Издательство
 «Прогресс»

От   редакции
 Предлагаемый вниманию советского читателя третий том труда
«Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятельность» написан
известным французским историком марксизма, одним из ветеранов
социалистического и коммунистического движения Франции,
профессором Берлинского университета имени Гумбольдта —
Огюстом Корню. Настоящая книга является очередным томом
исследования О. Корню, посвященного истории формирования
марксистского мировоззрения, на русский язык она переводится
с рукописи. Своим анализом таких теоретических трудов
К. Маркса, как «Тезисы о Фейербахе», «Немецкая идеология», эта
книга как бы увенчивает исследования, содержащиеся в первом и
втором томах.
 В первом томе, выпущенном Издательством иностранной лите¬
ратуры в 1959 году, освещаются детские и юношеские годы К. Марк¬
са и Ф. Энгельса, период их учебы и первые шаги в их революцион¬
ной — теоретической и практической — деятельности, анализирует¬
ся историческая обстановка конца 30-х и первой половины 40-х го¬
дов, возникновение младогегельянского направления и немецкого
политического радикализма. Финалом первого тома является дан¬
ная О. Корню развернутая научно обоснованная характеристика
деятельности Маркса и Энгельса в «Рейнской газете», их перехода
к коммунизму, их первых революционно-коммунистических произ¬
ведений, опубликованных в «Немецко-французcком ежегоднике»,—
«К еврейскому вопросу», «К критике гегелевской философии права»,
«Положение Англии. Томас Карлейль», «Наброски к критике
политической экономии».
 Во втором томе (Издательство иностранной литературы, 1961),
продолжая свое исследование истории формирования научного
коммунизма, его философии, О. Корню уделяет особое внимание
условиям создания и изложению основных идей таких произведений,
как «Экономическо-философские рукописи» и «Святое семейство»,
которые стали важнейшими исходными вехами становления марк¬
сизма. С исключительной тщательностью характеризует автор
в своей книге представителей различных школ утопического соци¬
ализма во Франции, Англии, Германии и других странах и показы¬
вает отношение Маркса и Энгельса к указанным направлениям.
 Содержанием настоящего, третьего, тома является развернутая
характеристика исторической обстановки Западной Европы и осо¬

6
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 бенно Германии 40-х годов XIX века, детальный анализ идейной
борьбы в немецком социалистическом движении, в частности лите¬
ратуры «истинного социализма», освещение пропагандистской дея¬
тельности и духовного развития Фридриха Энгельса в Бармене
с конца 1844 — начала 1845 года, а главное — работы Энгельса
над книгой «Положение рабочего класса в Англии». Важнейшая
часть третьей книги О. Корню — это анализ содержания «Тезисов
о Фейербахе» и совместного труда Маркса и Энгельса «Немецкая
идеология». Большое достоинство всех трех томов исследования
состоит в скрупулезном анализе источников, причем некоторые
из них впервые упоминаются на русском языке.
 Широкая популярность у советской научной общественности
первых двух томов труда Огюста Корню позволяет надеяться,
что и третья книга встретит у советских читателей живой
отклик.

Глава первая
 ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА СЕРЕДИНЫ 40-Х ГОДОВ
XIX СТОЛЕТИЯ  1
 I. 	ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОГО И ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
 Рассматриваемый в настоящем томе исторический период идей¬
ного развития К. Маркса и Ф. Энгельса (1845—1846) отмечен все
большим ростом промышленного производства. Однако способы
и темпы развития были различны в Англии, Франции, Бельгии
и Германии — в тех странах, с которыми в этот период жизнь
и деятельность Маркса и Энгельса были связаны более или менее
непосредственно.
 В то время как Германия лишь делала первые шаги от аграрного
производства к промышленному производству товаров потребления,
во Франции, а особенно в Англии центр тяжести уже перемещался
в сферу промышленности, производящей средства производства.
Если в Германии, а отчасти и во Франции производство еще огра¬
ничивалось преимущественно ремеслом и мануфактурой, то в Анг¬
лии оно в постоянно ускорявшемся темпе принимало форму фабрич¬
ного производства, для которого характерно преобладающее при¬
менение машин и в качестве движущей силы — пара.
 Побудительной силой развития промышленности являлось воз¬
растание потребностей и повышение спроса на внутренних и внеш¬
них рынках. Этим стимулировалось изобретение машин, примене¬
ние которых давало возможность полнее покрывать возраставший
спрос. Развитие промышленности особенно ускорялось погоней
за прибылью. На первых порах главную роль в промышленном раз¬
витии играло производство товаров потребления; поэтому, в част¬
ности, текстильная промышленность обгоняла по своему росту гор¬
ную и металлообрабатывающую промышленность. Однако постепен¬
 1 	Я весьма благодарен Б. Андреасу, В. Шмидту, Б. Кайзеру, Е. П. Кан¬
делю, Ю. Кучинскому, К. Оберману и Т. И. Ойзерману, оказавшим мне боль¬
шую помощь своими критическими замечаниями в процессе работы над этой
книгой; приношу особую благодарность моему сотруднику В. Мёнке за его
постоянную помощь в этой работе.
 В данной главе автор не ставит цель дать полный анализ исторической
обстановки; она представляет собой лишь очерк того реального фона, на кото¬
ром происходило идейное развитие Маркса и Энгельса.

8ГЛАВА ПЕРВАЯ
 но соотношение изменялось, так как ставшее теперь необходимым
машиностроение, строительство железных дорог и паровых судов
все более ускоряло рост металлургической и металлообрабатываю¬
щей промышленности.
 Развитие промышленности вызывало и глубокое изменение
структуры общества. Это выражалось в относительном ослаблении
дворянства, происходившем в той самой мере, в какой аграрное
производство обгонялось промышленным, в возвышении буржуазии
и в росте пролетариата. Буржуазия как обладательница новых
средств производства в самых передовых странах, Англии и Фран¬
ции, уже добилась политического господства, тогда как в Германии
она еще вела борьбу за политическую власть. Это изменение струк¬
туры общества проявлялось, далее, в относительном упадке среднего
сословия, ремесленников и мелкого крестьянства, происходившем
вследствие фабричной конкуренции и кризисов, и, наконец, в чис¬
ленном росте и повышении классовой сознательности пролетариата,
который прежде всего в Англии и Франции как революционный
класс начинал играть решающую роль в общественном развитии.
 1. 	Англия
 Экономический и социальный переворот развернулся в Англии
во второй половине XVIII века и с начала XIX века продолжался
во все большем масштабе 2.
 Переход промышленного производства от мануфактурного к фаб¬
ричному стимулировался расширением внутреннего рынка, которое
было обусловлено увеличением потребностей возраставшего насе¬
ления, эксплуатацией колоний, развитием внешней торговли и целым
рядом решающих технических изобретений.
 2 	См. об этом: К. М а р к с, Капитал, т. I; К.Маркс и  Ф.Энгел ьс,
Соч., т. 23; Ф. Энгельс, Положение рабочего класса в Англии;
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2; J. К u 1 i s с h е г, Allgemeine
Wirtschaftsgeschichte des Mittelalters und der Neuzeit, Bd 2, 2. Auflage, Ber¬
lin, 1958; G. М. T г e v e 1 у a n, British History in the Nineteenth Century and
after, New ed., London, etc., 1947; J. Kuczynski, Die Geschichte der Lage
der Arbeiter in England von 1640 bis in die Gegenwart, 2. verb. Auflage, Ber¬
lin, 1945—1955; A. JI. Мортон, История Англии, М., 1950; С. Taylor,
The Modern Factory System, London, 1891; А. Тойнби, Промышленный
переворот в Англии, изд. 3, М., 1924; Ch. Singer, Е. J. Н о 1 m у а г d,
 A. 	R. На11, A History of Technology, vol. 4, «The Industrial Revolution, 1750—
1850», Oxford, 1958; E. Halévy, Histoire du peuple anglais au XIXe siècle,
т. 4; «Le milieu du siecle 1841—1852», Paris, 1946; E. L. Woodward, The
Age of Reform 1815—1870, Oxford, 1949; J. H. C  l a p h a  m, An Economic
History of Modern Britain. The Early Railway Age, 1820—1850, Cambridge,
1926; H. Labrousse, Aspects de l'évolution économique et sociale de la
France et du Royaume uni de 1815 à 1880, Paris, Centre de documentation uni¬
versitaire, S.d.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА 			9Когда спрос на продукты промышленности и накопление капи¬
тала достигли такого уровня, на котором стало возможно полнее
использовать методы массового производства, во второй половине
 XVIII века был сделан ряд технических изобретений (создание
паровых машин, механизация прядения и ткачества на основе
изобретений Харгривса, Аркрайта, Кромптона и Картрайта).
 XIX век принес изобретение способа прокатки металлов, усовер¬
шенствование доменной техники и изобретение предохранительной
лампы Деви для подземных работ.
 Ручной труд все более вытеснялся машинным: так, например,
число ручных ткачей в течение 1820—1844 годов сократилось
с 240 тыс. до 60 тыс., тогда как число ткачей, работавших на меха¬
нических ткацких станках, в течение того же времени возросло
с 10 тыс. до 150 тыс.
 Главной отраслью промышленности все еще являлось тек¬
стильное производство, особенно хлопчатобумажное, которое
сосредоточивалось в Ланкашире. С изобретением механического
ткацкого станка как прядение, так и ткачество все более механизи¬
ровались, и именно в текстильном производстве, как наиболее раз¬
витой отрасли промышленности, был впервые применен пар в каче¬
стве движущей силы. Благодаря механизации текстильной про¬
мышленности переработка хлопка увеличилась с 1 млн. фунтов
в 1771 году до 528 млн. в 1841 году.
 Одновременно с текстильной промышленностью развивалась
и металлообрабатывающая промышленность, причем с начала
40-х годов темп ее роста особенно ускорился в связи с расширением
железнодорожного строительства. Производство чугуна возросло
с 17,5 тыс. т в 1740 году до 68,3 тыс. в 1788 году, 125 тыс. в 1796 году,
678 тыс. в 1830 году и 2250 тыс. т в 1850 году; уже  в 1840 году
доля Англии в мировом производстве чугуна составляла 51 процент.
 Все возраставший спрос на машины со стороны текстильной
и металлообрабатывающей промышленности, а также строительство
паровых судов и железных дорог привело к тому, что с начала
XIX века металлообрабатывающая промышленность постепенно
начала обгонять в своем развитии текстильную промышленность.
 Увеличивающийся спрос на топливо и железную руду, обуслов¬
ленный быстрым развитием металлообрабатывающей промышлен¬
ности и железнодорожного транспорта, привел к значительному
увеличению добычи угля и руды. Добыча угля, составлявшая
в 1700 году 2,6 млн. т, возросла к 1790 году до 7,6 млн. и достигла
в 1850 году 49 млн. т.
 В сельском хозяйстве, так же как и в промышленности, происхо¬
дила дальнейшая концентрация производства, причем в форме
присвоения крупными землевладельцами общинных земель и сгона
с них мелких крестьян. Это прогрессировавшее распространение
крупного землевладения и крупных сельскохозяйственных пред¬

10
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 приятий вело к использованию новых методов производства, повы¬
шавших производительность сельскохозяйственного труда и почвы,
внедрению все более сложных машин, применению удобрений, прове¬
дению дренажа, введению севооборота. Благодаря этому британское
сельское хозяйство становилось образцом прогрессивного, аграр¬
но-технически оснащенного сельского хозяйства. Эта аграрная
революция стимулировалась быстрым ростом населения, особенно
в промышленных районах, а также высокими ценами на хлеб,
которые обусловливались во время войн против Наполеона конти¬
нентальной блокадой, а затем пошлинами на ввоз хлеба.
 В условиях быстрого роста промышленного и сельскохозяй¬
ственного производства, вызывавшего необходимость развития
новых средств транспорта и связи, железных дорог и паровых судов,
которыми постепенно вытеснялись гужевой транспорт и парусные
суда, ускоренными темпами развивалась торговля (с 1830 по 1850 год
утроился вывоз текстильных, железных и стальных изделий и в пять
раз увеличился вывоз машин). Благодаря сооружению новых
каналов стала более удобной транспортировка к морю продуктов
промышленности и сельского хозяйства — угля, руды, металличе¬
ских изделий, хлеба. Все более широкое использование желез¬
ных дорог 3, каналов и паровых судов не только удешевило при¬
мерно на три четверти транспортные расходы, но также в значитель¬
ной мере сократило время перевозок. Создание новых средств
транспорта и связи вызывало в свою очередь громадный рост
промышленности и торговли, и таким образом Англия стала первой
индустриальной и торговой державой мира.
 Быстрое экономическое развитие было связано с интенсивным
накоплением движимого капитала; оно вело к образованию акцио¬
нерных обществ, росту капиталовложений (в 1834—1836 годах в
железнодорожное строительство было вложено 70 млн. ф. ст.) и
укреплению позиций денежного капитала и системы монополий.
 Правда, в 40-х годах это экономическое развитие еще только
начиналось. Хотя тогда Англия в экономическом отношении уже
значительно превосходила другие западноевропейские страны
и достигла крупных успехов в переходе от мануфактурного про¬
изводства к фабричному, она еще не достигла ритма экономического
развития, характерного для периода после 1848 года. Лишь после
1848 года мануфактурное производство было полностью вытеснено
фабричным.
 Параллельно с экономическим переворотом совершалось обу¬
словленное им изменение общественных отношений: быстрое возвы¬
шение буржуазии, которая добивалась политической власти, отно¬
 3 	Длина железнодорожных путей увеличилась с 1841 по 1847 г. с 1360
до 2700 км. В 1848 г. в железнодорожном строительстве было занято 200 тыс.
рабочих. Первый крупный винтовой пароход был построен в 1836 г.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 11
 сительная утрата власти дворянством, упадок среднего сословия
(ремесленников, мелких торговцев, крестьян и арендаторов) и быст¬
рый рост пролетариата и его революционной борьбы.
 Благодаря развитию промышленности крупная буржуазия как
обладательница новых средств производства приобретала все
большую силу. Она вступала в противоречие со средним сословием,
которое разорялось конкуренцией крупной промышленности и тор¬
говли и отчасти пролетаризировалось. В своей борьбе за политиче¬
скую власть буржуазия наталкивалась на сопротивление земле¬
владельческого дворянства, которое уже не было собственно фео¬
дальным дворянством, а представляло собой капиталистический
класс, выросший на основе развития капитализма в сельском
хозяйстве.
 Маркс отмечал, что тори как представители интересов земле¬
владения отличались от вигов — представителей промышленности
и торговли — лишь в той мере, в какой земельная рента отличалась
от торговой и промышленной прибыли 4. Могущество земельных
собственников увеличивалось вследствие того, что, будучи облада¬
телями месторождений угля и железа, они также активно участво¬
вали в развитии промышленности. В борьбе между тори и вигами,
разыгравшейся в палате общин, которая обладала решающей
политической властью, виги одержали крупную победу на выборах
1832 года. Эту победу они использовали, чтобы ослабить могущество
землевладельцев путем кампании за отмену пошлин на ввоз хлеба,
которые обеспечивали землевладельцам высокие прибыли 5.
 Одновременно с увеличением экономического могущества бур¬
жуазии развитие промышленности обусловливало все более быстрый
рост пролетариата, положение которого непрерывно ухудшалось
с начала XIX века. Если в начале ускоренного промышленного
развития условия труда и жизни рабочих были до некоторой сте¬
пени сносными, поскольку рабочие не испытывали давления безра¬
 4 Дворянство и буржуазия боролись между собой как два класса капи¬
талистов. Могущество дворянства основывалось на аграрном производстве,
которое велось по-капиталистически, и на союзе с крупными финансистами
старых торговых городов, а могущество буржуазии — на городском промыш¬
ленном производстве. Поскольку многочисленные новые промышленные
города, центры могущества буржуазии, в силу продолжавшей существовать
средневековой представительной системы не имели соответственного предста¬
вительства в парламенте, в то время как находившиеся в зависимости от дво¬
рянских аграрных капиталистов мелкие захолустные деревни располагали
относительно большим количеством мест в парламенте, промышленная бур¬
жуазия вела ожесточенную борьбу за проведение билля о реформе избира¬
тельного права, который и был принят парламентом в 1832 г.
 См. К. Маркс, Выборы в Англии.— Тори и виги; К. Маркс и
Ф. Энгельс, Соч., т. 8, стр. 353—358.
 5 Закон 1845 г. об отмене пошлин на ввоз хлеба, соответствовавший эко¬
номической необходимости, был издан самими тори после их победы на
выборах 1841 г.

12
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 ботицы, слишком длинного рабочего дня и слишком высокой интен¬
сивности труда, то с течением времени условия все более ухудша¬
лись. Это происходило вследствие концентрации промышленности
в городах, где рабочие уже не имели возможности получать допол¬
нительный доход путем возделывания мелких участков земли. Но
прежде всего положение рабочих ухудшалось в результате обостре¬
ния конкуренции между самими рабочими, обусловливавшегося
возникновением и ростом промышленной резервной армии, а также
крайне низким уровнем заработной платы женщин и детей, кото¬
рые все больше вовлекались в производство в качестве обслуживаю¬
щей машины рабочей силы. Следствием всего этого было постоянное
удлинение рабочего дня и снижение заработной платы. Поскольку
средний заработок от 5 до 7 шиллингов в полную рабочую неделю
не позволял рабочему прокормить свою семью, работать на фабрике
были вынуждены не только женщины, но и дети — в первое время
уже начиная с 4-летнего возраста и притом в среднем по 12 часов
в день 6.
 Нужда рабочих, резко усугублявшаяся безработицей, стано¬
вилась особенно жестокой при неурожаях, приносивших с собой
всеобщее повышение цен на средства жизни. Поэтому на жизненные
условия рабочего класса оказывали большое влияние не только
промышленные, но также и аграрные кризисы. Ужасающе нищен¬
ские, нечеловеческие условия жизни рабочего класса — жилища,
которые были не лучше хлевов, лохмотья в качестве одежды, скуд¬
ное питание, состоявшее главным образом из небольшого количе¬
ства жиров, хлеба и картофеля,— с потрясающей силой и обстоя¬
тельностью изобразил Энгельс в своей работе «Положение рабочего
класса в Англии». Следствиями этого недостойного человека,,
отчаянного положения рабочих являлись деградация (которая
была прежде всего уделом ирландских рабочих), чрезмерное употре¬
бление алкоголя и проституция. Этой нищетой объяснялся также
высокий уровень эмиграции: в среднем ежегодно страну покидали
50 000 человек.
 Буржуазия не только ничего не предпринимала, чтобы смягчить
нищету пролетариата, за счет которой вырастало ее богатство
и которую она вместе с Мальтусом рассматривала как необходимое
социально-экономическое явление или как следствие лености рабо¬
чих; напротив, буржуазия дошла до крайности, отменив в 1834 году
закон о бедных, поскольку его соблюдение в условиях роста безра¬
 6 	Поскольку детский труд был необходимостью для рабочего класса, дело
доходило до того, что внебрачные дети становились своего рода приданым
для работницы, которая хотела выйти замуж.
 Положение английских рабочих ухудшалось еще и вследствие конкурен¬
ции иммигрировавших ирландских рабочих, которые при своей непритяза¬
тельности влачили полуживотное существование и подвергались самой жес¬
токой эксплуатации.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 13
 ботицы требовало больших расходов 7. Попечительство о бедных,
тормозившее пополнение рынка дешевой рабочей силой, было заме¬
нено работными домами, в которых царила ужасающая жестокость.
Участь запертых в них людей была еще хуже, чем судьба бедней¬
ших из работавших по вольному найму рабочих. Эти меры, обнажив
перед глазами рабочего класса истинную сущность буржуазных
реформ, тем самым весьма способствовали укреплению классо¬
вого сознания рабочих.
 Внедрение в производство все более сложных машин посте¬
пенно делало невозможным сохранение 16-часового рабочего дня
и затрудняло использование труда женщин и особенно детей; теперь
они все больше заменялись квалифицированными, лучше оплачи¬
ваемыми рабочими. Улучшение положения рабочих путем повыше¬
ния заработной платы и сокращения рабочего дня было достигнуто
в результате решительной и упорной профсоюзной и политической
борьбы рабочего класса 8. После того как рабочие, устраивая запре¬
щавшиеся тогда законом стачки и поднимая восстания, завоевали
в 1825 году право союзов и стачек, они организовались в тред-юнио¬
ны и повели еще более энергичную профсоюзную борьбу, которая
достигла своего высшего накала в стачке 1842 года. После пораже¬
ния этой стачки тред-юнионы были временно ослаблены и до неко¬
торой степени утратили свой революционный характер.
 Наряду с профсоюзной организацией (тред-юнионами) рабочий
класс создал в лице чартизма свою политическую организацию.
В 1837 году была составлена народная хартия (People’s charter),
которая требовала равных избирательных округов, всеобщего рав¬
ного избирательного права при тайном голосовании и вознагражде¬
ния для членов парламента 9.
 В чартистском движении выделялись три течения: правое, мелко¬
буржуазное, руководителем которого был Ловетт; весьма крупное
среднее, руководимое О’Коннором, ярко выраженным индиви¬
дуалистом и противником социалистов, и небольшое левое, руково¬
дителями которого были Бронтер О’Брайен, Джулиан Гарни
и Эрнест Джонс 10. В своей политической агитации чартисты стре¬
 7 Налог в пользу бедных, составлявший во второй половине XVIII века
в среднем 4,5 млн. ф. ст. ежегодно, повысился в начале XIX века в среднем
до 7 млн. ф. ст. в год.
 8 См. A. JI. М о р т о н, Дж. Тэйт, История английского рабочего дви¬
жения, 1770—1920, М., 1959; G.D.H. Cole, R. Postgate, The common
people, 1746—1946, London, 1956; G.D.H. Cole, A short history of the
British working-class movement, 1789—1947, London, 1948.
 9 Большое значение, которое придавалось в хартии равному избиратель¬
ному праву, объяснялось тем, что члены палаты общин избирались на основе
цензового избирательного права, что фактически делало рабочий класс поли¬
тически бесправным.
 10 О’Брайен был теоретиком этой группы. На основе обстоятельной кри¬
тики капитализма и буржуазного государства он отстаивал право рабочих

14	 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 мились использовать противоречия между обеими фракциями гос¬
подствующего класса, тори и вигами, чтобы добиться от них уступок.
В качестве средства борьбы они использовали петиции, которые
пользовались у рабочих огромным успехом. Хартия за 1 280 000 под¬
писей (общее число лиц, имевших избирательное право, составляло
лишь 839 000) была внесена 12 июля 1839 года в парламент, кото¬
рый, однако, отверг ее и распорядился арестовать О’Брайена
и О’Коннора. Но это привело лишь к значительному усилению
чартистской партии, и в 1841 году она насчитывала уже 40 000 чле¬
нов, а ее газета «The Northern Star» («Северная звезда») достигала
тиража 50 000 экземпляров. Новая хартия, под которой стояло
3 315 000 подписей, то есть одобренная более чем половиной муж¬
ского населения Великобритании, была внесена в парламент в мае
1842 года, но снова отвергнута им. Тогда чартисты теснее примкнули
к тред-юнионам и весьма активно поддержали всеобщую стачку
в августе 1842 года 10а. После ее подавления в сентябре того же года
чартисты, как и тред-юнионисты, подверглись преследованиям.
Их движение настолько ослабло, что О’Коннор одно время думал,
подобно Оуэну, что цели чартизма могут быть наиболее успешно
достигнуты путем основания поселений в колониях. Чартизм воз¬
родился лишь в 1846 году, но время его наибольшего революцион¬
ного взлета прошло.
 Одновременно с тред-юнионизмом и чартизмом в Англии, в Ирлан¬
дии развернулось революционное движение, принявшее сначала
форму стихийных аграрных восстаний. Причиной этих восста¬
ний было жесточайшее угнетение Ирландии Англией, которая
видела в ней лишь источник дешевых средств к жизни 11. Но руко¬
водитель движения О’Коннел предал его в угоду католицизму и
буржуазии.
 на полный продукт их труда и был сторонником пролетарской классовой
борьбы.
 Джулиан Гарни, будучи более эмоциональным, активно участвовал в рабо¬
чем движении и был организатором интернациональных выступлений чартистов.
 10а См. донесение осведомителя из Парижа от 19 августа 1842 г. Oster¬
reichisches Staatsarchiv, Abt. Haus-, Hof- und Staatsarchiv, Mainzer Informa¬
tionsbüro (в дальнейшем именуется сокращенно; OStA М.I.В.), № 557,
fol. 1144 f.
 11 	Эксплуатация ирландских крестьян и сельскохозяйственных рабочих
землевладельцами достигала такой степени, что из общей стоимости продук¬
ции Ирландии, составлявшей в 1835 г. 36 млн. ф. ст., 10 млн. шло на уплату
земельной ренты, а 20 млн.— на уплату налогов, так что лишь 6 млн. ф. ст.
оставалось на долю мелких сельских хозяев и поденщиков, которые выращи¬
вали пшеницу, чтобы иметь возможность уплатить ренту и налоги, сами же
питались картофелем.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 15
 2. 	Франция  12
 В первой половине XIX века социально-экономическое разви¬
тие во Франции, Бельгии и Германии происходило не в таком
быстром темпе, как в Англии. Для развития этих стран по срав¬
нению с Англией характерно было то, что в них промышленная рево¬
люция, то есть переход от мануфактурного производства к фабрич¬
ному, полностью развернулась лишь после 1848 года, когда в Анг¬
лии она уже завершилась 13.
 В отличие от Англии, которая в 40-х годах уже достигла значи¬
тельного уровня индустриализации, Франция оставалась еще
преимущественно аграрной страной. В то время как английские
крупные землевладельцы огораживанием общинных земель и вытес¬
нением мелких крестьян усилили свое могущество, французское
дворянство в результате конфискации и раздела его имений во вре¬
мя революции утратило свое господствующее положение. Преобла¬
дающим стало крестьянское землевладение, поскольку сельское
хозяйство основывалось главным образом на обработке мелких
и средних земельных участков. Но в то же время происходили как
концентрация земли в наиболее плодородных аграрных районах,
так и всеобщее обеднение мелких крестьян, земельные участки
которых вследствие парцелляции оказывались настолько малы,
что они не могли прокормиться за счет их обработки и поэтому
отчасти становились поденщиками.
 В промышленности в начале 40-х годов еще преобладало ремес¬
ленное и мануфактурное производство 14, однако уже развивалась,
хотя и не в таком широком масштабе, как в Англии, крупная про¬
мышленность, особенно в текстильном производстве и в металлур¬
 12 Ch. Ballot, L’Introduction du machinisme dans l’industrie française,
Lille, 1923; E. Levasseur, Histoire des classes ouvrières et de l’industrie
en France, de 1789 à 1870, 2-e éd., Paris, 1903—1904; R. P e r n о u d, Histoire
de la bourgeoisie en France, Paris, 1960; H. Sée, Histoire économique de la
France, T. 2: «Les temps modernes 1789—1914», Paris, 1951; Ph. V i g i e r, La
Monarchie de Juillet, Paris, 1962; L. D u h a m, La Révolution industrielle en
France, 1815—1848, Paris, 1948; J. L h о m m e, La Grande bourgeoisie au
pouvoir 1830—1880, Paris, 1960.
 13 Ф. Энгельс, Введение к работе К. Маркса «Классовая борьба
во Франции с 1848 по 1850 г.» (изд. 1895 г.). «История показала. . , что сос¬
тояние экономического развития европейского континента в то время далеко
еще не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ
производства; она доказала это той экономической революцией, которая
с 1848 г. охватила весь континент и впервые действительно утвердила круп¬
ную промышленность во Франции, Австрии, Венгрии, Польше и недавно
в России, а Германию превратила прямо-таки в первоклассную промышлен¬
ную страну. . .» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 22, стр. 535).
 14 В общем числе 6 млн. рабочих, занятых на всех промыслах и промыш¬
ленных предприятиях, фабричных рабочих было лишь 1,3 млн.

16
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 гии, в которых ручной труд все более вытеснялся машинным. Так,
число механических ткацких станков увеличилось с 600 в 1835 году
до 12 000. в 1844 году. В металлургии, которая постепенно обгоняла
текстильную промышленность, производство литейного чугуна
возросло с 221 тыс. т в 1818 году до 591 тыс. в 1847 году, а число
работавших на коксе домен — с 33 в 1839 году до 106 в 1846 году.
В ходе прогрессировавшей механизации промышленности число
паровых машин увеличилось с 615 в 1830 году до 5 тыс. в 1847 году.
 Объем добычи угля и руды шел в ногу с ростом промышленности
и железнодорожного транспорта. Добыча угля увеличилась
с 1,8 млн. т в 1831 году до 5 млн. в 1847 году, а добыча железной
руды соответственно — с 740 тыс. до 1658 тыс. т. Несмотря на
быстрый рост промышленности во Франции, ее продукция состав¬
ляла лишь около четверти продукции английской промышленности.
Еще в 1851 году на мелких предприятиях во Франции было занято
2,8 млн. рабочих, на крупных же лишь 1,3 млн. В соответствии
с этим проходившая замена старых средств транспорта и связи
новыми шла во Франции также медленнее, чем в Англии. Длина
железнодорожной сети увеличилась с 570 км в 1842 году до 3000 км
в 1851 году, тогда как в Англии она за то же время возросла с 885
до 10 656 км. Как и в Англии, железнодорожное строительство
находилось в руках частных компаний, а не государства. Эконо¬
мическое развитие, особенно возникновение крупной промышлен¬
ности, стимулировало накопление движимого капитала и тем самым
рост банковского дела, акционерных обществ и денежного капи¬
тала, поощряло спекуляцию, которая охватила все отрасли, осо¬
бенно железнодорожное строительство.
 Отставание Франции от Англии в экономическом отношении
обусловливало различие социально-политических отношений в этих
странах. По сравнению с английской земельной аристократией,
которая благодаря концентрации в своих руках земли, ее рацио¬
нальному использованию и своему участию в промышленном про¬
изводстве в качестве собственников месторождений руды и угля
оставалась руководящим слоем общества, французское дворян¬
ство было значительно слабее. Поскольку имения французского
дворянства были конфискованы в результате буржуазной револю¬
ции конца XVIII века, а оставшиеся у него земельные владения
использовались плохо и его участие в промышленном производстве
было незначительным, французское дворянство не могло играть
такой политической роли, как английская земельная аристократия.
 Господствующим классом во Франции была крупная буржуазия,
прежде всего торговая и финансовая, пришедшая к власти в резуль¬
тате революции 1830 года. Она играла руководящую политическую
роль и держала в своих руках государство, которым правили
банкиры, вроде Жака Лаффита и Казимира Перье, или консерватив¬
ные деятели, вроде Гизо, и которое было поставлено на службу

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 17
 ее классовым интересам. По отношению к крупной буржуазии все
более усиливалась оппозиция мелкой буржуазии, отстраненной
от управления государством в силу цензового избирательного
права; в этой оппозиции представителями мелкой буржуазии
были профессора, врачи и адвокаты. В еще более глубокие противо¬
речия крупная буржуазия вступала с эксплуатируемым пролета¬
риатом. Для осуществления своих интересов мелкая буржуазия
временно вошла в союз с пролетариатом, но отмежевалась от него
в тот момент, когда почувствовала угрозу своим классовым интере¬
сам со стороны революционного пролетариата, чтобы вместе с
крупной буржуазией бороться против него.
 Положение французского рабочего класса, состоявшего еще
преимущественно из ремесленных подмастерьев, было приблизи¬
тельно таким же, как в Англии 15. Средняя продолжительность
рабочего дня на мануфактурах и фабриках составляла 15 часов;
средний дневной заработок мужчин составлял 2 франка, жен¬
щин — 1 франк, детей, в зависимости от возраста,— 50—75 сан¬
тимов, а этого отнюдь не хватало, чтобы жить по-человечески.
Работа на дому оплачивалась еще ниже: за 12-часовой рабочий
день — лишь 30—40 сантимов. Заработки ремесленников были
несколько выше, их рабочий день был ограничен 13 часами.
 Вследствие отставания Франции от Англии в развитии промыш¬
ленности французский рабочий класс был еще относительно слаб
и в отличие от английского не имел прав, в том числе и таких, как
право собраний, союзов и стачек; поэтому его социально-политиче¬
ская борьба развивалась иначе, чем борьба рабочего класса в Анг¬
лии. Социальная борьба велась в форме запрещавшихся законом
стачек, в которых еще играли большую роль ремесленники, орга¬
низованные лучше, чем промышленные рабочие (стачки сапожни¬
ков, плотников и портных в 1833 и 1840 годах). Но наиболее значи¬
тельными классовыми выступлениями уже в то время явились
пролетарские стачки — шелкоткачей в Лионе (1831) и горняков
в Анзене,— которые, хотя и были жестоко подавлены, обострили
классовую борьбу и тем самым укрепили классовое созна¬
ние пролетариата. Борьба рабочих организовывалась тайными
обществами, такими, как Общество прав человека и Общество семей,
в которых сначала объединялись буржуазные республиканцы
и революционные пролетарии. Позднее в них произошло классовое
 15 	Ср. J. Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter in Frank¬
reich von 1789 bis in  die Gegenwart, 2. verb. Aufl., Berlin, 1955; P. Louis,
Histoire du socialisme en France, 5-e ed., Paris, 1950; J.-P. A g u e t, Les
Grèves sous la Monarchie de Juillet (1830—1847), Genève, 1954; A. E. В u  r e  t,
De la misère des classes labourieuses en Angleterre et en France, Paris, 1840;
L. R. V i 1 1 e  r m é, Rapport à l’academie des sciences morales et politiques
sur l’état physique et moral des ouvriers employés dans les fabriques de soie,
de cotton et de laine, Paris, 1839; E. D о 1 1 é a n s, Histoire du mouvement
ouvrier, Paris, 1953.
 2—1086

