Автор: Гитин В.Г.
Теги: государство и право юридические науки философия психология психология личности
ISBN: 966-7300-05-6
Год: 1997
Текст
это
МУЖЧИНА
ПРИСТРАСТНОЕ
ИССЛЕДОВАНИЕ
«КОГДА, НАКОНЕЦ, ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
ДОЖДЕТСЯ ЭПОХ, В ДНИ КОТОРЫХ
ЛОЖНО ПОНЯТАЯ МУЖЕСТВЕННОСТЬ
НЕ БУДЕТ ПРЕВРАЩАТЬ МУЖЧИНУ
В СВИРЕПОГО ЗАХВАТЧИКА,
В КИЧАЩЕГОСЯ СВОЕЙ ГРУБОСТЬЮ
ДРАЧУНА,В ПОМЕСЬ ИНДЮКА
С ТИГРОМ?»
Даниил Андреев
это
ЖЕСТОКОЕ
ЖИВОТНОЕ -
МУЖЧИНА
«Когда, наконец, человечество
дождется эпох, в дни которых лож-
но понятая мужественность не будет
превращать мужчину в свирепого
захватчика, в кичащегося своей
грубостью драчуна, в помесь индюка
с тигром?»
ДАНИИЛ АНДРЕЕВ
«Земля имеет кожу, и у этой кожи
есть свои болезни. Одна из них на-
зывается человек».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
«Глядя на лошадиные морды и
лица людей, на безбрежный живой
поток, поднятый моей волей и мча-
щийся в никуда по багровой закат-
ной степи, я часто думаю: где я в
этом потоке?»
ЧИНГИСХАН
г
В. Г. ГИТИН
это
ЖЕСТОКОЕ ЖИВОТНОЕ -
МУЖЧИНА
Опыт документально-художествен-
ной диссертации с элементами эроти-
ческого триллера, садизма, мазохиз-
ма и большевизма
Харьков
«ТОРСИНГ»
1997
ББК 67.94.8
Г51
Гитин В. Г.
Г51 ЭТО ЖЕСТОКОЕ ЖИВОТНОЕ — МУЖЧИНА.: Харьков:
Торсинг, 1997.— 560 с. с илл.
ISBN 966-7300-05-6
В книге использованы фрагменты оформительских работ
художников А. Базилевича и А. Борна
Книга не рекомендуется для чтения людям со слабыми нер-
вами, отсутствием чувства юмора, а также собирающимся всту-
пить в брак.
г 4107030100113 Без объявл.
ББК 67.94.8
ISBN 966-7300-05-6
© В. Г. Гитин, 1997
© Художественное оформление,
«Торсинг», 1997
© Название, Б. Е. Береза,
М. В. Шапиро, 1997
© Концепция, М. В. Шапиро,
И. В. Калениченко, 1997
ЧЕЛОВЕК И ЗВЕРЬ
(вместо предисловия)
«Многим из нас было бы тяже-
ло отказаться от веры в то, что в
самом человеке пребывает стрем-
ление к усовершенствованию, ко-
торое привело бы его на современ-
ную высоту его духовного развития
и этической сублимации, и от ко-
торого нужно ожидать, что оно бу-
дет содействовать его развитию до
сверхчеловека.
Но я лично не верю в сущест-
вование такого внутреннего стрем-
ления и не вижу никакого смысла
щадить эту приятную иллюзию.
Прежнее развитие человека кажется мне не требую-
щим другого объяснения, чем развитие животных, и то,
что наблюдается у небольшой части людей в качестве
постоянного стремления к дальнейшему усовершенство-
ванию, становится легко понятным как последствие того
вытеснения влечений, на котором построено самое цен-
ное в,человеческой культуре».
ЗИГМУНД ФРЕЙД
Эти слова выдающегося ученого XX столетия, основоположни-
ка теории и практики психоанализа в свое время произвели эф-
фект разорвавшейся бомбы.
Они шокировали, они вызывали возмущение и благородный
гнев у каждого, кто мнил себя потенциальным полубогом.
5
Учение Зигмунда Фрейда о природе человеческого «Я» стало
очередным ударом по бездумной самовлюбленности, присущей мно-
гим представителям рода homo sapiens.
Первый, космологический, удар нанес еще в XV веке Николай
Коперник, развеяв приятную иллюзию относительно того, что Зем-
ля — центр Вселенной.
Второй, «биологический», удар нанес в XIX веке Чарлз Дарвин,
объявивший, что человек произошел от обезьяны и является не
венцом мироздания, а всего лишь ступенькой в эволюции живот-
ного мира.
И, наконец, «психологический», самый шокирующий удар на-
нес Зигмунд Фрейд в начале XX века.
«Третье и самое чувствительное огорчение,— писал он,— при-
чинит человеческому бреду величия психологическое исследова-
ние, желающее доказать Я, что оно не является господином даже в
собственном доме и вынуждено довольствоваться недостаточными
сведениями о том, что бессознательно происходит в его душевной
жизни».
По Фрейду, личность человека состоит из трех взаимодейст-
вующих структур — «Я», «Сверх-Я» и «Оно».
Глубинной, фундаментальной структурой, подводной частью
айсберга является «Оно». Здесь кипят, бушуют природные страсти
и влечения,— прежде всего сексуальные,— которые рвутся на по-
верхность из темных глубин бессознательного, чтобы получить
разрядку своей бешеной энергии.
Здесь живут инстинкты — продолжения рода, сексуального
удовлетворения (или либидо), агрессии, боли, страха, самосохра-
нения и множество других, которые Фрейд подразделяет на две
категории: созидательную, определяемую как влечение к жизни и
условно называемую — Эрос, и разрушительную, определяемую
как влечение к смерти — Танатос.
Эрос и Танатос находятся в состоянии оппозиции по отноше-
нию друг к другу, однако их объединяет одна общая цель — про-
рваться в сознание человека и заставить его совершить те или иные
действия, направленные на реальное, зримое удовлетворение бес-
сознательных влечений.
На этой структуре личности можно было бы с полным правом
навесить табличку «Здесь живет зверь».
Сферой всего сознательного, разумного, рассудительного в че-
ловеке является «Я».
Критически, а зачастую и с опаской взирая на вулканическое
«Оно», этот слой личности пытается сдержать его, поставить в ра-
зумные рамки или хотя бы ограничить выплески его клокочущей
лавы.
Успех этих попыток во многом зависит от мощи интеллекту-
ального и волевого потенциала «Я».
Найдя в себе мужество посмотреть правде в глаза, мы не сможем
6
Зигмунд Фрейд
нс признать, что должный уровень этого потенциала наблюдается у
весьма и весьма ограниченного круга людей, а подавляющее боль-
шинство обречено на роль игрушки своих животных страстей.
Правда, есть еще третья структура, третья сила, называемая
«Сверх-Я», некий третейский су-
дья, опирающийся в своих дей-
ствиях на правила и законы ок-
ружающей человека среды, на ее
традиции и обычаи, на общест-
венную мораль и другие внеш-
ние факторы.
Этот третейский судья все вре-
мя пытается примирить, при-
вести к согласию столь несовмес-
тимые «Я» и «Оно», что удается
ему, прямо скажем, не слишком
часто.
Фрейд образно представлял
взаимоотношения между «Я» и
«Оно», как взаимоотношения ме-
жду всадником и лошадью, когда всадник пытается обуздать пре-
восходящую силу лошади, но «если он не хочет расстаться с лоша-
дью, то часто остается только’вести ее туда, куда ей хочется. Так и
«Я» превращает обыкновенно волю «Оно» в действие, как будто
бы это было его собственной волей».
А лошадь горяча, норовиста, и если всадник слаб, неуверен в
себе или, того хуже, всецело подвержен порочному влиянию окру-
жающей среды, она понесет его в такие темные дали, какие его
дремлющее сознание не в силах себе представить.
Борьба всадника с лошадью зачастую жестока и беспощадна,
но победу в ней удается одержать лишь немногим из сидящих в
седле.
Эти немногие вовсе не мнят себя триумфаторами, сверхчелове-
ками или полубогами. Напротив, они смиренно и ненавязчиво
пытаются облагородить жестокое и ограниченное большинство,
помочь ему победить в себе алчного и похотливого зверя, сбросить
с себя иго рабской зависимости от всего приземленного, от культа
вещей и разнузданных инстинктов, но...
Большинство усматривает в этих попытках прямое посягатель-
ство на свои коренные интересы и ценности (в прямом и перенос-
ном смыслах) и отвечает мудрому и миролюбивому меньшинству
ненавистью и презрением.
Так поступило большинство с Иисусом Христом.
Так оно поступило спустя без малого две тысячи лет с Андреем
Сахаровым.
Так оно поступило со всеми, кого потом лицемерно причисли-
ло к лику святых великомученников.
7
И так же лицемерно ставит свечки перед их изображениями
после каждого успешного проявления своих низменных влечений.
За кого голосует большинство, придя на избирательные участ-
ки? За самого мудрого, смелого, благородного, самоотверженно-
го? Разумеется нет. Большинство голосует за того, кто пообещает
ему кусок пожирнее, не более того.
Всякий популизм есть ничто иное, как шулерская игра на жи-
вотных влечениях большинства.
Долгие годы большевистская пропаганда утверждала, как не-
зыблемый постулат, то, что народные массы есть движущая сила
истории.
А какая сила движет народными массами?
Как тут не вспомнить Михаила Булгакова и его бессмертную
повесть «Собачье сердце»...
Приманив куском колбасы бродячего пса, профессор Преобра-
женский (!) производит над ним уникальную хирургическую опе-
рацию, пересадив собаке гипофиз (мозговой отросток) и яички
погибшего в пьяной драке люмпена.
В результате этой революционной операции пес Шарик стано-
вится человеком.
Но каким?
Злобной, тупой, агрессивной тварью, унаследовавшей все худ-
шее не от собачьей, а от человечьей породы типичного представи-
теля «класса-гегемона».
Увидев жуткие результаты своего научного эксперимента, про-
фессор с горечью говорит коллеге: «Вы знаете, какую работу я
проделал — уму непостижимо. И вот теперь спрашивается — за-
чем? Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в
такую мразь, что волосы дыбом встают».
Как убедительно показал в своей повести Булгаков, не откро-
венно звериное, а именно человеческое начало определяет все
пороки мутанта Шарикова, именно оно, по-видимому, явилось
ложкой дегтя, безнадежно испортившей бочку меда...
Мы зачастую умиляемся, подмечая в «братьях наших меньших»
человеческие черты — преданность, любовь, верность, миролю-
бие, и всячески открещиваемся от их звериных черт в собственном
характере.
А ведь они существуют, они настойчиво проявляют себя и в
облике, и в манерах, и в стремлениях, которые мы пытаемся зака-
муфлировать внешней респектабельностью и прочими атрибутами
современной цивилизации.
В каждом из нас живет зверь.
Зверь природный, естественный, сам по себе примитивен, по-
нятен и открыт, как волк, забравшийся в овчарню.
Однако никакому волку не придет в голову, уходя из овчарни
после своего кровавого пира, еще и поджечь ее.
А волк, сросшийся с нашим разумом,— подожжет.
8
Волк, крыса, змея или лошадь, живущие в нашей психике, нет-
нет да и напоминают о себе, и это напоминание звучит тем более
уверенно и дерзко, чем ниже подлинный уровень нашей духовно-
сти и внутренней культуры.
Кто-то из нас не проливает суп на скатерть и даже сохраняет
невозмутимую мину, когда это делают другие, но вдали от посто-
ронних глаз, в постели — ведет себя как грязный и обезумевший
от похоти хряк.
А кто-то убивает себе подобного, да так зверски, как не додума-
ется сделать ни один тигр-людоед.
Кто-to отдает свой голос или свое тело в обмен на кусок колбасы.
Кто-то провозглашает расистские лозунги...
И за всем этим, как и за многим другим, ясно видится зверь-
мутант, устроивший себе логово в нашей душе.
Яростный, алчный, похотливый и чрезвычайно изобретатель-
ный.
Как сказал профессор Преображенский, «весь ужас в том, что у
него уж не собачье, а именно человеческое сердце. И самое пар-
шивое из всех, которые существуют в природе».
И так в подавляющем большинстве случаев.
Какое, однако, емкое слово — «подавляющем»...
Подойдите, пожалуйста, к зеркалу, дамы и господа, и не тратя
времени на умиленное разглядывание себя в респектабельной обо-
лочке от самых модных парижских кутюрье, найдите в себе реши-
мость заглянуть сквозь стекло туда, в Зазеркалье, где в подавляю-
щем большинстве случаев перед вами будут стоять
Это жестокое животное — мужчина
и
Эта покорная тварь — женщина.
И не пеняйте на это Зазеркалье.
Прежде, чем обидеться, возмутиться, обвинить его в циничной
и гнусной клевете на «царей природы», вспомните печально зна-
менитого маркиза де Сада, чье имя. стало нарицательной основой
термина «садизм».
Его произведения подвергали публичному сожжению, их пре-
давали анафеме, а их автора тюремному заключению.
Этот достаточно скромный, умный и храбрый человек провел
40 лет в тюрьмах и при Людовике XV, и при Людовике XVI, и при
Робеспьере, и при Наполеоне Бонапарте за свои описания челове-
ческого Зазеркалья.
За то, что он обнажал мерзкую и страшную суть человеческой
натуры.
3. Фрейд говорил, что полной правды о себе не в силах вынести
никто.
Вот почему опального маркиза так ненавидели и монархисты,
и антимонархисты, и святоши, и развратники.
Ненавидят и по сей день.
9
«Говорят, что мои кисти слишком сильны,— писал lie Сад.—
Хотите знать, почему? Я не желаю пробуждать любовь к пороку...
Я сделал героев, избравших стезю порока, настолько ужасающи-
ми, что они, конечно, не внушат ни жалости, ни любви...-Повто-
ряю: я всегда буду описывать преступление только адскими крас-
ками; я хочу, чтобы видели его без покровов, чтобы его презирали,
чтобы его боялись...»
Нужно пугаться не гарцующей под нами норовистой лошади,
а нужно пугаться собственной примитивности, приземленности
и слабости, позволяющей лошади одержать верх над нами.
Как писал Владимир Маяковский:
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Да, все мы немножко лошади.
Разница меж нами лишь в соотношении этого «немножко» со
всем остальным, что составляет облик чопорной дамы или благо-
получного господина, глядящихся в зеркало.
Разница и в том, как говорил Б. Спиноза, что одни люди едят,
чтобы жить, а другие живут, чтобы есть.
Психика человека — сложный сплав, из которого отлита медаль
с ее вечными двумя сторонами — зеркальной и зазеркальной.
Эту вторую сторону мы и попытаемся приоткрыть, но не с це-
лью смакования человеческих пороков, а затем, чтобы, изобразив
их достаточно омерзительными в духе Донасьена де Сада, заста-
вить людей содрогнуться и сделать хотя бы шаг к тому состоянию,
когда о них можно было бы сказать со всей искренностью: «Чело-
век — это звучит гордо!»
Но чтобы достичь звезд, необходимо пройти через тернии.
Иного пути нет.
Автор
Р. S. Видимо, следуя известной пословице «Знает кошка, чье
мясо съела», люди издавна избрали прилагательное «звериный»
для характеристик собственных пороков.
Наша речь изобилует такими выражениями, как «звериная жес-
токость», «звериная алчность» или «звериная похоть», и было бы
странно встретить в подобном словосочетании понятия: «мудрость»,
«доброта», «великодушие» или «милосердие», которые человек при-
писывает лишь себе с настойчивостью, достойной лучшего приме-
нения.
Что ж, не станем нарушать традицию и озаглавим основные
части данного исследования человеческого зверства именно так,
как это принято нашей самодовольной лексикой.
F
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗВЕРИНАЯ ЖЕСТОКОСТЬ
1
СТАДНЫЙ ИНСТИНКТ
(Мы — Они. Толпа. Погром. Революция.
Война. Государство)
И увидел Господь, что велико раз-
вращение человеков на земле, и что
все мысли и помышления сердца их
были зло во всякое время.
И раскаялся Господь, что создал
человека на земле, и восскорбел в
сердце своем.
БЫТИЕ. Глава 6
«Развращение человеков на земле» было, надо полагать, не их
бездумной прихотью, а следствием, порожденным целым рядом
вполне объективных причин.
Перед Адамом стояла задача прокормить себя, Еву, а затем и их
потомство. Для решения этой задачи непременно требовалось убить
какое-либо животное, менее сильное или менее сообразительное,
чем сам Адам.
Животных более сильных также требовалось убивать, защищая
безопасность рода.
Убивать и только убивать нужно было, чтобы выжить в том
юном мире, девственном, таинственном и беспощадном в своей
животной справедливости, где царил единственный закон сущест-
вования: «Съешь другого, или другой съест тебя».
Жестокость была естественным законом, необходимым услови-
ем продолжения и сохранения человеческого рода.
Разум этих людей еще блуждал в предрассветных сумерках, они
панически боялись грома, молнии, ночной тьмы и находили уве-
ренность в завтрашнем дне лишь в благодатном пламени костра, в
копьях с каменными наконечниками и в собственной агрессии,
которая непременно должна была превышать и упреждать агрес-
сию их четвероногих и двуногих конкурентов.
АРГУМЕНТЫ:
«Давайте признаем, что расцениваемое ныне как дефект когда-то
являлось достоинством. Не будь человек безжалостным, жестоким,
абсолютно лишенным сострадания, его существование, вероятно,
оказалось бы непродолжительным, довольно скоро его бы стерли
с лица земли.
Человек зла наших дней, возможно,— человек удачи прошлого. Тогда
13
он был необходим, однако ныне такая необходимость отпала, он
опасен».
АГАТА КРИСТИ
Человеку «удачи прошлого» неведомы были такие понятия как
«добро» или «зло», он подчинялся лишь законам выживания, где
цель оправдывала любые средства, которые ни у кого не вызывали
сомнений в их правомерности.
«Естественное состояние,— писал Гегель,— часто изображается
в качестве совершенного состояния человека как с точки зрения
благоденствия, так и с точки зрения нравственной доброты. Но
во-первых, следует заметить, что невинность, как таковая, не име-
ет никакой моральной ценности, поскольку она представляет со-
бой незнание зла и покоится на отсутствии тех потребностей, при
которых зло может совершаться. Во-вторых, это состояние явля-
ется скорее состоянием насилия и несправедливости именно по-
тому, что в нем люди оценивают себя сообразно природе. По при-
роде же они неравны как в отношении физических сил, так и
духовных способностей».
Человек — стадное животное, и уже в пределах даже неболь-
шого стада неравенство сил в сочетании с изначальной агрессив-
ностью его членов начало порождать ситуации и действия, на ко-
торые стадо, опять-таки в целях самосохранения, вынуждено было
наложить запрет.
Так с течением времени звериная жестокость человека загоня-
лась во все более сужающиеся рамки общественного контроля, и из
доблести превратилась в преступление.
Но как ни назови то или иное свойство человеческой натуры,
оно от этого не утратит ни своих характерных особенностей, ни
своих корней.
Церковь предала жестокость анафеме, торжественно провоз-
гласив: «Людям подобает светлый мир, зверям — дикое остер-
венение».
Это был, впрочем, далеко не первый случай, когда лицемерная
общественная мораль прикрывала фиговым листком очевидное и
провозглашала догмы, противоречащие и природе человека, и ло-
гике развития самого общества.
КСТАТИ
«Хоть вилами го-
ни природу, она все-
таки постоянно воз-
вращается».
ГОРАЦИЙ
14
Часть людей категорически отвергла миротворческие требова-
ния цивилизации и ступила на путь открытого противодействия
этим требованиям, то есть на путь преступления.
У другой, более многочисленной и менее откровенной, части
звериная жестокость отступила из сферы «Я» в сферу «Оно», в
подсознание, где природные инстинкты и влечения сидят в заса-
де, терпеливо ожидая своего часа.
Характерные для мужского «Я» стремления к соперничеству, к
открытой конкурентной борьбе и очевидному самоутверждению,
вступая в контакт с его природной жестокостью, образуют страш-
ную гремучую смесь.
Эта смесь принимает в подсознании мужчины вполне различи-
мую форму установки на агрессию.
В общей психологии понятие «установка» означает определен-
ное психическое состояние готовности к действию при благопри-
ятных условиях и обстоятельствах.
А окружающая среда буквально перенасыщена этими условия-
ми и обстоятельствами, прямо или косвенно провоцирующими
взрыв агрессии.
Мирное сосуществование как отдельно взятых людей, так и се-
мей, родов, кланов, партий; общественных слоев и государств пре-
жде всего основано на равновесии взаимной угрозы.
Мир делится на две неравные части — на сильных и слабых.
Сильное меньшинство Природа наделила известной самодос-
таточностью и способностью добыть у Нее все необходимые жиз-
ненные блага.
Слабое большинство, лишенное этих данных и этих возмож-
ностей, не желает мириться с таким положением вещей и пред-
принимает попытки тем или иным способом вынудить сильных
поделиться своим достоянием или — в крайнем случае — опус-
титься до уровня слабых, чтобы тем было не так тягостно осо-
знание своей ущербности, так как счастье или несчастье — по-
нятия относительные и проистекающие исключительно из сопо-
ставления.
Сильные, естественно, возражают против такого решения про-
блемы природного неравенства, и возникает конфликт, который
длится с сотворения мира до наших дней.
Для обуздания могущества сильных слабые противопоставляют
ему религиозные догматы, нормы общественной морали и группо-
вой солидарности — родоплеменной, национальной или государ-
ственной, называемой патриотизмом.
Групповая солидарность целенаправленно нивелирует личность
и ориентирует ее потенциальную агрессию в центробежном направ-
лении, то есть на другую, чуждую группу людей. Она, в обход При-
роды, дает слабым уникальную возможность бесконфликтно пара-
зитировать за счет сильных только лишь потому, что и те, и другие
являются номинальными членами некоего братства.
15
КСТАТИ:
«Патриотизм — это последнее прибежище негодяя».
СЭМЮЭЛЬ ДЖОНСОН,
английский мыслитель XVIII века
Групповая солидарность является одним из основных факторов
проявления агрессии, собравшим за всю историю человечества
наиболее обильную и кровавую жатву.
В один из роковых, но неизбежных дней истории цивилизации
некое первобытное племя-стадо, встретив другое стадо и оценив
его как чужака-конкурента, на всякий случай ощетинилось копья-
ми и тут же отыскало великое множество различий йГежду «Мы» и
«Они». В этом дне и нужно искать исток всех Грюнвальдов, всех
Чудских озер, Аустерлицев, Бородино, Верденов, Сталинградов,
всех восстаний, революций и погромов.
Различия, которые увидело первое племя, были, конечно же,
не в пользу «Их», и уже изначально таили в себе страстное жела-
ние доказать «Им» свое превосходство, необходимость принятия
мер предосторожности против возможной агрессии, а лучше все-
го — нанести упреждающий удар.
Сознание древнего человека выработало формулу: «Мы — это
хорошо, Они — это плохо». Эта взрывоопасная формула, к со-
жалению, оказалась необычайно живучей, что наглядно подтвер-
ждает вся история человечества.
АРГУМЕНТЫ:
В индоевропейских языках корень SU — «до-
брый» идентичен корню SU — «свой».
В тридцатых годах нашего столетия известный
исследователь Карл Штейнер отметил, что бра-
зильское племя бакаиры делит всех людей на
две категории: «кура» и «курапа». Так, «кура»
означает понятие «мы», «наши», а также «хо-
рошие», в отличие от «курапа» или «не наши»,
«плохие».
Дикие австралийские племена связывают вся-
кую болезнь, смерть или другие несчастья со
злонамеренным колдовством чужаков, причем,
не конкретного представителя другого племе-
ни, а всего племени вообще. Например, если
умирает кто-то из своих, то после похорон сра-
зу же формируется «отряд возмездия», который
направляется куда глаза глядят, иногда на до-
вольно большие расстояния, и обнаружив где-
либо враждебное или просто неизвестное пле-
мя, убивает там всех, кого в состоянии убить.
У всех примитивных народов территориальная
16
граница между «Мы» и «Они» является одновременно и границей
между добром и злом.
Впрочем, и народы, считающие себя цивилизованными, едва ли
далеко ушли вперед по пути прогресса социальной психики.
Формула «Мы — это хорошо, Они — это плохо» на протя-
жении веков и тысячелетий всячески проституируется и различ-
ными государствами, и идеологиями, и религиями, и расами, и
нациями, и любыми мало-мальски сформированными человече-
скими объединениями.
КСТАТИ:
«Ад — это другие».
ЖАН ПОЛЬ САРТР
Самой простой и мобильной формой агрессивной человеческой
общности является толпа.
Это — форма интеграции слабых против сильных, которые
традиционно находятся в физическом меньшинстве.
Толпу цементирует как общая цель, общий интерес, так и груп-
повое психоэнергетическое поле, называемое эгрегором.
АРГУМЕНТЫ:
«Мыслительные процессы протекают на уровне энергетических
полей... Каждая мысль, которая рождается в человеческом мозгу,
уходит затем в общепсихические поля и живет там в виде энергети-
ческих волн. Идентичные мысли вибрируют резонансно, как бы
сливаясь в единое тело — эгрегор. Люди, думая на тему эгрегора,
заряжают его своей биоэнергией. Связь при этом существует как
прямая, так и обратная, то есть эгрегор, в свою очередь, может
заряжать энергией лояльного к нему человека. Существуют огром-
ные эгрегоры, отработанные многими поколениями людей; круп-
нейшие эгрегоры созданы различными религиями и идеологиями».
В. С. АВЕРЬЯНОВ. Книга начал
Эта подключенность к общему полю, попросту называемая чув-
ством причастности, размывает и без того слабые контуры челове-
ческого «Я» и подключает его к общей системе, легкомысленной,
внушаемой и агрессивной.
Толпа не разбирается, кто прав, кто виноват. Ключом ее зажи-
ганйя могут стать такие слрва, как «Наше дело правое» или «На-
ших бьют!», или «Сколько же можно?!», или «Бей... (жидов, фри-
цев, армян, интеллигентов, грузин, помещиков и вообще «Их»,
тех, которые не «Мы»)». И толпа мгновенно превращается в обе-
зумевший табун, все крушащий, все сметающий на своем пути,
жестокий и беспощадный.
17
Все дозволено. Степень ответственности — нулевая.
Человек сбрасывает камуфляж и становится самим собой — гру-
бым и жестоким животным...
ФАКТЫ:
«Толпа явилась около 11 часов, в сопровождении двух патрулей,
которые, к сожалению, тоже не имели никаких приказаний. Она
состояла человек из пятидесяти или шестидесяти, и в ней легко
можно было заметить добрых соседей... Говорят, они прежде всего
подступили к винной лавке, с хозяином которой, впрочем, посту-
пили довольно благодушно. Ему сказали: «Дай тридцать рублей, а
то убьем». Он дал тридцать рублей и остался жив,— конечно, спря-
тавшись куда было можно, чтобы все-таки не быть на виду и не
искушать снисходительность дикой толпы... Последняя же присту-
пила к погрому. Площадь в несколько минут покрылась стеклом,
обломками мебели и пухом.
Вскоре, однако, все почувствовали, что самое главное должно про-
изойти около дома Мошки Маклина.
Почему,— сказать трудно. Был ли действительно у этих громил ка-
кой-нибудь план, руководила ли ими какая-то тайная организация,
как об этом многие говорят в городе, или ярость толпы — это сле-
пой призрак с закрытыми глазами, устремляющийся вперед с чисто
стихийной бессознательностью,— это вопрос, который, может быть,
разрешит (а может быть, и не разрешит) предстоящее судебное раз-
бирательство. Как бы ни было, в доме № 13 к грохоту камней, треску
стен и звону стекол должны были присоединиться крики убийства и
смерти...
О защите нечего было и думать: в доме было только восемь муж-
чин; городовой № 148, не получив никаких приказаний, сидел на
тумбе, а два патруля стояли в переулках выше и ниже разрушенно-
го дома. А в толпе уже совершилось загадочное нарастание стихий-
ного процесса, при котором из-под тонкого налета христианской
культуры прорываются вспышки животного зверства. Разгром был
в разгаре: окна были выбиты, рамы сорваны, печи разрушены, ме-
бель и посуда обращены в осколки. Листки из священных книг
валялись на земле, горы пуху лежали во дворе и кругом дома, пух
носился по воздуху и устилал деревья, как иней. Среди этого бе-
зумного ада из грохота, звона, дикого гоготания, смеха и воплей
ужаса •— в громилах просыпалась уже жажда крови. Они бесчин-
ствовали слишком долго, чтоб остаться людьми.
Прежде всего кинулись в сарай. Здесь был только один мужчина:
стекольщик Гриншпун. Соседе молдаванской фамилией, которого
вдова Гриншпуна называла по имени, как хорошего знакомого, пер-
вый ударил стекольщика ножом в шею... Несчастный кинулся из
сарая, но его схватили, поволокли под навес и здесь докончили дуби-
нами именно на том месте, где теперь сохранилось кровавое пятно.
На вопрос,— действительно ли вдова убитого знает убийцу и не
ошибается, что это был не захожий разбойник, не албанец из Тур-
ции и не беглый каторжник из тюрьмы, еврейка сказала с убежде-
нием:
18
— Я его держала ребенком на свои руки. Дай Бог так жить, как
хорошие были знакомые.
Этот «хороший знакомый» и нанес первый удар ножом в доме № 13.
После этого положение изменилось; первый предсмертный стон сте-
кольщика,— и евреям, а быть может и самой толпе, стало ясно, чего
от нее следует ожидать дальше...
Три жертвы очутились на крыше. Они стали бегать кругом, перебе-
гая то в сторону двора, то появляясь над улицей. А за ними бегали
громилы. Берлацкого первого ранил тот же сосед, который нанес
удар Гриншпуну. А один из громил кидал под ноги бегавших си-
ний умывальный таз, который лежал на крыше еще два месяца
спустя после погрома...
Наконец всех троих кинули с крыши. Хайка попала в гору пуха во
дворе и осталась жива. Раненые Маклин и Берлацкий ушиблись
при падении, а затем подлая толпа охочих палачей добила их дрюч-
ками и со смехом закидала горой пуха... Потом на это место выли-
ли несколько бочек вина, и несчастные жертвы (о Маклине гово-
рят положительно, что он несколько часов был еще жив) задыха-
лись в этой грязной луже из уличной пыли, вина и пуха.
...Последним убили Нисензона. Он с женой спрятался в погребе, но,
услышав крики убиваемых и поняв, что в дом № 13 уже вошло убий-
ство и смерть, они выбежали на улицу. Нисензон успел убежать во двор
напротив и мог бы скрыться, но за его женой погнались громилы. Он
кинулся к ней и стал ее звать. Это обратило на него внимание. Жену
оставили и погнались за мужем; он успел добежать до дома № 7 по
Азиятскому переулку. Здесь его настигли и убили.
Перед Пасхой шли дожди, в ямах и по сторонам улиц еще стояли
лужи. Нисензон упал в одну из таких луж, и здесь убийцы, смеясь,
«полоскали» жида в грязи, как полощут и выкручивают стираемую
тряпку.
После этого толпа как бы удовлетворилась и уже только громила
дома, но не убивала. Евреи из ближайших домов вышли, чтобы
посмотреть несчастного Нисензона. Он был еще жив, очнулся и
попросил воды. Руки и ноги у него были переломаны... Они выта-
щили его из лужи, дали воды и стали отмывать от грязи. В это
время кто-то из громил оглянулся и крикнул своим. Евреи скры-
лись. Нисензон остался один. Тогда опять тот же человек, который
убил Гриншпуна и первый ранил Берлацкого, ударил несчастного
ломом по голове и покончил его страдания...
Затем толпа продолжала работать дальше».
ВЛАДИМИР КОРОЛЕНКО. Фрагмент документального очерка
«Дом № 13», написанного в 1903 году
КСТАТИ:
«Народ — парень дюжий, но злокозненный».
ТОМАС ГОББС
Случай, описанный В. Г. Короленко,— не первый и, к сожалению,
не последний факт истории массового человеческого зверства.
19
Толпы разбушевавшейся черни были надежнейшим орудием
политики диктаторов Древнего Рима и самым весомым аргумен-
том в их борьбе за власть.
Действительно, кто может гарантировать верность друзей, со-
ратников, слуг или подчиненных? Кто может гарантировать их
слепое, бездумное подчинение? Никто, потому что сколько лич-
ностей, столько и мнений. И интересов, и симпатий...
Гораздо проще и надежней выкатить на площадь несколько бочек
с вином, собрать там жаждущую толпу, выразить сочувствие ее
простым проблемам и готовность разрешить эти проблемы, но при
этом посетовать на некие силы, препятствующие торжеству «на-
родного счастья». Обрисовав радужные перспективы и образ вра-
га, не мешает швырнуть в толпу несколько пригоршней мелких
монет и энергичный призыв к сокрушению...
И толпа сокрушит!
Этим простым рецептом не гнушались ни Юлий Цезарь, ни
Тиберий, ни Калигула, ни Нерон. Ни последующие императоры,
цари, вожди, президенты и лидеры политических партий.
Выдающийся мыслитель древности Луций Анней Сенека ко-
гда-то произнес в зале римского Сената мудрое и справедливое
предостережение: «Vulgus pessimus rerum interpres»*.
Но что значит голос философа в сравнении с бочкой дармового
вина?
ФАКТЫ:
1572 год. Париж. В ночь накануне дня святого Варфоломея (24 ав-
густа) толпы вооруженных католиков врываются в дома мирно спя-
щих протестантов-гугенотов. Они стреляют, режут, жгут, вспары-
вают животы беременным женщинам, выбрасывают из окон прямо
на острия пик и алебард маленьких детей, причем, вовсе не из
личной ненависти к своим жертвам и даже не из религиозного фа-
натизма.
Эти толпы просто-напросто получили возможность безнаказанно
проявить свою подспудную жестокость, и этой возможностью они
не преминули воспользоваться. А взаимоотношения католиков с
гугенотами были заботой политиков, которые и направили эти оз-
верелые толпы.
А в следующем, семнадцатом столетии, в протестантской Англии
происходили события обратного свойства: гугеноты резали католи-
ков.
Но гугеноты ли резали? Если называть вещи своими именами, то
резала чернь, соответствующим образом возбужденная и науськан-
ная теми, кому эта резня была выгодна — политиками.
Один из эпизодов религиозных волнений в Англии конца XVII
века описан в романе «Майкл Кларк» Артуром Конан Дойлем:
* Толпа — наихудший судья (лит.).
20
«Лицо у проповедника было дикое; потрясая рыжей бородой и
лохматыми волосами, из-под которых сверкали возбужденные глаза,
он громким и хриплым голосом говорил:
— Мы хотели мира? Где же он? Мы хотели благоденствия, а
перед нами только смута и горе! Отчего это, спрашиваю я вас?
Оттого, братья, что мы прогневили Бога! Глядите!
Он указал на величественный католический собор.
— Что такое эта каменная громада? Не есть ли это алтарь Ваа-
ла? Можем ли мы терпеть подобное надругательство над верой?
Неужели же мы, избранные чада великого Бога, потерпим здесь
этот очаг духовной заразы?
Толпа заволновалась:
- Нет! Нет!
— Разрушим этот храм!
— Камня на камне не оставим!
— Святое дело!
Проповедник спрыгнул с телеги и бросился к собору.
— За работу, братья! — крикнул он на бегу.
Толпа ринулась за ним.
Одни ломились, дико крича, в открытые двери собора, другие
крушили колонны и пьедесталы статуй, третьи рубили топорами
скульптурные украшения.
Некоторая часть толпы была действительно охвачена религиоз-
ным фанатизмом, но остальные были попросту плуты и мошенни-
ки, решившие не упустить удобный случай поживиться.
Если фанатики срывали со стен иконы, рвали и выбрасывали в
окна молитвенники, то воры интересовались массивными подсвеч-
никами и уносили из собора все, что представляло хоть какую-
нибудь ценность.
На кафедре стоял какой-то бродяга в лохмотьях. Он обрывал
с нее красный бархат и бросал куски его вниз, в толпу.
Другой, повалив аналой, старательно обламывал с него медные
украшения.
В боковом приделе толпа опутала веревками статую евангели-
ста Марка и пыталась сдернуть ее с пьедестала. В конце концов
статуя зашаталась и, упав, рассыпалась на мелкие куски.
Толпа оглушительно ревела».
Гомеру приписывают фразу, ставшую крылатой: «Глас наро-
да — глас Божий». Эту фразу очень любят повторять те, которые
прибегают к помощи толпы для удовлетворения своих политиче-
ских амбиций.
Но толпа — это не народ. Вернее, не весь народ, а самая отста-
лая, самая дикая и примитивная его часть, у которой низкое интел-
лектуальное развитие сочетается одновременно с агрессией хищных
животных, почуявших кровь, и со стадным инстинктом травоядных.
Толпа убедительно подтверждает справедливость другой посло-
вицы: «Воробьи сбиваются в стаи, а орлы летают в одиночку».
21
КСТАТИ:
Однажды Диоген закричал: «Эй, люди!» Сбежалась
большая толпа. Философ, замахнувшись палкой, изрек:
«Я звал людей, а не дерьмо!»
Возможно ли представить себе толпу Сахаровых? А толпу Сол-
женицыных? Шостаковичей?
В толпе человеческое «Я» растворяется, как ложка сахара — в
кипятке, с которым можно сравнить животные влечения большин-
ства.
Когда она ощущает свою силу и безнаказанность,— толпа аг-
рессивна и обладает отчаянной храбростью, но стоит ей только
столкнуться с превосходящей силой, и она разом превращается в
жалкого и перепуганного труса.
КСТАТИ:
«Если хотите быстро разогнать толпу, то расстреляй-
те первые пять сотен; остальные разбегутся сами».
НАПОЛЕОН I
Эта фраза родилась после того, как 13
вандемьера (5 октября) 1795 года много-
тысячные толпы, вооруженные и подстре-
каемые роялистами, двинулись на штурм
парижского Конвента, а молодой артилле-
рийский генерал Бонапарт ударил по мя-
тежникам орудийной картечью. Эффект
был настолько ошеломляющим, что в тот
же вечер Наполеон был назначен коман-
дующим всеми военными силами тыла и
приобрел популярность, о которой еще
день назад он не смел и мечтать.
Толпа обладает, бесспорно, самыми худ-
шими качествами двуногого животного,
который не .упустит случая воспользовать-
ся беспомощным положением слабого, но
при этом не устыдится самым позорным образом бежать от агрес-
сии сильного.
Коварная и трусливая жестокость, жаждущая своей реализации,
но только при гарантированной безнаказанности.
Всякого рода смутные времена являются звездными часами толпы.
Именно тогда у нее возникает возможность вволю покуражить-
ся над беззащитным меньшинством, которое своим положением
провоцирует, возбуждает массовую кровожадность.
22
Именно тогда стадо вдруг проникается осознанием своей все-
сильности и своей «народности».
Именно тогда торжествует ранее подавляемый общественным
порядком, а теперь освобожденный от оков могучий массовый
инстинкт победителя.
Но это победа разрушения,"хаоса. Мощь и страсть толпы нико-
гда не была направлена на созидание.
14 июля 1789 года толпы парижан сокрушили, по камешку раз-
несли мрачную громаду Бастилии, но едва ли они смогли бы при
подобных обстоятельствах построить хотя бы дровяной сарай.
Толпа — это бульдозер, управляемый пьяным водителем.
Во времена Великой Французской революции толпы люмпенов
громили, грабили поместья и дворцы аристократов, резали, муча-
ли, насиловали и устраивали дикие оргии на пепелищах сожжен-
ных ими шедевров архитектуры.
Их звериная ненависть к гармонии в любых ее проявлениях
дошла до того, что во Франции были поголовно уничтожены бор-
зые собаки! Видимо, аристократическая грациозность этих живот-
ных была непереносима для тех, кто казнил своих сограждан толь-
ко лишь за то, что на их руках не было мозолей или иных свиде-
тельств грубого и неквалифицированного труда.
АРГУМЕНТЫ:
«В это время в Люсьен приходит известие, что Орлеанские узники
будут отправлены в столицу.
Как поступить? Графиня колеблется. Хлопоча о спасении Брисса-
ка, она рискует его погубить навеки. Лучше всего ждать и получать
вести через тех слуг, которые еще, по-видимому, верны...
Восьмого сентября преданный Декур извещает, что транспорт с
арестованными прибыл к воротам Версаля. Враждебная толпа с
угрозами теснилась вокруг пленников, которых в страшной тесно-
те поместили в парке, в клетках прежнего зверинца.
«Подайте нам, по крайней мере, Бриссака!» — кричали в толпе.
Графиня в слезах.
Ей подают ужин. Она не в силах говорить, и жестом отказывается
от еды. Гостиную наполняют сумерки...
Вдруг открывается дверь.
Служанка вернулась из Версаля.
— О, госпожа графиня, это ужасно! Толпа напала на арестованных!
Их кололи пиками через решетку! Господин герцог защищался пал-
кой. Он был ранен в голову...
— Дальше!
— Не знаю. Я потеряла сознание...
— Негодяи!
За окном послышались крики и громкое пение.
Приподняв кружевную штору, графиня различает факелы и людей
в лохмотьях, яростно размахивающих руками. Их страшная песня
заставляет звенеть хрустальную люстру.
23
— У,ходите, госпожа графиня! — говорит служанка.— Они при-
ближаются!
Графиня Дюбарри молча качает головой и опускается в кресло.
Факелы уже нг1 парадном крыльце замка.
Старые слуги, защищающие входную дверь, отброшены в сторону.
Двери гостиной резко распахиваются, и в них появляются злобно
хохочущие рожи среди факелов, сабель и пик.
Один из этих людей, оборванный, в пыли и крови, со зверским
лицом, протягивает отрубленную голову, которую он держит за во-
лосы.
— Тебе принесли подарок, красотка! Вот твой любовник. Он при-
шел провести с тобой часок, пока не настала твоя очередь!
Толпа разражается диким хохотом, глядя на несчастную, которая
узнает в этом ужасном обрубке голову своего возлюбленного».
ПОЛЬ РЕБУ. Интимная жизнь мадам Дюбарри.
Документальная повесть
Толпа является основным режущим инструментом всех соци-
альных революций, будучи одновременно и их детищем, и их
творцом.
Вожди, разделившие общество на «Мы» и «Они», умело мани-
пулируют толпой и целенаправленно
используют ее разрушительную энер-
гию для подавления и уничтожения
своих противников.
Затем неизбежно наступает тот этап,
когда толпа перестает быть главным
действующим лицом, как при псовой
охоте, когда собаки, загнавшие зверя,
отзываются псарями.
Исключение из этого правила со-
ставила, пожалуй, лишь Октябрьская
революция в России. Здесь толпа на
многие годы и десятилетия продолжала оставаться главной удар-
ной силой, а ее психология легла в основу всей внутренней и внеш-
ней политики государства.
Большевики сознательно создали царство люмпенов, где по-
следние получили статус «народа», а сами они — его царей. Все
же остальные слои общества оказались в роли необходимого зла,
от которого рано или поздно предполагалось избавиться...
АРГУМЕНТЫ:
«В статье «Как организовать соревнование» (6 и 9 января 1918)
В. И. Ленин провозгласил общую единую цель «очистки земли
российской от всяких вредных насекомых». И под насекомыми
он понимал не только всех классово-чуждых, но также и «рабо-
чих, отлынивающих от работы», например, наборщиков питер-
ских партийных типографий. (Вот что делает даль времени. Нам
24
сейчас и понять трудно, как это
рабочие, едва став диктаторами,
тут же склонились отлынивать от
работы на себя самих.) А еще: «...в
каком квартале большого города,
на какой фабрике, в какой дерев-
не ... нет ... саботажников, на-
зывающих себя интеллигентами?»
Правда, формы очистки от насе-
комых Ленин в этой статье пред-
видел разнообразные: где посадят,
где поставят чистить сортиры, где
по отбытии карцера выдадут жел-
тые билеты, где расстреляют туне-
ядца, тут на выбор — тюрьма
или «наказание на принудительных работах тягчайшего вида».
Кто попадал под это широкое определение насекомых, нам сей-
час не исследовать в полноте: слишком неединообразно было рос-
сийское население, и встречались средь него обособленные, со-
всем не нужные, а теперь и забытые малые группы. Насекомы-
ми были, конечно, земцы. Насекомыми были кооператоры. Все
домовладельцы. Немало насекомых было среди гимназических
преподавателей. Сплошь насекомые обседали церковные приход-
ские советы, насекомые пели в церковных хорах. Насекомыми
были все священники, а тем более — все монахи и монахини.
Но и те толстовцы, которые, поступая на советскую службу или,
скажем, на железную дорогу, не давали письменной присяги за-
щищать советскую власть с оружием в руках,— также выявляли
себя как насекомые (и мы еще увидим случаи суда над ними). К
слову пришлись железные дороги — так вот очень много насе-
комых скрывалось под железнодорожной формой, и их необхо-
димо было выдергивать, а кого и шлепать. А телеграфисты, те
почему-то в массе своей были заядлые насекомые, несочувствен-
ные к Советам.
А сколько всяких окаянных интеллигентов, неприкаянных студен-
тов, разных чудаков, правдоискателей и юродивых, от которых еще
Петр I тщился очистить Русь и которые всегда мешают стройному
строгому Режиму?»
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. Архипелаг ГУЛАГ
Известно, что чем многолюднее толпа, тем ниже уровень логи-
ки, критичности восприятия той или иной информации ее члена-
ми. Кроме того, в толпе с особой силой проявляется эффект так
называемого социального заражения, когда человек, находящийся
среди скопления народа, излучает эмоциональную энергию и, при-
нимая на себя многократно усиленную отраженную волну, прони-
кается ею и полностью подпадает под ее власть.
Недаром же Гитлер в одном из своих приказов предписывал
членам молодежной фашистской организации «Гитлерюгенд» слу-
шать его речи по радио в составе не менее 20 человек!
Толпа перемалывает личность, ослабляет и растворяет ее ин-
25
теллектуальную сферу, заполняя ее разжиженное пространство жи-
вотными инстинктами и влечениями.
Большевики максимально использовали деструктивные возмож-
ности толпы во всех аспектах своей политики, в том числе и в деле
формирования так называемого «нового человека».
Это по сути человек-зверь, по-собачьи верный и неприхот-
ливый, со злобной агрессивностью воспринимающий все «не
наше», находящийся в полной власти стадного инстинкта и об-
ладающий максимально заниженным уровнем инстинкта само-
сохранения.
Как и все звери, этот субъект не имеет собственности, но, в
отличие от зверей, он лишен и личной предприимчивости. Это
домашнее животное, живущее под кровом хозяина, работающее
на него и питающееся тем, что хозяин сочтет нужным ему «рас-
пределить».
ФАКТЫ:
«Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «вин-
тики», которые держат в состоянии активности наш великий госу-
дарственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и воен-
ного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки
миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них ничего
не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые
держат нас, как основание держит вершину».
Из выступления Сталина на приеме в Кремле 25 июня 1945 года
Этот реверанс был насквозь циничным. Трудно представить себе
большие презрение и пренебрежение, с какими вершина больше-
вистской пирамиды относилась к ее основанию.
Но вся идеология большевиков опиралась лишь на «людей про-
стых», на «винтики» не только по своему положению в обществе,
но и по своей психологии.
\<Словарь русского языка» С. И. Ожегова так трактует слово
простой:
1. Однородный по составу, не составной.
2. Не сложный, не трудный, легко доступный пониманию.
3. Безыскусственный, не замысловатый.
4. Не первосортный, грубый по,качеству.
Большевиков это вполне устраивало.
Они всегда игнорировали народную мудрость, которая, в част-
ности, гласит: «Простота хуже воровства».
К прогрессу стремится только сложный, высокоразвитый чело-
век, с мощным и надежным «Я», способным крепко держать в узде
свое животное «Оно». Именно такой человек, обладая критично-
стью восприятия окружающего мира, всегда недоволен своим по-
ложением и постоянно стремится изменить его к лучшему, созда-
вая таким образом предпосылки для всеобщего прогресса.
26
Такой человек прямо противоположен толпе как своими идея-
ми, так и своими действиями. Он выделяется из общей массы, и тем
вызывает ее подспудную ненависть.
АРГУМЕНТЫ:
«Всякий, кто стремится выйти из общего стада, становится обще-
ственным врагом. Почему, скажите на милость?»
ФРАНЧЕСКО ПЕТРАРКА
«Изобретай, и ты умрешь гонимый, как преступник; подражай, и ты
будешь жить счастливо, как дурак!»
ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК
«Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, а пло-
дами ее пользуются проходимцы».
ОТТО ФОН БИСМАРК
«Суд большинства еще не всегда бывает одинаков с судом потомства».
ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ
«Не рассуждай с детьми, женщинами и народом».
ПИФАГОР
«И я подумал: лучше мудрость, чем храбрость, но мудрого бедные
презирают и не слушают его речей».
СОЛОМОН МУДРЫЙ
«Предосудительно — давать определение неизученным вещам;
низко — думать чужим умом; продажно, раболепно и недостойно
человеческой свободы — покоряться; глупо — верить по обы-
чаю; бессмысленно — соглашаться с мнением толпы, как будто
7 количество мудрецов должно превосходить, или равняться, или хотя
бы приближаться к бесконечному количеству глупцов».
ДЖОРДАНО БРУНО
«Дорога, по которой идет большинство, сомнительна».
БАЛЬТАСАР ГРАСИАН
«Почему люди следуют за большинством? Потому ли, что оно пра-
во? Нет, потому что сильно».
БЛЕЗ ПАСКАЛЬ
Масса непродуктивна в плане прогресса.
Она лишь способна, подобно руде, одна тонна которой может
дать один грамм золота, выплеснуть на свою поверхность весьма и
весьма немногих, кто, образно говоря, способен изобрести вело-
сипед или теорию относительности.
И вместе с тем масса настоятельно требует похожести, и поэто-
му не приемлет любое отличие от признанных ею норм.
27
Она категорически не приемлет и образ жизни, и даже тот спо-
соб, которым «изобретающие велосипед» люди добывают себе хлеб
насущный.
Грузчик на велосипедном заводе, как правило, полагает, что
сам он работает, а вот изобретатель велосипеда лишь сидит за сто-
лом, развлекается и живет за его счет, получая дивиденды со сво-
его изобретения.
Таково массовое сознание, которое по аналогии с фрейдовски-
ми уровнями личности можно отнести к категории «Оно».
По той же аналогии интеллектуальную элиту общества можно
считать «Я», а государственную власть — «Сверх-Я», которое всей
своей силой и мощью не дает «Оно» подмять под себя физиче-
ски незащищенное «Я», которое является самой большой ценно-
стью и залогом процветания государства.
Известно, что когда генерал Бонапарт вел свое войско по афри-
канской пустыне, оно попало в окружение превосходящих сил
противника.
И тогда, во время перегруппировки своих батальонов, буду-
щий император отдал приказ, ставший историческим: «Ослов и
ученых — в середину!». То есть он спасал самое ценное — ос-
лов, как единственное транспортное средство в условиях пусты-
ни, и ученых...
Но история знает и принципиально иной подход к интеллекту-
альному потенциалу нации, когда государственное «Сверх-Я», опи-
раясь на звериную жестокость толп, составляющих общественное
«Оно», объявляло подлинную войну общественному «Я».
КСТАТИ:
«Историю можно было бы назвать Летописями жес-
токости человека по отношению к самому себе или к дру-
гим.
Ничего, кроме войны, то есть смерти, или религии, то
есть умерщвления,— зла, приносимого самому себе или
другим. Гомер или «Рамайяна».
ЖЮЛЬ И ЭДМОН ГОНКУРЫ
Когда одна первобытная орда вдруг увидела на противополож-
ной стороне лесной опушки вторую орду, доселе неизвестную, под
многими приплюснутыми лбами, наверное, зашевелилась мысль:
«Возможно, эти люди не так уж и плохи, но лучше бы их не было
вовсе».
И это без каких бы то ни было очевидных противоречий.
А если эти противоречия налицо?
Тогда под знамена «Мы» собираются огромные толпы, они воо-
ружаются и идут мстить за нечто, якобы поруганное «Ими» (или
28
присвоенное), и все достижения цивилизации становятся утрен-
ним туманом, который развеивают жаркие волны ненависти.
« Иду на вы!» — говорит тогда государство государству, один слой
населения — другому, эгрегор — эгрегору, дикость — культуре.
АРГУМЕНТЫ:
«Но пока здесь сме-
ются над благород-
ными формами и
старыми обычая-
ми, поскольку не
несут их в себе как
императив и даже
не подозревают, что
речь идет о быть
или не быть, там, на
противоположном
конце, они разжи-
гают ненависть,
жаждущую их уни-
чтожения, зависть
ко всему, что не
всякому доступно,
что выделяется сво-
им превосходством
и оттого подлежит
ниспровержению.
Не только традиция
и нравы, но и вся-
кий признак утон-
ченной культуры,
красота, грация,
умение одеваться со вкусом, уверенность в манерах, изысканная речь,
сдержанная осанка тела, выдающая воспитанность и самодисциплину,
смертельно раздражают низменные ощущения. Какое-нибудь одно
аристократически выточенное лицо, какая-нибудь одна узкая стопа,
с легкостью и изяществом отрывающаяся от мостовой, противоре-
чит всякой демократии...
Культура в самом своем превосходстве есть враг. Поскольку не могут
понять ее творений, внутренне усвоить их себе, поскольку они су-
ществуют не «для всех», их надлежит уничтожить. Но такова имен-
но тенденция нигилизма: никто и не думает о том, чтобы воспитать
массу до настоящей культуры; это требует усилий и связано с не-
удобствами, а возможно, и с рядом отсутствующих предпосылок.
Напротив, само строение общества должно быть выровнено до уров-
ня черни. И да воцарится всеобщее равенство: всему надлежит быть
одинаково пошлым».
ОСВАЛЬД ШПЕНГЛЕР. Закат Европы
Сатанинская идея такого «выравнивания», подобно вампиру,
29
питается исключительно кровью, так как осуществить ее возмож-
но лишь при условии уничтожения раздражающего фактора.
Консенсус между разумом и антиразумом исключен.
Выдающийся английский писатель Джордж Оруэлл написал в
1943 году очень мудрую и горькую сказку под названием «Ферма
животных», которую долгое время не решались издавать ни левые,
ни правые во всем мире. В ней повествуется, как животные на
одной из английских ферм решили восстать против власти челове-
ка. И восстали...
А началось все с того, что они собрались ночью в сарае, где
старый боров по кличке Майер держал перед ними речь.
«По-моему, товарищи,— сказал боров, обращаясь к собравшим-
ся свиньям, овцам, коровам, лошадям и прочей живности,— пре-
дельно ясно: все зло нашей жизни проистекает от тиранов-людей.
Избавимся от человека — и все, что мы производим, будет на-
шим! Один решительный удар — и мы свободны... богаты! Что
для этого нужно? Я вам скажу: работать! Работать не покладая рук и
не знать усталости в деле свержения человеческой расы. Вот мой
завет, товарищи,— восстание! Я не знаю точно, когда этот день
наступит — через неделю или через сто лет,— но я абсолютно уве-
рен: рано или поздно справедливость восторжествует. Так сделайте
это своей главной целью на всю оставшуюся жизнь, товарищи, и,
что еще важнее, передайте мой наказ тем, кто придет после вас. И
пусть будущие поколения продолжат борьбу до полной победы!
Товарищи, ваше решение должно быть непоколебимо. Не по-
зволяйте никакой демагогии, никаким рассуждениям свернуть вас
с избранного пути. Не слушайте тех, кто говорит, что у людей и
животных могут быть общие интересы, что процветание одних
способствует процветанию других. Это ложь!... Все люди — вра-
ги! Все животные — товарищи!»
И старый боров закончил свою речь гимном «Звери Англии»:
Сегодня или завтра, но день наступит,
Губитель жизни — человек
На плаху голову положит.
Начнется царства зверя век».
Как говорится, сказка — ложь, да в ней намек...
А ну-ка, действительно, если соберутся все двуногие, у которых
животное начало превышает допустимые нормы, и перебьют всех,
у кого оно находится в состоянии гармонии с сугубо человечески-
ми качествами, да еще не в одной отдельно взятой стране, а во
всем мире — что будет тогда?
История повернется вспять, назад, к пещерному человеку.
И тогда, выходит, все было напрасно — и паровоз, и электри-
чество, и Достоевский, и Гете, и Шекспир...
Естественно: зачем животным Шекспир? Или Джордж Оруэлл,
который так едко высмеял их идею звериной революции в своей
печальной сказке?
30
Зачем животным цивилизация?
Ведь ее законы направлены на подавление животных инстинк-
тов, для торжества которых требуется — ни больше, ни мень-
ше — подавить цивилизацию.
Либо «Мы», либо «Они».
И начнется жестокая война, в ходе которой большинство, не-
сомненно, победит — себе же на горе. Но пока оно этого не пред-
полагает.
Пока оно рубит дерево, чтобы достать с его ветки яблоко...
ФАКТЫ:
«Это так открыто и объяснялось (Лацис, газета «Красный тер-
рор», 1 ноября 1918): «Мы не ведем войны против отдельных лиц.
Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии
материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал
делом или словом против Советов. Первый вопрос, который вы
должны ему предложить,— к какому классу он принадлежит, ка-
кого он происхождения, воспитания, образования или профес-
сии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В
этом — смысл и сущность красного террора». Постановлением
Совета Обороны от 15.2.19 — очевидно, под председательством
Ленина? — предложено ЧК и НКВД брать заложниками кре-
стьян тех местностей, где расчистка снега с железнодорожных
путей «производится не вполне удовлетворительно»,— с тем, что
«если расчистка снега не будет произведена, они будут расстре-
ляны». Постановлением СНК конца 1920 разрешено брать залож-
никами и социал-демократов».
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. Архипелаг ГУЛАГ
Подобные акты массового зверства могли осуществляться толь-
ко при помощи хорошо организованных толп.
Но чтобы толпу длительное время держать в повиновении, нужно
либо ей платить, либо лишить свободного выбора.
Каким образом? Военизировав ее и заставив жить по законам
военного времени.
Так родилась новая армия и новые карательные органы. Каче-
ственно новые. Они состояли сплошь из людей толпы. Они не
знали милосердия, они были холодные, голодные и разутые, но
связанные воинской дисциплиной и круговой порукой совмест-
ного зверства.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:
Зимою вдоль дорог валялись трупы
Людей и лошадей. И стаи псов
Въедались им в живот и рвали мясо.
Восточный ветер выл в разбитых окнах.
А по ночам стучали пулеметы,
31
Свистя, как бич, по мясу обнаженных
Мужских и женских тел. Весна пришла
Зловещая, голодная, больная.
Глядело солнце в мир незрячим оком.
Из сжатых чресл рождались недоноски
Безрукие, безглазые... Не грязь,
А сукровица поползла по скатам.
Под талым снегом обнажались кости.
Подснежники мерцали точно свечи.
Фиалки пахли гнилью. Ландыш — тленьем.
Стволы дерев, обглоданных конями
Голодными, торчали непристойно,
Как ноги трупов. Листья и трава
Казались красными. А зелень злаков
Была опалена огнем и гноем.
Лицо природы искажалось гневом
И ужасом. А души вырванных
Насильственно из жизни вились в ветре,
Носились по дорогам в пыльных вихрях,
Безумили живых могильным хмелем
Неизжитых страстей, неутоленной жизни,
Плодили мщенье, панику, заразу...
Зима в тот год была Страстной неделей,
И красный май сплелся с кровавой Пасхой,
Но в ту весну Христос не воскресал.
МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН. Красная Пасха
21 апреля 1921
История знает немало гражданских войн.
И во времена Юлия Цезаря, и во времена Кромвеля, и во
времена Робеспьера или Авраама Линкольна сограждане схле-
стывались в братоубийственных сражениях, имевших целью ус-
тановить тот или иной уклад жизни в государстве, подавив воо-
руженное противодействие части населения, не согласного с этим
укладом.
32
Но не было в истории планеты примера столь целенаправлен-
ного и столь массового уничтожения людей, как во времена Граж-
данской войны в России.
Люди уничтожались тысячами, сотнями тысяч, миллионами.
В этой книге речь идет не о политике, а о человеческом зверстве.
С 1918 года оно стало политикой, причем, не навязанной наро-
ду какой-то кучкой обезумевших от крови фанатов-изуверов, а
поддержанной и реализованной самыми широкими слоями насе-
ления. В противном случае этот режим не просуществовал бы столь
долго и демонтаж его не был бы таким мучительным опять-таки
для самых широких слоев населения.
Да, те, кто задумал и организовал этот кровавый пир,— бес-
спорно исчадия ада и изверги рода человеческого. Бесспорно, ни-
какой царь Ирод, никакой Чингис-хан и даже никакой Гитлер не
идет с ними даже в самое отдаленное сравнение, но ведь ни Ле-
нин, ни Сталин не косили из пулеметов толпы приговоренных по
лесам и оврагам, не пускали под воду баржи с людьми, не жгли их
заживо, не пытали...
Это делали другие, мелкие «винтики» этой чудовищной маши-
ны, делали охотно и даже с каким-то садистским (простите, гос-
подин де Сад!) восторгом.
Их много, очень много этих «винтиков», имя им легион.
Ведь чтобы мучить, пытать, расстреливать такое количество
народа, нужны были целые армии палачей. А сколько требова-
лось их подручных, пособников, трудолюбивой и деловитой об-
слуги?
Кровь стынет в жилах при попытке хотя бы приблизительно
прикинуть требуемое в те времена количество людей-зверей.
А они не упали с небес, это не какие-то фантастические монст-
ры-инопланетяне и не какие-то дикие орды завоевателей, это пра-
дедушки и дедушки весьма значительной части нас с вами.
Совсем не так давно молодые люди, желающие поступить в вуз
или на работу в какое-либо престижное учреждение, не без гордо-
сти писали в анкетах и автобиографиях: «Дед по матери (или по
отцу) — участник Революции (или Гражданской войны)».
Совсем не так давно сухоньким благообразным старичкам тор-
жественно повязывали на пионерских сборах алые галстуки, и они
рассказывали, рассказывали...
И молодым солдатам рассказывали, и молодым рабочим, и во-
обще всем молодым, чтобы успеть передать «священные револю-
ционные традиции».
КСТАТИ:
«В революции нет радости. И не будет. Революция
имеет два измерения — длину и ширину; но не имеет
33
третьего — глубины. И вот по этому качеству она ни-
когда не будет иметь спелого, вкусного плода; она нико-
гда не «завершится». Революция всегда будет с мукой и
будет надеяться только на «завтра»... И всякое «завтра»
ее обманет и перейдет в «послезавтра». Вечный двига-
тель... Порочный круг...»
ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ
«Законы даны, чтобы сильный не мог делать всего,
что ему угодно, и стали почитаться святые предания,
дикость уничтожена, и справедливость стала сильнее ору-
жия, и стыдно стало сражаться с согражданином».
ЖАН РОБИНЕ, французский философ XVIII века
«Худших везде большинство».
БИАНТ ИЗ ПРИЕНЫ, древнегреческий философ
«Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, но тот,
кто применяет к богам представление толпы».
ЭПИКУР
«Из всех тираний народоправие — самая мучитель-
ная, самая бездушная, неизбежный упадок всего велико-
го и возвышенного... Народоправие — это подлинное
изображение ада».
СЁРЕН КЬЕРКЕГОР, датский философ
«Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно
рабам, пешком».
ЭККЛЕЗИАСТ. Глава X
«Если чернь принимается рассуждать,— все погибло!»
ВОЛЬТЕР
«Неграмотные вынуждены диктовать».
• СТАНИСЛАВ ЕЖИ ЛЕЦ
Из полемики Клода Гельвеция (1715—1771) с Дени
Дидро (1713-1784):
Гельвеций: «Все люди с обыкновенной нормальной ор-
ганизацией обладают одинаковыми умственными способ-
ностями».
Дидро: «Господин Гельвеций, ответьте на маленький
вопрос. Вот пятьсот только что родившихся детей. Их
готовы отдать вам на воспитание по вашей системе. Ска-
34
жите мне, скольких из них вы сделаете гениальными
людьми? Почему не все пятьсот?»
В революцию пришли самые обычные люди, миллионы обыч-
ных людей, которых в ходе дьявольского эксперимента освободи-
ли от Бога, от совести, от стыда, от законов — от того, что Фрейд
назвал «Сверх-Я»,— а затем выдали военную форму, оружие и спус-
тили с цепи, как озверевших псов...
Их оказалось неожиданно много — тех, у кого «Я» было блед-
ным, неразвитым и не ^ориентированным на труд как на единст-
венное средство достижения благополучия, а «Оно» — мощным,
матерым и агрессивным.
И они, собравшись в обезумевшие от собственной лютости тол-
пы, враз растворились в них, окончательно утратили человеческий
облик и пошли крушить на своем пути все то, что было не похоже
на первобытный хаос, бушевавший в их обесчеловеченных душах,—
и церковь, и дом, откуда слышатся звуки рояля, и кузницу, где до
седьмого пота трудится человек, зарабатывающий свой хлеб на-
сущный, а не отнимающий его у других, и просто человека с чело-
вечьим, а не звериным лицом...
А зверю всегда тревожно, он подспудно боится расплаты за свой
кровавый разгул, и поэтому торопится как можно скорее одних
возможных охотников загрызть, а других запугать и сделать из них
зверей-мутантов, таких, как он сам.
Если их, зверей, будет много, очень много, весь народ, тогда не
страшно.
Какой спрос с целого народа?
И вот появляется на свет жуткий лозунг: «Кто не с нами, тот
против нас!»
Дьявольски изощренный шантаж.
АРГУМЕНТЫ:
«Именно с этого момента предпринят важный шаг ко всенародному
участию в канализации, ко всенародному распределению ответствен-
ности за нее: те, кто своими телами еще не грохнулся в канализаци-
онные люки, кого еще не понесли трубы на Архипелаг,— те должны
ходить поверху со знаменами, славить суды и радоваться судебным
расправам. (Это предусмотрительно! — пройдут десятилетия, ис-
тория очнется — но следователи, судьи и прокуроры не окажутся
более виноваты, чем мы с вами, сограждане! Потому-то мы и убеле-
ны благопристойными сединами, что в свое время благопристойно
голосовали за.)
И вот по заводам и учреждениям, опережая решение суда, рабо-
чие и служащие гневно голосуют за смертную казнь негодяям под-
судимым. А уже к Промпартии — это всеобщие митинги, это де-
монстрации (с прихватом и школьников), это печатный шаг мил-
35
лионов и рев за стеклами судебного здания: «Смерти! Смерти!
Смерти!»
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. Архипелаг ГУЛАГ
Мы уже говорили о том, что военизация — один из надеж-
нейших способов подчинения человеческого стада.
Сама по себе военная форма обладает удивительной способно-
стью растворять человеческое «Я» в безликой массе ему подобных,
освобождать от влияния общечеловеческих ценностей и резко ак-
тивизировать «Оно» — звериные инстинкты и влечения.
При этом военный человек не отвечает за свои поступки, так
как совершает их во исполнение полученного приказа, который,
как известно, «закон для подчиненного».
Тот, кто отдает приказы, подчас абсолютно преступные с точки
зрения человеческой цивилизации, прикрывается военной необ-
ходимостью или интересами обороны государства. Рамки этих
интересов поистине безграничны, так как определяются знамени-
той фразой Наполеона: «Нет путей к победе, есть только победа!»
Вот почему все диктаторы так любят военную (или полувоен-
ную) форму. Вспомним защитного цвета френчи Ленина, Стали-
на, Гитлера, Кастро... Френч сам собой подчеркивает военную ат-
мосферу жизни общества, жесткое и беспрекословное подчинение
по всей вертикальной линии власти и никому не подотчетную сво-
боду принятия чрезвычайных мер, то есть, целевой эксплуатации
человеческого зверства.
ФАКТЫ:
«Совет народных комиссаров постановляет: 1) Все силы и средства
страны целиком предоставляются на дело революционной оборо-
ны. 2) Всем советам и революционным организациям вменяется в
обязанность защищать каждую позицию до последней капли кро-
ви. 3) ...при отступлении уничтожать пути, взрывать и сжигать же-
лезнодорожные здания. 4) Все хлебные и вообще продовольствен-
ные запасы, а равно всякое ценное имущество, которым грозит
опасность попасть в руки врага, должны подвергаться безусловно-
му уничтожению... 5) Рабочие и крестьяне Петрограда, Киева и
всех городов, местечек, сел и деревень по линии нового фронта
должны мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством
военных специалистов. 6) В эти батальоны должны быть включены
все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и жен-
щины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся — рас-
стреливать».
Из воззвания Совнаркома от 21 февраля 1918 года,
лично составленного В. И. ЛЕНИНЫМ
В качестве комментария нужно добавить, что в декабре 1917
года Ленин в своей записке Дзержинскому о мерах борьбы с контр-
революцией указывал, по каким критериям можно определить «чле-
36
Мао Цзэдун
В. И. Ульянов (Ленин)
37
на буржуазного класса». Этими критериями были: 1) ежемесячный
доход в сумме 500 рублей. 2) Владение любой городской недвижи-
мостью. 3) Владение денежной суммой, превышающей одну тыся-
чу рублей. 4) Служба в банках, акционерных предприятиях, госу-
дарственных и общественных учреждениях.
Эти люди автоматически становились бесправными рабами,
объектом всяческих издевательств и унижений, законной мише-
нью для винтовки любого представителя общественного дна, на-
цепившего на картуз красную ленточку.
Что и говорить, великое искушение для человеческого «Оно»,
которое, естественно, не слишком противилось этому искушению,
а военно-революционная ситуация предоставляла этому «Оно»
полномочия поистине безграничные.
«Члены буржуазного класса, мужчины и женщины» (пункт 6
воззвания) должны были рыть окопы «под надзором красногвар-
дейцев», которые имели право «сопротивляющихся — расстре-
ливать».
Шел февраль 1918 года. По многочисленным свидетельствам,
стояли лютые морозы, настолько лютые, что птицы замерзали
на лету. Рыть окопы в окаменелой от стужи земле было делом,
требующим огромной физической силы, выносливости и сно-
ровки, так что можно легко себе представить самочувствие этих
несчастных служащих и прочих лиц, у которых, на беду, оказа-
лось более одной тысячи рублей капитала, их жалкую одежду
(понятно, что енотовые шубы были реквизированы в пользу ре-
волюции), их обмороженные лица и ладони в кровавых лохмотьях
от черенков лопат, которые, скорее всего, впервые в жизни по-
пали в эти руки...
(Тем из читателей, кто злорадно усмехнулся, прочтя предыду-
щую фразу, считаю необходимым напомнить, что главная фор-
мула прогресса звучит так: «Мозги дороже рук». Человек, спо-
собный на более квалифицированные действия, может никогда
не держать в руке лопату или кирку, и это скорее достоинство,
чем недостаток).
Так вот, человек, отбросивший в сторону лопату или просто
выронивший ее из окоченевших и израненных рук, мог запросто
получить в спину красногвардейскую пулю. Не тогда-то и не там-
то набирали опыт будущие Бухенвальды, Освенцимы и Дахау, так
изумившие своими жестокими нравами все человечество в середи-
не века?
Человечество подошло к началу XX века с определенными нор-
мами нравственности, переступить через которые казалось невоз-
можным всем, кто, может быть, втайне мечтал об этом. Октябрь-
ский переворот 1917 года решительно открыл все нравственные
шлюзы и сказал: «Можно. Можно все!»
Ведь можно же было во имя собственных амбиций приказывать
в голодной и разрушенной стране уничтожать «все хлебные и во-
38
обще продовольственные запасы, а равно всякое ценное имущест-
во» (пункт 4).
Уничтожались запасы, здания, люди...
Группы, прослойки, классы, нации.
Кстати, группы землекопов-дебютантов, которых красногвар-
дейцы сгоняли на рытье окопов, Ленин в своем воззвании называ-
ет «батальонами», хотя, как грамотный человек, он не мог не знать,
что батальон — это войсковое подразделение из нескольких рот.
Но это неслучайная оговорка.
Военный лексикон — одна из характерных особенностей то-
талитарных режимов.
АРГУМЕНТЫ:
«На каком солдатском языке говоряттеперь в Третьей империи! Даже
и тон у них казарменный; насильники и фанфароны, Они переносят
слова из области военной в те области, с которыми не имеют ничего
общего. «Трудовой фронт»», «бой за производство»... Разве фабри-
ки — это поля сражений? Разве труд — военная деятельность?
Скоро о германском министре, сходившем в уборную, газеты будут со-
общать, что он выдержал «опорожнительную битву». Впрочем, то, что
кричал в эфир этот голос, столь очевидно противоречило действитель-
ности, что Траугвейн не мог понять, как человеческий язык способен
произносить во всеуслышание такую насквозь лживую бессмыслицу.
Голос расписывал жителям Германии, у которых с каждым днем
становилось все меньше хлеба, насколько им живется лучше, чем
жителям других стран; он говорил людям, которые со страхом ози-
рались по сторонам, прежде чем прошептать слово безобиднейшей
критики, что только они пользуются подлинной свободой. Голос
нагло искажал все, что делалось вокруг, представляя все навыво-
рот, «во благо национал-социализма и народа». Каждый слуша-
тель, сохранивший хотя бы крупицу разума, не мог не заметить
этого. Но в той аудитории, перед которой выступал оратор, как
видно, очень немногие были в здравом рассудке. Тратвейн слышал,
как они восторженно принимали эту лавину слов, как они до хри-
поты кричали от восторга, аплодировали и стучали ногами, неред-
ко, впрочем, невпопад».
ЛИОН ФЕЙХТВАНГЕР. Братья Лаутензак
Две капли воды...
Вспомните недавнее: «Застрельщик соцсоревнования», «Право-
фланговый пятилетки» (ну, это вообще компетенция психиатра),
«Битва за урожай», «Настроенный по-боевому» (решительный че-
ловек), «Солдаты пера» (журналисты), «Любовный фронт» (секс),
«Соратник» (коллега), «Солдаты порядка» (милиционеры), «Гене-
ралы производства» (директора заводов и главные инженеры), «Ка-
питаны степных кораблей» (комбайнеры), «Бойцы культурного
фронта» (актеры, певцы, балерины), «Боевой авангард» (КПСС),
«Пьянству — бой!» (антиалкогольная агитация) и т. д.
39
Это неслучайное совпадение. Слова имеют вполне материаль-
ную силу. Недаром же Маяковский призывал «к штыку прирав-
нять перо».
Глаз ли померкнет орлий?
В старое ль станем пялиться?
Крепи
у мира на горле
пролетариата пальцы!
Агрессивные слова, агрессивные френчи, агрессивная полити-
ка, основанная на освобожденном от оков цивилизации агрессив-
ном зверстве.
Ф. Э. Дзержинский
Диктатура пролетариата.
К слову: «пролетарий» в пере-
воде с латинского означает «не-
ч имущий», то есть, нищий. Ни-
щий есть нищий. У него, есте-
ственно, не может быть ни
гордости, ни достоинства, ни
чести. Поэтому такие слова, как
«пролетарская гордость» могут
вызывать лишь естественное не-
доумение.
Вполне законную гордость
может испытывать сапожник,
кузнец или столяр, но это гор-
дость мастера, квалифицирован-
ного работника, который никак
не может быть пролетарием, ни-
щим. Вот почему следующими
после банковских и прочих слу-
жащих жертвами пролетариев
стали рабочие-мастера, талантливые ремесленники и трудолюби-
вые мужики-хлеборобы.
Пролетариат не терпит контрастов, как и много другого, что
стало нормой человеческого бытия через девятнадцать с лишним
веков после жестокой казни Праведника, призывавшего людей к
миру и милосердию.
АРГУМЕНТЫ:
«Сегодняшних пленных мы взяли на рассвете у станции Заводы.
Их было десять человек. Они были в нижнем белье, когда мы их
брали. Куча одежды валялась возле поляков, это была их уловка
для того, чтобы мы не отличили по обмундированию офицеров от
рядовых. Они сами бросали свою одежду, но на этот раз Трунов
решил добыть истину.
— Офицера, выходи! — скомандовал он, подходя к пленным, и вы-
тащил револьвер.
40
Трунов был уже ранен в голову в это утро, голова его была обмота-
на тряпкой, кровь стекала с нее, как дождь со скирды.
— Офицера, сознавайся! — повторил он и стал толкать поляков
рукояткой револьвера.
Тогда из толпы выступил худой и старый человек, с большими го-
лыми костями на спине, с желтыми скулами и висячими усами.
— ...Край той войне,— сказал старик с непонятным восторгом,—
вси офицер утик, край той войне...
И поляк протянул эскадронному синие руки.
— Пять пальцев,— сказал он, рыдая и вертя вялой громадной ру-
кой,— цими пятью пальцами я выховал мою семейству...
Старик задохся, закачался, истек восторженными слезами и упал
перед Труновым на колени, но Трунов отвел его саблей.
— Офицера ваши гады,— сказал эскадронный,— офицера ваши по-
бросали здесь одежду... На кого придется — тому крышка, я пробу
сделаю...
И тут же эскадронный выбрал из кучи тряпья фуражку с кантом
и надвинул ее на старого.
— Впору,— пробормотал Трунов, придвигаясь и пришептывая,—
впору...
И всунул пленному саблю в глотку.
Старик упал, повел ногами, из горла его вылился пенистый корал-
ловый ручей. Тогда к нему подобрался, блестя серьгой и круглой
деревенской шеей, Андрюшка Восьмилетов. Андрюшка расстегнул
у поляка пуговицы, встряхнул.его легонько и стал стаскивать с уми-
рающего штаны...
Возясь с пленными, я истощил все проклятия и кое-как записал
восемь человек, номера их частей, род оружия и перешел к девято-
му. Девятый этот был юноша, похожий на немецкого гимнаста из
хорошего цирка, юноша с белой немецкой грудью и с бачками, в
триковой фуфайке и в егерских кальсонах. Он повернул ко мне два
соска на высокой груди, откинул вспотевшие белые волосы и на-
звал свою часть. Тогда Андрюшка схватил его за кальсоны и спро-
сил строго:
— Откуда сподники достал?
— Матка вязала,— ответил пленный и покачнулся.
— Фабричная у тебя матка,— сказал Андрюшка, все приглядыва-
ясь, и подушечками пальцев потрогал у поляка холеные ногти,—
фабричная у тебя матка, наш брат таких не нашивал...
Он еще раз пощупал егерские кальсоны и взял за руку девятого,
для того, чтобы отвести к остальным пленным, уже записанным.
Но в это мгновение я увидел Трунова. Он держал в руках кара-
бин. Это был японский карабин, отлакированный с сильным боем.
С двадцати шагов Пашка разнес юноше череп, и мозги поляка
посыпались мне на руки. Тогда Трунов выбросил гильзы из ру-
жья и подошел ко мне.
— Вымарай одного,— сказал он, указывая на список».
ИСААК БАБЕЛЬ. Конармия
«На войне, как на войне»,— любил повторять Наполеон.
Спору нет, война — жестокое й грубое занятие, но никак нель-
41
зя согласиться с людьми, утверждающими, что война противоречит
природе человека.
Война лишь выявляет эту природу во всей ее первобытной на-
готе.
Великое множество участников боевых действий совершают по-
ступки, никоим образом не вызванные военной необходимостью.
Одни из них, наиболее озверевшие, говорят, беспечно пожимая пле-
чами: «Война все спишет». Другие, менее озверевшие, оправдыва-
ются тем, что война сама по себе огрубляет человека.
Пожалуй, не война огрубляет человека, а человек огрубляет войну.
Каждый из периодов истории войн характерен своими особен-
ностями проявления человеческого зверства, на основании кото-
рых можно проследить любопытные закономерности.
Младенческие годы цивилизации. Осада греками Трои.
По свидетельству античных авторов, после каждого сражения
под стенами города греки и троянцы заключали перемирие, чтобы
с честью похоронить павших воинов. Парламентеры, посланные
для переговоров в каждый из враждующих станов, благополучно
возвращались к своим товарищам по оружию, которые чтобы из-
бежать массового кровопролития, предпочитали устраивать, гово-
ря современным языком, показательные поединки героев с обеих
сторон.
Честное единоборство Гектора с Аяксом заканчивается обме-
ном дорогими подарками.
Но вот когда грекам
удается ворваться в спя-
щий город, там начина-
ется резня, при которой
уже не щадили ни стари-
ков, ни женщин, ни де-
тей.
В описаниях Троян-
ской войны можно на-
блюдать противопостав-
ление двух сторон медали:
парадно-ристалищной у
стен Трои и кровавого бес-
предела при ее захвате.
По свидетельству гре-
ческого историка Геро-
дота (V век до нашей
эры), скифы избирали
крайне жестокие методы
ведения войны. Скиф-
ский воин должен был
пить кровь первого из
убитых им врагов, а с
42
остальных сдирать кожу и представлять ее царю в виде доказатель-
ства своей доблести.
Великий* полководец древности Александр Македонский, по-
коривший множество стран и народов, тем не менее, придержи-
вался гуманных и открытых способов боевых действий.
ФАКТЫ:
В расположение войск Александра пришел человек, настоятельно
просивший личной встречи с царем, чтобы открыть ему некую ве-
ликую тайну. Царь принял его. Человек оказался изобретателем
весьма действенного средства защиты от вражеской конницы. Этим
средством оказалась простая доска, густо усеянная длинными гвоз-
дями. Если множество таких досок,— пояснил изобретатель,— раз-
бросать в траве на пути конницы, то лошади, наступив на гвозди,
будут ранить себе ноги, падать и сбрасывать всадников на острия
гвоздей. Это препятствие непреодолимо и смертельно, как заверил
изобретатель.
Александр Великий спросил его, знает ли кто-нибудь еще об этом
новшестве. Изобретатель поклялся, что никто. Тогда царь сказал: «Есть
веши, которых не позволено переступать ни смертному, ни даже Бо-
гам. Истинная судьба решается в честном бою лучших с лучшими».
И приказал немедленно казнить злополучного изобретателя.
Благородный Александр Македонский не мог тогда предполагать,
что на смену казненному придут десятки, сотни, тысячи таких изо-
бретателей, и они продвинутся гораздо дальше в своих адских изы-
сканиях, а сильные мира сего не только не станут их казнить за это,
а напротив, окружат всеми мыслимыми и немыслимыми благами.
Да, в IV веке до нашей эры самая безудержная фантазия едва ли
могла представить минные поля, бомбы, закамуфлированные под
детские игрушки, отравляющие вещества, напалм, бактериологи-
ческое оружие, установки «Град» или водородную бомбу...
К слову, доски, усеянные гвоздями, довольно широко применя-
лись в последующие времена вплоть до Первой мировой войны„где
они, правда, выглядели сущим анахронизмом в сравнении с отрав-
ляющими газами и разрывными пулями «Дум-Дум».
КСТАТИ:
«Война — зло; ее ведут с помощью больших неспра-
ведливостей й насилия, но для честных людей и на войне
существуют некоторые законы. Нельзя гнаться за побе-
дой, если выгоды, которые дает она, будут приобретены
путем низости и преступления. Великий полководец дол-
жен вести войну, надеясь на свое мужество, а не на изме-
ну долгу со стороны других».
ПЛУТАРХ, древнегреческий философ
43
Что поделать, воен-
ные действия во все вре-
мена имели своей целью
победить, подавить про-
тивников, и ярость со-
противления только уси-
ливает жестокость ата-
кующих.
Но уровень жестоко-
сти, как по отношению
к противнику, так и по
отношению к мирному
Населению вражеской
территории, напрямую
зависит от целей и задач
войны в каждом кон-
кретном случае.
Александр Македон-
ский, а позднее и рим-
ские полководцы — ве-
ли захватнические войны
с целью утверждения
престижа своей страны и
присоединения к ней но-
вых территорий. В их задачу входило не уничтожение противника,
а покорение его. В эпоху рабовладения люди были довольно цен-
ным товаром, и просто так, ради- удовлетворения минутной при-
хоти, уничтожать этот товар едва ли было разумно.
С местным населением покоренные стран римские наместники
и подчиненные им гарнизоны вели себя достаточно лояльно, о
чем, в частности свидетельствует общеизвестный факт, когда Пон-
тий Пилат, римский прокуратор Иудеи, отдал приказ о распятии
Иисуса Христа лишь под яростным давление^ агрессивного боль-
шинства «местной общественности».
Не ставили перед собой цель уничтожения или изгнания мест-
ного населения с его исконных земель и татаро-монголы, хотя во
время захвата укрепленных городов имели место акты вопиющей
жестокости.
ФАКТЫ:
«В тот же месяц, 21-го, татары взяли город Рязань, весь сожгли,
убили князя Юрия Игоревича, его княгиню, перебили других кня-
зей, а мужчин, женщин, детей, монахов, монахинь и священни-
ков, похватав, одних рассекали мечами, других убивали стрелами
и бросали в огонь; а некоторых, схватив, связывали, взрезывали
грудь и вынимали желчь...»
Никоновская летопись
44
Но при всей своей
жестокости, кочевники
предпочитали не истреб-
лять, а облагать данью
население покоренных
земель, что гораздо более
соответствовало здравому
смыслу.
Ту же тенденцию мож-
но проследить и в колони-
альных войнах, которые
вели Англия, Испания,
Португалия, Голландия,
Бельгия и другие страны
Европы.
Испанские конкиста-
доры Кортес и Писарро,
покорившие Мексику в
XVI веке, были немысли-
мо жестоки, беспощадны
и алчны, однако они не
ставили перед собой цель
поголовного истребления
аборигенов.
И совсем по-иному вели себя европейцы, буквально построив-
шие на костях местного населения нынешние Соединенные Шта-
ты Америки, где на заре становления этой страны бытовала пого-
ворка: «Хороший индеец — мертвый индеец».
Индейцы не только сгонялись со своих земель, но и целена-
правленно уничтожались. Их даже не стремились обращать в ра-
бов — для этой цели везли в Новый Свет туземцев Африканско-
го континента.
А коренные жители — индейцы — воспринимались лишь как
досадное недоразумение, мешающее освоению континента, и по-
тому это недоразумение должно было исчезнуть с лица земли.
Примерно так же мыслил Иван IV Грозный, завоевывая Си-
бирское ханство: требовались новые земли, но не люди, населяю-
щие их.
Здесь четко прослеживается противостояние понятий «Они» и
«Мы». «Они» — дикие, отсталые язычники, а посему не имеют
права ни на свою землю, ни на существование. «Мы» — в отли-
чие от них — цивилизованные христиане, а посему имеем право
распорядиться их судьбой.
Аргумент, конечно, весьма сомнительный, но в те времена ни-
кто особо не заботился об аргументации насилия. Но есть одна
немаловажная деталь: поход Александра Македонского в Персию,
к примеру, не был войной греков против персов, а лишь своеоб-
45
разной шахматной партией Александра и персидского царя Да-
рия, в которой «Они» и «Мы» были лишь противостоящими пеш-
ками-войсками, как было и во времена Рима.
Подобный принцип имел место и в последующие времена.
В ходе Семилетней войны (XVIII век) прусский король Фрид-
рих Великий воевал не с австрийским народом, а с императрицей
Марией-Терезией. На первый взгляд, разница невелика для авст-
рийских крестьян, по землям которых проносится огненный смерч
войны, но лишь на первый взгляд...
И прусские, и австрийские подданные были не столько участ-
никами, сколько зрителями «театра военных действий», и воен-
ный смерч не подпитывался массовой народной ненавистью.
Так же было и тогда, когда шведский король Карл XII встре-
тился на широком поле под Полтавой с российским императором
Петром 1.
Швед, русский — колет, рубит, режет,
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть, и ад со всех сторон...
А вечером того же дня победитель Петр устраивает грандиозное
застолье с участием как русских, так и шведских военачальников,
где он «за учителей своих заздравный кубок поднимает».
Как видим, «Они» и «Мы» были только армиями, но не наро-
дами.
Когда в 1805 году
Александр I и австрий-
ский император Франц II
двинули свои армии под
Аустерлиц, чтобы разгро-
мить Наполеона, это, как
говорили в те времена,
была «битва трех импе-
раторов», но не трех на-
родов.
Поход Наполеона в
Россию также был ско-
рее «выяснением отно-
шений «между ним и
Александром», о чем
свидетельствует, в част-
ности, восторженная
встреча парижанами
русских войск в 1815
году.
А через два десятиле-
тия происходило уже не-
что иное...
46
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:
Тайно был Казбек огромный
Вестью той смущен,
И, смутясь, на север темный
Взоры кинул он.
И туда в недоуменье
Смотрит, полный дум;
Видит странное движенье,
Слышит звон и шум.
От Урала до Дуная,
До большой реки,
Колыхаясь и сверкая,
Движутся полки...
МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ. Спор
Да, это'уже был не парад в Париже.
Это была не битва императоров, а захват одного народа другим,
более сильным, более агрессивным и жестоким.
Это уже были «Мы», имеющие больше прав на жизнь, чем «Они».
АРГУМЕНТЫ:
«Я же хочу убедить вас в том, что сильный человек также не соверша-
ет преступления и не поступает несправедливо, когда стремится ог-
рабить слабого... П рирода не
предусмотрела насилия сла-
бого над сильным; такое на-
силие может иметь место в
рамках морали, но уж никак
не в физическом смысле, по-
скольку, чтобы иметь воз-
можность сделать кому бы то
ни было физическое наси-
лие, слабый должен обладать
физической силой, которой
у него просто-напросто нет;
иными словами, он должен
обладать тем, что ему не да-
но, короче, в некотором
смысле плюнуть в лицо
Природе. Законы нашей
мудрой праматери гласят,
что сила давит слабость,
иначе на кой черт нужна эта
сила? Сильному, в отличие
от слабого, нет необходимо-
сти маскироваться — он
всегда поступает сообразно
своему характеру, а характер
47
свой он получил от Природы, и во всех его делах и поступках она ото-
бражается как в зеркале: угнетение, насилие, жестокость, тирания...
следовательно, осуществляя свои права подавлять и угнетать слабо-
го, он делает самое естественное дело на земле.
Чем более жестоко отнесется он к беспомощному слабому человеку,
тем больше сладострастия испытает; собственная несправедли-
вость — вот чем он наслаждается, слезы несчастной жертвы ему
дороже любого бальзама, потому что только так он реализует дар,
который в него вложила Природа; использование этого дара — на-
стоящая потребность, а ее удовлетворение — острое удовольствие...
из мучений слабого несчастного человека он извлекает два исклю-
чительно сладостных удовольствия: увеличение- своего материально-
го состояния и моральное наслаждение от сравнения себя с несчаст-
ным. Так пусть он грабит его, сжигает, пытает, несет ему гибель;
пусть ничего не оставляет угнетенному кроме возможности дышать,
чтобы продлить тому жизнь, которая нужна угнетателю для сравне-
ния; словом, пусть он делает, что хочет, ведь он не делает ничего
противоестественного или не одобренного Природой».
МАРКИЗ ДЕ САД
Но еще более ужасно, когда эти действия совершаются од-
ной массой людей против другой, и не армией против армии, а
вооруженными, сильными представителями одного народа про-
тив другого, против его женщин, стариков, детей, святынь, жи-
лищ...
Это действует одинаково разрушающе и на агрессора, и на его
жертву, потому что высвобождает самые мрачные подспудные вле-
чения и силы, которые подталкивают человека к Природе настолько
близко, что она уже никогда не выпустит его из своих когтистых
лап. Она тоже воспользуется правом ^ильного и растопчет в ле-
пешку хрупкое и недоразвитое «Я» большинства безликих частиц
вооруженной толпы, именуемой армией.
Участники групповых преступлений, как правило, признают,
что едва ли решились бы на них в одиночку, хотя каждый содер-
жит в себе Полный набор всевозможных пороков. Здесь срабаты-
вает и групповая солидарность, и психическое заражение, и вина,
которая становится общей, а значит, ничьей, и, разумеется, ответ-
ственность...
Ну, а если такой группой является рота, батальон, полк?
Если любые действия вполне легальны, если они освящены
церковью и поддержкой народа,— который болеет душой за своих
сыновей, подвергающихся смертельной опасности в каком-то ди-
ком краю, где кишмя кишат злобные и коварные «бандиты» (мест-
ное население)?
Народ в своей животной привязанности к собственным отпры-
скам почему-то забывает в таких случаях, что их никто не звал в те
дикие края, что его отпрыски пошли туда исключительно по воле
собственного правительства, которое, как известно, у каждого на-
рода именно такое, какого он заслуживает; что отпрыски там, в тех
48
краях, творят такое, за что, по справедливости, следовало бы отлу-
чить от церкви и не пускать даже на порог отчего дома...
АРГУМЕНТЫ:
«Аул, разоренный набегом, был тот самый, в котором Хаджи-Му-
рат провел ночь перед выходом своим к русским.
Садо, у которого останавливался Хаджи-Мурат, уходил с семьей в
горы, когда русские подходили к аулу. Вернувшись в свой аул, Садо
нашел свою саклю разрушенной: крыша была провалена, и дверь,
и столбы галерейки сожжены, и внутренность огажена. Сын же
его, тот красивый, с блестящими глазами мальчик, который вос-
торженно смотрел на Хаджи-Мурата, был привезен мертвым к ме-
чети на покрытой буркой лошади. Он был проткнут штыком в спи-
ну. Благообразная женщина, служившая, во время его. посещения,
Хаджи-Мурату, теперь, в разорванной на груди рубахе, открывав-
шей ее старые, обвисшие груди, с распущенными волосами, стояла
над сыном и царапала себе в кровь лицо и не переставая выла.
Садо с киркой и лопатой ушел с родными копать могилу сыну.
Старик дед сидел у стены разваленной сакли и, строгая палочку,
тупо смотрел перед собой. Он только что вернулся с своего пчель-
ника. Бывшие там два стожка сена были сожжены; были поломаны
и обожжены посаженные стариком и выхоженные абрикосовые и
вишневые деревья, и, главное, сожжены все ульи с пчелами. Вой
женщин слышался во всех домах и на площади, куда были приве-
зены еще два тела. Малые дети ревели вместе с матерями. Ревела и
голодная скотина, которой нечего было дать. Взрослые дети не иг-
рали, а испуганными глазами смотрели на старших.
Фонтан был загажен, очевидно нарочно, так что воды нельзя было
брать из него. Так же была загажена и мечеть, и мулла с муталима-
ми очищал ее.
Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуж-
дали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил.
Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было
сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих рус-
ских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение
перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления
их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было
таким же естественным чувством, как чувство самосохранения».
ЛЕВ ТОЛСТОЙ. Хаджи-Мурат
Современные события в Чечне отличаются от описанных гра-
фом Толстым разве что боевой техникой да покроем военной фор-
мы. Однако ни в коем случае не следует искать здесь каких-либо
проявлений национального характера. Подобная жестокость при-
суща «человеку с ружьем» любой национальности, если он оказал-
ся включенным в жуткую систему «Мы — Они».
Это система жестокости, вседозволенности и безнаказанности.
Она, подобно лакмусовой бумажке, проявляет все худшие из
животных качеств человека.
49
ФАКТЫ:
Встретив недавно своего знакомого — преуспевающего 46-летне-
го бизнесмена, автор этих строк задал ему традиционный вопрос:
«Как дела?»
Он ответил, что «тьфу-тьфу, дай Бог каждому», но посетовал на то,
что вот уже третий год без отпуска — дела заели.
— Правда, этой весной недельку удалось выкроить,— заметил зна-
комый.— Поразвлекся немного.
— На Канарах, небось?
— Поближе,— усмехнулся он.— В Чечне.
— В Чечне?!
— Просто пострелять захотелось,— пожал он мощным плечом.
— Стоило ли за этим ездить так далеко?
— Нужно чтить Уголовный кодекс,— назидательно проговорил зна-
комый, щелкнув позолоченной зажигалкой, пропищавшей'фраг-
мент какой-то сентиментальной мелодии.
Благополучный отец семейства, законопослушный гражданин,
участник благотворительных акций... А когда выдалась возмож-
ность безнаказанно удовлетворить свои звериные потребности (про-
стите меня, звери!), он не замедлил это сделать, раздобыв камуф-
ляжную форму и автомат.
Бесконечно гнусны наемные убийцы, но насколько более гнус-
ны добровольные!
АРГУМЕНТЫ:
«А возьми этот невыразимый словами трепет предвкушения, какой
мы испытываем, когда готовим какое-нибудь преступление, вспомни
то пьянящее чувство, которое нас охватывает, когда мы его совер-
шаем, или тот тайный восторг, который долго еще тлеет в нашей
душе после того, как преступление совершено. Разве все это не
доказывает, что таким образом Природа хитро и коварно соблазня-
ет нас, потому что наши дела служат ее целям? А если награда за
них возрастает пропорционально нашим злодействам, так это лишь
потому, что истребление, которое обычно считается самым чудо-
вищным преступлением,— это как раз то, что ей милее всего...
Независимо от того, вызвано преступление мстительностью, чес-
толюбием или похотью, мы увидим, если хорошенько покопаемся
в себе, что удовольствие, о котором идет речь, вернее, степень это-
го удовольствия, определяется тем, насколько серьезен наш посту-
пок, а уж когда в результате него*кто-то погибает, наслаждение
наше вообще не имеет границ, потому что это более всего по душе
нашей праматери.
...И человек... принялся сочинять законы, цель которых — сдер-
жать свое неодолимое стремление к преступлению и, следователь-
но, ко всеобщему разрушению.
Но эти законы, придуманные простыми смертными, даже не за-
служивают внимания философа и не дано им сдержать поступки,
которые диктует Природа».
МАРКИЗ ДЕ САД
50
Да, такова Природа вообще, и природа человека в частности,
нравится ли это певцам человеческого величия или нет.
А теперь вернемся к массовым проявлениям человеческой при-
роды, что уж совсем не понравится не только певцам, но и боль-
шинству их слушателей.
Мы уже говорили о том, что масса обладает способностью рас-
творять человека в себе и заражать доминирующими в ней влече-
ниями, высвобождая его личностные инстинкты и сливая их в еди-
ный мутный поток коллективного зверства.
В толпе животная агрессия, опирающаяся на естественный стад-
ный инстинкт, носит взрывной, спонтанный характер, зачастую
зависящий от целого ряда случайных обстоятельств.
Армия же является примером более высокой степени организа-
ции коллективной агрессии. Эта людская общность сцементиро-
вана жесткими требованиями воинских уставов, традициями, осо-
бенностями жизненного уклада и ориентировкой на активную аг-
рессию и убийство себе подобных.
Здесь целенаправленно нивелируется личность, подгоняемая под
общие мерки не только внешнего поведения, но и мышления, ха-
рактера, и даже типа темперамента.
Передвижение строем в определенном ритме, военная музыка,
ритуальность, аксессуары — все это компоненты системы обез-
личивания и растворения в-массе, которая жестоко подавляет лю-
бые попытки проявления человеческой индивидуальности.
Звериные инстинкты возводятся в норму и настойчиво культи-
вируются, за исключением разве что инстинкта самосохранения,
который всячески осуждается, а его открытые проявления расце-
ниваются как преступление.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:
Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули —
Всегда стрелял без промаха комбат.
Упали парни, ткнувшись в землю грудью,
А он, шатаясь, побежал вперед.
За этих двух его лишь тот осудит,
Кто никогда не шел на пулемет.
ЮЛИЯ ДРУНИНА. Комбат
Самовольный уход с поля боя, конечно, противоречит воин-
скому долгу, но ведь эта лобовая атака на пулемет могла же быть
бессмысленной, заведомо неудачной, да и не была ли она личной
безумной затеей честолюбивого (или пьяного) комбата?
Но такими категориями солдату мыслить не положено.
Ему положено только выполнять приказ, не анализируя его разум-
51
ность или справедливость.
Но зато он может получить
дьявольское удовлетворение
от совершенного — по
приказу — убийства, оста-
вив на дне своего вещмешка
такие понятия как совесть,
грех или закон возмездия за
совершенное зло.
Только лишь выполняя
приказ солдаты спецназа
крошили саперными лопат-
ками головы тбилисских
девушек в 1989 году.
По приказу сравнива-
лись с землей афганские
селения вместе с их обита-
телями.
По приказу в ночь перед
Рождеством 1995 года эс-
кадрильи самых современ-
ных бомбардировщиков
опорожняли над Грозным свои бомбовые отсеки...
Да, это делалось по приказу, но не нужно тешить себя иллю-
зиями о том, что эти парни с лопатками, у башенных орудий тан-
ков или за штурвалами бомбардировщиков действовали вопреки
своему естеству, что они глубоко переживали содеянное, и лишь
перспектива отправиться следом за двумя автоматчиками из сти-
хотворения Юлии Друниной заставила их так добросовестно вы-
полнить полученный приказ!
Эти парни получили сполна одно из тех удовольствий, за от-
кровенное обнажение которых маркиз де Сад так много лет про-
вел в тюремных камерах.
Да, получили, служа Отечеству и матери-Природе.
АРГУМЕНТЫ:
«В средние века дрались — это я. понимаю. Ночной штурм. Весь
город в огне. «На три дня отдаю го*род солдатам на разграбление!».
Ворвались. Кровь и огонь. У бочек с вином выбиваются донья.
Кровь и вино на улицах. О, как были веселы эти пиры на-развали-
нах! Женщин — обнаженных, прекрасных, плачущих — тащи-
ли за волосы. Жалости не было. Они были сладкой добычей храб-
рецов!..
По ночам горели дома, и дул ветер, и от ветра качались тела на
виселицах, и над ними кричали вороны. А под виселицами горе-
ли костры и пировали победители. Пленных не было. Зачем плен-
ные? Зачем отрывать для них лишние силы? А-ах! — яростно про-
52
стонал со сжатыми губами Осадчий.— Что это было за смелое,
что за чудесное время! А битвы! Когда сходились грудь с грудью и
дрались часами, хладнокровно и бешено, с озверением и порази-
тельным искусством. Какие это были люди, какая страшная фи-
зическая сила! Господа! — Он поднялся на ноги и выпрямился
во весь свой громадный рост, и голос его зазвенел восторгом и
дерзостью,— Господа, я знаю, что вы из военных училищ выне-
сли золотушные, жиденькие понятия о современной гуманной
войне. Но я пью... Если даже никто не присоединится ко мне, я
пью один за радость прежних войн, за веселую и кровавую жесто-
кость!»
АЛЕКСАНДР КУПРИН. Поединок
Эту «веселую и кровавую жестокость» не следует относить к
каким бы то ни было национальным чертам. Так вели себя люди в
военной форме любых национальностей, не затрудняя себя поис-
ком оправданий.
Всем известны зверства гитлеровцев на оккупированных тер-
риториях во времена Второй мировой войны. Поведение же совет-
ских войск всегда было окружено ореолом добродетели освободи-
телей-победителей, и лишь в последнее время, когда у стариков на
склоне лет страх перед Сталиным если не совсем исчез, то, по
крайней мере, заметно притупился, они разговорились...
Присутствуют в этих рассказах и подожженные огнеметами
чистенькие домики в Восточной Пруссии (разумеется, вместе с
домочадцами), и вспоротые животы беременных, и раздавленные
танками уличные мальчишки, и пленные, перепиленные цирку-
лярными пилами, и изнасилованные девочки, и черенки лопат,
забитые во влагалища «фрицевских жен»...
Но это было «там», и кое-кто сейчас мотивирует эти злодейства
чувством мести за свои сожженные города и села, за своих изнаси-
лованных жен.
Что ж, чувство мести — могучий мотив, который нельзя не
принимать во внимание, но кому и за что мстили бойцы сибир-
ских батальонов в окрестностях Харькова, когда освобождали его
летом 1943 года? Здесь имели место и грабежи, и насилие, и авто-
матные очереди по стеклам домов, сопровождаемые криками: «Ах,
суки, вы под немцами были!»
С чего вдруг сибирские парни стали такими строгими блюсти-
телями нравственности украинских женщин?
Дело тут не в нравственности. Парни просто искали предлог
получить свое удовольствие. И они его получали.
Солдат — всегда солдат.
Впрочем, есть еще один, помимо всех естественных, фактор,
влияющий на поведение человека с ружьем.
Этот фактор — идеология.
Как правило, жестокость поведения солдата обусловлена сво-
бодой проявления природных инстинктов, то есть, сферы бес-
53
сознательного. В сознании же его, в специфически подавленном
«Я», преобладает нравственная заторможенность, потому что сол-
дат — человек подневольный, выполняющий лишь приказы на-
чальников, а следовательно, избавлен от необходимости давать
нравственную оценку как этим приказам, так и собственному
поведению. Прикажут убить — он убьет, прикажут помило-
вать — помилует. Начальники распаляют в нем ненависть и пре-
зрение к потенциальному или явному противнику по формуле
«Мы — это хорошо, они — это плохо», но формула эта при-
меняется чисто утилитарно, без прочного идеологического фун-
дамента, потому что правительство, преследуя свои цели, может
назначить этими «Они» кого угодно, а армия лишь выполняет
профессиональный заказ.
Армия не должна вмешиваться в политику; ее офицерам в де-
мократических странах не положено заседать в парламенте и про-
являть свои идеологические пристрастия.
Иное дело при тоталитарных режимах. Здесь армия — нераз-
рывная часть победившей массы и насквозь проникается ее идео-
логией, становится проводником этой идеологии. Формула
«Мы — Они» применяется уже не только по отношению к воо-
руженным силам противника, а к целым слоям населения, клас-
сам и народам.
Красная армия воевала не только с Белой армией в 1918—1921
годах, а со всеми классами, которых вождь пролетариата опреде-
лил как «буржуазные», она была инструментом их уничтожения.
Во времена Великой Отечественной войны значительная часть
евреев, проживающих на территориях Украины и Белоруссии созна-
тельно не воспользовалась возможностью эвакуироваться из захва-
ченных гитлеровцами областей, осталась и — была уничтожена.
Это произошло потому, что старшее и среднее поколение хоро-
шо помнили германских солдат с 1918 года, когда они были в со-
ставе оккупационной армии. О них сохранилась память как о дис-
циплинированных, сдержанных и лояльных по отношению к мир-
ному населению людях.
Но будущие жертвы не учли одного: тогда это были солдаты гер-
манской кайзеровской армии, а в 1941-м это уже были солдаты на-
ционал-социализма, то есть, не просто солдаты в традиционном по-
нимании, не просто немцы, а носители человеконенавистнической
идеологии, которая придала стандартному солдатскому «Я» тоталь-
ный агрессивно-истребительный характер. Для них «Они» — это все
неарийцы, а потому «Они» должны быть ликвидированы.
Их отличало от прежней германской армии то же, что отличало
Красную армию от царской.
Естественно, жестокость этих людей приобрела поистине гло-
бальные масштабы.
Гитлеровский национал-социализм имел национальную направ-
ленность с красновато-классовым оттенком, а сталинский социа-
54
лизм имел классовую направленность с коричневато-националь-
ным оттенком. Это были две адские машины, построенные на том,
что одна масса людей планомерно уничтожала другую.
Но массовая идея никогда не порождала ничего кроме массово-
го озверения, кроме торжества жестокого стадного инстинкта, кроме
насильственного и неизбежного возврата к первобытному хаосу.
АРГУМЕНТЫ:
«Если же напротив,
учения о верховности
становления, о теку-
чести всех понятий,
типов и родов, об от-
сутствии серьезного
различия между че-
ловеком и живот-
ным,— учения, кото-
рые я считаю хотя и
истинными, но смер-
тоносными,— будут
хотя бы в течение
одного человеческо-
го века распростра-
няться среди народ-
ных масс с обычным
для нашего времени
просветительским
рвением, то никто не
должен удивляться
тому, что народ будет
гибнуть благодаря
эгоистической ме-
лочности и эгоисти-
ческому ничтожеству, благодаря закостенению и себялюбию, пред-
варительно расколовшись на части и перестав быть народом; на
месте последнего на арене будущего, может быть, появятся систе-
мы отдельных эгоизмов, будут образовываться братства в целях
хищнической эксплуатации всех стоящих вне братств и тому по-
добные создания утилитарной пошлости. Чтобы расчистить почву
для таких организаций, нужно продолжать излагать историю с точ-
ки зрения масс и стараться открыть в истории такие законы, кото-
рые могут быть выведены из потребностей этих масс, т. е., законов
движения низших слоев общества. Массы представляются мне дос-
тойными внимания только в трех отношениях: прежде всего, как
плохие копии великих людей, изготовленные на плохой бумаге со
стертых негативов, затем, как противодействие великим людям,
наконец, как орудие великих людей; в остальном же побери их
черт и статистика! Как! Статистика, по вашему мнению, доказыва-
ет, что в истории есть законы? Законы? Да, она показывает нам,
насколько пошла и до тошноты однообразна масса, но разве дейст-
55
вие сил тяготения, глупости, рабского подражания, любви и голода
можно называть законами?
Но в настоящее время как раз и пользуется всеобщим признани-
ем тот род истории, который видит в инстинктах масс наиболее
важные и значительные факторы истории, а на всех великих лю-
дей смотрит как на род пузырьков, отражающихся на поверхно-
сти воды. При этом масса сама по себе должна порождать вели-
кое, а хаос — порядок; и в заключение, конечно, затягивают гимн
в честь творческих способностей масс. «Великим» с этой точки
зрения называют все то, что двигало в течение более или Менее
продолжительного времени такими массами и что представляло
собой, как говорят, «историческую силу». Но не значило ли бы
это умышленно смешивать количество и качество? Если грубой
массе пришлась по душе какая-нибудь идея, например, религиоз-
ная идея, если она упорно защищала ее и в течение веков цепко
за нее держалась, то следует ли отсюда, что творец данной идеи
должен считаться в силу этого и только в силу этого великим че-
ловеком? Но почему, собственно? Благороднейшее и высочайшее
совершенно не действует на массы...
Несомненно, мы переживаем час великой опасности: человечест-
во, по-видимому, весьма близко к открытию той истины, что рыча-
гом исторических движений всегда служил эгоизм отдельных лиц,
групп или масс; в то же время это открытие отнюдь не возбуждает
ни в ком тревоги, напротив, оно возводится в степень закона: эго-
изм да будет нашим богом.
Опираясь на эту новую веру, мы собираемся с полнейшей сознатель-
ностью возвести здание будущей истории на фундаменте эгоизма, но
только этот эгоизм должен быть эгоизмом разумным, т. е. таким, ко-
торый сам на себя налагает известные ограничения, чтобы прочнее
укрепиться в своих позициях, и который изучает историю именно с
целью узнать, что представляет собой эгоизм неразумный. Такого рода
занятие историей научило нас, что в образовавшейся мировой сис-
теме эгоизмов на долю государства выпадает особая миссия: оно долж-
но стать покровителем всех разумных эгоизмов для того, чтобы огра-
дить их при помощи своей военной и полицейской силы от ужасных
взрывов неразумного эгоизма».
ФРИДРИХ НИЦШЕ. О пользе и вреде истории...
Ни Временное правительство А. Керенского в октябре 1917 года,
ни правительство Германии в 1933 году не смогли оградить завое-
вания человеческой цивилизации от «ужасных взрывов неразум-
ного эгоизма».
И пролились потоки, моря крови.
И массы начали топтать людей.
И зверство из позорного атавизма превратилось в норму жизни.
Как заметил Освальд Шпенглер, автор знаменитой книги «За-
кат Европы», в подобных случаях «история поворачивается вспять
к свободе ее первозданных инстинктов, перед которыми земли и
моря простираются как добыча».
При захвате добычи тоталитарный режим никогда не останав-
ливается ни перед огромными людскими потерями, ни перед эле-
56
ментарными нормами морали, потому что ему практически не перед
кем держать ответ за свои злодейства: тех, которые могли бы спро-
сить, он перебил, а остальных, цепко охваченных своей животной
сущностью, сбил в стадо, безгласное и наслаждающееся тихими
скотскими радостями.
«Погляди на стадо,— писал Ницше,— которое пасется около
тебя: оно не знает, что такое вчера, что такое сегодня, оно скачет,
жует траву, отдыхает, переваривает пищу, снова скачет, и так с
утра до ночи, и изо дня в день, тесно привязанное в своей радости
и в своем страдании к столбу мгновения и потому не зная ни ме-
ланхолии, ни пресыщения. Зрелище это для человека очень тяго-
стно, так как он гордится перед животным тем, что он человек...
А чем гордится вожак этого стада (или вождь, или — по-не-
мецки — фюрер)? Своей безграничной властью? Или своим без-
граничным скотством, делающим его одновременно похожим на
любого члена стада и непохожим, возвышающимся над его серой
массой, но, тем не менее, воплощающим в себе все ее качествен-
ные характеристики, как капля — целое море...
Так или иначе, но на арене истории все время происходит встреч-
ное движение: вожак стремится возвыситься и покорить себе стадо,
а стадо, в свою очередь, стремится покориться вожаку, но именно
такому, который полностью отвечал бы его запросам.
Эти запросы, как ни странно, далеко не всегда обусловлены
логикой выживания или элементарной корыстью, что можно было
бы предполагать, учитывая примитивность массового мышления.
КСТАТИ
«При большой опас-
ности и в трудных об-
стоятельствах толпа, по
обыкновению, ожидает
спасения больше от чего-
то противоречащего рас-
судку, чем от согласного
с ним».
ПЛУТАРХ
Еще древние отмечали, что
есть люди, изначально пред-
расположенные к исполнению
властных функций и обладаю-
щие не поддающимся анализу качеством, возвышающим их над
другими людьми.
Исследователи нового времени назвали это качество «харизмой»
или «фактором икс».
57
О наличии этого таинственного фактора можно было бы спо-
рить, если бы не было убедительных подтверждений его проявле-
ний этологией (наукой о поведении животных). Ученые неодно-
кратно отмечали странности в поведении крыс, собак и других
животных, которые, встретив своего собрата, внешне ничем не
отличающегося от контрольной особи, неожиданно падали ниц
перед ним, выказывая знаки безусловного повиновения.
Люди, обладающие «фактором икс», уверенно, без тени колеба-
ний стремятся к высшей власти даже в тех случаях, когда ни их про-
исхождение, ни начальные этапы жизненной карьеры не предусмат-
ривают подобного взлета на вершину общественной пирамиды.
Казалось бы, на какую головокружительную карьеру мог рас-
считывать сын небогатого корсиканского адвоката, артиллерий-
ский подпоручик Наполеон Бонапарте?
Или сын раба, далматинский пастух Диоклетиан, ставший им-
ператором Рима?
Или *сын сапожника Сосо Джугашвили, он же Сталин?
Логику здесь искать бесполезно. В этих людях было нечто, ко-
торое заставило огромные массы с каким-то мазохистским востор-
гом покоряться этим личностям, терпеть их тиранию и славить,
славить...
По Фрейду., группа людей представляет собой совокупность
индивидов, которые принимают одну и ту же личность — лиде-
ра — за свой идеал и при этом идентифицируют себя с ним, как
идентифицируют себя друг с другом. Таким образом, устанавлива-
ется два ряда эмоциональных связей: между членами группы и
между каждым членом группы и лидером. Эти связи тесно пере-
плетены.
С точки зрения Фрейда, психология лидера резко отличается от
психологии других членов группы. Он не имеет эмоциональных
привязанностей к кому-либо, кроме себя. Он никого не любит,
кроме себя, самоуверен и независим, он обладает определенными
качествами, непостижимыми на уровне бытового сознания, и по-
этому становится общим идеалом — «Я».
Лидеру вовсе не обязательно нужно быть лучше, умнее, благо-
роднее других, но все его поступки, даже совершенно негативные,
воспринимаются массой в совершенно ином ключе, чем если бы
их совершил кто-то из «простых смертных».
ФАКТЫ:
В июле 1570 года Иван Грозный устроил в Москве очередную мас-
сово-показательную казнь. На глазах у огромной толпы, запрудив-
шей Китай-город, в течение двух часов две сотни человек были
разрублены на части, распилены пополам или сварены живьем. Дети
и жены казненных были тут же утоплены, как котята.
И вот царь поднимается на липкий от крови эшафот и обращается
к толпе:
58
— Народ! Скажи, справедлив ли мой суд?
«Народ» разразился радостными криками:
— Справедлив! Справедлив, батюшка-царь! Дай Бог тебе долго
жить!
Но и это не все. Посаженный на кол боярин, умирая в нечеловече-
ских муках, тоже присоединился к ликующему хору:
— Боже, храни царя! Даруй ему счастье и спасение!
А мало ли умных, образованных и ни в чем не повинных людей
умирали в застенках НК.ВД с именем Сталина на губах?
Но вернемся к Фрейду. Согласно его учению, идентификация с
лидером отнюдь не предполагает неизменно позитивных чувств к
нему. Фрейд рассматривает эту идентификацию как механизм за-
щиты против враждебных чувств к лидеру, который является об-
разом отца.
Именно по схеме «дети — отец» строятся взаимоотношения с
лидером (Сталин — «отец народов»).
Такие черты регрессивного группового поведения, как повы-
шенную внушаемость, потерю критичности восприятия, Фрейд
объясняет влиянием сильного лидера, зависимостью членов груп-
пы от него.' Под воздействием обаяния сильного лидера член груп-
пы уподобляется человеку, находящемуся в состоянии гипноза,
перед тем добровольно отказавшись от самостоятельности мыш-
ления в пользу гипнотизера:
Тогда становится понятным массовое безумие вполне добропо-
рядочных немецких фрау, которые остервенело кричали на пло-
щадях: «Хочу ребенка от фюрера!», как, впрочем, и другие факты
массового безумия.
КСТАТИ:
«Уже непосредственно с момента самого рождения не-
которые существа предназначены к подчинению, а дру-
гие — к властвованию».
АРИСТОТЕЛЬ
Некоторые из лидеров, такие как законные монархи, восходят на
вершину власти автоматически, по праву рождения, другие — де-
мократические и тоталитарные — карабкаются на эту вершину
ценой неимоверных усилий, интриг и — зачастую — преступле-
ний, но и перед одними, и перед другими во всей своей сложности
встает задача удержания взятой на себя власти.
И вот здесь-то «фактору икс» должны сопутствовать опреде-
ленные качества, которые загипнотизированный народ хочет ви-
деть в своем «отце».
Следуя элементарной логике, можно предположить, что пастух
должен быть в интеллектуальном плане гораздо выше стада.
S9
Тем не менее Чингис-хан не знал грамоты, как и многие из
властителей древности, а Карл Великий сначала создал свою могу-
щественную империю, а уж затем, в довольно пожилом возрасте,
начал овладевать навыками письма.
Нерон в юности увлекался философией, но мать отговорила
его заниматься этой наукой, как бесполезной для будущего им-
ператора.
Весьма поверхностное образование получали и российские само-
держцы, не говоря уже о большинстве коммунистических лидеров.
Вся история человечества подтверждает мысль о том, что ни
образование, ни эрудиция, ни уровень интеллекта никогда не вхо-
дили в число обязательных качеств, которыми должен был обла-
дать властитель.
КСТАТИ:
«За умного правителя нации приходится расплачивать-
ся еще дороже, чем за полнейшего тупицу».
ГЕРБЕРТ УЭЛЛС
Современная история также со
всей наглядностью подтверждает
этот тезис, хотя бы на примере Ле-
нина.
Американские ученые провели
на эту тему множество исследова-
ний и пришли к весьма неутеши-
тельным выводам. Оказывается, чем
выше интеллект кандидата в лиде-
ры, тем меньше у него шансов за-
нять вожделенное кресло. Если уро-
вень его интеллекта превосходит
средний даже на скромные 30 пунк-
тов, шансы на лидерство можно
считать нулевыми. Этот человек ста-
новится объектом негативных эмо-
ций со стороны большинства, ко-
торое предпочитает, чтобы власть
над ним имел человек того же ин-
теллектуального уровня, что и средний индивид, так называемый
«человек толпы».
Чем банальнее, обыденнее и примитивнее высказывания кан-
дидата, тем больше это импонирует большинству избирателей, ибо
обыватель лютой ненавистью ненавидит всякого, в ком чувствует
превосходство, особенно в наиболее недостижимой для него сфе-
ре — интеллектуальной.
60
Как гонко подметил Михаил Жванецкий, народ никогда не
изберет президентом человека, который употребляет слово «от-
нюдь».
В массовом сознании высокий интеллект никак не ассоцииру-
ется с понятием «власть».
КСТАТИ:
«Надо побольше небылиц, чтобы производить впечат-
ление на толпу. Чем меньше она понимает, тем больше
восхищается».
ГРИГОРИЙ НАЗИАНЗИНСКИЙ.
IV век нашей эры
Корни качеств лидера, таким образом, следует искать не в че-
ловеческом «Я», а гораздо ниже — в темных глубинах «Оно».
Недавно журналисты телевизионного канала ОРТ проводили
очередной опрос на улицах Москвы. Тема: «Каким вы видите пре-
зидента России?» Один из опрошенных, прилично одетый чело-
век, и даже в очках, ответил: «Ну... высокого, сильного... такого,
чтоб на медведя с рогатиной мог пойти.» Казалось, что мы вдруг
перенеслись во времена князя Игоря, в крайнем случае — Ивана
Грозного, однако нет — на пороге уже XXI век...
Итак, физическая сила.
Именно это требование заставило, видимо, уже престарелого
Мао-дзе-Дуна на глазах у десятков тысяч пекинцев переплывать
широкую Янцзы.
Известно, что один из президентов США — Франклин Руз-
вельт — страдал тяжким недугом: у него были почти полностью
парализованы ноги. На фотографиях времен Второй мировой вой-
ны мы видим его в инвалидской коляске и с наброшенным на
ноги клетчатым пледом. В помещении Президент, как правило,
передвигался с помощью сыновей, которые с двух сторон поддер-
живали его.
В ходе одной из предвыборных кампаний Рузвельту предстояло
выступление перед избирателями в большом актовом зале. Про-
тивники кандидата, желая дискредитировать его в глазах рядовых
(следовательно, жестоких) обывателей, сделали так, чтобы проход
к сцене был настолько узким, чтобы сыновья, поддерживающие
Рузвельта, не могли идти рядом с ним, и кроме того, этот проход
был устлан ковровой дорожкой с очень высоким ворсом с тем рас-
четом, чтобы ноги Рузвельта, и без того едва передвигавшиеся,
безнадежно увязли в этом ворсе.
К счастью, помощники Рузвельта вовремя узнали о готовящей-
ся ловушке и предупредили кандидата в президенты, убеждая его
отказаться от выступления.
61
Однако Рузвельт поступил иначе. В назначенное время он подъ-
ехал к зданию, где должно было состояться выступление, но не к
главному входу, а с тыльной стороны, к ржавой пожарной лестни-
це, ведущей к окну одного из служебных помещений. Когда его
подвели к этой лестнице, Рузвельт схватился за ее нижнюю пере-
кладину иу подтягиваясь на руках, достиг верхнего этажа.
И, к великому удивлению как своих друзей, так и недругов,
кандидат в президенты появился из-за кулис и занял место на три-
буне.
Об этом факте, конечно же, узнали репортеры, и когда он стал
достоянием прессы, мужество и сила рук Рузвельта привлекли к
нему тысячи голосов избирателей.
В массовом сознании сила и власть неразрывны, тем более ко-
гда масса выбирает лидера в условиях демократии.
КСТАТИ:
«Трудно сказать, какая форма правления хуже, до того
все плохи. А демократическая — хуже всех, ибо что та-
кое, в действительности, демократия, как не аристокра-
тия негодяев?»
ДЖОРДЖ НОЭЛ ГОРДОН БАЙРОН
И еще одно необходимое качество — жестокость.
В этом плане народ напоминает бабу, которая со счастливой
улыбкой говорит о своем муже-пьянице: «Бьет — значит любит!»
Существует правило, которое гласит, что власть должна посто-
янно демонстрировать свою способность к насилию.
Жестокое насилие как бы подтверждает природность власти, ее
естественность.
В Османской империи, например, была своеобразная норма,—
250 публичных казней в месяц,— которая должна была поддержи-
вать на должном уровне престиж власти.
Нерон, синоним жестокости, был весьма почитаем римлянами,
и после его смерти народ совершенно добровольно украшал цве-
тами его гробницу и бесчисленные скульптурные изображения.
Такой же всенародной любовью пользовались и кровавый Иван
Грозный, и не менее кровавый Петр I, и Сталин, при известии о
смерти которого горько рыдала большая часть советских граждан,
изрядно прореженных его «отеческими» ножницами, а церемония
похорон была настолько многолюдной, что не один десяток скор-
бящих был затоптан насмерть.
История знает немало подобных случаев, когда тиран вместо
всеобщей ненависти вызывает всеобщее поклонение и оправдание
всех своих деяний, самое малое из которых, будь оно совершенно
другим человеком, не вызвало бы ничего иного, кроме проклятия.
62
Видимо, масса видит в жестокости своего правителя нечто под-
спудно желаемое ею, вынашиваемое, но нереализованное по при-
чинам страха наказания или недостатка твердости духа. Примерно
по тем же причинам слабые во всех отношениях люди любят смот-
реть порнографические фильмы или триллеры.
И правители хорошо чувствуют эту поддержку, это восхищение
и завистливое раболепие своих «детей», которые потом, когда зло-
действо, несовместимое с понятием «гений» предстанет перед хо-
лодным судом истории, лицемерно скажут: «Ну, так что ж, время
такое было... Значит, так нужно...»
Нужно. Только вот кому?..
ФАКТЫ:
На рассвете 1 сентября 1983
года операторы советских
войск ПВО на Камчатке за-
фиксировали на экранах рада-
ров объект, который оказался
авиалайнером «Боинг-747»
южнокорейской компании
«КАЛ» с 269 пассажирами на
борту. Этот самолет, следую-
щий рейсом из Анкориджа в
Сеул, отклонился от маршру-
та и залетел в воздушное про-
странство СССР.
Пилоты поднятых по тревоге
истребителей-перехватчиков
определили тип и назначение
объекта, после чего передали
соответствующую информа-
цию командованию.
Ю. В. Андропов Командование, в свою оче-
редь, доложило о нестандарт-
ной ситуации в Кремль.
И тогда происходит событие, пополнившее список самых гнусных
преступлений против человечества.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов отдает приказ
уничтожить мирный и безоружный авиалайнер.
Затем этот приказ, пятикратно продублированный, передается на
борт истребителя СУ-15, и подполковник Г. Осипов дает ракетный
залп...
Подробности зверского и бессмысленного убийства 269 человек
стали известны мировой общественности. На следующий день по-
сле трагедии президент США Р. Рейган гневно обвинил советское
руководство в совершении «ужасающего акта насилия», на что оно
(руководство) невозмутимо ответило, что и впредь будет сбивать
пассажирские самолеты при аналогичных обстоятельствах.
Эта варварская акция, впрочем, как и многие ей подобные,
63
получила горячее одобрение самых широких народных масс внут-
ри страны.
Массы не знают ни справедливости, в ее общечеловеческом
смысле, ни жалости. Они принимают милосердие за слабость, жес-
токость за силу, а удовлетворение простейших животных инстинк-
тов — за цель и смысл жизни.
В большинстве своем люди слишком природны, чтобы оказы-
вать положительное влияние на прогресс цивилизации, а объеди-
ненные в массу, они прямо и решительно тормозят этот прогресс.
Масса деструктивна своей стадной животностью.
А если в бурлящую смесь животности и примитивного сознания
вставить детонатор идеи абсолютной исключительности — расо-
вой, национальной или классовой,— развитое*человеческое обще-
ство самым грубым и решительным образом отшвыривается назад,
к первобытной орде.
Какое в этом случае открывается широкое поле деятельности
для людей в полувоенных френчах!
Они поспешно сколачивают политические партии, и тогда...
...если в партию сгрудились
малые —
сдайся, враг,
замри и ляг!
Партия — это
рука миллионопалая,
сжатая в один разящий кулак.
В 1933 году, после прихода к
власти национал-социалистиче-
ской партии Гитлера, Освальд Шпенглер, эта Кассандра XX сто-
летия, определил со свойственной ему прямотой: «Партия — это
когда безработные организуются бездельниками». И далее: «Партия
по самой сути своей есть коррупция. Дело еще ладится, покуда
различные партии не спускают глаз друг с друга. Одна партия,
64
лишенная контроля,— это коррупция, распущенность, и ничего
более. Она подавляет каждый намек на критику и правду в прессе,
книгах, общественности, вплоть до разговоров в кругу семьи, и
делает это по необходимости, так как само существование этой банды
кровопийц покоится на молчании жертв».
Чтобы успешно управлять массой и безраздельно властвовать
над ней, этот коллективный Чингис-хан убеждает ее в том, что
именно она — творец истории, диктатор и законодатель.
Но это всего лишь хитроумный и циничный блеф, не более.
Великий гуманист, которого трудно заподозрить в аристократи-
ческом пренебрежении к простолюдинам, автор бессмертного «Пиг-
малиона» Бернард Шоу в тридцатые годы нашего столетия пришел
к ошеломившему его самого выводу: «Народ не может управлять, это
физически невозможно. Каждый гражданин не может быть прави-
телем, так же как каждый из мальчишек не может стать машини-
стом паровоза или главарем пиратов. Нация премьер-министров или
диктаторов — это такой же абсурд, как армия, состоящая из фельд-
маршалов. Правление при помощи всего народа не существует и
никогда не сможет существовать наделе; это лозунг, которым дема-
гоги дурачат нас, чтобы мы за них голосовали».
Да, массовому управлению решительно препятствуют различия
в индивидуальных особенностях частичек массы, которые в ин-
теллектуальном плане не способны прийти к единым выводам.
Но в ином, животном плане, они похожи друг на друга, как кирпи-
чи, и, как кирпичи, они покорны руке умелого каменщика, который
возводит из них тюремные стены, куда заточает других, некирпичей.
И гремят в этих стенах расстрельные выстрелы, и раздаются
предсмертные крики, и льется кровь, пьянящая и цементирующая
общим преступлением, общим зверством и общим чувством «глу-
бокого удовлетворения», как выражался генсек Брежнев.
Наличие в человеческой массе ядра так называемого «среднего
класса» еще способно сдерживать ее извечное стремление к жи-
вотному безумию, но масса, в подавляющем большинстве своем
состоящая из люмпенов, является всего лишь покорным и одно-
временно агрессивным стадом, способным любую страну, самую
цветущую и миролюбивую, превратить в отсталую и нищую «им-
перию зла», как называл Советский Союз Рональд Рейган.
Масса обладает страшной способностью быть даже не суммой,
а произведением всех самых худших качеств составляющих ее лю-
дей, и этот вывод подтверждается всей историей человечества, как
это ни прискорбно сознавать.
АРГУМЕНТЫ:
«Ее (массы) бестолковость по отношению ко всякой традиции, оз-
начающая борьбу против культуры (дворянства, церкви, привиле-
гий, династии, конвенции в искусстве, границ познавательных воз-
65
можностей в науке), ее превосходящий крестьянскую смышленость
острый и холодный ум, ее натурализм совершенно нового пошиба,
в своем стремлении назад далеко опережающий Сократа и Руссо и
опирающийся во всем, что касается сексуального и социального,
на первобытно-человеческие инстинкты и состояния, то самое panem
et circenses*, которое нынче снова всплывает под видом борьбы за
увеличение заработной платы и спортивной площадки,— все это
знаменует... некую исключительно новую, позднюю и бесперспек-
тивную форму человеческой экзистенции».
ОСВАЛЬД ШПЕНГЛЕР Закат Европы
Масса имеет устойчивую тенденцию двигаться не вперед, а на-
зад, от светлого мира людей к дикому остервенению зверей, к пер-
вобытной орде.
Единственно эффективным тормозом этого движения Зигмунд
Фрейд считал культуру.
Главной задачей культуры, по его мнению, является защита
человека от природы, от инстинктивных влечений, распирающих
человеческое «Оно».
«Если представить себе,— писал Фрейд,— что запреты сняты, То
любую понравившуюся женщину можно выбрать сексуальным объ-
ектом; можно не долго думая убить своего соперника у женщины
или любого, кто вообще стоит поперек дороги; можно также, не
спрашивая разрешения, отнять у другого какое-нибудь добро — как
это прекрасно, какой цепью удовлетворений стала бы тогда жиЗнь!
Правда, вскоре, обнаружатся следующие затруднения: у каждо-
го человека точно такие же желания, как у меня, и он будет ща-
дить меня не больше, чем я щажу его. Значит, в сущности, при
таком упразднении культурных запретов безгранично счастливым
может быть только один единственный человек, а именно тиран,
диктатор, присвоивший себе все средства власти, но и у него будут
все основания желать, чтобы остальные соблюдали по крайней мере
один культурный запрет: не убий».
Как непохожи они, как непримиримо они противоречат друг
другу, эти двое отважных и саркастичных мудрецов — Зигмунд
Фрейд и Донасьен де Сад!
Но как одинаково терпеливо и одинаково настойчиво они до-
казывают нам одну и ту же теорему, только один это делает напря-
мую, а другой — «от противного»..
Донасьен де Сад: «Природа сотворила нас не для чего иного,
кроме как для наслаждения, она сделала землю сценой для наших
развлечений, а ее жителей — нашими игрушками, предметами
нашего удовольствия, ибо удовольствие есть всеобщий, универ-
сальный движитель и закон жизни».
Зигмунд Фрейд: «В душе имеется сильная тенденция к господ-
ству принципа удовольствия, которой, однако, противостоят раз-
* Хлеба и зрелищ (лат.).
66
личные другие силы или условия... Для самосохранения организ-
ма этот принцип оказывается непригодным и даже в значительной
степени опасным».
Донасьен де Сад: «Оставьте все сомнения, презрите нелепые
законы человечности и идиотские установления, которые сковы-
вают нас, и бесстрашно творите то, к чему зовет нас священный
голос Природы».
Зигмунд Фрейд: «Тогда останется только природное состояние,
а выносить его гораздо труднее! Правда, природа не требовала бы
от нас ограничений первичных позывов — она разрешала бы нам
все. Но она применяет свой особо эффективный способ, чтобы
ограничивать нас,— она убивает нас — холодно, жестоко, как
нам кажется, беспощадно...»
Донасьен де Сад: «Наше исчезновение с лица земли произвело
бы на Природу не более впечатления, чем исчезновение одного из
видов кур или кроликов, не так ли?»
Зигмунд Фрейд: «Именно из-за этих опасностей, которыми уг-
рожает нам природа, мы ведь и объединились и создали культуру,
которая наряду с другими должна сделать возможным и наше со-
существование».
Вот так эти двое мудрецов спорят между собой, а нас подталки-
вают к простым и ясным выводам.
Много в нас Природы, страшно много.
Страшно.
А Жириновскому не страши оА
Он уже сшил себе френч.
п
БОЛЕВОЙ ЭФФЕКТ
(Мера наказания. Агония как зрелище. Особые методы
допроса. Наслаждение от причиняемых мучений.
Культовые пытки.)
«Бей, чтобы он чувствовал, что
умирает».
ГАЙ КАЛИГУЛА
Известный польский сатирик Станислав Ежи Лец как-то ска-
зал: «Если тигр убивает сознательно, значит, у него проявляется
человеческий инстинкт».
К сугубо человеческим влечениям следует отнести и умышлен-
ное причинение физических страданий другому существу.
67
Мучительство имеет четыре основных мотива своего приме-
нения:
1) Наказание за какое-либо преступление.
2) Публичная демонстрация с целью устрашения зрителей.
3) Принуждение человека сознаться в совершенном преступле-
нии или открыть некую тайну.
4) Наслаждение от причиняемых мучений (одна из разновид-
ностей так называемого садизма).
Имеют место и ритуальные пытки как составная часть обрядов
тайных обществ и сект.
Человечество во все времена жило более инстинктами, чем ра-
зумом, и поэтому жестокость всегда была (и остается) неисчерпаег
мым источником средств, форм и методов людских взаимоотно-
шений.
МЕРА НАКАЗАНИЯ
Физические страдания стали способом возмездия еще на заре
человеческой цивилизации. Видимо, наши пращуры сообразили,
что смерть врага — слишком примитивный и будничный акт
торжества справедливости. Этот акт чрезвычайно скоротечен и
лишен развития. Ну, один метнул дротик, а второй упал. А что
этот второй при этом почувствовал, испытал ли он страх, боль,
раскаяние — все это оставалось волнующей и необъяснимой
тайной.
Тайна, как правило, будоражит ум человека и побуждает к дей-
ствию его тело.
Эта тайна не была исключением...
Согласно древнегреческому мифу, богиня Афина изобрела флей-
ту, но заметив, что игра на этом инструменте обезображивает лицо,
эта дама прокляла свое изобретение и зашвырнула его как можно
дальше со словами:
— Пусть же будет жестоко наказан тот, кто поднимет эту
флейту!
Фригийский сатир Марсий не слышал этих слов. Он поднял
флейту и научился играть на ней. Добившись определенных успе-
хов на музыкальном поприще, сатир возгордился и вызвал на со-
стязание самого Аполлона — несравненного исполнителя и по-
кровителя музыки.
Марсий, естественно, проиграл состязание.
И вот тогда этот светлый бог — покровитель всех искусств
повелел подвесить за руки дерзкого сатира и содрать с него (живого)
кожу.
Что и говорить, искусство требует жертв.
Богиня Артемида — символ чистоты, невинности и охотничьей
удачи — во время купания заметила подглядывавшего за ней
Актеона и, недолго думая, превратила несчастного юношу в оле-
ня, а затем затравила его же собственными собаками.
68
Непокорного титана Прометея громовержец Зевс приказал
приковать к скале, куда ежедневно прилетает огромный орел тер-
зать его тело острыми когтями и клювом.
Царь Тантал за свои преступления был подвергнут следующе-
му: стоя в воде по подбородок, он не мог утолить мучительную жа-
жду — вода исчезала при первой же попытке напиться, не мог
утолить голод, потому что сочные плоды, висящие прямо над его
головой, уносились ветром, когда он протягивал к ним руку, и в
довершение всего над ним возвышалась скала, готовая обрушиться
в любую минуту.
Эта пытка стала нарицательным понятием, получив название
Танталовых мук.
Злодейку Дирку, жену сурового царя Фив Лика, привязывали
к рогам дикого быка...
Эпос эллинов изобилует описаниями медленных и мучитель-
ных смертей как преступников, так и праведников, а также раз-
личного рода физических страданий, которыми подвергались в виде
наказания люди и титаны.
Как и мифология, эпос в той или иной степени отражает реаль-
ную жизнь, где вместо богов источником рукотворных мук высту-
пают люди — либо облеченные правом власти, либо облеченные
правом силы.
Диктаторы Древнего Рима, обладая и тем, и другим правом, не-
устанно пополняли арсенал форм и методов палаческого искусства.
Император Тиберий, правивший Римом с 14 до 37 год нашей
эры, заявлял, что смерть — слишком мягкое наказание для осу-
жденного, и при нем редкий приговор приводился в исполнение
без обязательных пыток и истязаний.
Узнав, что один из осужденных, по имени Карнул, умер в тюрь-
ме, не дожив до казни, Тиберий воскликнул: «Карнул ускользнул
от меня!»
Он регулярно посещал тюремные застенки и присутствовал при
пытках. Когда один приговоренный к смерти стал умолять его ус-
корить казнь, император ответил: «Я тебя еще не простил».
На его глазах людей засекали насмерть колючими ветвями тер-
новника, распарывали их тела железными крючьями, отрубали ко-
нечности.
Тиберий не раз присутствовал при том, как приговоренных
сбрасывали со скалы в реку Тибр, а когда несчастные пытались
спастись, то их заталкивали под воду баграми сидящие в лодках
палачи.
Для детей и женщин исключений не делалось.
Старинный обычай запрещал убивать удавкой девственниц. Что
ж, обычай не нарушался — несовершеннолетних девочек перед
казнью палач непременно лишал девственности.
Император Тиберий являлся несомненным автором такой пыт-
ки: приговоренным давали выпить изрядное количество молодого
69
вина, после чего им туго перевязывали половые члены, в результа-
те чего они умирали долгой и мучительной смертью от задержки
мочеиспускания.
Преемник Тиберия на императорским престоле — Гай Калигу-
ла — остался в памяти потомков символом чудовищного зверства.
Еще в ранней юности он испытывал огромное наслаждение,
присутствуя при пытках и казнях.
Став полновластным правителем, Калигула с безудержным раз-
махом реализовал все свои порочные наклонности.
Он лично клеймил людей каленым железом, лично заталкивал их
в клетки с голодными хищниками, лично распарывал животы и вы-
пускал внутренности.
Как свидетельствует римский историк Гай Светоний Транквдлл,
Калигула «заставлял отцов присутствовать при казни сыновей; за
одним из них он послал носилки, когда тот попробовал уклонить-
ся по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригла-
сил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и ве-
селиться. Надсмотрщика над гладиаторскими битвами и травлями
он велел несколько дней подряд бить цепями у себя на глазах и
умертвил не раньше, чем почувствовал вонь гниющего мозга. Со-
чинителя ателлан за стишок с двусмысленной шуткой он сжег на
костре посреди амфитеатра. Один римский всадник, брошенный
диким зверям, не переставал кричать, что он невинен; он вернул
его, отсек ему язык и снова прогнал на арену».
Калигула собственноручно перепиливал осужденных пополам
тупой пилой, собственноручно выкалывал им глаза, собственноруч-
но отрезал женщинам груди, а мужчинам — члены.
Он требовал, чтобы при палочной казни применялись не слиш-
ком сильные, но частые и многочисленные удары, повторяя свой
печально знаменитый приказ: «Бей, чтобы он чувствовал, что уми-
рает!»
Осужденных мужчин при нем часто подвешивали за гениталии.
При казни четвертованием человека привязывали к наклонен-
ным до земли стволам молодых деревьев, затем деревья отпуска-
лись, и жертва разрывалась на четыре части.
Широко практиковалось и колесование, когда осужденного при-
вязывали к ободу большого колеса, а затем оно быстро раскру-
чивалось то в одну, то в другую сторону. «Покатавшись» достаточ-
но долгое время на этой адской карусели, осужденного рвало его
собственными внутренностями.
У императора Клавдия также было своеобразное «хобби» лично
присутствовать при пытках приговоренных, хотя непосредствен-
ного участия в них он не принимал.
Император Нерон вошел в историю не только как самодеятель-
ный артист и поджигатель города Рима, но и как палач-любитель.
Из всех средств медленного умерщвления Нерон отдавал пред-
почтение ядам и вскрытию вен.
70
Яд он любил подносить жертве собственноручно, и затем с ин-
тересом наблюдал, как она корчится в муках агонии.
Других приговоренных он заставлял самих вскрывать себе вены,
сидя в ванне, наполненной теплой водой, а к тем из них, кто не
проявлял должной решительности, он приставлял врачей, кото-
рые оказывали «необходимую помощь».
Шли годы, сменяли друг друга императоры, и каждый из них
внес свою лепту в развитие этой зловещей сферы человеческого
зверства.
Маркиз де Сад в своих
произведениях уделяет дос-
таточно внимания различ-
ным видам предсмертных
пыток:
«Ирландцы обыкновен-
но помещали жертву под
тяжелый предмет и раздав-
ливали ее».
«Галлы ломали спину...»
«Кельты вонзали саблю
между ребер».
«Римские императоры
получали удовольствие, со-
зерцая экзекуции юных дев-
ственниц-христианок, ко-
торым раскаленными до-
красна щипцами рвали груди
и ягодицы, заливали в раны
кипящее масло или смолу,
вливали эти жидкости во все
отверстия. Иногда они и сами исполняли роли палачей, и тогда
истязание становилось гораздо мучительнее. Нерон редко упускал
возможность истязать эти несчастные создания».
«Американские индейцы вставляют в мочеиспускательный канал
жертвы тонкую тростинку с мелкими колючками и, зажав ее в ладо-
нях, вращают в разные стороны; пытка длится довольно долго и
доставляет жертве невыносимые страдания.
Ирокезы привязывают кончики нервов жертвы к палочкам, ко-
торые вращают и наматывают на них нервы; в продолжение этой
операции тело дергается, извивается и буквально распадается на
глазах восхищенных зрителей — по крайней мере так рассказы-
вают очевидцы».
«На Филиппинах обнаженную жертву привязывают к столбу
лицом к солнцу, которое медленно убивает ее.
В другой восточной стране жертве распарывают живот, вытас-
кивают кишки, засыпают туда соль, и тело вывешивают на рыноч-
ной площади».
71
«Гуроны подвешивают над связанной жертвой труп таким обра-
зом, чтобы вся мерзость, вытекающая из мертвого разлагающегося
тела, попадала на ее лицо, и жертва испускает дух после долгих
страданий».
«Весталок* замуровывали в узкие тесные ниши, где стоял стол,
на котором оставляли свечу, хлеб и бутылку с маслом. Совсем
недавно в Риме обнаружили подземный ход, ведущий из импе-
раторского дворца в «катакомбы весталок». Это доказывает, что
императоры либо ходили любоваться этим возбуждающим зрели-
щем, либо обреченных девушек доставляли во дворец, где вла-
стители наслаждались ими, после чего убивали сообразно своим
вкусам и прихотям.
В Марокко и Швейцарии осужденного зажимали между двух
досок и распиливали пополам».
«Древние германцы топили людей в болоте.
Египтяне вставляли сухие камышинки во все части тела жертвы
и поджигали их.
Персы — самый изобретательный в мире народ по части пы-
ток — помещали жертву в круглую долбленную лодку сотверстиями
для рук, ног и головы, накрывали сверху такой же, и в конечном счете
его заживо поедали черви...
Те же персы растирали жертву между жерновами или сдирали
кожу с живого человека и втирали в освежеванную плоть колючки,
что вызывало неслыханные страдания. В наше время непослуш-
ным или провинившимся обитательницам гарема надрезают тело в
самых нежных местах и в открытые раны по капле закапывают рас-
плавленный свинец; свинец также заливают во влагалище... или де-
лают из ее тела подушечку для булавок, только вместо булавок
используют пропитанные серой деревянные гвозди, поджигают их,
и пламя поддерживается за счет подкожного жира жертвы».
«В Китае палач мог поплатиться своей головой, если жертва по-
гибала раньше назначенного срока, который был, как правило, весьма
продолжительным — восемь или девять дней, и за это время са-
мые изощренные пытки сменяли друг друга беспрерывно».
«В Сиаме человека, попавшего в немилость, бросают в загон с
разъяренными быками, и те пронзают его рогами насквозь и затап-
тывают насмерть.
Король этой страны заставил одного мятежника есть собствен-
ное мясо, которое время от времени отрезали от его тела; те же
сиамцы помещают жертву в сплетенный из лиан балахон, и остры-
ми предметами колют его; после этой пытки быстро разрубают его
тело на две части, верхнюю половину тут же укладывают на раска-
ленную докрасна медную решетку; эта операция останавливает
кровь и продлевает жизнь человека, вернее, получеловека».
«Корейцы накачивают жертву уксусом и, когда она распухнет до
* Девственницы, служительницы древнеримского культа богини Весты.
72
надлежащих размеров, бьют по ней, как по барабану, палочками,
пока она не умрет».
«Японцы предпочитают вспарывать животы».
Как видим, в произведениях де Сада широко представлены как
методы пыточных наказаний, так и их география.
Де Сада с XVII века и по настоящее время обвиняют в цинич-
ной клевете на человечество. Допустим, что некоторые из приве-
денных описаний являются плодом безудержной фантазии экст-
равагантного маркиза, желающего поднести нормальное, а не кри-
вое зеркало к глазам самодовольного человечества, допустим...
Но тогда в патологической извращенности следует обвйнить и
Гая Светония, и Плутарха, и Тацита, и летописцев более поздних
времен, и большинство ученых-историков, и немало авторов худо-
жественных й публицистических произведений, включая В. Ша-
ламова и А. Солженицына.
Не слишком ли много окажется извращенцев и клеветников?
А может быть, следует вспомнить мудрого Козьму Пруткова,
который говорил: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива»?
С древнейших времен и по сей день существует наказание бо-
лью, страданиям^, и то, что это наказание не является характер-
ной приметой какого-либо определенного периода истории или
нравов какой-то определенной страны или народности, достаточ-
но убедительно доказывает его всеобщий характер и принадлеж-
ность к натуре человека как такового.
Применение к осужденному на смерть пыток, думается, вызва-
но завышенной оценкой его вины, которая представляется нака-
зывающему столь тяжкой, что сама по себе смерть виновного не-
способна эту вину искупить.
Действительно, разбойник, зарезавший одного человека, и раз-
бойник, зарезавший десятерых...
Как тут быть? Справедливо ли казнить обоих одинаковым об-
разом, и этим признать равноценность той и другой вины?
Видимо, пытка призвана сделать наказание адекватным совер-
шенному преступлению.
Но кто возьмется с точностью определить степень этой адек-
ватности?
Здесь ведь немалую роль играют особенности личности нака-
зывающей стороны, восприятие ею таких понятий, как «вина»,
«справедливость», «возмездие», соотношение в ней уровней чело-
веческого и животного, а также ее зависимость от чисто внешних
факторов.
Так или иначе, применение пыток есть реальность вечная и
непреходящая, хотя эту деталь правосудия всегда пытались стыд-
ливо прикрыть фиговым листком.
«Впрочем, в Англии пыток никогда не существовало,— писал
Виктор Гюго.— Ведь именно так утверждает история. Что ж, у нее
немалый апломб.
73
Мэтью Вестминстерский, констатируя, что «саксонский закон,
весьма милостивый и снисходительный», не наказывал преступ-
ников смертной казнью, присовокупляет: «Ограничиваясь только
тем, что им отрезали носы, выкалывали глаза и вырывали части
тела, являющиеся признаками пола». Только-то!»
Подобные увечащие наказания (зачастую мало чем отличаю-
щиеся от смертной казни) производились публично, дабы подей-
ствовать устрашающим образом на потенциальных преступников.
На городских площадях, при огромном количестве зрителей
приговоренным рвали ноздри, отрубали конечности, их клеймили
и секли бичом либо батогами.
Но наибольшей популярностью пользовались именно казни с
предварительными пытками.
Достаточно яркое описание подобной казни дано в знаменитом
романе В. Редера «Пещера Лейхтвейса»:
«С мародерами не церемонились.
Генерал не созвал даже полевого суда, а своей властью приказал
повесить грабителей на первом попавшемся дереве. Но когда ему
доложили о жестокостях, совершенных обоими мерзавцами, и по-
казали отрезанные пальцы, он решил усилить наказание, приказав
отрубить Вячеславу обе руки и выжечь Риго оба глаза еще до казни.
Жестокости этого приговора не следует удивляться.
Не говоря уже о том, что негодяи совершили гнуснейшее из
преступлений, на какое вообще способен человек, дело происхо-
дило в такое время, когда традиционные пытки только недавно
были упразднены Фридрихом Великим, да и то лишь в Пруссии.
Генерал считал себя вправе применить к мародерам жесточайшее
наказание, чтобы отбить у других охоту совершать подобные зло-
деяния...»
И вот наступает час казни.
«Солдат, на которого была возложена обязанность палача, был
по профессии мясник. Он снял мундир и стоял на помосте в сером
полотняном халате, взятом на время у одного из фельдшеров.
Рукава халата были засучены до локтей.
Вячеслав приблизился к плахе.
Для исполнения пытки, соответствовавшей жестоким обычаям
того времени, палач придумал своеобразное приспособление. Он
соединил два больших гвоздя, вбитых в плаху, толстой проволо-
кой и заставил Вячеслава подложить под нее руки.
Затем он взмахнул топором.
Раздался душераздирающий крик, фонтаном брызнула кровь, и
с плахи на помост скатилась отрубленная рука. Вячеслав лишился
чувств.
Ему растерли лоб и щеки уксусом, и он быстро пришел в себя.
Снова палач взмахнул топором, и вторая рука Вячеслава упала
на помост. Присутствовавший при казни фельдшер наскоро пере-
вязал окровавленные обрубки.
74
Затем Вячеслава потащили к виселице.
Его поставили на стол, и палач надел ему на шею петлю.
Затем палач спрыгнул со стола и махнул рукой солдатам.
Те быстро выдернули стол из под ног осужденного, и он повис
на веревке. Ноги его судорожно дернулись, а затем вытянулись.
Послышался слабый треск, свидетельствовавший о том, что пере-
ломились шейные позвонки.
Возмездие свершилось.
Солдаты подтащили к помосту Риго.
— Получай, злодей, все, что заслужил! — проговорил палач,
втыкая цыгану в глаз острие раскаленного докрасна железного прута.
Запахло горелым мясом. Душераздирающие вопли Риго заста-
вили вздрогнуть даже седых ветеранов.
Палач, не давая Риго опомниться, быстро вонзил ему в остав-
шийся глаз второй раскаленный прут.
Затем осужденного повели к виселице».
Это, если можно так выразиться, парадно-зрелищная сторона
пыточного дела, которая, по сути, является вершиной айсберга,
основная часть которого таится в глубинах мрачных подземелий,
оснащенных хитроумными и зловещими приспособлениями, по-
рожденными неуемной энергией разрушения, превалирующей над
многими другими энергиями человеческой личности.
АГОНИЯ КАК ЗРЕЛИЩЕ
Казни, кроме карающей и упреждающей преступность функций,
имели еще одну — зрелищную.
Ей власть имущие придавали особое значение.
Как известно, основное требование масс к своим вожакам во
все времена заключалось в короткой фразе: «Хлеба и зрелищ!»
Если требование хлеба можно однозначно отнести к стремле-
нию удовлетворить один из главных природных инстинктов, то
требование зрелищ, казалось бы, имеет сугубо духовную подоп-
леку.
Но эта подоплека только кажущаяся.
Какие зрелища наиболее популярны в массах?
Найдя в себе мужество отбросить шоры стереотипов, мы при-
дем к весьма непопулярным и неутешительным ответам на этот
вопрос:
1) Пожары (и родственные с ними фейерверки).
2) Конфликты (уличные драки, погромы и специально органи-
зованные действа батального характера).
3) Казни.
АРГУМЕНТЫ:
«Выберите день для представления самой возвышенной и волную-
щей трагедии, какая только есть у нас, назначьте самых любимых
75
актеров, не пожалейте расходов на постановку и декорации, объе-
дините высшие усилия поэзии, живописи и музыки, а затем, когда
вы соберете всех зрителей, в тот самый момент, когда их ожидание
достигнет высшего напряжения, сообщите им, что на соседней пло-
щади собираются казнить некоего высокопоставленного государ-
ственного преступника. В мгновение ока пустота театра наглядно
докажет вам относительную слабость подражательных искусств й
провозгласит торжество естественного чувства».
ЭДМУНД БЕРК. Философское исследование о происхождении
наших идей о возвышенном и прекрасном
Вечная, как мир, взаимосвязь спроса и предложения.
Публичная казнь во все времена ее применения была зрели-
щем, популярность которого не имела себе равных.
С древнейших времен одним из ведущих «жанров» подобных
зрелищ было
Распятие на кресте.
Оно применялось задолго до евангельских событий древними
финикийцами, а затем распространилось по всему Ближнему и Даль-
нему востоку и в Европе.
76
Осужденного, вся одежда которого состояла из набедренной по-
вязки, привязывали к деревянному кресту и подвергали жестокому
бичеванию. После этого он должен был нести на себе крест к месту
казни.
Крест вкапывался в землю, а затем осужденного либо привязы-
вЗали к нему веревками, либо прибивали гвоздями. Последний спо-
соб несколько сокращал страдания, так как вызывал потерю и за-
ражение крови. Кроме того, распятому обычно дробили голе’ни,
чТо влекло за собой удушье; он мог дышать, лишь приподнимая
грудную клетку, а это в его положении было невозможно сделать,
не опираясь на ноги.
Так казнили 6 тысяч рабов после подавления восстания Спартака.
Так казнили Иисуса Христа.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я посмотрел наверх, на самый высокий крест, укрепленный клинья-
ми в расселине скалы. Галилеянин отходил. И вид его тела — не из
серебра или слоновой кости, а еще живого, теплого, скрученного верев-
ками и прибитого гвоздями к столбу, с перекладиной под ногами и рва-
ной тряпкой вокруг бедер — поверг меня в скорбь и ужас.
Кровь растекалась по свежей древесине и чернела на ладонях, запек-
ись вокруг гвоздей. Ноги, стянутые толстой веревкой, почти касались
земли: они были иссиня-лилового цвета и скрючились от боли. Лицо то
багровело от прилива крови, то бледнело, как неживое; голова бессильно
клонилась то к одному, то к другому плечу. Сквозь потные пряди волос,
прилипших ко лбу, видны были запавшие, угасающие глаза: казалось,
вместе с их сияние^ уходит навеки свет и надежда земли...
Центурион в чешуйчатой кирасе и без плаща степенно ходил вокруг,
скрестив руки и холодно поглядывая на шумную, смеющуюся толпу...
•* Какой-то огромный грязный детина с рубцами от ножевых ударов на
/йще, просвечивавшими сквозь' редкую бороду, вскинул руки и, дыша
винным перегаром, крикнул:
— Ты всемогущ, ты собирался разрушить храм и стены его! Что же ты
не сойдешь с этого креста?
Раздались глупые смешки. Другой негодяй, прижав к груди руки и
склонившись до земли с подобострастными ужимками, отвесил в сторону
страдальца насмешливый поклон:
— О царь и наследник Давида, по сердцу ли тебе этот трон?
— Сын Божий! Призови отца своего, и пусть он спасет тебя! — тряся
бородой и едва держась на ногах, хрипло выкрикивал тощий старик.
Озверелые лоточники поднимали комья земли, плевали на них и швы-
ряли в Галилеянина; глухо стукнулся о крест пущенный кем-то камень.
Подбежал возмущенный центурион; лезвие его широкого меча сверк-
нуло в воздухе — и чернь с проклятиями отступила».
ЭСА ДЕ КЕЙРОШ. Реликвия
Как вид публичной казни, распятие на кресте применялось и в
средневековой Японии, и в Китае, и в Индии.
77
В Европе оно уже в Средние века стало экзотическим способом
смертной казни, и возродилось лишь в XX веке в виде нескольких
зафиксированных случаев во время Гражданской войны в России
(казнь поручика Сорокина и помещика Григорьева).
Этот способ медленной казни имел (для восприятия) сущест-
венные недостатки: отсутствие внешней динамики и впечатляю-
щего проявления страданий впавшей в беспамятство жертвы, а
также почти незаметный для зрительского глаза переход от жизни
к смерти.
Кстати, когда животные видят, как забивают их собрата, их охва-
тывает ужас. Обратная реакция человека — одна из черт, отли-
чающих его от животного...
Таким же статичным, как распятие, но гораздо более эмоцио-
нальным зрелищем являлась казнь на колу.
Этот вид казни был весьма распространен в Восточной Европе
и, в частности, в России, когда она была под татаро-монгольским
игом, и в более поздние времена — при Иване Грозном, Петре I
и даже в просвещенном XVIII веке при императрице Елизавете.
По свидетельствам современников Петра I, в частности авст-
рийского посланника Плейера, именно таким способом распра-
вился российский император со Степаном Глебовым, любовни-
ком своей сосланной в монастырь жены Евдокии.
15 марта 1718 года измученного пытками Глебова привезли на
Красную площадь, заполненную толпами народа.
Три часа дня.
Тридцатиградусный мороз.
Петр приехал в отапливаемой карете и остановился неподалеку
от места казни. Рядом стояла телега, на которой сидела опальная
Евдокия. Ее охраняли двасолдата, в обязанности которых входило
еще и следующее: они должны были держать бывшую государыню
за голову и не давать ей закрывать глаза.
Посреди помоста торчал кол, на который усадили раздетого
донага Глебова...
Здесь нужно дать некоторые пояснения относительно особен-
ностей этого адского изобретения.
Колы имели несколько модификаций: они могли быть разной
толщины, гладкие или неструганные, с занозами, а также иметь
заостренный или, напротив, тупой конец.
Острый, гладкий и тонкий кол, войдя в анальное отверстие,
мог в течение нескольких секунд пронзить внутренности человека
и, дойдя до сердца, прекратить его страдания.
Но этот процесс можно было растянуть на долгие минуты и
даже часы. Этот результат достигался при помощи так называемо-
го «персидского кола», отличавшегося от обычного тем, что по обе
стороны от него устанавливались два аккуратных столбика из тон-
ких дощечек, верхние из которых находились почти на уровне ост-
рия кола.
78
Рядом с колом возвышался гладко обструганный столб.
Приговоренного ставили спиной к столбу, заводили руки назад
И крепко связывали их. Затем его сажали на кол, вернее, на до-
щечки. При этом кол входил неглубоко, а вот глубину дальнейше-
го проникновения его регулировали, постепенно уменьшая высо-
ту опорных столбиков.
Палачи следили за тем, чтобы кол, входя в организм, не затра-
гивал жизненно важных центров. Таким образом казнь могла про-
должаться довольно долго.
Нечего и говорить о том, как дико кричал человек с разрывае-
мыми внутренностями.
Толпа отвечала ему ревом восторга.
Глебова посадили на неструганный «персидский кол».
Чтобы он не умер от обморожения, на него надели шубу, шапку
и, сапоги — по личному указанию Петра.
Глебов мучился пятнадцать часов, и умер только в шестом часу
утра следующего дня.
Всех вольных или невольных сообщников Глебова и Евдокии
император приказал четвертовать или колесовать.
Классическое четвертование заключается в последовательном
отсечении правой руки, левой ноги, левой руки, правой ноги, а за-
тем головы.
Так был казнен Степан Разин.
Не менее древним, но гораздо более сложным в техническом
плане было колесование.
На эшафоте устанавливались два сооружения: два толстых бру-
са, соединенных в виде буквы X, и большое колесо на подстав-
ке — оба в горизонтальном положении.
Приговоренного привязывали к Х-образным брусьям, затем
палач тяжелым металлическим стержнем переламывал ему в двух
местах кости конечностей и позвоночник (ударяя по нему со сто-
роны живота!).
Изломанного таким образом человека отвязывали от брусьев
и укладывали боком на колесо, привязав пятки к голове.
В этом положении он принимал избавительную смерть.
Вниманию почтеннейшей публики предлагались и такие зре-
лища, как
варка живьем в котле с вином или водой,
заливание в горло расплавленного металла,
разрывание на части — либо с помощью стволов молодых де-
ревьев, либо — лошадей. Во времена Второй мировой войны были
случаи, когда вместо лошадей применялись танки или тягачи.
Подвешивание мужчин — ребром за крюк, женщин — за гру-
ди, предварительно прорезав их насквозь и пропустив в сквозные
раны веревку. Последние официальные сообщения о подобном
зверстве поступали из Ирака в 80-м году XX столетия, когда про-
водились массовые репрессии против восставших курдов.
79
Сожжение живьем. Этот вид публичной казни ассоциируется с
инквизицией и кострами ее зловещих аутодафе, однако возник он
за много веков до рождения инквизиции.
Так, например, казнили первых христиан в Древнем Риме.
ФАКТЫ:
«Ненависть к ним была всеобщей и несомненной, доказательством
чему служит их позорная смерть: их одевали в шкуры диких зверей и
бросали собакам или привязывали к крестам, где оставляли умирать
медленной смертью, или сжигали заживо, будто вязанки хвороста,
чтобы освещать улицы. Нерон с удовольствием предоставлял свои
сады для этих спектаклей. Часто, смешавшись с толпой или сидя в
колеснице, одетый конюшим, он наблюдал эти зрелища. Ему дос-
тавляли удовольствие казни христиан, он и сам принимал в них не-
посредственное участие».
КОРНЕЛИЙ ТАЦИТ
Сожжение всегда было весьма распространенным видом казни.
Оно объединяет в себе два зрелищных компонента, так любимых
публикой: пожар и насильственная смерть.
Сожжение вызывает, пожалуй, наиболее атавистический отклик
в подсознании человека (разумеется, того, кто его производит или
наблюдает).
Инквизиторы представляли' его как очищение огнем от бесов-
ской скверны.
С XII по XVIII век на площади городов Западной Европы вы-
ходили зловещие процессии, и люди в балахонах из мешковины
поднимались на подмостки из дров и сухого хвороста, и начина-
лась огненная феерия под восторженный вой тысяч волков в чело-
вечьем обличье.
Ян Гус, Жанна д’Арк, Джордано Бруно, Николай Коперник и
бессчетная вереница актеров этого жуткого спектакля...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«— А казнь будет здесь? — спросила Анжелика беззвучным голосом.
— Смотря на какую казнь вы пришли. Я знаю, что сегодня утром пе-
ред Шатле должны повесить’какого-то гдзетчика. Но если вас интересует
колдун, так это здесь, на Гревской площади. Вон видите там костер?
Костер был Приготовлен еще дальше, почти у самой Сены. Огромная
куча хвороста, из которой торчал столб. К столбу была приставлена ле-
сенка.
В нескольких метрах от костра находился эшафот, где обычно отруба-
ли головы. Сейчас на нем стояли скамьи, и первые зрители, купившие
жетоны, уже начали рассаживаться.
...Наконец показалась деревянная двухколесная тележка, одна из тех
грубых колымаг, в которых вывозили из города нечистоты. На ней и сей-
час еще оставались налипшие грязь и солома.
80
На этой позорной колеснице возвышалась фигура мэтра Обен, он сто-
ял, подбоченившись, в красных штанах и рубахе, на которой красовался
герб города Парижа, и тяжелым взглядом смотрел на бесновавшуюся чернь.
Молодой аббат сидел на борту тележки. Жоффрея не было видно, и все
кричали, требуя показать колдуна.
Толпа колыхнулась и оттеснила Анжелику. Она закричала и, словно
фурия, пустив в ход ногти, вернулась на свое место.
Внезапно все замолчали, и в тишине слышен был лишь перезвон коло-
колов. У лестницы, ведущей на площадь, появилось какое-то привидение и
стало подниматься по ступенькам. Сквозь пелену, застилавшую ей глаза,
Анжелика видела только эту ослепительную белую фигуру. Потом до ее
сознания вдруг дошло, что руки приговоренного лежат на плечах палача и
священника и что эти двое просто тащат его, а сам он даже не переставляет
ноги. Его голова с длинными черными кудрями свесилась на грудь.
Впереди шествовал монах...
Анжелика пыталась протиснуться вперед, но это было невозможно.
Люди, казалось, впали в какое-то безумие. Снег под лучами солнца спол-
зал с крыш большими пластами прямо на головы людей, однако никто не
обращал на это никакого внимания.
Наконец Анжелике удалось добраться до угла Гревской площади. И в
этот момент она увидела, как над костром взметнулся огромный столб
огня. Простирая к нему руки, она услышала свой безумный голос:
— Он горит! Горит!
С диким остервенением она пробилась к самому костру. На нее пах-
нуло жаром. Огонь, раздутый ветром, гудел.
Дрова горели со страшным треском, словно это гремел гром и стучал
град. Но что за фигуры суетятся там, в желтом свете пламени и солнца?
Что за человек в красной рубахе ходит вокруг костра с горящим факелом
в руках, подсовывая его под нижние вязанки хвороста?
Что за человек в черной сутане, с опаленными бровями, вцепился в
приставную лестницу и, протянув к огню распятие, кричит:
— Надежда! Надежда!
И что за человек находится в этом пекле? Боже мой! Неужели там
живое существо? Нет, он мертв, ведь палач должен был задушить его!
— Слышите, как он кричит? — говорили в толпе.
— Да нет же, он не кричит, он мертв,— твердила растерянная Ан-
желика.
