В.В.СТОИЛ И ЦКАЯ-ТЕРЕШ КОВИЧ
ОСНОВНЫЕ
ПРОБЛЕМЫ
ИСТОРИИ
СРЕДИ Е й ЕЖОВОГО
ГОРОДА
ИЗДАТЕ/1 Ь СТ В О
СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОИ
ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА • i960

стория феодального города составляет неразрыв-
ную часть истории феодального общества. Ее
разработка необходима для всестороннего изу-
чения эволюции этого общества. Если аграрный
вопрос и история крестьянства занимали первостепен-
ное место в трудах русскихХ дореволюционных медиеви-
стов, то проблеме средневекового города в Западной
Европе было посвящено в то время всего лишь несколь-
ко монографий — Смирнова, Ляскоронского, Дживеле-
гова и ряд других, и некоторые части немногих больших
трудов, как, например, работа М. М. Ковалевского «Эко-
номический рост Европы» X Концепции авторов этих ра-
бот были совершенно чужды марксистско-ленинской ме-
тодологии истории. Подлинно научное изучение истории
феодального города началось лишь в советский период
нашей историографии, после преодоления ряда ненауч-
ных концепций М. Н. Покровского.
Огромное значение имело решение партии и прави-
тельства от 1934 г. о возобновлении преподавания
гражданской истории в средней школе и о. восстанов-
лении в Московском и Ленинградском университетах
с 1 сентября 1934 г. исторических факультетов с целью
подготовки преподавательских кадров по истории.
IB 1936 т. Институтом истории Академии наук СССР
была опубликована первая в советской историографии
монография по истории феодального города на За-
паде—«Очерки по социальной истории немецкого го-
1 М. М. Ковалевский, Экономический рост Европы до возник-
новения капиталистического хозяйства, т. I—III, М., 1898—1903.
3
рода в XIV—XV веках», — вышедшая из-под пера
автора этих строк. Ей предшествовали! статьи, 'посвя-
щенные отдельным сторонам исследуем ото вопроса.
В указанных «Очерках» выдвинуто несколько карди-
нальных проблем городской истории XIV—XV вв. Ра-
бота полемически заострена против того господствовав-
шего' в конце XIX — начале XX в. в немецкой исто-
риографии течения, которое рисовало все население
этого города ’благоденствующим и отрицало, что в
его среде имелись резкие имущественные различия и
социальная борьба. Главными представителями этого
течения были Шенберг и Карл Бюхер. В «Очерках»
же на основе анализа конкретного документального
материала (хроник, актов, цеховых статутов) и ста-
тистических данных податных списков проводится
мысль с том, что1 население немецкого города было
в XIV—XV вв. сильно дифференщиров‘а1НО' в имуществен-
ном отношении и что в городе происходила острая со-
циальная борьба между разными классами и прослой-
ками населения.
1‘Моногра'фия дает подробную характеристику немец-
кого ремесленного цеха в XIV—XV вв., рисует его орга-
низацию, функции и управление, положение и права
учеников, подмастерьев и мастеров, его постепенную со-
циальную дифференциацию, образование внутри него,
на одном из его полюсов, массы мелких мастеров, на
другом полюсе — немногочисленную, но экономически
сильную группу крупных мистеров, предпринимателей,
скупщиков сырого материала и раздатчиков работы,
экономически подчинивших себе массу рядовых ремес-
ленников.) Специальный очерк рассказывает о борьбе
мастеров" с подмастерьями. Другой очерк посвящен ха-
рактеристике положения строительных рабочих. В двух
очерках рассматривается продовольственная политика
немецкого средневекового города, проблема чрезвычайно
острая в социальном отношении, связанная с крупней-
шими восстаниями городской бедноты против богатых
слоев населения. Отдельный очерк посвящен проблеме
политической борьбы в средневековом немецком го-
роде, которая рисуется на основе материалов города
Кельна.
Дополнением к указанной монографии явился вы-
шедший в том же 1936 г. сборник документов — «Не-
4
мецкий город в XIV—XV вв.», содержащий документы,
переведенные со средневековых немецких диалектов и
со средневекового латинского языка на русский язык и
снабженные комментарием.
В основу настоящей монографии легли материалы и
выводы, накопившиеся в результате моей научно-иссле-
довательской и педагогической работы в течение не-
скольких десятилетий. Для монографии использованы
источники и литература, цитируемые в подстрочных при-
мечаниях.
Работа, предлагаемая мною >в настоящее время, от-
нюдь не является переработкой моей первой моногра-
фии. Фактический материал, использованный в первой
монографии, повторяется во второй лишь в незначитель-
ной степени. Хронологические рамки монографий совер-
шенно различны. Материал, на котором построена пер-
вая монография, относится исключительно к XIV —
XV вв. Хронологические рамки второй монографии
гораздо шире — это X—XV вв. Кроме того, в настоящей
монографии объектом исследования явились города не
только Германии, но также Франции и Италии. И, на-
конец, в ней выдвинут более широкий и разносторонний
круг проблем, чем в первой монографии. Многие из этих
проблем, как, например, проблема сеньориального мно-
говластия в только что возникших городах, проблема
борьбы внутри сословия феодалов, в частности из-за
побегов крестьянства в новые места и т. д., подробно не
рассматривались в нашей исторической литературе. Ра-
зумеется, подробное изложение этих проблем и вопросов
читатель найдет в тексте монографии. Основная мысль,
красной нитью проходящая через всю работу, — это
идея .огромной исторической роли, проявленной народ-
ными массами на всех стадиях городского развития, во
всем процессе формирования общественных организа-
ций города. Народная масса — это трудящиеся-ремес-
ленники, составлявшие с первого момента существова-
ния города наиболее многочисленную часть его насе-
ления, вокруг которых группировались аморфные
элементы ремесленников.
Автор.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ФЕОДАЛЬНОГО ГОРОДА
В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
------Происхождение феодального города — одна из
Ш “самых сложных исторических проблем!] Решить
ее можно лишь на основе марксистско-ленин-
 ской методологии, анализируя конкретно-исто-
рический материал. [ Главная трудность заключается
в том, что предмет исследования скрывается в глубине
веков. Сохранилось очень большое количество письмен-
ных памятников, освещающих историю средневекового
города. Но почти все они посвящены эпохе развитого-
феодализма. Исходные моменты истории города гораздо
меньше освещены документальными данными. Сильное
развитие археологии в XX в. дает возможность попол-
нить исследование начальных периодов городской исто-
рии древней Руси и других славянских стран данными
археологических раскопок^ Они все ясно свидетель-
ствуют о том, что города с самого начала являлись сре-
доточием ремесла и были заселены ремесленниками Г
Однако данные археологических 'раскопок4 Германии,
Италии и Франции являются в несравненно большей
степени скудными. Буржуазные немецкие и француз-
ские археологи, изучающие раннее средневековые, на-
правляют свое внимание в 'большей степени в сторону
1 См. Б. А. Рыбаков, Ремесло Древней Руси, М., 1948, и
«История культуры Древней Руси», т. I. М.— Л., 1948: Б. А. Рыбаков,
гл. «Ремесло»; работы А. В. Арциховского о Новгороде; М. Н. Ти-
хомиров, Древнерусские города, М., 1956; см. также: IF. Hensel,
Slowianschyzna wczesnosredniowieczna, Poznan, 1952.
6
изучения памятников архитектуры, ооооенно церков-
ной, и остатков строительных сооружений, чем в сто-
рону исследования 'предметов, отражающих социальный
быт, в частности, ремесло.
* * *
К. Маркс отчетливо сформулировал смысл и значе-
ние происхождения города. Он писал: «Основой всякого
развитого разделения труда, осуществляющегося путем
обмена товаров, является отделение города от деревни.
Можно сказать, что вся экономическая история обще-
ства резюмируется в движении этой противоположно-
сти. ..»1 В «Немецкой идеологии» К. Маркс и Ф. Энгельс
освещают проблему происхождения города в другой
плоскости, а именно с точки зрения огромной продол-
жительности этого процесса: «Противоположность меж-
ду городом и деревней,—-писали они, — начинается
вместе с переходом от варварства к цивилизации, от
племенного строя к государству, от местной ограничен-
ности к нации и проходит через всю историю цивили-
зации. . .»1 2
Присмотримся к тем конкретным формам, которые
принимал этот процесс. Основной движущей силой его
развития является рост производительных сил, раньше
всего проявляющийся в аграрной области. Многочислен-
ные данные источников IX—XI вв. — капитуляриев, по-
липтиков, картуляриев — свидетельствуют о том, что
ремесло было в те века широко распространено в кре-
стьянской среде,, Большая часть крестьянских семей
собственным трудом удовлетворяла свои потребности
в ремесленных изделиях—-одежде, обуви, простейшей
мебели, простейших орудиях, жилищсщМногие крестьяне
уплачивали оброк сеньору не только сельскохозяйствен-
ными продуктами, но и ремесленными изделиями, чаще
всего текстильными—сукном и полотном3. С течением
времени благодаря улучшению сельскохозяйственных
орудий, в первую очередь благодаря введению желез-
1 К. Маркс, Капитал, т. I, М., 1955, стр. 360.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 49—50.
3 См., например, «Polyptyque de I’abbe Irminon», vol. 1, Paris,
1895, p. 151—152 и др.
7
ного плуга, замене подсечной и переложной системы
двухпольем и трехпольем, введению огородничества,,
садоводства и виноградарства крестьянская семья полу-
чила возможность уделять большее количество времени
занятию ремеслом. Отдельные члены ее специализиру-
ются на каком-нибудь ремесле. Раньше всего выделяется
специальность кузнеца, упоминание о которой 'встре-
чается в «Варварских пра/вдах» уже в конце V в. Гон-
чарный круг облегчает производство глиняной посуды.
^Развивается техника мельничного и строительного дела.
Большую роль сыграло введение водяной мельницы. На-
чинают изредка строиться каменные здания. Среди
представителей господствующих классов шерстяная
одежда начинает вытеснять льняную. В связи с этим
возрастает производство шерстяных тканей. Количество'
ремесленников-специалистов среди крестьян растет.
Некоторые крестьяне, очевидно из числа наиболее ис-
кусных ремесленников, начинают уплачивать сеньору всю
ренту изделиями какого-нибудь ремесла \ Такие ремес-
ленники часто обслуживают и своих односельчан, что
дает им возможность скопить некоторую сумму денег.
Так, в сельской общине появляются свои кузнецы и
гончары, плотники, сапожники и представители других
ремесленных специальностей. Они все еще крестьяне,
но сельское хозяйство уже не играет больше преобла-
дающей роли в их существовании. В .крупных церковных
и особенно в императорских поместьях Каролингской
империи имеются свои дворовые ремесленники, конечно
из числа самых лучших специалистов 1 2. Но они не всегда
обслуживали лишь барский двор, многие из них имели
свои наделы, свое хозяйство, производили ремесленные
изделия и на сторону, сливаясь, таким образом, со слоем
сельских ремесленников-крестьян. Некоторые из этих
последних временами, вероятно по соглашению с сеньо-
ром, продавали свою ремесленную продукцию на бли-
жайших ярмарках, которые уже в раннее средневековье
в дни больших праздников устраивались близ крупных
1 См., например, «Polyptyque de I’abbe Irminon», vol. 1, p. 67,
151—152 и др.
2 См. «Monumenta Germaniae Historica Scriptores» (далее —
MGHSS), Legum sectio 2. Capitularia regum francorum, t. 1, Hanno-
verae, 1883, p. 82 и др.
8
монастырей. 'Подобная .продажа носила спорадический
.характер и отнюдь не служила основанием отделения
ремесла от сельского хозяйства в масштабе всего обще-
ства: ремесленный продукт лишь случайно становился
товаром.
•• Века, предшествовавшие появлению городов в Запад-
ной Европе, 'были временем окончательного закрепо-
щения крестьянства. Различные категории крестьян —
рабы, полусвободные, свободные-—сближаются между
собой в социальном и правовом положении и все больше
сливаются (в единую массу крепостного крестьянства,
обязанного выполнять в пользу феодалов разнообразные
повинности. Вместе с тем над крестьянами тяжело
нависает сеньориальный гнет, выражающийся в огра-
ничении личных прав: они прикрепляются к земле,
лишены права свободно распоряжаться своим имуще-
ством и завещать его, не имеют права свободно всту-
пать в брак.
I/ Благодаря фиксации крестьянских повинностей ре-
месленник-крестьянин, уплативший сеньору оброк, имел
возможность накопить некоторое движимое имущество.
\В деревне, говоря современным языком, его высокая
квалификация не находила достаточного применения: на
его ремесленные изделия там не было большого спроса:.
Это обстоятельство наряду с испытываемым сеньориаль-
ным гнетом создавало стимул, побуждавший крестья-
нина-ремесленника убегать от сеньора в такие места, где
он мог найти более широкое поле деятельности, сбывая
свою продукцию, и освободиться от сеньориального
гнета.
К. Маркс и Ф. Энгельс писали в «Немецкой идеоло-
гии»: «Не нужно забывать, что уже необходимость со-
хранить существование крепостных и невозможность
крупного хозяйства, которая влекла за собой распреде-
ление allotments (мелких участков земли) между кре-
постными, очень скоро свели повинности крепостных по
отношению к феодалам к такому среднему уровню обро-
ка и барщины, который сделал возможным для крепо-
стного накопление движимого имущества, что облегчало
ему побег от своего владельца и давало ему возмож-
ность устроиться в качестве горожанина, а также по-
рождало дифференциацию среди крепостных; таким
образом, беглые крепостные были уже наполовину
9
буржуа. При этом ясно также, что крепостные'крестьяне,
владевшие каким-нибудь ремеслом, имели больше всего
шансов приобрести движимое имущество»
Постепенно оформлявшееся крепостное право за-
ставляло не одних только искусных ремесленников по-
кидать деревни. Вообще эта категория ремесленников
была слишком малочисленна, она не могла составить
на новых местах сколько-нибудь заметную величину,
способную повлиять на изменение всей экономики обще-
ства. Данные, которые удается извлечь из документов,
свидетельствуют о том, что и в больших поместьях было
не больше 20—25 таких ремесленников. Наряду с искус-
ными ремесленниками из деревни убегали и крестьяне-
землепашцы, занимавшиеся ремеслом в той мере, в ка-
кой это было необходимо в крестьянском быту. Они
рассчитывали повысить на новых местах свое мастер-
ство ремесленника или добыть себе пропитание неква-
лифицированным трудом.
До того момента, как начался охарактеризованный
процесс бегства крепостных крестьян из сельских мест-
ностей, отделение ремесла от сельского хозяйства про-
 исходило лишь в рамках сельской общины. -Более или
менее квалифицированные ремесленники, как мы ука-
зали, обслуживали только своих односельчан и сеньора,.
Теперь процесс этот выходит за пределы сельской об-
щины и начинает развиваться в рамках всего общества!,
Намечается общественное разделение труда. ,
вперед беглыми крепостными стояла проблема рынка
и свободного труда, труда вне сеньориальной зависи-
мости. Необходимо было найти места, где существовала
возможность, более или менее регулярного сбыта ремес-
ленной продукции и возможность работы/ Эти условия
имелись близ более или менее крупных Поселений, воз-
никших в связи с общим ходом развития феодального
общества, — укрепленных королевских, княжеских и
архиепископских резиденций, центров административно-
го управления, больших монастырей (также обычно
укрепленных) и просто крепостей со значительными гар-
низонами^ Беглые крепостные и до своего бегства жили
в поселениях такого же типа, но там они были подчи-
нены сеньориальной власти. Они стремились стряхнуть
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 78.
10
ее с себя. Совершенно ясно, что сама возможность бег-
ства была обусловлена увеличением количества указан-
ных поселений, тесно связанных с общим ростом наро-
донаселения. В феодальную эпоху в Германии, Франции,
Фландрии, Брабанте, Италии появилось множество фе-
одальных замков, получивших название «каструм»,
«кастеллюм» (castrum, castellum). Они состояли из
укреплений, внутри которых возвышались сеньориаль-
ный дом и церковь и которые в военное время могли
служить убежищем для окрестного населения. Тако-
вы были воздвигнутые во Фландрии в X в. замки Гента,
Дуэ и замок Брюгге, построенный в конце IX в. 1 Уве-
личилось и количество архиепископских резиденций,
аббатств. Уже одна постройка зданий в новых феодаль-
ных замках и аббатствах требовала большего коли-
чества строительных рабочих, чем мог мобилизовать
отдельный крупный землевладелец, оюо'бенно если речь
шла об искусных специалистах.
Строительство крепостей, воздвигавшихся государ-
ственной властью на рубежах страны и внутри ее для
обороны от нападений врага, также создавало для кре-
стьян широкую возможность применения их рабочей
силы и сбыта ремесленной продукции. Одни фортифика-
ционные работы требовали большого количества рабочих
РУК.
Некоторые такие крепости сохранились от римских
времен. Эти крепости, составлявшие линию так назы-
ваемого Римского вала (Limes Romanus), служившего
целям защиты от вторжения германских племен на
римскую территорию. Большинство этих крепостей зани-
мало небольшую территорию, но были и очень большие
крепости. Так, Трир занимал площадь в 285 га, Кельн —
площадь в 96 га. С распространением христианства не-
которые из них стали архиепископскими резиденциями,
другие — в франкский период — резиденциями графов,
а позднее и других феодалов. Эти крепости неодно-
кратно разрушались норманнами, но затем вновь вос-
станавливались.
Но существовала и другая категория крепостей, воз-
никших в феодальную эпоху. При Карле Великом и его
1 См. F. L. Ganshof, Etude sur le developpement des villes entre la
Loire et le Rhin au moyen age, Paris — Bruxelles, 1943, p. 17 и др.
11
преемниках в Германии, Франции и Италии началось
в широких размерах строительство крепостей государ-
ственной властью, продиктованное политическими и
стратегическими соображениями. При Карле Великом
оно находилось в тесной связи с территориальным рас-
ширением Франкского государства. 30-летние войны
Карла Великого с саксами и неоднократные восстания
покоренных саксов требовали постройки все новых кре-
постей как опорных пунктов франкского владычества.
Этой же цели должны были служить крепости на сла-
вянской границе империи Карла Великого и по линии
Аварской марки. Гамбург был одной из самых ранних
крепостей этого рода. В X в. в Западной Европе опять
началось широкое строительство1 крепостей по- опреде-
ленному плану. Вся Западная Европапредставляла в это
время 'большой военный лагерь. Германия, Франция и
Италия подвергались беспрерывным набегам с севера,
востока и юга. С севера на эти страны нападали! нор-
манны, с востока —! венгры, с юга — сарацины. Метод
нападения на вражеские страны, принятый этими на-
родами, был таков, что они грозили не одной какой-либо
части страны, а всей стране в целом. Так, например,
венгры во время своих набегов обычно проходили на-
сквозь Германию и Францию, доходя до Антлантиче-
ского океана. Норманны (Проникали на своих судах,
в устья рек, впадающих в Северное море, затем, про-
двигаясь вверх по реке, проникали в глубь страны. Такие
вражеские нападения вызывали потребность не только-
в охране границ, но и в укреплениях,которые служили
бы убежищами для населения внутри страны. В Ланге-
доке в связи с сарацинскими набегами уже в раннее
средневековье было построено много укрепленных мона-
стырей и соборов, близ которых образовались ремеслен-
но-крестьянские поселения, превратившиеся впослед-
ствии в города. Таковы Монпелье, Магелон, Сен-Жиль,
Безье и др. Вообще все указанные крепости, как и рези-
денции- феодалов и церковных прелатов, представляли
большую притягательную силу для бежавших из дерев-
ни крестьян. Здесь можно было найти рынок для сбыта
ремесленных изделий и существовала возможность сни-
скать пропитание трудом, особенно если близ крепости,
аббатства или монастыря регулярно происходили
ярмарки.
12
Те же мотивы побуждали убегавших из деревень
крестьян оседать на местах, где временно скоплялись
странствующие (в рдиночку или чаще караванами) и
просто бродячие купцы. Такая торговля происходила
уже в раннее средневековье. Она связывала не только
Левант с Западной Европой, но и различные страны
Западной Европы и даже различные части одной и той
же страны между собой. Посредниками в ней являлись
арабы, евреи, из европейских народов—• фризы и саксы.
К. Маркс ‘считает эту торговлю /порожденной различ-
ными жизненными средствами среди окружающей при-
роды у различных общин
"^Остановки купеческих караванов и бродячих купцов-
одиночек происходили в различных местах — в пунктах
скрещивания торговых путей, проходивших в разных на-
правлениях, /в узловых пунктах сухопутных и водных ма-
гистралей, где имелись удобные места для остановок
или удобные гавани, в устьях рек, куда товары приво-
зились водным путем и откуда они переправлялись в
другие местности и страны. Там часто происходил това-
рообмен между купцами, прибывшими из разных мест,
и производилась выгрузка и перегрузка товаров. Там же
приезжие купцы часто предъявляли спрос на изделия
труда осевших в этих местах квалифицированных ре-
месленников и на труд поселившихся здесь крестьян-не-
ремесленников, работавших носильщиками, грузчиками,
лодочниками и т. д. История городов показывает, что
в некоторых таких местах впоследствии возникли города?)
Таковы были Любек и рад городов, расположенных на
реке По на пути из Венеции и Комакио в Павию и Ми-
лан: из Венеции и Комакио шла соль, добывавшаяся
в лагунах Адриатического моря и расходившаяся по всей
Северной Италии, а из Венеции, кроме того, уже в VIII в.
и в последующие века шли товары Леванта. На этом
пути впоследствии выросли города: Феррара, Кремона,
Пьяченце и др.ПНо вместе с тем история городов пока-
1 В силу этого различные общины обменивались продуктами,
которые становились, таким образом, товарами. Такое разделение
труда не порождало различия между сферами производства раз-
ных общин (см. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 359). В противопо-
ложность этому разделению труда мы исследуем то общественное
разделение труда, которое порождает различие между сферами
производства.
13
зывает, что город складывался в пунктах купеческих
остановок лишь при том условии, что там возникало ка-
кое-либо постоянное поселение: феодальный замок, мо-
настырь, аббатство и т. д. Причина ясна: одного лишь
спорадического посещения этих пунктов купечеством
было недостаточно, чтобы создать более или менее регу-
лярно функционирующий рынок для ремесленных изде-
лий. Возникающее в этих пунктах поселение восполняло
указанный недостаток
ГйРынок сбыта для ремесленных изделий мог возник-
нуть и посреди плодородной густонаселенной сельско-
хозяйственной местности, жители которой испытывали
недостаток в поселениях ремесленников, хотя бы по этой
местности совершенно не проходили важные торговые
пути. Ремесленно-торговое поселение снабжало в этих
случаях сельскохозяйственную округу ремесленными
изделиями] Таково было происхождение города Фрей-
бурга в Брейсгау (в современном Бадене) ^Оседавшие
в таких пунктах крестьяне все же и в этом случае вы-
бирали для поселения место близ какого-либо феодаль-
ного замка или крепости. Решающую роль в этом вы-
боре играли соображения безопасности. Феодальный го-
род зарождался .в среде, полной тревог и опасностей:
кроме внешних врагов, новым поселенцам грозили еще
бедствия от внутренних смут — от феодальной анархии,
от войн феодалов между собой, которые могли стереть
поселенцев с лица земли. Поэтому огромное большин-
ство ремесленно-торговых поселений, созданных беглыми
крестьянами, складывалось близ крепостей1 2. Впослед-
ствии, вполне сложившись, они окружали себя своими
укреплениями.^
Нужно учесть, что во всех указанных нами случаях
общественное разделение труда, вызванное в конечном
счете развитием производительных сил, получало все
более интенсивное выражение по мере общего роста
1 Происхождение городов среди плодородного ополья в древ-
ней Руси освещено М. Н. Тихомировым на примере Ростова (см.
его работу «Древнерусские города», стр. 394—396 и др.).
2 На связи города с крепостыо.базируется так называемая бур-
говая теория происхождения города, выдвинутая буржуазными
историками. Они считают, что города произошли из крепостей,
игнорируя тот факт, что города появились как следствие роста
производительных сил и общественного разделения труда.
14
населения. К. Маркс пишет: «Материальной предпосыл-
кой разделения труда внутри мануфактуры является,
как мы видели, определенная численность одновременно
занятых рабочих; при разделении труда внутри обще-
ства такую же роль играет величина населения и его
плотность, которая здесь заступает место скопления лю-
дей в одной и той же мастерской. Но эта плотность на-
селения есть нечто относительное. Страна, сравнительно
слабо населенная, но с развитыми средствами сообще-
ния, обладает более плотным населением, чем более на-
селенная страна с неразвитыми средствами сообщения;
в этом смысле северные штаты американского союза
населены плотнее, чем, наир., Индия» Рост городов,
к которому в конечном счете приводит отделение ре-
месла от сельского хозяйства, проявляется тем резче,
чем больше возрастает население.
^“Отделение ремесла от сельского хозяйства, происхо-
дящее в рамках всего общества, не сразу приводит к со-
зданию города и к значительному развитию товарного
производства. Между уходом крестьян из деревни и
оседанием их на новых местах и появлением вполне
сформировавшегося города проходит продолжительное
время. Ремесленно-торговые поселения, созданные кре-
стьянами, ремесленниками и неремесленниками, на ран-
ней стадии развития существенно отличаются от города?]
Вначале, говорит Маркс, главной целью «производства
(в этих поселениях. — В. С-Т.) является обеспечение су-
ществования ремесленника, ремесленного мастера, стало
быть, потребительная стоимость; не обогащение, не ме-
новая стоимость как самоцель. Производство поэтому
всюду подчинено потреблению, на которое оно заранее
рассчитывает, предложение подчинено спросу^и поэтому
производство «расширяется лишь медленно» 1 2. /Поселения
этого типа напоминали больше деревни, чем города. Они
ютились у подножья замков, больших аббатств и кре-
постей, в Италии иногда внутри старых, разрушенных
и обезлюдевших римских городов. Между домами
этих поселениях были расположены сады и огородьь/
Поселенцы платили за участки, застроенные ими, чинш
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 360.
2 К. Маркс, Формы, предшествовавшие капиталистическому
производству, М., 1940, стр. 50.
15
феодалу, которому принадлежала земля. Крестьяне, ма-
ло искусные в ремесле, занимались, как и в родной дерев-
не, больше всего земледелием. Ремесло являлось для
них подсобным занятием. В горячее для сельскохозяй-
ственных работ время они уходилина поля рано утром и
возвращались вечером. Немногие искусные ремеслен-
ники, наоборот, рассматривали сельское хозяйство как
подсобное занятие, уделяя большую часть времени ре-
меслу. Но ремесленные изделия для продажи на рынке
производились вначале лишь в редких случаях, позд-
нее— все в больших размерах. На ранних стадиях раз-
вития поселения ремесленники, живущие в ремесленно-
торговых поселениях, часто работали по заказу феода-
лов, живших в ближайших замках или аббатствах. Они
переходили от дома к дому, исполняя там ремесленные
работы. Были и ремесленники, переходившие из деревни
в деревню, из замка в замок, с ярмарки на ярмарку.
Количество1 домов и жителей в таких поселках было
вначале незначительно !. Оно возрастало постепенно по
мере притока новых беглых крестьян из деревни. Кре-
стьянское же переселение возрастало в связи с ростом
производительных сил, приводившим к все большему
разделению ремесленного труда в деревне в связи с
общим ростом населения 1 2.
Но кап ни малы были вначале ремесленно-торговые
поселения, образованные беглыми крепостными, все же
они оказывали некоторое влияние на поместное хозяй-
ство, пробивая брешь в системе экономически замкну-
тых, почти самодовлеющих единиц. Возможность приоб-
рести на рынке лучшие предметы обрабатывающей
промышленности, чем у себя в поместье, вызывала у фео-
дала нужду в деньгах и побуждала его более жестко
взыскивать с крестьян повинности, чем он это делал
раньше, чтобы, продав сельскохозяйственные продукты
(такая возможность все больше создавалась), купить на
рынке нужные ему товары. К такому же результату
1 Ремесленно-торговые поселения, образованные крестьянами
в Италии на ранних стадиях развития города, довольно подробно
описаны у D. Luzzatto, Lezioni di storia economica, Padova, 1927,
p. 65 и др.
2 Интересный материал о росте ремесленной дифференциации
среди крестьянства собран у М. М. Ковалевского, Экономический
рост Европы, т. I. М., 1898, стр. 159—160, 485—501. Приведены
данные для XI и XII вв.
16
приводил регулярный приток в Западную Европу пред-
метов роскоши с Востока, установившийся со времени
крестовых походов. Сами крестьяне стали также приоб-
ретать кое-какие товары на рынке. Рост сеньориального
гнета все больше побуждал крестьян покидать деревни,
еще больше содействуя росту ремесленно-торговых по-
селений. Чем больше увеличивалось население этих по-
селков и чем больше среди них возрастало количество
ремесленников разнообразных специальностей, тем
больше они становились центрами ремесла и товарного
производства. Сельскохозяйственный элемент в них
слабел, не исчезая, однако, совсем, он сохранился до
конца средневековья. В ремесленно-торговых поселениях
появилась потребность в привозном хлебе и в других
сельскохозяйственных продуктах. Возник товарообмен
между этими поселениями и деревней. Общественное
разделение труда, наметившееся с самого начала бегства
крестьян из-под власти сеньоров, стало совершившимся
фактом. Возникли молодые города. Единая сфера обще-
ственного производства раскололась на две сферы —
аграрную и промышленную,. Произведенные продукты
стали товарами.
Охарактеризованные изменения в экономике страны
подготовили сдвиг в поместном хозяйстве. Крестьянские
побеги и создание новых ремесленно-торговых поселений
вели к переходу от натуральной ренты к денежной.
Крестьяне стали покидать деревню и пополнять ряды
жителей ремесленно-торговых поселений или молодых
городов, население которых, таким образом, стало еще
быстрее возрастать.
^Теперь окончательно сформировавшиеся ремесленно-
крестьянские поселения создают свои укрепления.
В большинстве случаев эти поселения возникали вне
крепости, лишь тесно примыкая к ней под защитой го-
родских стен. Городское ядро образовалось в форме так
называемых предместий (мы называем их ремесленно-
торговыми поселениями) около крепости. Они носили
различные названия (portus, suburbium, burgus). Обычно
самый древний рынок находился перед воротами крепо-
стной стены£ Так обстояло дело в Кельне, Бонне, Базеле,
Амьене. Были города, имевшие сложное укрепление, со-
стоявшее из нескольких замков, монастырей и крепостей.
Так, Льеж сложился на восток от епископского замка и
2 В. В. Стоклицкая-Терешкович 17
трех укрепленных монастырей. Та же сложная структура
наблюдается в Брюгге, Генте, Дуэ, Ипре, Брюсселе, Лу-
[ вене, Антверпене. Но была и другая группа городов, где
предместье (т. е. собственно будущий город) возникало
не близ самой крепости, а на некотором расстоянии от
нее. Так обстояло дело в Мехельне и Реймсе. Реймс воз-
ник не близ крепости, а в окрестностях укрепленного
аббатства Сен-Бенинь; кроме того, ib Реймсе образова-
лось еще одно предместье (бургус) на север от крепости.
Такие случаи образования нескольких предместий были
часты. При этом бывало, что предместья, возникшие зна-
чительно позднее других, складывались при сильном со-
действии княжеской власти или сеньоров. Мы встретимся
с примером этого рода в истории Парижа.
Первое укрепление города или предместья не всегда
представляло каменную стену. Часто это был ров и
земляной вал с кольями, лишь позднее воздвигалась
каменная стена. Основную роль в развитии города игра-
ли трудящиеся — непосредственные производители ма-
териальных благ. Раньше всего стены были воздвигнуты
вокруг тех ремесленно-торговых поселений, где в боль-
ших размерах, чем в других, развились ремесла и тор-
говля. Массу примеров этого рода представляет Италия.
В Германии и Фландрии предместья были очень рано
укреплены. Так, в Кельне форштадт был укреплен
в 948 г. Предместье Намюра было укреплено в 938 г.;
первые стены Льежа построены около 1002 г.; первые
стены Брюгге, Гента, Дуэ, Игара— в конце XI в. Суще-
ствовала группа молодых городов, огражденных стеной
лишь в XII в. Сюда относятся Трир, Утрехт, Амьен,
Руан и др. В некоторых городских предместьях укреп-
ления были воздвигнуты лишь в XIII—XIV вв. В неко-
торых городах стены предместья присоединялись к сте-
нам старой, первоначально существовавшей крепости
(в Страсбурге, Труа, Орлеане). Но во многих городах
первоначально существовавшая крепость и предместье
после образования города были охвачены одной стеной.
Такой тип крепости создался в Руане, Реймсе, Дижоне,
. Утрехте и в других городах1.
Результаты общественного разделения труда шли
гораздо дальше образования ремесленно-торговых посе-
1 F. L. Ganshof, указ, соч., стр. 21—46.
18
лений, превратившихся в города, и создания внутрен-
него рынка. Общественные изменения, созданные в ре-
зультате общественного разделения труда, захватили не
одну сферу экономики. Население предместий не явля-
лось аморфной массой. Крестьяне принесли с собой
старые о.бычаи управления по марковому праву. На этой
основе конституировались новые общины будущих го-
родов^Марковый строй был первым строем управления
городсй'бго o6niecTBaj Он предшествовал сеньориальному
режиму, с которого" обычно буржуазные историки начи-
нают политическую историю города*
Как видно из некоторых документов по истории за-
падноевропейских городов, отдельные черты маркового
строя сохранились в городском управлении при сеньо-
риальном и даже при цеховом режиме. Главным орга-
ном общины, конструировавшейся на основе маркового
строя, было общее со'брание всех ее членов. Оно решало
важнейшие в жизни общины дела: тяж'бы, касавшиеся
пользования арендой, т. е. общинными землями, дела о
мерах и весах, касавшиеся торговли, и 'выборы должно-
стных лиц, обязанных приводить в исполнение решения
общего схода. Эти лица назывались теймбюргерами, бур-
рихтерами, сотниками и т. д. 1 Отчетливо выступают
функции такой общины в документах VIII—IX вв., от-
носящихся к истории итальянских городов. Народная
сходка, носившая название «собрания, происходившего
перед церковью» (conventus ante ecclesiam), решала
там вопросы об общинных землях, о ремонте дорог, мо-
стов и укреплений, о допущении новых членов в состав
гражданства. Сходы участвовали в избрании епископов
и архиепископов. Они назначали должностных лиц, ко-
торые приводили в исполнение их решения. Существо-
вало общегородское ополчение, так называемое ехег-
citus, которое делилось на отряды по кварталам города 1 2.
1 G. L. von Maurer, Geschichte der Stadteverfassung in Deut-
schland, Bd. 1., Erlangen, 1869, S. 171, 279—379 и др. Городское
право многих немецких городов, датированное XII и ХШ вв., гово-
рит о сохранившихся в городе древних обычаях, имея в виду
общее собрание членов и др.
2 См. сборник документов: Р. Brezzi, L Communi cittadini itali-
ani. Origine e primitiva constitutione, Milano, 1939, p. 35—41, а также:
Ph. Chiapelli, La formazione storico del commune cittadino in Italia,
«Archive storico italiano», 1926, serie 7; vol. 6, p. 3—59.
*
19
Перечень вопросов, подлежавших решению общего
-схода, раскрывает картину экономической жизни моло-
дой общины и дает представление об ее социальном
значении. Сельское хозяйство играет в ее экономике еще
значительную роль, но наряду с ним большую роль
играет уже ремесло и торговля; на общине лежала за-
бота о мерах и весах. Но вместе с тем община выпол-
няла важные функции, выходящие за пределы соб-
ственно экономических нужд: она заботилась о поддер-
жании в порядке путей сообщения, что свидетельствует
о связи поселения с окружающим миром, и принимала
активное участие в военной обороне своего поселения и
в отражении натиска чуждого ей и всегда готового к на-
силию феодального окружения; она ремонтировала и,
вероятно, строила укрепления, поддерживала в готов-
ности военные отряды. Чрезвычайно большое значение
имело право общего схода принимать в общину новых
членов.
К. Маркс и Ф. Энгельс пишут: «В течение всего
средневековья непрерывно продолжается бегство крепо-
стных в города. Эти крепостные, преследуемые в дерев-
нях своими господами, приходили поодиночке в города,
где они заставали организованную общину...» 1 Средне-
вековые источники подтверждают, что население фео-
дального города вплоть до конца XIV в. больше росло
за счет притока извне крестьянских элементов, чем за
счет естественного прироста. Но поселиться в городе еще
не означало быть принятым в его «организованное об-
щество». На ранней стадии городского развития город-
ские общины охотно принимали в свой состав беглецов.
Люди были нужны для обороны малочисленных по-
селков, самому существованию которых часто угрожали
соседние феодалы. Они были нужны для сторожевой
службы, постройки укреплений и т. д. Допущение в об-
щину новых членов не грозило материальному благопо-
лучию старых членов. С конца XIV в. это положение
изменилось в силу ряда сложных причин, которых мы не
можем касаться в данном месте, и прием новых членов
стал материально убыточен для общины. В данном ме-
сте нас интересует в связи с проблемой происхождения
города лишь ранний период городской истории. Город-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 51.
20
ские общины оказали в это время неоценимые услуги
беглым крепостным крестьянам, поселившимся на их
территории. Они принимали в число бюргеров всех — без
различия состояния, как свободных, так и несвободных.
Совершенно естественно, что они должны были содей-
ствовать освобождению юре постных. Это было в их ин-
тересах: если бы в составе общины остались крепостные,
которых сеньор имел бы право потребовать в деревню,
то это грозило бы общине распадом, вернее, она не
могла бы прочно сложиться. Поэтому общины оказы-
вали крепостным активную поддержку в смысле приоб-
ретения прав, отличавших свободного человека от кре-
постного. Таковы были: полная личная свобода; исклю-
чительная подсудность городскому суду, невзирая на
требование сеньориального фогта являться на суд сеньо-
ра; право вступления в брак с любой женщиной по соб-
ственному выбору; право свободного распоряжения при-
обретенным имуществом и завещания его. Порой общи-
на оказывала поддержку крепостным при помощи
городского сеньора, заинтересованного в росте и разви-
тии города. Но очень часто поддержка эта оказывалась
вопреки желанию сеньора и вызывала борьбу между
общиной и сеньором Ч
* * *
Прибывавшие в поселение опытные ремесленники,
по-видимому, вступали в постоянный контакт с живши-
ми уже здесь мастерами; молодежь, желающую изу-
чить ремесло, принимали в ученики. Западноевропейская > 1
буржуазная историография утверждает, что ремеслен-
ные цехи появились в западноевропейских городах лишь.'
в XII в. Она исходит при этом из появления в XII в. пер- .
вых цеховых статутов, но цеховые статуты представ-
ляют собой записи обычного права, складывавшегося
веками. Уже в ранний период городского развития ре-
месленники одинаковой специальности всегда селились :
1 Об этом свидетельствует целый ряд городских документов.
В отноношении вестфальских городов материалы, подтверждаю-
щие наши выводы, собраны в монографии: A. Kytieke, Die Einwan-
derung in den westfalischen Stadten bis 1400, Munster, 1893, S. 125—164
и др. О французских городах см. собрание документов: A. Thierry,
Recueil des monuments inedits de 1’histoire du Tiers-Etat, Paris, 1870.
21
вместе, что облегчало их борьбу с окрестными феода-
лами и городскими сеньорами и способствовало созда-
нию общих обычаев и правил, регулирующих производ-
ство и продажу ремесленной продукции. Таким образом,
создавалась основа для цеховой организации. К. Маркс
и Ф. Энгельс пишут: «Необходимость объединения про-
тив объединенного разбойничьего дворянства, потреб-
ность в общих рыночных помещениях в период, когда
промышленник был одновременно и купцом, рост кон-
куренции со стороны беглых крепостных, которые сте-
кались в расцветавшие тогда города, феодальная струк-
тура всей страны—все это .породило цехи. . .» 1 Запись
цеховых норм явилась лишь моментом, завершившим
окончательное оформление цеха.
Ф. Энгельс подчеркивает родственную близость це-
ховой организации строю мар.ки: «.. .По образцу марко-
вого строя создавались уставы бесчисленных вольных
товариществ средних веков, основанных не на общности
землевладения, — особенно же уставы вольных цехов.
Предоставленное цеху исключительное право занятия
определенным ремеслом рассматривалось так же, как
право пользования общинной маркой. С таким же, как
там, рвением и часто с помощью тех же самых средств
цехи также прилагали старание к тому, чтобы целиком
или возможно точнее уравнять долю участия каждого
своего члена в общем источнике доходов»1 2. Уравни-
тельный (так называемый эгалитарный) принцип, пред-
ставлявший характерную черту уставов средневековых
ремесленных цехов, предстает здесь как черта маркового
строя. Этот принцип соответствовал экономической дей-
ствительности начальных моментов городской истории.
Рынок был очень ограничен, и приходилось распреде-
лять между членами организации на уравнительных на-
чалах сбыт продукции и соответствующим образом орга-
низовать производство.
В борьбе с феодалами и в совместной работе ремес-
ленников разных специальностей, организованных в це-
хи, постепенно создавалось — по мере расширения рынка
и обмена — единство всей ремесленной массы. Созда-
вался класс ремесленников — мелких товаропроизводи-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соя., изд. 2-е, т. 3, стр. 23.
2 Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, М., 1952, стр. 121.
22
телей, владевших орудиями производства и составляв-
ших основную массу населения средневековых городов.
Это был не основной класс феодального общества, по-
добно классу крепостных крестьян и феодалов-земле-
владельцев, но это был все же особый класс его, сы-
гравший большую роль в экономической, политической
и культурной жизни средневекового города.
Таким образом, общественное разделение труда, по-
рожденное развитием производительных сил, имело по-
следствием не только появление городов и создание
внутреннего рынка, но и глубокое изменение классовой
структуры феодального общества.
И: * *
Возникает вопрос: когда именно, в какой период
истории результаты отделения города от деревни в За-
падной Европе сказались настолько ощутительно, что
там появились не только мелкие, малозаметные ремес-
ленно-торговые поселения, а масса городов, имевших
указанные общественные последствия? Гранью между
тем периодом западноевропейской истории, когда она не1
знала городов как массового явления, и их массовым
подавлением считается X—XI вв/ Но грань эту нужно по-
нимать относительно: развитие совершалось неравно^
мерно, с неодинаковой быстротой в разных странах.
В Италии города как центры ремесла и торговли
стали оформляться уже в VIII в. Основной причиной
этого было раннее развитие феодализма в Италии. Уже
в VIII в. в Ломбардии сложилась целая сеть мелких и
средних городов. Река По, прорезавшая долину Ломбар-
дии, содействовала оживленным сношениям между собой
отдаленных друг от друга пунктов Северной Италии.
Помимо этого, подъему городов в Италии способство-
вали торговые сношения с Востоком. Венеция в VIII в.
вела оживленную торговлю солью, добывавшейся в ла-
гунах Адриатического'моря. Но вместе с тем благодаря
Венеции установились торговые связи между Европой
и Левантом, хотя и не в такой степени, как в последую-
щие века.
^"Бо времена Римской империи Италия и отчасти Юж-
ная Галлия были покрыты городами. Это были города
23
античной формации, существенно отличавшиеся от фе-
одальных городов по составу населения и роли в жизни
страны. Производство в основном покоилось в них на
рабском труде. Эти города не являются предметом на-
шего рассмотрения. Когда в Римской империи начался
процесс разложения рабовладельческой формации,
удельный вес аграрного строя и крупного поместья зна-
чительно возрос в экономике страны. Аграрная стихия
стала завоевывать город. Экономические особенности
римских городов, отличавшие их от деревни, стали сти-
раться и бледнеть. В городах появились сады и огороды,
жители их стали заниматься садоводством и земледе-
лием на полях, расположенных близ города. Города
поздней Римской империи как города регрессировали.
Этот процесс продолжался несколько веков. Когда же
сложилась феодальная формация и в недрах общества
начался усиленный рост производительных сил, посте-
пенно приводивший к отделению города от деревни,
этот процесс захватил и старые, хиреющие римские го-
рода. В них стали вливаться потоки крестьян, покидав-
ших деревню. Одновременно с созданием новых феодаль-
ных городов те старые римские города, которые были
расположены в благоприятных для городского развития
местах, начали возрождаться на новой феодальной ос-
нове как города, создаваемые притоком крестьян-ремес-
ленников?? Так, в Северной Италии возродились Милан,
Кремона, Пьяченца и другие города. В XI в. они воз-
главляют уже освободительное движение североитальян-
ских городов против сеньоров. Когда К. Маркс и
Ф. Энгельс говорят в «Немецкой идеологии» о «сохра-
нившихся от исторического прошлого городах» то под
этим утверждением следует подразумевать описанный
нами 'процесс.
Ремесленно-торговые поселения во Франции, Герма-
нии, Фландрии и Брабанте оформляются уже в X в.
К- Маркс пишет, что в Германии отделение города от
, деревни происходило в IX—XII в(в.1 2 Но не все города
' сложились одновременно. Рост производительных сил в
j стране и все растущее разделение труда в отдельных
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 52.
2 См. К, Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, М., 1953,
стр. 25.
24
отраслях сельского хозяйства давали толчки к все но-
вому отделению городов от деревень и к все большему
увеличению количества городов. Раньше всего в Гер-
мании сложились прирейнские города и города на Верх-
нем Дунае, принадлежавшие в Поз,днеримской империи
к Римскому валу. Самые древние из них — это Кельн,.
Страсбург, Регенсбург. Отдельные упоминания в источ-
никах о мелких поселениях близ этих крепостей Рим-
ского вала относятся уже к VII—VIII вв. Они вполне
оформились как города уже в начале X в. Мы знаем,
что крепостные стены Кельнского предместья были возд-
вигнуты в 948 г. Вторая по времени происхождения
группа немецких городов — Франкфурт-на-Майне, Эр-
фурт, Магдебург. Отдельные упоминания о незначитель-
ных поселениях, расположенных близ крепостей, около
которых сложились эти города, относятся к 800 г., но на
арену истории они выступают как сложившиеся города
несколько позднее прирейнских и верхнедунайских го-
родов. К третьей группе городов по времени их проис-
хождения относятся Нюрнберг, Брауншвейг и др., впер-
вые упоминаемые в XI в. И, наконец, позднее всего по-
являются немецкие города, расположенные за Эльбой:,
Любек — в середине XII в., Росток, Висмар, Штраль-
зунд— в первой трети XIII в.1 Но мы увидим ниже, что
эти города возникли на месте существовавших уже рань-
ше и разрушенных немцами славянских городов.
Перейдем от общих данных, характеризующих раз-
витие западноевропейских городов, к истории некоторых
отдельных городов. В первую очередь мы остановимся
на указанных выше прир.ейнских городах, возникших
близ крепостей Римского валадЭкономическое значение
этих поселений сильно возросло после того, как они
стали архиепископскими резиденциями^ Пункты, в кото-
рых были построены крепости Римского вала, представ-
ляли в стратегическом отношении большие преимуще-
ства. Поэтому крепости отстраивались после многократ-
ного разрушения их норманнами, и архиепископы,
временно лишившиеся своей резиденции, вновь приоб-
ретали ее.
1 См. материалы, собранные в монографии: A. Piischel, Das
Anwachsen der deutschen Stadte in den Zeiten der mittelalterlichen
Kolonialbewegung, Berlin, 1910, S. 11 и др.
25
Подобная резиденция представляла собой некую
совокупность селений. За стенами крепости были распо-
ложены поместья архиепископов. Внутри нее находился
его двор, часто многолюдный. Здесь жили министериалы
архиепископов, управлявшие поместьями, его клир, выс-
ший и низший, его воины. Архиепископская резиденция
предъявляла спрос на квалифицированные изделия ре-
месленного труда. Ремесленники архиепископских поме-
стий не могли в такой мере удовлетворить утонченные
потребности его придворных и высшего клира, как это
могли сделать искусные профессионалы-ремесленники,
прибывавшие сюда со стороны. Естественно, что при-
рейнские крепости привлекали к себе этих крепостных
и что близ крепостей сложились ремесленно-тортовые
поселения, получившие в отличие от крепости название
пригорода (Suburbiumi или Vorstadt).
Но спрос на ремесленные изделия крестьян-ремеслен-
ников, поселившихся близ крепости, предъявляло не
одно только население ее. Нужно учесть, что представ-
лял собой в торговом отношении Рейн в средние века.
Уже в X—XI вв. это была крупная водная торговая ма-
гистраль, связывавшая области Германии, современной
Италии и Швейцарии (через горные альпийские про-
ходы) с теми областями, которые составляют в настоя-
щее время Голландию и Бельгию, — а затем дальше с
Англией. Если применить к торговле, которая велась по
Рейну в X—XI вв., современные критерии, то она ока-
жется совершенно ничтожной, но в экономической жизни
той эпохи она играла большую роль. Известно, что по
Рейну провозился весьма разнообразный ассортимент
товаров. Очень рано в молодых прирейнских городах
стало создаваться складочное право, в силу которого
купеческие корабли, плывшие мимо них, обязаны были
останавливаться в их гаванях, выгружать там свои то-
вары и в течение некоторого времени выставлять их для
продажи. Это содействовало обогащению архиепископов,
сеньоров молодого города, получавших пошлины с тор-
говых сделок, но вместе с тем содействовало и дальней-
шему развитию местного ремесла: само купечество,
провозившее товары по Рейну, предъявляло спрос на ква-
лифицированную продукцию ремесленников, поселив-
шихся в новых городах. Таким образом, создавалась
чрезвычайно благоприятная обстановка, стимулировав-
26
шая все больший приток беглого крепостного населения
в эти места и способствовавшая тому, что новые поселе-
ния разрастались и богатели. Таким образом произошли
и выросли многие прирейнские города: Кельн, Майнц,
Вормс, Страсбург и др. 1
В истории городов наблюдается ряд случаев, когда
в образовании ремесленно-торгового поселения главную
роль сыграла не столько населенная крепость, сколько
второй момент, отмеченный нами как существенный в
росте прирейнских городов, а именно возможность сбыта
ремесленной продукции на сторону. Так обстояло дело
в г. Магдебурге, расположенном на Эльбе близ двух
феодальных замков, но в то же время связанного ожив-
ленными торговыми сношениями как с прирейнскими
областями Германии, так и со славянскими странами1 2.
Так же обстояло делов городе Нюрнберге, представляв-
шем собой перекрестный пункт многих торговых путей,
ведших в разные части Германии и в славянские страны.
Еще большую роль сыграла международная торговля
в развитии г. Любека. Вполне понять его происхождение
и историю можно только в связи с историей славянских
городов Южной Прибалтики. Археологические раскопки
XX в. обнаружили ценнейший материал по истории этих
поселений, существенно пополнивший свидетельства ста-
рых немецких хронистов—Адама Бременского, Титмара
Мерзебургского и др.
Старые буржуазные исследователи считали эти го-
рода исключительно торговыми пунктами. Благодаря
раскопкам удалось установить, что в славянских городах
Южной Прибалтики существовало развитое ремесло.
Так, например, Волин, расположенный у устья Одера и
бывший в X—XI вв. одним из крупнейших торговых
пунктов Южной Прибалтики, через который шли на
север натуральные богатства этого края: меха, кожа,
воск, мед и другие товары, в то же время являлся круп-
ным центром развитого ремесла. Волинская керамика
1 Материал по истории прирейнских городов очень велик.
См. например, «Urkundenbtich der Stadt Augsburg», Bd. 1—2, Augs-
burg, 1874—1878; «Urkundenbtich der Stadt Gottingen», Bd. 1—2,
Hannover, 1863—1867, и др.
2 См. главным образом: A. Piischel, указ, соч., стр. 93—106,
139—149; «Chroniken von Magdeburg (Die Chroniken der deutschen
Stadte vom 14. bis in’s 16. Jahrhundert», Bd. 7, Magdeburg: Bd. 1,
1869; Bd. 2, 1899, Leipzig).
27
и изделия из кости и рога расходились по всей Прибал-
тике й В другом крупном торговом приморском цент-
ре— городе К'олоб.ржеге также в очень ранние времена
существовали различные ремесла: шерстоткачество, об-
работка янтаря, ремесла, связанные с судостроением и
рыболовством, тканье сетей и засол рыбы1 2. Таков же
был экономический характер других славянских городов
Южной Прибалтики уже в IX—XII вв. Немецкие города
заэльбских областей в большинстве случаев возникли на
месте или вблизи более древних славянских городов, ко-
торые были разрушены в результате немецкой агрессии.
Такова же была история Любека. И немецкому Лю-
беку предшествовал славянский Любек, расположенный
в некотором расстоянии от возникшего позднее немец-
кого города. Он представлял собой вначале ремесленно-
торговое поселение и хотя носил заметный сельскохозяй-
ственный отпечаток, однако уже в раннее время вел
оживленную торговлю, и не только со своим ближайшим
аграрным окружением. Уже в славянском Любеке завя-
зались торговые связи со странами, расположенными
вокруг Балтийского моря, со Скандинавией и Русью,
сложились торговые традиции и образовался слой про-
фессионального купечества. Все это создало основу для
развития немецкого Любека. С усилением немецкой
агрессии Любек перешел в руки немцев. При этом город
был перенесен на другое место и дважды отстраивался.
Вначале он принадлежал графу Адольфу Шауэнбург-
скому, затем достался герцогу саксонскому и баварско-
му— Генриху Льву. В результате этих перемен Любек
сложился в 15 км от Балтийского моря на р. Траве-Ва-
кениц. Генрих Лев в 1158 г. пожаловал этому городу
хартию, давшую любекскому купечеству право управле-
ния городом. Ремесленники, составлявшие в Любеке
значительный слой населения, не имели права участия
в городском совете. Стремясь извлечь возможно боль-
шую пользу из любекской торговли, Генрих Лев отпра-
вил послов в русские области, Данию и Швецию с пред-
ложением беспошлинно вести торговлю с Любеком.
1 Н. ZoXkowska, Pomorze i handel baltycky w okresie wczes-
nohistorycznym, «Przeglad Zachdni», 1951, № 1—2, str. 45—52.
2 IT. Kowalenko, Najdawniejszi Kolobrzeg (VIII—XIII), «Przeglad
historiczny», 1951, № 7.
28
Любек был расположен в пункте скрещения многих тор-
говых путей, ведших из Западной, Средней и Северной
Германии в разные страны, расположенные вокруг Бал-
тийского моря, и представлял для немецких товаров
единственный выход к морю. Он занял в немецкой тор-
говле на северных морях господствующее положение Г
Таким образом, развитие Любека, несмотря на нали-
чие в этом городе многих ремесленных специальностей,
составлявших в самый ранний период его существова-
ния основу городской экономики, в дальнейшем полу-
чило сильнейший толчок в сторону преобладания тор-
говли. Экспортная промышленность играла в Любеке
незначительную роль. В период расцвета города его
главное значение заключалось в торговом посредниче-
стве между разными странами, расположенными вокруг
Балтийского и Северного морей. Не только ремесло, но
и направления торговых связей были унаследованы не-
мецким Любеком от славянского.
Аналогичным образом возникали многие города
Фландрии и Франции. Крупнейшие города Бельгии пер-
воначально сложились под защитой крепостей как ре-
месленно-торговые поселения, обслуживающие нужды
местного населения, но благодаря своему расположению
в пунктах скрещения торговых дорог они приобрели
значение носителей транзитной торговли, шедшей из
Италии во Францию и в Англию. Эта функция содей-
ствовала дальнейшему росту основного1 вида распростра-
ненной в них промышленности — шерстоткачества — и
превращению их в крупные промышленные центры об-
щеевропейского значения 1 2.
Большой интерес представляет история возникнове-
ния и развития Парижа. Его исходным пунктом была
маленькая крепость на острове, расположенном на Сене,
которая служила для кельтского племени паризьев цент-
ром управления и убежищем во время вражеских наше-
ствий. Она была известна уже в I в. до н. э. под назва-
нием Лютеции. На склоне горы св. Женевьевы выросло
поселение, через которое проходила торговая артерия,
1 По истории Любека см.: «Urkundenbuch der Stadt Liibeck»,
erster Teil, Lubeck, 1843, в частности стр. 7. Также Helmoldus, Chro-
nica slavorum, Liibeck, 1659, t. 1, p. 90, 186 и др.
2 См. Л. Паренн, Средневековые города Бельгии, пер. с франц.,
М., 1937, стр. 174, 252 и др.
29
связывавшая юг Франции с 'севером. От нее ответвлялся
ряд торговых путей. В эпоху так называемых вар-
варских нашествий стратегическое значение парижской
крепости чрезвычайно возросло. Париж защищал юг
Франции от нападения варваров, двигавшихся с севера.
В Париже сосредоточивались большие военные силы.
Скопление людей, оторванных от непосредственного уча-
стия в производстве и нуждавшихся в предметах по-
требления, дало толчок образованию нескольких ремес-
ленно-торговых поселений в виде предместий. Большую
роль играло расположение Парижа на торговых путях.
Сперва возникли предместья на правом берегу Сены.
При Хлодвиге Париж становится столицей Франкского
государства. Город все больше и больше растет. С конца
X в. он становится столицей династии Капетингов. Зна-
чение политического центра страны, которая уже в XII в.
вступила на путь централизации, чрезвычайно содей-
ствовало подъему экономического значения Парижа и
росту его населения. Королевский двор, бюрократия,
военные силы, сосредоточенные в Париже, — все это
создавало большой и регулярный спрос на ремесленные
изделия. Возникают и развиваются поселения (предме-
стья) и на левом 'берегу Сены: аббатство Сен-Жермен
де Пре; крепость св. Женевьевы с принадлежавшими
ей владениями; аббатство св. Виктора и др. Вокруг
поселений раскинулись крупные феодальные поместья.
Уже в это время в Париже появляются древнейшие
цехи, ‘больше купеческие, чем ремесленные: мясников,
продавцов вина и купцов, ведших торговлю по Сене.
Первая крепостная стена, окружавшая Париж, была
воздвигнута в начале V в.; вторая — между 1000 и
1190 гг. При Филиппе II Августе в конце XII в. начи-
нается постройка третьей крепостной стены, охватившей
вновь возникшие поселения. Эта постройка, которая ве-
лась постепенно, закончилась во второй половине XIVb. 1
Такова история происхождения этого города, пред-
ставлявшего собой большой и 'сложный конгломерат
селений, одного из самых многолюдных городов в сред-
невековой Европе, с исключительно развитым ремеслом,
множеством ремесленных цехов, предстающих в XIII в.
1 История Парижа очень обстоятельно исследована в моно-
графии: М. Poete, Une vie de cite, Paris, 1924.
30
уже 'во вполне сформировавшемся виде и го значитель-
ной торговлей. В Париже рано выделился слой профес-
сионального купечества, быстро 'богатевшего: Париж
был расположен близ торговых путей, ведших из Ита-
лии во Фландрию, и близ шампанских ярмарок.
^Анализируя процесс происхождения и формирования
Парижа, мы приходим к выводу, что ему чрезвычайно
содействовали следующие причины: 1) выгодное страте-
гическое положение крепости, близ которой он сложился,
и многочисленный состав охранявших ее военных сил;
2) расположение его на важных торговых путях; 3) его
политическая роль как столицы Франции.^Все эти факто-
ры стимулировали чрезвычайно раннее образование
ремесленно-торговых поселений, возникших близ кре-
пости, и вызывали все растущий йриток крестьянского
населения в местность, расположенную вокруг перво-
начального ядра этих поселений.ф
* * *
Большую роль в истории происхождения феодального.,
города играло отношение к нему феодалов: как город-
ского сеньора, т. е'. владельца территории, на которой
город был расположен, так и тех феодалов, от которых
убегали крестьяне, поселившиеся в созданном ими ре-
месленно-торговом поселении. Городские сеньоры старых
городов (примером могут служить города, возникшие
близ крепостей старого Римского вала) в огромном
большинстве случаев не давали добровольно поселенцам
никаких привилегий: ни освобождения от крепостной
зависимости, ни льгот по самоуправлению. Но существо-
вали в Западной Европе и города другой категории, воз-
никшие значительно позднее первых. Мы имеем в виду
города, которые в процессе своего формирования поль-
зовались активным содействием городских сеньоров 2
Крупный феодал — король, князь, граф и т. д. — не
мог создать ремесленно-торговое поселение в таком ме-
сте, где отсутствовали благоприятные для этого пред-
3 Буржуазная историография называет эти города «основан-
ными»—«Griindungsstadte». Мы считаем, что они не были основаны
никем, а возникли самопроизвольно, но в дальнейшем ходе разви-
тия пользовались в большей или меньшей степени поддержкой со
стороны своего сеньора.
31
посылки в виде возможного сбыта ремесленной продук-
ции, но он мог ускорить развитие такого поселения в тех
пунктах, где основные условия, нужные для возникнове-
ния города, существовали, т. е. где был возможен регу-
лярный сбыт ремесленной продукции. Он мог даже со-
действовать созданию таких условий тем, что строил
крепость со значительным гарнизоном. Он мог также
привлечь новых поселенцев в возникшие ремесленно-
торговые поселения тем, что подтверждал права и воль-
ности, которые жители сумели приобрести независимо от
него.
Показательна в этом отношении история города
Фрейбурга в Брейсгау, о котором мы уже упоминали.
Мы знаем, что он сложился в плодородной местности,
население которой он снабжал “своей продукцией, полу-
чая в обмен на нее сельскохозяйственные продукты.
Герцоги церингенские, у подножья замка которых обра-
зовался город Фрейбург, способствовали его дальней-
шему развитию. Община Фрейбурга, организованная на
основе маркового права, подобно другим общинам этого
рода, стремилась превратить беглых крепостных в сво-
бодных людей, не повинующихся распоряжениям своих
старых сеньоров, вступающих по собственному выбору
в браки, свободно распоряжающихся своим имуществом
и завещающих его по своему желанию. Герцоги церин-
генские были материально заинтересованы в развитии
возникшего поселения, ибо оно давало им большие вы-
годы в виде пошлин с торговли и с баналитетов и гаран-
тировало им и их окружению бесперебойное снабжение
нужными ремесленными продуктами. Они дали поэтому
поселенцам так называемую хартию вольностей, в кото-
рой подтверждалась личная свобода, приобретаемая
беглыми крестьянами через год после прибытия их в
Фрейбург (в силу обычая, именуемого «год и день»), зна-
чительно снижались торговые пошлины, твердо фиксиро-
валась военная повинность, выполнявшаяся ими в поль-
зу своего феодала — городского сеньора—-и давались
некоторые льготы по самоуправлению. Эта хартия до
некоторой степени освобождала жителей нового посе-
ления от необходимости вести непрестанную борьбу со
своим городским сеньором, что стимулировало приток но-
вых поселенцев в Фрейбург. Поселение, вначале до-
вольно скромное по своим размерам, стало быстро расти.
32
Лишь впоследствии Фрейбург стал центром торговых
отношений между Швейцарией, Германией и Францией1.
Фрейбург в Брейсгау не представлял со'бой чего-либо
исключительного в смысле городской политики терри-
ториальных князей Германии. Германские князья, на
территории которых ’возникали города, чрезвычайно
ценили их как источник доходов и военной помощи и
поэтому содействовали их росту. Ремесленно-торговым
поселениям давались привилегии, подобные фрейбург-
ским. Впрочем, характер и размер привилегий варьиро-
вался в зависимости от экономического и стратегическо-
го значения города. Чем меньшую роль играл город, тем
меньше были льготы, которые ему давались князем. Не-
которые княжеские города получали лишь право’ иметь
свой суд и гарантии личной свободы для горожан.
Новые города содействовали укреплению княжества.
Торговые связи между ними сплачивали княжества эко-
номически. Особенно большое значение имели те из них,
которые складывались близ зарубежных крепостей, ибо
они обеспечивали гарнизоны крепостей ремесленными
изделиями. Чрезвычайно характерно, что в процессе
распадения Германии на отдельные территории, т. е.
в процессе ее децентрализации, количество городов в
княжествах чрезвычайно увеличилось. Это связано с
тем, что процесс децентрализации Германии сопровож-
дался усилением ее отдельных территорий, т. е. процес-
сом местной централизации.
Во Франции происхождению и росту городов содей-
ствовал общий процесс государственной централизации
страны. Процесс происхождения городов во Франции
носил такой же самопроизвольный характер, как и в
Германии и Италии, но уже в XII в. во Франции сло-
жилась правительственная система содействия развитию
так называемых новых городов (villes neuves), или
tranches. Она применялась главным образом в королев-
ском домене, а также в церковных владениях1 2 3. Первым
1 Хартия вольностей, данная Фрейбургу, приведена в обрабо-
танном виде в собрании документов Ф. Кейтгена (F. Keutgen,
Urkunden zur stadtischen Verfassungsgeschichte Deutschlands,
Berlin, 1901, S. 117—125). Большой материал дан в книге J. Bader,
Geschichte der Stadt Freiburg in Breisgau, Bd. 1—2, Freiburg,
1882—1883.
2 A. Luchaire, Histoire des institutions monarchiques de la France
sous les premiers Capetiens (987—1180), vol. 11, Paris, 1883, p. 136—203.
3 В. В. Стоклицкая-Терешкович 33
стал проводить ее Людовик VI. Он привлек в новые «го-
рода массу сервов, принадлежавших феодалам, хотя по
договорам с последними обязывался не делать этого.
Таким образом возникли самые знаменитые города этой
эпохи: Вильнев-ле-Руа в Сэнонэ, Вильнев (Новый го-
род) около Компьена, Вильнев около Этампа и др.
Новые поселенцы образовали привилегированные
общины, но характер и размер привилегий были различ-
ными. В общем, они были очень далеки от коммуналь-
ных хартий, но С1ввде1тшь,ст1В1О'в.а'л|и о пю1ВЫ1шен1И)и соци-
ального и правового положения бывших се,рвов, кото-
рые освобождались от сеньориальной зависимости. Не
удивительно, что сервы по приглашению королей мас-
сами стекались в новые города. Города э'ти оченьсодей-
ствовали обогащению королеисиого домена и дали ко-
ролевской власти Франции лиц, готовых защищать ее
.от самовластия феодалов.
В некоторых случаях активность князя в смысле со-
действия росту новых городов проявлялась с большой
силой Такие случаи имели место в заэльбской Герма-
нии во время немецкой агрессии, когда немецкие князья-
захватчики ставили перед собой задачу заселения
опустошенных ими областей. Мы видели пример такой
бурной активности в деятельности Генриха Льва в Ме-
кленбурге. Хроника Гельмольда сообщает, что и граф
Адольф Шауэнбургский предпринял ряд планомерных
действий для заселения почти опустошенной Вагрии. Он
отправил послов во Фландрию, Голландию, Фрисландию,
предлагая нуждающимся в земле переселиться в пло-
дородную и богатую страну Вагрию1 2. Призыв имел
успех. Такую же политику проводили в Бранденбурге
Альбрехт Медведь и епископ магдебургский Вихман. То
же происходило в Померании, Силезии, Богемии, Венг-
рии. Немецкие буржуазные историки упорно утверж-
дают, что это были в полном смысле слова «вновь осно-
ванные города» — Neugriindungen, что они не имели
1 Очень большую роль сыграла политика княжеской власти
в процессе происхождения городов в древней Руси. Примером
может служить деятельность Юрия Долгорукого в Суздальской
земле.
2 Helmoldus, указ, соч., стр. 36, 90; A. Paschel, указ. соч.
стр. 9.	,
34
ничего общего со сл'авяноким'и городами ’. Эго утверж-
дение опровергается приведенными нами фактами, сви-
детельствующими о том, что города эти возникали либо
на месте старых славянских городов, либо близ них.
Любек, Росток, Висмар и другие славянские города
возникали на местах, благоприятных для развития ре-
месла и торговли. Совершенно естественно, что после
того как они были разрушены и опустошены, находились
люди, которых потянуло в эти места, где ремесленник
мог рассчитывать на сбыт своей продукции, купец — на
торговую прибыль. Немецкие князья-колонизаторы, вся
деятельность которых была направлена к максимально-
му извлечению выгоды из славянских областей, исполь-
зовали в своих интересах естественную тенденцию раз-
вития городов, обещавших им больший доход, чем за-
селение сельских местностей. Немецкая торговля в
Прибалтике, как мы отметили, была организована на
основе старых достижений славянского купечества и ве-
лась д направлениях, проложенных ими.
i |4овые немецкие города строились по другому плану,
чем древние немецкие города. В последних развитие на-
чиналось с крепости, под защитой которой складывался
пригород или предместье, населенное ремесленниками.
Для немецких городов, возникших на месте славянских,
типичны другие очертания: в середине находился рынок
в виде прямоугольника, or7 него к периферии исходили
прямолинейные параллельные улицы, которые пересе-
кались под прямым углом другими улицами. На рынке
была расположена ратуша и главная церковь. Город в
целом1 имел форму круга или эллипсиса, он окружен был
стеной.
Далеко не всегда немецкие князья содействовали
укреплению и росту городов. История немецких городов
знает примеры княжеской политики обратного харак-
тера. В XI—XII вв. в связи с образованием территори-
альных княжеств появился новый налог в пользу тер-
риториальных властей под названием Беде (Bede) или
Шатц (Schatz). Рыцарские владения были совершенно
освобождены от него, духовные — частично. Все остальное
население княжеств обязано было уплачивать этот
1 Olaf Ahlers, Die Bevolkerungspolitik der Stadte des wendlischen
Quartiers der Hanse gegeniiber Slawen, Berlin, 1939.
35
налог. В интересах правильного его поступления терри-
ториальные .князья стали ограничивать свободу передви-
жения населения. Ограничительные меры распростра-
нялись даже на свободное крестьянство, не говоря о
крепостном. За прикреплением последнего к месту его
жительства стали особенно строго следить. Теперь раз-
вернулась борьба между теми феодалами, которые
были заинтересованы в лишении населения свободы пе-
редвижения, и теми, которые принимали (меры для
привлечения. в свои города беглых 'крестьян1. В этой
борьбе принимали участие общины, образовавшиеся из
новых поселенцев и также поддерживавшие беглых
крестьян.
Мы видим, что бегство крестьян в города встречало
различное отношение со стороны феодалов. Оно порож-
дало антагонизм между разными прослойками и от-
дельными представителями класса феодалов. Те из них,
которые не были заинтересованы в развитии городов,
естественно, враждебно относились к крестьянским по-
бегам, приводившим к тому, что крестьяне ускользали
из-под их власти. В некоторых случаях для феодала со-
здавалось сложное положение. С одной стороны, он
терял своих крестьян, перешедших к другому феодалу,
с другой — приобретал для своих городов новых посе-
ленцев из крестьян, подвластных другим сеньорам.
Между феодалами возникали конфликты, и появлялась
необходимость их уладить путем взаимного соглашения
по вопросу о крестьянских побегах. С этой целью между
феодалами заключались договоры 1 2.
Таким образом, процесс возникновения городов про-
текал в атмосфере острой классовой борьбы не только
между беглыми крестьянами и их сеньорами, которые
принимали всевозможные меры для возвращения бегле-
цов 3, то и внутри .класса) феодалов.
1 A. Knleke, указ, соч., стр. 40—47, 117 и др. Ср. также:
R. Schroder, Lehrbuch der deutschen Rechtsgeschichte, Leipzig, 1902.
2 Очень интересный договор такого рода был заключен в 1111 г.
между рядом прирейнских князей, одновременно бывших город-
скими сеньорами,— Фридрихом Кельнским, Бруно Трирским, Бруно
Шпейерским, Куно Страсбургским и др.
3 F. Keutgen, Urkunden.., S. 7, 8 и др.
36
Подведем некоторые итоги. История нескольких рас-
смотренных нами стран обнаруживает в происхождении
городов одну и ту же закономерность развития. Их воз-
никновение— глубочайший и сложный процесс, порож-
денный основными движущими силами общественного
развития, всколыхнувший все общество и отразившийся
на всех сторонах его жизни. Первые толчки к нему ис-
ходят из аграрной сферы, из поместья и деревни. Рост
производительных сил в сельском хозяйстве и в деревен-
ском ремесле вызывает отделение ремесла от сельского
хозяйства. Уже в деревне появляются специалисты-ре-
месленники, в деятельности которых сельское хозяйство
играет второстепенную роль. С дальнейшим развитием
производительности труда у искусных деревенских ре-
месленников появляется стимул к уходу из села в такие
места, где возможен более широкий и регулярный сбыт
их ремесленной продукции и где они рассчитывают осво-
бодиться от сеньориальных повинностей. От сеньориаль-
ного гнета убегают и крепостные, не специализировав-
шиеся на ремесле, которые надеются найти в новых
местах пропитание неквалифицированным трудом. Бег-
лые крепостные селятся близ архиепископских резиден-
ций, укрепленных монастырей, феодальных замков, по-
граничных или внутренних крепостей со значительным
гарнизоном, в пунктах скрещения торговых путей и пе-
регрузки товаров, в узловых пунктах больших водных
и сухопутных торговых магистралей, иногда посреди
густонаселенных местностей, жители которых испыты-
вают недостаток в ремесленных изделиях. В этих местах
беглые крепостные образуют, обычно под защитой кре-
пости, ремесленно-торговые поселения, которые в начале
своего развития были очень незначительны по количе-
ству населения и по размерам товарного производства.
Для начальных периодов развития городского ремесла
характерны «ограниченность обмена, ограниченность
рынка, стабильность способа производства, местная
замкнутость по отношению к внешнему миру...» 1 Лишь
постепенно в связи с общим ростом населения по мере
притока в поселение новых крепостных и по мере роста
3 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М., 1953, стр? 256.
37
разделения труда, поселения эти превращаются в цент-
ры ремесла и торговли. Тогда они сами окружают себя
крепостной стеной. Возникает город — носитель товар-
ного производства. Единая сфера производства раска-
лывается на две разные сферы производства, связанные
между собой обменом. Теперь сам город с его ремеслом
и торговлей становится могучим фактором дальнейшего
разделения труда/
Результаты общественного разделения труда прояв-
ляются не в одной лишь сфере экономики. Жители ре-
месленно-крестьянских поселений не являются аморфной
массой. Они конституируются на основе маркового1 пра-
ва и Марковых обычаев, принесенные из деревень беглы-
ми крепостными. Новые общины сами- регулируют важ-
нейшие сторонысвоегобыта:сельское хозяйство,ремесло,
торговлю, вопросы обороны от окрестных феодалов и др.
Общины оказывают активную помощь поселившимся
в них крепостным. Они содействуют освобождению кре-
постных от власти старых сеньоров и приобретению ими
личных и имущественных прав свободного человека. Соз-
даются устои цеха — ремесленной организации, генети-
чески связанной с принципами маркового управления к
вместе с тем соответствующей экономическому харак-
теру общества с мало развитым еще товарным произвол-
ствомг Через посредство цеховых организаций проис-
ходит сближение отдельных частей ремесленной массы
и их слияние в особый класс городских ремесленников,
отличный от основных классов феодального общества —
крестьянства и феодалов. Это класс мелких товаропро-
изводителей, владеющих орудиями производства. Таким
образом, общественное разделение труда приводит к
усложнению классовой структуры общества.\
Выводы из содержания этой главы свидетельствуют
о том, что развитие городов не могло быть одинаковым и
не могло носить совершенно равномерный характер во
всех странах. Оно не могло даже равномерно происхо-
дить во всех частях какой-либо одной страны. Развитие
городов зависело, помимо степени разделения труда в
сельском хозяйстве и в ремесле, еще от множества при-
входящих причин: от плодородия почвы и уровня сель-
скохозяйственной культуры, от плотности населения, от
проходивших по стране торговых путей, от очертания
границ данной страны, от ее международных отношений,
38
-от стратегических соображений, определявших необхо-
димость постройки крепостей в тех или других пунктах,
от характера политической эволюции страны — совер-
шалась ли она в направлении централизации или де-
централизации, от степени заинтересованности различ-
ные категорий феодалов в росте городов, от соотноше-
ния различных прослоек феодального сословия, от
заинтересованности центральной власти в росте городов.
Все указанные моменты оказывали влияние на процесс
происхождения городов и видоизменяли проявление об-
щей тенденции, приводившей к отделению города от де-
ревни. Сочетание всех указанных факторов порождало
в средние века чрезвычайное разнообразие в городском
развитии разных стран как в смысле количества городов,
так и в смысле их экономической структуры и значения
в общественной и государственной жизни.
J Как мы указывали, решающую роль в процессе про-
исхождения города играла крестьянско-ремесленная
масса й К. Маркс и Ф. Энгельс неоднократно выражали
мысль, что средневековый город был создан беглыми
крепостными 1 2.
^Ремесленники составляют в йредние века количе-
ственно преобладающий элемент городского населения
не только на начальных стадиях ^развития городов, но
и до самого конца средних вековJсовершенно' незави-
симо, от того направления, которое приняло развитие
города, а именно: сохранил ли он ,в основном скромный
характер местного центра, снабжающего ремесленными
продуктами близкое окружение (такие города представ-
ляли довольно редкое исключение, ибо с течением вре-
мени первоначальная ограниченность обмена все больше
разрушалась); или город стал носителем экспортной
промышленности в отдаленные страны (примерами мо-
гут служить Флоренция и Нюрнберг); или он стал цент-
ром широкой транзитной торговли (как Венеция и Лю-
бек); или же, наконец, благодаря стечению обстоя-
тельств, благоприятствовавших его экономическому и
политическому развитию, город стал столицей государ-
1 См. также: A. Knieke, указ. соч. Богатый материал дает
история всех итальянских городов.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 50.
39
ства, будучи вместе с тем крупным торговым и ремес-
ленным центром (Париж).
Но, сугубо подчеркивая первенствующую роль про-
изводства и производителей в процессе происхождения
города, мы отнюдь не отрицаем большого значения
обмена в этом процессе. Из приводимых нами конкрет-
ных материалов видно, что оба указанных элемента —
^производство и обмен—-неотделимы в нем друг от
друга. «.. .Как только городская промышленность как
таковая отделяется от земледельческой, — подчеркивал
К. Маркс, — ее продукты с самого начала являются то-
варами, и следовательно! для' их продажи требуется
посредничество торговли. Связь торговли с городским
развитием и, с другой стороны, обусловленность послед-
него- торговлею понятны таким образом сами собой»1.--
1 К. Маркс, Капитал, т. Ill, М., 1955, стр. 344.
ГЛАВА ВТГО РАЯ
ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ
буржуазной ИСТОРИОГРАФИИ ПО ВОПРОСУ
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ФЕОДАЛЬНОГО ГОРОДА
НА ЗАПАДЕ
уржуазная историография всячески искажала и
искажает сущность рассматриваемой проблемы.
Мы не стремимся дать исчерпывающую- критику
буржуазных теорий по вопросу о происхождении
феодального города в Западной Европе. Цель, пресле-
дуемая в данной главе, — лишь вкратце коснуться глав-
ных течений, существующих в буржуазной историогра-
фии (немецкой, французской, итальянской) по указан-
ному вопросу и подчеркнуть их несостоятельность в
свете достижений советской исторической науки.
;тв буржуазной историографии конца XVIII — первой
половины XIX в. большое распространение получила ро-
манистическая теория происхождения города. Ее основ-
ное ядро — идея непрерывности городского развития от
римских времен до нового времени, идея непосредствен-
ного перерождения города Римской империи в средне-
вековый город.'
Наиболее ранние ее сторонники — французские исто-
рики Дюбо и Рейнуар Оба автора сосредоточивают
внимание исключительно на городских учреждениях, на
городском стрюе, игнорируя его экономическую и со-
циальную жизнь и городское население. В средневековом
городе сохранились и получили дальнейшее развитие
1 A. Ditbos, Histoire critique de I’dtablissement de la monarchie
francaise dans les Gaules, Paris, 1734; F. Reynouard, Histoire du droit
municipal en France, sous la domination romaine et sous les trois dy-
nasties, vol. 1—11, Paris, 1829.
41
учреждения и должности старого муниципального рим-
ского устройства — курия, куриалы и т. д. — таковы
основные черты аргументации Дюбо и Рейнуара.
У Огюстена Тьерри романистическая теория происхожде-
ния города предстает в другом виде1. В центре его вни-
мания— городское население. Тьерри доказывает, что
оно произошло от галло-римского населения городов
империи в противоположность феодальному сословию
средних веков, которое представляло собой потомков
германских завоевателей — франков. Концепция Тьерри
о непосредственной преемственности между средневеко-
вой коммуной и римским муниципием подверглась силь-
ной критике СО' стороны самой буржуазной французской
историографии 1 2.
Тьерри рассматривает население средневекового го-
рода как единое целое, однако признание классовой
борьбы, а следовательно, признание наличия в городе-
разных общественных слоев- с противоречивыми со-
циальными интересами не было совершенно чуждо ему.
Оно навевалось политической действительностью его
времени. О правильности такого утверждения можно
судить по очерку Тьерри, где он рисует борьбу народной
массы с богатыми слоями городского населения в городе
Бове3. К Тьерри частичмо примыкает по вопросу о про-
исхождении средневековых городов другой французский
историк XIX в. Ф. Гизо4.
На романистической позиции стоял и немецкий исто-
рик-юрист XIX в. Савиньи5, исходивший из - истории
права. В настоящее время романистическая теория про-
исхождения города прочнее всего держится в итальян-
ской историографии, где ее провозвестником, правда
1 О. Тьерри, История происхождения и успехов третьего со-
словия (пер. с франц.), М., 1899; его же, Городские коммуны во
Франции в средние века (пер. с франц.), Спб., 1901.
2 J. Flach, Les origines de 1’ancienne France, vol. 11. Paris, 1893,
см., в частности, кн. Ill, стр. 215—235.
3 См. О. Тьерри, Городские коммуны во Франции в средние
века.
4 Ф. Гизо, История цивилизации во Франции, т. IV, М., 1881,.
стр. 5—50. Гизо уделяет специальное внимание истории средневе-
ковых вольных городов и коммун.
5 F. Г- Savigny, Geschichte des romischen Rechtes im Mittelalter^
Bd. 1, Heidelberg, 1815.
42
не безусловным, в1 числе других Я1вшялся историк Вил-
лари Ч
Тезис непрерывного существования города от рим-
ских времен до наших дней являлся одним из ору-
дий защиты классовых позиций либеральной буржу-
азии против аристократии, гордящейся' древностью
своего происхождения. Эта тео|рия служила чувству
классовой гордости буржуа, отстаивающего преимуще-
ства своего происхождения перед происхождением дво-
рянина.
Интересно отметить, что после работ Тьерри иссле-
дование проблемы происхождения города мало подвину-
лось во Франции, между тем как в Германии и Бельгии
(а также Англии и Америке, которых мы не касаемся)
оно продолжало привлекать внимание. Этот факт был
отмечен во французской буржуазной историографии
А. Люшером 1 2 и другими авторами. Люшер утверждает,
что для решения этой проблемы нет документальных
данных, хотя он и выдвигает на этот счет некоторые
предположения 3.
Подобно этому и Жири в одной из своих работ также
отказывается от определенных формулировок по вопросу
о генезисе города 4, хотя в Других местах этой работы
и в других работах выдвигает различные теории проис-
хождения города. Еще дальше идет в отрицании воз-
можности разрешить проблему происхождения города
Оттокар — русский белоэмигрант, работавший по исто-
рии французских городов5, ярый реакционер и откро-
венный идеалист, совершенно отрицавший роль эконо-
номики в истории городской жизни и объяснявший
внутреннюю борьбу в городе исключительно взаимоот-
ношением внешних сил: борьбой между сеньорами, им-
ператорской и папской властью и т. д. (см., например,
его очерк о городе Камбре).
1 Р. Villari, L’Italia, la civilta latina e la civilta germanica, Firen-
ze, 1862.
2 A. Luchaire, Les communes francaises а I’dpoque des Capetiens
directs, Paris, 1890, p. 67.
3 A. Luchaire, Manuel des institutions francaises, Paris, 1892,
p. 359; Les communes.., p. 30—31.
4 A. Giry, Les etablissements de Rouen, vol. I, Paris, 1883, p. 413.
5 См. H. П. Оттокар, Опыты по истории французских горо-
дов в средние века, Пермь, 1919.
43
В противоположность французской буржуазной исто-
риографии, в которой самостоятельный интерес к проб-
леме происхождения города притупился после появле-
ния работ О. Тьерри, в немецкой историографии он
резко проявлялся и порождал разнообразные теории,
отчасти встречавшие отклик и во Франции.
Одним из основных течений в области проблемы про-
исхождения города являлась вотчинная теория, офор-
мившаяся в Германии. Ее влияние было особенно сильно-
в XIX в. вплоть до 60-х годов, позднее оно ослабело,
хотя остатки ее, особенно по 'вопросу о происхожде-
нии цехов, не изжиты до сих пор. Наиболее последова-
тельным представителем вотчинной теории происхожде-
ния города являлся немецкий историк К. Нич. В его
сочинении «Министериалы и бюргерство в XI—XII вв.» Г
появившейся в конце 50-х годов, она доведена до крайних
логических пределов. Последующая историография:
правильно отметила, что Нич представлял себе все Ка-
ролингское государство в виде одной огромной вотчины.
Все основные слои городского населения вышли, по его
мнению, из вотчинного населения и вотчинных учреж-
дений. Единственный элемент, чуждый вотчине, который
сыграл роль в возникновении города, это, по мнению,
Нича, рыночный обмен. Он явился источником город-
ского права. Элементы вотчинной теории мы находим и
у немецкого историка Эйхгорна в его статье, появив-
шейся почти на полвека раньше монографии Нича 1 2. Но
одновременно мы встречаем у Эйхгорна и элементы ро-
манистической теории,— некоторые города Германии,
говорит он, возникли из римских городов.
Классовая подкладка вотчинной теории совершенно
ясна. Это апофеоз феодального сословия.
Одно время в немецкой буржуазной историографии
пользовалась распространением так называемая гиль-
дейская теория, выдвинутая в Германии В. Вильдой 3 и
получившая дальнейшее развитие у О. Гирке4. Ее глав-
1 К- W. Nitzsch, Ministerialist und Burgertum im XI. und XII.
Jahrhundert, Leipzig,„1859.
2 K- Eichhorn, Uber den Ursprung der stadtischen Verfassung
in Deutschland, «Zeitschrift fiir Geschichte der Rechtswissenschaft»,.
Berlin, 1815—1816.
3 B. Wilda, Das Gildenwesen des Mittelalters, Halle, 1831.
4 O. Gierke, Das deutsche Genossenschaftsrecht, Bd. 1, Berlin.
1868.
44
ная мысль заключается в том, йто основой городской
коммуны является свободный союз германцев, возник-
ший якобы для защиты интересов своих членов у стен
бурга, крепости.
К этой теории одно время примыкал и Нич, считав-
ший ее правильной для городов Северо-Восточной Гер-
мании, в то время как вотчинную теорию он считал при-
менимой к породам Южной и Западной Германии Г Нич
писал, что гильдия образовывалась в местах, удобных
для торговли, и состояла из купцов и ремесленников и
что впоследствии первые обособились от вторых.
В такой интерпретации эта теория приобрела черты
сходства с теорией происхождения города из купеческого
поселения. Но даже в своей более уточненной форме она
не объясняет процесса образования города. Концепция
раскола единой торгово-ремесленной гильдии на купе-
ческую и ремесленную совершенно не находит подтверж-
дения в фактах. Гильдейская теория происхождения
города, возникшая в Германии, оказала влияние на
исследование проблемы происхождения города как в
Германии, так и во Франции, и в Англии. Но> она под-
верглась сильной критике даже в работах буржуазных
историков — немецких К- Гегеля, Г. Белова и особенно
английского историка Ч. Гросса1 2.
Рассмотрим еще одно основное течение буржуазной
историографии в интересующей нас области — марковую
теорию происхождения города, связанную с именем не-
мецкого историка Г. Маурера, написавшего в 60-х —
70-х годах ряд произведений, посвященных указанной
теме3. Г. Маурер проводит прямую преемственную связь
между населением и организацией обширной территории,
занятой целым германским племенем, так называемой
племенной маркой, населением и организацией выделив-
шихся из нее соседских деревенских марок и, наконец,
населением и организацией городских марок, выделив-
шихся в дальнейшем ходе развития из деревенских. При
этом он подчеркивает сильную связь городских жителей
1 К- Nitzsch, Uber die niederdeutschen Genossenschaften des-
XII. und XIII. Jahrhunderts, Leipzig, 1879.
2 K- Hegel, Stadte und Gilden der germanischen Volker im Mit-
telalter, Bd. I—II, Leipzig, 1891.
3 G. L. Maurer, Geschichte der Stadteverfassung in Deutschland,
Bd. I—IV, Erlangen, 1869—1871.
45
с землей. Полноправными членами городской общины
могли быть только лица, владевшие землей, подобно
тому как это имело место в деревенской общине. До
цеховых восстаний ремесленники, не владевшие землей,
не были членами городской общины. Только цехи, одер-
жавшие победу над патрициатом, установили принцип,
в силу которого владение землей не было обязательным
атрибутом полноправного членства в городе, и ремес-
ленники стали бюргерами, горожанами в полном смысле
слова. Органы управления деревенской общины и их
функции стали органами управления городской общины
и ее функциями. То были общий сход всех горожан и
исполнители его решений — так называемые геймбюр-
геры (Heimbiirgers).
Однако Маурер, как и Нич, признает значение обме-
на как основы, на которой сложилось городское право.
Но обмен, по его мнению, отличающемуся в этом отно-
шении от мнения Нича, не существует в вотчине, насе-
ленной крепостными, а лишь в общине свободных кре-
стьян. И городской суд он не связывает с судом дере-
венской марки. Маурер утверждает, что городской суд
Произошел из государственного суда. В теории Маурера
ценно отрицание факта, что городская община произошла
из вотчины. Благодаря этому развенчивается концепция
Нича. Однако марковая теория Маурера совершенно
чужда марксистско-ленинскому пониманию проблемы
происхождения средневекового города и не объясняет,
по существу, происхождения марки.
К. Маркс и Ф. Энгельс ценили Маурера, считая его
труды очень важными для изучения экономической
истории средневековой Германии, но относились к нему
критически. Ф. Энгельс считал марку одним из видов
общинной собственности на землю, характерном для
всех народов на заре их существования: «Два стихийно
возникших факта господствуют у всех или почти у всех
народов на заре их истории: разделение народа по при-
знаку родства и общая собственность на землю» Г Го-
родской суд Ф. Энгельс выводит из суда' марки.
б Представители так называемой рыночной теории
происхождения средневекового города, также являю-
i. Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии (см. приложе-
ние— «Марка»), стр. 114.
46
щейся одним из основных течений 'буржуазной- историо-
графии, исходят из преувеличенно высокой оценки роли
торговли в возникновении города и в развитии город-
ской экономики. В этом течении различимы два направ-
ления: теория происхождения города из рынка и теория
происхождения его из купеческого поселения^. Класси-
ческим представителем рыночной теории происхождения
средневекового города является немецкий историк Зом1.