16
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 размежевание, подобное размежеванию в Союзе отверженных в сере¬
дине 30-х годов. В Обществе времен года, основанном Бланки
и Барбесом в 1837 году, уже преобладали революционные рабочие.
Эти общества организовывали восстания; так, произошли восста¬
ния под руководством Общества прав человека (1834) и Общества
времен года (1839).
 В этой борьбе большую роль играла агитация, проводившаяся
в книгах, брошюрах и прессе. Однако теоретики и агитаторы
в большинстве своем не были пролетариями или представителями
классовых интересов пролетариата, а рекрутировались из привер¬
женцев мелкобуржуазного социализма, как, например, Л. Блан,
Консидеран, Видаль, Бюше, Леру, Прудон. Они выражали интере¬
сы угнетенных средних слоев и стремились предотвратить социаль¬
ную революцию путем осуществления проектов в рамках сущест¬
вующего капиталистического общества, особенно же посредством
так называемой организации труда. Но наряду с ними выступали
также и коммунистические теоретики и агитаторы, такие, как
Кабе, Дезами и Бланки, которые стремились не к реформе, а к ради¬
кальному перевороту существующего общественного строя. Одно¬
временно с сочинениями этих теоретиков начала играть роль рабочая
пресса: «Journal des ouvriers», «L’Artisan», «Le Peuple», «L’Ate¬
lier», а также мелкобуржуазная газета «La Réforme». В этих перио¬
дических изданиях выдвигались требования о повышении зара¬
ботной платы, учреждении организации труда и предоставлении
права собраний и союзов 15а.
 Во время начавшегося в 1846 году общего аграрного и промыш¬
ленного кризиса буржуазные демократы, социалисты-реформаторы
и революционные рабочие объединились теснее. Из этого объеди¬
нения и выросла движущая сила революции 1848 года.
 3. 	Бельгия
 В Бельгии, являвшейся с 1830 года независимым конституцион¬
но-монархическим государством, экономическое развитие происхо¬
дило при приблизительно одинаковых предпосылках, как и во
Франции 16.
 Как и Франция, Бельгия в 40-х годах была еще преимущественно
аграрной страной; в 1846 году 2,2 млн. человек жили на доходы
от сельского хозяйства, а 1,2 млн.— на доходы от промышленности.
 15а См. [д-р Шефер], Обзор нынешнего состояния коммунизма, особенно
во Франции, OStA M.I.B., Mainz, 24. März 1843, № 607.
 16 	См. Н. Р i г е n n е, Histoire de la Belgique, t. VII:  «De la Révolution
de 1830 à la guerre de 1914», Bruxelles, 1932.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 19
 Положение сельского хозяйства ухудшилось в 1845 году вслед¬
ствие затяжной картофельной болезни и неурожаев зерновых куль¬
тур, что привело к тяжелому аграрному кризису. Урожай карто¬
феля упал на 85%, а вся сельскохозяйственная продукция сокра¬
тилась примерно наполовину. Вследствие этого значительно
вздорожали все продукты питания; так, цена на хлеб выросла
в три раза — с 14 до 40 сантимов за килограмм.
 Положение в промышленности было более благоприятным;
правда, это не относилось к Фландрии, центру возделывания льна
и конопли, к льнопрядильной и льноткацкой промышленности.
Вследствие английской конкуренции вывоз полотна упал в период
с 1835 по 1848 год с 4500 до 1500 т. Льнопромышленность оказа¬
лась в катастрофическом положении; неизбежными последствиями
этого явились безработица и снижение заработной платы 17.
 Как в Англии, так и во Франции металлообрабатывающая и гор¬
нодобывающая промышленность пережила большой подъем главным
образом благодаря строительству железных дорог, которые в Бель¬
гии, однако, с 1834 года находились в руках государства. С 1835
по 1847 год вывоз каменного угля возрос с 734 тыс. до 1820 тыс. т,
а литейного чугуна — с 3887 до 110 500 т. Развитие торговли шло
в ногу с развитием промышленности: с 1831 по 1847 год общая стои¬
мость торгового оборота увеличилась с 207 до 732 млн. франков.
Успехи промышленности и торговли также и в Бельгии вызывали
более быстрое, чем прежде, накопление денежного капитала, что
вело к основанию акционерных обществ и крупных банков (так,
были основаны: в 1822 году —«Акционерное общество для поощре¬
ния торговли и промышленности», в 1835 году — Бельгийский
банк) 18.
 Как и во всех капиталистических странах, промышленная рево¬
люция привела в Бельгии к ускоренному упадку мелкой бур¬
жуазии, появлению крупной буржуазии и быстрому росту и обни¬
щанию пролетариата. Безработица, снижение заработной платы
и всеобщее повышение цен обрекали многих рабочих на голодную
смерть. Заработная плата непрерывно падала. Так, ткач, зара¬
батывавший в 1840 году от 75 сантимов до 1 франка в день, полу¬
чал в 1846 году всего лишь 35—75 сантимов; прядильщица, зараба¬
тывавшая в 1840 году 30—50 сантимов, в 1847 году получала всего
лишь 16—20 сантимов, а иногда даже 10 сантимов, что составляло
примерно половину заработной платы французской прядиль¬
 17 	Уже в 1835 г. в Генте было 30 тыс. безработных. См. G. J а с q и е¬
m у n s, Histoire de la crise économique dans les Flandres, Bruxelles, 1928;
E. Ducpétiaux, Memoire sur le paupérisme dans les Flandres, Bruxelles,
 1850; G. H ö f k e n, Belgien in seinen Verhältnissen zu Frankreich und Deut¬
schland mit Bezug auf die Frage der Unterscheidungszölle für den Zollverein,
 St 	uttgart/Tübingen, 1845.
 l8 B.-S. С 1 e p n e r, La Banque en Belgique, Bruxelles, 1926.
 2*

20
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 щицы за 15-часовой рабочий день 19. Усиливавшаяся конкуренция
со стороны женщин и детей также вызывала падение заработной
платы 20. К тому же жизненные условия рабочих ухудшались
вследствие неурожаев картофеля и зерновых культур. Нужда при¬
няла такие размеры, что голодавшие рабочие считали для себя
спасением, если попадали за решетку, совершив то или иное нару¬
шение закона, так что тюрьмы стали до некоторой степени филиа¬
лами домов призрения нищих 21.
 Обнищание рабочих выражалось и в убогом состоянии их жилищ,
и в недостатке пищи, одежды, а также в их деградации. Росла
проституция, которая становилась почти нормальным дополнитель¬
ным заработком женщин-работниц; увеличивалось потребление
алкоголя рабочими — с 1833 по 1844 год оно выросло на 46%. Ужа¬
сающих размеров достигла также преступность, резко возросла
смертность среди рабочих 22.
 Но с усилением эксплуатации росло также и сопротивление
бельгийского рабочего класса, который, подобно французскому
пролетариату, в своей борьбе сначала получал поддержку со сто¬
 19 См. J acquemyns, op. cit., цит. по: L. S о m е г h a usen, L’Hu¬
manisme agissant de Karl Marx, Paris, 1946, p. 116.
 20 Половину рабочих в возрасте старше 16 лет составляли девушки и жен¬
щины; одна пятая часть рабочего класса состояла из детей в возрасте от 9 до
 16 	лет. См. «Enquête sur la condition des classes ouvrières», Bruxelles, 1846,
t. 3, p. 353—355, цит. no: L. S о m e r h a u s e n,  p. 117.
 21 См. L. Somerhausen, op. cit., p. 119.
 22 Докладчик комиссии по обследованию жилищных условий рабочего
.класса, функционировавшей в 1840 и 1845 гг., дал следующее описание жизни
рабочих: «В доме из двух комнат, в котором проживало три человека, был
обнаружен только один соломенный матрас без простыни и одеяло из льняных
очесов. В одной из комнат стояли ткацкий станок и кровать, а в другой гото¬
вили пищу и пряли лен. В доме, несколько поодаль от первого, имелась только
одна очень узкая кровать. Члены комиссии по обследованию не отважились
спросить, где располагались на ночлег шестеро детей. Они обнаружили
за кухней и мастерской третью комнату, в которой не было ни матраса,
ни соломенного тюфяка, и они не решились узнать, для чего служит эта ком¬
ната. Один из рабочих никогда не ел мяса; по утрам он пил чай без сахару,
прибавляя немного козьего молока; его обед состоял из ржаного хлеба и кар¬
тофеля с молоком; он потреблял мало сливочного масла и покупал только
свинину, чтобы иметь топленое сало. Несмотря на эти лишения, он еще
не относился к числу самых несчастных. Другой рабочий питался только кар¬
тофелем и ржаным хлебом с молоком; он никогда не ел мяса и не пил пива»
См. L. Somerhausen, op. cit., p. 116. О жилищных условиях рабочего
класса см. также «Enquête sur la condition des classes ouvrières», op. cit.,
p. 305, цит. no: L. Somerhausen, p. 117. О состоянии здоровья рабочего
класса см. ibidem, p. 61, цит. по: L. S о m е г h a u s е n,  p. 117ff. См. О. Л ю¬
н и н г, Мировые события, в: «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1846, Н. 1,
S. 40: «Бельгия. Нужда царит повсюду в этой цветущей промышленной
стране, в богатой Фландрии! Нищие не только собираются толпами, чтобы
заставлять хуторян-арендаторов подавать им милостыню; нет, в Генте,
Брюгге, Куртрэ, в Западной Фландрии они также то и дело группами
совершают кражи».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 21:
 ропы буржуазных демократов 22а. Как и во Франции, и мелкая
буржуазия, и рабочий класс Бельгии были отстранены от выборов
в парламент и лишены парламентского представительства в силу
цензового избирательного права (при населении в 4 млн. человек
избирательное право имели лишь 40 тысяч лиц). Поэтому поли¬
тическая борьба в парламенте разыгрывалась между католиками-
консерваторами и буржуазными либералами, из которых первые
представляли интересы крупных землевладельцев, а вторые —
крупной буржуазии.
 В своей оппозиции к правительству буржуазные демократы
объединялись в основанной в 1847 году Демократической ассоциа¬
ции, виднейшими членами которой были Адольф Бартельс, братья
Александр и Феликс Деласс, Люсьен Жотран и генерал Меллине 23.
 В своих газетах: республиканско-демократической «Le Radical»,
социально-демократической «Le Débat social» 24, сен-симонистской
«L’Organisateur Belge», фурьеристской «Organisation sociale»;
они требовали всеобщего равного избирательного права, подоход¬
ного налога и налога на наследства, улучшения положения рабо¬
чего класса посредством организации труда.
 Обострение пролетарской классовой борьбы привело к размеже¬
ванию в рядах буржуазных демократов. Более умеренные, в том
числе Адольф Бартельс, вышли из Демократической ассоциации
и основали Либеральную ассоциацию, тогда как более радикаль¬
ные под руководством Жотрана и генерала Меллине теснее примкну¬
ли к рабочему движению 24а.
 Подобно французским рабочим, рабочие Бельгии, пройдя перво¬
 22а См. донесение осведомителя из Брюсселя от 28 июля 1844 г., OStA
M.I.B., № 739.
 Перечень ведущих демократов Бельгии приведен в донесении осведомите¬
ля из Брюсселя от 23 октября 1844 г., OStA M.I.B., № 763.
 23 См. Л. Бертран, История демократии и социализма в Бельгии
с 1830 г., т. 1,  М., изд-во «Сотрудничество», 1907; Geschiedenis van de sociali¬
stische arbeiderbeweging in Belgie, Antwerpen, 1960, 8 Bd.
 Бартельс, Адольф (1799—1862) — католик-демократ, редактор «Journal
de Charleroi»; Деласс, Феликс (1809—1898) — литератор; Жотран, Люсьен
(1804—1877) — адвокат, член бельгийского Национального конгресса 1830—
1831 гг., председатель Демократической ассоциации; Меллине, Арман Фран¬
суа (1768—1852) — генерал в отставке, в 1830 г. участвовал в борьбе против
Голландии, почетный председатель Демократической ассоциации. Из других
членов Демократической ассоциации активную роль в ней играли: Бартельс,
Жюль (1815—1855) — адвокат, радикальный демократ; Федер, Виктор
(1820—1882) — адвокат; Флинк, Жан (1822—1877) — адвокат; Пикар, Аль¬
бер (1821—1880)— адвокат; Спильтхорн, Шарль (1802—1872)— адвокат;
Тодеско, Виктор (1822—1897) — адвокат.
 24 «Le Radical» основана в 1837 г., редакторы: Александр и Феликс Де¬
ласс, генерал Меллине; «Le Débat social» основана в 1844 г. А. Бартельсом,
позднее ее редакторами стали братья Деласс.
 24а Об этих партийных группировках доносил осведомитель из Брюсселя
 7 	января 1845 г. (OStA M.I.B., № 786).

22
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 начальную фазу стихийных бунтов и покушений на частную соб¬
ственность, начали организовываться, несмотря на действовавшее
в стране запрещение союзов. Под влиянием социалистической про¬
паганды и растущей нищеты сопротивление рабочих принимало
все более определенный и классово-сознательный характер.
 Так, в конце 1845 года печатники в своей петиции парламенту
потребовали всеобщего избирательного права и организации труда,
а в апреле 1846 года в памфлете «Обращение друзей народа во Фланд¬
рии ко всем настоящим бельгийцам» (100 тыс. экземпляров) капи¬
тализм был заклеймен как виновник нищеты рабочего класса.
Руководителями рабочих являлись Филипп Жиго 25, Жан Пелле¬
ринг 26 и Жак Кате. Последний основал в 1833 году Рабочее
просветительное общество, организовывал рабочие собрания и изда¬
вал в 1844 году «Almanach populaire de Belgique», в котором в каче¬
стве средства против эксплуатации требовал организации производ¬
ства государством 27.
 4. 	Германия
 В Германии 28 промышленный подъем и соответствующие ему
социально-политические преобразования произошли значительно
позднее, чем во Франции и тем более в Англии. Правда, цеховой
строй в городах со времени освободительной войны переживал
прогрессировавший процесс разложения, феодальные отношения
в деревне с начала XIX века ослаблялись, а Таможенный союз
создал более благоприятные условия для ускоренного развития про¬
мышленности и торговли. Тем не менее преобладавшая аграрная эко¬
номика и прежде всего раздробленность страны на многочисленные
 25 Филипп Жиго, род. в 1820 г. в Брюсселе, до 1845 г. архивариус в бель¬
гийском министерстве внутренних дел; стал одним из первых приверженцев
Маркса в странах французского языка.
 26 Жан Пеллеринг, бельгийский социалист и агитатор; в 1836 г. органи¬
зовывал вместе с Катсом первые рабочие собрания, невзирая на то, что они
запрещались законом.
 27 	Жак Катс (1804—1886)—фламандский ткач и рабочий вожак, в 40-х го¬
дах неустанно агитировал среди своих фламандских товарищей по классу,
выступая с речами, печатая листовки, календари и т. д. О Ж. Катсе см.
J. К u у р е г s, Jacques Kats, Brüssel, De Wilde Roos.
 28 	Об обстановке в Германии и особенно о положении немецкого пролета¬
риата в то время см. J. Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter
unter dem Kapitalismus, Bd I, Berlin, 1961; K. Obermann, Deutschland
von 1815 bis 1849, Berlin, 1961; K. Obermann, Einheit und Freiheit. Die
deutsche Geschichte von 1815  bis 1849 inzeitgenössischen Dokumenten dargestellt,
Berlin, 1950; P. Benaerts, Les Origines de la grande industrie allemande,
Paris, 1933; H. Mottek, H. Blumberg, H. Wutzmer, W. Becker,
Studien zur Geschichte der industriellen Revolution in Deutschland, Berlin,
1960.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 23
 абсолютистские и полуабсолютистские мелкие государства тормо¬
зили образование крупного единого рынка и развитие промышлен¬
ности и торговли.
 Промышленная революция, процесс расширения машинного
производства, происходила значительно медленнее, чем в Англии
и Франции, потому что условия для этого были менее благоприят¬
ны  —  отсутствовали быстрорастущий спрос на промышленные това¬
ры и накопление денежного капитала.
 В еще большей степени, чем Франция и Бельгия, Германия
оставалась в 40-х годах преимущественно аграрной страной, тогда
как в Англии к этому времени промышленность уже догнала и начи¬
нала перегонять сельское хозяйство. Более 60% населения в Гер¬
мании было занято в сельском хозяйстве, большинство в качестве
исполнявших повинности и плативших подати крестьян, аренда¬
торов и поденщиков. Сельскохозяйственные рабочие составляли
примерно 50%, ремесленники 18 и фабричные рабочие 15% от всего
числа лиц, занятых профессиональным трудом.
 В восточной части Северной Германии (примерно к востоку
от Везера), в большей части Средней Германии и во всей Южной
Германии современной крупной промышленности еще не существо¬
пало. В этих аграрных областях большинство населения делилось
на крупных землевладельцев (по преимуществу дворян), средних
и мелких крестьян и сельскохозяйственных рабочих.
 Крупные землевладельцы-дворяне были наиболее могуществен¬
ны в остэльбских провинциях, где еще господствовали полуфеодаль¬
ные отношения. В результате выплаты крестьянством возмещения
зa отмену барщинных повинностей, огораживания общинных земель
и вытеснения мелких крестьян здесь происходила усиленная кон¬
центрация земли в руках помещиков-юнкеров. В итоге выкупа
70,5 тыс. крестьянских хозяйств помещики получили в свое распо¬
ряжение еще примерно 3 млн. моргенов земли и с учетом этого
приращения стали располагать более чем третью всей обрабатывае¬
мой площади.
 Денежный капитал, который помещики извлекали из эксплуа¬
тации своих имений и из повышения цен на сельскохозяйственные
продукты (причем во второй половине 40-х годов это происходило
в усиленной степени), они вкладывали не только в расширяющееся
сельскохозяйственное производство, но и в более прибыльные
промышленные предприятия: водочные, сахарные, кирпичные
 заводы или — как в Силезии — в рудники и копи 28а.
 В той мере, в какой помещики и зажиточные крестьяне обога¬
щались, мелкие крестьяне и поденщики беднели. Так называемое
 28а См. Г. Блейбер, К проблематике прусского пути развития капи¬
тализма в сельском хозяйстве, «Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», Berlin,
1965, H. 1, S. 57—73.

24
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 освобождение крестьян избавило их, правда, от личной зависимо¬
сти, но, навязав им высокие выкупные платежи, тем самым лишило
многих из них также и земли. Разоренные мелкие крестьяне оста¬
вались сначала в деревне, где они влачили жалкое существование
как поденщики до тех пор, пока не переселялись в города, как это
происходило в Англии уже с начала XIX века, где развивавшаяся
промышленность представляла им лучшие возможности и условия
труда, или не эмигрировали из страны.
 Крупная промышленность развернулась лишь после основания
Таможенного союза в начале 30-х годов 29. Она сосредоточивалась
главным образом в Рейнской провинции, Вестфалии, Силезии
и Саксонии — в районах крупнейших месторождений руды и угля,—
а также в Берлине. Это образование крупной промышленности
совершалось как медленный процесс перехода от ремесленно-ману¬
фактурного производства к фабричному. Как во Франции и Бель¬
гии, мануфактурная система благодаря концентрации производства
и рабочих-производителей явилась подготовительной стадией
к образованию фабричной системы. Поскольку накопление денеж¬
ного капитала и спрос на промышленные товары повышались мед¬
леннее, чем в Англии и Франции, процесс механизации производ¬
ства происходил также медленнее, чем в этих странах; равным
образом применение экстенсивных методов производства и экс¬
плуатации рабочих (снижение заработков, эксплуатация женского
и детского труда, удлинение рабочего дня) имели более затяжной
характер, чем в Англии, где раньше началось введение интенсивных
методов (расширенное внедрение все более усовершенствованных
машин).
 Прирост населения, численность которого в период с 1815 по
1845 год увеличилась с 25 до 34 млн. человек, повышение вслед¬
ствие этого спроса на промышленные товары, ускорение накопления
денежного капитала и обеднение мелких крестьян, которые постав¬
ляли промышленности нужную рабочую силу,— все это стимули¬
ровало в то же время и развитие промышленности, так что в 40-х
годах фабричное производство росло усиленными темпами.
 Механизация промышленности развивалась сперва преимущест¬
венно в текстильном производстве, которое как производство това¬
ров потребления все еще оставалось наиболее значительной отраслью
промышленности 30.
 29 С 1800 по 1849 г. промышленная продукция возросла в 5 раз.
 30 Оно сосредоточивалось главным образом в Бармене, Эльберфельде
и Саксонии. Число механических ткацких станков увеличилось за период
1835—1844 гг. с 600 до 12 тыс.
 Особенно быстро развивалась хлопчатобумажная промышленность. Про¬
изводительность бумагопрядилен повысилась с 1815 по 1845 г. примерно
в 7 раз; это обусловило увеличение ввоза хлопка в период 1836—1845 гг.
со 187 тыс. до 446 тыс. ц.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 25
 Развитие металлургии, происходившее сперва медленно вслед¬
ствие затруднений с техническими усовершенствованиями, чрез¬
вычайно усилилось благодаря повышению спроса на машины и желез¬
нодорожные рельсы.
 Производство чугуна увеличилось с 90 тыс. т в 1820 году
до 190 тыс. в 1840 году, а литейного чугуна — с 221 тыс. т в 1818 го¬
ду до 521 тыс. в 1847 году и после 1847 года росло все быстрее бла¬
годаря применению кокса вместо дров в качестве топлива для
доменных печей. Машиностроение развивалось такими же быстрыми
темпами 31.
 Одновременно с металлургией и металлообрабатывающей про¬
мышленностью росла и горнодобывающая промышленность. Добыча
каменного угля увеличилась с 1,8 млн. т в 1831 году до 3,4 млн.
в 1840 году, а добыча руды — с 740 тыс. до 1658 тыс. т.
 Железнодорожное строительство развивалось более быстрыми
темпами, чем металлургия и горная промышленность, что было
характерной чертой экономического развития Германии в 40-х годах.
Железные дороги удешевляли стоимость товарных перевозок на три
четверти, поэтому строительство их все более ускорялось; длина
их увеличилась в период 1840—1850 годов с 549 до 6044 км и превы¬
сила вдвое длину железнодорожной сети Франции, достиг¬
шую в 1850 году лишь 3083 км. Причина этого чрезвычайно интен¬
сивного железнодорожного строительства, резко превышавшего
по своим темпам развитие промышленности и торговли, заключа¬
лась в значительной мере в том, что оно предоставляло самые благо¬
приятные возможности для капиталовложений со спекулятивными
целями. В то время как в 1845 году капиталовложения в новые ком¬
пании в горной промышленности и металлургии составляли 24 млн.
марок, в железнодорожном строительстве они в том же году дости¬
гали 295 млн. марок 32.
 Как и в других капиталистических странах, железнодорожное
строительство весьма глубоко преобразило общие условия жизни
Германии; оно вывело захолустные города и деревни из их состоя¬
ния сонливости и изолированности и стимулировало подъем крупной
промышленности и торговли благодаря удешевлению и ускорению
перевозок.
 Подъем промышленности проявлялся, в частности, в росте
концентрации рабочей силы на предприятиях: среднее число рабо¬
 31 Число построенных паровых машин увеличилось с 1837 по 1849 г.
с 419 до 1454.
 32 Относительно этого лихорадочного железнодорожного строительства
Маркс и Энгельс писали в «Немецкой идеологии»: «В Германии отсутствие
другого выгодного приложения капитала делало из железнодорожного стро¬
ительства доминирующую отрасль промышленности. Здесь развитие желез¬
нодорожного строительства и неудачи на мировом рынке шли нога в ногу»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 295).

26
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 чих, занятых на одном предприятии, увеличилось в 40-х годах
 XIX 	века с 7 до 100 33.
 Не таким быстрым темпом, как промышленность и железнодо¬
рожное строительство, развивалась торговля, особенно внешняя;
общая стоимость торгового оборота возросла в период 1800—
1840 годов лишь с 730 млн. до 1140 млн. марок.
 Параллельно с развитием промышленности и торговли совер¬
шалось интенсивное накопление денежного капитала, которое
вело к учреждению акционерных обществ и быстрому росту капи¬
таловложений. Число акционерных обществ в Пруссии увеличилось
в период 1825—1850 годов с 16 до 102, а их совокупный капитал
возрос с 34 до 639 млн. марок. Эти глубокие изменения экономиче¬
ских отношений повлекли за собой преобразование социально-поли¬
тических отношений.
 В Пруссии, особенно в ее остэльбских провинциях — твердыне
реакции, дворянство сохраняло свое могущество. Там дворянство
усилилось в результате выкупа крестьянских хозяйств, оно, как
и прежде, опиралось на поддержку правительства и администра¬
ции, в которых занимало решающие посты, и играло весьма зна¬
чительную роль в ландтагах. Кроме того, там оно извлекло огромные
прибыли из повышения цен на сельскохозяйственные продукты
в 1845—1847 годах. Дворянство было относительно слабее в Рейн¬
ской провинции, Вестфалии и средне- и южногерманских государ¬
ствах, где оно наталкивалось на возраставшее сопротивление бур¬
жуазии.
 В противоположность дворянству положение крестьянства
в первой половине XIX века ухудшилось, особенно мелких крестьян,
которые влачили жалкое существование; они отчасти пролетаризи¬
ровались или же искали выхода в эмиграции.
 В ходе подъема промышленности и торговли сложилась круп¬
ная буржуазия, которая, являясь собственницей новых средств
производства и денежного капитала, становилась все сильнее.
Как и в других капиталистических странах, она отделилась от город¬
ской мелкой буржуазии, состоявшей главным образом из мелких
торговцев, владельцев мелких предприятий, ремесленных масте¬
ров и представителей интеллигенции. Мелкие ремесленники утвер¬
дились, правда, в деревне, поскольку там их еще нельзя было
заменить; в городах же они были вынуждены отчасти перестроить¬
ся и выполнять работы поставщиков, чтобы обеспечить свое сущест¬
вование, поскольку им приходилось выдерживать все более жесто¬
кую конкуренцию со стороны мануфактур и фабрик. Многие мастера
настолько обеднели, что работали индивидуально или с помощью
 33 	На основанном Борзигом в Берлине в 1837 г. машиностроительном
заводе в середине 40-х годов было занято 1200 рабочих, что составляло иск¬
лючение. Ср. V. Valentin, Geschichte der deutschen Revolution von
1848—1849, Berlin, 1930, Bd. 1, S. 85.

историческая обстановка
 27
 лишь одного подмастерья и получали такой низкий доход, что их
освобождали от уплаты налогов. Всеобщим обеднением ремеслен¬
ников, аналогичным всеобщему обеднению мелких крестьян,
объяснялся тот факт, что с конца 30-х годов самые решительные
революционные борцы в рабочем движении рекрутировались из ря¬
дов подмастерьев.
 С развитием фабричного производства рос сосредоточивавшийся
в городах пролетариат. Как и во всех капиталистических странах,
в Германии в первой половине XIX века положение пролетариата
также ухудшалось. Пролетариат нищал в той же мере, в какой
обогащалась буржуазия, так что формирование капитализма в пери¬
од возникновения крупной промышленности в Германии также было
мучительным процессом для рабочего класса, нищета которого
в условиях его полнейшего бесправия и отсутствия всякой законо¬
дательной охраны его интересов принимала ужасающие размеры.
Вследствие конкуренции с более развитыми странами, Францией
и особенно Англией, а также усиления конкуренции между самими
рабочими в результате ускоренного внедрения машин заработная
плата снижалась настолько, что ее больше не хватало для под¬
держания самого жалкого физического существования  34. Парал¬
лельно со снижением заработной платы происходило удлинение
рабочего дня с 12 до 16—18 часов. Женщины вынуждены были
работать столько же часов в день, как и мужчины, но получали
за это меньшую заработную плату. Наихудшей была участь детей,
которых в возрасте восьми, а иногда и шести лет заставляли рабо¬
 34 	Относительно более высоко оплачивался труд металлистов, средний
годовой заработок которых в 1839 г. составлял 1 тыс. марок. Шахтеры и же¬
лезнодорожники зарабатывали в среднем 14 зильбергрошей за 13-часовой
рабочий день; в текстильной промышленности оплата труда была еще ниже:
квалифицированный текстильщик получал 3 талера в неделю, а неквалифици¬
рованный— 1,5—2 талера. В Силезии средний годовой заработок текстиль¬
щиков в 1840 г. упал до 40 талеров. Женщины зарабатывали примерно поло¬
вину, а дети — четверть от заработной платы мужчин; в Силезии б—7-летние
дети в 1840 г. получали за свой труд лишь 1 грош в день. Наиболее нищенской
была заработная плата работниц на дому, которые за изнуряющий труд полу¬
чали заработную плату в несколько грошей в день и при этом были безработ¬
ными в среднем по три месяца в год; столь же тяжелым было положение слу¬
жанок, зарабатывавших 4 талера в квартал, и сельскохозяйственных рабочих,
доведенных при феодальных порядках до уровня непритязательности живот¬
ных. Чтобы составить себе представление об этих заработках, надо принять
во внимание, что для силезского ткача, получавшего заработную плату
в 1,5 зильбергроша в день, мясо павших лошадей было лакомым куском. Эти
данные взяты из следующих журналов: «Gesellschaftsspiegel» (ред. М. Гесс,
Эльберфельд, 1845—1846), «Westphälisches Dampfboot» (ред. О. Люнинг,
Билефельд, 1845—1846 — Падерборн, 1847—1848), «Deutsches Bürgerbuch»
(изд. Г. Пютман, т. 1, Дармштадт, 1845; т. 2., Маннгейм, 1846), «Rheinische
Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform» (изд. Г. Пютман при сотрудничестве
ряда других публицистов, т. 1, Дармштадт, 1845; т. 2, Бель-Вю при Констан¬
це, 1846).