Но и ей казалось, что из-за тяжелой завесы огня несутся душеразди-
рающие вопли, и она закрывала уши руками.
— Как он кричит! Как он кричит! — повторяли в толпе.
Некоторые возмущались:
— Зачем на него нацепили капюшон? Мы хотим видеть, как он кор-
чится!»
АНН И СЕРЖ ГОЛОН. Анжелика
Так, под колокольный звон и возбужденные крики сотен и ты-
сяч зрителей совершались эти освященные церковью убийства.
Иногда палач, подкупленный родственниками или друзьями
приговоренного, избавлял его от пытки огнем, или незаметно, под
прикрытием густого дыма задушив его, или надев ему на шею спе-
циальный воротник, начиненный порохом...
81
Но и это не все. Инквизиция расправлялась и с обугленными
телами своих жертв: их дробили на мелкие части и бросали либо
в огонь, либо в проточную воду.
Инквизиция была далеко не единственным устроителем подоб-
ных зрелищ.
Феодалы жгли на кострах своих провинившихся вассалов.
Индейцы Америки — своих пленных.
Китайские императоры — опальных вельмож.
А сколько людей было сожжено в раскольничьих скитах?
В храмах?
В печах гитлеровских крематориев — заживо?
А в сорок первом советские заключенные, бывало, сжигались в
этапных вагонах — чтоб не достались наступавшим гитлеровцам..,.
За всю историю человечества столько людей было умышленно
сожжено другими людьми, что титану Прометею впору было бы
пожалеть о том, что он подарил нам огонь.
И богу-кузнецу Гефесту тоже впору призадуматься, глядя на
стальные ошейники с шипами вовнутрь, кандалы, жаровни для
накаливания пыточных щипцов, крючья, топоры и прочие игруш-
ки жестоких детей Природы...
ФАКТЫ:
«Когда в 1789 г. во Франции наступила эра равенства, депутат док-
тор Гильотен предложил Национальному собранию новый для того
времени принцип: «Закон един для всех, кого он наказывает и кого
защищает».
Национальное собрание, оценив справедливость этого предложе-
ния, единогласно приняло его. До того времени во Франции суще-
ствовала двоякого рода смертная казнь: для простонародья — по-
вешение, а для высоких государственных преступников — обез-
главливание.
Гильотен, не довольствовавшись принятием предложенного им
принципа, пошел еще дальше и предложил совершать обезглавли-
вание посредством специальной машины, не зависящей от степени
ловкости палача и требующей гораздо меньше времени и усилий,
чем то же деяние посредством топора.
Это дело было, однако, на долгое время отложено, а затем было
передано на рассмотрение Академии.
Доктор Гильотен предложил вниманию комиссии опускной топор,
применявшийся уже в XVI столетии в Англии и Германии. Док-
тор лишь усовершенствовал машину тем, что придал кривизну
лезвию топора. Под его руководством немецкий механик Шмидт
построил машину и, утвержденная комиссией, она была принята
Национальным собранием как единственное отныне средство
смертной казни.
Это было 20 марта 1792 года.
По имени своего изобретателя, машина была названа «Гильотиной».
А с 20 августа того же года она начала свирепствовать...»
Журнал «Нива» № 1-52, 1873 г.
82
Да полно, может ли свирепствовать машина?
Не более, чем те пулеметы, которыми в 1940 году в лесу под
Катынью (Смоленщина) было в одночасье казнено 15 тысяч плен-
ных польских офицеров.
Не более, чем те бульдозеры, ножами которых в 60-е годы сре-
зались головы закопанных по горло в землю противников режима
южноафриканского диктатора Яна Смита.
Не более, чем гитлеровские «душегубки».
Машинами управляют люди.
Одни из них непосредственно приводят в действие их меха-
низмы, другие приказывают им сделать это, третьи, повыше,
санкционируют эти приказы, а четвертые — большинство об-
щества — радостным воем аккомпанируют лязгу или грохоту
этих машин.
Машина не может свирепствовать: у нее нет ни сознания, ни
подсознания.
Последнее безраздельно царствовало в зале заседаний палаты
Правосудия, где ошалевшие от внезапно свалившейся на них вла-
сти казнить и миловать французские Шариковы образца 1792 года
отправляли на гильотину сотни и тысячи людей, в степени винов-
ности которых они не могли, да и не хотели разбираться.
Их матерью была Революция — вампир, заражающий вампи-
ризмом каждого из своих чад.
А чада вовсю пожирали друг друга, используя в качестве столо-
вого ножа скошенное лезвие машины доктора Гильотена.
Заседание палаты Правосудия. Председательствует бывший гос-
подин, а ныне гражданин Фукье-Тинвилль.
Рассматривается дело графа Гамаша. По роковой случайности в
судилище доставлен не граф, а его однофамилец, слесарь Гамаш.
Фукье-Тинвилль, нимало не смущаясь этим обстоятельством,
произносит со своего председательского кресла:
— Но не беспокоить же понапрасну слесаря! Ничего, два Гама-
ша вместо одного — только прибыль для гильотины!
Зал бурно аплодирует.
Это что, случайное сборище чудовищ? Ведьмовский шаВаш?
Нет, такими были все судилища победившей массы, и при Кром-
веле, и при Робеспьере, и при Ленине...
Ошибки, подобные случаю со слесарем Гамашем, повторялись
довольно часто. Как-то вместо графини Миллье привели торговку
Маллье.
— Что ж,— невозмутимо изрек Фукье-Тинвилль,— пусть сего-
дня торговка заменит графиню, а завтра графиня сделает то же для
торговки!
Он отправил на гильотину одного сумасшедшего, сказав, что
«безумную голову и потерять не жалко».
Во время перерыва члены суда дольше положенного времени
провели в буфете, на что председатель отреагировал так:
83
— Теперь, чтобы все наверстать, придется стрелять беглым ог-
нем.
И за какой-то час с небольшим они допросили и приговорили
к смерти сорок два человека.
Как-то, спеша на утреннее заседание, Фукье-Тинвилль увидел
у подъезда палаты тележки, приготовленные для пути к эшафоту.
— Девять тележек,— сказал он, обращаясь к своему секрета-
рю.— А сколько у нас сегодня осужденных?
(Для него «обвиняемый» и «осужденный» были равнозначными
понятиями.)
— Около сорока,— ответил секретарь.
— Но в таком случае две тележки лишние,— заметил председа-
тель суда.
— Я отошлю их обратно.
— Не стоит,— махнул рукой Фукье-Тинвилль.— Поди-ка в тюрь-
му и прикажи, чтоб доставили еще двенадцать человек. Любых,
кто подвернется под руку.
Вот таков был беглый огонь Революции.
Лозунг «Свобода! Равенство! Братство!», бесспорно, благоро-^
ден и справедлив. Но не для зверей. И тем более — не для зве-t
ролюдей...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Громадная площадь Революции, теперешняя площадь Согласия, чер-
на от народа. Десятки тысяч людей на ногах с самого раннего утра, чтобы
не пропустить редчайшее зрелище, увидеть, как королеву — в соответ-
ствии с циничными и жестокими словами Эбера — «отбреет националь-
ная бритва». Толпа любопытных ждет уже много часов. Болтают с хоро-
шенькой соседкой, смеются, обмениваются новостями, покупают у раз-
носчиков газеты и листки с карикатурами... Загадывают, шепчутся, чья
голова завтра или послезавтра упадет здесь в корзину, пьют лимонад, жуют
бутерброды, грызут сухари, щелкают орехи. Представление стоит того,
чтобы подождать его.
Над этой сутолокой волнующейся черной массы любопытствующих,
среди тысяч и тысяч живых людей, неподвижно возвышаются два без-
жизненных силуэта. Тонкий силуэт гильотины, этого деревянного мости-
ка, перекинутого из земного мира в мира потусторонний; на ее перекла-
дине в свете скупого октябрьского солнца блестит провожатый — остро
отточенное лезвие. Легко и свободно рассекает оно серое небо, забытая
игрушка зловещего божества...
Но сурово и гордо рядом с этими вратами смерти на постаменте, ранее
служившем для памятника Людовику XV, возвышается гигантская статуя
Свободы. Невозмутимо сидит она, неприступная богиня с фригийским
колпаком на голове, грезящая, с мечом в руке... Не слышит она криков
тех, кто взывает к ней, не чувствует тяжести венков, которые кладут на ее
каменные колени; кровь, пропитавшая землю у ее ног, безразлична ей.
Чуждая среди людей, сидит она немая и смотрит вдаль, поглощенная из-
вечной мыслью о своей никому не ведомой цели...
84
Телега останавливается у эшафота. Спокойно, без посторонней по-
мощи, «с лицом более каменным, чем при выходе из тюрьмы», откло-
няя любую помощь, поднимается королева по деревянным ступеням
эшафота; поднимается так же легко и окрыленно в своих черных атлас-
ных туфлях на высоких каблуках по этим последним ступеням, как не-
когда — по мраморной лестнице Версаля. Еще один невидящий взгляд
в небо, поверх отвратительной сутолоки, окружающей ее. Различает ли
она там, в осеннем тумане, - Тюильри, в котором жила и невыносимо
страдала? Вспоминает ли в эту последнюю минуту день, когда те же
самые толпы на площадях, подобных этой, приветствовали ее как пре-
столонаследницу? Неизвестно. Никому не дано знать последних мыслей
умирающего. Все кончено. Палачи хватают ее сзади, быстрый бросок на
доску, голову под лезвие, молния падающего со свистом ножа, глухой
удар — и Сансон, схватив за волосы кровоточащую голову, высоко
поднимает ее над площадью. И десятки тысяч людей, минуту назад
затаивших в ужасе дыхание, сейчас в едином порыве, словно избавив-
шись от страшных колдовских чар, разражаются ликующим воплем. «Да
здравствует Республика!» — гремит, словно из глотки, освобожденной
от неистового душителя. Затем люди поспешно расходятся.
(Черт возьми!) Действительно, уже четверть первого, пора обедать;
скорее домой. Что торчать тут! Завтра, все эти недели и месяцы, почти
каждый день на этой самой площади можно еще и еще раз увидеть подоб-
ное зрелище».
СТЕФАН ЦВЕЙГ. Мария Антуанетта
То, что интерес масс к зрелищу прямо пропорционален его
жестокости, было давно подмечено сильными мира сего, и так же
давно они стали эксплуатировать этот интерес в своих политиче-
ских целях.
Если греческие трагедии ставились, в основном, для царей и
небольшой кучки интеллектуалов, а народ при этом далеко не все-
гда понимал и тем более разделял переживания условных героев,
то в Риме зрелища были подлинно народными и поставленными
именно для народа, для абсолютного большинства.
Пожалуй, в Риме, как нигде и никогда, воплощался лозунг «Ис-
кусство принадлежит народу».
Рим постоянно вел завоевательные войны, а для войн, естест-
венно, нужны солдаты, и чем более они будут жестокими, непре-
клонными и не ведающими угрызений совести по поводу проли-
той крови — тем лучше.
АРГУМЕНТЫ:
«Мне трудно поверить, что человек, который привык лишь ужа-
саться при виде чужого горя, может быть стойким в своих бедах.
Может быть поэтому-то афиняне и стали так чувствительны к страху,
и совершенно естественно, что дух ужаса, с таким искусством вну-
шаемый в театре, проник в их армию.
В Спарте и Риме, где гражданам показывали только примеры добле-
сти и твердости, народ был гордым и смелым в боях, твердым и по-
85
стоянным в треволнениях республики. С тех пор, как в Афинах соз-
дали искусство страха и скорби, эти чувства, которым учили на пред-
ставлениях, стали проявляться во время войн».
СЕНТ-ЭВРЕМОН. О древней и новой трагедии
Римские кровавые зрелища — гладиаторские бои, травля лю-
дей и зверей, массовые казни — призваны были сломать предо-
хранительные барьеры личности и превратить ее в зверя с уста-
новкой на немедленную агрессию, как только он будет выпущен
из клетки по приказу Цезаря.
«Ave, Caesar! Morituri te salutant!» (Здравствуй, Цезарь! Идущие
на смерть приветствуют тебя!)
КСТАТИ:
«Воинственный народ не должен отказываться от при-
несения в жертву людей, если оно представляет собой
яркое зрелище. Рим был владыкой мира, пока римляне
любили такие спектакли, и погрузился в упадок, а затем
в рабство, когда вошла в моду христианская мораль, со-
гласно которой грешно любоваться убийством людей».
МАРКИЗ ДЕ САД
Эта мораль, однако, не мешала устраивать кровавые зрелища
ни Генриху VII, ни Карлу IX, ни Ивану Грозному, ни Петру I...
Но вернемся к римским зрелищам.
По свидетельству историков, в Древнем Риме был весьма попу-
лярен такой сюжет для театрального представления.
На сцену (арену) выходит прекрасный юноша в белых одеждах
и с миртовым венком на голове. В руке у юноши — кифара (древ-
ний щипковый инструмент).
Он начинает петь.
Чистый и звонкий голос певца, мелодические аккорды кифары
завораживают слушателей, которые награждают артиста неисто-
выми рукоплесканиями.
Он поет вторую песню. Третью...
И вот, когда зрительский восторг достигает своего апогея, по-
является новое действующее лицо — разъяренный лев, который
весьма проворно превращает кумира публики в груду окровавлен-
ных останков.
Публика, несмотря на всю свою подготовленность к воспри-
ятию подобных сюжетов, все же несколько шокирована такой раз-
вязкой. Но за ней следует финал, содержащий в себе акт возмез-
дия за причиненное зло.
Едва лев успевает насытиться несчастным певцом, как на арену
с диким ревом вылетает стая свирепых мастифов, которым-то и
86
надлежит восстановить попранную справедливость, что они и де-
лают, превращая льва в кучу лохмотьев рыжеватой шкуры и обгло-
данных костей.
Восторженные зрители награждают участников финала не ме-
нее бурными аплодисментами, чем те, которые звучали в честь
юноши-певца...
Но особой популярностью пользовались бои гладиаторов с их
пышными парадами и нескончаемыми потоками крови десятков,
а иногда и сотен бойцов-невольников.
Известный итальянский писатель — историк Рафаэлло Джо-
ваньоли в своем романе «Спартак» дал множество ярких описаний
гладиаторских боев, воздавая должное моральным качествам как
устроителей, так и зрителей этих жестоких зрелищ.
Вот как выглядит у него финал обычного парного поединка
между бойцом, называемым мирмиллоном по характеру вооруже-
ния (небольшой щит и широкий короткий меч) и ретиарием, воо-
руженным трезубцем и сетью:
«Толпа снова разразилась рукоплесканиями. Она напряженно
следила за каждым движением, за каждым приемом противников.
Исход поединка зависел от любой случайности. Лишь только мир-
миллон разорвал сеть, ретиарий подбежал к нему и, изловчившись,
нанес сильный удар трезубцем.
Мирмиллон отразил удар-с такой силой, что щит разлетелся на
куски. Трезубец все-таки ранил гладиатора, брызнула кровь — на
его обнаженной руке были теперь три раны.
Но почти в то же мгновение мирмиллон схватил левой рукой
трезубец и, бросившись всей тяжестью тела на противника, вон-
зил ему лезвие меча до половины в правое бедро.
Раненый ретиарий, оставив трезубец в руках противника, побе-
жал, обагряя кровью арену, и, сделав шагов сорок, упал на колено,
затем рухнул навзничь. Мирмиллон, увлеченный силой удара и
тяжестью своего тела, тоже свалился, затем поднялся, высвободил
ноги из сетей и ринулся на упавшего противника.
Толпа бешено рукоплескала в эти последние минуты борьбы,
рукоплескала и тогда, когда ретиарий, опираясь на локоть левой
руки, приподнялся и обратил к зрителям свое лицо, покрытое мерт-
венной бледностью. Он приготовился бесстрашно и достойно встре-
тить смерть и обратился к зрителям, прося даровать ему жизнь не
потому, что надеялся спасти ее, а только следуя обычаю.
Мирмиллон поставил ногу на тело противника и приложил меч
к его груди; подняв голову, он обводил глазами амфитеатр, чтобы
узнать волю зрителей.
Свыше девяноста тысяч мужчин, женщин и детей опустили
большой палец правой руки книзу: это был знак смерти, и меньше
пятнадцати тысяч добросердечных людей подняли руку, сжав ее в
кулак и подогнув большой палец — в знак того, что побежден-
ному гладиатору даруется жизнь.
87
Среди девяноста тысяч человек, обрекших ретиария на смерть,
были и непорочные, милосердные весталки, желавшие доставить
себе невинное удовольствие: зрелище смерти...»
Римские диктаторы старались превзойти друг друга в пышно-
сти и масштабности зрелищ человеческой смерти.
Так, по воле Юлия Цезаря в окрестностях Рима возникло руко-
творное озеро, ставшее ареной грандиозного амфитеатра.
Здесь на суд взыскательных зрителей было представлено «мор-
ское» сражение, в котором принимали участие десятки боевых су-
дов с вооруженными отрядами на борту — больше тысячи гла?
диаторов... . ]
Когда все было окончено, вода в озере стала красной от крови,
а по ее поверхности плавали изуродованные тела и обломки ко-
раблей.
Вскоре озеро было засыпано землей, а зрительские трибуны
перенесены на новое место, куда пришли толпы рабов с лопатами
и мотыгами — готовить арену для очередного зрелища....
Что это было — прихоть жестокого самодержца?
Нет. Зачастую римские императоры устраивали подобные «спек-
такли», кроме всего прочего требующие огромных материальных
затрат, лишь идя навстречу воле народа.
Популярность среди народа можно было завоевать двумя про*
веренными и безотказными способами: бесплатной раздачей хлеба
и организацией зрелищ.
ФАКТЫ:
(Из «Жизни двенадцати цезарей» Гая Светойия Транквилла):
Гай Юлий — «Зрелища он устраивал самые разнообразные: и битву
гладиаторов, и театральные представления по всем кварталам горо-
да и на всех языках, и скачки в цирке, и состязания атлетов, и
морской бой... Звериные травли продолжались пять дней; в заклю-
чение была показана битва двух полков по пятьсот пехотинцев,
двадцать слонов и триста всадников с каждой стороны».
Август — «В отношении зрелищ он превзошел всех предшествен-
ников: его зрелища были более частые, более разнообразные, более
блестящие».
Гай Калигула — «Гладиаторские битвы он устраивал не раз, ино-
гда в амфитеатре Тавра, иногда в с,епте... Однажды он даже устроил
игры внезапно и без подготовки, когда осматривал убранство цир-
ка из Гелиотова дома, и несколько человек с соседних балконов его
попросили об этом».
Клавдий — «Раздачи народу он устраивал очень часто, зрелища по-
казывал большие и многочисленные, и не только обычные и в обыч-
ных местах: он придумывал новые, возобновлял древние и представ-
лял их там, где никто до него».
Нерон — «Зрелища он устраивал многочисленные и разнообраз-
ные... Он заставил сражаться даже четыреста сенаторов и шесть-
сот всадников... из тех же сословий выбрал он и зверобоев, и слу-
88
жителей на арене. Показал он и морской бой с морскими живот-
ными в соленой воде...»
Домициан — «Травли и гладиаторские бои показывал он даже но-
чью при факелах, и участвовали в них не только мужчины, но и
женщины».
Почему же подобные зрелища так любимы народом? Почему
они в той или иной форме дожили до наших дней как бы вопреки
всему ходу развития цивилизации?
Что бы ни говорили восторженные поклонники современного
боя быков, какими бы пышными ритуалами и мишурой не укра-
шали его, он все равно останется ничем иным как публичным
кровопролитием.
Атак называемые «бои без правил» — разве не гладиаторы в них
участвуют и разве не та же чернь времен Калигулы бешено аплоди-
рует, когда с арены уносят полумертвое (или мертвое) тело? Разни-
ца только в электрическом освещении, джинсах, жвачках и сигаре-
тах — все остальное ничуть не изменилось.
А петушиные и собачьи бои?
Кажется, будто остановилось время или мы смотрим какой-то
фантастический телебоевик.
Все меняется в нашем безумном мире — общественные фор-
мации, виды энергии, наука, техника, даже климат... Одно лишь
остается навечно законсервированным — психология народных
масс.
Видимо, культура, которой Зигмунд Фрейд уделял столь боль-
шое значение в процессе подавления темных инстинктов, являет-
ся средством скорее индивидуальной защиты, чем массовой.
Достижения культуры, по мнению великого психоаналитика,
способствуют приглушению агрессивного человеческого начала,
выведению его на новый, надживотный уровень. Но эти достиже-
ния способны войти в глубинный и плодотворный контакт с психи-
кой весьма ограниченного круга людей, настойчиво и сознательно
стремящихся навстречу этому явлению, чужеродному в структуре
подсознания. Только высокий интеллект и сильная воля могут пре-
одолеть эту чужеродность и тем самым укротить дикого коня «Оно».
Такие люди, естественно, являют собой ложку меда в бочке
дегтя.
Масса же не воспринимает культуру как -совокупность дости-
жений институтов, призванных защищать людей от природы и
регулировать их взаимоотношения. Масса в ней попросту не нуж-
дается, а потому, образно говоря, не пускает ее дальше прихожей,
видя в ней нечто совершенно бесполезное и неприбыльное во всех
отношениях.
Что до термина «массовая культура», то он характеризует ком-
плекс крайне примитивных знаковых систем, специально рассчи-
танных на коммерческую реализацию среди массового потреби-
теля.
89
Развитие общества и культуры Фрейд представлял как состав-
ную часть борьбы двух начал — животворного Эроса и несущего
смерть Танатоса.
Фрейд искренне верил в нелегкую, выстраданную, но неизбеж-
ную победу Эроса, однако после прихода к власти национал-со-
циалистической партии в Германии эта вера заметно ослабла, и
уже перед началом Второй мировой войны ученый с горечью за-
мечает: «Но кто может предвидеть исход борьбы и предсказать, на
чьей стороне будет победа?»
Пока что, уже перед началом второго тысячелетия от Рождества
Христова, победа явно не на стороне Эроса.
Ну, а победитель, пользуясь своим правом, заказывает музыку.
И политику.
И экономику.
И общественную мораль...
КСТАТИ:
«Законодатель! Говори человеку о его правах, а наро-
ду — о его обязанностях».
ПИФАГОР
Известный немецкий писатель Ганс Гейнц Эверс, ставший в
начале XX века одним из создателей «поэзии ужаса», особое место
в своем творчестве уделял человеческому озверению и непреодо-
лимому влечению к злу как в индивидуальном, так и в массовом
проявлении. Не обошел в связи с этим писатель и такой формы
этого проявления, как зрелище насильственной смерти.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Как-то мне довелось фотографировать петушиные бои.
Это было отвратительное зрелище!
Представьте с^бе: приносят двух петухов, похожих на кур (у них обре-
заны гребни и хвосты), и они сразу, без подготовки, кидаются друг на
друга. Вихрем летят перья. Снова и снова они сшибаются, раздирают друг
друга клювом и шпорами — и все без единого звука.
Зато человеческое стадо вокруг завывает, и стучит, и бьется об заклад, и
испускает дикие крики: «А! Желтый выклевал белому глаз! Подобрал с пола
и съел его!»
Ощипанные шеи птиц вытягиваются и покачиваются над туловища-
ми, словно красные змеи. Ни на одно мгновение они не оставляют друг
друга в покое. Тела их окрашиваются в пурпур. Детали едва можно разли-
чить: петухи сплелись в один кровавый клубок.
Желтый потерял второй глаз и сослепу тычет клювом вокруг себя, а
клюв противника в это время удар за ударом без промаха вонзается ему
в голову.
90
Наконец желтый падает.
Без сопротивления, без единого крика он позволяет белому добить
себя, после чего тот тоже падает замертво на труп своего противника.
Сидящие вокруг человекообразные хохочут при виде бесполезных уда-
ров победителя и старательно подсчитывают эти удары, потому что они
заключили пари.
Бой окончен. Хозяин петуха-победителя с торжествующей усмешкой
разбивает палкой голову побежденного петуха. Это — его право.
Птиц поднимают, обмывают под краном и считают их раны — из-за
пари. Из рук в руки переходят заплеванные, грязные деньги...
И это — люди?!»
ГАНС ГЕЙНЦ ЭВЕРС. Соус из томатов
Этот эпизод автор рассказа жестко компонует с аналогичным
ему, где зрители наблюдают бой, отличающийся от первого лишь
составом участвующих в нем бойцов.
«— Как,— воскликнул я.— По какому же поводу эти люди предприни-
мают свой петушиный бой? Оскорбление? Ревность?..
— Ничуть не бывало! — спокойно прервал меня падре.— У них нет
никакого повода. Быть может, они хорошие друзья, а может, совсем не
знают друг друга. Они просто хотят доказать свое мужество. Они желают
показать, что ни в чем не уступают ни быкам, ни петухам. Будет много
крови. Красивой красной крови!
Между тем визг затачиваемой стали прекратился.
— Кто держит за Бомбито? — воскликнул патрон, вытаскивая из кар-
мана грязную записную книжку и обломок карандаша.
— Я! — Пезета! — Двадуро! — Нет,яхочузаЛагартихилло! — кар-
кали один за другим хриплые голоса.
Падре сжал мне руку:
— Делайте ващи ставки так, чтобы непременно проиграть. Не скупи-
тесь, если хотите уйти отсюда живым и невредимым.
Я последовал этому совету и поставил сразу на обоих, так что проиг-
рыш был неизбежен.
Перед бойцами положили в сложенном виде несколько отточенных
навах.
— Которую хочешь ты, Бомбито Чико, мой петушок? — рассмеялся
точильщик.
— Давай! Давай, все равно! — бормотал пьяный боец.
— Я хочу мой собственный нож! — воскликнул Лагартихилло, не ме-
нее пьяный.
— Тогда и мне давай мой! — прохрипел Чико.
Когда все пари были записаны, патрон снова поднес бойцам вино.
Они залпом осушили стаканы, бросили свои сигареты и крепко обмотали
левые руки красными шерстяными платками.
— Можете начинать, зверушки! — скомандовал хозяин.— Открывайте
ножи!
Клинки навах звякнули пружинами и застыли торчмя, но ни один из
противников не шевельнулся.
Зрители стали проявлять нетерпение.
— Хвати его, Бомбито, мой молоденький бычок! Воткни ему рожки в тело!
91
— Начинай, малыш! Я поставлю на тебя три дуро!
— А, так вы не хотите быть петухами? Куры вы! Куры!
Со всех сторон загудел хор издевательских голосов:
— Куры! Куры! Яйца вам класть! Жирные куры!
Бомбито Чико нехотя махнул ножом в сторону противника. Тот под-
нял левую руку и поймал вялый удар в толстый платок. Оба парня были1
так пьяны, что едва могли владеть своими движениями.
— Подождите, подождите! — шептал падре.— Подождите только, пока
они увидят кровь!
Зрители не переставали дразнить бойцов, то подбадривая их, то бичуя
насмешками:
— Куры вы! Яйца вам класть! Куры! Куры!
И вот оба бросились друг на друга, слепо, очертя голову. Вскоре один,
из них получил легкий порез в левое плечо.
— Браво, Бомбито! Браво, малый! Покажи ему, мой петушок, что у тебя
есть шпоры!
Они сделали маленькую передышку, отерли грязный пот с лица.
— Воды! — воскликнул Лагартихилло.
Им протянули кружки, и они стали пить маленькими глотками. Видно
было, как они трезвели. Равнодушные взоры стали колючими.
— Готов ли ты, курица? — прокричал Чико.
Противник вместо ответа бросился вперед и распорол ему щеку. Кров!»
заструилась по голой груди.
— Вот оно, начинается! Начинается! — в самозабвении бормотал
падре. .»•
Зрители умолкли, жадно следя за движениями бойцов, на которых
поставили свои деньги. Те все кидались и кидались друг на друга...
Клинки сверкали, как огненные искры в красном мерцании факелов,
и глубоко впивались в шерстяные повязки. Большая капля кипящей смо-
лы упала Лагартихилло на грудь, но он и не заметил этого.
Так быстро мелькали в воздухе руки, что невозможно было разглядеть
их движений. Только кровавые борозды, которые появлялись на обна-
женных телах, свидетельствовали о все новых уколах и разрезах.
— Стой! Стой! — закричал патрон.
Парни продолжали биться.
— Стой! У Бомбито сломался нож! Разнимите их!
Двое схватили старую дверь и швырнули ее между бойцами так, что
они не могли коснуться друг друга.
Зоркий глаз патрона не ошибся. Бомбито проткнул своему противни-
ку ушную раковину, и его нож сломался о жесткий череп Лагартихилло.
Бойцам дали по стакану вина, вручили новые ножи и убрали дверь.
На этот раз они напали друг на друга, как два петуха: без рассуждения,
со слепой ненавистью, удар за удар...
Темные тела окрашивались в пурпур. Из множества ран струилась кровь.
У маленького Чико свешивался со лба большой лоскут кожи, влажные
пучки волос уцрямо лезли в рану. Его нож запутался в повязке противни-
ка, и тот нанес ему два-три сильных удара в затылок.
— Убери свою повязку, если ты не трус! — крикнул Бомбито и со-
рвал зубами платок.
Лагартихилло помедлил мгновение, а затем последовал его примеру. Но
они и после того часто прикрывались от ударов левыми руками, и руки их
вскоре были совершенно искромсаны.
92
Опять сломался клинок. Опять разъединили их гнилой дверью. Опять
подали им вино и новые ножи...
— Проткни его, Лагартихилло! — прокаркал один из зрителей.— Про-
ткни его! Выпусти кишки старой кляче!
И в то мгновение, когда дверь убрали, Лагартихилло неожиданно на-
нес своему противнику снизу вверх ужасный удар в живот и выдернул
клинок обратно. Из длинной раны потекла отвратительная масса кишок.
А затем он с быстротою молнии нанес удар сверху и рассек Чико боль-
шую артерию, которая питает руку.
•< Бомбито вскрикнул и согнулся. Толстая струя крови из его плеча брыз-
нула прямо в глаза Лагартихилло. Казалось, что Бомбито пришел конец,
но внезапно он выпрямился, бросился на ослепленного кровью против-
ника и поразил его между ребрами прямо в сердце...
Лагартихилло задергался. Нож выпал из его руки, и могучее тело без-
жизненно склонилось вперед.
Это зрелище будто придало новые силы умирающему Бомбито. Как
безумный, он все вонзал жадную сталь в окровавленную спину врага.
— Перестань, Бомбито, храбрый малыш! Ты победил,— проговорил
спокойно патрон.
И тогда произошло самое ужасное.
Бомбито Чико^ последний жизненный сок которого окутывал мертвого
Лагартихилло во влажный красный саван, оперся обеими руками о землю,
поднялся кверху так, что из широкого разреза в животе вывалились кишки,
словно клубок отвратительных змей, вытянул шею — и в глубоком мол-
чании ночи раздалось его триумфальное: «Ку-ка-ре-ку!»
Это был его последний привет жизни».
Как видим, человеческие мучения могут быть не только средст-
вом наказания, но и популярным зрелищем.
ОСОБЫЕ МЕТОДЫ ДОПРОСА
Пытка как метод допроса имела самое широкое применение
еще в древнейшие времена.
Информацйя, которую человек по тем или иным причинам
скрывает от того, кто интересуется ею, содержится в его памяти,
то есть, в сфере сознания.
Вот на эту сферу, изрядно пострадавшую от стрессов во время
ареста и предварительного заключения, и воздействовали в пер-
вую очередь интересующиеся информацией следователи всех на-
родов и времен «от Ромула до наших дней» (если в этом случае
уместно приводить цитаты из «Евгения Онегина»).
На этом этапе имели (и имеют) место уговоры признаться, шан-
таж, запугивание, предъявление вещественных доказательств, оч-
ные ставки с подлинными или мнимыми соучастниками и тому
подобные приемы, составляющие тактику допросов, выработан-
ную веками и даже тысячелетиями.
Если узник проявляет упорство, начинается второй этап, уже
имеющий самое непосредственное отношение к теме нашей книги.
93
Стыдливо-официально это называется — «физическое воздей-
ствие», а говоря попросту — пытки.
Посредством болевых и других негативных физических ощуще-
ний идет воздействие на человеческие инстинкты, в первую оче-
редь — на инстинкт самосохранения,— а они уже воздействуют
на разум, побуждая его к сговорчивости.
Так можно вкратце охарактеризовать механизм этого процесса.
Но нас интересует не сам процесс пытки, а люди, его осущест-
влявшие, начиная с тех, кто его санкционировал, и кончая теми,
кто подносил добела раскаленные щипцы к обнаженной груди,
предположим, Жанны д’Арк. И даже не конкретные люди типа
«великого инквизитора» Фомы Торквемады или Лаврентия Берии,
а собирательный образ Человека-мучителя, того, чьими старания-
ми каждая из страниц истории человечества пестрит именами ве-
ликомучеников и просто мучеников, сотнями, тысячами, миллио-
нами имен...
Так и напрашивается вопрос: да человек ли он? Может быть,
это какое-то исчадие ада или жуткий пришелец из глубин Космо-
са, принявший человеческое обличье? Ведь человек, по идее, не
может совершать ничего подобного, не может опуститься до тако-
го озверения!
Оказывается, может.
И не нужно грешить на космических пришельцев, и не нужно
говорить об озверении. Нет на Земле зверей, способных на подоб-
ные деяния. Ни зверей, ни насекомых, ни птиц.
На это способно только одно существо — человек.
КСТАТИ:
«Земля имеет кожу, и у этой кожи есть свои болезни.
Одна из них называется «человек».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
Тем, кого шокирует эта фраза, можно было бы посоветовать
окинуть беглым и беспристрастным взором историю человечества.
Если из нее изъять немногие и крайне досадные большинству дос-
тижения культуры — фундаментальных и прикладных наук, тех-
нической мысли, зодчества, поэзии, музыки и живописи,— то что
останется? Тяжелый и непроизводительный труд исключительно
ради собственного прокорма, патологические гримасы властолю-
бия, патологическая алчность, разрушающая окружающую среду,
и^как следствие (а может быть, причина) всех этих явлений и про-
явлений — какая-то антиприродная, патологическая жестокость.
Вот и все, пожалуй.
А где же в этой мрачной картине «подобие Бога», «венец всего
сущего», «царь природы»?
94
Но кто его так назвал? Кто изрек эти хвастливые эпитеты?
Гонимые большинством философы и поэты, атакже политики —
чтобы это большинство избрало их, а затем лизало им сапоги.
КСТАТИ:
«Большинство — зло».
БИАНТ ИЗ ПРИЕНЫ, древнегреческий философ
Восхваляющие человека эпитеты, конечно, весьма приятны на
слух, но они — не более чем результат попытки выдать желаемое
за действительное.
Между побуждением и воплощением существует огромного раз-
мера дистанция.
АРГУМЕНТЫ:
«До тех пор, пока душа исторического описания будет заключаться
в тех великих побуждениях, которые почерпает из него могучая
личность, пока прошлое будет изображаться как нечто достойное
подражания и как доступное подражанию и могущее повториться
еще раз... когда такого рода история западает в головы способных
эгоистов и мечтательных’злодеев, то в результате подвергаются раз-
рушению царства, убиваются властители, возникают войны и рево-
люции, и число исторических «эффектов в себе», т. е. следствий
без достаточных причин, снова увеличивается».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
Страницы истории написаны красным — любимым цветом
народных масс, цветом крови, цветом жестокости.
Но вернемся к объекту нашего исследования.
Мучитель — кто он такой? Вдохновенный, а следовательно,
одинокий гений зла, возвышающийся над массой или отторгну-
тый ею, выделенный в некую особую касту неприкасаемых?
Нет. В его собирательном образе демонически оригинальные
фигуры занимают весьма скромное место, и эта простота, и эта
банальность делают образ особенно страшным.
В нем прекрасно уживаются принцы и нищие, Папы Римские
и бывшие рецидивисты, императоры и лавочники, партийные бонзы
и простые рабочие — такие, как один из героев исторической
хроники писателя Василия Белова «Кануны».
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«С тех пор он не возвращался в литейный цех...
Только что завершился шахтинский процесс, начинались дела с Пром-
партией. После нескольких недель казарменного положения его вместе с
95
отобранными однокашниками направили в охрану Лефортова, затем так
же быстро отозвали и ежедневно подолгу беседовали с каждым из них.
Темой бесед неизменно было одно и то же: близость войны, классовое
самосознание и важность особого партийного поручения, особой ответ-
ственности, которая отныне возлагается на него, Арсентия Шиловского.
К тому времени он уже превосходно владел маузером.
Однажды руководитель группы, одетый в тот день в гражданское, при-
вез его в незнакомое место. Они ехали в закрытой безоконной машине,
ехали долго, и Арсентий не смог бы определить, где они находятся. Ма-
шина остановилась в каком-то дворе, задом к лестнице, ведущей в под-
вальное помещение...
Дальнейшее происходило также буднично и как-то даже скучно. Они
вдвоем зашли в помещение без окон, правильной кубической формы.
Лысый оставил двери открытыми. Под потолком, в сетке из ржавеющей
проволоки, горела электрическая лампа. Арсентий заметил муху, присох-
шую к проволоке. Потолок и три серые стены были голые, лишь противо-
положная от входа стенка забрана деревом, покрытым каким-то войло-
ком. В покатом гладком цементном полу вдоль по периметру трех стен
явственно обозначались неглубокие желобки с тремя канализационными
отверстиями. Отверстия, прикрытые квадратными дырчатыми железка-
ми, напоминали казарменный душ или даже коммунальную баню...
Шиловский машинально взял толстую дукатовскую папиросу, так же
машинально прикурил от огонька лысого юноши. В эту минуту через рас-
крытую дверь послышались звуки шагов. Шиловский видел, как лысый
неторопливо бросил окурок и достал из кобуры оружие. Юноша велел стать
рядом с дверью, сам встал тоже около двери, но с другой стороны. Он
повернул дуло на себя и зачем-то дунул в него. Шаги — они были двой-
ные — приблизились. Лысый галантно, словно приглашая на танец, от-
вел в сторону руку с маузером. В дверях появился седой, стриженный ежи-
ком человек в ботинках, без головного убора, покрытый каким-то то ли
макинтошем, то ли плащом. Легкий толчок конвоира направил его на се-
редину комнаты. Конвоир тотчас отпрянул и удалился, притворив за собой
дверь. Человек в плаще в недоуменном раздумывании переступил с ноги
на ногу и начал поворачиваться лицом к двери.
Шиловский плохо помнил, что было дальше. Кажется, стриженный
ежиком, увидев наведенное на него дуло, зажмурился как бы от яркого
света и вскинул правую руку. В то же время послышались два хлопка,
отрывистых и коротких. «Макинтош» упал к ногам Шиловского, судо-
рожно повернулся на спину, дернулся и с хрипом, по-птичьи двигая
пальцами рук, тихо распрямил ноги в коленях. Арсентий без испуга гля-
дел на бордовую дырку во лбу, на стеклянные, глядевшие в потолок
глаза. Струйка крови брала начало из-под седого затылка. Она поти-
хоньку искала путь в сторону бетонного желоба.
— Вот так, товарищ Шиловский,— услышал Арсентий словно из-за
стены.— Еще один контрик отбрыкался. Как вы себя чувствуете? Не тош-
йит?
Шиловский не помнил, что ответил на этот сочувствующий вопрос.
Он шел коридором в какой-то странной, тупой забывчивости. «Кому-то
надо,— твердил он сам себе.— Кому-то надо...»
Назавтра, когда его снова привезли сюда, его бросило в пот, а лысый
юноша встретил его как старого знакомого, давнул за плечо;
— Обедал?
96
Арсентий не обедал.
— В каком состоянии твой маузер? — по-домашнему спросил юно-
ша, взял маузер Шиловского и положил на стол.— Возьми лучше мой.—
Он открыл сейф и достал свой.
Арсентий с изумлением увидел в сейфе бутылку водки с двумя кольца-
ми колбасы. Лысый спокойно из сейфа же достал два граненых стакана.
Вышиб из бутылки бумажную, залитую сургучом пробку, налил один ста-
кан полный, другой наполовину. Потом разорвал кольцо колбасы и подал
одну часть Шиловскому.
— Держи! Больше ничего нет.
Шиловский взял колбасу и половинный стакан. Но лысый отнял у него
половинный и подал полный.
— Пей!
Шиловский выпил одним махом. Не переводя дух, откусил колбасы.
Все же он наблюдал за лысым. Тот брезгливо понюхал содержимое стака-
на, отпил глоток и выплеснул остальное в угол.
— Дрянь... Плебейское пойло. Ты русский?
— Да,— сказал Шиловский.
— Пей! — Лысый вновь налил в стакан.— Впрочем, нет. Сейчас нет.
Выпьешь после выполненного задания.
Шиловский вздрогнул. Хмель не туманил сознания, но команду «встать!
смирно!» он выполнил с запозданием, а слова приказа совсем не запом-
нил. «Кому-то надо»,— вертелось в мозгу. Так же нечетко, вяло он брал
оружие, шел коридором, курил словно во сне и словно во сне услышал
шаги. Когда обреченный от ловкого, хорошо заученного толчка в спину
оказался посреди комнаты, лысый злобно и яростно зашептал Шилов-
скому в ухо:
— Ну! Живо! Живо!
Шиловский в страхе поднял взведенный маузер. Подчиняясь чьей-то
властной всесильной воле, выстрелил. Человек, в которого Шиловский
стрелял, словно бы удивленно развел руками, долго не падал. Но вдруг
его повело в сторону, и в ту же секунду он грохнулся на цементный пол.
— Молодец. Очень хорошо! — Лысый сунул в левую руку Шилов-
ского зажженную папиросу.
Дальше все пошло своим чередом. Машина. Сейф. Полстакана водки
и сорок шагов коридором. Кубическая пустая оштукатуренная коробка с
желобами. Растерянная фигура, перетаптывающаяся на цементном полу.
Когда фигура начинала поворачиваться — выстрел, иногда два. И снова
сорок шагов. Следствие вели одни; приговор выносили другие, третьи
"приводили его в исполнение, четвертые вытаскивали на носилках трупы.
Отвозили же пятые, а шестые приходили в подвальную комнату со шваб-
рой и ведром теплой воды. В этой очередности истинно третьим был сам
Шиловский, но про себя он почему-то забывал, словно не участвовал во
всем этом.
Дни проходили за днями.
Да, дни проходили за днями, и Шиловский получил уже множество
благодарностей, и его ни разу не стошнило, не вырвало. Вот только сего-
дня... И то потому, что он впервые расстрелял женщину. Увидев в его
руке маузер, она все поняла и закричала пронизывающе со вселенским
ужасом, и от этого крика, вместо того, чтобы стрелять, он отпрянул к
стене. Она же птицей бросилась на него, обняла, рыдая, прильнула к
нему, увлекла на цементный пол и все говорила и говорила что-то полу-
97
безумное, разрывая свою одежу, раскрывая ему свое лоно... Она была
молода, и это было так для него непосильно, что он забыл про себя, про
свой классовый долг, он враз превратился в исступленного, яростного
самца. Она была прекрасна, эта цепляющаяся за жизнь женщина, но его
рука даже в тот момент не выпустила оружия. Исступление длилось всего
две или три минуты. Оно моментально превратилось в досаду, в недоуме-
ние, и тут... тут захлестнула Шиловского злоба. То была злоба на самого
себя. Он же, ни к чему не прислушиваясь, обратил свою злобу и нена-
висть к этому победившему его существу...
Он вскочил и, едва застегнув ремень галифе, расстрелял в нее полови-
ну боезапасов, в лежащую, обезумевшую, и когда она, лохматая, окровав-
ленная, ползла к нему и хваталась за его сапоги, его начало рвать. Его
рвало, пока он расходовал остальные патроны, ступал коридором, пока
закрывал сейф, отмечался на проходной и ждал машину».
ВАСИЛИЙ БЕЛОВ. Год Великого Перелома
Невольно вспоминается строка известной песни:
«Когда страна быть прикажет героем,
У нас героем становится любой!»
Здесь герой Василия Белова становится ареной борьбы двух взаи-
моисключающих сил, и, конечно же, Танатос одерживает убеди-
тельную победу, потому что именно на этой арене он у себя дома,
а дома, как известно, и стены помогают...
Арсентий Шиловский, однако, не является классическим при-
мером мучителя. Это скорее палач-убийца. Правда, при его нравст-
венном конформизме нетрудно было бы предположить, что он во
исполнение своего «классового долга» мог не только пристрелить
эту женщину, но и загонять ей иголки под ногти... Весьма вероятно.
Впрочем, оставим Шиловского. Будем считать, что он — че-
ловек подневольный, которого вдруг затянуло между шестерен ги-
гантской и неумолимой тоталитарной машины. Будем считать так.
А какая машина заставляла заниматься палаческим ремеслом
большинство римских императоров?
А кто заставлял Петра I после подавления стрелецкого бунта
в августе 1698 года подняться на Лобное место Красной пло-
щади в качестве палача?
ФАКТЫ:
«Царь, Лефорт и Меншиков взяли каждый по топору. Петр прика-
зал раздать топоры своим министрам и генералам. Когда все были
вооружены, всякий принялся за свою работу и отрубал головы.
Меншиков приступил к делу так неловко, что царь надавал ему
пощечин и показал, как должно отрубать головы».
Из отчета саксонского посланника Георга Гельбига
Петр, по свидетельству современников, не только организовы-
вал казни и был их исполнителем, но и принимал самое живое
участие в допросах и пытках.
98
Так, в июне 1718 года, ко-
гда в Петербург был доставлен
его сын, царевич Алексей, об-
виняемый в государственной
измене, Петр лично присутст-
вовал при жестоких пытках
сына, происходивших пять раз
в неделю в течение всего пе-
риода следствия.
Когда же верховный суд
вынес царевичу смертный
приговор, то Петр на следую-
щий же день после суда прие-
хал в Петропавловскую кре-
пость, где содержался узник,
чтобы еще раз пытать его.
Петр 1 Великий
Есть несколько версий от-
носительно мученической
смерти Алексея, но в каждой
из них Петр присутствует как
главный исполнитель.
По одной из версий, в последний раз перед смертью царевича
пытали двое — его отец и его доверенное лицо — генерал Адам
Вейде. После пытки они предложили Алексею выпить яд. Когда
тот отказался, они повалили его на пол и зарубили топором.
По другой версии, царевича пытали семь часов, а затем удуши-
ли подушками четверо офицеров под присмотром императора.
Разница между версиями, как видим, не меняет сути дела.
А в феврале 1718 года, когда велось следствие по делу Степана
Глебова, (казнь которого мы описывали выше), Петр не пропус-
кал ни одного «сеанса» со следующим — судя по отчетам того
времени — сюжетом.
Раздетого донага Глебова ставили босыми ногами на острые де-
ревянные шипы. Спиной он упирался в толстую доску с шипами, а
на плечи ему клали тяжелое бревно.
Затем его истязали кнутом, после чего к израненному телу под-
носили'горящие угли и терзали его раскаленными щипцами.
КСТАТИ:
«Нет зверя свирепее человека, совмещающего в себе
дурные страсти и власть».
ПЛУТАРХ
Эту истину делают бесспорной многочисленные факты истории.
Но ведь сотни, тысячи, десятки тысяч мучителей не обладали
99
властью, столь разрушающе действующей на человеческий харак-
тер. Видимо, власть — не единственный и не основной катали-
затор жестокости мучителей. Основным здесь, пожалуй, является
видимая законность применяемых пыток и вытекающие отсюда
безнаказанность мучителя.
Значит, запретительные барьеры большинства людей (хотелось бы
думать, что не большинства, а скорее большого количества людей)
основываются не на отторжении зла, а на боязни ответственности за
совершенное зло, которое, в таком случае, является не экзотическим,
а самым распространенным качеством человеческой натуры.
Зло, как, впрочем, и добро — понятия весьма относительные,
особенно на теоретическом уровне. Что ж, обратимся к практике,
исходя из того, что лучшая характеристика человека — это его
конкретные дела.
Каждое дело, каждый поступок интересен прежде всего не со-
держанием и не характером своим, а характером человека, кото-
рый его совершает.
XIV век. Тюрьма святейшей инквизиции в Риме (или в Вене-
ции, Неаполе, Мадриде — любом городе католического мира).
Допрос обвиняемого в ереси (или в богохульстве, или в вольно-
думстве, не имеет значения). Допрашиваемый упорно отрицает
свою вину, хорошо отдавая себе отчет о том, что в случае призна-
ния его ждет костер.
Следователь, не получив ожидаемого ответа на свои вопросы,
кивает стоящему неподалеку палачу...
Длинной веревкой обвиняемому связывают за спиной руки.
Свободный конец веревки переброшен через блок, укрепленный
на балке под самым потолком подземного зала.
Палач, поплевал на руки, хватается за веревку и тянет ее вниз.
Связанные руки узника поднимаются все выше и выше, причиняя
страшную боль в плечевых суставах. Вот вывернутые руки уже над
головой, и узник вздергивается вверх, под самый потолок... Но и
это не все. Его быстро опускают вниз. Он падает на каменные
плиты пола, а руки, опускаясь по инерции, вызывают в суставах
новую волну нестерпимой боли. Иногда к ногам узника привязы-
вали дополнительный груз.
Это нехитрое механическое приспособление для принуждения
к признанию называется дыбой.
Почему «называется», а не «называлось»? Потому, что оно бла-
гополучно пережило века и может по праву считаться таким же
техническим аксессуаром XX столетия, как космический корабль
или видеомагнитофон.
А технику, как известно, обслуживают и эксплуатируют люди.
«Заплечных дел мастера» нашего века, конечно, пользуются и
более совершенными средствами, такими как электроток, радио-
волны, химикаты, но традиционная дыба с вооружения не снима-
ется, так как эффективность ее трудно переоценить.
100
Следующая группа приспособлений основывалась не на прин-
ципе выворачивания или растяжения конечностей допрашиваемо-
го, а на их сжатии.
Здесь применялись различного рода тиски, от самых примитив-
ных до сложных, типа «испанского сапога».
Это орудие пытки достаточно подробно описано в художест-
венной литературе, в частности в романе Александра Дюма «Ко-
ролева Марго».
Классический «испанский сапог» представлял собой две доски,
между которыми помещалась нога допрашиваемого. Эти доски были
внутренней частью станка, который давил на них по мере погру-
жения в него деревянных кольев, которые вбивал в специальные
гнезда палач. Таким образом достигалось постепенное сжатие ко-
ленного, голеностопного суставов и мышц голени, вплоть до их
расплющивания.
Нечего и говорить о том, какие муки при этом испытывал доп-
рашиваемый, какими криками оглашалось пыточное подземелье,
а даже если человек находил в себе беспримерное мужество молча
переносить мучения, то какое выражение его глаз могли видеть
палачи и следователь... Впрочем, эта категория людей в подобные
тонкости никогда не вдавалась.
Принцип «испанского сапога» был положен в основу приспо-
соблений разной степени сложности, которые применялись (и
применяются в наше время) для сжатия пальцев, всей конечности
и головы. (Наиболее доступные и не требующие никаких матери-
альных и интеллектуальных затрат — зажимание головы связан-
ным в кольцо полотенцем посредством закручиваемой палки, ка-
рандаши между пальцами или просто дверь.)
Дело, конечно, не в технике, а в людях, которые ее применяют.
Пытливая человеческая мысль не могла игнорировать и бога-
тые возможности воды.
Во-первых, человека можно было полностью погружать в воду,
время от времени, давая ему возможность пбднять голову и вдох-
нуть воздух, при этом спрашивая, не отрекся ли он от ереси.
Во-вторых, можно было заливать воду (в больших количествах)
внутрь человека так, что она распирала его, как надутый шар.
В-третьих, связанный еретик укладывался на стол с углублени-
ем наподобие корыта. Его рот и нос покрывались мокрой тряпкой,
а затем начинали медленно и долго поливать его водой. Вскоре
тряпка окрашивалась кровью носа и горла, а узник либо успевал
пробормотать слова признания в ереси, либо умирал.
В-четвертых, узника привязывали к стулу, и на его выбритую
макушку медленно, капля за каплей, сочилась вода. Через некото-
рое время каждая падающая капля отдавалась в голове адским гро-
хотом, что не могло не побуждать к признанию.
Не могла не приниматься во внимание и температура воды,
которая в тех или иных случаях усиливала требуемый эффект воз-
101
действия. Это должно быть хорошо понятно тем, кто хоть раз за-
черпывал обувью талую воду или обварил руку кипятком.
Следующая земная стихия, широко эксплуатируемая органами
дознания,— огонь.
Инквизиторы применяли его следующим образом: зажатые ко-
лодкой ноги еретика смазывались маслом, затем к ним подноси-
ли открытый огонь, и так до чада горелого мяса и обнажения
костей.
В иных случаях человека клали на решетку, под которой разво-
дили костер, или подвешивали над костром в железной клетке.
Пытка огнем широко применялась во все времена и в Риме, и в
Мадриде, и в Москве, и в Пекине, и в лесах Америки, и в афри-
канских джунглях.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Президент суда подал знак. К Дьюлуфе подошли двое и стали рядом.
Он глядел прямо Перед собой, не произнеся ни слова.
Открылась боковая дверь, и вошли двое других.
Они несли подобие жаровни, наполненной угольями.
По толпе пробежал ропот дикого любопытства. «Волки» чувствовали
будущие страдания человека, и дикие инстинкты быстро охватывали их
грубые души.
Жаровня была поставлена у ног Дьюлуфе.
Гигант продолжал сохранять спокойствие.
— Дьюлуфе,— проговорил президент суда,— еще есть время... Скажи
нам, где скрывается Бискар! '
Дьюлуфе в ответ лишь покачал головой.
— Делайте свое дело,— сказал президент.
Двое «Волков» схватили Дьюлуфе и опрокинули на дубовую походную
кровать.
— Я не сопротивляюсь,— заметил он.
Железный прут обхватил его горло и прижал к изголовью кровати.
Туловище и руки сковали толстые цепи.
Свисающие с кровати ноги были намертво зажаты колодками.
Под ними установили жаровню на треножнике, состоявшем из двух
частей. Верхняя часть была выдвижной.
По красным угольям порхал легкий синий огонек.
Жаровня пока была на расстоянии десяти дюймов от ступеней Дью-
луфе.
Он сжал могучие кулаки, будто искал в них поддержку.
— Дьюлуфе, будешь ли ты отвечать на вопросы суда?
— Нет.
Президент поднял руку.
Верхняя часть треножника с глухим лязгом пришла в движение.
Жаровня медленно приближалась к ногам Дьюлуфе.
Уже ощущая нестерпимый жар, он продолжал молчать.
Жаровня поднялась еще на пару дюймов.
Президент повторил свой вопрос.
На этот раз Дьюлуфе ответил.
102
— Нет! Тысячу раз нет! — крикнул он громовым голосом. Его ноги
уже коснулись угольев.
Послышалось отвратительное шипение. По залу пронесся запах горя-
щего мяса.
Лицо пытаемого исказилось. Глаза страшно вращались в орбитах, ды-
хание стало тяжелым и прерывистым...
Но он продолжал молчать».
ВИЛЬЯМ КОББ (ЖЮЛЬ ЛЕРМИНА). Парижские волки
В практике инквизиции существовало и комплексное примене-
ние средств пытки. Если обвиняемый продолжал упорствовать в
своем молчании, то следователи применяли новые и новые ору-
дия, и так либо до окончательного признания, либо до наступле-
ния смерти обвиняемого.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Катлина простыми травами вылечила у Спильмана быка, свинью и
трех баранов. Но корову Яна Бэлуна ей не удалось вылечить. И он обви-
нил ее в колдовстве. Он утверждал, что она околдовала корову, потому
что поглаживала ее, когда давала ей снадобье, и разговаривала с ней, ко-
нечно, на бесовском наречии. Ибо честный христианин не умеет разгова-
ривать с тварью бессловесной. ’
Вышеупомянутый Ян Бэлун присовокупил, что он сосед Спильмана и
что у последнего Катлина вылечила быка, свинью и баранов. И убила она
его корову, конечно, по наущению Спильмана, который позавидовал, что
его, Бэлуна, поля возделаны лучше и приносят больше дохода. По свиде-
тельству Питера Мелемистера, человека почтенного и известного, и вы-
шеупомянутого Яна Бэлуна, заверивши, что Катлина известна в Дамме
как ведьма и, несомненно, убила корову, Катлина была взята под стражу
и присуждена к пытке, которая должна продолжаться до тех пор, пока она
не сознается в своих злодействах и преступлениях.
Ее допрашивали судья, вечно раздраженный, так как целый день пил
водку. Перед ним и перед судом Фирсхаро была она подвергнута первому
допросу под пыткой и давала показания.
Палач раздел ее донага, сбрил все волосы на ее теле и осмотрел всю, не
скрывает ли она где-нибудь чародейства.
Не найдя ничего, он привязал ее веревками к скамье.
Она говорила:
— Мне стыдно лежать так голой перед мужчинами. Пошли ине смерть,
пресвятая дева Мария!
Палач прикрыл ей мокрым полотенцем грудь, живот и ноги и, подняв
скамью, стал вливать в нее горячую воду — так много, что вся она точно
разбухла; потом он опрокинул ее со скамьей.
Судья спросил, сознается ли она в преступлении. Она ответила зна-
ком, что нет. В нее влили еще горячей воды, но Катлина извергла все
обратно.
Затем, по указанию лекаря, ее развязали. Она не говорила ничего, но
била себя по груди, чтобы показать, что горячая вода обожгла ее. Увидав,
что она оправилась от первой пытки, судья обратился к ней:
103
— Сознайся, что ты ведьма и околдовала корову.
— Не могу я в этом сознаться,— отвечала она,— я люблю всех живот-
ных, сколько могу своим слабым сердцем, и я скорее причинила бы зло
себе, чем им, ибо ведь они беззащитны. Я употребляла для лечения без-
вредные травы.
Но судья сказал:
— Ты давала отраву, так как корова умерла.
— Господин судья,— возразила она,— вот я перед вами и вся в вашей
власти, и все же я решаюсь сказать вам, что животное, так же, как и
человек, может умереть от болезни, несмотря на помощь костоправа и
лекарей. И я клянусь господом нашим Иисусом Христом, пострадавшем
на кресте за грехи наши, что я не хотела сделать корове ничего дурного,
но лечила ее домашними средствами.
Судья пришел в бешенство:
— Эта проклятая баба отучится у меня оправдываться. Приступить ко
второй пытке!
И выпил большой стакан водки.
Палач посадил Катлину на крышку дубового гроба, стоящего на коз-
лах. Крышка сходилась кверху острым ребром, точно лезвие ножа. В печи
горел жаркий огонь, так как на дворе стоял ноябрь.
Катлине, сидевшей на ребре гроба, надели на ноги тесные сапоги из
свежей кожи и пододвинули к огню. Когда острие ребра и колышки стали
впиваться в тело, а жар нагрел и стиснул кожу сапог, сдавивших ей ноги,
она закричала:
— Ой, больно, больно! Дайте мне яду!
— Пододвиньте ближе к огню,— сказал судья.
И он стал допрашивать Катлину:
— Как часто садилась ты на помело и летала на шабаш? Как часто
гноила хлеб на корню, плоды на дереве, дитя во чреве матери? Как часто
делала ты двух братьев заклятыми врагами, двух сестер — злобными со-
перницами?
Катлина хотела ответить, но не могла, и лишь шевельнула рукой, точ-
но желая сказать: нет.
На это судья сказал:
— Она заговорит, когда почувствует, что тает ее бесовский жир. Подо-
двиньте ее к огню.
Катлина кричала.
— Попроси сатану, пусть он прохладит тебя,— сказал судья.
Она сделала движение, чтобы сбросить сапоги, дымившиеся от раска-
ленной печи.
— Проси сатану, пусть он разует тебя,— сказал судья.
Пробило десять часов: это было время завтрака злодея. Он вышел с
палачом и судебным писарем, оставив Катлину перед огнем в застенке.
В одиннадцать они возвратились и застали Катлину окоченевшей и не-
подвижной.
— Кажется, она умерла,— сказал писарь.
Судья приказал палачу спустить ее с гроба и снять с нее сапоги. Но это было
невозможно, пришлось разрезать их: ноги Катлины были залиты кровью».
ШАРЛЬ ДЕ КОСТЕР. Легенда об Уленшпигеле...
Инквизиция поражала, однако, не столько разнообразием и
104
изощренностью пыточных средств,
сколько масштабностью и организаци-
ей деятельности своих всепроникаю-
щих карательных органов.
Это же можно сказать и об опри-
чине при Иване Грозном, и о Тайной
канцелярии при Петре I, и о гестапо
при Гитлере, и о ЧК при Ленине, и об
НКВД, а затем КГБ.
Во все времена секретные разведы-
вательно-карательные системы были
хорошо организованы и широко раз-
ветвлены, но главной их особенностью
было, пожалуй, то, что они с порази-
тельной простотой и скоростью рек-
рутировали в свои ряды огромный контингент мучителей.
Эти системы доказали со всей наглядностью, что профессия
палача вовсе не обладает той уникальностью и романтической та-
инственностью, которую ей приписывали авторы рыцарских ро-
манов Средневековья.
Оказалось, что все необходимые данные для занятий этой про-
фессией могут обнаружиться если не у каждого, то, по крайней мере,
у значительного числа людей, которые с готовностью и без особого
душевного трепета становились «заплечных дел мастерами».
Что это, внезапное массовое падение нравов?
А может быть, этого падения и не было вовсе, может быть,
нравы всегда были именно такими, а эпидемии массового палаче-
ства провоцировались ничем иным как легализацией его сначала
католической церковью, а затем и различными структурами свет-
ской власти...
Слово «пожалуйста» принято считать волшебным, однако едва
ли оно может в этом плане соперничать со словом «можно. О, это
поцстине всесильное слово! Стоит его произнести достаточно ав-
торитетным устам, и куда деваются традиции, религиозные запре-
ты, менталитет...
Когда власть уверенно произносит это действительно волшеб-
ное слово, человек мигом освобождается от всех нравственных тур-
никетов и от своего «богоподобного» камуфляжа.
ФАКТЫ:
«И ночные допросы были главными в 1921 году. И тогда же настав-
лялись автомобильные фары в лицо (рязанская ЧК, Стельмах). И на
Лубянке в 1926 (свидетельство Берты Гандаль) использовалось амо-
совское отопление для подачи в камеру то холодного, то вонючего
воздуха. И была пробковая камера, где и так нет воздуха и еще под-
жаривают. Кажется, поэт Клюев побывал в такой, сидела и Берта
Гандаль. Участник Ярославского восстания 1918 Василий Алексан-
105
дрович Касьянов рассказывал, что такую камеру раскаляли, пока из
пор тела не выступала кровь; увидев это в глазок, клали арестанта на
носилки и несли подписывать протокол».
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. Архипелаг ГУЛАГ
Миллионные потоки обвиняемых в антисоветской деятельно-
сти должны были «обрабатываться» с такой скоростью и такой
эффективностью, которая была неведома романтическим Средним
векам.
В своем исследовании советской карательной системы Солже-
ницын, знавший ее не понаслышке и прошедший через все круги
ее ада, с документальной точностью воспроизводит изощренные
пытки, которым подвергались подследственные в застенках НКВД.
Едва ли могли существовать какие-либо официальные инструк-
ции по методике пыток, едва ли следователи,— эти типичные люди
толпы,— изучали историю Древнего Рима или вообще историю
чего бы то ни было, едва ли онц читали произведения маркиза де
Сада, едва ли они в принципе читали книги из-за крайней занято-
сти и особенностей извращенной психики, но их действия пора-
жают своей профессиональной изощренностью и той вдохновен-
ной жестокостью, на которую мог быть способен лишь человек,
избравший Зло своим предназначением и своим богом.
Приводя ниже данные о пытках образца 1937 года в стране, где
едва ли не вторым гимном была песня со словами: «Я другой та-
кой страны не знаю, где так вольно дышит человек», мы опустим
описания психических методов воздействия и ограничимся лишь
физическими.
Читаешь эти описания и думаешь не столько о мучениях, кото-
рым подвергались жертвы победившего стада, а о тех членах этого
стада, которые творили эти мучения...
Ведь у них были жены, дети, они воспитывали этих детей, они
устраивали веселую возню со своими внуками... Они хорошо пи-
тались й не легли в землю где-нибудь за Вислой или Одером, так
как нужны были здесь... Они дали большое и здоровое потомство,
физически здоровое... Это потомство потом с гордостью писало в
различных анкетах: «Отец — (или дед) — служил в органах
НКВД». И эти слова звучали как «Сезам, откройся» при поступле-
нии в престижные учебные заведения или на службу, куда не при-
нимали детей и внуков их жертв... *
А не может быть так, что многие беды нашей мученической
страны происходят оттого, что в короткий (для истории) проме-
жуток времени в ней вдруг возникло такое фантастическое коли-
чество палачей, немыслимое даже для такой обширной террито-
рии, как шестая часть земного шара?
Ведь Господь обратил в прах библейские города Содом и Го-
морру за неизмеримо меньшие прегрешения их жителей...
Но вернемся к жуткой реальности.
106
ФАКТЫ:
«Как никакая классификация в природе не имеет жестких перего-
родок, так и тут нам не удается четко отделить методы психические
от физических. Куда, например, отнести такую забаву:
10. Звуковой способ. Посадить подследственного метров за шесть,
за восемь и заставлять все громко говорить и повторять. Уже измо-
танному человеку это нелегко. Или сделать два рупора из картона и
вместе с подошедшим товарищем следователем, подступя к аре-
станту вплотную, кричать ему в оба уха: «Сознавайся, гад!» Аре-
стант оглушается, иногда теряет слух. Но это неэкономичный спо-
соб, просто следователям в однообразной работе тоже хочется по-
забавиться, вот и придумывают, кто во что горазд.
11. Щекотка. Тоже забава. Привязывают или придавливают руки и
ноги и щекочут в носу птичьим пером. Арестант взвивается, у него
ощущение, будто сверлят мозг.*
12. Гасить папиросу о кожу подследственного.
13. Световой способ. Резкий круглосуточный электрический свет в
камере или боксе, где содержится арестант, непомерно яркая лам-
почка для малого помещения и белых стен (электричество, сэко-
номленное школьниками и домохозяйками!). Воспаляются веки,
это очень больно. А в следственном кабинете на него снова на-
правляют комнатные прожектора.
14. Такая придумка. Чеботарева в ночь под 1 мая 1933 в хабаров-
ском ГПУ всю ночь, двенадцать часов,— не допрашивали, нет: во-
дили на допрос! Такой-тб — руки назад! Вывели из камеры бы-
стро вверх по лестнице, в кабинет к следователю. Выводной ушел.
Но следователь, не только не задав ни единого вопроса, а иногда
не дав Чеботареву и присесть, берет телефонную трубку: заберите
из 107-го! Его берут, приводят в камеру. Только он лег на нары,
гремит замок: Чеботарев! На допрос! Руки назад! А там: заберите
из 107-го!
Да вообще методы воздействия могут начинаться задолго до след-
ственного кабинета.
15. Тюрьма начинается с бокса, то есть ящика или шкафа. Челове-
ка, только что схваченного с воли, еще в лете его внутреннего дви-
жения, готового выяснять, спорить, бороться,— на первом же тю-
ремном шаге захлопывают в коробку, иногда с лампочкой и где он
может сидеть, иногда темную и такую, что он может только стоять,
еще и придавленный дверью. И держат его здесь несколько часов,
полусуток, сутки. Часы полной неизвестности! — может, он за-
мурован здесь на всю жизнь? Он никогда ничего подобного в жиз-
ни не встречал, он не может догадаться! Идут его первые часы,
когда все в нем еще горит от неостановленного душевного вихря.
Одни падают духом — вот тут-то делать им первый допрос! Дру-
гие озлобляются — тем лучше, они сейчас оскорбят следователя,
допустят неосторожность — и легче намотать им дело.
16. Когда нехватало боксов, делали еще и так. Елену Струтинскую
* У де Сада упоминается подобный способ пытки: «...доводили пленников до
смерти посредством щекотки. Аналогичной пытке подвергают женщин, щекоча
им клитор, что также заканчивается смертью».
107.
в новочеркасском НКВД посадили на шесть суток в коридоре на
табуретку — так, чтоб она ни к чему не прислонялась, не спала,
не падала и не вставала. Это на шесть суток! А вы попробуйте про-
сидите шесть часов.
Опять-таки в виде варианта можно сажать заключенного на высо-
кий стул, вроде лабораторного, так, чтобы ноги его не доставали до
пола, они хорошо тогда затекают. Дать посидеть ему часов восемь-
десять.
А то во время допроса, когда арестант весь на виду, посадить его на
обыкновенный стул, но вот так: на самый кончик, на ребрышко
сидения (еще вперед! еще вперед!), чтоб он только не сваливался,
но чтоб ребро больно давило его весь допрос. И не разрешить ему
несколько часов шевелиться. Только и всего? Да, только и всего.
Испытайте.
17. По местным условиям бокс может заменяться дивизионной ямой,
как это было в Гороховецких армейских лагерях во время Великой
Отечественной войны. В такую яму, глубиною три метра, диамет-
ром метра два, арестованный сталкивается, и там несколько суток
под открытым небом, часом и под дождем, была для него и камера,
и уборная. А триста граммов хлеба и воду ему туда спускали на
веревочке. Вообразите себя в этом положении, да и еще только что
арестованного, когда в тебе все клокочет...
18. Заставить подследственного стоять на коленях — не в каком-
то переносном смысле, а в прямом: на коленях и чтоб не присажи-
вался на пятки, а спину ровно держал. В кабинете следователя или
в коридоре можно заставить так стоять двенадцать часов, и двад-
цать четыре, и сорок восемь. (Сам следователь может уходить до-
мой, спать, развлекаться, это разработанная система: около челове-
ка на коленях ставится пост, сменяются часовые. (Кого хорошо так
ставить? Уже надломленного, уже склоняющегося к сдаче. Хорошо
ставить так женщин.— Иванов—Разумник сообщает о варианте это-
го метода: поставив молодого Лордкипанидзе на колени, следова-
тель измочился ему в лицо! И что же? Не взятый ничем другим,
Лордкипанидзе был этим сломлен. Значит, и на гордых хорошо
действует...
19. А то так просто заставить стоять. Можно, чтоб стоял только во
время допросов, это тоже утомляет и сламывает. Можно во время
допросов и сажать, но чтоб стоял от допроса до допроса (выставля-
ется пост, надзиратель следит, чтобы не прислонялся к стене, а
если заснет и грохнется — пинать и поднимать). Иногда и суток
выстойки довольно, чтобы человек обессилел и показал что угодно.
20. Во всех этих выстойках по трде—четыре—пять суток обычно не
дают пить.
Все более становится понятной комбинированность приемов пси-
хологических и физических. Понятно, кто все предшествующие
меры соединяются с
21. Бессонницей, совсем не оцененною Средневековьем: оно не знало
об узости того диапазона, в котором человек сохраняет свою лич-
ность. Бессонница (да еще соединенная с выстойкой, жаждой, яр-
ким светом, страхом и неизвестностью — что твои пытки?) мутит
разум, подрывает волю, человек перестает быть своим “я”...
22. В развитие предыдущего — следовательский конвейер. Ты не
108
просто не спишь, но тебя трое-четверо суток непрерывно допра-
шивают сменные следователи.
23. Клопиной бокс. В темном дощаном шкафу разведено клопов
сотни, может быть, тысячи. Пиджак или гимнастерку с сажаемого
снимают, и тотчас на него, переползая со стен и падая с потолка,
обрушиваются голодные клопы. Сперва он ожесточенно борется с
ними, душит на себе, на стенах, задыхается от их вони, через не-
сколько часов ослабевает и безропотно дает себя пить.
24. Карцеры. Как бы ни было плохо в камере, но карцер всегда хуже
ее, оттуда камера всегда представляется раем. В карцере человека
изматывают голодом и обычно холодом (в Сухановке есть и горя-
чие карцеры). Например, лефортовские карцеры не отапливаются
вовсе, батареи обогревают только коридор, и в этом «обогретом»
коридоре дежурные надзиратели ходят в валенках и телогрейке.
Арестанта же раздевают до белья, а иногда до одних кальсон, и он
должен в неподвижности (тесно) пробыть в карцере сутки, трое,
пятеро (горячая баланда только на третий день). В первые минуты
ты думаешь: не выдержу и часа. Но каким-то чудом человек выси-
живает свои пять суток, может быть, приобретая и болезнь на всю
жизнь.
У карцеров бывают разновидности: сырость, вода. Уже после вой-
ны Машу Г. в черновицкой тюрьме держали босую два часа по щи-
колотки в ледяной воде — признавайся! (Ей было восемнадцать
лет, как еще жалко свои ноги и сколько еще с ними жить надо!).
25. Считать ли разновидностью карцера запирание стоя в нишу? Уже
в 1933 в хабаровском ГПУ так пытали С. А. Чеботарева: заперли
голым в бетонную нишу так, что он не мог подогнуть колен, ни
расправить и переместить рук, ни повернуть головы. Эго не все!
Стала капать на макушку холодная вода (как хрестоматийно!..) и
разливаться по телу ручейками. Ему, разумеется, не объявили, что
это все только на двадцать четыре часа. Страшно это, не страш-
но — но он потерял сознание, его открыли назавтра как бы мерт-
вым, он очнулся в больничной постели. Его приводили в себя на-
шатырным спиртом, кофеином, массажем тела. Он далеко не сразу
мог вспомнить — откуда он взялся, что было накануне. На целый
месяц он стал негоден даже для допросов. (Мы смеем предполо-
жить, что эта ниша и капающее устройство были сделаны не для
одного ж Чеботарева. В 1949 мой днепропетровец сидел в похожем,
правда, без капанья. Между Хабаровском и Днепропетровском да
за шестнадцать лет допустим и другие точки?).
26. Голод.
Это не такой редкий способ: признание из заключенного выголо-
дить. Собственно, элемент голода, так же как и использование ночи,
вошел во всеобщую систему воздействия.
27. Битье, не оставляющее следов. Бьют и резиной, бьют и коло-
тушками, и мешками с песком. Очень больно, когда бьют по кос-
тям, например, следовательским сапогом по голени, где кость поч-
ти на поверхности. Комбрига Карпунича-Б0авена били двадцать
один день подряд. (Сейчас говорит: «И через тридцать лет все кос-
ти болят и голова».) Вспоминая свое и по рассказам он насчитыва-
ет пятьдесят два приема пыток. Или вот еще как: зажимают руки в
специальном устройстве — так, чтобы ладони подследственного
109
лежали плашмя на столе,— и тогда бьют ребром линейки по суста-
вам — можно взвопить!
Выделять ли из битья особо — выбивание зубов? (Карпуничу вы-
били восемь).
Как всякий знает, удар кулаком в солнечное сплетение, перехваты-
вая дыхание, не оставляет малейших следов.
Лефортовский полковник Сидоров уже после войны применил воль-
ный удар галошей по свисающим мужским придаткам (футболи-
сты, получившие мячом в пах, могут этот удар оценить). С этой
болью нет сравнения, и обычно теряется сознание.
28. В новороссийском НКВД изобрели машинки для зажимания ног-
тей. У многих новороссийских потом на пересылках видели слез-
шие ногти.
29. А смирительная рубашка?
30. А перелом позвоночника?
31. А взнуздание («ласточка»)? Это — метод сухановский, но и Ар-
хангельская тюрьма знает его (следователь Ивков, 1940). Длин-
ное суровое полотенце закладывается тебе через рот (взнуздание), а
потом через спину привязывается концами к пяткам. Вот так, ко-
лесом на брюхе, с хрустящей спиной, без воды и еды полежи суток
двое.
Надо ли перечислять дальше? Много ли еще перечислять?
...Но самое страшное, что с тобой могут сделать, это: раздеть ниже
пояса, положить на спину на полу, ноги развести, на них сядут
подручные (славный сержантский состав), держа тебя за руки, а
следователь — не гнушаются тем и женщины — становится ме-
жду твоих разведенных ног и, носком своего ботинка (своей туфли)
постепенно, уверенно и все сильней прищемляя к полу то, что де-
лало тебя когда-то мужчиной, смотрит тебе в глаза и повторяет,
повторяет свои вопросы или предложения предательства. Если он
не нажмет прежде времени чуть сильней, у тебя будет еще пятна-
дцать секунд вскричать, что ты все признаешь, что ты готов поса-
дить и тех двадцать человек, которых от тебя требуют, или оклеве-
тать в печати свою любую святыню...
И суди тебя Бог, не люди...»
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. Архипелаг ГУЛАГ
Когда анализируешь особенности поведения мучителей, то при-
ходишь к выводу, что истинной их целью является не признание
обвиняемого и даже не наказание его за сопротивление следст-
вию, а наслаждение от собственной жестокости.
Ведь любой из описанных выше следователей и их подручных
мог бы занять достойное место на страницах произведений марки-
за де Сада, который так характеризовал мотив мучительства: «Здесь
появляется утонченность, как это случается со всеми удовольст-
виями; исчезают все границы, жестокость возводится в самую вы-
сокую степень, ибо чувство, вызываемое ею, возрастает по мере
того, как пытка становится более изощренной, и с этого момента
все, что вы ни творите, меркнет по сравнению с тем, что рождает
ваше воображение. Теперь предсмертная агония должна быть мед-
110
ленной, долгой и ужасной, чтобы вся душа была потрясена ею, и
мы хотим, чтобы жертва имела тысячу жизней, чтобы мы испыта-
ли тысячекратное удовольствие, убивая ее».
Мы уже рассматривали некоторые примеры мучительных каз-
ней, где агония осужденного умышленно затягивается палачами,
но эти казни были публичными, и здесь может иметь место такой
мотив, как устрашение окружающих, хотя, по правде говоря, этот
мотив не кажется нам основным.
При всем желании найти иную мотивацию поведения Петра
Великого, едва ли чем-то иным кроме желания получить утончен-
ное удовольствие можно объяснить его пятнадцатичасовое лице-
зрение насаживания на кол Степана Глебова. А пытки сына?
А действия следователей НКВД?
А чем иным, кроме стремления к удовольствию, можно объяс-
нить такое «творческое наследие» палачей Древнего Китая (кото-
рое, кстати, успешно применялось в 20-е годы Киевской ЧК)...
По свидетельству очевидцев, это выглядело так: «Пытаемого
привязывали к стене или столбу, потом к нему крепко привязыва-
ли одним концом железную трубу в несколько дюймов шириной...
Через другое отверстие в трубу сажалась крыса, затем оно тут же
закрывалось проволочной сеткой, к которой подносился огонь.
Приведенное жаром в отчаяние, животное начинало въедаться в
тело несчастного, чтобы найти выход. Такая пытка длилась часа-
ми, порой до следующего дня, пока жертва не умирала».
Думается, едва ли кто решится оправдать подобное «революци-
онной необходимостью».
Это — в чистом, лабораторном виде — ничто иное как
НАСЛАЖДЕНИЕ ОТ ПРИЧИНЯЕМЫХ МУЧЕНИЙ
Есть понятие, традиционно относимое к сфере сексопатологии
или к сфере криминалистики, но в последнее время все чаще встре-
чающиеся в работах психоаналитиков. Это понятие носит назва-
ние некрофилии.
Известный российский психоаналитик профессор А. И. Бел-
кин дает следующее определение некрофилии: «Влечение к мерт-
вому телу, в сексуальных или асексуальных проявлениях (нахо-
диться рядом с трупами, касаться их, а в наиболее выраженных
случаях — расчленять».
На первый взгляд, некрофилия едва ли имеет отношение к изо-
щренному мучительству живого человеческого тела, но при более
глубоком рассмотрении это отношение прослеживается более чем
явственно.
АРГУМЕНТЫ:
«Если не знать ничего о фундаментальной основе этого характера,
нестихающей борьбе Эроса и Танатоса в глубинах человеческой
111
души, отдельные проявления некрофилического характера вообще
могуч' показаться каким-то безобидным чудачеством. Кто-то из ва-
ших знакомых наверняка имеет особое пристрастие к болезням и
смертям — он явно оживляется, когда о них узнает, доискивается
мельчайших деталей, помнит, кто сколько дней провел в больнице,
когда и почему ошиблись врачи. Но это так невинно на вид и так
похоже к тому же на особую чувствительность, сострадательность к
чужим несчастьям — просто не возникает повода задуматься все-
рьез о происхождении этой склонности. Всем знакомы также без-
отчетные жесты: обрывать листья с древесных веток, ощипывать
лепестки цветов. Бабочка летит — поймать бабочку, теребить, пока
не оборвутся крылья. На крайний случай играть с палочкой, с суч-
ком: ломать, крутить в пальцах, обдирать кору. Беспокойные, что-
то беспрерывно рвущие и мнущие руки наводят на мысль о повы-
шенной нервности, но эти наблюдения тоже слишком незначи-
тельны и мимолетны, чтобы пытаться от них идти в глубь характера.
К тому же некрофилия часто и не является главенствующей, доми-
нирующей чертой, фокусирующей в себе все духовные силы.
Фромм*, например, попутно рассказывает о великом Уинстоне
Черчилле, который шокировал своих сотрапезников,— в продол-
жении всего обеда убивал мух, а затем аккуратно разложил из всех
на скатерти, словно охотничьи трофеи...
Сущность некрофилического характера Фромм формулирует так:
«страстное влечение ко всему мертвому,— разлагающемуся, гнию-
щему, нездоровому. Это страсть делать живое неживым, разрушать
во имя одного лишь разрушения. Это повышенный интерес ко все-
му чисто механическому. Это стремление расчленять живые струк-
туры.
Некрофилами движет убеждение, что добиться чего-либо в жизни
можно только с применением силы... Власть на языке некрофи-
ла — не торжествующий разум, не способность интегрировать раз-
норечивые интересы, а всеподавляющая сила, не знающая никаких
ограничений: власть превращать человека в труп».
АРОН БЕЛКИН. Эпоха Жириновского
Некрофилия, как и всякая аномалия, в определенных дозах
присутствует в характерах многих людей, не оказывая решающего
влияния на их взаимоотношения с другими людьми, но мучители,
тем более — профессиональные, явно носят в себе критическую
массу некрофилии.
В этих случаях некрофилия придает животной агрессии инди-
вида особо изощренный характер/предполагающий наслаждение
производимыми мучениями.
Как иначе объяснить применение такого вида медленной каз-
ни, как столь популярное в Ираке, Сирии и Ливане растворение
живого человека в резервуаре с кислотой? И это отнюдь не «пре-
данья старины глубокой», а факты последнего времени...
Что же касается старины, то в Средние века (и до 1811 года) суще-
* Фромм Эрих — выдающийся немецкий психолог XX века.
112
Пулемет в засаде. 1917 г.
(Из Госкинофотоархива СССР).
Эта фотография характерна тем, что она отображает не событие, не людей
в нем, а снаряженную и готовую к действию машину смерти.
Явный признак склонности к некрофилии
113
ствовало тайное общество, называющее себя «Вольные Судьи», кото-
рое предавало осужденных смерти и таким хитроумным способом...
ФАКТЫ:
«Жертве было велено целовать статую Святой Девы, стоявшей в под-
земелье. Статуя была бронзовая и гигантских размеров. Когда подхо-
дили к статуе и касались ее, она раскрывалась надвое и обнаруживала
внутренность, утыканную острыми, длинными гвоздями и заострен-
ными клинками. Дверцы были также утыканы оружием, и на каждой,
около высоты человеческой головы, было по гвоздю длиннее осталь-
ных; эти два гвоздя выкалывали глаза. Когда дверцы раскрывались,
жертва посредством тайного механизма втягивалась во внутренность
этой страшной статуи, и дверцы затворялись. Там несчастного прон-
зали ножи и гвозди, и через полминуты пол,— состоявший из опуск-
ной двери,— разверзался, и несчастный проваливался вниз.
Но там его ожидали мучения еще страшнее: под опускной дверью
находились шесть больших деревянных валов, расположенных па-
рами, один под другим. Таких пар было три. Валы были снабжены
острыми клинками; расстояние между верхней парой параллельных
валов было таково, что человеческое тело проходило между ними;
средняя пара была ближе, нижняя — совсем близко. Под этим
страшным аппаратом было отверстие, в котором слышался плеск
воды. Механизм, отворявший двери статуи, также приводил в дви-
жение валы. Жертва, уже страшно изувеченная и с выколотыми гла-
зами, падала в опускную дверь между верхнею парой валов, и тело ее
разрезывалось со всех сторон ножами, которыми валы были утыка-
ны. В этом обезображенном состоянии трепещущая масса падала
между второй, и ближе сдвинутой, парой валов, и, вся изрубленная,
попадала на самую нижнюю пару, которая превращала ее в малень-
кие куски, падавшие в ручей, протекавший внизу и уносивший ее.
Таким образом не оставалось и следа страшного злодеяния».
ЧАРЛЬЗ УИЛЬЯМ ГЕКЕРТОН. Тайные общества всех веков
и всех стран
Яркий пример того, как жестокость, окрашенная некрофили-
ей, проявляется в характерах всех, кто причастен к подобной каз-
ни: изобретателя адской машины, его заказчиков, судей и испол-
нителей приговора.
Это уже не просто спонтанные проявления атавистической жес-
токости, это — творчество, своеобразное, ужасное, отвратитель-
ное, новотворчество, опирающееся, с одной стороны, на кровожад-
ные инстинкты хищника, и с другой — на извращенный и стра-
дающий некрофилией интеллект.
КСТАТИ:
«Вы бы увидели прекрасное зрелище, какое не каж-
дый день можно увидеть. Изумительная работа, миле-
114
ди... Я разрезал на куски человека, предварительно сняв
с него кожу. Он был отвратительно сложен!».
ОКТАВ МИРБО. Сад пыток и смерти
Вот уже почти два столетия тема изощренного мучительства,
тема палаческой изысканности является предметом изучения со
стороны философов, психологов и писателей. Среди них можно
встретить имена и О. Мирбо, и А. Белого, и Л. Зиновьевой-Анни-
бал, и С. Пшибышевского, и А. де Мюссе. Но безусловная пальма
первенства в изучении этой проблемы принадлежит маркизу де
Саду, которого за его исследования дна человеческой души снача-
ла содержали в тюремных камерах, а под конец жизни — в доме
для умалишенных. Правда о человеке, которую с беспощадной
откровенностью вскрыл де Сад, была непереносима...
КСТАТИ:
«Каждый человек имеет в другом человеке зеркало, в
котором он может ясно разглядеть свои собственные по-
роки. Однако он большей частью поступает при этом,
как собака, которая лает на зеркало в том предположе-
нии, что видит там не Себя, а другую собаку».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
Де Сад не порочил человечество, он просто подносил к его
глазам зеркало. А то, что это зеркало было вогнутым, увеличиваю-
щим,— не факт глумления писателя над человеческой природой, а
лишь результат стремления обратить внимание самоуспокоенных
и самодовольных людей на их сущность, тщательно скрываемую
светскими манерами, фрачным сукном и шелками бальных плать-
ев придворных красавиц...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Семерых женщин — меня оставили в покое — привязали к специ-
ально сооруженным столбам; каждая держала в поднятой руке распятие; на
таких же распятиях, лежавших на полу, стояли четверо десбиянок и с яв-
ным удовольствием попирали их ногами.
Троих жертв поставили на утыканные гвоздями доски, которые не-
милосердно терзали им ступни. Груди их туго опоясали ремнями, пона-
чалу сырыми, которые по мере высыхания все сильнее сдавливали их;
на голову каждой водрузили хитроумный агрегат с винтовым механиз-
мом, посредством которого Сен-Фон, вращая ручку, мог опускать нахо-
дящийся внутри тонкий, остро заточенный стержень и вдавливать его на
нужную глубину в череп бедной девочки; другое орудие, напоминавшее
большую вилку с двумя зубьями, также очень острыми — их проверил
115
сам министр,— было укреплено перед глазами каждой, а еще один ост-
рый стержень упирался им в пупок на тот случай, если не выдержав
ударов кнута, они вздумают наклониться вперед. Возле каждой жертвы
стояла лесбиянка, которая, разумеется, была избавлена от этих обреме-
нительных доспехов.
Первым делом Сен-Фон использовал розги, которые подал ему Делькур:
каждой из девочек выдал по сотне ударов, а каждой лесбиянке — пятьде-
сят. Во втором эпизоде вступила в действие плеть с множеством хвостов,
увенчаных железными наконечниками: жертва получила двести ударов,
лесбиянка довольствовалась двенадцатью. Вслед за тем Сен-Фон начал
крутить ручки закрепленных на головах механизмов, и бедные, окованные
острым железом девочки ответили таким надсадным воплем, который мог
растопить сердце любого человека, сделанное не из столь прочного мате-
риала, как наше.
Почувствовав небывалый подъем в чреслах, где вскипела его гото-
вая излиться сперма, Сен-Фон поспешно схватил Луизу — шестнадца-
тйлетнюю Луизу, которую он первой намеревался предать казни. Дол-
го, бесконечно долго он целовал, облизывал и ласкал ее кровоточащий
зад, совал ей в рот свой член и заставлял целовать анус, потом передал
ее Делькуру, который вначале обследовал своим копьем оба ее отвер-
стия, после чего прикрепил ее к длинному столу и подверг той знаме-
нитой китайской пытке, состоящей в том, что человека заживо кром-
сают на двадцать четыре тысячи кусочков по нескольку сантиметров
каждый.
Сен-Фон, сидя на коленях у лакея, вернее, на его колу, наблюдал это
ужасное зрелище и, стискивая бедрами Елену, следующую свою жертву, с
восторгом рвал ногтями ее ягодицы и впивался языком в рот Пальмиры,
предоставив мне ласкать свой член.
Пытка, через которую прошла вторая жертва, заключалась в следую-
щем: ей вырвали глаза, и, распятую на кресте, раздробили заживо тя-
желыми железными инструментами. Сен-Фон принял деятельное уча-
стие в этой операции, а я, в который уже раз, порола его розгами. С
переломанными членами и вывернутыми суставами девочку вновь от-
несли к нему, и во время акта содомии Делькур прикончил ее дере-
вянным молотком, вышибив из нее мозги, и они забрызгали лицо Сен-
Фону.
Оставалась очаровательная Фульвия, и могла ли она, окруженная ужас-
ными останками двух своих подруг, сомневаться в своей участи?
Сен-Фон указал на колесо.
— Взгляни,— сказал он,— я приготовил для тебя самое лучшее.
Коварный злодей не преминул обласкать ее и нежно поцеловать в
губы. Прежде чем отдать в руки палача,, он совершил с ней акт содо-
мии.
Потом ее привязали к колесу, и когда оно начало вращаться, послы-
шались душераздирающие стоны и крики. Теперь Сен-Фона содомирова-
ли оба лакея по очереди, сам он обрабатывал зад Делькура и целовал
наши с Пальмирой ягодицы, а руками тискал чьи-то оказавшиеся под
боком прелести. Очень скоро нечеловеческий, возносившийся в небо крик
нашей жертвы возвестил о том, как сильна ее боль, а о том, что она стра-
дала невероятно, вы можете судить хотя бы по такой детали: кровь струи-
лась из ее тела наподобие мелкого дождика, разбрызгиваемого сильным
ветром. Сен-Фон, желая довести дело до конца, приказал изменить ком-
116
позицию. На этот раз, в быстром темпе меняя партнерш, он содом ировал
четверых моих лесбиянок, а остальные участники, включая Делькура, об-
разовали живописные группы для услаждения его взора.
Шипы барабана добрались до нервов, и жертва, захлебнувшись кри-
ком, лишилась чувств. Как раз в этот момент Сен-Фон, утомленный все-
ми ужасами и жестокостями, сбросил, наконец, свое семя в роскошную
задницу Пальмиры; испытывая оргазм, он лобзал зад Делькура, одной
рукой стискивал ягодицы Монтальм, другой — мои и наблюдал, как один
из лакеев содомирует Блези ну на полу возле смертоносного колеса. Кро-
ме того, его хлестала розгами Делия и одновременно сосала ему язык,
чтобы ускорить извержение...
Потом я долго смотрела на него, пока он спал, и если до того у меня
были какие-то сомнения на этот счет, то теперь я окончательно убеди-
лась, что совсем нетрудно сделать первый, совсем маленький шажок, и
все остальное будет легко и просто. Поверьте мне, друзья, тот человек,
который сумел изгнать из своего сердца всякую мысль о Боге и религии,
кто благодаря золоту или влиянию сделал себя недосягаемым для закона,
кто закалил свою совесть и привел ее в абсолютное соответствие со свои-
ми наклонностями и очистил от всех угрызений,— такой человек может
сделать все, что пожелает...»
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
Ужасно, не правда ли? Что ж, это жизнь, какова она есть.
Кто-то из читателей подобной литературы может быть шокиро-
ван ее натурализмом, кто-то решительно потребует ее запреще-
ния. Но последние тогда вынуждены будут потребовать запреще-
ния публикации истории Древнего Рима и вообще историй всех
стран и народов, которые изобилуют подобными подробностями,
особенно летописи, а также запретить публикации мемуаров узни-
ков всех концлагерей, начиная с эпохи Ленина и кончая эпохой
Саддама Хусейна. Ознакомившись с этими мемуарами, можно было
бы сказать, что маркиз де Сад — всего лишь скромный бытопи-
сатель, не более.
Когда повязка прилипла к ране, ее очень больно сдирать. Но
если ее оставить — она будет гнить. Де Сад просто-напросто сры-
вал повязки.
Скандальная слава произведений опального маркиза нашла свое
отражение в термине, основой которому послужила его фамилия.
Этот термин в конце XIX века ввел в обиход известный немецкий
психиатр Краффт-Эбинг, назвавший определенный вид сексуаль-
ных отклонений садизмом.
Садизм, однако, имеет отношение не только к сексуальной
сфере, как это зафиксировано обыденным сознанием. Наряду с
некрофилией, он является неотъемлемым компонентом изощрен-
ной жестокости, в данном случае — жестокости, присущей именно
мужчинам.
Зигмунд Фрейд определял садизм (или активную алголагнию)
как склонность причинять боль сексуальному объекту.
117
Мучения, которые садист причиняет своей жертве, могут про-
являться как в психическом плане (третирование, издевательства),
так и в физическом (побои, тяжкие телесные повреждения). При-
чиняются эти мучения либо до, либо во время полового акта. Ор-
газм у садиста может наступать даже при одном виде мучения,
испытываемых жертвой, чаще же возникает во время полового акта
или вызывается путем мастурбации.
В литературе встречается немало описаний садистов, испыты-
вающих удовлетворение от нанесения женщинам уколов (подка-
лыватели), нанимающих проституток, чтобы те позволяли стегать
себя плетьми, учителей, поровших детей розгами с целью получе-
ния сексуального удовольствия от этого процесса.
АРГУМЕНТЫ:
«Корни активной алголагнии, садизма, в пределах нормального легко
доказать. Сексуальность большинства мужчин содержит примесь
агрессивности, склонности к насильственному преодолению, био-
логическое значение которого состоит, вероятно, в необходимости
преодолеть сопротивление сексуального объекта еще и иначе, не
только посредством актов ухаживания. Садизм в таком случае со-
ответствовал бы ставшему самостоятельным, преувеличенному,
выдвинутому благодаря смещению на главное место агрессивному
компоненту сексуального влечения.
Понятие садизма, в обычном употреблении этого слова, колеблет-
ся между только активной и затем насильственной установкой по
отношению к сексуальному объекту и исключительной неразрыв-
ностью удовлетворения с подчинением и терзанием его».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Три очерка по теории сексуальности
Сексуальное влечение (либидо), по Фрейду, являясь одним из
основных бессознательных влечений человека, постоянно стремится
к прорыву в сферу сознания. Кроме того, либидо как ядро ком-
плексного влечения к жизни — Эроса, находится в конфликте с
влечением к смерти — Танатосом, где далеко не последнее ме-
сто занимает такое явление как некрофилия. Объединение в од-
ной упряжке либидо и некрофилии предоставляет широкие воз-
можности прорыва в сознание мощной силы, объединяющей в себе
и энергию Эроса, и энергию Танатоса, которая в немалой мере
способствует формированию агрессивно-разрушительных устано-
вок личности и является если не главной, то, по крайней мере,
одной из ведущих предпосылок быстрой адаптации человека к
ремеслу палача.
А если к этому добавить определенные свойства характера, то
эпидемии палачества удивляться не стоит, тем более в XX веке,
когда различные модификации социализма освободили огромные
массы людей от каких бы то ни было моральных запретов.
Так или иначе, но симбиоз либидо и некрофилии обладает свой-
ствами и сокрушающего тарана, и разъедающей кислоты.
118
КСТАТИ:
«Строго накажи твое дитя, виновное в убийстве насе-
комого: с этого начинается человекоубийство».
ПИФАГОР
Да, человек либо способен, либо не способен на жестокость,
независимо от того, какое из живых существ является ее объектом.
Самые полноводные реки берут свое начало из едва заметных
ручейков.
Вытекая из-под корней генеалогического древа, жестокость че-
ловека из ручейка превращается в бурный поток, разрушающий
дамбы моральных запретов и неизбежно впадающий в море, имя
которому — Преступление.
ИЛЛЮСТРАЦИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
1. «Я знала в Париже одного человека, который платил золотом за тело
только что похороненного подростка — неважно, мальчика или девоч-
ки,— умершего насильственной смертью; труп доставляли к нему домой,
и он вытворял всевозможные ужасы над этим не успевшим разложиться
телом».
2. «Он влез в тигриную шкуру, с лапами, вооруженными когтями, и
просунул голову наружу через широко раскрытую звериную пасть, чтобы
кусать и рвать зубами все, что встретится на его пути.
Первой нападению подверглась Дзанетти; одним ударом когтистой
лапы Моберти вырвал одну из ее грудей и настолько глубоко впился
зубами в ягодицы, что из них тут же брызнула кровь.
Постепенно его жестокость стала принимать более утонченные фор-
мы. Он вернулся к своей любовнице, и мы вместе привязали несчастную
к деревянной скамье. Он взобрался на нее и острыми когтями вырвал ей
глаза и нос, разодрал щеки... Удивительно, но она все еще кричала...»
3. «Собственной рукой Магомет II отрубил голову своей любовнице,
желая показать солдатам, что его сердце невозможно смягчить даже лю-
бовью. Этот же властелин, заподозрив, что одна из его наложниц стащила
огурец в его огороде, выстроил их и одной за другой вспарывал животы до
тех пор, пока не обнаружил пропажу в потрохах виновницы... Когда он
заметил какие-то ошибки в картине, изображающей усекновение главы
Иоанна Крестителя, Магомет приказал обезглавить раба, чтобы доказать
Беллини, венецианскому художнику, автору картины, что тот неверно
изображает натуру, и сказал ему: «Смотри, как выглядит отрубленная го-
лова». Этот великий человек и философ, убежденный, что подданные су-
ществуют только для утоления страстей властелина, приказал привязать к
фашинам сто тысяч обнаженных рабов и рабынь, и бросить их в крепост-
ной ров перед стенами Константинополя, когда осаждал этот город».
4. «Предоставьте человека Природе — она будет для него лучшим со-
ветчиком, нежели все законодатели, вместе взятые. Самое главное — раз-
рушьте перенаселенные города, где скопление пороков вынуждает вас
принимать карательные законы. Неужели так уж необходимо человеку
119
жить в обществе и испытывать стадное чувство? Верните его в лесную глушь,
из которой он вышел, дайте ему возможность делать то, что он хочет. Тогда
его преступления, такие же изолированные, как и он сам, никому не при-
несут вреда, и ваши ограничительные установления отпадут сами по себе;
дикий человек имеет только две потребности — потребность сношаться и
потребность есть, и обе заложены в него Природой. Стало быть, все, что он
делает для их удовлетворения, вряд ли можно назвать преступным; если в
нем порой и пробуждаются иные чувства, то их порождает только цивили-
зация и общество. Коль скоро эти страсти — только детище обстоя-
тельств, то можно сказать, что они присущи лишь общественному чело-
веку».
5. «Корнаро окружила толпа девиц, и он пообещал немед ленную смерть
каждой, кто не выдержит предстоящего зрелища: лишится чувств или хотя
бы расплачется.
Злодей начал с беременной женщины: он подвесил ее за ноги к потол-
ку, в результате чего она задохнулась под тяжестью собственного плода;
вломился в маленькую заднюю норку самой прелестной из Девочек, за-
ставив сестренку держать ее, потом, взяв плотницкую пилу, медленно
отрезал ребенку голову во время акта содомии...»
Хватит, пожалуй. Думается, господин маркиз уже достиг основ-
ной цели — внушить отвращение к предмету своих описаний.
Следует лишь добавить, что палачи в произведениях де
Сада — люди, облеченные неограниченной властью, а следова-
тельно, абсолютно уверенные в своей безнаказанности.
Безнаказанность — это могучий стимул жестокости, яркое и
живительное солнце, в лучах которого жестокость процветает осо-
бенно буйным цветом.
Под этим же солнцем с древнейших времен процветали и
КУЛЬТОВЫЕ ПЫТКИ
Они заключаются как в человеческих жертвоприношениях, так и
в ритуальных пытках, которым подвергались (или подвергаются, кто
знает?) люди, вступающие в определенные религиозные секты и
тайные общества, а также истязания, которым подвергаются члены
некоторых сект (например, «хлысты») во время отправления культа.
Но наибольший интерес вызывают, пожалуй, таинственные
обряды религиозных обществ, уходящие своими корнями в тьму
веков и тысячелетий.
Каста магов. Древнейшее из тайных религиозных обществ, ос-
новавшее свою монархию и свою нравственную систему за пять
тысяч лет до Гомера.
Основано было это общество в Персии задолго до основания
Египетского царства, как утверждал Аристотель. Общество охва-
тывало своим влиянием территорию всего Древнего Востока, от
Египта до Индии.
Обряд посвящения в маги происходил, по свидетельствам оче-
видцев, следующим образом.
120
Кандидата запирали в подземной камере сроком на пятьдесят
дней. Все это время он для поддержания жизни получал лишь
кружку воды в день. Если после этого испытания он оставался
живым и не сходил с ума, его выводили из подземелья «очищали
огнем и водой», а затем он уже допускался к посвящению, имев-
шему семь степеней.
Кандидат должен был пройти по краю бездны, затем — по
темному лабиринту среди невидимых его глазу опасностей, кото-
рые давали о себе знать угрожающими звуками. Далее кандидат
попадал в пещеру, где на него набрасывались члены общества,
одетые в львиные, тигровые, волчьи шкуры, а также принявшие
образ исполинских грифов.
Это была не просто инсценировка. Очень редко испытуемый
выходил из пещеры, не получив вполне реальных увечий.
Таким образом он должен был успешно преодолеть жестокие
испытания, пройдя через семь пещер с кровавыми сюрпризами, и
лишь после этого допускался в святилище, где его торжественно
принимали в касту магов.
Жреческое посвящение в культ Митры так же сопровождалось
ритуальными сражениями с условными хищниками, иногда при-
водившими к далеко не условной гибели кандидата в жрецы.*
Каста египетских жрецов принимала в свои ряды лишь тех, кто
находил в себе мужество пройти через довольно суровые телесные
и духовные испытания.
Кандидат должен был спуститься в глубокий колодец в фунда-
менте пирамиды, миновать лабиринт со множеством опасных ло-
вушек, а затем он попадал в помещение с пылающими стенами и
полом, устланным раскаленными металлическими полосками. Если
ему удавалось добраться невредимым до выхода из этого огненно-
го ада, он в полной темноте должен был переплыть канал и выйти
на платформу, которая вела к двери из слоновой кости. Дверь на-
ходилась в нише, образованной двумя медными плоскостями. На
каждой из плоскостей было огромное зубчатое колесо из того же
металла. Наглухо закрытая дверь не имела никаких выступов, кро-
ме двух железных колец.
Едва только кандидат брался за эти кольца, как платформа, на
которой он стоял, стремительно падала вниз, и он повисал над
бездной. Медные колеса справа и слева от него начинали бешено
вращаться с оглушительным грохотом. Если кандидат находил в
себе силы продержаться несколько минут в таком положении, плат-
форма вновь поднималась, и перед ним открывалась дверь, веду-
щая в святилище. Там кандидата ждали новые испытания, после
* Это напоминает метод, называемый «крысобоем». Он применялся в 20—30
годы в ходе подготовки элитных агентов НКВД, СД и гестапо. Состоял он в сле-
дующем: несколько обучаемых запирали в темном подвале, пока один из них не
ликвидирует физически остальных.
121
чего он считался прошедшим обряд посвящения первой степени,
одной из трех обязательных степеней процесса принятия жрече-
ского сана.
Жрецы Мексики доколумбовского периода в отправлении рели-
гиозных обрядов достигали такого уровня холодной жестокости,
который впоследствии потряс даже испанских конкистадоров,
людей далеко не милосердных и знакомых с методами европей-
ской инквизиции.
Мексиканские храмы были уставлены страшными идолами,
окрашенными человеческой кровью. Капища бога Вицлипутли ук-
рашались черепами принесенных ему в жертву людей. Полы и сте-
ны этих капищ были покрыты толстым слоем засохшей крови.
Перед статуей этого божества всегда лежало человеческое сердце,
еще хранившее тепло тела своего бывшего обладателя. Понятно,
что сердца постоянно обновлялись, дабы не утратить свирепому
Вицлипутли свежести восприятия принесенной ему жертвы.
Жрецы носили одеяния, сшитые из человеческой кожи.
Согласно легенде, объясняющей происхождение столь «ориги-
нальной» моды, богиня Този, или «Великая Мать», была земной
женщиной, возведенной в сонм богов самим Вицлипутли. Но до этого
возведения с нее — по приказу того же Вицлипутли — содрали
кожу и надели на избранного юношу. Таким путем Този отреши-
лась от всего человеческого и стала богиней.
Кандидата в жрецы во время посвящения жестоко бичевали, на
его теле делали глубокие надрезы, в которые вставляли полые ка-
мышинки — для стока крови, или прижигали эти надрезы до-
красна раскаленной золой.
Обязательные омовения совершались, естественно, только све-
жей человеческой кровью.
Затем посвящаемый должен был миновать анфиладу пещер,
которая называлась «путем мертвых». Здесь, в зловещей полутьме,
он слышал крики и стоны умирающих, видел клетки, в которых
сидели люди, специально откармливаемые для будущих жертво-
приношений, спотыкался о трупы с вырванными сердцами...
Выйдя из пещер через расселину в скале, посвящаемый попа-
дал на ярко освещенную солнцем лужайку, где его ждала толпа
служителей храма и обнаженных женщин. Торжественная встреча
посвящаемого завершалась буйной оргией.
Это была всего лишь первая ступень посвящения.
Следующий этап обряда происходил глубокой ночью, при пол-
ном стечении народа. Все огни в храме гасились, даже священный
огонь, и все население древнего Мехико со жрецами во главе на-
правлялось к горе, расположенной за городской чертой.
Здесь все в глубоком молчании ждали, когда созвездие Плеяд
достигнет середины неба, а затем в теле человека, предназначен-
ного стать жертвой, делали глубокую рану, куда вставляли особый
прибор для добывания огня — нечто вроде зажигалки. Когда огонь
122
вспыхивал, от него зажигали факел, которым подпаливали огром-
ную кучу дров и сухого хвороста.
Жертву бросали в костер, и толпа радостными криками привет-
ствовала рождение нового огня.
В этом ритуале посвящаемый принимал участие, исполняя роль
помощника жреца.
Далее ему предстояло самому совершить человеческое жертво-
приношение.
Этот обряд проходил следующим образом: главный жрец на-
правлялся к жертвеннику, неся в руке большой нож, выточенный
из куска кремния, второй жрец шел за ним, неся деревянный ошей-
ник, а остальные четверо жрецов (среди которых был посвящае-
мый) выстраивались по обе стороны большого пирамидального
камня. На этот камень клали человека так, чтобы вершина пира-
миды давила ему на поясницу, и тело получало изгиб, облегчаю-
щий вспарывание живота.
Четверо жрецов держали жертву за руки и за ноги, пятый наде-
вал ей на шею деревянное кольцо, а главный жрец каменным но-
жом вспарывал живот и, вырвав из груди жертвы сердце, посвя-
щал его солнцу. Эта процедура была многочасовой, так что солнцу
посвящалось не менее полусотни сердец, и новичок имел все воз-
можности приобрести необходимый опыт.
После этого посвящаемый допускался к отправлению обряда,
уже непосредственно в храме и одетый в свежесодранную челове-
ческую кожу.
Мы привыкли читать о жестокостях испанских конкистадоров,
но ради справедливости следует заметить, что жестокости, с кото-
рыми они столкнулись при первом же знакомстве с мексикански-
ми религиозными обрядами, не шли ни в какое сравнение с их
собственными.
Последователи многих тайных доктрин, как религиозных, так и
политических, прием в свои ряды обставляют ритуалами, прони-
занными духом жестокости.
В Древней Спарте существовала тайная организация, носившая
название «Криптии». Необходимым условием вступления в эту
организацию было совершение тяжкого преступления — чаще
всего — убийства.
, Подобные же требования выдвигались кандидатам в состав лич-
ной гвардии Чингис-хана, а в XX веке — при вступлении в ряды
германских особых подразделений, в частности — СС. Новичка
связывало с организацией совершенное им кровопролитие и по-
рождало эффект групповой солидарности, которая, в свою оче-
редь, дает ощущение безнаказанности. Вина, разделенная двумя
людьми,— это половина вины, а разделенная сотнями и тысяча-
ми? В этом случае вина становится совершенно абстрактным по-
нятием, не воспринимаемым сознанием.
Религиозный же обряд, включающий в себя кровопролитие,
123
вообще исключает чувство вины, так как предполагает служение
высшим силам, которые повелевают всеми земными существами
и, естественно, освобождают их. от каких бы то ни было сомнений
в допустимости приносимой на алтарь божества жертвы.
АРГУМЕНТЫ:
«Итак, мы приходим к выводу, что убийство почиталось — и по-
читается до сих пор — во всем мире: от полюса до полюса прино-
сят в жертву людей. Египтяне, арабы, жители Крита и Кипра, ро-
досцы, греки, римляне, финикийцы, персы, индейцы, китайцы,
массагеты, геты, скифы, сарматы, ирландцы, норвежцы, все север-
ные народы, галлы, кельты, ютландцы, германцы, бретонцы, ис-
панцы, мавры, чернокожие жители Африки — все истребляют че-
ловеческие существа на алтарях своих богов. С незапамятных вре-
мен человек с удовольствием проливал кровь своих собратьев и
только иногда скрывал эту страсть под маской правосудия или ре-
лигии. Однако — и не сомневайтесь в этом — его единствен-
ной целью всегда было получить удовольствие».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
СЕМЯ КАИНА
(Убийство и его мотивы. Зависть. Ревность. Месть.
Корысть. Устранение. Мотив особого свойства.)
«Иные люди были бы в состоянии
убитъ своего ближнего просто для
того, чтобы смазать себе сапоги».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
«Человек хуже зверя, когда он
зверь».
РАБИНДРАНАТ ТАГОР
Жестокость человеческих масс, как и жестокость властей, зако-
нов и религий, имеют один естественный источник: жестокость
человека как такового, в данном случае — мужчины.
Эта жестокость с незапамятных времен имеет особую, сугубо
человеческую окраску, по которой ее легко отличить от жестоко-
сти природной или, как ее принято называть, звериной.
124
Крайним проявлением жестокости считается убийство себе по-
добного, что никак не характерно для зверей. Они, конечно же,
убивают, но только не представителей своего вида, не подобных
себе.
Исключения из этого правила могут составлять лишь особые
случаи, такие как борьба за благосклонность самки в брачный пе-
риод, но и тогда целью этой борьбы является не убийство сопер-
ника, а утверждение своего права на самку, так что возможная
гибель одного из четвероногих Ромео является не условием побе-
ды, а лишь случайным следствием бойцового азарта.
В принципе же каждый вид хищных зверей живет за счет убий-
ства представителей другого вида, более слабого и неспособного
оказать эффективное сопротивление.
Убивая ягненка, волк борется за свою жизнь. По воле природы
он не может питаться травой, и поэтому у него попросту нет иного
выхода, как нет иного выхода у питона, заглатывающего кролика,
или у степного орла, хватающего зазевавшегося суслика.
КСТАТИ:
«Что ягнята не любят хищных птиц — это понять не
трудно, но это не является еще причиной ставить упрек
большим хищным птицам, что они хватают маленьких яг-
нят. И если ягнята говорят между собой: «Эти хищные
птицы злы, и тот, кто наименее подобен хищной птице, кто,
напротив, является их противоположностью — ягненком,
разве тот не хорош?», то ничего нельзя возразить на такое
построение идеала, хотя хищные птицы посмотрят на это
с насмешкой и скажут: «Мы ничего не имеем против этих
добрых ягнят, мы их даже любим, что может быть вкуснее
нежного ягненка».
ФРИДРИХ НИЦШЕ. Генеалогия морали
Зверь убивает ради насыщения, и этот мотив продиктован са-
мой природой.
Здесь становится совершенно очевидным коренное отличие аг-
рессии зверя от агрессии человека.
Зверь в акте убийства реализует свое законное право сильного.
Человек в акте убийства проявляет не силу, а напротив, бессилие.
Это и бессилие преодолеть в себе животную ярость, и бессилие
честно признать свою несостоятельность в состязании с другими
людьми, и бессилие тщеславной посредственности, стремящейся
к самоутверждению,— мстительное бессилие неудачника, страдаю-
щего комплексом неполноценности.
«И восстал Каин на Авеля...»— описывает Библия первое из
зафиксированных в истории человечества убийств.
125
Ю. Ш. Фон Карольсфельд. Братоубийство
126
Почему же Каин «восстал»? Какие чрезвычайные обстоятельст-
ва подтолкнули его к этому отчаянному шагу?
Не было никаких чрезвычайных обстоятельств. Каин убил сво-
его единоутробного брата всего лишь потому, что «призрел Гос-
подь на Авеля и на дар его. А на Каина и на дар его не призрел».
Только-то и всего.
Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы Каин, позавидо-
вав успеху брата, лишил его жизни.
Каин убил не от избытка силы, а от недостатка ее.
Вернемся к «Генеалогии морали» Фридриха Ницше:
«Великую опасность для человека представляют не злые, не
«хищники», а немощные. От рождения неудачники, побежденные,
надломленные, это они, это наислабейшие больше всего подтачи-
вают жизнь среди людей, это они опаснее всего отравляют наше
доверие к жизни, к человеку, к самим себе, это они заставляют нас
сомневаться во всем этом. Куда уйти от этого затуманенного взо-
ра, глубокую печаль которого потом уже не стряхнешь с себя, куда
деваться от этого отвращенного взора человека с самого начала
неудачно рожденного, взора, выдающего, как такой человек гово-
рит самому себе (этого взора, который как стон): «Желал ли бы я
быть чем-нибудь иным? Но на это нет надежды. Я таков, каков я
есть: разве мог бы я избавиться от самого себя? И однако же, я
пресыщен собою!...» На такой почве презрения к самому себе, на-
стоящей болотной почве, вырастает всякая сорная трава, всякое
ядовитое растение, и все это так мелко, так исподтишка, так нече-
стно, так приторно. Здесь кишат черви мстительных чувств, мут-
ных осадков; здесь воздух воняет вещами, которые надо скрывать,
в которых нельзя признаться; здесь постоянно ткется сеть самого
злостного заговора — заговора немощных против удачных и по-
бедоносных, здесь ненавистен сам вид победителя. И сколько лжи-
вости нужно, чтобы эту ненависть не признавать ненавистью!.. Они
бродят среди нас, как воплощенные упреки, как предостереже-
ния, как-будто здоровье, удачливость, сила, гордость,, чувство мощи
были бы уже сами по себе порочными вещами, которые когда-
нибудь нужно будет искупить, придется горько искупить: о, как, в
сущности говоря, они сами были бы готовы заставить искупить,
как жаждут они стать палачами».
И они становятся.
Они нагло присваивают себе (на правах обиженных) функции
судей и палачей, они выносят мстительные приговоры, и с мсти-
тельным чувством утверждения попранной справедливости при-
водят их в исполнение, совсем как пушкинский Сальери:
«Нет! не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой...
127
Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты еще достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падет опять, как он исчезнет:
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нем? Как некий херувим,
Он несколько занес нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! Чем скорей, тем лучше».
Рослые красавцы или горбуны, богачи или нищие, утонченные
интеллектуалы или грубые полуобезьяны — все они в чем-то
ущербны: или в аспекте физических данных, или моральных.
Холодная вода их ущербных комплексов, соприкасаясь с кипя-
щей лавой подсознательных влечений, образует пар, под давлени-
ем которого прорываются все заслонки и рушатся все запретные
барьеры личности, выпуская наружу страшного мутанта, объеди-
няющего в себе ярость сильного четвероногого, хищника и мсти-
тельное коварство двуногого неудачника.
КСТАТИ:
«Можно бы воздержаться от выражения своего отно-
шения к убийцам, но, по-моему, они — проклятие для
общества: они привносят исключительно ненависть и из-
влекают из нее максимум возможного. Готова поверить,
что убийцы ступили на свой путь из-за врожденной без-
дарности и поэтому, вероятно, заслуживают сострада-
ния; но если даже из-за бездарности, то, мне кажется,
пощады они не заслуживают — убийцу стоит щадить
не больше, чем мужчину, который неверной походкой на-
правляется из средневековой зачумленной деревни в со-
седнюю и путается там с невинными здоровыми детьми».
АГАТА КРИСТИ. Автобиография
Из всех проявлений очеловеченного зверства это, пожалуй, са-
мое опасное, самое разрушительное, и поэтому менее всех заслу-
живает снисхождения.
Убийца подобен тигру-людоеду, дальнейшие агрессивные дей-
ствия которого можно остановить только его физическим уничто-
жением. Недаром же в цивилизованном мире правоохранитель-
ные органы прилагают все усилия к тому, чтобы человек, совер-
шивший умышленное убийство, больше никогда не возвратился к
нормальным людям, либо изолируя его на достаточно бесперспек-
тивный срок, либо ликвидируя при поимке, так как убийца, как
правило, оказывает отчаянное сопротивление полиции.
128
Эта болезнь неизлечима, и мир еще не знал ни одного убийцы,
не склонного к рецидиву.
КСТАТИ:
«Исправлять злого человека невозможно, он может
изменить только вид, но не нрав».
ЭЗОП
Убийца-зверь следует законам Природы.
Убийца-человек нагло попирает их.
Природа идеальна в своем совершенстве. Все усилия человече-
ской цивилизации направлены лишь на то, чтобы познать ее зако-
ны и дорасти до ее требований. Находясь в постоянном жизнеут-
верждающем развитии, Природа наделяет свои творения далеко
не равными возможностями.
Справедливо это или нет — не нам судить, и тем более не нам
пытаться исправить природное положение вещей. Луна вращается
вокруг Земли, Земля, в свою очередь,— вокруг Солнца. Солнечная
система также вращается... и так далее. Что произошло бы, если
бы Луна вдруг узурпировала права Земли или Солнца? Хаос, ги-
бель Вселенной.
И животные, и люди не являются исключением из этого пра-
вила.
Они изначально разделены на сильных и слабых. Сильным
дано больше возможностей для выживания и совершенства, сла-
бым — меньше.
Единственно равное и всеобщее право, которое имеют и те, и
другие — это право на жизнь, все же остальное добывается в про-
цессе совершенствования видов.
Но вот здесь прослеживается существенная разница между си-
лой животного и силой человека. Животное сильно своим физиче-
ским здоровьем, мощью клыков, когтей и мышц. Первобытный
человек вынужден был состязаться с животным именно в этом
плане, но только лишь до тех пор, пока он не изобрел сначала
копье, а затем — лук и стрелы, которые избавили его от необхо-
димости лично догонять убегающего оленя.
Да, он был свиреп и беспощаден, но что значили эти качества,
когда их носитель — относительно слаб физически, имеет тон-
кую и беззащитную кожу, лишен клыков и когтей, а также не
является предметом зависти в сфере обоняния, слуха и зрения?
Звериная свирепость первобытного человека никогда бы не
выдержала конкуренции в том жестоком мире, если бы не его раз-
вивающаяся способность изобретать, то есть, интеллект, который
многократно увеличил силы человека и его способность к выжи-
ванию.
129
В этой сфере находятся все истоки неравенства, а следователь-
но, вражды и ненависти.
Здесь же находятся истоки трудолюбия, целеустремленности,
стремления к совершенству.
Природа одного поставила перед необходимостью гнуть спину
в котловане с лопатой в руках, а другого одарила возможностью
изобрести экскаватор, заменяющий сотни и тысячи землекопов,
одного сделав Моцартом, а другого — Сальери, одного Авелем,
другого — Каином...
Но слабые решительно восстают против такого положения ве-
щей, считая его несправедливым.
И восстанавливают справедливость, вернее, то, что им кажется
справедливостью, путем насильственного вмешательства в дела
Природы.
Вместо того, чтобы совершенствоваться самому и своими дела-
ми добиться расположения Господа, Каин не находит ничего луч-
шего, как убить своего удачливого брата.
Отвергнутый любовник убивает своего счастливого соперника.
Несостоятельный должник убивает своего кредитора.
Безнадежно рвущийся к власти политик убивает своего конку-
рента.
Чахлая и во всех отношениях серая личность убивает гения.
Киллер совершает заказное убийство, так как из-за врожден-
ной бездарности никаким другим путем не сможет заработать сум-
му, равную его гонорару за меткий выстрел.
Урод убивает красавца.
Слабый убивает сильного.
Слабые не признают естественного отбора, они предпочитают
искусственный, и проводят его своими специфическими средст-
вами.
Но слабые в большинстве. Неужели все они, или, по крайней
мере, значительная их часть способна на хирургическое вмеша-
тельство в дела Природы?
История XX столетия, как это ни прискорбно, отвечает на этот
вопрос положительно. Октябрьская революция, гражданская вой-
на в СССР, его тоталитарный режим и аналогичные режимы в
Германии, Италии, странах Восточной Европы, Китае, Вьетнаме,
Камбодже, освободительные движения на африканском континенте
и события самого последнего времени в так называемых «горячих
точках» — свидетельствуют о таких вспышках массового палаче-
ства, которые в XIX или начале XX века казались бы немыслимы-
ми, а само предположение о вероятности их возникновения вос-
принималось бы как бред сумасшедшего мизантропа.
Однако это реальность новейшей истории.
В чем же причина этого явления?
Известно, что агрессивность личности сдерживается запретны-
ми барьерами ее психики. Эти барьеры обусловлены этическими
130
нормами, выработанными многими поколениями развивающейся
человеческой общности, и характеризуются не только эмоциональ-
но-нравственными установками, но и органическим отторжением
убийства как такового.
Запретные барьеры принято еще называть табутивными.
Исследователи показывают, например, что к некоторым видам
пищи, на которые в свое время был наложен коллективный запрет
(табу), у члена примитивного племени развивается настолько силь-
ное отвращение, которое из сферы эмоциональной переходит в
сферу физиологическую. В этих случаях случайно проглоченная
пища, на которую наложено табу, вызывает боль в желудке и рво-
ту. Подобные же последствия, как рассказывают некоторые вете-
раны Второй мировой войны, вызывало у них поражение первого
противника во время рукопашного боя.
Видимо, табу, как коллективный запрет, имеет свойство деза-
вуироваться коллективным разрешением, иначе невозможно объ-
яснить столь повальное разрушение табу на убийство себе подоб-
ного.
Напрашивается логический вывод о том, что для разрушения
табу достаточно авторитетного произнесения слова «можно», и тогда
все добытые в таких муках достижения человеческой эволюции
оказываются всего лишь пустой декларацией из области филан-
тропических мечтаний философов-гуманистов.
Видимо, это табу не столь прочно, если так легко забывается.
АРГУМЕНТЫ:
«...несколько идей необходимо сделать неизгладимыми, постоян-
ными, незабвенными, «неподвижными» в целях гипнотизации всей
нервной и интеллектуальной системы посредством этих «непо-
движных идей»,— и аскетические приемы, и образ жизни служат к
тому, чтобы освободить эти идеи из общей связи с другими, чтобы
сделать их «неизгладимыми».
Чем менее человечество было «в памяти», тем ужаснее бывало всегда
зрелище его обычаев. Жестокость карательных законов в особенно-
сти является мерилом того, сколько необходимо было усилий, чтобы
победить забывчивость и сохранить в постоянной памяти у этих ра-
бов минуты эффекта и страсти несколько примитивных требований
социального сожительства. Мы, немцы, конечно, не считаем себя
особенно жестоким и бессердечным народом, а тем более легкомыс-
ленным и беззаботным. А между тем, стоит только рассмотреть наши
старые уложения о наказаниях, чтобы убедиться, сколько потребо-
валось на земле усилий для того, чтобы выдрессировать «народ мыс-
лителей».
Эти немцы развили у себя память ужасными средствами, чтобы
получить власть над своими основными плебейскими инстинкта-
ми и своей грубой неуклюжестью. Стоит вспомнить только старые
немецкие наказания, например, наказание посредством побивания
камнями (уже в былине жернов падает на голову виновного), коле-
5
131
сование (собственное изобретение и специальность немецкого ге-
ния в области наказаний!), разрывание или растаптывание лошадь-
ми («четвертование»), варка преступника в масле или в вине (еще в
четырнадцатом и пятнадцатом столетиях), излюбленное сдирание
кожи («вырезывание ремней»), вырезывание мяса из груди; пре-
ступника обмазывали также медом и предоставляли мухам под па-
лящим солнцем.
Посредством таких образов и процессов сохраняют, в конце кон-
цов, в памяти пять-шесть «больше не буду», ссылаясь на которые и
давалось обещание, чтобы жить, пользуясь преимуществами обще-
ственности. И действительно, с помощью такого рода памяти в конце
концов «образумились»!»
ФРИДРИХ НИЦШЕ. Генеалогия морали
Жесткие и точные слова. Но высказавший их в 1887 году Фрид-
рих Ницше едва ли смог бы повторить их, не кривя душой, в 1933-м,
когда ефрейтор Адольф Шикльгрубер (Гитлер) одним махом осво-
бодил большинство «народа мыслителей» от всех «больше не буду»!
Раб жаждет не свободы, а мести. Духовный раб — в особен-
ности.
Для него свобода — не цель, а средство.
Это в равной мере касается как массового, так и индивидуаль-
ного рабского сознания. Слабый всегда хочет отомстить сильному
за его силу, за его внутреннюю независимость, за самодостаточ-
ность и за стремление к гармонии, которая ненавистна слабым,
как детям хаоса.
Попрошайка ненавидит того, кто подал ему милостыню, вор —
того, у которого он вытащил из кармана кошелек, убийца — свою
жертву, хулиган — телефонную будку.
Сильные не кричат, не злобствуют, не завидуют, не мстят.
Они всегда готовы сказать свое твердое «да» или твердое
«нет».
КСТАТИ:
«Почти все люди рабы, и это объясняется той же
причиной, какой спартанцы объясняли приниженность
персов: они не в силах произнести слово «нет». Умение
произносить его и умение жить уединенно — вот спо-
собы, какими только и можно отстоять свою независи-
мость и свою личность».
НИКОЛА ШАМФОР,
французский философ XVIII века
Слабые, в отличие от сильных, не умеют проигрывать, в осо-
бенности если эти слабые — мужчины.
Они постоянно вынашивают идею реванша.
132
Бездарный крестьянин (это словосочетание почему-то явля-
ется довольно редким. Гораздо более распространены такие, как
«бездарный полководец», «бездарный художник» или «бездар-
ный ученый») в 1929 году пришедший к полному обнищанию
вследствие своей духовной слабости, берет реванш за свой объ-
ективный проигрыш путем активного участия в процессе рас-
кулачивания, то есть, в процессе грабежа и физического унич-
тожения трудолюбивых, удачливых и духовно сильных кресть-
ян, само существование которых являло резкий контраст с его
слабостью.
Современный пьянчуга, самым законным образом лишивший-
ся работы и поддавшийся искушению обменять свой ваучер на
бутылку водки, с готовностью присоединяется к толпе таких же,
как и он, подонков, идущих 2 октября 1993 года громить москов-
скую мэрию. Он требует «справедливости», то есть, возвращения
диктатуры подсобных рабочих и крестьян, способных разве что
выращивать бурьян. Среди них он не ощущает своей ущербности,
а вот среди других... О, эти другие!
«Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим:
Кто был никем, тот станет всем!»
Заманчивая идея, ничего’ не скажешь. И самая ужасная, самая
кровавая из всех идей реванша, потому что Природа не терпит
насилия над собой и своими законами, тем более, что это насилие
совершалось с особым цинизмом, с одной стороны используя при-
родность влечений человеческого стада, с другой — попирая При-
роду искусственным отбором слабых в ущерб сильным, создавая
рукотворный хаос.
Рукотворный хаос в индивидуальном проявлении наиболее вы-
разительно характеризуется таким деянием жестокого очеловечен-
ного животного, как убийство.
Древние римляне считали, что если совершено преступление,
то в первую очередь нужно задуматься над тем, кому это преступ-
ление было выгодно.
У каждого убийства есть свой определенный мотив, либо четко
обозначенный интерес, на базе которого формируется мотив.
Если интерес является результатом брожения подсознательных
влечений личности, то мотив — продукт сознания, побуждаю-
щий к конкретному действию.
Вот почему криминалисты в процессе раскрытия преступлений
так много внимания уделяют точному определению мотива, кото-
рый может дать самые прямые указания на того, кому «это было
выгодно».
Попробуем и мы пройти по этому пути, чтобы понять, какими
ключами отворяется та дверь, через которую клыкастые хищники
выпускаются на арену человеческого сознания...
133
ЗАВИСТЬ
Именно она стала мотивом первого в мире убийства.
Зависть настолько властно завладела душой Каина, настолько
сильно затуманила его сознание, что он не только хладнокровно и
преднамеренно убил своего брата, но даже не испытал ни малей-
шего чувства раскаяния в содеянном: «И сказал Господь Каину:
где Авель, брат твой? Он ответил: не знаю, разве я сторож брату
моему?»
Завистник постоянно сравнивает свои данные, свои достиже-
ния с достижениями другого человека, и не будучи способен с
достоинством принять факт своего явного (или кажущегося) пора-
жения в им же самим объявленном соревновании, проникается
агрессивным стремлением искусственным путем исправить суще-
ствующее положение, которое ему представляется досадной ошиб-
кой Природы.
АРГУМЕНТЫ:
«Поистине, завистники движут миром, и от зависти получает он
стимул своего развития. Всякое человеческое начинание, все сколь-
ко-нибудь необычное и еще никем не признанное — и неизвест-
но, обретущее ли признание в будущем — получает в душе зави-
стника мгновенный живой отклик. Мир еще сомневается, снисхо-
дительно смотрит на новое явление, лениво и угрюмо прикладывает
его к старому и готов с раздражением отбросить его, а завистник с
воодушевлением неофита уже принял, уже завидует, уже желает
иметь...
Воспаленный злобой, он являет собой силу разрушительную и не-
годную. Он, действительно, способен преступить все нормы чело-
веческого общежития во имя обладания вожделенным. Даже готов
уничтожить предмет своего упоения, если им владеет другой и нет
шансов обрести его».
ТОМАС ФЛЕШЛИ. Энциклопедия пороков’
Чем еще, кроме жестокой зависти, можно объяснить мотивы
некоторых поступков римского императора Гая Калигулы, кото-
рый, не обладая никакими телесными достоинствами, по свиде-
тельству Светония, «встречая людей красивых и кудрявых, брил
им затылок, чтобы их обезобразить..Был некий Эзий Прокул, сын
старшего центуриона, за огромный рост и пригожий вид прозван-
ный Колосс- эротом; его он во время зрелищ вдруг приказал со-
гнать с места, вывести на арену, стравить с гладиатором легко воо-
руженным, а когда тот оба раза вышел победителем,— связать,
одеть в лохмотья, провести по улицам на потеху бабам и, наконец,
прирезать».
Зависть к чужой красоте, к чужому богатству, к чужому успеху
многих во всех отношениях серых и заурядных людей толкает на
поступки поистине шекспировской масштабности.
134
Зависть традиционно окрашена в черный цвет.
Зависть к талантливому полководцу и баловню судьбы Отелло
породила страшные злодеяния Яго.
Нет числа жертвам черной зависти неудачников. Талантливых,
удачливых и благополучных с незапамятных времен подстерегали
длинные кинжалы в темных переулках, им подмешивали яд в вино,
их сжигали на кострах по ложным доносам, их бросали в казематы
средневековых тюрем и в бараки ГУЛАГа — потому что слабые
не прощают сильным их достижений.
Одной из характернейших пружин мужской зависти является
честолюбие, в отличие от женской, которая носит скорее мишур-
но-предметный характер. Извечное стремление к лидерству в по-
литике, науке, искусстве толкает аутсайдеров на крайне жестокие
и зачастую не влекущие за собой никакой осязаемой выгоды по-
ступки. Завистники не столько желают возвыситься сами, сколько
остановить, уничтожить тех, кто возвысился в ходе соревнования
с НИМИ.'
Таков Каин.
Таков Сальери.
Таков Яго и многие другие, желающие любой ценой остано-
вить движение ввысь...
АРГУМЕНТЫ:
«Так говорю я в притчах
к вам, заставляющим пе-
реворачиваться души,
проповедникам равенст-
ва! Для меня, вы — та-
рантулы и скрытные
мстители.
Но я выведу на свет
ваши тайные притоны;
поэтому я смеюсь вам в
лицо своим смехом вы-
соты.
Поэтому я дергаю вашу
сеть, чтобы ваша ярость
выманила вас из вашей пещеры, чтобы ваша месть выскочила из
вашего слова «справедливость».
Пусть человек будет избавлен от мести: это для меня мост к выс-
шей надежде и радуга после долгого ненастья.
Но тарантулы, конечно, хотят другого. «Для нас справедливостью
будет именно то, когда мир будет полон непогодами нашей мес-
ти»,— вот как рассуждают они между собой.
«Мы хотим мстить и позорить всех, кто неподобен нам», так кля-
нутся сердца тарантулов.
И «стремление к равенству» должно отныне сделаться наименова-
нием добродетели, и против всего имущего власти мы поднимем
свой крик!
135
Проповедники равенства! Вопить так о «равенстве» вас заставляет
только безумие и бессилие тиранов, ваши сокровеннейшие стрем-
ления к тиранству маскируются, таким образом, добродетельными
словами!
Угрюмое самомнение, скрытая зависть, может быть, самомнение и
зависть отцов; вот кто прорывается в вас пламенем и безумием
мести.
О чем молчал отец, то высказывает сын; и часто я находил, что сын
есть обнаженная тайна отца.
Они похожи на вдохновенных: но их вдохновляет не сердце, а месть.
И когда они становятся хитрыми и холодными, то не дух делает их
хитрыми и холодными, а зависть.
В каждой жалобе их слышится месть, в каждой похвале заключает-
ся оскорбление; и быть судьею им кажется блаженством.
Это народ низкого сорта и происхождения; на их лицах виден па-
лач и ищейка.
Не доверяйте всем тем, кто много говорит о своей справедливости.
Поистине, в душах их имеется недостаток не в одном только меде.
Они говорят в пользу жизни, эти ядовитые пауки, хотя и сидят в
своих пещерах, отвернувшись от жизни; это для того, чтобы при-
чинить боль...
Добрый, и злой, и богатый, и бедный, и высокий, и приниженный,
и все наименования ценностей: все они должны быть оружием и
бряцающими признаками того, что жизнь постоянно должна пре-
одолевать самое себя.
Жизнь хочет созидать себя в вышину столбами и ступенями, она
хочет смотреть в далекую даль, на блаженные красоты — для это-
го ей нужна высота.
И потому, что ей нужна высота, она нуждается в ступенях и в про-
тиворечии ступеней и в противоречии восходящих по ним. Жизнь
хочет восходить и, восходя, преодолевать себя.
Так говорил Заратустра».
ФРИДРИХ НИЦШЕ. Так говорил Заратустра
Завистник, действительно, подобен тарантулу, который, сидя в
своей темной норе, люто ненавидит всех, кто ходит над ним.
Или рядом, но достойнее, выше, честнее, чище...
Весной 1873 года все газеты Старого и Нового Света пометили
сообщение о чудовищном преступлении, мотивом которого была
единодушно признана черная зависть.
Местом трагедии стал небольшой остров у северного побере-
жья Новой Англии, куда в 1868 году переселились из Норвегии
супруги Хонтвет, Джон и Марен, затем — сестра Марен, Карен,
а в октябре 1872 года к ним присоединились брат Марен, Айван
Кристаенсен со своей молодой женой Анет. Когда же следом за
ними на остров приехал Метью Хонтвет, брат Джона, эта малень-
кая норвежская колония стала для соседей примером мирного бла-
гополучия, которое всегда является результатом упорного и друж-
ного труда.
Мужчины занимались рыболовством, женщины работали в
136
огороде, пряли, стирали, чинили сети. Их дом всегда был чис-
тым, ухоженным, там было тепло и уютно, там всегда радушно
принимали гостей и оказывали помощь всем, кто в ней нуж-
дался.
На соседнем острове жил некий Луи Вагнер, выходец из Север-
ной Пруссии, высокий, сильный, угрюмый мужчина лет тридцати
двух-тридцати пяти. Он, как отмечали соседи, всегда «прятался по
углам, держался особняком, все время присматривался, прислу-
шивался и никогда не смотрел человеку прямо в глаза». Особым
трудолюбием Вагнер не отличался, так как при всех прочих рав-
ных условиях уловы у него были заметно ниже, чем у других рыба-
ков, а домик напоминал скорее хижину бродяги, чем жилище осед-
лого труженика.
В погожие дни, когда Сматти-Ноус, остров, на котором обос-
новались норвежцы, был хорошо виден за нешироким проливом,
Вагнер подолгу сидел на прибрежной скале и, посасывая трубку,
разглядывал дом и его обитателей, спокойных, жизнерадостных,
вечно занятых какой-то работой, напоминающей слаженную суету
муравьев.
С декабря 1872 года Вагнер стал частым гостем норвежцев, у
которых он встречал и неизменную доброжелательность, и готов-
ность оказать любую помощь, и самую трогательную заботу, когда
он заболел и три недели пролежал в самой лучшей комнате их
добротного дома...
И все это время он прятал глаза, излучавшие злобную зависть
бродяги к упорядоченному, чистому и благопристойному семей-
ному жилищу.
...В тот роковой день, пятого марта 1873 года, Джон Хонтвет,
его брат Метью и Айван Кристаенсен вышли в море, чтобы выта-
щить свой невод и затем доставить свежую рыбу в Портсмут. Они
вынуждены были задержаться в городе и решили возвратиться до-
мой уже на рассвете следующего дня, хотя это не входило в их
первоначальные планы.
В порту они случайно встречают выходившего из кабачка Луи
Вагнера. Узнав из разговора с ними, что они будут ночевать в Порт-
смуте, Вагнер спешит на лодочный причал, отвязывает первую
попавшуюся плоскодонку и, невзирая на морозную ночь и бурное
море, направляется на остров Сматти-Ноус, расположенный в две-
надцати милях от побережья.
Он причаливает, выходит на берег, шагает к дому норвежцев.
Дверь не заперта. В темной прихожей ему под ноги с громким
лаем кидается маленькая собачка, Риндж.
Из соседней комнаты выходит Карен.
— Это ты, Джон? — спрашивает она, думая, что вернулись
рыбаки.
Вагнер швыряет в нее стулом, но в темноте попадает в часы,
стоящие на полке.
137
В своих комнатах просыпаются остальные женщины — Ма-
рен и Анет.
Вагнер снова швыряет стул. На этот раз его удар достигает цели.
С громким криком Карен падает, а убийца бросается к входной
двери, зная, что там, у порога, всегда лежал топор, которым ска-
лывали лед с крыльца.
В эту минуту сестра вбегает в прихожую и, подхватив теряю-
щую сознание Карен, втаскивает ее в комнату. Следом за ними
туда же вбегает собачка.
Марен запирает за собой дверь, но Вагнер уже нашел топор и
крушит им тонкую филенку.
— Анет! — кричит Марен.— Прыгай в окно! Беги! Зови соседей!
Анет, как была в легкой ночной сорочке и босая, выпрыгивает
из окна на снег.
Услышав крики Марен, Вагнер выбегает из дома и оказывается
лицом к лицу с оцепеневшей от страха Анет.
И хладнокровно опускает на ее голову лезвие топора.
Затем он возвращается в дом и продолжает рубить дверь, веду-
щую в комнату Марен.
Оставив безуспешные попытки вытащить в окно обмякшее тело
сестры, Марен выскакивает сама и бежит к берегу. Собачка Риндж
догоняет ее уже у прибрежных скал.
А Вагнер уже ворвался в комнату и задушил Карен.
Схватив фонарь, он направляется к берегу искать Марен, но не
находит ее и возвращается к дому. Затащив в комнату тело убитой
Анет, он кладет его рядом с телом Карен, а затем спокойно садит-
ся за стол. (Потом полиция обнаружит остатки его трапезы.)
Поев, убийца снова возвращается на берег искать Марен. Не
найдя ее, Вагнер садится в лодку и направляется в Портсмут...
На допросе он сказал: «Слишком они заелись. А я что, хуже?»
Газета «Портсмутская Хроника» (13 марта 1873 г.) отмечала:
«Вагнер по-прежнему сохраняет спокойствие и присутствие духа,
удивительное даже для немца с его крепкими нервами. Он завое-
вал сочувствие большинства посетивших его в тюрьме своей не-
возмутимостью и располагающим видом».
Он был признан психически нормальным, осужден и вскоре
повешен.
Никаких иных мотивов, кроме «испепеляющей зависти», в этом
преступлении судьями определено не было.
Идут годы, меняется облик земли, облик населяющих ее лю-
дей, но людская зависть неизменно остается мощной боевой пру-
жиной, спускающей вечно взведенный курок жестокости.
Грязный бомж убивает прилично одетого и пахнущего дорогим
лосьоном человека, пьяница-колхозник убивает благополучного
трудягу-фермера, серый неудачник — своего блистательного со-
брата по науке, троечник — своего одноклассника, победившего
на математической олимпиаде...
138
О. Бердслей. Испытание герольда. 1896
139
У бездарности есть только один путь воспрепятствовать успеху
таланта — устранить его.
Атака тарантула всегда направлена снизу вверх.
РЕВНОСТЬ
Услышав это слово, многие, конечно же, вспомнят шекспиров-
ского Отелло, задушившего свою жену Дездемону. Но при этом
нельзя не вспомнить и слова гениального Пушкина: «Отелло не
ревнив. Напротив, он доверчив». Трагедия Отелло — это не тра-
гедия обманутого самца, а трагедия обманутого доверия.
Настоящая же ревность, та, которая являлась и является мо-
тивом множества тягчайших преступлений,— бешеная злоба сам-
ца (в мужском варианте) к своему явному или предполагаемому
сопернику или к самке, давшей этому сопернику повод для тор-
жества.
Криминологи не без оснований считают ревность одним из ос-
новных мотивов тяжких насильственных преступлений.
С древнейших времен и до конца первой четверти XX столетия
убийства из ревности уверенно лидировали среди всех других пре-
ступлений этого вида.
Ревность в гораздо большей степени, чем зависть, опирается на
животные инстинкты личности, и тем более она опасна своей сви-
репостью и непредсказуемостью.
АРГУМЕНТЫ:
«Ревность — лютый зверь. И обходиться с ней следует, как с лю-
тым зверем. Животные обычно опасаются человека. Они, видимо,
ощущают в нем смутную угрозу всему живому. Такая угроза дейст-
вительно заключена в людях. Это — готовность человека убивать.
Неуловимо присутствующая в человеке решимость к убийству слу-
жит едва ли не важнейшим основанием укрощения животных. Это
верно, даже если человек любит животных, добр к ним и укрощает
их лаской своей. Человек есть тот, кто может убить и в ком убийст-
во может явиться не из вынуждающих его условий (голод, угроза
жизни и т. п.), а из собственной его воли. Укорененная в человече-
ском существе способность своевольного убийства угадывается,
должно быть, тонкой чувствительностью живых существ и служит
их укрощению. Даже если, повторю, животное не видит от челове-
ка ничего, кроме любви. Видит только любовь, но знает и другое.
Не от этого ли инстинктивного угадывания исходит привязанность
живых существ к человеку?
Так и личность должна быть готова убить свою ревность. Иначе с этим
зверем не будет сладу».
ТОМАС ФЛЕШЛИ. Энциклопедия пороков
Однако личностей, которые нашли в себе силы убить собствен-
ную ревность, неизмеримо меньше, чем тех, которые стали ее бес-
помощной жертвой.
140
КСТАТИ:
«Жесток гнев, неукротима ярость, но кто устоит про-
тив ревности».
СОЛОМОН МУДРЫЙ
Толковый словарь С. И. Ожегова так характеризует ревность:
«Мучительное сомнение в чьей-нибудь верности и любви».
«Мучительное»... Что же является причиной этих мук, так час-
то толкающих людей на преступление?
Прежде всего — комплекс мужской неполноценности, неуве-
ренность в своей способности быть достойным конкурентом со-
пернику. Этот комплекс развивается как у мужчин, не обладаю-
щих определенными физическими данными, гарантирующими
сексуальное удовлетворение партнерши, так и у мужчин, осознаю-
щих свою социально-экономическую несостоятельность. Нередки
случаи, когда несостоятельность характеризует все сферы мужской
личности.
Среди мужчин, подверженных комплексу неполноценности, есть
изначально слабые натуры, не обладающие необходимой жизнестой-
костью и волей, есть надломленные каким-то неблагоприятным сте-
чением обстоятельств (что прзволяет их с уверенностью отнести к
предыдущей категории), есть натуры физически (и даже экономи-
чески) крепкие, самодостаточные, но в плане личностной гармонии
примитивные, грубые, не обладающие той степенью духовной утон-
ченности, которой может обладать соперник и которая так ценится
определенными типами женщин, и наконец, натуры незрелые, не
сформировавшиеся окончательно для того, чтобы стать надежной
опорой для дикого винограда, коим является женщина, намного
опережающая в развитии (а следовательно, и в жизненных потреб-
ностях), своих ровесников — мужчин. «Муж — мальчик» почти
наверняка обречен на тревожное и мучительное осознание своей не-
полноценности. Ведь недаром же суровые и мудрые спартанцы по-
зволяли мужчинам вступать в брак только по достижению тридца-
тилетнего возраста.
Есть и немалое число мужчин, которые видят в женской любви
ступень своего самоутверждения, натуры, бесспорно, слабые и
склонные к нарциссизму. Не зная за собой никаких достоинств
общечеловеческого характера, они, всецело полагаясь лишь на свои
мужские достоинства, находят в женской любви приют от жизнен-
ных невзгод и подтверждение своей значимости.
АРГУМЕНТЫ:
«Таким образом, оказывается, что существуют два способа утвер-
дить неповторимость и своеобразие собственной личности. Один
способ — активный — путем реализации созидательных ценно-
141
стей. Другой — пассивный. В этом случае все, что другим прихо-
дится завоевывать активными действиями, человеку предоставля-
ется «как манна небесная». Этот путь — путь любви, или пра-
вильнее сказать, путь быть любимым. Без какого-либо собственно-
го вклада, без какого бы то ни было усилия или труда — по милости
божьей, так сказать,— человек получает то, что возможно лишь
при реализации его своеобразия и неповторимости. В любви люби-
мый человек воспринимается по самой своей сути как единствен-
ное в своем роде и неповторимое существо, он воспринимается как
«ТЫ», и как токовой вбирается в собственную личность любящего.
Как человеческая личность он становится для того, кто его любит,
незаменимым существом, без которого невозможно обойтись, при-
чем ничего не делая для этого со своей стороны. Человек, которого
любят, «не может не быть» своеобразным и неповторимом, то есть
ценность его личности реализуется. Любовь не заслуживают, лю-
бовь — это просто милость».
ВИКТОР ЭМИЛЬ ФРАНКЛ. Логотерапия и экзистенциальный
анализ
Нетрудно представить себе, что может произойти с подобным
человеком при осознании им утраты своей «незаменимости». В по-
добных случаях очень часто срабатывает принцип: «Если не мне, так
никому!»
Впрочем, этот принцип срабатывает не только в этих случаях.
Всякий развал семьи влечет за собой и весьма ощутимые эко-
номические последствия, поэтому обида отвергнутого мужа носит
и весьма заметную меркантильную окраску. В этом полЪжении
чувство мужчины-собственника оскорбляется дважды: как владельца
имущества и как владельца женщины.
Чувство собственника по отношению к женщине имеет две опо-
ры —- в сознании и в подсознании. Сознание воспринимает жен-
щину как некую принадлежащую мужчине ценность, причем, сама
мысль о том, что этой ценностью будет пользоваться кто-то дру-
гой, для определенного типа натур попросту непереносима, и они
способны на любые разрушительные действия, чтобы воспрепят-
ствовать этому.
В подсознании же чувство собственника женщины имеет, по-
жалуй, ту же природу, что и собачий инстинкт охраны террито-
рии.
Нельзя при этом не учитывать и сексуальную привязанность,
которая является также инстинктивной и не контролируется соз-
нанием. Именно она является причиной многих загадочных с точ-
ки зрения элементарной логики любовных связей й браков, а так-
же многих кровавых драм.
ФАКТЫ:
(Из материалов Московского губернского суда за 1926 г.)
Егор Минаев. 23 года. Крестьянин.
142
Обвиняется в убийстве своей сожительницы.
Осенью 1923 года познакомился с проституткой С., которую, как
он показал, решил «спасти от гибели» и жениться на ней.
Половая связь между ними продолжалась до августа 1925 года, не-
смотря на то, что, по его словам, он «заразился от С. сифилисом и
долго лечился». Их брак не был зарегистрирован, так как не был
расторгнут прежний брак С.
Она же, проживая в отдельной квартире, продолжала заниматься
проституцией. Минаев, располагая уличающими ее данными, не
раз обращался к С. с категорическими требованиями прекратить
эти занятия, на что она отвечала отказом. На этой почве между
ними часто происходили ссоры, но Минаев продолжал сожитель-
ствовать с С.
В августе 1925 года С. заявила Минаеву, что порывает с ним. Он
продолжал приходить к ней, требуя объяснений или хотя бы согла-
сия на возобновление их половой связи. В одну из таких встреч,
когда С. наотрез отказалась отдаться ему (10 сентября 1925 г.),
Минаев убил ее тремя выстрелами из револьвера.
Судебно-психиатрической экспертизой признан нормальным.
Характеризуется крепким телосложением. Мимика напряженная,
скованная. Речь быстрая, эмоциональная. Реакции активные. На-
блюдаются резкие перепады настроения — от злобной агрессив-
ности до вялой слезливости.
Убитую им С. вспоминает с крайним озлоблением, не может ей
простить того, что заразила его сифилисом и что «нагло издева-
лась», а также и того, что даже в арестном доме она, мертвая, «за-
бирает последние соки» во время поллюций.
Как видим, лишь после физического уничтожения объекта сво-
его вожделения Минаев обиделся на него за причиненные «не-
удобства».
До этого момента сексуальная привязанность заставляла напрочь
забывать о них.
Ревность может иметь и такой источник, как боязнь показаться
неполноценным, смешным в глазах окружающих.
Этот источник, разумеется, относится к сфере «Сверх-Я» и фор-
мируется такими факторами, как уклад окружающей обществен-
ной среды, ее обычаями и традициями, которые при нетерпимом
отношении к фактам супружеских измен и даже к тому, что при-
нято называть флиртом, вполне способны вызвать вспышку агрес-
сии даже в весьма защищенном от мук ревности человеке.
Яркий пример подобной исходной ситуации — коллизии пьесы
А. Островского «Гроза».
И литература, и история, и окружающая нас жизнь густо насы-
щена подобными примерами, когда общественное мнение вынуж-
дает мужчину защищать свою «поруганную честь» даже в тех слу-
чаях, когда это «поругание» является скорее мнимым, чем реаль-
ным. Трагическая гибель Пушкина — одно из многих свидетельств
вынужденной агрессии «невольника чести».
143
Впрочем, преступления, совершаемые на почве, если можно так
выразиться, «традиционной ревности», происходили (и происходят)
не только в скованном условностями высшем свете, а и на самом
дне общества.
ФАКТЫ:
Отсидев три с половиной года за то, что пырнул в пьяной драке
ножом свою бывшую жену, Николай 3. весной 1992-го вернулся
в Харьков.
Его приняли в жилищное управление на должность слесаря. Про-
жив некоторое время в общежитии, он решил обзавестись более
прочным жизненным статусом. Познакомившись с Ольгой Ж., про-
давщицей овощного магазина, Николай вскоре поселился у нее, в
небольшом домике с садом, где Ольга разводила розы — и на про-
дажу, и так, для себя.
В тот летний день Николай лениво бродил по двору в ожидании
своей сожительницы, которая вчера утром ушла на работу, да так
до этого времени и не появилась. А день уже клонился к вечеру.
Сегодня они с Ольгой решили отпраздновать его новоселье, и Ни-
колай запасся двумя бутылками самогона да еще пригласил мать-
старушку, которая проживала на другом конце города...
А хозяйки дома все нет и нет.
— Что, загуляла твоя Ольга? — спросила из-за забора соседка. И до-
бавила: — Ничего, бабское тело — не мыло, не смылится!
Николай криво улыбнулся в ответ.
Наконец, около шести часов вечера, появилась Ольга, веселая и за-
метно подвыпившая.
— Где была? — грозно спросил Николай, опираясь на лопату.
Ольга неопределенно пожала плечами.
Он неторопливо направился к ней и взмахнул лопатой.
Удар пришелся по носу и по руке, которую она подставила, защи-
щаясь.
Размазывая по лицу кровь и слезы, Ольга ушла в дом.
Николай двинулся следом.
В доме он продолжил допрос, избивая ее кулаками, а потом, когда
устал,— ногами, обутыми в тяжелые кирзовые сапоги.
Допрос был прерван приходом двух незнакомцев, которые явились
за денежным долгом. Оценив ситуацию, они слегка поколотили
Николая и ушли, дав Ольге отсрочку в несколько дней.
После этого Николай вытолкал свою сожительницу на улицу.
Немного погодя она вернулась. Допрос с пристрастием был продол-
жен, но снова прерван, на этот раз — приходом матери Николая.
Старушка, нисколько не смутившись атмосферой, в которую попа-
ла, сердечно поздравила сына с новосельем, и все трое, как ни в чем
ни бывало, сели за стол.
Выпили первую бутылку самогона.
Ревность взыграла с новой силой, и Николай возобновил выясне-
ние отношений, разумеется, не без участия рук.
Старушка мягко пожурила сына, и он переключился на еду и
питье.
Когда же мать ушла спать в отведенную ей комнату, Николай
144
вернулся к прерванному занятию, но уже на качественно новом
уровне...
Раздев донага Ольгу, он включил электроутюг и начал пытать ее
раскаленным железом, прихлебывая из бутылки самогон.
Так и не добившись вразумительного ответа, Николай выключил
утюг и завалился спать.
Утром они с матерью констатировали смерть Ольги.
Николай по-хозяйски собрал свои и Ольгины окровавленные вещи
в сумку — пусть мать выстирает: не пропадать же добру...
Затем он направился к своему приятелю на соседнюю улицу, где
опохмелился и рассказал о содеянном, после чего они вдвоем по-
шли на место происшествия. Оставив приятеля в доме, Николай
проводил мать до трамвайной остановки, купил бутылку самогона
и вернулся к приятелю — помянуть безвременно усопшую.
На допросе он сказал: «Я боролся за свою честь».
Экспертизой признан вменяемым.
Приговорен к исключительной мере наказания — расстрелу.
Вот так. И не стоит морщиться, читая де Сада. В жизни все
гораздо страшнее. И гнуснее.
А де Сад лишь эпатировал, предостерегая.
Или предостерегал, эпатируя.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«На земле ничего не изменится, если отменить все наши законы.
Теперь о законах: так ли уж они всеобщи, как об этом толкуют? И оди-
наково ли относятся к этим презренным оковам разные народы и расы?
В этой связи я позволю себе сделать краткий историко-географический
обзор и надеюсь, что стоит привести несколько примеров для вашей
пользы.
Скажем, в Лапландии, Тартарии*, Америке считается за честь уложить
свою супругу с проезжим иностранцем.
Иллирийцы держат специальные закрытые заведения для разврата, там
они заставляют жен отдаваться всем приходящим, причем акт совершает-
ся прилюдно.
Супружеская измена была официально разрешена у греков. Римляне
на время передавали друг другу своих благоверных. Катон отдал жену
своему другу Гортензию, потому что жена последнего была бесплодна.
На Таити Кук обнаружил племя, где женщины отдавались без разбора
всем желающим. Но если последствия такого ритуала приводили к бе-
ременности, женщина давила ребенка в момент его рождения.
Чернокожие обитатели страны, которую мы называем Берег Пряно-
стей, и Риогобара, заставляют своих жен совокупляться с собственными
детьми.
Сингха, королева Анголы, издала закон, предписывающий женщинам
«половое бродяжничество», гласивший, что их влагалища общедоступны
для каждого желающего точно так же, как воздух, которым мы дышим.
Так в Европе XVIII века называли Россию или Московию.
145
Один из пунктов этого эдикта обязывал женщин принимать-все необхо-
димые меры для предотвращения беременности; непослушание наказы-
валось самым строгим образом — виновницу истирали в порошок. Су-
ровый, быть может, закон, но исключительно полезный, способствую-
щий сохранению целостности общества и, при необходимости,
ограничивающий народонаселение.
В Китае есть общины наподобие таитянских или византийских. Я имею
в виду то, что называется «Обществом счастливых мужей». Мужчины вы-
бирают себе жен только при условии, что те будут отдаваться за деньги
другим мужчинам; супруги живут в необыкновенной роскоши, а нежела-
тельные плоды такой торговли топят в реке.
В Японии есть женщины, даже замужние, которые с согласия своих
мужей приходят на площадь перед храмом и ложатся на видных местах;
они обнажают себе груди, как это делают итальянские шлюхи, и находят-
ся в постоянной готовности удовлетворить желание любого прохожего.
В порту Камбей в Индии вы увидите красивую пагоду, место паломни-
чества; за ее стенами каждой женщине воздаются божественные почести;
там они продают себя, и мужья не имеют к ним никаких претензий. Не-
которым удается, в конце концов, кое-что скопить, и они обычно по-
купают юных рабынь, которых готовят к такому же занятию, потом отда-
ют их в пагоду и сколачивают таким способом целые состояния.
В Пегу* муж крайне презрительно относится к своей будущей супруге,
пока она девственница; он призывает на помощь друга, который устраня-
ет препятствие; очень часто ему помогает опытный, но совершенно по-
сторонний мужчина. Однако подобные традиции не годятся для инициа-
ции юношей, так как среди жителей Пегу совокупление с мальчиками
ценится превыше всего.
Индианки Дарии** продаются каждому встречному и поперечному. Если
они выходят замуж, заботу о ребенке, чей бы он ни был, берет на себя
муж; если девушка не обручена, беременность ее бесчестит, поэтому она
делает сама себе аборт или соблюдает все возможные меры, чтобы предо-
храниться.
В далекой Кумане*** девушка-новобрачная лишается невинности в объ-
ятиях священника; муж не имеет права прикоснуться к ней, пока не про-
изойдет церемония дефлорации. Таким образом, так называемое сокро-
вище — девственность — обязано своей ценностью только националь-
ным традициям, как и множество других вещей, хотя мы никак не желаем
признать это.
А известно ли вам, как давно феодальные лорды некоторых стран Ев-
ропы, прежде всего Шотландии, перестали пользоваться таким правом?
Предрассудки, суеверия, причуды... вот что такое скромность, доброде-
тель, целомудрие.
Что бы ни говорили, ни один народ не уважает девственниц. Чем
больше любовных приключений было у женщин в Северной Америке,
тем больше вокруг них поклонников. Там с презрением отворачиваются
от девственницы, ибо невинность является большим недостатком для
девушки, свидетельствуя о ее некрасивости.
На Балеарских островах муж самым последним наслаждается своей
* Королевство в Индокитае (нынешняя Бирма).
** Восточная часть Панамского перешейка.
*** Город в Венесуэле.
146
невестой: до него в торжественной церемонии участвуют знакомые, до-
мочадцы и все родственники; очень странным и подозрительным пока-
жется поведение мужа, который будет возражать против такой очередно-
сти. Такой же обычай соблюдают в Исландии; его придерживаются «наза-
меяне^ — египетские племена, у которых обнаженная супруга после
свадебной церемонии выходит к гостям, по очереди ложится с каждым и
от каждого получает за это подарок...
А что такое мужская честь? Не кажется ли вам, что понятие мужской
чести — это всего-навсего еще одно сильное средство, придуманное и
употребляемое мужьями для того, чтобы больше получить от своих жен,
чтобы еще крепче привязать их к себе? Ох уж эта честь! Получается, что
когда мужья предаются безграничному разгулу и ведут себя так, как им
заблагорассудится, честь их при этом не страдает. А жена, которой пре-
небрегает муж-развратник, страстная пылкая жена, чьи желания он удов-
летворяет на одну пятую, неужели она бесчестит его, когда отдается дру-
гому? И находятся люди — кто бы мог в это поверить! — которые от-
вечают на это утвердительно.
Когда же мы поймем, что наша честь — это наша честь, и она не
зависит от того, как поступают или думают другие, что невероятная глу-
пость — думать, будто совершенные другими ошибки могут иметь к нам
какое-то отношение.
Абсурдно полагать, что поведение жены может навлечь позор на мужа
или более того — принести ему ущерб. Здесь мы имеем одно из двух:
либо мужчина любит свою жену, либо не любит. В первом случае, когда
жена предпочитает другого, этр она не любит его, и тогда, скажите на
милость, разве не верх безумия продолжать любить человека, который
охладел к вам? Обманутый муж должен незамедлительно отвернуться от
жены-изменницы, и тогда неверность будет считаться обыденным, хотя и
далеким от благочестия делом.
Перейдем ко второму случаю: если муж разлюбил свою жену и уско-
рил тем самым ее измену, то кого ему винить? Он пожинает то, что посе-
ял, что должен был получить из-за своего поведения, и будет величайшей
несправедливостью, если он примется хныкать, скулить, допрашивать жену
или осуждать ее; разве под рукой у него нет десятка тысяч других объек-
тов, на которых он может выместить злобу и тем утешиться? Так пусть
бедняга уйдет от нее и найдет себе другие развлечения!
И вы, несправедливые мужья, изводящие своих жен за их неверность,
имейте же мужество критическим взглядом посмотреть на самих себя,
поймите, наконец, что первоначальную ошибку совершили вы, именно
вы, и передайте всем остальным, что только предрассудками можно объ-
яснить неприязнь к женской измене.
Мужские предрассудки всегда были окрашены в кровавый пурпур...
Например, закон, обнародованный императором Константином, преду-
сматривал за супружескую неверность такое же наказание, как за отце-
убийство, а именно: преступницу сжигали заживо или же, зашивали в
мешок и бросали в море; несчастные, обвиненные в этом преступлении,
даже не имели права оправдаться.
Губернатор одной провинции отправил в ссылку женщину, уличенную
в прелюбодеянии, консул же посчитал наказание слишком мягким и вы-
гнал ее из Италии, кроме того, он объявил, что император разрешает
любому желающему убить ее.
Древние датчане карали прелюбодеяние смертью, тогда как за убийст-
147
во полагался простой штраф, что показывает, какой из двух поступков
считался серьезнее.
Монголы разрубали изменницу на две части.
В Тонкинском королевстве ее затаптывал слон.
А в Сиаме обычаи были более терпимы, хотя и здесь участвовал слон.
Виновницу помещали в специальное хитроумное приспособление, и слон
мог наслаждаться несчастной, думая, что это самка-слониха. За этим, не-
сомненно, кроется извращение.
В аналогичных случаях древние бретонцы, также скорее всего из извра-
щенных побуждений, засекали прелюбодеек до смерти.
В Африке есть маленькое королевство Луанго, где существует обычай
сбрасывать изменницу и ее любовника с крутой скалы.
Галлы обычно мазали ее грязью, потом волокли ее тело по земле через
весь город.
В некоторых странах жену судил сам супруг: казнил ее на месте, если
считал, что она виновата; это можно назвать отголоском той давней тра-
диции, по которой мужья могли избавляться от наскучивших им жен.
Такой же обычай был у готов, который давал мужу право казнить жену
собственными руками, если обнаруживалась ее измена.
Аборигены Канады делали им надрез на голове, потом сдирали скальп.
В Восточной Римской империи грешниц продавали на рыночной пло-
щади всем желающим.
В Диарбекире преступницу казнили всей семьей, и каждый должен
был нанести ей хотя бы один удар кинжалом.
В некоторых провинциях Греции, где, в отличие от Спарты, адюльтер не
разрешался, безнаказанно убить изменницу мог любой человек.
Дикари племени Гуакс-Толиам, обнаруженного французскими иссле-
дователями в Америке, бросали изменницу к ногам вождя, разрубали на
куски, и все присутствующие съедали ее.
Готтентоты, допускавшие отцеубийство, убийство матери и детей, су-
рово относились к супружеской неверности. Они карали изменницу смер-
тью, причем доказательством вины служило даже свидетельство ребенка.
МАРКИЗ ДЕ САД
А сколько было уби-
то в разные времена
мужчин-соперников во
имя сохранения неза-
пятнанности преслову-
той мужской чести?
Скорее всего эту
самую «честь» можно
трактовать лишь как
камуфляж, которым
прикрывается неуве-
ренность в своих си-
лах самца-собственни-
ка, который в глубине
души отлично отдает
148
себе отчет в том, что не имеет иных достоинств, кроме гениталий,
а если и они фактом измены ставятся под сомнение, то наступает
полный крах личности, которая и без того отнюдь не была шедев-
ром зодчества.
И свирепый пес одним прыжком преодолевает шаткий барьер,
именуемый «Не убий», и с остервенением бросается на пришель-
ца, нарушившего границы охраняемой территории...
МЕСТЬ
Толковый словарь определяет это понятие как «возмездие за
причиненное зло».
Месть — мотив множества самых ужасных злодеяний, зачас-
тую абсолютно не адекватных вызвавшей их причине, которая может
заключаться как в нежелательном изменении политики правитель-
ства соседнего государства, так и в отказе прохожего дать заку-
рить.
При этом библейский принцип «око за око» бывает весьма да-
лек от равновесия. Месть напоминает горную лавину, которую
может вызвать один-единственный случайно сорвавшийся камень.
Похищение Елены Парисом вызвало многолетнюю Троянскую
войну.
У горцев убийство (даже неумышленное) одного из родствен-
ников влечет за собой десятки жертв кровной мести.
«И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, от-
мстится всемеро».
Месть напоминает ударную волну от взрыва, нарастающую по
мере удаления от эпицентра.
Какими только эпитетами не награждают месть! Она и сладка,
и упоительна, и справедлива, и очистительна....
АРГУМЕНТЫ:
«Что может принести столь же безмерное упоение, как долго ле-
леемая и наконец-то свершившаяся месть? Обладание прекрасней-
шей женщиной, создание гениального произведения, победа над
ужасным недугом — все это меркнет перед сладострастием удов-
летворенной мстительности.
Острое наслаждение, приносимое местью, воспитывает вкус к жиз-
ни и глубокое неравнодушие к происходящему. Нужно ли объяс-
нять ценность такого душевного настроя в наш век всеобщей апа-
тии?