Он сосредоточивает все внимание на юридической сто-
роне вопроса. Сущность города, по его утверждению, за-
ключается в городском праве; но городское право есть
не что иное, как рыночное право/рРынок обычно возни-
кает близ какого-нибудь поселения, как-то-: крепости,
монастыря — и постепенно распространяет свое право на
всю окружающую его и тяготеющую к нему заселенную
территорию. Но в возникновении рыночного права боль-
шую роль сыграла королевская власть?] Точка зрения
Зома по вопросу о возникновении города тесно примы-
кает к взглядам Шульте и Шредера. Однако широкого
распространения концепция Зома не получила. Она вы-
звала возражения даже среди буржуазных историков.
Казалось непонятным, каким образом рынок, явление
спорадическое, лишенное элементов постоянства, мог
превратиться в постоянно существующее поселение,
в город.
Мысль Зома получила дальнейшее развитие в теории
происхождения города из купеческого поселения. Клас-
сическим представителем последней является крупней-
ший бельгийский историк Анри Пиренн, связавший ее со
специфической концепцией социально-экономического
развития средневекового общества.' Через всю концеп-
цию Пиренна красной нитью проходит мысль об исклю-
чительном значении торговли в средние века. J Теория
Пиренна сложилась не сразу. Одна из ранних работ
Пиренна1 2 написана под влиянием школы германистов:
в этой работе древнегерманская сотня рассматривается
им как исходная точка развития города и образования
городского округа. Теория гильдии как зародышевой
1 Р. Sohtn, Die Entstehung des deutschen Stadtewesens, Leipzig,
1890.
2 H. Pirenne, Histoire de la constitution de la ville de Dinant du
moyen-age, Gand, 1889.
47
формы городского строя полностью отвергается А. Пи-
ренном: гильдия, говорит он, вначале объединяет всех
торговцев (ремесленников и купцов), но постепенно за-
крывает до'ступ мелкому люду и превращается в обще-
ство крупных 'купцов Г Еще категоричнее отвергает
А. Пиренн рыночную теорию. Рынок, говорит он, лишь
место встречи для торговцев. Городской строй, заявляет
он, рождается из торгового inpaBa (jus mercatores), из
совокупности правовых норм, которые сначала охраняли
одинокого странствующего купца, потом распространи-
лись на предместье, этот постоянный складочный пункт
товаров.
Лишь в итоге ряда конкретных исследований концеп-
ция А. Пиренна вылилась в ту. окончательную форму,
в которой она предстает в его синтетической работе
«Средневековые города и возрождение торговли»1 2. Из
всех теорий происхождения средневекового города кон-
цепция Пиренна пользуется в настоящее время наиболь-
шим признанием среди буржуазных историков. Поэтому
она заслуживает более подробного анализа.
Теория Пиренна исходит из преувеличенной оценки
значения торговли. Торговля Средиземного моря, гово-
рит он, играла огромную роль не только в античности, но
и в первые семь веков нашей эры. Она не только соеди-
няла между собой различные области Римской империи,
но и служила культурной артерией, связывавшей Запад
и Восток. Начавшийся в III в. упадок Римской империи
коснулся только внутренних провинций ее, римские же
провинции, расположенные у Средиземного моря, были
по-прежнему полны жизни и энергии. Торговля,происхо-
дившая по Средиземному морю, продолжается с той же
интенсивностью, как и раньше. Появление германцев ни
в чем не изменило этих отношений. А. Пиренн стремится
доказать с помощью ссылок на Григория Турского, что
и в период нашествия на империю германских племен
в областях, прилегающих к Средиземному морю, про-
должали существовать крупные города с развитой тор-
говлей, связывавшей Запад с Востоком. Сдвиг начался
только с появлением арабов в Европе в VIII в.
1 См. Н. Pirenne, Histoire de la constitution.., p. 84.
2 См. H. Пиренн, Средневековые города и возрождение тор-
говли (пер. с англ.), Горький, 1941.
48
С этого времени Средиземное море стало внутренним
арабским морем, был перерезан жизненный нерв, питав-
ший европейское общество, была подточена европейская
торговля с Востоком. Благодаря этим сдвигам франкское
общество приобрело преобладающий аграрный характер,
и поместье стало1 играть главную роль В’его жизни. Так,
по мнению Пиренна, продолжалось до конца X — начала
XI в. В это время наблюдается значительный рост наро-
донаселения, вызвавший усиленное колонизационное
движение в разных частях Европы. А. Пиренн указы-
вает в качестве примера образование норманского госу-
дарства в Италии, развитие торговли итальянских горо-
дов (торговля Венеции с Левантом никогда не прерыва-
лась) . Стеснения, налагавшиеся на европейскую торговлю
арабским государством, в конце концов стали невыноси-
мы. В Европе поднялось' движение против .мусульман.
В ходе крестовых походов торговые связи Европы с
_Востоком возродились и одновременно с ними появились
/средневековые города. Они возникли на торговых путях,
в первую очередь на морском побережье и в устьях боль-
ших судоходных рек. Классический пример такого про-
исхождения городов представляет, согласно теории
Пиренна, средневековая Фландрия. Она' была связана
торговыми узами с разными странами Европы—с
прирейнюкими городами, с Италией, Прибалтикой, Ан-
глией. В тех местах Фландрии, где останавливались ку-
печеские корабли и караваны, возникали купеческие
стоянки и складочные места для товаров; из них вырос
ряд городов, как-то: Брюгге, Гент и др. Это были в пол-
ном смысле слова поселения купцов. Обычно в месте
их возникновения уже до того существовали поселения
.другого типа — монастыри, епископские резиденции,
крепости. Купеческие общины сливались со старыми
поселениями и образовывали вместе с ними один город.
Купцы путешествовали не В' одиночку, а гильдиями,
имевшими свои органы управления. Оседая, купеческая
гильдия -переменила в лице этих органов функции уп-
равления новыми городами.
По теории Пиренна, основной источник происхожде-
ния средневекового города, как и основной фактор эко-
номического развития средневекового общества, — тор-
говля, творец города—купечество. А. Пиренн построил
свою концепцию на основе фландрских материалов. Но
Э В. В. Стоклицкая-Терешкович 49
его взгляды на происхождение города, обычно обознача-
емые как теория происхождения города из купеческого
поселения, были восприняты рядом историков других
стран. Сам А. Пиренн, однако, отчасти ограничивает
применимость своей теории. Он проводит разграничи-
тельную линию между фландрскими городами, с одной
стороны, и рейнскими, южнофранцузскими и итальян-
скими — с другой. Последние, по его мнению, существо-
вали уже в античности, затем заглохли на некоторое
время, потом опять возродились. В статистическом
очерке, посвященном вопросу о расслоении населения
Ипра в XV столетии, А. Пиренн отмечает глубокое раз-
личие между такими городами, как Франкфурт-на’-Маfi-
ne, промышленность которых обслуживала только'мест-
ного потребителя, и другими городами, производившими
товары на отдаленный рынок. Он утверждает, что пер-
вый тип был более распространен
А. Пиренн охватывает в своих работах огромный пе-
риод времени—от античного Рима до позднего средне-
вековья. Он объединяет отдельные части этого периода
одной идеей — идеей развития мировой торговли. Его
концепция является односторонней и упрощенной. А. Пи-
ренн совершенно игнорирует процессы феодализации,
развернувшиеся1 bi разлагающемся обществе Римской
империи (и в1 складывавшемся обществе раннего средне-
вековья. Он пренебрегает изучением’ революционных вы-
ступлений народных масс. Как и представители всех
рассмотренных нами течений в области происхождения
средне векового города, он игнорирует рост производи-
тельных сил в Западной Европе после появления в ней
германских .племен.
Чрезвычайно примитивно представлена у Пиренна
история крестовых походов. Совершенно не учитывается
роль крестьянской массы, искавшей в бегстве на Вос-
ток (например, во время так называемого похода бед-
ноты) избавления от феодального гнета. В изложении
Пиренна исчезают проблемы классовой 'борьбы и вза-
имоотношений между 'различными прослойками фео-
дального сословия.
1 См. Н. Pirenne, Les denombrements de la population d’lpres
au 15 sidcle, 1412—1506, «Vierteljahrschrift fur Social-und Wirtschafts-
geschichte», 1903, № 1.
50
Вместе с тем собранный А. Пиренном богатый мате-
риал вполне давал возможность установить примат про-
изводства в происхождении города !.
Таковы важнейшие концепции по вопросу о происхо-
ждении средневекового порода, выдвинутые западно-
европейской буржуазной историографией. Эти взгляды
оказываются явно несостоятельными в свете того цель-
ного, всестороннего объяснения, органически связанного
со всей совокупностью исторических процессов, которое
эта проблема находит в произведениях основоположни-
ков марксизма-ленинизма.
1 См. статью В. В. Стоклицкой-Терешкович «А. Пиренн как
историк средневекового города», в кн.: А. Пиренн, Средневековые
города Бельгии.
_ IГЛАВА ТРЕТЬЯ ^
ФРАНЦУЗСКИЕ И НЕМЕЦКИЕ ГОРОДА
В РАННИЙ ПЕРИОД ИХ СУЩЕСТВОВАНИЯ
ПОД ВЛАСТЬЮ СЕНЬОРОВ
емесленню-торговые поселения, созданные бег-
лыми крестьянами, 'возникали не на пустом
месте. В непосредственной близости от них нахо-
дились крепости и поместья феодалов, на терри-
тории которых складывались города. Это вносило1 эле-
мент большой социальной пестроты в состав населения,
жившего в городе и в пригородной местности, связан-
ного с рынком и посещавшего его. IB крепости жили
крупные феодалы, рыцари, министериалы, клирики,
в поместьях — крепостное крестьянство. Первое город-
ское право Страсбурга, относящееся к XII в., дает ука-
зание на следующие слои населения1: 1) министериалы
церкви. Это министериалы, так сказать, высшего ранга,
пользовавшиеся правами рыцарей и'занимавшие различ-
ные должности при дворе епископа.; 2) челядь еписко-
па— люди лично не свободные; 3) челядь страсбург-
ского капитула и монастырей—-тоже не свободные;
среди них были ремесленники и уже отделившееся от
последних купечество; 4) челядь церкви не одного толь-
ко Страсбурга, но. и всего епископства— крепостные;
5)^ свободные., горожане. Среди_ последних были ремес-
ленникирщ купцы. Как в Страсбурге, так и в других го-
родах Западной Европы наряду со 'свободным/и р'емес-
1 Е. Keutgen, Urkunden.., S. 93—102; Е. Kruse, Verfassungsge-
schichte der Stadt Strassburg, besonders im 12. und 13. Jahrhundert,
«Westdeutsche Zeitschrift ftir Geschichte und Kunst», Trier, 1884,.
Erganzungsheft № 1.
52
ленниками и купцами жило много .вотчинных 'рем'еюде'н-
ников и несвободных купцов. Вотчинные ремесленники,
работали не только на своих сеньоров, но и на рынок,v
вступая в конкуренцию сю свободными ремесленниками,
очень рано организовавшимися в цехи. Конкуренция
вотчинного ремесла на рынке вызвала отпор со сторо-
ны свободных ремесленников и между ними часто про-
исходили открытые столкновения.
Очень часто местность, в которой сложился город,
принадлежала не одному, а нескольким феодалам.
В этом последнем случае ремесленно-торговые поселе-
ния оказывались под властью нескольких сеньоров, что
приводило к конфликтам между ними и вызывало необ-
ходимость размежевания сеньориальных прав в отноше-
нии жителей нового поселения.
Остановимся на конкретных примерах сеньориаль-
ного многовластия в городах. Территория Страсбурга
около 1100 г. находилась в руках четырех крупных зем-
левладельцев: епископа и трех церковных учреждений:
соборного капитула, капитула св-. Томаса, капитула св.
Петра. Близ Страсбурга были расположены населенные
королевские земли, владения светских феодалов и мона-
стырей. Ремесленникам и постепенно выделявшимся из
их среды купцам приходилось арендовать земельные
участки у собственников земли. Есть основание думать,
что аренда носила наследственный характер, tКаждый
феодал, владевший частью городской территории, был
сеньором и обладал известными правами по отношению
к ее населению. В городе Бове в XI в. было три сень-
ора1: епископ, местный капитул и кастелан. Фландрский
город Динан делился в XI в. между двумя сеньорами:
графом Намюрским и епископом льежским. Этому двое-
властью положил в 1070 г. конец Генрих IV жалованной
грамотой, данной епископу Тедуану, получившему все-
права графа, сборы рыночных пошлин и все Другие до-
ходы и сборы с города. В Амьене были четыре сеньо-
ра— король, епископ, граф и кастелан. Самым разитель-
ным примером в этом отношении был Париж, представ-
лявший собой как бы мозаику из многих сеньориальных
владений, которые постепенно сливались в единое целое
1 L. Н. Labande, Histoire de Beauvais et de ses institutions com--
munales jusqu’au commencement du XV-e siecle, Paris, 1892.
53
благодаря общности экономических интересов1. В пре-
дыдущей главе указывались некоторые из этих владе-
ний: аббатство св. Женевьевы, аббатство Сен-Жермен
де Пре, аббатство св. Виктора и многие другие. Чет-
кое разграничение сферы власти разных сеньоров не
всегда было1 возможно. Возникали частые конфликты.
Об их характере можно судить по соглашению, заклю-
ченному в 1222 г. между королем, парижским епископом
и капитулом. Король подтвердил за епископом право
иметь своих ремесленников в Париже: суконщиков, плот-
ников, кузнеца, цирульника и др., а также прево —упра-
вителя; все они освобождались от уплаты тальи в поль-
зу короля. В бургах Сен-Жермен и Кло-Брюно' король
судил по делам о грабежах и убийствах, если обвиняе-
мый был пойман с поличным, а в других частях города
по этим делам судил епископ, король же приводил его
решения в исполнение. В указанных трех кварталах
король имел право требовать от населения участия в во-
енных походах или взамен его уплаты тальи и стороже-
вой службы. В тех же кварталах купцы по тортовым
делам были подсудны королю. Торговые ряды в Шампо
всецело были подчинены королю, однако в течение не-
скольких недель в году право взимания торговых пошлин
в рядах принадлежало епископу. В ряде парижских
улиц, перечне ленных в соглашениях 1222 г., епископу
принадлежал суд по всем проступкам, совершенным вне
домов, исключая грабежи и убийства. По проступкам
же, совершенным на этих улицах в домах, судил ко-
роль. Аббат монастыря Сен-Мари пользовался правом
низшей и высшей юрисдикции в пределах монастырских
владений. Поселок, носящий название Сен-Жермен де
Пре, обладал самоуправлением и не был подчинен ни
епископу по церковным делам, ни королю по светским
делам. Аналогичное положение занимал .поселок, носив-
ший название города Сен-Марселя. Аббатство св. Же-
невьевы пользовалось правом юрисдикции в отношении
всех ремесленных организаций, находившихся в его вла-
дениях.
Соглашение 1222 г. дает возможность судить об
административной структуре Парижа не только в
1222 г., но и в предшествовавший этому моменту период.
1 Poete, указ. соч.
54
Если после больших успехов Филиппа II в усилении во
Франции централизации административная структура
Парижа представляется все же как бы состоящей из раз-
ношерстных лоскутьев, каждый из которых находится
под властью особого сеньора, располагающего более или
менее широкими правами, то как же пестра должна
была быть эта структура при восшествии на королев-
ский престол Гуго Калета или еще раньше. ^Многовла-
стию в Париже соответствовало различное правовое
положение населения в его разных частях, как это
видно из соглашения 1222 г. Различие правового поло-
жения обусловливалось не только социальными мо-
ментами (здесь наряду с ремесленниками проживали
министериалы, клирики, воины, феодалы), но и подвла-
стностью разным сеньорам.
Огромное большинство населения молодых городов-
занималось ремеслом. Но в некоторых крупных городах,
особенно в центрах транзитной торговли, таких, как
Венеция и Любек, с самого начала появляется слой
профессионального купечества. В прирейнских городах
'мы находим уже в очень ранних документах сведения
о кварталах фризских купцов, по-видимому прочно обо-
сновавшихся в этих местах. В городах, в экономической
жизни которых широкая внешняя торговля играла
меньшую роль, профессиональное купечество появилось
позднее, в результате дифференциации ремесленной
массы. Но, несмотря на преобладание ремесла, средне-
вековые города носили все же заметно выраженный
аграрный отпечаток. С течением времени он ослабел, не
исчезая, однако, совершенно до самого конца средне-
вековья. В подавляющем большинстве документов,
относящихся к истории средневекового города, упоми-
наются общественные пастбища (по-немецки — альмен-
де). Даже очень крупные центры .шерстоткацкой про-
мышленности в средние века, как-то: Гент и Брюгге —
не представляли в этом смысле исключения. Поселения,
из которых состоял Париж, еще в XIV в. носили сель-
скохозяйственный отпечаток, .за исключением очень не-
многих. Сельское хозяйство было в средневековых горо-
дах очень распространенным дополнительным занятием
жителей. Об этом свидетельствуют названия улиц во
многих городах. Так, в Эдинбурге (Шотландия) была
«улица коров», в Страсбурге — «улица быков». В Франк-
55
фурте-на-Майне, как и во /многих других городах,
улицы каждое утро оглашались мычанием коров, гони-
мых на пастбище5 Около городских домов были сады
и огороды. Многие горожане имели земельные участки
за пределами города, в деревне, и сохраняли тесную
связь -с нею на ранних стадиях городского развития.
Этот факт документально подтвержден даже примени-
тельно к итальянским городам XII в., которые разви-
лись раньше, чем города других стран Западной
Европы. В Лондоне еще в XIII в. заметную роль играло
разведение свиней. Во время жатвы часть лондонского
населения отправлялась в деревни; судебные и универ-
ситетские каникулы продолжались от июля до октября:
эти месяцы были выбраны для каникул для того, чтобы
дать возможность судебному и преподавательскому
персоналу снять жатву с полей.
Побег крепостного крестьянина от сеньора был
одним из проявлений классовой борьбы между феода-
лами и крестьянством. Но связь крестьянина со старым
сеньором не сразу порывалась. Бывали случаи, когда
старый сеньор призывал крестьянина на свой суд, тре-
бовал оставшегося после него наследства (так называ-
емое посмертное отобрание) и разных служб и плате-
жей. v Известны случаи, когда новые сеньоры, на
территорию которых убегал крепостной, заботясь о по-
вышении своих доходов, вступались за него и отстаи-
вали его. Так, майнцский епископ издал в первой поло-
вине XII в. (1118—1135 гг.) постановление, в силу
которого все поселившиеся в городе Майнце освобож-
дались от всякого суда за пределами города, т. е. дру-
гими словами, от произвола со стороны других сеньоров.
^Причина такого, заступничества ясна: городской сеньор
извлекал большой доход от ремесленно-торгового насе-
. ления.
фТаким образом, клаосо.В1а1Я борьба крестьян с фео-
далами влекла за собой борьбу между разными про-
слойками феодального сословия, но, выступая защитни-
ком крепостного, бежавшего от поместного сеньора в
город, городской сеньор в то же время становился его
угнетателем и эксплуататором.*/
1 К- Biicher, Die Bevolkerung von Frankfurt am Main im XIV.
.u. XV. Jahrhundert, Bd. I, Tiibingen, 1886.
56
’Население молодого города состояло из людей, чу-
жих друг другу. Эти беглые крестьяне пришли из раз-
ных сельских местностей, от разных сеньоров, но они
принесли с собой из родных деревень старое устройство
деревни — марки. Во всех городах Западной Европы —
в итальянских, немецких, фландрских, собственно
французских и др. — мы находим в отдельных частях
города черты управления, напоминающего марковый
строй деревни. Как и в деревне, собирается народная
сходка, носящая в Германии и Фландрии название
«бурдинга». Она разбирает мелкие судебные дела,
касающиеся мер и весов, и поземельные тяжбы. Бурдинг
имел свои исполнительные органы в лице так называе-
мых геймбюргеров. Но устройство отдельных частей
города представляло лишь нижний слой администра-
тивно-судебной системы. Над элементами маркового
строя возвышалась сеньориальная система управления.
Если отвлечься от тех функций, которые принадлежали
народной сходке и ее исполнительным органам, то вся
власть в городе окажется в руках сеньора или сеньоров.
Им принадлежали суд и управление, военная власть и
заведование финансами. Мы не знаем, как управляли
сеньор или сеньоры городами в самый ранний период
их существования. Картина становится' яснее в XII в.
Для этого периода мы располагаем уже документаль-
ными данными, характеризующими сеньориальный ре-
жим в городах. Очень выразительно говорит о нем
упоминавшееся уже нами первое страсбургское город-
ское право (XII в.р
История происхождения Страсбурга нам известна.
В гонце XIII в. Страсбург—-уже экономически разви-
той центр. Как и в других прирейнских городах, тор-
говля выделилась уже в особую отрасль экономической
деятельности. Не только ближайшая сельскохозяйствен-
ная местность, но и многие довольно отдаленные от
Страсбурга города были связаны с ним торговыми сно-
шениями. Корабли с товарами прибывали в Страсбург
из Кельна и других прирейнских городов. Тариф пош-
лин, взимавшихся в Страсбурге при покупке и продаже
товаров, обнаруживает довольно широкий ассортимент
предметов, бывших там объектами менового оборота Е
1 F. Keutgen, Urkunden.., S. 92 и др.
57
Наряду с продуктами сельского хозяйства — вином,
маслом, домашней птицей, лошадьми, ослами и другими
животными — в нем фигурируют и ремесленные изде-
лия. Главную роль в экономической жизни города все
же играло ремесло, сильно дифференцированное уже
в то время: в Страсбурге существовало много реме-
сленных специальностей — мечники, кузнецы, бочары,
седельщики, башмачники, посудники и др.
Власть сеньора проявлялась гнетущим образом: он
был верховным правителем города, которому подчинено
было все население Страсбурга. В тот период времени,
к которому относится редакция первого страсбургского
права, к епископу уже перешли права трех других
крупных феодалов — сеньоров города, которые упомина-
лись в документах XI в. Он сосредоточивал в своих
руках и судебную и административную власть, которую
осуществлял через назначаемых им должностных лиц
из числа министериалов, так называемых бургграфа,
шульдгейса, мытника и «начальника монеты». Шульд-
гейс — низший судья; он судил на рынке у св. Мартина
по торговым и рыночным делам. Бургграф — лицо,
функции которого были тесно связаны как с архиепи-
скопской крепостью, так и с городом. Он был обязан
следить за состоянием укреплений, мостов, дорог и т. д.
Он назначал старшин в ремесленных организациях и
осуществлял над ними судебную власть; отсюда видно,
что организации эти не пользовались автономией. Он
же получал пошлины с продажи некоторых товаров.
Должность мытника была тесно связана с ремесленно-
торговым поселением. Его основная функция заключа-
лась во взимании пошлин с торгового оборота. «На-
чальник монеты» заведует монетным двором. Сеньор-
епископ имел право чеканки монеты и в широкой мере
пользовался им. Это право было передано ему импера-
тором как имперская регалия.
В Страсбурге существовало еще пятое должностное
лицо — так называемый фогт, назначаемый епископом
из числа местных феодалов. Это назначение происхо-
дило по соглашению с министериалами и горожанами.
В противоположность шульдгейсу, которому принадле-
жал низший суд по гражданским делам, фогт в Страс-
бурге— высший судья по преступлениям, влекущим на-
казание, связанное с пролитием крови, как-то: отсечение
58
Каменщики за работой
членов и смертная казнь. Этот так называемый крова-
вый банн передавался фогту императором, ибо епископ
как духовное лицо не мог присуждать к (подобным на-
казаниям и, следовательно, не мог и передавать подоб-
ного права. Между управлением епископского бурга и
его поместий не было еще резкого разграничения, хотя
экономическая жизнь города уже резко отличалась от
поместной. Бургграф, следивший за состоянием город-
ских мостов и улиц, одновременно следил и за состоя-
нием епископской крепости. Шульдгейс, суд которого
был тесно связан ю рынкам, т. е. с торговлей, вместе с
тем обязан был поставлять на сеньориальный двор
известное количество скота — волов, свиней, лошадей
и т. д.
Будучи владельцем поместья, архиепископ в то же
время извлекал большие доходы из ремесленно-торго-
вого поселения, образовавшегося близ этого поместья и
бурга. Он сам принимал значительное участие в тор-
говле, занимая в этом смысле привилегированное поло-
жение и причиняя ущерб горожанам. Страсбург рас-
положен в верхнем течении Рейна, в области виноделия,
и продажа вина являлась большой статьей дохода го-
рожан. Епископу, который владел большими виноград-
никами, принадлежала монополия продажи вина в те-
чение того времени в году, когда это было наиболее
выгодно, горожане же могли продавать вино лишь по
окончании этого времени. Помимо этого, епископ извле-
кал значительный доход из поступавших в его пользу
пошлин, главным образом с торговли.
Епископ обладал еще другими правами по отноше-
нию к горожанам. Они обязаны были отбывать извест-
ные повинности в его пользу. Особенно привлекает
к себе внимание положение страсбургских ремесленни-
ков. Они были организованы по специальностям в кор-
порации, во главе которых стояли старшины, назначае-
мые бургграфом. Ремесленники обязаны были рабо-
тать— в строго зафиксированном размере — на еписко-
па и его двор. Так, каждый кузнец должен был ежегодно
подковывать четырех епископских лошадей, давая при
этом свои гвозди, если епископ отправлялся в поход.
Двенадцать скорняков должны были работать на епис-
копа, изготовляя нужное ему количество мехов и шуб,
причем материал поставлял сам епископ. Каждый се-
60
дельник обязан был изготовлять для епископа из своего
материала два седла, если епископ отправлялся к папе,
и четыре седла, если он отправлялся в поход с импе-
ратором. Если же епископ нуждался в большем коли-
честве седел, то седельщики обязаны были изготовлять
их из материала, покупаемого за счет епископа. Таким
же образом были определены повинности ряда других
ремесленных специальностей.
Купечество также привлекалось к отбыванию лич-
ных повинностей в пользу епископа. Двадцать четыре
человека купеческого звания обязаны были ежегодно
исполнять поручения епископа, связанные с выездом
из города, причем он возмещал им ущерб, который они
могли понести. Сверх всего, горожане должны были
отбывать ежегодно в пользу епископа пятидневную
барщину, от которой освобождались лишь немногие.
Аналогичные повинности ремесленников встречаются
в ряде других средневековых городов Германии и Фран-
ции в период сеньориального режима — в Базеле, Трире,
Монтабане Г
Сведения, почерпнутые нами из первого городского
права Страсбурга, вводят нас в сферу управления ре-
месленно-торгового поселения в период сеньориального
режима. По этому праву Страсбург управлялся одним
сеньором, сосредоточившим' в своих руках полноту
власти. Сеньор управлял, судил, заставлял ремеслен-
ников и купцов работать на себя, пользовался монопо-
лией продажи вина в то время года, когда это давало
наибольшую прибыль, пользовался, вероятно, всякими
баналитетами, как-то: монополией обладания мерами
и весами, получая от них большой доход, так как за
1 Сторонники буржуазной теории происхождения города из
вотчины усматривают в повинностях страсбургских, базельских
и трирских ремесленников доказательство того, что городское
ремесло произошло из вотчинного. Этот взгляд является совер-
шенно неправильным. Охарактеризованные повинности реме-
сленников можно скорее объяснить недостаточным развитием
местного рынка и невозможностью купить на нем многие необхо-
димые для епископского хозяйства предметы. Обращает на себя
внимание тот факт, что многие натуральные поставки, возлагаемые
в Страсбурге на ремесленников, предназначены либо для строи-
тельства, либо для нужд военного дела. В обоих случаях речь
идет об очень важных потребностях, удовлетворение которых
нельзя ставить в зависимость от колебаний рынка.
61
взвешивание товаров платилась пошлина. Все эти права
он фактически осуществлял через назначенных им ми-
нистериалов.
Но 'приведенные нами данные не освещают жизни
молодого города под властью сеньора во всей ее пол-
ноте. Имеются основания предполагать, что первое го-,
родское .право Страсбурга явилось результатом борьбы
горожан с епископом, что повинности горожан, о кото-
рых идет речь в этом праве, до его издания не были
зафиксированы, были гораздо более значительны и но-
сили произвольный характер. Это предположение оправ-
дывается тем, что население других городов, на-
ходившихся под властью сеньора, подвергалось, судя
по рассказам местных хронистов, гораздо более тяже-
лому угнетению, чем жители Страсбурга.
Чрезвычайно выразительны в этом смысле данные
по истории французского города Лана1. В конце XI в.
Лан — один из крупнейших городов Франции того вре-
мени— был ареной неслыханного произвола и насилия
над горожанами со стороны епископа и местных сеньо-
ров. Лан был центром ремесленного производства, но.
наряду с массой ремесленников там существовала зна-
чительная прослойка богатого купечества. Так как
Ланское епископство было одним из первых и наиболее
выгодных во французском королевстве, то его добива-
лись могущественные люди, пуская в ход деньги и инт-
риги для его получения. Епископы нисколько не забо-
тились о благе горожан, а феодалы и их слуги грабили
горожан и совершали на них вооруженные нападения.
Епископская власть совершала крупнейшие вымога-
тельства, облагая горожан большими налогами. Судеб-
ный произвол носил совершенно исключительный харак-
тер. Близость к городу поместий, населенных крепост-
ными, влекла за собой чрезвычайно отрицательные
последствия для горожан. Между ними и жителями
поместий происходил частый контакт. Они вступали
друг с другом в браки, в 'результате которых сеньори-
альная власть распространяла на горожан ограничения,
характерные для крепостных. С горожан стали требо-
вать пошлины за право вступления в брак, которые пола-
1 A. Thierry, Letters sur 1’histoire de France, Paris, 1827,
p. 175—182.
62
галось взимать с крепостных, так называемый форма-
рьяж (formariage). Умирая, . они не могли завещать
свою собственность наследникам, ибо по так называе-
мому «праву мертвой руки» («main morte») сеньор брал
себе лучшую часть их имущества. Таково же было поло-
жение горожан во многих других французских городах,
и, в частности, в некоторых фландрских городах. Кроме
того, горожане несли под властью сеньоров тяжелые
сторожевые и военные повинности. С еще большей си-
лой проявлялся сеньориальный гнет в Италии.
Вся эта тяжесть налогов, оброков, пошлин с тор-
говых оборотов, военная повинность и другие личные
и денежные повинности мешали развитию промышлен-
ности и торговли. По1 мере экономического роста городов
и количества городского населения они начали ощу-
щаться особенно остро и стали вызывать организован-
ный отпор со стороны горожан. Началась борьба горо-
жан с сеньорами во имя свержения сеньориальной
власти и создания муниципальной свободы. Раньше
всего она вспыхнула в Италии.
ГЛАРА Ч ВТ В Е РТА я
БОРЬБА ГОРОЖАН С СЕНЬОРАМИ
В ИТАЛИИ
г-——.Италии — Северной и Южной — сохранилось
Ш много городов от античности: Милан, Кремона,
Неаполь, Амальфи, Салерно и др. Какужепово-
------ рилось, в период варварских нашествий, повлек-
ших обезлюдение 'страны, разорение сельского хозяй-
ства, промышленности и торговли, античные города
пришли в упадок. С ростом производительных сил и
населения некоторые из них опять возродились как
центры промышленности и торговли, но уже на другой
основе—-как города феодального общества. Наряду с
ними появилось много новых деревень и новых городов,
особенно в Северной Италии, не унаследованных обще-
ством от античности, а настоящих детей средневековья.
Река По и ее притоки, прорезывавшие всю Ломбар-
дию и сближавшие друг с другом отдаленные плодо-
родные местности, играли важную роль в развитии ре-
месленных и торговых поселений. Большое значение
имели и торговые связи между Венецией и Левантом.
Они шли частично по реке По, частично через горные
альпийские проходы в другие западноевропейские
страны. Таким образом, наряду с обменом внутри Лом-
бардии возрастал и международный обмен. Ломбард-
ские короли покровительствовали торговле. В городах
Мантуе, Брешии, Кремоне, Пьяченце и др. были устрое-
ны таможенные заставы и установлены тарифы
пошлин
1 L. Hartmann, Zur Wirtschaftsgeschichte Italiens im friihen Mit-
telalter, Gotha, 1904, S. 42—43 и др.
64
С завоеванием Лангобардского королевства Карлом
Великим и включением его в так называемое Франк-
ское королевство, в состав которого входила Северная
и значительная часть Средней Италии, установилось
деление этих областей <на графства. В тосканских горо-
дах сеньором города был сам граф, в других городах,
преимущественно ломбардских, — архиепископ или епи-
скоп. Права сеньоров по отношению к городскому насе-
лению, выросшие на основе феодального землевладения,
обычно подтверждались высшей государственной вла-
стью, представленной итальянскими королями или
императорами Западной римской империи. В Италии
это подтверждение имело особо большое значение
ввиду постоянной борьбьи претендентов на итальянский
престол. Жалованная грамота, данная городскому
сеньору, обеспечивала итальянскому королю поддержку
со стороны этого сеньора в борьбе короля с его
конкурентами, также претендовавшими на престол
Италии Ч
Но объем привилегий, закрепленных жалованной
грамотой за городскими сеньорами, был далеко не оди-
наков. Он определялся экономическим значением города
как промышленного и торгового центра и его страте-
гической ролью. В Северной Италии наиболее обшир-
ными привилегиями пользовались сеньоры тех городов,
которые могли обеспечить имперским войскам -свобод-
ный доступ в Италию через альпийские или апеннин-
ские горные проходы. Таковы были архиепископы и
епископы Бергамо, Милана, Кремоны и других городов.
Епископ Бергамо получил в 904 г. от итальянского ко-
роля Беренгара I полное право суда, высшего и низше-
го, над населением города и его округа. Ему была по-
ручена военная охрана города. Епископ Кремоны
пользовался обширными привилегиями не только, право-
вого, но и чисто экономического характера. Уже в конце
VIII в. он распоряжался рынком и портом Кремоны. Ему
принадлежало право взимания таможенных пошлин, да-
вавших большой доход кремонской церкви ввиду
важного значения кремонской гавани для движения
1 L. Hartmann, Geschichte Italiens im Mittelalter, Bd. I—IX,
Gotha, 1903—1915. Источники по Кремоне см.: «Акты Кремоны
X—XIII веков в собрании Академии наук СССР», М.—Л., 1937.
5 В, В. Стоклицкая-Терешковпч 65
судов, 'плававших по р. По. Епископ Кремоны пользо-
вался привилегией рыбной ловли в По и рубки леса
в прибрежной к реке полосе для постройки судов и до-
мов, он пользовался пастбищами, покосами, доходами
с прибрежной мельницы. Все эти права были гаранти-
рованы ему дипломами западноримских императоров.
В конце IX в. светская юрисдикция епископа была зна-
чительно расширена подчинением ему свободного кре-
стьянства всей кремонской территории. Епископ получил
право возводить крепостные стены и башни, чем вос-
пользовался для укрепления своего дворца и соборной
церкви, стоявших на краю города.
При отсутствии централизованного государства епи-
скоп правил бесконтрольно, с помощью курии, также
состоявшей из феодалов, его крупнейших вассалов. Для
правления епископа был характерен произвол, от кото-
рого страдала не только масса кремонского населения,
в основном состоявшая из ремесленников и чернорабо-
чих, но и более зажиточное нефеодальное население —
купечество, рано появившееся в итальянских городах
как отдельный алой общества.
Борьба между массой населения и угнетавшей его
феодальной верхушкой, возглавляемой епископом, была
неизбежна. В Кремоне она затруднялась тем, что, обла-
дая крепостью внутри города, епископ мог помешать
организации вооруженного сопротивления против него.
Таковы же были социальные противоречия в других
городах Ломбардии. Во второй половине X в. и в XI в.
они особенно обострились.
Вторая половина X в. и XI в. — период ^прекращаю-
щейся борьбы горожан с сеньорами в Ломбардии, время
огромных взрывов народного гнева, бурных потрясений
всего городского строя. В огне этих революционных
движений зародилась и сложилась городская коммуна
в Ломбардии. Обстоятельства развертывавшейся борь-
бы были чрезвычайно сложны, социальные группировки
многообразны и изменчивы. Во второй половине XI в.
развертывается борьба папства с империей, и порож-
денные ею социальные движения в ломбардских горо-
дах частично переплетаются с движениями народных
масс против сеньориальной власти епископов и их ку-
рий и с еретическими движениями масс, направленными
против католической церкви.
66
История итальянских городов не подвергалась ис-
следованию 'С точки зрения марксистско-ленинской ме-
тодологии. Чтобы понять и осмыслить движущие силы,
соотношение и роль классов в борьбе ломбардских го-
рожан с сеньорами, следует проанализировать мате-
риалы, относящиеся к истории Милана — одного из
крупнейших ломбардских городов в X-—XI вв. Развер-
нувшиеся в нем события характерны и показательны для
многих городов Ломбардии в этот период времени.
Милан занимал в средние века особое место среди
ломбардских городов ’. Он не был одним ив центров
широкой транзитной торговли, как Венеция; не был
обладателем многочисленных колоний, как Генуя. Но
он сыграл очень большую роль в экономической исто-
рии Северной Италии как крупный промышленный и
торговый город и еще большую роль в ее политических
судьбах как крупнейший стратегический пункт. Распо-
ложенный в бассейне реки По, в широкой плодородной
равнине, Милан был одним из тех городов средневеко-
вой Европы, которые обладали всеми данными для бы-
строго роста населения. Он был для окружающей его
местности средоточием обмена сельскохозяйственной
продукции на ремесленные изделия. Система р. По со-
единяла его уже в IX—X вв. со всей Северной Италией
и придавала ему значение важнейшего центра внутрен-
ней торговли по всей Северной Италии. Но роль Милана
не ограничивалась рамками внутренней торговли. Бли-
зость альпийских горных проходов, связывающих Ита-
лию с Францией и Германией, дала ему возможность
развить торговые сношения с этими странами1 2. Благо-
даря этой же близости он приобрел в глазах германских
1 В основу главы положен анализ двух хроник XI в.: Ландуль-
фа Старшего и Арнульфа: Landulfi Sen, Historia Mediolanensis
и Arnulfi, Gesta archiepiscoporum Mediolanensium. Обе хроники
приведены: MGHSS, t. VIII, Hanoverae, 1848; A. Maratori, Rerum
Italicorum scriptores, t. IV, Mediolani, 1723—1751. Мы цитируем обе
хроники по книгам, на которые они делятся, и по капитулам, не
указывая страниц разных изданий. Помощь исследователю данной
темы оказывает 7-томный труд автора XVIII в. G. Giulini, Memo-
rie spectanti alia storia, al governa ed a descrizione della citta e della
compagna di Milano, vol. I—VII, Milano, 1854—1857. Ценность этой
работы заключается в том, что Джулини использовал некоторые
источники, для нас недоступные.
2 L. Hartmann, указанные сочинения.
67
императоров особую ценность как ключ к обладанию
Италией. Это 'был один из первых крупных и сильно
укрепленных североитальянских городов, встречавшихся
императорам на их пути, как только они переходили
через Альпы. Нужно было завладеть Миланом для того,
чтобы двинуться дальше и завладеть всей страной.
История Милана переплелась, таким образом, с исто-
рией захватнической политики германских императоров.
В связи со стратегическим значением города та от-
расль промышленности, которая была особенно развита
в Милане в средние века, — оружейное производство —
появилась очень рано и достигла особого расцвета во
второй половине XIII и в XIV в. — в правление тиранов
из дома Висконти. Наряду с производством оружия
развились и другие отрасли промышленности. В тарифе
береговых пошлин на различные предметы торговли,
фигурировавшие на миланском рынке, наряду с ору-
жием и панцирями упоминаются многие другие пред-
меты: серебро и золото, цветные сукна, особого рода
миланское сукно (de pannis mezolanis); платья, отде-
ланные или обшитые мехами; балдахины из немецкого
полотна, бывшие предметом консульского обихода;
военное обмундирование; сукна из Брешии, из Вероны,
из Германии; шелк, кожа, кожаные изделия, лошади,
оливковое масло, мясо, сыр, кумыс; перец, (благовония
и воск Г Тариф раскрывает общий характер миланской
экономики. Содержащиеся в нем данные указывают на
наличие в Милане шерстоткацкого, шелкоткацкого про-
изводства (последнее появилось уже во время кресто-
вых походов), значительного развития портновского ре-
месла и ремесел по обработке кожи. Но из этих же
данных следует, что в Милан попадали сукна из Гер-
мании и из разных ломбардских городов — Брешии,
Вероны, пряности и благовония — из Леванта, привозив-
шиеся через Венецию, и сельскохозяйственные продукты,
доставлявшиеся из близлежащих местностей. Тариф
речных пошлин раскрывает облик промышленно-торго-
1 F. Berlani, Le due edizioni milanese e torinese—delle consue-
tudini di Milano dell’anno 1216, Venezia, 1872, p. 216—223, 264—265.
Новое, переработанное издание цитируемого обычного права Ми-
лана принадлежит двум авторам и вышло в 1949 г.: Besta, Furico
е Barni; Giar Luidgi, Liber consuetudinum Mediolani. Anni 1216.
Nuova edizione, rifatta, Giuferre, 1949.
68
вого города, много производившего у себя, но вместе
с тем связанного обменом со всей Ломбардией и Гер-
манией и снабжавшегося сельскохозяйственными про-
дуктами из своей округи. Нужно, конечно, учесть, что
документ, в котором приводится тариф речных пошлин,
дошел до нас в редакции начала XIII в. (1216 г.) и что
в течение XII в. в экономической жизни (как в области
промышленности, так и в области торговли) итальян-
ских городов, как и других городов Западной Европы,
произошли большие сдвиги. Однако при условии учета
этого обстоятельства приведенный тариф, видимо, все
же можно считать отражающим реальные экономиче-
ские отношения Милана и в XI в. Обычное право Ми-
лана носило, как об этом указывалось выше, чрезвы-
чайно архаический характер: оно сложилось путем
постепенных наслоений различных норм и -включало
многие, значительно более ранние постановления. Так,
статья, которой начинается раздел о торговле, где по-
мещен тариф речных пошлин, гласит, что правила о
торговле соблюдались в Милане в древние времена и
соблюдаются и в настоящее время, т. е. в начале
XIII в. 1
Ремесло в Милане было чрезвычайно развито и диф-
ференцировано, существовало много ремесленных спе-
циальностей. Сохранился чрезвычайно интересный рег-
ламент миланского ремесла и торговли, относящийся
к 1066 г. Из него видно, что главные улицы, располо-
женные в центре Милана, были заселены ремесленни-
ками и торговцами таким образом, что ремесленники
каждой специальности или купцы, торговавшие каким-
либо одним определенным родом товаров, имели свою
улицу. Так, существовали улицы золотых дел мастеров,
торговцев золотом, торговцев бумазеей, торговцев ста-
рым платьем, а также парикмахеров, оружейников,
шпажников, шапочников и других ремесленников.
В каждом из городских рынков велась торговля осо-
бым родом товаров. Источники позволяют отметить в
составе городского населения уже в X в. значительный
1 F. Berlani, указ, соч., стр. 214. «Verum quia negotiatores et
eorum consules Speciales consuetudines sues habent, quae in nostra civi-
tate antiquis temporibus et novis observantur etiam comprehendere in
hoc onere necesse est. Viaeanus ergo quae sunt».
69
слой купечества, притом 'сильно дифференцированного
в имущественном отношении. Наряду с крупными куп-
цами были средние и мелкие торговцы.
Таким образом, уже в XI в. экономическая жизнь
в Милане била .ключом. Это тем более заслуживает
внимания, что по своим размерам город в это время был
еще сравнительно невелик. Он все еще был окружен
крепостной стеной, воздвигнутой в значительно более
ранние времена. Только при Висконти, в XIII в., была
построена новая, гораздо более обширная крепостная
стена.
Характерные особенности городской жизни, связан-
ные с ростом населения, резко проявлялись в Милане
уже в конце X в. Итальянский буржуазный историк
Карли устанавливает, что между 800 и 1000 гг. ценность
земельных участков, расположенных в центре Милана,
возросла втрое, между тем как цена участков, распо-
ложенных в окрестностях города, осталась стабильной L
* * *
Чтобы проследить классовую борьбу в Милане
в XI в. и особенно во второй половине его и понять,
как зародилась и оформилась миланская коммуна,
нельзя -ограничиваться историей одного только этого
города. Нужно исходить из всего комплекса явлений,
составлявших жизнь феодального общества Италии
в X—XI вв. и, в первую очередь, из состояния феодально-
го землевладения и борьбы классов в деревне.
Раннее появление и рост городов в Италии и раннее
развитие там товарно-денежных отношений 'Изменили
характер феодального поместья и поместного хозяйства.
Возможность продавать сельскохозяйственные продук-
ты на городском рынке породила у феодалов стремление
повысить крестьянские повинности. Но нормы повинно-
стей, сложившиеся в силу обычного права, мешали
осуществлению таких поползновений. Эти же нормы, а
также принудительный севооборот и наличие общинных
земель мешали применению интенсивных методов земле-
пользования. Чтобы компенсировать материальный
1 F. Carli, Il mercato nel’alto medio evo, Padova, 1934,
p. 313—314.
70
ущерб, проистекавший от фиксации крестьянских по-
винностей, феодал-землевладелец усиленно пользовался
сеньориальным правом суда, данным ему .иммунитетной
грамотой. Рост феодального гнета вызывал, с одной
стороны, крестьянские восстания, с другой — бегство
крестьян в города. Крестьянские восстания начались
в Италии очень рано. До нас дошли сведения о них от
X и XI вв. Боязнь крестьянских движений была одной
из причин, побуждавших феодалов к передаче поместий
в долгосрочную аренду крупным и средним арендаторам.
Уже с конца IX в. в Северной Италии появляется мас-
са подобного рода арендных, так называемых либел-
лярных договоров, заключавшихся обычно на 29 лет.
Один из контрагентов этих договоров — феодал, очень
часто, но не всегда — прелат, церковь, другой контр-
агент — горожане, духовные лица и вассалы второго
ранга — вальвассоры. Либеллярные договоры часто вели
к утрате церковью ее земельных владений. Единство
и целость поместья в результате их часто разрушались.
Арендаторы обязывались давать землевладельцу опре-
деленный доход с поместья, предоставлять ему и его
свите помещение и пропитание во время посещения им
поместья, управлять этим поместьем, приглашать но-
вых колонов и т. д. 1 '
Крестьяне подвергались, таким образом, двойному
гнету, со стороны феодала, продолжавшего пользовать-
ся своими верховными правами (например, суда), и со
стороны арендатора. Крестьянские восстания и бегство
крестьян в города участились.
Одновременно из сельских местностей в города на-
правлялся еще один людской поток: переселялись
члены феодального сословия, прежде всего вассалы вто-
рого ранга — так называемые вальвассоры. Этот слой
в Италии непомерно расширился, вследствие того что
в течение столетий страна представляла собой выгод-
1 Факты, подтверждающие приведенную характеристику раз-
вития североитальянского поместья, см. у Д. Луццатто, Экономи-
ческая история Италии. Античность и средние века (пер. с итал.),
М., 1954. Либеллярные договоры на 19 и 29 лет между крестья-
нами и крупными землевладельцами, заключенные с целью рас-
пашки нови или для мелиорации почвы, встречаются в Италии
уже в VIII в. По договорам, либеллярий сохраняет личную сво-
боду; см. A. Doren, Italienische Wirtschaftsgeschichte, Jena, 1934,
S. 92.
71
ный объект для нападения сарацин и поле борьбы
между различными претендентами на королевский пре-
стол. Во второй половине X в. (при Оттонах), когда
в Италии наступило относительное затишье, значитель-
ная часть вальвассоров оказалась ненужной для воен-
ного дела и плохо обеспеченной материально. Это вы-
зывалось не только дроблением участков, которыми они
пользовались как бенефициями, но еще и тем обстоя-
тельством, что бенефиции вассалов низшего ранга до
1037 г. не были наследственными, т. е. не были ленами.
Они .превратились в лены только на основании консти-
туции («Constitutio de feodis»), изданной в 1037 г. импе-
ратором Конрадом II (см. о ней ниже). Тяжелое мате-
риальное положение вызывало сильное брожение среди
вальвассоров и антагонизм между ними и их сеньора-
ми — крупными феодалами. Раннее развитие торговли
в городах, где уже в X в. сформировался слой купече-
ства, отделившегося от ремесленников, толкало вальвас-
соров в города. Они приобщались к городской торговле
и в силу своих новых экономических интересов сближа-
лись с городским купечеством, не сливаясь, однако, с
ним. Но и высшая аристократия — крупные феодалы
устремлялись в город. Жить здесь было гораздо без-
опаснее, чем в деревне, ввиду крестьянских волнений и
удобней, вследствие того что на городском рынке
можно было купить разные товары, в том числе пред-
меты роскоши, в частности изделия из шелка, а также
пряности, привозившиеся из Леванта. По-видимому, до
конца X в. число феодалов в Милане было еще не ве-
лико. Джулини и Верри утверждают, что сдвиг произо-
шел в 1001 г. 1
До того Милан был небольшим бедным городом, за-
нимавшим лишь одну шестую того пространства, которое
он занял впоследствии. Большая часть домов была де-
ревянная, крыши соломенные. Очень часто вспыхивали
разрушительные пожары. С начала XI в. приток феода-
лов в город усилился, и Милан обстроился пышными
дворцами с башнями, придавшими ему внешний блеск
и красоту. Феодалы приводили с собой вооруженные
свиты, вассалов, домашних слуг и даже ремесленников
из крепостных крестьян. Население Милана стало воз-
1 Р. Verri, Storia di Milano, vol. I, Milano, 1851, p. 46.
72
растать еще быстрее, чем раньше, как за счет крестьян,
так и за счет феодалов.
Население приобрело чрезвычайно пестрый характер.
Наиболее часто выделялся в составе городского насе-
ления высший слой феодальной аристократии, крупные
феодальные землевладельцы, капитаны. Между низшей
прослойкой феодального сословия, вальвассорами, и
купечеством уже не было того резкого разграничения,
как между капитанами и остальным населением, благо-
даря указанному выше частичному слиянию самого
высшего слоя купечества с вальвассорами. Наибольшей
пестротой отличались группировки, относящиеся к на-
родным массам. К ним принадлежали ремесленники,
мелкие торговцы, чернорабочие, беглые крепостные.
С этими группировками сближалась и та часть низшего
клира, которая вышла из народа, в то время как выс-
ший клир, которому принадлежали большие земельные
владения, примыкал к крупным светским земельным
магнатам. Средний клир порою также .примыкал к по-
следним. В процессе борьбы с сеньориальной властью
.в рядах народных масс часто оказывались элементы
социально чуждые им—-богатое купечество, которое в
определенной мере также страдало от сеньориального
гнета, и многие вальвассоры, сблизившиеся с купече-
ством и стремившиеся к свержению сеньориального ре-
жима и к приобретению политических прав. В хрониках
эти социально чуждые народным массам элементы
вместе с ними объединяются в общем обозначении «на-
род» или «популяры» («populus»). Это заставляет ис-
следователя в каждом отдельном случае устанавливать,
какие именно группы населения подразумеваются под
этим термином.
Число переселившихся в город феодалов и крестьян
на протяжении XI в. все возрастало. Одновременно с
количественным ростом благодаря развитию промыш-
ленности и торговли, сближению между собою различ-
ных общественных прослоек, бывших первоначально
друг другу чуждыми (мы имеем в виду феодалов, осо-
бенно вальвассоров, и богатое купечество), и изменению
их удельного веса в экономической жизни города ме-
нялся и характер населения. К сожалению, мы не рас-
полагаем статистическими данными, на основе которых
можно было бы вполне точно изучить этот процесс.
73
О нем можно судить лишь неполно, анализируя отдель-
ные моменты классовой борьбы, развертывавшейся в
Милане в XI в.
* *
Первая половина XI в. была в Милане периодом
наиболее полного развития сеньориального режима.
Сеньором города был архиепископ, один из самых
крупных духовных князей Западной Европы. Роль Ми-
лана в торговле с Германией и его значение как страте-
гического пункта, охранявшего ворота из Германии
в Италию, побуждали германского императора осыпать
миланского архиепископа милостями в виде земельных
дарений и привилегий. Само избрание короля Германии
королем Италии, предшествовавшее коронованию его
как императора так называемой Священной Римской
империи германской нации, в значительной степени зави-
село от миланского' архиепископа.
В XI в. архиепископ Милана обладал всеми правами,
принадлежавшими раньше миланскому графу в городе
Милане и в его графстве. Высказанное некоторыми бур-
жуазными историками мнение, что власть графа, т. е.
власть суда и управления над миланским населением,
была передана миланскому архиепископу либо Карлом
Великим, либо Оттонами, не выдерживает никакой кри-
тики, так как оно документально не обосновано. По-ви-
димому, власть графа постепенно отмирала и функции
его переходили к архиепископу. Как и во всех городах
Западной Европы, архиепископ управлял при помощи
курии. Но если в других городах Западной Европы,
как, например, в прирейнских городах Германии, сеньо-
риальная курия архиепископа в большинстве случаев
состояла из министериалон сеньора, то в Милане ее
составляли крупные духовные и мощные светские фео-
далы, находившиеся в отношениях вассальной зависи-
мости к архиепископу. Все они обладали большими по-
местьями близ города, а многие из них, сверх того, еще
замками в городе. Феодальная высшая знать, входив-
шая в состав архиепископской курии, привлекала к уча-
стию в управлении своих собственных вассалов, или
вальвассоров. Таким образом, весь административный и
судебный аппарат Милана состоял из представителей
74
феодальной аристократии различного ранга и значения.
В хрониках все они обозначаются как milites, т. е. как
воины. В их руках был высший уголовный суд. Под их
непосредственным надзором протекали даже пытки.
Это видно из одного описанного хроникой случая кражи
архиепископских драгоценностей, когда пойманные'воры
были подвергнуты пыткам Е Наряду с феодалами, нахо-
дившимися в вассальных отношениях к епископу, в Ми-
лане жила феодальная аристократия, не связанная с ним
отношениями вассалитета. В хрониках она фигурирует
под названием нобилитета. С феодалами первого ука-
занного разряда, т. е. с вассалами епископа, ее сбли-
жала классовая солидарность.
Этой феодально-клерикальной группировке противо-
стояла народная масса, управляемая и угнетаемая фео-
далами и совершенно ‘бесправная, как и во всех городах
Западной Европы при сеньориальном режиме. В этом
уже тогда большом и быстро растущем городе, где
жило так много крепостных, переселившихся со своими
господами, и крепостных, бежавших от своих господ,
бесправие ощущалось особенно сильно и антагонизм
между аристократией и народом достиг в XI в. крайней
напряженности. Атмосфера феодального гнета, господ-
ствовавшая в сельских местностях, окружавших Милан,
не только плотно обволакивала город, она просочилась
во все его поры, сближая его в этом отношении с дерев-
ней. И так повсюду в Западной Европе произвол сеньо-
риального режима ощущался народными массами тем
сильнее, чем более были развиты промышленность и
торговля. Но он ощущался, хотя и не в такой мере, и
богатым купечеством.
К тому же в народных массах еще живо было вос-
поминание о старой Марковой демократии и самостоя-
тельности городской общины, что обостряло чувство
протеста против сеньориальной власти. В VIII—IX вв.
в городах, как и в деревнях, Италии происходили при-
ходские собрания, так называемые conventus ante
ecclesi.
Они решали вопросы об общинных землях города,
о ремонте дорог, мостов и крепостных стен, о допущении
новых членов в состав горожан. Сходы участвовали в
:| Landulphi Sen, указ, соч., lib. II, cap. 31 (MGHSS, t. VIII).
75
избрании архиепископа. Они назначали должностных
лиц, которые приводили в исполнение их решения. Су-
ществовало общегородское ополчение, которое впослед-
ствии стало делиться на отряды по кварталам города
и по городским воротам. Городская община с давних
пор представляла собой организованное целое ’. (Власть
феодально-клерикальной верхушки придавила ее, но не
могла искоренить всех народных учреждений. Так, на-
пример, народное сплочение не только сохранилось
в Милане и при сеньориальном режиме, но даже укре-
пилось в XI в., благодаря тому что архиепископ Ариберт
(см. ниже) во время борьбы с императором Конрадом II
призвал под оружие решительно все население Милан-
ского архиепископства, городское и сельское, не исклю-
чая крепостных.
Миланский хронист первой половины XI в. Ландульф
Старший вспоминает о том времени, когда Миланом
правили герцоги и графы. Тогда, говорит он, народ
испытывал довольство и пользовался полной безопас-
ностью. Теперь же, продолжает он, правят немногие
возвысившиеся капитаны, т. е. крупные феодалы: чтобы
защитить приобретенные ими привилегии, они привле-
кают к управлению своих вассалов, вальвассоров, между
тем как сами они являются вассалами архиепископа 1 2.
Феодально-клерикальная группировка составляла
классовую основу феодально-клерикальной партии, ко-
торая в течение второй половины X в. и большей части
XI в. являлась надежной опорой германских императо-
ров, стремившихся к захвату Италии. Императоры из
династии Оттонов и в Италии придерживались той же
политики союза с прелатами церкви, оказывавшими им
поддержку в их борьбе со светскими феодалами, кото-
рой они следовали в Германии. Император защищал
материальные интересы итальянской церкви. Велась
систематическая борьба с переходом церковных владе-
ний в руки светских феодалов. Предписано было строго
соблюдать инквизиционный процесс в делах о землях
церкви/ Укреплен был церковный иммунитет. Импера-
торы франконской династии поддерживали союз с пре-
латами итальянской церкви. Он был временно нарушен
1 L. Chiapelli, указ, соч.; Р. Brezzi, указ. соч.
2 Landulphi Sen, указ, соч., стр. 26.
76
только при императоре Конраде II, когда последний за-
подозрил миланского архиепископа Ариберта в под-
держке врага Конрада — Одона Шампанского, претен-
довавшего на корону Италии. Феодально-клерикальная
партия Милана 'сохранила преданность своему архиепи-
скопу. В борьбе с Арнбергом Конрад II использовал
противоречия интересов мелких рыцарей, бенифиции
которых не были наследственными, и крупных итальян-
ских феодалов, от которых эти рыцари, как их вальвас-
соры, получили бенефиции.
Конрад II осадил Милан, где находился Ариберт со
своими приверженцами. Во время этой осады Конрад II
издал закон о наследственности ленов вальвассоров
(1037 г.), чем привлек их на свою сторону. Ослабив, та-
ким образом, силы Арнберга, он принудил его подчи-
ниться себе. После этого единение германского импе-
ратора с архиепископами и епископами Ломбардии не
нарушалось больше до самого правления Генриха IV.
Но народная масса ломбардских городов относилась
враждебно к германским императорам уже в силу од-
ного того, что они являлись друзьями ее врагов и угне-
тателей. В ряде случаев народ ломбардских городов
отвечал восстаниями на насилия германской импера-
торской армии, бесцеремонно грабившей население.
Укажем хотя бы на народное восстание в Павии после
коронования Генриха III.
Противоречия между указанными выше различными
слоями общества и правителями, возглавляемыми
архиепископом, вызвали в Милане восстание в конце
X в., в правление архиепископа Ландульфа.
В начале XI в. значительно возросли силы феодаль-^
но-клерикальной партии. Об этом единогласно говорят 4
все хроники XI в. Например, чрезвычайно характерен
тот факт, что Ариберт, известный своим столкновением
с императором Конрадом II, был избран в 1018 г. в
архиепископы «consultu majorum civitatis», т. е. по воле
самых богатых представителей городского населения, и
утвержден императором. Джулини замечает по этому
поводу: «Уже в это время суверены полностью при-
своили себе право давать инвеституру епископу и про-
изводить выбор между кандидатами, намеченными кли-
ром и народом, а порою, если намеченные кандидаты
не нравились им и больше нравился кто-либо другой,
77
назначали просто кого им захочется. История этого
времени дает ярчайшие примеры такого рода» Ч
В правление Ариберта классовые противоречия в
Милане углубляются. Аристократия, не чувствуя себя
в безопасности в этом городе, где она вызывала столько
ненависти, стала укрепляться в своих дворцах, воздви-
гая около них защитные башни. В 1035 г. (т. е. за два
года до введения Конрадом II конституции о наслед-
ственности бенефициев вальвассоров) вспыхнула распря
между миланскими вальвассорами и их сеньорами. Хро-
нист Арнульф возлагает вину за нее на самого Ари-
берта, державшегося с вальвассорами крайне надменно
и проявлявшего пренебрежение к их интересам. Между
тем количество вальвассоров в Милане в это время силь-
но возросло. Вместо того чтобы пойти навстречу их
требованиям, Ариберт решил подавить движение силой.
Но ему не удалось победить вальвассоров в бою 1 2.
Дальнейшие события переплелись с конфликтом
между Арибертом и Конрадом II. Своим законом о на-
следственности бенефициев вальвассоров Конрад II
значительно ослабил противоречия, существовавшие
между высшей и низшей прослойками феодального со-
словия в Ломбардии. Однако недовольство в среде валь-
вассоров не исчезло. Его постоянно поддерживало то,
что лены вальвассоров были незначительны и что они
продолжали дробиться. Еще более существенно было
то, что классовая борьба все усиливалась, росли волне-
ния крестьянства. Не прекратилось и стремление валь-
вассоров обосноваться в городе, где они экономически
сближались с высшим слоем купечества. С движением
вальвассоров смыкалось и движение купечества. Неко-
торые из купцов стремились достигнуть рыцарского
звания и в отдельных случаях приобретали его. Поло-
жение вальвассоров в сельских местностях и их тяго-
тение к городу объясняет, почему мы в течение XI в.
часто встречаем их как военных руководителей народ-
ных движений.
Восстание вальвассоров было только вступлением
,к новому этапу классовой борьбы, которая охватила
весь Милан в 1041—4044 гг., в правление того же
1 G. Giulini, указ, соч., vol. II, р. 102.
2 Arnulphi, указ, соч., lib. II, cap. 11 (MGHSS, t. VIII).
78
Ариберта. Народ, по словам хрониста Ландульфа Стар-
шего, стремился вернуть себе свободу, которой обла-
дали его предки и которой лишила его аристократия..
Ближайшим поводом к восстанию послужило избиение
популяра, человека из народа, аристократом. Как видно
из перипетий борьбы, богатое купечество находилось
в лагере восставших. Часть рыцарства также присоеди-
нилась к ним. Во главе их стал один из наиболее вы-
дающихся, как утверждают хроники, рыцарей Милана —
Ланцон. Из истории восстания видно, что Ланцон не
принадлежал к числу мелких рыцарей — у него были
свои вассалы. Восставшим противостояла вся остальная
феодально-клерикальная партия Г Популяры количе-
ственно превосходили аристократов. Подавленные чис-
ленностью противника, аристократы с семьями, а вслед
за ними и архиепископ покинули город и затем осадили
его. Город был сильно укреплен. Аристократы блоки-
ровали его. Осаждавшие воздвигли шесть фортов и раз-
местили там свой авангард, приготовившись к продол-
жительной осаде, «точно в городе находились не граж-
дане, а враги»1 2,-—замечает хронист. Не только в самом
Милане, но и в подвластной ему области развертывалась
классовая борьба между феодалами и населением.
После трехлетней осады население Милана было до-
ведено до крайней степени голода, так как подвоз про-
довольствия был чрезвычайно затруднен. «Покинутые
дворцы угрожали разрушением, и город больше напо-
минал опустошенный Вавилон, — говорит хронист, — чем
блестящий Милан, некогда резиденцию благороднейших
королей»3. Тогда Ланцон, видя невозможность даль-
нейшей защиты города силами одних только миланцев,
решил обратиться за помощью к императору Ген-
риху III. Послом к Генриху отправился некий Альберт —
один из вассалов Ланцона, которого для подкрепления
его миссии снабдили большим количеством золота и
серебра, данного, конечно, богатыми людьми, принад-
1 Arnulphi, указ, соч., lib. II, cap. 18.
2 «Gapitanei vere circa urbem antevardis ordinatis, civitatem ab
uno militario diu noctuque curiose vallantes, non ut cives, sed ut
hostes exercebantur». Landulphi Sen, указ, соч., lib. II, cap. 26.
з «Si intus earn videres, turribus, atque palatis desertis, jam mi-
nantibus ruinam Babyloniam potius deceres desertam, quam Mediola-
num quondam regum sedes nobilium». Там же.
79
лежавшими к лагерю восставших. Мы видим, что под
давлением крайней нужды обычная антиимператорская
и антигерманская ориентация миланского общества на-
чинает колебаться. Генрих III 'был готов, так же как и
в свое время Конрад II, временно изменить традицион-
ную императорскую политику поддержки феодально-
клерикальной партии в Милане. Ариберт и его клика
представлялись ему слишком сильными и опасными для
его авторитета. Он готов был отдать предпочтение ка-
кому-либо другому архиепископу, который был бы вы-
бран широкими слоями городского населения и утверж-
ден самим Генрихом, архиепископу 'более податливому,
чем сильный и властный Ариберт. Исходя из этих со-
ображений, Генрих III якобы готов был помочь против-
никам миланской аристократии против нее. ,Но как не-
пременное условие поддержки он требовал размещения
в Милане немецкого трехтысячного конного отряда.
Восставшие поняли истинный смысл поведения импера-
тора и этого требования — оно грозило порабощением
миланскому населению — и прервали сношения с импе-
ратором. Но и аристократия поняла, какую опасность
представил бы для нее союз германского императора
с широкими слоями миланского населения. Угроза аг-
рессии, проявленная Генрихом III в отношении Милана,
дала толчок к примирению враждующих партий
(1044 г.). Но классовые противоречия (были слишком
глубоки в Милане, для того чтобы 'мир мог долго со-
храняться.
В 1045 г. Ариберт умер. Под влиянием только что
состоявшегося соглашения 'было созвано общенародное
собрание для выбора его преемника. Собрались все
граждане, сообщает хронист, аристократия, клир и про-
стой народ («Civium universorum, tanto laici che chle-
rici»). Затем, no обычаю, последовало утверждение но-
вого архиепископа императором. Остается неясным:
утвердил ли Генрих III кого-либо из кандидатов, наме-
ченных народным собранием, или же он выдвинул своего
кандидата. Как бы то ни было, архиепископом был
утвержден аристократ Гвидон де Веляте, занимавший
этот пост с 1045 до 1069 г. Гвидон, сторонник импера-
тора, в такой же мере был защитником аристократии
и высшего клира, как и его предшественник. Вскоре
после его назначения началась реакция. Ланцон был
80
изгнан из города и, по некоторым сведениям, предан
мучительной и позорной казни. Правящая аристократия
издала закон, в силу которого аристократ, убивший по-
пуляра, наказывался лишь уплатой небольшого штрафа.
Это было прелюдией к новому периоду обострения
классовой борьбы, перераставшей в гражданскую войну,
периоду, который начался в Милане в 50-х годах XI в.
и в конце этого века привел к созданию коммуны. Этот
период представляет особый интерес не только для исто-
рии Милана, но и для о'бщее1В'рорейской истории. Это
было время конфликта между Григорием VII и Генри-
хом IV из-за 1И1Н1веституры.
* * *
Анализируя классовую борьбу, развернувшуюся в
Милане во второй 'половине XI в., мы встречаем основ-
ные группировки, знакомые нам из истории восстания
1041 —1044 гг. На одном полюсе стояла феодально-кле-
рикальная группировка, на другом — ремесленники и
вообще трудовая масса, а также их союзники в борьбе
с сеньориальной властью — богатое купечество и часть
вальвассоров. Но в 40-х годах XI в. в лагере восстав-
ших было гораздо больше единства, чем в 50—80-х го-
дах его. В восстании, возглавленном Ленцоном, вос-
ставшие выступили против аристократии и высшего
клира как нечто единое, хотя среди них были уже пред-
ставители имущих классов и бедняков. В классовой
борьбе 50—80-х годов масса восставших была разоб-
щена. Чтобы понять причину этого, необходимо позна-
комиться с состоянием миланской церкви в середине
XI в. и ic религиозными рас хождениями между раз-
ными слоями миланского населения, отражавшими со-
циальные противоречия, которые существовали между
ними.
Борьба за церковную реформу в Милане перепле-
лась во второй половине XI в. с классовой борьбой. Это
осложнило последнюю и придало ей специфическую
окраску. Соединяя в своих руках большие земельные
владения, обогащаясь за счет народа как путем взима-
ния феодальных повинностей с крепостного крестьян-
ства, так и через посредство сеньориальных прав суда
и управления не только в поместьях, но и в городе, Eble-
'S В. В. Стоклицкая-Терешкович 81
шие духовные лица, в большинстве случаев невеже-
ственные люди, вели праздную и распутную жизнь. Они
обнаруживали полную классовую солидарность с капи-
танами и богатой частью вальвассоров и вместе с ними
обирали народ. Среди низшего клира также были люди,
которые вели образ жизни, явно не соответствовавший
их положению. Некоторые являлись содержателями та-
верн, другие — торговцами. Картина жизни духовен-
ства, даваемая Петром Дамиани в его «Liber Gomerr-
hianus», соответствовала действительности. Все духовен-
ство было женатое, церковные должности продавались.
Церковь стала простым придатком к крупному фео-
дальному землевладению, орудием в руках феодала.
Только тот мог купить должность, кто обладал нуж-
ными средствами. Выдвигая лозунг отмены симонии,
т. е. продажи церковных должностей, папство действо-
вало в интересах укрепления своей власти; оно стреми-
лось подорвать зависимость духовенства от светских
феодалов и подчинить его исключительно высшей орга-
низации самой церкви. Этот лозунг нашел в XI в. от-
клик у народных масс не только Милана, но Кремоны,
Брешии и других ломбардских городовСовершенно
ясно, что миланский народ, угнетаемый прелатами ка-
толической церкви, не мог сочувствовать теократиче-
ским устремлениям главы этой церкви — папы. Но, по-
скольку устремления папы были в данный момент на-
правлены против прелатов местной церкви и местных
феодалов, создавался контакт между движением народ-
ной массы, направленным к свержению архиепископ-
ского режима, и движением в пользу церковной ре-
формы.
Выше уже указывалось, что трудящиеся массы от-
шатнулись от прелатов католической церкви и от боль-
шей части католического клира. Но вместе с тем они
отказались от католического вероучения. Низшие слои
населения Милана были охвачены в XI в. религиозным
брожением. Быстрый темп развития товарного произ-
водства и обмена выбивал массы деревенского населе-
ния из старой колеи. Город не всегда еще давал воз-
можность переселившимся сюда крестьянам получить
1 См. «Bonitionis episcopi Sutrini. Liber ad amicum». Ed. P. Jaffe;
Berolini, 1865, p. 63, 73—75 и др.
82
более или менее постоянный заработок. Материальное
положение ремесленников Милана и других городов
Ломбардии в XI в. было очень тяжелым, как и везде
при сеньориальном режиме. Буржуазная историогра-
фия утверждает, что итальянские цехи возникли в го-
родах только в XII в. Но она, видимо, исходит из факта
появления зафиксированных цеховых статутов в это
время. Известно, что цеховые статуты представляют со-
бой фиксацию старых, поколениями складывавшихся
норм цехового права и что цеховые организации всегда
возникали значительно раньше, чем писанное цеховое
право. Факт расселения ремесленников одной и той же
специальности в Милане на одних и тех же улицах
заставляет предполагать наличие ремесленных органи-
заций уже в XI в. Но они не были тогда достаточно
прочны и сильны, чтобы обеспечить своим членам за-
щиту их прав. К тому же далеко не все население, им-
мигрировавшее в город из сельских местностей, могло
быть поглощено ремеслом. Прилив выходцев из де-
ревни в город опережал развитие городского ремесла.
Среди городских масс населения было много элементов,
у которых не было своей организации, — чернорабочих,
бродяг и т. д. Крушение старого жизненного уклада и
непрочность основ новой жизни расшатывали устои ка-
толической веры. Тяжелое экономическое положение на-
родной массы Северной Италии в деревне и в городе,
ее политическое бесправие, ненависть и возмущение, ко-
торые вызывали у нее католический клир, обогащав-
шийся за счет народа и идеологически поддерживавший
ее угнетателей, создавали социальные предпосылки для
отпадения очень многих от католической церкви. Уже в
первой половине XI в. в Северной Италии были широко
распространены всевозможные ереси; в XII—-XIII вв.
число их еще более увеличилось. Среди них преобла-
дали два основных течения: раннее валыденство и еще
более далекая от ортодоксального христианства катар-
ская ересь1.
Приведенные данные, характеризующие состояние
миланской церкви в середине XI в., и религиозные
1 О ересях см.: Н. А. Сидорова, Очерки по истории ранней
городской культуры во Франции (К вопросу о реакционной роли
католической церкви в развитии средневековой культуры), М., 1953.
83
разногласия, ^проявлявшиеся в среде .мила'накопо населе-
ния, дают нам возможность с большой конкретностью и
полнотою охарактеризовать группировку, поднявшую
во второй половине XI в. знамя 'борьбы против фео-
дально-клерикальной клики Милана, и понять причины
постоянных разногласий, вспыхивавших в ее среде в
течение всего периода борьбы. Ее основное ядро состав-
ляли слой ремесленников — мелких производителей,
владевших средствами производства, примыкавшие к
нему мелкие торговцы и совершенно неорганизованная
городская беднота. Эти демократические элементы
антиаристократической группировки были враждебно
настроены к католической церкви, но вместе с ними
вначале шла и богатая часть неаристократического на-
селения Милана — состоятельное купечество. Против-
ники политического строя, не дававшего йм ни защиты
личности и собственности, ни политических прав и по-
давлявшего их торговую инициативу, миланские бога-
тые купцы объединились вокруг местной католической
церкви св. Амвросия. Это религиозное расхождение с
самого начала внесло рознь в'ряды антиаристократиче-
ского лагеря. В дальнейшем раскол углубился в ре-
зультате социальных противоречий, резко проявившихся
между трудовыми массами и богатым купечеством,
что .привело к переходу богатых горожан ib лагерь
феодалов.
Положение вальвассоров, находившихся в антиари-
стократическом лагере, было весьма сложным. Будучи
социально чужды народной массе, они не только при-
мкнули к ней, но даже в лице некоторых своих пред-
ставителей стали во главе движения. Вальвассоры, как
и партия церковной реформы и богатое купечество,
стремились использовать движение масс в своих инте-
ресах— низвергнуть правившую в Милане феодально-
клерикальную клику и взять управление в свои руки.
Они поддерживали партию церковной реформы и имели
постоянную связь с Римом. Среди них были умелые
агитаторы и ораторы. Проповедь церковной реформы
они соединяли с резкой критикой тяжелого экономиче-
ского положения народа и его бесправия и восстанав-
ливали угнетенных против общих противников. Они вос-
ставали не только против симонии и браков священни-
ков, но и против некоторых догматов и обрядов
84
католической церкви. Трудно сказать, как далеко захо-
дили они в своем отрицательном отношении к католиче-
скому вероучению и где кончалась у них демагогия и
начиналась подлинная критика католической церкви
и ее вероучения. Несомненно одно: они шли с массами
гораздо дальше, чем купечество.
В такую сложную социальную среду пал первый
призыв к церковной реформе. Движение в ее пользу на-
чалось в Милане в 1056 г. Первым проповедником ре-
формы выступил кардинал -Ансельм да Баджио, уроже-
нец Милана, человек знатного происхождения и, кроме
него, еще Ариальд, Ландульф и Назар. Первые двое
принадлежали к феодальной аристократии. Ландульф'
Младший пишет об Ариальде, что он родился в местно-
сти Кузаго миланского диоцеза и происходил из знат-
ного рода де Альцате. У него были свои земельные
владения в родных местах. Некий Андрей в составлен-
ном им житии Ариальда рассказывает, что, пройдя
первоначальное обучение у себя дома, Ариальд посетил
разные земли и усердно.предавался изучению схоласти-
ческих наук, пока не усвоил всю сумму «светского и
божественного знания и не достиг в нем совершен-
ства» Ч По некоторым сведениям, он учился в Париже.
Ландульф Старший сообщает, что Ариальд приобрел
степень магистра изящных искусств и занимал положе-
ние диакона капеллы архиепископа Гвидона. Аристо-
кратически настроенный Ландульф Старший, у которого
движение церковной реформы вызывает ненависть и
возмущение, обливает Ариальда грязью.
Вторым руководителем движения церковной ре-
формы был Ландульф Котта — клирик, несомненно-
благородного происхождения. Об его брате Эрлем-
бальде тот же хронист Ландульф сообщает, что он про-
исходил из знатной семьи капитанов1 2.
Третий человек, упоминаемый в хронике как руко-
водитель движения, был некий Назар, заведовавший
монетным двю.ром в Милане, по общему утверждению,
крупный богач. Но его роль, по-видимому, ограничива-
лась тем, что он материально субсидировал движение.
1 G. Giulini, указ, соч., vol. II, р. 379, 380, со ссылкой на В. And-
reas, Vita S. Arialdi.
2 Landulphi Sen, указ, соч., lib. Ill, cap. 14.
85
Как проповедники и агитаторы выступают только Ари-
альд и Ландульф.
Приведенные имена характерны. Союз двух выход-
цев из аристократической среды, один из которых по-
лучил широкое образование, с богатейшим миланским
купцом наглядно показывает, что привилегии, которыми
обладали эти аристократы, не представляли для них
исключительной ценности и что они тяготели к город-
ской среде. Что касается Ансельма да Баджио, то он
тоже изменил консервативным традициям своей среды
и выступил за церковную реформу, но попытался под-
чинить ее интересам папского двора. Все трое были
тесно связаны с Гильдебрандом, вдохновлявшим дви-
жение церковной реформы.
Проповеди Ариальда и Ландульфа еще больше уси-
лили волнение в народе. Источники упоминают о боль-
ших народных собраниях, на которых принимались ре-
шения, касавшиеся церкви и клира. На них часто при-
сутствовали не только миряне и городское духовенство,
но даже представители сельского клира. Власть уже
начинала ускользать из рук архиепископа и его курии.
Однако в первые годы после появления Ландульфа и
Ариальда руководимая ими партия церковной реформы
еще не имели перевеса. Народная масса не оказывала
им достаточно сильной поддержки. Чувствовалось, что
в лагере противников сеньориального режима отсут-
ствовало единство. Но и архиепископская партия не
всегда была уверена в успехе. Неоднократно случалось,
что обе партии боялись открыто выступить и выну-
ждены были собираться тайно.
Но уже в 1058 г. в на строении народных масс насту-
пил резкий перелом. 6 мая во время торжественной
процессии в честь св. Назара некий священник Ансельм
«из благородного рода» приблизился к Ариальду и дал
ему пощечину со словами: «Неужели ты один при по-
мощи отвратительной паталии и множества преступных
и гнусных клятв думаешь разжечь против нас пламя
народа, которое стремительно разливается, подобно
морю» Г
1 «Numquid tu selus per execrabilem pataliam et quamplurima sa-
cramenta prava ac detestabilia populi flammam, quae Impetu ut mare
versatur super nos accendis?» Landulphi Sen, указ. соч. lib. Ill,
cap. 9.
86
При описании этого эпизода в хронике впервые по-
является слово «паталия», оно же «патария». Ряд бур-
жуазных историков совершенно затушевывает социаль-
ный смысл приведенной фразьи; они даже не подвергают
ее сколько-нибудь серьезному анализу. При этом слово
«паталия» переводится в узко,церковном смысле. Джу-
лини понимает под «паталией» новый проект церковной
реформы, направленный к безбрачию духовенства и
искоренению симонииb Верри истолковывает «Ната-
лию», или «Татарию», как ересь или, по его словам, как
новую доктрину, расходящуюся с ортодоксальным уче-
нием церкви1 2. Оба историка утверждают, что в понима-
нии народа «патария» означала партию церковной ре-
формы. При этом ссылаются на хронику Арнульфа, ко-
торый пишет, что «паталинами», или «патаринами» (мы
скажем — «патаренами»), народ иронически называл
тех, кто избегал пользоваться услугами женатых свя-
щенников и си-мониаков. /Более близок к истине А. До-
рен, говорящий о патаренах как о низших слоях народа,
но он суживает это понятие, неправильно ставя знак
равенства между патаренами и люмпен-пролетариатом.
Мы имеем основание думать, что к патаренам при-
мыкала вся ремесленная масса Милана и, сверх того,
еще элементы неорганизованного плебса. Из цитируе-
мого места хроники Арнульфа нисколько не следует, что
патарены были только сторонниками церковной ре-
формы. Фраза, вкладываемая хронистом в уста свя-
щенника-аристократа, нанесшего Ариальду физическое-
оскорбление, имеет совершенно определенный социаль-
ный смысл. Чтобы понять это, необходимо привести ее-
в соответствие с тем, что* мы вообще знаем из истории
Милана о патаренах. Вспомним, что это слово обозна-
чало старьевщиков, торговцев старым платьем, которые
концентрировались на одной из улиц Милана в части
города, заселенной ремесленниками, — профессия, не
приносившая большой выгоды и в глазах зажиточных
людей, занимавших высокое социальное положение,—
презренная. Слова «per execrabilem pataliam» содер-
жат оттенок надменной брезгливости. Так должен был
выражаться о патаренах представитель и защитник
1 G. Giulini, указ, соч., vol. II, р. 391.
2 Р. Verri, указ, соч., vol. I, р. 124.
87
феодально-клерикальных кругов Милана. Патарены
олицетворяли в его глазах сброд, чернь. Часть фразы,
говорящая о множестве «преступных клятв», также на-
талкивает на определенный вывод. Тот же Ландульф
Старший, хроника которого содержит рассказ о про-
исшедшем во время торжественной процессии инци-
денте, приписывает одному высокопоставленному ду-
ховному лицу следующую фразу, обращенную к Ари-
альду: «Если ты вздумал вызвать смуту через посред-
ство неслыханных собраний (т. е. никогда раньше не
происходивших собраний) паталии, то ты должен был,
сперва хорошенько попостившись, обратиться за сове-
том к какому-нибудь верующему человеку» !.
Совершенно очевидно, что 1057 и 1058 гг. были
использованы Ариальдом и Ландульфом для усиленной
агитации среди патаренов. /В одной из хроник Фиаммы
высказывается утверждение, что проповедники церков-
ной реформы собирались в квартале патаренов, почему
и были названы патаренами1 2.
Если собрать вместе эти разрозненные сведения, то
возникает ясное представление о бурных собраниях
патаренов, на которых произносились зажигательные
речи Ариальдом и Ландульфом и принимались скреп-
лявшиеся присягой решения о борьбе с феодально-кле-
рикальной верхушкой Милана. Такого рода присяги —
«sacramenta», или «Juramenta», — не представляли чего-
либо специфически свойственного Милану и тому вре-
мени, о котором идет речь. Тайные собрания и решения,
скрепленные клятвой,'—обычное явление в истории
городских и крестьянских восстаний в средние века.
Важно отметить, что агитационные собрания на улице
патаренов в ремесленном квартале посещались не од-
ними только старьевщиками Милана. На них бывали,
конечно, все ремесленники, больше того, вся беднота
Милана. Хронист XV в. Тристан Калько говорит, что
Ариальд опирался «на содействие» почти всех тех гра-
ждан, которые охотно приел ушивались к обличению
пороков духовенства, и других угнетенных нуждой и
1 «Cum huijus inauditae pataliae placitum cogitasti commovere,
qualiscumque intentionis esses, ab alique religiose vire prius multis cum
jejuniis debuisses consciliari».
2 G. Giulini, указ, соч., vol. II, p. 517, co ссылкой на Fiamma,
Chron. Maj. M. S., cap. 764, и другие источники.
88
долгами, возлагавших все надежды на грабежи и до-
бычу и менее всего 'стремившихся к миру и согласию в
городе» Ч
Последняя выдержка, явно дышащая враждою к
Ариальду, показывает, что за ним шли бедные слои
народа, ненавидевшие порочное духовенство, которое
поддерживало их угнетателей и само стояло в рядах
этих угнетателей. Название «патарии», совершенно оче-
видно, получило более широкий смысл. Ойо распростра-
нилось на всю бедноту Милана.
Но представляла ли собой патария какую-либо са-
мостоятельную еретическую секту, имевшую свое осо-
бое, еретическое учение?
Весь Милан кишел в то время еретиками и ересями..
Бедные слои населения представляли особенно благо-
дарную почву для их распространения, и можно зара-
нее сказать, что огромное большинство тех, на кого
опирались Ариальд и Ландульф, если не все они, при-
мыкало к какой-либо ереси. Значительная' часть бед-
нейших слоев миланского населения должна была, есте-
ственно, принадлежать не к католикам, а к еретикам.
Но мы не нашли никаких данных, которые бы свиде-
тельствовали в пользу того взгляда, что патария пред-
ставляла особую ересь, особую еретическую секту..
К миланскому духовенству отрицательно относились^
без различия толков, все еретические секты Милана.
Совершенно понятно, почему бедные слои милан-
ского населения, лишенные прочных организаций и объ-
единяющего центра, сплотились вокруг Ариальда и
Ландульфа, выступавших с лозунгами радикальной ре-
формы клира. С того момента, как произошло это объ-
единение, движение, руководимое Ариальдом и Лан-
дульфом вышло из узкого русла церковной реформы и
слилось с широким революционным потоком патарии.
Сторонники папства оказались в большом выигры-
ше. Движение, развернувшееся в Милане, вступило в
фазу гражданской войны. Огромные народные собрания
стали происходить еще чаще и носили еще более бур-
ный характер. Хроника Ландульфа Старшего сохранила
описание одного из них. Собравшиеся руководители
народной партии и некоторые наиболее близкие им еди-
1 Т. Calchi, Historia patriae, lib. VI, Milano, 1851, p. 125, в кн.:
P. Verri, Storia di Milano, p. 131.
89
ыомышленники решили созвать население на собрание
при посредстве особых пригласительных билетов. Би-
леты эти под звон колокольчиков раздавались женщи-
нами на площадях и улицах решительно всем. Жен-
щины громко возвещали, что все — стар и млад, люди
образованные и невежественные, осторожные и неосто-
рожные,— должны собраться в Большой миланский
театр, чтобы выслушать во имя спасения своей души
назидательную речь Ариальда. Когда театр наполнился
народом, туда прибыл Ариальд, поднялся на кафедру,
носившую название Commune, потому что оттуда к
толпе мог обратиться всякий желающий, и произнес
речь. Влияние ее было таково, что собравшаяся толпа
еще больше «воспламенилась ненавистью и духовен-
ству», рассыпалась по городу и его предместью, напала
на дома авященникюв, враждебных народу, и, как вы-
ражается хроника, «подвергла их очень дурному обра-
щению» !. Хозяином города стал народ.
* ч: *
Ближайшим последствием народных волнений был
уход большей части аристократии из Милана. Некото-
рые аристократы все же остались в Милане в ожида-
нии, что «время положит конец этим бурным бедстви-
ям», т. е., иными словами, выжидая удобный момент
для восстановления своей власти1 2.
Уход из Милана аристократии, т. е., другими сло-
вами, вооруженных отрядов, защищавших архиепископа
и высший клир, прежде всего отразился на положении
архиепископа. Ординарные священники Гвидона поки-
нули его во время церковной службы, когда он стоял
у алтаря, и ушли из церкви. По-видимому, уже начался
переход духовенства в лагерь побеждающего народа.
С другой стороны, как раз в этот именно момент сель-
ские священники разгромили имения Ариальда. Воз-
можно, что переезд многих феодалов из Милана в свои
поместья находился в связи с этим фактом. Многие
данные свидетельствуют о том, что феодальная аристо-
1 Описание этого собрания см. Landulphi Sen, указ, соч., lib.
Ill, cap. 9, 10.
2 Там же, cap. 10.
90
кратия, 'переселившаяся из Милана в сельские местно-
сти, развивала там усиленную агитацию против народ-
ных масс.
Теперь Гильдебранд решил, что почва в Милане до-
статочно подготовлена для решительного проведения
церковной реформы. В 1059 г. в Милан опять были по-
сланы легатами от папы Ансельм да Баджио и Петр
Дамиани. Оказалось, однако, что, несмотря на большие
успехи патарии, поддержавшей движение церковной ре-
формы, оппозиция против нее все же не была подав-
лена. Как видно из одного письма Петра Дамиани к
Гильдебранду, легаты натолкнулись при исполнении
своей миссии на противодействие некоторых слоев не-
аристократического населения Милана. «Под влиянием
партии клириков, — пишет Дамиани, — в народе вне-
запно поднялся ропот. Говорили, что церковь св. Ам-
вросия не должна быть подчинена законам Рима, рим-
ский понтифекс не должен претендовать на распоряже-
ние делами этого архиепископства. Было бы недостой-
но нашей церкви, которая при наших предках всегда
была свободна, быть теперь к нашему позору и бесче-
стию в подчинении у чужой церкви.. .» 1 Слово «народ»
означает в этой цитате зажиточные слои горожан,
богатое купечество.
Противников церковной реформы было так много,
что они оказались в состоянии по своей инициативе со-
звать общенародное собрание — consilium generale. Оно
состоялось в архиепископском дворе и архиепископ Гви-
дон на нем присутствовал. Но легату удалось обезвре-
дить оппозицию. Он добился присяги со стороны Гви-
дона в том, что папские буллы о духовенстве будут
приведены в исполнение. Ту же присягу еще до народ-
ного собрания у архиепископа принесло свыше тысячи
светских лиц, повинных в продаже церковных должно-
стей. Излагая эти события, хронист Арнульф оплаки-
вает изменчивость миланской толпы: «О, неразумные
миланцы! Кто вас околдовал? Вчера вы провозгласили
примат одного лица, архиепископа; сегодня вы внесли
смуту в состояние всей церкви...»2 Упоминавшийся
уже нами Тристан Кальке вскрывает истинную причину
1 Приведено в кн.: G. Giulini, указ, соч., vol. 11, р. 393.
a Arnulphi, указ, соч., lib. Ill, cap. 15.
91
«неразумия» миланцев: легат принудил архиепископа и
других принесших присягу покориться требованию Ри-
ма, пригрозив им, если они откажутся повиноваться,
возбудить против них народные массы1.
Таким образом, легат использовал против бога'шх
горожан патарию, а патария была грозной силой, ко-
торой повиновались и богатые слои населения.
После указанной присяги Гвидон был вызван в Рим,
там в присутствии духовенства повторил ее и получил
от папы поставление кольцом, т. е. был назначен архи-
епископом.
Приведенные факты ясно характеризуют расстанов-
ку классовых сил в Милане в конце 50-х годов XI в.
В одном лагере находилась патария, т. е. бедные слои
народа, группировавшиеся вокруг ремесленников; в
другом — не только феодально-клерикальная верхушка,
но и зажиточные слои неаристократического населения,
группировавшиеся вокруг местной миланской церкви
св. Амвросия, а также вероятно и тот клир, существо-
вание которого было связано с этой церковью.
Это соотношение классовых сил сохранялось и в по-
следующие десятилетия. Больше того, союз архиепи-
скопской партии с богатым купечеством против пата-
рии все укреплялся. Он был подготовлен ослаблением
архиепископской власти, особенно заметно проявившим-
ся после ухода из города аристократии.
Общее мнение хронистов таково, что после призна-
ния архиепископом Гвидоном супрематии папы над
миланской церковью самостоятельность последней
значительно уменьшил ась.
