделов, стри-
гальщиков, веревочников и др., они постоянно обновлялись и из-
менялись. В ряду “долгожителей” можно назвать регламенты ко-
жевников (1535 г.), булочников (1561 г. - до 1743 г., более 180
лет), сапожников (1571 г. - до 1774 г., более 200 лет), кожевников,
выделывающих лайку (1574 г.), колпачников (1581 г. - 1706 г., 125
лет), а также целый ряд уставов, которые не изменялись в тече-
ние столетия (бочары, каменщики, закройщики и др.). Но все же
“искусственность” является лишь одним из возможных объясне-
ний. Можно предположить, что как раз эти уставы лучше других
“справились” с ситуацией в своих корпорациях. Острые пробле-
мы разрешились при их создании - не случайно такое количество
конфликтов сопровождало составление регламентов. Дальше их
надо было лишь подтверждать и несколько корректировать; тек-
сты, перешедшие со временем в категорию “древних” и потому
138
Таблица 6
Время записи регламентов и их изменений
Профессии Годы
7 ремесел, в т.ч.: ок. 1400
шорники, 1581
изготовители седел, 1592
художники, 1612 1689 (+)
медники 1601 1701,1740’
цирюльники 1462 17252
мясники 1466 1737
кожевники 1535
аптекари 1552
булочники 1561 1562 1743
слесари 1566 1646 1708, 1710, 1754
столяры 1567 1592 1609 1684
суконщики 1569 1618(4-14) 1657 (+1) 1704
ШЛЯПНИКИ 1570 1630 1700
веревочники 1571 1636, 1647, 1674, 1685, 1689, 1697, 1700, 1712 1736
пряничники 1571 1614 (+2) 1708
сапожники, починщики 1571 1573 1730, 1740, 1754, 1767,1774
Таблица 6 (окончание)
Профессии Годы
изгот. шерстян. кисеи 1572 1625,1634 1710
кожевники, выд. лайку 1574
колпачники 1581 1706,1735
ткачи полотна 1581 1604 (+1)
уксусовары 1582 1686 1737 (+2)
изготовители шелк, изделий 1582 1600, 1601, 1607
корзинщики 1588 1618 1774 (+9)
бочары 1596 1606 1716 (+8), 1730, 1731,1737, 1738
сукноделы 1292,1340 1599
стригальщики 1603, 1618 (+6), 1626, 1668, 1672, 1675 1702
кровельщики 1607 1774(+10)
изготовители режущ, инструм. 1603,1612
обивщики 1616 1752
печатники 1623 1749
каменщики 1625 1730
закройщики одежды, старьев- щики 1628 1716, 1740, 1749, 1755 (+2)
булавочники 1635
купцы-мерсье 1639 1704
токари 1642
кузнецы 1644 1731 (+15)
изгот. саржи и кисеи 1664 1665,1666
колбасники 1685 1754
бакалейщики 1692
ножовщики 1697 1739
аппретурщики тканей 1687 1704
литейщики 1701,1741
монетчики, наладчики 1725
свечные мастера 1733
басонщики, пуговичн. 1736
повара, торговцы жареным мясом 1757
Жирным шрифтом выделены регламенты; курсивом - неизвестные тексты; обычный шрифт соответствует изменениям в уставах и нововведениям; (+) - количество добавленных к уставам статей. Мануфактурный устав 1666 г. рассмотрен в гл. X. 1 Постановление 1740 г. дано для медников всего королевства. 2 Регламент 1725 г. принадлежит цирюльникам, парикмахерам, банщикам и парильщикам всего королевства. Был зарегистрирован в реймсском бальяже в 1733 г.
уважаемых, не требовали немедленного и радикального измене-
ния. В этом можно усмотреть целую традицию развития регла-
ментов: если нормы сформулированы в достаточно общей форме
(“следует работать по правилам”), если требования не слишком
конкретны или удовлетворительно решают “вечные” вопросы,
как то: избрание управляющих, привилегии для “своих”, устрой-
ство общих дел (собрания, мессы, похороны), то они вполне мо-
гут быть приняты надолго - и даже на одно-два столетия.
Известно, что Парламент утвердил устав изготовителей ско-
бяных изделий (правда, этот устав скорее “подробный”, а не
“обобщающий”) почти через сто лет после принятия в Реймсе
(1612-1708 гг.). Причем к тому времени он не претерпел ни ма-
лейших изменений, хотя имел бурную девятилетнюю предысто-
рию, когда в противостояние оказались вовлечены не только
многие ремесленники, но и представители местной и центральной
власти. Долго собирались, прежде чем утвердить в Париже свои
постановления, и стригальщики сукна (1603-1618-1626-1702 гг.),
и не собрались бы никогда, если бы не конфликт с мастерами, за-
нимавшимися отделкой других тканей. Следует также учесть, что
многие проблемы было принято решать не в рамках устава (на-
пример, не требовалось переделывать устав булочников, чтобы
изменить меры и цены на хлеб - они регулярно обновлялись по-
становлениями городских властей).
Представим время записи и изменения реймсских регламен-
тов по десятилетиям (табл. 7 с. 144; жирным шрифтом в ней вы-
делены новые уставы (исключительно для реймсских корпора-
ций), в скобках указано количество принятых в этом году регла-
ментов, из дополнений учтены только те, которые сравнимы с
размерами уставов - от шести статей).
И представим эти же данные на графике (см. с. 143).
Провал в третьей четверти XVII в. смягчился бы, если бы
здесь были представлены регламенты для всего королевства,
зарегистрированные и действовавшие в Реймсе, а также ману-
фактурный устав для сукноделов - место, занимаемое регла-
ментами в общественной жизни, уже прочно закрепилось за ни-
ми, оно не пустовало. Но в целом график весьма показателен, и
мы видим два всплеска интереса к созданию уставов. Первый
дал большую часть городских регламентов и длился почти 80
лет, с 60-х годов XVI по 40-е годы XVII в. При этом уже с нача-
ла XVII в. занялись коррекцией недавно созданных текстов, це-
лый ряд которых, к сожалению, в результате был утерян, хотя
многие из переставших действовать регламентов продолжали
хранить. Второй всплеск - с середины 80-х годов XVII по сере-
дину XVIII в. - дал, естественным образом, небольшое количе-
142
11 Количество уставов И! Из них - новые
1530-1539
1550-1559
1570-1579
1590-1599
1610-1619
1630-1639
1650-1659
1670-1679
1690-1699
1710-1719
1730-1739
1750-1759
1770-1779
оо
о
Таблица 7
Хронология создания уставов по десятилетиям
Годы Даты создания регламентов Количество регламентов Из них - впер- вые созданные
1530-1539 1535 1 1
1540-1549 — — —
1550-1559 1552 1 1
1560-1569 1561,1566,1567,1569 4 4
1570-1579 1570,1571 (3-5), 1572,1574 6 6
1580-1589 1581 (3), 1582 (2), 1588 6 6
1590-1599 1592 (1+1), 1596,1599 4 2
1600-1609 1600,1601,1603 (1+1), 1606,1607 6 3
1610-1619 1612 (2), 1616, 1618 (3) 6 3
1620-1629 1623,1625,1628 3 3
1630-1639 1630,1635,1639 3 2
1640-1649 1642,1644,1646 3 2
1650-1659 — — —
1660-1669 1664 1 1
1670-1679 — — —
1680-1689 1684,1685,1687 3 2
1690-1699 1692,1697 2 2
1700-1709 1700, 1701 (2), 1704 (2), 1706, 8 2
1708 (2)
1710-1719 1710, 1716(2) 3 —
1720-1729 1725 1 1
1730-1739 1730, 1731,1733, 1735,1736 8 2
(1+1), 1737, 1739
1740-1749 1741, 1743, 1749 3 —
1750-1759 1757 1 1
1760-1769 — — —
1770-1779 1774 (3) 3 —
ИТОГО: 76 44 (58%)
ство новых уставов, составивших лишь треть (10 из 31) всех ут-
вержденных регламентов.
Специфика Реймса как города, в котором проходили корона-
ции, позволяет ввести в эти ряды еще одну величину - их даты.
Напомню, что только во второй половине XVI в. состоялись три
коронации: Франциска II - 13 сентября 1559 г., Карла IX - 15 мая
1561 г.34, Генриха Ш - 13 февраля 1575 г., и это много (за весь
34 В связи с этими датами можно высказать еще одно предположение о пекаре
Клоде Ноэль (см. гл. П). Возможно, правомерность его претензии на часть
штрафов (поступлений?) от булочников была основана на его участии в орга-
низации коронации(?), соответственно, и штрафы он мог получать тогда же, а
не позже, почему он и не фигурирует в последних постановлениях по поводу
этого конфликта.
144
XVII в. - только две). Весь конец XVI столетия прошел в ожида-
нии следующей коронации, которая состоялась, правда, в Шартре
(27 февраля 1594 г.), поскольку Реймс в тот момент принадлежал
противникам Генриха IV. На все это казной были потрачены ог-
ромные суммы35, и потрачены именно в Реймсе. Прибывавшая в
город свита добавляла к этим денежным потокам свой вклад, оп-
лачивая труды местных мастеров и торговцев. Рынок сбыта, по-
требность в товарах и услугах возрастали в разы, хотя и на корот-
кое время.
Этот фактор (как сами коронации, так и их ожидание) не
учитывается при анализе реймсской экономики, и я не распола-
гаю данными, которые однозначно поместили бы его на первое
место. Тем не менее экономический спад, начавшийся в Реймсе
в XVII и продолжавшийся в XVIII в., даже в самые политически
и экономически стабильные периоды и при поддержке, кото-
рую оказывала реймсским производствам центральная власть,
очевиден. Мы также видели, что целый ряд корпораций прекра-
тили свое существование или уменьшились до критического ми-
нимума (до трех человек), и смогли восстановиться только
лишь в первой половине XVIII в. Стало ли это результатом ко-
ронации Людовика XV в 1722 г. (25 октября) и новых финансо-
вых вливаний?36
35 Горожане, конечно, уплачивали специальный налог на коронации (tallies des
sacres), но очень многие были освобождены от него (более 65% очагов в при-
ходе Сен-Дени, например, в 1322 г.), как следует из сопоставления разных на-
логовых списков. См.: Jadart Н. La population de Reims et de son arrondissement.
Reims, 1882. P. 13.
36 Возможно, что следует принимать во внимание и такой фактор, как сила и
влиятельность реймсского архиепископа, его статус в королевстве, хотя весь-
ма сложно учесть даже то, сколько времени проводил в городе тот или иной
архиепископ. Даже для Карла Лотарингского (архиепископ в 1538-1574 гг.)
точно установленными можно считать коронации и наиболее важные празд-
ники литургического года. См., например: Balsamo /. Le cardinal de Lorraine et
ses commandes artistiques pour Reims // Le mdcdnat et Г influence des Guises: Actes
du Colloque (1994). P., 1997. P. 452. Карла Лотарингского и его преемника Лю-
довика де Гиза (архиепископ в 1574-1588 гг.) считали нужным упоминать в
регламентах, т.е. штраф предназначался не просто “архиепископу” (или су-
ду), а “господину архиепископу и герцогу Реймса, первому пэру Франции” (ве-
ревочники, 1571 г., 218, [VII]); “преподобнейшему архиепископу Реймса”
(пряничники, 1571 г., 221, [III])”; “преподобнейшему кардиналу Лотарингско-
му, архиепископу и герцогу Реймса, первому пэру Франции” (кожевники, вы-
делывающие лайку, 1574 г., 266, [Ш]), “преподобнейшему кардиналу де Гизу,
архиепископу и герцогу Реймса, первому пэру Франции” (колпачники, 1581 г.,
294, [XI]).
145
* * *
Подводя итоги, вернемся к вопросу о том, как правила и нор-
мы, существовавшие как навыки, умения и обычаи, становились
регламентами ремесленных и торговых корпораций.
На протяжении долгого времени мастер работал и торговал,
ничего не объясняя никому, кроме своих детей и учеников; но и
им разъясняли не все правила, а лишь некоторые из них, в то вре-
мя как большинство приемов и требований узнавались на практи-
ке. Многие нормы не были никогда проговорены, не имели уста-
новившихся и общепринятых формулировок. Именно поэтому
при первой записи большинства регламентов - даже при изна-
чальном отсутствии конфликтов среди мастеров - возникали спо-
ры и требовались согласования. Не справившись своими силами,
мастера обращались к городским чиновникам, выполнявшим
роль арбитров и оказавшимся единственными, кто высказывал
заинтересованность в облегчении суровых, с их точки зрения,
требований, прописанных в регламентах. Наиболее вероятно, что
такая позиция была связана с объективной оценкой ситуации в
ремесле и возможностей ремесленников.
Процедура утверждения регламента состояла из нескольких
заседаний с участием заинтересованных сторон, порой требова-
лось выяснить мнения купцов или мастеров близких специально-
стей, организовывались экспертизы и специальные собрания ре-
месленников. Для того чтобы регламент вступил в силу, доста-
точно было утвердить его на городском уровне. Авторитет го-
родских властей закреплял достигнутые соглашения, впоследст-
вии подтверждавшиеся центральной властью.
Разумеется, власти никогда бы не удовлетворились лишь ро-
лью третейского судьи. Они искали и получали свои выгоды в
регламентации ремесла и торговли. Власти всех уровней строго
соблюдали и отстаивали, в том числе друг перед другом, свои су-
дебные, административные и фискальные интересы, что нашло
отражение как в ремесленных регламентах, так и в других актах.
Разного рода промежуточные постановления, принимавшиеся
по ходу утверждения устава, позволили выяснить очень важную
особенность сохранившихся текстов: регламент мог навсегда ос-
таться таким, каким его представили еще в самую первую инстан-
цию. Изменения, предложенные любой из сторон даже на этом
этапе, могли оказаться уже не в основной части регламента, а в
его введении или в заключении. Более того, они вообще могли не
попасть в устав. Регламент сам по себе не рассматривался как не-
кий окончательный текст, полный и завершенный, к которому
можно было бы обращаться в дальнейшем во всех спорных слу-
146
чаях. Он хранился, копировался и использовался только вместе с
утверждавшими, изменяющими или дополняющими его постано-
влениями. Без их учета основная часть устава сама по себе, даже
вместе с введением и заключением (также очень важными с со-
держательной точки зрения частями), не может считаться адек-
ватным отражением официально действовавших в то время норм,
поскольку даже изменяя их, однажды записанный текст устава не
исправляли (или исправляли лишь в редчайших случаях).
Устав раннего Нового времени был не только символом при-
знания корпорации государством, но и символом согласия, сводом
правил, необходимых для сохранения общественного покоя, с ко-
торыми согласились считаться заинтересованные стороны. Декла-
ративность ряда требований практически неизбежна для норма-
тивных актов, и ремесленные регламенты здесь не исключение.
Но регламенты не только регулировали экономическую и другие
сферы жизни и деятельности ремесленников, они заявляли о месте
корпорации и каждого ее члена в социальной организации общест-
ва. И хотя изменения конъюнктуры, конечно, требовали менять
формулировки и правила, но тот факт, что корпорации далеко не
всегда этому следовали, говорит о выполнении даже устаревшими
регламентами своей общественно значимой и общественно при-
знаваемой функции - быть символом или ориентиром, самого су-
ществования которого вполне достаточно как для поддержания по-
рядка в производстве, так и для подтверждения социальной упоря-
доченности.
Для каждого конкретного ремесла создание и утверждение
регламента было важным событием, а собственный устав был уни-
кальным документом, учитывающим и отражающим ситуацию,
сложившуюся именно в этом городе и именно в этой специально-
сти, среди хорошо знавших друг друга людей. Тем не менее и общ-
ность условий существования, и унифицирующее воздействие госу-
дарства приводили к тому, что в уставах самых разных ремесел из
самых разных мест было много общего. Все это позволило со вре-
менем сформулировать некий свод правил, подходивших практиче-
ски для любой профессии и для любого города, и создавать регла-
менты, действие которых могло распространяться на всю страну.
Если из такого текста убрать слова “для всего королевства”, то он
будет мало отличим от обычного ремесленного устава.
При массовой записи уставов неизбежно вырабатываются ка-
кие-то общие правила, определенный шаблон. В случае с реймс-
скими регламентами есть уникальная возможность наблюдать
этот процесс. Можно даже говорить о некой продуманной кон-
цепции, воплотившейся в десяти уставах 1570-1582 гг., и принад-
лежавшей, наиболее вероятно, бальи архиепископа Жоржу Шева-
147
лье. Внимание бальи было сосредоточено на нормах, касающих-
ся управления и контроля, в то время как производственная сфе-
ра почти не затрагивалась. Единственный устав, в котором под-
робнейшим образом расписана технология, был составлен для
остро конфликтовавших друг с другом сапожников и починщиков
обуви. Это не значит, что власти не интересовались производст-
венными вопросами и не участвовали в улучшении этой области;
но они действовали иначе, приглашая экспертов - знающих спе-
цифику ремесла уважаемых в городе людей.
Дальнейшие судьбы регламентов складывались по-разному.
Целый ряд уставов действовал, не подвергаясь никаким измене-
ниям на протяжении “долгого” времени - ста и даже двухсот лет,
когда в экономике и социальной сфере происходили самые бур-
ные перемены. Другие регламенты неоднократно и регулярно
подвергались модификациям, чутко реагируя на малейшие изме-
нения обстоятельств. Первые исправления могли быть внесены
даже через несколько дней после утверждения устава - когда вы-
яснялось, что регламент предусмотрел не все. Этот аргумент счи-
тался справедливым и через несколько десятилетий. Ножовщики,
например, в 1738 г. мотивировали прошение о новом уставе тем,
что в прежнем, сорок лет назад, не были зафиксированы права
учеников и правила приема в мастера.
Какие тексты в итоге следует назвать более или менее удачны-
ми? Я полагаю, что для решения этой проблемы следовало бы при-
влекать источники иного рода: возможно, прошения, судебные ре-
шения по конкретным делам, частную переписку. С администра-
тивной точки зрения, конечно, лучшими были регламенты, кото-
рые не требовалось переделывать и исправлять, они требовали
меньше хлопот и, что немаловажно, средств. Дело не только в бо-
лее или менее удачном разрешении конфликтов и не только в ува-
жении к “старым” текстам. Каждый устав и каждое постановление
надо было организовать (сформулировать и записать), согласо-
вать, утвердить в нескольких инстанциях, переписать или перепе-
чатать (как можно меньше раз - не случайно регламенты сохраня-
лись нередко в виде самого первого варианта), обнародовать в го-
роде и его округе, сообщить (раздать) всем мастерам и т.д. С уче-
том всех этих процедур можно обоснованно предполагать, что кор-
порация, постоянно корректировавшая свой устав, обладала нема-
лыми средствами и полагала, что затраты на исправление устава
будут меньше тех сумм, которые будут потеряны при сохранении
прежнего текста, а ее должностные лица, видимо, имели возмож-
ность тратить время на решение организационных вопросов без
особых потерь для себя и своего дела - они компенсировались кор-
порацией.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОРПОРАЦИЯ
Глава V
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ СООЩЕСТВО
1. “Ремесло” в “сообщество”:
эволюция терминов
Термин “корпорация” (corporation) является недавним изобре-
тением; это слово английского происхождения стало упот-
ребляться во Франции, где предпочитали говорить о “сооб-
ществах”, в том числе о “сообществах искусств и ремесел” (сош-
munautes des arts et m6tiers), лишь во второй половине XVIII в.1 В
отечественной историографии по отношению к средневековому
ремеслу принято говорить о цехах - цеховых уставах, замыкании
цехов и т.д. Когда речь заходила о явлениях этого же порядка в
торговой сфере, говорили о гильдиях, переходя к обобщениям - о
корпорациях, сословно-корпоративной форме собственности, о
корпоративизме средневекового общества. В дореволюционной
России говорили о “цехах”, ориентируясь прежде всего на немец-
кую традицию, где термины Ziinft, Zunftzwang (цех, цеховое при-
нуждение) употреблялись в источниках. В современной француз-
ской историографии принято употреблять как исторически кор-
ректные термины: “ремесла”, “сообщества” и др. (metiers, commu-
nautes, corps de metiers), - так и термин “корпорация” в качестве не
менее корректного и общепринятого в исторической науке обоб-
щения. Этот термин представляется наиболее удачным, так как
позволяет говорить о корпорациях в разных сферах жизни сред-
невекового общества - в ремесле и торговле, в религиозной сфе-
ре (капитулы, ордена, братства), в образовании (университеты), а
также и о разного рода территориальных объединениях (комму-
ны, земли) и т.д., и самое главное - о корпоративности всего об-
щества.
1 Первый раз термин был использован в декрете Тюрго 1776 г.
149
Ремесленным уставам XIII-XVIII в. термин “корпорация”
(как “corporation”) неизвестен. В тех случаях, когда источники
имеют в виду объединение, общность мастеров, они говорят о
ремесле (mestier), обществе (commun), сообществе (communaute),
очень часто - о мастерах ремесла (maistres du mestier) или опре-
деляют профессиональную принадлежность (drappiers, tisserands,
boulangers etc.).
Теоретический багаж исторической науки постоянно добав-
ляет новые термины и понятия для более точного и перспектив-
ного с научной точки зрения обозначения явлений и институтов,
на протяжении столетий их существования имевших собственные
названия, либо никогда их не имевших, что позволяет исследова-
телю использовать любые из существующих именований и при-
давать им свое содержание.
Определим, как обозначалась общность мастеров и торговцев
в реймсских регламентах, в постановлениях и других текстах, и
что стояло за этими обозначениями. Задача значительно упроща-
ется, если выбрать обратную перспективу и начинать с поздних
текстов - с XVII-XVIII вв., для которых будут характерны следу-
ющие выражения:
- “сообщество мастеров” (communaute des maitres2) или “сооб-
щество ремесла” (communaute dudit metier);
- “корпус и сообщество” (corps et communaute), иногда с пере-
становкой: “сообщество и корпус” (единственный случай - регла-
мент бакалейщиков 1692 г., 983, X), иногда - “корпус сообщества”
(de communaute);
- “корпус” (corps): регламенты изготовителей режущих инст-
рументов и торговцев скобяными изделиями 1612 г. (430, 431);
купцов-мерсье 1639 г. (568, 578, not.); токарей 1642 г. (584); бака-
лейщиков 1692 г. (981, IV; 983, IX, X; 988, XXVII); королевский па-
тент для стригальщиков 1702 г. (395, not.); прошение 1704 г. об
объединении купцов-мерсье и суконщиков (572-573, not.);
- “корпус ремесла” (corps dudit metier) (регламент кузнецов
1644 г. (587)3. Существует точка зрения, что подобное выражение
употреблялось преимущественно для самых важных корпораций,
как, например, шесть корпораций (six corps) в Париже;
- “регулируемый корпус” - (corps regid): регламент изготови-
телей режущих инструментов 1612 г. (430);
2 Не только в регламентах, но и в расписках. Например, для бочаров в середине
XVIII в.: “communautee des maistres tonneliers” (AMR. FA. C. 682. Liasse 7.
Suppl. XIII).
3 Вариант: “corps des messieurs les tonneliers” - в одной из расписок того же вре-
мени (Ibid.).
150
- “организованный корпус” (un corps police) (прошение столя-
ров 1744 г., 358, not.);
- “корпус организованного сообщества” (un corps de commu-
naute policee) (регламент веревочников 1736 г., 214, not.*);
- “корпус сообщества, организованного и упорядоченного
регламентом” (corps de communaute policee et discipline par un regle-
ment) (королевский патент для закройщиков одежды и старьев-
щиков 1716 г., 514, not.);
- “корпус и сообщество в журанде этого ремесла” (corps et
communaute en jurande dudit mestier) (регламент пряничников
1708 г., 223, not.) - единственный для Реймса пример, во всех ос-
тальных случаях “журанда” обозначает должностной статус при-
сяжных4: в одном уставе начала XVII в. (стригальщики сукна
1603 г., 402) и в семи регламентах XVIII в.5;
- по одному разу в реймсских источниках встречаются “объе-
динение” (association) - лишь у купцов-суконщиков в XVI в.6 и
“коллегия” (college) у купцов-мерье в 1639 г. (569, VIII)7.
Вообще же эти длинные наименования для удобства сокра-
щали до одного слова - “сообщество” (communaute), когда было
понятно, о каком именно сообществе идет речь, - и это наибо-
лее распространенное обозначение общности мастеров и/или
торговцев.
В том случае, когда корпорация объединяла мастеров лишь
одной специальности, именование практически не менялось от до-
кумента к документу или на протяжении одного текста8. Когда
специальностей было несколько, полное название выходило до-
вольно длинным и использовалось обычно лишь при первом упо-
4 У ткачей полотна (1581 г.) статус и обязанности присяжных определяются тер-
мином “administration” (298). У купцов-мерсье - charges (обязанности, 565, not.).
5 Шляпников 1700 г. (206, not.*); колпачников 1706 г. (281, not.); изготовителей
шерстяной кисеи 1710 г. (229, not.); закройщиков одежды и старьевщиков
1716 г. (515, 525, not.); бочаров 1730 г. (420, not.); колпачников 1735 г. (281-282,
287, not.); веревочников 1736 г. (214, not.); также в мануфактурном уставе
1666 г. (833, V).
6 AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl.II.
7 Реймсские источники, конечно, не исчерпывают собой все возможности для
обозначения ремесленных или торговых объединений. Например, “han” в Ло-
тарингии означало исключительно организованную ремесленную корпора-
цию, получившую герцогскую хартию. См.: Duvernoy Е. Les corporations
ouvrieres dans les duches de Lorraine et de Bar au XIVе et au XVе siecles. Nancy, 1907.
P. 12-13.
8 Например, в XVHI в. именования сообщества бочаров сводились к трем вари-
антам: communaute des maitres tonneliers; communaute desdits tonneliers; commu-
naute des tonneliers и, конечно, сокращение до communaute (в двенадцати текстах
разного происхождения).
151
минании в документе или постановлении. Дальше его сокращали
до минимума (“сообщество”, “это сообщество”), либо до од-
ной-двух специальностей, и порядок перечисления мог варьиро-
ваться на протяжении всего текста. Так было, в частности, в по-
становлении 1703 г., составленном в связи с противодействием ре-
гистрации королевского патента 1702 г. для стригальщиков. В нем
упоминают пять корпораций, интересы которых были затронуты
патентом. Чтобы не возникло путаницы, использовали лишь ми-
нимальные сокращения: до одной-двух специальностей вместо
трех-четырех. Аналогично - в целом ряде постановлений о старь-
евщиках (1718, 1740, 1752 гг.) и некоторых других документах.
В регламенте 1292 г., введение и заключение которого запи-
саны параллельно на латыни и старофранцузском, идет речь о со-
глашении между “magistros drapperiorum remenses, et eorum com-
mune... et textures pannorum seu valletos, operarioros dicti ministerii seu
artificii, et eorum commune”, т.е. “maistres de la drapperie de Reims et
le commun... et les tixerans de draps”9, но термин “коммуна” выгля-
дит здесь скорее калькой с латыни, вынужденным использовани-
ем понятия из другой сферы общественной жизни, поскольку сво-
его еще не было выработано. В Реймсе термин “commun” не при-
жился и более ни в одном тексте по отношению к ремесленному
сообществу не употребляется.
Именно термин “сообщество” можно воспринимать как ре-
зультирующий, сложившийся в определенной степени и под воз-
действием центральной власти. Это именование было понятно в
разных провинциях и применимо в разных сферах деятельности
(профессиях), и в то же время - было достаточно однозначным. В
исходящих от центральной власти постановлениях термин сот-
munaut6 используется наиболее охотно и регулярно, в то время
как реймсские по происхождению документы и постановления
допускают значительное разнообразие формулировок, свиде-
тельствующее об участии ремесленников в составлении этих тек-
стов. И действительно, необычные (единично встречающиеся)
выражения происходят из прошений, которые пересказываются в
официальных документах, чтобы объяснить причины обращения
мастеров. Частота встречаемости терминов и выражений, анализ
их происхождения свидетельствуют о том, что для мастеров и
торговцев “корпус”, “корпорация” (corps), по всей видимости, бы-
ли приемлемы не менее (если не более) других именований. Тер-
мин “сообщество”, несмотря на самое широкое его распростране-
ние, выглядит устоявшимся скорее для официальных структур,
чем для ремесленников, которые и в XVIII в. продолжали поиски
9 АА. Т. I, pt. 2. Р. 1071,1073.
152
самоназвания, не окончательно завершившиеся, по крайней мере,
в Реймсе, и к моменту отмены корпораций.
Чем дальше в прошлое, тем неоднозначнее будет граница ме-
жду терминами и выражениями, обозначавшими ремесло, ремес-
ленную специальность, все, что связано с данной профессией
(mestier), и обозначением общности людей, этой профессией за-
нимающихся, или по меньшей мере, их совокупности (также
mestier). И в том, и в другом случаях часто употребляли название
конкретной профессии. Термин “сообщество” присутствует в
реймсских источниках со второй половины XV в., с устава ци-
рюльников-хирургов 1462 г.10, регулярно - со второй половины
XVI в. В то время он использовался преимущественно в статьях о
похоронах мастеров, мессах, средствах на общие нужды - т.е. в
тех случаях, когда лучше было бы говорить о религиозном брат-
стве. Весьма вероятно, что этот термин и заменил собой крайне
редкое в реймсских источниках “братство” (confrairie).
Наиболее распространенным из обобщений является mestier.
Лишь к XVIII в. происходит окончательный раздел в восприятии
ремесла как профессиональной деятельности и сообщества лю-
дей, этой профессией занимающихся. В королевском патенте
для стригальщиков 1702 г. при пересказе прошения говорится,
что регламент управляет “их корпусом и ремеслом” (leur corps et
metier - 395, not.), и в текстах XVIII в. “ремесло” (metier) никогда
не употребляется в обобщающем значении - его в этой роли
полностью заменяют “сообщество” либо приведенные выше
выражения.
Попытка корректно разграничить два взаимосвязанных зна-
чения термина “ремесло” подразумевает ответ на целый ряд воп-
росов. Прежде всего, что предполагает “общность”? “Арифмети-
ческое” сложение мастеров одной специальности? Присутствие
всех в одно время в одном месте (общее собрание, похороны, мес-
са...), выработка общих решений, совместные действия (напри-
мер, когда к бальи с просьбой приходят “все мастера данной спе-
циальности”)? Некую организацию со своими традициями, своей
структурой, своими органами управления? Организацию, создан-
ную сверху - для удобства управления и контроля, или организа-
цию, занимающуюся собственными делами, имеющую собствен-
ные интересы, и отстаивающую именно их? Какие именно инте-
ресы: связанные преимущественно с профессией (распределение
сырья, контроль за качеством работы и изделий и др.), или со вза-
имной помощью? Добавим и вопрос о том, кто составлял корпо-
рацию. Ведь если речь заходит о “сообществе торговцев и масте-
ю AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 982-986.
153
ров”, то предположение о фактическом неполноправии послед-
них будет вполне правомерен для раннего Нового времени. Без
ответа хотя бы на некоторые из этих вопросов нельзя определить
содержание термина.
Возможно, что наиболее очевидное “обобщающее” употребле-
ние этого термина, которое было бы равнозначно нашему понима-
нию корпорации, - те случаи, когда речь заходит об отчислениях от
штрафов, о вступительных взносах мастеров и учеников и вообще
об “общих средствах ремесла”, “общих расходах” (frais dudit mestier).
Но является ли общая касса доказательством существования
корпорации? В уставах XV-XVI в. часто указывали, что эти средст-
ва могли быть потрачены на воск, факелы, церковные службы. Это
свидетельство существования религиозного братства, а вовсе не
профессиональной корпорации. И даже если для Реймса не всегда
будет правомерно говорить о братствах, особенно для XVI в., - их то
запрещали (ткачи полотна 1581 г.), то разрешали (корзинщики
1588 г., столяры 1592 г.) - то в любом случае можно подразумевать
принадлежность к одному приходу или традиции соседского обще-
жития (в том числе соседство мастеров одного ремесла - улицы Мяс-
ников, Слесарей, Стригальщиков сукна, Медников, Сапожников11).
Реймсские купцы-мерсье целенаправленно создавали в 1639 г.
свою корпорацию, подчеркивая, что братство существует у них с
незапамятных времен (“confrairie... institue de tout temps immemori-
al”, 564, I). И это действительно были разные организационные
формы, каждая со своей особой казной. В общую кассу корпора-
ции - “на дела сообщества” - каждый купец должен был внести
10 турских ливров (один раз, 568-569, VII), а братству, на органи-
зацию церковных служб, следовало ежегодно уплачивать по
10 турских су (564,1).
В нескольких уставах упоминают о пенсиях или пособиях ста-
рым и немощным мастерам, что также будет ближе к традициям
братств. В уставе закройщиков одежды (1628 г.) есть такие поло-
жения, но этот устав, как уже говорилось, полностью парижский
(1619 г.). В нем зафиксировано, что с 1402 г., когда было дано раз-
решение основать братство12, присяжным мастерам разрешено
11 Seltzer Р. Les rues de Reims. Ce qu’elles nous racontent de la ville et ses habitants.
Reims, 1975.
12 Парижский прево, от имени которого составлен весь текст, упоминает о себе,
своих “предшественниках и преемниках, внимающих прошениям и мольбам”.
Подобное выражение свидетельствует скорее об одновременности событий,
т.е. просьб и разрешения, а преемники и предшественники усиливают времен-
ную составляющую властных полномочий прево: есть те, на опыт которых он
опирается, есть те, для которых он закладывает фундамент, чтобы впредь им
не пришлось сталкиваться с такими заботами.
154
иметь ящик, в который каждый закройщик одежды, как мастер,
так и компаньон, клали деньги, в соответствии с их "‘добрым же-
ланием и приличием”. Эти пожертвования предназначались на
общие службы, а оставшееся - на поддержание бедных старых и
заслуженных (в тексте - anciens, что обычно обозначает “ста-
рость’Устаж в соответствии с очередностью вступления в корпо-
рацию) мастеров этого ремесла, впавших в бедность или ослеп-
ших. Распределяли эти средства присяжные по своему усмотре-
нию (513, [XXIX]).
Еще одна статья расходов - судебные издержки. В регламен-
тах обычно говорится о том, что присяжные не должны растра-
чивать общие средства на судебные тяжбы без общего одобре-
ния, но сама возможность расходов такого рода не подвергается
ни малейшему сомнению. Скорее даже, по сравнению с ними
можно усомниться в устойчивости расходов на факелы и службы,
о которых вынуждены постоянно напоминать регламенты. Не-
сомненность судебных издержек можно понимать как одно из
наиболее весомых подтверждений существования профессио-
нальных корпораций.
Какие-либо иные расходы прямо не называются, но необхо-
димость оплачивать “общие дела ремесла” (affaires communes du
mestier, 195, V и др.), “дела ремесла” (affaires du mestier, 148, [VIII]
и др.) декларируется постоянно, и по всей вероятности, к ним
можно отнести аренду помещения для проведения собраний, оп-
лату работы клерка, если его работа вообще оплачивается, что
было принято не во всех корпорациях. Упоминается и о возмож-
ности оплачивать работу присяжных из штрафов и конфиска-
ций13. (Плата присяжным при выполнении шедевра, приеме ново-
го ученика или мастера - это отдельная статья, не относящаяся к
общей кассе корпорации; расходы возмещались будущим учени-
ком, мастером или подмастерьем.)
Главная забота применительно к общей кассе - сохранность
средств и строгая отчетность. Еще у цирюльников-хирургов в
1462 г. указывается, что в конце срока службы (“в конце их года”)
присяжные обязаны письменно отчитываться перед фискальным
прокурором архиепископства обо всех штрафах, ему полагаю-
щихся, что было вызвано совершаемыми “ошибками и прегреше-
13 “Pourront neantmoins iceux estre payes et sallaries en quelque fa^on sur les deniers
provenants des amandes et confiscations qui seront jugees pour raison des contraven-
tions aux susdits articles, comme a este dit cy-dessus” (регламент булавочников
1635 г., 544-545). В уставах слесарей (1646 и 1708 г.): треть штрафов - в поль-
зу присяжных за их труды (595, [I]; 591, not.).
755
ниями” (видимо, присяжных)14. Сумма, находившаяся в общей
кассе мясников, названа в грамоте 1461 г.: это 32 турских ливра и
10 экю15. Известно, что эти деньги вносили вновь принятые мяс-
ники, и мастер Жан де Ла Кур ведал этой казной, которая в 1461 г.
была конфискована в пользу короны.
Регламенты XVIII в. наиболее подробны в описании деталей,
ранее выглядевших очевидными и потому не фиксировавшихся.
Об организации и хранении общей кассы подробно рассказыва-
ют, в частности, булочники в новом уставе 1743 г. Деньги храни-
лись в кофре, находившемся у старейшего из четырех присяж-
ных. У него же был один из ключей, на которые запирался кофр,
а второй ключ хранился у присяжного-счетовода. Положить
деньги в кофр или забрать их можно было только в присутствии
и с согласия старейшего и еще двух присяжных (153, УШ). Два
ключа от сундука с казной и документами имелись и у присяжных
литейщиков (1737 г.)16, причем еще в 1701 г. правила о двух раз-
ных ключах не существовало (или его не посчитали нужным за-
писать).
Кроме общей казны, являвшейся материальным свидетель-
ством единства, а также герба (если он был у корпорации)17,
можно говорить о таких признаках организации как общее соб-
рание, выборы должностных лиц, инициативы в решении раз-
ных профессиональных и административных (в рамках профес-
сии) вопросов. Однозначности в терминах не будет и здесь: гово-
рят о “сообществе”, о “мастерах данного ремесла”, “всех масте-
рах ремесла”, “всех работающих в ремесле”, что не всегда рав-
нозначно полноправным мастерам, и даже не всегда обозначает
всех мастеров данной специальности, а в случаях с инициатива-
ми - присутствовавших, и скорее даже, тех, кто был особенно
заинтересован в решении (см. гл. II).
Сложность, с моей точки зрения, заключается в том, чтобы
“отталкиваясь” от профессиональной деятельности, поскольку
корпорация предполагает прежде всего объединение по про-
фессиональному признаку, доказать наличие в термине “ремес-
ло” чего-то большего, чем профессия. Все, что связано с рели-
14 AL. Pt.2. Vol. 1. Р. 986. [XXV] ст.
15 AMR. FA. С.682. Liasse 7. Suppl. XI.
16 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 357-358. XXVII ст.
17 В 1696 г. был утвержден герб реймсских ювелиров, в 1697 г. - купцов-мерсье,
в 1700 г. - шорников. Известны также гербы бакалейщиков, сукноделов, мяс-
ников, шляпников, сапожников, починщиков, колпачников, меховщиков, бу-
лочников, пряничников, красильщиков, слесарей и некоторых других корпо-
раций. См.: Loriquet Ch. Les artistes rdmois, notes et documents recueillis dans les
archives de la ville de Reims // TAR. Reims, 1864. T. XXXVIII. P. 205, 208.
156
гией или добрососедством, никак не “больше” профессиональ-
ной деятельности, может существовать независимо от нее.
А может и в кругу людей, принадлежащих к одной специально-
сти, т.е. в рамках профессионального сообщества, составляя
таким образом часть - но только часть - его организации и де-
ятельности.
2. Характерные особенности корпораций
В 1704 г. реймсские купцы-мерсье обратились с просьбой
объединить их с суконщиками (572, not.). Эта просьба была под-
держана, и с тех пор в Реймсе существовала объединенная корпо-
рация - la communaute reunie (или unie) des marchands drapiers et
merciers18.
Что же было объединено при этом? Прежде всего сфера
торговых интересов, сама торговля19. Ранее между корпорация-
ми неоднократно происходили конфликты из-за сфер влияния,
о чем говорится в целом ряде постановлений, впрочем, так и не
разрешивших эти противоречия. Й. Хок, исследуя аналогичное
объединение руанских суконщиков и мерсье 1703 г., подчерки-
вает, что объединение позволяло купцам действовать, в зависи-
мости от конъюнктуры, в разных сферах коммерции, при этом
они пользовались выгодами от расширения рынка, сохраняя
преимущества, которые давал корпоративный контроль20.
Реймсские купцы также объединили казну, указав точные сум-
мы, содержащиеся в сундуках каждой из корпораций:
16 230 ливров у суконщиков и почти в два раза больше у мер-
сье - 28 200 ливров (574, П). Был выработан единый регламент,
стали общими присяжные.
Итак, регулярные общие собрания, казна, наличие уполномо-
ченных управляющих, регламента, привилегий могут быть назва-
ны существенными и сущностными признаками корпорации. Тем
18 Так они названы в выписке из регистров Государственного совета о суконщи-
ках и мерсье 1704 г. (573, not.), уставе 1704 г. (574, not.), мнении городских чи-
новников об объединении, высказанном в 1708 г. (574-575, not.*).
19 Выписка из регистров Государственного совета: “L’union desdits deux corps de
marchands drapiers et merciers, pour ne faire a l’avenir qu’un seul corps et commu-
naut£, pour les dettes desdites communaute etre rtunies, confondues et acquires par
tous les marchands drapiers et merciers, et le commerce appartenant aux marchands
des deux communautd, suivant leurs statuts, etre fait concurrement par lesdits
marchands unis, aux conditions de 1’act pass6 pardevant...” (573, not.)
20 Hoock J. Reunion de metiers et marchd regional. Les marchands r6unis de la ville de
Rouen au debut du XVIIIе siecle // Annales. Histoire, Sciences sociales. 2005. Mars-
avril. N 2. P. 301-322.
157
не менее можно было “обойтись” и без них: количество характе-
ристик и их качество сильно меняются от случая к случаю.
О регламенте просят*, мастера вполне могут составить его са-
ми, но полноценным (легитимным) он становится только после
утверждения его властями. Видимо, здесь точнее будет говорить
о согласии на него со стороны властей. Как известно, уставы
были далеко не у всех корпораций, особенно в классическое
Средневековье.
О привилегиях (в основном, о разного рода монопольных пра-
вах) не просто просят, их добиваются большими или меньшими
усилиями, отстаивают не только перед городскими властями, но и
перед другими корпорациями, не в меньшей степени заинтересо-
ванными в исключительных правах для себя.
Сама по себе возможность собраться, обсудить волнующие
всех вопросы, организовать общую казну и выбрать людей, кото-
рые будут представлять общие интересы перед властями, а также
получить и иметь регламент - это большие привилегии, которые
были даны не всем и не сразу. В неспокойные времена, после вол-
нений или смут, общие собрания и общая касса нередко запреща-
лись властями, что довольно тяжело воспринималось корпораци-
ями, и при первой же возможности они старались вернуть себе
эти права, апеллируя в первую очередь к “общему благу”, к поль-
зе и выгоде для всех - имея в виду всех остальных горожан, всех
возможных покупателей, а также городских властей. В тех случа-
ях, когда об “общем благе” говорили более подробно, речь шла о
необходимости следить за качеством ремесленной продукции,
чтобы никто не портил товара - к невыгоде покупателей и бесче-
стью мастеров21. Изготовители колбасных изделий в 1685 г. запи-
сали в своем прошении, что они надеются организоваться в кор-
порацию для предотвращения злоупотреблений, которые проис-
ходят в городе (932, not.). Подобный выбор аргументов свидетель-
ствует в том числе и о понимании ремесленниками и торговцами
“психологии” власти, того, какую цель она посчитает значитель-
ной и какую причину - настолько уважительной, чтобы результа-
том стали желаемые привилегии.
Ценность общих собраний для разрешения постоянно возни-
кающих профессиональных проблем весьма спорна - они собира-
лись раз в год, и главным вопросом на них были выборы новых
присяжных. Впрочем, это можно было устроить не на общем со-
брании, хотя и при участии всех мастеров. Но это крайний случай,
который известен только для булочников в 1561 г. Присяжные
21 Например, булавочники говорили о необходимости “предупредить мошенни-
чество, обман и надувательство” (1635 г., 546, [III]).
158
выбирали двух булочников, которые в среду накануне Великого
поста “собирали” голоса всех остальных булочников для выборов
новых присяжных, а собрание не устраивалось (146, [VII]). Как
выясняется из следующих статей, собрание мастеров было неже-
лательно только для выборов присяжных. Во многих других слу-
чаях общие сборы и общие собрания обязательны. Клерк должен
был созывать мастеров на Пасху и в день св. Гонория (св. Оноре,
покровителя булочников), на похороны и службы, а также для
участия в процессиях (148, [XI]). Присяжные велят созывать сооб-
щество (feront assembler la communaute), когда компаньон, претен-
дующий на метризу, представит удовлетворяющий присяжных
документ о своем обучении; позвать всех (faire la semonce generale)
обязан клерк (148-149, [XII]). Кроме того, “присяжные обязаны
звать или велеть звать мастеров, переставших заниматься ремес-
лом, на банкеты по поводу шедевра или свадьбы, когда они про-
исходят”. За это бывшие мастера платят некоторую сумму при-
сяжным, а тех, кто не желает платить, и не приглашают. Зовут
также и прежнего клерка (149, [XV]). Присяжные должны каж-
дый год отчитываться за расходы общих средств “и с этой целью
будут собирать сообщество”, чтобы проинформировать о взносах
и поступлениях от учеников, сообщить имена и фамилии учени-
ков и мастеров, у которых они обучаются. Правда, как выясняет-
ся далее, “будет достаточно, если сообщество назовет со своей
стороны шесть опытных мастеров и шесть других [составят] при-
сутствующие22 присяжные” (150, [XVI]). Регламент даже предла-
гает объяснение противоречию между призывом отчитаться
перед всем сообществом и требованием удовлетвориться пред-
ставительством шести опытных булочников и шести присяжных:
“чтобы предотвратить шум и беспорядок”.
Для объяснения этой ситуации можно выдвинуть несколько
предположений. Во-первых, булочников в Реймсе должно было
быть много, их количество определялось преимущественно чис-
ленностью городского населения, не уменьшаясь, а увеличиваясь
со временем, независимо от кризисов в отдельных отраслях эко-
номики (сукноделии, металлообработке, ковроткачестве). Пред-
ставительство в 12 человек сохраняется и в новом уставе булоч-
ников 1743 г.: “Выборы присяжных и синдика будут производиться
во второй день поста23 в зале у отцов францисканцев, где сообще-
ство будет собрано и представлено вышеназванными присяжны-
ми и синдиком, и двенадцатью именитыми мастерами этого сооб-
22 Имеются в виду прежние и новые присяжные, никак иначе шесть не получа-
ется.
23 В четверг.
159
щества, а именно: шестью прежними [старыми] и шестью новы-
ми, которые будут выбраны собравшимся сообществом и после
этого будут утверждены господином генеральным наместником
полиции города и пригородов за два дня накануне указанного дня
поста, и принесут клятву перед ним в указанный день поста”
(152-153, IV). Изменяется порядок выборов этих двенадцати, до-
бавляется бюрократическая процедура утверждения, но сохраня-
ются состав и соотношение опытных и молодых мастеров, пред-
ставляющих корпорацию. Эти же 12 человек вместе с присяжны-
ми и синдиком присутствуют при финансовом отчете, который
дает присяжный-счетовод, отвечающий за счета корпорации, в
следующий за пасхальной неделей понедельник - это уже другое
собрание корпорации (154, X).
Норма в 12 представителей, по всей вероятности, была обще-
признанной и традиционной. 12 членов корпорации представляли
все сообщество мастеров в течение года, принимали от его имени
решения по текущим делам в период между общими собраниями.
Представительство облегчало и ускоряло процесс принятия ре-
шений, но его легитимность производит впечатление не полно-
стью признанной ремесленным и торговым обществом; эту нор-
му было необходимо подтверждать. Различия между корпорация-
ми заключались в основном в том, входили присяжные в число
этих 12 или нет. У шляпников в 1630 г.: “то, что будет обсуждено
и решено на этих собраниях относительно дел сообщества, будет
признано и выполнено, хотя бы это собрание состояло из двенад-
цати мастеров, включая присяжных” (206-207, VII). У купцов-
мерсье в 1639 г.: “то, что будет обсуждено и решено на этих соб-
раниях, как и старшинами и другими купцами этого состояния в
количестве 12-ти уважаемых [купцов], будет признано действи-
тельным и исполнено” (568, V). У свечных мастеров в 1733 г.: “то,
что будет обсуждено и решено на собраниях по поводу дел сооб-
щества, будет исполняться, если только собрание будет состоять
из 12 мастеров, не считая присяжных”24.
О “12-ти именитых”, в число которых должны были входить
старшины (gardes), которых в корпорации трое, говорится в рег-
ламенте бакалейщиков 1692 г.: если собрание состоит из двенад-
цати купцов, его решения имеют законную силу и должны быть
исполнены (982, VII). Но бакалейщики пошли еще дальше. В од-
ной из последних статей устава они записали, что для решения
наиболее срочных и важных дел вполне достаточно нескольких
наиболее уважаемых членов корпорации, которыми были “все
прежние” (tous les anciens) - те, кто прежде занимал должности в
24 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 233. VI ст.
160
корпорации, и требовали - “то, что будет решено и установлено
большинством голосов, будет исполнено так, как если бы все куп-
цы бакалейщики были бы туда созваны” (988, XXVI). За неявку
на такое “узкое” собрание налагался штраф в 25 су, что, видимо,
соответствовало высокой личной ответственности каждого из
приглашенных, в то время как за отсутствие без уважительной
причины на общем собрании - 20 су.
Традиции представительства могли зависеть от численности
корпораций. Регламент для объединенной корпорации изгото-
вителей саржи и шерстяной кисеи 1664 г. требует присутствия на
собрании пятидесяти или более мастеров, тогда их решение бу-
дет иметь такую же силу, как если бы собралась большая часть
сообщества (804, XLIV). Литейщики (1701 и 1741 гг.), басонщи-
ки и пуговичники (1736 г.) установили для собраний минимум в
две трети мастеров, включая присяжных (их двое)25. В 1737 г. со-
общество бочаров представляли “16 и 12 старых присяжных, на-
значенные и выбранные бальи, генеральным наместником по-
лиции города и пригородов Реймса” (414, not.). Именно в таком
составе и количестве они были созваны на собрание для того,
чтобы решить возникшие перед корпорацией вопросы, обсудив
которые, они представили бальи свою просьбу. В дальнейших
решениях бальи это собрание именовалось как “ассамблея,
представляющая сообщество мастеров бочаров этого города и
пригородов” (415, not.). “Двенадцать и шестнадцать старых мас-
теров” представляли сообщество и на собрании в 1738 г., 16 че-
ловек и синдик расписались в конце “протокола” (416, not.). В то
же время известно, что просьба в 1730 г. была подписана 119 ма-
стерами, всего же их было 214 (418, not.), а в 1751 г. - 170. Боча-
ры ссылаются на традицию, принятую в других столь же много-
численных корпорациях: у суконщиков, купцов-мерсье, изгото-
вителей саржи, бакалейщиков и других; указывая, что под угро-
зой штрафа всем остальным мастерам просто запрещено нахо-
диться на собраниях (418, not.).
Возвращаясь к булочникам, можно высказать предположение
о четком разделении общих собраний и общих сборов, в том чис-
ле и терминологическом: только в статье о присяжных (VII) речь
идет об ассамблее (sans faire autre assemble, существительное), во
всех остальных случаях употреблены глаголы (assembler - соби-
рать), либо говорится о “созыве” (semonce) мастеров. И мастера,
созванные и собранные вместе по самым разнообразным и весь-
ма уважительным поводам (месса, процессия, банкет, похоро-
ны), - присутствуют на общем сборе, который, в отличие от соб-
25 Ibid. Р. 352. IV ст.; 297, VI ст. соответственно.
6. Кириллова Е.Н. 161
рания, может происходить в церкви, на улице, на кладбище, а не
в специально выбранном и потому обладающем особым статусом
помещении. Такие помещения (зачастую это зал одного из мона-
стырей) нередко упоминаются и в других уставах с пояснением:
обычное место для проведения общих собраний26.
В XVII-XVIII вв. регулярные общие собрания - это норма, но
признавая их необходимость, власти стремились максимально их
контролировать, разрешая или отказывая в возможности их про-
ведения27. В регламенте слесарей 1646 г. упоминается о письмен-
ном разрешении, которое бальи дает при предоставлении соот-
ветствующей просьбы, с одобрения фискального прокурора
(602-603). При утверждении изменений в регламенте портных
(1749 г.) было сказано, что не стоит собирать всех мастеров кро-
ме как для выборов присяжных и других должностных лиц корпо-
рации, а также важных случаев, к каковым относятся “денежные
займы и другие”, по поводу которых бальи сочтет необходимым
собрать все сообщество (529, not.). О разрешении бальи говорит-
ся также в дополнении к уставу корзинщиков 1774 г. (339,1).
Просьба о таком нововведении в корпорации бочаров в
1730 г. как представительство шестнадцати и “старых” мастеров
при выборах новых присяжных, на обычных и экстраординарных
собраниях, была подписана 119 мастерами. Тем не менее бальи
велел собрать всех, чтобы на общем собрании определить мнение
каждого по этому вопросу. Такое предписание оказалось не слу-
чайным и не лишним, ибо в результате расследования выясни-
лось, что 169 мастеров знали о прошении и согласились с ним;
15 - не согласились; четверо не пожелали высказывать свое мне-
ние, и еще 26 мастеров отсутствовали (418, п.). Таким образом, в
корпорации было почти на сто человек больше, чем подписалось
под прошением, - 214. И хотя в итоге оно все равно получило одо-
брение со стороны властей, потребовался еще целый ряд усилий,
консультаций, расследований и предварительных постановлений,
а вся процедура затянулась в итоге на три месяца (с конца июня
по начало сентября 1730 г.). В окончательном решении бальи
привел довольно пространное его обоснование, самым тщатель-
ным и подробным образом расписав систему управления столь
многочисленной корпорацией (418-421, not.). В частности, было
подтверждено правило ежегодного составления присяжными
полного списка мастеров. 15 июля его в напечатанном виде должны
26 “Au lieu accoutumi” (544); “lieu accoustumi pour tenir leurs assemblies” (560); “lieu
ordinaire de tenir leurs assemblies” (526, XVIII).
27 Например, у токарей: “собрания, которые будут устроены в этом ремесле по
нашему разрешению” (1642 г., 584, [X]).
762
были представлять бальи, указывая, когда именно мастер испол-
нял какую-либо должность в корпорации.
Один из таких списков, от 1751 г., сохранился в архиве Реймса28
и он действительно подробно описывает внутреннюю иерархию.
Мастера перечислены в строгом соответствии с их статусом в
корпорации. Сначала все должностные лица по порядку, всего
63 человека:
- присяжный-счетовод и четверо присяжных этого года;
- двое прежних присяжных;
- “шестнадцать” мастеров, которые подразделены на: “8 ста-
рых из шестнадцати”, “8 вошедших в шестнадцать”, “8 вышедших
из шестнадцати”. Соответственно: тех, кто состоит в “шестнадца-
ти” не первый год; первый год и тех, кто был в прошлом году;
- 12 “старых присяжных”
- и те, кто прежде входил в число “старых присяжных”.
Далее названы все остальные мастера по месту их жительст-
ва - в девяти городских кварталах и в одном пригороде. Отдельно
в самом конце - 8 мастеров, принятых в сообщество последними.
Всего в городе и пригородах в 1751 г. работали 170 мастеров, что
на сорок с лишним меньше, чем двадцатью годами ранее.
С точки зрения общих собраний весьма интересен регламент
купцов-мерсье 1639 г., вводная часть которого представляет со-
бой тщательно составленный протокол собрания, в котором ука-
заны не только дата и место его проведения, но также и время
(около четырех часов пополудни, 560), точно сформулированы
принятые решения. В регламенте последовательно перечислены
все шаги, которые необходимо было предпринять, чтобы полу-
чить регламент - именно так обозначена главная цель собрания,
поручение, данное четырем купцам, которые будут представлять
всю корпорацию. Видимо, в оформлении текста сказался боль-
шой опыт купцов, постоянно имевших дело с юридически грамот-
но составленными документами29.
Регистрация решений, принятых на общих собраниях, была
правилом не только в этом сообществе. В регламенте, составлен-
ном для “объединенной корпорации изготовителей саржи, шер-
стяной кисеи, чесальщиков шерсти и сукноделов” в 1664 г. сказано,
28 Афиша: Rolle de la communaute des maistres tonneliers de la ville et fauxbourgs de
Reims de Farmee 1751 (AMR. FA. C. 686. Liasse 7. Suppl. XVII).
29 Благодаря такому “протоколу” сохранился заголовок, данный регламенту са-
мими купцами (см. список регламентов в Приложении). Можно отметить, что
и первые выборы присяжных в этой корпорации, в отличие от многих осталь-
ных, происходили в присутствии нотариев, о чем был составлен соответству-
ющий документ (1639 г.). Во второй половине XVII и XVIII в. такая практика
стала более широко распространена.
6*
163
что на общих собраниях должны присутствовать два нотария,
“чтобы выслушивать мнения и письменно фиксировать то, что
будет предложено большинством голосов, как это всегда делает-
ся” (799, IX). Закройщики одежды и старьевщики в 1716 г. требо-
вали составления актов “в регистрах сообщества о решениях, ко-
торые будут приняты на этих ассамблеях, каковые все мастера
должны подписать” (526, XVIII). Что свидетельствует о развитии
бюрократической процедуры и понимании необходимости точно
записывать решения, чтобы на них можно было ссылаться впос-
ледствии.
При дополнении в 1774 г. устава корзинщиков 1618 г. были
записаны правила проведения общих собраний и правила приня-
тия решений. Сказано, что на собраниях обязаны присутствовать
все мастера под угрозой штрафа в 20 су (339, I); обсуждение
должно быть изложено в регистре и подписано всеми мастерами,
умеющими писать. Если даже не умеют, обязательно должны
быть упомянуты. Регламент угрожает штрафом в 20 су30 тем, кто
отказывается подписывать и тем, кто уходит с собрания, не под-
писав регистр (339, П). Каждый мастер, в соответствии со стар-
шинством, обязан высказать свое мнение, но без брани и крика
(339, Ш).
Рассмотренные характеристики могут существовать или от-
сутствовать, временно или постоянно; все они могут служить
предметом переговоров корпорации с властями. В то время как
само по себе существование общности мастеров ни в каких слу-
чаях не является предметом переговоров, торга или прошений.
Что же считать корпорацией? Организацию на профессиональ-
ной основе, обладающую некоторым количеством атрибутов?
Или сообществом на профессиональной основе, которое харак-
теризуется для членов сообщества - их внутренним ощущением
причастности к нему, а для всех остальных - признанием права
мастеров на эту причастность31, но в первую очередь все же про-
фессией.
Как мы видели, атрибуты являются переменной величиной в
данном “уравнении”. В то время как профессиональное сообще-
30 Единственное известное мне изменение штрафа за отсутствие на общем соб-
рании принадлежит литейщикам, в первом регламенте которых 1701 г. было
10 су, а при утверждении нового устава в 1737 (1741) г. появился штраф в 7 су
6 денье (AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 351. Ш ст.). Удивительно как само изменение этой
в некотором роде “сакральной” суммы, так и ее уменьшение (а не увеличе-
ние). Возможно, что она была приведена в соответствие со штрафом за отсут-
ствие на мессах и заупокойных службах (Ibid. Р. 348-350.1 ст.; Р. 351. П ст.).
31 В историографии много говорилось о “корпоративном духе”, что отражает
более общее явление, характерное для всего средневекового общества.
164
ство - постоянной. Мастерам нет необходимости собираться в од-
ном месте в одно время, чтобы ощутить свою общность - доста-
точно жить в этом городе и принадлежать к этому ремеслу.
Понимание ремесленной и торговой корпорации как профес-
сионального сообщества, а не как профессиональной организа-
ции, дает возможность высказать и иную точку зрения на пассив-
ность части мастеров. Как известно, более всего выступали и дей-
ствовали присяжные, оказывающиеся наиболее активной частью
корпорации, а “где” же в это время находились все остальные, ес-
ли мы даже не можем проследить зависимость действий присяж-
ных от решения общих собраний (если такая зависимость вообще
могла существовать)? Скорее всего, остальные удовлетворялись
внутренним ощущением общности и причастности, и могли смот-
реть на постановления, действия - любого рода активность, как
на явления, не затрагивающие главного - их само собой сущест-
вующей общности. И действовать они начинали только тогда, ко-
гда выяснялось, что им придется подчиняться каким-то вновь
“придуманным” правилам, к принятию которых они оказывались
не готовы.
3. Институт присяжных
Запись регламента, как уже отмечалось, не равнозначна соз-
данию корпорации. Сообщество мастеров могло существовать за-
долго до появления устава, в том числе, у них могли быть свои ор-
ганизационные формы: общие сборы или собрания, некие долж-
ностные лица, общая касса и др. Сохранился регистр сообщества
реймсских суконщиков 1503-1627 гг.32, в котором записывались
имена присяжных - “мастеров этого братства” (maistres de ladite
confrairie), ежегодно выбираемых на общих собраниях, проходив-
ших по воскресеньям перед праздником св. Марии Магдалины.
Выбирали двух присяжных, один из которых оставался и на сле-
дующий год (каждая следующая запись говорит о выборах, то
есть его выбирали, чтобы он остался), а второй сменялся. Утвер-
жденный властями регламент корпорация получила в 1569 г., но
существовала как братство задолго до него. По регламенту
1569 г., общее собрание приходится на тот же день - воскресенье,
непосредственно предшествующее празднику св. Марии Магдали-
ны (194-195, Ш), тогда же мастера платили ежегодный взнос в об-
щую кассу (195-196, V).
32 “Registre des deliberations de la Communaute des marchands drapiers de Reims. 1503
a 1627”. Cm.: AMR. FA. C. 678. Liasse 7. Suppl. II.
165
Подобные книги были (и сохранились) далеко не для всех ре-
месел. Основываясь на регламентах, можно лишь высказывать
предположения о том, что происходило с сообществом мастеров
при получении устава.
Регламент для сукноделов 1292 г. свидетельствует о том, что
единой корпорации явно не существует, он говорит об объедине-
ниях “мастеров сукноделов” и “ткачей сукна”. “Ткачи сукна” -
это профессионалы, специалисты, работавшие на “мастеров” и
по их заказам, мы назвали бы их подмастерьями; этот термин есть
в регламенте, но исключительно в латинском варианте: valletos33.
Чтобы стать сукноделом, не требовалось платить никаких взно-
сов, но сукнодел, начинавший работать на другого, становился
“ткачом”, его не позовут судить сукно или на совет мастеров34.
Этот регламент не ставил своей целью образовать и организовать
профессиональное сообщество, он был направлен на урегулиро-
вание конфликта.
В целом запись регламента следует соотносить скорее с соз-
данием не самих корпораций, а их управленческого аппарата - ин-
ститута присяжных. Как представляется, регламенты (и их после-
дующие редакции) не случайно описывают первые или же оче-
редные выборы присяжных. В то же время можно предположить,
что в некоторых случаях, как, например, у суконщиков, речь
должна идти не о создании института присяжных, а о признании
властями их полномочий.