Нет чувства, способного столь же полно охватить все существо че-
ловека, как месть. Ни один общественный идеал не удержался бы
долго, исчезни мстительность. Ведь месть — это наиболее стра-
стная, исступленная форма утверждения того, чему положено быть,
во что человек верит и перед чем благоговеет. Только из страстной,
неколебимо фанатичной приверженности к определенному поряд-
ку вещей рождается стремление отомстить тому, кто этот священ-
ный порядок нарушил или оскорбил. Не случайно безудержное
149
стремление карать — этот государственный пароксизм мести,—
никогда не утихает в носителях деспотической власти.
Свершившаяся месть наполняет душу умиротворением и поко-
ем, особенно разительными после того напряжения, в котором
она — неудовлетворенная — держала человека. Взаимосвязь
этих состояний — душевного напряжения и сменяющего его ус-
покоения — вырабатывает в личности стойкий рефлекс дости-
жения цели, который работает затем уже независимо от того, яв-
ляется ли целью отомстить.
Мало кто целеустремлен так же, как мстительные люди».
ТОМАС ФЛЕШЛИ. Энциклопедия пороков
Иногда месть, действительно, бы-
вает ответом на причиненное зло, как
в случае с героем А. Дюма графом
Монте-Кристо, но встречается огром-
ное количество перипетий совсем ино-
го порядка.
Например, в судебных ведомостях
начала нашего века упоминался слу-
чай, когда 55-летний отец, живя в од-
ном доме со своей семнадцатилетней
дочерью, принудил ее вступить с ним
в сексуальные отношения под угрозой
изгнания. Некоторое время дочь ус-
тупала его притязаниям, а затем, по-
знакомившись с молодым человеком,
попросила отца благословить их брак.
Отец благословил, но с условием, что
она, выйдя замуж, будет поддерживать
их прежние отношения. Дочь согласилась, но, обвенчавшись, от-
казалась выполнять свое вынужденное обещание. И отец хладно-
кровно убил ее.
Как видим, здесь не было ситуации «око за око», как не бывает
ее и в процессе мстительной так называемой «борьбы за правду».
Хотя, понятие «око» подчас бывает весьма субъективным...
ФАКТЫ:
(Из материалов Московского губернского суда за 1926 год.)
Петр Анисимов. 44 года. Садовник.
Осужден за зверскую расправу над инженером В. А. Костомаро-
вым.
Мотив — месть за увольнение.
Раздобыв стакан азотной кислоты, обвиняемый проник в кабинет
потерпевшего и плеснул ему кислотой в лицо, нанеся тяжкие те-
лесные повреждения, повлекшие за собой полную потерю зрения.
Установлено, что потерпевший к увольнению Анисимова никакого
отношения не имел.
150
Обвиняемый до этого неоднократно подвергался увольнениям с
различных мест работы за нарушение дисциплины.
В данном случае он был уволен в связи с окончанием сезонной
работы садовника.
В день преступления (29 сентября 1925 года) Анисимов несколько
раз заглядывал в кабинет инженера. Стакан с кислотой был им
предусмотрительно обернут бумагой во избежания ожога собствен-
ной руки. Выбор способа расправы был тщательно продуман Ани-
симовым в течение нескольких дней.
Анисимов родился в Москве. По старшинству был вторым. Семья
жила бедно, детей держали в большой строгости. В школе он учил-
ся плохо. Единственным предметом, по которому он успевал, был
Закон Божий.
С 14 лет занимается садоводством. С 18 лет начал получать регу-
лярное жалованье. Часто менял места работы: то его увольняли, то
он сам уходил, иногда в поисках лучшего, а чаще из-за разного
рода конфликтов с начальством.
От военной службы был освобожден по состоянию здоровья.
Революцию встретил со страхом, безвыходно сидел дома, думал,
что и без него «дело сделают», только боялся, как бы «не убили
невзначай». Думал еще о том, что, быть может, жизнь изменится к
лучшему: «народу перебьют много, рабочих будет меньше, хозяева
больше будут дорожить и жалованья прибавят».
В голодное время вместе с семьей уезжал на Украину, где пробыл
два года, имея случайные заработки в деревнях. В Харьковской гу-
бернии попал в обоз к Махно. Семью отослал в Москву. Через два
месяца сбежал от Махно, решив, что «там опасно». В конце 1921
года вернулся в Москву.
Женат на «самостоятельной» портнихе. Жену любит, ни разу, по
его словам, ей не изменял и даже понять не может, «как это люди
изменяют». К детям очень привязан, хотя «спуску не давал».
Часто бил детей ремнем, иногда и до рубцов на теле, а затем
ласкал их, хотя «жалости в этом не находил, потому как бил за
правду».
Всегда был весьма чувствителен к несправедливости. Сам же «об-
манывать избегал», полагая, что если его обман обнаружат, то «боль-
ше веры не будет».
С 1924 года начал активную борьбу с разного рода «неправдами».
Часто выступал на собраниях — «почему, дескать, нет трамвай-
ных и театральных билетов, прозодежды и т. д».
Психически нормален».
А вот пример мести за «несправедливость» уже из нашего вре-
мени...
6 марта 1992 года. Город Харьков.
Поздним вечером два приятеля — С. Лукиенко и И. Гран-
дель — вышли на улицу освежиться после обильных возлияний
на дне рождения дочери Лукиенко.
Взрослые мужчины, каждому — за сорок.
У Лукиенко образование — 8 классов, постоянной работы не
имел, в основном жил на иждивении жены.
151
Грандель — рабочий кооператива. Образование — средне-
техническое.
Пройдя метров двести, приятели встретили свою знакомую —
Н. Судареву тридцати двух лет, без определенных занятий.
Решив отметить встречу, все трое направились в ресторан, ку-
пили у швейцара две бутылки водки и затем зашли на квартиру к
Гранделю, холостяку, проживающему в ветхом двухэтажном до-
мишке неподалеку от ресторана.
Выпили за встречу, потом — «за прекрасную даму», потом —
просто так...
А потом Лукиенко предложил заняться «лямур де труа».
Сударева предложение приняла, но поставила условие: не сразу
втроем, а по очереди.
Джентльмены (как они себя называли во время застолья), не-
долго посовещавшись, приняли условие леди, и она, сняв трусы,
легла на диван.
Далее возник небольшой спор по поводу того, кто будет пер-
вым, но Лукиенко настоял на своем приоритете ввиду того, что у
его дочери сегодня день рождения. Грандель согласился с этим
веским аргументом, и Лукиенко, как был, в пальто и в шапке,
взгромоздился на их Венеру.
Когда Грандель закончил половой акт, Лукиенко сказал:
— Ну, пора и по домам. Хорошего понемножку.
— А бабки? — спросила дама, вставая с дивана.
— Какие еще бабки? — удивился Грандель.
— За доставленное удовольствие.
— Ну ты и проблядь! — возмутился Лукиенко,— Мы же по
любви!
— Любовь тоже денег стоит.
— А водка? — спросил не менее возмущенный Грандель,—
Ты же пила ее с нами наравне, а платили за нее мы!
— Еще не хватало, чтобы я за нее платила! — пожала плечами
дама.— Ладно. Хорош базлать. Бабки гоните!
Как потом «джентльмены» объяснили, их до глубины души ос-
корбил подобный цинизм, и они решили отомстить за поруган-
ные чувства.
Даме пообещали заплатить, если она согласится пойти с ними
в заброшенный сарай во дворе и там «сработает на бис».
Она согласилась.
Выходя из квартиры Гранделя, Лукиенко прихватил лежащий
на комоде охотничий нож.
Войдя в сарай, Лукиенко плотно прикрыл дверь и спросил:
— Так что, по любви, значит, никак?
— Как, никак, а бабки на бочку,— ответила леди.
Приятели переглянулись, после чего Грандель, шагнув за спи-
ну женщины, схватил ее и зажал рот ладонью, а Лукиенко нанес
семь точных ударов ножом в грудь, в область сердца.
152
Затем мстители швырнули тело своей обидчицы в погреб и вер-
нулись в квартиру Гранделя. Там они сменили запачканные кро-
вью брюки на чистые и провели короткое совещание...
Следует заметить, что ни один из них ранее не был судим и
даже не имел приводов в милицию по поводу хулиганских дей-
ствий.
...Посовещавшись, мстители направились к своему знакомому
А. Лупиносу (также ранее не судимому), зная, что у его матери
есть автомобиль.
Лупинос с пониманием отнесся к полученному сообщению. Он
тут же поспешил в гараж и завел материн автомобиль.
Приехав к Гранделю, они взяли в квартире клеенку (чтобы завер-
нуть в нее тело убитой, свои окровавленные брюки и нож), и пошли
в сарай.
Там Грандель и Лукиенко провели некоторое время в безус-
пешных попытках извлечь труп из погреба, после чего приняли
иное решение.
Выйдя из сарая к стоящему «на стреме» Лупиносу, они попро-
сили его дать немного бензина. Лупинос достал из багажника ка-
нистру и щедро отлил из нее полведра.
Труп облили бензином и подожгли, после чего сели в машину
и поехали...
— Надо было, все-таки, убедиться...— задумчиво проговорил
Грандель.
— В чем? — спросил Лукиенко.
— В том, что все полностью сгорело...
Вернулись.
Действительно, сгорело не все.
Снова полили бензином и подожгли. Грандель при этом полу-
чил ожог лица и вернулся домой — лечиться, а Лукиенко и Лу-
пинос сели в машину и поехали: время было уже позднее, пора по
домам...
Суд определил для Лукиенко наказание, заключающееся в 11 годах
НТК усиленного режима, для его сообщников — поменьше.
Трудно сказать, чем руководствовался народный суд, так снис-
ходительно пожурив этих монстров. Возможно, их пролетарским
происхождением, а, возможно, и своим. Что поделать, народный
суд, он и есть народный...
Эта харьковская история перекликается с другой, случившей-
ся в этом же городе в конце семидесятых, когда двое «джентль-
менов» в ресторане «сняли» девицу и повели ее в ближайший
подвал. После торопливого, кроличьего «лямур де труа» она име-
ла неосторожность оскорбить их мужское достоинство вопросом:
«И это все?»
Мстители загнали ей во влагалище черенок от швабры и сочли
себя полностью отмщенными, когда второй конец черенка выгля-
нул в области ключицы...
153
Анализируя всю эту кровавую жуть, нельзя не прийти к выводу
о том, что мститель ищет вовсе не адекватное причиненному ему
злу возмездие, а лишь предлог для выбора подспудно накопив-
шейся в нем агрессии. Он культивирует в себе чувство обиды, ко-
торое способно отбросить щеколду с калитки в запретном барьере
и сказать зверю: «Можно».
И это не отдельные случаи с отдельно взятыми извергами.
Это явление массовое.
КСТАТИ:
«Да и откуда взял Данте материал для своего ада, как
не из нашего действительного мира? И тем не менее по-
лучился весьма порядочный ад. Когда же, наоборот, пе-
ред ним возникла задача изображения небес и их бла-
женства, то он оказался в неодолимом затруднении, имен-
но потому, что наш мир не дает материала ни для чего
подобного».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
Мщение — это скорее не реакция на причиненное зло, а
использование любого видимого предлога реализовать собствен-
ное зло.
Так, император Нерон, оскорбленный двумя-тремя фактами
вмешательства своей матери в государственные дела и усмотрев в
этом посягательство на собственную непогрешимость, по свиде-
тельству историков, трижды пытался отравить ее. Но предусмот-
рительная женщина, не обольщавшаяся в отношении моральных
достоинств своего чада, заблаговременно принимая противоядия,
избежала мести.
Не успокоившись на этом, Нерон приказал тайно соорудить над
постелью матери искусственный потолок, который должен был об-
рушиться на спящую, приведенный в действие с помощью хитро-
умной машины — подлинного шедевра механики того времени.
Когда же и этот замысел сорвался, любящий сын, немного по-
размыслив, изобрел самораспадающийся корабль, который дол-
жен был в открытом море мгновенно превратиться в груду мелких
обломков, а материна каюта — в глубоководный саркофаг.
Но мать отказалась от морской прогулки, и изнывающий от
нетерпения мститель вынужден был самым банальным образом
подослать к ней пару верных людей с длинными кинжалами...
Начало одиннадцатого века... Благодаря высокому покровитель-
ству визиря Сельджукского государства, во дворце благосклонно
принят и всячески обласкан некий дотоле безвестный молодой
человек по имени Хасан ибн ас-Саббах. Проходит совсем немного
времени, и этот человек становится министром султана. Но и этот
154
головокружительный взлет не удовлетворил честолюбивого Хаса-
на. Он начинает интриговать против своего благодетеля — вели-
кого визиря, чтобы занять его место.
В те времена подобную должность не мог занимать человек
недальновидный и страдающий излишней доверчивостью, и вели-
кий визирь не был исключением из этого правила. Во время разга-
дав коварные замыслы Хасана, он наносит упреждающий удар
именно в тот момент, когда его протеже уже был готов торжество-
вать победу.
Удар был до гениальности прост: когда Хасан, вызвавшийся за сорок
дней составить отчет о бюджете государства, (на что визирь просил у
султана целый год), зачитывал этот отчет перед султаном и его мини-
страми, там «случайно» оказался лист с текстом не только не имею-
щим отношения к бюджету государства, но и содержащим слова, явно
оскорбительные для султана. Увлекшись чтением, Хасан произнес не-
сколько этих слов, а когда спохватился, было уже поздно.
Сосланный на север страны, Хасан ибн ас-Саббах всю свою
дальнейшую жизнь посвятил мщению.
Через несколько лет он обосновался в неприступном замке на
горе Аламут и стал, основателем грозного тайного общества, из-
вестного в истории под названием «Ордена ассасинов». Сам Хасан
оставил свой кровавый след в истории под именем «Старика с
гор» (или «Владыки гор», изГи попросту «Старца»)...
Само собой разумеется, что его первыми жертвами стали сул-
тан и его визирь, чьи имена открыли необъятный список жертв
«Старика с гор» и его воинства неуловимых мстителей.
Их смертельно боялись правители всех государств от Каспия до
Атлантики, от берегов Нила до Кольского полуострова. Месть их
предводителя была страшна и неотвратима.
По каким конкретным причинам проливались эти моря крови?
Этого никто не знал. Был бы повод...
КСТАТИ:
«Платить добром за зло —
нелепость. Чем же тогда пла-
тить за добро?» ,
КОНФУЦИЙ
Да, возмездие за причиненное
зло — вполне справедливое дея-
ние, но только в том случае, ко-
гда, в соответствии с законами
Природы, сила действия равна силе
противодействия.
Это в теории. На деле же все пройсходит по-иному...
155
Любой адвокат в беседе со своим подопечным, взятым под стра-
жу по обвинению в убийстве, произнесет полу-вопрос — полу-ут-
верждение: «Но ведь вы были ранее с ним знакомы». Этим он пыта-
ется «выкопать» в поведении подзащитного мотив мести. О, как любят
господа адвокаты этот мотив! И судьи относятся к нему с опреде-
ленным пиететом. Как же, месть — сильное чувство, следователь-
но, подсудимый действовал под влиянием повышенного душевного
волнения, чуть ди не в состоянии аффекта!
И когда совершенно безвинный человек погибает на темной
улице (а сейчас у нас все улицы таковы), как говорится, «не за
понюшку табаку», адвокат убийц говорит: «Он отказал дать им
закурить, причем, в довольно грубой форме, и они мстили за ос-
корбление...» Как, однако, много среди нас мстителей!
АРГУМЕНТЫ:
«Есть между ними, и очень много, жаждущих мести, которые пере-
оделись судьями, и у которых слово «справедливость» постоянно
на устах, точно ядовитая слюна. Они всегда готовы заплевать все,
что не имеет недовольного вида, что бодро идет своим путем...
Больные хотят проявить превосходство в какой бы то ни было фор-
ме, у них инстинкт окольных тропинок, ведущих к тирании над
здоровыми,— и где только не встретишь именно у наислабейших
этого стремления воли к мощи.
Все это люди злопамятства и жажды мести (Ressentiment), физио-
логически пострадавшие, люди с червоточиной, целый трепещу-
щий пласт подземной мести, неисчерпаемой, ненасытной в своих
проявлениях против счастливых, а также в маскарадах мести, и в
поводах к мести: когда же, собственно, пришли бы они к своему
последнему, тончайшему, высочайшему триумфу мести? Несомнен-
но тогда, если бы им удалось вдвинуть в совесть счастливым свое
собственное бедствие, все бедствия и страдания вообще, так что
счастливые начали бы вдруг стыдиться своего счастья и, может быть,
стали бы говорить друг другу: «Стыдно быть счастливыми! На свете
слишком много бедствий!..»
Но не было бы недоразумения более громадного и более рокового,
чем если бы счастливые, удачные, могучие телом и душой стали бы
сомневаться, таким образом, в своем праве на счастье».
ФРИДРИХ НИЦШЕ. Генеалогия морали
Слабые и больные духом не ограничиваются декларациями. Они
действуют, и причем, с такой решительностью, которая вполне
способна была бы вывести их из категории слабых, если бы прила-
галась к делу созидания, а не мщения.
ФАКТЫ:
* Январь 1993 года. Город Харьков.
А. Дунин, инвалид второй группы, невысокий, тщедушный, с виду
болезненный, встретил на улице своего знакомого Е. Рябова и пред-
156
дожил распить у него дома бутылку водки. Рябов охотно поддержал
предложение, и они направились в ближайший магазин.
Там, когда они покупали водку, между ними произошла размолвка
на почве того, что Рябов просрочил Дунину выплату небольшого
денежного долга.
Рябов — высокий полнокровный здоровяк — снисходительно
похлопал по плечу своего приятеля-коротышку и пообещал вер-
нуть долг, «когда получится». Такой ответ не удовлетворил креди-
тора, однако приятели, тем не менее, мирно направились в дом
Дунина распивать купленную бутылку.
Когда захмелевший Рябов улегся вздремнуть на его постель, Дунин
вышел в сени, взял там топор и обрушил его на голову спящего.
Удар был смертельным.
Далее Дунин, чтобы не «сильно пачкать постель» (как он выразил-
ся на допросе), развернул убитого таким образом, чтобы кровь из
раны стекала в подставленный к кровати таз.
Убедившись, что кровь стекает именно туда, куда нужно, Дунин
решил немного «расслабиться» и, заперев дом, поплелся к ближай-
шему пивному ларьку...
Возвратился он часа через три, когда уже совсем стемнело.
Вынести труп из дома Дунин не смог «по причине слабого здоровья»,
поэтому, поразмыслив, принял решение расчленить его и вынести
по частям.
Голову, руки и торс своего сотрапезника Дунин аккуратно упако-
вал в целлофановые пакеты и отправил в мусорный ящик, стояв-
ший неподалеку от его дома. Нижнюю часть туловища он решил
отнести на стройку, расположенную в двухстах метрах. Когда пере-
ходил улицу, его осветила фарами проезжающая машина. Дунин
испугался, бросил свою ношу и убежал.
Домой возвращаться не хотелось, и он оправился на поиски спирт-
ного.
На допросе он сказал: «Он думал, если я хлипкий, то можно и долг
не отдавать? А вот выкуси!»
Опять,— скажет читатель,— история из жизни городского дна,
будто нарочно подтасованная, чтобы вывести на определенные
умозаключения. Что ж, вот другая история, где фигурирует благо-
образный пожилой инженер-снабженец, почти не пьющий...
* 13 мая 1988 года П. Кравченко, одетый в добротный синий плащ,
с солидным портфелем из натуральной кожи, с кокетливым синим
беретом на голове, вошел в помещение средней школы № 85 горо-
да Харькова.
Дождавшись перемены, он, вынув из портфеля молоток, набросил-
ся на группу учащихся 1—2 классов и, травмировав тринадцать де-
тей, скрылся с места происшествия.
Не будем задавать риторические вопросы типа: «Почему же ему
никто не помешал?» или «Почему же его не убили на месте?» Зна-
чит, некому было помешать, а что касается «убили на месте», то
наши законы настолько суровы по отношению к фактам активной
самообороны, что... лучше с ними не связываться...
Кравченко затаился, пересидел два года, а 20 июня 1990-го проник
157
на территорию детского комбината № 337 и направился к павиль-
ону, возле которого в песочнице играли дети.
Достав из деловой папки охотничий топорик, Кравченко начал ру-
бить им детские головки. Семеро детей упали на землю.
Затем он бросился к другому павильону, где находились дети млад-
шей садиковой группы (от 2 до 4 лет). Увидев мужчину с окровав-
ленным топором в руках, малыши в ужасе бросились врассыпную.
Он — за ними, громко крича и размахивая своим оружием.
Но тут дорогу убийце преградила воспитательница Т. Золотарева.
За ней увязался мальчик из средней группы. Кравченко удалось
оттолкнув воспитательницу, дважды ударить ребенка топором по
голове. Третий удар предназначался воспитательнице. Она засло-
нилась рукой, и лезвие топора глубоко вонзилось в мышечную ткань,
разрубив массивный металлический браслет.
Отшвырнув в сторону раненую воспитательницу, Кравченко нанес
удары еще двум детям и лишь затем, видимо, сочтя свою задачу
выполненной, он бросился бежать к трамвайной остановке, где был
задержан прохожими.
Были проведены четыре психиатрические экспертизы, признавшие
Кравченко абсолютно нормальным. Эксперты лишь заметили, что
он по натуре эгоист, склонен к сутяжничеству, нетерпим к чужому
мнению, мстителен и что у него наблюдается начальная стадия па-
раноидальной психопатии, не являющейся основанием для заклю-
чения о невменяемости.
Психически нормальный Кравченко просто-напросто мстил обще-
ству, которое, по его мнению, слишком безучастно восприняло его
жалобы на увольнение с автобазы № 5 как не прошедшего плано-
вую аттестацию и не соответствующего занимаемой должности.
Как видим, у мотива мести бывают и такие пружины.
Скорее, поводы.
Мщение крайне редко соответствует породившей его причине.
В числе «положительных» примеров можно назвать классиче-
скую вендетту (кровную месть), где обмен жертвами идет по стро-
гому принципу «голову за голову».
Вендетта же в иных трансформациях, как, например, в мафиоз-
ной, явно игнорирует принцип адекватности. Ее определение, в этом
случае, выглядит так: «По отношению ко всякому, кто нарушает
правило круговой поруки, применяется вендетта». Иными словами,
всякий, кто не подчиняется законам мафии, должен умереть.
Процесс мщения, в этом случае, имеет множество вариантов,
но все они неизменно заканчиваются смертью отступника.
В 1921 году прокурор города Палермо описывал мафиозную
вендетту следующим образом:
«Вендетта осуществляется варварским, диким, предательским
способом, из засады, при помощи бритв, ножей, огнестрельного
оружия, яда, обезглавливания, удушения, причем над трупами со-
вершается надругательство, их поливают бензином и поджигают
или обезображивают самым ужасным способом, для того, чтобы
все знали устрашающую мощь мафии».
158
У надругательства нал трупами жертв мафии есть свой смысл,
хороню понятный местным жителям. Так, например, камень во
рту у трупа означает, что этот человек слишком много болтал. От-
рубленная рука, положенная на грудь,— свидетельство того, что
убитый уличен в воровстве (внутри организации). Отрезанные и
подвешенные на шею гениталии прямо указывают на изнасилова-
ние (или попытку изнасилования) жены или дочери члена мафии.
Вырванные и вложенные в руку глаза красноречиво говорят о том,
что этот человек стрелял не в того, в кого следовало...
Но мафия далеко не всегда применяет подобную знаковую сис-
тему. Ей вполне достаточно и того, что все знают, что ее пригово-
ры неотвратимы и что ни полиция, ни охрана, ни стены тюрьмы
не смогут помешать их исполнению.
Что и говорить, месть — сильное чувство и не менее сильное
искушение для власть имущих, как инструмент политики.
В 1922 году Бенито Муссолини становится диктатором Италии.
Через два года после начала своего правления дуче решает пред-
принять поездку на Сицилию. Естественно, главу государства со-
провождала многочисленная охрана. И вот, когда диктаторский
кортеж въехал в небольшой городок Пьяна-дей-Гречи, мэр после
формального приветствия обронил и такую фразу:
— Не могу понять, зачем вашей милости потребовалась такая
мощная охрана! Когда я рядом, дуче может чувствовать себя в пол-
ной безопасности!
Этот простодушный мафиози, конечно, не преследовал цель ос-
корбить главу государства, а выразил истинное положение вещей.
Но Муссолини оскорбился.
Кроме того, что было задето его личное достоинство, он резон-
но рассудил, что безопасность хозяина Италии ни в коей мере не
должна зависеть от доброй воли мафии, потому что фашизм и
мафия, эти два свирепых медведя,— никогда не смогли бы ужить-
ся в одной берлоге. Муссолини давно осознал это, но активные
действия предпринял только тогда, когда их спровоцировало именно
чувство мести.
Через несколько дней был арестован мэр Пьяна-дей-Гречи, и
на итальянскую мафию обрушилась такая волна кровавых репрес-
сий, что об этом «Уважаемом обществе» (как называли себя члены
мафии) до 1944 года никто не слышал и не решался упоминать
даже в частных разговорах.
У мести хорошая память и длинные руки.
Личная месть Сталина настигла в далекой Мексике Льва Троц-
кого.
Массовое уничтожение евреев Гитлером в значительной степе-
ни было спровоцировано мстительным чувством, зародившимся
еще в юности, когда Адольф, провалив вступительные экзамены в
Академию искусств, слонялся по Вене в поисках случайного зара-
ботка, а евреи-торговцы произведениями искусства из жалости
159
покупали нарисованные им почтовые открытки, зачастую даже не
беря на себя труд эту жалость скрывать...
Месть — чудовище, которое питается исключительно кровью.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
Бенволио Ты видишь, вот опять Тибальт кровавый!
Ромео Как, невредим и на вершине славы? А тот — убит? Умолкни, доброта! Огненноокий гнев, я твой отныне! Тибальт, возьми обратно подлеца, Которого сказал мне! Дух Меркуцьо Еще не отлетел так далеко, Чтобы тебя в попутчики не жаждать. Ты или я разделим этот путь. УИЛЬЯМ ШЕКСПИР Ромео и Джульетта
Основное «достоинство» мести состоит в том, что она всегда
оправдывает мстителя в собственных глазах и напрочь лишает его
сомнения в своей непогрешимости.
КСТАТИ:
«Если бы кто-нибудь в битве победил тысячекратно
тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то имен-
но этот другой — величайший победитель в битве».
БУДДА
Но «величайших» победителей всегда можно пересчитать по
пальцам, на то они и величайшие.
А месть продолжает собирать свою кровавую жатву.
КОРЫСТЬ
Этот мотив является не только одним из
ведущих в совершении различного рода
убийств, но и присутствует, как сбставная
часть, в преступлениях, совершенных из
зависти, ревности или мести.
Человека — как объекта преступле-
ния — нельзя рассматривать в отрыве от
его собственности, к которой агрессор от-
нюдь не бывает равнодушен, по крайней
мере, в подавляющем большинстве слу-
чаев.
160
Природа наделила людей далеко не равными возможностями
добывания хлеба насущного, и поэтому обиженные ею очень час-
то пытаются подкорректировать Природу путем преступления.
АРГУМЕНТЫ:
«Если вы с опрометчивой небрежностью отнеслись к характеру ко-
рыстного человека, если неверно определили предмет его устрем-
лений, если стали раздражающим препятствием к вожделенной
ценности... тогда мне жаль вас, читатель.
Корыстолюбец обладает бешеной энергией, он неразборчив в сред-
ствах, и хотя диапазон его движений узок, однако в этой узкой
полосе он обладает дьявольской мощью и совершенно неудержим.
Он прокатывается по траектории, определенной корыстью, подоб-
но тяжелому катку, и горе всему живому, оказавшемуся на пути
всеподминающей глухой массы».
ТОМАС ФЛЕШЛИ. Энциклопедия пороков
Действительно, «все возьму! — сказал булат».
И он берет, пренебрегая понятиями «куплю», «заработаю» или
«попрошу». Булат властно берет все, что ему захочется, обрушива-
ясь на головы тех, кто имел несчастье стать на его пути.
В начале нашего века вся Россия содрогнулась, узнав о кровавых
деяниях некоего Полуляхова% который, проникнув с целью ограбле-
ния в дом станового пристава, убил хозяина, его жену, кухарку и ре-
бенка. Надопросах преступник вел себя нагло, цинично и, в частно-
сти, заявил следующее: «Человек ест птицу, птица есть мошку, мош-
ка еще кого-нибудь ест. И человек ест птицу не потому, что он на нее
зол, а потому, что ему есть хочется. А как птице от этого — он не
думает: есть хочется, он и ест. И птица не думает, каково мошке, а
думает только,, что ей нужно. Так и все. Один ловит человека, кото-
рый ему ничего не сделал. Другой судит и.в тюрьму сажает человека,
который ничего дурного ему не сделал. Третий жизни лишает. Никто
ни на кого не зол, а просто всякому есть хочется. Всякий себе добыва-
ет как может. Это и называется борьбой за существование».
Выраженное теми или иными словами, это кредо исповедовали
и продолжают исповедовать все те, которые добывают себе жиз-
ненные блага, отнимая их у других, при этом не останавливаясь
перед убийством и оправдывая его как средство достижения своих
естественных целей.
КСТАТИ:
«Двуногая тварь, именуемая человеком, будет вечно
верить тому, что льстит ее страстям, что питает ее нена-
висть и благоприятствует ее любви. Вот вам и вся мо-
раль!»
ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК
161
Да, они всегда верили лишь в то, что льстило их страстям, и
вера эта настолько глубока, что само предположение о перевоспи-
тании преступников совершенно абсурдно и полезно лишь тем,
кто этим перевоспитанием занимается профессионально. В Древ-
нем Риме бытовала пословица: «Кто служит алтарю, тот живет с
алтаря».
Убийцы, а в особенности — корыстные, никогда не были за-
блудшими овцами, стремящимися к раскаянию.
* 1689 год. Париж. Улица Каменщиков.
Почтенная вдова мадам Мазель отправляется утром 27 ноября в
собор на воскресную мессу, не подозревая, что в ее доме вот уже
третий день прячется некий человек по имени Берри — бывший
слуга, уволенный ею за мелкое воровство...
Когда вдова вышла из дома, он пробрался в ее спальню и спря-
тался под кроватью. Он терпеливо ждал до позднего вечера, когда
старушка улеглась спать, положив под подушку ключ от шкафа,
где хранились деньги и драгоценности.
Берри осторожно вылез из-под кровати и, склонившись над
спящей, начал шарить под подушкой.
Разбуженная мадам Мазель открыла глаза и сразу же узнала
своего бывшего слугу.
— Молчите, мадам,— спокойно сказал Берри,— или я убью
вас.
Грубо отшвырнув ее в сторону, он перевернул подушку, ища
ключ.
Мадам Мазель потянулась к шнуру звонка.
Убийца, выхватив нож, нанес ей несколько ударов в лицо и в
грУДь.
Убедившись в том, что его жертва не подает признаков жиз-
ни, Берри взял ключ, открыл шкаф, и набив карманы золотом,
скрылся.
Пойман он был лишь спустя более чем полгода, когда уже ус-
пел умереть в тюрьме от пыток и лишений привратник Лебрун,
ложно обвиненный в этом убийстве.
Первый шеф французской криминальной полиции Эжен Фран-
суа Видок, сам бывший каторжник, так писал в своих знаменитых
мемуарах:
«Всякий челЬвек или честен, иди нет; если он честен, никакие
соблазны не способны склонить его ко злу; если же нет, то для
него все дело в удобном случае, который, очевидно, представится
рано или поздно. А если этот случай потребует человеческую жертву,
разве вор не превратится в убийцу?
Хищные инстинкты волка вызываются не только тем, что ему
показывают овцу. То же самое и с наклонностью к воровству: если
она свойственна человеку, тогда преступление совершится неми-
нуемо.
Как правило, воры — столичные уроженцы — редко быва-
Л62
ют убийцами: они питают отвращение к крови, и если проливают
ее, то всегда с сожалением, будучи вынужденными к тому непред-
виденными обстоятельствами. Если у них и случается оружие, то
они применяют его лишь затем, чтобы спастись в случае поимки
на месте преступления.
Ужасные злодеяния, совершаемые иногда в Париже, почти все-
гда — дело рук заезжих преступников. Провинциальные воры,
вообще менее образованные, чем парижане, не питают отвраще-
ния к убийству. Они не ограничиваются защитой, а сами напада-
ют, и при этом отличаются не только смелостью, но и жестоко-
стью, доходящей до бесчеловечности».
В своих мемуарах Видок описывал шайку разбойников, терро-
ризировавших деревни в окрестностях Лилля. Эту шайку называ-
ли «поджаривателями» или «шофферами». Особенность их дейст-
вий заключалась в том, что они подвергали свои жертвы пыткам
огнем, чтобы добыть у них сведения о припрятанных деньгах. Впро-
чем, они не отказывали себе в этих «удовольствиях» и без видимой
причины.
Знаменитый русский сыщик Иван Дмитриевич Путилин, на-
чальник Санкт-Петербуржской сыскной полиции в 70-х годах
прошлого века, в своих мемуарах описывал шайку разбойни-
ков-душителей, нападавших на извозчиков и запоздалых про-
хожих.
* В конце 1855 года эта шайка держала в страхе весь Петербург.
Наняв извозчика, они — несколько человек,— набрасывали ему
сзади на шею веревочную петлю, удушали, а потом бросали труп
на дороге, забрав лошадь, телегу и деньги.
Нападали они и на прохожих в темных переулках городских
окраин.
Когда все члены шайки были схвачены, даже видавшие виды
полицейские ужасались, слушая их показания.
«Картины одна страшнее другой проходили перед нами на этом
следствии,— писал И. Д. Путилин,— и на фоне всех ужасов рисо-
вались на первом плане люди-звери, настоящие разбойники: Фе-
дор Иванов, Калина Еремеев, Михаил Поянен и Александр Пер-
фильев...
Калина Еремеев, 22 лет, бывший пехотный солдат, а теперь
крестьянин, он производил впечатление добродушного парня, а
между тем все удушения в Петербурге совершены были им с Ива-
новым, да еще в Кронштадте он убил крестьянина Ковена и жену
квартирмейстера, Аксинью Капитонову.
— Пустое дело,— добродушно объяснял он процесс убийства,—
накинешь этто сзади петлю и потянешь. Коленом в спину упрешься.
Ен захрипит, руками разведет, и все тут!
Этот Калина вместе с Федором Ивановым были ужасны».
Еще одно групповое и серийное преступление, которое вошло
в историю самых ужасных деяний зверочеловеков...
163
* 18 июня 1872 года в газетах Канзаса (США) было опубликова-
но следующее объявление:
«Профессор Кейт Бендер излечивает все болезни, в том числе сле-
поту и глухоту. Живет в 14 милях к востоку от Индепенденса, по
дороге к Осадж-Мишн».
Это рекламное объявление не вызвало массового паломниче-
ства в ветхую лачугу, расположенную в стороне от больших до-
рог. Всего лишь два-три страдальца проделали долгий путь, что-
бы испытать на себе чудодейственную силу профессора Кейт Бен-
дер, угловатой краснолицей женщины двадцати четырех лет. Она
жила там вместе с матерью, братом и отцом, известном в округе
под именем «Старик Бендер». Он-то и был главным действую-
щим лицом всех трагедий, происходивших в этом небольшом
домишке с диким садом позади него.
Старик Бендер и его семья пользовались недоброй славой сре-
ди соседей. Поговаривали, что они связаны с призраками и духа-
ми, что по вечерам из их дома доносились какие-то зловещие зву-
ки, а редкие путники, заезжавшие перекусить с дороги под вывес-
ку «Таверна Бендера», жаловались потом на скверную пищу и не
менее скверные манеры хозяев.
Но особого внимания на Бендеров никто не обращал, считая их
всего лишь безобидными и странными нелюдимами.
Весной 1873 года доктор Уильям Йорк выехал верхом из Форт-
Скотта, возвращаясь к себе домой в Индепенденс,— и исчез.
Он был богат и возглавлял небольшую общину. Его семья и со-
граждане, зная жизнерадостный характер доктора, исключали веро-
ятность самоубийства и пребывали в полной уверенности, что с ним
случилось несчастье в дороге. Поисковые отряды прочесали всю
округу, но безрезультатно. Брат доктора, сенатор штата, нанял луч-
ших детективов, но и их поиски не смогли пролить свет на это зага-
дочное дело, пока они случайно не заглянули в «Таверну Бендера».
Собственно, в таверну они заглянуть не смогли, потому что она
была наглухо закрыта и производила впечатление покинутого дома.
На хозяйственном дворе им открылась довольно странная кар-
тина: в небольшом загоне лежали мертвые туши свиней и телят,
погибших от голода и жажды.
Поведение хозяев, бросивших на произвол судьбы своих жи-
вотных, можно было объяснить только чрезвычайными обстоя-
тельствами, вынудившими их немедленно покинуть свою усадьбу.
В саду сыщики заметили холмик, напоминавший могилу. Раз-
рыв землю, они обнаружили труп доктора Йорка. Его череп был
пробит, а горло перерезано от уха до уха.
Здесь же, в саду, было эксгумировано еще семь трупов. У каж-
дого из них был пробит череп и перерезано горло.
На следующий день обнаружили труп девочки с длинными
светлыми волосами. На вид ей было около восьми лет. Ее убили
с исключительной жестокостью: все кости были переломаны.
164
Через несколько часов было выкопано еще несколько трупов,
совершенно изуродованных.
Когда сыщики и полицейские вошли в дом, их потрясло неве-
роятное зловоние. Даже беглого осмотра помещения было доста-
точно, чтобы составить представление о том, как совершались здесь
эти многочисленные преступления.
Комната была перегорожена на две части занавеской из легкой
ткани. За занавеской находились стол и скамья перед ним. Здесь
путники принимали пищу. Стол был поставлен так близко к зана-
веске, что сидящий за ним непременно должен был касаться голо-
вой ткани. Старик Бендер (или его сын) подкрадывался сзади и
бил путника по голове тяжелым молотком (который нашЛи при
осмотре дома).
Затем жертве перерезали горло и опускали ее в люк погреба,
откуда и доносилось зловоние. Пол погреба был покрыт толстым
слоем запекшейся крови...
По следам преступного семейства направился уполномоченный
отряд, собранный среди местного населения. Видимо, отряд на-
стиг беглецов, хотя официально об этом не сообщалось. Так или
иначе, властями был обнаружен фургон, в котором уехал Старик
Бендер со своими домочадцами. Фургон был пуст и весь изреше-
чен пулями. Вокруг него виднелись многочисленные кровавые
следы, но трупы исчезли.
История злодеяний Бендеров облетела весь мир, и еще долгие
годы спустя эти люди продолжали оставаться синонимами край-
ней бесчеловечности.
О них много писали и журналисты, и ученые-психологи.
В частности, Уильям Болито комментировал эту историю так:
«В Европе семидесятых годов, а может, и сегодняшних дней,
поднялась вся муть со дна. Отдаленные углы человеческой морали
и природы, не тронутые цивилизацией, вдруг открылись, к изум-
лению человечества, как открывается дно реки во время внезап-
ной засухи.
Без сомнения, следы европейских дикарей вроде Бендеров вре-
мя от времени появляются в Америке. Гигантский эксперимент по
переправке «лесных людей» со старого континента на новый про-
должается. Здесь они вдруг освобождаются от давления власти,
при которой все создавалось и организовывалось, и последствия
этого освобождения поражают воображение гораздо больше, чем
любые исторические катастрофы».
Давление внешних условий и сложившихся стереотипов, сфор-
мулированных Фрейдом как «Сверх-Я», видимо, способно оказы-
вать сильное, подчас решающее влияние на сдерживание звери-
ных влечений.
Что и говорить, для того, чтобы в христианской Европе утвер-
дился постулат «Не кради» или «Не убий», потребовались целые
столетия жестоких наказаний тех, кто не желал принимать на веру
165
эти постулаты. А на Диком Западе Америки европейские пересе-
ленцы вдруг почувствовали себя свободными от власти и от всех
постулатов. И здесь снова потребовались долгие годы интенсив-
ной стрельбы и вздергивания на деревьях грабителей и убийц, чтобы
эти постулаты приобрели статус «Сверх-Я».
И тем не менее...
АРГУМЕНТЫ:
«Вытесненное влечение никогда не перестает стремиться к полно-
му удовлетворению, которое состоит в повторении в первый раз
пережитого удовлетворения; все замещения, реактивные образова-
ния и сублимации недостаточны, чтобы прекратить его сдерживае-
мое напряжение, и их разности между полученным и требуемым
удовольствием от удовлетворения влечения возникает побуждаю-
щий момент, который и не позволяет останавливаться ни на одной
из представляющихся ситуаций, но, по словам поэта, «стремится
неудержимо все вперед» (Мефистофель в «Фаусте». 1. Кабинет
Фауста)».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. По ту сторону принципа удовольствия
Многочисленные исследования показали, что убийства по ко-
рыстным мотивам, в основном, совершают не те люди, которых
постигла неудача в попытках достичь благополучия честным пу-
тем, а те, которым подобные попытки изначально чужды. Эти люди
отвергают труд как средство и элементарного выживания, и добы-
вания жизненных благ.
Эти люди испорчены. В них бурлит гремучая смесь корыстолю-
бия, агрессии диких хищников и требовательного иждивенчества
домашних животных, которых хозяин обязан кормить. Вот эта смесь
и толкает их на преступление.
В определенной мере к этому их подталкивает и общество, ко-
торое непреложный закон добычи (по крайней мере, для трудо-
способных своих членов) подменяет развращающей социальной
благотворительностью, которая здоровым и крепким мужчинам
бросает свое снисходительное «можно». Можно не мучиться поис-
ками путей выживания, можно не связывать труд с гамлетовским
вопросом «быть или не быть», можно потреблять, ничего не про-
изводя... Некоторые правители считают, что проще и дешевле про-
сто кормить этих людей, чем потом бороться с ними, когда они
пополнят армию преступников. Но подобная политика не умень-
шает, а увеличивает преступность, развращая все общество.
АРГУМЕНТЫ:
«Пошлите подальше, Эжени, добродетели, только создающие не-
благодарных! Впрочем, не заблуждайтесь, очаровательная крошка:
благотворительность — скорее порок гордыни, чем истинное ду-
шевное качество. Из тщеславия утешают ближних, а вовсе не из
166
желания совершить добрый поступок. Их очень сердит, если об
оказанной милостыне не стало известно достаточно широко. Тем
более, не вбивай себе в голову, Эжени, что это деяние повлечет за
собой воображаемые благие последствия. Я, например, расцени-
ваю это как величайший из обманов. Благотворительность приуча-
ет бедняка к помощи, которая пагубна для его энергии. Ожидая от
вас милостыни, он больше не работает, а когда милостыни нет, он
становится вором или убийцей. Со всех сторон до меня доносятся
голоса, требующие покончить с нищенством, но в наши дни дела-
ется все, чтобы его распространить. Вы хотите, чтобы в комнате
вашей не было мух? Не рассыпайте притягивающий их сахар. Вы
хотите, чтобы во Франции исчезли нищие? Не раздавайте никакой
милостыни, и прежде всего уничтожьте ваши дома призрения. Че-
ловек, который родился в нищете и видит, что он лишен этих опас-
ных ресурсов, употребит всю свою смелость, все качества, полу-
ченные от природы, чтобы выпутаться из положения. И больше не
будет вам надоедать. Разрушайте же, беспощадно обрушивайте сте-
ны этих презренных домов, в которых вы бесстыдно прячете плоды
бедняцкого распутства; эти ужасающие клоаки, которые ежеднев-
но изрыгают в общество отвратительный рой новых созданий, на-
деющихся только на ваш кошелек. Я спрашиваю, зачем столь тща-
тельно сохраняют подобных субъектов? Боятся, что во Франции
сократится население? Ах, давайте избавимся от этого страха! Пер-
вейший порок правительства в том, что оно допускает перенаселе-
ние; подобные излишки, — вовсе не подарочек государству. Это
сверхкомплектные людишки, точно паразитирующие ветви, кото-
рые живут за счет ствола и в конце концов его истощают. Вспом-
ните: каждый раз, когда в каком-нибудь государстве население пре-
восходит средства существования,— государство чахнет. Взгляните
на Францию, и вы убедитесь в этом. Что из этого выйдет? Это
понятно. Китаец, куда более мудрый, чем мы, остерегает себя от
бремени перенаселения. Никаких приютов для позорных плодов
разврата: их бросают, как дерьмо. В Китае не знают, что такое дома
призрения. Там все работают; там все счастливы; ничто не портит
энергии бедняка; каждый там может сказать, как Нерон: «Что та-
кое бедняк?»
МАРКИЗ ДЕ САД. Философия в будуаре
Можно по-разному воспринимать радикализм де Сада, но гале-
рея образов корыстных убийц, которую мы продолжим разворачи-
вать перед читателем, способна убедить если не в полной правоте
маркиза, то, по крайней мере, в рациональном зерне его рассуж-
дений.
ФАКТЫ:
(Из материалов Московского губернского суда за 1926 год.)
* Михаил Проханов. 21 год. Крестьянин.
Осужден за убийство с целью ограбления.
Вместе с женой проживал в семье родственников. ПЬ заявлению
обвиняемого, атмосфера в доме была крайне напряженной. Вся
167
семья находилась под властью 75-летнего деда по отцу, человека
деспотичного и грубого, к тому же подпавшего в последнее время
под влияние вдовы брата, которая распоряжалась в доме по своему
усмотрению, даже в голодное время утаивая и продавая на сторону
хлебные запасы семьи.
6 февраля 1924 года в доме разгорелся очередной скандал, и Проха-
нов решил самостоятельно добыть для семьи средства к существо-
ванию. Не имея денег, он, тем не менее, отправился в дальнее село,
где договорился с зажиточным крестьянином о том, что сам зако-
лет и продаст его быка и телку, а деньги привезет сразу же после
продажи мяса.
Заколов быка и телку, он взял у крестьянина .его сани и поехал
договариваться с торговцем, рассчитывая заработать на разнице в
цене живого веса скота и мяса. Разыскав торговца, Проханов ого-
ворил сумму денег за мясо и через некоторое время привез товар.
Торговец вручил ему деньги и попросил доставить его с мясом в
соседнее село.
Вот тогда-то у Проханова мелькнула мысль о том, что можно оста-
вить себе и деньги, и мясо, убив торговца.
У него «затряслись руки, а в голове то и дело вспыхивала какая-то
жажда».
Они с торговцем тронулись в путь. Мясо было сложено на передке
саней. Поверх него лежал топор. Седоки расположились на задке.
Проханов, по его словам, колебался, его все время «совесть мучи-
ла», но в конце концов алчная мысль полностью завладела его соз-
нанием.
Схватив топор, он дважды ударил им по голове торговца.
Этот момент помнит смутно. Сознание зафиксировало лишь сла-
бый крик умирающего торговца.
Проехав несколько метров, Проханов остановился, свалил труп под
дерево, присыпал снегом и поехал было дальше, но «душевное вол-
нение» вре нарастало и в конце концов полностью парализовало
его волю. Он развернул сани на обратный путь, затем выскочил из
них и бегом побежал домой.
До своего села добрался лишь поздним вечером. Ничего не сказав
домашним, лег спать, а утром побежал на железнодорожную стан-
цию, сел в поезд и уехал в Сибирь, к дяде.
Там он скрывался три месяца, затем вернулся и добровольно сдал-
ся властям.
Объясняет свой поступок стремлением помочь семье, которая жила
в крайней нужде из-за «бездействия вдовы и деда».
Рост высокий, крепкого телосложения, в движениях быстр и ло-
вок.
По характеру застенчив, молчалив.
Любит музыку, природу и стихи Некрасова.
Психически нормален.
Комментарий:
Личность слабая, неуравновешенная, импульсивная.
Ясно прослеживаются иждивенческие настроения: долгое время
живя в доме родственников, да еще будучи женатым человеком, он
впервые приходит к мысли самостоятельно добыть для семьи сред-
ства к существованию лишь под влиянием особо конфликтной си-
168
туации. По его показаниям, семья бедствовала почему-то лишь из-
за «бездействия вдовы и деда».
Уходит он из дому не заработать деньги или продукты, а добыть —
по принципу «Цель оправдывает средства», как подтвердили его
дальнейшие действия.
Еще одна немаловажная деталь: этот молчаливый, застенчивый и
мечтательный молодой человек в одиночку легко и быстро закалы-
вает быка и телку, что требует и немалой сноровки и завидного
хладнокровия даже для сельского жителя.
При склонности к созерцательности и бездеятельности все эти ка-
чества представляют убийство не столь неожиданным и противоре-
чащим характеру этого человека деянием.
* Дмитрий Иванов. 20 лет. Крестьянин.
Осужден за убийство с целью ограбления.
15 сентября 1925 года Иванов со своей знакомой В. приехал в город
Покров и остановился на ночлег у домовладелицы Н. Ночью он
задушил Н. во время сна, затем взломал сундук и, похитив часть
вещей, скрылся совместно с В. в г. Орехово-Зуево, где на квартире
В. был задержан.
В процессе следствия в совершенной преступлении сознался, но
категорически отрицал соучастие в нем В. По его показаниям, они
с В. остановились на ночлег в квартире Н. случайно. Увидев там
«много всякого добра», Иванов задумал ограбить и убить хозяйку
«по причине острой нехватки жизненных средств». Преступление
он совершил в то время, когда В. спала, а затем, когда «все было
кончено», разбудил ее и «путем угроз» заставил взять узел с вещами
убитой и уехать с ним в Орехово-Зуево.
Незадолго до суда Иванов изменил свои показания, уже не отрицая
соучастия в преступлении В. и наличия заранее обдуманного наме-
рения.
Иванов с детства был замкнутым и необщительным. Единственное
любимое занятие — чтение. Часто углублялся в мечты по поводу
прочитанного, «представлял себя ученым, изобретателем».
Страдал комплексом неполноценности.
В 18 лет имел единственную половую связь с замужней женщиной,
которая сама проявила инициативу, и, как он вспоминает, «было
очень стыдно». В течение последующих двух лет с женщинами свя-
зей не имел.
Семья, где Иванов был третьим сыном, жила в постоянной нужде.
Нужда еще более усилилась, когда старший брат был призван на
военную службу, средний уехал в Ташкент, и к ним переселилась
овдовевшая старшая сестра.
Иногда Иванова посещали мысли о преступлении, когда он читал в
газетах уголовную хронику или в книгах — о разбойничьих ата-
манах, но эти мысли «возникали лишь на мгновение и быстро сме-
нялись другими».
В Орехово-Зуево он поехал искать работу. Остановился там у 19-
летней мелкой торговки В., адрес которой дал ему ранее старший
брат, «крутивший с ней любовь». В. приняла его радушно, посели-
ла у себя, «приласкала». Она пыталась помочь ему найти работу, но
их поиски успехом не увенчались.
Тогда В. предложила Иванову поехать в город Покров к ее знако-
169
мой — старой богатой торговке. Она уверяла, что сама видела у
старухи золота не менее чем на 3.000 рублей. Вначале Иванов, ус-
лышав слово «убийство», испугался и отказался от плана В. Та на-
стаивала, говоря, что «это единственный выход». Через день Ива-
нов начал колебаться, но сказал, что «дело это нехорошее, народ
узнает, совестно будет». На третий день он дал свое согласие, но
мучился сомнениями, «думал все о том, что никогда вором не был
и что убить человека нельзя. Человека убиваешь — значит зверем
становишься». С другой стороны, он осознавал, что нельзя возвра-
щаться домой ни с чем. Он представлял себе груду золота, на кото-
рую можно и «пожить всласть, и учебу продолжить». Свою совесть
утешал еще и тем обстоятельством, что старухе все равно помирать
пора».
В. держала себя спокойно и уверенно. Иванову она сказала, что
смотрит на будущее преступление как на единственное средство
«устроить свою судьбу и выйти замуж».
Разработав в деталях план ограбления, они 14 сентября 1925 года
выехали в Покров.
Вначале все шло именно так, как они предполагали. В. представи-
ла его как своего мужа, старуха предложила им ночлег, и к 11 часам
вечера все они улеглись спать.
В решающий момент Иванов начал колебаться, но В. убедила его
«не упускать случай». Он трижды подходил к спящей старухе и
отступал в нерешительности. Наконец, решившись, Иванов сда-
вил ей руками горло и разжал их, когда почувствовал, что жертва
уже не подает признаков жизни. После этого он сам впал в обмо-
рочное состояние, и В. с большим трудом удалось привести его в
чувство. Узел с награбленными вещами она завязывала сама. Из
четырех сундуков они открыли лишь один, причем, о золоте уже
и не думали.
Комментарий:
Иванов испытывал постоянный душевный разлад на почве кон-
фликта м,ежду желаемым и действительным, зачастую сознательно
подменяй первым второе.
Сексуальные потребности подавлены комплексом неполноценно-
сти. Этот комплекс, как и антиагрессивные барьеры в значитель-
ной степени разрушен сексуальным контактом с опытной партнер-
шей В., которая стала инициатором и разработчиком преступле-
ния.
Высвободившееся влечения стали катализатором корыстно-агрес-
сивного потенциала.
* Иван Прокофьев. 21 год. Крестьянин.
Осужден за убийство с целью ограбления.
2 апреля 1926 года Прокофьев приехал в Москву в поисках зара-
ботка. Остановился у своего дальнего родственника Т.
В Москве жил со 2 по 9 апреля. Не найдя подходящую работу,
решил возвратиться в деревню. В последний вечер Т., вернувшийся
с работы, сообщил, что получил зарплату в сумме 50 рублей. Они
выпили чаю, и Т. прилег отдохнуть, а затем уснул.
Прокофьев взял лежащий у порога топор и тремя ударами по голо-
ве убил Т., после чего вытащил из его кармана кошелек, взял кожа-
ную куртку и сапоги, запер комнату и отправился на вокзал.
170
Лишь у билетной кассы Прокофьев обнаружил в похищенном ко-
шельке всего 7 рублей. Добравшись до Тулы, он продал на рынке
«взятые» вещи за 25 рублей. Купив себе брюки, рубашку, брезенто-
вый плащ и кальсоны, поехал домой. Вскоре после возвращения
был арестован.
На следствии Прокофьев показал, что убитый им Т. охотно снаб-
дил бы его деньгами, если бы он его об этом попросил.
До приезда в Москву постоянно жил в деревне, работал по хозяй-
ству, иногда подрабатывал, разгружая вагоны на железнодорожной
станции. Никаким конкретным ремеслом не владеет.
Обладает выдающейся физической силой.
Следует отметить склонность к жестокому обращению с животны-
ми. Как-то, по просьбе односельчан, убил из ружья собаку — «было
не жалко, даже интересно — как упадет». В последние два года
резал скот в деревне, причем, делал это с явным удовольствием:
«Когда режешь свиней — в азарт входишь, они кричат сильно».
Очень бережлив, аккуратен и практичен.
Общая тяжеловесность психики. Реакции заторможены. Речевые
проявления характеризуются примитивной конкретностью. Круго-
зор крайне ограничен. Интересы — материальное благополучие
и физическая сила.
Комментарий:
Натуры с такими данными имеют естественное тяготение к на-
сильственным преступлениям и реализуют это тяготение при лю-
бом подвернувшемся случае, если есть надежда на безнаказанность.
Шли годы, галерея пополнялась все новыми и новыми портре-
тами, имеющими разные черты, но одну объединяющую их суть —
агрессивный паразитизм. Он и только он характеризует как инди-
видуальные, так и групповые портреты галереи корыстных убийц,
что бы там ни говорили, ни писали и ни пели романтически на-
строенные адвокаты образа жизни сухопутных или морских раз-
бойников.
Различного рода банды, шайки или команды пиратских судов —
это не более чем стаи паразитов, подлежащие безусловному унич-
тожению.
КСТАТИ:
«Господа, пора уже мне рассказать вам, что представ-
ляет собой мафия, но прежде всего я хочу лишить это
сборище головорезов какой бы то ни было поэтичности и
привлекательности. Пусть никогда не говорят о благо-
родстве, о рыцарстве мафии...»
БЕНИТО МУССОЛИНИ. Из выступления
в парламенте
Недаром же во все времена захваченная команда пиратского
судна — от капитана до юнги — немедленно вешалась на реях,
171
и лишь в отдельных случаях, как со знаменитым пиратским ка-
питаном Киддом, командир судна и его ближайшие помощники
отправлялись во власть законного правосудия, что, впрочем, де-
лало их участь гораздо более тяжкой, чем участь казненных при
поимке.
Народ, правда, в своем мстительном нигилизме по отношению
к законной власти, всегда романтизировал всех восставших про-
тив нее, хотя они всегда были не более чем корыстные убийцы,
совершавшие особо жестокие серийные преступления: и Степан
Разин, и Кудеяр, и гроза прирейнских земель Генрих Лейхтвейс, и
француз Картуш, и американская пара любовников-гангстеров
Бонни Паркер и Клайд Бэрроу...
У паразитов не может быть ни чести, ни совести, ни состра-
дания.
И сострадание к ним, по меньшей мере, неуместно.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Знаменитый Кукуметто, выслеженный в Абруццских горах и изгнан-
ный из неаполитанских владений, где он вел настоящую войну, нашел
убежище на берегах Амазено, между Сонино и Паперно.
Теперь он набирал шайку, идя по стопам Дечезариса и Гаспароне,
надеясь вскоре превзойти их.
Вскоре Кукуметто стал предметом всеобщего внимания. Рассказывали
про его необыкновенную храбрость и возмутительное жестокосердие.
Однажды он похитил девушку, дочь землемера в Фрозиноне. Разбой-
ничий закон непреложен: девушка принадлежит сначала атаману, вернее,
похитителю, потом остальные бросают жребий, и несчастная служит за-
бавой для всей шайки, пока она им не наскучит или не умрет.
Когда родители достаточно богаты, чтобы заплатить выкуп, к ним от-
правляют гонца; пленница отвечает головой за безопасность посылаемо-
го. Если выкуп не дают, то участь пленницы решена.
У похищенной девушки в шайке Кукуметто был возлюбленный, его
звали Карлини.
Увидев его, она протянула к нему руки и считала себя спасенной, но
бедный Карлини, узнав ее, почувствовал, что сердце его разрывается: он
не сомневался в том, какая ей уготована участь.
Однако, так как он был любимцем Кукуметто,— три года делили они с
ним опасности и даже однажды Карлини спас ему жизнь, застрелив кара-
бинера, который уже занес саблю над его головой,— то он надеялся, что
Кукуметто сжалится над ним.
Он отвел атамана в сторону, в то время как девушка, сидя под высокой
сосной посреди лесной прогалины, закрывала лицо яркой косынкой, ка-
кие носят римские крестьянки, чтобы спрятать его от похотливых взгля-
дов разбойников.
Карлини все рассказал атаману: их любовь, клятвы верности и как они
каждую ночь, с тех пор как шайка обосновалась в этих местах, встречают-
ся среди развалин.
Как раз в этот вечер Карлини был послан в соседнее село и не мог
172
явиться на свидание; но Кукуметто якобы случайно очутился там и похи-
тил девушку.
Карлини умолял атамана сделать ради него исключение и пощадить
Риту, уверяя, что ее отец богат и даст хороший выкуп.
Кукуметто притворился, что склоняется на мольбы своего друга, и
поручил ему найти пастуха, которого можно было бы послать к отцу Риты,
в Фрозиноне.
Карлини радостно подбежал к девушке, сказал ей, что она спасена, и
попросил ее написать письмо отцу, чтобы сообщить о том, что с ней
случилось, и уведомить его, что за нее требуют триста пиастров выкупа.
Отцу давали сроку двенадцать часов, до девяти часов следующего утра.
Взяв письмо, Карлини бросился в долину разыскивать гонца.
Он нашел молодого пастуха, загонявшего в ограду свое стадо. Пастухи,
обитавшие между городом и горами, на границе между долиной и ци-
вилизованной жизнью,— обычные посланцы разбойников.
Пастух немедленно пустился в путь, обещая через час быть в Фрози-
ноне.
Карлини, радостный, вернулся к возлюбленной, чтобы передать ей
это утешительное известие.
Он застал шайку на прогалине за веселым ужином; она поглощала
припасы, взимаемые с поселян в виде дани; но только он тщетно искал
между пирующими Кукуметто и Риту.
Он спросил, где они; бандиты ответили громким смехом. Холодный
пот выступил на лбу Карлини, волосы на голове встали дыбом.
Он повторил свой вопрос. Один из сотрапезников налил в стакан ор-
виетского вина и протянул его Карлини:
— За здоровье храброго Кукуметто и красавицы Риты!
В ту же минуту Карлини услышал женский крик. Он понял все. Он
схватил стакан, пустил им в лицо угощавшего и бросился на крик.
Пробежав шагов сто, он за кустом увидел Кукуметто, державшего в объ-
ятиях бесчувственную Риту.
Увидев Карлини, Кукуметто встал и навел на него два пистолета.
Разбойники взглянули друг на друга: один с похотливой улыбкой на
губах, другой — смертельно бледный.
Можно было подумать, что между этими людьми сейчас произойдет
жестокая схватка. Но мало-помалу черты Карлини разгладились, его рука,
схватившая было один из пистолетов, торчащих у него из-за пояса, по-
висла в воздухе.
Рита лежала на земле между ними.
— Ну, что? — спросил Кукуметто.— Исполнил ты мое поручение?
— Да, атаман,— ответил Карлини.— Завтра к девяти часам: отец Риты
будет здесь с деньгами.
— Очень хорошо. А пока мы проведем веселую ночку. Эта девушка
восхитительна, у тебя неплохой вкус, Карлини. Атак как я не себялюбец,
то мы сейчас вернемся к товарищам и будем тянуть жребий, кому она
теперь достанется.
— Стало быть, вы решили поступить с ней, как обычно? — спросил
Карлини.
— А почему бы делать для нее исключение?
— Я думал, что во внимание к моей просьбе...
— Чем ты лучше других?
— Вы правы.
173
— Но ты не беспокойся,— продолжал, смеясь, Кукуметто,— рано или
поздно придет и твой черед!».
АЛЕКСАНДР ДЮМА. Граф Монте-Кристо
Вот такие они, «народные герои».
КСТАТИ:
«Если храбрость и честолю-
бие не регулируются благоже-
лательностью, они могут сде-
лать из человека только тира-
на или разбойника».
ДЭВИД ЮМ, английский
философ XVIII века
Между прочим, героизируют раз-
бойников только определенные слои
населения: это либо люмпены, все-
гда готовые пополнить их ряды, либо
люди типа тех, которые фигуриро-
вали выше, в материалах Московско-
го губернского суда, либо коррумпи-
рованные представители власти,
либо деятели литературы и искусст-
ва, которых «кормит» разбойничье-воровская тематика.
Морально здоровые же люди всегда относились к разбойникам
крайне враждебно, видя в них всего лишь крыс, обезумевших от
жажды наживы и собственной жестокости.
* В 30-40-х годах XIX века все торговые перевозки внутри амери-
канских штатов в бассейне реки Миссисипи осуществлялись, в ос-
новном, водным путем.
Это обстоятельство использовала в своих целях шайка разбой-
ников, обосновавшаяся на одном из болотистых островов под но-
мером 94, известном в те годы среди судовщиков под названием
«Grow Nest» (Воронье гнездо).
Эта шайка долгие годы терроризировала торговцев и местных
фермеров, имея,— как ныне принято выражаться,— режим наи-
большего благоприятствования ввиду коррумпированности вла-
стей.
В числе сообщников шайки были и некоторые мэры прибреж-
ных городов, и шерифы, и судьи, и тюремные сторожа, которые с
готовностью отпускали пойманных законопослушными горожанами
разбойников на все четыре стороны.
Шайка, опираясь на поддержку властей, безраздельно контро-
лировала огромное пространство по обеим берегам Миссисипи.
174
Вашингтонское правительство решило, в конце концов, поло-
жить конец кровавому своеволию обитателей острова № 94, и два-
жды, сначала в 1840, а затем в 1847 году предпринимало военные
экспедиции против пиратов. Первая из них не имела особого ус-
пеха, так как предупрежденные местными чиновниками преступ-
ники успели скрыться, а вторая, проводившаяся в атмосфере по-
вышенной секретности, достигла своей цели.
«Воронье гнездо» было окружено войсками, и большинство чле-
нов шайки предстало перед военно-полевым судом, после чего
тридцать пиратов еще долго висели на деревьях в назидание люби-
телям преступной наживы.
Но некоторой части разбойников удалось скрыться в штате Те-
хас, и они, пополнив ряды своей шайки, вскоре вернулись на Мис-
сисипи, на этот раз облюбовав для своего пристанища остров №61.
Их многочисленные грабежи торговых судов и набеги на окре-
стные селения стали настолько дерзкими и — благодаря попус-
тительству местных властей — безнаказанными, что фермеры объ-
единились в оборонительный союз.
Члены этого союза называли себя «Регуляторами», то есть, вос-
станавливающими порядок, или «Линчистами» — по имени од-
ного из членов союза, фермера Линча, впервые применившего то
особое судопроизводство, при котором пойманному на месте пре-
ступления разбойнику давалось четверть часа на молитву, а затем
его жизнь обрывала веревка или пуля.
«Регуляторам» удалось захватить остров № 61, и в их руки по-
пала вся шайка во главе с ее печально знаменитым атаманом Джо-
ном Морре.
На этот раз преступники были переданы в руки законной вла-
сти. Состоялся громкий судебный процесс под неусыпным кон-
тролем общественности.
Джон Морре был приговорен к смертной казни. Приговор был
незамедлительно приведен в исполнение во дворе тюрьмы города
Сен-Луи.
Сообщники Морре были приговорены к небольшим срокам
тюремного заключения, но натерпевшиеся от их террора обывате-
ли не согласились со столь мягкими приговорами, и пираты были
повешены «Регуляторами» на деревьях и специально сооруженных
виселицах в Мемфисе, Елене, Фурш-Лафаве и других городах, рас-
положенных на берегах Миссисипи.
КСТАТИ:
Что касается так называемого «Суда Линча», то, по
некоторым источникам, он возник впервые не на берегах
Миссисипи, а в Калифорнии, куда во времена «золотой
лихорадки» со всех концов Старого и Нового Света хлы-
175
нули вместе с людьми, искренне желающими разбогатеть
за счет собственного (и весьма тяжкого) труда, тысячи и
тысячи различного рода паразитов, «черных овец», как
говорят англичане.
Эти подонки городских трущоб, тюрем и больших до-
рог очень скоро превратили лагеря золотоискателей в
настоящий ад, где процветали бесчисленные кражи, гра-
бежи и убийства.
Законные власти в тех краях существовали лишь но-
минально.
Тогда-то и образовался так называемый «Комитет Бди-
тельности» («Vigilance Committee»), который взял на себя
полицейские и судебно-административные функции.
Дело обвиняемого, как правило, задержанного на месте
преступления, разбиралось немедленно, с участием сви-
детелей и понятых. Приговор,— смерть или (в очень ред-
ких случаях) изгнание из лагеря,— выносился большин-
ством голосов и тут же приводился в исполнение.
В то время суд Линча сыграл объективно положитель-
ную роль в царстве анархии и беззакония, какими явля-
лось большинство американских штатов.
Когда же государство вступило в свои права и восста-
новило цивилизованные общественные отношения, «Judge
Lynch» (Судья Линч) вышел в отставку.
Но не везде и не всегда эта отставка была полной и бе-
зоговорочной.
Еще много лет спустя там, где действие законного су-
дебного механизма искусственно тормозилось или извра-
щалось, судья Линч возвращался из своей отставки.
Нередко случалось, что свидетели, присяжные и судьи
поддавались активному давлению со стороны родственни-
ков или друзей обвиняемого и отпускали с оправдательным
приговором очевидного вора или убийцу, не только совер-
шившего свое преступление в присутствии многочисленных
свидетелей, но еще и нагло похвалявшегося им.
Как правило, в подобных случаях зал судебного засе-
дания заполнялся вооруженными головорезами, которые
грозили смертью судьям и присяжным в случае вынесе-
ния обвинительного приговора.
Бывало и так, что суд умышленно затягивал разбира-
тельство дела, чтобы дать преступнику возможность либо
бежать из-под стражи, либо быть похищенным своими
близкими.
В таких случаях возмущенные обыватели считали себя
вправе восстановить попранную справедливость. Они или
ловили «оправданного», или штурмовали городскую тюрь-
му и сами вершили правосудие.
176
Такие народные расправы также назывались «судом
Линча», хотя они имели весьма мало общего с калифор-
нийским или миссисипским самодеятельным судопроиз-
водством, создавая прецеденты многочисленных злоупот-
реблений.
* Что же касается корыстных убийц, ставших народными, вер-
нее, простонародными героями, то славе Степана Разина лишь
немногим может уступить слава Бонни Паркер и Клайда Бэрроу,
американских разбойников, орудовавших в начале 30-х годов на-
шего столетия на территории многих штатов и сеявших там страх,
кровь и смерть.
Тем не менее, Бонни и Клайд были увековечены в многочис-
ленных песнях, балладах и кинофильмах по обе стороны Атланти-
ки. Что говорить, их имена и сейчас, в конце века, встречаются в
названиях частных предприятий на территории бывшего СССР.
Клайд — воровал еще в самом нежном возрасте. Был отправ-
лен в исправительную школу, но оттуда сбежал и стал профессио-
нальным грабителем. В 1930 году, в одном из кафе Далласа, он
познакомился с белокурой официанткой по имени Бонни, муж
которой отбывал свой 99-летний срок за зверское убийство.
Отныне они становятся неразлучной парой, собравшей вокруг
себя небольшую, но весьма'сплоченную банду.
Их объединила горячая страсть к разбойничему ремеслу. Нор-
мальный секс между ними едва ли был возможен, так как Клайд
еще из исправительной школы вышел убежденным гомосексуали-
стом. Нимфоманка Бонни удовлетворяла свои повышенные по-
требности с другими членами банды.
Вначале эта пара ограничивалась похищениями автомобилей и
мелкими грабежами придорожных кафе и магазинов, затем этого
показалось мало, и они перенесли сферу своего внимания на бо-
лее крупные объекты.
Клайд попадает в тюрьму, бежит и снова оказывается за решет-
кой, где совершает свое первое убийство. Так как его жертвой был
заключенный, то тюремное начальство сочло происшествие слу-
чайным убийством в драке и даже выпустило Клайда под честное
слово благодаря настойчивым ходатайствованиям его матери пе-
ред властями штата Техас.
Бонни тоже попадает в тюрьму — за угон автомобиля.
Ее осудили на два месяца.
Клайд продолжает активно грабить магазины и бензоколонки.
В городе Хилсборо, штат Техас, он убивает хозяина ювелирного
магазина, выручка которого в тот день составила всего 10 долларов.
Бонни выходит из тюрьмы, и «сладкая» парочка отныне дейст-
вует сообща.
5 августа 1932 года Клайд на сельском празднике в штате Окла-
хома двумя выстрелами в упор убивает шерифа и его помощника.
177
Банда грабит склад оружия в Техасе, после чего расстреливает
дюжину конных полицейских, блокировавших дорогу.
Серия дерзких грабежей и убийств продолжается.
Бонни и Клайд кочуют из штата в штат, всюду оставляя за со-
бой кровавый след.
Осенью 1932 года к ним присоединяется наемный убийца Рой
Гамильтон. Кроме преступлений это трио объединяет еще и по-
стель: Рой регулярно «трахает» и Бонни, и Клайда.
Их всех активно разыскивает полиция всего северо-запада, а
затем и юго-запада, и востока Соединенных Штатов.
Они продолжают убивать и грабить владельцев магазинов, бен-
зоколонок и кафе, затем избирают более крупную цель — банки.
И повсюду трупы, трупы, трупы...
Когда Бонни впервые увидела плакат «Wanted» («Разыскива-
ется») со своим изображением, она пришла в неописуемый вос-
торг. Она отправила в редакции самых крупных газет фотогра-
фии, которые они с Клайдом ухитрялись делать на месте своих
преступлений, и письма, в которых выставляла себя и своего
дружка борцами за справедливость и жертвами экономической
депрессии.
Это чудовище вело дневник и даже трудилось над автобиогра-
фической поэмой в стихах, которая впоследствии была (почему-
то) опубликована в газетах.
Вот характерный отрывок из этой «поэмы»:
«Бонни и Клайд — знаменитая пара,
Они у всех на устах.
За спиной у них — пламя пожаров,
Опасности, смерть и страх...»
Много раз они прорывали полицейские кордоны и выходили
относительно невредимыми из самых, казалось бы, безнадежных
ситуаций, буквально шагая по трупам.
Федеральное Бюро Расследований объявило им настоящую вой-
ну. Эдгар Гувер, глава ФБР, выразился так: «Клайд — психопат.
Его нужно уничтожить, как взбесившееся животное».
Им объявили войну даже гангстеры, на контролируемых терри-
ториях которых они действовали.
Война с кровавыми Бонни и Клайдом закончилась лишь 23 мая
1934 года в штате Оклахома, где полицейская засада на этот раз
была успешной, и в жестокой перестрелке пятьсот пуль изрешети-
ли тела двух чудовищ.
А семья Бонни заказала такую гравировку на ее могильном камне:
«Как расцветают цветы под солнечными лучами, так и мир стано-
вится лучше благодаря таким людям, как Ты».
Неисповедимы пути славы.
Но если Вам, дорогой читатель, захочется спеть за столом «Из-
за острова на стрежень», не забудьте, что в этой песне речь идет об
изнасиловании и убийстве.
178
УСТРАНЕНИЕ
Этот мотив убийства носит опосредованный характер и осно-
ван на холодном решении устранить того или иного человека, ко-
торый в силу обстоятельств стал потенциальным источником уг-
розы или препятствием в движении к намеченной цели.
Вернемся к Разину и персидской княжне. В данном случае раз-
бойник убивает ее не по злобе или ревности, он устраняет нежела-
тельную причину своих разногласий с товарищами. Как видим,
все просто и даже обыденно.
Вся вина жертвы заключается не в том, что эта жертва сделала,
а в том, что она существует, и это существование отрицательно
влияет на жизненные планы убийцы.
Устранитель всегда непоколебим и беспощаден в своем реше-
нии, окрашенном не естественными эмоциями, а холодным разу-
мом.
АРГУМЕНТЫ:
«Всесокрушающее стремление к ясности живет в душе беспощад-
ной личности. Враг всяческих недомолвок, неопределенности, сво-
боды выбора, беспощадный стремится к однозначности.
Ничего он не жаждет больше, чем человеческой вины. Учиняя спра-
ведливую (только справедливую! как иначе разгуляться беспощад-
ности?) расправу, он испытывает сладострастнейшее чувство осво-
бождения».
ТОМАС ФЛЕШЛИ. Энциклопедия пороков
Беспощадный устранитель никогда не пытается обойти пре-
пятствие. Он сметает его со
своего пути, не беря во
внимание, что, вернее, кто
олицетворяет собой это
препятствие — жена, воз-
любленная, отец, мать,
друг, вообще Человек...
Препятствие должно ис-
чезнуть. Этот приговор не
подлежит обжалованию.
И устранитель, пряча
пистолет в карман, невоз-
мутимо произносит, пере-
шагнув через только что
убитого им человека: «Он
слишком много знал».
Или — в ином вариан-
те: «Он слишком долго жил».
Или: «Пора уже и мне
порулить».
179
И так далее...
Была бы причина, а повод не заставит себя долго ждать.
КСТАТИ:
«В разглашении тайны всегда повинен тот, кто дове-
рил ее другому».
БАЛЬТАСАР ГРАСИАН
* Конец XVII века. Знаменитый пиратский капитан Кидд бро-
сает якорь неподалеку от небольшого острова у берегов Юго-Вос-
точной Азии.
Группа матросов во главе с лейтенантом перевозит на остров
несколько тяжелых, окованных железом сундуков. В этих сунду-
ках — несметные сокровища, некогда принадлежащие Аурангзе-
бу, правителю Монгольской империи и Индии, затем захваченные
англичанами, а затем уже — после дерзкого нападения на коро-
левские галионы — капитаном Киддом.
Когда драгоценные сундуки были надежно спрятаны на остро-
ве, Кидд вместе с лейтенантом устранил по одному всех матросов,
участвовавших в операции. После этого они вдвоем распяли тру-
пы на деревьях, причем, таким образом, чтобы правая рука каждо-
го из них указывала туда, где спрятан клад.
Когда этот этап секретной операции был окончен, естественно
настала очередь лейтенанта быть убитым и распятым на дереве.
Так капитан Кидд исключил вероятность разглашения тайны.
Эта пиратская знаменитость не была оригинальной в своих уп-
реждающих действиях. И до капитана Кидда, и после него любая
тайна, которая, как говорится, дорого стоит, влекла за собой фи-
зическое устранение всех, кто так или иначе был к ней причастен,
кроме, разумеется, ее истинного владельца.
Так поступали и римские императоры, и «крестные отцы» ма-
фии, и большевистские генсеки. Здесь срабатывал так называе-
мый «принцип домино», при котором падение одной из стоящих
ребром костяшек влечет за собой падение рядом стоящей, за ней —
следующей, и так до тех пор, пока след тайны не затеряется доста-
точно надежно.
Это в равной мере касается и спрятанного золота, и громких
политических убийств, и вообще любых секретов, владельцы ко-
торых считают их достаточно ценными, по крайней мере, в срав-
нении с одной или несколькими человеческими жизнями. Снача-
ла устраняется непосредственный исполнитель, затем — тот, кто
его устранил, затем — следующий, который уже ничего не знал
о сути тайны, но мог бы потянуть за собой логическую нить ее
раскрытия...
Но все эти устранения либо происходили достаточно давно,
180
либо происходят далеко от сферы нашего повседневного бытия, и
поэтому они воспринимаются или в виде исторической полусказ-
ки, или: «Ну, это там, у них, наверху...»
Но принцип есть принцип, и он действует везде, и наверху, и
внизу.
ФАКТЫ:
* 26 декабря 1980 года один из заместителей начальника секрета-
риата КГБ СССР, майор госбезопасности справлял свое сорокале-
тие в узком кругу сослуживцев. Засидевшись за праздничным сто-
лом до позднего вечера, друзья наконец выпили по последней рюмке
и разошлись по домам.
Именинник отправился на станцию метро «Площадь Ногина» (ныне
«Китай-город») и, сев в вагон, уснул. На конечной станции «Жда-
новская» пьяного пассажира заметила контролер метрополитена и
растолкала его. Майор, еще не совсем проснувшись, встал, вышел
из вагона и направился к выходу из метро. Однако уже на улице он
внезапно вспомнил, что при нем был «дипломат», который остался
в вагоне.
Он возвратился в метро и узнал, что контролер уже успела отнести
забытый «дипломат» в дежурную комнату милиции. Войдя туда, он
остолбенел от изумления и гнева: пятеро милиционеров довольно
бесцеремонно рылись в его вещах. Достав свое грозное удостовере-
ние, майор потребовал немедленно вернуть вещи. Но крепко под-
выпившие блюстители порядка и не собирались выполнять требо-
вание майора, тем более из конкурирующей с МВД фирмы.
В те годы по Москве давно уже ползли слухи о беспределе, царив-
шем среди милиционеров московской подземки. Попадавшие в их
руки москвичи и гости столицы редко выходили целыми и невре-
димыми, а еще реже — не с очищенными карманами. Кроме того,
стражи покоя и безопасности москвичей уже давно перестали об-
ращать внимание на то, пьяный или трезвый «клиент» попал в рас-
ставленные ими сети.
Эта коллизия также разворачивалась по накатанному сценарию:
свалив с ног беззащитного майора, милиционеры начали его жес-
токо избивать. Били до тех пор, пока тот не потерял сознание. После
этого они позвонили дежурному по 5-му отделению милиции и
доложили о задержании сотрудника КГБ. В ответ на это сообщение
дежурный по отделению посоветовал коллегам не связываться да-
лее с таким солидным клиентом и отпустить его восвояси.
Один из милиционеров последовал этому совету. Он помог изби-
тому майору встать на ноги и вывел его из дежурки. Но остальные,
прикинув, чем им грозит подобный инцидент при неминуемом
разглашении, сочли за лучшее пресечь в корне грозящую опасность.
Трое из них выскочили из дежурки и бросились в погоню.
Через несколько минут майор вновь был схвачен и доставлен в
комнату милиции. Здесь избиение начало свой новый виток, но
уже с конкретной целью — заставить его замолчать навеки.
Когда майор перестал подавать признаки жизни, один из мили-
ционеров позвонил дежурному по 5-му отделению и доложил, что
они «грохнулй комитетчика». Разразившись «восьмиэтажным» ма-
181
том, дежурный приказал коллегам ничего более не предпринимать
и ждать приезда начальника отделения.
Вскоре на «Ждановскую» лично прикатил начальник 5-го отделе-
ния милиции по охране метрополитена Борис Баринов. Взглянув
на место происшествия, он сразу смекнул, чем для него лично мо-
жет обернуться «шалость» подопечных. Немного поразмыслив, Ба-
ринов приказывает погрузить труп майора в служебную «волгу»,
что и было немедленно исполнено. Бездыханного чекиста погрузи-
ли в машину и вывезли в район поселка Похорка, расположенного
неподалеку от аэропорта Быково.
Однако когда тело майора выносили из машины, оказалось, что тот
еще дышит. Тогда Баринов приказывает своим подчиненным до-
бить раненого. Вооружившись монтировкой милиционеры приня-
лись добивать майора. Каждый из них должен был нанести по од-
ному удару, что они с готовностью и сделали.
Присыпав труп снегом, они вернулись к исполнению служебных
обязанностей.
Следствие по этому делу встретило яростное сопротивление МВД,
и только личное вмешательство председателя КГБ Юрия Андропо-
ва сделало возможным разоблачение и наказание убийц в мили-
цейских шинелях.
* 1992 год. Харьковская область. Убийство.
Из показаний одного из убийц: «Она потом, когда трахнули ее,
что-то намеками кричала, и мы решили, что она мгновенно заявит
в милицию, и нам хана сразу же ночью... Мы хлопнули ее, потом
поехали домой... Утром я приехал и сам зарыл ее...»
«Мы» — это несовершеннолетний Виктор Мотыка и его дружки-
односельчане: Вячеслав Завада и Виталий Переверзев.
«Она» — Алена Пташинская, ученица 11 класса, невеста Викто-
ра, сирота.
Они с Виктором познакомились осенью 1991 года. Он — резкий,
взрывной, решительный. Таких принято называть «крутыми».
Она — мягкая, стеснительная и мечтательная.
В детстве на долю Алены выпало тяжелое испытание — отец убил
мать и, естественно, надолго отправился за решетку. Девочка вос-
питывалась у приемных родителей, которые были добры и преду-
предительны, но, пожалуй, никакая предупредительность не спо-
собна заменить ребенку мать, тем более погибшую у него на глазах.
И Алена нашла забвение своей безысходной тоски в любви к сме-
лому и жизнерадостному парню, казалось, излучавшему уверен-
ность и надежность.
Одно лишь обстоятельство поначалу омрачало их отношения: кру-
той Виктор уже со второй встречи потребовал половой близости,
но Алена, будучи девственницей, мягко отказала ему, что парень
воспринял с неожиданным пониманием и даже не без восхищения
заметил, что «в наше время не часто встретишь честную девушку».
Вскоре он сделал ей предложение, и они стали женихом и невестой.
И вот наступает вечер 14 мая 1992 года, когда Виктор и его друзья
Вячеслав и Виталий, выпив бутылку самогона, приезжают из со-
седнего села к дому, где жила Алена...
Мы не будем вдаваться в подробности того, как они потом ждали
Алену после окончания киносеанса в клубе, как отвозили ее до-
182
мой, как Виктор — уже поздним вечером — выманил ее из дому
для «очень важного разговора». Эти подробности интересовали след-
ствие, а нам они могут сказать лишь то, что происшедшее отнюдь
не было результатом спонтанного порыва, а хорошо продуманной
акцией, и то, что ужасающие преступления 16—17 летних фактиче-
ски остаются без должного наказания по причине какой-то пато-
логической нежности, которую испытывают к убийцам и насиль-
никам правительства стран постсоветской зоны.
Забегая немного вперед, заметим, что Виктор Мотыка и Вячеслав
Завада — главные виновники преступления — получили по при-
говору суда по 10 лет дальнейшего совершенствования своих навы-
ков в колонии.
А сделали они вот что...
После того, как Алена вернулась домой из клуба, Виктор Мотыка
задумчиво проговорил:
— А давайте-ка, парни, вывезем мою недотрогу в лес и трахнем там
ее хором!
Парни горячо поддержали предложение щедрого жениха.
Далее жених выманивает невесту из дома, они едут в лес, а Зава-
да и Переверзев сопровождают их на почтительном расстоянии,
чтобы в заранее оговоренном месте лесной чащи присоединиться
к своему приятелю.
В лесу Виктор остановил мотоцикл и сразу же начал грубо срывать
со своей невесты одежду.
Алена предприняла единственную и последнюю в ее положении
попытку избежать насилия:
— Я сама...
Но, сняв лишь кофточку, она бросилась бежать.
Жених в несколько прыжков настиг ее и волоком притащил назад,
туда, где уже ждали Вячеслав и Виталий.
Повалив девушку на траву, Мотыка крепко сжал ей руки, а его
дружки сорвали с нее одежду.
Затем руки держал Вячеслав, а Виктор, навалившись сверху, пы-
тался сделать то, что клятвенно обещал не делать раньше брачной
ночи. Но, видимо, волнение и нетерпение сыграли свою роль, так
что лишить Алену девственности ему так и не; удалось.
Жених встал и бросил Вячеславу:
— Давай теперь ты. Может, лучше справишься.
Пока Вячеслав усердно «справлялся», Виктор зажимал рот крича-
щей от боли и отчаяния девушке.
Виталий, постояв в стороне и поразмыслив, счел за лучшее сесть
на свой мотоцикл и уехать.
Когда насильники наконец оставили Алену в покое и отошли в сто-
рону, она в полубессознательном состоянии пробормотала:
— За что?... Мама... Мамочка... Я повешусь...
Последних слов оказалось достаточно, чтобы Виктор озабоченно
сказал своему сообщнику:
— Она же заявит в милицию, и нам тут же хана.
Короткое совещание заканчивается единогласным решением: «Уст-
ранить».
Они затащили девушку в глубь чащи и начали душить, наступая на
горло ногами.
183
Она замерла, но, прощупав пульс, Вячеслав определил:
— Еще жива.
Тогда, выломав толстую ветку, они наложили ее на горло своей
жертвы, и оба наступили на ветку ногами...
Ветка была довольно гибкой, и поэтому страдания девушки, как
отметила впоследствии судебно-медицинская экспертиза, продол-
жались довольно долго, прежде чем ее сердце перестало биться.
Присыпав убитую листьями, они уехали домой.
На следующее утро один из убийц — Виктор — вернулся на ме-
сто преступления.
Но это не был безотчетный порыв импульсивного Раскольникова,
которого неудержимо тянуло к тому самому дому, где он убил ста-
руху-процентщицу, нет, Виктор поехал в лес лишь затем, чтобы
вырезать отверткой на правом боку трупа грубое ругательство, а
затем закопать его.
Еще через день убийцы, посовещавшись, пришли к мысли, что в
процессе устранения есть одно слабое звено. Вячеслав где-то чи-
тал, что в глазах трупа может запечатлеться лицо убийцы.
И процесс продолжился.
Они сели на мотоцикл и направились все в тот же лес.
Откопав труп, они старательно выкололи ему глаза, облили бензи-
ном и подожгли, после чего закопали вновь.
Оба признаны психически нормальными.
Оба получили довольно мягкое наказание.
КСТАТИ:
«Видимо, никому не передаются муки жертвы, всех
переполняет сострадание к убийце, потому что моло-
денький».
АГАТА КРИСТИ. Автобиография
Нет, напрасно обвиняли маркиза де Сада в клевете на челове-
чество. Он лишь поднес к лицу человечества зеркало, не засижен-
ное мухами самовозвеличивания:
«Сущность удовольствия заключается в насилии. Человек сла-
бых страстей никогда не будет так же счастлив, как тот, в ком они
бурлят. Теперь ты видишь, какая большая разница между двумя
удовольствиями — добродетелью и пороком. Возьмем человека,
утверждающего, что он очень счастлив при мысли о том, что заве-
щал миллион своему наследнику, но можешь ли ты, положа руку
на сердце, сказать, что испытанное им счастье хоть в чем-то срав-
нимо с тем удовольствием, которое познал наследник, промотав-
ший этот миллион, умертвив своего благодетеля?»
* 1994 год. Город Харьков. Денис Меньшов, студент, 21 год.
Отец — заведующий базой, мать — старший администратор
гостиницы. Денег в доме всегда хватало, но страсть к накопитель-
ству, ставшая навязчивой идеей этой семьи, окрашивала домаш-
184
нюю атмосферу в багровые тона тревожности. Это вполне естест-
венно в тех случаях, когда благополучная семья строится не на
объективных данных ее членов, а на их теневой предприимчиво-
сти. Эта предприимчивость реализуется лишь при определенных
обстоятельствах, которые могут в любой момент измениться, и тогда
преуспевающий заведующий базой или администратор гостиницы
в одночасье превратятся в людей более чем заурядных, не имея ни
положительных способностей, ни ремесла, ни таланта, что, конеч-
но, не предполагает дальнейшего процветания.
Денис в школе учился плохо, но в институт поступил. Деньги
не в силах заменить ум или талант, но тройку на пятерку перепра-
вить — вполне в их возможностях.
И закончил бы Денис институт, и был бы устроен на теплое и
доходное место, если бы не возникла у родителей мысль немедлен-
но прописать его к одинокому дедушке по материнской линии. Де-
душка в последнее время стал часто хворать, вот родители и забес-
покоились о том, что «не оставлять же квартиру государству».
Сказано — сделано, Денис прописан в дедушкиной квартире,
иногда навещает его, и после каждого визита становится все за-
думчивее. Он представляет, как будет принимать приятелей в соб-
ственной квартире, расположенной в самом престижном районе
города, как переоборудует ее на свой вкус... в будущем...
Но как долго ждать этого светлого будущего?
И юноша решает ускорить естественный процесс, устранить
стоящее на пути к светлому будущему препятствие.
«В таком возрасте вскрытия не делают»,— решает внук и неза-
метно растворяет во флакончике с валерьянкой пару крошечных
кристалликов. После этого он уходит на свидание с любимой де-
вушкой, зная, что, возможно, в это самое время его дед уже нака-
пал в рюмочку дозу смертельного яда.
Все было именно так, но с некоторыми деталями, которые не
взял в расчет юный Борджиа. Падая во время резкого приступа
удушья, вызванного цианидом, дедушка опрокидывает флакончик,
и его кот, лизнув ароматную лужицу, становится второй жертвой
страстного нетерпения молодости...
КСТАТИ:
В последнее! время стало повальной эпидемией «не-
чаянное» выпадение из окон (начиная с третьего этажа
и выше) старух-квартиросъемщиц.
Случаи возбуждения по этим поводам уголовных дел
неизвестны.
Видимо, не до того...
Да, горе человеку, если он из живого существа превращается в
185
абстракцию или в камень, который можно откатить в сторону от
большой дороги к чьему-то счастью...
АРГУМЕНТЫ:
«Этот человек, по-видимому, разузнал, что между ним и крупным
поместьем стоят всего лишь две жизни... Его цель была — полу-
чить поместье, ради этого он не стеснялся в средствах и шел на
любой' риск».
* * *
«При выходе замуж каждая дочь имеет право на ежегодный доход
в двести пятьдесят фунтов стерлингов. Следовательно, если бы обе
дочери вышли замуж, наш красавец получил бы только жалкие
крохи».
АРТУР КОНАН ДОЙЛ
«Там, в Вильконтуа, Жанна была любовницей нашего Мосселе, в
общем пустого малого... Вы узнаете, что он — отец мальчишки и
что в свое время он угощал Жанну Фенар больше тумаками, чем
тысячными или хотя бы сотенными ассигнациями... И вдруг она
встречает его здесь с женой, богатой и притом ревнивой, как тиг-
рица... Как же она поступает?
— Она его шантажирует,— вздохнув, нехотя проговорил комиссар.
Мегрэ раскурил третью по счету трубку, пробурчав себе под нос:
— Вот и все, не так уж это хитро... Она шантажирует его, а по-
скольку он боится не так за свою любовь, как за свое благополу-
чие...»
* * *
«Он, Мегрэ, должен соскоблить этот фасад, все разнюхать, доко-
паться до самых укромных уголков, чтобы за каменными стенами и
лепными украшениями особняков, за темными одеждами и над-
менными, суровыми лицами обнаружить наконец двуногое живот-
ное, гнусное животное, которому нет прощения, потому что из-за
денег, из-за корысти оно готово пойти на убийство!
Он словно машинально, но верно, не без тайного умысла, принял-
ся набивать свою трубку, расхаживая по комнате.
— Перед вами, господин прокурор, одно из самых гнусных престу-
плений, какие я только знаю... Господин Филипп Делижар за свою
жизнь только и сделал, что имел жену с большим приданым, жил
на широкую ногу и настолько бездарно занимался денежными спе-
куляциями, что потерял все свое состояние. Он уже три года
находится в отчаянном положении, и все его надежды лишь на
тетку, а та упорно отказывается ему помочь. Все ясно! Все понят-
но!.. Преступление, можно сказать, дело решенное, оно признано
необходимым... Тетка должна умереть, чтобы Делижары по-преж-
нему могли жить в свое удовольствие...»
ЖОРЖ СИМЕНОН
186
«Насколько я донимаю,— проговорила мисс Марпл,— эти две жен-
щины обе принимали участие в... этой краже. Много лет тому на-
зад. Горничная и служанка... Ведь никто не объяснил, откуда слу-
жанка, когда она вышла замуж за помощника садовника, раздобы-
ла деньги на цветочный магазин? А ответ прост. Это была ее доля
добычи, я думаю, что можно так назвать... Но вот другой, горнич-
ной, не повезло. И кончилось тем, что она стала деревенской порт-
нихой. И тут они снова встретились... И когда мистер Тэд Джерард
уговорил миссис Спенлоу, бывшую служанку, покаяться в былом
преступлении, мисс Полит, бывшая горничная, решила помешать
этому, убив свою сообщницу. Она всегда была испорченной жен-
щиной».
«Эркюль Пуаро лучезарно улыбнулся через стол своему другу
мистеру Бонингтону, сопровождая свои объяснения жестикуля-
цией.
— Но ведь есть еще второй брат. А он в свое время женился на
очень богатой женщине. И этот брат, Энтони, живет в большом
богатом доме на Кингстон-Хилл, следовательно, можно предполо-
жить, что богатая жена завещала ему все свое состояние. Явно про-
слеживается цепочка: жена-богачка оставляет деньги Энтони, от
Энтони деньги переходят к Генри, а от него уже — к любящему
Джорджу, что он и разыграл, как по нотам!»
АГАТА КРИСТИ
Итак, тайна и наследство...
Но есть еще третья пружина устранения, самая мощная и, вме-
сте с тем, самая неуязвимая в криминальном плане.
Эта пружина — власть.
КСТАТИ:
«Чем меньше число носителей власти, тем больше их
власть и тем меньше безопасность».
ШАРЛЬ МОНТЕСКЬЕ
Бремя власти во все времена являлось настолько сладкой, на-
столько желанной и настолько универсальной приманкой, что клю-
нувший на нее человек мгновенно превращается в обезумевшего
зверя, сметающего со своего пути все преграды и попирающий все
законы и заповеди.
Беспощадная жажда власти неизменно окрашена в кровавый
пурпур и так же неизменно иллюстрирует своими проявлениями
мрачное пророчество Апокалипсиса: «И поднимется сын на отца,
и брат на брата...»
Бесконечны злодеяния власти, как бесконечен список ее жертв.
187
КСТАТИ:
«Из всех страстей человеческих, после самолюбия,
самая свирепая — властолюбие. Ни одна страсть не
стоила стольких страданий и крови, как властолюбие».
ВИССАРИОН БЕЛИНСКИЙ
Рождение наследника престола всегда сопровождалось пыш-
ными всенародными празднествами, во время которых многие из
счастливых отцов-монархов едва ли не хмурились, думая о пре-
достережениях истории, которая имеет зловещую способность по-
вторяться...
Султан Баязид II, будучи фактически свергнутым своим сыном
Селимом, решил спасти свою жизнь отречением от престола. Он
публично заявил о передаче власти Селиму, но не прошло и меся-
ца, как экс-султан был заколот по приказу своего чада.
Султан Османской империи Ибрахим I был свергнут своим сы-
ном, брошен в тюрьму, и, конечно же, там задушен.
История Древнего Востока изобилует подобными фактами про-
явлений нетерпения сыновей-наследников высшей власти.
Брахман Каутилья, советник индийского царя Чиндрагупты I,
оставил после себя такой мудрый завет всем правителям будущего:
«Сына, который не любит его, или любимого, но единственного
сына пусть царь заключит в оковы... Со дня их рождения должен
царь наблюдать за своими сыновьями, ибо царские сыновья по-
добны ракам: они пожирают своего родителя. Если у них не про-
явится любовь к отцу, то лучше их тайно убить».
КСТАТИ:
«Спрашивают: кому это выгодно? — самый невыгод-
ный из вопросов, зато самый глубокий».
ЦИЦЕРОН
«Кто львенка в доме у себя взлелеет,
Пусть помнит тот, что лев'заматереет».
ФИРДОУСИ
Акбар, правитель Монгольской империи в Индии, вынужден был
в течение трех лет вести настоящую войну со своим сыном Са-
лимом, открыто рвавшимся к заветной власти. Наконец, поте-
ряв терпение, правитель вызвал Салима во дворец, угрожая в
случае неявки последнего официально назначить другого пре-
емника.
188
Явившись bq дворец, Салим тут же был схвачен и брошен в тем-
ницу.
Поддавшись отцовской слабости, Акбар через несколько дней
отпускает сына на свободу, решив, что полученный урок вполне
достаточен для отрезвления опьяненного властолюбием наслед-
ника.
Но наследник проявил незаурядную настойчивость, и через год
после полученного урока устранил-таки отца сильнодействующим
ядом.
Он сел на трон под именем Джахангира.
И повторилась история...
Его сын и единственный наследник Шах-Джахан вступил с ним
в ожесточенную борьбу, которая, продлившись три года, заверши-
лась напряженным боевым перемирием.
Джахангир, памятуя о просчетах своего отца Акбара, решил
предпринять упреждающие меры. Он потребовал от Шах-Джахана
в заложники двух его сыновей — своих внуков.
Шах-Джахан, нимало не смутившись этим требованием, отпра-
вил своих сыновей под конвоем во дворец.
Долгие годы он волком рыскал вокруг дворца, пытаясь либо
убить отца, либо выкрасть сыновей. В конце концов Джахангир
умер естественной смертью, и Шах-Джахан добрался до вожде-
ленного престола.
Но уже к тому времени подрос его старший сын, Аурангзеб,
который, в свою очередь, восстал против отца, сверг его и сгноил
в темнице.
Когда же и сын Аурангзеба продолжил семейную традицию,
правитель дал ему такой жестокий отпор, что претендент на пре-
стол вынужден был бежать в Персию и там погиб, скорее всего, не
без содействия верных людей своего отца.
Только тогда Аурангзеб смог спокойно вздохнуть и продолжить
царствие, которое длилось целых 50 лет.
Подобные спирали судьбы были характерны не только для Вос-
тока.
Митридат VI Евпатор убил свою мать, стоящую на его пути к
власти.
Персидский царь Дарий по этой же причине сжег свою мать
заживо.
Римский император Вителлий уморил свою мать голодом, пото-
му что ему предсказали долгую власть, если он переживет свою
мать.
Римский император Битерий, заметив, что его внуки! пользуются
в народе настораживающей популярностью, отправил их в ссылку
и уморил там голодом.
Генрих IV, император «Священной Римской империи», был бро-
шен в тюрьму своим любимым сыном, Генрихом Пятым, откуда
чудом бежал и окончил свои дни в нищете и безызвестности.
189
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
Кент.
Войдите, государь.
Лир.
Какой ты странный!
Ты думаешь, промокнуть до костей —
Такое горе? Но несчастье меркнет
Пред большею напастью. Например:
Ты прибежал, спасаясь от медведя,
К бушующему морю — ты свернешь
Медведю в пасть. При добром духе тело
Чувствительно. Но у меня в груди
Все вытеснено вон душевной бурей.
Одно томит, одно я сознаю,
Одно: дочернюю неблагодарность!
Ведь это все равно, как если б рот
Кусал его питающую руку.
Но я им покажу! Довольно слез.
Прогнать меня в такую ночь наружу!
Лей, ливень! Вытерпеть достанет сил.
В такую ночь! Регана, Гонерилья!
Отца, который стар, и отдал все,
И вас любил!... Слабеет мой рассудок.
От этого легко сойти с ума!»
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. Король Лир
Думается, небесполезно было бы специальное издание этой тра-
гедии вручать в родильных домах всем отцам, дабы не обольща-
лись относительно того, что родственные чувства могут быть сколь-
нибудь серьезным препятствием на пути зависти, мстительности,
корысти или, того более, властолюбия.
Как говорится, умные учатся на чужих ошибках, а дураки — на
своих.
Да и есть ли вообще такое объективное понятие, как родствен-
ные чувства?
Не возводя в постулат высказывания не слишком благонравных
героев де Сада, тем не менее, полезно знать и о такой точке зрения:
АРГУМЕНТЫ:
«Начнем с факта, который можно считать неопровержимым: во
время полового акта мало кто думает о новом существе, которое
может появиться при этом, тот же, кто имеет глупость заботиться о
зачатии, самым нелепым образом лишает себя половины удоволь-
ствия. Можно без преувеличения назвать тупой задницей того, кто
с подобной мыслью в голове смотрит на женщину, не меньшая
тупица и тот, кто лишь для этой цели ищет себе женщину.
Ошибочно считается, что размножение — один из законов При-
роды, и если мы соглашаемся с этим, значит, виновата в том толь-
190
ко наша гордыня. Природа допускает размножение, но не следует
принимать ее снисходительность за веление.
Что до отца, его нисколько не интересует возможный результат,
если вообще таковой может иметь место... Он извергает порцию
семени в сосуд, в который облегчаются многие другие, в чрево, в
котором зарождается, вернее, может зародиться плод. Так почему
именно он обязан заботиться об оплодотворенном яйце? У него не
больше обязанностей перед зародышем, чем перед отложениями
или экскрементами какого-нибудь насекомого, оставленными под
деревом, из которых несколько дней спустя вылупятся личинки; в
обоих случаях речь идет всего лишь о некоей материи, от которой
человеку надо поскорее избавиться и которая впоследствии станет
тем, чем и должна стать...
Знайте, мадам: нет ничего более иллюзорного, чем чувства отца
и матери к детям и детей — к авторам их жизни. Ничто не
обосновывает, ничто не устанавливает чувств, которые в одном
месте приветствуются, в другом — презираются. Ведь есть стра-
ны, где родители убивают своих детей, а есть и такие, где дети
режут своих родителей. Если бы искры взаимной любви были
предусмотрены Природой, и голос крови не был химерой, то в
самом многочисленном обществе отцы и дети различали бы друг
друга, обнимались бы, обожали бы. А что мы видим вместо всего
этого? Взаимную ненависть. Детей, которые, еще не достигнув
зрелого возраста, не выносят своих отцов. Отцов, которые от-
швыривают от себя детей, когда те к ним приближаются! Вы-
ходит, эти любовные чувства иллюзорны; всем движет только вы-
года.
Обычай предписывает эти чувства, привычка их поддерживает, но
Природа никогда не отпечатывает их в сердце. Взгляните, знают ли
любовь к детям животные. Нет, конечно. Вот почему именно с них
надо брать пример, когда хотят познать Природу».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
Возмущенных любителей крепких эпитетов можно адресовать
к уголовной хронике или к истории. Факты не только вещь упря-
мая, но еще и холодная, способная охладить любые эмоции.
Петр I, император всероссийский, писал своему сыну Алексею:
«У меня есть много оснований полагать, что, если ты меня пере-
живешь, все, что мною создано, ниспровергнешь».
И казнил его.
Павел I, император всероссийский, при жизни своей матери,
Екатерины Великой, постоянно опасался за свою жизнь, и это
опасение отнюдь не было проявлением мнительности.
Когда же императрица умирала в своей спальне, ее сорокадвух-
летний сын находился неподалеку, в кабинете, где судорожно рылся
в ящиках ее рабочего стола.
Наконец он нашел, что искал,— перевязанный широкой лен-
той пакет. Павел вопросительно посмотрел на присутствовавшего
при его поисках графа Безбородко. Граф кивнул. Пакет немедлен-
но оказался в жарко пылавшем камине.
191
Это было завещание императрицы, согласно которому насле-
довать ей должен был не Павел, а его сын, Александр.
Но все время своего царствования Павел провел в непреходя-
щей тревоге, опасаясь сыновьего заговора.
В начале марта 1801 года он подписывает ордер на арест Алек-
сандра, а вечером 11 марта (Александр к тому времени почему-то не
был взят под стражу) произошло событие, канун которого так опи-
сывал впоследствии фельдмаршал М. И. Кутузов: «Мы ужинали с
государем, и нас было двадцать человек... После ужина он разгова-
ривал со мной и, взглянув в зеркало, стекло которого давало непра-
вильное отражение, сказал, смеясь: «Странное зеркало, я вижу в нем
свою шею свернутой». Полтора часа спустя он был трупом».
А его сын стал императором Александром I.
Притягательные свойства власти оставляют далеко позади все
остальные пружины мотивации насильственных преступлений.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
. Король.
И что в молитве, как не власть двойная —
Стеречь наш путь и снискивать прощенье
Тому, кто пал? Вот я подъемлю взор,—
Вина отпущена. Но что скажу я?
«Прости мне это гнусное убийство»?
Тому не быть, раз я владею всем,
Из-за чего я совершил убийство:
Венцом, и торжеством, и королевой.
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. Гамлет
Да, как говорил Никколо Ма-
киавелли, цель оправдывает сред-
ства...
Гай Юлий Цезарь — убит.
Гай Калигула — убит.
Император Вителлий —• убит.
Император Домициан —
убит.
Карл I, король Англии,— каз-
нен.
Людовик XVI, король Фран-
ции,— казнен.
Император России Алек-
сандр II — убит.
Император России Нико-
лай II — убит.
И это лишь мизерная часть огромного списка устраненных в борь-
бе за власть.
192
Убийства некоторых из них представляли как единственно воз-
можный способ борьбы с тиранией, но все тираноборцы, как пра-
вило, придя к власти, становились еще более изощренными в сво-
ем кровавом ремесле власть имущих.
Нет более неотразимой соблазнительности, чем власть, как и нет
более алчного вампира.
Когда-то Карла Маркса спросили, что было бы, если бы Спар-
так победил Красса. Он ответил: «Поменялись бы местами».
МОТИВ ОСОБОГО СВОЙСТВА
Убийство ради самого убийства.
Этот мотив, в отличие от всех других, не поддается логическо-
му анализу, разве что источники его возникновения, да и то ско-
рее в плане предположений.
Да, как правило, взрослые убийцы-маньяки в детстве находили
особое удовольствие в мучении животных. Но не все.
Да, у них наблюдается явная склонность к некрофилии. Но не
у всех.
Да, им присущи аномалии в сексуальной ориентации. Но не
всем.
В одном, и самом главном они схожи — в своих проявлениях,
где фантастическая жестокость становится и средством, и целью.
АРГУМЕНТЫ:
«Маньяки похожи друг на друга, как близнецы и представляют со-
бой настоящих изготовителей котлет. У них запрограммированная
психология... Как ребенок исследует мир, так маньяк исследует
процесс убийства. Оно для него не более чем детская игра. Так
мальчишка разбирает часы, чтобы узнать, отчего они тикают».
Э. МОРРИСОН, директор Чикагского Центра оценок, психиатр
В результате своих' многолетних исследований доктор Морри-
сон пришла к однозначному и категорическому выводу: пойман-
ных маньяков никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя вы-
пускать на свободу.
Действия маньяка — это не преступление в общепринятом
смысле, это — естественное выражение его сути, его жизненной
программы. Это — не болезнь, которую можно надеяться изле-
чить, а особым образом составленный жизненный код.
Маньяк — взбесившееся животное, которое убивает без вся-
ких «зачем» и «почему», оно убивает, чтобы убивать.
Маньяк — летящая боевая ракета с расстроенной автомати-
кой. Единственный сигнал, который можно и нужно ей послать с
земли,— это сигнал на самоуничтожение, а если и он не будет
принят, то нужно посылать ракету-перехватчика.
Старт мании жестокости зачастую можно наблюдать еще в дет-
ском возрасте, но, как правило, родители, упоенные сомнитель-
193
ным счастьем того, что им удалось воспроизвести себе подобного,
оставляют без внимания симптомы, имеющие все основания на-
зываться зловещими.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Возвратившись однажды с похода, император спросил, почему не
вышел к нему навстречу сын его Филипп с должным приветом.
Архиепископ, воспитатель инфанта, ответил, что принц не захотел
выйти, объявив, что любит только книги и одиночество.
Император осведомился, где находится инфант.
Воспитатель полагал, что принца надо искать в каком-нибудь темном
закоулке; так они и сделали.
Они прошли длинную вереницу комнат, пока набрели, наконец, на
какой-то чулан без пола, освещаемый только дырой. Здесь они увидели
вбитый в землю столб, на котором подвешена была маленькая обезьянка,
как-то присланная из Индии в подарок его высочеству, дабы позабавить
его ужимками зверька. Внизу дымились еще тлеющие дрова, и в чулане
стоял отвратительный запах жженого волоса.
Зверек так страдал, издыхая на огне, что его маленькое тельце ничем
не напоминало живое существо, но скорее походило на какой-то искрив-
ленный, шишковатый корешок. Рот, широко открытый, точно в послед-
нем крике предсмертной агонии, был полон кровавой пены, и крупные
слезы заливали мордочку.
— Кто сделал это? — спросил император.
Воспитатель не посмел ответить, и оба стояли в молчании, мрачном
и гневном.
Вдруг в этой тишине из темного угла за ними послышался тихий звук,
точно кашель. Император обернулся и увидел инфанта. Филипп был в
темной одежде и сосал лимон.
— Дон Филипп,— сказал отец,— подойти и поздоровайся со мной.
Инфант не шевельнулся и смотрел на отца трусливыми глазами, в кото-
рых не было любви.
— Это ты сжег здесь зверька?
Инфант опустил голову.
— Если ты был достаточно жесток, чтобы сделать это, то будь же дос-
таточно смел, чтобы признаться,— сказал император.
Инфант не ответил ни слова.
Тогда император вырвал лимон из рук сына, бросил его на землю и
собрался было поколотить Филиппа, который со страха намочил в шта-
ны. Архиепископ удержал его величество и шепнул ему на ухо:
— Его высочество прославится сожжением еретиков.
Император улыбнулся, и они вышли, оставив инфанта наедине с его
обезьянкой».
ШАРЛЬ ДЕ КОСТЕР. Легенда об Уленшпигеле...
Не правда ли, знакомая картина детских шалостей?
Это оно и есть, то самое, которое не пройдет ни с возрастом,
ни с изменением условий жизни. Оно может лишь затаиться, как
зверь в засаде, до своего часа...
194
Здесь бессильна любая профилактика.
Это можно вышибить из головы только вместе с мозгами.
А профилактика состоит лишь в том, после первого ли убийст-
ва будет навсегда обезврежен очередной Чикатило, или после со-
того.
А еще лучше — еще до первого, но это уже область желаемого.
Действительное же обстояло и обстоит так...
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«— Больше никаких интимных бесед и уединений,— заявил
король,— начиная с этой минуты будем развлекаться на виду друг
У друга.
По этому сигналу мы самым беспорядочным образом броси-
лись к тем, кто находился под рукой...
Выбор Гравинеса пал на шестнадцатилетнего юношу. Он сна-
чала выпорол мальчика, обласкал и искусал его член, раздавил ему
одно яичко, совокупился с ним и наконец приговорил его к со-
жжению.
Затем появился юноша с лицом, которое могло бы стать симво-
лом Любви, обладатель геркулесового члена. Фердинанд заставил
его прочистить себе задний проход, сам совершил с ним содомию,
подверг флагелляции и отвел к машине, которая раздробила маль-
чику кости. После этого его, полуживого, привязали к колесу и
оставили умирать на нем в глубине сцены...»
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ:
1440 год. В своем замке, расположенном в окрестностях Нанта,
арестован Жиль де Лаваль барон де Рец, маршал Франции, вете-
ран и герой Столетней войны, ближайший сподвижник Жанны
д’Арк.
Ему было предъявлено обвинение в зверском умерщвлении 300
мальчиков, в занятиях черной магией и в жертвоприношении мла-
денца.
Жиль де Рец признался в убийстве 140 детей, но настаивал на
том, что подверг их мучительной смерти лишь в угоду своей сексу-
альной прихоти, а не в процессе занятий черной магией.
Тем не менее суд инквизиции приговорил барона к смертной
казни, и 26 октября 1440 года его повесили, а затем сожгли.
Имя Жиля де Реца еще много веков спустя было синонимом
дьявольской жестокости и извращенной похоти.
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«В следующей комнате мы увидели мужчину средних лет, как
оказалось, священника, который, подвесив к потолку за волосы
пятнадцатилетнюю девочку, с большим удовольствием вонзал в
ее тело длинную иглу, и весь пол вокруг него был уже забрызган
195
кровью. Едва успели мы войти, истязатель оставил жертву в по-
кое и принялся содомировать Клервиль, с рычанием вгрызаясь в
мой зад.
Другой распутник хлестал кнутом грудь и лицо красивой де-
вушки лет двадцати; он ограничился тем, что любезно предложил
нам помочь ему.
Третий подвесил свою жертву за лодыжку и, надо признать, сде-
лал это с большим искусством; мы вдоволь посмеялись над этим
комичным зрелищем: жертва, превосходно сложенная девушка, была
не старше восемнадцати лет и висела в таком положении, что ее
промежность была широко раскрыта, и злодей сосредоточенно об-
рабатывал ее вагину деревянным членом, утыканым гвоздями. Уви-
дев нас, он попросил Клервиль взять девочку за свободную ногу и
растянуть ее как можно шире; меня он заставил опуститься на коле-
ни и ласкать ему одной рукой член, а другой — задний проход. Это
продолжалось довольно долго, и когда мы отошли, забрызганное
кровью, мертвое тело все еще кровоточило.
Четвертым в комнате был пожилой судейский чиновник; он
привязал к решетке камина прелестную двенадцатилетнюю девоч-
ку и при помощи ручной жаровни с раскаленными углями, кото-
рую он то и дело прижимал к ее телу, сантиметр за сантиметром
поджаривал бедняжку...»
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ:
1888 год. Лондон.
В ночь с 6 на 7 августа на темной улице лондонского кварта-
ла Уайтчепель был обнаружен труп женщины с перерезанным
от уха до уха горлом, а также с разрезом туловища от горла до
лобка. Убитой оказалась тридцатипятилетняя проститутка Мар-
та Тэрнер.
31 Августа была убита еще одна проститутка — Энн Николс.
8 сентября — Энни Чэпмен, проститутка.
30 сентября — Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз.
9 ноября — Мэри Келли.
Все они были проститутками, у всех было одним и тем же спо-
собом перерезано горло, а у последних пяти были выпотрошены
все внутренности.
Все это время английская общественность пребывала в шоке.
Лондонская полиция, не зная ни сна, ни отдыха, каждую ночь
патрулировала улицы города, но убийца оставался неуловимым.
Его заочно прозвали Джеком Потрошителем.
Кровавая эпопея обсуждалась в парламенте, она облетела все
газеты мира.
Начальник лондонской полиции Чарлз Уоррен вынужден был
подать в отставку. Но и спешно назначенный его преемник Джеймс
Монро не смог ответить на волнующий всех вопрос, кто же в дей-
ствительности таинственный Джек Потрошитель.
196
После смерти его последней жертвы — Мэри Келли — убий-
ства прекратились, так и оставшись нераскрытыми.
А версии продолжали выдвигаться.
Точность и профессионализм Потрошителя позволяли предпо-
ложить, что он, несомненно, имел отношение к хирургии.
Так, по одной из версий, Потрошитель был русским фельдше-
ром, работавшим в восточной части Лондона под различными фа-
милиями: Педаченко, Коновалова и Острога. В Лондон он пере-
ехал из Парижа, где его подозревали в убийстве одной гризетки,
которая была «обработана» тем же способом, что и лондонские
жертвы.
Однако арестовать фельдшера по подозрению в совершенных
убийствах не удалось. Он исчез из Лондона и объявился лишь в
1891 году в Петербурге, где убил женщину и был помещен в сума-
сшедший дом.
По другой версии, Джек Потрошитель был сумасшедшим, ко-
торый мстил проституткам за то, что заразился от одной из них
венерической болезнью.
Но версии остались версиями, а Джек Потрошитель остался
белым пятном в истории криминалистики.
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«Ну вот, теперь я готов к более серьезным занятиям,— объявил
герцог.— Вы видите четыре железных прута, которые подогрева-
ются в камине? На конце каждого из них запечатлен приговор
нашим грешницам. Я завяжу им глаза, и каждая сама выберет себе
клеймо.
Игра началась. Как только бедная жертва выбирала орудие сво-
ей пытки, Леопольд вытаскивал его из жарких угольев, прижимал
раскаленный докрасна конец к ее животу и запечатлевал на нем
короткие, похожие на сентенции, надписи.
Самой юной из беременных судьба определила такую участь:
«Выкидыш произойдет под кнутом». Следующая получила такой
приговор: «Причиной выкидыша будет волшебный напиток». Треть-
ей была суждена еще более страшная пытка: «Плод выскочит от
танцев на ее животе». Но самая ужасная участь ожидала самую
старшую: «Дитя будет с корнем вырвано из ее утробы».
После завершения ритуала с бедняжек сняли повязки, и все
четверо, оглядывая друг друга, вслух, помимо своей воли, читали
эти жестокие приговоры. Вслед за тем Леопольд выстроил их в ряд
вплотную к кушетке, на которую легла я, и он принялся энергич-
но совокупляться со мной, блуждая взглядом по четырем надутым
животам, несущим на себе роковую печать с указанием того, ка-
ким образом из этих шаров будет выпущен воздух...
Монарх схватил девочку, обреченную на изгнание плода по-
средством порки, для начала взял обычную плеть, потом потяже-
лее — многохвостовую с заостренными железными наконечни-
197
ками и полчаса обрабатывал ее зад с таким остервенением, что
клочья кожи летели, будто щепки из-под топора дровосека. После
этого жертву подняли, привязали ее ноги к полу, а руки — к
свисающим с потолка веревкам, и герцог, вооружившись толстым
кнутом из воловьей кожи, несколькими мощными ударами по
животу разорвал нить, удерживающую плод.
Девушка пронзительно вскрикнула, появилась головка ребен-
ка, Леопольд ухватился за нее, выдернул все тельце и небрежно
швырнул его в камин, после чего отвязал освобожденную от бере-
мени мать, которая тут же свалилась без чувств.
— Давайте же займемся содомией, ваше высочество,— умоляю-
ще произнес священник,— ваш член раскалился докрасна, пена
пузырится на ваших царственных губах, глаза ваши мечут молнии,
все говорит о том, что вам нужна задница...
— Нет,— твердо заявил великий герцог, который в это время не
переставал целовать и поглаживать мое тело,— вчера я пролил слиш-
ком много спермы и нынче не расположен к извержению. Пока я
еще в силе, надо продолжать акушерство.
И он принялся за вторую девушку. «Причиной выкидыша бу-
дет волшебный напиток» — гласил приговор. Был приготовлен
роковой кубок; девочка, осужденная выпить его содержимое, от-
чаянно скривила лицо и затрясла головой, но рядом стоял беспо-
щадный аббат, который одной рукой схватил ее за волосы, другой
разжал ей губы железным скребком; мне оставалось влить напиток
в ее глотку, а герцог, возбуждаемый Элизой, яростно тискал мои
ягодицы и ягодицы жертвы...
Великий Боже, как же силен был этот эликсир! Я ни разу не
видела таких быстрых результатов. Едва жидкость попала в ее гор-
ло, как бедняжка издала страшный, леденящий кровь стон, взмах-
нула руками, как подбитая птица, и рухнула на пол, а в следую-
щий миг между ее раскинутых ног показалась детская головка.
На этот раз извлечением занялся аббат, так как Леопольд, кото-
рый, вставив член в рот Раймонде, слился со мной и Элизой в
похотливом объятии и не был в состоянии продолжать такую тон-
кую операцию.
Третью девочку распяли на полу, крепко привязав ей руки и
ноги. Ее плод должен был погибнуть от топтания на животе. Рай-
монда встала на колени, обхватила сжатыми грудями член злодея,
а он, поддерживаемый мною и Элизой, исполнил дикий танец на
животе несчастной, и через пол минуты оттуда вышел ребенок. Его
также бросили в камин.
Четвертую жертву привязали к диагональному кресту из тяже-
лых деревянных брусьев так, что ее ягодицы упирались в перекре-
стье. Тело ее прикрыли тканью, обнаженной оставалась только
округлая, вздувшаяся часть, в которой уже шевелилась новая жизнь.
Аббат принялся за работу...
Леопольд, не спуская блестевших глаз с происходящего, овла-
198
дел мною сзади; правой рукой он ласкал ягодицы Элизы, левой —
влагалище Раймонды, и пока жестокосердный священник вскры-
вал живот и извлекал ребенка, ставшего злой судьбой его матери,
этот благороднейший вельможа Австрии, великий наследник Ме-
дичи, знаменитый брат известнейшей шлюхи Франции, сбросил в
мой зад неимоверное количество спермы, сопровождая это другим
потоком самой йлощадной, самой мерзкой и богохульной брани».
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ:
1924 год. СССР Могилевская губерния.
Василий Крючков, крестьянин, 20 лет.
В мае 1923 года познакомился с С., своей односельчанкой, и
вступил с ней в сексуальную связь. Через год она забеременела, и
он стал требовать, чтобы она сделала аборт. С. сначала не согла-
шалась, но потом уступила, предварительно взяв с Василия слово,
что он даст ей деньги на производство операции.
Через несколько дней после их последнего разговора на эту
тему Василий пришел к С. и сказал, что пересмотрел свои планы.
Он предложил не делать аборта, а оставить ребенка и зарегистри-
ровать их брак.
Девушка обрадовалась, и они весь вечер строили планы своей
будущей счастливой жизни...
А еще через несколько дней, утром 20 июня 1924 года, Крюч-
ков пригласил С. на прогулку, завел ее подальше в лес, затем силь-
ным ударом в лицо сбил с ног и нанес несколько ножевых ран в
грудь и в живот.
Когда С. перестала подавать признаки жизни, он отрезал ей
ножом левую грудь, уши, нос и язык.
Потом он долго топтал труп ногами.
Направившись в сторону Деревни, Крючков вернулся с полдо-
роги, выломал толстую ветку и засунул ее в задний проход убитой.
Когда его арестовали, вину свою не отрицал, лишь настаивал
на том, что ему ничего не было известно о беременности своей
подруги.
Экспертизой признан вменяемым.
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«Прекрасно,— произнес святой отец,— можно начать главную
церемонию.
И дал сигнал к первой казни.
К нам подвели восемнадцатилетнего юношу; Браски расцело-
вал, обласкал, обсосал его и объявил, что тот будет распят вниз
головой, как Святой Петр. Юноша выслушал приговор со стоиче-
ским мужеством и так же стоически выдержал пытку. Пока заби-
вали гвозди, я ласкала Браски. А как вы думаете — кто орудовал
молотками? Вот именно: те самые священники, которые только
199
что служили мессу. Прибив юношу к кресту, они прикрепили де-
ревянное сооружение к одной из увитых спиральной резьбой ко-
лонн алтаря Святого Петра, и мы занялись пятнадцатилетней де-
вочкой.
Пока Папа совершал с ней содомию, я беспрерывно ласкала ее;
она была приговорена к жесточайшей порке и к повешению на
второй колонне.
Наступил черед четырнадцатилетнего мальчика, которого Бра-
ски после ритуального акта пожелал собственноручно подверг-
нуть самым ужасным унижениями и истязаниям. Только в те
минуты я поняла до конца, что представляет собой этот негодяй.
Очевидно, надо взойти на трон, чтобы довести бесстыдство и
жестокость до высших пределов; безнаказанность злодеев, увен-
чанных диадемой, приводит их к таким извращениям, о которых
и мечтать не смеет простой смертный. Обезумев от вожделения,
монстр в конце концов вырвал сердце ребенка из груди и сожрал
его на глазах остолбеневших зрителей, извергая из себя потоки
дьявольской спермы».
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ:
* 1952 год. Западная Германия.
Полицией зафиксировано 147 нападений на девушек и моло-
дых женщин, совершенных одним и тем же маньяком — Берн-
гардом Приганом, который имел следующий «почерк»: прелюдия
удушения с последующим изнасилованием в извращенной форме.
* 1968 год. Москва.
13 марта по городу поползли зловещие слухи о маньяке, изна-
силовавшем и убившем двух студенток Московского энергетиче-
ского института.
Преступление было совершено в здании института, в дневное
время. Как выяснится через два года бесплодных поисков, убий-
цей был 30-летний фотограф Гусаков, житель подмосковной Сал-
тыковки. Он неожиданно напал на девушек, убил их несколькими
ударами по головам металлической трубой, затем затащил на чер-
дак институтского здания, и там изнасиловал трупы.
К этому времени на счету монстра уже были две жертвы: 11-лет-
няя девочка, которую он поймал в окрестностях Люберец, и моло-
дая женщина из села Торбеево.
Как и в классическом случае с Джеком Потрошителем, сыщики
развили бурную деятельность, а затем развели руками, оправдыва-
ясь безмотивностью преступлений.
А Гусаков продолжал действовать.
2 мая 1968 года в лесопарке поселка Томилино он напал на
сидевших на лавочке юношу и девушку. Прием был тем же: удар
по голове металлическим предметом. Затем он раздел убитую де-
вушку и изнасиловал ее.
Но и это не все. Гусаков раздел убитого юношу и, положив на
200
девушку, связал их в этом положении натянутыми на их ноги тру-
сами.
Через некоторое время маньяк знакомится на Курском вокзале
Москвы с двумя девушками, ожидающими электричку. Он пред-
лагает им заехать к нему, в Салтыковку, чтобы пофотографиро-
ваться. Девушки соглашаются, но уже в доме фотографа их насто-
раживает его поведение, а когда он, вооружившись зубилом, пы-
тается напасть на одну из них, гостьи поднимают такой шум, что
убийца вынужден отказаться от своих намерений.
Вскоре он был арестован, осужден и расстрелян.
Собственно говоря, «расстрел» — не совсем точное, в подоб-
ном случае, понятие. Расстрел — исключительная мера наказа-
ния за особо тяжкое преступление. В данной же ситуации — это
естественная ликвидация взбесившегося зверя.
* 1971 год. Полоцк.
Геннадий Михасевич, житель пригородного поселка Солони-
ки, 24 года.
В один из весенних вечеров он, поссорившись со своей воз-
любленной, выходит на улицу и срывает накопившуюся агрессию
на первой встречной женщине, убив и изнасиловав ее.
С этого вечера начинается кровавая эпопея Михасевича, длив-
шаяся целых 13 лет.
Михасевич, пользуясь личным автомобилем, колесил по доро-
гам от Полоцка до Витебска, где подсаживал одиноких пешехо-
дов-женщин, затем завозил их в лес, и там душил подручными
средствами и насиловал. Иногда он сначала насиловал, а потом
уже душил, но результат был один и тот же — трупы.
Нелепо и дико связывать социальный статус подозреваемого с
вероятностью его участия в преступлении, потому что определен-
ный уровень криминогенности есть и у дворника, и у президента
страны, однако статус Михасевича надежно исключал подозре-
ния в его адрес: заведующий ремонтными мастерскими, дружин-
ник, отец двоих детей, и что самое главное в те годы — комму-
нист.
В результате воздействия этих индульгенций за 13 лет жуткой
охоты чудовища вместо него было осуждено 14 человек. Один из
них был приговорен к расстрелу социалистической фемидой, вто-
рой совершенно безвинно провел в тюрьме 10 лет, третий пытался
наложить на себя руки в камере, четвертый ослеп после 6 лет от-
сидки.
Михасевич сознался в убийстве свыше трех десятков женщин.
А сколько их было в действительности?
* 1975 год. Курская область. Село Ивницы.
Анатолий Нагиев, 17 лет.
С мая по июнь совершил три изнасилования в извращенной
форме.
Задержан, осужден на пять (!) лет ИТК.
201
Но симпатия властей к особо опасным преступникам этим при-
говором не ограничилась, и Нагиев отбывал наказание... на посе-
лении в местечке Чикшино, где его свобода отнюдь не была ущем-
лена.
30 января 1979 года он отлучился в город Печору, где совершил
изнасилование и убийство женщины, пригласившей его к себе в
гости.
В ноябре 1979 года — досрочно освобожден.
На радостях совершает еще одно убийство и два изнасилования.
Дальше — больше.
И вот наступает вечер 3 июля 1980 года...
Нагиев садится в поезд № 129, отправляющийся из Москвы в
21 час 35 минут.
22 часа 40 минут. Нагиев шагает по вагонам в поисках жертвы.
Он заходит в одно из служебных купе, насилует и убивает про-
водницу.
Не прошло и часа, как жертвой зверя становится вторая про-
водница.
Третья.
Четвертая.
Трупы он сбрасывал на насыпь по ходу поезда.
Вот что значит вовремя, а главное — где родиться. Окажись
Нагиев в начале века, скажем, в Техасе, он бы повис на первом же
дереве сразу же после первого изнасилования. Ковбои — народ
грубый, но справедливый. Им наплевать на происхождение пре-
ступника, тем более^ — на пролетарское.
* 1978 год. Нью-Йорк.
Огромный город облегченно вздохнул, когда был наконец-то
пойман Дэвид Берковиц, известный под кличкой «Сын Сэма».
Этот маньяк весь 1977 год держал в страхе и напряжении весь
Нью-Йорк, убив 6 девушек и искалечив еще семерых.
Ко всеобщему удовлетворению, окружной суд вынес монстру
суровый, но справедливый приговор — 315 лет тюремного за-
ключения.
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«С некоторых пор я заметил, что мать никогда не выходила из
кабинета отца без того, чтобы не прижимать к глазам платок и не
вздыхать тяжко и печально. Мне стало любопытно узнать причину
ее печали, я проделал отверстие в стене, отделявшей его кабинет
от своего будуара, и когда представилась первая возможность шпио-
нить, затаив дыхание, прильнул к дырке.
Я стал свидетелем ужасного зрелища: ненависть отца к своей жене
находила выход в виде жутких физических оскорблений. У меня не
хватает слов, чтобы описать, каким образом его жестокая похоть
обрушивалась на несчастную жертву его отвращения; однажды он
избил ее до бесчувствия кулаками, затем долго топтал ее, лежавшую
202
на полу, ногами, в другой раз выпорол до крови многохвостовой
плетью, но чаще всего он заставлял ее отдаваться исключительно
неприятному, неизвестному мне субъекту, с которым поддерживал
какие-то странные отношения.
И вот состоялся мой откровенный разговор с отцом.
— А скажи-ка, дружище,— поинтересовался он,— ты можешь
помогать мне в подобных делах?
— Разумеется,— ответил я.
— Это правда? Ведь я имею в виду женщину, которая произве-
ла тебя на свет.
— Она трудилась только ради своего блага, и я презираю ее,
может быть, не меньше вашего.
— Но скажи, не ослышался ли я? Дай мне честное слово, что ты
готов издеваться над своей матерью.
— Клянусь. И еще более жестоко, чем вы.
И вот в назначенный час моя мать пришла в кабинет, где уже
ждал тот самый злодей, отцовский приятель.
Бедная женщина разрыдалась, увидев меня, но именно я был са-
мым беспощадным ее мучителем из нас троих. Я стремился сделать
истязания, которым ее подвергали отец и его друг, еще более изо-
щренными и мучительными. Отец велел гостю содомировать меня,
а я в это время лежал на своей матери, впившись ногтями в священ-
ную грудь, из которой полуЧил первое в жизни пропитание.
В моей прямой кишке ритмично и мощно двигался взад-вперед
внушительный член; эти толчки подогрели мое воображение до
такой степени, что я зашел несколько дальше, чем от меня требо-
валось, и в конце концов откусил напрочь нежный материнский
сосок; мать испустила вопль и потеряла сознание, а обезумевший
отец оттолкнул своего друга и сам ринулся в мой зад, осыпая меня
восторженными похвалами и забрызгивая спермой.
Мне исполнилось девятнадцать лет, когда отец решил открыть
все свои планы.
— Я больше не могу выносить присутствие этой женщины,—
заявил он мне.— Надо от нее избавиться, только не сразу, не од-
ним махом. Я хочу долго мучить и пытать ее... Ты мне поможешь,
мой мальчик?
В ответ он услышал следующие слова:
— Прежде всего мы распорем ей живот — один надрез вдоль,
другой поперек; затем я заберусь в ее нутро раскаленными щипца-
ми, вытащу сердце и кишки, и она будет умирать медленно и долго.
— О, небесное создание,— задрожал от восторга отец,— о, мой
маленький ангел...»
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ:
1978 год. Город Шахты Ростовской области.
28 декабря. С этой даты начинается ужасная история, героем
203
которой стал Андрей Чикатило, впоследствии названный «Убий-
цей века».
По образованию филолог. Примерный семьянин. Коммунист.
В разное время работал учителем, председателем районного
комитета по физкультуре и спорту, мастером производственного
обучения, воспитателем в профессионально-технических учили-
щах и т. п.
Итак, 28 декабря. Чикатило приводит в уединенный домик 9-лет-
нюю девочку...
Из его показаний на допросе 12 лет спустя (да-да, он безнака-
занно проделывал подобное целых 12 лет!): «Мы зашли в мою ма-
занку. Я включил свет, как только запер дверь, и сразу навалился
на нее, подмял под себя, повалил на пол. Девочка испугалась, за-
кричала, и я стал зажимать ей рот руками, срывать с нее нижнюю
часть одежды, оголяя тело, расстегнул пальто. Она вырвалась, но
против меня ничего не могла поделать, так как я лег на нее, при-
жав всем телом.
Спустив с себя брюки, я стал водить половым членом по ее
промежности, но эрекция члена не наступала, и мне не удава-
лось ввести его ей во влагалище. Но желание удовлетворить себя
затмило весь мой рассудок, и мне хотелось любым путем совер-
шить это...
Ее крики возбудили меня еще больше. Лежа на ней и покачива-
ясь, как бы имитируя половой акт, я достал нож и стал наносить
ей удары... У меня произошло семяизвержение... как это бывает
при оконченном половом акте в естественной форме, я стал затал-
кивать ей сперму рукой во влагалище. Руками залез вовнутрь по-
ловых органов, хотелось все рвать и трогать. Она хрипела, я ее
душил, и это принесло какое-то облегчение. Когда я понял, что
убил девочку, встал, оделся и решил избавиться от трупа».
Но это было только начало большого и кровавого пути Чикати-
ло, совершившего 53 зверских убийства — большего не было за
всю историю человечества.
Жертвами маньяка были дети и женщины.
У трупов отрезаны груди, ягодицы и другие части тела.
Из одного экспертного заключения по делу Чикатило (222 тома):
«Множественные колото-резаные и резаные повреждения лица,
живота и наружных половых органов; девять колото-резаных про-
никающих слепых ран живота с повреждениями тонкого и толсто-
го отделов кишечника, полное отсечение части кишечника и час-
тичное удаление его из брюшной полости с грубыми разрывами
брыжеек тонкого и толстого кишечника. Два из этих повреждений
образовались в результате многократных (не менее 18—20) погру-
жений клинка с его вращениями вокруг оси под разными углами.
Последующие грубые разрывы брыжеек кишечника, частичное
извлечение его петель и отсечение фрагмента из брюшной полос-
ти произведено руками (рукой) человека.
204
Одна колото-резаная рана правой глазницы, две колото-реза-
ные раны правой ушной раковины. Резаная рана языка с полным
отсечением его кончика. Отсечение произведено несколькими
пиляще-режущими движениями в поперечном языку направлении.
Множественные телесные повреждения, причиненные тупыми
предметами. Поперечно-циркулярные замкнутые странгуляцион-
ные полосовидные кровоподтеки в области обоих лучезапястных
суставов, которые образовались в результате связывания рук при-
жизненно предметом типа шнура, тесьмы, тонкой веревки или иных
подобных средств».
Осень 1982 года. На левом берегу Дона найдено еще одно «про-
изведение» Чикатило — труп семнадцатилетней учащейся про-
фессионально-технического училища Ларисы Т. Экспертиза отме-
тила множественные повреждения в виде ссадин и кровоподтеков.
Сосок на левой груди откушен.
12-летняя Люба Б. Найдена в лесополосе. 22 колото-резаные
раны, четыре из которых проникают в глазничные полости.
И таким, в основном, образом:
— 21 мальчик в возрасте от 8 до 16 лет;
— 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет;
— 18 девушек и молодых женщин.
Его могли остановить гораздо раньше, не дожидаясь этого жут-
кого рекорда, еще в 1984 году, когда он был задержан по подозре-
нию. Но сработал тот же пресловутый социальный статус, умно-
женный на безграмотность провинциальных пинкертонов.
А за убийство той девятилетней девочки, которая была первой
жертвой Чикатило, был осужден и расстрелян совершенно невин-
ный человек. Звали его Александр Кравченко.
Арестован был убийца лишь 20 ноября 1990 года.
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«— Давай действовать по первоначальному плану,— предложил
я.— Сначала избавимся от Вильнея...
Тело родившегося под несчастной звездой молодого человека
было разрублено на кусочки, которые мы обратили в пепел в жар-
ком камине, и скоро от коммерсанта не осталось никаких следов;
а мы, возбудившись от ужасного своего дела, провели остаток ночи
в самых мерзких утехах.
Наутро я один отправился в гостиницу «Английское воинство».
— Дружище,— сказал я лакею,— я получил указание от твоего
господина проводить тебя в загородный дом, где он сейчас нахо-
дится; это в двух лье отсюда; все вещи можешь оставить здесь, но
предупреди, чтобы их не трогали и отдали мне, потому что Виль-
ней велел забрать их позже. А теперь нам надо торопиться.
Мы вышли из города, и когда оказались в пустынном месте, я
пустил пулю в голову несчастного, добавив при этом:
— Ступай искать своего господина в аду!
205
Я ногой столкнул мертвое тело в овраг и, закончив свою опера-
цию, повернул обратно в город, но тут увидел в отдалении девоч-
ку — подростка, которая пасла стадо овец.
«Эге, она могла заметить меня,— с беспокойством подумал я,—
наверняка она все видела... Ну что я медлю, в конце концов?»
Я схватил маленькую пастушку, замотал ей голову шарфом и
изнасиловал ее; в течение нескольких минут она лишилась невин-
ности в обоих местах, и пуля вошла ей в голову как раз в тот
момент, когда я испытал оргазм в ее заднем проходе».
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ:
* 1982 год. Хэмнстед. Великобритания.
Джон Даффи со своим сообщником совершает изнасилование
24-летней женщины.
Это преступление открыло серию дальнейших двадцати семи
нападений, как правило, сопровождавшихся убийством жертв.
Из свидетельских показаний жены: «Первые два года мы жили
неплохо, но когда решили завести ребенка и обнаружилось, что от-
цом он стать не может, жизнь резко изменилась. И самым странным
образом это проявилось в сексе. Ему вдруг захотелось связывать меня
перед тем, как мы начинали заниматься любовью. Особое удоволь-
ствие Джон испытывал, когда я сопротивлялась. Если же я не двига-
лась, не протестовала, его интерес улетучивался. Чем больше я со-
противлялась, тем больше он возбуждался. Иногда он приносил
домой видеофильмы с кровавыми сценами. Понимаете, кровь от
начала и до конца. А он наслаждался всем этим кошмаром».
Маньяк был пойман в феврале 1988 года и осужден на 49 лет
тюремного заключения.
Охота за ним обошлась британской казне в 3 миллиона фунтов
стерлингов.
* 1984 год. Иркутск.
Совершает свое первое убийство врач «Скорой помощи» Васи-
лий Кулик.
Это произошло следующим образом.
Из показаний Кулика: «В двадцатых числах марта 1984 года,
часов в 10 утра, я встретил на улице Тимирязева старушку, которая
поздоровалась со мной. Мы разговорились. Оказалось, что ранее я
оказывал ей как врач медицинскую помощь. В разговоре я узнал,
что она живет одна, и тут же у меня возникла мысль изнасиловать
ее. Она жаловалась на здоровье, и я решил ввести Л. внутривенно
одурманивающий укол. Я, однако, прекрасно понимал, что мне
придется убить ее, иначе она заявит в милицию. Когда мы пришли
на квартиру Л., я смерил ей кровяное давление, затем ввел в вену
двойную дозу аминазина. От этой инъекции человек становится
вялым, слабым, впадает в полуобморочное состояние. Я подвел
женщину к дивану и, положив лицом вниз, стал ее насиловать в
извращенной форме. Во время этого я душил Л. руками за шею...»
206
Следующая жертва Кулика — восьмилетняя девочка.
С марта 1984 по январь 1986 года жертвами врача-изувера стали
шестеро детей и семеро пожилых женщин.
Расстрелян по приговору суда 11 августа 1988 года.
* 1988 год. Свердловск.
Арестован сексуальный маньяк Николай Фефилов, совершав-
ший зверские убийства с апреля 1982 года.
Его жертвами стали шесть девушек. Каждое преступление он
совершал в конце апреля — начале мая один раз в год, причем,
почти всегда в одном и том же месте — в городском парке.
Как правило, на следующий день, на рассвете, Фефилов воз-
вращался на место преступления, а затем исчезал до следующего
года.
Судим не был, так как 30 августа 1988 года был убит своим
сокамерником в следственном изоляторе.
Для уголовного мира это было обычным «санитарным» меро-
приятием по отношению к преступникам подобной категории.
* 1990 год. Павлодар.
Арестован Владимир Светличный, которому были предъявлены
обвинения в 23 преступлениях: 11 убийств, 7 изнасилований и 5
покушений на изнасилование.
Его жертвами были малолетние девочки.
Придушив ребенка, он совершал половой акт, как правило, в
извращенной форме. Таким же образом Светличный убил свою
девятилетнюю дочь.
Как и Фефилов, этот монстр не дожил до суда и был повешен в
камере следственного изолятора г. Павлодара 8 сентября 1991 года.
* 1991 год. Галфпорт, штат Миссисипи, США.
Арестован Джейсон Макговен, бывший морской пехотинец.
На его счету — 60 жертв, в основном девочки и молодые жен-
щины.
Экспертизой признан вменяемым.
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«Мы выпили несколько бутылок водки за успех нашего предпри-
ятия и уже собирались скрепить торжественную клятву содомитскими
утехами, как вдруг на пороге появился подросток лет пятнадцати.
Он пришел передать, что его отец просит у Волдомира несколько
шкурок взаймы и обещает вернуть их через два-три дня.
— Кто этот мальчик? — спросил я у друзей.
— Сын одного русского вельможи,— ответил Волдомир,— ко-
торый попал в немилость императрицы и тоже сослан в Сибирь;
он живет в сотне верст отсюда.
Потом, отведя меня в сторону и понизив голос, он продолжал:
— Раз уж мы собираемся бежать и будем далеко, пока его хва-
тится отец, я думаю, можно позабавиться с ним, если вы не возра-
жаете...
207
— Ну конечно, какой может быть разговор,— ответил я и, не
теряя времени, крепко схватил юного визитера и быстро спустил с
него штаны.— Сначала мы насладимся им, а потом съедим, а то
мне уже надоело питаться куницами и ласками.
Я первым совершил содомию, пока мои товарищи держали ре-
бенка; вторым был Терговиц, последним пристроился Волдомир,
как обладатель самого массивного члена. Мы еще раз повторили
всю процедуру и, насытившись телом маленького посланника, за-
жарили его живьем на костре и с удовольствием съели.
— Как глубоко заблуждается тот,— заметил венгр,— кто брезгу-
ет этим мясом, ведь в целом мире нет ничего вкуснее и ароматнее,
и это понимают мудрые дикари-людоеды.
— Это еще одна из наших европейских глупостей,— сказал Вол-
домир.— Европейцы сделали убийство тяжким преступлением и
теперь брезгливо воротят нос от этой пищи, да еще готовы плю-
нуть в лицо человеку, который предпочитает ее. Та же самая непо-
мерная гордыня заставляет полагать, что нет ничего дурного в том,
чтобы зарезать на обед поросенка, но что нет ничего греховнее,
чем проделать то же самое с человеческим существом. Вот они,
пагубные результаты вашей цивилизации, которую я ненавижу и
которая наводит меня на мысль, что это вырождающееся челове-
чество представляет собой скопище идиотов».
Каннибализм, или людоедство,— явление, имеющее отношение
не только к доисторическим временам или к ритуальной экзотике
туземцев, проживающих в районах «белых пятен» нашей планеты,
как не являлся он плодом досужего вымысла де Сада. -
В одних случаях каннибализм был и продолжает оставаться чер-
той быта и религиозных отправлений диких племен, в других —
он был вынужденной мерой, единственным способом выживания
в экстремальных периодах истории цивилизованного человечест-
ва, в третьих — он является одной из самых страшных, самых
опасных навязчивых идей тех, кого принято называть маньяками.
Существует и символический каннибализм, зародившийся еще
в те далекие времена, когда люди самым естественным образом
питались мясом друг друга.
Дикарь стремился, поедая своего убитого противника, перенять
его силу, ловкость, мужество, которое традиционно считались при-
сущими определенным частям тела. Например, сердце (в некоторых
случаях — печень) символизировало стойкость и мужество, уши —
интеллект, мышцы голени — быстроту в беге и т. д.
Эта традиция наследования положительных качеств поедаемо-
го сохранилась и до настоящего времени у диких племен.
И не только у них.
Современный и образованный Чикатило поедал яички убитых
им мальчиков, а с женщинами поступал следующим образом: «Со-
ски молочных желез откусил и проглотил. Имевшимся у него но-
208
жом вырезал половые органы, а матку начал грызть, что по его
собственному признанию, доставляло удовольствие, так как «она
была красная и упругая» (из материалов следствия).
Черты символического каннибализма проявлялись в действиях
и других маньяков наших дней, поедавших определенные части
тел своих жертв.
Но гораздо более распространен бытовой каннибализм.
Уже в нашем веке он был неизменным спутником социальных
катаклизмов, причем, не воспринимаясь как из ряда вон выходящее
явление. Случаи каннибализма зафиксированы в период Первой
мировой войны, но это были именно случаи, а вот в 1933 году, когда
происходил печально и всемирно известный голодомор в Украине,
организованный партией большевиков во главе с «вождем народов»
Сталиным, каннибализм был явлением поистине массовым.
Из Украины был в принудительном порядке вывезен подчис-
тую весь урожай хлеба, границы республики были блокированы
войсками, и ее население было сознательно обречено на голодную
смерть.
С 1931 года здесь проводился искусственный отбор, в ходе ко-
торого были выявлены и расстреляны либо высланы поголовно
все, кто был способен к сельскохозяйственному труду, и реальная
власть в украинских селах перешла к местным люмпенам и безгра-
мотным городским рабочим-выдвиженцам.
Начался массовый падеж скота, но план поставок мяса индуст-
риальным центрам не пересматривался в сторону уменьшения.
Украина была обречена на голодную смерть.
И вот тогда-то среди людей, обезумевших от физических и нрав-
ственных мук, вспыхнула эпидемия каннибализма, сам факт кото-
рой служит бесспорным основанием для того, чтобы большевизм
был на вечные времена проклят человечеством как самая сатанин-
ская из всех античеловеческих идеологий. Родственный ей нацио-
нал-социализм являлся лишь бледной дилетантской копией. Для
сравнения можно привести такие цифры: за время своего господ-
ства гитлеровцы уничтожили 6 миллионов евреев., а только лишь
за один 1933 год большевики уничтожили 7 миллионов украинцев,
И это только один из аспектов.
А 900 дней блокады Ленинграда? Жители этого многострадаль-
ного города стали заложниками политических амбиций больше-
виков, ни в коем случае не желавшим отдавать в руки своих быв-
ших друзей-гитлеровцев «город Ленина», даже ценой гибели всех
его граждан.
Здесь, естественно, тоже имел место каннибализм.
А беженцы времен войны? Женщины с детьми, которые на всем
своем скорбном пути вынуждены были питаться корешками и дре-
весной корой... Известен случай, когда у одной женщины из шести
малолеток осталось только двое, и обезумевшая от горя мать убила
старшего из них, чтобы спасти от голодной смерти младшего...
209
У нормальных цивилизованных людей мясо человека является
непреложным табу. И вот в середине двадцатого века достаточно
большое количество людей в силу экстремальных обстоятельств
вынуждено было преодолеть это табу, что не могло не вызвать
необратимых изменений в их психике. А ведь и тогда у них рожда-
лись дети, а потом у этих детей тоже родились дети...
Современный каннибализм имеет, возможно, не только этот
источник, но от этого факты его не становятся менее ужасными.
В сравнении с ними произведения де Сада или Стивена Кинга
кажутся невинными рождественскими историями.
* ...Зимний вечер 1995 года. Окраина Донецка. Двое братьев,
Анатолий Новинов (23 года) и Андрей Новинов (18 лет) возвраща-
ются домой из питейного заведения. По дороге беседуют о том,
что «неплохо бы добавить», да вот денег нет. Проходя мимо клад-
бища, они встречают бомжа, давно уже облюбовавшего этот нек-
рополь, как место жительства.
Общительный и словоохотливый бомж приглашает своих но-
вых знакомых в гости, обещая поделиться припрятанной где-то
под могильной плитой бутылкой водки.
Братья охотно принимают предложение и вместе с бомжем идут
на кладбище. Там он то ли испугался их, то ли раздумал делиться
драгоценной влагой, но вдруг перестал играть роль радушного хо-
зяина и попытался скрыться.
Но не тут-то было. Возмущенные гости догнали его, потом дол-
го били ногами, а в довершение наказания за необязательность
проломили голову кирпичом.
Затем братья бегут домой и возвращаются на кладбище стопором.
Отрубив, как они потом определят на следствии, «самый вкусный кусок
ноги», Новиновы идут домой и приступают к разделке «свежатинки».
Мать и отец еще не спят. Последний никак не отреагировал на
увиденное, а мать невозмутимо предложила готовить мясо «где-
нибудь в другом месте».
Братья отправились к жене Анатолия, жившей неподалеку. Там
они дружно приготовили котлеты и уселись за трапезу. По такому
случаю жена Анатолия разбудила и накормила ароматной стряп-
ней двух своих детей от первого брака.
Через несколько месяцев после этого Анатолий стал поговари-
вать о том, что не мешает бы отведать и женского мясца, и вот тут-
то жена испугалась и сообщила в милицию...
Анатолий Новинов приговорен к расстрелу, его брат — к 10 го-
дам НТК. В обозримом будущем он выйдет на свободу. Жена Анато-
лия живет прежней жизнью. Детишки, отведавшие «мясца», подрас-
тают...
* Еще один персонаж истории современного каннибализма —
Николай Джумагалиев.
6 января 1979 года он убил Н. Андронник, которая возвраща-
лась из молитвенного дома села Узун-Агач (Казахстан).
210
Из протокола осмотра места происшествия: «Обнаружены час-
ти человеческого тела женского пола, две ноги, в 15 метрах от них
сапоги, распоротые острым предметом до голени. Под кучей кам-
ней, земли и проволоки обнаружены грудная клетка, руки... обе
груди вырезаны. Осмотром ног установлено, что надрезы начина-
ются на 15 сантиметров выше пятки, идут далее до сустава, т. е.
икры отсутствуют. Голова отпилена на уровне первого шейного
позвонка...»
С этого убийства начался кровавый путь монстра.
После серии убийств, он 27 июня 1979 года совершил следую-
щее (по его показаниям): «В сарае с Волковой по ее согласию я
совершил половой акт в обычной и извращенной формах. Этого
мне показалось мало. Я стал избивать ее. Удары по животу жен-
щины мне всегда доставляли удовольствие — жертвы меняются
в лице и корчатся от боли. Ее крик привлек внимание Якиной, и
та стала стучать в дверь сарая. Продолжая совершать половой акт,
я одновременно стал душить Волкову. Когда Якина ушла в дом, я
потихоньку вышел из сарая и забрался на чердак, где у меня в
рюкзаке хранились инструменты, туристический топорик, несколь-
ко ножей. Якина в это время сидела на кухне. В сарае я расчленил
Волкову, порезал на мелкие части и засолил в бочке. Ее мясо ис-
пользовал для еды. Татьяну Якину я в тот вечер больше не видел,
она ушла, не дождавшись мёня...»
Тогда ему удалось отвести от себя подозрения, хотя в рамки
нормальной логики это не укладывается.
Джумагалиев продолжает убивать женщин. Он их расчленяет,
пьет кровь, ест мозги.
Его в конце концов ловят, признают невменяемым, помещают
в лечебницу, из которой он через некоторое время бежит, затем
снова ловят, снова экспертизы, которые признают чудовище то
вменяемым, то невменяемым, и так по сей день...
* Джеффри Дамер, США.
Гомосексуалист и каннибал. Убивал своих любовников, а затем
поедал их. При аресте в его квартире обнаружены останки 15 жертв.
Их сердца он хранил в холодильной камере, в головы — в холо-
дильниках. Там же полицейские обнаружили гамбургеры с полос-
ками человеческого мяса. В бочке из-под бензина, заполненной ки-
слотой, лежали останки человеческих тел. Разложившиеся под воз-
действием кислоты кисти и гениталии хранились в сосуде в одном
из кухонных шкафов рядом с черепами жертв.
На допросе Дамер признался, что жарил бицепсы одной из жертв
себе к обеду.
Монстр приговорен к 1070 годам тюремного заключения без
права на амнистию в течение 930 лет.
* Алексей Суклетин. Казань.
Действовал сообща со своей сожительницей Мадиной Шаки-
ровой.
211
В ноябре 1979 года он привел к себе домой молодую девушку
Екатерину Осетрову. После половой связи Суклетин убил ее мо-
лотком, затем положил труп в корыто, принесенное Шакировой,
и перерезал убитой горло. Расчленив труп, они часть его зарыли
неподалеку от дома, а остальную часть в течение нескольких дней
употребляли в пищу.
Таким образом было убито и съедено еще пятеро жертв, после
чего Суклетин сменил напарницу, которую впоследствии также
убил и съел в сообществе с ее родственником Анатолием Ники-
тиным.
* Иссей Сагава. Париж.
В 1981 году этот молодой японец учился в Сорбонне, где по-
знакомился с 25-летней голландкой Рене Хартевельт. Их сблизила
французская поэзия, которой оба самозабвенно увлекались. Мо-
лодые люди не раз устраивали интимные литературные вечера,
один из которых Сагава потом опишет в своем автобиографиче-
ском произведении, называемом «В тумане».
Вот характерный отрывок из этого опуса, разошедшегося в Япо-
нии огромным тиражом: «Я вскрыл ее плоть, и кровь стала обиль-
но вытекать наружу. Затем, немного поразмыслив, я попытался
надкусить ягодицу, потом — правое бедро. Но мне не удалось
откусить даже небольшой кусочек. Тогда пришлось взяться за раз-
делочный нож...
Надрезанное мясо красного цвета было похоже на говядину.
Оно таяло во рту, словно кусочки сырого тунца. Наконец-то я
попробовал отличнейшую белую женщину и подумал, что нет на
свете ничего более восхитительного!»
Его довольно скоро арестовали и подвергли экспертизе, кото-
рая признала Сагаву невменяемым. Его богатые японские родст-
венники добились репатриации монстра домой для лечения.
В 1985 году он был выпущен на свободу под опеку родителей.
Продолжает писать книги и снимает видеофильмы на тему кан-
нибализма.
Что и говорить, это не 1070 лет одиночной камеры.
У тигра, отведавшего человеческого мяса, происходят необра-
тимые нарушения психики, и он однозначно подлежит уничто-
жению.
А человек человеку — брат...
ФАНТАЗИИ МАРКИЗА ДЕ САДА:
«Вовбужденная, как вакханка, Дюран возвестила, что ужин го-
тов. Мы перешли в просторную трапезную, в середине которой
стоял стол, накрытый на четверых. Кроме меня, Дюран и Корнаро
за стол села пятидесятилетняя женщина по имени Лауренция, из-
вестная как самая порочная, самая развратная и сластолюбивая
дама во всей Италии.
Она, как и все остальные, предпочла человеческое мясо; спо-
212
койным философским взглядом она окинула расставленные на столе
яства и начала есть, не испытывая никакого отвращения.
Запеченные в крови мясные блюда сопровождались изыскан-
ными закусками и приправами».
* * *
Поведение маньяков издавна было предметом пристального
внимания ученых — медиков и криминологов, пытавшихся от-
ветить на вопрос: чего больше в мании — болезни или нагло-
го ниспровержения всех законов человеческого общежития.
Многие исследователи подчеркивают агрессивный характер
мужского полового влечения.
Зигмунд Фрейд: «Сексуальность большинства мужчин содер-
жит примесь агрессивности, склонности к насильственному пре-
одолению, биологическое значение которого состоит, вероятно,
в необходимости преодолеть сопротивление сексуального объ-
екта еще и иначе, не только посредством актов ухаживания.
Садизм в таком случае соответствовал бы ставшему самостоя-
тельным, преувеличенному, выдвинутому благодаря смещению
на главное место агрессивному компоненту сексуального вле-
чения.
Понятие садизма, в обычном употреблении этого слова, ко-
леблется между только активной и затем насильственной установ-
ками по отношению к сексуальному объекту и исключительной
неразрывностью удовлетворения с подчинением и терзанием его».
Чезаре Ломброзо, знаменитый итальянский психиатр и крими-
нолог, приводил немало примеров сочетания повышенного сладо-
страстия и мании убийства партнерши.
. Проблемы, связанные с маниакальными проявлениями, детально
изучались и немецким психиатром Р. В. Краффт-Эбингом, авто-
ром термина «садизм». Ученый отмечал, что «в общении полов на
долю мужчины выпадает активная, даже агрессивная роль, тогда
как женщина сохраняет пассивное, оборонительное положение.
Для мужчины составляет большой соблазн завоевать женщину, по-
корить ее... Нормальный мужчина, следовательно, видит себя стоя-
щим лицом к лицу с препятствием, преодоление которого состав-
ляет задачу и облегчено самой природой, наделившей его для это-
го агрессивным характером.
Но при патологических условиях этот агрессивный характер
равным образом может вырасти до чрезмерной величины и пре-
вратиться в стремление безгранично подчинить себе предмет вож-
деления, подчас до уничтожения, умерщвления его».
Краффт-Эбинг приводит также случаи, где наблюдается стра-
стное влечение к мясу убитой жертвы, выражающееся в пожира-
нии частей трупа.
Думается, нет нужды приводить здесь эти случаи, не содержа-
213
щие ничего принци-
пиального нового в
сравнении с приведе-
ными выше, да и не
мешало бы поберечь
психику читателей.
Как в конце XIX
века, так и в конце XX
века ученые не могут
однозначно ответить на
вопрос, какова же ис-
тинная природа агрес-
сивной мании, и как в
случае с каннибалом
Джеффри Дамером,
высказывают весьма
умозрительные соображения о вероятности исправления монстров.
Пока что на практике такого не наблюдалось.
Учитывая это обстоятельство, уместно вспомнить слова вели-
кой леди Агаты Кристи: «У нас в Англии истребляют волков, мы
не пытаемся приучить волка лежать рядом с ягненком, и сомнева-
юсь, что такое реально возможно. Дикого кабана стараемся высле-
дить в горах до того, как он спустился к ручью убивать детей. Эти
существа — наши враги, и мы их уничтожаем».
Но как и возможно ли уничтожить врага, устроившего себе ло-
гово в наших душах?
КСТАТИ:
«Когда люди вступают в тесное общение между собой,
то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся
согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они при-
жимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают,
тем больнее они колют друг друга своими длинными иг-
лами».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЗВЕРИНАЯ АЛЧНОСТЬ
1 Пни-
КРЫСИНЫЙ инстинкт
(Воровство и воры. Кинднеппинг. Афера. Рэкет.
Сутенерство.)
«Природное неравенство людей де-
лает невозможным и равенство их
имуществ. Напрасны были бы по-
пытки сделать общей собственно-
стью существ, неравных по силе и
уму, по предприимчивости и актив-
ности натуры».
ПОЛЬ-АНРИ ГОЛЬБАХ
По преданию, Кирка — древняя богиня Крита — превращала
мужчин в зверей сообразно их достоинствам и наклонностям. Так,
одних она сделала львами или волками, других — свиньями или
баранами, третьих — крысами.
Если волк — неутомимый и кровожадный добытчик, овца мир-
но щиплет сочную траву на пастбище, куда ее приведет пастух, то
крыса живет исключительно за счет воровства.
Выйдя из своего темного подполья, она в чужих чуланах про-
грызает мешки с зерном, или прочные ящики с иной снедью, или
с ловкостью альпиниста карабкается на головокружительную —
для нее — высоту, где к потолочным блокам подвешены окорока
и колбасы...
Это — способ ее жизни, стиль и смысл.
Крыса дерзка, предприимчива и — по-своему — трудолюби-
ва. Она предпринимает подчас титанические усилия для достиже-
ния поставленной цели, но эти усилия никогда не бывают направ-
лены на что-либо кроме хищения чужой собственности.
217
АРГУМЕНТЫ:
«Кажущаяся непригодность преступников к производительному
труду отнюдь не доказывает, что они вообще неспособны к какой-
либо деятельности и находятся в постоянной инертности. Некото-
рые виды преступления, такие, например, как воровство или мо-
шенничество, требуют постоянной подвижности и сообразитель-
ности от тех, кто ими занимается. В определенные моменты
преступник весьма ц весьма деятелен.
Он питает отвращение лишь к работе, полезной обществу. Неспо-
собный противостоять своим капризам, будучи в чем-то инертным,
преступник находится в постоянной и неутомимой борьбе с обще-
ством.
Таким образом, преступник по своему характеру весьма напомина-
ет дикаря, обычно неподвижного и инертного, проявляющего, од-
нако, время от времени бурную деятельность на войне или охоте,
которым он отдается до полного изнеможения.
Примитивный, некультурный человек отличается от цивилизован-
ного именно своей неспособностью к продолжительному, настой-
чивому и созидательному труду, и потому весь процесс человече-
ский сводится к тому, чтобы, по возможности, развить и укрепить
эту способность в человеке. Труд преступника характеризуется тем,
что он полезен только ему, но вреден обществу».
ЧЕЗАРЕ ЛОМБРОЗО. Преступление
Крысиное воровство — это труд, подчас очень кропотливый
и настойчивый, и требующий очень высокой квалификации, ко-
торую специально осваивают, которую передают по наследству с
той же требовательностью и добросовестностью, как всякое иное
ремесло.
Человек-к0ыса, как правило, не одиночка, он — часть огром-
ного клана, настоящей империи, некоего параллельного мира,
который имеет свою иерархию, свои традиции и свою идеологию.
В основе этой идеологии лежит глубокое презрение к миру,
создающему ценности, к общепринятым нормам морали, к зако-
нам общественной жизни. Суть идеологии людей-крыс заключа-
ется в убежденном и воинствующем паразитизме.
Хищение для них становится не только способом добывания
жизненных благ, но и насущной потребностью, как у литерато-
ра — писать, а у музыканта — играть на том или ином инстру-
менте. По свидетельству Чезаре Ломброзо, воры не раз признава-
лись ему в неодолимой и острой потребности красть независимо
от необходимости. Эту потребность великий криминолог назвал в
свое время «преступным импульсом».
Многочисленные исследования дают все основания считать, что
воровство — не столько поступок и не столько профессия, как
образ жизни, неотделимый от своего субъекта. Поэтому перевос-
питание воров — дело совершенно бесперспективное и бессмыс-
ленное.
218
Это хорошо понимали наши мудрые предки. Так, один из древ-
нейших памятников права Двуречья 1792—1750 гг. до н. э., так
называемые «Законы царя Хаммурани» содержали в себе целый
ряд статей, в которых единственным видом наказания за воровст-
во была смертная казнь.
Древнеримские «Законы XII таблиц», принятые около 450 г. до
н. э., предписывали (таблица VIII, п. 12): «Если совершивший кражу
в ночное время убит на месте, то пусть убийство его будет считать-
ся правомерным».
Русская «Двинская грамота» 1398 года карала смертью кражу,
совершенную в третий раз. Аналогичное наказание предусматри-
вала и «Псковская грамота» 1467 года, и «Судебник» Ивана III
1497 года, и «Русская правда»: «Если убьют дворецкого (за кра-
жею) в доме или (за кражею) лошади или за кражею коровы, то
пусть убьют (его), как собаку».
В начале XVII века пойманных воров пороли кнутом, при
рецидиве пороли кнутом и отрезали уши, при повторном реци-
диве — после порки рвали ноздри или клеймили каленым же-
лезом.
Было широко распространено убийство вора или разбойников
при задержании. В таких случаях полагалось предъявить доказа-
тельства того, что убитый был «лихим человеком». Как правило,
подобными доказательствами являлись найденные при нем ору-
жие или воровской инструмент (ломик, отмычки и т. п.).
К ворам относились как к крысам, которых, для общего блага,
нужно либо уничтожать, либо навечно оставлять отметины, ис-
ключающие их контакт с добропорядочными людьми.
Новая история уже не предоставляет свидетельств столь непре-
клонного преследования воров то ли вследствие смягчения нравов
просвещенных веков, то ли вследствие стремительного роста во-
ровской империи, что повлекло бы за собой ситуацию, в которой
людей с невырванными ноздрями оказалось бы гораздо меньше,
чем побывавших в руках палача. Так или иначе, но законы неук-
лонно смягчались, а империя людей-крыс так же неуклонно рас-
ширялась, совершенствовалась и обретала черты не только парал-
лельного, но и полновластного мира, предъявляющего свои права
на место под солнцем.
С развитием государственности воровство все глубже проника-
ет в сферу исполнительной власти. Человек-крыса — это уже не
только грязный бродяга или юркий уличный карманник, а и впол-
не благообразный чиновник, сборщик податей, министр. Они не
пользуются ломиками и отмычками, но, по сути, делают то же
самое, что и их неумытые собратья, промышляющие на городских
площадях, в лавках или на постоялых дворах.
У них одна философия и один род деятельности — паразити-
ческое существование за счет своего ближнего, добывающего в поте
лица хлеб свой насущный...
219
АРГУМЕНТЫ:
«Милые мои девочки, только одним-единственным отличались люди
друг от друга, когда давным-давно человечество переживало свое
детство — я имею в виду грубую физическую силу. Природа вы-
делила всем своим чадам достаточно жизненного пространства, и
только физическая сила, распределенная очень неравномерно, оп-
ределяла способ, каким они должны делить этот мир. Стало быть,
вначале было воровство, именно воровство, повторяю, было осно-
вой основ, исходным моментом, потому что несправедливый раз-
дел породил обиду, которую сильный причинил слабому, и эта не-
справедливость, или лучше сказать, кража, была предусмотрена При-
родой. Таким образом Природа дала человеку право воровать.