28
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 тать по 12 часов в день. Одновременно с удлинением рабочего дня
повышалась интенсивность труда вследствие широкого внедрения
все более усовершенствованных и сложных машин, что вело к пол¬
ному изнеможению рабочих.
 Эксплуатация рабочих еще более усиливалась в результате
применения системы оплаты труда товарами (то есть продажи фаб¬
рикантами рабочим в счет их заработной платы товаров по ценам,
повышенным на 20—40%), высоких денежных штрафов и растущего
вздорожания, явившегося следствием неурожаев, особенно в период
с 1845 по 1848 годы.
 Если рабочему уже приходилось голодать, когда он имел работу,
то он прямо-таки умирал с голоду при безработице, которая при
отсутствии всякого попечительства о бедных ввергала его в самую
страшную нужду. Вместе с ростом населения и с вытеснением труда
мужчин женским и детским трудом росла безработица, период
которой для многих профессий составлял три месяца в год, след¬
ствием чего было образование постоянной промышленной резерв¬
ной армии, становившейся рычагом снижения заработной платы
и источником рекрутирования штрейкбрехеров.
 Условия жизни рабочих, с которыми обращались хуже, чем
со скотом,— ведь скот надо кормить и содержать, чтобы он не
утрачивал своей ценности,— определялись нищенским уровнем
их заработной платы. Их питание, жилье и одежда были хуже, чем
у каторжников. Пищу рабочих составляли хлеб, картофель и неболь¬
шое количество жиров, жили они в жалких трущобах, в большин¬
стве своем по 5—10 человек в одном помещении, а их одежда едва
соответствовала самым примитивным потребностям.
 Не лучше обстояло дело и с состоянием здоровья рабочих.
Особенно страдали голодавшие и изнуренные чрезмерным трудом
дети, очень часто становившиеся калеками. Смертность в возрасте
до 15 лет была среди детей рабочих вдвое выше, чем среди детей
зажиточных родителей.
 В таких условиях духовное и моральное состояние рабочего
класса также находилось на низком уровне. Практически обяза¬
тельного школьного обучения не существовало, так как большин¬
ство детей рабочих целый день работали на фабриках; да и то скудное
образование, которое им давалось, сосредоточивалось на внуше¬
нии им религиозной веры.
 Этими условиями жизни порождались такие явления, как
распространение алкоголизма, казалось, делавшего нищету менее
невыносимой, и проституции, рост преступности, особенно числа
краж, на которые толкала нужда, а также и числа самоубийств
как последнего средства избавления от нищеты.
 Однако нищета не только имела своим следствием деградацию
рабочих, но также порождала их все усиливавшуюся ненависть
к своим эксплуататорам и классовую борьбу пролетариата против

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 29
 буржуазии. Эта классовая борьба обострялась по мере того, как
с развитием мануфактур и фабрик росла сила и классовая созна¬
тельность пролетариата.
 II. 	СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
И БОРЬБА В ГЕРМАНИИ В 40-х ГОДАХ
 Промышленное развитие в германских государствах с необходи¬
мостью обостряло противоречие между абсолютистскими и полу¬
абсолютистскими режимами и экономически усиливавшейся бур¬
жуазией и одновременно порождало новое противоречие — между
пролетариатом и буржуазией 35.
 Оппозиционное движение не было единым; в нем выделялись
четыре главных течения: либеральное  —  крупной буржуазии, демо¬
кратическое  —  прогрессивных слоев мелкой буржуазии, «истинного
социализма» и коммунистическое. Во всякой своей форме оппо¬
зиция наталкивалась на решительное сопротивление абсолютист¬
ских держав и феодальных сил — последних особенно в Пруссии.
 В Пруссии и северогерманских государствах правительство
и администрация были всесильны, печать зажата в тиски цензуры,
полиция и армия могли сломить всякое сопротивление и подавить
всякое восстание, как это имело место, например, в случае вос¬
стания силезских ткачей в 1844 году. Под неотразимым давлением
экономической необходимости прусскому правительству пришлось,
правда, примириться с возникновением сильной промышленности,
но оно примирилось с этим лишь под эгидой господства абсолю¬
тизма и феодальных сил. Приблизительно таким же было положение
в других германских государствах, которые, хотя и сформировались
в конституционные монархии, но без либерально-буржуазных консти¬
туций, так что в их парламентах господствующее положение зани¬
мали чиновные и поместные дворяне. Лишь великое герцогство
Саксен-Веймарское имело конституцию, близкую к либеральной.
 35 	J. D г о z, Le Liberalisme rhénan, 1815—1848, Paris, 1940; Die Rhein¬
provinz 1815—1915, hrsg. von J. Hansen, Bonn, 1917, 2 Bde; Geschichte des
Rheinlandes von der ältesten Zeit bis zur Gegenwart, hrsg. von der Gesell¬
schaft fur rheinische Geschichtskunde, Essen, 1922, 2 Bde; J. E. J o r g, Die
Geschichte der sozialpolitischen Parteien in Deutschland, Freiburg, 1867; C. von
Kaltenborn, Geschichte der deutschen Bundesverhältnisse und Einheits¬
bestrebungen 1806—1856, Berlin, 1857; K. Obermann, Deutschland von
1815 bis 1849, a.a.O.; C.H.A. Pagenstecher, Revolutionäre Bewegungen
im Rheinlande 1830—1850, Leipzig, 1913; Революции 1848—1849 гг., под ред.
Ф. В. Потемкина и А. М. Молока, т. I—II, М., изд-во АН СССР, 1952;
Н. Stein, Politische Strömungen am Rhein, 1815—1848, «Rheinische Hei¬
matblätter», Bd. 5, Juni 1928, H. 6, S. 217—225; E. А. Степанова и
E. П. К а н д e л ь, Из истории идейной борьбы в немецком демократическом
движении 40-х годов XIX века, «Вопросы истории», 1955, № 8, стр. 40—56.

30
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 1. 	Оппозиция крупной буржуазии
 С развитием промышленности и торговли крупная буржуазия
усиливалась и соответственно этому росла также ее оппозиция
по отношению как к абсолютизму и помещикам, так и к пролета¬
риату.
 Если остэльбские провинции были твердыней реакционного
господства помещиков-юнкеров, то промышленные провинции —
Силезия, Саксония и Рейнская провинция, где крупная буржуазия
была наиболее сильна,— являлись центром либеральной оппо¬
зиции. Учреждение акционерных обществ, союзов предпринимателей
и торговых палат, руководящие члены которых связывали обсужде¬
ние экономических вопросов с социально-политическими требова¬
ниями, укрепляло классовое сознание крупной буржуазии, а тем
самым также ее оппозицию к феодально-абсолютистской системе,
ставившей рогатки развитию промышленности, поддерживавшей
раздробленность Германии и сопротивлявшейся повышению покро¬
вительственных таможенных пошлин, в чем нуждалась промышлен¬
ность, чтобы не оказаться разоренной под давлением опасной анг¬
лийской конкуренции 36.
 В добавление ко всему оппозиция крупной буржуазии порожда¬
лась тем пренебрежительным отношением, какое ей приходилось
испытывать со стороны помещиков-юнкеров, офицеров и чиновни¬
ков, которые оспаривали подобавшее ей положение в обществе.
 Крупная буржуазия требовала введения либеральной консти¬
туции и парламентарного режима, которые позволили бы ей играть
роль силы, участвующей в определении политики государства,
примерно подобную роли крупной буржуазии во Франции, где
правительство находилось в руках банкиров и крупных промыш¬
ленников.
 Характер оппозиции крупной буржуазии в значительной мере
определялся ее отмежеванием от мелкой буржуазии и ее борьбой
против пролетариата. Борьба крупной буржуазии определенно
направлялась не только против феодально-абсолютистского госу¬
дарства, но также и против мелкой буржуазии, от которой ее все
больше отделяла капиталистическая тенденция к монополии. Но
особенно она выступала против рабочего класса, который посте¬
пенно превращался в ее ожесточенного классового врага. Поэтому
она требовала только таких реформ, которые отвечали бы ее клас¬
совым интересам. Настроенная либерально, но не демократически,
она домогалась только такой конституции, которая в силу цен¬
зового избирательного права устранила бы от выборов и оставила
 36 	В 1844 г. ввоз английских текстильных и металлических товаров покры¬
вал половину всего их потребления в Германии.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 31
 бы политически бесправными как мелкую буржуазию, так и проле¬
тариат 37. К нищете пролетариата она была равнодушна и считала,
что государственные мероприятия должны ограничиваться лишь
смягчением нужды рабочих в такой степени, чтобы предотвратить
их восстания. Это определяло ее позицию и тактику в «Союзах для
улучшения положения трудящихся классов», в деятельности кото¬
рых она принимала участие лишь до тех пор, пока могла надеяться,
что они будут довольствоваться благотворительными мероприятия¬
ми, но от которых она тотчас же отступилась, когда заметила, что
в них собирались подготовлять введение демократических
реформ.
 Особенно энергично оппозиция крупной буржуазии выступала
в Рейнской провинции, где крупная буржуазия была наиболее
сильна,— и притом как на страницах крупных либеральных газет,
в том числе «Kölnische Zeitung» 38, так и с трибуны провинциаль¬
ных ландтагов. Созванные в 1845 году провинциальные ландтаги
дали сильный толчок ее агитации. Это особенно относилось к рейн¬
скому ландтагу 1845 года, в котором настойчивые требования круп¬
ной буржуазией экономических и социально-политических реформ
выражались энергичнее, чем в прошлых ландтагах. Основную тему
речей ее представителей в рейнском ландтаге 1845 года составляли
конституционная монархия и национальное единство Германии,
которых требовало развитие капиталистической системы в стране.
 Вождями рейнского либерализма были крупные дельцы и банки¬
ры, такие, как Давид Ганземан, Людольф Кампгаузен и Густав
Мевиссен. Давид Ганземан, сторонник покровительственной системы,
в 1825 году являлся учредителем аахенского общества страхования
от огня и в 40-х годах весьма активно участвовал в строительстве
рейнских железных дорог 39. В отличие от него банкир Людольф
Кампгаузен выступал за свободу торговли. Кампгаузен являлся
 37 См. меморандум д-ра Ганземана от 1840 г. в: J. Hansen, Rheinische
Briefe und Akten zur Geschichte der politischen Bewegung 1830—1850, Essen,
1919, Bd. I, S. 197—268.
 38 «Kölnische Zeitung», имевшая в 40-х годах 9 тыс. читателей и являв¬
шаяся крупнейшей ежедневной газетой провинции, развилась из ультрамон¬
танской в либерально-националистическую газету. 1 октября 1845 г. с поста
ее редактора был уволен Карл Андре, друг Листа и сторонник покровитель¬
ственной системы, и заменен на этом посту Карлом Генрихом Брюггеманом.
Как член буршеншафта Брюггеман за участие в Гамбахском празднестве был
приговорен к смертной казни, замененной затем в порядке помилования
пожизненным заключением. Освобожденный после семилетнего заключения,
он занимал умеренно либеральную позицию, выступал за расширение Тамо¬
женного союза, свободу торговли и либеральную монархию и конституцию.
 39 Д. Ганземан, Обсуждение злободневных политических вопросов
с ретроспективным взглядом на позицию рейнского ландтага, «Aachener
Stadt-Zeitung», 1845, № 189, 194, 200, 205, 208, 215, 219, 221, 227 и 237 (см.
J. D г о z, Le Liberalisme rhénan, op. cit., p. 244).
 О Ганземане см. A. Bergengrün, David Hansemann, Berlin, 1901.

32
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 учредителем кёльнского общества парового буксирного судоходства;
как и Ганземан, был весьма заинтересован в железнодорожном
строительстве; занимал пост председателя кёльнской торговой
палаты 40. Подобного подхода к социально-политическим вопросам
придерживался и банкир Густав Мевиссен, который уже в 1843 году
расстался с демократическими идеями своей молодости 41 и встал
на позиции крупной буржуазии.
 Той же ориентации, что и в Рейнской провинции, придержива¬
лась крупная буржуазия и в других землях Германии; так, напри¬
мер, было в Бадене, где ее тамошний главный представитель, Вас¬
серман 42, высказывался в ландтаге против всякой демократиче¬
ской реформы и всякого государственного социального обеспечения.
 2. 	Оппозиция мелкой буржуазии
 Наряду с либеральным движением крупной буржуазии разви¬
лось и демократическое движение прогрессивных слоев мелкой
буржуазии (мелких фабрикантов и торговцев, ремесленных масте¬
ров, врачей, адвокатов, профессоров, литераторов и журналистов).
Демократическое движение все более четко начало отделяться
от либерального после восстания силезских ткачей 1844 года.
В отличие от крупной буржуазии, довольствовавшейся требова¬
нием конституционной монархии, прогрессивные слои мелкой бур¬
жуазии требовали демократической системы на основе народного
суверенитета, которая принесла бы всему народу свободу, равенство
и сносные условия жизни. Эти слои, в отличие от крупной буржуа¬
зии, не находились в таких острых противоречиях с пролетариа¬
том, а потому и не занимали столь враждебной позиции по отно¬
шению к нему. В демократическом движении были широко распро¬
странены стремления к таким социальным реформам, которые без
коренного переворота в существующих капиталистических отно¬
шениях устранили бы нищету и предоставили бы всем членам
общества человеческие условия жизни. Эти стремления весьма
значительно усилились под воздействием восстания силезских тка¬
чей, привлекшего всеобщее внимание к пауперизму и выдвинувшего
 40 См. А. С a s р а г у, Ludolf Camphausens Leben, Stuttgart, 1902;
M. Schwann, Ludolf Camphausen, Essen, 1915, 3 Bde.
 41 См. том I настоящей работы, стр. 333 и  сл.;  J. Hansen, Gustav von
Mevissen, Berlin, 1906, 2 Bde.
 42 L. M ü 1 1 e r, Die politische Sturm- und Drangperiode Badens, 1840—
1850, Mannheim, 1905—1906, 2 Bde; A. von H a r n a с k, Friedrich Daniel
Bassermann und die deutsche Revolution von 1848—1849, München/Berlin,
1920; E. S a 1 i n g, Das parlamentarische Leben in den badischen Landtagen
bis 1848, Frankfurt a.M., 1925 (Phil. Diss.).

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 33
 настоятельную необходимость решения социального вопроса.
Начало демократического движения ознаменовалось появлением
памфлета врача Иоганна Якоби «Vier Fragen beantwortet von einem
Ostpreußen» («Четыре вопроса с ответами на них жителя Восточ¬
ной Пруссии») (1841). Этот памфлет оказал огромное воздействие
не только в Пруссии, но и во всей Германии. Движение организовы¬
валось прогрессивной прессой, прежде всего «Rheinische Zeitung»,
«Königsberger Zeitung», «Mannheimer Abendzeitung», но его развитие
стимулировалось также и реакционными мерами прусского пра¬
вительства, преследованием властями всех публичных выступлений
с требованием свобод.
 Наиболее энергично демократическая оппозиция выступала,
приводя в движение все более широкие массы, в Восточной Пруссии,
Саксонии, Силезии, Берлине, Бадене и Рейнской провинции.
 Ее центром в Восточной Пруссии был Кёнигсберг, крупный тор¬
говый город с сильной, деятельной буржуазией, развивавшейся
на экономической базе не промышленности, как рейнская буржуа¬
зия, а на основе значительного экспорта зерна в Англию, Польшу
и Россию.
 Главным органом этой оппозиции стала в дальнейшем «Königs¬
berger Zeitung», которая уже в то время выступила за проведение
демократических реформ. Вождем этой оппозиции по-прежнему
оставался Якоби 43, который с 1843 года все более развивался
в последовательного демократа. Несмотря на преследования, Якоби
продолжал борьбу против прусского абсолютистского режима —
теперь в своих памфлетах «Preußen im Jahre 1845» («Пруссия
в 1845 году») и «Das königliche Wort Friedrich-Wilhelm’s III.»
(«Королевское слово Фридриха-Вильгельма III») (1845), в которых
он уже требовал демократической конституции. Под демократией
он понимал установление на основе свободы и равенства таких поли¬
тических и социальных отношений, которые были бы полезны всему
народу. Якоби был убежден, что демократию нельзя осуществить,
не решив социальный вопрос, но полагал как мелкий буржуа,
что для этого требуется не уничтожение частной собственности
и буржуазного общественного строя, а лишь создание буржуазно-
демократического государства. Поэтому в своей демократической
пропаганде, которую Якоби проводил путем издания памфлетов,
организации политических собраний и основания демократиче¬
ских обществ, он обращался не только к представителям мелкой
буржуазии, но также к рабочим и ремесленным подмастерьям, в сре¬
де которых встречал все более широкий отклик. Для укрепления
демократической оппозиции Якоби установил связь с прогрессив¬
 43 	Об Иоганне Якоби см. P. Schuppan, Johann Jacoby und
die bürgerlich-demokratische Opposition im Vormärz (1840—1846), Berlin,
1963 (Phil. Diss.).
 3-1086

34
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 ными кругами вне Восточной Пруссии и тем самым весьма содей¬
ствовал радикализации мелкой буржуазии во всей Германии.
 Другим важным центром демократического движения была
Саксония, располагавшая развитой горнодобывающей, металло¬
обрабатывающей и текстильной промышленностью и первыми значи¬
тельными железнодорожными линиями. Присоединение Саксонии
к Таможенному союзу дало сильный толчок дальнейшему разви¬
тию ее промышленности, ремесла и торговли и укрепило оппози¬
ционную настроенность ее буржуазии 44.
 Развитию либеральных и демократических тенденций в Саксо¬
нии благоприятствовала ее конституция, одно время предостав¬
лявшая прессе и книгоиздателям более реальные свободы, чем
конституции других германских государств. Наиболее видную
роль играло здесь лейпцигское издательство Отто Виганда, который
с начала 40-х годов публиковал младогегельянскую литературу
(в Пруссии ее издание было запрещено). Издававшийся им «Wigand’s
Vierteljahrsschrift», выходивший в 1844—1845 годах в Лейпциге,
возобновил борьбу против реакции, которую Руге вел в «Hallische
Jahrbücher», а затем в «Deutsche Jahrbücher» 45.
 Если в первом годовом выпуске этого журнала отчасти еще
велось обсуждение специфически философских вопросов младо¬
гегельянства, то во втором больше рассматривались политические
и социальные проблемы и притом преимущественно с демократиче¬
ской точки зрения  46.
 44 К- J. Р f е i f f е г, Die sächsischen Landtage von 1842—1843 und 1845—
 1846, Leipzig, 1920 (Phil. Diss.); S. Schmidt, Die Entwicklung der Oppo¬
sition im Königreich Sachsen zwischen 1830 und 1848, Jena, 1954 (Phil. Diss.).
 45 См. «Wigand’s Vierteljahrsschrift», Leipzig, 1845, Bd 2, S. 122: «Мы хо¬
тим сплоченной единой Германии, но конституированной как свободная кон¬
федерация со свободным вероисповеданием, свободной печатью, свободным
законодательством, свободным судоходством, свободной торговлей и свобод¬
ным передвижением всех жителей. Честь и уважение нашим государям, откры¬
тое признание их суверенных прав, но в то же время  —  конституция, контроль
над деятельностью высших государственных чиновников, демократическое
развитие народа в системе организации общин, суды присяжных и народное
представительство, отделение церкви от государства, свобода преподавания,
равенство всех граждан государства перед законом, отмена всех стеснитель¬
ных привилегий и ограниченных исключительных законов. Таково мое кре¬
до...» См. также предисловие Отто Виганда, «Wigand’s Vierteljahrsschrift»,
Leipzig, 1844, Bd 1, S. 3—8; К. Wiegel, Otto Wigand. Ein fortschrittlicher
Drucker und Verleger des 19. Jahrhunderts, «Marginalien, Blätter der Pirckhei¬
mer-Gesellschaft», März 1963, H. 13, S. 33 — 44.
 46 См. «Wigand’s Vierteljahrsschrift», Jg. 1845: К. H а у в e p к, Силез¬
ский вопрос; его же «Брак, собственность, цензура» (Bd 1); Г. Ю л и у с,
К истории общественного духа в Германии; К. Н а у в е р к, Проект закона
о печати (Bd 2); Дебаты восьмого вестфальского провинциального ландтага;
Комментарии и заметки к дебатам пятого сословного собрания королевства
Саксония (Bd 4).
 Ту же самую тенденцию проявляли: литературная контора в Цюрихе
и Винтертуре, которой продолжал руководить Ю. Фрёбель и которая вплоть

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 35
 Распространению демократических взглядов столь же значи¬
тельно содействовали «Die Grenzboten. Zeitschrift für Politik und
Literatur», «Deutscher Courier. Volksblatt für öffentliches Leben und
Wirken»  и «Sächsische Vaterlands-Blätter», которые нападали на реак¬
ционные правительства, особенно прусское, и подробно информи¬
ровали о демократическом движении в Саксонии и других герман¬
ских государствах и о социальном положении. Вождем демократи¬
ческой оппозиции в Саксонии был Роберт Блюм. Он родился
в Кёльне в 1807 году; к демократическим взглядам пришел под
влиянием французской революции. Переселившись в 1832 году
в Лейпциг, Блюм проявлял интерес к социальным условиям жизни
бедноты, вел агитацию за демократические идеи в газетах «Telegraph»
и «Sächsische  Vaterlands-Blätter», но особенно в издававшемся им
«Vorwärts! Volkstaschenbuch», к числу сотрудников которого при¬
надлежали самые известные демократы и который стал рупором
демократической оппозиции в Германии 47. Важную роль в про¬
грессивном движении в Саксонии играл также профессор истории
Карл Бидерман, который в руководимых им журналах «Deutsche
Monatsschrift für Literatur und öffentliches Leben» и «Unsere Gegen¬
wart und Zukunft» выступал за политическую либерализацию,
в своих лекциях о социализме давал объективное изображение
социалистического движения и был сторонником осуществления
демократических социальных реформ.
 Как и в Саксонии, демократическое движение в Силезии имело
прочную социальную базу в текстильной и металлообрабатывающей
промышленности, развитие которой с 1842 года стимулировалось
быстрым ростом железнодорожного строительства. Как и в Сак¬
сонии, во всем промышленном производстве еще преобладали
ремесло, домашняя промышленность и мануфактура  48. Как
и  в остэльбских провинциях, в деревне феодальное дворянство еще
обладало решающими экономическими и политическими позициями
и продолжали господствовать феодальные порядки. Мелкие крестья¬
 до прекращения ее существования летом 1846 г. оставалась наиболее важным
издательством, выпускавшим произведения, запрещенные в Германии, а так¬
же издававшийся в Цюрихе в 1845—1846 гг. «Deutsches Taschenbuch». См.
Е. F е u z, Julius Fröbel, seine politische Entwicklung bis 1849. Ein Beitrag
zur Geschichte des Vormärz, Bern/Leipzig, 1932 (Berner Untersuchungen zur
Allgemeinen Geschichte, hrsg. von W. Naf., H. 4).
 47 Роберт Блюм родился 10 ноября 1807 г. в Кёльне, убит 9 ноября 1848 г.
в Вене. «Vorwärts! Volkstaschenbuch», Leipzig, Jg. 1843—1845, hrsg. von
R. Blum und Fr. Steger; Jg. 1846—1847, hrsg. von R. Blum. См. о P. Блюме
G. S t r u v e/G. R a s с h, Zwölf Streiter der Revolution, Berlin, 1867;
 A. Streckfuß, Robert Blum. Sein Leben, sein Wirken, neu bearbeitet von
 B. Pichler, Halle (Saale), 1948; Robert Blum, Ein Zeugnis seines Lebens.
Nach zeitgenössischen Dokumenten, bearbeitet von Dr. H. Füssier, eingel. von
Dr. G. Rudloff-Hille, Zwickau, 1948.
 48 Об обстановке в Силезии в 40-х годах см. W. Schmidt, Wilhelm
Wolff. Sein Weg zum Kommunismus, Berlin, 1963.
 3*

36
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 не и поденщики прозябали в нищете, а положение промышленных
рабочих, особенно ткачей и прядильщиков, было не лучше. В усло¬
виях конкуренции со стороны английской текстильной промышлен¬
ности силезские прядильщики и ткачи, производство которых
еще сохраняло форму домашней промышленности, подвергались
самой бесчеловечной эксплуатации путем постоянного снижения
заработной платы. Годовой доход семьи ткача составлял в среднем
60 талеров, тогда как для обеспечения прожиточного минимума
надо было получать не менее 96 талеров дохода в год.
 Оппозиция к господствовавшим реакционным отношениям
возникла сначала в форме либерального движения, проявлявшего¬
ся в выступлениях как в прессе (его главным органом была «Bres¬
lauer Zeitung»), так и в дебатах силезских ландтагов 49.
 Наряду с либеральным возникло демократическое движение,
которое под непосредственным воздействием восстания ткачей
направлялось не только против феодального господства и политиче¬
ской реакции, но также и против наиболее вопиющих извращений,
порождаемых капиталистической эксплуатацией. При этом силез¬
ские демократы, подобно Якоби и Блюму, были убеждены, что
для осуществления демократии необходимо уничтожить всякое
угнетение, не только политическое, но также и социальное. А для
этого они считали наилучшим средством демократические реформы.
Угнетение крестьян и сельскохозяйственных рабочих при господ¬
ствовавших феодальных порядках и жесточайшая эксплуатация
прядильщиков и ткачей являлись основными объектами критики
с их стороны в демократической прессе, особенно в «Schlesische
Zeitung» и «Schlesische Chronik».
 Главным представителем демократического движения в Силезии
наряду с Вильгельмом Вольфом 50, перешедшим вскоре на позиции
коммунизма, был Эдуард Пельц, который критиковал как феодаль¬
ные порядки в деревне, так и эксплуатацию рабочих в промышлен¬
ных округах и требовал радикальных демократических реформ 51.
 49 W. К 1 a w i t t е г, Die Zeitungen und Zeitschriften Schlesiens von den
Anfängen bis zum Jahre 1870 bzw. bis zur Gegenwart, Breslau, 1930; см. также
его статью «Политическое развитие силезских провинциальных ландтагов»
в «Zeitschrift des Vereins für Geschichte Schlesiens», Bd 49 (1925), S. 1—28.
 50 Об агитации В. Вольфа как революционного демократа см.
W. Schmidt, а.а.О.
 51 О Пельце см. там же. Е. Р е 1 z, Die Dorfgerichte in Preußen. Bruch¬
stück aus den Memoiren eines schlesischen Bauern, Braunschweig, 1843; Die
Patrimonialgerichtsbarkeit. Bruchstück aus den Memoiren eines schlesischen
Bauern, Leipzig, 1843; Die Verwaltung der Landgemeinden, Breslau, 1845;
Freumund Welp (Pelz Eduaird), Über den Einfluß der Fabriken und
Manufakturen in Schlesien. Briefe 1—4, Leipzig, 1843—1846, 1. Brief: Die
Gebirgsdistrikte, 1843; 2. Brief: Polemisches, 1844; 3. und 4. Briefe: Die Hand¬
werker auf dem Lande, Blicke auf den Zustand unserer Gewerbe, 1846; Noch ein
Wort  über die deutsche Leinwandfrage, Breslau, 1845.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 37
 Как и у всех мелкобуржуазных демократов, эта демократиче¬
ская точка зрения  — вспомним о Руге — была ограничена заботой
о соблюдении буржуазных классовых интересов. Так, Пельц тоже
отмежевался от пролетариата, как это сделал Руге, как только
пролетарская классовая борьба оказалась несовместимой с сохра¬
нением частной собственности и буржуазного общественного строя,
и тоже начал вести полемику против коммунизма, что привело
к разрыву между ним и В. Вольфом 52.
 В более трудных условиях, чем в Восточной Пруссии, Саксо¬
нии и Силезии, развивалось демократическое движение в Берлине,
который в середине 40-х годов со своими 400 тыс. жителей был,
пожалуй, крупнейшим промышленным и торговым городом Гер¬
мании 53. Развитию широкого демократического движения здесь
особенно противодействовали два обстоятельства: с одной стороны,
Берлин был резиденцией самого сильного реакционного правитель¬
ства Германии, все население города испытывало непосредственное
давление со стороны военщины, полиции, судов, бюрократии и цен¬
зуры, а с другой — часть мелких торговцев, фабрикантов и ремес¬
ленников зависела от заказов двора, что удерживало ее от откры¬
того участия в оппозиционном движении.
 Руководителями берлинского демократического движения, как
и в Восточной Пруссии и в Саксонии, являлись главным образом
интеллигенты, по большей части те бывшие младогегельянцы,
которые в противоположность Бруно Бауэру и Максу Штирнеру,
отвернувшимся от либерализма и дошедшим до крайнего идеализма
и анархизма, приняли в то время активное участие в демократиче¬
ском движении.
 Среди этих интеллигентов, к которым принадлежали К. Науверк,
 Э. 	Мейен, А. Рутенберг, JI. Буль и К. Ф. Кёппен, приват-доцент
Карл Науверк выделялся наиболее ясным пониманием политиче¬
 52 См. Э. П е л ь ц, Дюжина грубых неправд из Силезии, «Freikugeln»,
Leipzig, 30. Juni, 1., 3., 4. und 7. Juli 1844. О конфликте между Э. Пельцем
и В. Вольфом см.: W. Schmidt, а.а.О.
 53 Берлин имел в 1847 г. около 400 тыс. жителей. Число фабричных рабо¬
чих, поденщиков и купеческих учеников оценочно составляло от 40 до 50
тысяч. Кроме того, имелось до 20 тыс. ремесленных подмастерьев. Ремеслен¬
ники были отчасти пролетаризированы. Занятость двух третей берлинских
портных была неполной. Столярное ремесло было поглощено крупными пред¬
приятиями, слесарное — фабриками. В 1846 г. имелось около 33 машиностро¬
ительных заводов, на которых работало примерно 3 тыс. рабочих (не считая
завода Борзига, на котором было занято 1200 рабочих). Кроме того, было:
 33 	прядильных фабрики и близких к ним предприятий; 35 фабрик шелковой
промышленности, на которых работало свыше 2 тыс. рабочих; 22 ситценабив¬
ных фабрики; 95 мануфактурных фабрик; 17 химических заводов; 15 сахар¬
ных заводов; бумажных фабрик, типографий и пивоваренных заводов — 31.
О Берлине см. Е. D г о n k е, Berlin, 2 Bde, Frankfurt а.М., 1846; neue Auf¬
lage, Berlin, 1953.

38
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 ского положения и вытекавших из него задач демократов 54.  Уже
в 1844 году он указывал в своих лекциях по истории важнейших
систем философского учения о государстве на преимущества демо¬
кратической системы 54а. Подобно Якоби и Блюму, Науверк был
убежден в том, что предпосылкой для осуществления демократии
является устранение пауперизма. Ответственность за социальную
нищету он возлагал на капиталистов, которые эксплуатировали
рабочих путем бесчеловечного применения машин, а также на госу¬
дарство, которое не принимало мер для уничтожения социального
зла. В статье «Силезский вопрос» Науверк показывал, что фабрич¬
ная система порождает безработицу, нищенство, алкоголизм и про¬
ституцию, и поскольку он, подобно Якоби, считал, что социальное
зло можно уничтожить посредством государственных реформ, то
и требовал, чтобы государство упразднило пролетариат как совре¬
менную форму рабства 55. Те же самые социально-демократические
взгляды и требования Науверк выдвигал затем в 1846 году
в своем «Monatsschrift für Politik».
 Подобные взгляды развивали и другие прогрессивные младо¬
гегельянцы, как, например: Адольф Рутенберг в «Monatsschrift
für Volkswirtschaft und soziales Leben»; Теодор Мюгге в «Monatssch¬
rift für Volksbildung» 55a; Людвиг Буль в двух брошюрах: «Die Herr¬
 54 	М. L е n z, Geschichte der Königlichen Friedrich-Wilhelms-Universität
zu Berlin, Halle, 1910—1918, Bd 2, S. 737; E. Kaeber, Vormärzlicher
Liberalismus in Berlin, «Der Greif, Cotta’sche Monatsschrift», Stuttgart/Berlin,
Jg. 1914, Bd 1, S. 468—497.
 54а Эти лекции К. Науверка были опубликованы под заголовком «Лекции
по истории философского учения о государстве» в «Wigand’s Vierteljahrs¬
schrift», Jg. 1844, Bde 1 — 4; Jg. 1845, Bd 1. См. А. Г у б и ц, Д-р Науверк и
философский факультет в Берлине, «Telegraph», Mai 1844,  № 87,
 S. 345—347.
 55 К. Науверк, Силезский вопрос, «Wigand’s Vierteljahrsschrift»,
Jg. 1845, Bd 1, S. 282 ff.
 55a Ввиду почти одновременного создания трех упомянутых журналов
власти тотчас же заподозрили в этом согласованное и направленное против
существующего порядка действие (см. отзыв об этих журналах, DZA Merse¬
burg, Rep. 101 Н, № 2, fol. 85 f.). В архиве имеются жалобы в главный цен¬
зурный суд, поступившие от всех четырех издателей: от Науверка  — Шарлот¬
тенбург, 21 мая, от Мюгге и Цабеля — Берлин, 16 мая, и от Рутенберга —
Берлин, 19 мая 1847 г. (DZA Merseburg, а.а.О., fol. 116—121). В постанов¬
лении, принятом главным цензурным судом (Берлин, 16 июня 1847 г.) отно¬
сительно одной из жалоб Науверка, порицается тенденция этих журналов
как направленная на то, чтобы «способствовать совместному участию всех
в усвоении идей решительного прогресса и претворять эти идеи в действие»
(ebd., fol. 124).
 Упомянутые журналы документально свидетельствовали об отходе части
младогегельянцев от превратившегося в игру философского бунта «свободных»
и об обращении этой части младогегельянцев к радикальной политической
публицистике. В донесении осведомителя из Берлина от 1 мая 1847 г. сказано:
«Рутенберг также больше не примыкает к «свободным», он постепенно пони¬
мает, что это глупые ребята» (OStA M.I.B., № 710).

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 39
 schaft des Geburts- und Bodensprivilegiums in Preußen» («Господство
в Пруссии привилегий, основанных на знатном происхождении
и земельной собственности») (Mannheim, 1844) и «Andeutungen über
die Not der arbeitenden Klassen und über die Aufgabe der Vereine
zum Wohl derselben» («Указание на нужду трудящихся классов
и на задачи союзов для улучшения их положения») (Berlin, 1845);
Георг Юлиус в статьях в газете «Berliner Zeitungs-Halle»; Эдуард
Мейен в статье «Берлинский местный союз для улучшения поло¬
жения трудящихся классов»56; Карл Фридрих Кёппен в ряде
статей в журнале «Norddeutsche Blätter» 57. Они также принима¬
ли активное участие в основании, а затем и в деятельности
«Берлинского местного союза для улучшения положения трудя¬
щихся классов», в котором энергично боролись за то, чтобы побе¬
дила демократическая, а не либерально-филантропическая
тенденция б8.
 В южногерманских государствах демократическое движение
имело иной характер. Поскольку в этих государствах не было раз¬
витой промышленности, оно располагало в них менее прочной
экономической базой, обусловливалось в основном сохранявшимся
влиянием французской революции, имело поэтому более явно
выраженный политический характер и развертывалось по большей
части в парламентах.
 Главным центром этого движения был Баден, где еще сильно
сказывалось влияние французской революции 1830 года. Во главе
баденских демократов стояли сначала Роттек и Велькер, которые
своим «Staatslexikon» («Государственным лексиконом») весьма
содействовали распространению либеральных и демократических
идей. Баденские демократы вели агитацию главным образом в прес¬
се, особенно в «Mannheimer Abendzeitung», и в палате представи¬
телей Бадена, в которой они своим энергичным участием в дебатах
показали всем немецким демократам пример того, каким образом
можно добиваться политических и социальных реформ парламент¬
ским путем. Подобно Якоби, они считали, что политическое преобра¬
зование должно сопровождаться социальными реформами, и тре¬
бовали создания демократического государства. Поскольку сущест¬
 56 «Rheinische Jahrbücher», Jg. 1845, S. 198—213.
 57 См. «Norddeutsche Blätter für Kritik, Literatur und Unterhaltung»,
Berlin, 1844—1845. К. Ф. Кёппен, П. Ж- Прудон как радикальный
социалист, Н. 4, Oktober 1844, S. 14—64; Н. 5, November 1844, S. 1—24;
Организация труда, Н. 5, November 1844, S. 76—87; Второе собрание Берлин¬
ского местного союза, Н. 6, Dezember 1844, S. 39—52; О социальном законе.
Сочинение Ришара Лаотьера, Н. 6. Dezember 1844, S. 53—61; Учебные заве¬
дения для просвещения рабочих и фабрикантов в Париже, Н. 11, Mai 1845,
S. 1—9.
 58 	См. «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1845, S. 70: «Мировые события.
Январь».