Присяжные являются представителями сообщества, которые
занимаются как организацией его внутренней жизни, так и отно-
шениями с властными структурами, перед которыми они отчиты-
вались, докладывая обо всех замеченных нарушениях регламен-
та, представляя каждого нового члена корпорации и, разумеется,
каждого нового присяжного, для принесения клятвы35. Свиде-
тельств тому, что присяжные должны были отчитываться и перед
ремесленным сообществом, в источниках не встречается. Такой
отчет мог быть, конечно, обязательной процедурой, о которой
можно было и не упоминать, но даже поздние тексты, склонные
к подробному перечислению всех действий и процедур, особенно
вызывающих споры и конфликты, ничего подобного не говорят.
Больше похоже на то, что о замеченных нарушениях присяжные
докладывали только властям, и отношение к этим докладам не
всегда было простым и однозначным. В регламенте сукноделов
33 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 1071.
34 Ibid. Р. 1074-1075.
35 В уставе сукноделов 1340 г. записано, что новый мастер приносит клятву ма-
стерам ремесла: АА. Т. 2, pt. 2. Р. 846.
166
1340 г. есть “требование” верить присяжным по их клятве и их
словам36. У обивщиков в 1616 г.: “докладам и сообщениям этих
присяжных будут доверять целиком и полностью и судить в соот-
ветствии со случаем и проступком, которые следуют по этому
регламенту” (450, XXVIII).
В XVIII в. появляются записи о том, что положение присяж-
ных не всегда оказывалось престижным и завидным, и далеко не
все стремились стать присяжными. В 1704 г. аппретурщики тка-
ней требовали от всех мастеров, а также и от учеников оказывать
почет и уважение присяжным37. Если мастер отказывался стать
присяжным, с него требовали штраф в 30 ливров. И, видимо, по-
добные случаи происходили неоднократно, так как далее в статье
записано, что если следующий по списку тоже отказывается, та-
кой же штраф38. В новом уставе мясников 1737 г. была записана
отдельной статьей эта же норма, всегда казавшаяся само собой
разумеющейся: “Предписываем всем мастерам оказывать почет и
уважение прежним мастерам39 и присяжным, особенно в их дейст-
виях”40.
А вот финансовый отчет присяжных перед корпорацией от-
носится к разряду обычных требований, хотя данный отчет в ря-
де случаев представлялся также и властям. Например, у слесарей
в уставе 1646 г.: регистр и счетная книга корпорации представля-
ются фискальному прокурору ежегодно и всякий раз, когда будет
необходимо (597, [III]); это правило сохранилось в их уставе
1708 г. (592, III). У свечных мастеров (1733 г.) сказано, что при-
сяжный, отвечающий за средства сообщества, отчитывается пе-
ред бальи в присутствии фискального прокурора в течение двух
недель после того, как его полномочия завершаются41.
Сохранились счета ряда корпораций, преимущественно
XVIII в.: регистр доходов и расходов сообщества бочаров за
1721-1760 гг.42; записи о плате за клеймение, полученной объеди-
ненным сообществом суконщиков и мерсье в середине XVIII в. (с
1757 г.)43. Или счета поступлений сообщества изготовителей сар-
жи и сукноделов за 1660-1670-е гг., в том числе - за право обуче-
ния44; счета бюро мануфактур в Реймсе за 1742 г. (с 1 января по
36 Ibid.
37 AL. Pt.2. Vol. 3. P. 124-125. VI ст.
38 Ibid. P. 124. IV ст.
39 Имеются в виду мастера, ранее выполнявшие обязанности присяжных.
40 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 991. VI ст.
41 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 233. V ст.
42 AMR. FA. С. 684. Liasse 7. Suppl. XV.
43 AMR. FA. C. 679. Liasse 7. Suppl. III.
44 AMR. FA. C. 678. Liasse 7. N 6.
167
31 декабря), с указанием полученных и потраченных сумм45. Со-
хранились книги сообщества аптекарей и бакалейщиков, в кото-
рых регистрировали учеников, шедевры, выборы присяжных с
1580 г. и за 1701-1791 гг.46 Сохранилось также множество (не-
сколько сотен) полученных присяжными расписок, рукописных и,
позднее, напечатанных47. От имени корпорации они платили за
дом, нанятый для бюро48, за изготовление или починку клейма
(указана даже надпись на нем)49, замка с двумя ключами50, за гра-
вировку на доске и печатание списка (видимо, мастеров)51 или да-
же без указания, за что именно52. Расписки хранятся в том же ви-
де, в каком, видимо, они находились у присяжных - отдельно за
каждый год, иногда подшитыми.
Количество должностных лиц напрямую определялось чис-
ленностью корпорации: чем больше мастеров, тем больше долж-
но быть присяжных, но это не единственный критерий. Напри-
мер, ножовщиков в конце XVII - начале XVIII в. было всего три
человека (1034, not. 1, not.*, 1040), тем не менее у них было двое
присяжных (1036, II). Дело в том, что присяжные занимались не
только внутренними делами корпорации, они проверяли приве-
зенные в город изделия, контролировали работников, еще не
ставших мастерами, и мастеров смежных специальностей.
У 28 уксусоваров в 1582 г. четверо присяжных (315; 319-320,
XXIV). У 33 кузнецов в 1644 г. - двое присяжных (588, IX). У
14 токарей в 1642 г. был всего один присяжный (581; 582, [I]). И
этого явно не хватало, поскольку регламент предписывает звать
других мастеров для досмотров - традиционной обязанности при-
сяжного (582, [П], 583, [IX]).
Общая пропорция, приемлемая для всего королевства, уста-
новлена, в частности, в уставе красильщиков шерсти всей Фран-
ции 1737 г.: присяжных должно быть четверо, но если мастеров
меньше двадцати, то будет достаточно и двоих (876, ХШ, XV).
45 Ibid. Подавляющее большинство документов не имеет собственной нумера-
ции, ссылка в этом и многих других случаях - на папку.
46 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. VIII.
47 Незаполненный бланк такой напечатанной типографским способом расписки
для бочаров 1730-х гг. См.: AMR. FA. С. 682. Liasse 7. Suppl. ХШ. Заполненные
расписки (записаны имена и поставлены подписи) 1711 г. в: AMR. FA. С. 683.
Liasse 7. Suppl. XIV.
48 AMR. FA. C. 679. Liasse 7. Suppl.IV. Расписка от 8 августа 1681 г. (суконщики).
49 Ibid. Расписка ювелира от 27 августа 1676 г. (купцы-мерсье). Починка: AMR.
FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Расписка 1752 г., без указания даты (бочары).
50 Ibid. Расписка от 18 января 1676 г. (суконщики).
51 AMR. FA. С. 684. Liasse 7. Suppl. XV. Расписка 1730 г. (бочары).
52 AMR. FA. С. 682. Liasse 7. Suppl. ХШ. Расписки от 20 сентября 1758 г. и 30 ян-
варя 1759 г. (бочары).
168
Присяжные получали регулярную плату за свою работу, глав-
ным образом, за обходы и досмотры мастерских. Литейщики в
1701 г. установили двоим своим присяжным по 10 ливров из об-
щей кассы за каждый обход. Если таких средств в кассе не было,
их должны были возместить мастера53. В 1737 г. плату уменьши-
ли до 6 ливров и ограничили число обходов до двух в год (ранее
количество обходов не регламентировалось)54. У закройщиков и
старьевщиков в 1716 г. присяжные получали за труды по досмот-
ру всех изделий и товаров их профессии от счетовода сообщества
15 ливров за каждый визит (518-519, V). Присяжным пуговични-
ков в 1736 г. полагалась четверть от 10 су при каждом из четырех
обязательных досмотров от каждой открытой (работающей) лав-
ки. Остальные деньги передавались в общую кассу, на нужды со-
общества. Присяжные могли, если считали необходимым, досма-
тривать мастерские и лавки чаще, чем четыре раза в год, но такая
работа уже не оплачивалась55. 7 су 6 денье платили своим присяж-
ным за досмотр козлятины мясники (1737 г.)56. 10 су передавали
за каждый из четырех досмотров мастера и вдовы у поваров
(1757 г.), и присяжные оставляли себе половину этой суммы57.
Присяжные получали плату и в других случаях и, по всей ви-
димости, полагали, что любой их шаг в качестве должностных
лиц должен быть оплачен, не случайно время от времени регла-
менты упоминают о том, что какие-то действия они должны вы-
полнять “без платы” (в частности, вести регистры корпорации
или досматривать товары на ярмарках (у портных 1716 г., 521, IX)
и др.). Присяжные у закройщиков одежды (1628 г.) получали чет-
верть экю, разрешая одному мастеру закончить работу, начатую
другим. Не получив такого разрешения, мастер должен был за-
платить штраф в 7 экю (512, [XXI]). Отдельная плата полагалась
присяжным пуговичников (1736 г.) за досмотр привезенных в го-
род товаров: купцы должны были им по 3 денье за каждый вид пу-
говиц и по 6 денье за дюжину всех других видов товаров, относя-
щихся к ремеслу, половину этих денег присяжные брали себе, ос-
тальное предназначалось корпорации58.
Как свидетельствуют регламенты XVIII в., средства на опла-
ту труда присяжных определяла и выделяла корпорация. В то
время как ранее, в частности у изготовителей шелковых изделий
53 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 357. XXI ст.
54 Ibid. Р. 357. XXIV ст.
55 Ibid. Р. 296-297. V ст.
56 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 992. XX ст.
57 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 502. XXVI ст.
58 Ibid. Р. 303. XXXVI ст.
169
в 1600 г., было правило, что плату присяжным за досмотр приве-
зенных в город изделий или плохо, по мнению покупателей, изго-
товленных местными мастерами, назначал бальи (386, [XLI]). Но
не получалось ли так, что корпорации оплачивали работу факти-
чески новых городских чиновников?
В новом уставе булочников-кондитеров, полученном ими в
1743 г., первая - и потому самая главная - статья гласит: “Сооб-
щество мастеров булочников и кондитеров города и пригородов
Реймса будет и останется составленным из четырех присяжных,
прежних присяжных и вообще из всех частных лиц, которые бы-
ли и будут приняты мастерами”59. Видимо, не случайно на первое
место поставлены присяжные, и не случайно они противопостав-
лены всем остальным мастерам, обозначенным как частные ли-
ца. Сами присяжные и выглядят здесь уже не частными лицами и,
возможно, таковыми при исполнении их должности не являлись.
У столяров в уставе 1684 г. появилось требование проводить в
присутствии бальи и фискального прокурора даже выборы при-
сяжных (350, LH). Городские власти были задействованы и в про-
цедурах и решениях, относящихся к внутренним делам корпора-
ции и даже мастерской. У корзинщиков (1588 г.) именно бальи
разрешал переход ученика к другому мастеру, если на то были
уважительные причины, заслушав тех, кто мог иметь свой инте-
рес в этом деле (337, VIII). Корзинщики также требовали, чтобы
бальи определял шедевр, а фискальный прокурор был бы в курсе
всего происходящего, разумеется, с учетом мнения присяжных
(337, Ш). Разрешение принять еще одного ученика, если один у
слесаря уже есть, дает генеральный наместник полиции (1708 г.,
592, V).
Эти единичные случаи больше похожи на попытки противо-
стояния произволу собственных присяжных с привлечением “ар-
гументов” более сильных, чем высказывание недовольства. Они
так и остаются единичными вплоть до конца XVIII в., хотя внут-
ренняя жизнь мастерской и корпорации в целом все более и более
подвергается регулированию, в том числе и через более подроб-
ное описание ее в регламентах.
Итак, статус присяжных давал им преимущества и возможно-
сти для получения дополнительной выгоды: они первыми узнава-
ли о прибывшем в город товаре или сырье и могли выбрать самое
лучшее; они оценивали качество работы своих коллег и качество
59 “Article premier. La communaute des maitres boulangers et patissiers de la ville et
fauxbourgs de Reims, sera et demeurera сотрозёе des quatre jures, des anciens
jures, et gdn6ralement de tous les particuliers qui ont ete et seront re?us maitres”
(151-152,1).
170
привозных изделий и могли воспользоваться этим для сведения
личных счетов; они имели доступ к средствам сообщества и мог-
ли расходовать их по-своему; они назначали шедевр будущему ма-
стеру, контролировали его выполнение и только они получали
при этом плату, которая со временем все возрастала, причем в ее
росте была заинтересована вся корпорация, а результат этих уси-
лий благоприятствовал в первую очередь присяжным60; они пред-
ставляли нового мастера городским властям и вообще находились
с ними в довольно тесном контакте. Разумеется, это лишь потен-
циальные возможности, далеко не каждый присяжный пользо-
вался ими в своих интересах, но все же отношения рядовых чле-
нов корпорации и ее должностных лиц требовали особого регули-
рования.
Такого же особого внимания требовали в ряде случаев и от-
ношения среди рядовых мастеров, поскольку здесь также суще-
ствовали группы и отдельные люди со своими интересами и при-
вилегиями, не всегда очевидными, но нарушавшими порой фун-
даментальные нормы и обычаи. Главным фактором, влиявшим
на положение человека в корпорации, были его родственные
связи с мастером-членом этой корпорации.
60 Вступительный взнос в пользу корпорации также возрастал, но он не распре-
делялся между мастерами, не был их личным доходом.
Глава VI
“ЖЕНСКАЯ” ИСТОРИЯ КОРПОРАЦИЙ
1. Мастера и мастерицы:
количественное соотношение
Главное действующее лицо в истории ремесла - мастер, само-
стоятельный хозяин, полноправный владелец мастерской,
работавший и торговавший сам, учивший учеников, по необ-
ходимости нанимавший работников. Женщины не были катего-
рически исключены из этой сферы, они занимались самыми раз-
ными ремеслами и торговлей, хотя степень их занятости, их роль
в средневековой экономике и экономике раннего Нового време-
ни, даже их численное соотношение установить непросто. Более
чем ограниченный круг источников позволяет специалистам бо-
лее или менее уверенно говорить в основном об особенностях по-
ложения женщины в сфере производства, в то время как для ре-
шения всех остальных вопросов используются косвенные данные,
сравнения и сопоставления, очень активно - ретроспекция, а так-
же логика и “здравый смысл”, которые при отсутствии необходи-
мых исходных данных и не очень четком понимании всей специ-
фики удаленных от нас эпох (имевших другую логику и другой
“здравый смысл”) не всегда позволяют делать корректные за-
ключения.
Известно, что прядение, ткачество, вязание, шитье и вышив-
ка и т.д. принадлежат и всегда относились к числу традиционных
женских занятий, и такая продукция может быть и была востре-
бована на рынке. Но если посмотреть, кто именно занимался эти-
ми ремеслами профессионально, то чаще всего это будут мужчи-
ны, и по целому ряду причин. Прежде всего, женщины любого
возраста и социального статуса занимались этими ремеслами для
своей семьи, но не на заказ и не для продажи, и их изделия не вы-
ходили на рынок. Поэтому их количество и качество могли быть
любыми и не могли быть подконтрольны никаким властям и кон-
тролирующим органам (ни корпоративным, ни городским, ни ко-
ролевским должностным лицам). Работа, выходившая за пределы
семейного круга, становилась публичной/общественной функци-
ей и потому подобала полноправному члену общества - мужчине.
Потому ткачами, портными и т.д. были мужчины - мастера и чле-
ны профессиональных сообществ. Степень участия их жен, детей
и домочадцев в их профессиональной деятельности точно неиз-
вестна, и даже на вопрос о том, шила ли одежду для членов семьи
172
жена портного или это делал он сам, ответить непросто. Хотя
наиболее вероятно, что они оба занимались этой работой, но ши-
ли, перешивали и чинили разную одежду: домашнюю или наряд-
ную, верхнюю или нижнюю. Есть очень немногочисленные сви-
детельства реймсских регламентов, показывающие, что мастера
ткали такое сукно и шили такую обувь, которая предназначалась
исключительно для их домочадцев (уставы сукноделов 1292 и
1340 гг., сапожников 1571 г., см. гл. VIII), и в этом деле вряд ли им
нужны были помощники.
Принято также считать, что женский труд играл очень важ-
ную роль за пределами городской регламентации, устанавлива-
ющей монополию городских мастеров, объединенных в корпо-
рации. Это положение ретроспективно применяется к Средним
векам и раннему Новому времени, хотя основывается на данных
преимущественно XVIII и даже ХЕХ вв. При этом такие косвен-
ные данные, как жалобы городских ремесленников, свидетель-
ствуют об ощутимой ими конкуренции не со стороны женщин,
а скорее со стороны мужчин - тех, кто не вступил в корпорации,
т.е. мастеров из пригородов, из городской округи, пришедших в
город чужаков, как квалифицированных, так и не имеющих не-
обходимых знаний и опыта, а также мастеров других (смежных)
специальностей (см. далее, гл. VIII). Страх перед конкуренцией
со стороны женщин был, с одной стороны, постоянным фети-
шем, который усиливался при соответствующей неблагоприят-
ной конъюнктуре в отдельных отраслях, с другой - он был ха-
рактерен для более поздней эпохи, а не для тех времен, когда
даже в городе женщина была почти полностью занята уходом
за многочисленными детьми и пожилыми родственниками, ве-
дением домашнего хозяйства, включавшего не только дом, но
нередко и приусадебный участок (и в Средние века, и в Новое
время земледельческие занятия занимали большое место в дея-
тельности горожан). Помощь подрастающих детей, проживаю-
щих вместе родственников (младших сестер и братьев хозяина и
хозяйки, их пожилых родителей, бедных незамужних родствен-
ниц и др.) вряд ли оставляли хозяйке много времени, чтобы за-
ниматься еще и каким-то ремеслом. Опять же косвенным под-
тверждением может быть то, что ученики выполняли, и это все-
гда воспринималось как норма, обязанности слуг1 - в их работе
1 Речь не идет о том, что мастер и члены его семьи “незаконно” пользовались
трудом ученика и “отнимали” его время, лишая его возможности нормально
учиться. Ученик входил в семью мастера и делил с ним, его детьми и домочад-
цами не только кров и пищу, но и все повседневные заботы. Его учили не
только профессии, он учился жизни “в тесном ежедневном контакте со
старшими”, когда “передача знаний и навыков от поколения к поколению
173
по дому, в их помощи нуждалась семья хозяина и, прежде всего,
его жена.
И все же даже обремененная большой семьей и многими за-
ботами жена мастера, скорее всего, не была полностью исклю-
чена из его профессиональной деятельности2. Мастерская и лав-
ка обычно находились в том же доме, в котором жили, и жена
вполне могла помогать торговать - такая помощь не требовала
ее постоянного присутствия в лавке, а вполне удовлетворялась
временным. Не менее вероятна и помощь в каких-то простых
операциях, не требовавших специальных знаний, навыков и по-
стоянной практики. В любом случае, жена знала об этом ремес-
ле больше, чем любой посторонний человек. Роль более или ме-
нее квалифицированной помощницы вполне представима даже
для женщины, никогда до замужества не имевшей дела с ремес-
лом мужа.
Наследственность профессий, кланы и династии существуют с
давних времен. У мастеров были дети, и не только сыновья, буду-
щие мастера этой специальности, но и дочери. Женитьба на них
значительно облегчала доступ в корпорацию для постороннего
человека (постороннего в отношении ремесла), что четко и неод-
нократно прописывалось в регламентах.
Лишь редкие профессии запрещали учить ремеслу девочку,
но запрет не распространялся на дочку мастера. Такая женщина
владела секретами ремесла ничуть не хуже своего мужа - масте-
ра, но не считалась самостоятельной мастерицей. Хотя в ряде слу-
чаев ее фактические знания и умения признавались и давали ряд
преимуществ их семейному делу. Например, право иметь на одно-
го ученика больше, чем было разрешено всем остальным3. Обра-
обусловливалась широким участием детей в жизни взрослых”. Ф. Арьес упо-
добляет весь процесс воспитания практическому обучению подмастерья, вкла-
дывая в этот термин более широкий смысл (хотя представляется, что уместнее
здесь было бы говорить об учениках) и распространяя его на всех детей, от-
данных в чужую семью, в том числе к соседям и родственникам, “чтобы они
начали там взрослую жизнь, или научились рыцарским манерам, или научи-
лись какому-либо ремеслу, или даже для посещения латинской школы”;
«служба в качестве прислуги смешивается с учебой “в людях” - общей формой
образования». См.: Аръес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке.
Екатеринбург, 1999. С. 365, 367-368, 370 и др.
2 Жена и члены семьи активно помогали даже городским (муниципальным) слу-
жащим. См.: Левинсон К.А. Чиновники в городах Южной Германии
XVI-XVII вв.: опыт исторической антропологии бюрократии. М., 2000.
С. 164-168.
3 Это относится к изготовителям шнурков и крепа из ниток и шелка: XXXIV и
XXXVII уставы парижской “Книги ремесел” (XIII в.). См.: Le livre des metiers I I
Publ. par R. de Lespinasse et Fr. Bonnardot. P., 1879. В пер. Л.И. Киселевой: CB.
M., 1957. Вып. X.
174
тим внимание, что регламенты формулируют это правило как до-
полнительную привилегию для мастера-мужчины, хотя речь идет
об ученике, которого будет обучать жена мастера - мастерица,
именно в качестве мастерицы (профессионала) имеющая на это
законное и бесспорное право.
Подсчитать количество таких женщин, фактически знавших
ремесло на уровне мастера и реально занимавшихся им рядом и
наравне с мужем, невозможно. Конечно, следует четко разделять
квалифицированный и неквалифицированный труд жены (хоро-
шо бы еще иметь статистические данные), т.е. определять его как
работу мастерицы или работницы и считать в соответствующей
категории, сравнивая с мастерами и подмастерьями-мужчинами,
что практически неосуществимо, поскольку в источниках сущест-
вуют лишь отдельные и весьма косвенные указания на этот счет.
На основании списков мастеров, составлявшихся при записи
регламентов или по другим поводам, можно говорить о гораздо
большем количестве мужчин в корпоративном ремесле Реймса.
Женщины, хотя и упоминаются в них регулярно, но составляют
обычно меньшинство. Некоторые из списков могли носить ситуа-
ционный характер и потому быть неполными4. Так, в нотариальной
записи о выборах старшин у купцов-мерсье от 4 июня 1639 г. упомя-
нуты Мадлен Ролан, вдова Шарля Малефер, и Мари Барон, вдова
Андре Роббер (566, not.), а в постановлении Парламента от 9 авгу-
ста 1639 г., подтверждавшем эти выборы, названы дамуазель Эли-
забет Кольбер, вдова Жерара Дориньи, и Жаклин Майефер5, вдова
Реми Ле Пуавр (566, not.), и еще 11 купцов, но видимо, не все члены
сообщества. В 1638 г. в корпорацию входили более 37 купцов: таков
список, представленный в самом начале их регламента, и в нем нет
ни одной женщины (560); шестеро купцов заявили о своем неуме-
нии читать и подписываться (561).
В списки вносили имена только тех, кто вошел в корпорацию,
а не всех, профессионально занимавшихся ремеслом в городе и
его пригородах. В частности, в регистре, фиксировавшем количе-
ство шерстяной кисеи, измеренной и маркированной в Реймсе6, за
4 Например, если в прошении были упомянуты только присутствовавшие масте-
ра, но не те, кто в этот момент был в отъезде или по каким-то иным причинам
не смог или не пожелал участвовать.
5 Жаклин и упомянутый выше Шарль Малефер, скорее всего, родственники, хо-
тя их фамилии записаны по-разному: Jacqueline Maillefer и Charles Mallefer. В
списке купцов, составленном при жизни Шарля Малефера, он фигурирует как
Charles Maillefer (570, not.). Известны история жизни, поучения и журнал за
1669-1681 гг. Жана Майефера (Maillefer), уже в 1639 г. входившего в сообще-
ство купцов (564, not.).
6 Registres des pieces d’estamynes aulnees et marquees en la ville de Reims I I AMR. FA.
C. 678. Liasse 7. Suppl. II.
175
полгода записей, с 7 апреля по 10 ноября 1571 г., встретилось
2 женских имени: Жанна Барбеле (запись от 19 апреля) и Жанна
ле Вер (от 2 августа). Регистр был предназначен для учета ткани,
а не мастеров, и на его основе нельзя даже сказать, сколько чело-
век работало в этой области, тем более определить статус этих
женщин: были ли они вдовами, самостоятельными мастерицами,
или вообще не имели отношения к изготовлению тканей (можно,
например, получить долг куском материи). Мужчин здесь на по-
рядок больше, чем называет регламент изготовителей шерстяной
кисеи на 31 августа 1571 г.: всего лишь 8 мастеров-мужчин и ни
одной женщины (226, регламент утвержден в 1572 г.).
Обращаясь в 1710 г. с просьбой о новом регламенте, изгото-
вители шерстяной кисеи были представлены четырьмя мастера-
ми, а также Жанной Брике, вдовой Реми Тассена, и Катрин Ланье,
вдовой Жана Савуа. Все вместе они фигурируют в документе как
“мастера и мастерицы, представляющие сообщество” (226, not. 1).
В такой же последовательности все они, за исключением одного
из мастеров7, расписались в конце просьбы (227, not.); они же за-
писаны во введении к новому регламенту (227, not.). Подобное со-
отношение мужчин и женщин, выполняющих представительские
функции, может, конечно, свидетельствовать о соотношении их в
самой корпорации (женщин было много), либо о соотношении
сил (они были влиятельны). Реальная ситуация выглядела иначе.
Объясняя свою просьбу, представители сказали, что их ремесло
было вынуждено выплачивать много разных сборов; это “на-
столько изнурило мастеров”, что их осталось лишь шестеро, и
они с трудом выполняют существующий регламент. В то время
как многие работают, не вступая в сообщество, и потому не несут
назначенные ему повинности8. Таким образом, в корпорации в
1710 г. было всего лишь четверо мастеров и две мастерицы-вдо-
вы, представлявшие 33% - треть корпорации, но отнюдь не от
числа людей, занимавшихся этим ремеслом в городе.
Обычно в списках мастеров записаны одна-две женщины, ча-
ще всего вдовы. Доля их в общей численности мастеров - членов
корпораций составляет от 3 до 20% и в отдельных, исключитель-
ных случаях - 33-55%. Несомненный плюс этих списков заключа-
ется в их официальности: положение упомянутых в них женщин
признано профессиональным сообществом и властями и равно-
ценно положению упомянутых в них мужчин.
7 Причина отсутствия его подписи неизвестна. Может быть, он был неграмотен,
но в случае с купцами-мерсье это было объяснено.
8 “Qui n’ont jamais contribute auxdites impositions... n’dtant pas de la communaute”
(227, not.).
176
К исключительным случаям относится ремесло колпачников9.
В 1576 г. в ремесле работали пять мастеров, три мастерицы и од-
на вдова: “Жанна ла Орметт, колпачница, жена Николя Маюэ, му-
зыканта; Перетта Робен, колпачница, жена Пьера Мэйяр, сапож-
ника-починщика; Маргарита Винерон, девушка на выданье; Ремь-
етта Кейо, вдова Пьера Робен, также колпачница”. Кроме того, в
создании и утверждении их устава в том же году участвовали: еще
один мастер и “Клер де Лабрюер, вдова Николя Барбье, колпач-
ница; Мари Шенпитр, также колпачница, вдова покойного Жана
Жапон” (278-279). Все это дает в итоге равное число мастериц и
мастеров: по 6 человек, т.е. 50%. Точнее было бы говорить, что
они “относились к ремеслу”. Такое выражение, весьма традицион-
ное для регламентов, означает, по всей видимости, что принадлеж-
ность к этой профессии - первое, что следовало бы сказать о че-
ловеке, характеризуя его. В некоторой независимости от того, чем
именно он занимается в данный момент, он входит в число тех, кто
был кровно и непосредственно заинтересован в этом ремесле. В
процессе предварительных согласований регламента в 1576 г. к
бальи приходил “относящийся к этому ремеслу” Жан Боном, не
упоминавшийся в числе колпачников и специально не приглашав-
шийся, который заявил, что сейчас он “не нуждается в этом ремес-
ле”, потому что работает каменщиком. Более чем вероятно, что
как минимум в тот год Жан Боном колпачным ремеслом не зани-
мался, как и заявлял. То есть мужчин в 1576 г. было пять, а жен-
щин - шесть или 55%. Кроме весьма примечательного соотноше-
ния мастеров и мастериц, определявшегося, по всей видимости, не
в последнюю очередь спецификой профессии (мастера вязали
колпаки, чулки, варежки, перчатки, митенки и др.), обратим вни-
мание на самостоятельность замужних женщин, занятие которых
не имеет никакого отношения к занятиям их мужей - это совер-
шенно разные сферы деятельности.
В конце этого регламента приводится еще один список из се-
ми имен, относящийся уже к 1581 г., когда устав был утвержден
(296), и в нем фигурируют только мужчины.
Что касается крупных корпораций второй половины XVHI в.,
то число женщин в них увеличивается, но соотношение остается
прежним - 5-14,5%. Среди 240 мастеров, занимавшихся в 1789 г.
производством ткани, налоговый список называет 12 вдов10 (5%).
10 вдов состояли в корпорации бочаров в 1751 г. (около 6% из
9 См. подробнее: Кириллова Е.Н. История о не-гендерном конфликте (реймс-
ские колпачники в 1576-1581 гг.) // Адам и Ева. Альманах гендерной истории.
М.: ИВИ РАН, 2004. Вып. 7. С. 117-129.
10 Histoire de Reims / Sous la dir. P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 217.
177
170 мастеров). Они не входили в число 63 должностных лиц и упо-
минались в поквартальных перечнях мастеров, в четырех из 9 го-
родских кварталов. Сохранившийся экземпляр “Списка сообще-
ства мастеров бочаров города и пригородов Реймса” содержит по-
метки, сделанные, видимо, кем-то из должностных лиц, осведом-
ленном о фактическом положении мастеров. Рядом с каждым
именем пером или карандашом записано “полный” (plein, обычно
сокращенно - “р”), их 12511, или “половина” (moitie - “m”) - 45 че-
ловек, среди которых есть лишь один из “прежних старых при-
сяжных” и более никого из должностных лиц корпорации. Все
вдовы обладали “половинным” статусом, составляя более трети
таких мастеров - 38%.
К 1778 г. относится список купцов, входивших в объединенное
сообщество суконщиков и купцов-мерсье12. В числе 112 человек,
заявивших, что они продолжат заниматься этим делом, упомяну-
ты 9 вдов и 7 самостоятельных женщин, еще 5 вдов - во втором
списке, среди 33 человек, не сделавших заявления, но фактически
продолжающих работать. Во втором списке перечислены исклю-
чительно фамилии, поэтому неизвестно, есть ли среди них еще
женщины, кроме пяти вдов. Всего среди 145 человек, занимав-
шихся торговлей в 1778 г., 14 вдов - это почти 10%, 7 самостоя-
тельных купчих - почти 5%. В целом, женщины, самостоятельно
занимавшиеся торговлей, составляли около шестой части корпо-
рации (14,5%)13.
При этом для женщин в Реймсе практически не существует
запретов на профессии. Прямо запрещают учить ремеслу женщи-
ну или девочку и показывать им какие-либо приемы одни лишь
11 Человек, делавший пометки, считал общее количество мастеров разного ста-
туса. В третьей колонке он ошибся, и в итоге получилось 126 “полных” -
должно быть - 125.
12 Афиша: “Tableau des Agreges a la Communaute des Marchands merciers-drapiers de
la ville et fauxbourgs de Reims, qui ont declare qu’ils entendoient continuer leur com-
merce comme avant Г Edit du mois d’Avril mil sept cent soixante-dix-sept. Pour Гап-
nee 1778”. Cm.: AMR. FA. C. 678. Liasse 7. Suppl. II.
13 В том же самом 1778 г. был опубликован порядок, в котором ремесленные
и торговые корпорации шли во время процессии в день Тела Господня. См.:
Афиша и брошюра: “Liste des Communautes, Arts et Metiers qui doivent faire
porter des Flambeaux a la Procession Generale du Clerge de la ville de Reims, le jour
de la Fete du Saint Sacrement, avec le nombre de Flambeaux qu’elles feront porter,
suivant 1’ordre qui sera observe dans la marche” // AMR. FA. C. 680. Liasse 7.
Suppl. VI. Купцы, принадлежавшие к объединенному сообществу суконщи-
ков и мерсье, занимали второе место и несли 8 факелов. Бочары вместе со
столярами, корзинщиками и токарями занимали 18 позицию и несли 12 фа-
келов, в соответствии со своим статусом в городе и пропорционально чис-
ленности.
178
изготовители шелковых изделий (1600 г., 388, [LI]), но дочь мас-
тера могла учиться у своего отца, не считаясь ученицей (то есть
не занимая место ученика, 379, [VI]). Здесь же говорится о девоч-
ке, потерявшей отца или мать, или круглой сироте, и видимо, име-
ется в виду не любая девочка, а дочь мастера, поскольку в первой
части этого предложения говорится именно о сыновьях и дочерях
мастера14. Она может работать у мастера до своего замужества,
после чего должна прекратить работу, если ее муж будет не из
этого ремесла. Дочери вдовы, вышедшей замуж за мастера, не
могут работать с большими и малыми челноками (“des grandes que
des petites navettes dudit mestier”, 382, [XVII]), но это только один
из видов работ15. В этих запретах можно усмотреть скорее бо-
язнь конкуренции со стороны женщин, весьма реальной, если
учитывать, например, парижские традиции, когда обработкой
шелка занимались женские корпорации. Но не случайно дочь
“чужой” (для данного ремесла) вдовы имеет ограниченные пра-
ва, а сын “чужой” вдовы остается посторонним для ремесла че-
ловеком. Он не приравнивается к родным сыновьям мастера и
может сам стать мастером только на таких же условиях, что и
посторонний ученик (382, [XVII]). Он более опасен как конку-
рент, в то время как девочка выйдет замуж и, скорее всего, пре-
кратит заниматься ремеслом. Басонщики и пуговичники
(1736 г.), например, запрещают мастерам пользоваться услугами
(работой) чужих жен и дочерей под угрозой штрафа в 20 ливров,
но не возбраняется, чтобы мастеру помогали его собственные
жена или дочь16.
Поэтому декларированный общий запрет учить ремеслу жен-
щину является попыткой одним махом исключить как минимум
половину возможных претендентов - из числа чужих для данного
ремесла людей, но никак не женщин по признаку пола. Последнее
обстоятельство, скорее, является основанием для нарушения об-
щего запрета ради милосердия - по соображениям социального
характера.
В целом на 400 с лишним лет (с XIV по конец XVIII в.) наби-
рается всего 13 упоминаний в примерно 50 известных списках
14 “Le maistre poura tenir ses enfans, fils et filles, nais de loyal marriage, et leur montrer
et enseigner leur mestier, sans qu’ils tiennent lieu d’aprentifs; et poura la fille orphe-
line de pere et mere ou de tous les deux, travailler chez un maistre dudit mestier jusqu’a
ce qu’elle prenne estat de mariage, auquel temps elle ne poura continuer le travail dudit
mestier, sy elle se marie a autre personne que dudit mestier” (379, [VI]).
15 В следующей же статье перечислены в числе других изделия, сделанные “а 1а
marche, a la tire, a la grisse, a 1’espe, a la tanelle, au carlet, a la navette, au peigne,
haulte et basse lisse, hault et bas mestier...” (382, [XVIII]).
16 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 299. XIII ст.
179
реймсских мастеров и торговцев. Хотя далеко не для всех ремес-
ленных и торговых объединений такие списки существуют, для
многих сохранились имена одних лишь присяжных, среди кото-
рых в Реймсе никогда не было женщин.
2. Статус самостоятельной мастерицы
Женщины могли быть присяжными только в женских корпора-
циях, которых в Реймсе, в отличие, например, от Парижа17, не бы-
ло. Положение женщины определялось преимущественно через
статус мужчины - жена, вдова, дочь. Обратимся к регламентам и
посмотрим, как и в каких ситуациях они говорят о женщинах.
Отсутствие в Реймсе исключительно женских ремесленных
корпораций привело к общей нерегулярности упоминаний о мас-
терицах в реймсских регламентах, но в ряде случаев именно их
роль в ремесле приводила к появлению нестандартных формули-
ровок и даже правил. В сообщество изготовителей шерстяной ки-
сеи в 1710 г. входили четверо мастеров и две вдовы, всего шесть
человек, и видимо, такое соотношение выразилось в том, что к
традиционной формуле о монопольном праве было сделано не-
обычное дополнение: заниматься ремеслом и работать в нем за-
прещается всем, “если они не являются мастерами данного ремес-
ла или вдовами мастеров, не вышедшими замуж” (230, XX). Быть
мастерицей в этой корпорации в начале XVIII в. - не такая уж
большая привилегия для женщины, независимо от того, вдова она
или самостоятельная мастерица. Но ровно в такой же степени эта
привилегия сомнительна и для мужчин-мастеров. Ремесленники,
как следует из просьбы о новом регламенте, предпочитали рабо-
тать, не вступая в сообщество и не оказываясь таким образом пе-
ред необходимостью уплаты возложенных на него налогов, а зна-
чит реальной корпоративной монополии на ремесло в городе не
было, как минимум, в течение некоторого времени.
17 В Париже XIII в. это прядильщицы и ткачихи шелка (XXXV, XXXVI, XXXVIII,
XLIV уставы “Книги ремесел”), мастерицы шляп, вышитых золотом и жемчу-
гом (XCV устав). В Безансоне XVI-XVII вв. - торговки требухой. См.:
Grosrenaud F. La corporation ouvriere a Besangon (XVIe-XVIIe ss.). Dijon, 1907.
P. 87. В германских городах - повитухи (регламенты второй половины XV в. из
Регенсбурга, Вюрцбурга, Ульма, Нюрнберга, Кольмара, Хайльбронна). См.:
Су рта Е.Н. Повитухи в период позднего средневековья в Германии: маргиналы
или пограничная социальная группа? // Женщины в истории: возможность быть
увиденными: сб. ст. Минск, 2001. Вып. 1. С. 115-124. Конечно, не только в этих
землях, но далеко не везде повитухи были объединены в корпорации и имели
уставы. В ряде городов, в частности, в Аугсбурге, акушерки входили в число го-
родских служащих. См.: Левинсон К.А. Указ соч.
180
В регламенте слесарей 1646 г. говорится о “мастерах или мас-
терицах этого ремесла” (maitres ou mattresses dudit mestier, 602,
[XXIV]), но не в отношении каких-то производственных или ад-
министративных норм, а только в статье о похоронах “мастера
или мастерицы”, на которых обязаны присутствовать все члены
сообщества “в соответствии с порядком их приема” в мастера.
Эта норма сохраняется и в их новом регламенте 1708 г. (595-596,
XVIII). О смерти “мастеров или мастериц этого сообщества” и о
заупокойных службах по “мастерам и мастерицам, умершим в
этом году” упоминают шляпники в уставе 1700 г. (205, П; 206, IV);
изготовители шерстяной кисеи в 1710 г. (228, III); портные и
старьевщики в уставе 1716 г.18 (515,1; 524-525, XVI); каменщики в
1730 г. (485, II, VII); веревочники в регламенте 1736 г. (216, X; 217,
XXIV); мясники в уставе 1737 г.19; ножовщики в 1739 г. (1036, П,
III; 1040, XX).
На обязательном участии мастеров в похоронах “собратьев и
сестер” настаивают булочники и кондитеры (“et de porter sa part
des corps mort des confreres et consoeurs, le cas у echeant”, 1561 r., 149,
[ХШ]). Подобная формулировка, воспроизведенная и в регламен-
те 1743 г. (160, XXXVI, 161, XXXVIII-XXXX), свидетельствует о
сохранении традиций братства. О “братьях и сестрах” упоминают
также и колпачники, правда исключительно в новых регламентах
(1706 и 1735 гг.)20. В самом старом их тексте 1581 г. такого выра-
жения не встречается.
“Мастерицей” в этой ситуации могла быть названа не толь-
ко женщина, самостоятельно ведущая дела, но и вдова мастера,
занявшаяся ремеслом после смерти мужа. Хотя, например, у
корзинщиков в уставе 1774 г. упоминаются отдельно и жены, и
вдовы мастеров (340, V). Токари говорят о похоронах и службах
по “умершим из их корпорации, как мужчинам, так и женщи-
нам” (1642 г., 584, [X]). Похожее описательное выражение ис-
пользовано в уставе бакалейщиков (1692 г.)21. Изготовители ре-
жущих инструментов и скобяных изделий - о похоронах вдовы
мастера (1612 г., 440, [XLI]). Цирюльники (1462 г.)22, сапожники-
починщики (1571 г., 260-261, [Х]-[Х1]), шляпники (1630 г., 206,
18 В их уставе 1619 г. таких норм не было, вероятно, потому, что это был париж-
ский регламент, взятый реймсскими мастерами без каких-либо изменений в
его тексте.
1’ AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 990. V ст.
20 “...La messe des Trepasses qui se dit pour les confreres et consoeurs decedes”
(289-290, XXVII).
21 “...D’assister aux enterremens de ceux ou celles qui decederont dudit corps” (981, IV).
22 “Item, quant ung maistre ouvrier dudit mestier, ou sa femme, yra sa vie a trespas...”
(AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 984. [XVII] ст.).
181
[VI]; 208, [IX]), булавочники (1635 г., 548, [VIII]), столяры
(1592 г., 359, [XXX]; 1684 г., 351, LVII), колбасники (1685 г., 946,
XXVII) - о похоронах жены мастера, более никак не уточняя ее
статус в корпорации. Она входила в семью мастера, и этого бы-
ло достаточно, чтобы требовать присутствия на ее похоронах
всех остальных мастеров. Тем не менее, можно увидеть в этом
требовании косвенное подтверждение участия жены в работе,
поскольку на смерть детей - без сомнения, входивших в семью
мастера, подобное правило не распространялось. Дети, и осо-
бенно сыновья, были, с этой точки зрения, скорее будущими
членами сообщества, хотя и привилегированными. Пока они не
стали мастерами, ремесленное сообщество и братство не несет
ответственности за упокоение их душ (во всяком случае, не фи-
ксирует эту ответственность письменно), точно также как за
учеников и подмастерьев, независимо от того, сколько лет они
проучились или проработали в ремесле.
У реймсских шляпников в XVI-XVIII в. было три регламента:
1570, 1630 и 1700 гг. В первом из них ни вдовы, ни мастерицы, ни
жены мастеров не упоминаются. В двух статьях второго устава
говорится о похоронах жены мастера и о заупокойных службах
(“de chacun maitre ou femme d’yceluy, quy decedera” 206, [VI]; 208,
[IX]); вдовы не упоминаются. В третьем, и также в двух статьях, -
о похоронах и службах для мастеров и мастериц (“des maitres et
mattresses de ladite communaute” - 205, II; 206, IV), и только здесь
впервые появляются статьи о положении вдов. Можно предполо-
жить, что разные формулировки правила о соучастии семье умер-
шего члена корпорации отражают состав ремесленного сообще-
ства и статус тех женщин, которые в него входили обычно или в
конкретный момент времени. Это может быть как год составле-
ния устава, так и, возможно, несколько предшествовавших этому
лет - на памяти живущих.
Лишь к 1700 г. у шляпников возникла потребность зафикси-
ровать в регламенте статус вдовы. И к этому же времени в вос-
приятии окружающих жена мастера-шляпника, еще в 1630 г. по-
нимавшаяся обособленно, вдова и самостоятельная мастерица
“объединились” единым именованием “мастерица” - женщина,
занимающаяся этим ремеслом или имеющая отношение к ремес-
лу. Каким было и стало их количественное соотношение с масте-
рами-мужчинами, неясно: в списке 1570 г. вообще нет женских
имен, а более поздние списки неизвестны.
Подобная тенденция предпочтения термина “мастерица” в
указании на женщину, связанную с данным ремеслом, наблюдает-
ся и во многих других текстах. Вся информация по регламентам
XV-XVIII вв. сведена в таблице 8.
182
Таблица 8
Упоминания о женщинах по поводу похорон и заупокойных служб
XV в. XVI в. XVII в. XVIII в.
sa femme (жена); femme d'yceluy (жена оного) цирюльники 1462 починщики 1571 столяры 1592 шляпники 1630 булавочники 1635 изг. саржи 1664 столяры 1684 колбасники 1685
veufe (вдова) изг. скоб. изд. 1612 повара 1757
femmes (женщины) токари 1642
celles dudit corps (эти [женщины] из корпорации) бакалейщики 1692 литейщики 1701 литейщики 1741
femmes et veuves de maitres (жены и вдовы мастеров) корзинщики 1774
mattresses (мастерицы) слесари 1646 шляпники 1700 медники 1701 колпачники 1706 слесари 1708 изг. ш. кисеи 1710 старьевщики 1716 каменщики 1730 свеч, мастера 1733 колпачники 1735 веревочники 1736 басонщики 1736 мясники 1737 ножовщики 1739 литейщики 1741 повара 1757
consoeurs (сестры) булочники 1561 колпачники 1706 колпачники 1735 булочники 1743
Столяры, слесари, булочники предпочитали придерживаться
традиционной для них формулировки. Часто новый термин появ-
лялся при обновлении устава. Например, у каменщиков в 1625 г.
не упоминались никакие категории женщин, а в новом регламен-
те 1730 г. в статьях о похоронах (485, П) и заупокойных службах
(485, VII) использован термин “мастерицы”. Особая традиция вы-
работалась у колпачников: оба устава первой половины ХУШ в.
говорят о “мастерицах”, когда речь заходит о похоронах, и о “се-
страх” - применительно к ежегодным поминальным службам, ра-
нее (в уставе 1581 г.) такие ситуации не рассматривались.
Нельзя не заметить, что половина упоминаний принадлежит
XVIII столетию (22 из 32-х, в 18 регламентах), и нельзя не обра-
тить внимание, что почти все они - о “мастерицах”23. В то время
как единичные случаи (вся середина таблицы), которые прихо-
дятся на XVII в., очень похожи на процесс поиска идентичного
(оптимального) именования.
По всей видимости, потребность в обобщении и такой ее итог
были закономерны, в том числе и с точки зрения развития язы-
ка. Жена мастера и так была maitresse, т.е. хозяйкой, женой хозя-
ина (для учеников и подмастерьев), независимо от того, насколь-
ко она могла быть “мастерицей” в профессиональной сфере
(также maitresse). Вдова становилась “мастерицей”, поскольку
получала статус, равный статусу “мастера”. Объединение этих
категорий женщин с самостоятельными мастерицами, изначаль-
но бывшими “maitresse” (как мне кажется, независимо от того,
что в текстах они могли быть обозначены лишь в соответствии с
их профессиями), позволило отказаться от перечисления в том
случае, когда все они подпадали под действие какого-то правила.
В то же время разница в их положении и возможностях сущест-
вовала всегда, осознавалась и четко прописывалась в регламен-
тах и постановлениях.
На всем протяжении существования корпораций у мастеров
были жены, но не во все годы в ремесле могли - по объективным
и субъективным причинам - работать мастерицы или вдовы. Тем
не менее следует говорить о регулярности их появления и посто-
янном возобновлении их статуса как в рамках отдельных корпо-
раций, так и в рамках городского ремесла в целом, поскольку
23 Известны и случаи, когда женщины - в любом их качестве - вообще не упо-
минались в статьях о похоронах; все они принадлежат ХУШ в. Так, у аппре-
турщиков тканей (1704 г.) упоминаются похороны лишь “мастеров” (AL. Pt. 2.
Vol. 3. Р. 124. Ill ст.), хотя статьи о вдовах и мастерицах в уставе присутству-
ют (Ibid. Р. 123-124. II ст.; Р. 125-126. ХП, ХШ ст.), и в списке названа одна ра-
ботающая вдова.
184
лишь повторяемость дает возможность обобщать, видеть общее в
разных статусах. Добавлю, что общим все-таки оказалась не при-
надлежность к женскому полу, хотя возможность для такого ро-
да обозначения и существовала потенциально (как femme), а про-
фессиональный и внутри(домо)хозяйственный статус.
Для мужчин в подобном случае (похороны и заупокойные
службы) терминологического разнообразия почти не наблюдает-
ся; они в 80% текстов - “мастера”, за редкими исключениями, ко-
гда используются описательные выражения, в конечном итоге
сводящиеся к “мастеру”24. Но все же о смерти мастера регламен-
ты намного чаще упоминают не в этой связи, а в статьях, посвя-
щенных положению их вдов или недоученных учеников, и тогда
говорят исключительно о “мастерах”.
Следует добавить, что далеко не во всех уставах вообще есть
статьи о том, как должны быть организованы и как должны про-
исходить похороны или заупокойные службы, что ни в коем слу-
чае не свидетельствует об отсутствии подобных традиций в сооб-
ществе, чему есть показательный пример. В регламенте бочаров
1606 г., в позднейших к нему добавлениях и целом ряде постанов-
лений (1716, 1730, 1731 гг.) не упоминаются ни вдовы, ни жены
мастеров, ни мастерицы. Нет их и в сопровождающих эти доку-
менты списках мастеров, скорее всего, потому, что фиксирова-
лись лишь имена присяжных и синдика. Вдовы, как известно, в
корпорации работали: в 1751 г. их было 10. Но лишь в постанов-
лении 1738 г. упоминается о традиции нести факелы на похоронах
“мастеров и мастериц сообщества” (416, not.).
Обратимся далее к статьям, речь в которых идет о женщинах,
самостоятельно занимающихся ремеслом.
В утвержденном в 1581 г. уставе колпачников, начало состав-
ления которого относится к 1576 г., когда больше половины кол-
пачников составляли женщины, есть лишь одна статья, в которой
говорится о “колпачниках или колпачницах” (bonnetiers et bon-
netieres - 294, [XI]): они не могут держать лавку, торговать или ра-
ботать для себя, если не стали “мастерами этого ремесла”. Из
этой статьи следует, что “мастер данного ремесла” и “колпач-
ник” - это обозначение разных статусов а вовсе не синонимичные
выражения. Первый - член корпорации, тот, кто имеет право за-
ниматься данным ремеслом в городе. Второй, видимо, тот, кто
умеет делать колпаки и другие изделия, относящиеся к этой спе-
циальности. “Мастера” чаще фигурируют в тех случаях, когда
24 Упоминавшиеся выше “собратья” у булочников; у булавочников в 1635 г.:
“aucun desdits particuliers dudit mdtier” (548, [VIII]), у токарей в 1642 г.: “person-
nes de leurs corps ddceddez, tant hommes que femmes” (584, [X]).
185
речь идет об управлении, об административной сфере. Термин
“колпачник” по тексту оказывается ближе к производственной
сфере. Хотя именно для “колпачников” должен быть составлен
список, по которому в 1581 г. ив дальнейшем будут определять
присяжных, но впредь в него будут вносить имена тех, кто выпол-
нил шедевр и стал “мастером этого колпачного ремесла” (283,
[I]). В приложенной к регламенту выписке из регистров бальяжа
“мастером колпачником” назван только один человек - Д. Томас,
все остальные обозначены как “колпачники” (296). Видимо, одна
из целей регламентации заключалась все-таки в том, чтобы все
“колпачники” стали “мастерами”.
Тем не менее ни в этой, ни в других статьях устава речь не
идет о “мастерицах”, такого термина вообще в тексте не встреча-
ется; он появляется лишь в новом уставе колпачников 1706 г. и со-
храняется в регламенте 1735 г. Означает ли это особенность ста-
туса женщин - “колпачниц”, а не “мастериц”?
В уставе 1581 г. есть еще одна фраза, в которой говорится ис-
ключительно о колпачницах: “если мастера-присяжные обнару-
жат на улице каких-нибудь колпачниц, их слуг, служанок, домо-
чадцев или других, вышедших из их дома, продающих или несу-
щих ошибочные или запрещенные изделия...”, могут задержать и
пометить эти изделия (294-295, [XII]).
Правило само по себе не является чем-то уникальным, оно су-
ществовало и во многих других ремеслах25. Единственное и прин-
ципиальное отличие - в роде. Требование сформулировано таким
образом, что становится очевидна его казуальность: уже прихо-
дилось сталкиваться и есть опасения, что впредь на улицах будут
обнаружены ошибочные (т.е. сделанные не по правилам) или за-
прещенные (опять же правилами) изделия, изготовленные кол-
пачницами. Видимо, мужчины-мастера в подобном никогда не
были замечены. Хотя и они могут совершать ошибки, о чем гово-
рится в первой части этой статьи: присяжные будут осматривать
лавки колпачников и докладывать суду о всех обнаруженных на-
рушениях регламента (malfa^ons... contre ledit reiglement).
Итак, “нарушения” (неправильно сделанные изделия) обнару-
живаются в разных местах: преимущественно в мастерских - у
колпачников и преимущественно “на улице” - у колпачниц. Видимо,
25 Регламент сапожников 1571 г.: “Если мастера присяжные обнаружат на ули-
це какого-нибудь сапожника, их слугу, прислугу, домочадца или других, иду-
щих из их дома и несущих запрещенное старое изделие...” (242, [XXI]). Устав
обивщиков 1616 г.: “Если присяжные встретят или обнаружат на улицах горо-
да или пригородов какой-либо ошибочный (неправильный?) товар этого оби-
вочного ремесла, им дозволяется его взять и задержать...” (449, XXIV).
186
таковы были случаи из практики. Но почему? Может быть, пото-
му, что для колпачников это ремесло было основным занятием,
они имели свои мастерские и лавки, где работали и торговали. В
то время как для колпачниц ремесло было возможностью допол-
нительного заработка - к заработку их мужей, мастеров других
специальностей (музыкант, сапожник-починщик, см. § 1 этой гла-
вы). Такие женщины не имели собственных мастерских, которые
входили бы в ведение присяжных колпачников, а работали дома.
Поэтому их изделия можно было обнаружить и проверить только
в момент передачи (точнее, переноса) от мастерицы к заказчику -
на улице.
Пространственное ограничение досмотра, т.е. строгое опре-
деление тех мест, где досмотр и поиск подлежащих проверке из-
делий допустимы, является обязательным правилом для корпора-
ций. К числу таких мест относятся мастерская, лавка, рынок, осо-
бая контора для досмотра, которую могут по специальному раз-
решению властей организовать присяжные. Жилые помещения,
жильте комнаты в этот перечень не входили, хотя и интересовали
присяжных. Досмотр жилых помещений в поисках подлежащих
проверке изделий - весьма тонкий и деликатный момент, наруша-
ющий множество естественных прав горожанина (не только ре-
месленника или торговца) и способный привести к скандалам и
судебным разбирательствам. Со временем детальные правила
проведения подобных досмотров появляются в постановлениях
городских властей, без участия представителя которых досмотр
легко превращается в произвол26.
Напомню, что в списках 1576 г. были названы две замужние
женщины, мужья которых занимались совершено другими про-
26 В сентенции бальи Реймса для сапожников и починщиков 1730 г. правила до-
смотра описываются так: “Предписываем мастерам починщикам помещать
все их изделия в лавках и комнатах за ними или местах, расположенных в лав-
ках. Предписываем присяжным сапожников вести себя во время этих досмот-
ров сдержанно и кротко; а что касается комнат и других помещений в домах
починщиков, включая сундуки и шкафы... впредь запрещаем присяжным са-
пожников там совершать и исполнять какой-либо досмотр, какой только мо-
жет быть, без нашего точного разрешения в ответ на просьбу, которая нам бу-
дет представлена, и которая будет содержать имена и фамилии тех, кого по-
дозревают в нарушении; при досмотре внутренних помещений домов их дол-
жен сопровождать уполномоченный и судебный исполнитель полиции”
(246-247, not.). Такие же правила досмотра были установлены для присяжных
починщиков. Поводом для сентенции послужила жалоба двух присяжных по-
чинщиков на поведение сапожников при досмотре: они опрокидывали шкафы
в жилых комнатах, раскрывали их кровати и даже кровати дочерей в доме од-
ного из присяжных. Все это спровоцировало скандал и длительное судебное
разбирательство.
187
фессиями. К ним описанная выше ситуация, несомненно, подхо-
дит. Какова судьба Маргариты Винерон и к какой категории кол-
пачниц ее следовало относить впоследствии (в 1581 г.), неизвест-
но. Скорее всего, она вышла замуж, и далее ее статус определял-
ся тем, какое положение по отношению к ремеслу занимал ее
муж, но как мы видели, даже будучи замужем за мастером иной
специальности, женщина могла заниматься колпачным ремеслом.
Неясно, означало ли это, что предварительно она проходила обу-
чение и вступала в корпорацию на тех же основаниях, что и мас-
тера-мужчины. Во всяком случае, нет никаких признаков того,
что для женщин в этом ремесле существовали какие-то иные -
облегченные или усложненные правила.
Три колпачницы были вдовами. Получая право заниматься
ремеслом после смерти мастера, его вдова - обычно - приобретя
ла право распоряжаться в его мастерской, наследуя ее. Этого, од-
нако, могло не произойти - вопросы наследования имущества не
входили в компетенцию корпораций, в отличие от права на ре-
месло. В таком случае правила уличного досмотра распространя-
ются и на вдов.
Еще один момент связан с критериями качества. Речь идет во-
все не о полной и безоговорочной негодности изделий - их просто
перестали бы покупать. “Ошибочность” и “запрещенность” опре-
деляются правилами. В данном случае - именно теми, которые
записаны в регламенте, а вовсе не нормами, существующими в
устной традиции. Тот факт, что колпачница или кто-то из ее до-
мочадцев несет по улице уже готовое изделие, свидетельствует,
что его несут заказчику либо рассчитывают продать. В любом
случае, для мастерицы было очевидно, что ее изделие устраивает
или устроит покупателя. Поэтому критерии обычного и обще-
принятого качества здесь не работают. Но точно в такой же сте-
пени они не работают и по отношению к колпачнику, поскольку
присяжные будут выискивать в его лавке именно нарушения рег-
ламента.
Такие формулировки появились в регламенте не случайно.
Все, что касалось производственной сферы, могло быть внесено
в текст только людьми, в этой сфере хорошо ориентирующими-
ся - мастерами или должностными лицами корпорации. Город-
ские чиновники участвовали в составлении и утверждении уста-
вов, но фактически знали о ремесле столько же, сколько и
обычные заказчики или покупатели. Они воспользовались бы
иными критериями качества - пригодностью изделий и их дол-
говечностью.
Этот регламент был составлен одним из мастеров и по его на-
стоянию (278-279). 15 октября 1576 г. колпачник Дидье Томас за-
188
явил бальи архиепископа Жоржу Шевалье о необходимости соз-
дания регламента для колпачников, “чтобы предотвратить ошиб-
ки и злоупотребления, которые совершаются в колпачном искус-
стве и ремесле, и помехи, которые в нем появились”, для чего сле-
довало созвать всех, принадлежащих к ремеслу. Первая половина
объяснения принадлежит к разряду формул, традиционных для
нормативных актов. Вторая ближе к юридически приглаженному
описанию конфликта.
Через четыре дня, 19 октября, к бальи были приглашены трое
мастеров: Жан Морбуа, Ришар Боккар, Мишель Барбье и четыре
мастерицы: Жанна ла Орметт, Пьеретта Робен, Маргарита Вине-
рон и Ремьетта Кейо, которым Д. Томас заявил о своем намере-
нии урегулировать ремесло. Бальи велел ему через три дня пред-
ставить статьи, чтобы рассмотреть их и вынести окончательное
решение по обычной процедуре: вызвав мастеров и испросив мне-
ния фискального прокурора.
Далее события развивались следующим образом. Через неде-
лю, 25 октября, перед бальи предстал Жан Боном, “относящийся
к этому ремеслу”, но ранее не упоминавшийся и не приглашав-
шийся, и заявил, что сейчас он “не нуждается в этом ремесле”, по-
тому что работает каменщиком. 16 ноября выступили еще трое
колпачников, имена которых также не назывались ранее: мастер
Жерар Шевалье и две мастерицы-вдовы Клер де Лабрюер и Ма-
ри Шенпитр. В чем заключалось это вмешательство, и какую из
конфликтующих сторон они хотели поддержать, неизвестно. Яс-
но лишь, что ни через три дня, ни через неделю или месяц не уда-
лось прийти к соглашению относительно составленных Д. Тома-
сом статей.
Между мастерами и Д. Томасом происходили и, видимо, неод-
нократно, какие-то разбирательства, а 27 января 1578 г. состоял-
ся процесс, в ходе которого было решено, что стороны пригласят
трех наиболее опытных мастеров, которые дали бы свое заклю-
чение об уставе. Об экспертах удалось договориться уже 30 янва-
ря. Ими стали три мастера, фигурировавшие еще в самом первом
списке колпачников: Морбуа, Барбье и Боккар, на следующий же
день, 31 января, письменно изложившие свое мнение о регламен-
те. И не очень понятно, в силу ли недорешенности проблемы или
из-за бюрократических проволочек (ожидание решения фискаль-
ного прокурора до 24 января 1581 г.), но устав был окончательно
принят только через три года, 13 февраля 1581 г. И вплоть до на-
чала XVIII в. (до 1706 г.) не подвергался никаким изменениям, а
значит, на протяжении последующих 125 лет устраивал всех.
К регламенту приложена выписка из регистров бальяжа
Реймса от 15 февраля 1581 г., свидетельствующая о последнем
189
этапе конфликта, когда с помощью бальи Д. Томас заставил ос-
тальных мастеров признать регламент. Названы имена: “Жан Бо-
ном, Жерар Шевалье, Мишель Барбье, Жан Морбуа, Алар Бок-
кер27 и Этьен Пари, также колпачники, проживающие в Реймсе,
ответчики” (296). Среди них оказались и каменщик Жан Боном, и
двое из экспертов, и еще два мастера, имена которых ранее не
фигурировали в списках, но нет ни одной из мастериц или вдов.
В числе прочих распоряжений бальи велел Д. Томасу соста-
вить список “тех, кто из этого ремесла28 ...чтобы два самых ста-
рых из них” стали присяжными этого года. Это традиционная для
регламентов формула, и не очень понятно, следует ли восприни-
мать это выражение только как формулу или как указание о том,
что в списке могут и должны присутствовать только мастера-
мужчины. Женщины не были и не могли быть присяжными в не-
женских корпорациях, хотя сам по себе этот запрет нигде не за-
фиксирован, вероятно, в силу его очевидности. Список, состав-
ленный Д. Томасом, неизвестен, но он явно отличался от перечня
ответчиков последовательностью, в которой были названы мас-
тера. Присяжным в первый год вместе с Д. Томасом стал Ж. Мор-
буа, а значит, именно он был “самым старым” из мастеров (он
был назван первым и среди экспертов - самых сведущих в ремес-
ле) и, соответственно, именно его имя стояло первым в списке
Д. Томаса.
Соотношение всех этих списков может свидетельствовать о
конфликте между мастерами и мастерицами. Тем не менее, ста-
тьи регламента составлялись Д. Томасом в 1576 г. и были ориен-
тированы на положение, существовавшее в то время. Вряд ли за
прошедшие 5 лет мастериц полностью вытеснили из ремесла, это
не согласуется с текстом утвержденного в 1581 г. регламента, в
котором “колпачницы” упоминаются. К сожалению, не было за-
фиксировано никаких конкретных предложений об изменении
устава, в том числе со стороны экспертов, никак не объяснены
причины разногласий, что и дает простор для предположений.