Подчинение Гвидона Риму, однако, не было искрен-
ним. Вернувшись в Милан, он возобновил борьбу с па-
пой и упорно вел ее до самой своей смерти, открыто и
тайно, не брезгая никакими средствами — ни подкупом,
ни услугами наемных убийц. При этом, оставшаяся в
Милане аристократия по мере сил помогала ему.
В 1059 г. Ландульф Котта подвергся нападению и
был смертельно ранен около Лаго Маджиоре, по пути
в Рим, куда он направлялся вместе с Ариальдом. В на-
чале 60-х годов он умер. В 1062 г. в Милан на помощь
Ариальду был послан из Рима брат его Эрлембальд.
1 Т. Calchi, указ, соч., lib. VI, р. 132.
92
В то время папский престол занимал уже Ансельм
да Баджио под именем Александра II. Затихшая было
на время агитация против женатых священников возоб-
новилась, а пропаганда, напра|ВЛ0Н1ная .против всех куль-
товых обрядов в церкви св. Амвросия, приняла бурный
характер. Ариальд и его сподвижники проповедовали,
что обычаи прихожан церкви св. Амвросия—языческо-
го происхождения, и не идут ни от Иисуса Христа, ни
от его учеников. Особому обсуждению подвергался ве-
сенний праздник Вознесения, когда миланцы устраива-
ли торжественные процессии и крестные ходы. Ариальд
утверждал, что этот праздник является пережитком
языческого весеннего' культа Цереры и Вакха !. Ндвые
выступления Ариальда вызвали серьезные волнения в
той части населении, которая поддерживала группиров-
ку церкви св. Амвросия. Разъяренная толпа кинулась
к церкви у Новых Ворот, где обычно' проповедовал Ари-
альд, и разгромила ее. Сам Ариальд был спасен своими
сторонниками. Но проповедь целибата (безбрачие ду-
ховенства) все же продолжалась, и в очень резких
формах. Вожди движения за церковную реформу под-
держивали при этом тесную связь с Гильдебрандом,
В 1066 г. Эрлембалыд поехал в Рим и привез оттуда
папскую буллу об отлучении Гвидона от церкви, но Гви-
дон использовал ее против партии церковной реформы.
Между сторонниками обеих партий происходили бурные
столкновения. Во время одной из стычек, происходив-
шей в церкви, Ариальд очень сильно пострадал. Усиле-
ние партии богатых горожан, выступавшей против пата-
рии, побудило Гвидона более, решительно отстаивать
интересы своего лагеря. Он созвал всех своих сторонни-
ков, среди которых были крупнейшие представители
аристократии, в частности некий Гвидон да Ландриано,
и ими было решено тайком ночью в разных частях го-
рода раздать большие суммы денег народу, чтобы при-
влечь его на свою сторону. Эта мера оказалась эффек-
тивной. Не нужно забывать, что в рядах патарии было
много неорганизованного плебса, готового, по выраже-
нию Энгельса, продаться за несколько бочек вина 1 2.
1 Т. Calchi, указ, соч., lib. VI, р. 133.
2 См. Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, стр. 29.
93
В результате подкупов партия архиепископа значи-
тельно возросла, в то время как ряды сторонников Ари-
альда поредели1. Тогда Гвидон счел момент подходя-
щим для нанесения решительного удара противникам:
он объявил Милан под интердиктом до тех пор, пока
Ариальд и Эрлембальд не уйдут из города. Чрезвычай-
но важно отметить, что народное собрание объедини-
лось с архиепископом и запретило под угрозой смертной
казни звонить в колокола и созывать народные собра-
ния до тех пор, пока будет продолжаться интердикт.
Совершенно очевидно, что на том народном собрании,
которое приняло указанное постановление, преобладали
представители зажиточных слоев населения, отстаивав-
ших местную церковь. Отсюда явствует, во-первых, что
богатые слои населения в тот момент получили преоб-
ладание в народном собрании и своей численностью
превосходили патарию, во-вторых, что старая система
архиепископского управления через посредство курии
тогда уже совершенно изжила себя и сам архиепископ
признал право народного собрания принимать обяза-
тельные для всех решения.
Патария была подточена с двух сторон — натиском
богатых слоев населения и отходом от нее неорганизо-
ванного плебса. Ослабление патарии, оказывавшей
мощную поддержку партии церковной реформы, немед-
ленно отразилось на положении Ариальда и Эрлембаль-
да. Они вынуждены были подчиниться воле архиепи-
скопа и народного собрания и уйти из Милана. Ариальд
был пойман близ Лаго Маджиоре и зверски убит.
Но патария была лишь временно подавлена. Вскоре
она опять поднялась и стала выступать еще более ре-
шительно. Ее главным вождем был теперь Эрлембальд^
действовавший с помощью Совета из тридцати человек.
Хроника Ландульфа ставит ему в вину, что он «покро-
вительствовал грабежам и насилиям»1 2. Нападениям
подвергались как клир, так и светская аристократия.,
Эрлембальд грозил, что отнимет у нее все — «не только
феоды, но и частное имущество»3. Теперь суд над ду-
1 Landulphi Sen, указ, соч., lib. Ill, cap. 17.
2 Там же, cap. 21.
3 «Capitanei jam non private sed publice sui feodi et proprietates.
retinendi curiose satagebant». Gp. G. Giulini, указ, соч., vol. 11, p. 51E
94
ховенством по делам о нарушении целомудрия нахо-
дился в руках светской власти, т. е. либо самого Эр-
лембальда и его советников, либо народного собрания.
Мы не располагаем данными для суждения о функциях
и правах народного собрания, но, по-видимому, власть
его была очень велика. Ряд (фактов дает основание ду-
мать, что оно решало важнейшие вопросы, связанные
с жизнью города, и вместе с тем судило и дела частных
лиц. В народном собрании приносились присяги, про-
исходили судебные поединки. Но, несмотря на огром-
ную власть патарии, Гвидон все же продолжал свою
деятельность, и те слои населения, которые шли за
ним, продолжали считать его архиепископом, невзирая
на его отлучение от церкви. В Риме встал вопрос о за-
мене Гвидона другим архиепископом, преданным дви-
жению за церковную реформу. Когда Эрлембальд
уехал в Рим, чтобы согласовать с папой разрешение
этого вопроса, Гвидон решил предупредить события и,
собрав у себя многих аристократов, в их присутствии
передал знаки архиепископского достоинства некоему
Готофреду, происходившему из богатой и известной
семьи феодалов Г Вернувшийся в Милан Эрлембальд
занял все архиепископские поместья, замки и крепо-
сти и, завладев, таким образом, всеми источниками ар-
хиепископского дохода, лишил Готофреда возможности
фактически приступить к исполнению своих обязанно-
стей. Одновременно партия церковной реформы развер-
нула большую агитацию не только в самом Милане, но
и в его контадо1 2, чтобы провести в архиепископы сво-
его кандидата. Но Эрлембальд натолкнулся на проти-
водействие как со стороны высшего клира и аристо-
кратии, приверженной к архиепископу, так и со стороны
зажиточных слоев населения, поддерживавших группи-
ровку церкви св. Амвросия. При существовавшем соот-
ношении сил Эрлембальд не мог рассчитывать на спо-
койное избрание в народном собрании своего ставлен-
ника, но он создал некую видимость народного собра-
ния, чтобы придать характер законности избранию
своего кандидата. Привлекши на свою сторону некоторых
епископов диоцеза, он при их поддержке и в присут-
1 Landulphi Sen, указ, соч., lib. Ill, cap. 18.
2 Контадо — сельская область, окружающая город.
95
ствии папского легата кардинала Бернарда назначил
архиепископом некоего Антона, человека простого про-
исхождения. Назначение происходило в базилике после
торжественной обедни, послушать которую собрался
клир и народ. Но противники Эрлембальда из среды
богатого купечества не признали его ставленника. Про-
тив него вспыхнуло восстание. Толпа мятежных гра-
ждан ворвалась в архиепископский дворец, где нахо-
дился Антон, жестоко избила его и заставила отречься
от звания архиепископа. На другой день восстание было
подавлено, как говорит Ландульф, силою оружия и с
помощью подкупа масс1. Эти события происходили в
1072 г. Патария представляла большую силу и в этот
момент, но и оппозиция патарии была также очень
сильна. Ни Готофред, ни Антон не заняли архиепископ-
ского престола.
В ближайшие годы движение патаренов все усили-
валось, достигнув своего наивысшего размаха в 1075 г.
Число и сила патаренов так возросли повсюду в горо-
дах, предместьях и сельских местностях, говорит хро-
нист Арнульф, что Эрлембальд был как бы сеньором
всех своих сограждан1 2. Опираясь на часть преданного
ему низшего клира, состоявшего из выходцев из народа,
он дезорганизовал церковную службу в храмах, где
служили женатые священники. Он сам и его привер-
женцы врывались в такие церкви, выбивали из рук
священников святые дары на землю.
Подобные акты вызывали озлобление среди зажи-
точных горожан. Аристократия воспользовалась нара-
стающим среди них раздражением для подготовки
открытого нападения на патаренов.
Союз между аристократией и богатыми горожанами,
направленный против патаренов, стал бесспорным фак-
том. В сельских местностях, куда переселилось боль-
шинство аристократии, ею была организована пропаган-
да за утверждение архиепископа императором. С этой
целью в контадо было созвано большое совещание, на
котором присутствовали не только феодалы, но и не-
которые горожане. После этого съезда капитаны стали
понемногу возвращаться в Милан, приводя с собой воо-
1 Landulphi Sen, указ., соч. lib. Ill, cap. 28.
2 Arnulphi, указ, соч., lib. IV, cap. 6.
9'6
руженные дружины вассалов. В Милане они объеди-
нили вокруг себя большое количество горожан, также
связав их с собою узами вассалитета (раздав им лены).
В это время аристократия и ее союзники уже не част-
ным образом, а на публичных собраниях обсуждали
способы защиты своих феодалов и частного имущества,
которые грозил отнять у них Эрлембальд1. Отношения
между обоими лагерями чрезвычайно обострились. Про-
изошло сражение, в котором Эрлембальд был убит од-
ним аристократом. Противники надругались над тру-
пом Эрлембальда; враги патарии служили благодар-
ственные молебны1 2.
Патария была раздавлена совместным натиском
феодалов и богатых горожан.
Наступила реакция. Архиепископа не было, так как
Гвидон к тому- времени умер, а Готофред и Антон не
были признаны. О созыве народного собрания для при-
знания кого-либо из них архиепископом или для выбора
нового архиепископа не могло быть и речи —это гро-
зило бурными столкновениями между партиями. Ари-
стократия обошлась без народного’ собрания. Из числа
знатных феодалов, по-видимому в присутствии высшего
клира, было намечено 4 кандидата в архиепископы, и к
Генриху IV отправлена делегация из светских лиц
и духовенства для утверждения им архиепископа из
числа намеченных кандидатов. Архиепископом был на-
значен Тедальд, происходивший из крупной аристокра-
тической семьи Милана (1076 г.). Клир и светское
население Милана приняли его. Раздавленная патария
молчала.
Папа Григорий VII отлучил Тедальда от церкви, тем
не менее Тедальд продолжал занимать архиепископский
престол. В борьбе между Генрихом IV и Григорием VII,
достигшей крайнего напряжения в 1076—1085 гг.,
Тедальд всемерно поддерживал императора.
В Милане, как и в других городах Ломбардии,
преобладала в это время партия императора, однако
партия сторонников папы продолжала изредка высту-
пать, и все еще вспыхивали разрозненные движения
патарии.
1 Arnulphi, указ, соч., lib. IV, cap. 9.
2 Там же.
7 В. В. Стоклицкая-Терешкович 97
* * *
После смерти Тедальда Генрих IV утвердил милан-
ским архиепископом Ансельма да Ро, потомка одной из
самых аристократических фамилий Милана, приходив-
шегося близким родственником убийце Эрлембальда.
Казалось бы, господство императорской партии и фео-
дально-клерикальной группировки в Милане было обес-
печено. Однако Ансельм да Ро постепенно изменил свою
первоначальную политическую ориентацию и решил
сблизиться с Римом и даже с некоторыми кругами, быв-
шими в 50-х годах XI в. в оппозиции к феодально-кле-
рикальному режиму,— с богатым купечеством. Сама
феодально-клерикальная группировка Милана стала об-
наруживать признаки разложения. Не только некоторые
епископы, но и ряд представителей крупной светской
аристократии — капитаны — отошли от императора и
сблизились с его противниками. В 1093 г., когда сын
Генриха IV, Конрад, открыто восстал против отца, Ан-
сельм да Ро оказался в одном лагере с Конрадом и с
маркграфиней Тосканской Матильдой и совершенно при-
мирился с папой. Четыре города Ломбардии — Лоди,
Пьяченца, Милан и Кремона — создают лигу, направ-
ленную против императора, сроком на 20 лет. Вслед за
архиепископом с Римом примиряется и миланский клир.
В том же году архиепископ Ансельм коронует Конрада
итальянским королем. Конрад также приносит присягу
на верность папе.
Причины сдвига, происшедшего в политической ори-
ентации ломбардских городов, точнее сказать, в отноше-
нии высших слоев городского населения к императору
и папе, объясняются глубокими экономическими измене-
ниями в жизни этих городов, охарактеризованными в
начале данной главы. В результате роста производи-
тельных сил и быстрого развития городов и торговли
эксплуатация крестьянства в его старых формах утра-
тила первостепенное значение в бюджете феодала, осо-
бенно рыцаря, что и подточило связь феодалов с импе-
ратором. Как первый феодал, император охранял при-
вилегии всего сословия феодалов, светских и духовных,
поддерживая угнетение ими народных масс, а также за-
щищая право феодалов на назначение низшего духо-
венства (т. е. симонию). Ведь инвеститура епископов
98
императором была явлением того же порядка, что и на-
значение феодалами духовных лиц на -более низкие цер-
ковные должности. В связи со значительным обесцене-
нием старых привилегий феодального сословия умаля-
лась и роль императора в жизни ломбардских городов.
С другой стороны, в городах этих и, в частности, в
Милане возрос удельный вес и значение богатых слоев
купечества и той прослойки феодального сословия, глав-
ным образом рыцарства, которое сблизилось с купече-
ством, принимая участие в торговых операциях города,
и уже прониклось духом городской жизни, не порывая,
однако, полностью связи с поместьем.
Как мог образоваться в породах подобный слой на-
селения? Чтобы понять это, необходимо учесть, что эко-
номические сдвиги происходили в феодальном обществе
и что предмет нашего исследования — феодальный го-
род. В феодальную эпоху наиболее верной и прочной
формой помещения денежных средств было землевладе-
ние, несмотря на то что оно не всегда приносило боль-
шой доход и 'связано было с большими неудобствами
и заботами. Риск, сопряженный в средние века с между-
народной торговлей, главным источником богатства
крупных итальянских городских республик (мы отвле-
каемся в настоящий момент от немногих крупных про-
мышленных городских центров Италии, первое место
среди которых занимала Флоренция), был чрезвычайно
велик, и лишь в редких случаях феодалы, принимавшие
участие в широких торговых оборотах, решались вло-
жить в них все свое состояние !.
Это вызывало у феодала, связанного экономически
с городом, стремление, по возможности, не порывать
окончательно связи и с поместьем. Позднее к этому же
феодала побуждало то, что его земельное владение было
источником продуктов, в которых население итальян-
ских городов всегда нуждалось.
И в более позднее время, в XII—XIII вв., многие
итальянские аристократы, переселившиеся в город и на-
жившие там большие состояния, стремились либо
сохранить свои земли, либо частично вновь помещать
1 A. Doren, Italienische Wirtschaftsgeschichte, S. 193—231. Затро-
нутый вопрос требует углубленной трактовки для своего полного
освещения. В рамках предлагаемой главы мы имеем возможность
коснуться его лишь мимоходом.
99
нажитое в сельское хозяйство. Относительно Милана
мы не располагаем документальными данными для под-
тверждения вы'С!каз.анно1ГО 'взгляда1. Но такие данные
имеются для Генуи, купечество которой в еще гораздо
большей степени сложилось из представителей фео-
дальной аристократии, -чем купеческий слой Милана'.
Таковы так называемые Инвентарии— описи наслед-
ственного имущества, оставленного членами крупных
генуэзских фамилий, среди которых встречаются старые
аристокрэтические имена.
Данные Инвентариев свидетельствуют о том, что
большая часть крупных генуэзских купеческих семей, в
том числе происходивших из старой аристократической
среды, владела землями и что лишь немногие из них
совершенно пожертвовали своей наследственной земель-
ной собственностью, вложив все свое состояние в
торговлю ].
В других странах Западной Европы городской пат-
рициат также не всегда состоял из одних только город-
ских элементов. Один лишь патрициат фландрских горо-
дов образовался исключительно из богатого купече-
ства, в состав патрициата старых немецких городов
наряду с богатейшим купечеством вошли потомки архи-
епископских министериалов, обычно владевших земля-
ми по ленному праву. В составе льежского патрициата
было много феодалов. Если в коммунах Северной и
Средней Италии, в частности в Милане, роль феодаль-
ной аристократии была больше, чем в коммунах других
стран Западной Европы, то этот факт объясняется спе-
цифическими особенностями развития Италии-—боль-
шим притоком в -города, уже ® предкоммунальный
период, аристократии, особенно' вальвассоров, и интен-
сивным внедрением их в городскую экономику. Дру-
гими -словами, этот факт объясняется ранним и быст-
рым развитием в Италии товарно-денежных отношений.
Следует хотя бы вкратце остановиться на истории
миланской коммуны. Коммуна начала оформляться в
конце XI в. К 1098 г.-относится первое упоминание о
1 7?. Lopez, Studii sull’economia genevese neH’medio evo. Do-
cument!, Torino, 1936, p. 219—264 (XIII).
100
«commune consilius totius civitatis». Следующее упоми-
нание о ней относится к 1100 г., когда Ландульф Млад-
ший упоминает о «consilium cum nobilibus clericis et
viris Mediolani coram populi» Г Однако содержание тер-
мина «коммуна» было тогда еще не ясно.
Конец XI в. был в истории Милана периодом бурной
классовой борьбы. Аристократия, богатые горожане и
трудящиеся слои населения оспаривали друг у друга
права и власть. Был момент, когда снова оживилась
патария.
В 1093 г. умер Ансельм да Ро. Конрад инвестировал
нового архиепископа, Ландульфа Старшего, но сам Кон-
рад принес присягу папе. С 1103 г., когда умер Лан-
дульф Старший, до 1112 г. в Милане не было архиепи-
скопов. Снова собираются многолюдные народные
собрания. Казалось, утверждалась власть демократии.
Однако при дальнейшем развитии событий демократи-
ческие элементы были подавлены.
Господствующими стали те слои населения, в руках
которых сосредоточились денежные средства, промыш-
ленность и торговля, быстро развивавшиеся во время
уже начавшихся крестовых походов. Это — богатое ку-
печество и те представители класса феодалов, главным
образом их низшей прослойки — вальвассоров, чьи инте-
ресы уже были тесно связаны с городом. Возвышению
вальвассоров содействовала вся обстановка классовой
борьбы в Милане. Победа над правившей раньше кли-
кой была достигнута силой оружия, и удержать ее мож-
но было, лишь подавляя все время оппозицию. В тече-
ние всех десятилетий, когда Милан представлял собою
арену вооруженной борьбы, вальвассоры, боровшиеся
против сеньориального режима, приобрели большое зна-
чение как вожди отрядов, как люди, от которых во мно-
гом зависел успех борьбы. Усилению их влияния спо-
собствовала и стратегическая роль Милана и начавшая-
ся уже в то время экспансия итальянских городов,
протекавшая в процессе непрерывной борьбы с други-
ми городами.
Коллегия консулов, представлявшая исполнительную
власть, возглавила новое правительство — миланскую
1 Landulphi Jun, Hlstoria Mediolanensis; A. Muratori, указ,
соч., t. V, Milano, 1724, p. 469—520.
101
коммуну. Отсюда — название этого режима как консуль-
ского. Консулат складывался девятилетиями. Впервые
он упоминается в 1117 г.
Консулы выбирались из трех групп населения — ка-
питанов, вальвассоров и богатейшего купечества. Круп-
нейшие капитаны остались в стороне от коммуны1,
остальные капитаны, как мы видим, составили особую
группу избирателей, подобно вальвассорам и купече-
ству. Купечество, имевшее доступ в консулат, также
владело землей. Землевладение было непременным усло-
вием допущения купца в группу избирателей. Богатей-
шее купечество и вальвассоры обозначаются источни-
ками как «cives optimo jure», т. е. привилегированные
граждане. Но одновременно вальвассоры вместе с ка-
питанами фигурируют в хрониках как «milites». В этом
двойном обозначении вальвассоров отражается двой-
ственность их положения. Небогатое купечество, не вла-
девшее землей, и ремесленная масса не участвовали в
избрании консулов. Выборы консулов производились по
кварталам города от каждой группы в отдельности.
Число консулов, избираемых каждой группой, было
различно и непостоянно. Твердое численное соотноше-
ние между консулами разных групп было достигнуто
лишь в 30-х годах XII в. в результате упорной борьбы
между разными слоями избирателей1 2. К тому времени
уже точно определились функции и права каждой груп-
пы консулов. Они были различны. Консулы знати поль-
зовались большим авторитетом, чем консулы купече-
ства. Одни только консулы знати представляли Милан
во внешних отношениях. Так было при Фридрихе Бар-
бароссе. К нему в лагерь у Лоди явились в качестве
послов одни только представители знати.
Основные функции консулов купечества, также пе-
решедшие к ним от прошлого, играли важную роль, но
менее заметны, чем функции консулов знати. Они сво-
дились к юрисдикции по торговым делам, к надзору
1 Современный буржуазный итальянский историк Брецци де-
лает ошибку, утверждая, что капитаны вообще остались в стороне
от коммуны (Р. Brezzi, указ, соч., р. 90 и др.). Это явно противо-
речит факту наличия в коллегии консулов особой группы от ка-
питанов.
2 F. Schupfer, La societa milanese all’epoca del risorgimento
del commune, Bologna, 1869—1870, p. 126 и др.
102
за торговлей и к охране торговых путей. В издании
эдиктов, касавшихся «общего блага», купечество не при-
нимало участия.
Брецци обозначает объединение консулов, представ-
лявших различные слои населения, в одной консульской
коллегии как «добровольную ассоциацию, скрепленную
присягой» Б Брецци искажает действительное положе-
ние: создание консулата в той форме, как он охаракте-
ризован нами, было вынужденной уступкой со стороны
феодальной знати богатому купечеству. Союз между
знатью и купечеством был продиктован для знати необ-
ходимостью совместно с купечеством оказывать отпор
растущему натиску народных масс, численность которых
в Милане значительно увеличилась в XII в. Формиро-
вание коммуны происходило в обстановке острой клас-
совой борьбы—борьбы народа с аристократией И' бога-
тым купечеством.
Победа над феодально-клерикальной группировкой,
угнетавшей массы миланского населения, была достиг-
нута усилиями миланских народных масс. Теперь их
бывшие союзники вырвали из их рук плоды победы и
стали на место прежней правящей клики. Очевидно, на-
род требовал политические права для того, чтобы до-
биться улучшения своего материального положения. Пе-
ред лицом такой социальной угрозы вальвассоры и ку-
печество пошли на взаимные уступки и объединились.
Союз знати с богатым купечеством ясно наметился,
как мы знаем, уже во времена владычества патарии,
когда богатые горожане вместе с аристократией пода-
вили революционное движение. Теперь этот союз укре-
пился и стал постоянным, приняв форму консульской
коллегии.
Наряду с этой коллегией существовал небольшой
совет доверенных — credenzia. В особо важных случаях
созывалось общее собрание всех имевших право выби-
рать консулов. Оно носило название parlamentum. Об-
щенародные собрания не предусматривались конститу-
цией. Как видно из цитированной выше статьи обычного
права Милана, они были запрещены1 2.
1 «Un’associazione voluntaria congiurata» (Р. Brezzi, указ, соч.,
стр. 91).
2 F. Berlani, указ, соч., стр. 119.
103
Таковы результаты классовой борьбы в Милане в
XI в. В ней властно звучал голос беднейших слоев на-
рода, бывших в течение продолжительного времени хо-
зяевами Милана. Однако в конечном итоге эта борьба
привела в Милане к созданию аристократического строя.
Роль патарии в классовой борьбе, развернувшейся в
Милане во второй половине XI в., была исключительно
велика. Своими мощными ударами патария расшатала
архиепископскую власть и систему ее управления. Кон-
фискацией имуществ патария подорвала материальное
положение высшего клира и высшего слоя аристократии.
Она подготовила падение сеньориальной власти и со-
здание консулата; теперь те представители феодальной
аристократии, которые сблизились с городской верхуш-
кой, вынуждены были приспособить свое существование
к изменившимся экономическим условиям.
Анализ классовой борьбы, развернувшейся в Милане
во второй половине XI в., и роли, которую сыграла в
ней патария, показывает, насколько велика была актив-
ность народных масс, стремившихся улучшить свое по-
ложение.
НА была ли у патарии какая-либо определенная чет-
кая программа? Мы не находим указаний на это. Эр-
лембальд грозил отнять феоды и частное имущество у
аристократии. Но что предполагалось делать с этим
имуществом, неизвестно. Не было у патарии и своего
собственного организационного центра, который мог бы
объединить различные элементы, входившие в ее со-
став, чем и объясняется, что руководство ею захватили
вожди партии церковной реформы. Невозможно закры-
вать глаза на то, что, борясь с миланской церковью и
миланским клиром, патария в то же время оказала
поддержку теократическим устремлениям папства, клас-
сово чуждым ей. Политика Гильдебранда была созна-
тельно направлена к использованию патарии в интере-
сах укрепления папства и централизации церкви, и па-
тария оказала ему в этом смысле содействие. Исполь-
зуя широкое революционное движение патарии, партия
церковной реформы получила возможность открыто про-
возглашать свои лозунги и содействовать их осуще-
ствлению.
Позволяет ли анализ документов сделать вывод,
что социальное движение, развернувшееся в Милане во
104
второй половине XI в., прошло совершенно бесплодно
для народных масс? Безусловно, нет. В сборнике обыч-
ного права Милана, отредактированном в XIII в.1, мы
не встречаем больше закона о том, что аристократ, убив-
ший популяра, отвечает за это лишь небольшим штра-
фом. Нормы, регулирующие правовое положение на-
рода, стали, видимо, мягче, чем при сеньориальном ре-
жиме. Это, несомненно, явилось одним из результатов
борьбы масс против феодальной аристократии. Несмо-
тря на поражение, понесенное народными массами, гос-
подствующие классы не были уверены в прочности сво-
ей победы и боялись новых восстаний. Народ помнил
недавнее время, когда он был хозяином города. Классо-
вая борьба в Милане продолжалась.
1 F. Berlani, указ. соч.
ГЛАВА ПЯТАЯ
БОРЬБА ГОРОЖАН С СЕНЬОРАМИ
ВО ФРАНЦИИ
конце XI— в начале XII в., а в 'некоторых стра-
4 нах, как, например, в Италии, и раньше нача-
лась новая полоса в жизни средневековых горо-
—----- до в.
Крестовые походы, вызванные сложным сплетением
экономических и политических причин, в свою очередь
дали могучий толчок экономической жизни. Они поро-
дили новые отрасли ремесла, такие, как хлопчатобу-
мажное и шелкоткацкое производство, и содействовали
установлению регулярных торговых связей между За-
падной Европой и Левантом, повлекли за собою рост
торговых оборотов. 'Сеньориальный гнет в городах, лич-
ный и экономический, который тяжело переносился го-
рожанами и до крестовых походов, стал теперь совер-
шенно невыносим. Он мешал росту производительных
сил, подавлял инициативу личности, обрекал город на
застой и даже на попятное движение. В настроении горо-
жан наступил решительный сдвиг.
Недовольство сеньориальным режимом существовало
еще раньше, и не только существовало, но и организо-
ванно проявлялось. Городское население не представ-
ляло со1бой аморфной массы и до открытой борьбы
с сеньорами. Еще до борьбы горожан за городские воль-
ности, или, как это стало называться, за коммуну, среди
горожан уже существовали зародыши организаций. Во
французской историографии они носят название commu-
nau tet. Это были ремесленные и купеческие общества,,
106
тайно собиравшиеся для обсуждения политических со-
бытий дня. Когда к городах началось широкое движение,
направленное против сеньориальной власти, эти зароды-
шевые организационные ячейки стали исходными пунк-
тами объединения масс под лозунгами освобождения от
сеньориального гнета.
Это движение горожан протекало в различных фор-
мах и привело к различным результатам в зависимости
от экономической роли города и политической структуры
страны, в которой он находился.
Раньше всего началось коммунальное движение во
Фландрии. Это объясняется тем, что фландрские города
в своем экономическом развитии опередили города
остальной Франции. Во Фландрии следует различать два
разных типа коммунального движения. Первый из них
характерен для городов, непосредственно подчиненных
власти фландрского графа. Второй характерен для горо-
дов, имевших духовных сеньоров — епископов. Города
первой категории сравнительно легко приобрели комму-
нальную свободу. Фландрский граф был не только сеньо-
ром фландрских городов, но и правителем всего Фландр-
ского графства. Сочетание функций территориального
князя и городского сеньора в одном лице создавало
благоприятную предпосылку для подвластных ему горо-
дов в смысле приобретения ими коммунальных вольно-
стей.
Граф учитывал пользу, приносимую ему городами
с общегосударственной точки зрения. Как глава госу-
дарства, он в большей мере был заинтересован в полу-
чении пошлин с торговли и промышленности, чем обыч-
ный городской сеньор. Он охотно давал горожанам права
и вольности; необходимые для экономического развития
города, в том числе и гарантии личной свободы. К тому
же города служили ему опорой в борьбе с феодалами
низшего ранга. И, помимо всего, он учитывал значение
городской торговли как фактора, содействовавшего соз-
данию внутреннего рынка, сплочению страны и центра-
лизации государства, т. е. укреплению его собственной
власти.
В. И. Ленин, объясняя причины слияния отдельных
княжеских областей Руси в единое Русское государство,
указывает, что ’«оно вызывалось усиливающимся обме-
ном между областями, постепенно растущим товарным
107
обращением, концентрированием небольших местных
рынков IB один всероссийский рынок» Г
Этот вывод позволяет нам понять и сущность яв-
лений. характерных для экономической жизни Франции
и других стран.
Первые привилегии, данные фландрским городам,
относятся, видимо, ко времени Роберта Фрисландского
(конец XI в.) 1 2. Он ограничивал церковную юрисдикцию
и военную повинность в городах — ее стали требовать
только в случае неприятельского вторжения. Города вме-
сте с ближайшими округами получили свое особое пра-
во— «сога», «кеиге»,—свой суд, своих эшевенов, из-
бранных из среды горожан. Иначе говоря, они стали ав-
тономны. Уже в начале XII в., после убийства графа
Карла Доброго (1127 г.), фландрские города выступили
как заметная политическая сила. Так как Карл Добрый
не оставил прямых наследников, то подвились различные
претенденты на престол. Людовик VI выдвинул Виль-
гельма Нормандского, но -фландрские города оказали
ему сопротивление, так как он нарушал их привилегии,
опираясь на дворянство. В фландрских городах вспых-
нули восстания. Крупнейшие из этих городов — Гент и
Брюгге-—открыли свои ворота другому претенденту на
фландрский престол — Теодориху Эльзасскому. Воля
фландрских городов оказалась сильнее воли француз-
ского короля — и вся Фландрия подчинилась Теодориху
Эльзасскому, так называемому Тьерри (1128—1168 гг.).
При Филиппе Эльзасском (1168—1191 гг.) города
Фландрии были уравнены между собой в смысле права
и организации, несмотря на то что население Брюгге,
Гента и Пира было фл дм андским, а Арраса, Лилля и
Дуэ—валонским. Основою общего для всех городов
права явилась хартия Арраса. Единообразие городского
права и городской организации во Фландрии не было
случайностью. Оно соответствовало высокому уровню
экономического развития страны. Ввиду частых торго-
вых сношений городов между собой оно- диктовалось
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 1, стр. 154.
2 Для общей ориентировки в истории городов Фландрии см.:
А. Пиренн, Средневековые города Бельгии; его же, L’origine des
constitutions urbainesau moyen age. «Revue historique», t. XLVI, 1895.
См. также старое сочинение: Alp. Waunters, Les llberte commu-
nales en Belgique, Paris, 1878, p. 2.
108
Оружейный мастер
соображениями 'Экономической целесообразности: оди--
наковое право облегчало торговые сношения.
Брабантские города вступили на путь политической
самостоятельности позже, чем фландрские, — но второй
половине XII в. Брабантские герцоги были, подобно
фландрским графам, чрезвычайно заинтересованы в раз-
витии городов и, исходя из тех же (мотивов, что и фландр-
ские графы, согласились гарантировать им нужные сво^
боды. Но единый тип городского управления в Брабанте
не создался.
Совершенно иначе сложились судьбы тех городов
Фландрии, которые были подчинены духовным сеньо-
рам— епископам. Им пришлось вынести 'многовековую,
тяжелую и .К|ровопрол|лтную борьбу из-за права сущест-
вовання как коммуны1. Первым выступил на путь борьбы
1 Материалы для истории борьбы французских городов с сень-
орами см.: A. Thierry, Recueil des monuments inedits de I’histoire
109
со своим сеньором г. Камбре. Он был, так сказать, родо-
начальником освободительного движения городов конти-
нентальной Европы. Уже в 957 г. горожане Камбре \
недовольные правлением своего епископа, воспользовав-
шись его отсутствием, заключили против него скреплен-
ный присягой союз и постановили не пускать в город.
Но епископ все-таки добился возвращения в Камбре
с помощью императорской армии (Камбре входил в со-
став имперйи). iB 1024 г. опять вспыхнуло восстание.
Горожане, одержав временную победу, выгнали из го-
рода всех клириков, разрушили их дома и подвергли за-
ключению наиболее ненавистных из них. Но император-
’ .ская армия опять восстановила власть епископа в Кам-
бре. В 1064 г. там снова вспыхнуло восстание против
епископа, и армия, посланная императором и поддер-
жанная на этот раз графом Фландрским и графиней Ге-
негау, водворила старый порядок. Особенно грандиоз-
ные размеры приняло освободительное движение в Кам-
бре во время борьбы за инвеституру. Этот этап борьбы
граждан с епископом в Камбре представляет особый
интерес, благодаря тому что со гласно данным хроник там
обнаруживается наличие различных -слоев городской
массы. В ней различимы купечество и широкий слой бед-
ноты, к которому принадлежало много ткачей. Недоволь-
ство епископом слилось с требованием церковной рефор-
мы, направленной против симонии. Выразителем интере-
сов бедняков явился пламенный проповедник священник
Рамирдус. Движение 1077 г. в Камбре имеет, таким обра-
зом, по обстановке, в которой оно проходило, сходные
черты с теми бурными событиями, которые пережили
ломбардские города и, в частности, Милан во время па-
тарии. (Как купечество, так и беднота выдвинули требо-
вания учреждения коммуны. Она была установлена, и
ей была принесена присяга. Епископ отсутствовал. Узнав
о восстании, он вернулся со своими рыцарями и жестоко
отомстил горожанам за попытку свержения его власти.
Но такой экономически развитый город как Камбре не
мог оставаться под пятой церковного сеньора. В 1101 г.
du Tiers-Etats, 1-re serie, vol. I—IV, Paris, 1850—1856; его же, Lett-
res sur 1’histoire de France, Также: H. А. Сидорова, указ, соч., см.
раздел, посвященный борьбе горожан с сеньорами.
1 W. Reinecke, Geschichte der Stadt Cambrai bis zur Erteilung
der Lex Godfridi (1227), Marburg, 1896.
110
была восстановлена коммуна, просуществовавшая как
независимая республика почти шесть лет. Но в 1107 г.
она была аннулирована императором Генрихом V. Одна-
ко пород сохранил своих судий — эшевенюв — и своих
должностных лиц.
Мы остановились подробно на событиях в Камбре
потому, что они дали толчок аналогичным движениям
в разных частях Франции-—в городах Иль-де-Франса,
Пикардии и др.1
ГДля понимания коммунального движения во Франции
нужно знать, что в XI в. очень немногие французские
города были непосредственно подчинены королю, боль-
шая часть их принадлежала баронам и церкви^ Комму-
нальные движения во французских городах протекали
в различной обстановке, при различной группировке бо-
рющихся сил. Мы увидим, что наличие во многих фран-
цузских городах нескольких сеньоров, интересы которых
расходились, обличало борьбу горожан, давая им воз-
можность объединиться с одними из этих сеньоров про-
тив других. Отмеченное обстоятельство проявилось уже
в том коммунальном движении, которое считается пер-
вым на территории собственно Франции, а именно во
время восстания горожан в Мане1 2. Толчком к нему по-
служила тяжесть тальи, которой они были обложены.
Горожане образовали союз, скрепленный присягой и по-
лучивший название коммуны, и выбрали вождей. Граф
был малолетним. Его опекунша для виду уступила горо-
жанам, но в самом же деле вел а предательскую политику
в отношении их, опираясь на поддержку части феодалов.
Манский епископ и другая часть феодалов держали
себя примирительно в отношении городов. Таким обра-
зом, силы феодального1 сословия разделились. ‘Важноот-
метить, что на сторону горожан стало и крестьянство из
окрестностей Мана. По-видимому, это были крестьяне
феодалов, не признававших коммуны. Обе стороны, —
опекунша графа и поддерживавшие ее феодалы, с одной
стороны, горожане с епископом, клиром и крестьяна-
ми,— с другой, (выдвинули армии. Горожане потерпели
поражение. Опекунша графа сумела пробраться в город,
1 A. Thierry, Lettres sur I’histoire de France, Bruxelles, 1839,
p. 169—174.
2 Там же, стр. 160—165.
Ill
обосновалась в одном из городских замков и повела от-
туда войну с восставшими. Но горожане осадили замок
и заставили неприятеля сдаться. Коммуна торжество-
вала победу. Однако ей пришлось смириться перед анг-
лийским королем Вильгельмом Завоевателем, который,
переправившись через Ла-Манш, овладел Маном и за-
ставил горожан принести ему присягу. Все же он обещал
хранить их коммунальные вольности. Но более поздние
известия о майской коммуне неизвестны.
В конце XI—начале XII ibb. были провозглашены
коммуны в городах Нуайон и Сен-Кантен1. Это событие
совершилось в давбльно (Мирной обстановке, так как
церковные сеньоры обоих .городов, епископы, склонились
перед необходимостью уступить требованиям городской
массы. Коммунальные хартии, данные в этих городах
горожанам епископской властью, оказали большое влия-
ние на дальнейший- ход коммунального движения во
Франции. Они (Стали повсеместным предметом подра-
жания. '
Тяжелую, кровопролитную борьбу за коммуну вынес
город Лан1 2. При епископе Годри, правившем ланским
епископством с 1106 г., сеньориальный режим в Лане
стал особенно тяжелым. Этот епископ, -больше всего
увлекавшийся охотой и войной, не останавливался перед
преступлениями вплоть до убийства горожан. Восполь-
зовавшись его временным отъездом в Англию, горожане
Лана купили у заменявших его клириков и рыцарей ком-
мунальную хартию. Вернувшись, епископ, а также король
за большие денежные суммы подтвердили ее. Ланская
хартия много заимствовала у хартии Нуайона и Сен-
Кантена, но носила несколько менее радикальный харак-
тер, чем эти последние. Талья была фиксирована, право
«мертвой руки» отменилось, .но по вопросу о браках и
приеме в коммуну людей, платящих чинш церкви и ры-
царям города, т. е. крепостных людей, местные феодалы,
светские и церковные, сохранили важные привилегии.
Несколько лет -спустя, после утверждения комму-
нальной хартии, епископ и сеньоры пожалели о своей
1 О хартии Нуайона и Сен-Кантена см.: A. Thierry, указ, соч.,
стр. 175—182.
2 О борьбе ланского населения за коммуну см.: A. Thierry,
указ, соч., стр. 175—182.
112
уступчивости. Хартия наложила узду на их жадность, и
их доходы заметно сократились. В 1112 г. епископ по до-
говоренности с королем, подучившим за это от епископа
большую сумму денег, отменил хартию. 'Горожане отве-
тили на этот акт восстанием. Во время торжественной
пасхальной процессии, возглавлявшейся епископом и
клиром, один из заговорщиков выкрикнул: .«Коммуна!
коммуна!» Епископ вызвал было отряд крестьян ив цер-
ковных владений и разместил их у себя в доме, но на
другой день распустил его, удовлетворившись охраной
сеньоров. К народу он относился с величайшим презре-
нием и игнорировал движение народных масс. Дворцы
аристократов, как и епископский дворец, подверглись
разграблению. Епископ был убит. Боясь мести короля,
многие горожане, по-видимому из богатых кругов, пере-
селились в сеньорию соседнего мощного феодала — То-
маса де Морли, заклятого врага Людовика VI Толстого.
Когда разнесся слух, что город опустел, окрестные кре-
стьяне и рыцари, а также вырвавшиеся из заключения
сторонники епископа напали на дома горожан и разгра-
били их. Томас де Морли был подвергнут отлучению от
церкви, осажден королем в его (замке и вынужден под-
чиниться Людовику Толстому. Людовик вступил в город,
и старый порядок был восстановлен. Но горожане Лана
не успокоились, вновь поднялись волнения, и в 1129 г.
коммунальная хартия была восстановлена. Но в 70-х го-
дах XII в. опять началась реакция. Так, борьба с пере-
менным успехом велась до 1331 г. — побеждала то одна,
то друган сторона. В борьбу вмешивались короли — Л го-
довик VII, Филипп II Август, крупные и мелкие феода-
лы. В 1331 г. л ан окая коммуна была окончательно ан-
нулирована ордонансом короля Карла IV. Место город-
ских властей заняли королевские бальи и королевские
прево.
В 1113 г. борьба за коммуну началась в Амьене,
а вскоре после этого, в Суасооне и Реймсе1. Горожане
Суассона сравнительно легко добились учреждения ком-
муны. Она была провозглашена там с согласия епископа
и графа, уступивших необходимости. В смысле отноше-
1 О хартии Амьена и Суассона см.: A. Thierry, указ, соч.,
стр. 213—226. Об истории Амьена на протяжении ряда веков , см.:
A. Thierry, Recueil des monuments inedits de 1’histoire du Tiers-Etat,
vol. I—IV.
8 в. В. Стоклицкая-Терешкович 113
ния к нравам феодалов (коммунальная хартия Суассона
была (более (радикальна, гаем ланская хартия. Этой осо-
бенностью суассонской хартии объясняется ее (привлека-
тельность для городов, поднявших знамя коммунального
движения. Суассонская коммуна существовала более
двухсот лет. В 1325 г. она была аннулирована постанов-
лением (Карла IV. Это произошло по инициативе горо-
жан, которые оказались банкротами, не будучи в состоя-
нии уплатить штраф по процессу с клиром, проигран-
ному ими.
Особый интерес представляет движением Бове Г На-
чавшись в конце XI в., борьба за коммуны продолжалась,
там более двухсот лет. Уже в XIII в. наряду с борьбой
за коммунальную свободу там проявилась .резко выра-
женная классовая рознь (В среде самих горожан. В конце
XI в. в Бове существовали три сеньора: епископ, собор-
ный капитул и кастелян. Все три власти враждовали
между собою, все они угнетали население, но их взаим-
ная вражда, естественно, помогала жителям в борьбе
с самовластием епископа. Существовало множество по-
винностей. Для возведения какой-нибудь постройки и
даже для ремонта старого забора нужно было иметь раз-
решение епископа, оплачиваемое пошлиной; епископ мог
брать у горожан лошадей в любом количестве и в любое
время; суд над горожанами был в его руках. Другой
сеньор — капитул имел право баналигета на мельницу.
В процессе борьбы горожане объединялись с одними
сеньорами против других. Королевская власть также
вмешивалась в борьбу, оказывая поддержку то кому-
либо из сеньоров, то горожанам. При Людовике Толстом
горожане добились коммунальной хартии (точная дата
ее утверждения королем неизвестна). В 1144 г. она была
подтверждена преемником Людовика Толстого — Людо-
виком Юным. Грамота определяет городское устройство
и права членов коммуны. Коммуна имела выборных, пэ-
ров, обычно из 'богатых слоев населения, обязанных
1 L. Н. Labande, указ, соч., р. 90—181. Документы по истории
Бове, как и Руана, в переводе на русский язык см.: Гизо, Исто-
рия цивилизации во Франции (пер. с франц.), т. IV, М., 1881.,
стр. 334—342 и др. Монография Лабанда дает подробную характе-
ристику основных черт коммунального строя Бове, но совер-
шенно не затрагивает вопроса о классовой борьбе, развертывав-
шейся в городе. В этом смысле гораздо большую ценность пред-
ставляют документы, приводимые Гизо.
114
защищать ее права, члены же коммуны обязывались по-
виноваться решениям inaipos, в чем /приносили 'Присягу.
Грамота 1144 г. провозглашала приоритет коммуны пе-
ред лицом сеньоров. «Все живущие в пределах город-
ских стен и в его предместьях обязаны повиноваться
коммуне и приносить ей присягу, какому бы сеньору ни
была подвластна обитаемая ими территория», — гласит
один из пунктов хартии. Хартия .налагала узду на само-
властие сеньоров: суд принадлежал представителям го-
родского патрициата1 — пэрам; если обвиняемый ими
преступник искал защиты у какого-либо сеньора и убе-
гал в его замок, то пэры могли потребовать от вл а дельца
замка удовлетворения; если же он им отмазывал в этом,
то пэры имели право наложить арест на его имущество
и его людей. Таким образом, хартия давала горожанам
защиту не только против главного сеньора Бове — епи-
скопа, но и против других его сеньоров. Антифеодальная
направленность хартии ясно обнаруживается из ее со-
держания. Экономическая жизнь города отражалась
в статьях хартии, гарантировавших права приезжих куп-
цов и их личную неприкосновенность. Бове был довольно
крупным центром шерстоткацкого производства. Произ-
водимое там сукно экспортировалось в другие города.
Охрана прав приезжего купечества имела целью при-
влечь его в город. !
Вмешательство королевской власти во внутреннюю
жизнь коммуны, уже заметно проявившееся, как указы-
валось выше, в XI в., еще больше возросло в XIII в. Сень-
ориальная власть епископов сохранилась, король же
в зависимости от политических соображений поддержи-
вал то 1го;рож1ан, то. епископа. В 1233 г. в 'Бове разверты-
вается глубокое социальное движение. Ясно обнаружи-
вается, что население резко разделилось на две партии.
Первая состоит из крупных горожан, богатых людей,
промышленников, другую составляют люди трудящихся
слоев — ремесленники, члены цеховых организаций, уже
существовавших в Бове. Движение носит ясно выражен-
ные черты цехового восстания против правящего слоя.
Выясняется, что власть в городе принадлежит богатым
слоям. Городская беднота напала на мэра и других вид-
ных людей города1; многие ;из них были ранены и убиты.
1 О сущности понятия «патрициат» см. главу «Купечество и
патрициат».
115
Представители бедноты требовали права выбора мэра.
Богатое население обратилось за поддержкой к коро-
левской власти. Вопреки правилу, согласно которому мэр
должен был избираться, король назначил его, а затем
с помощью коммунальной милиции подавил восстание.
Совершенно очевидно, что милиция состояла из предста-
вителей богатого слоя. Многие участники восстания были
изгнаны из королевства, их дома разрушены. В 70-х го-
дах партия популяров потребовала выбора должностных
лиц города цехами, и волнения1 возобновились. В 1276 г.
Филипп III издал постановление, получившее название
«Заключение мира» («Compositio pads») и направлен-
ное к размежеванию прав епископа и коммуны. Послед-
ней присваивается теперь название общины. Она по-
прежнему возглавляется пэрами, выбираемыми из выс-
шего слоя городского населения. Их судебные права по
сравнению с грамотой 1144 г. сильно возросли, но вместе
с тем устанавливается право тяжущихся апеллировать
к королю. Расширяются административные и хозяйствен-
ные функции мэра и пэров. Им принадлежит надзор за
деятельностью цехов. Епископ устраняется от контроля
над промышленностью, но сохраняет право на ряд пош-
лин. Коммуна платит в королевскую казну подушную
подать, сбор которой поручается мэру и пэрам. Конечно,
подать эта ложится главной тяжестью на бедные слои
населения. Мэру и пэрам даются очень широкие полно-
мочия при ее взыскании: «Мэр и пэры властны взимать
подушную подать в случае нужды и силой ломать двери,
сундуки, окна и замки, захватывать людей на рынке, на
улице и в чьих бы то ни было домах». Тем не менее мэр
и пэры оказываются часто бессильными осуществить
сбор подушной подати. Широко практикуется утайка
имущества. В 1280 г. пэры жалуются королю на трудно-
сти, на которые они наталкиваются при сборе этой по-
дати. В ответ на жалобу король поручает епископу при-
ложить заботу и старание к разысканию вещей, скры-
тых горожанами, для того чтобы при взимании пошлины
«не было никакого обмана». В 1305 г. в Бове опять про-
исходит восстание против епископа Симона де Нельи.
Из документов выясняется, что еще в начале XIV в.
епископ пользовался баналитетами — он имел право ба-
налитета на печь и на мельницы. Толчком к восстанию
послужило повышение им пошлины за право пользова-
116
ния мельницей и печью, что вызвало единодушный про-
тест во всех слоях городского населения. Власти Бове
прокламировали отмену епископских баналитетов и су-
дебных прав епископа. В ответ на это выступление епи-
скоп решил напасть на коммуну. Его люди подожгли
дома горожан, отвели в сторону реку, протекавшую в го-
роде, епископ задержал многих членов коммуны и под-
верг их заключению. Под звон общинного колокола
члены коммуны собрались на сходку и решено было
выступить против епископа. Восставшие напали на епи-
скопские замок и башню, находившиеся в городе. Им
удалось разрушить, как говорили горожане, «это осиное
гнездо». Тогда епископ решил прибегнуть к наложению
на город интердикта, а когда это не помогло, решил
взять город измором: запретил крестьянам подвозить
в Бове съестные припасы. В опор вмешался Филипп IV
Красивый, интердикт был снят и епископу предписано,
не вводить новшеств в отношении -баналитетов. Но ком-
муна -зато была приговорена к уплате огромного штрафа:
10 тыс. малых парижских ливров в пользу короля и,
сверх того, 6 тыс. ливров в пользу епископа, кроме того,
она должна была возместить епископу убытки в размере
6 тыс. ливров. Эти штрафы подорвали жизненные силы
коммуны.
Мы так подробно остановились на истории коммуны
Бове, потому что она показательна для развития горо-
дов в средневековой Франции. Развитие коммунального
движения начинается с 'борьбы горожан за утверждение
широкой независимости от сеньориальных захватов. Го-
рожане постепенно достигают относительной независи-
мости от сеньора, но отвоеванные ими у епископа права
переходят не к народной массе, а к богатым слоям насе-
ления. Из их среды выходит правящий орган города —
коллегия пэров. Затем городская община все больше ста-
новится органом, служащим интересам королевской
власти. Король все более властно вмешивается в классо-
вую борьбу, развертывающуюся в городе. Ремесленные
цехи-требуют права участия в управлении, восстают про-
тив власти богатых. 'Король становится на сторону по-
следних и помогает им подавлять народные восстания.
Но вместе с тем он подчиняет себе и правящие органы
города и епископа. Это ясно проявляется в указанных
выше постановлениях о взимании королевской подушной
117
подати: 'епископ и городские власти обязаны всемерно
содействовать ее правильному поступлению. Это же под-
чинение проявляется в 'роли короля как высшей апелля-
ционной инстанции на решения городского суда и в том.
что объем прав и полномочий коммунальных властей
устанавливается королем. В процессе борьбы горожан
Бове ва коммуну постепенно искажается (само понятие
коммуна. Она, действительно, превращается просто
в общину, как обозначается в документе «Заключение
мира», в общину, цель которой заключается в содействии
королевским интересам. Но 'одновременно сокращается
и сфера (власти самого могущественного ее противника,
главного ее сеньора — епископа. Он, как и , коммуна,
становится слугой королевской власти. В конце концов
коммуна Бове, как и коммуна Суассона, погибает под
тяжестью огромного королевского штрафа.
Коммунальное движение во Франции широко развер-
нулось. Главной ареной его были на севере города, рас-
положенные в бассейне рек Сены, Соммы, Шельды. Но
оно развертывалось и в остальных частях страны. Далеко
не все города, боровшиеся за коммунальную свободу,
достигли ее. Такие крупные города, как Париж, Блуа,
Труа, Шартр, Лион, Нант, Тур, не приобрели сколько-
нибудь заметных прав коммуны. Другие, тоже известные
города—Орлеан, Этамп, Руан. Бурж приобрели более
значительные привилегии. Широкой независимости до-
бились главным-образом города, расположенные в про-
мышленных провинциях — Фландрии и Пикардии, и не-
которые города Юга, но о последних речь пойдет особо.
Приведенные нами факты обнаруживают большое
разнообразие социальных группировок в городах в про-
цессе борьбы за коммуну. Обращает на себя внимание,
что в очень многих случаях отношение духовных сень-
оров к коммуне, наносящей ущерб их власти и матери-
альным интересам, враждебно. Не только церковные
сеньоры городов, но и значительная часть высшего клира
резко отрицательно относилась к коммунальному движе-
нию. Это проявилось в хрониках и произведениях, авто-
рами которых являлись духовные лица XII-—XIII вв. Так,
хронист из города (Камбре пишет: «Что сказать о свободе
этого города? Ни епископ, ни император не могут взимать
там пошлин; там нельзя требовать налогов; оттуда
нельзя выводить милицию (вооруженные отряды), разве
118
что для защиты города, и то лишь при том условии, чтобы
горожане в тот дань могли (вернуться к себе домой».
А известный хронист XII в. Гвиберт, аббат Ножанскмй,
пишет: «Коммуна — это новое, 'вызывающее отвращение
слово. Вот что под ним понимают: люди, подлежащие
обложению поголовной тальей, лишь раз в году выпол-
няют обычную обязанность по 'отношению к сеньору.
Если они нарушат чем-либо закон, то они отвечают за
это лишь уплатою установленного штрафа, а что ка-
сается других тягот и повинностей, которыми принято
облагать сервюв, то они совершенно свободны от них» В
Не следует, однако, забывать, что и светские сень-
оры — кастеляны и графы — зачастую проявляют не ме-
нее отрицательное отношение к коммуне, чем сеньоры
церковные. Уже на основе приведенного нами материала,
конечно не исчерпывающего, можно сделать вывод, что
в ряде городов епископы оказывали поддержку комму-
нальному движению против светских сеньоров и ры-
царств, а в других городах отношения складывались
прямо обратным образом: светские сеньоры — графы, ка-
стеляны и рыцарство — поддерживали горожан против
епископов и аббатов. Мы констатировали также случаи,,
когда одна часть светских феодалов поддерживала горо-
жан, а другая — сеньора или сеньоров. То или другое
отношение феодалов к провозглашению коммуны дикто-
валось в каждом отдельном случае соображениями эко-
номической и политической выгоды, независимо от того,
был ли сеньор светским или духовным феодалом, а также
отношениями самих феодалов между собой. Нужно,
однако, учитывать тот ф.акт, что резкая реакция духовен-
ства вообще и церковных сеньоров .в частности на ком-
мунальное движение имела не только материальную, но-
и идеологическую основу. 'Восстания в городах, где
власть была в руках церковного феодала и окружавшего
его клира, неоднократно развертывались в атмосфере
враждебного отношения масс к церкви и к церковным
богатствам. Протест против угнетения массы прелатами
церкви часто облекался в религиозную оболочку, рож-
дая отклонения от догмы и обрядов католичества. В го-
1 Guibert de Nogent, De vita sua. Collection des textes pour
servir a I’etude et 1’enseignement de 1’histoire, vol. IV, Paris, 1907; в пе-
реводе на франц, яз. см.: «Collection des memoires relatifs al’histoire
de France», par F. Guizot, vol. IX—X, Paris, 1825.
119
родах, с историей которых мы познакомились, связь
социального движения с религиозным, -с требованием
церковной реформы яснее всего проявилась в Камбре.
Мы видели, (что такова же была обстановка борьбы за
коммуну в североитальянских городах, в частности, в
Милане в XI в. Века борьбы за коммуну были вообще
периодом религиозного брожения и широкого распро-
странения еретических учений в западноевропейских го-
родах. XII. век —век Арнольда Брешианского-, являвше-
гося одновременно глашатаем муниципальной свободы и
одним из самых ранних рационалистов, был веком широ-
кого распространения катарской и вальденской ересей
в их ранней форме. Отстаивая свои материальные права,
прелаты церкви, бывшие городскими сеньорами, одно-
временно отстаивали и авторитет католической церкви,
служителями которой они являлись и которая давала
идеологическое обоснование угнетению ими народной
массы в городах
Отрицательное отношение церковных сеньоров к го-
родской коммуне особенно бросается в глаза при рас-
смотрении событий в Северной и Средней Франции по
той причине, что в их руках были в этих областях наи-
более богатые в экономическом отношении сеньории,
в которых развернулось самое сильное коммунальное
движение (вспомним Лан), и что церковные феодалы
вообще представляли там очень мощную прослойку фео-
дального сословия. Другое положение 'занимало высшее
духовенство католической церкви в Лангедоке. Оно не
располагало ни теми богатствами, ни тем духовным авто-
ритетом, которые были характерны для высшего като-
лического клира северных районов Франции. В Южной
Франции были расположены такие крупные графства,
как Тулузское и Прованское. В самых значительных
южнофранцузских городах, таких, как Тулуза и Мар-
сель, высшим сеньором являлся граф. Католический клир
был там ослаблен и унижен—нужно помнить, что Лан-
гедок представлял собой область распространения аль-
бигойской ереси и что там была создана катарами своя
церковная организация, не только соперничавшая с орга-
низацией католической церкви, но порой и вытеснявшая
ее. Совершенно понятно, что в истории города и, в част-
1 См. Н. А. Сидорова, указ. соч.
120
но'сти, в истории коммунального движения Южной
Франции католические (прелаты не могли играть той
роли, которую они играли в королевской Франции. Бур-
жуазная историография утверждает, что южн о француз-
ские города вообще не знали кровавой 'борьбы за ком-
муну, что светские сеньоры охотно шли там навстречу
требованиям горожан в ее учреждении. Но этот взгляд
правилен лишь относительно. Графы Тулузы, Марсе/ля,
Монпелье и других крупных торговых городов Южной
Франции занимали положение, аналогичное фландрским
графам. Они былине только городскими сеньорами, но и
государями целых областей. Доходы с городов являлись
для них важнейшей статьей государственных финансов.
Они сами 'были очень заинтересованы в процветании го-
родов и, поскольку преуспеяние и экономический рост
последних были тесно связаны с раздачей муниципаль-
ных вольностей, сеньоры, исходя из собственной выгоды,
не препятствовали относительной самостоятельности го-
родов.
Хроники южных городов IB большинстве случаев не-
донесли до нас рассказов о тех жестоких битвах между
горожанами и местными феодалами, которые отрази-
лись в произведениях хронистов Камбре, Лана и других
городов Северной Франции. Но местами, как, например,,
в Тулузе, все же такая борьба происходила. К тому же
и светские сеньоры южнофранцузских городов выступали
против городских коммун, когда коммуны становились
мощными и обнаруживали тенденцию к полной незави-
симости. Об этом' свидетельствует история отноше-
ний Карла Анжуйского, графа Прованского, к коммуне-
Марселя ’.
Марсель — один из тех старейших европейских горо-
дов, которые возникли еще в античности, находились
1 Литература (по истории марсельской торговли обширна,
укажем лишь: A. Schaube, Handelsgeschichte der romanischen Volker
des Mittelmeergebietes bis zum Ende der Kreuzziige, Miinchen u. Ber-
lin, 1906; L. Blancard, Documents inedits sur le commerce de Marseille
au moyen age, t. I, Marseille, 1884; Masson, Marseille et la colonisa
tion fran^aise, Marseille, 1906. По истории политического строя
и политической жизни Марселя литературы меньше. Очень боль-
шой интерес представляет многотомное издание статутов и доку-
ментов: Louis Mery et F. Guindon, Histoire analytique et chronolo-
gique des actes et des deliberations du corps et du conseil de la:
municipals de Marseille, vol. I—VI, Marseille, 1841—1848.
121
в 'СО1СТОЯ1НИ'И упадка в раинее средневековье и вновь рас-
цвели (в эпоку отделения ремесла от сельского хозяйства
и общего экономического подъема Европы в IX—X вз.
Начало существования Марселя относится к 600 г, до н. э.
В античности он был греческим городом, затем после-
довательно переходил из рук римлян в руки готов, бур-
гу.ндов, меровингов, каролингов. После распада Франк-
ской империи он перешел под власть королей Прованса
и Арелата. С (включением этих областей в состав Свя-
щенной Римской империи Марсель номинально стал ее
подданным. Но вместе с тем он остался в подчинении
у трафов Прованса, а непосредственно 'был подвластен
епископам и виконтам. Марсель разделялся на Верхний
город, еде сеньором являлся епископ, и Нижний город,
где управлял светский—виконт. Третьим феодальным
сеньором незначительной (части города 'было основанное
в 410 г. аббатство св. Виктора.
В дальнейшем история Марселя обнаруживает ту же
законе мерность развития, что и (история других охарак-
теризованных ранее городов. В Нижнем городе, играв-
шем главную роль в экономической жизни Марселя,
начинается борьба горожан с сеньором. Она ведется так
же, как мы это видели в Северной Франции: оружием,
угрозами, ценой больших денежных затрат горожан.
В начале XIII в. марсельцы добиваются для себя ком-
мунального строя. В течение всего периода борьбы горо-
жане быстро богатеют, а виконты беднеют. Верхний го-
род остался под властью епископа до завоевания Марселя
Карлом Анжуйским, объедини1в1ш1им под своею властью
обе части города (1288 г.). В это время Марсель — мощ-
ная аристократическая республика, участник широкой
левантийской торговли, обладавший своим войском и
значительным флотом, имевший в Сирии свои колонии.
Положение, занятое Марселем, резко противоречило
централизаторским тенденциям политики Карла Анжуй-
ского— брата Людовика IX, который стал графом Про-
ванским благодаря женитьбе на дочери Беренгара Про-
ванского. Карл Анжуйский решил сломить самостоятель-
ность Марселя. Он осадил город. После восьмимесячной
осады Марсель был взят, и марсельцы, которые около
100 лет пользовались независимостью, опять оказались
под властью сеньора. Юрисдикция перешла в руки
Карла Анжуйского, который правил через наместника.
122
Все городские доходы стали достоянием графа. Он давал
только необходимые средства для поддержания саванн,
флота Марселя и .на самые необходимые расходы. Не-
торгового значения города он подрывать не хотел. Этим
объясняется то, что он разрешил Марселю заключать
торговые договоры с другими городами.
Таким образом, между городами Северной и Южной
Франции не было глубокого принципиального отличия
с точки .зрения отношений сеньоров к вопросу о комму-
нальной свободе.
Дальнейший вопрос, выдвигаемый историей борьбы
горожан с сеньорами, — это отношение города к крестья-
нам. Эта проблема-пока еще недостаточно- исследована.
Как мы констатировали, в городе Мане крестьяне ока-
зали помощь горожанам против сеньора, а в Лане жив-
шие близ города крестьяне напали на дома горожан и
подвергли их разграблению, корда большинство жителей
покинуло город. Последний факт объясняется обострен-
ными отношениями между крестьянством Ланской ок-
руги и купечеством Лана. Гвиберт Ножанский расска-
зывает в своей хронике, что крестьяне окрестностей Лана,
приезжавшие в город для торговли, нещадно эксплуати-
ровались и угнетались ланским купечеством. Ланские
купцы, как говорит он, часто подвергали крестьян
заключению .в своих домах, требуя от них выкупа за
освобождение.
XII и XIII вв. были во Франции, как и в Италии, вре-
менем освободительной борьбы с сеньорами не только
в городах, но и в сельских местностях. Огромная волна
народного протеста против феодального гнета поднима-
лась во всей стране — в городе и деревне. Она находила
выход в (восстаниях. И уже во многих сельских мест-
ностях выдвигался лозунг коммуны. Лучше всего иссле-
довано движение среди крестьянства, происходившее
в Нормандии. Там ряд деревень, деревушек и мелких
поселков, приближавшихся к типу городов, заключали
между собой союзы и создавали общую организацию для
борьбы с сеньорами. Каждое поселение выбирало двух
уполномоченных, которые, сойдясь вместе, выбирали
членов сонета и двух человек для исполнения его реше-
ний. Сильное движение среди сельского населения про-
исходило в округе Суассона. Наиболее интересно то, что
как раз именно в округе Лана, где нами отмечен факт
123
резко вражде он о го отношения крестьян к городу, и в
Понтье в XII в. развернулись наиболее известные -кре-
стьянские движения против феодалов, направленные
к созданию сельских коммун. В 157 км от Лана, на тер-
ритории, расположенной к юту от него, четыре раза воз-
никали коммунальные федерации, к которым примыкало
главным образом крестьянство, подвластное церковным
сеньорам Лана—в 1429, 1174, 1-184, 1196 гг. 1
В 1174 г. крестьянам оказал поддержку Людовик VII,
который, пользуясьвдкантнО|Отью-епископского престола
(в такие периоды сеньориальная власть переходила к ко-
ролю), дал им коммунальную хартию, вполне аналогич-
ную так называемому Установлению мира (Institutio
pads) Лана, с тем ограничением, что крестьяне были
все же обязаны платить определенный чинш в пользу
епископа. Но новый епископ счел этот акт умалением
своих законных прав. Он решил выступить с вооружен-
ной силой против крестьян и был поддержан рядом фео-
далов. Крестьяне со своей стороны были поддержаны
коммунальной милицией небольших городов — Крепи и
В алый. Это очень редкий случай солидарного выступле-
ния мелких городских коммун и крестьянства. Королев-
ский прево в Лане по приказу короля в свою очередь
мобилизовал военные силы ланской и суассонской ком-
мун. Ни та, ни другая не оказали крестьянам поддержки.
Феодалы окружили крестьянский отряд около мельницы
Компорте. Произошла ужасная резня крестьян. После
ряда перипетий коммуна прекратила существование.
В 1185 г. крестьяне ланской местности под влиянием не-
выносимого сеньориального гнета вновь обратились к ко-
ролю, на этот раз Филиппу II Августу, с просьбой о вме-
шательстве. Король, опасаясь выступления крестьян,
пошел им навстречу. Талья была зафиксирована, и ко-
ролевская власть назначила 12 эшевенов из числа кр’е-
1 По вопросу о сельских коммунах А. Люшер ссылается на ра-
боту: М. Melleville, Histoire de la commune du Laonnais, Paris,
1853. Люшер доказывает (Les communes francaises a I’epoque des
capdtiens directs), что Тьерри смешал городскую коммуну Лана
с сельской коммуной Ланской области. По словам Люшера, Мелль-
виль первый занялся изучением истории сельской коммуны,
допустив, однако, при этом ряд грубых ошибок. См. у Люшера
главы «La commune rurale», стр. 68—81, и «La commune collective
•du Laonnais», стр. 81—97, особенно стр. 84 и др.
124
стьян для разбора конфликтов, которые могли возник-
нуть между ними и епископом по поводу ее 'взимания,
причем апелляционной инстанцией на решения эшеве-
нов являлся сам -король. Это означало поражение епис-
копа. Но в 1190 г., во время третьего крестового похода,
находясь в Мессине, Филипп II Август объявил свои
пожалования ланским крестьянам аннулированными.
В XIII в. ланские крестьяне дважды прибегали к бег-
ству из Ланской сеньории в другие владения ради осво-
бождения от сеньориального гнета (в 1206 и 1258 гг.),
но оба раза неудачно'. В конце концов в 1259 г. только
жители главного сельского' поселения Лана Аникси-ле-
Шато добились некоторых весьма умеренных гарантий
личных прав. Право «мертвой руки» (менморт) и по-
шлина, уплачивавшаяся при вступлении в брак, были
отменены, но поголовный налог, барщина и военная по-
винность остались. Признана была организация кре-
стьян во главе с мэром и эш ©венам и, но эти лица не
выбирались, а назначались -епископом; он же являлся
апелляционной инстанцией на их решения. Таков был
незначительный результат 140-летней -борьбы' крестьян
против феодального гнета в округе Лана.
Возникает вопрос: почему два движения, одновре-
менно развертывавшиеся против феодального гнета в мес-
тах, территориально так близких друг к другу, как Лан
и близкая к нему сельскохозяйственная местность, не
слились вместе, как это в определенной степени произо-
шло в XVI в. во время Крестьянской войны в Германии
и во время Жакерии в XIV в. в той же Франции? В каче-
стве предположительного ответа на этот вопрос можно
сказать, что, хотя во французских городах XII и XIII вв.
социальные различия несомненно уже существовали, пле-
бейские элементы здесь не достигли еще того развития
и не приобрели того значения, как два-три века спустя.
Наряду с этим возникает другой вопрос: выступала ли
городская масса во время -борьбы за коммуну как нечто
единое и нераздельное, как утверждает А. Тьерри, или
же -в процессе коммунального движения проявлялись
социальные различия и классовые противоречия, кото-
рые, как мы только что подчеркнули, уже, несомненно,
существовали во французском городе в XII—XIII вв. и
которые сыграли такую огромную роль в борьбе -Милана
и других городов за коммуну. Документы, относящиеся
125
к 'истории французских городов XII в., не дают нам дан-
ных для разрешения этой проблемы. Положение ме-
няется, когда мы переходим к истории XIII в. Очень
показательны в этом смысле'материалы по истории Бове.
Они ясно обнаруживают наличие во французском городе
классовой борьбы, острых конфликтов между богатым
правящим слоем населения и трудящейся ремесленной
массой, организованной в цехи. Эта линия борьбы пере-
плетается с борьбой горожан с сеньором, претендующим
еще на повинности со стороны горожан. Сюда присоеди-
няется еще один момент — вмешательство королевской
власти во внутреннюю жизнь города. Все это, вместе взя-
тое, дает Сложный переплет событий, приводящих в ко-
нечном итоге к угасанию самостоятельной жизни ком-
муны и к превращению ее органов (в органы королевской
вл асти.
Роль королевской власти в коммунальном движении
французс1йИ1Х городов — это следующий очень важный во-
трос, на который наталкивает нас конкретный материал.
'Мы уже познакомились с отдельными фактами, харак-
теризующими его на материале различных городов. Под-
ведем итоги вышеуказанному.
/ Основоположники марксизма вполне определенно
подчеркивают значение и роль королевской власти
в борьбе горожан с сеньорами. Так, Ф. Энгельс пишет
в статье «О разложении феодализма и возникновении
национальных государств»: «В каждом из этих средневе-
ковых государств король представлял собой вершину
всей феодальной иерархии, верховного главу, без кото-
рого вассалы не могли обойтись и по отношению к кото-
рому они находились в состоянии непрерывного бунта. ..»
Говоря далее о том, что это тяготение вассалов к коро-
левскому престолу и отталкивание от него создавалось
самыми основами ленного строя, Ф. Энгельс заключает:
«.. .Во всей этой всеобщей путанице королевская власть
была .прогрессивным элементом, — это совершенно оче-
видно. Она была представительницей порядка в беспо-
рядке, 'представительницей образующейся нации в про-
тивоположность раздроблению на бунтующие вассаль-
ные государства. Все революционные элементы, которые
образовывались под поверхностью феодализма, тяготели
к королевской власти, точно так же как королевская'
власть тяготела к ним. Союз королевской власти и бюр-
126
герства ведет свое .начало с X |века; нередко он нару-
шался в 'результате конфликтов,—ведь в течение всех
средних веков развитие не шло 'непрерывно в одном
направлении; но все же этот союз, возобновляясь, стано-
вился все крепче, все могущественнее, пока, наконец, он
не помог королевской власти одержать окончательную
победу, и королевская власть в благодарность за это
поработила и ограбила своего' союзника»1.
Королевская власть подтверждала муниципальные
вольности до тех пор, пока поддержка горожан нужна
была ей для борьбы с вассалами. Но, одолев последних,
она подавила и муниципальную свободу.
Такова была политика королевской власти Франции
в отношении коммун, возникавших »во владениях феода-
лов1 2. Стремясь к ограничению самовластия крупных
феодалов, короли поддерживали коммунальные движе-
ния в Лане, Нуайоне, Бове, Компьене, Реймсе, Суассоне,
Амьене, Турне и других местах и неоднократно даровали
и утверждали там коммунальные хартии. Тем же моти-
вом заинтересованности королевской власти в подрыве
сепаратизма крупных феодалов объясняется ее благо-
желательное отношение к федерациям сельских коммун,
в 'частности ланской.
Для целей королевской политики было безразлично,
подвластен ли пород светскому или церковному феодалу.
Но то обстоятельство, что в периоды вакантности епи-
скопского престола сеньориальная власть над его владе-
ниями и значительная часть доходов с них переходила
к королю, облегчало королевской власти вмешательство
в жизнь городов, расположенных в этих владениях.
Коммунальное движение в городах, подчиненных свет-
ским феодалам, было поставлено в менее благоприятные
условия в 'смысле помощи со стороны короля. Но и эти
города, добившись коммунальной хартии, обычно обра-
щались к королевской власти с просьбой о/б ее подтвер-
ждении, чтобы придать приобретенным ими правам
больший авторитет и силу. Такие города с подтвер-
1 Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, стр. 158.
2 О политике королевской власти при Капетингах в отношении
коммун см.: A. Luchaire, Les communes francaises... p. 276—288.
См. также произведение того же автора «Histoire des institutions
monarchiques de la France sous les premiers Capetiens (987—1180)»,
t. II, Paris, 1891, p. 136—209.
127
жденными королем xapTHHiMH стали обозначаться как
королевские.
В |0вюем собственном домене король отнюдь не покро-
вительствовал коммунам. Он держал себя по отношению
к ним так же, как и другие сеньоры в отношении под-
властных им городов. Он подавил попытки учреждения
коммун в Орлеане, Пуатье и Туре, аннулировал коммуну,
образовавшуюся в Этампе. В Париже, королевской рези-
денции, коммуна также не могла образоваться. Она
образовалась лишь в очень немногих городах домена, да
и то с ограниченными правами. К числу этих городов
принадлежит Вексен, которому были даны коммуналь-
ные права Филиппом II Августом. В этом случае король
пошел навстречу желаниям горожан, чтобы заслужить
их расположение: как важный стратегический пункт, рас-
положенный на границе Нормандии, Вексен, естественно,
мог сыграть большую роль в англ о-французских отно-
шениях. И в дальнейшем, уже в начале XIII в., после
включения в свой домен новых провинций, таких, как
Нормандия и Пуату, королевская власть вынуждена
была считаться в вопросе о коммунах с соображениями
политической целесообразности. Даруя городу муници-
пальные вольности, она руководилась либо его страте-
гической ролью, либо его финансовым значением как
источника больших доходов для короны. Существовав-
шие там‘ коммуны были сохранены и получили даже
некоторые новые права.
Капетинги не сразу полностью осознали необходи-
мость союза с подчиненными феодалам городами. Поли-
тика Людовика VI и Людовика VII по отношению к горо-
дам весьма колеблющаяся. Давая городам коммунальные
хартии, эти короли некоторое время спустя аннули-
ровали их, уступая давлению могущественных феодалов
или повинуясь корыстным побуждениям. Они станови-
лись то на сторону горожан, то на сторону феодалов
в зависимости от того, кто больше сделает уступок. Мно-
гочисленные примеры такого рода представляет история
Лана и других городов. При Филиппе II Августе, при
котором Франция заметно шагнула вперед по пути цен-
трализации государства, городская политика королев-
ской власти приобрела большую устойчивость и опреде-
ленность. Этот король подтвердил и вновь раздал боль-
шое количество коммунальных хартий городам даже
128
в пределах королевского домена, чем кто-либо из его
предшественников и преемников. В своей городской по-
литике он всегда руководился одним соображением —
тенденцией к расширению централизации. Однако и этот
король все же отступал от принципиальных устоев своей
политики. Вспомним некоторые перипетии в истории пан-
ской коммуны, связанные с правлением Филиппа II Ав-
густа, когда Филипп II, получив большую сумму от сень-
ора Лана, аннулировал хартию, данную им же этому
городу.
Но в течение XIII в. городская политика королевской
власти (меняется: с укреплением основ 'Монархии, с орга-
низацией парламента и должности бальи, с созданием
ар.мпи королевских агентов и с усилением перевеса цен-
тральной власти над крупными феодалами потребность
короны в поддержке коммун ослабляется. При преемни-
ках Филиппа II Августа раздача коммунальных хартий
постепенно приостанавливается Ч Как нам показала исто-
рия Бове, вмешательство королевской власти во внутрен-
нюю жизнь города ведет в конечном итоге к гибели ком-
муны и к подчинению ее центральной власти. Королев-
ская власть начинает назначать в города своих бальи и
прево. Они действуют в двойном направлении: с одной
стороны, ослабляют сеньориальную власть, с другой сто-
роны, подрывают значение муниципальных органов. Все
больше увеличивается количество случаев непосредствен-
ной апелляции на решения городских органов к парла-
менту.'Кроме того, королевская власть умело использует
недостатки городской администрации и злоупотребления
и беспорядок в области городских финансов, для того
чтобы поставить свои органы на место городских. Она
сама ускоряет финансовую гибель коммуны наложением
на горожан непосильных для них /штрафов. Вспомним
пример города Бове, присужденного Филиппом IV к уп-
лате огромного штрафа, и аналогичный пример Суассона
при Карле IV (1325 г.).
Французские короли поддерживали лозунг муници-
пальной свободы лишь постольку, поскольку королев-
1 «Layettes du Tr6sor des Chartes par M. Alexandre Toulet»,
t. II, Paris, 1860, № 2070. В этом сборнике документов только
дважды сообщается о даровании Людовиком IX коммунальных
вольностей.
9 В. В. Стоклнцкая-Терешкович 129
ская власть пользовалась ею как противовесом всесилью
феодалов. С победой над феодалами коммуна станови-
лась королю ненужна. Но в экономическом 'развитии го-
родов королевская власть была чрезвычайно заинтере-
сована с начала до конца. Говоря о 'городской политике
фландрских графов, мы коснулись причин этого явле-
ния. Рост городов послужил краеугольным камнем для
создания единого внутреннего французского рынка, кото-
рый в свою очередь явился основой для сплочения фран-
цузских областей воедино и для политической централи-
зации Франции. К тому же нужно помнить, что с раз-
витием производительных сил старая основа государ-
ственных финансов — королевский домен — оказывается
недостаточной. Их новой основой становятся пошлины
с торгового оборота, рост которого обусловлен разви-
тием внутреннего и внешнего рынка. Отсюда явствует,
что укрепление городов (создает фундамент для суще-
ствования феодального государства на определенной ста-
дии развития производительных сил. Король не являлся
надклассовой силой. Он выражал интересы класса фео-
далов в целом и, борясь за централизацию государства,
выступал против крупнейших феодалов, преследовавших
свели узкокорыстные цели. «Объединение более обширных
областей в феодальные королевства являлось потреб-
ностью как для земельного дворянства, так и для горо-
дов. Поэтому во одаве организации господствующего
класса — дворянства —повсюду стоял монарх» ’. Лозунг
государственной централизации, носителем которого был
король, выражал интересы развития феодального обще-
ства (В целом. Поэтому королевская власть, как бы она
ни относилась в тот или другой момент своего развития
к требованию муниципальной свободы, неизменно содей-
ствовала укреплению городов как центров промышлен-
ности (И торговли.
В ходе характеристики коммунального движения мы
неоднократно касались содержания коммунальных хар-
тий. Попытаемся теперь свести воедино и пополнить раз-
розненные черты, характерные для коммун, чтобы дать
общее представление об их правах, об их отношении
к феодалам и к государству, о (месте, занимаемом ими
в общей системе ленных отношений.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, изд. 2-е, стр. 24.
130
Коммунами назывались города, приобретшие опреде-
ленную независимость от своего сеньора и 'более или
менее широкую автономию. Город-коммуна становился
по отношению к своему сеньору в положение вассала.
Сеньор подтверждал хартию, права и привилегии такого
города и обязывался не только соблюдать их, но и от-
стаивать от посягательств третьих лиц. «Я обеспечу им
мир. Я буду поддерживать и защищать их», — писал
фландрский граф в коммунальной хартии, данной им
горожанам Сен-Омера в 1127 г. 1 Представители города-
коммуны со своей стороны приносили сеньору оммаж и
присягу, формула которой 'близко напоминала формулу
вассальной присяги. При каждой перемене сеньора хар-
тия вновь подтверждалась и присяга вновь приносилась.
В некоторых коммунах присяга сеньору возобновлялась
и при каждом обновлении их правящего органа. Подобно
вассалу, город-коммуна платит сеньору вассальные по-
мочи (aides) в тех случаях, когда сеньор посвящает
в рыцари старшего сына, выдает замуж старшую дочь
или сам попадает в плен. Подобно вассалу, город-ком-
муна несет военную повинность по требованию сеньора,
но повинность эта ограничивается либо определенным
районом (например, не дальше одного дня пути от го-
рода), либо определенным числом дней,в году. Некото-
рые коммуны несут военную повинность единственно
лишь для защиты страны от неприятельского нападения.
Сеньор имел право закладывать города-коммуны, по-
добно тому, как он это делал с ленами.
В основе коммуны лежит союз горожан, скрепленный
взаимной присягой. Состав членов коммуны бывал раз-
личен. Обычно к членам коммунальной организации
предъявлялись следующие требования: быть свободным,
рожденным в законном браке, не быть неоплатным долж-
ником. Но на ранних стадиях развития коммуны в число
ее членов часто принимались крепостные, что объясняется
историей происхождения города. Коммунальные хартии
часто провозглашали отмену права «мертвой руки» и
произвольной тальи. Это не было равносильно полному
освобождению поселившегося в городе крепостного от
всяких повинностей в пользу сеньора. Поголовный налог
1 A. Giry, Histoire de la ville Saint-Omer, Paris, 1877, p. 371—
375.
131
мог еще оставаться. Но <во Франции, как и в Германии
и других странах, существовал в средние века прин-
цип — «городекой (воздух делает сво1бодным». Все прояв-
ления .несвободы постепенно исчезали в породе. Некото-
рые хартии предусматривали, чтобы желающие стать
членом коммуны владели недвижимой 'собственностью
в городе. По отношению к лицам, состоявшим в вассаль-
ной зависимости от феодалов, и к слугам светской и
духовной знати практика приема в члены коммуны коле-
балась: одни коммуны принимали их в свой состав,
другие — отвергали. Духовенство и рыцари, как общее
правило, не могли быть во Франции членами коммуны.
Но из ‘Этого правила делались исключения.
Являясь вассалом своего сеньора, коммуна в то же
время представляла собой коллективную сеньорию. Но
не все коммуны обладали в этом смысле полнотою прав.
!Даже в период расцвета коммунальной жизни во Фран-
ции немногие коммуны имели право вести войну, и за-
ключать.мир и полное.право суда — высшего, среднего и
низшего. Такие коммуны встречались на юге Франции,
где города пользовались большей самостоятельностью,
чем в.„собственно королевской Франции. Марсель, до за-'
всевания (его Карлом Анжуйским, действительно занимал
положение независимой городской республики. Некото-
, рые коммуны Южной Франции имели даже своих вас-
 салов из среды феодальной знати. В собственно королев-
ской Франции это явление было неизвестно. Обычно
, коммуна имела лйбо право средней юстиции, в то время
/как высшая находилась в руках сеньора, либо только
право низшей юстиции и полицейской власти. Коммуны
обладали своеобразным правам наказывать нарушите-
лей коммунальных законов сжиганием домов этих по-
следних. Это право часто принимало форму экспедиций,
направленных горожанами против их врагов — феодалов.
Коммунам принадлежала муниципальная администра-
ция и право издания (муниципальных законов. В городах,
где было несколько сеньоров, коммуна не всегда доби-
валась признания во всех частях города, но некоторые
хартии, как мы видели, провозглашали принцип подчи-
нения всех частей городской территории власти коммуны.
Коммуне были подвластны близлежащие деревни и по-
/местья. Этот округ носил название банлье (banlieue), что
’ дословно означает господство в пределах одного лье.
132
Но фактически господство коммуны' часто простиралось
на 10 и 15 лье.
Внутренняя организация коммун попила очень разно-
образный характер. О. Тьерри полагает, что их устрой-
ство о .самого начала покоилось на демократической
основе. В доказательство этого он ссылается на 'суще-
ствовавшие во французских городах общие собрания го-
рожан, созывавшиеся по звону 'большого колокола, кото-
рый висел на городской башне. Мы уже указывали на
то, что эмигрирующие из деревень крестьяне приносили
с собой в город основные элементы строя деревенской
марки: общие сходы и избранных ими должностных лиц.
Но сеньориальная власть подавила значение этих орга-
нов и низвела их на второстепенное место. В этой роли,
т. е. на второстепенном месте, элементы демократиче-
ского управления сохранились во многих коммунах как
при сеньориальном режиме, так и после его ограничения
или свержения, т. е. при патрицианском режиме. Но в об-
щем строй французской коммуны носил аристократиче-
ский характер, подобно строю миланской коммуны.
Народная масса французских городов, большинство кото-
рой составляли ремесленники, веками боролась ва ком-
мунальные вольности, однако плоды этой упорной и
кровопролитной «борьбы достались не ей, а 'богатой вер-
хушке города, вышедшей главным образом из рядов
купечества. Во Фландрии сам граф передал купеческой
гильдии, право управления городами. В других частях
Западной Европы такая уступчивость сеньора достига-
лась ценой борьбы.
Остановимся на нескольких типах устройства коммун
во Франции. Прежде всего обращает на себя внимание
очень распространенный во Франции руанский тип ком-
мунального устройства
Руан был крупным торговым центром, принимавшим
активное участие в шампанских ярмарках. Он господ-
ствовал над торговлей по средней Сене, составляя в этом
смысле конкуренцию Парижу. Торговое значение Руана
и, быть может, еще в большей степени тот факт, что,
будучи расположен в Нормандии, он играл важную роль
1 Некоторые документы по истории Руана см.: Ф. Гизо, Исто-
рия цивилизации во Франции, т. IV (прил.). См. также:"Л. Cheruel,
Histoire de Rouen Pendant 1’epoque communales 1150—1382, vol. I—II,
Rouen, 1843—1844.
133
в борьбе между Англией и Францией за эту провинцию,
и 6Ы л и ^причинами того, что Руан рано и легко добился
коммундлиной хартии и сумел отстоять ее.
О'Оиов1ные черты коммунального устройства Руана
сложились в XII в. По-видимому, руанская хартия была
утверждена Генрихом II Плантагенетом в то время, когда
Нормандия находилась еще под властью Англии. Затем
в' период борьбы между Англией и Францией за Норман-
дию руанская хартия неоднократно утверждалась как
английскими, так и французскими королями. После при-
соединения Нормандии к Франции при Филиппе II
Августе она вновь была подтверждена. Затем в XIII и
XIV вв. по мере централизации Франции королевская
власть неоднократно делала попытки уничтожения руан-
ских вольностей. Но хартия Руана устояла против них
и сохранилась, хотя и в значительно измененном виде,
в течение всего средневековья.
Руанская конституция носила определенно выражен-
ный аристократический характер. Во главе управления
городом стоял коллективный орган, состоявший из ста
так называемых пэров, вышедших из среды богатого ку-
печества. Первоначальные стадии его развития неизве-
стны Ввиду отсутствия соответствующих указаний в доку-
ментах’ Мы находим его уже в готовом виде. По-види-
мому, сто пэров наследственно правили городом. В их
руках были сосредоточены1 средний и низший суд, адми-
нистративная власть и право замещения городских
должностей. Высший суд был предоставлен королю.
Кроме того, в Руане были еще органы феодальной юрис-
дикции для категорий населения, подвластных феодалам.
Эти остатки феодальной юрисдикции в Руане, как и
королевское право высшего суда, представляли чрезвы-
чайно важное ограничение прав коммуны.
Сто пэров выбирали из своей среды 24 человека,
носивших название жюри, т. е. присяжных, из которых
составлялись две коллегии по 12 человек в каждой —
коллегия эшевенов и коллегия советников, представляв-
шие исполнительную власть. Их точная компетенция
неизвестна. Пэры назначали трех кандидатов в мэры,
король выбирал одного из них. Основные власти города
заведовали также финансами.
Права мэра были довольно широки как в сфере низ-
шего суда, так и в сфере администрации, но и королев-
134
ская_власть^ имела в городе 'своих представителей'—
бадьи и дрТТЗначале их вмешательство в жизнь города
было незначительным, но в течение XIII и XIV вв. оно
очень усилилось и появилась тенденция к все большему
его расширению.
Руанская конституция получила широкое 'распростра-
нение не только в Нормандии, но и в других частях
Франции, притом не в одних лишь крупных торговых
городах, но и в мелких поселениях городского типа. Мы
встречаем1 ее в Ла-Рошели, Байоне, Бурже. Типические
черты ее сохраняются в разных городах в различных ва-
риантах. Ла-Рошель, например, пользуется большей
независимостью, чем Руан. Здесь мэра назначает не ко-
роль, а сами пэры. Этот факт объясняется не только
экономической ролью Ла-Рошели как центра торговли
на Атлантическом океане, но и ее большим военно-стра-
тегическим значением. Ла-Рошель в течение более чем
полутора веков (с 1215 по 1341 г.) являлась объектом
борьбы между Англией и Францией, переходя из рук
англичан в руки французов. Французские короли боя-
лись восстановить против себя ее население и ввиду
этого не нарушали ее самостоятельности. Коммунальный
строй упорно держался в Ла-Рошели вплоть до XVI в.
В мелких городах, которые добились Руанской кон-
ституции, наблюдается обратное явление, чем .в Ла-Ро-
шелн. Там она изменяется в сторону сокращения город-
ских прав и умаления независимости коммуны.
В общем, коммунальные хартии Руана и Ла-Рошели
представляли собой максимум достижений французских
городов в области коммунального управления. Как мы
видим, их самостоятельность носила весьма ограничен-
ный характер. Она урезана с двух сторон — королевской
властью и феодальной юрисдикцией. Зато в Руане со-
хранился обычай созывать в особо важных случаях
народную сходку, на которой, однако, опять-таки реши-
тельную роль играли правящие круги. Указанная черта
древней вольности придает особый отпечаток строю
Руана.
Некоторые большие французские города, особенно из
числа тех, которые были расположены в королевском
домене, вообще не добились коммунальных свобод. Таков
был, прежде всего, Париж — столица Франции. Париж
никогда не был коммуной. Там издавна существовала
135
организация под названием «Братства купцов, ведущих
торговлю по воде», которая уже при первых Капетингах
выступает в вполне оформленном виде. Она обеспечивала
Парижу перевес в торговле .с Руаном, (вследствие чего
получала от королевской власти монопольное право пла-
вания по Сене. По отношению к обоим членам эта орга-
низация имела право низшего суда. Ввиду ее большого
значения в экономической жизни города ей уже в XIII в.