40
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 вовавшие порядки не допускали непосредственного решения социаль¬
ных проблем, они, как и остальные демократы, активно участвовали
в организации «Союзов для улучшения положения трудящихся
классов». Последние должны были посредством распространения
образования в среде рабочего класса и оказания ему поддержки
обеспечить возможность его освобождения на пути социального
прогресса. Так, например, в ноябре 1846 года один из этих союзов
был основан с такой целью двумя видными демократами Густавом
фон Струве и Фридрихом Геккером 58а.
 В Рейнской провинции 59, экономически наиболее развитой
области Германии, наряду с интенсивным либеральным движением
развивалось также демократическое движение. Главными предста¬
вителями демократического движения были бывшие сотрудники
«Rheinische Zeitung», которые в большей или меньшей степени
подверглись влиянию со стороны проводившейся этой газетой
радикально-демократической агитации: асессор окружного суда
Г. Юнг, адвокат Г. Й. Компес, врач К. Л. Д’Эстер, литератор
Генрих Бюргерс.
 Эта демократическая агитация носила некоторые социалисти¬
ческие черты, отчасти являвшиеся отзвуком тех дискуссий по со¬
циальному вопросу, которые сотрудники «Rheinische Zeitung»
проводили еще в 1842 году. Тогда такие дискуссии проводились
даже в кругу прогрессивно настроенных офицеров, к числу которых
принадлежали Фридрих Аннеке, Иосиф Вейдемейер и Август
Виллих. Последние под воздействием этих дискуссий либо вышли
в отставку по своему желанию, либо были уволены с военной
службы командованием.
 В результате усиливавшейся социальной агитации, особенно
после восстания ткачей, которое повысило интерес к социальным
вопросам и социализму, расширялся и круг демократов, которые,
подобно, например, Раво, склонялись к социализму.
 Эти демократы проявляли социалистические тенденции в гораздо
большей степени, чем их единомышленники в других областях
 58а Геккер и его  друг Ицштейн принадлежали к числу виднейших пред¬
ставителей южногерманского радикализма. В 1845 г., когда они, будучи в от¬
пуске, находились в Пруссии, прусское правительство выслало их. Об Иц¬
штейне см. Ф. Геккер, Жизнеописания свободомыслящих людей, «Vor¬
wärts», hrsg. von R. Blum und F. Steger, Leipzig, Jg. 1844, S. 234 ff. (вторично
в Jg. 1845, S. 222 ff.); его же, Иоганн Адам фон Ицштейн, «Die Fortschrittsmän¬
ner der Gegenwart», hrsg. von R. Blum, Leipzig, 1847. Биографические очерки
о Ф. Геккере см. «Zeitgenossen», hrsg. von J. Gunther, Jena, 1849, S. 83 ff;
Г. С т p у в e, Фридрих Геккер, «Zwölf Streiter der Revolution», Von G. Struve
und G. R a s с h, Berlin, 1867, S. 7 ff.
 59 	J. Hansen, Das politische Leben, в: «Die Rheinprovinz 1815—1915»,
hrsg. von J. Hansen, Bonn, 1917, Bd I. S. 610—861; H. von S у b e 1, Die
politischen Parteien in der Rheinprovinz, Köln, 1947; K. Obermann,
Die Volksbewegung in Deutschland von 1844—1846, «Zeitschrift für Geschichts¬
wissenschaft», Jg. 1957, H. 3.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 41
 Германии 60. Сочувствие рабочему классу побуждало их прини¬
мать активное участие в основании и деятельности «Всеобщего союза
для вспомоществования и просвещения» в Кёльне и «Союзов для улуч¬
шения положения трудящихся классов» в Мюнстере, Билефельде
и Реде. Противодействуя намерению властей превратить эти союзы
в благотворительные заведения, демократы энергично боролись —
как, например, Д’Эстер и Г. Юнг в Кёльне — за то, чтобы придать
союзам радикально-демократический характер. Сначала социаль¬
ные воззрения этих демократов были довольно путаными, как
констатировал Энгельс в одном письме к Марксу 61. Как и сам
Маркс в конце 1843 года, они были убеждены, что общественные
отношения должны быть коренным образом преобразованы, но для
них оставалось неясным, как это следует осуществить. Под воздей¬
ствием борьбы рабочих, приобретавшей все более радикальный
характер, демократическое движение стало раскалываться, подобно
тому как это было с гуманизмом в начале 1844 года, что привело
тогда к разрыву между Марксом и Руге. При этом социалисты,
подобные Д’Эстеру и Вейдемейеру, отчасти по собственному побуж¬
дению, а отчасти под влиянием Маркса, Энгельса и Гесса перешли
к коммунизму, тогда как демократы, так же как это сделал перед
тем Руге, стали постепенно отмежевываться от социализма и ком¬
мунизма. Так поступил, например, Юнг после того, как он принял
активное участие в демократической агитации с социалистическими
тенденциями в Кёльне и в основании социалистического журнала
 60 См. письмо Г. Юнга К. Марксу, Кёльн, 26 июня 1844 г. (цит. по фото¬
копии в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, фонд 1, опись 5, N° 54): «Повсюду симпатии
к ткачам, бунтовщикам, и если кто-нибудь там и сям ставит под подозрение
и поносит свирепыми словами их восстание, то это не капиталист, не буржуа,
а в крайнем случае чересчур усердный приверженец правительства, который
все еще не может себе представить, что королевско-прусские штыки встретили
сопротивление.— В «Kölnische Zeitung» Вы найдете теперь больше коммунизма,
чем в блаженной памяти «Rheinische  Zeitung», она даже открывает подписку для
близких родственников силезских ткачей, погибших в недавних несчастных собы¬
тиях, то есть для семей самых опасных бунтовщиков. Даже более того, в хо¬
рошем, солидном казино газета дает прощальный обед барону фон Герлаху.
(Тоже подходящая история: правительство вменяет своему бедному слуге
в вину шествие в Дюссельдорф, «Rheinische Zeitung» и бог знает что еще и по¬
сылает его теперь против его желания — согласно же газете, по его желанию —
в Эрфурт. И вот этот человек, подобно плохой книге, которую запре¬
щают, сразу же приобретает значение в глазах публики!) На этом обеде при¬
сутствуют богатейшие купцы и высшие чиновники и собирают 100 талеров
для близких родственников бунтовщиков!»
 61 Ф. Энгельс — К. Марксу [Бармен, начало октября 1844  г.].
 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 5: «В Кёльне я провел три
дня и был поражен невероятными успехами нашей пропаганды. Люди там
очень деятельны, но сильно сказывается отсутствие надлежащей опоры.
Пока наши принципы не будут развиты в нескольких работах и не будут выве¬
дены логически и исторически из предшествующего мировоззрения и пред¬
шествующей истории как их необходимое продолжение, настоящей ясности
в головах не будет, и большинство будет блуждать в потемках».

42
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 «Allgemeines Volksblatt». Другим интеллектуальным центром
демократической оппозиции был вольный город Гамбург. Здесь
выходили пользовавшиеся большим вниманием во всей Германии
журналы «Jahreszeiten» и «Telegraph für Deutschland». Оба журнала
в середине 40-х годов приобрели радикальную тенденцию, широко
освещали социальные вопросы и благожелательно обсуждали
социалистические устремления. Они представляли ту часть про¬
грессивной буржуазии, которая стремилась к установлению некоего
социально справедливого государственного строя и понимала
под демократизацией государственного строя также и урегулирова¬
ние социального вопроса.
 «Telegraph» выходил с 1837 года в издательстве Кампе, которое
стало знаменитым благодаря своему изданию сочинений Гейне.
Журналом руководил Гуцков, сделавший его рупором поэтического
либерализма. После запрещения в Пруссии в 1841 году изданий,
выходивших в издательстве Кампе, Гуцков вышел из редакции
«Telegraph». Когда в первой половине 40-х годов вместо либера¬
лизма в сфере поэзии и философии проявились политические либе¬
ральные и демократические устремления, Гуцков утратил контакт
с прогрессивными кругами, а вместе с тем и то значение, которое он
имел как идейный руководитель младогерманского литературного
движения 61а. Он отказался от сотрудничества в «Deutsch-Franzö¬
sische Jahrbücher», все более и более отступал в область неполити¬
ческого драматургического творчества и в 1845 году стал директо¬
ром театра в Дрездене. Поскольку он вообще еще проявлял
политическую активность, последняя ограничивалась резкими
выпадами против коммунизма.
 После ухода Гуцкова из «Telegraph» журнал пережил одновре¬
менно с радикализацией своей тенденции новый подъем. Этим жур¬
нал был особенно обязан своему новому редактору Георгу Ширгесу,
радикальному демократу, другу В. Вейтлинга и А. Беккера 616.
Журнал занялся подробным освещением злободневных политиче¬
ских и социальных вопросов и сделался важным органом пропа¬
ганды демократических идей.
 61а Как такового его чествовали сотрудники «Rheinische Zeitung» в сен¬
тябре 1842 г. в Кёльне. См. J. Н a n s е n, Gustav von Mevissen, а.а.О., Bd 2,
S. 92.
 616 См. «Literarische Monatsschrift», hrsg. von F. Steinmann, Coesfeld, Jg.
 1844, 	Bd 4, H. 3, S. 275;  «Среди немецких журналов «Telegraph» под редак¬
цией д-ра Ширгеса, без иллюстраций и эстампов весьма прогрессировал
и привлек к себе интерес читателей, в то время как другие журналы, несмотря
на свои эстампы и гравюры, регрессировали».
 Наряду с этим Ширгес издавал в Гамбурге в 1845—1847 гг. ежемесячник
[позднее трехмесячник] «Die Werkstatt». Журнал предназначался сперва для
профессионального обучения, а затем во все большей степени для социально-
политического просвещения ремесленников.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 43
 3. 	Социалистическое и коммунистическое
движения
 Социалистическое и коммунистическое движения определялись
положением немецкого пролетариата в то время и его позицией
в борьбе 62.
 В отличие от Франции, а особенно Англии, в которой сильный
и классово сознательный пролетариат, уже объединенный в профес¬
сиональные союзы и политически организованный, вел энергичную
классовую борьбу, в Германии пролетариат, еще находившийся
в процессе становления, был раздроблен и слаб; он еще подчинялся
экономически, социально-политически и идеологически силе и влия¬
нию господствующих классов и церкви. Не обладая классовым созна¬
нием и не располагая даже цеховой организацией, которую имели
ремесленные подмастерья, он составлял в целом до восстания ткачей
не революционную силу, а скорее страдающую, подвергающуюся
наглой эксплуатации и прозябающую в нищете массу. Мануфактур¬
но-фабричные рабочие, которых господствующие классы, государ¬
ство и церковь сознательно держали в плену предубеждения о неиз¬
бежности такой их судьбы, в большей или меньшей степени отчаи¬
ваясь в будущем, примирялись со своим жребием. Только когда
нестерпимый голод доводил их до крайности, они бунтовали необуз¬
данно-стихийно, расправлялись со своими хозяевами и разрушали
машины, которые считали своими непосредственными врагами
и заставляли таким образом нести ответ за свою нищету.
 Решающим поворотом в борьбе немецкого пролетариата явилось
восстание ткачей в июне 1844 года 63, с которого началась его реши¬
тельная классовая борьба против своих эксплуататоров и угнета¬
телей  — капиталистов и государственной власти,— которая в даль¬
нейшем все более стимулировалась быстро прогрессировавшим
развитием капитализма 64.
 62 О положении и движении рабочего класса в домартовский период см.
Ф. Энгельс, Революция и контрреволюция в Германии (эта работа была
опубликована между октябрем 1851 и октябрем 1852 г. на английском языке
в газете «New York Daily Tribune»). К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
т. 8, стр. 3—113.
 63 Во втором томе настоящей работы восстанию ткачей была дана невер¬
ная оценка, поскольку анализ экономических и социальных отношений в Гер¬
мании был доведен лишь до конца 1844 г., что не позволило дать обзор всей
исторической значимости этого восстания.
 64 См. W. S с h m i d t, W. Wolff, a.a.O., S. 230 f.: «Эта первая классовая
битва немецкого пролетариата явилась сигналом для ряда дальнейших про¬
летарских боевых выступлений. По всей Германии рабочие откликнулись
на восстание ткачей стачками и восстаниями. Под непосредственным впечат¬
лением восстания ткачей произошли волнения в Бреславле в начале июня.
Вскоре за ними последовали восстания богемских ситцепечатников, в Берли¬

44
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 В то же время рабочий класс стал во все большей степени инте¬
ресоваться касавшимися его экономическими, политическими
и идеологическими проблемами. Так, пропаганда И. Якоби в Кёниг¬
сберге, В. Вольфа в Бреславле, Р. Блюма в Лейпциге, М. Гесса
и Ф. Энгельса в Эльберфельде, дискуссии в «Союзах для улучшения
положения трудящихся классов» и прежде всего социалистическая
пресса встречали горячий отклик в его среде.
 Восстание ткачей, оказавшее глубокое влияние на социально-
политическое развитие Германии тем, что заставило каждый класс
яснее и решительнее занять позицию в социальном вопросе, имело
большое значение не только для развития рабочего класса и социа¬
лизма и коммунизма в Германии, но также и для изменения позиций
правительств, крупной буржуазии и мелкой буржуазии по отно¬
шению к пролетариату. Напуганное восстанием и обеспокоенное тем
неожиданным упорным сопротивлением, которое оказали ткачи,
прусское правительство сделало вид, будто бы оно заботится о судь¬
бе рабочего класса. Фридрих Вильгельм IV, который сам приказал
учинить кровавую расправу над восставшими ткачами, а затем
велел приговорить их к суровым наказаниям, рассыпался в звон¬
ких сентиментальных фразах о тяжелом положении рабочих и при¬
звал всех милосердных людей основывать «Союзы для улучшения
положения трудящихся классов». Политическая подоплека этой
фразеологии короля состояла в том, чтобы успокоить рабочих
благотворительными средствами и тем самым предотвратить даль¬
нейшие восстания; это было для него также желанной возможностью
свалить вину за нищету пролетариата на буржуазию и фабричную
систему.
 Восстание ткачей оказало также значительное воздействие
на политическую и социальную позицию крупной буржуазии;
Маркс подчеркнул это воздействие уже в своей статье против Руге:
«Все либеральные немецкие газеты, органы либеральной буржуазии,
переполнены статьями об организации труда, о реформе общества,
критикой монополий и конкуренции и т. д. Все это — результат
рабочего движения» 65.
 Подобно прусскому правительству, крупная буржуазия поняла,
что пришло время ей самой оказать влияние на рабочий класс с по¬
мощью различных успокоительных средств. Поэтому она, как бы
отвечая на призыв короля, вступала в «Союзы для улучшения поло¬
не забастовали текстильщики, в Магдебурге — рабочие сахарных заводов,
в Рендсбурге — плотники, в Ингольштадте — землекопы; быстро начало
развертываться движение железнодорожников как в Пруссии, так и в Сак¬
сонии; в 1844 г. стачек было больше, чем в течение всего предшествовавшего
десятилетия». Кроме того, произошли манифестации в Аахене, Глогау, Реде,
Билефельде и особенно в Лейпциге (последние упоминаются у В. Шмидта).
 65 	К. Маркс, Критические заметки к статье «„Пруссака" „Король прус¬
ский и социальная реформа"»; К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1,
стр. 442.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 45
 жения трудящихся классов», но притом с двойным намерением:
ограничить предоставление помощи народу лишь благотворитель¬
ными мероприятиями и переложить вину за пауперизм на фео¬
дально-абсолютистские отношения.
 Но восстание ткачей и его последствия глубоко повлияли
и на позицию крупной буржуазии по отношению к реакционным
правительствам. Как и прежде, для нее было ясно, что она сможет
осуществить свои классовые интересы только путем все более реши¬
тельной борьбы против феодализма и абсолютизма, однако теперь
она также осознала, что реакционные правительства являются ее
незаменимыми союзниками в борьбе против их общего врага —
пролетариата — и что тем самым ей не следует доводить свою оппо¬
зицию по отношению к реакции до такой степени, что это пошло бы
на пользу рабочему классу. Этим объясняется ведущая отсюда свое
происхождение двойственная, двуличная позиция крупной бур¬
жуазии по отношению к реакции, которая со всей отчетливостью
проявилась в революции 1848—1849 годов.
 Восстание ткачей также воздействовало в значительной мере
на политическую и социальную ориентацию мелкой буржуазии,
которая под давлением конкуренции мануфактур и фабрик все
больше беднела, и это сближало ее с пролетариатом. Так как
система частной собственности составляла социально-экономиче¬
скую основу мелкой буржуазии, она хотела решить социальные
вопросы не путем революционного переворота в существовавших
отношениях, а посредством надлежащих реформ. Наилучший же
и соответствующий интересам всего народа путь вел, по мнению
мелкой буржуазии, через создание демократического государства.
В этом смысле она агитировала как в прессе, так и в «Союзах для
улучшения положения трудящихся классов».
 Но в еще большей мере воздействовало восстание ткачей на раз¬
витие рабочего движения и его идеологии, на распространение
социалистических и коммунистических идей. Однако надо учесть
слабость немецкого пролетариата в то время, чтобы суметь объяс¬
нить характерные черты социалистического и коммунистического
течений в Германии: «истинного социализма» и ремесленного ком¬
мунизма.
 «Истинный социализм» 66
 «Истинный социализм» развивался со второй половины 40-х годов
сначала в Рейнской провинции, а затем постепенно во всей Гер¬
 66 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Раздел
«Истинные социалисты»; К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т. 3,
стр. 545—586. Об «истинном социализме» см. W. М ö n k е, М. Неß und der
wahre Sozialismus (Phil. Diss.), Berlin, 1966.

46
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 мании; он сделался самой распространенной формой утопического
социализма в Германии.
 «Истинный социализм» сформировался в то время, когда немец¬
кий пролетариат, будучи слабым, раздробленным и неорганизован¬
ным, хотя еще и составлял беспомощную массу, не обладавшую
классовым сознанием, но под воздействием беспощадной эксплуа¬
тации и быстрого распространения фабричного производства уже
начал выступать как революционный класс, а восстание ткачей сде¬
лало социальный вопрос, то есть в тогдашних условиях вопрос
об уничтожении пауперизма, актуальной, неотложной проблемой 67.
 «Истинные социалисты», рекрутировавшиеся из прогрессивных
слоев мелкой буржуазии, стремились в отличие от демократов к пол¬
ному преобразованию буржуазного общества, к уничтожению
частной собственности с целью устранения нищеты. Но в отличие
от английских и французских социалистов-реформаторов, пред¬
ставлявших классовые интересы обедневших революционных слоев
мелкой буржуазии, и коммунистов, отстаивавших классовые инте¬
ресы пролетариата, эти склонявшиеся к социализму интеллигенты
не нашли ни революционных слоев мелкой буржуазии, ни сильного,
классово сознательного и боевого пролетариата, на которые они
могли бы опереться в разработке революционной теории и в осу¬
ществлении революционной практики. Отсюда вытекало, что прак¬
тически им пришлось апеллировать к просвещенной, прогрессивной
части буржуазии, а теоретически они опирались на фейербаховский
гуманизм, восприняли выведенный из него Гессом коммунизм
и руководствовались этим в своей деятельности.
 В своей критике христианства Фейербах показал, что человек
создает бога путем отчуждения своей родовой сущности и вопло¬
щения в боге своих родовых свойств. Вследствие потери своей родо¬
вой сущности человек становится обособленным, эгоистическим
индивидуумом, то есть нечеловеком. Чтобы он смог снова присвоить
себе свою отчужденную родовую сущность и вести соответствую¬
щую ей жизнь, то есть снова стать «истинным» человеком, необ¬
ходимо упразднить религию, обособленность человека и эгоизм.
 В «Предварительных тезисах к реформе философии» (1843)
и особенно в «Основных положениях философии будущего» (1843)
Фейербах обобщил свои этико-философские принципы в форме
учения гуманизма.
 Несмотря на свою материалистическую основную точку зрения,
Фейербах представлял человека абстрактно, абсолютизируя его
как природное, вневременное существо. Отсюда вытекало не обще¬
ственно-историческое, а антропологическое представление о чело¬
 67 	W. М ö n k е, Das literarische Echo in Deutschland auf F. Engels’ Werk
«Die Lage der arbeitenden Klasse in England», Berlin, 1965. (Раздел А: К со¬
циальному вопросу до и после восстания силезских ткачей.)

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 47
 веке, а также об обществе как родовой сущности человека, что вело
к этическому решению социального вопроса.
 М. Гесс попытался придать фейербаховскому гуманизму социаль¬
ный характер. Исходя из концепции, согласно которой свобод¬
ная человеческая деятельность составляет сущность человека, Гесс
показал в своих статьях «О сущности денег» и «Коммунистическое
вероисповедание в вопросах и ответах» 68, что такая деятельность
невозможна в условиях капиталистической системы, поскольку
ей присущи жажда прибыли и конкуренция, превращающие людей
в изолированных эгоистичных индивидов. В этой системе челове¬
ческая деятельность выступает в виде несвободного, принудитель¬
ного труда, лишенного наслаждения. Таким образом труд превра¬
щается в отчужденный труд, его продукты становятся товарами
и тем самым деньгами, которые сделались действительным богом
людей, господствующим над ними и угнетающим их. Из отделе¬
ния рабочих от продукта их труда возникли раскол общества на
имущих и неимущих и всеобщая эксплуатация, которые превра¬
щают буржуазное общество в некое животное царство.
 Чтобы освободить людей от господства денег и придать их дея¬
тельности соответствующий человеческой сущности характер,
нужно заменить капиталистическую систему коммунистической,
в которой благодаря упразднению конкуренции и эгоизма люди
вновь станут «истинными» людьми.
 В последующих статьях Гесс продолжал развивать этот выве¬
денный из фейербаховского гуманизма коммунизм 69. В своих рас¬
суждениях он шел путем критики концепции Фейербаха. Заслугу
Фейербаха Гесс усматривал в том, что тот своей критикой религии
помог людям прийти к осознанию своей истинной сущности как
родовой сущности 70.
 Однако, указывал Гесс, Фейербах не постиг родовую сущность
 68 Об этих статьях см. том первый настоящей работы, стр. 522—527 и том
второй, стр. 52—57.
 69 М. Гесс, Назначение человека, «Der Sprecher, oder:  Rheinisch-
 Westphälischer Anzeiger», Nr. 50, 22. Juni 1844, abgedruckt in: М. H e ß,
Philosophisshe und sozialistishe Schriften, a.a.O., S. 275—277; Прогресс
и развитие; О социалистическом движении в Германии, «Neue Anekdota»,
hrsg. von К. Grün, Darmstadt, 1845, abgedruckt ebd., S. 281—284 bzw.
284—307; О нужде в нашем обществе и ее устранении, «Deutsches Bür¬
gerbuch», Jg. 1845, abgedruckt ebd., S. 311—326; Две речи о коммунизме,.
«Rheinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform», Jg. 1845, abgedruckt ebd.,
S. 329—348 bzw. 348—359; Коммунистическое вероисповедание в вопросах
и ответах (переработанная и дополненная перепечатка статьи, вышедшей в па¬
рижской газете «Vorwärts!» в декабре 1844 года), «Rheinische Jahrbücher»,
Jg. 1846, abgedruckt ebd., S. 359—368; Дебаты законодательного собрания
республики Ваадт, «Rheinische Jahrbücher», Jg. 1846.
 70 М. Г e с с, О социалистическом движении в Германии, там же, стр. 292:
«Фейербах доказал, что объективная сущность самой завершенной религии,
христианства, есть отчужденная сущность человека, и уже одной этой крити¬
кой Фейербах разрушил основу всех теоретических заблуждений или проти¬

48
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 как коллективную человеческую деятельность, как взаимодействие
всех людей и поэтому остановился на всеобщем, теоретическом
гуманизме. Чтобы перейти от теоретического гуманизма к прак¬
тическому, то есть к социализму, нужно лишь перенести критику
Фейербахом религии и бога на буржуазное общество и на деньги
как реальное отчуждение человека в этом обществе 71.
 Только таким путем можно, по мнению Гесса, дать основатель¬
ное решение социальных проблем как в теоретическом, так и в прак¬
тическом их аспектах, чего не в состоянии были сделать француз¬
ские теоретики, поскольку они не анализировали роли свободной
деятельности и отчуждения в жизни людей, а стремились решить
эти проблемы лишь в их практическом аспекте 72.
 С точки зрения «реального» гуманизма Гесс и продолжил свою
критику буржуазного общества, усматривая его основной порок
опять-таки в невозможности истинной человеческой деятельности,
совершаемой по свободному побуждению, в невозможности человека
реализовывать свою сущность в свободной коллективной деятель¬
 воречий, хотя и не провел систематического анализа того, как все противо¬
положности и противоречия возникают из отчуждающего свою сущность
человека. Фейербах — это немецкий Прудон».
 71 См. там же, стр. 293: «На деле нужно лишь применить фейербаховский
гуманизм к социальной жизни, чтобы прийти к прудоновским практическим
результатам. Нужно с фейербаховской точки зрения отнестись и к практиче¬
скому богу, к деньгам, но лишь столь же критически, как Фейербах отнесся
к теоретическому богу. Или столь же правильно, как Фейербах постиг сущ¬
ность самой завершенной религии, христианства, следует понять сущность
самой завершенной политики, сущность правового государства, чтобы расша¬
тать устои мира лавочников. И вместе с Прудоном, но путем более простых
заключений, чем он, нужно прийти к положению, что существующая собст¬
венность составляет противоположность тому, чем она кажется и чем она
должна бы быть поистине».
 72 См. М. Г е с с, Прогресс и развитие, там же, стр. 283 и далее: «Немецкий
гуманизм дал ответ на вопрос [об отчуждении] в его теоретическом аспекте.
Фейербах показал, что мы должны были внешне стремиться к обладанию
нашими собственными родовой сущностью (теоретической, или идеальной),
рассудком, любовью, волей и т. д. постольку, поскольку еще не обладали
ими внутренне...
 Французский социализм дал ответ на тот же самый вопрос в его практиче¬
ском аспекте, хотя и не столь основательно, как это сделал в теоретиче¬
ском аспекте немецкий гуманизм. Ведь социализм нашел естественную магиче¬
скую формулу, чтобы с ее помощью мы пришли к своему практическому
достоянию». (Речь идет об идее организации труда — см. ниже примеча¬
ние 72ж.— Ред.).
 См. М. Гесс, О нужде в нашем обществе и ее устранении, там же,
стр. 323: «Французские социалисты и коммунисты, от Сен-Симона и Фурье
до Прудона и Кабе, теоретически отнюдь не поняли сущности социализма.
Даже те из них, которые практически пошли наиболее далеко, которые не
только отрицают частную собственность, но хотят также, чтобы труд больше
не рассматривался в качестве наемного труда, даже радикальные коммуни¬
сты, скажем мы, не преодолели еще противоположности труда и наслаждения,
не поднялись до мысли о единстве производства и потребления, до мысли
о свободной деятельности».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 49
 ности 72а. В этом обществе индивид возведен в цель, род принижен
до средства, а труд низведен до рабского труда, в котором нет места
для соединения деятельности и наслаждения жизнью.
 Вследствие распространения рабского труда, жажды прибыли
и конкуренции люди превратились в изолированных, эгоистичных
индивидов, стремящихся только к взаимной эксплуатации 726.
 Из этого вместе с отделением рабочих от продукта их труда воз¬
никли универсальное обесчеловечение и всеобщая нужда72в.
Так как продукты труда превратились в товары и тем самым деньги,
то деньги как символ буржуазного мира лавочников сделались
действительным богом этого мира 72г.
 Господство эгоизма и денег (последние не являются истинной
человеческой собственностью, в которой собственник и объект
собственности тесно сливаются друг с другом) превратило буржуаз¬
ное общество в некое животное царство, в котором господствуют
грабеж людей и торговля людьми 72д. От этих бесчеловечных отно¬
 72а См. М. Гесс, Назначение человека, там же, стр. 275: «Назначение
человека, как и всякого иного существа, состоит в том, чтобы наиболее полно
проявлять себя в действии. Но человек не способен проявлять себя в действии
в качестве отдельного индивида. Сущность человеческой деятельности состоит
именно во взаимодействии с другими индивидами человеческого рода. Вне
этого взаимодействия, вне общества, человек не способен ни к какой специфи¬
чески человеческой деятельности».
 См. М. Г е с с, Прогресс и развитие, там же, стр. 283: «Он [род] стремится
приобрести не что иное, как именно свою собственную сущность, свое един¬
ство. Его сущность является для него еще далекой, чуждой, внешней, поту¬
сторонней. Поэтому она еще отнюдь не есть самая его деятельная сущность,
ибо его сущность еще не существует, а имеются лишь обособленные элементы,
несоединенные индивидуальные силы рода, стремящиеся к своей сущности,
к своему единству».
 726 См. М. Г е с с, О нужде в нашем обществе и ее устранении, там же,
стр. 313: «Эгоизм завершил свой кругооборот и этого завершения он достиг
в конкуренции. В конкуренции эгоизм приобрел свою классическую форму.
Противоречие человеческой сущности, человеческого рода с самим собой
является здесь универсальным, и в этой универсальной форме содержатся
все прежние, односторонние формы».
 72в См. там же, стр. 311 и далее.
 72г См. М. Г е с с, Две речи о коммунизме, там же, стр. 350 и далее: «День¬
ги — это признак нашего рабства, ибо они суть не что иное, как выраженная
в числах человеческая ценность».
 72д См. М. Г е с с, О сущности денег, там же, стр. 333: «Законы, опираю¬
щиеся на исторические устои, лишь регулировали убийство с целью грабежа
и рабство, лишь возводили в правило, в принцип то, что вначале происходило
случайно, без участия сознания и воли. Предыдущая история есть не что иное,
как история регулирования, обоснования, осуществления, повсеместного рас¬
пространения убийства с целью грабежа и рабства. Нижеследующее изло¬
жение должно показать, как дело дошло наконец до того, что мы все без исклю¬
чения и постоянно распродаем свою деятельность, свою производительную
силу, свое достояние, себя самих; что каннибализм, взаимное убийство с це¬
лью грабежа и рабство, которыми началась история человечества, оказались
возведенными в принцип,— и как лишь из этих всеобщей эксплуатации и уни¬
версального рабства может произойти органическая общность людей».
 4 — 1086