С другой стороны, слабые мстят за себя, используя при этом свою
ловкость и сообразительность, чтобы вернуть то, что было взято у
них силой, и здесь появляется обман — родной брат воровства и
сын Природы. Если бы воровство было противно Природе, она бы
всех наделила равными физическими и умственными способно-
стями; поскольку все люди сотворены равноправными, Природа
должна была позаботиться о том, чтобы каждому досталась равная
доля в этом мире, и не допустила бы обогащения одного за счет
другого. Будь так, воровство было бы невозможным. Но когда из
рук своей созидательницы человек получает такие условия для жиз-
ни, которые с самого начала предполагают имущественное нера-
венство и, следовательно, воровство, только невежды продолжают
упорствовать, считая, что Природа не хочет, чтобы люди воровали.
Напротив, она недвусмысленно говорит, что воровство — ее глав-
ное установление, что она положила его в основу всех животных
инстинктов. Только благодаря бесконечному воровству выживают
животные, только постоянное посягательство на чужое обеспечи-
вает их существование. Как и когда пришло в голову человеку, ко-
торый, в конце концов, тоже есть животное, что надо считать пре-
ступлением какое-то свойство, заложенное Природой в душу жи-
вотных?
Воровство, освященное Природой, не исчезло с лица земли, а пе-
решло в другие формы, когда его узаконили юридически. Судей-
ские чиновники воруют, когда берут взятки за то, что должны делать
бесплатно. Священник ворует, взимая плату за посредничество ме-
жду Богом и человеком. Торговец ворует, продавая свой мешок кар-
тошки по цене в три раза выше того, что на самом деле стоит эта
картошка. Сиятельные особы воруют, облагая своих подданных про-
извольными церковными десятинами, пошлинами, штрафами
и налогами. Все эти виды грабежа были разрешены и освящены от
имени высшего права, и что же мы видим в результате? Мы видим,
как люди на законных основаниях выступают — против чего бы
вы думали? — против самого естественного права всех, то есть
против элементарного права каждого человека, который, если у него
нет денег, забирает их у того, кого считает богаче себя!..
— Теперь позвольте мне, милые девочки,— продолжал Дорваль,—
привести несколько примеров в поддержку моей гипотезы. Я ду-
маю, при вашей воспитанности, вы их поймете и оцените...
Воровство пользуется таким большим уважением в Абиссинии, что
220
главарь воровской шайки получает лицензию и право спокойно
воровать.
Оно поощряется среди коряков, у которых такое поведение — един-
ственный способ заслужить почет и уважение.
В племени токухичи девушка не может выйти замуж, не проявив
своей ловкости в этой профессии.
У мингрелов воровство — признак мастерства и мужества, и мужчи-
ны открыто хвастают своими выдающимися подвигами в этой сфере.
Наши путешественники видели, что оно процветает на Таити.
В Сицилии разбойник — уважаемая профессия, что-то вроде при-
звания.
В эпоху феодализма Франция была одним огромным логовом воров.
Досточтимый Мак-Грегор создал целую науку грабежа: он рассы-
лал своих людей по округе собирать с крестьян налоги и выдавать
им расписки от имени землевладельца.
Короче, можете не напрягать свои мозги, девочки: любой способ
отобрать что-нибудь у ближнего абсолютно законен. Ловкость, хит-
рость, сила — существует множество самых разных средств для
достижения благородной цели; задача слабого — добиваться бо-
лее справедливого распределения всего чем можно владеть; задача
сильного — получить, скопить, увеличить свое состояние любым
способом, любым путем.
Сын известного Камерона усовершенствовал воровство: приказы
главаря слепо выполнялись его людьми, все награбленное шло в
общий котел, а затем добыча делилась с неукоснительной справед-
ливостью.
В старые времена подвиги разбойников и грабителей воспевали в
легендах, почитали за геройство, а самые искусные в этом деле
пользовались большим уважением.
Два знаменитых разбойника покровительствовали претенденту на
английский престол, внуку Иакова II, и грабили, и воровали, что-
бы ему помочь.
Когда американский индеец, живущий на берегах реки Иллинойс,
совершает кражу, он, по заведенной традиции, отдает судье поло-
вину добычи, тот оправдывает его, и ни один судья не видит в этом
ничего дурного.
Было время, когда одним из прав немецких баронов считалось право
грабить на большой дороге. Это право вытекало из самых древних
установлений в обществе, когда свободный человек или бродяга за-
рабатывал себе на пропитание на манер лесных зверей и птиц: доста-
вая себе пищу из любого попавшегося под руку источника. В те дале-
кие времена человек был дитя и ученик Природы, сегодня он — раб
нелепых предрассудков, отвратительных законов и религиозных глу-
постей...
Все, все в этом мире — воровство, нескончаемая и яростная борьба
за выживание; стремление отобрать что-нибудь у других — ос-
новная и самая законная страсть, которую посеяла в нашем сердце
Природа. Таковы главные законы поведения, которые навечно во-
шли в нашу плоть и кровь; воровство — первейший инстинкт жи-
вых существ и, без сомнения, самый приятный.
Воровство уважали лакедемоняне. Его узаконил Ликург; по мнению
великого законодателя, оно делало спартанцев ловкими, быстры-
221
ми, сильными и смелыми; на Филипинах до сих пор почитают во-
ров и разбойников.
Германцы считали воровство упражнением, весьма полезным для
юношества, и устраивали состязания, над которыми смеялись рим-
ляне; египтяне включали его в программы своих школ; всякий аме-
риканец — ловкий вор; оно широко распространено в Африке; без
предубеждения относятся к нему по ту сторону Альп.
Каждую ночь Нерон выходил из своего дворца и отправлялся на ули-
цу грабить, а утром все награбленное им у своих подданных продава-
ли на рыночной площади, и деньги шли в императорскую казну.
Воровство и разврат — братья-близнецы: воровство дает необхо-
димую встряску нервной системе, отсюда вспыхивает пламя, раз-
жигающее сладострастие. Тот, кто подобно мне, безо всякой нуж-
ды соединяет это с распутством, знаком с тем тайным удовольстви-
ем, какое можно испытать, разве что жульничая за игорным столом
или в других азартных играх. Отъявленный шулер граф де X. во
время игры доходил до невероятного возбуждения; однажды я ви-
дел, как он ободрал одного юношу на сотню луидоров — мне ка-
жется, граф сильно возжелал этого, молодого человека и просто не
мог испытать эрекцию без воровства. Они сели играть в вист, граф
смошенничал, член его поднялся, потом он занялся с партнером
содомией, но, насколько я помню, деньги ему не вернул.
Из тех же самых соображений и с аналогичной целью Аргафон во-
ровал все, что попадется под руку; он организовал публичный дом,
где очаровательные женщины обкрадывали клиентов, и это зрели-
ще доводило его до экстаза.
А кто сравнится в воровстве с нашими финансистами? Я вам при-
веду пример из прошлого века.
В ту пору во всем королевстве насчитывалось девятьсот миллионов
наличных денег; к концу царствования Людовика XIV жители пла-
тили в виде налогов 750 тысяч в год, и из этой суммы только 250
тысяч доходило до королевской казны, то есть пол миллиона оседа-
ло в карманах жуликов. И неужели вы думаете, что этих по боль-
шому счету выдающихся воров мучила совесть?
— Хорошо,— заметила я,— меня, конечно, впечатляет ваш список
и восхищают ваши аргументы, но, признаться, я никак не могу
понять, по какой причине такой богатый человек, как вы, получает
удовольствие от воровства.
— Потому, что сам процесс сильнейшим образом действует на
нервную систему, я уже говорил об этом, и об этом свидетельст-
вует моя недавняя эрекция,— ответил Дбрваль.— Это чрезвычай-
но возбуждает меня, хотя я очень богат, но независимо от моего
богатства я устроен, как и любой другой человек. К этому могу
добавить, что я имею не более того, что мне необходимо, а иметь
необходимое — не означает быть богатым. Воровство позволяет
мне получать больше, наполнить чашу до краев. Однако повто-
ряю: мы счастливы совсем не удовлетворением своих элементар-
ных потребностей — счастье в том, чтобы иметь возможность и
власть утолить наши маленькие, но ненасытные прихоти, кото-
рые безграничны».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
222
Как писал Достоевский, человек неизменно нуждается в оправ-
дании своих поступков, даже закоренелый преступник, и этот ге-
рой де Сада — не исключение.
Однако мысль о том, что воровство изначально присуще чело-
веческой натуре, довольно спорна. Скорее можно сказать, что во-
ровство присуще слабой натуре, не сформированной в личность с
ее самоуважением, ценностными ориентациями и табутивными
запретами.
КСТАТИ:
«Самая пагубная из страстей — алчность, ибо она
делает человека неразумным, заставляет его бросать на-
дежное и устремляться за ненадежным».
ЭЗОП
И не следует считать воровство сугубо атавистическим прояв-
лением. Понятия «личность» и «цивилизация» — далеко не иден-
тична.
Цивилизованный и отмеченный учеными степенями премьер-
министр вполне может оказаться самым заурядным вором, в то
время как грубый дикарь никогда не унизится до подобного поло-
жения.
Как отмечал в свое время Чезаре Ломброзо, «у многих диких
племен существует своя особая нравственность, которой они при-
держиваются на свой особый манер. Например, у американского
племени урис уважение к чужой собственности так велико, что
для ограждения ее достаточно обыкновенной нитки.
Но наряду с такими племенами существуют и другие, у которых
отсутствуют даже относительные представления о нравственности.
Так, в Африке рядом с честным и мирным племенем дикарей,
занимающихся возделыванием риса, мы находим племя, живущее
исключительно охотой и грабежом. Они убивают тех, кто ворует в
их деревнях, но сами, тем не менее, воруют у других племен. Луч-
шие воры пользуются у них большим уважением и хорошо опла-
чиваются как учителя, преподающие уроки воровства.
С ними очень сходно марроканское племя, главным занятием
которого является воровство. Племя это более или менее дисци-
плинировано, имеет своих начальников, свои законы, признавае-
мые правительством. Они делятся на воров овса, лошадей, а так-
же на тех, кто ворует на дорогах и в деревнях. Среди этих людей
есть особый класс конных воров, которые мчатся так быстро, что
настигнуть их невозможно. Они влезают в хижины голыми, на-
мазав свое тело мазью, или же прячутся в листву, чтобы не пу-
гать лошадей. Их дети начинают воровать уже с восьмилетнего
возраста.
223
В Индии также существует племя, живущее воровством. Когда
у них рождается мальчик, они совершают над ним обряд протас-
кивания через отверстие, проделанное в стене, и трижды произно-
сят при этом: «Будь вором!»
Другое племя, напротив, отличается высокой честностью. Его
люди никогда не лгут и скорее умрут от голода, чем решатся на во-
ровство. Поэтому их используют как сторожей при сборе плодов.
Еще ряд племен отличается своей честностью. Они не любят
войн и занимаются исключительно меновой торговлей. Они почти
никогда не ссорятся между собой, в случаях споров обращаются к
своим начальникам и настолько добросовестны, что возвращают
обратно часть взятых в обмен товаров, если, на их взгляд, тех ока-
жется слишком много. Им незнакомо чувство мести, они не про-
являют жестокости и относятся с уважением к женщине. Но при
всем этом — удивительное дело — они совсем не отличаются
религиозностью.
Среди арабов есть честные и трудолюбивые племена, но еще
больше таких, которые славятся своим воинственным нравом,
склонностью к грабежам и воровству.
В Центральной Африке живут как честные дикари, так и те,
кто занимается разбоем и грабежами. В ряде племен встречаются
дикие, неспособные ни к какой работе личности. Они живут, па-
разитируя за счет труда других, беспрерывно кочуют с места на
место.
Данные, которыми мы располагаем для выяснения степени эт-
нического влияния на преступления в нашем цивилизованном мире,
не отличаются однозначностью. Мы знаем, например, что значи-
тельная часть лондонских воров — это ирландцы или уроженцы
Ланкашира. В России большинство воров в их столице оказывает-
ся родом преимущественно из Бесса-
рабии. Этот край дает сравнительно
наибольший процент осужденных.
Здесь можно наблюдать, как преступ-
ность переходит из поколения в по-
коление...»
КСТАТИ:
«Иной бы удивился, увидев, из
чего, собственно, слагается его со-
весть, которая кажется ему впол-
не благоразумной: приблизитель-
но — 1/5 страха перед людьми,
1/5 дезидемонии (страха перед
верховными силами), 1/5 предрас-
судка, 1/5 тщеславия и 1/5 при-
224
вычки, так что он в основе не лучше того англичанина,
который прямо заявил: «Мне не по средствам содержать
совесть».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
Эжен-Франсуа Видок, шеф парижской тайной полиции, сказал
еще в начале прошлого века: «Весьма многие из людей способны
были бы совершить кражу, если бы не боязнь огласки». Видимо, у
первого полицейского Франции были веские основания для по-
добного высказывания.
Но более всего как Видока, так и современных исследователей
преступности интересовали люди, избравшие воровство своей про-
фессией, своим единственным способом существования.
Немецкий криминалист А. Вейнгардт отмечал: «Профессиональ-
ный вор старается специализироваться, он особенно охотно на-
правляет свои действия на одинаковый род предметов и в испол-
нении краж часто тождественен до мельчайших подробностей, с
одной стороны, потому что это более соответствует его способно-
стям и наклонностям, с другой — такое постоянство в одинако-
вой деятельности может привести к достижению наибольшей лов-
кости и совершенства».
Профессиональные воры — самая многочисленная и самая
квалифицированная категория представителей преступного мира,
имеющая свои специализации, свою иерархию и свои традиции,
которые на протяжении веков формировались и передавались но-
вым и новым поколениям.
АРГУМЕНТЫ:
«У воров, относительно одного рода к другому, существует пренеб-
режение и спесь; мошенник высшего разряда презирает мелкого
жулика; жулик же, ограничивающийся ловким вытаскиванием ча-
сов и кошелька, обидится, если ему предложат обокрасть квартиру;
а прибегающий к поддельным ключам для того, чтобы забраться в
чужой дом, считает бесчестным ремесло разбойника с большой
дороги.
Даже на ступени преступления, выше или ниже, повышаясь или
понижаясь, человек заражен гордостью и презрением; ему необ-
ходимо быть уверенным, что он выше того, кто перед ним или
за ним».
ЭЖЕН-ФРАНСУА ВИДОК
Согласно воровской «табели
о рангах», самое почетное ме-
сто в иерархии занимают взлом-
щики сейфов.
Они всегда пользовались не-
пререкаемым авторитетом в уго-
225
ловном мире и даже были уважаемы полицией за высокий про-
фессионализм и неукоснительное следование традициям своей
касты. Эти люди по праву считались воровской аристократией.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Оттащив от стены складную кровать, Джимми сдвинул в сторону одну
филенку и достал запыленный чемоданчик. Он открыл его и любовно
окинул взглядом лучший набор отмычек в восточных штатах. Это был
полный набор, сделанный из стали особого закала: последнего образца
сверла, резцы, перки, отмычки, клещи, буравчики и еще две-три новин-
ки, изобретенные самим Джимми, которыми он очень гордился. Больше
девятисот долларов стоило ему изготовить этот набор в... словом, там, где
фабрикуются такие вещи для людей его профессии...
Через неделю после того, как выпустили заключенного Валентайна
№ 9762, было совершено чрезвычайно ловкое ограбление сейфа в Рич-
монде, штат Индиана, причем виновник не оставил после себя никаких
улик. Украли всего-навсего каких-то восемьсот долларов. Через две не-
дели был без труда очищен патентованный, усовершенствованный, за-
страхованный от взлома сейф в Логанспорте на сумму в полторы тысячи
долларов звонкой монетой; ценные бумаги и серебро остались нетрону-
тыми. Тогда делом стали интересоваться ищейки.
После этого произошло вулканическое извержение старого банков-
ского сейфа в Джеффресон-Сити, причем из кратера вылетело пять тысяч
долларов бумажками. Убытки теперь были настолько велики, что дело
оказалось достойным Бена Прайса. Путем сравнения было установлено
поразительное сходство методов во всех этих случаях. Бен Прайс, побы-
вав на местах преступления, объявил во всеуслышание:
— Это почерк Франта — Джимми Валентайна. Опять взялся за
свое. Посмотрите на этот секретный замок — выдернут легко, как
редиска в сырую погоду. Только у него есть такие клещи, которыми
можно это сделать. А взгляните, как чисто пробиты задвижки! Джим-
ми никогда не сверлит больше одного отверстия. Да, конечно, это
мистер Валентайн».
О. ГЕНРИ. Обращение Джимми Валентайна
Следующей группой воров,
которую также можно назвать
привилегированной, являются
карманные воры.
Их преступное ремесло так-
же требует филигранного мас-
терства и незаурядных способностей. В Англии и Франции издав-
на существовали специальные школы для подготовки воров этой
категории. Известно, что для элементарной подготовки карман-
ного вора требуется не менее полугода интенсивных занятий, и
лишь после такого учебного курса новичок сможет действовать
более или менее эффективно.
226
Если действует карманник-профессионал, то только пять из ста
его жертв могут догадываться о совершаемой у них краже. По край-
ней мере, так говорит уголовная статистика.
В своих знаменитых мемуарах Эжен-Франсуа Видок дал такой
собирательный образ вора-карманника начала XIX столетия:
«Они тщательно одеваются и не носят ни палок, ни перчаток,
потому что им нужна не только свобода рук, но и вся тонкость
осязания... Воры эти обыкновенно ходят втроем и вчетвером; им
удобнее действовать в тесноте, поэтому они посещают все собра-
ния, пиршества, балы, концерты, театры во время входа и выхода
публики... посещают также и церкви, но только при большом тор-
жестве и стечении молящихся; они всегда настороже, чуть где стол-
пится народ, иногда даже сами его собирают, затеяв притворную
ссору, или какой-нибудь другой хитростью... Уличные певцы, ко-
медианты, всевозможные фокусники всегда в сношениях с жули-
ками и участвуют в дележе добычи...
Нет ничего легче, как узнать карманника: он никогда не стоит
на месте, беспрестанно снует туда и сюда; эта подвижность ему
необходима, потому что таким образом он чаще сталкивается с
новыми лицами и замечает, где удобнее можно стащить. Прони-
кая в толпу, он пускает руки на авось, но так, чтобы они могли
ощущать чей-нибудь карман с деньгами или часами, и вообще чтобы
иметь понятие о содержимом.
Если игра стоит свеч, то два сотоварища, называемые между
жуликами монахами и монашками, становятся возле того, кого хо-
тят обокрасть, и теснят его со всех сторон, чтобы лучше скрыть
операцию. Когда результатом ее становятся часы или кошелек, то
его тотчас передают поверенному, который немедленно скрывает-
ся, впрочем, без особенно заметной поспешности».
Что же касается морального облика воров, то Видок в подтвер-
ждение своих выводов приводит такой эпизод: «Старые карман-
ники упоминают среди знаменитостей этой профессии двух италь-
янцев, братьев Вердюр, старший из которых был осужден на смерть
как член бандитской шайки.
В день казни младший из братьев, оставшийся на свободе, при-
шел на казнь. Когда воры пробираются вечером в толпу народа,
они обмениваются особыми восклицаниями, чтобы дать знать о
себе сообщникам. Увидя роковую тележку, младший Вердюр про-
изнес: «Lirge», на что осужденный отвечал, отыскивая его глазами
в толпе: «Lorge».
Читатель, пожалуй, подумает, что после этих странных привет-
ствий младший брат, опечаленный предстоящей казнью родного
брата, поспешил скрыться.
Ничуть не бывало. Еще с самого начала он успел стащить двое
часов; его не смущала страшная картина падения головы на по-
мост гильотины, он как прежде, так и после этого обычным обра-
зом пользовался представившимся случаем.
227
Когда толпа разошлась после казни, он вошел в трактир с това-
рищами.
— Ну вот,— сказал Вердюр-младший, раскладывая на столе чет-
веро часов и кошелек,— я отлично поработал. Никак не думал, что
столько наловлю при смерти своего брата. Жаль только, что его
нет здесь, чтобы получить свою долю».
Что и говорить, затруднительно представить себе кузнеца или
представителя любой другой профессии, столь невозмутимо продол-
жавшего бы заниматься своими делами во время казни родного бра-
та. Этот эпизод лишний раз подтверждает мысль о том, что воровст-
во — нестолькопрофессия, сколько суть натуры, как и другой эпи-
зод, ставший классическим...
Великий комбинатор Остап Бендер, ставший обладателем во-
жделенного миллиона, выделяет из этой суммы пятьдесят тысяч
своему неудачливому сообщнику Шуре Балаганову, которому, по
его же словам, «для полного счастья» с лихвой хватило бы сто
рублей. И вот они, отягощенные пухлыми пачками денег, садят-
ся в трамвай...
«Волнующиеся пассажиры быстро оттеснили Балаганова от Ос-
тапа, и вскоре молочные братья болтались в разных концах ваго-
на, стиснутые грудями и корзинками. Остап висел на ремне, с
трудом выдирая чемодан, который все время уносило течением.
Внезапно, покрывая обычную трамвайную брань, со стороны,
где колыхался Балаганов, послышался женский вой:
— Украли! Держите! Да вот же он стоит!
Все повернули головы. К месту происшествия, задыхаясь от
любопытства, стали пробираться любители. Остап увидел ошелом-
ленное лицо Балаганова. Бортмеханик еще и сам не понимал, что
случилось, а его уже держали за руку, в которой крепко была зажа-
та грошовая дамская сумочка с мелкой бронзовой цепочкой.
— Бандит! — кричала женщина,— Только отвернулась, а он...
Обладатель пятидесяти тысяч украл сумочку, в которой были
черепаховая пудреница, профсоюзная книжка и один рубль семь-
десят копеек денег. Вагон остановился. Любители потащили Бала-
ганова к выходу. Проходя мимо Остапа, Шура горестно шептал:
— Что ж это такое? Ведь я машинально».
КСТАТИ:
«В России вся собственность выросла из «выпросил»
или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собст-
венности очень мало. И от этого она не крепка и не це-
нится».
ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ
«Рейтинг» третьей группы воров значительно ниже, чем у пер-
228
вых двух, однако их также характеризует высокая степень квали-
фикации и изобретательности при похищении чужого имущества.
Это квартирные воры, в Рос-
сии традиционно называемые
«домушниками» и имеющие не
менее восьми узких специали-
заций.
Основные из них: воры, про-
никающие в дома при помощи
взлома или отмычек, и воры, проникающие тайно.
Первую специализацию Видок в своих описаниях называл кам-
бриолеларми.
У них весьма характерная внешность: как правило, это моло-
дые люди в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Как отме-
чал Видок, они «почти всегда довольно чисто одеты, но каков бы
ни был их костюм — куртка, сюртук или фрак, они всегда имеют
вульгарный вид и никогда их нельзя причислить к хорошей семье.
Обыкновенно у них грязные руки, а постоянная жвачка во рту
обезображивает их лица самым странным образом...
Вообще воры — все равно, что проститутки: в них всегда есть
нечто, обнаруживающее их профессию; они очень любят пестро-
ту, и... как бы они ни старались скопировать человека хорошего
тона, тем не менее имеют вйд не более приличный, чем принаря-
дившийся по случаю праздника ремесленник...»
И такая немаловажная деталь: «Их можно узнать по особенной
принужденности манер, не замечающейся у честных людей: это не
замешательство застенчивости, а неловкость вследствие опасения
выдать себя. Заговорят они — в их речи слышится поспешность,
сбивчивость, нарочитая изысканность выражения, зачастую смеш-
ная из-за неуместных слов, значение которых им неизвестно; они
не разговаривают, а болтают, беспрестанно меняя предмет разго-
вора, прерывая свою речь и пользуясь всеми случаями для отвле-
чения внимания слушателя».
Квартирные или, как их называет Видок, «комнатные» воры в его
описаниях подразделяются на три вида:
1. Бродячие воры.
Они проникают в дома без предварительной подготовки, полага-
ясь лишь на благоприятный случай, когда хозяева по рассеянности
оставили ключ в двери или забыли закрыть окно на первом этаже.
Они не знают ни расположения комнат, ни мест, где хранятся более
или менее ценные вещи, и действуют на свой страх и риск в надежде
стянуть хотя бы то, что плохо лежит.
2. Форточники.
Эти воры действуют продуманно, не жалея времени на пред-
варительную разведку, заводят знакомства с дворниками намечен-
ных ими домов, с няньками или рабочими, занятыми ремонтом
квартир.
229
Имея точные и проверенные сведения, воры «работают» хлад-
нокровно и с минимальным риском.
Как правило, они применяют поддельные ключи, сделанные
по оттискам, добытым их соучастниками.
3. Выжидатели.
Они «работают» еще более тонко и терпеливо, чем форточ-
ники.
Иногда выжидатели даже снимают квартиру в том же доме, где
живет намеченная ими жертва, или где-нибудь неподалеку. Они
входят в доверие к соседям, ведут самую благопристойную жизнь,
вовремя вносят плату за квартиру, они предупредительны и рес-
пектабельны.
После хорошо подготовленной воровской операции выжидате-
ли, надежно припрятав похищенные вещи, выражают соболезно-
вание своей жертве и участвуют в обсуждении случившегося, вы-
двигая самые нелепые предположения и ругая полицию за бездея-
тельность.
Вскоре такой выжидатель съезжает с квартиры под благо-
видным предлогом, оставив по себе самые лучшие воспоми-
нания...
Представителей второй специализации квартирных воров Ви-
док характеризовал следующим образом:
«Эти воры, так называемые «утренники» (по-французски —
бонжуристы), обычно прокрадываются в дом тихо и незаметно.
Первыми ворами этого типа, как гласит предание, были слуги
без мест. Сначала их было немного, потом они воспитали учени-
ков, и ремесло их приняло такие размеры, что от 1800 до 1812 года
почти не было дня, когда бы в Париже где-нибудь не своровали
двенадцати-пятнадцати корзин серебра.
Коко-Латур, изложивший мне этот факт, говорил, что вначале
у бонжуристов была общая касса. Впоследствии, когда среди них
появились лейтяи, желавшие, ничего не делая, пользоваться об-
щими доходами, это братство распалось, и каждый начал трудить-
ся для себя...
Для бонжуристов очень важны такие книги, как «Торговый ка-
лендарь», «Придворный календарь» и «Календарь двадцати пяти
тысяч адресов». Он каждое утро, прежде чем выйти из дому, загля-
дывает в эти книги и, вознамерившись посетить какой-нибудь дом,
редко не знает имен по крайней мере двоих из живущих там. Что-
бы войти, он спрашивает у дворника одно лицо, а намерен обво-
ровать совсем другое.
Этого рода воровство совершается без взлома, без фальшивых
ключей, без лазанья в форточки. Вор просто замечает ключ в две-
ри и сперва чуть-чуть постучит, затем погромче и затем уже со-
всем сильно. Если никто не откликнется, он поворачивает ручку и
входит в переднюю, после чего пробирается во все другие комна-
ты, чтобы убедиться, что там никого нет.
230
Он достает серебро из буфета и уносит его в своей шляпе, при-
крывши белоснежным батистовым платком. Если в это время кто-
нибудь идет, он прямо направляется навстречу, здоровается и, почти
дружески улыбаясь, спрашивает, не с таким-то имеет честь гово-
рить. Ему указывают или этажом выше, или ниже. Тогда, с той же
улыбкой, рассыпаясь в тысяче извинений, он удаляется, почти-
тельно раскланиваясь.
На первый взгляд, нет никого любезнее, предупредительнее
бонжуриста: с постоянной улыбкой на губах, он очень приветлив,
подобострастен даже когда это и не требуется, но все это только
привычка, одно гримасничанье...
Иногда случается, что, несмотря на хорошие манеры, обворо-
ванные осмеливаются не только подозревать его, но даже обыски-
вать. В таком случае он падает на колени перед рассерженными
хозяевами и, чтобы их разжалобить, со слезами на глазах расска-
зывает заранее подготовленную историю в таком духе: честные
родители, его сгубила пагубная страсть к игре, это — первое его
преступление, и если его отдадут в руки правосудия, то отец и
мать умрут с горя.
Если слезы возымеют свое действие и ему позволят убраться
подобру-поздорову, то вор разыгрывает покаяние до самых две-
рей.
Если же хозяева остаются непреклонными, он разыгрывает от-
чаяние только до прихода полиции. При появлении последней он
успокаивается и перестает гримасничать.
Большая часть воров этого рода начинает свои набеги с утра,
когда няньки ходят за сливками или благодушно болтают, пока
хозяева еще в постели.
Другие появляются перед обедом, когда серебро уже на столе.
Они входят в соловую и быстро выполняют задуманное дело. На
их языке это называется «убирать со стола».
Как-то один из таких «убиральщиков» пробрался в столовую.
Вдруг входит служанка, неся два серебряных блюда с рыбой. Ни-
мало не смутившись, вор подходит к ней.
— Ну, скоро вы подадите суп? — спрашивает он.— Все уже
терпение потеряли.
— Сейчас,— отвечает служанка, принявшая его за одного из
гостей.— Я готова, скажите гостям, сделайте одолжение.
И она побежала на кухню, а вор, освободив два блюда, спрятал
их между жилетом и рубашкой.
Когда девушка вернулась с супом, мнимый гость уже улетучил-
ся, а на столе не осталось ни одного серебряного предмета.
Мне донесли об этом происшествии. По обстоятельствам дела,
равно как по приметам, я догадался, кто виновник. И действи-
тельно, то был некий Шимо, которого и поймали на рынке Свя-
той Екатерины. На рубашке его еще оставались следы похищен-
ных блюд, обрисованные остатками соуса».
231
КСТАТИ:
«Жизнь человека на земле является не чем иным, как
состоянием войны! Он должен поражать ничтожность ло-
дырей, обуздывать нахалов, предупреждать удары врагов».
ДЖОРДАНО БРУНО
Да, если хотя бы грубо прикинуть, сколько людей, населяющих
нашу планету, являются либо агрессивными хищниками, либо аг-
рессивными паразитами, то оставшаяся небольшая часть должна
находиться в постоянной боевой готовности, а это, согласитесь, и
утомительно, и отвлекает от более благородных дел. Не может же
вся человеческая деятельность заключаться в изготовлении крысо-
мора!..
Магазинные воры в уголовном мире России издавна назывались
«городушниками» или «шотгенфеллерами».
Во времена Видока тех из них, кто специализировался на ноч-
ных кражах в магазинах, называли «букадьерами».
«Они никогда не пускаются на кражу, не ознакомившись со
всеми возможными препятствиями, которые могут возникнуть на
их пути,— писал Видок.— С этой целью они в течение нескольких
дней производят разведку, обращая внимание на запоры, на под-
ходы к лавке, узнавая, стережет ли лавку собака, остается ли кто
ночевать там и т. п.
Часто они приходят под видом покупателей и стараются как
можно дольше торговаться, чтобы выиграть время для подробного
осмотра помещения...»
С тех пор прошло около двух веков, но тактика воров не изме-
нилась, как, видимо, не изменилась человеческая натура.
Еще один вид магазинного
воровства — так называемое
«отводное» воровство.
Характерные приемы отвод-
ных воров, по свидетельству того
же Видока, заключались в сле-
дующем:
«Кто-нибудь из шайки приходит в магазин, спрашивает поболь-
ше товару, а пока он выбирает разложенные вещи, является еще
один или двое сообщников. Они всегда просят показать то, что
находится высоко и за спиной торговца.
Пока тот отвернется, чтобы достать с полки нужный товар, воры
исчезнут со всем, что оказалось под руками.
Отводные воры употребляют множество различных способов
для достижения своих целей: обычно те, которые исполняют роль
подготовителей, откладывают заранее на прилавок все, чем наме-
рены завладеть, и когда выдастся благоприятная минута, они по-
дают знак сообщникам, стоящим на улице. Те входят, спрашивают
232
что-нибудь, и при этом очень торопятся. Торговец, не желая упус-
тить покупателя, мечется во все стороны, и пока решает, что кому
отвечать, товар успевает исчезнуть.
Воры, таскающие кисею, кружева и другие легкие и мелкие
вещи, запасаются картонными коробками, с виду тщательно завя-
занными, но с выдвижным дном, куда и складывают похищенное
с прилавка.
Отводные воры часто посещают и ювелиров. Один из них, Ген-
рих Косматый, проводил все время в рассматривании выставлен-
ных напоказ драгоценностей. Он внимательно вглядывается в пер-
стни и обручальные кольца, вывешенные в ой<е магазина, и на
следующий день приходит, чтобы приобрести одно из них.
Ему дают кольца на выбор, и, примеривая одно из них, он под-
меняет золотое кольцо точно таким же, но медным. Если бы он
ушел, ничего не купив, то обман, возможно, был бы замечен, но
плут обычно не торговался и платил исправно за одно из отобран-
ных им колец, а медь оставалась на витрине до прихода очередно-
го покупателя.
Известный вор по имени Флор как-то покупал у одного юве-
лира бриллианты. В это время подошел нищий, прося милосты-
ню. Флор вынул из кошелька монету и подал ему. Монета выпа-
ла из рук Флора, нищий наклонился, поднял ее и вышел из ма-
газина.
На это обстоятельство никто не обратил внимания.
Флор отсчитал 400 франков за покупку и попросил дать ему
список приобретенных драгоценностей. Во время пересчета юве-
лир заметил, что у него недостает одной коробочки с бриллианта-
ми на сумму в пять или шесть тысяч франков.
Начались поиски пропажи, которые не дали никаких результа-
тов. Флор заявляет, что не покинет магазин до тех пор, пока его не
обыщут. Его нехотя обыскивают, но находят лишь то, что он ку-
пил. Документы подтверждают его незапятнанную репутацию.
Флор выходит из магазина и направляется... Куда? Да прямо к
тому самому нищему, Францу Тормелю, своему сообщнику, кото-
рый вместе с монетой поднял коробочку с бриллиантами, ловко
брошенную Флором...»
Современные магазинные воры используют весь арсенал прие-
мов своих предшественников, разумеется, с поправками на новые
методы торговли. Так, возникли специалисты по «работе» в универ-
самах и супермаркетах, изощренно и изобретательно похищающие
продукты питания и промышленные товары. Представители по-
следнего направления также подразделяются на группы, спе-
циализирующиеся по разным видам товаров.
Имеют давние и стойкие традиции и транспортные воры. В ста-
рину они крали чемоданы и узлы с крыш конных экипажей, а
сейчас делают то же самое, только в железнодорожных вагонах, в
самолетах и каютах пассажирских лайнеров. Между прочим, при-
233
менение снотворного в качест- /~~——
ве надежного блокирования / ~
действия жертвы — старинная /
традиция транспортных воров. //\ 7 ^~—=ы
Так же традиционны речные <
воры, похищающие грузы с па-
луб торговых судов, портовые воры, конокрады и похитители иного
скота.
Квалификация конокрадов несколько задержалась в своем раз-
витии из-за повсеместного применения «железных коней», но ос-
новные традиции и приемы этого вида воровского ремесла про-
должают бережно храниться и приумножаться.
Это же касается и похитителей скота в широком понимании
этого слова. Их традиции — пожалуй, самые древние, как утвер-
ждал Эжен Видок: «Совершенно неизбежно начинается падеж скота,
потому что цыгане умеют весьма искусно истреблять его без вся-
ких следов, по которым можно было бы обвинить их в злонаме-
ренности; коров они прокалывают в сердце длинной, очень тон-
кой иглой; кровь изливается вовнутрь, и можно подумать, что
животное издыхает от болезни; домашнюю птицу морят серой;
они знают, что им оставят трупы; и тогда как простаки думают,
что цыгане едят дохлятину, они наслаждаются превосходным сто-
лом и кушают лучшую говядину.
Иногда, пожелавши ветчины, они берут соленую селедку и дают
ее нюхать свинье, которая, привлеченная этим запахом, идет за
ними хоть на край света».
КСТАТИ:
«Ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собира-
ешь, где не рассыпал».
Евангелие от Матфея, 25, 24
В этом и только в этом призвание и цель жизни всего населе-
ния этой крысиной империи — и тех, кого мы назвали, и гости-
ничных воров, и угонщиков автомобилей, и грабителей, и скупщиков
краденого, и фальшивомонетчиков, и шулеров, и «катал», и «кидал»,
и «наперсточников», и доброй половины учредителей различного рода
доверительных обществ, цель которых — окончательно обобрать
бывших советских людей, ошалевших от «революционных» преобра-
зований, и «экстрасенсов» и...
Они поразительно схожи — и красноносые «крупье», вращаю-
щие заскорузлыми пальцами барабаны пластмассовых рулеток на
привокзальных площадях, и надменные «львы» в длинных мешко-
ватых пальто, раскатывающие в престижных «мерседесах». Их объ-
единяет одно и то же извечное стремление голохвостых грызу-
234
нов — стянуть то, что плохо лежит, проникнуть, проползти, про-
шмыгнуть в чужие закрома, похозяйничать там и скрыться в своей
грязной норе, которая всегда останется таковой, даже если она
обставлена самой лучшей миланской мебелью...
Даже самый поверхностный обзор крысиных промыслов не
может не содержать в себе упоминания о наиболее гнусном из
них — о похищении детей с последующим требованием выкупа,
именуемого на Западе кинднеппингом.
...В мае 1927 года американ-
/——ский летчик Чарлз Линдберг
/ —стал первым человеком, совер-
/ шившим перелет через Атлан-
д/\ ----- тический океан. Тридцать три
/' с половиной часа, за которые
Линдберг преодолел 3880 кило-
метров, сделали его одним из известнейших в то время людей и
национальным героем США.
Неудивительно, что вскоре Чарлз женился в соответствии со
своим высоким общественным положением — его предложение
приняла дочь банкира-миллионера Дуайта Морроу. 22 июня 1930
года у четы Линдбергов родился сын, о чем не замедлили сооб-
щить все американские газеты.
А когда маленькому Чарлзу (журналисты окрестили его — Лин-
ди) исполнилось год и восемь месяцев, он стал жертвой кинднеп-
пинга.
Как обычно, в восемь часов вечера жена Линдберга и няня ре-
бенка — Бетти Гоу — уложили Линди в постель. Спальня на-
ходилась на втором этаже, окна ее были плотно закрыты. Ребенок
оставался там один с восьми до десяти вечера.
Около десяти Линдберг, работавший в своем, кабинете на пер-
вом этаже, услышал за окном, выходящим во двор, какой-то неяс-
ный шум, как будто упал с небольшой высоты деревянный ящик.
Он, решив, что это садовник возится в своем хозяйстве, продол-
жал спокойно работать.
А через несколько минут в доме поднялась тревога.
Мальчик был похищен и вынесен через окно. Оно было откры-
то настежь, а неподалеку от дома валялись сломанная деревянная
лестница, с помощью которой преступник пробрался в детскую.
На полу между окном и кроваткой ребенка были видны следы
грязи. Грязное пятно осталось и на простыне. А на подоконнике
лежало оставленное похитителем письмо, в котором он сообщал
Линдбергу, что похитил ребенка с целью получения за него выкупа
в размере 50 тысяч долларов. Бумага, на которой было написано это
послание, пестрела какими-то таинственными знаками и своеобразно
расположенными проколами.
Предпринятые полицией блокада всех дорог и интенсивные
поиски не дали никаких результатов. В качестве подозреваемых
235
было задержано около сотни человек, но обвинения против них не
подтвердились.
Расследование продолжалось. Подозрение прежде всего пало
на Бетти Гоу — няню ребенка, однако прямых доказательств ее
причастности к преступлению найти не удалось. Были многократ-
но допрошены все слуги Линдбергов. В ходе этих допросов гор-
ничная Вайолет Шарп впала в такую жестокую депрессию, что
покончила с собой.
Между тем, Линдберг вскоре получает второе письмо с такими
же таинственными знаками. В письме повторялось требование
выкупа за похищенного ребенка, но сумма была увеличена до ше-
тидесяти пяти тысяч: 20 тысяч купюрами по пятьдесят долларов,
25 тысяч — двадцатидолларовыми и 15 тысяч — еще более мел-
кими купюрами.
Однако при этом не указывался способ и порядок передачи
выкупа.
Через некоторое время друг Линдберга — доктор Джон Кон-
дон (он стал известен всему миру как Джифси: по инициалам Дж.
Ф. С.) — поместил в одной из газет города Бронкса заявление о
своем согласии выступить посредником между Линдбергом и по-
хитителем. Вскоре он получил письмо, в котором преступник при-
нимал его предложение.
Дальнейшие переговоры между Кондоном и вымогателем про-
исходили тем же путем. Доктор печатал в газетах объявления, на
которые получал ответы по почте. Этих писем в общей сложности
оказалось четырнадцать. Преступник упорно давал понять, что по-
хищение Линди было совершено группой бандитов, а он — лишь
их представитель.
Он согласился на прямые переговоры и прислал инструкцию,
где доктору предлагалось доехать до станции метро «Джером-аве-
ню» и пройти сто футов вперед до большой круглой беседки. Там
будет лежать камень, а под ним — записка с дальнейшими ука-
заниями.
Доктор Кондон проделал все в точном соответствии с инструк-
цией. В записке было сказано, чтобы он шел вдоль ограды кладби-
ща, где его встретит представитель банды. Они действительно
встречались. Собеседник Кондона был без маски и вообще не пы-
тался скрыть свою внешность. Он.сообщил, что ребенок находится
на моторной лодке под надежной охраной. Чтобы развеять возмож-
ные сомнения, незнакомец подробно рассказал, при каких обстоя-
тельствах происходило похищение и даже описал одеяло ребенка и
его сорочку, которую обещал прислать в специальной посылке.
Он прислал посылку, в которой, кроме сорочки, было письмо с
требованием передать ему деньги вечером 2 апреля на кладбище.
2 апреля 1932 года доктор Кондон передал ему пакет с деньгами,
номера которых были, естественно, переписаны и переданы в по-
лицию.
236
В обмен на деньги доктор получил записку с описанием места,
где находилась моторная лодка, на борту которой — уже без ох-
раны — был похищенный ребенок.
Лодки на месте не оказалось.
Пока полиция безуспешно прочесывала местность, указанную
в записке, к Линдбергу обратился некий Куртис, сообщивший,
что двое неизвестных ему людей предложили ему стать посредни-
ком в этом деле, но пока не дали никаких конкретных указаний.
Еще через несколько дней Куртис сообщил, что ребенок жив и
здоров, и что он содержится на борту судна, курсирующего по
Чесапикскому заливу.
Линдберг попросил у своего друга яхту и несколько дней про-
чесывал залив. Не обнаружив судна, похожего на описания Курти-
са, он вернулся домой, где его ждала страшная весть: в пяти милях
от дома Линдбергов был обнаружен в кустах труп Линди, присы-
панный землей и листьями.
По заключению экспертов, смерть ребенка наступила вследст-
вие тяжелой травмы черепа, полученной, судя по всему, в день
похищения.
Полиция продолжала поиски.
Были предупреждены служащие всех банков Америки, и через
некоторое время^ искомые купюры были зафиксированы в север-
ной части Нью-Йорка.
В это время у М. Финна — лейтенанта полиции — возник-
ла идея предупредить всех работников заправочных станций, что-
бы они записывали на банкнотах пяти, десяти или двадцатидолла-
рового достоинства номера автомобилей, владельцы которых бу-
дут ими расплачиваться.
И вот 15 сентября 1934 года в банк поступила двадцатка из
числа тех, что были переданы в качестве выкупа. Как выяснилось,
автомобиль принадлежал жителю Бронкса Бруно Ричарду Гаупт-
ману.
Он оказался плотником, выходцем из Германии, оставившим
работу 3 апреля 1932 года, то есть на следующий день после полу-
чения выкупа.
18 сентября 1934 года Гауптман был арестован. В его бумажни-
ке оказалась банкнота, номер которой фигурировал в полицей-
ских списках. Под полом его гаража нашли глиняный кувшин, в
котором хранилось около 14 тысяч долларов — все из пакета
Линдберга.
Доктор Кондон опознал его как человека, с которым он вел
переговоры и передал пакет с деньгами.
На суде защита пыталась подорвать доверие к показаниям Кон-
дона, выдвинув версию о том, что доктор был разработчиком и
руководителем всей преступной операции, но эта версия повисла
в воздухе.
Нашлись свидетели, видевшие Гауптмана в окрестностях дома
237
Линдбергов. Почерковеды уверенно заявили, что все четырнадцать
писем похитителя были написаны одним и тем же лицом, кото-
рым, без сомнения, является Гауптман.
18 февраля 1935 года суд присяжных после одиннадцатичасово-
го совещания вынес единогласный вердикт — «Виновен». Гаупт-
ман был осужден. Приговор — смертная казнь.
Он подал кассационную жалобу, но апелляционный суд откло-
нил ее.
В это время дело принимает неожиданный оборот: губернатор
штата Нью-Джерси отдает приказ об аресте доктора Кондона как
соучастника преступления. Было назначено дополнительное рассле-
дование, но оно не подтвердило подозрений против доктора, и при-
говор Гауптману вступил в законную силу.
3 апреля 1936 года в 8 часов 45 минут Гауптман был казнен на
электрическом стуле.
Его преступление положило начало серии подобных, охватив-
ших всю Америку. Однако волна кинднеппинга стала быстро спа-
дать после того, как похищение детей было объявлено федераль-
ным преступлением, которое расследуется ФБР, а в большинстве
штатов были приняты законы о наказании за него смертной каз-
нью. Кроме того, дело Гауптмана наглядно продемонстрировало
ахиллесову пяту кинднеппинга — неизбежное расходование де-
нег, полученных в качестве выкупа.
Первый из резонансных случаев кинднеппинга в СССР про-
изошел 24 февраля 1987 года, когда в Алма-Ате был похищен воз-
вращающийся из школы 9-летний Тимур Сарсенов. Один из по-
хитителей вечером того же дня позвонил по телефону родителям
мальчика и потребовал выкуп в размере 15 тысяч рублей. В про-
тивном случае Тимура обещали убить.
Ввиду беспрецедентности случившегося был создан штаб по
розыску мальчика, который возглавил министр внутренних дел
Казахстана.
На следующий день преступники по телефону вызвали отца
мальчика на вокзал, где в одной из ячеек автоматической камеры
хранения он должен был обнаружить пакет с подробной инструк-
цией касательно порядка передачи выкупа. Но пакета там не ока-
залось, и похитители вскоре снова позвонили по телефону, прика-
зав ехать на одну из окраинных улиц, где оставить выкуп.
Если бы они не были своевременно пойманы, то Тимура, весь-
ма вероятно, ждала бы судьба Линди, но они своевременно оказа-
лись за решеткой, а мальчик найден живым в зарослях камыша за
городской чертой.
Крысы не гнушаются ничем, даже те из них, которые вошли в
историю под в общем-то некриминальным и даже романтическим
прозвищем — АВАНТЮРИСТЫ.
Январь 1757 года. В Париж приезжает «король авантюристов»
XVIII века Иаков Казанова, смуглый красавец геркулесовского
238
сложения, покоритель женских
сердец, знаток тайных наук, ус-
певший до этого побывать и
священником, и офицером, и
театральным скрипачом, и про-
фессиональным шулером, и за-
ключенным, и государственным деятелем.
Здесь, в Париже, Казанова знакомится с престарелой марки-
зой Дюрфэ, которая является страстной почитательницей таких
таинственных сфер человеческого знания как алхимия, астроло-
гия и каббалистика.
Казанове не стоило большого труда убедить ее в своих уникаль-
ных способностях, тем более сумев подтвердить это расшифров-
кой старинной криптограммы, которую маркиза искренне считала
посланием потусторонних сил.
Когда Казанова зачитал ей расшифрованный текст, старая мар-
киза окончательно уверовала в то, что перед ней — всесильный
повелитель духов.
И экзальтированная старушка решается посвятить его в свою
идею-фикс, которая заключалась в следующем.
Убежденная в возможности переселения душ, маркиза, предви-
дя близкий конец своего земного существования, мечтала перево-
плотиться в юное существо мужского пола. Она со слезами на глазах
умоляла Казанову проявить свою сверхъестественную силу и про-
извести операцию по переселению ее души.
К чести Казановы следует отметить, что его в немалой мере
растрогало и смутило такое безоглядное простодушие. «Я ушел от
нее,— пишет он в своих мемуарах,— унося с собой ее душу, ее
сердце и весь небольшой остаток ее здравого смысла».
Вначале он твердо решил отказаться от этой авантюры, которая
его, как подлинного профессионала, смущала своей примитивно-
стью и трогательным легковерием жертвы, но через некоторое вре-
мя, потерпев жестокие неудачи в нескольких аферах на правитель-
ственном уровне, Казанова решается пойти навстречу сумасброд-
ным желаниям маркизы.
«Поглощенный распутством, дорожа жизнью, которую вел,—
отметит Казанова впоследствии,— я извлек пользу из безумия бед-
ной женщины, которая если бы не мной, то все равно кем-нибудь
была бы обманута: в сущности, ведь обманывала она сама же себя.
Я, конечно, отдал преимущество себе; я не мог делать выбора ме-
жду собою и другим, первым встречным обманщиком. Я очень
хорошо знал, что, пользуясь безумием этой очень богатой женщи-
ны, я ровно никому не делал никакого вреда, не нанося никакого
ущерба, себе же приносил пользу несомненную».
И операция началась.
Спальня маркизы Дюрфэ. Дрожа от нетерпения и благоговей-
ного ужаса, старушка лежит в своей кровати под шелковым балда-
239
хином, расписанном каббалистическими знаками, в белой ночной
сорочке и с белым миртовым венком на голове — символом не-
порочности.
Часы бьют полночь. На последнем ударе дверь спальни тихонько
отворяется, и на пороге возникает высокая мужская фигура в светя-
щемся плаще...
Казанова подходит к кровати, бормоча заклинания на каком-то
тарабарском наречии, совершает таинственные пассы, темп его речи
ускоряется, голос становится все громче и выше тоном — и на-
конец он резко вскидывает руки, и фосфоресцирующий плащ, шур-
ша сползает с его плеч, открывая могучую обнаженную фигуру.
И старушку властно охватывает шквал давно забытых ею любов-
ных игр, во время которых она то теряет сознание, то вновь возвра-
щается к фантастической действительности, будто умирая и воскре-
сая, чтобы еще раз умереть и еще раз воскреснуть.
Так продолжается три ночи подряд, и когда маркиза просыпа-
ется утром четвертого дня операции, то обнаруживает возле себя
новорожденного младенца.
Итак, зачатие и рождение ее преемника уже состоялось.
Теперь она должна семь ночей подряд спать в одной кровати с
этим ребенком, затем, на рассвете восьмого дня, умереть, передав
ему свою бессмертную душу.
На Казанову возлагались все обязанности по воспитанию ре-
бенка и посвящения его во все таинства высшей мудрости. Разу-
меется, старушка предварительно написала завещание в пользу
«рожденного» ею наследника и его опекуна.
И еще одна совершенно материальная подробность. В каждый
из семи дней необходимо было приносить жертву тому или иному
божеству — покровителю этого дня. Как известно, древние при-
писывали каждому божеству определенный и особо любимый им
драгоценный металл или камень. В результате операции этими
жертвоприношениями была наполнена довольно внушительного
вида шкатулка, которая, естественно, дала Казанове необходимые
средства для новых авантюр и кутежей.
Маркиза, к великому ее разочарованию, не умерла на восьмой
день, но «повелитель духов» успокоил ее, сказав, что ребенку тре-
буется еще некоторое время для адаптации переселенной в него
женской души. Старушка, успокоившись, начала терпеливо ждать
завершения процесса адаптации души, а Казанова исчез в неиз-
вестном — по крайней мере, для нее — направлении...
Примеры подобных мошеннических проделок могли бы занять
не один том, даже при простом перечислении фактов, но что тол-
ку перечислять то, чему в действительности нет числа?
Кроме самых разнообразных способов крысиного нападения и
похищения чужого добра, существует еще и глобальная система
крысиного контроля над самыми различными сферами человече-
ской деятельности.
240
Прежде всего, официальный, узаконенный контроль осуществ-
ляет государство.
Оно, как волка — красными флажками, обкладывает своих
подданных непомерными налогами на все виды их собственности
и деятельности, при этом не гарантируя им ни законной поддерж-
ки, ни защиты от внутренних агрессоров. Когда же возникает уг-
роза внешней агрессии, государство немедленно объявляет всеоб-
щую мобилизацию и тем спасает себя от расплаты за свои ошибки
ценой неисчислимых потерь опять-таки тех, кого оно благополуч-
но обирало.
КСТАТИ:
Когда сподвижники хана Батыя спросили, почему он
довольствуется десятипроцентной данью с русских земель,
хан ответил: «Если я буду брать больше, моим внукам
вообще нечего будет с них брать».
Крысы же не приемлют принципа: «Лучше меньше, да
лучше». Увы.
Следующий уровень контроля, уже полулегальный,— чиновничий.
Чиновники всех уровней, получая государственное жалованье
за свою деятельность, тем не менее никогда не упускают случая
обложить дополнительной данью население, которое уже оплати-
ло их услуги своими налоговыми взносами в бюджет.
Исключения из этого правила настолько редки, что могут рас-
сматриваться лишь как аномальные явления.
Последующие уровни контроля основаны уже исключительно
на личной инициативе людей-крыс.
Этот уровень контроля по-
лучил название рэкет.
/ •—По одной из версий, слово
/ □—<<Рэкет>> происходит от англий-
/ _____ского «рэкит» — «ракетка»,
изготовление которой в 1897
году было монополизировано в
Чикаго.
По другой версии — это понятие возникло опять-таки в
конце прошлого века, когда некоторые нью-йоркские клубы ор-
ганизовывали балы, называвшиеся «рэкитами» (ракетками), би-
леты на которые распространялись, мягко скажем, не совсем
добровольно (как, например, лотерейные билеты в бывшем
СССР).
Этот метод «организации» зрителя взяла на вооружение мафия.
Собственно, итальянская мафия задолго до этого практиковала
обложение данью население Сицилии.
241
Создатель мафии нового времени дон Вито (Вито Кашо Ферро)
не гнушался никаким уровнем контроля: ему платили дань и мел-
кие торговцы, и нищие, и даже влюбленные — за право стоять
под окнами своих красоток.
Перебравшись в Америку, дон Вито организовал группировку
«Черная рука», которая терроризировала всю итальянскую коло-
нию Нового Орлеана.
Любой выходец из Италии не был застрахован от получения
письма с требованием денег и угрозами искалечить детей или его
самого в случае отказа. Под текстом красовалась грубо нарисован-
ная черная рука.
Эти требования предъявлялись не только к состоятельным лю-
дям, как, например, к знаменитому Энрико Карузо, от которого
потребовали 5 тысяч долларов, но также и к беднякам. Рабочий
или торговец овощами должны были каждую неделю отдавать один
доллар дежурному члену мафии. Те, кто отказывался это делать,
рисковали здоровьем и жизнью.
Аль Капоне, преемник дона Вито, перенес сферу воздействия
рэкета на всех американцев, независимо от происхождения.
Парни из банды Аль Капоне обходили, к примеру, несколько
сот прачечных Чикаго, заявляя при этом их владельцам, что хоте-
ли бы получать десять долларов в месяц «за охрану». В случае от-
каза — разбитые витрины, сорванные с петель двери, облитое
кислотой белье клиентов, а при повторном отказе — нож или
пуля из-за угла.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Золотое время, говорите? — усмехнулся Фрэд и отпил сразу пол-
стакана.— Нет, это была позолота, Кент... Театрами управляла хорошо
организованная банда. Вы помните купоны, которые выдавали за хра-
нение вещей в гардеробе? Вы не имели права войти в зал в пальто и
шляпе, а когда после этого представления спускались вниз за своими
вещами, там вас ждал внушительный человек в форме и с горстью
мелочи в руке. Если вы давали ему не столько, сколько он считал
нужным, то ему ничего не стоило напасть на вас, не обращая внима-
ния на окружающих.
Ну, а если бы вам вздумалось ответить ему той же монетой, появилась
бы еще пара униформистов, которая выбросила бы вас на улицу. Вы знае-
те, Кент, что на самом деле уничтожило театр? Если вы думаете, что Ла
Гварди — то ошибаетесь. Это было большой игрой «подземелья». Сна-
чала мы платили им большие деньги за якобы защиту, но потом они
сочли, что это им невыгодно, и нас всех выбросили на улицу...
Фрэд допил виски.
— И теперь,— продолжал он,— чтобы жизнь не казалась мне медом,
они опять появились и требуют часть моей прибыли.
— Кто они такие, Фрэд?
— Понятия не имею.
— Они, что, приходили сюда?
242
— На прошлой неделе. Я сидел в баре. Ко мне подсели двое верзил.
Представились агентами страховой компании. Они сказали, что нужно
платить по сто долларов в неделю за охрану имущества. Только дурак стал
бы препираться с ними... Я сказал, что подумаю. Они согласились и дали
мне несколько дней. Пару дней назад позвонили по телефону. Я послал
их... Прежде, чем прекратить разговор, они сказали, что у меня есть, все
же, еще пара дней. А потом...
Фрэд поднялся и взял с полки кипу испорченных журналов.
— Взгляните на это!
— Кислота,— определил я.
— Точно.
— Вы не заметили, кто это сделал?
— Нет. В магазине было полно людей...
— А вы обращались в полицию?
Фрэд усмехнулся и пожал плечами.
— Зачем? Эти негодяи сразу же узнают об этом и на какое-то время
затаятся. Полиция скажет, что все это — плод моей больной фанта-
зии. А потом... банда нашла бы способ отомстить мне. И все бы повери-
ли, что произошел несчастный случай... Хотите еще виски?
— Спасибо, мне достаточно.
Фрэд плеснул в своей стакан добрую порцию и залпом осушил его.
— За примерами далеко ходить не надо,— покачал он головой. — В Нью-
Орлеане жила одна девушка, стрип-танцовшица. Ее звали Лили Лаймонт.
Она до конца своих дней будет помнить свой отказ платить рэкетирам. На
первый раз она отделалась очень легко. Несколько пощечин. На второй раз
ей немного подпортили лицо ножиком, что для ее работы было большой
помехой. Но когда и это не подействовало — они просто переехали ее
автомобилем!
Девушка чудом осталась жива, но ее карьера стрип-танцовщицы на
этом была закончена...»
ЛАРРИ КЕНТ. Не ходите на Таймс-сквер
В России рэкет возник, как организованное явление, в начале
нашего века.
В Одессе, да и далеко за ее пределами, роль местного Аль Ка-
поне играл некий Мишка Япончик (Михаил Винницкий). Он был
признанным вождем уголовного мира Одессы, наводившим ужас
на скотопромышленников, купцов и владельцев магазинов, кото-
рые безропотно платили Япончику щедрую дань, на которую он
кутил в самых фешенебельных ресторанах и подкупал миролюби-
вую одесскую полицию.
Этот коренастый узкоглазый щеголь в ярко-кремовом костюме
и соломенном канотье имел обыкновение фланировать по Дери-
басовской в сопровождении двух телохранителей, степенно отве-
чая на поклоны самых именитых граждан Одессы и презрительно
морщась в сторону не замечающих его городовых.
Некоронованный король имел и сво4о гвардию, и свою поли-
цию, и разветвленную сеть сборщиков податей, на которые содер-
жалось его государство в государстве.
243
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Всего год тому назад Беня Крик написал Эйхбауму письмо.
«Мосье Эйхбаум,— написал он,— положите, прошу вас, завтра утром
под ворота на Софиевскую, 17, двадцать тысяч рублей. Если Вы этого не
сделаете, так Вас ждет такое, что это не слыхано, и вся Одесса будет о Вас
говорить. С почтением Беня Король».
Три письма, одно яснее другого, остались без ответа. Тогда Беня при-
нял меры. Они пришли ночью — девять человек с длинными палками в
руках. Палки были обмотаны просмоленной паклей. Девять пылающих
звезд зажглись на скотном дворе Эйхбаума. Беня отбил замки у сарая и
стал выводить коров по одной. Их ждал парень с ножом. Он опрокидывал
корову с одного удара и погр^окал нож в коровье сердце.
На земле, залитой кровью, расцвели факелы, как огненные розы, и
загремели выстрелы. Выстрелами Беня отгонял работниц, сбежавшихся к
коровнику. И вслед за ним и другие налетчики стали стрелять в воздух,
потому что если не стрелять в воздух, то можно убить человека.
И вот, когда шестая корова с предсмертным мычанием упала к ногам
Короля,— тогда во двор в одних кальсонах выбежал Эйхбаум и спросил:
— Что с этого будет, Беня?
— Если у меня не будет денег — у вас не будет коров, мосье Эйхба-
ум. Это дважды два.
— Зайди в помещение, Беня.
И в помещении они договорились. Зарезанные коровы были поделены
ими пополам. Эйхбауму была гарантирована неприкосновенность и выда-
но в том удостоверение с печатью».
ИСААК БАБЕЛЬ. Король
В годы сталинщины рэкет не проявлял себя сколь-нибудь за-
метно по той же причине, по которой не проявляла себя итальян-
ская мафия в годы правления Муссолини, но в конце 60-х совет-
ский рэкет уже и сформировался, и заявил о себе достаточно гро-
могласно.
Первая крупная банда рэкетиров во главе с Геннадием Корько-
вым по кличке Монгол и банда Вячеслава Иванькова, принявшего,
видимо, в честь своего знаменитого предшественника кличку Япон-
чик, избрали объектами своей деятельности «цеховиков», дельцов
наркотического рынка, директоров шашлычных, ресторанов и ба-
ров, а также проституток, то есть тех, которые сами не в ладу с зако-
ном и поэтому предпочтут уладить дело миром.
На современном же этапе, когда имеет место — с одной сто-
роны — полный паралич власти, и с другой — изданные ею за-
коны, при которых у экономики остался единственный шанс вы-
живания — быть теневой, рэкет расцвел таким буйным цветом,
что и на этом поприще мы оказались «впереди планеты всей».
Пожалуй, нет такой сферы человеческой деятельности, кото-
рую не включили бы крысы в число объектов своего контроля.
И не только деятельности...
244
КСТАТИ:
«Все другие аппетиты более или менее сдерживаются
социальными преградами; мы, правда, сражаемся из-за
хлеба так же, как наши предки, жившие в дремучих ле-
сах, сражались из-за куска сырого мяса, но мы это дела-
ем на глазах у жандармов и по установленным законом
условиям. Только одна любовь, как смерть, не подчиня-
ется человеческим условностям».
ПОЛЬ БУРЖЕ
Да, эта интимная область человеческих отношений с незапа-
мятных времен стала предметом наживы.
Сводничество как профессия едва ли уступает своей древно-
стью проституции. Его традиции и характерные приемы едва ли
изменились за последние 2500—3000 лет, разве что резко возрос-
ла его эффективность за счет развития телевидения и компью-
терных сетей.
Мужчина и женщина... Их сексуальная связь может быть ос-
вящена браком, может быть свободной, может быть и продаж-
ной, но это, по идее, дело касающееся только их, мужчины и
женщины. Но это только пб идее. В действительности же вокруг
связи мужчины и женщины (как, впрочем, вокруг гомосексуаль-
ной или гетеросексуальной связи) снуют стаи алчных крыс, не
упускающих своих шансов поживиться за счет участников этого
таинства.
Это и сводни обоих полов, и свахи, ярчайшим образом выве-
денные в комедиях А. Островского, и гостиничные швейцары, про-
дающие постояльцам номера телефонов «девочек» или «мальчи-
ков», а иногда и лично доставляющие клиенту живой товар, и
сводники-таксисты (в прошлом — извозчики или кучеры наем-
ных фиакров), и содержатели известного рода массажных салонов,
ночных клубов, саун, баров и спортивных залов, и организаторы раз-
личных агентств (брачных, знакомств и т. п.) и конкурсов (красо-
ты, фото- и топ-моделей, бодибилдинга), и просто хозяева прито-
нов и публичных домов, и просто сутенеры. А всех их, вместе взя-
тых, контролирует рэкет.
Вся эта мощная и разветвленная система столетиями корми-
лась и продолжает кормиться за счет извечного и простого жела-
ния одного тела соединиться с другим.
Если есть промышленная индустрия, шоу-индустрия, инфор-
мационная индустрия, то эту можно назвать индустрией сои-
тия.
Да, именно соития, потому что подлинное чувство организо-
вать невозможно, что бы там ни лепетала пошлая реклама брач-
ных агентств.
245
КСТАТИ:
«Грош цена тому чувству, у которого есть цена».
НИКОЛА ШАМФОР
Индустрией соития наработан внушительный арсенал средств
эксплуатации либидо — сексуального влечения. Этот арсенал дос-
таточно широко отражен в литературе — от Апулея до Куприна
и Сильвии Бурдон,— а также в многочисленных исследованиях
обществоведов, психологов и криминологов.
В этом аспекте представляется весьма интересной та часть ме-
муаров Горона, начальника парижской сыскной полиции в послед-
ней четверти XIX века, которая специально посвящена так назы-
ваемым «любовным промыслам».
Горон подробно описывает деятельность многочисленных па-
рижских брачных агентств, и тех, которые действительно способ-
ствуют заключению законных браков, и завуалированных сводни-
ков. Описывает он и их профессиональные секреты, которые са-
мым удивительным образом предвосхищают методы известных нам
современных «служб Гименея»:
«Среди посредников, услу-
гами которых пользуются вер-
шители браков, встречаются
люди всевозможных профес-
сий, так как агент прибегает к
'S '----5g———: --- содействию всякого, кто может
быть ему полезным. Я знал
одного агента, который в чис-
ле своих помощников имел отставного офицера высшего чина,
которому он платил ежемесячно жалованье и известный процент с
каждого состоявшегося при его посредстве брака. Строгий с виду,
корректный, подтянутый, этот господин обыкновенно отправлял-
ся к родителям девушки просить ее руки для прекрасного молодо-
го человека, своего друга... который, конечно же, был всего лишь
простым клиентом агентства, изъявившим желание жениться, про-
чтя в газете объявление о приданом.
Другой, не менее примечательный тип посредников этих агентств
представляют так называемые ворожеи и гадалки, предсказывающие
будущее по картам, по руке, гадающие на кофейной гуще и т. п.
Оказывается, что несмотря на кажущийся скептицизм конца наше-
го века (потрясающее сходство в концом XX века! — прим, авт.),
эти пифии и их ремесло до сих пор еще пользуются огромной попу-
лярностью.
Успех этих прорицательниц создается довольно легко: доста-
точно, чтобы несколько раз осуществилось случайно сказанное
гадалкой, и те предсказания, что не сбылись, будут забыты, а ре-
путация надежно упрочена. Выезжая на общих фразах и двусмыс-
246
ленностях, которым, смотря по необходимости, они дают то или
иное объяснение, эти пифии до сих пор, особенно в провинции,
пользуются успехом среди наивных глупцов. Из вышесказанного
легко понять, какое влияние сотрудничество с подобной гадалкой
может оказывать на успех брачного дела.
Далее Горон описывает подлинный случай, героиней и жерт-
вой которого стала вдова одного высокопоставленного государст-
венного деятеля.
Имея за плечами сорок лет жизни и миллионное состояние,
вдова решила вступить во второй брак по настоянию друзей по-
койного мужа, и не нашла ничего лучшего, как обратиться за со-
ветом к известной гадалке.
Та раскинула карты и, «наговорив кучу всякого вздора», уве-
ренно заявила, что единственный путь спасения души и тела
заключается только в браке. Эта общая фраза, которую все га-
далки произносят, общаясь с молодыми девушками и вдовами,
тем не менее произвела на мадам N весьма сильное впечатле-
ние, тем более, что она полностью соответствовала ее намере-
ниям.
А гадалка после беседы со вдовой направилась к своему знако-
мому маклеру и сделала заказ на соответствующего жениха.
Дело происходило в провинциальном городе X.
Маклер в тот же день отправил своему коллеге в Париж письмо
следующего содержания:
«Милостивый государь! Не найдется ли среди Ваших клиентов
господина лет 45—50, изящного, воспитанного, из хорошего ари-
стократического (настоящего) рода? Если его дела немного рас-
строены, тем лучше: легче договориться насчет комиссионных. Если
да, то благоволите немедленно меня уведомить, сообщив подроб-
ные сведения о женихе. Наши условия — 10 тысяч. У нас есть
вдова, без детей, сорока лет, наружность — приятная, прида-
ное — миллион. В случае согласия, буду телеграфировать о вре-
мени приезда сюда жениха.
С почтением К».
Ответ не заставил себя ждать.
Парижский коллега сообщил о некоем 45-летнем маркизе, ко-
торого никак не могут «пристроить» из-за его сильно завышенной
самооценки, хотя он весь в долгах и едва сводит концы с концами.
Сообщалось также, что маркиз — брюнет высокого роста, стат-
ный и весьма разговорчивый, а также «может выехать на место
хоть сейчас, ибо сгорает от желания взять приступом вдову и ее
миллион».
И машина заработала.
«Ого,— говорила гадалка вдовушке,— в весьма недалеком буду-
щем я вижу свадьбу. И какое знатное имя! Маркиз! Красавец! Но...
не слишком богат... Он приезжает сюда и влюбляется с первого
взгляда, даже не подозревая о вашем богатстве... А это что? Валет
247
червей — это слуга, который приносит вам письмо... от червон-
ного короля...»
На следующих сеансах гадалка уже «видела» высокого брюнета,
изящного и умеющего вести светскую беседу.
И скоре маркиз приезжает, «случайно» оказывается в концерт-
ном зале, где в тот вечер была вдова, затем он пишет ей письмо
под диктовку маклера, которое доставляет слуга — валет червей,
и через весьма непродолжительное время состоится свадьба.
Не прошло и года, как маркиз растратил приданое жены, а ее
саму похоронил, причем, довольно скромно...
Подобные истории с гадалками и экстрасенсами, участвующи-
ми в брачном бизнесе, случаются в наше время довольно часто.
Находят современное отражение и описанные Гороном при-
глашения «молодых девушек приятной наружности» на работу за
рубежом, или просто — «в фирму», или «на престижную рабо-
ту». За всеми этими приглашениями стоят весьма и весьма круп-
ные комиссионные для поставщиков «живого товара».
Под что только не маскируется подчас этот древнейший биз-
нес! И под студии манекенщиц, и под курсы секретарей-рефе-
рентов, и под авангардные молодежные театры, и под концерт-
ные группы, выезжающие, в основном, в Турцию и Арабские эми-
раты...
Основными покупателями «живого товара» являются мужчи-
ны, и они же являются основными его продавцами, развивая свой
бизнес до поистине индустриального уровня.
В двадцатых годах нашего столетия процветала международная
и даже межконтинентальная торговля проститутками, объединен-
ная в единую систему, охватывающую 28 стран мира. «Живой то-
вар» перекачивался из страны в страну по заявкам на цвет кожи,
на то или иное вероисповедание, на возраст и другие особенности,
вплоть до длины волос или объема бюста.
В 1936 году в США действовал крупный трест по торговле про-
ститутками, который объединял около 200 публичных домов. Еже-
годная прибыль этого треста составляла 15 миллионов долларов.
По своей прибыльности эта индустрия может конкурировать с
любой другой, однако никакие деньги не смогут избавить рабо-
тающих в ней мужчин от позорного, но справедливого определе-
ния — сутенер.
В более узком и привычном понимании — это мужчина, ко-
торого содержит любовница-проститутка.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Происхождение этой породы древнее. Римские гладиаторы получали
подарки от куртизанок; в средние века во «Дворе Чудес» существовали
бродяги, ловкие воры, раздевавшие прохожих и вместе с тем преданные
защитники распутных женщин...
248
Действительно, великие пороки человечества почти так же стары, как
и оно само.
В последние годы сутенеры сделались более опасны, чем когда-либо,
и, за редкими исключениями, каждый парижский преступник одновре-
менно является и сутенером.
На первых порах юный мошенник довольствуется ограблением «про-
стака», который увлекся бульварной сиреной, но затем он опускается все
ниже...
Одно время, летом, в Булонском и Венском лесу сутенеры и их «дриа-
ды» устраивали настоящие спектакли. «Дриады» с наступлением ночи уст-
раивали засады и завлекали в чащу бедных старичков, мелких рантье, из
экономии дававших себя увлечь в любовный замок бедняков; затем, по
сигналу, сутенеры набрасывались на несчастных, колотили и грабили их.
Если жертвы этих «дриад» оставались живы, они поднимались и отправ-
лялись домой. Жалоб они не подавали, так как зачастую не желали назы-
вать свои имена в полиции. Случалось, что находили трупы.
Существует множество разновидностей сутенеров.
Один из наиболее характерных типов — это тот, который живет за
счет женщины, когда у него нет ни гроша, заставляет ее сытно кормить
себя и всячески ублажать. Однако он делается щедрым, как вельможа, как
только найдет работу, то есть как только найдет возможность убить или
украсть. Тогда в конуру «дриады» попадают роскошные ткани и драго-
ценные украшения.
К наиболее редкой категории принадлежит застенчивый сутенер, скром-
но берущий из-под подсвечника деньги, которые женщина кладет туда
для него. Но обычно все происходит гораздо более грубо...
За кладбищем Святого Уэна проходит узенькая тропинка, называемая
«Дорогой Бычьих Вязов». Окаймленная с одной стороны кладбищенской
стеной, а с другой — живой изгородью, эта тропинка почти всегда без-
людна за исключением ранних утренних часов, когда по ней направляют-
ся на работу рабочие.
В конце ноябрй 1892 года одна работница шла в свою мастерскую, как
и каждое утро, по этой тропинке. Вдруг она услышала пронзительный лай
своей маленькой собачки, остановившейся перед изгородью.
Женщина подошла к ней и заглянула за куст боярышника...
И бросилась бежать с криком ужаса.
Она увидела труп женщины в луже запекшейся крови.
Первый полицейский, к которому она обратилась, побежал за комис-
саром...
Тело принадлежало женщине, едва достигшей тридцатилетнего возрас-
та. Светлые, очень длинные волосы, черты лица, поблекшие и искаженные
последней борьбой со смертью, были все же удивительно правильны.
Комиссару не потребовалось много времени, чтобы определить род
занятий жертвы.
Шерстяное, довольно простое платье было разорвано, а из-под белой
нижней юбки, обшитой кружевами, виднелись черные шелковые чулки.
Ноги были обугы в стоптанные башмаки, а грудь покрыта красной шел-
ковой русской блузой, испещренной кровавыми пятнами.
Эта женщина «работала» на загородных бульварах. При ней нашли
только пустое портмоне, письмо, подписанное именем «Валентина» и
адресованное некоему Дальбо в тюрьму Мазас, а также клочок бумаги, на
котором было написано: «X... переулок Вальней».
249
Меня тут же известили о случившемся, и я решил лично заняться
расследованием.
Установить личность убитой не представляло труда, но тот клочок бу-
маги, отняв у меня пару часов, позволил открыть одну из тысячи неиз-
вестных парижских профессий.
Я сразу нашел X..., который оказался тряпичником и имел специаль-
ность, создававшую ему огромную популярность в воровском мире. Он
продавал симпатические чернила бабенкам, желавшим написать своим
муженькам в тюремные камеры те сокровенные слова, которые не долж-
ны были читать судебные следователи. Этими чернилами, которые стано-
вятся видимыми лишь после нагревания бумаги над газовым рожком ка-
меры, было написано письмо, адресованное некоему Дальбо.
После ареста X... с готовностью сообщил мне все, что представляло
для меня интерес. Он хорошо знал убитую. Это была законная жена ма-
засского заключенного, правда, давно уже занесенная в полицейские спи-
ски проституток.
Гораздо более любопытным типом был сам Дальбо, муж убитой.
В этом удивительном Париже даже многое перевидавшему полицей-
скому чиновнику всегда выпадает возможность узнать нечто новое для
себя...
Дальбо — тип, который забыл описать Эжен Сю. Бывший кучер, он
предпочел оставить кнут и козлы, чтобы жениться самым законным обра-
зом на довольно хорошенькой Валентине Винценти, по уровню нравст-
венности стоявшей гораздо выше большинства ей подобных. Она обожа-
ла своего мужа, ей показалось, что брак возродил ее, подарил жизнь чест-
ной женщины...
Но «благородный» супруг вынашивал совершенно иные планы. Оста-
вив кучерство, он вознамерился жить исключительно за счет тела своей
жены. Она вначале противилась его планам. Тогда он начал колотить ее,
но особого усердия к ремеслу проститутки так и не выколотил.
И вот Дальбо приходит в голову гениальная мысль: две женщины все-
гда заработают больше, чем одна.
Он берет помощницу — толстую блондинку, имевшую известный ус-
пех среди мясников.
Она, правда, была довольно неказиста со своими маленькими, как
щелки, глазами, но «нравилась мужчинам», как отмечал Дальбо.
Без тени смущения бывший кучер поселил эту женщину в своем жи-
лище — жалкой каморке на краю города.
На карточке, выданной полицией этой женщине, значилось: «Полина
Зиллер», но больше она была известна под именем Берты Гишар во всех
подозрительных кабачках и притонах.
Как ни странно, но законная супруга довольно дружелюбно приняла
Полину Зиллер. В комнатушке была только одна постель, и они стали
делить ее на троих...
Началась их «работа». Вечерами обе женщины честно отдавали зара-
ботанные деньги, и довольный «муженек» жертвовал им на выпивку.
Мир и благоденствие продолжалось два года и были прерваны капри-
зом Полины.
Оказалось, что она страстно влюбилась в Дальбо, и в одно прекрасное
утро после проведенной втроем ночи заявила: «Она или я, выбирай, но
сразу обеих ты иметь не будешь!»
Дальбо размышлял недолго. Валентина была плохой работницей. Она
250
едва зарабатывала на свое содержание, а вот Полина... «О, на ней дом
держался!» — скажет впоследствии сам Дальбо. И он оставляет закон-
ную супругу и уходит с толстой Полиной.
Оскорбленная Валентина решает отомстить изменнику и сообщает
полиции об одной краже, главным героем которой был ее муж.
Его арестовывают и приговаривают к двум годам тюремного заклю-
чения.
Он уже досиживал свой срок, когда его жена была найдена мертвой на
дороге Бычьих Вязов.
Я начал разыскивать Полину Зиллер, что вовсе не так просто, как
кажется. Несмотря на полицейские списки, подобная женщина может
легко затеряться в Париже, сменив имя и участок. Подобное происходит
довольно часто.
Тем не менее г. Дюпоннуа, полицейский комиссар квартала Неккер,
был извещен одним из сыщиков, что в одном из притонов улицы Маде-
муазель находится женщина, соответствующая описаниям, и ей составля-
ют компанию два весьма подозрительных субъекта.
При аресте женщина заявила, что ее зовут Полиной Зиллер, а еще —
Бертой Гишар.
— Отлично,— сказал Дюпоннуа,— вы — бывшая любовница Альфонса
Дальбо, осужденного за воровство?
— Да, я была с ним знакома,— невозмутимо ответила женщина.
Мужчины сначала попытались возмутиться, но вскоре примирились
со своей участью.
— Я,— сказал один из них,’почти ребенок,— ничего не знаю. Я всего
лишь пришел в гости к Латуру. Меня зовут Боже.
Латур, типичный сутенер, процедил сквозь зубы:
— Ничего и никого не знаю!
Их доставили в комиссариат.
Когда я приехал туда вместе со следователем Кутюрье, то сразу же
обратил внимание на длинного и тощего детину, сидевшего у печки под
надзором полицейского и гревшего у огня свои огромные руки. Бледный,
с лицом, почти лишенным растительности, он напоминал классического
Пьеро, но принявшего образ грязного сутенера.
Неподалеку от него сидела толстая светловолосая женщина в забрыз-
ганной грязью юбке. Это была девица Зиллер.
Как сообщил один из надзирателей, третий из компании, Боже, нахо-
дился в кабинете комиссара на допросе.
Я смотрел на этого детину, Латура, и чувствовал, что именно эти его
огромные руки имели самое прямое отношение к трагедии на дороге
Бычьих Вязов. Это ведь не было ограбление. Это была расправа...
Повинуясь какому-то смутному, но’ неотвязному чувству, я приказал
немедленно доставить сутенера в управление.
Мои помощники быстро навели все необходимые справки, и уже че-
рез час я знал, что пойманная птица по имени Латур в действительно-
сти — Эжен Божан, сутенер самого низкого пошиба, не раз уже отбы-
вавший заключение.
Когда его ввели в мой кабинет, я сказал:
— Присядьте, Божан, и расскажите, чем вам досадила Валентина Вин-
центи, что вы «охладили» ее на дороге Бычьих Вязов.
Он с минуту смотрел на меня своими немигающими белесыми глаза-
ми, затем махнул рукой и уселся на стул.
251
— Ладно,— проговорил он,— но сначала я хочу заявить, что Воже тут
ни причем. Он ничего не знает... Да, это я «охладил» Валентину.
— За что?
— Полина хотела отомстить ей за Дальбо. Она просила меня сделать
это... и сказала, что будет тогда моей...
— То есть, будет содержать вас?
— Да,— без тени смущения кивнул Божан.— Она сказала: «Как только
я увижу эту скотину мертвой, я твоя».
— Дальше.
— Ну... Полина разыскала Валентину и пригласила ее в кабачок...
Я пришел туда же... Мы славно отужинали, а потом Полина предло-
жила отправиться в гости к одной своей знакомой... Мы пошли...
— Продолжайте, Божан, и теперь уже со всеми подробностями.
— Там, возле кладбища, Полина сказала: «Пора». Я собрался с духом и
бросился на Валентину...
- Как?
— Я схватил ее сзади, она обернулась и вскрикнула. Я засунул ей боль-
шой палец в рот, чтобы свернуть язык, но она так больно укусила меня,
что я выронил нож... Тогда я схватил ее за шею, опрокинул на землю и
сжимал руки до тех пор, пока у нее не выкатились глаза... Она еще раз
вздрогнула, совсем как кролик, когда ему сворачивают голову... Полина
закрыла ей рот и нос платком... Ну, и для верности я еще ударил ее не-
сколько раз каблуком по глотке...
Он говорил спокойно и ровно, словно описывая самое обычное дело.
Люди этого круга не слишком впечатлительны, надо заметить.
— Вот, собственно, и все,— закончил негодяй,— одно только неприят-
но, что я вынужден был выдать Полину, но не расхлебывать же мне одно-
му эту кашу!
Потом было следствие, подтвердившее правдивость показаний Божа-
на, и вскоре состоялся суд, приговоривший его к гильотине, а Полину
Зиллер — к двадцати годам каторги.
Вот таковы страсти людей этого слоя общества.
Впрочем, сутенерство не является особой приметой этого слоя обще-
ства. Я знаю немало респектабельных мужчин, носящих фраки и цилин-
дры и при этом мало чем отличающихся от самой грязной мрази трущоб.
Кто в Париже не знает семей, где муж зарабатывает 3.000 франков в год,
а жена, не имея никакого состояния, проживает 60.000? Я знал одного,
который вел приходную книгу и устраивал сцены жене, когда она потеря-
ла самого богатого из своих любовников!»
ГОРОН. Записки
К сожалению и не к чести мужского сословия следует отметить,
что весьма значительная часть вполне благополучных, независи-
мых и самолюбивых представителей сильного пола довольно часто
находят выходы из собственных затруднительных положений, ис-
пользуя в качестве разменной монеты тела своих жен. При этом
каждый из них, несомненно, оскорбился бы, услышав в свой адрес
обвинение в сутенерстве.
Примеров подобных ситуаций достаточно много и в окружаю-
щей жизни, и в литературе, и в истории...
252
После блистательной победы под Аустерлицем Наполеон, тес-
ня прусскую и русскую армии, продвигается с боями на восток
Европы и входит в Восточную Пруссию. Здесь, в Тильзите, со-
стоялась историческая встреча трех монархов, которая должна была
окончательно решить вопросы мира в Европе и ее раздела.
В первый день встречи Наполеон не пожелал видеть прусского
короля Фридриха-Вильгельма III и ограничился долгой беседой
наедине с российским императором Александром I. Если взаимо-
отношения Франции и России к концу этой беседы имели все
основания считаться улаженными, то в отношении Пруссии На-
полеон был непреклонен.
«Подлый народ,— резко бросил он,— подлая нация, подлая
армия, держава, которая всех обманывала и которая не заслужива-
ет права на существование!»
Александр просил хоть что-нибудь оставить от злополучной
Пруссии, но Наполеон твердо стоял на своем: «Поделить, и чтоб
следа на карте не осталось!»
Фридрих-Вильгельм, придя в полное отчаяние, не находит ни-
чего лучшего, чем немедленно вызвать в Тильзит свою супругу,
королеву Луизу, которая считалась одной из первых красавиц Ев-
ропы.
Королева приезжает в Тильзит. Ей наскоро внушают, что во
время свидания с Наполеоном она должна выпросить хотя бы воз-
вращения Магдебурга и еще нескольких территорий.
В назначенный час Наполеон вошел во дворец, только что воз-
вратившись с верховой прогулки, в простом егерском мундире и
с хлыстом в руке. Королева Луиза встретила его в самом пыш-
ном и откровенном из своих парадных туалетов.
Они удалились в одну из гостиных.
Фридрих-Вильгельм и его приближенные замерли в напряжен-
ном ожидании...
Так прошли полчаса, час, полтора.
Свита короля первая начала проявлять признаки нетерпения.
Некоторые из генералов хмыкали, выразительно поглядывая на
часы. Фридрих-Вильгельм, сгорая от стыда, прятал глаза и нервно
расхаживал по залу. Наконец, не выдержав, он бросился к дверям,
за которыми происходило свидание, и резко распахнул их.
Луиза и Наполеон, сидевшие на диване, недовольно оберну-
лись.
Король быстро вывел свою супругу из гостиной под насмешли-
вым взглядом французского императора.
«Если бы он вошел несколькими минутами позже,— говорил
потом Наполеон своим маршалам за ужином,— мне, как порядоч-.
ному человеку, пришлось бы уступить Магдебург».
Кстати, Наполеону, как порядочному человеку, не раз прихо-
дилось делать подобные уступки в ходе переговоров с монархами
завоеванных им держав.
253
КСТАТИ:
«Но на глазах у всех, при муже, наконец,
Она встает, спеша на оклик отозваться,
Коль с корабля пришел испанского купец,
Который о цене не станет торговаться».
ГОРАЦИЙ
Мужская алчность во все века одерживала самые убедительные
победы над мужским достоинством, как это ни прискорбно при-
знавать. Но факты — упрямая вещь...
В 1910 году увидел свет очерк петербургского врача Б. И. Бен-
товина под шокирующим в то время названием «Торгующая те-
лом», посвященный проблемам проституции в России начала XX
века. В этом очерке автор не обходит своим вниманием и алчных
крыс, наживающихся на «телесной торговле»,— сутенеров:
«Сутенеры, коты, хахали — это старые типы, которые наро-
дились чуть ли не с первого дня существования проституции. На-
личие мужчин, живущих за счет проституток, имеет под собой
психологическую подоплеку. Ясно, что торговля своим телом не
может дать удовлетворения душе женщины. Это только ремесло,
только способ добывания средств. Молодое сердце требует любви
и нежной привязанности, ищет друга, с которым удастся поде-
литься и горем, и радостью, которому совершенно бескорыстно
можно отдать свои ласки. Благодаря такому запросу души, у про-
ституток появились интимные друзья сердца.
Понятно, что в подобные друзья могли попасть только самые
низменные элементы мужского общества. Мало-помалу, из «со-
жителей» проституток они превратились в эксплуататоров своих
любовниц, отбирая у них последние деньги, торгуя ими, бездель-
ничая и пьянствуя за их счет, заставляя их идти на преступление.
Жажда хотя какой-либо иллюзии любви у проституток так велика,
что они согласны на какие угодно жертвы и страдания, лишь бы
иметь подле себя близкого человека.
Впрочем, к такой чисто духовной основе присоединилась и
практическая. Сутенер проститутки в то же время является ее при-
сяжным защитником. Бесконечные ссоры между разными мань-
ками, сашками, дашками обыкновенно разрешаются их сутенера-
ми, которые не дадут в обиду дам своего сердца и кармана. При
столкновении с «гостями» сутенер также оказывает существенную
поддержку подруге. При недоразумениях между проституткой и
полицией «честный» сутенер должен стараться выгородить свою
подругу...
Несправедливые требования квартирной хозяйки встречают с
его стороны грозный отпор. Таким образом сутенер не совсем
даром кормится и пьянствует за счет «своей твари». В конце кон-
254
цов оказывается, что проститутке в известной степени даже вы-
годно иметь сутенера, и каждая, вступившая на скользкий путь,
скоро убеждается, что без такого субъекта ей приходится очень
трудно. И подруги, и их любовники ее нещадно и безнаказанно
обижают. Ее гонят с наиболее оживленных пунктов «торговли».
Ее калечат и выдают полиции.
Стоит только обзавестись собственным сутенером с увесисты-
ми кулаками, как картина моментально меняется. Эта жизнен-
ная необходимость для каждой проститутки — иметь специаль-
ного защитника — безусловно привела к колоссальному разви-
тию сутенерства. Сколько проституток, столько должно быть и
сутенеров. И вся беспутная, бездельная накипь столичного про-
летариата устремилась к этой сравнительно обеспеченной и раз-
гульной жизни...
Но вот, за последние годы в толпе живых отбросов все чаще
стали попадаться элементы, первоначально ей чуждые. В эту мут-
ную волну втянулся молодой труженик-ученик или подмастерье,
молодой лавочный «сиделец», молодой фабричный рабочий. Ве-
роятно, сюда их привлекла перспектива пользоваться бесплатно
красивой любовницей, весело проводить время и за чаркой зелена
вина дать выход ухарскому, молодеческому настроению.
Это соприкосновение сутенерства с труженичеством явление
новое, но не подлежащее сомнению. Конечно, пьяная жизнь и
развращенная среда делают свое, и прозелиты сутенерства, деля-
щие свою жизнь между труженичеством и сутенерством, в конце
концов порывают с первым и переходят к профессиональному су-
тенерству. На их место притекают, однако, новые элементы, веду-
щие двойственное существование — полурабочих, полусутенеров.
К чему же привела эта постоянная смена свежих, еще работо-
способных сил?.. Ее продукт — то хулиганство, которое мы ви-
дим теперь, в известной степени сформированное и организован-
ное. Прежние составные части сутенерства, как совершенно без-
надежные, сгнившие отбросы общества, не были способны ни к
какой созидательной работе. «Новые люди» в сутенерстве, отчасти
еще не прервавшие окончательно связи с трудом, отчасти — толь-
ко что стоявшие в рядах рабочей армии, безусловно могут найти в
себе силы известным образом сплотиться, поддерживать сноше-
ния отдельных групп, живущих одинаковой жизнью, одинаковы-
ми интересами в кругу проституток и за счет проституток.
Из неоднократных разговоров с петербургскими проститутка-
ми,— которые вообще неохотно рассказывают о явлениях их кор-
поративной жизни,— мне удалось однако узнать следующие под-
робности. Существуют в Петербурге два крупных отдела хулиган-
ских шаек: «гайдовцы» и «рощинцы». Разделение, по-видимому,
носит характер территориальный. Хотя обе шайки концентриру-
ются на Петербургской стороне, но район деятельности каждой
точно ограничен... Существует ли строго определенная система в
255
организации этих шаек, мне с достоверностью узнать не удалось.
Некоторые из опрошенных мною говорили, что имеются старос-
ты, атаманы, есаулы, подъесаулы, нечто вроде корпоративного суда,
церемониал при вступлении в шайку и т. д.
В их практические интересы, конечно, входит привлечение све-
жих элементов в свою среду. Они подговаривают заняться веселой
жизнью тех молодых работников, которые вполне принадлежат
еще трудовой жизни, но которые, однако, этой жизнью чувствуют
себя уже неудовлетворенными...
Более умелые и опытные хулиганы занимаются вербовкой моло-
дых малоопытных девушек, пополняя ими ряды проституток и под-
готовляя таким образом для себя новые источники дохода.
Что хулиганы — сутенеры немилосердно эксплуатируют и уг-
нетают своих подруг, в этом не может быть сомнения.
И морально, и материально хулиганство крепко держит про-
ститутку в своих руках».
Немецкий писатель Эдуард Фукс в своем бестселлере «Иллюст-
рированная история нравов от средних веков до настоящего време-
ни», изданном в начале нашего века, тему сутенерства отражает
следующим образом:
«От уличной проститутки неотделим сутенер.
Редко найдется проститутка, которая не имела бы своего «Луи»
или «Люде», как говорят в Германии, своего «Альфонса», как вы-
ражаются во Франции. В сутенере обычно видят необходимого
делового компаньона проститутки, который доставляет ей клиен-
тов, помогает ей обобрать их и в особенности активно защищает
ее в ее подверженной всевозможным опасностям деятельности. Нет
никакого сомнения, что сутенер на самом деле исполняет все это
и тому подобные функции, и однако не в этом его главная роль
при содержащей его проститутке.
Он прежде всего ее любовник. Он единственный мужчина, ко-
торого она сама избирает, который удовлетворяет ее потребности
в любви, в противоположность всем остальным мужчинам, кото-
рые ее выбирают и потребность в любви которых должна удовле-
творять она.
Нет более глубокого заблуждения, как утверждение, будто про-
ститутка отдается, когда исполняет свою профессию. А это непре-
менно имело бы место, если бы она промышляла из любви к делу,
т. е. из чрезмерно развитой чувственности. Что это в большинстве
случаев не так, доказывает как раз то обстоятельство, что каждая
проститутка имеет любовника, а им является именно сутенер...»
В изданном Маргаритой Беме «Дневнике падшей» говорится:
«Люди, не имеющее достаточно правильного понятия об этой
среде, представляют себе взаимные отношения этих мужчин и де-
вушек иными, чем они есть на самом деле. Я тоже думала, что
«Луи» — это человек, приводящий девицам клиентов, охраняю-
щий их, напоминающий скандалящим или не желающим платить
256
посетителям деликатным образом об их обязанности быть ощи-
панными, а во всем прочем являющийся не чем иным, как своего
рода рабовладельцем проститутки. Все это, конечно, бывает, од-
нако обычно девицы относятся к этим так называемым сутенерам
как к своим любовникам. Оно и понятно. В каждой проститутке
живет так или иначе женщина со свойственным ей желанием опе-
реться на мужчину, с ее любовным томлением, не находящим удов-
летворения в чисто деловом характере обычных ее половых сно-
шений. Нечто подобное испытываю и я. Сколько бы дала я за то,
чтобы иметь хоть одного человека, который принадлежал бы мне,
на которого я могла бы опереться, о котором я знала бы, что он
мой, как я — его!»
Именно так только становится понятным другое типическое
явление, а именно, что проститутка не только содержит сутене-
ра — если бы его главная функция состояла в том, чтобы достав-
лять ей клиентов и охранять ее, было бы естественно, если бы они
делили доход пополам,— но и положительно осыпает его порою
деньгами, и что между проститутками существует настоящее со-
ревнование, кто лучше содержит своего альфонса.
Вращавшийся в этой среде О. Узингер говорит в своем этюде о
сутенере следующее об этой стороне дела:
«Достойно примечания и то соревнование, которое царит сре-
ди проституток и которое заключается в том, что каждая старается
принести своему сутенеру как можно больше денег. Сутенер ста-
рается по очень понятной причине поддержать проститутку в этом
ее стремлении. Ему обычно живется в материальном отношении
хорошо. Молодые красивые проститутки приносят в неделю сот-
ни, даже тысячи. Но даже и опустившаяся проститутка доставляет
своему любовнику от десяти до двенадцати марок в день».
Паразитическая роль сутенера ставит его, естественно, так низ-
ко в общественном положении, что он является, быть может, са-
мым низким человеческим существом, и поэтому на такую про-
фессию соглашаются обыкновенно только последние отбросы.
Сутенеры выходят из всех классов, и если большинство из них
и является выходцами из люмпен-пролетариата, то все же среди
них встречается немало деклассированных элементов из интелли-
генции, буржуазии и в особенности дворянства.
Видные кокотки нередко содержат настоящих графов и баро-
нов, ведущих аристократический образ жизни. Что эти последние
могут вести такой именно образ жизни, и составляет предмет гор-
дости данной кокотки.
Достойно внимания и то, что во всех странах многие полицей-
ские и унтер-офицеры исполняют между прочим и профессию
сутенера, т. е. получают от нее главные доходы.
В заключение следует указать на то, что сутенер служит связую-
щим звеном между проституцией и преступным миром. В большин-
стве случаев сутенер вместе с тем и преступник, и прежде всего, и
257
больше всего, конечно, вымогатель. Это так естественно и логично,
что не нуждается в особых доказательствах».
Да, естественно и логично прийти к выводу о том, что главная
черта, определяющая характер сутенера — алчность.
Он, являясь эксплуататором проститутки, одновременно и сам
является проституткой, так как поддерживает с ней сексуальные
отношения исключительно за вознаграждение.
Но алчность, как правило, не имеет фиксированных рамок, и
ее жадные щупальцы протягиваются все дальше и дальше, застав-
ляя сутенера активно действовать, не довольствуясь ролью содер-
жанки, что неизбежно выводит его на путь открытого преступле-
ния, разумеется, корыстного. Сутенер слишком примитивен в эмо-
циональном плане, чтобы совершить преступление в состоянии
сильного душевного волнения или по дьявольской прихоти. Эта
алчная крыса способна на убийство лишь в том случае, если затро-
нуты ее материальные интересы или достаточно велик опять-таки
материальный соблазн.
Еще одна, правда, второстепенная черта характера сутенера —
удовлетворение во всех отношениях жалкого субъекта возможностью
быть абсолютным властелином пусть даже такого же, как и он, жал-
кого существа, однако властелином.
Таковы повадки крыс, эксплуатирующих чужое либидо, чужое
тело, чужое падение.
Эти повадки пережили всех и все — и различные социальные
формации, и различные моды, стили и уклады жизни. Ничего не
изменилось, за исключением того, что, например, одни мужья за-
рабатывали на своих женах, подкладывая их под Калигулу, а дру-
гие — под Сталина или под какого-нибудь краснолицего секре-
таря райкома. Или под проверяющего из министерства. Или под
управдома. Разница лишь в возможностях и уровнях притязаний.
КСТАТИ:
«Природа всегда сильнее принципов».
ДЭВИД ЮМ
А если принципы вообще отсутствуют?
Упоминавшийся выше каннибал-маньяк Алексей Суклетин на-
чал в 1978 году свой преступный путь с «забав» откровенно суте-
нерского толка. Тогда он познакомился с молодой и эффектной
Мадиной Шакировой. Их еще не связывали ни совместные убий-
ства, ни людоедские трапезы. Они были просто любовниками.
А добывание хлеба насущного они осуществляли следующим
образом...
Мадина под вечер отправлялась в другой конец Казани, где сади-
лась в такси и возвращалась к дому Суклетина, где было их любов-
258
ное гнездышко. Остановившись у ка- \ /|\ /\
литки, таксист выключал счетчик, а \. / \
пассажирка, порывшись в сумочке, К . \
смущенно пожимала плечами. Таксист,
конечно, не приходил от этого в вое- к А / \\
торг, и тогда Мадина, искусно разыг- I V/ XV\ \ Х^Х
рывая нравственные муки вынужден- / LV4X7j \ \/
ного грехопадения, предлагала запла- / / 1 ]\|/4 \ \^\
тить за проезд натурой в доме мужа,
который уехал в командировку и, под- I 1 Y/\i /
лец, не оставил ей ни копейки на жизнь. I I wM К / / /
В иных случаях таксисты по до- \ \ X J / /
роге заводили куртуазные беседы и \ д / Ху//^,
сами напрашивались на мимолетное \/
рандеву. у \ /
Так или иначе, таксист входил в дом \ \ /
и торопливо овладевал Мадиной на ее \ —S
«супружеском» ложе. i \ /
И вот тут-то внезапно распахива- \ Х_у
лась дверь спальни, и на пороге воз- \ /
никал разъяренный «супруг», который \/
раньше положенного времени вернул- /
ся из командировки, встретил по пути /
домой двоюродного брата (внушитель-
ного вида «брат» входил следом), и они
решили отметить его возвращение в семейном кругу, и вот...
Суклетин театральным жестом выхватывал нож и, осыпая пре-
любодеев крепкой бранью, угрожающе надвигался на «разлучни-
ка». Голый и испуганный таксист умолял решить проблему полю-
бовно, и в конце концов отпускался на волю, оставив «потерпев-
шей» стороне свою дневную выручку.
Вот так они и жили.
Крысиный способ жизни, основанный на разбойных нападени-
ях, грабежах, кражах, поборах, мошенничестве и сутенерстве, имел
место всегда и везде. Он изначально опирается на самый мощный
из человеческих инстинктов — на инстинкт выживайия.
Этот инстинкт невозможно ни вытеснить, ни подменить другим,
ни приглушить — он является условием существования всего живого.
Но есть еще и способы его реализации.
Именно эти способы и позволяют уверенно и безошибочно от-
делять золото человеческого рода от его руды.
Руда в оправдание своих мерзостей безмятежно пожимает пле-
чами и говорит: «Что поделаешь, кушать хочется».
Но «кушать хочется» всем без исключения, однако разные люди
выбирают и разные пути насыщения.
Оба типа дикарей, которых описывал Ломброзо, одинаково хо-
тят кушать, но один тип удовлетворяет эту потребность при помо-
259
щи краж и грабежей, а второй тип добывает пропитание честным
путем, хотя и те, и другие — грубые и неотесанные дикари.
В чем же причина этих различий?
«ОНО» у них, естественно, развито в равной мере, как, пожа-
луй, и «Я». Значит, различия следует искать с сфере «СВЕРХ-Я».
Да, именно в этой сфере действует табу, коллективный запрет
на те деяния, которые племя сочло предосудительными, и все его
члены впитали эти запреты в свое сознание и в свою кровь. Вот
почему они стали «честными дикарями».
По той же причине на любой улице Парижа сейчас можно ос-
тавить без присмотра автомобиль хоть на неделю, а на улице Мо-
сквы или Харькова его через несколько минут либо разукомплек-
туют, либо угонят. Все дело в «СВЕРХ-Я», в коллективном непри-
ятии действий, признанных негативными.
В начале XX столетия Розанов отмечал, что в России нет уваже-
ния к собственности, но, дожив до 1919 года, он не мог не увидеть
глобального неуважения к собственности, когда после революции
начались фантастических размеров хищения и грабежи под лозун-
гом «Грабь награбленное!»
КСТАТИ:
«Человеческая культура покоится на двух столбах: на
господстве над природой и на ограничении наших инстинк-
тов. Престол владыки несут связанные рабы... И горе,
если освободить их: престол опрокинется, а владыку бу-
дут попирать ногами».
ЗИГМУНД ФРЕЙД
А потом... потом большевики семь десятилетий неустанно за-
нимались искусственным выведением так называемого «нового
человека». В результате этого эксперимента большинство совет-
ских людей без отторжения воспринимали так называемое соцсо-
ревнование, подменяющее естественную конкуренцию, свое отчу-
ждение от собственности, от практических результатов своего тру-
да, от стремления к стабильности общества и его прогрессу.
Нельзя уважать чужую собственность, не имея своей, как нель-
зя уважать чужую личность, не являясь таковой.
В этом, пожалуй, основная причина массового «окрысения»
населения бывшего СССР.
КСТАТИ:
«Общее вырождение человека, вплоть до того «человека
будущего», который мерещится в виде идеала современным
социалистическим идиотам и тупицам, вырождение чело-
века до уровня совершеннейшего стадного животного (или,
260
по их терминологии, человека «свободного общества»), при-
нятие животного образа, образа карликового животного, с
равными правами и требованиями, оно ведь возможно, не-
сомненно возможно! Кто хоть раз продумал эту возможность
до конца, тот пережил одним отвращением больше, чем дру-
гие люди, и познал, быть может, и новые обязанности».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
Эта цитата из труда «По ту сторону добра и зла», написанного
великим философом еще в прошлом веке, подтверждает аргумент
«окрысения» общества Одинаковых с той степенью убедительно-
сти, которая не требует комментариев.
Что же касается крыс как таковых, то здесь одна лишь санэпид-
станция едва ли может оказать сколь-нибудь заметное влияние на
процесс борьбы с ними.
Гораздо больше надежд привлекает к себе развитие культуры в
самом широком ее понимании, которая сформирует личность вла-
дыки, имя которому — «Я».
И вот тогда крысы хоть немного утратят свою безмерную наглость,
основанную, в первую очередь, на численном превосходстве.
Но, как говорил фельдмаршал Суворов, воюют не числом, а
уменьем.
Крысы никогда не исчезнут, но пусть они занимают свое место.
И снова великий Ницше:
«Они — хищные животные: в их слове работать слышится и
грабить, в их слове зарабатывать слышится также еще перехитрить.
Потому-то пусть им достается все с трудом».
МУЖСКАЯ ПРОСТИТУЦИЯ
(Характерные черты. Мифология. История.
Современные типы. Дилетанты и профессионалы.
Наемные оплодотворители.)
«Двуногая тварь, именуемая чело-
веком, будет вечно верить тому,
что льстит ее страстям».
ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК
Да, заманчива доля мужчины, доля воина, охотника, защитни-
ка, труженика, овеянного славой героя сражений или творца ше-
девров искусства, мыслителя, добытчика, надежды и опоры...
261
Но есть и достаточное количество тех, кто избрал себе совсем
иную долю: «крысы», прихлебателя, вора, попрошайки, парази-
та — тех, которые вызывали столь грустные мысли у Достоев-
ского и продолжают вызывать аналогичные мысли у любого нор-
мального человека.
При всей глубине пропасти, отделяющей первых мужчин от
вторых, тем не менее нельзя не заметить, что все они заняты ка-
ким-то делом, которому отдают свои усилия, способности, мастер-
ство, талант, даже если это и криминальный талант, как, скажем,
талант карманного вора.
Каждый мужчина стремится овладеть тем или иным умением,
ремеслом, с помощью которого он добывает себе хлеб насущный,
которым по-своему гордится и в котором самоутверждается.
Но есть определенная категория мужчин, которые настолько
бесталанны, настолько ленивы и при этом алчны, что любого рода
деятельности предпочитают самую низкую и позорную степень
падения — торговлю своим телом.
Проституция, называемая самой древней профессией, традици-
онно считается явлением сугубо женским, как и род, к которому
принадлежит слово «проститутка». Что ж, традиции, как правило,
устанавливают мужчины, и естественно их желание не включать в
лексику мужской аналог определения принадлежности к позорней-
шей из профессий.
Но лексика далеко не всегда отражает суть жизненных явлений.
А явления эти таковы, что со всей наглядностью подтверждают
наличие мужской проституции, едва ли уступающей женской в древ-
ности своего происхождения.
АРГУМЕНТЫ:
«Мужская проституция ведет свое начало, как и проституция жен-
ская, с самых древних времен. По свидетельству Ювенала, Петро-
ния и других римских сатириков, в вечном городе было много муж-
чин, удовлетворяющих похотливость женщин вовсе не из любви
или страсти, а единственно с целью очистить их карманы.
Женщины платили деньги мужчинам за удовлетворение своих по-
ловых требований точно так же, как мужчины платят за это про-
ституткам.
Факт продажи мужчинами своего тела продолжает еще свое суще-
ствование и до настоящего времени.
Женщин, которых часто не зависящие от них обстоятельства ввер-
гают в проституцию, мы клеймим страшным незаслуженным позо-
ром; между тем, продающих свою особу мужчин мы как будто бы
не замечаем и к этому положительно непростительному для муж-
чины ремеслу относимся снисходительно и обходим его полным
молчанием.
Но скорее всего можно быть снисходительным к вору, посягнув-
шему на преступление не по испорченности своего нрава, не по
склонности к самому преступлению или лени добывать себе чест-
262
ным трудом кусок хлеба, а просто вследствие тяжелых, часто вовсе
невыносимых жизненных обстоятельств, как, например, голода,
холода и т. п., нежели снисходить к человеку, удовлетворяющему
половой инстинкт женщины с преследованием корыстных целей.
Продажа своего тела женщиной, в весьма многих случаях, не толь-
ко не заслуживает поругания, а, напротив, возбуждает полное со-
жаление, порождает сочувствие, тогда как в мужчине подобный факт
безразлично заслуживает полнейшего презрения. Женщина еще не
доведена ни до того нравственного развития, ни до того общест-
венного положения, чтобы окончательно быть лицом самостоятель-
ным; мужчина, напротив, имеет все эти преимущества, наконец,
мужчина есть общественная сила, а женщина — существо слабое,
вечно находящееся под его гнетом.
Например, женщина, доведенная до нищеты, мучимая голодом,
дрожащая от стужи, по весьма естественному чувству самосохра-
нения выходит на улицу и продает себя первому привязавшему-
ся к ней мужчине; она, спасая свою жизнь, идет к пороку сме-
ло; она знает, что не сделает и нескольких шагов, как найдет
себе потребителя — мужчину, который ее и накормит, и обог-
реет, и еще даст денег, чтобы заплатить за квартиру и купить
башмаки.
Между тем мужчина положительно не может быть извинен в тор-
говле своим телом подобными потрясающими обстоятельствами.
Умирая с голоду, мужчина не пойдет себя продавать женщине, он
знает, что его не возьму*г. Для того, чтобы зарабатывать мужчине
средства к жизни продажей своего тела, необходимо умение поль-
зоваться обстоятельствами, нужно отыскивать случаи, изобретать
способы, чтобы воспользоваться той или другой женщиной, на
щедрость которой можно рассчитывать.
Проституирующие мужчины обыкновенно зарабатывают своей осо-
бой деньги двояким способом: или прикидываясь страстными лю-
бовниками, или просто-напросто изображая из себя постельных
гайдуков, но в обоих случаях мужчина поступает вполне сознатель-
но; в подобное положение он не может попасть в момент критиче-
ских обстоятельств. К сожалению, невозможно не сознаться, что
вид такой мужской проституции весьма распространен у нас и не-
редко гнездится в высших слоях общества».
М. КУЗНЕЦОВ. История проституции в России. 1871
Как видим, так называемые «падшие создания» далеко не все-
гда имели (и имеют) вид классических пышногрудых нарумянен-
ных кокоток, а в их рядах Достойное место занимают и бравые
усачи...
У этих коллег по древнейшему ремеслу есть различия лишь в
тактике действий: если женщины ждут своих клиентов в публич-
ных домах или бродят по улицам в поисках «работы», то мужчи-
ны действуют более завуалировано и тонко, заводя «нечаянные»
знакомства в барах или ночных клубах или помещая на газетных
полосах объявления примерно такого содержания: «Интеллигент-
ный мужчина ищет женщину, способную понять и оценить его
263
трепетную душу, желательно с жилплощадью и материально обес-
печенную».
Есть, конечно, и такие плейбои, которые не занимаются про-
ституцией профессионально, то есть постоянно, а подрабатывают
на этом поприще при каком-либо удобном случае. Как правило,
такие случаи не так уж редки...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я вошел в бар и направился к длинной грязной стойке.
— Чего тебе? — спросил бармен.
— Кружку пива.
Стояла тут и крупная блондинка в облегающем летнем платье психо-
делического покроя, с обширными пятнами пота под мышками. Она гля-
нула на меня нагло и поинтересовалась:
— Помяли тебя, что ли?
— Точно, Грабанули и звезданули.
— Вот тебе и тити-мити,— выразила она легкое соболезнование. Я под-
винул кружку и себя самого к ней поближе. Как-то же нужно было добыть
денег...
Она ввела меня в свой волшебный грот, что располагался в квартире
на третьем этаже дома на Риверсайд-драйв, но только после долгого сиде-
ния в баре за замаранным столом в темном противном углу.
Ее автобиография: молодая, многообещающая жизнь, замаранная тем-
ными, противно угловатыми мужчинами. Ей хотелось вдоволь угостить
меня выпивкой, чтобы я сравнялся с ней. Она заказывала главным обра-
зом мощные смеси вроде водки с зеленым шартрезом, рома и джина с
гренадином, бенедиктина с коньяком. Блондинку здесь хорошо знали:
самые экзотичные припасы в баре, очевидно, приберегались только для
нее. Что до меня, которого она кликала милым мальчиком, то не выпив-
ки мне хотелось, а хотелось вставить, задвинуть, вдарить, вжать, кон-
чить, вынуть, смыться с теми крупного достоинства банкнотами, что
имелись в ее сумочке.
Я не собирался пропускать очередной авиарейс, который должен был,
по-моему, состояться на заре. А заря в это время года уже была недалеко.
Сейчас требовалось узнать: во сколько наличных оценит маленькую пор-
цию моей мужской наличности эта женщина?
Которую звали Ирма.
— А он и говорит: «Шлюха ты, Ирма». Я аж вспыхнула, чо ж он, ведь
знает, что это не так, ты еще слушаешь?
Я еще слушал Мужчины в ее жизни оборачивались свиньями, перед
которыми она метала жемчужные россыпи своего ума и тела, а ведь она
художественно одарена, так все говорили, умеет стыковать вещи столь же
ладно, как тот парень Раушенберг, но мужчины ей все загубили...
— А теперь у меня есть Честер, и он хороший и так хочет любить меня,
но не может, понимаешь, что я имею в виду?
Да, я понимал: он загублен. Ирма была бесстыдна и мясиста, но от-
нюдь не тити-мити. Исходивший от нее острый запах пота в этой пред-
любовной фазе пока не возбуждал — как если бы издалека доносились
раскаты приближающейся грозы.
264
— Загублен, это точно. Мамочка его виновата. Загубила ему детство, а
сейчас, когда он хочет это сделать, понимаешь, по-нормальному, ты слу-
шаешь?
— Попытайся заставить меня не слушать.
Она совсем не шаталась вопреки бремени своего духа. Мы очень ус-
тойчиво дошли до Риверсайд-драйв. В тесном лифте Ирма обняла меня,
так сказать, функционально и снова заявила, что я милый мальчик. Когда
мы вошли в квартиру, ей потребовалось позвонить, а телефон был в спаль-
не. По стенам висели ее картины, она сказала, взгляни на них и увидишь
загубленный талант, пока я пойду звонить.
Талант, подумал я с жестокосердием молодости, был загублен еще в
зародыше. Она прикалывала к холсту обрывки старых журналов, в ос-
новном фотографии астронавтов, изогнутых культуристов, солдат в про-
тивогазах времен первой мировой войны, политиканов и так далее и
соединяла эти элементы темно-красными полосами и картонками с
надписями типа ЗАДАРМА или КЛЕВО, дерзко выведенными гигант-
ским фломастером...
— Когда ты там...
Это Ирма бормотала из спальни.
Я вошел туда и наткнулся на нее, лежащую полностьюрдетой, расчет-
веренной. В комнате приятно пахло смесью коньяка, какао, женского
пота и духов. Я разделся донага и принялся раздевать Ирму.
Понимаю, что читатель заявит о своем праве подглядывать за любым
совокуплением, которое случается по ходу повествования (сейчас оно очень
даже должно было случиться, цотому что от этого зависел мой авиарейс).
Но я всегда стеснялся общественной деятельности. Так что придется вам
обойтись вульгарно-фригидной символикой, подпорченной Блейком.
Скажу, что Ирма лежала на постели как остров Лонг-Айленд, кстати и
простыни были голубыми, а я ласкал в районах Уонтага и Ист-Норвича,
пока они не воспламенились от трения, а затем мои нежные поглажива-
ния, подобные волнам залива Флендерс-Бей, чудесным образом спрово-
цировали бунт в Риверхэде. Между прочим, это было скорее желание
Ирмы, чем мое, чтобы у Мэнлингэмхаттана, хотя и сохранившего свое
место на карте Нью-Йорка, высосать его речки, а потом уже объять его
перепонками Джерси-Сити и Южного Бруклина.
Пушки готовы были открыть огонь в Бэттери-парке, когда я осознал,
что стоны мужской радости принадлежат не мне, а исходят откуда-то
из-за Ирминых ног. Наконец корабли в заливе Аппер-Бэй запустили
ликующие ракеты и пророкотали орудиями многократное благодарение,
и я в два взмаха доплыл до берега, где увидел голого мужчину, входяще-
го в спальню из ванной.
Ирма мощным рывком спихнула с себя мое тело и протянула руки
навстречу мужчине.
Он протянул ей свои.
Она вскрикнула:
— Честер, сладкий мой! До чего же было хорошо.
— Ирма, крошка моя, спасибо тебе — я будто в раю побывал.
И они принялись извиваться и чмокаться, обнявшись на постели.
Я почувствовал себя использованным и лишним.
— Деньги! Деньги давайте! — потребовал я.
Честер пришел в смятение. Он посмотрел на меня снизу своими боль-
шими темными глазами (руки его обвивали Ирму) и прокричал в ответ:
265
— Ты на что гадишь? Ты же нашу любовь мараешь! Ах ты, пачкун,
гаденыш, пацан-проститутка!
Ирма, не открывая глаз, процедила тоном превосходства:
— Есть люди, Честер, которые не понимают, что такое любовь.
— Ты права, милая.
— Пускай забирает все, что у меня в сумочке. В пятницу придут али-
менты.
— С Честера тоже причитается,— настаивал я.— Так будет по справед-
ливости. Он от меня получил с избытком.
— Я возражаю,— сказал Честер без тени возражения.
Я решил не пререкаться, оделся и отправился на поиски денег в гос-
тиную.
В сумочке Ирмы я обнаружил меньше сотни долларов. Не нашлось и
случайных банкнот, рассованных по ящикам или растолканных по вазам:
я все тщательно обыскал, изучил даже коллажи — не прикнопила ли
Ирма смачную «зелень» к своим пошлым творениям? Но нет.
В карманах брюк у Честера болтались одни монетки, а в бумажнике,
лежавшем в пиджаке, лишь две пятерки и десятка. Итак, мне пришлось
довольствоваться 115 долларами 65 центами — отнюдь не много, учи-
тывая, сколько я совершил для них и для любви, как они это называли».
ЭНТОНИ БЕРДЖЕСС. Отрывок из романа «МФ»
Второй и гораздо более распространенный вид мужской про-
ституции — гомосексуальный.
Не уступая первому древностью рода, этот вид проституции,
однако, гораздо более богат своими традициями и разновидно-
стями.
Человек с врожденным влечением к своему полу должен был
казаться чудом первобытным людям и вызывать благоговение сво-
ей противоестественностью, принимаемой окружающими за бо-
жественный надприродный феномен.
У многих древних народов гомосексуалисты были окружены
ореолом святости. На Таити, например, поклонялись особым бо-
жествам, олицетворявшим это загадочное влечение.
Большое распространение культовый гомосексуализм имел у
индейцев Северной Америки, где почти в каждом племени были
мужчины, носившие женскую одежду и отдававшиеся мужчи-
нам.
Весенние культовые праздники множества индейских племен
сопровождались открытым и массовым мужеложством.
Гомосексуальная религиозная проституция существовала и на
землях Древнего Востока, правда, израильтяне и египтяне относи-
лись к ней с принципиально противоположных позиций.
Библия прямо указывает на осуждение гомосексуальной про-
ституции израильтянами. Например, в разделе Левит (18; 3) го-
ворится, что гомосексуализм принадлежит к «делам земли Еги-
петской, куда я веду вас, по которым не поступайте и по уставам
их не ходите. Мои законы исполняйте и Мои уставы соблюдай-
266
те...» И там же (18, 21 и 22): «Из детей твоих не отдавай на слу-
жение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего. Я Господь. Не
ложись с мужчиной, как с женщиною; это мерзость».
В египетских же храмах гомосексуальная проституция была не-
отъемлемой частью культа, как и в храмах греческой богини Ки-
белы.
В храмах Кибелы мужчины-проститутки подвергались обяза-
тельной кастрации, как того требовал обычай. Этот обычай уходил
корнями в миф о Зевсе, у которого во время сна семя стекло на
землю, и из него произошел демон с двойными половыми органа-
ми — мужскими и женскими. Это был гермафродит Агдистид.
Боги разгневались, заковали в цепи демона и отрезали ему муж-
ские половые органы.
Так Агдистид превратился в женщину, названную Великой
Матерью Кибелой.
Из его отрезанного полового члена произошло миндальное де-
рево.
Дочь речного бога спрятала за пазуху один из плодов этого
дерева, вследствие чего забеременела и родила прекрасного юно-
шу Аттиса, который как-то в порыве гнева оскопил себя.
Великая Мать Кибела сделала прекрасного юношу своим жре-
цом.
Отсюда и повел обычай обязательного оскопления всех жрецов
храма Кибелы и всех мужчин-проституток, участвующих в культо-
вых оргиях.
Мужчины-проститутки были неизменными участниками и об-
рядов в храме Афродиты в Афинах.
Зародившаяся в храмах, гомосексуальная проституция прони-
кает в светскую жизнь эллинов, а затем и римлян.
И началось ее поистине триумфальное шествие.
Оно было вызвано целым рядом объективных причин, выте-
кающих из уклада жизни античного мира.
Главная из этих причин таилась в характерных особенностях
брачных отношений, жестко закрепленных действующим законо-
дательством.
Смыслом и целью греческого брака было прежде всего де-
торождение. Эллинской женщине изначально предопределялась
роль породистой производительницы и экономки, что отнюдь
не способствовало восприятию ее как партнерши в сексуаль-
ных играх. Это положение усугублялось еще и тем, что браки
в Элладе заключались исключительно по расчету, и эротиче-
ская привязанность к будущей жене была весьма экзотическим
явлением.
С одной стороны, это было положительным явлением, так как
исключало союзы девушек из благополучных семей с подонками
общества, что нередко наблюдалось и наблюдается там, где обще-
ственная мораль провозглашает приоритет брака по любви, и ка-
267
кая-нибудь экзальтированная девица имеет возможность выйти
замуж за какого-нибудь бродягу и нарожать от него новых бродяг.
Брак по расчету в какой-то мере являлся гарантом обществен-
ного прогресса, но с другой стороны, он отнюдь не способствовал
нравственному прогрессу общества, провоцируя внебрачные связи
мужчин.
Положение женщины было полностью подчиненным, а круг
дозволенных ей интересов замыкался стенами дома. Женщинам
запрещалось даже посещать театральные представления, не говоря
уже о иных проявлениях светской жизни.
Мужчина, естественно, искал эротических радостей вне дома,
и таким образом, повышенный спрос порождал адекватное пред-
ложение.
В римском браке наблюдалась большая, в сравнении с грече-
ским, свобода и уважение, которым пользовались римские матро-
ны. Однако и здесь главной целью брака было воспроизведение
потомства. Тем не менее, положение римской замужней женщины
существенно отличалось от положения эллинки.
Древнеримский историк Корнелий Непот писал: «Какой рим-
лянин стыдится повести свою жену на званый обед, или какая
хозяйка не живет в передней части дома и держится вдали от сно-
шения с людьми?»
В отличие от греческих, римские женщины свободно посещали
театры, цирки и другие общественные места, но сексуальная сво-
бода была исключительным достоянием мужчин.
Правда, эта свобода ограничивалась только сношениями с про-
ститутками обоих полов, но никак не распространялась на все
прочие сексуальные контакты, которые преследовались по всей
строгости законов и Греции, и Рима.
Наказанию подвергалось не только прелюбодеяние в его тради-
ционном пониманий — то есть сношение с замужней женщи-
ной, но и соблазнение незамужней сестры или дочери.
Пойманному с поличным грозила смертная казнь или ослепле-
ние (в Греции). В Риме муж, заставший свою жену за актом пре-
любодеяния, имел полное право убить и ее, и любовника. Таким
же правом пользовался и отец.
Половые сношения со свободными незамужними женщинами
наказывались крупным денежным штрафом или изгнанием.
Проституция, таким образом, была единственной сферой реа-
лизации эротических потребностей мужчин. Она была естествен-
ной оборотной стороной брака и служила щитом для благонравия
женщин определенных слоев общества.
Как брачные отношения, так и отношения с проститутками не
предполагали любви в современном понимании этого слова. От-
ношения с женщинами были, в подавляющем большинстве случа-
ев, обезличены и были лишены индивидуальности половой при-
вязанности.
268
КСТАТИ:
Однажды Дионисий предложил философу Аристиппу
из трех гетер выбрать одну. Аристипп увел с собой всех
троих, сказав: «Парису плохо пришлось за то, что он
отдал предпочтение одной из трех».
А когда Аристипп входил с мальчиками в дом к гетере,
и один из мальчиков покраснел, Аристипп сказал: «Не
позорно входить, позорно не найти сил, чтобы выйти».
Античный человек считал самые бурные вспышки животной
чувственности гораздо менее опасными для человеческого досто-
инства и общественного благополучия, чем глубокие душевные
переживания любовной страсти.
Это, разумеется, не означает, что такая любовь была неведома в
те времена, но она не поощрялась, считаясь нежелательным ду-
шевным бременем. У большинства поэтов и драматургов Древней
Эллады любовные сцены полностью отсутствовали.
Господствовала чувственность, естественная, гармоничная, вы-
текающая из самой природы человека и не знающая в ту пору
христианского антагонизма между душой и телом.
КСТАТИ:
«Внимай, что я тебе вещаю:
Я телом евнух, муж душой».
— Но что ж ты делаешь со мной?
«Я тело в душу превращаю».
АЛЕКСАНДР ПУШКИН
В красоте и наслаждениях плоти древние черпали наслаждение
души, и щедро платили за эти наслаждения тем, кто умел их пре-
доставить наиболее изысканным и изощренным образом.
В Греции мужская проституция получила настолько широкое
распространение, что законодатели вынуждены были регламенти-
ровать ее специальными актами.
ФАКТЫ:
«Если отец, или брат, или дядя, или опекун, или вообще глава се-
мьи отдаст кого-нибудь внаймы для разврата, то Солон не позволя-
ет подать жалобу за разврат на мальчика, а на того, кто его отдал
внаймы, и того, кто нанял его, он на обоих возложил равный штраф.
А когда мальчик, отданный внаем, вырастет, он не обязан ни кор-
мить своего отца, ни давать ему помещение; он только должен по-
хоронить его после смерти и исполнить остальные обряды».
СОЛОН, великий греческий законодатель
269
270
Другой закон Солона предписывал, что мужчина-проститут-
ка лишается права когда-либо занимать государственные долж-
ности.
Древнегреческий писатель и историк Ксенофонт отмечал ши-
рокое развитие мужской проституции, которую он определял как
«добровольную отдачу себя многим за вознаграждение».
Аристофан описывал уличных мальчишек-проституток, кото-
рые приставали к прохожим мужчинам и со «сладкими нашепты-
ваниями» предлагали себя за умеренную плату.
Наблюдался в Элладе и процесс феминизации мужчин, как сви-
детельствуют древние историки: «Входит в моду брить лицо, что-
бы сохранить его юношескую нежность», а также «окрашивать
волосы и разрисовывать брови на женский манер». Многие совре-
менники отмечали все возрастающую изнеженность и женоподоб-
ность эллинов.
В Риме этого процесса не наблюдалось, однако мужская про-
ституция приобрела здесь огромные масштабы, в основном, за счет
рабов-иностранцев, ввозимых сюда после каждого из многочис-
ленных военных походов.
Основной контингент мужчин-проституток составляли, таким
образом, военнопленные и рабы. Их специально готовили для этого
поприща, и некоторые из рабов-проституток зарабатывали доста-
точное количество денег, чтобы выкупить себя на свободу и при-
обрести недвижимость.
Иностранных рабов, по свидетельству Сенеки, «отделяли по
национальности и цвету, чтобы у всех была одинаково гладкая
кожа, равной длины первый пушок, одинакового качества волосы
на голове, чтобы ни один, имеющий ровные волосы, не замешался
среди курчавых».
Особой популярностью пользовались мужчины-египтяне, осо-
бо изобретательные в сексуальных ласках.
Высоко ценились музыканты, танцоры, актеры, которые могли
эстетически оформить сексуальный акт, придать ему атмосферу
праздника.
Особую категорию составляли кастрированные жрецы Кибелы,
так называемые «галлы», описанные в своих произведениях Лу-
кианом и Апулеем.
Занимались этим промыслом и свободные мальчики, иногда
даже принадлежащие к знатным фамилиям. Из описаний истори-
ка Петрония следует, что даже сыновья очень богатых и знатных
отцов не гнушались продавать себя за подарки, и что среди уча-
щихся римских школ проституция была обычным явлением.
Находились и юноши, ограниченные своими отцами в средст-
вах на «красивую» жизнь и добывающие эти средства путем гомо-
сексуальной проституции. Такой юноша, обслужив одного или
нескольких клиентов, направлялся затем к проституткам-женщи-
нам, с которыми прокучивал все, что заработал.
271
ФАКТЫ:
«Что сказать о молодом человеке, который оставляет отчий дом,
проводит ночи в чужих домах, отличаясь от других своим видом,
участвует в дорогих ужинах, за которые он ничего не вносит, имеет
флейтисток и самых дорогих проституток, играет в кости и ни за
что сам не платит, а все за него платит другой? Разве это еще нуж-
но объяснять? Разве не очевидно, что кто предъявляет к другим
столько требований, неизбежно и сам должен доставлять извест-
ные удовольствия тем, которые тратят на него деньги! Клянусь Зев-
сом, я не знаю, как выразиться мягче о твоем презренном поведе-
нии... Он обнаружил такую похотливость к женам свободных муж-
чин, как еще никогда никто другой... Он был изобличен, что получил
от Лейконида, шурина Филотадеса, через актера Филемона 20 мин,
которые он в короткое время прожил с проституткой Филоксеной».
ЭСХИН, афинский оратор. (Отрывок из речи)
Традиционными представителями мужской проституции были
так называемые кинеды, странствующие шуты, исполнявшие на
рыночных площадях или возле винных лавок непристойные тан-
цы и тут же заключавшие сделки с клиентами.
Тактика завлекания клиентов у мужчин-проституток была пол-
ностью аналогична той, которой пользовались их коллеги женщи-
ны и которая сохранилась до наших дней; они бродили в местах,
наиболее часто посещаемых мужчинами: у винных лавок, у игор-
ных домов, на спортивных состязаниях, в банях, театрах и храмах.
Непосредственно для исполнения желаний клиентов выбира-
лись городские окраины, если у «товара» не было собственного
помещения, или в рощах за городской чертой.
В Риме существовали и специальные публичные дома, где в
вестибюле выставлялись голые мальчики, и каждый посетитель мог
выбрать себе партнера по вкусу.
Иногда обитательницы женских борделей сдавали на время свои
комнатки за небольшую плату для гомосексуального промысла.
Начиная с V века до нашей эры существовали закрытые клубы,
в основном предназначенные для занятий мужской проституцией.
Приверженцы фригийской богини Котитто, как явствует из древ-
них источников, устраивали специальные балы, на которые мож-
но было попасть лишь по особому приглашению. Закрытые клубы
гомосексуалистов были и в Афинам, и в Коринфе, и в Риме.
Клиентами мужской проституции были люди из самых разных
сословий, от рабов до римских императоров.
Август держал в своем дворце мальчика для наслаждений по
имени Сарментус. Иногда он предоставлял его в пользование сво-
им приближенным в знак особого расположения.
Тиберий устраивал на острове Капри грандиозные оргии с маль-
чиками и кинедами, и в конце концов открыл в своем дворце
мужской бордель, доходы с которого брал, еетественно, на свои
личные нужды.
272
Нерон устраивал смешанные оргии проституток, а кроме того, с
двумя мальчиками, Спором и Пифагором, даже оформлял закон-
ные браки.
Большим поклонником мужской проституции был и преемник
Нерона, император Гальба.
Император Вителлий в юности сам был проституированным
мальчиком Тиберия, а затем, придя к власти, не расставался с це-
лой оравой кинедов.
Те же традиции поддерживали и император Тит, и Траян, и
Адриан. Последний был прирожденным гомосексуалистом.
Император Коммод имел гарем из 300 мальчиков. Он даже пуб-
лично подражал манерам кинедов: приходил в женском наряде в
театр и публично обнимался и целовался со своими многочислен-
ными любовниками.
Но самая скандальная известность в этом плане принадлежит,
несомненно, императору Гелиогабалу, который первоначально был
жрецом Кибелы и пассивным педерастом, а затем (видимо, ка-
ким-то образом избежав обязательной кастрации) функциониро-
вал и как активный.
Гелиогабалу в разное время посвящалось множество исследова-
ний, потому что его половая жизнь считалась феноменальной и
загадочной. Вот отрывок из одного исследования, написанного в
конце прошлого века: «Очевидно, что и Гелиогабал должен быть
причислен к этой категории ненормальных существ. Он не был
настоящим гермофрадитом. Обладая вполне мужской организаци-
ей, он сделался пассивным гомосексуалистом лишь благодаря при-
вычке и врожденной склонности его природы...»
Время царствования Гелиогабалабыло поистине «золотым веком»
мужской проституции, когда она признавалась едва ли не главной
общественной силой. При Гелиогабале гомосексуальная проститу-
ция обрела такой размах, что его преемник Александр Север выну-
жден был в самом начале своего правления прибегнуть к суровым
репрессивным мерам против мужской проституции, которой были
буквально пронизаны все уровни государственной власти.
Некоторые из позднейших императоров, как, например, Авре-
лиан, пытались если не искоренить это зло, то, по крайней мере,
ограничить его влияние, но эти правители были скорее исключе-
нием, чем правилом.
По крайней мере, до IV века нашей эры мужская проституция
в Риме не миновала пору своего расцвета.
Но гомосексуальная проституция не была характерной чертой
только лишь Греции и Рима.
Например, японским жрецам строго запрещалось вступать в сек-
суальные отношения с женщинами, но разрешалось пользоваться
услугами мужчин-проституток.
Известна хореографическая мужская проституция в странах Ближ-
него Востока. Как правило, этим ремеслом занимались мальчики-
273
танцоры с длинными, хорошо ухоженными волосами, с густым сло-
ем косметики на лицах. Их часто можно было увидеть в кофейнях,
где они заключали сделки с клиентами, или на городских площадях,
где эти мальчики танцевали, одетые по-женски, и откровенно пред-
лагали свои услуги прохожим.
Гомосексуальная проституция в Китае и Японии тоже была са-
мым тесным образом связана с элементами искусства. Это прямо
обуславливалось тем обстоятельством, что в японских и китай-
ских театрах женские роли исполняют только юноши. Эти акте-
ры, обученные всем женским характерным манерам и мастерски
воспроизводящие их на сцене, всегда вызывали повышенный
интерес гомосексуалистов и составляли основное ядро мужской
проституции.
По наблюдениям исследователя Г. Карша, театр в Пекине конца
XIX века представлял собой не только храм искусства, но и «пита-
тельную среду для мужской проституции».
Кирш писал в своем дневнике: «Безбородые юноши, играющие
женские роли и достигшие удивительного драматического совер-
шенства, обязаны большей частью своих доходов не артистиче-
ской деятельности, а известным личным услугам: эти юные жрецы
Талии, живущие в предместье Вайлотшен, поблизости от театра,
нередко принимают посещения своих богатых почитателей. Мало
того, что сама сцена уже служит отрадой очей для педерастов,—
места для зрителей представляют в этом отношении еще более
поразительную картину: зала, партер, ложи переполнены молоды-
ми людьми с женственной походкой, хотя и в мужском костюме,
но из тончайших материй самых ярких цветов. Они переходят от
одного стола к другому, здесь расточая улыбки, там — переми-
гиваясь с сидящими, получая от одних лакомства, от других вы-
слушивая сомнительного достоинства шутки, пока, наконец, не
усядутся за какой-нибудь стол со своими знакомыми или с людь-
ми, которые им кажутся богатыми».
В Китае существовали специальные школы, где похищенные
или купленные у своих родителей мальчики обучались пению,
музыке, рисованию, стихосложению и каллиграфии — всему, что
может удовлетворить изысканный и требовательный вкус их бога-
тых клиентов.
Мальчики, жившие в специальных пансионах при японских
борделях, также обучались музыке, танцам и особому искусству
соблазнения мужчин. Часть из них потом переходила в театр,
часть — отправлялись в специальные бордели.
В греческих театрах женские ролй также исполнялись мужчи-
нами, да и не только в глубокой древности, но и во времена Шек-
спира женщины не допускались на сцену европейских (как и вос-
точных) театров, что создавало вполне объективные предпосылки
для формирования и функционирования театральной сферы муж-
ской проституции.
274
Не менее заметна и пережившая тысячелетия банная сфера.
Связь проституции с купаниями является одной из ее характер-
нейших черт. Согласно египетским, индийским и греческим ми-
фам, между водой и размножением существовала теснейшая связь,
так как вода всегда считалась колыбелью всего живого на земле.
Специфический эротический характер воды проявлялся и в том,
что из нее произошла богиня любви Афродита, или Венера. Мно-
гочисленные водяные божества имели самое прямое отношение к
эротике: нимфы, наяды, нереиды, а также речной бог Адонис,
почитаемый многими развратными культами.
По верованиям восточных народов, омовение являлось необхо-
димым условием завершения полового акта.
Кроме того, места совместных купаний самым естественным
образом способствуют свободному проявлению сексуального вле-
чения, потому что человек, сбросив с себя одежду, как бы возвра-
щается в свое первобытное состояние, освобождаясь от условно-
стей современного ему бытия.
Учитывая эти обстоятельства, проституция не могла не избрать
бани одной из главных арен своей деятельности.
О разнузданном разврате, царившем в банях, упоминают авторы
хроник и художественных произведений и Древнего Востока, и Древ-
него Запада.
Они единодушно определяют бани как плохо закамуфлирован-
ные бордели, хозяева которых даже не берут на себя труд скрывать
их истинное предназначение.
Талмуд причисляет банщика «к классу людей, которые, в силу
своей профессии, продаются женщинам и побуждения которых
потому принадлежат к дурным».
Римский историк Марциал придерживается того же мнения,
упоминая при этом и рабов, специально нанимаемых для удовле-
творения похотливых матрон.
Те же функции исполняли и банные массажисты.
КСТАТИ:
«Или я должен лучше пожелать, чтобы я мог пору-
чить свои члены проституированному мальчику, кото-
рый сделает их ловкими? Чтобы девчоночка или пре-
вращенный в таковую мужчина расправил мои нежные
пальцы?»
СЕНЕКА МЛАДШИЙ
И в настоящее время значительная часть банных массажистов
промышляет, в основном, сексуальными услугами самых разных
видов и направлений.
Банная проституция нашла свое достойное отражение в фунда-
275
276
ментальном труде «История проституции» И. Блоха, изданном
впервые на русском языке в Санкт-Петербурге в 1913 году.
Вот что пишет исследователь о мужской банной проституции
в период новой истории:
«В то время как гетеросексуальная банная проституция теперь
сведена в западноевропейских городах до минимума, для гомосек-
суальной бани, напротив, характерно, что она имеет такое же зна-
чение, как бордели для гетеросексуальной. Гомосексуальные муж-
чины, временно пребывающие в больших городах, пользуются
обыкновенно хозяевами бань, чтобы разыскать необходимых им
людей. В русских банях, например, гомосексуалистам часто при-
водят по пять (и более) старых и молодых людей, из которых они
выбирают себе «банщика». Плата за молодых «банщиков» выше,
чем за старых. «Массажисты» этих заведений в большинстве слу-
чаев также гомосексуалисты.
Лондон имеет гораздо меньше гомосексуальных бань, чем ка-
кой-либо другой город. В северной части Лондона существует баня,
посещаемая преимущественно пожилыми гомосексуалистами, в
которой проституции предаются служители, тоже отнюдь не пер-
вой молодости. Банное заведение одного из больших отелей Вест-
минстера и одна паровая баня Уайтчепеля также могут быть при-
числены к заведениям, часто посещаемым гомосексуалистами. Так
как англичанин, за исключением случаев плавания, не склонен к
общим купаниям, то бани для чисто гомосексуальных целей, вро-
де существующих в Вене, Берлине, Париже и Петербурге, не игра-
ют для него никакой роли. Стремление к предельной изолирован-
ности каждого индивидуума естественно превращает в Англии вся-
кое приближение с гомосексуальными целями в преследуемый
законом проступок.
В Берлине также существует 4—5 бань, которые посещаются ис-
ключительно гомосексуалистами. Местом встречи также служат бас-
сейны для плавания. Нередко владелец или управляющий заведе-
нием сам принадлежит к гомосексуалистам. Слух об этом распро-
страняется среди остальных, и они потом охотнее посещают именно
это заведение, потому что чувствуют себя здесь без стеснения.
В последнее время для завязывания гомосексуальных отноше-
ний служат также воздушные ванные. В одном берлинском заведе-
нии для воздушных ванн параграф 14 печатных правил гласил:
«Гомосексуальных гостей убедительно просят никоим образом не
обнаруживать своих наклонностей».
В Париже существуют различные паровые бани, которые посе-
щаются исключительно гомосексуалистами, и притом людьми выс-
ших и средних классов, в возрасте от 20 лет и до глубокой старости.
Молодые люди от 17 до 20 лет и проститутки бывают там редко.
Напротив, в торговом квартале в окрестностях площади Республи-
ки в 1903 году еще существовала паровая баня, которую посещали
юноши от 15 до 20 лет.
277
Гомосексуальная проституция нигде не развита в такой степе-
ни, как в Париже. Так, на одной улице недалеко от площади Бас-
тилии есть баня, где в пятницу по вечерам с давних пор собирают-
ся гомосексуалисты. После пребывания в паровой бане мужчины
проводят с эфебами целые часы, просиживая за общим столом по
10—12 человек. Они сидят, укутанные в банные простыни, пьют
вино и кофе, ужинают, а на эстраде в это время играет музыка и
поют. В большинстве случаев здесь потешно распевают песни про-
ституток.
Другой специальностью гомосексуальных бань Парижа явля-
ются массовые сцены в паровой бане. Там существует обычай
напускать в какое-нибудь помещение пару приблизительно на
полчаса, и тогда гомосексуалисты предаются самым безумным
оргиям».
Историки и философы разных времен отмечали характерные
особенности внешнего вида и поведения проституированных муж-
чин, причем все описания поражают своей схожестью.
Лукиан: «О патикус, твои действия так откровенны, что их рас-
познает даже слепой и глухой. Как только ты возвышаешь голос,
раздеваешься во время купания или даже не сам раздеваешься, а
только рабы снимут твои одежды... думаешь ли ты, что твои ноч-
ные тайны не становятся сейчас же явными?»
Аристотель: «...тусклый взгляд; согнутые внутрь колени, накло-
ненная вправо голова, вялые, бессильные движения рук, точно
двойственная походка, частое вращение глаз...»
Полемон: «Андрогин (двуполое существо) имеет томный и по-
хотливый взгляд, вращает глазами и блуждает ими, лоб и щеки у
него подергиваются, брови стягиваются вместе в одной точке, шея
изогнута, бедро в постоянном движении. Все в нем подергивается,
колени и кисти как будто трещат; как бык, озирается он вокруг
себя и перед собой. Он говорит тонким, но хриплым и трескучим,
дрожащим голосом».
Марциал:.
«Блещущий волосом, темный от мазей, в пурпуре светлом
Нежен лицом, полногруд, с голенью счищенной вгладь,
Что к супруге твоей назойливым льнет провожатым,
Ты не бойся, Кандид: он ни одной не имел».
Иоганн Блох в своей монографии описывает их следующим об-
разом: «Волосы они носили длинными локонами, или же приче-
сывали в искусную прическу. При помощи раскаленного железа
кинеды точно так же завивали волосы, как проститутки.
...При помощи искусственного удаления волос они старались
походить на юношей или мальчиков, что соответствовало, очевид-
но, вкусу большинства любителей мальчиков. Возможно, однако,
что это было также подражанием такому же неприличному обы-
чаю, распространенному среди проституток.
...Но наиболее характерной была походка. Собственно типич-
278
ным в ней было сладострастное движение бедер, вероятно, в под-
ражание аналогичной походке проституированных женщин.
...Проституированные мужчины, как и женщины, в изобилии
употребляли пахучие мази и масла и румянились. Уже издалека
чувствовались их духи.
...Подобно проституткам, проституированные мужчины стара-
лись обращать на себя внимание дорогой, пестрой одеждой и зо-
лотыми украшениями... Шафранно-желтым, пурпурным и кашта-
нового цвета платьям кинеды отдавали предпочтение. Длинные,
до кистей, рукава также считались признаками кинеда...»
КСТАТИ:
«Как только мы подошли к квартире Филебуса, он еще
за дверью крикнул громким голосом: «Эй, вы, девушки, я
купил для услужения вам красивого сильного парня, уро-
жденного каппадокийца!» Но те, которых он назвал девуш-
ками, были проституированные мальчики и помощники по
профессии Филебуса. Все они радостно вскрикнули, по-
лагая, что купленный действительно был человек. Но ко-
гда они увидали, что раб их был осел, они стали грубо из-
деваться над стариком. «Ах, милейший,— сказали они со
смехом,— ты купил себе на этот раз жениха вместо при-
слуги? На здоровье тебе! Наплоди только поскорее дето-
чек от этого милого брака!»
ЛУКИАН
Во времена Римской империи в неменьшей степени, чем гомо-
сексуальная, была развита и гетеросексуальная мужская проститу-
ция, обусловленная повышенным спросом на мужскую силу со
стороны состоятельных матрон, называемых тогда «Lecticariola»
(любительница носильщиков качалок), или «Ludia» (любовница
гладиаторов).
О том, что предложение соответствовало спросу, свидетельст-
вуют многочисленные факты, подтверждающие колоссальное раз-
витие гетеросексуальной проституции в Риме.
У писателя и историка Петрония мы можем обнаружить такой
характерный диалог между Хризис, служанкой Цирцеи, и рабом
ЭнКолпием:
«Ты знаешь, что ты неотразим, и потому гордишься и продаешь
свои объятия, вместо того, чтобы дарить их. Иначе зачем эти кра-
сиво завитые волосы, нарумяненное лицо и томно-вызывающий
взгляд? Зачем эта заученная походка, эти размеренные, дрожащие
шаги, если ты не несешь свою красоту на рынок? Я не умею пред-
сказывать будущего и ничего не понимаю в небе астрологов, но по
лицу человека я умею читать его характер, и мне стоит только
279
посмотреть на прогуливающегося, чтобы знать, что он думает. Итак,
если ты хочешь продать требуемое, то покупатель найден; но если
ты хочешь подарить его, что было бы человечнее, то сделай так,
чтобы за оказанное благодеяние мы сделались твоими должника-
ми. Дело в том, что если ты назовешь себя простым рабом, то
страстное желание влюбленной дамы еще усилится. Есть женщи-
ны, которые воспламеняются только для черни и лишь тогда ис-
пытывают щекотание сладострастия, когда они видят рабов или
лакеев с подобранным платьем. Других зажигает пламенем любви
арена, или какой-нибудь запыленный погонщик мулов, или про-
ституированный благодаря сцене скоморох. К этому классу жен-
щин принадлежит и моя госпожа. Она перепрыгивает от орхестры
по меньшей мере к четырнадцатому ряду кресел и ищет свое со-
кровище среди подонков народа».
У Ювенала:
«Не спит уж любовник.
И велит она, чтобы он шел, плащом завернувшись.
Коль его нет, на рабов накинется; если надежды
Нет на рабов, то пусть приведут водоноса...
Но кто же сторожем будет
Стражей самих? Ведь хитра и с них начнет же супруга.
Ибо похоть все та ж у высших, как и у низших.
Да не лучше ли и та, что, грязная, улицу топчет,
Той, что несут на затылках своих вереницей сирийцы?
Все же, что от отцовских денег еще остается,
Вместе с последнею вазой дарит она сладким атлетам».
Зародившийся и сформированный в те времена институт гетеро-
сексуальной проституции в последующие эпохи функционировал
не столь открыто, но его массовость, живучесть и многообразие форм
от этого нисколько не пострадали, а напротив, в конце XX века,
многими признаками напоминающими времена упадка Римской
империи, вышли из нравственного подполья и даже стали открыто
претендовать на легализацию своего существования.
Но об этом ниже, а пока заглянем в средние века, рыцарские
традиции которых вынудили гетеросексуальную проституцию при-
крыть свое ухоженное лицо складками плаща и уйти в тень, тогда
как гомосексуальная продолжала расцветать открыто и безбояз-
ненно на улицах и площадях городов Запада и Востока.
Памятники права того времени указывают на весьма неодно-
значное отношение тех или иных властителей к гомосексуальной
проституции, но о ее размахе позволяют судить со всей опреде-
ленностью.
В Италии признанными центрами мужской проституции были
Рим и Венеция, где время от времени издавались грозные указы,
направленные на пресечение этого зла, однако на деле представ-
лявшие собой лишь формальную реакцию на него.
Так, 30 августа 1443 года в Венеции было запрещено мужчинам
280
под угрозой крупного денежного штрафа и тюремного заключе-
ния появляться на улицах в женском платье.
2 марта 1455 года власти Венеции, обеспокоенные бурным рос-
том гомосексуальной проституции, издали указ о назначении спе-
циальных надзирателей из числа пожилых дворян, которые долж-
ны были разгонять сборища педерастов.
Указ от 16 мая 1461 года строго предписывал врачам и цирюль-
никам доносить властям о каждом замеченном случае характерно-
го повреждения заднего прохода у женщин, мужчин и мальчиков.
25 августа 1464 года вышел закон о наказании смертной казнью
через сожжение за педерастию, но и эта жестокая мера не возыме-
ла желаемого действия.
Решено было привлекать к ответственности сводников и свод-
ниц, о чем свидетельствует фрагмент одного из указов: «Но так
как сводники и сводницы, сводящие с мальчиками и женщинами
для педерастических целей, своими советами, обещаниями и воз-
награждением соблазняют и распространяют это отвратительное
преступление, то постановлено, чтобы сводники и сводницы под-
вергались такому же наказанию, как и сами педерасты...»
Вынужденные признать свое поражение в неравной борьбе с
педерастией, власти предприняли весьма оригинальный шаг: жен-
щинам-проституткам отныне предписывалось у открытых окон и
на улицах завлекать клиентов обнаженной грудью, вид которой,
по мнению отцов города, должен был отвлекать мужчин от мыс-
лей о сношении с себе подобными. Проститутки горячо поддер-
жали это нововведение, однако их выставленные для всеобщего
обозрения груди не оказали заметного влияния на гурманов гомо-
сексуализма, которые продолжали встречаться в цирюльнях, та-
вернах и даже в гондолах.
И. Блох указывает в своей монографии, что в средневековом
Париже гомосексуализм охватил и большую часть духовенства, и
если кто-либо из священников отвергал проститутку, приставав-
шую к нему на улице, та злобно кричала ему вслед: «Содомит!»*
Парижские мужчины, не скрывавшие своих связей с прости-
тутками или имевшие любовниц — женщин, признавались вполне
добродетельными и достойными всяческих похвал.
В дело вмешалась инквизиция, признавшая педерастию ере-
сью. Но ни пытки, ни костры, не запугали приверженцев педера-
стии. Видимо, проще было отречься от того, что Земля вертится,
чем от этого навязчивого порока.
На Востоке он получил повсеместное развитие под опосредо-
ванным (через Византию) влиянием Греции. Греческих профес-
сиональных кинедов в средние века можно было встретить во всех
крупных городах арабского мира, которые ранее, до принятия ис-
* Содомия — одно из названий педерастии. Жители библейского Содома
предпочитали этот вид извращений.
281
лама, почти не знали гомосексуальной мужской проституции. Сред-
невековые арабские писатели отмечали различия в этом плане между
эпохой бедуинов и эпохой расцвета больших восточных городов,
которые благодаря скученности населения стали питательной сре-
дой для проституции.
АРГУМЕНТЫ:
«Публичному распространению гомосексуальных наклонностей
способствовали также учения магометанских гностиков, не только
превративших греческую любовь чуть ли не в догму, но и предавав-
шихся ей на практике, между тем как учение пророка в чистом
виде подвергало любовь между мужчинами проклятию. Впрочем,
первая организация гомосексуальной проституции исходит имен-
но из священных городов Мекки и Медины как рассадников музы-
кального и вокального искусства, мужские представители которо-
го, моханнат, образовали цех профессиональных кинедов. Отсюда
выписывал своих артистов-музыкантов дамасский двор, а впослед-
ствии моханнат были типичными представителями мужской про-
ституции и В других арабских городах, в Багдаде, Бассоре, Куфе,
Каире. В конце концов мужская проституция развилась до таких
размеров, которые напоминают положение вещей во время рим-
ских императоров.
Моханнат, всегда окруженные большим числом поклонников, за
плату предлагали свои услуги лицам обоих полов. Костюмом и внеш-
ним видом они подражали женщинам: красили руки хной, носили
широкие пестрые женские одежды и причесанные, заплетенные
косы, пели под аккомпанемент ручного барабана и кастаньет, тан-
цуя, надо полагать, известные развратные танцы, еще и теперь упот-
ребительные на Востоке. Подобно сводникам и женщинам-про-
ституткам, они составляли собственный цех.
Благодаря деятельности моханнат, сильно пострадала репутация
певцов и музыкантов, которые неоднократно подвергались строго-
му преследованию. Во время халифа Сулеймана, например, в Ме-
дине оскоплены были все моханнат, в том числе и знаменитый
певец Ибн Даллал.
Наряду с моханнат, существовали проституированные мальчики.
Они носили желтую одежду в пестрых цветах и, расхаживая попар-
но, открыто и самым бесстыдным образом предлагали себя на ули-
це мужчинам-, как это описывает Абу Нувас (762—813), знамени-
тый «поэт кинедов»:
Я встретил несравненную безбородую пару и воскликнул:
— Клянусь, я люблю вас обоих!
— Есть ли у тебя деньги? — спросил один.
Я сказал:
— И щедрая рука.
— Это именно то, что нам нужно! — воскликнула красивая пара.
В другом стихотворении Абу Нувас описывает медленную, мягкую
походку проституированного мальчика и его женственную наруж-
ность.
Какого громадного объема достигла гомосексуальная проституция
в некоторых городах, видно, например, из того характерного фак-
282
та, что любимец халифа Мамуна, кади (судья) Ягна Ибн Актам из
Бассоры, закоренелый педераст, мог в самое короткое время со-
брать не менее 400 проституированных мальчиков для составления
фельдъегерского полка и для удовлетворения собственной похоти.
Спрос соответствовал громадному числу проституированных муж-
чин, клиентура которых обнимала прежде всего высшие сословия.
При знаменитом халифе Гарун-аль-Рашиде, при котором гомо-
сексуализм воспет был придворным поэтом Абу Нувасом, достиг-
ла своего расцвета и гомосексуальная проституция. Сам Амин, сын
Гарун-аль-Рашида и его кузины Зобаиды, был страстным педера-
стом и подчинялся красивым пажам. Зобаида, чтобы отвлечь сына
от опасной страсти, придумала следующее: она велела одеть наи-
более красивых рабынь в костюмы пажей, чтобы дать таким об-
разом другое направление вкусам сына, что ей вполне удалось.
Девушки-пажи чрезвычайно понравились ему и с тех пор вошли
в моду в домах богатых людей.
Как мы уже упоминали, любовь к мальчикам нашла тогда своего
поэта в лйце Абу Нуваса, который, будучи бисексуальным, предпо-
читал в поэзии и в жизни гомосексуализм и считался поэтом кине-
дов. Таким он представлен в одной из историй «1001 ночи» (381 —
383 ночи). Кроме него, как поэты, воспевшие любовь к мальчикам,
упоминаются Абу Таммам, аль-Гапири и другие. С ними соперни-
чали персидские поэты, и прежде всего Саади (между 1203 и 1291 —
1292) в его «Гулистане» (1258) и Хафиз (1325—1389 или 1390). Ха-
рактерно, что оба они жили в Ширазе — городе, который и те-
перь еще служит центром педерастии и мужской проституции,
согласно старой поговорке:
«Исфаган производит много художников и ученых,
но танцоров, певцов и пьяниц ты можешь найти в Ширазе».
Местом для завязывания сношений и для практики гомосексуализ-
ма служили здесь преимущественно винные погреба, а типом про-
ституированого мальчика был саки, юный виноторговец.
На магометанском Востоке все презрение издавна сосредоточено
было на патике и проституированном мужчине (аль-мафуль), меж-
ду тем как гражданская честь активного педераста (аль-фаиль) нис-
колько не страдала».
ИОГАНН БЛОХ. История проституции
В наше время, в конце XX века, наблюдаются те же самые
традиции и характерные особенности мужской проституции, разве
что мужчины, одетые женщинами, сейчас называются не кине-
дами, а трансвеститами, да немного расширился стандартный ас-
сортимент услуг, оказываемых представителями сильного пола,
продающими за деньги свое натренированное в определенном
плане тело.
В этом слое общества есть, как и во всяких других, своя иерар-
хия, свои правила и законы, есть преуспевающие «звезды» и есть
парии, слоняющиеся, подобно коллегам-женщинам, по вокзалам,
рынкам и общественным туалетам.
Некоторые из проституированных мужчин имеют довольно со-
283
лидную частную практику,
пользуются компьютерной
сетью, пейджерной связью
и услугами специальных
менеджеров.
Начинающие же могут
себе позволить лишь ла-
коничные объявления на
столбцах неформальной
прессы:
«Симпатичный, нежный,
ласковый, добрый парень
предлагает эротический
массаж», или «Парень, 27/
164, хотел бы найти предан-
ного друга, который помог
бы материально в ответ на
любовь и преданность», или
«Мужчина подарит незабы-
ваемые ощущения одинокой
состоятельной женщине лю-
бого возраста», или «Сим-
патичный, спортивного сло-
жения парень, 22/188/86,
ищет работу у бизнес-Леди.
Есть права, опыт работы в
личной охране».
Эти объявления не отли-
чаются разнообразием, являясь отражением весьма бледного «Я»
производителей услуг подобного вида и характера.
В связи с этим типология мужчин-проституток также не отли-
чается широтой диапазона, в котором можно выделить следующие
основные типы:
1. Туалетная крыса.
Как правило — бисексуал. Средний возраст — 25—30 лет.
Промышляет в мужских туалетных или возле них. Ориентирует-
ся, в основном, на приезжих или транзитных пассажиров. Пред-
лагает экспресс-обслуживание в известных ему укромных местах
на территории вокзала, рынка или в окрестностях общественных
туалетных, расположенных в центре города. Иногда, по догово-
ренности с контролером платного туалета, обслуживает клиентов
в подсобных помещениях этого заведения.
С виду обычно жалкий, тщедушный, но старается одевать-
ся чисто и быть гладко выбритым. Курит и пьет весьма уме-
ренно.
Специализируется, в основном, на обслуживании мужчин —
оральный секс (минет), пассивная и активная педерастия.
Бордельный светильник.
Из археологических раскопок в Помпее.
284
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Вот и парень навстречу. Приятен лицом и со вкусом одет. Без при-
глашения присаживается. Послушно уступаю ему место на скамейке.
— Я Салли,— представляется он, опуская голову.
Его щеки на мгновение вспыхивают и гаснут. Это выдает его ложь. Не
глядя на меня, он быстро начинает рассказывать о себе. Его слова бук-
вально сыплются на меня.
— Мне двадцать два. Совсем расплылся после двадцати. Становлюсь
невероятно толстым. Зеркало доказывает это ежедневно...
На полуслове умолкает. Он поворачивается первый раз в мою сторону.
Печальные глаза смотрят в упор.
Я не могу ответить. Уже десять минут, как я курю молча. Молчание
может показаться грубостью. Я встряхиваю головой. Изображаю делан-
ный интерес.
Моя совесть стыдит меня за мой голос, который открыто фальшивит,
уши краснеют — это расплата на неискренность.
Чувствую, насколько сам себе отвратителен. А он? Разве он другой?
Поднимаю виновато глаза. Смотрю на него, ожидая спасения.
Он уклончиво улыбается в ответ. Неискренность — это его нутро.
Мое догадливое согласие на секс его устраивает. Он понял, что может
со мной делать все, что захочет. Его рука касается моих брюк.
Он оттягивает ремень и пытается залезть в мои плавки. Легко добив-
шись своего, улыбается. Его глаза загораются.
— Ты действительно нашел, что ожидал? — подмигиваю я.
В ответ — сопение.
Он запускает в мои брюки и другую руку. Он до невероятности скон-
центрирован. Разговоры ему мешают. Комичность его позы вызывает не-
вольный смех.
И вот он заканчивает борьбу с моим ремнем. Встает на колени.
Я целую его в затылок. Глажу волосы. Я больше не жду разговоров. Он
целиком занят.
Его руки приятно теплы. Он чмокает от удовольствия. Все вокруг ста-
ло посторонним.
Его интерес ко мне утрачен. Сейчас он думает только о себе. И по-
своему прав.
Инстинкт полового влечения победил. Салли слеп. Салли глух.
Его губы поспешно всасывают мою плоть. Его язык — сама ласка.
Я достаю платок. Остановить водопад его слюны не удается. Мои брю-
ки теперь требуют серьезной стирки. Все это для него неважно.
Зачем-то он поворачивает голову. Салли слегка обеспокоен мной. Глаза
сконфуженные, рот открыт.
— Что-то не так, сэр? — спрашивает он. Смотрит на меня с удивле-
нием.
— Нет, нет,— поспешно отвечаю я. «К нему вернулся дар речи»,— не
могу не засмеяться про себя.
Откуда это? Никаких вопросов я от него не ждал. Разве он не машина,
любовная механическая игрушка?
Эта мысль будит другую. Я потрясен его профессионализмом. От того
и другого я конвульсивно вздрагиваю.
Его лицо в ответ бледнеет. Раздается кашель. Я помешал ему? Губы
285
мертвенно-бездвижны. Он тяжело переводит дыхание. Я глажу кожу его
лица. Слегка перебираю короткие волосы.
Я не хочу отключать свой спермосос: боюсь прервать его работу. Дело-
витая молчаливость Салли мне импонирует.
Его язык скользит мягко. Пусть это длится вечность. Происходит лишь
то, чего я жду и хочу от мальчишки-проститутки. Его работа монотонна.
Его поцелуи чередуются с голодными причмокиваниями. Но вот и подо-
шло время: мы добиваемся успеха. •
Его глубокий вздох взрывается моим оргазмом. Мое сердце останови-
лось.
На мгновение и он замер. Слышу жадный глоток...»
ЮРИ МЭТТЬЮ РЮНТЬЮ. Руди Нуриев без макияжа
2. Отельный.
Вызывается в номера через швейцара и горничных, с которы-
ми, естественно, делится частью гонорара.
Специализация четко обозначена: активный гомосексуал, пас-
сивный и гетеросексуал. Встречаются и универсалы, но довольно
редко, так как специализация требует высокого профессионализ-
ма, а опытный и требовательный клиент сразу же распознает вы-
скочку-дилетанта.
Гетеросексуалы являются признанной элитой этого сословия.
Они хорошо одеваются, стройны, подтянуты, лишены некоторой
вульгарности их коллег-педерастов, как правило, владеют элемен-
тарным набором слов двух-трех иностранных языков.
Основная их клиентура — богатые зарубежные туристки. Ино-
гда заказывают сразу двоих-троих, один из которых, предполо-
жим, должен быть рабом-мазохистом, второй — властелином-са-
дистом, а третий — «ласковым и нежным зверем», но обычно
предпочтение отдается одному из этих направлений, даже если
дама заказывает несколько «приборов».
Некоторые проживают непосредственно в отеле и сами завязы-
вают контакты с потенциальными клиентами.
Клиентки гетеросексуалов в большинстве случаев имеют довольно
солидный возраст и почти полное отсутствие внешних достоинств,/
так что от этих представителей древнейшей профессии требуется
необычайно высокий уровень автоматизации сексуальных проявле-
ний, потому что мужчина, в отличие от женщины, не может симу-
лировать ни готовность к началу полового акта, ни оргазм.
3. Ресторанный.
Как и коллеги-женщины, представители этого типа постоянно
«приписаны» к определенному злачному заведению, где они (если
не имеют сутенеров) отдают часть заработанных денег рэкетирам
и обслуге ресторана или клуба.
Некоторые из гетеросексуалов при этом подвизаются в роли так
называемых «платных танцоров» — их специально нанимают, что-
бы они танцевали с некрасивыми и старыми посетительницами рес-
286
торана, а затем — будь на то желание клиентки — оказать ей ус-
луги сексуального порядка. Таким образом деньги одних и алчность
других бросают вызов закону естественного отбора.
4. «Банный лист».
Работает в бане (банщик, парикмахер, массажист, сантехник
и т. п.).
Подавляющее большинство банных заведений, как во времена
Юлия Цезаря, так и в наши дни являются опорными точками про-
ституции, как женской, так и мужской.
Штатные работники бани являются как бы основным составом
«команды», но существует еще и резерв, который мобильно при-
влекается по мере надобности, с учетом той или иной узкой спе-
циализации.
Среди таких бань есть и универсальные, но чаще они имеют строго
ограниченную сексуальную ориентацию, известную тем или иным
кругам эротических гурманов и гурманок, которые образуют свое-
образные клубы по интересам, и проводят свои заседания в опреде-
ленные дни недели.
Нередко на таких заседаниях разыгрываются театрализованные
шоу на темы истории Древнего Рима или Иудеи, в которых муж-
ская обслуга бани исполняет роли самого различного характера, от
императоров до дворцовых рабов, гладиаторов и т. д.
5. «Бордельеро».
Обслуживающий персонал в мужских борделях или в специаль-
ных отделениях женских борделей.
Часть их постоянно проживает там, а часть является резервом,
который вызывается в случае необходимости.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«В доме мадам Дювержье жили шестеро женщин, но одним мановением
руки она могла вызвать на подмогу еще сотни три; два подтянутых лакея
почти двухметрового роста с гигантскими, как у Геркулеса, членами и два
юных грума, четырнадцати и пятнадцати лет, оба неземной красоты, были
всегда к услугам развратников, которые любили смешение полов или пред-
почитали античные гомосексуальные забавы женскому обществу. На тот слу-
чай, если этого ограниченного мужского контингента окажется недостаточ-
но, Дювержье могла усилить его за счет резерва из более чем восьмидесяти
человек, которые жили вне заведения и которые, в любой час дня и ночи,
были готовы предоставить себя в полное распоряжение клиентов».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
* * *
«Марио возобновил переговоры и снова отдал в них отчет:
— Я сказал ей, что нам требуются мальчики от двенадцати до пятна-
дцати лет с тонкими умелыми языками, аттическими ягодицами, с живы-
ми характерами и крепкими членами.
287
Инстинктивно Эммануэль полностью обнажила грудь. Старуха при-
стально посмотрела на нее и заговорила снова каким-то резким, ударив-
шим молодую француженку тоном. Служанка перевела, и Марио ответил
одним словом.
— Что она сказала? — поинтересовалась Эммануэль.
— Она хотела знать: эти мальчики нужны для меня или для вас.
— И... что же вы ответили?
— Для обоих».
ЭММАНУЭЛЬ АРСАН. Эммануэль
.В последнее время, когда сексуальные меньшинства стали выхо-
дить из подполья и требовать социальной реабилитации, начался
бурный рост системы борделей и интим-клубов с садо-мазохистской
и другими узкими специализациями, оборудованных сообразно тем
или иным наклонностям и запросам клиентов. В некоторых из них,
например, есть роскошные «камеры пыток», с большим вкусом сти-
лизованные под застенки инквизиции и располагающие полным
набором пыточной техники, а также такая экзотика как кабинеты, в
которых ведут допросы «следователи» КГБ или ШТАЗИ (органы
госбезопасности бывшей ГДР) в подлинной форме офицеров этих
ведомств.