были предоставлены некоторые функции городского
управления, в частности Привилегией Людовика IX от
1268 г.
Купеческий прево Парижа — фигура заметная и до-
вольно значительная. Ему принадлежали некоторые су-
дебные функции, простиравшиеся не только на купече-
ство, но и на все население Парижа: в его ведении была
забота о поддержании городских укреплений, надзор за
городскими улицами и мостами, городская полиция,
снабжение города продовольствием, сбор налогов. Все
эти функции он выполнял при содействии четырех по-
мощников и ряда должностных лиц. При всей важности
функций, полученных прево, его все же нельзя сравнить
по значению с руанским мэром, да и управление Парижа
ни в коем случае нельзя назвать коммуной. В Париже не
было представительного органа, возглавлявшего управ-
ление, подобно ста пэрам Руана. Военное дело Парижа
ни в какой, даже /минимальной степени, не подлежало
ведению прево. Оно находилось в руках королевских
органов власти. Когда Этьен Марсель организовал во
время восстания Жакерии в разных частях Парижа ми-
лицию, то это было революционной мерой, являвшейся,
с точки зрения французских правоведов, узурпацией ко-
ролевских прав. В Париже не было обычая созыва
народного схода, как это имело место в Руане, что так-
же проводит резкую демаркационную черту между
строем управления этих обоих городов. Париж в сред-
ние века — город правительственный, город королев-
ский.
Существовал во Франции еще один тип городов,
также далеких от коммун и не обладавших представи-
тельными органами, но снабженных более или менее
широкими правами, население которых все же пользо-
валось некоторыми гарантиями личной и имущественной
неприкосновенности. В отличие от коммун, получивших
136
название (вольных городов— «villes libres», — упомяну-
тые города обозначались как «бюргерские города» или
новые города. Это были небольшие города и местечки,
иногда в королевском домене, иногда во .владениях круп-
ных феодалов, которые возникали и складывались либо
совершенно (самостоятельно, либо при поддержке мест-
ного сеньора или короля, преследовавших при этом эко-
номические и политические дели. Обычно сеньор стре-
мился укрепить такой небольшой город и извлекать из
него материальную выгоду в виде пошлин с торгового
оборота. Иногда город представлял для него значение
как стратегический пункт, расположенный на границе его
владений. Большую роль играла военная помощь, кото-
рую могло давать такое поселение в виде военных отря-
дов. В некоторых случаях имелась в виду колонизация
пустынной местности, заселение которой диктовалось
экономическими соображениями. С этими целями заселя-
лась обширная местность между старым Парижем и яр-
маркой Ла|нди. Мы уже остановились на характеристике
городов такой категории в первой главе предлагаемой
работы. Для хартий, которые давались сеньорами подоб-
ным городам, типична прамота Лорриса Это было не-
большое местечко, с сильно выраженным сельскохозяй-
ственным уклоном. В хартии Лорриса (много места
уделено вопросам о праве пользования общинными уго-
диями, водами, лесами и т. д.; есть постановление, ка-
сающееся суда, нормируются судебные и торговые по-
шлины, определяется порядок судебных поединков,
ограничивается военная повинность горожан, даются
некоторые гарантии личной неприкосновенности. Все эти
«вольности» совершенно необходимы с точки зрения ин-
тересов самого сеньора, -так каких отсутствие приостано-
вило бы развитие города.
Рассмотрим положение в городах Южной Франции, ‘
прежде всего в Лангедоке 1 2. Они имеют большую исто-
рию, как и вообще весь юг Франции. На рубеже нашей
эры он был заселен кельтскими племенами, в частности
1 См. «Социальная история средневековья», т. II, М.—Л., 1927,
стр. 243—245.
2 С. Vic et Vaissette, Histoire generale de la province de Lan-
guedoc, vol. I—V, Paris, 1730—1745; 2-me ed., vol. I—X, Toulouse,
1838—1847. Это сочинение содержит в разных местах большой
.документальный материал по городам Лангедока.
137
галлами, йотом подвергся римскому завоеванию. На
основе взаимного сближения двух этнических групп воз-
никла галло-римская культура. Побережье Средиземно-
го моря на юге Франции1 с давних пор было теснейшими
узами связано с восточным побережьем Пиреней-
ского полуострова, северо-западным побережьем Апен-
нинского и с Северной Африкой. Торговые сношения
между Арагонией, южноф ранцу зеки ми городами, в част-
ности Марселем, и итальянскими породами—Генуей и
Пизой, предстают в XI в. в вполне оформленном виде,
но начали они складываться гораздо раньше. Города юга
Франции — Марсель, Тулуза, Монпелье и др.—были не
только носителями широкой торговли, но вместе с тем и
центрами развитой, цветущей промышленности, специа-
лизированного городского ремесла, множества ремеслен-
ных организаций. Здесь сложилась своя старая культура,
существовали школы, среди которых особой известностью
пользовались школы Монпелье. В период, предшество-
вавший крестовым походам, юг Франции отличался бо-
лее высокой культурой, чем ее север. Об этом свидетель-
ствует уже один тот факт, что Северная Франция не
знала еще писанного права в то время, когда в Южной
Франции уже существовали многочисленные кутюмы,
т. е. записи обычного права отдельных городов и мест-
ностей.
Между политическим развитием южнофранцузских,
в частности лангедокских, городов и городов Северной
Франции (а также, как мы увидим в следующей главе,
и Германии) нет коренного различия, хотя нельзя отри-
цать некоторые специфические особенности южнофран-
цузских городов. Так, например, чрезвычайно характерно
для городов Лангедока обилие в них рыцарского эле-
мента. Это явление было связано с очень быстрым из-
мельчанием рыцарских владений на юге Франции. Ли-
шаясь земли, составляющей материальную основу их
существования, рыцари переселялись в города, приоб-
щались к городской жизни и частично сливались с выс-
шими слоями городского общества. Эта черта сближает
лангедокские города с итальянскими, но проводит раз-
граничение между ними и городами Северной Франции,
где рыцарский элемент в составе постоянного населения
городов был гораздо менее резко выражен. Рыцарство
в городах Лангедокд носило название «дамуазо». По сви-
138
детельству документов X-—XI 'Bib.,jb эту эпоху наряду
с дамуазо в городах Лангедока существовал широкий
слой собственно горожан. Очень рано и быстро обра-
зуется иысшая прослойка в городско(м населении, так
называемые прюдомы, в которую вливалось .осевшее
в городах рыцарство, ассимилируясь с ним. Исследова-
ние поземельных отношений в лангедокских городах об-
наруживает, что городское землевладение было сосре-
доточено в руках прюдомов. С течением времени, слой
этот, в начале немногочисленный, количественно возрос.
Так, в XII в. в больших городах Лангедока обычно на-
считывалось 80 прюдомов, позднее их число возросло до
200. Прюдомов нельзя отожествлять со всем имущим
населением лангедокских городов. Они представляли
лишь верхушку его. (Кроме того, в лангедокских городах
имелся широкий слой ремесленников. Как среди ремес-
ленников, так и среди купеческого населения существо-
вали организации, называемые братствами, сыгравшие
большую роль в (борьбе за ограничение сеньориальной
власти. Результат ее был тот же, что и в городах. Север-
ной Франции, добившихся коммунального устройства.
Возникло правление богатой верхушки городского, обще-
ства — патрициата. В настоящий момент трудно пол-
ностью восстановить ход этой борьбы. Остановимся лишь
на отдельных моментах ее в процессе образования пат-
рициата. Сперва сеньор допускает в орган своего управ-
ления— сеньориальную курию — нескольких представи-
телей от прюдомов. Видимо, как уже указывалось выше,
сама сеньориальная власть была до некоторой степени
заинтересована в таком допущении в правящий орган
людей, близко стоявших к промышленной и торговой
жизни города, не будучи в состоянии справиться силами
министериалов с все более усложняющимися задачами
управления. Мало того, главный уполномоченный сень-
ора по управлению городом — его бальи — тоже начи-
нает назначаться из прюдомов.
Вторая стадия развития отмечена появлением в лан-
гедокских городах капитулов и консулов. Капитульто--
это городские советы, состоявшие из прюдомов. Их
члены назывались капитуляриями, или консулами. Таким
образом, сеньориальная власть сохраняется, но наряду
с ней появляются органы городского управления, со-
стоявшие из (богатейших горожан. Основной функцией
139
капитула была законодательная деятельность — издание
Статутов и законов. И в этой области наблюдаются по-
следовательные стадии развития. Консулы являлись
исполнительной властью капитулов. Капитулы лангедок-
ских городов, как и консулат ломбардских городов, —
определенная фаза политического развития средневе-
кового города, возникающая в результате классовой
борьбы, борьбы между массой горожан и городским
феодалом —сеньором.
Наряду с констатированными на второй стадии поли-
тического развития лангедокских городов элементами
власти—сеньориальным и олигархическим — там име-
лись еще два учреждения — собрание всех членов город-
ской верхушки, всех прюдомов, это так называемый
парламент, представлявший полную аналогию с парла-
ментом ломбардских городов; в некоторых важных слу-
чаях в лангедокских городах созывается общенародное
собрание —городской сход.
' В период альбигойских войн, в конце XII—XIII вв.,
в городах Лангедока сеньориальная власть не совсем
еще устранена, но уже в значительной степени подто-
чена, ибо консульские учреждения — городская олигар-
хия— .успели уже пустить большие корни.
В некоторые моменты истории Тулузы законодатель-
ная деятельность осуществляется графом вместе с народ-
ным собранием. Это не является отклонением от основ-
ного пути политического развития города, т. е. от расту-
щего укрепления власти олигархии. Чтобы обуздать
своеволие богатой верхушки, граф опирается иногда на
народные массы, демагогически используя их недоволь-
ство богатой верхушкой, угнетающей и эксплуатирующей
народ. Но впоследствии граф перестает созывать народ-
ное собрание, и господствующий социальный строй про-
должает укреплять свои позиции. Полную аналогию от-
меченному развитию мы найдем в истории немецких
городов.
В 1229 г. в момент окончания альбигойских войн и
заключения договора, в силу которого Лангедок фор-
мально стал составной частью французского государ-
ства, борьба олигархии с сеньориальной властью в горо-
дах Лангедока еще не была закончена. Лангедокская
городская олигархия не приобрела еще безраздельного
господства. Сеньориальная власть не была еще оконча-
140
телыно устранена. В политическую борьбу, которая
развертывалась в городах Лангедока, вмешалась новая
сила — королевская власть. Она сохранила как сложив-
шиеся 'олигархические учреждения, так и остатки сень-
ориальной власти, но наложила на то и на другое свою
властную руку. Олигархия в борьбе с сеньорами и с на-
родной массой все чаще стала прибегать к покровитель-
ству королевской власти. Последняя не отказывала ей
в этом, но вместе с тем подтачивала ее значение, назна-
чая в города агентов своей власти — своих чиновников.
В городах Лангедока борьба городской олигархии
,с сеньорами остановилась на полпути благодаря подч i-
нению Лангедока королевской власти. Органы последней
стали играть здесь существенную роль, подобно тому как
это было в Руане при режиме ста пэров. При всем свое-
образии развития городов Лангедока конечные итоги их
политической эволюции свелись к.тому же, что и в город-
ских коммунах Северной Франции.
И в городах Прованса в XI—XIII вв. тоже существо-
вали консульские учреждения. (Некоторыми чертами сво-
его развития города эти напоминают итальянские ком-
муны. Судьба городской олигархии в Провансе была
такой же, как и в Лангедоке. Она не получила крайнего
выражения и была смята в 50-<х годах XIII в. Карлом
Анжуйским. Став графом Прованса, он назначил в го-
рода своих должностных лиц и передал им функции выс-
шей власти. Труднее всего оказалось сломить независи-
мость Марселя. Но, как указывалось выше, Карл Анжуй-
ский справился и с этой задачей. Во второй половине
XIII в. городская коммуна в Провансе также перестала
существовать.
ГОРОДА ГЕРМАНИИ В XII—XIII вв.
И ИХ БОРЬБА С СЕНЬОРАМИ
аньше всего в Германии возникли- и развились
прирейнские города.
Их борьба с сеньорами -в своей ранней стадии
------ в гораздо меньшей степени отразилась в город-
ских хрониках Германии, чем борьба французских горо-
жан с сеньориальным режимом во французских хрони-
ках. Мы не располагаем для обрисовки этой стадии
в истории немецкого города той массой колоритного,
конкретного, непосредственно дышащего жизнью мате-
риала, который был в нашем распоряжении, когда мы
восстанавливали ранний ход борьбы горожан с сень-
орами в!о Франции. Поэтому о борьбе городов с сеньори-
альным режимом в Германии приходится судить глав-
ным образом по отдельным актам, исходящим от коро-
левской власти и от крупных феодалов, по различным
редакциям городского права, договорам между обеими
борющимися сторонами, что, конечно, приводит к непол-
ноте и некоторой сухости в освещении развернувшегося
процесса. Только в конце интересующего нас периода
начиная с середины XIII в. материал принимает более
яркий характер и широко показывает нам классовую
борьбу, развертывавшуюся в городе Г
1 Для общей ориентации в истории Германии в этот период
см.: I. W. Barthold, Geschichte der deutschen Stadte und des deut-
schen Biirgertums, Bd. I.—IV., Leipzig, 1850—1851. (см. главным обра-
зом т. II); К- Lamprecht, Deutsche Geschichte, Bd. I—XII., Berlin,
1891—1909. В русском переводе: «История немецкого города», т. II,
М., 1896. Для ориентировки в источниках по всей истории не-
мецких городов из новых изданий см.: «Quellen zur alteren Geschichte
des Stadtwesens in Mitteldeutschland», Bd. I., Weimar, 1949.
142
Прирейнские города Германии впервые (выступают на
арену истории в 70-х 'годах XI в.
Если судить по рассказам .хроник, они уже в это
время 'были значительными центрами городской жизни.
Население их, постоянно увеличивавшееся благодаря
притоку беглых крестьян, не представляло собой одно-
родной массы. Оно носило сильно дифференцированный
характер. Первое известное страсбургское городское
право датировано XII в., но оно, несомненно, отражает
жизнь и отношения, сложившиеся раньше этого вре-
мени Г В нем нет указания на наличие в Страсбурге осо-
бой купеческой прослойки и разнообразных ремесленных
специальностей. Судя по данным других источников,
в другом значительном прирейнском городе — Кельне
уже существовали организации богатых горожан.
Конец XI в. в Германии, как и в Италии и во Фран-
ции, отмечен сильным (подъемом городской жизни. Рост
промышленности и торговли требовал (свободной инициа-
тивы; сеньориальный гнет, нависший над горожанами,
становился особенно ощутителен. В 70-х годах начались
первые городские движения, направленные против духов-
ных сеньоров и епископов.
Государственная (власть переживала в это (время тя-
желые испытания. Происходила борьба за инвеституру
между императором и папой, развертывались острые
конфликты между императором и светскими и духов-
ными феодалами. В 70-х годах XI в. в Саксонии вспых-
нуло большое восстание крупных феодалов-, направлен-
ное против императора, к которому присоединились
крестьяне.
Все эти события, вызывавшие волнения и (беспокой-
ство, стимулировали взрыв недовольства, давно накап-
ливавшегося среди населения прирейнских городов. Пер-
вая вспышка, повод которой неизвестен, произошла
в Вормсе в начале 70-;х годов. Жители Вормса восстали
против своего сеньора и прогнали его. В 1074 г. население
Кельна последовало примеру жителей Вормса. Поводом
к Кельнскому восстанию послужил обычный в то время
акт сеньориального произвола, который в другой момент
прошел бы незамеченным: архиепископ Анно приказал
своим слугам конфисковать понадобившийся ему
1 F. Keutgen, Urkunden.., Strassburger erstes Stadtrecht, S. 93—102.
143
корабль, принадлежавший’ одному богатому купцу. Сын
купца, энергичный юноша, обиженный за отца, кинулся
на слуг архиепископа, производивших реквизицию. Это
дало толчок народному восстанию, принявшему широкий
характер.
Восставшие кельнцы обратились за помощью к Ген-
риху IV, но он не захотел поддержать их против архи-
епископа. Однако несколько лет спустя, после хождения
в Каноссу, Генрих IV, вернувшись в Германию, изменил
свою городскую политику: он стал оказывать горожанам
поддержку в их борьбе с духовными сеньорами. Позднее,
когда между ним и его сыном, будущим королем Генри-
хом V, претендовавшим на престол, развернулась борь-
ба, он вступил в союз с прирейнскими городами, которые
доставляли ему военные отряды и денежные средства.
Нуждаясь в финансовой и военной помощи городов,
он не хотел в то время порывать с их сеньорами — архи-
епископами, поддержка которых тоже представляла для
него большое значение в споре с папой. Генрих IV не
оказал горожанам никакой реальной помощи в смысле
защиты их от сеньориального произвола и укрепления
за ними прав, необходимых для прочного существования
городской общины.
Старые сеньоры чисто находили (следы своих (беглых
крестьян. Предоставленные собственным силам, посе-
ленцы молодых городов лишь с огромным напряжением
сил отстаивали (себя от их посягательств. Некоторую по-
мощь оказал им преемник Генриха IV — Генрих V. Союз
с горожанами имел для него еще большее значение, чем
для его отца: ему приходилось защищать свой престол
от претендовавшего на 'него Лотаря Саксонского, создав-
шего первое в Германии крупное территориальное госу-
дарство. Чтобы заслужить симпатии населения прирейн-
ских городов и приобрести его поддержку, Генрих V дал
ему в 1111 —1114 гг. гарантии, которых оно давно доби-
валось Г
В 1111 г. горожанам Шпейера дана была хартия,
освобождавшая их от Посмертного отобрания (право
«мертвой руки»), от других каких бы то ни было побо-
ров в пользу (старых сеньоров, от подчинения суду их
1 A. Hilgard, Urkunden zur Geschichte der Stadt Speyer, Bd. I,
Strassburg, 1885., S. 117.
144
прежнего 'сеньора и утверждавшая за ними недвижи-
мость, которой они владели в течение года. Грамота гла-
сит, что сеньориальный фогт не имеет права требовать
от горожанина ивки на суд за .пределы города. Другими
словами', утверждается принцип исключительной подсуд-
ности горожан городскому суду—один из краеугольных
камней городской общины в средние века *. Все горо-
жане освобождались от рыночных пошлин. В этом осво-
бождении была заинтересована вся ремесленная масса
города. Грамота носит отпечаток особой заботы о купе-
честве Шпейера и о торговле.
Приведенная грамота обращает на себя внимание
тем, что ее содержание согласовано с крупнейшими ду-
ховными владельными князьями Прирейнской области и
крупными светскими феодалами ее, которые все были
городскими сеньорами. Данное ими согласие объясняется
тем, что большая часть постановлений грамоты обра-
щена не против них, а против тех сеньоров, от которых
крестьяне бежали. Сами же они были (заинтересованы
в освобождении населения этих городов от власти их
прежних сеньоров. Генрих V умело использовал эту
рознь, чтобы приобрести симпатии населения прирейн-
ских городов и вместе с тем привлечь к себе и их город-
ских сеньоров.
В другой хартии, данной Генрихом V горожанам
Вормса в 1-114 г., он разрешает им заключать браки
с любыми лицами, от какого бы сеньора они ни зави-
сели, и запрещает сеньориальным фогтам расторгать
подобные браки. 70 лет спустя, в 1184 г., Фридрих I Бар-
баросса подтвердил эту грамоту1 2.
В хартиях Генриха V не выражен прямо принцип —
«Городской воздух делает свободным», или, иначе: «Кре-
постной, проживший год и день в городе, освобождается
от власти сеньора». Но это правило недвусмысленно вы-
текает из их содержания.
Дальнейшая борьба горожан с городскими сеньорами
сосредоточивается вокруг лозунга создания выборного
органа.
Первым городом, горожане которого добились права
иметь своих представителей в городском совете, был
1 F. Kent gen, Urkunden.., S. 14.
2 Там же, стр. 17.
10 в. В. Стоклицкая-Терешкович 145
Вормс1. Это право- бы-лю -в 1156 г. подтверждено за ним
Фридрихом Барбароссой. Но Вормский совет, созданный
в 1156 г., не был еще исключительно городским органом.
Из 40 членов его горожане выбирали 28 'человек, а епи-
скоп вводил в него 12 своих мин истери а лов. Подобного
же рода -советы со смешанным составом, частично из
представителей горожан, частично <из сеньориальных ми-
нистериалов, образовались в других прирейнских горо-
дах, как, например, в Стрac6yprej Этот тип советов ха-
рактерен для старых крупных немецких городов в конце
XII—начале XIII в. Сеньориальная власть еще прочно
держится в них, но в главный сеньориальный орган уп-
равления, так называемую курию, вклинивается -бюргер-
ский элемент в- фор-ме представительства от горожан. Эта
стадия развития городской коммуны в Германии харак-
теризуется рядом черт, общих большинству городов. Не-
которые должностные лица, так, например, в Вормсе низ-
ший судья—шультгейс, стали назначаться не из мини;
стериалов, как это было раньше, а из горожан. Функции
суда расширяются и разнообразятся, что соответствует
повышению уровня экономической жизни-городов, росту
производства, расширению торгового оборота и т.'д. На-
туральные повинности в (пользу сеньоров исчезают в го-
родах на этой (стадии развития. 'Олень характерно для
общей тенденции развития, что появляются органы вла-
сти, -составленные исключительно из богатых горожан,
которым поручается какая-либо вполне определенная
функция. Таковы в Кельне и (Регенсбурге коллегия -мо-
нетчиков, ведающая чеканкой монеты. Этот факт, как и
состав правящего совета, свидетельствует о росте удель-
ного веса и влияния высшего 'слоя горожан. Основным
плательщиком городских налогов на этой -стадии, как и
на всем дальнейшем протяжении развития средневеко-
вого города, является народная, т. е. ремесленная,масса.
Городская община получает право самообложения. На
ее нужды предназначен особый косвенный налог, падаю-
щий преимущественно на предметы первой необходимо-
сти (И (носящий название унгельда. В момент введения
его он предназначался на содержание в порядке крепост-
1 О Вормсе см.: 77. Boos, Quellen zur Geschichte der Stadt
Worms, Bd. I—III, Berlin, 1885—1893; его же, Geschichte der rheini-
schen Stadtekultur von ihren Anfangen bis zur Gegenwart, mit beson-
derer Beriicksichtung der Stadt Worms, Bd. V, Berlin, 1897—1901.
146
ной стены, но с течением времени ют ал расходоваться на
всякие другие нужды. Он, естественно, падал большою
тяжестью на трудящееся население.
Если народная масса на 'этой стадии развития при-
обрела еще очень мало муниципальных вольностей, то
зато она сохранила еще, подобно городам Северной
Франции, Лангедока и Ломбардии, элементы маркового
строя, хотя и в значительно урезанном и умаленном виде:
общегородской сход — бурдинг (Burding) и его испол-
нительные органы — геймбюргеры (дословно — «бюрге-
ры-домовладельцы»). Характерной чертой политического
строя немецкого старого города! на этой стадии его раз-
вития является регулярно созываемый общегородской
сход, собиравшийся чаще всего по отдельным кварталам
порода. Он выполняет те же функции, что и деревенский
сход, т. е. заведует общинной землей (альмендой), ме-
рами и весами и рассматривает дела по мелким проступ-
кам. Бурдинг выбирает своих должностных лиц для осу-
ществления принятых решений. Это так называемые
геймбюргеры. Интересно отметить, что в Вормсе бурдинг
собирался под председательством' епископского министе-
риала — камер ар иуса и что в XII в. право выбора гейм-
бюргеров перешло в этом городе от общего' схода к цеху
суконщиков. Это свидетельствует о той большой роли,
которую .шерстоткацкое производство приобрело уже
в то время в экономике немецкого города. Регулярно со-
бираемый народный сход играл в XII в., как и на более
ранней ступени развития города, подчиненную роль в об-
щей системе его управления. Но, кроме этого регуляр-
но— трижды в год — собираемого схода, в некоторых
случаях созывался сход, так сказать, в порядке экстра-
ординарном, для рассмотрения вопросов особой важно-
сти и актуальности.
Яснее всего удается представить ход борьбы горожан
с сеньорами в двух прирейнских городах, по истории ко-
торых мы располагаем наибольшим количеством мате-
риала,— Страсбурге и Кельне1.
Как указывалось выше, уже первое городское право
Страсбурга, редакция которого относится к концу XII в.,
1 Материалы по политическому строю Страсбурга и его эво-
люции содержатся в собрании документов: «Urkunden und Akten
der Stadt Strassburg», Bd. I—XIV, Strassburg, 1879—1901; см. также:
F. Keutgen, Urkunden...
*
147
явилось, по-видимом у, результатом борьбы горожан
с епископом за освобождение из-под его власти1. Уже
само появление городского права означало, что произвол
епископа ограничивается, хотя и ;в незначительной сте-
пени. Об этом 'Говорит ряд статей: так статья 43 указы-
вает, что епископ не имеет права назначать фогта без-
согласия горожан, каноников и министериалов; статьи
права, трактующие о повинностях ремесленников, также
означают, что епископ не вправе произвольно требовать
от них ту или иную работу, горожане имеют право поль-
зоваться своими мерами и весами и всякий горожанин
может молоть хлеб на своей мельнице. Это означает от-
мену двух очень важных привилегий епископа — права
баналитета на меры и весы и права баналитета на мель-
ницу. Монополия епископа в сфере чеканки Монеты также
стала подвергаться ограничению. Бюргер мог за опреде-
ленную сумму денег, уплаченную епископу и начальнику
монетного двора, (купить право чеканки монеты. Но эти
незначительные уступки ни в какой мере не могли удо-
влетворить городскую общину. Она стремилась к полной
самостоятельности и продолжала упорную борьбу с епи-
скопом. Постепенный ход этой борьбы в XLI и начале
XIII в. неизвестен. Но результаты ее отразились на со-
держании второго городского права.
4К0 времени появления его (4214 г.) население Страс-
бурга успело еще более резко дифференцироваться на
богатых и бедных горожан, чем это имело (место в конце
XII в. Не случайно, конечно, что именно в этом праве по-
явились статьи, ограничивающие роскошь (статья 47).
Не случайно также, что долги стали особенно строго
взыскиваться (статьи 25 и 26): появились категории на-
селения, вынужденные брать взаймы деньги у предста-
вителей богатого слоя, и их кредиторы требовали гаран-
тий уплаты долга. Антагонизм между разными слоями
населения выливался уже в то время в Страсбурге
в форму открытых конфликтов (и вооруженных столкно-
вений: статья 20 второго городского права гласит: «Если
1 Первое и второе городское право Страсбурга см.: F. Keut-
gen, Urkunden.., S. 93, 102. Весь этот период освещен с точки
зрения политического развития в небольшой работе: Е. Kruse,
Verfassungsgeschichte der Stadt Strassburg besonders im 12. und 13.
Jahrhundert, Trier, 1884.
148
между гражданами возникнет какое-нибудь разногласие
или ссора и отсюда произойдет сборище, то никто не дол-
жен браться за оружие, не представ предварительно
перед членами Городского Совета». На членов же совета
возлагается обязанность «усмирять раздоры» с помощью
оружия. Но моментами классовая борьба принимает
такой ожесточенный и глубокий характер, что внутри
самого правящего органа происходит раскол. Об этом
говорит статья 54: «Когда между гражданами нашими
произойдет ссора и свара, и бургомистр с'Консулами при-
кажет для блага мира соблюдать перемирие, то тот, кто
восстанет на бургомистра и не пожелает соблюдать пере-
мирия, отстранен будет от высокой должности, если он
консул или скабин. Всякое же другое лицо, не консул и
не скабин, платит 5 фунтов и будет изгнан на год за
пределы города» Г
В этом обществе, раздираемом социальными противо-
речиями, установился тип управления, характерный для
немецких городов конца XII—начала XIII в.: сеньори-
альная власть епископа сохранилась, но в главный орган
его управления, в его курию или совет, уже проникли
представители высшего слоя городского населения. «Мы
постановляем, — гласит первый пункт второго городского
права, — что в случае надобности ежегодно будут назна-
чаться консулами 12 или больше лиц, честных, мудрых,
скромных и подходящих (honeste et ydonee persone-
sapientes et discrete), как из числа министериалов, так
и из числа горожан, из среды которых, если нужно будет,
будут назначаться один или два магистра (т. е. один или
двое городских старшин)». Термины «честные, подходя-
щие, мудрые и скромные» имеют вполне определенный
смысл в средневековых документах: они означают бо-
гатейших людей города. 'Кто именно назначает первых
консулов, не указано. Но из всего содержания права
следует предположить, что это делает епископ по согла-
шению с той же верхушкой городского населения.
Второе городское право Страсбурга отражает значи-
тельную победу, одержанную богатейшим слоем город-
ского населения в борьбе за политическую власть. Оно
означает, что в обстановке жестокой социальной борьбы
населения с сеньором этот (слой утвердил и упрочил свои
1 F. Keutgen, Urkunden.., S. 106.
149
политические права, хотя и не /вытеснил еще оконча-
тельно (сеньориальную власть с ее позиций.
Исходя из (всего, что известно о борьбе горожан
с сеньорами, следует полагать, что народная масса при-
нимала и (на этой стадии развития активнейшее участие
в ней, однако она была вынуждена уступить главен-
ствующие позиции членам высшего слоя, а для себя до-
билась лишь некоторых уступок в системе управления.
Пункт 23, III второго городского права гласит, что заме-
щение очень важной должности скабинов, являвшихся
непременными (Свидетелями во всех (сделках и процессах,
происходит по «общему соизволению», т. е. с согласия
всего народа в народном собрании.
Богатые слои Страсбурга не ограничились отмечен-
ными нами политическими достижениями. И народная
масса не могла примириться с угнетением ее епископ-
скими органами. Борьба страсбургского населения с епи-
скопом продолжается.
Насколько удается выяснить из документов, она про-
текает в чрезвычайно сложной обстановке. «Мудрейшие
и честнейшие, скромные и подходящие» настолько усили-
вают свою власть, так угнетают народ ц совершают
столько актов произвола, что восстанавливают против
себя широкие слои народной массы. Борьба горожан
с сеньором начинает переплетаться с классовой 'борьбой,
внутри самого городского населения. С другой стороны,
происходит процесс дифференциации (епископских мини-
стериа лов— образуются две прослойки. Одна из них со-
храняет характер старого министериалитета. Это высшая
категория слуг епископа. Другая прослойка министериа-
лов совершенно меняет свой социальный характер. Это
министериалы, которые все в (большей (степени принима-
ют участие в экономической жизни города. Приобщаясь
к торговле и к другим видам деятельности богатой го-
родской верхушки, они  сближаются и постепенно сли-
ваются с нею. В городском совете создается, таким обра-
зом, большинство, враждебное епископу. Власть совета
возрастает. Удельный вес и значение епископской власти
все больше умаляется. Около 1250 г. господство город-
ского совета в Страсбурге и упадок роли епископа —
факт неопровержимый. Епископ и те социальные слои,
которые идут за ним,—подчиненный ему клир, служа-
щее ему рыцарство и та часть (миннстериалов, которая
150
сохранила свой прежний характер слуг епископа — де-
лают отчаянные попытки сохранить хотя бы остатки
своих старых привилегий.
В период междуцарствия, наступившего в Германии
после окончания династии Штауфенов, с конца 50-х годов
до начала 70-х годов XIII в. (точнее, с 1257 до 1272 г.)
в прирейнских породах и, .в частности, в Страсбурге осо-
бенно усилилась классовая борьба. Этому содействовала
воцарившаяся в Германии анархия. Епископ вступает
на путь демагогии: он стремился использовать недоволь-
ство массы населения правящей верхушкой, чтобы пере-
тянуть ее на свою сторону.и извлечь из такого соотно-
шения сил выгоды для себя и для своих приверженцев.
Недовольство и брожение среди массы населения вызы-
вает у членов совета страх и побуждает их идти на
уступки епископу. Создается третье городское право,,
представляющее собой опыт соглашения между богатыми-
членами городского' совета, принимавшими участие в .
управлении, и епископом, —соглашения, обращенного :
острием против народной массы. Но коалиция властву- !
ющих не вносит успокоения во взбаламученную ат- •
мосферу социальной жизни Страсбурга. Епископ Валь-
тер фон Герольдзек (1260—1263 гг.) все же делает по-
пытку ограничить власть совета в начале 60-х годов. Это
служит только толчком к открытой борьбе (между ним и
советом. Вальтер фон Герольдзек доводит демагогию до
крайних пределов. В манифесте 1261 г., обращенном ко
всем бюргерам Страсбурга, Вальтер фон (Герольдзек вы-
ражает свое мнимое возмущение насилием и произволом,,
которые бедные бюргеры города терпят от богатых чле-
нов совета. Манифест этот, в частности, упоминает
о сильном повышении акциза на предметы первой необ-
ходимости и о захвате общинных земель (так называе-
мой альменды) представителями высших слоев города.
; Но городская масса, точнее сказать, ремесленная масса
Страсбурга не следует /за епископом. Этот факт свиде-
тельствует о том, что она страдала в тот момент сильнее
от гнета епископской власти, чем от насилий богатого
слоя и городских консулов. Развертывается вооружен-
ная борьба между лагерем епископа, ю одной стороны, и
теми, кто шел за советом — с другой, причем ремеслен-
ная масса оказывается на стороне совета. Хроника под.
названием «Как город Страсбург сражался со своим.
151
епископом»’ передает нам красочное описание основных
этапов «войны» между горожанами Страсбурга них сень-
ором. Отдельными колоритными эпизодами она напоми-
нает аналоги иные страницы из истории итальянских го-
родов, когда аристократия боролась с популярами.
Война началась с того, что горожане, выйдя сплоченной
толпой из города, срыли 'высокий холм, носивший назва-
ние Гольбендургского холма, и засыпали глубокий и ши-
рокий ров, проведенный вокруг него. Это было сделано
из опасения, что епископ может построить на холме кре-
пость, откуда поведет борьбу с городом. В ответ на этот
враждебный акт епископ со всем клиром покинул Страс-
бург и объявил его под интердиктам. Но горожане обо-
шлись без епископа. Они пригласили в Страсбург трех
священников, которые совершали богослужение в церк-
вах, крестили детей, служили панихиды по покойникам
и т. п. Одновременно бюргеры разрушили и разграбили
дома всех тех, кто стоял на стороне епископа. К епископу
пришли на помощь соседние феодалы, светские и духов-
ные, с вооруженными людьми. Среди них были: его дядя
епископ трирский, настоятели 'Сен-Гал ейского и Мурбах-
ского монастырей и многие другие. Против Страсбурга
образовалась мощная коалиция феодалов, имевшая
в своем распоряжении огромное войско, большие запасы
оружия и продовольствия. Горожане в свою очередь
собрали воедино все свои военные силы. Городское опол-
чение состояло из разного вида войск — всадников, пехо-
тинцев и стрелков, что свидетельствует о том, что против
епископа выступили все слои городского населения: бо-
гатые слои дали конницу, ремесленные цехи выставляли
пешие отряды. Борьба велась с напряжением всех сил.
Епископ осадил город и не пропускал туда «ни одной
капли вина». Бюргеры производили вылазки, разоряя и
сжигая близлежащие поместья и замки епископа. Поло-
жение епископа осложнялось тем, что вслед за Страс-
бургом против него поднялись и другие города, располо-
женные в его владениях, права которых были еще более
ограничены, чем права страсбургских горожан: вся земля
1 Документы нарративного характера по истории прирейнских
и других городов Германии содержатся в «Die Chroniken der deut-
schen Stadte vom 14. bis zum 16. Jahrhundert», Bd. VIII—IX., Strass-
burg u. Leipzig, 1870—1871.
152
до Базеля, кроме города Руффека, поднялась против
епископа и шла вместе с Страсбургом. Отражая удары
противников, епископу приходилось распылять свои
силы. По мере того как перевес все |больше оказывался
на стороне горожан, к ним стали переходить некоторые
феодалы. По-видимому, они намеревались увеличить
свои владения isa счет епископских земель. В числе тех,
кто перешел на сторону восставших горожан, был и Ру-
дольф Габсбургский—претендент на императорский
престол. По-видимому, это представляло с его стороны
диплом этический шаг, рассчитанный на привлечение
к себе симпатий горожан в борьбе с другими претенден-
тами на престол. Епископ понес поражение как в откры-
том бою, так и в области дипломатии. Его демагогия не
привела ни к чему. Сжатый со всех сторон действиями
горожан, выступавших сплоченной массой, лишенный
поддержки сс стороны империи и крупных феодалов,
архиепископ не -.мог больше рассчитывать на победу. Тем
не менее борьба продолжилась еще три года. Вальтер
фон Герольдзек умер до ее окончания, «говорят, что от
огорчения» — как наивно замечает хроника. После его
смерти каноники заключили мир с горожанами и по воле
бюргеров единогласно выбрали архиепископом Генриха
фон Герольдзека, который в числе некоторых других чле-
нов клира стоял во время войны горожан с епископом
на стороне первых. Выборы произошли в 1263 г.1 Они
закреплены были мирным договором между горожанами
и новым епископом.
Договор 1263 г. вносил крупные изменения в полити-
ческий строй города. | Во главе городского управления
стоял городской совет, образовавшийся из старой сень-
ориальной курии путем упоминавшегося нами включения
в ее состав элементов горожан. Теперь он в большинстве
своем состоял из горожан и стал выбираться каждый год
членами (старого совета, срок полномочия которых исте-
кал. Такой способ выбора совета делал его независимым
от сеньора и чрезвычайно укреплял положение богатой
верхушки городского населения, из которого состоял
совет в момент переворота 1263 г. Назначение главного
1 Договор 1263 г. см.: F. Keutgen, Urkunden, S. 107—108. См.
также наряду с материалами о городском праве: Е. Kruse, указ,
соч., особенно стр. 46—59.
153
органа (власти стало (монополией богатейшего слоя страс-
бургского общества. Архиепископ сохранил еще сеньори-
альные права в смысле назначения высших должностных
ЛИЦ, НЮ 'В противоположность старому порядку, при ко-
тором все основные должности замещались министериа-
лами, .некоторые из них стали замещаться горожанами.
Ремесленные цехи выиграли весьма немного. Раньше они
всецело зависели от одного из 'епископских мини’стериа-
лов—бургграфа, в руках (Которого был высший надзор
над всем производством. Теперь они были поставлены
в несколько менее зависимое, но все же еще очень тяже-
лое положение. Бурпграф сохранил судебную власть над
ремесленниками, но в менее широком объеме, чем рань-
ше, и по-прежнему назначал цеховых старшин, но кон-
троль над производством перешел к старшинам. Сень-
ориальная власть была отстранена от надзора за про-
мышленностью. Договор гарантировал бюргерам полное
и безраздельное обладание и пользование общинной зем-
лей, которое оспаривалось раньше епископом. Это была
единственная реформа, внесенная договором 1263 г., ко-
торая носило вполне демократический характер. Круп-
нейшим достижением совета, т. е. богатейшей верхушки,
явилось право, «в случае если город будет находиться
в нужде и несчастьи,.. создавать объединения и изда-
вать постановления для его блага, не вызывая ничьих
возражений» (статья 8 мирного договора). Эта статья
давала высшему органу города, т. е. наиболее зажиточ-
ному слою городского населения, законодательную
власть и право объединения с другими городами, не
только для экономических, но и для политических целей.
Мирный договор 1263 г. превратил Страсбург почти
в независимую от (сеньора городскую республику, власть
в которой принадлежала представителям богатейшей
верхушки. К совету перешла и власть над подчиненными
архиепископу городами. Он стал апелляционной инстан-
цией по решениям, принятым правящими органами всех
городов Страсбургского епископства.
Таков истинный смысл договора 1263 г. Пользуясь
своей законодательной властью, совет Страсбурга мог
теперь, не прибегая к революционным действиям, анну-
лировать права, сохраненные еще епископом, как ненуж-
ные и вредные и окончательно монополизировать, таким
образом, всю власть в своих руках. В конце XIII — на-
154
чале XIV в. он фактически достиг этого. В Страсбурге
восторжествовал патрицианский режим.
Развитие Кельна имеет ювои характерные особенно-
сти, но тем не менее представляет глубокую аналогию
с эволюцией Страсбурга1.
Кельн — один из крупнейших городов средневековой
Германии. В главе «Происхождение порода» указыва-
лось, чем он был в раннее средневековье. В X—XII вв.
он выступает как комплекс общин, объединенных эконо-
мическими узами и архиепископской властью. В 1180 г.
кельнские общины Окружаются одной крепостной стеной,
что еще более способствует их экономическому слиянию.
Уже в это время экономическое значение Кельна было
велико. Он был связан регулярными торговыми сноше-
ниями с Англией и Фландрией. Хронист конца XI в. Лам-
берт Герсфельдский называет Кельн и Майнц царицами
немецких городов1 2.
Сеньорами города 'были кельнские архиепископы,
одновременно являвшиеся герцогами Нижней Лотарин-
гии и Вестфалии. Обладая большими материальными и
военными ресурсами, они цепко держались за свои сень-
ориальные права. И тем не менее они, подобно страсбург-
ским архиепископам, под давлением народных масс в те-
чение XII—XIII вв. постепенно теряли их.
В середине XIII в. население Кельна представляется
еще более глубоко’ дифференцированным в социальном
отношении, чем население Страсбурга. Наличие экспорт-
ных отраслей 1промышленности (в ту эпоху такую роль
играло главным образом' шерстоткацкое производство)
содействовало образованию глубоких различий между
разными социальными слоями. Высший слой — (бюргер-
1 Материалы нарративного характера по истории Кельна со-
держатся в: «Chroniken der deutschen Stadte», Bd. XII—XIV, Leip-
zig, 1875—1877. Документы законодательного характера (акты и
т. п.) см.: W. Stein, Akten zur Geschichte der Verfassung und Verwaltung
der Stadt Koln im 14. und 15. .Jahrh., Bd. I—II, Bonn, 1893—1895;
F. Lau, Die Geschichte der Kommunalen Verfassung und Verwaltung
der Stadt Koln bis zum Jahre 1396, Bonn, 1898; L. Ennen, Geschichte
der Stadt Koln, meist aus den Quellen des Kolner Stadt-Archivs,
Bd. I—V, Koln u. Dusseldorf, 1863—1880.
2 Lambert von Hersfeld — хронист XI в. Его произведения опу-
бликованы в 3, 5 и 15 томах «Monumenta Germaniae Historica». Его.
главное произведение — «Annales»— вышло отдельным изданием
в 1843 и 1874 гг. Переведено на немецкий яз., 2 изд., Лейпциг, 1893.
155
ствю — резкой чертой отделялся от ремесленной массы.
Ремесленные организации оформились в Кельне раньше,
чем в каком бы то ни 'было другом немецком городе. Воз-
никновение первой из них — ткачей шерстяных одеял —
ОТНОСИТСЯ К концу XI В'.
Высший слой кельнского населения состоял из пред-
ставителей торгового и ростовщического капитала. В их
руках была торговля в рейнской гавани и экспорт сукна.
Они держали в зависимости от Себя массу мелких бюр-
геров раздаваемыми нм ссудами. Их политическая роль
выросла, видимо, на этой экономической основе. Впо-
следствии некоторые из них стали заниматься раздачей
работы ремесленникам, когда именно, неизвестно.
В XIII в. этот слой настолько окреп, что создал свои ор-
ганы управления, формально подчиненные архиепископу,
но фактически боровшиеся с ним и постепенно сводив-
шие его значение на нет. Положение богатой верхушки
населения в Кельне очень приблизилось к положению
патрициата.
Цехи не пользовались автономией. Они были подчи-
нены как архиепископу, так и органам управления, соз-
данным богатейшими бюргерами.
Два правящих органа Кельна состояли из представи-
телей высшего слоя: коллегия шефенов и так называе-
мая рихерцехе Коллегия шефенов исполняла двойную
функцию: управления и суда. Рихерцехе являлась орга-
ном надзора над цехами и торговлей и, сверх того, ис-
полняла функцию контроля над управлением отдельными
общинами, из которых состоял Кельн. Ее исполнитель-
ными органами являлись два бургомистра. В начале
XIII в. в Кельне появился' новый орган управления —
Совет, также состоявший, подобно коллегии шефенов и
рихерцехе, из представителей богатейшего слоя населе-
ния. В' середине XIII в. его функции еще неясны, но
впоследствии, в XIV в., он стал в центре управления,
превратившись в патрицианский совет, а роль коллегии
шефенов и рихерцехе стушевалась.
1 Для характеристики политической организации Кельна
в конце первой половины XIII в. и борьбы классов в нем в это
время очень показательны материалы знаменитого третейского
решения суда доминиканцев. F. Keutgen, Urkunden.., S. 158—172,
Koln, «Schiedsspruch zwischen der Stadt und Erzbischof Konrad von
Hochstaden», 28. VI. 1258.
156
Как, при каком 'соотношении общественных сил со-
вершился окончательный переход власти от архиеписко-
па к высшему слою городского населения? Какой харак-
тер имела борыба классов в городе в течение этого про-
цесса? До нас Дошли сведения о двух восстаниях,
происшедших в Кельне в конце XI —начале XII в.: одно
из них вспыхнуло, как мы уже знаем, в 1074 г., другое —
в 1112 г. Последнее совершенно неясно для нас; в отно-
шении же восстания 1074 г. известно, что оно приняло
характер широкого народного движения, будучи поддер-
жано ремесленной массой Кельна. Есть все основания
предположить, что и в дальнейшей борьбе горожан
с архиепископом ремесленная масса принимала актив-
нейшее участие: сеньориальная власть больше всего
угнетала широкие массы. Документальные данные, ко-
торыми мы располагаем для XIII в., превращают это
предположение в твердую уверенность. Они свидетель-
ствуют о том,- что в это время кельнские ремесленники
угнетались уже не только органами архиепископской вла-
сти, но и органами богатой верхушки населения. Бурго-
мистры— исполнительный орган рихерцехе— в порядке
надзора за ремеслом и мелкой торговлей совершали во-
пиющие злоупотребления, прибегали к вымогательствам
и незаконным поборам. Им принадлежало право назна-
чения цеховых старшин и утверждения цеховых стату-
тов. Они контролировали весь процесс производства.
Рихерцехе наряду с архиепископом присвоила себе право
распоряжения общинными землями, игравшими еще
роль в экономической жизни городской массы. Суд, тво-
римый коллегией шефенов, носил неправый и корыстный
характер. Компетенция этой коллегии все (более расши-
рялась. Власть богатых слоев кельнского населения над
массой (его становилась все более невыносимой. Созда-
лась сложная обстановка социальной борьбы: с одной
стороны, все население города стремилось освободиться
от епископского произвола, с другой стороны, внутри
самого населения все больше углублялись социальные
противоречия.
Период междуцарствия в Германии был в Кельне,
как и в Страсбурге, временем особенно обостренной со-
циальной борьбы.
В середине XIII в. архи епископский престол Кельна
занимал Конрад фон Гохштаден (1238—1261 гг.). Често-
157
любивый и властный демагог, он вступил в непримири-
мую борьбу с правящей верхушкой города, искусно,
используя противоречия интересов между ней и ремес-
ленной массой. Он всячески стремился повысить епископ-
ские доходы, злоупотребляя своим .правом чеканки мо-
неты, вмешивался в пополнение коллегии шефенов,
совершал ряд других актов, нарушавших сложившиеся
обычаи, в ущерб интересам высшего слоя. Это дало тол-
чок к открытому конфликту между ним и входившей
в состав правительственных органов верхушкой. Перед
ремесленной массой стояла альтернатива: либо поддер-
жать архиепископа против богатого слоя, либо оказать,
помощь последнему против архиепископа. Но, очевидно,
в Кельне, как и в 'Страсбурге, народная масса больше
страдала от произвола сеньора, чем от гнета со стороны
высшего слоя. Это явствует из того, что все население
Кельна единодушно сплотилось против архиепископа.
Дважды он предпринимал военные действия против го-
рожан. Второй раз они сопровождались блокадой Кель-
на с моря и с суши, что нанесло сильный удар кельнской
торговле. Но в происшедшем в 1257 г. под Брехеном бою
воинам архиепископа был оказан дружный отпор всеми
слоями кельнского населения. Наряду с богатейшей вер-
хушкой против сеньора в этом сражении выступили все-
ремесленные цехи. Это заставило Конрада вступить на
путь примирения. Путем ловкой демагогической поли-
тики ему удалось восстановить народную массу против
правящих слоев, чего он уже и раньше добивался. Опи-
раясь на ремесленные цехи, которым он сделал некото-
рые уступки, Конрад подверг изгнанию из Кельна самых
богатых горожан и стал хозяином города. Но такое поло-
жение длилось недолго. Когда преемник Конрада на
архиепископском престоле Энгельберт II чрезмерно на-
жал пресс налогов, то ремесленное население восстало
против него, объединилось с теми, кто был изгнан им,, и
содействовало этим восстановлению их власти.
В последней четверти XIII и в начале XIV в. город-
ская община Кельна прошла тот же путь развития, кото-
рый мы проследили в Страсбурге. Городской сеньор был
вытеснен со своих позиций. В XIV в. в Кельне, как и
в Страсбурге, восторжествовал патрицианский режим.
Анализ классовой борьбы, развернувшейся в Страс-
бурге и Кельне, бросает яркий свет на роль ремесленной
158
массы (В городах Германии в 'период освобождения го-
родского населения от сеньориальной власти. Борясь
с богатой (верхушкой городского населения, все более
вытесняющей его с господствующих позиций, архиепи-
скоп заискивает перед ремесленной массой и стремится
найти ib ней опору. Совершенно очевидно, что она — эта
многочисленнейшая часть городского населения — ре-
шает спор. И совершенно очевидно, что такова же была
ее роль и в период, предшествовавший второй половине
XIII в., и что уступки сеньора, благодаря которым посте-
пенно складывалась власть патрициата, были вырваны
у него усилиями ремесленной массы. То обстоятельство,
что цехи в период уже сложившейся власти и проявив-
шегося гнета патрициата, как это было в 50-х годах
XIII в. в Кельне, порою становятся на сторону сеньора,
нисколько не нарушает /правильности нашего утвержде-
ния. Документы по истории французского города Бове
в XIII в. дают основу для такой же оценки роли ремес-
ленной массы.
В буржуазной историографии господствует тенденция
затушевывать классовую борьбу в средневековом городе
на всех стадиях его развития и, в частности, в пер ион
сеньориального режима. Один из немногих буржуазных
историков, резко подчеркивавший роль борьбы в процес-
се свержения сеньориальной власти и создания город-
ской коммуны, — Огюстен Тьерри. Но он давал своему
взгляду неправильное обоснование, отождествляя борь-
бу горожан с сеньорами с борьбой двух рас: римской,
к которой принадлежало городское население старых
французских городов, и германской, представителями
которой являлись феодалы1.
Единодушную борьбу всего -городского населения
против сеньориальной власти Тьерри истолковывал как
доказательство того, что ано составляло единую недиф-
ференцированную (в социальном отношении массу. Но,
как уже говорилось 'выше, факт этот (т. е. единодушная
борьба всего населения против -сеньора) свидетельствует
лишь о силе сеньориального гнета, нависшего над всеми
слоями городского населения, независимо от существо-
вавших между ними социальных различий и противоре-
1 A. Thierry,'Essai sur 1’histoire de la formation et des progrds
du Tiers-Etat, Paris, 1853.
159
чий. Анри Пиренн (признает наличие социальных противо-
речий в городе 1в период 'сеньориальной власти, но не
анализирует характер классовой борьбы внутри него
в это время. Основной чертой концепции А. Пиренна
является признание руководящей роли богатого купече-
ства в борьбе горожан с сеньорами. Эта точка зрения,
господствующая в современной буржуазной историо-
графии, исходит из теории происхождения города из
купеческого поселения, крупнейшим представителем ко-
торой был Пиренн. Вообще же буржуазная историогра-
фия усиленно подчеркивает мирный характер, который
носила ликвидация сеньориальной власти. С этой целью
буржуазные историки указывают на приобретение горо-
жанами у сеньорой коммунальных вольностей (за деньги
(концепция Лампрехта, Жири и др.). Этот факт, без-
условно, имел место, но, как мы видели из истории Лана,
он не давал горожанам гарантий сохранения получен-
ных привилегий. Для прочного обладания ими городская
община должна была быть готова в любой момент во-
оруженной силой отстоять свои вольности от посяга-
тельств на них того же сеньора, у которого они были
куплены.
Анализ классовой борьбы, развернувшейся в немец-
ких и французских городах в XIII в., обнаруживает пол-
ную несостоятельность буржуазных концепций сеньори-
ального периода в истории средневекового города.
Подобно тому как это имело место в XI в. в Италии,
в городах Германии и Франции основной движущей си-
лой в процессе борьбы горожан с сеньорами была орга-
низованная в цехи ремесленная масса. Отрицать это и
возвеличивать роль богатого купечества как руководи-
теля эмансипационного движения горожан является
фальсификацией истории.
Во Франции королевская власть активно вмешалась
в развитие городских общин, подчинила себе поднимав-
шуюся там олигархию и включила город в общую систему
государственного управления, передав в ведение назна-
ченных ею должностных лиц (бальи и др.) наиболее важ-
ные функции управления. В Германии центральная
государственная власть не могла помешать городской
олигархии получить значительные размеры по причине
своеобразного политического развития страны: в X—.
XV вв. Германия переживала процесс растущего раз-
160
дробления на самостоятельные княжества и падения
авторитета имперской власти.
Не только в старых (прирейнских городах, но и во
всей остальной Германии развертывалась борьба горо-
жан с сеньорами. Правда, не повсюду с одинаковой силой
и не везде в одних и тех же формах. Во второй половине
XIII в. в Германии установилось деление городов на
имперские, вольные и княжеские. В системе феодальных
отношений имперские города занимали место вассалов
первого ранга — непосредственных вассалов императо-
ра— наравне с 'князьями, княжеские города были
вассалами второго ранга—княжескими вассалами.
Вольные города являлись независимыми городскими
республиками.
Среди княжеских городов была группа так называе-
мых новых, или «основанных».
Их количество особенно возросло начиная с XII в.
в связи с общим развитием производительных сил и уве-
личением числа территориальных княжеств в эпоху кре-
стовых походов.
Некоторые из новых городов образовались близ ста-
рых королевских бургов и резиденций. Таковы были:
Франкфурт-на-Майне, Гельнгаузен, Регенсбург, Коль-
мар, Мюльгаузен, Эслинген и др. Вторая категория их
возникла в местах, где раньше не было поселений. Их
строй имел другие черты, нем рассмотренные нами ста-
рые города. Обычно, как об этом свидетельствует пример
Фрейбурга в Брейсгау1, они получали от князя, на тер-
ритории которого возникали, хартию — учредительную
грамоту, регулировавшую их быт на началах более или
менее широкой автономии и гарантировавшую ихг насе-
лению личные права и свободу распоряжения имуще-
ством. Сеньор, претендовавший на поселившегося в
Фрейбурге человека как на своего крепостного, должен
был обосновать свои притязания свидетельством семи
ближайших родственников этого человека. Совершенно
ясно, что заручиться таким свидетельством сеньору было
чрезвычайно трудно. Население «основанных» городов с
1 Грамоты Фрейбурга, отражающие его политическое устрой-
ство и эволюцию, см.: F. Keutgen, Urkunden.., S. 117—125. Исто-
рии Фрейбурга посвящена монография: Bader, Geschichte der Stadt
Freiburg in Breisgau.
И В. В. Стоклицкая-Терешкович 161
самого начала их существования находилось в более бла-
гоприятных условиях в отношении сеньориальной зави-
симости, чем жители старых прирейнских городов.
Последним приходилось веками добиваться тех прав и
вольностей, обладателями 'которых поселившиеся в «ос-
нованных» городах становились с первого же момента
поселения. Но отсюда не следует, что «основанные»
города совершенно не знали борьбы горожан с сень-
ором.
По мере того хак положение территориальных князей
укрепилось, они постепенно прекращали раздачу приви-
легий поселенцам новых городов. Требования, предъяв-
ляемые ими к горожанам, возросли. Так в позднейших
добавлениях ж городскому праву Фрейбурга появилась
особая статья об «утрате милости сеньора», что означало
конфискацию дома, а порой и движимого имущества го-
рожанина. Эта кара, которой подвергались совершившие
тяжелое преступление, с течением времени стала приме-
няться очень часто. В первую очередь она грозила горо-
жанам, принявшим участие в восстании. Население
Фрейбурга сильно дифференцировалось в течение XII —
XIII вв. в имущественном отношении. В породе происхо-
дила 'борьба между 'богатой верхушкой и широкими
слоями населения. В этих конфликтах герцог церинген-
ский 'становился на сторону (богатого слоя, применяя к
восставшим против него статью об «утрате милости сень-
ора». Таким образом, в моменты открытого взрыва клас-
совой борьбы возросшая агрессивность сеньора обра-
щается против угнетенных.
Городская политика германских императоров суще-
ственно отличалась от городской политики французских
королей. Политика последних ib отношении городов но-
сила неровный характер, но, несмотря (на колебания,
в ней все же возможно отметить несколько последова-
тельных этапов !.
Германские императоры не проводили сколько-ни-
будь планомерной городской политики в течение продол-
жительного времени. Это характерно не только для Ген-
риха IV и Генриха V, но и для Фридриха I Барбароссы.
История Германии не знает чего-либо подобного широ-
кой раздаче городских хартий, которую проводил
1 А. Lucha.trе, указ, соч., стр. 276—288.
162
Филипп II Август. Мы познакомились с привилегиями,
которые Генрих V дал Шпейеру и Вормсу. Но> тот же
Генрих V жестоко расправился с Вормсом, когда жите-
ли этого города и споре императора с вормским еписко-
пом стали на сторону последнего.
Этот случай бросает свет на причины колебаний го-
родской политики императоров династии Штауфенов.
Подобно императорам Салической династии, они до-
рожили финансовыми и военными силами городов.
Из этих соображений они в некоторых случаях содей-
ствовали эмансипационным стремлениям горожан. Но,
будучи вынуждены вместе с тем поддерживать мир
с духовными князьями, они неоднократно принимали
репрессивные меры по отношению к бюргерству. Город-
ская политика Фридриха Барбароссы полна поэтому
противоречий. Он стремится подчинить себе епископов,
используя постановления Вормского конкордата, и про-
тивопоставить их светским князьям. Но власть духовных
князей настолько возросла в XII в., что эта политика
оказалась неосуществимой, что отразилось на его отно-
шении к городам. Чрезвычайно нуждаясь в поддержке
немецких князей во время Ронкальского сейма (115'8 г.),
Фридрих Барбаросса издал указ о запрете всех гильдий,
цехов, союзов и объединений как в городах, так и вне
городов.
Более последовательный характер носила торговая
политика Барбароссы. Она была направлена к созданию
единого большого водного рейнского пути, который дол-
жен был прочно связать Италию с Германией. Эта идея
была совершенно оправдана как экономически, так и
политически. Единый водный рейнский путь мог вызвать
сильный подъем торговли между разными частями Гер-
мании и содействовать ее централизации. Для осущест-
вления своей политики Ф. Барбаросса предпринял
борьбу с многочисленными таможнями, тормозившими
торговое движение ж> Рейну, и СО' складочным правом
городов, действовавшим в том же направлении. Но уси-
лия Барбароссы не увенчались успехом главным обра-
зом благодаря противодействию князей. Барбаросса
уделял внимание и северо-восточной торговле Германии.
После изгнания Генриха Льва из Германии Барбаросса
подтвердил вольности Любека, который поднялся как
центр будущей ганзейской торговли/
163
Фридрих Барбаросса .вел еще 6oipb'6y с князьями.
Фридрих II Гогенштауфен окончательно сдал свои пози-
ции в этом смысле. Самовластно правя Сицилией, он
отдал Германию на волю (князей. (Нуждаясь в поддержке
духовных князей, он в интересах осуществления своей
итальянской политики дал им в 1220 г. знаменитую при-
вилегию («Ad favorem principum ecclesiasticorum»),
в которой он отказался в их пользу от императорских
регалий, от права основывать на их территории новые
таможни, монетные дворы, бурги и города, не согласовав
этого с ними. Другим своим законом Фридрих II анну-
лировал судебную власть имперских чиновников в горо-
дах, расположенных во владениях духовных князей, ко-
торые обладали правом устройства еженедельных и го-
довых ярмарок. Эти постановления были направлены
к усилению власти духовных князей в городах. Сокру-
шительный удар породам должен был нанести закон
Фридриха II, запрещавший им принимать к себе кре-
постных-и министериалов духовных князей (1220 г,).
Сын Фридриха II 'Генрих, поднявший против отца вос-
стание и потерпевший поражение, чтобы удержаться
в Германии, сделал светским князьям уступки, превы-
шающие преимущества, которые отец его дал духовным
князьям. Привилегией от '1234 г. Генрих обещал не со-
действовать возникновению городов, если это могло при-
чинить ущерб интересам светских князей. Он запретил
имперским городам расширять свою власть за пределы
своих стен, принимая пфальбюргеров— так назывались
бюргеры, постоянно проживавшие за пределами города,
но пользовавшиеся всеми правами его граждан. Целые
селения могли занимать такое положение; это были, так
сказать, форпосты городской власти, разбросанные в пре-
делах княжеской территории: в случае военных столкно-
вений с князьями город мог использовать пфальбюргеров
как военную силу, направив их против князей. Огромное
значение пфальбюргеров в борьбе городов с князьями
совершенно очевидно. Привилегии Генриха устанав-
ливают принцип, в силу которого союзы и братства
горожан могли быть утверждены лишь по совместному
решению императора и князей. Привилегия эта гаран-
тировала князьям право постройки крепостей на их тер-
ритории и право издания законов с согласия сословных
сеймов территорий.
164
Привилегия 1231 г. укрепляла независимость свет-
ских князей в их владениях. Фридрих II не мог прими-
риться с фактом поддержки его сына светскими князья-
ми. Чтобы перетянуть их на свою сторону, он издал
в 1232 г. знаменитый Равеннский эдикт, отменивший
в городах все советы и выборную исполнительную власть,
если они были созданы без согласия князей, а также все
ремесленные объединения, т. е. цехи. При этом Фрид-
рих II аннулировал как свои собственные грамоты, так
и грамоты своих предшественников, гарантировавшие
городам свободные учреждения.
Охарактеризованные привилегии ярко отражают
сдвиги в Соотношении общественных сил, которые про-
изошли в 'Германии с конца XI до. начала XII в. В начале
XII в. Генрих V даровал городам ряд привилегий, ча-
стично задевавших интересы князей. Сто лет спустя
Фридрих II и его сын решили пожертвовать городами
в интересах князей.
Боли бы враждебные городам законы Фридриха II и
сына его Генриха VII были проведены в жизнь, то это
означало бы не только гибель вольностей старых немец-
ких городов, добытых ценой вековой борьбы, но вместе
с тем было бы тяжелым ударом для их экономического
развития. Но законодательство Фридриха II и Генри-
ха VII не имело никаких реальных последствий. Их дей-
ствие было парализовано бурным развитием производи-
тельных сил в период крестовых походов.
Выше указывалось, -что крупные прирейнские города
продолжали укреплять свою независимость от сеньоров
и во второй половине XIII в. Промышленность и торговля
продолжали развиваться. В последующее время они до-
стигли полного расцвета. Осуществилась передача кня-
зьям императорских регалий; владельцы территорий
постепенно превращались в государей. Князья исполь-
зовали свою власть для искоренения института пфаль-
бюргеров. Но они не могли помешать отливу крепостного
населения в города. Законы, препятствовавшие ему, оста-
лись мертвой буквой. Население немецких городов воз-
растало в XIII в. не менее интенсивно, чем раньше, и
в основном за счет прилива крестьянских элементов из
деревни ’. Этот прилив в города все новых слоев кресть-
1 A. Kjiieke, Die Einwanderung in den westphalischen Stadten
bis 1400.
165
янского населения, пополнявших кадры ремесленного
населения, давал городу силу противиться агрессии сень-
оров и императорской власти.
Вместе с тем сохранению коммунального строя ,в го-
родах до известной степени содействовала и политиче-
ская децентрализация Германии, о которой шла речь,
ибо германские князья были, естественно, слабее суве-
ренов более .централизованных стран, таких, например,
как Франция, и не -могли с такой силой, как эти послед-
ние, подавлять городские вольности.
^£ЛАВ А ТеДЬМАЯ^
СТРУКТУРА ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
В ГЕРМАНИИ, ФРАНЦИИ, ФЛАНДРИИ
(РЕМЕСЛО, РЕМЕСЛЕННИКИ И ЦЕХИ)
ы видели, какую огромную роль играла ре-
месленная масса в процессе происхождения
города. Город создан притоком в определенные
пункты ремесленников. Ремесленники — творцы
города. Они составляют основную (массу городского
населения.
Что же представляла собой ремесленная масса?
Средневековый ремесленник — это самостоятельный
мелкий производитель, (изготовляющий в своей мастер-
ской ручным способом предметы для продажи. Частич-
но их приобретает заказчик, частично любой желающий.
Орудия (производства средневекового ремесленника не-
сложны, техника ремесла унаследована от предыдущих
поколений.
«Только ирушная машинная индустрия, — указывает
В. И. Ленин,—вносит радикальную перемену, выбра-
сывает за борт ручное искусство, преобразует производ-
ство на новых, рациональных началах, систематически
применяет к производству данные науки»'.
Однако полного застоя в средневековом ремесле, как
и в сельском хозяйстве, не было.
Рост производительных сил происходил беспрерыв-
но, но значительно больше в (форме разделения труда,
чем путем технических совершенствований.
.'Само происхождение города было результатом роста
производительных сил, выразившегося в отделении
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 3, стр. 544. ;
167
ремесла от сельского хозяйства. В последующий период
в городском, ремесле, в данном случае интересующем
нас, происходит дальнейшее разделение труда. Его ос-
новное проявление —отделение обмена от производства.
Вначале обмен совершается лишь внутри города или
между городом и непосредственно примыкающей к нему
округой. С течением времени он все дальше выходит
за пределы города. Возникает особый слой профессио-
нального купечества, осуществляющий торговые сно-
шения.
«Города, — пишут К. Маркс и Ф. Энгельс, — всту-
пают в связь друг с другом, из одного города в другой
привозятся новые орудия груда, и разделение между
производством и торговлей вскоре вызывает новое раз-
деление производства между отдельными городами,
в каждом из которых преобладает своя особая отрасль
промышленности» Г
* Таким образом, торговля, возникшая в результате
отделения производства от обмена, в свою очередь
влияет на производство,, вызывая дальнейшее ' разделе-
ние труда в ремесле. В связи с растущим обменом
в ремесло проникают и новые технические приемы.
В эпоху, к которой относится развитие средневеко-
вого города, в Западной Европе выросли новые отрасли
промышленности, до того известные только на Востоке
и связанные с введением некоторых технических совер-
шенствований и новшеств. Таково было производство
хлопчатобумажных и шелковых тканей. Сырой мате-
риал для того и другого — хлопок, шелк-сырец— импор-
тировался в Европу со времени крестовых походов из
Леванта.
В связи с широким развитием текстильного производ-
ства разных видов возникает и развивается красильное
дело, до того не известное в Западной Европе. Искус-
ство окраски тканей раньше всего возникло на Восто-
ке — в Египте, Индии, на малоазиатском побережье,
главным образом в Тире. Особенно славились искус-
ством окраски ткани персияне и сирийцы. Применялись
растительные краски. В раннее время ткани окрашива-
лись только в белый, черный и красный цвета. Синий
и зеленый распространились позднее. Рим знал искус-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 53.
168
ство окраски тканей, но во время варварских нашест-
вий oiho было забыто и возродилось лишь в XII—ХШвв.,
раньше всего в Италии — в Венеции и Флоренции. По-
видимому, оно было туда занесено купцами и путеше-
ственниками, посещавшими Азию. Из Италии искусство
окраски тканей было перенесено во Фландрию, затем
в Германию, где оно в XIV в. процветало во всех круп-
ных южнонемецких городах — Аугсбурге, Нюрнберге,
Ульме, Штутгарте и др. Из Фландрии оно перешло при
Эдуарде III в Англию, где чрезвычайно развилось бла-
годаря росту сукноделья, так что в XV в. в Лондоне
существовал уже обширный цех красильщиков. Очень
содействовало развитию красильного дела открытие Аме-
рики, откуда привезено было в Европу много новых кра-
сок— кошениль, бразильское дерево, голубое дерево
и др. В XVI в. в Венеции появился трактат Иоанна Вен-
тура Розетти, излагавший теоретические основы искус-
ства окрашивания тканей применительно к сукну, тон-
ким шерстяным материям, тонким шелкам и полотну.
Другая совершенно новая отрасль промышленности,
появившаяся в Западной Европе во второй половине
раннего средневековья, — это производство стекла. Оно
было известно в древнем Египте; еще в-V в. н. э. — в Ви-
зантии. В Константинополе в Софийском соборе имелись
застекленные окна. В буржуазной историографии до по-
следних пор существовало мнение, что в остальной Евро-
пе производство стекла в средние века раньше всего
развилось в Венеции — с конца XI в. Работы наших рус-
ских, советских археологов и историков совершенно опро-
вергли этот взгляд. Раскопки В. В. Хвойко в Киеве до-
казали существование там обширной стеклоделательной
мастерской, в которой было найдено большое количество
стеклянных браслетов и перстней, куски эмали и различ-
ные инструменты. В русских курганах X—XII вв. находят
много стеклянных вещей, в частности разноцветных
обломков браслетов, которые ранее считали привезен-
ными из Византии и Сирии. В результате археологиче-
ских исследований было установлено, что они были про-
изведены в Киевской Руси. То же можно сказать о фла-
конах и кубках, сделанных из толстого стекла, которые
найдены при раскопках русских городов, особенно юж-
ных, в слоях XI—XIII вв. Сосуды же ив тонкого стекла,
обнаруженные там же, нужно, по мнению Б. А. Рыба-
169
кова, считать импортными ’. В Венеции производство
стекла постановлением Большого совета было сосредо-
точено в конце XIII ib. на острове Мур ано. Был создан
особый цех стекольщиков, занимавший высокое место
в иерархии общественных должностей и пользовавший-
ся 'большими правами. Члены этого цеха передавали
свои должности по наследству, но вместе с тем обязы-
вались хранить в строжайшей тайне секреты производ-
ства.
В Мурано изготовляли не только стекла для окон, но
и искусную стеклянную посуду, искусные драгоценные
камни, эмаль и зеркала. Несмотря на все запреты, се-
креты производства все же проникали в другие страны.
Во Франции они были известны уже в конце XIII в.
С развитием обрабатывающей промышленности и
расширением торговых сношений большое значение при-
обрело точное знание времени. Это привело к перево-
роту в технике изготовления часов. Самые ранние виды
часов—i водяные, песочные и солнечные часы. В сере-
дине XIV в. в Италии, Германии и Франции появляются
часы с колесным механизмом, гирями и боем. В течение
XIV в. в промышленных городах Южной и Западной
Германии (Аугсбурге, Нюрнберге, Страсбурге и др.)
появляются башенные часы, тоже с колесным механиз-
мом и боем. Комнатные и карманные часы такого типа
распространяются позднее.
Огромное значение имело изобретение книгопеча-
тания. Это —одно из величайших технических достиже-
ний человечества, давшее могучий толчок подъему куль-
туры — науки, искусства, литературы, техники и др.
До XV в. манускрипты, из которых состояли 'библиотеки
университетов, замков, монастырей Европы представля-
ли собою рукописи, написанные от руки на пергаменте
и украшенные художником рисунками и позолотой. Пе-
реписка рукописей стоила больших денег, книга пред-
ставляла редкий и дорогой предмет. В середине XV в.
Иоанн Гутенберг, уроженец прирейнского города Майна,
изобрел способ размножать буквы при помощи литей-
ной формы, которая, будучи покрыта жирной краской,
давала возможность получить на бумаге большое коли-
1 См. «История культуры Древней Руси», т. I, Б. А. Рыбаков»
гл. «Ремесло», стр. 78—181.
170
чество репродукций текста. Благодаря изобретению
Гутенберга книга стала массовым продуктом, распро-
странителем достижения человеческого гения. Развитию
книгопечатания сопутствова'Л рост производства бума-
ги Еще до нашей эры ее производили в Египте из
папируса. В Западной Европе рукописи, написанные
на льняной бумаге, сохранились от XII в. Аббат Петр
Клюпийский (XII в.) в своем трактате против евреев
упоминает о бумаге из тряпок. Достоверно известно,
что в XIV .в. существовали уже бумажные мельницы во
многих итальянских и немецких городах. На протяже-
нии веков техника производства бумаги совершенство-
валась.
Сильные толчки развитию техники и новым изобре-
тениям давало военное дело. Особенно достопримеча-
тельны в этом смысле применение пороха и изобретение
огнестрельного оружия. Изобретение пороха часто при-
писывалось Бертольду Шварцу, жившему около 1350 г.
Но новые исследователи считают этот взгляд ошибоч-
ным. Порох изобретался веками усилиями многих по-
колений. Он был известен китайцам уже за тысячу лет
до нашей эры. Византийцы пользовались в сражениях,
особенно морских, так называемым греческим огнем.
Это было вещество, состоявшее в основном из нефти
и смолистых веществ и употреблявшееся как зажига-
тельное, а иногда как метательное средство для броса-
ния камней.
Пушки стали применяться в Европе уже в XIV в.
Документально доказано, что в 1325 г. во Флоренции
была создана организация для изготовления пушек и
чугунных ядер, применявшихся для обороны крепостей
и замков Флорентийской республики. В Западной Евро-
пе порох впервые был применен в 1339 г. в период Сто-
летней войны английским королем Эдуардом III во
время осады им крепости Камбре. В 1346 г. в битве
при Креси англичане выставили против французов три
пушки и стреляли чугунными ядрами. Поражение фран-
цузских войск при Креси было приписано1 современни-
ками применению артиллерийских орудий. Церковные
соборы запретили его. Несмотря на это, французские
1 В Китае книгопечатание и производство бумаги были изо-
бретены значительно раньше.
171
коммуны имели в середине XIV в. свои пушки. Первые
известия о'б употреблении огнестрельного оружия в древ-
ней Руси относятся к 1382 г., ко времени осады Москвы
Тохтамышем, когда осажденные стреляли в татар из
пушек и других орудий
Но, за исключением указанных отраслей промыш-
ленности, связанных с новой техникой, в большинстве
случаев характер городского ремесла очень мало изме-
нился на протяжении средних веков. В некоторых ре-
меслах по сравнению с догорюдским деревенским реме-
слом произошли технические сдвиги. Таковы кузнечное
и особенно ювелирное дело, как это отметил Б. А. Ры-
баков применительно к ремеслу древней Руси1 2. Но
даже в текстильной^промышленности, наиболее распро-
страненной в средние века в городах Западной Европы,
основные орудия производства — станок и прялка —
оставались в XIV—XV вв. теми же, что и столетия назад.
Однако рост производительных сил, повторяем, не-
сомненно, происходил. Расширялись торговые связи,
возрастало количество производимых товаров, их ассор-
тимент становился все более разнообразным^Это было
результатом • все более возрастающего разделения труда,
выражавшегося в расширении ремесленной специализа-
ции. Говоря о взаимоотношениях между различными
нациями и о их внутреннем строе, Маркс и Энгельс за-
мечают: «Уровень развития производительных сил нации
обнаруживается всего нагляднее в там, в какой степени
развито у нее (т. е. у нации. — В. С.-Т.) разделение тру-
да. Всякая новая производительная сила,—поскольку
это не просто количественное расширение ‘ известных
уже до того производительных сил (например, возделы-
вание новых земель), — влечет за собой дальнейшее
развитие разделения труда»3. Разделение труда в сред-
невековом ремесле носило специфический характер, оно
происходило не внутри мастерской, а в общественном
масштабе. Каждый средневековый мастер всегда цели-
1 См. «История культуры Древней Руси», т. I, Б. А. Рыбаков,
гл. «Военное дело (стратегия и тактика)», стр. 397—416; А. В. Арци-
ховский, гл. «Оружие», стр. 417—438; Н. Н. Воронин, гл. «Кре-
постные сооружения», стр. 439—470.
2 См. «История культуры Древней Руси», т. I, Б. А. Рыбаков,
гл. «Ремесло», стр. 78—181.
з К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 20.
172
В шорной мастерской
ком 'изготовлял предмет своей специальности, например
башмак, последовательно делая каблук, подметку, вер-
хи, и совершенно так же работал его помощник — под-
мастерье. Разделение труда в его ремесле выражалось
в том, что .круг предметов, относящихся к его специаль-
ности, Bice больше суживался. Если кузнец на самых
начальных стадиях развития ремесла изготовлял не
только подковы и гвозди, не только сельскохозяйствен-
ные орудия, но и 'военные доспехи, то постепенно поло-
жение меняется. От основной специальности кузнеца
отделяется ряд других специальностей. Появляются
профессии шлемников, ганцы ринков, мечников и многие
другие. Уже на ранних стадиях городского развития
ремесленная масса города предстает перед нами очень
дифференцированной в профессиональном отношении, а
с течением времени ее дифференциация все более воз-
растает. Б. А. Рыбаков насчитывает ib крупных городах
домонгольской Руси 42 профессии, среди которых
173
много отделившихся от основной профессии. Так, напри-
мер, по данным' Б. А. Рыбакова, относящимся к этому
раннему периоду средних веков, от основной профессии
кузнецов отделились оружейники, бронники, ввоз,дон-
ники, замочники и др. В деревообделочной промышлен-
ности от плотников-«др вводе лов» отделились так
называемые огородники (строители городских стен),
мостники, столяры, токари, бочары, ковшечники, ла-
дейники1.
Согласно данным обследования профессионального
состава населения города Франкфурта-на-Майне, в пер-
вой половине XIV в. в нем насчитывалось 173 профес-
сии, большей частью ремесленные, во второй половине
XIV в. — 579 профессий. В одной лишь металлообраба-
тывающей промышленности там насчитывалось в XIV—
XV вв. 35 различных профессиональных обозначений,
в деревообделочной промышленности—17, в текстиль-
ной— также 17, в строительной—19 1 2.
J Ремесленники не представляли аморфной массы. Они
были организованы в цехи по роду специальности. Рас-
селение .представителей'одинаковых ремесленных специ-
альностей на одной улице облегчало создание цеховой
организации.
Вопрос о происхождении цехов вызвал в буржуазной
историографии це меньшее количество споров, чем про-
блема происхождения города. Исходя ив чисто фор-
мальных признаков, буржуазные историки выдвинули
ряд теорий происхождения цехового строя. Таковы те-
ории происхождения цехов из римских корпораций,
происхождение их из союзов поместных ремесленников,
теория организации цехов городской властью с целью
контроля их над ремеслом и торговлей и другие теории.
Все эти теории страдают необоснованностью, произ-
вольностью и, сверх того, противоречат друг другу и
опровергают одна другую.
В противоположность взглядам буржуазных истори-
ков марксистская теория выдвигает синтетическую те-
орию происхождения цехов, связывающую различные
проявления деятельности цехов в общем узле феодаль-
1 См. «История культуры Древней Руси», т. I, стр. 166.
2 AS Biicher, Die Bevolkerung von Frankfurt am Main im XIV—XV
Jahrhundert. S. 141—147.
174
ньгх отношений эпохи1. Энгельс отмечает «разде-
ление труда ипри цеховом строе, обратное тому, какое
имело м-есто в мануфактуре: вместо разделения труда
внутри мастерской труд делится между цехами»
Щехи ^ыли порождены всей совокупностью условий
жизни феодального общества и, в частности, феодаль-
ного города. Объединение ремесленников,, отдельных ,
специальностей было необходимо для тогоу чтобы орга-
низовать и регулировать процесс производства ремес-
ленных продуктов и их продажу, чтобы бороться с сень-
орами, а позднее, после свержения сеньориальной вла-
сти, с патрициатом, подавлявшими самодеятельность
ремесленников, и ".чтобы устранять конкуренцию дере-
венского и иногороднего ремесла. Цехи — характерней-
шее явление средневекового города, без которого его
нельзя мыслить. Они имелись не только во всей Запад-
ной и Центральной Европе—в Германии, Франции, Ан-
глии, Италии, — но и в Польше, а также в древней
Руси. Повсюду, где они встречаются, они представляют
ряд общих типических черт, но вместе с тем между це-
хами разных стран, городов и даже различных отраслей
промышленности имеются существенные различия.
«Необходимость объединения против объединенного
разбойничьего дворянства, потребность в общих рыноч-
ных помещениях в период, когда промышленник был
одновременно и купцом, рост конкуренции со стороны
беглых крепостных, которые стекались в расцветавшие
тогда города, феодальная структура всей страны — все
это породило цехи...»1 2
Следует полагать, что цехи начали складываться на
самой ранней стадии происхождения города. К этому
заключению приводит указанный нами факт существо-
вания в городах улиц, населенных ремесленниками, од-
ной специальности (например, Кузнечная улица, Плот-
ницкая улица и т. Д.). Однако не имеется никаких
прямых данных о самом раннем этапе развития цехов,
и поэтому судить об их функциях и организации мы
можем только на основании более поздних документов.
Первое место среди этих последних занимают записи
обычного права разных цехов или так называемые
1 К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 361.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 23.
175
цеховые статуты Г Некоторые из них дошли до нас в до-
вольно полном виде и в. большей или меньшей степени
отражают быт и многогранную деятельность цехов.
Самое раннее известие о цеховой организации Герма-
нии относится к концу XI в. Это отрывочный документ,
в котором речь идет о цехе ткачей шерстяных одеял
в Кельне (Bettziechenweber). От XII в, до нас дошло
уже довольно значительное количество документальных
сведений о немецких цехах, от XIII в. — еще больше.
Наибольшее количество полных статутов немецких
цехов относится к XIV—XV вв. Во Франции большое
собрание статутов парижских цехов появляется в ХГП в.
под названием «Книга ремесел города Парижа»1 2. Если
судить о цехе по цеховым статутам, то приходится пред-
ставить его себе как некоего рода ремесленную общину,
стремящуюся гарантировать всем своим членам одина-
ковые благоприятные условия труда и по возможности
одинаковый заработок. С этой целью цеховые уставы
предусматривают создание внутри цеха определенной
социальной иерархии, определенного управления, и соз-
дают правила контроля над производством и продажей
ремесленных изделий.
Мастер, подмастерье, ученик — такова основная
иерархия цеховой общины. Это деление мы встречаем
повсеместно, хотя и с некоторыми вариациями. Места-
ми (очень впрочем редко) одно звено выпадает — либо
подмастерье, либо ученик. Особенно редко выпадает по-
следнее звено. Некоторые брюссельские цехи в XV в. не
требуют ученичества. В Италии часто выпадает другое
звено — подмастерье и наблюдается непосредственный
переход от ученика к мастеру. Повсеместное распростра-
нение ученичества в средние века объясняется охарак-
теризованной нами выше спецификой средневекового
ремесла, заключающейся в том, что внутри мастерской
разделения труда не было, и каждый ремесленник с на-
чала до конца производил все операции, нужные для
1 В буржуазной историографии утвердился ошибочный взгляд,
что цехи возникли одновременно с появлением первых цеховых
статутов.
2 Это собрание цеховых статутов Парижа было составлено
парижским прево Этьеном Буало. См. «Livre des mdtiers d’Etienn Boi-
leau». Collection de documents inedit sur 1’histoire de France, vol. I,
Paris, 1837.
176
изготовления продукта, проводил сырой материал через
все стадии ,производства вплоть до получения закоп-
ченного продукта. Отсюда вытекала необходимость про-
должительного изучения ремесла, т. е., другими словами,
йео1бходимость ученичества. Оно существовало не толь-
ко на Западе, но и в древней Руси. Сведения о ремес-
ленных организациях в Киевской Руси, дошедшие до
нас, очень скудны. Однако и по этим скудным данным
удаетоя установить наличие там ученичества. В Москов-
ской Руси в XVI и XVII вв. оно предстает перед нами
в вполне сложившемся виде1.
Маркс и Энгельс четко сформулировали причины,
вызывавшие в средние века необходимость ученичества
в ремесле: «Каждый работник должен был знать целый
ряд работ, должен был уметь делать все, что полагалось
делать при помощи его инструментов...»1 2 Срок уче-
ничества был различен: от 2 до 7 и даже до 10 лет в за-
висимости от сложности ремесла и от некоторых при-
входящих условий, о которых речь будет ниже. К по-
ступающим в ученики предъявляли ряд специфических
требований. Обычно во всех странах требовали их про-
исхождения от законного брака. Но некоторые цехи
выдвигали еще и другие требования. Богатые цехи
золотых дел мастеров в немецких городах требо-
вали, чтобы ученик не происходил из семьи ткача льня-
ных изделий и цирульника — эти профессии считались
презренными, между тем кай золотых дел мастера поль-
зовались большим почетом в общественном мнении.
В статутах любекских цехов выдвигалось требо-
вание, чтобы лица славянского происхождения не до-
пускались к изучению ремесла. Это являлось резким
проявлением дискриминации исконных жителей
края — славян со стороны пришлого немецкого населе-
ния.
Родители или опекуны мальчика, поступающего в уче-
ники к мастеру, заключали с этим последним договор
в устной или письменной форме. Договором устанавли-
1 См. М. Н. Тихомиров, Древнерусские города, стр. 110—112;
В. Стоклицкая-Терешкович, Проблема многообразия средневеко-
вого цеха на Западе и в Руси, в сб.: «Средние века», вып. III,
М., 1951, стр. 74—102.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 52.
12 В. В. Стоклицкая-Терешкович 177
вался срок ученичества и характер взаимоотношении
ученика и мастера. Отец или опекун ученика обязан
был внести за его обучение мастеру определенную сум-
му. Ученик же в западноевропейских городах обыкно-
венно ничего от мастера не получал. Плата мастера
ученику представляла там исключительное явление и
свидетельствовала о том, что ученик уже вполне усвоил
данное ремесло и является, в сущности, не учеником, а
вполне обученным подмастерьем. В таком исключитель-
ном положении находились ученики страсбургских скор-
няков, они получали от своих мастеров плату за работу.
Договоры дают наглядное представление об условиях
ученичества. Приводим один из них: «Я, Иоганн Тойнбург,
старый бюргер города Кельна, объявляю всем, что от-
даю благопристойному мужу, золотых дел мастеру
Айльфу Бруверу, моего законного сына Тениса, изъявив-
шего на это свое согласие, для изучения ремесла золо-
тых дел мастера в Кельне. Тенис обязан верою служить
вышеуказанному Айльфу Бруверу 8 лет без перерыва,
начиная со дня св. апостола Матвея (с 25 февраля)...
Мастер Айльф обязан кормить моего сына все выше-
указанные 8 лет. Я же, вышеназванный Иоганн, обязы-
ваюсь все 8 лет честно1 одевать его (т. е. соответствен-
но установленным обычаям и нормам. — В. C.-Т.). Если
случится, что вышеуказанный Тенис, сын мой, умрет
в течение первого года этих восьми лет, то вышена-
званный мастер Айльф обязан вернуть мне 8 гульденов
из тех 16 гульденов, которые я дал ему теперь вперед.
Но если сын мой, тот же Тенис, проживет один день
больше первого года, то вышеназванный мастер Айльф
не обязан вернуть ни одного геллера ни мне, ни моим
наследникам.
Если случится, что я, вышеназванный Тенис, убегу
от вышеуказанного Айльфа, моего мастера, и стану са-
мостоятельно заниматься вышеуказанным ремеслом до
истечения восьми лет, то я обязан уплатить мастеру
Айльфу штраф в 42 гульдена. Для взыскания с меня
этой суммы мастер Айльф в праве обратиться в любой
суд, духовный или светский, в Кельне или вне Кельна.
Я же, Тенис, обязан немедленно удовлетворить Айльфа,.
как если бы речь шла о признанном долге и товаре,
принадлежащем купцу. А, сверх того, я, Тенис, тем не
менее остаюсь связанным договором и обязан прослу-
178
жить до ,конца 8 лет, как это обычно принято в Кельне,
в вышеуказанном цехе» !.
Упоминание о побеге не является случайностью. По-
беги учеников от мастера, которому они отдавались для
обучения ремеслу, представляли частые явления. К это-
му ученика вынуждала вся обстановка его жизни. Стро-
гость мастера, частое применение сил ученика не столь-
ко для изучения ремесла, сколько для услуг по
хозяйству, недостаточное питание, частые црбои. Неко-
торые цеховые статуты Парижа содержат пункты, 'гла-
сящие, что .«если ученик нарушает содержащиеся в до-
говоре условия», то мастер должен наказать его сам,
не поручая этого дела своей супруге. Отсюда явствует,
что и жены мастеров нередко били учеников. Бывали
случаи нанесения мастером ученику увечья. В августе
1390 г. в Париже разбиралось дело о мастере, который
ударил ученика связкой ключей по голове, чем нанес
бму опасную рану. Бывали еще более трагические слу-
чаи, когда ученик умирал в результате побоев, нанесен-
ных ему мастером. Подобный случай имел место в Па-
риже в 1410 г.
Статуты постановляют, что каждый случай бегства
ученика от мастера подлежит рассмотрению цеховых
властей. Если, они приходили к выводу, что побег уче-
ника был вызван его «безрассудством и’лёгкомьТСЛием»,
то'учёник должен был вернуться к....мастеру"''и~бпёкуны
.егб7должны былй^уплатить штраф за причиненную -ма-
стеру «неприятность?/ Если же виновным в побеге уче-
ника признавался мастер, очень плохо обращавшийся
с учеником, то за учеником признавалось право посту-
пить в учение к другому мастеру, а мастеру делался
выговор. Но легко понять, что так как жюри, разбирав-
шее подобные дела, состояло из мастеров, то обычно
вина за побег возлагалась на ученика.
Ученик был обязан строго повиноваться мастеру.
Как в Германии, так и во Франции ученик живет в до-
ме мастера, по требованию жены последнего он должен
был выполнять домашние работы. Некоторые статуты
1 Losch, Kolner Zunfturkunden, nebst anderen Kolner Gewer-
beurkunden bis zum Jahre 1500., Bd. 11, 1907, № 439, S. 221—
222. См. «Немецкий город XIV—XV вв.». Сб. документов, М., 1936,
стр. 56. Документы об учениках —см. там же, стр. 53—54.
179
западноевропейских цехов отражают стремление масте-
ров удлинять срок ученичества. Это было выгодно для
мастера: обученный ученик представлял бесплатную ра-
бочую силу, которая может заменить подмастерье, труд
которого приходилось оплачивать.
Подмастерье — это уже вполне обученный платный
работник, еще не успевший стать мастером. В немецких
и французских статутах он прямо называется «слу-
гой»— работником (iKnecht, varlet). По-видимому, цехо-
вой закон разрешал юноше, прошедшему срок учени-
чества, немедленно- же открыть мастерскую. Но факти-
чески он часто лишен был возможности сделать это
ввиду отсутствия материальных средств, нужных для
оборудования мастерской, что побуждало его поступить
в работники. Таковю было цервоначальное положение.
-С течением времени сложился обычай, в силу которого1
ученик, прошедший учение, должен был прослужить оп-
ределенное время в качестве работника у мастера,
прежде чем приобретал право на открытие мастерской.