50
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 шений люди могут быть избавлены только путем уничтожения
капиталистической системы и создания коммунистической систе¬
мы 72е.
 Уничтожение частной собственности и организация труда в форме
учреждения национальных мастерских 72ж приведут к упраздне¬
нию в коммунистическом обществе конкуренции, эксплуатации,
разделения на имущих и неимущих. Таким образом будут созданы
условия для восстановления свободной, соединенной с наслажде¬
нием жизнью человеческой деятельности, а тем самым и свобод¬
ного взаимодействия всех людей как выражения их родовой
жизни 72з.
 В коммунистическом обществе, устроенном согласно законам
природы и человечности, будет царить такая же гармония, как
и в природе. Счастье больше не будет оторвано от жизни, а насла¬
ждение жизнью — от труда, и люди смогут удовлетворять свои
потребности, влечения и склонности без принуждения.
 Переход к коммунистическому обществу должен произойти
не сразу и не насильственно, а напротив, постепенно и мирно, тем
более что не отдельные люди, а обстоятельства являются причиной
неудовлетворительных отношений и царящей нужды в буржуазном
обществе 72и.
 72е См. М. Г е с с, Две речи о коммунизме, там же, стр. 359: «Единствен¬
ным путем, который ведет к уничтожению этого зла и его корней, является
организация человеческого общества согласно коммунистическим принципам.
Если ныне люди не обращаются к этому средству несмотря на то, что этого уже
требуют человечность, разум и любовь, то позднее люди прибегнут к нему,
потому что так повелевает нужда».
 72ж См. М. Гесс, Прогресс и развитие, там же, стр. 284: «Есть только
одно средство, с помощью которого мы действительно вновь присвоим свое
достояние, состоящее во взаимодействии людей, и это одно средство, эту
естественную магическую формулу составляет организация труда».
 72з См. М. Г е с с, О нужде в нашем обществе и ее устранении, там же,
стр. 322: «Социализм упраздняет поистине только противоположность между
частным человеком и отчужденной коллективностью — таким образом не лич¬
ную собственность в том числе, а напротив, только отчужденную собствен¬
ность. Поскольку социализм включает в себя теоретическую и практическую
деятельность в ее сущности как взаимодействие различных индивидов, эта
сущность больше не противостоит людям в качестве бога и денег как некое
внешнее благо, а превращается в их достояние, органически сросшееся с ними».
 72и См. М. Г е с с, О нужде в нашем обществе и ее устранении, там же,
стр. 318: «Если в условиях этого избытка духовных и материальных возмож¬
ностей люди ввергаются в нищету и терпят нужду духовно и материально, то
в этом виновны не те или иные отдельные индивиды, а разобщенность людей».
 См. М. Гесс, Коммунистическое вероисповедание в вопросах и ответах,
там же, стр. 365: «Нужно ли упразднять нынешнюю собственность, деньги,
декретом? — Не нужно, а также и невозможно: нынешние отношения собст¬
венности преобразуются в коммунистические постепенно... Разумная соб¬
ственность предполагает разумное общество, а последнее в свою очередь
предполагает людей, сформированных в духе общественности. Поэтому нельзя
помышлять о том, чтобы преобразование неорганической собственности,
в органическую произошло сразу».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 51
 Как и Фейербах, Гесс считал, что преобразование существую¬
щих отношений достижимо преимущественно просвещением и вос¬
питанием. С их помощью должен быть преодолен эгоизм и осу¬
ществлен переход от капиталистического общества к коммунисти¬
ческому. Этим объяснялась как та существенная роль, которую
Гесс приписывал воспитанию в деле преобразования общественных
отношений 72к, так и его постоянная апелляция к чудодейственной
силе любви 72л. Все это проистекало из непонимания Гессом рево¬
люционной роли классовой борьбы пролетариата. Поэтому доктрина
Гесса, как и доктрина Фейербаха, сводилась к расплывчатому,
идеалистически-сентиментальному гуманизму. Поскольку как
Фейербах, так и Гесс считали, что преобразование существующих
отношений должно будет совершиться преимущественно путем
воспитания, изменения сознания, оба они переносили социальные
проблемы в духовно-психологическую сферу, что вело к мистифика¬
ции этих проблем.
 При таких предпосылках истории придавался идеалистически-
телеологический характер, поскольку ей ставилась цель: воскресить
истинного человека посредством обратного присвоения им чело¬
веческой родовой сущности 72м. Отсюда вытекало и то, что исто¬
рия человечества, как у всех утопистов, подразделялась на два
периода: предысторию, на протяжении которой люди жили как
«неистинные» люди, и новую «истинную» человеческую историю 72н.
 Это телеологическое понимание истории вело к тому, что теория
Гесса выливалась в моральные проповеди и пророчества. Такова
его апелляция к «назначению людей», которое-де должно состоять
в том, чтобы проявлять себя «истинными» людьми 72о. Таково
 72к См. М. Гесс, Коммунистическое вероисповедание в вопросах и от¬
ветах, там же, стр. 363: «С помощью чего людям действительно обеспечиваются
их свобода и истинная собственность, или их достояние?— Они обеспечивают¬
ся прежде всего с помощью воспитания».
 См. М. Гесс, О нужде в нашем обществе и ее устранении, там же,
стр. 315: «Организация воспитания и труда есть именно то, что мы долж¬
ны поставить на место небесного и земного приобретательства».
 72л См. М. Г е с с, О сущности денег, там же, стр. 334: «Любовь, где бы она
ни появлялась, могущественнее эгоизма».
 См. М. Гесс, Коммунистическое вероисповедание в вопросах и ответах,
там же, стр. 367: «§ 68: Что порождается любовью? — Все творение, или весь
мир... § 69: Представляет ли собой творение нечто неизменное, нечто
 постоянно пребывающее себе равным? — Напротив, любовь творит непре¬
рывно, а там, где она не деятельна, все находится в процессе разложения».
 72м См. М. Гесс, Две речи о коммунизме, там же, стр. 352: «Коммунизм
не является теорией, подобно какой-нибудь философской системе, которой
нас учат. Коммунизм есть завершение истории возникновения общества».
 72н См. М. Г е с с, Прогресс и развитие, там же, стр. 283: «Но человече¬
ство собирается перейти от первой фазы развития, от истории своего возникно¬
вения, ко второй фазе, к истории своей самодеятельности...»
 72о См. М. Гесс, Назначение человека, там же, стр. 277: «Назначение
человека состоит во всестороннем развитии его родовой жизни».
 4*

52
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 и возвещение им тоном пророка о «спасении» человече¬
ства72п.
 Этот утопический социализм как соединение гуманизма с ком¬
мунизмом Гесс пропагандировал сначала в Рейнской провинции,
прежде всего в Кёльне, в котором он поселился после своего воз¬
вращения из Парижа в начале 1844 года. В тех благоприятных
условиях, которые ему предоставлялись обсуждением сделавшего¬
ся актуальным вопроса о пауперизме и агитацией за основание
«Союзов для улучшения положения трудящихся классов», он
находил все большее число сторонников среди склонявшихся
к социализму интеллигентов, которые с воодушевлением воспри¬
нимали и пропагандировали его перетолкованный на социалисти¬
ческий лад фейербаховский гуманизм.
 Это составило исходный пункт движения «истинного социализ¬
ма», которое постепенно распространилось по всей Германии.
В своих рассуждениях «истинные социалисты» исходили из того,
что развитие промышленности и умножение богатства при капи¬
талистическом строе идет рука об руку с ростом нищеты и что поро¬
ждаемый этим раскол общества на небольшое число имущих и гро¬
мадную массу неимущих ведет к борьбе между богатыми и бедны¬
ми, между буржуазией и пролетариатом  73.
 Полагая, что этой борьбы можно избежать, если привести людей
к познанию их сущности и тем самым их истинных интересов, «истин¬
ные социалисты» идеалистически подходили к социальному вопросу,
отчасти сводя его решение, подобно Гессу, а особенно Фейербаху,
лишь к проблеме сознания. К такой постановке вопроса они
вынуждались главным образом тем, что немецкие условия не предо¬
ставляли им возможности найти практическое решение социального
вопроса. Возникавшее у них отсюда сочетание социально-экономи¬
ческих и идеалистических элементов придавало «истинному социа¬
лизму» его своеобразный характер.
 72п См. М. Гесс, О нужде в нашем обществе и ее устранении, там же,
стр. 320 и далее: «Да, мы хотим возвратить человечеству его бога, его отчуж¬
денное достояние, его сущность,— ту самую его сущность, которой оно поль¬
зовалось до сих пор животным образом... Да, мы верим, что люди пока еще
имеют более высокое призвание, чем стремление ко взаимной эксплуатации...
Вам было сказано, что человек в одно время не может служить двум господам,
богу и златому тельцу. Но мы говорим вам, что человеку не нужно служить
ни тому, ни другому, если он мыслит и чувствует по-человечески».
 «Нет, мы не хотим исполнять должность судей по отношению к вам.
Но время, которое вас судило, свершит над вами и свой приговор. Над вами
грянет суд, подобный страшному суду над старым миром».
 73 	См. О. Л ю н и н г, Взгляды в настоящее, «Westphälisches Dampfboot»,
Bielefeld, 1845, Bd 1, S. 299: «Крупный капитал всегда поглощает мелкий,
и поэтому логически необходимым оказывается.., что свободная конкурен¬
ция влечет за собой в конце концов только неизмеримое богатство и столь же
неизмеримую нищету, что она неумолимо раскалывает общество на два
лагеря, на небольшую группу имущих и бесчисленную массу неимущих».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 53
 Социальные вопросы «истинные социалисты» рассматривали
по способу Гесса, который оказал решающее влияние на развитие
их теории: они исходили из экономических и социальных отношений,
но делали из них идеалистические выводы, которые затем развивали
дальше независимо от этих отношений; но они заходили в идеали¬
стической интерпретации гораздо дальше, чем Гесс  74.
 «Истинные социалисты» объясняли нищету и социальные поро¬
ки не капиталистической системой как таковой, а одним из при¬
сущих ей явлений, а именно  — конкуренцией. Между тем главным
последствием конкуренции для них являлось не только обеднение
мелкой буржуазии и обнищание пролетариата, но также и, пожалуй,
преимущественно, порождение эгоизма, происходящее путем вызы¬
ваемого ею отрыва людей от общности и обособления их. Из этого
обособления людей возникает-де их отчуждение, которое делает
их нелюдьми. При капиталистическом строе оно не ограничивается
пролетариатом, а простирается на всех людей. Из такого понима¬
ния конкуренции как причины, порождающей эгоизм и обесчело¬
вечение, вытекало идеалистическое решение социального вопроса,
согласно которому уничтожение капиталистической системы долж¬
но быть по существу освобождением людей от конкуренции и эго¬
изма; лишь путем такого освобождения люди снова смогут стать
«истинными» людьми, родовыми людьми 75.
 Вследствие этого общего всем утопистам перенесения социаль¬
но-экономических вопросов в духовно-этическую плоскость «истин¬
ные социалисты» склонялись к тому, чтобы сводить действительные
отношения и события к понятиям, так что у них история превра¬
щалась в развитие идей 76.
 74 Об общем характере утопизма см. А. С о г n u, Utopisme et marxisme,
A la lumiére du marxisme, Editions sociales internationales, Paris, 1937.
 75 См. М. H e ß, Philosophische und sozialistische Schriften, a.a.O.,
S. 315 f., О нужде в нашем обществе  и ее устранении («Deutsches Bürgerbuch», Jg.
1845): «Если свободная конкуренция является последним словом, классиче¬
ской формой эгоизма, то в сфере эгоизма больше нельзя произвести такую
реформу, которая бы не являлась экономическим регрессом. Однако если сво¬
бодная конкуренция уже единогласно признается причиной наших много¬
образных пороков, то тем самым неосознанно высказывается требование отка¬
заться от основы всей существующей до сих пор социальной жизни, поставить
на место раскола единство рода, на место эгоизма социализм, сменить эго¬
истическое частное приобретение отдельными индивидами химерического
родового достояния на действительное достояние всего человеческого рода
и вместо религиозной и политической экономии культивировать социальную
экономию, которая разовьет достояние человеческого рода и приведет это
развитое его достояние в действие».
 76 О. Л ю н и н г, Плата за труд и способность к труду, «Westphälisches
Dampfboot», Jg. 1845, S. 167: «Господствующей идеей современного общества
является себялюбие, эгоизм; его формой — обособленность индивидов,
враждебная позиция одного против другого; его принципом — каждый за себя
и каждый против всех. Классическим выражением этой идеи... является
свободная конкуренция. Она составляет апогей и последнее слово эгоизма...

54
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 Будучи идеалистами в вопросах истории, они придерживались
мнения, согласно которому для упразднения социальных неуст¬
ройств дело сводится главным образом к тому, чтобы противо¬
поставить им разумные планы реформ и убедить людей в превос¬
ходстве таковых. Поэтому они придавали в своей агитации наи¬
большее значение борьбе против ложных понятий, чем объясняется
та решающая роль, которую они отводили воспитанию, образова¬
нию и просвещению, посредством которых якобы можно осущест¬
вить коммунизм мирным путем  77.
 Поскольку таким способом социальная борьба сводилась к идео¬
логической, к разыгрывающимся в сознании дискуссиям 78, а кон¬
куренция и эгоизм испарялись до степени абстрактно-спекулятив¬
ных принципов, социальные проблемы утрачивали у «истинных
социалистов» свой классовый характер, что широко открывало двери
утопии, а также и фразеологии, которая особенно обильно излива¬
 Господствующей идеей будущего общества является любовь, самопожертвова¬
ние; его формой — ассоциация, братское соединение, совместная деятель¬
ность, его принципом — один за всех и все за одного. Только под этим знаменем
возможно равномерное, гармоничное счастье всего человечества, удовлетво¬
рительное существование каждого отдельного человека». См. О. Л ю н и н г,
Взгляды в настоящее, ebd., Jg. 1846, S. 162.
 77 См. Средства к цели, «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1846, S. 183:
«Таким образом первым средством к нашей цели представляется воспитание
пролетарских детей, благодаря которому уже будет достигнуто многое, по¬
скольку образованный пролетариат сам изыщет нужные для улучшения своего
положения меры и сам возьмет это в свои руки, и, что особенно нельзя упу¬
скать из виду, образованный пролетариат наверняка предохранит нас от взры¬
вов ярости отчаяния, подобных тем, которые мы пережили в первой револю¬
ции. Движение к прекрасной цели будет, таким образом, развиваться совер¬
шенно спокойно, совершенно мирно».
 78 О. Л ю н и н г, Взгляды в настоящее, «Westphalisches Dampfboot», Jg.
 1845, 	S. 62: «В сознании человечества ведется ныне борьба, которая важнее
и богаче деяниями, чем великие походы армий Наполеона; дух дает ныне сра¬
жения, и под его мечом падают во прах предрассудки, тяжким грузом довлев¬
шие над человечеством; перед его дыханием с грохотом разваливается и ру¬
шится целый старый мир». См. Г. К р и г е, Слово к времени, ebd., S. 228:
«Разве должно продолжаться вечно это печальное время раскола, разве всегда
должен богатый противостоять бедному, разве человек никогда не должен
чувствовать вместе с другими людьми? Разве эта прекрасная земля, в самом
деле, должна всегда оставаться юдолью скорби, из которой можно спастись
лишь путем бегства в воображаемый потусторонний мир? Разве всегда дол¬
жен бедный строить дома, в которых живет богатый, прясть шерсть, которую
носит богатый, возделывать поля, которые кормят богатого? Разве всегда дол¬
жен обладать богатый всей землей и всякой радостью и всяким наслаждением,
а труженик — ничем, кроме своего неба, своего пота и своих молитв? Нет,
нет, воистину нет, это не может всегда так оставаться; вскоре сделаются
богатыми людьми и бедные людьми, и в свободной общности одна любовь и один
интерес будут действовать гармонично для облагодетельствования как всех
людей, так и каждого отдельного человека». См. д-р А. Л ю н и н г, Принц
Луи Наполеон о земледельческих колониях, ebd., Jg. 1846, S. 164: «Для бор¬
цов за святое дело человечества в сердце народном расцветают более прекрас¬
ные венцы, чем те, которые троны в состоянии им преподнести».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 55
 лась в форме песни песней магической спасительной силе
любви 79.
 Поскольку для «истинных социалистов» дело сводилось главным
образом к тому, чтобы убедить людей и таким образом привести
их к истине, что они рассматривали как необходимое предварительное
условие радикального преобразования общества, то они отвергали
применение насильственных средств, считая подобные средства
устаревшими и неэффективными 80. Вследствие этого отказа от при¬
менения насилия, их призыв к разуму и любви выливался в обра¬
щенное ко всем людям заклинание избавиться от эгоизма, дабы
пришло царство любви  81. Этот призыв к разуму побуждал их к тому,
чтобы в своей пропаганде обращаться прежде всего не к необразо¬
ванному пролетариату — поскольку истина-де имеет универсаль¬
ный характер и равным образом доступна всем людям, — а главным
образом к просвещенной, прогрессивной части буржуазии, которая
благодаря своей образованности казалось им более подходящей
силой для осуществления реформы общества.
 79 См. М. Н е ß, Philosophische und sozialistische Schriften, a.a.O., S. 284,
Прогресс и развитие («Neue Anekdota», 1845): «Сознательный род, человече¬
ство, сумеет не хуже, чем всякое иное, не наделенное сознанием, привести
к совершенству, к родовому акту, к свободной самодеятельности. Человече¬
ство не всегда будет жить в борьбе и противоречии и ненависти, оно также
будет когда-нибудь жить и в любви. Мы стоим у входа, у врат этого нового
мира любви, и требуем, чтобы нас впустили в него»; см. Г. П ю т м а н, Лице¬
мерие, «Rheinische Jahrbücher», Jg. 1846, S. 148: «Любовь! Это такой панцирь,
который крепче всех других панцирей. Соединение! Если это волшебное слово
вписано в ваши груди пламенеющими чертами, тогда лишь смело поднимите
победный клич, чтобы старая мать-земля радостно содрогнулась в своих
устоях».
 80 См. О. Л ю н и н г, При наступлении нового года, «Westphälisches Dampf¬
boot», Jg. 1845, S. 151: «Время бунтов прошло; вопросы, которые ныне волну¬
ют мир, требуют строгого, глубокого исследования силою ума людей, узел
нужно развязать, его нельзя разрубить мечом».
 81 См. О. Л ю н и н г, «Положение рабочего класса в Англии» Фридриха
Энгельса, «Deutsches Bürgerbuch», Jg. 1846, S. 244: «Но пусть же она (буржуа¬
зия) откажется от тех предрассудков, которые делают ее этим особым клас¬
сом: ибо лишь тогда, когда противоречие между пролетариатом и буржуазией
найдет свое удовлетворительное разрешение в высшем понятии человеческого
рода, лишь тогда окажется возможным предотвратить ужасы социального
переворота. Но уже давно настало время!» См. Я. Венедей, Кредо, «Deut¬
sches Bürgerbuch», Jg. 1845, S. 218—220: «Я верю в прекрасное, великое буду¬
щее Германии, в будущее свободы и права, народного достоинства и уважения
к человеку... Еще немного времени, и мертвая ненависть рухнет сама
собой, будет разбита вдребезги живой любовью и исторгнута из своей сти¬
хии. Любовь к равенству — это по большей части слепой гнев, бессильная
и бесплодная ревность бедного по отношению к богатому. Но близко время,
когда богатые должны будут понять, что бедные только тогда будут их брать¬
ями, когда сами они будут думать о них как о братьях, обращаться с ними
как с братьями; когда бедные будут чувствовать, что своей ненавистью и рев¬
ностью они могут лишь увеличить разрыв между собой и богатыми, лишь
умножить общее несчастье и свою собственную нищету».

56
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 Преобразование общества многие «истинные социалисты» мыс¬
лили как результат перехода от гуманизма к коммунизму. Гума¬
низм являлся для них теоретической стороной коммунизма, который
они, впрочем, понимали также идеалистически, как уже действи¬
тельное осуществление «истинного» человека, выходящее за рамки
лишь теоретического его осуществления. Это осуществление должна
было произойти посредством ассоциации, которую они рассмат¬
ривали как противоположность эгоизму 82.
 Подобно эгоизму, они абсолютизировали в качестве его противо¬
положности ассоциацию как осуществление общности людей и припи¬
сывали ей те же самые чудотворные действия и роль, как и любви 83.
 Из ассоциации, рассуждали они, вырастет организация труда,
которая мирным путем сделает возможным упразднение конкурен¬
ции вместе с ее последствиями и создание коммунистического обще¬
ства, в котором люди будут жить в согласии и составлять истинно-
человеческую общность. Организация труда,  этот столь же любимый
конек демократов и «истинных социалистов», как и французских
социалистов, была центральной темой планов реформ «истинных
социалистов». Однако в представлении «истинных социалистов»
организация труда носила еще более утопические черты, чем у фран¬
цузских социалистов, ибо первые еще меньше, чем вторые, исследо¬
вали действительные условия и функции организации труда. Вместо
этого «истинные социалисты» превращали ассоциацию, так же как
и любовь, в волшебный жезл, который якобы должен разрешить
все экономические и социальные проблемы. В отличие от француз¬
ских социалистов, стремившихся посредством ассоциации прак¬
тически изменить условия жизни рабочего класса, «истинные социа¬
листы» полагали, что ее существенная роль состоит в том, чтобы
в итоге уничтожения конкуренции и эгоизма так организовать труд,
 82 См. «Гуманизм — коммунизм», «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1846,.
S. 8: «Гуманизм не может сделать человечество свободным, если не будет
упразднен пролетариат, а пролетариат не может быть упразднен, если не будет
упразднен принцип нынешнего общества — обособление индивидов...
Таким образом, если гуманизм претендует на достижение успеха, то ему
нужно стать коммунизмом: гуманисту нельзя ограничиваться борьбой за сво¬
боду духа, ему нужно выступать также с требованием материальной свободы,
освобождения от гнетущей нужды, от безнравственных условий жизни в обще¬
стве, которые делают невозможным просвещение духа».
 83 См. И. Вейдемейер, Теперешняя нужда, ее причины и средства
устранения, «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1846, S. 8: «Но среди всех этих
бурь и опустошений мы видим, как растут прекрасные всходы... [видим],
что как ни слабы и несчастны мы в нашем обособлении, мы все же будем силь¬
ны и счастливы благодаря нашему соединению. Будем же усердно воспиты¬
вать это сознание и стараться пробуждать и укреплять его там, где оно еще
не проявилось полностью, где оно еще дремлет как смутное чувство. Если
каждый по мере сил будет содействовать этому великому делу, то недалеко
будет такое время, когда все мы подадим друг другу братскую руку, когда
эта земля предстанет нам не юдолью скорби, а великолепнейшим раем!»

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 57
 чтобы он соединялся с наслаждением. Благодаря этому все люди
как бы переживут второе рождение и станут «истинными» людьми,
между которыми будут царить согласие и любовь 84.
 Из такого понимания и решения социального вопроса вытекала
позиция «истинных социалистов» по отношению к либерализму
и французскому социализму.
 «Истинные социалисты» осуждали либерализм (который рас¬
сматривали не как Маркс — не в отношении к феодализму и абсо¬
лютизму, с одной стороны, и к коммунизму — с другой) лишь
постольку, поскольку он служил политическим оружием бур¬
жуазии для осуществления ее классовых интересов и тем самым
содействовал увековечиванию эгоизма и обособления индивидов.
В отличие от Маркса они не понимали, что либерализм стре¬
мился к установлению такого общественного строя, который пред¬
ставлял собою необходимую стадию на пути продвижения к комму¬
нистическому обществу 85.
 84 См. д-р К ё н и г, Радости и страдания труда, «Gesellschaftsspiegel»,.
Bd 1, S. 20—23 und 43—45, S. 20: «Труд должен соединяться с наслаждением.
Мы хотим трудиться, но в то же время и наслаждаться плодами нашего тру¬
да». S. 43: «Наслаждение без труда не есть истинное наслаждение жизнью.
Труд без наслаждения не есть истинная жизнедеятельность. . . Труд. . .
не должен быть рабским трудом». S. 44: «Природа сверхщедро одарила людей
и позаботилась о том, что не будет недостатка в продуктах питания и даже
в богатствах, если мы соединимся в любви и не будем эксплуатировать друг
друга». S. 21: «Источником бедствий является недоразумение, а не злоба
и злая воля . . . Самое высокое в жизни есть гуманное чувство, и оно столь
же ярко светит на ее горизонте, как солнце в безоблачном небе в полуденный
час».
 Наряду с организацией труда «истинные социалисты» предлагали такие
паллиативные средства, как, например, устройство сберегательных касс для
рабочих, хотя рабочие были так бедны, что вынуждены были голодать и не
могли даже помышлять о том, чтобы делать сбережения.
 85 См. «Общественные порядки цивилизованного мира», «Gesellschaftsspie¬
gel», Jg. 1845, H.I, S.l, 2 und 3: «Моральное отвращение должен возбуждать,
тот политический либерализм, который, как мы видим, перед лицом духовной
и физической нищеты трудящихся классов, народа, самой вопиющей в «самых:
свободных» государствах и при «самом процветающем» частном предпринима¬
тельстве все еще преследует свои иллюзии, а подлинному злу уделяет лишь,
случайное и вынужденное и потому также совершенно бесплодное и безре¬
зультатное внимание!..
 Люди все еще не хотят признать, что только свободная конкуренция,
только частное приобретательство, только отсутствие организованного труда,
организованного обмена и организованного воспитания составляют послед¬
нюю причину всех наших общественных страданий. Люди все еще верят, что
наши общественные недуги можно устранить с помощью политических учреж¬
дений, полицейских мер, законов о поощрении частной промышленности,
и частной, торговли и тому подобного».
 О. Люнинг, Мировые события, «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1846,.
S. 255: «Ибо ни конституционное представительство, которое приводит к вла¬
сти денежную аристократию, ни сословное, которое еще резче противопостав¬
ляет друг другу особые интересы сословий за счет интересов людей, не мо¬
гут устранить те недуги, которыми страдает современное общество. Поэтому

58
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 По отношению к французским социалистам они проявляли
заносчивость, считая, что далеко превосходят этих социалистов,
поскольку последние неспособны-де подняться до таких возвы¬
шенных философских рассуждений и концепций, которые якобы
единственно позволяли дать социальному вопросу основательное
и окончательное решение.
 Если «истинный социализм» можно характеризовать как осо¬
бую, явно выраженную идеалистическую форму утопического
социализма, то его нельзя все же рассматривать как единое движение.
Ведь поскольку его представители в большей или меньшей степени
учитывали реальные социально-экономические отношения, они
отличались друг от друга, так что у них можно установить града¬
цию от гуманистической фразеологии вплоть до коммунизма.
 Эти разнородные тенденции отчетливо обнаружатся, если срав¬
нить их с практическими и теоретическими устремлениями Гесса,
который в силу своего беззаветного желания содействовать эманси¬
пации народа и того непосредственного влияния, которое на него
оказывали Маркс и Энгельс, все же давал в своих произведениях
до известной степени верное отражение действительных событий
и отношений. В отличие от него такие «истинные социалисты», как
Отто Люнинг, Герман Пютман и Карл Грюн, в большей или мень¬
шей степени впадали в чистую утопию, так что социализм у них
превращался во фразеологию. От Гесса отмежевывались такие
социалисты, как Вильгельм Вольф, Иосиф Вейдемейер, Карл
Д’Эстер, Георг Веерт, которые, будучи теснее связаны с рабочим
классом, осознавали, что борьба против эгоизма путем проповеди
любви и применения паллиативных средств мало дает пролетариату
и что его освобождения можно добиться только посредством
революционных действий  86.
 Отто Люнинг (1818—1868) был практикующим врачом в Реде
в Вестфалии. Любовь к народу и желание содействовать улучшению
его положения побудили Люнинга выступить в качестве публициста
сначала демократического движения, а затем «истинного социализ¬
ма». Ом редактировал в 1844 году «Das Weserdampfboot», а после
его запрещения «Das Westphälische Dampfboot» (1845—1848). В пос¬
леднем Люнинг давал в заметках о важнейших событиях дня
обзор демократической и социалистической агитации в Германии.
Но в его статьях преобладал путаный, сентиментальный гуманизм,
который исчерпывался проповедью примирения бедных и богатых
 упразднение враждебного обособления людей и господства презренного ме¬
талла посредством соединения и свободной человеческой деятельности, ко¬
нечно, это гораздо ближе нашему сердцу, чем всевозможные конституционные
и сословные режимы».
 86 	В. В о л ь ф,  И. В е й д е м е й е р, К. Д’Э стер и Г. Веерт
будут охарактеризованы в конце этой главы в связи с их участием в комму¬
нистическом движении.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА59
 и восхвалением воспитания, ассоциации и любви как средств для
исцеления недугов общества  87.
 Герман Пютман (1811—1874) 87а был писателем; в декабре
1844 года за свои демократические взгляды он был уволен с поста
соредактора «Kölnische Zeitung». Став, как и О. Люнинг, под
влиянием Гесса сторонником «истинного социализма», Пютман
издавал журналы «Das deutsche Bürgerbuch» и «Rheinische Jahrbü¬
cher zur gesellschaftlichen Reform». После выхода в свет первого
тома «Rheinische Jahrbücher» он подвергся преследованиям
и эмигрировал в Швейцарию. Он проявлял такую же склонность
к утопии, как и Люнинг, которая также находила свое выражение
в его сентиментальном гуманизме 88.
 Карл Грюн (1817—1887) изучал философию, в 1842 году стал
редактором «Mannheimer Abendzeitung». За придание им этой
газете радикальной тенденции он в 1842 году был выслан из Бадена
и переселился в Кёльн, где стал сотрудником «Kölnische Zeitung».
Одновременно писал статьи фурьеристской окраски для «Triersche
Zeitung» и для везельского еженедельника «Der Sprecher, oder:
Rheinisch-Westphälischer Anzeiger». Затем под влиянием Гесса
он стал сторонником «истинного социализма», который с тех пор
 87 Своего апогея этот идеалистический гуманизм достиг, пожалуй, в пес¬
не Люнинга «Любовь» («Westphälisches Dampfboot», Jg. 1845, S. 390):
 Лишь любовь — любовь рождает,
 Себялюбью смерть несёт,
 Лишь любовь нужду другого
Человека узнает.
 Лишь любовь союз с землею
Может в нас возобновить,
 Миру возвратить свободу,
 От паденья оградить.
 Пусть же мчатся жизни волны,
 Пусть любовь наш путь продлит,
 Шум любви — деревья полнит,
 Свет любви — в заре горит.
 Лишь к чужой беде участье
Победит и гнет и ложь.
 О, любовь, ты — жизнь, ты — счастье,
 Ты свободу нам несешь.
 (Перев. И. Мазнина)
 87а Как год смерти Пютмана в вышедших изданиях Сочинений К. Маркса
и Ф. Энгельса указывается 1894-й, тогда как Генри Майер указывает в своей
недавней книге 1874-й, опираясь на данные Лесли Боди, который готовит
к печати работу о Пютмане. См. Н. Mayer, Marx, Engels and Australia,
Melbourne — Canberra — Sydney, 1964, p. 148.
 88 См. Г. Пютман, После потопа, «Rheinische Jahrbücher», Jg. 1846,
S. 226 ff.

60
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 направлял его мышление. Грюн в своих вычурных, цветистых
статьях 89 непрестанно вещал тоном оракула о чудотворности гума¬
низма и потому все больше впадал во фразеологию 90.
 Такого же рода были и книги, которые Грюн тогда опубликовал.
В 1845 году он издал описание социального движения во Франции
и Бельгии 91, которое по своему общему уровню стояло гораздо
ниже произведений Бюре и Энгельса аналогичной тематики. В тео¬
ретическом отношении это сочинение Грюна значительно уступало
не только работе  Энгельса 91а, но даже и книге Штейна 916, кото¬
рая, как писал Меринг, по сравнению с описанием Грюна приобре¬
тала своего рода «рельеф науки»92. В другой своей книге —«О Гёте
с человеческой точки зрения»93 — Грюн полагал, что значение
Гёте состоит в том, что он является воплощением гуманизма.
 Господствовавшими тогда реакционными порядками объясня¬
лось то, что «истинные социалисты» так же, как перед ними младо¬
германцы и младогегельянцы, вели свою борьбу главным образом
на литературном поприще. Они развивали свою основную деятель¬
ность в качестве публицистов и редакторов газет, а особенно жур¬
налов. Для общего формирования прессы «истинного социализма»
большое значение имела вышедшая в мае 1845 года книга Ф. Энгель¬
са «Положение рабочего класса в Англии», являвшаяся для этой
прессы в то же время и недосягаемым образцом.
 Описав в этом произведении ужасные условия жизни англий¬
 89 См. «Rheinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform», Jg. 1845,
S. 98—144: «Политика и социализм». Ebd., Jg. 1846, S. 20—60: «Теология
и социализм». «Deutsches Bürgerbuch», Jg. 1845, S. 49—75: «Фейербах и соци¬
алисты». Ebd., Jg. 1846, S. 82—101: «Г-н Луи Ребо, или филистер, каким он
должен быть».
 90 См. «Neue Anekdota», hrsg. von К. Grün, Darmstadt, 1845, Vorrede, S. VI
und VII: «Снова возвещается издание для Германии новой, молодой литера¬
туры. . , которая потому заслуживает названия новой, что она содержит
науку нового, науку нового миропорядка, и потому молодой, что она проповедует
вытеснение увядшего и старчески дряхлого эгоизма здоровой и свежей чело¬
веческой любовью, красотой истинно общественной жизни. На этот раз речь
идет не о сенсации, скандале, группке и эстетстве; речь идет о добросовестно
сделанных выводах из немецкой философии, из которых надлежит выпечь
хлеб насущный для насыщения всех страждущих, выжать вино для укреп¬
ления и услаждения всех жаждущих. Речь идет о науке, которая не только
находится в связи с жизнью, является отражением жизни, но которая сама
по себе становится жизнью, речь идет о претворении науки в жизнь».
 91 К. G г u n, Die soziale Bewegung in Frankreich und Belgien. Briefe
und Studien, Darmstadt, 1845.
 91a F. Engels, Die Lage der arbeitenden Klasse in England, Leipzig,
 1845.
 91б L. Stein, Der Socialismus und Communismus des heutigen
Frankreichs, Leipzig, 1842.
 92 F. M e h r i n g, Aus dem literarischen Nachlaß von Karl Marx und
Friedrich Engels, 4. Auflage, Berlin, 1923, S. 360.
 93 K. G г ü n, Über Goethe vom menschlichen Standpunkt, Darmstadt,,
 1846.