Гендерный конфликт - не единственно возможное объясне-
ние. Вполне реальная предпосылка для конфликта - разный ста-
тус заинтересованных сторон. Регламент имеет заголовок “Устав
и регламент мастеров торговцев колпачников”, вероятнее всего,
данный ему позднее, поскольку торговцы в тексте не упоминаются,
27 В документах встречаются два варианта написания фамилии: Boccart -
Boccaire. Причем в одном случае имеется в виду один и тот же человек - экс-
перт Ришар Боккар, и оба варианта записаны практически подряд - на сосед-
них строчках.
28 Бальи уточнил, что имеются в виду ответчики (см. выше) и сам Д. Томас.
190
и их деятельность никак не регламентируется. Речь идет исклю-
чительно о “мастерах” и о “ремесле”. Новый устав 1706 г. говорит
о “мастерах торговцах”, в то время как в редакции 1735 г. слово
“торговцы” отсутствует. Занятие по преимуществу торговлей или
исключительно производством было важным критерием соци-
ального статуса, особенно когда первые подчиняли или по мень-
шей мере пытались подчинить себе ремесленников, что вполне
возможно в то время, и возможно для колпачного ремесла, кон-
курировавшего в сфере коммерции в том числе и с могуществен-
ными купцами-мерсье.
Мастеров и мастериц изначально мог не устраивать сам факт
составления статей и превращения их свободного по сути, дого-
ворного по характеру ремесла в “регламентированное”, ограни-
ченное писаными правилами и запретами, а также обязанное не-
которыми платежами в пользу архиепископа. И хотя нет полной
уверенности в том, что именно эти платежи являются в регламен-
те нововведением, штрафы, впрочем, как всегда, заслуживают
внимательного к ним отношения.
В двух статьях говорится о “6 парижских су штрафа в пользу
преподобнейшего кардинала де Гиза, архиепископа герцога Рейм-
са, первого пэра Франции”29, изделия же, выполненные с наруше-
ниями, конфискуются в пользу ремесла (корпорации) (294—295,
[XI], [XVI]). Еще в одной, последней, статье устава упомянуты
2 экю штрафа (295, [XVIII]), и хотя не сказано, кому именно пред-
назначается этот штраф, по логике текста получается - архиепи-
скопу. Речь идет о том, что все мастера Реймса и его пригородов, а
также все, кто привозит в город относящиеся к ремеслу изделия и
товары, чтобы выставлять их на продажу, будут обязаны подчи-
няться досмотру присяжных. Это право, за строгое соблюдение ко-
торого боролись многие ремесленные и торговые сообщества, за-
писано практически во всех регламентах и во многих постановле-
ниях, нередко с комментариями о том, кто высказывал заинтересо-
ванность в контроле над продукцией или противодействовал дан-
ному сообществу. Известны конфликты такого рода, длившиеся на
протяжении столетий (между купцами-мерсье, суконщиками и сук-
ноделами, между сапожниками и починщиками и др.). Таким обра-
зом, хотя это и обычное для любого ремесла правило, провинность
сама по себе очень и очень провокационна, да еще и с учетом сло-
жившейся среди колпачников конфликтной ситуации; штраф ве-
лик, и возможность получать его регулярно - весьма и весьма при-
влекательна. Что именно должно было происходить с конфиско-
29 Людовик де Гиз, архиепископ в 1574—1588 гг., но это не означает, что впослед-
ствии штраф будет отменен.
191
ванными в пользу ремесла изделиями, не указано. По другим при-
мерам известно, что такие изделия, как и часть штрафов, могли ис-
пользоваться в благотворительных целях - для городских бедняков
или для обедневших мастеров ремесла, но какова бы ни была судь-
ба таких изделий, распоряжались ими, а значит, имели собствен-
ный интерес присяжные.
Возможно, что претензии предъявлялись больше к содержа-
нию статей, составленных Д. Томасом и по его настоянию. И есть
вероятность, что критерии качества, определенные регламентом
(впрочем, не особенно детально) не принадлежали к общеприня-
тым и общепризнанным и были причиной конфликта.
Недостаток источников и информации ведут к тому, что при
попытке мотивировать конфликт приходится лишь высказывать
предположения и выстраивать объяснительные схемы, которые
представляются более или менее правомерными. Единственная
возможность для поиска дополнительных доказательств видится
в привлечении данных о других ремесленных и торговых корпо-
рациях этого времени. Но созданное разными списками впечатле-
ние о том, что суть конфликта заключалась в противостоянии ма-
стеров и мастериц, оказывается ложным. Даже если элементы
этого противостояния (или, например, личного неприятия) и су-
ществовали, не они определяли конфликт в колпачном ремесле.
Рассмотренные ситуации являются не единственными обра-
щениями регламентов непосредственно к мастерицам, хотя коли-
чество таких обращений очень невелико, да и сам отбор сюжетов
и поводов вряд ли может быть назван случайным. Но свидетель-
ствует ли он о том, в каких именно сферах профессиональной де-
ятельности каждого из ремесел было реально ощутимо участие
женщин?
В регламенте веревочников 1736 г. сказано, причем дважды,
что присяжные посещают и осматривают их лавки также, как и
лавки мастеров: в первый раз речь идет о регулярных, второй -
об экстраординарных визитах (214—215, III; 216, XIV). Мастерам
и мастерицам запрещено переманивать чужих подмастерьев
(216, XV); изделия в их лавках должны быть хорошо сделаны
(217, XIX).
К мастерицам (и мастерам) обращены несколько предписаний
в новом регламенте мясников 1737 г., и они также касаются до-
вольно общих моментов: запрета на работу в день покровителя
ремесла св. Leu30 и поставок мяса городским корпорациям31. Ни в
одной другой статье детально вникающего в работу мясников
30 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 992. XVIII ст. Св. Луп (Loup).
31 Ibid. Р. 991. VIII ст.
192
устава мастерицы не упоминаются, лишь в заключении сказано,
что мастерицам и мастерам полагалось получить по экземпляру
регламента, отпечатанного за счет сообщества32.
В уставе портных и старьевщиков 1716 г. упоминаний о масте-
рицах довольно много, и все они относятся к общим обязанностям
и ответственности. Присяжные имеют право на экстраординарные
визиты к мастерам и мастерицам тогда, когда они посчитают это
необходимым, не испрашивая разрешения властей. Оно требуется
лишь для визитов к тем мужчинам и женщинам (ceux ou celles), “ко-
торые занимаются ремеслом портных и товарами, к нему относя-
щимися” (526-527, XXI). Данное описание подразумевает, как сле-
дует из дальнейших пояснений, преимущественно тех, кто занима-
ется перепродажами. Деятельность этих перекупщиков и перекуп-
щиц регламентируется в ст. IV, одинаково для мужчин и женщин:
они могут продавать старую одежду, лишь разнося ее по городу, но
не на рынках или в других местах, ни у себя (в доме), не имеют пра-
ва содержать какие-либо склады или создавать запасы (517-518). О
возможных жалобах “на мастера и мастерицу, компаньона и учени-
ка” говорится в ст. П, посвященной обязанностям присяжных
(515-516), в ней же упоминаются нарушения, которые могут быть
обнаружены присяжными при досмотрах у мастеров и мастериц.
Объединяя все эти упоминания, можно сказать, что речь идет о са-
мых общих правилах и нормах, единых для тех и других, интересна
скорее сама потребность подчеркнуть участие женщин.
Но одна статья этого регламента полностью посвящена жен-
щинам (523-524, XIV): портнихам (couturieres) запрещено “рабо-
тать по найму в домах горожан” в том случае, если они не заплати-
ли сообществу вступительного взноса и не платят ежегодно по
40 су. Шить в своих собственных домах они могут, только став ма-
стерицами-портнихами (maitresses couturieres): заплатив вступи-
тельный взнос в 60 ливров корпорации, а присяжным - половину
от сумм, указанных в ст. VII, в которой речь идет о шедевре, хотя
нигде нет ни слова о том, что портнихи обязаны были его выпол-
нить. Представляется, что эту ситуацию не стоит объяснять умол-
чанием - как само собой разумеющееся правило. Во-первых, пото-
му, что регламенты ХУШ в., как правило, очень подробны по срав-
нению с более ранними (XVI в., например), они в деталях описыва-
ют все ситуации, которые могут вызвать разночтения и конфлик-
32 “Ordonnons que Fancier! reglement, ensemble les presens articles ainsi reformez,
seront imprimez aux depens de la communaute, et un exemplaire d61ivre a chacun des
maitres et maitresses qui composent actuellement ladite communaute, et a tous les
maitres qui seront re?us par la suite, afin que chacun d’eux en ait connoissance, et soit
oblige de s’y conformer”. Cm.: Ibid. P. 994. Not.
7. Кириллова E.H. 793
ты. И во-вторых, о шедевре, испытании или экзамене, если они в
корпорации существовали, в регламенте говорилось обязательно и
максимально четко. В ином случае был бы зафиксирован отказ от
шедевра (или споры, как в уставе стригальщиков 1603 г.). В регла-
менте портных и старьевщиков не сказано также и о том, что мас-
терицы должны были выдержать какое бы то ни было “легкое ис-
пытание”, которое полагалось сыновьям мастера (520, VII).
Плюс к названным выплатам мастерицы должны были за
свой счет получить у бальи письменное разрешение. Дочери мас-
тера платили меньше - только 30 су присяжным (все остальные -
3 ливра), приравниваясь в этом к сыновьям мастера. Замужние
женщины не могли стать мастерицами-портнихами33. Этот за-
прет, очевидный, как казалось бы, после примера с замужними
колпачницами выглядит скорее попыткой ограничить конкурен-
цию со стороны “не своих” женщин - поскольку жена мастера в
возможности заниматься ремеслом не ограничена. Но если до
вступления в брак с чужим для корпорации человеком девушка
стала мастерицей и работала, то и после смерти мужа она могла
вернуться к прежнему занятию, достаточно было предупредить
об этом присяжных.
Как и в случае с колпачниками, очевидно, что термины “порт-
ниха” и “мастерица” обозначают разный статус. Портниха могла
работать по найму в чужих домах, не получая звания мастерицы.
Ее вряд ли вносили в списки сообщества, хотя она и платила всту-
пительный и ежегодные взносы в корпорацию. Статус мастерицы
требовался только для работы в своем доме, в собственной мас-
терской. По условиям его получения дочь мастера приравнива-
лась к сыну мастера, а затраты посторонней для ремесла девуш-
ки - к половине расходов ученика. Видимо, мастерицы не обяза-
ны были выполнять шедевр; они теряли свой статус при замуже-
стве (если муж был не из этого ремесла), но легко, по одному за-
явлению, восстанавливали его после смерти мужа.
Как и вдовы мастеров, все портнихи платили половину взно-
сов, полагающихся сообществу от мастера. Но в данном случае у
меня есть сомнения в том, что речь идет именно о “портнихах”,
скорее имеются в виду “мастерицы-портнихи”, поскольку это
требование является продолжением фразы о дочерях мастеров,
желающих стать мастерицами, и содержит уточнение: “как доче-
ри мастеров, так и другие”34. Причины, по которым женщины,
33 “Aucune femme тапёе ne sera reijue maitresse couturiere”.
34 “Les filles de maitres qui se feront recevoir mattresses couturieres payeront comme les
fils de maitres les droits des jurez; et toutes couturieres, tant filles de maitres qu’autres,
payeront moitie des frais et rentes de la communaute” (523-524, XIV).
194
самостоятельно занимающиеся ремеслом, платят половину взно-
сов, не очень ясны. Соответствует ли это об их ущемленном ста-
тусе или это целенаправленное облегчение их материальных за-
трат, независимо от их материального положения?
У монетчиков (1725 г.) установлено, что дочь мастера, поже-
лавшая стать гранильщицей (tailleresse), должна уплатить полови-
ну указанных в регламенте сумм35, что может говорить в пользу
как первого, так и второго объяснения: ограничена сфера их дея-
тельности и уменьшены затраты.
Примеры, проанализированные в этом параграфе - это все,
что относится к мастерицам во всем корпусе использованных ис-
точников, и выглядят они не очень представительно. Нормы, спе-
циально адресованные женщинам, самостоятельно (независимо
от мужчины) занимающимся ремеслами, можно назвать редко-
стью, но следует ли проводить параллели с количеством женщин,
упомянутых в списках мастеров, и - реальной их ролью в реймс-
ском ремесле? Можно проследить последовательно утверждае-
мые запреты, ограничивающие их в наиболее престижных и при-
быльных профессиях, связанных с шелком и производством сук-
на, монетным делом. Эти ограничения не могли быть в полной
мере распространены на вдов, которым регламенты посвятили на
порядок больше норм.
3. Вдовье право
Роль самостоятельной хозяйки мастерской не обязывала жен-
щину знать профессию (речь идет не о капиталистическом пред-
приятии, владелица которого могла вообще ничего не знать о
производстве, а о ремесленной мастерской в ее самом что ни на
есть “классическом” варианте). Статус самостоятельной хозяйки
женщина могла приобрести и чаще всего приобретала после
смерти мужа-мастера. Если самостоятельной мастерицей девуш-
ка или женщина становилась в результате некоторых усилий с ее
стороны или со стороны ее родственников, то вдова в подавляю-
щем большинстве случаев (хотя и не всегда) была вынуждена за-
ниматься ремеслом, получая таким образом средства к существо-
ванию. Она не была и не могла быть обязана продолжать дело
мужа, прежде всего потому, что вопросы наследования имущест-
ва не входили в компетенцию корпораций, в отличие от права на
ремесло. Ведь вдова могла при наличии взрослых детей и не унас-
ледовать мастерскую, инструменты, заготовки, сырье и т.п.
35 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 187. XII ст.
7*
195
Кроме всего прочего, определенную роль играло и желание
вдовы. У шляпников в регламенте 1700 г. сказано: “если она про-
должает заниматься” ремеслом (207, IX), что предполагает и воз-
можность не заниматься. Вообще регламенты конца XVII-
XVIII в. рассматривают три варианта: отказ от ремесла, занятие
другим ремеслом (два этих варианта отдельно, либо первое в
пользу второго36), повторное замужество37, в то время как более
ранние тексты останавливались преимущественно на последнем
варианте.
Вдовье право прописано почти одинаково во всех реймсских
регламентах: вдова может продолжать дело своего мужа, дер-
жать мастерскую и лавку. Эта привилегия не ограничивалась ни-
какими профессиональными требованиями к женщине: становясь
по сути мастерицей, во всем равной мастеру, вдова не обязана бы-
ла доказывать свои профессиональные знания и совершенно не
обязана была их приобретать. Такие обстоятельства могли бы со-
ставить проблему для ремесла и общества в целом и потому были
совершенно нежелательны. Руководить работой в мастерской
должен был профессионал, в роли которого обычно выступал ра-
ботник, подмастерье, еще не получивший статус мастера, но по
своим знаниям и опыту равный ему. Критерием пригодности та-
кого работника могли выступать как завершение ученичества
(изготовители шерстяной кисеи, 1571 г., 236, [XV] и 1710 г., 230,
XVI) или вообще наличие знаний (колпачники, 1581 г.38). Или же
более серьезное испытание, как у аптекарей (1536 г.), проверяю-
щих, знает ли подмастерье или слуга лекарства, их состав и при-
готовление, понимает ли рецепты39.
Те, кто работал у вдов хирургов, аптекарей или бакалейщи-
ков, пользовались особым вниманием властей, что связано, ко-
нечно, со спецификой этих профессий: два королевских патента,
данных реймсским аптекарям в 1552 и 1554 гг., при перечислении
профессий называют и их40, полностью следуя парижской тради-
36 К примеру, колбасники, 1685 г.: “si elle renonce audit metier pour prendre une autre
profession” (943, V).
37 Колбасники 1685 г. и ножовщики 1739 г. (1040, XXI).
38 “Serviteurs connoisseurs audit mestier” (295, [ХП1]).
39 “...Tant sur les simples drogues que composez, et la manier de 1 composition d’icelles,
et dressement des receptes qui seront ordonnees par les Medecins, et autres choses req-
uises, et si seront lesdits valets et serviteurs examinez, par lesdits deux Docteurs en
Medecine, et quatre Apoticaires eleus, sur les experiences manuelles des composition
des drogues, non si exactement comme si lesdits valets et serviteurs vouloient faire
chef-d’oeuvre”. Cm.: Prevet F. Les statuts et reglements des apothicaires: Textes inte-
graux, accompagnes de notes critiques. P., 1950. T. П. P. 89-90.
40 “...Lesdits Chirurgiens, Apoticaires et Espiciers et serviteurs des vefves d’iceux”. Cm.:
AMR. FA. C. 680. Liasse 7. Suppl. IX. Fol. 16, 16 v°, 17.
796
ции. В любом случае, слуги, работавшие у вдов, рассматривались
наравне с мастерами, чему соответствовал их фактический, но не
номинальный статус.
Со временем в регламентах появилось требование представ-
лять выбранного вдовой работника присяжным и получать их со-
гласие. Видимо, опыт показал, что профессиональные качества
не всегда были главным критерием выбора. Так, в уставе порт-
ных сказано, что работника и мальчика (слугу) должны утвердить
присяжные “чтобы предотвратить злоупотребления” (1628 г.,
511, [X], повторю, что это парижский регламент, взятый реймс-
скими мастерами без изменений).
У вдовы могли работать один или два подмастерья, не более.
В регламенте уксусоваров и изготовителей горчицы записан в ка-
честве обязанности такого подмастерья сбор винного осадка в
Реймсе и его пригородах (317-318, ХШ), видимо, по той причине,
что эта работа производилась за пределами мастерской41.
Слесари запрещали вдове заниматься ремеслом, открывать
мастерскую и лавку, пока ее работник не будет принят присяж-
ными (1646 г., 602, [XXII]). Чтобы определиться с выбором доста-
точно опытного и достойного работника и представить его при-
сяжным, вдове установлен срок в две недели после смерти масте-
ра (601-602, [XXI]). Этот срок кажется незначительным и очень
жестким. По местным обычаям, вдова должна была определить-
ся с выбором имущества в течение 40 дней после смерти мужа, по
прошествии которых ее мнение не учитывалось, если только это-
го не желали наследники42. Имущественные вопросы могли
ждать 40 дней, почему же профессиональная деятельность не
могла быть прервана на такой срок? Удивительно, что во всем
корпусе источников лишь слесари указали подобное ограниче-
ние, хотя речь не идет ни о каких скоропортящихся продуктах. По
всей видимости, главной опасностью, с точки зрения ремесленно-
го сообщества, представлялась неквалифицированная работа в
таком тонком и опасном ремесле. Интересно, что в 1708 г. этот
запрет был снят и появилось требование испытать работника
(serviteur), “который будет принят компаньоном, изготовив замок
в полтора оборота” (595, XVI).
41 В 1535 г. у мясников Лиможа было установлено, что забоем скота ведают под-
мастерья (слуги), а торгует сама вдова или по ее поручению “кто-то из ремес-
ла”. См.: Petit J. Une ancienne corporation et ses survivances. La corporation de
Messieurs les Bouchers de Limoges. P., 1906. P. 40-41.
42 Coutumes de Reims. CCLX-CCLXI Ц Nouveau Coutumier General, ou Corps des
coutumes generales et particulieres de France et des provinces, connues sous le nom de
Gaules / Par Ch.A. Bourdot de Richebourg. P., 1724. T. II. P. 506.
197
В регламенте булочников и кондитеров 1743 г. служба подма-
стерьем у вдовы указывается при перечислении требований к че-
ловеку, пожелавшему стать мастером. Точнее, она была добавле-
на в традиционное выражение о том, что после завершения обу-
чения следует прослужить - “мастерам или их вдовам” три года в
качестве компаньона, и иметь сертификат, подтверждающий эту
службу у мастеров или вдов (155, XII). Это единственный случай
изменения формулировки, что, конечно, может отражать обыч-
ную для регламентов конца XVII-XVIII вв. детальность и тща-
тельность; может свидетельствовать о большом количестве вдов,
занимавшихся ремеслом в то время; а также и о некоторых слож-
ностях в положении подмастерьев, работавших у вдов. Возможно
ли, чтобы их служба не засчитывалась равной службе у мастера
по той причине, что на такой работе подмастерье мог укрепить
прежние свои навыки, но не мог получить новых знаний, так как
хозяйка (мастерица) ими, скорее всего, не обладала?
Ограничения для вдов в непрофессиональной сфере, вероят-
но, существовали, но зафиксированы они лишь в двух регламен-
тах. Уксусовары (1582 г., 317-318, ХШ) и изготовители шелковых
изделий (1600 г., 382, [XV]) записали требование вести добропоря-
дочную жизнь43.
Повторное замужество вдов, по всей вероятности, было наи-
более желательным выходом с точки зрения профессионального
сообщества. Стремясь пристроить таким образом “своих” вдов,
но также и “своих” подмастерьев и даже учеников, пожелавших
на вдовах жениться, корпорация давала им дополнительные при-
вилегии. Если отношения между подмастерьем и хозяйкой пере-
растали деловое сотрудничество, и работник женился на ней, он
не становился мастером автоматически, но дополнительно к ма-
териальному приданному (мастерская, лавка, инструменты и т.д.)
вдова приносила ему весьма весомое нематериальное: ряд приви-
легий, облегчавших получение статуса мастера. Подмастерью и
ученику, женившемуся на вдове изготовителя шелковых изделий,
разрешалось не работать полагающиеся после завершения обу-
чения четыре года, он мог сразу же выполнять шедевр, если толь-
ко достиг установленных для мастера 22 лет (1600 г., 382, [XVI]).
Женитьба на вдове бакалейщика уравнивала будущего купца с
сыном мастера и с его зятем (1692 г., 983, X). Если же вдова выхо-
дила замуж за человека, не имеющего никакого отношения к дан-
ному ремеслу, она должна была расстаться с этой профессией.
Такое требование было записано практически во всех регламен-
43 Мясники Лиможа, например, требовали, чтобы вдова обязательно жила на
улице Мясников (середина XVI в.). См.: Petit J. Op. cit. Р. 40.
198
тах. Постороннему для ремесла человеку женитьба на вдове мас-
тера не облегчала путь в корпорацию. В регламенте печатников,
например, специально записано, что новые мужья вдов не освобо-
ждаются от ученичества и выполнения прочих требований
(1623 г., 473, X).
В некоторых уставах определен срок, в течение которого сле-
довало продать инструменты, сырье, полуфабрикаты и готовые
изделия, после чего все права и привилегии бывшей вдовы масте-
ра прекращались. У изготовителей шерстяной кисеи (1571 и
1710 г.) такой срок равнялся трем месяцам. Причем в данном слу-
чае устав обращается не только к самой вдове, но и к ее новому
мужу, требуя и от него выполнения установленных правил44. У
веревочников (1571 г.) сказано о “шести неделях после того,
как она вновь выйдет замуж” (218, [XII]). Вполне возможно,
что подобные “переходные” этапы существовали во всех ре-
меслах, поскольку в одночасье расстаться с этим имуществом бы-
ло непросто, но традиционная формулировка, используемая рег-
ламентами, не уточняет этого срока45.
Конечно, вдовы могли быть компетентны в профессиональ-
ной сфере, например, если они происходили из ремесленных ди-
настий, сами были дочерьми мастеров. Если вернуться к примеру
с портнихами, то женщина, ставшая мастерицей до замужества,
получала после смерти мужа статус “мастерицы-портнихи”, если
решала вернуться в ремесло. Она являлась мастерицей и не рас-
сматривалась регламентом в качестве вдовы (так как была вдо-
вой не-мастера). Но и та и другая женщины были хозяйками в
своих мастерских и отвечали за все, что в них происходило, точно
так же, как и мастера-мужчины. Это само собой разумеющиеся
нормы, которые, как известно, со временем забываются и иска-
жаются, и потому рано или поздно возникает необходимость в их
фиксации. Рассмотрим вопрос об ответственности мастеров, хо-
зяев и хозяек более подробно.
Мастер отвечал за все, что происходило в его мастерской, за
всю работу, которая там производилась, независимо от того, ра-
ботал ли он сам (как подразумевалось) или кто-то - ученик, под-
44 “Elie et sondit marit ne se pourront entremettre d’iceluy mestier ny tenir boutique
ouverte... seront tenus vendre et vuider leurs merchandises” (236, [XVI]). Аналогич-
но в регламенте 1710 г. (230, XVII-XVIII).
45 “...Tant et sy longuement qu’elles se tiendront en viduite et non plus” (булочники и
кондитеры, 1561 г., 146, [VI]). “Que les vefves des maistres dudit mestier pourront
avoir ouvriers et faire travailier en leurs maisons et boutiques, a leur proffit... et ce pen-
dant le temps de leurs viduite seulement” (токари, 1642 г., 584, [ХШ]). “...Que si
elles remarient a autres qui ne soient maitres dudit metier, elles seront dechues des
privileges” (портные и старьевщики, 1716 г., 520-521, VIH).
199
мастерье или работник - по его поручению. Об ответственности
за профессиональную деятельность учеников говорит, правда,
лишь один из реймсских регламентов - устав колпачников 1581 г.
(295, XV) и, видимо, это было связано с конкретными казусами,
но могло служит и выгоде корпорации как получателя штрафов.
Дело в том, что в средневековой практике считалось нормой, ко-
гда за ошибки учеников и подмастерьев уплачивался меньший
штраф, чем за аналогичные ошибки мастера (обычно в 2 раза
меньше). Если же устанавливается ответственность мастера, на-
казание предназначалось ему.
Мастер отвечал за работу своих подмастерьев, и это также са-
мо собой разумелось, поскольку именно мастер, как предполага-
лось, делал основную работу, а подмастерье выполнял роль по-
мощника46.
В случае же со вдовой очевидным было иное разделение тру-
да: подмастерье работал сам и руководил работой других подмас-
терьев, работников, учеников, а хозяйка - владела мастерской.
Но за все, что в этой мастерской происходило, отвечала все-таки
она - как владелица и как номинальный мастер. Эта номиналь-
ность выражалась и в том, что женщину вносили в списки масте-
ров как “вдову такого-то”, а изделия, происходившие из ее мас-
терской, выходили под ее именем - как “вдовы такого-то”47, но
при этом нигде не фигурировало имя ее подмастерья - фактиче-
ского мастера.
Целый ряд ремесел считает необходимым определить сферу
ответственности вдов. Прежде всего, вдовы отвечали за работу
своих подмастерьев, за ошибки и недочеты, которые те могли со-
вершить: об этом говорят суконщики (1569 г., 198, XX); сапожни-
ки и починщики (1571 г., 257, [XV] и 261, [XV]); колпачники
(1581 г., 295, [ХШ]), столяры (1684 г., 351, LV).
Многие ремесла, не доверяя квалификации вдовы, запре-
щали ей брать учеников - на что вдова, в общем-то, имела
право как хозяйка мастерской, равная мастеру, допуская лишь
возможность доучиться для прежних учеников, взятых еще
ее мужем.
Обратимся к формулировкам. В десяти регламентах это пра-
вило адресовано вдовам: суконщики (1569 г., 198, XXI); портные
(1628 г., 511, [X] и 1716 г., 520-521, VIII); литейщики (1701 и
46 Случаи, когда один мастер работал на другого, рассмотрены в гл. X.
47 Регламенты и постановления для бочаров, например, были напечатаны в
1730 г. в типографии, принадлежащей “вдове Бартелеми Мульто, печатника
Его Светлости Монсеньора архиепископа герцога Реймса”, имя самой вдовы
не было названо. См.: AMR. FA. С. 686. Liasse 7. Suppl. XVII.
200
1741 гг.48); свечные мастера (1733 г.49); веревочники (1736 г., 215,
VII); басонщики (1736 г.50); ножовщики (1739 г., 1040, XXI); бу-
лочники (1743 г., 158-159, XXIX). В четырех - исключительно
ученикам, как возможность доучиться у вдовы, если она будет
продолжать дело умершего мужа: мерсье (1639 г., 568, VI), аппре-
турщики тканей (1704 г.51); колпачники (1706 и 1735 г., 282, VIII).
У изготовителей шелковых изделий в 1600 г. правило было по-
вторено дважды: сначала для вдов, в XV ст. (382), затем для уче-
ников (387, [XLVI]). В трех регламентах, близких по времени со-
ставления, - в обратной последовательности: у сосисочников в
1685 г. (соответственно 942, IV и 943, VI); бакалейщиков в 1692 г.
(983, IX и 984, ХП) и шляпников в 1700 г. (207, IX и 208, XII). Два
последних регламента вообще составлены как по одному шабло-
ну. И хотя они отличаются по размерам (соответственно, 34 и 19
статей) и в них есть нормы, специфические для каждой из про-
фессий, но общая композиция (даже номера статей о вдовах и
учениках совпадают) и стиль изложения идентичны, а одинако-
вые нормы почти дословно повторяют друг друга52. Предшество-
вавший этим двум регламентам устав сосисочников по всем этим
параметрам отличается от них53. В такой же последовательности
(сначала адресуясь к ученикам, затем - вдовам) записаны правила
у поваров в 1757 г., разрешавших ученику доучиваться у вдовы их
прежнего мастера, а работать после этого подмастерьем не толь-
ко в этой мастерской, но и у любой другой вдовы54. Регламент для
красильщиков всего королевства 1669 г. предлагает в качестве
общего правила возможность доучиться у вдовы в сочетании с за-
претом брать новых учеников (906-907, ХСШ)55.
Книготорговцы, печатники и переплетчики (1623 г.) запреща-
ют вдовам даже доучивать учеников, обучавшихся у их мужей
(473, X). Почти такой же запрет появился к 1708 г. у слесарей:
вдове мастера запретили “держать ученика”, не доучившегося
48 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 353. Х1П ст.
49 Ibid. Р. 234. X ст.
50 Ibid. Р. 297. VII ст.
51 Ibid. Р. 126. ХШ ст.
52 У бакалейщиков: “auquel cas il pourra achever le temps de sondit apprentissage en
la maison de la veuve dudit decede, si elle continue le n£goce, et tienne boutique
ouverte, ou en la maison d’un autre maitre dudit etat, en avertissant prealablement les
gardes” (983, IX). У шляпников: “auquel cas il pourra achever le temps de son
apprentissage en la maison de la veuve du ddcddd, si elle continue de faire travailler,
ou en la maison d’un autre maitre, en avertissant prealablement les jurez” (207, IX).
53 В частности, возможность доучиться: “...Mais en cas de d6ces de son maitre, il
pourra achever son terns chez sa veuve ou chez un autre maitre” (943, IV).
54 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 500. X ст.; P. 501. XIX ст.
55 В регламенте цирюльников всего королевства 1725 г. нет статей о вдовах.
201
положенных трех лет, если она не передаст этого ученика друго-
му мастеру для завершения обучения (595, XVII). В предыдущем
регламенте 1646 г. статья о судьбе недоучившихся56 учеников по-
сле смерти их мастера была сформулирована не так, как обычно:
в ней ничего не говорилось об их дальнейшем обучении - у вдовы
или у другого мастера, было лишь сказано, что наследники умер-
шего мастера должны представить этих учеников присяжным в
течение двух недель после его смерти, и, если присяжные не со-
чтут их достойными, они не будут приняты в мастера (602,
[XXIII]). Из чего можно сделать вывод: если присяжные посчита-
ют такого ученика достаточно подготовленным, он получает уни-
кальную возможность стать мастером, не доучившись полагаю-
щихся ему трех лет.
Суконщики и портные запрещают вдовам брать новых учени-
ков (1569 г., 198, XXI; 1628 г., 511, [X]), и здесь есть противоречие.
Торговля в лавке, шитье новой и починка старой одежды - тради-
ционные занятия для жены мастера, какой бы он ни был специ-
альности. В подавляющем большинстве случаев женщина умеет
делать это и может этому научить. Причем здесь же записано,
что ученик может продолжать обучение у мастерицы не только в
случае смерти ее мужа, но и в случае его отсутствия. Или, если
сказать иначе, временное или постоянное отсутствие мастера не
препятствует процессу обучения; женщина - жена или вдова мас-
тера - с этим справится, независимо от того, в течение какого
срока ученик учился у “настоящего” мастера, ни один из регла-
ментов этот срок никак не ограничивает: главное, чтобы изна-
чально ученика принял мастер57. Фактически эта корпорация, как
и другие, допускающие продолжение обучения у вдовы, соглаша-
ется получить ученика, даже полностью обученного женщиной.
Рассмотрим статьи устава 1569 г. подробнее (198-199, ХХ-ХХШ):
Ст. XX: после смерти мужа или в случае его отсутствия жена мастера может
держать работника или слугу и заниматься ремеслом в городе.
Ст. XXI: изделия, выполненные такой мастерицей или по ее указанию, под-
лежат досмотру присяжных; ученик, принятый мастером, может доучиться в до-
ме этой мастерицы, но она не может брать новых учеников.
Ст. ХХП: если эта мастерица в случае отсутствия или смерти ее мужа не за-
хочет держать свою мастерскую и оставит ремесло, ученик может доучиться у
другого мастера, независимо от того, есть ли у него уже ученик или нет.
Ст. ХХШ: если вдова вновь выйдет замуж за человека, не являющегося ма-
стером этого ремесла, она не сможет более держать лавку, ни пользоваться при-
вилегиями этого ремесла.
56 “Ученик, недостаточный, чтобы заниматься этим ремеслом, и не завершив-
ший срока в три года”.
57 У тех же суконщиков: “ceux qui seront demeurant en sondit logis auparavant le
deces ou absence de son шагу” (198, XXI), - и не только у них.
202
Как представляется, составители регламента находились в
сложном положении: им необходимо было правильно назвать
статус женщины во всех этих случаях и дать ей возможность ра-
ботать на законных основаниях или, как минимум, выбирать и
следовать своему выбору. Это единственный в реймсских регла-
ментах случай, когда рассматривается отсутствие мастера (на-
помню, что в тексте говорится именно о мастерах, а не о купцах)
и, по всей очевидности, длительное. Видимо, такие отлучки были
связаны со спецификой профессии, с оптовой торговлей.
Регламент суконщиков является также единственным приме-
ром, когда вдова мастера называется мастерицей, и как видно из
ст. XXII, это определение сохраняется за ней даже в том случае,
когда женщина решает оставить ремесло. Точнее будет сказать,
что именно мастерицей предпочитают называть женщину, се-
мейный статус которой может быть и не определен из-за дли-
тельного отсутствия ее мужа (ст. XXI-XXII), хотя, конечно, для
корпорации и в этом случае, и в случае его смерти, она являлась
в первую очередь женой мастера (и названа так в ст. XX).
Неопределенность ситуации могла быть причиной появления
и требования подчиняться досмотру присяжных (ст. XXI). Такая
же формулировка используется при определении ответственно-
сти мастеров-мужчин, и фактически требование к мужчине и
женщине одинаково. Можно предположить, что причиной для
двойной записи этой нормы послужили случаи из практики, когда
жены мастеров во время длительного их отсутствия не соглаша-
лись подчиняться общему требованию о досмотре, апеллируя
именно к его формулировке - в мужском роде. В отсутствие му-
жа жена мастера фактически не является ни мастером, ни даже
полноправной хозяйкой мастерской, ни тем более мастерицей,
что, видимо, и позволяло женщинам не распространять общее
правило на себя. Определив же этих женщин как “мастериц”, со-
ставители регламента вышли из непростого положения самым
простым способом. И мы видели, что этот термин стал наилуч-
шим обобщением, когда речь заходила о разных категориях жен-
щин, относящихся к данной корпорации.
Ткачи полотна разрешают вдове брать новых учеников, когда
завершится срок обучения прежних, взятых еще ее мужем
(“qu’avoit sondit man au jour et heure de son deceds”, 1581 r., 301,
XXII), и это - единственный случай в Реймсе. Ткачество также от-
носится к традиционным для женщин занятиям, но в этой корпо-
рации в 1571 и 1604 гг. не было ни одной женщины, ни мастери-
цы, ни вдовы58. Как и среди 54 мастеров, занимавшихся изготов-
58 Для них известно два списка мастеров, соответственно, из 25 и 9 человек, и 4
списка присяжных (297, 302).
203
лением разнообразных шелковых изделий (лент, тесьмы, барха-
та, золотой и серебряной тафты и др.) в 1600 г. (375).
Сложные по своим технологиям (а скорее даже - нетрадици-
онные для женщин) ремесла не допускают их к обучению новых
мастеров. Но это не единственное и не главное объяснение. Речь
все же должна идти о конкуренции и о стремлении мастеров огра-
ничить ее со стороны женщин, допущенных к ремеслу в силу за-
мужества, а не в силу обучения и выполнения других требований,
наиболее тяжелыми из которых были финансовые затраты.
Вдовы мастеров-портных обязаны были платить половину рас-
ходов сообщества, т.е. половину взноса мастера (“moitie des frais de
la communaute”, регламент портных и старьевщиков 1716 г.,
520-521, VIII), как и мастерицы-портнихи. Аналогичное правило
есть у столяров в регламенте 1684 г.: “уплачивая половину расхо-
дов сообщества этого ремесла, которыми может быть обязан мас-
тер” (351, LV), шляпников в уставе 1700 г.: “уплачивая половину
расходов, которые каждый мастер платит сообществу” (208, XIII),
колпачников (1706 и 1735 гг., 288, XXIV); веревочников (1736 г.,
215, VII) и поваров (1757 г.59). “Половинным” статусом обладали
все вдовы у бочаров, названные в списке 1751 г. (см. выше), но оз-
начало ли это, что и взносы их составляли лишь половину взносов
мастера, неизвестно, в регламентах бочаров таких правил нет60.
У мясников в регламенте 1737 г. не было отдельной статьи о
вдовьем праве, вдовы упоминаются лишь в одном случае, когда
речь идет о ежемесячных выплатах присяжным корпорации. Ма-
стера, имеющие прилавок, платят 10 су в месяц, в то время как
вдовы и мастера, не имеющие прилавка, - 5 су61. Таким образом,
вдовы, независимо от того, есть у них прилавок или его нет, при-
равнены к мастерам, прилавка не имеющим. Но является ли это
равенством статусов или равенством в отношении материальных
затрат? Точнее даже, их облегчением в соответствии с полом, но
в полной независимости от фактического материального положе-
ния? (Вряд ли материальное положение вдов всегда было хуже,
чем у мастеров-мужчин.)
59 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 501. XIX ст.
60 Есть также расписка присяжных бочаров в том, что 28 мая 1711 г. вдова Пье-
ра Майор уплатила сообществу 50 ливров, чтобы “использовать их в уплату
сбора за право присоединения к параграфу (paraphe - праву подписывать?) ре-
гистров этого сообщества и других его нужд”. См.: AMR. FA. С. 683. Liasse 7.
Suppl. XIV. Вряд ли это может быть вступительный взнос, вдовы не были им
обязаны. Скорее, какой-то из регулярных или экстраординарных взносов
корпорации, либо же долги мужа. Каково соотношение взноса вдовы и масте-
ра, неизвестно - устав о них не говорит.
61 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 991. VII ст.
204
Есть и иные примеры. Регламент сапожников 1571 г. указы-
вал, что вдовы несли такие же расходы, “как выше”, т.е. как дру-
гие мастера (257, [XV]). В этом же регламенте, применительно к
вдовам сапожников-починщиков, сказано: “уплачивая расходы
на факелы и мессы каждый год” (261, [XV]). Бакалейщики
(1692 г.) полагают, что вдовы могут продолжать заниматься тор-
говлей, ежегодно уплачивая то, что полагается за осмотры, “как
другие купцы” (984, ХШ). Регламент для цирюльников всего ко-
ролевства 1725 г. предполагает, что вдовы платят в общую кассу
братства столько же, сколько и каждый из мастеров, - 15 лив-
ров62. К сожалению, ни один из этих регламентов не предлагает
никаких объяснений к размеру взносов. Более чем вероятно, что
половинные, встречающиеся намного чаще, или полные взносы
вдов зависели от профессии.
Штрафы за нарушения с вдов или мастериц, вероятно, были
такими же как и с мастеров-мужчин. Во всяком случае, ни в од-
ном тексте нет даже намеков на какие бы то ни было иные воз-
можности. Лишь однажды, в регламенте булочников и кондите-
ров 1743 г. было сделано уточнение, что вдовы обязаны были
являться на общие собрания и в случае неявки платили такой же
штраф в 30 су, как и мастера-мужчины (159, XXXII).
Итак, упоминающаяся в регламентах “вдова” - это не знаю-
щая и не обязанная знать ремесло хозяйка мастерской, имеющая
законное право принадлежать к корпорации и заниматься ремес-
лом. Привилегия, сомнительная в ряде случаев, но сомнительная
для женщины в той же степени, что и для мужчины-мастера. Ре-
альное положение вдов всегда имело свою точку отсчета, за ко-
торую следует принимать положение их мужей в корпорации. Во
всяком случае, формула, используемая в регламентах, выглядит
следующим образом: “пользоваться теми же привилегиями, каки-
ми пользовались при жизни их мужья”.
Вдовы входили в корпорации, вероятно, не во все годы их
существования, но в целом постоянно и регулярно, что приводи-
ло к постоянному “воспроизводству” их состояния. Статус вдо-
вы, по всей вероятности, стал одним из источников формирова-
ния представления о том, что заниматься ремеслом на законных
основаниях может человек, не прошедший весь путь от ученика
к подмастерью и мастеру, и человек, ремесло не знающий
(или - не обязательно знающий). Другими источниками следует
назвать принадлежность к привилегированным группам (сын
мастера) и возможность купить метризу. Хотя в этих случаях
62 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 205. XV ст.
205
знание ремесла все же предполагалось. Для вдов был установ-
лен целый ряд ограничений, но с точки зрения человека, желав-
шего работать в ремесле (и для этого - стать мастером), их по-
ложение было весьма и весьма привилегированным и потому
привлекательным.
В новом регламенте булочников и кондитеров 1743 г. право
вдовы на работу в ремесле сформулировано традиционным обра-
зом, но к нему есть добавление, весьма примечательное. Речь
идет о том, что вдова может пользоваться правом метризы ис-
ключительно сама, а не для других, одолжив (ссудив) свое имя
или сдав его внаем (158-159, XXIX). Это означает, что были слу-
чаи, когда вдова предоставляла свое имя и свое право на ремесло
(бесплатные для нее) постороннему человеку и получала за это
какую-то плату. Работавший у вдовы подмастерье, о котором
шла речь выше, также пользовался ее именем и ее правом на ра-
боту, но при этом вся его трудовая деятельность происходила в
ее мастерской. По этой причине такое положение вещей счита-
лось нормой, независимо от того, участвовала ли вдова в работе,
контролировала ее или нет. Здесь же, видимо, речь идет о про-
странственном разделении: о том, что мастерская, в которой ра-
ботают, не принадлежит вдове и вообще находится “далеко” от
нее, - это во-первых. В регламенте столяров 1684 г., например, в
конце длинной и весьма традиционной статьи о вдовах сказано,
что они обязаны лично находиться в том месте, где работает их
подмастерье, предоставлять ему дерево, инструменты и пропита-
ние, как это делали при жизни их мужья (351, LV). И во-вторых,
в классическом варианте вдова, как хозяйка всего дела, получала
все доходы от него (и, соответственно, несла все расходы). Но
здесь четко указано, что она сдает “свое имя” (и вместе с ним свое
право). Получает же, соответственно, оговоренную за сдачу вна-
ем сумму или какой-то процент. В любом случае - не весь доход,
и вообще, с точки зрения финансовой, не является участницей
процесса производства.
Об “одалживании” имени и клейма говорится также в уставе
бакалейщиков 1692 г. (987, XXII). В регламентах красильщиков
всего королевства (1669 г., 907, XCIV), а также сапожников и по-
чинщиков 1774 г. есть подобное правило, и относится оно не
только к вдовам, но и к самим мастерам (248, XII). В последнем
случае указано, кто именно заимствовал их имена: компаньоны,
желавшие “работать в своих комнатах” - те, кто не имел ни мас-
терских, ни лавок и не вступал в корпорацию.
Подводя итоги, на временной шкале совместим все сведения
о женщинах разного статуса: вдовах, мастерицах, женах масте-
ров, которые есть в регламентах. Такая информация сведена в
206
таблице 963, которая наглядно показывает, что середина XVII в.
была рубежом, разделившим две эпохи (курсивом выделены рег-
ламенты, не упоминавшие о женщинах, в скобках - сведения, по-
лученные не из регламентов).
Из 34 уставов, записанных в период с 1400 г. по середину
XVII в., почти 40% не имеют традиционной статьи о вдовьем
праве. Если учитывать все мимолетные, хотя, разумеется, не
случайные упоминания о женщинах, имеющих какое-то отно-
шение к ремеслу, то оказывается, что четверть всех регламен-
тов никак не упоминает о женщинах: как будто их не было в
корпорациях.
Статьи о вдовах нет в 6 из 27 уставов конца XVII-XVIII в., что
составляет 22%, менее четверти этих регламентов. При этом во-
обще не упоминают женщин никакого из возможных статусов
два регламента: объединенных купцов-мерсье и суконщиков
(1704 г.) и пряничников (1708 г.). Как известно из списков и доку-
ментов, сопровождавших утверждение регламента, и у тех, и у
других женщины работали самостоятельно, составляя немалую
(порядка 1/6—1/5) часть корпораций. Отсутствие каких бы то ни
было упоминаний о женщинах в нормативных актах корпораций
вовсе не является свидетельством того, что они не работали в дан-
ном ремесле или в данной коммерческой сфере64. Скорее, оно
служит указанием на то, что положение, занимаемое ими в кор-
порации, определялось иными критериями: материальными воз-
можностями, положением семьи в городской и купеческой иерар-
хии и т.д.
Регламенты конца XVII-XVIII вв. на порядок чаще и - что не-
маловажно - подробнее говорят о женщинах: об этом свидетель-
ствуют “особые” статьи о вдовах и мастерицах (статьи, посвящен-
ные исключительно им или такие, в которых мастерицы или вдо-
вы упоминались особо), определение уровня их взносов в корпо-
рацию. Этого недостаточно, чтобы говорить об усилении роли
женщин разного статуса в корпорациях, в производственном про-
цессе и экономике в целом, но явно возрастает внимание к уча-
стию женщин в производстве, возможно, вследствие опасений по
поводу конкуренции с их стороны.
63 В таблице 9 нет уставов шорников 1581 г., изготовителей седел 1592 г. и ху-
дожников 1612 г.
64 См. также: Чернова Л.Н. Business-women средневекового английского города
(на материале Лондона XIV-XV вв.) // Адам и Ева. Альманах гендерной исто-
рии. М.: ИВИ РАН, 2003. Вып. 6. С. 75-95; Она же. Правящая элита Лондона
XIV-XVI веков: олдермены в контексте экономической, социальной и поли-
тической практики. Саратов, 2005. С. 390-394.
207
208
Таблица 9
Сводная таблица о мастерицах и вдовах
№ год РЕГЛАМЕНТ КОЛИЧЕСТВО ЖЕНЩИН И СТАТУС ВДОВ СТАТЬИ О ВДО- ВАХ ОСОБЫЕ СТАТЬИ О ВДОВАХ И МАСТЕРИ- ЦАХ ПОХ./ЗАУП. СЛУЖБЫ АДРЕСАТ СТАТЕЙ ОБ ОБУЧЕНИИ
1 1400 7 ремесел - упом.
2 1462 цирюльники есть жена
3 1467 мясники есть
4 1535 кожевники —
5 1552 аптекари -упом.
6 1561 булочники есть сестра
7 1569 суконщики есть мастерицы вдовы
8 1570 шляпники —
9 1571 веревочники 3%, 1 вдова есть
10 1571 пряничники —
11 1571 сапожники полный есть
12 1571 починщики полный есть жена
13 1572 изг. шерстяной кисеи есть
14 1574 кожевн., выд. лайку есть
15 1581 колпачники 55%, 3 мастерицы и 3 вдовы в 1576 г. есть мастерицы
16 1581 ткачи полотна есть
17 1582 уксусовары есть
18 1588 корзинщики
19 1592 столяры есть жена
20 1599 сукноделы —
209
21 1600 изг. шелк, изделий есть вдовы-ученики
22 1603 стригальщики есть
23 1606 бочары (6%, 10 вд. 1751, половина) -
24 1612 изг. режущих инструм. -упом. вдова
25 1616 обивщики 12,5%, 1 вдова есть
26 1623 печатники есть
27 1625 каменщики —
28 1628 портные, старьевщики есть вдовы
29 1630 шляпники — жена
30 1635 булавочники — жена
31 1639 мерсье 5%, 4 вдовы есть ученики
32 1642 токари есть женщины
33 1644 кузнецы —
34 1646 слесари есть мастерицы
1658 музыканты (Фр.) —
35 1664 изг. саржи и ш. кисеи есть вдовы жена
1666 мануфактурный 2 статьи жена вдовы
1669 красильщики (Фр.) есть вдовы
36 1684 столяры половина есть вдовы жена
37 1685 колбасники есть вдовы жена ученики-вдовы
38 1692 бакалейщики полный есть celles ученики-вдовы
39 1700 шляпники половина есть мастерицы ученики-вдовы
40 1701 медники есть мастерицы
41 1701 литейщики есть celles вдовы
42 1704 аппретурщики тканей 7%, 1 вдова есть мастерицы ученики
43 1704 галантер. суконщики (14,5%, 14 вдов, 7 купчих в 1778) -
Таблица 9 (окончание)
№ ГОД РЕГЛАМЕНТ КОЛИЧЕСТВО ЖЕНЩИН И СТАТУС ВДОВ СТАТЬИ О ВДО- ВАХ ОСОБЫЕ СТАТЬИ О ВДОВАХ И МАСТЕРИ- ЦАХ ПОХ./ЗАУП. СЛУЖБЫ АДРЕСАТ СТАТЕЙ ОБ ОБУЧЕНИИ
44 1706 колпачники половина есть мастерицы сестры ученики
45 1708 J пряничники 20%, 1 вдова в 1707 —
46 1708 слесари есть мастерицы
47 1710 изг. шерстяной кисеи 33%, 2 вдовы есть вдовы мастерицы
48 1716 портные, старьевщики половина есть мастерицы мастерицы вдовы
49 1725 монетчики — вдовы
1725 цирюльники (Фр.) полный — вдовы
50 1730 каменщики — мастерицы
51 1733 свечные мастера есть вдовы мастерицы вдовы
52 1735 колпачники половина есть мастерицы сестры ученики
53 1736 веревочники половина есть мастерицы мастерицы вдовы
54 1736 пуговичники есть мастерицы вдовы
55 1737 мясники половина - упом. мастерицы мастерицы
56 1739 ножовщики есть мастерицы вдовы
57 1741 литейщики есть celles, мастерицы вдовы
58 1743 булочники есть вдовы сестры вдовы
59 1757 повара 12%, 2 вдовы половина есть вдовы вдовы мастерицы ученики-вдовы
60 1774 сапожники починщики есть вдовы
61 1774 корзинщики - упом. жены и вдовы
Глава VII
МАСТЕРСКАЯ И ЛАВКА
КАК СЕМЕЙНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
Ремесленная мастерская, лавка мелкого торговца или купече-
ская контора были в первую очередь семейным делом, се-
мейным предприятием. Рассуждая об иерархии в мастерской
и в корпорации, о контроле за качеством продукции, о монополии
и других традиционных для историографии ремесел сюжетах, ис-
следователи редко обращались к семье мастера или торговца. Ис-
точники дают не так много информации об этом, как хотелось
бы; и сюжеты, которые будут рассмотрены в этой главе, не явля-
ются новыми, их особенность заключается скорее в некоторых
акцентах, которые достойны того, чтобы их расставить.
1. Влияние регламентации на семейное положение
Семейное положение женщины решительным образом опре-
деляло ее статус в корпорации и указывалось в регламентах, и се-
мейное положение мужчины также, но лишь в некоторых случа-
ях, могло повлиять на его статус. Таким случаем мог стать удач-
ный брак подмастерья или ученика. Выбирая себе жену, человек,
решивший заниматься данной профессией и не находящийся в
близком родстве с мастером, должен был тщательно взвесить все
последствия своего выбора. Он мог значительно облегчить себе
путь в корпорацию, если брал в жены дочь кого-то из мастеров.
В этом случае он приравнивался к сыну мастера1 и получал пола-
гающиеся ему немалые привилегии. Иногда было достаточно
объявить о помолвке2.
Подмастерье, обучавшийся в Реймсе в течение установлен-
ного срока, и взявший в жены дочь книготорговца, печатника
или переплетчика, принимался в мастера “посредством этого
брака, без каких-либо выплат, по первой просьбе” (1623 г.,
472-73, IX). Это было серьезное преимущество, хотя сначала
все-таки следовало пройти обучение на общих основаниях. На-
половину уменьшали вступительные взносы для повара, женив-
1 У шляпников в регламенте 1630 г.: “Que les compagnons dudit metier quy seront
fils de maitre, ou prendront en mariage la fille d’un maitre d’ycelluy metier” (207,
[VIII]).
2 В уставе столяров 1592 г.: если подмастерье женат на дочери мастера или по-
молвлен с ней (354, XII).
211
шегося на дочери мастера, во всем остальном он оставался ра-
вен обычному (простому) ученику, а вовсе не сыну мастера
(1757 г.3).
Традиционно при описании такой ситуации регламенты го-
ворят о подмастерьях, и то, что ремесленники женились, еще
не став мастерами, не вызывает сомнения4. Но женихом мог
оказаться и ученик (а невестой - вдова мастера, см. гл. VI). Об
учениках, женившихся на дочери мастера, говорится, в частно-
сти, в новом регламенте портных и старьевщиков 1716 г., при-
чем они делятся на тех, кто учился в Реймсе и тех, кто учился в
ином месте. Последние должны “компенсировать” сообществу
свое ученичество, заплатив полагающийся для учеников всту-
пительный взнос в 30 ливров5. Заплатить 50 ливров (или, точ-
нее, 30 ливров - по решению бальи6) за обучение в другом го-
роде должен женившийся на дочери мастера ученик или подма-
стерье у басонщиков (1736 г.7). Во всем остальном он равен сыну
мастера.
У шляпников в новом регламенте 1736 г. есть аналогичное
правило, требующее компенсации за обучение, прошедшее в дру-
гом месте, за исключением тех городов королевства, где данное
ремесло имеет регламент (215, VI). Но женитьба на дочери масте-
ра не освобождает такого ученика от выполнения шедевра и всех
полагающихся расходов - в отличие от сыновей мастера, шедев-
ром не обязанных.
Среди предложений бальи Реймса по новому регламенту, со-
ставленному мясниками в 1737 г., было изменение статьи о прави-
лах приема в мастера. В частности, ему принадлежит формули-
ровка: “ученики, которые женятся на дочерях мастера, будут пла-
тить лишь половину указанных взносов”8. Имеется в виду полови-
на взносов, которыми был обязан обычный ученик, т.е. 125 лив-
ров (вместо 250) сообществу и 17,5 ливров (вместо 35) - присяж-
3 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 501. XVI ст.
4 В Париже в первой трети XVI в. 40% мастеров женились на дочерях мастеров
ремесла, 3% - на дочерях подмастерьев и слуг, а также на дочерях торговцев,
“парижских буржуа”, как скромных рантье, так и “почтенных людей” и др.
Сыновья подмастерьев женились на ровне (48%), и в 30% случаев - на дочерях
мастеров. См.: Mousnier R. Les institutions de la France sous la monarchic absolue,
1598-1789. P., 1974. T. 1. P. 204.
5 “Au cas que ledit aspirant n’eut point fait son apprentissage en cette ville, et qu’il
epouse une fille de maitre, il payera au receveur de ladite communaute seulement la
somme de trente livres pour le droit d’apprentissage” (520, VII).
6 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 306. Not. 1. Это один из тех случаев, когда изменения, пред-
ложенные бальи, не были внесены в текст регламента.
7 Ibid. Р. 298. X ст.
8 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 993. Not.
272
ным. Сын мастера платил существенно меньше: 45 и 15 ливров
соответственно9.
Фраза, предложенная бальи, заменила совершенно иное пра-
вило: “те, кто не учился и не имеет зарегистрированного свиде-
тельства [об обучении], заплатят 300 ливров сообществу вместо
250 ливров и выполнят все, что предписано выше” (то есть ше-
девр и плата присяжным)10. Получается, что при составлении ста-
тей мастера никак не учли такую возможность, как женитьба на
их собственных дочерях, но высказали заинтересованность в лю-
дях, не учившихся ремеслу и не имеющих свидетельства об обуче-
нии. Такой человек, конечно, может быть неплохим специали-
стом, лишь в силу обстоятельств не сумевшим выполнить фор-
мальности или выполнившим их не до конца - если, например,
учился у того, кто не являлся членом корпорации. Показателем
его мастерства послужил бы шедевр, который он обязан сделать,
но главным и самым существенным требованием к нему корпора-
ция выдвинула все-таки денежный взнос.
Итак, женитьба на дочери мастера значительно, хотя и в разной
степени в разных корпорациях, облегчала доступ к ремеслу, “при-
ближая” зятя мастера к его сыну, но не полностью уравнивая их.
И все же ученику по неписанным правилам не полагалось
иметь свою семью; его брак мог означать прекращение обучения
и запрет на профессию. Женатых учеников запрещалось держать
печатникам, переплетчикам и книготорговцам (1623 г., 473, XI).
Такое же ограничение есть у купцов-мерсье (1639 г.), причем же-
натые ученики приравниваются к иностранцам. Мастер должен
был компенсировать все убытки и расходы ученика и заплатить
произвольный штраф, если не мог убедительно доказать свое не-
знание об этом обстоятельстве11. При утверждении регламента
вышестоящие инстанции предложили целый ряд изменений,
смягчающих многие требования, и, в частности, было предложе-
но все-таки допускать женатых к обучению (568-569, not.). К со-
жалению, судьба этих предложений неизвестна, в устав не было
внесено ни одного изменения.
Подчеркну, что речь идет о женитьбе человека, еще не дос-
тигшего звания мастера, на посторонней для корпорации девуш-
9 Ibid. Р. 990. ст. П., сын мастера: ст. I.
10 Ibid. Р. 990. П ст.
11 “Ne pourront lesdits maistres dudit estat tenir aucuns apprentis qui soient mariez et
estrangers, pour gagner les maistrise et franchises; et s’il font le contraire, seront tenuz
de tous des despens, dommages et interest desdits mariez ou estrangers, et d’amende
arbitraire, s’il n’estoit qu’ils montrassent par acte suffisant en avoir advertis des le
commencement” (569, X). Ответственность несет мастер, который должен
знать все нормы своей корпорации.
213
ке. В данном случае - исключительно ученика, а не подмастерья,
на которого подобные запреты не распространялись.
Семейный статус определял не только профессиональную
жизнь ремесленников. Женитьба бочара - сына или не сына ма-
стера, независимо от того, был ли он горожанином или жите-
лем пригорода, - определяла для него возможность (или обя-
занность?) нести факелы на торжественной процессии, проис-
ходившей в день Тела Господня. Традиционно, как это было
принято в большинстве корпораций, факелы несли позже всех
принятые в корпорацию мастера, а такой критерий, как же-
нитьба, возник лишь у бочаров (“в этот день после его женить-
бы”, 1606 г., 421-422, V).
Статус семейного человека не мог служить оправданием для
не выполнявшего шедевр подмастерья, если он пожелает рабо-
тать самостоятельно, а не на мастера ремесла (381, [XII]). Такое
уточнение свидетельствует, что в обществе существовало пред-
ставление о полноправном мастере, как, с одной стороны, о спе-
циалисте, хорошо знающем свое дело, и с другой - как о челове-
ке, обладающем определенным социальным статусом и весом в
обществе, домохозяине и семьянине. Женатый подмастерье соот-
ветствует этим критериям и в глазах окружающих уже выглядит
как специалист и солидный человек (практически мастер). Но с
точки зрения корпорации, полноправным мастером был только
тот, кто вступил в корпорацию, и она добивалась, чтобы именно
ее критерий стал главным. С этих позиций женатый подмастерье
мастером не являлся и потому не мог претендовать ни на какие
права и привилегии. (Впрочем, и власти были заинтересованы в
утверждении своего критерия - патента на право заниматься
ремеслом.)
Регламенты запрещают мастеру принимать от ученика рабо-
ту, выполненную его родственниками, пожелавшими ему помочь.
Так, изготовители шелковых изделий запрещают мастерам за-
ключать какие-либо договоренности и принимать работу “на
треть, наполовину или иначе [выполненную] учениками, отцом,
матерью, опекунами, родными или их друзьями до того, как исте-
чет срок обучения” (1600 г., 386-387, [XLV]). Если кто-то из род-
ных ученика знает данное ремесло, значит, он профессионально
занимается им, то есть является мастером (первый вариант), а
ученик, в свою очередь, его сыном или другим, более дальним
родственником. Второй вариант - когда родственник ученика
(отец, прежде всего) является подмастерьем (подмастерье, в отли-
чие от ученика, мог быть женат). Сын подмастерья не имел ника-
ких привилегий, тем более сравнимых с возможностями сына
мастера, но у подмастерьев, несомненно, были дети, обучать
214
которых отцы не имели права12. О таких детях регламенты не
упоминают, но, как следует из реконструкции, в некоторых ситу-
ациях все же могут иметь их в виду. Существует и третий вари-
ант - описанный регламентом родственник ученика мог быть ква-
лифицированным специалистом, но не членом корпорации.
В целом ряде уставов говорится о достижении определенно-
го возраста как критерии, определявшем возможность стать ма-
стером. У сапожников и починщиков 20 полных лет для всех или
16 - для сына мастера (1571 г., 246-247, IV). У изготовителей
шелковых изделий в 1600 г. - это 22 года (379, [VII]) и 20 лет для
сына мастера, родившегося в законном браке (381, [ХШ]), у була-
вочников в 1635 г. - 20 лет (547, [VI]), у токарей в 1642 г. -
18-20 лет для сына мастера (582, [III]), у поваров (1757 г.13) - 16
полных лет для сына мастера. Это не только возрастной ценз. В
новом регламенте колпачников 1706 г. сказано: “Не может ника-
кой мастер колпачник открывать лавку, если он не достиг воз-
раста в 22 года или не женился” (282, IV), аналогичная формула
есть у сосисочников (1685 г., 943, IX) и аппретурщиков тканей
(1704 г.)14. Равным образом до 22 лет или до женитьбы не имеет
права открыть лавку и работать самостоятельно ножовщик, сын
мастера; он может заниматься ремеслом исключительно у своего
отца или у другого мастера (1739 г., 1037, V). Таким образом, 20
лет или 22 года соответствуют взрослому состоянию или статусу
семейного человека.
В регламенте изготовителей шелковых изделий 1600 г. есть
еще один возрастной ценз - 25 лет. Он служит одним из критери-
ев, определяющих, может ли мастер брать учеников. Возраст в
25 лет также соответствует статусу семейного человека (s’ils ne
sont mariez ou en aage de vingt-cinq ans), а наличие отдельного дома
и работа на себя, а не на других (387, [XLVIII]) доказывают само-
стоятельность, экономическую независимость человека, поже-
лавшего обучать новых мастеров. Если соотнести этот возраст с
тем, что сын изготовителя шелковых изделий может стать масте-
ром в 20 лет, а обычный подмастерье - в 22 года, получается “за-
зор” в 3 или 5 лет, в течение которых прошедший все положен-
ные процедуры, полноправный мастер не имеет права учить уче-
ников, а значит, все-таки является “ненастоящим”, неполноцен-
ным мастером.