Он становился подмастерьем, обязанным пройти опре-
деленный -стаж. Уже один этот обычай свидетельствует
о том, что доступ к мастерству стал затрудняться. По-
явился и ряд других требований, которым должен был
удовлетворить подмастерье, чтобы -стать мастером. Так,
он должен был сделать образцовое произведение^или,
как-это называлось во Франции, — шедевр. Статуты зо-
лотых дел мастеров в Любеке постановляют, что жела-
ющий стать мастером должен сделать три золотых вещи:
колечко ажурной работы, английское запястье, даримое
при обручении, гравированное и черненое, и кольцо для
рукоятки кинжала!. О качестве произведенной работы
судило жюри мастеров. Совершенно понятно, что- продол-
жительный срок обучения и большие требования, предъ-
являемые к образцовому произведению, обеспечивали
высокий уровень профессиональной квалификации под-
мастерья, желавшего стать мастером. Таким путем до-
стигалось то высокое качество продукции, которое пора-
жает современного человека во многих произведениях
1 Собрание цеховых статутов Любека см.: «W ehrmann, Altere
Liibecker Zunftrollen, Lubeck, 1864,S. 217. Постановление 1492 г., пер.
на русский язык, в сб.: «Немецкий город», стр. 55—56. В том же
сборнике помещена большая часть документов о ремесле, положен-
ных в основу данной главы.
180
средневекового ремесла, больше всего в ювелирных.
Другой вопрос, что требования нередко завышались,
с тем чтобы преградить широкий доступ в разряд ма-
стеров. Обычно при вступлении подмастерья в цех от
него требовали вступительного взноса в пользу цеховой
общины. В Париже часть его поступала в пользу ко-
роля. Большим затруднением для неимущего подма-
стерья при прохождении в мастера являлось требование
устроить дорогую пирушку для членов цеха. Еще боль-
ше суживается возможность стать мастером в тот пери-
од, когда в цехе появляется правило, в силу которого
в мастера должны приниматься лишь сыновья и род-
ственники старых членов цеха. Но такое «замыкание»
цеха появляется в позднее время, обычно не раньше
XV в. Оно отражает начинающееся разложение цехо-
вой системы.
Статуты устанавливают все подробности отношения
подмастерьев к мастеру и, прежде всего, продолжи-
тельность рабочего дня. Она колеблется в зависимости
от профессии —в одних ремеслах рабочий день длин-
нее, в других короче, — и от времени года.
Рабочий день в средние века очень продолжителен.
Летом он длиннее, зимой —короче. Существовала тен-
денция нормировать его правилам, что работа произво-
дится от восхода солнца до заката его. Встречаются
указания на 12—14- и даже 18-часовой рабочий день.
Обычно в статутах устанавливается правило, запреща-
ющее ночной труд. Но из этого правила делаются мно-
гочисленные исключения. Есть цехи, действительно,
безусловно запрещающие его, таковы цехи стекольщи-
ков, маляров, резчиков, текстильщиков в Кельне. Но
в большей части цехов ночная работа лишь более или
менее ограничена. Зимой она разрешается, летом запре-
щается. При этом точно определяется время, в течение
которого работа при свечах допускается. Так, стро-
гальщики сукна в Кельне постановляют, что при свечах
можно работать от дня св. Андрея до Рождества, т. е.
6т 20 ноября до 25 декабря. Кельнский цех золотых
дел мастеров запрещает работать после 8 часов вечера
в течение большей части года. Момент окончания ра-
боты каждый день возвещается боем колоколов у церк-
вей св. Лаврентия и св. Альбина. Но за две недели до
Рождества и в течение двух недель после Рождества
вечерняя и ночная работа разрешается в неограничен-
ном количестве.
Запрет ночной работы диктовался не соображениями
охраны здоровья рабочего. Они были чужды цеховому
законодательству. Запрещая ночной труд, цех в первую
очередь заботился о доброкачественности продукта. По-
этому ночной труд совершенно запрещался цехами,
производившими предметы, требующие для своего изго-
товления яркого дневного света, как, например, резьба.
Особенно тщательно регламентировалось время работы
в отраслях промышленности, изготовлявших ценные то-
вары, предназначенные для экспорта, такие, как дорогое
сукно и золотые изделия. В этих отраслях не только
время работы, но и все остальные стороны производ-
ства подвергались особенно строгой и тщательной рег-
ламентации. Причиной этого являлся страх перед кон-
куренцией на инородних рынках.
Но соображения наживы перевешивали страх перед
понижением качества продукции, и в горячий для ремес-
ленников период (золотые изделия шли для празднич-
ных подарков) запрет ночной работы отменялся. Есть
основание думать, что в ремеслах, где производилась
сезонная и срочная работа, например у портных, ночной
труд применялся неограниченно. Накануне воскресенья
и праздников работа в мастерских кончалась раньше,
а по воскресным и праздничным дням запрещено было
работать. Но и этот запрет носил относительный харак-
тер. В некоторых цехах, как, например, у пекарей и
мельников в Шпейере, воскресный отдых систематиче-
ски нарушался. Воскресный и праздничный отдых ни-
когда не бывал полным: в мастерской останавливалось
лишь производство, продажа же готовых изделий про-
изводилась и в эти дни.
Заработная плата, получаемая подмастерьем, ис-
числялась либо по количеству времени, затраченному
им, —плата поденная, понедельная, годовая, либо по
количеству изготовленных предметов-—сдельная оплата
труда. Применялась еще и третья форма заработной
платы, учитывавшая знания и умение подмастерья и
степень производительности его труда. Такой учет при-
водил к установлению максимальной ставки заработной
платы — поденной, понедельной и сдельной, по которой
оплачивался труд лучшего рабочего. Работавшие хуже
182
Гончары
получали соответственно меньше. У нас нет никаких
данных для суждения о том, какая форма заработной
платы преобладала. К тому же, живя в доме у мастера,
подмастерье пользовался его столом, стоимость кото-
рого учитывалась при определении заработной платы
подмастерья в деньгах. Наряду с денежной. опла-
той труда уже в XIV—(XV ibb. встречаются случаи опла-
ты его товарами— Trucksystem. В Германии эта по-
следняя система часто применялась в кожевенном и
текстильном ремеслах, и особенно в шелкоткацком.
Система оплаты труда' товарами прикрывала собой
в средние века, как и в позднейшее время, в эпоху
капитализма, понижение заработной платы и снижение-
жизненного уровня рабочего. Из .документов видно, что
заработная плата женщин-подмастерьев шелкоткацкого
производства в Кельне понижалась на целую треть
в результате оплаты их труда товарами. Не удиви-
тельно, что эта форма расплаты за труд вызывала
жалобы и бурный протест у подмастерьев.
183
Какова была реальная стоимость заработной платы
подмастерья, т. е. что именно мог приобрести подма-
стерье на полученные им за его труд деньги?
Совершенно невозможно ответить на этот вопрос
в общем масштабе по двум причинам: 1) из-за колеба-
ний ценности монеты, 2) из-за очень больших колеба-
ний стоимости основных предметов питания — зерна
и др. В урожайные годы предметы эти были значительно
дешевле, чем в неурожайные. Но в отдельных случаях
о реальной стоимости заработной платы подмастерья
все же можно судить. Во второй половине XV в. строи-
тельный рабочий низшей категории, обремененный
большой семьей, не был в состоянии прокормить ее од-
ним лишь своим трудом даже в урожайные годы. В го-
ды же неурожайные положение такой семьи еще боль-
ше ухудшалось1. Вопрос о размере оплаты должен был
приводить к частым недоразумениям и конфликтам ме-
жду работником1 и хозяином.
Подмастерье подчинен мастеру не только в процессе
производства, но и во всей своей личной жизни. Эта за-
висимость выражалась в тяжелых формах. В Германии
подмастерье обязан был жить в доме мастера, не имея
права отлучаться по ночам и посещать таверны, он дол-
жен был возвращаться домой к определенному часу
и т. д. Статуты указывают, как он должен вести себя
дома и в общественных местах. Такие бытовые условия
предполагают, что подмастерье всегда холост. Он не
имеет права брать работу на стороне независимо от
мастера. Цеховые власти строго следят за исполнением
этих правил. Так, кельнские сапожники штрафуют под-
мастерьев за отлучку по ночам без ведома и согласия
мастера. В некоторых цехах на самого мастера возла-
гается обязанность доводить до сведения цеховых вла-
стей о каждом случае невозвращения подмастерьев ве-
чером домой. Мастер, нарушивший это правило, упла-
чивает штраф. Совершенно очевидно, что если рабочий
день кончался поздно, а с наступлением темноты под-
мастерье обязан был быть дома, то для отдыха, развле-
чения и общения с товарищами у него в будни времени
не оставалось. По воскресеньям статуты обязывали
1 О строительных рабочих см. В. В. Стоклицкая-Терешкович,
Очерки по социальной истории немецкого города в XIV—XV вв.,
М,—Л., 1936.
184
его посещать церковь и выслушивать проповедь свя-
щенника. Подмастерья лишены были права образовы-
вать свои союзы для защиты профессиональных инте-
ресов.
Более свободный характер носили отношения под-
мастерьев к мастерам в некоторых французских и италь-
янских цехах, где встречались женатые подмастерья и
где подмастерья во многих случаях жили отдельно от
мастера. Относительная свобода этих подмастерьев объ-
ясняется наличием во Франции и в Италии свободного
вн ©цехового ремесла наряду с цеховым ремеслом. Это
обстоятельство отражалось и на положении подмас-
терьев.
При заключении договора о найме мастер и подма-
стерье также выступают как неравноправные стороны.
Все условия работы — оплата, продолжительность рабо-
чего дня, срок найма — в большинстве случаев опреде-
лялись не свободным соглашением сторон, а обычаями
и предписаниями цехового статута. Изредка мастер и
подмастерье договаривались между собой о размере
заработной платы, но продолжительность рабочего дня
всегда определялась статутом. Запрещалось платить под-
мастерью больше, чем это было условлено или установ-
лено ставками статута; мастер карался за нарушение
этого правила. Срок найма подмастерьев строго опре-
делялся статутами. В Германии их нанимали порой
только один раз в год, большей частью дважды в год,
в редких случаях чаще. Так, например, кельнские пе-
кари постановили, что работников следует нанимать
только в день св. Екатерины. В Любеке большей частью
подмастерьев нанимали дважды в год, за две недели до
Пасхи и за две недели до дня св. Михаила.
В Париже наем подмастерьев производился на так
называемой площади Орла обязательно утром в уста-
новленные дни. С раннего утра на площадь стекались
подмастерья, ищущие работы. При найме мастер тре-
бовал у подмастерья свидетельство о прохождении уче-
ничества и удостоверялся в том, не заключил ли он до-
говор с другим мастером. Если подмастерье производил
на мастера благоприятное впечатление, то с ним заклю-
чали договор.
Главная фигура в цехе—это мастер. Знакомство
с положением ремесленного ученика и подмастерья
185
убеждает нас в глубокой справедливости тезиса
К. Маркса и Ф. Энгельса: «Подмастерья' и ученики были
организованы ib каждом ремесле так, как это наилуч-
шим образом соответствовало интересам мистеров.. .>>1
Мастер не только возглавляет производство в ма-
стерской и руководит работой подмастерья. Подма-
стерье не только всецело подчинен ему в своей личной
жизни. Мастера, сверх того, держат в своих руках все
управление цехом.
Высший орган управления цеха — общее собрание
его полноправных членов. В Германии под полиюправ-
ными членами подразумевались только мастера^ Под-
мастерья в огромном большинстве случаев не имели
права решающего полоса^ В Париже в некоторых цехах
подмастерья, видимо, допускались к участию (В общих
собраниях цеха наравне с мастерами. Общие собрания
происходили с соблюдением строго определенного ри-
туала.
Цеховый устав портных г. Люнебурга XVI в. ярко
рисует порядок созыва общего цехового собрания и об-
суждения ib нем дел: «Хотя цеховые собрания, происхо-
дящие во всех цехах в доме самого пожилого старши-
ны, назначаются как утром, так и после обеда, но из
значения самого слова явствует, что в старые времена
они всегда происходили утром до обеда. Следовало бы
и сейчас хорошенько взвесить это обстоятельство и,
поскольку это возможно и не вызывает препятствий,сле-
довать доброму старому обычаю, так как послеобеден-
ное .время часто приносит с собой разного рода обстоя-
тельства, не особенно благоприятствующие цеховым
собраниям.
Каждый раз, когда старшина почтенного цеха имеет
намерение назначить цеховое собрание, он созывает за-
седателей своего цеха или так называемых Morgens-
prakesherrn (члены городского' совета, которым поручен
был надзор за данным цехом — В. C.-Т.), так как в от-
сутствие последних запрещается устраивать цеховые
собрания, что ясно выражено в присяге старшин, при-
водимой нами выше.
Когда наступает время идти на цеховое собрание, то
четверо самых молодых членов цеха отправляются за
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 51.
186
господами заседателями и с почетом провожают этих
последних от их жилищ до дома самого пожилого стар-
шины.
Старшина следит за тем, чтобы члены цеха сидели
в порядке их значения и соответственно продолжитель-
ности их пребывания в цехе. Он поручает двоим самым
младшим членам цеха обойти всех подряд и посмо-
треть, Нет ЛИ у КОГО-НИБУДЬ ИЗ ПРИСУТСТВУЮЩИХ ДЛИН-
НОГО' ножа, или брекефельдского ножа ’, или кинжала.
Старшина: Старшина обращается ,к заседателям
и спрашивает, угодно ли и удобно ли их милости засе-
дать и охранять собрание. На это заседатели отвечают:
«Да». Тогда старшина вызывает кого-либо из членов
цеха и говорит: «Я опрашиваю тебя, достаточно ли те-
перь поздний час, чтобы я мог заседать и охранять це-
ховое собрание?»-
Ответ: «Так как вам дана власть нашим почтен-
ным советом и присутствующими здесь заседателями,
то вы — поскольку это зависит от времени дня — може-
те заседать и охранять цеховое собрание».
Старшина: «Так как я действую в силу данного
мне права и охраняю цеховое собрание во славу божию
и в честь св. троицы, то я спрашиваю в первый, во вто-
рой и в третий раз, что я должен приказать и запре-
тить в этом охраняемом1 законом собрании?»
Ответ: «Вы должны запретить ссоры и брань, а
также выступления от чужого имени без согласия на-
ших заседателей и старшин».
Старшина: «Я запрещаю ссоры и брань, а также
выступления от чужого имени без согласия наших засе-
дателей и старшин. У кого есть дело, пусть выступит
вперед».
Тогда те, у кого есть дело, просят дать им защит-
ника; последний обращается за разрешением. . . высту-
пает и защищает нужды поручившего ему это.
Таким образом продолжается собрание, пока есть
лица, имеющие какое-либо дело или жалобу. Когда же
все вопросы исчерпаны и наступает время закрыть со-
брание, то старшина опять вызывает кого-либо из чле-
нов цеха и обращается к нему с вопросом: «Я опраши-
ваю вас, можно ли будет в ближайшем цеховом собра-
1 Местечко Брекефельд славилось производством ножей.
187
нии .рассмотреть то, что нынче, быть может, было упу-
щено мною, и будет ли тогда наше решение иметь ту
же силу, что и ныне».
Ответ: '«Так как вы (просите об этом, то вы смо-
жете в ближайшем собрании наверстать упущенное, и
решение будет тогда иметь ту же силу, как если бы оно
было* принято нынче?». ..
После этого он садится, заседатели же встают и ухо-
дят. Если им угодно, то четверо самых младших чле-
нов .цеха могут по приказанию старшин вновь проводить
их домой» 1..
Общее цеховое собрание рассматривало и решало
все важные дела, касающиеся цеха; оно принимало
новых членов в цех, решало текущие вопросы, выбирало
новых старшин цеха, решало вопрос об отставке старых
старшин, срок исполнения обязанностей которых истек,
принимало от старшин отчет о делак, оглашало цехо-
вые уставы, творило суд. Решение цехового собрания
имело обязательную силу для всех членов цеха и для
подмастерьев. В руках же старшин цеха, или так назы-
ваемые присяжных его, был сосредоточен контроль над
производством и продажей готовой продукции. В Па-
риже присяжные подлежали утверждению королевского
прево. В статутах немецких цехов нет никаких упоми-
наний об утверждении их каким-либо стоявшим вне
цеха органом княжеской или императорской власти.
Огромное большинство цехов состояло из мастеров-
мужчин. Однако существовали и исключительно жен-
ские цехи как в Германии, так и во Франции. Таковы
были шелкопрядильные и шелкоткацкие цехи. Как в
Париже, так и в Германии они состояли из женщин-
мастеров, женщин-работниц и женщин-учениц. В Па-
риже каждый из этих цехов, т. е. как шелкопрядильный,
гак и шелкоткацкий, возглавлялись двумя старшинами-
мужчинами, назначенными прево Парижа. В Кельне эти
цехи возглавлялись двумя мужчинами и двумя женщи-
нами, ежегодно избираемыми главными мастерицами
(так назывались в Кельне мастерицы, обладавшие мо-
1 См. сб. «Немецкий город в XIV—XV вв.», стр. 48—49. Го-
воря о всех цехах, автор нашего документа имеет в виду г. Лю-
небург. В других городах местом цеховых собраний часто служили
кладбища и церкви. Собственными помещениями обладали не все
цехи.
188
но/польным правом обучения ремеслу девушек). В Кель-
не существовали, кроме того, еще женский цех
прядильниц (не шелкопрядилыциц) и женский золото-
ткацкий цех. Члены каждого из них также 'выби-
рали ежегодно двух старшин—(мужчину и женщину1.
Наряду с цехами, состоявшими из одних только жен-
щин, существовали и цехи, в которые наряду с мужчи-
нами принимались и женщины в ученики, подмастерья
и даже в мастера. Таковы были: в Кельне — цехи порт-
ных, шивших платье, поясников, сумочников, вышив1аль-
щиков гербов; в Любеке—цехи изготовителей четок; во
Франкфурте — цехи пекарей и изготовителей платья; в
Базеле — цехи ткачей. Достоверно известно, что в XVI в.
некоторые ремесла в Нюрнберге принимали девочек
в ученики. Таково было, например, ремесло золотопря-
дилыциков и др. Но, по-видим ому, в этом случае речь
шла уже не о типично средневековом ремесле, а о рас-
сеянной мануфактуре; мастерам разрешалось в этих
ремеслах нанимать значительно больше учеников и под-
мастерьев, чем это устанавливалось цеховыми стату-
тами.
Известно, что в том же Нюрнберге уже в середине
XIV в. в некоторых отраслях металлообрабатывающей
промышленности женщины и дочери мастеров работали
молотом наряду с мужчинами. Но прием в эти цехи
посторонних- женщин был запрещен цеховым уставом
1349 г. Женщина могла в средние века стать членом
цеха по так называемому вдовьему праву, т. е. как на-
следница мужа после его смерти. Цеховые уставы вме-
няли в обязанность вдове, унаследовавшей мастерскую
мужа, выйти замуж за старшего подмастерья1 2.
Подводя итоги, можно сказать, что специально жен-
ские цехи существовали в тех отраслях производства,
для которых женские руки являлись более пригодными,
чем мужские, но что женщины принимались и в неко-
торые другие цехи, которые, видимо, тоже руководство-
вались пригодностью женщин для некоторых видов
1 О женском труде в кельнских цехах см.: Н. Losch, Kolner
Zunfturkunden. Bd. I, 1907, № 62 и др.; Behagel, Die gewerbliche
Stellung der Frau in mittelalterlichem Koln, Berlin u. Leipzig, 1910.
2 О женском труде в цехах, в частности в Нюрнберге, см.:
Е. Mummenhof, Der Handwerker in der deutschen Vergangenheit,
Leipzig, 1901, S. 101, 102 и др.
189
работы, например для шитья женского- платья, для:
производства сумок и тому подобных предметов.
Присмотримся ближе к деятельности цеховых орга-
нов.
Главная их функция — контроль над процессом про-
изводства и над продажей продуктов. В этом смысле-
деятельность цеха одинакова в средние века повсюду,,
во всех странах, всех городах, всех отраслях промыш-
ленности.
Первая и главнейшая забота цеховых органов — это-
забота о доброкачественности сырого- материала—во-
прос, которого мы коснулись выше, говоря о ночном
труде. Все статуты немецких и парижских цехов пестрят
десятками постановлений, направленных к этой цели.
Точнейшим образом определяется свойство сырого
материала, употребляемого в производство, и характер
вспомогательных материалов, как, например, краски..
Запрещается употреблять шелк-сырец, в котором имеют-
ся узлы, так как получаемая из него материя недоста-
точно высокого качества. Запрещается использовать
растительную •краску вайду, которую в средние века
называли дьявольской, так как она разъедала материю.
Ночная работа запрещается, как мы видели, не из со-
ображений охраны труда, а потому что она мож$т отри-
цательно отразиться на качестве изделий. Предусмо-
трены и многие другие детали производства', в том
числе чисто технические. Например: «Парчу можно из-
готовлять только из парчево)го- шелка-; уток должен быть
из золота и серебра такого качества, как это принято
в нашем городе; шелковые шнуры разрешается делать
лишь так, чтобы уток был из парчевого шелка, при же-
лании можно примешивать хороший шнуровой шелк;
запрещается примешивать к парче или шнурам краше-
ную или некрашеную пряжу»1.
Нарушение правил производственного характера
влекло за собой суровое наказание вплоть до уничто-
жения товара. Так, в Кельне мастерица шелкоткацкого
и шелкопрядильного цеха, у которой найдена будет шел-
ковая материя, изготовленная не по установленным лра-
1 Уставы шелкоткацкого и шелкопрядильного цеха в Кельне
см.: Н. LUsch, Kolner Zunfturkunden, Bd. I, S. 163—176 и др.; «Немец-
кий город XIV—XV вв.», стр. 35—34.
190
вилам, присуждалась к уплате высокого .штрафа, мате-
рия же должна была быть разрезана. на куски в при-
сутствии цеховых властей, пр о изведших осмотр. “
Ткачам бумазеи ' запрещается смешивать бум-агу
с льном и белить материю зимой. Определяется, какой
ширины должен быть кусок сукна определенного каче-
ства. Если продукт удовлетворяет всем техническим
требованиям, предъявляемым цеховыми статутами для
его изготовления, то он признается доброкачественным
и цеховые власти прилагают к нему клеймо в знак его
полноценности. Продукт, не снабженный клеймом, не
может быть пущен в продажу. Подобного рода техни-
ческие постановления, направленные к повышению ка-
чества продуктов, устанавливаются цеховыми организа-
циями разных стран Европы, как бы сильно эти органи-
зации ни отличались друг от друга в других отноше-
ниях. Контроль над производством носит одинаковый
характер в мелких цехах маленьких городов Восточной
Европы, в могущественном брюссельском цехе суконщи-
ков и в еще более могущественном шерстоткацком
цехе Флоренции, так называемом Лане. Контроль над
производством — это минимум самодеятельности каждой
цеховой организации. Без этого контроля цех немыслим
и не может существовать. Так же широко распростра-
нены правила, регламентирующие порядок торговли
произведенными продуктами, где бы она ни производи-
лась— в мастерской ли, или в торговых рядах, или на
рынке. Торговля готовой продукцией регламентируется
либо цеховыми статутами, либо городскими регламен-
тами
Особенно хар-актерно для средних веков постанов-
ление, направленное к борьбе с посредниками и с по-
средничеством. Запрещается покупать товары с целью
их перепродажи, покупать можно либо для собствен-
ного потребления, как, например, съестные продукты,
либо для переработки в своей мастерской; последнее
относится к сырым материалам — шерсти, древесному
материалу и др. Такого рода запреты встречаются
во многих городах средневековой Европы, в частности,
во Флоренции. Нужно, однако, заметить, что они осу-
ществлялись далеко не всегда. Точно так же повсюду
1 См. «Немецкий город в XIV—XV вв.», стр. 74—94 и др.
191
провозглашался в средние века принцип «справедливой
цены товара» — «Justumpretium». Это означало, что
'цена должна соответствовать стоимости издержек про-
изводства, но вместе с там должна быть установлена с
таки-м расчетом-, чтобы производитель, продающий товар
по этой цене, имел определенную прибыль с учетом сво-
его социального положения. Интересно отметить, что
принцип «справедливой цены» провозглашается1 во Фло-
ренции в шерстоткацкой промышленности, где продукт
является результатом очень сложного процесса произ-
водства, в котором участвуют ремесленники разных спе-
циальностей, где поэтому чрезвычайно трудно опреде-
лить «справедливую цену» как стоимость издержек про-
изводства при учете социального1 положения производи-
теля.
Вообще же цены на промышленные изделия но-
сили в средневековом городе твердый характер, они
фиксировались либо цеховыми статутами, либо город-
скими органами власти, привлекавшими цеховых стар-
шин лишь к контролю над соблюдением-установленных
цен.
 Сложная регламентация процесса производства в
средние века не была случайностью, как не было слу-
чайностью и ученичество. Она диктовалась уровнем раз-
вития производительных сил. Несложность техники и
небольшой размер предприятий делали возможным опи-
санный контроль. Ремесленная масса была в средние
века сама кровно заинтересована в проведении регла-
ментации, обеспечивавшей поддержание высокого каче-
ства продукции, так как это являлось первейшим усло-
вием сохранения рынка мастерами цеха. В тех отраслях
промышленности, которые работали для ограниченного
рынка, мастера стремились поддержать высокое каче-
ство продукта, для того чтобы удовлетворить покупате-
лей и удержать за собой хотя бы этот ограниченный
рынок. Если отрасль промышленности работала для ши-
рокого экспорта, то стимул к повышению качества про-
изводимых продуктов еще больше возрастал, так как
в этих случаях существовала большая конкуренция и
хороший, сравнительно недорогой товар вытеснял пло-
хой и несоответственно дорогой. Вот почему цеховые
власти городов с развитой экспортной промышлен-
ностью, как, например, Кельн, с еще большей тщатель-
192
ностью следили за соблюдением технических правил,
направленных к повышению качества ремесленной
продукции, чем цеховые власти небольших городов,
промышленность которых обслуживала небольшой
рынок.
Тесная связь между регламентацией производства
в средневековом ремесле и состоянием производитель-
ных сил сформулирована К. Марксом в письме
к П. А. Анненкову: «.. .Привилегии, учреждение цехов и
корпораций, весь режим средневековой регламентации
были общественными отношениями, единственно соот-
ветствовавшими приобретенным производительным си-
лам и ранее существовавшему состоянию общества, из
которого эти учреждения вышли. Под защитой корпора-
тивного строя и его регламентации накоплялись капи-
талы, развилась мерекая торговля, были основаны ко-
лонии, и люди лишились бы плодов всего этого, если
бы они захотели сохранить формы, под защитой кото-
рых созрели эти плоды... С приобретением новых про-
изводительных сил люди меняют свой способ производ-
ства, а со способом производства они меняют все эко-
номические отношения, которые были необходимыми
отношениями лишь данного, определенного способа
производства»
Характеризуя функции и управление цехов, мы
попутно отметили различия между немецкой и француз-
ской цеховыми организациями. Оно было очень суще-
ственно. Немецкие цехи обладали гораздо более широ-
кой автономией, чем французские. Прием в цех новых
мастеров зависел в Германии в большинстве случаев
только от самого цеха, между тем как в Париже в это
дело вмешивалась королевская власть, которая начиная
с XIII в. и еще более в XIV и XV вв. сама продавала
право на звание мастера, или так называемую метризу.
То же относится к институту присяжных: в Германии
они выбирались общим собранием цеха и их решения
не нуждались ни в чьем утверждении, в Париже долж-
ны были утверждаться королем. Судебные права немец-
ких цехов также были в большинстве случаев шире
судебных прав французских цехов. В судебном отноше-
1 К, Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, М.,
19 52, стр. 424.
13 В. В. Стоклицкая-Терешкович 193
ими парижские цехи были подчинены королевским
должностным лицам; в Германии этого не было. При-
чина большей независимости немецких цехов от импе-
раторской и княжеской власти по сравнению с француз-
скими заключается в том влиянии политической над-
стройки на экономическую основу, о которой говорит
Ф. Энгельс в своем знаменитом письме И. Блоху Ко-
ролевская власть во Французском государстве, рано
вступившем на путь централизации, значительно укре-
пилась уже во второй половине XIII в. и была поэтому
в состоянии подчинить себе цехи и сохранить их авто-
номию; а императорская власть в Германии — в стране,
в средние века раздробленной и все более раздробляв-
шейся,— была слишком слаба, чтобы сделать это. Не-
обходимо отметить, что под влиянием политики фран-
цузской королевской власти не только парижские, но и
вообще французские цехи утратили устойчивость, кото-
рая являлась отличительной чертой немецких цехов.
..Наряду с цеховым ремеслом в Париже и в ряде других
французских городов легально существовали так назы-
ваемые нецеховые ремесла, т. е. ремесленники, занимав-
шийся своей профессией, не подчиняясь никаким цехо-
вым уставам. В Германии свободное ремесло представ-
ляло исключение. Цехи в большинстве случаев обладали
правом цеховой монополии—правом запрещать заня-
тие данным ремеслом лицам, не принадлежавшим к их
цеховой организации.
В буржуазной историографии (главным образом не-
мецкой) господствует взгляд, что цеховая монополия
представляет характернейшую черту и неотъемлемый
признак средневекового цеха. Но все содержание дан-
ной главы и, в частности, .приведенная нами характе-
ристика французского цеха опровергает эту точку зре-
ния. Необходимо отметить, что и немецкий цех не все-
гда обладал широкой автономией. Он приобрел ее в тот
период городской истории Германии, когда цехи при-
общились к политической власти города. В предыдущий
период, под властью сеньоров и патрициев, их права
были значительно меньше. Необходимо также отметить,
что цехи городов с развитой промышленностью как
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II,
стр. 467—470.
194
-в Германии, так и в Италии обладали гораздо более
широкой компетенцией, чем цехи торговых городов,
являвшихся носителями транзитной торговли, в кото-
рых промышленность играла подчиненную роль.
При кажущемся повсеместном однообразии ремес-
ленный цех средних веков, в действительности, был
чрезвычайно многообраз1ным. Регламентация производ-
ства, а следовательно, и ученичество, контроль над ним
были порождены уровнем развития производительных
сил в средние века, т. е. имели повсеместно одну и ту
же основу.
Весь режим средневековой регламентации соответ-
ствовал уровню развития производительных сил и со-
действовал их дальнейшему развитию. Но наступал мо-
мент, когда он становился тормозом для еще большего'
развития их. Тогда феодальный способ производства
разлагался и постепенно уступал место капиталистиче-
скому.
В цеховых статутах имеется особ.ая категория так
называемых эгалитарных, или уравнительных, регла-
ментов. Они направлены к полному уравнению всех
условий работы, в которых протекает труд членов ка-
ждого цеха, как в сфере производства, так и в сфере
торговли. Целью этих постановлений было экономиче-
ское уравнение всех членов цеха, уравнение их мате-
риального благосостояния.
\ Цеховые статуты содержат много колоритных ста-
тей такого рода. Остановимся на характеристике наи-
более распространенных из них.
Статуты точно нормируют количество рабочей силы,
которую вправе держать каждый мастер. Обычно ма-
стеру разрешается иметь не больше одного-двух учени-
ков и столько же подмастерьев. Ограничивается и ко-
личество орудий производства в мастерской. Мастеру
разрешается иметь не больше одного-двух станков.
Определяется количество сырого материала, который
вправе приобрести мастер для переработки его в ма-
стерской. В некоторых цехах, нуждающихся для про-
изводства в дорогом или редком привозном материале,
существует следующий обычай. Сырой материал заку-
пается цехом коллективно и поровну распределяется
между членами организации. Такой способ приобрете-
ния материала применялся в Любеке в цехе изготови-
195
тел ей четок из янтаря, редкого и дорогого материала,
привозимого из Восточной Пруссии1.
Точно определяется размер годовой продукции, ко-
торую мастер имеет право выносить на рынок, например
количество кусков сукна. Оно должно быть одинаково
для всех мастеров. Статуты запрещают мастерам пере-
манивать друг у друга подмастерьев, запрещается так-
же сманивать друг у друга заказчиков. Мастер не
имеет права выбегать на улицу и зазывать заказчиков
и мастеров к себе в мастерскую. Определяется даже
способ устройства выставки в окне мастерской. Она не
должна быть слишком высокой- и пышной, чтобы не
привлекать особого внимания покупателей и заказчиков
и не отвлекать их от посещения других мастерских. Что-
бы помешать обогащению отдельных мастеров, т. е. дру-
। гимн словами, чтобы поддержать экономическое равен-
ство всех членов цеха, обычно строжайшим образам
запрещается совмещение нескольких ремесленных спе-
циальностей 1 2.
Эгалитарные постановления, характеризованные
нами, содержатся и в статутах других немецких горо-
дов XIV—XV вв. и во французских цеховых статутах
XIII в. Используя это обстоятельство, буржуазные исто-
рики пытаются создать представление, что ремесленная
масса средневекового города, составлявшая большую
часть его населения, представляла собой однородную
в имущественном отношении среду, что труд одинаково
обеспечивал всех мастеров цеха и что они пользовались
одинаковым благосостоянием. Таковы теории, рисующие
жизнь средневекового города радужными красками со-
циального благоденствия. Ее родоначальником в немец-
кой исторической литературе следует считать Г. Шен-
берга3, крупнейшим продолжателем — К- Бюхера4.
1 W ehrmann, Altere Liibecker Zunftrollen, Liibeck, 1864, S. 352—•
35; «Немецкий город в XIV—XV вв.», стр. 21—52.
2 Там же, стр. 314—315, 173, 230, 352, 353 и др., Русский пе-
ревод см. в сб.: «Немецкий город в XIV—XV вв.», стр. 49—52
и др.
3 G. Schdnberg, Zur wirtschaftlichen Bedeutung des deutschen
Zunftwesens, in: «Jahrbiicher zur Nationalokonomie und Statistik»,
Bd. IX., Leipzig, 1867., S. 1—169.
< Bucher, Die Entstehung der Volkswirtschaft, 14, u. 15 Auf-
lage, Tubingen, 1920; его же, «Die Bevolkerung von Frankfurt a.
Main im XIV. u. XV. Jahrhundert», Tiibingen, 1886.
196
Эта теория совершенно неправильна и ведет к ис-
кажению исторического прошлого. В первоначальной
стадии развития города, когда он был экономически
близок к аграрному окружению, ремесленник являлся
еще до известной степени крестьянином. Он имел свой
сад, огород, очень часто клочок поля, коров, свиней, до-
машнюю птицу, пас свой скот в общинном лесу. Он
самостоятельно производил большую часть предметов,
нужных ему для потребления. Хотя городское ремесло
с самого начала производило для обмена, но ремеслен-
ник не был исключительно товаропроизводителем. В то
время, как формулировал Маркс, «производство...
всюду подчинено потреблению, на которое оно заранее
рассчитывает, предложение подчинено спросу.. .»1
«Главной целью этого производства является обеспече-
ние существования ремесленника» 1 2, а не его обогаще-
ние.
В таких жизненных условиях уравнительные стрем-
ления ремесленной массы вполне понятны. Они дик-
туются характером экономики, прежде всего ограничен-
ностью рынков. На этой стадии развития должны были
сложиться эгалитарные постановления, зафиксирован-
ные в цеховых статутах разных стран. Они соответство-
вали сложившимся в то время фактически стабильным
экономическим отношениям. В молодых городах полу-
аграрного типа господствовала большая или меньшая
равномерность имущественного состояния и не было за-
метных социальных различий. Но с ростом произво-
дительных сил, выразившимся в расширении промыш-
ленности и торговли, картина социальной жизни города
и, в частности, социальные отношения в среде ремес-
ленников должны были меняться в направлении возра-
стающего углубления социальной дифференциации’.
К сожалению, у нас ни по одной стране нет полных
данных об эволюции, протекавшей в указанном направ-
лении. Нет сомнения, что в разных странах и городах
она началась в различное время и что происходила она
постепенно и с различной быстротой.
Чрезвычайно показательны для имущественной
структуры городского населения статистические данные
1 К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому про-
изводству, стр. 50.
2 Там же.
197
городского обложения, отражающие распределение соб-
ственности -между разными слоями общества.
Они |ПО1ка13Ы1вают, что 1) распределение собственности
носило более или менее равномерный характер лишь
в очень мелких городах полу аграрного типа, с мало-
развитой промышленностью и торговлей. Чем крупнее
был город, чем больше была развита в нем промышлен-
ность и торговля, чем шире круг экономических сноше-
ний, в которые он был вовлечен, тем резче проявлялись
в нем имущественные различия, тем глубже была про-
пасть между богатством и бедностью, тем меньше было-
количественное значение средней прослойки;
2) на протяжении двух веков—XIV и XV — имуще-
ственная дифференциация городского населения углуб-
ляется. Значительная часть городского населения
беднеет, над ним возвышается все более богатеющая
верхушка.
Такова общая-- тенденция -развития. Она вполне
закономерна. Углублению имущественной дифференциа-
ции соответствовали сдвиги, происходившие в отноше-
нии различных слоев городского населения. Социальный
состав его становится более пестрым и сложным. Отно-
шения экономической зависимости и господства углуб-
ляются. Элемент эксплуатации одних слоев другими
возрастает. Об этом свидетельствуют различные доку-
менты, в частности данные, характеризующие городской
быт. Отношения, фактически сложившиеся в ремеслен-
ной среде средневекового города в его развитом виде,
далеко ушедшем вперед от его полу аграрного родона-
чальника (для Парижа мы располагаем данными по
XIII в., для Фландрии и Брабанта — по XIII—XIV вв.,
для немецких городов—-по XIV—XV вв.), совершенно
не соответствовали тому идеалу равенства, стремлением
к которому проникнуто (эгалитарное законодательство.
Ремесленники вполне сложившегося города представ-
ляют пеструю массу элементов различного достатка и
различного уровня социального положения.
Отдельные цехи были глубоко неравны между собой
в имущественном и социальном отношении. Очень по-
четное место занимали повсеместно золотых дел ма-
стера. Профессия эта требовала значительного капи-
тала и широких торговых сношений, ибо материал был
дорог и шел большей частью издалека. Промышленная
198
В цирюльне
и торговая деятельность тесно переплеталась у золотых
дел мастеров, сближая их с купечеством. Они торговали
своими изделиями не только у себя дома, но и разъез-
жали с ними по отдаленным городам и посещали из-
вестные в средние века ярмарки. Так, например, кельн-
ские золотых дел мастера, которые славились своим
мастерством во всей Европе, посещали Брюпге, Антвер-
пен, Скандинавию, Англию и Италию, особенно Вене-
цию, Милан и Сардинию. Цех носил строго аристокра-
тический характер. Юноша, желавший стать его чле-
ном, должен был доказать, что он происходит от закон-
ного брака и что отец его не ткач льняных изделий, не
нищий, цирульник, музыкант и бродяга. Отдаленность
торговых сношений, широта оборотов и размер вклады-
199
ваемых .в дело денежных средств -привели к тому, что
уже в XIV в. в этом аристократическом цехе успел об-
разоваться свой особенно привилегированный слой так
называемых заслуженных братьев. Это были богатей-
шие члены цеха, сосредоточившие в своих руках управ-
ление им. Другими словами, это была цеховая олигар-
хия’.
Диаметрально противоположное положение занимал
во многих городах льноткацкий цех. Это ремесло не
требовало больших средств, так как лен большей частью
получался из близких местностей, а орудия производ-
ства были примитивны. Ткачи льняных изделий обычно
жили в кварталах, населенных беднотой. Часто ремесло
это процветало в сельских местностях, часто им зани-
мались монахини и бегинки (члены полумонашеского
ордена). В силу указанных причин льноткачество явля-
лось во многих городах презренным ремеслом; впрочем,
в некоторых городах Южной Германии, ' например
в швабских, льноткацкий цех пользовался уважением и
почетом1 2. Это объясняется, вероятно, тем, что полотно'
составляло в Швабии предмет широкого экспорта и
в эту отрасль там были вложены значительные по тому
времени средства.
Относительное значение различных цехов было не-
одинаково в разных городах, но повсюду между цехами
существовала определенная градация, признанная об-
щественным мнением. В правительственных актах раз-
ных городов цехи перечислялись в строго определенном
порядке, отражавшем их относительный удельный вес
в жизни города. Так, в актах города Шпеера цехи фигу-
рируют в следующем порядке: сукноделы, розничные
торговцы сукном и портные, мясники, пекари и др.
В Аугсбурге в городской книге на первом месте упоми-
наются золотых дел мастера, за ними, следуют дубиль-
щики, сапожники, шившие обувь из воловьей кожи,
1 7?. Karschner, Das deutsche Goldschmiedehandwerk bis ins
15 Jahrhundert, Leipzig, 1911; Losch, Kolner Zunfturkunden, Bd. I.,
S. 72—91, Bd. II., S. 211—261.
2 W. Stein, Akten zur Geschichte der Verfassung und Verwal-
tung der Stadt Koln im 14 und 15 Jahrhundert, Bd. I, 1893,
S. 293, 477—478; Ldsch, указ. соч. т. II, стр. 328—329, 559; L. Klai-
ber, Beitrage zur Wirtschaftspolitik oberschwabischer Reichsstadte im.
ausgehenden Mittelalter, Stutgart, 1927, S. 7.
200
кожевники, содержатели постоялых дворов, торговцы
солью, мельники, рыбаки. В Базеле первое место зани-
мают купеческие цехи и лишь за ними следуют ремес-
ленные. В некоторых городах положение представите-
лей различных цехов в городском совете соответство-
вало порядку их перечисления в актах (мы имеем ввиду
период, последовавший за победой цехов над патрициа-
том) ’.
Но различное общественное положение, занимаемое
цехами, не означало прямой экономической зависимо-
сти одного цеха от другого. Процесс социальной диф-
ференциации в этом случае не шел глубже того, что мы
отметили, и не порождал экономической зависимости
одних цехов от других.
Дифференциация совершалась в двух направле-
ниях— либо неравенство возникало в недрах самого
цеха между его отдельными прослойками и там заки-
пала борьба, либо отношения экономического господ-
ства и подчинения устанавливались между разными це-
хами одной и той же отрасли промышленности.
В обоих случаях зависимость была результатом ро-
ста производительных сил, расширения производства и
круга сношений цехов. Внешне этот процесс проявлялся
в форме проникновения в цех торгового капитала и его
растущего значения. Ряд типичных примеров того и
другого рода можно проследить на развитии текстиль-
ной и особенно шерстоткацкой промышленности, усло-
вия существования которой изучены полней и лучше,
чем другие области производства в средние века. В сред-
ние века почти не было города, в котором не существо-
вало бы шерстоткацкого цеха. Существовали города,
шерстоткацкие цехи которых употребляли для произво-
димых ими тканей исключительно местную шерсть и
работали единственно для местного потребителя. Но,
как общее правило, это производство в процессе своего
развития вовлекало город в круг широкого торгового
оборота; благодаря тому что лучшие сорта шерсти, упо-
треблявшиеся для высоких сортов сукна, шли из отда-
ленных стран, главным образом из Англии, но также
из Испании, Малой Азии, Северной Африки. Многие
1 Н. A. Mascher, Das deutsche Gewerbewesen von der friih-
esten Zeit bis auf die Gegenwart, Potsdam, 1855, S. 151 и сл.
201
города Фландрии и Флоренции уже в XIV—XV вв. про-
изводили сукно для отдаленных рынков. В связи с при-
обретением шерсти в других странах и сбытом произве-
дений шерстяной промышленности на отдаленных рын-
ках между городами возникали постоянные торговые
сношения Г
Мировыми центрами шерстяной промышленности
являлись в те века Флоренция и области и города со-
временной Бельгии и Северной Франции — Фландрия,
Брабант с городами Гент, Брюпге, Ипр, Лувен и др.
Указанные области представляли1 .сплошнойрайон сукно-
делия, дававший заработок значительной части населе-
ния. Флорентийское и фландрское сукно удовлетворяло
изысканным вкусам богатых классов. В Германии же
вырабатывались грубые сорта сукна. Главным рынком
флорентийского сукна был Восток, но оно расходилось
повсюду и в Европе, где существовали платежеспособ-
ные покупатели. Оно продавалось ' в Брюпге, Антвер-
пене, Париже и Лондоне. Фландрское сукно в большом
количестве продавалось в Германии, Франции, Италии.
Множество фландрских и брабантских сукон привозилось
в некрашеном виде во Флоренцию и там они получали
окончательную отделку. И в Германии шерстоткачество
создавало основу для широкого круга торговых сноше-
ний. Сплошными районами сукноделия являлись в Гер-
мании Прирейнские области, откуда сукно экспортиро-
валось не только в разные места Германии, но и в. Вос-
точную Прибалтику и Скандинавию. Оно производи-
лось также в Лаузице (Восточная Пруссия), откуда его
вывозили в Польшу, Россию и Венгрию, на Балканский
полуостров и даже в Малую Азию. Оно вырабатывалось
в Швабии, откуда сбывалось в придунайские земли,
Венгрию и во многие другие места. Лучшие сорта сукна
привозились в Германию из Фландрии. Германские
сукноделы сравнительно редко покупали шерсть в Гер-
мании. Много шерсти шло в Германию из Милана, Ве-
неции, Фландрии, Брабанта, Франции, Англии. Закупка
1 Литература по истории средневековой торговли очень об-
ширна, см., например, I. F. G. Falke, Geschichte des deutschen
Handels, Bd. I—II, Leipzig, 1859—1860; A. Schulte, Geschichte des
mittelalterlichen Handels und Verkehrs zwischen Westdeutschland
und Italien, Bd. I—II, Leipzig, 1900; Heyd, Histoire du commerce du
Levant au moyen age, vol. I—JI, Leipzig, 1885—1886.
202
сырого материала в областях, отдаленных от места .про-
изводства сукна, и сбыт готовой продукции на отдален-
ных рынках оказали влияние на структуру цехов, уча-
ствовавших в выработке шерстяных материй, и на их
взаимные отношения. Как для закупки шерсти, так и
для сбыта сукна нужно было обладать капиталами и
знанием рынка. Не все ремесленники удовлетворяли
указанным требованиям, и это обстоятельство содей-
ствовало выделению из их среды мастеров — скупщи-
ков шерсти и организаторов производства, обладавших
нужными средствами, и возвышению их над массой мел-
ких производителей, которых они ставили в экономиче-
скую от себя зависимость.
К. Маркс отмечает разлагающее влияние торговли
на старые общественные отношения, но вместе с тем
подчеркивает, что результат этого разложения зависит
от природы производящего' общества«Конечно, тор-
говля будет оказывать большее или меньшее влияние
на те общества, между которыми она ведется; .произ-
водство она все более и более будет подчинять меновой
стоимости, потому что наслаждение и потребление она
ставит в большую зависимость от продажи, чем от не-
посредственного потребления 'продукта. Этим она раз-
лагает старые отношения. Она увеличивает денежное
обращение. Она захватывает уже не только избыток
продуктов, но мало-помалу начинает поедать и самое
производство и ставит в зависимость от себя целые от-
расли производства. Однако это разлагающее влияние в
значительной степени зависит от природы производя-
щего общества»1.
В какие же конкретные формы выливался указан-
ный процесс разложения ремесленной среды в средневе-
ковом породе и как эволюционировала под его влиянием
структура цехового ремесла?
Чтобы понять сущность отношений, сложившихся
между разными цехами, занятыми в шерстоткацкой
промышленности, нужно принять во внимание техниче-
скую структуру этой отрасли производства. Выработка
шерстяных материй представляет сложный технический
процесс, состоящий из ряда отдельных моментов. Сперва
шерсть промывают, освобождая ее от приставшей к ней
К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 342.
203
грязи, и распределяют ее по сортам. Затем ее треплют
и 'расчесывают. Затем ее .прядут, а готовую пряжу нама-
тывают на шпульки, причем шерсть, предназначенная
для основы, наматывается иначе, чем шерсть, предназ-
наченная для утка. Затем пряжа, идущая на основу,
со шпули натягивается на навой, чем предопределяется
длина, ширина и плотность ткани. Затем следует стадия
собственно ткачества; затем материю валяют, ворсуют,
красят. За крашением следует окончательная отделка
материи, так называемая аппретура. В XIII—XV вв.
разделение труда в области шерстотка'цко.го производ-
ства так далеко продвинулось в городах, что каждая из
указанных стадий процесса производства сукна соста-
вила функцию особого разряда специ а л истов-ремес лен-
ников, а во многих случаях особого цеха. Но деятель-
ность указанных специалистов требует координации и
руководства, и эту функцию во многих случаях, хотя и
не всегда, выполняет тот же мастер, обладающий сред-
ствами, который ведет и тортовые сношения с другими
городами и местностями.
Возникает вопрос, из какого именно разряда специ-
алистов, участвующих в выделке шерстяных материй,
обычно выходят эти мастера, становящиеся предприни-
мателями? В этом отношении наблюдаются большая
пестрота и разнообразие. Порой во главе процесса про-
изводства сукна становится представитель одной на-
чальной стадии его — шерстобит. Порой эту функцию
берет на себя ткач, порою представитель одной из
конечных стадий производства, например красильщик,
Иногда отношения складываются таким образом, что
процессом производства руководит купец, обладающий
средствами и совершенно не принимающий непосредст-
венного участия в этом производстве.
К. Маркс следующим образом формулирует охарак-
теризованный нами процесс создания слоя предприни-
мателей, экономически подчинивших себе непосред-
ственных производителей: «Переход от феодального
способа производства совершается двояким образом.
Производитель становится купцом и капиталистом в
противоположность земледельческому натуральному хо-
зяйству, и связанному цехами ремеслу средневековой
городской промышленности. Это действительно револю-
ционизирующий путь. Или же купец непосредственно
204
подчиняет себе производство. Как ни '.велико историче-
ское значение последнего пути как переходной ступе-
ни, .. .однако он сам по себе не ведет к перевороту
в старом' способе производства, который скорее консер-
вируется и удерживается при этом как необходимое
для него самого предварительное условие»1.
История развития шерстяной промышленности пред-
ставляет картину сплошной борьбы между различными
категориями ремесленников, выполняющими какую-либо
функцию в процессе производства, из-за права воз-
главить его и руководить им. Во Фландрии ив Брабанте
предприниматель, руководивший изготовлением шерстя-
ной материи, так называемый сукнодел, вышел из среды
красильщиков1 2. Он дает ремесленникам сырой материал
и денежный аванс, а затем, проведя продукт через все
стадии производства, получает его в готовом виде. Во
Фландрии нет резкой грани между сукноделом, каким
мы только что охарактеризовали его, и купцом, покупа-
ющим оптом шерсть и экспортирующим сукно. Во мно-
гих немецких городах сукноделы вышли из среды
шерстобитов. Типичный пример .подобной эволюции пред-
ставляет шерстяная промышленность Страсбурга. Раз-
витие протекало здесь следующим образом: шерстоби-
ты, приобретая шерсть, раздают ее для обработки
прядильщикам и ткачам, а затем, получая от последних
ткань, проводят ее через дальнейшие стадии обработки
и продают3.
Таким образом, цехи ткачей и прядильщиков пред-
ставляют организации, члены которой работают сдель-
но на предпринимателей и экономически зависят от них.
В дальнейшем расслоение в Страсбурге происходит
в среде самих шерстобитов. Более богатые шерстобиты
совершенно бросают работу, сохраняя за собой только
одну функцию — организацию производства и торговли.
Бедную же свою братию они превращают в своих
рабочих. К 1400 г. эта эволюция может считаться
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 346.
2 A. Pirenne, Histoire de Belgique, vol. I—VII, Bruxelles, 1920—
1932 (часть этой работы переведена на русский язык, см. ука-
занную выше книгу «Средневековые города Бельгии», особенно
кн. 2, гл. IV и кн. 4, гл. II); G. Espinas, La vie urbaine de Douai
au moyen age, vol. I—IV, Paris, 1913.
3 Подробнее см.: G. Schmoller, Strassburger Tticher-und Weber-
zunft, Strassburg, 1879, гл. 4, приложение.
205
завершенной. Самостоятельный мастер-шерстобит исче-
зает; шерстобиты ,в это время — подм/астерья, работаю-
щие на дому у сукнодела. В других областях и городах
сукноделы вышли из среды1 ткачей, как например, в Си-
лезии, Гер лице.
Мы видим, что совокупное действие двоякого рода
причин: с одной стороны, необходимость6 обладать де-
нежными средствами для приобретения сырого' матери-
ала, получаемого1 из отдаленных мест и для сбыта
товара на отдаленные рынки, с другой стороны, значи-
тельная техническая расчлененность производства и не-
обходимость координировать отдельные его стадии, вы-
полняемые представителями разных специальностей,—
приводит к тому, что один из цехов, работающих по
изготовлению шерстяных материй, присваивает себе
предпринимательские функции и экономически подчи-
няет себе членов других цехов. В XIV и XV вв. охарак-
теризованный процесс проникновения капитала в шер-
стяную промышленность во многих случаях принимает
характер, напоминающий домашнюю форму мануфак-
турной пр ом ыш л енности.
Эволюция шерстяной промышленности в среднезеко-
вых городах Германии представлена нами схематически
упрощенно. На самом деле она протекала гораздо слож-
нее, с рядом зигзагов и уклонений от основной линии
развития. Так, например, работая на предпринимателя,
ремесленник может одновременно работать и на непо-
средственного потребителя; шерстобиты добиваются
права ставить у себя дома ткацкие станки и т. д. По-
этому правильнее будет говорить о шерстяной промыш-
ленности Германии в указанную эпоху не как о закон-
ченной домашней форме мануфактурной промышленно-
сти, а лишь как об элементах этой формы.
Вместе с тем в Германии в XV в. наблюдается яв-
ление, когда не отдельный /ремесленник, а цех как нечто
целое договаривается с /предпринимателем об условиях
работы. Весь цех в лице своих старшин и общего собра-
ния обязывается приобретать сырой материал только
у данного предпринимателя и ему же отдавать весь
готовый продукт Г Это так называемый коллективный
1 L. KJaiber, Beitrage zur Wirtschaftspolitik oberschwabischer
Reichsstadte im ausgehenden Mittelalter, Stuttgart, 1927.
206
договор, он означает полную капитуляцию цеха перед
предпринимателем. Цех, заключивший с ним договор,
отказывается от защиты экономической независимости
ремесленника, то есть от того, что составляет характер-
нейшую особенность средневекового ремесла. Но, пере-
ходя целиком на службу предпринимателя, масса ма-
стеров сохраняет созданные ею организационные формы.
Организация мелких самостоятельных мастеров автома-
тически превращается в организацию кустарей, работ-
ников домашней промышленности, имеющую черты сход-
ства с организацией кустарей XVI—XVII вв. К. Маркс
пишет: «Действие большего числа рабочих в одно и то
же время, в одном и том же месте (или, если хотите,
на одном и том же поле труда) для производства одного
и того же сорта товаров, под командой одного и того же
капиталиста составляет исторически и логически исход-
ный пункт капиталистического производства. По отно-
шению к самому способу производства мануфактура,
например, отличается в своем зачаточном виде от цехо-
вого ремесленного производства едва ли чем другим,
кроме большего числа одновременно1 занятых одним и
тем же капиталом рабочих...
Итак, сначала разница чисто 'количественная...» 1
В нашей характеристике' форм промышленности мы
исходили в основном из материалов Германии. Домаш-
няя форма крупной промышленности не вполне овладела
здесь производством, даже в области сукноделия. Если
отвлечься от случаев коллективного договора, то ока-
жется, что не все мастера цехов в шерстоткацком про-
изводстве превратились в кустарей, и что даже те из
них, которые работали на скупщика, одновременно
в большинстве случаев работали для продажи на рын-
ке или для заказчика. Если обратиться к данным по
истории шерстоткацкой промышленности Фландрии и
Брабанта, значительно опередивших в своем экономи-
ческом развитии Германию, то окажется, что там уже
в XIII—XIV вв. зависимость ремесленников, участвую-
щих в процессе производства сукна, от организатора
промышленности выражена в гораздо более резких
формах, чем в Германии в XV в.1 2
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 328.
2 См. А. Пиренн, Средневековые города Бельгии, стр. 243—271.
207
Надзор за ремесленниками, занимавшимися изго-
товлением сукна, был предоставлен купеческой гильдии.
Как и повсюду в средние века, существовала стро-
гая регламентация производства и строжайший кон-
троль над ним. Но контроль этот находился не в руках
выборных от цехов (т. е. от ткачей, валяльщиков, стри-
галей, красильщиков и т. д.), а в руках особых над-
смотрщиков, которые назначались либо городскими вла-
стями, либо купеческими объединениями, или, как их
называли, гильдиями. Эти надсмотрщики были наделены
очень большими правами. Они могли входить в любое
время дня в мастерские и производить там обыски. Очень
поощрялись доносы на ремесленников, нарушивших пра-
вили производства или присвоивших себе материал.
При этом часть штрафов, уплачиваемая ремесленника-
ми, виновными в обмане, поступала доносчику — систе-
ма принятая также во Флоренции и в других городах
Италии. Производственный процесс у ремесленников
должен был происходить публично. Ремесленники или
подмастерья сидели либо у окна мастерской, либо перед
ее дверью так, чтобы любой прохожий мог их контро-
лировать. Подробными сведениями об организации
шерстоткацкого производства в XV в. мы обладаем для
Брюсселя1. Вся эта отрасль промышленности возглавля-
лась здесь ассоциацией, или гильдией, сукноделов. Они
представляли собой местный патрициат. Обладая капи-
талами, они покупали сырой материал в Англии или на
месте и отдавали его для обработки ремесленникам,
участвовашим в изготовлении шерстяной материи — че-
сальщикам, ткачам, валяльщикам, красильщикам и др.
Все эти ремесленники работали в своих мастерских и
имели подмастерьев. Гильдия управлялась коллегией,
состоявшей из двух деканов и восьми администраторов.
Ее компетенция была очень широка, простираясь на
все, что касалось сукноделия, и на всех тех, кто рабо-
тал в этой отрасли промышленности. Ей принадлежал
надзор над всеми категориями занятых в ней ремес-
ленников.
До демократического поворота, происшедшего
в Брюсселе в XV в., ремесленники эти не имели даже
1 G. Des Marez, [/organisation du travail a Bruxelles au XV
stecle, Bruxelles, 1904.
208
права образовывать свои организации. Но и после того
как они получили это право, они Bice же оставались
в строжайшем подчинении у гильдии. Она сосредото-
чивали ,в своих руках не только гражданскую и уголов-
ную юрисдикцию по делам работников шерстоткацкого
производства, но даже юрисдикцию по их поземельным
делам. Очень строго преследовалось нарушение трудо-
вого договора и трудовой дисциплины.
Однако и во Фландрии и в Брабанте цехи, как и
в Германии и во Франции, состоят исключительно из
ремесленных мистеров, принимавших непосредственное
участие в производстве. Купец, организующий во Флан-
дрии и в Брабанте процесс шерстоткацкого производ-
ства, так называемый суконщик, стоит вне цеха в стро-
гом соответствии с основным принципом средневековых
ремесленных организаций: последние могли состоять
только из людей, непосредственно участвующих в про-
изводстве. Другой характер носил шерстоткацкий цех
Флоренции — «Лана». В Италии капиталистические от-
ношения оформились раньше, чем где бы то нм было
в Западной Европе, и получили для своего времени
наиболее полное выражение1.
В состав шерстоткацкого цеха «Лана» входили лица,
не принимавшие участия в процессе производства. В Л а-
не господствовал строй, обладающий уже капиталисти-
ческими чертами. Его представители руководили произ-
водством и держали в своих руках все нити управления
им. Ремесленная масса была бесправна, она не обла-
дала, как, впрочем, и во Фландрии и в Брабанте, пра-
вом коалиции. Почти все богатые люди Флоренции
.вкладывали свои средства в шерстоткацкое производ-
ство ввиду выгодности такого их приложения. Купец и
организатор производственного процесса не сидел сам
за станком. Он покупал сырой и вспомогательный мате-
риал, раздавал его для обработки, получал готовый про-
дукт и продавал его. Среди рабочих шерстоткаткойпро-
мышленности были различные категории. Самые низшие
места занимали в ней чесальщики шерсти, работавшие
в центральных мастерских. Это так называемые чомпи.
Цех «Лана» не был, в сущности, средневековым
ремесленным цехом именно потому, что к его составу
1 См. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 721. (примеч.)
14 В. В. Стоклицкая-Терешкович 209
принадлежали лица, обладавшие (большими денежными
средствами и не занимавшиеся ремеслом. Он представ-
лял собой особый вид рассеянной мануфактуры1.
В приведенных нами случаях возникновения элемен-
тов крупной домашней промышленности один какой-
либо цех, участвовавший в процессе изготовления шер-
стяных мотерий, экономически подчинял себе другие
цехи, участвовавшие в том же процессе. Но такого же
рода отношения экономического господства и подчине-
ния складывались и внутри отдельный цехов. Такое по-
ложение создалось в конце XV в. в кельнском шелко-
ткацком и шелкопряд ильном женском цехе. Устав
1469 г. гарантирует каждой женщине, проучившейся
три года в цехе, положение полноправной мистерицы.
Однако из данных 1490—1491 гг. выясняется, что ока-
зались только четыре или шесть мастериц этого цеха
«настолько богатых», что они в состоянии тратить еже-
годно от 2 тыс. до 3 тыс. гульденов на покупку шелка-
сырца; как говорит документ, они занимали положение
так называемых главных мастериц и имели право обу-
чать девушек ремеслу. Остальные мастерицы цеха были
низведены до положения одиночек-куст а рей, получили
от главных мастериц шелк-сырец и отдавали им готовую
шелковую материю, причем получали заработную плату
не деньгами, а разного рода товаром по очень высокой
оценке, отчего терпели убытки12.
В докладной записке об отрицательных сторонах
шелкоткацкого производства, представленной в 1490—
1491 гг. Кельнскому совету Бернардом фон Везелем,
говорится: «Перед нашими глазами проходят примеры
бедняков, принимающихся за прядильную и ткацкую
работу, чтобы спасти себя от голода и жажды. Они при-
нуждены брать от мастериц шелковую материю, оцени-
ваемую мастерицей в 19 кельнских марок, между тем
как они не могут продать ее даже за 14!/2 марки или
15 марок; или же их заставляют брать сукно, оценивае- 1 2
1 Флоренция и флорентийская промышленность не рассматри-
ваются нами в предлагаемой монографии. Подробную характера
стику цеха «Лана» см.: A. Doren, Die Florentine!' Wollentuchindu'
strie vom 14. bis zum 16. Jahrhundert, Stuttgart, 1901; Studien aus
der Florentine!- Wirtschaftsgeschichte, Bd. I.
2 H. Losch, KOlner Zunfturkunden, Bd. I, № 62; «Немецкий город
в XIV—XV вв.», стр. 25—30.
210
мое мастерицей в 6 марок, которое они рады затем
сбыть с уступкой третьей части цены.
Многие лица, принадлежащие к шелкоткацкому
женскому цеху, вступают одновременно в цех рознич-
ных торговцев сукном, пользуясь таким образом двой-
ным источником пропитания...
Эти бедняки, а также посредницы разносят по го-
роду такого рода мелочной товар, продавая его с убыт-
ком, чем чинят подрыв розничной торговле сукном,
которая всегда была крупным источником пропитания,
уменьшая доход от акциза, идущего в пользу города, и
вместе с тем поневоле совершают беззаконие...»1 Доку-
мент говорит достаточно выразительным языком. В р.ам-
ках шелкоткацкого цеха фактически сложилась домаш-
няя форма крупной промышленности и создались зна-
чительные кадры пауперизированных ремесленников.
Очень большое неравенство в размерах производства
встречалось в шерстоткацком цехе Франкфурта по дан-
ным устава 1432 г. Цифры ярмарочной выработки ма-
стеров определяются в нем следующим образом: 11 ма-
стеров вырабатывают по 30 кусков, 22 мастера—по
24 куска, 10 мастеров — по 16 кусков, 8 мастеров — по
12 кусков, 20 мастеров — по 10 кусков, 13 мастеров —
по 8 кусков и 49 мастеров — по 4 куска. Таким обра-
зом, максимальная величина выработки сукна превы-
шает минимальную ее величину вТ'/з риза. Такое нера-
венство в смысле количества производимого продукта,
установленное самим цеховым законом, предполагает
при ограниченном размере рабочей силы, которую впра-
ве держить в мастерской, что одни мастера работают
на других, т. е., другими словами, предполагает домаш-
нюю систему крупной промышленности. Но пот же устав
допускает возможность еще большего расширения вы-
работки отдельного мастера, разрешая ему пользоваться
трудом лиц, не состоящих членами цеха 1 2.
Мы проследили влияние торговли и денежных накоп-
лений на эволюцию производственных отношений в об-
ласти текстильной промышленности. В результате раз-
ложения цеха в ней складываются элементы капитали-
1 Н. Losch, указ, соч., т. II, № 661; «Немецкий город в XIV—
XV вв.», стр. 31—33.
2 R. Biicher und В. Schmidt, Frankfurter Amts- und Zunfturkun-
den, Bd. II, Frankfurt a. M., 1915., S. 197.
*
211
стичеокой мануфактуры. Эта новая система .производств
венных отношений энергично пробивает себе дорогу
в шерстоткацкой промышленности во Флоренции и Флан-
дрии уже в XIII и XIV вв., в Германии — частично
в XIV и еще более в XV в. Но в Германии она не яв-
ляется еще господствующей в это время даже в шерсто-
ткацкой промышленности.
В указанную эпоху в Германии с мануфактурой
в текстильных цехах еще успешно борется другая старая
система производственных отношений, основанная на
экономической самостоятельности мелкого производи-
теля.
Мануфактура в шерстоткацкой промышленности
раньше и сильнее укрепляется там, где промышленность
работает для широкого экспорта, прежде всего во Фло-
ренции, затем в Фландрии. Чем шире район экспорта,
тем больше обеспечена победа этой формы организации
труда.
Как указывалось, в шерстоткацкой и особенно тек-
стильной промышленности существовали особенно благо-
приятные предпосылки для развития мануфактуры.
К. Маркс и Ф. Энгельс, подчеркивая эти предпосылки,
вместе с тем отмечают своеобразие шерстоткацкой про-
мышленности под углом зрения применения в ней ма-
шины. «Тот вид труда,—пишут они, — который с самого
начала был связан с машиной, хотя бы еще самой при-
митивной, обнаружил вскоре наибольшую способность
к развитию. Ткачество.,, было первым видом труда, по-
лучившим благодаря расширению сношений толчок
к дальнейшему развитию. Ткачество было первой из ма-
нуфактур и оставалось главной из них... Ткачество —
эта разновидность труда, которая в большинстве случа-
ев не требует большого искусства и вскоре распадается
на бесчисленное множество отраслей, — в силу всей сво-
ей внутренней природы противилось цеховым путам»1.
Но отношения экономической зависимости одних ма-
стеров от других или мастеров от (предпринимателей-
купцов сложились и в цехах некоторых других отраслей
производства, особенно если они работали на отдален-
ный и широкий рынок. Примером может служить ме-
таллообрабатывающая промышленность прирейнских
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 55.
212
городов и Нюрнберга. Продукция прир-ейнских городов
(ножи, клинки и др.) расходилась по .всей Германии и
попадала в другие страны. Металлообрабатывающая
промышленность Нюрнберга работала не только на не-
мецкий, но и на польский и венгерский рынки. Как на
Рейне, так и в Нюрнберге, в этой отрасли промышлен-
ности развились элементы рассеянной мануфактуры.
Существовали, однако, в то же время обширнейшие
отрасли промышленности, где старая система производ-
ственных отношений сохранилась всецело. В указанную
эпоху многие ремесленные специальности работали толь-
ко для местного рынка. Таковы были булочники, мяс-
ники, кузнецы, сапожники и многие другие. Будучи од-
новременно ремесленниками и торговцами, эти мастера
продавали продукты своего труда непосредственным
потребителям, заказчикам или покупателям, пришедшим
за ними в мастерскую, на рынок или в тортовые ряды.
Они полностью сохранили свою типичную для феодаль-
ного общества цеховую организацию с ее органами и
выборными властями. Как во Флоренции, так и во-
фландрских городах имелись целые улицы и кварталы,
населенные ремесленниками этого старого типа, которые
сами покупали сырье и продавали готовую продукцию.
Таким образом, было бы большой ошибкой думать,
что охарактеризованные нами элементы р-ассеянной ма-
нуфактуры, наблюдаемые в некоторых отраслях про-
мышленности, уже в XIV-—XV вв. означали начало ка-
питалистической эры. Они не означали начала этой эры
ни в Германии, ни во Фландрии, ни даже во Флорен-
ции, где сохранились многочисленные кадры самостоя-
тельных мелких ремесленников. Условия для преобла-
дания капиталистической системы нигде еще не созрели
ни в XIV, ни в XV вв. Нет еще широких кадров проле-
тариата, вышедших из рядов обезземеленного крестьян-
ства. Капитал еще недостаточно сконцентрирован, рынок
недостаточно обширен. Только в эпоху первоначального
накопления сложились предпосылки для победы капи-
талистического производства над феодальным Г
Однако и в тех отраслях промышленности, работав-
ших для местного потребителя, где сохранился старый
тип средневекового ремесленника, все же между членами
1 См. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 718—764.
213
цеха не было имущественного равенства. Чрезвычайно
показателыно в этом смысле свидетельство парижской
переписи населения 1292 г., содержащей сведения о раз-
мерах талый, уплачиваемой лицами самых различных
профессий й Статистические данные, содержащиеся в
этой переписи, показывают, что. существовала большая
разница в размерах уплачиваемого налога, свидетель-
ствовавшая о различии в имущественном состоянии как
между различными профессиональными группировками,
т. е. цехами, так и внутри их. Больше того, внутрице-
ховая дифференциация значительно превышала диффе-
ренциацию между различными цехами.
Имущественная дифференциация среди ремесленни-
ков одного и того же цеха в Париже совершенно проти-
воречит принципу равенства, утверждаемого цеховыми
статутами, которые приводятся в «(Книге ремесел» и
в немецких сборниках цеховых уставов. Перепись ука-
зывает и на ряд других моментов, не соответствующих
этому идеалу равенства. Так например, в переписи
встречаются подмастерья, которые не были связаны ни
с каким хозяином и занимались ремеслом самостоя-
тельно (сапожники и др.), встречаются указания на
существование компаний ремесленников, которые реши-
тельно запрещались как «(Книгой ремесел», так и не-
мецкими статутами. Ив данных переписи 1292 г. выте-
кает также, что совмещение профессий, так строго
запрещаемое парижскими статутами и немецкими цехо-
выми уставами, было в Париже повседневным явле-
нием. Так, по этим данным, один ножовщик являлся
одновременно водоносом; сундучники — трактирщика-
ми, портной — банщиком, кузнец — кожевщиком, сундуч-
ник — литейщиком, пряжник — монетчиком, скорняк —
глашатаем, носильщик — кузнецом,, пекарь — сукнова-
лом, шляпник— ткачом, черепичник — разгрузчиком ви-
на и т. д. Совершенно очевидно, что ремесленники, сов-
мещающие две профессии, не были в состоянии одина-
ково хорошо изучить их, что противоречило требованиям
цехового законодательства. Притом в некоторых случаях
профессия по совместительству носила характер личной
1 Перепись эта была издана в 1837 г., см.: Н. Geraud, Le livre
-de la taille de Paris pour 1292, Paris sous Philippe le Bel., Paris,
1837.
214
Жестянщики
услуги (ножовщик— (водонос)'. По-видимому, основная
специальность недостаточно обеспечивала ремесленника,
если ему приходилось браться за работу по совмести-
тельству. Это является лишним доказательством иму-
щественной дифференциации внутри цеха и наличия
в нем неимущих элементов.
215
Мы проследили троякого рода дифференциацию ре-
месленного населения в городе: .во-первых, большое иму-
щественное различие между разными цехами, не зави-
сящими друг от друга, различие, отражающееся на их
общественном положении (пример—золотых дел ма-
стера и льноткаций цех), во-вторых, дифференциацию
между цехами, из которых один экономически подчинен
другому. В этом случае мастера одного цеха становятся
предпринимателями, а мастера другого цеха или других
цехов частично или вполне опускаются до положения
кустарей; в-третьих, глубокое социальное расслоение
массы самостоятельных мастеров, имеющих свою мастер-
скую, в рамках одного и того же цеха.
Выясняется, что одновременно с изданием статей,
направленных к укреплению равенства [ в ремесленной
среде, в ней происходил процесс глубокого расслоения,
приводивший к подъему и обогащению одних членов
цеха, к упадку и обеднению других его членов и к утра-
те последними значения самостоятельных мастеров.
Чисто феодальная организация ремесла разлагалась.
Складывались элементы рассеянной мануфактуры.
Возникает вопрос, кому и для чего нужно было
включение в состав цеховых статутов статей, проникну-
тых уравнительной тенденцией, если они не осуществля-
лись в жизни?
Они соответствовали экономической действитель-
ности времени своего возникновения, узости рынка, на
который могло рассчитывать городское ремесло на са-
мых ранних стадиях своего существования. Они соот-
ветствовали и общинному идеалу равенства, принесен-
ному в город переселившимися туда из деревенской
марки крестьян ами - ремесленника ми.
,«По образцу общины-марки, — писал Ф. Энгельс,—
строились все позднейшие промышленные организации
и прежде всего городские цехи, внутреннее устройство
которых было не чем иным, как приложением устрой-
ства общины-марки, но уже к ремесленным привилеги-
ям, а не к определенной территории» Центральным
пунктом всей организации было равное участие каждого
ее члена в пользовании всеми обеспеченными за цехом
привилегиями и доходами.
1 Ф. Энгельс, Дополнения к III тому «Капитала» в кн. К. Маркс,
Капитал, т. III, стр. 914.
216
Нормы цехового права, 1П|рО1Никнутые уравнительной
тенденцией, с которыми мы познакомились, возникли на
самой заре существования городской общины и цеховых
организаций. Они представляли собой обычное право,
создававшееся поколениями и веками, право, в котором
старые постановления обрастали новыми. Но сравни-
тельно полные записи эгалитарного права дошли до нас
только от XIII в. в Париже и от XIV в. в Германии,
когда уже происходил процесс разложения цеха и про-
изводство и рынок значительно расширились. Вряд ли
мы ошибемся, предположив, что на внесении в статуты
статей уравнительного характера настаивали те слои
ремесленной массы, которые страдали от происходив-
ших сдвигов, мастера, не располагавшие ни денежными
средствами, ни знанием рынка и все больше попадав-
шие в зависимость от тех, кто обладал нужными сред-
ствами и вел широкую торговлю.
Несоответствие между уравнительными тенденциями
цеховых статутов и фактически сложившимися отноше-
ниями внутри цеха отражает внутреннюю борьбу между
собой различных прослоек цеховой массы. Мелкие ре-
месленники, экономической самостоятельности которых
угрожал напор предпринимателей, выдвигали перешед-
ший к ним от. старины лозунг сплочения ремесленной
массы в рамках цеха на началах уравнительности.
Формально они остались победителями, но фактически
торжествовала богатая верхушка цеха, которая, опира-
ясь на растущее вложение денежных средств в промыш-
ленность и торговлю, все больше расшатывала изнутри
цеховую организацию. Тот факт, что ремесленная бед-
нота сумела наложить на статуты печать своей воли и
настоять на внесении в них уравнительных статей, сви-
детельствует о ее численном преобладании в составе
цехов. Об этом же последнем факте говорят конкретные
данные парижской переписи 1292 г.
Наряду с борьбой между массой беднеющих масте-
ров, теряющих самостоятельность, и богатеющей вер-
хушкой внутри цехов проявлялось еще одно противо-
речие, о котором необходимо сказать, — противоречие
интересов между мастерами и подмастерьями Г
1 О борьбе немецких подмастерьев с мастерами см:. G. Schanz,
Zur Geschichte der deutschen Gesellenverbande im Mittelalter, Leip-
zig, 1876, и собранные им документы; также: R. ScMnlank, Soziale
217
Отношение подмастерьев к мастерам уже охаракте-
ризовано нами. Тяжесть положения подмастерьев за-
ключалась не только в продолжительном рабочем дне
и недостаточной плате, но и в социальной приниженно-
сти представителей этого слоя, в тяжелой личной зави-
симости их от мастера, в отсутствии свободы собраний
и права коалиций. Прибавим еще, что все цеховые по-
становления, касающиеся их отношений к мастерам,
повсюду поддерживались городскими властями, неиз-
менно становившимися на сторону мастеров в их кон-
фликтах с подмастерьями. Закон не давал защиты ин-
тересам подмастерьев. Особенно тяжело было положе-
ние подмастерьев шерстоткацкой промышленности
фландрских городов и низших категорий рабочих той же
отрасли производства во Флоренции. Последние, так
называемые чомпи, являлись скорее пр едцролета риатом,
чем подмастерьями. Но это уже особый вопрос. Изме-
нить тяжелые условия своего существования подмастерья
могли, лишь вступив на путь объединения со своими
товарищами по цеху и создав организации, направлен-
ные против хозяев.
Такие организации действительно были созданы. Наи-
более ясно предстают они по материалам, относящимся
к Германии XV в. Остановимся на этих материалах
ввиду большой наглядности и изобразительности дава-
емых ими сведений.
Тяжелые условия труда и быта подмастерьев, естест-
венно, рождали недовольство в их среде, но, до тех пор
пока состояние подмастерья было временным и он мог
более или менее твердо рассчитывать стать мастером по
окончании срока стажирования, недовольство вылива-
лось в форму разрозненных частных конфликтов между
работниками и хозяевами. Положение существенно из-
менилось, когда возможность пройти в цех и стать пол-
ноправным членом его все больше стала сокращаться
для подмастерьев. Выше были охарактеризованы тре-
бования, предъявляемые мастерами к подмастерью при
Kampfe vor 300 Jahren; 2. Auflage, Leipzig, 1907; наконец, доку-
менты о подмастерьях, приводимые в разных местах сборника
«Немецкий город», и документы, приведенные во втором томе
«Frankfurter Amts-und Zunfturkunden», Frankfurt, 1915, S. 322 и
многие следующие страницы.
218
приеме его в цех. С течением (времени они становились
все более трудными и привели в конце концов к полно-
му замыканию цеха1, т. е. к полному прекращению при,-
ема в состав цеха лиц, не являющихся родственниками
старых мастеров. Это явление было результатом слож-
ных социальных процессов, развертывавшихся в рамках
феодального общества. Процесс разложения феодаль-
ного поместья создавал в деревне большое количество
избыточного населения и выталкивал лишних крестьян
в города. На ранних стадиях существования город впи-
тывал в себя массу эмигрировавшего в него крестьян-
ства. Документально доказано, что городское население
больше росло за счет пришлых элементов, чем за счет
естественного прироста, и что городская община вначале1
охотно принимала в свой состав новых поселенцев У
Но такое положение сохранялось лишь до определен-
ного времени, после которого наступал сдвиг. Обычно
переломным моментом между старым и новым состоя-
нием считается начало XIV в. Но эта дата схематична:
в одних странах и городах сдвиг наступает раньше,,
в других позже. Внешне он выражался в том, что но-
вые деревенские пришельцы перестали встречать радуш-
ный прием со стороны старого населения города и что1
городская община все в большей мере препятствовала
поселению в городе новых людей. Это имело серьезные
основания. Рост городского населения имел в средние
века ограниченные пределы. Средневековые города были
по количеству населения меньше современных. Большие
города насчитывали 20—30 тыс. жителей. Города сред-
ней величины — от 5 тыс. до 10 тыс. Существовали
лишь очень немногие города с населением от 80 тыс.
до 100 тыс. человек. Таковы были Лондон, Флоренция,
Венеция, Милан. Больше 100 тыс. жителей насчитывал
Париж. Еще значительно больше было население Кон-
стантинополя. Росту населения средневекового города
до некоторой степени мешали продовольственные за-
труднения, создаваемые неразвитостью путей сообще-
ния. В больших городах они могли в неурожайные годы
стать непреодолимыми. Главной же причиной, задержи-
вавшей роют городского населения в средние века, была
1 A. Kjiieke, указ, соч.,
затронутому вопросу.
где приводится богатый материал по
219
ограниченность городского рынка, мешавшая расшире-
нию inpoHBiBOACTBia. Нужно при этом учитывать, что ем-
кость рынка была даже в одном и том же городе не-
одинакова для различных отраслей промышленности:
она была гораздо больше для тех из них, которые ра-
ботали для широкого экспорта, чем для тех, которые
обслуживали местного потребителя. Поэтому в фландр-
ских городах Игре, Генте, Брюгге, в период расцвета
шерстяной промышленности рабочие руки почти всегда
были нужны. В силу этого городские власти этих горо-
дов не ставили1 препятствий притоку рабочей силы
извне, что создавало даже ее избыток. Пиренн красноре-
чиво рисует положение подмастерьев шерстоткацкой
промышленности во фландрских городах: «Последние
(подмастерья) жили в предместьях, состоявших из жал-
ких хижин, которые сдавались понедельно. Большей
частью у них не было иной собственности, кроме быв-
шей на них одежды. Они переходили из города в город
в поисках работы. В понедельник утром их можно было
встретить на площадях, рынках, вокруг церквей, в тре-
вожном ожидании хозяев, которые наняли бы их на
неделю. Всю неделю рабочий колокол (werkklock) воз-
вещал своим1 звоном о начале работы, коротком проме-
жутке для еды и конце рабочего дня. Заработок выда-
вался в субботу вечером, по муниципальным правилам
он должен был вы|плачи!ваться деньгами, но это ни-
сколько не мешало процветанию Truck-system, давав-
шей своими злоупотреблениями повод к постоянным жа-
лобам. .. Их можно было узнать не только по их
«голубым ногтям», но' и по их одежде и нравам. Их
считали низшими! существами и с ними обращались со-
ответствующим образом. Они были необходимы, однако
с ними не церемонились, ибо было известно, что место
тех, которые не выдержат штрафов или будут изгнаны
из города, не останется долго незанятым. Рабочие руки
всегда имелись в избытке. Массы рабочих отправлялись
искать счастья в чужие страны, их можно было встре-
тить во Франции и даже в Тюрингии и Австрии» Г
Но ведь шерстоткацкая промышленность Фландрии
работала для всей Европы. Фландрский рабочий напо-
минал в этой отрасли производства некоторыми чер-
1 А. Пиренн, Средневековые города Бельгии, стр. 259.
220
тами своего социального облика больше пролетария
раннекапиталистического общества, чем средневекового
подмастерья. Иначе обстоял в XIV и особенно' в XV вв.
вопрос о сбыте в обычном рядовом западноевропейском
городе, хотя бы в нем существовали отрасли промыш-
ленности, работавшие для экспорта. Мы 'имеем в виду
такие города, как Страсбург, Нюрнберг, Кельн и мно-
гие города Франции, где также производилось сукно.
Для них наступал момент, когда рынок не поддавался
дальнейшему расширению. Перед цеховыми мастерами
вставал вопрос о том, как бы сохранить достигнутые
позиции и отстоять свое материальное благополучие.
Для этого нужно было поставить преграды приему
новых членов, добивавшихся доступа в цех. Отсюда пре-
пятствия и преграды, которые мастера цеха в XIV и
особенно в XV вв. воздвигали при приеме в цех перед
подмастерьями, 'желавшими стать мастерами1. Эти
меры стали приниматься как раз в то время, когда при-
ток стремящихся попасть в цех усилился, когда все
больше стало возрастать количество крестьян, выталки-
ваемых из деревни в процессе разложения феодального
поместья. Теперь, в XIV и особенно в XV вв., все боль-
шее количество- кандидатов .в мастера остается вне цеха;
из временного состояния положение подмастерья пре-
вращается в постоянное. Образуются кадры так назы-
ваемых вечных подмастерьев; начинается их борьба
с мистерами.
 Одновременно городские власти начинают препят-
ствовать приему новых членов в бюргерскую общину.
Так, например, в вестфальских городах до середины
XIV в. лица несвободного состояния охотно принима-
лись в состав полноправных граждан. Начиная прибли-
зительно со второй половины XIV в. сеньориальную
зависимость стали считать несовместимой с положением
полноправного бюргера, цехи и городские власти начи-
нают действовать в одном и том же направлении. Город
начинает строже отгораживаться от внешнего мира.
Чрезвычайно интересно отметить, что в период упадка
шерстоткацкой промышленности в некоторых городах
1 Имеется в виду продление срока обучения и другие предъ-
являемые к подмастерьям требования, особенно мастерское произ-
ведение (шедевр).
221
французской Фландрии в XIV в. либеральная практика
авободного допущения приезжих подмастерьев к найму
не применяется. Наоборот, проводится строгое различие
между тремя категориями подмастерьев: 1) членами об-
щины (bourgeois), 2) подмастерьями, просто проживав-
шими в городе (manentes), и 3) приезжими; причем
преимущественное право на труд имеют первые, затем
следуют вторые, а в наихудшем положении находятся
третьи. Это свидетельствует о конкуренции между под-
мастерьями разных категорий, т. е. другими словами,
о сокращении рынка шерстоткацкого производства •.
В пестрой массе материала, относящегося к ранним
стадиям движения подмастерьев в Германии, уловимы
очертания двух организационных типов: союза взаимо-
помощи и союза борьбы с мистерами за улучшение
условий труда. Первый носит в литературе название
«братства», второй мы назовем содружеством. Но раз-
личие между обоими типами носит относительный ха-
рактер. Элементы того и другого типа смешиваются уже
в ранние периоды их развития. На поздних же стадиях
его происходит еще более полное слияние их и обра-
зуется единый союз подмастерьев для борьбы с масте-
рами.
Первоначальным лозунгом, вокруг которого произо- \
шло сплочение подмастерьев в братства, были религиоз-
ные цели. Подмастерья объединялись для совместного
отправления культа святых, они праздновали их дни,
устраивали процессии с хоругвями и иконами. К культу
святых рано присоединилась еще одна цель — совмест-
ные похороны товарищей и взаимопомощь в случае
болезни. Некоторые из этих братств принимали в свой
состав не только подмастерьев, но и учеников. Они
имели свою казну и требовали от членов регулярной
уплаты взносов. Но организации эти очень быстро рас-
ширили круг своей деятельности: они стали принуждать
всех подмастерьев цеха к вступлению в братства и одно-
временно ввели принцип экономического и обществен-
ного бойкота тех, кто отказывался примкнуть к ним.
К сожалению, уставы братств, дошедшие до нас, не
указывают, каким путем осуществлялся принцип при-
1 G. Espinas, La draperie dans la Flandre franpaise an moyen
age, vol. II, Paris, 1923, p. 621 и др.
222
нудителыного членства. Но мыслимы два возможных
варианта: либо подмастерьев, бойкотировавших брат-
ство, снимали с работы, либо (братство вообще система-
тически распределяло между подмастерьями, состояв-
шими его членами, свободные в цехе места. Как тот,
так и другой путь вели к постоянному вторжению под-
мастерьев в прерогативу мистера—выбирать угодных
ему рабочих. Это вело к хроническим конфликтам
братств с мастерами1. К тому же вел и второй тип
союза подмастерьев, который мы назвали содруже-
ством. В начальной стадии содружества преследуют
цели регулярного общения подмастерьев друг с другом.
Как в братствах, так и в содружествах никогда не уча-
ствуют мастера. Главное внимание уделяется вначале
устройству клуба и созданию ряда выборных должно-
стей, необходимых для его функционирования, а также
выработке клубного устава. Каждое содружество имеет
свое правление. Устраиваются собрания и развлечения.
Устав союза содержит подробный регламент поведения
подмастерьев в клубе. Им запрещается произносить гру-
бые слова и проклятия, оскорблять товарищей, вступать
в драку. Разбивший посуду в братском доме возмещает
ее стоимость. -Проигравший в кости обязан уплатить
долг наличными или дать залог в обеспечение его.
Предписывается быть прилично одетым, особенно
в церкви и на похоронах товарища. Устав фрейбургского
союза подмастерьев-сапожников, основанный в 1494 г.
и объединивший все подручные силы мастера—подма-
стерьев и учеников,—предписывает, что в таких слу-
чаях обязательно носить брюки и камзол. Содружество
требует от подмастерьев аккуратного посещения собра-
ний, угрожая неявившимся штрафом. Казалось бы, вся
деятельность содружества носила характер невинного
времяпрепровождения. Однако они с первых же момен-
тов своего возникновения вступили на путь, возбудив-
ший недоверие мастеров. Некоторые .из них очень бы-
стро вовлекли в круг своей деятельности посредниче-
ство по подысканию труда для иногородних подма-
стерьев. Это произошло через обычай странствования
1 См., например: О. Schrade, Vom deutshen Handwerksleben in
Brauch, Spruch und Lied.— «Weimarisches Jahrbuch fiir deutsche
Sprache, Literatur und Kunst», Jhrg. 4, Hannover, 1856, S. 258 и др.
223
подмастерьев. В Германии существовал обязательный
для Bicex подмастерьев обычай их странствования по
разным городам и странам Г Только подмастерья, вер-
нувшиеся из странствования, считались вполне овладев-
шими ремеслом. Странствования породили особый быт
подмастерьев и свой фольклор. Этому обычаю посвятил
некоторые из своих стихотворений немецкий поэт Ганс
Закс, который, будучи сам ремесленником, исколесил
всю Германию. В одной из песенок о странствованиях
подмастерьев поется:
«По государствам странствуя, шагать нам суждено.
Чрез земли франков, швабов, швейцарцев заодно. Прой-
дем Тироль и Штирию и в Венгрию зайдем, а возвра-
тившись, станем искуснее во всем».
Немецкие подмастерья заходили не только в Венг-
рию, но и в Голландию, Данию, Швецию и Польшу.
Статистически доказано, что подмастерья представляли
самый подвижной элемент средневекового общества.
Обычай странствования имел под собой экономиче-
скую основу. Совершенно очевидно, что на местах не
хватало работы и это побуждало подмастерьев отправ-
ляться в поисках ее в далекие города и страны. Каза-
лось бы, появление конкурентов со стороны должно
было обострять отношения между местными и при-
шлыми подмастерьями1 2. Однако из истории Германии
известны примеры другого рода, когда оно содейство-
вало сплочению подмастерьев разных городов.
Живой свидетель неурядиц и неустройства в отно-
шениях между хозяевами и рабочими, эта армия стран-
ствующих молодых людей разносила с собой фермент
брожения. Они сближались с подмастерьями городов,
которые посещали на своем пути, бывали в их клубах.
У подмастерьев создался обычай одаривать своих стран-
ствующих товарищей на дорогу, чтобы облегчить им
дальнейший путь. Под влиянием иногородних подма-
стерьев мелкие конфликты между местными подма-
стерьями и мастерами разрастались и углублялись.
Очень часто пришлые подмастерья искали работы в тех
городах, куда попадали, и местные подм-астерья брали
1 К. Biicher, Die Bevolkerung von Frankfurt am Main im XIV
und XV. Jahrhundert, Bd. I, S. 631, 656 и др.
2 Ср. сказанное выше о французской Фландрии в XIV в.