историческая обстановка
 61
 ского пролетариата, Энгельс представил не только положение про¬
летариата, но и все социально-экономические, политические и идео¬
логические отношения Англии как результат промышленной
революции и показал, что обострение классовой борьбы между
буржуазией и пролетариатом должно привести к коммунистиче¬
ской революции.
 Описание Энгельсом условий жизни английского пролетариата,
причин и следствий его нищеты служило для прессы «истинного
социализма» образцом при описании ею положения немецкого
рабочего класса. Однако такие описания в прессе «истинного социа¬
лизма» утрачивали свою остроту отчасти ввиду угрозы со стороны
цензуры, которая с самого начала ставила под вопрос существование
этой прессы. Но главным образом потому, что «истинные социали¬
сты» не объясняли положение пролетариата с такой принципиаль¬
ностью и последовательностью, как это делал Энгельс, а именно
как следствие развития капиталистического производства и не дела¬
ли из этого положения вывод о неизбежности коммунистической
революции.
 Главными органами «истинного социализма» были четыре жур¬
нала: «Der Gesellschaftsspiegel», «Das Westphälische Dampfboot»,
«Das deutsche Bürgerbuch» и «Rheinische Jahrbücher zur gesellschaft¬
lichen Reform», а также «Trier’sche Zeitung» 94.
 Как во взглядах самих «истинных социалистов», так и в выра¬
жении их этими журналами тоже можно установить некоторую
градацию, вытекавшую из того различного значения, которое
придавалось описанию положения рабочего класса, с одной стороны,
и рассуждениям о гуманизме как пути решения социального вопрос
са — с другой.
 «Der Gesellschaftsspiegel», редактировавшийся Гессом, выходил
в 1845 и 1846 годах. Среди всех журналов «истинного социализма»
он стоял наиболее близко к рабочему классу. Тенденция журнала,
как это видно уже по его подзаголовку «Орган для защиты неиму¬
щих классов народа и для освещения современных общественных
отношений», была следующим образом определена Гессом в про¬
грамме журнала: «Чтобы изыскать и применить средства, кото¬
рые должны будут основательно и безвозвратно устранить мно¬
гократно разветвленные и, сверх того, еще искусственно прикрытые
недуги нашей социальной жизни, нужно прежде всего ознако¬
миться с самими этими недугами. Поэтому «Gesellschaftsspiegel»
будет привлекать для рассмотрения перед своим форумом все болез¬
ни общественного организма... он будет безусловно становиться
 94 	«Neue Anekdota» Грюна не будет здесь подробно рассмотрен, поскольку
этот журнал состоял по большей части из подвергнувшихся цензуре статей
 1844 	года, содержание которых не было таким актуальным, как содержание
статей в упомянутых журналах.

62
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 на почву фактов, приводить только факты и основывающиеся непо¬
средственно на фактах рассуждения — такие рассуждения, выводы
из которых будут сами представлять опять-таки очевидные
факты.
 Положение трудящихся классов будет интересовать нас прежде
всего, так как оно является самым вопиющим злом из всех зол
современного цивилизованного общества... Мы будем вовлекать
в круг нашего рассмотрения как духовное, интеллектуальное
и моральное, так и физическое состояние рабочих...
 Наряду с неимущими классами мы будем изображать также
имущий класс в его внешнем и внутреннем положении. Нам пред¬
стоит доказать фактами, что свободная конкуренция частных при¬
обретателей без организации труда и обмена ведет к обнищанию
среднего сословия, к концентрации владения в руках немногих
и таким образом косвенно восстановлению монополии; что парцел¬
ляция землевладения разоряет мелкого землевладельца и косвенно
восстанавливает крупное землевладение; что конкурентная борьба,
в которую все мы оказываемся ввергнутыми, подрывает устои
общества и деморализует все общество, пронизывая его чувством
хищнического своекорыстия 95».
 Эта программа выполнялась двояким способом: с одной стороны,
посредством передовых статей под общим заголовком «Обществен¬
ные отношения цивилизованного мира», в которых положение
немецких, английских, французских и бельгийских пролетариев
описывалось поочередно приблизительно таким же образом, как это
делал Энгельс в своем произведении; с другой стороны, посредством
многочисленных рассеянных в разных статьях сведений, из которых
явствовало, каким несказанно отчаянным было положение немец¬
кого пролетариата вследствие капиталистической эксплуатации.
 Если описание положения рабочего класса было ясным и в над¬
лежащей мере способствовало тому, чтобы путем наглядного изобра¬
жения его нищеты пробуждать его классовое сознание и укреплять
его волю к борьбе, то теоретическая часть не стояла на такой же
высоте, как в произведении Энгельса. У Гесса не было ни точного
объяснения причин нищеты пролетариата, подобного тому, которое
Энгельс дал посредством своего глубокого анализа промышленной
революции, ни революционной перспективы, то есть доказательства
неизбежности коммунистической революции, к которой должно
привести обострение классовой борьбы между буржуазией и про¬
летариатом. Отсюда идеалистические выводы Гесса. Так, в прило¬
жении к программе журнала он утверждал, что винить в нищете
рабочего класса следует не саму капиталистическую систему
 95 	К читателям и сотрудникам «Gesellschaftsspiegel», «Gesellschaftsspie¬
gel», Н. 1, Elberfeld, 1845 (М. Н е ß, Philosophische und sozialistische Schrif¬
ten, а.а.О., S. 371-373).

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 63
 и эксплуатирующую буржуазию, а вообще господствующие отно¬
шения и несознательность людей в особенности  96.
 Поэтому для устранения нищеты журнал апеллировал главным
образом к сознанию людей, особенно образованной буржуазии 97.
Эти апелляции к разуму открывали абстрактному гуманизму широ¬
кий доступ в журнал.
 Несмотря на такую идеалистическую постановку вопроса,
в этом журнале положение рабочего класса изображалось гораздо
шире и анализировалось обстоятельнее, чем в других журналах
«истинного социализма». Поэтому «Gesellschaftsspiegel» сравни¬
тельно с ними содержал наименьшее количество гуманистических
фраз и наиболее активно содействовал просвещению немецкого
пролетариата и его пробуждению к борьбе.
 «Das Westphälische Dampfboot», редактировавшийся  Отто Люнин¬
гом, выходил в 1845—1846 годах в Билефельде и в 1847—1848 годах
в Падерборне и среди других журналов «истинного социализма»-
ближе всего стоял к «Gesellschaftsspiegel».
 Подобно «Gesellschaftsspiegel»,  «Westphälisches  Dampfboot»  ставил
своей целью содействовать просвещению пролетариата путем обстоя¬
тельного изображения его положения, но он отличался от первого
журнала тем, что одновременно и притом в той же самой мере ставил
своей целью привлечение прогрессивной буржуазии на сторону
дела социализма. Поэтому «Westphälisches Dampfboot» содержал
не так много заметок о нищете пролетариата, как «Gesellschaftsspie¬
gel», но зато больше, чем тот, сообщений о либеральном и демократи¬
ческом движении.
 96 См. «Gesellschaftsspiegel», Jg. 1845, Н. 1, S. 1: «Открывая настоящим
верное изображение общественных отношений всех цивилизованных стран,
мы исходим при этом из того твердого убеждения, что ни отдельные классы
нашего общества, как, например, класс имущих, ни та или иная форма прав¬
ления, менее же всего человеческая природа, являются основной причиной
тех многообразных недугов, под бременем которых мы томимся. Ибо ни один
класс общества не оказался бы столь бессердечным, чтобы покинуть своих
ближних в нищете, если бы в его распоряжении имелось некоторое средство
сделать всех своих ближних счастливыми. Ведь мы ежедневно бываем свиде¬
телями того, что именно в среде класса имущих, без сомнения, потому что
этот класс является в то же время и образованным, попытки основательного
улучшения наших общественных отношений встречают самый глубокий
отклик, самое живое участие. И если до сих пор в нашем отечестве менее
наделенные счастьем более бедные классы народа меньше заботятся об улуч¬
шении наших отношений, то с их стороны это оказывается поистине проявле¬
нием не злой воли, а лишь несознательности, удерживающей их от того, что¬
бы заняться столь достойной задачей, которая направлена прежде всего
именно к тому, чтобы смягчить их собственный горький жребий».
 97 См. ebd.: «Так, чтобы оставаться в рамках больше всего интересующего
нас вопроса, мы находим, например, во Франции явление, противоположное
тому, которое имеет место в Германии. Там преимущественно сами бедные
рабочие занимаются той задачей, которой в нашем отечестве больше заняты
вышестоящие и образованные сословия».

64
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 Соединение обеих этих тенденций характеризовало статьи
 О. 	Люнинга под общим заголовком «Мировые события», в которых
он отводил приблизительно одинаковый объем информации о делах
рабочего класса и прогрессивной буржуазии.
 В гораздо большей степени, чем «Gesellschaftsspiegel», этот
журнал возлагал ответственность за нищету рабочего класса на кон¬
куренцию и эгоизм, устранение же нищеты ставил в зависимость
от упразднения последних, что-де одновременно приведет и к при¬
мирению всех людей 98.
 Отсюда следовало, что О. Люнинг и большинство его сотрудни¬
ков гораздо больше предавались фразеологическим гуманистиче¬
ским рассуждениям, чем это имело место в «Gesellschaftsspiegel».
 Исключение составляли Вильгельм Вольф и Иосиф Вейдемейер,
которые, поскольку они осознавали, что нищета пролетариата
порождается капиталистическими отношениями, считали тезис
об упразднении нищеты путем борьбы с эгоизмом иллюзией, а обе¬
щанные «истинными социалистами» мероприятия против паупериз¬
ма недейственными, паллиативными средствами 99.
 В двух других журналах —  «Deutsches Bürgerbuch» и «Rheinsche
Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform»—положение рабочего
класса едва обсуждалось, а теоретические гуманистические рас¬
суждения в большей или меньшей степени оставались пустой фразой.
 «Das deutsche Bürgerbuch» редактировался Германом Пютманом.
Первый том вышел в 1845 году в Дармштадте, второй — в 1846 году
в Маннгейме. Тон и характер этого журнала были определены
Пютманом в программном предисловии к первому тому, в котором
указывалось: «Мы признаем себя сторонниками, с необходимостью
ожидаем и добиваемся создания такого сообщества, в котором будут
преобладать общие интересы и эгоизм не сможет достигнуть реши¬
тельного господства, мы с необходимостью ожидаем и добиваем¬
 98 См. О. Л ю н и н г, Взгляды в настоящее, «Westphälisches Dampfboot»,
Jg. 1846, S. 161 f.: «Со своей точки зрения, мы, безусловно, находим все совре¬
менное общение людей безнравственным. Мы находим, что эта необузданная
конкуренция, эта безмерная жадность к частному приобретательству, которые
господствуют над современностью, нанесли обществу глубочайшие раны, что
ими порождается ростовщическая эксплуатация человека человеком, уничто¬
жение человека человеком. Мы глубоко сожалеем о тех страданиях, которые
эти явления принесли человечеству, и напрягаем все наши силы, чтобы вос¬
препятствовать их развитию и исцелить недуг. Но основную причину этого
мы видим в обособлении людей; поэтому мы нападаем на самый принцип обо¬
собления, а не на отдельные проявления этого принципа... Мы хотим
вместо враждебного обособления — мирного, свободного обобществления, вме¬
сто раскола интересов — их соединения, вместо себялюбия — любви, вместо
рабского наемного труда — свободной человеческой деятельности».
 99 См. ebd., Jg. 1845, S. 419—422: В. Вольф, Г-н Пельц; Jg. 1846,
S. 409—414: И. Вейдемейер, Журнал «Die Werkstatt», редактируемый
Георгом Ширгесом; ebd., S. 543—548: его же, Бедность и пролетариат; ebd.,
S. 1—8: его же, Теперешняя нужда, ее причины и средства устранения.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 65
 ся этого сообщества, которое явится противоположностью истори¬
ческому государству, где себялюбие повсюду въелось, подобно
ядовитому червю, и препятствует полному расцвету свободного
духа, развитию истинного человеческого рода. Мы должны прежде
всего... стремиться к тому, чтобы исследовать, какие главные пороки
породило себялюбие, и вскрыть таковые до корней, дабы сознание
масс очистилось и укрепилось. В историческом государстве прояв¬
ляется земная троица властей, гармоническое взаимодействие кото¬
рых как раз и оказывается виновным в дисгармонии целого. Эта
мирская троица состоит именно:
 1) в господстве исторического авторитета (неразумное влияние
дворянства по рождению на руководство государством);
 2) в господстве духовенства (суеверие);
 3) в господстве денег или собственности...
 Лишь если духовное затемнение будет снято с народа, он будет
в состоянии полностью освободиться от материального рабства,
в которое его ввергло господство денег» 100.
 О реальных социально-экономических отношениях в этом жур¬
нале едва упоминалось; единственные статьи, которые рассматри¬
вали положение рабочего класса, относились к таким побочным
явлениям, как порядки в тюрьмах 101. Зато тем обильнее была
гуманистическая фразеология. Последняя резко проявлялась в ста¬
тьях сотрудников-демократов, таких, как Венедей, который превра¬
тил социализм в вероисповедание 102, и Гейнцен, который выступал
против всякого восстания народа, считая, что меч духа в руке нрав¬
ственной силы» может решить социальный вопрос, если только люди
имеют мужество, чтобы «дать праву и истине проявиться во всем
их блеске» 103.
 100 «Deutsches Bürgerbuch», Jg. 1845, Vorwort, S. IV und VII.
 101 Шесть недель в тюрьме, ebd., Jg. 1845, S. 287—312; Берлинская
тюрьма для подследственных заключенных, ebd., Jg. 1846, S. 171—221.
 102 Я. В е н е д  е й, Кредо, ebd., Jg. 1845, S. 220: «Я верю в прекрасное,
великое будущее Германии, будущее свободы и права, достоинства народа
и уважения к человеку. Я вижу вокруг себя миллионы друзей и врагов, кото¬
рые все разделяют эту веру. Это весеннее солнце, которое прогоняет лед и об¬
разует потоки, это жизнь, которая победит смерть. Эти признаки суть все еще
признаки смерти, но то, что они побуждают к движению, есть доказательство
наличия жизни. Как только солнце веры разобьет последние оковы леденя¬
щего оцепенения гнусного корыстолюбия, признаки жизни выступят сами
собой. Вера сдвигает горы, делает людей блаженными — побеждает самое
смерть!»
 103 К. Г е й н ц е н, Слово о допустимом сопротивлении, там же, Jg. 1845, S.
1—21, S. 6: «Однако мы твердо убеждены, что революции, особенно умышленно
начинаемые или поощряемые революции... столь же пагубны для свободы,
как и для врагов ее». S. 10: «Сделать революцию ненужной? Да, по нашему
мнению, для этого еще есть средство, которое в Германии лишь крайне редко
находило себе применение. Это меч духа в руке нравственной силы. Вот,
по нашему мнению, то простое оружие, которым может и должна быть завое¬
вана истинная свобода».
 5 -1086

66
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 На фоне всех этих статей, в которых социализм в большей или
меньшей степени превращался в сточную канаву псевдогумани¬
стических излияний, резко выделялись своим точным анализом
рассматриваемых предметов статьи Ф. Энгельса «Введение и заклю¬
чение к „Отрывку из Фурье о торговле"» 104 и В. Вольфа «Нищета
и восстание в Силезии» 105.
 «Rheinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform» редакти¬
ровался Германом Пютманом при активном сотрудничестве Гесса.
Первый том вышел в 1845 году в Дармштадте, второй — в 1846 году
в Бель-Вю при Констанце в Швейцарии, куда эмигрировал Пютман.
 Этот ежегодник был того же самого рода, что и «Deutsches
Bürgerbuch». В предисловии Пютман опять-таки предавался сенти¬
ментальной фразеологии. Цель журнала, писал он, состоит в том,
чтобы показать, «что все доктрины прошлого должны раствориться
в жизненной мудрости, сделавшейся, наконец, практической, что
порождения корыстолюбия должны исчезнуть, как исчезают ночные
призраки перед пламенеющим светом дня». И добавлял: «Пусть
эта книга подействует на закосневших в корыстолюбии, подобно
Медузе, они этого заслужили и не хотят уйти от своей судьбы,
но других, духовно борющихся и прежде всего духовно и мате¬
риально угнетенных пусть эта книга ободрит и даст им утешение
в том, что будущее принесет также и в их сердца покой и мир, бла¬
гословит также и их поля и жилища. Отчаивающимся посвящена
эта книга!» 106.
 За исключением статей Ф. Энгельса 107 и Г. Веерта 108, рас¬
смотренные в этом журнале темы представляли не что иное, как
раздутые общие места «истинного социализма».
 Наряду с этими журналами надо упомянуть «Trier’sche
Zeitung», наиболее важную ежедневную газету «истинных социа¬
листов». Являясь сначала газетой демократического направления,
она под влиянием К. Грюна, бывшего ее постоянным сотрудником,
приобрела «истинно социалистическую» окраску. Но она не оказа¬
лась полностью в фарватере «истинного социализма», потому что,
с одной стороны, в качестве ежедневной газеты была вынуждена
при обсуждении вопросов дня и социальных вопросов не впадать
 104 См. ebd., Jg. 1846, S. 1 — 56. Эта статья будет рассмотрена во второй
главе данного тома.
 105 См. ebd., Jg. 1845, S. 174—199. Эта статья будет рассмотрена в конце
данной главы.
 106 Г. Пютман, Предисловие, «Rheinische Jahrbücher», Jg. 1845, S. IV,
 V f.
 107 Ф. Э н г e л ь с, Празднество наций в Лондоне, ebd., Jg. 1846, S. 1—
19; его же, Собрания в Эльберфельде, ebd., Jg. 1845, S. 35—97 (Речи Энгель¬
са, S. 45—62, 71—81), К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 587—
599; 532—554.
 108 Г. В е е р т, Пролетарии в Англии, ebd., Jg. 1845, S. 309—326; его
же, Джозеф Рейнер Стефенс, проповедник в Стейлибридже, и движение
английских рабочих в 1839 г., ebd., Jg. 1846, S. 94—129.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 67
 в утопические рассуждения, учитывая запросы своих читателей,
которые, в отличие от читателей журналов, в большинстве своем
не принадлежали к интеллигенции. С другой же стороны, влияние
Грюна как бы уравновешивалось влиянием Вейдемейера, который
одно время был соредактором газеты. «Trier’sche Zeitung», которая
читалась повсюду в Германии, из органов «истинных социалистов»,
пожалуй, больше всего содействовала росту популярности соци¬
ализма.
 Еще одним важным органом «истинного социализма» был журнал
«Volksspiegel», издававшийся в Бреславле в 1846—1848 годах
Фердинандом Берендом. Этот журнал играл видную роль в деле
формирования демократического и социалистического движения в
Силезии, а по силе социалистической агитации и изображения ни¬
щеты рабочих его можно сравнить с журналом «Gesellschaftsspiegel».
 Несмотря на свой явно выраженный утопический характер,
«истинный социализм» сначала играл положительную роль, посколь¬
ку посредством своей прессы он в значительной степени содейство¬
вал тому, что социальный вопрос сделался в высшей степени
актуальным и повсюду обсуждавшимся вопросом. Дело в том, что
до тех пор пауперизм воспринимался как нечто естественное, не¬
избежное, богоугодное, против чего надлежало применять как
максимум благотворительные меры. Под непосредственным воздей¬
ствием восстания ткачей и агитации за основание «Союзов для
улучшения положения трудящихся классов» пауперизм был постав¬
лен на обсуждение общественности. Хотя «истинные социалисты»
рассматривали социальные вопросы поверхностно и утопически,
они в то же время осуществляли это самым широким образом.
Тем самым они делали социалистические идеи доступными многим
людям и возбуждали к ним интерес, так что на глазах у приходив¬
ших в ужас правительств и крупной буржуазии этот социализм
распространялся повсюду, подобно эпидемии. Но в то же время
благодаря тому, что посредством изображения причин нищеты
рабочих и возможности ее уничтожения «истинный социализм»
выводил рабочих из состояния апатии и будил в них классовое
сознание, он существенно содействовал созданию условий, необхо¬
димых для распространения марксизма 108а.
 Если утопические черты «истинного социализма», вытекавшие
из существовавших тогда в Германии условий, сначала были полез¬
ны для распространения социализма вообще и для умиротворения
цензоров в частности, то они становились реакционными и вредными
в той мере, в какой немецкий пролетариат развивался в револю¬
ционный класс и в какой этот примирительный утопизм отвлекал
его от классовой борьбы. «Истинный социализм» становился реак¬
 108а В донесении осведомителя с берегов Боденского озера в декабре 1846 г.
сказано, что коммунизм, который возник в Швейцарии, теперь распростра¬
нен и в Германии. OStA M.I.B., Nr. 1011, fol. 107 ff.
 5*;

68
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 ционным также вследствие того, что со своей постоянной критикой
либерализма он вырастал в препятствие на пути той трудной борьбы,
которую приходилось выдерживать тогда еще прогрессивной бур¬
жуазии и демократическим силам против реакции. Отсюда та беспо¬
щадная критика, которой его подвергали Маркс и Энгельс с конца
 1845 	года.
 Ремесленный коммунизм 109
 Иным и более непосредственным образом, чем «истинный социа¬
лизм», прокладывали путь для последующей пропаганды марксизма
в Германии ремесленники-коммунисты, которые составляли, правда,
лишь небольшое меньшинство среди ремесленников. В то время
как «истинный социализм» превращал вопрос о пауперизме и его
уничтожении в злободневный вопрос и именно посредством утопи¬
ческо-сентиментального обсуждения делал его более доступным
пониманию все более широких слоев населения, ремесленники-
коммунисты посредством своей пропаганды и образования тайных
союзов в многочисленных городах создавали основу для распростра¬
нения коммунизма среди рабочих.
 Ремесленный коммунизм возник в 30-х годах под воздействием
той революционной агитации, которая велась в среде французского
рабочего класса, и все более широкого распространения социали¬
стической и коммунистической прессы и литературы в Париже, куда
направлялись странствовавшие немецкие ремесленные подмастерья.
Это были преимущественно столяры и портные, уезжавшие из Гер¬
мании, чтобы избегнуть политического гнета и усовершенствоваться
в своем ремесле. Наиболее передовые из них объединялись в Союзе
отверженных, а затем в Союзе справедливых. Вильгельм Вейтлинг,
член Союза справедливых, выразил их жалобы и требования в своем
произведении «Человечество, как оно есть и каким оно должно
быть» (1838). В этом сочинении он в утопической форме противопо¬
ставлял существовавшим капиталистическим отношениям как при¬
чине обнищания рабочего класса и пролетаризации ремесленных
подмастерьев идеальную картину коммунистического общества,
в котором все люди будут жить свободно и счастливо.
 109 	См. Е. Т о d t und Н. R a d a n d t, Zur Frühgeschichte der deutschen
Gewerkschaftsbewegung 1800—1849, Mit einer Einleitung von Jürgen Kuczyn¬
ski, Berlin, 1950; W. Kowalski, Die wandernden Handwerksgesellen und
die Anfänge der deutschen Arbeiterbewegung 1833—1839, Halle, 1960 (Phil.
Diss.); Vorgeschichte und Entstehung des Bundes der Gerechten, Berlin, 1962;
J. Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter unter dem Kapitalis¬
mus, Teil 1, Bd 1: Darstellung der Lage der Arbeiter in Deutschland von 1789
bis 1849, Berlin, 1961; W. S с h i e d e r, Anfänge der deutschen Arbeiterbe¬
wegung, Die Auslandsvereine im Jahrzehnt nach der Julirevolution von 1830,
Stuttgart, 1963; W. S e i d e 1-H ö p p n e r, Wilhelm Weitling, der erste
deutsche Theoretiker und Agitator des Kommunismus, Berlin, 1961.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 69
 Эта книга Вейтлинга, так же как и его последующее, более
зрелое произведение «Гарантии гармонии и свободы», которое
он издал в 1842 году в Швейцарии, нашла широкий отклик в среде
немецких революционных ремесленных подмастерьев, составляв¬
ших в то время при относительно еще незначительном развитии
мануфактур и фабрик большинство и ядро немецкого рабочего
класса. Вейтлингианский коммунизм, пронизанный идеями Ламенне
и Кабе, быстро распространялся среди членов Союза справедливых,
которые пропагандировали его во время своих странствований
по Германии, и придавал движению ремесленников в Германии
специфический характер.
 Характерным для ремесленных подмастерьев было их противо¬
речивое общественное положение, вытекавшее из того, что они
тяготели к определенной форме частной собственности, ремеслен¬
ничеству и цеховому строю, поскольку, будучи подмастерьями,
они стремились сами стать мастерами. Это в общем приводило
к тому, что в большинстве своем они идеализировали старые цеховые
времена, страстно желали их возврата и отстаивали свои интересы,
с цеховой точки зрения. Это не позволяло им также занять после¬
довательную революционную позицию и делало их готовыми к при¬
мирению и сотрудничеству с мастерами. С другой стороны, посколь¬
ку они все больше пролетаризировались под давлением конкурен¬
ции со стороны промышленности, последнее обстоятельство застав¬
ляло их нападать на капиталистическую систему, следствием чего
было образование в их среде революционного коммунистического
направления.
 Таким образом, в противовес большинству консервативно-цехо¬
вых ремесленных подмастерьев складывалось меньшинство револю¬
ционных ремесленных подмастерьев, в среде которых и развивалось
движение ремесленного коммунизма. Как квалифицированные
работники ремесленные подмастерья в то время стояли на более
высоком техническом и духовном уровне, чем мануфактурные
и фабричные рабочие, что делало их в большей мере способными
к отстаиванию своих интересов.
 Борьбу, которую они вели в форме забастовок, облегчали осно¬
вывавшиеся ими кассы взаимопомощи, которые давали им возмож¬
ность договариваться между собой и в случаях крайней нужды
рассчитывать на наличие некоторой финансовой базы 110.
 Благодаря их все более тесному сплочению в ходе этих забасто¬
 110 	С увеличением числа касс взаимопомощи росло число забастовок,
проведенных рабочими и ремесленниками.
 Если за период 1801—1830 гг. было основано 28 касс взаимопомощи, то
лишь за период 1831—1840 гг.—  26. См. Е. Т о d t und Н. R a d a n d t, а.а.О.,
Tabelle S. 61 — 63.
 За период 1800—1844 гг. насчитывается 30 забастовок рабочих и ремес¬
ленников. См. ebd., Tabelle S. 72—78.

70
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 вок росло их чувство солидарности и решимость к борьбе, так
что революционные ремесленные подмастерья уже достигли в своей
борьбе того уровня, на который промышленный пролетариат в Гер¬
мании только начал подниматься со времени восстания ткачей.
До этого восстания, которое было первым крупным революционным
выступлением немецкого пролетариата, едва ли можно было гово¬
рить о собственно рабочем движении в Германии. До него немецкий
пролетариат представлял собой страдающую, пассивную массу.
Лишь когда тяжесть нищеты и нужды доводила его до отчаяния,
он давал выход своему гневу против эксплуататоров в необуз¬
данно-стихийных бунтах. Но в то же время из самой этой борьбы
постепенно вырастало классовое сознание немецкого пролетариата,
которое и проявилось в восстании ткачей. Теперь он уже начал
организовываться и прибегать к более действенным средствам
борьбы, главным образом к стачкам.
 Однако это организованное революционное движение промыш¬
ленных рабочих развивалось медленно, так же как и революционное
движение ремесленников, поскольку в среде первых, как и вторых,
большинство пролетариев, державшихся пассивно, противостояло
сначала меньшинству революционных пролетариев, численность
которых после восстания ткачей возрастала все же быстрее. Агита¬
ция среди промышленных рабочих стимулировалась основанием
«Союзов для улучшения положения трудящихся классов» после
восстания ткачей. Но рабочие вскоре почувствовали, что все реко¬
мендованные этими союзами средства помощи, как, например, уст¬
ройство сберегательных касс, были малоэффективными паллиатив¬
ными средствами, тем более что вследствие плохого урожая карто¬
феля рабочие страдали от массового голода. Тогда они стали все
больше переходить также и к самопомощи. Как и ремесленные под¬
мастерья, они переходили при этом от устройства касс взаимопомощи
к основанию рабочих союзов, которые часто скрывались под выве¬
ской просветительных обществ, поскольку закон запрещал рабочим
объединяться в политические союзы 111.
 Основание этих союзов, в которых вступали в контакт между
собой рабочие также и различных отраслей промышленности, сти¬
 111 	В 1845 г. были основаны: читательское общество типографских рабо¬
чих в Ганновере, просветительное общество ремесленных подмастерьев и ра¬
бочих в Гамбурге, певческое общество подмастерьев и рабочих в Бриге и Бре¬
славле, общества для дружеских встреч типографских рабочих в Брауншвей¬
ге, Магдебурге и Штутгарте. Нередко рабочие союзы маскировались под видом
певческих или гимнастических обществ. Так, регирунгспрезидент Эрфурта
счел нужным 23 сентября 1845 г. обратить внимание подчиненных ему служеб¬
ных органов на то, «что в певческих обществах молодых ремесленников дела¬
ются заметными социалистические и коммунистические тенденции» (Landes¬
archiv Gotha, Landratsamt Heiligenstadt, № 1011, Дела относительно дема¬
гогических происков за 1824—1861 гг., fol. 58. См. Е. Т о d t und Н. Rа¬
d a n d t, а.а.О., Tabelle S. 82).

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 71
 мулировало коллективные выступления рабочего класса и агитацию
в его среде 112. Однако было бы опрометчиво делать из этого вывод
о том, будто все стачки были результатами прочной организации.
Правда, ряд союзов имел руководящие органы и действовал плано¬
мерно. Но объединения с целью проведения стачек были сначала
очень непрочными, многие стачки вообще не давали повода к таким
объединениям и имели стихийный характер. Хотя стачки, очень
часто сопровождавшиеся волнениями 113, в общем были плохо органи¬
зованы и не приносили стачечникам успехов вследствие превосход¬
ства сил на стороне поддерживаемых властями предпринимателей
и недостатка у стачечников денежных средств для их длительного
продолжения, положительный результат стачек состоял в том,
что они начинали приобретать характер всеобщего столкновения
между буржуазией и пролетариатом и что благодаря им развивались
чувство солидарности среди рабочих, их классовое сознание и готов¬
ность к борьбе. Именно из этих стачек со все большей ясностью
и настоятельностью вытекало понимание рабочими необходимости
более тесного сплочения для осуществления своих требований.
Благодаря все более тесному объединению ремесленных подма¬
стерьев с промышленным пролетариатом в их совместной борьбе
против капитализма ремесленный коммунизм постепенно начал утра¬
чивать свой узкий характер, возникало единое рабочее движение.
 Революционные ремесленные подмастерья, принадлежавшие
к Союзу справедливых, играли ведущую роль как в стачках, так
и в деле основания союзов. Так, портновский подмастерье Фридрих
Ментель, после того как он уехал из Парижа в 1845 году, выступил
инициатором основания союза ремесленников в Киле; столяр
Фридрих Мартенс организовал в том же 1845 году просветительное
общество рабочих в Гамбурге; столяр Готлиб Людвиг Штехан
явился одним из основателей рабочего союза в Ганновере 114.
 Если до 1839 года коммунистическая агитация исходила из
Парижа, то в связи с репрессиями против членов Союза справед¬
ливых Париж лишь частично оставался ее центром. Этот центр
в основном переместился в Швейцарию, куда эмигрировал
Вейтлинг и где он проводил активную коммунистическую про¬
паганду 114а, а затем в Лондон, поскольку последний стал
 112 В 1844—1846 гг. можно отметить в числе прочих следующие стачки
ремесленных подмастерьев и рабочих: портных во Франкфурте-на-Майне
и Карлсруэ, матросов в Глуне, железнодорожников в Саксонии, Бранденбур¬
ге и Эльбинге, землекопов в Ингольштадте, рабочих сахарных заводов в Маг¬
дебурге, ситцепечатников в Берлине, плотников в Рендсбурге. См. Е. Т о d t
und Н. R a d a n d t, а.а.О., Tabelle S. 76 f.
 113 E. T о d t und H. R a d a n d t, a.a.O., Tabelle S. 86 f.
 114 W. S с h i e d e r, Anfänge der deutschen Arbeiterbewegung, a.a.O.,
S. 304—306.
 114a Cm. G. M. Bravo, Wilhelm Weitling e il comunismo tedesco prima
del Quarantotto, Torino, 1963, p. 4—8.