12 При вступлении в корпорацию будущий мастер должен был предъявить пись-
менное свидетельство или иным образом доказать, что обучался именно у ма-
стера ремесла.
13 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 500. XV ст.
14 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 126. XIV ст.
275
У басонщиков (1736 г.) существует такое же ограничение, но
исключительно для сына мастера. Даже став мастером (после
“легкого испытания” и небольшого вступительного взноса), он
мог взять ученика лишь по достижении 18 лет и только в том слу-
чае, если держит лавку15. Эти критерии определяли для сына ма-
стера его профессиональную пригодность, позволяющую ему
обучать новых специалистов. Никакого возрастного критерия,
ограничивающего сына мастера в возможности стать мастером,
этот регламент, в отличие от целого ряда других, не называет.
Возрастные и все прочие ограничения выполняют еще одну
функцию: они уменьшают число мастеров, которые могут обу-
чать, и, соответственно, количество учеников, которые могут
быть выучены по правилам, установленным корпорацией16. Ви-
димо, у изготовителей шелковых изделий имелась такая забота:
мастеров в какой-то момент оказалось значительно больше, чем
желающих учиться; ученики поступали нерегулярно, что создава-
ло конкуренцию среди мастеров и не позволяло им брать за обу-
чение такие (большие) суммы, как хотелось бы.
Итак, 16-18-20-22 и 25 лет. Иной возраст назван у булочни-
ков в уставе 1743 г. (155, ХШ) и при изменении регламента порт-
ных в 1749 г. (529, not.): 12 лет достаточно, чтобы сын мастера,
родившийся после получения метризы его отцом, мог стать мас-
тером, пройдя небольшое испытание (une legere experience). Бу-
лочники запрещают проводить испытание для сына мастера в до-
ме его отца, если тот является в настоящее время присяжным
(156, XVI), и это единственное ограничение. У портных при-
сяжные назначают испытание и затем подтверждают его успеш-
ность перед бальи.
Возраст откровенно мал. Он выглядит так, как будто проис-
ходит из конкретной ситуации, сложившейся к середине XVIII в.
в нескольких ремеслах или в городском ремесле в целом(?)17, что
подтверждается и указанием на одновременный испытанию ста-
тус родителя (отец - присяжный). Случай исключительный: нигде
не устанавливается столь низкого возрастного критерия для буду-
щего мастера. Положение сына мастера, конечно, всегда было
особо привилегированным, но в данном случае речь идет отнюдь
не о самостоятельной его работе (у ножовщиков, например, сын
15 Ibid. Р. 298. IX ст. Сын мастера платил 6 ливров взноса и по 20 су присяжным,
назначавшим ему испытание. Все остальные - 200 ливров взноса и по 3 ливра
присяжным (Ibid. Р. 297. VIII ст.).
16 Существовали иные возможности и традиции обучения.
17 Такое предположение представляется весьма вероятным из-за того, что бу-
лочники и портные со старьевщиками - далекие друг от друга специальности,
никак не соприкасающиеся в профессиональной деятельности.
216
мастера не мог работать самостоятельно вплоть до 22 лет), а о
звании мастера, хотя об этом не говорят прямо.
Ограничения по возрасту известны не только для учителей,
но и для учеников. 15 лет установлены как нижняя граница у
стригальщиков сукна, но этот критерий может и не соблюдаться,
если ученик достаточно силен и крепок, чтобы управляться с
ножницами (fort et robuste pour manier des forces dudit metier -
1603 r., 400,1). У печатников сказано о возрасте, “достаточном”
для того, чтобы ученик был принят в книготорговцы, печатники
или переплетчики (1623 г., 472, VI). Булочники не могут брать
учеников, не достигших 14 полных лет (1743 г., 159, XXXIII). При-
нято считать, и тому есть немало свидетельств, что учиться ремес-
лу начинали намного раньше, чем в 14 или 15 лет. Возможно, что
приведенные ограничения (и это все, что обнаружено в реймсских
регламентах с ХШ по конец XVIII в.) именно потому и были про-
писаны в уставах, что являлись исключительными случаями, свя-
занными со спецификой профессий. Ученики были заняты таки-
ми операциями, которые требовали физической силы и ловкости.
(Исходя из ограничения можно предположить, что ученики фак-
тически выполняли работу подмастерьев, не предполагавшуюся
для них ранее, возможно, из-за недостаточного предложения (?)
на рынке рабочей силы.)
С. Эпштейн пришел к заключению, что всех учеников можно
было разделить на две большие группы, исходя из возраста, с ко-
торого они начинали обучение: около 10-13 (14) лет и
14-20 (21) года, последние получали как бы стипендию. Возраст,
по мнению исследователя, отражал более глубокое деление - на
тех учеников, кто шел по стопам родителей, и всех остальных18.
Этот вопрос нуждается в дальнейших исследованиях и в привле-
чении новых источников, но несомненно, что молодые люди,
позднее других определившиеся с выбором профессии, получали
меньше времени и возможности для традиционного и общеприня-
того социального роста: ученик - подмастерье - мастер. Можно
предположить, что для них более вероятен был другой спектр
возможностей: быстро стать мастером (если для этого изначаль-
но есть средства) или навсегда остаться работником (если средст-
ва отсутствуют).
Возрастные критерии реймсских уставов близки примерам из
других городов. В 1693 г. самым молодым из 32 мастеров-канат-
чиков в Марселе был Жан Натт, которому исполнилось 22 года.
Три мастера достигли 60 лет, двое из них состояли в компаниях с
18 Epstein SA. Wage Labor and Guilds in Medieval Europe. Chapel Hill; L., 1991.
P. 104-105.
217
более молодыми (45 и 32 лет). Средний возраст мастера составля-
ет 38,3 года19. Самому молодому подмастерью 12 лет, самому
старшему - 60, и он единственный пожилой подмастерье в сооб-
ществе. Остальным от 16 до 40 лет, средний их возраст 25,7, и та-
ких подмастерьев 25 лет или моложе - большинство: 17 из 28, воз-
раст которых известен. Ученикам от 12 (таких двое) до 20 лет (та-
кой всего один), средний их возраст - 15,6 лет.
2. Привилегии для сына мастера
Сын мастера мог обучаться ремеслу у своего отца, не счита-
ясь при этом учеником, т.е. не занимая места ученика (уставы
ткачей полотна 1581 г.; изготовителей шелковых изделий 1600 г.;
портных и старьевщиков 1628 г.), что было выгодно для мастера:
у него в мастерской и лавке больше помощников, и он получает
деньги за обучение других детей.
Если обратиться к терминам, то одним из показателей утвер-
ждения статуса “не-ученика” за сыном мастера может служить
регламент музыкантов 1658 г., составленный для всей Франции. В
нем есть “ученики” (aprentis) и есть “сыновья мастера”. И те и дру-
гие могут быть обобщающе названы претендентами на метризу
(aspirant a la maitrise), но ни разу слово “ученик” не обозначает сы-
на мастера и сын мастера нигде не определяется как ученик.
Но сын мастера мог учиться ремеслу не у своего отца20, а в
ином месте, как свидетельствуют уставы. У обивщиков: “сыновья
мастера, работавшие у своего отца или обучавшиеся в другом ме-
сте в течение указанных выше четырех лет” (1616 г., 446, VII). У
литейщиков в уставе 1701 г. была фраза, не вошедшая в новую
редакцию регламента в 1741 г., о сыновьях мастера, “если они
учились ремеслу у своих отцов”21, что предполагает и возмож-
ность обучения у другого мастера. У слесарей сказано: мастера,
которые будут брать иных учеников, кроме сыновей мастеров
(1708 г., 592, V). Подчеркну, что применительно к трем действую-
щим лицам: мастеру, его сыну и мастеру, обучающему не своего
19 Подсчитано по: Reynaud J. Un vieux corps de metier marseillais: les auffiers.
Marseille, 1929. P. 94-97.
20 Ф. и Дж. Гисы утверждают, что “большинство гильдий запрещали мальчикам
становиться подмастерьями у собственных отцов, поэтому обучение ремеслу
предполагало, что мальчик рано покидал родительский дом”. См.: Гис Ф.,
Гис Дж. Брак и семья в средние века. М., 2002. С. 222-223. При этом они
приводят в пример марсельского юриста, который в 1248 г. отправил сына
учиться к меняле, что в общем никак не позволяет сделать подобный вывод.
21 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 353. XII ст.
218
сына, - речь всегда идет об одном и том же ремесле, а не о раз-
ных; ни одна корпорация не принимала во внимание, что молодой
человек мог быть сыном мастера иного ремесла.
Обучаясь у другого, сын мастера считался таким же учени-
ком22, как и все остальные, хотя мог рассчитывать на некоторые
послабления, например, назначить ему испытание мог не только
обучавший его мастер, но и отец (у изготовителей режущих инст-
рументов, 1612 г., 438, [XXXI]).
Обучение не у отца давало сыну мастера такие выгоды, как
дополнительные знания и навыки, новый опыт. Преимущество
могло заключаться и в укреплении связей между семьями, в воз-
можности породниться, если у мастера, принимающего ученика,
были только дочери. Регламенты не позволяют проследить все
особенности таких ситуаций, но не следует забывать, что у масте-
ра чаще всего был не один ребенок. В обучение соседу, скорее
всего, отдавали младших сыновей, в то время как старшие оста-
вались в доме отца и наследовали ему23. В целом судьбы младших
детей не очень хорошо прослеживаются по источникам, но мож-
но предполагать, что они далеко не всегда становились мастера-
ми, хотя и имели такое право, и если им не удавалось удачно же-
ниться или выйти замуж, оставались работать в мастерской стар-
шего брата, получившего ее в наследство24.
Можно также предположить, что когда речь идет об обуче-
нии не у отца, имеется в виду осиротевший сын мастера, хотя та-
кой статус ученика ни разу не называется в текстах до первой тре-
ти XVIII в. Названа лишь возможность, которой располагает в
случае смерти обучавшего его мастера обычный ученик. Что
происходило с сыном мастера, изучавшим ремесло под руковод-
ством своего отца, можно, конечно, предполагать, и более чем ве-
роятно, что эта ситуация разрешалась к его выгоде, что было в
том числе и в интересах каждого мастера. Если сын оказывался
уже достаточно обученным, он мог, вероятно, продолжать дело
отца, унаследовав мастерскую и став мастером. Возможность
стать мастером, не дожидаясь окончания срока обучения, пре-
рванного смертью учителя, - применительно к обычным учени-
22 Например, в уставе закройщиков: “...pourront les maitres apprendre leur metier a
leur enfans, sans qu’ils tiennent lieu d’apprentys, pardessus lesquels les maitres pour-
ront avoir un apprenty en la forme que dessu; toutesfois, sy les enfans de maitre
apprennent leur metier ailleurs qu’en la maison de leur pere, ils tiendront lieu d’ap-
prentys” (511, VI).
23 Cerutti S. Du corps au metier: la corporation des tailleurs a Turin entre XVIIе et XVIIIе
siecle // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 328-330.
24 См., в частности: Любарт М.К. Семья во французском обществе. XVIII - на-
чало XX в. М., 2005.
279
кам, показавшим хорошее знание профессии, - существовала, в
частности, у слесарей (1646 г., см. гл. VI). Это очень большая при-
вилегия, и она была ликвидирована в следующей редакции регла-
мента (1708 г.), когда ее заменили на требование, чтобы вдова пе-
редала недоученного ученика другому мастеру. Обе нормы совер-
шенно уникальны для реймсских ремесел, аналогов им нет ни в
одном другом тексте - поэтому возникает предположение, что их
происхождение связано с традицией, существовавшей исключи-
тельно для сыновей мастера.
Свидетельством того, что окружающие не оставляли своими
заботами осиротевших детей мастеров, являются традиции обуче-
ния из милости. Именно такие дети - как мальчики, так и девоч-
ки - обучались за счет приходов, заключает К. Краустон, анали-
зируя возможности обучения в Париже в XVIII в.25 Их обучение
было ускоренным (примерно в два раза короче традиционного) и
было направлено главным образом на то, чтобы дать им возмож-
ность зарабатывать на жизнь. На практике такие ученики не ста-
новились мастерами и мастерицами, хотя имели на это право.
То, где и как именно проходило обучение, несомненно сказы-
валось на профессиональной квалификации и влияло на статус
ремесленника в рамках профессии: были ученики, за которых за-
платили родители, и те, кто учился из милости; те, кто учился
полный цикл или сокращенный; кто был единственным учеником
в мастерской, или когда учеников было много; те, кто учился у
настоящего мастера или у человека без квалификации26, и, что
гораздо уже, - в рамках корпораций, никогда не охватывавших
все ремесло.
Обучение сына мастера не подлежало такой же жесткой регла-
ментации, как обычных учеников. Очевидно, что они не платили
за обучение, когда учились у собственного отца. Не очень понятно,
должны ли они были заплатить вступительный взнос сообществу
на факелы и мессы. Таким взносом были обязаны все ученики, но
как следует понимать правило, если сын мастера не считался уче-
ником? Есть вероятность, что для них мог быть сокращен срок
обучения. Так, в уставе каменщиков 1625 г. сказано, что те, кто
25 С rows ton С.Н. L’apprentissage hors des corporations. Les formations professionnelles
alternatives a Paris sous Г Ancien Regime // Annales. Histoire, Sciences sociales. 2005.
N 2. Mars-avril. P. 415.
26 Ibid. P. 440-441. Использованные в этой работе источники не дают возможно-
сти проследить подобные различия для Реймса, но стоит заметить, что во всех
этих случаях идеалом и ориентиром служило корпоративное ученичество, а
возможность дальнейшего (реального или потенциального) доступа в корпо-
рацию была одним из главных критериев их выделения автором, возможно,
еще и потому, что в статье речь идет о Париже.
220
не относится к сыновьям мастера, должны проучиться 3 полных
года у мастера27. Но далее ни в этой статье, ни в следующих нет
продолжения, в котором бы говорилось о сыновьях. У изготови-
телей режущих инструментов отец или обучавший мастер долж-
ны были засвидетельствовать, что сын мастера проучился 4 года
(1612 г., 438, [XXXI]), в то время как от обычных учеников требо-
вали трехлетнее обучение (437, [XXVIII]), к которому, правда, в
обязательном порядке добавлялась двухлетняя работа на мастера
в качестве подмастерья (437-438, [XXIX]), что в итоге давало пять
лет - на год больше, чем для сына мастера.
При приеме в мастера для сыновей мастера устанавливался,
как мы уже видели, меньший возрастной ценз: на два и даже на
четыре года меньше, чем для обычных учеников. Сыновья масте-
ров-портных не должны были предъявлять свидетельства об обу-
чении и работе подмастерьем, а лишь о том, что они работали у
своего отца и достигли возраста 18-20 лет (1628 г., 582, III). О воз-
расте остальных кандидатов ничего не сказано. Представление
контракта об обучении было необязательным для сыновей сукон-
щиков (1618 г., 200, I28), токарей (1642 г., 582, III) и слесарей
(1646 г., 597, IV). Если они продолжали дело отца в родном горо-
де, это действительно было дополнительной привилегией, осо-
бенно если за документ требовалось заплатить. Если же собира-
лись отправиться в другой город, получить документ было в их же
интересах, видимо, по этой причине возможность не составлять
свидетельство встречается далеко не во всех регламентах. Так,
присяжные изготовителей режущих инструментов дают свиде-
тельство об обучении только сыну мастера.
Одним из важнейших этапов на пути к метризе со временем
становится ‘‘шедевр”, доказывающий профессиональные навыки
мастера (проверка квалификации), но он может служить и для то-
го, чтобы “отсеять” неугодных корпорации кандидатов - бедных,
чужаков и др. В реймсских уставах шедевр детально регламенти-
рован: устанавливаются место его выполнения; плата, которая
полагается присутствующим и оценивающим его мастерам; изде-
лия, которые могут и должны быть сделаны (их размеры, сырье
и т.д.); определяется, допустима ли помощь и в каких случаях.
Сын мастера, а также его зять мог быть освобожден от ше-
девра (печатники 1623 г.) или выполнять лишь часть его (шляпни-
27 “...Seront tenus ceux quy ne seront fils de maitre, demeurer en apprentissage pendant
trois ans entiers che un maitre dudit metier...” (484, XXIII).
28 В уставе 1569 г. записано, что свидетельство об обучении предъявляется при-
сяжным перед выполнением шедевра (194, II), который сыновья мастера не
делали (193,1).
227
ки 1570 г., пряничники 1614 г. и 1708 г., сапожники 1571 г., стри-
гальщики 1603 г.). Мог самостоятельно выбрать изделие из пред-
лагаемых в уставе, которое станет шедевром (столяры 1592 г.),
причем особо подчеркнуто, что “прочие компаньоны не будут
иметь этой возможности выбрать изделие для работы” (в качест-
ве шедевра, 354, [XI]). Некоторые корпорации устанавливали для
сына мастера “небольшое испытание”, которое было значитель-
но проще шедевра (изготовители шелковых изделий 1600 г., ре-
жущих инструментов 1612 г., каменщики 1625 г., портные 1628 г.,
басонщики 1736 г. и др.).
Сыновья мастера меньше платили присяжным за их присутст-
вие при выполнении шедевра (ткачи полотна 1581 г., столяры
1592 г., стригальщики 1603 г.). Столяры, например, платили при-
сяжным за то, что они: а) указывали изделие, которое будет ше-
девром (352, VI); б) оценивали выбранное для работы дерево (353,
VII); в) контролировали поэтапное выполнение шедевра (353,
VIII-IX) - каждый раз По 30 турских су; г) осматривали готовое
изделие - 2 экю (353-354, X). Сын мастера платил по 15 турских
су, и 60 су по окончании работы (354, XI). У изготовителей шел-
ковых изделий плата присяжным снижается с 50 до 25 турских су
(1600 г., 380, [VIII]; 381, [ХШ]), а у изготовителей скобяных изде-
лий с 24 до 16 парижских су (1612 г., 439, XXXIV). У сосисочников
(1685 г.), у которых, правда, не было шедевра, сын мастера дол-
жен был заплатить каждому из присяжных 20 су, как всякий уче-
ник, но в отличие от последнего не был обязан 10 ливрами в поль-
зу сообщества (935-938,1, II).
Шедевр в полном его объеме, с выполнением всех правил, за-
фиксированных в уставах, предназначался людям, не имеющим
отношения к данному ремеслу, прежде всего - “не сыну” мастера.
Шедевр ограничивает доступ для чужаков через сложность изде-
лий, соответственно, их дороговизну; высокую плату присяжным
и сообществу в целом. Хотя, конечно, не все правила выполнения
шедевра играли ограничительную роль. Так, требование обяза-
тельного присутствия присяжных при выполнении шедевра отра-
жает скорее потребность в публичном характере приема нового
мастера в корпорацию, как и определение места изготовления
шедевра (чаще всего это дом одного из присяжных).
Сын мастера платил корпорации меньший вступительный
взнос или же не платил его вовсе (купцы-мерсье 1639 г., 569, VIII).
Уменьшение было существенным: со 100 до 20 парижских су у
мясников (1467 г.29); с 25 турских су до 10 парижских су у сапож-
ников и починщиков (1571 г., 260, VI, VIII); с 3 до 1 фунта воска у
29 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 994. [II] ст.
222
столяров (1592 г., 353-354, X, XI); с 2 экю до одного у изготовите-
лей шелковых изделий (1600 г., 380, [VIII], 381, [XIII]); с 6 турских
ливров до 60 турских су у обивщиков (1616 г., 466, VI, VII); с 60 до
30 турских су у каменщиков (1625 г., 483-484, XIX, XX); с 6 тур-
ских ливров до 40 су у слесарей (1646 г., 597, V), с 20 ливров до 100
су на воск у изготовителей саржи (1664 г., 800, XI-XII). У булоч-
ников в 1743 г. - даже на порядок более существенным, в 15 раз:
со 150 ливров, требовавшихся от “обычных учеников и сыновей
мастера, рожденных до получения метризы их отцом”, до 10 лив-
ров от сына мастера, родившегося после того, как его отец полу-
чил метризу (156-157, XVII).
В 1672 г. было принято постановление для стригальщиков
сукна, в котором говорится о большом количестве иногородних,
которые становятся мастерами, не пройдя ученичества (имеется в
виду - в Реймсе), “что ведет к большому разорению и ущербу для
мастеров и их сыновей”. По этой причине было решено, что сын
мастера платит обычный вступительный взнос, а иногородние -
30 ливров, которые будут израсходованы на дела сообщества и
украшение церкви (394, not.). В первом их регламенте 1603 г.
вступительный взнос составлял 32 парижских су, для сыновей -
16 су (403, XXI). Особые требования к чужакам были добавлены
уже в 1618 г.: они должны были заплатить присяжным, присутст-
вовавшим при выполнении шедевра, 6 турских ливров (393, VI).
Таким образом, существовали обычный вступительный
взнос - для ученика, обучавшегося в Реймсе и не являвшегося сы-
ном мастера; облегченный взнос - для сына мастера и увеличен-
ный - для ученика, прошедшего обучение за пределами Реймса, но
пожелавшего стать мастером именно здесь. Для сыновей вступи-
тельный взнос уменьшался в два-три раза и более, а для чужаков
увеличивался - в 1,3-1,5 раза в среднем: с 12 до 16 парижских су у
ткачей полотна (1581 г., 299, XII); с 2 экю до 2,5 экю у изготовите-
лей шелковых изделий (и еще четверть экю за право работать
подмастерьем в Реймсе) (1600 г., 380, [VIII]; 381, [XI]); с 16 до 24
парижских су у изготовителей скобяных изделий (1612 г., 438-439,
XXXIV); с 6 до 10 турских ливров у слесарей (1646 г., 597, V).
Деление по географическому принципу играло существенную
роль, при этом не ставится вопрос о том, откуда происходит уче-
ник, где он родился и местный ли он житель. Если мастер, рабо-
тавший в Реймсе, уходил из города, его ученики теряли свой ста-
тус и расценивались как нереймсские ученики (изготовители шел-
ковых изделий 1600 г., 382, [XIV]). Хотя в целом ряде ремесел
иногородний ученик считался не хуже местного, по крайней мере
в отношении некоторых городов. Так, по уставам булочников
(1561 г., 148, [IX]) и сапожников (1571 г., 259, [I]) вполне достаточ-
223
ным и равным реймсскому расценивалось обучение в городах, в
которых ремесла имеют регламенты; в Труа, Лионе или одном из
восьми парламентских городов королевства - по уставу суконщи-
ков и портных (добавление 1618 г., 200,1); в Париже - по уставу
купцов-мерсье (1639 г., 568, VI). Закройщики одежды и старьев-
щики разделяли нереймсских учеников на две категории: если
там, где они учились, ремесло было урегулировано (имело регла-
мент), свидетельство об обучении принималось корпорацией; ес-
ли же не имело, то и свидетельство не признавалось. В прошении
мастера особо настаивали, чтобы не был нанесен вред “правам
сыновей и дочерей мастера”, и эта формулировка сохранилась в
окончательном решении бальи (1755 г., 530-531, not.).
При этом ни в одном уставе от подмастерья не требуют, что-
бы он обошел разные города и поработал у разных мастеров,
лучше освоив секреты ремесла. Несомненна высокая профессио-
нальная самооценка реймсских ремесленников, но кроме того в
городе вообще было много ремесленников - и потому даже если
корпорация объединяла мастеров нескольких специальностей,
это были очень близкие специальности (как булочники и конди-
теры, изготовители перчаток и пергамена, сапожники и почин-
щики и т.д. за исключением “семи ремесел”, которые в итоге по-
лучили все же отдельные уставы, создав отдельные профессио-
нальные сообщества). Реймсские ремесла были достаточно мно-
гочисленны, чтобы исключить “однобокое” представление о про-
фессии и получить разнообразные навыки и умения, не покидая
города.
В целом, привилегии, которыми обладал сын мастера, были
весьма и весьма привлекательны30, и корпорации пытались огра-
ничить количество мастеров и количество детей, на которых эти
привилегии могли распространяться. Самое традиционное огра-
ничение - законность брака мастера. Это значит, что сыновьями
мастера, имеющими право на получение привилегий, признава-
лись только те, кто был рожден в законном браке31. У шляпников
ограничивалось даже место рождения ребенка: право выбрать
шедевр имели сыновья мастера, родившиеся в Реймсе или его
пригородах (1570 г., 209-210, [IV]).
В регламентах XVIII в. появляются статьи, в которых сыновья
мастера разделяются на две категории в зависимости от времени
30 См. подробнее: Кириллова Е.Н. Свои и чужие - к вопросу о ремесленном це-
хе как институте западноевропейской цивилизации // Сравнительное изучение
цивилизаций мира (междисциплинарный подход). М., 2000. С. 319-338.
31 Регламенты ткачей полотна (1581 г., 301, XXIII); изготовителей шелковых из-
делий (1600 г., 379, [VI]).
224
их рождения, соотнесенного со временем получения метризы их
отцом. Традиционные привилегии получают только те сыновья,
которые родились у мастера, уже имеющего метризу. В доказа-
тельство предоставлялись документы о рождении и о получении
метризы. Те же, кто родился ранее этого срока, приравнивались
к посторонним ученикам. Такие нововведения появились в
40-е годы XVIII в. у реймсских сапожников, булочников-кондите-
ров и портных32.
С особым вниманием отнеслись к своим детям и внукам
реймсские монетчики (1725 г.), в регламенте которых отдельно
говорится о приеме старшего сына33, всех остальных сыновей,
сколько бы их ни было (ст. XI), дочерей (ст. ХП), а также внуков
(ст. XIII). Вся процедура приема описана применительно к стар-
шему сыну мастера, для других детей и для внуков требования не
изменяются ни в сторону облегчения, ни в сторону затруднения
доступа в корпорацию; удивительно, что для них вообще потре-
бовались отдельные статьи. По всей видимости, дело в особой, ис-
ключительной замкнутости этой корпорации. В последней статье
устава подчеркивается, что впредь не будет принят никакой сын
монетчика и наладчика, не подписавшийся под этим регламен-
том34; и далее названы имена 12 монетчиков и 11 наладчиков, ра-
ботавших в январе 1725 г.
Замкнутость корпораций, весьма вероятно, была все же ус-
ловной их характеристикой. Возможностью проследить, как из-
менялся состав корпорации монетчиков, мы не располагаем, в от-
личие от других сообществ. Списки ткачей полотна 1581 и
1604 гг. содержат имена 25 и 9 мастеров соответственно (296-297,
302), трое из них присутствуют и в первом, и во втором списках.
Но подсчеты на их основе и выводы о преемственности будут не-
корректны, поскольку нет возможности учесть учеников и под-
мастерьев, в том числе детей мастеров35. Особенно непростой вы-
глядит ситуация с дочерьми: если дочь оказывалась единственной
32 Постановление Парламента 1740 г. для сапожников: “Les fils de maitres, nes
avant la maitrise de leur pere, ne pourront dorenavant parvenir a la maitrise que сошлю
les autres aprentifs” (256, not. 1). Регламент булочников-кондитеров 1743 г.: “les
fils nes avant la maitrise de leur рёге feront apprentissage, et serviront les maitres de
тёте que les etrangers” (155, ХШ). Изменение регламента портных и старьев-
щиков в 1749 г.: “les fils nes avant la maitrise de leur pere, ne pourront dordnavant
parvenir й la maitrise que comme les autres apprentis” (529, not.).
33 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 186-187. V-VIII, X ст.
34 Ibid. P. 187. XIV ст.
35 В частности, в 1581 и в 1635 гг. в число присяжных входили представители се-
мьи Тьерьон: Николя и Жак (296, 304). В 1581 г. мастером и членом корпора-
ции был также Жан Тьерьон-младший (297), а в списке 1604 г. нет никого из
этой семьи.
8. Кириллова Е.Н.
225
наследницей мастера, а ее муж занимался тем же ремеслом, то ма-
стерская продолжала существовать на том же самом месте, а вну-
ки были естественными продолжателями дела своего деда, но они
носили уже другую фамилию, и здесь необходимы источники дру-
гого рода, а вовсе не списки мастеров.
В списках стригальщиков сукна 1602 г. (390) и 1603 г. (391,
not. 1) по 10 имен, во втором списке отсутствует мастер, назван-
ный первым в 1602 г., и в самом конце списка добавляется еще од-
но имя, поэтому общее количество мастеров совпадает, хотя кор-
порация обновилась на 20% (а преемственность составляет целых
80%). В 1618 г. работали 23 мастера, о которых сказано, что они
составляют и представляют “самую большую и здравую часть”
ремесла (392, not. 3), и потому можно было бы предполагать, что
речь идет о части корпорации, но более вероятно, что это имен-
но члены корпорации рассматривались как “лучшая” часть из
тех, кто занимался данным ремеслом в городе. Пятеро мастеров
есть во всех трех списках; представители этих семей составляли в
1602-1603 гг. 60% мастеров, а в 1618 - 30% (7 из 23). В 1667 г. бы-
ло 14 мастеров (394, not.), один из которых принадлежал к семье,
упоминавшейся во всех предыдущих списках; другой ее предста-
витель назван в списке 1672 г. (395, not.), а уже в 1675 г. нет нико-
го (395, not. 6). Все остальные имена и люди - новые. Лишь один
из этих новых мастеров работал в 1618 г., в 1667 г. в корпорацию
входил еще один его однофамилец (родственник?) и кто-то из них
продолжал работать в 1672 г. (названа только фамилия, 395, not.).
Между списками 1667, 1672 и 1675 гг. много преемственности:
если считать по представителям семей, встречающихся хотя бы в
двух из этих списков, - это 12/12/10 человек, а 6 мастеров назва-
ны во всех трех документах; при этом между списками начала
XVII в. (1602, 1603, 1618 гг.) и 1675 гг. нет ничего общего.
Малочисленная корпорация пряничников в 1571 г. включала
семь мастеров, принадлежавших к трем фамилиям: двое Premia
(Premiart), трое de Metz и один Pheilpin (220). В 1614 г. работали
представители тех же трех семей, хотя изменилось их соотноше-
ние и общее количество - осталось пять мастеров (221, not. 1). В
1708 г. в новой корпорации пряничников (напомню о цезуре, см.
гл. IV) было также пять мастеров, но они представляли совершен-
но другие семьи (225, not.).
Для неоднократно уже упоминавшихся купцов-мерсье есть
списки 1626, 1638 и несколько - 1639 г. Достаточно близкие по
времени составления, они сильно различаются и по количеству
купцов, и по порядку их перечисления, что свидетельствует, как
мне представляется, не о небрежности составления списков, а об
их ситуационности. Так, реймсские нотариусы, свидетельствовав-
226
шие выборы старшин, сделали несколько записей об этом: 17, 19,
30 мая и 4 июня 1639 г. (565-566, not.). Вероятно, купцы приходи-
ли, когда у них появлялось свободное время, но это были не про-
сто каждый раз другие люди - многие из них впервые появились
именно в нотариальных записях, а еще несколько человек - в по-
становлении Парламента от 9 августа 1639 г., подтверждавшем те
же выборы (566, not.). Несомненно, что люди, участвовавшие в
выборах должностных лиц сообщества, являлись его полноправ-
ными членами, но это значит, что в списке, представленном в на-
чале регламента (1638 г., 560), зафиксированы имена присутство-
вавших 37 купцов, а никак не всех членов корпорации, которых
было, возможно, 48 человек.
Если интервал между списками мастеров превышает столе-
тие, состав корпораций полностью меняется: у реймсских изгото-
вителей шерстяной кисеи 1571 и 1711 г. (226 и 226, not. 1); у кол-
пачников 1581 г. (296) и 1706 и 1735 г. (290-291, not.), в то время
как между списками с тридцатилетней разницей есть преемствен-
ность - в одной фамилии из пяти (20%). И хотя основой для этих
заключений стали не очень представительные источники, они
подтверждаются данными для других городов и корпораций. Так,
за сто лет полностью обновилась корпорация марсельских канат-
чиков: ни одна фамилия из списков конца XVII - начала XVIII в.
не присутствует в списке 1790 г.36, хотя записи о приеме в корпо-
рацию позволяют проследить, как именно происходило измене-
ние состава. С. Черутти говорит о примерно 25%, которые соста-
влял наиболее стабильный костяк корпорации портных Турина в
первой половине XVIII в.37, при этом она учитывает не только ма-
стеров, но и учеников, и подмастерьев. Если посмотреть на те же
данные иначе, получается, что за сорок лет корпорация обнови-
лась на 75%.
Все привилегии для сына мастера направлены на то, чтобы
облегчить ему достижение звания мастера. Усилия и затраты с
его стороны минимальны. Достаточно бывает одного только же-
лания, что, как традиционно подчеркивается, ярко свидетельству-
ет о замыкании корпораций.
Обратим внимание на другое ключевое слово: не на “доста-
точно”, а на “желание”. Если оно было, дальнейшая судьба ребен-
ка была практически предрешена. Но если желания не возника-
ло? Или напротив, если появлялось желание заниматься совер-
шенно другим делом, в совершенно другой области: более при-
36 Reynaud J. Op. cit. Р. 94-101.
37 Cerutti S. Op. cit. P. 331.
8*
227
влекательной по своим возможностям, более перспективной38,
более интересной?
В такой ситуации большой набор весьма существенных при-
вилегий для “своих” и серьезные ограничения для чужаков, не
принадлежавших к данному ремеслу, могли способствовать или
вынудить к продолжению семейного дела. Реально заинтересо-
ванные в этом лица - это отцы, мастера, значительными усилия-
ми добившиеся своего положения и желавшие передать детям
собственное дело и соответствующий социальный статус.
Именно на сыновей оказывается направленным максимум
привилегий, какие только встречаются в регламентах. И именно
сын мастера, а вовсе не мастер, оказывался самым привилегиро-
ванным в корпорации. Вплоть до того, что он может получить
статус мастера, равный с юридической точки зрения статусу его
отца, уже в 12 лет.
3. Уровень семейного благосостояния
Статус профессии изначально задает определенный уровень
благосостояния, которому должен соответствовать мастер, этим
ремеслом занимающийся: через стандарты сырья, инструментов
и изделий, вступительные и периодические взносы, через уровень
штрафов. Каждый, кто пожелает стать мастером, должен обла-
дать определенным достатком с самого начала; причем, чем
“дальше” он от выбранного ремесла, чем в большей степени яв-
ляется “чужим”, тем больше средств он должен иметь. На вступи-
тельном этапе корпорация отсеивала тех, кто не соответствовал
заданному уровню, создавала им всевозможные препятствия.
Корпорация требует соответствия и от своих мастеров, уста-
навливая как нижнюю, так и верхнюю границы.
Минимум. Два мастера не могут объединяться в одной мас-
терской - каждый должен иметь собственную. Мастерская же
должна быть соответствующим образом оборудована. У печатни-
ков, например, установлен обязательный минимум в два пресса.
Зато у мастера, имеющего больше двух прессов, может быть три
ученика, а не один, как у всех остальных (1623 г., 472, УШ). У бу-
лочников в регламенте 1743 г. установлено, что мастер, держа-
щий лавку (точнее будет сказать - претендующий на право само-
38 Как подчеркивает, в частности, Дж. Россер, стремление передавать ремесло
сыновьям - не столько олигархическая политика, сколько реакция на расши-
рившиеся возможности выбора и на привлекательность другой карьеры. Рос-
сер Дж. Ремесленные гильдии и организация труда // Город в средневековой
цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 148.
228
стоятельно вести дела в своей лавке), должен иметь печь (157,
XX) (подробнее об этих и других случаях в гл. IX и X).
Максимум, ограничивающий мастера рамками его собствен-
ной мастерской и запрещение расширять производства. Запрет
иметь более одной лавки и мастерской существовал у изготовите-
лей шелковых изделий (1600 г.), печатников (1623 г.), у закройщи-
ков одежды и старьевщиков (1628 г.), а также колпачников (1706,
1735 гг.).
Само по себе определение таких рамок говорит о том, что в
реальности мастера далеко не всегда им соответствовали. Разоре-
ние мастера, по какой бы причине оно не происходило (болезнь,
неправильное ведение дел, неблагоприятная конъюнктура и др.),
требовало внимания всего сообщества: от разорения никто не
был застрахован.
Для поддержки обедневших и разорившихся мастеров сущест-
вовала общая касса. В регламенте портных 1628 г. было установ-
лено, что часть денег из общей кассы предназначается обеднев-
шим старым мастерам: какая именно и каким образом, решали
присяжные, отчитывавшиеся за эти средства (513, XXIX). Купцы-
мерсье передавали бедным мастерам половину штрафов, полага-
ющихся братству и самой корпорации (1639 г., 568, IV; 581, XXV).
Часть вступительного взноса сына мастера у монетчиков (1725 г.)
предназначалась вдовам39. Есть вероятность, что в этой корпора-
ции вдовы вообще не допускались к работе после смерти их му-
жей: вдовы или самостоятельные мастерицы не упоминаются в
списке, более того - в уставе нет никаких упоминаний о женщи-
нах за исключением этого правила о распределении взноса, в том
числе нет традиционной, практически обязательной статьи о
вдовьем праве.
Существовали и иные традиции помощи. Каждый цирюльник,
имевший мастерскую, ежемесячно или еженедельно давал обед-
невшим мастерам, которые уже не могут содержать себя ремес-
лом, “небольшую сумму денег, умеренную и достаточную”
(1462 г.)40. Старые мастера или подмастерья печатники, книго-
торговцы или переплетчики имели преимущественное право
стать разносчиком печатной продукции, когда умирал кто-то из
таких разносчиков и освобождалась вакансия. На пожилой воз-
раст в статье указано дважды, второй раз с уточнением, что ста-
рость и пройденное обучение являются единственными необходи-
мыми условиями, и тот, кто им не удовлетворяет, не может быть
разносчиком (1623 г., 476, XXV).
39 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 186. VHI ст.
40 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 986. [XXIII] ст.
229
Таким образом, корпорации старались поддерживать тех, кто
стал членом сообщества - мастером или хотя бы долго работав-
шим (“вечным”) подмастерьем. Эта поддержка выражалась не
только в помощи обедневшим, но и во множестве превентивных
мер, к которым можно отнести и монопольное право на работу в
городе и его округе, и самые разнообразные привилегии в торго-
вле, и всевозможные ограничения для приезжих мастеров и тор-
говцев. (Помощь бедным не ограничивалась корпорацией, суще-
ствовали и приходские, и городские традиции.)
Все эти ситуации хорошо известны, но есть еще одна приви-
легия, связанная непосредственно с производством. Ремесленник,
как известно, обязан был делать изделия по вполне определен-
ным правилам, и в первую очередь он не должен был упрощать
их, выбирая более дешевое сырье или пропуская какие-то опера-
ции. Предполагается, что такая работа будет менее качественной
и недолговечной, не удовлетворит покупателя. Но когда мастер
делает что-то для своей семьи, он может работать так, как счита-
ет нужным и не обязан соответствовать прописанным в регламен-
те правилам или каким-то иным - и даже общепринятым - крите-
риям качества. Такая возможность записана в регламентах сукно-
делов 1292 и 1340 г.41, у сапожников и починщиков (1571 г., 242,
[XIX]; 248, [XXIV]), и она естественна для человека, досконально
знающего ремесло и знающего, от каких операций можно отка-
заться без ущерба или с незначительным ущербом для качества,
удешевив при этом изделие. Можно лишь уточнить, что и работа
горожан, в тех случаях, когда они изготавливали что-то для сво-
его собственного употребления, а не на продажу, никак не огра-
ничивалась и не регламентировалась уставами. Эти изделия не
обязаны были соответствовать правилам, установленным для ре-
месленников, хотя в ряде случаев такая норма фиксировалась в
уставах. По всей видимости, она служила и ограничению претен-
зий ремесленников к жителям города.
И еще одно соображение, касающееся семейного благососто-
яния. Конъюнктура по-разному складывалась в различных сфе-
рах производства. Возможность работать в нескольких областях,
переключаясь из одной в другую в зависимости от рыночной
конъюнктуры, от существующего спроса давало совмещение
профессий42.
41 АА. Т. 1. Pt. 2. Р. 1073; Т. 2. Pt. 2. Р.846.
42 Ремесленные регламенты содержат немного информации об этом. Гораздо
больше можно почерпнуть из источников другого рода, в частности, из спи-
сков налогоплательщиков. См.: Цатурова С.К. Списки налогоплательщиков
о состоянии ремесла и торговли Парижа конца ХШ - начала XIV в. // СВ. М.,
1988. Вып. 51.
230
Эта практика традиционно не приветствовалась ремесленны-
ми корпорациями, но тем не менее существовала. В некоторых
случаях на законных основаниях, о которых пойдет речь далее
(см. гл. VIII), - в силу естественной неразделенности (близости)
специальностей, когда одно и то же изделие могли и имели пол-
ное право изготавливать разные мастера, когда они могли выпол-
нять одни и те же операции, когда заказ требовал разнообразных
навыков. Например, мастер-плотник Жан Пюссо работал и как
столяр, и как плотник, и как архитектор, и даже как инженер, со-
стоя в комиссии по благоустройству реки Вель43. Целый ряд сви-
детельств был приведен выше: это и каменщик, одновременно
колпачник Жан Боном, и перчаточники - пергаментщики - ко-
жевники, выделывающие лайку. Это и соединение разных про-
фессий в рамках одной семьи: замужние колпачницы, мужья ко-
торых занимались совершенно другими ремеслами. Это и указа-
ние на то, что вдовы мастеров меняли профессию, отказываясь
от ремесла своих умерших мужей, точнее даже - от весьма суще-
ственных привилегий, которые корпорации были готовы предо-
ставить им. Видимо, другая специальность могла дать на тот мо-
мент больше, чем профессия мужа даже вместе со всеми ее при-
вилегиями.
Книгопечатники, книготорговцы и переплетчики, оберегая
свои привилегии, запрещают совмещать эти профессии с любой
другой: “и если будет обнаружен человек, который занимается
искусством книгопечатания, книготорговли и переплетным де-
лом вместе с занятием, отличным от этого искусства книгопеча-
тания, книготорговли или переплетного дела, в случае, если они
являются сыном мастера или они прошли обучение, они должны
будут в течение месяца сделать свой выбор и предпочесть одно
из двух [занятий], чтобы этим пользоваться и предупредить зло-
употребления, которые могут последовать” (473-474, XIV). Это
требование обращено к сыну мастера, решившему совместить
дело отца с другой профессией, или к ученику, обучение которо-
го уже закончилось. Более его статус никак не уточняется; речь
может идти равным образом о подмастерьях (обязательная рабо-
та подмастерьем предусмотрена для всех трех специальностей)
или даже о мастерах. Приравнивая человека, прошедшего обуче-
ние, к сыну мастера (хотя бы в этом аспекте), давая ему возмож-
ность выбора и время на это, регламент свидетельствует о его
ценности и необходимости для сообщества печатников и книго-
торговцев.
43 Сохранились ежедневные записи, которые Жан Пюссо (1544-1625) вел с
1568 г. См.: Histoire de la Champagne. Toulouse, 1975. P. 238.
231
Сочетание профессий давало либо большую выгоду, либо, не
менее вероятно, возможность продержаться в отсутствие типо-
графских заказов (при незначительном их количестве)? Первая
часть этой статьи уточняет, что речь идет об авторах книг и кор-
ректорах, которым запрещается иметь типографии, прессы в их
домах или в других местах, чтобы печатать собственные произве-
дения; запрещается продавать книги от своего имени или от чу-
жого. С заказом напечатать книги и продать их авторы и коррек-
торы могли обращаться исключительно к книготорговцам или
переплетчикам (473-474, XTV).
Совмещение профессий, знание разных ремесел, с точки зре-
ния семейного благосостояния, весьма благоприятны и должны
приветствоваться, хотя они, скорее, были вынужденной мерой,
позволявшей семье поддерживать свое материальное положение
на достойном или, хотя бы, минимально приемлемом для социаль-
ного статуса семьи уровне.
Главной из привилегий, которую корпорации стремились за-
конодательно закрепить в регламентах, было их монопольное
право работать в данном ремесле. В этом праве корпорации отка-
зывали всем, кто не стал мастером данного ремесла и не вошел в
корпорацию. Не всегда это преимущество оказывалось полно-
стью реализованным: корпорациям нередко приходилось мирить-
ся с теми, кто занимался ремеслом или торговлей, не вступая в со-
общество. Борьба с такими людьми шла постоянно и с преимуще-
ственным успехом на стороне корпораций, поддерживаемых вла-
стями. Последние были заинтересованы в инструменте контроля
и в регулярных денежных поступлениях от штрафов и налогов. В
результате корпорации добивались права контролировать все
производство и всю торговлю продукцией, относящейся к данной
профессии, включая и те изделия, которые горожане делали для
собственного употребления.
Привилегии на ремесло распространялись на мастеров-чле-
нов ремесленных корпораций. И те желали передать своим на-
следникам не только материальные, но и нематериальные свиде-
тельства принадлежности к данному ремеслу. Независимо от то-
го, как и когда дети и жена мастера могли унаследовать его иму-
щество, они получали и при его жизни и после его смерти преи-
мущественное право на данное ремесло. При жизни мастера, т.е.
пока вопрос наследования его имущества еще не возникал, его
жена могла заниматься тем же самым ремеслом, не обучаясь и не
вступая для этого в корпорацию. Ее имя не заносили в списки мас-
теров, и все изделия, в производстве которых она могла участво-
вать (независимо от степени ее участия), считались выполненными
ее мужем - официальным мастером ремесла. На таких же условиях
232
могли работать в мастерской отца и дети мастера. Положение и
роль дочерей, скорее всего, было таким же, как у их матери. Сы-
новья могли претендовать на большее: они обучались профессии
у своего отца, что создавало им более комфортные условия по
сравнению с остальными учениками - чужими для мастера, а их
отец все равно имел право и возможность взять себе ученика, хо-
тя фактически обучать ему было кого. Иными словами, если ма-
стер был в состоянии прокормить своих детей - независимо от их
количества, которое никак не ограничивалось регламентами44, -
и еще одного или двух учеников, он мог обучать посторонних де-
тей, получая за это плату от их родителей или опекунов и пользу-
ясь впоследствии их уже квалифицированным трудом45. Мастер
предпочитал учить ремеслу своих детей (как минимум, стар-
ших?) - обучение их у другого мастера стоило денег и лишало их
некоторых привилегий, поскольку в этом случае они считались
(почти) обычными учениками. Весьма вероятно, что правило,
требующее от мастера, чтобы его ученики жили только в его до-
ме, там же ели и пили (изготовители шелковых изделий 1600 г.,
386-387, [XLV]), адресовано и тем мастерам, которые более
охотно учили ремеслу своих детей и не имели материальной воз-
можности содержать других учеников, но тем не менее брали их
в обучение.
Мастер, которому могли помогать жена и дети, находился в
намного более выгодном положении по сравнению с тем масте-
ром, который был лишен такой поддержки и потому был вынуж-
ден нанимать работников, более или менее квалифицированных, и
платить им за работу. Ни жене, ни детям отдельная заработная
плата не полагалась. И если вопрос о жене так никогда и не воз-
ник, - если она могла помочь, она делала это, и никто не пытался
протестовать, - то проблема с детьми стала обсуждаться. Для
стригальщиков сукна в 1675 г. было принято постановление, в со-
ответствии с которым во время поста мастеру разрешалось иметь
в мастерской не более четырех работников, включая его сыновей.
В остальное время - не более трех работников (395, not.). Но это
скорее исключение, чем правило: сын мастера, получивший воз-
можность стать мастером в 12 лет, выдержав лишь “легкое испы-
тание”, наверняка продолжал работать в мастерской своего отца.
Какими были права и возможности детей мастера после его
смерти, сведений крайне мало. Вероятно, потому, что они не из-
44 Кроме тех случаев, когда начали говорить о детях, родившихся до и после
получения метризы их отцом.
45 Обучение, как известно, всегда включало в себя такой этап, когда ученик, уже
хорошо знающий ремесло, продолжал бесплатно работать на мастера.
233
менялись. Хотя тот же самый двенадцатилетний возраст очень
похож на попытку отца добиться для сына звания мастера, пока
отец жив и пока он имеет вес и влияние (оговорка о доме отца-
присяжного). Сейчас этот ребенок является сыном мастера или
сыном присяжного, что еще более весомо, а потом он станет си-
ротой и неучем (недоученным учеником), может быть, и унасле-
довавшим мастерскую, но по его малолетству в ней будет распо-
ряжаться вдова мастера (мать или мачеха).
В статьях о положении вдов в уставах XVIII в. после запрета
заниматься этой профессией в случае повторного замужества по-
является новая фраза: “но однако не во вред правам детей от ее
первого брака, которые могут пользоваться правами сыновей ма-
стера, если пожелают” (регламенты свечных мастеров 1733 г., ба-
сонщиков 1736 г.46). Ранее, по всей вероятности, ни у кого не воз-
никало сомнений в том, что сын мастера остается таковым навсе-
гда, независимо от статуса его матери и ее семейного положения.
Замечательна, конечно, и оговорка - “если посчитают это хоро-
шим”. Видимо, не всегда сын мастера придерживался такого мнения.
Что касается супруги, то именно после смерти ее мужа-масте-
ра появляется необходимость утверждения ее права на принад-
лежность к данному ремеслу, при жизни мастера не стоявшая. И
как уже говорилось, независимо от того, наследует ли она мастер-
скую, лавку, инструменты, сырье, заготовки, готовые изделия -
материальную составляющую профессии, право заниматься ре-
меслом - нематериальную составляющую - корпорация за ней
признает.
46 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 234. ХП ст.; Р. 298. XI ст.
Глава VIII
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ
1. Профессиональные секреты
Регламент не был предназначен для того, чтобы с его помо-
щью приобретали знания о профессии. Точно также он в по-
давляющем большинстве случаев не годится, чтобы изучать
особенности изготовления того или иного изделия. Устав одно-
значно не претендовал на то, чтобы быть учебником, и прежде
всего в этом совершенно не были заинтересованы ремесленники.
Каждая профессия была тайной, доступной лишь для посвящен-
ных, приобщение к ней - обучение - было нелегким делом, небы-
стрым, недешевым (три вступительных взноса: как ученик, под-
мастерье и мастер; расходы на образцовую работу - шедевр и на
банкет) и небезболезненным: ученики нередко сбегали от своих
мастеров, не сумев вынести их обращения. Тот же, кто выдержи-
вал все испытания, отнюдь не стремился сделать общеизвестны-
ми с трудом добытые секреты профессии.
Дело не только в самом сохранении секретов ремесла1, но еще
и в том, что роспись критериев качества сделала бы ненужным
участие самих ремесленников - мастеров и присяжных - в проце-
дуре их оценки. Располагая таким перечнем, заниматься оценкой
мог бы каждый. Это не мнимая, а вполне реальная угроза, как сви-
детельствует один из самых поздних реймсских регламентов - ус-
тав объединенной корпорации сапожников 1774 г.: “чтобы обес-
печить выполнение настоящих [статей] и уменьшить злоупотреб-
ления, которые могут случиться при исполнении этого ремесла,
будут совершать офицеры полиции досмотры как у мастеров са-
пожников этого города, так и на рынках у иногородних купцов, в
ходе которых они будут проверять качество товаров, и в случае
нарушений виновные будут преследоваться в судебном порядке и
[будут] приговорены к таким наказаниям, как следует” (247, XI).
Хотя и в этой корпорации досмотры, совершаемые присяжными,
сохраняются и даже описаны раньше, чем досмотры чиновниками,
которых могли привлекать к досмотрам и сами присяжные2.
1 См.: Харитонович Д.Э. Ремесло и искусство (Социокультурный образ запад-
ноевропейского средневекового ремесленника) // Одиссей. Человек в истории.
1992. М., 1994. С. 170; Он же. Средневековый мастер и его представления о ве-
щи Ц Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 32-33.
2 Если мастера отказываются показывать свои изделия присяжным (247, IX, X).
235
На протяжении длительного времени никто особо не стре-
мился к записи всех профессиональных норм, к детальному раз-
бору действий, существенных преимущественно для специалиста.
Такого рода интерес со стороны городских властей, проявляю-
щийся в регламентах примерно с конца XVII в., вполне может
быть связан с мануфактурами, а именно с тем, что конечная про-
дукция мануфактур и сам процесс производства контролировал-
ся (в том числе и) чиновниками. Участвуя в управлении, они по-
лучали перечни необходимых критериев, и в конфликтных ситу-
ациях могли использовать их, чтобы рассудить споры, уже не
привлекая специалистов.
Подробность регламента могла зависеть и от уровня развития
данного ремесла вообще и в городе, в частности, и от конкретной
ситуации. Чем сильнее и длительнее был конфликт среди ремес-
ленников, тем больше была вероятность того, что в уставе поя-
вится подробный перечень критериев качества, так как в нем
оказываются заинтересованы уже обе стороны - и ремесленники,
и должностные лица.
Городским властям приходилось заниматься профессиональ-
ными проблемами и вникать в детали производственного про-
цесса, когда ремесленникам не удавалось разрешить споры в
своей среде. Именно такие спорные моменты были первейшими
кандидатами на письменную, максимально подробную фикса-
цию. При этом самостоятельное вмешательство чиновников в
профессиональную сферу на протяжении долгого времени огра-
ничивалось требованием добросовестности при изготовлении
изделий и в торговле ими, т.е. теми сторонами профессиональ-
ной деятельности, которые были очевидны для любого потре-
бителя.
Проблема авторства для нормативных актов, каковыми яв-
ляются регламенты, - одна из наиболее сложных и практиче-
ски неразрешимых. Можно выстроить множество предполо-
жений и не иметь возможности подтвердить их серьезными до-
казательствами. Тем не менее она вызывает большой интерес,
в том числе и по причине своей сложности. Выше уже выска-
зывались предположения об авторстве правил о штрафах, упо-
минаний о прошлых событиях и прежних постановлениях.
Предположения об “авторстве” тех или иных правил, касаю-
щихся качества изделий, и о мотивации сторон-участников со-
здания устава я основываю на анализе структуры текстов и на
ее изменениях.
Итак, были рассмотрены 67 регламентов, действовавших в
Реймсе с 1292 по 1774 гг. В 14 из них (что составляет 21%) ничего
не сказано о качестве работы и вообще нет статей, затрагиваю-
236
щих профессиональную деятельность3. Еще в 24 регламентах,
что составляет 35%, профессиональные вопросы занимают дале-
ко не главное место, им отводится не более двух-трех статей. Из-
за разницы в размерах текстов эти 2-3 статьи дают от 3 до 37,5%4
от объема устава, т.е. процентное соотношение “в пользу” про-
фессиональной или административной, или иной сферы не может
служить абсолютным показателем и всегда должно корректиро-
ваться.
Почти 60% регламентов, действовавших в Реймсе с конца ХШ
по конец ХУШ в., уделяют незначительное внимание профессио-
нальной сфере. Оставшиеся относятся к этим сюжетам более ос-
новательно.
Если сопоставить эти данные с хронологией, специальностя-
ми и конфликтностью, получается следующее соотношение.
Большое внимание уделено профессиональным вопросам в пер-
вом же реймсском регламенте, принадлежащем сукноделам
(1292 г.)5 и созданном в связи с конфликтом между сукноделами и
ткачами сукна, когда потребовалось урегулировать отношения
как раз в профессиональной сфере. Как и в следующем для них
же постановлении 1340 г., 70% которого посвящены узко специ-
альным вопросам.
Далее - конфликтные ситуации у мясников (1467 г.), кожевни-
ков (1535 г.), сапожников и починщиков обуви (1571 г., 83% тек-
ста для общего регламента), изготовителей шелковых изделий
(1600 г.), стригальщиков сукна (1603 г.), изготовителей режущих
инструментов и скобяных изделий (1612 г.). Не упоминают кон-
фликтов аптекари (1552 г., около 30% текста), уксусовары 1582 г.,
столяры 1592 г., сукноделы 1599 г. (71% текста), бочары 1606 г.,
обивщики мебели 1616 г., печатники 1623 г., каменщики 1625 г.,
портные и старьевщики 1628 г., слесари 1646 г. (более 50%), кра-
сильщики 1669 г. (порядка 80%), столяры 1684 г. (66%), колбасни-
ки 1685 г., медники 1701 г., слесари 1708 г., изготовители шерстя-
ной кисеи 1710 г., басонщики 1736 г., красильщики шерсти 1737 г.
(71%), мясники 1737 г. Итого 27 уставов, из которых к сукноде-
3 Шляпники 1570 г.; пряничники 1571 г.; отдельные регламенты для сапожников
и починщиков 1571 г. (в отличие об общего регламента этих корпораций); ко-
жевники, выделывающие лайку 1574 г.; колпачники 1581 г.; шляпники 1630 г.;
кузнецы 1644'г.; аппретурщики тканей 1704 г.; купцы-мерсье и суконщики
1704 г.; монетчики 1725 г.; цирюльники (Фр.) 1725 г.; каменщики 1730 г.; са-
пожники и починщики 1774 г.
4 Профессиональным вопросам посвящены три из восьми статей устава була-
вочников 1635 г.
5 Порядка 35% устава. Он не разбит на статьи, хотя их условно можно выделить,
используя формальный признак - “Item” в начале предложений.
237
лию в первую очередь, а также ткачеству, пошиву одежды и обу-
ви относятся И регламентов. К продовольственной сфере - 5,
включая бочаров, работающих преимущественно на виноделие.
Эта сфера традиционно требовала особого контроля. В нем нуж-
дались и такие специальности как: аптекари, слесари, каменщи-
ки6, печатники - еще 5 регламентов.
Итак, в список самых внимательных к профессиональной
сфере попали далеко не случайные регламенты, но это только
часть объяснений.
Вторая их часть связана с комплексом из десяти регламентов,
записанных в Реймсе в 70-х - начале 80-х годов XVI в. при бальи
Ж. Шевалье (см. гл. III). Это унифицированные тексты, схожие
как по своей композиции, так и по содержанию и формулиров-
кам. В трех из них вообще нет правил, касающихся профессио-
нальной сферы7: это шляпники, пряничники, кожевники-перча-
точники. Можно, конечно, добавить к ним и регламенты непо-
средственно сапожников и починщиков, поскольку профессио-
нальные вопросы рассмотрены в их общем уставе, а тексты, при-
надлежащие каждой из корпораций в отдельности, этих сюжетов
не касаются. Еще четыре устава содержат одну, две или три ста-
тьи на эту тему, очень сдержанных, “нераспространенных”. У ве-
ревочников и изготовителей шерстяной кисеи сказано лишь о та-
ком критерии как размеры изделий, что предполагается и у тка-
чей полотна (поскольку шедевр у них описан как счетное изде-
лие), хотя у них говорится лишь о хорошем качестве изделий, тка-
нях, которые будут “не хуже в одном месте по сравнению с дру-
гим” (300, XVII). У колпачников перечислены изделия и требова-
ния к ним, отдельно сказано о наказаниях за нарушение правил. И
только общий регламент сапожников и починщиков и устав уксу-
соваров входят в число “внимательных к качеству”.
Правила, в наибольшей степени подвергшиеся унифицирую-
щему воздействию, относятся к сфере управления корпорацией (в
первую очередь, к деятельности присяжных). В то время как про-
изводственная сфера практически не затрагивается, хотя ее никак
нельзя было обойти. Но очевидно, что круг и объем профессио-
нальных вопросов, попавших в регламенты, определялись кон-
фликтом (как у сапожников) или потребностью в контроле за
продовольственной сферой (у уксусоваров), а вовсе не интересом
6 Дело не только в том, что постройка может быть опасна для жизни, но и в том,
что огромное количество жалоб и судебных разбирательств, прежде всего ме-
жду соседями, касались строительных вопросов. См.: Plaids de I’Echevinage de
Reims И АА. T. 1-3.
7 Если не относить сюда правила выполнения шедевра, поскольку они не при-
надлежат к числу требований, которые обязан выполнять мастер.
238
властей или заинтересованностью конкретного должностного ли-
ца. Имея реальную возможность вносить в тексты “нужные” пра-
вила8, в наиболее удобной формулировке9, власти не воспользо-
вались ею, чтобы урегулировать профессиональную сферу.
2. Вмешательство в работу мастера
Регламент по определению играет ограничительную роль, и
было бы справедливо ждать от него множества ограничений и за-
претов. В целом они широко известны: мастеру указывают, где
(место), как (процесс) и из чего (сырье) он может изготавливать
изделия, относящиеся к данному ремеслу, когда и где продавать
их. Определяется также, кто, когда (в какое время) и где (в каких
местах) может и должен контролировать все это.
Можно предполагать, что нормы и обычаи определяли почти
каждый шаг мастера и каждую стадию производства, но регла-
менты никогда этого не требовали. Одной из самых популярных
инструкций о том, как надо работать, были выражения: “рабо-
тать хорошо, честно, должным образом - так, как надо”10. Что
предполагает следование неписанным нормам и обычаям, пе-
редававшимся от мастера к ученику, а никак не письменным
правилам.
Критерий “хорошо и правильно” подразумевает, что есть лю-
ди, точно знающие, о чем идет речь. Это могут быть сами ремес-
ленники и могут быть присяжные: и те и другие досконально зна-
ют ремесло и могут всесторонне оценить любое изделие или то-
вар, как его “внешние” стороны - видимые и понятные любому
человеку, так и “внутренние”, доступные только специалистам.
Регламенты действительно склонны описывать преимущест-
венно “внешние” признаки. В первую очередь это размеры изде-
лий: сукноделы 1292 г., 1340 г., 1599 г.; булочники 1343 г., 1561 г.,
1743 г.; веревочники 1571 г., 1736 г.; изготовители шерстяной ки-
сеи 1571 г., 1710 г.; ткачи полотна 1581 г.11; столяры 1592 г.; изго-
товители шелковых изделий 1600 г.; бочары 1606 г. и 1716 г.;
8 Например, требование передавать полностью штраф за определенный вид на-
рушений архиепископу (см. гл. III).
9 В частности, утвердившееся в регламентах Ж. Шевалье выражение “без ис-
ключений для кого-либо”.
10 Например, в регламентах колпачников 1706 и 1735 гт.: присяжные во время
досмотров привезенных в город товаров “отделят хорошие от плохих” (285,
XX).
11 Устав ткачей полотна не устанавливает размеры изделий, но в нем говорится
о размерах шедевра (299, X).
239
каменщики 1625 г.; обивщики 1616 г., мерсье 1639 г.12; столяры
1684 г. А вот изготовители саржи (1664 г.) требуют не только со-
блюдения установленных размеров, но и запрещают вытягивать
ткани в длину и ширину (802, XXIX). Изделия, не соответствую-
щие установленным размерам, признаются некачественными.