224
на себя функцию их устройства у местных мастеров.
Это давало повод к конфликтам с мастерами, считав-
шими, как мы указали, право выбора рабочих своей
исключительной прерогативой. Некоторые содружества
подмастерьев выработали систему мер для материаль-
ной поддержки иногородних товарищей. Так, содруже-
ство франкфуртских подмастерьев-шапочников постано-
вило, что представители мастеров и подмастерьев
обязаны в день приезда иногороднего подмастерья при-
ступить к поискам работы дли него. Если им удастся
определить его на место, то подмастерья’ в ближайший
праздничный день устраивают угощение для приезжего
собрата. Если работы в городе не окажется, то подма-
стерье уезжает, но в день отъезда к вечеру его все-таки
угощают, а в самый момент отъезда с ним распивают
меру вина. Таким образом, содружество, подобно брат-
ству, берет в свои руки распределение работы среди
подмастерьев и регулирует приток пришлых рабочих.
В конечном итоге деятельность братств и содружеств
подмастерьев имела один результат. С двух сторон со-
вершался натиск на исконные права мастеров, на их
единовластие в мастерских и их роль в управлении це-
хом. Посягательства на их старые привилегии носили
тем более серьезный характер, что общение между под-
мастерьями разных городов создало почву для их соли-
дарных выступлений. Но дружный натиск подмастерьев
неизбежно должен был вызвать отпор со стороны ма-
стеров. Образуются объединения, охватывавшие масте-
ров одного и того же цеха или родственных цехов в пре-
делах целой области. Созываются областные съезды
мастеров, которые в ответ на требования подмастерьев
принимают постановления, направленные к подавлению
поднявшегося движения рабочих.
В начале XV в. на верхнем Рейне развернулось
крупное движение подмастерьев-сапожников, ярко обна-
ружившее противоречие интересов рабочих и хозяев
внутри сапожного цеха1. Судя по некоторым данным,
подмастерья были недовольны не столько заработной
1 L. Fritz, Der Aufstand der oberrheinischen Schuhmachergesel-
len im Jahre 1407.— «Zeitschrift fur die Geschichte des Oberrheins»,
N. F., Bd. VI., S. 132—140. Книга написана по неопубликованным
материалам Страсбургского архива.
15 В. В. Стоклицкая-Терешкович 225
платой, сколько порядками, господствовавшими в ре-
месленной промышленности: гнетущей личной зависи-
мостью от мастера, вычетами за (прогулы и другими по-
добными фактами. У подмастерьев (были свои агита-
торы, разъезжавшие по городам и везде призывавшие
работников к забастовке, был и свой руководитель.
Движение началось поздней осенью 1407 г. Современ-
ники сообщали, что в мае в области Руфака предполо-
жено было созвать общее собрание всех подмастерьев
сапожного мастерства для организации совместных вы-
ступлений и что на этом собрании предполагалось при-
сутствие 4 тыс. человек. Под влиянием этого движения
два раза собирался общий съезд представителей от го-
родов Верхнерейнской области в Шлетштате. Путем
энергичных усилий городским властям удалось подавить
движение. Одним из ближайших последствий этого пе-
риода волнений был полный запрет в верхнерейнских
городах всех организаций подмастерьев.
Два цеха особенно прославились на Рейне бурными
столкновениями между мастерами и подмастерьями —
портные и скорняки. Движение подмастерьев в обоих
этих цехах началось в первые годы XV в. В середине
века боевой союз портных-подмастерьев вполне офор-’
милея, но одновременно оформилась и организация ма-
стеров-портных 20 прирейнских городов. Подмастерья
выдвинули ряд насущных для них требований. Они ка-
сались заработной платы, продолжительности рабочего
дня, необходимости предоставлять подмастерьям не
один, а два свободных дня в неделю (кроме воскре-
сенья, еще понедельник, так называемый «голубой по-
недельник») , последствий нарушений подмастерьями
договоров о найме. Документы, отразившие эту борьбу
между подмастерьями и мастерами, носят на себе отпе-
чаток резкой противоположности интересов тех и дру-
гих. Движение прошло через ряд перипетий. Были мо-
менты, когда мастерам удавалось сломить финансовую
основу союза подмастерьев, но затем союз вновь восста-
навливался. Окончательный исход этой борьбы нам не-
известен.
Все то, что мы знаем о движении немецких подма-
стерьев, укрепляет нас в мысли, что спайка между ними
была очень сильна уже в XV в. Выступавшие подма-
стерья разных городов оказывали друг другу сильную
226
поддержку. Они проводили агитацию за созыв общих
съездов подмастерьев. Их тенденция к созданию орга-
низации, охватывающей ряд местностей, вызвала ответ-
ную тенденцию того же рода со стороны мастеров,
проявившуюся в областных съездах мастеров. Так,
в самом ходе движения формировался1 компактный слой
постоянных подмастерьев, сплачивавшихся' против
мастеров.
Но масса подмастерьев, фигурирующих в средневе-
ковом движении, еще не представляет собой рабочего
класса. Даже в процессе объединения подмастерья
остаются разбитыми по цеховым ячейкам. Высшая цель,
которую они себе ставят, заключается в создании об-
ластных союзов, направленных к защите узкопрофес-
сиональных интересов подмастерьев определенного цеха
в определенной области.
«Когда рабочие отдельной фабрики, отдельного ре-
месла вступают в борьбу со своим хозяином или со
своими хозяевами, есть ли это классовая борьба? Нет,
это только слабые зачатки ее. Борьба рабочих стано-
вится классовою борьбою лишь топда, когда все пере-
довые представители всего рабочего класса всей страны
сознают себя единым рабочим классом и начинают ве-
сти борьбу не против отдельных хозяев, а против
всего класса капиталистов и против поддерживающего
этот класс правительства»,1 — пишет В. И. Ленин.
Движение немецких подмастерьев в XV в. не соот-
ветствует признакам классовой борьбы. Их борьба с ма-
стерами представляла лишь зачатки ее.
Своевременно будет поставить вопрос, можно ли
рассматривать ремесленную массу средневекового го-
рода как класс.
В. И. Ленин подчеркивал, что при определении по-
нятия класс доминирующим является момент отношения
данной общественной группы к средствам производства:
«Классами называются большие группы людей, раз-
личающиеся по их месту в исторически определенной
системе общественного производства, по их отношению
(большей частью закрепленному и оформленному в за-
конах) к средствам производства, по их роли в обще-
ственной организации труда, а, следовательно, по
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 4, стр. 187—188.
227
способам получения и размерам той дол'и обществен-
ного богатства, которой они располагают»
Можно ли считать классами общественные группи-
ровки .средневекового города? Мы думаем, что по отно-
шению к ремесленной массе на (начальных стадиях ее
развития можно. Но следует учитывать, что ремеслен-
ники не являлись главным классом феодального обще-
ства. По мере расслоения ремесленной среды класс
ремесленников утрачивает свою цельность. Наряду с ма-
стерами, которые сохранили положение самостоятель-
ных мелких производителей, владеющих средствами про-
изводства, появляется слой мастеров, сохранивших лишь
видимость самостоятельности, но фактически превратив-
шихся в кустарей, мастеров, которые зависят от пред-
принимателей, получают от них сырой материал и
отдают им готовый продукт. Между этими двумя край-
ними слоями появились промежуточные. Между различ-
ными прослойками класса мастеров развертывается
борьба. Однако в борьбе с другими общественными
группами и классами'—городскими сеньорами и город-
ским патрициатом — ремесленная масса все же высту-
пает как нечто единое, ибо, несмотря на дифференциа-
цию, она борется за интересы всех входящих в ее
состав элементов.
Очень сложный характер носит второй антагонизм,
наблюдаемый в ремесленной среде средневекового го-
рода. Мы имеем в виду отношение мастера к подма-
стерьям, имевшее различные фазы в своем развитии.
«Подмастерья и ученики были организованы в ка-
ждом ремесле так, как это наилучшим образом соот-
ветствовало интересам мастеров,—отмечали Маркс и
Энгельс,—патриархальные отношения между ними и
мастерами придавали последним двойную силу: во-пер-
вых, мастера оказывали непосредственное влияние на
всю жизнь подмастерьев, и, во-вторых, работа подма-
стерьев у одного и того же мастера была действитель-
ной связью, объединявшей их против подмастерьев дру-
гих мастеров и обособлявшей их от последних; наконец,
подмастерья были связаны с существующим строем уже
в силу своей заинтересованности в том, чтобы самим
стать мастерами. Поэтому если плебеи и поднимали
1 В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 388.
228
иногда мятежи .против всего этого городского строя, —
мятежи, которые, впрочем, вследствие бессилия этих
плебеев не приводили ни к какому результату, — то
подмастерья не шли дальше мелких столкновений в рам-
ках отдельных цехов, столкновений, неразрывно связан-
ных с самим существованием цехового строя» •.
Сильно подчеркивая первенствующую роль мастера
в отношениях между ним и подмастерьем в период,
предшествовавший обрисованному нами в настоящей
главе, Маркс и Энгельс одновременно отмечают патри-
архальный характер этих отношений, тесную связь под-
мастерьев с существующим строем в силу их заинтере-
сованности в том, чтобы самим стать мастерами. В дви-
жении подмастерьев, развернувшемся в XV в. в При-
рейнской области, патриархальность отношений уже
исчезла. Мастери и подмастерья предстают перед нами
как два враждебных слоя, каждый из которых обладает
своей боевой организацией. 'Подмастерья ясно сформу-
лировали требования, направленные к улучшению усло-
вий их труда. Их конфликты с мастерами1 связаны с во-
просами о заработной плате, продолжительности рабо-
чего дня, праве досрочно оставлять работу. Старый
покорный подмастерье исчез. Подмастерья XV в. пред-
стают перед нами как работники, уже осознавшие, что
их эксплуатируют, осознавшие тяжесть своего положе-
ния. Они стремятся порвать оковы личного подчинения
мастеру и стать равноправной мастеру договариваю-
щейся стороной. Но порвали ли немецкие подмастерья
XV в. с существующим строем? И поняли ли они, «веч-
ные» подмастерья, что путь к званию мастера и к при-
обретению своей мастерской для них закрыт? Ни один
из выдвинутых ими лозунгов не отражает этого. Наобо-
рот, не только мастера, но и подмастерья ссылаются
в своих воззваниях и обращениях на нарушенную про-
тивником старину, на попранные мастерами старинные
права и обычаи. Подмастерья, взбунтовавшиеся против
своих эксплуататоров, все же остаются подмастерьями.
Их чаяния и надежды, все их миросозерцание не идет
дальше представлений, связанных с цеховым строем.
Подмастерья XV в. не представляют собой класса, как
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 5'1— 52.
229
мы уже оказали выше. Но уже 'начинают складываться
предпосылки для превращения их в класс.
~ «Класс есть понятие, которое складывается в борьбе
и развитии, — учил В. И. Ленин. — Стена не разделяет
один класс от другого»1.
Немецкие подмастерья XV в. занимали промежуточ-
ное положение между прослойкой средневекового клас-
са ремесленников и одним из слоев класса пролетариев.
Их борьба с мастерами была уже предвосхищением бу-
дущей борьбы пролетариев с капиталистами, некоей
зачаточной формой этой борьбы.
В среде ремесленной м<ассы происходит острая борь-
ба одних прослоек с другими. Путь совершавшихся
внутри цехов сдвигов вел от однородности имуществен-
ного состояния производителей к глубокому расслоению
ремесленной среды и к частичной или полной утрате
многими ремесленниками экономической самостоятель-
ности. На одном полюсе возникал слой угнетателей и
эксплуататоров, на другом — слой угнетенных и эксплуа-
тируемых.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 30, стр. 477.
; ГЛАВ А врс ЬМ АЯ^
КУПЕЧЕСТВО И ПАТРИЦИАТ
емесленная масса средневекового .города пред-
ft & ] стает (перед нами глубоко дифференцированной.
I Вн1Ут'Р'и цехов в результате проникновения в них
тортового капитала образовалась своя олигар-
хия, взявшая в самых богатых и могущественных орга-
низациях управление в свои руки и подчинившая себе
в качестве раздатчиков сырого материала рядовых ма-
стеров. В некоторых цехах складываются в виде рассе-
янной мануфактуры элементы новых производственных
отношений. Отдельные прослойки ремесленной массы
ведут между собою жестокую борьбу.
Но социальные противоречия в средневековом городе
не ограничиваются ремесленной средой. Они гораздо
шире. Чтобы полностью понять их характер и размеры,
нужно выйти за рамки ремесленного цеха и обратиться
к другим общественным слоям, населяющим средневе-
ковый город,—купечеству и патрициату.
Если ремесленная масса средневекового города —
класс, то его купечество с точки зрения марксистско-
ленинской методологии назвать классом никак нельзя.
Оно лишено решающих признаков класса с точки зрения
отношений к средствам производства и роли в общест-
венной организации труда. (Купечество состояло из со-
вершенно различных слоев, имеющих различное отно-
шение к средствам производства и к организации труда.
Кто составлял кадры купечества в средневековых
городах? Прежде всего, ремесленники. До конца сред-
них веков ремесленников очень часто называют купца-
231
ми — mercatores. Ремесленники, производившие /не толь-
ко для заказчиков, но и для рынка, составляли основ-
ную массу тех, кто (Продавал товары в средние века.
Они торговали ими либо в своих мастерских, куда явля-
лись .покупатели, либо на рынке, либо в тортовых рядах.
Из (всех слоев городского населения только ремеслен-
никам разрешена была розничная продажа товаров,
вернее, розничная продажа их собственной продукции.
Остальные бюргеры, а также гости, т. е. приезжие куп-
цы, также могли по городским законам заниматься
торговлей, но они имели в принципе лишь цр.авю опто-
вой продажи товаров. Существовало, однако, исключе-
ние из этого правила.
Наряду с ремесленными цехами в городах имелись
еще специальные купеческие цехи, члены которых тоже
пользовались привилегией продажи товара в ровницу.
В немецких городах это были неоднократно упоминав-
шийся цех розничных торговцев привозным сукном
(Gewandschneider) и цех розничных торговцев пряно-
стями (-Kramer). Оба цеха принадлежали к числу очень
богатых организаций, так как для покупки сукна и пря-
ностей, которые привозились из отдаленных мест, тре-
бовались большие средства. Сукно покупалось в Генте,
Брюгге, во Флоренции и в других отдаленных местах.
Пряности привозились ив Леванта или ив Венеции, яв-
лявшейся посредником между Левантом и Западной
Европой. Внутренная структура цеха торговцев рознич-
ным сукном в Кельне обнаруживает черты сходства
с цехом золотых дел мастеров. Это была замкнутая ор-
ганизация, которая уже в XIV в. ограничила число сво-
их членов 44 лицами1. В ней различались так называ-
емые заслуженные и незаслуженные братья. Заслужен-
ные были самыми (богатыми. Они составляли цеховую
олигархию, управлявшую всей организацией. Остальное
бюргерство могло торговать привозным сукном только
оптом. По этому же принципу строилась цеховая орга-
низация торговцев пряностями. В .больших ганзейских
городах, в частности в Любюке^оуществовали еще осо-
бые организованные группы оптовиков, кажЛаяГиз”кото-
рых вела торговлю с определенным городом, находив-.
1 Н. LQsch, Die Kolner Zunfturkunden, 1907, Bd. I, № 13, 1247;
№ 25, 1344; Bd. II, № 395 — первая половина XIV столетия, № 406,
1359—1373 гг.
232
таимся вне Германии. Это 'были так называемые гильдии
путешествующих 'купцов. Одни из них вели торговлю
с Новгородом Великим, другие — е Ригой и Брюгге,
третьи ездили в Стокгольм, -четвертые —в Лондон и т. д.
Каждая такая гильдия имела свою внутреннюю орга-
низацию, определяемую уставом. Аналогичные гильдии
купцов-оптовиков мы встречаем начиная со второй
половины XIII в. в городах Фландрии. Прежде всего
они образовались в крупнейших фландрских городах.
Фландрские купцы, посещавшие английские гавани и
ярмарки, стали в это время объединяться в гильдии,
или в компании, которые обычно назывались ганзами.
Их примеру последовали купцы небольших городов, и
вскоре различные ганзы слились сперва в местные груп-
пы, а позже в обширную ассоциацию, охватившую всю
страну и получившую название лондонской ганзы. Она
возглавлялась так называемым ганзейским графом, на-
значаемым городом Брюгге.
Но хотя оптовая и розничная торговля в принципе
и различались в средние века, однако очень резкой гра-
ни между оптовыми и розничными торговцами не было.
Гильдии,_ или ганзы, состояли из оптовиков, но некото-
рые из них часто сМкЩщйлй с оптовой торговлей и роз-
ничную. Уезжая в места, служившие целью пути, они
брали с собой большое количество товаров, но по пути
часто продавали их в розницу. Ганза добивалась для
своих купцов, являвшихся оптовиками, права розничной
продажи в городах и странах, которые ими посещались.
Отсутствие резкой грани между оптовиками и рознич-
ными торговцами и факт совмещения той и другой од-
ними и теми же лицами также характерен для город-
ской торговли средних веков. До нас дошел список
270 купцов, которые в конце XV в. принадлежали в го-
роде -Кельне к ганзейскому союзу городов. Если при-
смотреться к профессиональному составу этих 270 чело-
век, то окажется, что большая половина их была цехо-
выми мастерами. Таким образом, существовали цеховые
ремесленники, которые одновременно являлись ганзей-
скими купцами. Неправильно -было бы предположить,
что это были члены лишь самых богатых ремесленных
цехов, как, например, цех золотых дел мастеров. Эго
могли быть и члены средних цехов. Среди 140 кельнских
ганзейцев-ремесленников, имена которых мы находим
233
в указанном описке, имеются золотых дел мастера, тка-
чи, скорняки, иоясники, панцирники и даже бочары,
которые составляли в Кельне скромный в имуществен-
ном отношении цех. Все эти лица в родном городе про-
давали овои ремесленные изделия в розницу, но, участ-
вуя в ганзейских оборотах, вели оптовую торговлю.
О том же свидетельствует книга торговых оборотов
Вико фон Гельдерзе, розничного торговца сукном в Гам-
бурге. Из нее видно, что он одновременно был и опто-
вым торговцем, продавая оптом пряности й ряд других
товаров.
Совмещение оптовой и розничной торговли сохраня-
лось и в период после XV в. (Об этом свидетельствует
характер торговли купеческой семьи Футтеров в конце
XV— в начале XVI в. 'В эпоху Крестьянской войны Фуг-
геры не были уже типичными средневековыми купцами С
Они представляли собой переходный тип от средневеко-
вого купца и патриция (см. ниже) к капиталистическому
предпринимателю. Фуггеры совершали крупные финан-
совые операции и были известными кредиторами своего
времени. Так, например, они давали в кредит деньги
германским императорам. Они владели венгерскими и
тирольскими рудниками. (По всему широкому масштабу
их деятельность выходила за рамки эпохи феодализма
(периода его разложения). Тем не менее она тоже но-
сила еще его черты.
Владея большими рудниками и являясь крупнейши-
ми кредиторами своего времени, Фупгеры в то же вре-
мя вели самую обыкновенную торговлю, характерную
для средневекового купца. Они снабжали крупных фео-
далов и даже императора^ различными сортами дорогого
сукна, торговали пряностями и даже случайными пред-
метами, попавшими в их руки. Известно, что один из
Футтеров продавал картины художника Альбрехта Дю-
рера. Известно также, что после Карла Смелого Бур-
гундского, убитого в битве при (Нанси, остался его пояс,
который переходил из рук в руки и в конце концов по-
пал к Якову Фуггеру, современнику Крестьянской вой-
ны, продавшему его.
1 О Фуггерах в ранний период их' деятельности см.: М. Jansen,
Die Anfange dec Fugger (bis 1494.), Leipzig, 1907; его же, Jakob
Fugger der Reiche. Studien und Quellen, Leipzig, 1910, с приложе-
нием документов. .
234
Эта черта деятельности Фуггеров, заключающаяся
в отсутствии всякой специализации по роду товаров, ко-
торые они продавали, так же характерна для средневе-
ковых купцов, как и совмещение оптовой и розничной
торговли. В средние века не |был,о купцов, которые торго-
вали (бы только пряностями, только сукном, только ме-
таллическими изделиями и т. д. Все эти виды торговли
смешивались, и носителями их зачастую являлись одни
и те же лица. Причина этого явления, как и причина
совмещения оптовой и розничной торговли в одних ру-
ках, коренилась в недостаточном развитии рынка, не до-
пускавшего специализации торговли, характерной для
эпохи капитализма.
Если присмотреться к составу средневекового купе-
чества, то окажется, что в нем различимы три прослой-
ки. Одни купцы являются ремесленниками, другие —
только купцами, а третьи, будучи купцами, вместе
с тем принадлежат к патрициату. В чем разница между
этими тремя категориями? Мы знаем, что были ре-
месленники, которые занимались производством в незна-
чительной степени, являясь главным образом купцами
и раздатчиками работы другим ремесленникам, но тем
не менее оставались еще членами цеха. Выше мы позна-
комились с такого рода ремесленниками. Это — цеховая
верхушка. Наряду с ними существовал и слой купече-
ства, ведшего более или менее широкие торговые опера-
ции, но вместе с тем занимавшегося раздачей работы ре-
месленной массе и экономически подчинившего ее себе,
не состоя членами цеха. Это только купцы. Как работо-
датели они, подобно представителям цеховой верхушки,
эксплуатировали ремесленную массу. Были, наконец,
купцы, входившие в состав патрициата. Ближайший во-
прос сводится к тому, в чем заключается разница
между простым купцом и купцом-патрицием.
В понятии патрициата соединяются две черты — это
богатейшая верхушка города и вместе с тем правящий
слой его. Оба признака являются неотъемлемыми
чертами патрициата. В средневековом городе недоста-
точно быть богатым человеком, для того чтобы быть
патрицием. Люди богатые, которые не стоят у власти,
еще не патриции. Только те представители богатейшей
верхушки, которые управляют городом, могут быть
названы патрициями.
235
Несколько слов о термине «1пат|ри1Ц|иат». Он часто
употребляется ib связи с историей средневекового города.
Однако мы напрасно стали бы искать его в средневе-
ковых документах: средние века не знали этого термина.
Он появился только 'в эпоху Возрождения. Примени-
тельно к тому, что мы называем в настоящее время
патрициатом, в средние века существовали совершенно
другие обозначения. Средневековые немецкие докумен-
ты чаще всего употребляют слово Geschlech,ter, т. е.
роды. Это обозначение объясняется тем, что количество
патрицианских семей, или родов, было в средневековом
городе ограниченным. Иногда документы- говорят при-
менительно к патрициату о «лучших людях», иногда о
«праздных людях» — «Miissigganger, otiosi. Во Фландрии
употребляется термин Ledigganger, в Аугсбурге патри-
циат обозначался двумя словами: ehrbare Mussigganger,
т. е. почтенные праздные люди.
Вопрос о происхождении патрициата возбудил много
споров в буржуазной историографии1. Но, в сущности,
он не столько сложен, сколько запутан ею. Патрициат
•тех городов, где он достиг очень высокого положения,
стремился окружить свое происхождение ореолом вели-
чия. Так, кельнские патриции вели происхождение своих
родов от римских патрициев. Это совершенно необосно-
ванно. Происхождение патрициата гораздо скромнее.
Материалы по генеалогии патрицианских родов обнару-
живают с несомненной ясностью тот факт, что в боль-
шинстве случаев ближайшими предками патрициев яв-
лялись крупные купцы, не принадлежавшие к патрици-
;ям. Ясно, что разбогатевшие купцы начинали принимать
’участие в управлении городом и переходили в ряды
патрициата. Но это относится к ближайшим предкам
патрициата. Если же проследить генеалогию патрици-
анских родов дальше, то обнаруживается, что отдален-
ные предки многих из них были ремесленниками. Путь
был таков: ремесленник, разбогатев, переходил в ряды
верхушки ремесленного цеха; принимая некоторое уча-
стие в процессе производста, он в основном становился
раздатчиком работы; затем он совершенно отрывался
от процесса производства, уходил из цеха и становился
1 М. Jansen, указанные сочинения; см. также богатую факти-
ческим материалом работу: L. W interfeld, Handel, Kapital und
Patriziat in Koln bis 1400., Liibeck, 1925.
236
просто купцом. Далее, разбогатев еще больше, он начи-
нал принимать участие в управлении городом и стано-
вился патрицием. Так складываютоя дв.а основных
признака патрициата: полный отрыв от процесса про-
изводства в связи с обладанием большими денежными
средствами и участие во власти.
Генеалогия некоторых, правда очень немногих, па-
трицианских родов позволяет прийти к выводу, что не-
которые из них происходили от крепостных1. Путь был
таков: сперва 'Крепостной, потом ремесленник, потом
купец, который продолжает еще заниматься ремеслом;
затем купец, оторвавшийся от ремесла и, наконец, очень
богатый человек, приобщившийся к управлению горо-
дом.
Некоторые патрицианские семьи имели своими родо-
начальниками министериалов. В Льеже и Брабанте та-
кие случаи были часты. Здесь среди патрициата преоб-
ладали лица, происшедшие от мин1иетер,иало1в.'В|О Фландр-
ских городах почти весь 'патрициат был купеческого
происхождения 2. Были города, в которых существовали
патрицианские роды различного происхождения: одни
имели предками министериалов, другие — купцов. Та-
ково было происхождение патрициев в Кельне и Страс-
бурге. Льежские патриции, разбогатев, стали вступать
в браки с представителями феодального землевладения
и приобрели поместья, чем совершенно изменили харак-
тер патрициата как слоя городского общества. Они при-
няли даже участие в распрях различных феодальных
родов. Такого же рода взаимопроникновение между го-
родским патрициатом и окрестной феодальной знатью
мы наблюдаем и в некоторых крупных немецких горо-
дах, как в том же Кельне и Страсбурге. Патриции при-
обретали земельные владения запутавшихся в долгах
крупных феодальных землевладельцев. Появлялись па-
триции, владевшие крупными населенными поместьями,
а с другой стороны, возникал тип крупного феодального
землевладельца, который приобретал право бюргерства
в каком-нибудь городе и занимал там высокие должно-
сти. Такого рода феодал-бюргер назывался бюргером,
живущим вне города, — Aussenbiirger. Таким образом,
1 L. Winterf'eld, указ, соч., стр. 285.
. 2 См. А. Пиренн, Средневековые города Бельгии, стр. 335.
237
оба высших слоя феодального общества, сельский и
городской, сливались.
Во Фландрии патрициат выступает как оформивший-
ся слой уже в XII в., в немецких, французских, англий-
ских городах — в XIII в.1
Экономическая деятельность патрициата носила раз-
нообразный характер. Огромную роль играла в ней тор-
говля. Патриции обычно продолжали оставаться тем же,
чем были в большинстве случаев их ближайшие предки-
купцы.
Примером могут служить те же Фуггеры, перешед-
шие из купечества в патрициат. В любекских ганзах,
ведших торговлю с в а границей, было множество патри-
циев. Фландрский патрициат также в значительной своей
части, подобно своим предкам, состоял из крупного ку-
печества. К. Маркс указывал, что '«самостоятельное раз-
витие купеческого капитала стоит в обратном отноше-
нии к общему экономическому развитию общества»1 2.
Хотя городское ремесло достигло заметного развития
в средневековом городе, однако оно не вытеснило еще
самостоятельного значения торговли, которой занима-
лось крупное купечество и патрициат. Накопленные по-
следними широкой торговлей средства вкладывались за-
тем в промышленность или в ростовщическую деятель-
ность. Их дальнейший рост совершался через тот тип
рассеянной мануфактуры, который прослежен нами вы-
ше, или через отдачу денег в рост.
Остановимся на промышленно-торговой деятельности
патрициев. Ее представителями были в Кельне и в еще
большей степени в вестфальских городах розничные
торговцы сукном. Этот цех состоял почти исключительно
из патрициев. Розничные торговцы сукном торговали
привозным сукном, и так как оно часто Подвергалось
процессу окончательной отделки в местах, куда его при-
возили, то этот цех экономически подчинил себе кате-
1 О происхождении и деятельности кельнского патрициата см.:
F. Lau, Entwicklung der Kommunalen Verfassung und Verwaltung
der Stadt Koln bis zum Jahre 1396., Bonn, 1898., Preisschriften der
Mewissen Stiftung, S. 121—126; его же, Das Kolner Patriziat bis zum
Jahre 1396. «Westdeutsche Zeitschrift fur Geschichte und Kunst», Jhg.
XIV, 1895., S. 115—143. О кельнском патрициате см. также указан-
ную монографию: L. Winterfeld, Handel, Kapital und Patriziat
bis 1400.
2 К. Маркс, Капитал, т. Ill, стр. 340.
238
гории ремесленников, участвовавших в отделке сукна и
пошивке из него платья—аппретурщиков, красильщи-
ков и большую часть портных. Сохранился устав роз-
ничных торговцев сукном в Кельне, из которого видно,
что кельнские портные находились в полной зависи-
мости от патрициев, раздававших им материи для
пошивки платья* к
Как сложившийся тип выступают патриции, являв-
шиеся работодателями ремесленных мастеров шерсто-
ткацкой промышленности, во 'фландрских и брабант-
ских городах. Это тот же вид эксплуатации ремеслен-
ников, с которым мы познакомились на примере членов
цеховой верхушки и некоторых представителей купече-
ства. Но положение патрициев как работодателей, яв-
лявшихся вместе с тем членами городского правитель-
ства, ставило их в особенно благоприятное положение
в смысле нажима на трудящихся и давало им .В' руки
могучее орудие для угнетения последних. В ХП1 в. рас-
плата за труд товарами — Trucksystem—была уже за-
прещена во фландрских городах, но фактически система
эта широко применялась. Она приводила к понижению
заработной платы, как мы видели на примере кельн-
ского шелкоткацкого цеха. Заработная .плата и сама по
себе, независимо от расплаты товаром, была очень низ-
ка, ибо тарифы ее устанавливались исключительно' го-
родскими эшевенами, избиравшимися из среды патри-
циата, т. е. из среды тех же предпринимателей. Притом
оплата труда еще больше снижалась путем прямого
обмана: рабочим либо* не выплачивали следуемых им
денег, либо записывали за ними большее количество
сырого материала, чем они фактически получили. Они
совершенно лишены были права продавать сукно. В не-
мецких городах с широким районом' сбыта шерстоткац-
ких и вообще текстильных изделий рядовой мистер
часто лишен был фактической возможности сам прода-
вать свою .продукцию, но такого законодательного' за-'
прещения не было. Оно применялось лишь в тех 'слу-
чаях, когда коллектив цеха весь полностью становился
в положение наемных рабочих по отношению к раздат-
чику материала, отдавая ему весь продукт, но* такие
1 Н. Losch, KOlner Zunfturkunden, Bd. 1, Bonn, 1907, S. 50—51
54—72; 174—175; 185—186 и др. См. «Немецкий город XIV—XV вв.»,
стр. 90—91.
239
коллективные договоры, как их (называли, встречаются
в Германии лишь с конца XV в. Тяжесть положения
рабочих шерстоткацкой промышленности во Фландрии
усиливалась еще тем, что весь контроль над производ-
ством 'был в руках раздатчиков работ или, другими
словами, того- же патрициата Г
Очень большое значение приобрела патрицианская
гильдия суконщиков — drapiers— в Брюсселе, объеди-
нившая богатейших людей этого города, которые при-
возили шерсть из разных мест и раздавали ее в обра-
ботку. Они держали от себя в зависимости не только
портных и аппретурщиков, как кельнские торговцы
сукном, но все категории ремесленников, участвовавших
в производстве шерстяных материй, т. е. ткачей, шерсто-
битов, красильщиков, аппретурщиков и проч. Они конт-
ролировали весь процесс производства. В их руках
была огромная судебная власть над всеми ремесленни-
ками, которые экономически им подчинялись и работа-
ли на них, хотя имели свои мастерские и своих подма-
стерьев. Гильдия не только преследовала нарушения
трудового договора и трудовой дисциплины этими ре-
месленниками, но и сосредоточивала в своих руках уго-
ловную и гражданскую юрисдикцию над ними и даже
суд по земельным делам, если они касались этих ре-
месленников. Суконщики злоупотребляли своей судеб-
ной властью: известны случаи, когда они приговаривали
ремесленников к закапыванию живьем. Они часто со-
вершали возмутительнейшие насилия по отношению
к трудящимся, жаловаться на которые -было некуда.
Ремесленники шерстоткацкой промышленности Брюс-
селя приобрели право образовывать свои организации
только в XV в., когда гильдия суконщиков в связи с об-
щим развитием городского строя Брюсселя, демократи-
зировалась 1 2.
Не только работники шерстоткацкой промышлен-
ности, но и вся остальная ремесленная масса Брюсселя,
1 Об отношениях между фландрским патрициатом и фландрскими
ремесленными цехами см.: А. Пиренн, Средневековые города Бель-
гии, кн. IV.
2 См. G. Des Marez, [.’organisation du travail-a Bruxelles au
XV siecle. Книга дает всестороннее освещение положения ремес-
ленников разных категорий, условий производства и торговли,
а также прав гильдии. Об юрисдикции гильдии см. стр. 123—130.
240
занятая ib других отраслях .производства, находилась
в полном подчинении у органов патрицианского город-
ского управления. Во главе каждого ремесла стояли
назначенные ,пор1Одски!М1и властями (присяжные, на кото-
рых воздавался контроль над производством с обя-
занностью давать властям полный отчет о его резуль-
татах.
Тип патриция-предпринимателя, державшего от себя
в тяжелой экономической зависимости ремесленную
массу населения, наиболее ярко воплотил в себе про-
тиворечие интересов высшего и богатейшего слоя го-
родского общества, имевшего в своих руках власть,—
и трудящихся масс.
Часто встречается тип патриция-ростовщика или,
как его квалифицирует буржуазная историография,
банкира Ч
Патриции выступали как заимодавцы различных
слоев населения. Льежские патриции давали большие
ссуды под проценты церковным учреждениям. Развитие
товарно-денежных отношений и государственная центра-
лизация создавали нужду в деньгах у крупных феода-
лов— князей и королей — для удовлетворения потреб-
ности в предметах роскоши, в организации наемных
армий и бюрократического аппарата. Патрициат удо-
влетворял эту потребность, раздавая взаймы деньги
феодалам. Так, кельнские патриции давали ссуды не
только окрестной феодальной знати, но и немецким
князьям. Переход от натуральных повинностей к систе-
ме денежных налогов часто вызывал нужду в деньгах
у мелкого городского люда для уплаты налогов. Поль-
зуясь нуждой трудового населения городов, патриции
Кельна, как и фландрские патриции, опутывали его
сетью долговой кабалы.
Денежные средства, нажитые патрициями торговлей,
употреблялись ими на покупку земли не только вне го-
рода, в виде поместий, примеры чего мы уже видели,
но и в пределах городской черты. В XIII в. почти вся
земля в городах Фландрии ушла из рук феодалов, ко-
торым она принадлежала при возникновении городов, и
перешла в руки богатых патрицианских родов. Многие
1 L. Winterfeld, указ, соч., стр. 35 (данные о семье фон
Штессе).
16 в. В. Стоклицкая-Терешкович 241
патриции стали заниматься строительством. Они стро-
или жилые дома и торговые ряды и сдавали в аренду
ремесленникам жилые помещения и помещения под
тортовые заведения. Этот процесс очень быстро совер-
шался в фландрских породах в связи с интенсивным -ро-
стом населения, начавшимся там с конца XII в. (к на-
чалу Столетней войны численность населения в крупных
фландрских городах уже равнялась 50 тыс., что пред-
ставляло, если не иметь в виду города Италии, исклю-
чительно большую цифру для средневекового города).
Сдача помещений в аренду давала большой доход. По-
является тип патриция, лишившепося связи не только
с ремеслом, но и с торговлей. Он получает возможность
жить на доходы от городского землевладения, которое
беспрерывно возрастает одновременно с ростом порода
и строительства.
Аналогичный процесс приобретения городских земель
патрициями, их застройки и эксплуатации происходил
и в крупных городах Германии. Здесь сложились ори-
гинальные формы вложения патрициатом капиталов
в недвижимость. Богатый материал для их характери-
стики дают кельнские документы1. В Кельне у каждой
патрицианской семьи 'была в этом смысле своя система.
Одни патриции приобретали недвижимость и затем
округляли ее, прикупая соседние участки. Так, семья
фон дер Штессе уже в XIII в. владела четырьмя круп-
ными комплексами земель в различных частях города.
Другие предпочитали мелкие и разбросанные участки.
Участки застраивались и, как и дома, продавались и
сдавались в аренду, притом очень часто мелкими долями.
В XIV—XV вв. обороты с недвижимости приняли в
Кельне очень широкие размеры. В торговых частях го-
рода передавались по наследству и покупались такие
дробные доли, как Куо жилого дома, что свидетель-
ствует о том, что покупателем являлся бедный люд.
Происходила частая спекуляция домами и земельными
участками. Патрицианская семья фон Кузинов в Кельне
в XIV в. скупала земельные участки исключительно с
целью их перепродажи или сдачи в наследственную
аренду. Давая взаймы деньги, фон Кузины использо-
вали задолженность плательщиков, чтобы закрепить за
1 J. Greving, Wohnungs-und Besitzverhaltnisse im Kolner Kirch-
spiel St. Kolumbia, Bonn, 1904., S. 31, 74—76. и др.
242
собою на правах собственности участок, с которого шла
арендная плата. С другой стороны, эта семья известна
тем, что создала особенно тяжелые условия наследствен-
ной аренды, требуя сверх денежных взносов еще и на-
туральные. Сдача квартир в аренду практиковалась в
интересующую нас эпоху в Кельне в широких размерах.
Так, например, в одном из самых населенных приходов
Кельна — Columbia — в 1487 г. из 885 домов сдавался
в аренду 661. Дома специально строились для сдачи.
Правда, не все сдаваемые в аренду дома принадле-
жали патрициям. В домовладении участвовали разно-
образные слои населения, в том числе и богатые ремес-
ленники, как, например, золотых дел мастера. Но все
же патрициат представлял в городском землевладении
и домовладении внушительную величину.
В XIVb. денежная арендная плата за помещение все
чаще стала вытесняться натуральной. Эта эволюция на-
ходилась, по-видимому, в связи с порчей монеты и коле-
банием ее -реальной ценности. Вместо денег домовла-
дельцы стали требовать с арендаторов жилых помеще-
ний всякого рода снедь — кур, масло, (ветчину и другие
продукты. Замена денежных платежей натуральными
была настолько же невыгодна для плательщиков, на-
сколько она была выгодна для домовладельцев. Съем-
щиками были большей частью люди небогатые. В ре-
зультате мелкий люд — ремесленники, мелкие торговцы
и др. — оказывались в тяжелой зависимости от патри-
циев. Как велик был доход, получаемый кельнскими
патрициями от сдачи в аренду жилых помещений, пока-
зывает следующий пример. Хранитель епископской пе-
чати в Кельне Герман фон Кох арендовал у кельнского
архиепископа весы, на которых взвешивались жиры, и
архиепископский двор, вмещавший ;в себя 16 жилых
квартир. Герман фон Кох платил за аренду весов и ар-
хи епископ ского двора 140 гульденов в год. Между тем
одна только арендная плата за квартиры давала ему
больше 300 гульденов в год.1
В Кельне, как и во фландрских городах, много де-
нежных средств, принадлежавших патрициям, было вло-
жено в здания, где помещались торговые ряды и торго-
вые палатки, а также и в такие заведения, принадле-
1 L. Winterfeld, указ, соч.; J. Greving, указ. соч.
*
243
жавшие городу, как, натори/мер, мельницы. Как и жилые
дома, они продавались и сдавались в аренду. Как тор-
говыми рядами, так и промышленными заведениями
обычно пользовался целый ряд лиц; передавались по.
наследству и покупались такие доли, как Vso торговой
палатки, '/еэ прилавка, за которым продавались то-
вары, что опять-таки служит доказательством того, что
покупателями торговых построек и промышленных за-
ведений являлись бедные люди.
Многие фландрские патриции 'брали на откуп взима-
ние государственных налогов и доходов от городского
акциза с поместий фландрского князя. Другие при-
нимали участие в различных операциях ломбардских
компаний.
И в немецких городах патриции считали выгодной
формой приложения для своих денежных средств откуп
городского акциза на предметы широкого потребле-
ния — вино, соль, муку и т. д.
В Германии патрициат считал очень выгодной
формой вложения и увеличения денежных средств по-
купку так называемых рент, пожизненно и наслед-
ственно. Рента означала, что заимодавец-патриций дает
нуждающемуся в деньгах известную сумму под залог
недвижимости, получая ежегодно взамен ее ренту в
определенном размере.
Бывало, что рента приобретала наследственный ха-
рактер. Это означало, что доход получается не только
самим кредитором пожизненно, но и его потомками в
течение одного-двух-трех поколений, в зависимости от
соглашения. Рента представляла собой замаскирован-
ные проценты за долг, взимание которых запрещалось
церковью.1
В разных городах патрициат играл различную роль..
Его богатство, значение и удельный вес в жизни города
зависели прежде всего от экономического значения го-
рода, от развития в нем ремесла и торговли и от раз-
меров сбыта ремесленной продукции. Но они зависели
также и от характера государственного строя той стра-
ны, в которой находился город. Наибольшего значения
достиг патрициат фландрских городов с их цветущей,
исключительно развитой шерстоткацкой промышлен-
1 L. W interfeld, указ, соч., стр. 35.
244
ностью и широким районом сбыта. Большое, но несрав-
ненно меньшее, чем во Фландрии, значение приобрел
также патрициат крупных немецких имперских городов,
чему содействовала децентрализация империи. Патри-
циат же французских и английских городов не играл
той роли, которую играли патриции Германии и осо-
бенно Фландрии. Причины этого явления ясны. В конце
XIII — начале XIVb. королевская власть Франции стала
постепенно аннулировать данные ею раньше городам
коммунальные хартии и подавлять городские вольности.
Это привело и к политическому принижению патри-
циата во французских городах. То же можно сказать и
об английских городах. И там внутри городских общин
существовала дифференцированная ремесленная масса
и была своя городская олигархия. Но эта олигархия не
играла той роли, что в Германии и особенно во Фланд-
рии. По сравнению с фландрскими патрициями фигуры
патрициев французских и английских городов пред-
ставляются весьма скромными.
Численность патрицианских семейств была весьма
различна в разных городах. В Брюсселе, где патрициат
до конца сохранил значение торгово-промышленного
слоя, таких патрицианских семей было очень много —
их насчитывалось 255. Но в ряде городов патрициан-
ские роды были очень немногочисленны: так, в Генте
их было только 13, в Кельне—15.
Патрициат, особенно там, где он играл очень боль-
шую экономическую и политическую роль, вел соответ-
ствующий своему положению образ жизни. Во фландр-
ских городах патриции жили в домах, напоминающих
замки. Центральная часть города, где были располо-
жены эти дворцы, отделялась стеною от предместий, где
ремесленники жили в жалких лачугах. Во время вос-
станий цехов против патрициев во фландрских городах
ткачи, одержавшие победу над своими угнетателями,
обычно праздновали ее снесением стен, окружавших
патрицианский город и являвшихся как бы эмблемой
нависшего над ними гнета.
Патриции устраивали пиры и празднества в ратуше,
часто за счет городских средств. Их сплошь да рядом
обвиняли в хищении городских сумм. Патрицианские
роды обладали в крупных городах, подобно феодальной
знати, правом на герб и на звание рыцаря. В торже-
245
ственных случаях они устраивали турниры, которые в
Германии вызывали досаду у феодального сословия.
Кельнские патриции закрепили за собой исключитель-
ное право ношения драгоценностей.
Оторванный от непосредственного участия в про-
цессе производства, увеличивавший средства за счет
беспощадного угнетения масс, патрициат противостоял
народной массе как слой ее эксплуататоров. Патриции
угнетали ремесленную массу, составлявшую большин-
ство народа, как работодатели. Они эксплуатировали ее
как домовладельцы, сдававшие мелкому люду в аренду
жилые и торговые помещения. Они эксплуатировали
бедняков как ростовщики, дававшие им ссуды под высо-
кие проценты под видом рент. Они эксплуатировали на-
род как откупщики городского акциза на предметы пер-
вой необходимости — хлеб, муку, соль, повышая на них
цены. Патрициат не представлял собой класса с точки
зрения основных определений В. И. Ленина: патриции
не составляли собой больших групп населения; между
ними не было единства ни по их отношению к средствам
производства, ни по их роли в общественной организа-
ции труда. Как владельцы феодальных поместий, они
получали феодальную ренту с крепостного крестьянства.
Сложная социальная природа патрициата средневеко-
вых городов не дает возможности приравнять его
к классу капиталистов капиталистического общества.
Они отражали в себе черты не капиталистического об-
щества, а общества феодального, в котором элементы
капитализма едва начали развиваться. Но они присваи-
вали себе большую долю общественного дохода, совер-
шенно не принимая непосредственного участия в про-
цессе производства, а монопольное обладание властью
при патрицианском режиме давало им возможность
закрепить такое состояние. Как угнетатели народной
массы, патриции были социальными врагами класса
ремесленников. Между ними и классом ремесленников
существовал жестокий антагонизм интересов. Это дает
нам основание говорить, что борьба цехов с патрициями
являлась классовой борьбой.
Как и всякий общественный слой, патрициат не пред-
ставлял собой чего-либо замкнутого. Личный состав его
подвергался быстрым изменениям. Чем крупнее был го-
род, чем шире его производство, экспорт и сумма торго-
246
вых оборотов, чем интенсивнее совершался его рост, тем
быстрее обновлялся состав патрициата. Некоторые
патрицианские семьи беднели, опускались вниз по со-
циальной лестнице и отстранялись от власти. В то же
время некоторые купеческие семьи, быстро разбогатев-
шие, вступали в ряды патрициата. Во фландрских горо-
дах резервуаром, из которого пополнялись редеющие
ряды патрициата, была купеческая гильдия. Вначале
в нее допускались наряду с купцами, деятельность кото-
рых в основном заключалась в покупке сырого мате-
риала, раздаче его ремесленникам для обработки и
продаже готового продукта, также разбогатевшие ремес-
ленники, тоже бывшие раздатчиками работы, но посте-
пенно гильдия вытеснила из своего состава все ремеслен-
ные элементы и превратилась в сплоченную купечески-
патрицианскую организацию богатейших людей города.
В ней остались как патриции, так и просто купцы, но эти
гильдейские купцы образовали промежуточную про-
слойку между низшим, менее богатым купечеством и
патрициатом. Они были, так сказать, ближайшими кан-
дидатами в патриции. Дети патрициев вступали в браки
с их детьми. В крупных немецких городах, как, напри-
мер, в Нюрнберге, существовал довольно широкий слой
так называемых почтенных, занимавших промежуточное
положение между обыкновенным купечеством и патри-
циатом. «Почтенные» представляли собой городскую
аристократию, противопоставлявшуюся цеховым ремес-
ленникам и рядовым купцам, но вместе с тем отделен-
ную еще заметной разграничительной чертой от город-
ского патрициата: они не участвовали в правящем
органе — городском совете. Однако «почтенные» все же
занимали высокие должности в городе. Этот слой со-
ставлялся преимущественно из купцов, ведших оптовую
торговлю и державших в зависимости от себя раздачей
работы ремесленную массу, но накопленные средства
они часто вкладывали в недвижимую собственность,
покупая дома в городе и землю за городской чертой.
К «почтенным» причислялись также лица свободных про-
фессий^— юристы, врачи и аптекари. Члены совета часто
роднились с «почтенными». В Нюрнберге «почтенные»
имели право быть приглашенными советом на танцы
в ратуше, но для этого они должны были жить соответ-
ственно своему положению. Списки лиц, приглашаемых
247
на танцы, составлялись членами совета и специально со-
зданной для этой цели комиссией. Они лишали права
танцевать в ратуше «почтенных», вступивших в браки
с мелкими торговцами или с ремесленниками. Так
сильны были сословные предрассудки в средневековом
городе и так велико желание патрициата отмежевать
себя от трудящихся слоев. Однако замкнутость высших
прослоек, «как почтенных», так й патрициата, все время
разрушалась. Мы располагаем некоторыми цифровыми
данными, иллюстрирующими этот факт. В 1390 г. в
Нюрнберге был составлен список «почтенных» из 118 се-
мей, а в 1490 г. был составлен новый список их из
112 семей, но из первого списка во второй перешло лишь
49 семей. За 100 лет состав большинства «дочтенных»
в этом городе совершенно обновился1. ,
В некоторых городах в определенные моменты их
истории круг властвующих чрезвычайно суживался и
тесно замыкался. Такое положение создалось в Генте
в правление коллегии так называемых тридцати девяти.
Но такая закостенелость, недоступность богатейшей
прослойки общества вызывала сильнейшую реакцию со
стороны не только широких масс, но и возвышающихся
над этими массами богатых слоев и приводила к восста-
ниям, потрясающим все городское общество.
Между патрициатом и купечеством не было непрохо-
димой грани, как не было ее между ремесленной вер-
хушкой и купеческими элементами. Эта текучесть про-
слоек порождала многообразие политических группиро-
вок и драматизм политической борьбы.
1 Очень подробные данные о роли и положении «почтенных»
и их отношении к патрициату сообщаются в приложении к первому
тому хроник немецких городов: «Die Chroniken der deutschen
Stadte vom 14. bis zum 16. Jahrhundert», Bd. I, Beilage IX.
ПРАВЛЕНИЕ ПАТРИЦИАТА
И БОРЬБА ЦЕХОВ С ПАТРИЦИЯМИ

атрициат в наиболее ранний период сложился во*
Фландрии, и борьба его с цехами приняла там
наиболее острые и резкие формы1.
Во фландрских городах городской патрициат
начал складываться уже в XII в.,.а в XIII в. его правле-
ние утвердилось там повсеместно. Его формирование
протекало на основе привилегий, которые фландрский
граф дал купечеству. Представители купечества — эше-
вены — были во фландрских городах первоначально
судьями с неограниченными полномочиями, но вскоре
превратились в городской совет: стали собирать налоги,
издавать постановления, назначали надсмотрщиков за
торговлей и ремеслом. Изданные ими постановления со-
ставили вместе с хартией вольности, данной им графом,
городское право.
Вначале их должность была пожизненной, в конце
XII в. они стали назначаться ежегодно. Фактически эше-
венские места попали в руки ограниченного количества
семейств, которых документы называют «лучшими и
наиболее подходящими для графа и города» (meliores et
utiliores ad opus comiti et oppidi — так обозначались
в городских документах средневековья богатейшие люди
города). С течением времени эшевенство стало привиле-
1 Обширный материал о правлении патрициата и борьбы с ним
цехов во Фландрии и Брабанте см.: А. Пиренн, Средневековые
города Бельгии, кн. II, гл. IV.
249
гией членов лондонской ганзы — союза купцов, сосредо-
точивших в своих руках торговлю с Лондоном.
Классическим, часто приводимым примером того,
насколько ограничен 'был круг семей, державших в сво-
их руках власть в городе, является гентская коллегия
тридцати девяти, вполне оформившаяся в конце XIII в.
Она состояла из трех групп по 13 человек в каждой:
13 эшевенов текущего года, так сказать действительных
эшевенов; 13 эшевенов предыдущего года — они носили
название советников и вместе с действительными эшеве-
нами принимали участие в управлении города; и, нако-
нец, 13 лиц, бывших эшевенами в позапрошлом году,—
это так называемые свободные, или vacui. Эти три
группы регулярно сменялись, так что советники стано-
вились по истечении годовых полномочий vacui; дей-
ствительные эшевены становились советниками, a vacui
становились действительными эшевенами. Таким обра-
зом, вся власть в Генте находилась в руках 39 лиц,
бывших представителями трех групп.
Строй каждого фландрского города имел свои осо-
бенности, но была черта, общая в политическом устрой-
стве всех городов Фландрии: полной независимостью от
графа они не пользовались Г По закону эшевены подчи-
нены были власти графа. Наряду с городскими властями
в каждом городе находился уполномоченный графа, его
бальи. Но бальи часто переводился с места на место, ни-
где не пускал прочных корней, и фактически патрициат
фландрских городов правил независимо.
Аналогичный характер носила организация патри-
цианского правительства в Брабанте, с той разницей, что
гильдия, о которой мы говорили, держалась в брабант-
ских городах гораздо дольше и упорнее, чем во фландр-
ских; во Фландрии она исчезла уже в конце XIII в.
в связи с тем, что фландрские купцы стали начиная
с этого времени мало посещать иностранные города и яр-
марки: сами иностранные купцы стали приезжать к ним
за товарами; в Брабанте же следы купеческой гильдии
можно найти даже в XVII в.
1 Интересный материал о положении и, в частности, о полити-
ческом строе бельгийских коммун на ранней стадии их развития
см.: A. Wauters, Les libertes communales. Essai sur leur origine et
des premiers developpements des libertes communales en Belgique,
Bruxelles—Paris, 1878.
250
В Льеже и Льежской области патрициат не достиг
такого могущества, как во Фландрии Г В этом городе,
представлявшем архиепископскую резиденцию, промыш-
ленность и торговля имели лишь местное значение и не
могли составить основы для образования такого мощ-
ного патрициата, как во фландрских городах. Эшевены
были в Льеже только судьями, пожизненно назначен-
ными епископом и капитулом, с очень обширной юрис-
дикцией, простиравшейся как на город, так и на все ча-
сти епископства. Городской совет возник здесь в резуль-
тате восстания против епископской власти. Он состоял
из присяжных с двумя старшинами во главе — это были
патриции, но компетенция совета была невелика.
Во второй половине XIII в. патрицианский режим
становился во Фландрии все более тягостным для массы.
Эшевенство и купечество гильдии все больше замыка-
лись, закрывая к себе доступ новым людям. Власть все
больше становилась монополией немногих семей. В Генте
коллегия тридцати девяти превратила звание эшевена
в наследственное. Среди эшевенов там было много ста-
риков и больных. Все правление носило характер гру-
бого произвола. Бремя налогов становилось все тяжелее.
Чрезвычайно возрос косвенный налог — акциз, падавший
главным образом на плечи бедного населения. В Ипре
и Дуэ издавались суровые постановления для рабочих
шерстоткацкой промышленности. Финансы были в край-
не расстроенном состоянии из-за нерадивого их ведения.
Никакой отчетности в расходах не было. Все городские
дела держались в тайне. Многие богатые люди, оттес-
ненные от власти правящей кликой, стали к ней в оппо-
зицию и объединились с народными массами в едином
чувстве протеста против господствующего режима 1 2 3.
С самого начала XIII в. и затем в течение всего сто-
летия в разных городах Фландрии возникают заговоры
1 См. A. Pirenne, Histoire de la constitution de la ville de Dinant
au moyen age, Gand, 1889, где дается характеристика основных
черт коммунальных конституций городов Льежской области.
3 В дальнейшем выводы главы базируются на данных книги:
А. Пиренн, Средневековые города Бельгии, кн. 3; G. Espi-
nas et Н. Pirenne, Recueil des documents relatifs a 1’histoire de
1’industrie dropiere en Flandre, vol. 2, Bruxelles, 1909, p. 339—340.
A. Giry, Etablissements de Rouen, vol. I—II, Paris, 1883—1885. По
отдельным городам см.: G. Espinas, La ville urbaine a Donai au
moyen age, vol. I—IV, Paris, 1913, и др.
251
против городских властей и вспыхивают восстания.
В 1225 г. во Фландрии широко распространились волне-
ния, связанные с появлением мнимого императора Бал-
дуина— лже-Балдуина. Народ с восторгом встречал его
как глашатая социальных реформ и борца за народное
дело. Затем развернулись бурные волнения среди ремес-
ленников в Валансьенне, во время которых патрициан-
ские присяжные — jures — были смещены. В 1248 г. обна-
ружен был заговор против городских властей в Лео. За-
тем следуют восстания ремесленной бедноты в Льеже
(1253 г.), Динане, Гюи (1255 г.), Генте (1274 г.) и в дру-
гих городах. В Генте волнения ткачей и валяльщиков,
живших в крайней нужде, вызвали в ответ жестокие ре-
прессии со стороны властей. Ткачам запрещено было со-
бираться на улице в числе более семи человек, носить
оружие. Их подвергали изгнанию и казни. В 1280 г. от-
дельные вспышки против патрицианского режима сли-
лись в крупные восстания, охватившие все города Фланд-
рии— Брюгге, Ипр, Дуэ, Турнэ и др. Слои имущих,
недовольные патрициатом, объединились с ремесленни-
ками. На улицах стали развертываться бои. Начиная
с этого момента классовая борьба в городах Фландрии
переплетается с политической историей всей страны и со
сложными международными отношениями. Как мы ука-
зывали, фландрский граф, заинтересованный в экономи-
ческом развитии городов как источнике государственных
налогов, дал им в свое время хартию вольностей. Но,
когда в результате исключительно быстрого развития
шерстоткацкого производства и экспорта шерстяных
материй во фландрских городах сложился мющный
патрициат, совершенно игнорировавший права графа,
граф стал к нему во враждебные отношения Г Восста-
ние 1280 г. навело его на мысль сломить господство
патрициата, используя народную массу. Ремесленники
сами дали графу повод к вмешательству во внутреннюю
борьбу, развертывавшуюся в городе. Они обратились
к нему с петицией, чрезвычайно интересной по содержа-
нию. Восставшие требовали контроля над городскими
1 Об организации ремесла в шерстоткацком производстве
Фландрии см.: G. Espinas, etH. Pirenne, указ. соч. В частности, чрез-
вычайно богатый документами регламент города Брюгге — «Reg-
lements industriels de Bruges 1277—1377» vol. I, p. 342—360.
252
властями, отмену наследственности эшевенства, предста-
вительства ремесленников в городском совете, восста-
новления прерогатив бальи. Это означало если не пол-
ную ликвидацию патрицианского правления, то, во вен-
ском случае, глубокий подрыв его и подчинение городов
верховной власти графа при наличии представительства
от цехов. Наряду с программой демократической рефор-
мы городского управления ремесленная масса выдвинула
в своей петиции и чисто экономическое требование,
а именно, чтобы привилегии гильдий были отменены и
чтобы самим ремесленникам было дано право покупать
шерсть и продавать готовые товары.
Граф согласился на все требования восставших и
установил с ними более или менее прочные союзные от-
ношения. Сеньору фландрских городов удалось, таким
образом, достигнуть того, что не удалось осуществить
кельнскому архиепископу, который из демагогических
соображений также предлагал ремесленной массе союз
против патрициата.
Ввиду такого соотношения сил фландрскому патри-
циату также пришлось искать союзника. Он нашел его
в лице французского короля Филиппа IV Красивого,
известного своими централизаторскими стремлениями и
желавшего подчинить Фландрию своей непосредственной
власти. Эти важные события осложнились исконной
борьбой между Англией и Францией. Для Фландрии
возникла угроза французского вторжения, а перед гра-
фом Гюи де Дампьером встал вопрос о защите страны.
Фландрия была экономически связана с Англией им-
портом английской шерсти, служившей материалом для
шерстоткацкой промышленности Фландрии. У Гюи де
Дампьера, естественно, возникал план союза с Англией.
Он долго колебался открыто стать на сторону ее, но на-
конец сделал это (в конце 1296 — начале 1297 г.). Это
послужило для Филиппа IV Красивого толчком ко втор-
жению во Фландрию.
Эдуард I Английский и некоторые немецкие князья,
на поддержку которых рассчитывал Гюи де Дампьер, не
пришли ему на помощь, и Фландрия была аннексиро-
вана Францией в значительной степени благодаря пре-
дательскому поведению патрициата, открыто поддержав-
шего Филиппа IV. Граф был подвергнут заключению.
Однако Филипп IV Красивый не сумел удержать за
253
собой Фландрию. Его наместник Шателен находился
в тесном контакте с феодалами. Интересами городского
населения он пренебрегал, чем 'восстановил против
себя :все его слои.
Среди ремесленников фландрских городов нарастали
антифранцузские настроения и усилилась пропаганда
переворота.
17 мая 1302 г. в Брюгге был перерезан весь гарнизон
Шатильона и много патрициев. Это была знаменитая
«брюггская заутреня».
Ремесленники победили в этом восстании. Они сверг-
ли власть патрициата, конфисковали его имущество,
сорвали знамя французского короля и учредили револю-
ционное правительство. Вся власть была передана це-
хам, купеческая гильдия уничтожена, ее привилегии от-
менены. Отныне каждый работавший в шерстоткацкой
промышленности имел право покупать шерсть и прода-
вать свою продукцию.
За восстанием в Брюгге последовали восстания
в других фландрских городах. Фландрия свергла власть
Филиппа IV Красивого, но Филипп не хотел примириться
с этим, и открытое столкновение стало неизбежно.
В июле 1302 г., т. е. через два месяца после «брюгг-
ской заутрени», произошло столкновение между Фран-
цией и Фландрией. Это была знаменитая битва при
Куртре. На одной стороне сражались фландрские рыцари
и французские наемные войска, а на другой стороне —
фландрские ремесленники под предводительством самого-
графа и те немногие фландрские феодалы, которые про-
тивились французскому владычеству. Армия городов,
представляла собой зрелище, небывалое для средневеко-
вой Европы, как справедливо замечает Пирени. Это была
целая армия ремесленников, предводительствуемая не-
сколькими десятками конных феодалов. Хотя она была
значительно хуже вооружена, чем французская армия,
но одержала, однако, блестящую победу над францу-
зами. Фландрия освободилась от французского владыче-
ства.
Патрициат предал родину. Ремесленная масса вер-
нула ей свободу. Но борьба не прекратилась. В 1305 г.
произошло новое сражение, на этот раз победителем ока-
зался французский король. Был заключен мир в Атщ
имевший -чрезвычайно тяжелые последствия для Фланд-
254
рии. Фландрии пришлось уплатить французскому королю
большую контрибуцию; территории Лилля-Дуэ и неко-
торые другие области и города отошли ко Франции. Го-
рода потеряли свою коммунальную свободу и должны
были срыть свои крепости.
Контраст между блестящей победой при Куртре и
условиями Атиского мира был разительным. Этот дого-
вор вызвал возмущение у народных масс. Их настроение
вообще резко изменилось уже в ближайшие годы, после-
довавшие за битвой прй Куртре. Это имело основание,
которое затушевывается буржуазной историографией.
Дело в том, что главное экономическое достижение
рабочих шерстоткацкой промышленности Фландрии, со-
ставлявших вместе с семьями одну пятую часть населе-
ния фландрских городов, оказалось иллюзорным. Ре-
месленники этой отрасли промышленности стремились
к освобождению от гнета предпринимателей. Они хотели
стать независимыми мелкими предпринимателями, по-
добно мастерам других отраслей промышленности —
булочникам, мясникам, слесарям и т. д. Дальше их идеал
не шел. Им казалось, что он будет достигнут, если им
будет дано право покупки шерсти и продажи шерстяных
материй. Гюи де Дампьер гарантировал им это право.
Однако они не достигли экономической независимости
и продолжали жить в той же нужде, что и раньше.
Чтобы приобрести шерсть в отдаленных местах в том
количестве, в каком шерстоткацкая промышленность
Фландрии нуждалась в ней, нужно было обладать боль-
шими сточки зрения масштабов того времени денежными
средствами. Такие же средства нужны были и для того,
чтобы оптом продавать готовый продукт. У ремесленни-
ков шерстоткацкой промышленности их не было, и они
остались в прежней зависимости от его обладателей.
Старые патрицианские роды утратили свои привилегии.
Купеческая гильдия не была восстановлена даже после
Атиского мира, но слой богатых суконщиков, организато-
ров промышленности или раздатчиков работы, остался.
Они по-прежнему давали ремесленникам шерстоткац-
кой промышленности шерсть и получали от них готовый
товар.
Система производственных отношений, сложившаяся
во Фландрии, полностью сохранилась в годы, последо-
вавшие за Атиским миром. Производство фландрского
255
сукна еще 'больше расширилось. С 1306 до 1313 г. коли-
чество кусков сукна, производимого в Ипре в течение
года, возросло в девять раз — с 10 500 до 92 500. Фландр-
ский суконщик торжествовал победу. Его прибыли воз-
росли также по меньшей мере в девять раз.
Тот энтузиазм, который воодушевлял ремесленную
массу в сражении при Куртре, стал испаряться, и воз-
можно, что это обстоятельство было одной из причин
последовавших затем военных неудач Фландрии.
Атиский мир ликвидировал во Фландрии политиче-
ские права ремесленников, утвержденные «брюггской
заутреней». Городской совет был составлен из предста-
вителей от предпринимателей и от ремесленного населе-
ния. Это создало состояние неустойчивого равновесия,
порождая постоянные конфликты, вспышки и восстания.
Но длительное вытеснение одной партии другой было не-
возможно. Сила капитала и рост шерстоткацкой про-
мышленности являлись базой, на которой держалось
могущество суконщиков. Роль ремесленников шерсто-
ткацкой промышленности, объединенных в XIV в. в авто-
номные цеховые корпорации, покоилась на их значении
как рабочей силы и на их многочисленности.
Один из моментов дальнейшей классовой борьбы во
фландрских городах заслуживает особого внимания.
В 30-х и 40-х годах XIV в., в начале Столетней войны,
опять развернулось сильное движение ремесленников
Фландрии. Как и в начале века, оно было связано с по-
литическими событиями и международными отноше-
ниями. Король Англии Эдуард III запретил вывоз ан-
глийской шерсти во Фландрию, что вызвало серьезные
перебои в работе шерстоткацких предприятий. Масса
ткачей оказалась без работы. Предприниматели-сукон-
щики несли большие убытки.
На этой почве произошло временное объединение
суконщиков с ремесленниками шерстоткацкой промыш-
ленности. В связи с этим союзом в Генте было свергнуто
старое правительство и создано новое, во главе которого
встал Яков Артевельде — богатый суконщик г. Гента.
Он вступил в переговоры с Эдуардом III Английским
с целью восстановления импорта английской шерсти во
Фландрию. Эдуард пошел навстречу фландрским ремес-
ленникам. Английска1Я шерсть опять. стала 1В1во'31И1ться
во Фландрию. Но и Филипп IV постарался склонить
256
Фландрию на свою сторону, отказавшись от части
контрибуции, наложенной на нее по Атискому миру.
Народные массы не имели, в сущности, больше основа-
ния восставать против Франции: производство- опять
пошло нормальным ходом. Однако Яков Артевельде про-
должал политику сближения с Англией. По-видимому,
она диктовалась планом политического переустройства
Фландрии, во главе которой должен был стать г. Гент,
в котором он играл руководящую роль. Эти честолюби-
вые замыслы побуждали его поддерживать союз с Эду-
ардом III. Еще до заключения этого союза он заключил
торговое соглашение с рядом нидерландских провинций.
Против французского короля образовалась коалиция,
состоявшая из фландрского графа, Эдуарда III Англий-
ского и правителей нескольких нидерландских провин-
ций. Произошло сражение между союзниками и Фран-
цией, в котором союзники потерпели поражение. Теперь
авторитет Якова Артевельде пошатнулся. Ткачи не имели
больше никаких оснований поддерживать его — ведь
он -был их классовым1 врагом. Классовая борьба, на
время затихшая во фландрских городах, опять разго-
релась. В один из острых моментов ее Яков Артевельде
был убит. Снова восстановилось правление тканей. Но
оно держалось недолго: в среде рабочих шерстоткацкой
промышленности не было единства, проявлялось глу-
бокое расхождение интересов между отдельными про-
слойками этой массы, как, например, между ткачами
и валяльщиками.
«Брюггская заутреня» дала сильный толчок город-
ским движениям не только во Фландрии, но и в обла-
стях, соседних с нею, как, например, Брабанте. Но здесь
соотношение сил было другое, чем во Фландрии. Фландр-
ский граф, как мы видели, стал на сторону ремесленного
населения против патрициата. Для брабантских городов;
нормальным является другое соотношение: здесь гер-
цог всегда поддерживал союз с правящим патрициатом.
Это мешало ремесленной массе достигнуть прочных успе-
хов в XIV в. Брабантская шерстоткацкая промышлен-
ность работала в XIV в. на очень обширный рынок, и
гильдия была там чрезвычайно сильна. Моментами бра-
бантские ремесленники добивались некоторых политиче-
ских прав, но потом теряли эти приобретения. Только
в конце XIV в., когда размеры брабантской промышлен-
17 в. В. Стоклицкая-Терешкович 257
ности и торговли значительно сузились, соотношение сил
изменилось. Сужение промышленности повлекло за со-
бою экономический упадок гильдий, благодаря чему цехи
достигли более прочных успехов.
Чрезвычайно интересные формы приняли цеховые
восстания в Льеже1. Льежский патрициат не был так
могуществен, как фландрский и брабантский. Льежские
патриции не были богатыми откупщиками налогов, хотя
частично и представляли собой торгово-промышленный
слой. Это были розничные торговцы сукном, державшие
от себя в зависимости портных, а иногда и ткачей. На-
копленные капиталы они отдавали в рост церковным
учреждениям и феодальной знати, с которой они все
больше сливались. Большую роль в жизни Льежа играл
епископ — сеньор города.
После «брюггской заутрени» в Льеже произошло це-
ховое восстание. Цехи вначале добились только пред-
ставительства в городском совете, но не удовлетвори-
лись им. Они выдвинули лозунг «Вся власть цехам».
В 1313 г. им удалось осуществить его. Население го-
рода было сгруппировано в так называемые политиче-
ские цехи, представлявшие собой избирательные ячейки.
Кто не был членом политического цеха, не имел права
выбирать в городской совет. Политические цехи не все-
гда совпадали с ремесленными цехами; в некоторых слу-
чаях политический цех объединял два или три ремеслен-
ных цеха. Правящий орган города — совет состоял из
представителей от этих избирательных ячеек.
Но цехам не удалось удержать эти завоевания. Семь
лет спустя, в 1320 г., власть епископа была восстано-
влена и цеховой режим отменен. Цехи сохранились
1 О классовой борьбе в Льеже см.: Bouille, Histoire de la ville
et du pays de Liege, Liege, 1725—1731. Автор группирует материал
по правлениям епископов, в XIII—XIV вв. больше всего интересуют
войны; вопросы, связанные с отношениями между Льежским епи-
скопством и папской властью. Но в этой большой двухтомной ра-
боте уже попадаются краткие сведения о народных волнениях
(«Les troubles du peuple»), направленных против патрициата (см. т. I,
стр. 278—279, 283, 321, 325, 400, особенно 427—429 — о восстании
1384 г.), и дается представление о смене политического строя.
Довольно связную историю коммунального развития Льежа дает:
Е. С. Gerlache, Histoire de Liege depuis Cesar jusqu’ a la fin du
XVIII siecle, Bruxelles, 1874. См. также: F. Vercauteren, Les luttes
sociales a Liege (XIII et XIV siecles), 2-me ed., Bruxelles, 1946.
258
в Льеже как экономическая корпорация, но были ли-
шены руководящей роли в управлении городом. Теперь
городской совет состоял из представителей как от вер-
хушки ремесленников, так и от патрициата, а городские
должности распределялись между ремесленниками и
патрициями. Однако реакция возобладала лишь вре-
менно. Льежский патрициат все больше уходил от город-
ской жизни, смешивался с поземельной феодальной
знатью и терял экономическое значение в городе. Благо-
даря этому цехи приобретали все больший удельный вес
в экономической жизни города. Это подготовило почву
для восстановления в 1384- г. в Льеже цехового режима
на началах федеративного представительства от полити-
ческих цехов.
Мы увидим, что льежская конституция 1384 г. пред-
ставляла большую аналогию с политическим строем
Кельна, созданным в 1396 г. и выросшим из тех же эко-
номических корней, что и конституция в Льеже. Обе они
отразили упадок экономического значения патрициата
п отсутствие в городе какой-либо одной доминирующей
отрасли ремесленной промышленности.
Что касается Германии, то и правление патрициата
выступает в немецких городах во вполне сложившемся
виде в начале XIV в. Представители богатой верхушки
города постепенно проникали в немецких городах в
поры сеньориального управления и приобщались к вла-
сти. Они становились необходимыми сеньору. Он не мог
обойтись без их опыта и привлекал их к управлению
городом. В старых немецких городах образовался совет,
состоявший из епископских министериалов и представи-
телей верхушки городского населения. Но без поддержки
народных масс, без их активного вооруженного выступ-
ления против сеньориальной власти представители бога-
тейшей прослойки городского населения, вероятно, оста-
лись бы только в роли советников в высших органах
епископского управления. Массы помогли им достигнуть
власти. Опираясь на силы вооруженного народа, они все
больше и больше вырывали управление городом из рук
сеньора и сосредоточивали его в своих руках. Богатей-
шая прослойка города стала патрициатом. Этот процесс
перехода сеньориальной власти в руки патрициата но-
сил сложный характер и принимал различные формы.
Создавались разнообразные социальные группировки.
259
В основном в городах различимы три социальные груп-
пы: сеньор и слои, на которые он опирался, — его мини-
стериалы, его рыцари и поддерживавшие его феодалы;
ремесленное население города; патрициат. Но не всегда
патрициат выступал как единое целое. Мы видели, что
между отдельными прослойками патрициата порой про-
являлась рознь и начиналась борьба. Бывали случаи,
когда одна прослойка патрициата выступала против
другой, объединившись с сеньором или даже с ремеслен-
ной массой. Но бывали и такие случаи, когда с борьбой
горожан с сеньором переплетались, как мы видели, эле-
менты борьбы патрициата с ремесленной массой. Но на-
ступил момент, когда ввиду упрочившейся власти патри-
циата борьба масс с сеньором отошла в немецких горо-
дах на задний план, и первое и основное место заняла
борьба цехов с патрициями.
К концу XIII — началу XIV в. немецкий город всту-
пил в полосу экономического расцвета. Промышленность
Германии достигла большого развития, и вместе с тем
как патрициат, так и ремесленная масса и ее организа-
ции 'возвысились в авюем экономическом значении,
Став большой силой в экономической жизни города,
ремесленники потребовали себе соответствующего места
и в политической организации его. Они стали добиваться
участия во власти путем вооруженных выступлений.
То обстоятельство, что с конца XI в. городское опол-
чение стало составляться из цеховых отрядов и что
цехи образовали, таким образом, основную массу город-
ского войска, было, конечно, чрезвычайно для них бла-
гоприятно. Вначале цеховое ополчение было исключи-
тельно пешим. Потом появились конные цеховые отряды
и конные обозы, сопровождавшие цеховое ополчение.
Как предприниматели и раздатчики работ ростов-
щики, покупатели рент, владельцы торговых и жилых
помещений, немецкие патриции также угнетали ремес-
ленную массу, как и их собратья во Фландрии. И такой
же характер, как и во Фландрии, носило правление
немецкого патрициата. Он не сумел накопить таких бо-
гатств, как его фландрские собратья. Его торговые обо-
роты и ростовщические операции не носили столь широ-
кого характера, как у фландрских патрициев, но основ-
ные черты патрицианского режима были одинаковы во
Фландрии и в Германий.
260
В немецких городах в период правления патрициата,
тоже малочисленного, как и во Фландрии, существовал
тот же режим насилия в области суда и администрации,
та же гнетущая налоговая система, как и во фландр-
ских городах. Особенно следует отметить косвенный
налог на предметы первой небходимости, так называе-
мый унгельд, всей тяжестью ложившийся на трудящиеся
массы населения. В Германии патрициат также расхи-
щал городские средства, как и во Фландрии.
В немецких городах, как и во фландрских, отсутство-
вала всякая финансовая отчетность и все городские дела
хранились в глубочайшей тайне. С точки зрения инте-
ресов народной массы патрицианский режим был зача-
стую не лучше сеньориального. Правление патрициата
вызывало ненависть и возмущение у ремесленной
массы и порождало у нее стремление самой стать
у власти.
Цехи выступают в Германии на арену исторической
жизни как слой, добивающийся участия во власти, уже
в начале XIII в., еще до того, как патрициат почти пол-
ностью захватил в свои руки бразды правления. Уже
в 1220 г. в Кельне происходит мимолетное, кратковре-
менное выступление ремесленных масс, выдвинувших
требование участия во власти. Оно было подавлено.
В 60-х годах XIII в., во время междуцарствия, кельн-
ские ремесленники вновь выступили с политическими
лозунгами и опять безуспешно. В конце XIII в. в ряде
немецких городов происходят цеховые восстания, теперь
обращенные уже в основном против патрициата, и в
некоторых городах цехи добиваются успехов (в Вормсе,
Шпейере, Ульме). В XIV в. начинается сплошная по-
лоса цеховых восстаний против патрициата, она продол-
жается и в XV в.
Нельзя назвать ни одного города, где цеховые вос-
стания сразу увенчались бы полным успехом. Обычно
ремесленники добивались в результате этих движений
лишь некоторого участия во власти, затем наступала
реакция и т. д. с переменным успехом.
В итоге движения либо устанавливался режим, осно-
ванный на началах соглашения между цеховой верхуш-
кой и частью старого патрициата, отказавшегося от
монополии власти и приспособившегося к новым усло-
виям существования, либо же восстание терпело полное
261
поражение и полностью восстанавливалось правление
патрициата.
Яркий образец движения первого рода представляет
борьба цехов с патрициями в Кельне1.
Уже в XII в. Кельн представлял крупнейший про-
мышленный и торговый центр Германии. В XIII в. его
значение еще больше возросло. В ранний период ган-
зейской торговли он был самым известным из ганзей-
ских городов Германии. В 1367 г. Кельн является цент-
ром объединения северонемецких городов, объявивших
торговую войну Дании и Норвегии. Это соглашение
77 городов названо по имени Кельна, в ратуше которого
оно было заключено, кельнской конфедерацией—факт,
достаточно ясно свидетельствующий о руководящей роли
этого города в ганзейском союзе. Около этого времени
наступает перелом. Роль Кельна начинает падать, и ге-
гемония в ганзейском союзе переходит к Любеку. Выс-
шим моментом торгового могущества Кельна является,
по-видимому, конец 70-х и начало 90-х годов XIV в.
Торговое могущество Кельна явилось базой полити-
ческого господства патрициата. XIV век — кульмина-
ционный (пункт патрицианского режима. Все прерогати-
вы власти, с такими усилиями вырванные городской мас-
сой у архиепископа, привели лишь к политическому ук-
реплению патрицианского слоя. От1власти архиепископа
в XIV в. в Кельне остались одни лишь обломки, а поли-
тические права патрициата получили полную определен-
ность. Деятельность кельнского патрициата носила раз-
нообразный характер. Его представители, участвуя в
оборотах ганзейского союза городов, занимались опто-
вой торговлей с заграницей; но наряду с этим они со-
стояли членами богатого цеха розничных торговцев
сукном и как раздатчики работ портным, стригальщи-
кам и ремесленникам других специальностей держали
их в экономическом подчинении. Вместе с тем они зани-
мались и ссудными операциями. Вся нижнерейнская
1 «Die Chroniken der deutschen Stadte, Koln», Bd. XIII; W. Stein,
Akten zur Geschichte der Verfassung und Verwaltung der Stadt Koln
im 14 u. 15 Jahrhundert, Bonn, 1893, Bd. I, № 6, S. 27—56; № 52,
S. 187—198; L. Ennen, Geschichte der Stadt Koln meist aus
den Quellen des Kolner Stadtarchivs. 1863—1880, Bd. II. Ennen
und Eckert, Quellen zur Geschichte der Stadt Koln; 1860—1879,
Bd. VI.
262
и вестфальская знать была в долгу у кельнских патри-
циев. Они же опутали сетью мелких ссуд городскую
бедноту и эксплуатировали ее при сдаче жилых и тор-
говых помещений.
В XIV в. в Кельне функционировало два городских
совета — Малый и Большой. В первой половине этого
века главная роль в управлении принадлежала Малому
совету, а Большой совет занимал второстепенное, под-
чиненное место. Их роль изменилась лишь начиная
с 70-х годов XIV в. По данным 1341 г., Малый совет со-
стоял из 15 патрициев и обновлялся ежегодно путем
кооптации. Сохранились именные списки членов Малого
совета за ряд лет. Из них видно, что он пополнялся
исключительно членами 15 семей, представлявших верхи
патрициата. Выбыв из совета, член его мог вернуться
обратно лишь через два года. Ввиду ограниченности
фамилий, в кругу которых происходило избрание, на
третий год в совет возвращались те же лица, которые
были его членами за два года до того. Такая организа-
ция совета близко напоминает патрицианский режим
в Генте — знаменитую коллегию тридцати девяти. Под-
чиненность Малого совета архиепископу выражалась
в том, что в состав его должно было входить несколько
человек шефенов, конечно из числа тех же патрициев, и
что, кроме 15 членов, в заседаниях совета участвовало
еще два бургомистра, назначавшихся рихерцехе. Это
были высшие представители исполнительной власти.
Малый совет был дипломатическим, финансовым, адми-
нистративным и судебным органом, хозяином города
в полном смысле этого слова.
Большой совет выступает, по данным 1341 г., как
представительство от кельнских приходов. Он состоял из
72 человек, значительная часть которых также принадле-
жала к патрициату и к кругам, связанным с патрициа-
том родственными узами. Многие члены Большого со-
вета были крупными купцами. Единственное реальное
право было ему предоставлено только в области финан-
сового контроля. Все расходы свыше 10 марок могли
производиться лишь по общему решению Малого совета,
Большого совета и так называемых Всех советов. Под
этим обозначением, видимо, подразумевались все патри-
ции, участвовавшие в Малом совете в течение десяти
последних лет.
263
Должностные лица назначались вступающим в ис-
полнение своих обязанностей Малым советом из состава
уходящего Малого совета. Исполнительная власть была
в такой же мере монополизирована небольшим количе-
ством патрицианских родов, как и власть законодатель-
ная.
Как указывалось выше, уже в XIII в. противоречие
интересов между патрициатом и ремесленниками до-
стигло такой степени интенсивности, что привело к во-
оруженному столкновению. Уже тогда произошли улич-
ные бои, но ремесленная масса, руководимая шерсто-
ткацким цехом, потерпела поражение, и движение против
патрициата приостановилось на целых сто лет. Оно
возобновилось с большой силой в конце 60-х годов
XIV в.1 На этот раз ремесленники выступили против
патрициата в союзе с купеческими элементами Кельна.
Толчком к этому движению, известному под названием
«восстания ткачей», послужили финансовые мероприя-
тия совета, которые повлекли за собой не только усиле-
ние налогового бремени, лежавшего на массах, но и
увеличение налогов с купечества1 2. Восставшие добились
ареста 10 членов Малого совета, устранили из него
шефенов, сломили власть рихерцехе, лишив ее права
контроля над цехами, и произвели коренной переворот
в организации Большого совета. Взамен представитель-
ства от кельнских приходов в основу его был положен
принцип представительства от цехов. Система двух сове-
тов была сохранена, но центр тяжести городского управ-
ления был перенесен из Малого совета в Большой, со-
стоявший из цеховых мастеров.
Однако новая власть держалась недолго. Восстание
победило благодаря союзу ремесленников с купечеством,
но после реформы политического строя перевес в рядах
правительства перешел к ремесленным элементам, вер-
нее, к той их части, которая группировалась вокруг
ткачей. Политика последних была так узкоэгоистична,
что не соответствовала интересам даже всех категорий
ремесленников. Новое правительство повторило ошибки
побежденного противника. Введены были торговые пош-
1 «Die Chroniken der deutschen Stadte», Bd. XIII. Kohlhofer Chro-
nik; Bd. XII., S. 272—309.
2 О восстании ткачей см.: L. Еппеп, указ, соч., Bd. II, S. 680—
682, 683.
264
лины, сильно задевшие интересы купечества и многих
ремесленников, участвовавших в торговом обороте. Этим
воспользовался патрициат, все еще имевший опору
в Малом совете. Купечество и многие цехи отшатнулись
от движения и перешли на сторону патрициата. Произо-
шло сражение на улицах Кельна, и ткачи оказались
разбитыми.
Анализируя причины неудачи восстания ткачей, мы
приходим к ’ выводу, что она в значительной степени
была обусловлена поведением зажиточной части ремес-
ленной среды. Важен, наконец, еще один момент:
в 60-х годах XIV в. патрициат представлял в экономиче-
ской жизни Кельна большую силу, устранить которую
было нелегко.
Но в конце XIV в. обстановка существенно измени-
лась. Экономическая роль Кельна начала падать, и ге-
гемония в ганзейском союзе перешла к Любеку1. Одно-
временно пошатнулось и экономическое значение патри-
циата, что подготовило переход власти в Кельне к цехам.
Последнее произошло в 1396 г.1 2
25 лет, (прошедшие от поражения ткачей до цехового
переворота в Кельне (1371 —1396 гг.), — время непре-
рывной внутренней борьбы. После поражения ткачей
наступила реакция. Власть Малого совета была восста-
новлена, а Большой совет реорганизован на старых на-
чалах, т. е. по принципу представительства от приходов.
Его финансовая компетенция была несколько расширена.
Но для того чтобы стать его членом, необходимо было
удовлетворять требованиям высокого имущественного
ценза. Полномочия, утерянные архиепископскими орга-
нами — коллегией шефенов и рихерцехе, были восста-
новлены лишь в незначительной степени. Таким обра-
зом, и на этот раз движение ремесленной массы привело
к сокращению прерогатив архиепископской власти. Но
одновременно с реакцией проявился раскол в рядах
патрициата. Умаление роли Кельна в ганзейском союзе
городов, сужение его торговых оборотов болезненно
отразились на экономическом положении патрициата,
1 Е. Danell, Die Bliitezeit der deutschen Hanse, Bd. IL, Berlin,
1905., особенно стр. 60—62.
2 W. Stein, Zur Vorgeschichte des Kolner Verbundbriefes vom
14. September 1396. Hans. Geschichtsblatter, XIL, 1905., S. 163—202.,
268—302.
265
капитал которого рос на основе широкой внешней тор-
говли. Патрициат начинает разлагаться, и в связи с этим
возникает глубокая рознь между разными представите-
лями его. Этим воспользовались цехи для наступления
на патрицианские органы власти.
На этот раз победа над патрициатом была одержана
цехами быстро и без кровопролития. Патрицианский
режим был сметен Конституция, датированная 18 сен-
тября 1396 г. и носившая название «Союзного договора»,,
создала новое политическое устройство Кельна1 2.
Малый совет — эта цитадель патрициата — исчез
бесследно. Победители вообще отказались от системы
двух советов. Союзный договор предусматривает лишь
один совет, основанный на принципе представительства
от политических цехов и «Обществ сотрапезников». Со-
зданы были 22 избирательные ячейки. К их числу от-
носились как цехи, так и «Общества сотрапезников».
Цехи, фигурирующие в Союзном договоре, — условное
обозначение. Это были «политические» цехи. Они фак-
тически охватывали несколько ремесленных цехов. Что
касается «Обществ сотрапезников», то они существовали
в Кельне задолго до переворота 1396 г. Это были своего
рода политические клубы ремесленников и купцов,,
игравшие большую роль в подготовке народных движе-
ний и во время их. Теперь они, подобно «политическим»
цехам, также стали избирательными ячейками.
Избирательные ячейки-цехи и «Общества сотрапезни-
ков»— выбирали в совет 36 человек, которые кооптиро-
вали еще 13 человек. Таким образом, при составлении
совета выборное начало сочеталось с принципом коопта-
ции. Совет решал все вопросы текущего управления и
законодательства, за исключением лишь самых важных,
а именно вопроса о военных походах, о союзах с дру-
гими городами и князьями и о расходах, превышающих
тысячу гульденов. Эти важнейшие вопросы решались
советом при участии представителей от всех политиче-
ских цехов. Таким образом, Союзный договор 1396 г.
вводил в конституцию Кельна наряду с системой пред-
ставительства принцип своеобразного референдума.
1 Н. Keussen, Die Kolner Revolution 1396., Koln, 1888.
2 W- Stein, указ, соч., т. I, стр. 187—198. К истории переворота
1396 г. в Кельне и созданного им строя см. еще: L. Еппеп, указ.,
соч., т. 11, стр. 683, 696, 762 и др.
266
Патрицианское правительство было сметено, но
патрицианские семьи остались в Кельне. Они сумели
приспособиться к новому строю и даже продолжали
играть видную роль в политической жизни Кельна, но
уже не как члены знатных родов, а как бюргеры, деле-
гированные в совет на общих основаниях избиратель-
ными ячейками.
Переворот 1396 г. создал на основе Союзного дого-
вора политическую демократию в форме представитель-
ства от политических цехов и «Обществ сотрапезников».
Но кельнская демократия носила лишь чисто формаль-
ный характер. Фактически в Кельне правила в XV в. не
масса рядовых ремесленников, а богатая цеховая вер-
хушка и купечество. В совет попадали только богатые
люди. Это вполне понятно. И в XV в. об экономическом
упадке Кельна можно говорить лишь в относительном
смысле. И в XV в. город этот жил еще очень интенсив-
ной экономической жизнью, хотя и менее значительной
по своему масштабу, чем в предыдущую эпоху 6 Будучи
узловым пунктом множества торговых путей, расходив-
шихся в разные стороны, Кельн поддерживал торговые
сношения не только со всей Рейнской областью, но и с
отдаленными частями Германии и с другими стра-
нами— Фландрией, Брабантом, Францией, Англией.
В городе не было какой-либо одной доминирующей
отрасли промышленности, не было еще развито шерсто-
ткацкое, шелкоткацкое, кожевенное ремесло. Кельнские
купцы были постоянными посетителями лейпцигских и
франкфуртских ярмарок. Очень ярко выступает в Кель-
не в XI в. тесная связь торгового капитала с ремеслен-
ной промышленностью. Кельнские купцы выступают
в это время как носители домашней формы зарождаю-
щейся мануфактуры не только в самом Кельне, но и в
отдаленных местностях и городах, что свидетельствует
о том, что средства этих купцов не находили достаточ-
ного приложения.
1 В. Kuske, Quellen zur Geschichte des Kolner Handels und
Verkehrs im XIV.—XV. Jahrhundert, Bd. I—III. 1918—1923; его же,
«Die Kolner Handelsbeziehungen im XV. Jahrhundert Vierteljahr-
schrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte», 1909, Bd. VII, S. 296—
.308; его же, «Die Handelsbeziehungen zwischen Koln und Italien im
spateren Mittelalter. Westdeutsche Zeitschrift fur die Geschichte und
Kunst», Bd. XXVII, 1909.
267
На этой экономической основе сложился политиче-
ский союз богатой цеховой верхушки с купечеством, ко-
торые сообща стали править городом. Ремесленная же
масса по-прежнему оказалась устраненной от власти.
Это выражает социальную сущность цехового режима.
Вскоре после переворота 1396 г. наступила аристо-
кратизация политического строя Кельна. Правящей
плутократии удавалось, несмотря на призыв сорока че-
тырех, проводить то, что соответствовало ее интересам.