Эти допросы и пытки, проводимые как мужчинами, так и жен-
щинами, пользуются большой популярностью, так как пробужда-
ют целую гамму эмоций у самомазохистов.
Функции мужских борделей исполняют и некоторые клубы ат-
летической гимнастики или боевых искусств, специфика которых
таит в себе определенные возможности воплощения самых дерз-
ких сексуальных фантазий.
Иногда мужские бордели закамуфлированы под «школы здоро-
вья», «институты красоты» или фотостудии.
Широко практикуется также и совершенно откровенный секс-
туризм.
6. «Одинокий волк».
Убежденный индивидуалист, работающий вне какой-либо струк-
туры, сам по себе и на свой страх и риск.
* «Стрелец, 25/177. Интимные услуги состоятельным женщи-
нам за вознаграждение. Ну очень интересный мужчина...»
(Газетное объявление)
Этот тип имеет несколько характерных разновидностей, каж-
дая из которых представляет определенный интерес для исследо-
вателя нравов.
1) Соответствует приведенному выше объявлению. Молодой
человек, приехавший в большой город из сельской местности или
из глухого районного городка. К крестьянскому труду, как и како-
му-либо техническому ремеслу не приучен и не испытывает склон-
ности. Хозяйство родителей запущенное, безалаберное, сами они
рабочей квалификации, как правило, не имеют, по крайней мере,
288
той, которая гарантирует стабильный высокий заработок. Живут,
в основном, за счет мелких, традиционных для советско-колхоз-
ного строя, хищений (обвес покупателей, разбавление водой мо-
лока, бензина и т. п., «экономия» горюче-смазочных материалов,
в роли сторожа — распродажа того, что ему надлежит сторожить,
кража яблок из колхозного сада, а также свеклы, капусты и тому
подобного бросового добра — с колхозных полей). Примерно так...
Отец любит приложиться к бутылке, мать тоже непрочь осу-
шить чарку-другую. При этом оба горько жалуются на жизнь:
«Мантулишь, мантулишь, а проку-то...»
Сынок с раннего детства приобщен к подобному «труду», но
ознакомившись в школе с распорядком дня сибарита Онегина или
с атмосферой первого бала Наташи Ростовой, частенько задумы-
вается...
А тут еще по телевизору то и дело показывают то вручение
«Оскара», то конкурс «Мисс Европа», то интервью с молодыми
бизнесменами, которые отличаются от него разве что малиновым
пиджаком (или желтым), а так — и манеры, и лбы, и челюсти,
и даже словарный запас... Короче, не боги горшки обжигают.
И парень едет в город, где:
— останавливается у родственников (временно, пока не «най-
дет работу»);
— кое-как заканчивает ’профтехучилище, где учится лишь
затем, чтобы поосмотреться до пообтесаться в цивилизованной
среде;
— поступает охранником в частную фирму, из которой его вскоре
выдворяют из-за расхлябанности, лени и трусости;
— устраивается в обслугу театра или филармонии (тянет к яр-
кой богемной жизни хотя бы на уровне «сбегай-подай»);
— случайно поступает в театральное учебное заведение. (Слу-
чай довольно типичный, так как здесь не требуются знания точ-
ных наук, а также элементарной эрудиции. Экзаменаторы, в ос-
новном имеющие ту же генетику, что и абитуриент, исходят из
таких критериев, как «фактура», «самобытность» или «характер-
ность». Кроме того, всегда есть определенные сложности с набо-
ром мужчин, так как зарплата у актера низка до неприличия, пре-
стиж — тоже, так что абитуриенты в большинстве своем (кроме
столичных) либо действительно люди, беззаветно преданные ис-
кусству, либо те, что стояли перед дилеммой: заниматься им или
менее престижными мелкими кражами с колхозных полей.
Так или иначе, этих субъектов притягивает театр, шоу-бизнес,
кйнематограф, радио, телевидение, пресса...
В большинстве случаев им там не удается сделать сколько-ни-
будь заметную карьеру прежде всего из-за недостатка целеустрем-
ленности, трудолюбия и элементарного самолюбия.
* «Привлекательный блондин (22/180/88) для состоятельной жен-
щины».
289
* «Молодой симпатичный парень (20-178-86) познакомится с
респектабельной и материально обеспеченной женщиной для ин-
тимных встреч на ее территории».
(Из газет)
Такой субъект старается быть полезным начальству, но оно особо
не жалует его из-за размытости и ненадежности характера.
Он постоянно жалуется на бедность и старается прилепиться к
какой-нибудь компании, собирающейся выпить и снисходитель-
но простившей ему традиционное отсутствие денег на паевой взнос.
Он, не моргнув глазом, предложит девушке повести его в кафе.
Если его посылают за выпивкой и закуской, он, конечно же,
«забудет» вернуть сдачу.
Перед незнакомыми слушателями хорохорится, изображает из
себя непризнанного и невостребованного гения, «лишнего чело-
века», хотя в глубине души отнюдь не склонен к самообольщению
и отлично осознает степень своей никчемности.
Немного поколебавшись, он в конце концов решается дать объ-
явление в газету или случайно знакомится с «материально обеспе-
ченной женщиной», которая начинает содержать его. Он быстро
привыкает к сытой и обеспеченной жизни, привыкает до того, что
забывает о своей истинной роли в ней. Плебейское начало берет
верх: вспоминая, как отец требовал уважения и поклонения лишь
на том основании, что он «мужчина», наш герой начинает каприз-
ничать, покрикивать на свою спонсоршу, изменять ей с молодень-
кими «телками», если она живет одна — приходить к ней пья-
ным или с компанией собутыльников...
В конце концов спонсорша популярно объясняет, зачем его
наняли, и вышвыривает за дверь. Не исключено, что он перед
уходом что-нибудь из ценных вещей прихватит с собой «на па-
мять».
И снова поиск, и снова: «Молодой... интересный... состоятель-
ную... обеспеченную...»
2) Этот субъект соответствует следующему объявлению:
* «Я — симпатичный, сексуальный, темпераментный парень.
Массажист. 28 лет. Хочу познакомиться с богатой женщиной, ко-
торая поможет мне стать на ноги. Нуждаюсь в поддержке. Буду
Вашим навеки. Вы не пожалеете».
В отличие от первой разновидности, они владеют конкретным
ремеслом, относящимся к сфере услуг: массажисты, парикмахеры,
визажисты, модельеры, врачи-сексологи, психоаналитики.
Особых способностей в избранных профессиях они не обнару-
живают как из-за врожденной бесталанности, так и из-за отсутст-
вия самолюбивого трудового азарта, позволяющего даже не очень
талантливым людям достигать стабильного и обеспеченного поло-
жения. По-настоящему хороший массажист не нуждается в том,
чтобы его «ставила на ноги» богатая женщина, как указано в объ-
явлении. Так и хороший модельер, и хороший парикмахер. Вооб-
290
ще любой специалист в чем бы то ни было никогда не станет
заниматься проституцией. Для этого нужно быть достаточно без-
дарным и ленивым.
Свою профессиональную посредственность они возмещают
любовным пылом, гораздо более, чем у представителей первой
разновидности, отточенной сексуальной техникой и абсолютной
всеядностью. Если первые пытаются соединить приятное с полез-
ным, подыскивая более или менее привлекательную спонсоршу,
то вторые с поразительной готовностью обслуживают и старух, и
калек, и весьма экзальтированных дам с неординарными запроса-
ми, от орогенитального секса до инфантилизма (когда взрослые
люди получают наибольшее удовлетворение в сексе, если с ними
обращаются, как с новорожденными детьми).
Что ж, работа есть работа.
* «Опытный и молодой визажист готов стать рабом Бизнес-
Леди любого возраста и любых запросов. Вы будете счастливы,
Мадам!»
Весьма возможно. Но визажист он, надо полагать, никакой.
3) Это настоящий профессионал.
Это не богемный «шаровик»’ первый и не — «чего изволи-
те?» — второй. Это действительно опытный, знающий свое дело,
свое место и умеющий хранить профессиональную тайну мастер.
Его телефонного номера вы не обнаружите в записных книж-
ках отельных швейцаров, хотя он иногда и обслуживает иностран-
ных миллионерш в их «люксах» — но только при посредничест-
ве своего менеджера. Среди его постоянной клиентуры можно встре-
тить и жен, и вдов высших чиновников, и высокопоставленных
функционерок, и «крутых» бизнес-леди, которым хочется чего-
нибудь поэкзотичнее их телохранителей-молотобойцев, и устав-
ших от длительного воздержанйя жен вечно занятых гигантов те-
невой экономики...
Это зрелый мужчина, от 30 до 40 лет, с хорошими манерами,
элегантный, эффектный, галантный и предупредительный, но без
тени лакейства. Он знает себе цену, при этом проявляя высокую
степень надежности, точности и самоотверженности — необхо-
димых качеств любого человека, для которого избранное ремес-
ло — единственный и надежный источник средств к существо-
ванию.
Один из таких «мэтров» постоянно обслуживал супругу некоего
известного литератора, которая была буквально помешана на сек-
суальных карнавалах для двоих. Выполняя ее заказы, он раздобы-
вал, где только мог, самые разнообразные костюмы — от эпохи
императорского Рима до Второй мировой войны.
Ему доводилось удовлетворять прихоти своей клиентки и в об-
разе раба-гладиатора, и в образе императора Нерона, и средневе-
кового барона, и кучера кровавой помещицы Салтычихи, и офи-
цера НКВД.
291
Разыгрывались настоящие мини-спектакли по сценариям, на-
писанным требовательной заказчицей.
Один из них выглядел примерно так:
Салтычиха {сидит, томно обмахиваясь веером. Входит кучер. Ос-
танавливается у порога, низко, в пояс кланяется.)
Салтычиха: Лошади готовы, Епифан?
Кучер: {еще раз поклонившись) Готовы, барыня.
Салтычиха: Кого запряг?
Кучер: Гнедого и буланого, как вы изволили велеть, барыня.
Салтычиха: Как я изволила велеть, говоришь? Как я изволила
велеть?!
Кучер: {падает в ноги) Виноват, барыня, кругом виноват! Кау-
рый, что с белыми бабками, расковался, а кузнец занемог и...
Салтычиха: Я велела запрячь гнедого и каурого, и не желаю
выслушивать твои бредни про здравие кузнеца!
Кучер: Однако кузнец...
Салтычиха: Молчать, смерд! Пререкаться?!! Со мной?!!!
Кучер: Никак нет, барыня...
Салтычиха: Лгать!!!
Кучер: Виноват...
Салтычиха: {берет со стола плеть) Спусти штаны!
{Кучер спускает штаны. Салтычиха порет его плетью, затем от-
брасывает ее в сторону, затем, перевернув лежащего на полу кучера,
подбирает пышные юбки, садится сверху и насилует его, отчаянно
верещащего и стонущего. Удовлетворившись, она встает, оправляет
юбки и направляется к жарко пылающему камину).
Кучер: (бормочет) Виноват... виноват... виноват...
Салтычиха: Молчать! А впрочем, поговори еще немного, пока я
не выжгла каленым железом твой лживый язык...
(Она наклоняется и берет раскаленную докрасна кочергу.
В этот момент Епифан неслышно подкрадывается сзади, задира-
ет юбки и яростно сношает свирепую помещицу.)
Ну, после этого, естественно, усмиренная таким образом само-
дурша отдается своему кучеру в кровати, на банкетке, на столе и т. д.
Второй «шедевр» этого жанра был посвящен визиту некоей гра-
фини к гусарскому офицеру, соблазнившему ее дочь. Графиня
вначале держится довольно надменно, даже агрессивно, обвиняя
соблазнителя во всех смертных грехах. Он смущен, вяло оправды-
вается высокими чувствами к ее дочери, но графиня неумолима:
она требует не только немедленного прекращения любых контак-
тов с ее.дочерью, но и подачи им прошения об отставке, и отъезде
из Петербурга в неизвестном направлении. Ее речь льется сплош-
ным потоком, она все более распаляется, и бравому гусару ничего
другого не остается, как заткнуть ей рот единственно возможным
ц подобной ситуации способом.
Ну, а затем оральный секс сменяется анальным и наконец при-
нимает свои традиционные формы...
292
Подобные спектакли, разумеется, обходились недешево, но,
видимо, игра стоила свеч.
«Одинокие волки» неоднородны по своему составу, и наря-
ду с «мэтрами», аналогичными знатным куртизанкам, есть не-
малое количество серых и непритязательных зверюг, которые
довольствуются тем, что Бог послал. У них и возможностей
поменьше, и клиентура попроще, однако своего позорного ре-
месла не бросают.
Один из таких «серых» оказался соседом друга автора этой кни-
ги, и это дало возможность получить некоторые данные непосред-
ственно от самого «героя», дав слово сохранить его инкогнито.
Он приехал в Харьков из небольшого районного городка. Уст-
роился на завод, поселился в рабочем общежитии.
Высокой квалификации он не имел, заработки были довольно
скудными, да к тому же и завод начало лихорадить последствиями
«перестройки», так что большой город явно не оправдал ожида-
ний нашего «героя». Тут бы вернуться ему в отчий дом да найти в
том городишке более или менее достойную своим способностям
стезю, но двадцатисемилетний провинциал, недолго думая, при-
нимает иное решение...
Он разыскивает свою дальнюю родственницу, работающую убор-
щицей в одном из престижных дамских парикмахерских салонов,
и придя к ней в казенную однокомнатную квартирку, которую она
занимала вместе с мужем-сантехником, ставит на стол бутылку
водки «Белый орел» и предлагает едва узнавшей его тетушке стать
кроме уборщицы еще и менеджером, причем, на том же самом
месте работы — в дамском салоне.
Сантехник, подогретый «Белым орлом», горячо поддержал эту
идею, и благонравная тетушка, так любившая перемывать косточ-
ки клиенткам салона и вообще всем, кого знала на этом свете,
принимает перспективное предложение со словами: «А что, ты —
парень видный, пусть эти суки платят!» На том и порешили, за-
крепив соглашение тостом за процветание.
И уже через несколько дней поступил первый заказ.
Он вспоминает, что шел по указанному адресу не без некоторо-
го душевного смятения, но оно касалось отнюдь не уязвленного
самолюбия, не падения и не связанного с ним позора — в этом
плане его не мучили сомнения. Он боялся лищь одного — не
справиться с предстоящей задачей, растеряться, смутиться и не
показать того класса, за который платят столь немалые деньги.
Но опасения были излишни. Дверь открыла несколько полнот
ватая дама лет пятидесяти пяти, в длинном, до пят, японском ха-
лате, с пышной фиксированной укладкой на голове и со строгим
лицом, какие бывают у женщин — председателей райисполко-
мов или заведующих РОНО.
Увидев ее, он, ожидавший свидания с каким-нибудь изощрен-
ным и требовательным секс-вампиром, сразу воспрянул духом.
293
«Типичная бывшая комсомольская блядь,— заметил он, ком-
ментируя свой дебют,— такие привыкли трахаться только по силь-
ной пьяни, да и то не ради удовольствия, а так, чтоб галочку по-
ставить: не зря, мол, день прожит».
Действительно, клиентка вместо того, чтобы сразу приступить к
делу, усадила его за стол, уставленный дорогими напитками и яст-
вами, и лишь после довольно впечатляющей выпивки встала и слег-
ка пошатываясь направилась в спальню.
Как заметил рассказчик, предавалась она сексуальной игре азарт-
но, со вскриками, но скорее как заведенная кукла, чем как жен-
щина, знающая толк в наслаждениях и желающая получить их
сполна, тем более заплатив за них сумму, превышающую средний
оклад, скажем, библиотекарши.
«Единственно чего я опасался,— сказал он,— это что она по-
требует еще и в задницу, а я тогда еще этого не умел. Тут ведь тоже
навык нужен...».
— Ну а потом,— спросил я,— освоил это искусство?
— Конечно... Куда ж денешься... жить-то надо...
Он выпил рюмку водки, крякнул и продолжил свой рассказ.
Дама, как оказалось, была не стол ь уж тради цион ной, и после обыч-
ныхласкее потянуло коральному сексу. «Грамотная,— хмыкнул он,—
она и сама могла бы этим неплохие бабки зашибать, да как же —
образование, видать, не позволяет. Полки аж ломятся от книг».
Вот так состоялось его «боевое крещение».
С тех пор его еще не раз приглашала и эта дама, и другие кли-
ентки салона, тем более что тетушка регулярно получала свои ко-
миссионные и из кожи вон лезла, чтобы организовать для племян-
ничка побольше заказчиц.
Ну, а у тех тоже есть свой круг знакомых...
«Короче, за четыре года работы,— сказал он,— я и приоделся, и
квартиру купил, с телефоном... Теперь я полноправней гражда-
нин...».
Мне не хотелось слушать его разглагольствования о гражданст-
ве, полноправии и тем более равноправии, поэтому я попросил
рассказать еще парочку характерных историй из его бурной впе-
чатлениями жизни.
Один раз ему позвонила женщина, назвала имя рекомендатель-
ницы, сказала, что такса ей известна, и пригласила явиться по
такому-то адресу в такое-то время.
Когда он пришел, позвонил в дверь, и она распахнулась перед
ним, он обомлел, втянул голову в плечи и собирался уже ретиро-
ваться, когда стоящий на пороге черноволосый Геракл в импорт-
ной майке, из-под которой вызывающе курчавилась густая шерсть,
облепившая грудь и плечи; проговорил:
— Ну, чего стал, как столб? Проходи.
— Э... я, наверное, ошибся адресом,— пролетепал заказной
Адонис.
294
— Все в порядке,— широко улыбнулся гигант.— Ты же от Ната-
льи Павловны, так?
— Так...
Гигант приводит его в кухню, где они садятся за стол, сервиро-
ванный бутылкой водки и кольцом колбасы.
— Ну, выпьем для начала,— говорит он, наполняя рюмки.
— Э... видите ли, я...
Гигант громко расхохотался.
— Я понял,— сквозь смех выдавил он.— Ты подумал, что я...
Нет, тут дело нормальное, разнополое... Сейчас объясню... Речь
идет о моей жене...
Наш герой еще более изумился и замахал руками.
— Да перестань ты дергаться! — начал терять терпение гигант.—
Слушай... У нас с женой получилась трещина во взаимоотношени-
ях... Ну, накрыла она меня на горячем... А теперь все зудит, зудит,
зудит... Простить не может... Мести жаждет... Я и прикинул: чем она
заведет л юбовника, так лучше пусть трахнется с таки м как ты — это
вроде и не измена, а так, спорт, да и после этого она станет... терпи-
мей, что ли, цивилизованней... Теперь понял?
— Понял. А... как это все вы... представляете?
— Очень даже просто. Ты сейчас пойдешь в зал... по коридору
налево... там она ждет тебя на тахте... тепленькая... ну и трахнешь
ее, чтоб из ушей дым пошел!
— А... вы?
— А ты за меня не беспокойся. Иди работай.
Он вошел в комнату, слабо освещенную ночником. На широ-
кой тахте в углу действительно лежала женщина, накрытая махро-
вой простыней.
Он вежливо поздоровался. Она пробормотала что-то невнятное
и отвернулась к стене.
Раздевшись, он прилег к ней, погладил по плечам, по бедрам...
Она не сопротивлялась, но и не отвечала на его ласки. Тогда
он осторожно, с каким-то юношеским трепетом овладел ей, и
тут во время акта в женщине словно прорвало какую-то плотийу.
Она обвила его ногами и стала отвечать на его движения жадно,
яростно, видимо, вкладывая в это безликое соитие всю свою обиду
и нереализованную мстительность.
Вот тут-то открылась дверь и вошел голый гигант. Едва лишь
наемник отвалился в сторону, он занял его место, используя шлейф
сексуального азарта, который еще не покинул его жену.
Наемник хотел было потихоньку оставить ристалйще, но ги-
гант грубо бросил ему:
— Ну, чего разлегся, как тюфяк?! Работай!
- Как?
— Дай ей в рот! Ну!
Наемника отпустили лишь под утро, вручив щедрое вознаграж-
дение с учетом морального ущерба.
295
— Да, крутая история,— заметил я.
— Это еще что,— покачал он головой,— бывало и покруче...
И он рассказал историю, почти в точности совпадающую с од-
ним из эпизодов романа «Эммануэль» Э. Арсан, с той лишь разни-
цей, что рассказчик был не случайным ночным рикшей, а заранее
вызванным сексуальным наемником, и при этом роли Эммануэль
и Марио исполняли вполне благообразные харьковские супруги.
Во всем же остальном — полное совпадение, по крайней мере,
ситуативное.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Марио спрыгнул с повозки, поднял Эммануэль на руки и понес ее в
глубину сада к дому. Рикша молча двинулся за ними.
Они остановились перед дверьми. Марио заговорил с ним; это была
долгая беседа с разнообразными интонациями, повышениями и пониже-
ниями тона. Эммануэль напрасно силилась понять, что же они обсужда-
ют,— лицо сиамца было непроницаемо. Иногда, отвечая, он посматривал
на Эммануэль. Наконец он утвердительно кивнул головой.
— Ну вот, все сделано, и мой герой нашелся,— объявил Марио.— За-
чем было так далеко искать, когда он оказался перед самым порогом мое-
го дома.
— Как! Вы хотите сказать...
— Ну да! Разве он не достоин моего внимания?
Эммануэль готова была разрыдаться. Она-то надеялась, что в домаш-
них стенах учитель, наконец, заключит ее в свои объятия. Она была
готова остаться здесь надолго, на остаток ночи и на весь день, она не
помышляла о возвращении домой. Он мог делать с ней все, что захочет.
Но он ничего не хотел от нее. Единственное, о чем он думал,— заполу-
чить в свою постель этого мальчишку сам-ло (рикшу).
Слезы застилали глаза Эммануэль, и она даже не могла рассмотреть
как следует своего соперника. Так ли он красив на самом деле?
— Не торопитесь огорчаться преждевременно,— весело проговорил
Марио.— Вы сейчас увидите: у меня родилась блестящая идея. Вы будете
мне благодарны. Входите же, прошу вас.
Он распахнул дверь, привлек к себе Эммануэль. Она не шевельнулась:
знает она его идеи! И все-таки как хорошо было в его доме. И этот запах,
и этот полумрак. Что за ночь!
Марио принес три бокала, наполнил их.
— Ментоловая настойка — вот что поможет сердцу моей возлюблен-
ной.
Его возлюбленной! Эммануэль горько усмехнулась. Сам-ло неподвижно
застыл посреди комнаты. Марио протянул ему бокал. Все трое выпили в
полном молчании. Марио был прав: она сразу почувствовала себя лучше.
Он обнял ее, прижался губами к ее голой груди.
— Я сейчас возьму вас,— сказал он.
Немного подождал, чтобы увидеть эффект своих слов. Эммануэль только
вздохнула, и Марио начал пояснение.
— Но я буду брать вас через этого славного малого. Через — в бук-
вальном смысле слова. Я пройду через него, чтобы достигнуть вас. Я буду
296
обладать вами так, как вам никогда еще не приходилось и как я не обла-
дал еще ни одной женщиной. Вы будете принадлежать мне больше, чем
кто-либо на этом свете. Вы согласны?
Эммануэль не понимала, отказывалась понимать, что он ей предла-
гает.
— Делайте все, что хотите,— только и могла она сказать, и Марио
снова поцеловал ее.
И теперь она была счастлива и готова ко всему.
— Ваш самый первый в жизни любовник,— торжественно провозгла-
сил Марио.— Он ваш сегодняшней ночью.
Ей стало немного стыдно, что она обманула Марио, утаив от него
приключение в самолете. Но в конце концов разве это важно? Ведь сего-
дня она отдается в полном сознании совершаемого адюльтера, и этот сиа-
мец будет действительно ее первым любовником.
— Первый перед многими другими?— спросил Марио, как бы желая
убедиться, что его уроки усвоены.
— Да,— проронила Эммануэль.
Как великолепно отдаться вот так, полностью! Никакая женщина не
будет более неверна супругу, чем она этой ночью.
— Вы не передумаете? — не успокаивался Марио.
Она отрицательно мотнула головой: Господи, если бы он приказал ей
отдаться сейчас десяти мужчинам, она не стала бы ему перечить.
Но он просил ее отдаться только одному. Она скинула с себя юбку и
вытянулась на диване, прижавшись спиной к ласкающей мягкости поду-
шек. Широко раздвинув ноги, она обняла бедра мужчины, осторожно
погружавшегося в нее. Когда проникновение стало полным, Марио, до
того державший голову Эммануэль, осыпая ее поцелуями, встал и занял
позицию позади молодого человека. Он тоже обнял его за бедра, и руки
Марио соединились с руками Эммануэль на пояснице сам-ло.
Она слышала, как он застонал от наслаждения. Потом стоны превра-
тились чуть ли не в крики, и сквозь них она услышала голос Марио:
— Теперь я вошел в вас. Я пронзаю вас копьем в два раза более ост-
рым, чем у обычного мужчины. Вы чувствуете это?
— Да, это чудесно,— простонала Эммануэль.
Могучий поршень сам-ло на три четверти вышел из Эммануэль, по-
том снова вернулся и начал, все увеличивая темп, свое движение. Она не
знала, доставляет ему Марио радость или боль, ей было не до этого; она
рычала, извивалась на подушках. Двое мужчин соединили с ее криками
свои. Эти крики разорвали предутреннее молчание, и собаки в окрестных
домах начали отчаянный концерт. Но эти трое ничего не слышали —
они были в другом мире. Великая гармония царила в этом трио, как в
хорошо отлаженном механизме. Никогда ни одна пара не способна дос-
тичь такой гармонии!
Руки сиамца сжимали грудь Эммануэль, и она посылала свое тело ему
навстречу, помогая ему как можно дальше проникнуть в нее, желая, чтоб
он разорвал, разодрал ее.
Марио чувствовал, что силы сам-ло неисчерпаемы, но сам он уже поч-
ти опустошил себя. Он вонзил свои ногти в спину юноши, как бы давая
ему сигнал. Извержение двух вулканов шло одновременно, сам-ло изли-
вался в лоно Эммануэль, получая с другой стороны такие же дары.
Эммануэль кричала так, как ей никогда не приходилось кричать рань-
ше. Горький, пряный вкус она ощущала чуть ли не в горле. Ее голос
297
рикошетировал от черной воды канала, и нельзя было понять, к кому
обращены ее слова:
— Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю...
ЭММАНУЭЛЬ АРСАН. Эммануэль
Разумеется, в истории нашего «героя» все происходило не столь
поэтично, однако по чисто внешним проявлениям было весьма
сходно.
— Следовательно,— заметил я,— вам приходится и такие роли
исполнять...
— Кушать хочется,— беззаботно пожал он плечам и вновь на-
полнил свою рюмку.
Эта цитата из старого анекдота как нельзя более точно отра-
зила мораль людей, которые из алчного желания иметь больше,
чем они того объективно заслуживают, сознательно и доброволь-
но теряют человеческий облик, продавая себя, как бессловесную
скотину.
В принципе это их личное дело.
Но наше дело — всех остальных, кто считает себя Людьми и
Мужчинами — не допустить того (хотя бы на моральном уров-
не), чтобы они так уверенно ощущали себя полноправными граж-
данам. Нашими согражданами. Как бесконечно мудры были наши
не столь уж отдаленные предки, которые изымали у проституток
паспорта и выдавали им взамен позорные «желтые билеты»! Хо-
чешь быть скотиной? Твоя воля. Но тебя никогда не примут в при-
личном доме, ты никогда не сможешь выйти замуж за уважающего
себя человека, как и твои дочери, и внучки.
Каста неприкасаемых — отнюдь не злобный каприз индий-
ских браминов. Это мудрая и к тому же бескровная мера защиты
общества от метастазрв вырождения.
Но подобные меры у многих вызывают протест. Почему? Види-
мо, действительно, чует кошка, чье мясо съела...
КСТАТИ:
«Доброта голубя — не добродетель. Голубь не доб-
родетельнее волка. Добродетель начинается только то-
гда, когда начинается усилие».'
ЛЕВ ТОЛСТОЙ
Отсутствие усилий порождает вакуум, а вакуум, как известно,
всегда заполняется.
В легионе торгующих своим телом мужчин есть еще одно под-
разделение, своеобразный спецназ, который торгует не только те-
лом и его сексуальным трудом, но и его продуктами.
Это — наемные оплодотворители.
298
Когда устраивают запланированную вязку чистопородного ко-
беля с такой же сукой, владелец кобеля получает денежное возна-
граждение за сексуальные труды своего питомца. Примерно то же
самое иногда происходит у людей, только деньги получает сам
«питомец».
В конце 80-х — начале 90-х годов ошеломленные крутыми ви-
ражами «перестройки» наши сограждане начали с изумлением чи-
тать в газетах объявления примерно такого содержания:
«Произвожу качественное зачатие. Успех — 95%. Здоровье и по-
рядочность гарантирую. Телефон... Виктор».
Вначале это казалось шуткой не слишком высокой пробы, но
затем, когда вездесущие газетчики, тоже ошалевшие от свободы
слова, начали публиковать интервью с этими Викторами, ничего
не оставалось, как признать очевидное очевидным.
Оказалось, что средний Виктор имеет жену, детей, вполне доб-
ропорядочный семьянин. Ранее работал либо на заводе, либо в
каком-нибудь НИИ, затем, по согласованию с супругой, оставил
деятельность, направленную на рост благосостояния общества, и
занялся деятельностью, направленной на увеличение числа его
членов.
Польщенные вниманием прессы, Викторы охотно рассказыва-
ли о своих производственных достижениях и делились опытом
работы...
В назначенное время — по предварительной записи — вдверь
семейной квартиры Виктора звонит клиентка, измученная жаждой
деторождения. Ее радушно встречают хозяин и хозяйка (дети — в
школе). Затем они идут в столовую (или в кухню — смотря по га-
баритам квартиры), где уже накрыт стол для легкого обеда, разуме-
ется, без спиртного, так как работа есть работа.
За обедом эти трое ведут непринужденную светскую беседу,
чтобы завязать знакомство (собакам в подобных обстоятельствах
тоже дают некоторое время для адаптации), а также удовлетворить
возможный интерес клиентки к родословной производителя.
В этом случае, весьма вероятно, демонстрируются семейные
альбомы, где с пожелтевших фотографий строго смотрят на слу-
чайную «родственницу» какой-нибудь бравый медалист-майор, не
менее бравый начальник сосисочного цеха и улыбчивая женщи-
на — зубной техник. «Все умные, с образованием»,— замечает
жена, рекламируя фирменный товар.
Но потехе час — делу время, и муж уходит с клиенткой в со-
седнюю комнату. Через несколько минут оттуда доносится харак-
терный скрип кровати, а жена начинает убирать со стола...
Проводив клиентку и заверив ее в том, что если через две неде-
ли не обнаружатся признаки беременности, сеанс будет повторен
за полцены (или бесплатно — в зависимости от солидности фир-
мы), супруги, нежно обнявшись, пересчитвшают гонорар и обсуж-
дают стати и манеры клиентки.
299
Они не вызывают удивления — что ж, такова категория лю-
дей, которым «кушать хочется», но клиентка... Неужели она даже
краем уха ничего и никогда не слышала о генетике, о наследствен-
ности?
Не вдаваясь в анализ личности Гитлера, следует, все-таки заме-
тить, что в крике «Хочу ребенка от фюрера!» выражалось желание
женщины воспроизвести в своем чреве признанного кумира на-
ции, и это гораздо более понятно и объяснимо, чем желание раз-
множить впервые увиденное профессиональное отребье.
Собакам ведь тоже «кушать хочется», однако далеко не каждого
пса можно приманить куском колбасы.
Вот и вся мораль.
КСТАТИ:
«Мораль благородного мужа подобна ветру; мораль
низкого человека подобна траве. Трава наклоняется туда,
куда дует ветер».
КОНФУЦИЙ
МУЖЧИНА И ПОРНОГРАФИЯ
(Эротика и порнография. История. Современность.
Классика «постельных» сцен. Критерий порочности.
Таланты, поклонники, рынок.)
«В созданиипроизведений искусст-
ва, каково бы оно ни было, нет ни-
каких правил, есть лишь такт ху-
дожника».
ЭДМОН ГОНКУР
Различные формы изображения интимных сторон человеческой
жизни всегда пользовались повышенным спросом.
Этот спрос был достаточно велик даже в глубокой древности,
когда то, что в более поздние времена считалось интимным и даже
запретным, было фактически всеобщим достоянием и никак не
являлось волнующей и щекочущей воображение тайной.
Пожалуй нет темы более популярной и в то же время более
подверженной самым разносторонним нападкам, ограничениям и
300
яростным дискуссиям, чем тема интимной жизни человека, отра-
женная средствами литературы и искусства.
Вот уже два с половиной тысячелетия вокруг этого вопроса не
утихают страсти: нравственными или безнравственными считать эти
произведения? Каковы подлинные критерии безнравственности?
И ломали головы над этими вопросами и древнегреческие фи-
лософы, и мрачные аскеты инквизиторы, и жизнерадостные со-
ветские милиционеры...
И предавали в разные времена анафеме статуи Праксителя,
«Декамерон», полотна Джорджоне, Рубенса, Тициана, «Дон Жуан»
Байрона, «Римские элегии» Гете, «Жизнь» Мопассана, рассказы
Валерия Брюсова, «Воскресенье» Толстого, «Ночи Кабирии» Фел-
лини... Этот список, демонстрирующий поистине неприличную
глупость и удручающее невежество блюстителей общественной
нравственности можно было бы продолжать на добром десятке
страниц, если бы в этом был хоть какой-то смысл.
Но смысла нет, как нет смысла призывать людей быть умнее
и тоньше, чем они есть по природе своей.
Но проблема не так уж безнадежно неразрешима. Ключом к ее
разрешению могло бы стать общее и безоговорочное признание
того факта, что изначально запретных тем вообще не существует.
Запретным или, если угодно, безнравственным может быть толь-
ко способ отражения темы, а вернее, та доля такта, культуры и ду-
шевной глубины, которая может быть единственно возможным кри-
терием определения степени нравственности произведения.
Но вот на этом-то и спотыкались всегда штатные и доброволь-
ные цензоры: ведь чтобы измерить уровень чьей-то душевной глу-
бины, нужно самому иметь соответствующий...
КСТАТИ:
«Нет книг нравственных и безнравственных. Есть кни-
ги, написанные хорошо или же написанные плохо».
ОСКАР УАЙЛЬД
Но прежде чем выносить окончательный вердикт тому или иному
явлению, следует проследить корни его возникновения и цели, ко-
торым оно служит.
Корни искусства, отражающего сугубо сексуальную тематику,
следует искать в Древней Греции и в непосредственной связи с про-
цветающей там проституцией.
Проститутка считалась в те времена воплощением подлинной
свободы, радости жизни и социального раскрепощения.
В то же время она считалась воплощением порочности, и дол-
говременная связь с нею была предметом официального осуж-
дения.
301
Итак, с одной стороны — радость жизни, с другой — не слиш-
ком жесткий, но запрет.
Этот запрет основывался прежде всего на том, что проститутки
рекрутировались прежде всего из сословия рабов и поэтому связи
с ними, идущие дальше простого удовлетворения половой потреб-
ности, считались предосудительными и порочащими.
АРГУМЕНТЫ:
«Достоинство и сан честных и свободных от рождения женщин
перешли бы на проституток, если бы эти последние добились пра-
ва производить детей с кем они пожелают, участвовать в соверше-
нии тайных посвящений и жертвоприношений и пользоваться по-
четными правами в государстве».
ДЕМОСФЕН
«Несколько суровее,, по-видимому, упоминаемый Гераклеидом из
Понта закон, по которому дети, прижитые с проституткой, также
не обязаны были кормить своих отцов. Действительно, кто при
вступлении в брак упускает из виду вопрос о благосостоянии, тот
показывает, что берет себе жену не для произведения на свет детей,
а только из чувства сладострастия. Тем самым он уже, следователь-
но, получает свою награду и теряет право жаловаться на своих де-
тей, так как он является причиной того, что им даже их рождение
ставится в упрек».
ПЛУТАРХ
Проституция считалась не более чем необходимым злом и сред-
ством защиты от прелюбодеяния и совращения честных девушек.
Тем не менее, и в Греции, и в Риме звучали весьма авторитет-
ные голоса, защищающие право на свободное существование это-
го явления.
Цицерон: «Впрочем, если кто думает, что молодежи запреще-
но любить проституток, то он придерживается — не могу этого
отрицать — очень строгих правил. Но он стоит в противоречии
не только с вольными нравами современного мира, но и с тем,
что входило в привычку и что было признано нашими предками.
В самом деле, когда этого не было? Когда это осуждалось? Когда
это не было разрешено? И когда,.наконец, нельзя было делать
того, что было разрешено?»
Плутарх: «Персидские цари сажают своих законных жен за сто-
лом и во время празднеств рядом с собою. Но если они хотят
веселиться и пить, то отсылают своих законных жен и призывают
певиц и наложниц. Они поступают, конечно, вполне правильно,
не позволяя законным женам принимать участие в их попойках и
разврате. Если же частное лицо, которое не умеет умерить своей
похоти и владеть собой, совершит когда-нибудь грех с проститут-
кой или служанкой, жена его тоже не должна быть недовольна и
302
Рисунок с древнегреческой вазы.
303
гневаться, а должна подумать о том, что муж ее из чувства стыда
направил свою похоть и разнузданность на другую».
Наблюдалось явное противоречие между общественным пре-
врением к проституткам и той значительной ролью, которую они
играли в общественной жизни, не в пример честным женам и их
дочерям, деятельность и интересы которых ограничивались лишь
домашним хозяйством.
Возможно, именно тогда родилась пословица: «Мир — это дом
мужчины, а мир женщины — это ее дом».
А мир проститутки, гетеры, был так же велик, как и мир муж-
чины. Она была его товарищем в общественной жизни, она сво-
бодно посещала театры и празднества, о ней' говорили в помеще-
ниях для мужских бесед, она украшала собой любое застолье, и
вполне естественно, что именно она становилась главным объек-
том античного искусства.
Как это ни неприятно осознавать поборникам высокой нрав-
ственности, но моделями всех прекрасных античных статуй, ко-
торыми мы благоговейно любуемся в музеях, служили именно ге-
теры.
В те времена статуи гетер выставлялись в храмах, как статуя
знаменитой гетеры Фрины, созданная не менее знаменитым
скульптором Праксителем. Вторая ее статуя, громадная, позоло-
ченная и воздвигнутая на вершине исполинской колонны, кра-
совалась в городе Дельфы.
Роль проститутки в общественной жизни достаточно ярко от-
ражена в античной литературе, значительная часть которой, наря-
ду с комедиями, монографиями и поэмами о проститутках, носила
откровенный эротико-порнографический характер.
Обратимся к классической «Истории проституции» И. Блоха:
«Наряду с комедиями и особыми сочинениями, посвященны-
ми исключительно гетерам, существовала и чрезвычайно богатая
эротико-порнографическая литература, обнаруживающая самые
разнообразные отношения к проституции и первоначально, ве-
роятно, вышедшая из ее кругов. Греков можно назвать настоя-
щими творцами так называемой эротической литературы (в бо-
лее узком смысле) и порнографии. Они послужили в этом отно-
шении образцом для римлян и средних веков, так и для новейшего
времени, наиболее известные литературные произведения кото-
рого в этой области всегда обнаруживают отголосок греко-рим-
ской эротики и заимствования тех же литературных типов и тех
же родов литературы.
Благодаря более наивному и свободному взгляду на половую
жизнь в древности к этой литературе относились совершенно ина-
че, чем теперь, хотя отнюдь не было недостатка и в голосах, кото-
рые протестовали против ее распространения среди молодежи.
Для взрослых же порнографическая литература и порнографи-
ческое искусство тем менее считались опасными, что некоторые
304
религиозные культы были чрезвычайно богаты эротическими и
неприличными изображениями и к ним допускались только взрос-
лые мужчины в качестве зрителей, чтобы молиться во время празд-
неств и за своих жен и детей. А потому, если среди древнейших
авторов античной порнографии поразительно много женских имен,
то мы уже a priori можем допустить, что речь шла о публичных
женщинах, о проститутках. Ведь и само происхождение эротико-
порнографической литературы связано с пениями кинедов, бро-
дячих шутов и представителей мужской проституции, и с импро-
визированными грязными ямбами проституток во время элевзин-
ских таинств в честь Деметры.
Мы можем останавливаться на рассмотрении эротической по-
эзии греков и римлян лишь постольку, поскольку в ней выступа-
ет на первый план физическая любовная страсть, связь с муж-
ской и женской проституцией и с жизнью гетер.
Истинным творцом и главным представителем греческой пор-
нографической литературы, по имени которого весь этот род ли-
тературы и до сих пор называется «сотадическим», был Сотад из
Маронеи, живший при Птолемее II Филадельфе и писавший свои
неприличные сочинения как в прозе, так и в стихах. Его стихи
обладали одной особенностью: они приобретали неприличный
смысл лишь после того, как их читали в обратном порядке.
Даже смерть Сотада связана, как говорят, со сказанной им не-
приличной остротой по поводу свадьбы Птолемея Филадельфа с
его сестрой Арсиноей: по приказу государя его будто бы сбросили
в море в свинцовом ящике.
По литературным указаниям, у греков существовали порногра-
фические романы и рассказы, от которых, однако, ничего не со-
хранилось.
В римской эротике мы должны прежде всего назвать знаме-
нитый роман нравов Петрония «Сатирикон», или, вернее, со-
хранившиеся от него отрывки из 15 и 16 книг. Роман всюду об-
наруживает законченную художественность изображения, кото-
рая сказывается не только в индивидуальной манере разговора
каждого из персонажей, но и в полном жизнеописании соци-
альных условий провинциальной жизни, в обрисовке выскочек,
полового разврата и т. п. Ни один сатирик, вообще ни один
памятник древности не может в этом отношении сравниться с
романом Петрония.
Кроме «Сатирикона» Петрония мы должны указать на «Мета-
морфозы» африканского платоника Апулея, которые состоят из
рассказов и, в целом, представляют сатирический роман нравов,
имеющий еще и второе название «Золотой осел». Заглавие это
произошло от лейтмотива, от превращения героя в осла.
Как на последнюю и своеобразную категорию античной порно-
графии, мы должны указать на поэтическую и прозаическую лите-
ратуру, происшедшую из стенных надписей.
305
В основе своей это порождения чрезмерного полового чувства,
вследствие чего они встречались, главным образом, на стенах бор-
делей и храмов дионисьевских богов, например, Приапа, что весь-
ма для них характерно. Им родственны стенные надписи в пуб-
личных отхожих местах, которые играли в этом отношении в древ-
ности такую же роль, как и в настоящее время.
Название «эпиграмма» для краткого стихотворения, состояще-
го из нескольких двустиший, объясняется тем, что оно происходит
первоначально от эпиграфа, надписи для храма, статуи или бюста.
Эти неприличные эпиграммы надписывались в большом числе на
статуях Приапа или на стенах посвященных ему храмов и ревност-
но читались посетителями, в том числе и женщинами. Такие сти-
хи назывались Priapea.
Из этих стенных стихотворных надписей возникла художест-
венная приапическая поэзия, в которой пробовали свои силы Го-
раций ц Катулл, а позднее Петроний, Марциал, Апулей и другие.
Наконец, неприличными стихами и выражениями испещрены
были также стены публичных отхожих мест. И в древности также
была своя скатологическая литература, корни которой нужно ис-
кать в бессознательной, инстинктивной ассоциации между про-
цессами половой жизни и совершаемыми в названных местах от-
правлениями.
Наряду с литературой, эротикой была проникнута живопись и
скульптура. Отсутствие стеснений и наивность древних именно
здесь обнаруживаются особенно поразительно, в том смысле, что
многие приапические и неприличные произведения, например,
живописи, выставлялись совершенно открыто, публично.
Что изготовление настоящих эротических произведений искус-
ства составляло в древности чрезвычайно процветающий промысел,
а не было только простой случайной работой для немногих любите-
лей, доказывает и значительное число эротических мозаик, найден-
ных с течением времени. В Неаполе хранится мозаика размером не
менее четырех квадратных метров. Составленная из больших чер-
ных и белых кубиков, она изображает любовные игры на Ниле. Тот
же мотив, только в меньшем масштабе, найден в Помпее, но в фор-
ме фресковой живописи. Стены домов терпимости богатых римлян
и богатых гетер часто украшены были драгоценными эротическими
фресками, а пол состоял из эротической мозаики; на колоннах и
капителях мы находим эротические группы из мрамора и бронзы.
Само собой понятно, что эротизм в изобилии процветал и в
предметах мелкого искусства. Все, что принадлежало к предметам
повседневного употребления, украшено было эротическими изо-
бражениями. Прежде всего это нужно сказать о столовой посуде и
глиняных вазах, этом главном предмете античной индустрии. Вазы
с эротическими изображениями мы находим сотнями; такими эк-
земплярами обладают не только музеи, но и многие частные кол-
лекции. Эротические изображения на вазах чрезвычайно стары:
306
многие из таких ваз выкопаны из могил в Апулии, вероятно, еще
этрусского происхождения.
К мелкому искусству принадлежит и резьба по камню, никогда
не достигавшая такой высоты, как в античную эпоху. В резьбе по
камню чаще всего встречаются эротические изображения.
Существовало и значительное число эротических художествен-
ных произведений, которые предназначались непосредственно для
целей проституции и разврата, частью для борделей, частью для
книг или бытовых предметов.
Поставщиками картин для развратников служили — и даже
прославились в этом отношении — некоторые знаменитые ху-
дожники. Самым старым из них называют Паррасия (2 пол. V в.
до н. э.). Он рисовал небольшие картины на неприличные темы.
Известна его картина, изображающая архигалла (верховного жреца
Кибелы), которую император Тиберий купил за 60000 сестерций
и запер в своей спальне. Сюда же относится всем известная в
древности картина с изображением совокупления Мелеагра и Ата-
ланты, впоследствии также проданная Тиберию с условием, что
если тема картины будет ему неприятна, ему дадут за нее 1000000
сестерций, но он предпочел картину деньгам и повесил ее в сво-
ей комнате».
Как видим, создание эротических произведений было ремес-
лом весьма прибыльным, каким оно остается и в настоящее время.
И небезопасным, как в прямом, так и в фигуральном смысле.
В средние века, например, автор подобного произведения мог
отправиться на костер по обвинению в ереси, в последующие вре-
мена — в разных странах — сесть за решетку или быть оштра-
фованным на довольно значительную сумму, в СССР его неми-
нуемо ждала тюрьма или психбольница, в большинстве стран Ис-
лама — в настоящее время — смертная казнь.
Например, в Иране смертная казнь назначается за довольно
широкий спектр деяний — кроме собственно порнографии —
которые вполне могут быть инспирированы авторам и реализато-
рам эротических произведений: за проституцию, за «недостойную
жизнь на земле», за «несогласие с богом», за гомосексуализм.
Уголовный кодекс Китая также предусматривает смертную казнь
за изготовление и показ порнографических материалов, а также за
сутенерство и содержание публичных домов.
В Мозамбике карают смертью за торговлю на черном рынке,
что при запрете на порнографию означает приговор всем, кто ею
занимается.
То же положение в Пакистане, где казнят за «осквернение име-
ни пророка Мухаммеда», потому что под понятие «осквернение»
можно подвести все, что угодно, а порнографию и подавно.
При этом (и не только при этом, и не только в странах третьего
мира) неизбежно возникает проблема разграничения таких поня-
тий, как «порнография» и «эротика».
307
В чем же состоят различия между ними, и существуют ли они
вообще?
Предметом изображения как порнографии, так и эротики явля-
ется человеческое тело (или его фрагменты) и различные способы
его совокупления с другим телом (или телами).
На этом их общность начинается и заканчивается.
Термин «порнография» происходит из сочетания греческих слов:
«порнос» — грязь и «графо» — пишу' то есть «описание гря-
зи», «грязное описание».
Эротика происходит от имени древнегреческого бога Эрота, сына
богини красоты и любви Афродиты.
Вот как о нем повествует древний миф:
«Зевс знал, как много горя и зла принесет с собой в мир сын
Афродиты. Он хотел, чтобы умертвили его еще при рождении. Но
разве могла допустить это мать? Она скрыла Эрота в непроходи-
мом лесу, и там, в лесных дебрях, вскормили малютку Эрота моло-
ком своим две свирепые львицы. Вырос Эрот, и вот носится он по
всему миру, юный, прекрасный, и сеет своими стрелами в мире то
счастье, то горе, то добро, то зло».
Стрелы Эрота — стрелы любви, самого всесильного, самого
жизнеутверждающего из человеческих чувств. Фрейд стремление
к жизни назвал Эросом.
Эротическое искусство отражает физическую, натуральную сто-
рону человеческой любви, но эта любовь является в нем не само-
целью отражения, а его духом, смыслом, более скрытой, чем яв-
ной, пружиной развития сюжета, воплощенным либидо, окрашен-
ным теми или иными особенностями человеческого «Я».
Порнография же изображает секс, лишенный Эроса, его обез-
личенную технику (даже при наличии того или иного примитив-
ного сюжета), доведенную до уникального совершенства и пред-
ставленную в определенном аспекте, который является странным
сочетанием грубого, простонародного восприятия таинства любви1
и изощренно-рафинированного восприятия ее пресыщенным сек-,
суальным гурманом.
Порнография в значительной мере соответствует понятию скаб-
резности, достаточно емко охарактеризованной Т. Флешли в его
«Энциклопедии пороков»:
«Скабрезность — родная сестра пошлости. Надсмеяться над
тем, что человеку дорого, обнажить и выставить на всеобщее обо-
зрение то, что для него интимно и сокровенно — так выказывает
себя скабрезность...
Поскольку скабрезность — решительный враг интимности, то,
следовательно, она — наилучшее средство упрочения и пропа-
ганды публичных форм жизни...
Скабрезность представляет собой способность получать удоволь-
ствие от того, что нормальный человек обычно считает просто
неприличным. И потому в скабрезной натуре находит себе сто-
308
ронника общественный и личный быт в своих наиболее отталки-
вающих, гадостных проявлениях.
Зараженный скабрезностью человек все хочет разоблачить, оп-
рокинуть, разъять. Желание над всем поизгаляться наиболее силь-
но в нем. В его душе пульсирует злая и раздраженная нетерпи-
мость ко всему, перед чем другие благоговеют, что свято чтут, чем
искренне восхищаются и к чему испытывают нежные чувства.
Скабрезный человек — просто переродившееся насекомое. Он
подобен таракану, который вдруг почему-то стал хозяином кварти-
ры. Люди исчезли, и вот со всех углов, норок и щелей тащит это
торжествующее членистоногое свой заветный мусор, складывает его
посреди комнаты в кучу и, забравшись на нее, пузыриться мыслью:
«Это — весь мир, и нет в нем ничего больше, а если и есть — то
оно ничтожно!»
Несчастное насекомое, всю жизнь проведшее в темных щелях,
теперь получило право хозяйничать там, где прежде пряталось и
прозябало. Однако осталось-то оно при своем затхлом достоянии,
на то только и сподобившись, что вытащить его на свет. Скабрез-
ный человек очень похож на него: и своей незаживающей уяз-
вленностью, которая таится за очередным похабным выражением;
и яростным тяготением к публичности, вырастающим из презре-
ния и ненависти ко всему сокровенному. Надо думать, что мере-
щится ему во всякой интимйости затхлая тараканья щель...
Что такое скабрезность?
Это когда из гнилого тела источается гной. Телу от этого, види-
мо, становится легче. Жаль только, что окружающая среда заража-
ется. Я не нахожу ничего лучшего, как вывести скабрезность из дет-
ского увлечения собственными испражнениями. Когда-то мне при-
велось читать об этой особенности развития ребенка, и поскольку
далекие детские времена совершенно изгладились из моей памяти,
сообщение психологов произвело на меня сильное впечатление.
Итак, представьте. Ребенок вдруг обращает внимание на свои
экскременты. Раньше они почему-то не интересовали его (должно
быть, в силу недоразвитости). И вот в известный момент его ста-
новления окрепшее личное начало проявляет себя в том, что на-
чинает интересоваться этой примечательной частью мира — пер-
вым естественным продуктом творчества ребенка. Что манит дитя
к своим испражнениям? Гордость ли творца? любопытство ли к
непонятной субстанции? желание ли все испытать? Не знаю. Вижу
лишь, как ребенок без содрогания и брезгливости берет ручонкой
свои выделения, размазывает их между пальцами, пачкает ими сте-
ну, нюхает и, может быть, даже пробует языком (последнее неуди-
вительно, если учесть, что многие животные имеют привычку по-
едать свои, причем свежие, экскременты).
Повторяю, не могу точно сказать, что побуждает ребенка делать
так и что впоследствии заставляет его оставить необычное занятие.
Однако кажется мне, что он находит в нем странное наслаждение,
309
обретая неясное чувство единения с окружающим миром. И подоз-
реваю я, что скабрезные люди вырастают из тех, у кого подобные
ощущения не ушли вместе с детской наивностью, а глубоко укорени-
лись и стали свойствами их натуры. Конечно, под влиянием иных
ощущений, условий и жизненных требований они не могли не пере-
менить свою форму и сделались неузнаваемыми. Однако нет-нет, да
и проступит в поведении и ухватках скабрезного человека первобыт-
ное наслаждение ребенка, размазывающего между пальцев говно...»
Скабрезность — характеристика качественная.
Не бывает скабрезных фактов, есть их скабрезное изложение.
Один и тот же факт реализации полового инстинкта может быть
изложен с тех или иных позиций, в той или иной манере, с помо-
щью тех или иных выразительных средств.
О своем любовном свидании разные мужчины расскажут своим
приятелям по-разному, хотя имел место один и тот же старый, как
мир, факт слияния двух обнаженных тел, но в одном случае это будет
волнующая передача красоты женщины, ее игривости, ее сопротив-
ления или ее податливости, ее темперамента, любовного пыла, сто-
нов ее страсти, а в другом случае — подробное изложение естест-
венного отправления со смакованием густоты и запаха слизистых вы-
делений, атакже геометрии: длины, ширины, глубины, смакованием
циничным и самоценным, смакованием ПОРНОСА — грязи.
В этом и состоит главное отличие эротики от порнографии.
Эротика — это любование чувственной красотой здоровым и
полноценным человеком, знающим в ней толк и способным оце-
нить ее по достоинству, а порнография — это завистливое под-
глядывание в замочную скважину истерзанного своими фантазия-
ми онаниста.
АРГУМЕНТЫ:
«Зрительное впечатление приходит тем же путем, которым чаще
всего пробуждается либидозное возбуждение и на проходимость
которого,— если допустим такой телеологический подход,— рас-
считывает естественный отбор, направляя развитие сексуального
объекта в эстетическом плане. Прогрессирующее вместе с развити-
ем культуры прикрывание тела будит сексуальное любопытство,
стремящееся к тому, чтобы обнажением запрещенных частей до-
полнить для себя сексуальный объект; но это любопытство может
быть отвлечено на художественные цели («сублимировано»)», если
удается отвлечь его интерес от гениталий и направить его на тело в
целом. Задержка на этой промежуточной сексуальной цели под-
черкнутого сексуального разглядывания* свойственна в известной
* Мне кажется несомненным, что понятие «красивого» коренится в сексу-
альном возбуждении и первоначально означает возбуждающее сексуально («пре-
лести»). В связи с этим находится тот факт, что сами гениталии, вид которых
вызывает самое сильное сексуальное возбуждение, мы никогда, собственно, не
находим «красивыми».
310
степени большинству нормальных людей, она дает им возможность
направить известную часть своего либидо на высшие художествен-
ные цели.
Перверзией (отклонением) же страсть к подглядыванию становит-
ся, напротив: а) если она ограничивается исключительно генита-
лиями, б) если она связана с преодолением чувства отвращения
(voyeurs*): подглядывание при функции выделения, в) если она
вместо подготовки к достижению нормальной сексуальной цели
вытесняет ее. Последнее ярко выражено у эксгибиционистов, ко-
торые, если мне позволено будет судить на основании ряда анали-
зов, показывают свои гениталии для того, чтобы в награду полу-
чить возможность увидеть гениталии других**».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Три очерка по теории сексуальности
Фильм «9 1/2 недель» признан одним из классических образцов
эротического кино. В отношениях его главных героев присутству-
ют и влечение, и отторжение, и страсть, и апатия, и преклонение,
и унижение, и ласка, и грубость, и гнев, и любовь. Зритель при
этом становится заинтересованным свидетелем половой близости
в самых различных позах и местах — от уютной спальни до ме-
бельного магазина или улицы под проливным дождем, и орогени-
тального секса, и мастурбации, и множества иных сексуальных
действий, но при этом зрителя не посвящали в такие подробности
как длина члена Микки Рурка или особенностей расположения
вагины Ким Бессинджер, и вовсе не из-за стыдливости авторов
или героев фильма — в этом просто не было никакой необходи-
мости. Мало того, такие частности разрушили бы эротизм и от-
дельных сцен, и фильма в целом.
Также можно с уверенностью сказать, что не нуждаются ни в
каких физиологических подробностях (а тем более в их укрупне-
нии и смаковании) такие сугубо «постельные» сцены из знамени-
того романа.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Здоровое, крепкое тело Анжелики было создано для любви. Она словно
заново ощутила его и была потрясена, она чувствовала себя во власти какой-
то неведомой силы, которая жила не столько вне ее, сколько в ней самой и
толкала в бездну страсти. Только позже, уже умудренная опытом, Анжелика
смогла оценить ту сдержанность, которую проявил тогда Жоффрей де Пей-
рак, укрощая собственную страсть, чтобы утвердить свою победу.
* Страдающие вуайеризмом.
** Анализ открывает у этой перверзии — как и у большинства других —
неожиданное многообразие мотивов и значений. Навязчивость эксгибиционизма,
например, сильно зависит еще от кастрационного комплекса; благодаря ему при
эксгибиционизме постоянно подчеркивается цельность собственных мужских ге-
ниталий и повторяется детское удовлетворение по поводу отсутствия такого орга-
на у женщин.
311
Она почти не заметила, как он раздел ее и уложил на кушетку. С не-
утомимым терпением он снова и снова начинал ласкать ее, и с каждым
разом она становилась все покорнее, все горячее в ответных ласках, и
молящие глаза ее лихорадочно блестели. Она то вырывалась из его объя-
тий, то приникала к нему, но, когда возбуждение, с которым она уже не
могла совладать, достигло апогея, ее внезапно охватила истома. Анжели-
ка погрузилась в блаженство, пронзительное и пьянящее; отбросив вся-
кую стыдливость, она отдавалась самой смелой ласке; она закрыла глаза,
ее уносил какой-то сладостный поток. Ее не возмутила брль, так как всем
своим существом она жаждала господства над собой. И когда он овладел
ею, она не закричала, а лишь невероятно широко раскрыла свои зеленые
глаза, в которых отразились звезды весеннего неба.
— Уже,— прошептала Анжелика».
И через несколько дней...
«Жоффрей погладил нежное смуглое плечо Анжелики, а она молние-
носно вонзила ему в руку свои острые зубки. Он шлепнул ее и, с наигран-
ным гневом толкнув, опрокинул на постель. Началась борьба. И очень
скоро Анжелика оказалась побежденной, чему она каждый раз удивля-
лась. Однако она продолжала строптиво вырываться из его объятий. Нов
жилах у нее уже забурлила кровь. Где-то глубоко-глубоко в ней вспыхну-
ла искра страсти и, сразу же разгоревшись, захлестнула все ее существо.
Она еще продолжала сопротивляться и в то же время жаждала вновь изве-
дать то поразительное ощущение, которое она только что испытала. Тело
ее было объято пламенем. Сладостные волны одна за другой уносили ее
все дальше в океан неведомого ей прежде исступления. Она лежала на
краю постели, запрокинув голову, с полуоткрытыми губами, и неожидан-
но в памяти ее всплыли мечущиеся тени в алькове, позолоченном светом
ночника, а в ушах прозвучал тихий, жалобный стон, который она услы-
шала сейчас с необыкновенной четкостью. И вдруг она поняла, что это ее
стон. В сером предрассветном сумраке она видела над собой улыбающее-
ся лицо фавна. Полузакрыв блестящие глаза, он слушал порожденный им
гимн жизни.
— О, Жоффрей,— вздохнула Анжелика,— мне кажется, я сейчас умру.
Почему с каждым разом это все чудеснее?
— Потому что любовь — это искусство, в котором постепенно со-
вершенствуются, красавица моя, а вы — чудесная ученица».
АНН И СЕРЖ ГОЛОН. Анжелика
Ханжи (в основном — имеющие.в прошлом весьма грязный
сексуальный опыт) и чиновники, желающие угодить своим на-
чальникам-ханжам, обвиняют эротическое искусство и эротизм
вообще в том, что они являются стимуляторами сексуальных вле-
чений, при этом с завидной уверенностью в своей непогрешимо-
сти навешивая на эротику ярлык порнографии, то есть чего-то
грязного, непристойного.
История знает немало примеров подобного осуждения. В древ-
нейшие времена критике за «непристойность» подвергались, как
мы уже упоминали, Апулей и Овидий, в средние века — Рабле,
Боккаччо, живописцы, изображавшие здоровое женское тело, в
XVIII веке — аббат Прево, в XIX — Флобер, Мопассан, Золя,
312
в ХХ-ом — Мирбо, Арцыбашев, Вячеслав Иванов, Лев и Алек-
сей Толстые, Брюсов и многие другие, имевшие несчастье угодить
под каток воинствующего ханжества чиновничьей и культурно-
официозной элиты.
Эти суждения подхватывал ханжа-обыватель и городовой, ко-
торый с полным правом считал «неблагонадежным» любого чело-
века, в доме которого висит на стене копия «Спящей Венеры»
Джорджоне или нечто подобное. Затем эстафету приняли совет-
ские участковые милиционеры, а также государственные и пар-
тийные функционеры.
Между прочим, подобное же наблюдалось и в гитлеровской
Германии, и наблюдается теперь в тоталитарных государствах.
Давно замечено, что чем безнравственнее государственный строй,
тем более жестко подавляет он эротику как в искусстве, так и во
всех проявлениях частной жизни подвластных ему граждан.
Следует, однако, заметить, что критерии определения уровня
безнравственности того или иного произведения никогда не были
объективной и постоянной величиной, находясь в прямой зависи-
мости от вкусов общества и его правителей.
21 июня 1733 года в «Парижской придворной и городской газе-
те» появилась следующая заметка: «На днях вышел в свет новый
том «Записок знатного человека». Книга написана с таким мастер-
ством и так занимательно, что даже порядочные люди сочувствуют
мошеннику и публичной девке».
Речь шла о повести аббата Прево «История кавалера де Грие и
Манон Леско», через несколько дней после публикации заметки
категорически запрещенной властями, издавшими приказ об изъ-
ятии и уничтожении книги.
Пройдет долгих двадцать лет, прежде чем «Манон Леско» вый-
дет из-под запрета и займет достойное место в ряду самых выдаю-
щихся произведений мировой литературы.
Чем же провинилась знаменитая повесть? Показом, как писали
тогда, «фривольных приключений двух распущенных молодых
людей».
Звучит довольно интригующе, однако в тексте скандального
произведения отсутствует даже слабый намек на эротический на-
турализм. Описание интимных отношений героев сводится к:
«Намеренье обвенчаться было забыто в Сен-Дени; мы престу-
пили законы церкви и стали супругами, нимало над тем не заду-
мавшись».
«Безнравственность» власти усмотрели в совсем ином: в ситуа-
ции, когда знатный, но безвольный юноша становится рабом сво-
ей страсти к самой заурядной шлюхе. Следовательно, речь шла о
сюжете как таковом, а не о каких-либо пикантных подробностях,
которые в нем попросту отсутствовали, а окажись они в ином кон-
тексте, то в те времена мало кого бы шокировали.
Написанный без малого четырьмя веками раньше «Декамерон»
313
также считался глубоко безнравственным произведением как во
времена его автора, Джованни Боккаччо, так и теперь, когда высо-
конравственные мамаши стараются спрятать роман подальше от
любопытных глаз своих подрастающих отпрысков, но уже исходя
из совсем иных критериев оценки его нравственности.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Неподалеку отсюда, в Луниджане, находился монастырь, где прежде
было больше благочестия и больше монахов, чем теперь, и жил там моло-
дой монах, крепость и пылкость которого ни посты, ни ночные бдения не
могли умертвить. И вот как-то раз в полдень, когда все монахи спали и
только он один бродил вокруг церкви, случайно увидел он хорошенькую
девушку,— по всей вероятности, дочь хлебопашца, местного уроженца,—
она собирала на лугу травы. Как скоро он ее увидел, тотчас распалился
плотскою похотью. Он приблизился к ней, заговорил, слово за слово —
они пришли к соглашению, и он неприметно увел ее к себе в келью.
Случилось, однако ж, что в то время, как он, охваченный страстью,
беззаботно с девушкой забавлялся, восставший от сна аббат неслышною
стопою проходил мимо его кельи, и ушей его достигнул шум, ими обоими
производимый. Дабы различить голоса, аббат подкрался к дверям кельи,
прислушался и, совершенно удостоверившись, что в келье находится жен-
щина, чуть было не поддался великому искушению крикнуть, чтобы ему
отворили, однако ж передумал, и, возвратившись к себе в келЬю, стал
ждать, когда монах выйдет. Монах же, утопая в неге и блаженстве с деви-
цею, все время был начеку, и когда ему послышались в коридоре шаги,
он, прильнув к щелочке, явственно увидел подслушивающего аббата и
пришел к непреложному заключению, что аббат не мог не догадаться, что
в келье находится женщина. При мысли, что ему не миновать тяжкой
кары, он в глубине души сильно приуныл, однако девушке вида не пока-
зал, а начал перебирать в уме различные средства, не найдется ли меж
ними средства спасительного; тут ему пришла в голову хитроумная улов-
ка, и вот она-то и привела его прямым путем к желанной цели.
Сделав вид, будто он достаточно насладился обществом девицы, он
сказал ей: «Пойду погляжу, нет ли кого,— как бы тебя не увидели,— а ты
сиди смирно, пока я вернусь».
Выйдя из кельи и замкнув ее на ключ, он пошел прямо к аббату, и
отдав ему ключ от своей кельи, как всегда делали монахи перед уходом,
сказал, не моргнув глазом: «Ваше высокопреподобие! Нынче утром я не
успел распорядиться, чтобы вам доставили дрова, которые я велел для вас
нарубить,— по сему случаю благословите меня пойти сейчас в лес».
Аббат, желая воочию убедиться в поступке, который был совершен
монахом, и будучи уверен, что монах находится в блаженном неведении,
таковому обстоятельству обрадовался, охотно взял у него ключ и не менее
охотно отпустил в лес. Когда же монах удалился, аббат стал думать, что
лучше: при всей братии отворить келью и вывести монаха на чистую воду,
дабы потом, когда он подвергнет его наказанию, у них не было повода
роптать на своего аббата, или же сначала выпытать у девицы, как обстоя-
ло дело. Поразмыслив, он заколебался: а вдруг это такая1 женщина либо
дочь такого человека, которую он вовсе не желал бы осрамить, выставив
314
на поглядение монахам? И положил аббат сперва узнать, кто она такая, а
потом уже принять то или иное решение. На цыпочках приблизившись к
келье, он отпер дверь, а войдя, тотчас запер ее за собой. Увидав аббата,
девушка обомлела, и от одной мысли, что ей грозит позор, из глаз у нее
хлынули слезы.
Его высокопреподобие окинул ее взглядом и, уверившись, до чего она
свежа и хороша собой, ощутил, несмотря на преклонный возраст, не ме-
нее сильное плотское влечение, чем юный монах; ощутив же, он про себя
подумал: «Неприятностей и огорчений у нас сколько угодно, так почему
же мне не извлекать наслаждение, коль скоро я могу себе его доставить?
Девушка премиленькая, о том, что она здесь, не знает ни одна душа,— что
же мне мешает насладиться ею, если только мне удастся ее уговорить?
Кто про это узнает? Никто никогда не узнает, а грех утаенный — напо-
ловину пройденный. Подобный случай может больше и не представить-
ся; если же Творец ниспосылает благо, было бы величайшим безумием не
воспользоваться таковым».
В сих мыслях аббат, окончательно изменив первоначальному своему
решению, приблизился к девице и, ласково заговорив с нею, принялся
утешать ее, успокаивать и в конце концов объяснил, чего он от нее хочет.
Девица была сделана не из железа и не из алмаза, а потому довольно
скоро покорилась аббату. Заключив ее в объятия и вдоволь нацеловав-
шись, аббат взгромоздился на кровать монаха и, приняв в соображение
свою весомость, соответствующую тому высокому сану, в каком он нахо-
дился, а равно и нежный возраст девицы, не возлег на нее, а ее возложил
на себя и так в течение долгого’времени ею тешился.
Монах, якобы ушедший в лес, на самом деле спрятался в коридоре, и
как скоро он увидел, что аббат вошел в келью один; то, убедившись, что
его расчет оправдывается, вполне успокоился; когда же он услышал, что
аббат запер за собой дверь, то у него не осталось никаких сомнений, что
расчет его верен. Выйдя из тайника, он прокрался к двери своей кельи, и
через щель ему было видно и слышно все, что аббат делал и говорил.
Между тем аббат, почувствовав, что на сей раз с него довольно, запер в
келье девушку и удалился к себе. А немного погодя он услышал шаги
монаха и, решив, что тот явился из лесу, положил разбранить его и за-
ключить в темницу, с тем, чтобы безраздельно владеть добычей. Послав
за ним, он с высоты своего величия, грозно сверкая очами, на него обру-
шился и велел идти в темницу. *
Монах же незамедлительно ему на это сказал: «Ваше высокопрепо-
добие! Я совсем недавно вступил в Бенедиктинский орден и все его осо-
бенности превзойти не успел, вы же мне до сих пор наглядно не пока-
зывали, что монаху подобает не только быть под началом у старшего, но
и быть под женщиной. Нынче вы мне это показали наглядно, и если вы
меня простите, то я вам обещаю больше никогда правило это не престу-
пать и действовать так, как на моих глазах действовали вы».
Аббат, будучи человеком сообразительным, живо смекнул, что монах
не только его перехитрил, но и видел все, что он вытворял. Устыдившись
своего проступка, аббат поостерегся подвергать монаха наказанию, кото-
рое он и сам заслужил. Он простил его, велел не болтать о том, что ему
довелось увидеть, а затем они неприметно вывели девушку и потом, должно
думать, не раз ее к себе приводили».
ДЖОВАННИ БОККАЧЧО. Декамерон
315
В XIV веке этого автора упрекали в безнравственности вовсе не
за изображение пикантных сцен, а за то, что их участниками были
священники, что подрывало авторитет церкви, а сами по себе сце-
ны ни у кого не вызывали бы нареканий, будьони перенесены в иные
общественные слои.
Как видим, понятие «безнравственность» далеко не всегда было
синонимом показа сексуального разгула.
Но подлинным и сурово осужденным — как в фигуральном, так
и в буквальном смысле — современниками и потомками глашата-
ем половой разнузданности, жестокости и насилия был признан и пре-
дан проклятию маркиз Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (1740—1814).
Его ненавидели и боялись, его большую часть жизни содержа-
ли за решеткой, на его произведения было наложено строжайшее
табу, которое лишь через сто лет после смерти писателя дерзнули
нарушить некоторые смельчаки, такие как знаменитый француз-
ский поэт Гийом Аполлинер, как Шарль Бодлер, как Альбер Камю,
во всеуслышание заявивший: «Сад знал только одну логику —
логику, чувств», в противовес многим и многим, кто видел в твор-
честве де Сада лишь логику «садизма».
Творчество де Сада находилось в сложном соотношении со всем
комплексом идей, настроений и художественных течений конца
XVIII века. Революция сокрушила святыни и наглядно доказала
идею ничтожности и бренности человеческого бытия. Начавшаяся
эпоха Просвещения дала миру не только веру в мудрость разума,
но и безмерный скептицизм, не только концепцию естественного
человека, но и философию насилия.
Де Сад, создавая свои мудрые и мрачные утопии, моделировал
в них особый мир, где убийство, насилие, смерть — лишь ступе-
ни перехода материи из одного состояния в другое.
Жестокости де Сада — лишь бледный и откровенно гротеск-
ный отголосок подлинных жестокостей окружавшего его мира, где
на площадях революционного Парижа сплошными потоками ли-
лась кровь казненных, где в городе Нанте проконсул Каррье регу-
лярно устраивал «республиканские свадьбы» — массовые потоп-
ления невинных людей, где в Лионе ежедневно расстреливались
из орудий 200—250 человек...
Де Сад не призывал к злу, напротив, он, как мог, отвращал от
него своей кровавой фантастикой, он не любовался грязью, как
современные производители порнопродукции, он предупреждал:
«Осторожно! Грязь!»
КСТАТИ:
«Маркиз де Сад, самый свободный из живших когда-
нибудь умов».
ГИЙОМ АПОЛЛИНЕР
316
«Де Сад — апостол самой абсолютной свободы».
ПОЛЬ ЭЛЮАР
«Представляете, если бы люди могли вывернуть свои
души и тела наизнанку — грациозно, словно перевора-
чивая лепесток розы,— подставить их сиянию солнца и ды-
ханию майского ветерка».
ЮКИО МИСИМА
Де Сад своим творчеством в немалой степени наметил про-
блематику художественного и научного творчества Г. Аполли-
нера, С. Дали, П. Элюара, 3. Фрейда, Э. Фромма, И. Бергмана,
Ф. Феллини, Ю. Мисима, А. Камю и многих других, чьи имена
символизируют высшие достижения интеллекта.
Де Сад блистательно доказал теорему всесилия Эроса, но сде-
лал это по-своему, «от противного».
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Сцена происходила в маленьком домике в Руле. Меня ввели в доста-
точно темную комнату, где я вижу человека, лежащего в кровати, и стоя-
щий посреди комнаты гроб.
«Вы видите,— говорит мне наш распутник,— человека на смертном
одре, который не захотел закрыть глаза без того, чтобы не почтить еще
раз предмет моего культа. Я боготворю зады и хочу умереть, целуя зад.
Как только я закрою глаза, вы поместите меня в этот гроб, предвари-
тельно завернув в саван, и заколотите гвоздями. Я рассчитываю уме-
реть в разгар удовольствия, чтобы мне служил в смертный час самый
предмет моей прихоти... Итак,— продолжал он слабым и прерываю-
щимся голосом,— поспешите, потому что настали мои последние ми-
нуты...»
Я приближаюсь, поворачиваюсь, показываю ему свои ягодицы.
«Ах! Прекрасная задница! — говорит он,— как же я рад, что уношу в
могилу мысль о такой великолепной заднице!»
И он ее ощупывает, приоткрывает и целует как любой земной чело-
век, который чувствует себя как нельзя лучше.
«Ах! — сказал он через минуту, оставляя свой труд и поворачиваясь
на другой бок,— я хорошо знал, что недолго буду наслаждаться этим удо-
вольствием. Я испускаю дух, не забудьте о том, о чем я попросил».
Говоря это, он испускает глубокий вздох, вытягивается и так хорошо
играет свою роль, что черт бы меня побрал, если бы я не сочла его мерт-
вым. Я не потеряла головы: любопытствуя увидеть конец этой забавной
церемонии, я завертываю его в саван...
Он больше не шевелился; либо у него был какой-то секрет, чтобы
казаться таким, либо мое воображение было так сильно поражено, но он
был жесткий и холодный, как железный брус; один только его хобот по-
давал некоторые признаки жизни: он был тверд, прижат к животу, и кап-
ли семени, казалось, сами собой выделялись из него.
Как только он был завернут в простыню, я укладываю его в гроб. Оце-
317
пенение сделало его тяжелее быка. Лишь только он оказался там, я при-
нимаюсь читать заупокойную молитву и, наконец, заколачиваю его.
Наступил критический момент: едва лишь он услышал удары молот-
ка, как закричал, словно помешанный: «Ах! Разрази меня гром, я извер-
гаю! Спасайся, блудница, спасайся, потому что если я тебя поймаю, ты
погибла!»
Меня охватывает страх, я бросаюсь на лестницу, где встречаю провор-
ного лакея, знавшего про безумства своего хозяина, который дал мне два
луидора и побежал в комнату пациента, чтобы освободить его...
Другой гость, фантазии которого шли дальше, хотел, чтобы я имела
лазутчиков в деревне, чтобы предупреждать его каждый раз, когда хоро-
нили на каком-нибудь кладбище молодую девушку, умершую без опас-
ной болезни (это было условие, которое он требовал соблюдать).
Как только я находила усопшую, он платил очень дорого за находку, и
мы отправлялись вечером на кладбище, к яме, указанной лазутчиком,
земля которой была свежеперекопанной.
Мы оба быстро раскапывали труп. Как только он мог до него дотро-
нуться, я начинала качать член, пока он ощупывал труп со всех сторон,
в особенности ягодицы...
Иногда, возбуждаясь во второй раз, он срал и заставлял меня срать на
труп, по-прежнему ощупывая те части тела, которые мог достать».
МАРКИЗ ДЕ САД. Сто дней Содома.
В 1785 году это был типичный образец литературной порногра-
фии, который легально вышел в свет лишь в 1931 — 1936 гг.
Изобразительная порнография существовала в виде живописных
полотен и рисованых открыток на «вольные» темы, изготовление,
да и покупка которых считались в те времена делом крайне небла-
говидным.
«В одном из ящиков своей шифоньерки madame прятала с де-
сяток маленьких книжек, переплетенных в желтую кожу и с позо-
лоченными застежками... это были прелестные книжки, похожие
на молитвенники молодой девушки. Случалось иногда, что утром,
по субботам, она оставляла по забывчивости одну из этих книжек
на столике у своей постели... или в уборной, в подушках на дива-
не... Книжки эти были наполнены странными картинками... Я.не
разыгрываю из себя недотрогу, но все-таки скажу, что надо быть
страшной развратницей, чтобы держать у себя такие мерзости и с
удовольствием смотреть на них... Меня бросает в жар, как только
я подумаю об этом... Женщины с ^женщинами, мужчины и мужчи-
нами... смешение обоих полов, слившихся в безумных объятиях
отчаянной любви... Голые тела, стоящие прямо, в согнутом поло-
жении, валяющиеся кучами, или в виде гроздьев, целые процес-
сии крестцов, соединенных один с другими самыми разнообраз-
ными объятиями и невозможными ласками... Рты в виде кровосо-
сной банки, присосавшейся, как щупальцы, к грудям, к животам,
целый пейзаж бедер и ног, сплетшихся и искривленных, как ветви
деревьев в джунглях!.. Ах, нет!..»
ОКТАВ МИРБО. Дневник горничной. (1907 г.)
318
К концу XIX века уже зрелая фотография, а затем и молодой
кинематограф не обошли своим вниманием сексуальный интим.
Это был принципиально новый этап развития порнографии, когда
она из плода воображения литератора или рисовальщика превра-
тилась в явление изобразительной документалистики, что прямо
сближало ее с проституцией, так как моделями здесь могли слу-
жить только проститутки обоих полов, причем, самые отчаянные,
не боящиеся быть зафиксированными на изобличающих их про-
фессиональную принадлежность фото и кинодокументах.
Конечно, первые порнографические фильмы, демонстрирую-
щиеся в публичных домах или в ночных клубах, вызвали бы лишь
снисходительную улыбку у современного поклонника этого вида
развлекательной продукции. Еще бы — вся юная кинопорногра-
фия сводилась к таким простейшим сюжетам:
1. Дама, раздевающаяся в своем будуаре (одна или с помощью
горничной). Иногда в сцене участвовал подсматривающий за этим
процессом господин во фраке, реакция которого, конечно же, была
неизмеримо ярче и интереснее объекта его внимания.
2. Купающаяся дама (разумеется, без характерных сейчас наез-
дов камеры на интимные части тела, а общий план, как бы под-
смотренный в замочную скважину двери ванной комнаты).
3. Опушка леса. Дама встречает своего знакомого. Страстные
объятия, поцелуи. Дама пыт’ается не позволить господину уложить
себя под куст сирени, но в конце концов, обессиленная сопротив-
лением, падает. Господин судорожно роется в ворохе юбок, ло-
жится на даму и мелко дергается, изображая половой акт.
Эти сюжеты имели огромный успех. За их просмотр платили
немалые деньги. Это было манящее своей остротой и своей за-
претностью зрелище... .
Но что может быть запретного в самом процессе переодевания,
купания или полового сношения мужчины и женщины, которое
(в этом случае) мог подсмотреть любой случайный прохожий?
И вновь мы возвращаемся к проблеме взаимоотношений «ЧТО»
и «КАК».
Самый невинный анекдот можно рассказать так, что он будет
восприниматься как сальный, похабный, и в то же время довольно
соленый и объективно грубый — в выразительном изложении дей-
ствительно интеллигентного человека будет забавной песенкой, из
которой, как известно, слова не выкинешь...
Нет, пожалуй, похабных сюжетов. Есть похабные рассказчики.
В грязных устах даже вполне литературные выражения будут
звучать как сквернословие.
Как-то мне довелось присутствовать при разговоре двух канди-
датов педагогических наук, доцентов одного из гуманитарных ву-
зов. Первый из доцентов рассказывал второму о любовном свида-
нии с одной из молодых преподавательниц.
— Ну, пришли,— сказал первый, затягиваясь сигаретой.— Я,
319
блядь,* смотрю на часы — уже начало девятого, а мне дома быть
не позже одиннадцати, да еще ключи завезти хозяину квартиры...
Нет, блядь, думаю, надо форсировать события...
— Не тяни,— попросил второй,— у меня деканат через десять
минут.
— Так вот... Вытаскиваю я из кейса бутылку «Амаретто», лимон
там, еще всякую херню... Ну, засосали мы, блядь, по стакану, и я
ее — «Иди сюда!»
— С ходу? — завистливо поинтересовался второй.
— Ха! Во все дыхательные и пихательные!
Пожалуй, на этом можно прекратить репортаж, который мож-
но было бы отнести к рубрике «Из жизни животных», но вот толь-
ко зверушек обижать не хочется подобным сравнением.
Мужчинам вообще не подобает болтать на эти темы, тем более
цивилизованным и сексуально полноценным, но... В данном слу-
чае речь не об этом. Тот же самый факт, но в изложении человека,
не в той степени, как эти два доцента, подпадающего под понятие
«чернь», воспринимался бы совершенно по-иному. Дело не в фак-
те, а в призме, через которую он преломляется. Призма и является
главным критерием отличия эротики от порнографии.
Уже множество лет ходит по рукам перепечатка рассказа «Баня»,
приписываемого Л. Н. Толстому. Насколько известно, никто всерь-
ез не занимался точным установлением авторства этого произведе-
ния, но ясно одно: писал его человек безусловно талантливый, здо-
ровый, смотрящий на окружающий мир глазами полноценного муж-
чины-эпикурейца, а не чахлого подглядывателя-извращенца.
Этот рассказ всегда и с уверенностью назывался порнографиче-
ским, однако в нем нельзя обнаружить ни цинизма, ни примити-
визма, ни обезличивания персонажей, ни секса как самоцели, ни
скабрезности — качеств, неизменно присущих порнографии.
Впрочем, судите сами.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Фроська тихо вошла в баню и в нерешительности остановилась.
Барин лежал на лавке лицом вниз, а две девки — Малашка и Наташ-
ка — стояли, голые, по бокам и хлестали его мокрыми березовыми ве-
никами. Барин блаженно хмурился* крякая при особо сильном ударе. На-
конец он подал знак остановиться и, громко отдуваясь, сел, опустив ши-
роко раздвинутые ноги на пол.
— Квасу! — хрипло приказал он.
Быстро метнувшись в угол, Наташка поднесла ему квасу. Напившись,
барин заметил тихо стоящую в углу Фроську и поманил ее пальцем-
* Блядь — к сведению не отягощенных лишними знаниями цензоров —
производная форма от «блудить», «блудница». Встречается в ряде классических
произведений, в том числе и в романе графа Л. Н. Толстого «Воскресенье».
320
Медленно переступая ногами по мокрому полу, стыдливо прикрывая
наготу руками, она приблизилась и стала перед ним. Ей было стыдно
смотреть на голого барина, без тени смущения разглядывающего ее.
— Новенькая! Хороша, ничего не скажешь! Как зовут? — прогово-
рил он, ощупывая ее живот, ноги, зад.
— Фроська,— тихо ответила она и вдруг вскрикнула от неожиданности
и боли: барин крепко защемил пальцами ее левую грудь. Наслаждаясь ее
живой упругостью, он двигал рукой вверх и вниз, перебирая пальцами
вздувшуюся между ними поверхность, туго обтянутую гладкой, нежной
кожей.
Фроська дернулась и отскочила назад, потирая занывшую грудь.
Барин громко засмеялся и погрозил ей пальцем.
— Ну, ничего, привыкнешь,— хихикая, сказала Наташка,— не то еще
будет!
Она метнула озорной взгляд на барина, а он, довольно ухмыляясь,
запустил себе между ног руки, почесывая, перебирая все свои мужские
принадлежности, имевшие довольно внушительный вид.
— Ваша, девки, задача,— научить ее всей вашей премудрости! — Он
плотоядно улыбнулся, помахивая головкой набрякшего члена.— А пока
пусть смотрит да ума набирается. А ну, Малашка, стойку! — вдруг гром-
ко крикнул барин и с хрустом потянулся своим грузным телом.
Малашка вышла на свободную от лавки середину и, согнувшись, упер-
лась руками в пол. Он подошел в ней сзади, громко хлопая по заду с
отливающей белизной мокрой кожей и, заржав по-жеребиному, стал со-
вать свой торчащий, как кол, член в крутые ягодицы. Малашка быстро
проталкивала его головку в скользкую мякоть своего полового органа. От
охватившего его возбуждения лицо барина налилось кровью, рот переко-
сился, дыхание стало громким, а полусогнутые колени дрожали. Наконец
упругая головка члена раздвинула влажный и тугой зев влагалища, и жи-
вот барина плотно прижался к заду девки. Он снова заржал, но уже по-
бедно, и ожесточенно двигая низом туловища, стал с наслаждением пре-
даваться половому акту.
Малашку тоже забрало. Она начала сладострастно стонать при каждом
погружении в ее лоно мужского члена и, помогая при этом барину, дви-
гала свой толстый зад навстречу его телу.
Наташка смотрела на эту картину, целиком захваченная происходя-
щим; глаза ее расширились, а трепетное тело непроизвольно подергива-
лось в такт движений барина и Малашки.
А Фроська, сначала ошеломленная, вскоре начала реально восприни-
мать окружающее. Ее первое время смущало бесстыдство действий этих
голых тел. Она знала, что означают эти действия, но никогда не видела
столь близко и открыто половых сношений между мужчиной и женщи-
ной. Когда барин прилип к Малашке, Фроська от смущения отвернулась,
но любопытство пересилило стыд, и она, убедившись, что на нее никто не
смотрит, стала, осмелев, смотреть во все глаза...
Еще не испытав на себе всю полноту мужской ласки, она сначала не
ощущала никакого беспокойства, но вскоре ее охватило какое-то стран-
ное томление и кровь горячими струями разлилась по всему телу, пьяня
и будоража его.
Вдруг барин судорожно задергался, глаза его закатились, и он со сто-
ном выпустил из груди воздух.
— Все! — выдохнул он и тяжелой, расслабленной походкой напра-
321
вился к лавке. Малашка выпрямилась, блаженно потянулась и села на
лавку.
— Наташка! Водки!
Та юркнула в предбанник и вынесла на подносе бутылку водки и огур-
цы. Барин налил стакан водки, выпил и захрустел огурцом. Затем он на-
лил его снова и протянул Малашке, которая осушила стакан, даже не
поморщившись. За ней ту же порцию приняла и Наташка.
— Иди сюда! — приказал барин Фроське и налил ей стакан водки.
Она взяла стакан и, сделав первый глоток, закашлялась.
— Ничего,— сказал барин,— научишься... Ну-ка, Наташка, оторви ба-
рыню! — подал команду барин и хрипло запел, ударяя в ладоши.
Малашка стала ему вторить, а Наташка, подбоченясь одной рукой, а
другую вскинув за голову, медленно пошла по кругу, виляя крепкими
бедрами. Постепенно темп пляски стал нарастать, движения девки стали
быстрее, ее стройное тело с гибкой талией извивалось в непристойных
движениях. Руками она будто обнимала воображаемого партнера, а ни-
зом живота подмахивала навстречу его члену.
— Поддай! — воскликнул барин.
Наташка стала подпрыгивать на месте, поводя белыми плечами, и
полные, упругие чаши слегка отвисших грудей заколыхались из стороны
в сторону, дразняще покачивая тугими горошинами розовых сосков.
— Давай пару! — не выдержал барин и сам пустился в пляс.
Темп пляски нарастал. Теперь плясали под один голос Малашки, хло-
пая то по низу животов, то по верху.
Наташка вдруг взвизгнула, схватила рукой член у самого основания,
прижалась к барину и обхватила его шею свободной рукой. Член барина
оказался между ее ногами, и она стала водить его головкой по влажным
губам своего полового органа. Для большего простора движений она от-
кинула одну ногу в сторону и обхватила ею ноги барина, а он, облапив
девку обеими руками, впился страстным поцелуем в ее шею.
Вдруг схватив в охапку, он понес ее к лавке, уложил на спину и нава-
лился сверху. Их сношение было страстным и бурным. Наташка отдава-
лась самозабвенно и умело, закинув ноги на поясницу барина, подмахи-
вая ему задом и в то же время раскачивая бедра из стороны в сторону.
Фроська и Малашка во все глаза наблюдали картину самого сокровен-
ного, что может происходить между мужчиной и женщиной, и обычно
скрываемого от посторонних взглядов. Это было настолько непривычно,
интересно и волнующе, что Фроське тоже захотелось ощутить член бари-
на в своем лоне или хотя бы потрогать его.
Малашку тоже разобрало любопытство. Она зашла сбоку и стала на
колени у их ног, в упор рассматривая, как мужской член ныряет в тело
женщины.
Широко расставленные ноги Наташки давали возможность видеть
процесс совокупления во всех подробностях: как смоченный скользкими
половыми губами Наташки член выходил из них и возвращался, будто
всасываемый ими, как складывалась гармошкой его мягкая кожица, как
мошонка раскачивалась и мягко ударяла о ягодицы девки...
Фроська, завороженная невиданным зрелищем, не смогла преодолеть
желания потрогать руками член мужчины, и улучив момент, когда живо-
ты совокупляющихся разошлись, она схватила пальцами член, ощутив
влажность, твердость и упругость напряженной плоти. В тот же момент
животы сдвинулись, и пальцы Фроськи оказались втиснутыми в мокрую
322
и горячую мякоть женского полового органа. Барин зарычал и сердито
оттолкнул не в меру любопытную девку, вторгшуюся своей непрошенной
рукой в их исступление.
Он с трудом оторвался от разгоряченного тела Наташки и, продолжая
тяжело дышать, сел на лавку. Наташка села рядом с ним. Малашка успела
отскочить в сторону, а Фроська оказалась стоящей перед барином на ко-
ленях. Она со страхом ждала наказания за свою дерзость.
Но барин не торопился с решением; расслабленный двумя только что
совершенными актами, он испытывал приятную истому и настроен был
благодушно.
— Теплой воды и мыла! Помой, красавица, моего страдальца, видишь,
он весь взмок, трудясь,— оскалясь в улыбке, сказал он Фроське, и, взяв-
шись рукой за член, шутя стукнул его головкой по носу растерявшейся
девки.
Фроська испуганно заморгала глазами, а все вокруг рассмеялись.
Барин сунул ей в руку кусок мыла, а Малашка из ушата стала лить
воду на его член. Фроська начала осторожно мыть его.
— Смелей, смелей! — подбадривал ее барин, широко раздвинув ноги.
Фроська отложила в сторону мыло и начала двумя руками смывать
мыльную пену под струей воды. Член барина скользил и вился под ее
пальцами, как самостоятельное живое существо с розовой головкой вели-
чиной с детский кулак.
— Ну ка, поцелуй его, да покрепче,— сказал барин.
Фроська несколько раз чмокнула губами.
— Как... сосать? — растерянно пролепетала она.
— Наташка, покажи,— толкнул плечом барин девку.
Та наклонилась и, оттолкнув Фроську, сунула в широко раскрытый
рот головку члена и сделала несколько сосательных движений.
Фроська нерешительно взялась за член и также открытым ртом про-
глотила его головку, начав сосать ее, как толстую соску. Головка была
мягкой, но упругой, а ниже ее ощущалось языком и губами отвердевшее,
как кость, живое и трепетное тело. Фроська снова почувствовала стран-
ное возбуждение и быстрее задвигала языком.
— Довольно,— сказал барин, не желая доводить дело до извержения, и
отстранил ее голову.
Он поднялся с лавки и сладко потянулся.
— Сейчас сделаем смотрины девке,— заявил он.— Наташка, показы-
вай товар!
Наташка взяла Фроську за руку и повела по кругу и остановила перед
барином.
— Вот перед, а вот зад. Кто потрогал, тот и рад,— певуче проговорила
она, поворачивая Фроську во все стороны.
Барин стал лапать ее за грудь, гладить бедра и живот.
А Наташка продолжала:
— Вот сиськи, вот живот, а под ним песец живет!
Барин провел рукой по животу и запустил пальцы между ног Фроськи.
— Да, песец-то ничего, поглядеть бы на него,— певуче вставил он,
перебирая пальцами ее половой орган.
Фроське прикосновение показалось приятным. Она невольно отда-
лась этим ласкам и раздвинула ноги, но барин отошел в сторону, указав
жестом на лавку.
Наташка подвела Фроську к лавке и уложила на нее со словами:
323
— Показать товар мы рады, нет у нас для вас преграды!
Она и Малашка, взявшись одна за левую, другая — за правую ногу
Фроськи, запели:
. — Вот заветный зверь песец.
Кто поймает — молодец!
Они резко раздвинули в стороны ноги Фроськи, открывая сокровен-
ное место, наиболее тщательно прячущееся от чужих глаз, тем более муж-
ских. Фроська прикрыла его рукой и задергала ногами, пытаясь их сдви-
нуть, но девки держали их крепко, и ей пришлось оставить свои усилия.
Видимо, и это было предусмотрено ритуалом, так как барин, отведя ее
руку, затянул:
— Ты не прячь свою красу, я ей друга поднесу!
Малашка и Наташка подтащили тело Фроськи к краю лавки. Барин
опустился на колени, и член его оказался на одном уровне с половым
органом девки.
— Эй, песец-молодец, вкуси красавца наконец! — пропели девки, а
барин не спеша раздвинул большие губы влагалища Фроськи и стал во-
дить головкой члена вверх и вниз.
Фроське уже не было стыдно своей наготы, она ощущала огромное
желание слиться с мужским телом и сама задвигала низом живота на-
встречу его оконечности.
Барин не выдержал томления ожидания и вогнал член в туго раздви-
нувшуюся девственную глубину. Острая мгновенная боль вдруг пронзила
тело Фроськи, заставив ее невольно вскрикнуть, а затем она ощутила не-
изъяснимое блаженство и утратила чувство восприятия времени».
Это считается характерным образцом литературной порнографии.
Да, здесь, бесспорно, присутствуют натуралистические описа-
ния половых актов и гениталий. Но только ли они определяют
сущность порнографии? Ведь подробное описание процесса ро-
дов, например, может у кого-то вызвать протест против излишне-
го натурализма, однако едва ли это описание может быть класси-
фицировано, как порнография.
Натурализм — понятие весьма и весьма относительное, и оцен-
ка его уровня целиком зависит от установок, вкусов и настроений
воспринимающей стороны, а также моды на современные ей ли-
тературно-художественные течения. Кого-то в свое время возму-
щал натурализм Дидро, кого-то — Мопассана, кого-то — Золя,
хотя это были несовместимые степени натурализма. Можно толь-
ко представлять себе, какой шок вызвал бы в начале нашего века
вполне легальный натурализм современных конкурсов красоты!
Поэтому вполне позволительно предположить, что среди кри-
териев принадлежности того или иного произведения к порногра-
фии натурализм играет далеко не основную роль.
Что еще порнографического в «Бане»?
Такой аргумент, как «показ обнаженных тел», думается, следует
сразу же отвести как несостоятельный, потому что в ином случае
пришлось бы назвать порнографией значительную часть шедевров
мирового искусства.
324
Сама по себе обнаженная натура не может быть ни «нравствен-
ной», ни «безнравственной», как и любое другое творение Приро-
ды. Та или иная оценка обнаженной натуры полностью зависит от
ценностных ориентаций воспринимающего.
АРГУМЕНТЫ:
«Категории, которыми мыслит индустриальная эпоха,— это коли-
чество, абстракция, сравнение, это прибыли и убытки, это эффек-
тивность или неэффективность. Члену нынешнего общества по-
требления, например, нет нужды вытеснять сексуальные желания,
поскольку эталоны индустриального общества не запрещают секса.
Представитель среднего класса XIX века, занятый накоплением
капитала и скорее вложением его, чем потреблением, вынужден
был вытеснять сексуальные желания, потому что они не вписыва-
лись в стяжательское, накопительское умонастроение его общества
или, точнее, средних классов. Если мы перенесемся мысленно в
средневековье, или в греческое общество, или в такие культуры,
как индейцы пуэбло, мы без труда обнаружим, что они полностью
отдавали себе отчет в том, каким сторонам жизни их социальный
фильтр позволял проникнуть в сознание, а каким воспрещал».
ЭРИХ ФРОММ. Революция надежды
У каждой эпохи есть свои запретительные барьеры, но в каждой
из эпох встречаются люди, определившие развитие ее массового
сознания или же безнадежно отставшие от него, как встречаются люди
с болезненным, извращенным сознанием. Такие люди, например,
могут требовать запрета на демонстрацию обнаженной натуры лишь
на том.основании, что она вызывает в них нежелательные эмоции.
В свое время раздавалось множество голосов, требующих запретить
экспонирование шедевра Эдуарда Мане «Завтрак на траве», как про-
изведение, оскорбляющее нравственное чувство. Но голоса смолк-
ли бесследно, а шедевр вошел в сокровищницу мировой культуры.
Если слушать возмущенные голоса всех фетишистов, то следует
немедленно запретить рекламу женского белья или тампонов «Там-
пакс», потому что эти предметы терзают их разрушающими пси-
хику эмоциями.
КСТАТИ:
Осенью 1996 года один депутат украинского парла-
мента возмущался с экрана телевизора рекламой выше-
упомянутых тампонов, заявляя при этом, что «нашим
женщинам они никак не нужны». Что ж, каждый имеет
право на экзотические пристрастия и фантазии, и депу-
таты в том числе.
Различные официальные комиссии, созываемые на предмет
325
Э. Мане. Завтрак на траве.
экспертизы того или иного продукта массовой культуры, подозре-
ваемого в причастности к порнографии, в своих заключениях опи-
раются, как правило, лишь на собственные ощущения и стандарт-
ные штампы, не имеющие ничего общего с подлинными крите-
риями определения свойств порнографии.
ФАКТЫ:
«Следует отметить, что отмеченные выше публикации в газе-
те, выступают как определенного рода раздражители, возбуди-
тели, вызывающие конкретные эмоциональные ощущения, со-
стояния, переживания, естественные знаки, подающие сигна-
лы о том, какое, собственно, из описанных переживаний,
ощущений, состояний они могут вызвать. Следовательно, ука-
занные публикации относятся к такой разновидности порно-
графических предметов, как порнографические литературные
произведения, характерной особенностью' которых является
воздействие на нравственность, способность вызывать половое
(чувство), а это, в свою очередь, свидетельствует о том, что
они являются носителями сексуальных переживаний, полово-
го возбуждения, выступают психостимуляторами этих ощуще-
326
нии. Порнографические предметы основываются на психофи-
зиологическом воздействии на эмоциональную сферу челове-
ка, обращаясь к его биологии, вызывая нездоровый сексуаль-
ный интерес, искусственно его стимулируя».
(Из заключения экспертной комиссии по вопросам рассмотрения
печатных изданий, аудио-, видеоматериалов, телепередач, другой
продукции, в которой вопреки действующему законодательству
пропагандируется культ насилия, жестокость, порнография
и аморальность.
г. Харьков, 30 сентября 1996 г.)
Да, «Бане» бы точно пришлось несладко, как «психостимулято-
ру этих ощущений».
Искусство как таковое призвано быть стимулятором ощуще-
ний, и сексуальных в том числе, о чем свидетельствует вся исто-
рия культуры.
Эти произведения, несомненно, способны вызвать сексуальные
ощущения, но в какой мере, у кого и с какими ньюансами — это
уже вопрос психического здоровья, наклонности и уровня культу-
ры зрителя.
А сам по себе сексуальный акт не более преступен, чем любой
другой акт нормальной жизнедеятельности человека.
Киенобу. Объятия (Япония, XV1I1 в.)
327
КСТАТИ:
«О любом деле можно сказать, что само по себе оно
не бывает ни прекрасным, ни безобразным. Если дело
делается прекрасно и правильно, оно становится прекрас-
ным».
ПЛАТОН
«Мы утверждаем, что удовольствие есть начало и ко-
нец блаженной жизни. Мы знаем, что оно есть первое и
природное благо. Оно есть исходный пункт для всякого
выбора или избежания. Прекрасное, добродетель и тому
подобное заслуживает почитания только в случае, если это
доставляет удовольствие, а если не доставляет, то с ним
нужно проститься».
ЭПИКУР
«В чем повинен перед людьми половой акт,— столь
естественный, столь насущный и столь оправданный,—
что все, как один, не решаются говорить о нем без крас-
ки стыда на лице и не позволяют себе затрагивать эту
тему в серьезной и благопристойной беседе? Вот «убить»,
«ограбить», «предать» — иное дело, но это запретное
слово застревает у нас в зубах. Нельзя ли отсюда вывес-
ти, что чем меньше мы упоминаем его в наших речах, тем
больше останавливаем на нем наши мысли?»
МИШЕЛЬ МОНТАН
Мы наконец-то подходим к главному, которое раскрыл уже век
назад Антон Павлович Чехов в своем рассказе «В море».
...Матросы пассажирского судна узнают, что в рейс отправля-
ется пара новобрачных и, желая подсмотреть подробности пер-
вой брачной ночи, высверливают в стене их каюты два неболь-
ших отверстия, но так как желающих гораздо больше, чем отвер-
стий, они бросают жребий. «Счастливчиками» становятся матрос,
от имени которого ведется повествование, и его отец, старый
морской волк.
Судно выходит в море. Матросы с любопытством поглядывают
на молодую пару, которой предстоит этой ночью невольно проде-
монстрировать процесс своего первого соития.
Но тут случается непредвиденное: за ужином в кают-компа-
нйи к паре подсаживается некий солидный господин, который
предлагает жениху крупную сумму денег за «право первой ночи».
Вначале это предложение воспринимается нелепым, немыслимым,
оскорбительным, но затем договаривающиеся стороны приходят
к согласию.
328
Поругание Лукреции. Гравюра К. Корта с картины Тициана.' 1571 г.
329
Господин вместе с новобрачной запирается в каюте. «Счастлив-
чики» заняли свой наблюдательный пост, но уже через минуту ста-
рый морской волк отшатывается от отверстия в перегородке и гово-
рит сыну: «Пойдем. Это слишком мерзко».
Акт акту рознь.
В этом, пожалуй, и состоит главное отличие эротики от порногра-
фии. В варианте «господин-новобрачная» присутствует порнос, кото-
рый едва ли способен дать эмоциональное наслаждение даже моря-
кам, с их традиционным и вынужденным половым воздержанием.
В Эросе всегда есть красота, в порносе — только грязь.
Кроме своей изначальной скабрезности, порнос (в своих изо-
бразительных видах: фотографии, кино и видео) является разно-
видностью проституции, ее порождением и ее стимулятором.
Человек не только отдается другому человеку за денежное воз-
награждение, но и делает этот акт достоянием любого, кто за-
платит за фотографию или видеокассету. Таким образом продаж-
ный половой акт, тиражируясь, расширяет почти до бесконечно-
сти круг «счастливчиков», заплативших за свое опосредованное
участие в нем.
Секс становится объектом крысиной алчности со всеми выте-
кающими отсюда последствиями.
АРГУМЕНТЫ:
«Прагматический взгляд на эротику не только превращает партне-
ра в особого рода собственность, но и сам сексуальный акт делает
товаром. Это особенно бросается в глаза в явлении проституции.
Как психологическая проблема проституция является в такой же
мере делом проституток, как и их «клиентов». То, что мы говорили
ранее в другом контексте, полностью справедливо и здесь: эконо-
мическая необходимость никому не навязывает какого-либо кон-
кретного стиля поведения. Другими словами, необходимость сама
по себе не может заставить психологически и морально здоровую
женщину заняться проституцией. Наоборот, нередко просто пора-
жает, как упорно многие женщины сопротивляются соблазну за-
няться проституцией, несмотря на экономическую нужду. Для них
не может быть и речи о таком решении материальных трудностей,
и их сопротивление кажется столь же естественным, сколь естест-
венным кажется домогательство тигГичной проститутки.
Что же касается клиентуры такой торговли телом, то типичный
клиент ищет как раз такой вот безличной и несвязывающей формы
любовной жизни, которую ему дает связь с «товаром». С точки зре-
ния психологической гигиены проституция так же опасна, как с
точки зрения гигиены тела. От психологической опасности, одна-
ко, не так легко уберечься. Главная опасность заключается в том,
что проституция воспитывает такое отношение к сексу, которое
мудрое сексуальное воспитание пытается предотвратить. Такая по-
зиция, при которой секс рассматривается как простое средство по-
лучить удовольствие, представляет из себя чистейшей воды дека-
дентский сексуализм. Сексуальность, которая призвана быть сред-
330
ством выражения любви, делается подчиненной принципу удоволь-
ствия, и удовлетворение инстинктов, сексуальное удовольствие,
становится конечной целью.
Направление импульсов любви на путь проституции, сведение сек-
са к простому удовлетворению инстинктов, вероятнее всего, пре-
граждает путь к правильной эротической жизни, в которой секс
призван быть не более чем выражением — и не менее чем вен-
цом любви. Если же благодаря связям с проститутками молодой
человек «зацикливается» на сексуальном удовольствии как самоце-
ли, вся его будущая супружеская жизнь может быть нарушена. По-
тому что тогда, когда он полюбит по-настоящему, он окажется уже
не в состоянии ни повернуть назад, ни двинуться вперед, ни дос-
тичь истинного отношения настоящего любовника к сексу».
ВИКТОР ЭМИЛЬ ФРАНКЛ. Общий экзистенциальный анализ
То, что знаменитый психолог писал о женщинах-проститутках,
разумеется, в не менее чем удесятеренной мере касается мужчин,
занимающихся как традиционными видами «древнейшей профес-
сии», так и работой в порнобизнесе.
Их иногда называют «сексуальными гладиаторами», но настоя-
щие гладиаторы выходили на арену не по своей воле, а по несча-
стью, в отличие от свободных в своем волеизъявлении и хорошо
откормленных современных «копьеносцев».
Среди них есть специалисты по всем видам сексуальных насла-
ждений и отклонений от привычной нормы.
В современных порнофильмах секс снимается «в живом пла-
не», то есть имитация не допускается. Наибольшим спросом поль-
зуются «неординарные» фильмы, содержащие элементы анально-
го, группового, лесбийского, гермафродитного и садо-мазохист-
ского секса. Обычное сношение мужчины и женщины уже не
привлекает потребителей порнопродукции.
Наивысший рейтинг сейчас имеет анимал-порно (демонстра-
ция секса с животными). Здесь партнершами «копьеносцев» вы-
ступают козы, овцы, лошади, собаки и даже пернатая дичь.
Нечего и говорить о том, что далеко не все исполнители в дей-
ствительности имеют подобные сексуальные пристрастия, но...
работа есть работа. Кушать хочется.
Вот почему и мелькают на экранах красивые мускулистые парни,
которые азартно сношают все живое (и неживое), и с готовностью
подставляют все отверстия своих натренировайных тел, и глотают
чужую сперму с наслаждением, достойным рекламы «Кока-колы».
И такие есть мужчины.
* * *
О человеческой алчности, толкающей тех, кто заражен ею, на
самые безумные и низменные поступки, можно говорить до бес-
конечности.
331
Думается, достойным завершающим штрихом этой темы будут
размышления крупнейшего философа и психоаналитика XX века
Эриха Фромма (1900—1980), который, развивая и реформируя уче-
ние Фрейда, превратил психоанализ в социальную философию:
«Алчность — обычная характеристика желаний, движущих че-
ловеком во имя достижения определенной цели. Если чувство не
алчно, человек не возбуждается им, он недостаточно податлив,
напротив, он свободен и активен.
Алчность может мотивироваться двояким образом:
1) нарушением физиологического равновесия, порождающим
жадность к пище, питью и пр. Раз физиологическая потребность
удовлетворена, алчность прекращает свое действие, если только
нарушение равновесия не станет хроническим;
2) нарушением психологического равновесия, особенно нали-
чием чувства возрастающей тревоги, одиночества, неуверенности,
недостатком целостности и пр., смягченного удовлетворением та-
ких желаний, как пища, секс, власть, слава, собственность и т. п.
Этот вид алчности в принципе неутолим, пока не прекратится или
значительно не уменьшится тревога и пр.
Первый тип алчности представляет собой реакцию на обстоя-
тельства; второй внутренне присущ структуре характера.
Алчное чувство в высшей мере эгоистично. Идет ли речь о го-
лоде, жажде или сексуальном вожделении, алчный человек хочет
нечто исключительно для себя, а то, благодаря чему он удовлетво-
ряет свое желание,— всего лишь средство для достижения его соб-
ственных целей. Когда мы говорим о голоде и жажде, это само
собой разумеется, однако сказанное относится также и к тому слу-
чаю, когда мы говорим о сексуальном возбуждении в его алчной
форме, при которой другой человек становится в первую очередь
объектом.
Основа же для любви, нежности, сострадания, заинтересован-
ности, ответственности и тождественности заключается как раз в
том, чтобы быть, а не иметь, а это означает превзойти ego. Это
означает позволить вашему ego покинуть вас, дать вашей алчность
удалиться; опустошить себя, чтобы заново наполнить; обеднить
себя, чтобы стать богатым.
В своем желании выжить физически мы подчиняемся биоло-
гическому импульсу, запечатленному в нас с самого зарождения
живой материи и переданному нам через миллионы лет эволю-
ции. Желание жить «помимо сферы выживания» — это творе-
ние исторического человека — его альтернатива отчаянию и не-
состоятельности».
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЗВЕРИНАЯ ПОХОТЬ
i пн*
МУЖЧИНА И ЕГО СЕКС
(История. Проблемы. Мотивы. Любовь и похоть.
Естественное и безобразное)
«Наше восхищение от созерцания
животных основывается на том,
что нам приятно видеть перед со-
бой собственную сущность, дове-
денную до такого упрощения».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
Пожалуй, нет подобной сферы человеческого бытия, где бы
естественное влечение было окружено таким циклопическим на-
громождением взаимоисключающих идей, чувств и поступков.
При всем многообразии проблем, стоящих перед человечест-
вом, именно эта сфера занимает лидирующее место среди объек-
тов его внимания, прямо или косвенно охватывая всю структуру
человеческих отношений, необозримо расширяя границы поля
физиологического контакта противоположных полов и превращая
естественную потребность в этом контакте во всепроникающую
и главенствующую идею.
АРГУМЕНТЫ:
«Во всяком случае, половая жизнь представляет могущественней-
ший фактор индивидуального и общественного бытия, главней-
ший импульс для работы, для приобретения собственности, для
основания домашнего очага, для пробуждения альтруистических
чувств...
Таким образом, начало всякой этики, а может быть, также и значи-
тельной доли эстетики и религии берет свое основание в половом
чувстве».
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ
По определению Фрейда, «факт половой потребности у челове-
ка и животного выражают в биологии тем, что у них предполагает-
ся «половое влечение». При этом допускают аналогию с влечени-
ем к пище, голодом. Соответствующего слову «голод» обозначе-
ния не имеется в народном языке; наука пользуется словом
«либидо».
Расхожее мнение содержит вполне определенные представле-
335
ния о природе и свойствах это-
го полового влечения. В дет-
стве его будто бы нет, оно по-
является приблизительно ко
времени и в связи с процесса-
ми полового созревания, вы-
ражается в явлениях непреодо-
лимой притягательности, ко-
торую один пол оказывает на
другой, и цель его состоит в
половом соединении или по
крайней мере в таких дейст-
виях, которые находятся на
пути к нему».
Уже многие века и тысяче-
летия философы, медики, пси-
хологи, поэты размышляют
над природой полового влече-
ния, одни восхищенные, дру-
гие — устрашенные его по-
бедоносным всесилием.
В индийских «Брихадара-
ньяки-Упанишадах» (VIII век
до н. э.) описывается происхо-
ждение мира из высшего един-
ства, называемого Атманом,
который «не имел радости,
поэтому и никто не имеет ра-
дости, если он один. Тогда он
возжелал о другом. Он был
таким же большим, как муж-
чина и женщина, если они
обнялись. Это свое Я он разделил на две части: отсюда получились
муж и жена. Поэтому тело в своем Я подобно лишь половине.
Поэтому эта недостающая часть восполняется женщиной».
КСТАТИ:
«При совокуплении человек вытряхивается из всего
человека».
ДЕМОКРИТ
Древнегреческий философ Платон (V век до н. э.) в своем труде
«Пир» развивает аналогичную теорию устами Аристофана: «Все у
людей было двойным, они, значит, имели четыре руки, четыре
ноги, два лица, двойные половые органы... Тогда Зевс разделил
336
каждого человека на две части, как разрезывают груши пополам,
чтобы они лучше сварились... Когда, таким образом, все естество
разделилось пополам, у каждого человека появилось влечение к
его второй половине, и обе половины снова обвили руками одна
другую, соединили свои тела и захотели снова срастись».
Среди ученых никогда не существовало единого мнения отно-
сительно подобной гипотезы происхождения сексуального влече-
ния, но мало кто из них за всю историю человечества отважился
оспаривать его мощь и степень влияния на жизнь человека и об-
щества в целом.
Тем не менее возникали и философские, и религиозные тече-
ния, искусственно принижающие роль сексуального влечения в
жизни человека, пытающиеся объявить его либо недостойным про-
явлением человеческой слабости, грубым атавизмом, либо грехов-
ным деянием, порождением дьявола.
Сексуальное влечение всегда находилось под пристальным вни-
манием государства, которое, с одной стороны, было заинтересо-
вано в его реализации^ так как нуждалось в продуктах этой реали-
зации, а с другой стороны, видело в нем дерзкую и попирающую
законы силу, на которую следует накинуть жесткую узду.
АРГУМЕНТЫ:
«Инстинкт морально общественного самосохранения держит, со
времен родового строя, самодовлеющую сексуальную стихию в стро-
гой узде. Но вряд ли выдержала бы долТо эта узда, если бы она
выражалась только во внутренних самоусилиях человека, если бы
общественное принуждение не приходило ей на помощь в виде
социальных и государственных узаконений. Здоровый инстинкт
самосохранения говорит, что снятие запретов со всех проявлений
сексуальной стихии без разбора чревато разрушением семьи, раз-
витием половых извращений, ослаблением воли, моральным рас-
тлением поколений и, в конце концов, всеобщим вырождением —
физическим и духовным. Инстинкт морально-общественного са-
мосохранения силен, но не настолько, чтобы предохранить обще-
ство от этой опасности без помощи государственных законов, юри-
дических норм и общепринятых приличий. Здоровый инстинкт
силен, но когда с инстинкта сексуальной свободы срывается внеш-
няя узда, этот второй инстинкт Оказывается сильнее. Не следует
бояться правды: следует признать, что этот центробежный инстинкт
потенциально свойственен, в той или иной мере, большинству
людей. Его подавляют внутренние противовесы и внешнее прину-
ждение, он угнетен, он дремлет, но он есть. О, сексуальная сфера
человека таит в себе взрывчатый материал невообразимой силы!»
ДАНИИЛ АНДРЕЕВ. Роза мира
И далее Андреев пишет, что если снять эту узду, то произойдет
«такой сокрушительный общественно-психологический переворот,
который сравним с высвобождением внутриядерной энергии в об-
337
ласти техники... Жаждать власти будут сотни и тысячи. Жаждать
сексуальной свободы будут многомиллионные массы».
Понятно, что внешнему контролю может подлежать не сам
инстинкт, а лишь способ его реализации.
Способы реализации сексуального инстинкта всегда контро-
лировались и корректировались различными социальными фак-
торами, которые отражались в обычаях, традициях, морали, ре-
лигиозных постулатах и художественной культуре человеческого
общества.
В доисторические времена люди в удовлетворении своей сексу-
альной потребности ничем не отличались от животных. Половой
акт совершался открыто и буднично, как мы это можем наблюдать
на современных улицах у бродячих собак.
В качестве сексуального объекта женщина была лишена пра-
ва выбора партнера и являлась достоянием всех желавших ее
мужчин.
Половой отбор имел место лишь в тех случаях, когда женщина
была достаточно привлекательна для того, чтобы привлечь внима-
ние нескольких мужчин одновременно, и тогда первым удовле-
творялся ее телом самый сильный и агрессивный из них, что, од-
нако, не мешало остальным терпеливо дождаться своей очереди.
Первобытные люди объединялись в кровнородственные орды,
внутри которых и процветала эта беспорядочная половая жизнь —
так называемый промискуитет. При подобном совместном владе-
нии женщинами были неизбежны и естественны кровосмеситель-
ные связи между отцами и дочерьми, братьями и сестрами, мате-
рями и сыновьями.
Первобытный промискуитет просуществовал до нашего време-
ни у некоторых диких племен, в определенных культовых таинст-
вах и в виде осуждаемого обществом порока, которому предаются
его приверженцы, собираясь тайно и небольшими группами.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Обычно мужчины приводят женщин с собой. Сколько верных супруг
и любящих жен приходят на наши орг,ии, верные клятве следовать за
своим господином и повелителем! Эта идиотская пассивность возмущает
меня. Мне нравилось дразнить этих лранительниц моногамного очага,
превратившихся на один вечер в шлюх для защиты своей морали. Иногда
происходило неожиданное изменение ситуации: мужья-распутники об-
наруживали себя учениками чародеев. Я забавлялась, наблюдая метамор-
фозу кокоток на час, ставших за несколько вечеров Мессалинами и оста-
вивших далеко позади себя их бедных муженьков.
Однажды один наш коллега, президент фирмы по производству мака-
рон, уснул, утомленный нашими играми. Иногда он просыпался, вздра-
гивая, и осведомлялся о своей жене, Элоди, которая в это время жуирова-
ла. Он спрашивал: «Сколько раз?» Ему отвечали — и он, успокоившись
цифрой, со спокойной совестью опять погружался в сон...
338
Вечер. Звонок в дверь. Это была женщина, которая шла в гости к
соседям, но ошиблась дверью. Мы приглашаем ее войти. Поколебавшись,
она соглашается. Войдя, она присоединилась к нам, весело трахалась с
дюжиной наших друзей, с одинаковым удовольствием глотала сперму и
«Джонни Уокер». Через некоторое время она поднялась, оделась, тща-
тельно подправила косметику перед тем, как поблагодарить нас за пре-
красное начало вечера, и спокойно отправилась к своим друзьям. С тех
пор я ее больше Не видела, но уверена, что с этого дня эта женщина
поверила в Деда Мороза».
СИЛЬВИЯ БУРДОН. Любовь — это праздник
На следующем этапе истории, когда кровнородственные орды
начали объединяться в групповые семьи, появился первый~из сек-
суальных запретов — запрет на сексуальные отношения между
родителями и детьми, который еще не касался связей между брать-
ями и сестрами. Характерная особенность групповой семьи со-
стояла в том, что мужчины одной группы являлись коллективны-
ми мужьями другой — женщин.
Впоследствии табу на кровосмешение распространилось и на
единоутробных братьев и сестер.
Это табу обусловило образование рода, который лег в основу
общественного устройства большинства народов и в немалой сте-
пени обусловил переход Древней Греции и Древнего Рима от эпо-
хи варварства к эпохе цивилизации, одним из атрибутов которой
являлась моногамная семья.
Эта форма организации сексуального контакта приживалась
довольно медленно и мучительно. Моногамный брак означал, что
все остальные мужчины рода лишаются возможности вступать с
женой одного из них в сексуальную связь, а подобная перспектива
не вызывает восторга даже в наш цивилизованный век, не говоря
уже о заре человеческой истории.
Как дань пережиткам группового брака, появились обычаи (в
Африке, на Балеарских островах и в Юго-Восточной Азии), со-
гласно которым, например, приглашенные на свадьбу друзья и
родственники мужа предъявляли свои права на невесту, и она долж-
на была отдаться'целой очереди мужчин, которую замыкал ее за-
конный супруг.
Позднее этот обычай трансформировался в «право первой
ночи» — для вождя племени или в последующие времена в Ев-
ропе — для феодала. «Право первой ночи» просуществовало в
Европе до позднего средневековья, а в России — негласно —
фактически до отмены крепостного права в 1861 году.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Царь — самодержец в своих любовных историях, как и в остальных
поступках; если он отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, он
339
говорит одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая внимание
Николая I, попадает под надзор. Предупреждают супруга, если она заму-
жем; родителей, если она девушка; жениха, если сосватана,— о чести,
которая им выпала. Нет примеров, чтобы это отличие было принято ина-
че как с изъявлением почтительнейшей признательности. Равным обра-
зом нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извлека-
ли прибыли из своего бесчестья.
«Неужели же царь никогда не встречает сопротивления со стороны
самой жертвы его прихоти?» — спросил я даму, любезную, умную и доб-
родетельную, которая сообщила мне эти подробности. «Никогда,— отве-
тила она с выражением крайнего изумления.— Как это возможно?» —
«Но берегитесь, ваш ответ дает мне право обратить вопрос к вам».— «Объ-
яснение затруднит меня гораздо меньше, чем вы думаете; я поступлю как
все. Сверх того, мой муж никогда не простил бы мне, если бы я ответила
отказом».
ГАЛЛЕ ДЕ КЮЛЬТЮР. Записки о России
В Древней Греции мужчины пользовались сексуальной свобо-
дой, ограниченной только одним условием — нельзя посягать на
чужих жен. Но при наличии огромного числа гетер и жриц храмов
Афродиты, свободно отдававшихся любому желающему, это огра-
ничение едва ли было сколь-нибудь тягостным.
Но свободная холостяцкая жизнь не поощрялась. Государство
нуждалось в рабочей силе и солдатах, которых мог произвести толь-
ко отлаженный брачный конвейер.
АРГУМЕНТЫ:
«Пренебрегающий этой обязанностью должен ежегодно платить
налог, чтобы не возражал, будто жизнь без брака удобна и вы-
годна».
ПЛАТОН
Укрепление традиций моногамной семьи породило такое явле-
ние, как прелюбодеяние (или супружеская измена, или адюльтер).
Как видим, из простого животного акта секс превращается в слож-
ную систему морально-социальных отношений.
Как тайный протест против моногамии возникает так называе-
мый «любовный треугольник», без которого едва ли было бы воз-
можно развитие драматургии, да и не только ее...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Уговорившись на том, брат Пуччо со следующего же воскресенья на-
чал свою епитимью, а его преподобие, стакнувшись с Изабеттой, почти
ежевечерне, в тот час, когда никто не мог увидеть его, приходил к ней
ужинать, затем ложился с нею в кровать, лежал до утрени, потом вставал
и уходил, а брат Пуччо приходил соснуть.
Место, которое брат Пуччо избрал местом своего покаяния, находи-
340
лось рядом с комнатой, где спала его жена, и отделялось от нее лишь
тонкой перегородкой. И вот однажды, когда монах и жена брата Пуччо
резвились Ьез всякого удержу, брату Пуччо почудилось, будто под ним
трясется пол, и он, уже сто раз прочитав «Отче наш», вдруг запнулся и,
стоя все так же неподвижно, окликнул жену и спросил, что она там
делает.
А жена его, преизрядная шутница, как раз в это время скакала без
седла на верховом животном святого Бенедикта, а может, и святого Иоан-
на Гвальберта. «Я, муженек, изо всех сил верчусь, честное слово»,— крик-
нула она в ответ.
А брат Пуччо ей: «Как так вертишься? Что это еще за верчение?»
Жена его была веселого нрава и за словом в карман не лезла, а может,
ей и было чему посмеяться. «Неужели вам не понятно? — крикнула она.—
Вы же сами мне тысячу раз говорили: «На голодное брюхо спать не ло-
жись, а то потом, знай, с боку на бок вертись».
Брат Пуччо поверил намеку на то, что причина ее бессонницы —
пост, оттого, мол, она и вертится на постели, и в простоте душевной
обратился к ней с такими словами: «Говорил я тебе, жена, не постись! Но
раз уж ты настояла на своем, то не думай о еде и постарайся заснуть, а то
ведь ты так скачешь по постели, что весь дом трясется».
«Не беспокойтесь,— сказала жена,— я сама знаю, что мне нужно.
Вы занимайтесь своим делом, а я, сколько сил хватит, буду заниматься
своим».
Тут брат Пуччо умолк и опять принялся читать молитвы, а жена с его
преподобием блаженствовали иоту ночь, и потом — до тех пор, пока не
кончилась епитимья брата Пуччо...»
ДЖОВАННИ БОККАЧЧО. Декамерон
Адюльтер вдохновил не один десяток художников кисти и сло-
ва, но прежде всего не самим фактом секса, скрытого завесой вол-
нующей тайны, а именно этой тайной, которая придавала сексу
особый, неповторимый аромат опасного приключения и акта сме-
лого протеста против антиэротической христианской морали.
Возникшее в период упадка Римской империи, христианст-
во, как бы бросив вызов всеобщему разврату и торжеству не-
обузданной похоти, провозгласило свои аскетические догматы, а
когда набрало силу и стало главенствующей европейской рели-
гией, объявило настоящую войну естественному сексуальному
влечению.
Фактически объединив в себе духовную и светскую власть, хри-
стианство провозгласило секс результатом происков искусителя-
сатаны и предало его анафеме, причем, не только секс, но и выс-
шую форму его проявления — любовь в ее нормальном смысле и
проявлении, предоставив своей пастве только «любить ближнего
как самого себя». И не более. Церковь жестко регламентировала
отношения между полами как в семье, так и вне ее.
Среди еретиков, закончивших свои дни на кострах инквизи-
ции, было немало тех, кто попросту отверг мертвящие догмы ре-
лигиозного Танатоса.
341
Эта запоздалая и жестокая месть распущенности Рима, пресле-
довавшего первых христиан, преследовала еще одну цель — ско-
вав тело, получить господство на душой.
Кстати, подобные же антиэротические тенденции наблюдались
при господстве тоталитарных режимов Гитлера, Муссолини и Ста-
лина: строго контролируемая цензурой целомудренность искусст-
ва, запрет на сексуальную свободу, полицейское преследование
сексуальных меньшинств, культ труда как единственной и непре-
ходящей ценности бытия, эталонизация «простого человека», на-
стойчивая пропаганда равенства не столько возможностей, сколь-
ко результатов человеческих усилий, нивелирование всех под уро-
вень самых примитивных слоев населения.
Обретя власть, христианство замахнулось на самые естествен-
ные радости бытия, на его сокровенный смысл.
Как заметил в свое время Ницше, «христианство поднесло Эроту
чашу с ядом, но он не умер, а выродился в порок».
Преследование сексуальных отношений в период раннего Сред-
невековья не могло не вызвать мощное движение сопротивления,
которое сопровождалось ростом извращений, тайными оргиями
и остервенелым развратом на бытовом уровне.
Как известно из физики, сила действия равна силе противодей-
ствия.
КСТАТИ:
«Никто не волен становиться христианином, никого
нельзя обратить в христианство — сначала надо сделать-
ся достаточно больным для этого... В глубине христианст-
ва живет злоба больных людей, инстинкт, направленный
против здоровых, против здоровья. Все хорошо уродившее-
ся, гордое, озорное и прекрасное вызывает боль в ушах и
резь в глазах. Напомню слова апостола Павла, которым
цены нет: «...бог избрал немудрое мира... и немощное мира
избрал бог... и не знатное мира и уничиженное...»
ФРИДРИХ НИЦШЕ
С другой стороны, нельзя не отметить, что религиозные гонения
на земную любовь спровоцировали не только тайный разврат, но и
такой вид духовного протеста, как рыцарскую любовь, центром за-
рождения которой принято считать Прованс (Южная Франция).
Провансальские поэты создают культ прекрасной дамы, воспе-
вают волшебство свободной любви, противопоставляют истинное
земное блаженство лицемерным обещаниям церковников «блажен-
ства на том свете».
Романтическая рыцарская любовь бросает перчатку вызова и
церковному аскетизму, и затхлой благочестивости брака по расче-
342
ту, одухотворив сексуальные отношения, придав им возвышенное
благородство.
Эпоха Возрождения взрывает мрачные казематы, в которых то-
мился свободный человеческий дух, противопоставляет церковно-
му умерщвлению плоти ее торжество, гневно и решительно отвер-
гает догму о греховности человека и провозглашает торжество жизни
и ее радостей.
Эта славная эпоха вошла в историю именами Боккаччо, Рабле,
Рафаэля, Петрарки, Леонардо да Винчи, Микеланджело и мно-
гих-многих других, чье буйство мысли, красок и форм можно срав-
нить с весенним цветением, вдруг сменившим мрачные и холод-
ные краски зимы.
Возрождение, как никакая другая эпоха, способствовало сбли-
жению сугубо чувственной и возвышенной любви, взаимно до-
полняющих друг друга и создающих единый гармоничный образ
слияния полов.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
Ромео (одетый монахом, Джульетте)
Я ваших рук рукой коснулся грубой.
Чтоб смыть кощунство, я даю обет:
К угоднице спаЛомничают губы
И зацелуют святотатства след.
Джульетта
Святой отец, пожатье рук законно.
Пожатье рук — естественный привет.
Паломники святыням бьют поклоны.
Прикладываться надобности нет.
Ромео
Однако губы нам даны на что-то?
Джульетта
Святой отец, молитвы воссылать.
Ромео
Так вот молитва: дайте им работу.
Склоните слух ко мне, святая мать.
Джульетта
Я слух склоню, но двигаться не стану.
Ромео
Не надо наклоняться, сам достану.
(Целует ее)
Вот с губ моих весь грех теперь и снят.
Джульетта
Зато мои впервые им покрылись.
Ромео
Тогда отдайте мне его назад.
Джульетта
Мой друг, где целоваться вы учились?
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР Ромео и Джульетта
343
Следующая, буржуазная эпоха, внесла во взаимоотношения
полов свойственную ей деловитость и расчетливость, тем самым
широко распахнув двери перед адюльтером и скрытой проститу-
цией.
Как заметил Виктор Гюго, «в наше время при существующих
законах и обычаях в Западной Европе брак приводит ко лжи. В его
основе лежит расчет, а не любовь... В большинстве случаев то, что
называется браком, является прелюбодеянием, а то, что называет-
ся прелюбодеянием, именно и является браком».
Бурный XX век обозначился новыми веяниями в теории и прак-
тике половых отношений.
Победивший в 1917 году российский пролетариат решил раз-
двинуть рамки своих сексуальных притязаний на ранее недоступ-
ных ему представительниц иных классов и тем взять реванш за
естественную ограниченность круга своих традиционных парт-
нерш.
Например, во Владимире в 1918 году был издан местными ор-
ганами советской власти такой декрет: «Каждая незамужняя жен-
щина, начиная с 18-летнего возраста, объявляется достоянием го-
сударства и обязана зарегистрироваться в Бюро Свободной Люб-
ви, где мужчины в возрасте от 19 до 50 лет могут выбрать себе
женщину независимо от ее желания». В Саратове и Вятке красо-
вался на афишных тумбах «Декрет об отмене частного владения
женщинами», последний пункт которого гласил: «Все уклонив-
шиеся от признания и проведения настоящего декрета в жизнь
объявляются саботажниками, врагами народа и контрреволюцио-
нерами».
Но попытки победоносных дикарей установить в законодатель-
ном порядке первобытный промискуитет в XX столетии не дос-
тигли желаемого результата, так как — кроме иных причин —
подобное не входило в планы их вождей, начавших вскоре прово-
дить в жизнь политику классового геноцида, исключавшего сво-
бодное сексуальное общение между различными и антагонистич-
ными по отношению друг к другу слоями населения.
В 1924 году профессор А. Залкинд издал характерный для того
времени «труд» под названием: «Двенадцать половых заповедей
революционного пролетариата», где отношения мужчины и жен-
щины рассматривались с сугубо классовых позиций, исключав-
ших общечеловеческие.
Там, в числе прочих, были и такие «перлы»...
* «...Старая нравственность умерла, разлагается, гниет. Эксплуа-
таторские классы, создавшие ее для себя, для своей самозащиты,
больше истории не нужны, и подавляющее большинство челове-
чества начинает вести себя совсем не так, как буржуазии хотелось
бы. На авансцену истории выдвигается новый господствующий
класс — он начинает строить свои собственные правила поведе-
ния, свою этику.
344
Половая жизнь — для создания здорового революционно-клас-
сового потомства, для правильного боевого использования всего
энергетического богатства человека, для революционно-целесооб-
разной организации его радостей, для боевого формирования внут-
риклассовых отношений — вот подход пролетариата к половому
вопросу.
Половая жизнь — как неотъемлемая часть прочего боевого ар-
сенала пролетариата — вот единственно возможная сейчас точка
зрения рабочего класса на половой вопрос: все социальное и био-
логическое имущество революционного пролетариата является сей-
час его боевым арсеналом.
Отсюда: все те элементы половой жизни, которые вредят созда-
нию здоровой революционной смены, которые грабят классовую
энергетику, гноят классовые радости, портят внутриклассовые от-
ношения, должны быть беспощадно отметены из классового оби-
хода...
...Чисто физическое половое влечение недопустимо с револю-
ционно-пролетарской точки зрения. Человек тем и отличается от
прочих животных, что все его физиологические функции прони-
заны психическим, т. е. социальным содержанием. Половое вле-
чение к классово-враждебному, морально-противному, бесчест-
ному объекту является таким же извращением, как влечение че-
ловека к крокодилу и орангутангу. Половое влечение правильно
развивающегося культурного человека впитывает в себя массу
ценных элементов из окружающей жизни и становится от них
неотрывным. Если тянет к половой связи, то это должно зна-
чить, что объект полового тяготения привлекает и другими сто-
ронами своего существования, а не только шириною своих плеч
или бедер.
...Половой подбор должен строиться по линии классовой рево-
люционно-пролетарской целесообразности.
Половая жизнь рассматривается классом как социальная, а не
как узколичная функция, и поэтому привлекать, побеждать в лю-
бовной жизни должны социальные, классовые достоинства, а не
специфические физиологические половые приманки, являющие-
ся в подавляющем большинстве случаев либо пережитком нашего
докультурного состояния, либо развившимися в результате гнило-
носных воздействий эксплуататорских условий жизни. Половое
влечение само по себе биологически достаточно сильно, чтобы не
было нужды в возбуждении его еще и добавочными специальны-
ми приемами. Так как у революционного класса, спасающего от
гибели все человечество, в половой жизни содержатся исключи-
тельно евгенические задачи, т. е. задачи революционно-коммуни-
стического оздоровления потомства, то очевидно, в качестве наи-
более сильных половых возбудителей должны выявлять себя не те
черты классовобесплодной «красоты», «женственности» — грубо
«мускулистой» и «усатой» мужественности, которым мало места и
345
от которых мало толку в условиях индустриализированного, со-
циализирующегося человечества. Понятие о красоте, о здоровье
теперь радикально пересматривается классом-борцом в отноше-
нии их классовой,целесообразности...
...Класс в интересах революционной целесообразности имеет
право вмешиваться в половую жизнь своих сочленов...»
К сожалению, это не литераторская шутка и не фантастика.
Сталину нужны были потомственные чистокровные пролета-
рии, как через некоторое время Гитлеру — потомственные чис-
токровные арийцы.
Секс был взят под строгий контроль правящей партии, и в обе-
их социалистических странах не одна тысяча эротических вольно-
думцев отправилась в концлагерь по статье «Бытовое разложение».
Это не фантастика, но как точно совпадают приведенные выше
фашистские «заповеди» со строками всемирно известной тотали-
тарной дистопии (вид негативной утопии) Джорджа Оруэлла «1984»,
написанной в 1948 году и категорически запрещенной к изданию
в СССР до 1989 года:
«Партия стремилась не просто помешать тому, чтобы между
мужчинами и женщинами возникали узы, которые не всегда под-
даются ее воздействию. Ее подлинной необъявленной целью было
лишить половой акт удовольствия. Главным врагом была не столь-
ко любовь, сколько эротика — и в браке, и вне его. Все браки
между членами партии утверждал особый комитет, и — хотя этот
принцип и не провозглашали открыто — если создавалось впе-
чатление, что будущие супруги физически привлекательны друг
для друга, им отказывали в разрешении. У брака признавали толь-
ко одну цель: производить детей для службы государству. Половое
сношение следовало рассматривать как маленькую противную про-
цедуру, вроде клизмы...»
Это фантастика, но англичане, тем не менее, не без тревоги
ждали наступления 1984 года, чтобы воочию убедиться в том, что
оруэлловский кошмар так и не наступил. И с облегчением вздох-
нули, встретив 1985-й.
Наша страна прожила в этом кошмаре более семидесяти лет,
хотя и ее не миновала в определенной степени разразившаяся в
середине 60-х годов сексуальная революция, охватившая огром-
ные слои молодежи западного мира.
Одним из отцов этой революции считался австрийский психи-
атр, неофрейдист В. Рейх. Он призывал к тотальной сексуальной
революции общества, призванной возродить естественно-природ-
ную потенцию человека.
Во время массовых студенческих волнений во Франции в мае
1968 года на стенах Сорбоннского университета были начертаны
символы, украшавшие книги Рейха.
Так в течение бурной истории человечества секс то получал
неограниченную свободу, то заковывался в цепи, то предназна-
346
чался для служения политике, то яростно бунтовал против нее,
доказывая то, что не нуждается в доказательствах — его неистре-
бимость и всесилие.
КСТАТИ:
«Любое негативное действие по отношению к сексу не
преобразует энергию. Напротив, внутри нас он создает
конфликт, который будет разрушителен. Борясь с энер-
гией, вы боретесь с самим собой. Никто не может побе-
дить в этой схватке. В какой-то момент вы почувствуете,
что победили сами, в другой же ощутите, что верх берет
секс. И так будет постоянно. Иногда вам покажется, что
вы взяли секс под контроль, а через минуту почувствуете
сексуальное влечение, и все, чего вы, казалось, достиг-
ли, окажется потерянным. Никто не может выиграть битву
со своей собственной энергией».
ОШО. Психология эзотерического
Структура взаимоотношений полов имеет множество уровней,
границы между которыми представляются довольно размытыми.
Однако определение хотя бьгосновных из этих уровней необходи-
мо для избежания многозначности в оценках предмета нашего
исследования.
Краффт-Эбинг писал в своей «Психологии половой жизни»,
что в «грубочувственной любви, в стремлении к удовлетворе-
нию природного инстинкта человек стоит на одной ступени с
животным, но ему дано подняться на высоту, на которой он
уже перестает быть безвольным рабом инстинкта, и в нем про-
буждаются более благородные ощущения и стремления, кото-
рые при всем своем чувственном происхождении раскрывают
перед ним целый мир прекрасного, возвышенного и нравствен-
ного».
Современный классик теоретической и практической психо-
логии личности Виктор Эмиль Франкл отмечает три уровня, три
слоя в структуре взаимоотношений полов: «Самый примитивный
подход относится к самому внешнему слою: это сексуальное от-
ношение.
Физическая внешность другого человека оказывается сексуаль-
но возбуждающей, и это возбуждение вызывает сексуальное вле-
чение к сексуально привлекательному партнеру, непосредственно
воздействуя на физическое существо человека.
На ступеньку выше стоит эротическое отношение.
Для целей нашего анализа мы четко разграничиваем эротику и
сексуальность. Эротическая предрасположенность означает не про-
сто сексуальную возбудимость, подверженность сексуальным вле-
347
чениям. Это отношение исходит не только из сексуального побу-
ждения и провоцируется не только сексуальной привлекательно-
стью партнера. Если мы считаем физическую сущность партнера
его внешним слоем, то можно сказать, что эротически предраспо-
ложенный человек проникает глубже того, кто озабочен лишь сек-
суально. Эротика проникает в следующий, более глубокий слой,
входит уже в психическую сферу другого человека. Такое отноше-
ние к партнеру, рассматриваемое как одна из фаз взаимоотноше-
ний с ним, соответствует тому, что обычно называют «сильным
увлечением». Физические качества партнера возбуждают нас сек-
суально, но в то же время мы «увлечены» и другими — психиче-
скими — его достоинствами. Увлеченный человек находится уже
не просто в состоянии физического возбуждения; скорее возбуж-
дается его собственно психологическая эмоциональность — она
возбуждается особой (но не единственной в своем роде) психиче-
ской организацией партнера, скажем, какими-то конкретными
чертами его характера.
Итак, чисто сексуальное отношение направлено на физическую
сущность партнера и не способно идти дальше этого уровня. Эроти-
ческое отношение, «отношение увлеченности», направлено не только
на физическую сущность, но оно все еще не проникает в сердце
другого человека.
Это делается на третьем возможном уровне отношений: на уровне
самой любви.
Любовь (в самом узком смысле этого слова) представляет конеч-
ную стадию эротического отношения (в самом широком смысле этого
слова), так как только она проникает наиболее глубоко в личност-
ную структуру партнера. Любовь представляет собой вступление во
взаимоотношения с другим человеком как с духовным существом.
Духовная близость партнеров является наивысшей достижимой
формой партнерства. Тому, кто любит, уже недостаточно физиче-
ского или эмоционального состояния — его по-настоящему затра-
гивает только духовная близость партнера. Любовь, таким образом,
является вхождением в непосредственные отношения с личностью
любимого, с его своеобразием и неповторимостью».
КСТАТИ:
«Мужчина может быть счастлив с какой угодно жен-
щиной — если он ее не любит».
ОСКАР УАЙЛЬД
«Подчас чувственность обгоняет любовь, корень люб-
ви остается слабым, неприжившимся, и вырвать его бы-
вает нетрудно».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
348
«Собака, любящая за то, что глядят, выше кошки,
любящей за то, что гладят, и кошка, любящая за то, что
гладят, выше ребенка, любящего за то, что кормят. Все
дело в степенях».
МАРИНА'ЦВЕТАЕВА
«Любовь как прилипчивая болезнь: чем больше ее бо-
ишься, тем скорее подхватишь».
НИКОЛА ШАМФОР
«Страсть, изображенную в наших книгах, мы извлекли
из своего мозга, из содрогания нашего разума: один из
нас был дней восемь любовником некоей добродетель-
ной женщины, а другой — три дня любовником деся-
тифранковой шлюхи. Итого, одиннадцать дней любви на
двоих».
ЖЮЛЬ И ЭДМОН ГОНКУРЫ
«Любовь — неистовое влечение к тому, что убегает
от нас».
МИШЕЛЬ МОНТЕНЬ
«Любовь! В каких только безумствах не заставляешь
ты нас обретать радость».
СТЕНДАЛЬ
«Любовь — большая помеха в жизни. С ее помощью
заполняются тюрьмы и дома для умалишенных. Хроника
любовных страстей легко прослеживается в протоколах
комиссара полиции».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
«Не быть любимым — это всего лишь цеудача, не
любить — вот несчастье».
АЛЬБЕР КАМЮ
«Зачем надевают кольцо золотое
На палец, когда обручаются двое? —
Меня любопытная дева спросила.
Не став пред вопросом в тупик,
Ответил я так собеседнице милой:
Владеет любовь электрической силой,
— А золото — проводник».
РОБЕРТ БЕРНС
349
Бесконечно можно говорить и спорить о любви, но от этого
она не станет ни ближе, ни доступней сотням миллионов муж-
чин, которые на вопрос лежащей женщины: «Милый, ты меня
любишь?», отвечают со свойственным им глубокомыслием: «А я
что делаю?»
Сексуальное чувство мужчины существенно отличается от жен-
ского прежде всего своим ярко выраженным активным началом,
содержащим в себе немалую долю агрессивности.
Ведь принято же говорить, что мужчина «овладел женщиной»,
а женщина «отдалась мужчине», и это отнюдь не условный стили-
стический оборот.
Мужчина — прирожденный воин, вершина счастья которо-
го — победа.
Чувственная любовь — поле его битв.
Даже самый нежный и самоотверженный любовник не чувству-
ет себя удовлетворенным без очевидных проявлений подчиненно-
сти, покорности женщины его воле.
Мужчина добивается благосклонности женщины, завоевывает ее,
оказывающую — пусть ритуальное, но — сопротивление. И вот,
сломив это сопротивление, мужчина входит в женское тело, как
победитель — в завоеванный город.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Наши губы опять слились, и на этот раз она отвечала на мои поце-
луи. Я прижал ее к себе. Я чувствовал, что она изнемогает в моих объя-
тиях. Я увлек ее к кровати, она прижалась ко мне, и здесь силы оконча-
тельно оставили ее. В таких поцелуях восторг переполняет все тело и
придает лихорадке чувств пламенность духовного порыва, в котором
прошлое, настоящее и будущее исчезают, чтобы оставить место лишь
одной любви, мучительному, пьянящему безумию страсти!
Эта хрупкая девушка, эта живая танагрская статуэтка отдалась мне во
всей своей невинности, отдалась не сопротивляясь, с покорностью заво-
роженного существа. Мгновение это показалось мне сказкой, настолько
оно превосходило самые безрассудные надежды и даже силу желания.
При мягком свете лампы и полупотухШего камина она тонкостью поху-
девшего лица, его изможденностью и бледностью и распущенными воло-
сами напоминала привидение, несмотря на вполне физический дар тела,
которое она принесла мне в жертву»’.
ПОЛЬ БУРЖЕ. Ученик
Герой Поля Бурже, как и Жюльен Сорель, герой Стендаля, был
гувернантом в богатом аристократическом доме. Полный често-
любивых желаний и страдающий от сознания своей социальной
неполноценности, он берет у судьбы реванш, соблазнив единст-
венную дочь хозяина дома, гордую и неприступную красавицу.
Сцене в постели предшествует долгая и терпеливая осада, в ходе
350
которой юная аристократка от брезгливой снисходительности к
смазливому и неглупому плебею медленно, шаг за шагом, тща-
тельно продуманном честолюбивым соблазнителем, переходит к
слепому обожанию его...
Подобные коллизии нередки и в литературе, и в жизни и дают
возможность наблюдать коренное отличие мужского варианта
Жюльена Сореля от женского. У женщин, как правило, подобный
реванш имеет гораздо более меркантильную подоплеку, лишен-
ную самоценности чувства победы. Женщина-плебейка хочет выйти
замуж за соблазненного ею аристократа, а мужчина прежде всего
стремится к победе, подтвержденной актом физического облада-
ния — венцом его торжества.
Он самоутверждается через эту победу, как в старину боярские
холопы самоутверждались в постелях жен или дочерей своих пове-
лителей, как самоутверждались многочисленные фавориты Екате-
рины Великой, как самоутверждались крестьяне времен француз-
ских и российских революций, насилуя помещиц.
В сексуальном поведении мужчины наблюдается реализация
установки на разрушение. Недаром же большинством мужчин так
высоко ценится девственность сексуального объекта. Они получа-
ют особое наслаждение от естественного смятения, страха, инстинк-
тивного сопротивления девственницы, в конце концов — от впол-
не осязаемого сопротивления девственной плевы, которую они про-
таранивают, вламываясь в недоступную и запретную до этого
мгновения сферу.
Преодоление сопротивления женщины действует возбуждающе
и пьяняще. В известном анекдоте мужчина говорит своей подруге:
«Одевайся и сопротивляйся!» Отсутствие этого элемента агрессии
в супружеских отношениях является одной из распространенных
причин мужских измен.
КСТАТИ:
«Когда дикое ущелье превращается в курорт, орлы
улетают».
ВЛАДИМИР НАБОКОВ
Воин, охотник — мужчина вступает в азартную борьбу за об-
ладание женщиной, и чем напряженней, чем опасней эта борьба,
тем слаще плоды победы.
АРГУМЕНТЫ:
«Две вещи влекут мужчину — опасности и игра. Так почему же
он хочет еще и женщину? Потому что она для него опасная игра».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
351
В этой борьбе есть еще один компонент — наличие явных или
воображаемых соперников, над которыми мужчина одерживает по-
беду, овладевая предметом их вожделений.
Есть определенная категория мужей, которые доподлинно зна-
ют о том, что у их жен есть любовники и получают особое удо-
вольствие от сексуальных актов со своими неверными супругами,
как бы побеждая их любовников в этой своеобразной конкурент-
ной борьбе.
Встречаются и мужчины, которых влекут к той или иной жен-
щине не ее сексуальные достоинства, а реальные возможности
одержать через овладение ее телом верх над мужем или другим
любовником.
Мотивы разрушения и утверждения своего преимущества над ве-
роятными соперниками зачастую присутствуют в актах изнасило-
ваний.
Сексуальная потребность в изнасиловании играет далеко не
ведущую роль, и акт овладения женщиной является скорее средст-
вом реализации указанных выше мотивов, чем целью.
Изнасилование проистекает из порочной страсти к разруше-
нию, той же самой, которая движет теми, кто умышленно пор-
тит механизмы лифтов, телефоны-автоматы, обшивку сидений в
городском транспорте или вырывает с корнем дорожные указате-
ли. Эти действия являются реализацией установки на разруше-
ние. Разница между истребителями телефонов и насильниками
лишь в способе реализации этой установки.
В формировании преступного намерения может принимать уча-
стие и комплекс неполноценности, который подталкивает насиль-
ника к самоутверждению.
Этот комплекс может происходить как из самооценки преступ-
ником своих физических данных, так и своего материального или
социального статуса.
Какой-нибудь грязный бродяга, увидев элегантную, хорошо
одетую женщину, пахнущую дорогими духами, отлично понимает,
что любой контакт с нею, а тем более сексуальный, для него пол-
ностью исключен. При этом он представляет себе образованного,
умного, благополучного во всех отношениях мужчину, который
сделал эту женщину своей избранницей, дарит ей эти дорогие духи
(маленький флакончик которых стоит десяти ящиков водки) и усы-
пает ложе их любви лепестками роз...
Бродяга представляет себе фешенебельные рестораны, престиж-
ные автомобили, мужчин (непременно в смокингах), которые тщет-
но добиваются расположения этой женщины, и в голове его воз-
никает мстительная мысль победить, унизить этих мужчин, отом-
стить им и этой холеной самке за свои жизненные неудачи...
Способ мщения до гениальности прост — подстеречь ее в ка-
ком-нибудь укромном месте, приставить к горлу лезвие бритвы
и... «оприходовать» ее, причем, желательно — для полноты мще-
352
Ю. Ш. Фон Карольсфельд. Сусанна и двое старейшин.
ния — еще и в рот. Проведенные нами исследования уголовных
дел показывают, что подавляющее большинство изнасилований
совершается «в извращенной форме». Было бы абсурдом предпо-
лагать такое количество сексуальных гурманов среди этих грубых
животных. Следовательно, дело тут не в гурманстве, а в самоутвер-
ждении, замешанном на унижении жертвы.
А потом этот бродяга будет победоносно усмехаться, попивая
в своем логове мутный самогон...
Или он, или бездарный во всех отношениях прыщавый юнец,
решившийся таким способом опровергнуть закон естественного
отбора.
Или желчный человечек, мстящий всем женщинам за свои амур-
ные неудачи юности.
Мстительное стремление к насилию возникает, как правило, у
солдат, вступивших в захваченный у неприятеля город, и у пред-
ставителей низших слоев населения во время социальных катак-
лизмов.
Целый коктейль вышеперечисленных мотивов, несомненно,
руководил большевистскими вождями, устраивавшими приемы в
своих загородных резиденциях, на которые приглашались знаме-
нитые певицы и кинозвезды. По-видимому, вчерашним сапожни-
353
кам или подручным слесарей безмерно льстило то, что они могут
«оприходовать» во всех возможных позах женщину, которая явля-
ется недосягаемым кумиром и предметом самых страстных вожде-
лений для миллионов и миллионов мужчин.
Хоть Джон Кеннеди и не был в юности сапожником,но, види-
мо, нечто подобное он испытывал, обнимая царицу грез — Ме-
рилин Монро...
Сексуальная потребность у мужчин обусловлена целым рядом
факторов небиологического характера, однако долю в нем сугубо
животного влечения едва ли стоит недооценивать.
Эта потребность у мужчин, по мнению специалистов, гораздо
сильнее, чем у женщин, но имеет свои специфические особен-
ности.
АРГУМЕНТЫ:
«Подчиняясь могучему природному инстинкту, мужчина в своих
любовных исканиях ведет себя агрессивно и бурно. При всем том,
эта природная потребность не наполняет всего его психического
мира. Как скоро его вожделение удовлетворено, любовь его вре-
менно стушевывается перед остальными жизненными и социаль-
ными интересами.
Замечательна роль, которую играет у мужчин состояние их поло-
вых отправлений в деле возникновения и сохранения у них чувства
собственного достоинства. Значение этого фактора доказывается
утратой мужественности и самодоверия, замечаемого у слабонерв-
ных онанистов и импотентов.
На психике старых и молодых людей существенно отражается со-
стояние их половой способности, и замечено, что импотенция в
резкой степени ограничивает свежесть, жизнерадостное настрое-
ние, умственную работоспособность, доверие к себе и полет фан-
тазии. Этот дефект тем значительнее, чем в более раннем возрасте
мужчина утратил свою половую силу и чем большей чувственно-
стью был одарен.
Внезапная утрата половой способности может повести здесь к раз-
витию тяжкой меланхолии и даже, к самоубийству, если для таких
лиц жизнь без любви составляет бремя.
Но и там, где реакция не в такой степени резка, субъект, утратив-
ший половую способность, становится угрюмым, недоброжелатель-
ным, эгоистичным, ревнивым, слабовольным, трусливым, лишен-
ным самолюбия и честолюбия. •
Аналогичное мы встречаем у скопцов, характер которых после ка-
страции резко меняется к худшему».
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ
Для мужчины — в гораздо большей степени, чем для женщи-
ны — играет роль внешность сексуального объекта.
Причем, здесь нет стандартных и универсальных критериев
оценки сексуальной привлекательности женщины. Случается, что
женщина, по всем параметрам соответствующая признанному идеа-
354
лу красоты, далеко не у всех мужчин способна вызвать сексуаль-
ное влечение.
Одним, например, нравятся длинные и стройные ноги, а дру-
гим — напротив, короткие и полные.
Одних приводят в неописуемый восторг широкие бедра, других
именно они отталкивают.
Есть любители большой и пышной женской груди, а другие,
например, предпочитают едва заметные полушария девической.
Подобные сравнения можно было бы приводить бесконечно,
так как бесконечен спектр мужских представлений о привлека-
тельности сексуального объекта, тем более что в него следовало
бы включить и такие женские качества, как манера держаться,
походка, коммуникабельность и женственность наконец, которая
довольно трудно поддается формальному анализу.
Если женщина, в основном, находит свое счастье в любви, как
в смысле и цели существования, то мужчина рассматривает лю-
бовь лишь как одно из жизненных наслаждений.
Образна говоря, жизнь мужчины подобна картине, где жен-
щина отнюдь це полотно, а всего лишь рама — богатая, щедро
украшенная, изящная, но... рама. Редко кто из мужчин позволя-
ет женщине занять полотно его жизни. Большинство пребывают
в твердой уверенности, что рама, конечно, влияет на восприятие
картины в целом, но от смены рамы суть картины мало в чем
меняется.
Мужчина подходит к любви довольно утилитарно, четко разде-
ляя свои духовные и животные влечения.
АРГУМЕНТЫ:
«По-моему, эта два совершенно разных желания, две абсолютно
разные потребности. Скажем, у Араминты лучшая в мире фигура,
лицо ее прекрасно, ее большие и знойные карие глаза обещают,
что она истечет спермой, как только мой член потрется о стенки ее
вагины или ее ануса,— и вот я сношаюсь с ней и ни о чем больше
не думаю... Так скажи на милость, зачем примешивать к телу этого
соблазнительного создания какие-то сердечные чувства? Это лиш-
ний раз доказывает, что любовь и наслаждение — две разные и
далекие друг от друга области и что не только нет никакой необхо-
димости любить, чтобы наслаждаться, но что достаточно наслаж-
даться и обходиться при этом без любви. Ибо нежные романтиче-
ские чувства происходят из сочетания хорошего настроения и це-
лесообразности, но не имеют никакого отношения к красоте бюста
или к волнующим линиям задницы, и я не позволю, чтобы эти
телесные вещи, которые, в зависимости от тончайшей игры вкуса,
возбуждают физическое влечение, таким же образом влияли на
привязанность моральную.
Чтобы завершить свое сравнение, добавлю следующее: возьмем
Белинду, она уродлива, ей сорок два, в ней нет никакого намека на
соблазнительность, ни одной возбуждающей желания черточки —
355
одним словом, это настоящая обделенная судьбой корова. Но Бе-
линда умна, мудра, у нее отличный характер, в ней тысяча вещей,
которые отвечают моим вкусам. У меня нет желания лечь с ней в
постель, однако я без ума от бесед с нею. Разумеется, я предпочел
бы для утех Араминту, но я искренне презирал бы ее, когда жар
моего желания спадет, потому что я нашел в ней только тело, и ни
одно из ее моральных качеств не затронуло моего сердца».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
Анализируя волны притяжения мужчины к женщине, психоло-
ги часто употребляют термин «фетиш».
Под этим термином подразумеваются объекты восприятия или
их части, или свойства этих объектов, которые вызывают влече-
ние, не зависящее от объективных качеств объекта.
Рассматривая роль фетиша в возникновении сексуального вле-
чения, Краффт-Эбинг писал: «Наиболее простым является тот слу-
чай, в котором с чувственным возбуждением совпадает по време-
ни вид особы другого пола, причем, созерцание этого лица усили-
вает чувственное возбуждение.
Чувственное и зрительное впечатления вступают в ассоциатив-
ную связь, и эта связь укрепляется по мере того, как возвращаю-
щееся чувственное возбуждение пробуждает оптический образ вос-
поминания или же последний (новое свидание) вновь вызывает
половое возбуждение, доходящее даже до оргазма и поллюции (сно-
видение). В этом случае фетишем служит телесный образ любимой
особы, как одно целое. Но и части целого, и просто свойства,
притом, как физические, так и духовные, могут влиять в качестве
фетишей на лицо другого пола благодаря тому, что восприятие их
совпадает со случайным половым возбуждением (или вызывает
таковое)...
Любовный фетишизм служит источником особых симпатий. Так,
одного привлекают стройные женщины, другого — толстые, од-
ного — брюнетки, другого! — блондинки. Для одного индиви-
дуальным фетишем служит особое выражение глаз, для другого —
особый тембр голоса или особый запах, даже искусственный (духи),
или рука, нога, ухо и т. п., и этот фетиш представляет собой ис-
ходный пункт сложной цепи душевных процессов, общим выра-
жением которых является любовь, т. е. стремление к физическому
и духовному обладанию предметом'любви».
Автору известен человек, для которого фетишем служат малень-
кие уши с розовыми мочками, и другой, фетиш которого состоит в
том, что желаемая им женщина работает в вышестоящей органи-
зации. Беспредельны тайны Природы, как и ее капризы...
Но капризы Природы так же естественны, как и она сама, од-
нако преломленные в человеческом сознании они приобретают
самые фантастические и жестокие по своей сути формы.
Человек поставил на службу своему природному сексуальному
356
влечению великое множество своих мотивов, придумок и извра-
щений болезненной филантропии, мизантропии или болезненно-
го самолюбия.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Иная машинисточка получает по IX разряду четыре с половиной
червонца, ну, правда, любовник ей фильдеперсовые чулочки подарит.
Да ведь сколько за этот фильдеперс ей издевательств надо вынести.
Ведь он ее не каким-нибудь обыкновенным способом, а подвергает
французской любви. Сволочи эти французы, между нами говоря...
Бежит она в подворотню в любовниковых чулках. Ноги холодные, в
живот дует, а штаны она носит холодные, одна кружевная видимость.
Рвань для любовника. Надень-ка она фланелевые, попробуй, он и
заорет: до чего ты не изящна! Надоела мне моя Матрена, намучился
я с фланелевыми штанами, теперь пришло мое времечко. Я теперь
председатель, и сколько не накраду — все на женское тело, на рако-
вые шейки, на Абрау-Дюрсо».
МИХАИЛ БУЛГАКОВ. Собачье сердце
В сексе, как в капле воды, отражается весь духовный мир муж-
чины, его сознательные и подсознательные стремления, наклон-
ности, подлинный, а не декларируемый уровень интеллекта, бла-
городства, культуры. В этом плане постель, пожалуй, самый точ-
ный и не допускающий ошибок детектор лжи.
Именно постель, как лакмусовая бумага, проявит все качества,
которые мужчина предпочитает скрывать при всех остальных жиз-
ненных обстоятельствах. Здесь откровенно обнажится суть и са-
мовлюбленного Нарцисса, и похотливого сатира, и безмозглого
тупицы, и толстокожего хряка, и человека, по странной прихоти
фортуны транспортированного из грязи в князи —- все обнажит
постель: и тела, и души.
Конечно, фантастично предполагать подобное, но было бы весь-
ма разумно прежде чем кого-либо избирать в парламент, допод-
линно узнавать, как он себя ведет в постели. Думается, что в этом
случае весьма немногие из народных избранников заняли бы свои
кресла.
Подобный тест выявил бы и наличие личностного начала, и
уровень культуры, и способность к сопереживанию, и степень
мужественности, и степень самоуважения, и множество других
качеств, надежно спрятанных за железным занавесом тщательно
разработанного имиджа.
Из всех актов человеческого поведения секс является наиболее
естественным и приближенным к поведению животного, и поэто-
му он обладает исключительными возможностями анализа про-
центного содержания в Человеке его «Я», «Сверх-Я» и «Оно».
Природа сотворила нас Мужчинами и Женщинами.
357
В этом и только в этом виде и качестве мы появляемся на свет,
проходим отмеренный нам путь и уходим из этого мира.
Все же, что носит название разумной деятельности, обусловлено
жестокой необходимостью сиюминутного физического выживания.
Естественной же потребности к труду у человека нет и не может
быть.
Если бы булки росли на деревьях, ни одному здравомысляще-
му человеку не пришла бы в голову мысль заниматься хлебопа-
шеством.
«Без труда не вынешь и рыбку из пруда» — гласит народная
мудрость. Но разве есть потребность вытаскивать рыбку из пруда?
Есть потребность ее съесть, а вот процесс вытаскивания — это
всего лишь необходимость удовлетворения инстинкта голода, не
более того.
Именно голодом, холодом и прочими неприятными ощуще-
ниями поощряется наше трудолюбие.
Исключение может составлять лишь потребность к творчеству,
но эта потребность наблюдается у весьма небольшого числа лю-
дей, и поэтому не может рассматриваться как общечеловеческое
качество.
А певцы и проповедники естественного человеческого трудо-
любия, видимо, никогда не входили в гальванический цех и виде-
ли мартеновскую печь лишь на экране телевизора, иначе едва ли
они осмелились бы утверждать подобное.
Впрочем, нет, осмелились бы. Находится немало людей, вос-
славляющих труд с единственной целью поживиться за его счет.
Значительная часть произведений искусства советского перио-
да — яркое тому доказательство.
И остервенелая критика учения Фрейда — тоже.
Шила в мешке не утаишь. Вся человеческая жизнедеятельность
детерминирована сексуальным влечением, Эросом — влечением
к жизни.
Секс является всепроникающим влечением и универсальной
пружиной подавляющего большинства человеческих проявлений
независимо от их формы и характера.
Какое иное влечение навеяло эти строки Лермонтова:
«Душа телесна!» — ты всех уверяешь смело;
Я соглашусь, любовцю дыша:
Твое прекраснейшее тело
Не что иное, как душа!..
А что направляло копье рыцаря, сражающегося на турнире в
честь прекрасной дамы?
А юноша, мечтающий о карьере великого артиста? Только ли о
служении искусству он думает? За цветами, аплодисментами и зо-
лочеными фигурками «Оскаров» ясно проглядываются толпы вос-
торженных поклонниц — огромное, необозримое поле сексуаль-
ного выбора.
358
Либидо ненавязчиво руководит и великими открытиями че-
ловеческой мысли, и самыми низменными деяниями человече-
ских рук.
К примеру, шайка налетчиков грабит банк и благополучно ус-
кользает от рук правосудия. Как они израсходуют награбленные
деньги? На что? На роскошные виллы с голубыми бассейнами, на
автомобили, на экзотические яства и на многое другое, соответст-
вующее их представлениям о роскошной жизни. Но все это лишь
фон, на котором неизменно должны появиться женские ноги того
типа, который тоже принято называть роскошными. Пара ног,
десять, тысяча — это уже дело вкуса и потребностей, но без это-
го компонента «роскошная» жизнь и все ее аксессуары попросту
теряют смысл. Вот и выходит, что главным стимулом к ограбле-
нию банка были все-таки ноги...
А без них много ли человеку надо?
Без них — «Мир хижинам — война дворцам!», к чему всегда
вели критики фрейдизма.
Но за всяким зеркалом есть Зазеркалье. Если секс из побуди-
тельного мотива и естественной потребности становится целью,
он, как и любое другое природное влечение, бесконтрольно про-
рвавшееся в сферу человеческого «Я», узурпирует власть и провоз-
глашает свою диктатуру, разом превратившись из созидательной
силы в разрушительную.
Здоровое либидо перерождается в болезненную похоть.
АРГУМЕНТЫ:
«Природа сделала величайший дар людям, разделив человеческое
существо на два пола. В вожделении, ухаживании, любовной ласке
и соитии кроется величайшее наслаждение на свете. Уже этого од-
ного достаточно, чтобы понять и разделить страсть тех, кто стре-
мится к этому наслаждению. Однако наслаждение — при всей глу-
бине и упоительности этого чувства — слишком простое слово,
чтобы выразить всю ту наполненность жизни, которую приобрета-
ет сладострастный человек.
Соединение мужского и женского начал — это и бесценный сти-
мул существования, это поддержка в скорби и унынии, это источ-
ник творческих сил, это глубочайшая радость бытия и, может быть,
лучший способ его познания. Все, что есть в жизни красочного,
увлекательного, трагического, все, что в ней дышит, манит, очаро-
вывает, грозит; все, что полно истомы, загадки, неги и торжест-
ва — все это (загадки, прелести и силы жизни) оживают и пред-
стают в самом прекрасном и глубоком своем виде в моменты бли-
зости мужчины и женщины.
Кто отвернется от этого богатства, кто осудит эту высшую пород-
ненность со всем сущим? Какой невежа воспротивится священно-
му призыву жизни, порождающей жизнь?