Исключение из этого правила представлено разрешением на лю-
бую форму, любой вес и толщину - у пряничников (1708 г., 225,
XVIII), и в этом нет никакого нарушения нормы. С другой сторо-
ны, изделия несоответствующего размера могут относиться к
компетенции другого ремесла. Так, у литейщиков (1701 г.) сказа-
но, что их бронзовые изделия могут быть не более 2 фунтов13, а в
1741 г. определили для малых бронзовых изделий не более 4 ун-
ций14, точно так, как в уставе медников 1701 г.15
Второй из “внешних” критериев качества - знак, особая от-
метка или клеймо, поставленные самим мастером или должност-
ными лицами. По сути такой знак сочетает в себе “внешние” и
“внутренние” критерии, демонстрируя всем, что изделие провере-
но специалистом и соответствует всем нормам. Клеймят свои из-
делия кожевники и дубильщики (1535 г., 27); булочники и конди-
теры (1561 г., 150, [XVII])16; сапожники и починщики (1571 г., 242,
[XV]); стригальщики сукна (1603 г., 403, XIX); бочары (1606 г.):
все, кто желает работать в данном ремесле, должны иметь “клей-
мо, выгравированное из железа, которое они должны поставить и
приложить на карту или таблицу клейм, которая с этой целью бу-
дет храниться у одного из присяжных мастеров этого ремесла, и
на другую, которая будет в зале эшевинажа Реймса, чтобы в даль-
нейшем можно было узнать это клеймо, когда возникнет необхо-
димость, которым указанные бочары должны будут маркировать
их сосуды, прежде чем их продавать или выставлять на продажу и
как только их сделают, под угрозой штрафа в 10 турских су за ка-
ждое клеймо и изъятия сосудов; за приложение этого клейма бу-
дут платить 2 турских су за каждую бочку, чтобы использовать на
покупку указанных таблиц клейм” (405-413,1); изготовители ре-
жущих инструментов и скобяных изделий (1612 г., 439, [XXXVI]);
печатники (1623 г., 473, ХП); купцы-мерсье (1639 г., 579-580, XX);
слесари (1646 г., 600, [XV]); изготовители саржи и кисеи (1664 г.,
801, XIX); красильщики (Фр.) (1669 г., 901-902, LXXXIV); медники
12 В уставе говорится о правильном весе и правильной мере (578-579, XVI).
13 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 355. XVII ст.
14 Ibid. Р. 355. XXI ст.
15 Ibid. Р. 108. X ст.
16 Также общегородские регламенты 1627 г.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 504. LIX ст.;
1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 66. LXV ст.
240
(1701 г.)17; ножовщики (1739 г.): никакой мастер ремесла не мо-
жет подделывать клеймо другого мастера ни в штемпеле, ни в от-
тиске, и не может пользоваться клеймом, которое не будет ему
дано мастерами присяжными, и не могут мастера иметь похожие
клейма, под угрозой штрафа в 10 ливров (1039, XVIII и XIX); мяс-
ники (1737 г.)18; литейщики (1741 г.)19.
Присяжные клеймят также и привозные изделия, качество
которых соответствует местным нормам (у столяров, 1609 г., 362;
у изготовителей шерстяной кисеи, 1710 г., 230, ХХШ); присяжный
счетовод слесарей помечает “клеймом этого ремесла” все оковки
и замки, которые будут сделаны для столяров (1708 г., 594, X).
Изготовители шелковый изделий должны делать разные
кромки, если в изделиях смешаны разные виды нитей, а также ес-
ли в ткани или тесьме нет настоящих золота, серебра или шелка
(1600 г., 384, [XXVIII], [XXIX], [XXXI], [XXXV]): “чтобы покупа-
телю легко было различать и распознавать эти изделия”.
Такой же цели - чтобы любой человек мог распознать хоро-
шее изделие и отличить его от плохого, - служит появившийся
позднее эталон - образец, с которым можно сверяться. В регла-
менте, предназначенном для красильщиков всего королевства
(1669 г.), сказано, что такие образцы изготавливаются за счет со-
общества купцов красильщиков каждые два года, в течение двух
недель после выборов присяжных, в присутствии полицейского
судьи мануфактур, одного купца-мерсье, одного купца мастера-
изготовителя шелковых изделий, четырех самых старых масте-
ров красильщиков, двое из которых работают с шелком, один - с
шерстью и один со льном (899-900, LXXVIII, LXXX).
Образцы свечей, которым должны были следовать “все мас-
тера сообщества и другие производители”, были у реймсских
свечных мастеров (1733 г.)20. Каждые три года присяжные вместе
с двумя другими мастерами изготавливали их в присутствии
реймсского бальи.
К “внутренним” признакам качества готовых изделий, т.е.
критериям, понятным главным образом специалистам, следует
отнести все правила, касающиеся сырья, а также самого процес-
са работы. Например, у обивщиков (1616 г.) сказано: “никто из
этого ремесла не будет делать никакое стеганое одеяло или по-
17 Ibid. Р. 108. X ст.
18 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 992. XVI ст. О клейме, которым мясники обязаны пометить
каждое забитое ими животное, говорится в общегородских регламентах 1627
и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 501. XXXVII ст.; 1701 и 1727 г.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
Р. 49. XLI ст.
19 Ibid. Р. 358. XXVIH ст.
20 Ibid. Р. 236. XVII ст.
241
крывало, если оно не будет также хорошо простегано снизу, как
и сверху... и внутри достаточно заполнено шерстяными очесами,
должным образом трепаными и очищенными” (447, ХШ), т.е. из-
делие должно быть внутри также хорошо, как и снаружи. Об ис-
ходных материалах говорят многие уставы, указывая как на их
качество, так и на то, чтобы в каждом изделии разные виды сы-
рья соответствовали друг другу, лучшие не смешивались с худши-
ми, а дорогие с дешевыми: сукноделы 1340 г., мясники 1467 г.,
корзинщики 1588 г.: “не использовать для работы гнилую, зло-
вонную, заготовленную не в сезон иву” (339, XVIII); столяры 1592
и 1684 г., шляпники 1630 и 1700 г., токари 1642 г., изготовители
колбасных изделий 1685 г., свечные мастера 1733 г.21 Имея в виду
не процесс изготовления, а торговлю, общегородские регламен-
ты запрещают также угольщикам (у которых не было своего ус-
тава) подкладывать в уголь солому, листья и дерево22.
Процесс работы над изделием покупателю неизвестен, хотя
он сильно влияет на качество. Вероятно, что особенно внима-
тельными заинтересованные стороны (покупатели, власти, мас-
тера?) становились в тех случаях, когда от соблюдения техноло-
гии зависело здоровье потребителя и его материальное благопо-
лучие. Особые требования к процессу работы есть у цирюльни-
ков (1462 г.23), мясников (1467 и 1737 г.24), аптекарей (1552 г.), ук-
сусоваров (1582 г., 316, III; 317, IX), столяров (1592 г.) и очень под-
робно, в 37 статьях, отдельно для каждого вида изделий, в их но-
вом уставе 1684 г. (344-349, V-XLI), каменщиков (1625 г.), слеса-
рей (1646 г.), колбасников (1685 г.).
Наиболее распространенное и, по всей вероятности, удобное
определение качества изделий формулируется как “хорошо и
правильно”, “так, как следует”. Во многих случаях эти критерии
не подлежат дальнейшей расшифровке: те, кому положено, и так
знают, что имеется в виду. Но гораздо чаще указание “хорошо и
честно” разъясняется. Например, бочары (1606 г.) запрещают
“всем людям, какого бы они ни были статуса и состояния, делать
или заказывать” какие-либо сосуды для вина или других жидко-
21 Общегородские регламенты запрещают свечным мастерам примешивать
масло, свиную кровь и др. при изготовлении свечей. Штраф за это установлен
в 24 ливра (1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р.502. Not.; 1701 и 1727 гг.: Ibid.
Pt. 2. Vol. 3. Р. 49-50), а в регламенте штраф за то же самое нарушение соста-
вляет 60 ливров (Ibid. Р. 235. XV ст.).
22 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3. Р.74. LXXV ст.
23 Ранее - в ордонансах эшевенов 1380 и 1389 гг., преимущественно о кровопус-
каниях. См.: АА. Т. 3. Р. 722. Также в общегородских регламентах 1701 и
1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol .3. Р. 48. XXXIX ст.
24 Также в ордонансах эшевенов 1380 и 1389 гг. См.: АА. Т. 3. Р. 720-722.
242
стей, “которые не будут из хорошего дерева и хорошо изготовле-
ны во всех местах, и без того, чтобы они могли ставить туда ка-
кие-либо бочарные доски из красного выдохшегося дерева, забо-
лонь, опавшие листья(?), старое дерево и примеси, через которые
вино и другие напитки могут течь и выливаться” (425, VIII). Изго-
товители режущих инструментов и скобяных изделий (1612 г.)
требуют: “впредь никто работающий в указанном ремесле... не
может изготавливать большие и малые топоры, как для мясни-
ков, так и для плотников, долото, зубило, ножницы, круглое и
квадратное долото, ни другие орудия, предназначенные для плот-
ницкого ремесла, если сталь, которую они для этого будут ис-
пользовать, не будет кована хорошо и должным образом и так,
как следует, и если обнаружится кто-либо, поступающий иначе,
будет приговорен к штрафу в 6 парижских су” (432^4-33, [I]). У
обивщиков (1616 г.) сказано: “никто из этого ремесла не будет де-
лать квадратные флаги, которые не будут удовлетворительно
скроены и сшиты, выровнены внизу так, как следует, и одинако-
во, круглые флаги должны быть круглыми внизу, достаточно и
должным образом сшиты” (447, XII); “чтобы каждое полотнище
занавесей было хорошо и должным образом выровнено с двух
сторон, без того, чтобы одна сторона этих занавесей была боль-
ше другой...” (448, XVII). Слесари (1646 г.): все замки сундуков
должны быть хорошо и удовлетворительно сделаны без каких-
либо трещин, изломов или щелей, которые могут повредить зам-
кам (600, [XI]); и пусть будут указанные изделия “хорошо и долж-
ным образом закалены” (600, [XV]). Столяры (1684 г.): “все ука-
занные изделия будут хорошо сделаны, собраны, обработаны фу-
ганком и закончены рубанком, все из хорошего дерева, из дуба
сухого, свежего, доброго и товарного” (344, VI). Закройщики оде-
жды и старьевщики (1716 г.): “хорошо делать всю одежду и пла-
тье, как для мужчин, так и для женщин и детей, по мерке и без
нее, заказанные и незаказанные, все хорошо скроено и хорошо
сшито, хорошо располагать, прикладывать и украшать то, что
следует для завершения, все - с правильным [направлением] вор-
са... и особенно ходовые товары их профессии, не во вред правам
суконщиков и мерсье” (518, V) и многое другое.
В некоторых ситуациях контроль за мастером не предполага-
ется (когда за нарушение правила не предусмотрено никакого
наказания), и тот действует, исходя из своего собственного пони-
мания, что такое “хорошо”. Так, например, в общем регламенте
сапожников и починщиков 1571 г. сказано: “кожа... лишь бы она
была достаточной, чтобы носить башмаки, или лучшей, если са-
пожник посчитает это хорошим” (241, [III]); будет разрешено по-
чинщикам ставить заплатки на башмаки и домашние туфли, и на
243
другие изделия из коровьей кожи, опойка или другой кожи, как
они посчитают хорошим (242, [XX]). У изготовителей шелковых
тканей в 1600 г.: сатин, саржа, камлот, шерстяная ткань, гладкие
и рельефные, всех сортов и выделок, которые изготавливаются и
будут изготовлены впредь... будут хорошие и верные, и хорошо
отделаны шелком, как на большом, так и малом челноках (384,
[XXIX]); можно делать все виды камлота, отада, полу-отада, сар-
жи, шерстяной ткани и кисеи полностью из шерсти или сайеты,
хороших и годных, а также из шерсти и шелка вместе (384,
[XXXIII]); нельзя смешивать в одном изделии настоящее и фаль-
шивое серебро и золото, независимо от того, спрядены они или
нет, должно быть полностью либо из настоящего, либо из фаль-
шивого (385, [XXXVI]). В уставе басонщиков 1736 г. сказано: “ни-
какой мастер не может делать ни продавать никакие позументы,
пуговицы или другие изделия этого ремесла из чистого золота и
серебра или чистого шелка, которые не будут сделаны из хоро-
ших и верных тканей, в соответствии с качеством изделий”25.
Подобная бесконтрольность является скорее исключением,
чем нормой, и встречается лишь в единичных ситуациях и в от-
дельных статьях; во всех остальных случаях указывается наказа-
ние за нарушение правила. А это означает, в свою очередь, конт-
роль со стороны должностных лиц корпорации и городских вла-
стей, которым присяжные обязаны докладывать о произошедших
нарушениях.
Главная проверяющая и контролирующая мастеров инстан-
ция - собственные присяжные, которые совершают регулярные
обходы два или четыре раза в год, причем в регламенте могут
быть названы даже точные их даты. Есть и возможность “экстра-
ординарных”, неожиданных для мастеров визитов. По всей веро-
ятности, они были связаны с тем, что к заранее известному обхо-
ду можно было и заранее подготовиться, убрав на время из мас-
терской и лавки все, что не должно было там находиться. Обхо-
дов могло быть намного больше. Так, у ткачей полотна введены
еженедельные визиты (1581 г., 297, I); у колбасников (1685 г.)
присяжные должны были посетить мастера после того, как за-
бьют свинью, и до того, как будут разделывать тушу на куски,
чтобы убедиться, что животное было здорово (944, XII).
Промедление при досмотрах могло плохо сказаться на качест-
ве скоропортящегося товара, но подобные требования, как ни
странно, относятся к совершенно другим изделиям. Об этом гово-
рят кожевники, выделывающие лайку, перчаточники и изготови-
тели пергамена (1574 г., 267-268, [XI]): присяжные должны осмат-
25 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 300. XVII ст.
244
ривать товары по первой просьбе приезжих купцов, под угрозой
штрафа в 40 парижских су и возмещения убытков; слесари (1646 г.,
601, [XX]): в случае отказа или задержки купцы имеют право вы-
ставлять эти изделия и товары по прошествии двух часов после
предупреждения присяжных, что однако должно быть засвидетель-
ствовано в случае споров или пререканий двумя людьми из домо-
владения (того дома, где находились) или акта о предупреждении,
под угрозой конфискации и 8 парижских ливров штрафа. В тече-
ние четырех часов после прибытия товаров клерк басонщиков
должен позвать присяжных для досмотра (1736 г.). Интересно, что
правило адресовано именно клерку, а не самим присяжным, види-
мо, таким образом имеющим возможность снять с себя часть от-
ветственности. Если же день праздничный, или погода не подходит
для досмотра, идет дождь, прибывшие товары должны быть на
время помещены в надежное и чистое место, назначенное присяж-
ными26. Присяжные литейщиков (1701 и 1741 гг.27) также должны
совершать осмотр, как только их предупредили.
Таким образом, главный повод для спешки - не возможная
порча товара, а возможные убытки продавца, причем приезжего,
а не местного. Его интересы имеют преимущество перед контро-
лем качества, и если корпорация претендует на такой контроль,
ее право признается, но ее должностные лица обязаны оставлять
все дела, реализуя это право.
Привлечение городских властей выражалось в уже упоминав-
шихся докладах о нарушениях, обязательных для всех без исклю-
чения корпораций, а также в указаниях на принимавшиеся поста-
новления. Например, у изготовителей шелковых изделий
(1600 г.): мастера изготовители тесьмы и лент могут окрашивать
все ткани, которые они будут использовать или будут использо-
вать по их указанию, а именно: нить, шерсть, хлопок, шелк и все
другие ткани, с отделкой и без, как в черное, так и во все другие
цвета, каковые должны бы хорошо и должным образом выкра-
шены, как это предписано древними ордонансами и постановле-
ниями господ парламентариев (385, [XXXVII]); печатники требо-
вали “не подделывать и не изменять название, печать, место изда-
ния под угрозой такого же наказания, как выше28, в соответствии
с эдиктом 1572 г.” (1623 г., 477, XXX). В уставах содержится це-
лых рад ссылок на королевские эдикты и ордонансы, а также по-
становления парламента и иных инстанций, и их количество со
временем сильно возрастает.
26 Ibid. Р. 303. XXXVI ст.
27 Ibid. Р. 354. ХХП и XVIII ст. соответственно.
28 3000 ливров.
245
Для усиления воздействия и придания визитам присяжных бо-
льшего веса и значения привлекались сержанты бальяжа. Изго-
товители шелковых изделий (1600 г.) разрешали присяжным “по-
средством сержанта бальяжа арестовывать поддельные и плохие
изделия” у местных или приезжих купцов (386, [XLIII]), а также
все изделия этого ремесла, досмотренные присяжными в сопро-
вождении сержанта бальяжа (388, [L]). Присяжные у закройщи-
ков одежды (1628 г.) при досмотрах могли открывать все, что за-
крыто, с помощью комиссара в присутствии свидетелей (512-513,
[XXIII]). В их же регламенте 1716 г. сказано, что в присутствии су-
дебного исполнителя присяжные досматривают все изделия и то-
вары их профессии и получают за свои труды от счетовода сооб-
щества 15 ливров за каждый визит (518-519, V).
Первой и важнейшей сферой контроля для любой корпора-
ции была ее собственная продукция. Другой сферой справедливо
будет назвать контроль за изделиями, относящимися к данному
ремеслу: теми, которые были сделанные не мастерами, не их ра-
ботниками и - со временем все более и более актуально - не по
их заказу (имеется в виду система раздач). Главной целью такого
вмешательства был контроль за качеством привозной продукции
(с большей или меньшей подробностью эти требования описаны
во всех уставах), а также ограничения для иногородних торговцев
и купцов (например, по срокам ее реализации). И третье - конт-
роль за другими, смежными, ремеслами и ограничение их профес-
сиональной деятельности, т.е. вторжение в сферу, которую дру-
гие ремесла считали своей.
Запрет заниматься данным ремеслом - традиционная статья о
горячо желаемой монополии - адресован всем, кто не является
мастером ремесла. Но во многих уставах наравне с общим запре-
том для всех присутствует отдельный - для определенной группы
людей, которые в силу своих профессиональных занятий могут
нарушать монополию или претендовать на какую-то ее часть (вид
изделий, сферу деятельности).
Булочники и кондитеры особо запрещают трактирщикам, та-
вернщикам и кабатчикам готовить в своих домах хлеб и конди-
терские изделия на продажу, если они не были приняты мастера-
ми данного ремесла, т.е. не стали членами корпорации (1561 г.,
145, [III])29. Шляпники: не могут brouilleurs et brouilleresses пред-
принимать или самостоятельно заниматься перекраской и пере-
делкой фетра (фетровых шляп) под угрозой штрафа в 10 су
(1570 г., 210, [VIII]). У изготовителей шерстяной кисеи есть от-
дельный запрет для чесальщиков шерсти и изготовителей тонкой
29 Запрет для всех остальных - ст. [II] устава (145).
246
и широкой кисеи (1572 г., 235, [VIII]), причем чесальщикам запре-
щается даже заказывать прясть шерсть, которая может подхо-
дить для изготовления кисеи. Аналогично в уставе 1710 г.: есть
запрет для всех (230, XX) и отдельный для чесальщиков шерсти,
изготовителей саржи и простой кисеи (230, IX).
Уксусоварам (1582 г.) понадобилось несколько раз записать,
что именно не имеют право делать все те, кто не является масте-
ром ремесла. Причем запрет относится не к другому ремеслу, а
именно к сферам деятельности. Видимо, по той причине, что на-
рушителями данных запретов могли быть любые горожане или
жители пригородов. Итак: а) запрещено изготавливать и выстав-
лять на продажу горчицу, штраф - 40 парижских су (317, X); б) де-
лать уксус, буфетное вино, выжимать отстой, торговать этим оп-
том и в розницу - 60 парижских су (318, XV); в) покупать отстой,
уксус, виноградное сырье для изготовления уксуса, чтобы делать
из него буфетное вино или уксус - 60 парижских су (318, XVIII).
Столяры запретили плотникам заниматься столярным ремес-
лом, держать открытую лавку в городе и пригородах, не став ма-
стером ремесла, под угрозой 60 парижских су штрафа (1592 г.,
357, [XXV]). Изготовители шелковых изделий, перечисляя места,
в которых присяжные могут производить досмотр, выделили осо-
бо дома и мастерские обивщиков, мерсье, мастеров, изготавлива-
ющих ризы, печати, шляпников и др. (1600 г., 386, [XLII]). Изго-
товители режущих инструментов и скобяных изделий допускают,
что кузнецы и слесари могут, если посчитают нужным, ковать
железные оковки и языки колоколов, наковальни, наковаленки,
ручные и двурогие наковальни, железо и железный лом для мель-
ниц (1612 г., 440, [XL]). Суконщики в 1618 г. ввели правило, сог-
ласно которому красильщики и сукноделы не могли торговать из-
делиями сукноделия (201, V). Эта статья просуществовала всего
20 лет и была отменена в 1638 г.
Печатники запрещали авторам книг и корректорам иметь ти-
пографии и прессы, печатать и продавать свои книги (1623 г., 473,
XIV). Прессы для иллюстраций, которые на законных основани-
ях были у dominotiers (изготавливавших игральные карты, кар-
точки для лото и других игр и торговавших ими), продавцов гра-
вюр и обивщиков, должны были быть “хорошо оборудованы”, но
этим мастерам запрещалось иметь литеры (476, XXIII).
Кузнецы (marechaux) запрещают изготовителям режущих ин-
струментов, кузнецам (forgerons) и всем, кто не является мастером
этого ремесла, заниматься ковкой и изготовлением изделий, от
него зависящих, как подковы, обода колес, кареты, повозки, те-
лежки и т.д. (1644 г., 587, VI). В свою очередь медники запретили
всем, и даже кузнецам (forgerons) и людям из кузнецы (gens de
247
forges) соединять какое-либо железо с бронзой или расплавлен-
ной (литой) медью (1701 г.)30. Столяры отказывали всем, но осо-
бо - обойщикам, bahutiers (изготовителям ларей и сундуков),
старьевщикам и мелким торговцам выставлять на продажу ка-
кие-либо новые столярные изделия, перечисленные в регламен-
те, под угрозой конфискации и 100 су штрафа (1684 г., 350, L). Но-
жовщики запрещали точильщикам точить, полировать и шлифо-
вать какие-либо старые и новые изделия ремесла в городе и при-
городах, на улицах, в общественных местах и лавках, если те не
являются мастерами этого ремесла, под угрозой штрафа в 3 лив-
ра (1739 г„ 1039, XIV).
Бакалейщики препятствуют розничной торговле бакалейны-
ми товарами, выделяя особо кабатчиков, но обращая этот запрет
ко всем горожанам Реймса, а также приезжим купцам (1692 г.,
985, XVI). Вообще же все содержатели постоялых дворов, каба-
ков и таверн, ломовики из города, пригородов и округи Реймса не
должны выставлять на продажу или допускать, чтобы в их домах
выставлялись на продажу какие-либо из бакалейных товаров под
угрозой штрафа и конфискации, и должны предупреждать приез-
жих купцов о том, что этого нельзя делать (986, XVIII).
В дополнение к регламенту колпачников от 20 апреля
1706 г. было дано постановление Государственного совета от
3 октября 1706 г., разрешающее им красить чулки и другие из-
делия их ремесла и производства самим и у себя, а также
шерсть, для этого предназначенную, которая будет для них при-
готовлена, выполняя генеральный регламент 1669 г. о краше-
нии в королевстве. Красильщикам было запрещено устраивать
волнения и препятствия для колпачников и изготовителей чу-
лок под угрозой штрафа в 500 ливров и возмещения всех убыт-
ков и ущерба (292, not.)
Слесари в уставе 1708 г. сделали оговорку, позволяющую им
заниматься починкой “инструментов, служащих для огня, кото-
рые делаются из железа и не полируются, и производство кото-
рых принадлежит только изготовителям скобяных изделий”, если
горожане пожелают заказать им такую работу, хотя могут зака-
зать ее и самим изготовителям скобяных изделий (594, VIII). По-
становление бальи 1754 г. еще раз подтвердило запрет изготови-
телям скобяных изделий делать то, что относится к ремеслу сле-
сарей; а кому бы то ни было кроме слесарей - изготавливать клю-
чи и замки (в королевском патенте, чтобы не возникало разно-
чтений, уточняется: “все виды слесарных изделий, как старых,
так и новых”, 595, not.).
30 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 107. VHI ст.
248
История создания регламента свечных мастеров (1733 г.) свя-
зана с судебным разбирательством между ними и бакалейщика-
ми, длившемся несколько десятков лет31, хотя в тексте нет статей,
посвященных бакалейщикам. Однако там появились статьи, адре-
сованные мясникам, и у присяжных именно этой корпорации дол-
жен быть текст регламента свечных мастеров, чтобы соответст-
вовать его требованиям32.
Мясники, в свою очередь, запретили поварам, трактирщикам,
хозяевам постоялых дворов и кабаков покупать мясо на рынке и
в других местах раньше, чем это смогут сделать сами мясники
(1737 г.)33. Поварам и кабатчикам запрещают продавать в розни-
цу козье мясо34. Торговцам яйцами и птицей запрещено торговать
чем-либо, относящимся к ремеслу мясников (в соответствии с по-
становлением от 22 января 1710 г., под угрозой возмещения убыт-
ков), а мясникам - покупать у них35. Драгунам, кавалеристам и пе-
хотинцам запрещено продавать горожанам какое-либо мясо, “в
соответствии с ордонансом господина интенданта от 22 февраля
1718 г.”3*.
Литейщики лишены права досматривать скобяные изделия
(напомню, устав принадлежит мастерам торговцам скобяными
изделиями, жестянщикам и литейщикам) на складах купцов, и не
могут торговать и выставлять на продажу никакие изделия, кро-
ме сделанных ими самими и помеченных их клеймом (1741 г.)37.
Кроме того, мастера-литейщики города и пригородов Реймса не
могут претендовать на исключительное право отливать церков-
ные колокола. Всегда будет разрешено иностранным литейщи-
кам колоколов отливать колокола для приходов и монастырей,
без того, чтобы указанные мастера им препятствовали каким-ли-
бо образом в подобных изделиях38. Ранее, в уставе 1701 г., такого
правила не было.
Обивщики мебели совместно с закройщиками одежды и
старьевщиками получили в 1752 г. постановление, подтвержда-
ющее их монополии друг “против” друга. Старьевщикам запре-
щено заниматься коммерцией, относящейся к ведению обив-
щиков, изготавливая, починяя и торгуя, прямо или через по-
средников, какой-либо старой и новой мебелью, под угрозой
31 Ibid. Р. 229.
32 Ibid. Р. 236. XIX ст.
33 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 992. XIX ст.
34 Ibid. XX ст.
35 Ibid. XXI и ХХП ст.
36 Ibid. XXXVI ст.
37 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 358. XXVHI ст.
38 Ibid. XXIX ст.
249
100 ливров штрафа и конфискации; им также запрещено име-
новаться купцами, но только мастерами. Реймсским обивщи-
кам запретили заниматься коммерцией указанных закройщи-
ков и старьевщиков, изготавливая, чиня, торгуя оптом и в роз-
ницу прямо или опосредованно каким-либо старым и новым
платьем и одеждой, под угрозой такого же штрафа. И тем, и
другим запрещено совершать досмотры друг у друга, если на
это нет разрешения наместника полиции, и в сопровождении
комиссара. Было также установлено, что перекупщики и пере-
купщицы не могут продавать в своих домах, ни выставлять в
лавках и во всех других установленных местах в городе ника-
кую старую мебель и старую одежду, купленную ими на пуб-
личных или частных распродажах, но только на улицах города,
разнося на плечах, под угрозой конфискации и 10 ливров штра-
фа (442-443, not.).
Кроме общей для разных ремесел заинтересованности в кон-
троле за всеми изделиями, относящимися к их ведению, очевидно
стремление контролировать процесс работы - как у шляпников,
кузнецов и медников. Особенно в тех случаях, когда часть опера-
ций выполнялась не мастерами ремесла, а другими людьми. Так,
сукноделы (1599 г.) особо обращаются “ко всем работникам и на-
домникам”, запрещая им добавлять в сукно волосы или “дармов-
щину”, полученные от скорняков, под угрозой штрафа в 60 па-
рижских су (372, [XVI]); растягивать сукно как в длину, так и в
ширину (373, [XIX]); изготавливать и выставлять на продажу кус-
ки сукна, если они в ширину меньше парижского локтя (373,
[XX]). Надомники и прачки не должны использовать тесто, муку,
отруби, крахмал, квасцы, молоко или другие “неправильные” на-
полнители для сукна, под угрозой 6 парижских ливров на первый
раз, произвольного штрафа и конфискации на второй (372-373,
[XVIII]).
Многие регламенты приводят списки изделий или операций,
которые мастера других специальностей также могут и имеют
полное право делать. Такие списки есть у медников для торговцев
скобяными товарами и литейщиков, которые могут одновремен-
но с ними самими делать, продавать и чинить (1701 г.)39; у литей-
щиков для булавочников (1701 г.)40; у аппретурщиков тканей для
“стригальщиков и никого другого”, которым разрешено лощить и
прессовать на прессах все виды тканей (1704 г.)41, а также для изго-
товителей саржи и ткачей сукна, которые могут заниматься отде-
39 Ibid. Р. 108. X ст.
40 Ibid. Р. 356-357. XIX ст.
41 Ibid. Р. 126. XVII ст.
250
л кой товаров, изготовленных ими у себя и для себя, но не для дру-
гих42. В уставе 1741 г. литейщики называют отдельно изделия, ко-
торые медники могут делать, и те, которые медникам делать за-
прещено43; а также изделия, которые могут делать булавочники44.
Слесари перечисляют изделия: а) которые могут делать толь-
ко они сами (1646 г., 599, [VI], 601, [XVII]); б) только они и изго-
товители режущих инструментов и скобяных изделий (600-601,
[XVI]); в) слесари и кузнецы (601, [XVIII]); г) слесари и оружейни-
ки (600, [XV]); а также указывают разновидности слесарных изде-
лий и специфику работы оружейников (590-595, [I]). В уставе
1708 г. таких перечней стало меньше, составители ограничились
преимущественно тем, что относилось к самим слесарям и изгото-
вителям скобяных изделий (593-594, VIII; 595, XII).
Во многих уставах, преимущественно с середины XVII в., есть
перечни изделий и товаров, которые относятся к ведению исклю-
чительно данного ремесла45. Нередко наиболее тщательное пере-
числение изделий можно встретить в статьях о том, чем не могут
заниматься все остальные. Например, закройщики одежды и
старьевщики запрещают всем, не принадлежащим к этому ремес-
лу, заниматься изготовлением, продажей и покупкой для перепро-
дажи какой-либо мужской, женской или детской одежды, всех ви-
дов ткани, шелка, тика, бумазеи, ни новых вещей, выдаваемых за
старье (1716 г., 516-517, III).
Все эти многочисленные запреты и ограничения, дополни-
тельно закрепляющие монопольные права мастеров и утвержда-
ющие за ними определенную сферу ремесленного производства,
могут быть ограничены как рамками здравого смысла, так и за-
конными правами горожан. И в том и в другом случае речь идет
прежде всего об изделиях, которые мастера и горожане делают
для себя, для своего собственного употребления или для своей се-
мьи. Подразумевается, что эти изделия не попадут на рынок, не
будут никому проданы, поэтому на такие случаи установленные
или общепринятые критерии качества не распространяются.
Многие регламенты никак не рассматривают подобные сюже-
42 Ibid. Р. 127. XXIII ст.
43 Ibid. Р. 355. XIX-XX ст.
44 Ibid. Р. 356-357. XXII ст.
45 Это столяры (1592 г., [XXV]); печатники (1623 г., XXVII); мерсье (1639 г., XV);
токари (1642 г., [IX]); слесари (1646 г., [I], [IX], [XVI]-[XVIII]); столяры
(1684 г., V-XLI); бакалейщики (1692 г., XXIX-XXX); медники (1701 г., IX); ли-
тейщики (1701 г., XVI-XIX); аппретурщики тканей (1704 г., XXVII); изготови-
тели шерстяной кисеи (1710 г., VI); веревочники (1736 г., II); басонщики
(1736 г., ХХШ-ХХХШ); литейщики (1741 г., XIX-XXII); повара (1757 г.,
XXIII).
257
ты - это не в их компетенции, и только в нескольких случаях из-
готовление “для себя” особо оговаривается.
В уставе сукноделов 1292 г. определено, что каждый может
делать сукно для себя и для своих такое и такой выделки, как нра-
вится, но чтобы оно было “добрым счетом” и из хорошей шерсти,
не проставляя на нем указания на Реймс (т.е. клеймо), и если ко-
го-то найдут продающим такое сукно, ему запретят и для себя из-
готавливать46. В регламенте 1340 г. сказано, что для себя можно
изготавливать любое сукно, из доброго сырья и добрым счетом,
но не делать кромки47, так как кромки служили для маркировки
сукна, сделанного на продажу, и указывали покупателю на опре-
деленное его качество.
Регламент для сапожников и починщиков разрешает сапож-
никам ставить заплаты на обувь, если это для их семьи (1571 г.,
242, [XIX]); и вводит ограничение на качество используемой ко-
жи: обувь для детей “с двумя швами, полностью из кожи, за ис-
ключением такой кожи, которую им запрещено использовать в
работе, если это не для их семьи” (248, [XXIV]).
В уставе бочаров 1606 г. есть отдельная статья о качестве из-
делий, привезенных купцами (425, IX), и отдельная - для самих
бочаров, с указанием: “однако настоящая статья не распространя-
ется на приезжих, которые привезут сосуды для продажи в этом
городе, лишь бы только указанные сосуды были бы хорошо сде-
ланы и из дерева, указанного выше” (425-426, X). Горожане же
могут делать сосуды для своего употребления, только чтобы бы-
ли из хорошего дерева и хорошо сделанными (426, XI). И могут
продавать в установленных местах мясо животных, забитых для
своего употребления (колбасники, 1685 г., 943-944, X).
Еще одна возможность отступать от установленных правил -
желание клиента. Портные разрешают шить из такой ткани, ка-
кую даст заказчик (1628 г., 512, [XVIII]). Подмастерье-столяр мо-
жет работать в доме горожанина поденно из его дерева и его ин-
струментами; делать такое изделие, как хочет заказчик, но вы-
полнять требования регламента; присяжные же должны просить
разрешения у бальи для досмотра (1684 г., 350, XLIX). Ранее, по
уставу 1592 г., разрешения бальи не требовалось, а мастера мог-
ли работать не только в домах горожан, но по их желанию и в
других местах (356-357, [XXIV]; 357-358, [XXVI]), что определя-
лось в том числе и соображениями удобства - если речь шла о
крупных изделиях, неудобных в перевозке, или о таких, которые
вообще не могут быть перенесены. Но такая возможность в обя-
46 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 1073-1074.
47 АА. Т. 2, pt. 2. Р. 846.
252
зательном порядке должна была быть записана в регламенте, по-
скольку нормой был запрет работать где-либо кроме как в мас-
терской, а торговать - только в лавке, на рынке с прилавка и во-
обще в установленных местах48, также как и складировать приве-
зенные товары49.
Целая группа предписаний относится к сфере полицейского
регулирования, когда какой-то вид деятельности или какие-то
изделия запрещаются, чтобы не нарушать общественное спо-
койствие.
Традиционно указывают на подозрительные изделия или по-
дозрительные обстоятельства их продажи. Например, когда про-
давец - ребенок, растратчик, погорелец, а также слуга или слу-
жанка. Такой перечень предлагают суконщики в уставе 1569 г.
(198, XVIII). Если есть подозрения, что ткань для работы украде-
на, с ней не следует работать, пока не будет более полного рас-
следования (197-198, XVII). Чтобы воспрепятствовать воровству
и укрывательству товаров, купцы-мерсье запрещают всем поку-
пать или принимать в залог любые товары от слуг или неизвест-
ных людей (1639 г., 580-581, XXIV). Такой же формулировки при-
держиваются аппретурщики тканей (1704 г.)50 и бакалейщики
(1692 г.). Последние добавили к этому списку “домочадцев ука-
занных купцов” (991, XXXIV).
Шляпники не разрешают окрашивать шляпы в черный цвет,
обезжиривать их (выводить пятна?) и перекрашивать без разре-
шения суда под угрозой 60 парижских су штрафа и конфискации
(1630 г., 208, [XII]). Черный цвет позволял скрыть ошибки51, но
перекрашивание несомненно скрывало и возможные следы пре-
ступлений.
За издание “клеветнических книг или пасквилей” печатников
наказывали как “нарушителей общественного покоя”, лишали
всех привилегий, иммунитетов и даже налагали запрет на профес-
сию (1623 г., 473, ХШ). Чтобы власти могли контролировать из-
дательскую деятельность, экземпляр каждой книги мастер дол-
жен был передать в зал совета президиального суда Реймса до вы-
ставления ее на продажу (474, XVI).
48 Мясники (1467 г., [VIII]); музыканты (Фр.) (1658 г., VI, IX); колбасники
(1685 г., XVI); бакалейщики (1592 г., XIX); медники (1701 г., XVI); колпачни-
ки (1706 г. и 1735 г., XVI); портные (1716 г., IX-X); веревочники (1736 г., IX).
49 Печатники (1623 г., XIX); шляпники (1700 г., XIX); медники (1701 г., XXI); ба-
сонщики (1736 г., XXXVI).
50 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 127. XXI ст.
51 В частности, у сукноделов (1340 г.) сказано, что сукно, имеющее недочеты,
должно быть окрашено в черный цвет: А А. Т. 2, pt. 2. Р. 845.
253
Каменщики особенно внимательно отнеслись к тому, как на-
до делать камины, указывая, где может быть дерево, а где должен
быть камень, “чтобы предотвратить несчастные случаи с огнем,
которые могут произойти” (1625 г., 482, XII); красильщикам было
предписано вести регистр всех покрашенных ими тканей, чтобы
можно было справляться по мере необходимости (1669 г.,
902-903, LXXXV).
Еще одна полицейская мера - запрет прятать товары и изде-
лия, которые стали регулярно записывать в XVIII в., но вряд ли
это можно принимать за признак распространения подобной пра-
ктики среди мастеров и торговцев. Скорее такое требование, де-
кларативное по своему характеру, служило максимальной полно-
те и подробности регламента. Одно из самых ранних его появле-
ний в Реймсе - в уставе аптекарей 1552 г. (парижский устав
1536 г.): не прятать самим и чтобы не укрывали по их указанию;
при досмотрах присяжные могут открывать дома и лавки, подва-
лы и погреба, комнаты и другие места52.
В регламентах XVIII в. появляются и указания на правильную
цену изделий. Дважды в год, 1 мая и 1 октября, бальи устанавлива-
ет цены на свечи, которых свечные мастера должны придержи-
ваться. Если же они продают за большую цену, приговариваются
к штрафу в 100 ливров на первый раз, в случае повторного нару-
шения штраф удваивается и возможен даже запрет на профессию.
В своих лавках мастера должны иметь список установленных цен,
который должен быть заказан клерком за счет корпорации (он за-
казывает издание и раздает список мастерам, 1733 г.53). Поварам
запрещается повышать цену товаров, когда она однажды уже
была установлена (1757 г.)54. Чтобы этого не происходило, в по-
купке дичи и птицы у приезжих купцов может участвовать не бо-
лее двух человек от каждого дома мастера или вдовы мастера.
Всего в трех реймсских уставах есть запрет заканчивать рабо-
ту, начатую другим мастером: у закройщиков (если только не бу-
дет разрешения и согласия присяжных, штраф 7 экю и четверть
экю присяжным, 1628 г., 512, [XXI]) и аппретурщиков тканей
(1704 г.55). Первоначально такое правило было у кузнецов
(1644 г., 587-588, VII), но потом его вычеркнули.
Большая группа запретов касается времени работы. Традици-
онные ограничения относятся к праздничным и выходным дням,
52 Prevet F. Les statuts et reglements des apothicaires. P., 1950. T. II. P. 91.
53 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 235-236. XVI ст.
54 “...Ddfenses d’augmenter le prix des marchandises, quand les prix en aura ete fait une
fois” (Ibid. P. 503. XXIX ст.).
55 Ibid. P. 127. XXII ст.
254
но они появляются сначала в тех уставах, образцами для которых
послужили парижские регламенты56 и лишь в XVIII в. действи-
тельно становятся общим местом регламентов57. Цирюльники
могли работать в праздничные дни, если такое разрешение дают
присяжные (1462 г.58). Запрет работать ночью зафиксирован
только у сукноделов и только в одном постановлении - 1340 г.59
Хотя запрет на работу в праздничные и воскресные дни мог во-
обще не появляться в ремесленных уставах, поскольку относил-
ся к общим правилам, неоднократно зафиксированным в обще-
городских регламентах60, как и запрет торговать мясом во время
поста61.
Для торговли есть не только “качественные”62, но также вре-
менные и пространственные ограничения, относящиеся как к ме-
стным мастерам и торговцам, так и к приезжим купцам. Корзин-
щики разрешают покупать привозные изделия только через
24 часа после их прибытия в город (1588 г., 338, XIII-XIV), при
этом мелкие привозные изделия досмотру вообще не подлежат
(338-339, XVI).
Некоторые ремесла продолжают традицию равного участия
всех мастеров в покупке необходимого для работы сырья, прибы-
вающего в город. Об этом говорят, в частности, уксусовары
(1582 г., 317, VII). Токари запрещают кому-либо “идти навстречу”
дереву (1642 г., 583, [VIII]), т.е. покупать его до прибытия на ры-
нок и выставления на продажу. Шляпники (1700 г., 209, XIX), мед-
ники (1701 г.)63 и басонщики (1736 г.)64 требовали, чтобы товары
были выставлены в течение двух часов в установленном месте -
на площади Кутюр. Тогда все мастера будут иметь возможность
купить их, если пожелают участвовать в покупке. Повара запре-
щают покупать на рынке ранее установленного времени
(1757 г.)65.
56 Изготовители шелковых изделий (1600 г., 386, [XLIV]); закройщики (1628 г.,
511, XI).
57 Колбасники (1685 г., XXIII-XXIV); аппретурщики тканей (1704 г., I); басонщи-
ки (1736 г., XXXVII); мясники (1737 г., XVII-XVIII, XX); повара (1757 г., II).
58 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 983-984. [XI] ст.
59 АА. Т. 2, pt. 2. Р. 845.
60 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р. 495. Not.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
Р. 10-17. IV и V ст. Эти статьи касаются всех горожан, но для булочников
праздничные дни перечислены особо (Ibid. Р. 67-68. LXVII ст.).
61 Ibid. Р. 26-27. IX ст.
62 В том числе предписание торговать “без обмана” у купцов-мерсье (1639 г., 578,
XVI).
63 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 109-110. XXI ст.
64 Ibid. Р. 303. XXXVI ст.
65 Ibid. Р. 502. XXV ст.
255
Портные и старьевщики считали, что вне лавки можно торго-
вать только на ярмарках, причем только во время их работы, т.е.
не до открытия и не после закрытия ярмарок (1716 г., 521, IX). Ве-
ревочники также настаивают на том, что торговля вне лавки до-
пустима исключительно на ярмарках или рынке (1736 г., 216, IX).
В то же время многими товарами можно было торговать, разно-
ся их на плечах. Портные и старьевщики особо оговорили пере-
чень допустимых для этого товаров (1716 г., 517-518, IV). Печат-
ники разрешали разносчикам носить с собой только небольшие
книги, не больше 12 листов, брошюрованные или переплетенные
бечевкой (1623 г., 476, XXIV), вообще запрещая устраивать пере-
носные лавки (477, XXIX).
В целом, подавляющая часть профессиональных предписаний
справедливо может быть охарактеризована как вмешательство в
работу мастера, со временем все более и более детальное и даже
мелочное. Эта черта проявляется при урегулировании конфлик-
тов и нередко свидетельствует о полицейских мерах. При этом на
протяжении всей истории регламентов любимым требованием к
качеству изделий и процессу работы остается универсальная фор-
мулировка “хорошо и правильно”.
* * *
Итак, по размерам и статусу корпорации могли существенно
отличаться друг от друга, в них могли входить от трех-четырех до
более чем двух сотен (в XVII и XVIII вв.) человек. Но если не
знать, кто подавал прошение или сколько мастеров расписались в
конце устава, из текста будет неочевидно, насколько велика или
мала эта корпорация. Хотя, конечно, опыт ведения дел и уровень
правовых знаний сказывался при составлении уставов и на самих
текстах, что ярко проявилось, например, в регламентах купече-
ских объединений. При этом с точки зрения управления, приема
новых членов, а также организации профессиональной и соци-
альной сферы различия будут минимальны.
Обязательным этапом в осознании целостности корпорации
была выработка именования. В тех случаях когда источники име-
ют в виду объединение и общность мастеров, они говорят о ре-
месле (mestier), обществе (commun), сообществе (communaute),
очень часто - о мастерах ремесла (maistres du mestier) или опреде-
ляют профессиональную принадлежность (drappiers, tisserands,
boulangers...). Наиболее распространенным из обобщений оказы-
вается mestier. Лишь постепенно разделялись восприятие ремесла
как профессиональной деятельности и сообщества людей, этой
профессией занимающихся. В текстах XVIII в. “ремесло” никогда
256
не употребляется в обобщающем значении - его в этой роли пол-
ностью заменили “сообщество” либо иные выражения. В то же
время термин “сообщество”, несмотря на самое широкое его рас-
пространение, устоялся скорее для официальных структур, чем
для ремесленников, которые и на протяжении XVHI в. продолжа-
ли поиски самоназвания, не завершившиеся окончательно (по
крайней мере в Реймсе) и к моменту отмены корпораций.
Понимание корпораций всегда сконцентрировано вокруг про-
фессии. Мастера могут собираться на общие церковные службы
в честь своего святого покровителя, в своей церкви, участвовать
в похоронах коллег, помогать заболевшим и обедневшим масте-
рам, их вдовам и сиротам. Все это соответствует традициям при-
ходов или братств, и не нуждается в особой профессиональной
организации. Сообщество же мастеров предполагает первооче-
редность именно профессиональных интересов, но в то же время
оно организует ремесленников в их отношениях с обществом в
целом, определяет и закрепляет их позиции в социальной струк-
туре66, их статус, права и привилегии.
Такие организационные формы, как регулярные общие соб-
рания, казна, наличие уполномоченных управляющих, регламен-
та, привилегий могут быть названы существенными и сущност-
ными признаками корпорации. Они могли существовать или от-
сутствовать, временно или постоянно; все они могли служить
предметом переговоров корпорации с властями. В то время как
сама общность мастеров ни в каких случаях не являлась предме-
том переговоров, торга или прошений. Сообщество мастеров мо-
жет обладать своими традициями, особой символикой, иметь сво-
его святого покровителя, церковь, но главное, что его определя-
ет - ощущение причастности к нему у членов этого сообщества и
признание права мастеров на эту причастность со стороны всех
остальных.
Возможно, что запись и утверждение регламента следует со-
относить (по времени) не с созданием самих корпораций, а с соз-
данием и/или признанием института присяжных. Городским и ко-
ролевским чиновникам намного проще было иметь дело с власт-
ными структурами корпорации, чем со всем сообществом ремес-
ленников.
Членами ремесленных и торговых корпораций могли быть
как мужчины, так и женщины, численность которых составляла
в Реймсе от 3 до 14,5% и в отдельных, исключительных случаях -
даже 33-55%. Можно отметить общую нерегулярность упомина-
66 См.: Хачатурян Н.А. Политическая власть и средневековое общество в
Западной Европе. М., 2007 (в печати).
9. Кириллова Е.Н. 257
ний о мастерицах в реймсских регламентах, но в ряде случаев
именно их роль и положение в ремесле приводила к появлению
нестандартных формулировок и правил. Эволюция терминов вы-
явила предпочтение термина “мастерица” в указании на женщи-
ну, занимающуюся данным ремеслом или имеющую к нему отно-
шение: жена мастера, вдова и самостоятельная мастерица “объе-
динились” в понимании окружающих единым именованием “мас-
терица”.
Различия в обозначении людей, профессионально занимаю-
щихся ремеслом, показали разницу и в их статусах. Мастер и мас-
терица - это члены ремесленной корпорации, те, кто имеет пра-
во заниматься данным ремеслом в городе. Человек, обозначен-
ный по профессии (колпачник и т.п.) - это тот, кто умеет делать
изделия, относящиеся к этой специальности. “Мастера” чаще фи-
гурируют в тех случаях, когда речь идет об управлении, об адми-
нистративной сфере. Термин “колпачник” оказывается ближе к
производственной сфере. Аналогичные различия прослеживают-
ся между терминами “портниха” и “мастерица” в уставе портных
и старьевщиков 1716 г. Портниха могла работать по найму в чу-
жих домах, не получая звания мастерицы. Ее вряд ли вносили в
списки сообщества, хотя она и платила вступительный и ежегод-
ные взносы в корпорацию. Статус же мастерицы требовался жен-
щине для самостоятельной работы в собственной мастерской.
Среди мастеров существовали группы и отдельные люди со
своими интересами и привилегиями, не всегда очевидными, но на-
рушавшими порой “фундаментальные” нормы и обычаи корпо-
раций. Главным фактором, влиявшим на положение человека в
корпорации, были его родственные связи с мастером-членом
этой корпорации. Первой из таких групп справедливо будет на-
звать вдов мастеров.
Статус вдовы, по всей вероятности, был одним из источников
формирования представления о том, что заниматься ремеслом на
законных основаниях может человек, не прошедший путь от уче-
ника к подмастерью и мастеру, и человек, ремесло не знающий.
Другими источниками такого представления следует назвать при-
надлежность к привилегированным группам (сын мастера) и воз-
можность купить метризу, хотя здесь знание ремесла все же пред-
полагалось. Для вдов был установлен целый ряд ограничений, но
с точки зрения человека, желавшего работать в ремесле, их поло-
жение было очень привлекательным.
В регламентах конца XVII-XVIII в. появляются правила, за-
прещающие вдовам, а порой и мастерам, “одалживать” свое имя
и клеймо: когда вдова предоставляла свое имя и свое право на ре-
месло (бесплатные для нее) постороннему человеку и получала за
258
это плату. Работавший у вдовы подмастерье также пользовался
ее именем и ее правом на работу, но его трудовая деятельность
происходила в ее мастерской. Такое положение вещей считалось
нормой, независимо от степени участия вдовы в работе. Здесь же
речь идет о пространственном разделении: мастерская не принад-
лежит вдове и вообще находится “далеко” от нее. Кроме того,
вдова не участвовала в производстве с финансовой точки зрения
и получала не весь доход, а лишь часть его - оговоренную сумму
или какой-то процент.
И все же максимум привилегий, которые только встречаются
в регламентах, направлен на сыновей мастера. Чтобы ограничить
их, уставы XVIII в. начинают делить сыновей мастера на две ка-
тегории в зависимости от времени их рождения, соотнесенного со
временем получения метризы их отцом. Традиционные привиле-
гии получают только те сыновья, которые родились у мастера,
уже имеющего метризу.
К положению сына мастера приближался в некоторых ремес-
лах зять мастера, которому также облегчался доступ в корпора-
цию. Со временем от него стали требовать “компенсации” за обу-
чение, прошедшее в другом городе. Если же ученик женился на
посторонней для ремесла девушке, такой брак мог закрыть ему
доступ в корпорацию, так как мастерам не разрешали учить же-
натых учеников.
Подмастерье и ученик могли жениться и на вдове мастера, в
этом случае они также получали некоторые привилегии. Повтор-
ное замужество вдов на почти уже членах корпорации, было, ве-
роятно, одним из лучших вариантов развития событий как для
них самих, так и для профессионального сообщества, поскольку
решало одновременно и социальные, и профессиональные проб-
лемы. Если же вдова выходила замуж за человека, не имеющего
никакого отношения к данному ремеслу, она должна была с ним
расстаться, а постороннему для ремесла человеку женитьба на
вдове мастера не облегчала путь в корпорацию.
Каждый, кто хотел стать мастером, должен был обладать оп-
ределенным достатком; и чем в большей степени он являлся “чу-
жим” для ремесла, тем больше ему нужно было средств. Тех, кто
не соответствовал заданному корпорацией уровню, она “отсеива-
ла” на вступительном этапе. Необходимый уровень достатка оп-
ределяли две основные составляющие: статус профессии (через
стандарты сырья, инструментов и изделий) и притязания ремес-
ленного сообщества (вступительные и периодические взносы,
уровень штрафов).
Этому уровню должны были соответствовать, разумеется и
мастера - члены корпорации. Со временем, в XVIII в., в уставах
9*
259
появляется даже такое правило, что мастера, не имеющие воз-
можности платить взносы в корпорацию, лишаются права участ-
вовать в общих собраниях и влиять на принимаемые решения. Но
корпорации старались поддерживать полноправных членов сво-
его сообщества, помогая им справиться с жизненными трудностя-
ми. Эта поддержка выражалась не только в помощи обедневшим
и немощным, но и во множестве превентивных мер, к которым
можно отнести и монопольное право на работу в городе и округе,
и разнообразные привилегии в торговле, и всевозможные ограни-
чения для приезжих мастеров и торговцев. Приходилось ограни-
чивать и мастеров-членов корпорации, действия которых наноси-
ли ущерб другим мастерам (например, устанавливая максимум ра-
ботников в мастерской и др.).
Реймсские ремесленники обладали высокой профессиональ-
ной самооценкой: по их мнению, учиться и набираться опыта
лучше всего в самом городе, или, на крайний случай, в других до-
стойных городах, но ни в одном уставе не встречается требова-
ние, чтобы подмастерье обошел разные города и поработал у
разных мастеров, лучше осваивая секреты ремесла. Следует
учитывать, что в городе вообще было много ремесленников, до-
статочно, чтобы исключить “однобокое” представление о про-
фессии и получить, не покидая города, разнообразные навыки и
умения. Корпорации, разумеется, принимали чужаков, но по-
своему их ограничивали: денежная компенсация за “не-рейм-
ское” обучение, признание или непризнание обучения в других
городах.
Можно предполагать, что нормы и обычаи определяли каж-
дый шаг мастера и каждую стадию производственного процесса,
но регламенты никогда этого не требовали. Одной из самых по-
пулярных инструкций были выражения: работать “хорошо и че-
стно”; “должным образом”; “так, как надо”, что говорит о следо-
вании неписанным нормам и обычаям, передававшимся от масте-
ра к ученику, а никак не письменным правилам.
Критерий “хорошо и правильно” предполагает, что есть лю-
ди, точно знающие, о чем идет речь. Это могут быть сами ремес-
ленники и могут быть присяжные: и те, и другие досконально зна-
ют ремесло и могут оценить любое изделие, как его “внешние”
стороны - видимые и понятные любому человеку, так и “внутрен-
ние”, доступные только специалистам.
“Внешние” критерии качества изделия - это его вид, размеры,
а также особая отметка или клеймо, поставленные мастером или
должностными лицами. Клеймо сочетает в себе “внешние” и
“внутренние” критерии, демонстрируя всем, что изделие провере-
но специалистом и соответствует нормам. Такой же цели - чтобы
260
любой человек, даже ничего не понимающий в ремесле, мог рас-
познать хорошее изделие и отличить его от плохого - служит по-
явившийся позднее эталон.
К “внутренним” признакам качества следует отнести все пра-
вила, касающиеся сырья: его качества (без примесей и обмана) и
количества. О распределении сырья между мастерами в уставах
говорится преимущественно с позиций “чтобы всем досталось”, с
ненавязчивым уточнением “всем, кто пожелает”. Иначе говоря, не
пожелавший или не имеющий возможности покупать по установ-
ленной или принятой цене не сможет участвовать в разделе сырья
между мастерами. Клерки обязаны были сообщать о такой воз-
можности всем мастерам и вдовам мастеров. За это клеркам не по-
лагается никакой платы (токари, 1642 г., 583, [VIII]), но и никако-
го наказания за невыполнение или не очень хорошее выполнение
(например, сообщили не всем) не установлено.
Во-вторых, контролировали отдельные этапы работы: каки-
ми должны быть составные части изделия, каким образом их сле-
дует соединять и т.д. Особое внимание технологии уделялось в
тех случаях, когда от ее соблюдения зависело здоровье потреби-
теля, но также и его материальное благополучие. Контролиро-
вать можно было какую-то одну, главную, стадию работы (на-
пример, у мясников - качество мяса до разделки туши) или каж-
дый из ее этапов. Это наиболее сложная проверка, она требует
много времени и внимания у контролирующей стороны и задер-
живает работу мастера. Поэтому и присутствует исключительно
при выполнении шедевра, как было, например, у столяров
(1592 г., 353, VII-IX). Полностью реализовать такой контроль
можно только в том случае, если проверяющий постоянно нахо-
дится рядом с мастером - в мастерской, принадлежащей мастеру,
а не проверяющему, это совершенно невозможно.
Мастер не должен был показывать все им изготовленное при-
сяжным или кому-либо еще, он работал, следуя собственному
представлению о том, что такое “хорошо”. Но его могли прове-
рить, в ожидаемый день или неожиданно, и его самооценка (как
для конечной продукции, так и по отношению к процессу работы)
могла быть скорректирована штрафом.
Городские должностные лица, довольно долго не проявляв-
шие особого интереса к профессиональным вопросам, не могли
самостоятельно определять качество изделий до тех пор, пока у
них не появились перечни критериев качества. Наличие таких пе-
речней делало ненужным участие ремесленников, мастеров и
присяжных, в процедуре их оценки, о чем свидетельствует один из
самых поздних реймсских регламентов - устав объединенной кор-
порации сапожников 1774 г.
261
Корпорации стремились контролировать все изделия, относя-
щиеся к данному ремеслу: привозную продукцию и изделия дру-
гих ремесел, ограничивая их вторжение в сферу своего влияния.
Одновременно с общим для всех запретом нарушать монополию,
регламенты адресно обращались к конкретным ремеслам, уста-
навливая для них перечни запрещенных изделий и операций, но
также и таких, которые мастера других специальностей могут и
имеют полное право делать.
Подавляющая часть профессиональных предписаний справед-
ливо может быть охарактеризована как вмешательство в работу
мастера, со временем все более и более детальное и даже мелоч-
ное. При этом на протяжении всей истории регламентов их
главным требованием к качеству изделий и процессу работы ос-
тается универсальная формулировка “хорошо и правильно”, ко-
торая могла означать разную степень правильности для одного и
того же изделия, изготовленного одним и тем же мастером - но
для разных потребителей. Отступления от правил, выражавшие-
ся в упрощении и удешевлении (более дешевое сырье или пропуск
некоторых операций), допускались тогда, когда изделие не попа-
дало на рынок. Например, на этом мог настоять заказчик. Кроме
того, работать так, как посчитает нужным, и не соответствовать
прописанным в регламенте правилам или каким-то иным (и даже
общепринятым) критериям качества мастер мог тогда, когда
трудился на благо своей семьи.
Интересы своей семьи мастера ставили на первое место, что
нашло проявление во многих правилах (привилегии сыновей), но,
как представляется, столь же часто они не фиксировались в уста-
вах, потому что считались очевидными для всех. В частности, рег-
ламенты обращаются к проблеме: что делать с учеником, если
его мастер умер до окончания срока обучения, но никогда не го-
ворят о правах и возможностях детей мастера после его смерти. И
можно предположить, что возможность стать мастером, не дожи-
даясь окончания срока обучения, прерванного смертью учителя,
также происходила из практики, применявшейся исключительно
к осиротевшим сыновьям мастера.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ
РАННЕГО КАПИТАЛИЗМА
Корпорации раннего Нового времени часто представляют
как некий пережиток Средневековья, чей “золотой век”
давно миновал и чье существование прекратилось бы само
собой как у всякого случайно затянувшегося явления, если бы они
не оказались инструментом в руках центральной власти, восполь-
зовавшейся ими с вполне “корыстными” целями. Такое отноше-
ние проявилось, как уже было отмечено, в недостаточном внима-
нии к корпорациям этого времени, и прежде чем давать ему оцен-
ку, обратимся к примерам из реймсской истории: к книгопечатни-
кам как представителям новой отрасли и к традиционному изго-
товлению шерстяных тканей, в производстве которых Реймс за-
нимал одно из ведущих мест в королевстве.
Глава IX
КНИГОПЕЧАТНИКИ
ВО ФРАНЦИИ И В РЕЙМСЕ
Первые печатные прессы известны в Реймсе с середины
XVI в.1, но устав реймсские книгопечатники получили лишь в
1623 г. История его создания подробно описана в королевском па-
тенте (467-468, not. 1): мастера книготорговцы, печатники, пере-
плетчики Реймсского университета обратились к королю с прось-
бой о регламенте, подобном регламенту книготорговцев, печат-
ников и переплетчиков Парижского университета, и представили
статьи, которые в январе 1623 г. были направлены бальи Верман-
дуа или его наместнику в Реймсе с поручением оценить их, что и
было сделано в феврале того же года. По мнению наместника,
следовало внести два изменения, касающихся правил приема мас-
1 С 1563 г., они принадлежали Николя Бакенуа, “печатнику кардинала”. См.:
Histoire de Reims / Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 231.
263
теров: уменьшить сумму вступительного взноса с 25 до 15 турских
ливров и добавить, что мастера принимаются “без выпивки” (без
организации банкета, 468, not.*), и взнос действительно был
уменьшен (472, VI). Людовик ХШ утвердил регламент в марте
1623 г., в мае 1625 г. он был зарегистрирован в Парламенте.
Реймсские мастера довольно редко обращались с просьбой о
регламенте непосредственно к королю. Сам факт такого обраще-
ния показывает осознание своей “особости”. Не зная позднейших
экономических теорий, тесно связавших их с развитием капита-
лизма, с его мануфактурной стадией, печатники осознавали свою
особость как принадлежность к университету Реймса, а не к меха-
ническим искусствам2. Эту позицию разделяли и все остальные
печатники и настаивали на ней. В частности, парижские книгопе-
чатники решительно отреагировали на эдикт 1581 г., действие ко-
торого распространялось на все ремесла, решительно заявив, что
со времени появления искусства книгопечатания печатники на-
следовали положению университетских писцов, и “никогда искус-
ство книгопечатания не входило в число механических ремесел”,
но пользовалось такой честью и славой, что многие весьма дос-
тойные люди, имеющие обширные познания, сами желали полу-
чить статус печатников. Король согласился с тем, чтобы это ис-
кусство рассматривалось как “первое и самое выдающееся из
всех прочих, от которого наши подданные получают огромную
выгоду и пользу в образовании и учености”; подтвердил исключи-
тельное положение книгопечатников и словолитчиков: действие
эдикта на них не распространялось3.
Традиция включать в университетскую корпорацию не толь-
ко преподавателей и студентов, но также и людей, обслуживав-
ших учебный процесс, действительно существовала с давних вре-
мен. Все, кто участвовал в создании рукописных книг, были вве-
дены в университетскую корпорацию и пользовались соответст-
вующими льготами4, а университеты строго контролировали их
работу.
Некоторые категории рукописных книг, в том числе учебные
пособия и церковнослужебные книги нужны были не в одном, а в
нескольких экземплярах, т.е. имели представление о тираже, как
бы мал он ни был, но только типографский станок сделал воз-
2 “Les libraires, imprimeurs et relieurs sent tousjours censez et r6putez du corps des sup-
posts de I’Universite de Reims, du tout distincts et s^parez des arts m^caniques...”