В области продовольственной политики правление ее
выразилось в полном пренебрежении к народным ну-
ждам. В угоду богатым членам цехов булочников и
мясников, состоявшим членами совета, совет снисходи-
тельно относился к незаконному повышению ими цен на
хлеб и мясо. В области финансовой политики правление
кельнской плутократии ib нравилось 'в еще большем ро-
сте городской задолженности, чем это имело место во
время патрицианского режима, и во все большем пере-
несении центра тяжести городских доходов с предметов
продовольствия на акциз
Переворот 1396 г. не искоренил среди народных масс
глубокого недовольства органами правящей власти. Оно
все больше накоплялось, прорываясь и в дальнейшем
в форме народных восстаний.
Другой тип конституции создался в результате вос-
станий против патрициата в Страсбурге1 2. Об этом го-
роде3 и его истории нам уже приходилось говорить.
В конце XIII в. городской совет Страсбурга состоял
исключительно из патрициев. Недостатки патрициан-
ского режима были в Страсбурге очень резко выражены.
Состоявший из патрициев суд по конфликтам между
патрициями и ремесленниками всегда решал дела
в пользу патрициев4. Патриции проявляли чрезвычай-
ную надменность по отношению к ремесленникам и за-
ставляли их бесплатно работать на себя.
В хронике Кенигсгофена указывается, например, что
«если у кого-нибудь (из благородных) портной, пли
1 W. Stein, указ, соч., т. I, № 261, стр. 468—477.
2 «Die Chroniken der deutschen Stadte», Bd. VIII—IX. Urkunderr
und Darstellung, Strassburg, 1870—1877.
3 G. Schmoller, Strassburg zur Zeit der Zunftkampfe, Strassburg,.
4 «Chroniken der deutschen Stadte», Bd. IX, S. 774 и др.
268
сапожник, или другой ремесленник просил денег (за свои
труды), то благородный давал ему вместо этого поще-
чину» Такая полная беззащитность заставляла» многих
ремесленников и купцов становиться в отношения лич-
ной зависимости к отдельным могущественным патри-
циям, что носило название Mundmannschaft. Хроника
изображает отношения между мундманами и их госпо-
дами следующим образом: «Как известно, никому из
ремесленников не платили денег. Ремесленники обра-
щались к какому-нибудь из благородных, которому они
начинали служить весь год так, как, например, в деревне
крестьяне служат своему господину. Этот благородный
охранял за это ремесленника от насилий и помогал ему
в том, чтобы ему платили за работу. Был в Страсбурге
один рыцарь (так назывались в Страсбурге и патриции),
который имел очень большой доход (300 или 400 четвер-
тей овса) от ремесленников, зависевших от него и поль-
зовавшихся его помощью»1 2. Сельскохозяйственный ха-
рактер оброка, упоминаемого в приведенной цитате,
свидетельствует о том, что ремесленники, о которых
идет речь, еще не порвали с сельским хозяйством; но
следует отметить, что в числе мундманов были наряду
с городскими ремесленниками потомки крепостных, пере-
селившихся в город из поместий тех патрициев,"которые
оказывали им защиту в городе. Страсбургский патри-
циат был тесно связан с феодальной знатью и владел
населенными землями.
Первая вспышка борьбы цехов с патрициями прихо-
дится на 1308 г. Она была вызвана притеснениями шуль-
гейса, т. е. низшего судьи, клаусцорена. Но ремеслен-
ники не выработали определенного плана действий, и
патриции их победили.
Борьба возобновилась в 1332 г.3 Накануне ее возоб-
новления произошло кровавое столкновение между
двумя крупными патрицианскими родами Страсбурга—
Цорн и Мюленгейм, причем оба рода были поддержаны
феодалами из сельских местностей.
Этот союз заставил горожан встревожиться, так как
мог им грозить тяжелыми последствиями. Горожане
1 «Die Chroniken der deutschen Stadte», Bd., IX, S. 775.
2 Там же.
з Там же, стр. 776.
269
разоружили патрициев, поставили стражу у всех ворот
города, изгнали наиболее ненавистных членов правящей
клики ив города и произвели изменения в конституции.
В административном отношении Страсбург делился
в XII—XIII вв. на так называемые констофли, в которых
преобладающим элементом была городская аристокра-
тия, хотя в их состав входили и разбогатевшие ремес-
ленники. Констофли, судя по всем данным, были орга-
нами местного самоуправления. Власть патрициата в
значительной степени покоилась на них. В 1332 г. кон-
стофли как органы власти в отдельных округах Страс-
бурга были аннулированы и ремесленникам было запре-
щено в них вступать. Без поддержки со стороны ремес-
ленников констофли были обескровлены как орудие
патрициата в управлении городом и превращены в част-
ные общества выходцев из аристократии.
Однако цехи оказались не в состоянии устранить пол-
ностью старый патрициат. Им (правильнее будет ска-
зать, цеховой верхушке) пришлось разделить власть
с патрициями. Руководящим органом по-прежнему
‘остался городской совет. В него введены были «все
почтенные бюргеры без исключения», — говорит хронист.
Термин «бюргеры» впервые появляется теперь: до пере-
ворота члены совета обозначались как «господа» —
Herren. Как указывалось, термин «почтенные» означал
в хрониках лиц, имевших значительное состояние и
пользовавшихся в городе авторитетом и весом.
По (Грамоте 1334 г. совет избирался ежегодно всем
мужским населением г. Страсбурга, достигшим 20 лет,
причем избираться в совет могли только оседлые бюр-
геры. Совет должен был состоять из 25 ремесленников,
14 бюргеров (так обозначались купцы) и 8 «рыцарей»,
т. е. членов старого патрициата. Из состава совета выби-
ралось двое старшин из представителей старой знати и
один аммейстер для надзора за ремеслом из ремеслен-
ников.
Совет утратил характер чисто патрицианского органа.
Его социальная основа и круг лиц, получивших доступ
к избранию в члены его, расширились. Но все же он
состоял и теперь из богатых и богатейших, ибо и:з
1 «Die Chroniken der deutschen Stadte», Bd. IX, S. 932—935.
270
состава ремесленны-х цехов в совет нападали только
представители' цеховой верхушки.
Рядовые ремесленники, ремесленная масса не была
в нем представлена.
Исходя из данных хроники, рисующей характер дея-
тельности нового совета, можно заключить, Что угнете-
ние масс, насилия и злоупотребления со стороны власть
имущих не прекратились. Господствовали произвол и
взяточничество.
Политическое устройство Страсбурга еще неодно-
кратно подвергалось изменениям — в 1371,	1420,
1482 гг.1 Сущность изменений сводилась, по-видимому,
к тому, что количество мест, предоставленных предста-
вителям трех указанных выше общественных слоев —
ремесленников, бюргеров и рыцарей, — менялось, причем
в конечном итоге удельный вес богатых ремесленных
элементов в совете возрос.
Политическое развитие Страсбурга вполне соответ-
ствует характеру его экономической жизни и структуре
страсбургских цехов1 2. В Страсбурге господствовала
шерстоткацкая промышленность, внутри которой цех
шерстобитов играл роль предпринимателя и раздатчика
работы членам других цехов этой отрасли промышлен-
ности, последние же были экономически подчинены ему,
работая на шерстобитов полностью или частично. Страс-
бург был экспортным центром шерстоткацкой промыш-
ленности. На такой экономической базе мог вырасти
только олигархический строй управления, господство
богатых элементов — цеховой верхушки и богатого купе-
чества. По-видимому, остатки старого патрициата при-
способились к новому политическому строю, приняв
также участие в промышленности и торговле.
Немецкая буржуазная историография обозначает тот
тип городского управления, который создался в резуль-
тате цеховых восстаний в Страсбурге, как компромисс
между цехами и патрициатом и резко противопоставляет
его кельнскому Союзному договору, якобы создавшему
«цеховую демократию». Произведенный нами анализ
доказывает, что между Кельнской и Страсбургской кон-
ституциями, созданными после переворота, не было
1 «Die Chroniken der deutschen Stadte», S. 938—939, 943—950.
2 G. Schmoller, указ. соч.
271
принципиального различия. Сущность обеих заключа-
лась в том, что они подорвали сплоченность правившего
слоя и доставили преобладание в органах власти широ-
ким слоям богатых торгово-промышленных элементов.
Сделанный вывод применим ко всем тем случаям, когда
цеховые восстания в большей или меньшей степени кон-
чались победой восставших против старого режима.
Идеализировать созданный восстанием «цеховой режим»,
отождествляя его с правлением ремесленной массы,
означает фальсифицировать подлинный характер собы-
тий. На смену патрициату обычно приходила плутокра-
тия в той или другой форме. Крайние проявления произ-
вола исчезали, но все-таки оставались злоупотребления
властью и хищения городских сумм со стороны правя-
щих, и ремесленная масса продолжала остро испытывать
экономическое угнетение со стороны предпринимателей,
обладавших крупными средствами, и ряд несправедли-
востей в области управления.
Особый тип цеховых восстаний представляет движе-
ние, развернувшееся в ганзейских городах Германии.
Остановимся для примера на восстаниях в Браун-
швейге Г Это был город, появившийся позднее, чем при-
рейнские города, истории которых мы уделили много
внимания, и к тому же политически подчиненный не
императору, а брауншвейгскому князю. Цеховое движе-
ние в Брауншвейге прошло через две основных стадии и
вылилось в форму кровавых столкновений. Первая ста-
дия относится к концу XIII в. (к 1292 г.), вторая — почти
к последней четверти XIV в. (к 1374 г.). Обе стадии
имеют много черт сходства между собой. В 1292 г. по-
стоянные столкновения между патрициатом и цехами,
происходившие в Брауншвейге в XIII в., вылились
в форму открытого восстания цехов. Это движение сов-
пало с конфликтом, наступившим после смерти браун-
швейгского герцога Вильгельма, между двумя претен-
дентами на брауншвейгский престол. Соперниками были
два сына покойного — Альбрехт Жирный и Генрих Чу-
даковатый. Спор должен был быть решен главным горо-
дом герцогства — Брауншвейгом. Каждый претендент
на престол опирался на определенный слой городского
1 «Die Chroniken der deutschen Stadte», Braunschweig, Bd. VI,
Leipzig, 1868.
272
населения. Генрих Чудаковатый — на цехи, Альбрехт
Жирный вступил в союз с патрициатом, состоявшим из
богатейшего купечества. Менее богатое купечество, не
входившее в состав патрициата, стояло в этой борьбе
в одних рядах с ремесленниками, ибо, подобно послед-
ним, хотя и не в такой степени, также было недовольно
действиями патрицианских властей. Пользуясь поддерж-
кой Генриха Чудаковатого, который вступил в Браун-
швейг с вооруженным отрядом, цехи свергли правление
патрициата и установили свой совет из 12 человек.
Но Брауншвейг был членом ганзейского союза горо-
дов. Союз не мог потерпеть такого посрамления браун-
швейгского патрициата, принимавшего большое участие
в ганзейских торговых оборотах, и издал постановление
о бойкоте Брауншвейга, что носило название Verhan-
sting — исключение из числа членов ганзы. Бойкот озна-
чал, что никто из членов ганзейского союза не смеет
поддерживать торговые сношения с брауншвейгским
купечеством. Города, нарушившие этот запрет, также
подвергались торговому бойкоту в течение целого ме-
сяца после отъезда из них брауншвейгских купцов.
Постановление о бойкоте Брауншвейга было доведено
до сведения фландрских городов — Ипра, Брюгге и др.,
с которыми Брауншвейг поддерживал оживленные тор-
говые сношения. После издания постановления о бойкоте
Брауншвейга брауншвейгское купечество отшатнулось
от движения. Бойкот подрывал его жизненные корни.
Ремесленники остались одинокими в борьбе. Им было
не под силу одним выдерживать ее. Вмешательство ган-
зейского союза в цеховое восстание Брауншвейга кончи-
лось тем, что изгнанный патрициат вернулся в Браун-
швейг. Произошла полная реставрация его власти, и не
только зачинщики движения, но и многие рядовые его
сторонники подверглись сильным репрессиям.
В 1374 г. наступает второй этап цехового движения
в Брауншвейге Г В течение всего XIV в. брауншвейгские
цехи не пользовались никакими политическими правами.
Существовала жалкая комиссия цеховых представителей
при городском совете, но с ее мнением никто не считался.
1 Очень подробное описание цехового восстания 1374 г. в
Брауншвейге см.: «Die Chroniken der deutschen Stadte», Bd. VI
S. 312—409.
18 В. В. Стоклицкая-Терешкович 273
В 1374 г. опять вспыхнуло цеховое восстание и повто-
рился в общих чертах ход движения, уже известный нам
из истории 1292 г. Цехи предъявили совету ряд полити-
ческих требований, в ответ на что совет арестовал глав-
ных вождей движения. Тогда цехи, поддерживаемые
непатрицианским купечеством, вооружились и ответили
совету тем же — они арестовали его членов и пригово-
рили их к казни, что и было приведено в исполнение.
Патрицианский совет был ликвидирован и создан пра-
вящий орган из цеховых представителей. Патрициат, как
и за 80 лет до этого, обратился к своему естественному
покровителю — ганзейскому союзу. Последний вновь
издал постановление о бойкоте Брауншвейга, и послед-
ствия его были те же, что и в 1292 г.: купечество отшат-
нулось от движения, и цехи, оставшись в одиночестве,
сдались. Патрициат вернулся в Брауншвейг и подверг
жестоким репрессиям вождей и участников восстания.
В конечном итоге цехи ничего не добились в Браун-
швейге. .
Брауншвейгский тип цехового движения и его итоги
характерны для всех ганзейских городов. По этому типу
протекало и цеховое восстание в начале XV в. в главном
городе ганзейского союза — Любеке. Ганзейский союз
городов во всех ганзейских городах силою своего авто-
ритета решал исход борьбы между цехами и патрициа-
том в пользу последнего. Цехи не добились никаких
политических прав ни в одном ганзейском городе.
Своеобразные черты представляло цеховое движение
в городе Констанце Г И здесь оно совершалось этапами
в течение более века. Констанцский патрициат, как и
страсбургский, был связан тесными родственными узами
с окрестной феодальной знатью, которая оказала ему
большую помощь в борьбе с цеховым движением.
Первый этап этого движения в Констанце относится
к 1342 г. Цехи восстали против патрициата, одержали
над ним победу и стали у власти, но пользовались ею
только четыре месяца. В течение этого времени патри-
циат успел собрать свои силы и при поддержке окрест-
1 Gothein, Wirtschaftsgeschichte des Schwarzwaldes, Bd. I„
Strassburg, 1891—1892. О промышленности и торговле Шварцвальда
см. стр. 457 и др. О Констанце см. также „Die Chroniken der Stadt
Konstanz, herausgegeben von Ruppert", Bd. I—II, Konstanz, 1890—1892.
274
Заседание городского совета в Аугсбурге
(передача атрибутов власти патрициями ремесленникам
после победы последних) XIV в,
275
ной феодальной знати сломил власть цехов. Произошла
реставрация патрицианского режима.
Второй этап цехового движения в Констанце отно-
сится к 1370 г. Цехи опять одержали победу, но патри-
циат обратился за помощью к императору Карлу IV
и к властям города Нюрнберга, где в течение всего сред-
невековья сохранялся патрицианский режим. Власти
Нюрнберга и Карл IV оказали помощь вооруженной
силой и13!Пнан1НЫ'м из Констанцы представителям патри-
циата и помогли им возвратиться в город. Власть па-
трициата была восстановлена, и на цехи был возложен
императором огромный по тому времени штраф, в ре-
зультате которого цехи были на долгое время мате-
риально обескровлены.
В 1429 г. наступил третий и последний этап цехового
движения в СКонстанце. На этот раз 'борьба для патри-
циата осложнилась тем, что в его недрах произошел
раскол. Констанца в XIV и в первой половине XV в.
была очень богатым городом, в котором процветало
шерстоткацкое и льноткацкое производство. Ремесленная
масса была в Констанце сильно расслоена. Элементы
капиталистических отношений рано проникли в недра
цехов в Констанце. Из цеховой массы стали выделяться
раздатчики работы, которые сумели экономически под-
чинить себе ткачей не только Констанцы, но и близлежа-
щих небольших городов. Так, ткачи города Виллингена
производили в это время сукно и полотно на констанц-
ских раздатчиков работы. Отдельные элементы цеховой
массы откалывались от нее и переходили в ряды купече-
ства, а из рядов купечества разбогатевшие элементы
переходили затем в ряды патрициата. Этот интенсивный
темп экономической жизни Констанцы, сопровождав-
шийся быстрым обновлением состава патрициата, содей-
ствовал тому, что в патрициате появились различные
прослойки. Одни патриции богатели, другие беднели.
Последние оставались еще в рядах патрициата, но уже
были отстранены от власти и не занимали больше преж-
него положения. Чтобы опять подняться до него, они из
демагогических соображений становились на сторону
цехов. Во главе такой обедневшей прослойки патри-
циата стоял некий Генрих Эйгингер, большой честолю-
бец и авантюрист. Он стал одним из вождей цехового
движения, но когда цехи в Констанце победили, они
276
выдвинули на должность первого бургомистра не егог
а обыкновенного цехового мастера, а на должность вто-
рого бургомистра — другого патриция. Эйгингер остался
крайне недоволен.
Но борьба и на этот раз не привела все-таки к победе
цехов. Им не удалось удержаться у власти. Если
в 70-х годах XIV в. патрициату помог император
Карл IV, то теперь на помощь ему пришел император
Сигизмунд. Опираясь на вооруженные силы, присланные
Сигизмундом, констанцский патрициат низложил цехо-
вой совет и реставрировал свою власть.
Цеховые восстания в городах Германии — это стра-
ница огромного значения в истории классовой борьбы
в феодальном городе Г Они происходили не только
в крупных городских центрах, но и охватили огромное
большинство немецких городов. Цеховые восстания раз-
вернулись в Трире, Ростоке, Эрфурте, Кобленце, Магде-
бурге, Шпейере, Майнце, Страсбурге, Констанце, Бибе-
рахе, Мемингене, Кемптерне, Кауфбайрене, Раненсбурге,.
Парафендорфе, Юберлингене, Виллингене, Райтлингене,
Ротвейлене, Гельбронне, Вимпфене, Галле, Кольмаре,.
Хагенау, Ульме, Регенсбурге и в десятках других горо-
дов Германии.
Полный анализ и исчерпывающая оценка их роли
в развитии немецких городов с позиций марксистско-
ленинской методологии еще ждут своего исследования.
Подводя некоторые итоги сказанному в настоящей
главе, можно отметить, что самыми древними предками
патрициев могли быть иногда крепостные. Ближайшие
предки патрициев, в большинстве случаев—(разбогатев-
шие купцы. Местами, как, например, во Фландрии и
ганзейских городах Германии, патрициат был исклю-
чительно купеческого происхождения. В старых при-
рейнских городах, таких, как Кельн, Страсбург и др.,
ядро патрициата составили епископские министериалы,
образовавшие при епископе городской совет — высший
орган управления. С развитием торговли и промышлен-
ности в этот слой влились представители от богатей-
1 Н. A. Mascher, Das deutsche Gewerbewesen von der friihesten
Zeit bis auf die Gegenwart, Vierter Abschnitt, S. 167—276.
В этой книге приведено описание цеховых восстаний во многих
городах.
277
шего слоя 'купечества, сперва как советники по торговле
и промышленности, затем, после подавления сеньори-
альной власти, как члены правящего органа, члены .пат-
рициата. Местами, как, например, в Констанце, в состав
патрициата входило довольно много феодалов. В Ита-
лии это произошло путем поселения феодалов в городах,
в других странах Западной Европы главным образом
путем браков между высшим слоем городского купече-
ства и поместными феодалами. В составе патрициата
итальянских городов это был многочисленный элемент.
Патрициат выступает как враг и угнетатель народной
массы.
В борьбе, проходившей в городе, богатое купечество,
не принадлежавшее к патрициату, поддерживало цехи.
Но если этот союз грозил материальным интересам купе-
чества, то оно изменяло цехам (города ганзейского
союза, например Брауншвейг, и ломбардские города, на-
пример Милан).
Феодалы поддерживали патрициат в тех случаях,
когда задевались их материальные интересы. Порою
они из демагогических соображений становились на сто-
рону цехов (Брауншвейг).
Ганзейский союз городов всегда выступал защитни-
ком патрициата. Характер государственного строя
в стране всегда играл большую роль в формировании
патрициата и в борьбе цехов с патрициями. Об этом
свидетельствует сопоставление судьбы патрициата в Гер-
мании и во Франции. Победа цехов над патрициатом не
ведет к цеховой демократии. На место патрициата ста-
новится плутократия, состоящая из цеховой верхушки
и некоторой части бывшего патрициата, приспособив-
шегося к новым условиям существования.
Порою (например, во Фландрии) восставшая цеховая
масса наряду с лозунгом «Вся власть цехам» выдвигает
требование предоставления мелким мастерам права по-
купки сырого материала и продажи готовых изделий,
другими словами, требование превращения всех масте-
ров в самостоятельных мелких предпринимателей. Это
требование обращено против раздатчиков работы. Неза-
висимость от крупных предпринимателей — крайний пре-
дел стремлений цеховой мелкоты до конца, XV в. Будучи
осуществлена во Фландрии законодательным образом,
эта независимость не осуществилась там в жизни.
278
В борьбе с ремесленными цехами патрициат не всегда
выступает как единое целое. В ряде случаев он расколот
на фракции, что содействует победе цехов (Кельн).
В противоположность этому сильно дифференцирован-
ная ремесленная масса выступает против патрициата
единым фронтом. Причина этого явления ясна. Она за-
ключается в том гнете, который испытывают при патри-
цианском режиме все прослойки ремесленной массы.
Однако в некоторых случаях удается все-таки констати-
ровать расхождение интересов различных частей ремес-
ленной массы. Такого рода случай мы видели на
примере «Восстания ткачей» в Кельне. Ткачи, возглав-
лявшие движение, восстановили против себя своей узко-
эгоистической политикой остальные цехи, что было при-
чиной его неудач.
Однако примеров розни между мастерами и подма-
стерьями во время цеховых восстаний против патрициата
мы не встречаем.
Было бы чрезвычайно важно проследить роль пле-
бейских элементов в цеховых восстаниях, особенно во>
Фландрии. В Германии она проявляется лишь в XV в.
ГОРОДА ИТАЛИИ В XII—XV вв.
Оорода возникли как следствие роста производи-
тельных сил и общественного разделения труда,
в результате которого ремесло отделилось от
1_---' сельского хозяйства. В Италии города возникли,
вступили в борьбу с сеньориальной властью и образо-
вали коммуны раньше, чем во Франции и Германии. Они
приобрели удельный вес в экономической жизни Италии
и всей Европы еще до крестовых походов, с которыми
пытаются связать их появление некоторые буржуазные
историки. Городская промышленность и торговля, вну-
тренняя и внешняя, развились в Италии задолго до кре-
стовых походов. Венеция еще до крестовых походов была
главным посредником в обмене между Западом и
Востоком. Золотая булла императора Алексея Комнина
даровала ей права беспошлинной торговли во всех стра-
нах, входивших в состав Византийской империи, открыв
перед нею все рынки Востока. Было бы, однако, ошибкой
думать, что итальянские города ничем не обязаны кре-
стовым походам, что крестовые походы не оказали на
их развитие того стимулирующего влияния, которое
испытали благодаря им города других западноевропей-
ских стран. Наоборот, итальянские города извлекли из
крестовых походов еще большую пользу, чем города
Франции и Германии. Не нужно забывать, что поток
товаров из Леванта в Западную Европу и из Западной
Европы в Левант шел преимущественно через примор-
ские города Италии, обогащая не только эти города, но
и всю Северную Италию.
280
Итальянцы занимали особое место в организации
крестовых (походов. Представители рыцарства Германии,
Франции, участвовавшие в этих походах, обыкновенно
растворялись в больших армиях, не составляя отдельных
отрядов. Итальянские города представляли в этом
смысле исключение. Венеция и Генуя снаряжали свои
самостоятельные флоты, имевшие собственных вождей
и плывшие отдельно от больших армий крестоносцев.
Генуя и Пиза впервые во время крестовых походов от-
правили флот в Сирию. До той поры они вели торговлю'
только в западной части Средиземного моря. Флоты
итальянских городов сыграли большую роль в завоева-
нии крестоносцами сирийского побережья и в основании
государств крестоносцев. Они снабжали армии кресто-
носцев оружием и съестными припасами. Таким образом,
итальянская торговля расширялась в самом ходе кресто-
вых походов еще до основания итальянских поселений
в сирийских городах. За помощь, оказанную крестонос-
цам, итальянцы, главным образом венецианцы и генуэз-
цы, получили в городах Сирии различные торговые при-
вилегии, дома, ряды, лавки, рынки, целые кварталы,
в которых основали свои колонии. Самая значительная
венецианская колония образовалась в Тире Г
Последствием образования факторий западноевро-
пейскими и особенно итальянскими купцами в прибреж-
ной Сирии был большой подъем европейско-византий-
ской торговли. Дошедшие до нас описания путешествий,
совершенных в Азии европейскими купцами, например
Марко Поло, свидетельствуют о том, что в середине
XIII в. венецианцы отправлялись за товарами в Китай,
Персию, Индию, Японию, Северную Африку. Они про-
никали в отдаленнейшие части Азии до западного побе-
режья Тихого океана. Известно также, что в Акре
наряду с поселениями европейских купцов существо-
вали корпорации восточных купцов. Кроме товаров, при-
1 W. Heyd, Geschichte des Levantehandels im Mittelalter, Bd. I,
Stuttgart, 1879, S. 145—208, 343—402; а также: A. Schaube, Handels-
geschichte der romanischen Volker des Mittelmeeresgebiete bis zum
Ende der Kreuzziige, Bd. I, Berlin, 1906; A. Schulte, Geschichte des
mittelalterlichen Handels und Verkehrs zwischen Westdeutschland
und Italien, Bd. I—II.; De Mas Latrie, Traites de paix et de com-
merce et documents divers concernants les relations avec les Arabes
de 1’Afrique Septentrionale au moyen age, Paris, 1865.
281
везенных в прибрежные города Сирии из разных стран
Востока, здесь продавались продукты самой Сирии —
’фрукты, вина, шелка, хлопчатобумажные материи и др.
Центрами производства этих материй являлись Антио-
хия, Тир, Триполи. Арабский историк Макризи утверж-
дает, что в Триполи занято было в шелкоткацком произ-
водстве свыше 4 тыс. человек и что там производились
шелковые материи самых разнообразных сортов. Раз-
вито было производство посуды, стекла и красильное
дело. Западная Европа платила за продукты Леванта
своими продуктами. Ежегодно в определенные сроки из
Венеции отплывали флотилии кораблей с товарами,
направлявшиеся в Сирию, Армению, Кипр и Египет.
Ценность товаров, экспортируемых в Европу из Леванта,
превышала ценность европейского экспорта в Левант.
Западной Европе приходилось выравнивать пассивный
для нее баланс уплатой Востоку серебра. С прибы-
тием такой флотилии в гавани Леванта там начина-
лось большое оживление, но и круглый год совер-
шался обмен между Западной Европой и Востоком.
Кроме профессиональных купцов, ему содействовала
масса паломников, направляющихся из Европы в Па-
лестину Е
Расширение обмена с Востоком вызвало большой
•подъем городской жизни в Италии. Из Леванта вывози-
лись не только ценные и редкие товары, оттуда приво-
зили хлопок и шелк-сырец, необходимые для разных
отраслей текстильного производства. Там усваивалась
техника неизвестных в Европе отраслей промышленно-
сти, таких, например, как обработка стекла; приобре-
тались новые профессиональные навыки, например
окраска тканей. Купцы и путешественники, в первую
очередь итальянцы, привозили к себе на родину неиз-
вестные Западной Европе секреты производства. При-
везенные в приморские города Италии товары растека-
лись как по Северной Италии, так и через горные
.альпийские проходы по равным странам Европы.
В итальянских городах сильно развивается промыш-
ленность, укрепляются старые ремесленные профессии —
оружейное дело, выработка полотна, шерстоткачество,
iiPrutz, Kulturgeschichte der Kreuzziige, Berlin, 1883, S. 354—
:376.
282
строительное дело Г Наряду с ними появляются новые
отрасли промышленности — обработка стекла, выделка
хлопчатобумажных тканей. Шелкоткачество свивает себе
гнездо в Пизе, Луке, позднее во Флоренции. Оно суще-
ствует и в Венеции. Широко развивается в связи с кре-
стовыми походами судостроение. Это — обширная отрасль
промышленности, требующая координированной работы
представителей многих ремесленных специальностей —
различных работников по дереву и металлу; ткачей, вы-
делывающих паруса; канатчиков и многих других. Оно,
создает спрос на большое количество чернорабочих и
матросов. Наибольшую роль в экономической жизни
играет судостроение в Венеции и в Генуе. Оно разви-
вается и в более мелких городах в связи с плаванием
по р. По и ее притокам. Несмотря, однако, на стимули-
рующее влияние крестовых походов, на развитие город-
ского ремесла в Италии, бросается в глаза незначитель-
ная роль, которую предметы обрабатывающей промыш-
ленности играли во внутренней торговле. Предметами
внутреннего обмена являлись главным образом сельско-
хозяйственные продукты — вино, зерно, а также соль.
Из предметов, производимых итальянским ремеслом, на
внутренний рынок поступали: шерстяные и шелковые
ткани, миланское, генуезское и флорентийское оружие,
изделия из камня, венецианское стекло и мозаика по
стеклу. Но все эти предметы в гораздо большем количе-
стве вывозились за границу. Зато в значительно большей
степени, чем в предыдущие века, развивается в Италии
торговый обмен с другими странами. Удельный вес Ита-
лии в общей сумме торговых оборотов европейских
стран чрезвычайно возрастет по сравнению с преды-
дущим периодом. Это налагает сильный отпечаток на
общий характер экономики Северной и Централь-
ной Италии. Преобладание внешней торговли над вну-
тренней вместе с тем имело неизмеримо важное
последствие для политического строя Италии. Единый
внутренний рынок не создавался. Он разбивается широ-
1 A. Doren, Italienische Wirtschaftsgeschichte, S. 492—494;
D. Luzzatto, Storia economica d’Italia, vol. I, capitolo V. Lo
sviluppo dell’economia cittadina non grande comuni dell’interno
(secoli XII—XIV), Roma, 1949. Русский перевод: Д. Луццатто, Эконо-
мическая история Италии, М., 1954, ч. II, гл. V. Развитие экономику
крупных городских коммун внутренних областей, стр. 268—294.
283
ким потоком товаров, шедших далеко за пределы Италии
в разные страны или ввозившихся извне из разных стран.
Отсутствовала, таким образом, важнейшая экономиче-
ская предпосылка для создания единого централизован-
ного государства.
В XII—XIII вв. состав городского населения в Север-
ной Италии меняется. Он становится разнообразнее и
сложнее. Социальная дифференциация населения углуб-
ляется !. Растет количество зажиточных пополанов и
крупного купечества не только в трех приморских рес-
публиках Италии — Венеции, Генуе и Пизе, но, хотя
в менее значительной степени, и в других городах Лом-
бардии и отчасти Тосканы. Углубляются сдвиги, проис-
ходившие в аграрном и городском строе уже в предыду-
щую эпоху, все более расшатывавшие феодальное
поместье. В XI в. происходило приспособление его к усло-
виям товарного производства и денежного обмена.
В XII—XIII вв. наблюдается мобилизация земельной
собственности и, как и повсюду в результате развития
товарно-денежных отношений, усиливается феодальный
гнет. Происходит дифференциация крестьянства. Наряду
с богатой крестьянской верхушкой появляется мелкое и
среднее крестьянство. Растет количество крестьянских
волнений и восстаний. Учащаются побеги крестьян в го-
род; вместе с тем учащается и уход в город крестьян по
договоренности с владельцем поместья. Форма нату-
ральной ренты встречается все реже, и уже в XII в. гос-
подствующей становится денежная рента. Богатое кре-
стьянство стремится приобрести личную свободу путем
выкупа. Некоторые городские коммуны Италии уже
в XII в. сами привлекают к себе крепостных крестьян.
Так, Флоренция уже в 1106 г. призвала крестьян
скрыться за ее стенами от гнета феодалов. Материалы
по истории итальянских городов свидетельствуют о том,
что в XII—XIII вв. в Северной Италии шел непрекра-
щающийся поток крестьян 'ИЗ сельских местностей
в города 1 2.
Одновременно совершается другое движение из сель-
ских местностей в города (количественно неизмеримо
меньшее, чем крестьянское), отражающее своеобразный
1 A. Doren, указ, соч., стр. 146 и др.
2 Там же.
284
характер развития средневекового города в Италии. Мы
имеем в виду интенсивное переселение в город феодалов.
Оно также происходило уже в XI в., но в XII—XIII вв.
приобрело гораздо большие размеры.
Выше уже упоминался факт добровольного переселе-
ния итальянских феодалов в города. В XII—XIII вв. на-
ряду с этим движением развивается их принудительное
переселение в город. Оно теснейшим образом связано
с тенденцией северо- и среднеитальянских городов
к экспансии, начавшей проявляться с момента превра-
щения города в коммуну.
Все города средневековья в Западной Европе обла-
дали небольшой подвластной им округой, носившей на-
звание «заповедной мили». Она охватывала сельскую
местность, тесно примыкавшую к городу, включая неболь-
шое количество селений, а также общинные земли, при-
надлежавшие городу. Город вместе с «заповедной ми-
лей» представлял ту городскую марку, которая выделя-
лась из более обширной сельской марки. Город, а точнее,
его правящая верхушка подчинили себе «заповедную
милю» и угнетали ее население налогами, запретом
свободно заниматься ремеслом и другими мерами. У ка-
ждого итальянского города также была своя «заповед-
ная миля», но она не удовлетворяла его нужд и потреб-
ностей. Раннее возникновение и быстрый рост итальян-
ских городов остро поставили вопрос о пропитании
городского населения. Крупные приморские города, та-
кие, как Венеция и Генуя, в значительной степени раз-
решали его подвозом сельскохозяйственных продуктов,
главным образом зерна. Так, например, Венеция полу-
чала зерно не только с далматинского побережья, но и
из Южной Италии, Сицилии, Северной Африки. Генуя
также получала его из Сицилии, Северной Африки и на-
чиная СО ВТОроЙ ПОЛОВИНЫ XIII В. ИЗ BepiHOIMlOpCKHX коло-
ний. Города, расположенные внутри страны, находились
в гораздо более тяжелом положении. Необходимо было
организовать регулярный подвоз продовольствия и
сырья для обрабатывающей промышленности Г Высший
правящий слой населения коммуны был заинтересован
в приобретении обширной территории и из своекорыст-
1 A. Doren, указ, соч., стр. 134—135, 319. Heyd, Geschichte des
Levantehandels im Mittelalter, Bd. II, Stuttgart, 1879., стр. 988.
285
ных целей. Купечество нуждалось в безопасности и
охране торговых путей, хотя бы на некотором расстоя-
нии от города, и в рынках для сбыта городской продук-
ции. Особенно стремились коммуны расширить свою
территорию до устьев рек, впадающих в море. Это да-
вало им перевес в борьбе с другими коммунами за сво-
бодное плавание по морю и за возможность расширения
морской торговли.
Экспансия городских коммун Италии наталкивалась
на большие трудности. К городской территории вплот-
ную примыкали владения светских и церковных феода-
лов, оказывавших противодействие коммунальной экс-
пансии1. Экспансия каждой коммуны рождала беспре-
рывные войны между нею и феодалами, а также между
разными коммунами. К тому же границы различных
феодальных владений и городских коммун были неясны
и перепутаны и сферы феодального и коммунального
суда и управления в большинстве случаев перекрещива-
лись.
Италия, где не существовало централизованных тен-
денций, была буквально растерзана этими междоусоби-
цами. Две силы боролись между собой из-за обладания
ею — империя и папство, но ни одна из них не дала ей
единства. Лживые восхваления немецкой буржуазной
историографии по адресу германских императоров,
якобы приносивших с собой в Италию твердые центра-
лизующие начала, разбиваются в прах перед историче-
скими фактами. Италия привлекала германских импера-
торов богатством своих городов. Они стремились сделать
эти города опорными пунктами своего господства на
Средиземном море, ступенькой к осуществлению идеи
всемирной монархии — идеи, владевшей Фридрихом Бар-
бароссой и сыном его Генрихом VI. Чтобы укрепиться
в Италии, они не задумывались вносить в ее политиче-
скую жизнь раздор и смуту, заливать страну кровью.
Имперские войска рассматривали Италию как богатую
добычу и громили ее культурные сокровища. Папство
сознательно поддерживало раздробленность Италии и
1 См. «Historiae patriae monumenta», vol. VII; Liber jurium rei-
publicae genuensis, vol. I, 1854; P. Haulevllle, Histoire des commu-
nes lombardes depuis leur origine jusqu’ a la fin du XIII, vol. I и II;
главным образом т. II, гл. V, стр. 290—357.
286
мешало ее объединению в интересах расширения и укреп-
ления своей власти. Вмешиваясь в борьбу городов ме-
жду собою, папы вели беспрерывные интриги. Как им-
перия, так и папство выступали в Италии как реакцион-
ные силы.
Борьба городских коммун против феодалов, тесно
связанная со столкновениями между соседними комму-
нами, началась вскоре после оформления коммунального
строя, уже в начале XII в., и продолжалась в течение
нескольких веков L Экспансия коммуны происходила
двояким образом: либо путем завоевания территорий,
нужных городу, либо путем договоров. Объектом ком-
мунальных захватов являлись земли не только мелких
и средних, но и крупных феодалов. Городские коммуны
брали с бою феодальные замки и крепости, опустошали
поля и селения. Договоры с феодалами, имевшие послед-
ствием их подчинение коммуне, лишь внешне пред-
ставляли добровольный акт с их стороны. Многие фео-
далы чувствовали себя бессильными защитить свои вла-
дения от непрекращающихся посягательств со стороны
городских коммун и соседних феодалов и предпочитали
добровольно подчиниться какой-либо одной сильной ком-
муне, бравшей на себя обязанность защитить их от дру-
гих врагов, чем воевать со многими. Условия подчинения
феодала коммуне бывали различны. Ниже мы приводим
типичный образец договора феодала с коммуной, заклю-
ченного в интересах взаимной поддержки против врагов.
Это — договор семьи довольно крупных феодалов, капи-
танов Корволи, с коммуной Модены, заключенный
в марте 1156 г.* 2 Договор носит ясно выраженный харак-
тер подчинения феодала коммуне. Семья Корволи прино-
сит присягу на верность коммуне Модены и берет на
себя следующие обязанности:
1)	помогать коммуне Модены против всех ее врагов,
кроме главного сеньора семьи Корволи, от которого
семья эта держит на ленном праве большую часть своих
владений (речь идет о тосканской маркграфине Ма-
тильде) ;
3 «Historiae patriae monumenta», vol. VII; Liber jurium reipubli-
cae genuensis, vol. I, 1854; Hauleville, указ. соч., т. II, стр. 290—357«
2 Н. Leo, Geschichte der italienischen Staaten, Bd. II, Hamburg,
1829—1832, S. 118 и др.
287
2)	давать в пределах всех владений Корволи жите-
лям Модены’ охранные грамоты, т. е. гарантировать им
спокойное пребывание в этих владениях для торговли
или каких-либо других целей;
3)	во всякое время открывать должностным лицам
Модены свободный доступ в крепости, принадлежащие
семье Корволи;
4)	гарантировать Модене ежегодную уплату ей всем
зависимым населением земель, принадлежавших Кор-
воли, определенного взноса с каждой пары быков;
5)	ежегодно жить в Модене в мирное время месяц;
в военное время — два месяца.
Коммуна Модены в свою очередь обязывается:
1) награждать в случае приобретения ею новых ле-
нов и бургов ленами семью Корволи,
2) оказывать семье Корволи помощь в борьбе с вра-
ждебными этой последней феодальными семьями.
В частности, коммуна Модены обязывается провести
вместе с семьей Корволи файду против графа Гуаланьи.
Отдавая в распоряжение моденской коммуны свои
крепости, обещая ей военную помощь против врагов
(обычно феодал-союзник коммуны является по ее зову
во главе отряда) и облагая подвластное ей население
сбором в пользу Модены, семья капитанов Корволи
предоставляла коммуне большие материальные ресурсы,
чем получала от нее. Она становилась членом моденской
коммуны, принимала ее гражданство (так называемый
cittadinanza). Но. подобные договоры были очень не-
прочны. Заключая их в момент острой нужды, когда его
теснили враги, феодал легко расторгал их по миновании
надобности. Коммуна вступала с ним в файду, в кото-
рую вмешивались соседние феодалы и коммуны. В конце
концов победа обычно оставалась все-таки на стороне
более сильного, т. е. коммуны. Аристократы, которые,
подобно семье Корволи, нуждались в помощи, станови-
лись иногда гражданами нескольких коммун, что еще бо-
лее осложняло их положение и влекло за собой новые
конфликты.
В одном городе часто бывало несколько аристокра-
тических семей, ставших членами коммуны. Между ними
разгорались конфликты. Обычно коммуна в конечном
итоге обогащалась за счет владений феодалов, заклю-
чивших с нею договор «дружбы». Их владения — аллоды
288
и феоды — переходили к городу. Ими начинали управ-
лять его должностные лица. Порою их приобретали бо-
гатые горожане, порою они отдавались в аренду, причем
в качестве арендаторов выступали разные лица, не
исключая выкупившихся на свободу крестьян. Такова же
была участь фогтств1 и небольших городов, которыми
часто владели феодалы, связанные с какой-либо комму-
ной договором «дружбы». Эти фогтства и мелкие города
также переходили часто во владение коммуны — союз-
ницы их сеньора. Этот последний вид коммунальных
захватов совершался различным образом. Либо ком-
муна выкупала у феодала подвластный ему город, либо
этот последний, особенно если он испытывал тяжелое
угнетение со стороны феодала, сам отдавался под
власть коммуны, когда последняя вступала в конфликт
с этим феодалом и между ними разгоралась файда,
либо же толчком к переходу подвластного феодалу го-
рода в руки коммуны служила его файда с другими фео-
далами, в которую вмешивалась коммуна. Создавался
сложнейший переплет отношений между феодалами и
городами, в результате которых старая система фео-
дальных владельческих отношений разрушалась, владе-
ния феодальной аристократии сокращались или исчезали,
и на их место становилась коммуна, территория которой
включала в себя земли феодалов и более мелких горо-
дов. Политическая карта Северной и Средней Италии
быстро менялась. Коммуны поглощали феодальные вла-
дения 1 2.,
Большие коммуны не только расширялись террито-
риально и обогащались за счет феодальной аристокра-
тии, они приобретали в ее лице большую военную силу,
совершенно необходимую им в обрисованной нами пер-
манентной войне. Большая часть договоров между ком-
мунами и феодалами содержит пункт 016 обязательстве
феодала оказывать коммуне военную помощь против ее
врагов. В некоторых договорах эта помощь уточняется:
указывается, сколько человек должно быть в отряде,
который феодал обязан привести, и на какое расстояние
1 Фогтствами назывались части имперского домена, которые
отдавались в управление фогтам, обычно крупным феодалам. По
истечении некоторого времени эти владения обычно становились
собственностью фогтов.
2 Hatilevllle, указ, соч., т. II, стр. 290—357.
19 В. В. Стоклицкая-Терешкович 289
от:города он обязан удалиться,.оказывая коммуне воен-
ную, помощь. Некоторые договоры коммун с феодалами
имеют форму вассальной присяги, которую феодал при-
носит коммуне. Феодальная аристократия из военного
сословия, служившего государству, превращается в воен-
ную силу на службе городских коммун.
Исключительный интерес для истории городских ком-
мун Ломбардии и Тосканы представляет семья марк-
графов Маласпина. Ее судьба наглядно рисует превра-
щение феодалов в вассалов коммуны. Маркграфы Мала-
спина— одна из крупнейших аристократических семей
Италии в средние века. Им принадлежали очень боль-
шие владения в Тоскане и в различных частях Северной
Италии, разбросанные во многих графствах. Особенно
значительны были их владения в графствах Луни, Генуи,
Нортоны, Павии, Пьяченцы, Пармы и Кремоны. Боль-
шая часть, членов этой семьи придерживалась гвельфской
(папской) ориентации, будучи противниками герман-
ских императоров и принимая активное участие в борьбе
ломбардских городов с Гогенштауфенами. Но временами
некоторые из них становились на сторону императоров
и переходили в лагерь гибеллинов. В XII в. маркграфов
Маласпина стали сильно теснить коммуны, особенно
в горных долинах Апеннин и в области Модены. Марк-
графы окопались в западной части полуострова в гор-
ной местности между лигурийским и тосканским побе-
режьем. Там они создали свое государство, огражденное
солидной стеной укреплений, и защищались от нападе-
ний коммун, что не мешало им принимать участие во
внутренних распрях и в войнах последних. Так в 70-х го-
дах XII в. они вели упорную борьбу с Генуей и вмеши-
вались в ее войны с Пизой. В 80-х годах XII в. они вели
такую же борьбу с Пьяченцой при участии большого
количества мелких и крупных коммун. В конце концов
Маласпины вынуждены были сдаться под напором Пья-
ченцы и принять ее гражданство. Как ее союзники они
сражались с ее врагами — Павией и другими коммунами.
Однако партия, аристократов, захвативших власть в
Пьяченце, изпнала оттуда Маласпина. В XIII в. начи-
нается упадок этой семьи. Коммуны, низшие феодалы и
даже духовные лица захватывают их владения. Однако
некоторые феоды все же остаются в руках членов
этой семьи вплоть до Французской революции 1789 г.
290
Ниже мы приводим текст присяги вассальной верности,
принесенной в 1209 г. генуезской коммуне одним из
маркграфов Маласпина— Конрадом. Первую такую при-
сягу маркграфы Маласпина принесли Генуе в 1168 г.,
а затем в течение продолжительного времени неодно-
кратно подтверждали ее, в то же время все вновь и
вновь нарушая эту присягу.
«Во имя господа бога аминь. Я, Конрад, маркграф
хМаласпина, сын Опицо Маласпина, во имя святого
евангелия приношу присягу верности генуезской ком-
муне. Отныне я буду ей верен, как добрый вассал сво-
ему господину, в частности против пизанцев и пизанской
коммуны, сохраняя, однако, верность старым сеньорам.
Ни словом, ни делом я не буду содействовать тому,
чтобы генуезская коммуна потеряла какие-либо земли,
права и крепости, которыми она пользуется или кото-
рые приобретет в. будущем, и, если я узнаю [о возмож-
ности такой утраты], я помешаю этому и, возможно, ско-
рее доведу до сведения консулов генуезской коммуны
или других ее властей... Людей генуезской коммуны я
обязуюсь везде, по мере возможности, охранять и защи-
щать как лично, так и в их имуществе... Тайны, кото-
рые консулы генуезской коммуны или другие ее власти
доверят мне устно или письменно, я буду держать
в секрете...» 1
Конрад обязался участвовать во всех походах генуез-
ской коммуны, к участию в которых он будет ею при-
глашен, но с определенными ограничениями — от Бельт-
рамских ворот до ворот Монако и не далее морского
побережья, с отрядом конных воинов и со 100 лучни-
ками, нанятыми им на свой счет, причем коммуна гаран-
тирует им продовольствие и возмещение за понесённые
убытки. Во время походов он обязуется во всем подчи-
няться требованиям консулов генуезской коммуны или
военачальников. Кроме того, он обещает отвечать за
все обиды, причиненные им или его людьми генуезской
коммуне или ее людям и возмещать убытки пострадав-
шим от его людей.
В то время, когда германский император Фридрих I
Барбаросса, побуждаемый стремлением создать всемир-
r«Historiae patriae monumenta», vol. VII. Liber jurium reipubli-
cae genuensis, vol. I, p. 544—545.
*
291
ную монархию, стал уверять, что итальянское государ-
ство— его законное наследие, полученное им от Карла
.Великого, и предпринял в серединеXIIв. походи Лом-
бардию, чтобы наказать непокорные городские коммуны,
не признававшие его власти, и принудить их к повинове-
нию, охарактеризованные нами сдвиги в общественном
строе Северной Италии были уже совершившимся фак-
том. Коммуны уже стали на место многих феодалов.
В дальнейшем ходе развития это состояние сил все
больше укреплялось. Крупные коммуны не только обра-
зовали свои большие подвластные им территории из зе-
мель, принадлежавших раньше феодалам и мелким ком-
мунам, но й управляли этими землями, переняв от фео-
далов право высшего суда, уголовного и гражданского,
и право чеканки монеты. Они обладали большим воен-
ным значением, имея свои укрепления, свое войско, своих
вассалов и аррьервйссалов (т. е. вассалов своих васса-
лов). Они самостоятельно на основе своей конструкции
без всякого вмешательства извне выбирали консулов и
облагали городское население налогами. Они занимали
совершенно независимое от Империи положение. К сере-
дине XII в. границы старых графств уже стерлись; где
раньше суд был в руках графов и герцогов, господство-
вали коммуны и их суд. Фридрих I Барбаросса потребо-
вал от коммун признания своего суверенитета со всеми
вытекавшими отсюда последствиями — высшего суда,
распоряжения военными силами, обложения населения
налогами, права назначения городских властей Ч Удовле-
творение этих требований лишило бы коммуны самостоя-
тельности и всецело подчинило бы их императорской
власти. Но Фридрих I шел еще дальше. На первом съе-
зде, созванном им в Ронкальской долине (1154 г.),было
объявлено, что лены не могут быть отчуждаемы без со-
гласия суверена и что лены, приобретенные без соблюде-
ния этого условия, являются незаконно приобретенными
и должны быть возвращены прежним владельцам. Так
как коммуны приобрели лены от феодальных сеньоров
в большинстве случаев без санкции императоров, то тре-
бования, выдвинутые на Ронкальском съезде, означали,
1 Постановления 2 Ронкальского съезда см.: Pertz, Monumenta
Germaniae historica, Leg. т. IV. Hannoverae, 1875—1869, S. 109, 110—
113, особенно «Constitiitio de jure fetidorum».
292
что территория коммун переходит обратно к феода-
лам вместе с правом суда и управления. Одновременно
на Ронкальском съезде объявлялось, что старые граф-
ства и герцогства восстанавливаются в своих прежних
границах и не могут быть делимы и что для членов
феодального сословия должен быть создан особый
суд.
Программа, выдвинутая Фридрихом I Барбароссой,
была глубоко реакционна. Организация коммун была
прогрессивным явлением в истории итальянского обще-
ства. Она отражала более высокую ступень развития
производительных сил, чем сеньориальный строй, к вос-
становлению которого призывал Барбаросса. Помимо
этого, его политика была совершенно неосуществима и
потому нереальна. Графства и герцогства давным давно
расчленились и распались. Сфера коммунальной вла-
сти охватила различные части разных герцогств и
графств.
Предпринимая покорение ломбардских коммун, Бар-
баросса рассчитывал, помимо поддержки феодальной
аристократии, еще на два обстоятельства, которые, по
его мнению,, должны были гарантировать ему успех, —
на рознь коммун между собою и на социальную борьбу
внутри самих коммун. Экспансия Милана давно уже
успела восстановить против него ряд коммун — Лоди,
Комо, Паёию, Кремону, которые жаловались на тира-
нию Милана. Внутри самого Милана народная масса
поднималась против консулов. С появлением Барбароссы
в Ломбардии коммуны разделились. В них образо-
вались две партии — промиланская и проимператорская.
Но несколько лет спустя положение изменилось. Откры-
тая реакция, которую несло с собою осуществление пла-
нов Барбароссы, их угроза существованию коммун, воз-
мутительное поведение германской армии, которая вела
себя в Ломбардии как в завоеванной стране, бесчинствуя
и грабя население, побудили ломбардские коммуны спло-
титься и выступить против Барбароссы единым фронтом.
Третий поход Барбароссы, происшедший в 1166 г., за-
стал в Северной Италии единую лигу ломбардских горо-
дов, к которой, кроме коммун Ломбардии и Романии,
примкнула Венеция. Лига имела значение временного
военного оборонительно-наступательного союза, заклю-
ченного в целях борьбы с Барбароссой. Еще до образо-
293
вания лиги коммуны заключили союз с папской властью,
чтобы пользоваться ее поддержкой. Теперь ясно обнару-
жилось, насколько Барбаросса недооценил финансовые
и военные ресурсы коммун. Лига овладела многими ко-
ролевскими, монастырскими и епископскими ленами,,
построила новый город Александрию. Барбаросса стал
терпеть неудачи. В сражении при Леньяно он понес
полное поражение (1177 г.).
После этого противники заключили в Венеции пере-
мирие, за которым последовал Констанцский мир
(1182 г.). Коммуны признали суверенитет императора,
принесли ему присягу и обязались давать вспомогатель-
ные войска во время его походов. Но фактически они
полностью сохранили свою независимость. Они сами
выбирали своих консулов, которые лишь утверждались
императором Ч За ними признано было право высшего-
гражданского и уголовного суда и право пользоваться
своими старыми статутами, право иметь армию и вла-
деть крепостями. Сохранилась и ломбардская лига горо-
дов. «.?. Ломбардцы получили внутри своих городов все
права верховной власти, а вне их свои традиционные
права и доходы»2, — отмечал К. Маркс.
Констанцский мир блестяще обнаружил всю неосу-
ществимость реакционной политики Б ар ба’р оссьц Она не
смогла задержать исторический путь развития городов
Италии.
* * *
В то время, когда коммуны создавали свои под-
властные им территории и в процессе этого создания
поглощали феодальное1 землевладение, превращая фео-
далов в своих вассалов, внутри коммун зрело семя раз-
ложения.
К концу XII в. конституционный строй ломбардских
коммун, созданный революционным движением XI в.,
переживал глубокий кризис. Консульская коллегия ока-
залась бессильной справляться с задачами управления
и ограждать спокойствие высших слоев населения, преду-
преждая восстания народных масс. Для этих слоев 1 2
1 Р. de Hauleville, указ, соч., стр. 235—259.
2 «Архив Маркса и Энгельса», т. V, М., 1938, стр. 146.
294
возникла необходимость создания более сильной власти,
чем коллегия консулов L
Буржуазная историография объясняет слабость кон-
сульской коллегии ее неоднородным социальным соста-
вом. Буржуазные историки обычно ссылаются на то, что
коллегия, включавшая представителей трех различных
общественных слоев — крупных феодалов (капитанов),
мелких феодалов (вальвассоров) и богатого купечества
нефеодального происхождения, имеющих разные инте-
ресы, не могла выступать как единое сплоченное целое.
Это объяснение затушевывает истинную причину кри-
зиса, наступившего в ломбардских общинах в конце
XII в. Рознь между различными элементами консуль-
ской коллегии, конечно, существовала, но постепенно
сглаживалась. Феодалы, принимавшие участие в город-
ской торговле и промышленности, в течение XII в.
сильно сблизились с купечеством нефеодального проис-
хождения, между тем как связь их с теми членами фео-
дального сословия, которые, живя постоянно или вре-
менно в городе, оставались чужды городской экономике,
заметно ослабевала. В XII в. сложился слой мелких
феодалов, отказавшихся от своих феодов, так называе-
мая мотта.
Истинная причина, побуждавшая богатые слои насе-
ления итальянских городов к замене консулата другой,
более сильной единоличной властью, коренилась в тех
охарактеризованных нами экономических сдвигах, кото-
рые— уже в XI в. и в еще большей мере (в XII в. — побу-
ждали крестьянское население бежать из деревень в го-
рода 1 2. Мы знаем уже, что в городах все более увеличи-
вался слой, состоявший из бывших сельских жителей,
частично еще из крепостных, частично из людей, сумев-
ших тем или иным образом приобрести личную свободу.
1 О консульском режиме, организации и функциях консульской
коллегии' см.: Р. Brezzi, L commani cittadini italiani, p. 154—159,
p. 145—150 и др.
2 Литература о положении крестьянства в разных частях Ита-
лии вообще и в Средней и в Северной Италии в частности, главным
образом в XII в., см.: С. Cipolla, La storia rapale italiana, Revista
storica italiana, anno 61, Fasc. I, 1949, p. 114 и след. См. также:
Н. Dietzel, Uber Wesen und Bedeutung des Teilbaas (Mazzadria) in
Italien. «Zeitschrift fiir die gesamte Staatswissenschaft», Bd. 40. und 41.;
1884—1885. Manette, Agricultura Enciclopedia italiana, 1929 и другие
сочинения.
295
Одни из них, принадлежавшие к богатой верхушке
крестьянства, приобретали ее путем соглашения с сво-
ими сеньорами на основе индивидуального выкупа, дру-
гие, чаще всего из числа бежавших в город, — в силу
давности пребывания в нем. Нужно отметить, что поло-
жение беглых крепостных было в городах Северной и
Средней Италии не так благоприятно, как в городах
континентальной Европы. Правила: «Городской воздух
делает свободным» и «Год и день» (т. е. пребывание-
в городе в течение года и дня делает свободным) —не
находили в итальянских городах того безусловного при-
менения, которым они пользовались, например, в городах
Германии. В Италии срок пребывания крестьянина в го-
роде, требуемый городскими властями как минимальный
для личного освобождения его, сильно варьировал (от
одного-двух до десяти лет) в зависимости от двух обстоя-
тельств. Прежде всего, от того, состоял ли сеньор этого-
крепостного гражданином данного города или нет. В пер-
вом случае требовалось либо согласие сеньора на осво-
бождение крепостного, либо более продолжительный
срок пребывания крестьянина в городе, чем во втором слу-
чае. Вторым обстоятельством, видоизменившим продол-
жительность срока, по истечении которого крепостной^
живший в городе, освобождался от сеньориальной зави-
симости, являлся вопрос о прежнем месте его житель-
ства. Если крепостной прибыл в город из дистрикта
(округа) этого же города, то освобождение его было-
часто обставлено большими трудностями и для него
порою требовался более продолжительный срок пребы-
вания в городе, чем в том случае, когда крестьянин при-
был из чужого дистрикта, т. е. был человеком совер-
шенно чуждым данному городу. Отмеченная разница
объясняется тем, что свой крестьянин представлял для
городских властей ценность именно как крестьянин^
т. е. производитель хлеба для городского населения. По-
ложение менялось, если он был больше нужен городу
как рабочая сила в городской промышленности, чем как
земледелец. В последнем случае ему шли навстречу
в смысле более быстрого освобождения от власти сеньо-
ра. Таким образом, .политика городских властей ,в отно-
шении эмигрировавших в город крестьян диктовалась
как соображением необходимости поддерживать «дру-
жбу» с «союзниками»-феодалами, так и соображениями
296
продовольственной и промышленной политики. Экспан-
сия итальянских коммун, переселение феодалов в го-
рода и огромная политическая раздробленность Италии
осложняли судьбу бежавшего в город итальянского кре-
постного. Однако эти обстоятельства неспособны были
закрыть для него путь к личному освобождению. Фак-
тически итальянскому крестьянину было нетрудно осво-
бодиться, даже если закон ставил ему в этом смысле
большие препятствия. Можно было уйти не в свой,
а в соседний город, можно было поступить в отряд воен-
ных наемников и т. д.
В XIII в. элементы свободного крестьянства увеличи-
лись в составе городского населения Северной и Сред-
ней Италии благодаря изданным некоторыми коммунами
законам об обязательном выкупе крестьянских повинно-
стей Политика коммун была продиктована ростом го-
родской промышленности и потребностью торгово-про-
мышленного слоя городов в рабочих руках. Некоторое
значение в этом смысле могла иметь и невыгодность
крепостного труда для богатых горожан, приобретших
феодальные поместья. Наибольшей известностью поль-
зуются законы этого рода, изданные Болоньей и Фло-
ренцией. В Болонье первый закон о выкупе крестьян,
в силу которого получило свободу 6 тыс. человек, так
называемый райский закон, был издан в 1256 г. При
этом коммуна постановила сама внести за крестьян вы-
купную сумму, попадавшую затем в руки землевла-
дельца-феодала. Но принятое постановление не исполня-
лось и- в 1282 г. закон был возобновлен в том смысле,
что на самих крестьян 'возложено было обязательство
участвовать в своем освобождении путем зерновых взно-
сов коммуне. В 1289 г. Флоренция последовала примеру
Болоньи, но в несколько иной форме. Запрещено было
продавать земли, населенные зависимыми крестьянами
кому бы то ни было, кроме флорентийской коммуны,
которая покупала эти земли и затем освобождала кре-
стьян.
Освобождение крестьян в Италии путем законода-
тельных актов, изданных городскими коммунами, было
1 Об освобождении крестьянства путем законодательных актов
см.: Hessel, Geschichte der Stadt Bologna, Berlin, 1910; R. David-
. sohn, Geschichte von Florenz, Bd. 1—4, Berlin, 1896—1925, Bd. Ill,
S. 355 и др.; A. Doren, указ, соч., стр. 213 и др.
297
сложным результатом взаимодействия двух факторов:
классовой борьбы крестьянства с феодалами и совпаде-
ния интересов феодальной землевладельческой аристо-
кратии и торгово-промышленного слоя городских ком-
мун. Буржуазная историография, обычно идеализирую-
щая коммунальные законы о выкупе крестьян как
выражение свободолюбия торгово-промышленных слоев»
утверждает, что землевладельческая аристократия стре-
милась парализовать действия освободительных законов,
заключая с крестьянами частные соглашения, привязы-
вавшие их к земле. Но если это в некоторых случаях и
соответствовало действительности, то, видимо, очень ча-
сто феодальная аристократия должна была приветство-
вать законы, в силу которых она получала значительные
суммы за освобождение подданных, мешавших не только
рациональному ведению сельского хозяйства, но и де-
лавших тяжелой жизнь в деревне.
Освобождение крестьян совершилось далеко не од-
новременно во всех частях Италии. Процесс этот рас-
тянулся в Северной и средней Италии на три века —
с XII до, XV в.. Это было результатом политической раз-
дробленности страны, результатом наличия в Италии
множества мелких не зависимые друг от друга горо-
дов-государств, экономическая жизнь которых склады-
дывалась различно. Раньше и полнее всего исчезло
крепостное право в материковой Венеции (в вене-
цианских колониях оно держалось долго), упорнее
и дольше всего оно сохранилось в крайнем северо-за-
падном углу Италии — в Пьемонте и Савойе, исход-
ном пункте восстания Дольчино. Крестьянство было
освобождено в Италии без земли, что содейство-
вало впоследствии сильному развитию в ней половни-
чества.
Огромный, веками не прекращавшийся приток
крестьянства в города был главной причиной быстрого
роста городского населения в средневековой Италии <
Ни одна страна средневековой Европы не насчитывала
такого большого количества крупных городов, как
Италия. Накануне Черной смерти, когда население
Западной Европы достигло высшей цифры за весь
1 О росте городского населения в связи с иммиграцией кре-
стьянства см.: A. Doren, указ, соч., стр. 636.
298
период, предшествовавший эпохе географических от-
крытий, в Италии было четыре города с населением
от 80 тыс. до 100 тыс. — Милан, Венеция, Флоренция,
Рим и большое количество городов с населением, пре-
вышавшим 20 тыс.: Падуя, насчитывавшая в конце
XIII в. населения 30 тыс. человек; Модена, имевшая в
начале XIV в. 22 тыс. жителей, и многие другие. В это
время во Франции один лишь Париж имел свыше
100 тыс. населения, в Англии один лишь Лондон —
около 80 тыс., в Германии большими считались горо-
да, имевшие от 20 тыс. до . 30 тыс. жителей. Количе-
ственно народная масса становилась в итальянских
городах большой силой. Но ни ее материальное,
ни ее политическое положение не соответствовало
этому.
Несмотря на значительный рост (ремесленной про-
мышленности, наблюдаемый в итальянских городах
в XII—XIII вв., не вся масса пришлого крестьянства
могла быть поглощена ею. В портовых городах многие
работали в гаванях, как чернорабочие. Часть низших
слоев населения занята была мелкой торговлей. Но
оставалось и много безработных.
В таких больших промышленных городах, как Ми-
лан, было много цехов, организованных по признаку
ремесленных специальностей. В небольших городах их
было мало, 'И случалось, (что один цех охватывал
несколько родственных специальностей.1. Организация
ремесленных цехов покоилась в Италии на тех же
принципах, что и повсеместно в Западной Европе, лишь
с некоторыми отклонениями: та же трехчленная иерар-
хия цеха — мастер, подмастерье, ученик, та же эгали-
тарная регламентация, направленная к установлению
равенства между мастерами; те же технические пред-
писания; тот же контроль над производством; та же
борьба с посредничеством. Цеховая масса была в
итальянских городах дифференцирована, как и в горо-
дах других западноевропейских стран. Существенным
1 Специфическим особенностям итальянских цехов уделено
большое внимание в статье В. В. Стоклицкой-Терешкович «Проб-
лема многообразия средневекового цеха на Западе и на Руси»,
Сб. «Средние века», вып. III, стр. 74—102. См. также: В. И. Ру-
тенбург, Очерк из истории раннего капитализма в Италии. Фло-
рентийские компании XIV века, М.—Л., 1951.
299
отличием итальянского ремесленного цеха от немецкого
и частично от французского являлось отсутствие у него
цеховой монополии (немецкой Zunftzwang), т. е. права
принуждать к вступлению в свою организацию всех
занимающихся данным ремеслом. Социальная обста-
новка итальянского города, в которой складывался и
функционировал ремесленный цех, мешала осуществле-
нию цеховой монополии. Из деревни все вновь прибы-
вали крестьяне-ремесленНики, жаждавшие прожить ра-
ботой по своей специальности. Цех не мог обеспечить
им постоянную работу и вместе с тем не мог удалить
их из города. Он был бессилен при своей политической
слабости приобрести поддержку властей, нужную для
их устранения как конкурентов. В результате этих усло-
вий в итальянских городах сложилась свобода занятия
ремеслом.
Будучи такими же, как во всей Западной Европе,
общие черты цехового строя носили в Италии гораздо
менее резко выраженный характер, чем в других стра-
нах Западной Европы. Цеховая организация не до-
стигала там той крепости и силы, не имела того эконо-
мического значения и не сыграла той политической
роли, что в Германии и даже во Франции. Такое поло-
жение ремесленного цеха в Италии объяснялось пре-
обладающим значением международной торговли
в экономике страны, ее перевесом над внутренней тор-
говлей и итальянской промышленностью. В таких круп-
ных центрах транзитной международной торговли, кай
Венеция, ремесленные цехи занимали приниженное по-
ложение и были очень ограничены в своей автономии,
несмотря на то что Венеция имела свою промышлен-
ность и даже славилась некоторыми отраслями ее, как,
например, шелкоткацкое производство и обработка
стекла. В другом торговом городе Италии, Пизе, реме-
сленные цехи занимали менее приниженное, но очень
скромное положение. В городах, в которых центр тя-
жести экономической жизни был в промышленности,
цехи пользовались большой самостоятельностью и
временами добивались участия в управлении горо-
дом-государством. Наибольшего экономического и по-
литического значения достигли ремесленные цехи
в XIV в. в крупнейшем промышленном центре Ита-
лии— Флоренции. Менее крупную, но все же за-
300
метную роль играли они в Милане, Болонье, Мо-
дене.
Гораздо выше стояли купеческие цехи и объедине-
ния купеческих цехов, обычно называемые «mercanzia».
В Милане и в некоторых мелких ломбардских городах
объединения купцов-оптовиков приобрели в конце изу-
чаемого нами периода право контроля над большей
частью ремесленных цехов. Флорентийская «меркан-
ция», состоявшая из пяти крупнейших купеческих це-
хов (в том числе двух цехов суконоделов — «Лана» и
«Калим ал а»), приобрела важные функции государ-
ственной власти в области кредита политики и надзора
за городским благоустройством. В Венеции и подвласт-
ных ей городах «мерканция» с самого начала своего
существования стала органом государственной власти
с правами высшего суда и управления.
К «меркднции» принадлежали лица из богатейшего
слоя купечества. Но в конце XII —начале XIII в. поли-
тические права в Северной и Средней Италии приобрел
и средний слой купечества, не принадлежавший к пра-
вящей его верхушке. В Милане, Болонье, Пизе и почти
во всех других крупных коммунах Северной и Средней
Италии был введен институт так называемых консулов
купечества, представлявших интересы средних купцов
в органах коммун. Этих консулов выбирали, не счи-
таясь с их происхождением, независимо от того, про-
исходили ли они из феодальных или пополанских се-
мей. Все дела, связанные с государственными финан-
сами,— займы, расходы, превышавшие определенную
сумму, отчуждение коммунального имущества и ком-
мунальных статей расхода—требовали для своего ре-
шения их согласия. Подписи «консулов купечества»
стали очень часто появляться на официальных город-
ских грамотах рядом с подписями консулов от трех
правящих групп населения.
В огромном большинстве коммун только ремеслен-
ники, цеховые и стоявшие вне цеховой организации,
а также примыкавшие к ним мелкие торговцы, черно-
рабочие и всякий бедный люд были совершенно ли-
шены политических прав. Между тем эти именно кате-
гории городского населения количественно преобладали
в нем и выносили на себе основную тяжесть налогов.
Нужда коммун в деньгах чрезвычайно возросла в
301
XII в.’ Она была главным образом порождена экспан-
сией. Связанные с нею .войны и файды коммуны требо-
вали больших средств. Многие коммуны .выплачивали
ежегодно по договорам значительные суммы светским
и церковным феодалам за .отчужденные в пользу горо-
да владения. Для покрытия коммунальных расходов уже
в XII в. были введены налоги на предметы первой не-
обходимости— хлеб и соль, наибольшая сумма которых
выплачивалась трудящимися и малоимущими слоями
населения. Но средств, которые доставлялись косвен-
ными налогами, не хватало на покрытие коммунальных
расходов. Коммуны перешли при сохранении косвен-
ных налогов к системе прямых налогов. Их бремя па-
дало преимущественно на народную массу, а также на
нефеодальное купечество. Ни светская феодальная ари-
стократия, ни церковь не платили налогов с земельных
владений. В этой налоговой системе сказалось большое
влияние, сохраненное в итальянских коммунах фео-
дальной аристократией, к которой принадлежали две
правящие группы из трех.
Трудно представить себе более резкие социальные
противоречия, чем те, которые создались в ломбард-
ских городах в конце XII в. На одной стороне — бога-
тые, привилегированные, свободные от налогов фео-
дальные слои; на другой—народная масса, бесправная,
угнетенная нуждой и бременем налогов. К феодальным
слоям примыкало нефеодальное богатое и среднее ку-
печество, лишь в незначительной степени принимавшее
участие в управлении, но подлежавшее налоговому
обложению.
Совершенно ясно, что ремесленная масса, сыграв-
шая такую роль в свержении синьориальной власти и
создании коммуны, и группировавшиеся вокруг нее
1 Leo, Geschichte der italienischen Staaten, Bd. II., Hamburg,
1829—1832, S. 152 и др. Эта работа в переработанном виде со-
держит чрезвычайно много ценного фактического материала. Лео
говорит, что в Милане прямые налоги были впервые введены в
1211 г.; косвенные налоги взимались в итальянских городах уже
в XII в. О прямых налогах в ранний период их существования
см. также: A. Doren, указ, соч., стр. 580 и др. См. также: G. Sie-
veklng, Das Genueser Fiananzwesen. «Volkswirtschaftliche Abhandlun-
gen der Badischen Hochschule», Bd. I, Heft 3, Freiburg und Breisgau,
1898, S. 1—219.
302
народные слои не могли спокойно мириться с угнете-
нием и бесправием, которые они испытывали со сто-
роны этой самой коммуны. В XII и первой половине
XIII в. в городах Ломбардии развернулось множество
движений, направленных против консульского режима1.
В них неизменно принимала участие ремесленная
Miacca, организованная в цехи. Но она редко выступала
одна и редко одними лишь своими силами добивалась
больших успехов. Ее восстания большею частью соче-
тались с движением еще более широких масс — неорга-
низованных ремесленников, чернорабочих, пришлых из
деревень безработных, мелких торговцев. Цеховые
ремесленники шли во главе широкой народной массы,
составляя ее передовой отряд, но не сливаясь с ней.
Цехи ставили ей цели и указывали пути для их осу-
ществления. Она же оказывала им поддержку своей
многочисленностью.
В конце XII и начале XIII в. цехи потребовали по-
литических прав. Начались глухие волнения, за ними
последовали открытые восстания. Началась граждан-
ская война. Народ поднялся в большей части ломбард-
ских коммун — в Реджио, Милане, Бергамо, Брешии и
в других городах. Боролись две партии — гвельфов
и гибеллинов. В XIII в. эти названия уже постепенно
утрачивают прежнее значение: гвельфов как союз-
ников папы и гибеллинов как сторонников импера-
тора. Они отражают в основном глубокие социальные
противоречия между правящими слоями, главным
образом аристократией и отчасти купечеством, с од-
ной стороны, и между совершенно лишенной по-
литических прав и умаленной в общегражданских
правах народной массой, с другой стороны. Первые
составляли партию гибеллинов, вторые — гвель-
фов.
Правящие слои все более чувствовали непрочность
своего положения. Волна народного гнева, вздымав-
шаяся вокруг них, подтачивала их власть, грозила об-
рушить ее и уничтожить их самих, как привилегиро-
ванные слои. Их правительство — коллегия консулов —
бессильно было защитить их от напора масс. Они
испытывали необходимость замены ее более сильной
1 Н. Leo, указ, соч., стр. 105 и др.
303
единоличной властью. Первым результатом этого стрем-
ления явилось создание должности подесты Ч
Таким образом, подестат в своем первоначальном
виде возник как орудие правящих слоев коммуны,
главным, образом крупной аристократии, в их борьбе
с народной массой. На первой стадии существования
подестата эта должность или часто функционировала
одновременно с консулатом, или имелось что-либо
одно — либо коллегия консулов, либо подестат. Иногда
подестой становился первый консул, которому давались
особые полномочия. Но постепенно консульская колле-
гия исчезает. Как общее правило, подеста выбирался
ив лиц, чужих'породу, и не должен был иметь родствен-
ников в городе. Очень часто его брали из сельской
знати, далекой от городской жизни. В этих правилах
отразилось происхождение подестата как института,
служившего интересам аристократии. В большей части
коммун аристократические роды враждовали между
собой. Аристократия хотели иметь подесту-аристократа,
но не такого, который принадлежал бы к какой-либо
местной фракции. Способы выбора подесты бывали
различны. Иногда его назначала коллегия должност-
ных лиц коммуны при участии коммунальных советов и
так называемых мудрейших, под которыми подразу-
мевали самых богатых и знатных жителей города.
Иногда его назначала не своя коммуна, а другая, дру-
жественная ей. Подеста приносил присягу верности
коммуне, причем обязывался не только не примыкать
к какой-либо партии, существующей в коммуне, но и не
иметь знакомых в городе, чтобы не подвергаться ка-
ким-либо влияниям. По истечении срока своих полно-
мочий подеста должен был давать отчет в своей дея-
тельности коллегии тех же «мудрейших».
Создавая должность подесты, патрициат имел в
виду создать в лице его твердую, единоличную, но
подчиненную ему, патрициату, власть для подавления
борьбы народных масс. Теоретически конституция ком-
муны полностью сохранялась при подестате.
1 Н. Leo, указ, соч., стр. 105 и сл. Должность подесты, воз-
никшая в итальянских городах в процессе классовой борьбы как
орудие борьбы правящих слоев против народных масс, следует
отличать от носящей то же название должности, созданной Фри-
дрихом I Барбароссой для надзора за деятельностью коммун.
304
Действительность глубоко разошлась с теорией.
Подесте предоставлялись очень широкие полномочия:
гражданский и военный суд, командование военными
силами коммуны, сношения с внешним миром. При
этом ему давалось право не считаться с существую-
щими коммунальными законами. В атмосфере беспре-
рывных восстаний и волнений в городе и подвластных
ему сельских местностях, которые подеста обязан был
подавлять, власть его все больше возрастала. Вначале
он выбирался на короткий срок —на полгода, год, два
года, но срок его полномочий в ряде случаев удлинялся
до трех и даже до десяти лет. Иногда должность поде-
сты становилась пожизненной, даже с правом передачи
ее по наследству. Он становился неограниченным вла-
стителем, синьором, как выражались его современники.
Создавались династии подест. Подесты часто пользова-
лись своими полномочиями для своего личного обога-
щения. Они скупали и захватывали земельные владе-
ния, сажали на земли своих крепостных или отдавали
эти земли в аренду на тяжелых условиях. Они так
угнетали население небольших горбдов, подвластных
той коммуне, подестами которой они являлись, что
жители этих городов покидали насиженные места и пе-
реселялись или в коммунальный город, или в какую-
либо другую соседнюю коммуну. Таким образом,
подестат содействовал усилению тенденции больших
городов к росту. Подесты вели борьбу между собою
из-за обладания городами, завоевывали и захватывали
их. В Веронской марке такую политику вели в конце
XII и первой половине XIII в. две семьи крупных
феодалов: семья Д’Эсте и семья Эццелинов, происхо-
дившие из немецких феодалов. В их борьбу был заме-
шан ряд городов — Падуя, Феррара и др.
Охарактеризованное выше развитие подестата вело
к развалу коммуны и к утверждению на ее развалинах
тирании подесты.
Но не всегда развитие шло указанным путем>. Да-
леко не всегда подеста, имевший в своем распоря-
жении весь аппарат власти, оказывался в состоянии
подавить движения, враждебные правящим слоям ком-
муны. Тогда каждая из боровшихся групп выбирала
своего подесту. Первоначальный смысл подестата как
единственного представителя патрицианской власти
20 в. В. Стоклицкая-Терешкови'
305
утрачивается. Появлялось двое, трое, а иногда и больше
подест, и борьба правящих слоев, разрывавшая ком-
муну, еще больше углублялась.
Далеко не во всех коммунах тирания торжествовала
вскоре пбсле назначения подесты. Во многих из них
происходила продолжительная борьба народа с патри-
циатом. В некоторых коммунах поднимались и дости-
гали политической власти цехи. Дак пример можно
привести Болонью. Это, правда, 'было лишь временным
этапом развития.
Чрезвычайно интересны и показательны формы, в
которых протекала классовая борьба с конца XII до
XV в. в Милане, превратившемся в самую крупную
синьорию Северной и Средней Италии.
* * *
Милан был в конце XII и в XIII в. еще более круп-
ным промышленным и торговым центром, чем в XI в.
Все ремесла, которые существовали в Милане в XI в.,
сохранились и развились. Особенно сильно развилась
обработка металла, главным образом производство
оружия, наряду с ним достигла процветания шерсто-
ткацкая промышленность. Развитию оружейного дела
способствовали залежи превосходного железа, находив;-
шиеся в окрестностях Милана, и спрос на оружие со
стороны самого Милана, сохранившего значение круп-
ного стратегического центра. По вполне достоверным
сведениям, в Милане около середины XIII в. было
свыше 100 мастерских, где производились панцири, и,
сверх того, много мастерских, где производилось
разное другое оружие. Панцири вырабатывались из
лучшей стали и пользовались широкой известностью.
Работы происходили в мелких мастерских ремеслен-
ного типа. Во главе их стоял мастер, работавший с не-
большим количеством1 подмастерьев и учеников. К со-
жалению, социальные отношения в среде миланских
ремесленников мало изучены и не дают возможности
судить о степени проникновения торгового капитала в
эту среду и о том, насколько мелкий мастер сохранил
свою экономическую самостоятельность и не зависел
фактически от скупщика. Однако факт широкого раз-
вития в Милане экспортной, главным образом- оружей-
306
ной, промышленности заставляет предполагать наличие
там крупных предпринимателей, державших в зависи-
мости от се'бЯ' мелких мастеров.
Однако значение Милана как торгового центра пре-
восходило его роль как ремесленно-промышленного
города. Милан был городом1, который сохранил значе-
ние центра широкой сухопутно-речной торговли, после
того как крупные приморские города Северной Ита-
лии— Венеция и Генуя — достигли расцвета в области
морской торговли. Этому содействовало его расположе-
ние в плодороднейшей части долины р. По, со всем
бассейном которой он был связан не только р. Ламбро,
левым притоком По (Милан расположен на Олоне,
небольшом притоке Ламбро), но и сетью каналов,
к проведению которой миланская коммуна приступила
еще в XII в. при консулате. Некоторые из них связы-
вали Милан с озерами Верхней Италии и с южными
выходами многих горных альпийских проходов. Таков
был канал, ведший в р. Тичино, левому притоку р. По.
Тичино вытекает из горных проходов, вливается в
Лаго Маджиоре и, выходя из него в Ломбардской рав-
нине, становится судоходной рекой и впадает в По;
таков же был канал, ведший к Адде, тоже левому при-
току По, берущему начало близ тирольской границы.
Эти связи послужили основой для торгового значения
Милана. Он служил центром взаимного обмена для
местностей, расположенных в бассейне р. По, как в об-
ласти сельскохозяйственной, так и ремесленной продук-
ции и вместе с тем являлся транзитным пунктом для
товаров Леванта — пряностей, шелковых материй и др.,
попадавших в Италию через Венецию и провозимых
затем через горные альпийские проходы в различные
страны Западной Европы. Он был, наконец, местом
экспорта произведений обрабатывающей промышлен-
ности самого Милана. Миланское оружие экспортиро-
валось как в равные итальянские города, так и в отда-
ленные заальпийские страны. В 1380 г., во время
венецианско-генуэзской войны, Венеция приобрела
в Милане большое количество вооружения: 1230 пан-
цирей, 1392 маленьких шлема, 180 тыс. стрел и упла-
тила за это большую сумму в 7200 золотых дукатов.
В большом количестве экспортировалось миланское
оружие в Германии и Франции куда вывозились
307
также тонкие миланские сукна и шелковые материи.
Ввозились же из Южной и Юго-Западной Германии
в Милан: бумазея, мелкие железные тов/ары, олово,
медь и другие металлы. Милан был оживленным
местом встречи купцов разных стран — итальянцев,
немцев и французов. Шампанские ярмарки затмили в
ХШ в. Милан в этом смысле. Но с началом их упад-
ка его роль как центра встречи купечества разных
стран опять возросла. Особенно оживленный характер
носила немецкая и итальянская торговля. Ассортимент
товаров, ввозимых из южно-германских городов в Ита-
лию через Милан, стал значительно больше и разнооб-
разнее, чем в прежние века. Стали ввозить из района
Бонского озера вайду, серебро, шерсть, полотно,
большее, чем раньше, количество металлов и металли-
ческих изделий из Аугсбурга и Нюрнберга, бумагу из
Базеля и Равенсбурга и, наконец, оружие, конкуриро-
вавшее с миланским. Часть этих товаров предназнача-
лась для отправки через Венецию в Левант, другая
часть — для посылки через Геную в Испанию и Пор-
тугалию. Но некоторое количество их оставалось в Ита-
лии. Миланское купечество играло в сношениях с За-
падной Европой чрезвычайно активную роль. Его
значение стало падать только с конца XV в.
На такой экономической основе развернулась в Ми-
лане классовая борьба с конца XII в. до конца XV в.
Волнения ремесленной массы Милана с особенной
силой развернулись в конце XII в. Среди ремесленни-
ков возникали тайные общества, составлялись заго-
воры, скрепленные присягой, подобно тому как это
имело место в XI в. во время движения патарии. Дви-
жение постепенно расширялось и охватывало наряду
с цеховыми ремесленниками неорганизованный мелкий
люд города — чернорабочих, мелких торговцев и др.
Начались открытые выступления народной массы,
выдвигавшей требование участия во власти.
Конституция миланской коммуны уже подверглась
в это время изменениям. Должность подеста уже су-
ществует с 1280 г., но лишь альтернативно, а в некото-
рые годы и одновременно с консулатом. Консулат
постепенно отмирает, заменяясь по,дестатом. Общее
собрание полноправных граждан, носившее в XIII в.
название «Большого совета», перестало созываться.
308
Исполнительный орган патрицианской власти, чаще
всего подестат, приглашает 400—200 или 100 человек
граждан по своему усмотрению, в зависимости от важ-
ности дел, которые предстоит решить. Креденца («Сге-
denca») —немногочисленный тайный совет при консу-
лах для решения самых в.ажных дел, назначавшийся
теоретически Большим советом, все больше превра-
щается в тайный совет при подесте.
По данным хроник, в конце XII—начале XIII в.
в Милане существовали четыре политические партии Ч
1) аристократия, или нобили — капитаны и вальвас-
соры; 2) мелкие вальвассоры, отказавшиеся от своих
феодов п почти слившиеся с городским купечеством,
так называемая мотта; 3) купечество — мерканти;.
4) Креденца св. Амвросия. Организация, именуемая
Креденцой св. Амвросия, впервые упоминается в хро-
никах под 1198 г. Она состояла из представителей всех
цеховых организаций г. Милана: мясников, хлебопеков,
сапожников, башмачников, кузнецов и др. Момент для
создания организации, объединяющей цехи, был вы-
бран удачно. Партия аристократии, пользовавшаяся
поддержкой германских императоров, оказалась после-
смерти Генриха VI (1197 г.) без покровителя. В Гер-
мании в течении девяти лет — до 1208 г. —кипела борь-
ба между претендентами на императорский престол, и
главы империи не было. Креденца св. Амвросия воз-
никли в противовес Креденце консулов, превратив-
шейся в Креденцу подесты. Количество тех, кто шел за
Креденцей св. Амвросия, было больше количества чле-
нов остальных трех партий. Новая Креденца сразу
заняла определенное место в правительстве: она ку-
пила дом с башней, местонахождение которой в Милане
известно и в настоящее время. Там происходил суд
Креденцы, компетенция которого, судя по' дальнейшим
_______, )
1 Подробные сведения о партийной организации в миланской
коммуне в XIII в. дают хронийи Фиаммы. Это основной источник
для изучения политической борьбы в Милане в период перехода
его от коммуны к синьории. Нами использованы следующие хро-
ники Фиаммы: A) Manipulus fiorum. Muratori Rerum italicarum
scriptores, t. XI, 1727, p. 537—740; B) «Chronicon extravagans de
antiquitatibus Mediolani. Miscellanea di storia italiana, edita par curio
della regio deputazione di storia patria», vol. VII, Torino, 1869, p. 448—•
450; C) «Chronicon majoris, 1341. Miscellanea di storia italiana»,-.
vol. VII, p. 743—746).
309
событиям, все .возрастала. Она добилась того, что ей
была предоставлена определенная часть городских до-
ходов, и выбрала себе главой некоего Друдо Марчел-
лино, который одновременно был подестою в Генуе.
Консулат сжимается, исчезают так называемые
консулы республики, представлявшие Милан во внеш-
них сношениях. В 1211 г. сводятся на нет права другой
категории старых консулов — консулов юстиции: их
лишают права участвовать в посольствах и произно-
сить приговоры во дворце коммуны. Креденца, совер-
шенно очевидно, повела наступление на консулат.
Нужно полагать, что функции аннулированных консу-
лов перешли к ней самой. У Креденцы появились свои
консулы. Это означало ослабление партии аристокра-
тии и рост значения Креденцы св. Амвросия.
Положение подесты и весь смысл этой должности
также изменились уже в начале XIII в. В ожесточенной
борьбе партий, которая особенно усилилась с 1198 г.,
подеста оказался бессильным отстоять интересы па-
трициата, т. е. старых правящих слоев, главным1 обра-
зом аристократии. Другие боровшиеся партии стали
выбирать своих подест, и термин этот стал означать
главу партии, сосредоточившего в своих руках, сильную
власть. В некоторые годы выбирали двух подест, ино-
гда трех-пятерых подест; в 1212 г. было избрано, по
одним сведениям, 12 подест, по другим —10. Часто
стали выбирать подест не из иногородних лиц и не из
сельских феодалов, а из миланцев.
Таким образом, обе системы патрицианской власти,
как консулат, так и подестат, уже в начале XIII в.
оказались подточенными. Власть все больше сосредо-
точивается в руках консулов Креденцы св. Амвросия.
Упоминаются еще консулы купечества ’.
Креденца св. Амвросия и богатое купечество, суще-
ствовавшее издавна, не действовали и не могли дей-
ствовать единодушно. Они представляли два разных
общественных слоя с различными интересами. Вспом-
1 Джулини говорит под 1198 г., что Креденца добилась того,
что ее консулы больше не выбирались, а, наоборот, сама Креденца
выбирала своих консулов, и эти консулы вместе с консулами
купечества стали управлять купеческими делами (G. Giulini, указ,
соч., стр. 221).
310
ним, какую предательскую роль сыграло богатое купе-
чество по отношению к 'народу в классовой борьбе,
развернувшейся в Милане во второй половине XI в.
Теперь благодаря росту торговли экономическое значе-
ние купечества, особенно богатого, еще больше воз-
росло и социальное расстояние между ним и народной
массой по сравнению с XI в. увеличилось. В середине
XI в. купечество было бесправно в политическом отно-
шении и не участвовало в управлении городом. В конце
XII в. богатое купечество являлось частью патрициата,
одной из трех привилегированных общественных групп,
в руках которых покоилась власть в коммуне. Эти
обстоятельство объясняют, почему миланское богатое
купечество, вошедшее в состав патрициата, и в первой
половине XIII в. не могло иметь общей платформы
с народной массой, идти вместе с нею и не могло же-
лать ее победы. Но, с другой стороны, оно не могло
вполне объединиться и с аристократией, ибо последняя
открыто перешла в лагерь феодальной реакции и сбли-
зилась с архиепископом, который в большом количе-
стве раздавал нобилям феоды. Богатое купечество, при-
надлежавшее к патрициату, боялось победы народной
массы, которая лишила бы его привилегий. Из этих
соображений оно оказывало поддержку нобилям в те
моменты, когда перевес народной массы становился
угрожающим для него и, казалось, предвещал ее пол-
ную победу. Из всех прослоек феодальной аристокра-
тии только одна мотта в течение продолжительного
времени поддерживала Креденцу св. Амвросия. Наряду
с моттой вместе с Креденцой св. Амвросия шло, также
только до определенного момента, новое купечество, не
слившееся еще с тем старым купечеством, которое
вместе с аристократией держало в своих руках власть
управления и к которому перешло много поместий,
принадлежавших раньше аристократии. Среди этого
нового купечества также были уже богатые люди.
Наступление народной массы на лагерь реакции все-
больше возрастает. Под ударами Креденцы св. Амвро-
сия аристократическое боевое общество гальярдов (ga-
gliardi — по-итальянски — упорные, смелые) вынуж-
дено было в 1204 г. покинуть Милан. Гальярды верну-
лись через год. Но в 1212 г. из Милана был изгнан
весь ординарный клир миланской церкви — верная
311
опора архиепископа. В 1221 г. подеста Амидоне Сакко,
•судя по всему, ставленник Креденцы св. Амвросия,
вступил в конфликт с архиепископом, в результате ко-
торого архиепископ был изгнан из Милана. Это по-
влекло .за собой отлучение папским легатом от церкви
Амидоне Сакко, консулов Креденцы и мотты, поддер-
живавших решение изгнать архиепископа, и всех тех
членов Большого совета, которые одобрили это реше-
ние. Но отлученные не сдались и усилили нажим на
аристократию, поддерживавшую архиепископа. Вскоре
капитаны и вальвассоры, бывшие в лагере архиепи-
скопа, также вынуждены были уйти из Милана. Но в
Милане осталось много врагов народа и после их
ухода. Боясь победы народа, они, видимо, вели агита-
цию в пользу возвращения аристократии. Четыре года
спустя состоялось примирение враждующих сторон, и
изгнанная аристократия вернулась в Милан.