72
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 центром деятельности Союза справедливых под руководством
Шаппера, Бауэра и Молля 115. Изо всех этих центров в Германию
направлялись эмиссары, которые распространяли идеи коммунизма
путем основания общин Союза справедливых, рабочих союзов
и просветительных обществ 116.
 В противоположность ремесленному коммунизму во Франции,
который, более тесно примыкая к усиливавшемуся пролетариату,
все больше развивался в пролетарское движение, а также и ремеслен¬
ному коммунизму в Германии, который опирался на растущий
пролетариат, ремесленный коммунизм в Швейцарии сохранял свой
специфический характер и постепенно сходил на нет, поскольку
там не было сильного пролетариата, в котором он мог бы найти
себе опору и стимул к развитию 117.
 Организованные ремесленные подмастерья в Швейцарии в боль¬
шей своей части были немцами. Они делились на две группы, одна из
которых находилась под влиянием «Молодой Германии»— возглав¬
лявшегося Вильгельмом Марром, Германом Дёлеке и Юлиусом
Штандау демократического союза, идеи и цели которого испыты¬
вали на себе влияние со стороны гуманизма Фейербаха.
 В 1844 году Марр издал произведение Фридриха Фейербаха,
брата Людвига Фейербаха, «Религия будущего» и основал журнал
«Blätter der Gegenwart für soziales Leben» (Лозанна, 1844—1845),
в котором стал пропагандировать гуманистический демократизм.
Путем этой пропаганды, которая вызвала большой интерес среди
ремесленных подмастерьев, он отвлек многих из них от коммунизма,
что обострило противоположность между «Молодой Германией»
и коммунистами.
 После доноса консервативной прессы на младогерманцев как
на атеистов они подверглись преследованиям. Марр был выслан
в июле 1845 года и вернулся в Германию, где полностью отошел
от политического и социального движения. Одновременно с ним
подверглись преследованию Дёлеке и Штандау, но им удалось
эмигрировать в Алжир. На этом движение «Молодой Германии»
в Швейцарии пришло к концу, что привело к роспуску находившей¬
ся под ее влиянием организации ремесленных подмастерьев.
 115 Движение немецких ремесленников в Лондоне и Париже здесь не рас¬
сматривается подробно, поскольку оно будет рассмотрено в Лондоне в связи
с поездкой Маркса и Энгельса в Англию и в Париже в связи с агитацией, про¬
водившейся там Энгельсом.
 116 Член Союза справедливых портновский подмастерье Фридрих Ментель
вел из Берлина широкую переписку с членами этого союза, рассеянными
по всей Германии. Подобную переписку вел из Гамбурга столяр Фридрих
Мартенс. См. W. S с h i е d е г, а.а.О., S. 305.
 117 В Швейцарии численное преобладание сословия ремесленников по от¬
ношению к пролетариату было больше, чем в Германии. Один только кантон
Цюрих в 1846 г. насчитывал 12 тыс. ремесленников.

историческая обстановка
 73
 Если преобладание демократических идей в духе Фейербаха
в среде этой части немецких ремесленных подмастерьев объяснялось
отсутствием в Швейцарии сильного революционного пролетариата,
то в этом также коренилась и причина преобладания утопическо-
религиозной тенденции среди немецких ремесленников-коммуни¬
стов. Швейцарский ремесленный коммунизм развивался в даль¬
нейшем в противоположность «Молодой Германии» в направлении,
данном ему Вейтлингом. После высылки Вейтлинга из Швейцарии
руководство там немецкими коммунистами принял на себя Август
Беккер. 117а. Вейтлинг, который пребывал в Лондоне и не мог
больше оказывать непосредственное влияние на швейцарских ком¬
мунистов, не был в состоянии воспрепятствовать тому, что с тех
пор они полностью впали в утопию. Да и сам он в своем произведе¬
нии «Евангелие бедного грешника» пришел к мистически окрашенно¬
му коммунизму. Эту тенденцию у него перенял А. Беккер, который
воспринял также мелкобуржуазно-социалистические взгляды Луи
Блана и Виктора Консидерана и все более склонялся к утопизму
и примиренчеству. В № 5 своего журнала «Die fröhliche Botschaft»
он утверждал, что якобы цель коммунизма состоит в раздроблении
собственности, поскольку-де такое раздробление является един¬
ственным средством устранения эксплуатации при сохранении
свободы личности. В своем «Письме к богатым» он напоминал послед¬
ним, что, согласно христианскому вероучению, они должны сами
по доброй воле отказаться от своих богатств и уступить справедли¬
вым требованиям бедных 118.
 Беккер находился в тесных отношениях с Юлиусом Трейхлером,
редактором социалистической газеты «Allgemeines Noth- und Hülfs¬
blatt». Трейхлер хотел улучшить буржуазное общество посредством
надлежащих реформ, особенно путем воспитания и образования;
он отказывал пролетариату в способности управлять, поскольку
тот не имел образования, и полагал, что государство в собственных
интересах должно помочь в обеспечении пролетариату более челове¬
ческих условий жизни 119.
 Беккер установил тесные отношения также и с Георгом Кульма¬
ном. В противоположность Трейхлеру, который был честным социа¬
листом, Кульман был наемным агентом и как таковой умышленно
вводил ремесленных подмастерьев и пролетариев в заблуждение,
чтобы удержать их от революционной борьбы. Он проповедовал
новую религию, которой-де предстоит основать царство небесное
 117а См. Дж. М. Браво, Немецкий коммунизм в Швейцарии, Август
Беккер (1843—1846), «Annali», Milano, 1963, p. 521—620.
 118 См. К а 1 е г, Wilhelm Weitling, а.а.О., S. 65—67.
 119 См.. Социализм в Цюрихе зимой 1845—1846 гг. Из Швейцарии, «West¬
phälisches Dampfboot», Jg. 1846. S. 109—112; Есть ли пролетариат в Швейца¬
рии? Из лекции Ю. Трейхлера о социализме в Швейцарии, ebd., S. 113—122;.
 О 	народном суверенитете, статья Трейхлера, редактора «Allgemeines Noth¬
und Hülfsblatt», ebd., S. 164—176. См. К a 1 er, a.a.O., S. 71.

74
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 на земле. Это царство, в котором-де каждый будет свободно следо¬
вать своим наклонностям и влечениям, не должно иметь коммуни¬
стическо-уравнительного характера, а должно покоиться на разно¬
образии способностей и талантов и тем самым составить основу
для образования новой социальной иерархии 120.
 В связи с тем, что Трейхлер зимой 1846 года на больших обще¬
ственных собраниях резко нападал на консерваторов и либералов,
правительство запретило ему дальнейшее проведение таких собра¬
ний. Затем оно издало в марте 1846 года исключительный закон
против коммунистов, который вынудил Трейхлера и Беккера пре¬
кратить свою агитацию. В тот же месяц Трейхлер перестал издавать
свою газету, а Беккер оставил Швейцарию. На этом коммунисти¬
ческая агитация в Швейцарии оказалась временно прерванной.
 Маркс и Энгельс
 В коммунистическом движении в Германии Маркс и Энгельс
были единственными деятелями, последовательно и непреклонно
отстаивавшими классовые интересы пролетариата. Под воздействием
революционной борьбы пролетариата, в которой они с тех пор
начали принимать активное участие, они разрабатывали диалек¬
тический, но особенно исторический материализм как теорию и ору¬
жие пролетариата 121. При этом они опирались в меньшей степени
на выступления бывшего тогда еще слабым немецкого пролетариата,
чем на те опыт и представления, которые они черпали непосредст¬
венно из борьбы английского и французского пролетариата.
 Вскоре после окончания работы над «Святым семейством» Маркс
в своих «Тезисах о Фейербахе» развил и глубоко обобщил идеи,
изложенные в этом произведении, а особенно в «Экономическо-
философских рукописях», и показал, как из революционной прак¬
тики вытекает новое материалистическое, диалектико-историческое
мировоззрение, которое принципиально отличается как от идеали¬
стического, так и от фейербаховского, и как из него можно вывести
правильное объяснение человеческих отношений и истории челове¬
чества, а поэтому также правильное понимание и решение социаль¬
ных, политических и идеологических вопросов.
 В то время как Маркс установил таким образом основные прин¬
ципы исторического материализма, Энгельс пришел к пониманию
определяющего воздействия развития производительных сил на фор¬
мирование социальных, политических и идеологических отношений.
 120 [G. К u h 1 m a n], Die Neue Welt oder das Reich des Geistes auf Erden,
Verkündigung, Genf, 1845.
 121 Разработка Марксом и Энгельсом исторического материализма рас¬
сматривается здесь лишь кратко, так как ее анализ составляет, собственно,
тему всей данной работы и в последующих главах она будет анализироваться
подробно.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 75
 В своей статье о положении Англии, а особенно в своей книге о поло¬
жении рабочего класса в Англии, Энгельс представил социальное,
политическое и идеологическое положение в Англии как результат
промышленной революции. Энгельс показал, как производительные
силы определяют собой производственные отношения, которые
со своей стороны оказывают обратное действие на дальнейшее
развитие производительных сил, особенно в процессе обострения
классовой борьбы; правда, он еще не развил это положение в систе¬
матической форме. Благодаря анализу определенного исторического
периода был представлен первый, великолепный пример приме¬
нения основных принципов исторического материализма и таким
путем было достигнуто правильное понимание и объяснение исто¬
рических событий. Если Маркс выдвинул новое, глубоко продуман¬
ное материалистическое мировоззрение как основу нового понимания
истории, то Энгельс своей концепцией решающей роли производи¬
тельных сил в историческом развитии дал ему ключ к правильному
истолкованию всех периодов истории.
 Благодаря этому открытию и применению основных принципов
исторического материализма они смогли в дальнейшем, ведя борьбу
со всякого рода утопизмом и догматизмом, уверенно руководить
интернациональной классовой борьбой пролетариата.
 Если сначала Маркс и Энгельс и выдвинутые ими новые взгляды
занимали обособленное положение, то вскоре под воздействием
усиливавшихся революционных выступлений пролетариата они
стали обретать все больше соратников в Германии, из которых
в числе первых и наиболее выдающихся были Вильгельм Вольф
и Георг Веерт, а также Иосиф Вейдемейер и (хотя и с некоторым
отклонением) Карл Д’Эстер, которые все более избавлялись от
утопизма, воспринимали взгляды Маркса и Энгельса и под их руко¬
водством все активнее принимали участие в пролетарской классо¬
вой борьбе.
 Фридрих Вильгельм Вольф (1809—1864) 122
 Родившийся в силезской деревне Вольф в молодости был свидете¬
лем всех страданий народа под ярмом феодальных отношений.
 122 	О Вильгельме Вольфе см. Ф. Энгельс, Вильгельм Вольф;
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 19, стр. 55—97; W. W о 1 f f, Gesam¬
melte Schriften. Nebst einer Biographie Wolffs von Friedrich Engels. Mit Ein¬
leitung und Anmerkungen, hrsg. von F. Mehring, Berlin, 1909. Фундаменталь¬
ной биографией В. Вольфа за период до середины 40-х годов является книга:
W. S с h m i d t, Wilhelm Wolff, sein Weg zum Kommunisten 1809—1846, Ber¬
lin, 1963. См. также В. Смирнова, Вильгельм Вольф, «Маркс и Энгельс
и первые пролетарские революционеры», цит. соч., стр. 151—195; К. Кошик,
Силезский революционер Фридрих Вильгельм Вольф (1809—1864), «Jahrbuch
der Schlesischen Friedrich-Wilhelms-Universität zu Breslau», Würzburg,
1964, Bd 9. S. 187—206.

76
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 Этим объяснялась его глубочайшая связь с угнетенным народом,
содействие освобождению которого он сделал задачей своей жизни.
В Бреславльском университете, в котором Вольф изучал античную
филологию, он в 1831 году примкнул к запрещавшемуся законом
буршеншафту. Либерально-демократические требования, провоз¬
глашающая свободы конституция, свобода печати представ¬
лялись ему сначала как члену буршеншафта, видимо, под влия¬
нием Бёрне, самыми надлежащими средствами для изменения
существовавших отношений. За свою деятельность в качестве члена
буршеншафта Вольф в 1834 году был приговорен к шестилетнему
заключению в крепость. После освобождения из заключения он
отмежевался от либерализма и примкнул к демократическому
движению, которое стало оформляться в Силезии в начале 40-х годов.
Характерным для революционной деятельности Вольфа было то, что
в отличие от большинства демократов-интеллигентов он соединял
в себе теоретические способности с исключительными практически-
организаторскими способностями, так что его деятельность, подоб¬
но деятельности Маркса позднее, одновременно являлась теорети¬
ческой и практически-агитационной.
 Это проявилось с самого начала в публицистической деятельно¬
сти Вольфа в Бреславле, в которой он преимущественно рассматри¬
вал вопросы, побуждавшие к непосредственной социальной агита¬
ции. Его все более решительные выступления в защиту угнетенного
народа позволили ему постепенно перейти от демократизма к ком¬
мунизму. Этот переход проявился прежде всего в его статье «Казема¬
ты», опубликованной в «Breslauer Zeitung» 18 ноября 1843 года.
Вольф дал в ней потрясающее изображение жилищных и жизненных
условий старых, больных и безработных тружеников, которые
ютились в развалившихся бывших военных казематах. Тем самым
он переносил вопрос о пауперизме из плоскости теоретических рас-
суждений в сферу голых фактов и выдвигал его как наиболее неот¬
ложный, злободневный вопрос. Эта статья произвела значительное
действие, которое весьма способствовало дальнейшему социалисти¬
ческому развитию Вольфа. Как раз вслед за этим он выступил
инициатором основания общества для воспитания пролетарских
детей. В начале своей социалистической агитации он разделял иллю¬
зии склонявшихся к социализму мелкобуржуазных реформаторов
о роли воспитания в деле устранения нищеты и освобождения
рабочего класса. Но вскоре Вольф убедился, что чисто политиче¬
ские реформы, а также и воспитание и образование не могут произ¬
вести реального изменения экономических и социальных отноше¬
ний, и потому он все больше отмежевывался как от буржуазного
демократизма, так и от реформаторского социализма. В ходе дискус¬
сий, которые вызвала его статья о казематах, Вольф все более
выступал в полемике со своими противниками как решительный,
безоговорочный поборник классовых интересов пролетариата и со¬

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 77
 вершал свой переход к коммунизму. Он все основательнее раскры¬
вал перед глазами общественности бедственное положение сельско¬
хозяйственного и промышленного пролетариата, что вело его ко все
более последовательной критике капиталистической системы. Теперь
Вольф отвергал частичные реформы как недейственные паллиатив¬
ные средства и требовал уничтожения господствовавших социально-
экономических отношений. Совершить переход к коммунистическому
мировоззрению ему помогли статьи Маркса и Энгельса в «Deutsch-
Franzosische Jahrbücher», в которых они показывали, что эмансипа¬
ция пролетариата может быть делом только коммунистической
революции, которую принесет с собой развитие капиталистической
системы, и что пролетариат является деятельным элементом этой
революции. Эти основные взгляды, с тех пор определявшие мышле¬
ние и революционную агитацию Вольфа, укрепились у него под
влиянием восстания ткачей в Силезии в июне 1844 года, которое
сделало вопрос о пауперизме и его уничтожении острым и неотлож¬
ным для всей Германии и как бы осязаемо показало решающую
роль пролетарской классовой борьбы в современном обществе.
Теперь Вольф с еще большим мужеством и решимостью выступал
в защиту как сельскохозяйственных, так и промышленных рабочих,
особенно ткачей-надомников в деревне, которых обрекали на голод¬
ную смерть.
 В своих статьях о положении текстильщиков Силезии, особенно
в статье «Нищета и восстание в Силезии», опубликованной в «Deut¬
sches Bürgerbuch» 123, Вольф уже не ограничивался описанием нище¬
ты пролетариата и общим осуждением господствовавших общест¬
венных отношений, как в статье о казематах, а показывал, что
уничтожение нищеты можно осуществить только путем революцион¬
ного переворота буржуазного общества. С этой точки зрения Вольф
анализировал положение как в сельском хозяйстве, так и в промыш¬
ленности. Он доказывал, что прусская аграрная реформа пошла
на пользу только помещикам-юнкерам, которые обогатились, полу¬
чив выкуп за отмененные феодальные повинности, тогда как мелкие
крестьяне обеднели, а сельскохозяйственные рабочие по-прежнему
влачили ярмо эксплуатации и угнетения. Рассматривая ремесло
и промышленность, Вольф показывал, как вследствие конкуренции
машинного производства происходило разорение домашней тек¬
стильной промышленности в деревнях и пролетаризирование ремес¬
ленных подмастерьев в городах. Он считал, что восстание ткачей
было неизбежным следствием все большего усиления эксплуатации
и обнищания рабочих при системе частной собственности. В конеч¬
ном счете постоянное обострение классовой борьбы между имущими
и неимущими, между буржуазией и пролетариатом должно с необ¬
ходимостью привести к коммунистической революции, если своевре¬
 123 	См. «Deutsches Bürgerbuch», Jg. 1845, S. 174—199.

78
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 менно не будут приняты соответствующие меры,— прибавлял он,
видимо, по цензурным соображениям. Описывая восстание ткачей,
Вольф подчеркивал, что им присуще не только мужество, но и клас¬
совое сознание, которое, в частности, нашло свое выражение в их
песне «Кровавый суд». В заключение Вольф, подобно Марксу,
оценивал это восстание, несмотря на его местную ограниченность,
как первое крупное революционное выступление немецкого рабочего
класса, придавал ему как таковому большое значение и отмечал.
высокую степень его воздействия на общество.
 В этой статье, которую вскоре положительно оценил Энгельс 124,
Вольф укрепил свои революционные коммунистические взгляды
и уже полностью отмежевался от «истинных социалистов». Подобно
тому как силезское восстание привело к окончательному разрыву
между Марксом и Руге, оно дало основание также и для разрыва
между Вольфом и его бывшими соратниками, которые хотя и кри¬
тиковали существовавшие порядки как причину пауперизма,,
но в противоположность ему сознательно хотели применения
только таких средств для устранения этого зла, которые не
могли подвергнуть опасности существование частной собствен¬
ности 125.
 Подобно Марксу и Энгельсу, Вольф считал с тех пор особенно
важным помочь пролетариату прийти к осознанию своего положения,
своих классовых интересов и революционной роли. Это стало глав¬
ной целью его деятельности еще до его встречи с Марксом в апреле
 1846 	года. С этой целью Вольф еще более открыто, чем до того,
боролся против либеральных и демократических иллюзий. В своих
статьях в февральском и сентябрьском номерах «Westphälisches.
Dampfboot» он предостерегал пролетариев против попыток либера¬
лов и демократов путем обещания реформ отвлечь их от борьбы
за собственные цели. В связи с этим Вольф особенно резко атаковал
демократа Эдуарда Пельца, который своей борьбой против фео¬
дальных порядков, требованиями демократических реформ и муже¬
ственной защитой ткачей в своей брошюре «О влиянии фабрик
и мануфактур в Силезии» ранее снискал себе заслуги перед про¬
грессивным движением, но в дальнейшем, подобно Руге, из страха
перед пролетарской революцией яростно поносил коммунизм. Вольф
публично разоблачил Пельца как врага пролетариата да к тому
 124 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 529.
 126 	Размежевание между Вольфом и «истинными социалистами» видно
из сравнения этой его статьи со статьями о том же событии, написанными
Рудольфом Маттеи и опубликованными в середине 1845 г. в основанном им
ежемесячном журнале для содействия народному образованию «Der Bote
aus dem Katzbachthale».
 В донесении осведомителя из Бреславля от 26 октября 1845 г. сказано,
что «некий кандидат филологии Вольф» стоит «...во главе» коммунистиче¬
ской группы в Бреславле. OStA M.I.B., N°. 876, fol. 805.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА         		       79же еще и реакционера, поскольку тот выступал противником фаб¬
ричной системы и требовал возврата к средневековому ремеслен¬
ничеству.
 Между тем деятельность Вольфа по пропаганде коммунизма
не ограничивалась прессой; одновременно он проводил тайную
агитацию среди интеллигентов, ремесленников и рабочих, которая
привела к образованию коммунистических групп во всей Силезии.
Эту работу Вольф проводил чрезвычайно искусно, что принесло
ему со стороны властей кличку «агитатор пауперизма» и сделало
его популярнейшим журналистом Силезии.
 До того как Вольф уехал из Силезии в феврале 1846 года, не
желая подвергнуться начатому против него уголовному следствию
в связи с его критикой прусского милитаризма и выступлениями
в защиту подвергавшихся преследованиям ткачей, он неустанно
продолжал свою революционную агитацию. Вольф избежал ареста,
эмигрировав в Лондон, а затем в Брюссель, в который прибыл
в апреле 1846 года, после чего немедленно установил связь с Марксом
и Энгельсом.
 Со встречи Вильгельма Вольфа с Марксом и Энгельсом для него
начался новый период борьбы, которая, собственно, была лишь
последовательным продолжением его предшествовавшей деятель¬
ности. Глубокая ненависть ко всякому угнетению и эксплуатации
привела его так же, как Маркса и Энгельса, сперва к демократизму,
затем к социализму и, наконец, к коммунизму. Революционная
страстность Вольфа, побуждавшая его к непримиримой борьбе
против феодализма и капитализма и ко все более решительным
выступлениям за дело рабочего класса, предохраняла его от иллю¬
зий либерализма, демократизма, а также «истинного социализма».
Еще до своей встречи с Марксом Вольф осознал, что социальные
вопросы можно решить не с помощью политических средств, понимае¬
мых в духе буржуазии, или утопическо-социалистических средств,
а только посредством коммунистической революции, возникаю¬
щей из непримиримости классовых интересов буржуазии и проле¬
тариата, и что из борьбы пролетариата против капиталистической
системы вырастает та сила, которая уничтожит эту систему. Придя
под влиянием Маркса и Энгельса к материалистическому пониманию
истории, Вольф таким путем освободился от последних идеалистиче¬
ских шлаков, получил прочную основу для своих коммунистических
взглядов. С тех пор он принимал видное участие в революционной
борьбе под руководством Маркса и Энгельса. В. Вольф проявил
себя благодаря мужественному несгибаемому характеру и искус¬
ству вести действенную пропаганду как один из способнейших
деятелей коммунистической партии.

80
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 Георг Веерт (1822—1856) 126
 Родившемуся в Детмольде в семье окружного церковного инспек¬
тора Георгу Веерту, подобно Фридриху Энгельсу, в молодости
пришлось выдержать борьбу против религиозно-консервативных
взглядов своей семьи. К коммунизму Веерт пришел на основе
непосредственного опыта в области торговли. Четырнадцати лет
он стал учеником у купца в Эльберфельде и был приятно поражен
теми новыми впечатлениями, которые ему дал этот быстро развивав¬
шийся промышленный город в противоположность пребывающему
в спячке родному городу. Из Эльберфельда он отправился в 1840 году
в Кёльн, в котором работал бухгалтером, а оттуда в 1842 году
в Бонн, где работал у одного богатого родственника-купца приказ¬
чиком. Там в 1843 году началась с корреспонденций и фелье¬
тонов в «Kölnische Zeitung» публицистическая деятельность
Веерта. В конце того же года он поссорился со своим хозяином;
причиной ссоры были его демократические взгляды и выступ¬
ления за свободу печати. Тогда Веерт переселился в Англию,
в Брадфорд, в котором работал корреспондентом и комиссионером
одного текстильного предприятия. В Брадфорде ему особенно
бросился в глаза несравненно более высокий уровень промышлен¬
ного развития, чем в городах Германии. «Куда ни посмотришь,—
писал он своей матери,— всюду дымящие трубы, металлургические
заводы»127. Но на Веерта производила все более гнетущее впечатле¬
ние тоскливая картина этого крупного фабричного города с его
дымом и туманом, особенно же нищета его пролетариата. Сочувствие
эксплуатируемому рабочему классу вскоре привело Веерта к при¬
знанию коммунистической революции необходимым решением соци¬
альных вопросов. Эти новые взгляды нашли себе одно из первых
выражений в его письме к своему брату Вильгельму от 24 декабря
1844 года, в котором говорилось: «Проискам старого бога денег,
впрочем, скоро будет положен конец: Ротшильд умрет голодной
смертью при всех своих богатствах. Социалистические идеи распро¬
страняются здесь в Англии с удивительным размахом. Нам нужно
здесь пережить только два неурожайных года подряд да какой-
нибудь кризис в коммерческом мире, и революция готова. При¬
чем революция не против королевской власти, не против парла¬
ментских дурачеств или против религии, а против собственности.
 Рабочий, который никогда не мог прийти к своей цели путем
чартистской возни, подачи петиций и бунтовщических митингов,
 126 Georg. Weerth, Samtliche Werke in fünf Bänden, hrsg. von Bruno
Kaiser, Berlin, 1956—1957; Георг Веерт, Избранные произведения,
в одном томе: М., 1953, в двух томах: М., 1957.
 127 Письмо Г. Веерта матери от 21 и 23 декабря 1843 г., Samtliche Werke,
Bd 5, S. 109.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 81
 последовательно перережет нерв нынешнего общества и наложит
руку на деньги. Я убежден в том, что скоро здесь разразится такой
же самый спектакль, какой вы видели в Силезии, а разница между
обоими событиями окажется лишь такова, что если в Силезии
рабочий садился за решетку, то здесь он встанет к рулю власти»128.
 Те же самые взгляды он развивал вскоре после этого в письме
к своему родственнику в Бонне, у которого ранее служил. «Я ду¬
маю,— писал он,— что Англия в этот момент является подлинной
школой для молодого человека; ибо этот холодный, лицемерный
народ, который от премьера до самого обыкновенного лавочника
совершает под маской религии столь великие подлости, какие
только можно совершить, и в то же время идет во главе всех благо¬
творных мировых движений, одним ударом ввергает в бездну раз¬
вращенности и предоставляет великолепное поприще для чисто
человеческих устремлений. К тому же Англия, кажется, является
той почвой, на которой растет ближайшая революция, ибо нигде
бедность и недовольство простых людей не достигает такой остроты,
как здесь. Руководители народной оппозиции отлично используют
это и изобрели в этом направлении новое средство для достижения
своей цели в том смысле, что они не просто, как раньше, нападают
на смехотворную деятельность нынешнего парламента, на это
дурное представительство народа, а направляют свои атаки непосред¬
ственно на нерв нынешнего общества — на деньги, на собствен¬
ность... Возможность торгового кризиса и падающее уважение к соб¬
ственности являются теми двумя факторами, которые подготовляют
в Англии такую адскую машину, которая взорвет на воздух наи¬
большую часть нынешнего общества» 129.
 Влияние на развитие революционных взглядов Веерта оказывали
его тесные дружеские отношения с Энгельсом, который в то время
жил неподалеку, в Манчестере 130. Как и Энгельс, Веерт часто бывал
в кварталах бедноты Брадфорда 131 и все больше проникался нена¬
вистью к капиталистическим отношениям и верой в необходимость
 128 Там же, стр. 140 и сл.
 129 Письмо Г. Веерта торговому советнику Фридриху Веерту, Брадфорд,
22 января 1845 г., ebd., S. 147 und 149.
 130 Об отношениях Веерта с Энгельсом см. его письмо матери, Брюссель,
19 июля 1845 г., ebd., S. 172. См. Ф. Э н г е л ь  с, Георг Веерт («Der Sozial-
demokrat», № 24, 7. Juni 1883); К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21,
стр. 4: «Во время моего пребывания в 1843 г. в Манчестере Веерт приехал
в Брадфорд в качестве комиссионера одной немецкой фирмы, и мы провели
вместе много веселых воскресных дней».
 См. также М. Кочеткова, Георг Веерт, в кн. «Маркс и Энгельс
и первые пролетарские революционеры», М., 1961, стр. 281 и сл.
 131 Письмо Г. Веерта торговому советнику Фридриху Веерту, Брадфорд,
22 января,1845 г., G. Weerth, Sämtliche Werke, Bd 5, S. 150: «Я, со своей
стороны, постоянно стремлюсь к тому, чтобы вскрывать все раны и пороки,
ибо если осматриваешь их, то видишь, что можно только ампутировать и пе¬
ревязывать».
 6-1086

82
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 коммунистической революции 132. Видимо, под влиянием Энгельса
он начал изучать работы по политической экономии и сочинения
Фейербаха, установил контакт с чартистским движением и вступил
в дружеские отношения с Джулианом Гарни и Эрнестом Джон¬
сом 133. Но в отличие от Энгельса Веерт развивал свою критику
капиталистических отношений и свои революционные убеждения
не в форме теоретического анализа, а в форме стихотворений, рас¬
сказов и очерков, в которых выражались его отвращение к бур¬
жуазному обществу, приверженность делу пролетариата и револю¬
ционное настроение. Хотя его критика общественного строя не стоя¬
ла на таком же высоком уровне, как критика Маркса и Энгельса,
тем не менее он мастерски умел посредством захватывающего и выра¬
зительного изображения капиталистических отношений наглядно
показывать неизлечимые язвы капитализма, а также революцион¬
ную перспективу, вытекавшую для пролетариата из этой неизле¬
чимости.
 Веерт писал об этом как в своих социальных стихотворениях,
лучшие из которых можно сравнить с «Песней ткачей» Гейне, так и
в своих прозаических произведениях, сделавших его первым круп¬
ным немецким пролетарским писателем. В одной из своих «Ланка¬
ширских песен» он описал ужасающую нищету бедного портного,
доведенного ею до самоубийства:
 Жил бедный портной на свете,
 Он шил, не помня кому,
 И так работал тридцать лет,
 Не зная сам почему.
 Когда проходила неделя,
 Тоскливо было ему:
 Он тихо плакать начинал,
 Не зная сам почему.
 Взял ножницы он однажды,
 Собрал иголки в дому —
 Иголки, ножницы сломал,
 Не зная сам почему.
 Петлю стал затем он делать,
 Покрепче выбрав тесьму:
 На ней повесился портной,
 Не зная сам почему.
 132 См. письмо Г. Веерта брату Вильгельму, Брадфорд, 12 апреля 1845 г.,
 Г. Веерт, Избранные произведения, т. II, стр. 433: «Будем надеяться, что мы
скоро доживем до этого кризиса; английская конституция пойдет тогда ко
всем чертям (сейчас у нас четырнадцать миллионов рабочих, едва сводящих
концы с концами), и образуется демократия, которая неизбежно перейдет в со¬
циализм. Ведь социализм в здешних краях практически уже развился и де¬
лает поразительные успехи в рабочей среде».
 133 См. там же, стр. 433 и сл.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 83
 Не слышал, как звон колокольный
Привет посылал ему.
 В восьмом часу скончался он.
 Кто может знать — почему? 134
 Революционную перспективу, которой, правда, недостает этой
песне, можно найти в других песнях, таких, например, как «Песня
голода»:
 Почтенный король-бездельник,
 Узнай о нашей беде:
 Ели мало мы в понедельник,
 Во вторник — конец был еде.
 Мы в среду жестоко постились,
 Четверг был еще страшней,
 Мы в пятницу чуть не простились
От голода с жизнью своей...
 Окончилось наше терпенье:
 Дать хлеб нам в субботу изволь,
 Не то мы сожрем в воскресенье
Тебя самого, король! 135.
 То же самое революционное настроение  выражено в песне
«Литейщик пушек», последние строки которой гласят:
 Трудился он в жаре, в пыли,
 А старость приближалась.
 И с горькой старостью пришли
Болезни и усталость.
 К нему нет жалости теперь,
 Он нищим, одиноким
 Был просто выброшен за дверь
 Хозяином жестоким.
 Он шел — качалось все кругом
В глазах, слезой омытых,
 А в сердце — ненависть, как гром
Всех пушек им отлитых.
 И он сказал: «Настанет час
Грозы и битв суровых,
 Когда ударим против вас
Из десятидюймовых!» 136
 В своих прозаических произведениях, как и в своих стихотворе¬
ниях, Веерт не ограничивался изображением нищеты рабочего
класса, а одновременно нападал на капиталистические отношения
 134 	Г е о р г Веерт, Избранные произведения, М., 1953, стр. 44—45.
 136 	Там же, стр. 30.
 136 	Там же, стр. 47.
 6*

84
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 и буржуазный общественный строй. В рассказе «Бедные в долине
Сенне» 137, а особенно в статье «Пролетарии в Англии» 138 он описал
ужасающие условия жизни английских рабочих: деградацию ирланд¬
цев, порядки в ночлежках, бесчеловечность фабрикантов 139, само¬
убийство или работный дом — это последнее прибежище несчастных,
где с ними обращались хуже, чем в тюрьме.
 В своей статье «Джозеф Рейнер Стефенс, проповедник в Стейли¬
бридже, и движение английских рабочих в 1839 году»140 Веерт
обстоятельно анализировал причины и формы угнетения рабочего
класса, а также формы его оборонительной борьбы. Он критиковал
прежде всего теорию народонаселения Мальтуса, сводившую при¬
чины нищеты к слишком быстрому приросту населения, за которым
якобы не может угнаться производство средств жизни.
 Тем самым Мальтус оправдывал ту политику уничтожения,
которую буржуазия проводила по отношению к избыточному рабо¬
чему населению, в частности с помощью нового закона о труде 141.
Единомышленник Мальтуса Маркус в своей книге о возможности
ограничения прироста населения пошел еще дальше в том отношении,
что он публично призывал к детоубийству. Право ребенка на жизнь,
рассуждал он, является-де воображаемым правом, и в условиях
опасного прироста населения нужно безжалостно уничтожать
избыточных детей бедных слоев. При этом не нужно подходить
к делу жестоко — и этот благочестивый христианин рекомендовал
как надлежащее средство для уничтожения детей бедноты примене¬
ние ядовитого газа 142. Представив этот образец безграничного
варварства теоретиков капитализма, Веерт перешел к изображению
оборонительной борьбы английского рабочего класса. Он остано¬
вился прежде всего на агитационных кампаниях, проведенных
в 1839 году методистским священником Джозефом Рейнером Сте¬
фенсом в Стейлибридже и чартистским лидером Фергюсом О’Кон¬
нором. Веерт показал, как О’Коннор неутомимо переезжал из одно¬
 137 Г. Веер т, Бедные в долине Сенне, «Deutsches Burgerbuch», Jg. 1845;
S. 266—271; G. Weerth, Sämtliche Werke, Bd 2, S. 48— 54.
 138 «Rheinische Jahrbucher zur gesellschaftlichen Reform», Jg. 1845. Cm.
Г.  Веерт, Избранные произведения, М., 1953, стр. 291 — 302.
 139 См. там же, стр. 299: «Но такова уже эта английская торговая аристо¬
кратия! Порядочный человек может с чистой совестью из десяти таких фаб¬
рикантов девятерых спустить с лестницы, и это будет еще слишком снисходи¬
тельно. Разумеется, не может быть и речи о явных истязаниях, но утвержден¬
ная законом жестокость, позволяющая каждого рабочего превращать в ма¬
шину, здесь теперь в порядке вещей. Жажда наживы не оставляет места
для малейшего проявления человечности; стараются купить руки рабочего
как можно дешевле и выгоняют несчастного, как только он становится непри¬
годным».
 140 G. Weerth, Samtliche Werke, Bd 2, S. 60—102, «Rheinische Jahr¬
bücher», Jg. 1846, S. 94—129.
 141 См. там же, стр. 60—67.
 142 См. там же, стр. 67—69.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 85
 го населенного пункта в другой, произнося в них пламенные речи,
направленные на распространение и укрепление чартистского дви¬
жения 143.
 При описании агитации Стефенса Веерт подробно анализировал
речь, произнесенную Стефенсом в Стейлибридже 10 февраля 1839 го¬
да. В этой речи Стефенс сначала подчеркнул, что ни королева,
лорды и епископы, ни члены палаты общин не озабочены нищетой
и нуждой рабочего класса 144. В дополнение к этому он атаковал
измышленный Маркусом проект уничтожения детей рабочих, а так¬
же закон о бедных. Ссылаясь на Библию, Стефенс предложил ряд
мероприятий, которые позволили бы каждому жить по-челове¬
чески, и в заключение призвал народ к восстанию против всех
своих угнетателей 145. За эту революционную агитацию Стефенс
был арестован и осужден. Его кампания против угнетения наро¬
да была продолжена одним из тогдашних лидеров чартистов
Ричардом Остлером 146. Эти кампании Стефенса и Остлера имели
огромный успех и значительно содействовали распространению
чартизма. Однако вследствие превосходства сил на стороне прави¬
тельства и имущего класса чартисты не могли добиться осуществле¬
ния своих требований 147.
 Открыто выступая в защиту интересов английского пролетариа¬
та и за дело коммунистической революции, Веерт становился на
те же самые позиции, которые занимали Маркс и Энгельс. Во время
своего пребывания в Брюсселе в июле — августе 1845 года Веерт,
подобно Вольфу, полностью воспринял взгляды Маркса и Энгельса
и стал таким же верным и мужественным их соратником.
 Иосиф Вейдемейер (1818—1866) 148
 Иосиф Вейдемейер также принадлежал к числу первых револю¬
ционных коммунистов, которые примкнули к Марксу и Энгельсу.
Он родился в городе Мюнстере (Вестфалия) в 1818 году (умер в горо¬
де Сент-Луисе (США) в 1866 году), учился в военной академии
в Берлине, а затем служил офицером в артиллерийском полку
 143 См. там же, стр. 69—74.
 144 См. там же, стр. 74—81.
 145 См. там же, стр. 81 — 90.
 146 См. там же, стр. 91—97.
 147 См. там же, стр. 97—102.
 148 Об И. Вейдемейере см. К. Oberman n, Joseph Weydemeyer, Pioneer
of American Socialism, New York, 1947; Социальный вопрос на начальной
стадии социалистического и коммунистического движения в Германии, 1843—
1845 гг., «Annali», Milano, 1963, Anno Sesto, p. 256 f.. В. Поспелова,
Иосиф Вейдемейер, «Маркс и Энгельс и первые пролетарские революционе¬
ры», стр. 245—280.