(467-468,1).
3 1583 r.: RG. P., 1829. T. XIV. P. 548-549.
4 См.: Романова ВЛ. Производство рукописной книги во Франции
XIII-XV вв. //СВ. М., 1961. Вып. 19. С. 90—91; Молдавская М.А. У истоков ра-
бочего движения. Киев, 1989. С. 35-36.
264
можным массовое (в средневековом смысле слова) производство.
Рукописная книга не привлекала предпринимателей как способ
извлечения прибыли, и с этой точки зрения она несопоставима с
печатной, хотя лучшие образцы рукописных книг легко можно
принять за печатные, а некоторые инкунабулы с их неровными
строчками выглядят как манускрипты. Тем не менее невидимое
глазу изменение в способе нанесения чернил на бумагу соверши-
ло революцию, в основе которой лежало резкое ускорение всего
процесса: уже в XV в. за день можно было напечатать 300 стра-
ниц, что было в 23 раза быстрее профессиональной переписки5.
Подобное ускорение, связанное с внедрением механизмов в произ-
водственный процесс, было известно не только этой отрасли.
Подъемные и водооткачивающие машины изменили организацию
горного дела, а механическая прялка перевернула сукноделие.
Рассмотрим качественно-количественные переходы с точки
зрения развития типографской техники.
И. Гутенберг в середине XV в. изобрел отливку литер в специ-
альных словолитных формах из особого сплава, состав типограф-
ской краски и печатный пресс. Пресс обслуживали два человека:
батырщик наносил краску, а тискальщик нажимал рычаг и делал
оттиск. Для обслуживания двух станков тоже было достаточно
двух человек: в то время как один наносил краску на набор на
первом станке, другой печатал на втором. Известно, что одну из
самых знаменитых первопечатных книг - 42-строчную Библию
Гутенберга - печатали, как удалось установить по особенностям
набора, шесть человек на трех станках6.
Оборудование самых первых типографий составляли один
станок и один-два комплекта шрифтов; все это не покупалось, а
изготавливалось исключительно на заказ. Особенно тонкой ра-
боты требовали литеры, способ изготовления которых первыми
печатниками остался неустановленным, потому что техника хра-
нилась в глубокой тайне7. Шрифты, виньетки и гравюры состав-
ляли самую дорогую часть оборудования. Особым секретом был
состав краски, которую типографы готовили по собственным
5 См.: Скржинская Е. Ч. 500 лет европейского книгопечатания // Советская нау-
ка. 1940. № 8. С. 113. А также см.: Люблинский В.С. На заре книгопечатания.
Л., 1959. С. 23, 52,69; Щелкунов М.И. История. Техника. Искусство книгопеча-
тания. М., 1926. С. 38; Ястребицкая АЛ. Tryckerherren и Trycken/Verleger в не-
мецком книгопечатании XV-XVI вв.: предприниматели и предприниматель-
ское поведение // Другие средние века. М.; СПб., 1999. С. 426.
6 См.: Люблинский В.С. Указ. соч. С. 50-51.
7 Скржинская Е.Ч. Указ. соч. С. 112. Уникальное боковое изображение литеры
1476 г. сохранилось по счастливой небрежности одного из кельнских печатни-
ков. См.: Щелкунов М.И. Указ. соч. С. 104.
265
рецептам и соответственно сорту бумаги8. Около трети стоимо-
сти книги составляла стоимость переплета, и зачастую именно пе-
реплетчик продавал книгу. Прибыль книготорговца могла дохо-
дить до 50% от стоимости книги9, при этом нормальным сроком
распродажи тиража были 5, 10 и даже 15 лет10.
Типографское оборудование и сырье были не просто относи-
тельно дороги, но изначально выступали как капитал, который
нужно вложить в предприятие11. В 1520-1540 гг. станок вместе со
всеми принадлежностями к нему стоил 10-30 ливров, в конце сто-
летия - 150 ливров и более (существенный рост даже с учетом ре-
волюции цен). Стоимость оборудования средней типографии рав-
нялась стоимости стада крупного рогатого скота; крупной -
800 ливров и более12.
Критериями, определявшими масштаб типографской мастер-
ской, были количество прессов, шрифтов и число наемных рабо-
чих. В 1520-1530 гг. на один станок приходилось в среднем пять
работников - это общее положение, зафиксированное в законо-
дательстве13. А в Руане в 1709 г. законодательно был установлен
обязательный минимум в два пресса и четыре набора шрифтов,
но если печатники декларировали три-четыре станка, это не оз-
начало, что все их прессы действовали14.
Несмотря на двухсотлетний разрыв в датах, эти примеры по-
ставлены рядом на законном основании: на протяжении трех сто-
летий, вплоть до усовершенствования типографского станка
Франсуа Амбру азом-Дидо в конце XVIII в., с технической точки
8 Краска первопечатных книг, как правило, была безупречна, в то время как на
ксилографиях краска нередко расплывалась. См.: Скржинская Е.Ч Указ. соч.
С. 112, ИЗ.
9 Молдавская МЛ. Зарождение капитализма в книгопечатном производстве во
Франции в первой половине XVI в. Ц СВ. М., 1955. Вып. VII. С. 169; Она же.
Развитие книготорговли во Франции в первой половине XVI в. // СВ. М., 1958.
Вып. X. С. 132-133.
10 Люблинский В.С. Указ. соч. С. 104; Уваров П.Ю. К социальной характеристи-
ке экспортного ремесла в Париже XVI века (на примере книжного дела) // Ры-
нок и экспортные отрасли ремесла в Европе XIV-XVIII вв. М., 1991. С. 183,
191-192,201.
11 Люблинский В.С. Указ. соч. С. 123. Представляется неверным вывод
Е.Ч. Скржинской о небольшой цене печатного станка на том основании, что
он был деревянным (именно поэтому можно было иметь несколько станков,
полагала исследовательница). См.: Скржинская Е.Ч. Указ. соч. С. ИЗ.
12 Молдавская МЛ. У истоков рабочего движения... С. 40-41, 64.
13 Молдавская МЛ. Зарождение капитализма... С. 159, 163.
14 Ж. Кеньяр приводит в качестве примера братьев Вирэ, у которых не было ра-
ботников, т.е. на трех прессах работало два человека, что технически невоз-
можно. См.: Queniart J. L’lmprimerie et la librairie a Rouen au XVIIIе siecle. P.,
1969. P. 25, 47.
266
зрения ремесло печатника было таким же, как и при своем появ-
лении. Производственный процесс сам по себе вполне удовлетво-
рялся двумя прессами, двумя работниками и четырьмя компле-
ктами шрифтов, а в этом нет ничего такого, что решительно
превосходило бы масштабы ремесленной мастерской. Существо-
вало множество мелких типографий, в которых были один-два
станка, мастер работал сам с помощью членов семьи, изредка на-
нимали всего лишь одного-двух подмастерьев.
В то же время уже с 20-х годов XVI в. появляются первые в
типографской промышленности централизованные мануфакту-
ры. В крупной типографии таких городов, как Париж и Лион, ра-
ботали 20-25 наемных рабочих; в средней - 8-10, сам хозяин не
работал15. В провинциальных городах, например, в Руане начала
XVIII в. - это 3^1 работника для вполне достойной типографии и
6-7 - для самой крупной16.
Крупные типографии были созданы объективной возможно-
стью разделения операций. Специализация, т.е. выделение новых
профессий по мере усложнения производства, была хорошо из-
вестна средневековому ремеслу. Новые специальности могли не
пересекаться в процессе производства с “материнскими” специ-
альностями (пряничники и булочники), либо были естественной
составляющей этого процесса (сукновалы, стригальщики, кра-
сильщики и др. в сукноделии). Рукописная книга также знала спе-
циализацию: надо было подготовить материалы (краски, перга-
мен, бумагу), разлиновать страницу и написать текст, нарисовать
иллюстрации и выписать инициалы; затем сшить книгу, перепле-
сти ее и украсить переплет.
Первопечатные книги не могли участвовать в специализации,
пока все ступени процесса были тайной и не выходили за рамки уз-
кого круга посвященных, что, впрочем, длилось не слишком долго.
Сначала отделились словолитчики, затем переплетчики17. В пос-
ледней статье устава лионских печатников 1541 г. сказано: по-
скольку ремесло словолитчиков “связано с искусством книгопеча-
тания, но словолитчики не называют себя печатниками, и печатни-
ки не называют себя словолитчиками, эти статьи и ордонансы бу-
дут уместны как... для компаньонов и учеников словолитчиков,
также и компаньонов и учеников печатников”18. Отдельную тему
составляют отношения книгоиздателей и книготорговцев19.
15 Молдавская М.А. У истоков рабочего движения. С. 38, 43.
16 Queniart J. Op. cit. Р. 90.
^Люблинский В.С. Указ. соч. С. 119-121.
18 RG. Т. XII. Р. 767. (18) ст.
19 См. работы В.С. Люблинского, М.А. Молдавской, П.Ю. Уварова, А.Л. Ястре-
бицкой.
267
Возможность разделения труда на ряд последовательных опе-
раций внутри мастерской существовала с самого возникновения
книгопечатания. Оно позволяло резко увеличить производитель-
ность (подобная практика существовала и в скрипториях, но не в
таких масштабах), сохранив секреты профессии. В техническом
отношении возможно было разместить все этапы типографского
производства на относительно небольшой площади, в одной мас-
терской (в сукноделии, например, выполнение всех операций тре-
бовало довольно много места). Сочетание с изначально крупными
капиталовложениями, возможностью извлечения немалой прибы-
ли создавало новую организацию производства, позднее назван-
ную централизованной мануфактурой.
Наравне с этим существовали объективные предпосылки и
для специализации вне мастерской, для развития системы раздач:
когда мелкие и средние типографии работали для крупных книго-
торговцев и предпринимателей, получая от них необходимые ма-
териалы и не участвуя в сбыте продукции.
Исходя из перспектив экономической истории, в области ти-
пографского дела наиболее интересны, конечно, крупные пред-
приятия, давшие большую часть книжной продукции того време-
ни, в том числе сохранившейся до наших дней20, хотя мелких и
средних типографий было намного больше. Если крупные книго-
печатные предприятия в историографии традиционно приравни-
ваются к мануфактурам, то мелкие столь же традиционно - к ре-
месленным мастерским. Так типографии оказываются в сфере
влияния корпораций, с одной стороны, и привилегированных ма-
нуфактур, т.е. будущих (или уже настоящих) раннекапиталисти-
ческих предприятий, - с другой.
Книгопечатники, работавшие в Реймсе, сами определили раз-
меры своих мастерских: для того, чтобы работать самостоятель-
но, следует не только получить звание мастера по установленным
правилам (обучение, работа подмастерьем, вступительный
взнос), но и иметь в собственности как минимум два пресса (472,
VII) (такое же количество прессов было установлено в это время
в Париже, см. далее). Прессы должны быть надлежащим образом
оборудованы, с хорошими шрифтами. Если у мастера только
один пресс, он должен приобрети второй, с необходимыми для не-
го шрифтами, иначе пусть идет работать по найму у других мас-
теров. Двое же мастеров не имели права объединяться в одной
мастерской (472, VII).
Оборудование задавало численность учеников: двое учени-
ков - если в мастерской стояло два пресса, трое - если больше
20 До нас дошло не менее двух третей изданий, вышедших в XVI в. См.: Люблин-
ский В.С. Книга в истории человеческого общества. М., 1972. С. 201 и др.
268
двух. Книготорговцы имели право держать только одного уче-
ника (472, VIII). Как и во многих других профессиях, мастер
мог взять второго ученика в последние полгода обучения пер-
вого. Это гарантировало мастеру, что он не останется без ра-
ботника после того, как уйдет его ученик, и давало некоторую
возможность увеличить общую численность работников в ма-
стерской. Нигде в регламентах не говорится о том, может ли
мастер взять одновременно двух новых учеников, когда сроки
обучения прежних подходят к концу, но само по себе отсутст-
вие подобного запрета может послужить основой для предпо-
ложения о том, что в какой-то момент у мастера оказывалось
четыре работника, которым он не платил, напротив, каждый
из них заплатил ему за свое обучение. Такая ситуация была
весьма выгодна для мастеров и крайне невыгодна для подмас-
терьев-печатников.
Со спецификой профессии связано такое условие как грамот-
ность учеников: принять в обучение могли только того, кто умел
читать и писать (471, III); ученик не мог иметь семью (473, XI).
Будущие печатники должны были учиться 4 года, книготор-
говцы и переплетчики - 5 лет (469-471, П), после чего следовало
проработать подмастерьем еще 3 года для тех, кто учился 5 лет, и
4 года, соответственно, для учившихся не более четырех лет (472,
VI). Итого выходит по 8 лет обучения и работы в ремесле, преж-
де чем ученик станет мастером. Сокращать срок обучения или
выкупать его запрещалось по любым причинам, в том числе из-
за отсутствия ученика, под угрозой “астрономического” штрафа в
1000 ливров на первый раз и больших сумм в случае необходимо-
сти (471, IV).
Если ученик убегал (“ученик, который воздерживается от
дома своего мастера”), то на первый раз время его отсутствия
удваивалось. Очевидно, что такой выход был намного выгоднее
для мастера, чем возможный штраф, какого бы он ни был раз-
мера. Если же ученика во второй раз уличали в отсутствии, то
наказывали запретом на профессию (471-472, V). Чтобы преду-
предить возможные злоупотребления, мастер обязан был сооб-
щить синдику об отсутствии ученика, а синдик записывал это в
книгу (472, V).
Равным образом в книгу (регистр) заносили сведения о посту-
плении ученика к мастеру. Сам прием должен был происходить в
присутствии нотария21, при этом оговаривались срок обучения и
21 Нотариально засвидетельствованного контракта об обучении требовали также
изготовители шелковых изделий (1600 г.), обивщики (1616 г.) и булавочники
(1635 г.).
269
другие его условия (471, VI). По окончании обучения на обороте
свидетельства делали соответствующую запись (472, VI).
От подмастерья, проработавшего соответствующий срок и
пожелавшего стать мастером, требовали “достижения возраста,
достаточного, чтобы быть принятым в качестве книготорговца,
печатника или переплетчика”, а синдик и его помощник должны
были засвидетельствовать его пригодность. Подмастерье клялся,
что будет “хорошо поступать и честно распоряжаться искусством
книготорговца, печатника или переплетчика, хранить и соблю-
дать эдикты, постановления и регламенты” и передавал синдику
15 турских ливров (вместо предложенных изначально печатника-
ми 25 ливров) на дела сообщества (472, VI).
Обратим внимание, что в этой корпорации не было шедевра.
Регламент не уточняет, как именно синдик и его помощник прове-
ряли квалификацию будущего мастера, но если бы эта проверка
представляла собой какую-то особую сложную, длительную и до-
рогую процедуру, она несомненно была бы подробно прописана.
Все перечисленные правила касались только обычных учени-
ков. Сыновья мастеров, а также подмастерья, проучившиеся по-
ложенный срок в Реймсе и женившиеся на дочери мастера, при-
нимались по их первой просьбе, без каких-либо вступительных
взносов (472-473, IX).
Корпорация устанавливала свою монополию: только книго-
торговцы, печатники или переплетчики и те, кто прошел обуче-
ние в Реймсе, “могут держать книжный склад или лавку, покупать
для перепродажи оптом или в розницу переплетенные или белые
(напечатанные с одной стороны листа) книги, часословы, требни-
ки, азбуки, романы, как новые, так и старые; ветхую или старую
бумагу “в стопах” или старый пергамен, под угрозой конфиска-
ции и штрафа” (476-477, XXVII).
Уже упоминавшиеся синдик и его помощник управляли кор-
порацией. Мастера выбирали их на собрании, которое устраива-
лось ежегодно и без оплаты (sans fraiz) в ризнице приходской цер-
кви св. Этьена “8 мая в 2 часа пополудни и не позднее”. Сразу по-
сле выборов синдик и его помощник в присутствии сообщества
должны были принести клятву перед бальи Вермандуа или его
наместником в Реймсе, а также королевским прокурором, что бу-
дут выполнять свои обязанности хорошо и честно (474, XVII).
Синдик и его помощник обязаны были совершать досмотры,
следуя эдиктам и регламентам, и докладывать бальи Вермандуа
или его наместнику в Реймсе обо всех произошедших нарушени-
ях (474, XVIII). Все книги, привезенные в город местными или
приезжими торговцами, следовало складировать в отведенном
для этого помещении - в трактире Больших Жерновов (des
270
Grandes Meulles), даже если они были предназначены частным ли-
цам. Забрать их можно было только после досмотра, который
синдик или его помощник должны были произвести в течение
двух часов после того, как им сообщили о книгах22. Обнаружив
нарушение, синдик и его помощник обязаны задержать товар и
вызвать нарушителя в суд, чтобы там назначить штраф и конфи-
сковать товар. Если же досмотр не был совершен, можно было
продавать в розницу (475, XIX). Во время досмотра должностные
лица не имели права покупать книги, пользуясь своим служебным
положением (можно не раньше, чем через сутки, 476, XXII).
Ст. XXI повторяет23 еще раз: реймсские или приезжие купцы не
могут забирать книги, пока они не досмотрены синдиком или его
помощником, о чем выдается письменное свидетельство; наказа-
ние за несоблюдение этих правил - конфискация и произвольный
штраф (475-476).
Регламент не определяет качество изготовленных или приве-
зенных в город книг, он обращен исключительно против подделок
и на поддержание общественного порядка: запрещено распростра-
нять книги, направленные против Бога и государства; такие, на
которых не обозначены имена автора и издателя; нельзя изменять
название, место издания, марку (издателя); запрещено печатать по
образцам, принятым за пределами королевства (475, XIX: 477,
XXX, XXXI, под заграничными образцами скорее всего следует
понимать протестантскую литературу24). В последнем случае,
кроме конфискации, предусмотрен штраф в 3000 ливров на пер-
вый раз. При обнаружении подделки синдику и его помощнику
отходила треть конфискованных товаров (475, XIX). Запрещая
22 Такое же время названо в уставе токарей 1642 г. (583, IX).
23 В этой статье, скорее всего, допущена опечатка, поскольку в парижском рег-
ламенте употреблен глагол “атепег” (привозить) (RG. Т. XVI. Р. 122), в то вре-
мя как в реймсском уставе “emmener” (увозить). Вероятна и описка в тексте,
которым пользовался издатель, так как и в том, и в другом случае использо-
ваны предлоги, обозначающие одно направление - “в”: “ayant fait amener livres
en cette dite ville de Paris” и “ayant fait emmener livres audit Reims”, т.е. речь идет
о книгах, привезенных в город.
24 Печатная продукция, как поступавшая из Женевы, так и издававшаяся в стра-
не, служила одним из основных источников распространения протестантизма.
О контроле со стороны властей: регулярных досмотрах книжных лавок, сер-
тификатах от теологов Парижского университета, особых каталогах и прави-
лах распродажи библиотек после смерти их владельцев см.: Плешкова С Л.
Франция XVI - начала XVII века: королевский галликанизм (церковная поли-
тика монархии и формирование официальной идеологии). М., 2005.
С. 191-192, 232. О роли типографского дела см. также: Назарчук А.В. Влия-
ние книгопечатания на развитие протестантизма в Европе // Новая и новей-
шая история. 2006. № 4. С. 79-90.
271
всем книготорговцам, печатникам и переплетчикам подделывать
книги, на которые имеется королевская привилегия, и покупать
подделки у приезжих купцов, книготорговцам, печатникам и пере-
плетчикам Реймса особо запрещали добиваться продления приви-
легий на издание книг, если только это не допечатка книг, срок
привилегии на которые истек (477, XXXI). За издание клеветниче-
ских книг или пасквилей мастеров наказывали как нарушителей
общественного спокойствия, лишали всех привилегий и иммуните-
тов и налагали запрет на профессию (473, ХШ).
Синдик и его помощник контролировали также печатную
продукцию других реймсских мастеров - продавцов гравюр, обив-
щиков и др., чтобы те не печатали и не продавали “распутные
картинки”. Эти мастера не могли печатать тексты, в их мастер-
ских не должно было быть букв, а их прессы для иллюстраций
должны быть хорошо оборудованы (476, ХШ).
Несмотря на подробно расписанные обязанности синдика и
его помощника, в регламенте есть и обобщающая статья: они
должны контролировать точное соблюдение регламента в соот-
ветствии с его формой и содержанием под угрозой 1000 ливров
штрафа на первый раз (478, XXXIV). Видимо, такую сумму счита-
ли достаточной, чтобы навсегда отбить охоту к каким-либо нару-
шениям правил, поскольку наказание для второго раза не преду-
сматривается.
Приезжие купцы не могли держать в Реймсе лавку, магазин
или типографию, не должны были рекламировать свои книги че-
рез факторов25 или других посредников; время их пребывания в
городе было ограничено тремя неделями, включая все возмож-
ные отсрочки, в том числе день, когда книги распаковываются и
проверяются; по истечении трех недель товары изымались, а на
купца накладывался произвольный штраф (475, XX).
Возвращаясь к количественным критериям, ограничивавшим
мастера, следует сказать о запрете иметь и держать более одной
лавки и типографии, исключая тех, кто ограничивается продажей
Usages26 (477, XXVIII). Мастерам также было запрещено иметь
передвижную лавку и выставлять свои товары на прилавках (ве-
роятно, на рынке) под угрозой конфискации и произвольного
штрафа (477, XXIX).
Ряд статей посвящен разносной торговле в городе. Разносчи-
ки не могли держать учеников, лавку или типографию, заказы-
вать от своего имени издания. Они торговали лишь определенными
25 Факторы следили за порядком в мастерской и качеством работы.
26 Имеются в виду либо небольшие торговые книги, либо повседневно исполь-
зовавшиеся церковные: бревиарии, миссалы и др.
272
товарами: календарями, эдиктами, небольшими книгами, не бо-
лее 12 листов, брошюрованными или переплетенными бечевкой.
Наказание - конфискация товара и 10 экю штрафа (476, XXIV).
Тираж не ограничивался ни нижним, ни верхним пределами.
Известно лишь о шести обязательных экземплярах, четыре из ко-
торых остаются типографам: книготорговцу, мастеру печатнику,
корректору27 и подмастерьям. Они обязаны были представить эти
экземпляры заказчику, который должен был оплатить их. Если
же заказчик отказывался, типографы могли распоряжаться ими
по своему усмотрению. Служили ли эти книги чем-то вроде га-
рантированной частичной оплаты их труда? Известно, что те, кто
оставлял себе более четырех экземпляров, наказывались “как на-
рушители ордонансов” (474, XV). Один экземпляр каждой книги
в течение недели после издания вручался синдику “на дела сооб-
щества”, и прежде чем книга выставлялась на продажу, еще один
экземпляр, обязательно переплетенный, передавался в зал совета
президиального суда Реймса (474, XVI).
В зарубежной историографии создание печатниками и книго-
торговцами корпораций рассматривается как естественное про-
явление “профессиональной солидарности”28. Отечественные ис-
следователи отмечали, что первых печатников нередко принуж-
дали вступать в другие цехи29, но о цеховых (корпоративных)
27 Деятельность корректоров не регламентируется ни в Париже, ни в Реймсе. А
вот у лионских печатников (1541 г.) сказано, что корректоры должны хорошо
и вовремя выполнять свою работу, иначе обязаны возместить убытки. Масте-
рам, печатавшие книги на латыни, следовало прибегать к услугам корректо-
ров, если сами недостаточно владели этим языком, под угрозой произвольно-
го штрафа. См.: RG. Т. ХП. Р. 766-767. (17) ст.
28 См., например: Oueniart J. Op. cit. Р. 37.
29 В.С. Люблинский назвал преимуществом книгопечатания то, что к моменту его
возникновения не существовало цеха типографов: “книгопечатание сразу укре-
плялось на началах не цехового, но... свободного ремесла” {Люблинский В.С.
Указ. соч. С. 100—101), что полностью отрывает печатную книгу от рукописной.
Вступление (нередко обязательное) мастеров-печатников в другие цехи,
В.С. Люблинский называет формальностью, не сказывавшейся на производст-
венной деятельности. По его мнению, черты нового капиталистического уклада
“весьма быстро разломали ремесленно-цеховый уклад, словно искусственно и
машинально сложившийся было вокруг первых типографов” (Там же. С. 99-100,
119). Такая оценка основана на утверждении, что печатание книг не создавало
конкуренции никакому другому ремеслу, и только когда стали печатать книги с
иллюстрациями, выявилась конкуренция с граверами (Там же. С. 100-101).
М.А. Молдавская в работах, посвященных французским печатникам XVI в., под-
черкивает, что книгопечатное производство “не знало цеховой организации”.
См.: Молдавская М.А. Народные движения в городах Франции в XVI в. Первые
выступления наемных рабочих: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Саратов, 1985.
С. 1,2, 18; Она же. У истоков рабочего движения С. 5. Хотя исследовательница
и упоминает об организации в 1618 г. цеха в Париже. См.: Там же. С. 83.
273
организациях самих печатников говорили редко30, возможно, по
той причине, что корпорации, однозначно оцениваемые для это-
го периода как консервативные структуры, не вязались с обликом
книгопечатания как передовой отрасли производства, одной из тех,
в которых развивались раннекапиталистические отношения.
Тем не менее в начале XVII в. 12 французских городов, не счи-
тая Парижа, имели регламенты для печатников, среди них не
только Лион и Реймс, но и Анжер, Бордо, Дижон, Метц, Нант,
Пуатье, Тулуза и др.31 Установка реймсских мастеров на париж-
ские нормы и традиции и их обращение к парижскому регламен-
ту как образцу требуют сравнения этих текстов и правил. Несмо-
тря на ориентацию некоторых реймсских ремесел на Лион, город-
скому книгопечатанию было далеко до лионских типографий.
Парижский регламент, на котором основан устав реймсских
печатников, относится к июню 1618 г.32 Не останавливаясь под-
робно на этом тексте, отмечу, что реймсские мастера лишь не-
сколько изменили порядок статей и ряд формулировок, и охарак-
теризую отличия, которых немного.
В частности, статья об авторах и корректорах, которым не
разрешается заниматься изданием и продажей книг (120, (14)),
только в реймсском уставе имеет продолжение, относящееся к
сыну мастера или человеку, прошедшему обучение, и разрешаю-
щее им выбирать занятие. У парижских печатников на один обя-
зательный экземпляр больше: они передавали два экземпляра
каждой напечатанной книги в королевскую библиотеку (120,
(15)). В меньшую сторону отличались размеры брошюр у разнос-
чиков: 8, а не 12 листов (123, (26)). Запрещая иметь более одной
лавки и типографии, строго определяли место их расположения:
в университете, выше улицы Сент-Ив и в пределах Дворца пра-
восудия, но не в ином месте (123-124, (30)). Этот запрет повто-
рялся и позднее33.
30 Уваров П.Ю. Указ. соч. С. 178-208. Автор проводит линию от издавна суще-
ствовавшего братства св. Иоанна. А.Л. Ястребицкая подчеркивает включение
печатников в систему корпоративной солидарности и взаимопомощи: они по-
падали под юрисдикцию цеха, приобретая одновременно и определенные обя-
занности. Это было тем более важно, что немецкие печатники (главный объ-
ект внимания исследовательницы) до середины - второй половины XVI в. не
образовывали собственных корпораций. См.: Ястребицкая АЛ. Указ. соч.
С. 424-425.
31 Chauvet Р. Les ouvriers du livre en France des origines a la Revolution de 1789. P.,
1959. P. 207.
32 RG. T. XVI. P. 119. Ссылки на этот регламент (страница и номер статьи) даны
в тексте. Регламент опубликован также в: Lespinasse R. Les metiers et corpora-
tions de la ville de Paris, XIV-XVIIIe siecles. P., 1886. T. III. P. 712-713.
33 В 1630 г. См.: RG. T. XVI. P. 360-362.
274
Одно из наиболее существенных различий связано с допусти-
мым количеством мастеров в парижской корпорации: в течение
года можно было принять лишь одного мастера в каждую из трех
специальностей, и чтобы оказаться принятым, мастер предвари-
тельно - за год - обязан представиться и его имя должны занести
в регистр сообщества. Ограничение не распространялось на сы-
новей мастеров, а объяснялось тем, “чтобы предотвратить зло-
употребления, беспорядки и смуты, которые постоянно вызыва-
ются изданием бесконечных возмутительных книг и клеветниче-
ских пасквилей, по причине большого числа книготорговцев, пе-
чатников и переплетчиков, которые есть сейчас в королевстве и,
особенно, в Париже, где злоупотребления так часты” (121, (16)).
У парижского синдика четверо помощников, двое из которых
сменялись ежегодно, одного выбирали книготорговцы, другого
печатники (121, (17)). Синдик и его помощники досматривали всю
печатную продукцию, но они не были ограничены во времени
проведения досмотров.
Две статьи парижского устава посвящены правилам оценки
книг, прессов и шрифтов. Оценивать и описывать книги имеют
право только книготорговцы, но покупать их они сами могут
лишь на торгах и лишь как последний покупатель, предлагающий
наибольшую цену (123, (24)). Прессы и шрифты могли оценивать
два мастера печатника, и никто кроме них (123, (25)).
Парижские печатники и книготорговцы еще с конца XV в.
специализировались на молитвенниках, чему покровительствова-
ли государство и церковь. Все печатавшие литургическую и иную
церковную литературу получали большие прибыли34. Впрочем,
необходимость в значительных изначальных капиталах, замед-
ленный оборот средств существенно повлияли на то, что предста-
вители книжного дела занимали весьма скромное место среди ре-
месленников и торговцев даже в XVII в.35
В целом регламент реймсских книготорговцев и печатни-
ков, почти дословно скопированный с парижского, по своему
содержанию мало чем отличается от уставов других ремеслен-
ных корпораций, а установленные ограничения никак не позво-
ляют говорить о решительном разрыве с традициями ремеслен-
ных мастерских и о мануфактурном производстве. Тем не менее
различия есть, и весьма существенные, но они заключаются не
в масштабах и не в технологии, а в отношении к нарушению
правил.
34 См.: Молдавская М.А. У истоков рабочего движения... С. 72-73.
35 Уваров П.Ю. Указ. соч. С. 201. См. также: Молдавская МЛ. У истоков рабо-
чего движения... С. 68-69.
275
От традиций, принятых в других ремеслах, самым решитель-
ным образом отличается система наказаний; прежде всего тем,
что очень многие штрафы или наказания определяются не регла-
ментом, а иначе. Первый способ - ссылка на другие постановле-
ния и документы: эдикт 1572 г.36 (477, XXX, 478, XXXII); ордонан-
сы (474, XV); эдикты и постановления Парламента (476, XXIII);
привилегии на книги (477, XXXI). Второй - когда говорится о
произвольном штрафе либо просто о “штрафе”, точный размер
которого определял, скорее всего, суд. Конечно, оба варианта
были известны ремесленным регламентам, но здесь их слишком
много, и даже в случае с нарушением монополии мастеров - едва
ли не самым принципиальным для всех корпораций - также гово-
рится о “штрафе” без указания его размера.
Кроме того, наказанием нередко становится конфискация
книг. Зная специфику книжного дела, можно утверждать, что
конфискация книг очень близка к запрету на профессию, пред-
ставляя собой, как минимум, первый его этап, лишающий масте-
ра огромных средств. Лишение права заниматься ремеслом также
было не редкостью: оно применялось к ученику, второй раз сбе-
жавшему от мастера; к мастеру, напечатавшему книги, расценен-
ные как пасквили.
В-третьих, многие требования вообще не сопровождались ника-
кими угрозами: регламент называет норму и определяет, что она
должна быть выполнена, либо объясняет, как следует поступить,
чтобы выполнить ее, но не говорит, какими будут последствия ее
невыполнения. Именно так выглядят весьма серьезные нормы о
двух прессах, о запрете авторам или корректорам совмещать свою
профессию с изданием книг или торговлей ими и некоторые другие.
В-четвертых, ни разу не говорится о разделе штрафов между
корпорацией и властями. Раздел должен был происходить, ибо ни
та, ни другая сторона не могли допустить своего “неучастия” в
штрафе, но определяли эту пропорцию, вероятно, на судебном за-
седании. Единственный раз, когда выделяется часть конфиско-
ванного товара, она предназначается синдику и его помощнику в
качестве платы за досмотр.
Наконец, отсутствуют наказания за невыполнение традици-
онных “общественных нагрузок”, в частности, неучастие в собра-
ниях. Вообще нет статей о похоронах мастеров и общих службах,
потому нет и штрафа за отсутствие на них.
Все это весьма похоже на то, что печатники еще не успели
выработать собственные традиции, и не могли пока что опреде-
36 Парижские печатники ссылаются в аналогичном случае на эдикт 1571 г., имея
в виду свой прежний регламент. См.: RG. Т. XVI. Р. 117. (32) ст. Р. 124. (34) ст.
276
лить, какая сумма их устроит в том или ином случае. Они знают,
что надо наказывать, но еще не имеют опыта, как именно. Или
они редко сталкивались с нарушениями правил, в том числе -
крайне важных, таких как монополия мастеров.
И последнее. С точки зрения создателей устава, некоторые
нарушения все-таки превосходят все мыслимые границы, поэто-
му за них полагается такой штраф, который должен был раз и на-
всегда исключить саму мысль о возможности противодействия.
Подобная правовая “наивность” также может свидетельствовать
о новизне ситуации (для печатников). Речь идет о штрафах в 1000
и 3000 ливров, которые существовали в парижском регламенте
печатников и именно оттуда были перенесены в реймсский устав.
К штрафу в 3000 ливров приговаривали за создание книг по пра-
вилам, принятым за пределами Французского королевства, и во-
обще за подделку книг. Штрафы в 1000 ливров: для синдика и его
помощника, не пресекших должным образом нарушение регла-
мента, и для мастеров, допускающих сокращение срока обучения
за деньги. Такие штрафы - это угрозы, весьма серьезные и не
имеющие аналогов в других регламентах, а нарушения выглядят
несравнимыми друг с другом. Присяжные всех ремесел приносят
клятву, что будут внимательно следить за соблюдением правил, и
этим дело ограничивается в большинстве случаев. Здесь можно
предполагать нечто большее, чем традиционную заботу о поряд-
ке в ремесле - беспокойство об общественном спокойствии. Что
же касается несоблюдения сроков обучения, то обычно за это
взимали небольшой (как минимум - сопоставимый со всеми ос-
тальными) штраф. Традиционно регламенты называют мини-
мальный срок, а ученик и мастер могут договориться об ином, ес-
ли придут к согласию относительно платы за обучение. Можно
предположить особую заинтересованность печатников в учени-
ках: видимо, не так много было желающих, точнее даже способ-
ных выучиться этому ремеслу.
Полицейское урегулирование в целом занимает большое мес-
то в этом регламенте. Качеству работы уделено принципиально
меньшее место: сказано лишь о должном оборудовании прессов у
самих типографов и в мастерских продавцов гравюр. Запрещает-
ся не некачественная, а поддельная или богохульная продукция,
за которую мастера наказываются как нарушители общественного
спокойствия.
На реймсских печатников распространялось действие общих
законов и постановлений, принятых впоследствии, но они требо-
вали коррекции применительно к местным условиям. В 1749 г. ба-
льи Реймса подписал ордонанс, который конкретизировал общий
регламент 1723 г. и постановления 1722, 1728, 1744 гг. для город-
277
ских книготорговцев и печатников (469-471, not.). Он состоит из
11 положений, основное содержание которых сводится к запрету
печатать и распространять печатную продукцию любого рода37,
включая библиотеки после смерти их владельцев, без соответст-
вующего разрешения бальи и досмотра синдиком корпорации и
его помощником. Наказание: конфискация, лишение полученных
ранее прав и привилегий, закрытие лавок и штрафы, из которых
названы лишь два: 200 ливров за издание постановлений Париж-
ского парламента или высшего податного суда (Налогового дво-
ра) без соответствующего разрешения (470, not.); и 50 ливров за
издание и вывешивание плакатов и другой печатной продукции
без соответствующего разрешения (471, not.). В остальных случа-
ях ссылаются на другие постановления или говорят о штрафе, не
указывая сумм, хотя есть нормы, за нарушение которых уставом
не предусмотрено никакого наказания (в отношении библиотек:
471, not.). Штраф в 500 ливров и полугодовой запрет на профес-
сию и даже лишение метризы налагались за работу вне дома, где
проживает мастер, за работу за закрытой дверью, за наличие чер-
ного хода. Место проживания печатника обязательно должно
быть обозначено на его продукции. На доме печатника, расклей-
щика афиш и разносчика должны быть вывески с указанием их
имени и статуса, разносчик должен был также иметь клеймо или
кожаную нашивку на одежде (470, not.).
37 В начале постановления бальи определено, что “книгой” называется “изде-
лие, издание которого превышает стоимость друх листов шрифтом цицеро”
(470, not.).
Глава X
МАНУФАКТУРНЫЙ УСТАВ 1666 г.
Специализация ремесел, происходившая как в Средние века,
так и в раннее Новое время, создавала огромный потенци-
ал для развития экономики. Она подводила разделение тру-
да к критическому рубежу, формируя предпосылки для машинно-
го производства. Для новой отрасли реймсской экономики, типо-
графского дела, была характерна такая специализация, когда раз-
ные операции выполняются в одном и том же помещении разны-
ми работниками, преимущественно высококвалифицированными
специалистами, т.е. процесс производства превращался в ряд от-
дельных однообразных и последовательных операций. В
XVI-XVII вв. в Реймсе продолжалось также разделение произ-
водства на частичные последовательные операции как в рамках
одной корпорации (кожевники, выделывающие лайку, и перча-
точники; уксусовары и изготовители горчицы и др.), так и в рам-
ках нескольких ремесленных и торговых сообществ (как в сукно-
делии). Такая специализация создавала предпосылки для рассеян-
ной мануфактуры, когда в роли организаторов производства вы-
ступали купцы или мастера “главной” специальности. Посмот-
рим, насколько традиционными были формы организации такой
традиционной отрасли как изготовление шерстяных тканей.
15 марта 1664 г. в Реймсе был утвержден регламент для изго-
товителей саржи, шерстяной кисеи, чесальщиков шерсти и сукно-
делов. Его статьи были составлены мастерами, собравшимися с
разрешения бальи Вермандуа, и одобрены городским советом, са-
мим бальи и заместителем генерального прокурора (797, not.*).
Регламент вызвал множество претензий, как со стороны ря-
довых мастеров, которых было 215 человек, к присяжным, так и
со стороны других корпораций: купцов-мерсье и купцов, торгую-
щих саржей, сукном и шерстяной кисеей. При этом первое недо-
вольство мастера высказали лишь в мае 1665 г.1, через год с лиш-
ним после принятия регламента, через девять месяцев после полу-
чения королевского патента (август 1664 г., именно им датируется
регламент в двух прошениях, 804-805, not.), и через три с полови-
ной месяца после того, как регламент был утвержден Парламен-
том (3 февраля 1665 г., и эта дата также используется для датиров-
ки устава, 798, not.). Чтобы корпорация смогла обсудить свои пре-
тензии к регламенту, власти дали разрешение на проведение
1 29 либо 19-го мая (796-797, not. 1). В постановлении приводятся обе эти даты.
279
общего собрания в присутствии генерального королевского про-
курора президиального суда Реймса. В тексте приведена выдерж-
ка из предыдущего решения с замечаниями к 3,7,10,15,17,18,31,
33, 34 и 39-й ст.2
После многократных и длительных разбирательств и целого
ряда предварительных решений было принято окончательное по-
становление2 3, подтвердившее правомерность всего регламента
1664 г. и отдельных его требований. Не было принято предложе-
ние мастеров о созыве общего собрания, на котором каждый
представил бы своей патент, подтвердив таким образом дату при-
ема в мастера и очередность в общем списке (к ст. Ш). Было ре-
шено, что список составят действующие присяжные (806, п.) и до-
бавлено, что новых присяжных будут называть шесть старых ма-
стеров, ранее занимавших эту должность (qui auront passe par les
charges), совместно с действующими присяжными. He были при-
няты и изменения, касающиеся финансового отчета, и был сохра-
нен первоначальный вариант ст. VII: присяжные отчитываются в
присутствии двух советников городского совета и эшевенов, ко-
торые не могут быть купцами-мерсье, занимающимися торговлей
в настоящее время или отошедшими от дел (806-807, not.).
К ст. X было сделано добавление, что будущие мастера долж-
ны предъявить свидетельство об обучении не только действую-
щим присяжным, но и шести прежним, совместно принимающим
решение о приеме (807, not.). Предложение мастеров о представ-
лении кандидатов генеральному наместнику Реймса по какой-то
причине не прошло (799-800, not.), хотя это было обычным для
многих корпораций завершением процедуры приема нового мас-
тера. Не были приняты аргументы купцов-мерсье, недовольных
изменениями размеров тканей и привыкших, как они заявляли,
пользоваться уставом 1571 г. - ст. XXX-XXXI регламента 1664 г.
сохранились в неизменном виде, а старые нормы более не дейст-
вовали. Зато утвердили добавление, что городские советники,
имеющие право присутствовать при обходах, не могут быть куп-
цами-мерсье (807, not.).
К ст. XXXIX добавили традиционную для статей о вдовах
фразу: они могут пользоваться своими привилегиями, пока не
вышли второй раз замуж. Это добавление полностью повторяет
2 В этом решении использованы арабские цифры (797-798, not.), в регламенте -
римские. В списке статей пропущена ст. X и вместо XV названа XVI.
3 К сожалению, оно не датировано, но судя по имеющимся ссылкам, позднее
14 апреля 1666 г. (805, not.) и даже 19 июня (806, not.). Издатель считает, что
оно было дано за два месяца до мануфактурного регламента (4 октября
1666 г., 795, 796, not.l), хотя и не приводит никаких аргументов в пользу та-
кой датировки.
280
ст. XLII (803-804, not.), а в XXXIX-й выглядит неуместно. Воз-
можно, что причиной такого повтора стало высказанное в пре-
тензии мастеров предложение об изменении этой статьи
(802-803, not.), которое не приняли, но чтобы “компенсировать”
отказ, решили повторить однажды уже записанное правило о
вдовах.
Мастеру запрещалось иметь в своем доме или в других мес-
тах более шести подмастерьев и работать более чем с четырьмя
чесальщиками и одним учеником под угрозой 40 ливров штрафа
(803, XXXV). В предыдущей главе говорилось о подобном огра-
ничении, но речь шла об одном или двух работниках у мастера.
Впечатляет и штраф, в два раза превышающий даже вступи-
тельный взнос (800, XII), размер которого велик по определе-
нию. Другие штрафы в этой корпорации - 60 су, 4, 8 ливров и 48
ливров за нарушение монополии (803, XXXVIII), но даже при та-
ком уровне штрафов, сохраняются традиционные 5 су за отсут-
ствие мастера на общих собраниях (798, I-П) и на похоронах
(804, XLVI).
Итак, корпорация многочисленна и очень конфликтна. У нее
есть свои традиции, которые она сохраняет, если они ей выгодны
(5 су штрафа), или отказывается от них (размеры тканей). Есть и
совершенно новые установки. Ограничивается количество работ-
ников в мастерской, что становится в Реймсе правилом скорее в
XVHI в., причем очень большим числом - шесть работников у ма-
стера, который при таком раскладе, скорее всего, не будет рабо-
тать сам. Особенность, не отмечавшаяся ранее в городе, - участие
эшевенов и советников в обходах и отчетах присяжных, что все-
гда было внутренним делом корпорации. Вызвано ли участие го-
родских властей особым значением этой отрасли или здесь подра-
зумевался контроль не столько со стороны города, сколько со
стороны купцов, торговавших тканями, и потому к ним появля-
лись особые претензии?
События 1664—1666 гг. стали предысторией составления и ут-
верждения в начале октября 1666 г. “Статей уставов и регламен-
та для производств сукна, саржи и шерстяной кисеи в городе
Реймсе” (“Articles des statuts et reglement pour les manufactures des
draps, serges et estamines en la ville de Reims”, 819)4. В его введении
было заявлено о “больших выгодах, которые могут получить
подданные в результате восстановления древних мануфактур ко-
ролевства” (795); термин “мануфактура” следует понимать в дан-
4 Регламент опубликован также: Recueil des reglements generaux et particuliers con-
cemant les manufactures et fabriques du royaume. P., 1730. T. 2. P. 494-512; брошю-
ра, изданная в Реймсе в 1669 г.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. № 4.
281
ном контексте как “производство”5. Контроль, как объясняется
далее, нужен, чтобы регулировать длину и ширину тканей, прове-
рять качество шерсти, из которой они делаются, а также для то-
го, чтобы способствовать увеличению производства (795, 807).
Утверждение этого устава, включающего 59 статей и основанно-
го на регламенте 1664 г., означает не создание в Реймсе нового
производства, а получение почетного титула королевской ману-
фактуры6.
Инициатива исходила от Ги Поклена и Франсуа де Лакруа, па-
рижских суконщиков и буржуа, представивших поручение от
Ж.-Б. Кольбера от 5 сентября 1666 г. и полагавших, что необхо-
димо начинать с улучшения древних размеров тканей (795, 807).
“Многие работники”, как отмечается во введении регламента, хо-
тели работать так, как раньше, “не соблюдая никаких правил”, и
высказывали разнообразные протесты (796). Они указывали, что
не могут делать саржу и кисею более широкими и более длинны-
ми, чем это было до сих пор; и что у них есть регламент, который
они выполняют, следуя указанным в нем размерам (807-808, речь
идет об уставе 1572 г.).
Первое заседание по поводу регламента состоялось 4 октября,
и мастерам тогда же должны были вручить проект нового устава,
но произошла какая-то накладка. Секретарь городского совета
Адам Грейе утверждал, что на следующий же день он все пере-
дал, но мастера не высказали никаких заявлений Поклену или де
Лакруа и не явились в городской совет. Заседание 5 октября про-
ходило без них, и генеральный наместник решил перенести совет
на следующее утро, еще раз известив присяжных и мастеров о не-
обходимости явиться.
5 В этом значении термин использован в грамоте Карла IX от 2 января 1571 г.:
“...que en ladicte ville et diocese et environs d’icelle se faict quelque manufacture et
trafique de marchandise d’estamines” (AMR. FA. C. 678. Liasse 7. Suppl. II.), как и в
уставе булавочников 1635 г.: “des marchands ayant cognoissance de la manufacture
dudit mestier” (543); ‘Texposition des marchandises et manufactures dudit mestier qui
se trouveront vitieuses”, “toute ladite marchandise et manufacture d’icelluy mestier”
(544). По мнению Ф. Броделя, при Старом порядке слово “мануфактура” упо-
треблялось “по всякому поводу и без повода”; точный смысл ему придали ис-
торики, нуждавшиеся в аналитическом термине. См.: Бродель Ф. Что такое
Франция. Кн. 2: Люди и вещи. М., 1997. Ч. 2. С. 274.
6 Анализ мануфактурных регламентов этого времени см.: Малов В.И.
Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и французское общество. М.,
1991. С. 172-175. По подсчетам автора, ориентировочное число мануфактур,
основанных при Ж.-Б. Кольбере, составляет 327, что сопоставимо с аналогич-
ным показателем за 60 предшествующих лет. См.: Там же. С. 177; Малов В.Н.
Жан-Батист Кольбер - реформатор XVII века (1619-1683) // Новая и новейшая
история. 2000. № 3. С. 108.
282
На следующий день четверо присяжных пришли на заседание
и на вопрос о том, почему они отсутствовали и не представили до-
воды против регламента, если таковые имеются, ответили, что не
могут выступать по такому вопросу иначе как с согласия корпо-
рации. Для этого требуется созвать общее собрание, что хлопот-
но само по себе, так как корпорация многочисленна, и может вы-
звать беспорядки. Кроме того, как раз на последнем собрании им
запретили высказываться, не имея соответствующего разреше-
ния, а в их адрес раздавались угрозы (808-809).
Часть ремесленников, обозначенная как “многие из этих ра-
ботников”, была все же ознакомлена с текстом: два члена совета,
в присутствии Поклена и де Лакруа зачитали текст собравшимся
в зале у генерального наместника. Общего собрания не устраива-
ли, объяснив это тем, что в корпорацию входит до двух тысяч ра-
ботников, многие из которых не умеют себя вести и чувствуют
свою силу в своей численности; собрание же может придать им
дерзости и привести к серьезным для общественной безопасности
последствиям. Для предотвращения беспорядков было решено
ввести в действие пятую статью регламента (809), в соответствии
с которой бальи Вермандуа или его наместник в Реймсе выбира-
ют 12 мастеров, чтобы те в свою очередь выбрали трех новых
присяжных (830-838).
Наконец 11 октября совет, в присутствии наместника Анри
Башелье; господ де И, сенешаля капитула Нотр-Дам; Вюилькена,
главного настоятеля Сен-Реми; Ролана, настоятеля Сен-Дени;
Кокебера, судьи по гражданским делам в президиальном суде и
прежнего наместника; советников и эшевенов города, сьеров Ро-
жье и ле Пуавра, купцов (другие приглашенные купцы не яви-
лись), а также четырех присяжных объединенной корпорации из-
готовителей саржи и сукна и восемнадцати приглашенных масте-
ров и в отсутствие Поклена и де Лакруа, находившихся в Шалоне,
секретарем совета были оглашены статьи регламента. Намест-
ник опросил представителей корпорации купцов, присяжных сук-
ноделов и восемнадцать мастеров, и все они высказались в том ду-
хе, что не могут выражать никакого мнения без распоряжений от
их сообществ. Власти не одобряли подобных идей, в который раз
указывая на неорганизованность подобных собраний (809-810).
Это неодобрение поддержали на следующем заседании 12 октяб-
ря спешно вернувшиеся из Шалона Поклен и де Лакруа, а также
вся корпорация суконщиков: “нет необходимости в мнениях шум-
ного и столь многочисленного собрания работников” (811-813). В
результате ограничились мнениями суконщиков Реймса, и со
ссылками на Шалон и другие города, где юрисдикция над мануфа-
ктурами принадлежит мэру, членам совета и эшевенам, а также
283
на Ретель, “где производится большое количество саржи”, приня-
ли регламент, указав, чтобы все претензии впредь адресовали в
Королевский совет (816). В королевском патенте указано, что ус-
тав был подписан “купцами и мастерами этого ремесла” в присут-
ствии членов городского совета и эшевенов (820, not.). Но среди
двенадцати подписей, поставленных в конце вводной части, мож-
но обнаружить лишь первого из 18 мастеров, присутствовавших
на заседаниях, Жана Рожье и еще двух человек, Лефевра и Илле,
которые ранее не упоминались и потому их статус неясен (818).
Первое заседание состоялось 4 октября 1666 г., и именно эта
датировка названа в королевском патенте от 13 сентября 1669 г.
(820, not.), хотя утверждение устава в Реймсе произошло, конеч-
но, не 4 октября, а, по всей видимости, 12-го. В многочисленных
позднейших постановлениях центральной и местной власти устав
датируется по королевскому патенту7.
Регламент изготовителей сукна, саржи и шерстяной кисеи ос-
нован на уставе 1664 г. и следует его традициям, хотя новшества
появляются с самого начала. Две первые статьи запрещают рабо-
тать и торговать в выходные и праздничные дни. За работу пред-
усмотрено 10 ливров штрафа, независимо от того, сам ли мастер
нарушает это правило или его работник (ouvrier, 819-821,1), а за
торговлю - целых 500 ливров (822-824, II). Сами по себе эти пра-
вила не являются, разумеется, никаким нововведением, но обыч-
но их записывали не в ремесленных регламентах, а в общегород-
ских (см. гл. III). Можно предположить, что они появились по на-
стоянию парижских комиссаров, о чем свидетельствует и размер
штрафа - 500 ливров, и могли вызвать свою долю недовольства.
Они предшествуют требованию присутствовать на ежегодной
торжественной мессе 3 февраля и заупокойной службе 4 февраля,
обязательному для “всех мастеров, держащих лавку или дающих
работу, работают ли они на себя или для других”, под угрозой
штрафа в 5 су (825-827, Ш; 828-829, IV), которое стояло первым
в уставе 1664 г. (798,1). Обратим внимание на штрафы: 5 су или
10 су - за отказ нести тело на похоронах мастера или его жены,
что является обязанностью четырех мастеров, принятых послед-
ними, или те же 5 су за отказ нести факелы (четверо принятых
раньше них) (872, LVI) совершено не соответствуют 500 и даже 10
ливрам I и II статей.
Бальи Вермандуа или его генеральный наместник в Реймсе
выбирает 12 мастеров, чтобы они назвали трех новых присяж-
7 4 октября 1666 г. как дата утверждения регламента городским советом и эше-
венами присутствует, например, в постановлении Государственного совета от
1 июня 1700 г. (826, not.). Этим же числом датирует регламент и издатель (795).
284
них, которые будут исполнять свои обязанности два следующих
года вместе с тремя прежними (830-838, V). Таким образом, все-
го в корпорации 6 присяжных, половина из которых ежегодно
сменяется. Предусматривается, что делать в случае отказа масте-
ра принять выбор бальи или своих товарищей: если причина ува-
жительная (не сказано, какая именно), его заменят, если неуважи-
тельная - он обязан подчиниться (839-841, VI; такое же правило
было в уставе 1664 г., 799, VI). Трое присяжных, срок службы ко-
торых закончился, обязаны отчитываться за общие средства в
присутствии новых присяжных, тех же 12 мастеров и двух членов
городского совета (842-843, VII).
12 мастеров выполняют функцию совета корпорации: при-
сяжные сообщают им обо всем, что может затрагивать интере-
сы сообщества; большинством голосов они принимают необхо-
димые решения, которые имеют такую же законную силу, как
и принятые на общем собрании. Такая процедура позволяет
исключить впредь общие собрания, кроме как для месс и похо-
рон (851-861, IX), и здесь вновь появляется различие между
нежелательным общим собранием и допустимым общим сбо-
ром (гл. V).
Управление корпорацией не ограничивалось присяжными.
Было установлено, что каждые три месяца собирается совет по
мануфактурам Реймса, в который входили наместник бальи
Вермандуа, эшевены, купцы, торговавшие тканями и шерстью,
и на котором присутствовали 12 мастеров этой корпорации. Со-
вет выслушивал отчет о происходящем, высказывал свое мне-
ние об улучшении мануфактур и предотвращении злоупотреб-
лений, о чем следовало “сообщать господину сюринтенданту ис-
кусств и мануфактур Франции” (Ж.-Б. Кольберу - 870, XLII).
При возникновении между мастерами разногласий, связанных с
работой, учениками, подмастерьями или другими работниками,
следовало обращаться к наместнику, членам совета или город-
ским эшевенам (870, XLI). Отметим особую регулярность конт-
роля и отчета - в ремесленных корпорациях было принято док-
ладывать не в какой-то определенный срок, а тогда, когда про-
исходят нарушения.
Обучение занимало три года и было обязательно для того,
чтобы стать мастером (861-862, X). У мастера мог быть только
один ученик (863, XIII), об обучении которого не позже месяца
после приема заключался контракт, и в течение двух следующих
недель он платил корпорации 6 ливров (863, XIV). Завершив обу-
чение и подтвердив его документально, следовало заплатить
20 ливров на воск и другие общие дела корпорации; сын мастера
платил лишь 5 су, что в 20 раз меньше требовавшихся в 1664 г.
285
100 су (800, XI). Затем приносили клятву и уплачивали присяж-
ным 20 су за внесение имени нового мастера в списки мастеров,
один из которых находился в канцелярии городского совета, а
второй - у присяжных (862-863, XII). Если корпорация принима-
ет иностранца в мастера, это автоматически - королевской мило-
стью - означает его натурализацию, ему не нужно получать еще
какие-либо документы и что-либо дополнительно платить. Одна-
ко никто не мог стать мастером, не получив статус буржуа Рейм-
са (862, XI).
Ученики не должны были уходить от мастера без уважитель-
ной причины, или же требовалось его письменное согласие (862,
X; в 1664 г. - 799, X), тогда можно было доучиться у другого мас-
тера. Иначе обучение начиналось заново, и у другого мастера
ученик должен был провести те же три года. Это и было наказа-
нием для него, никакого штрафа ни с ученика, ни с его родителей
или опекунов не требовали.
В регламенте дважды повторяется статья о вдовьем праве. В
традиционном виде - в конце текста: во время вдовства пользуют-
ся теми же правами и привилегиями, что и их мужья, а выйдя по-
вторно замуж за человека, принадлежащего к другой профессии,
лишаются их (872, LIII-LIV). И в качестве нововведения - в его
начале (863, XV): вдовы пользуются теми же привилегиями, что и
их мужья, а если у вдовы есть сын (сыновья), он должен провести
два года у матери, если она работает, или у другого мастера, а в
15 лет становился мастером. Этот возраст довольно мал (как и
12 лет у булочников в 1743 и портных в 1747 г., см. гл. VII), и вы-
глядит как особая привилегия для детей мастера, впервые и един-
ственный раз зафиксированная в реймсском уставе. Напомню,
что возможность “ускоренного” получения звания мастера в слу-
чае смерти отца - члена корпорации была реконструирована на
основе правила для обычных учеников, появившегося в одной из
редакций устава слесарей (1646 г.). Регламент 1666 г. допускает,
что обычный недоучившийся ученик может после смерти масте-
ра выкупить оставшееся время обучения у его вдовы либо будет
доучиваться у другого мастера, если присяжные посчитают это
необходимым (863-864, XVI).
В этом уставе нет других правил обучения детей мастера, как
их не было и в регламенте 1664 г., но нововведение о двух годах
выглядит как привилегия, причем здесь даже не настаивают на
обучении, речь идет о пребывании у матери (“ils seront obligez de
passer le temps de deux ans consecutifs chez elles” - 863, XV). Как
обычно, ничего не говорится о ее профессиональных навыках, а
поскольку о работниках речь также не идет, неясно, кто же будет
учить ее детей ремеслу.
286
Особое внимание уделяется качеству и правильной маркиров-
ке тканей. Запрет что-либо подмешивать (муку, отруби и т.д.,
866-867, XXXI) был и в прежнем уставе сукноделов (1599 г.,
372-373, [XVIII]), как и требование, чтобы ткань была одинако-
вого качества во всех местах (866, XXX)8. Установлены размеры
тканей, определена их маркировка, при нарушении назначаются
4 ливра штрафа за каждый кусок (864—866, XIX-XXVIII). За тру-
ды при измерении и маркировке каждого куска платят 8 денье, “и
это соразмерно с древним клеймом шерстяной кисеи и без того,
чтобы из-за какого-либо предлога и повода это право могло бы
возрастать” (872, LVII). Запрещено растягивать ткани в длину и в
ширину под угрозой 10 ливров штрафа за саржу и 20 - за сукно
(867, XXXII, в уставе 1599 г. - 373, [XIX]).
В целом в регламенте 1666 г. отчетливо прослеживается тен-
денция разделять работу по изготовлению тканей и торговлю ими.
За отступление от правил торговли установлены на порядок боль-
шие штрафы (как 500 ливров вместо 10 в статьях I и II), не только
в силу того, что это разные виды деятельности, но, возможно, и
потому, что занимались ими разные люди, имевшие разный доход
и разный социальный статус. За торговлю тканями, не прошедши-
ми досмотр и не маркированными, определены штраф в 300 лив-
ров и конфискация. Если же подобное повторяется, то следует ис-
ключение из корпорации (corps du mestier - 868, XXXVI).
В 1700 г. Государственный совет принял специальное поста-
новление из 15 статей, касающееся права присяжных изготовите-
лей саржи, присяжных суконщиков и присяжных купцов-мерсье
маркировать ткани. Было подробно расписано, какими тканями
ведает каждое сообщество, где и как должны хранится их печати,
как присяжным следует вести записи и т.д. (825-828, not. 2). К
1733 г. относится общегосударственное (для всех городов коро-
левства) постановление из 13 статей, посвященное тому, что ни-
кто не имеет право изготавливать и продавать ткани, на которых
не проставлены имя и фамилия изготовителя, место его прожива-
ния, клеймо (834-837, not. 6).
Отношениям мастера и его работника регламент 1666 г. уде-
ляет большое внимание, на первый взгляд, весьма традиционное.
Подмастерья не должны собираться и собирать деньги, носить
оружие, устраивать шум в лавках, где они работают, или в других
8 Этому посвящено также отдельное постановление бальи, генерального наме-
стника полиции в Реймсе и его пригородах Клода-Франсуа Бержа от 1 декабря
1747 г. (842-843, not. 13). Аналогичное правило было в уставе ткачей полотна
1581 г.: ткани должны быть “не хуже в одном месте по сравнению с другим”
(300, XVII).
287
местах, организовывать между собой союзы и монополии под уг-
розой наказания, установленного ордонансами и лишения права
работать в городе (871, LI; 872, LII). Подмастерья не могут ухо-
дить от мастера, не закончив работу, причем за это устав не опре-
деляет никакого наказания (871, XLVII), а вот за переманивание
чужого работника назначен штраф в 8 ливров (871, XLVIII)9.
Выясняется однако, что этим нормам должны подчиняться не
только подмастерья, но и “работающие на других”. Именно они
оказывались теми должниками, у которых запрещалось отбирать
шерсть и другое сырье в качестве уплаты долга: все сборщики та-
льи и налогов на соль, судебные приставы и сержанты под угро-
зой возмещения ущерба и штрафа в 500 ливров не могут из-за ка-
ких бы то ни было долгов изымать шерсть и другое сырье для ма-
нуфактур. Утверждая это, устав ссылается на регламент, приня-
тый Королевским советом 4 июля 1664 г., и постановление Госу-
дарственного совета от 26 ноября 1665 г., данное в пользу ману-
фактурщиков Омаля и его округи (869, XL). Несомненно, дело не
могло ограничиться одним лишь запретом, и устав определяет
должникам и растратчикам: “мастера этой корпорации, которые
работают из материалов других мастеров этого состояния из-за
своей нужды”, так же как и подмастерья, работающие на мануфа-
ктурах, не могут продавать или закладывать товары, инструмен-
ты, шерсть или другие вещи, которые были даны им для работы,
под угрозой телесных наказаний “как домашние воришки”
(868-869, XXXIX). Мастера, являющиеся членами корпорации, но
работающие на других мастеров, как выясняется, не владели ни
сырьем, ни даже инструментами и не могли ответить за свои дол-
ги материально, поэтому и установлена такая система наказания.
Регламент неоднократно изменялся: в 168810, 1700,1718,1724,
1739, 1741, 1746, 1747, 1750, 1753, 1754, 1756 гг. Изменения каса-
лись преимущественно размеров тканей и связанных с этим кон-
фликтов, причем конфликтующие субъекты названы вполне од-
нозначно: “самые богатые купцы и работники” (1688 г., 821,
not.*). Также рассматривались вопросы о качестве изделий, их
9 В 1749 г. королем был утвержден “регламент для подмастерьев и работников,
работающих на фабриках и мануфактурах королевства” (843-844, not. 14). Им
было запрещено оставлять работу без письменного разрешения мастера
(ст. I), и никто не должен нанимать работника, не имеющего такого письмен-
ного разрешения (ст. IV). Работники не должны организовывать союзы
(ст. III). Если же им не платят зарплату, с ними плохо обращаются, или у них
нет работы, могут обращаться к судье (ст. II).