Впрочем, нет другого человеческого чувства, которое вызывало бы
большие споры, разногласия и непримиримость мнений. Деспо-
359
Б. Валеджо. Викинг. Фрагмент.
360
тичные, тупые, склонные к самодурству натуры с особой яростью
ощущают в себе проснувшееся вожделение. Привыкшие над всеми
властвовать, всему предписывать свою мерку, они ненавидят силу,
которая сама овладевает ими и властно увлекает их за собой.
Слабый, неуверенный в себе человек, к тому же обделенный при-
родой, страдает, ощущая призыв своей плоти. Чем сильнее он жа-
ждет, тем глубже отчаивается... и, не в силах бороться дальше, впа-
дает в исступление...
ТОМАС ФЛЕШЛИ. Энциклопедия пороков
Если бы исступление плоти совершало бы полное превращение
человека в зверя, оно не влекло бы за собой столь тяжких послед-
ствий, какие мы наблюдаем, когда похоть становится идеей-фикс,
ибо зверочеловек — это явление, которое можно отнести к по-
нятию «катастрофа».
КСТАТИ:
«Человек хуже зверя, когда он зверь».
РАБИНДРАНАТ ТАГОР
Зазеркалье естественного либидо — это целый мир, в кото-
ром теснейшим образом переплелись здоровье и болезнь, свобо-
да и рабство, преступление .и наказание...
И смотрит на нас оттуда чудовищен человеческим телом и мор-
дой зверя, в которого обратила того или иного мужчину Кирка —
мифическая богиня Древнего Крита, которая, видимо, обладала
исключительной способностью проникать в самые потаенные глу-
бины мужского характера.
п
КАПРИЗЫ И КАТАСТРОФЫ
«Какая разница между эксцентрич-
ным человеком и извращенцем ? Пер-
вый щекочет задницу возлюбленной
перьями, а извращенец использует
для этой цели всю курицу».
ИОСИФ РАСКИН
Либидо является синтезом полового инстинкта — общебио-
логического свойства, присущего в равной мере животным и че-
ловеку, и психологических факторов, свойственных только чело-
веку и связанных с конкретными особенностями его «Я».
361
Взаимовлияние этих
двух составляющих обу-
славливает характер сексу-
альных проявлений муж-
чины и такие их характе-
ристики, как «нормаль-
ность», «ненормальность»,
«отклонение», «извраще-
ние» и т. д.
Что до сексуальной нор-
мы, то это понятие весьма
и весьма относительное.
Например, в Южной Аме-
рике есть племена, у кото-
рых публичное половое
сношение считается быто-
вой нормой, а вот прием
пищи в присутствии посто-
ронних — крайне непри-
личным деянием.
Известный сексопатолог
И. С. Кон выделяет три
основных аспекта в определении сексуальной нормы:
«Сексуальная жизнь человека — чрезвычайно сложная и тон-
кая область.
Вероятно, ни в одной другой области мы не говорим так час-
то о «норме», «отклонениях», «излишествах» и т. п., как здесь.
Но что, собственно, значат эти понятия?
Во-первых, понятие нормы употребляется в моральном смыс-
ле, обозначая такое поведение, которое считается правильным в
свете существующей системы нравственности.
Во-вторых, мы говорим о норме в статистическом смысле: как
в среднем ведут себя люди в данном обществе, когда в среднем
начинается половая жизнь, с какой интенсивностью она разви-
вается и г. п.
В-третьих, мы говорим о норме в физиологическом смысле,
имея в виду оптимальный режим для данного организма.
Очевидно, что все эти три значения не совпадают друг с дру-
гом».
Тем не менее, как указывал Фрейд, есть сексуальная нор-
ма в широком смысле этого слова, та, которая определена са-
мой Природой, создавшей мужчин, женщин и их взаимное
влечение.
Но всякое правило имеет исключения, которые в этом контек-
сте представляют собой весьма широкий спектр понятий, от не-
винных капризов до грозных катастроф.
Итак, исключения из правил...
362
САТИРЫ И ФАВНЫ
«Любовь — враг излишеств. В
ней, как и в еде, следует отдавать
предпочтение не количеству, а ка-
честву. Истинное наслаждение
кончается, когда начинается рас-
путство, ибо, погрязнув в нем, при-
ходишь к отвращению. Разве тот,
кто жрет, как свинья, и налива-
ется вином, как бездонная бочка,
способен упиваться прелестью изы-
сканного поцелуя?»
АНН И СЕРЖ ГОЛОН. Анжелика
Из всех млекопитающих самым похотливым издревле счи-
тается козел. Когда хотят подчеркнуть навязчивую сексуальную
озабоченность человека, о нем обычно говорят: «Похотлив, как
козел».
Вероятнее всего, именно это свойство животного натолкнуло
древних греков и римлян на мысль снабдить самых любвеобиль-
ных персонажей своих мифов козлиными ногами и рожками. Та-
ковы в греческой мифологии Пан — бог леса, пастухов и охра-
нитель стад (в римской мифологии ему соответствует Фавн) и са-
тир — оба неизменные спутники Диониса, бога вина и веселья.
Эти козлоногие существа благодаря своей поистине мифической
развращенности стали синонимами сексуальной гигантомании. Не-
редко можно услыщать, как о каком-то немолодом развратнике
говорят: «Старый сатир».
Слово «сатир» легло в основу термина, применяемого Краффт-
Эбингом для характеристики крайней степени усиленного поло-
вого влечения,— «сатириазис».
В целом же усиленное половое влечение называется гипересте-
зией.
Сатиры и фавны — в общем-то милые забавники, вызываю-
щие повышенный интерес у слабого пола и презрительную за-
висть у сильного, но вот люди, подверженные сатириазису, пред-
ставляют собой немалую опасность для окружающих.
Так или иначе, но усиленное, гипертрофированное половое вле-
чение считается на любой своей стадии отклонением от нормы.
АРГУМЕНТЫ:
«Одной из важнейших аномалий половой жизни является ненор-
мальное увеличение половых ощущений и представлений, и выте-
кающая отсюда сильная и частая потребность в половом удовлетво-
рении.
363
Пан и нимфа. Немецкая иллюстрация к «Мифологическому кабинету». Ок. 1843.
364
Тот факт, что присущее каждому нормальному человеку половое
влечение и стремление к продолжению рода це получило домини-
рующего значения в жизни человека, должен быть объяснен мно-
говековым воспитанием; более того, несмотря на временные при-
ливы и отливы, половое влечение, являясь лишь эпизодом в чувст-
вах и стремлениях культурных людей, сообщает их чувствам,
социальным и нравственным, более высокий, более благородный,
более возвышенный характер, дает широкий простор как для лич-
ной, так и для общественной деятельности человека.
Далее, законы нравственные и уголовные держат половое влечение
культурного человека в известных границах, установленных в ин-
тересах культурного общества и ограждающих в особенности стыд-
ливость и нравственность общества; эти законы заставляют челове-
ка превозмогать свое влечение, когда оно идет вразрез с альтруи-
стическими требованиями общества.
Если бы это требование не могло быть выполнено нормальным
культурным человеком, то не могли бы существовать ни семья,
ни государство — эти основы нравственного и правового обще-
жития. В действительности у человека нормального, душевноздо-
рового, не потерявшего своего ума и рассудительности вследствие
отравления алкоголем и др. подобного рода средствами, половое
влечение никогда не достигает такой высоты, чтобы захватить все
его мысли и чувства, поглотить его всецело, заставить его бурно,
без удержу, импульсивно стремиться к удовлетворению полового
чувства с забвением нравственных и правовых законов и даже по-
сле полового акта губить себя в ненасытном влечении к новым
наслаждениям.
Половое влечение такого типа, безусловно, является патологиче-
ским. Случайно оно может повести к половому аффекту такой силы,
что при помраченном сознании, в состоянии психической невме-
няемости, под влиянием непреодолимого стремления совершается
насильственный половой акт.
Такова патологическая сексуальность — ужасное несчастье для
человека, ибо ему постоянно угрожает опасность нарушить нравст-
венные и уголовные законы, потерять честь, свободу и даже жизнь.
Употребление алкоголя и длительное половое воздержание могут у
таких дегенератов во всякое время вызвать подобного рода силь-
ные половые аффекты.
Наряду с тяжелыми проявлениями патологической сексуальности
на почве психической дегенерации в виде насильственных дейст-
вий встречаются более часто не столь резкие проявления чрезмер-
ной сексуальности. В наиболее слабой степени мы встречаем эту
форму у людей, у которых половая страсть постоянно нуждается в
удовлетворении, носит очень сильный характер, у которых весь
смысл жизни, все счастье жизни заключается в удовлетворении
своего полового стремления; однако у них нет болезненного вле-
чения, они обыкновенно могут владеть собой, сохранять внешнее
приличие, не компрометировать себя; в остальном они стремятся
использовать для своих целей всякий удобный случай и пользу-
ются им в чрезмерной степени.
Следующую ступень представляют собой «юбочники», донжуаны,
вся жизнь которых проходит в неразборчивом удовлетворении сво-
365
ей чувственности, причем, как люди с извращенным нравствен-
ным чувством, они не останавливаются ни перед обольщением, ни
перед прелюбодеянием, даже кровосмешением...»
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ. Сексуальные катастрофы
Такие люди встречаются нередко. В большинстве случаев ими
движет не столько гипертрофированная животная часть либидо,
сколько патологический эгоизм собственного «Я», который под-
чиняется только одному закону: «Я так хочу».
Эти мужчины относятся к так называемому «генитальному» типу
сексуальных мотиваций, который характеризуется, как правило,
низким уровнем интеллекта и вообще личностного начала. К по-
ловым сношениям такие субъекты стремятся лишь вследствие по-
явления эрекции, поэтому ритм половой жизни у них всецело оп-
ределяется животными влечениями, а такие факторы, как избира-
тельность объекта или морально-этические соображения, как
правило, отсутствуют.
О таких людях говорят, что они — рабы своего члена. Сно-
шение с женщинами для них не развлечение, не одна из радо-
стей жизни, не острая приправа к ней, а ее смысл, главнейшее
средство жизнеутверждения. Все остальное — лишь антураж, на
фоне которого и проходит сквозное действие существования этих
людей.
ФАКТЫ:
♦ Наблюдаемый Дмитрий Г. 50 лет.
Женат. Жене — 37 лет. По настоянию мужа ей пришлось оста-
вить работу только лишь на том основании, чтобы она постоянно
«была под рукой», т. е. была готова для полового сношения в любое
время, когда он, при ненормированном рабочем дне, заедет с рабо-
ты домой.
При этом Г. поддерживает постоянные сексуальные отношения со
своей секретаршей (34 года). В менструальные дни он занимается
с нею орогенитальным сексом.
Объезжая филиалы предприятия (в черте города), Г. неизменно
«отвечается» там у одной-двух работниц, причем, наскоро, между
прочим, улучив 10—20 минут обеденного перерыва.
* Наблюдаемый Эдуард К. 60 лет.
Женат в третий раз. Первая и вторая жены оставили его из-за чрез-
вычайных сексуальных притязаний, которые вначале ими всячески
поддерживались (вполне естественно), но затем и первая, и вторая
испытывали при сношениях лишь отрицательные эмоции. У пер-
вой из жен вследствие бурной половой жизни во время беременно-
сти произошел выкидыш, едва не стоивший ей жизни, а вторая
отказалась поддерживать супружеские отношения после сцены,
которая заставила ее усомниться в психическом здоровье мужа (по
ее настоянию он обследовался у психиатра, но тот никаких психи-
ческих аномалий не обнаружил).
А дело обстояло так. На несколько дней к ним приехала погостить
366
сестра жены (старшая, 48 лет). Они жили в однокомнатной кварти-
ре, поэтому гостью устроили на ночлег в той же, естественно, ком-
нате, неподалеку от их тахты, на раскладной кровати.
В первую ночь муж внял просьбам жены отложить любовные игры
до отъезда сестры, но следующей ночью, после застолья, он грубо
овладел ею, причем, громко рыча и вскрикивая во время акта. Се-
стра замерла на своей раскладушке, делая вид, что спит, хотя шум и
крики могли бы разбудить и мертвого. Когда жена после оконча-
ния акта стала выговаривать ему за невоздержанность, К. обругал
ее, а затем попытался принудить к повторному акту. Жена реши-
тельно воспротивилась и оттолкнула его.
Тогда К. встал и направился к раскладной кровати. Свояченица,
сразу «проснувшись», оказала отчаянное сопротивление вошедше-
му в раж сатиру, но он не оставлял своих намерений. Тогда млад-
шая сестра встала, подошла к раскладушке и, упав на колени, нача-
ла умолять старшую уступить ему, иначе он в припадке ярости «мо-
жет натворить и не такое». Старшая сестра уступила, но после этого,
утром, уехала вместе со своей младшей сестрой. Так закончился
второй брак К.
Вскоре он, в возрасте 54 лет, женился вновь. Жене — 43 года (в
настоящее время). Они прожили вместе уже шесть лет. Сноше-
ния — ежедневные. Кроме того К. постоянно навещает с сексу-
альными целями не менее 2-х женщин в неделю.
* Случаи, приведенные Краффт-Эбингом:
«Н., управляющий домом. 53 года. Женат. Без тяжелой наслед-
ственности и эпилептических явлений, обнаруживал, по словам
жены, во время своей брачной жизни (с 28 лет) чрезмерную по-
ловую страсть, резкую похотливость, значительную потентность
и был ненасытен в половых удовольствиях. При coitus’e (сноше-
нии) он был «подобен зверю, дик, дрожал всем телом, сопел»,
так что несколько холодная жена испытывала при этом отвра-
щение, и выполнение супружеских обязанностей являлось для нее
мучением.
Он мучил ее ревностью, сам же вскоре после свадьбы соблазнил се-
стру своей жены, невинную девушку, и прижил с ней ребенка. В 1873
году он взял ее с ребенком к себе в дом и имел таким образом двух
жен, причем предпочитал свояченицу, что жена считала еще неболь-
шим злом.
С годами похотливость все возрастала, а потенция уменьшалась.
Часто он помогал себе мастурбацией, даже тотчас после имевше-
го место coitus’a*, причем цинично не стеснялся присутствием
жены.
С 1892 г. он начал развратничать со своей 16-летней воспитанни-
цей. Он пытался даже с револьвером в руках принудить девушку к
coitus’y. Такую же попытку он сделал по отношению к своей неза-
мужней дочери, так что приходилось часто оберегать последних от
его поползновений. В клинике Н. держался спокойно, прилично,
объяснял все повышенной сексуальностью. Он не оправдывал свои
поступки, но ничем другим не мог себе помочь. Холодность жены
* Coitus — половой акт (лат.).
367
заставила его прибегнуть к адюльтеру. Никаких расстройств в пси-
хике не заметно...»
* В уголовной практике известны случаи, когда жены, для которых
гипертрофированная сексуальность мужей стала невыносимой пыт-
кой, убивали их — одни в припадке отчаяния, другие — с зара-
нее обдуманным намерением.
Например, в середине 20-х годов состоялся нашумевший судебный
процесс над женщиной, отравившей своего мужа мышьяком с един-
ственной целью избавиться от его постоянных сексуальных притя-
заний.
* Еще один случай, описанный Краффт-Эбингом:
«Z., 36 лет, 12 лет женат, отец 7 детей, директор школы, постоянно
во время урока мастурбировал, и хотя сторона кафедры, обращен-
ная к ученицам, была закрыта, однако они это замечали. Однажды
накануне вечером он выпил несколько более обыкновенного, пе-
ред началом урока имел неприятность, и на уроке при виде 15-
летней ученицы, которая давно уже возбуждала его, впал в состоя-
ние полового аффекта, получилась эрекция, и он, не владея собой,
захватил половые органы, после чего сейчас же наступила эякуля-
ция. Только тогда он понял то, что случилось, понял весь позор
происшедшего и старался, чтобы девушки ничего не заметили. Он
не мог указать на затемнение сознания, на отсутствие памяти во
время этого полового аффекта.
Так как вся его предшествующая жизнь была безупречна, то суд
предположил, что он находился в это время в болезненном со-
стоянии, и подверг его экспертизе. При моем исследовании ока-
залось следующее: Z. происходил от здоровых родителей. Два род-
ственника были эпилептиками. На 13 году тяжелое сотрясение
мозга с последующей острой деменцией, продолжавшейся три не-
дели. С тех пор сильная раздражительность и невыносливость к
алкоголю.
С 16 лет пробуждение, половой жизни в очень сильной форме, с
сильной половой раздражительностью, так что одно чтение скаб-
резных книг, вид фотографической карточки женщины достаточ-
ны были, чтобы быстро вызвать эякуляцию. На 18 году изредка —
coitus. Чаще всего было достаточно ему. коснуться руки женщи-
ны, чтобы явились оргазм и эякуляция.. Женился на 24 году. Coi-
tus 3—4 раза в день, одновременно мастурбация и «мысленное со-
вокупление».
Со времени рождения 4-го ребенка принужден был из-за эконо-
мических соображений воздерживаться от половых сношений;
презервативы он отвергал; помогал себе автомастурбацией... од-
нако это его не удовлетворяло;* он был в постоянном половом
возбуждении и почти каждые 6 недель приходил в состояние та-
кого возбуждения, что терял волю и рассудок и, чтобы предо-
хранить себя от половой агрессии, усиленно мастурбировал. Со
времени этого относительного воздержания Z. был до такой сте-
пени вспыльчив, раздражителен, что нередко без всяких причин
бил жену и детей, кричал на них, бушевал. Несколько раз случа-
лось, что в период таких сильных аффектов он лишался созна-
ния, падал на землю, своеобразно хрипел. По истечении несколь-
ких минут он приходил в себя, но не помнил о происшедшем.
368
Подобный приступ появился у него и через три дня после со-
вершенного им проступка.
Я нашел Z. человеком интеллигентным, развитым, исполненным
раскаяния и стыда. Он понимал, что больше не может быть препо-
давателем в женской школе, жаловался на свою неестественную,
неограниченную чувственность. Он не делал никаких попыток оп-
равдать свой поступок, но указывал на то, что он, вследствие своей
ненасытной похотливости, чрезмерной работы (до 12 уроков еже-
дневно), в последнее время совершенно расстроил свои нервы.
Никаких признаков растительности на голове, теменная часть че-
репа выпукла. Половые органы велики, вялы, в общем нормальны.
Пателлярный рефлекс сильно повышен.
Мое заключение сводилось к тому, что Z. страдает болезненно по-
вышенной vixa secsualis, по всей вероятности, также эпилепсией
и совершил проступок в состоянии патологического аффекта, во
время которого его способность владеть собой была снижена до
минимума.
Z. был освобожден от дальнейшего судебного преследования и по-
лучил пенсию».
Этот случай уже не является пограничным между понятиями
«каприз» и «катастрофа». Он явно принадлежит к последней, ко-
гда неуемная похоть классифицируется не иначе как болезнь, на-
зываемая сатириазисом.
При этой болезни человек во всех своих проявлениях неизмен-
но подчинен половому аффекту, который могут пробудить в нем
не только сексуально-выразительные образы, но и весьма далекие
от этой сферы, а лишь вызывающие понятные только самому боль-
ному ассоциации.
Страдая этой болезнью, мужчина находится в почти постоян-
ном возбуждении, которое не снимает даже бурный оргазм^ Такие
люди представляют собой явную опасность для окружающих, но,
к счастью, сатириазис в крайних формах своего развития встреча-
ется довольно редко, хотя и так называемый легкий сатириазис
также чреват непредсказуемыми поступками, вплоть до насильст-
венных действий в отношении женщин и детей.
Нередко случается, что сатириазису сопутствует импотенция.
В этих случаях люди, страдающие подобным недугом, могут пре-
даваться публичной мастурбации и эксгибиции, а речь их изоби-
лует непристойностями и скабрезными двусмысленностями.
Впрочем, когда их за это бьют, они сразу успокаиваются.
Но, как подтверждает практика, ненадолго...
ФАКТЫ:
(Из наблюдений д-ра Краффт-Эбинга)
* 19 мая 1882 года в психиатрическую клинику в Граце был принят
23-летний больной F., сапожник по профессии, холостой. Отец его
отличался вспыльчивостью, мать — невропатией, брат матери был
душевнобольной.
369
Пациент никогда раньше серьезно не болел, не пил, но всегда от-
личался повышенной половой потребностью.
5 дней назад у него появилось острое психическое заболевание.
Среди белого дня и в присутствии свидетелей он сделал две попыт-
ки к изнасилованию. Арестованный, он продолжал бредить о сла-
дострастных предметах, непрерывно мастурбировал, на 3-й день
впал в состояние ярости. При поступлении в больницу больной
имел признаки лихорадки и сильного двигательного раздражения.
Лечение эрготином. Выздоровление.
5 января 1888 года вторичное поступление в больницу в состоянии
припадка ярости. 4-го пациент сделался угрюмым, раздражитель-
ным, плаксивым, появилась бессонница; затем после нескольких
неудачных нападений на женщин стал проявлять все усиливаю-
щееся возбуждение.
6-го возбуждение увеличилось, больной дошел до состояния тяже-
лого расстройства сознания; он скрежетал зубами, гримасничал, тем-
пература до 40,7. Совершенно непроизвольная мастурбация. К 11
января выздоровление при энергичном лечении эрготином.
По выздоровлении больной соббщил интересные данные относи-
тельно причины своего заболевания.
Он всегда имел повышенную половую потребность. Первый coitus
на 16-м году. Воздержание причиняло ему головную боль, сильную
психическую возбудимость, утомляемость, потерю интереса к ра-
боте, бессонницу. Так как, живя в деревне, он редко имел возмож-
ность удовлетворить свою потребность, то прибегал к мастурбации.
Он должен был мастурбировать 1—2 раза в день.
Уже 2 мес. не имел coitus’a. Половое возбуждение все возрастало,
он мог думать только о том, как бы удовлетворить свое половое
чувство. Одной мастурбации было уже недостаточно, чтобы устра-
нить все более и более усиливающиеся расстройства, вызванные
воздержанием. В последние дни потребность в coitus’e сделалась
неудержимой, бессонница, возбуждение. О периоде наивысшего
развития болезни от имеет только суммарное воспоминание.
В здоровом состоянии пациент представляет в высшей степени бла-
гонравного субъекта. На свою необузданную страсть он смотрит
как на несомненную болезнь и боится будущего.
* 7 июля 1874 г. инженер А., ехавший по делам из Триеста в Вену,
остановился на станции В.а., отправился в город, оттуда в ближай-
шую деревню, забрел в какую-то хижину, где в это время находилась
только 70-летняя старуха, набросился на нее с намерением изнаси-
ловать. Жители деревни схватили его, и он был арестован местной
полицией. На допросе он показал, что хотел найти живодерню, что-
бы удовлетворить свое возбужденное половое чувство с собакой; та-
кое половое возбуждение бывает у него часто. Он не отрицал своего
поступка, но объяснял его болезнью. Жара, тряска вагона, забота о
семье, к которой он хотел поехать,— все это затуманило его мозги и
сделало его больным. Нельзя было заметить, чтобы он проявлял стыд
или раскаяние. Держал он себя открыто, весело, глаза у него были
красные и блестящие, голова горячая, язык обложен, пульс полный,
мягкий, до 100 ударов, в пальцах легкая дрожь.
На вопросы арестованный отвечал точно, но торопливо, взор его
был беспокойный, и в нем легко было прочесть выражение сладо-
370
страстия. На приглашенного судебного врача он произвел впечат-
ление больного, так, как если бы он находился в начале алкоголь-
ного помешательства.
А. 45 лет, женат, имеет ребенка. О здоровье своих родителей и дру-
гих членов семьи ничего не может сообщить.
В детстве он был слабым, невропатическим ребенком. Когда ему
было 5 лет, он получил удар по голове киркой. Эта травма оставила
рубец в 1 дюйм длины и 1/2 дюйма ширины, помещающийся на
правой теменной и лобной костях. Кость в этом месте несколько
вдавлена и сращена с покрывающей ее кожей.
Давление на это место вызывает боль, которая иррадируете нижнюю
ветвь тройничного нерва. Появляются иногда в этом месте и произ-
вольные боли. В детстве часто «обморочные приступы». До наступ-
ления половой зрелости болел пневмонией, ревматизмом и кишеч-
ным катаром.
Уже с 7-ми лет начал чувствовать странное влечение к мужчи-
нам — именно влюбился в одного полковника. При взгляде на
него испытывал трепет в сердце, целовал землю, где тот прохо-
дил. На 10-м году влюбился в одного депутата рейхстага. Впослед-
ствии он тоже продолжал мечтать о мужчинах, но отношения его
к ним оставались чисто платоническими. С 14-ти лет начал она-
нировать. На 17-м году первый coitus с женщиной. После этого
тотчас же исчезли все прежние проявления превратного полового
ощущения. К тому же времени относится бывшее у него своеоб-
разное психопатическое’состояние, которое он описывает как сво-
его рода ясновидение.
С 15 лет начал страдать геморроем. Когда у него наступали обиль-
ные геморроидальные кровотечения, что случалось каждые 3—4
недели, он чувствовал себя лучше. В остальное время он постоян-
но испытывал мучительное половое возбуждение, которое он ста-
рался облегчить частью онанизмом, частью сношениями с жен-
щинами. Его раздражала каждая встречная женщина. Даже когда
он находился среди своих родственниц, ему нужно было сдержи-
ваться, чтобы не сделать им грязного предложения. Иногда ему
удавалось побеждать в себе свою страсть, а иногда он не мог про-
тивостоять ей и совершал непристойные поступки. Если его вы-
брасывали за дверь, то он бывал доволен, так как нуждался,— как
он говорил,— в такой коррективе и в такой поддержке в борьбе с
неудержимым влечением, которое тяготило его самого. Периодич-
ности в наступлении его полового возбуждения отметить нельзя
было.
До 1861 года он предавался эксцессам in Venere и перенес несколь-
ко раз триппер и шанкр.
В 1861 году женился. Он чувствовал себя удовлетворенным в поло-
вом отношении, но был в тягость жене благодаря своей сильной
половой потребности.
В 1862 г. приступ мании в госпитале в F., в том же году заболел
вторично и был помещен в больницу для душевнобольных, где про-
был до 1867 года.
Там он страдал рецидивирующей манией с сильным половым воз-
буждением. Причиной этого своего заболевания он считал кишеч-
ный катар и пережитые неприятности.
371
Впоследствии он выздоровел, но повышенная половая страсть про-
должала мучить его. Если он разлучался с женой хотя бы на корот-
кое время, то страсть возрастала в нем с такой силой, что ему было
безразлично, с кем удовлетворить ее — с человеком или живот-
ным. В особенности усиливалось его страдание летом; в это время
его мучили сильные приливы крови к тазовым органам. На основа-
нии того, что он запомнил из чтения медицинских книг, он пола-
гает, что у него имеется преобладание ганглиозной системы над
церебральной.
В октябре 1873 года ему потребовалось по обязанностям службы
разлучиться с женой. До Пасхи он только по временам предавал-
ся онанизму. С этого времени начал прибегать к женщинам и су-,
кам. С середины июня и до 7-го йюля у него не было возможно-
сти получить половое удовлетворение. Он стал чувствовать возбу-
ждение, разбитость, ему казалось, что он сходит с ума. Последние
ночи плохо спал. Тоска по жене, которая жила в Вене, заставила
его бросить службу. Он взял отпуск. Жара в дороге, лязг вагонов
привели его в полное расстройство. Половое возбуждение и при-
лив крови внизу живота сделались невыносимыми. В таком со-
стоянии он оставил купе. В голове у него все смешалось, он не
сознавал, куда идет; в один из моментов у него появилась мысль
броситься в воду; все, что он видел перед собой, было как бы
покрыто пеленой...
Тотчас же после покушения он ясно осознал то, что сделал. Он
публично сознался в своем преступлении, которое он помнил во
всех деталях, но которое казалось ему чем-то болезненным. Он не
считал себя виновным.
Еще несколько дней А. страдал головной болью, приливами крови,
бессонницей и становился временами возбужденным и беспокой-
ным. Душевные функции его были нормальны, но он от природы
был несколько странным человеком со слабым, безвольным харак-
тером. В выражении его лица есть что-то сладострастное и дикое,
что напоминает фавна. Страдает геморроем; половые органы нор-
мальны. Лобная часть черепа несколько узка и поката. Рост высо-
кий, питание хорошее. В растительных функциях, кроме поносов,
не отмечено никаких расстройств.
* D., помещик, всеми уважаемый человек, женатый, 35 лет, стал за
последние три года все чаще и чаще впадать в состояние полового
возбуждения, которое в течение последнего года приняло характер
настоящих приступов сатириазиса. Ни наследственности, ни дру-
гой органической причины болезни не имеется...
Мало-помалу у него развилось .состояние повышенной нервной
раздражимости, выражавшейся в сильнейшей раздражительности
вплоть до патологических аффектов гнева и влечения к алкоголю,
которое, в свою очередь, привело к явлениям алкоголизма.
Приступы сатириазиса достигали у него такой силы, что он терял
ясность сознания и готов был на какую угодно крайность, чтобы
удовлетворить свое слепое влечение к половому акту. Все, что он
делал на высоте приступов, когда его крайняя возбудимость при-
водила даже к аффектам яростного гнева, он совершенно забы-
вал. Однако он сознавал, что у него бывают моменты, когда он
теряет власть над своими чувствами и когда жена перестает его
372
Фавны и нимфы. Итальянская гравюра XVI в.
удовлетворять, так что он должен бросаться на первую встречную
женщину.
После одного сильного душевного потрясения эти приступы поло-
вого возбуждения внезапно прекратились».
Сатириазис, или эротомания, на всех уровнях своего проявле-
ния, безусловно, является отклонением от нормы, но тем не менее
он, как правило, имеет природную форму и может рассматривать-
ся скорее как количественное, чем качественное отклонение, как
некую передозировку влечения, без которого мужской индивиду-
ум просто немыслим.
Сатиры и фавны (зачастую не по своей воле) — просто слиш-
ком рьяные исполнители природных установлений, не более того.
Их движение сумбурно, беспорядочно, болезненно, даже опас-
но, но все-таки это движение по течению естественной жизни, а не
против него.
По законам Природы яблоко падает с дерева вниз, никак не по-
другому, и благодаря этому движению, по легенде, Ньютон открыл
закон всемирного тяготения. Но бывают случаи, когда падающее
яблоко совершает весьма экзотическую траекторию...
373
САДИСТЫ
«Третье, что мы обещали иссле-
довать,— удовольствия жестоко-
сти. Этот вид удовольствия
весьма распространен среди наших
современников. И вот аргумент,
который они приводят в с§ое оп-
равдание. Мы хотим быть взвол-
нованы,— говорят они,— это
цель каждого человека, предающе-
гося сладострастию».
МАРКИЗ ДЕ САД. Философия в будуаре
Садизм, по определению психоаналитиков, есть ощущение по-
лового удовлетворения при унижении сексуального объекта, при-
чинении ему нравственных и физических страданий.
Подчеркивая изначально агрессивный характер мужской сексу-
альности, Фрейд замечает, что садизм является его самостоятель-
ным и гипертрофированным проявлением, результатом узурпации
главной роли тем компонентом секса, который призван быть лишь
второстепенным и не имеющим даже намека на какую-либо само-
ценность.
Если подчинение сексуального объекта, по мнению Фрейда, можно
считать более или менее естественным проявлением, то терзание его
имеет все основания быть названным перверзией, то есть отклоне-
нием.
АРГУМЕНТЫ:
«История человеческой культуры вне всякого сомнения доказыва-
ет, что жестокость и половое вле.чение связаны между собой самым
тесным образом, но для объяснения этой связи не пошли дальше
подчеркивания агрессивного момента либидо.
По мнению одних авторов, эта примешивающаяся к сексуальному
влечению агрессивность является собственно остатком каннибали-
стских вожделений, т. е. в ней принимает участие аппарат овладе-
ния, служащий удовлетворению другой, онтогенетически более ста-
рой и большей потребности. Высказывалось также мнение, что вся-
кая боль сама по себе содержит возможность ощущения наслаждения.
Удовлетворимся впечатлением, что объяснение этой перверзии ни-
коим образом не может считаться удовлетворительным и что возмож-
но, что при этом несколько душевных стремлений соединяются для
одного эффекта».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Три очерка по теории сексуальности
Садизм, как и всякое другое явление, имеет многоуровневую
структуру, и спектр его проявлений охватывает довольно широкое
374
поле от «засосов» на груди или шее партнерши до нанесения ей
резано-колотых ран, способных привести к летальному исходу.
Один из близких приятелей автора, рослый крепыш-эпикуре-
ец, обладающий совершенно здоровыми инстинктами, как-то в
минуту откровения признался в одном своем проявлении, которое
вот уже несколько недель заставляет его мучиться мыслью о своей
психической ненормальности.
А дело обстояло так.
Он разведен, живет один в небольшой однокомнатной кварти-
ре, где его время от времени навещают представительницы слабо-
го пола самых различных возрастных и весовых категорий. И вот,
несколько недель назад, в его квартире произошло свидание с со-
трудницей, которую он знает уже не первый год...
— Она у тебя раньше вызывала желание? — спросил я, еще не
догадываясь, о чем именно пойдет речь.
Он ответил, что нет, не вызывала, объяснив это ее топорно-
стью, резкостью манер и общей мужеподобностью.
Я недоуменно пожал плечами, зная его пристрастие к томным
сексуальным котятам-блондиночкам.
— Да вот,— тоже пожал он плечами,— захотелось контраста.
Женщина оказалась, что говорится, без комплексов. Едва они
вошли в квартиру, она отправилась в туалет, не то что не заперев,
но даже не прикрыв дверь, что его изрядно шокировало.
Войдя в комнату, где был сервирован ужин на двоих и горели
свечи, она равнодушно взглянула на стол и деловито произнесла:
«Это потом. Сначала трахнемся пару раз, для аппетита». И нача-
ла раздеваться. Он, естественно, тоже, но когда лег рядом с ней,
то, к великому своему смущению, осознал, что его «дружок» ка-
тегорически отказывается вступать в контакт с рубенсовским те-
лом гостьи.
— Понятно,— кивнул я,— ты же не парламентарий.
— При чем тут парламентарий? — удивился он.
— Синоним толстокожести,— пояснил я.— И это все, что тебя
мучает?
И тут он рассказал о своих дальнейших действиях, характер
которых заставил меня посерьезнеть.
Он — неожиданно для самого себя — с размаху ударил ее
по лицу, разбив губы и нос. При виде крови у него мгновенно
появилась эрекция, и он совершил полноценный половой акт.
— А как она? — спросил я.— Обиделась, возмутилась?
— Еще одна загадка сфинкса,— ответил он.— Она не то чтобы
не возмутилась, а наоборот, была на верху блаженства!
— От секса или от удара по ее мужественному лицу?
— От всего вместе. Когда я ее ударил, она блаженно застонала и
дернулась так, что мне показалось, будто она от этого кончила.
В действиях своего приятеля я, разумеется, усмотрел опасный
симптом, но они были естественным следствием его сексуального
375
опыта: имея партнершами молодых и, как правило, трепетных
женщин, он привык к роли соблазнителя, победителя, некоего секс-
инструктора, который снисходительно посвящает «курсистку» в
сокровенные таинства любви, а тут... нечто абсолютно противопо-
ложное, враз лишающее его лавров победителя с самой первой
минуты любовного свидания. Первоначальный шок, смятение под-
толкнули его к столь неординарному способу возвращения утра-
ченных позиций... Всё так, но это лишь оправдательная часть речи,
а другая ее часть не может не констатировать, что далеко не каж-
дый мужчина именно таким способом возвращает утраченные по-
зиции, и здесь нельзя не заметить дремлющей предрасположенно-
сти к проявлению садизма, и особенно настораживающим сим-
птомом является здесь эрекция, возникшая лишь после удара по
лицу женщины и появления крови.
Видимо, происшедшее было не случайным и спонтанным про-
явлением, а результатом прорыва из области подсознания влече-
ний, наконец-то дождавшихся своего часа.
Мне ничего не оставалось, как посоветовать своему приятелю
побольше бывать на свежем воздухе и заняться таким социально
полезным и в то же время безобидно увечащим делом, как
рубка дров.
АРГУМЕНТЫ:
«Нередко врачу, как доверенному лицу, приходится слышать, что
один из супругов при половом экстазе бьет другого, кусает, толка-
ет, так что поцелуи незаметно переходит в укус. Иногда можно
также наблюдать, как влюбленные супруги «из шалости» друг друга
крепко давят, щиплют. Между этими, может быть, еще атавистиче-
скими явлениями в области половой жизни и чудовищными акта-
ми убийства одного из супругов в половом экстазе есть многочис-
ленные переходные ступени.
Совершенно своеобразное, несомненно, садистическое и во вся-
ком случае не физиологическое явление культурной современной
жизни заключается в очень бурном проявлении полового акта со
стороны одного из супругов, доходящее до угроз и толчков. По
всей вероятности, слишком большая сдержанность жены сравни-
тельно с половыми домогательствами мужа, и именно в первое время
брачного сожительства, пробуждает у мужа, при наличии гипер-
сексуальности, подобные садистические наклонности, на почве
которых и возникают такие сцены.
Так как, однако, сдержанность женщины и как бы насильствен-
ное овладевание ею мужем вызывает и у нее приятные ощуще-
ния, то,подобные комедии любви повторяются. Дальнейшее раз-
витие таких садистических наклонностей состоит в том, что муж-
чина... наслаждается смущением, стыдливостью жены, дает ей
чувствовать свое превосходство и вызывает с ее стороны противо-
действие.
Наблюдение: Один из моих пациентов, с тяжелой наследственно-
376
стью, человек со странностями, муж необыкновенно красивой жен-
щины с живым темпераментом, чувствовал отвращение к чистоте
и нежности кожи жены и к ее элегантным туалетам и, наоборот,
охотно сходился с простыми, особенно нечистоплотными особа-
ми (фетишизм). Одновременно случалось, что он на уединенной
прогулке принуждал свою жену к coitus’y, несмотря на ее сопро-
тивление, бросал ее и удовлетворял свои желания на лесной тро-
пинке, в кустах. Чем больше было сопротивление, тем больше он
возбуждался, и его потенция была превосходной. То же происхо-
дило и в местах, где существовала реальная опасность быть за-
стигнутыми, например, во время путешествия в купе вагона, в кло-
зете ресторана, и в то же время никогда у него не являлось жела-
ния в брачной постели.
Так как у современного культурного человека, поскольку он на-
следственно не отягощен, ассоциация между сладострастием и жес-
токостью очень слаба и проявляется в рудиментарной форме, то
наличность ее, ненормально легкое взаимное их возбуждение, их
проявление часто в невероятных актах надо искать4в ненормаль-
ном (дегенеративном) предрасположении, в большой склонности к
ассоциации в области чувства и полового влечения (половая и дви-
гательная сфера).
Здесь, очевидно, дело идет о простом пробуждении душевных на-
клонностей из их латентного состояния путем внешних воздейст-
вий, которые для нормального человека лишены всякого смысла,
а тем более неспособны вызвать аффект.
В смысле современного учения об ассоциации здесь не может быть
и речи о случайной связи направлений чувства и полового влече-
ния. Нередко садистические ощущения начинаются в детстве и
возникают в тот период жизни, когда нельзя и думать о вызывании
их путем внешних воздействий и, в особенности, об их половом
характере.
Поэтому садизм, равно как и мазохизм и однополое влечение, долж-
ны рассматриваться как природная аномалия половой жизни. Это —
расстройство или уклонение в эволюции психосексуальных про-
цессов на почве психической дегенерации.
Что сладострастие и жестокость часто сочетаются друг с другом —
факт давно известный. На это явление указывали писатели всех
направлений...
Ball сообщает о случае из своей «Clinique St. Anne», где очень силь-
ный физически эпилептик во время coitus’a откусил нос у своей
возлюбленной и проглотил кусочки носа.
Ferriani сообщает» о молодом человеке, который до coitus’a щи-
пал свою возлюбленную, во время coitus’a кусал и щипал ее, «так
как без этого он не испытывал никакого удовольствия». Однаж-
ды возлюбленная явилась с жалобами, что он ее слишком силь-
но изранил.
В сочинении своем «Veber Lust und Sehmerz» автор обращает спе-
циальное внимание на психологическую связь между сладостра-
стием и манией к убийству. Он указывает в этом отношении на
индийский миф о Suwa и Durgo (смерть и сладострастие), на че-
ловеческие жертвы со сладострастными мистериями, на половое
влечение в период половой зрелости со сладострастным стремле-
377
нием к самоубийству, на смутное стремление к удовлетворению
похоти путем бичевания, щипания и ранения до крови половых
органов.
Lombroso также приводит многочисленные примеры проявления
мании убийства при чрезмерном усилении сладострастия.
С другой стороны, часто мания убийства сопровождается сладост-
растием. Lombroso приводит факт, что к ужасам грабежа и убийств,
производимыми разнузданными солдатами в военное время, все-
гда присоединяется скотское сластолюбие.
Примеры эти представляют собой переход к резко выраженным
патологическим случаям.
Поучительны примеры выродившихся цезарей (Нерон, Тиберий),
которые упивались зрелищем совершавшейся по их приказанию и
на их глазах казни юношей и девиц, как равно и история маршала
Gilles de Paus’a, казненного в 1440 г. за изнасилование и умерщвле-
ние в течение 8 лет более 800 детей. По собственному признанию
этого чудовища, ему, под влиянием чтения Светония и описаний
оргий Тиберия, Калигулы и др., пришла идея завлекать детей в
свои замки, насиловать их под пытками и затем убивать. Изверг
этот утверждал, что он испытывал при этих ужасах чувство неизъ-
яснимого наслаждения. Пособники его были два приближенных к
нему лица. Трупы несчастных детей сжигались, и только несколько
особенно красивых детских головок он... сохранял на память.
При попытке объяснить эту связь между сладострастием и жесто-
костью необходимо вернуться к тем quasi физиологическим случа-
ям, в которых на высоте сладострастного ощущения, сильно возбу-
димый, но в общем нормальный субъект кусает и царапает партне-
ра по половому акту, т. е. совершает действия, присущие обычно
гневному аффекту. Далее, должно напомнить о том, что любовь и
гнев суть не только два самых сильных аффекта, но вместе с тем и
две единственно возможных формы стенического аффекта. И та, и
другой ищут своего объекта, желают овладеть им и, так сказать,
разрядиться в форме телесного воздействия на него; и та, и другой
приводят психомоторную сферу в состояние сильнейшего возбуж-
дения, при посредстве которого и происходит их нормальное внеш-
нее проявление.
С этой точки зрения становится ггонятным, что сладострастие при-
водит к действиям, обычно адекватным гневу. Как и этот послед-
ний, оно представляет собой состояние экзальтации, могучее возбуж-
дение всей психомоторной сферы. Отсюда рождается стремление
реагировать на вызывающий это раздражение объект всевозможными
путями и в наиболее интенсивной форме. Подобно тому как ма-
ниакальная экзальтация легко переходит в неистовое стремление к
разрушению, так точно экзальтация полового аффекта обусловли-
вает иногда влечение разрядить общее возбуждение в форме неле-
пых и, по-видимому, враждебных актов.
Эти последние представляют собой до известной степени психиче-
ские сочувственные движения; но здесь имеется не простое бессоз-
нательное возбуждение мышц, а настоящая гипербулия, желание
оказать возможно наиболее сильное воздействие на лицо, служа-
щее источником возбуждения; наиболее же действенным проявле-
нием этого является причинение боли.
378
Взяв за исходную точку такие случаи причинения боли на высоте
аффекта сладострастия, мы переходим к случаям, в которых дело
доходит до серьезного насилия над жертвой, до ранения ее и даже
до умерщвления.
Здесь влечение к жестокости, могущее сопутствовать сладостраст-
ному аффекту, усиливается в психопатическом индивиде до чрез-
мерной степени, тогда как, с другой стороны, в силу отсутствия
или недостаточности этических чувств, все нормальные противо-
действия оказались или оказываются очень слабыми.
Ноу мужчины, у которого этого рода чудовищные, садистические
действия наблюдаются несравненно чаще, нежели у женщины, они
имеют еще второе сильное обоснование в чисто физиологических
условиях.
В отношении полов на долю мужчины выпадает активная, даже аг-
рессивная роль, тогда как женщина сохраняет пассивное, оборони-
тельное положение. Для мужчины составляет большой соблазн за-
воевать женщину, покорить ее... и это является фактором, имеющим
высокое психологическое значение. Нормальный мужчина, следо-
вательно, видит себя стоящим лицом клицу с препятствием, преодо-
ление которого составляет задачу и облегчено самой природой, на-
делившей его для этого агрессивным характером. Но при патологи-
ческих условиях этот агрессивный характер равным образом может
вырасти до чрезмерной величины и превратиться в стремление без-
гранично подчинить себе предмет вожделения, подчас до уничтоже-
ния, умерщвления его.
Как только эти составные элементы — ненормальное усиленное
влечение к бурной реакции на объект возбуждения и болезненно
повышенная потребность подчинить себе женщину — совпада-
ют, в результате получаются сильнейшие взрывы садизма.
Садизм, таким образом,— не что иное, как патологическое усиление —
возможных в виде намеков и при нормальных условиях — сопутст-
вующих явлений психической половой жизни, особенно у мужчин,
до чрезвычайных и даже чудовищных размеров. Но само собой разу-
меется, что садистический индивид далеко не всегда сохраняет в соз-
нании эти элементы своего влечения. То, что он ощущает, есть только
стремление к жестоким и насильственным действиям по отношению
к противоположному полу, причем представление о таких актах со-
провождается сладострастными ощущениями. Отсюда могуществен-
нейший импульс к действительному совершению действий, не выхо-
дивших до этого из круга представлений. Поскольку настоящие моти-
вы этого влечения не сознаются самим индивидом, садистические акты
носят характер импульсивных действий.
При существовании ассоциации между сладострастием и жестоко-
стью не только сладострастный аффект пробуждает стремление к
жестокости, но и наоборот, представление о жестоких действиях и
в особенности созерцание их вызывает в извращенном индивиде
сильное половое влечение и утилизируется им в этом направлении.
Эмпирического различия между прирожденными и приобретенными
случаями садизма провести нельзя. Многие от рождения отягощен-
ные индивиды долго прилагают все усилия, чтобы противостоять
своим извращенным стремлениям. Если половая сила еще сохра-
нилась, то они вначале ведут нормальную половую жизнь, зачас-
379
тую при содействии внутренних представлений извращенного ха-
рактера. Только впоследствии, после постепенного подавления эти-
ческих и эстетических мотивов противоположного характера и по-
сле повторного опыта, показавшего им, что нормальный половой
акт не доставляет полного удовлетворения, болезненное влечение
прорывается наружу. Такое позднее превращение прирожденной
извращенной склонности в действия может стимулировать приоб-
ретенное извращение.
Садистические акты крайне разнообразны, в зависимости от сте-
пени их чудовищности, от власти извращенного влечения над дан-
ным индивидом и от силы имеющихся еще противодействий, ко-
торые почти всегда в большей или меньшей степени ослабляются
прирожденными этическими дефектами, наследственным вырож-
дением, нравственным помешательством.
Таким путем возникает длинный ряд форм, начинающийся тяг-
чайшими преступлениями и оканчивающийся самыми нелепыми
действиями, которые имеют целью доставить извращенной потреб-
ности садиста лишь символическое удовлетворение.
Далее, садистические акты могут быть различаемы еще в зависимо-
сти оттого, предпринимаются ли они после нормального совокуп-
ления, не насытившего, однако, чрезмерной похотливости, оттого,
производятся ли они в качестве подготовительного акта для того,
чтобы приподнять упавшую половую силу, или, наконец, от того,
прибегают ли к ним при полном отсутствии потенции как к экви-
валенту ставшего невозможным полового акта, для достижения се-
мяизвержения.
В обоих последних случаях, однако, несмотря на импотенцию, у
данного субъекта имеется еще сильная похотливость или, по край-
ней мере, имелась в то время, когда садистические акты сделались
привычными.
На половую гиперестезию нужно всегда смотреть как на основу
садистических наклонностей. Половое бессилие, столь частое у рас-
сматриваемых здесь психо- и невропатических лиц и являющееся в
большинстве случаев последствием эксцессов in Venere, произво-
дившихся уже с ранней юности, бывает обыкновенно спинальной
слабостью. Иногда может наступить и своего рода психическая
импотенция под влиянием сосредоточения мышления на извра-
щенном акте, рядом с которым картина нормального полового удов-
летворения попросту бледнеет.
Чем бы, однако, не выражался садизм с внешней стороны, для объ-
яснения его существенное значение всегда имеют психически из-
вращенные предрасположение и направление страсти садиста»,
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ. Сексуальные катастрофы
Во времена Краффт-Эбинга и Фрейда садизм воспринимался
как явление не такое уж редкое, но, тем не менее, довольно экзо-
тичное хотя бы по своим открытым проявлениям. Это была бо-
лезнь (в массовом восприятии) или жестокий каприз людей пре-
сыщенных, испорченных, у которых были все основания скрывать
свои пагубные пристрастия.
В начале нашего века где-нибудь в Техасе или в Калифорнии
380
откровенные проявления садизма «излечивались» довольно про-
сто и эффективно — пулей из «кольта», который был такой же
необходимой принадлежностью, как, скажем, расческа или носо-
вой платок. Да и в Европе не останавливались перед радикальны-
ми средствами противодействия ожесточенным сексуальным гур-
манам.
Уже в начале 70-х годов известен случай, когда в одно из
отделений милиции г. Харькова обратилась совершенно отчаяв-
шаяся женщина с жалобой на своего мужа-садиста. Милицио-
неры, не знакомые с методом психоанализа, пригласили мужа в
отделение и так добросовестно обработали резиновыми дубин-
ками, что болезнь как рукой сняло. В этом случае инстинкт са-
мосохранения оказался более мощным, чем его подсознатель-
ные собратья.
Сейчас же наблюдается явный поворот в сторону легализации
садизма, его социальной реабилитации и даже открытой пропа-
ганды.
АРГУМЕНТЫ:
* «Самое великолепное занятие в мире все еще остается самым
осуждаемым. Запреты, контроль, а также дискриминация заставля-
ют шокирующе огромное количество мужчин и женщин предаваться
своим утехам в глубокой тайне. Все большее число людей не может
мириться с враньем, лицемерием и контролированием секса со сто-
роны государства».
* «Женатый Господин ищет для нечастых дневных встреч строй-
ную, послушную «ученицу», готовую к строгому обращению и на-
казаниям ремнем, розгами».
* «Мужчина, 34/170, ищет незакомплексованную и покорную ра-
быню, способную оценить всю прелесть телесных наказаний».
* «Сексуальная жизнь садо-мазохистов окутана массой предрассуд-
ков. Около 6 процентов всех норвежцев, шведов, датчан мужского
пола проявляют интерес к сексу, в котором по обоюдному согла-
сию проявляются элементы боли, покорности и повелевания...»
* «Ежегодно сотни тысяч «новых русских», арабских нефтедолла-
ровых магнатов, японских бизнесменов отправляются в Амстер-
дам, Гамбург, Копенгаген, чтобы впервые в жизни насладиться
розгами, кнутом или плетью».
* «Профессор сексологии Гюнтер Шмидт из Университетской кли-
ники им. Эппендорфа (Гамбург) сообщает, что более 7 процентов
взрослых немцев регулярно занимается садо-мазохистским сексом.
Несмотря на то, что общество продолжает очень негативно отно-
ситься к такому виду секса, все же наблюдается постепенный про-
гресс во взглядах на это явление. «Сто лет назад даже медики счи-
тали садо-мазохизм формой умственного расстройства. Мужчин и
женщин, предававшихся подобным сексуальным играм, брали под
арест»,— сообщает профессор Шмидт».
* «Многие садисты и мазохисты находят «замену» исполнения сво-
их желаний в специально для них издаваемых журналах и порно-
381
графических фильмах, таких, например, как фильмы киностудии
«Maximum Perversum» (Максимальное извращение).
Все крупные продюсеры эротического видео и издатели секс-жур-
налов уже давно поняли, что существует огромный ненасыщенный
рынок садо-мазохистской направленности. Поэтому все они созда-
ют целые видео-сериалы для «истинных ценителей боли и страда-
ний».
(Из газетных публикаций)
Еще одна попытка очередных последних стать очередными пер-
выми.
Но может быть, это безнадежно отсталое общественное мне-
ние лишь в силу своей косности продолжает быть столь суровым
к «истинным ценителям боли и страданий»?
Пожалуй, ответ на этот вопрос следует прежде всего искать в
первоисточнике, в произведениях традиционно превратно пони-
маемого маркиза.
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«После этого Боргезе приступила к исполнению приговора.
— Погодите,— сказал капитан, увидев, что Олимпия берет из камина
горячую кочергу, чтобы прижать ее к груди Розины,— я должен насла-
диться этой женщиной, пока вы ее пытаете.
Он совершил акт содомии; Олимпия поставила клеймо.
— Ах ты, лопни мои яйца! — кричал он.— Как приятно сношать
человека, который корчится от боли! Несчастен тот, кто прожил всю жизнь
и не изведал такого наслаждения! Природа не придумала ничего, что мог-
ло бы сравниться с ним.
Обезумевшая от ужаса Эрнелинда, оказавшись в лапах родного
отца, который прежде всего прочистил ей задний проход, приняла
жуткое наказание, предписанное моей подругой; остальная часть про-
граммы была выполнена с такой же точностью и неукоснительностью;
все мы испытали оргазм, который, впрочем, не успокоил наши чудо-
вищные страсти.
Карлсон, неистовый и разъяренный, как скандинавский воин — поз-
же он признался мне, что его вдохновила на это моя задница,— устроил
настоящую бойню своим детям: он бил, истязал, сношал их без разбору, а
мы, трое женщин, хозяек этого страшного бала, ласкали друг друга, на-
слаждаясь зрелищем, которое напоминало загон для овец, куда ворвался
голодный волк».
* * *
«Пытки продолжились.
Правда, желая оживить эту сцену, я вложила обмякший орган Кордел-
ли себе в рот, а Дюран начала подзадоривать его словесно.
— Знаете, Корделли, вашей жестокости, несмотря ни на что, все же
чего-то недостает.
— Я вас не понимаю.
382
— Как только вы совершаете очередной, потрясающий своей жестоко-
стью поступок, все равно остается впечатление, что его можно было бы
сделать еще более жестоким.
— Докажите, мадам!
— Это нетрудно. Позвольте мне самой организовать истязание по-
следней вашей дочери, и я уверена, что вы увидите пытки, которые пре-
восходят те, что подсказало вам ваше робкое воображение...
— Продолжайте,— сдержанно отозвался торговец.
— Посредством тех же самых приспособлений, которые здесь есть,—
продолжала моя спутница,— ваш человек должен был аккуратно содрать с
девушки кожу, после чего ее освежеванную тушу следовало выпороть ко-
лючими прутьями, затем натереть уксусом, и это надо повторить семь раз.
И вот когда все ее нервы будут оголены, в них надо вонзать маленькие,
раскаленные докрасна булавки, а тело можно положить поближе к огню.
— Прекрасная мысль, Дюран,— одобрительно заметил Корделли,—
однако предупреждаю: если это помешает мне получить наслаждение, вы
испытаете такую же пытку на собственной шкуре.
— Я согласна.
— Тогда за дело.
Дуэнья подвела к нам самую младшую и самую прелестную из до-
черей.
Несчастное создание имело безупречную фигурку, великолепные зо-
лотистые волосы, лицо юной мадонны и глаза, которым позавидовала бы
сама Венера. Блудодей захотел облобызать маленький изящный зад, при-
совокупив к этому несколько высокопарных слов:
— Я должен последний раз почтить его, до того как моя злодейская
рука сомнет эти розы. Признайте, друзья, что этот предмет поистине бес-
подобен!
Но скоро, вдохновляемый мыслью о предстоящих истязаниях, Кор-
делли перешел от панегириков к жестокостям.
Два раза извергнувшись в предмет своей страсти, он покинул поле
боя, чтобы полюбоваться со стороны на то, как более внушительные ору-
дия его подручных будут терзать невинную девочку.
Была предпринята первая попытка, но, как вы догадываетесь, успеха
удалось добиться только ценой полного разрушения крохотного ануса. В
продолжение мучительной операции хозяин содомировал одного из пала-
чей; а другой в это время овладевал вагиной ребенка, который теперь
напоминал ягненка, попавшего в лапы двух разъяренных львов. Еще силь-
нее возбудившись этой картиной, распутник выбрался из зада первого
палача и с ходу овладел вторым, а затем, сочтя себя, наконец, достаточно
подготовленным к главному событию, дал знак начинать пытку, распоря-
дительницей которой назначил Дюран.
И вновь мне не хватает слов описать страдания бедного ребенка, когда
итальянец взял в руки связку терний и довольно быстро снял верхнюю
нежную кожу. Но это было еще не все: порка продолжалась, скоро обна-
ружилось розовое мясо, тело жертвы непрестанно сотрясалось как в лихо-
радке, сквозь стиснутые зубы выступала пена и раздавался сплошной вопль.
Корделли заметил, что я, не отрывая глаз от прекрасного зрелища,
ласкаю сама себя, оттолкнул мою руку и начал массировать мне клитор,
но в следующую минуту снова увлекся истязанием и поручил обязанно-
сти масгурбатора моей подруге. Я с готовностью откликнулась на ее лас-
ки, и мы испытали три или четыре извержения во время экзекуции, кото-
383
рая продолжалась довольно долго и кончилась тем, что оказался снят весь
кожный покров девочки без особого вреда для ее жизненно важных орга-
нов. Но ее положение немного осложнилось, когда в нервы начали впи-
ваться раскаленные булавки.
Крики жертвы стали громче и на целую октаву выше, и внешний вид
ее сделался еще более возбуждающим. Корделли пришла в голову мысль
совершить с ней содомию, это ему удалось и, не переставая совокуплять-
ся, он продолжал, одну за другой, вонзать свои булавки.
Невыносимая боль в конце концов разорвала последние нити, на ко-
торых держалась жалкая жизнь, и девочка испустила дух, получив перед
смертью обильную порцию спермы в свои потроха».
* * *
«Нам открыла пожилая монашка.
— Уважаемая матушка,— начала я,— не окажете ли гостеприимство
двум путникам, сбившимся с дороги?
— Входите,— сказала добрая женщина,— хотя это и женский мона-
стырь, добродетель не чужда нашим сердцам, и мы с радостью окажем
вам приют, как оказали его старому господину, который незадолго до вас
просил о том же; сейчас он беседует с нашими обитательницами, они как
раз готовят завтрак.
Из ее слов мы заключили, что принц уже здесь. Мы нашли его в обще-
стве другой монахини и нескольких пансионерок в возрасте от двенадца-
ти до шестнадцати. Еще не остыв от крови своей последней жертвы, ста-
рый развратник снова начинал вести себя непристойно.
Как только мы вошли в комнату, монашка бросилась к Сен-Фону.
— Сударь, прошу вас остановить этого неблагодарного господина. В
ответ на любезный прием с нашей стороны, он только и делает, что
оскорбляет нас!
— Мадам,— сказал министр,— вряд ли мой друг отличается более вы-
сокой нравственностью, чем я. Он так же, как и я, презирает добродетель
и совсем не расположен вознаграждать ее. А вот ваши юные пансионерки
мне нравятся, поэтому мы либо сейчас же спалим ваш проклятый мона-
стырь, либо изнасилуем всех шестерых во славу Божию.
С этими словами одной рукой схватив самую младшую, а другой от-
швырнув в сторону обеих монашек, пытавшихся защитить девочку, Сен-
Фон, не сходя с места, овладел ею спереди. Вряд ли стоит добавлять, что
остальных пятерых постигла та же участь, за исключением того, что Сен-
Фон, опасаясь, как бы не ослаб его член, игнорировал влагалища и на-
слаждался юной плотью через задний проход. Одна за другой они пере-
ходили из его немилосердных объятий в руки принца, и тот порол их до
крови...»
* * *
«Теперь слушайте внимательно,— с важностью произнес Нуарсей,—
и я дам вам подробнейший отчет.
По логическому определению боль — не что иное, как враждебное
отношение души к телу, которому она дает жизнь, и эта боль выражается
в определенном конфликте с физической организацией тела. Считающий
человека чем-то вроде материального растения, я скажу, что боль — это
384
следствие нарушения отношений между предметами, находящимися вне
нас, и органическими молекулами, из которых мы состоим; таким обра-
зом, вместо того, чтобы составлять гармонию с нашими нервными флюи-
дами, как это бывает в случае волнения, вызванного удовольствием, ато-
мы, исходящие из этих внешних предметов, сталкиваются с ними, ударя-
ются в них, отталкиваются от них., но никогда не сливаются.
Отрицательные эффекты — это тоже эффекты, и независимо от того,
что бродит в нас — удовольствие или боль,— наши нервные флюиды
равно подвергаются воздействию. Теперь посмотрим, что мешает этому
болезненному ощущению, бесконечно более острому и активному, неже-
ли любое другое, разжечь в этих флюидах такой же пожар, какой полыха-
ет там в результате действия атомов, излучаемых предметами удовольст-
вия. Что мешает мне, хотя я в данном случае ощущаю'волнение, что ме-
шает привыкнуть, за счет постоянного повторения, получать одинаково
сильные ощущения от атомов, которые отталкиваются друг от друга, и от
тех, которые сливаются?
Утомившись от эффектов, вызывающих лишь элементарные ощуще-
ния, почему не могу я обрести привычку извлекать такое же удовольствие
от тех, что производят болезненное ощущение? Обе категории воздейст-
вия концентрируются в одном месте, единственная разница между ними
состоит в. том, что одно из них — сильное и резкое, другое — слабое и
мягкое, но разве скептический ум не предпочтет первое второму? Нет
ничего удивительного в том, что, с одной стороны, есть люди, приучив-
шие свои органы к приятному раздражению, и есть такие, кто не выносит
подобного раздражения.
«Однако,— возразит тот, кто испытывает лишь жестокие болезнен-
ные эмоции,— мне это не нравится». Ну что ж, его можно понять, и
остается посмотреть, поможет ли сила там, где потерпело неудачу убеж-
дение. Если нет, тогда извините — такова жизнь; если же, напротив,
мое богатство, влияние или положение позволяют мне употребить власть
над вами или подавить ваше сопротивление, тогда без жалоб покоритесь
всему, что мне вздумается вам предложить, ибо свое удовольствие я дол-
жен получить непременно, а получить его я могу, только подвергнув вас
мучениям и созерцая ваши горькие слезы. Однако вы не имеете никако-
го права ни удивляться, ни упрекать меня, так как я действую сообразно
тому, что внушила мне Природа, я следую путем, который она мне пред-
назначила, заставляя вас подчиниться моей жестокой и извращенной
похоти...
Это так, друзья мои,— продолжал Нуарсей,— и будьте уверены, что не
может человек, который находит истинное удовольствие в извращенных
и сладострастных поступках, сочетать свое поведение с утонченностью
или учтивостью, ибо для его удовольствий они подобны поцелую мертве-
ца и исходят из предпосылки, что удовольствие должно быть взаимным —
чрезвычайно глупой предпосылки, с которой никак не может согласиться
тот, кто хочет наслаждаться по-настоящему: разделенное удовольствие —
это то же самое, что вино, разбавленное водой. Истина же заключается в
следующем: стоит только позволить насладиться предмету вашего удо-
вольствия, и вы увидите, как много потеряли от этого, потому что нет
более эгоистичной страсти, чем похоть, как нет страсти, более требова-
тельной и капризной; когда вас охватывает желание, вы должны думать
только о себе, что же до предмета, который вам служит, его всегда следует
считать чем-то вроде жертвы, приносимой на алтарь ваших безумных стра-
385
стей. Ведь страсти всегда требуют жертв, и объект вашей страсти всегда
должен быть пассивным; не надо щадить его, если хотите достичь своей
цели; чем сильнее этот объект страдает, чем полнее его унижение и его
деградация, тем полнее будет ваше наслаждение.
Этим объясняется мания всех истинных распутников, которые, желая
получить хорошую эрекцию и с приятностью сбросить свою сперму, долж-
ны совершать акты чудовищной жестокости и насытиться кровью жертв.
Есть среди нас и такие, чей член даже не шелохнется, если только они не
увидят страданий предмета своего сладострастия и если сами не станут их
причиной. Положим, вы желаете дать хорошую встряску своим нервам,
но по опыту своему знаете, что ощущение чужой боли будет во сто крат
сильнее действовать на вас, чем чужое удовольствие, так почему вам не
вызвать нужное ощущение, чтобы достичь нужных результатов?
Иногда я слышу дурацкие восклицания типа: «А как же красота? Кра-
сота, которая призывает к нежности, к снисходительности? Как можно
спокойно взирать на слезы прекрасной девушки, которая, прикрывая ру-
ками грудь, молит о пощаде своего мучителя?»... Какая ерунда! Это как
раз то, из чего распутник извлекает самое изысканное удовольствие; хо-
тел бы я на него поглядеть, окажись перед ним инертное бесчувственное
тело! Стало быть, упомянутое мною возражение настолько же смешно и
нелепо, насколько неразумно утверждение человека о том, что он нико-
гда не ест баранину, так как овцы — безобидные животные. Сладостра-
стие — это очень требовательная штука: оно капризно, оно воинствен-
но и деспотично, его надо утолять, и все прочее здесь абсолютно «ничего
не значит. Красота, добродетель, невинность, нежность,несчастье — ни
одно из этих свойств не может защитить предмет, который мы желаем.
Напротив, красота еще сильнее возбуждает нас, добродетель, невинность
и нежность делают предмет еще аппетитнее, несчастье влечет его в наши
сети, делает его податливым... Итак, все перечисленные факторы служат
только хворостом для костра нашей страсти...
Скажу больше: эти свойства позволяют нам нарушить еще один за-
прет — я имею в виду разновидность удовольствия, проистекающую из
кощунства, то есть надругательства над предметами, которым, якобы, мы
должны поклоняться. Допустим, я вижу красивую благородную даму, ко-
торую обожествляют сотни идиотов, и вот, делая ее мишенью для своих
грязных и жестоких страстей, я испытываю двойное удовольствие: во-
первых, бросаю в жертву своей похоти некое прекрасное существо, во-
вторых, втаптываю в грязь идола и кумира черни. Думаю, нет нужды дальше
развивать эту мысль и разжевывать ее. Впрочем, не всегда под рукой име-
ются подобные предметы, так как же быть тому, кто привык получать
удовольствие через насилие и желает наслаждаться каждый день? Ну что
ж, тогда придется привыкнуть к другим, пусть и не столь острым удоволь-
ствиям: равнодушно взирать на униженных и оскорбленных, отказывать
им в помощи, использовать любую возможность низвергнуть их в полную
нищету — все это в какой-то мере служит заменой высшему удовольст-
вию, которое, повторяю, заключается в том, чтобы причинять боль пред-
мету своей страсти. Созерцание чужих несчастий является роскошным
спектаклем, фундаментом для того сильного волнения, которое мы при-
выкли ощущать при оскорблении красоты; когда мы попираем несчаст-
ных, молящих нас о помощи, в нашей душе вспыхивает искра, из нее
возгорается пламя, которое порождает преступление, наконец, следует
взрыв удовольствия, и цель наша достигнута...
386
Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство и продемонстрировал
весь механизм наслаждения, а теперь пришла пора испытать его на прак-
тике...
После этих слов Сен-Фон набросился на изящные ягодицы троих оча-
ровательных девочек: он щипал, кусал, царапал, рвал их на части; кровь
уже лилась рекой, когда, повернувшись к нам с измазанным кровью чле-
ном, прилипшим к животу, он сказал с сокрушенным видом, что сегодня
неудачный день, что он никак не может придумать, как удовлетворить
свое желание.
— Сегодня мне ничего не приходит в голову,— признался он.— Давай-
те же вместе придумаем что-нибудь эдакое... ну, например, чтобы эти
шлюхи три дня мучились в жуткой предсмертной агонии.
— Ага,— оживилась я,— скажем так: вы кончите, когда они будут на
волосок от смерти, а затем, когда ваш пыл спадет, пощадите их.
— Мне досадно,— покачал он головой,— очень досадно видеть, Жюль-
етта, что ты так плохо меня знаешь. Как сильно ты ошибаешься, мой
ангел, если полагаешь, что мои страсти — всего лишь приправа к моей
жестокости. Я хотел бы, наподобие Ирода, простирать свои злодеяния
за пределы самой жизни; я впадаю в неистовство, когда мой член тверд,
и я хладнокровно жесток после того, как сброшу сперму. Вот взгляни
сюда, Жюльетта,— продолжал злодей,— видишь, как жажду я оргазма,
поэтому сейчас мы будем по-настоящему пытать этих сучек до тех пор,
пока из меня не выйдет последняя капля, и тогда ты увидишь, смягчусь
я или нет.
— Вы очень возбуждены, Сен-Фбн,— заметил Нуарсей,— и я вас по-
нимаю. Сперму необходимо сбросить во что бы то ни стало, и это надо
сделать, не теряя времени. Вот вам мой совет: насадим этих девиц на
вертел, и пока они будут поджариваться на нем, Жюльетта будет ласкать
нас и поливать эти аппетитные кусочки мяса нашей спермой.
— О, небо! — вскричал Сен-Фон, который в это время терся членом
о кровоточащие ягодицы самой младшей и самой прелестной девочки.—
Клянусь вам, вот этой достанется больше всех!
— Правда? Какой же фокус вы для нее приготовили? — поинтересо-
вался Нуарсей, заново вставляя свой инструмент в мой задний проход.
— Скоро увидите,— отвечал министр.
И тут же с видом гурмана, принимающегося за любимое блюдо, при-
ступил к бедной девочке: один за другим сломал ей пальцы, переломал
суставы рук и ног и исколол все тело небольшим изящным стилетом.
— Мне кажется,— заметил Нуарсей, продолжая содомировать меня,—
она будет страдать еще больше, если ее проткнуть насквозь.
— Так мы и сделаем,— кивнул Сен-Фон.— Проткнем ее и будем пово-
рачивать, а то, лежа как пень, она вовсе не почувствует жара.
— Вы совершенно правы. Давайте и этих двоих зажарим таким же
образом.
Я схватила одну, он — другую и, даже не потрудившись вытащить
член из моего ануса, за считанные минуты довел ее до такого же состоя-
ния, в каком пребывала первая, замученная Сен-Фоном. Я последовала
его примеру, и вскоре все трое поджаривались на ярко пылавшем огне, а
Нуарсей, посылая в небо ужасные богохульные проклятия, разрядил свои
семенники в мой задний проход; в тот же момент я схватила член Сен-
Фона и окропила густым соком искромсанные тела несчастных жертв
самой чудовищной похоти, какую я до сих пор встречала.
387
Мы выбросили три изуродованных трупа в канаву и возобновили пир-
шество».
* * *
«Мадам Нуарсей была очень грациозная и приятная женщина не стар-
ше двадцати лет. Ее отдали замуж в очень нежном возрасте, а если учесть,
что мужу ее в ту пору было около сорока и что распутство его не знало
границ, можете себе представить, что должно было пережить это трога-
тельное создание с самого первого дня, как стало рабой этого разврат-
ника.
Когда я вошла в будуар, супруги уже были там. Спустя минуту Нуарсей
позвонил, и через другую дверь вошли двое юношей семнадцати и девятна-
дцати лет. Оба они были почти голые.
— Милая моя девочка, мне намекнули, что ты обладаешь самым вели-
колепным задом в мире,— начал Нуарсей, обратившись ко мне.— Ма-
дам,— посмотрел он на жену,— окажите мне такую любезность: разденьте
это сокровище.
— Простите, господин де Нуарсей,— ответила бедняжка, покраснев и
смутившись,— но вы предлагаете мне такие вещи...
— Я предлагаю самые элементарные вещи, мадам, но весьма странно
ваше поведение. Можно подумать, что вы к ним не привыкли, хотя де-
лаете это уже давно. Вы меня просто удивляете. Разве у жены нет своих
обязанностей? И разве я не предоставляю вам самых широких возможно-
стей выполнять их? Все это очень странно, и мне кажется, что вам пора
рационально подходить к этому вопросу.
— Я ни за что не соглашусь!
— Тем хуже для вас. Лучше согласиться добровольно, чем подвергать-
ся каждодневной пытке. Разденьте это дитя, мадам.
Испытывая симпатию к бедной женщине, я, чтобы избавить ее от бес-
полезного сопротивления, начала раздеваться сама, когда Нуарсей, на-
хмурившись, жестом остановил меня и, угрожающе подняв руку, прину-
дил жену повиноваться.
Пока она делала свое дело, Нуарсей обеими руками возбуждал своих
помощников, которые в свою очередь осыпали его страстными ласками:
один массировал ему член, другой щекотал задний проход. Когда меня
раздели, Нуарсей приказал приблизить к нему мой зад. Жена поддержи-
вала мои ягодицы, чтобы он мог целовать их, и он целовал их с невероят-
ной жадностью; потом он велел раздеть своих мальчиков — их раздела
мадам де Нуарсей и, свернув валявшуюся на полу одежду, разделась сама.
Таким образом, обнаженный Нуарсей оказался в центре группы из двух
соблазнительных женщин и парочки смазливых юношей.
Распутник заставлял нас принимать самые разные позы, то укладывая
юношу на женское тело, то — наоборот, чтобы создать возбуждающий и
роскошный контраст. Наконец, достаточно распалившись, он приказал
жене уложить меня лицом вниз на кушетку и направить его орган в мое
чрево, но прежде заставил ее подготовить языком мой задний проход.
Как вам известно, Нуарсей имеет член восемнадцати сантиметров в об-
хвате и длиной около двадцати пяти, поэтому не без мучительных — в
прямом смысле — трудов я смогла принять его, однако благодаря его
несокрушимому желанию и умелой помощи жены он вошел в меня по
самую мошонку.
388
Тем временем члены его наперсников поочередно погружались в его
собственный анус. Затем, положив жену рядом со мной в той же позе, в
какой была я, он дал знак юношам подвергнуть ее тем же сладострастным
упражнениям, какими занимался со мной.
— Чудесно,— проговорил Нуарсей.— Все заняты делом. Лучше и быть
не может!
— Вы негодяй! — простонала в приступе стыдливости его жена.
— Вы правы, мадам, вы правы: бессовестный, безбожный, бесприн-
ципный, безнравственный и, добавлю, ужасный негодяй! Но я ведь не
скрываю этого. Ах, как приятны женские стенания!»
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
Анализируя садизм как явление, Краффт-Эбинг выделяет в осо-
бую категорию тех мужчин, которые специализируются исключи-
тельно на истязании своих сексуальных партнерш.
В своем исследовании он упоминает, например, одного армей-
ского капитана, который перед началом сексуального акта застав-
лял свою возлюбленную приставлять к интимным частям своего
тела пиявки. В конце концов у этой женщины на почве малокро-
вия развилось умственное расстройство.
И пример подобного «каприза» далеко не единственный.
ФАКТЫ:
(Из наблюдений д-ра Краффт-Эбинга)
* X., 25-ти лет от роду, происходит от отца-сифилитика, умершего
от паралитического слабоумия, и от матери, страдавшей конститу-
циональной истеро-неврастенией. Это слабый, конституциональ-
но невропатический субъект, с многочисленными признаками вы-
рождения. Еще в детском возрасте отмечены приступы ипохонд-
рии и навязчивые идеи. Впоследствии — постоянное чередование
возбужденного и угнетенного настроений. Уже 10-летним мальчи-
ком пациент испытывал своеобразное сладострастное ощущение
при виде пораненного пальца и текущей из него крови. Он произ-
водил себе потому нередко уколы или порезы пальца и чувствовал
себя на верху блаженства. Скоро к этому присоединилась эрекция,
наступавшая и в том случае, когда он созерцал чужую кровь, напр.,
когда случались порезы пальца у горничной; это вызывало в нем
особенно любострастные ощущения. Его половая жизнь стала про-
буждаться со все большей и большей силой. Никем не побуждае-
мый, он начал онанировать, причем, каждый раз его воображению
рисовались образы истекающих кровью женщин. Его уже переста-
ло удовлетворять созерцание собственной текущей крови, и он
жаждал лицезреть кровь молодых женщин, особенно таких, кото-
рые были ему симпатичны. Нередко он с трудом мог воздержаться
от искушения поранить своих двух кузин и горничную. Но и жен-
щины, сами по себе мало ему симпатичные, порождали в нем это
влечение, как скоро они действовали на его воображение возбуж-
дающим видом своего туалета и украшениями, преимущественно
кораллами. Ему удавалось противостоять своему влечению, но в
389
его воображении постоянно возникали кровавые видения, вызы-
вающие сладострастные ощущения.
Часто в его воображении возникали и иного рода картины, но
опять-таки с окраской жестокости; так, например, он видел себя
тираном, убивающим толпу залпом картечи, далее он мысленно
рисовал себе сцену вторжения неприятеля в город, с убийством,
грабежом и изнасилованием девушек. В спокойные промежутки
времени пациент, обычно человек добродушный и в поэтическом
отношении не дефектный, сам стыдился подобных фантазий и
чувствовал к ним сильнейшее отвращение; они тотчас же исчеза-
ли, как скоро его половое возбуждение удовлетворялось онани-
стическим актом.
Уже по прошествии немногих лет у нашего пациента развилась
неврастения, и в этом состоянии для семяизвержения достаточно
было уже одного мысленного представления крови и кровавых сцен.
Желая избавиться от своего порока и своих цинически жестоких
фантазий, больной предпринял половые сношения с женщинами.
Выполнение coitus’a удавалось, однако, только в том случае, когда
больной вызывал в своем воображении образ девушки с порезан-
ным и истекающим кровью пальцем. Без содействия этого мыс-
ленного представления эрекция не наступала. Представление о
порезе ограничивалось исключительно женской рукой. В моменты
наиболее высокого подъема полового возбуждения достаточно было
уже одного созерцания симпатичной ему женской руки, чтобы вы-
звать интенсивнейшую эрекцию. После того, как напуганный чте-
нием одной популярной брошюрки о вредных последствиях она-
низма пациент перестал мастурбировать, он впал в состояние тя-
желой общей неврастении.
Сложный и бдительный врачебный уход в течение года снова по-
ставил его на ноги. От рукоблудия X. отказался Окончательно. Он
удовлетворяется естественными половыми сношениями, вполне
потентен и не имеет надобности прибегать к кровавым представле-
ниям.
* 3., врач, невропатической конституции, плохо реагирующий на
алкоголь и при обычных условиях нормально удовлетворявший по-
ловые потребности, выпив вина, уже не удовлетворялся обычным
актом совокупления: он должен был непременно уколоть или надре-
зать ланцетом ягодицы женщины, созерцать текущую кровь и чувст-
вовать проникновение лезвия в живое тело.
* Г., 30 лет от роду, солдат, был привлечен к суду за следующие
действия. В различное время и в различных местах он наносил сто-
ловым или перочинным ножом .уколы девушкам в область живота
и половых органов.
Эти покушения он мотивировал усиленным до бешенства половым
влечением, которое могло быть удовлетворено только укалыванием
женщин или же мысленным представлением о таком поврежде-
нии.
До того, как он сделался «подкалывателем девушек», он удовлетво-
рял половую страсть сношениями с девушками, не достигшими
половой зрелости, онанистическими актами, производившимися
ими на ним, и даже содомией. С течением времени его стала все
чаще и чаще посещать мысль о наслаждении, которое могут доста-
390
вить нанесения уколов молодой красивой девушке в область поло-
вых органов и созерцание крови, стекающей с ножа.
* Аугсбургский подкалыватель девушек, Bartie, по профессии ви-
ноторговец, уже с 16-летнего возраста заметил пробуждение поло-
вых желаний, но проявлял решительное нерасположение к удовле-
творению их совокуплением, нерасположение, доходившее до от-
вращения к женскому полу. Уже в то время у него возникла идея
наносить девушкам порезы, и этим путем доставлять себе половое
удовлетворение, но не осуществил ее по недостатку удобного слу-
чая и мужества.
Онанизму он не хотел предаваться; временами у него были поллю-
ции с эротическими сновидениями, содержащими образы девушек
с порезами.
19-ти лет от роду он впервые нанес девушке порез. С тех пор им-
пульс становился все более и более могущественным. Он останав-
ливал свой выбор только на молодых и красивых девушках, и боль-
шей частью справлялся у них, свободны ли они еще от уз Гименея.
Каждый раз у него наступало извержение семени и половое удов-
летворение. После покушения всегда ощущал разбитость, дурноту
и, кроме того, его терзали угрызения совести. До 32 лет он наносил
девушкам резаные раны, остерегаясь, однако, поранить их опасно.
Затем в течение 4-х лет ему удавалось побороть свое болезненное
влечение. Когда же оно снова пробудилось, он решил испытать, не
сумеет ли получить половое удовлетворение, если ограничится толь-
ко тем, что крепко сожмет руку или шею девушки, но в результате
возникала лишь эрекция, а не семяизвержение. Тогда он попробо-
вал колоть девушек ножом, скрытым в черенке, а когда и эта по-
пытка закончилась неудачей, прибегнул к открытому ножу, на этот
раз с полным успехом.
Вскоре он был арестован. Всего, по собственному признанию, он
поранил 50 девушек.
Мысленный садизм
* Д., 29 лет, с тяжелой наследственностью. Мастурбировал с 14 лет.
С 20 лет — coitus, но без особой похотливости и удовлетворения,
вследствие чего он вскоре отказался от этого и продолжал мастур-
бировать. Сначала этот акт сопровождался фантастическими кар-
тинками об унижении и обесчещивании женщин. Также возбужда-
ло чтение о насильственных действиях в отношении женщин. При
этом не переносил вида крови ни у себя, ни у других. Никогда не
испытывал желания претворить свои садистические фантазии в
действительность, так как ему противна была всякая ненормаль-
ность в половом акте. Обо всем этом он сообщил врачу случайно,
обратившись к нему по поводу неврастении.
* П., 22-х лет, с тяжелой наследственностью.
Однажды, на 5-м году .жизни, увидел, как гувернантка секла его
сестру, 14 лет. Это произвело на'него сильное впечатление. У него
появилось желание еще раз увидеть ягодицы сестры и ощупать их,
что ему с помощью хитрости удалось.
В семилетием возрасте П. как-то играл с двумя маленькими девоч-
ками: одна была небольшого роста и худощава, другая — высокая
и полная. Он играл роль отца, наказывающего детей, причем, пер-
вую, которая ему не нравилась, он наказывал условно, не подни-
391
мая платья, а вторую — по обнаженным ягодицам, со своеобраз-
ным чувством сладострастия и даже эрекции. Однако когда девоч-
ки пожелали увидеть его половой орган, он решительно отказал
им, так как это не представляло для него удовольствия.
Когда ему было 9 лет, П. подружился с одним мальчиком, старше
его по возрасту. Однажды они нашли картину, изображавшую сце-
ну бичевания в мужском монастыре. П. легко склонил своего друга
к подражанию этой сцене, причем тот оставался пассивным и ис-
пытывал при этом большое удовольствие. Когда же П. из любо-
пытства позволил себя высечь, то испытал при этом лишь непри-
ятное чувство. С тех пор он не раз сек своего друга в течение
нескольких лет. Вскоре П. начал эякулировать при этих бичева-
ниях.
К мастурбации влечения не испытывал. Удовлетворялся прикос-
новением к ягодицам горничных и созерцанием ног дам, сидя-
щих в омнибусе, а также зрелищем сечения детей.
В воображении рисовал картины бичевания им младшего брата,
бонны, монахини, читал рассказы о телесных наказаниях, реагиро-
вал на объявления типа: «Строгая дама ищет учеников», искал в
библиотеках книги садистического содержания, собирал соответ-
ствующие картины.
Постепенно фантазии его приобретали все более жестокий харак-
тер, доходя до сцен кровавых истязаний и даже убийства. В конце
концов это привело к неврастении.
Недавно он нашел женщину, с которой смог иметь нормальные
половые сношения, так как она позволяет ему бичевать себя».
Исследователи указывают и на факты садистических проявле-
ний с замещением объекта, т. е. стремление, направленное на жен-
щину, переносится в силу ряда причин на другой объект, сам по
себе не вызывающий сладострастных влечений, но способный за-
местить собой женщину как объект унижений и терзаний. Наибо-
лее часто встречающийся в этом контексте случай — телесное на-
казание детей.
В XIX веке этот вид наслаждения широко практиковался в учеб-
ных заведениях, на что обращал внимание Ф. М. Достоевский,
отмечая прямую связь между бичеванием учеников и садистиче-
ским половым удовлетворением воспитателей, неадекватно про-
ступкам наказывающих детей.
В настоящее время подобное можно наблюдать в семьях, где
родители компенсируют безрадостность своей половой жизни час-
той поркой своих отпрысков.
Газеты всего мира пестрят тревожными сообщениями о случаях
жестокого обращения родителей с собственными детьми, и, дума-
ется, в большинстве подобных ситуаций не последнюю роль игра-
ет мотив извращенного полового удовлетворения через нанесение
побоев.
Не менее часты случаи и совершенно беспричинного (на пер-
вый взгляд) жестокого истязания животных. Здесь тоже, несомнен-
392
но, имеет место вариант замещения объекта садистических уст-
ремлений.
Кроме того, проведенные мною исследования показывают, что
подавляющее большинство лиц, совершивших тяжкие насильст-
венные преступления, в детстве непременно совершали акты ис-
тязания животных.
КСТАТИ:
«И перед ним ставили железный ящик с высокими
стенками, одна сторона которого была открыта: в ящике
были мыши и крысы. Он разводил под ящиком большой
огонь и наслаждался, слушая и смотря, как несчастные
животные мечутся, визжат, стонут и издыхают».
ШАРЛЬ ДЕ КОСТЕР. Легенда об Уленшпигеле...
«Воздержи себя от убийства животных: пролитие крови
оных привело людей к неистовству проливать кровь по?
добных себе».
ПИФАГОР
Известно, что царевич Дмитрий, сын Ивана Грозного, еще во
младенческом возрасте получал огромное наслаждение при виде
предсмертных судорог овец, кур и гусей, которых резали в его
присутствии. Кто знает, какой кровавый след оставил бы в исто-
рии этот милый мальчик, если бы судьбе не угодно было вывести
его со сцены еще в раннем детстве...
Чезаре Ломброзо упоминал о двух преступниках, у которых на-
ступало семяизвержение, когда они душили или закалывали голу-
бей и кур.
Среди бойцов скота встречается немалое число людей, избрав-
ших эту профессию исключительно из соображений удовольст-
вия, получаемого ими при виде мучений животных и собственно-
ручного их убийства. Многие из них пристрастились к свежей крови,
которую пьют в довольно значительных количествах.
А люди, по поводу и без повода избивающие своих домашних
собак и кошек? Эти случаи настолько часты, что навевают на раз-
мышления о настоящей эпидемии Садизма.
Но самым ужасным, крайним проявлением садизма является
убийство на почве этого полового извращения.
В первой части этой книги мы достаточно подробно останавли-
вались на зловещих образах убийц-маньяков, так что, думается,
нет необходимости продолжать до бесконечности список их про-
клятых человечеством имен, разве что, в качестве завершающего
эту тему штриха, .остановимся еще на одном, вошедшим как в ан-
налы судебной психиатрии, так и в анналы криминологии.
393
* Винсент Вержени, родился в 1849 году.
При аресте 14 января 1872 года обвиняется:
1) в покушении на удушение своей тетки Марианны, которая в
течение последних 4-х лет лежала прикованная к постели тяжким
недугом;
2) в покушении на удушение 27-летней замужней женщины
Arsutti;
3) в покушении на удушение замужней женщины Gala, кото-
рой он сдавил горло, став коленями на живот;
4) кроме того, его подозревали в совершении нижеследующих
убийств:
В декабре 1870 г. 14-летняя Johanna Motta направилась между 7
и 8 часами утра в соседнюю деревню. Так как она долго не возвра-
щалась, то ее начали искать и вскоре обнаружили на дороге непо-
далеку от деревни труп, страшно изуродованный бесчисленным
количеством ран. Кишки и половые органы были вырваны из
вскрытой полости живота и находились неподалеку от трупа. Его
нагота и ссадины на бедрах указывали на изнасилование, а наби-
тый землей рот — на удушение. На некотором расстоянии, под
кучей соломы, лежали оторванный кусок правой икры и части
одежды.
Убийцу найти не удалось.
28 августа 1871 г. рано утром 29-летняя замужняя женщина
Frigeni отправилась в поле. Так как она к 8 часам не возвратилась
домой, то муж начал ее искать. Он нашел ее в поле: обнаженный
труп с бороздой на шее, со множеством ран и вскрытым животом,
из которого вывалились внутренности.
29 августа того же года, в полдень, 19-летняя Maria Previtalue,
проходя по полю, была настигнута своим двоюродным братом Вин-
сентом, который повалил ее на землю и начал душить. Когда он на
секунду ослабил хватку рук, оглянувшись по сторонам, девушке
удалось вырваться и убежать.
Винсент Вержени предстал перед судом. Ему 22 года, череп
несколько больше средних размеров, ассиметричен. Правая лоб-
ная кость уже и ниже левой, правый лобный бугор менее развит,
правое ухо меньше левого, на обоих ушах недостает нижней поло-
вины мочки, правая височная артерия несколько атероматозна.
Затылок приплюснут, пенис сильнр развит.
На основании этих признаков вырождения Ч. Ломброзо сделал
вывод о врожденной задержке развития правой лобной доли.
Наследственность порочна: двое дядей — кретины, тре-
тий — микроцефал, не имеет бороды, одно яичко отсутству-
ет, другое — атрофировано. Отец страдал ипохондрией. Один
двоюродный брат страдает гиперемией мозга, второй — про-
фессиональный вор.
Семья Вержени отличается ханжеством и мелочной скупо-
стью.
394
Сам он проявляет среднее умственное развитие, умеет хорошо
защищаться, пытается доказать свое алиби и опорочить свидете-
лей обвинения.
В его прошлом нет ничего, что указывало бы на душевную бо-
лезнь.
В тюрьме ведет себя цинично, мастурбирует и заявляет о жела-
нии увидеть какую-нибудь женщину.
В своих преступлениях в конце концов сознался и указал на их
мотивы.
По его словам, убийства доставили ему невыразимо приятные
ощущения, сопровождаемые эрекцией и семяизвержением. Уже
при первом же прикосновении к шее жертвы у него возникали
половые ощущения, причем, независимо от того, молода женщи-
на или стара, красива или безобразна.
В первых двух случаях его удовлетворял сам процесс удушения,
и уже в начальной его стадии наступало половое удовлетворение,
вследствие чего первые его объекты остались в живых. В двух же
последних случаях удовлетворение все не наступало, поэтому он
достиг его ценой полного удушения жертв.
Ссадины на бедрах Motta сделаны его зубами, когда он кусал их и
пил кровь. Кусок икры правой ноги он сначала решил унести, что-
бы дома зажарить, но затем, опасаясь, как бы мать не узнала об этом,
оставил его в куче соломы. С собой он прихватил часть одежды и
внутренностей жертвы, так как ему доставляло большое наслажде-
ние ощупывать и обнюхивать их. В эти минуты, по его словам, он
испытывал необычайно сильное половое возбуждение.
Совершая преступления, он не сознавал, что делается вокруг
него (очевидно, в силу прекращения апперцепции и инстинктив-
ности действий, обусловленных чрезмерным половым возбужде-
нием). После этого он испытывал полное удовлетворение. Угры-
зений совести никогда не ощущал.
К половым органам своих жертв он не прикасался, довольству-
ясь удушением и высасыванием крови.
Нормальное половое влечение ему чуждо. Сношения с двумя
любовницами, которых он имел ранее, йе доставляли ему наслаж-
дения, но и не вызывали желания душить их, как своих последую-
щих жертв.
Раскаяния или сожаления о содеянном не высказывает.
Был осужден на пожизненное заключение.
Интересна его исповедь, написанная после вынесения приго-
вора:
«...Когда я пил кровь Motta, я испытывал невыразимое наслаж-
дение. Мне доставляло также большое удовольствие вытаскивать
головные шпильки из волос убитой».
«Платья и внутренности я брал с собой для того, чтобы обню-
хивать и ощупывать их. Мать моя под конец открыла мои поступ-
ки, замечая после каждого убийства или покушения на убийство
395
пятна спермы на моей рубашке. Я не сумасшедший, но в моменты
удушения нйчего не сознавал. Совершив убийство, я чувствовал
себя отлично... Мне никогда не приходило в голову ощупывать
или разглядывать половые органы... С меня достаточно было сда-
вить женщине горло и сосать ее кровь...»
Поводом к проявлению этого ужасного извращения послужи-
ло следующее обстоятельство: в 12-летнем возрасте он заметил,
что каждый раз, когда ему доводилось душить кур, в нем возни-
кало необычайное половое возбуждение. С тех пор он регулярно
истреблял кур, уверяя домашних, что в курятнике поселился до-
мовой...
История и практика совершенно определенно указывают на
то, что эти люди (в особенности после первого удачного поку-
шения) совершенно неуправляемы и движутся к своей цели по-
добно выпущенному из орудия снаряду. Поэтому они не должны
никогда больше (в случае поимки) возвращаться в мир нормаль-
ных людей.
Маркиз де Сад в своих мрачных фантазиях довольно опреде-
ленно предупреждал об этом.
Впрочем, не только де Сад...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Флора выронила ножницы, а он, по-прежнему не говоря ни слова,
завладел ее руками. Довольная, она не отнимала их. Но едва он поднес их
к своим пылающим губам, ее девичье целомудрие восстало. Как только
она почувствовала приближение самца, в ней пробудилась воительни-
ца — строптивая и упорная.
— Нет, нет! Пусти, я не хочу... Веди себя спокойно, давай лучше по-
толкуем... У вас, мужчин, только одно на уме. Ах, если рассказать тебе,
что мне говорила Луизетга перед смертью, там, у Кабюша... Да я и раньше
знала, что это за старикашка, всяких гадостей насмотрелась, когда он
приезжал сюда с девушками... Есть тут одна — о ней никто ничего не
подозревает, оН ее потом замуж выдал...
Жак не слышал, что она говорит, он ее даже не слушал. Он грубо сжал
Флору в объятиях и неистово впился губами в ее рот. Она испустила
легкий крик, похожий на кроткую жалобу: он вырвался из самых недр ее
души, и в нем звучала вся нежность, которую она так долго скрывала. Но
девушка по-прежнему боролась и вырывалась, послушная инстинкту со-
противления. Она и желала его и не уступала, испытывая тайную потреб-
ность быть побежденной. В полном молчании, тяжело дыша, они схвати-
лись, стремясь одолеть друг друга. Жак настолько потерял голову, что с
минуту казалось, будто она вот-вот одержит верх и повергнет его на зем-
лю; но тут он сдавил ей горло. Блузка лопнула, и в сумеречном свете
сверкнули ее напрягшиеся в борьбе молочно-белые упругие груди. Флора
упала навзничь, отдаваясь во власть победителя.
Но Жак не взял ее,— с трудом переводя дух, он замер, глядя на девуш-
ку. Свирепая ярость охватывала его, заставляя искать глазами какое-ни-
будь оружие, камень или другой предмет, которым он мог бы ее убить.
396
Взор его упал на ножницы, блестевшие среди обрывков веревок; он судо-
рожно схватил их, готовый вонзить в обнаженную белую грудь с нежно
алевшими сосками. Но волна леденящего ужаса отрезвила его, он от-
швырнул ножницы и, не помня себя, кинулся прочь; а девушка, все еще
не поднимая век, горестно думала, что он отступился, возмущенный ее
сопротивлением.
Жак убегал под покровом печальной Ночи. Он взлетел по тропинке
на косогор, потом сбежал в узкую долину. Осыпавшиеся под ногами
камни испугали его, он метнулся влево, очутился в густом кустарнике,
сделал крюк и выбрался на небольшое пустынное плато в противопо-
ложной стороне. Очертя голову устремился вниз и чуть не напоролся на
изгородь возле железной дороги: грохоча и извергая пламя, прямо на
него надвигался поезд; в первое мгновение Жак даже не сообразил, в
чем дело, и замер от ужаса. Ах да, все эти люди, этот безостановочный
поток катится мимо, между тем как он изнывает тут в смертельном ужа-
се! Он снова сорвался с места, куда-то карабкался, сбегал вниз. И всюду
на его пути вставала стальная колея: она то ныряла, как в пропасть, в
глубокие выемки, то взлетала на высокие насыпи, заграждавшие гори-
зонт, будто гигантские баррикады. Пустынная местность, изборожден-
ная невысокими холмами, унылая и мрачная, без единого клочка возде-
ланной земли, напоминала лабиринт, в котором, не находя выхода, ме-
талось его безумие. Какое-то время он бежал по склону, и внезапно
перед ним возникло огромное круглое отверстие, черная пасть туннеля.
Поезд с воем и свистом устремился туда и бесследно исчез, как будто
его поглотила эта разверстая дыра, но вокруг еще долго-долго вздраги-
вала почва.
И тогда Жак, словно у него подломились ноги, повалился ничком на
землю у самого полотна; уткнувшись лицом в траву, он разразился судо-
рожными рыданиями. Господи! Стало быть, к нему опять возвратилась
эта страшная болезнь? А он-то надеялся, что совсем выздоровел. Да, он
хотел убить ее, эту девушку! «Убить женщину, убить женщину!» Слова эти
еще с ранней юности звучали в его ушах всякий раз, когда лихорадочное,
бешеное вожделение охватывало его. Другие с пробуждением зрелости
мечтают обладать женщиной, а он был одержим одной только мыслью —
убить ее! Зачем лгать себе: едва он увидел обнаженное тело Флоры, ее
белую грудь, он схватил эти проклятые ножницы, чтобы с размаху вон-
зить их в трепетную плоть. И дело совсем не в том, что она сопротивля-
лась, о нет! Им двигала жажда наслаждения, он был весь во власти жела-
ния, такого жгучего, что ему и теперь приходится цепляться за траву,— до
того велик соблазн броситься назад и убить девушку! Господи! И кого?
Ее, Флору, эту маленькую дикарку, что росла на его глазах, Флору, кото-
рая, как он только что понял, всей душой его любит! Скрюченные пальцы
Жака впились в землю, рыдания разрывали ему грудь, он судорожно всхли-
пывал, раздавленный безысходным отчаянием.
И все-таки он силился успокоиться, ему хотелось понять.
Почему он так отличается от других?
Жак приподнялся на локте, глядя в черный провал туннеля, он раз-
мышлял и вновь рыдания потрясли все его тело, он принялся биться
головой о землю, бессвязно крича от муки. Он хотел убить эту девушку,
он хотел убить ее! Эта ужасная мысль пронзила Жака, как будто острые
ножницы с силой впились в его собственное тело. Сколько ни думай,
все бесполезно: он хотел убить, он и сейчас убил бы ее, окажись она тут
397
в разорванной блузке и с обнаженной грудью. Он отлично помнил, с
чего все началось: ему едва исполнилось шестнадцать лет, когда недуг
впервые дал о себе знать; это произошло вечером, он играл с дочерью их
родственницы, девочкой двумя годами младше его; внезапно она упала,
он увидел ее оголившиеся ноги и яростно набросился на бедняжку.
Год спустя — Жак помнил и это — он отточил нож, чтобы вонзить
его в шею другой девушки, миниатюрной блондинки, которая каждое
утро проходила мимо дверей их дома. На ее полной розовой шейке, под
самым ухом, была маленькая темная родинка — именно это место он и
выбрал.
Потом пришла очередь других, многих других — они неотступно стоят
перед его мысленным взором, как кошмар,— на всех них распространя-
лась внезапно овладевавшая им жажда убийства; то были женщины, с
которыми он сталкивался на улице, женщины, по воле случая оказавшие-
ся с ним рядом; особенно запомнилась ему одна, новобрачная, она сиде-
ла возле него в театре и смеялась во все горло; ему пришлось вскочить
прямо среди действия и выбежать из зала — еще минута, и он выпустил
бы из нее кишки.
А ведь все они не были ему даже знакомы, почему же они приводили
его в бешенство? Почему его всякий раз внезапно охватывал приступ сле-
пой ярости, постоянно терзало дикое желание отомстить за какие-то очень
давние обиды, хотя он и сам толком не мог бы сказать какие?
Не было ли первопричиной всего этого страдание, в незапамятные
времена причиненное женщинами людям его пола? Быть может, злоба
передавалась из поколения в поколение, от самца к самцу, еще с той
поры, когда жертвой женского коварства стал пещерный человек?
Во время таких припадков Жак чувствовал властную потребность всту-
пить в бой, победить самку, укротить ее, его охватывало извращенное
желание закинуть труп женщины себе за спину, как добычу, навсегда
вырванную у других. Голова его буквально раскалывалась от напряжения,
он не находил выхода; да и что мог понять он, человек мало сведущий, с
недостаточно острым умом? Он весь был во власти тревоги, как всякий,
кого, помимо его воли, толкают на такие поступки, побудительные при-
чины которых скрыты от него...»
, ЭМИЛЬ ЗОЛЯ. Человек-зверь
Попросту говоря, садизм — это половая жестокость, кото-
рая становится самоценной, даже теряя прямую связь с поло-
вым актом.
Не всякая жестокость есть садизм, как не всякий садизм непре-
менно является изощренной жестокостью.
Это звучит довольно парадоксально, однако не следует забы-
вать о такой характерной и неотъемлемой черте мужского либидо,
как агрессия, которая в той или иной степени присутствует в сек-
суальных отношениях. Без нее они бы напрочь лишились бы сво-
ей природности и превратились в тривиальное оправление естест-
венной надобности, и женщина вместо желанной и трепетной до-
бычи охотника стала бы, грубо говоря, унитазом.
Я глубоко убежден, что именно в этом восприятии женщины со
стороны мужчины кроется главная причина ее измен.
398
Женщина сама стремится быть добычей, сама хочет, как писал
Ницше, уснуть на груди воина-победителя, который покорил ее,
как дикую кобылицу...
КСТАТИ:
«Дай мне, женщина, твою маленькую истину!» — ска-
зал я.
И вот что ответила старуха:
«Ты идешь к женщинам? Не забудь взять с собой
плеть!»
ФРИДРИХ НИЦШЕ. Так говорил Заратустра
Природа не приемлет равенства.
Недаром же англичане говорят: «Когда двух дураков посылают
в церковь, одного выбирают старшим».
Сексуальные отношения, как самое природное из жизненных
проявлений человека, основаны на победившей агрессии муж-
чины.
Весь вопрос только в дозировке этой агрессии. Углекислый газ,
как известно, сам по себе губителен, но что произойдет с возду-
хом, которым мы дышим, если из него изъять углекислый газ?
Змеиный яд тоже губителен, но в малых дозах он является бес-
ценным целительным средством.
То же самое можно сказать об элементе жесткости, вернее, жес-
токости в мужском сексуальном поведении.
Об этом писали и такие выдающиеся ученые, как Фрейд,
Фромм, Краффт-Эбинг, Ницше, Шопенгауэр, отнюдь не считая
эту жестокость порочным извращением, а лишь необходимой ата-
вистической приправой к таинству любви, придающей ей и вкус,
и аромат.
Эта тема нашла свое отражение в творчестве Флобера, Мо-
пассана, Бодлера, Шатобриана, де Мюссе, Готье, Андреева,
Брюсова, Пьера Гийота и многих других писателей, которых
едва ли можно обвинить в пропаганде насилия или унижения
женщины.
«Разумный садизм» смотрит на нас с полотен Сальвадора Дали
и Бориса Валеджо, как символ величия и неистребимости При-
роды.
Красота — это гармония.
Гармония — это соотношение частей.
Далеко не все человеческие проявления органично вписывают-
ся в жесткие рамки моральных и правовых норм, как и это стихо-
творение Фридриха Ницше, которое нужно воспринимать не как
кумачовый лозунг, а как айсберг, лишь малая часть которого беле-
ет на поверхности темных вод:
399
Люби и не стыдись безумных наслаждений,
Открыто говори, что молишься на зло,
И чудный аромат свирепых преступлений
Вдыхай в себя, пока блаженство не ушло.
Б. Валеджо. Пленение. Фрагмент.
400
МАЗОХИСТЫ
«Хочу проклинать, но невольно
О ласках привычных молю.
Мне страшно, мне душно,
мне больно...
Но я повторяю: люблю!
Читаю в насмешливом взоре
Обман, и притворство, и торг...
Но есть упоенье в позоре
И есть в униженье восторг!»
ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Этот сексопатологический термин, как и садизм, происходит
от фамилии известного писателя, поведение персонажей которо-
го было настолько характерным, что стало нарицательным поня-
тием.
Речь идет об известном австрийском писателе Леопольде Захер-
Мазохе (1836—1895), который, может быть, и не первым,из лите-
раторов, но впервые с особой яркостью подчеркнул один из самых
нестандартных мотивов человеческого поведения.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я ношу в душе два идеала женщины. Если мне не удается найти свой
благородный, ясный, как солнце, идеал женщины — жены верной и доб-
рой, готовой делить со мной все, что мне сулила судьба... Тогда я предпо-
читаю отдаться женщине, лишенной добродетели, верности, жалости. Такая
женщина в эгоистической величавости своей отвечает моему второму идеа-
лу. Если мне не дано изведать счастья любви во всей его полноте, то я
хочу испить до дна ее страдание, ее муки... Я хочу, чтобы женщина, кото-
рую я люблю, меня оскорбляла, мне изменяла... И чем более жестоко, тем
лучше. И это — наслаждение!
— В уме ли вы? — воскликнула Ванда.
1 — Я так люблю вас — всей душой, всеми помыслами! Только рядом
с вами я и могу жить, только одним с вами воздухом я и могу дышать.
Выбирайте же какой хотите идеал! Сделайте из меня, что хотите: своего
мужа или своего раба.
— Хорошо же! — сказала Ванда.— Я выбираю: я хочу, чтобы вы были
моим рабом! Я сделаю из вас игрушку для себя!
— О, сделайте! — воскликнул я со смешанным чувством ужаса и вос-
торга.— Мы с вами — противоположности, настроенные почти враж-
дебно друг против друга. Отсюда та сильная любовь моя к вам, которая
отчасти ненависть, отчасти — страх.
Но при таких отношениях одна из сторон должна быть молотом, дру-
гая — наковальней. Я хочу быть наковальней! Я не мог бы быть счастлив,
если бы должен был смотреть на ту, которую люблю, сверху вниз. Я хочу
любить женщину, которую я мог бы боготворить, а это возможно только,
если она будет жестока ко мне.
401
— Что вы, Северин! — воскликнула Ванда почти гневно.— Разве вы
считаете меня способной поступать дурно с человеком, который любит
меня так, как любите вы, которого я сама люблю?
— Почему же нет, если я оттого буду только сильнее боготворить вас?
Истинно любить можно только то, что выше нас — женщину, которая
подчинит нас себе властью красоты, темперамента, ума, силы воли,—
которая будет нашим деспотом!
— Вас, значит, привлекает то, что других отталкивает?
— Да, это так. В этом именно моя странность.
* * *
Всего более низменным и некрасивым казались мне, подрастающему
юноше, любовные отношения с женщиной — такими, какими они мне
представились на первых порах, в самом простейшем своем проявлении.
Я избегал всякого соприкосновения с прекрасным полом. Словом, я был
сверхчувственным до сумасшествия.
К моей матери поступила — мне тогда было лет четырнадцать, при-
близительно,— новая горничная, прелестное существо: молодая, хорошень-
кая и роскошно сложенная. Однажды утром, когда я сидел за своим Та-
цитом, увлекаясь добродетелями древних германцев, девочка подметала
мою комнату. Вдруг она остановилась, нагнулась ко мне, не выпуская
щетки из рук, и пара полных, свежих, восхитительных губ прижалась к
моим. Поцелуй влюбленной маленькой кошки обжег меня всего, но я
поднял свою «Германию», как щит против соблазнительницы, и, возму-
щенный, вышел из комнаты.
Ванда громко расхохоталась.
— Вы не на шутку всегда ищете ровню! Продолжайте, продолжайте!
— Никогда не забуду еще одну сцену,— заговорил я снова.
К моим родителям приходила часто в гости графиня Соболь, прихо-
дившаяся мне какой-то троюродной теткой. Женщина величавая, краси-
вая и с пленительной улыбкой, но ненавистная мне, так как имела в
семье репутацию Мессалины. И я держался с ней до последней степени
неуклюже, невежливо и злобно.
Однажды мои родители уехали на время из города. Тетка решила вос-
пользоваться их отсутствием, чтобы задать мне примерное наказание.
Неожиданно явилась она в комнату в своей подбитой мехом кацавейке, в
сопровождении кухарки, судомойки и маленькой кошки, которой я пре-
небрег.
Без всяких околичностей они меня схватили и, несмотря на мое отча-
янное сопротивление, связали по рукам и ногам; затем тетка со злобной
улыбкой засучила рукава и принялась хлестать меня толстой розгой так
усердно, что кровь брызнула, и я, в конце концов, несмотря на весь свой
геройский дух, закричал, заплакал и начал просить пощады.
Тогда она велела развязать меня, но прежде чем оставила в покое,
заставила меня на коленях благодарить за наказание и поцеловать ей руку.
Представьте себе этого сверхчувственного глупца! Под розгой этой
роскошной красавицы, показавшейся мне в ее меховой душегрейке раз-
гневанной царицей, во мне впервые проснулось м^Ькское чувство к жен-
щине, и тетка начала мне казаться с той поры обворожительнейшей жен-
щиной во всем Божьем мире...
402
к к к
В десятилетнем возрасте мне попали в руки жития мучеников. Я пом-
ню свое чувство ужаса и в то же время восторга, когда я читал, как они
изнывали в темницах, как их клали на раскаленные колосники, простре-
ливали стрелами, бросали в кипящую смолу, отдавали на съедение диким
зверям, распинали на кресте — и они выносили все эти ужасы как буд-
то с радостью.
С тех пор мне начали представляться страдания, жестокие мучения —
наслаждением, и особенно высоким наслаждением переносить их от пре-
красной женщины, потому что женщина была для меня с самого раннего
детства сосредоточием всего поэтического, как и всего демонического.
Женщина была моим истинным культом.
Я видел в чувственности нечто священное — даже единственно свя-
щенное; в женщине и ее красоте — нечто божественное, так как глав-
ное назначение ее составляет важнейшую задачу жизни: продолжение
рода. В женщине я видел олицетворение природы, Изиду, а в мужчи-
не — ее жреиа, ее раба. Я считал, что женщина должна быть по отно-
шению к мужчине жестока, как природа, которая отталкивает от себя то,
что служило для ее надобностей, когда больше в нем не нуждается, и что
ему, мужчине, все жестокости, даже самая смерть от ее руки, должны
казаться высоким счастьем сладострастия.
Я завидовал королю Гюнтеру, которого властная Брунгильда связала в
брачную ночь; бедному трубадуру, которого его своенравная повелитель-
ница велела зашить в волчью шкуру, чтобы потом затравить его, как ди-
кого зверя. Я завидовал рыцарю Этираду, которого смелая амазонка Шарка
хитростью поймала в лесу близ Праги, затащила на гору и, позабавив-
шись им некоторое время, велела его колесовать...
* * *
— Войдите!
Я вхожу. Она стоит посреди комнаты в белом атласном платье, струя-
щемся, как потоки света, вдоль ее тела и в кацавейке из пурпурно-алого
атласа с роскошной, великолепной горностаевой опушкой, с бриллианто-
вой диадемой на осыпанных пудрой, словно снегом, волосах, со скре-
щенными на груди руками, со сдвинутыми бровями.
— Ванда.
Я бросился к ней, хочу схватить ее руками, поцеловать... Она отступа-
ет на 1Даг и окидывает меня взглядом с головы до ног.
- Раб!
— Повелительница моя!..— я опускаюсь на колени и целую подол ее
платья.
— Вот так!
— О, как ты прекрасна!
— Я нравлюсь тебе? — она подходит к зеркалу и оглядывает себя с
горделивым удовольствием.
— Ты сводишь меня с ума!
Она презрительно выпятила нижнюю губу и насмешливо взглянула на
меня из-под полуопущенных век.
— Подай мне хлыст.
Я оглянулся вокруг, намереваясь встать за ним.
— Нет! Оставайся на кбленях,— воскликнула она.
403
Подошла к камину, взяла с карниза хлыст и хлестнула им по воздуху,
глядя с улыбкой на меня, потом начала медленно засучивать рукава каца-
вейки.
— Дивная женщина! — воскликнул я.
— Молчи, раб!
Посмотрев на меня мрачным, даже диким взглядом, она вдруг ударила
меня хлыстом... Но в ту же секунду склонилась ко мне с выражением
сострадания на лице, нежно обвила мою голову руками и спросила полу-
сконфуженно, полуиспуганно:
— Я сделала тебе больно?
— Нет! Но если бы и сделала — боль, которую ты мне причинишь,
для меня — наслаждение. Бей же, если это доставляет тебе удовольствие.
— Но мне это совсем не доставляет удовольствия.
Меня охватило страшное опьянение.
— Бей меня! — молил я.— Бей меня без всякой жалости!
Ванда взмахнула хлыстом и два раза ударила меня.
— Довольно тебе?
— Нет! Бей меня, прошу тебя! Для меня это наслаждение!
— Да, потому что ты отлично знаешь, что это не серьезно, что у меня
не хватит духу сделать тебе больно. Мне противна вся эта грубая игра.
Если бы я, действительно, была такой женщиной, которая способна хле-
стать своего раба, я была бы тебе отвратительна.
— Нет, Ванда, нет! Я люблю тебя больше, чем самого себя, я отдаюсь
тебе весь на жизнь и на смерть! Ты в самом деле можешь делать со мной
все, что тебе вздумается, по первому безудержному капризу...
— Северин!
— Топчи меня ногами! — воскликнул я, распростершись перед ней
лицом вниз.
— Я ненавижу всякую комедию! — нетерпеливо воскликнула Ванда.
— Так оскорбляй меня серьезно!
Наступила жуткая тишина.
— Северин, предостерегаю тебя еще раз, в последний раз...— прервала
молчание Ванда.
— Если любишь меня, будь жестока со мной! — умоляюще прогово-
рил я, поднимая глаза на нее.
— Если люблю тебя? — протяжно повторила Ванда.— Ну, хорошо же!
Она отступила на шаг и оглядела меня с мрачной усмешкой.
— Так будь же моим рабом и почувствуй, что значит отдаться всецело
в руки женщины!
И в тот же миг она наступила ногой на меня.
— Ну, раб, нравится тебе это?
И взмахнула хлыстом.
— Встань!
Я хотел встать на ноги.
— Не так! — приказала она.— На колени!
Я пойиновался, и она начала хлестать меня.
Удары — частые, сильные — быстро сыпались мне на спину, на
руки, каждый врезался мне в тело, и оно ныло от жгучей боли, но боль
приводила меня в восторг, потому что мне причиняла ее ОНА, которую я
боготворил, за которую готов был отдать жизнь...»
ЛЕОПОЛЬД ЗАХЕР-МАЗОХ. Венера в мехах
404
Таковы основные черты программного произведения писате-
ля, фамилия которого стала корнем термина из области психопа-
тологии.
Этот термин, как отмечал Фрейд, «обнимает все пассивные ус-
тановки к сексуальной жизни и к сексуальному объекту, крайним
выражением которых является неразрывность удовлетворения с
испытанием физической и душевной боли со стороны сексуально-
го объекта».
Мазохизм, с одной стороны, прямо противоположен садизму, с
другой же — является его продолжением, только обращенным
на собственную персону.
Мазохист получает наслаждение от причиняемых ему страда-
ний, которые в одних случаях являются дополнением к сексуаль-
ному действию, а в других — полностью подменяют его.
Например, в рассказе А. Куприна «Яма» один из завсегдатаев
публичного дома получал полное удовлетворение от того, что не-
сколько проституток пинали его и били ногами.
Суть мазохизма — в сладострастном подчинении насилию.
АРГУМЕНТЫ:
«Под мазохизмом я понимаю своеобразное извращение психиче-
ской половой жизни, состоящее в том, что субъект на почве по-
ловых ощущений и побуждений находится во власти того пред-
ставления, что он должен быть вполне и безусловно порабощен
волей лица другого пола, что это лицо должно обращаться с ним
как с рабом, всячески унижая и третируя его. Представление это
носит характер сладострастия, и индивидуум, одержимый им, по-
стоянно рисует в своем воображении картины, имеющие своим
содержанием всевозможные ситуации сказанного характера; он
часто стремится к воплощению этих образов его фантазии и в силу
извращения своего полового влечения становится нередко в боль-
шей или меньшей степени нечувствительным к нормальным раз-
дражителям противоположного пола, не способным к нормальной
половой жизни, иначе говоря, обнаруживает психическую импо-
тенцию... которая обусловливается исключительно тем, что извра-
щенному влечению адекватно иное удовлетворение, а не нормаль-
ное, хотя также через посредство женщины, но не путем акта со-
вокупления.
Но, с другой стороны, встречаются такие случаи, в которых, наряду
с извращенным направлением полового влечения, сохраняется в
еще удовлетворительной степени восприимчивость к нормальным
раздражениям, и половое общение происходит при нормальных
условиях.
В других случаях опять импотенция бывает не чисто психической,
но и физической, т. е. спинальной, так как это извращение, подобно
почти всем извращениям полового влечения, развивается обычно
только на почве психопатического, большей частью отягощенного
наследственностью предрасположения, и такие индивиды обычно
предаются уже с самой ранней юности безмерным эксцессам, в осо-
405
бенности мастурбационным, на которые их постоянно толкает труд-
ность воплощения их фантастических образов.
Поводом и правом назвать эту половую аномалию «мазохизмом»
служит то обстоятельство, что писатель Захер-Мазох в своих рома-
нах и новеллах очень часто изображал это извращение, тогда еще
научно не исследованное. Я следовал при этом аналогии в смысле
образования этого слова с «дальтонизмом» (по имени Dalton’a, опи-
савшего цветовую слепоту). В последние годы мне были представ-
лены доказательства, что Захер-Мазох не только описал мазохизм,
но и сам страдал данной аномалией. Хотя я узнал об этом частным
образом, я позволяю себе все же открыть это. Я заранее не согласен
с тем упреком, который мне могут сделать некоторые почитатели
писателя и критики моей книги, что я связал имя уважаемого пи-
сателя с извращениями в области половой жизни. Как человек,
Захер-Мазох, конечно, ничего не потеряет в глазах всех интелли-
гентных людей от того, что он был подвержен такой половой ано-
малии. Как автор, вследствие этого он нанес большой ущерб своим
произведениям, так как до того времени, пока он не предавался
своим извращенным наклонностям, он был богато одаренным пи-
сателем и наверно создал бы еще много выдающегося, если бы был
в половом отношении нормальным человеком. С этой точки зре-
ния он — доказательный пример того огромного влияния, кото-
рое оказывает половая жизнь, и в хорошем, и в дурном смысле, на
духовную сторону человека.
Число наблюдавшихся до сих пор случаев несомненного мазохизма
представляется уже довольно значительным. Будет ли мазохизм
существовать наряду с нормальной половой жизнью или же исклю-
чительно овладеет индивидом; будет ли лицо, страдающее этим
извращением, стремиться к реализации своих своеобразных фан-
тазий и в какой степени, или нет; ограничится ли при этом более
или менее его половая способность или не пострадает,— все это
зависит только от степени имеющегося в каждом данном случае
извращения и от силы этических и эстетических противодействую-
щих мотивов, равно как и от относительной крепости физической
и психической организации больного.
Существенной, с точки зрения психопатии, и общей чертой всех
этих случаев является одно, это — направление полового влече-
ния на круг представлений, имеющий своим содержанием подчи-
нение лицу другого пола и перенесение от него насильственных
действий.
То, что мы говорили при садизме относительно импульсивности
(затемнения мотивировки) вытекающих из него действий и отно-
сительно безусловно прирожденного характера извращения, при-
менительно и к мазохизму.
И при мазохизме мы видим градацию актов от самых отвратитель-
ных и чудовищных до просто смешных и нелепых, в зависимости
от степени интенсивности извращенного влечения и от остающей-
ся силы этических и эстетических мотивов противоположного ха-
рактера. Но наиболее крайние последствия мазохизма встречают
обычно сильное противодействие со стороны инстинкта самосо-
хранения, и потому те убийства и тяжкие повреждения, которые
могут совершаться в аффекте садизма, здесь, насколько по крайней
406
мере до сих пор известно, не дополняют реальной картины болез-
ни, хотя в мире внутренних фантазий извращенные стремления
мазохистов могут иногда нарастать и до этих крайних пределов.
Как и при садизме, акты, которым предаются мазохисты, соверша-
ются одними в сочетании с актом совокупления, иначе говоря, но-
сят характер подготовительных действий, другими же — как сур-
рогат невозможного в нормальном виде полового сношения. И здесь
это зависит только от состояния половой способности, по большей
части пониженной физически или психологически вследствие из-
вращенного направления половых представлений».
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ. Сексуальные катастрофы
Как видим, характеристики мазохизма, данные самыми различ-
ными исследователями, совершенно однозначны.
Мазохизм убедительно подтверждает народную пословицу: «И на
старуху бывает проруха». Грубое, жестокое и агрессивное живот-
ное — мужчина — некоторой частью своих представителей со-
вершенно неожиданно и обескураживающе демонстрирует качест-
ва, прямо противоположные его натуре.
Действительно, полна чудес могучая Природа...
ФАКТЫ:
Общее подчинение с провокацией насильственных действий
(Из наблюдений автора.)
* В., наблюдаемый мной в течение длительного времени, в воз-
расте 23—24 лет часто, в первый вечер знакомства с девушкой,
вызывался проводить ее домой. Как правило, он избирал девушек
спортивного вида, резких в движениях, решительных. И вот, по-
дойдя к дому, где живет данная девушка, он, не предпринимая
никаких попыток найти более укромное место, прямо возле осве-
щенного парадного вдруг обнажает член и пытается вложить его
в руку девушки. Та, в силу своего характера и оценки странности
поступка провожающего, отталкивает его, иногда бьет по лицу,
иногда — по члену, сопровождая свои действия оскорбительны-
ми словами.
У В. в таких случаях неизменно наступал оргазм.
Когда же одна из девушек завела его в кусты и выразила готовность
отдаться, В. обнаружил полное отсутствие эрекции.
В одном из подобных случаев оргазм наступил после того, как де-
вушка ударила его ногой в пах.
В возрасте 39 лет В. познакомился с 22-летней девушкой с целью
вступить с ней в брак. С первых же встреч он стал проявлять раб-
скую покорность, которая поначалу импонировала его избранни-
це, принявшей ее за любовную робость, столь необычную- в мужчи-
нах этой возрастной категории, но вскоре эта покорность начала ее
раздражать. На странности во взаимоотношениях своей дочери и
ее жениха (старше ее на 17 лет) обратили внимание и родители
девушки, рассудившие, что мужчина с такой психологией едва ли
сможет быть для нее необходимой защитой, опорой и вообще ка-
питаном их семейного корабля.
407
Кроме того, даже в сугубо интимной обстановке В. не предприни-
мал никаких попыток овладеть ею, а лишь целовал руки, ноги (не
выше колен) и, ложась на пол, просил наступить ему на кисть руки
или предлагал покатать ее на своей спине.
Однажды В. пришел к ней сильно выпившим. Между ними про-
изошла ссора, во время которой девушка толкнула его. Он, потеряв
равновесие, упал, затем поднялся с пола и, расстегнув брюки, по-
просил вновь толкнуть его.
Она отказалась это сделать.и выгнала его, после чего В. всю ночь
бродил под окном ее квартиры, не предпринимая попыток обра-
тить на себя внимание.
Они не виделись несколько недель. Как-то В. встретил ее по доро-
ге домой и, ни слова не говоря, сунул ей в руки пакет с мясными
деликатесами, убежал. После этого эпизода он стал часто подстере-
гать ее на улице, предлагая свои услуги в качестве бескорыстного
раба. Эти предложения она категорически отвергала, но В. продол-
жал свои преследования.
В конце концов, желая навсегда прекратить эти нежелательные
встречи, она решилась на последнюю и отчаянную меру...
В один из воскресных дней на загородную прогулку отправилась
компания из пяти человек: она, ее приятель, друг приятеля со сво-
ей девушкой и... В. Выбрав уединенное место в лесу, они устроили
«завтрак на траве», после чего обе пары разошлись по кустам, а В.
остался у импровизированного стола. Посидев там некоторое вре-
мя, он Осторожно направился в ту сторону, куда ушла его бывшая
невеста со своим приятелем. Неожиданно подойдя к ним в самый
разгар любовной игры, он абсолютно миролюбиво произнес: «Если
позволишь, могу ножки подержать».
Они Ьго били вдвоем, причем, с достаточной жестокостью, а он,
упав на траву, схватился за пах, и на его брючине явно просту-
пило пятно спермы. Он блаженно улыбался, повторяя: «Еще...
еще...»
Вскоре у него появилась новая «невеста», и их отношения отлича-
лись теми же характерными особенностями.
(Из наблюдений д-ра Краффт-Эбинга)
* Ц., 29 лет, техник, является на прием по поводу предполагаемой
спинной сухотки. Отец был нервным человеком и умер от спинной
сухотки, сестра отца душевнобольная. Многие родственники отли-
чаются крайней нервозностью и причудами.
Ближайшее исследование больного позволяет констатировать по-
ловую спинномозговую и головномозговую астению. Ни анамнез,
ни объективные симптомы не обнаруживают следа спинной сухот-
ки. На вопрос о половых излишествах больной заявляет, что с дет-
ства предавался онанизму. Дальнейшие расспросы выяснили сле-
дующие интересные психополовые аномалии.
Уже в возрасте 5-ти лет у Ц. пробудилась половая жизнь, проявля-
ясь в сладострастном влечении как к самосечению, так и к сечению
другими лицами. Определенных в смысле пола индивидов больной
при этом в виду не имел.
В дальнейшем он часто предавался самобичеванию и стал доби-
ваться этим путем семяизвержения.
Уже задолго до этого он начал удовлетворять себя мастурбацией,
408
причем каждый раз его воображение рисовало ему картины се-
чения.
Когда он подрос, то посетил два раза публичный дом для того,
чтобы быть там высеченным проституткой. Он выбрал для этой
цели самую красивую девушку, но, к удивлению своему, был совер-
шенно разочарован, так как акт сечения не привел не только к семя-
извержению, но даже к эрекции.
Он понял, что сечение представляет лишь вещь второстепенную, но
что главное — идея подчинения воле женщины. К этому выводу он
пришел'не в первое посещение публичного дома, но во второе,
когда его попытка увенчалась полным успехом именно потому, что
он был всецело поглощен мыслью о своем порабощении.
С течением времени, настраивая свою фантазию в смысле мазохи-
стских представлений, он мог даже совершать coitus также и без
всякого сечения, но он получал при этом лишь неполное удовле-
творение, почему и предпочитал иметь половое общение мазохист-
ским путем. В периоды сильно повышенной возбудимости ему дос-
таточно было даже одного представления о том, что он описывает
красивой девушке сцены этого рода.
Очень рано к этому присоединились весьма эффективные пред-
ставления фетишистского характера. Он заметил, что его внима-
ние приковывали и удовлетворяли такие женщины, которые но-
сили высокие сапоги и короткую юбку (венгерская одежда). Ка-
ким путем дошел он до этого представления, больной сказать не
может. И в мальчиках е’го возбуждает нога, обутая в высокий са-
пог, но возбуждение это, по его словам, чисто эстетическое, без
примеси чувственности, да и вообще он не отмечал в себе стрем-
лений к своему полу. Свой фетишизм пациент объясняет пристра-
стием к икрам, прибавляя, однако, что возбуждают его только дам-
ские икры, скрытые в изящном сапоге. Обнаженные икры, как и
вообще обнаженные женские формы, не вызывают в нем ни ма-
лейшего полового возбуждения. '
Другим фетишистским представлением, но уже побочного, второ-
степенного значения, является для больного человеческое ухо. Он
испытывает сладострастное ощущение, поглаживая красивое ухо
красивого человека. У мужчин это доставляет ему незначительное
наслаждение, у женщин — огромное.
Затем, он питает слабость к кошкам. Он находит их красивыми,
каждое их движение симпатично ему. Вид кошки способен вывес-
ти его из самого подавленного состояния. Кошка представляется
ему чем-то священным, более того — он видит в ней божествен-
ное существо!
В последнее время в его воображении стали возникать и садисти-
ческие представления, содержанием которых являлось бичевание
мальчика. В этих представлениях участвуют как мужчины, так и
женщины, но в последних случаях наслаждение неизмеримо боль-
шее.
Больной утверждает, что наряду со всеми этими ощущениями он
имеет еще и другие, которые он характеризует названием «пажизм».
В то время, как его мазохистские представления носят, безусловно,
грубочувственный характер и окраску, «пажизм» состоит в идее
служения пажом красивой девушке. Девушку эту он представляет
409
себе вполне целомудренной, хотя и пикантной, а свои отношения
*с нею — отношения раба и госпожи, но совершенно невинными,
чисто «платоническими». Идея служения пажом «чудному созда-
нию» окрашена сладострастным ощущением, однако, не полового
характера. Он испытывает при этом исключительное нравственное
удовлетворение.
Внешность пациента, на первый взгляд, не представляет никаких
отклонений от нормы, но при ближайшем осмотре оказывается, что
таз его чрезмерно широк, с плоскими подвздошными костями с не-
нормальным наклоном, безусловно женственного характера, глаза
невропатические. Ц. сообщает, что он часто испытывает чувство
щекотки и сладострастного возбуждения в заднем проходе и спосо-
бен доставлять себе удовлетворение в этой области.
* X., техник, 26 лет, мать — нервная женщина, вечно страдающая
мигренями. В восходящем поколении со стороны отца имеются
случаи заболевания спинного мозга и случай психоза. Один брат —
«нервный».
X. перенес немало серьезных детских болезней. Учение давалось
ему легко, развитие шло нормально. Внешность его вполне муж-
ская, хотя сложения несколько слабоватого и рост ниже среднего.
Опущение правого яичка несовершенное, penis нормально развит,
но несколько мал.
7-ми лет от роду X. присутствовал на школьном дворе при борь-
бе мальчиков, причем победители садились верхом на лежавших
на спине побежденных. Это зрелище произвело на X. сильное
впечатление. Ему представлялось, что положение лежащего вни-
зу должно быть очень приятным, он мысленно ставил себя в это
положение И создавал в своем воображении картину, как.он мни-
мыми попытками подняться доведет дело до того, что сидящий
на нем верхом приблизится к его лицу и заставит его ощущать
испарения своих половых органов. Подобные ситуации всплы-
вали в его фантазии довольно часто, окрашиваясь сладостраст-
ным ощущением, но настоящего сладострастия при этом он не
испытывал ни разу, считая такие мысли некрасивыми и грехов-
ными. О половых отношениях он тогда, по его словам, не имел
никакого представления.
Следует отметить, что пациент до 20-го года жизни временами стра-
дал ночным недержанием мочи.
До наступления половой зрелости периодические мазохистские
представления имели своим содержанием положение пациента ме-
жду бедрами другого лица, как мальчика, так и девочки.
Начиная с этого времени преобладали женские образы, а затем
полностью вытеснили мужские. Представления теперь были связа-
ны с полным подчинением воле и власти взрослой девушки, со-
провождаясь соответственными действиями и положениями.
В качестве примеров таких ситуаций, основанных на идее полного
своего порабощения, X. приводит:
«Я лежу на полу, на спине. У изголовья стоит моя госпожа. Она
поставила одну ногу мне на грудь или обхватила мою голову свои-
ми ногами, так что лицо мое находится как раз под ее промежно-
стью. Или же она сидит верхом у меня на груди, или на моем лице,
ест и пьет, пользуясь моим телом, как обеденным столом.
410
Если я неудовлетворительно исполнил приказание моей госпожи
или если ей вообще угодно это, то она запирает меня в темное
отхожее место, а сама отправляется из дому искать развлечений.
Она указывает своим подругам на меня как на своего раба и в каче-
стве такового предоставляет и им пользоваться моими услугами.
Она заставляет меня исполнять самые грубые, самые низкие обя-
занности прислуги, я должен прислуживать ей при вставании, во
время купанья, при подмывании и принуждает меня пить ее мочу».
Эти идеи X., однако, ни разу не попытался воплотить в действи-
тельность, так как смутно догадывался, что осуществление их не
доставит ему подлинного наслаждения.
Лишь однажды он забрался тайком в комнату красивой горничной,
но ушел еще до начала ее туалетных процедур.
X. безуспешно боролся и борется с этим кругом своих представле-
ний, которые тяготят его своей отвратительностью. Он обращает
внимание на то, что унижение и покорность играют в этом извраще-
нии главную роль и что чувство боли совершенно заслоняется сла-
дострастным ощущением.
Свою «повелительницу» он представляет себе в образе изящно сло-
женной молодой женщины лет 20-ти, с нежным, красивым лицом,
одетую в короткие светлые платья.
В обычном светском сближении с молодыми дамами, в танцах, уха-
живании X. до сих пор не находил решительно никакого удоволь-
ствия.
Когда пациент однажды йредпринял трение головки полового чле-
на, ему не удалось добиться ни эрекции, ни семяизвержения, и
вместо сладострастного ощущения он испытал только болезнен-
ное. Неудача этой попытки, как и нескольких последующих, пре-
дохранила X. от мастурбации. Зато с 20-го года жизни при разнооб-
разных гимнастических упражнениях (на трапеции, при влезании
на столб) у него стало часто проявляться семяизвержение, сопро-
вождавшееся сильным оргазмом.
Стремления к половому общению с женщинами (превратных по-
ловых ощущений пациент не обнаруживал ни разу) до настоящего
времени еще не наступало. Когда на 26-м году жизни один това-
рищ уговорил его отправиться в публичный дом, чтобы совершить
акт совокупления, то уже на пути туда он стал испытывать «тоскли-
вое беспокойство и отвращение», а по прибытии на место он был
сильно возбужден, дрожал, обливался потом, но до эрекции дело
не дошло. Несколько повторных попыток подобного рода потерпе-
ли прежнее фиаско, хотя явления физического и душевного возбу-
ждения уже не были так бурны, как в первый раз.
Половая похоть не проявилась ни разу.
Пассивное бичевание (флагелляция)
* Один больной нанимал на время своих припадков через доверен-
ное лицо помещение и специальный персонал (3-х проституток),
получавший самые подробные инструкции относительно своих обя-
занностей.
В определенное время он приходил туда, его раздевали, мастурби-
ровали и бичевали — все это согласно его предварительным рас-
поряжениям. Он при этом разыгрывал комедию мнимого сопро-
тивления, просил пощады, после чего — опять-таки согласно его
411
инструкциям — ему давали поесть и укладывали спать, осыпая
ударами при сопротивлении.
Так проходило несколько дней. С окончанием приступа он поки-
дал свое временное жилище и возвращался к жене и детям, не по-
дозревавшим о его болезни.
Приступ повторялся два раза в год.
* X., 28 лет, принадлежащий к высшему обществу, каждые 3—4 неде-
ли являлся в публичный дом, предупреждая о своем посещении за-
пиской следующего содержания: «Милая Гретхен, я приду завтра
вечером между 8 и 9 часами. Розги и плеть. Сердечно кланяюсь».
В назначенное время X. приходил с кожаными ремнями, нагайка-
ми, плетью. Он раздевался, затем ему связывали руки и ноги, и
проститутка секла его по ягодицам, ногам и спине до тех пор, пока
не наступало семяизвержение. Никаких иных пожеланий он не
высказывал.
* X., из высшего общества, 66 лет. Отец страдает гиперсексуально-
стью. Два брата, по-видимому, страдают мазохизмом. Больной со
всей определенностью утверждает, что его мазохизм начался еще в
детские годы. Когда ему было 5 лет, он заставлял маленьких дево-
чек раздевать его и бить по ягодицам. Несколько позже он затевал
игру в «школу>, во время которой мальчики и девочки, исполняю-
щие роли учителей, наказывали его розгами. В 15-летнем возрасте
он представлял себе, что девушки соблазняли и били его. Стремле-
ние быть побитым женщиной все возрастало. В 18 лет он добился
этого на практике и получил первую поллюцию.
На 19-м году — первый coitus, вполне удовлетворивший его, с
полной потенцией, без всяких мазохистских представлений. С это-
го времени происходило нормальное половое общение до 21 года,
когда одна проститутка предложила ему устроить мазохистскую
сцену. Он согласился, получил огромное удовольствие, и с этого
времени старался, чтобы каждому соитию предшествовала мазохи-
стская сцена.
Вскоре он понял, что возбуждение зависит не от ударов, а от созна-
ния своего унижения женщиной.
Больной женился, Ему удалось жить нормальной семейной жиз-
нью, исключающей мазохистские сцены, однако время от времени
он тайно предается своей страсти, нанимая для этой цели прости-
туток.
Попирание ногами
* X., образец мужа и семьянина, строго нравственный человек, отец
нескольких детей, страдает периодическими приступами, при ко-
торых он отправляется в публичный дом, выбирает там двух-трех
наиболее рослых девушек и запирается с ними в комнате. Затем,
обнажив верхнюю часть тела, он ложится на пол, закрывает глаза и
заставляет девушек проходить по нему, наступая пятками на грудь
и шею.
Процедура длится 2—3 часа.
Иногда он приказывает одной из девушек, обутой в туфли, стать
себе на грудь, а остальные начинают вращать ее до тех пор, пока
кожа на груди не лопнет под каблуком.
Различные вариации подобных процедур описаны многими иссле-
дователями мазохизма.
412
Комплексный мазохизм
* Ц., 50 лет, высокого роста, мускулистый. Скелет безусловно муж-
ского типа, большая борода, но на туловище отсутствуют всякие
следы растительности.
Ц., как он утверждает, никогда не онанировал. С юных лет страдает
ночными поллюциями, связанными с женщиной вообще, но не с
половым актом. Так, например, ему снилось, что его обнимает кра-
сивая женщина или он лежит на траве, а она, шутя, влезает ему на
спину.
Сам же половой акт всегда вызывал у него отвращение как сугубо
«животное» проявление.
Тем не менее, его всегда влекло к женщинам.
Хорошенькая женщина с пышными формами и красивыми ногами
вызывала в нем сильнейшее возбуждение, особенно если она сиде-
ла на диване или на стуле. Ему непременно хотелось предложить
ей себя в качестве сиденья, его восхищала мысль о том, что ему
«будет позволено держать на себе такую массу дивных красот».
Наступи она на него ногой, дай ему пощечину,— большего бла-
женства он не желал.
Но при этом он с ужасом отгонял от себя мысль о половом акте.,
Не раз наблюдая, как дамы ездят верхом, он мечтал о том, чтобы
предложить себя в качестве коня, несущего на себе полные упругие
бедра, красивые ноги в сапогах со шпорами... Но он тщательно
скрывал от окружающих свои фантазии, в то же время не предпри-
нимая никаких попыток’освободиться он них.
В возрасте 32-х лет Ц. случайно знакомится с 27-летней женщи-
ной, которая в то время развелась с мужем и находилась в крайне
бедственном положении. Она была ему симпатична, он искренне
сочувствовал ей и предпринял ряд совершенно бескорыстных уси-
лий, чтобы помочь несчастной женщине разрешить ее проблемы.
И вот, в один прекрасный вечер он, уступая ее настойчивому жела-
нию, совершает с ней половой акт, после чего они начинают со-
вместную жизнь.
Их сексуальные отношения не складываются, потому что ему они
не доставляют никакого удовольствия, эрекция вследствие этого
была слабой, и Ц. скорее раздражал, чем удовлетворял свою под-
ругу.
Тайну свою он ей открыть не решился. Вскоре они расстались.
Ц. находит суррогат своих неудовлетворенных желаний в сновиде-
ниях. Так, например, ему снилось, что он превратился в благород-
ного скакуна, на котором несется по полю пышная красавица. Он
чувствовал тяжесть ее тела, ее колени на своих боках, острые шпо-
ры на ее ногах, обутых в высокие сапоги... и наступали желанные
поллюции.
Под влиянием подобных сновидений Ц. через некоторое время
решается побороть свою робость и изложить свои фантазии жен-
щине, которую он счел достойной доверия.
Вот как он описывает последовавшие за этим манипуляции:
«Я всегда стремился сделать так, чтобы она сама хотела вскочить
мне на спину. Вскоре она уже по собственной инициативе обраща-
лась ко мне: «Дай мне немного покататься верхом!» Опираясь на
спинку стула, я наклонялся, она удобно устраивалась верхом на
413
мне, сидя, по-мужски, и мы начинали нашу «скачку». Я подражал
всем движениям и аллюрам коня, и мне очень нравилось, когда
она ругала меня, толкала каблуками и била хлыстом. В подобной
позе я мог выдерживать женщину в 60—80 килограмм в течение
получаса—сорока пяти минут. Потом я просил для себя небольшой
отдых, во время которого мы с «госпожой» вели беседы на самые
разные темы, а затем продолжали... И так не менее двух раз в день,
иногда и до, и после обеда. Особое удовольствие я испытывал, ко-
гда она била меня хлыстом по обнаженному торсу.
На «госпоже» я предпочитал видеть следующий костюм: изящные
башмаки или сапоги, красивые чулки, короткие, до колен закры-
тые панталоны, застегнутое доверху платье, шляпка, перчатки...»
Как заявляет Ц., подобная верховая езда полностью компенсирует
ему отсутствие «животного акта» с женщиной.
Все приведенные случаи наглядно подтверждают то положе-
ние, что мазохизм, как, впрочем, и многие другие извращения,
имеет двойственную основу — физическую и духовную.
Эти два компонента имеют вполне различимые корни.
Первый из них кроется в одурманивающем ощущении вожде-
ления, которое бывает настолько сильным, что способно приту-
пить даже такой мощный инстинкт, как инстинкт самосохране-
ния. Потерявший от вожделения голову мужчина подобен солдату
в азарте рукопашного боя, когда даже довольно серьезные ране-
ния ощущаются лишь после его окончания.
У некоторых натур желание обладания женщиной, желание
получить при этом как можно более сильные и острые ощущения
может быть настолько сильным, что может заметно ослабить реак-
цию на болевое воздействие даже у совершенно нормальных на-
тур, не говоря уже о психопатичных и склонных к неадекватным
реакциям на внешние раздражители.
Некоторые мужчины только спустя определенное время после
окончания полового акта способны заметить на своем теле глубо-
кие царапины и кровоподтеки, оставленные ногтями и зубами
партнерши, и это отнюдь не является признаком сексуального от-
клонения.
Но у натур слабых, нездоровых эти сопутствующие сексу явле-
ния могут зафиксироваться как некая неотъемлемая его принад-
лежность, не только дополняющая, но и даже способная подме-
нить его собой — ведь выделяется же у подопытных животных
слюна на условный раздражитель непищевого характера.
Так в пылу страсти можно не заметить боли от когтей тигрицы,
а потом, при частом повторении, уже воспринимать эту боль как
эквивалент страсти...
Таков простейший механизм зарождения физической стороны
мазохизма.
Но гораздо опаснее, даже для объективно здоровых натур, ду-
ховная сторона этого извращения.
414
Г. Бальдунг-Грин. Власть женщины. Немецкая карикатура. 1513.
415
Корни ее кроются в настойчивом желании обладания именно дан-
ным сексуальным объектом, а не в сексуальной потребности вооб-
ще, в сексуальной привязанности и довольно часто встречающегося
ее следствия — сексуальной зависимости, по многим признакам
напоминающей наркотическую зависимость. Здесь традиционно
наблюдается навязчивая идея, резкое ослабление критичности вос-
приятия объекта и силы воли, способные привести, по выражению
Краффт-Эбинга, к «половому рабству».
АРГУМЕНТЫ:
«Это «половое рабство», как я говорил, представляет, во всяком
случае, уже психически ненормальное явление. Оно начинается
именно там, где потерянная внешняя норма, где предписываемая
законами и обычаями мера зависимости одной стороны от другой
или обеих друг от друга утрачивается в силу индивидуальных осо-
бенностей, в силу интенсивности мотивов, которые сами по себе
нормальны.
Опасение потерять друга сердца, желание сохранить его всегда до-
вольным, любезным и склонным к половому общению, вот моти-
вы подчиненной стороны.
Мотивами другой стороны является эгоизм, встречающий в дан-
ном случае благодатную почву для своего развития.
Формы, в коих могут выразиться явления полового рабства,
крайне разнообразны, а число таких случаев необычайно вели-
ко. Мужчин, подпавших под половое рабство, мы встречаем в
жизни на каждом шагу. Сюда относятся среди женатых так
называемые «мужья под башмаком», в особенности такие, ко-
торые уже в зрелом возрасте женились на молоденьких и без-
условной уступчивостью всем прихотям супруги стремятся ком-
пенсировать несоответствие лет и физических свойств; далее, к
этой же категории нужно причислить и старых холостяков, ко-
торые непосильными жертвами стараются улучшить свои по-
следние шансы в любви; затем мужчины всякого возраста, ко-
торые, пылая пламенной страстью к женщине, встречают с ее
стороны равнодушие и расчет, и вынуждены капитулировать на
тяжких для них условиях; далее, влюбчивые натуры, настолько
податливые, что позволяют заведомо распутным женщинам свя-
зать себя узами Гименея; наконец, те мужчины, которые, бе-
гая за авантюристками, забывают свои обязанности, ставят на
карту всю свою будущность, покидают на произвол судьбы
жену, детей, родителей и деньги, нужные для жизни семьи, и
все это бросают к ногам гетеры...
Половое рабство не есть извращение; элементы, из которых оно
складывается — любовь и слабость воли, не суть элементы извра-
щенные, и только их взаимное соотношение порождает ненормаль-
ный результат. Половое рабство есть следствие любви к определен-
ному индивиду; оно развивается только после того, как пробуди-
лась эта любовь.
Совершенно иначе складываются все эти обстоятельства при мазо-
хизме, который в своей легкой степени может развиться из полово-
416
го рабства. Здесь мотивом влечений порабощенной стороны явля-
ется уже не столько сам объект, сколько его тирания.
Средство становится целью.
Ненормальность полового рабства в определенных случаях может
переходить по наследству к психопатическому индивиду, и тогда уже
налицо врожденное извращение...»
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ. Сексуальные катастрофы
Что и говорить, древние греки и римляне находились в гораздо
более неуязвимом, чем мы, положении относительно опасности
заболевания мазохизмом: они боготворили лишь свое влечение к
объекту, мы же — сам объект, а это всегда чревато рабством, и не
только половым.
Мазохизм чрезвычайно многолик. Он способен к самой дина-
мичной трансформации и внедрению в самые разные сферы чело-
веческого бытия.
АРГУМЕНТЫ:
«Мазохизм есть попытка освободиться от собственной индивиду-
альности, убежать от свободы и найти безопасность в соединении с
другим человеком. Формы, которые принимает такая зависимость,
самые разнообразные. Они могут рационализироваться как жерт-
венность, долг или любовь, особенно когда существующие куль-
турные образцы узаконивают тот или иной тип рационализации.
Порой мазохистские побуждения сливаются с сексуальными им-
пульсами и удовольствиями (мазохистские извращения), но часто
мазохистские стремления входят в конфликт с той частью лично-
сти, которая устремлена к свободе,— тогда этот конфликт пережи-
вается болезненно и мучительно».
ЭРИХ ФРОММ. Человек для самого себя
А если свободолюбивая часть личности по тем или иным при-
чинам не получила должного развития?
Тогда она становится достигнутой целью социалистов — «но-
вым человеком», покорным животным с развитым комплексом жерт-
вы, суть которого заключается в стремлении человека покорно идти
на заклание, воспринимать насилие над собой как нечто естест-
венное, нормальное, испытывать по этому поводу мазохистский
восторг.
КСТАТИ:
«В основании мира было две философии: философия
человека, которому почему-то хочется кого-то выпороть;
и философия выпоротого человека. Наша русская вся —
философия выпоротого человека».
ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ
417
Можно, при желании, назвать клеветой эти слова выдающегося
русского философа, но как классифицировать очевидный факт,
который заставляет буквально столбенеть всю планету: в большин-
стве стран региона бывшего СССР значительная часть людей, ме-
сяцами не получая зарплату, продолжает упорно и покорно ходить
на работу! Такого история человечества еще не знала. Коммента-
рии, думается, излишни.
Впрочем, нет, один комментарий следовало бы привести...
Т. Флешли: «Поистине удивительно разнообразие человеческих
страстей и эта — раболепие — одна из наиболее вычурных, но
и широко распространенных. В раболепии заключено умиление и
восхищение рабством, причем не со стороны господина, а, как это
ни покажется странным, со стороны раба. Глубокая униженность
стала нормальным самоощущением этой натуры, а безропотная
покорность — вторым ее естеством.
Напрасно думают, что рабское состояние — примета давно
ушедших древних времен. В моральном смысле рабом становится
всякий, кто отрекся от свободы, беспрекословно и полностью пе-
редав свою волю в распоряжение другого лица, которое отныне
получает имя господина. Однако человеку, по природе обладаю-
щему свободной волей, в рабстве жить противоестественно. Сле-
довательно, его необходимо облагородить хотя бы своим чувст-
вом, сделав приемлемым и нормальным. Лишь раболепие, любовь
к своему рабству спасает от смерти рабское «я».
Никакое действие — свое или чужое — раболепный человек
не может представить без указки господина, и оттого всякое прояв-
ление самостоятельности тревожит, возмущает и раздражает его. В
независимости других людей он чувствует молчаливый укор собст-
венному ничтожному состоянию, и оттого такие люди вызывают его
неукротимую злобу и ненависть. Нет для него ничего сладостнее,
чем подтвердить, что все люди — рабы. Единственно, в чем рабо-
лепный человек оказывается смел и инициативен, так это в повсе-
местном насаждении рабства. Эта обуянная раболепием личность —
«холоп», составляет основной ингредиент верноподданного, обес-
кураживающе бескорыстного в своей преданности».
Что же касартся сексопатологической стороны проблемы, то
едва ли можно найти для ее характеристики более авторитетные
источники, чем произведения людей, чьими именами названы два
полюса этого явления.
Донасьен де Сад:
«Ко мне часто приходил один господин, имени которого я не
знала — знала лишь, что он человек с состоянием. Ему было со-
вершенно безразлично, какую женщину я ему предлагаю, краси-
вую или уродливую, старую или молодую, ему важно было лишь,
чтобы она хорошо играла свою роль.
А эта роль заключалась в следующем: он приходил обычно ут-
ром, входил как бы случайно в комнату, где в кровати лежала жен-
418
щина; платье ее было поднято до середины живота и она лежала в
такой позе, как будто бы ее ласкает мужчина. Как только женщи-
на замечает, что клиент вошел, она, как бы застигнутая врасплох,
вскакивает с постели и кричит: «Да как ты посмел сюда войти,
грязный развратник? Кто тебе дал право беспокоить меня?!» Он
бормочет извинения, она в ответ обрушивает на него целую лави-
ну грубых оскорблений, колотит кулаками и бьет ногой в зад. Он
же не только не пытается увернуться от ударов, но даже старается
подставить под них свой зад, делая при этом вид, что порывается
убежать.
Она ужесточает атаку, и клиент в конце концов просит поща-
ды. Почувствовав себя достаточно возбужденным, он достает из
штанов свою пушку, которая была при этом тщательно застегнута
на все пуговицы, легонько ударяет по ней несколько раз кулаком
и разряжается, а затем скрывается, получив напоследок добрую
порцию ударов и оскорблений».
Леопольд Захер-Мазох:
«Вдруг она оттолкнула меня ногой от себя. Вскочила, потяну-
лась к колокольчику, и на звонок ее вбежали в комнату три моло-
дые, стройные негритянки. У каждой в руках — веревка.
Я хотел встать, но негритянки опрокинули меня на пол, крепко
связали по рукам и ногам; подняли, набросили мне толстую верев-
ку вокруг талии и привязали к одной из массивных колонн, под-
держивающих полог широкой итальянской кровати. Затем они вдруг
исчезли, словно провалились сквозь землю.
Ванда быстро подошла ко мне. Белое атласное платье расстила-
лось длинным шлейфом, как потоки жидкого серебра, как лунный
свет. Волосы пылали, сверкали огнем на фоне белой меховой опуш-
ки. Подбоченясь левой рукой, держа в правой хлыст, она остано-
вилась с коротким прерывистым смелом.
— Теперь игра окончена,— сказала она тоном холодного бес-
сердечия.— Теперь все это очень серьезно! Слышишь? Глупец,
отдавшийся мне — высокомерной, своенравной женщине — как
игрушка, в безумном ослеплении! Я смеюсь над тобой, презираю
тебя! Ты больше не возлюбленный мой! Ты — мой раб, чья жизнь
и смерть в моих руках!
И с дикой грацией, засучив опушенные мехом рукава, она хлест-
нула меня по спине. Я вздрогнул всем телом. Хлыст врезался в кожу,
как нож.
— Нравится тебе это?
Я молчал.
— О, погоди, ты еще завизжишь у меня, как собака!
И вслед за угрозой посыпались удары — на спину, на руки,
на затылок, быстрые, частые, сильные... Я стиснул зубы, чтобы не
вскрикнуть. Вот она хлестнула меня по лицу, горячая кровь за-
струилась у меня по щекам. Но она смеялась и продолжала нано-
сить удары.
419
— Только теперь я понимаю тебя,— говорила она в промежут-
ках между ударами.— Какое наслаждение иметь такую власть над
человеком, который любит... Ведь ты меня любишь? Ну, извивай-
ся же, визжи, кричи! Не будет тебе от меня пощады!
Наконец она устала.
Она швырнула хлыст, растянулась на оттоманке и позвонила.
Вошли негритянки.
— Развяжите его... Поди сюда, Григорий!
Я подхожу к прекрасной женщине, еще никогда не казавшей-
ся мне такой соблазнительной, как теперь, в припадке жестоко-
сти, в глумлении.
— Еще на шаг ближе,— приказала она.— На колени и целуй
ногу!
Она протягивает ногу из-под белого атласного подола, и я, сверх-
чувственный безумец, припадаю к ней губами».
Донасьен де Сад:
«Второй гость, более крепкий или более привычный к такого рода
упражнениям, привлекал к операции грузчика или носильщика,
который якобы считал деньги. Клиент входил крадучись, как бы
случайно, а грузчик кричал, что он вор и хочет украсть его деньги.
С этого момента на клиента сыпались удары и ругательства, с
той лишь разницей, что этот господин, держа штаны спущенны-
ми, хотел получать все удары по голому заду. Требовалось также,
чтобы у грузчика на ногах были башмаки с железными подковами,
вымазанные грязью.
В момент разрядки клиент лежал на полу, сотрясаясь от кон-
вульсий и крича, что умирает от наслаждения. Чем уродливее и
грязнее был грузчик, которого я привлекала, чем он был грубее,
чем тяжелее были его башмаки, тем большее наслаждение испы-
тывал клиент.
Третий желал очутиться в помещении, где двое мужчин, специ-
ально для этого нанятых, затевали там драку, невольным участни-
ком которой становился клиент. Он просил пощады, бросался на
колени, но его и слушать не хотели. Один из мужчин, избивая его
тростью, перемещался вместе с ним к двери заранее приготовлен-,
ной комнаты, и клиент «спасался» за этой дверью.
Там ждала девица, которая утешала и ласкала его, как ласкают
обиженного ребенка, потом она поднимала свои юбки, обнажая
зад, и развратник бурно разряжался.
Четвертый требовал подобных же церемоний, с той только раз-
ницей, что под градом ударов он обнажал свой хобот на глазах у
всех, и ь;ак только окружающие убеждались в том, что хобот сто-
ит нормально, они открывали окно и выбрасывали в него клиен-
та на заранее приготовленное сено. Он разряжался во время по-
лета...
Пятый клиент был якобы застигнут в постели с девицей в тот
момент, когда он целовал ей зад. Мужчина, нанятый мною на роль
420
оскорбленного любовника, врывался в комнату и кричал, что тот
не имеет никакого права ласкать его возлюбленную, выхватывая
шпагу и приказывал «соблазнителю» защищаться.
Клиент униженно просил прощения, бросался на колени и це-
ловал сапоги своего «соперника», умоляя забрать обратно свою
возлюбленную. Тот же, все более распаляясь, кричал, что изрубит
его на куски. Чем свирепее он становился, тем более унижался
клиент.
Наконец «соперник» произносил: «Я тебя прощаю. Но за это
ты должен поцеловать мне зад!»
Пациент отвечал, дрожа от восторга: «О, я зацелую его даже
измазанным в дерьме!»
Целуя подставленный зад, он разряжался, рыдая от наслажде-
ния».
Леопольд Захер-Мазох:
«Ванда обвила рукой мою шею и поцеловала в губы.
В этот миг меня охватил могучий, фантастический порыв моей
страсти.
— Где же хлыст? — спросил я.
Ванда засмеялась и отступила на два шага.
— Так ты непременно хочешь хлыста? — спросила она, над-
менно закинув голову.
-Да.
В одно мгновение лицо Ванды совершенно изменилось, точ-
но исказилось гневом, на миг она мне даже показалась некра-
сивой.
— В таком случае’ возьмите хлыст! — громко проговорила
она.
В ту же секунду раздвинулся полог ее кровати, и показалась
черная, кудрявая голова грека.
Вначале я онемел, оцепенел. Положение было до омерзитель-
ности комичным — я сам громко расхохотался бы, если бы оно
не было в то же время так печально, так позорно для меня.
Это превосходило пределы моей фантазии. Дрожь пробежала
у меня по спине, когда я увидел своего соперника...
— Вы в самом деле жестоки,— сказал он, обернувшись к
Ванде.
— Я только жажду наслаждений,— ответила она.— Одно насла-
ждение делает жизнь ценной. Кто наслаждается, тому тяжело рас-
ставаться с жизнью; кто страдает или терпит лишения, тот привет-
ствует смерть, как друга.
Но кто хочет наслаждаться, тот должен принимать жизнь весе-
ло — в том смысле, как это понимали древние — его не долж-
но страшить наслаждение, взятое за счет страданий других.
Таков был мир древних. Всегда наслаждение и жестокость, сво-
бода и рабство шли рука об руку. Люди, желающие жить подобно
олимпийским богам, должны иметь рабов, которых они могут бро-
421
сать в пруды, гладиаторов, которых они заставляют сражаться во
время своих роскошных пиров, и не принимать близко к сердцу,
если на них при этом брызнет немного крови.
Ее слова совершенно отрезвили меня.
— Развяжи меня! — гневно крикнул я.
— Разве вы не раб мой, не моя собственность?
— Развяжи! Иначе...— и я рванул веревки.
— Может он вырваться, как вы думаете? Ведь он грозил убить
меня.
— Не беспокойтесь,— отвечал грек.
— Я позову на помощь!
— Никто вас не услышит. Вот хлыст, возьмите...
Она протянула его греку.
— Не смейте! — крикнул я, дрожа от негодования.— Вам я не
позволю...
— Это вам только кажется — оттого, что на мне нет мехов,—
с невозмутимой улыбкой проговорил грек и взял с кровати свою
короткую соболью шубу.
— Я в восторге от вас! — воскликнула Ванда, поцеловав его
и помогая надеть шубу.
— Вы хотите, чтобы я в самом деле избил его хлыстом?
— Делайте с ним, что хотите! — ответила она.
— Животное! — закричал я, не помня себя.
Грек окинул меня своим холодным взглядом тигра и взмах-
нул хлыстом, чтобы опробовать его. Хлыст со свистом прорезал
воздух.
— Ну-с, поглядите теперь, как я буду его дрессировать.
У него сверкнули зубы, и лицо приняло то кровожадное выра-
жение, которое испугало меня при первой же встрече.
И он начал наносить мне удар за ударом...
А Ванда лежала в своей меховой кофточке на оттоманке, опи-
раясь на руку, глядя на меня с жестоким любопытством и катаясь
от смеха.
Я изнемогал от стыда и отчаяния.
И что самое позорное: вначале я находил какую-то фантастиче-
скую, сверхчувственную прелесть в своем жалком положении —
под хлыстом Аполлона и под жестокий смех моей Венеры...»
Донасьен де Сад:
«Гранкур повиновался, и через минуту он был голым, как ла-
донь. Но великий Боже! Что за тело представил он на мое обозре-
ние! Я могу сравнить его только с узорчатой тафтой. Не было ни
одного места на этом теле, покрытом пятнами, которое не носило
бы рваного следа!
Одновременно я поставила на огонь железный шомпол, снаб-
женный острыми шипами, присланный мне утром специально для
этой операции.
Это смертоносное оружие сделалось красным почти в тот же
422
момент, как Гранкур разделся. Я принимаюсь за него и начинаю
хлестать шомполом, сначала мягко, потом немного сильнее, а по-
том — со сменой рук — от затылка до пяток. Он покрывается
кровью.
«Вы злодей,— говорила я ему, нанося удары,— негодяй, совер-
шивший все возможные преступления. Для вас нет ничего свято-
го, а совсем недавно, говорят, вы отравили свою мать!»
«Это правда, мадам,— говорит он, мастурбируя,— я чудовище,
я преступник... Нет такой гнусности, которой я или не сделал бы,
или не готов сделать... Пустое, ваши удары бесполезны: я никогда
не исправлюсь. В преступлении для меня слишком много сладост-
растия; убей вы меня, и все равно я бы совершил его снова. Пре-
ступление — это моя стихия, это моя жизнь. Я всегда жил в нем,
и в нем же хочу умереть».
. Я между тем удваивала силу ударов и обвиняла его при этом во
всех смертных грехах. Между тем с его языка срывается слово «дья-
вол». Это был сигнал, услышав который, я усиливаю удары, стара-
ясь наносить их по самым чувствительным местам.
Он скачет, прыгает, ускользает от меня и бросается, извергая
семя, в чан с теплой водой, специально приготовленный для того,
чтобы отмыть его от этой кровавой операции, которую Гранкур
заказывал довольно часто».
* * *
Мазохизм и садизм — два полюса, положительно и отрица-
тельно заряженные, два полюса, неудержимо притягивающиеся
друг к другу в мощном поле одного и того же аффекта звериной
похоти.
КСТАТИ:
«Желание преодолеть какой-либо аффект в конце кон-
цов — только стремление к какому-либо другому, од-
ному или нескольким, аффектам».
ФРИДРИХ НИЦШЕ
ФЕТИШИСТЫ
«Дай что-нибудь мне от нее.
Хоть брошь
С ее груди, подвязку с ног,
наколку...»
ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЕТЕ.
Фауст
Все извращения теснейшим образом связаны между собой, и
поэтому совершенно естественно, что рабское обожествление объ-
423
екта либидо, наблюдаемое при мазохизме, может быть перенесено
и на часть этого объекта, и на предметы, имеющие к нему то или
иное отношение, и это отношение, вызывающее мощный сексу-
альный аффект, уже представляет собой особое извращение, на-
зываемое фетишизмом.
В обобщающем понятии — фетишизмом называется культ не-
одушевленных предметов у первобытных племен. Фетиш — обо-
жествляемая вещь.
Фетишизм в сексуальной сфере имеет свои градации и ступе-
ни — от безобидного и естественного любовного фетишизма, о
котором мы говорили выше, до маниакального отклонения из об-
ласти психической патологии, когда влечение направляется на
цели, казалось бы, не имеющие никакого отношения к сексуаль-
ным.
АРГУМЕНТЫ:
«Совершенно особое впечатление производят те случаи, в которых
нормальный сексуальный объект замещен другим, имеющим к нему
отношение, но совершенно непригодным для того, чтобы служить
нормальной сексуальной цели.
Заместителем сексуального объекта становится часть тела, в об-
щем, мало пригодная для сексуальных целей (нога, волосы), или
неодушевленный объект, имеющий вполне определенное отноше-
ние к сексуальному лицу, скорее всего к его сексуальности (части
платья, белье). Этот заместитель вполне правильно приравнивает-
ся к фетишу, в котором дикарь воплощает своего бога.
Переход к случаям фетишизма с отказом от нормальной или извра-
щенной сексуальной цели составляют случаи, в которых требуется
присутствие фетишистского условия в сексуальном объекте для того,
чтобы была достигнута сексуальная цель (определенный цвет во-
лос, платье, даже телесные недостатки). Ни одна вариация сексу-
ального влечения, граничащая с патологическим, не имеет такого
права на наш интерес, как эта, благодаря странности вызываемых
ею явлений. Известное умаление стремления к нормальной сексу-
альной цели является, по-видимому, необходимой предпосылкой
для всех случаев. Связь же с нормой осуществляется посредством
психологически необходимой переоценки сексуального объекта,
которая неизбежно переносится на все ассоциативно с ним связан-
ное. Известная степень такого фетишизма всегда свойственна по-
этому нормальной любви, особенно в тех стадиях влюбленности, в
которых нормальная сексуальная цель кажется недостижимой или
достижение ее невозможным.
Патологическим случай становится только тогда, когда стремле-
ние к фетишу зафиксировалось слишком сильно и заняло место
нормальной цели, далее, когда фетиш теряет связь с определен-
ным лицом, становится единственным сексуальным объектом. Та-
ковы вообще условия перехода пока еще вариаций полового вле-
чения в патологические отклонения».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Три очерка по теории сексуальности
424
Итак, вместо тела женщины — клок ее волос, или бюстгаль-
тер, или чулки, или — еще того хуже — комок грязи с ее сапог,
или вообще комок грязи и т. д.
Фетишизм многообразен. Он может в какой-то мере сопутство-
вать другим извращениям, может проявляться абсолютно самостоя-
тельно как в эротически извращенных действиях, так и в уголовных
преступлениях (кража, грабеж), имеющих мотивом непременное
обладание тем или иным предметом, замещающим нормальную сек-
суальную цель.
Иногда сексуальным фетишем является тот или иной образ,
как у Куприна, когда в публичном доме посетитель мог заказать
«гимназистку», или у де Сада, когда у богатого аристократа есть
свое любимое сексуальное «блюдо»...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я расскажу о герцоге де Стерне, чья эксцентричная мания даже мне
показалась необычной.
Требовательная похоть этого либертена откликалась лишь на самые
нищенские одежды, и я пришла к нему, одетая как бездомная уличная
девчонка. Пройдя многочисленные роскошные апартаменты, я оказалась
в увешанной зеркалами комнате, где меня ожидал герцог вместе со своим
камердинером, высоким юношей лет восемнадцати с красивым и удиви-
тельно интересным лицом.
Я вошла в роль, которую мне предстояло сыграть, и удачно ответила
на все вопросы этой грязной скотины. Я стояла перед ним, а он восседал
на диване и поглаживал член своего лакея. Потом герцог заговорил со
мной.
— Правда ли, что находишься в самом плачевном состоянии и что
пришла сюда с единственной целью и надеждой заработать кое-что, что-
бы хоть как-то свести концы с концами?
— Да, господин, как правда и то, что уже три дня ни я, ни моя матуш-
ка ничего не ели.
— Ого! Это еще лучше! — сказал герцог и положил руку своего при-
служника на свое чресла.— Это очень важно. Я безмерно рад, что твои
дела обстоят именно так... Значит, твоя мать продает тебя?
— Увы, да.
— Великолепно! Гм... а у тебя есть сестры?
— Одна, мой господин.
— Как же получилось, что. она не пришла с тобой?
— Она ушла из дома, ее выгнала нищета, и мы не знаем, что с ней
стало.