Походы Фридриха II Гогенштауфена в Ломбардию
Приостановили гражданскую войну в ломбардских ком-
мунах '. Среди городов, оказавших неповиновение им-
ператору, были Милан, Верона, Пьяченца, Верчелли,
.Лоди, Брешия, Болонья и многие другие. Милан воз-
будил гнев Фридриха II еще и тем, что оказал под-
держку его сыну, 'будущему императору Генриху VII,
восставшему против отца. В 1237 г. Фридрих II двинул
из Германии в Ломбардию большое войско, с которым
соединились вооруженные силы тирана Эццелино Да
Романо, и нанес ломбардским городам, возглавляемым
.Миланом, тяжелое поражение при Кортенуово. Лом-
бардия была терроризирована, полного согласия между
городами не было. Основываясь на этом, Фридрих II
решил, что наступил момент, когда можно овладеть
Миланом. В 1239 г. большое германское войско появи-
лось в области Милана, но ему был оказан отпор при
Кампорньяно. Неудачной оказалась и повторная по-
пытка Фридриха II подчинить себе Милан, предприня-
тая им в 1245 г. И второй раз миланцы блестяще от-
стояли свою родину от порабощения ее немецкими фео-
далами. В этой борьбе принимала большое участие
наряду с народной’ массой мотта. В битве при Кортену-
1 К. Лампрехт, История германского народа, М., 1895, т. II,
стр. 196, 203.
312
ово исключительное мужество проявил один из членов;
мотты — Пагано делля Торре, известный уже раньше'
своим участием в издании закона 1194 г., ограничив-
шего ростовщический процент по ссудам, чем он заслу-
жил большую популярность в народе. После битвы при
Кортенуово народные симпатии к нему еще более воз-
росли. Имеются данные, проливающие свет на причину
ухода аристократической семьи делля Торре из партии
нобилей: делля Торре были крупными сукноторговцами
и, что. очень вероятно, раздатчика мп работы ремеслен-
никам шерстоткацкого производства. Богатое новое ку-
печество выходило не только из рядов пополанов, но и
из среды крупных феодалов. Это вполне оправдывает
замечание Фиаммы, что «у аристократии в старину (он
сам жил в XIV в.) не было никакого предубеждения к
занятию торговлей». Джулини подтверждает многими
документами, что многие из «наиболее уважаемых се-
мей» занимаются купеческими делами и что торговля и
в древние времена не считалась несовместимой с заня-
тием самых почетных должностей, как не считается, го-
ворил он, «несовместимой с ними и теперь» (т. е. в то
время, когда юн писал эти строки) ’. Фиамма явно сим-
патизирует семье делля Торре и прославляет ее. При
своей малочисленности и при постоянном отходе от нее
отдельных ее членов к нефеодальному купечеству (по
терминологии Фиаммы — к народу»), партия нобилей
могла рассчитывать на успех в политической борьбе
только при условии поддержки ее внешними силами.
40-е годы были в истории Милана временем ради-
кальных демократических реформ, проведенных пар-
тией св. Амвросия, и вместе с тем временем ожесточен-
ной борьбы между нобилями и народом. Отменен был
при поддержке мотты старый закон, в Силу которого1
нобиль, убивший человека из народа, отвечал за пре-
ступление лишь уплатой небольшого денежного
штрафа.
Казна в это время была пуста. Народ изнемогал под
бременем налогов, падавших только на него, так как
аристократия и духовенство были освобождены от на-
логов, сильно возросших из-за расходов, вызванных
походами Фридриха II. Необходимо было принять чрез-
1 G. Giulini, указ, соч., стр. 202 и др.
313
вычайные меры, чтобы облегчить налоговое бремя
народа и улучшить его материальное положение. Казна
оплачивала расходы и платила по долгам не монетой, а
бумажными знаками. Но бумажные знаки теряли силу
по истечении года, что грозило большими осложнениями
бедному люду, увязшему в долгах. В случае отказа
кредитора принять в уплату долга денежные знаки у
бедняков могли быть отняты их жилища и -имущество.
В декабре 1240 г. Большой совет вынужден был издать
постановление, запрещавшее конфискацию имущества у
бедняков в таких случаях. Это было равносильно анну-
лированию мелких долгов. Сама коммуна также обяза-
лась принимать штрафы, наложенные на граждан, де-
нежными знаками. Постановление о денежных знаках
было внесено в Большой совет подестой по предложе-
нию консулов следующих партий: капитанов и вальвас-
соров, мотты и Креденцы св. Амвросия. Это свиде-
тельствует о том, что в этот момент аристократия фор-
мально не порвала ни с моттой, ни с ремесленной
массой, хотя отношения между нею и этими партиями
становились все более напряженными. Совершенно
очевидно, что аристократия испытывала огромный на-
жим со стороны народной массы и, страшась ее, шла ей
на уступки.
В конце 1240 г. подестой был избран Пагано делля
Торре с титулом анциана — «старшины народа», но он
умер вскоре после своего избрания в начале 1241 г.
После его смерти, в 40-х годах XIII в., в Милане пере-
менилось несколько подест.
Под давлением народных масс был поставлен во-
прос о введении налога, который падал бы на все
земли, принадлежавшие как светским, так и духовным
лицам, и о необходимости провести подготовительную к
этой мере общую инвентаризацию имущества реши-
тельно всего миланского населения. К инвентаризации,
действительно, приступили. В 1248 г. Большой совет
(consiglio) принимает постановление, обязывающее
коммуну ликвидировать долги общины в течение восьми
лет1. Изменен был, кроме того, регламент республикан-
ской казны. Назначено было два казначея — один ключ
от казны находился в руках ставленника побелей, т. е.
1 G. Gi.uli.ni, указ, соч., стр. 442—444.
314
капитанов и вальвассоров, другой — в руках представи-
теля народа. За реформой финансов последовал декрет
о торговле зерном у каждых шести ворот Милана. Были
созданы специальные комиссии, на которые возложена
была обязанность производить оценку зерна, прода-
ваемого на рынках у ворот. Раньше эта функция нахо-
дилась в руках нобилей. Это означало, что, вырвав у
нобилей значительую часть важных судебных дел и
исключительное право распоряжения финансами, на-
родная партия лишила их права произвольного назна-
чения цен на зерно, которое привозилось в город, т. е.
возможности обогащаться в неурожайные годы за счет
народной нужды и голода. Аристократия была ущем-
лена в своих привилегиях, лишена господствующего
положения, потеряли важные статьи дохода. Она все
больше озлоблялась. Ее позиция становилась все бо-
лее угрожающей по отношению к партии св. Амвро-
сия.
В 1247 г. Креденца св. Амвросия решила выбрать
себе плаву, который мог бы оказать ей сильную под-
держку против врагов. Выбор остановился на одном из
членов семьи делля Торре, на Мартине, племяннике по-
койного Пагано делля Торре. Ему был также присвоен
титул анциана Креденцы св. Амвросия. Ню наряду
с анц'иавом продолжали существовать консулы Кре-
денцы и другой подеста как подчиненные органы испол-
нительной власти.
Ожесточенная классовая борьба и угрожающая по-
зиция нобилей заставили партию ремесленников и при-
мыкавших к ним слоев создать единоличный руководя-
щий орган сильной власти. Но то не был всевластный
синьор, обращавшийся обычно в тирана. Наряду с
Мартином делля Торре для решения важнейших дел
созывался не только Большой совет, но и общенародное
собрание. Был урейулирован вопрос о ликвидации госу-
дарственного долга в течение восьми лет (с 1248 до
1256 г.) и дальнейшей организации общественного
кредита (1248 г.). Права архиепископа, уже раньше уре-
занные, вновь подверглись сильному сокращению. На
монастыри была возложена обязанность привозить
зерно в город. Классовая борьба усиливалась, причем
архиепископ по-прежнему шел с партией нобилей про-
тив Креденцы св. Амвросия.
315
В городе уже происходили стычки между вооружен-
ными отрядами аристократии и народа. Предстоял вы-
бор подесты (синьора). Развернулась борьба между
аристократией и народом из-за того, чтобы захватить
эту должность в свои руйи. Победителем вышел анциан
Креденцы св. Амвросия Мартин делля Торре, отстра-
нивший кандидата, выдвинутого аристократией. В про-
цессе этой борьбы Креденца и мотта раскололись.
Очень значительная часть мотты и, по-видимому, также
часть купчества перешли на сторону нобилей, доставив
им этим численный перевес в городе. Пользуясь этим,
аристократия усвоила чрезвычайно наглый тон по отно-
шению к людям народа, напоминавший предкоммуналь-
ные времена. Готовились большие бои, но затем бла-
годаря вмешательству народных масс из соседних горо-
дов— Брешии, Бергамо, Кремы, Наварры, Павии и
Лукки, был заключен мир, предоставлявший большие
преимущества народу. Аристократия еще дважды поки-
дала город. Ей были сделаны некоторые уступки. Таким
образом, первыми синьорами (тиранами) Милана
были члены семьи делля Торре.
Однако начиная с момента проведения Креденцой
св. Амвросия радикальных реформ ее значение начало
падать. Мы знаем, что, кроме цеховых ремесленников
и неорганизованных масс народа, за нею шли еще слой
имущих — мотта и новое нефеодальное купечество.
Демократические реформы, проведенные Креденцой
св. Амвросия, отражали преимущественно интересы ши-
рокого бедного слоя населения. Многие из этих реформ
наносили ущерб интересам имущих слоев. Такова была
долговая реформа, запретившая выгонять бедных
должников из их лачуг и разрешившая им уплачивать
долги кредиторам бумажными знаками. Такова была и
продовольственная (так называемая аннонарная) ре-
форма, отдававшая весь контроль за ввозом продоволь-
ствия и 'оценку зерна в руки должностных лиц Кре-
денцы. Многие лица из купечества, не только старого,
но и нового, которые приобрели земли в городе и за
пределами его, имущественно пострадали от продо-
вольственной реформы, так как ввозили хлеб в город и
наживались на произвольно назначенных ими высоких
ценах. Очень большое противодействие вызвало введе-
ние общего поземельного налога. От Креденцы св. Ам-
316
вросия стали отпадать зажиточные слои. В конце 50-х
годов XIII в. от нее отделилась мотта, воссоединив-
шаяся с партией капитанов и вальвассоров и образовав-
шая вместе с ними единый феодальный фронт против-
ников народа (семья делля Торре пока оставалась вер-
ной Креденце), а также новое купечество.
Аристократия, усилившаяся моттой, все больше
наглела и решила нанести удар Креденце. Она объеди-
нила свои силы с силами Эццелино Да Романо, гибел-
лина, верного соратника Фридриха II, завоевавшего
ряд городов в Северной Италии и ставшего в них ти-
раном. Богатый Милан является для Эццелино лако-
мым куском. С его помощью аристократия рассчиты-
вала восстановить свое господство в Милане. Расчет не
оправдался. Эццелино потерпел поражение в бюю с ар-
мией образовавшегося в Ломбардии Союза антигибел-
линских городов. Властителем Милана остался Мартин
делля Торре, назначивший подчиненным ему управите-
лем маркграфа Оберто Пеллавичино с титулом гене-
рального капитана, чтобы не «возбуждать против себя
ненависти», как говорит Фиамма !.
Таким образом, в Милане постепенно устанавлива-
лась сильная единоличная власть. Будучи фактически
синьором с 1259 г., Мартин делля Торре принял этот
титул только в конце жизни.
Часть аристократии примирилась с торреанцами, но
большая часть ее помышляла об их низвержении.
В этот моцент аристократия опиралась на поддержку
папы. Папа сам хотел стать властелином Милана и
всей Ломбардии, пользуясь классовой борьбой внутри
городов и слабостью Империи. Каждая семья, возвы-
шавшаяся в Милане, каждая сильная личность, поко-
рявшая себе массы и бравшая в свои руки бразды
правления, вызывали у него- недоверие и недоброжела-
тельность. Как торреанцы, так и Эццелино и Пеллави-
чино были равно неугодны ему. Последнего римская
инквизиция преследовала как покровителя еретиков и
сильно развившегося в то время в Милане движения
флагелянтов. Папа по соглашению с миланской аристо-
кратией выдвинул к власти род Висконти — старую
аристократическую семью, принадлежавшую с конца
1 Fiamma, Manipulus fiorum, р. 691—692.
317
X в. к тому кругу феодальной аристократии, которая
вместе с архиепископом правила городом. Семья
Висконти ничем не выделялась среди других аристо-
кратических семей. С 1257 г. архиепископский престол
был в Милане вакантен. Папа Урбан IV и миланская
аристократия выдвинули на этот пост Оттона Висконти,
сразу ставшего главой миланских феодалов. Но власть
партии, возглавляемой делля Торре, была еще так
велика, что Отгона не пустили в город. После смерти
.Мартина делля Торре (конец 1263 г. и начало 1264 г.)
партию торреанцев возглавил его брат — Филипп делля
Торре, а после смерти последнего — сын Пагано, Напо-
леон. Торреанцы в это время опирались на поддержку
императора. Город был под интердиктом. По-видимому,
это именно обстоятельство побудило торреанцев пойти
навстречу папе. Когда в 1268 г. в Милан приехал пап-
ский легат, то он был встречен торреанцами с большим
почетом. Они обещали отменить репрессивные меры,
принятые ими против церквей: аннулировать проскрип-
цию клириков, отказаться от налогов на церковные уч-
реждения и т. д. Однако папа (Григорий X) продолжал
поддерживать партию Висконти. Пользуясь этой под-
дежкой и опираясь на своих приверженцев, Оттон
Висконти одержал в 1277 г. решительную победу над
Наполеоном, открыв себе ворота в Милан. В 1287 г. по
его предложению капитаном народа в Милане был
провозглашен его племянник Матео Висконти, который
одновременно получил от германского короля Адольфа
Насаусского звание королевского викария. Но партия
торреанцев не сразу сложила оружие. Ей пришли на
помощь соседние города и некоторые итальянские
феодалы, боявшиеся Матео Висконти как королевского
викария, который с помощью германской армии мог
покорить всю Ломбардию. Образовалась лига городов
и крупных феодалов, поставившая себе целью сверг-
нуть Висконти и восстановить власть делля Торре.
Матео Висконти пришлось бежать из Милана. Было
снова восстановлено главенство делля Торре. Главой
стал Гвидо делля Торре с титулом народного капитана.
Но власть его продержалась недолго. Не нужно забы-
вать, что он достиг ее, лишь опираясь на внешнюю
помощь. В лагере его сторонников не было единства.
Теперь Висконти переменили фрюнт и выступили в
318
союзе с императором Генрихом VII, что соответство-
вало старой гибеллинской традиции аристократии.
В Милан прибыл Генрих VII в конце 1310 г. для коро-
нации. Он (привез Матео* Висконти и (помог ему (восста-
новить (свою (власть. Светская власть и духовная соеди-
нились в руках представителя одной семьи.
С этого времени начинается продолжительное, почти
полуторастолетнее правление династии Висконти в Ми-
лане. Моментами вспыхивали еще волнения, поднятые
торреанцами, но они становились все слабее. Группи-
ровка торреанцев теряла свое значение.
Подведем итоги классовой борьбе, развернувшейся в
Милане в XIII в. и приведшей к полному разложению
коммуны и к созданию единоличной власти в форме
так называемой синьории.
Рост народного движения, выдвинувшего лозунги
улучшения материального положения масс и политиче-
ских прав для народа, вызвал у миланского патрициата
(правящих слоев общества), главным образом у ари-
стократии, потребность в создании сильной власти для
подавления народных восстаний и побудил его присту-
пить к постепенной замене консульской коллегии едино-
личной властью подесты. Эта тенденция не (получила
полного* осуществления 'благодаря организованному
противодействию народной массы. Во* главе его стала
Креденца св. Амвросия — объединение ремесленных
цехов, которое (Сразу завоевало определенное место в
правительстве и подорвало значение обеих правитель-
ственных систем патрицианского режима, как консу-
лата, так и подестата, заменив их своими органами.
В союзе с народной Miacicofi шли вначале мотта — орга-
низация мелких феодалов, отказавшихся от своих фео-
дов, и разбогатевшее новое купечество нефеодального
происхождения. Народная партия возглавлялась чле-
нами семьи делля Торре, вышедшей из рядов мотты,
которым Креденца св. Амвросия предоставила сильную
единоличную власть с присвоением различных титулов
(протектора, анциана, народного капитана, синьора)
для отпора угрожающей позиции аристократии. Однако
наряду с делля Торре продолжали функционировать
демократические учреждения. 40-е годы XIII в. были
временем1 радикальных реформ в области кредита, на-
логовой и продовольственной политики. Многие из них
319
наносили ущерб имущим слоям общества, что и яви-
лось причиной того, что союзники Креденцы св. Амвро-
сия отошли от нее. Предоставленная собственным
силам, Креденца не могла больше с прежней энергией
отражать натиск своего классового врага. После про-
должительной борьбы партия торреанцев вынуждена
была отступить перед объединенным напором милан-
ской аристократии и нефеодальных имущих слоев ми-
ланского населения, напуганных и ущемленных ради-
кальными реформами, проведенными Креденцей св.
Амвросия. Аристократия победила потому, что корен-
ным образом изменилось соотношение боровшихся
классов'. Папская же власть улучила благоприят-
ный момент для вмешательства во внутреннюю жизнь
Милана во имя осуществления своих целей. Под ее
влиянием на пост правителей Милана была выдвинута
миланская аристократическая семья Висконти. Под их
властью Миланское государство стало тиранией.
Висконти правили Миланским государством как
абсолютные государи. Внешне старые республиканские
формы правления сохранялись, но они не соблюдались.
Фактически Милан превратился в тиранию Висконти.
Однако Висконти, стоявшие у власти, нося в большин-
стве случаев титул синьоров, соединяли его с каким-
либо другим титулом, дарованным; им германским
императором, французским королем или каким-либо
другим сувереном. Уже Матео Висконти в конце
жизни получил от германского императора титул импе-
раторского викария. В 1322 г. после смерти Матео
власть перешла к его сыну Галеаццо, а после смерти
последнего в 1328 г.— к Одзоне Висконти.
Два факта чрезвычайно характерны для правления
семьи Висконти и налагают на него специфический от-
печаток: экспансия Миланского государства, развер-
нувшаяся в это время, главным образом в XIV в., и
экономическая политика Висконти, направленная на-
ряду с поддержанием сельского хозяйства к развитию
промышленности и особенно торговли. Достигнув ми-
ланского «престола» при помощи аристократии и папы,
Висконти удержали его за собою тем, что усвоили про-
грамму крупных торгово-промышленных слоев и от-
стаивали их интересы. Сама экспансия Милана выра-
жала интересы этих слоев.
320
Экспансия эта, как мы знаем, началась еще при
коммунальном строе, но правление семьи Висконти
дало мощный толчок ее развитию. Это объясняется не-
сколькими обстоятельствами. Висконти не только рас-
поряжались крупными военными силами, ибо Милан,
как и встарь, был важным стратегическим пунктом.
Висконти пользовались большим авторитетом, ибо со
званием синьоров, как мы указали, часто соединяли
еще титул императорских или королевских викариев.
Они были связаны родственными узами с миланскими
архиепископами и очень часто с папскими легатами,
что обеспечивало им поддержку духовной власти.
У Милана были тесные экономические связи с полити-
чески независимыми от него частями Северной Италии,
что облегчало подчинение этих последних Милану. Все
эти обстоятельства чрезвычайно облегчили семье Ви-
сконти захват итальянских городов и местностей и при-
соединение их к Милану. Нужно учесть еще социально-
политическую обстановку в Северной Италии в эпоху
правления Висконти. Как известно, во всех ломбард-
ских городах коммунальный строй дал глубокую тре-
щину, что повсюду консулат оказался неспособным
оказать отпор поднимающимся народным массам, по-
всюду под видом борьбы гвельфов с гибеллинами
кипела жестокая классовая борьба — борьба ремеслен-
ников и группировавшихся вокруг них бедных слоев
общества, а иногда и вообще нефеодальных элементов
против правящих слоев его, против патрициата, что по-
всюду в 'результате классовой борьбы в конечном итоге
создавался режим единовластия. Часто на этом фоне
поднимались фигуры авантюристов, которые в общей
смуте завоевывали города, захватывали в них власть,
становились тиранами, создавали себе государство.
В начале 30-х годов XIV в. в Северной Италии имел
место следующий исключительно характерный для ее
политической жизни случай. Народная пвельфская пар-
тия Брешии, теснимая /аристократами-гибеллинами,
призвала к себе на помощь короля Иоанна Богемского.
Тот держал себя примирительно как по отношению к
гвельфам, так и по отношению к гибеллинам и стал
синьором ле только Брешии, но и многих других горо-
дов: Бергамо, Кремоны, Кремы, Падуи, Верчелли, На-
варры и др. Его растущая ьмощь вызвала подозрения
21 В. В. Стоклицкая-Терешкович 32L
и зависть у крупных феодалов и тиранов. Утверждали,
что он хочет создать в Северной Италии княжество на-
подобие немецких и отдать половину его папе. Подо-
зрение было обоснованным как в отношении Иоанна
Богемского, так и в отношении папы. Против Иоанна
Богемского образовалась лига, к которой примкнули
такие итальянские хищники, как миланские Висконти,
король Неаполя, Флоренция, синьор Мантуи — Лудо-
вико да Гонзаго, веронский тиран Мастито делля Скил-
ла и др. Иоанна Богемского заставили уйти из Италии,
а захваченные им города были поделены между чле-
нами лиги. Миланским Висконти достались по этому
разделу Бергамо, Кремона, Павия, после этого они
легко подчинили себе Верчелли, Комо, Лоди, Пьяче-
нцу; Вслед за этой лигой образовалась другая лига,
направленная против тирана Веронской марки Мастито
делля Скалла, владения которого были в это время
очень велики. Адзоне Висконти примкнул и к этой лиге,
в результате ее победы над Веронским тираном полу-
чил Брешию, очень сильную крепость, представлявшую
лакомый кусок для итальянских хищников. В таком же
направлении совершался дальше рост Миланского
государства. Ему содействовали не только значитель-
ные силы,- сосредоточенные в руках Висконти, но и роль
Милана, как мы указали выше, как рынка для большей
части Ломбардии. Благодаря рыночным связям с Ми-
ланом ломбардские города и их территории тяготели
к нему и охотнее подчинялись его власти, чем господ-
ству других итальянских го родов-государств. Это воз-
буждало зависть и неприязнь к Милану со стороны
других итальянских синьорий и особенно со стороны
папы. Выдвинув Висконти как властителей Милана
в надежде на их слабость, папы добивались теперь их
унижения и ослабления и примыкали к лигам, на-
правленным против них, а иногда сами организовывали
такие лиги.
Адзоне умер в 1339 г. При его преемниках Лукино
и Джованни — последний, будучи синьором Милана,
одновременно был архиепископом.— Милан приобрел
города Асти и Боббио. После смерти Лукино Джованни
в 1351 г. подчинил себе Болонью, а папа, которому
Джовзнни преподнес большую сумму денег в 100 тыс.
гульденов, санкционировал этот акт. Примеру Болоньи
322
последовала Генуя, находившаяся в этот момент в тя-
желом положении: со стороны моря ее блокировал
флот Венеции, с которой она вела войну, а с суши к ней
не пропускал продовольствие миланский синьор. Впро-
чем, подчинение Болоньи и Генуи Милану было лишь
временным.
Победы Милана вызвали общую тревогу в Север-
ной Италии среди крупных феодалов и тиранов. На-
чалась полоса организованных выступлений против,
Милана в форме лиг. В некоторых из них принимали
участие император 'Карл IV и король венгерский, стре-
мившиеся помешать образованию большого государ-
ства в Северной Италии. Душою лиг был римский
папа, жаждавший сам властвовать в раздробленной
Италии.
Первая лига против Милана образовалась в начале
50-х годов XIV в. Война с ней продолжалась до 1359 г.,
Еще до ее окончания, в 1354 г., Джованни Висконти
умер. Его владения были разделены между его тремя
сыновьями — Матео, Бернабо, Галеаццо. В 60-х и 70-х
годах конфликт следовал -з,а конфликтом, одна лига
создавалась за другой. Папа Урбан IV направил про-
тив Милана свою собственную армию. Бедствия, пере-
живаемые населением Северной Италии, достигли в то
время крайней степени. Бернабо был отлучен от
церкви. Некоторые подвластные ему местности восста-
ли против него, но он подавил восстания с чрезвычай-
ной жестокостью. Свирепствовали голод и чума, сви-
репствовали военные наемники. Знаменитый полково-
дец лигистов англичанин Хэдвуд с войском, составлен-
ным из наемников всех европейских стран, бросился на
область Мантуи и разгромил ее. Против Бернабо обра-
зовалась антипапская лига, состоявшая из всех тоскан-
ских республик и возглавленная Флоренцией. Тоскан-
ские города боялись, что папа хочет подчинить себе
всю Тоскану. Антипапская лига вызывала восстание
против папы во многих городах папской области. Вся
Северная и Средняя Италия представляла взбаламу-
ченное море. Мир между Висконти и их врагами, был
заключен в 1376 г.
В 1379 г. Галеаццо Висконти умер, а брат его Матео
умер еще раньше. Остался один Бернабо. В 1385 г.
племянник их Джан Галеаццо хитростью захватил
*
323
Бернабо и заключил его в башню. Чтобы придать сво-
ему поступку видимость законности, он предал Бернабо
суду, публично раскрывшему все преступления этого
Висконти, а затем о результатах следствия и суда было
сообщено всем итальянским феодалам, тиранам и горо-
дам. Бернабо умер в заточении, и единственным' вла-
стителем Миланского государства стал Джан Галеаццо
Висконти. В 1395 г. он получил от французского короля
Карла VI титул миланского герцога, а в 1397 г. от него
же взамен титула миланского герцога — титул лом-
бардского герцога. Миланская синьория, охватившая
почти всю Ломбардию, превратилась в Ломбардское
герцогство. Джин Галеаццо продолжал политику
экспансии. Он опять решил присоединить к Милану
Геную. Это вызвало конфликт с тем же Карлом VI, ко-
торому он был обязан титулом горцога и который пре-
тендовал на присоединение Генуи к Франции. Уже в
сентябре 1396 г. в Париже образовалась лига против
Джана Галеаццо. Последний заключил с нею десяти-
летнее перемирие и направил свое внимание в сторону
Тосканы. Он купил за большую сумму денег пизанскую
синьорию у пизанского тирана Герарда, хитростью и
интригами приобрел Сиену, Перуджию, завладел Асси-
зой, Сполетто и Ночерой. В 1400 г. ему удалось заклю-
чить с парижской лигой мир. После этого он овладел
Болоньей. Ближайшей целью его экспансии был захват
Флоренции, объединение Тосканы с Ломбардией и пре-
вращение той и другой в одно королевство под властью
дома Висконти. Джану Галеаццо удалось привлечь на
свою сторону Венецию обещаниями территориальных
уступок. Он так твердо рассчитывал на успех, что при-
готовил корону и регалии, которыми он хотел коро-
новаться во Флоренции. Смерть пресекла его планы.
В 1402 г. он умер от эпидемии, свирепствовавшей во
всей Италии.
Правление дома Висконти ознаменовалось жесто-
костью и произволом. Специфический отпечаток накла-
дывали на него частые казни и конфискации имуще-
ства. Казни через сожжение подвергались не только
светские, но и духовные лица. Бремя налогов было
исключительно велико и все более возрастало — поли-
тика экспансии требовала огромных расходов: граж-
данское ополчение исчезло, заменившись армией наем-
324
ников, на содержание которых требовались средства;
большие средства тратились на вооружение и фортифи-
кацию, на подкуп разных лиц, имевших возможность
содействовать или мешать планам тирана, на денежные
подношения папам и разным суверенам за титулы, раз-
даваемые ими Висконти, на уплату тиранам за переда-
ваемые ими Милану города. Большая часть налогового
бремени падала, как и при кВДсулате, на народные
массы. Однако духовенство тоже стало подвергаться
обложению. Демократические реформы делле Торре
были, конечно, отменены. Республиканские учреждения
подвергались полному забвению. Налоги, собранные со
®сех областей на военные нужды, составили главную
основу фиска и проходили через руки синьора, что да-
вало ему возможность обогащаться за счет государства.
Военные отряды все больше приобретали характер его
личной армии. Вожди отрядов, кондотьеры, и сами на-
емники грабили население. Разгром мантуанской армии
Хэйвудом лишь один из примеров этого рода. Беспре-
рывные войны, налоги, грабеж населения солдатчиной
влекли за собой разорение и обнищание масс. Все
собрания и свободные организации, в том числе цехи,
были строжайше запрещены. Разительный контраст
с тяжелым положением народа представляла пышность
придворной жизни и особенно придворных праздников.
Охарактеризованные черты правления Висконти были
свойственны всем итальянским тираниям.
Особенным произволом и жестокостью отличалось
правление Бернабе. Достаточно было подозрения с его
стороны в непочтительном к нему отношении или даже
встречи его с кем-нибудь в нежелательном для него
месте, чтобы виновный был подвергнут мучительной
казни. От его жестоких прихотей страдала не только
беднота, но и богатые люди. Он был страстный люби-
тель охоты на каб.анов и держал для этой цели 5 тыс.
собак. Для них в Милане было построено особое зда-
ние. Но так как оно не могло вместить всех этих жи-
вотных, то часть их была роздана на содержание част-
ным лицам, особенно богатым сельским хозяевам
в окрестностях Милана. Взявший собаку отвечал за ее
похудание или чрезмерную полноту большим штрафом
и конфискацией всего имущества, если собака око-
левала.
325
В то же время некоторые Висконти покровительст-
вовали науке, искусству и литературе, стремясь про-
слыть меценатами. Джованни Висконти был другом
Петрарки и поручил группе ученых — теологов, фило-
софов и мастеров свободных .искусств — составить ком-
ментарии к «Божественной комедии» Данте. Он уделил
много забот процветанию Болонско'го университета,
Галеаццо Висконти дал привилегии (Болонскому уни-
верситету в 1361 г. Дж.ан Галеаццо Висконти восстано-
вил университет в Пьяченце и привлек туда, для препо-
давания выдающихся ученых. Он основал Академию
архитектуры и живописи и прекрасную, библиотеку.
При нем была произведена кодификация миланского
права. В 1386 г. была начата постройка мраморной со-
борной церкви в Милане — выдающегося произведения
архитектурного искусства.
Внутренняя политика Джана Галеаццо носила1 более
целеустремленный характер, чем правление его пред-
шественников. Большая' территория государства, соз-
данного при Висконти, и 'разнородный характер обла-
стей, из которых оно составилось, выдвинули перед
Джином Галеаццо задачу централизации. Миланское
герцогство включало ib себя 30 больших городов и про-
стиралось от Центральных Альп до Болоньи, от Але-
ксандрии до Беллуно. В долине По были расположены
плодородные сельскохозяйственные местности. Область,
лежащая на север от Комо, Бергамо и Брешии, пред-
ставляла более примитивную альпийскую долину.
Административная структура Ломбардского герцог-
ства была сложна. Каждый крупный город, входивший
в его состав, представлял некое административное це-
лое, строение которого было установлено от комму-
нального периода. Оно состояло, из трех частей. К го-
роду по общему типу всех средневековых городов За-
падной Европы прилегала небольшая подвластная ему
округа. Вокруг нее в отличие от других западноевро-
пейских городов, не превратившихся в государства,
было расположено так называемое контадо. Контадо
являлось частью так называемого дистрикта, в котором
были расположены наряду с сельскохозяйственными
местностями и небольшие города. Весь этот комплекс
территорий управлялся из главного городского центра
каждого дистрикта. У каждого города было свое право,
326
применявшееся в пределах всего дистрикта. Приведен-
ные данные объясняют, какой пестрый конгломерат
владений в естественногеографическом, правовом и
административном отношении представляло собою го-
сударство Джана Галеаццо1. В коммуна л ыный период
истории итальянского города каждый город имел свое
политическое устройство. Но с распространением тира-
нии политический строй городов нивелировдлся. Город-
государство возглавлялся синьором; но низшая судеб-
ная и административная власть передавалась подесте
как в главном-, так и в подчиненных городах.
Джан Галеаццо поставил себе задачей сплотить
свои владения, централи,зовав управление, и превра-
тить Ломбардское герцогство в некоторое подобие еди-
ного государства. В начале его правления в Ломбард-
ском герцогстве сильно про являлись центробежные тен-
денции. Феодальная аристократия, не сблизившаяся с
торгово-промышленными слоями, стремилась восстано-
вить свои старые привилегии и независимость, города
стремились вернуть себе свои вольности. На этой почве
возникали волнения и восстания. Джан Галеаццо же-
стоко подавлял их и принял меры для их предупрежде-
ния. Как и при его предшественниках, неукоснительно
преследовались не только свободная политическая
мысль, но и всякое проявление общественной самодея-
тельности. Издан был ряд эдиктов, запрещавших ноше-
ние оружия, образование цехов, других союзов и кор-
пораций, сборища в публичных местах и даже церков-
ные собрания. За каждым шагом -своих граждан и
пришельцев следили. Письма подвергались перлюстра-
ции.
В интересах централизации крепости, не имевшие
стратегического значения и служившие только нуждам
феодальной аристократии, были снесены. На постройку
укрепления нужно было иметь особое разрешение.
Совершенно уничтожая элементы городской демо-
кратии, Джан Галеаццо^ в то же время стремился
1 Об отдельных чертах административного устройства Милан-
ского герцогства см.: A. Doren, Italienische Wirtschaftsgeschichte,
S. 279, 404, 545—546, 564 и др., но общего обозрения их он не
дает. Тесная связь между внешней торговлей Милана и сельско-
хозяйственной торговлей его дистрикта выясняется из одной их хро-
ник Фиаммы—«Chronicon extravagans».
327
поддержать ее видимость. Мы знаем, каким образом
он завладел (Престолом. Тем1 не менее по его велению
в каждом городе его государства были созваны собрания
горожан для провозглашения его синьором. Подвласт-
ные ему города восставали против лишения их финан-
совой независимости. Они пытались сохранить ее, пред-
ложив правительству ежегодно давать ему определен-
ную зафиксированную сумму взамен взимаемых с них
налогов, но Джан Галеаццо отверг это предложение и
вступил на другой путь — путь контроля над город-
скими финансами через посредство органов централь-
ной власти. При этом сбор налогов был сдан на откуп
частным лицам. Тяжесть их, как и при всех Висконти,
была очень велика. Особенно остро испытывал ее народ
из-за обложения предметов (первейшей необходимости.
Власть подест была сильно сокращена. Они сохра-
нили в основном лишь судебные функции, но судить им
приходилось, руководствуясь синьориальными декре-
тами. На местах были созданы советы из ограничен-
ного количества членов (в Милане их было 12), назна-
чаемых синьором. Состав их каждые два месяца
менялся. На местные советы была возложена обязан-
ность следить за исполнением законов, вникать в де-
тали управления, заботиться о снабжении города про-
довольствием.
Джану Галеаццо не удалось осуществить центра-
лизацию. Своими постоянными войнами он сам углуб-
лял государственную разруху и насаждал беззаконие.
Задуманная им система управления проявилась глав-
ным образом в форме создания некоторых центральных
руководящих учреждений, как местные советы, и в ко-
дификации прав, но она не стала всеобъемлющей. На
местах сохранился произвол подест. Отдельные части
государства не слились органически в единое государ-
ственное целое. Ломбардское герцогство продолжало
оставаться конгломератом плохо слаженных частей.
В итальянской буржуазной исторической литера-
туре до последнего времени наблюдалась тенденция
преувеличивать значение и благотворное для государ-
ства действие центр а лиз анионных попыток Джан Гале-
аццо Висконти1. В последнее время появились работы
1 Эта тенденция наблюдается в монографии: В. de Mesqulta,
Giangaleazzo Visconti, duke of Milan (1351—1402), Cambridge, 1941.
328
авторов, оспаривающих эту концепцию. Такова, напри-
мер, точка зрения Нино Валери, выраженная в статье
«Государство Висконти накануне смерти Джана Гале-
аццо» Г В статье раскрывается весьма неприглядная
картина внутренней жизни Миланского герцогства в
момент смерти Джана Галеаццо Висконти и показы-
ваются реальные последствия его политики. «Правле-
ние Джана Галеаццо,—пишет Нино Валери, — это не-
прерывная цепь насилий ц обмана. Рост наемных войск,
преимущественно иностранных, цепь войн, в том числе
гражданских. В городах он искоренил автономию, пре-
вратил коммунальную магистратуру в свой аппарат,
советы — в собирательные советы, в коллективные
органы князя, их финансовые и исполнительные орга-
ны— в свои исполнительные органы, народ — в рабов.
Его политикой была тирания, осуществлявшаяся всеми
возможными мерами, цепью грабежей и войн, непре-
рывно следовавших друг за другом; В то же время
непрерывно совершалась экспансия в долине По, на
апеннинские дороги, в областях Сиенна, Перуджия,
Флоренция, Болонья, Пиза, Лукка. Невыносимый для
масс пнет налогов и наряду с ним блеск и роскошь при-
дворной жизни. Казну он оставил опустошенной. Та-
ковы итоги. Он оставил систему постановлений, кото-
рыми легализовал политику грабежей и 'войн. Хор пи-
сателей и поэтов прославлял каждый его шаг. Италия
не приобрела при нем ни порядка, ни армии. Джан Га-
леаццо мог бы искоренить насилие, поставив конечной
целью своей политики создание абсолютизма, но он
предпочел идти по пути компромиссов. Он не искоренил
радикально ни привилегий феодализма, ни привилегий
церкви. Когда он нуждался в деньгах, то прибегал
к экстраординарным средствам, требовал ссуд у бо-
гатых людей, разрешал чиновникам собирать деньги
какими угодно средствами.
Он то отменял коммунальные статуты Милана и
других городов, то восстанавливал их. Конфликты
между магистратурой герцога и теми, кто стоял на
почве обычного права, разрешались самим герцогом».
1 N. Valeri, Lo stato Visconte alia morte di Giangaleazzo.
«Nuova Revista Storica», XIX, 1935. См. также статьи Нино Валери
в «Archivio storico italiano», 1935, и в «Bullettino storico bibliograp-
hico subalpino», 1934, XXXVI, 1935, XXXVIII.
329
Характеристика политики Джана Галеаццо Вискон-
ти, даваемая Нино Валери, представляется нам пра-
вильной. В ней нашли отражение не только тяжелое
угнетение и бесправие народа, но и отсутствие твердых
руководящих начал в центра л из о ванных мероприятиях.
Джан Галеаццо Висконти был самой крупной и зна-
чительной фигурой из всех тиранов династии Висконти.
При нем она достигла наибольшего значения и силы.
При его дочери Валентине, вышедшей замуж за гер-
цога Орлеанского Людовика, в Миланском герцогстве
усилилось влияние Франции. При внуках Джана Га-
леаццо Джан-Марии, Филиппо-Марии и Габриеле-
Марии, Миланское герцогство опять распалось на три
части. Возобновилась война кондотьеров' между собой,
возросли народная нужда и угнетение. Филиппо-Мария
умер в 1447 г., с ним перестала существовать династия
Висконти. Преемником его стал его бывший фельдмар-
шал Франческо Сфорца, который еще в 1441 г. женился
на дочери Филиппо-Марии, Бианке-Марии, правнучке
Джана Галеаццо Висконти.
Правление Джана Галеаццо интересно для нас тем,
что оно с особой яркостью обнаруживает основные
социально-политические тенденции тирании Висконти.
Происходя из старой семьи феодальной аристократии,
Джан Галеаццо не солидаризировался с ее реакцион-
ной частью. Аристократия как класс феодалов утра-
тила в XIV в. в Милане свое социальное и политиче-
ское значение. Экономически оно было подорвано еще
при коммуне; но в то время аристократия продолжала
еще оставаться военным слоем и исполнять функцию
защиты государства. С развитием кондотьерства и на-
емнических армий роль аристократии пала и в этом
отношении. Джан Галеаццо Висконти не считался с нею.
Он жестоко подавлял ее нартикуляристские стремления.
Но он уделял в своей политике много внимания про-
мышленности и торговле, отражая этим' интересы тор-
гово-промышленных слоев. Уже одна тенденция сосре-
доточения промышленности и торговли в главном го-
роде государства содействовала укреплению значения
купечества. Забота тиранов, и в частности Джана Га-
леаццо Висконти, о купечестве видна из того, что, в то
время как всякое проявление самодеятельности народ-
ных м'асс неукоснительно преследовалось, запрещалось
330
ношение оружия, образование союзов, в tomi числе це-
хов и т. д., купеческие корпорации при тиранах продол-
жали существовать. Джан Галеаццо уделял внимание
и сельскому хозяйству, заботясь о продовольственном
снабжении города. При нем поощрялось создание паст-
бищ в радиусе полумили от Милана путем освобожде-
ния их от налога. Скот и сельскохозяйственные про-
дукты освобождались от секвестра за долги. Существо-
вали строгие предписания относительно экспорта зерна:
сильно ограничивался его вывоз за пределы дистрикта,
в котором оно было взращено. Совершенно ясно, что
это постановление было продиктовано стремлением по
возможности равномерно снабдить все части государ-
ства зерном, а не желанием поддержать на высоком
уровне барыши феодалов, торговавших и спекулиро-
вавших им.
Строительство каналов, связывавших различные
части государства в важных торговых направлениях,
начатое еще при коммуне, продолжалось в XIII в. Тес-
са некий туннель был доведен до самого Милана еще
в 1257 г. в правление делля Торре. Со второй поло-
вины XIII в. Милан приступил к постройке большой
сети каналов, которые сохранились до сих пор. Были-
'соединены северные притоки По и других альпийских
рек, протекающих через Ломбардию. Были приняты
меры для гарантии свободного плавания на р. Эч и
торгового движения по северным итальянским озерам,
которому очень мешали привилегии феодалов. Важной
задачей было создание благоприятных условий для
проезда купцов через Сен-Готард в Швейцарию. На
этом пути Висконти столкнулись с Швейцарским сою-
зом городов, претендовавших на обладание Сен-Готар-
дом. Был момент, когда кантон Ури хотел захватить
Сен-Готард. Власти Милана оказали отпор Ури, соору-
див заграждение близ Бел лини оно1. В осуществлении
всех этих мероприятий миланское купечество прини-
мало активное участие. Купеческие корпорации Ми-
лана часто выступали как один из контрагентов в тор-
1 A. Doren, указ, соч., стр. 360, 367 и многие другие. Большое
значение для изучения поставленных вопросов имеет работа:
A. Schulte, Geschichte des mittelalterllchen Handels und Verkehrs
zwischen Westdeutschland und Italien, Bd.I—II, см. особенно Bd. I.,
стр. 399—404, 420—447,. 447—458., 458—472 и др.
331
говых договорах, заключенных между Миланом и
другими городами и государствами. Но ряд торговых
договоров Милана — с Францией, швейцарскими кан-
тонами и городами Швейцарии — был заключен от
имени правительств,а Висконти. Большой интерес пред-
ставляют договорные отношения властей Милана с фе-
одалами швейцарского кантона Кура (расположенного
в Граубюндене). Феодалам Кура была гарантирована
ежегодная выплата твердо зафиксированной пенсии за
охрану миланского купечества в пути через горные
проходы.
Наряду с торговлей в миланской тирании развива-
лось и производство. Экспортируются за границу льня-
ные ткани и оружие. Возрастает экспорт бумазеи и
сукна в Германию. Развивается и рассеянная мануфак-
тура в области текстильного производства, притом не
только в городах, но и в сельских местностях, особенно-
на берегу озера Комо. В XV в., при последнем Ви-
сконти и особенно при Франческо Сфорца, ставшем:
после него главой Миланского герцогства, проявились
характерные черты меркантилистической политики..
Была создана система запретительных и охранитель-
ных пошлин для поощрения ввоза сырых материалов и
экспорта готовых промышленных изделий. Одновре-
менно задерживался импорт из-за границы предметов
обрабатывающей промышленности, способных конку-
рировать с миланскими ’.
Мы указали на слабость ремесленной массы как на
одну из основных причин того, что в итальянских горо-
дах в противоположность городам Германии цеховой
режим имел лишь кратковременное существование. Но
это не было единственной причиной победы тирании
в итальянских коммунах. Тирания могла сложиться
лишь в такой политически совершенно раздробленной
стране, какой была в средние века Италия: сильная
центральная власть не допустила бы ее. Беспрерывные
войны итальянских городов между собой также содей-
ствовали укреплению тирании, но они сами отражали
децентрализацию страны.
Однако ремесленная масса, главным образом цехо-
1 A. Doren, Указ, соч., стр. 360 и сл.; 481 и сл. См. такжег
A. Schulte, указ, соч., стр. 579—589 и др. См. также: Д. Луццат'по,.
указ, соч., стр. 268—331.
332
вая, сыграла огромную роль в классовой борьбе, раз-
вер,нувшейся в итальянских городах в период времени,
протекший между разложением консулата и оформле-
нием тирании. Она тормозила и задерживала утверж-
дение тирании. Этим объясняется, что тирания раньше
всего восторжествовала в тех городских коммунах Ита-
лии, где ремесленная масса была немногочисленна и
слаба, как в Ферраре (1242 г.) и Генуе1 (1257 г.), и
значительно позже в тех из них, где юна была многочис-
ленна и сильна, как в Болонье. В Генуе первым синьо-
ром, пользовавшимся неограниченной властью, с титу-
лом народного капитана был член богатой купеческой
миланской семьи Гульельмо Бокканегра. Тирания со-
хранилась в Генуе до позднего средневековья с пере-
рывом от 1270 г. до 1339 т. В 1339 г. она получила обо-
значение пожизненного, или «вечного», догата. Первым
вечным дожем был Симоне Бокканегра, правнук
Гульельмо. Политика тирании в Генуе была подчинена
интересам широкой внешней торговли.
В Болонье 1 2 цехи сумели, изгнав в 70-х годах XIII в.
аристократию, установить цеховой режим. После под-
чинения Болоньи папской власти (конец XIII в.) цехи
вынуждены были уступить место тирании. Классовая
борьба в Болонье носила в XIV—XV вв. очень сложный
характер, еще не исследованный с позиций марксист-
ско-ленинской методологии.
Очень поздно появилась тирания во Флоренции с ее
развитым ремеслом и очень многочисленной ремеслен-
ной массой. Тир.ания утвердилась там в то время (ко-
нец XIV в.), когда значение ремесленного производства
в экономике города уже заметно пало3. Тирания при-
вела во Флоренции к власти банкирские круги (Ме-
дичи) и приобрела там более мягкие формы, чем в дру-
гих итальянских городах.
В Вероне патрицианский подеста Эццелино Да Ро-
мано был низложен в 1259 г. народным1 восстанием.
1 G. Caro, Die Verfassung Genuas zur Zeit des Podestates, Strass-
burg, 1891.
2 Hessel, Geschichte der Stadt Bologna, Berlin, 1910.
з Об этом свидетельствует сопоставление данных о размерах
шерстоткацкого производства во Флоренции в 1336—1638 гг., с со-
ответствующими данными по 1381—1382 гг., приведенными А. До-
реном в «Studien zur Florentiner Wirtschafsgeschichte», Stuttgart,
Bd. I, 1901—1908, S. 527.
333
Блок ремесленников (представлявших очень слабый
слой) с купечеством поставил во главе правления из-
бранного ими купеческого подесту Мастито делля
Скала, ставшего родоначальником династии веронских
тиранов. Эти факты свидетельствуют о том, что в Ве-
роне тирания нашла сильную поддержку в лице купе-
чества.
Уместно -будет поставить вопрос: можно ли назвать
тиранию Висконти «диктатурой феодального дворян-
ства», как это было сделано применительно к северо-
итальянской тирании вообще в одной недавно появив-
шейся статье Е. В. Вернадской !. Мы считаем1 это опре-
деление глубоко неправильным.
Правление Висконти охватило более полутораста лет,
в течение которых политика тиранов могла колебаться.
Тираны могли порою проявлять больше внимания к
классу феодалов, чем обычно, но все же общая линия
их политики совершенно расходится с указанным опре-
делением.
Возникает вопрос, каков был характер феодального
строя в Северной Италии в период возникновения и
укрепления тирании? Феодальное общество каждой ев-
ропейской страны имело свои специфические особен-
ности. Особенно велика была специфика феодализма в
Италии, в частности на севере полуострова. Выше ука-
зывалось, что ни в одной западноевропейской стране
торговля, внутренняя и международная, не развива-
лась так рано и не достигла такого интенсивного выра-
жения, как в Италии, в частности в северной ее части.
Этот факт определяет специфику феодального обще-
ства североитальянских городов. Мы видели, что уже
в предкоммунальный период из феодального сословия
миланского дистрикта выделилась прослойка лиц, при-
общившихся к городской торговле и ремесленной про-
мышленности. С развитием1 коммуны в XII—XIII bib. они
составили обширный общественный слой, состоявший
главным образом (но- не исключительно)1 2 из предста-
1 См. Е. В. Вернадская, Классовые основы ранней итальянской
синьории в кн.: «Ученые записки» Смоленского государственного
педагогического института имени Карла Маркса, вып. II, 1953,
стр. 62—81.
2 Например, семья делля Торре, выходцев из богатых слоев фео-
дальной аристократии, также сблизившихся с городским купечеством.
334
вителей низшей феодальной знати, которая настолько
сблизилась в экономическом отношении с состоятель-
ными слоями городского купечества, что члены ее в
XIII в. отказались от своих феодов (мотта).
Выше анализировались факты, в которых отрази-
лась судь'ба феодальной аристократии в Северной Ита-
лии. Мы видели, что ее значение 'заметно упало уже в
коммунальный период истории североитальянских го-
родов. Многие ее представители оказались в вассаль-
ной зависимости от городских коммун. Их судебные
и административные права над населением подвласт-
ных им областей перешли к коммунам. С распростра-
нением системы военного наемничества, особенно ха-
рактерного для тирании, понизилась роль феодальной
аристократии, как военного сословия итальянских го-
родских республик. Единственным источником ее дохода
осталась, особенно в голодные годы, нажива за счет
населения, прежде всего за счет труда крестьян. Выпла-
чиваемая крестьянами натурой феодальная рента
доставляла нобилю возможность снабжать городское
население зерном и другими сельскохозяйственными
продуктами. Фиксация цен на зерно и контроль над
его ввозом в города и продажей находился до реформ,
проведенных в середине XIII в., в руках феодальной
аристократии, что облегчало этот вид эксплуатации го-
родского населения феодалами. Но местные продукты
не в состоянии 'были полностью удовлетворить потреб-
ности горожан. Милан, как и другие итальянские го-
родские коммуны, вынужден был ввозить зерно изда-
лека !. Все же ростовщическая торговля хлебом остава-
лась главной функцией разлагающегося класса
феодалов, численно уменьшившегося и обескровлен-
ного постоянным отходом от него жизнеспособных
крепких элементов, усиливавших ряды торгово-про-
мышленных слоев феодального общества. Феодальная
знать все больше превращалась в служилую знать и
стала занимать высшие должности при дворе тирана
и в управлении.
1 Коммуны Италии получали зерно из Апулии, Сицилии, Ле-
ванта и ряда других мест. О торговле зерном, которая велась в
средние века на большие расстояния, см. содержательную работу:
W. Naude, Getreidehandelspolitik der europaischen Staaten von 13.
bis 18. Jahrhundert. Acta Borussica, Berlin, 1901.
335
Полвека спустя после смерти последнего Висконти
Н. Макиавелли, давая совет правителю страны, гово-
рил, что князь должен стремиться снискать расположе-
ние народа, но может не считаться <с настроениями
знати, ибо людей знатных так же легко устранить от их
должности, как легко их было назначить !. Макиавелли
следовал терминологии итальянских хронистов, относя
купечество к народу. Его совет применим и к феодаль-
ной аристократии XIV в., когда тираном Милана был
Джан Галеаццо Висконти.
В противоположность феодальной аристократии
значение и количество купеческих элементов в Милане
чрезвычайно возрастало начиная с XII в. Наряду со
старым феодализировавшимся купечеством, приобрет-
шим в коммуне политические права, вырос слой нового
богатого купечества. Существовало и среднее и редкое
купечество.
Международные торговые связи чрезвычайно расши-
рились. В новых  работах по экономической истории
Италии высказывается мысль, что, несмотря на ску-
дость данных по ранней истории итальянской мануфак-
туры, приходится признать, что она существовала в рас-
сматриваемое нами время1 2 в обрабатывающей про-
мышленности. Товарообмен сильно захватил и область
сельского хозяйства.
Чрезвычайно большое развитие товарно-денежных
отношений в Северной Италии повлекло за собой раз-
ложение феодального общества раньше, чем в других
странах Западной Европы. Оно протекало неровно, с
большими зигзагами и отклонениями в обратную сто-
рону. Этот сложный извилистый путь развития феода-
лизма в Северной Италии в будущем должен составить
объект особого исследования. Ясно одно, что разложе-
ние этого общества настолько заметно проявилось в
Италии и феодальная аристократия представляла собой
настолько захиревший и бессильный слой, что о его
диктатуре не мюгло.быть речи.
Но развитие производительных сил не перешагнуло
еще за пределы феодальной формации. В области про-
изводства ремесло еще играло решающую роль. Кре-
1 Н. Макиавелли, Князь, Сочинения, т. I, М.—Л., 1934, стр. 253.
2 См. Д. Луццатто, указ. соч.
336
постная зависимость не была еще окончательно устра-
нена, феодальная аристократия не была окончательно
уничтожена.
* * *
Как мы видели, через всю работу красной нитью
проходят две основные идеи: идея классовой борьбы и
идея руководящего значения ремесленного цеха в этой
борьбе.
Анализ классовой борьбы не ограничивался .противо-
поставлением' ремесленной массы города феодалам, но
включал также противопоставление цехов in а три ци ату.
Автор (стремился вскрыть социальный состав каждого из
.лагерей, боровшихся внутри городского общества, на-
пример состав основной массы горожан—ремесленни-
ков, отдельных слоев патрициата и купечества и т. д.
В противоположность большей части буржуазной
историографии, которая рассматривает массу городского
населения, ведущую борьбу с сеньором города, как не-
что в социальном отношении единое и целое, (мы пока-
зали социальное расслоение этой массы, противополож-
ность интересов отдельных социальных слоев, из кото-
рых она состоит, и их борьбу между (собой, протекав-
шую одновременно с их общей борьбой против сеньо-
риального режима. Этот подход к пониманию стадии
борьбы горожан с сеньорами мы стремились последо-
вательно проводить не только в отношении Италии, где
указанная борьба, переплетаясь с движением церков-
ной реформы, приняла весьма внушительные размеры,
ню и в отношении Германии', где борьба горожан с
сеньорами особенно обострилась во второй половине
XIII в., в период междуцарствия, наступивший после
прекращения династии Штауфенов, а также в отношении
Франции.
Другая важнейшая проблема, которую мы рассмо-
трели, — вопрос о (борьбе цехов с (патрициями—пред-
ставляет особо важное 'значение, ибо ей уделено чрез-
вычайно мало внимания не только в западноевропейской
буржуазной историографии, но и нашими советскими
историками.
Анализ приведенных в работе данных позволил вос-
становить не только ход цеховых (восстаний, но и соот-
ношение участвовавших в них классов и социальных
22 в. В. Стоклицкая-Терешкович 337
слоев и конечный исход и результаты развернувшейся
борьбы. Мы видели, что даже при1 самых благоприятных
для цехов условиях в органы городского управления
(главным образом в городской совет) в результате борь-
бы с патрициатом проникали лишь богатые элементы
цехов, большая же часть ремесленной массы оставалась
политически бесправной. Особо (подчеркнута руководя-
щая роль цеха, объединявшего наиболее организован-
ную ремесленную массу, игравшую важнейшую роль в.
восстаниях против патрициата и во всех городских дви-
жениях. Вокруг цеха в значительной степени также
сплачивалась масса неорганизованных трудящихся го-
рода.
Выводы, сделанные в книге, представляют прямую
противоположность утверждению целого ряда крупных
представителей буржуазной историографии, доказываю-
щих, что истинно творческой и руководящей силой в
жизни средневекового города были лишь его богатые
элементы, не участвовавшие непосредственно в произ-
водстве.
Подводя итоги сказанному, следует еще раз подчерк-
нуть, что произведенный в настоящей книге анализ ма-
териалов по истории феодального города позволяет го-
ворить о полной несостоятельности концепций буржуаз-
ной историографии о сущности и ходе развития средне-
векового города и показывает непреходящее значение
марксистско-ленинской концепции для научного изуче-
ния его истории.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ и источников
Произведения основоположников марксизма-ленинизма
.Маркс К- Капитал, it. I. М., 1955.
Маркс К- Капитал, т. III. М., 1955.
Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии.
В кн.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 4.
Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. В кн.: Маркс К. и
Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 3.
Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому -производ-
ству. М., 1940.
Маркс К. Письмо к П. В. Анненкову от 28 декабря 1846 г. В кн.:
Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные, письма. М., 1953.
Маркс К. Хронологические выписки. В кн.: «Архив Маркса и Эн-
гельса», т. V, М., 1938.
Энгельс Ф. Закон стоимости и норма прибыли. Дополнение к III т.
«Капитала» К- Маркса. В кн.: Маркс К- Капитал, т. Ill, М.,
1955.
Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии. М., 1952.
.Энгельс Ф. Марка. В кн.: Энгельс Ф. Крестьянская война в Гер-
мании. М., 1952.
Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении националь-
ных государств. В кн.: Энгельс Ф. Крестьянская война в Гер-
мании. М., 1952.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и госу-
дарства. М., 1952.
Энгельс Ф. Письмо к К. Марксу от 15 декабря 1882 г. В кн.:
Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные письма. М., 1953.
.Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов. Соч., изд. 4, т. 1.
.Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Соч., изд. 4, т. 3.
.Ленин В. И. Великий почин. Соч., изд. 4, т. 29.
Источники
-«Акты Кремоны X—XIII вв. в собрании Академии наук СССР».
Подгот. к изд. С. А. Аннинский. М.—Л., 1937.
«Немецкий город XIV—XV вв.» Вводная статья, подбор материала
перевод, приложения и комментарии В. В. Стоклицкой-Тереш -
кович. М., 1936.
*
339
«Die alteren Zunftkunden der Stadt Liineberg». Hersg. von E. Bode-
mann. Hannover, 1883.
Aix F. Les statuts municipaux et coutumes anciennes de la ville de
Marseille. Marseille, 1656.
Altmann W. und Bernheim E. Ausgewahlte Urkunden zur Erlaute-
rung der Verfassungsgeschichte Deutschlands im Mittelalter. Berlin,
1909.
Arnulphi. Gesta archiepiscoporum Mediolanensium. Libri III—IV.
«Monumenta Germaniae Historica». Scriptores. T. VIII. Hannove-
rae, 1848.
«Balderic, chantre de Terouane au XI siecle». Chronique d’Arras et
de Cambroi. Valenciennes, Lemaitre, s. d.
Blancard L. Documents inedits sur le commerce de Marseille au
moyen age. Vol. I. Marseille, 1884.
Blancard L. Documents inedits sur 1’histoire politique de Marseille
au XIII siecle. Marseille, 1860.
«Bonitionis episcopi Sutrini. Liber ad amicum». Ed. P. Jaffe. Bero-
lini, 1865.
Boos H. Quellen zur Geschichte der Stadt Worms. Bd. I—III. Ber-
lin, 1885—1893.
Calcus, Tristanus. Rerum patriae seu mediolanensis historiae. Libri
XX, XXI,. XXIII ed. Puricelli. Milano, 1627—1644.
«Die Chronik der Stadt Konstanz». Hersg. von Ruppert. Bd. I—II.
Konstanz, 1890—4892.
«Die Chroniken der deutschen Stadte vom 14. bis zum 16. Jahrhun-
dert». Bd. VIII., IX„ XII—XIV. Leipzig, 1870—1877.
«Collection des cartulaires de France». Publ. par B. Guerard. Vol. I—IX..
Paris, 1840—1857. «Collection de documents inedits sur 1’histoire
de France» 1-re serie. Histoire politique.
Corio B. L’historia di Milano volgaramente scritta. Con le vita di tuti-
gli imperatori, incominciando da Giulio Cesare fino a Federico
Barbarossa. Vinegia, 1554.
Corio B. Storia di Milano continente dall’origine di Milano tutti gli
gest. Milano, 1503.
«Le due edizioni milanese e torinese — delle consuetu dini di Milano
dell’anno 1216». Ed. F. Berlani. Venezia, 1872. Новая переработка
этого права принадлежит Besta Barni G. Liber consuetudinum
Mediolani. Anni 1216. Nuova edizione, internane rifatta. Giuferre,
1949.
Ennen L. Geschichte der Stadt Koln, meist aus den Quellen des
Kolner Stadt-Archivs, Bd. 1—5, Koln. 1863—1880.
Fagniez G. Documents relatifs a 1’histoire de 1’industrie et du com-
merce en France. Publ. avec un introd, par G. Fagniez. Vol.
I—II. Paris, 1898—1900.
«Frankfurter Amts-und Zunfturkunden». Hersg. von K- Bucher und
B. Schmidt. Bd. II. Frankfurt a. M., 1915.
Ger and H. Paris sous Philippe le Bel; Livre des metiers d’Etienne
Boileau. Publ. par G. B. Depping; Le Livre de la taille de Paris,
pour 1292. «Collection de documents inedit sur 1’histoire de
France». Vol. I. Paris, 1837.
Guibert de Nogent. De vita sua. Patrologia latina. «Collection de
textes_pour servir a I’etude et a I’enseignement de 1’histoire».
340
Т. 40, Paris, 1907; «Collection des memoires relatifs a l’histoireu
de France». Par F. Guizot. T. X—XI. Paris, 1905.
Guizot F. Collection des memoires relatifs a 1’histoire de France de-
puis la fondation de la monarchie fran?aise jusqu’au XIII siecle.
Vol. 10. Paris, 1825.
«Hansisches Urkundenbuch». Bd I—V. und VIII—IX. Halle, 1876—1903.
Helbig FL Quellen zur alteren Geschichte des Stadtewesens in Mit-
teldeutschland. Bd. I. Weimar, 1949.
Helmoldus. Chronica slavorum. «Monumenta Germaniae Histo-
rica», Scriptores. T. XXI. Hannoverae, 1868.
Hilgard A. Urkunden zur Geschichte der Stadt Speyer. Bd. I. Strass-
burg, 1885.
Reutgen F. (Hrsg.). Urkunden zur stadtischen Verfassungsgeschichte
Deutschlands Bd. I—II. Berlin, 1899—1901.
«Kolner Zunfturkunden nebst anderen Kolner Gewerbeurkunden bis
zum Jahre 1500». Bearb. von H. Loesch. Bd. I—II. 1907.
Rotzschke R. Quellen zur Geschichte der ostdeutschen Kolonisation
im 12. bis 14. Jahrhundert. Leipzig und Berlin, 1912.
Landulphi Jun. Historia Mediolanensis. Muratori A. Rerum italicarum
scriptores, T. V. Milano, 1724.
Landulphi Sen. Historia Medilanensis. Jn: «Monumenta Germaniae His-
torica», Scriptores, T. VIII. Hannoverae, 1848.
Lappenberg J. Urkundliche Geschichte des Ursprungs der deutschen
Hanse. Bd. I—II. Hamburg, 1830.
Luchaire A. Document! per la storia dei rivolgimenti politic! di Siena:
dal 1354 al 1369. Lyon, 1906.
«Miscellanea di storia italiana, edita per euro della regio deputazione
di storia patria». Vol VII. Torino, 1869.
«Monumenta Germanica historica Capitularia regum francorum». T. I..
Berlin, 1883.
Muratori A. Geschichte Italiens (bis 1500). Teile I—II. Leipzig,.
1745—1750.
«Polytique de 1’abbe Irminon». T. I. London, 1825.
Ottonis Frisingensis. Gesta Friderici L imperatoris. Muratori A.
«Rerum italicarum scriptores», T. VI. Milano, 1724.
«Quellen zur Geschichte der Stadt Koln». Hersg. von L. Ennen und
G. Eckertz. Bd. I—VI. 1860—1870.
«Quellen zur Geschichte des Kolner Handels und Verkehrs im Mit-
telalter». Hersg. von B. Kuske, Bd. I—II. Bonn, 1923.
«Recueil de dokuments relatifs a 1’histoire de 1’industrie drapiere en
Flandre». Pubi. par G. Espinas et H. Pirenne. Vol. I—II. Bruxel-
les, 1906—1909.
«Rerum italicarum scriptores». T. XI, 1727.
Stein W. Akten zur Geschichte der Verfassung und Verwaltung der
Stadt Koln im 14. und 15. Jahrhundert. Bd. 1—II. Bonn, 1893—1895.
Thierry A. Recueil des monuments inedits de 1’histoire du Tiers-Etat.
Vol. I—IV. Paris, 1850—1856.
«Urkundenbuch der Reichsstadt Frankfurt». Hrsg. von J. E. Boehmer.-
Bd. I. Frankfurt a. M., 1836.
«Urkundenbuch der Stadt Halbertstadt». Halle, 1878.
«Urkundenbuch der Stadt Liibeck». Erster Teill. Lubeck, 1843.
«Urkunden und Akten der Stadt Strassburg». Bd. 1—14. Strassburg,
1879—1901.
Villani G. Gronica. Vol. I—IV. Firenze, 1844—1845.
341
Литература
/Алпатов М. А. Политические идеи французской буржуазной исто
риографии XIX в. М.—Л., 1949.
Арциховский А. В. Основы археологии. М., 1955.
.Белов Г. Городской строй и городская жизнь средневековой Гер-
мании. Под ред. и со вступительной статьей Д. М. Петрушев-
ского («Возникновение городского строя средних веков»).
М., 1912.
Вернадская Е. В Классовые основы ранней итальянской синьории.
В кн.: «Ученые записки» Смоленского Гос. Педагогии, ин-та
им. К. Маркса». Вып. II. Смоленск, 1953.
Бюхер К. К. Возникновение народного хозяйства. Петроград,
1923.
Гизо Ф. История цивилизации во Франции. Т. IV. М., 1881.
Грацианский Н. Н. Парижские ремесленные цехи в XIII—XIV сто-
летиях. Казань, 1911.
«История культуры Древней Руси». М.—Л., 1948.
«История средних веков». Под ред. Е. А. Косминского и С. Д. Сказ-
кина. Т. I. М., 1952.
Ковалевский М. М. Экономический рост Европы до возникнове-
ния капиталистического хозяйства. Т. I—III. М., 1898—1903.
Корелин М. С. Важнейшие моменты в истории средневекового
папства. Спб., 1901.
 Лампрехт К. История германского народа. Т. II. М., 1895.
Левицкий Я. А. Города и городское ремесло в Англии в X—XII вв.
М.—Л., 1960.
Лозинский С. Г. История папства. Т. I. М., 1934.
Макиавелли Н. Князь. Сочинения. Под ред. А. К. Дживелегова.
М. —Л., 1934.
.Пиренн А. Средневековые города Бельгии (Вступительная статья
«А. Пиренн как историк средневекового города» В. В. Сток-
лицкой-Терешкович). М., 1937.
Пиренн А- Средневековые города и возрождение торговли. Горь-
кий, 1941.
Рутенбург В. И. Народные движения в городах Италии. XIV—
начало XV в. М. — Л., 1958.
Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948.
'Сидорова Н. А. Очерки по истории ранней городской культуры
во Франции. (К вопросу о реакционной роли католической
церкви в развитии средневековой культуры). М., 1953.
Скржинская Е. Г. Техника эпохи западноевропейского средневе-
ковья (до XVI века). В кн.: «Очерки истории техники дока-
питалистических формаций». М.— Л., 1936.
Стоклицкая-Терешкович В. В. Очерки по социальной истории
немецкого города в XIV—XV вв. М. — Л., 1936.
Стоклицкая-Терешкович В. В. Проблема многообразия средневеко-
вого цеха на Западе и на Руси. В кн.: «Средние века». Вып. III.
М., 1951.
Стоклицкая-Терешкович В. В. Классовая борьба в Милане в. XV в.
и зарождение Миланской коммуны. В кн. «Средние века».
Вып. V. М., 1954.
Тихомиров М. Н. Древнерусские города. Изд. 2-е. М., 1956.
342
Цейтлин Е. А. Очерки истории текстильной техники. М.— Л.г
1940.
Ahlers О. Die Bevolkerungspolitik der stadte des wendlischen Quar-
tiers der Hanse gegeniiber Slawen. Berlin, 1939.
Arnold W. Verfassungsgeschichte der deutschen Freistadte im Ansch-
lufi an die Verfassungsgeschichte der Stadt Worms. Bd. I—IL
Hamburg, 1854.
Bader J. Geschichte der Stadt Freiburg in Breisgau. Bd. I—II. Frei-
burg, 1882—1883.
Bader J. Niirnberger Polizeiordnungen aus dem ХШ. bis XV. Jahrhun-
dert. Stuttgart, 1861.
Barthold F. W. Geschichte der deutschen Hanse. Bd. 1—3. Leip-
zig, 1862.
Barthold F. W. Geschichte der deutschen Stadte und des deutschen
Burgertums. Bd. I—IV. Leipzig, 1859.
Becktel. Deutsche Wirtschaftsgeschichte. 2. Aufl. Bd. 1. 1952.
Behagel. Die gewerbliche Stellung der Frau im mittelalterlichen’
Koln. Berlin und Leipzig, 1910.
Below G. Die Bedeutung der Gilden und die Entstehung der Stadt-
verfassung. «Jahrbiicher fur Nationalokonomie und Statistik»^
Bd. 58., 1892.
Below. G. Zur Entstehung der deutschen Stadtverfassung. Dussel-
dorf, 1889.
Below G. Der Ursprung der deutschen Stadteverfassung. Dussel-
dorf, 1892.
Bernard L. Essai sur le commerce de Marseille. Marseille, 1886.
Bertolini F. Storia d’Italia. Medio evo. Mailand, 1892.
Boos H. Geschichte der rheinischen Stadtekultur von ihren Anfangen
bis zur Gegenwart mit besonderer Beriicksichtigung der Stadt
Worms. Bd. I—IV. Berlin, 1897—1901.
Brezzi P. L’Communi cittadini italiani. Origine e primitiva constitu-
tione. (Secoli X—XII). Milano, 1939.
Bucher R. Die Bevolkerung von Frankfurt am Main im XIV. und XV.
Jahrhundert. Bd. I. Tubingen, 1886.
Biicher R. Die Entstehung der Volkswirtschaft. 14. und 15. Auflage.
Tubingen, 1920.
Caggese R. Classi e comuni rurali nel medio evo Italiano. Vol. I—IL
Firenze, 1907—1909.
«Cambridge Economic History of Europe from the decline of the
Romanempire». Vol. II. Cambridge, 1952.
Carli F. Il mercato nel’alto medio evo. Padova, 1934.
Caro G. Die Verfassung Genuas zur Zeit des Podestats. Strass-
burg, 1891.
Cheruel A. Histoire de Rouen pendant I’epoque communale, 1150 —
1382. Vol. I—II. Rouen, 1843—1844.
Chiapelli Ph. La formazione storico del comune cittadino in Italia,
«Archive Storico Itaiiano». Vol. 82. Serie 7. Vol. 6. 1926.
Cipolla C. Storia della signorie italiane dal 1313 al 1530. Milano 1881.
Collison-Morley E. L. The Story of the Sforzas. London, 1933.
Cavelier J. La formation de la ville de Louvain an moyen age. Bru-
xelles, 1935.
Danell E. Die Bliitezeit der deutschen Hanse. Bd. I—II. Berlin,
1905.
343
Davidsohn R. Die Entstehung des Consulates. «Deutsche Zeitschrift fur
Geschichtswissens chaft». Bd, VI. Bd. II, 1891.
Davidsohn R. Geschichte von Florenz. Bd. I—IV. Berlin. 1896—1925.
De Marez G. Etude sur la propriete fonciere dans les villes du
moyen age et specialement en Flandre. Gand, 1898.
De Marez G. L’organisation du travail & Bruxelles au XV siecle.
Bruxelles, 1904.
Dietzel H. Ober Wesen und Bedeutung des Theilbaus (Mezzadria)
in Italien. «Zeitschrift fur die gesamte Staatvissenschaften».
Bd. 40—41 1884—1885.
Doren A. Die Florentiner Wollentuchindustrie vom XIV. bis zum XVI.
Jahrhundert. Studien zur Florentiner Wirtschaftsgeschichte. Bd. I.
Stuttgart, 1901.
Doren A. Italienische Wirtschaftsgeschichte. Jena, 1934.
Doren A. Studien aus Florentiner Wirtschaftsgeschichte. Bd. I—II.
Stuttgart, 1901—1908.
Eichhorn R. F. Ober den Ursprung der stadtischen Verfassung in
Deutschland, «Zeitschrift fur Geschichte der Rechtswissenschaft».
Berlin, 1815—1816.
Ennen E. Friihgeschichte der europaischen Stadt. Bonn, 1953.
Ercole F. Dal comune al principato. Firenze, 1929.
Ercole F. Salutati, Coluccio. Tractatus de Tyranno. Berlin — Leip-
zig, 1914.
Espinas G. La draperie dans la Elandre fran^aise au moyen age.
Vol. I—II. Paris, 1923.
Espinas G. La draperie medievale. Annales d’histoire sociale.
Vol. I—II. Paris, 1940.
Espinas G- La vie urbaine & Douai au moyen age. Vol I—IV. Pa-
ris, 1913.
Falke I. F. G. Geschichte des deutschen Handels. Bd. I—II. Leip-
zig, 1859—1860.
Flach J. Les origines de Fancienne France. Vol. I—II. Paris, 1886—
1893.
Fouquier L. Les grandes inventions anciennes et modernes. Paris 1861.
Fritz J. Der Aufstand der oberrheinischen Schuhmachergesellen fur
die Geschichte des Oberrheins. N. F. Bd. VI.
Ganshof F. L. Etude sur le developpement des villes entre la Loire
et le Rhin au moyen age. Paris, 1943.
Gerlache E- R. de. Histoire de Liege depuis Cesar jusqu’ a la fin du
XVIII siecle. Bruxelles, 1874.
Ghiron J. La credenza di S. Ambrogio e la lotta dei nobile e del
popolo in Milano. «Archivio Storico italiano. Serie 4. Vol. 4. 1876.
Gierke O. Das deutsche Genossenschaftsrecht. Bd. I. Berlin, 1868.
Giesebrecht W. Zur mailandischen Geschichtsschreibung im XII.
und XIII. Jahrhunderten Forschr. zur Deutschen Geschichte.
Bd. XXL 1881.
Giry A. Les etablissements de Rouen. Vol. I—II. Paris, 1883—1885-
Giry A. Histoire de la ville de Saint-Omer et de ses institutions
jusqu’au XIV-е siecle. Paris, 1877.
Giulini G. Momorie spettanti alia storia, al governo ed alia descri-
zione della citta e dellz campagna di Milano T. 1—VII. Mila-
no, 1854—1857.
344
Goetz J. Kritische Beitrage zur Mailander Pataria. «Archiv fiir Kul-
turgeschichte». Bd. XII. 1914.
Gregorovius F. Geschichte der Stadt Rom im Mittellalter. 5-te Auf-
lage. Bd. I—IV. Stuttgart, 1903.
Hartmann L. M. Geschichte Italiens im Mittelalter. Bd. I—IX.
Gotha, 1903—1915.
Hartmann L. M. Zur Wirtschaftsgeschichte Italiens im friihen Mittel-
alter. Gotha, 1904.
Hauleville P. de. Histoire des communes lombardes depuis leur origins
jusqu’ a la fin du XIII siecle. Vol. I—II. Paris, 1857—1858.
Hegel К Die Entstehung des deutschen Stadtewesens. Leipzig, 1898.
Hegel. K- Geschichte der Stadteverfassung von Italien seit der Zeit
der romischen Herrschaft bis zum Ausgang des zwolften Jahrhun-
derts. Bd. I—II. Leipzig, 1847.
Hegel K- Stadte und Gilden der germanischen Volker im Mittelal-
ter. Bd. I—IL 1891.
Hensel W. Slowianszczyzna wezesnie — srendiowieczna. Poznan, 1952»
Hessel. Geschichte der Stadt Bologna. Berlin, 1910.
Heyd W. Histoire du commerce du Levant au moyen age. Vol. I—IL
Leipzig, 1885—1886.
Jansen M. Die Anfdnge der Fugger (bis 1494). Leipzig, 1907.
Jansen M. Jakob Fugger der Reiche. Studien und Quellen. Leip-
zig, 1910.
Julliany J. Essai sur le commerce de Marseille. 2-e ed. Vol. I—III.
Marseille, 1842.
Junghanns К Die deutsche Stadt im Friihfeudalismus. Berlin, 1959.
Karaisl F. Zur Geschichte des Miinchner Patriziates. «Jahrbiicher
fiir Nationalokonomie und Statistik». Bd. 152. 1940.
Karschner P. Das deutsche Goldschmiedehandwerk bis ins 15. Jahrhun-
dert. Leipzig, 1911.
Kaser К Politiische und soziale Bewegungen im deutschen Biirgeru-
tum zu Beginn des 16. Jahrhunderts mit besonderer Riicksicht auf
den Speyerer Aufstand im Jahre 1542. Stuttgart, 1899.
Keussen H. Die Kolner Revolution 1396. Koln, 1888.
Keutgen F. Aemter und Ziinfte. Zur Entstehung des Zunftwesens.
Jena, 1903.
Klaiber L. Beitrage zur Wirtschaftspolitik oberschwabischer Reichs-
stadte im ausgehenden Mittelalter. Stuttgart, 1927.
Knieke A. Die Einwanderung in den westfalischen Stadten bis 1400.
Munster, 1893.
Kovalenko W. Najdawneijszy Kolobrzeg (VIII—XIII w.). «Przeglad
historyczny» № 7, 1951.
Krilger A. Die Pataria in Mailand. Breslau, 1873—1874.
Kruse E. Verfassungsgeschichte der Stadt Strassburg, besonders im 12.
und 13. Jahrh. Trier, 1884. Westdeutsche Zeitschrift fiir Geschichte
und Kunst. «Erganzungsheft» № 1, 1884.
Kurth G. La cite de Liege au moyen age. Vol. I—III. Bruxelles.
1909—1910.
Kuske B. Die Handelsbeziehungen zwischen Koln und Italien im
spateren Mittelalter. «Westdeutsche Zeitschrift fiir Geschichte
und Kunst». Bd. XXVII. 1909.
Kuske B. Die Kolner Handelsbeziehungen im XV. Jahrhundert
345
«Vierteljahrschrift fur Social-und Wirtschaftsgeschichte». Bd. VII.
1909.
Labande L. H. Histoire de Beauvais et de ses institutions communa-
les jusqu’ au commencement du XV-e siecle. Paris, 1892.
Lamprecht K. Deutsches Wirtschaftsleben im Mittelalter. Bd. 1—3.
Leipzig, 1885—1886.
Lanzoni P. Storia dei communi italiani dalle origini al 1313. Mila-
no, 1882.
Lafouche R. Le marche et le commerce dans le royaume de France.
Jn: «Vom Mittelalter zur Neuzeit», Berlin, 1956.
Lau p. Die Entwicklung der kommunalen Verfassung und Ver-
waltung der Stadt Koln bis zum Jahre 1396. Bonn, 1898.
Lau F. Das Kolner Patriziat bis zum Jahre 1396. «Westdeutsche Zeit-
schrift fiir Geschichte und Kunst». Jhg. XIV. Trier, 1895.
Leo H. Die Entwicklung der Verfassung der lombardischen Stadte bis
zu der Ankunft Kaiser Friedrich I. in Italien. Hamburg, 1824.
Lestocquoy J. Aux origines de la bourgeoisie: les villes de Flandre
et dTtalie sous le gouvernement des patriciens (XI—XV siecles).
Paris. 1952.
Lestocquoy J. Les dynasties bourgeoises d’Arras (XI—XV).
Arras, 1945.
Lopez R. Studi sull economia genovese nel medio evo. Torino, 1936,
Luchaire A. Les communes francaises a 1‘epoque des capetiens directs.
Paris, 1890.
Luchaire A. Les dfemocraties italiennes du Moyen age^ Paris, 1915.
Luchaire A. Etudes sur les actes de Louis VII. Paris, 1885. Luchaire A.
Histoire des institutionsmonarchiques de Erance sous les premiers
Capetiens. (987—1180). Vol. II. Paris, 1883.
Luchaire A. Histoire des institutions monarchiques de la France sous
les premiers Cap£tiens, (987—1180). Vol. I—II. Paris, 1883.
Luzzatto D. Storia economica d'Italia. Vol I. Roma, 1949. (Русский
перевод: Д. Луццатто. Экономическая история Италии. М.,
1954.)
Marchand J. Le commerce de Marseille avec Levant pendant les
croisades. Marseilles, 1890.
Mascher H. A. Das deutsche Gewerbewesen von der friihesten Zeit
bis auf die Gegenwart. Potsdam, 1855.
Maurer G. L. Die Geschichte der Stadteverfassung in Deutschland.
Bd. I—IV. Erlangen, 1869—1871.
Mayer Th. Zur Frage der Stadtegriindungen im Mittelalter. «Mittei-
lungen des osterrelchischen Instituts fiir Geschichtsforschung».
1929. Bd. XLVIII., H. 3, 4.
Melleoille M. Histoire de la commune de Laonnois. Paris, 1853.
Mery L. et Guindon P. Histoire analytique et chronologique des
actes et des deliberations du corps et du conseil de la munici-
palite de Marseille. Vol. I—VI. Marseille, 1841—1848.
Mery L. et Guindon F. Histoire de la commune de Marseile. Mar-
seille, 1841.
Mesquita Bueno de. Giangaleazzo Visconti, duke of Milan (1351—1402).
Cambridge, 1941.
Morbio C. Storia dei municipi italiani. Vol. I—VI. Mailand, 1836—1846.
Mummenhoff E. Der Handwerker in der deutschen Vergangenheit.
Leipzig, 1901.
346
Naude W. Die Getreidehandelspolitik der europaischen Staaten vonr
XIII. bis XVIII. Jahrhundert (Acta Borussica). Berlin, 1901.
Nitzsch K. W. Ministerialitat und Biirgertum im XI. und XII. Jahrhun-
dert. Leipzig,. 1859.
Nitzsch R. W. Ober die niederdeutschen Genossenschaften des XII.
und XIII. Jahrhundert. Leipzig.
Orsi P. Signorie e Principal (1300—1530). Milano: S. 2.
Orsi P. La storia d’Italia narrata da scrittori contemporani agli avveni-
mentti. Vol. I—II. Venezia, 1896.
Papon P. Histoire generale de Provence. Vol. I—IV. Paris, 1777—1786.
Peyer. Die Getreidepolitik oberitalienischen Stadte im XIII. Jahrhundert.
Zurich, 1955.
Pigeonneau H. Histoire du commerce du la France. Vol. I—II. Paris,.
1885—1889.
Pirenne H. Histoire de Belgique. Vol. I—VII. Bruxelles. 1920—1932..
Pirenne H. Histoire de la constitution de la ville de Dinant. Gand, 1889.
Pirenne H. L’origine des constitutions urbaines au moyen age. «Re-
vue historique». Vol. LIII, 1893. Vol. LVII, 1895.
Pirenne A. Les villes du moyen age. Bruxelles, 1927. (Русский пе-
ревод: А. Пиренн. Средневековые города и возрождение тор-
говли. Горький, 1941.)
Planitz Н. Die deutsche Stadt im Mittelalter von der Romerzeit bis
zu den Zunftkampfen. Graz — Koln, 1954.
Poete M. Une vie de cite. Paris, 1924.
Portal F. La republique Marseillaise du XHI-me siecle. Marseille, 1907.
Prutz. Kulturgeschicte der Kreuzziige. Berlin, 1883.
Piischel A. Das Anwachsen der deutschen Stadte in den Zeiten der
mittelalterlichen Kolonialbewegung. Berlin, 1910. «Abhandlungen
zur Verkehrs-und Seegeschichte im Auftrage des Hansischen
Geschichtsvereins». Bd. IV. Berlin, 1910.
Reynouard F. Histoire du droit municipal en France, sous la domi-
nation romaine et sous les trois dynastUs. Vol. I—II. Paris, 1829.
Reinecke W. Geschichte der Stadt Cambrai bis zur Erteilung der Lex
Godefridi (1227). Marburg, 1896.
Rdricht. Geschicte der Kreuzziige. Bd. I.—II. Innsbruck, 1898.
Sayous A. E. Le commerce terrestre de Marseille au XIII siecle. «Re-
vue historique». 1930. T. 163. Fasc. 2.
Sayous A. E. Le commerce du Marseille avec la Syrie au milieu
du XIII siecle. «Revue des etudes historiques». 1929. Annee 96,
№ 154, octobre — decembre.
Schanz G. Zur Geschichte der deutschen Gesellenverbande im Mit-
telalter. Leipzig, 1876.
Schaube A. Handelsgeschichte der romanischen Volker des Mittelmeer-
gebiets bis zum Ende der Kreuzziige. Munchen u. Berlin, 1906.
Schaube R. Zur Entstehung der Stadtverfassung von Worms, Speier
und Mainz. Breslau, 1892.
Schmoller G. Strassburg zur Zeit der Zunftkampfe und die Reform
seiner Verfassung und Verwaltung im XV. Jahrhundert. Strass-
burg, 1875.'
Schmoller G. Die Strassburger Tiicher-und Weberzunft. Strassburg, 1879»
Siev eking H. Das Genueser Finanzwesen. «Volkswirtschaftliche Ab-
handlungen der Badischen Hochschule». Bd. I. Heft 3. Freiburg—
Breisgau, 1898.
347
ScMnberg G. Zur wirtschaftlichen Bedeutung des deutschen Zunft-
wesens im Mittelalter. Jahrbiicher fiir Nationalokonomie und Stati-
stik». Bd. IX. Leipzig, 1907.
Schonlank R. Soziale Kampfe vor 300 Jahren. «Altniirnbergische
Studien». 2. Auflage. Leipzig, 1907.
Schrade O. Vom deutschen Handwerkersleben in Brauch, Spruch und
Lied. «Weimarisches Jahrbuch fiir deutsche Sprache, Literatur und
Kunst». Jhrg. 4. Hannover, 1856.
Schulte A. Geschichte des mittelalterlichen Handels und Verkehrs
zwischen Westdeutschland und Italien, mit Ausschluss von Vene-
dig. Bd. I—II. Leipzig, 1900.
Schupfer P. La socleta milanese all’epoca del risorgimento del comune.
Bologna, 1869.
See H. Esquisse d’une histoire economique et sociale de la France
depuis les origines jusqu’a la guerre mondiale. Paris, 1929.
See H. Louis XI et les Villes. Paris, 1891.
Sohm R. Die Entstehung des deutschen Stadtewesens. Leipzig, 1890,
Stein W. Zur Vorgeschidite des Kolner Verbundbriefes vom 14. Sep-
tember 1396. «Hansische Geschlchtsblatter». Bd. XII. 1905.
Thierry A. Essai sur 1’histoire de la formation et des progres du
tiers etat. Paris, 1853. (Русский перевод: «Опыт происхождения
и успехов третьего сословия», в кн.: О Тьерри. Избранные со-
чинения. Под ред. О. Вайнштейна. М., 1937.)
Thierry A. Lettres sur 1’histoire de France. Bruexlles, 1839. (Русский
перевод части этих писем: О. Тьерри. Городские коммуны во
Франции в средние века. Спб., 1901 г.)
Valeri N. Signorie е principal. (1343—1516). Milano, 1949.
Valsecchi F. Comune e corporazione nel medio evo italiano. «La
Galiardica». Milano, 1949.
Vercauteren P. Etudes sur les Civitates de la Belgique seconde.
Contribution a 1‘histoire urbaine du Nord de la France de la fin du III
siecle a la fin du XI siecle. Bruxelles, 1934.
Vercauteren F. Les luttes sociales a Liege. (XIII—me et XIV—me
siecle). 2-me Ed Bruxelles, 1946.
Verri P. Storia di Milano. Vol. 1—2. Firenze, 1851.
Vic C. Histoire g6nerale du Languedoc. Vol. I—X. Paris, 1840—1849.
Villari P. L’ltalie, la civilta latina e la civilta german ica. Eirenze, 1862.
Viskonti. Storia di Milano. Milano, 1952.
Volpe G. Movimenti religiosi e sette ereticati nella societa medie-
vale italiana (secoli XI—XIV). Firenze, (1926.
W arnkhnig L. A. Histoire de la Flandre et de ses institutions civi-
les et politique jusqu’ a Гаппёе 1305. Vol. I—V. Bruxelles,
1835—1864.
Wauters A. Les libert£s communales. Essai sur leur origine et des
premiers developpements des libiertes communales en Belgique.
Bruxelles — Paris, 1878.
Wilda W. Das Gildenwesen im Mittelalter. Berlin. 1831.
Winkler. Die deutsche Hansen in Russland. Berlin, 1886.
Winterfeld L. Handel, Kapital und Patriziat in Koln bis 1400. Lii-
beck. 1925.
Zolkowska H. Pomorze i handel baltycku. «Przeglad zachodui»
№ 1—2, 1951.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ........................................ 3
Глава первая. Происхождение феодального города в
Западной Европе (по материалам Германии, Франции,
Италии)........................................6
Глава вторая. Основные течения буржуазной историо-
графии по вопросу о происхождении феодального го-
рода на Западе................................41
Глава третья. Французские и немецкие города в ран-
ний период их существования под властью сеньоров 52
Глава четвертая. Борьба горожан с сеньорами в
Италии.............................................64
Глава пятая. Борьба горожан с сеньорами во Франции 106
Глава шестая. Города Германии в XII—XIII вв. и их
борьба с сеньорами................................142
Глава седьмая. Структура городского населения в
Германии, Франции, Фландрии (ремесло, ремесленники
и цехи)...........................................167
Глава восьмая. Купечество и патрициат................231
Глава девятая. Правление патрициата и борьба це-
хов с патрициями.................................249
Глава десятая. Города Италии в XII—XV вв. . . . 280
Список литературы и источников.......................339
Стоклицкая-Терешкович Вера Вениаминовна
Основные проблемы
истории средневекового города X—XV вв.
Редактор В. Керов
Художник М. Шлосберг
Художественный редактор Н. Илларионова
Технический редактор С. Шинин
Корректоры: Н. Балыкова и Л. Чигина
Сдано в набор 29 июня 1960 г. Подписано в печать
30 ноября 1960 г. Формат бумаги 84Х'ЮЗЧзг» Бумажных
листов 5,5. Печатных листов 18,04. Учетно-издательских
листов 18,76. Тираж 2000 экз. А-09757. Цена 12 р. 30 к.
С 1/1 1961 г. цена 1 р. 23 к.
Заказ № 1484
Издательство социально-экономической литературы
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15
Типография № 5 УПП Ленсовнархоза
Ленинград, Красная ул., 1/3
Отпечатано в тип. № 8 УПП ЛСНХ
Ленинград. Прачечный пер., 6.