10 Известно также о существовании “регламента в форме инструкции 1680 г.”,
текст которого не был обнаружен издателем (844, not.*). В нем, в частности,
шла речь о том, кто может заниматься этими ремеслами (844, not. 15).
288
маркировке, работе подмастерьев, присяжных и др. В частности,
постановление 1746 г. запрещало присяжным выдавать патенты
на метризу кому-либо кроме тех, кто учился и выполнил шедевр,
в соответствии с требованиями регламента 1669 г. (ст. X и ХП).
Причиной для такого решения послужила установившаяся уже
практика, когда каждый из действующих присяжных раз в год да-
вал патент на метризу кому-то по своему выбору, не принуждая
его к уплате полагающихся взносов (842, not. 12). Вообще же не-
довольство слишком жесткой регламентацией высказывалось по-
стоянно, но только в 1779 г. было дано больше свободы11.
Многие правила мануфактурного устава были основаны на
прежних регламентах: 1572, 1599, 1664 гг. и повторяли их, вызы-
вая ощущение сходства с обычным ремесленным регламентом:
монополия, ученичество, вступительные взносы, досмотр и мар-
кировка тканей, и даже представительство 12 мастеров.
К уже названным отличиям следует добавить масштабы про-
изводства: крупные мастерские, в которых много работников.
Вообще названное количество работников огромно - 2000 чело-
век. И если в 1664 г. было 215 мастеров, то получается почти по
10 работников у каждого из них, возможно, потому и сохраняется
правило 1664 г., согласно которому в доме мастера или в других
местах могло быть не более шести станков или работников, изго-
тавливающих саржу, кисею, сукно или другие ткани, относящие-
ся к ведению этого сообщества, с четырьмя чесальщиками и од-
ним учеником, под угрозой 4 ливров 16 су штрафа (870-871, XLVI,
в 1664 г. штраф за это составлял 40 ливров). Это ограничение
числа работников является единственным во всех мануфактур-
ных уставах того времени12.
Известно, что в 1741 г. общее количество ткацких станков в
городе и его округе равнялось 3979. В 1764 г. в городе насчитыва-
лось уже 2787 ткацких станков (а в 1770 г. еще меньше - 2500),
вырабатывавших почти 43 тыс. кусков разного вида тканей, ас-
сортимент которых за 20 лет расширился почти в полтора раза
(17-26 видов). Средняя производительность станка составляла
15,4 куска, сильно различаясь в зависимости от вида ткани13. На-
именьшая - 1,7 - для трех станков, на которых изготавливали
“королевскую ткань а ля дофин на лощеном шелке” (дело, скорее
всего, не в производительности, а исключительно в том, какой
была потребность в этой ткани). Наибольшая производитель-
ность - 358,2 - для 17 станков, на которых в тот год выткали 6089
11 Histoire de Reims I Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 211.
12 См.: Малов B.H. Ж.-Б. Кольбер. C. 173-174.
13 Подсчитано no: Histoire de Reims. P. 206-207.
10. Кириллова E.H. 289
кусков для желтых, зеленых и белых покрывал. Все остальные
величины близки к средней производительности, колеблясь меж-
ду 6,7 и 18.
Изменения в организации производства происходили очень и
очень постепенно, и современникам могло быть не очевидно, что
будущее - за крупным производством, а мелкому принадлежит,
скорее, прошлое. Идеалом для большинства ремесленников по-
прежнему оставалось собственное, ни от кого не зависимое и ни-
кому не подчиняющееся дело, своя мастерская.
Корпорации (присяжные ремесла) не были господствующей
формой организации ремесла14, но долгое время они были одной
из видимых вершин производственного “айсберга”. В XVII-
XVIII вв. их вряд ли можно определять как находившиеся в состо-
янии “глубокого кризиса и разложения”15. Прежде всего потому,
что корпорация - это в первую очередь способ организации все-
го жизненного пространства, а не только производственной его
стороны; в немалой степени - образ жизни. В них видят наилуч-
шую форму организации как ремесленники, так и власти, и с этим
мнением нельзя не считаться.
Именно в период становления капиталистических отношений
корпоративная организация заявляет свои права на главенствую-
щую роль в экономике, и ее претензии признаются обществом
как правомерные. Экономическая и социальная “встряска” (слу-
чившаяся не одномоментно, а весьма и весьма постепенная) вы-
зывала потребность зафиксировать “древние” права и привиле-
гии, оградить их таким образом от пугающих новшеств. Как раз с
середины XV в. во Франции (а в Реймсе - немного позже, с сере-
дины XVI в.) начинается “массовая” запись ремесленных и торго-
вых регламентов, которые фиксируют не столько практику, сло-
14 Точное соотношение неизвестно. А. Пуатрино говорит приблизительно о
3% населения, охваченного корпоративной системой в 1789 г. См.:
Poitrineau A. Ils travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе au XIXе
siecle. P., 1992. P. 14.
15 “Прогрессивный первоначально цеховой строй, а особенно его торговые и
экспортные отрасли, к исходу XV в. находился в состоянии глубокого кризи-
са и разложения”. См.: История средних веков: в 2 т. / Под ред. З.В. Удальцо-
вой, С.П. Карпова. М., 1990. Т. 2. С. 21. В советской историографии было при-
нято утверждать, что с XIV-XV вв. цехи превратились “в тормоз прогресса и
дальнейшего роста производства” (Там же. М., 1991. Т. 1. С. 202 и др. раб.). За-
падные исследователи говорили о фактическом разрушении цеховой систе-
мы, хотя и сохранявшейся в течении долгого времени, вплоть до революции.
См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм,
XV-XVIII вв. М., 1988. Т. 2: Игры обмена. С. 311; Deyon Р. Amiens. Capitale
provinciale. Etude sur la socidtd urbaine au XVIIе sidcle. P., 1967. P. 203; Soboul A.
La socidtd franchise dans la seconde moitid du XVIIIе siecle. P., 1969. P. 153.
290
жившуюся с незапамятных времен, сколько современную им си-
туацию, уже отошедшую от “классического”, “золотого” идеала,
и потому их запись сопровождается многочисленными, многолет-
ними и весьма непростыми конфликтами, с которыми регламен-
ты далеко не всегда способны справиться.
Распространению корпоративной системы активно способству-
ет королевская власть, используя ее как в административных, так и
в фискальных целях. Активная поддержка мануфактур не противо-
речит этой политике, а естественным образом продолжает ее, так
как позволяет существенно усилить контроль не только над произ-
водственной организацией, но и над процессом производства, в ко-
торую ранее власти практически не вмешивались. Такой же конт-
роль проникает и внутрь корпораций - городские власти сами мо-
гут теперь оценивать качество и пригодность изделий, не прибегая
к помощи специалистов: ни мастеров, ни даже присяжных.
В историографии утвердилось мнение, что мануфактуры не-
редко приноравливались к корпоративным нормам. Многие из
них “родились и жили в привилегиях” как корпорации16. Потреб-
ность в привилегиях и исключительных правах, ручной труд как
единый технический базис роднили цехи с мануфактурами и с
другими формами организации производства (свободное ремесло,
привилегированные ремесла и др.).
Появление и развитие мануфактур, тесно связанное с таки-
ми процессами как концентрация капитала и обезземеливание
крестьянства, представляло собой длительный и сложный про-
цесс. Даже в XVIII в. мануфактуры охватывали далеко не все
производство. Централизованные мануфактуры сильно зави-
сели от государственных привилегий и были ориентированы
преимущественно на удовлетворение потребностей двора (про-
изводство предметов роскоши) и армии. Централизованное
производство предметов массового потребления только начи-
нало появляться в начале XVII в.17 В тех отраслях, в которых
это не было вызвано технической необходимостью, централи-
зованные мануфактуры без государственной поддержки быст-
ро исчезали18.
16 См.: Coornaert Е. Corporations et France avant 1789. P., 1968. P. 123, 145, 155; 4u-
стозвонов A.H. Социальная природа нидерландского бюргерства при феода-
лизме и в период перехода от феодализма к капитализму // Социальная при-
рода средневекового бюргерства. ХШ-XVII вв. М., 1979 и др. работы.
17 Люблинская АД. Франция в начале XVII в. (1610-1620). Л., 1959. С. 37;
Kellenbenz Н. Les industries rurales en Occident de la fin du Moyen Age au XVIIIе
siecle Ц Annales. E.S.C. 1963. № 5. P. 833-882; Soboul A. Op. cit. P. 175.
18 Что дало основания Ф. Броделю определять их как искусственные образова-
ния. См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация. Т. 2. С. 328.
10*
297
Централизованные мануфактуры рассматриваются как сим-
вол Нового времени и активно развивающегося капитализма, но
практически всю необходимую для общества продукцию создава-
ли ремесленные мастерские и переплетающиеся с ними структу-
ры рассеянных мануфактур. Основой для всех новшеств остава-
лось традиционное мелкое ручное ремесло. Открытие новых
рынков в XVI в., рост спроса не стали стимулятором техническо-
го прогресса19, а техническая стабильность осталась доминирую-
щей чертой всех ручных ремесел, и даже таких новых, как книго-
печатание. Как и другие новые отрасли, типографское дело не
всегда можно однозначно охарактеризовать как капиталистиче-
скую мануфактуру. Масштабы реймсского книгопечатания, раз-
меры мастерских и количество работающих в них людей намного
ближе к обычным ремесленным мастерским. Другое дело - пер-
спективы, изначально заложенные в этой отрасли, потенциаль-
ные возможности для развития.
Разные формы организации производства сосуществовали
друг с другом, дополняли друг друга и - самое главное - категори-
чески друг в друге нуждались. И даже “перетекали” друг в друга.
В одну и ту же корпорацию могли входить мастера, работающие
на себя и в своих собственных мастерских; мастера, раздающие
работу другим мастерам или в пригороды, и мастера, работавшие
по найму - чужими инструментами и из чужого сырья.
19 Mandrou R. Introduction a la France modeme. 1500-1640. P., 1989.
Глава XI
РЕЙМССКИЕ КОРПОРАЦИИ В XVII-XVIII вв.
1. Особенности положения мастеров
Чтобы оценить изменения, происходившие в XVII-XVIII вв.,
следует определить некую точку отсчета, и поскольку глав-
ным действующим лицом в истории корпораций является
мастер, попробуем описать “идеального” мастера. Это человек,
знающий свое ремесло и признанный как мастер в этом городе,
владеющий мастерской и всеми необходимыми инструментами,
имеющий семью, работающий самостоятельно и на себя, само-
стоятельно же приобретавший сырье, нанимавший по мере необ-
ходимости работников и обучавший учеников. Он собирался пе-
редать свое дело собственным детям и потому учил их вместе с
остальными учениками, отстаивая соответствующие привилегии
и пользуясь ими. Уплачивал ежегодные взносы в корпорацию,
поддерживая сообщество таких же как он мастеров и свою цер-
ковь (свой приход). Если в своей профессиональной деятельности
не нарушал предписания регламента (или местной администра-
ции), мог ни разу в жизни не заплатить штраф в пользу корпора-
ции, городской или центральной власти. При этом, конечно, не
был застрахован от разного рода экстраординарных поборов: на
ремонт городских укреплений или другие не менее масштабные
цели. Работа давала ему достаточно средств для сохранения его
социального статуса и статуса его семьи.
От идеала очень легко было отойти, “не добрав” хотя бы од-
ной-двух характеристик: в силу личных или семейных обстоя-
тельств, сложившейся конъюнктуры или по другим объективным
или субъективным причинам. Подчеркну, что подобные отступ-
ления от идеала были всегда. Единичные случаи бедности или бо-
гатства ремесленников, описанные в том числе и в ранних источ-
никах1, свидетельствуют не о “разложении цеха” и становлении
раннего капитализма, а о нормальном распределении материаль-
ного благосостояния в ремесленной среде2. Странно было бы,
если бы таких случаев не было.
1 Например, очень подробно говорит о бедности регламент цирюльников-хирур-
гов 1462 г. (986, [XXIII]).
2 Когда отдельные мастера, количество которых незначительно, очень богаты
или очень бедны, а основная масса (подавляющее большинство) имеет средний
уровень благосостояния.
293
Другое дело, когда отступления от идеала сами становятся
нормой, а среди причин, их вызывающих, категорически переве-
шивают объективные обстоятельства.
Сами словосочетания “полноценный мастер” или “полно-
правный мастер”, которые приходится употреблять для обо-
значения “нормального” статуса, и которых нет в источниках,
говорят о том, что одного только определения “мастер” недос-
таточно, чтобы засвидетельствовать его полноправное состоя-
ние. Точно также ранее было недостаточно сказать “колпач-
ник” или “мясник”, или “работающий в этом ремесле”, боль-
шее доверие вызывало словосочетание “мастер колпачник”
или хотя бы просто “мастер”. В регламентах ХУШ в. появляет-
ся определение “мастер, держащий лавку”, которое может так-
же относиться к мастерицам (вдовам): “вдовы, держащие лав-
ку” (например, в регламентах колпачников 1706 и 1735 гг., 289,
XXVI).
Подобные выражения встречались и в более ранних тек-
стах, но имели, как представляется, другой смысл. Так, в регла-
менте сапожников 1571 г. сказано, что должны будут все мас-
тера сапожники, в (еп) городе и пригородах Реймса держащие
лавку, платить каждый год и каждую неделю (257, [ХШ]). В
регламенте починщиков 1571 г.: должны будут все мастера по-
чинщики (de) Реймса и пригородов, держащие лавку, платить
каждую неделю лиард на поддержание факелов и служб, кото-
рые заказываются ежегодно в день праздника Тела Господня
(260, [X]). По всей видимости, смысловое ударение в этих фра-
зах должно падать на слова “в Реймсе и его пригородах” (а не в
других местах), хотя можно понять эти статьи и как адресован-
ные “мастерам, держащим лавку”, в отличие от тех, кто ее не
держит. Уксусовары и изготовители горчицы, 1582 г.: “8 пос-
ледних женатых мастеров этого ремесла из бочаров и уксусова-
ров, работающие в открытых лавках за свой счет” принимают
участие в похоронах, четверо несут тело и четверо - факелы
(319, ХХШ).
Регламенты XVIII в. предпочитают обращаться к мастерам,
держащим лавку: именно из их числа выбираются присяжные,
именно их созывают для распределения необходимых для ра-
боты товаров (участия в покупке) и т.д. У булочников (1743 г.)
сказано, что присяжным может быть назначен только мастер,
уже 10 лет державший лавку (153, V), и таким образом уточня-
ется “определение” присяжных, данное в первой части этой
статьи - как опытных, порядочных и наиболее именитых
из мастеров сообщества. Причем статус мастера-владельца
лавки достигался и дополнительной платой. Такое правило
294
действовало у литейщиков в 1737 гг.3 и булочников в 1743 г.
(157, XVIII).
У шляпников (1700 г.) есть особая статья о том, что “все мас-
тера этого шляпного ремесла, держащие лавку, могут привозить
все виды шляп, чтобы продавать их оптом и в розницу, только
чтобы они были хорошего качества, и без досмотров присяжных”
(208, XVII). Это означает, что мастера заказывали шляпы круп-
ными и мелкими партиями за пределами города и привозили их,
чтобы продать от своего имени, и это им вовсе не возбранялось.
Такие изделия почему-то не подлежали даже досмотру присяж-
ных, видимо, в расчете на то, что городской мастер привезет то-
вары только надлежащего качества. Все остальные привозные
изделия, принадлежащие не мастерам ремесла, а купцам, досмот-
ру подлежали в обязательном порядке (208-209, XVIII), здесь да-
же содержатся нарекания на низкое качество таких шляп, что на-
носит вред обществу. У шляпников же сказано, что “последний,
который будет принят в мастера, держащий открытую лавку или
достигший возраста в 22 года, будет выполнять обязанности клер-
ка” (206, V). Клерком у свечных мастеров (1733 г.) становится
“последний принятый мастер, держащий открытую лавку”4, как и
у ножовщиков (1739 г., 1036, Ш). А клерком у слесарей (1708 г.) -
“последний мастер, заведший лавку” (entrant en boutique, 592, IV),
в то время как в предыдущем их регламенте 1646 г. было сказано:
“два следующих в списке мастера должны будут выполнять обя-
занности клерка этого ремесла” (596, [П]).
Пространное выражение “последний принятый мастер, кото-
рый должен будет бесплатно выполнять обязанности клерка со-
общества, пока он остается последним принятым мастером, дер-
жащим открытую лавку” в регламенте пуговичников и басонщи-
ков (1736 г.)5 заставляет предполагать наслоение текстов, хотя из-
вестно, что это первый регламент корпорации. Тем не менее
уточнение о лавке появляется только во второй части выраже-
ния, определяющей срок выполнения обязанностей.
Итак, полноправными членами корпорации становятся “мас-
тера, держащие лавку”, в отличие от тех, кто лавку не держит.
Более точное определение их статуса в сообществе дают уставы
колпачников 1706 и 1735 гг., называя рядом с ними мастеров, ко-
торые работают для других мастеров, а также сыновей мастера,
не достигших 22 лет. Ни тех, ни других, ни третьих не следует
3 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 353-354. XVI ст. В их уставе 1701 г. такого правила еще не
было.
4 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 233. IV ст.
5 Ibid. Р. 296. IV ст.
295
звать на общие собрания, а только на торжественные мессы, на
заупокойные службы и похороны. Для сыновей мастера это объ-
ясняется тем, что им не следует терять время, отведенное на уче-
бу. Остальные же не должны оставлять свою работу (288, XXIV).
То, что в регламенте вообще присутствует объяснение, уже сви-
детельствует о нестандартности ситуации. Но объяснение не
очень логично: общие собрания устраивают (обычно) лишь раз в
год, преимущественно для выборов присяжных, и их “отвлекаю-
щий” потенциал не так уж и велик. Неучастие в собраниях скорее
показывает более низкий статус таких мастеров, их неполноцен-
ность, но от участия в жизни сообщества (мессы, похороны) их не
отстраняют.
В последних статьях этих регламентов, без уточнения, о каких
категориях членов корпорации идет речь, сказано, что “все мас-
тера этого состояния, от которых не смогли ничего получить в
качестве их части расходов, которые надлежит делать для сооб-
щества, будут исключены из всех собраний, а также активных и
пассивных голосований при обсуждениях” (290, XXXVII). Иначе
говоря, мастера, не имеющие возможности платить взносы в кор-
порацию, лишаются права участвовать в общих собраниях и вли-
ять на принимаемые решения.
В новом регламенте мясников 1737 г. упоминаются “мастера
мясники, не держащие прилавок”. Они не имеют права покупать
в городе товары, относящиеся к их профессии, если не имеют на
то распоряжения мастера или мастерицы или являются их пред-
ставителями6. Мастер-повар, не держащий лавку и работающий
на другого, не мог взять ученика (1757 г.)7.
В силу специфики ряда профессий мастер и его помощники
могли трудится не в мастерской, а за ее пределами (см. гл. VIII):
когда изделия были слишком велики или громоздки (строитель-
ство, изготовление мебели) и при работе на заказ (пошив одежды
в доме заказчика и т.д.). Но традиционной нормой, соответствую-
щей в том числе и технологии, была работа в мастерской. Регу-
лярно с конца XVII в. появляющиеся в уставах запреты работать
вне мастерской и раздавать подмастерьям, другим мастерам (или
кому-то еще) работу, которая выполнялась бы в иных местах,
свидетельствуют как о постоянном нарушении монополии масте-
ров-членов корпораций со стороны ремесленников, в корпорации
не входивших, так и о развитии системы раздач.
Один из самых ранних запретов принадлежит изготовителям
шелковых изделий (1600 г., 381, [XII]) и адресован не мастерам, а
6 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 992. XXIV ст.
7 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 502. XXVII ст.
296
подмастерьям: они должны работать только в доме мастера, ко-
торому принадлежит изделие. Красильщики запрещали ком-
паньонам и ученикам красить или перекрашивать для себя и за
свой счет, в своих домах, в лавках (1669 г., 905, XCI). Столяры
требовали, чтобы мастер давал работу подмастерью только в
своей мастерской и своем доме (1684 г., 349, XLV). Аналогичные
запреты есть у изготовителей шерстяной кисеи (1710 г., 230-231,
XXIV), ножовщиков (1739 г., 1038-1039, ХШ), печатников
(1749 г., 470, not.).
Представляется, что разные обращения в регламентах мо-
гут свидетельствовать о различиях в организации производства,
показывая, какая из сторон производственного процесса оказы-
валась наиболее активной: мастера ли раздавали работу в дру-
гие мастерские, в другие дома (не являющиеся мастерскими), в
пригороды; или подмастерья и неквалифицированные (по мер-
кам корпорации) работники покушались на их монополию. Ли-
бо же корпоративную монополию нарушали и те, и другие, как
свидетельствуют, например, уставы колпачников 1706 и
1735 гг., в которых эти запреты расписаны подробно и имеют
разных адресатов. Все мастера (торговцы) колпачники должны
были “приказывать валять и отделывать их изделия в их домах,
а не в иных местах”, под угрозой изъятия изделий и произволь-
ного штрафа (284, XVI). В то же время всем работникам и ра-
ботницам, сборщикам, мужчинам и женщинам, которые не яв-
лялись мастерами, запрещалось валять и отделывать какие-ли-
бо чулки, колпаки и другие товары этого ремесла, в их жили-
щах, для каких-либо частных лиц, под угрозой 10 ливров штра-
фа на первый раз, в два раза больше - во второй (284, Х\Ш1). В
1706 г. колпачникам разрешалось изготавливать или заказы-
вать работающим в этом городе или других городах провинции,
где эти изделия производятся, а также привозить эти виды изде-
лий колпачного ремесла, только чтобы они были хорошо сде-
ланы. В 1735 г. правило о привозных изделиях исчезло из
устава, хотя возможность заказывать чулки тем, кто работает в
городе и пригородах, осталась, при условии, что всё будет поме-
чено клеймом мастера (284, XV).
Для приезжих торговцев или других лиц традиционно запре-
щали работать изготовители шелковых изделий 1600 г. (381,
XII); закройщики одежды 1628 г. (381, ХП); колбасники и соси-
сочники 1685 г. (944, XI); бакалейщики 1692 г. (987, ХХП); кол-
пачники 1706 и 1735 гг. (284, XVII, XVHI); сапожники 1774 г.
(247-248, ХП).
Большинство запретов обращены к мастерам, которым за-
прещается работать на кого-либо, кроме номинально таких же
11. Кириллова Е.Н.
297
мастеров*. Это подчеркивается и штрафами. Мастер-изготови-
тель шерстяной кисеи, работающий не на того, на кого следует,
должен был заплатить 6 ливров (1572 г., 235, [IX]), а все осталь-
ные, работающие не на мастера, - только 4 ливра (236, [XIII])8 9.
Разница в положении мастеров воспринималась как норма. Так,
в новом регламенте мясников 1737 г. упоминаются поставщики мя-
са в городские больницы, которые имели право превышать устано-
вленные для всех остальных мясников недельные нормы забоя ско-
та в два или четыре раза10 11, а ведь постоянные заказы гарантирова-
ли мастеру, что у него всегда будет работа и стабильный доход.
Очевидно, что описаний различных ситуаций, свидетельству-
ющих в том числе об ухудшении материального положения и о
понижении социального статуса многих ремесленников, будет не-
достаточно. Принципиальное значение приобретают количест-
венные характеристики: от числа работников или станков в мас-
терской до соотношения полноправных и неполноправных масте-
ров. Такие сведения есть в регламентах по той простой причине,
что качественные различия, выражавшиеся в этих количествен-
ных критериях, всегда отчетливо осознавались.
Постепенно на первое место выходит такой показатель, как
количество продукции, которое может произвести мастер, или
которое может быть произведено в его мастерской. Прежде все-
го говорят, что у мастера может быть не больше одной мастер-
ской. Требование выглядит весьма многозначительным: ранее ни
у кого не возникало сомнений ни в их количестве, ни в том, что
мастерская вообще должна быть, и что мастер должен работать в
ней сам на себя, а не на другого. Запрет на две мастерские или две
лавки в пределах города и его пригородов есть у изготовителей
шелковых изделий (1600 г.11, 383, [XIX]), печатников (1623 г., 477,
8 Изготовители шерстяной кисеи 1572 г.: “Ne pourront aussy les maitres dudit
mestier d’estamines bourgeoises besogner ny burater estamines fines pour autres que
pour les maitres d’iceluy mestier” (235, [IX]).
9 В новом их уставе 1710 г.: 10 ливрами штрафа и конфискацией наказывается
мастер, работающий не на мастера ремесла (230, XXI).
10 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р. 991-992. XIV и XV ст.
11 Возможно, еще раньше он появился в регламенте ткачей полотна в 1581 г. По
всей видимости, ошибка в издании или описка в рукописи привела к непра-
вильному его пониманию: никакой мастер этого ремесла не может иметь двух
работников (ouvriers) в этом городе и пригородах Реймса, под угрозой штра-
фа в золотой экю и конфискации изделий (“Aucun maistre dudit mestier ne poura
tenir deux ouvriers en ceste ville et banlieux de Reims, sous peine d’un escus sol[eil]
d’amende, applicable comme dessus, et confiscation de sa marchandize”, 301,
XXIIII). Формулировка статьи, ее расположение в уставе, а также наказание
соответствуют запрету держать две мастерские (ouvroir). У изготовителей
шелковых изделий в 1600 г.: “Item, nul ne poura tenit deux ouvroirs en la ville de
Reims, sur peine d’un escu, applicable comme dessus” (383, [XIX]).
298
XXVIII); закройщиков и старьевщиков (1628 г., 511, [IX]); кра-
сильщиков всей Франции (1669 г., 907, XCIV); изготовителей
колбасных изделий (1685 г., 944, XIV), медников (1701 г.12); литей-
щиков (1701 и 1741 гг.13), колпачников (1706 и 1735 гг., 284, ХШ);
портных (1716 г., 521, X); веревочников (1736 г., 216, IX); поваров
(1757 г.14, уточнено - в городе, пригородах и в округе).
Еще одна возможность расширения производства - объеди-
нение мастеров или торговцев. Запрет каких бы то ни было объ-
единений относится к разряду традиционных для средневеково-
го ремесла, но основной его задачей было не допустить преиму-
щества одного мастера перед другим или компании мастеров пе-
ред всеми остальными членами сообщества: в приобретении сы-
рья, сбыте изделий, в привлечении покупателей. Здесь же за-
прет объединяться имеет в виду совершенно иную цель: если
имеешь звание мастера и хочешь им быть, должен располагать
необходимыми средствами для оборудования мастерской и са-
мостоятельного ведения дел. Если же средств недостаточно, на-
до найти недостающие либо наниматься к мастерам, которые
все это имеют в достатке; то есть становиться наемным рабочим
несмотря на полученное ранее звание мастера. Вот один из
случаев середины XVIII в.
Во время досмотра 20 апреля 1753 г. присяжные колбасников
и сосисочников обнаружили, что мастер-колбасник Жан Мансо и
мастер-повар Пьер Лериш являются близкими соседями, прожи-
вают в одном доме и более того - объединили свои усилия в про-
изводственной деятельности (941, not.). Присяжные заявили про-
тест в реймсском бальяже, но 21 июня им было отказано в иске.
4 июля они обратились с апелляцией, а 6 августа вновь заявились
с досмотром к Жану Мансо и Пьеру Лериш и высказали претен-
зии к качеству их товара, скорее всего, необоснованные (как ска-
зано в тексте: “утверждали, что часть их товаров была опасной
для здоровья”). В иске им вновь отказали, они опять решили по-
дать апелляцию и т.д.
Последовало длительное, занявшее больше года разбиратель-
ство, в результате которого стороны признали, что для всех вме-
сте и каждого в отдельности лучше будет все же примириться и
прекратить все споры. Пьер Лериш выступил с предложением,
что он расторгнет договор об аренде части своего дома с Жаном
Мансо и не будет сдавать его никакому другому мастеру, не раз-
решит обосноваться в этой части дома своему сыну Раулю Лериш,
12 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 109. XVII ст.
13 Ibid. Р. 353. XIV ст.
14 Ibid. Р. 502-503. XXVIII ст.
11*
299
и уберет проходы между домом и лавкой. Для того, чтобы рас-
продать все приготовленное, мастера просили предоставить им
срок в три месяца. Взамен Пьер Лериш просил, чтобы его сына
Рауля приняли в мастера этой корпорации после того, как завер-
шится его обучение, либо после того, как он получит патент -
точнее, когда “ему продадут письмо инспектора и контролера
колбасных изделий”
Эти формулировки, как оказалось, были не лишены противо-
речивости, потому что еще 11 декабря 1752 г. Рауль Лериш полу-
чил зарегистрированное у нотария свидетельство об окончании
его обучения у мастера изготовителя колбасных изделий Жана
Мансо. Но тогда присяжные этой корпорации отказались при-
знать и зарегистрировать это свидетельство, видимо, неправомер-
но, так как 3 марта 1753 г. в судебном порядке им было приказа-
но сделать это. По всей видимости, присяжные не подчинились, и
Рауль Лериш не был признан мастером (941, not.).
Окончательная договоренность конфликтующих сторон бы-
ла достигнута 3 сентября 1754 г. Присяжные согласились на пред-
ложения Пьера Лериш, но ограничили срок распродажи пригото-
вленных мастерами колбасных изделий двумя неделями, когда те
просили три месяца. Присяжные согласились также принять Рау-
ля Лериш в мастера с настоящего момента при условии получе-
ния им патента у контролера и инспектора колбасного дела (пись-
ма, утвержденного эдиктом 1745 г.), поставив ему еще ряд усло-
вий. Во-первых, ему указали, что он подчиняется всем установ-
ленным правилам корпорации и не может открыть собственную
лавку до достижения установленного регламентом возраста (в
22 года) или до женитьбы (943, IX). Во-вторых, потребовали от
него вступительный взнос в 443 ливра, уплата которого освобож-
дала его от всех прочих платежей, кроме полагающихся при при-
несении клятвы (942, not.)15.
У корпорации изготовителей колбасных изделий был регла-
мент, утвержденный в 1685 г., который продолжал действовать и
в середине XVIII в., и в нем вступительный взнос был установлен
в размере 10 ливров (931-935,1; 1943, VII). Конечно, за прошед-
шие с утверждения устава 70 лет изменилась и экономическая си-
туация, и цены выросли, и к сожалению, неизвестно, какие суммы
вносились в качестве вступительного взноса за эти десятилетия,
но разница огромна - от будущего мастера потребовали в 44 с
лишним раза больше, чем записано в действующем регламенте, и
никто с этим не поспорил.
15 В уставе о клятве сказано только применительно к присяжным (947, XXXI),
поэтому непонятно, какая клятва имеется здесь в виду.
300
Можно предполагать, что в сумму вступительного взноса
была включена некоторая компенсация за обнаруженное при-
сяжными нарушение, но вступительный взнос требовали с сы-
на, а “нарушение” приписывали отцу, в то время как в уставе из-
готовителей колбасных изделий не было запрета на объедине-
ния. Повара получили регламент только в 1757 г., через три го-
да после описываемых событий, и у них тоже нет такого запре-
та. Напомню, что присяжным все время отказывали в их исках
против мастеров -т.е. суд считал все их претензии необоснован-
ными. Была какая-то неясность и с ученичеством Рауля Лериш,
но и здесь отказ присяжных принять это обучение также посчи-
тали необоснованным. К сожалению, нигде не изложены аргу-
менты сторон, но получается, что присяжным никак не удава-
лось доказать свою правоту в судебном порядке, и они пошли на
соглашение, когда стало понятно, что в суде они своего не добь-
ются16. Соглашение было утверждено королевским патентом
25 ноября 1754 г.
Итак, все участники событий считали поставленные присяж-
ными условия не выходившими за рамки разумного и нормально-
го. Возникает вопрос: что представлял собой вступительный
взнос, записанный в уставе? Существует традиция рассматривать
взносы и штрафы, указанные в регламентах (или в законах) в ка-
честве единственно возможных или же максимально возможных.
Но мне представляется, что данный случай заставляет задуматься
об ином соотношении записанной нормы и реально действовав-
шей. В данном случае сумма, записанная в уставе, выглядит как
минимально допустимая.
Несомненно, в ремесле всегда существовал целый комплекс
неписанных правил - обычаев - которые действовали, не будучи
зафиксированными на бумаге и не будучи утвержденными город-
ской или королевской властью. Но не были ли неписаные нормы
главными для корпорации в тех случаях, которые оставались ее
внутренним делом и не выносились на городской или королев-
ский суд?
Чтобы впредь не возникало случаев, подобных истории Пье-
ра Лериш и Жана Мансо, было подтверждено, что колбасник не
может жить в доме с сообщающимися жилыми покоями, рядом
с поварами, мясниками или кондитерами, булочниками, свечны-
ми мастерами (как восковых, так и сальных свечей), продавцами
16 Можно, конечно, предполагать, что в 443 ливра была включена некоторая
компенсация “за беспокойство”, но даже если участники соглашения об этом
знали и это предполагали, до нас они такую информацию не донесли и речь
шла, подчеркну еще раз - о вступительном взносе.
301
птицы и яиц под угрозой 100 ливров штрафа и конфискации то-
варов (942, not.).
Ранее об опасности обманов и злоупотреблений упомина-
лось у красильщиков: мастера не должны объединяться друг с
другом, жить в одном доме и работать в одной мастерской, если
не занимаются одной работой, “чтобы предотвратить мошенни-
чества и особенно такие, которые могут произойти при смеше-
нии окраски шелка и шерсти” (1669 г., 899-900, LXXX). Но сле-
дует, конечно, говорить и о мастерах, не имевших средств рабо-
тать в одиночку, как это было, например, у печатников, обязан-
ных владеть двумя прессами (гл. IX). У булочников мастер, не
имеющий печи, не имел и права держать лавку (1743 г., 157, XX).
Лавка ученика, ставшего мастером булочником, не должна бы-
ла находиться рядом с лавкой его учителя и даже не на трех со-
седних улицах (159, XXI).
Есть и запреты, направленные против объединений мастера с
не-мастером (чернорабочим, например, как у каменщиков, 1625 г.,
483, XVIII) или купца с не-купцом (мерсье 1639 г., 569, XI). Также:
столяры (1684 г., 344, VI); аппретурщики тканей (1704 г.)17; вере-
вочники (1736 г., 216, IX); сапожники (1774 г., 247, VII).
Итак, фактическое положение ремесленников, являвшихся
мастерами и членами одной корпорации, в XVII-XVIII вв. на-
столько различалось, что потребовались специальные формули-
ровки, позволяющие определить, о мастере какого статуса идет
речь, и на какие из привилегий в своей корпорации он имеет пра-
во рассчитывать. Реальность расслоения мастеров выразилась в
главном из используемых уставами критериев - наличие лавки
(мастерской).
Не имевший мастерской мог оставаться мастером и членом
корпорации, хотя и неполноправным. Такое неестественное для
средневекового ремесленника разделение мастера и его мастер-
ской признается и допускается корпорациями раннего Нового
времени. Причина этого не только в понимании, что квалифици-
рованный специалист, не имеющий благоприятных стартовых
возможностей (не являющийся сыном мастера), может никогда
не стать владельцем собственной мастерской. Ведь если в город
приходит чужак, получивший звание мастера в другом месте, кор-
поративное сознание легко и охотно согласится с тем, чтобы он
всегда был только работником. Но меняются сами корпорации,
меняются их положение и их возможности, в том числе и в таком
вопросе как право принимать в свои ряды нового мастера, само-
стоятельно определяя и оценивая критерии его пригодности.
17 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 127. XX ст.
302
Корпорации всегда пытались противодействовать “назначе-
нию” мастеров, хотя не признавать метризы, полученной по ко-
ролевскому патенту, они не могли. Корпорации пытались заста-
вить таких мастеров подтвердить свое право быть мастером
(пройти испытание) или хотя бы заплатить сообществу вступи-
тельный взнос. Или прямо указывали на их некомпетентность,
навязывая им (уже в качестве присяжных), опытных, “знающих
ремесло” мастеров. Так, столяры в 1609 г. были вынуждены по-
требовать, чтобы при приеме шедевра кроме двух присяжных
присутствовали еще 10 мастеров, выбранных корпорацией, а не
этими двумя присяжными. Нововведение обосновывалось тем,
что присяжными становились такие “недостаточно опытные” ма-
стера (361), не имеющие необходимых для такой должности зна-
ний и умений.
Попытки городских властей контролировать прием новых
мастеров начинались с требования, чтобы все уже работающие
мастера записались не только в регистрах корпорации, но и в го-
родских регистрах, или представляли в канцелярию суда список
мастеров. Такой список ежегодно передавали бальи на первом за-
седании после летнего дня св. Элуа присяжные слесарей (1646 г.,
596, [II]). Басонщики и пуговичники, издавна работавшие в горо-
де, должны были представить бальи прошение о приеме их в ма-
стера в течение месяца после обнародования регламента 1736 г.
По прошествии этого срока они лишались права на прием и не
могли более заниматься ремеслом под угрозой конфискации из-
делий и инструментов, а также 30 ливров штрафа на первый раз
и в два раза больше - на второй18. Получается, что тот, кто не ре-
гистрировался у бальи, не мог более работать, даже если он уже
давно был полноправным мастером. В продолжении этой статьи
сказано, что впредь никто не может заниматься этим ремеслом,
производить товары и продавать их в городе, если не принес при-
сягу перед бальи и не получил патента. Обычно корпорации тре-
бовали пройти обучение, поработать и выполнить шедевр, запла-
тив вступительные взносы, потом дать клятву. То, что осталось в
данном случае, вообще не входит в компетенцию корпорации -
она оказывается полностью исключенной из процедуры приема
нового мастера.
И вот в уставе веревочников 1736 г. появляется фраза о том,
что после удачного шедевра присяжные представляют бальи кан-
дидата, “чтобы был принят мастером этого ремесла”, а не только
для традиционной клятвы (pour etre re?u maitre dudit metier, et preter
le serment au cas requis et accoutumee - 215, V). Мастера продолжа-
18 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 299. XV ст.
303
ют обучать учеников и подмастерьев, сообщество продолжает
контролировать процесс подготовки мастеров, но лишается пра-
ва принимать их.
2. Ценность квалифицированных работников
Количество продукции, которое может быть произведено в
мастерской, напрямую зависело от численности работников в
ней. Ограничений такого рода в реймсских уставах немного. Ма-
стер шляпник не имел права держать более двух подмастерьев во
вред другим мастерам, у которых их нет (1700 г., 208, XIV). У ма-
стера-закройщика и старьевщика в его доме, обязательно - на его
полном обеспечении, могли работать лишь четверо подмастерьев
(1716 г., 523, ХШ); у басошциков (1736 г.)19 и поваров (1757 г.)20 -
лишь по одному работнику.
Гораздо большее внимание реймсские регламенты уделяют
законному и незаконному переходу подмастерья от одного масте-
ра к другому. Запрещено уходить, не завершив работу у прежне-
го мастера, не дождавшись окончания договорного срока или
просто не рассчитавшись. Имеется в виду, конечно, не своевре-
менное получение платы за работу, а сама готовность мастера от-
пустить работника; именно его согласие является главным усло-
вием21. Обычное в такой ситуации наказание в виде одинаковых
штрафов с подмастерья и с переманившего его мастера (по 32 па-
рижских су у изготовителей шелковых изделий, 1600 г., 380-381,
[1Х]-[Х]) у закройщиков превращается в тюремное заключение и,
самое главное, в требование проработать у прежнего мастера
еще один год (1628 г., 511-512, [ХП]). Если посмотреть на это с по-
зиций работника, получается потеря года, в течение которого он
мог бы работать в лучших условиях. Позиция мастера выглядит
много интереснее: он готов еще год терпеть в своей мастерской
неужившегося с ним работника, видимо, потому, что преимущест-
во значительно превышало ущерб от потенциально конфликтной
ситуации и постоянного психологического дискомфорта. Этим
преимуществом был сам работник, не поденщик и не чернорабо-
чий, а квалифицированная рабочая сила.
Учтем, что правило происходит из парижского устава. Как ус-
тановила Ж. Мэйяд-Клотр на основе регистра конца XV в. о за-
19 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 303. XXXVD ст.
29 Ibid. Р. 501. XX ст.
21 Сапожники Дижона в 1609 г. требовали у подмастерьев письменное согласие
от прежнего мастера, а столяры в 1624 г. говорили об “уважительной причи-
не или разрешении от их мастеров”. См.: Hauser Н. Les compagnonnages d’arts
et m£tiers a Dijon aux XVIе et XVIIIе siecles. P., 1907. P. 75,78.
304
ключенных тюрьмы парижского Шатле, ученики, подмастерья и
работники, попадавшие в тюрьму за побеги и долги, проводили
там не более недели. Побеги квалифицировались как долг (сопро-
вождались на полях аббревиатурой “dz”, характеризующей долж-
ников), который состоял не в деньгах, а во времени, и предъявляв-
шие обвинение мастера были заинтересованы в его возмещении22.
В то же время предъявление обвинений работникам, задолжав-
шим взятое для обработки сырье, было четко отделено от воров-
ства23. Исследовательница прослеживает “более чем аналогию ме-
жду трудом и долгом” и подчеркивает, что тюремное заключение
рассматривалось и использовалось не для наказания, а в качестве
угрозы и средства исправления.
Реймсские книгопечатники никак не реагируют на возмож-
ность преждевременного ухода работника, в их уставе таких ста-
тей нет. Они ограничивали своих подмастерьев в возможности
объединяться и действовать сообща, начиная от сбора между со-
бой денег и заканчивая ношением оружия и мошенничеством в
мастерской24.
Устав изготовителей шелковых изделий повторяет запрет
сманивать подмастерье и нанимать его, пока он не закончит пре-
дыдущую работу к полному удовлетворению нанявшего его ра-
нее мастера, в трех статьях и в пяти предложениях (1600 г., 383,
[XX], [XXI], [XXII]). Дважды запрет обращен к мастеру и триж-
ды - к работнику. Каждый раз уточняется какая-то новая деталь:
Ст. [XX]: компаньон не может наниматься к другому мастеру,
другой мастер не может его нанимать и давать ему работу;
Ст. [XXI]: мастер или компаньон, работающие сдельно, не мо-
гут оставлять своего мастера, не предупредив за месяц и не доде-
лав работу;
Ст. [XXII]: мастер не может сманивать чужого подмастерья,
компаньон не может обманывать мастера, который собирается
дать ему работу.
Во всех этих случаях компаньон и его новый мастер уплачи-
вают штраф в 1 экю с каждого (повторено 4 раза). В аналогичной
ситуации с учениками - только их не переманивают, а “передают”
(скорее, продают и выкупают), - штраф с мастера в 2 экю как раз
22 Mayade-Claustre J. Le corps Нё de 1’ouvrier. Le travail et la dette il Paris au XVIе si£-
cle // Annales. Histoire, Sciences sociales. 2005. N 2. Mars-avril. P. 389-392.
23 Ibid. P. 387.
24 Этот устав также ориентирован на парижские традиции. В XV в. в Западной
Европе появляются союзы подмастерьев - компаньонажи, объединявшие
подмастерьев одного или нескольких близких ремесел не только для взаимной
помощи, но нередко - и непосредственно против мастеров.
305
будет соответствовать ситуации с подмастерьями, разница лишь в
том, что, полностью отвечая за своего ученика - лицо несамосто-
ятельное, - мастер платит за себя и за него. Дотошность состави-
телей и количество статей свидетельствует, скорее всего, о боль-
шом спросе на квалифицированных работников, вероятно, свя-
занном с возможностью расширить рынок сбыта за счет Парижа,
к нормам которого старались приспособить этот регламент.
В целом можно говорить о том, что регламенты регулируют
рынок рабочей силы преимущественно административными ме-
тодами, с помощью запретов и ограничений, которые, судя по ре-
гулярным их повторам, были малоэффективны. Такую же пози-
цию уставы занимали и по отношению к ученикам. Учеником мог
стать практически каждый, для этого надо было выполнить не
так много условий, и с точки зрения финансовых обязательств
(даже за вступительный взнос ученика в сообщество несет ответ-
ственность его мастер, не требуя от ученика возмещения этих
сумм, так как он отработает их за время учебы), и с точки зрения
социального статуса (законный брак родителей, вероисповеда-
ние). Если этот конкретный ученик нужен мастеру, а мастер не-
обходим ему и его родителям - они договорятся обо всех прочих
условиях. И только уже после того, как мастер принимает учени-
ка, корпорация предъявляет свои условия: срок не меньше...,
запись в книге сообщества и в присутствии нотариев, и т.д.
Корпорации не очень интересуются побегами учеников, и эта
ситуация редко появляется в регламентах. Ученику нет необходи-
мости убегать далеко от своего мастера - можно перейти к его со-
седу, который заинтересован в ученике (точнее будет сказать - в
работнике) и потому предложит лучшие условия. Именно такие
переходы, и не только для подмастерьев, но и для учеников - го-
ловная боль корпораций. Большинство же проблем обучения уже
переведены в иную плоскость: их решает не корпорация (в регла-
менте), а мастер и ученик между собой, составляя контракт.
Большие (в том числе в 8-10-12 лет, сравнимые с продолжи-
тельностью жизни) сроки обучения средневековых ремесленни-
ков включали в себя значительное время, когда ученик бесплат-
но работал на мастера, будучи уже квалифицированным специа-
листом. Уменьшившись со временем (до 2-4 лет), сроки обучения
не лишились этой своей составляющей. Учеников, также как и
подмастерьев, категорически и неоднократно запрещается пере-
манивать, что свидетельствует о нередкости этого явления и за-
интересованности в “чужих” учениках и подмастерьях, прежде
всего, самих мастеров. Можно предполагать, что основной их ин-
терес был направлен на “перспективных” учеников, хорошо заре-
комендовавших себя во время обучения. Или любых учеников,
306
срок обучения которых подходил к концу, и они были уже доста-
точно опытны, чтобы фактически занимать положение работни-
ка, таковым еще не считаясь.
Обратимся к другим источникам. В 1771 и 1774 г. бальи Рейм-
са, генеральный наместник полиции К.-Ф. Бержа утвердил реше-
ния двух корпораций: плотников и кровельщиков, посвященные
одному и тому же вопросу - ежегодному и еженедельным взносам
мастеров в пользу корпорации. П. Варен отмечает, что ему не
удалось найти их уставы25. Тем не менее у кровельщиков точно
был регламент - от 27 марта 1607 г., о нем упоминается в выдерж-
ке из регистров корпорации26.
И те, и другие мастера должны впредь платить по 3 ливра в
год, а за своих работников (кровельщики - и за учеников, а также
за сыновей мастера, работавших у своих отцов или других масте-
ров) - по 2 су в неделю, еженедельно составляя и подавая присяж-
ному счетоводу сообщества декларацию, в которой перечисляют-
ся имена всех, кто в течение недели или нескольких дней работал
в мастерской. Мастер заверяет декларацию своей подписью, и ес-
ли оказывается, что она содержит ложные сведения, или вообще
не подана мастером, он должен будет заплатить удвоенный взнос
за каждого из своих работников, то есть по 4 су, и штраф в 30 су.
Тексты очень похожи друг на друга - одна структура и почти оди-
наковые формулировки, хотя некоторые различия (и формаль-
ные, и содержательные) все же есть. В частности, этот штраф
кровельщики должны будут заплатить за каждого из своих работ-
ников, а плотники, по все видимости, - однократно, за сам факт
нарушения27.
Мастера были разделены на несколько классов, и в соответ-
ствии с этим делением платили разные взносы в общую кассу.
Кровельщики полностью отказались от такого деления, утвер-
ждая, что “все мастера равны”28, а плотники, которые были в
этом с ними полностью согласны29, сначала, на 1771 г., классы со-
хранили, но взносы с мастеров уменьшили в три раза. Получилось
следующим образом: 8 мастеров, относившихся к первому классу,
должны заплатить по 8 ливров каждый вместо 24 ливров; 6 мас-
теров второго класса - по 5 ливров вместо 15; 5 мастеров третье-
го класса - по 54 су вместо 8 ливров и 9 мастеров четвертого клас-
са - 27 су вместо 4 ливров. Еще с одного мастера, Жана-Батиста-
25 AL. Pt. 2. Vol. 3. Р. 668. Not. 1; Р. 675. Not. 1.
26 Ibid. Р. 676. II ст.
27 Ibid. Р. 677. V ст. и Р. 669. 5 ст. соответственно.
28 Ibid. Р. 676; 677. VII ст.
29 Ibid. Р. 670. 7 ст.
307
Николя Рише, счетовод корпорации должен был получить 9 лив-
ров, которым соответствовали его расходы, налоги (взносы), и
ренты, так как он работал исключительно для городской больни-
цы (Hotel-Dieu)30.
Впредь все мастера, работавшие в одиночку в пределах горо-
да и 4 лье его округи, платили меньше. Но вряд ли это опустоши-
ло общую казну: разница покрывалась еженедельными взносами
в 2 су за каждого работника, и ее можно посчитать. В соответст-
вии с прежними нормами корпорация должна была получить:
8 х 24 + 6 х 15 + 5 х 8 + 9 х 4 + 9 = 192 + 90 + 40 + 36 + 9 = 367 (л.).
На 1771 г. эти взносы уменьшились в три раза (взнос Ж.-Б. Рише,
видимо, не изменился), получается 128 ливра и почти 7 су. Разни-
ца составляет 238 ливров и 13,5 су за год или около 93 су (4,6 лив-
ра) в неделю. Если предположить, что корпорация каждый год
претендует на примерно постоянные поступления, то мастера
должны были заплатить за 46 подмастерьев, работавших у них в
течение недели, что в среднем составляет 1-2 работника (1,58) на
мастерскую. Не менее вероятно, что от нововведения ожидалась
выгода, то есть подмастерьев было больше.
В реальности у кого-то из мастеров подмастерьев не было со-
всем, а другие могли дать работу даже не одному-двум, а трем-че-
тырем работникам, что вполне могло совпадать и с делением на
классы, которые определялись, вероятно, в соответствии с дохо-
дами мастера.
Сравним с ситуацией в других городах и ремеслах. В 1693 г. в
Марселе было 29 мастерских, делавших снасти и такелаж, в кото-
рых работали 32 мастера (шестеро из них попарно составляли
компании), 29 подмастерьев, 9 сыновей мастеров и 12 учеников.
В большинстве мастерских (22) нанимали одного-двух работни-
ков. В двух мастерских мастера работали в одиночку, в трех мас-
терских нанимали по три работника. Только в одной мастерской
работали четверо и в одной - пятеро работников31. У туринских
портных в 1705 г. в 26 мастерских работали по одному ученику
или подмастерью, в 23-х - по два, в четырех - по три и всего в од-
ной - четверо, что в среднем составляет опять же 1-2 помощника
на мастерскую (1,63) в тех случаях, когда эти помощники име-
лись32, в то же время многие мастера и мастерицы не нанимали
работников.
30 Ibid. Р. 671.
31 Подсчитано по: Reynaud J. Un vieux corps de metier marseillais: les auffiers.
Marseille, 1929. P. 94-97.
32 Cerutti S. Du corps au metier: la corporation des tailleurs a Turin entre XVIIе et
XVIIIе siecles // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 329.
308
В 1746 г. в Реймсе было 398 мастеров, занимавшихся изготов-
лением разных видов тканей. Четверть из них (99 человек) рабо-
тали самостоятельно, не прибегая к наемному труду. Другие ис-
пользовали его, и всего в городе насчитывалось 2565 работников:
12% мастеров нанимали по одному работнику, 22% - двух, трех
или четырех, работавших преимущественно на дому, и у 41% ма-
стеров было пять или более работников. Таких мастеров оказы-
вается 163 человека, и их количество с 1685 г. значительно воз-
росло - с 15 человек, что составляло тогда 1%. В 1685 г. в одиноч-
ку работали 7% мастеров - 105 человек, то есть их численность
сократилась незначительно33. Сильнее всего изменилось количе-
ство тех, кто нанимал 1-4 работников: в 1685 г. их было 1380, а к
середине XVIII в. - в 10 раз меньше. По мнению исследователей,
это свидетельствует о произошедшем к середине XVIII в. “глубо-
ком структурном изменении системы производства”, исчезнове-
нии мелкого семейного предприятия34. Хотя скорее следовало бы
говорить об исчезновении не мелких мастерских - они-то как раз
остаются стабильными, а о неустойчивости положения средних,
процветающих при благоприятной конъюнктуре, и быстро разо-
ряющихся при неблагоприятной.
Рассматривая эволюцию ремесла, исследователи нередко
концентрируют свое внимание на различиях между крупной и
мелкой мастерской (крупным и мелким предприятием). Но мож-
но предположить, что решающим и реально ощутимым был не
только разрыв между мастерскими, нанимавшими 1-2 или 4-5 ра-
ботников, но между теми, кто нанимал хотя бы одного - или ра-
ботал сам. Среди мастеров, занимавшихся изготовлением разных
видов тканей, самое решительное сокращение затронуло именно
тех, у кого было по одному работнику. Оно выразилось и в отно-
сительных, и в абсолютных величинах: эта группа уменьшилась
с 62 до 12% - с 930 до 48 человек. От изменения порядка ежегод-
ных и еженедельных взносов у плотников и кровельщиков выиг-
рали прежде всего мастера, у которых вообще не было работни-
ков: именно их взносы в общую кассу резко уменьшились, и ведь
они смогли настоять на столь выгодном для себя решении. Разни-
ца между теми, у кого был один работник или два, вероятно, бы-
ла несущественной; те же, кто нанимал четыре или пять-шесть
работников, должны были задуматься о том, где и как они будут
работать, - обычной ремесленной мастерской для них было бы
уже недостаточно.
33 Histoire de Reims. Р. 208-209. В издании говорится также о 17% мастеров,
работавших в одиночку (Р. 208), но это, видимо, опечатка.
34 Ibid. Р. 210.
309
* * *
Итак, раннекапиталистические тенденции по-разному прояв-
ляли себя в разных отраслях экономики. В этой части были рас-
смотрены два регламента, один из которых принадлежал новой
отрасли - типографскому делу, а другой - традиционной - шерсто-
ткачеству, но обе они относятся к таким, с которыми традицион-
но связывают наиболее успешное развитие раннего капитализма.
Реймсские книгопечатники воспользовались уставом своих
парижских коллег, почти дословно скопировав его, и сами высту-
пили с инициативой его утверждения, посчитав необходимым об-
ратиться не к местным властям, а к королю. Этот регламент по
своему содержанию мало чем отличается от уставов других ре-
месленных и торговых корпораций: те же сюжеты, те же пробле-
мы и такие же формулировки. Тем не менее, специфика новой от-
расли нашла в нем свое проявление. Как оказалось, самым реши-
тельным образом с традициями, принятыми в других реймсских
корпорациях, расходится система наказаний. Похоже, что печат-
ники еще не успели выработать собственные традиции, и пока
что не могут определить, какая сумма их устроит в том или ином
случае. Они знают, что наказывать надо, но не имеют опыта, как
именно. Возможно, что они еще достаточно редко сталкивались с
нарушениями правил, в том числе таких принципиально важных,
как монополия мастеров.
Многие требования в регламенте книгопечатников вообще не
сопровождаются никакими наказаниями или хотя бы угрозами:
регламент называет норму, которая должна быть выполнена, или
объясняет, как следует поступить, чтобы выполнить ее. Именно
так выглядят весьма серьезные правила о двух прессах, о запрете
авторам или корректорам совмещать свою профессию с издани-
ем книг или торговлей ими и некоторые другие.
Как и другие новые отрасли, книгопечатание не всегда можно
однозначно охарактеризовать как капиталистическую мануфак-
туру. Масштабы реймсского книгопечатания, размеры мастерских
и количество работающих в них людей намного ближе к обычным
ремесленным мастерским. Другое дело - перспективы, заложен-
ные в этой отрасли, потенциальные возможности для развития, и
прежде всего, разделение процесса производства на ряд последо-
вательных и однообразных операций, позволяющих механизиро-
вать работу, резко увеличивать производительность и т.д.
Устав 1666 г., регламентирующий производство в Реймсе сук-
на, саржи и шерстяной кисеи, был основан на целом ряде действо-
вавших прежде реймсских регламентов (с 1572 г.), и означал не
создание в городе нового производства, а получение почетного
310
титула королевской мануфактуры. Инициатива утверждения это-
го регламента исходила от центральной власти, по поручению ко-
торой действовали присланные из Парижа комиссары. Местные
мастера, которые выражали сильное недовольство и реймсским
регламентом для “объединенной корпорации изготовителей сар-
жи, шерстяной кисеи, чесальщиков шерсти и сукноделов” 1664 г.,
послужившим основой для нового устава, и здесь проявили свое
несогласие, замедлив стремительный натиск парижских суконщи-
ков, в чем некоторую помощь им оказали и местные власти.
Целый ряд правил этого устава основан на прежних регламен-
тах (1572,1599,1664 гг.) и повторяет их, вызывая ощущение сход-
ства с обычным ремесленным регламентом: монополия, учениче-
ство, вступительные взносы, досмотр и маркировка тканей, и да-
же представительство 12 мастеров.
Наиболее существенные, с организационной точки зрения,
отличия состоят в общегородском (и не только) контролем за
производством. Еще в 1664 г. было установлено, что присяжные
обязаны отчитываться за общие средства перед эшевенами и го-
родскими советниками, которые могли присутствовать также и
при обходах. И то, и другое всегда полагалось внутренним делом
корпорации, здесь же переходило под контроль городских вла-
стей. В регламенте 1666 г. говорится об особой регулярности кон-
троля: раз в три месяца, а не так, как было установлено в ремес-
ленных корпорациях - докладывали лишь тогда, когда происхо-
дили какие-то нарушения. Контролирующим органом становился
совет по мануфактурам Реймса, в который входили наместник ба-
льи Вермандуа, эшевены, купцы, смотрители и присяжные, все,
кто занимался досмотрами товаров. Также должны были присут-
ствовать 12 мастеров этой корпорации и несколько купцов, тор-
гующих шерстью.
Современники отчетливо осознавали происходившие измене-
ния, что нашло отражение и в текстах. Качественные различия
выражены как в описательных, так и в количественных характе-
ристиках: от числа работников или станков в мастерской до соот-
ношения полноправных и неполноправных мастеров.
Прежде всего, в регламентах XVIII в. появляется выражение
“мастер, держащий лавку” (или “вдова, держащая лавку”). Имен-
но такие мастера становятся полноправными членами корпора-
ции, а их права и возможности существенно отличаются от поло-
жения тех, кто лавку не держит. Последние не имели права учить,
быть присяжными в своей корпорации, покупать в городе това-
ры, относящиеся к их профессии (если только не от имени и по
распоряжению полноправного мастера или мастерицы); не могли
участвовать в общих собраниях (соответственно, влиять на их ре-
577
шения), но их приглашали на торжественные мессы, заупокойные
службы и похороны. Эти ограничения относятся к разным корпо-
рациям и одновременно они не действовали, но собранные воеди-
но, они производят сильное впечатление: все они направлены на
мастера, являющегося членом корпорации.
Изменяются и сами корпорации, контроль городских властей
вторгается в такие сферы, которые всегда были и считались на-
ходящимися в ведении исключительно ремесленного сообщества.
В отдельных случаях корпорация оказывается даже полностью
исключенной из процедуры приема нового мастера. Мастера про-
должают обучать учеников и подмастерьев, сообщество продол-
жает контролировать процесс подготовки мастеров, но лишается
права принимать их, самостоятельно определяя и оценивая крите-
рии его пригодности.
Качественный разрыв между мелкими и крупными мастер-
скими, отражающий становление мануфактурного производства,
является объектом изучения многих исследователей. Источники,
использованные в этой работе, позволяют обратить внимание на
другой, не менее существенный статусный разрыв: между теми,
кто нанимал хотя бы одного работника, - или работал сам (и с по-
мощью членов своей семьи). Положение последних, несмотря на
всю его кажущуюся невыгодность, оказывалось на порядок более
стабильным. Как было отмечено во второй части книги, мастер,
которому могли помогать жена и дети, находился в более выгод-
ном положении по сравнению с тем мастером, который был ли-
шен такой поддержки и потому был вынужден нанимать работни-
ков, более или менее квалифицированных, и платить им за рабо-
ту. Ни жене, ни детям отдельная плата не полагалась. И если во-
прос о жене так никогда и не возник, возможно, по той причине,
что доля ее участия была меньше участия детей, и что она не мог-
ла при жизни мужа стать самостоятельной мастерицей и членом
корпорации (и потому не была конкурентом для остальных мас-
теров), то проблема с детьми стала обсуждаться, а количество их
в мастерской отца - ограничиваться на законодательном уровне.
Предположение о статусном разрыве между теми, кто нанимал и
не нанимал работников, может быть скорректировано в ходе
дальнейших исследований (в частности, поименных списков мас-
теров), но следует заметить, что этот разрыв реально ощущался
современниками - и проявился в изменении взносов в пользу кор-
порации у кровельщиков и плотников.
РЕМЕСЛЕННЫЕ И ТОРГОВЫЕ КОРПОРАЦИИ
В ПЕРЕХОДНУЮ ЭПОХУ
(Вместо заключения)
Уставы ремесленных и торговых корпораций регламентиро-
вали и ограничивали разные стороны жизни людей, кото-
рые были связаны с этими корпорациями (как самих ремес-
ленников, так и членов их семей), но также и тех, кто не имел к
ним непосредственного отношения - местных и приезжих купцов,
горожан и жителей округи, всех, кто мог выступать в роли поку-
пателя, заказчика или конкурента. Дополненные общегородски-
ми постановлениями и общегосударственным законодательством,
они оставляют впечатление, что спокойнее, свободнее и выгод-
нее было заниматься ремеслом, не вступая в корпорацию. Имен-
но так поступали подавляющее большинство ремесленников и
торговцев, и даже к концу ХУШ в. соотношение организованного
в корпорации и неорганизованного ремесла было в пользу пос-
леднего и с большим его преимуществом. Тем не менее и к этим
ремеслам неприменимо понимание “свободы” как “стихийно-
сти” - они не были свободны от регулирования со стороны город-
ских властей, государства, и самое, возможно, существенное - со
стороны обычая, не менее строгого, чем ремесленный устав.
Одной из главных задач работы было реконструировать
институционализацию корпораций, роль правового оформле-
ния общности ремесленников и торговцев. Вопрос о том, что
же побуждало ремесленников объединяться будет одним из
главных для истории корпораций. По отношению к уставам
этот вопрос будет сформулирован несколько иначе: почему по-
являлись уставы?