— Ах, ты, лопни мои глаза! Ее же надо отыскать! Как ты думаешь, где
она может быть? Кстати, сколько ей лет?
— Тринадцать.
— Тринадцать! Потрясающе, потрясающе! Какого же черта, зная мои
вкусы,— а они, клянусь Богом, должны их знать! — какого же дьявола
они скрывают от меня такое чудное создание?
— Но никто не знает, где она, мой господин.
425
— Тринадцать лет! Потрясающе! Ну ладно, я ее разыщу. В любом слу-
чае я найду ее. А ну-ка, Любен, сними с нее одежду и приступим к про-
верке.
Пока выполнялся его приказ, герцог с довольным видом яростно тре-
пал темный дряблый орган, настолько крохотный, что его почти не было
видно. Когда я обнажилась, Любен осмотрел меня с величайшим внима-
нием, потом доложил хозяину, что все в самом отменном состоянии.
— Покажи другую сторону,— приказал герцог.
И Любен, положив меня на кушетку, раздвинул мне ноги; не знаю,
действительно ли он убедился в отсутствии признаков предыдущих втор-
жений или удовлетворился искусным камуфляжем, но, как бы то ни было,
Любен уверил герцога, что и в этой части тела нет никаких подозритель-
ных повреждений.
— А с другой стороны? — пробормотал Стерн, раздвигая мои ягоди-
цы и ощупывая задний проход.
— Нет, господин мой, ничего подозрительного.
— Хорошо,— удовлетворился распутный аристократ, приподнимая
меня и усаживая себе на колени,— но видишь ли, дитя мое, я не спо-
собен сделать это дело самостоятельно. Пощупай эту штуку. Мягкая,
да? Как тряпка, не правда ли? Будь ты самой что ни на есть настоя-
щей Венерой, ты не смогла бы сделать его тверже. А теперь полюбуй-
ся этим великолепным орудием,— продолжал он, заставив меня взять
в руки внушительный член своего камердинера,— Этот не сравнимый
ни с чем орган лишит тебя невинности гораздо лучше, чем мой. Ты
не против? Тогда прими позу, а я буду помогать тебе. Хоть я и не в
силах сам сделать что-нибудь путное, я обожаю наблюдать, как это
делают другие.
— Ах, господин мой! — сказала я, испугавшись необычайных разме-
ров маячившего передо мной члена,— Это чудовище разорвет меня на
куски, я не смогу его выдержать!
Но герцог был неумолим.
— Давай не балуйся, никаких кошек-мышек! В маленьких девочках я
люблю послушание... Подойди ближе... Но сначала я хочу, чтобы ты по-
целовала зад моему Любену.
И, повернув его ко мне, добавил:
— Красивый зад, не так ли? Тогда целуй!
Я повиновалась.
— А как насчет того, чтобы поцеловать этот источник наслаждений,
который торчит с другой стороны? Ну-ка, поцелуй эту штуку!
Я опять повиновалась.
— А теперь приготовься, ложись сюда...
Он крепко обхватил меня руками; его слуга встрепенулся и принялся
за дело с такой силой и ловкостью, что за три мощных качка вонзил свой
массивный орган до самого дна моего чрева. Ужасный вопль вырвался из
моей глотки; герцог, заломив мне руки и не переставая массировать мой
задний проход, жадно внимал моим вздохам и крикам. Мускулистый
Любен, полностью овладев мною, больше не нуждался в помощи хозяи-
на, поэтому теперь герцог прошел за спину моего партнера и пристроил-
ся к нему сзади. Напор, с каким хозяин атаковал холопскую задницу,
только увеличивал силу толчков, обрушивающихся на меня; я едва не
скончалась под тяжестью двух тел и под напором совместных атак, и только
оргазм Любена спас мне жизнь.
426
— Черт возьми! — заорал герцог, который не успел дойти до кульми-
нации.— Сегодня ты что-то поспешил, Любен, что это с тобой? Отчего,
сношаясь во влагалище, ты всякий раз теряешь рассудок?
Это обстоятельство расстроило план наступления герцоге.. Он выта-
щил свой маленький разъяренный орган, который, казалось, только ис-
кал какой-нибудь алтарь, чтобы на нем излить свой гнев.
— Ко мне, малышка! — скомандовал он, вкладывая свой инструмент
в мои руки.— Ты, Любен, ложись лицом вниз на этот диван. Ну а ты,
маленькая глупая гусыня,— обратился он ко мне,— засунь эту сердитую
штуку в норку, откуда она выскочила, потом зайди сзади и облегчи мою
задачу: вставь два или три пальца мне в зад!
Все желания распутника были удовлетворены, процедура закончилась,
и этот необыкновенный человек заплатил тридцать луидоров за пользова-
ния теми частями моего тела, в непорочности которых у него не возникло
никаких сомнений».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
В этом случае фетиш «бедная и непорочная нищенка» играл
лишь вспомогательную, подготовительную роль, однако был не-
обходимым условием сношения.
В основном же фетишем является вполне конкретный предмет
или часть тела, которые служат сексуально самоценной целью.
ФАКТЫ:
(Из наблюдений д-ра Краффт-Эбинга)
Часть женского тела
* X., 34 лет, учитель гимназии.
В детстве страдал судорогами. В десятилетнем возрасте начал мастур-
бировать при явлениях сладострастных ощущений, связывавшихся с
крайне причудливыми представлениями. Собственно, он питал вле-
чение к женским глазам, но так как непременно хотел создать в своем
воображении картину какого-либо вида полового общения, то (при
этом пребывая в полном неведении относительно сексуального акта)
решил переместить женский половой орган в ноздри, в какой-то сте-
пени воссоединив их с предметом своего обожания — глазами.
И с тех пор его половые желания стали вращаться исключительно
вокруг этого представления. Он рисовал женские головки с класси-
ческим греческим профилем, но с ноздрямц, ширина которых до-
пускала бы введение туда мужского члена.
Однажды он увидел девушку, которая, как он полагал, соответство-
вала его идеалу. Он преследовал ее до самой квартиры и стал про-
сить ее руки. Получив отказ, продолжил постоянные преследова-
ния до тех пор, пока не был арестован.
X. ни разу не имел полового сношения.
* Б., из невропатической семьи, с очень чувственным темперамен-
том, психически нормален. .
При виде руки красивой женщины каждый раз приходит в экстаз и
испытывает половое возбуждение, завершающееся эрекцией. По-
целуй и пожатие руки доставляют ему величайшее блаженство. До
тех пор, пока рука покрыта перчаткой, он чувствует себя несчаст-
427
ным. Под-предлогом предсказания будущего он старается получить
в свое распоряжение полюбившуюся женскую руку на возможно
длительное время.
Нога при этом оставляет равнодушным.
Его наслаждение усиливают кольца на красивой руке. Сладостра-
стное возбуждение вызывает у него только живая, а не воображае-
мая, рука, хотя воспоминания о той или иной руке часто мешали
ему работать.
* X., чиновник, 29 лет.
Мать невропатична, отец страдает диабетом.
Сам X. страдает фетишизмом ноги.
Умственно хорошо развит, нервного темперамента, никакими нерв-
ными болезнями не болел.
Вспоминает, что, когда ему было 6 лет, он при виде босой горнич-
ной приходил в половое возбуждение и должен был бороться с же-
ланием бежать за ней или присутствовать при ее работе.
На 14-м году он однажды прокрался в комнату спящей сестры,
схватил и поцеловал ее ногу.
Мастурбировать начал в 8 лет, причем фантазии рисовали ему об-
наженные женские ноги.
В 16 лет он часто брал к себе в постель башмаки и чулки прислуги.
Манипулируя с ними, он возбуждался и мастурбировал.
На 18 году он вступил в половое общение с особами противопо-
ложного пола. Был вполне потентен. Фетиш при этом не играл
никакой роли. К мужчинам склонности не чувствовал.
На 24-м году произошло изменение в его половом чувстве.
X. стал неврастеником и начал испытывать половую склонность к
мужчинам. Причинным моментом в этом была, по всей вероятно-
сти, сильная мастурбация, к которой он прибегал отчасти оттого,
что его не удовлетворял coitus, отчасти благодаря случайному или
умышленному созерцанию женских ног.
С усилением неврастении стала падать похоть, потенция и удовле-
творение по отношению к женскому полу. Одновременно разви-
лась его склонность к мужчинам, и свой фетишизм он перенес на
них.
С 25 лет женские ноги его больше не интересовали. Все сильнее
развивалось желание вступить в половую связь с мужчиной. Прие-
хав в большой город, он вскоре осуществил свое желание и предал-
ся мужской любви.
При этом он испытывал огромное удовлетворение при эякуляции.
Мало-помалу уже одного вида симпатичного, в особенности босо-
го, мужчины было достаточно для эякуляции.
И ночные поллюции уже имели своим предметом мужчин с фети-
шистическим характером ноги.
Обувью он не интересовался. Возбуждающим стимулом служила
только босая нога. Он часто испытывал стремление идти за муж-
чиной по улице в надежде снять с него сапоги. Суррогатом для
него стало хождение босиком. Иногда им овладевала страсть не-
пременно пройтись босиком по улицам, но он боялся обратить
на себя внимание. В конце концов, не в силах сопротивляться
искушению, начал предпринимать ночные прогулки, даже под про-
ливным дождем.
428
При этом он держал свою обувь в руках и испытывал огромное
половое возбуждение, нередко завершающееся эякуляцией.
Самым счастливым для него временем были посещения водоле-
чебницы, где все ходили босиком.
Крупный шантаж, которому X. подвергся благодаря своему при-
страстию к мужчинам, отрезвил его и привел к мысли излечиться
от своего недуга. Он обратился к врачу, который направил его ко
мне.
После интенсивного курса лечения он снова обрел некоторый
интерес к женщинам и однажды имел сношение с одной босой
деревенской красавицей, потом несколько раз — с проститут-
ками, но особого удовлетворения при этом не испытал и снова
им овладела страсть к мужчинам. Все прежнее повторилось, в
том числе и непреодолимое стремление к босым ногам кресть-
ян, рабочих, которых он щедро одаривал за разрешение поцело-
вать их ноги.
Лечение не принесло результатов.
Женские формы
Один господин, наследственно отягощенный, обратился ко мне по
поводу импотенции, доводящей его до отчаяния.
С юности его фетишем были женщины с роскошными формами.
Он женился на даме соответствующей комплекции, был с ней вполне
потентен и счастлив. Спустя несколько месяцев его жена тяжко
заболела и сильно похудела. Когда после этого он однажды поже-
лал выполнить свои супружеские обязанности, то оказался совер-
шенно импотентным и таковым остался.
Когда же возникал случай полового сношения с полными женщи-
нами, импотенция исчезала.
Физические недостатки
X., 28 лет, тяжелая наследственность. Неврастеник, жалуется на
отсутствие веры в себя и на частое угнетенное состояние со склон-
ностью к самоубийству.
Кроме того, жалуется на своеобразную «манию», которая заставля-
ет мучиться мыслью о своей психической неполноценности.
С 17-ти лет он испытывал половое возбуждение исключительно при
виде женских недостатков, в особенности по отношению к женщи-
нам, которые хромали или имели кривые ноги.
С тех пор он находится в полной власти этого ненавистного ему
фетишизма. Нормальная женщина совершенно не возбуждает его,
а только лишь кривая, хромая, с каким-нибудь ярко выраженным
недостатком ног. При наличии этих недостатков женщина вызыва-
ла в нем бешеное желание. Все остальные ее внешние данные при
этом никакой роли не играли.
Сны сопровождались поллюциями и имели своей тематикой ис-
ключительно хромых женщин. Иногда он не мог сдержать желание
подражать походке хромой женщины. Он долго искал возможно-
сти сношения с хромой женщиной, но его попытки успехом не
увенчались. С нормальными женщинами было всего 5 сношений,
которые не принесли удовлетворения.
С 20-ти лет он стал и фетишистом одежды.
X. испытывал удовольствие, надевая женские чулки, обувь, панта-
лоны. Временами он покупал себе с этой целью женскую одежду,
429
тайком надевал ее и получал при этом полное половое удовлетво-
рение.
Мастурбацией никогда не занимался.
КСТАТИ:
«Извращенным вкусом обладал отнюдь не один Пред-
седатель.
Три его друга, в том числе Дюрее, имели большое при-
страстие к проклятой мании порока и распутства, кото-
рая заставляет находить особую пикантность в старых,
отвратительных и грязных женщинах, предпочитая их
божественным созданиям Природы.
Трудно объяснить эту фантазию, но она встречается у
многих мужчин. Вероятно, дисгармония в Природе несет
в себе нечто такое, что воздействует на нервы даже с
большей силой, чем красота. Впрочем, даже доказано,
что ужас и омерзение оказывают сильное воздействие на
момент эрекции. А в ком еще все это в изобилии, как не
в порочном объекте?
Конечно, если во время полового акта возбуждаю-
ще действует именно безобразие, то вполне естествен-
но: чем объект грязнее и порочнее, тем больше он дол-
жен нравиться. И именно его предпочтут существу безу-
пречному и совершенному — в этом нет никакого
сомнения.
Красота — явление простое и понятное, а урод-
ство — нечто чрезвычайное, и извращенное вообра-
жение всегда предпочтет немыслимое и нестандартное
простому и обычному. Красота и свежесть поражают
только в простом смысле. Уродство и деградация
вызывают сильное потрясение, и поэтому мужчины
выбирают их.
Да, многие из них выбирают для наслаждений жен-
щину старую и безобразную, а не свежую и красивую. Не
надо удивляться тому, говорю я, если мужчина предпочи-
тает для прогулок ухабистую землю гор монотонным тро-
пинкам равнин».
МАРКИЗ ДЕ САД. Сто дней Содома
Да, мужчина ищет в сексуальных отношениях определенную пи-
кантность, и при этом вовсе не обязательно, чтобы его объект не-
пременно напоминал знаменитых манекенщиц, однако если эта
пикантность становится самоцелью, ей недолго превратиться в на-
вязчивую идею.
Волосы
Одна дама рассказывала, что в брачную ночь (и в последующую) ее
430
супруг удовлетворялся тем, что целовал ее далеко не роскошные
волосы, а затем ложился спать.
На третью ночь он принес густой, с длинными волосами, парик и
попросил свою жену надеть его. Как только она это сделала, муж,
хоть и с опозданием, но прекрасно исполнил свои супружеские
обязанности. На следующее утро он снова стал ласкать ее, причем
предварительно погладил нежно парик.
Как только жена снимала надоевший ей парик, она тут же теряла
возбуждающее влияние на мужа.
Действие этого парика длилось в течение 15—20 дней, затем был
принесен новый.
Результатом этого брака через пять лет были двое детей и коллек-
ция из 72-х париков.
Костюм
П., 33 года, торговец.
Мать страдала меланхолией и окончила жизнь самоубийством.
Сам он имеет ряд анатомических признаков дегенерации, счита-
ется большим оригиналом и носит прозвище «Любитель корми-
лиц и бонн».
Он действительно, с настойчивостью, достойной лучшего приме-
нения, не пропускает мимо ни одной из вышеупомянутых особ, но
не из-за их женских достоинств, а из-за характерных костюмов,
которые стали его фетишем, и не какая-то отдельная деталь, а весь
костюм. Он непременно стремится находиться в обществе корми-
лиц и бонн, испытывая при этом величайшее наслаждение. По воз-
вращении домой ему достаточно воспроизвести в памяти получен-
ное впечатление, чтобы испытать во всей полноте половой экстаз.
Однажды он даже был арестован за преследование одной кормили-
цы помимо ее воли.
В половое сношение с этими женщинами он, однако, никогда не
вступал.
Носовой платок
К., 28 лет, ремесленник.
Мужчина крепкого сложения. Жалуется на слабость в ногах, боли в
пояснице, утомляемость и т. д. Жалобы неврастенического харак-
тера с наклонностью к ипохондрии.
К. никогда не испытывал влечения к женщине, тогда как красивые
мужчины необычайно волновали его.
С ранней юности занимается онанизмом. К взаимному онанизму
или к педерастии влечения никогда не испытывал.
Влечение к мужчинам воплощается и замыкается на их носовых
платках. Особенно сильное возбуждающее влияние оказывали на
него белые носовые платки красивых мужчин. Наибольшее сладо-
страстие испытывает, мастурбируя в носовой платок мужчины. Для
этой цели часто берет у своих приятелей носовые платки, обмени-
вая их на свои, чтобы избежать возможных подозрений в извра-
щенности или воровстве.
Другие детали мужского туалета также возбуждали его, но не в та-
кой степени.
Несколько раз имел сношения с женщинами, но не получал при
этом такого острого удовлетворения, как онанйрование в носовой
платок мужчины. Во время полового общения с женщиной воз-
431
можно наступление эрекции и эякуляции, но только тогда, когда
он думает о носовом платке мужчины, а еще лучше — если дер-
жит его в руке.
Появлялись и ночные поллюции при сладострастных представле-
ниях, в которых главную роль играло мужское белье.
Обувь
Письмо одного пациента: «На 18-м году у меня начала возни-
кать эрекция при виде изящной дамской обуви, особенно на вы-
соком французском каблуке. Во время отдыха на курорте одна
дама вдруг заметила, что меня возбуждает ее элегантная обувь.
Она пригласила меня к себе, угостила печеньем и вином. Затем
она сказала, что из меня выйдет прелестный паж, и начала меня
одевать соответствующим образом: дала мне длинные шелковые
чулки, атласные башмачки на высоком каблуке, рубашку с кру-
жевами...
У меня возникло сильнейшее сладострастное чувство, и я до сих
пор не могу забыть ощущения себя в этой одежде и на высоких
каблуках.
Одев меня в этот костюм, дама прилегла на диван, привлекла меня
к себе и начала мастурбировать вместе со мной.
Эти сцены неоднократно повторялись. Она сделала мне костюм из
трико, в котором я совершал с ней совместную мастурбацию. Через
некоторое время несколько раз имело место и нормальное половое
сношение с ней, причем сопровождающееся невероятным наслаж-
дением.
Я довольно часто проводил ночи в объятиях этой Мессалины.
Мне при этом, впрочем, достаточно было и касания ее высоких
каблуков, чтобы получить эрекцию, а она приходила в возбужде-
ние от моего одеяния.
Кроме того, я занимался онанизмом, представляя себе красивую
обувь, а кроме того, довольно хорошо рисуя, изображал на бумаге
«сцены с пажом» и приходил от этих рисунков в сильное возбужде-
ние...»
* X., 24-х лет, происходит из наследственно отягощенной семьи.
Брат матери и отец — душевнобольные, одна сестра — эпилеп-
тичка, другая — страдает мигренями.
На 7-м году жизни начал под влиянием служанки заниматься она-
низмом, причем манипуляции неизменно сопровождались рассмат-
риванием женской обуви или представлениями о ней.
В школе сильное возбуждение вызывали башмаки учительницы, в
особенности отчасти скрытые длинной юбкой. Однажды он не смог
удержаться, чтобы не прикоснуться к башмакам учительницы, что
вызвало у него сильнейшее половое возбуждение. Несмотря на на-
казания, он продолжал это делать.
Через некоторое время для возникновения полового возбуждения
уже достаточно было представить себе женские башмаки. При этом
он мастурбировал, думая о женской обуви.
Однажды у него возникла мысль воспользоваться женской обувью
в целях мастурбации. Он начал тайно похищать башмаки и сапоги
женщин, а затем использовал их в качестве полового объекта.
Нормальное сношение с женщиной было ему глубоко отврати-
тельно.
432
Мужчины также не интересовали его.
Когда ему было 18 лет, он открыл свою лавку, где в числе прочих
товаров была и женская обувь. X. испытывал сильнейшее половое
возбуждение, примеряя покупательницам башмаки или манипули-
руя с ношеной женской обувью.
Однажды во время подобных манипуляций с ним произошел эпи-
лептический припадок, заставивший его всерьез обеспокоиться в
отношении своего здоровья.
Он прекратил торговать.женской обувью и старался освободить-
ся от навязчивых ассоциаций, связанных с нею. Тогда появи-
лись частые ночные поллюции и повторились эпилептические
припадки.
Не испытывая никакой склонности к женскому полу, он, тем не
менее, решил жениться, надеясь таким образом излечить свой стран-
ный недуг.
X. женился на красивой молодой женщине. Несмотря на сильную
эрекцию при мысли о башмаках жены, все попытки нормального
полового сношения с нею были неудачны.
Он обратился к доктору Хаммонду, который прописал ему бром
против эпилепсии и посоветовал повесить над брачным ложем са-
пог, и смотреть на него во время сношения.
Больной освободился от эпилептических припадков и стал вполне
потентным. Его чувственное возбуждение при виде женской обуви
начало заметно ослабевать...
* X., американец, из хорошей семьи, физически хорошо развит, в
нравственном и в остальных отношениях вполне нормален.
Со времени наступления половой зрелости испытывает возбуж-
дение, вызванное женской обувью. Ни тело женщины, ни ее
обнаженная или одетая в чулок нога не оказывали на него ни-
какого впечатления, тогда как обутая нога или даже один толь-
ко башмак вызывали у него сильную эрекцию и даже семяиз-
вержение.
Для получения возбуждения достаточно созерцания изящного жен-
ского ботинка, желательно из черной кожи, на высоком каблуке
и застегивающегося сбоку на пуговицы.
Возбуждение приходило и тогда, когда он возился с дамскими бо-
тинками, трогал их, целовал.
Кроме того, он вбивал в подметки своих ботинок гвозди, причем
настолько глубоко, что при ходьбе острие гвоздя впивалось в ногу.
Он испытывал при этом, правда, сильные боли, но они перекрыва-
лись чувством необычайного полового удовольствия.
Высшим наслаждением для него было стоять на коленях перед кра-
сивой, элегантно обутой дамской ножкой, которая наступала бы на
него.
Когда же больной имел в своем распоряжении только лишь одни
ботинки, воображение дорисовывало их обладательницу, и насту-
пало семяизвержение.
Ночные сновидения имели своим содержанием исключительно
обувь великолепных красавиц.
Все попытки вступить в нормальные половые сношения были без-
успешны.
* Крепкий молодой человек 26-ти лет.
433
По отношению к женщинам чувственность полностью отсутствует,
зато возникаете необычайной силой при виде черного, на высоком
каблуке, ботинка на ноге приличной дамы. Для возбуждения быва-
ет достаточно и одрой только обуви.
Сама по себе дамская нога оставляет его равнодушным.
Больной страдает импотенцией, но при совершении полового акта
непреложным условием является наличие на ногах партнерши кра-
сивых ботинок с высокими каблуками.
Наряду с обожанием обуви прослеживаются и мысли садистского
направления. Он с наслаждением вспоминает об агонии животно-
го, из шкуры которого сшита дамская обувь. Временами он прино-
сит своей партнерше живых кур и других мелких животных, чтобы
она попирала их обутыми ногами. Он называет это «жертвоприно-
шением к ногам Венеры».
Иногда женщина должна топтать его обутыми ногами, и чем гру-
бее она это делает, тем большее удовольствие он испытывает.
* X., торговец.
Временами, особенно в ненастную погоду, проявлял следующее
влечение.
Он подходил на улице к первой встречной проститутке и при-
глашал зайти с ним в ближайший обувной магазин. Там он по-
купал ей самую красивую и элегантную пару лакированных бо-
тинок, но с условием, что она сразу же их наденет и будет идти
с ним по мостовой до тех пор, пока они полностью не покро-
ются грязью.
После этого он отправлялся с ней в гостиницу и, едва успев войти
в номер, бросался к ее ногам и слизывал всю грязь, приставшую к
ее ботинкам, получая при этом невыразимое сексуальное наслаж-
дение.
Очистив таким образом ботинки, он вручал девушке ее гонорар и
отправлялся домой..
* С., житель Нью-Йорка, обвинялся в уличном грабеже.
Тяжелая наследственность.
В 7 лет — сотрясение мозга.
В 13 лет — падение с балкона.
С 14 лет — влечение похищать башмаки женщин — членов се-
мьи и прятать их в укромных местах.
Влечение с течением времени стало прогрессировать.
Один раз он предпринял попытку сорвать башмак с ноги служан-
ки, в другой раз похитил из спальни башмак сестры.
Дело дошло до того, что он как-то весной напал на улице на двух
дам и сорвал с них башмаки.
Арестован был за то, что, идя утром на работу, встретил совершен-
но незнакомую девушку, бросился к ее ногам, сорвал один башмак
и помчался дальше, в типографию, где и был вскоре настигнут по-
лицейскими. Утверждал, что не помнит содеянного и действовал
под влиянием внезапного порыва.
После психиатрической экспертизы оправдан судом.
* Ц., 53-х лет, принадлежит к высшему классу общества.
Наследственность не отягощенная.
На 7-м году жизни испытывал своеобразное возбуждение, когда на
его глазах служанки снимали чулки и башмаки, готовясь мыть пол.
434
Сначала его привлекали только башмаки. Он их разглядывал, гла-
дил, нюхал, а затем его интерес переключился с башмаков на ноги
служанок.
Однажды он попросил одну из них перед мытьем полов показать
ему свои подошвы, и в особенности пальцы.
Уже в младшем школьном возрасте начал онанировать.
На 15-м году жизни ему пришла в голову мысль давать пуделю
лизать свои ноги при акте онанизма. Однажды он увидел, как пу-
дель лизал пальцы ног хорошенькой горничной, читавшей в это
время книгу. Эта сцена привела Ц. в сильнейшее возбуждение, за-
вершившееся семяизвержением. Тогда он попросил девушку поча-
ще предоставлять ему подобное зрелище, а затем он, уже не удов-
летворяясь ролью наблюдателя, сам занял место пуделя, что неиз-
менно приводило к семяизвержению.
Женские половые органы его не интересовали.
В дальнейших сношениях с проститутками неизменно присутство-
вал ритуал облизывания их ног; а сам по себе половой акт был как
бы обязательным, но не вызывающим особого удовольствия до-
полнением.
На подобные поступки с приличными женщинами он не решался,
но некоторых из своих знакомых просил писать ему письма опре-
деленного содержания, которое он оправдывал своими литератур-
ными фантазиями и оживленной перепиской с австрийским писа-
телем Захер-Мазохом, который якобы нуждался в необходимых
материалах.
Вот образец такого,письма:
«Милостивый государь!
С чувством неизъяснимой сладости я вижу мысленными очами то
время, когда Вы будете вылизывать мне пальцы ног, особенно по-
сле продолжительной прогулки... Слепок моей ноги я вышлю Вам
в ближайшем будущем...
Лизание Вами пота моих ног опьянит меня, как нектар. Если же
Вы откажетесь сделать это, то я заставлю Вас, я буду Вас бичевать,
как своего последнего раба. Я буду испытывать кровожадную ра-
дость при виде Ваших страданий, при виде того, как Ваша душа в
ужаснейших муках будет покидать тело, и в предсмертной агонии
Вы будете лизать мои ноги...
Вы вызываете во мне жестокость.
Я буду беспощадна, я раздавлю Вас, как червяка...
Вы требуете от меня чулок. Я буду носить их дольше, чем делаю это
обыкновенно. Но я потребую, чтобы Вы целовали их, лизали их,
чтобы Вы опустили пятку чулка в воду, а затем выпили ее.
Если Вы не сделаете всего, что я требую от Вас в своем сладостра-
стии, я Вас осыплю ударами бича. Я требую безусловного послуша-
ния. В противном случае я велю Вас хлестать кнутом, заставлю
пройти по утыканному гвоздями помосту, прикажу бить по пяткам
и бросить в клетку со львами, с наслаждением любуясь тем, как эти
звери будут лакомиться Вашим мясом».
Эти нелепые заказные письма Ц. высоко ценит, как средство полу-
чения удовлетворения своего извращенного желания.
Комментарий д-ра Зигмунда Фрейда:
«Психоанализ указывает на значение обонятельного наслаждения
435
при выборе фетиша. Нога и волосы представляют собой сильно
пахнущие объекты, становящиеся фетишами после отказа от став-
ших неприятными обонятельных ощущений. В перверзии, состоя-
щей в фетишизме ноги, сексуальным объектом всегда является гряз-
ная, дурно пахнущая нога.
Нога заменяет недостающий пенис у женщины.
В некоторых случаях фетишизма ноги удалось доказать, что на-
правленное первоначально на гениталии влечение к подглядыва-
нию, стремившееся снизу приблизиться к своему объекту, задер-
жалось на своем пути благодаря запрещению и вытеснению и со-
хранило поэтому ногу или башмак как фетиш. Женские гениталии,
в соответствии с детскими представлениями, рисовались вообра-
жению как мужские».
Анализируй явление фетишизма, все исследователи сходятся
на том, что это извращение — не врожденное, а возникшее слу-
чайно, под влиянием какого-либо события, которое раз и на-
всегда связало сопутствующие ему ощущения с половым влече-
нием.
Предугадать подобное событие и каким-то образом уберечь от
его последствий будущего фетишиста невозможно.
Единственным утешением в этом случае может быть то, что,
как говорят французы, кому суждено быть повешенным — тот
не утонет.
ОНАНИСТЫ И ТЕЛЕСЕКСУАЛЫ
«Онан знал, что семя будет не ему,
и потому, когда входил к жене бра-
та своего, изливал на землю, что-
бы не дать семени брату своему».
БЫТИЕ. Гл. 38
Онанизм, получивший свое название от имени библейского
Онана, или мастурбация, является методом полового самоудовле-
творения, которое само по себе не является извращением, но мо-
жет стать таковым, если меняет свою вспомогательную, второсте-
пенную роль на главную, как, впрочем, садизм, мазохизм или фе-
тишизм.
Здесь тоже все зависит от позиции, от места на шкале ценно-
стей.
Есть, чтобы жить,— норма, а вот жить, чтобы есть,— извращение.
Онанизм (мастурбация, рукоблудие, аутоэротизм) — явление
древнее. На него указывает и Библия, и античная, и древняя вос-
точная литература.
Он был составной частью и некоторых религиозных культов, и
народных обрядов. Зачастую он сочетался с молитвами о плодоро-
дии земли. Пахари, выходя весной в поле, орошали землю своей
436
спермой. Аналогичный обычай наблюдался у южных славян при
закладке нового дома.
КСТАТИ:
«Люди приносили в жертву злым богам свое право на
воспроизведение потомства, освобождая себя от семени,
но не без некоторого сладостного ощущения».
МАКС ФРЕЙМАРК. Оккультизм и сексуальность
Христианская мораль с ее традиционными догмами аскетизма
и умерщвления плоти всегда осуждала большинство проявлений
человеческой сексуальности, в том числе и онанизм.
Онанизм в разные времена преследовался многими властителя-
ми, во-первых, потому, что, по их мнению, вел к сокращению
рождаемости, и во-вторых, давал человеку чувство независимости,
сокращал число тянущихся к нему приводных ремней власти.
Возможно, отчасти поэтому в первые годы советской власти
(как будто других забот не было) среди бойцов Красной армии
устраивались регулярные проверки, имеющие целью выявление
онанистов. Их .выстраивали в шеренги, приказывали спустить шта-
ны, и строй обходили врачи, тщательно осматривая гениталии.
Если обнаруживалось раздражение крайней плоти или головки, то
«спецы» выносили не подлежащий обжалованию вердикт «Вино-
вен». И тогда красноармеец подвергался «идеологической прора-
ботке» или более строгому наказанию.
Известно, что Гитлер едва не лишил Геринга занимаемой долж-
ности из-за доноса о том, что тот занимается онанизмом. Какое,
по идее, кому бы то ни было дело до того, какие манипуляции
человек проделывает* с самим собой? Скорее всего в основе этих
преследований лежала не забота о здоровье объектов, а ненависть
к полету фантазии при этих манипуляциях. Тоталитаризм и фан-
тазия — вещи несовместимые.
Ну, а если серьезно, то онанизм действительно опасен, когда
становится полноправным заместителем сексуального акта и пре-
вращается в патологическое извращение.
Тогда он носит название «патологическая мастурбация» и явля-
ется явным признаком психического заболевания. Люди, подвер-
женные ему, утрачивают психосексуальные контакты, они уже не
воспринимают женщину как сексуальный объект и безудержно
предаются своему пороку, не обращая внимания на окружающих
и даже не беря на себя труд поискать для своих занятий укромное
место.
В весенне-летнее время они бродят по паркам, избирая объек-
тами вдохновения влюбленные парочки. В- каждом городском пар-
ке есть места традиционного скопления онанистов.
437
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«В полночь мы с моим другом Филиппом останавливаем такси у мага-
зина «Матиньон» и начинаем изображать из себя растерявшихся провин-
циалов, впервые попавших в столицу: «Не можете ли вы отвезти нас в
Булонский лес? Говорят, там очень интересно».— «Зачем это вам? По
ночам там только проститутки». Мы настаиваем: «Нам рассказывали, что
там разыгрываются настоящие спектакли».
Но таксист продолжает убеждать нас, что в лесу нет ничего интересно-
го. Тогда я сказала, что читала статью, в которой была помещена карта
Булонского леса. На ней красными крестиками были обозначены места
сбора онанистов, любителей подсматривать из-за кустов, синими крести-
ками помечались места, где собирались эксгибиционисты, и я могла бы
показать эти места.
Наконец он соглашается отвезти нас туда, и через полчаса мы останав-
ливаемся у кромки леса, гасим фары и ждем. Не проходит и пяти минут,
как из леса появляются наши герои с карманными фонариками и выта-
щенными членами. Сеанс начинается. Шофер в ужасе: «Мои права! Меня
лишат прав! Они мне обкончают всю машину! Надо немедленно уезжать!»
Я его успокаиваю. Затем медленно задираю юбку — начинается сексу-
альное торнадо...
Наконец мы, сжалившись над ним, покидаем лес. Он нервно ведет
машину, все еще травмированный видением дюжины фосфоресцирую-
щих онанистов...
Потом мы заплатили ему по счетчику и дополнительно за мытье ма-
шины».
СИЛЬВИЯ БУРДОН. Любовь — это праздник
Среди патологических онанистов, как и среди извращенцев всех
других направлений, есть свои «специализации» и свои уровни.
Одни бродят по паркам, другие, как куры на насесте, восседают
на оградах родильных домов, третьи избирают объектами женские
бани или пляжи, четвертые не унижаются до подобных экспеди-
ций и устраивают свои ауторандеву в собственных квартирах.
ФАКТЫ:
(Из наблюдений д-ра С. Агаркова)
* Пациент X.
Возвращается с работы в приподнятом настроении, как перед сви-
данием с желанной женщиной. Покупает хорошие вина, дорогие
сигареты. Придя домой, готовит себе ванну, включает музыку. Пьет,
курит, мастурбирует. Для него это своеобразный вечер любви...
Философствует, моется под душем и, счастливый, засыпает.
Это пример патологической мастурбации в рамках аутоэротизма,
или нарциссизма, когда половое влечение направлено на самого
себя.
В этом случае мастурбаторный акт дает такую глубину пережива-
ний, что вся гетеросексуальная жизнь кажется лишь жалкой паро-
дией на секс.
438
* Пациент П.
Однажды (в доперестроечные годы) пришел на избирательный уча-
сток. Музыка, флаги, множество людей. Переживания переполни-
ли его, он не выдержал, почувствовав бешеную потребность мас-
турбировать. Выскочил в коридор, поднялся на один этаж — уча-
сток для голосования располагался в школе — и быстро совершил
мастурбационный акт.
Тут его поймали охранники. Его исключили из комсомола и заве-
ли уголовное дело за надругательство над государственной симво-
ликой...
Пришлось беднягу выручать, потому что это болезнь, а не злой
умысел. Осуждать таких людей глупо.
(Из газеты «Спид-инфо»)
Запросы мастурбаторов в достаточной мере удовлетворяются
производством секс-приспособлений, от простейших деталей, ими-
тирующих влагалище, и резиновых надувных женщин до сложных
приборов типа «Кибер Дуо систем 2», с эффектом виртуальной
реальности, где можно видеть партнершу и слышать ее крики и
стоны, а специальное приспособление, надетое на половой орган,
абсолютно достоверно имитирует половой акт.
Мастурбация, вместе с тем, не является единственной сурро-
гатной формой сексуальной активности.
К числу таких форм, в которых мастурбация является состав-
ным элементом, но не является актом аутоэротики, принадлежит
петтинг.
Этот термин происходит от английского pet — баловать, лас-
кать, раздражать, в вольном переводе — «игра в возбуждение».
В акте петтинга происходит искусственное возбуждение эро-
генных зон при двустороннем контакте, исключающем соприкос-
новение половых органов партнеров, однако приводящем к ор-
газму.
Петтинг может быть как сексуальной игрой полноценных лю-
бовников, так и самоцелью, исключающей нормальный поло-
вой акт.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Отцу Этьену было около сорока лет, он был свежим, бравым, сильным.
Едва мы оказались в его комнате, как он меня спросил, умею ли я возбуж-
дать член.
«Увы! — сказала я, краснея.— Я даже не понимаю, что вы хотите
этим сказать».
«Ну что ж! Я научу тебя этому, крошка,— сказал он, целуя меня в губы
и глаза.— Мое единственное удовольствие — обучать маленьких дево-
чек; уроки, которые я им даю, так великолепны, что они никогда их не
забывают. Начни вот с чего: сними свои юбки, поскольку если я буду тебя
учить, как доставить мне удовольствие, то необходимо также, чтобы я
439
научил тебя тоже получать его. Нам ничего не должно мешать во время
урока...
Ну, давай начнем с тебя... То, что ты видишь здесь,— сказал он, поло-
жив руку на мой бугорок,— называется влагалищем... Вот что ты должна
делать, чтобы доставлять себе приятные ощущения: легонько тереть паль-
цем это небольшое возвышение, которое ты ощущаешь и которое назы-
вается клитор».
Заставляя меня проделывать это, он прибавил: «Взгляни, моя крошка:
пока одной рукой ты трудишься там, пусть то один, то другой палец неза-
метно погружается в эту сладкую щель».
Потом, направив мою руку, произнес: «Вот так, да... Ну и что? Ты
ничего не ощущаешь?»
«Нет, отче, уверяю вас»,— ответила я со всем простодушием.
«О мадонна! Ты просто еще слишком мала, но года через два ты уви-
дишь, сколько удовольствия тебе это доставит!»
«Подождите,— сказала я ему,— я все же думаю, что чувствую что-то».
И я терла, как только могла, в тех местах, о которых он мне сказал...
Действительно, какое-то легкое сладострастное щекотание убедило меня,
что этот рецепт не был химерой. Широкое применение с тех пор этого
спасительного метода убедило меня в ловкости моего учителя...
«Теперь перейдем ко мне,— сказал отец Этьен.— Поскольку твое удо-
вольствие возбуждает и мои чувства, я должен их удовлетворить, мой
ангел. Держи,— сказал он мне, вкладывая в руки орудие столь огромное,
что я едва могла обхватить его двумя своими маленькими ручками.—
Держи, дитя мое. Это называется член, а вот движение,— продолжал он,
водя мои сжатые руки быстрыми толчками,— это движение называется
«напрягать». Так, в этот момент ты мне напрягаешь член. Давай, дитя
мое, давай, старайся изо всех сил. Чем быстрее и уверенней будут твои
движения, тем скорее ты приблизишь миг моего опьянения... Но следи
за главным,— прибавил он, по-прежнему направляя мои толчки,— сле-
ди за тем, чтобы головка всегда была открыта. Никогда не покрывай ее
кожицей, которую мы называем «крайняя плоть». Если эта крайняя плоть
покроет ту часть, которую мы называем «головка», то все мое удовольст-
вие улетучится... Ну-ка посмотрим, крошка,— продолжал мой учитель,—
посмотрим, что я сделаю сейчас с тобой...»
С этими словами, прижавшись к моей груди, пока я продолжала дей-
ствовать, он так ловко положил свои руки, с таким мастерством двигал
пальцами, что в конце концов волна удовольствия захлестнула меня. Та-'
ким образом, именно благодаря ему я получила свой первый урок. И вот
голова у меня закружилась, и я оставила свое занятие.
Преподобный отец, который был готов к тому, чтобы прекратить его,
согласился отказаться на мгновение от своего удовольствия, чтобы за-
няться только моим. А когда он дал мне полностью вкусить его, то заста-
вил снова приняться за дело, которое прервал мой экстаз. Он попросил
меня больше не отвлекаться и заниматься только им.
Я сделала это от всей души. Это было справедливо: я испытывала не-
малую признательность к нему за полученное удовольствие. И я действо-
вала так старательно и так хорошо выполняла все, что он мне советовал,
что чудовище, побежденное быстрыми толчками, наконец изрыгнуло всю
свою ярость и покрыло меня ядом».
МАРКИЗ ДЕ САД. Сто дней Содома
440
Произведения де Сада с полным основанием можно назвать
сексопатологической энциклопедией, где основные виды сексу-
альных отклонений были описаны задолго до официальной даты
рождения сексопатологии как науки.
Но это имя было проклято, и многие исследователи после смер-
ти маркиза совершенно откровенно пользовались его наблюде-
ниями и выводами в надежде на то, что первоисточник никогда
не выйдет на свет из-под каменной плиты государственных, мо-
ральных и церковных запретов.
КСТАТИ:
«У священников были свои причины, когда они запре-
щали сладострастие: этот наказ, сохраняя за ними право
на знание тайных грехов и отпущение их, давал неслы-
ханную власть над женщинами, открывал безграничное
поприще похоти. Известно, насколько священники этим
пользовались и злоупотребляли бы до сих пор, если бы
их кредит не был безвозвратно подорван».
МАРКИЗ ДЕ САД. Философия в будуаре
Пожалуй, нет ни одного из основных открытий сексопатоло-
гии, которое не было бы предварительно и без претензий на тако-
вое описано маркизом. Например, подглядывание — одна из ха-
рактерных примет действий патологических онанистов. Потом о
подглядывании писали все классики сексопатологии, психиатрии
и психоанализа, но это потом, через 50, 70, 100 лет после написа-
ния этих строк:
«На следующий день после прихода нашей новой «послушни-
цы», которую звали Анриетт, в дом пришел один распутник, ко-
торый придумал объединить нас, ее и меня, в одном деле одно-
временно. Этот развратник получал наслаждение от того, что на-
блюдал в дырку все особенные наслаждения, которые происходили
в соседней комнате.
Ему нравилось подглядывать; таким образом он находил в удо-
вольствиях других божественную пищу распутству.
Я была предназначена для того, чтобы развлекать его, пока он
будет наблюдать, а юная Анриетт будет ублажать в соседней ком-
нате любителя заниматься задним отверстием.
Самым чувственным пристрастием этого развратника было
зрелище, которое должно было предстать перед его глазами; а
чтобы посильней распалить и чтобы сцена была более возбуж-
дающей, приятной для глаза, его предупредили, что девочка
была новенькой и именно с ним она совершит свою первую
партию. Он полностью убедился в этом при виде целомудрия
и юного возраста Анриетт. Он был настолько разгорячен и
441
развратен, как только можно быть в этих похотливых упражне-
ниях, и, конечно, был далек от мысли, что за ним кто-то мо-
жет наблюдать.
Что касается моего мужчины, то припав глазком к дырке в сте-
не, держа одну руку на моих ягодицах, а другую на своем члене,
который он потихоньку возбуждал, он, казалось, подстраивал свой
экстаз под тот, за которым наблюдал.
«Ах! Какое зрелище! — говорил он время от времени.— Какая
прекрасная жопа у этой маленькой девочки и как прекрасно целу-
ет ее этот малый!» ч
Наконец, когда любовник Анриетт кончил, мой обнял меня и,
поцеловав недолгим поцелуем, повернул к себе спиной, ласкал
руками, целовал, сладострастно лизал мой зад и в конце концов
окропил его свидетельствами своей мужественности».
МАРКИЗ ДЕ САД. «Сто дней Содома»
О эти дырки в заборах, стенах квартир и в перегородках обще-
ственных туалетов! Многие из нас снисходительно пожимают пле-
чами при виде этих «наблюдательных пунктов», а некоторые, с
сугубо деловым мышлением, делают из такой дырки источник весь-
ма прибыльного бизнеса. А почему бы нет? Если есть спрос, то,
естественно, есть и предложение.
ФАКТЫ:
(Из газеты «Спид-инфо». Февраль 1997 года)
«Нашим гидом по ночному Парижу был мсье Мориц, малень-
кий аккуратный французик, похожий на Луи де Фюнеса, в бе-
жевом пальто, с шарфиком. Мориц — профессиональный су-
тенер, и мы просим для начала показать нам пип-шоу (от анг-
лийского peep — подглядывать украдкой в замочную скважину
и show — зрелище) — заведение, которое даже на слух звучит
диковинно. Гид везет нас на знаменитую Сен-Дени. В пипе, чья
вывеска красуется на этой пешеходной улице, работает русская
девочка Марина.
Входим. Общий зал, за конторкой — клерк, предлагающий кар-
тонки с фотографиями девочек и «меню шоу». Но этот перечень —
лишь то, что девочки проделывают с... фаллоимитатором. Телес-
ный контакт с клиентом официально запрещен.
В кабинке, где работает девочка-стриптизерша, клиент находится
на расстоянии вытянутой руки от нее. Стенки кабинки зеркаль-
ные, поэтому она кажется большой. Вся кабинка пропахла спер-
мой...
Лицензию на открытие пип-шоу выдает министерство культуры в
категории «Спектакль, театрализованное представление». Всякое
пип-заведение — это еще и секс-шоп, здесь продают сексуаль-
ные игрушки, на полках сотни видеокассет с эротикой, на десятке
экранов постоянно крутят порно на любой вкус: секс «нормаль-
ный», с животными, групповуха, минет...
442
Лирическое отступление
Твои ноги, как песни акына,
Как дороги гражданской войны...
Твои ноги, душа моя, Нина,
Бесконечны, безумно длинны.
Словно смерч, над Советским
Союзом
Пронеслись твои ноги, ma chere,
И осели сверкающим грузом
За пределами СССР.
Косорылые, толстые Нюшки
Не покинут Советский Союз.
Уезжают лишь Ниночки—душки.
Швед смеется, ликует француз...
Швед, ты помнишь еще про
Полтаву,
Немец, ты не забыл
Сталинград?
Горбачеву и партии — слава!..
Мы еще вам устроим парад.
В. Степанцов.
443
Знакомимся с хозяином. Он принимает нас в подвальном помеще-
нии. В одной из комнат — ряды мониторов. Оказывается, навер-
ху в каждой кабинке видеокамера, и хозяин следит, чтобы не было
«контакта». В его отсутствие ведется видеозапись.
Хозяин рассказывает о своем заведении, о клиентах. Русских тури-
стов, по его словам, он узнает по кожаным курткам и сумкам. Они
не расстаются с ними, даже когда идут к девочке... С одним недав-
но случился скандал. Заплатил сто франков. Идет к девочке. Через
пять минут выскакивает из кабинки: почему девица его обманула,
не дала контакта? Стал угрожать. Пришлось вызвать полицию...
Мы посмотрели пип-шоу с Мариной — нечто вроде эротическо-
го спектакля с танцем, изображением любви, игрой с фаллоимита-
тором...»
В. ЖАРОВ, Ю. РЯЗАНОВ, Г. ЧЕКЩИН
444
Есть такой анекдот:
«Прейскурант публичного дома: номер с женщиной — 500
франков, наблюдение за номером — 1000 франков, наблюдение
за наблюдающим — 10 000 франков».
Еще один суррогат, связанный с мастурбацией — секс по те-
лефону.
После предварительной оплаты устанавливается связь и после
ч заявления абонента о том, что ему хотелось бы приятно провести
время с пышной блондинкой (или тощей брюнеткой, или с обеи-
ми сразу), он слышит в трубке изнывающий от желания голос:
«Здравствуй, милый. Почему ты так задержался? Я уже два часа
хожу из угла в угол, смотрю в окно... Ну, хорошо, хорошо, я не
буду упрекать тебя за опоздание... Ах, я так истосковалась... Ну,
снимай же скорее этот противный пиджак, эти противные брюки,
которые продолжают разлучать нас...»
— А... ты? — говорит в трубку клиент.
«Я? О, я только в одном халатике» (или наоборот, во всей жен-
ской амуниции, от которой телефонная партнерша освобождается
с характерными шумами и комментариями, с просьбой расстег-
нуть бюстгальтер или помочь освободиться от колготок либо поя-
са с чулками).
«Боже мой, что ты со мной делаешь! — продолжает партнер-
ша на другом конце провода.— Посмотри, мои соски так набухли,
что вот-вот взорвутся. Успокой, поцелуй их... О, я с ума схожу...
Иди же ко мне...»
Далее следуют подробные комментарии обо всех мельчайших
деталях полового акта, о позах, технике, ощущениях, причем с
достоверной имитацией всех придыханий, всхлипов, стонов, кри-
ков, скрипа мебели и т. п.
По желанию клиента, с ним совершают петтинг, и анальный
секс, и минет, и все иные требования его фантазии. Может, на-
пример, послышаться звонок в дверь, и партнерша пробормочет
недоуменно: «Странно... Кто бы это мог быть? Как ты думаешь,
милый, пойти посмотреть в глазок?»
Клиент: Да... Любопытно... Подойди...
(Слышны удаляющиеся шаги босых ног, затем радостный воз-
глас: «Марина! Сколько лет, сколько зим! Подожди. Я... сейчас...»
Слышатся приближающиеся шаги босых ног).
Партнерша: Это моя подруга. Как ты считаешь, впустить ее?
Клиент: А какая она из себя?
(В ответ — краткое, но детальное описание. Клиент милости-
во соглашается. Звук отворяемой двери. Приветственные (или иного
характера) поцелуи в прихожей. Шаги двух пар ног — босых и в
туфлях на высоком каблуке. Партнерша представляет клиента
Марине).
Марина: Нет-нет, не закрывайтесь. Я безумно люблю смотреть
на мужское тело. Ну, пожалуйста... Боже, какой внушительный
445
фаллос! Смотри, Виктория, как он просыпается, как он приветст-
вует меня! Ты не будешь против, если я его поцелую?
(И разворачивается картина забав сексуального трио, которая
заканчивается, как и следовало ожидать, полным изнеможением
обеих женщин, которые рыдают от переполняющей их признатель-
ности за фантастическое удовольствие, которое они испытали).
Вот таков примерный сценарий сеанса телефонного секса.
Остается лишь сожалеть, что в конце XVIII — начале XIX века ,
еще не был изобретен телефон, и маркиз де Сад не имел возмож-
ности описать эту форму сношения со свойственным ему юмором
и сарказмом.
А последним штрихом к теме любовных суррогатов могло бы
послужить известное четверостишие Владимира Маяковского:
Эй, онанисты! Кричите ура!
Машина для дрочки налажена!
К вашим услугам любая дыра,
Вплоть до замочной скважины!
КСТАТИ:
«Утром сей семя свое, и вечером не давай отдыха руке
твоей».
ЕККЛЕЗИАСТ XI, стих 6
НЕКРОФИЛЫ
«Молодую страсть
Никакая власть,
Ни земля, ни гроб не охладят!»
ГЕТЕ. Коринфская невеста
Столь жуткая тема, признаться, не слишком располагает к юмору,
однако этот анекдот как нельзя более точно раскрывает ее суть.
«Кладбище. Ночь. На могильном холмике — мужчина, зани-
мающийся любовью с лежащей под ним женщиной.
Подходит случайный прохожий.
Прохожий: Эй, а я как же?
Мужчина: Ну, нарой себе, сколько хочешь. Кто тебе мешает?»
Некрофилы стремятся к половому сношению с трупами, пре-
одолевая или вовсе не испытывая при этом естественного ужаса и
отвращения, свойственных в отношении мертвой плоти каждому
нормальному человеку.
АРГУМЕНТЫ:
«В отдельных случаях, быть может, все сводится к тому, что не-
удержимое половое влечение не видит в представлении о насту-
446
пившей смерти препятствия к своему удовлетворению (глубокий
упадок нравственного чувства и крайняя чувственность).
К подобным примерам можно, пожалуй, отнести такой случай.
Молодой человек, 23 лет от роду, покусился на изнасилование 53
летней женщины и, встретив сопротивление, убил ее, совершил с
ней половой акт и бросил в реку, но затем снова вытащил, чтобы
совершить совокупление.
Убийца был в 1879 году казнен. На вскрытии мозговые оболочки
оказались утолщенными и сращенными с мозговой корой.
Два случая касались монахов, читавших молитвы над покойни-
ками.
В третьем случае речь шла об идиоте, страдавшем к тому же перио-
дической манией; за изнасилование он был заключен в дом умали-
шенных и здесь осквернял женские трупы в покойницкой.
Brierre de Boismont (Gazette medicale, 1859, 21 Juillet) сообщил
историю одного некрофила, который, подкупив сторожа, про-
брался в дом, где лежал труп 16-летней девицы знатного рода.
Ночью услышали шум как бы упавшего кресла в комнате, где
находилась усопшая. Мать последней вбежала туда и заметила
человека, спрыгнувшего в одной сорочке с одра покойницы.
Сперва думали, что имеют дело с вором, но вскоре истина вы-
яснилась. Оказалось, что человек этот, происходивший из хо-
рошей семьи, уже неоднократно осквернял трупы молодых жен-
щин. Он был приговорен к пожизненному тюремному заклю-
чению.
В высокой степени интересным для вопроса о некрофилии яв-
ляется история одного прелата, который временами, приезжая в
Париж, являлся в дом терпимости и заказывал себе проститутку,
которая должна была ложиться на парадную постель, изображая
из себя труп; для полного сходства он заставлял ее сильно набе-
литься.
Случаи, в которых преступник оскверняет и рассекает труп на кус-
ки, скорее поддаются объяснению. Он непосредственно примыка-
ют к мании убийства на почве сладострастия, поскольку жесто-
кость или, по крайней мере, стремление наложить руку на женское
тело сочетается со сластолюбием этих лиц.
Быть может, сохранившийся еще остаток нравственного чувства
удерживает их от совершения акта жестокости на живой женщине,
быть может, фантазия перескакивает через сладострастное убийст-
во и прямо переходит к его результату, к трупу. Возможно, что и
здесь играет роль представление о полном отсутствии воли в трупе
(некросадизм)».
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ. Сексуальные катастрофы
Случаи проявления патологической некрофилии нередки и в
наше время. Они традиционно происходят на кладбищах, в мор-
гах, в покойницких больниц и даже домов престарелых, в частных
квартирах, где по какому-то стечению обстоятельств женские тру-
пы остаются без постоянного присмотра.
Акт некрофилии описан и Виктором Гюго в романе «Собор
Парижской Богоматери».
447
Некрофилов упоминают и античные источники, и старинные
хроники, и исследователи в области психиатрии, судебной меди-
цины, криминологии и психоанализа.
Один из самых интересных и характерных фактов этого извра-
щения привел в своем труде о сексуальных катастрофах Краффт-
Эбинг:
«Известный Ardisson родился в 1832 г., происходит из семьи
преступников и помешанных, учился сносно, не пил, не страдал
эпилептическими припадками, никогда не болел, но умственно
ограничен.
Его приемный отец, с которым он жил, был безнравствен-
ный человек. А. в детстве занимался мастурбацией, настойчиво
бегал за девушками в поисках необходимых зрительных впечат-
лений для своих занятий. В селе он был на положении местно-
го дурачка.
Вместе с отцом он вступал в сношения с нищенками, которые
просили у них ночлега. Его фетишем стали тогда женские груди.
Постепенно он дошел до некрофилии.
Выкапывая трупы женщин, он, в основном, производил над
ними мастурбационные акты, но иногда совершал и совокупление
с ними.
Возраст покойниц колебался от 3 до 60 лет.
Один раз он взял с собой голову женщины, в другой раз —
труп 3,5-летней девочки.
После совершения своих ужасных дел он старательно приво-
дил могилы в порядок. Жил он изолированно, общения избегал,
был мрачен, никогда не проявлял добрых чувств к кому бы то ни
было, но в общем пребывал в довольно ровном и спокойном со-
стоянии духа, которое не оставляло его ни во время жизни в селе,
ни позже.
С 1892 г. он исполнял обязанности могильщика.
Призванный на военную службу, он дезертировал и занимался
нищенством. Часто употреблял в пищу кошек и лягушек.
Когда его вернули на военную службу, он снова дезертировал.
Его не наказывали, так как считали не вполне нормальным. Нако-
нец ему предоставили свободу, и он снова вернулся к ремеслу мо-
гильщика.
Присутствие на погребении 17-летней девушки с пышной гру-
дью пробудило в нем влечение выкапывать трупы. С тех пор он
совершил целый ряд осквернения могил.
А голову 17-летней покойницы он тогда взял с собой, дома це-
ловал ее и называл своей невестой.
Захвачен он был в то время, когда, принеся домой труп трех-
летнего ребенка и спрятав его в соломе, неоднократно занимался с
ним удовлетворением своей страсти. При этом его не смущало
явное гниение трупа, смрад от которого и послужил причиной для
его ареста.
448
Держался он при этом невозмутимо, с улыбкой сознался в сво-
их преступлениях.
Пребывание в тюрьме ему нравилось...»
Некрофилия имеет, как и другие извращения, свои стадии раз-
вития, о которых мы упоминали в первой части книги, но в этой,
крайней своей стадии, некрофилия является не только отврати-
тельным деянием, но и свидетельством особой опасности для об-
щества тех, кто подвержен этой ужасной мании.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Церковь была уже закрыта.
Мы остались в ней одни, вместе с покойницей.
— Как мне нравится эта мрачная тишина,— заметила Дюран,— как
она вдохновляет на преступления, как будоражит чувства...
— Постой,— прошипела я.— По-моему, кто-то идет.
И мы снова юркнули в нишу. Великие Боги! Кого, вы думаете, мы
увидели? Кто еще мог посягнуть на сокровищницу смерти? Воистину, это
было немыслимое зрелище!
Сам отец пришел насладиться ужасным делом своих рук — он вхо-
дил в часовню, и дорогу ему освещал могильщик.
— Достань ее,— приказал отец,— скорбь моя настолько велика, что я
должен еЩе раз обнять дочь, прежде чем потерять навсегда.
Снова появился гроб, из него вытащили мертвое тело и положили его
на ступени алтаря.
— Очень хорошо, друг мой, спасибо. А теперь оставь меня,— сказал
убийца-кровосмеситель.— Я хочу поплакать в одиночестве, чтобы никто
не мешал мне. Ты можешь вернуться часа через два, и я Щедро вознагра-
жу тебя за труды.
За могильщиком снова закрылись двери.
Как мне описать, друзья мои, жуткую сцену, которая предстала нашим
глазам? Но в любом случае я должна это сделать: я хочу показать вам
непостижимость сердца человеческого, обнажить все его трещины и из-
ломы.
Хотя церковь была заперта, негодяй для вящей безопасности забарри-
кадировался в часовне, зажег четыре восковые свечи, две поставил в изго-
ловье, две — в ноги дочери, потом сдернул саван.
Увидев ее обнаженное тело, он затрясся от вожделения; его тяжелое,
хриплое дыхание и торчавший член свидетельствовали о пожаре, буше-
вавшем в этой злодейской душе.
— Лопни мои глаза! — прохрипел он.— Это сделал я, своими собст-
венными руками. И не раскаиваюсь... Не за твой болтливый язычок нака-
зал я тебя — я утолил свой порыв, мой орган твердел при мысли о твоей
смерти. Ты много раз удовлетворяла меня, и вот теперь я удовлетворен
окончательно.
Продолжая болтать эти слова, он наклонился к трупу и принялся сна-
чала целовать белые неподвижные груди, потом колоть их иглой.
— Ба, да она ничего уже не чувствует,— как безумный бормотал он,—
жаль, что она ничего не чувствует. Может быть, я слишком поспешил?
Ах, сука, сколько бы мучений я тебе доставил, будь ты жива!
15 Это жестокое животное — мужчина
449
Он раздвинул ей ноги, ущипнул нижние губки, залез пальцем во вла-
галище, и когда эрекция его достигла пика, мерзавец лег на мертвую дочь
и начал совокупляться, впившись губами в ее рот; он не смог проникнуть
языком внутрь, так как в результате действия сильнейшего яда челюсти
девушки были сжаты намертво. Через некоторое время он поднялся, пе-
ревернул тело на живот, и мы увидели обольстительнейшие в мире ягоди-
цы. Он пылкими поцелуями осыпал их, яростно массируя свой орган.
— Сколько раз я сношал этот божественный зад, сколько неземных
удовольствий сн мне доставил за эти четыре года! — воскликнул мер-
завец.
После этого он отошел, задумчиво поглядел на недвижимое тело, два
или три раза обошел вокруг него, повторяя как заклятие: «Прекрасный
труп! Какой прекрасный труп!»
Когда эти слова стихли, его член ожил на наших глазах, разбух до
невероятных размеров, из чего мы заключили, что некрофилия — глав-
ная страсть этого злодея.
Он опустился на колени между широко раздвинутыми бедрами доче-
ри, снова долго целовал ее обольстительный зад, щипал, кусал его, даже
вырвал кусок плоти, потом начал содомию. Скоро нам стало ясно, что его
экстаз достиг кульминации: он скрипел зубами, в глотке его что-то буль-
кало, а в момент оргазма он достал из кармана нож и ловко отделил от
трупа голову. Только потом он поднялся на ноги.
Теперь он выглядел спокойным и умиротворенным, человеком твер-
дых убеждений, удовлетворившим главную свою страсть. Окажись на его
месте любой другой в этой жуткой могильной тишине, он непременно
трясся бы от ужаса. Наш злодей спокойно и деловито собрал останки
дочери, сложил их в гроб, опустил его в склеп, спустился туда сам и даже
оставался там некоторое время...»
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
Как видим, ничто не ново, но от этого оно не становится менее
безобразным.
ВУАЙЕРИСТЫ И К°
«Мне ли напоминать вам, что су-
ществует такое понятие, как зна-
ток фекалий, гурман экскремен-
тов?»
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
«Там, где грязь, кишит жизнь. В
очень чистой воде не бывает рыбы.
Не должен человек чураться мер-
зостей мира и слепо подражать об-
разцам непорочного поведения».
ХУН ЦЗЫЧЕН, китайский мудрец XVI в.
По Фрейду, это извращение напрямую связано с вполне нор-
мальным стремлением к подглядыванию, но при этом оно вызы-
450
вается, бесспорно, болезненной страстью, связанной с преодоле-
нием естественного отвращения при подглядывании за функцией
выделения.
Здесь тоже есть свои этапы и стадии — от тайного подгляды-
вания за выделительными процессами при неожиданно подвер-
нувшемся случае до парных или групповых сеансов, в которых
участвуют единомышленники, подверженные этой экзотической
страсти.
Некоторые исследователи объясняют вуайеризм прорывом в
сознании взрослого человека младенческой сексуальности, связан-
ной, в числе прочих факторов, с проявлениями зоны заднего про-
хода.
АРГУМЕНТЫ:
«Дети, который пользуются эрогенной раздражимостью анальной
зоны, выдают себя тем, что задерживают каловые массы до тех пор,
пока эти массы, скопившись в большом количестве, не вызывают
сильные мускульные сокращения и при прохождении через задний
проход, способны вызвать сильное раздражение слизистой оболоч-
ки. При этом вместе с ощущением боли возникает и сладостраст-
ное ощущение. Одним из вернейших признаков будущей странно-
сти характера или нервности является упорное нежелание младен-
ца очистить кишечник, когда его сажают на горшок, т. е. когда это
угодно няне, и желание его выполнить эту функцию только по соб-
ственному усмотрению. Для него, разумеется, не важно, что пачка-
ется при этом постель: он заботится только о том, чтобы не ли-
шиться удовольствия при дефекации. Воспитатели опять-таки по-
ступают правильно, называя плохими детей, которые «прячут под
себя» выполнение этой функции.
Содержимое кишечника, которое как раздражитель для чувстви-
тельной в сексуальном отношении поверхности слизистой оболоч-
ки ведет себя как предтеча другого органа, которому предстоит всту-
пить в действие только после того, как пройдет фаза детства, имеет
для младенца еще и другое важное значение. Младенец относится
к нему как к собственной части тела, смотрит на него как на «пода-
рок», выделение которого выражает уступчивость маленького су-
щества по отношению к окружающим, а отказ в котором свиде-
тельствует об упрямстве. Такой «подарок» в дальнейшем приобре-
тает значение «ребенка», который, согласно одной из инфантильных
сексуальных теорий, возникает благодаря еде, а рождается через
кишечник».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Инфантильная сексуальность
Видимо, инфантильное соединение восприятия выделений с
восприятием полового акта и послужило основой для возникнове-
ния вуайеризма как сексуального извращения. В этом случае вы-
деления являются уже не эквивалентом сексуального акта (как в
подсознательном младенческом восприятии), но и полноценным
его заменителем.
15’
451
В одном из американских фильмов женщина с возмущением
рассказывает своему брату, как она познакомилась в баре с краси-
вым мужчиной, который, проводив ее домой, уговорил отдаться и
при этом спросил, пробовала она когда-либо заниматься любо-
вью, будучи привязанной к кровати.
Слушавший ее брат снисходительно усмехнулся.
— Но послушай, что было дальше,— продолжала сестра.— Этот
негодяй привязал меня к кровати, затем сел сверху, испражнился
на меня и ушел как ни в чем ни бывало!
Что и говорить, у каждого свое представление о любви.
Определенным образом примыкают к вуайеристам и предста-
вители другого, не менее экзотического направления...
ФАКТЫ:
«К этой категории принадлежат, между прочим, так называемые
инфантилисты, получающие наибольшее сексуальное удовлетворе-
ние, если к ним относятся, как к новорожденным.
В Дании 25-летний Николай Ланг из Оденсе создал «Клуб Взрос-
лых Детей» для мужчин, которые так же, как и он, любят пить с
бутылочки с соской, играть плюшевыми зверушками. Любят так-
же, когда им меняют пеленки и пудрят попки.
«Секс должен быть забавным» — заявляет поклонник пеленок из
Оденсе. Он утверждает, что быть инфантилистом — забавно. Ни-
колай всегда проявлял подобные наклонности. Еще в шестилетнем
возрасте он играл, обматывая себя в пеленки, когда родителей не
было рядом.
Президент датской организации, объединившей взрослых детей —
студент факультета информатики и редактор газеты «Мокрый и
счастливый», содержащей рецепты пищи для грудных детей, статьи
о слабительных средствах и качестве пеленок, непромокаемых тру-
сиков и присыпок для детей.
У Николая Ланга было немало неприятностей, когда три года назад
он публично признался в своих наклонностях. Работая в созданной
им организации, он встретил себе подобных людей, которые были
столь несчастливы из-за своих специфических наклонностей, что
носились с идеей самоубийства.
«Инфантилизм — это явление более широкое, чем можно себе
представить»,— говорит Николай Ланг, сообщая, что его общество
завязывает контакты с инфантилистами во всем мире с помощью
«Интернета», так же, как садомазохисты и другие сексуальные мень-
шинства».
(Из газеты «Инга», № 2/97)
Здесь явно прослеживается связь с вуайеризмом, а затем цепоч-
ка движется дальше, к крайнему проявлению этой сферы нефор-
мального секса, которое наиболее всего вызывает интерес сексо-
патологов.
Это проявление охарактеризовано д-ром Краффт-Эбингом сле-
дующим образом:
452
«...встречаются случаи, в которых стремление к половому
удовлетворению путем уничижения перед женщиной находит
себе выражение в формах, в высшей степени оскорбляющих
как эстетическое, так и этическое чувство нормального чело-
века.
Условйя для этого имеются налицо, когда обонятельные и вку-
совые представления, нормально вызывающие чувство глубочай-
шего отвращения, на почве психического вырождения вызывают
ощущение сильнейшего сладострастия, причем половая сфера при-
ходит в состояние могучего возбуждения, доводящего данное лицо
до оргазма и даже семяизвержения.
Религиозная мечтательница Antoinette Bouvignon de La Porte, c
целью умерщвления плоти, между прочим, примешивала к своей
пище фекальные массы.
Канонизированная Marie Alacoque в целях «мортификации» сли-
зывала языком извержения больных и высасывала гной с язв, по-
крывающих их пальцы! Это влечение к отвратительному можно
было бы назвать копролагнией».
Далее Краффт-Эбинг приводит ряд случаев, когда люди,
страдающие копролагнией, с удовольствием лизали и нюхали
самые различные человеческие выделения, испытывая при
этом необычайно сильное половое возбуждение, доходящее до
оргазма.
В числе наиболее эффективных возбудителей отмечаются пот,
моча, кал и кровянистые выделения при менструации.
Оказывается, и такими бывают эликсиры любви...
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«Меня предупредили заранее, и я сдерживалась два дня.
Это был мальтийский кавалер, который для подобных действий встре-
чался каждый раз с новой девицей. Именно с ним и произошла эта
сцена...
«Какие прекрасные ягодицы,— сказал он мне, целуя зад.— Но, дитя
мое,— прибавил он,— недостаточно иметь красивую попку, надо, чтобы
эта красивая попка еще и какала... Вы хотите сделать это?»
«До смерти, сударь»,— совершенно искренне ответила я.
«Ах, черт возьми, как это прекрасно»,— сказал командор,— именно
это и прекрасно, именно это и называется — как нельзя лучше служить
этому миру... Не угодно ли будет вам, милая крошка, покакать в тот гор-
шок, который я вам сейчас поднесу?»
«Честное слово, сударь,— ответила я ему,— я готова какать куда угод-
но, так сильно мое желание, даже вам в рот».
«Ах! Прямо мне в рот! Как она мила! Ну, что ж, именно это и есть
единственный горшок, который я могу вам предложить!»
«В таком случае, давайте же его, сударь, только поскорее,— ответила
я,— поскольку я больше не могу терпеть».
Он устраивается. Я взбираюсь на него, делая свое дело и одновремен-
453
но тряся его член. Он поддерживает меня руками за бедра, поглощая ку-
сок за куском все, что я выкладываю ему в пасть.
Тем временем он впадает в экстаз, проливает потоки семени на мою
ладонь, я трясу его член и заканчиваю какать.
Наш герой на верху блаженствах*.
* * *
«Едва мы вошли, как Жоффруа, хорошенько забаррикадировав
дверь, велел мне снять юбки. Я подчинилась. Тогда он поднял подол
моей рубашки, задрав его над пупком, и, усадив меня на край своей
кровати, раздвинул мне ноги как можно шире, при этом наклоня меня
назад так, что перед ним был весь мой живот, а тело опиралось на
крестец.
Он приказал мне хорошенько держаться в этой позе и начать писать
тотчас же после того, как он легонько ударит меня рукой по ляжкам.
Поглядев с минуту на меня в таком положении и продолжая одной
рукой раздвигать мне влагалище, другой рукой он расстегнул свои шта-
ны и начал быстрыми и резкими движениями трясти маленький, чер-
ный, совсем чахлый член, который, казалось, был не слишком располо-
жен к тому, чтобы отвечать на то, что от него требовалось.
Тогда наш муж стал на колени у меня между ног, еще немного погля-
дев внутрь отверстия, которое я ему предоставила, несколько раз прило-
жился к нему губами, бормоча сквозь зубы какие-то сладострастные сло-
ва, которых я не запомнила, потому что не понимала их тогда, и с новой
силой начал теребить свой член, который, впрочем, от этого ничуть не
возбуждался.
Наконец его губы плотно прильнули к губам моей промежности, я
получила условный сигнал и, тотчас же обрушив в рот этого типа весь
избыток своего чрева, залила его потоками мочи, которую он глотал с той
же быстротой, с какой я изливала ее ему в глотку. В этот момент его член
распрямился, и его головка уперлась в одну из моих ляжек. Я почувство-
вала, как он гордо орошает ее слабыми толчками своей бесплодной мощи.
Все так отлично совпало, что он глотал последние капли в тот самый
момент, когда его член, совершенно смущенный своей победой, оплаки-
вал ее кровавыми слезами.
Жоффруа поднялся, шатаясь. Он довольно резко сунул мне в руку
двенадцать су и, показав дорогу к келье своего друга, велел мне идти
туда».
МАРКИЗ ДЕ САД. Сто дней Содома
Полагаю, господин маркиз дал вполне исчерпывающую карти-
ну проявлений копролагнии.
Есть еще одно извращение, разумеется, не ускользнувшее от
внимательного ока маркиза, которое одни исследователи относят
к разряду самостоятельных, другие, как Краффт-Эбинг, считают
одним из проявлений фетишизма, третьи видят в нем скорее про-
явление садизма.
Речь идет о мужской геронтомании, стремлении к обладанию
старыми женщинами.
454
Да, здесь, несомненно, наблюдаются штрихи и садизма, и ма-
зохизма, и фетишизма, но учитывая характерную завышенную
требовательность подавляющего большинства мужчин к красо-
те, упругости, стройности и свежести женского тела, упорное
стремление многих из нас искать сексуальных партнерш гораз-
до моложе себя (значительная часть мужчин вообще не пред-
ставляет себе полового акта со своей ровесницей), во влечении
некоторых мужчин к старухам можно усмотреть и немалую долю
копролагнии, которая неизбежно должна присутствовать в этом
процессе.
Дряблое, увядшее тело, морщины, сплошь иссушенные слизи-
стые оболочки во всех местах возможного совокупления, специ-
фический старушечий запах — все это вступает в категорическое
противоречие с нормальными мужскими реакциями, которые воз-
можны лишь при преодолении естественного отвращения, столь ха-
рактерного при копролагнии.
Так или иначе, но этот момент неизбежен при подобного рода
сексуальных влечениях.
Думается, очередная иллюстрация из «Ста дней Содома» доста-
точно убедительно продемонстрирует связь геронтомании с ко-
пролагнией. Впрочем, так ли уж это важно? От перестановки мест
слагаемых сумма не меняется...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Это был докладчик в Государственном Совете лет шестидесяти, кото-
рый прибавлял к своим особым причудам еще и такую: он непременно
желал иметь дело с женщинами старше себя.
Госпожа Герои дала ему старую сводницу из числа своих подруг, чьи
морщинистые ягодицы представляли собой что-то вроде старого перга-
мента, который идет на увлажнение табака. И все же именно таким был
предмет, который должен был послужить вожделению нашего распут-
ника.
И вот, он встает на колени перед этой дряхлой жопой, любовно целует
ее, и когда ему пукают прямо в нос, он приходит в неописуемый восторг.
При повторном пуке он широко открывает рот, пытаясь поймать им эти
слабые ветры.
Воодушевленный, докладчик достает из своих штанов маленький, ста-
рый, бледный и сморщенный член, вполне соответствующий тому боже-
ству, которому в это время поклоняется его обладатель.
«Ах, пускай, пускай же ветры, милая моя!» — кричит он, изо всех
сил сотрясая свой член.— Пускай, пускай их, душа моя, и ты оживишь
это заржавленное орудие!»
Сводница удваивает усилия, и распутник, пьянея от сладострастия,
роняет между ног своей богини две-три несчастных капли спермы, кото-
рыми он обязан своему экстазу».
МАРКИЗ ДЕ САД. Сто дней Содома
455
Этот грубоватый гротеск если не раскрывает всей сути геронто-
мании, то атмосферу ее передает достаточно убедительно.
Что ж, как говорил мудрый Сенека, «Per aspera.ad astra» —
сквозь тернии — к звездам. Сквозь отвращение — к наслажде-
нию.
Каждому — свое.
КСТАТИ:
/
«Вообще я могу добавить, что глубоко заблуждает-
ся тот, кто чурается выделений, исходящих из самых
недр нашего пищеварительного тракта: в них нет ниче-
го нездорового, ничего такого, что может, в конечном
счете, быть неприятным... Отвращение к экскремен-
там — это непременный признак плебейства, и вы
должны признать это. Мнё ли напоминать вам, что
существует такое понятие, как знаток фекалий, гур-
ман экскрементов? Нет ничего легче, чем приобрести
привычку к смакованию испражнений, и если испробо-
вать разные, вы поймете, что у каждого свой особен-
ный вкус и аромат, но все они нежны, приятны и вку-
сом напоминают оливки».
МАРКИЗ ДЕ САД
СКОТОЛОЖЦЫ и содомиты
«Он заставил евнуха содомировать
себя, а сам овладел индюшкой...»
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
' «Любовь зла — полюбишь и козла».
Народная мудрость
Влечение к животным является довольно распространенным и
древним пороком.
Он упоминается и в Библии, и в. древнегреческих мифах, и в
восточных источниках как довольно банальное явление, если не
вызывающее восторга, то, по крайней мере, и не осуждаемое со
всей определенностью.
В настоящее время существует даже довольная дерзкая гипоте-
за о том, что не люди произошли от обезьян, как принято считать,
а напротив — обезьяны появились как следствие беспорядочных
сношений сексуально раскрепощенных сынов Адама с фауной пер-
вобытных лесов.
Что ж, весьма вероятно, особенно учитывая поразительную
456
живучесть этого явления и тот факт, что анимал-порно сейчас име-
ет самый высокий рейтинг среди подобной продукции.
Скотоложство еще называли «пастушьим грехом», который мож-
но объяснить вынужденной мерой по удовлетворению полового
влечения пастуха, который много дней общается на плоскогорье
лишь со стадом овец.
Сохранились даже старинные фрески, изображающие как свя-
той Венделин — покровитель стад — совершает совокупление
с прелестной овечкой.
Сексопатологи считают, что скотоложство далеко не всегда сле-
дует относить к проявлениям умственного расстройства, а скорее
к следствию низкого нравственного развития и невозможности
естественного удовлетворения полового влечения.
Зигмунд Фрейд отмечает, что скотоложство особенно характер-
но для сельского населения. Думается, это можно объяснить, во-
первых, постоянным общением с домашними животными и, во-
вторых, особенностями деревенской морали, преследующей вне-
брачные связи (тем более во времена Фрейда). Если к этим условиям
добавить низкий уровень нравственного развития, то причины сель-
ского скотоложства более чем ясны.
В целом же причины этого явления гораздо более разнооб-
разные.
АРГУМЕНТЫ:
«Благодаря Polak’y мы знаем, что в Персии противоестественные
половые сношения совершаются нередко из дикого суеверия, буд-
то таким образом можно избавиться от гонореи.
Как показывает опыт, скотоложство составляет далеко не редкое
явление в коровниках и конюшнях. Иногда встречаются сношения
с козами, суками и, как показывают некоторые случаи — с кури-
цами.
Как известно, Фридрих Великий по поводу одного кавалериста,
который осквернил кобылу, вынес следующее решение: «Парень
вел себя как свинья — отправить его в пехоту!»
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ
Скотоложство, разумеется,— не только прихоть нравственно не-
развитого человека или пресыщенного сексуального гурмана, это еще
и патологическое извращение, когда подобное нездоровое любопыт-
ство становится навязчивой идеей, при которой уже полностью от-
сутствует влечение к женщине, замещенное страстью к «братьям
(сестрам) нашим меньшим».
ФАКТЫ:
(Из наблюдений д-ра Э. Тардье)
* «В одном провинциальном городе был пойман 30-летний субъ-
457
ект из высшего сословия в момент совершения полового акта с
курицей.
Пресгупника предварительно долгое время выслеживали: обраща-
ло на себя внимание то, что в доме все куры погибали одна за
одной.
На вопрос председателя суда, что именно толкнуло обвиняемого на
это ужасное преступление, последний сослался на то, что у него
очень маленькие половые органы, не дающие возможности сноше-
ния с женщинами.
Врачебное исследование подтвердило слова обвиняемого.
В психическом отношении он был совершенно нормален.
* 23 сентября 1889 года 16-летний W., ученик сапожника, пой-
мал в соседском саду гуся и начал совершать с ним половой акт.
Сосед застал его на месте преступления и начал стыдить, на что
тот ответил: «Ну, разве гусю что-нибудь сделается от этого?» —
и ушел.
На допросе W. сознался в предъявленных обвинениях и оправды-
вался тем, что в момент преступления находился в бессознатель-
ном состоянии.
Со времени тяжелой болезни, перенесенной им в 12-летнем воз-
расте, у W. несколько раз в месяц бывают приступы, сопровождаю-
щиеся повышением температуры и сильным половым влечением.
При врачебном осмотре не было обнаружено ни интеллектуаль-
ных, ни моральных дефектов. Мастурбацией не занимался. Физи-
чески нормален.
* А., 16 лет, ученик садовника, незаконнорожденный, стец неиз-
вестен, мать страдает эпилепсией.
А. низкого роста, с детства мастурбировал, всегда пасмурен, раз-
дражителен, проявляет аффекты, несомненно, патологического ха-
рактера.
А. был уличен в сношении с собаками и кроликами.
Когда ему было 12 лет, он видел, как мальчики мастурбировали
собаку. Он стал подражать этому и затем не мог уже воздержаться
от самых отвратительных действий с собаками, кошками и пр. Чаще
всего он совершал акты с самками кролика — животным, кото-
рое действовало на него особенно возбуждающе.
С наступлением ночи он обычно отправлялся в помещение, где
хозяин содержал кроликов и там предавался своему порску. После
него неоднократно находили животных с разорванными половыми
органами и анальными отверстиями.
Половые акты всегда имели один и тот же характер.
Приблизительно каждые 8 недель цо вечерам у него возникало силь-
ное недомогание, сопровождающееся головной болью. При этом
его охватывало непреодолимое желание совершить сношение с кро-
ликом. Ему слышался колокольный звон, его обдавало холодным
потом, начинали дрожать колени, и он уже не мог противиться
сжигающему его влечению.
А. признал, что если бы ему пришлось выбирать между женщиной
и кроликом, то он, несомненно, выбрал бы животное. В скотолож-
стве он видит единственно возможный для себя вариант полового
сношения. При этом А. заявляет, что поистине сладострастных
чувств при сношениях с кроликами не испытывает, а находит в
458
этом лишь избавление от мучительного состояния, которое сопут-
ствует его приступам.
Экспертиза установила крайнюю умственную отсталость и отсутст-
вие волевых качеств.
* Т., 35 лет, происходит от отца-алкоголика и невропатичной мате-
ри. Никакими болезнями не болел. Во внешности не наблюдается
никаких патологических отклонений.
Когда ему было 9 лет, он совершил сношение с петухом. Впослед-
ствии начал совершать те же действия с другими домашними жи-
вотными.
После начала нормальной половой жизни склонность к скотолож-
ству исчезла. В 20 лет Т. женился и был полностью удовлетворен
своей жизнью.
В 27 лет начал сильно пить, и тогда начали просыпаться прежние
влечения. Однажды, когда он вел козу на бойню, в нем внезапно
проснулось непреодолимое желание совершить с нею половой акт.
Ему, хоть и с большим трудом, но все же удалось противостоять
искушению, однако он при этом испытывал сильное сердцебие-
ние, боли в груди и в области темени. Т. утверждает, что при актах
скотоложства он испытывает неизмеримо большее удовлетворение,
чем при сношении с женщиной.
Подобное извращение у данного субъекта, несомненно, носит па-
тологический и врожденный характер».
* Известный мне молодой человек, испытав в 18 лет неудачу при
попытке первого сношения с девушкой, дружившей с ним дли-
тельное время — с третьего или четвертого класса, стал психо-
логический импотентом. Возможно, здесь сказалось их длитель-
ное знакомство, в ходе которого он постоянно думал о ней как о
недосягаемом сексуальном объекте, и эта переоценка объекта пе-
рекрыла естественную реакцию на отдающееся женское тело, воз-
можно, подобная ситуация, неоднократно возникавшая в его во-
ображении, получила — из-за невозможности реализации в дет-
ском возрасте — некую табутивную окраску, и эта окраска
зафиксировалась сознанием, не пославшим нужной команды по-
ловым центрам, но так или иначе он не смог совершить с ней
нормальный половой акт ни при первой попытке, ни при второй,
ни при третьей...
Потеряв веру в свою мужскую потенцию, молодой человек замк-
нулся в себе, стал мрачен и нелюдим.
Узнав через некоторое время о том, что эта девушка вступила в
сексуальную связь с его другом, молодой человек впал в тяжкую
депрессию, запйл и, повинуясь скорее безотчетному, чем созна-
тельному, порыву, совершил сношение с домашней сукой породы
бобтейл, у которой, как на беду, в это время была течка.
По его словам, содеянное привело его в ужас, но, в то же время,
вернуло уверенность в своей мужской полноценности, так как во
время сношения с собакой он был вполне потентен. Угрызения
совести вскоре отступили перед желанием проверить еще раз свою
потенцию, и он в течение недели, пока продолжалась течка, совер-
шил еще три акта скотоложства.
Попытка совершить половой акт с другой знакомой девушкой, как
и в первом случае, окончилась неудачей.
459
Он начал усиленно мастурбировать.
Обратиться к сексопатологу его заставил неожиданный и весьма
курьезный случай. Через полгода после его скотоложского грехо-
падения, как раз во время очередной течки, на дне рождения мате-
ри, при гостях, мохнатая любовница подошла к нему, повернулась
задом и весьма недвусмысленно отвела в сторону обрубок купиро-
ванного хвоста. Он густо покраснел, обвел глазами присутствую-
щих и выбежал из комнаты в полной уверенности, что все обо всем
догадались.
После этого он обратился к медикам, и уже после короткого курса
лечения имел все основания не одной из встреченных на улице
женщин сказать по-есенински победоносно и небрежно: «Добрый
вечер, мисс...»
В данном случае, конечно, речь может идти не о патологии, а ско-
рее о «пастушьем грехе».
Решающее значение при этом, как отмечают многие исследова-
тели, имеет наследственность, состояние психики и мотив, по ко-
торому совершается акт скотоложства: в одних случаях это не бо-
лее чем греховная забава или акт необходимости, в других — тя-
желое психическое заболевание.
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«Скотоложство также популярно повсюду. Ксенофон пишет, что во
время знаменитого отступления десяти тысяч греков они использовали
исключительно коз.
Этот обычай очень распространен в Италии даже сегодня, причем
козел во всех отношениях считается предпочтительнее самки: его аналь-
ное отверстие уже и теплее, и это животное, очень похотливое по натуре
своей, не нуждается в стимулировании, оно начинает дрожать сразу, как
только почувствует, что человек, который с ним совокупляется, близок
к оргазму.
Сладостные ощущения дает куропатка, но ей надо перерезать горло в
момент кульминации; если удачно выбрать время, сокращения чрева птицы
доставляют огромное наслаждение. В некоторых парижских публичных
домах практикуют содомию с птицами или «ависодомию». Девушка дер-
жит между бедер шею птицы, выставив наружу ее попку, и перерезает
птичье горло в момент оргазма.
Сибариты занимались содомией с собаками; египетские женщины от-
давались крокодилам; женщины Африки любят совокупляться с обезья-
нами...»
* * *
«— Ах ты умница,— растроганно проговорил Киджи.— Сейчас вы уви-
дите, что мой Люцифер сделает со мной то же самое, что он сделал с
Жюльеттой. У этого пса очень развратные вкусы, и он готов отдать долж-
ное красоте, где бы ее не встретил. Хотите пари, что он прочистит мою
задницу с тем же удовольствием, с каким почтил вагину Жюльетты? Но я
460
предлагаю усовершенствовать этот трюк: подайте мне карлика, я буду со-
домировать его, пока Люцифер делает свое дело!
Я ни разу не видела ничего подобного».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
В примерах де Сада скотоложство является следствием крайней сек-
суальной пресыщенности, которая, в отличие от фактора необходимо-
сти или комплекса мужской неполноценности, может расцениваться
исключительно как каприз развращенного до мозга костей человека.
Впрочем, от порока до болезни — один шаг.
В некоторых исследованиях скотоложство носит название «со-
домия», хотя его принято считать лишь частью довольно много-
гранного явления, обозначаемого этим термином.
Происходит он от названия библейского города Содома, нрав-
ственный беспредел жителей которого является нарицательным
синонимом порока.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот
Содома. Лот увидел, и встал, чтобы встретить их, и поклонился лицом до
земли.
2. И сказал: государи мои!’зайдите в дом раба вашего, и ночуйте, и
умойте ноги ваши, и встанете поутру, и пойдете в путь свой. Но они
сказали: нет, мы ночуем на улице.
3. Он же сильно упрашивал их; и они пошли к нему, и пришли в дом
его. Он сделал им угощение, и испек пресные хлебы; и они ели.
4. Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от мо-
лодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом.
5. И вызвали Лота, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на
ночь? выведи их к нам; мы познаем их.
6. Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь.
7. И сказал: братья мои, не делайте зла.
8. Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их
к вам, делайте с ними, что вам угодно; только людям сим не делайте
ничего, так как они пришли под кров дома моего.
9. Но они сказали: пойди сюда. И сказали: вот пришелец, и хочет
судить? Теперь мы хуже поступим с тобою, нежели с ними. И очень при-
ступили к человеку сему, к Лоту, и подошли, чтобы выломать дверь.
10. Тогда мужи те простерли руки свои, и ввели Лота к себе в дом, и
дверь заперли.
11. А людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого
до большого, так что они намучились, искав входа.
12. Сказали мужья те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? Зять ли, сыновья
ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из
сего места.
13. Ибо мы истребим сие место; потому, что велик вопль на жителей
его к Господу, и Господь послал нас истребить его».
БЫТИЕ. Гл. 19
461
Вначале термин «содомия» применялся исключительно для обо-
значения педерастии, но впоследствии в сферу этого определения
попало и скотоложство.
В широком понимании этого слова, содомия стала обозначать
сношение в задний проход или анальный секс, как гетеро, так
и гомосексуальный, но именно сам метод сношения, а не осо-
бенности психологического контакта при, скажем, однополой
любви.
Содомия — понятие универсальное: ее объектом может быть
и женщина, и мужчина, и... козел.
Характеризуется это понятие лишь использованием в сексуаль-
ных целях анального отверстия.
Этот вид секса долгое время был под строгим официальным
запретом, и маркиз де Сад в свое время чудом избежал смертной
казни за сношение с «коричневым подсолнухом», да и в после-
дующие времена это пристрастие могло стать веской причиной
попадания за тюремную решетку.
АРГУМЕНТЫ:
«Проследить этот разврат и определить его существующие размеры
не представляется никакой возможности, так как он скрывается
всевозможными средствами, преследуемый обществом и строго
караемый законом. Никакие преследования не уничтожат педера-
стии потому, что она является одной из многих потребностей пре-
сыщения.
В пресыщенных развратниках всегда будет существовать стремле-
ние к разнородным противоестественным половым отправлениям,
а следовательно, и к педерастии. Здесь мы приведем свежий факт,
указывающий на существование у нас противоестественного раз-
врата: в 1869 году в одном из лучших домов терпимости в Петер-
бурге посетитель, напоив выбранную им девушку допьяна и поль-
зуясь бессознательным ее состоянием, сделал над ней попытку педе-
растии. Девушка закричала, и развратник был застигнут на месте
преступления».
М. КУЗНЕЦОВ. История проституции в России. 1871
Однако уже в конце XIX века психиатры, сексопатологи и пси-
хоаналитики не выносили содомии-столь суровых приговоров.
В 1905 году Зигмунд Фрейд отметит, «что именно отвращение
налагает печать перверзии на эту сексуальную цель. Но пусть не
истолкуют как известное пристрастие с моей стороны мое замеча-
ние, что оправдание этого отвращения тем, что эта часть тела слу-
жит выделениям и приходит в соприкосновение с самым отврати-
тельным — с экскрементами, не более убедительно, чем то оп-
равдание, которым истеричные девушки пользуются для объяснения
своего отвращения к мужским гениталиям: они служат для моче-
испускания.
462
Сексуальная роль слизистой оболочки заднего прохода абсо-
лютно не ограничивается общением между мужчинами, оказываемое
ей предпочтение не является чем-то характерным для инвертиро-
ванных чувств. Наоборот, по-видимому, педерастия у мужчины
обязана своим значением аналогии с актом с женщиной, между
тем как при сношении инвертированных сексуальной целью ско-
рее всего является взаимная мастурбация».
Фрейд не определяет анальный секс как извращение.
Здесь, как и во всех остальных случаях исключений из обще-
принятых правил, решающее значение имеет дозировка, при пре-
вышении которой естественное становится безобразным и пре-
вращается в тяжкую патологию.
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«Перестанем же обманывать себя. Пусть пример более здравомысля-
щих, чем мы, народов рассеет наши заблуждения! На земле не сущест-
вует ни одного уголка, где содомия не имела бы своих храмов, своих
приверженцев. Греки, сделавшие из содомии добродетель, воздвигли
статую под именем Венеры Каллипиги. Рим учился законам у Афин и
вывез оттуда божественный вкус к содомии. А какой прогресс в эпоху
императоров! Под сенью римских орлов содомия распространяется от
одного края земли до другого; «при разрушении империи содомия укры-
вается возле тиары, она сопровождает все искусства Италии, она доходит
до нас в тот момент, когда мы начинаем становиться просвещенными.
Открываем ли мы новое полушарие — мы находим там содомию.
Кук бросает якорь в Новом Свете: там царит содомия. Если бы наши
воздушные шары долетели до Луны, содомия отыскалась бы точно так же.
Восхитительный вкус, дитя природы и удовольствия!
О друзья мои, способна ли существовать чушь, подобная этой: вообра-
зить, что мужчина — чудовище, достойное смертной казни только по-
тому, что предпочел одну дырку другой!»
МАРКИЗ ДЕ САД. Философия в будуаре
* * * *
«Наконец, придя в себя, он поведал нам, что готов хоть сейчас же
излить свои чувства в прекраснейшую из всех задниц.
— Не знаю, что было приятнее для Жюльетты: принимать мою плоть в
свои потроха или в вагину, но со своей стороны я могу поклясться, что
содомия для меня в тысячу раз приятнее.
— Это дело вкуса,— заметила Дельбена, продолжая все сильнее
массировать зад Лоретты и умудряясь целовать при этом ягодицы
Флавии.
— Все зависит от философии человека,— согласилась Вольмар, ко-
торая была на седьмом небе от неистовых ласк Дельбены и сама, язы-
ком, ласкала Дюкроза.— Хотя я и женщина, но совершенно с тобой
согласна, и будь я мужчиной, я бы совокуплялась только в задний
проход.
463
— Ах, мадам,— сказала я Дельбене,— раз уж я должна быть искренней
и откровенной, скажу, что член, что ласкал меня сзади, доставил мне
наслаждение более сильное и, я бы сказала, более нежное, чем тот, что
был в моей куночке. Мне, возможно, недостает возраста и опыта, я, на-
верное, застенчива и не привыкла к удовольствиям, которыми вы меня
одарили сегодня, так что могу и ошибиться насчет их приятности, но вы
хотели знать, и я вам ответила.
— Подойди поцелуй меня, мой ангел,— заговорила мадам Дельбе-
на.— Ты чудная девочка, и ты попала в хорошую компанию. И нет
сомнений,— воодушевлялась она,— абсолютно никаких сомнений в
том, что ни одно удовольствие не может сравниться с тем, какое мы
получаем сзади, и как несчастны те недалекие, малодушные девицы,
которые, не имея никакого воображения, боятся испробовать этот вол-
нующий акт. Бедняжки, они не достойны того, чтобы посвятить себя
Венере.
(Примечание) Страстные и любвеобильные женщины, кого называют
распутницами, весьма охотно придерживаются этого совета, так как об-
ладают мудростью и опытбм. Совокупление в зад, дорогие мои,— это один
из лучших способов получать наслаждение. Запомните, что предостере-
гающие вас от этого удовольствия движимы только идиотским предрас-
судком, а возможно даже, самой черной завистью. А вы, привередливые и
гордые жены, мои читательницы, послушайтесь меня, уподобитесь везде-
сущему Протею, удовлетворяйте своих мужей всеми мыслимыми спосо-
бами — тогда они будут целиком в вашей власти. Имейте в виду: из всех
средств, которые существуют в вашем женском арсенале, содомия — один
из самых безопасных и надежных. Вы же, юные девицы, соблазняемые в
самом расцвете вашего целомудрия, запомните, что, предлагая соблазни-
телю свой зад, вы рискуете гораздо меньше — как своей честью, так и
здоровьем: исключается беременность, почти нет опасности заболеваний,
и наслаждение возрастает в тысячу раз».
* * *
«Получив подробные наставления относительно роли, которую мне
предстояло сыграть, наутро, в девять часов, я была в аббатстве Сен-Вик-
туар, где, бывая проездом в Париже, останавливался архиепископ.
Он ожидал меня в постели.
Когда я вошла, он повернулся к очень красивой женщине лет тридца-
ти, которая, как я догадалась, служила кем-то вроде распорядителя при
сладострастных шалостях монсеньора.
— Мадам Лакруа, будьте добры подвести эту девочку поближе.
Потом он некоторое время пристально рассматривал меня.
— М-да... совсем неплохо, даже весьма неплохо... Сколько тебе лет,
мой маленький херувим?
— Пятнадцать с половиной, монсеньор.
— Ну что ж, тогда вы можете раздеть ее, мадам Лакруа. Прошу вас
быть внимательной и соблюдать все обычные меры предосторожности.
Только когда на мне из одежды ничего не осталось, я поняла смысл
этих предосторожностей. Благочестивый поклонник Содома, больше все-
го опасавшийся, как бы женские прелести, те, что ниже живота, не ис-
портили картины, которую он старательно предвкушал, требовал, чтобы
эти притягательные места были полностью скрыты от его взора, чтобы не
464
было даже намека на их наличие. И действительно, мадам Лакруа на-
столько тщательно запеленала меня, что не осталось никаких признаков
моих чресл. После этого услужливая дама подвела меня к кровати мон-
сеньора.
— Попку, мадам, попку,— произнес он,— умоляю вас, только попку.
Погодите-ка, вы сделали все, как надо?
— Все в порядке, монсеньор, и ваше преосвященство убедится, что
перед ним именно тот предмет, какой он желает видеть, что в его полном
распоряжении будет самая очаровательная девственная попочка, какую
ему приходилось обнимать.
— Да, да, клянусь честью,— бормотал архиепископ,— она доволь-
но мило слеплена. А теперь отойдите в сторону: я хочу немного по-
играть с ней.
Лакруа наклонила меня вперед, так, чтобы уважаемый прелат мог
вдоволь лобызать мои ягодицы, и он, блаженно пыхтя, с четверть часа
терся и тыкался в них своим лицом. Можете не сомневаться, что са-
мая распространенная ласка, которой предаются мужчины подобного
вкуса и которая заключается в том, что язык глубоко-глубоко прони-
кает в задний проход, была главным моментом в обычной программе
архиепископа.
Когда же мои нижние губки обнажились — совсем чуть-чуть,— и
его язык по чистой случайности скользнул между ними, он молние-
носно отпрянул, оттолкнул меня с выражением такого сильного него-
дования и презрения, что, будь я его постоянной любовницей, меня
бы вышвырнули за двадцать лиг от еГо преосвященства. Когда была
завершена предварительная процедура, Лакруа разделась, и монсеньор
поднялся с постели.
— Дитя,— сказал он, укладывая меня в положение, требуемое для его
удовольствия,— надеюсь, ты получила совет, как себя вести. Покорность
и послушание — вот два качества, которые мы ценим превыше всего.
Глядя ему в глаза с чистосердечным и кротким выражением, я завери-
ла монсеньора, что ему не придется приказывать дважды.
— Очень хорошо, будем надеяться. Ибо малейшее неповиновение огор-
чит меня безмерно, а если учесть, с каким трудом я настраиваюсь, ты
поймешь, каково будет мое отчаяние, если ты будешь недостаточно усердна
и сведешь все наши усилия на нет. Мне больше нечего добавить. Мадам
Лакруа, смажьте как следует проход и постарайтесь направить мой член в
нужное место. Как только у нас это получится, мы попробуем продер-
жаться некоторое время и оттянуть кульминацию, которая вознаградит
нас за все эти дьявольски утомительные хлопоты.
Любезная мадам Лакруа, казалось, была готова свернуть горы —
настолько она сосредоточилась. Однако архиепископ был еще не со-
всем готов, и прошло несколько минут, прежде чем мое безоговороч-
ное смирение, а также умелые действия Лакруа, наконец, увенчались
успехом.
— Вот, кажется, все в порядке,— сказал святой отец.— Честное слово,
я давно не ощущал в себе столько сил, воистину, это непорочная и девст-
венная попочка, будь я проклят, если это не так. А теперь, Лакруа, сту-
пайте на свое место, ибо все говорит о том, что семя мое вот-вот прольет-
ся в этот благословенный сосуд.
Это был сигнал. Мадам Лакруа позвонила, и тут же появилась вторая
женщина, лица которой я даже не успела заметить. Она быстро закатила
465
рукава, взяла в руку связку розог и начала обрабатывать святейший зад, а
в это время Лакруа, одним прыжком оседлав меня, наклонилась вперед и
подставила свои роскошные ягодицы бесстыдному содомиту, который
прильнул к ним лицом. Очень скоро, доведенный до предела столь при-
чудливым сочетанием возбуждающих элементов, он впрыснул в мое чре-
во обильную порцию нектара, а его судорожные рывки в эти мгновения
совпадали с хлесткими ударами, терзавшими его зад.
Все было кончено. Выжатый, как губка, монсеньор снова забрался в
свою постель, и ему подали утренний шоколад».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
В настоящее время, судя по данным исследований, проводи-
мых ежегодно социологами и сексологами в США, наблюдается
постоянный рост числа людей, практикующих анальный секс.
Что касается Европы, то 41 процент французов утверждает, что
именно так удовлетворяют свои сексуальные потребности.
Ну, а наиболее популярное порно — все-таки секс со зверуш-
ками. Пока. Продолжение следует.
ПЕДОФИЛЫ
«Иногда же я говорил себе, что все
зависит от точки зрения, и что в
сущности ничего нет дурного в том,
что меня до одури волнуют мало-
летние девочки».
ВЛАДИМИР НАБОКОВ. Лолита
Термином «педофилия» определяется сексуальное влечение к
детям.
Ряды педофилов отличаются значительной пестротой: здесь
можно увидеть и благообразных отцов семейств, высоколобых
рафинированных интеллигёнтов, и низколобых горилл, способ-
ных лишь на переноску тяжестей да на забивание «козла» в до-
щатые столы микрорайонных дворов, и дерганые юнцы с пры-
щавыми лицами онанистов, и явные душевнобольные, в кото-
рых эта страсть погасила последние искры разума, и свирепые
маньяки...
Проявления педофилии являются уголовно наказуемым пре-
ступлением, а наиболее тяжкие случаи завершаются нередко лик-
видацией осужденного педофила его сокамерниками.
Даже если педофилу не инкриминируется изнасилование ре-
бенка, любые открытые проявления его влечения расцениваются
как противонравственные действия и являются уголовно наказуе-
мыми (за исключением доказанной невменяемости).
Здесь, в отличие от других извращений, нет «легких», а следо-
вательно, невинных стадий проявления.
466
АРГУМЕНТЫ:
«Выражение «безнравственное действие» в юридическом смысле
слова обнимает все самые ужасные извращения, самые отврати-
тельные пороки, на какие только способен, в порыве сладостра-
стия, безнравственный и по большей части ослабленный в своей
половой способности человек.
Во всех подобных случаях преступление, если оно совершено взрос-
лым человеком, носит на себе печать чего-то детского, не свойст-
венного мужчине, подчас прямо чего-то комического. К сожале-
нию, приходится сознаться, что немалая доля подобных преступ-
лений, и притом как раз наиболее отвратительных из них,
совершается не душевнобольными, а здоровыми людьми, забываю-
щими свое человеческое достоинство под влиянием пресыщения
естественными половыми сношениями, уродливого сладострастия,
огрубения, а подчас и опьянения.
В очень редких случаях эти отвратительные преступления совер-
шаются из суеверия в расчете, что совокупление с невинной де-
вочкой может избавить от венерической болезни; конечно, это от-
носится к людям, очень низко стоящим в нравственном отноше-
нии».
РИХАРД ФОН КРАФФТ-ЭБИНГ. Сексуальные катастрофы
При всей многоликости педофилов, их можно разделить на два
основных вида: на людей психически нормальных и на душевно-
больных.
Первый вид представляет собой галерею характерных образов,
составляющих довольно широкий спектр.
На полюсах этого спектра располагаются, без сомнения, са-
мые гнусные носители порока педофилии — родные отцы и сек-
суальные маньяки, впрочем, мало чем отличающиеся друг от друга
в принципиальном плане, как и надлежит разноименным по-
люсам.
Действия отцов в этих случаях характеризуются еще и та-
ким понятием, как инцест — сексуальные отношения с кров-
ными родственниками, но здесь инцест, преодоление которо-
го считается одним из исторических завоеваний человечества,
сопряжен с растлением малолетних, что является двойным пре-
ступлением.
Известен случай, когда отец, регулярно оставаясь наедине с
восьмимесячной дочерью (жена приступила к работе до оконча-
ния декретного отпуска), использовал сосательный инстинкт ре-
бенка для совершения с ним акта минета. Это продолжалось до-
вольно долго, и девочка уже не могла уснуть без своеобразной
соски, которую охотно предоставлял ей любящий папаша.
После случайного раскрытия этого преступления он получил воз-
можность вновь увидеть свою дочь уже заметно подросшей.
Во втором случае «благородный отец», имея двух дочерей, сна-
чала совратил старшую, когда ей было 11 лет, а затем и младшую,
467
когда она достаточно подросла для того, чтобы с ней можно было
совершить нормальный половой акт (10 лет!). Девочки молчали,
боясь огорчить мать, но с течением времени тайное стало очевид-
ным, когда эта женщина, в неурочный час вернувшись с работы,
застала дочерей и своего благоверного в ситуации, которую весьма
затруднительно было бы назвать подготовкой школьного домаш-
него задания.
Потом девочки рассказали следователю, что «папа был очень
добрый и приносил много «Сникерсов», вот только маму боялись».
Следующий случай имел кровавый финал, когда отец-бисек-
суал растлил десятилетнего сына, и жена, войдя в гараж, застала
их в самой кульминации сношения. Женщина схватила подвер-
нувшийся под руку тяжелый молоток и раскроила мужу череп.
Суд ее оправдал.
Анализируя случаи проявления педофилии, исследователи отме-
чают, что здесь имеют место, во-первых, крайняя пресыщенность
всеми способами сексуального общения с женщиной и желание
испытать новые, неизведанные ощущения, во-вторых, известный
комплекс неполноценности, удовлетворяющийся сексуальной по-
бедой над неопытным и растерянным существом, осознанием сво-
его превосходства и наслаждением стыдливой трепетностью объек-
та, и в-третьих, стремление поддержать угасающую потенцию прин-
ципиально новыми раздражителями.
Вторая и не менее (а даже более) распространенная категория —
отчимы.
Этих господ уже не смущает ощущение греховности кровосме-
сительства, и они едва ли не считают себя вправе играть роль пе-
туха в курятнике, имея в своем распоряжении не одну, а несколь-
ких женщин, проживающих под одной крышей.
Наиболее характерный случай: молодая женщина, разведенная,
с маленькой дочкой от первого брака, выходит замуж за человека
примерно одного с нею возраста. Большинство женщин, по край-
ней мере, в постсоветском пространстве, хотят таким образом вер-
нуть утраченные жизненные позиции, найти спутника жизни, опору
в ней и нового отца своему ребенку. Не обладая достаточным чув-
ством внутренней независимости и самодостаточности, такая жен-
щина делает все возможное, чтобы ее новый избранник чувство-
вал себя в их семейном доме, как в чертоге любви — первый
этап закрепления завоеванных позиций. Второй этап — рожде-
ние второго, уже совместного с новым мужем, ребенка.
Нечего и говорить, что в ходе развития этих двух этапов пер-
вый ребенок, подрастая, ощущает явный дефицит необходимой
ему ласки и внимания. Дальше — больше. Рождение второго
ребенка обрушивает на старшую дочь град совсем не детских
забот и обязанностей, связанных с уходом за младшим ребен-
ком, к которому она едва ли может испытывать нежные чувства
ввиду осознания своей второстепенности и даже отторженности
468
от семьи, которую теперь составляют ее мать, отчим и их ребе-
нок. Естественно, в сложившейся ситуации она винит свою мать.
У нее зреет подспудное желание отомстить обидчице. И пусть
не пожимают в возмущении плечами ортодоксы — обида, как
сильное чувство, не признает ни родственников, ни родствен-
ных обязательств. Она требует удовлетворения и получит его,
когда представится случай.
Мать. Как правило, ограниченное существо, стремящееся к
формальному благополучию, которое находит свое выражение в
том, чтобы «быть не хуже других». Она все это имеет, но вследст-
вие крайней примитивности натуры опускается, уверенная в том,
что ее позиции, раз они освящены традициями, незыблемы и веч-
ны. Но не тут-то было...
Муж. Глядя на подросшую падчерицу, кокетливую, грациоз-
ную, дышащую терпким очарованием пробуждающейся женствен-
ности, он не может не сравнивать ее со своей ровесницей-женой,
грубой и примитивной свиноматкой, которая женское очарование
считает не смыслом жизни, а лишь средством получить статус жены,
после чего оно не применяется за ненадобностью.
Нормальный человек при этих обстоятельствах, конечно, заве-
дет любовницу или пустится в более крутые сексуальные приклю-
чения.
А не совсем нормальный?
А не совсем нормальный, хоть чуть-чуть зараженный вирусом
педофилии, естественно, вступит в связь с падчерицей, тем более
что она не будет страдать комплексом вины по отношению к обид-
чице-матери.
Эта схема проста, но, к сожалению, универсальна. Возможные
нюансы едва ли могут что-то изменить в накатанном сюжете.
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«Позвольте объяснить. Меня не слишком смутили ее покаянные ино-
сказания. Я все еще был твердо намерен придерживаться решения ща-
дить ее чистоту, работая лишь под покровом ночи над совершенно усып-
ленной голенькой крошкой. «Сдержанность и благоговение» — вот был
мой всегдашний девиз. Я намерен был придерживаться его, даже если бы
эту чистоту (между прочим основательно развенчанную современной нау-
кой) слегка подпортило какое-нибудь ребячье эротическое переживание
(по всей вероятности гомосексуального порядка) в этом мерзостном лаге-
ре. Конечно, в силу старомодных европейских навыков я, Жан-Жак Гум-
берт, принял на веру, когда впервые ее увидел, два с половиной месяца
назад, что она так непорочна, как полагается по шаблону быть «нормаль-
ному ребенку» с самой той поры, когда кончился незабвенный античный
мир с его увлекательными нравами. В нашу просвещенную эру мы не
окружены маленькими рабами, нежными цветочками, которые можно
сорвать в предбаннике, как делалось во дни Рима; и мы не следуем при-
меру величавого Востока в еще более изнеженные времена и не ласкаем
469
спереди и сзади услужливых детей, между бараниной и розовым шербе-
том. Все дело в том, что старое звено, соединявшее взрослый мир с ми-
ром детским, теперь оказалось разъятым новыми обычаями и законами.
Хоть я и интересовался одно время психиатрией и общественным при-
зрением, я в сущности почти ничего не знал о детях. Ведь все-таки Лоли-
те было только двенадцать лет, и какие бы я поправки не делал на среду и
эпоху (даже принимая во внимание разнузданность американских детей
школьного возраста), мне казалось, что развратные игры между этими
резвыми подростками происходят все-таки позже, да и в другой обста-
новке. Посему (подбираю опять нить моего рассуждения) моралист во
мне обходил вопрос, цепляясь за условные понятия о том, что собой пред-
ставляют двенадцатилетние девочки. Детский психиатр во мне (шарла-
тан, как большинство из них, но это сейчас неважно) пережевывал ново-
фрейдистский гуляш и воображал мечтательную и экзальтированную Ло-
литу в «латентной» фазе девичества. Наконец сексуалист во мне (огромное
и безумное чудовище) ничего бы не имел против наличия некоторой по-
рочности в своей жертве. Но где-то по ту сторону беснующегося счастья
совещались растерянные тени — и как я жалею, что им не внял! Чело-
веческие существа, слушайте! Я должен был понять, что Лолита уже ока-
залась чем-то совершенно отличным от невинной Анабеллы, и что ним-
фическое зло, дышащее через каждую пору завороженной девочки, кото-
рую я готовил для тайного услаждения, сделало тайну несбыточной и
услаждение — смертельным.
* * *
Услышав ее первый утренний зевок, я изобразил спящего, красивым
профилем обращенного к ней. По правде говоря, я совершенно не знал,
как быть. Не возмутится ли она, найдя меня рядом, а не на запасной
койке? Что она сделает — заберет одежду и запрется в ванной? Потре-
бует, чтобы ее немедленно отвезли в Рамздэль? В больницу к матери?
Обратно в лагерь? Но моя Лолиточка была резвой девчонкой, и когда
она издала тот сдавленный смешок, который я так любил, я понял, что
она до этого созерцала меня играющими глазами. Она скатилась на мою
-сторону, и ее теплые русые кудри пришлись на мою правую ключицу. Я
довольно бездарцо имитировал пробуждение. Сперва мы лежали тихо. Я
тихо гладил ее по волосам, и мы тихо целовались. Меня привело в ка-
кое-то блаженное смущение то, что ее поцелуй отличался несколькими
комическими утонченностями в смысле трепетания пытливого жала, из
чего я заключил, что ее натренировала в раннем возрасте какая-нибудь
маленькая лесбиянка. Таким изощрениям никакой Чарли не мог ее нау-
чить. Как бы желая посмотреть, насытился ли я и усвоил ли обещанный
давеча урок, она слегка откинулась, наблюдая за мной. Щеки у нее раз-
горелись, пухлая нижняя губка блестела, мой распад был близок. Вдруг,
со вспышкой хулиганского веселья (признак нимфетки!), она приложи-
ла рот к моему уху — но рассудок мой долго не мог разбить на слова
жаркий гул ее шепота, и она его перерывала смехом, и смахивала кудри
с лица, и снова пробовала, и удивительное чувство, что живу в фанта-
стическом, только что созданном, сумасшедшем мире, где все дозволе-
но, медленно охватывало меня по мере того, как я начинал, догадывать-
ся, что именно мне предлагалось. Я ответил, что не знаю, о какой игре
идет речь,— не знаю, во что она с Чарли играла. «Ты хочешь сказать, что
470
ты никогда — ?», начала она, пристально глядя на меня с гримасой
отвращения и недоверия. «Ты,— значит, никогда — ?» начала она сно-
ва. Я воспользовался передышкой, чтобы потыкаться лицом в разные
нежные места. «Перестань», гнусаво взвизгнула она, поспешно убирая
коричневое плечо из-под моих губ. (Весьма курьезным образом Лолита
считала — и продолжала долго считать — все прикосновения, кроме
поцелуя в губы да простого полового акта, либо «слюнявой романти-
кой», либо «патологией»).
«То есть, ты никогда», продолжала она настаивать (теперь стоя на ко-
ленях надо мной), «никогда не делал этого, когда был мальчиком?»
«Никогда», ответил я с полной правдивостью.
«Прекрасно», сказала Лолита, «так посмотри, как это делается».
Я, однако, не стану докучать ученому читателю подробным рассказом
о лолитиной самонадеянности. Достаточно будет сказать, что ни следа
целомудрия не усмотрел перекошенный наблюдатель в этой хорошень-
кой, едва сформировавшейся, девочке, которую вконец развратили навы-
ки современных ребят, совместное обучение, жульнические предприятия
вроде герл-скаутских костров, и тому подобное. Для нее чистомеханиче-
ский половой акт был неотъемлемой частыр тайного мира подростков,
неведомого взрослым. Как поступают взрослые, чтобы иметь детей, это
совершенно ее не занимало. Жезлом моей жизни Лолиточка орудовала
необыкновенно энергично и деловито, как если бы это было бесчувствен-
ное приспособление, никак со мной не связанное. Ей, конечно, страшно
хотелось йоразить меня молодецкими ухватками малолетней шпаны, но
она была не совсем готова к некоторым расхождениям между детским
размером и моим. Только самолюбие не позволило ей бросить начатое,
ибо я, в диком своем положении, прикидывался безнадежным дураком и
предоставлял ей самой трудиться — по крайней мере пока еще мог вы-
носить свое невмешательство. Но все это, собственно, не относится к
делу; я не интересуюсь половыми вопросами. Всякий может сам предста-
вить себе те или иные проявления нашей животной жизни. Другой, вели-
кий подвиг манит меня: определить раз навсегда гибельное очарование
нимфеток.
* * *
При движении, которое сделала Лолита, чтобы влезть опять в автомо-
биль, по ее лицу мелькнуло выражение боли. Оно мелькнуло опять, более
многозначительно, когда она уселась подле меня. Не сомневаюсь, что
второй раз это было сделано специально ради меня. По глупости, я спро-
сил, в чем дело. «Ничего, скотина», ответила она. Я не понял и переспро-
сил. Она промолчала. «Вы покидаете Брайсланд», провозгласил плакат
над дорогой. Словоохотливая же Лолита молчала. Холодные пауки полза-
ли у меня по спине. Сирота. Одинокое, брошенное на произвол судьбы
дитя, с которым крепко-сложенный, дурно-пахнущий мужчина энергич-
но совершил половой акт три раза за одно это утро. Может быть, вопло-
щение долголетней мечты и превысило все ожидания; но вернее оно взя-
ло дальше цели — и перенеслось в страшный сон. Я поступил неосто-
рожно, глупо и подло. И уж если во всем признаваться, скажу: где-то на
дне темного омута я чувствовал вновь клокотание похоти — так чудо-
вищно было влечение, возбуждаемое во мне этой несчастной нимфеткой!
К терзаниям совести примешивалась мучительная мысль, что ее скверное
471
настроение, пожалуй, помешает мне опять овладеть ею, как только найду
тихую, деревенскую дорогу, где мы могли бы остановиться на минутку.
Словом, бедный Гумберт был в ужасном состоянии, и пока с бессмыслен-
ной неуклонностью автомобиль приближался к Лепингвилю, водитель его
тщетно старался придумать какую-нибудь прибаутку, под игривым при-
крытием которой он посмел бы обратиться к своей спутнице. Впрочем,
она. первая прервала молчание:
«Ах,— воскликнула она,— раздавленная белочка! Как это жалко...»
«Да, не правда ли»,— поспешил поддержать разговор подобостраст-
ный, полный надежд Гум.
«Остановись-ка у следующей бензиновой станции»,— продолжала Ло-
лита.— Мне нужно в уборную».
«Мы остановимся, где хочешь»,— сказал я. И затем, когда красивая,
уединенная, величавая роща (дубы, подумал я — о ту пору я совершен^
но не разбирался в американских деревьях) принялась отзываться зеле-
ным эхом на гладкий бег машины, и вдруг сбоку, песчаная, окаймленная
папоротником тропа оглянулась на нас, прежде чем вильнуть в чащу, я
предложил, что мы
«Продолжай ехать!» — визгливо перебила Лолита.
«Слушаюсь. Нечего сердиться» (куш, бедный зверь, куш!).
Я искоса взглянул на нее. Слава Богу, малютка улыбалась!
«Кретин!» — проговорила она, сладко улыбаясь мне. «Гадина! Я была
свеженькой маргариткой, и смотри, что ты сделал со мной. Я, собствен-
но, должна была бы вызвать полицию и сказать им, что ты меня изнаси-
ловал. Ах ты, грязный, грязный старик!»
Она не шутила. В голосе у нее звенела зловещая истерическая нотка.
Немного погодя, она стала жаловаться, втягивая с шипением воздух, что
у нее «там внутри все болит», что она не может сидеть, что я разворотил в
ней что-то. Пот катился у меня по шее, и мы чуть не переехали маленькое
животное — не белку,— перебегавшее шоссе с поднятым трубой хво-
стом, и опять моя злая спутница обозвала меня негодяем...»
ВЛАДИМИР НАБОКОВ. Лолита
Героем Набокова руководит не разнузданное скотство, не пре-
сыщенность опытного развратника, а болезненная щербинка в
шкале психической настройки, которая, без должного сопротив-
ления воли и внутренней культуры «Я», развивается в аномалию,
и герой «Лолиты» прекрасно отдает себе в этом* отчет:
«Итак немудрено, что моя взрослая жизнь в Европе была чу-
довищно двойственна. Во вне я имел так называемые нормаль-
ные сношения с земнородными женщинами, у которых груди
тыквами или грушами, внутри же я был сжигаем в адской печи
сосредоточенной похоти, возбуждаемой во мне каждой встреч-
ной нимфеткой, к которой я, будучи законоуважающим трусом,
не смел подступиться. Громоздкие человечьи самки, которыми
мне дозволялось пользоваться, служили лишь палиативом. Я
готов поверить, что ощущения, мною извлекаемые из естествен-
ного соития, равнялись более или менее тем, которые испыты-
вают нормальные большие мужчины, общаясь с нормальными
472
большими женщинами в том рутинном ритме, который сотря-
сает мир, но беда в том, что этим господам не довелось, как
довелось мне, познать проблеск несравненно более пронзитель-
ного блаженства».
Третья категория педофилов — мужчины, имеющие нормаль-
ные половые влечения (в основном — достаточно молодые люди),
но по тем или иным причинам страдающие комплексом сексуаль-
ной неполноценности (даже если отсутствуют реальные причины
возникновения этого комплекса). Они панически боятся натолк-
нуться на холодно-насмешливый взгляд взрослой женщины при
возможных нарушениях своей потенции и поэтому предпочитают
ему растерянно-испуганный взгляд сгорающего от стыда ребенка.
У этих людей, нужно заметить, наблюдается явная архаичность
мышления, не учитывающего влияния средств массовой инфор-
мации и прогрессирующего общественного цинизма на сознание
современных детей — явления, еще в 50-х годах подмеченного
Набоковым. Впрочем, этот процесс начался гораздо раньше. Так
или иначе, но эти молодые люди выстраивают для себя идеальную
картину, в которой могучий властелин снисходительно овладевает
трепещущей и ошеломленной жертвой.
Известен случай, когда 19-летний студент, под каким-то пред-
логом приведя домой в отсутствие родителей десятилетнюю сосед-
скую девочку, раздел ее и, при детальном ощупывании, забрызгал
своей спермой. Девочка не очень испугалась, но потом поделилась
впечатлениями с подружкой, и в результате студент был осужден
за развратные действия с малолетней.
Таких примеров можно привести немало, и большинство из
них свидетельствует о комплексе неполноценности преступников.
К четвертой, и весьма распространенной категории Относятся
учителя и тренеры, по роду деятельности постоянно общающиеся
с детьми и пользующиеся в их среде влиянием и авторитетом.
Люди с нарушенной психикой зачастую не могут устоять перед
искушением использовать этот авторитет в противоестественных
целях.
Анализируя психологию этих людей, не следует игнорировать
то обстоятельство, что значительная часть их относится к катего-
рии «бывших», особенно тренеры и учителя, преподающие дис-
циплины, относящиеся к сфере искусства. Это — бывшие спорт-
смены, бывшие балетные танцовщики, бывшие актеры или вока-
листы. Их продолжает мучить неистребимая тяга к зрительским
симпатиям, к аплодисментам концертных залов или трибун ста-
дионов, к безмозглым восторгам поклонниц. А если этого и не
было никогда в их жизни, то осталась испепеляющая душу меч-
та, которая может найти свою реализацию в отношении к ним
учеников. Вот почему некоторые из этих людей, в прошлом от-
нюдь не блиставшие на сценах или стадионах, став преподавате-
лями, начинают вести себя, как капризные звезды, пользующие-
473
ся всеобщим поклонением и вседозволенностью, которой они сами
себя наделили.
ФАКТЫ:
* К., 54 года, бывший солист балета, преподаватель лицея искусств.
Выделив из группы мальчиков трех, как он заявил, наиболее пер-
спективных, приблизил их к себе, стал бывать в домах их родите-
лей, потом мальчики начали навещать своего «мэтра» в его одино-
кой квартире.
Он говорил им о потаенных секретах мастерства, о новых течениях в
современном балете, проводил дополнительные занятия. Потом за-
нятия стали индивидуальными, входе которых несостоявшийся Пе-
типа склонил двух мальчиков к содомии, а третий, при подобной
попытке со стороны учителя, убежал и все рассказал родителям.
К. осужден, и скорее всего, в зоне ему пришлось сменить активную
гомосексуальную позицию на пассивную, причем не по своей воле:
уголовники свято чтут библейский принцип «око за око».
* Т., 40 лет, актер драматического театра.
Преподавал по совместительству в одной из школ «с театральным
уклоном». Имел в театре лишь третьеразрядные роли и вполне до-
вольствуясь ими, в школе вел себя крайне надменно и капризно.
С учениками, а особенно с ученицами, держался снисходительно-
деспотично. «Искусством не занимаются,— любил говорить он,—
искусству служат». И еще: «Теперь я для вас и отец, и мать, и
подруга. Я един во всех ипостасях, ибо я — Учитель».
Наиболее восторженную и хорошенькую из своих 12—13-летних
учениц он осчастливил приглашением на свою холостяцкую квар-
тиру, где они, переодеваясь в театральные костюмы, разыгрывали
всевозможные этюды, некоторые, как и следовало ожидать, закон-
чились уроком орального секса. Эти занятия продолжались бы не-
известно сколько времени, если бы любвеобильный «Учитель», стре-
мясь к разнообразию впечатлений, не пригласил на дополнитель-
ное занятие подругу своей примы-ученицы. Та взревновала, и тайное
стало явным.
Дело каким-то образом удалось замять, но Т., разумеется, пришлось
покинуть свою «оранжерею».
* (Из газеты «Версия», 1995, № 4. Статья Т. Филипповой):
«Сергей Анатольевич Афанасьев, деятельный 34-летний директор
одного из смоленских интернатов, неожиданно для всех предстал в
новой ипостаси: сексуального маньяка. Выяснилось, что он терзал
свои жертвы на протяжении четырех лет, оставаясь для окружаю-
щих просто «парнем со странностями».
Афанасьев появился в школе-интернате в начале 1990 г., будучи
разжалованным из первых секретарей райкома комсомола.
Судя по тому, как планомерно, с маниакальным упорством дирек-
тор растлевал своих подопечных — учащихся интерната, он вож-
делел этого места. Подтверждает вывод и свидетельское показание
мальчика, которого Афанасьев изнасиловал, инспектируя школу-
интернат еще в качестве комсомольского секретаря.
Первым делом Афанасьев взялся проводить в интернате кабельную
сеть. Пригласил курсантов из артиллерийского училища. Те, вы-
474
полнив все работы, больше в интернате не появлялись. Лишь один
стал с тех пор частым гостем Афанасьева, нередко оставался в ин-
тернате ночевать — для лучшего воздействия на учебный и вос-
питательный процессы директор переоборудовал один из кабине-
тов под собственную спальню.
О его дружбе с будущим офицером Сашей можно было бы умол-
чать, не протекай их трогательные отношения на глазах у детей.
Совместные прогулки приобнявшись, совместные посещения душа,
совместные просмотры порнофильмов...
Порнофильмы — особая статья в развернутом Афанасьевым сре-
ди детей агитпропе. Не исключено, что опять же в порядке осуще-
ствления его адского плана он буквально начинил интернат теле-
визорами и видеомагнитофонами.
Однажды вечером он заманил в свой альков присланного в школу
на практику 16-летнего поваренка. Налив ему стакан водки, Афа-
насьев предложил посмотреть порнофильм, а затем полез к нему
в брюки. Парень вырвался и убежал, но Афанасьев не оставлял
его в покое — то угрожал сжить со света, то опять приглашал на
порно.
Еще один потерпевший от Афанасьева не стал заканчивать 11-й
класс, бежав от постоянных домогательств директора.
Другим вечером Афанасьев привел к себе семиклассника. Тот гу-
лял с приятелем по коридору после отбоя, и директор, изобразив
из себя строгого ментора, одного отправил спать, а второго, Воло-
дю, увел к себе для воспитательной беседы.
Сначала «воспитывал» порнофильмом, потом интересовался нра-
вится ли кино, возбуждает ли. Дело не зашло далеко — мальчик
попросился уйти, и Афанасьев не стал его задерживать.
В своей «работе» он предпочитал массовость. Поэтому школа с пер-
вого по одиннадцатый класс, одномоментно смотрела (малолетки в
игровых, старшеклассники в холлах) порнографические мультфиль-
мы. Директор в своем кабинете нажимал кнопочку — и дети при
помощи кабельной сети приобщались...
Другая его широкомасштабная акция — распространение среди
учащихся исповеди некоей американской проститутки. Как впо-
следствии показывал Афанасьев, дискету с записями он купил с
учебной целью, так как преподавал в 9—11 классах «Этику и психо-
логию семейной жизни».
«Этика...» к тому времени в школах уже была отменена прика-
зом министерства, однако Афанасьев упорно включал предмет в
расписание. Что до упомянутой исповеди, то заключение психо-
лингвистической экспертизы было однозначным: книга является
порнографической, а ее цель — не просветить, а развратить чи-
тателя.
Закономерный вопрос: куда смотрел педколлектив? Вразумитель-
ного ответа нет. Говорят, что были какие-то письма в облоно с
просьбой обратить внимание на странное поведение Афанасьева.
Говорят, оттуда будто бы насылали в интернат комиссию. Но то
ли комиссия была не настойчива, то ли Афанасьев очень ловко
запараллелил два своих лика — душки-директора, энергичного хо-
зяйственника и — педофила, но комиссия уехала, а Афанасьев
остался.
475
Он властвовал над интернатом днем, проявляя осторожность, он
властвовал над ним ночью, оставаясь с детьми единственным из
взрослых,— из-за мизерной оплаты желающих дежурить по ночам
не находилось. Афанасьев с удовольствием взял эту тяготу на себя.
Он бродил призраком по спальням, высматривая свои жертвы, слов-
но вурдалак. Сколько сердец замирало, увидев в темноте мерцаю-
щий фонарик Афанасьева? «Только посмей кому-нибудь расска-
зать»,— стращал он очередную жертву, выпуская ее из кабинета на
волю. И не рассказывали, даже родителям.
Воспитавший Афанасьева дед по матери рассказывал следователю,
что тот всегда отличался равнодушием к девушкам и большой лю-
бовью к детям.
Спустя три года после появления Афанасьева в школе-интернате
сюда пришли с очередным осмотром психотерапевт и сексолог.
Их наблюдения потрясают. Ученики первого класса занимались
по углам оральным сексом, ученик 6-го класса принуждал к ораль-
ному сексу учеников младших классов, ученики 2-го класса со-
вершали развратные действия в отношении одноклассниц — об-
нажали свои половые органы, первоклашка постоянно стремилась
лечь с мальчиком — плоды просвещения созрели.
Во время следствия и на суде Афанасьев все отрицал. Ему дали 7
лет в ИТК общего режима с лишением права занимать должности,
связанные с преподавательской и воспитательной деятельностью, в
течение 5 лет».
Пятая категория педофилов — маньяки.
Мотивы их поведения едва ли стоит анализировать, потому что
мания, как правило, вспыхивает неожиданно и по самым, на пер-
вый взгляд, банальным поводам. Проследить истоки расстройства
кодовой программы возможно, однако исправить ее — еще ни-
кому не удавалось.
Одно можно отметить, как характерную деталь,— это люди с
изначальным психосексуальным изъяном, который сам по себе не
является патологией, однако может послужить исходным момен-
том для возникновения и развития мании.
Возвращаясь к зловеще знаменитому Чикатило, можно просле-
дить подобный момент в его юности, момент сам по себе не слиш-
ком оригинальный, но в данном случае, возможно, ставший опре-
деляющим.
Из показаний Чикатило:
«Я видел, как играли мои сверстники. Ребята щупали деву-
шек. Но я мечтал о высокой любви, как в кино и книгах. Если
ко мне подсаживалась девушка, я стеснялся, не знал, как вести
себя, робел, дрожал, старался подняться и уйти со скамейки...
Я видел один выход: проявить себя в науках, в труде и ждать
высокой любви».
И далее: «Весной 1954 г., я уже был в десятом классе, однажды
сорвался. К нам во двор зашла 13-летняя девочка, из-под платья у
нее выглядывали синие панталоны... Когда я сказал, что сестры
476
нет дома, она не уходила. Тогда я толкнул ее, повалил и сам лег на
нее. Я ее не раздевал и сам не раздевался. Но у меня сразу насту-
пило семяизвержение. Я очень переживал эту свою слабость, хотя
никто этого не видел. После этого своего несчастья я решил укро-
тить свою плоть, свои низменные побуждения и дал себе клятву
никого не трогать, кроме своей будущей жены».
Показания жены:
«С мужем, А. Р. Чикатило, я познакомилась через его сестру
Татьяну. До свадьбы никаких интимных отношений между нами
не было. С первой же брачной ночи я почувствовала у него сла-
бость, он не мог ничего совершить без моей помощи. Тогда я
воспринимала это как застенчивость или скромность с его сто-
роны. Но такое состояние продолжалось 15—20 лет нашей со-
вместной жизни... Последние 6—7 лет ’мы с ним почти не со-
стояли в близости...»
Анализируя поведение педофилов, Краффт-Эбинг отмечал:
«Несомненно, имеются данные, доказывающие, что нравственное
чувство и половая способность этих людей подорваны. Но дефект
нравственного чувства и недостаток половой способности сами по
себе не дают еще основания для признания невменяемости субъ-
екта, так как и простая безнравственность, на почве пресыщения
нормальными половыми сношениями, а иногда и опьянения, мо-
жет довести похотливых индивидуумов до подобных противоесте-
ственных преступлений».
И второй вид педофилов — душевнобольные.
Здесь специалисты однозначно отмечают и врожденное слабо-
умие, и хронический алкоголизм, и эпилепсию, и другие патологи-
ческие дефекты психики, толкающие на преступные действия в от-
ношении несовершеннолетних.
ФАКТЫ:
(Из наблюдений д-ра Краффт-Эбинга)
«Я наблюдал только 4 случая. Все они касались мужчин.
Особенно интересным представляется первый случай, так как здесь
все отношения оставались в пределах платонической любви.
Сексуальный характер этого случая ясно подчеркивался тем об-
стоятельством, что друг детей (к тому же параноик) чувствовал вле-
чение только к маленьким девочкам. К взрослой женщине он был
совершенно хладнокровен, кроме того, страдал, по-видимому, фе-
тишизмом волос.
В других наблюдавшихся мною случаях дело дошло до наказуемых
действий.
Во втором случае дело шло о наследственно отягощенном субъек-
те, который, начиная с половой зрелости (последняя, впрочем, на-
ступила очень поздно — на 24-м году), чувствовал половое влече-
ние только к 5—10-летним девочкам. Уже при одном взгляде на
них он эякулировал, при прикосновении к ним у него наступал
477
форменный половой эффект, после которого у него оставалось лишь
суммарное воспоминание.
Супружеские отношения доставляли ему слабое удовлетворение.
Долгое время ему удавалось побеждать свое влечение к маленьким
девочкам, но наконец, благодаря усилившейся неврастении, а мо-
жет быть, под влиянием ослабления нравственной сопротивляемо-
сти или повышенной половой возбудимости — он дошел до пре-
ступления.
В третьем случае я наблюдал субъекта наследственно отягощенного с
конституциональной неврастенией и неправильным черепом. К взрос-
лым женщинам он не испытывал настоящего влечения, но во время
полового акта доходил до сильнейшего возбуждения.
Этот субъект сделался педофилом только на 25-м году; непристой-
ное ощупывание маленьких девочек доставляло ему величайшее
наслаждение.
В четвертом из наблюдавшихся мною случаев дело шло об отяго-
щенном субъекте, который никогда не чувствовал полового влече-
ния к взрослым женщинам, а только к девушкам, не достигшим
половой зрелости. Вследствие импотенции и начавшего развивать-
ся прогрессивного паралича, больной не мог далее бороться со сво-
им болезненным влечением».
В отличие от психически нормальных развратников, у этих людей
склонность к педофилии развивается изначально как врожденное
предрасположение, исключающее альтернативные варианты сек-
суальных контактов.
Но таких людей сравнительно мало. Гораздо больше других,
которые не могут или не берут на себя труд совладать с собствен-
ной развращенностью.
КСТАТИ:
«Верх безумия — ставить себе целью уничтожение
страстей».
ДЕНИ ДИДРО
КРОВОСМЕСИТЕЛИ
«Что противоестественного в об-
ладании любимой сестрой или, ска-
жем, дочерью?»
МАРКИЗ ДЕ САД. Философия в будуаре
Еще на ранней стадии своего развития человеческое сообщест-
во наложило суровое табу на инцест — половые отношения с
кровными родственниками.
Нарушение этого табу считается позорным преступлением.
478
Кроме проявлений педофилии, в сфере кровосмесительства
можно наблюдать и сексуальные отношения между отцами и взрос-
лыми дочерьми, и между матерями и сыновьями, и между братья-
ми и сестрами.
О грехе кровосмешения упоминает Библия, где в главе 19 Бы-
тия рассказывается о дочерях Лота, напоивших отца вином, всту-
пившим с ним в половые отношения и родивших от него сыновей.
Нарицательным стало имя одного из героев древнегреческого
эпоса — Эдипа, который, нечаянно убив отца, стал мужем соб-
ственной матери и имел от нее детей.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Как простой странник отправился Эдип в Дельфы. Прибыв туда, во-
просил он оракула. Ответил ему лучезарный Аполлон устами пифии:
— Эдип, ужасна твоя судьба! Ты убьешь отца, женишься на собствен-
ной матери, и от этого брака родятся дети, проклятые богами и ненавиди-
мые всеми людьми.
В ужас пришел Эдип. Как избежать ему злой судьбы, как избежать
отцеубийства и брака с матерью? Ведь оракул не назвал ему родителей.
Эдип решил не возвращаться больше в Коринф. Что, если Полиб и Ме-
ропа его родители? Неужели оц станет убийцей Полиба и мужем Меро-
пы? Эдип решил остаться вечным скитальцем без роду, без племени, без
отчизны.
Бездомным скитальцем ушел Эдип из Дельф. Он не знал, куда^ ему
идти, и выбрал первую попавшуюся дорогу. Это была дорога, ведшая в
Фивы. На дороге, у подножия Парнаса, где сходились три пути, в тесном
ущелье встретил Эдип колесницу, в которой ехал седой, величественного
вида старец; глашатай правил колесницей, а за ней следовали слуги. Гла-
шатай грубо окликнул Эдипа, велел ему сойти с пути и замахнулся на
него бичом. Рассерженный Эдип ударил глашатая и хотел уже пройти
мимо колесницы, как вдруг старик взмахнул посохом и ударил Эдипа по
голове.
Рассвирепел Эдип; в гневе ударил он старика своим посохом так силь-
но, что тот мертвым упал на землю. Бросился на слуг Эдип и перебил их
всех, лишь одному рабу удалось незаметно скрыться. Так исполнилось
веление рока: Эдип убил, не ведая, отца своего Лая, который ехал в Дель-
фы, чтобы вопросить Аполлона, как избавить ему Фивы от кровожадного
Сфинкса.
Эдип спокойно пошел дальше. Он считал себя невиновным в убийст-
ве: ведь не он напал первой, он защищался. Все дальше и дальше шел
Эдип и пришел, наконец, в Фивы.
Великое уныние царило в Фивах. Две беды поразили город Кад-
ма. Страшный Сфинкс, порождение Гаифона и Ехидны, поселился
оксло Фив на горе Сфингионе и требовал все новых и новых жертв,
а тут еще раб принес известие, что царь Лай убит каким-то неизвест-
ным. Видя горе граждан, Эдип решил избавить их от беды; он по-
шел к Сфинксу.
Сфинкс был ужасным чудовищем с головой женщины, с туловищем
громадного льва, с лапами, вооруженными острыми львиными когтями,
479
и с громадными крыльями. Боги решили, что Сфинкс до тех пор останет-
ся у Фив, пока кто-нибудь не разрешит его загадку. Эту загадку поведали
Сфинксу музы.
Всех путников, проходивших мимо, заставлял Сфинкс отгадывать за-
гадку, но никто не мог этого сделать, и все гибли мучительной смертью в
железных объятиях когтистых лап Сфинкса. Много доблестных фиванцев
пытались спасти Фивы от Сфинкса, но все они погибли.
Пришел Эдип к сфинксу; тот предложил ему свою загадку:
— Скажи мне: кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вече-
ром на трех? Никто из всех существ, живущих на земле, не изменяется
так, как он.
Эдип тотчас ответил:
— Это человек! Когда он мал, когда еще лишь утро его жизни, он
слаб и медленно ползает на четвереньках. Днем, то есть в зрелом возрас-
те, он ходит на двух ногах, а вечером, то есть в старости, он становится
дряхлым и, нуждаясь в опоре, берет костыль; тогда он ходит на трех
ногах.
Разрешил Эдип загадку Сфинкса. А Сфинкс, взмахнув крыльями, бро-
сился со скалы в море. Было решено богами, что Сфинкс должен погиб-
нуть, если кто-нибудь разгадает его загадку. Так освободил Эдип Фивы от
чудовища.
Когда Эдип вернулся в Фивы, фиванцы провозгласили его царем, так
как еще раньше постановлено было Креонтом, правившим вместо убитого
Лая, что царем Фив должен стать тот, кто спасет их от Сфинкса. Воцарив-
шись в Фивах, Эдип женился на вдове Лая Иокасте и имел от нее двух
дочерей, Антигону и Йемену, и двух сыновей, Этеокла и Полиника. Так
исполнилось и второе веление рока: Эдип стал мужем родной матери, и от
нее родились его дети».
Древнегреческий эпос
Имя Эдипа послужило основой для понятия «Эдипов комплекс»,
которым определяется характерная установка ребенка по отноше-
нию к родителям, возникающая в фаллической стадии сексуаль-
ного развития примерно между 3 и 4 годами жизни. Для мальчика
обычно характерен позитивный Эдипов комплекс — любовь к
матери и желание инцеста с нею при ненависти и ревности по
отношению к отцу с желанием устранить его как соперника. Мо-
жет развиться, однако, и негативный (обратный) Эдипов ком-
плекс —• любовь к отцу и ненависть к матери. Зачастую обе фор-
мы сочетаются в тех или иных пропорциях.
При дальнейшем нормальном’развитии ребенок освобожда-
ется от Эдипова комплекса, но развращенные натуры, даже под-
час и не подозревая о существовании подобного психоаналити-
ческого термина, не отказывают себе в острых ощущениях внутри
семьи.
Кровосмесительство сопутствовало всей истории человечества,
от времен Эдипа до наших дней, но если Эдип совершенно не-
вольно стал героем этой греховной эпопеи, то его последователи
вполне отдавали себе отчет в содеянном...
480
Римский император Гай Калигула имел сексуальные связи со
своими сестрами, а одну из них, Друзиллу, он лишил девственно-
сти еще подростком.
Нерон, который известен долгим и хитроумным процессом
сживания со свету родной матери, вначале упрямо добивался об-
ладания ею, а затем уже, когда она стала вмешиваться в дела прав-
ления, начал процесс ее умерщвления.
«Злой гений коварства», как называли и в XVI, и в последую-
щих веках Цезаря Борджиа, кроме своего патологического веро-
ломства известен еще и связью со своей родной сестрой — Лук-
рецией Борджиа.
Знаменитый французский полководец и общественный деятель
Луи Бурбон принц Конде также вошел в историю не только свои-
ми блистательными победами на полях сражений Тридцатилетней
войны, но и любовной связью с сестрой...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Кровосмесительная связь члена королевской фамилии со своей род-
ной сестрой у одних вызывала гнев, у других — стыдливое любопытст-
во, третьих она пугала, но никого не оставляла равнодушным, на какое-
то время даже затмив собой роман королевы с итальянским авантюри-
стом.
Двадцатилетняя красавица Анна-Женевьева, высокая, статная, с лука-
во вздернутым носиком и быстрыми насмешливыми очами, казалось, была
ожившим персонажем озорных новелл Джованни Боккаччо. Она броса-
лась в любовные приключения со всем пылом необузданной натуры, ища
в них не столько плотское наслаждение, сколько ошеломляющую остроту
ситуаций.
Таким был бурный роман с молодым Колиньи, вскоре убитым на ду-
эли герцогом де Гизом, ее новым возлюбленным, такой была и открытая
связь с братом, который азартно дрался с любовниками сестры и так же
азартно, по-солдатски торопливо и грубо брал ее везде, где они оказыва-
лись наедине, будь то ее будуар, карета или аллея парка в Версале...»
ВАЛЕРИЙ ГИТИН. Кавалерия любви
Несмотря на строжайшие запретительные и карательные меры,
инцест процветал и в замках гордых феодалов, и в бедняцких хи-
жинах, отчасти из-за развращенного своеволия, отчасти из-за дре-
мучей дикости нравов, а отчасти — из противоречия догматам
церковников, которые демонстрировали своим поведением вопию-
щие примеры самой разнузданной похоти.
Именно с целью эпатажа «святых отцов» написал маркиз де
Сад в своей «Философии в будуаре» эти строки:
«А разве более опасен инцест?
Нет, конечно. Он упрочивает семейные связи и, следователь-
но, усиливает любовь граждан к Отечеству. Он продиктован пер-
16 Эго хси 1окое животное - мужчина 481
выми законами природы, мы чувствуем это. Наслаждение пред-
метами, принадлежащими нам, более упоительно. Первые инсти-
туты благоприятствовали инцесту, его находишь у истоков всех
обществ, он освящен всеми религиями; все законы ему способ-
ствовали. Поездив по белу свету, мы заметим, что инцест рас-
пространен повсюду. Негры с Берега Перца и Рио-Габон отдава-
ли жен собственным детям. В иудейском царстве старший сын
должен был жениться на жене отца. Жители Чили спали без раз-
бора с сестрами, дочерьми и часто женились одновременно на
матери и дочери. Осмелюсь утверждать: инцест должен быть уза-
конен всяким правительством, в основе которого лежат идеи брат-
ства.
Насколько абсурден взгляд, что наслаждение матерью, сестрой
или дочерью считается преступлением!
Не правда ли, спрашиваю я вас, омерзителен предрассудок, когда
считают злодеем человека, избравшего родственника в качестве
объекта удовольствия? С таким же успехом можно сказать, что
нам запрещено слишком сильно любить людей, которых природа
предписала любить больше всех. Чем больше она дает нам склон-
ности к человеку, тем одновременно больше приказывает нам из-
бегать его!
Эти противоречия абсурдны. Только народы, лишенные суеве-
рием разума, верят в эти запреты и следуют им».
Следуя теории о происхождении человечества от Адама и Евы,
придется признать, что все мы — плоды инцеста.
Конечно, табу есть табу, и оно не подлежит обсуждению, но,
тем не менее, едва ли стоит игнорировать альтернативные мнения
по этому вопросу разных исследователей. Большинство из них ут-
верждает, что запрещение инцеста было защитной мерой челове-
чества, которому кровосмешение грозило упадком и вырождени-
ем. В то же время известно, что количество рождающихся идио-
тов, как при нормальных, так и при кровосмесительных половых
связях, примерно одинаково.
Есть и такая гипотеза: табу на кровосмешение возникло как
мера сдерживания роста могущества одних племен в контрасте с
другими.
Но если это действительно так, то справедлива ли эта мера? Не
препятствует ли она процессу естественного отбора? Ведь если
какое-то племя не жизнеспособно, стоит ли в законодательном
порядке разбавлять его гнилую кровь здоровой?
Ответы на эти вопросы, возможно, даст окончательная рас-
шифровка генетического кода человека, а пока табу есть табу, и
нарушение его считается извращением и нравственным преступ-
лением.
В чем же, все-таки, причина того, что, при всей многовариант-
ности сексуального выбора, те или иные члены семьи избирают
своих кровных родственников объектами своих вожделений?
482
В своих исследованиях теории сексуальности Зигмунд Фрейд
не обошел своим вниманием и эту проблему.
АРГУМЕНТЫ:
«Понятно, ребенку легче всего избрать своим сексуальным объек-
том тех лиц, которых он любит с детства, так сказать, притуплен-
ным либидо. Но благодаря отсрочке сексуального созревания име-
лось достаточно времени, чтобы наряду с другими тормозами сек-
суальности воздвигнуть ограничение инцеста, впитать в себя те
нравственные предписания, которые совершенно исключают при
выборе объекта любимых с детства лиц, кровных родственников.
Соблюдение этого ограничения является прежде всего культурным
требованием общества, которое должно бороться против поглоще-
ния семьей всех интересов, нужных ему для создания более высо-
ких социальных единиц, поэтому общество всеми средствами до-
бивается того, чтобы расшатать у каждого в отдельности, особенно
у юношей, связь с семьей, имеющую только в детстве решающее
значение.
Но выбор объекта производится сперва в представлении, и половая
жизнь созревающего юношества может разыгрываться только в
фантазии, т. е. в представлениях, которые никогда не должны осу-
ществиться.
Одновременно с преодолением и оставлением этих ясных ин-
цестуозных фантазий совершается одна из самых значительных
и самых болезненных психических деятельностей — освобож-
дение от авторитета родителей, благодаря которому создается
столь важная для культурного процесса противоположность
нового и старого поколения. На каждой из остановок на пути
развития, который предстоит совершить отдельным индивидам,
некоторое число их застревает, и таким образом имеются так-
же лица, которые никогда не смогли освободиться от автори-
тета родителей и оторвать от них свою нежность совсем или
отчасти.
Психоанализ легко может доказать, что такие лица в обычном смысле
слова влюблены в своих кровных родственников, скрывая при по-
мощи симптомов и других проявлений психоневротизма их бессоз-
нательные мысли и переводя их в сознание. Даже в тех случаях,
когда человек, бывший прежде здоровым, заболел после несчаст-
ной любви, можно с несомненностью открыть, что механизм этого
заболевания состоит в возвращении его либидо к предпочитаемым
в детстве лицам».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Три очерка по теории сексуальности
Как правило, в большинстве зафиксированных случаев инце-
ста, его инициаторами являются юноши и взрослые мужчины, хотя
и история, и существующая современная практика отнюдь не ума-
ляют роли женского фактора и в этом вопросе. Можно, по край-
ней мере, предположить, что мужчины по-рыцарски принимают
на себя вину в столь постыдном в глазах общества деянии, но фак-
ты остаются фактами...
16*
483
ФАКТЫ:
* В., 19 лет, студент.
С 12 лет воспитывался одной только матерью (вследствие развода
родителей). Единственный сын.
Мать — женщина болезненная, капризная, страдающая частыми
головными болями. После развода с мужем все свои жизненные
интересы сконцентрировала на сыне, была активным членом школь-
ного родительского комитета, строго следила за его успеваемостью,
делала дорогие подарки.
В., уже будучи подростком, по-детски ласкался к ней, был нежен
и внимателен, называл ее по имени, а она его «мой дружочек».
С 13 лет В. начал активно мастурбировать, представляя, по его сло-
вам, обнаженную мать.
Она, продолжая по-видимому, воспринимать его маленьким ре-
бенком, когда принимала ванну, просила его потереть ей спину,
что он делал всегда охотно, стараясь при этом как бы нечаянно
дотронуться до ее груди.
Когда В. было 16 лет, он раздобыл сильнодействующее снотворное
и подменил им таблетки от головной боли, постоянно лежащие на
прикроватной тумбочке в комнате матери. Приняв снотворное, она
крепко уснула, а В., убедившись в том, что сон матери достаточно
глубок, совершил с ней половой акт.
Он тогда со страхом ждал наступления утра, опасаясь, что мать
сквозь сон ощущала соитие. Что касается следов спермы, то он
позаботился о их сокрытии, воспользовавшись презервативом.
Мать проснулась утром свежей и бодрой. Страхи сына оказались
напрасными.
И началась сексуальная эпопея, которая продолжалась без малого
три года. Она продолжалась бы и дольше, если бы, ободренный
успехом, сын не утратил бдительности и не перестал пользоваться
презервативами.
При необъяснимой двухнедельной задержке месячных мать обра-
тилась к гинекологу, и тот сообщил ей о том, что она беременна.
Ввиду того, что она в этот период не имела половых сношений,
новость буквально ошеломила ее и заставила призадуматься над
некоторыми странностями в поведении сына, которые раньше ка-
зались ей проявлениями сыновней заботы и нежности: он часто
входил в ее комнату перед сном, укрывал одеялом, старательно под-
тыкая его, целовал в уголки рта, в шею...
Тайное стало явным, когда мать, не принимая таблеток, притвори-
лась спящей, и через некоторое дремя в комнату вошел сын...
Она сгоряча подала на него заявление в милицию, обвиняя в по-
пытке изнасилования, но затем мать победила оскорбленную жен-
щину, она забрала заявление и дело закончилось примирением и
абортом.
* С., 18 лет, учащийся техникума.
Проживает в малогабаритной двухкомнатной квартире с отцом,
матерью и пятнадцатилетней сестрой.
Естественно, в одной из двух комнат живут родители, в другой,
«детской» — брат и сестра.
С.— высокий, сутулый, астеничного сложения юноша, застенчи-
484
вый и угловатый. До 18 лет близких контактов с девушками не
имел.
Однажды, когда родители ушли в гости, С. пожаловался сестре на
то, что девушки избегают его, видимо, чувствуя неопытность и не-
уверенность «кавалера».
— А ты хоть целоваться умеешь? — спросила не столь неопытная
сестра.
Она стала учить его целоваться, и дело закончилось «боевым кре-
щением» застенчивого брата.
Ну, а потом... Потом они довольно часто, закрывшись в своей «дет-
ской», стелили на пол матрас и предавались всем радостям любви,
не думая ни о грехе, ни о его последствиях. Ну, а последствия не
замедлили сказаться: в неполных 16 лет девушке пришлось приоб-
щить к своему опыту и такое понятие, как аборт.
* П., 52 года, женат, имеет взрослую дочь, 25-ти лет.
Холерик, без отягощенной наследственности, алкоголь употребля-
ет умеренно, имеет кратковременные внебрачные связи с молоды-
ми женщинами.
Жена — флегматичная, всецело погруженная в заботы о работе и
домашнем хозяйстве.
Дочь окончила ВУЗ, занятие по специальности найти не смогла,
работает временно, по контракту, не замужем.
В возрасте 6-ти лет она нечаянно стала свидетельницей полового
акта родителей, и это детское потрясение имело следствием то, что
ни в старших классах школы, ни в ВУЗе она не только не имела
сексуальных контактов, но вообще избегала мужского общества,
что со временем стало всерьез беспокоить и мать, и отца. Все вече-
ра она проводила дома, на вопросы матери о причинах этого доб-
ровольного затворничества отвечала односложно.
Когда дочери исполнилось 25 лет, она стала жаловаться на ноющие
боли внизу живота, и мать повела ее к своей знакомой — заве-
дующей гинекологическим отделением поликлиники. И тут выяс-
нилось, что дочь — девственница.
Узнав об этом от жены, П. лишь пожал плечами, но с тех пор начал
смотреть на дочь несколько по-иному, как на шкатулку с секрет-
ным замком, которую непременно хочется открыть.
И вот, когда жена уехала на несколько дней к родственникам, он,
оставшись наедине с дочерью, начал осторожно расспрашивать ее о
причинах столь несовременного поведения, затем предложил пока-
зать ее своему знакомому сексопатологу, на что дочь ответила кате-
горическим отказом и добавила, что испытывает непреодолимое от-
вращение к мужчинам. Отец был тактичен и предупредителен в сво-
их расспросах, затем перевел разговор на успехи современной
сексопатологии влечении фригидности, начал рассказывать, поль-
зуясь своим богатым практическим опытом, об эрогенных зонах и...
лекция непроизвольно перешла в практическое занятие к взаимно-
му удовольствию и лектора, и его слушательницы.
Вскоре дочь вышла замуж и, видимо, счастлива в семейной жизни.
Инцест, бесспорно, грех, но иногда имеет и такие последствия,
которые едва ли можно назвать отрицательными.
Что же касается иных внутрисемейных связей, то испокон веку,
особенно в деревнях, значительная часть пожилых мужиков носит
485
позорно-завистливую кличку «снохач», то есть человек, состоящий
в любовной связи с женой своего сына, а сыновья, в свою очередь,
не считают смертным грехом переспать с сестрой жены...
Верно говорится, что семья — ячейка общества.
КСТАТИ:
«При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я:
Настанет день, когда кругом
Все люди станут братья!»
РОБЕРТ БЕРНС
ГОМОСЕКСУАЛИСТЫ
«Разве человек не хозяин своих же-
ланий? Надобно пожалеть тех, у
кого странные вкусы, но никогда не
оскорблять: их вина — это вина
природы; они столь же не власт-
ны изменить свои склонности, как
человек, рожденный кривоногим,
стать нормальным».
МАРКИЗ ДЕ САД. Философия в будуаре
Бесспорно, гомосексуализм — отклонение от природной
нормы, но это вовсе не основание для того, чтобы лопающие-
ся от кислого пива ксенофобы швыряли, матерясь, камни
вслед людям, единственное преступление которых состоит в
том, что они в своих пристрастиях не соответствуют общепри-
нятому шаблону.
КСТАТИ:
«Общепринятая теория полового влечения больше всего
соответствует поэтической сказке о разделении человека
на две половины — мужчину и женщину, стремящихся
вновь соединиться в любви, поэтому весьма неожиданно
услышать, что встречаются мужчины, сексуальным объ-
ектом которых является не женщина, а мужчина, и жен-
щины, для которых таким объектом является не мужчи-
на, а женщина.
Таких лиц называют противоположно-сексуальными
или, лучше, инвертированными, а самый факт — ин-
486
версией. Число таких лиц очень значительно, хотя точно
установить это затруднительно».
ЗИГМУНД ФРЕЙД
Фрейд одним из первых со всей уверенностью заявил, что ин-
вертированные, в подавляющем большинстве своем, не являются
психически больными людьми, что инверсия встречается у совер-
шенно нормальных и даже выдающихся в плане интеллектуально-
го развития и этической культуры людей.
Он подчеркивал, что у древних народов на высшей ступени их
культуры инверсия была довольно распространенным явлением,
почти институтом, выполняющим важные социальные функции,
что она чрезвычайно распространена у многих примитивных на-
родов и не является следствием развращенности или сексуальной
пресыщенности.
АРГУМЕНТЫ:
«Теория психического гермафродитизма предполагает, что поло-
вой объект инвертированных противоположен объекту нормаль-
ных. Инвертированный мужчина не может устоять перед очарова-
нием, исходящим от мужских свойств тела и души, он сам себя
чувствует женщиной и ищет мужчину.
Не подлежит никакому сомнению, что большая часть инвертиро-
ванных мужчин сохраняет психический характер мужественности,
обладает сравнительно немногими вторичными признаками друго-
го пола и в своем половом объекте ищет, в сущности, женских
психических черт.
Сексуальным объектом для них является не тот же пол, а соедине-
ние обоих половых признаков, компромисс между душевным стрем-
лением к мужчине и женщине при сохранении условия мужествен-
ности тела (гениталий), так сказать, отражение собственной бисек-
суальной природы.
Во всех исследованных случаях мы установили, что инвертирован-
ные в более позднем возрасте проделали в детстве фазу очень ин-
тенсивной, но кратковременной фиксации на женщине (большей
частью на матери), по преодолении которой они отождествляют
себя с матерью и избирают себя самих в сексуальные объекты, т. е.,
исходя из нарциссизма, ищут мужчин в юношеском возрасте, по-
хожих на них самих, которых хотят любить так, как любила их
мать. Далее мы находили, что кажущиеся инвертированными ни-
коим образом не были нечувствительными к прелестям женщины,
а постоянно переносили на мужские объекты вызванное женщина-
ми возбуждение. Таким образом, они всю жизнь воспроизводят
механизм, благодаря которому появилась их инверсия. Их навяз-
чивое устремление к мужчине оказалось обусловленным их тре-
вожным бегством от женщины.
Психоаналитическое исследование самым решительным образом
противится попыткам отделить гомосексуалистов от других людей
как особого рода группу. Изучая еще и другие сексуальные возбуж-
487
дения, а не только открыто проявляющие себя, она узнает, что все
люди способны на выбор объекта одинакового с собой пола и про-
делывают этот выбор в своем бессознательном. Больше того, при-
вязанности либидонозных чувств к лицам своего пола играют как
факторы нормальной душевной жизни не меньшую, а как движу-
щие силы заболевания большую роль, чем относящиеся к противо-
положному полу.
По мнению психоанализа, исключительный сексуальный интерес
мужчины к женщине является проблемой, нуждающейся в объяс-
нении, а не чем-то само собой понятным, что имеет своим основа-
нием химическое притяжение. Решающий момент в отношении
окончательного полового выбора наступает только после наступле-
ния половой зрелости и является результатом целого ряда не под-
дающихся учету факторов, частью конституциональных, частью
привходящих по своей природе. Несомненно, некоторые из этих
факторов могут оказаться настолько сильными, что имеют соответ-
ствующее решающее влияние на эти результаты. Но в общем мно-
гочисленность предопределяющих моментов находит свое отраже-
ние в многообразии исходных картин явного сексуального поведе-
ния людей.
Самыми существенными здесь кажутся влияние нарцистического
выбора объекта и сохранение эротического значения анальной зоны.
Среди привходящих факторов, оказывающих влияние на выбор
объекта, заметим, что мы нашли вынужденный отказ (сексуальное
запугивание в детстве) и обратили внимание на то, что наличность
обоих родителей играет большую роль. Отсутствие сильного отца в
детстве нередко благоприятствует инверсии. Необходимо также
настаивать на требовании, чтобы проводилось строгое различие
между инверсией сексуального объекта и субъекта.
Ференци вполне справедливо осуждает тот факт, что под названи-
ем «гомосексуальность», которое он хочет заменить более удачным
словом «гомоэротика», смешивают много очень различных нерав-
ноценных в органическом отношении состояний на том основа-
нии, что у них всех имеется общий симптом инверсии. Он требует
строгого различия по крайней мере между двумя типами: субъект-
гомоэротика, чувствующего и ведущего себя как женщина, и объ-
ект-гомоэротика, абсолютно мужественного и заменившего жен-
ский объект объектом одинакового с собой пола.
По признании этих двух типов необходимо прибавить, что у мно-
гих лиц смешивается известная доля субъект-гомоэротики с неко-
торой частью объект-гомоэротики.
Важный факт, который нельзя забывать, состоит в том, что сексу-
альные цели при инверсиях никоим образом нельзя называть од-
нородными. У мужчин половое сношение per anum* далеко не сов-
падает с инверсией; мастурбация также часто составляет исключи-
тельную цель, и ограничения сексуальной цели — вплоть до одних
только излияний чувств — встречаются здесь даже чаще, чем при
гетеросексуальной любви».
ЗИГМУНД ФРЕЙД. Три очерка по теории сексуальности
* Через задний проход {лат.).
488
Все-таки в числе «привходящих факторов» нельзя не назвать и
порочного пресыщения, на основе которого в ряде случаев возни-
кает подобная инверсия.
ФАКТЫ:
В 80-х годах прошлого столетия среди офицеров российской
императорской гвардии широко распространился гомосексуа-
лизм. Особенно знаменит был этим Преображенский полк,
которым командовал брат императора Александра III Сергей
Александрович.
Император, получив явные доказательства существования этого
явления, пришел в ужас и, будучи признанным эталоном нрав-
ственности, решил подчистую искоренить порок. Однако, изу-
чив состояние проблемы, он должен был признать, что если
каждого «голубого» преображенца изгнать из армии, то придет-
ся расформировать весь полк, и ограничился отставкой только
тех офицеров, чьи похождения получили уж очень скандальную
известность.
В данном случае инверсию можно с полным основанием
считать благоприобретенной на почве массового разврата, без-
делья и пьянства, размеры которого также вызывали у импе-
ратора искушение разогнать привилегированные гвардейские
полки.
Но самодержец Всероссийский так и не реализовал свой нрав-
ственный протест в каких-либо радикальных действиях, а вот че-
рез полвека лидеры двух стран с классово-социалистической и
национал-социалистической идеологиями проявили неизмеримо
большую решительность в преследовании тех, кто тем или иным
свойством не похож на большинство.
В 1934 году Гитлер приказал расстрелять более 1000 противни-
ков своей партии во главе с Эрнстом Ремом по обвинению в поло-
вых извращениях. В том же году Сталин развернул аналогичную
кампанию, и в Москве, Ленинграде, Харькове и Одессе начались
массовые аресты гомосексуалистов (актеров, музыкантов, врена-
чальников).
Разумеется, в уголовных кодексах этих двух стран были соот-
ветствующие статьи, но первый из этих кодексов просуществовал
лишь до разгрома гитлеровской Германии, а второй... второй прак-
тически неистребим.
Явления гомосексуализма известны с незапамятных времен.
Первые упоминания о них находят в папирусах Древнего Египта
(2500 лет до н. э.), согласно которым боги Фет и Горус состояли в
гомосексуальных отношениях. Гомосексуализм процветал в Древ-
ней Индии, Вавилоне, Греции и Риме. В Греции он получил на-
звание уранизм — по имени богини Урани, родившейся не от
женщины, а от мужчины — бога Урана.
489
Афинский законодатель Солон, причисляемый к семи великим
древнегреческим мудрецам, рассматривал сексуальную связь с под-
ростками как наиболее безвредную форму удовлетворения, имею-
щую еще и положительное воспитательное значение. Считалось,
что гомосексуальные отношения связаны с эстетикой, этикой,
интеллигентностью и мужеством. Гомосексуальные пары совер-
шали паломничество к могиле Ялноса, возлюбленного Геракла,
чтобы там принести клятву в вечной любви.
Столь распространенный род любви был, однако, запрещен
рабам, так как их хозяева были заинтересованы в том, чтобы рабы
имели потомство.
Впоследствии, правда, отношение к гомосексуализму претер-
певало множество перепадов, связанных с религиозными и поли-
тическими течениями. Например, римский император Констан-
тин ввел смертную казнь за нестандартные любовные отношения.
Еще раньше его иудеи отвергли любые внесупружеские сексуаль-
ные связи, которые не приводили к приумножению рода, а гомо-
сексуализм карался смертью.
В дальнейшем отношение к гомосексуализму колебалось от
признания его тяжким уголовным преступлением до морально
осуждаемого чудачества, и только в XX веке Гитлер и Сталин воз-
родил жесткий радикализм императора Константина в отношении
сексуальных меньшинств.
Известный сексолог И. С. Кон по этому поводу высказался со-
вершенно однозначно: «Недемократическое, авторитарное обще-
ство не терпит различий. Отношение его к гомосексуализму соот-
ветствует отношению к другим меньшинствам: все различия под-
лежат уничтожению, любая индивидуальность воспринимается как
опасность, по крайней мере, как помеха, все должны быть одина-
ковыми — и в сексуальном плане тоже. Нельзя выражать другие
идеи, развивать другую культуру, иметь какую-либо другую сексу-
альную ориентацию, кроме общепринятой».
Нестандартная сексуальная ориентация характерна и для мно-
гих древних культов, не зависящих от светских умонастроений и
политических течений, а посему это явление может рассматри-
ваться как достаточно объективное.
АРГУМЕНТЫ:
«Первобытные народы уделяли очень много внимания различным
половым аномалиям: эти аномалии они определяли по некоторым
чертам женственности, выступавшим в природной организации
мужчины. Это видно из факта, что те жрецы, которые от природы
лишены были всякой женственности, должны были приобрести ее
путем особого воспитания. Преимуществом для занятия должно-
сти жреца пользовались, конечно, те, которые этими чертами обла-
дали от природы.
490
Среди сибирских шаманов очень часто приходится слышать такое
выражение: «у меня совершенно изменился природный пол».
Идея подобного превращения не чужда была и скифам, о которых
Гиппократ говорит следующее:
«...Среди них можно встретить людей, очень похожих на евнухов;
не только в практической деятельности, но и в разговоре они напо-
минают собою женщин. Туземцы приписывают причину этого яв-
ления какому-то особому божеству: они боятся этих людей и про-
являют к ним какое-то рабское почтение».