Ставить знак равенства между появлением регламента и поя-
влением профессиональной организации ремесленников следует
с большой осторожностью. Известно, что многие корпорации не
имели подобного свода правил, записанных и утвержденных вла-
стями. Так было, например, с парижскими мясниками, сообщест-
во которых занимало в городе совершенно особое положение, но
их устава не было в знаменитой “Книге ремесел” Этьена Буало
(1268 г.), в которую постарались записать регламенты почти всех
парижских ремесленников и торговцев; он появился лишь в кон-
це XIV в. Известны также регламенты, текст которых вызывает
сомнения в существовании организованной корпорации. В той же
“Книге ремесел” есть уставы, все нормы в которых сформулиро-
ваны как разрешения. Правила оказались зафиксированы в тот
12. Кириллова Е.Н. 575
момент, когда сами ремесла не испытывали в них особой необхо-
димости. Если бы не внешнее воздействие - со стороны париж-
ского прево - такие “преждевременные” уставы никогда бы не
появились, и нам действительно неизвестны подобные примеры
из других городов и регионов1. И на протяжении еще как мини-
мум нескольких десятилетий после записи (до полувека) не возни-
кало необходимости в изменении этих текстов. Письменная фик-
сация правил не стимулировала дальнейшего развития регламен-
тации (как это было у многих других профессий), поскольку усло-
вия существования для этих ремесел были комфортными, а отно-
шения - малоконфликтными: их рынок сбыта оставался доста-
точно широким, а численность мастеров - незначительной и не
требовала никакой корректировки административными мерами.
В случае с реймсскими регламентами чаще наблюдается иная
картина - однажды записанные правила, с появления самой пер-
вой формулировки требовавшие согласований, уточнений и кор-
ректировок, неоднократно подвергались модификациям в силу
самых разных обстоятельств.
Регламенты были не только символом признания корпора-
ции со стороны государства, они были символом общественно-
го согласия, сводом правил, необходимых для сохранения обще-
ственного спокойствия, с которыми согласились считаться за-
интересованные стороны. Создание устава оказалось выгод-
ным и удобным для властей способом разрешения и предотвра-
щения (по мере возможности) конфликтов среди ремесленни-
ков и торговцев. В то же время даже устаревшие с точки зрения
экономической конъюнктуры регламенты выполняли свою со-
циальную функцию - они были символом или ориентиром, са-
мого существования которого было достаточно как для поддер-
жания порядка в производстве, так и для подтверждения соци-
альной упорядоченности.
Определение устава как компромисса, согласительного доку-
мента подходит для всех зафиксированных в нем норм. В то вре-
мя как действенность правил требует особых доказательств, и не-
редко они приводят к прямо противоположным выводам - о дек-
ларативности и изначально понимаемой нереальности заявлен-
ных требований. Так, ситуация, возникшая в 1753 г. у изготовите-
лей колбасных изделий (гл. XI), показала, что вступительный
взнос в корпорацию в том размере, в котором он был записан в
1 См.: Кириллова Е.Н. Структура ремесленных уставов по “Книге ремесел” Эть-
ена Буало Ц СВ. М., 1997. Вып. 60. С. 98-99,103; Она же. “Книга ремесел” Эть-
ена Буало: аутентичный текст или логика издателей // СВ. М., 2006. Вып. 67.
С. 41^12.
314
уставе, мог выступать как минимально допустимый, а не единст-
венно возможный или максимальный.
Регламенты никогда не фиксировали все возможные ситуа-
ции. Возникает вопрос о том, как соотносились писаные и непи-
саные нормы, не были ли вторые главными для корпорации в тех
случаях, которые оставались ее внутренним делом и не выноси-
лись на городской или королевский суд? Например, сумма взноса
нового мастера-закройщика одежды в пользу городских властей,
составляющая всего 10 су, выглядит настоящим анахронизмом -
она намного меньше принятых в этой корпорации штрафов, со-
ставлявших 1, 2, 4, 7, 10, 20 экю. Это, конечно, парижский регла-
мент 1619 г., который реймсские мастера взяли, ни слова в нем не
изменив (1628 г.), и парижская традиция. Кроме указанных 10 су
следовало внести какую-то сумму в общую кассу братства в каче-
стве добровольного пожертвования, в соответствии с силами и
возможностями мастера (512, [XX]). По сравнению с размерами
штрафов, половину которых получали власти, взнос в 10 су был
на порядок менее интересен им. Но возможно, что сумма, кото-
рую следовало заплатить братству, не была названа регламентом
целенаправленно. Скорее всего, она составляла на порядок боль-
ше этих 10 су и могла бы создать бы по контрасту неприятное для
властей ощущение, что могло помешать утверждению регламен-
та. В то же время никто не собирался отказываться от 10 су и пе-
реходить к более крупным выплатам, что обязательно пришлось
бы сделать, если бы была названа вторая сумма взноса, которая,
несомненно, была всем и так известна. По всей вероятности,
здесь мы имеем дело с традицией, которая продолжала существо-
вать, даже если становилась неоправданной в новых условиях.
Напомню и о традиционных для Реймса штрафах за отсутствие на
похоронах и общих службах, размеры которых со временем так-
же перестали соответствовать штрафам за другие нарушения.
Ремесленные и торговые регламенты были главными, наше
единственными источниками в этой работе. Были использованы
также решения эшевенов Реймса с 1248 г., соглашения разного
рода, постановления городских властей и Парижского парламен-
та, королевские эдикты и патенты на право заниматься ремеслом,
делопроизводство корпораций и др. Основываясь преимущест-
венно на публикациях, я использую и архивные материалы, в том
числе ранее неизвестные исследователям и еще не введенные в
научный оборот, привлекаю примеры из истории ремесел других
французских городов.
Чисто источниковедческие проблемы: какие сведения и каким
способом можно извлечь из источника, как работать с системой
умолчания, как разделять разные значения одного и того же тер-
12* 315
мина в пределах одного выражения или одного текста; о чем гово-
рит перестановка слова в формуле или как работать с разного ро-
да канцеляризмами и т.д. - представляют большой интерес сами по
себе. В то же время такого рода работа с источниками позволяет
поставить целый ряд вопросов и ответить на них. Так, например,
удалось найти в регламентах сведения о детях подмастерьев, прямо
о которых не говорится ни в одном тексте, или информацию о том,
что происходило с сыном мастера после смерти его отца.
Специфика регламентов как нормативных актов состоит,
кроме всего прочего, в отсутствии “автора”, хотя для решения
многих задач необходимо знать, кто именно включил в текст то
или иное правило, как и при каких обстоятельствах оно было
сформулировано. Предположения об “авторстве” правил (в част-
ности, о штрафах, критериях качества, упоминаний о прошлых
событиях и прежних постановлениях), а также о мотивации уча-
стников создания устава я основываю на анализе структуры тек-
стов и на ее изменениях.
Разные методы работы с источниками: терминологический
анализ, анализ системы умолчания, количественные методы -
позволяют обращаться к уставам и с такими вопросами, для ре-
шения которых традиционно привлекались источники другого
рода (завещания, списки налогоплательщиков, нотариальные
акты и др.).
Анализ хронологии создания и записи уставов в Реймсе позво-
лил обратить внимание на такой специфический для этого города
фактор как ожидание коронаций, на время которых рынок сбыта
в городе, потребность в товарах и услугах возрастали в разы, хо-
тя и на короткое время. Этот фактор (как сами коронации, так и
их ожидание) не учитывается при анализе реймсской экономики,
и я не располагаю данными, которые однозначно поместили бы
его на первое место, но, как представляется, его несомненно сле-
дует принимать во внимание.
Возможно, недооцененным остается и такой влиявший на по-
явление регламентов (и самих корпораций?) фактор как мигра-
ция квалифицированных работников. Данные реймсских источ-
ников позволяют поставить эту проблему, которая нуждается в
привлечении других материалов и в дальнейших исследованиях.
За период XVI-XVIII вв. ремесленные и торговые корпора-
ции прошли долгий путь развития, в котором можно лишь наме-
тить некоторые хронологические границы. Таким рубежом, раз-
делившим две эпохи, была, как свидетельствуют проанализиро-
ванные источники, середина XVII столетия, хотя многие черты,
присущие корпорациям в XVI в., и ранее, оставались значимыми
и в конце XVIII в.
316
Полученные в работе выводы о преобладании и давлении
мелкого производства, о сложности и замедленности перехода к
новым формам организации производства, основаны на конкрет-
ном материале реймсских ремесел - речь идет о тех профессиях,
которые составляли “основную массу” в экономике средних ве-
ков и раннего Нового времени. История горного дела или метал-
лургического производства скорректировала бы общую картину,
более отчетливо показав, как изменения в технике и технологиях
делали невозможным мелкое производство и вынуждали искать
новые организационные формы.
Изменения, которые происходят в реймсском ремесле, в пол-
ной мере отражают всю сложность и противоречивость переход-
ной эпохи. Весьма показательна сама потребность говорить о
“полноправном мастере” в тех ситуациях, когда ранее было бы
достаточно сказать просто “мастер” (а еще раньше - назвать про-
фессию). Важнейшей, специально отмечаемой характеристикой
полноправного мастера становится со временем наличие у него
мастерской, что ранее предполагалось само собой разумеющимся
и было неотъемлемо от звания мастера. Особо отмечаются коли-
чественные и качественные характеристики этой мастерской:
оборудование (печь, печатный станок); местоположение мастер-
ских, но не как раньше - исключительно из соображений чисто-
ты и порядка в городе (эти правила не отменяются), - а относи-
тельно друг друга (не слишком близко к мастерской бывшего
учителя; помещения, принадлежавшие разным мастерам, не
должны сообщаться между собой), чтобы лучше ограничивать и
контролировать конкуренцию. Важнейшей характеристикой ста-
новится и число людей, которые могут работать в мастерской,
включая ранее не учитывавшихся детей мастера. Данные источ-
ников позволили обратить внимание не только на качественный
разрыв между мелкими и крупными мастерскими, хозяева кото-
рых нанимали многих работников, но и на существенный статус-
ный разрыв между теми, кто нанимал хотя бы одного работника
или работал исключительно сам (с помощью членов своей се-
мьи). Участие в работе членов семьи, позволявшее мастеру не
привлекать дополнительную рабочую силу (не нанимать работ-
ников и не платить им), давало такому мастеру более стабильное
положение.
Долгая жизнь корпораций была обусловлена не только тем,
что они были профессиональными организациями. В этой сфере
происходили противоречивые процессы, как усиливавшие пози-
ции корпораций (все более мелочный контроль), так и ослабляв-
шие их (контроль со стороны чиновников). Но корпорации всегда
были и со временем все больше ощущали себя социальной орга-
317
низацией, частью социальной структуры общества. Корпорации
организовывали ремесленников и, разумеется, членов их семей, в
их взаимодействии с миром, с обществом в целом.
Реймсские ремесленные и торговые корпорации были похо-
жи и непохожи на корпорации других городов Франции, но они
были важной составляющей жизни мастеров и торговцев и пред-
ставляли для них несомненную ценность, помогая им создавать и
сохранять ощущение стабильности в мире, который стремитель-
но менялся у них на глазах.
RESUME
Ce livre est consacre a 1 ’histoire des corporations des arts et metiers
remois du XIIIе au XVIIIе siecles. Je considere des statuts et des
reglements des corps des metiers comme les sources les plus
importantes pour cette etude. “Plaids de 1’echevinage” (de 1248), les
Ordonnances des echevins de Reims (1380 et 1389), les reglements pour
la police generale et ordinaire de la ville et du faubourg de Reims (1627,
1630, 1701 et 1727), les ordonnances generales, les edicts, les arrets du
Parlement de Paris, les lettres patentee des rois de France, les sentences
des baillis de Reims et de Vermandois, les ecritures des corporations у
compris les documents des Archives Municipales et Communautaires de
Reims (Fonds ancien) sont aussi etidies pour mieux presenter 1’histoire
des corporations et la refleter avec precision.
Les methodes differentes parmi lesquelles on peut distinguer
1’analyse terminologique, 1’analyse du systeme de la reticence, les
methodes quantitatives (1’analyse de la structure des textes, des liens
semantiques, du formulaire, des regularites) donnent beaucoup de possi-
bilites 1’examiner a fond les reglements. Outre les sujets traditionnelle-
ment envisage dans ce type des recherches (Гorganisation profession-
nelle et administrative des corps; la quantite et la qualite de la production
etc.) j’ai traite les problemes suivants: I’idee de la corporation et du rdgle-
ment (“juste”); la circulation de 1’information; la memoire historique
et/ou les souvenirs du passe (la tradition orale et ecrite, les changements
des regies selon les possibilites des souvenirs etc.); 1’histoire des genres;
les problemes de la patemite des statuts (les regies, les expressions parti-
culieres, comme des amendes, des criteres de la qualite) etc.
On pose assez rare les questions comment, pourquoi et dans quel
but ces regies ont ete fixees comme des reglements? A mon avis, les
reponses ordinaires - le bien publique et 1’aspiration a maintenir 1’or-
dre (par exemple, apres les troubles), la politique de Г autorite royale,
notamment la politique fiscale, etc. - ne suffisent pas parce qu’elles
n’expliquent qu’une part des circonstances d’apparition des statuts et
des corps des metiers et seulement une part de leurs particularites.
Pourquoi les coutumes des metiers (souvent inconscientes) deviennent
les regies ecrites? Qu’est-ce qu’il se passe avec les coutumes au
moment oh on les fixe par ecrit: on les cree, les sanctionne, les affer-
mit ou change et detruit? Toutes ces questions sont visees au sujet
“global” pour 1’histoire des corporations: pourquoi les artisans (ou
autorites) ont forme les corps (et ne les ont pas formes dans la con-
joncture pareille) et pourquoi les corporations ont existe si longtemps
et ont ete si attractives?
319
La structure de Г ouvrage. La premidre part du travaille se propose
d’explorer les reglements memes en tant que sourses qui donnent beau-
coup de possibilites d’etudier les corporations, et les autres materiaux
consemant les metiers remois du XIIIе au XVIIIe siecles. Dans le
Iе chapitre je caracterise les statute - leur forme et leur structure, leurs
particularitds, les conditions de leur existences (les traditions de la lecture
et de la publcation). Les IIе et IIIе chapitres examinent les motifs et les
pretextes, les facteurs occasionnels et administratifs d’apparition, d’en-
registrement et de ratification des reglements; les avis et les attitudes des
participants - des maitres, des jures et des officiers. Les motifs et les cir-
constances des changements des articles particuliers et des statuts entiers
sont analyses au IVе chapitre.
Le but principal de la deuxieme part est de caracteriser les corpora-
tions. D’abord on se focalise sur la terminologie (metier, communaute,
corps et autres) et 1’organisation des corps remois (Vе chapitre). L’etat
des femmes qui etaient les membres des corporations, leurs possibilites
de travailler et de participer it la vie de la communaute sont examines au
VIе chapitre. Ce sujet demande une attention particuliere parce que le
personnage principal de 1 ’histoire des corporations des arts et metiers est
ordinairement le maitre - la personne d’un niveau social fixe (certaine-
ment different pour les metiers differents), d’un age et d’une situation de
famille determines - et d’un sexe connu. J’analyse les termes (table 8),
les donnees sur la quantite des maitresses et des veuves, les articles les
concemants et les situations avec 1’ommision des articles (et les statuts
qui ne mentionnent aucune femme, ni veuves, ni maitresses). Le
VIIе chapitre est consacfe a 1’attraction du metier corporatif au point de
vue de la prosperitd de la famille du maitre et it 1’attraction de 1’affaire
familliale pour ses enfants et ses heritiers.
Les sujets touchant la qualite du travail sont abordes au
VIIIе chapitre. L’attention principale est dirigee au partage des spheres
d’activite entre des metiers et a 1’organisation du travail du maitre et du
controle professionnel (coniine 1’intervention aux affaires du maitre),
plus renforce des la deuxieme moitie du XVIIе sidcle, lid a 1’organisation
des manufactures.
La troisieme part de 1 ’oeuvre est portee sur les changements des cor-
porations des arts et metiers aux XVII-XVIIIe siecles (jusqu’it 1791), en
particulier les changements de l’etat des maitres et des compagnons й
Reims (XIе chapitre). Les reglements des libraires, imprimeurs et relieurs
de Reims sont examines au IXе chapitre, les “Statuts et regiemens pour
les manufactures des draps, serges et estamines dans la ville de Reims”
(1666) sont trait6 au Xе.
ПРИЛОЖЕНИЕ
РЕГЛАМЕНТЫ И ПОСТАНОВЛЕНИЯ
ДЛЯ РЕМЕСЛЕННИКОВ И ТОРГОВЦЕВ РЕЙМСА
(сохранена оригинальная орфография)
№ Заголовок Дата Источник
1 Reglement d’entre les maistres de la drapperye et les tixerans de drap, faict par arbitres et aimables compositeurs март 1292 АА. Vol. 1. Pt. 2. Р., 1839. Р. 1071-1075
2 Lectres de statuts et ordonnances faictz sur le faict de la drapperie de Reims, de l'aucthorit6 de 1'archevesque 7 мая 1340 АА. Vol. 2. Pt. 2. Р., 1843. Р. 844-847
3 Reglement des sept corps de metiers dependans du vidame ок. 1400 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р., 1844. Р. 330-340
4 Ordonnances des barbiers-chirur- giens de la ville de Reims 9 апреля 1463 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р., 1844. Р. 967-987
5 Statuts de la corporation des bou- chers de la ville de Reims 23 марта 1467 9 апреля 1467 AL. Pt. 2. Vol. 1. Р., 1844. Р. 987-1000.
6 Lectres d’esdict portant reglement pour les corroyeurs et tanneurs de Reims сентябрь 1535 AL. Pt. 2. Vol. 2. Р., 1847. Р. 26-28
7 Copie collationnee d'un Arret en forme de Reglement pour les mes apoticaires et epiciers de Paris du 3 aout 1536 et Lettres patentes de Henry Second donnee й Reims le 9Nbre 1552 Arret de la Cour de 3 avril 1536 portant le Reglement des apothi- caires avec d6fense d'executer les ordonnances faites par des medec- ins non approuvez par Faculty de Medecine de Paris 9 ноября 1552 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. IX Prevet F. Les statuts et reglements des apothicaires. P., 1950. T. П. P. 75-94
8 Statuts et reglement des bou- langers et patissiers de la ville de Reims 21 ноября 1561 AL. Pt. 2. Vol. 2. P., 1847. P. 144-162. Да- лее этот же том, с указанием страниц
321
Регламенты (продолжение)
№ Заголовок Дата Источник
9 Reglement donne aux marchands drappiers chaussetiers de la ville de Reims 26 октября 1569 191-203
10 Statuts des chapeliers de la ville de Reims 28 августа 1570 203-211
11 Reglement pour les cordiers de la ville de Reims 2 апреля 1571 211-219
12 Reglement des pain-d'epiciers de la ville de Reims 9 ноября 1571 219-226
13 Reglement des estaminiers bour- geois de la ville de Reims 5 февраля 1572 226-238
14 Transaction portant reglement entre les cordonniers et les savetiers de la ville de Reims 21 сентября 1571 238-264
15 Statuts des megissiers de la ville de Reims 4 июня 1574 264-268
16 Reglement concemant la vente du poisson de mer, homologue par lettre patentee du mois d'octobre 1576 октябрь 1576 269-271
17 Statut et reglement pour les maitres marchands bonnetiers de la ville de Reims 13 февраля 1581 278-296
18 Statuts et reglement des tixerands de toile de la ville de Reims 1 сентября 1581 296-301
19 [Statut des borreliers] 21 ноября 1581 По: Gaston R. Le vidame de Reims et les metiers dependants. Ch alon- sur-Mame, 1938
20 Reglement pour les maistres buf- fetiers, vinaigriers et moutardiers de la ville et fauxbourgs de Reims 5 декабря 1582 315-320
21 Statuts et reglement des maistres vanniers, panneliers et boisseliers de la ville de Reims 20 декабря 1588 336-342
22 Statuts et reglement pour les maitres menuisiers de la ville et fauxbourgs de Reims 4 мая 1592 342-364
23 Rdglement pour les drapiers drapans et tixerands de draps de la ville de Reims 9 декабря 1599 369-374
322
Регламенты (продолжение)
№ Заголовок Дата Источник
24 Reglement des ouvriers en soye de la ville de Reims 5 сентября 1600 375-390
25 Statuts et reglement pour la communaute des maitres tondeurs, presseurs et acatisseurs de drap de la ville de Reims 24 мая 1603 390-403, также: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. II
26 Statuts et reglement donnez et octroyez par le roy notre sire aux maitres tonneliers de la ville et fauxbourgs de Reims 8 марта 1606 404-428. Издание 1716 г.: AMR. FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Рукопис- ные экз.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. N 3; C. 685. Liasse 7. Suppl. XVI
27 Statuts et reglement pour la communaute des maitres tailan- diers et ferroniers de la ville et fauxbourgs de Reims 8 ноября 1612 428-440
28 Reglement de la communaute des maitres et marchands tapissiers de la ville de Reims; et Lettres paten- tes sur iceux du mois de mars 1627, registrees en parlement le 5 aout1627 23 августа 1616 441-450
29 Nouveau Reiglement, portant chedoeuvre [tondeurs] 18 августа 1618 392-393. Not. 3 AMR. FA. C. 678. Liasse 7. Suppl. II. P. 11
30 Reglement bailie aux imprimeurs, libraries, et relieurs de I'Universite de Reims, suivant les lettres patentes du roy donnees a Paris au mois de mars mil six cens vingt- trois. Et arrest du parlement du dernier may mil six cens ving- cinq, pour estre observez en la ville et fauxbourgs de Reims, nonobstant oppositins ou appella- tions quelconques март 1623 467-478
31 Reglement de la communaute des maitres massons de la ville et fauxbourgs de Reims 26 июля 1625 479-490
32 33 Articles concernans la police general de la ville de Reims 1627 и 1630 494-508. Not. 1
323
Регламенты (продолжение)
№ Заголовок Дата Источник
34 Statuts et reglement pour la com- munaute des maitres tailleurs d’habits et frippiers de la ville et fauxbourgs de Reims 17 января 1628 509-529
35 [12 статей, добавленные к рег- ламенту шляпников] 25 мая 1630 204-209. Not.
36 Statuts et reglement des epingliers de la ville de Reims 3 января 1635 542-548
37 Statuts, ordonnances et regiemens, donnez et octroyez par le roy notre sire, aux marchands mer- ciers, grossiers, estaminiers, et jouailliers de la ville de Reims январь 1639 560-581 Первый заголовок - Р. 560; второй - 561-562
Statuts, regiemens et ordonnances que les marchands merciers, grossiers, estaminiers, jouailliers de la ville de Reims, desirent estre gardez et observez au dedans de ladite ville, fauxbourgs et banlieu d’icelie; et lesquels ils supplient tres-humblement Sa Majesty vouloir autorizer et emologuer. Et pour у parvenir les presentent a monsieur le bailly de Vermandois ou son lieutenant, et messieurs les gens du roy audit Reims, pour sur iceux bailler advis, estant le tout pour le bien, profit et utilite du publique
38 Statuts et reglements de la com- munaute des toumeurs de la ville de Reims 15 марта 1642 581-585
39 Reglements et statuts pour les mar^chaux de la ville et faux- bourgs de Reims 12 апреля 1644 585-588
40 Articles du reglement des maitres serruriers de la ville et fauxbourgs de Reims dresses en consequence des jugements de monsieur le bailly de Reims, des deuxieme janvier et troisieme mars mil six cent quarante-six 2 января 1646 589-603
41 Statuts et ordonnances faites par le roi, pour 1’exercice de la charge de roi des violons, maitres a октябрь 1658 август 1659 621-629
324
Регламенты (продолжение)
№ Заголовок Дата Источник
dancer, et joueurs d'instruments, tant hauts que bas, et la maitres desdits violons, maitres a danser, et joueurs d'instruments par toutes les villes de France
42 Articles presentes par les maistres de la communaute unie des sergieres, estaminiers, peigneurs de laine, drappiers de la ville et fauxbourgs de Reims, pour par- venir au reglement qu'ils poursui- vivent de ce qui doibt estre regie, observe et garde en ladicte com- munaulte unie, touchant les manu- factures dependantes d'icelle com- munaulte suivant les conclusions de la mesme comminaulte du 15 mars 1664 15 марта 1664 август 1664 797-804. Not.
43 Statuts et reglement pour la manufacture de la ville de Reims Articles des statuts et reglement pour les manufactures des draps, serges et estamines en la ville de Reims Statuts et Regiemens pour les Manufactures des Draps, Serges et Estamines dans la Ville de Reims октябрь 1666, 13 сентября 1669 795-873 Издание 1669 г.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Not. 4 Recueil des reglements generaux et particuliers concemant les manu- factures et fabriques du royaume. P., 1730. Vol. 2. P. 494-512
44 Statuts, ordonnances et reigle- ments que Sa Majeste veut estre observer par tous les marchands maistres teinturiers en soy, laine et fil des villes et bourgs de son royaume август 1669 873-909
45 [Новый регламент для сто- ляров] 10 июля 1684 342-352. Not. 1
46 Articles du rdglement des maistres saucissiers et chaircuitiers de la ville de Reims 17 февраля 1685 931-947
47 Reglement accorde par Sa Majeste aux marchands epiciers, droguis- tes, de salines, confiseurs de la 11 августа 1692 973-991
325
Регламенты (продолжение)
№ Заголовок Дата Источник
ville et fauxbourgs de Reims, pour composer a 1’avenir un corps de communaute de marchands, en execution des edits du mois de mars 1673, mars et decembre 1691
48 [Новый устав шляпников] 6 сентября 1700 204-209. Not.*
49 50 Articles servant de reglement pour la police generale et ordinaire de la ville et fauxbourgs de Reims 10 марта 1701 21 августа 1727 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 3-101
51 Statuts et regiemens de la communaute des maitres quinqu- aliers de la ville et fauxbourgs de Reims 9 мая 1701 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 348-358
52 Statuts et rdglement pour la com- munaute des maistres chaudron- niers de la ville et fauxbourgs de Reims 9 мая 1701 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 101-110
53 Articles convenus et accordes sous le bon plaisir de Sa Majeste pour servir & la communaute гёите des marchands drapiers et merciers de la ville et fauxbourgs de Reims 13 декабря 1704 574-577. Not.
54 Statuts, ordonnances et regie- mens, donn6s et octroyes par le roy notre sire, aux maitres reten- deurs, bruisseurs, rouleurs, pres- seurs, calendreurs et appreteurs de la ville de Reims 1 сентября 1704 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P.121-128
55 [Новый устав колпачников] 20 апреля 1706 280-290. Not.
56 Articles presentes pour servir aux statuts et reglements pour la communaute des pain-d’epiciers de la ville de Reims февраль 1708 224-225. Not.
57 Statuts et regiemens de la com- munaute des maistres serruriers de la ville et fauxbourgs de Reims, tires des anciens regiemens accordes a ladite communaute, par messieurs les juges et officiers de police, en 1566 et 1646, et confirmes par lettres patentes de Sa Majeste au mois de mars 1708; et enregistres et approuves par nosseigneurs du parlement, par март 1708 590-596. Not. 1
326
Регламенты (продолжение)
№ Заголовок Дата Источник
arret du cinq juin, et par messieurs les juges de police dudit Reims, le sixieme juillet audit an 1708
58 Articles des statuts, extraits des anciens reglement et sentences, pour servir aux maitres de la communaute des etaminiers-bour- geois de la ville et fauxbourgs de Reims 20 февраля 1710 228-231. Not.
59 Statuts accordez et confirmez par le roi, et approuvez par nosseig- neurs de parlement, messieurs les officiers de police et du conseil dudit Reims [tailleurs d'habit et frippiers] 6 июля 1716 514-529. Not. 1
60 Articles en forme de reglement pour server a la compagnie des monnoyeurs et ajusteurs de la Monnoye de la ville de Reims 25 января 1725 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 185-188
61 Lettres patentes en forme de sta- tuts, pour toutes les communautez des maistres barbiers-perruquiers- baigneurs et etuvistes ё tablies dans les villes et lieux du royaume 6 февраля 1725 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 189-211.
62 [Новый регламент камен- щиков] 23 февраля 1730 485-486. Not. 1
63 Sentence rendue par le bailly de Reims, lieutenant general de police, servant de reglement pour la communaute des maitres chan- deliers-graissiers de ladite ville et fauxbourgs de Reims 20 июля 1733 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 228-236
64 Nouveaux statuts et reglement pour la comminaute des maitres bonnetiers de la ville et faux- bourgs de Reims, accordes et con- firmes par Sa Majeste, homolo- ques et approuves par nosseig- neurs de parlement, par arret du 20 aout 1735, conformement a 1'avis de MM. les officiers de police de la ville et fauxbourgs dudit Reims 20 августа 1735 280-293. Not.
65 Statuts et regiemens pour la communaute des maitres cordiers, chanviers et criniers de la ville et fauxbourgs de Reims 25 июня 1736 214-217. Not.
327
Регламенты (окончание)
№ Заголовок Дата Источник
66 Reglement pour la teinture des etoffes de laine, et des laines servant a leur fabrication [Фр.]* 15 января 1737 873-889. Not. 1
67 [Новый регламент мясников] 27 марта 1737 AL. Pt. 2. Vol. 1. P., 1844. P. 990-993. Not. 1
68 Reglement pour les maitres coute- liers de la ville et fauxbourgs de Reims 21 марта 1739 1034-1040
69 Statuts et regiemens pour les pas- sementiers, boutonniers et enjoi- liers de la ville et fauxbourgs de Reims 20 августа 1736 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 295-306
70 Statuts et regiemens de la com- munaute des maitres quinqualiers, ferblatiers et fondeurs de la ville et fauxbourgs de Reims октябрь 1737 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P. 348-358
71 [Новый регламент для булоч- ников и кондитеров] 11 мая 1743 151-161. Not.
72 Ordonnance de police sur la librairie et imprimerie pour la ville et fauxbourgs de Reims 21 мая 1749 469-471. Not.
73 Statuts et regiemens pour les cuisiniers et rotisseurs de la ville de Reims 12 августа 1757 AL. Pt. 2. Vol. 3. P., 1852. P.497-503
74 Lettre patentee du roi, par lesquelle Sa Maleste, apres avoir reuni, pour le bien et la tran- quillity commune, la communaute des savetiers a celle des cordon- niers dans la ville de Reims, par arret de son conseil du 24 mars 1767, ordonne le reglement par lequel lesdits deux connumaute reunis doivent etre regie et gouvemees en ce qui у est derog6 seulement aux anciens statuts 2 декабря 1774 246-248. Not.
* Фр. - указание, что регламент предназначался для Франции.
СПИСОК ТАБЛИЦ
1. Публичное чтение регламентов в Реймсе с середины XVI в. по
1635 г.-гл. I, §3.
2. Особенности регламентов 1570-1582 гг. - гл. Ш, § 2.
3. Доля архиепископа в штрафах и конфискованных изделиях - гл. III,
§2.
4. Штрафы в пользу архиепископа в уставах 1570-1582 гг. - гл. Ш, § 2.
5. Таблица 5 - гл. IV, § 1.
6. Время записи регламентов и их изменений - гл. IV, § 2.
7. Хронология создания уставов по десятилетиям - гл. IV, § 2.
8. Упоминания о женщинах по поводу похорон и заупокойных служб -
гл. VI, § 2.
9. Сводная таблица о мастерицах и вдовах - гл. VI, § 3.
10. Граф связей для реймсских уставов при X2 > 6,63 - гл. IV, § 1.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
AA - Varin P. Archives administratives de la ville de Reims
AL - Varin Р. Archives legislatives de la ville de Reims
AMR. FA - Archives Municipales et Communautaires de Reims. Fonds
ancien
RG - Recueil gdndral des anciennes lois franchises, depuis Гап 420, jusqu’a la Revolution de 1789 / Par Isambert et Taillandier
TAR CB Фр. - Travaux de l’Acad6mie national de Reims - Средние века. Сборник - указание на то, что регламент предназначался для всей Франции (в таблицах)
БИБЛИОГРАФИЯ
Источники
Архивные материалы:
Archives Municipales et Communautaires de Reims. Fonds ancien:
C. 678. Liasse 7.
C. 678. Liasse 7. Suppl. II
C. 679. Liasse 7. Suppl. Ill
C. 679. Liasse 7. Suppl. IV
C. 680. Liasse 7. Suppl. V
C. 680. Liasse 7. Suppl. VI
C. 680. Liasse 7. Suppl. VII
C. 680. Liasse 7. Suppl. VIII
C. 680. Liasse 7. Suppl. IX
C. 682. Liasse 7. Suppl. XI
C. 682. Liasse 7. Suppl. XIII
C. 683. Liasse 7. Suppl. XIV
C. 684. Liasse 7. Suppl. XV
C. 685. Liasse 7. Suppl. XVI
C. 686. Liasse 7. Suppl. XVII
Опубликованные источники:
Coutumes de Reims I I Nouveau Coutumier General, ou Corps des coutumes
generales et particulieres de France et des provinces, connues sous le nom de
Gaules I Par Ch.A. Bourdot de Richebourg. P., 1724. T. II.
Lespinasse R. Les metiers et corporations de la ville de Paris, XIV-XVIIIe
siecles. P., 1886. T. I: Ordonnances generales. Metiers de Г alimentation; P.,
1886. T. III.
Ordonnances royaux sur le faict de la justice et authorite d’icelle, faites par
les Rois Francois premier du nom, Henry II, Francois II, Charles IX, Henry III
et Henry IIII & present regnant. Lyon, 1604. T. I-II.
Prevet F. Les statuts et reglements des apothicaires. Textes integraux,
accompagnes de notes critiques. P., 1950. T. I-III.
Recueil des reglements generaux et particuliers concemant les manufac-
tures et fabriques du royaume. P., 1730. T. 1-3.
Recueil general des anciennes lois fran^aises, depuis Гап 420, jusqu’a la
Revolution de 1789 / Par Isambert et Taillandier. P., 1828. T. XII, pt. 1-2; P.,
1828. T. XIII; P., 1829. T. XIV; P., 1829. T. XV; P., 1829. T. XVI; P., 1829.
T. XVII.
Varin P. Archives administratives de la ville de Reims. P., 1839. T. 1, pt. 2;
P., 1843. T. 2, pt. 1. P., 1843. T. 2, pt. 2; P., 1848. T. 3.
330
Varin P. Archives legislatives de la ville de Reims. P., 1844. Pt. 2: Statuts.
Vol. 1; P., 1847. Pt. 2: Statuts. Vol. 2; P., 1852. Pt. 2: Statuts. Vol. 3.
Кириллова Е.Н. Регламенты ремесленных корпораций Реймса
XVI в: пер. с франц., коммент. // Средневековый город: Приложение к
ежегоднику “Средние века”. М.: ИВ И РАН, 2006. Вып. 1. С. 63-78.
Также на сайте: www.orbis-medievalis.nm.ru
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ, СЛОВАРИ
Amiel L. Archives administratives et legislatives de la ville de Reims. Table
generale des matieres. P., 1853.
Conchon A., Maes B., Paresys I. Dictionnaire de 1’Ancien Regime / Sous la
dir. de R. Muchembled. P., 2004.
Furetiere A. Dictionnaire universel contenant generalement tons les mots
fran^ais tant vieux que modemes et les termes de toutes les sciences et des arts.
La Haye; Rotherdam, 1690. [Repr. Geneve, 1970]. T. I.
Godefroy F. Dictionnaire de 1’ancienne langue fran^aise. P., 1880-1902.
Vol. 1-10.
Godefroy F. Lexique de 1’ancien frangais. P.; Leipzig, 1901.
Hatzfeld A., Darmsteter A., Thomas A. Dictionnaire general de la langue
frangaise du commencement du XVIIIе siecle. P., 1890.
Marion M. Dictionnaire des institutions de la France aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1969.
ЛИТЕРАТУРА
Арзаканян М.Ц. История Франции: учебник для вузов / М.Ц. Арза-
канян, А.В. Ревякин, П.Ю. Уваров. М., 2005.
Аръес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке. Екатерин-
бург, 1999.
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм,
XV-XVIII вв. М„ 1988. Т. 2: Игры обмена.
Бродель Ф. Что такое Франция. М., 1997. Кн. 2: Люди и вещи. Ч. 2.
Гис Ф., Гис Дж. Брак и семья в средние века. М., 2002.
Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М.,
1999-2000. Т. 1-4.
Кенигсбергер Г. Средневековая Европа, 400-1500 гг. М., 2001.
Кириллова Е.Н. История о не-гендерном конфликте (реймсские
колпачники в 1576-1581 гг.) // Адам и Ева. Альманах гендерной истории.
М., 2004. Вып. 7. С. 117-129.
Кириллова Е.Н. Представления о прошлом в ремесленных уставах //
Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала но-
вого времени. М., 2003. С. 179-189.
Кириллова Е.Н. Свои и чужие - к вопросу о ремесленном цехе как
институте западноевропейской цивилизации // Сравнительное изучение
цивилизаций мира (междисциплинарный подход). М., 2000. С. 319-338.
331
Классы и сословия средневекового общества. М., 1988.
Левинсон К.А. Чиновники в городах Южной Германии XVI-
XVII вв.: опыт исторической антропологии бюрократии. М., 2000.
Левицкий Я.А. Некоторые проблемы истории западноевропейского
города периода развитого феодализма // Вопросы истории. 1969. № 9.
Любарт М.К. Семья во французском обществе. XVIII - начало
XX в. М., 2005.
Люблинская А.Д. Франция в начале XVII в. (1610-1620). Л., 1959.
Люблинская АД. Французский абсолютизм в первой трети XVII в.
Л., 1965.
Люблинский В.С. Книга в истории человеческого общества. Л.,
1972.
Люблинский В.С. На заре книгопечатания. М., 1959.
Малов В.Н. Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и фран-
цузское общество. М., 1991.
Малов В.Н. Жан-Батист Кольбер - реформатор XVII века
(1619-1683) Ц Новая и новейшая история. 2000. № 3. С. 97-109.
Малов В.Н. Три этапа и два пути развития французского абсолютиз-
ма // Французский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции. К 100-ле-
тию Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М., 2005. С. 86-128.
Малов В.Н. Цехи и мануфактуры в политике Кольбера // Проблемы
экономической истории капитализма: сб. обзоров и ст. М., 1989.
Молдавская М.А. Зарождение капитализма в книгопечатном
производстве во Франции в первой половине XVI в. Ц СВ. М., 1955.
Вып. VII.
Молдавская М.А. Развитие книготорговли во Франции в первой по-
ловине XVI в. Ц СВ. М., 1957. Вып. X. С. 124-134.
Молдавская М.А. У истоков рабочего движения. Киев, 1989.
Мосолкина М.В. Ремесленная гильдия: иллюзия или реальность //
Общности и человек в средневековом мире: мат. межреспубл. конф. М.;
Саратов, 1992. С. 72-74.
Назарчук А.В. Влияние книгопечатания на развитие протестантиз-
ма в Европе // Новая и новейшая история. 2006. № 4. С. 79-90.
Общности и человек в средневековом мире: мат. межреспубл. конф.
М.; Саратов, 1992.
Плешкова СЛ. Французская монархия и судьба цехового ремесла во
Франции Ц Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1982. № 1. С. 58-67.
Плешкова СЛ. Франция XVI - начала XVII века: королевский гал-
ликанизм (церковная политика монархии и формирование официальной
идеологии). М., 2005.
Ревуненкова Н.В. К истории свободного ремесла в городах юга
Франции Ц СВ. М., 1962. Вып. XXI.
Репина Л.П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина евро-
пейского прошлого. Очерки. Хрестоматия. М., 2002.
Романова ВЛ. Производство рукописной книги во Франции ХШ-
XV вв. Ц СВ. М., 1961. Вып. 19.
Россер Дж. Ремесленные гильдии и организация труда // Город в сре-
дневековой цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 142-156.
332
Сванидзе АЛ. Деревенские ремесла в средневековой Европе. М., 1985.
Сванидзе АЛ. Живые общности, общество и человек в средневеко-
вом мире Европы Ц Общности и человек в средневековом мире: мат.
межреспубл. конф. М.; Саратов, 1992. С. 9-16.
Сванидзе АЛ. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции. М.,
1967.
Скржинская Е.Ч. 500 лет европейского книгопечатания // Совет-
ская наука. 1940. № 8.
Соболев Н.Н. Очерки по истории украшения тканей. М.; Л., 1934.
Согомонов А.Ю., Уваров П.Ю. Открытие социального (парадокс
XVI века) // Одиссей. Человек в истории: 2001. М., 2001. С. 199-215.
Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв. М.,
1979.
Стоклицкая-Терешкович В.В. Основные проблемы истории сред-
невекового города. М., 1960.
Стоклицкая-Терешкович В.В. Проблема многообразия средневе-
кового цеха на Западе и на Руси // СВ. М., 1951. Вып. Ш.
Су рта Е.Н. Повитухи в период позднего средневековья в Германии:
маргиналы или пограничная социальная группа? // Женщины в истории:
возможность быть увиденными: сб. ст. Минск, 2001. Вып. 1. С. 115-124.
Тейс Л. Новая история средневековой Франции. Наследие Каролин-
гов. М., 1993. Т. 2.
Тогоева О.И. “Ремесло” воровства в средневековой Франции // Во-
просы истории. 1998. № 5.
Тушина Г.М. Города в феодальном обществе Южной Франции (По
материалам Прованса ХШ-XV вв.): Очерки. М., 1985.
Уваров П.Ю. К социальной характеристике экспортного ремесла в
Париже XVI века (на примере книжного дела) // Рынок и экспортные
отрасли ремесла в Европе XIV-XVIII вв. М., 1991.
Уваров П.Ю. Франция XVI века: Опыт реконструкции по нотари-
альным актам. М., 2004.
Фавтъе Р. Капетинги и Франция. СПб., 2001.
Фаулер К. Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть
(1328-1498). СПб., 2002.
Харитонович Д.Э. Ремесло и искусство (Социокультурный образ
западноевропейского средневекового ремесленника) // Одиссей. Чело-
век в истории: 1992. М., 1994. С. 160-175.
Харитонович Д.Э. Ремесло, цехи и миф // Город в средневековой
цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 118-124.
Харитонович Д.Э. Средневековый мастер и его представления о ве-
щи Ц Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 24-39.
Хачатурян Н.А. Город в системе феодальной формации // Вопросы
истории. 1983. № 1. С. 69-84.
Хачатурян Н.А. Феномен корпоративизма // Общности и человек в
средневековом мире: мат. межреспубл. конф. М.; Саратов, 1992.
С. 17-23.
Цатурова С.К. Король Франции и его чиновники (Своеобразие ре-
ализации принципа абсолютной власти Quod principi placuit) II Француз-
333
ский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции. К 100-летию
Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М., 2005. С. 129-149.
Цатурова С.К. Офицеры власти: Парижский парламент в первой
трети XV в. М., 2002.
Цатурова С.К. Списки налогоплательщиков о состоянии ремесла и
торговли Парижа конца ХШ - начала XIV в. // СВ. М., 1988. Вып. 51.
Цейтлин ЕЛ. Очерки истории текстильной техники. М.; Л., 1940.
Чернова JI.H. Business-women средневекового английского города
(на материале Лондона XIV-XV вв.) // Адам и Ева. Альманах гендерной
истории. 2003. № 6. С. 75-95.
Чернова Л.Н. Западноевропейское средневековье в контексте жиз-
ни и смерти: Демографические процессы и демографическое поведе-
ние Ц История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы:
программы специализированных курсов и тексты лекций. Ч. II: История
и культурология. М., 2003. С. 6-67.
Чернова Л.Н. Правящая элита Лондона XIV-XVI веков: олдермены
в контексте экономической, социальной и политической практики. Са-
ратов, 2005.
Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма. Проблемы методологии.
М., 1985.
Чистозвонов А.Н. Социальная природа нидерландского бюргерст-
ва при феодализме и в период переходный от феодализма к капитализ-
му Ц Социальная природа средневекового бюргерства. XIII-XVII вв. М.,
1979. С. 15-49.
Шевеленко А.Я. Техника городских ремесел // Город в средневеко-
вой цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 124-142.
Штакелъберг А.Ф. Цеховое устройство и свобода промышленности
в Европе. СПб., 1865. Ч. 1.
Ястребицкая А.Я. Средневековая культура и город в новой истори-
ческой науке. М., 1995.
Ястребицкая А.Я. Tryckerren и Trycken / Verleger в немецком книго-
печатании XV-XVI вв.: предприниматели и предпринимательское пове-
дение Ц Другие средние века. М.; СПб., 1999. С. 421—438.
Black A. Guilds and Civil Society in European political Thought from the
12th Century to the Present. L., 1984. (2-e ed. L., 1991).
Blanc H. Des anciennes corporatios ouvrieres de Nevers. Nevers, 1888.
Bossenga G. La Revolution fran^aise et les corporations: trois exemples lil-
lois Ц Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 405-426.
Brancourt J.-P. L’lntendance de Champagne a la fin du XVIIе siecle:
Edition critique des memoires “pour Г instruction du due de Bourgogne”. P.,
1983.
Bourgeois G. Le duche de Reims, premiere pairie de France, aux demiers
siecles de la Monarchic: These pour le doctorat. P., 1944.
Bourgeon J.-L. Les Colbert avant Colbert. Destin d’une famille marchande.
P., 1973.
Bourquin L. Noblesse seconde et pouvoir en Champagne aux XVIе et XVIIе
siecles. P., 1994.
334
Boussinesq G., Laurent G. Histoire de Reims depuis des engines jusqu’a
nos jours. Reims, 1933. T. 1: Reims ancien des temps prehistorique a la mort
d’Henri IV.
Bouvier-Ajam M. Histoire du travail en France des origines a la Revolution.
P., 1957.
Boyer H. Histoire des corporations et confreries d’arts et metiers de la ville
de Bourges. P.; Bourges, s.d. Vol. 1.
Brennan Th. Town and country in France, 1550-1750 // Town and Country
in Europe, 1300-1800 / Ed. S.R. Epstein. Cambridge, 2001. P. 250-271.
Camus-Darras. Tableau des principaux evenements qui se sont passes a
Reims depuis Jules Cesar jusqu’a Louis XVI inclusivement. P., 1827.
Cassaque S. D’art et d’argent. Les artists et leurs clients dans 1’Europe du
Nord, XIV—XVе siecles. Renne, 2001.
Cerutti S. Du corps au metier: la corporation des tailleurs a Turin entre
XVIIе et XVIIIе siecle // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 323-352.
Chauvet P. Les ouvriers du livre en France des origines a la Revolution de
1789. P., 1959.
ChevallierB. Les bonnes villes de la France du XIVе au XVIе siecles. P., 1982.
Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1968.
Crow st on C.H. L’apprentissage hors des corporations. Les formations pro-
fessionnelles alternatives a Paris sous 1’Ancien Regime // Annales. Histoire,
Sciences sociales. 2005. N 2. Mars-avril. P. 409-441.
Desportes P. Reims et les remois aux XIIIе et XIVе siecles: These. Lille,
1977. T. 1-2.
Deursen A.Th. van. Professions et metiers interdits. Un aspect de 1’histoire
de la revocation de 1’Edit de Nantes. Groningue, 1960.
Deyon P. Amiens. Capitale provinciate. Etude sur la societe urbaine au
XVIIе siecle. P., 1967.
Duvernoy E. Les corporations ouvrieres dans les duches de Lorraine et de
Bar au XIVе et au XVе siecles. Nancy, 1907.
Dyer C. Making a Living in the Middle Ages. The People of Britain,
850-1520. New Haven; L., 2002.
Elbow M. French Corporative Theory, 1781-1948. A Chapter in the History
of Ideas. N.Y., 1953.
Epstein SA. Wage Labor and Guilds in Medieval Europe. Chapel Hill; L.,
1991.
Fagniez G. Corporations et syndicats. P., 1905.
Fagniez G. Etudes sur 1’industrie et la classe industrielle a Paris au XIIIе et
XIVе siecles. P., 1877.
Galpern A. The Religious of the People in Sixteenth-Century Campagne.
Cambridge (Mass.); L., 1976.
Garmy R. Histoire du mouvement syndical en France. P., 1933.
Gaston R. Le vidame de Reims et les metiers dependants. Chalon-sur-
Mame, 1938.
Gouron A. La reglementation des metiers en Languedoc au Moyen Age.
Geneve; P., 1958.
Grosrenaud F. La corporation ouvriere a Besan^on (XVIe-XVIIe ss.).
Dijon, 1907.
335
Hard M, La manufacture de draps fins Vanrobais a Abbeville aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1971.
Hauser H. Les compagnonnages d’arts et metiers a Dijon aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1907.
Histoire de Reims / Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse, 1983.
Histoire de la Champagne. Toulouse, 1975.
Histoire de la France urbaine. P., 1980.
Histoire gendrale du travail I Sous la dir. de L.-H. Parias. P., 1960. T. П.
Hoock J. Rdunion de metiers et marchd regional. Les marchands reunis de
la ville de Rouen au debut du XVIIIе sidcle // Annales. E.S.C. 1988. N 2.
Mars-avril. P. 301-322.
Jacotey M.-L. Juges consuls et marchands dds origines a nos jours. Langres,
1998.
Jadart H. La population de Reims et de son arrondissement. Reims, 1882.
Jadart H. La procession de la rdsurrection fondde par le Cardinal de
Lorraine en 1’Eglise Metropolitaine de Reims (1549-1907) // TAR. Reims,
1907. Vol. 121.
Jadart H. Le palais archidpiscopal de Reims au point de vue de 1’art et de
1’histoire du XIIIе au XXе sidcle. Reims, 1908.
Kaplan S. Les corporations, les “faux ouvriers” et le faubourg Saint-Antoine
au XVIIIе siecle // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 353-378.
Kaplan S. Ideologic, conflits et pratiques politiques dans les corporations
parisiennes au XVIIIе sidcle И Revue d’histoire modeme et contemporaine.
2002. N 49-1. P. 5-55.
Kellenbenz H. Les industries rurales en Occident de la fin du Moyen Age au
XVIIIе sidcle Ц Annales. E.S.C. 1963. N 5.
Laurent G. Reims et la rdgion remoise a la veille de la Revolution. La con-
vocation des etats gendraux de 1789. Reims, 1930.
Le mecenat et 1’influence des Guises. Actes du Colloque (1994). P., 1997.
Levasseur E. Histoire des classes ouvridres en France depuis la conquete de
Jules Cesar jusqu’a la Revolution. P., 1859. Vol. 1.
Loriquet Ch, Les artistes rdmois, notes et documents recueillis dans les
archives de la ville de Reims I I TAR. Reims, 1864. T. XXXVUI.
Loriquet Ch. Les tapissiers de Notre-Dame de Reims, description prdcddde
de 1’histoire de la tapisserie dans cette ville d’apres des documents inddits.
Reims, 1876.
Louis A. Les sources de 1’histoire de France. XVIIе sidcle. (1610-1715). P.,
1934. T. VII.
Lousse E. La societd d’Ancien Rdgime. Organisations et reprdsentations
corporatives. Louvain, 1943. (2 dd. 1952).
MailletJ. Histoire des institutions publiques et des faits sociaux. P., 1969.
Mandrou R. Introduction a la France modeme. 1500-1640. P., 1989.
Markovitch T. Histoire des industries fran^aises. Gendve, 1976. T. I.
Martin-Saint-Leon E, Histoire des corporations des metiers. Depuis leurs
origines jusqu’& leur suppression en 1791: 4-e dd. P., 1941.
Mayade-Claustre J. Le corps lid de 1’ouvrier. Le travail et la dette a Paris au
XVIе sidcle // Annales. Histoire, Sciences sociales. 2005. N 2. Mars-avril.
P. 383-408.
336
Mourre M. Dictionnaire encyclopedique d’histoire. P., 1978.
Mousnier R, Etat et societe en France aux XVIIе et XVIIIе siecles. T. 1. P.,
1969.
Nicholas D. The growth of medieval city. L.; N.Y., 1997.
Nicholas D. The later medieval city, 1300-1500. L.; N.Y., 1997.
Olivier-Martin F. Histoire du droit fran^ais des origines a la Revolution. P.,
1948.
Olivier-Martin F. L’organisation corporative de la France d’Ancien
Regime. P., 1938.
Parent A. Les metiers du livre a Paris au XVIе siecle (1535-1560). Geneve,
1974.
Petit J. Une ancienne corporation et ses survivances. La corporation de
Messieurs les Bouchers de Limoges. P., 1906.
Poitrineau A. Ils travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе au
XIXе siecles. P., 1992.
QueniartJ. L’Imprimerie et la librairie a Rouen au XVIIIе siecle. P., 1969.
Reynaud J. Un vieux corps de metier marseillais: les auffiers. Marseille,
1929.
Reynolds S. Kingdoms and Communities in Western Europe, 900-1300.
Oxford, 1984.
Roch J.-L. De la nature du drapier medieval. L’exemple rouennais // Revue
historique. 2000. N 1. P. 3-31.
Ruggiu F.-J. Les elites et les villes moyennes en France et en Angleterre
(XVHe-XVine siecles). P.; Montreal, 1997.
See H. Esquisse d’une histoire economique et sociale de la France. P., 1929.
[Repr. Geneve, 1980].
Seltzer P. Les rues de Reims. Ce qu’elles nous racontent de la ville et ses
habitants. Reims, 1975.
Sewell W.H. Work and Revolution in France. The Language of Labor from
the Old Regime to 1848. Cambridge, 1980.
Small towns in Early Modem Europe / Ed. P. Clark. Cambridge, 1995.
Soboul A, La societe franchise dans la seconde moitie du XVIIIе siecle. P.,
1969.
Town and Country in Europe, 1300-1800 / Ed. S.R. Epstein. Cambridge,
2001.
Vanier M. Les anciennes juridictions de Reims // TAR. Reims, 1874.
Vol. L.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ...................................................... 5
Образ корпораций в исторической традиции XX в.................. 9
Реймс. История и историография городского ремесла в Средние века -
раннее Новое время ........................................... 17
Часть первая
РЕГЛАМЕНТЫ
Глава I
Введение в историю ремесленных и торговых регламентов Реймса . 25
1. Форма и структура уставов ................................. 25
2. Документы по ранней истории городских ремесел ............. 30
3. Обнародование и опубликование уставов ..................... 47
Глава II
Причины и поводы массовой записи регламентов во второй половине
XVI - первой половине XVII в.....................—............ 61
1. “Случайный” регламент булочников .......................... 61
2. Разграничение прав близких специальностей.................. 65
3. Конфликты среди мастеров................................... 70
4. Контроль за качеством...................................... 74
5. Мастера и купцы............................................ 77
Глава III
Роль местной и центральной власти в унификации уставов ....... 83
1. Экспертиза и компромисс ................................... 83
2. Особенности регламентов 1570-1582 гг....................... 87
3. Королевские эдикты и ордонансы последней трети XVI в....... 98
4. Общегородская регламентация................................ ПО
Глава IV
Регламенты XVII-XVIII вв..................................... 114
1. Возможности количественного анализа....................... 114
2. Новые редакции уставов: преемственность и цезура.......... 127
Часть вторая
КОРПОРАЦИИ
Глава V
Профессиональное сообщество ................................. 149
1. “Ремесло” и “сообщество”: эволюция терминов............... 149
2. Характерные особенности корпораций........................ 157
3. Институт присяжных........................................ 165
338
Глава VI
“Женская” история корпораций ................................ 172
1. Мастера и мастерицы: количественное соотношение........... 172
2. Статус самостоятельной мастерицы.......................... 180
3. Вдовье право.............................................. 195
Глава VII
Мастерская и лавка как семейное предприятие.................. 211
1. Влияние регламентации на семейное положение .............. 211
2. Привилегии для сына мастера............................... 218
3. Уровень семейного благосостояния ......................... 228
Глава VIII
Профессиональная регламентация............................... 235
1. Профессиональные секреты.................................. 235
2. Вмешательство в работу мастера ........................... 239
Часть третья
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАННЕГО КАПИТАЛИЗМА
Глава IX
Книгопечатники во Франции и в Реймсе......................... 263
Глава X
Мануфактурный устав 1666 г................................... 279
Глава XI
Реймсские корпорации в XVII-XVIII вв......................... 293
1. Особенности положения мастеров ........................... 293
2. Ценность квалифицированных работников..................... 304
Ремесленные и торговые корпорации в переходную эпоху (вместо заклю-
чения) ...................................................... 313
Resume....................................................... 319
Приложение
Регламенты и постановления для ремесленников и торговцев Реймса. 321
Список таблиц ............................................... 329
Список сокращений............................................ 329
Библиография ................................................ 330
TABLE
Introduction .............................................................. 5
Image des corporations dans la tradition historique du XXе siecle ......... 9
Reims. Histoire et historiographie des metiers au Moyen Age et a Pepoque mo-
derne .................................................................... 17
Parti
REGLEMENTS
Chapitre I
Introduction a Phistoire des reglements des arts et metiers remois...... 25
1. Forme et structure des statuts........................................ 25
2. Premieres sources sur Phistoire des metiers remois.................... 30
3. Promulgation et publication des reglements............................ 47
Chapitre II
Motifs et pretextes d’apparition “en serie” des reglements au deuxidme
moitie du XVIе - premier moitie du XVHe siecles........................... 61
1. Reglement “occasionnel” des boulangers................................ 61
2. Delimitation des droits des professions voisines...................... 65
3. Conflicts des maitres................................................. 70
4. Controle de la qualitd de la production............................... 74
5. Maitres et marchands ................................................. 77
Chapitre III
Rdle des autorites local et central dans Purification des reglements ..... 83
1. Expertise et compromis................................................ 83
2. Particularitds des reglements des anndes 1570-1582 ................... 87
3. Edicts et ordonnances generates du dernier tiers du XVIе siecle....... 98
4. Reglements pour la police generate et orginaire a Reims ............. 110
Chapitre IV
Reglements aux XVn-XVIIIe siecles....................................... 114
1. Possibilites des methodes quantitatives .............................. 114
2. Redactions nouvelles des status: la succession et la cdsure .......... 127
Part II
CORPORATIONS
Chapitre V
Communautes professionelles.............................................. 149
1. “Metier” et “communaute”: revolution des termes...................... 149
2. Particularites des corporations ..................................... 157
3. Jures................................................................ 165
340
Chapitre VI
Histoire “feminine” des corporations .................................... 172
1. Maitres et maitresses: la proportion quantitative ................... 172
2. Etat de la maitresse independante ................................... 180
3. Droits des veuves ................................................... 195
Chapitre VII
Atelier et boutique comine 1’entreprise familiale........................ 211
1. Influence de la regiementation sur la situation familiale............ 211
2. Privileges du fils de maitre......................................... 218
3. Niveau de la prosperity familiale ................................... 228
Chapitre VIII
Regiementation professionelle ........................................... 235
1. Secrets professionnels ............................................... 235
2. Intervention au travail du maitre..................................... 239
Partill
CERT AINES PARTICULARITIES
DU CAPITALISME A L’fiPOQUE MODERNE
Chapitre IX
Imprimeurs en France et a Reims ......................................... 263
Chapitre X
“Status et reglements pour les manufactures” 1666 ....................... 279
Chapitre XI
Corporations rdmoises aux XVII-XVIIIe siecles ........................... 293
1. Particularitds de 1’dtat des maitres.................................. 293
2. Valeur des ouvriers qualifies......................................... 304
Corporations des arts et metiers й 1’dpoque de transition (conclusion) .. 313
R£sume .................................................................. 319
Annexe
Statuts et reglements des arts et metiers remois ........................ 321
Liste des tables......................................................... 329
Liste des abreviations................................................... 329
Bibliographie............................................................. 330
Научное издание
Кириллова Екатерина Николаевна
КОРПОРАЦИИ РАННЕГО
НОВОГО ВРЕМЕНИ
Ремесленники и торговцы Реймса
в XVI-XVIII веках
Утверждено к печати
Ученым советом
Института всеобщей истории
Российской академии наук
Зав. редакцией НЛ. Петрова
Редактор В.Н. Токмаков
Художник BtK). Яковлев
Художественный редактор Т.В. Болотина
Технический редактор Т.А. Резникова
Корректоры А.Б. Васильев, Р.В. Молоканова
Подписано к печати 03.05.2007
Формат 60 х ЧО1/^. Гарнитура Таймс
Печать офсетная
Усл.печ.л. 21,5. Усл.кр.-отт. 21,5. Уч.-изд.л. 21,7
Тираж 800 экз. (300 экз.-РГНФ). Тип. зак. 4185
Издательство “Наука”
117997, Москва, Профсоюзная ул.» 90
E-mail: secret@naukaran.ru
www.naukaran.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ГУП “Типография “Наука”
199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12
АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
ТОРГОВОЙ ФИРМЫ “АКАДЕМКНИГА” РАН
Магазины “Книга-почтой”
121099 Москва, Шубинский пер., 6; 241-02-52 Сайт: www.LitRAS.ru E-mail:
info@litras.ru
197110 Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 7 “Б”; (код 812) 235-40-64
ak@akbook.ru
Магазины “Академкнига” с указанием букинистических отделов
и “Книга-почтой”
690002 Владивосток, Океанский проспект, 140 (“Книга-почтой”);
(код 4232) 45-27-91 antoli@mail.ru
620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137 (“Книга-почтой”);
(код 343) 350-10-03 Kniga@sky.ru
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289 (“Книга-почтой”); (код 3952) 42-96-20 aknir@irlan.ru
660049 Красноярск, ул. Сурикова, 45; (код 3912) 27-03-90
akademkniga@krasmail.ru
220012 Минск, просп. Независимости, 72; (код 10375-17) 292-00-52. 292-46-52. 292-50-43
www .akademkniga.by
117312 Москва, ул. Вавилова^55/7; 124-55-00 akadkniga@nm.ru; (Бук. отдел
125-30-38)
117192 Москва, Мичуринский проспект, 12; 932-74-79
127051 Москва, Цветной бульвар, 21, строение 2; 621-55-96 (Бук. отдел)
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90; 334-72-98 akademkniga@naukaran.ru
105062 Москва, Б. Спасоглинищевский пер., 8 строение 4; 624-72-19 (Бук. отдел)
630091 Новосибирск, Красный проспект, 51; (код 383) 221-15-60
akademkniga@mail.ru
630090 Новосибирск, Морской проспект, 22 (“Книга-почтой”);
(код 383) 330-09-22 akdmn2@mail.nsk.ru
142290 Пущино Московской обл., МКР “В”, 1 (“Книга-почтой”);
(код 49677) 3-38-80
191104 Санкт-Петербург, Литейный проспект, 57; (код 812) 272-36-65 ak@akbook.ru (Бук.
отдел)
199034 Санкт-Петербург, Васильевский остров, 9-я линия, 16;
(код 812) 323-34-62 (Бук. отдел)
634050 Томск, Набережная р. Ушайки, 18;
(код 3822) 51-60-36 akademkniga@mail.tomsknet.ru
450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 (“Книга-почтой”); (код 3472) 23-47-62,
23-47-74 akademkniga@ufacom.ru
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49; (код 3472) 72-91-85 (Бук. отдел)
Коммерческий отдел, г. Москва
Телефон для оптовых покупателей: 241-03-09
Сайт: www.LitRAS.ru
E-mail: info@litras.ru
Склад, телефон 291-58-87
Факс 241-02-77
По вопросам приобретения книг
государственные организации
просим обращаться также
в Издательство по адресу:
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90
тел. факс (495) 334-98-59
E-mail: initsiat@naukaran.ru
www.naukaran.ru