У южных славян еще в настоящее время принято считать знаха-
рей и ворожей гермафродитами с совершенно своеобразными по-
ловыми наклонностями. Их знахари облачаются в женское пла-
тье, а ворожеи — мужское. Этот обычай менять свое платье рас-
пространен среди всех народов; в Германии можно наблюдать
его и теперь, особенно в праздники жатвы и весны. В этих слу-
чаях человек, переменивший свое платье, олицетворяет собою
бога плодородия. Это несоответствие между внешним видом че-
ловека и его половой организацией имеет в основе своей ту
мысль, что оно наделяет человека исключительной способностью
к магии.
Японские жрецы, служители синто, одеваются скорее в женском,
чем в мужском вкусе. Фирмик говорит, что ассирийцы почитают
воздух под именем Юноны или Венеры. Этот элемент они пред-
ставляют себе в виде чего-то гермафродитического. Так как воздух
лежит между небом и водой, они воздают ему молитвы голосом,
сильно похожим на женский. «Во время богослужения жрецы ста-
раются по возможности быть похожими на женщину; кожу они
делают совершенно гладкой, а свое тело они оскверняют всевоз-
можными женскими украшениями. В их храмах царит самый не-
обузданный разврат: мужчины страдают такими болезнями, кото-
рые свойственны женщинам, и этот позор своего грязного, бес-
стыдного тела они выставляют напоказ даже с какой-то гордостью.
Подобно женщинам, они украшают великолепные волосы свои; они
носят пышные платья и усталые шеи едва тащат их отяжелевшие
головы».
Жрецы и поклонники бородатой Афродиты появились на торжест-
вах в прозрачных розовых женских рубашках; все прочие украшения
их были также сделаны в женском вкусе. То же самое говорит Стра-
бон относительно служителей лунных божеств в Каппадокии: что
касается лидийского бога солнца, который жил подобно женщине,
то во время мистерий, устраиваемых в честь его, мужчины надевали
женские платья и пурпурные рубашки. Жрецы Аттиса и «великой
матери» также носили женское платье».
МАКС ФРЕЙМАРК. Оккультизм и сексуальность
У многих древних народов гомосексуализм считался одной из
форм богослужения и пользовался всеобщим почетом.
Можно, конечно, много говорить о примитивизме мышления
древних, о сексуальной разнузданности или об «унижающем чело-
веческое достоинство и преступном извращении», как определял-
ся гомосексуализм в Советском Союзе и гитлеровской Германии,
491
но нельзя отрицать очевидный факт иного, непохожего на другие,
аспекта восприятия окружающего мира и себя в нем.
Это — неотъемлемое право человека, и он волен его реализо-
вывать вне зависимости от того, нравится ли это большинству его
собратьев по земному разуму, или нет.
Лично я не испытываю особой симпатии к этому виду любви,
однако не могу же я, исходя из этого отношения, умалять сте-
пень таланта и величия таких гомосексуалистов как Микеланд-
жело Буонаротти и Леонардо да Винчи, Платон и Сократ, Чай-
ковский и Оскар Уайльд...
Человеку воздается по делам его, а не по тому, кого он любит
и как.
Ведь речь идет о любви, а это дело весьма тонкое, даже тоньше,
чем Восток...
17 марта 1993 года, в день 55-летия Рудольфа Нуриева, торже-
ственно открыта мемориальная посмертная доска на здании Баш-
кирского театра оперы и балета, где начинал свой творческий путь
выдающийся танцовщик современности, который был признан
таковым лишь после того как покинул родину. Он был признан-
ной звездой балетного искусства всех континентов Земли.
Его письма послужили основой для книги, увидевшей свет
после смерти великого артиста и давшей возможность многим
как доброжелательным, так и недоброжелательным непосвящен-
ным взглянуть как бы изнутри на таинственное и гонимое яв-
ление...
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«Вечер. Полутемная набережная Вольтера. Безлюдно.
Из-за плеча легкий осторожный голос. Слышу: «Добрый вечер!» и «Как
дела?» Оборачиваюсь.
Вижу прекрасные темные глаза.
— Я Стивен,— говорит он.
Мы идем вместе шаг в шаг. Говорим о чем-то случайном.
Друг на друга не смотрим.
Напряженно вслушиваемся в голоса друг друга.
Я чувствую: мы нравимся друг другу.
Это настолько ясно, насколько язык бесполезен. Паузы между слова-
ми говорят сами за себя.
Никто не перебивает друг друга.
Никто не придает значения сказанному.
Да, это то, что возникает между двумя мужчинами, если они беско-
нечно одиноки. Случайная близость объединяется общим чувством. Рож-
дается ли при этом любовь? Никто не знает. Ответ бестолков и глуп, даже
если и можно его найти.
Физическое притяжение распирает меня. Я перестаю дышать и замол-
каю на полуслове. Я глубже и тоньше чувствую его. Между нами много
общего и невысказанного. И если, если только он спросит... О, как я хочу
492
этого вопроса! Видит Бог, я лягу в его постель, очертя голову, с поспеш-
ностью ветра.
Все эти мысли бегут вперемежку в моей голове. Это останавливает
сердце и заставляет жадно заглатывать воздух. Я совершенно оглушен
своим волнением. От такой неожиданности я буквально слепну. Но во-
проса нет.
Стивен молчит и нервно курит. Его пальцы дрожат от напряжения. Я
говорю что-то невпопад. Прикасаюсь рукой к его спице. Хочется ли ему
что-то сказать? Я не знаю.
Он торопится. Он опережает меня на несколько шагов.
— Неужели я не прав? — думаю вслух.
Он стремительно поворачивается ко мне. Встал.
Я широко раскрываю глаза в ответ на его вопрос о чашке кофе. Его
зрачки смотрят на меня с жадностью. Я читаю в них испуг потерять меня.
Да, да, он хочет моего тела! Мои губы кусают язык.
— Да, я готов,— торопливо целую его.
Мне нечего сказать. Да и что я могу еще добавить? Его лицо светится
в самодовольной улыбке. Нет-нет. Здесь нет двусмысленности, еще один
кобель перебежал ему дорогу. Похотливое томление от ожидания истомы
и неги будоражит его тело. Все хорошо знакомо. Все очень просто. Я для
него такой же, как все до меня. Он развязно меня обнимает.
Мы невольно торопимся. Куда? Как далеко? Зачем? Ответа нет. Пус-
тые, слепые слова не нужны нам.
Мы уже на кухне. Несколько фраз. Немного сахара в кофе.
Кофе обжигает пальцы. Я вскрикиваю от неожиданности. Он повора-
чивает голову. Его холодные губы касаются моих покрасневших пальцев.
Он задрожал.
Его тело натянуто как струна. Я боюсь его ласки. Он пугает своей
настороже н ностью.
В постели тепло от нашего дыхания. Сексуальное чувство великолеп-
но. Мы обмениваемся поцелуями в шею. Я сжимаю его плечи. Мое тело
дрожит. Неожиданно до боли сводит пальцы ног.
Я не знаю, как это случилось. Мы любим друг друга. Я прошу назы-
вать меня Матт.
В ответ получаю: «Зови меня Стиви. Так любит кликать меня мам».
Что это, Стиви? Любовь? Случайная привязанность? Слепая животная
необходимость?
Неизвестно. Мы засыпаем. Неожиданно? Нет, ведь уже два часа ночи.
«Это был прекрасный день», проносится в моей голове.
— Да,— слышу я,— потому что ты со мной. Ведь уже несколько меся-
цев я один, с тех пор как меня перевели на новую работу из Сиднея. Ты
знаешь, как это бывает? Работа в Эй-Би-Си... Би-Би-Си.
Я смежаю веки и мгновенно просыпаюсь вновь. Предчувствие верно.
Он смотрит на меня не мигая. Мы неловко целуемся в губы. На душе
легко и беззаботно.
— Новый день прекрасен,— повторяет он снова и снова.
Я верю ему. Я соглашаюсь безмолвно. Ведь он прав. Я с ним, а он со
мной. И он больше не, один.
Мы вместе, каждый верит в судьбу. Но никто не говорит об этом. Мы
думаем об этом порознь. Видит Бог, так надо. И как же это хорошо!
Я счастлив. Мы все-таки нашли друг друга среди повседневной суеты.
Я люблю тебя, Стивен Уоллэс».
493
«До моего перекрестка не более получаса ходьбы. Иду не спеша. Дома
меня никто не ждет. Ведь Марго недавно уехала, и это перевернуло весь
мой день вверх дном. Уже с утра я мучаюсь от предчувствия, что не увижу
ее никогда. Все мои мысли заняты этим и только этим.
Неожиданно для себя начинаю напевать модную мелодию. Неизвест-
но почему она прилипла ко мне. Глупо, что я никак не могу от нее отде-
латься. Это раздражает. Странно, но на душе стало немного легче. Я вновь
почувствовал свое тело, поеживаясь от холода.
Я начинаю замечать, что вокруг довольно темно. Но вот уже и виден
мост. Это хорошо. Значит, десять минут — и я в тепле. Интересно, что
осталось на ужин в холодильнике? Нет, ничего я не хочу.
Мои мысли неожиданно обрываются: высокий мужчина стремительно
проходит мимо. Я вскидываю голову и долго смотрю ему вслед. «И что
это я обратил на него внимание? — спрашиваю себя.— Разве я не хожу
целый день, ослепнув от горя?»
О Марго, Марго, я так привязан к тебе... Но... что это? Почему снова
и снова я настойчиво ищу его глазами?
«Да это же просто твой запах»,— подсказывает память. «Обычный оде-
колон после бритья»,— добавляет внутренний голос.
— Я никогда не чувствовал этого так остро,— возражаю я им вслух.
Но только ли запах? Может быть, еще что-то? Тогда что же? Я неот-
рывно продолжаю следить, как мужчина удаляется.
Но его уже и нет. Всего несколько метров, а из-за тумана ничего не
видно.
Сердце опять защемило. Любая мысль о Марго — физическая боль.
И что я буду делать без нее?! Ведь мы так близки, и я не мыслю часа
без ее любви. В этой глухой дыре и пойти некуда. Совсем некуда, без
нее...
«И сейчас ты идешь от остановки, где она недавно села в автобус»,—
скрипит внутренний голос.
Мне нечего ему возразить. Он прав. И от этого еще тоскливее... Я со-
вершенно потерян. Все вокруг гадко и скверно.
Но почему, почему этот запах опять? Откуда такое наваждение? Я под-
нимаю голову — он в двух шагах. Почему я догнал его? Как это случи-
лось? Я ли неосознанно торопился? Или... или он стоял и ждал меня?
Ясно, он не ждал. Да и зачем?
Мы поравнялись. Он что-то говорит. Луна высвечивает его лицо на
мгновение.
— Я Руди...— произношу в ответ и умолкаю.
Ах, почему я перестал узнавать свой голос? Что это со мной? Я ничего
не могу сказать. Я заглядываю в его глаза глубже и глубже. Я уже где-то
видел их.
Я замер. Ноги не слушаются меня. Тело окаменело. Дыхание остано-
вилось. Мои губы ссохлись.
Я делаю невероятное усилие над собой. Медленно отворачиваюсь, ста-
раясь закрыть глаза. Это помогает мне справиться с собой.
— Все ясно как белый день. Ты влюблен опять,— растерянно шепчу
себе под нос.
Мочки ушей пылают огнем. Я чувствую это всем своим нутром. Да,
это то самое! Я хорошо знаю себя...
494
Я стараюсь идти в ногу с ним. Сознание возвращается ко мне неохот-
но. Я начинаю понимать, что он иностранец. В его речи есть какой-то
немецкий акцент. Я спрашиваю его об этом.
Он кивает в ответ.
Ко мне наконец возвращается голос. Рот полон слюны. Я начинаю
чувствовать язык. Я выдавливаю из себя комплимент Лондону.
— Да, ты прав, Руди,— смущенно подтверждает он.
Он втягивает голову в плечи. Похоже, он считает мои шаги. Он пере-
стает смотреть на меня. И я чувствую, что начинаю его терять.
— Ты смертельно одинок, как и я,— говорю я ему напрямик.
— Да,— стремительно соглашается он.
Мой взгляд прикован к нему. Мне все в нем интересно. Я рассматри-
ваю его руки: они очень длинные, как и мои. Я ощущаю магнетизм его
длинных пальцев. Его тонкая молочная кожа вызывает у меня восторг и
опьянение.
Мое сердце учащенно стучит. Я уверен, что-то непременно должно
случиться между нами. Да, это будет вот-вот.
Эти мысли бегут в голове, как секундные стрелки.
Да, прямо сейчас. Да, немедленно... Да-тик, да-тик-так.
Я почему-то знаю: это то, что перетряхнет всю мою жизнь. Но ниче-
го нет. Совсем ничего. Он бледен, молчит. Его дыхание становится глу-
ше и глуше.
Наши движения все более и более напряжены. Его скованность пере-
дается мне.
Но что это?
Да, я прав. Конечно, я прав. Я всегда прав...
Он круто поворачивается всем телом.
Я замер. Абсолютная тишина. Все умерло вокруг нас. Я слышу, как
хрустнули его суставы.
О, как я ждал этого! И это случилось.
Я начинаю слышать стук его сердца. Время остановилось. Он долго-
долго смотрит мне в глаза. Я не могу оторваться от его взгляда. Я бесси-
лен противостоять ему.
— Пусть, пусть это длится до конца света,— шепчу молитвенно.
Его взгляд пронизывает все мое тело.
Против воли я начинаю бояться за себя. Меня пугает глубина моей
привязанности к нему. Я перестаю доверять себе. В ответ на это мое тело
начинает содрогаться. Сексуальный порыв взрывает меня.
Я хочу его. Я сам себя не узнаю. Что мне делать со своей гордостью?
Я должен бежать от него сломя голову.
Я ищу спасения от себя.
Спасения же нет, есть только то, что я хочу его. Какая там гордость!
Я гоню ее вон...
Мои пальцы бесчувственны. Они беспорядочно роются в карманах.
«Бух!» — улыбаюсь про себя.
Да, да, я спасен! Моя находка — коробка «Мальборо». Она прыгает у
меня в руках, как теннисный мяч. Он молча зажигает спичку. Я остол-
бенел.
Его зрачки расширены. Глаза искрятся. Я сражен еще больше. Я по-
трясен. Невероятное открытие: они зеленые. Бог ты мой! Я никогда не
видел такого чуда. Зеленые, настоящие зеленые глаза...
«Нет, ты видел уже»,— настаивает на своем память.
495
«Где раньше, где я мог видеть?» — спрашиваю себя.
Конечно, конечно! Я видел это очень давно в деревне, где осталось
мое детство...
Да, именно так и только так мерцает небо над Уфой перед закатом. Но
это лишь несколько минут, когда солнце уже зашло за деревья. И лишь
когда последние лучи слегка скользят по вершинам холмов. А здесь, здесь
эти глаза светятся бесконечно. Я даже могу потрогать их! Боже, я люблю
его!
Но почему я так испуган? Почему я боюсь признать новую любовь?
Не потому ли, что их было много в моей жизни?
Конечно да! Я не хочу быть искренним с ним. Мой эгоизм сберегал
меня не раз. Я благодарен и молюсь на него за это. Паника подгоняет
меня.
Хочу ли я этого? Не знаю. Бегу от него и шепчу: «Помоги мне, Бог,
спрятаться от самого себя». Я чувствую спиной, что он отстал от меня.
Но что это?
Ноги перестают меня слушаться. Я безвольно замедляю шаг, позволяя
ему догнать себя.
Его рука трепещет на моем затылке. Я вздрагиваю: откуда эта безыс-
ходность?
Его язык касается моих волос. Это удар электрического тока. Волна
невысказанной нежности захлестывает меня. Его внутренняя энергия раз-
рядилась во мне.
Дым душит меня. Я не могу больше курить. Я задыхаюсь, выплевываю
сигарету. Кровь ударяет в виски. В ушах грохот и гул: игра с самим собой
не.получается!
Понимаю, что смешон и жалок. Я все еще стараюсь казаться бесчувст-
венным. Стою как вкопанный посреди улицы.
Сквозь пелену перед глазами хриплю путано:
— Хотел бы ты ко мне в постель?
— Да,— суетливо отвечает он.
Я облегченно вздыхаю: это и есть мое спасение.
«Он будет у меня, он мой!» — говорю себе твердо с уверенностью
охотника.
«Ах, что ты наделал? Зачем ты позвал его? — перебивает меня рев-
ниво внутренний голос.— Не живи в миражах!» Я превращаюсь в неви-
димку.
Смешанные чувства убивают меня. Ноги ватные. Неизвестно как, но
они несут меня через мост.
«Видит Бог, это моя ошибка»,— твержу себе снова и снова.
Вот мы и дома. Тихо. Домработница уехала за город. Кофе готов. Моя
любимая чашка ему по душе. Я улыбаюсь и иду к мертвому телевизору.
Его вскрик останавливает меня. На его щеке слеза. Чашка разбита. Я не
успел заметить, как это случилось.
Я бросаюсь к нему. Я умышленно стараюсь делать это не быстро...
медленно-медленно, как в замедленной киносъемке. Из этого притворст-
ва ничего не выходит.
Страсти бурлят во мне вулканически. Я теряю контроль над собой. Я
лечу как птица.
Моя неискренность обманула меня еще раз. Зачем такое снова и
снова?
Его пальцы на моих губах. Я по-собачьи облизываю их. Его глаза полны
496
боли от ожога. В нос ударяет запах губной помады. Я растворился в нем.
Меня уже здесь нет.
Кофе забыт.
Я знаю, что Матвей — мой лучший любовник. Его пружинистое тело
натянуто от возбуждения. Мускулистые руки сжимают меня в объятиях,
которые сводят меня с ума. Я начинаю верить, что это первая настоящая
любовь. Мне хочется рыдать.
— Как давно я ждал этого! Сколько лет пропало... Как долго я шел
навстречу тебе! Никто и ничто не в силах нас разлучить,— опять и опять
повторяю я.
— Я больше не боюсь себя. Я сам по себе. Он сам по себе. Мы вместе:
я и он,— говорит он сквозь сон.
Я поправляю наше одеяло и оставляю его на минуту. Иду в туалет. По
пути включаю телевизор. -
Ужасающая новость. Тот самый автобус, автобус с Марго, разбился,
и пассажиры погибли.
Я возвращаюсь к нему.
Мои горькие губы целуют Матвея. Мое тело горит.
Пути судьбы неисповедимы и жестоки. Тайна нашей встречи откры-
лась в своей безжалостной простоте.
Я осознал, что он спас меня. Без него я бы покончил с собой в туалете.
Я опустошен. У меня нет сил даже на слезы. Руки не дрожат. Под
языком вкус ледяного стекла.
Я теряю сознание, а может быть, засыпаю...
— Каждый из нас видит свои сны,— как бы слышу я голос Марго.— Я
рада, что вы встретились без меня. Прощайте, парни...»
* * *
«Радиотелефон не умолкает с утра:
— Позовите мистера Нуриева,— раздается требовательный голос.
— Его нет. Могу принять телефонограмму,— отвечает Сильвия, глядя
на часы: до начала работы в офисе еще десять минут.
— Да, пожалуйста. Запишите дословно: «Звонил. Буду звонить через
десять минут. Любовник».
Я появляюсь в театре только после обеда. Привычно прячу от солнца
машину под раскидистые дубы. Поднимаюсь к себе. Навстречу летит рас-
трепанная и взмокшая секретарша. Что это с ней? Я никогда не видел ее
такой. Должно быть, высматривала меня в окно.
— Привет! У меня сумасшедший день. Каждые десять минут — зво-
нок из Америки... Это тебе! — протягивает она листок бумаги.
— Ха, это Эдди! Чего ему так загорелось?
Я не успеваю войти в свою комнату, как на столе оживает телефон.
— О, наконец-то! Эти нестерпимые двенадцать часов между конти-
нентами меня убивают, Руди...
— А что? — перебиваю я его вопли.
— Да я не могу без тебя. Обычное дело... не ем, не пью,— трещит его
голос через спутники.— Я лечу к тебе. Я в «боинге» над Мексикой.
Молчание. Поцелуй в трубку с другого конца света. Молчание. Мне
грустно. Я кладу трубку. Беру несколько карандашей, начинаю ломать гри-
фель и затачиваю снова. Да, но почему так долго ждать? У меня завтра
17 Эю жесткое живы нос — мужчина 497
будет горячий день! «О, даже очень и очень жаркий!» — вздыхаю я о сво-
ем африканце.
Эдди вовсе не африканец.
— Моя мама леди, а отец джентльмен, от которого мне ничего не
досталось! Все пересилил Сенегал, где прошло мое детство,— слышу его
грудной голос.
Обычно он говорит это, крутя задом. «Да, но откуда все это? Его еще
нет в Англии, а присутствие его уже начинает сказываться»,— инстинк-
тивно отмечаю я, поправляя шелковую шаль вокруг своего торса.
Итак, я не работаю сегодня. Я должен выспаться. Я звоню всем и
переношу деловые встречи на следующую неделю, а затем пишу бумагу
для дирекции с просьбой о недельном отпуске. Всем же поясняю одно и
то же: «исчезаю по семейным делам». Такие частые объяснения, как «мама
заболела» или «друг в больнице», уже стали всех угнетать. Однако что
делать: социальный покой и общественное благополучие требуют неболь-
шой каждодневной лжи, особенно когда речь идет о гомосексуальной
любви...
Впрочем, если прислушаться, то никто моей лжи не верит, как и не
обижается на меня.
— Все знают из газет, что он приезжает,— зло и брезгливо зудит Силь-
вия.
Я чувствую, что она меня любит ревнивее и настойчивее год от года.
А этот панический звонок взял да и разрушил все ее фантазии обо мне и
наших совместных планах на Рождество... в России.
— Нет, мы уже никуда не поедем вместе.
Смахивая слезу, она безостановочно повторяет эту фразу, как заез-
женная пластинка.
— Я, честно говоря, не верю, что она когда-нибудь принимала меня
всерьез! Побойся Бога! Ведь уже четвертое замужество! А она все еще
стреляет глазами по сторонам,— мерещится мне голос Эдди.
В пять утра раздается громогласное «Карамба!» Он врывается точно
ураган. Его одежда летит через весь дом. Ботинки остаются в прихожей.
Плавки на моей подушке. Остальное — на пальмах и телевизоре.
Я сижу на персидских подушках и восхищаюсь его загаром, попивая
бразильский кофе. Я жду его уже с четырех тридцати!
— Как ты, пират? — прищуриваю глаза и щелкаю языком.
В ответ в мои руки падает бутылка «Камю». Я немедленно открываю
ее и жадно заглатываю ее огонь. Желудок опалил пожар. Мякоть моего
языка шершаво касается неба, рука тянется к ломтику камамбера на хру-
стале.
— Бери термос. Наливай себе кофе.
— Не хочу это старое говно! — срывает он с шеи забытый галстук и
швыряет на люстру.
Эдди бежит на кухню и включает все электрические машины: гре-
мит кофемолка, взбивается омлет, крутятся фрукты в соковыжималке.
Грохот стоит на весь дом. Я люблю его приземления у меня в Кью-
Гарденс.
— Жизнь началась! — кричу я в бешеном восторге, подпрыгивая на
одной ноге в чем мать родила.
Он бросает все, подбегает ко мне и покрывает жадными поцелуями
живот. Его лицо горит. Мои ладони подрагивают от нетерпения. Наши
ноги пританцовывают самбу похоти... Я не могу без его улыбки и страсти.
498
— О, как я люблю тебя, незабвенный русский дьявол! — кричит он и
валит меня на кровать.
Я лечу навзничь, не сопротивляясь. Я рад его брызжущему слюной
языку. Его губы пахнут кокосовым молоком и липовым медом. Запах
тела совсем не наш... Это какие-то неведомые божественные масла...
кремы.
— У тебя неземной поцелуй,— шепчу я, глядя в его смоляные глаза,
прижимая его щеку к подушке и раздвигая его ноги.
— А я обмираю у твоих сильных ног... когда ты сжимаешь мое тело и
заставляешь меня сесть между ними! Это смертельное... умопомрачение,—
задыхается он от внутреннего жара.
— О, замолчи! Все это ерунда... Я не верю, что могу свести тебя с ума.
Ведь я всего лишь сухой и холодный русский!
— Нет, хватит врать! Твоя русская кровь мутит и кружит мою голову,—
душераздирающе кричит он, чувствуя, как я помогаю себе указательным
пальцем.
— Да, нам повезло... вот я и в тебе,— целую я его терпко.
Оргазм наступает легко. Мы умеем это делать одновременно... Не зря
долго учились этому, счастливчики.
— Мы славно подходим друг к другу... как замок к ключу! — го-
ворю я.
— К верному ключу — верный замок! — иронически шепчет Эдди
и начинает лизать мою грудь.— Я люблю твою шерстистую кожу. Она так
невероятно пахнет! — продолжает он.
— Это... что? Балетная соль? — подъе...ваю я.
— Нет, оставь свою сраную биохимию для балерин. Я просто смер-
тельно люблю тебя,— срезает он меня на полуслове.
— И их... тоже? Балерин... их пуанты!
— Да, и их! Твои... ноги тоже! — не останавливается он в своем усер-
дии, облизывая мои пятки.
— А что ты любишь больше всего? — ехидно настаиваю я.
— То, что выше ног! Разве ты все еще сомневаешься?!
— Нет! Двадцать тысяч миль говорят сами за себя! Ведь не я, а ты в моей
постели! А, звезда рока Эдди! Дьявол Эдди!
— Прости, завтра я должен возвращаться обратно. Ты знаешь, Руди...
Ведь я залетел только на выходные, да еще у нас День Благодарения. Как
жаль, что я просидел так много в самолете. Суббота уже за окном... ты
видишь рассвет, Руди?
— Нет! Невероятно... Я не отпущу тебя! Я поеду с тобой, хорошо?
— О, великолепно! А ты правда можешь?!
— Конечно! Зачем мне все это, если ты без меня?
— Но ведь я упал как снег на голову... Руди? Прости, парень!
— Да, это именно так. Обычное дело: не звонил, не писал полгода!
Забудь... ерунда... ты и я работаем страшно много!
— Нет, ты врешь! Я был в этой кровати неделю назад! — целует он
меня в кончик носа.— Помнишь, Руди?
— Нет, это было полгода назад! Я знаю, что это так, и мне не ка-
жется!
Я отворачиваюсь.
— Нет! У тебя этот номер не пройдет, не надейся! Не жди от меня
никаких скандалов. Этого не будет! Мы уже прошли этот путь, хоро-
шо? Забудь об этом! Давай-ка, вали на кухню и неси все, что есть в
17*
499
холодильнике! — забарабанил он пальцами по моей спине свою по-
следнюю песню...
Не прошло и млнуты, как я был насильно вытолкнут из кровати, а мое
одеяло взлетело в воздух. Подушка за подушкой пикировали в воздухе... В
конце концов я обнаружил, что сижу на полу. Эдди же гордо стоял надо
мной, ослепительно сияя... улыбкой насильника — ниггера.
— Давай поторапливайся! — манил он меня, протягивая свои руки
навстречу... навстречу моей заднице. У него висела на запястье негритян-
ская кожаная плетка из секс-шопа.
Я перестал корчить из себя капризного гордеца: обнявшись, мы по-
шли на кухню. Я сел за стеклянный стол, что ломился от деликатесов. Он
разлил клубничное молоко в чашки с черникой. Помолчав и задумавшись
о чем-то, он плеснул себе на голую грудь сливок и добавил туда же им-
бирного мороженого... Затем заставил меня слизать эти сласти дочиста...
Я не сопротивлялся ему.
— А теперь достань свою говяжью отбивную,— приказал Эдди.
— О! Это ты сделаешь сам! — ответил я хохоча, так смешно выгляде-
ли его растопыренные уши в копне из рыжих барашковых волос — его
новый парик.
— Согласен. Я уже поставил это в микроволновую печь.
— Если так, то у нас есть пятнадцать минут,— примирительно улыбал-
ся я, пересаживаясь со стула к нему на колени. Он поцеловал меня между
сосками.
— Послушай, я так счастлив, что приехал! — положил он мне самую
крупную чернику под язык.
— Я тоже! — вернул я ему ягоду, разжав его губы и своим языком
вытолкнув ее в его сладкий рот. Его тело затрепетало от возбуждения.
Мы отправились в душ. Мы ласкали друг друга в струях воды. Наша
кожа вздыбилась от пара и крема. Мы терлись спиной друг о друга, как
морские львы в его Калифорнии или пингвины на северных пляжах моей
России. Мы говорили обо всем, кроме работы. Мы уже знали друг друга
больше полугода, напропалую встречаясь каждый месяц, наплевав на рев-
ность наших любовников. Деньги нас не тревожили.
— Кто-то занимает в банках деньги и строит дом за домом то в Амери-
ке, то в Лондоне, а я просаживаю все от концерта до концерта...— наме-
кал он на меня, имея в виду виллу, остров и квартиры в Лондоне и Нью-
Йорке.
— Кто-то берет деньги в долг на покупку новой машины, что дороже
самолета,— вторил я ему,— а я оплачиваю его многочасовые телефонные
исповеди из-за океана.
Кто мог винить нас, что мы проживали свои состояния, не вкладывая
деньги в пенсионные фонды, медицинские страховки или еще во что-то,
что надо делать всем и всегда?
Я и Эдди чувствовали наше неизбежное будущее. Мы не смогли от-
праздновать нашего пятилетнего секс-юбилея... Бог не желал этого, а свя-
щенник напрасно ждал нас на исповеди в гомосексуальных грехах.
Эдди захотел умереть одиноко в своем доме на своей улице, в чужом
для него Лондоне. Шел дождь, и я плакал, стоя в прихожей... великого
Фр... Эдди Меркюри. Он умер тихо и без мук. Я уже знал, что мне до
встречи с ним осталось года два или... меньше? А...»
ЮРИ МЭТТЬЮ РЮНТЮ. Руди Нуриев без макияжа
500
Вот такие они, эти люди, гомосексуалисты, геи, «голубые» или
«пидоры» — как кому нравится их называть.
Нетрудно предвидеть, что определенная часть читателей возму-
щенно передернет плечами и процедит сквозь зубы: «С жиру беси-
лись. Погорбатиться им, как нам, так не лезли бы в голову всякие
мерзости».
Эти люди «горбатились» гораздо больше, чем огромное боль-
шинство «трудящихся». И Нуриев, и Меркюри, и Леонардо над
своей бессмертной «Джокондой», и Чайковский над не менее бес-
смертным «Лебединым озером»...
А то, что их труд и талант ценится выше, чем изнурительное
перетаскивание бесхозной картошки с колхозного поля в собст-
венный погреб или небрежное вытачивание деталей, которые мож-
но подогнать к механизму разве что с помощью кувалды,— что ж,
в этом и состоит справедливость жизни.
И «пидоры» здесь ни при чем.
А что касается вообще сексуальных капризов, отклонений и
катастроф, то эту тему можно было бы подытожить словами муд-
рого философа Дени Дидро:
«Предположите, что фортепиано обладает способностью ощу-
щения и памяти, и скажите, разве не стало бы оно тогда само
повторять тех арий, которые вы исполнили бы на его клавишах?
Мы — инструменты, одаренные способностью ощущать и памя-
тью. Наши чувства — клавиши, по которым ударяет окружаю-
щая нас природа и которые часто сами по себе ударяют...»
МИСТЕРИИ ЭРОСА
«Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!»
АЛЕКСАНДР ПУШКИН. Вакхическая песня
У животных сексуальное влечение сопряжено со стремлением
единолично обладать облюбованной самкой. Во время брачных
игр это стремление заставляет биться насмерть и величественных
красавцев-оленей, и неуклюжих моржей, и царственных львов, и
волков...
Тонкий знаток и человечьих, и звериных сердец, Джек Лондон
так описывал подобную ситуацию:
501
«Б^тва началась честно, но нечестно закончилась. Трудно было
бы заранее судить об ее исходе, если б к старому вожаку не при-
соединился молодой; вместе они набросились на дерзкого трех-
летка. Безжалостные клыки бывших собратьев вонзались в него со
всех сторон. Позабыты были те дни, когда волки вместе охоти-
лись, добыча, которую они вместе убивали, голод, одинаково тер-
завший их троих. Все это было делом прошлого. Сейчас ими вла-
дела любовь — чувство еще более суровое и мучительное, чем
голод.
Тем временем волчица — причина всех раздоров — с доволь-
ным видом уселась на снегу и стала следить за битвой. Ей это даже
нравилось. Пришел ее час,— что случается редко,— когда шерсть
встает дыбом, клык ударяется о клык, рвет, полосует податливое
тело,— и все это ради обладания ею...»
У людей, ради достижения этой цели,— рыцарские турниры,
дуэли, бесчисленное количество кровавых преступлений.
Женщина — желанная и почетная добыча, и мужчина-победи-
тель наслаждается обладанием ею где-нибудь в скрытом от посто-
ронних глаз месте, будь то кусты, родовой замок или квартира в со-
временном высотном доме.
Но страсть имеет тенденцию к угасанию, да и само половое
чувство бледнеет, адаптируется к постоянным и однообразным
раздражителям, в особенности когда оно не стимулировано ду-
шевными порывами и эксплуатируется часто и обезличенно.
В этих случаях либидо нуждается во всевозможных катализато-
рах: специально подобранных букетах эротических ароматов, аксес-
суарах, музыке — в определенной атмосфере, эмоционально и
энергетически подпитывающей сексуальный акт.
В подпитке (и не только сексуальной сферы) нуждаются очень
многие люди, не обладающие необходимым уровнем самодоста-
точности. Например, нельзя не заметить резко возросшее за по-
следнее время количество торговых точек, где реализуются аудио-
кассеты с музыкальными записями. Основная категория потреби-
телей этой продукции — подростки и молодежь до 20—22 лет.
Взглянув на лица большинства из них, только неисправимый фан-
тазер может сказать, что перед ним — меломаны. Их вовсе не
интересует музыка как искусство, они просто-напросто нуждают-
ся в эмоционально-энергетической подпитке, которую они полу-
чают при восприятии определенных сочетаний звуков и ритмов,
не более того.
Иные ищут подпитку в алкоголе и наркотиках.
Некоторые люди таким же образом подпитывают угасающее
либидо. Есть немалое количество мужчин, которые не мыслят сек-
суального акта без предварительного разогрева спиртными напит-
ками, и не просто так, как говорится, «для куражу», а именно для
восстановления утраченных естественных реакций.
Еще один способ подпитки — подключение к мощному гене-
502
ратору эмоционального заражения, которым является групповой
секс.
Разница между восприятиями интимного и группового секса
примерно такая же, как разница между восприятием футбольного
матча в кресле у телевизора и восприятием его на переполненной
трибуне стадиона.
Групповой секс образует эгрегор — групповое энергетическое
поле, которое вбирает в себя выбросы психической энергии всех
участников акта и отраженной волной подпитывает каждого из
них.
Большинство поклонников группового секса, (зная или не зная
теорию эгрегоров), прибегает к помощи этого энергетического
банка, чтобы дать необходимый форсаж своему притупленному
либидо. При этом наслаждение несколько теряет свою глубину из-
за обезличенности сексуального объекта, но этот недостаток вос-
полняется глубиной и силой коллективных эмоций.
При этом, конечно, не может идти речь о каком-либо личност-
ном отношении к женщине, которое подменяется или вытесняет-
ся общей заражающей атмосферой.
Эта атмосфера группового секса с давних времен являлась эле-
ментом как различных культовых действий, так и некоторых на-
родных праздников и обрядов, а также иных коллективных акций.
503
Многие из них по своей сути и внешним признакам носили
характер сексуальных оргий.
Наши пращуры хорошо понимали, что прежде всего мы —
мужчины и женщины, и поэтому и в служении божествам, и в
праздниках земной жизни основным содержанием ритуала может
быть только взаимодействие этих двух вечных начал.
РИТУАЛЬНЫЕ ОРГИИ
Греческая мифология описывает пышные празднества Диони-
са, в которых, кроме самого бога и его учителя Силена, главными
действующими лицами были похотливые сатиры и молодые мена-
ды, славившие жизнь и ее радости простыми и вседоступными
средствами — половыми актами и обильными возлияниями мо-
лодого вина.
Этот элемент присутствовал в культовых отправлениях многих
народов и рас.
АРГУМЕНТЫ:
«Как религиозное, так и половое ощущение есть прежде всего об-
щее неясное томление. То, что составляет безграничную, вечную
черту в нем, не поддается никакой индивидуализации. Поэтому
неудивительно, что половое сношение как чисто чувственный, без-
личный акт связано с религиозным чувством — это ясно видно у
первобытных народов, для которых половая жизнь не представляла
ничего нечистого, грешного. Напротив, они считали ее чем-то ес-
тественным, как еда и питье, чем-то необходимым, даже благород-
ным, хорошим и угодным богам.
Поэтому свободные, необузданные половые отношения не безнрав-
ственны и не заслуживают наказания, с точки зрения божества, а,
напротив, в высшей степени моральны и похвальны. В про-
тивоположность современным взглядам, девушка, предающаяся
свободной половой жизни, не только не подвергается за это пре-
зрению, а пользуется даже особым уважением как существо, по-
священное первобытным богам. Неограниченное проявление по-
лового инстинкта в честь богов считается даже особой привиле-
гией, которая у некоторых народов принадлежит высшей
аристократии, например, старшей дочери короля у дравидийского
племени бунтар в Ост-Индии, женщинам царской крови у племе-
ни тишты на Золотом Берегу Африки, женщинам господствую-
щих фамилий в Западной Африке, знатным девушкам на Мар-
шалловых островах.
Удовлетворение полового инстинкта является здесь обязанностью
по отношению к божеству, заповедью божьей. Так, в древнеиндий-
ском эпосе «Махабхарата» король Иаиати говорит по этому поводу:
«Мужчину, к которому обращается с просьбой зрелая женщина,
если он не исполняет ее просьбы, знатоки Веды называют убийцей
зарождающегося существа. Кто не пойдет к вожделеющей зрелой
женщине, обратившейся к нему тайно с просьбой, тот теряет доб-
родетель и называется у белых убийцей зарождающегося сущест-
504
ва». Еще и теперь в низших классах Индии девушка должна в из-
вестном возрасте выбирать между браком и свободной любовью, и
если она выбрала последнюю, ее венчают фиктивным браком с изо-
бражением божества. Свободная половая любовь посвящается здесь,
следовательно, богу как защитнику древних обычаев.
В связи с этим оплодотворение рассматривается как священный
акт, которому приписывается божественное действие. Это доказы-
вает вера в чары оплодотворения путем совершения полового акта
на открытом месте, на полях, для возбуждения роста растений. Так
поступают, например, на Яве, на Молуккских островах, у кая-кая
на Новой Гвинее, где половой акт совершается только на открытом
месте (большей частью среди растений); у южных славян. Ту же
цель преследует вырезание изображений женских половых органов
на плодовых деревьях, встречающееся на Амбоне и на других ост-
ровах.
Сюда же относится и почитание половых органов как божествен-
ного символа в так называемом культе фаллоса, который распро-
странен как повсеместное явление по всему земному шару и при-
вел к удивительным обычаям, многие из которых сохранились до
настоящего времени. Тот факт, что искусственные половые органы
представляют собой божество и ими пользуются, например, для
дефлорирования девушек, ясно доказывает религиозный взгляд на
половую жизнь. О лишении невинности посредством божествен-
ного символа, искусственного фаллоса, нам сообщают, например,
из Ост-Индии.
Обычай совокупления в храме возник из религиозного чувства, из
желания, оставаясь в храме во время акта, вступить в непосредст-
венную связь с божеством. Когда божество получило впоследствии
своих собственных жриц, не было больше надобности приводить с
собой в храм жену или другую женщину, так как можно было сно-
ситься с божеством при посредстве его жриц.
Блудницы — жрицы, благодаря своей красоте и выдающимся ум-
ственным дарованиям, часто считались изображениями богинь.
Этим объясняется греческий обычай, по которому красивые гете-
ры, например, Фрина, служили моделью для изваяния статуй бо-
гинь».
ИОГАНН БЛОХ. История проституции
Мистерии, посвященные культу Митры, неизменно включали
в себя сексуальные оргии, как и египетские, как и перуанские и
индийские мистерии.
Доставшийся христианской обрядности в наследство от языче-
ства праздник Ивана Купала изначально имеет в себе оргиастиче-
ский элемент.
Этот элемент — характерная черта оккультизма в большинст-
ве его течений и вариаций.
АРГУМЕНТЫ:
«Итак, мы видим, что в оккультизме господствующее место зани-
мают разнообразные половые проявления; для полноты картины
505
необходимо еще остановиться на половой организации, которую
мы, пользуясь далеко не безупречной классификацией, назовем
«нормальной»; эта последняя также играет довольно видную роль в
рассматриваемых нами явлениях. Это сказывается, прежде всего, в
отдельных отраслях оккультизма, как, например, в культе мисте-
рий, в тайных религиозных союзах античного мира, в фантастич-
ных и вместе с тем страшных церемониях африканского и индий-
ского богослужения, в религиозных союзах австралийского мира,
как и в черных мессах дьявольской мистики, в некоторых месме-
рических сеансах XVIII века и в любом собрании современных
фантастов. Сектанты всех толков всегда отличались особенным
искусством прикрывать половое влечение знаменем оккультизма.
Одно переплеталось с другим и, заклиная мертвецов, люди уготов-
ляли наслаждение для живых».
МАКС ФРЕЙ МАРК. Оккультизм и сексуальность
Маркиз де Сад отмечал, что секс неизменно связан с жестоко-
стью, и эту связь как нельзя более наглядно иллюстрируют многие
мистические ритуалы, составной частью которых является груп-
повой секс.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я расскажу все по порядку. Аделаида ушла еще утром. Я выехал на
своем буланом после полудня, положив верные «браунинги» в седельные
сумки. Я теперь знал дорогу в Гонфу и к заходу солнца был уже там.
Еще издалека я услышал раздававшийся в лесу гомон возбужденных
голосов и звон железных треугольников. Большая лужайка была полна
черных тел. В красных набедренных повязках негры осушали пузатые
бутылки, пробегали между кольев, на которых были насажены куры, и с
криками разбивали свои бутылки под священным корявым деревом. Меня,
очевидно, ждали: двое мужчин повели меня по дорожке, при этом не
забывая поливать кровью жалко квохтавших и трепыхавшихся на кольях
кур, словно цветы на подставках. Перед входом в храм мне вручили пус-
тую бутылку, и я торжественно разбил ее под священным деревом. Затем
мы вошли в обширное пространство храма. Все устремились за нами.
Стиснутый голыми телами, я очутился неподалеку от большой плетеной
корзины, в которой находилась священная змея.
Рядом висел огромный котел, под ним горел огонь. Здесь же сидели,
скорчившись, музыканты около своих барабанов, называемых «Гун», «Гун-
тор» и «Гунторги». Позади них стоял огромного роста детина, игравший на
колоссальном барабане «Ассаунтор», обтянутом кожей умершего верховно-
го жреца, «Папалои». Все быстрее и быстрее мелькали колотушки и все
громче грохотали барабаны в тесном пространстве храма.
Служители оттеснили толпу к стенам и освободили середину храма.
Они принесли сухого хворосту, воткнули в него факел — и на земляном
полу разгорелся яркий костер. Затем они ввели в круг неофитов — трех
женщин и двух мужчин, которые только что отбыли сорокадневное по-
священие в тухлой ванне, столь счастливо миновавшее меня. Барабаны
умолкли, и из толпы выступил Папалои.
506
Это был старый худой негр. Как и другие, он не имел никакой одежды
кроме набедренной повязки из двух связанных платков. Голова его была
повязана голубой лентой, из-под которой торчали всклокоченные пряди
волос. Низшие жрецы, «джионы», подали ему большой пучок волос, об-
ломков рогов и травы, и он медленно высыпал все это в костер. При этом
он воззвал к небесным близнецам — Сауго, богу Молнии, и Бадо, богу
Ветра — и попросил их раздуть священное пламя.
Затем он обратился к дрожащим неофитам и приказал им прыгать в
костер. Джионы подталкивали тех, кто медлил окунуться в священное
пламя, и трепетные черные тени стали прыгать сквозь огонь.
После этого Папалои повел их к дымящемуся котлу и молитвенно
воззвал к Божественному Индюку Опетэ. В его честь посвящаемые долж-
ны были теперь опускать руки в кипящую воду, вынимать оттуда куски
мяса и подавать верующим на больших капустных листьях. Страшно об-
варенные руки вновь и вновь погружались в кипящий бульон, и это тяну-
лось бесконечно долго, пока последний из присутствующих не получил
своей порции. И только тогда тощий старик принял неофитов в свою
общину во имя Аташоллоса, Великого Мирового Духа, и передал их, на-
конец, родственникам, которые сейчас же начали покрывать мазью их
ожоги.
Было очень интересно знать, потребует ли этот человеколюбивый
жрец такой же церемонии и от меня. Но на меня не обращали никакого
внимания, только протянули на капустном листе кусок мяса, и я ел его,
как и все остальные.
Джионы подбросили дров в огонь и укрепили над костром копье.
Затем они привели за рога трех козлов (двух белых и одного черного)
и поставили их перед Папалои. Он ударил каждого козла огромным но-
жом в горло и медленно отделил головы от туловища. Затем поднял обеи-
ми руками отрезанные головы, показал их сначала барабанщикам, а по-
том всем верующим и, посвятив их Владыке Хаоса, Агау Ката Бадагри,
бросил в кипящий котел. Джионы собрали в большие сосуды кровь,
смешали ее с ромом и подали всем присутствующим для питья, после
чего содрали с козлов шкуры и насадили туши на копье, торчащее над
костром.
И я пил вместе с другими — сначала один глоток, потом еще и еще...
Я почувствовал, что во мне вздымается какое-то странное, жадное
опьянение, какого я еще никогда не испытывал. Я совершенно вышел из
своей первоначальной роли бесстрастного наблюдателя и все более и бо-
лее чувствовал себя участником этого дикого обряда.
Джионы выложили из углей черный круг рядом с костром, и туда
вступил Папалои. Он благословил жарившихся козлов и громким го-
лосом обратился к богу Аллегра Вадра, Который-Знает-Все. Он просил
просветить его, жреца, и всю общину верующих. И бог ответил через
него, что все просветятся только тогда, когда насладятся козлиным
мясом.
И все черные рожи прыгнули к копью, стали рвать руками горячее
полусырое мясо и пожирать его. Они ломали кости и обгладывали их
длинными зубами, а затем швыряли их через отверстия в крыше в ночную
темноту в честь великого бога Аллегра Вадра, Который-Знает-Все...
Снова затрещали барабаны. Сначала маленький «Гун», затем «Гун-
тор», «Гунторги», и, наконец, мощный «Ассаунтор» начали свою ужасную
песню.
507
Все сильнее становилось общее возбуждение, все горячее и теснее
сжимались вокруг меня черные тела...
Служители убрали копье и затоптали костер.
Тут все устремились вперед, и я внезапно увидел, что на корзине стоит
Мамалои Аделаида! Я не знаю, откуда она взялась. Она имела в качестве
одежды, как и все остальные, лишь два красных платка. Волосы ее были
перехвачены голубой жреческой лентой. Великолепные белые зубы осле-
пительно сверкали в красных отблесках факелов.
Она была необыкновенно, дивно эффектна! Почтительно склонив го-
лову, Папалои протянул ей большую чашу с ромом и кровью. Она залпом
осушила ее. Барабаны замолчали. Мамалои начала — сначала тихо, а
затем все с большим и большим подъемом — Священную Песнь Вели-
кой Змеи.
Толпа несколькими сотнями пьяных голосов начала подпевать ей.
Потом снова все умолкли, только едва слышно пела Мамалои под
аккомпанемент маленького барабана. Она покачивала бедрами, склоня-
ла и поднимала голову, имитируя руками движения змеиного тела.
Толпа молчала, затаив дыхание. Глаза негров лезли из орбит от напря-
жения. Мамалои напевала все тише и тише. Наконец она промолвила
сонным голосом:
— Идите! Великая Змея слушает вас!
И все устремились к ней. Служители и жрецы с большим трудом под-
держивали порядок.
— Будет ли у меня новый осел этим летом?
— Выздоровеет ли мой ребенок?
— Вернется ли ко мне мой милый?
У каждого был свой вопрос, свое пожелание. Черная пифия отвечала
всем. Ее глаза были закрыты, голова низко опущена на грудь, руки опу-
щены, а пальцы их судорожно растопырены. Это были настоящие ответы
оракула, в которых не звучало ни «да», ни «нет», но из которых каждый
мог извлечь то, что хотел бы услышать. Вопрошавшие с довольными ли-
цами отходили в сторону, бросая монеты в старую войлочную шляпу,
которую держал Папалои.
Снова загрохотали барабаны, и Мамалои начала пробуждаться от сна.
Вот она спрыгнула с корзины, вытащила из нее змею и взобралась снова
наверх.
Это был длинный черно-желтый уж. Испуганный блеском и шумом,
он высунул язык и обвился вокруг протянутой руки жрицы. Верующие
пали ниц, касаясь лбами земли.
— Да здравствует Мамалои, наша повелительница!
А жрица отвечала им:
— Пусть сгниет ваш мозг, пусть сгниют ваши внутренности, если вы
нарушите свою клятву!
Они кричали, ударяя себя в грудь сжатыми кулаками:
— Мы клянемся тремя страшными клятвами тебе, Гугон-Бадагри, ко-
торый является нам как Собагуи и как Гуэдо, тебе, Великий Бог Вуду!
Затем Мамалои открыла еще одну корзину, вытащила оттуда черных и
белых кур и высоко подбросила их в воздух. Верующие вскочили и начали
ловить трепещущих птиц. Они отрывали им головы и пили кровь, затем
выбрасывали кур наружу через отверстия в крыше и кричали:
— Это тебе, Гугон-Бадагри, в знак того, что мы сдержим свою
клятву!
508
Из задних рядов вышли вперед шесть человек. Они были в дьяволь-
ских масках, с их плеч свешивались козьи шкуры, а тела были густо вы-
мазаны кровью.
— Бойтесь, бойтесь Симби-Китае! — вопили они.
Толпа отхлынула назад, и они вступили в освободившееся пространст-
во. Один из Них вел на веревке девочку лет десяти, которая с испугом и
удивлением оглядывалась по сторонам, но молчала. Она едва держалась
на ногах, совершенно пьяная от рома. Папалои подошел к ней и сказал:
— Я передаю тебя Азилит и дону Педро, и пусть они унесут тебя к
Симби-Китас, величайшему из дьяволов!
Он посыпал кудрявые волосы ребенка той же смесью, которую сыпал
в костер, и поджег их горящим поленом. И прежде чем перепуганный
ребенок успел поднять руки к охваченной пламенем голове, Мамалои,
как бешеная, кинулась к ней, схватила ее за шею, подняла вверх — и
задушила.
— Аа-бо-бо! — выкрикнула она.
Казалось, она ни за что не хотела расставаться со своей жертвой. Вер-
ховный жрец силой вырвал труп из ее рук и одним взмахом ножа отсек
ему голову. Жрецы дьявола затянули ужасную ритуальную песню.
Папалои высоко поднял отрезанную голову и бросил ее в кипящий
котел.
Оцепеневшая, безучастная, стояла рядом с ним Мамалои, между тем
как жрецы дьявола рассекали тело ребенка на мелкие Части. Потом, слов-
но зверям, они швыряли в толпу куски мяса. И все кинулись драться из-
за лоскутьев растерзанного детского тела.
— Аа-бо-бо! — завывали они.
Один из жрецов дьявола встал посередине, рядом с Мамалои. Он сд-
рвал с себя маску, сбросил с плеч шкуру — и остался совершенно го-
лым. Тело его было причудливо размалевано кровавыми полосами, руки
были сплошь в крови. Маленький барабан начал негромкую прелюдию к
дьявольскому танцу.
Танцор в течение минуты стоял неподвижно, не шевелясь. Потом он
начал медленное раскачивание, сначала только одной головой, а затем и
всем туловищем. Все его мускулы напряглись, словно готовые разорвать-
ся, и охватившее его возбуждение, будто магнетический флюид, стало
передаваться всем присутствующим...
Жрец начал кружиться, медленно, а затем все быстрее и быстрее.
Вступили все барабаны. Перепонка мощного «Ассаунтора», сделанная
из человечьей кожи, издавала яростный, возбуждающий вопль дикой
страсти.
Несколько человек, схватившись попарно, закружились в танце. Вот к
ним присоединились все остальные, делая огромные прыжки, сталкива-
ясь, падая на землю, снова поднимаясь, крича и беснуясь в бешеном рит-
ме песни, которую пела Мамалои под грохот барабанов.
Около нее суетился Папалои, брызгая из большой лохани кровью в чер-
ные хари, беспорядочно мелькавшие перед ним.
Верующие срывают с тел красные повязки. Пьяные от рома и крови,
они прыгают друг на друга, как звери, совокупляются, впиваются жадны-
ми зубами в залитые горячим потом тела...
Я вдруг почувствовал непреодолимое желание броситься в гущу этих
взбесившихся людей, издававших стоны безумного сладострастия, взды-
мающимся над всем земным и разумным.
509
Окровавленные, дикие, они кусают друг друга и вонзают ногти в гру-
ди, плечи и бедра, нанося глубокие раны. Запах крови все более помрача-
ет рассудок...
Две девушки бросаются на меня, срывают одежду... Наши тела сплета-
ются в стонущий от страсти клубок.
Подбегает Аделаида. С ее рук и груди стекает кровь. Она отталкивает
девушек, падает на меня, дергаясь в конвульсиях, затем вскакивает, тол-
кает в мои объятия еще нескольких женщин, а сама стремится дальше —
в жадно простираемые черные руки...
И я тоже издаю ужасное, безумное: «Аа-бо-бо!!!».
ГАНС ГЕЙНЦ ЭВЕРС. Мамалои
Да, теория эгрегора здесь подтверждается со всей наглядностью.
Ритуальные оргии могут иметь различные перипетии действия,
различные объекты поклонения, различную степень жестокости,
но один элемент является для всех неизменным и универсаль-
ным — групповое соитие, возведенное в ранг священнодействия.
КСТАТИ:
«Я славлю мира торжество,
Довольство и достаток.
Приятней сделать одного,
Чем истребить десяток!»
РОБЕРТ БЕРНС
МОНАСТЫРСКИЕ ОРГИИ
Всякий запрет непременно порождает стремление нарушить его,
тем более такой противоестественный, как запрет на сексуальные
отношения.
Если отравленный фанатизмом разум еще может как-то сми-
риться с идеей искусственного умерщвления плоти, то сама плоть,
движимая могучими влечениями подсознательного «ОНО», не
только не покорится этой идее, но напротив, будет аккумулиро-
вать в бездне подсознания энергию сопротивления, которая при
удобном случае выплеснется, причем, в самых неприглядных фор-
мах.
Иное тело, если человек с незаурядным личностным началом
вполне осознанно преобразует половую энергию в своеобразное
горючее для высших достижений интеллекта, но таких людей —
единицы, может быть, сотни, но не более...
АРГУМЕНТЫ:
«Те дни и часы, когда глубокая несокрушимая страсть про-
никает в нашу душу, когда не тихая безотчетная грусть, а
510
пламенное желание охватывает все наше существо — эти дни
и часы отмечены высшим напряжением нашего духовного «Я»:
наше сознание, высшие силы нашего духа рвутся к деятель-
ности, жаждут творческого полета. Правда, этот духовный
порыв остается скрытым, пока наше сознание сосредоточено в
области плотского вожделения; но достаточно одного только
решительного напряжения воли с тем, чтобы толкнуть эту
отчаянную всесокрушающую страсть по иному направлению и
оживить сознание интенсивнейшей деятельностью наших ду-
ховных сил».
АРТУР ШОПЕНГАУЭР
«Весьма важно знать, что изначальная творческая сила человека
может найти гораздо лучшее применение, чем создание физиче-
ского потомства, что эту силу можно потратить на кое-что более
полезное, чем одни только минутные наслаждения. Сохраненный
в нашем организме, этот элемент может превратиться в новые мыс-
ли, новые идеи, в величественные концепции добра, истины и кра-
соты, он может явиться источником жизнерадостности и бодрости,
к которым влечет человека присущий ему инстинкт добра и благо-
деяния».
ИСААК НЬЮТОН
Но если человек, не обладающий интеллектуальной мощью
Шопенгауэра или Ньютона, каким является, к примеру, священ-
нослужитель любого уровня, (иначе бы он открывал новые фи-
зические законы или создавал шедевры философской мыслиз-
дает обет полового воздержания, то мерой компенсации этого
ограничения природного начала будет самый разнузданный раз-
врат.
Монастыри, за высокими стенами которых находятся многие
десятки и сотни здоровых мужских особей, изолированных от нор-
мальных человеческих проявлений сомнительными догмами умер-
щвления живого, во все времена представляли собой бомбы за-
медленного действия неуемной звериной похоти. И даже не самые
сластолюбивые из монахов вольно или невольно черпали сексу-
альную энергию из общего психоэнергетического поля (эгрегора),
которое зависло над монастырем, как вертолет-заправщик с веч-
ным двигателем.
Именно эта концентрация сексуальной энергии и служила, ви-
димо, причиной того, что народ всегда воспринимал монастыри
как гнезда дикой распущенности.
Есть, конечно, и другие причины подобного восприятия мона-
стырей, кроющиеся в том, что большинство монахов — отнюдь
не «божьи люди», а просто-напросто небескорыстные дезертиры,
уклоняющиеся от жизненных проблем, но эти причины только
способствуют оголтелой разнузданности монастырских оргий, о
которых так немало сказано и написано за последние пять-шесть
веков.
511
ИЛЛЮСТРАЦИИ:
«В монастыре одного города остановился как-то король с придворны-
ми. После его отъезда монахи обратились в ратушу с просьбой помочь им
освятить покои, так как монастырь оказал гостеприимство королю по
просьбе членов совета, а к королю, несомненно, иногда приходили жен-
щины.
В ратуше решили, что после того как будет освящена общая монаше-
ская спальня, слишком известная всем распутницам города, монахи сами
должны освятить те покои, где пребывал король со своей свитой».
ГЕНРИХ БЕБЕЛЬ. Три книги фацетий. 1505 г.
* * *
«Дверь отворилась, и я увидела.сидящих вокруг стола трех монахов и
трех девиц. Все шестеро имели вид самый неприличный. Две девицы —
совершенно голые, третью раздевали, да и монахи были едва одеты.
— Друзья мои,— сказал Рафаэль, входя,— нам недоставало одной, так
вот она. Разрешите представить вам настоящий феномен: эта Лукреция
носит на своем плече клеймо преступницы, которое,— продолжал он,
сопровождая свою речь жестом столь же выразительным, сколь и непри-
личным,— которое она получила, отстаивая свою невинность!
Взрывы хохота потрясли своды зала, и отец Клемент, уже полупья-
ный, вскричал, что надо в этом удостовериться...
Необходимость описать тех, в чье общество я попала, вынуждает пре-
рвать рассказ. Впрочем, я постараюсь, насколько возможно, не томить
долго неведением.
Антонину, третьему монаху, было лет сорок. Маленький, щуплый, су-
ховатый, с лицом сатира и волосатый, как медведь, он отличался огром-
ным темпераментом, необузданным распутством, беспримерным лукав-
ством и жестокостью.
Отец Жером, старожил монастыря, распутник лет шестидесяти, был
таким же грубым и жестоким, как Кяемент, но еще большим пьяницей.
Пресытившийся наслаждениями, он оживлял свои чувства способами са-
мыми изощренными.
Флоретге, самой юной из девиц, шатенке с прекрасными глазами и
приятными чертами лицами, едва исполнилось четырнадцать. Родившая-
ся в семье богатого дижонского буржуа, она была похищена приспешни-
ками Рафаэля, который, пользуясь богатством и могуществом ордена, не
пренебрегал самыми гнусными средствами для удовлетворения своих стра-
стей.
Корнелия, блондинка лет шестнадцати, очень привлекательная, с ко-
жей ослепительной белизны и стройной фигурой — была дочерью тор-
говца из Осера. Ее соблазнил и похитил сам Рафаэль.
Миловидная тридцатилетняя Омфала обладала прекрасными форма-
ми, великолепной шеей и глазами такими нежными, какие только можно
представить. Она была похищена Жеромом с помощью самых невероят-
ных обольщений в возрасте шестнадцати лет накануне свадьбы с челове-
ком, который должен был составить ее счастье.
Вот общество, в котором мне предстояло жить — омерзительнейшая
512
клоака. И здесь я льстила себя надеждой найти благочестие, подобающее
монастырю!
— Раздевайтесь, Софи,— проговорил Рафаэль,— и постарайтесь за-
служить наше расположение, иначе вам предстоят весьма суровые и по-
стыдные испытания. Сопротивление лишь возбудит нас, но вас не спа-
сет...
Бросившись к ногам Рафаэля, проливая самые горькие слезы, я моли-
ла это чудовище пощадить мою невинность. Но я еще тогда не знала, что
слезы только распаляют развратников, увеличивая сладость насилия.
Рафаэль бросил, нахмурив брови:
— Займись этой потаскухой, Антонин. Раздень ее, и пусть она пой-
мет, что мы — вовсе не те люди, к которым можно взывать о сострада-
нии.
Сопровождая свои действия страшными проклятиями, Антонин сухи-
ми нервными руками быстро сорвал с меня одежду, и я предстала обна-
женной взорам всей компании.
— Прекрасное создание,— сказал Жером,— пусть монастырские сте-
ны раздавят мои кости, если за последние тридцать лет я видел женщину
столь восхитительную!
— Погодите,— воскликнул Рафаэль, настоятель монастыря,— давайте
упорядочим наши действия! Вспомним, друзья мои, все правила посвя-
щения, и будем следовать им со всей строгостью.
Образовался круг. Меня поместили в центр его, и более двух часов
негодяи ощупывали мое тело, сопровождая это самыми похабными ком-
ментариями.
— А теперь,— сказал Рафаэль,— пришло время перейти к делу, и
пусть каждый позабавится с ней тем способом, который ему наиболее
приятен.
И, приказав Антонину и Клементу удерживать меня на софе в удоб-
ной для него позе, итальянец Рафаэль, не лишив меня девственности в
обычном понимании этого слова, удовлетворил свою похоть самым ос-
корбительным образом.
Настала очередь Клемента, который был достаточно возбужден дейст-
виями настоятеля. Он заявил, что окажет честь той части моего тела, вы-
бор которой не более опасен для моей невинности, чем выбор Рафаэля.
И, поставив меня перед собой на колени, он удовлетворил свою гнусную
похоть таким способом, при котором я была лишена возможности произ-
нести хоть слово жалобы.
За ним последовал Жером. Его храм был тот же, что и у Рафаэля, но
он не проникал в само святилище, а довольствовался лишь созерцанием и
облизыванием портика, правда, завершил знакомство с ним довольно
жестоким бичеванием.
— Ну, а теперь,— сказал Антонин,— иди сюда, курочка, и я завершу
принесение в жертву добродетели, которую изысканность моих братьев
оставила мне.
Этот монах был наиболее распутным из всех четверых, хотя, казалось,
был наименее удален от законов естества. Однако, не нарушая установле-
ний природы, он так разнообразил свой культ, что он еще более, чем
другие, оскорбил мое женское достоинство.
До того времени я была далека от мысли, что человек, уподобившись
зверю, может получать наслаждение, причиняя страдания своим ближ-
ним. Но именно это я испытала в такой степени, что само лишение дев-
513
ственности оказалось ничтожной болью в сравнении с муками, которые
были мне уготованы вслед за этим.
Антонин завершил истязание криками, столь ужасными, и столь страш-
ными терзаниями моего тела, похожими на кровавые ласки тигров, что
мне показалось, будто я нахожусь в лапах хищника, который не успоко-
ится, не разорвав меня.
Наконец мучения закончились. Я упала на алтарь, на котором была
принесена в жертву, почти без сознания и без движения...»
МАРКИЗ ДЕ САД. Несчастья добродетели. 1787 г.
* * *
«Однажды, после долгого собеседования со священником, тетка по-
звала меня в гостиную, где они сидели, и я выслушала короткую, но на-
пыщенную речь святого отца:
— Дочь моя! Вы уже достаточно взрослая и должны понимать, что
демон-искуситель может обратить на вас свой тлетворный взор. Только
истинная чистота и безгрешность могут спасти вас от опасности паде-
ния в лоно антихриста! Страданиями наш Спаситель снискал благодать
для всех живущих, страданиями же и вы должны защититься от сквер-
ны, которая жаждет поглотить вас! Приготовьтесь подвергнуться очи-
стительной муке, молите же Бога о том, чтобы вселил он в вас силу,
смирение и мужество, которые помогут вам стойко перенести те испы-
тания, которым вы будете подвергнуты в самом скором времени... А
теперь идите с миром, дочь моя, и молитесь со всем рвением. Да помо-
жет вам Бог!
Я, признаться, не все поняла из сказанного святым отцом, но тетка,
предупреждая мои вопросы, указала мне глазами на дверь.
Весь вечер я молилась, стараясь думать только о Боге, но мысли мои
неизменно возвращались к испытаниям, о которых говорил святой отец.
Поздним вечером в мою комнату вошла тетка. Она приказала мне раз-
деться догола, вымыла меня и обрядила в черное платье, застегивающееся
только у подбородка и имевшее разрез по всей длине.
Сама она надела такое же платье, и мы, выйдя из дому, сели в закры-
тую карету. Вскоре мы въехали в ворота монастыря, а затем я очутилась
в большом зале с алтарем посередине.
— Стань на колени, племянница,— сказала она,— и подкрепи свои
силы молитвой...
Я опустилась на колени перед алтарем и начала усердно молиться.
В зал вошел высокого роста монах. Он приблизился ко мне и знаком
велел подняться с колен. Я повиновалась. Монах, широко раскрыв полы
моего платья, некоторое время рассматривал мое обнаженное тело, затем
провел рукой по груди и животу, опустил ее еще ниже и проговорил:
— Вот источник греха у всех женщин, который должен быть усмирен
и наказан во избежание дьявольского блуда!
И начал наносить мне удары сыромятной плетью.
Я ощутила непереносимую боль и бросилась прочь от него с криком:
«Пощадите! Пощадите! Сжальтесь!»
— Негодная! — возмущенно воскликнула тетка.— Где же твое сми-
рение? Смотри!
И она опрокинулась на пол, распахнув полы своего платья.
514
515
Монах начал осыпать ее яростными ударами, а она, не обращая вни-
мания на кровь, которая окрасила ее бедра, блаженно вскрикивала: «Еще!
Еще сильнее! Еще!»
Это зрелище сначала ошеломило меня, а потом вдруг заразило каким-
то непонятным, противоестественным желанием, которое заставило меня
выкрикнуть: «Я... готова!»
Тетка поднялась с пола и осыпала меня самыми нежными поцелуями.
Монах связал мне руки и закрыл глаза черной повязкой...
Мое тело содрогалось от свистящих ударов плети, и я, оцепенев от
боли, слышала топот множества ног, хохот, мужские голоса и сладостра-
стные выкрики моей тетки... Затем я утратила ощущение действитель-
ности...
Когда сознание вернулось ко мне, я почувствовала, как две сильные
руки блуждают по моему телу, и что-то продолговатое и теплое коснулось
бедер, промежности и неожиданно вонзилось, прокололо меня. Мне по-
казалось, что я разорвана пополам, я громко вскрикнула, а тело, вошед-
шее в меня, начало двигаться быстрыми толчками, а затем я ощутила
горячую и густую жидкость, которая, казалось, до краев наполнила меня
и охватила пламенем неведомого и острого наслаждения...
Мне развязали руки и сняли повязку с глаз.
Я увидела толпу монахов, окружившую меня тесным кольцом.
Их было не менее тридцати человек, и каждый из них в эту ночь грубо
насиловал меня, приобщаясь к этому пиру хищников...»
АЛЬФРЕДДЕ МЮССЕ. Галиани. 1835 г.
Говорят, что для юношей и монахов все женщины красивы.
Что ж, извращенное бытие не может не породить извращенно-
го сознания, и наоборот.
А добрыми намерениями вымощена дорога в ад.
КСТАТИ:
«Где бы ни проявлялся доселе на свете религиозный
невроз, мы находим его связанным с тремя опасными
диетическими предписаниями: отшельничество, пост и
половое воздержание. Причем, однако, нельзя с уверен-
ностью решить, что здесь причина, а что действие, и су-
ществует ли здесь вообще какое-либо соотношение меж-
ду причиной и действием. Но последнее сомнение оправ-
дывается тем обстоятельством, что как раз к наиболее
правильным признакам этого явления, как у диких наро-
дов, так и у культурных, принадлежит внезапное прояв-
ление необузданнейшего сладострастия, которое затем так
же внезапно переходит в припадок покаяния и в отрица-
ние мира и воли».
ФРИДРИХ НИЦШЕ. По ту сторону добра и зла
Как видим, обе рассмотренные нами формы оргиастических
516
проявлений в известной степени связаны с чувством причастности
к религиозному полю, которое не может не оказывать заметного
психоэнергетического влияния на личность.
Влияние поля на сексуальные проявления индивида сказывает-
ся в отношении представителей самых разных слоев обществен-
ной пирамиды, но наиболее оригинально и вместе с тем противо-
речиво оно реализуется в поведении верхушки этой пирамиды —
так называемых «первых лиц», которым сопутствует одновремен-
но и могущество власти, и ее бессилие.
iv
ЗАБАВЫ ПЕРВЫХ ЛИЦ
(Императоры. Папы. Военачальники. Вожди)
«Чем выше вознесен человек над
другими, тем порочнее его насла-
ждение».
ПЛУТАРХ
Секс, бесспорно,— именно та лакмусовая бумажка, которая без-
ошибочно проявляет многие, подчас затаенные качества человека.
Можно строго придерживаться правил этикета, можно блиста-
тельно играть величие и благородство, мудрость и гуманизм, силу
воли и святость, но истинные качества открываются лишь тогда,
когда король остается голым...
О первых лицах всегда ходило множество легенд относительно
их сексуальных подвигов. Эти легенды в разной степени соответ-
ствовали реальному положению вещей, но в одном их можно счи-
тать вполне достоверными — в повышенных сексуальных жела-
ниях этих людей.
Существует известная взаимосвязь между уровнем власти и уров-
нем желаний, которые обусловлены не столько физиологически-
ми, сколько психическими потребностями.
АРГУМЕНТЫ:
«...человек, испытывающий необходимость доказать самому себе
свою силу, показать другим свое превосходство или подчинить других
через доминирование в сексуальной сфере, будет сексуально легко
возбудимым и испытывающим болезненное напряжение, если его
сексуальное желание не будет удовлетворяться. Он будет склонен
думать, что его желания коренятся в физиологической потребно-
517
сти организма, тогда как на деле они обусловлены его психическим
состоянием».
ЭРИХ ФРОММ. Человек для самого себя
Психическая потребность во всестороннем доминировании над
другими людьми, вступая во взаимодействие с природными влече-
ниями, часто проявляется в самых неожиданных формах, то соот-
ветствующих, то прямо противоположных традиционному имид-
жу властителя.
Как сказала когда-то Екатерина Великая, победителей не
судят.
Но кто запретит их обсуждать?
Да и не столько их личные секреты, сколько факты, ставшие
достоянием истории...
Гай Юлий Цезарь, римский император и великий полководец.
Тот, который перешел реку Рубикон со словами: «Жребий бро-
шен!», тот, кто сказал: «Veni, vidi, vici» (Пришел, увидел, победил),
и чьей последней фразой было: «И ты, Брут!»
В юности, в самом начале своей военной карьеры, выступил в
роли пассивного гомосексуалиста во время поездки по делам службы
Ю. Ш. Фон Карольсфельд. Давид и Вирсавия
518
в Вифинию, к царю этой страны Никомеду, который и стал его
первым «мужем».
ФАКТЫ:
«...это был позор тяжкий и несмываемый, навлекший на него все-
общее поношение. Я не говорю о знаменитых строках Лициния
Кальва:
...и все остальное,
Чем у вифинцев владел Цезарев задний дружок.
Умалчиваю о речах Долабеллы и Куриона-старшего, в которых
Долабелла называет его «царской подстилкой» и «царицыным раз-
лучником», а Курион —' «злачным местом Никомеда» и «вифин-
ским блудилищем». Не говорю также об эдиктах Бибула, в которых
он обзывает своего коллегу вифинской царицей и заявляет, что
раньше он хотел царя, а теперь царства; в то же время по словам
Марка Брута, и некий Октавий, человек слабоумный и потому не-
воздержанный на язык, при всем народе именовал Помпея царем,
а Цезаря величал царицей. Но Гай Меммий прямо попрекает его
тем, что он стоял при Никомеде виночерпием среди других любим-
чиков на многолюдном пиршестве, где присутствовали и некото-
рые римские торговые гости, которых он называет по именам.
А Цицерон описывал в некоторых своих письмах, как царские слу-
жители отвели Цезаря в опочивальню, как он в пурпурном одея-
нии возлег на золотое ложе и как растлен был в Вифинии цвет
юности этого потомка Венеры; мало того, когда однажды Цезарь
говорил перед сенатом в защиту Нисы, дочери Никомеда, и пере-
числял все услуги, оказанные ему царем, Цицерон его перебил:
«Оставим это, прошу тебя: всем отлично известно, что дал тебе он
и что дал ему ты!»
Наконец, во время галльского триумфа его воины, шагая за колес-
ницей, среди других насмешливых песен распевали и такую, полу-
чившую широкую известность:
Галлов Цезарь покоряет, Никомед же — Цезаря:
Нынче Цезарь торжествует, покоривший Галлию,—
Никомед не торжествует, покоривший Цезаря».
ГАЙ СВЕТОНИЙ ТРАНКВИЛЛ. Жизнь двенадцати Цезарей
По свидетельству историка, Курион-старший называл его «му-
жем всех жен и женою всех мужей».
«Голубые» приключения не мешали, однако, Юлию Цезарю быть
признанным победителем огромного количества женщин.
Его любовницами были жены многих римских сенаторов,
мавританская царица Эвноя и египетская царица Клеопатра, ро-
дившая от него сына, а его многолетняя любовница Сервилия,
мать Брута, в конце концов свела его со своей дочерью Юни-
ей Третьей.
Каждый из многочисленных походов Цезаря вносил заметные
дополнения в список его любовниц, и солдаты не без оснований
пели:
519
«Прячьте жен, ведем мы в город лысого развратника».
По его приказу народный трибун Гельвий Цинна даже подго-
товил законопроект, согласно которому Цезарю дозволялось брать
себе жен в неограниченном количестве для увеличения числа на-
следников Божественного Юлия.
Действительно, великий человек велик во всем.
Август, римский император, преемник Юлия Цезаря.
ФАКТЫ:
«В ранней юности он стяжал дурную славу многими позорными
поступками. Секст Помней обзывал его женоподобным. Марк Ан-
тоний уверял, будто свое усыновление купил он постыдной ценой,
а Луций, брат Марка,— будто свою невинность, початую Цезарем,
он предлагал потом в Испании и Авлу Гирцию за триста тысяч
сестерциев и будто икры себе он прижигал скорлупою орехов, что-
бы мягче был волос. Мало того — весь народ однажды на зрели-
щах встретил шумными рукоплесканиями брошенный со сцены стих,
угадав в нем оскорбительный намек на его счет,— речь шла о жре-
це Матери богов, ударяющем в бубен:
— Смотри, как все покорствует развратнику!
Что он жил с чужими женами, не отрицают даже его друзья; но
они оправдывают это тем, что он шел на это не из похоти, а по
расчету, чтобы через женщин легче выведывать замыслы против-
ников. А Марк Антоний, попрекая его, поминает и о том, как не
терпелось ему жениться на Ливии, и о том, как жену одного кон-
суляра он на глазах у мужа увел с пира к себе в спальню, а потом
привел обратно, растрепанную и красную до ушей, и о том, как
он дал развод Скрибонии за то, что она позволяла себе ревновать
к сопернице, и о том, как друзья подыскивали ему любовниц, раз-
девая и оглядывая взрослых девушек и матерей семейств, словно
рабынь у работорговца Торания.
Антоний даже писал ему по-приятельски, когда между ними еще
не было ни тайной, ни явной вражды: «С чего ты озлобился? Отто-
го, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего
дня, а уже девять лет. А ты как будто живешь с одной Друзиллой?
Будь мне неладно, если ты, пока читаешь это письмо, не переспал
со своей Тертуллой, или Терентиллой, или Руфиллой, или Сильви-
ей Титизенией, или со всеми сразу,— да не все ли равно в конце
концов, где и с кем ты путаешься?»
ГАЙ СВЕТОНИЙ ТРАНКВИЛЛ. Жизнь двенадцати цезарей
Август, которого, как и Юлия, называли Божественным, не мог
устоять перед искушением примерить на себя личину бога, что он
и сделал, устроив грандиозное пиршество, названное в народе
«Пиром двенадцати богов». Участники этого пиршества были оде-
ты богами и богинями, а сам император исполнял роль Аполлона,
разумеется, со всеми прерогативами этого бога, осыпавшего лю-
бовными ласками всех окружающих в самых разнообразных фор-
мах, независимо от пола.
520
Эта разнузданная и пышно обставленная оргия вызвала всеоб-
щее возмущение еще и тем, что она отличалась поистине божест-
венной роскошью и изобилием, в то время как в Риме царил го-
лод. К открытой развращенности Августа все уже давно привыкли
и не ставили это качество ему в вину, но этот роскошный пир на
глазах у голодных римлян расценивался исключительно как на-
глый беспредел императора, вызвавший волну всеобщего возму-
щения.
Вызывающим считался и его закон о браке, в корне подрываю-
щий все сложившиеся традиции и освящавший всеобщий разврат,
который до этого все-таки вынужден был рядиться в тогу внешней
благопристойности.
Именно Август открыто держал при себе мальчика Сарментуса
для «задних» развлечений, именно он учредил специальные при-
дворные должности «комиссаров сладострастия», которым надле-
жало изобретать и разрабатывать новые формы и виды сексуаль-
ных сношений. Это своеобразное «конструкторское бюро» просу-
ществовало довольно долго и при последующих императорах,
изобретая не только способы и варианты, но и специальные ак-
сессуары и приспособления, которые в наше время можно увидеть
на прилавках секс-шопов.
Так что, все новое — это хорошо забытое старое.
Тиберий, римский император.
Этот господин в сексуальных проявлениях пошел еще дальше
своих предшественников, не ограничиваясь костюмированными
пирами с голыми «богинями» или одним-двумя мальчиками для
утех.
Похотливость сочеталась в нем с извращенной, патологической
жестокостью, присущей, впрочем, многим из его предшественни-
ков и последователей.
На острове Капри, где он жил некоторое время, самые изо-
щренные и жестокие казни совершались вперемежку с самыми
фантастическими оргиями, упоминания о которых и по сей день
привлекают на Капри толпы туристов.
ФАКТЫ:
«Но на Капри, оказавшись в уединении, он дошел до того, что
завел особые постельные комнаты, гнезда потаенного разврата.
Собранные толпами отовсюду девки и мальчишки — среди них
были те изобретатели чудовищных сладострастии, которых он на-
зывал «спинтриями»,— наперебой совокуплялись перед ним по трое,
возбуждая этим зрелищем его угасающую похоть.
Спальни, расположенные тут и там, он украсил картинами и ста-
туями самого непристойного свойства и разложил в них книги Эле-
фантиды, чтобы всякий в своих трудах имел под рукою предписан-
ный образец.
Даже в лесах и рощах он повсюду устроил Венерины местечки, где
521
в гротах и между скал молодые люди обоего пола предо всеми изо-
бражали фавнов и нимф. За это его уже везде и открыто стали
называть «козлищем», переиначивая название острова.
Но он пылал еще более гнусным и постыдным пороком: об
этом грешно даже слушать и говорить, но еще труднее этому
поверить. Он завел мальчиков самого нежного возраста, которых
называл своими рыбками и с которыми он забавлялся в посте-
ли. К похоти такого рода он был склонен и от природы, и от
старости.
Поэтому отказанную ему по завещанию картину Паррасия, изо-
бражавшую совокупление Мелеагра и Аталанты, он не только при-
нял, но и поставил в своей спальне, хоть ему и предлагалось на
выбор получить вместо нее миллион деньгами, если предмет кар-
тины его смутит.
Говорят, даже при жертвоприношении он однажды так распалил-
ся на прелесть мальчика, несшего кадильницу, что не мог усто-
ять, и после обряда чуть ли не тут же отвел его в сторону и
растлил, а заодно и брата его, флейтиста; но когда они после
этого стали попрекать друг друга бесчестием, он велел перебить
им голени».
ГАЙ СВЕТОНИЙ ТРАНКВИЛЛ. Жизнь двенадцати цезарей
Тиберий был всеяден, и женщинам уделял не меньше внимания,
чем мальчикам, но к обычному половому акту он еще с юности не
испытывал особой тяги, поэтому предпочитал содомию и различ-
ные виды орального секса.
Однажды он заполучил в свою спальню знатную римлянку
Маллонию, которая в принципе была не прочь отдаться импера-
тору, но когда он предъявил ей весь набор своих сексуальных при-
страстий, матрона категорически отказалась выполнять его требо-
вания.
Рассерженный Тиберий через платных доносчиков обвинил
Маллонию ни больше, ни меньше чем в государственной из-
мене.
Состоялся суд, на котором он председательствовал. Во время
допроса обвиняемой император часто повторял один и тот же во-
прос: «Ты не жалеешь?..» Доведенная до отчаяния женщина обоз-
вала его «волосатым и вонючим стариком с похабной пастью»,
бросилась бежать из здания суда и, вернувшись в свой дом, зако-
лолась кинжалом.
День его смерти превратился во всенародный праздник.
Гай Калигула, римский император.
Об этом человеке написано множество книг, отснято множе-
ство кинофильмов, его имя стало нарицательным определением
изощренного разврата и столь же изощренных жестокости и ве-
роломства.
Его называют кровосмесителем, убийцей и тираном.
Это он всерьез намеревался присвоить звание сенатора своему
любимому коню.
522
Это он держал в спальных покоях специально обученных псов,
с которыми, по высочайшему повелению, должны были вступать
в половые сношения самые знатные женщины Рима.
Наряду с псами в его дворце содержался своеобразный от-
ряд, состоящий из мальчиков, гермафродитов, карликов, кото-
рые должны были служить исключительно сексуально-экзоти-
ческим целям.
Это он официально открыл в своем дворце мужской бордель.
И современники, и более поздние историки характеризовали
его не иначе как «кровавым чудовищем».
ФАКТЫ:
«О браках его трудно сказать, что в них было непристойнее: заклю-
чение, расторжение или пребывание в браке.
Ливию Орестиллу, выходившую замуж за Гая Пизона, он сам явил-
ся поздравить, тут же приказал отнять у мужа и через несколько
дней отпустил, а два года спустя отправил в ссылку, заподозрив,
что она за это время опять сошлась с мужем. Другие говорят, что на
самом свадебном пиру он, лежа напротив Пизона, послал ему за-
писку: «Не лезь к моей жене!», а тотчас после пира увел ее к себе и
на следующий день объявил эдиктом, что нашел себе жену по при-
меру Ромула и Августа.
Лоллию Павлину, жену Гая Меммия, консуляра и военачальника,
он вызвал из провинции, прослышав, что ее бабушка была когда-
то красавицей, тотчас развел с мужем и взял в жены, а спустя
немного времени отпустил, запретив ей впредь сближаться с кем
бы то ни было.
Цезонию, не отличавшуюся ни красотой, ни молодостью и уже
родившую от другого мужа трех дочерей, он любил жарче всего за
ее сладострастие и расточительность: зачастую он выводил ее к
войскам рядом с собою, верхом, с легким щитом, в плаще и шле-
ме, а друзьям даже показывал ее голой...
Целуя в шею жену или любовницу, он всякий раз говорил: «Такая
хорошая шея, а прикажи я — и она слетит с плеч!»...
Стыдливости он не щадил ни в себе, ни в других. С Марком Лепи-
дом, с пантомимом Мнестром, с какими-то заложниками он, гово-
рят, находился в постыдной связи.
Валерий Катулл, юноша из консульского рода, заявлял во всеуслы-
шание, что от забав с императором у него болит поясница.
Не говоря уже о его кровосмешении с сестрами и о его страсти к
блуднице Пираллиде, ни одной именитой женщины он не остав-
лял в покое.
Обычно он приглашал их вместе с мужьями к обеду, и когда они
проходили мимо его ложа, осматривал их пристально и не спеша,
как работорговец, а если иная от стыда опускала глаза, он при-
поднимал ей лицо своею рукою. Потом он при первом желании
выходил из обеденной комнаты и вызывал к себе ту, которая боль-
ше всего ему понравилась; а вернувшись еще со следами наслаж-
дений на лице, громко хвалил или бранил ее, перечисляя в под-
робностях, что хорошего и что плохого нашел он в ее теле и ка-
523
кова она была в постели. Некоторым в отсутствие мужей он по-
слал от их имени развод и велел записать это в ведомости».
ГАЙ СВЕТОНИЙ ТРАНКВИЛЛ. Жизнь двенадцати цезарей
Ко всему прочему Калигула был еще и трансвеститом — он
безумно любил щеголять в женском платье, при всех положенных
аксессуарах и драгоценностях.
Нерон, римский император.
Этот человек не менее зловеще известен, чем Калигула, как
своими жестокостями и сексуальными фантазиями, так своей стра-
стью к актерскому ремеслу, а также тем, что, повинуясь минутной
прихоти, он — ни больше, ни меньше — сжег город Рим.
Это был бисексуал с необузданной похотью, жертвами которой
становились буквально все окружающие, кого он избирал объек-
том своих утех.
Огромное количество соблазненных и изнасилованных им жен-
щин постоянно перемежалось мальчиками и зрелыми мужчинами.
Но и это не все. Нерон видел особое удовольствие в заключе-
нии законных браков с представителями своего пола.
ФАКТЫ:
«Для него самого, опозоренного всевозможными деяниями, все
равно, были ли они дозволены или нет, не оставалось, по-видимо-
му, больше новых преступлений, которые могли бы его выставить
еще в худшем свете, если бы он за несколько дней до того не всту-
пил бы в формальную супружескую связь с неким Пифагором, од-
ним из развратной толпы, и не отдался бы ему в жены.
Императору надели фату, выставлены были приданое, брачная по-
стель, свадебные факелы; все было выставлено напоказ, что даже
у женщин скрывает покров ночи».
ТАЦИТ. История
А спустя всего лишь несколько дней после этой свадьбы Не-
рон,— уже в качестве мужа,— венчается с вольноотпущенником
Спором, которого взял в «жены» за сходство со своей второй же-
ной, Поппеей Сабиной.
С этой целью Нерон приказал кастрировать юношу, нарядить
в платье императрицы и отныне, называть только Сабиной.
Их свадьба праздновалась в Греции с поистине императорской
пышностью. Поздравляющие всерьез желали новобрачным кучу
наследников!
Спора, получившего большое приданое, отныне называли Са-
биной и императрицей.
На вопрос, как ему нравятся подобные браки, один смельчак-
философ так ответил императору: «Ты правильно делаешь, что
берешь себе таких жен. Жаль, что боги не захотели внушить такую
же страсть и твоему отцу».
524
Неуемному Нерону и этого показалось мало, и он вскоре вы-
шел замуж за своего секретаря, вольноотпущенника Дорифора,
причем, в первую брачную ночь он дико вопил на весь дворец, как
насилуемая девушка.
Вскоре сам он изнасиловал весталку Рубрию.
Обвиняют его и в кровосмесительной связи с матерью, кото-
рую он в итоге сжил со свету.
Любовь к театральному искусству проявилась и в сексуаль-
ной сфере. Представим себе небольшую арену со вкопанны-
ми в центре ее столбами. К столбам привязаны 8—10 обна-
женных мужчин и женщин. Под звуки торжественной музы-
ки на арену въезжает повозка с клеткой, в которой мечется
и рычит одетый в звериную шкуру Нерон. Служители откры-
вают дверцу. Император с диким ревом выскакивает из нее и
набрасывается на привязанных к столбам людей, торопливо со-
вокупляясь с ними. Наконец, насытив свою похоть в роли
субъекта, он тут же превращается в объект и отдается своему
любимому мужу Дорифору.
Вот такие характерные забавы римских императоров, чьи бюс-
ты выставлены в музее Ватикана.
Что же касается особых наклонностей первых лиц католиче-
ской церкви — Римских Пап, то их в свое время довольно де-
тально исследовал маркиз де Сад, при всей неоднозначности твор-
чества которого, тем не менее, никто не мог упрекнуть в извраще-
нии исторических фактов.
Будучи убежденным антиклерикалом, маркиз позволял себе
•весьма резкие выпады в сторону церкви и ее высших пастырей,
что в немалой мере способствовало увеличению сроков его зато-
чения в разных тюрьмах Франции.
Итак, Их Святейшества Папы...
«Либерии, из страха и по своей слабости, затащил всю церковь
в арианизм*.
Григорий объявил вне закона искусства и науки, объясняя это
тем, что только невежество угодно вашей абсурдной религии; этот
Григорий дошел до того, что превозносил королеву Брунгильду,
отъявленную злодейку, о которой Франция со стыдом вспоминает
по сей день.
Стефаний VI умудрился — какой смешной и варварский обы-
чай! — наказать даже мертвое тело Формозуса, своего предшест-
венника, запятнавшего себя чудовищными преступлениями.
Сергий запятнал себя гнусным распутством, и его постоянно
водили за нос потаскухи.
Иоанн XI, сын одной из них, сам сожительствовал в гнусном
инцесте с Морозией, своей матерью.
* Ересь IV века н. э., названная по имени Ариуса из Александрии, который
отрицал божественность Христа.
525
Иоанн XII, страстный идолопоклонник, превратил храм божий
в арену для своих мерзких оргий.
Бонифаций VII настолько жаждал папской тиары, что убил Бе-
недикта VI, своего предшественника*.
Григорий VIII, более деспотичный, нежели любой король, за-
ставил их всех униженно просить милости у своих дверей; он про-
лил море крови в Германии единственно из-за своей гордыни и
тщеславия; он говорил, что папа не может ошибаться, что все папы
непогрешимы, что достаточно сесть на трон Святого Петра, чтобы
сравняться в могуществе с Богом.
Паскаль II, следуя этим гнусным принципам, натравил импе-
ратора на собственного отца.
Александр III выпорол самым унизительным образом Генри-
ха II Английского за убийство, которого тот никогда не совер-
шал; он же предпринял кровавый крестовый поход против аль-
бигойцев**.
Селестин III, деспот, снедаемый тщеславием, ткнул корону на
голове Генриха IV, простертого перед ним ниц, затем сбил ее,
желая показать, что ждет короля, если тот будет недостаточно ува-
жительно относиться к папе.
Иннокентий IV отравил императора Фридриха во время нескон-
чаемых войн между гельфами и гибеллинами***, которые привели
к опустошению и упадку нравов во всей Италии.
Клемент IV приказал обезглавить одного принца только за то,
что он предъявил претензии на трон своего отца.
Бонифаций VIII был известен бесконечными ссорами с короля-
ми Франции; безбожный и честолюбивый, он был автором свя-
щенного фарса, вошедшего в историю под названием Юбилей,
единственная цель которого заключалась в том, чтобы набить пап-
ские сундуки****.
Клемент V отравил короля Генриха VI посредством отравлен-
ной облатки.
Бенедикт XII купил сестру знаменитого Петрарки, чтобы сде-
лать ее своей любовницей.
Иоанн XXIII (ic) прославился своими безумствами; объявил ере-
тиками всех, кто утверждал, что Иисус Христос жил в бедности;
он раздавал короны, изгонял остронов справедливых и заменял их
* В те времена в Риме жил некий Герардиус Бразе, считавшийся официаль-
ным отравителем Святого Престола; он отравил восемь пап по приказу тех, кто
хотел занять их место. Ватиканские первосвященники в ту пору, пишет Барониус,
были отъявленнейшими злодеями. (Прим, автора)
** Еретическая секта, существовавшая на юге Франции и севере Италии в
XII и XIII веках.
*** Гельфы, сторонники папы, и гибеллины, сторонники императора,— две
враждовавшие в Италии партии в XII-XIV веках.
**** это о нем говорили, что он влез на трон, как лис, царствовал, как лев, и
издох, как пес. (Прим, автора)
526
несправедливыми, и в своем сумасшествии дошел до того, что от-
лучил от церкви ангелов.
Сикст IV получал большие доходы с публичных домов, которые
создал в Риме; он послал швейцарцам красное полотнище и вме-
сте с ним пожелание перерезать друг другу глотки во славу Рим-
ской Церкви.
Александр VI, чье имя вызывает негодование и ужас у тех, кто
хоть немного знает его историю, был величайший злодей без чес-
ти, без совести, коварный и подлый безбожник, который совер-
шил множество жестокостей, убийств и отравлений, превзошед-
ших все, что Светоний сообщает о Тиберии, Нероне и Калигуле;
он сожительствовал со своей дочерью Лукрецией, а для возбужде-
ния похоти заставлял пятьдесят голых шлюх каждый день ползать
перед ним на четвереньках.
Лев X, чтобы каким-то образом поправить состояние, разграб-
ленное предшественниками, придумал продажу индульгенций; он
был настолько безбожником, что однажды, когда его друг карди-
нал Бембо привел ему цитату из Священного Писания, тот отве-
тил: «Какого дьявола ты ко мне пристал со своими сказками о
Христе?»
Юлий III, настоящий Сарданапал, довел бесстыдство до такой
степени, что сделал своего педераста кардиналом; однажды, сидя
голым в своей комнате, он -заставил раздеться входящих к нему
членов Священной Коллегии с такими словами: «Друзья мои, если
бы мы вышли в таком виде на улицы Рима, нас перестали бы
почитать. Неужели мы что-то значим только благодаря своим оде-
ждам?»
Пий V, которого считали святым и фанатиком-извергом, был
причиной всех репрессий, обрушившихся на протестантов во
Франции; он вдохновлял на жестокости герцога Альбу и прика-
зал умертвить Палеарио только за то, что тот сказал, что Инкви-
зиция огнем и мечом расправляется с литераторами; наконец, он
объявил, что перестал верить в спасение с тех пор, как сделался
папой.
Григорий XIII страстно приветствовал резню в ночь Святого
Варфоломея и лично послал письмо Карлу IX, побуждая его участ-
вовать в бойне.
Сикст V объявил, что в летнее время в Риме разрешается сколь-
ко угодно заниматься содомией, а порядок в городе поддерживал
тем, что топил в крови любое недовольство.
Клемент VIII был вдохновителем знаменитого «порохового за-
говора».
Павел V развязал войну против Венеции за то, что городской
суд собрался наказать монаха, который изнасиловал и убил двена-
дцатилетнюю девочку.
Григорий XV написал Людовику XIII: «Карайте огнем и мечом
тех, кто выступает против меня».
527
Урбан VIII поддерживал ирландских головорезов, которые ис-
требили сто пятьдесят тысяч протестантов.
И перечень этот можно продолжать до бесконечности».
Так или иначе, но автоматизированный ореол святости в соче-
тании с безграничной и фактически бесконтрольной властью не
мог и не может не порождать сугубо человеческих проявлений,
описания которых заинтересованные лица называют не иначе как
кощунством и клеветой.
Но факты остаются фактами, будь то сморкание в руку у входа
на трибуну Мавзолея «первого красного офицера» Ворошилова или
сексуальные забавы Папы Пия VI. Разница только в том, что пер-
вый факт зафиксировала беспристрастная кинопленка, а второй —
пристрастное изложение скандально известного маркиза де Сада.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Его святейшество поднял руку, и его юные боевые помощники, ожи-
давшие на ступенях, бросились исполнять приказ, понятый ими без вся-
ких слов. В ту же минуту на помост поднялись три девушки. Папа сел
одной из них на лицо, насадив свой анус на ее высунутый язычок, вторая
взяла в рот его член, третья начала щекотать ему яички; я устроилась так,
чтобы Пий VI мог осыпать похотливыми поцелуями мой зад. Когда освя-
тили гостию, прислужник принес ее на помост и почтительно возложил
на кончик папского фаллоса, и в тот же момент этот отъявленный содо-
мит, приподнявшись, одним толчком вогнал ее в мой задний проход. Нас
окружили шестеро девушек и шестеро очаровательных юношей; один,
самый красивый из них, ласкал мне влагалище, а его член массировала
одна из девушек. На меня скоро нахлынула горячая волна сладострастия;
вздохи, стоны, богохульные проклятия Браски возвестили о приближаю-
щемся экстазе, ускорили мой оргазм, и мы оба изверглись, испуская кри-
ки восторга. Меня содомировал первосвященник, в моем заду покоилось
тело христово, и вы, друзья мои, легко представите себе мое наслаждение!
Мне кажется, никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Мы в
истоме откинулись на тела лежавших на помосте небесных созданий.
Первая церемония завершилась».
МАРКИЗ ДЕ САД. Жюльетта
Характер неформальных проявлений власть имущих, как дока-
зала история, всегда отражал подлинную степень законности и
прочности власти, которой обладал тот или иной ее субъект. На-
пример, случайно проникший на вершину французского полити-
ческого Олимпа кардинал Мазарини позволял себе лишь глубоко
засекреченный разврат с королевой-регентшей Анной Австрий-
ской, в то время как один из вождей аристократической оппози-
ции принц крови Людовик Конде, кроме того что открыто сожи-
тельствовал со своей родной сестрой, позволял себе самые экстра-
вагантные выходки, нимало не заботясь о реакции общественного
мнения.
528
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Его адъютант, Жюльен Бурвиль, однажды вечером ввел в палатку
монументальную фламандку и молча застыл у порога.
Увидев фламандку, крепко сбитую, широкобедрую, краснощекую,
принц вначале нахмурился, но затем громко расхохотался и сказал:
— Благодарю, Бурвиль! Вы — сама проницательность... Отлично...
Передайте мой приказ маршалу де Граммону: огонь по испанским пози-
циям всеми наличными силами артиллерии! Через...— он бросил быст-
рый взгляд на безмятежное лицо фламандки...— через пять минут!
Бурвиль широко улыбнулся и исчез за дверью.
Принц шагнул к фламандке. Она, либо не сообразив, зачем ее приве-
ли в палатку командующего армией, либо отдавая дань своеобразному
кокетству, равнодушно взглянула на хрупкого Конде и начала деловито
собирать со стола грязную посуду.
— Оставь,— покачал головой принц,— это сделает мой камердинер.
Фламандка обернулась к нему и ответила длинной фразой на своем
наречии, из которой Конде понял лишь слово «чистота».
Он взял из вазы большое краснобокое яблоко и, приветливо улыбаясь,
протянул его своей нежданной гостье. Та сделала книксен, улыбнулась в
ответ и с хрустом вонзила в яблоко крепкие белые зубы, даже не потру-
дившись взять его из рук принца.
В этот миг земля вздрогнула от тяжкого грохота: вся осадная артилле-
рия, во исполнение полученного приказа, била по Дюнкеркскому плац-
дарму.
Это было настолько неожиданно и впечатляюще, что фламандка, так и
оставшись с яблоком в зубах, зажала уши руками и, подбежав к кровати,
склонилась над ней, пряча голову в ворохе подушек.
Принц, как был в сапогах со шпорами и с тяжелым палашом на боку,
решительно шагнул к ней, задрал юбки и слился под яростный рев ору-
дий с этим могучим, здоровым телом, как мифический Антей с землей,
проникаясь ее живительной силой.
Потом, когда фламандка ушла, по-детски радуясь перстню, подарен-
ному принцем, он задумчиво проговорил:
— Сегодня меня посетила сама Природа...»
ВАЛЕРИЙ ГИТИН. Кавалерия любви
Людовик XIV, которого называли «Король-Солнце», часто уст-
раивал пышные любовные празднества, воспроизводившие дух
античных вакханалий.
Август II, курфюрст саксонский и король польский, прозван-
ный Сильным за то, что он мог шутя сломать подкову или рас-
плющить в руках серебряный кубок, был мужем 700 жен и отцом
354 детей. За ночь он, как правило (по словам современников)
посещал не менее 4—5 любовниц.
Иван IV Грозный, о котором говорили, что он «многих жен суп-
руг», в перерывах между массовыми казнями и пытками развлека-
ясь со своими опричниками в Александровской слободе, преда-
вался там безудержному разврату, объектами которого были не
18 Это жестокое животное — мужчина
529
Г. Риго. Людовик XIV.
При нем придворная жизнь была праздником самых изощренных наслаждений.
530
только многочисленные женщины, но и мужчины, в частности
боярин Басманов, который на царских попойках щеголял в жен-
ском платье и исполнял любые капризы своего своенравного вла-
стелина.
Петр I, как отмечают историки, был неистощим и всеяден в
плотских утехах, не делая различий между придворными дамами и
прачками, а также между православными, католичками, протес^
тантками и прочими верующими женского пола.
Впрочем, не только женского. Многие современники Петра
приводят немало свидетельств его крайней развращенности. Виль-
боа, императорский лейб-медик, отмечал: «В теле его величества
сидит, должно быть, целый легион бесов сладострастия». Имеется
достаточно указаний на то, что не был чужд содомии и находился
в постоянной связи со своим любимцем князем Александром Мен-
шиковым.
Своих любовниц он охотно делил с друзьями, правда, пося-
гательство на них посторонних вызывало безумный гнев импе-
ратора.
Петр отдавал должное и массовым формам разгула, сочинив
устав организованного им «Сумасброднейшего, Всешутейшего и
Всепьянейшего Собора», собрания которого превращались в раз-
нузданные оргии. В них принимали участие и жены всех придвор-
ных, и их дочери, и родственницы, и просто случайные женщины,
соответствовавшие вкусам и требованиям членов «Собора» и его
«протодиакона Петра».
Молодых и знатных девиц, прошедших оргии «Собора», импе-
ратор затем успешно выдавал замуж за мелкопоместных дворян,
одаривая их крупным приданым.
Константин Павлович, великий князь.
Этот человек принимал самое непосредственное участие в убий-
стве своего отца, императора Павла I, и, кроме того, вошел в исто-
рию династии Романовых как кровавое сексуальное чудовище.
ФАКТЫ:
«А. М. Тургенев записал и то, что тщательно скрывалось от посто-
ронних ушей и глаз, назвав этот фрагмент своих воспоминаний
«Эпизод с госпожою Арауж».
Развратнейший и вечно пьяный Константин набрал себе в адъю-
танты развратнейших, бессовестнейших и бесчестнейших людей —
Н. А. Чичерина, Олсуфьева, Нефедьева, А. С. Шульгина, К. Ф.
Баура и Янковича-Демареева. Им на глаза попала молодая краси-
вая вдова банкира Араужа, мать двоих малолетних дочерей, жен-
щина скромная и богобоязненная.
Адъютант Константина Баур знал госпожу Арауж с детства и на
правах близкого знакомого часто бывал в доме ее родителей. О
красавице вдове узнал Константин и стал домогаться близости с
нею, но Арауж решительно отказала великому князю. Тогда Кон-
18’
531
стантин поклялся, что все равно добьется своего во что бы то ни
стало.
Константин послал в дом Арауж карету и велел слуге сказать, что
ее просит заехать в Зимний дворец живущий там друг ее Баур, к
тому же заболевший. Арауж поверила и поехала во дворец. Однако
ее привезли не к Бауру, а к Константину, окруженному толпой
пьяных офицеров. Баура среди них не было.
«Благопристойность,— пишет А. М. Тургенев,— не позволяет пе-
ресказать, что изверги, начиная с великого князя, с ней делали! До
того даже, что когда Арауж от насилия, ей сделанного двадцатью
или более людей, лишилась жизни, изверги, а именно Шульгин и
Чичерин, еще продолжали действие! Бездыханное тело Арауж с пе-
реломанными суставами в руках и ногах было привезено в дом ее
матери и брошено в прихожей комнате».
Только из-за того, что Арауж, как и ее покойный муж, были прус-
скими подданными, по требованию прусского посланника было
начато следствие.
Во главе комиссии был поставлен Д. А. Гурьев, и комиссия, дав
заключение, что Арауж умерла, объяснила это эпилептическим при-
падком, во время которого она и поломала себе руки и ноги. Такое
заключение обошлось Константину в двадцать тысяч рублей.
К сказанному следует добавить, что в это время Константин, по
словам А. М. Тургенева, болел плохо залеченным сифилисом, но
это не останавливало светских дам, которые искали близости с
ним.
Камергер П. Н. Нарышкин угодливо предлагал Константину и соб-
ственную жену, и ее родную сестру, ожидая, когда великий князь
выпустит из спальни одну из них и тотчас же призовет другую.
В отличие от Александра, Константин, активно участвовавший в
заговоре, угрызений совести из-за смерти отца не испытывал и от
душевных переживаний был совершенно избавлен. Правда, после
смерти госпожи Арауж безобразные оргии и кутежи несколько при-
утихли, но в основе своей Константин оставался прежним — убе-
жденным в безнаказанности, разнузданным развратником, кути-
лой и хамом».
ВОЛЬДЕМАР БАЛЯЗИН. Сокровенные истории дома Романовых
Брат Константина император Александр I не был столь развра-
щен, однако его многочисленные любовные похождения не раз
становились предметом живейшего обсуждения не только в Пе-
тербурге или Москве, но и в столицах всей Европы.
Когда, после разгрома Наполеона, в Вене осенью 1814 года со-
стоялся конгресс союзников по коалиции, Александр имел там
потрясающее всех количество сексуальных партнерш, частью прие- >
хавших с ним из России, частью вызванных им в Вену из многих
европейских столиц.
Не гнушался он и местными кокотками.
Венские остряки заявляли, что баварский король — пьет за
всех, вюртембергский — ест за всех, а русский — любит за всех.
Наполеон I, император Франции.
532
Наполеон I.
Этот человек был весьма
любвеобилен, но истинной
его страстью всегда была
власть. Как выразился Гете,
«для Наполеона власть была
то же самое, что музыкаль-
ный инструмент для вели-
кого артиста».
Он был искренне при-
вязан к своей первой же-
не, Жозефине, но вообще
на женщин смотрел лишь
как на приправу к ост-
рому блюду политики, не
более.
В отношениях Наполео-
на с женщинами самой ха-
рактерной, по мнениям со-
временников, была такая
ситуация.
Наполеон работает за столом в своей палатке (или в кабинете
походной ставки). Он в мундире, в ботфортах, при шпаге. Впу-
щенная доверенным лицом,’входит очередная претендентка на ин-
тимное внимание императора. Тот, не отрывая пера от листа бума-
ги, бросает на нее короткий взгляд. Если женщина показалась ему
достойной того, чтобы уделить ей четверть часа своего драгоцен-
ного времени, Наполеон размашистым движением указывает ей
на постель, продолжая писать до тех пор, пока она не разденется и
не уляжется. Тогда он, дописав фразу, швыряет перо и, не снимая
мундира, сапог и шпаги, наскоро овладевает ею и сразу же возвра-
щается к своим неотложным делам.
Если же претендентка с первого взгляда не производит на него
сексуального впечатления, император, досадливо поморщившись,
указывает ей на дверь.
Разводясь с Жозефиной, он сказал свой знаменитый афоризм:
«У политики нет сердца, а есть лишь одна голова».
Одна из его любовниц, мадемуазель Жорж, актриса, в 1808 году
приехала в Петербург, где за короткое время успела побывать в
постелях и императора Александра, и его брата Константина. И
тот, и другой отнюдь не были ею очарованы, а Константин выска-
зывался с присущей ему грубой прямотой: «Ваша мадемуазель Жорж
в своей области не стоит того, чего стоит в своей моя парадная
лошадь».
Николай I, император.
В годы юности пользовался Смольнинским институтом благо-
родных девиц как собственным гаремом, а женившись, тот же по-
рядок ввел при дворе.
533
ФАКТЫ:
«Всякому известно, что Николай пользовался репутацией неисто-
вого крушителя девических невинностей. Можно сказать положи-
тельно, что нет и не было при дворе ни одной фрейлины, которая
была бы взята ко двору без покушений на ее любовь самого госуда-
ря или кого-нибудь из его августейшего семейства. Едва ли оста-
лась хоть одна из них, которая бы сохранила свою чистоту до заму-
жества. Обыкновенный порядок был такой: брали девушку знатной
фамилии во фрейлины, употребляли ее для услуг благочестивей-
шего, самодержавного государя нашего, и затем императрица Алек-
сандра (жена Николая) начинала сватать обесчещенную девушку за
кого-нибудь из придворных женихов».
НИКОЛАЙ ДОБРОЛЮБОВ
Остальные российские императоры, включая и последнего,
Николая II, не производили подобных эксцессов и не бросали
таких дерзких вызовов общественной нравственности.
Пришедшие им на смену большевистские вожди окружали себя
такой плотной завесой секретности и божественной недосягаемо-
сти, что сведения о их «забавах» весьма противоречивы и основа-
ны лишь на сбивчивых рассказах немногих случайно остававших-
ся в живых косвенных пособников этих «забав» и чтении между
строк некоторых писем, распоряжений и т. п.
Так, Ленин не без некоторых оснований подозревается в рас-
тлении несовершеннолетних.
О Сталине существует гораздо более обширная информация, из
которой явствует, что он, в основном, пользовался женами своих
ближайших подчиненных и специально отобранными «кандидат-
ками».
Но данные об этом скупы и расплывчаты, оставляя возможно-
сти разной их трактовки.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Теперь, только теперь многое стало понятнее. Уж как старался, как
старался Берия.
— Коба, пальчики оближешь, какую я тебе Мамкалат приготовил!
Потом лишь заметил, что почти вое его «школьницы» — из этих.
Себе он прямо на улице отлавливает, ну а мне, наверное, специально
подбирал (может, даже на пару с Кагановичем). Приручали: а вдруг ка-
кая-нибудь «дщерь» приглянется вождю по-настоящему, задержится при
нем надолго. Нашли чем приманивать!
Ничего противнее баб на свете нет, у всех только одно на уме: забрать-
ся в душу поглубже, а потом выскакивают, как сумасшедшие: ах, не тот,
ах, не такой, у меня другой идеал! Полмиру ты вождь и учитель, а для нее
ты просто хороший или дурной «характер». Это для них на первом месте.
Что грузинка, что цыганка или русская — все они одинаковы. Конечно,
«дщери», те похитрее должны быть, но и их слишком пугало происходя-
534
щее, руки-ноги отнимались. Ужас, слезы в глазах, а стола того с бериев-
скими фруктами, конфетами, винами, как черта, испугается, сидит на
краешке стула или прижалась к стеночке, а тут дверь открывается и вхо-
дит... товарищ Сталин! Так и не придет в себя за весь вечер, сколько ни
разговаривай, ни улыбайся — вялый труп, противно, на боль только и
отзывается. А одна отбивалась, даже царапала, дура: «Ты не Сталин, не-
правда, неправда! Рыжая вошь! Тут банда, вы тут одна банда!»
АЛЕСЬ АДАМОВИЧ. Дублер
Что касается сподвижника Сталина, Лаврентия Берии, то о его
страшных «забавах» написаны целые тома...
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«В Лондоне, где я жила с мужем, корреспондентом «Известий», еще в
1972 году вышла в свет книга «Комиссар», целиком посвященная Лаврен-
тию Берии. Большой том в блестящей суперобложке, на которой фото-
графия героя в пенсне, выполненная как бы в негативе. Многозначитель-
но: фотонегатив и жизненегатив.
В Англии эта книга продается свободно: плати и бери...
...По всем правилам документального искусства сделана книга: боль-
шая библиография в конце, а также именной указатель. Автор — Тадеус
Уитглин.
Пролистываю в этой книге всем сегодня известные преступления Бе-
рии, стараюсь найти нужные мне страницы.
Ищу в двух направлениях: что сказано о жене, что написано о его
любовных похождениях.
«Находясь в коцце 20-х годов в Абхазии,— рассказывает Тадеус Уитт-
лин,— Берия Жил в роскошном специальном поезде, в котором он прие-
хал в Сухуми. Поезд стоял на запасных путях, на некотором расстоянии
от здания станции, и состоял из трех пульмановских вагонов: спальни,
салон-вагона с баром и вагона-ресторана.
В тот вечер, когда Берия собирался отправиться в Тбилиси, около стан-
ции к нему подошла девушка лет шестнадцати, среднего роста, с черными
глазами и сдобной комплекции.
Девушка приехала из родной мингрельской деревни, соседствовавшей
с деревней Мерхеули, откуда родом был сам Берия. Она попросила его
заступиться за ее арестованного брата.
Берия заметил красоту девушки. Якобы желая получить дополнитель-
ные детали о брате, он пригласил ее в поезд, но не в салон-вагон и не в
ресторан.
В спальном купе Лаврентий приказал девушке раздеться. Когда она,
испуганная, хотела убежать, Берия запер дверь. Затем он ударил ее по
лицу, скрутил руки за спиной, толкнул на кровать, навалился на нее всем
телом.
Девушка была изнасилована.
Берия продержал девушку всю ночь. На следующее утро он приказал
своему ординарцу принести завтрак на двоих. Перед тем как уехать по
делам, Лаврентий снова запер свою жертву. Берия был покорен свеже-
стью и очарованием этой девушки, он также понял, что она именно тот
535
тип, который полностью соответствует его чувственности. Она была мо-
лода и невинна, но выглядела созревшей. Она была скромна, изящна, но
ни в коем случае не худа. У неё были маленькие груди, большие глаза,
излучавшие добрый свет, и пухлый чувственный рот.
Было бы глупо с его стороны отказаться от такого создания природы.
Берия провел еще несколько дней в Сухуми, проверяя выполнение пяти-
летнего плана 1928—1933 годов в деле строительства местных дорог и шоссе,
нового жилья, больниц и школ. Все это время он держал свою маленькую
пленницу запертой в поезде.
Так маленькая Нина стала его женой».
* * *
«Уже известный нам Тадеус Уиттлин не жалел красок в описании
бериевских похождений, зная, что западному читателю только подавай
«клубничку». Он сделал попытку дать некий собирательный образ зло-
дея, которому все позволено, и некую собирательную ситуацию злодей-
ства:
«Обычно машина Берии останавливалась у Театра Красной Армии.
Там недалеко была женская школа. Ученицы расходились с уроков. Бе-
рия, как черная пантера за оленятами, наблюдал за ними. Когда замечал
пухленькую девочку 14—15 лет, розовощекую, с влажными губами и ос-
лепительно белыми зубами, он указывал на нее кивком головы. Полков-
ник Саркисов, высокий, худощавый человек, подходил к девочке, отда-
вал честь, просил следовать за ним. Берия из машины наблюдал в би-
нокль, как ужас в глазах жертвы нарастал, и это доставляло ему огромное
удовольствие. Девчушка понимала, что спасения нет. Она отделялась от
группы ошарашенных сверстниц и, поникшая, как рабыня, шла за истя-
зателем. Когда она садилась рядом в машину, Берия даже не глядел на
нее, он знал все, что будет: рыдания, целования его рук, ботинок, прось-
бы отпустить.
Держа девочку за руку, Саркисов вталкивал ее на Лубянке в кабинет
Берии, который садился за стол и тихо требовал, чтобы девочка разделась.
Если она прирастала к полу, дрожала и ревела, Берия вытаскивал кнут из
ящика и ударял девочку по икрам ног. Она могла кричать сколько угодно,
в его кабинете все кричали и плакали — никто не смеялся. Он повторял
приказ раздеться. Сдавшись, она раздевалась. Он бросал ее, голую, на
диван, сминая своим весом. Если инстинктивно она сжимала ноги, он
левой рукой брал ее за волосы и бил головой о деревянный подлокотник
дивана. Девочка сдавалась. Наступал радостный миг для Берии, когда он
входил в молодое невинное тело, словно разрывал его. Девочка крича-
ла — он целовал ее слезы, катившиеся из молодых невинных глаз. Де-
флорировать, то есть лишить невинности молодое женское тело было для
Берии высшим наслаждением. Девочку тошнило от запаха водки, чесно-
ка, гнилых зубов...
Иногда Лаврентий был более благоволив к жертве, улыбался, уговари-
вал, что нет смысла пугаться. Спрашивал о родителях, братьях, сестрах.
Обещал послать их всех в лагеря, если она не согласится.
Иногда вместо Лубянки Берия приводил девочек в свой дом, там пред-
лагал гостье стакан вина. После вина девочка засыпала, и он овладевал ею.
Присутствие в доме жены не останавливало Берию, жене было раз и навсе-
гда сказано, чтобы она не входила к нему в кабинет.
536
Бывало, девочки, использованные, выброшенные из его дома, тут же
бросались в Москва-реку или вниз с крыши высокого дома».
(Из книги Ларисы Васильевой «Кремлевские жены»)
На дачах кремлевских лидеров часто устраивались концерты и
просто застолья с участием известных певиц и актрис. Некоторые
из них потом становились легкой сексуальной добычей «князей из
грязи», которые, видимо, находили особое удовольствие в облада-
нии объектами вожделений миллионов Мужчин Союза. Это их воз-
вышало в собственных глазах и давало лишнее подтверждение без-
граничности своей власти.
Ну, а «первые лица» пониже рангом удовлетворялись местны-
ми областными знаменитостями и попойками в закрытых охот-
ничьих угодьях и прочих местах, закамуфлированных под объекты
военного значения.
Впрочем, все это происходит и сейчас, с тем лишь отличием от
времен Ьрежнева, что тогда связи с преступным элементом держа-
лись в глубокой тайне, а ныне власть имущие решили освободить
себя и от этих забот, и теперь у них все общее — и дела, и поте-
хи, настолько общее, что уже и не разберешь, кто есть кто...
КСТАТИ:
«Конечно, продолжал хряк Наполеон, старые подозре-
ния ушли в прошлое, и тем не менее в целях еще большего
укрепления уз дружбы и взаимного доверия на ферме не-
давно были проведены определенные изменения. В част-
ности, раньше животные имели довольно-таки глупую при-
вычку называть друг друга «товарищ». Так вот, это обра-
щение уже упразднено. Существовал и другой, не менее
нелепый обычай, происхождение которого неизвестно,—
каждое воскресенье отдавать дань уважения черепу боро-
ва. Этот ритуал тоже упразднен, а череп зарыт за фрукто-
вым садом. Уважаемые гости, возможно, обратили внима-
ние на зеленей флаг, развевающийся на мачте. Если так,
то, очевидно, они заметили, что на нем отсутствуют рога и
копыта. Отныне это будет просто зеленый флаг.
Что же касается прекрасного и поистине добрососед-
ского выступления мистера Пилкингтона, закончил свою
речь Наполеон, то он хотел бы сделать одно небольшое
уточнение. Мистер Пилкингтон несколько раз упомянул
о «Ферме животных». Конечно, ему ничего и не могло
быть известно, ибо он, Наполеон, сейчас впервые объяв-
ляет об этом, но таковой больше не существует — фер-
ма называется «Усадебная», что, собственно, и является
ее первоначальным названием.
537
В заключение Наполеон сказал:
— А теперь, господа, позвольте предложить тот же
тост, но в несколько иной форме. Наполните бокалы до
краев. За процветание фермы «Усадебная», господа!
Раздались аплодисменты, сердечные возгласы, и по
кругу снова пошел кувшин с пивом. Но животным, кото-
рые с улицы наблюдали за происходящим, вдруг показа-
лось, что в комнате творится что-то очень странное. Что-
то изменилось в облике свиней. Только что? Мутные глаза
Кловеры перескакивали с одной морды на другую. У од-
них пять подбородков, у других четыре или три, однако
что-то объединяло их и делало очень похожими.
Затем аплодисменты утихли, снова появились карты,
и животные молча отползли от окна.
Но не успели они отойти и на двадцать шагов, как
в доме раздался страшный шум. Животные останови-
лись и бросились назад. Похоже, разгорался крупный
скандал. Все кричали, били кулаками по столу, подоз-
рительно оглядывали друг друга... Оказалось, Наполе-
он и мистер Пилкингтон одновременно выложили на
стол по тузу пик.
Двенадцать таких разных и таких одинаковых голо-
сов гневно обвиняли друг друга. И больше не было со-
мнений в том, что произошло с мордами свиней. Живот-
ные переводили взгляд с людей на свиней, затем — со
свиней на людей, но уже невозможно было понять, кто
есть кто!»
ДЖОРДЖ ОРУЭЛЛ. Ферма животных
Эти строки написаны более чем полвека назад, но едва ли са-
мый «крутой» журналист, анализируя современные социальные
процессы, выскажется более точно.
А что касается современных забав тех, которые в состоянии их
оплатить, то здесь, как и в порнобизнесе (или как в развлечениях
Калигулы), прослеживается тяга к остро приправленной экзотике,
вызванная состоянием крайнего пресыщения.
ФАКТЫ:
(Из газеты «Спид-инфо», февраль 1997 г.)
«Побывавший в Берлине корреспондент «С.-И.» передал в редак-
цию вырезку из местной газеты «Нойес Дойче Цайтунг»:
* Экзотически# тур в гости к русской мафии.
* Опасное, но незабываемое путешествие.
* Захватывающие приключения, знакомства, ощущения — баня,
пьянка в «русских палатах», стрельбище.
Это было год назад. И вот только недавно хозяева тура дали согла-
сие на встречу.
538
В условленное Iвремя корреспондентов «С.-И.» посадили в «БМВ»
с затемненными стеклами и повезли в гости к русской мафии.
Деревянный рубленый дом на берегу Волги, в 200 километрах от
Москвы. Посреди просторной комнаты — большой стол, нестру-
ганые табуретки. Русская печь с полатями. На стенах много икон.
В углу — пианино, музыкальный центр.
На столе хаотически разбросаны еда и выпивка. Пятилитровые за-
потевшие бутыли с самогоном, огурцы, вареное мясо, хлеб, в гли-
няных салатницах черная и красная икра, шмарами нарезанное сало,
переполовиненные луковицы и зелень.
За окном раздается гул моторов. Во двор въезжают шестисотый
«Мерседес», за ним «Гранд-Чероки» и «Жигули» — восьмерка с
опущенными стеклами. Машины битком набиты «стриженными
затылками», тесня друг друга, «братки» вваливаются в дом. Высо-
кие, крупные, в кашемировых до пят пальто, из-под которых вы-
глядывают черные носы лакированных сапожков. Под смех и при-
баутки бандиты наливают себе «по первой», чокаются. В комнате
повисает сизый табачный дым.
Придя в себя, начинаем кое-что замечать. Под кашемировыми
пальто братков оказываются расписные косоворотки. Лихо управ-
ляясь с мобильными телефонами, они одновременно сворачива-
ют допотопные самокрутки из газетки. Да и разговор у них чуд-
ной. В одном углу обсуждают чью-то свадьбу, в другом — по-
казанный вчера по телевизору фильм. От группы отделяется один
из «мафиози» и подсаживается к нам. Собственно, он нас сюда
и пригласил.
Алексей: — Наши «туры к мафии» популярны у иностранцев. Все,
что вы здесь видите, рассчитано на нашего гостя из Германии.
Мы замечаем в углу тихого господина. По всему видно, что ино-
странец. Он явно не понимает по-русски и реагирует не на смысл
слов, а на брань, хлопки по спинам, стук кулаков по столу.
Алексей: — Западный человек имеет представление о русской
мафии главным образом по фильмам наподобие «Красной
жары» со Шварценеггером в главной роли. Крепкие, бородатые
русские мужики, сплошь исколотые татуировками, в тяжелых
золотых цепях; длинноволосые, полногрудые женщины, полу-
темные кабаки с низкими потолками, длинными деревянными
столами и непременным цыганским хором — таковы расхожие
образы, бытующие в представлении иностранца. Некоторые из
приезжающих в нашу столицу мечтают хоть глазком взглянуть
на эту русскую тайну. За отдельную плату мы и оказываем же-
лающим эту услугу.
Загородный дом достался Алексею по наследству от родителей.
Неструганую мебель за ящик водки сделали на местном дере во-
обрабатывающем комбинате, иконы нарисовал умелец из Подоль-
ска, пианино взято «напрокат» в пустующем Доме культуры сов-
хоза.
Сегодня в «гостях у мафии» Гюнтер, турист из Гамбурга. Он упла-
тил 7 тысяч марок за эту тайную встречу, но когда его с завязанны-
ми глазами привезли «на малину», немец не на шутку перепугался,
хотя перед поездкой ему объяснили, что с ним будет все в порядке,
так как для «братков» он — «кореш Бугра» (то есть связник между
539
местным главным бандитом и немецкими «коллегами»), а поскольку
сам Бугор сейчас пошел «на дело», то он и послал своего герман-
ского друга расслабиться и отдохнуть, от души насладиться общим
добром: выпивкой, закуской, девочками...
Алексей: — Безопасность ему гарантирована во всех смыслах: и даже
продукты за столом без нитратов, в бутылях не самогон, а лучшая
«кристалловская» водка...
Корр.: — А бандиты?
Алексей: — В представлении иностранца мужик, который носит
на груди золотой крест на цепи в 300 граммов и саМ весит больше
центнера, и есть «русский бандит». Я подобрал типажей из числа
знакомых и родственников. Наколки нарисованы по каталогу МВД,
впрочем, иностранец в этом не разбирается. Я показываю ему свою
татуировку из армии — «ВДВ» и объясняю, что по-немецки это
звучит: «Их фергессе майне муттер нихт» («Не забуду мать род-
ную»). За столом происходит бурное братание немца с русскими
бандитами. Под дружный рев «Пей до дна, пей до дна!» и дребез-
жание пианино иностранец выпивает неизвестно какой по счету
граненый стаканчик водки.
Корр.: — Он знает, какие именно тайны обсуждают сегодня ма-
фиози?
Алексей: — Это входит в программу. Например, сегодня туристу
объяснили, что бандиты будут делить сферы влияния, распределять
воровской общак, обсуждать детали предстоящего налета...
Смешные люди. Стереотипное клише «русского мафиози» в их соз-
нании срабатывает автоматически. Верят! Иногда даже что-то за-
писывают в блокнотик...
И наконец гостю предлагают «бандитских» женщин.
Корр.: — Это, наверное, самая легкая часть программы?
Алексей: — Ошибаетесь! Женщины у русской мафии должны быть
обязательно пышнотелые, полногрудые, со своей, а не накладной
русой косой.
«Девки» у Алексея одеты в пышные юбки, расписанные по подолу
красными цветами; у некоторых поверх тонких блузок накинуты
расписные пла гки. Двое красоток уже сидят по обе стороны от ино-
странца, жестами предлагая налить водочки, как бы невзначай при-
жимаются, громко смеются, пытаются вместе с Гюнтером петь «Ка-
тюшу»...
Алексей: — Проститутки на эту роль не подходят: слишком вуль-
гарны. В представлении иностранцев бандитские девочки — не-
дотроги, чистые, верные, принадлежат только своим мужчинам.
Они не могут сами приставать к гостю, их ему дарят. И только
будучи поднесенными в дар они не стесняются проявить свою
«пылкую душу» — если уж целуют, то горячо, смело оставляя сле-
ды помады на рубашке. Мы отбираем их в семьях друзей-знако-
мых, многие имеют мужей, детей. Они согласились на эту работу
еще и потому, что ничего, кроме поцелуев и прижиманий, не бу-
дет. Сейчас на самом интересном месте вся «братва» засобирается
на дело, и девушки тихо исчезнут, оставив у распаленного и уже
порядком выпившего туриста чувство легкого и опасного флирта
с «бандершами».
Кстати, «дело» в турпутевке оговаривается отдельным пунктом. И стоит
540
это дороже всего остального. Гюнтер оплатил, поэтому сейчас он от-
правляется на «разборку».
Алексей: — Сегодня будем выбивать долги у владельца магазин-
чика бытовой техники. Все предварительно оплачено, на месте ди-
ректора — наш человек.
По вечерней трассе мчимся в ближайший городок. Машины оста-
навливаются у магазина, закрывшегося десять минут на£ад. Дверь
взламывается вполне натурально, однако, как предупредил нас Алек-
сей, замки подпилены, а завтра во время законного выходного вста-
вят новые. В магазине поднимается шум. Из конторского помеще-
ния выволакивают «должника». На него кричат, двумя ударами ва-
лят с ног, а потом «добивают ногами».
Алексей: — Удары наносятся довольно ощутимые, но в качестве
компенсации потерпевшим платят специальный «ударный» гоно-
рар.
«Разборка» заканчивается. Деньги отданы, «бандиты» пересчиты-
вают купюры и бросают их в чемодан. Кстати, деньги натуральные,
это переведенные в рубли дойчмарки, которые после спектакля будут
розданы его участникам.
Корр.: — Не опасен ли ваш бизнес? Как к нему относятся настоя-
щие бандиты?
Алексей: — У нас, конечно, есть «крыша», и «опекуны» получают
процент от наших прибылей. Настоящие бандиты, как вы пони-
маете, совсем не похожи на ту «мафию», которую мы показываем
иностранцам.
По ночной трассе возвращаемся на «хазу». Утомившийся от оби-
лия впечатлений турист посапывает на плече одного из («налетчи-
ков», впереди ему предстоит продолжение «праздника со стрельбой
и плясками», баня, утренний борщ, «сто грамм» (русское средство
от похмелья) и отправка в гостиницу.
Спрашиваем у одного из «братков», не тяжело ли быть клоуном.
«А если и тяжело? Где еще в наше время честным трудом пятьсот
тысяч за сутки заработаешь?».
НИКОЛАЙ РОМАШОВ, КОНСТАНТИН ФИЛ
Что ж, подобный аттракцион во многом напоминает пип-шоу,
только с повышенным эффектом присутствия.
А вообще-то, перефразируя известную пословицу о друге, мож-
но выразиться так: «Скажи мне, какие развлечения ты любишь,
и я скажу, кто ты».
Так кто же ты?
МУЖСКОЙ ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ БЫТИЯ
(Постскриптум)
Мудрецы, Рыцари Печального Образа, святые, узники чести и
мученики совести едва ли пригодны здесь на роли моделей —
они слишком экзотичны, и их черты никак не могут быть харак-
терными в этом портрете, который прежде всего должен быть уз-
наваемым.
Портрет ведь не икона...
Что же касается героизма, то следует, наверное, различать
героическое начало и героический поступок, который зачастую
является совершенно случайным проявлением, - вызванным сте-
чением тех или иных обстоятельств. Героическим подобный
поступок считается теми, кому он был полезен, да и то на
определенном этапе времени. Ярким примером тому может
служить «героизм» Павлика Морозова, выдавшего своего отца
людям, которые силой отнимали у крестьян их законную соб-
ственность. 1 Военный героизм в большинстве случаев носит
характер спонтанный, непредсказуемый и порожденный скорее
боевым азартом, чем прочной нравственной установкой. О
трудовом героизме вообще не стоит говорить всерьез, потому
что это порождение социалистической пропагандистской мыс-
ли прямо противоречит известной' и непреложной истине: «На
хорошо налаженном производстве нет и не может быть места
подвигу».
КСТАТИ:
«Героизм и человеколюбие — почти одно и то же.
Но стоит чувству этому хотя бы немного сбиться с пути,
и любящий человечество герой превращается в свирепого
542
безумца: освободитель и хранитель делается притесните-
лем и разрушителем».
ЭНТОНИ ЭШЛИ ШЕФТСБЕРИ,
английский философ XVII века
И совсем иное дело — героическое начало, которое представ-
ляет собой непоколебимое состояние души, благородной, возвы-
шенной, готовой к подвигу самопожертвования во имя нетленных
идеалов и ценностей.
Это экзотика, это Христос, Коперник, Сахаров...
КСТАТИ:
И есть другая,
благородная поро-
да — герои. Те,
кого легко предста-
вить себе бледными,
распростертыми на
земле, с кровавой
раной у виска, они
торжествуют лишь
«Дорогой мой, существует
две породы людей. Одна поро-
да — многочисленная, плодо-
витая, счастливая, податливая,
как глина: они жуют колбасу,
рожают детей, пускают станки,
подсчитывают барыши — хо-
роший год, плохой год — не-
взирая на мор и войны, и так
до скончания своих дней; это
люди для жизни, люди на каж-
дый день, люди, которых труд-
но представить себе мертвыми.
один миг — или окруженные почетным караулом, или
между двумя жандармами, смотря по обстоятельствам,—
это избранные».
ЖАН АНУЙ. Эвридика
Но, как говорится, много званых, да мало избранных, и поэто-
му черты героев не окажут сколь-нибудь заметного влияния на
собирательный образ представителя сильного пола.
То же можно сказать о мудрецах.
Это тоже экзотика, преследуемая, гонимая и презираемая как за
нестандартность мышления, так и за такие раздражающие качества
543
как неприхотливость в повседневной жизни, склонность к уедине-
нию и вообще непохожесть на других.
А их публичные заявления! Ведь каждое — пощечина общей
серости, причем независимо от места и времени.
СОЛОМОН МУДРЫЙ:
— Все суета сует. Все тщета и ловля ветра.
— Бог — ради человеков, чтобы их просветить, дабы поняли
сами, что они — это скот, и только!
— И еще довелось мне увидеть под Солнцем, что не быстрым —
удача в беге, не разумным — богатство, не храбрым — удача в
битве и не мудрым — хлеб, и не сведущим — благословение,
но срок и случай постигает их всех. (X век до н. э.)
ЭЗОП:
— Не надо искать того, что не дано от природы.
— Старайся быть разумным, а не ббгатым: богатства можно
лишиться, а разумность всегда с тобой. (VII век до н. э.)
ПИФАГОР:
— Не будь членом ученого общества: самые мудрые, когда они
составляют общество, делаются простолюдинами.
— Гостеприимство крайне безрассудно, если его оказывать дур-
ным людям.
— Жизнь подобна театру: в ней часто весьма дурные люди за-
нимают наилучшие места.
— Что бы о тебе ни думали, делай то, что ты считаешь справед-
ливым. Будь одинаково равнодушен и к порицанию, и к похвале.
(VI век до н. э.)
МО-ЦЗЫ:
— Среди людей мало есть таких, кто бы не умер из-за своих
слишком выдающихся достоинств. Потому что имеющееся в из-
бытке трудно сохранить. Высокое дерево прежде всего будет сруб-
лено, крупный олень и черепаха прежде всего будут пойманы, круп-
1 ная змея прежде всего высушена.
— Пытаться с помощью воййы решать политические споры
между государствами, пытаться добиться мощи и славы — это
все равно, что заставить всех людей страны пить одно лекарство
для лечения разных болезней, ибо пользы от этого, может быть,
будет лишь четырем-пяти человекам. (V век до н. э.)
СОКРАТ:
— Существует только один бог — знание, и только один дья-
вол — невежество.
544
ДЕМОКРИТ:
— Богат тот, кто беден желаниями.
— Мудрому человеку вся Земля открыта. Ибо для хорошей души
отечество — весь мир.
ПЛАТОН:
— Тиран — самый боязливый человек на свете: ему приходится
дрожать даже перед бритвой цирюльника в страхе, что его зарежут.
ДИОГЕН:
— «Когда мир благоденствует?» — спросили Диогена. «Когда
его цари философствуют, а философы царствуют»,— ответил муд-
рец. (V век до н. э.)
ЦИЦЕРОН:
— Невелика заслуга, если человек честен лишь потому, что ни-
кто и не пытается его подкупить.
— Наибольшее бесправие там, где царит только буква закона.
— Вещь не постыдная становится постыдной, когда ее прослав-
ляет толпа. (II век до н. э.)
СЕНЕКА:
— Развитие человечества не находится еще в столь блестящем
состоянии, чтобы истина была доступна большинству. Одобрение
толпы — доказательство полной несостоятельности.
— Если нет дальнейшего роста, значит близок закат. (I век до н. э.)
ПЛУТАРХ:
— У эллинов говорят умные, а дела решают дураки. .
— Нас делает счастливыми только излишнее, а не то, что всем
необходимо. (I век до н. э.)
ТАЦИТ:
— Лишь глупцы называют своеволие свободой. (I век до н. э.)
ПЕТРАРКА:
— Я — пока еще один из многих, хотя и неотступно стараюсь
всеми силами стать одним из немногих.
— Убогие и темные люди почти все делают в тайне — для
счастливых нет укрытия, нет умолчания. (XIV век)
МАКИАВЕЛЛИ:
— Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходи-
мость.
545
— В наши времена уже очевидно, что те государи, которые мало
заботились о благочестии и умели хитростью заморочить людям
мозги, победили в конце концов тех, кто полагался на свою чест-
ность. (XV век)
ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ:
— В человеческом обществе все делается дураками и среди ду-
раков.
— Человеческий ум склонен к порокам, он подхватывает ги-
бельный пример, совсем как огонь нефть. (XV век)
МОНТЕНЬ:
— Те, кто расшатывают государственный строй, чаще всего пер-
выми и гибнут при его крушении. Плоды смуты никогда не доста-
ются тому, кто ее вызвал; он только всколыхнул и замутил воду, а
ловить рыбу будут уже другие.
— Трусость — мать жестокости. (XVI век)
МОНТЕСКЬЕ:
— Республика по своей природе требует небольшой террито-
рии, иначе она не удержится.
— Свобода личности и свобода гражданина не всегда совпа-
дают.
— Когда дикари Луизианы хотят сорвать плод с дерева, они
срубают дерево под корень и срывают плод. Таково деспотическое
правление. (XVII век)
ВОЛЬТЕР:
— Я могу быть не согласным с Вашим мнением, но я готов
отдать жизнь за Ваше право высказывать его. (XVII век)
ГЕЛЬВЕЦИЙ:
— Одни и те же поступки то полезны, то вредны, в зависимости
от времени и страны. (XVIII век)
ГОЛЬБАХ:
— О, если бы государства, из которых состоит земной шар, были
бы маленькими и если бы они были пропорциональны таланту
тех, кто ими управляет!!(XVIII век)
ДОСТОЕВСКИЙ:
— Провозгласите право на бесчестие, и все побегут за
вами.
— В наш век негодяй, опровергающий благородного, все-
гда сильнее, ибо имеет вид достоинства, почерпаемого в здра-
546
вом смысле, а благородный, походя на идеалиста, имеет вид
шута. (XIX век)
ЛЕВ ТОЛСТОЙ:
— Утверждать, что социальный прогресс производит нравст-
венность, все равно, что утверждать, что постройка печей произ-
водит тепло.
— В безнравственном обществе все изобретения, увеличиваю-
щие власть человека над природой,— не только не блага, но несо-
мненное и очевидное зло. (XIX век)
НИЦШЕ:
— Когда государство не может достичь своей высшей цели, то оно
растет безмерно. Мировая римская империя не представляет, в срав-
нении с Афинами, ничего возвышенного. Сила, которая должна
принадлежать исключительно цветам, принадлежит теперь неимо-
верно вырастающим стеблям и листьям. (XIX век)
БРАТЬЯ ГОНКУРЫ:
— Республика, эта ложь о всемирном братстве народов, самая
противоестественная из утопий. Человек создан так, что может
любить только то существо’, которое ему знакомо, с которым он
встречается или которым он обладает. (XIX век)
Эти изречения признаны мировыми шедеврами интеллектуаль-
ной мысли.
Но кем? Отнюдь не большинством, для которого фти шедевры
всегда звучали как злобное ворчание брюзги-мйзантропа.
Мудрец — это всегда «Я».
Большинство — это всегда «МЫ».
«МЫ» — Не терпят ни оригинальности, ни самодостаточ-
ности, ни таланта, ни мудрости. Не терпят и стремления к со-
вершенству, продиктованного всему живому самой Природой,
сделавшей совершенство необходимым условием выживания
видов.
Мир создан так, что все слабое, болезненное, не способное к
жестким условиям конкуренции,— исчезает с лица Земли. Чтобы
выжить, надо совершенствоваться, и это еще в незапамятные вре-
мена осознали наши пращуры, и именно это сохранило человека
как вид.
Вначале каждый из них стоял лицом к лицу с проблемой выжи-
вания, но с течением времени возникло понятие «МЫ», а в нем-то
самое большинство, не способное и не стремящееся к саморазви-
тию, целиком подвластное природным влечениям и в то же время
игнорирующее столь же природное требование усовершенствова-
ния. Мало того, это большинство всячески препятствует выполне-
547
нию этого требования другими, весьма немногочисленной груп-
пой творцов, которые самим фактом своего существования дока-
зывают различие между рудой и золотом.
КСТАТИ:
«Однажды я спросил его: «Дед, зачем живут люди?»...
«А для лучшего люди-то живут, милачок!.. Вог, скажем,
живут столяры и все — хлам-народ... И вот от них ро-
ждается столяр... такой столяр, какого подобного и не
видала земля,— всех превысил, и нет ему во столярах
равного. Всему он столярному делу свой облик дает... и
. сразу дело на двадцать лет вперед двигает... Так же и все
другие... слесаря, там... сапожники и прочие рабочие
люди... И все крестьяне... и даже господа — для луч-
шего живут!»
МАКСИМ ГОРЬКИЙ. На дне
Лука, прямо скажем, не пользовался особой популярностью
среди персонажей знаменитой горьковской пьесы, как, впрочем,
и все его собратья-философы на сцене огромного театра, именуе-
мого Жизнью...
Достаточно вспомнить, как освистывали Сахарова на Съезде
народных депутатов СССР.
Так что черты мудрецов никак не соответствуют собирательно-
му образу Мужчины.
Далее... Мужчина. Муж. Мужественный. Мужество. Естествен-
но, что эти понятия должны найти свое отражение в портрете,
который мы хотим создать.
По толковому словарю, мужество — храбрость, присутствие
духа в опасности.
Но является ли это качество массовым, достаточно характер-
ным, чтобы стать чертой собирательного образа?
Вся история человечества категорически утверждает обратное.
Слишком много было в ней примеров того, как огромные массы
людей, иногда целые народы тупо покорялись далеко не превос-
ходящей их силе.
И не проявляли при этом ни мужества, ни стойкости, ни эле-
ментарного чувства собственного достоинства, которым так любят
гордиться представители мужского пола.
Стандартная ситуация в современном трамвае или троллейбу-
се: в салоне полно молодых, здоровых мужчин, а парочка хлип-
ких хулиганов нагло «правит бал», нисколько не сомневаясь в
своей полной безнаказанности. Они не философы, но хорошо
знают, с кем имеют дело.
Вот в сколоченной групповой агрессией толпе эти мужчины
548
будут решительны и храбры, в особенности если нужно будет гро-
мить что-либо, не слишком хорошо охраняемое (типа Останкин-
ского телецентра).
Конечно, не все мужчины таковы, но и портрет-то не группо-
вой, а индивидуальный, собирательный, и сотни тысяч мужчин,
которые аккуратно ходят на работу, по полгода не получая за свой
труд законную зарплату, едва ли придадут образу черты мужест-
венности.
Сурово и горько пишет о них Лариса Васильева: «Бедные, бед-
ные мужчины двадцатого столетия на нашей земле — заржав-
ленные винтики машины, остановившейся на холостом ходу, умею-
щие хорошо выпить, но запретившие водку и вырубившие вино-
градники в угоду кампании по борьбе с пьянством; умеющие хорошо
поесть, но не знающие, как и чем накормить страну, в Которой
при наступающем голоде гниют продукты в неразгруженных ваго-
нах, а способные быть грузчиками мужики заседают в верховных
советах или перестреливаются в горах за землю, которая не при-
надлежит никому, потому что, по закону жизни, люди принадле-
жат земле, а не наоборот».
Впрочем, на других землях картина едва ли более радостная.
Да и в другие времена — тоже.
КСТАТИ:
«Зачем ты так тверд! — сказал однажды простой
уголь алмазу,— разве мы не близкие родственники?»
Зачем вы так мягки? О, братья мои, так спрашиваю
я вас; разве вы не братья мои?
Зачем так мягки, так уступчивы и податливы? Зачем
так много отрицания, отречения в вашем сердце? Так мало
рокового в вашем взоре?
И если вы не хотите быть роковыми и неумолимыми,
как могли бы вы вместе со мной побеждать?
И если ваша жестокость не хочет ни сверкать, ни раз-
лучать, ни разрезать, как могли бы вы вместе со мной
когда-либо созидать?
Именно созидающие тверды. И вам должно казаться
блаженством накладывать руку на тысячелетия, как на
воск,
— блаженством,— писать на воле тысячелетий, как
на меди,— более твердо, чем медь, более благородно,
чем медь. Сбвершенно твердо одно лишь самое благо-
родное.
Эту новую скрижаль, братья мои, ставлю я над вами;
сделайтесь твердыми!»
ФРИДРИХ НИЦШЕ. Так говорил Заратустра
549
Ладно, оставим массовое мужество и благородство. Это, дейст-
вительно, удел немногих, а по сему не может служить в качестве
характерных черт.
Иногда о ком-то говорят: «У него честное лицо». Хотелось бы
сказать это же о многих званых, но... всем известные факты почти
поголовного воровства никак не позволят всерьез произнести эту
фразу и тем более — найти ей изобразительный эквивалент на
нашем портрете.
Истинная честность проистекает прежде всего от чувства соб-
ственного достоинства, а не от страха возможного наказания, как
это наблюдается у большинства тех немногих, которые все еще не
замарали своих рук воровством.
Как только возникает ситуация, при которой воровство может
остаться безнаказанным, эти «честные» люди без раздумий пуска-
ются во все тяжкие.
В книге «Кремлевские жены» Лариса Васильева пишет, что в
блокированной гитлеровцами Москве не было случаев мародер-
ства. Это вполне объяснимо, учитывая количество оставшихся в
столице частей НКВД. Зато, по словам очевидцев, когда совет-
ские войска оставили Харьков, а противник еще не вошел в го-
род, за эти несколько часов безвластия мародерство приобрело
такие масштабы, что гитлеровцы, которых никак нельзя заподоз-
рить в излишней совестливости, были буквально ошарашены уви-
денным, и первые повешенные ими харьковчане были отнюдь не
партизанами...
Ну, а в совсем недавнее время на подмосковные станции выхо-
дили грабить товарные поезда целыми семьями и даже деревнями,
пока товарняки не стали сопровождать часовые с соответствую-
щими правами.
Что касается такого качества как милосердие, то о нем вообще
говорить не стоит, учитывая нашу внутреннюю и внешнюю поли-
тику с 1917 по — скажем — 1991 годы и количество обслужи-
вающего ее персонала. Все ужасы Стивена Кинга выглядели бы в
сравнении с этой картинкой невиннейшей сказкой с традицион-
ным хэппи-эндом.
Так какие же черты могут быть характерными и узнаваемыми в
портрете Мужчины?
Видимо, только те, которые вынудили великого знатока чело-
веческой натуры произнести горькие слова эпиграфа к этой книге,
и в частности:
«Прежнее развитие человека кажется мне не требующим друго-
го объяснения, чем развитйе животных, и то, что наблюдается у
небольшой части людей в качестве постоянного стремления к даль-
нейшему усовершенствованию, становится легко понятным как
последствие того вытеснения влечений, на котором построено са-
мое ценное в человеческой культуре».
Так что же, в таком случае, собой представляет наш мир?
550
Огромный театр с нескончаемым действием
или
Огромный Содом с зависшим над ним огненным мечом закона
возмездия?
КСТАТИ:
«И подошел Авраам, и сказал: неужели Ты погубишь
праведного с нечестивым?
Может быть, есть в этом городе пятьдесят правед-
ников? Неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего
ради пятидесяти праведников в нем?
Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты
погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с
праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя!
Судия всей земли поступит ли неправосудно?
Господь сказал: если я найду в городе Содоме пять-
десят праведников, то Я ради них пощажу все место
сие.
Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Вла-
дыке, я, прах и пепел:
Может быть, до пятидесяти праведников не достанет
пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь
город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок
пять.
551
Авраам продолжал говорить с Ним, и сказал: может
быть, найдется там сорок. Он сказал: не сделаю того и ради
сорока.
И сказал Авраам: да не прогневается Владыка, что я
буду говорить: может быть, найдется там тридцать? Он
сказал: не сделаю, если найдется там тридцать.
Авраам сказал: вот, я решился говорить Владыке: мо-
жет быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреб-
лю ради двадцати.
Авраам сказал: да не прогневается Владыка, что я
скажу еще однажды: может быть, найдется там десять?
Он сказал: не истреблю ради десяти».
БЫТИЕ. Глава 18
Р. Р. S. Возможно, поэтому наша земля все еще вертится.
СПИСОК ОПОРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аверьянов В. С. Книга начал.— М., 1994.
2. Алексеев М. П., Жирмунский В. М., Можульский С. С., Смирнов А. А.
История зарубежной литературы: Средние века — Возрождение,— М.:
Высшая школа, 1978.
3. Аликперов X. Д. Преступность и компромисс.— Баку, 1992.
4. Анастази А. Психологическое тестирование.— М., 1982.
5. Андреев Д. Роза мира.— М., 1992.
6. Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Современная со-
циальная психология на Западе.— Издательство Московского универ-
ситета, 1978.
7. Анисимов Е. М. Тюремная община: «вехи» истории.— М., 1994.
8. Античная литература. Под ред. проф. А. А. Тахо-Годи, изд. 2.— М.,
1973.
9. Антонян Ю. Н. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении
преступлений.— М., 1973.
10. Аристотель. Метафизика.М.— Л., 1934.
11. Аристотель. Сочинения. В 4 т.— М:: Мысль,1976, Т 1.
12. Аристофан. Комедии.— М., 1954. s
13. Арсан Э. Эммануэль.— Донецк, 1992.
14. Афоризмы: По иностранным источникам.— М., 1985.
15. Бабель И. Конармия.— Мурманское книжное издательство, 1989.
16. Бальзак О. Избранное.— М.: «Просвещение», 1985.
17. Балязин В. Н. Сокровенные истории Дома Романовых.— М.: Армада,
1995.
18. Белкин Л. Эпоха Жириновского.— М.: Диамант, 1994.
19. Белов В. Год великого перелома. Журн. «Новый мир», 1988.
20. Бехтерев В. М. Предмет и задачи общественной психологии как объ-
ективной науки., Спб., 1911.
21. Бехтерев В. М. Коллективная рефлексология, Спб., 1921.
22. Библия.- М., 199L
23. Блох И. История проституции. Спб., 1913.
24. Богомолов А. С. Античная философия.— М., 1985.
553
25. Бодалев А. А. Психология личности.— М., 1988.
26. Боккаччо Дж. Декамерон.— М., 1989.
27. Боханов А. Н. Сумерки монархии.— М., 1993.
26. Брюсов В. Я. Избранные сочинения.— М.» 1980.
29. Буева П. П. Социальная среда и сознание личности.— М., 1968.
30. Булгаков М. Избранное.— М., 1988.
31. Бунин И. А. Антонов'ские яблоки.— Киев, 1988.
32. Бурдон С. Любовь — это праздник.— Донецк, 1992.
33. Бурже П. Ученик.— М., 1958.
34. Бэкон Ф. Сочинения в двух томах, т. 1.— М., 1971.
35. Васильев В. Л. Юридическая психология.— М., 1991.
36. Васильева Л. Кремлевские жены.— М., 1992.
37. Вейнингер О. Пол и характер.— Спб., 1903.
38. Вергилий. Энеида.— М.—Л., 1933.
39. Виппер В. Р. Искусство древней Греции.— М., 1972.
40. Виткин Дж. Мужчина и стресс.— СПб., 1996.
41. Войтоловский Д. Очерки коллективной психологии, ч. 1.— М.—П.,
1925.
42. Воспоминания о В. И. Ленине. В пяти томах, т. 1.— М., 1979.
43. Вундт В. Проблемы психологии народов,— М., 1912.
44. Выготский Л. С. Развитие высших психических функций.— М., 1960.
45. Газета «Версия».— 1985—1986.
46. Газета «Двое».— 1997, №№ 1, 2, 3.
47. Газета «Инга».— 1997, №№ 1,2.
48. Газета «Совершенно секретно»,— 1997, №№ 1, 2.
49. Газета «Спид-Инфо».— 1997, №№ 1, 2, 3.
50. Газета «Экран».- 1996, №№ 21, 22, 25, 35, 36.
51. Гегель. Энциклопедия философских наук. В 3 т.— М., 1977.
52. Геллерт Г. Мафия.— М., 1983.
53. Гельвеций К. О человеке.— М., 1938.
54. Геродот. История.— М., 1972.
53. Гесиод. Работы и дни.— М., 1927.
56. Гете И. В. Западно-восточный диван.— М.: Наука, 1988.
57. Гитин В., Хигир Б. Анатомия криминала.— Харьков: «Паритет», 1996.
58. Голой А. и С. Анжелика.— Харьков, 1993.
59. Голон А. и С. Анжелика в мятеже.— Харьков, 1993,
60. Горбовский Г., Семенов Ю. Закрытые страницы истории.— Харьков,
1994.
61. Горон. Записки. Литературные и попудярно-научные приложения
к журналу «Нива», 1904.
62. Горький М. Пьесы.— М., 1968.
63. Гусейнов А. А Золотое правило йравственности.— М., 1979.
64. Гюго В. Человек, который смеется.— М., 1956.
65. Дашкова Е. Р. Записки.— М., 1990.
66. Джованьоли Р. Спартак.— Днепропетровск, 1985.
67. Диалектика любви. Сб. «Пульс-89».— М., 1989.
68. Дидро Дени. Избранные философские произведения.— М., 1941.
69. Диккенс Ч. Собрание сочинений в тридцати томах, т. 1.— М., 1957.
70. Добролюбов Н. А. Собрание сочинений.— М.—Л., 1961.
71. Документы по истории гражданской войны в СССР, т. 1.— М., 1941.
72. Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч. в 30 т, т. 22.— Л., 1981 — 1984.
73. Достоевский Ф. М. Повести. Рассказы.— М., 1985.
554
74. Древнеиндийская Философия (Начальный период).— М., 1972.
75. Дрюон М. Когда король губит Францию.— Минск, 1983.
76. Дюма А. Граф Монте-Кристо.— Харьков: «Паритет», 1992.
77. Еврипид. Пьесы.— М., 1960.
78. Ефремов И. Таис Афинская.— М., 1980.
79. Жорес Ж. Социалистическая история французской революции.— М.,
1978.
80. Ждан В. Н. Специфика кинообраза.— М.: «Искусство», 1965.
81. Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. В 3 т, т.
1.- Киев, 1991.
82. Захер-Мазох Л. Венера в мехах.— М., 1992.
83. Знаменитые авантюристы XVIII века.— Киев, 1991.
84. Золя Э. Человек-зверь.— М., 1964.
85. Зубов В. П. Леонардо да Винчи.— М.—Л., 1962.
86. Известные уголовные дела.— М., «Юридическая литература», 1979.
87. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок.— Одесса,
1990.
88. История древней Греции.— М., 1972.
89. История рабовладельческого государства и права.— М., 1959.
90. История философии и вопросы культуры.— М., 1975.
91. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. В 5 т.—
М., 1964, т. 1.
92. Календарь-справочник на 1946 год.— М., 1946.
93. Кант И. Сочинения. В 6 т.— М.: Мысль, 1964—1966.
94. Карма.— Харьков: «Торсинг», 1996.
95. Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность.— М., 1992.
96. Кейрош 3ci де. Реликвия.— М., 1963.
97. Кикнадзе Д. А. Потребности, поведение, воспитание.— М., 1968.
98. Ключевский В. О. Письма, дневники, афоризмы и мысли об исто-
рии.— М., 1968.
99. Книга занимательных историй.— М.—Л., 1961.
100. Кобб Вильям. Парижские волки.— Харьков, 1992.
101. Ковалев А. Г. Взаимовлияние людей в процессе общения...— Ученые
записки ЛГПИ им. Герцена, т. 254, 1964.
102. Ковалев А. Г. Курс лекций по социальной психологии.— М., 1972.
103. Ковалев А. Г. Психология личности.— М., 1970.
104. Кольридж С. Т. Избранные труды.— М.: «Искусство»,Л987.
105. Кон И. С. Социология личности.— М., 1970.
106. Конан Дойл А. Майкл Кларк.— М., 1912.
107. Костер Шарль де. Легенда об Уленшпигеле...— М., 1946.
108. Короленко В. Г. Избранные произведения.— М., 1947.
109. Краткая история прошлого столетия.— СПб., 1911.
ПО. Краффт-Эбинг. Сексуальные катастрофы (Половая психопатия).—
СПб: Практическая медицина, 1909.
111. Криминология.— М.: «Юрист», 1995.
112. Кристи А. Избранные'Произведения. В 8 т.— М., 1990—1993.
113. Кун Н. А. Легенды и мифы древней Греции.— М., 1975.
114. Куприн А. Избранное.— М., 1969.
115. Кушнирук Ю. И., Щербаков А. П. Популярно о сексологии.— Киев,
1988.
116. Лебон Г. Психология народов и масс.— СПб., 1896.
117. Лермонтов М. Полное собрание сочинений.— М., 1953.
555
118. Лесков Н. С. Тупейный художник. (Повести и рассказы).— Киев,
1988.
119. Лец С. Е. Непричесанные мысли.— М., 1978.
120. Ломброзо Ч. Преступление.— М., 1902.
121. Ломброзо Ч. Преступный человек.— М., 1906.
122. Лондон Д. Белый Клык.— М., 1975.
123. Люшер М. Сигналы личности.— М., 1993.
124. Макиавелли Н. Сочинения.— М.—Л., 1934.
125. Массон Ф. Наполеон и его женщины.— М., 1993.
126. Материалы Московского губернского суда.— М., 1926—1927.
127. Мирбо О. Сад пыток и смерти.— М., 1902.
128. Мирбо О. Дневник горничной.— М., 1992.
129. Монтескье Ш. Избранные произведения.— М., 1955.
130. Мюрат Л. Любовные утехи Екатерины II.— Рига, 1910.
131. Мюссе Альфредде. Галиани.— М., 1912.
132. Набоков В. Машенька. Лолита. Романы.— Волгоград, 1990.
133. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни.— Белая Церковь,
1991.
134. Ницше Ф. Избранные произведения. В 2 т.— Л., 1990—1991.
135. Новелла эпохи Возрождения.— Киев, 1990.
136. Носачев Г. Несерьезно об интимном.— Самара, 1991.
137. Общая психодиагностика.— М., 1988.
138. Овидий. Метаморфозы.— М.—Л., 1937.
139. О’Генри. Избранное в двух томах.— Кишинев, 1977.
140. Okudshava Bulat. Romanze vom Arbat.— Berlin, 1985.
141. Оруэлл Дж. 1984.- M., ДЭМ, 1989.
142. Основы государства и права.— Харьков: «Основа», 1994.
143. Павлов И. П. Избранные произведения.— М., 1949.
144. Памятник средневековой латинской литературы X—XII веков.— М.,
1972.
145. Памятники русского права.— М., 1952.
146. Парыгин В. Д. Основы социально-психологической теории.— М.,
1971.
147. Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности.
Основы эмоциональной психологии.— СПб., 1908.
148. Платон. Сочинения. В 3 т.— М., 1970—1971.
149. Платонов К. К. Психология межличностных отношений.— М., 1972.
150. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т. 1—3.— М., 1961—1964.
151. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история.— М., 1966.
152. Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война...— М., 1976.
153. Поршнев Б. Ф. Франция. Английская революция...— М., 1970.
154. Практикум по психодиагностике.— М., 1984.
155. Преступления, раскрытые И. Д. Путилиным.— М.: Юридическая
литература, 1990.
156. Психодиагностика.— М., 1986.
157. Пушкин Д. С. Собрание сочинений в 3 томах.— М., 1985.
158. Радциг С. И. История древнегреческой литературы.— М., 1969.
159. Раззаков Ф. Бандиты времен социализма.— М., 1996.
160. Ребу П. Интимная жизнь мадам Дюбарри.— Саратов, 1991.
161. Редер В. Пещера Лейхтвейса.— М., 1994.
162. Рейковскирй Я. Экспериментальная психология эмоций.— М., 1979.
163. Розанов В. В. Сочинения.— М., 1990.
556
164. Русский дипломат во Франции (Записки Андрея Матвеева).— Л.:
«Наука», 1972.
165. Рюнтю Ю. М. Руди Нуриев без макияжа.— М., 1996.
166. Сад де. Жюстина.— Харьков, 1992.
167. Сад де. Философия в будуаре.— М., 1992.
168. Сад де. Сто дней Содома.— М., 1993.
169. Сад де. Жюльетта.— М., 1994.
170. Сандлер Дж., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоаналитик.— Воро-
неж, 1993.
171. Сансон Г. Записки палача.— Луганск, 1993.
172. Сартр Ж. П. Слова.— М., 1966.
173. Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей.— М., 1990.
174. Сенека Л. А. Нравственные письма к Луциллию.— М., 1977.
175. Сименон Ж. Порт туманов.— М., «ДЭМ», 1990.
176. Сказки бессонных ночей.— Харьков, 1993.
177. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ.— Журн. «Новый мир» N? 8—11,
1989.
178. Соловьев В., Клепикова Е. Заговорщики в Кремле.— М., 1991.
179. Соловьев С. М. История России с древнейших времен.— М., 1963—
1966.
160. Спиноза Б. Избранные произведения.— М., 1957.
181. Софокл. Трагедии.— М., 1958.
182. Стендаль. Собр. соч. В 15 т.— М., 1959.— Т. 4.
183. Таранов П. С. Золотая книга руководителя: Законы. Советы. Прави-
ла.— М.: Вече-Персей-АСТ/1994.
184. Таранов П.С. Анатомия мудрости: 120 философов. В 2 т.— Симферо-
поль: Таврия, 1995.
185. Таранов П. С. Философия изнутри: Рассекречивание природы и сущ-
ности философии. В 2 т.— М., 1996.
186. Таранов П. С. Пятьсот шагов к мудрости. В 2 т.— Донецк: Сталкер,
1996.
187. Таранов П. С. Эмоции ума. В 2 т.— Симферополь: Реноме, 1997.
188. Тарарухин С. А. Преступное поведение.— М., 1974.
189. Тард Г. Преступник и преступления.— М., 1906.
190. Тарле Е. В. Наполеон.— Киев: «Днипро», 1992.
191. Тацит К. Сочинения в двух томах.— Л., 1969.
192. Творческий процесс и художественное восприятие.— Л.: «Наука»,
1978.
193. Толстой А. Н. Петр Первый.— Кишинев, 1972.
194. Толстой Л. Н. Хаджи-Мурат: ПовесТи и рассказы.— М., 1985.
195. Уайльд О. Поли. собр. соч. В 7 т.— М., 1909.
196. Убийства, потрясшие мир.— Харьков: Штаб-квартира САДПР, 1992.
197. Угринович Д. М. Психология религии.— М., 1969.
198. Узнадзе Д. Н. Психологические исследования.— М., 1966.
199. Фейхтвангер Л. Собрание сочинений. В 12 т.— М., 1963—1968.
200. Флешли Т. Энциклопедия пороков. В кн.: Оправдание изъянов
и слабостей человеческой натуры.— Киев, 1996.
201. Франкл В. Человек в поисках смысла.— М., 1990.
202. Фрейд 3. Тотем и табу.— СПб., 1917.
203. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия.— СПб., 1917.
204. Фрейд 3. Психология бессознательного.— М., 1990.
205. Фреймарк М. Оккультизм и сексуальность.— Харьков: «Велес», 1990.
557
206. Фромм Э. Психоанализ и этика.— М., 1993.
207. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов от средних веков до на-
стоящего времени.— СПб., 1912—1913.
208. Хрестоматия по истории СССР.— М., 1939.
209. Хрестоматия по общей психологии.— М., 1979.
210. Цвейг С. Мария-Антуанетта.— М., 1976.
211. Цицерон. Философские трактаты.— М.: Наука, 1985.
212. Шаветг Э. Точильщик.— СПб., 1874.
213. Шекспир У. Трагедии.— М., 1989.
214. Шибутиани Т. Социальная психология.— М., 1969.
213. Шкловский В. Энергия заблуждения.— М., 1981.
216. Шопенгауэр А. Избранные произведения.— М., 1992.
217. Шпенглер О. Закат Европы.— М.: «Мысль», 1993.
218. Штайнер К. Среди первобытных народов Бразилии — М., 1936.
219. Эверс Г. Г. Ужасы.- СПб., 1912.
220. Энгельгардт. Прогресс как эволюция жестокости.— СПб., 1899.
221. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государ-
ства.— М., 1973.
222. Эсхил. Трагедии.— М.—Л., 1937.
223. Юнг К. Психологические типы.— М., 1993.
224. Ярошевский М. Г. Психология в XX столетии.— М., 1974.
СОДЕРЖАНИЕ
Человек и зверь (вместо предисловия) ...................5
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗВЕРИНАЯ ЖЕСТОКОСТЬ 11
I. Стадный инстинкт (Мы — Они. Толпа. Погром.
Революция. Война. Государство) 13
II. Болевой эффект (Мера наказания.
Агония как зрелище. Особые методы допроса.
Наслаждение от причиняемых мучений.
Культовые пытки.) 67
III. Семя Каина (Убийство и его мотивы. Зависть.
Ревность. Месть. Корысть. Устранение.
Мотив особого свойства.) 124
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗВЕРИНАЯ АЛЧНОСТЬ.......................215
I. Крысиный инстинкт (Воровство и воры.
Кинднеппинг. Афера. Рэкет. Сутенерство.)...........217
II. Мужская проституция (Характерные черты.
Мифология. История. Современные типы.
Дилетанты и профессионалы.
Наемные оплодотворители.) 261
III. Мужчина и порнография (Эротика
и порнография. История. Современность.
Классика «постельных» сцен. Критерий порочности.
Таланты, поклонники, рынок.).......................300
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЗВЕРИНАЯ ПОХОТЬ 333
I. Мужчина и его секс (История. Проблемы.
Мотивы. Любовь и похоть.
Естественное и безобразное) 335
II. Капризы и катастрофы
Сатиры и фавны. Садисты. Мазохисты. Фетишисты.
Онанисты и телесексуалы. Некрофилы.
Вуайеристы и К° Скотоложцы и содомиты.
Педофилы. Кровосмесители. Гомосексуалисты. 361.
III. Мистерии эроса ...........................и... 501
IV. Забавы первых лиц (Императоры.
Папы. Военачальники. Вожди)........................517
Мужской портрет в интерьере бытия (Постскриптум) 542
Список опорной литературы.............................553
Научно-популярное издание
ЭТО ЖЕСТОКОЕ ЖИВОТНОЕ —
МУЖЧИНА
Книга выходит в авторской редакции
Обложка художника Панченко О. И.
Выпускающий редактор Сокол Р, А.
Технический редактор Сокол Р. А.
Корректор Весновская М. В.
Компьютерная верстка Остапченко Г. В.
Подписано в печать с готовых диапозитивов'08.10.97 г.
Формат 60x90 Vie* Бумага газетная.
Гарнитура Таймс. Печать офсетная.
Усл. печ. 18,0. Уч.-изд. л.14,29. Тираж 20 000. Заказ № 7-259.
ООО «ТОРСИНГ»
Свидетельство № 14069716
310057, Харьков-57, ул. Сумская,13.
тел.: (0572) 149-505,128-026
Отпечатано на Харьковской книжной фабрике им. М. В. Фрунзе
310057, Харьков-57, ул. Донец-Захаржевского 6/8