86
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 в Вестфалии. С Марксом он познакомился, вероятно, еще в 1844 году
в Париже 149.
 Еще до того, как Вейдемейер в 1845 году оставил военную служ¬
бу, он с 1844 года выступал как публицист социалистического направ¬
ления на страницах «Trier’sche Zeitung», с редактором которой
Вальтром установил контакт через посредство Грюна. В силу цен¬
зурных условий газета находилась в затруднительном положении,
и Вальтр был рад, что нашел в лице Вейдемейера способного сотруд¬
ника 150. Вейдемейеру удалось приобрести решающее влияние
на направление газеты. По сравнению с «истинными социалистами»
его больше интересовало конкретное исследование причин нужды
рабочего класса и возможности ее устранения; гораздо меньше,
чем они, предавался он абстрактным философско-гуманистическим
рассуждениям. При таких предпосылках Вейдемейер тотчас же
понял большое значение работы Энгельса «Положение рабочего
класса в Англии», которая стала для него образцом научного иссле¬
дования социального вопроса, и организовал обсуждение этой
книги на страницах «Trier’sche Zeitung» 151.
 Это произведение Энгельса предоставило Вейдемейеру возмож¬
ность подробно рассмотреть положение рабочего класса и подчерк¬
нуть ту важную роль, которую пролетариату предстояло сыграть
в социально-политическом развитии, особенно в деле уничтожения
нищеты.
 Такую постановку вопроса Вейдемейер сделал основополагаю¬
щей для той социалистической тенденции, которую пытался развить
на страницах «Trier’sche Zeitung». Однако при этом он натолкнулся
на сопротивление не только цензуры 151а, но также и Вальтра,
который опасался за существование газеты. Вейдемейер, видимо,
взял себе в качестве примера журнал «Gesellschaftsspiegel», ясная
целевая установка которого была высоко оценена в «Trier’sche
Zeitung» 152.
 149 См. письмо Вейдемейера Марксу, около октября 1845 г. (оригинал
в ЦПА ИМЛ, фонд 1, опись 5, № 86): «Дорогой Маркс! Описание вашей брюс¬
сельской семейной жизни, которое содержит твое письмо к Даниельсу, доволь¬
но живо восстановило у меня в памяти время моего пребывания в Париже,
когда ты впервые познакомил меня с жалкой немецко-буржуазной возней
тамошнего общества великих мужей». (См. также В. М ё н к е, О сотрудниче¬
стве Мозеса Гесса в работе над «Немецкой идеологией», «Annali», Milano,
1963, p. 443, n. 18.)
 150 См. К. Оберман, Социальный вопрос.., op. cit., р. 257.
 151 См. «Trier’sche Zeitung», 8. Juni 1845, № 159; 20. Juni 1845, № 171;
К. Оберман, Социальный вопрос.., op. cit., р. 274 f.
 151а См. бывший прусский тайный государственный архив, в настоящее
время Deutsches Zentralarchiv, Abt. Merseburg (в дальнейшем именуется
сокращенно: DZA Merseburg), Rep. 77, Tit. 991, № 3, Bd 2, Дела, относящиеся
к изданию, и прохождению через цензуру «Trier’sche Zeitung».
 152 См. «Trier’sche Zeitung», 22. Juni 1845, N2 173: «В какой сильной сте¬
пени отвечает потребностям времени издание такого органа, который ставит
своей целью осуществлять представительство неимущего класса народа и осве¬

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 87
 Новое направление «Trier’sche Zeitung», которое Вейдемейер
проложил в непреклонной борьбе против проводимого Вальт¬
ром курса, было с похвалой отмечено в журнале «Blätter für litera¬
rische Unterhaltung», издававшемся прогрессивным издателем Ген¬
рихом Брокгаузом: «Коммунистическое движение в Германии не
является ни пессимистическим, ни идеологически-религиозным,
оно не занимается абстрактными построениями, скорее оно про¬
веряет себя в критике общественных отношений, как это делает
«Trier’sche Zeitung», или собирает составляющие их факты, как
это делает «Gesellschaftsspiegel»; оно не пустословит, подобно
Блану, не мечтает, подобно Кабе, и если ему можно сделать какой-
нибудь упрек, так это тот, что оно еще слишком часто отдает фило¬
софской школой» 153.
 Чтобы получить больше свободы как для проявления своих
социалистических устремлений, так и для своего сотрудничества
в «Trier’sche Zeitung», Вейдемейер вышел в отставку с военной
службы и переселился в Трир.
 Все более решительная защита им дела пролетариата привела
в августе 1845 года к разрыву с Карлом Грюном, этим ярким пред¬
ставителем гуманистического «истинного социализма» 154. Такое
направление деятельности Вейдемейер а привело также к обострению
его разногласий с Вальтром — сперва по вопросу о сотрудничестве
Вейтлинга 155, а затем в связи с корреспонденцией Гесса о капита¬
 щать общественные порядки, видно из того, как распространяется журнал
«Gesellschaftsspiegel»: в Эльберфельде  только среди рабочих до сих пор продано
уже 270 экземпляров журнала, а заказы на него со стороны рабочих все еще
непрерывно поступают. До сих пор была тенденция характеризовать рабочих
как тупоумную, грубую, невосприимчивую к духовным впечатлениям кате¬
горию людей — здесь же представлено самое отчетливое доказательство про¬
тивоположного». Цит. в статье: К. О б е р м а н, Социальный вопрос..,
op. cit., р. 277 ff.
 153 См. «Blätter für literarische Unterhaltung», Leipzig, 13. Februar 1846,
№ 44, S. 173, цит. по: К. О б e p м а н, Социальный вопрос.., op. cit.,
p. 278.
 154 Подобно Марксу и Энгельсу, Вейдемейер порвал с Грюном в силу
неприемлемости гипертрофированного гуманизма последнего. Ответственным
за этот разрыв Грюн объявил Вейдемейера; так, в письме к Гессу он писал:
«Последняя несправедливость, в которой я виноват по отношению к брюссель¬
цам, свелась бы к одной, если бы я знал, какие убеждения имеет относительно
меня Вейдемейер. Я могу написать своему интимному другу все что хочу,
и он навсегда сохранит это при себе. Вейдемейер оставил меня питающим
иллюзию, будто бы мы с ним принадлежим к одной партии». Грюн — Гессу,
Париж, 1 сентября 1845 года, Moses Hess, Briefwechsel, hrsg. von E. Silberner
unter Mitwirkung von W. Blumenberg, ’S-Gravenhage, 1959, S. 139.
 155 Вальтр, который еще в конце июля 1845 г. в письме, направленном им
в качестве редактора Вейдемейеру, отказывался предоставить «радикальному
коммунизму» место на страницах газеты и не признавал за пролетариатом
исторической роли, возражал против регулярных корреспонденций Вейтлин¬
га из Лондона, поскольку-де они не могут быть использованы газетой. См.
К. О б е р м а н, Социальный вопрос.., op. cit., р. 280 f.

88
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 листических методах эксплуатации. Вейдемейер защищал взгляды
Гесса на отношения заработной платы при капиталистическом
способе производства против возражений Вальтра в своем письме
к последнему от 10 августа 1845 года. «Впрочем, что касается цити¬
рованного места,— писал он,— то каждый, кто хоть немного интере¬
совался практикой и действительными отношениями, знает, что
вследствие конкуренции между рабочими заработная плата сни¬
жается до минимума; что с увеличением числа рабочих падает
стоимость рабочей силы, выраженная в ее цене; что путем удлинения
рабочего времени также достигается увеличение объема используе¬
мой рабочей силы и поэтому часть использовавшихся до того рабо¬
чих делается излишней; что даже если на удлинение рабочего вре¬
мени соглашается лишь часть рабочих, чтобы благодаря этому
получать больше, чем минимум заработной платы, то дневная
заработная плата тем не менее вскоре опять падает до этого мини¬
мума, в то время как остальные рабочие оказываются вынужден¬
ными согласиться на удлинение рабочего времени; что таким обра¬
зом вследствие этого, как сказано в цитированном месте, должна
падать и плата за сдельную работу... Что касается дальнейшего,
то я отнюдь не считаю недостойным поступать так, как в этой статье,
а именно: выставлять в истинном свете перед глазами каждого
те методы, которые под маркой филантропии и заботы о благе рабо¬
чих лишь увеличивают барыши фабрикантов» 156.
 Вальтр, который все больше опасался, что радикальное направ¬
ление, данное Вейдемейером газете, при господствовавших поряд¬
ках вскоре приведет к ее запрещению, уведомил Вейдемейера
30 ноября 1845 года об его увольнении из редакции 157.
 Опасения Вальтра были подтверждены ответом главного цен¬
зурного суда в Берлине от 2 декабря 1845 года на жалобу «Trier’sche
Zeitung» по поводу запрещения многочисленных статей, написанных
Вейдемейером и его друзьями и имевших главным образом социаль¬
но-политическое содержание. Этот ответ гласил: «Они (статьи)
все без исключения касаются наших социальных отношений и строя
и представляют явное доказательство того, что для авторов этих
статей дело состоит не в том, чтобы признать добросовестные усилия
по вспомоществованию терпящим нужду и оценить как похвальные
 156 ЦПА ИМЛ, фонд 182, № 2 587, цит. по: К. О б е р м а н, Социальный
вопрос... op. cit., р. 281.
 157 См. К. О б е р м а н, Социальный вопрос.., op. cit., р. 283—285.
На уведомление об увольнении Вейдемейер ответил в конце декабря 1845 г.,
что позиция Вальтра делает для него невозможным продолжать свое сотруд¬
ничество в газете до истечения срока уведомления об увольнении. «Я могу
писать,— указывал Вейдемейер,— только согласно моим взглядам, и мое
дальнейшее сотрудничество станет таким образом само собой невозможным,,
как только Вы прекратите этим взглядам доступ на страницы газеты», ор.
cit., р. 285.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 89
 устремления или успешные меры, направленные на сглаживание
различий между богатством и бедностью. Часто пристрастные
и исполненные ненависти описания существующих контрастов
между имущими и неимущими, постоянное подчеркивание необхо¬
димости полного преобразования наших упорядоченных и защи¬
щенных законом отношений собственности и ее приобретения,
связанные с этим неоднократные нападения на монархический
принцип вообще — все это должно с необходимостью возбуждать
умы и в то же время, приводя к разочарованию и недовольству
существующими порядками, способно сделаться опасным для внут¬
реннего спокойствия и безопасности государства» 158.
 Радикальное влияние Вейдемейера на направление газеты было
подтверждено местным цензором, который в своем письме к обер-
президенту выразил радость по поводу того, что отныне газетой
руководил умеренный Вальтр. При этом цензор издал глубокий
вздох облегчения, подобный тому, который вырвался у Сен-Поля
после выхода Маркса из редакции «Rheinische Zeitung»: «О том,
что редактор Вальтр действительно серьезно намерен занять умерен¬
ную позицию и переменить оппозиционный тон «Trier’sche Zeitung»,
я заключаю из недавно произведенного увольнения его соредакто¬
ра, артиллерийского офицера в отставке Вейдемейера, кото¬
рое, видимо, произошло до истечения годичного срока договора и
поэтому с принесением значительной денежной жертвы. Вальтр
больше никак не мог не видеть отрицательного влияния
Вейдемейера, который в своем коммунистическом или по меньшей
мере всецело радикально-социалистическом направлении впадал
в крайность и был, пожалуй, главным образом повинен в тех
неприятностях, которые в течение второго семестра 1845 года
в высшей степени отравляли мне управление местной цензурой.
Со времени удаления Вейдемейера дело обстоит существенно
лучше...» 159
 Благодаря своему обстоятельному и точному анализу социально-
политических отношений и решительному выступлению на стороне
пролетариата, которые все более побуждали его отмежевываться
от тенденций «истинных социалистов», Вейдемейер приблизился
к точке зрения Маркса и Энгельса. Когда весной 1846 года Вейде¬
мейер находился в Брюсселе, он примкнул к ним и, подобно Вольфу
и Веерту, сделался их верным и преданным делу пролетариата
соратником.
 158 DZA Merseburg, Rep. 77, Tit. 991, № 3, Дела, относящиеся к решени¬
ям, принятым королевским главным цензурным судом против «Trier’sche
Zeitung» в 1844—1846 гг., fol. 28—29. Цит. по: К. Оберман, Социальный
вопрос. . , op. cit., р. 284.
 159 «Staatsarchiv Koblenz», Abt. 403, № 3805, fol. 129f. Цит. в статье:.
К. Оберман, Социальный вопрос. ., op. cit., р. 285.

90ГЛАВА ПЕРВАЯ
 Карл Людвиг Д’Эстер (1813—1859) 160
 В качестве врача для бедных в Кёльне Д’Эстер был весьма
близок к рабочему классу и с самого начала своей общественной
деятельности выступил на стороне угнетенных и эксплуатируемых.
Он состоял в дружеских отношениях с асессором окружного суда
Георгом Юнгом и, будучи подобно ему убежденным демократом,
принял активное участие в основании «Rheinische Zeitung». Он
сочувственно относился к тогдашним политическим и социальным
взглядам Маркса и одновременно с Г. Юнгом, Г. Бюргерсом,  М. Гес¬
сом, адвокатом Г. Й. Компесом и офицером Ф. Аннеке 161 был
членом небольшой группы, в которой проводились дискуссии
по социальному вопросу. Благодаря этим дискуссиям и чтению
прогрессивных произведений, таких, как статьи в «Deutsch-Fran¬
zösische Jahrbücher» и в парижской газете «Vorwärts»!, Д’Эстер
постепенно становился коммунистом. Это его развитие стимули¬
ровалось также основанием «Всеобщего союза вспомоществования
и просвещения» в Кёльне в ноябре 1844 года и теми дискуссиями
по социальному вопросу, которые проводились в союзе. Вместе
с Юнгом Д’Эстер отстаивал тот взгляд, что этот союз не должен
иметь буржуазно-филантропического характера и что социальный
вопрос можно решить не с помощью опеки над рабочими со сторо¬
ны имущих классов, а только путем тесного взаимодействия с самим
рабочим классом. При этом они подчеркивали, что дело состоит
в том, чтобы не просто смягчить, а уничтожить духовную и физи¬
ческую нужду рабочих, и притом посредством радикальных социа¬
льных реформ.
 В начале 1845 года Д’Эстер принял на себя редактирование
выходившего с 1836 года «Gemeinnütziges Wochenblatt», органа
кёльнского промышленного общества. Это общество прежде всего
стремилось поощрять технический и промышленный прогресс
путем сообщений о новых изобретениях и открытиях. Д’Эстер
придал еженедельнику этого общества демократическо-социали¬
стическую тенденцию, которая была выражена уже в предисловии
к изданию 1845 года. «Просвещение и благосостояние должны
быть девизом этого еженедельника, по крайней мере он возьмет
 160 	О Карле Д’Эстере см. фундаментальный очерк: К. Obermann,
Karl D’Ester, Arzt und Revolutionär; seine Tätigkeit in den Jahren 1842—
 1849, 	в: «Aus der Frühgeschichte der deutschen Arbeiterbewegung», Berlin, Aka¬
demie-Verlag, 1964.
 161 	По инициативе Аннеке среди прогрессивно настроенных офицеров рейн¬
ско-вестфальских гарнизонов также были проведены дискуссии по социаль¬
ному вопросу, которые в конечном счете побудили Аннеке, Вейдемейера
и Виллиха оставить военную службу и связать себя с коммунизмом.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 91
 на себя смелость пытаться посильно действовать и поощрять прог¬
ресс в обоих этих направлениях» 162.
 Эта тенденция находила свое выражение в статьях, принад¬
лежавших его перу или написанных под его идейным влиянием.
В них социально-экономические вопросы рассматривались с точки
зрения интересов рабочего класса. В передовой статье «Свободная
конкуренция» в номере от 8 февраля 1845 года критиковалась
конкуренция в капиталистическом обществе, поскольку она идет на
пользу лишь имущим и поскольку у рабочих в рамках этой системы
отсутствуют средства для того, чтобы проявлять и развивать свои
способности в форме самостоятельной деятельности. Отсюда выво¬
дилось требование бесплатного воспитания всех детей, с тем чтобы
каждый имел возможность развивать свои способности. Указыва¬
лось также на необходимость объединения ремесленников и рабо¬
чих, с тем чтобы они смогли добиться самостоятельности в своей
социальной деятельности. Приблизительно тот же самый ход мысли
и в статьях «О промышленных обществах» в номере от 1 марта
и «Ремесленное сословие и „Союзы для улучшения положения
трудящихся классов"» от 8 марта. Так, в первой статье указыва¬
лось, что капитал обладает силой «подчинять себе многие силы»,
что ремесленники и рабочие, каждые в отдельности, не могут сопро¬
тивляться этой силе и поэтому должны объединиться в товарищества.
 Начиная с марта статьи Д’Эстера стали гораздо реже появ¬
ляться в «Gemeinnütziges Wochenblatt», видимо потому, что он
отдавал много времени и сил работе в качестве соиздателя социа¬
листического журнала «Allgemeines Volksblatt. Populärer Monats¬
bericht über die wichtigsten Zeitfragen», выходившего в Кёльне
с января 1845 года по начало 1846 года  162а. В этом журнале, в котором
он мог высказываться свободнее, чем в «Gemeinnütziges Wochen¬
blatt», его социалистические взгляды нашли себе гораздо более
решительное выражение. В частности, социально-экономические
и политические вопросы также рассматривались им теперь гораздо
более четко с классовой точки зрения пролетариата. Уже во вступи¬
тельной статье к изданию журнала указывалось, что «Allgemei¬
nes Volksblatt» намеревается обсуждать не политически примеча¬
тельные, а социально значимые события и вопросы. В «Обзоре
событий последних лет» в первом номере за 1845 год восстание
ткачей оценивалось как важнейшее событие этих лет. Одновремен¬
но отвергались утопические планы реформ; так, учреждение сбере¬
гательных касс отвергалось как иллюзорное паллиативное сред¬
ство, поскольку рабочие при своей нищете не в состоянии делать
 162 	См. «Gemeinnütziges Wochenblatt des Gewerb-Vereins zu Köln», 10. Jg.,
neue Folge, 1. Jg., № 1, 4. Januar 1845, S. 1.
 162a Этот журнал, судя по делу, которое о нем велось, выходил по край¬
ней мере до декабря 1845 г. Его единственный известный комплект (в библио¬
теке Боннского университета) содержит № 1 — 9 с января по сентябрь 1845 г.

92
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 какие-нибудь сбережения 163. В февральском номере статья «О на¬
родном представительстве» анализировала цензовое избирательное
право, которое характеризовалось как орудие господства имущих
классов. Ему противопоставлялось всеобщее избирательное право
как основа подлинного представительства всего народа. В том
же номере статья «О средствах сделать возможной для неимущих
конкуренцию с имущими» указывала на необходимость основания
рабочих товариществ, чтобы сломить силу капитала. В апрельском
номере статья «Торговля» показывала, что капиталистическая
система торговли, основанная на присвоении стоимостей, произво¬
димых рабочими, является дополнительным источником нужды
рабочего класса 164. Опубликованная в майском номере статья
рассматривала положение рабочих в Кёльне, причем на основе
точных данных о заработной плате и ценах доказывалось, что
заработной платы не хватало для удовлетворения самых необходи¬
мых жизненных потребностей рабочих, тем более что многие из них
оказывались не весь год занятыми в производстве.
 Издание «Allgemeines Volksblatt», который оказал большое
влияние на социально-демократическое движение в Кёльне, приш¬
лось прекратить в начале 1846 года из-за недостатка средств.
 Из этих статей можно видеть, что Д’Эстер все решительнее высту¬
пал в защиту интересов пролетариата. Он правильнее, чем «истин¬
ные социалисты», понимал социальный вопрос и искал путей его
решения. Он также все более выходил за рамки буржуазного
демократизма, поскольку осознавал, что решения социального
вопроса можно достигнуть не путем политических реформ, а только
в результате радикального переворота в общественных отношениях.
С другой стороны, он не впадал в иллюзии «истинных социалистов»,
поскольку усматривал причину социальных пороков не в абсолю¬
тизированной конкуренции и эгоизме, а в капиталистической систе¬
ме в целом и ожидал устранения этих пороков только от радикаль¬
ного уничтожения капитализма. Так, Д’Эстер все больше прибли¬
жался наряду с В. Вольфом, Г. Веертом и И. Вейдемейером, хотя
и несколько иным путем, чем они, к взглядам Маркса и Энгельса
и в конце 1845 года также достиг такого уровня, на котором смог
примкнуть к Марксу и Энгельсу и принять активное участие в их
борьбе за освобождение пролетариата.
 163 См. «О сберегательных кассах как средстве смягчения нужды трудя¬
щихся классов народа», «Allgemeines Volksblatt», Januar 1845.
 164 Имея в виду эти статьи, Энгельс в своем третьем письме о быстрых
успехах коммунизма в Германии, опубликованном в еженедельной газете
«New Moral World» 10 мая 1845 г., отмечал «Allgemeines Volksblatt» как тре¬
тий социалистический журнал наряду с «Westphälisches Dampfboot» и «Gesell¬
schaftsspiegel» (К. Маркс и Ф. Энгель с, Соч., т. 2, стр. 529). В статье
«Gesellschaftsspiegegel» Гесса и «Allgemeines Volksblatt», опубликованной в июнь¬
ском номере «Westphälisches Dampfboot» за 1845 г., также подчеркивалась
решительная социалистическая тенденция «Allgemeines Volksblatt».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Цель этой главы состояла лишь в том, чтобы показать те усло¬
вия, в которых Маркс и Энгельс продолжили дальнейшую раз¬
работку теории диалектического и исторического материализма как
основы научного социализма и начали принимать непосредствен¬
ное участие в борьбе революционного пролетариата и руководить
ею.
 С этой целью была прежде всего набросана общая картина
социально-экономической и политической обстановки в Англии,
Франции, Бельгии и Германии. При этом особенное внимание
было уделено развитию и борьбе пролетариата, поскольку общее
положение этих стран и борьба пролетариата в них оказывали
определяющее влияние на идейное развитие Маркса и Энгельса.
 Положение Англии, Франции, Бельгии и Германии определя¬
лось различиями в их экономическом развитии.
 В Англии, которая уже проделала промышленную революцию,
крупная буржуазия стала господствующим классом. Дворянство
как класс крупных землевладельцев благодаря техническому про¬
грессу в сельском хозяйстве и капиталовложениям в горной про¬
мышленности сохранило значительное могущество. Политическая
борьба в парламенте между вигами и тори отражала противо¬
положность интересов торгово-промышленных кругов, с одной
стороны, и крупного землевладения — с другой. Городская мелкая
буржуазия и мелкое крестьянство переживали упадок. Окрепший
пролетариат уже добился значительных прав; право союзов и стачек
давало ему возможность вести упорную, отчасти успешную борьбу
в профсоюзной, а также в политической форме на организационных
основах тред-юнионизма и чартизма. Поэтому также и основная
классовая борьба происходила в меньшей степени между обеими
частями класса капиталистов — тори и вигами,— чем между капи¬
талистами и пролетариатом. Тем более что положение последнего
значительно ухудшалось в первой половине XIX века вследствие
развития машинного производства, которое приносило с собой

94
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 постоянное снижение заработной платы и удлинение рабочего
времени, что толкало пролетариат к усилению классовой
борьбы.
 В других западноевропейских странах — Франции, Бельгии
и особенно Германии — промышленная революция в отличие от
Англии еще не была завершена или лишь начиналась; отсюда
большая разница в их экономическом, социальном и политическом
развитии.
 Франция была еще преимущественно аграрной страной. Дво¬
рянство здесь было значительно ослаблено вследствие конфискации
его имений во время буржуазной революции конца XVIII века
и поэтому больше не обладало решающим экономическим и социаль¬
но-политическим могуществом. Промышленное производство носила
еще преимущественно ремесленный и мануфактурный характер,
поэтому ремесленные слои были еще очень сильны. Но в условиях
промышленного развития эти слои, как и в Англии, переживали
упадок и так же, как остальная часть среднего сословия (город¬
ская мелкая буржуазия, крестьянство и интеллигенция), не играли
значительной политической роли в силу цензового избирательного
права. Как собственница новых средств производства крупная
буржуазия сменила дворянство в качестве господствующего класса
и пришла к власти в результате революции 1830 года. Пролетариат
был уже многочислен, классово сознателен и революционно наст¬
роен. Поскольку в отличие от английского пролетариата француз¬
ский пролетариат был лишен права союзов и стачек и поэтому
не мог легально организовываться в профессиональные и полити¬
ческие союзы, он прибегал для осуществления своих классовых
интересов к выступлениям, которые проводились им совместно
с революционными ремесленными подмастерьями и подготовлялись
в тайных обществах.
 В Бельгии социально-экономическое положение было прибли¬
зительно таким же, как и во Франции. На политическое положение
существенное влияние оказывала католическая церковь, которая
опиралась на аграриев-консерваторов, и парламентская борьба
развертывалась между этими группировками и буржуазными
либералами. Как и во Франции, мелкая буржуазия и рабочий
класс все более сближались в своей борьбе против социально-
экономического и политического угнетения.
 В раздробленной Германии, которая была еще преимущественно
аграрной страной, промышленная революция началась еще позднее,
чем во Франции и Бельгии. В Северной Германии, особенно в ост-
эльбских прусских провинциях, еще господствовали полуфеодаль¬
ные и абсолютистские порядки. В аграрных средне- и южногерман¬
ских государствах, особенно в Бадене, которые в большей или
меньшей степени еще находились под влиянием французской рево¬
люции, сильная мелкая буржуазия боролась за либеральные

ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
 95
 и демократические реформы. Промышленное производство, как
и во Франции, было все еще главным образом ремесленным и ману¬
фактурным. Однако со времени основания Таможенного союза
в Силезии, Саксонии, а особенно в Рейнской провинции постепенно
начала развиваться крупная промышленность на основе фабрич¬
ного производства. Вместе с ней формировались все более сильная
крупная буржуазия и все более многочисленный пролетариат.
 Из этого социально-экономического положения вытекал харак¬
тер оппозиции различных классов в Германии того времени.
 С ростом своего экономического и социального могущества
крупная буржуазия, особенно в Рейнской провинции, где она
была наиболее сильна, все более отделялась от мелкой буржуазии,
все решительнее вступала в оппозицию к феодализму и абсолютизму
и все энергичнее требовала либеральной конституции, в рамках
которой она рассчитывала осуществить свои классовые интересы.
Но еще решительнее она боролась против пролетариата. Усиливав¬
шаяся противоположность между пролетариатом и крупной буржуа¬
зией делала последнюю склонной к компромиссам с абсолютист¬
ской монархией, которая оказывалась для нее незаменимой опорой
в борьбе против рабочего класса.
 Оппозиционные слои мелкой буржуазии — в отличие от ее
консервативных или даже реакционных слоев, к которым принад¬
лежало большинство чиновников, мелких торговцев и ремесленных
мастеров,— были настроены прогрессивно, как и все большее
число интеллигентов. В противоположность крупной буржуазии
они вели борьбу не за либеральные, а за демократические реформы.
Эти демократы были в общем убеждены, что демократию нельзя
осуществить без устранения пауперизма, и принципиально стано¬
вились тем самым на сторону рабочего класса. Но поскольку эти
демократы были в то же время сторонниками системы частной
собственности, они не стремились к радикальным реформам, кото¬
рые могли бы подвергнуть опасности существование этой системы,
и продолжали считать, что демократизация государства приведет
и к удовлетворительному решению всех политических и социальных
проблем.
 Социалистическое и коммунистическое движения распадались
теперь на «истинный социализм», ремесленный коммунизм и воз¬
никавший коммунизм Маркса — Энгельса.
 Основные черты «истинного социализма» как характерной фор¬
мы немецкого утопического социализма объяснялись отсутствием
сильной оппозиционной мелкой буржуазии, но еще более отсут¬
ствием сильного революционного пролетариата в Германии. Немец¬
кий пролетариат, который еще только складывался как класс
и был совершенно бесправен, до середины 40-х годов представлял
собою скорее страдающую, пассивную массу, чем революционный
рабочий класс. Но под воздействием растущей нищеты в нем посте¬

96
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
 пенно вырастали классовое сознание и готовность к борьбе, первой
крупной демонстрацией которых было восстание силезских ткачей
 1844 	года.
 Из того обстоятельства, что «истинный социализм» ориентиро¬
вался на еще только складывавшийся как класс революционный
пролетариат, вытекал его не только утопический, но также и весь¬
ма идеалистический характер. Опираясь на гуманизм Фейербаха,
«истинные социалисты» объясняли и пороки капиталистического
общества, исходя из абсолютизированной ими конкуренции, кото¬
рая-де порождает обособление индивидов и эгоизм и тем самым
делает людей нелюдьми, «неистинными» людьми. Лишь посредством
упразднения конкуренции люди смогут-де сделать действительной
свою родовую сущность и стать «истинными» людьми. В результате
этого, общего всем утопистам перенесения реальных вопросов
в духовно-нравственную плоскость, которое «истинный социализм»
доводил до крайности, он превращался в пустую утопию и в боль¬
шей или меньшей степени во фразеологию. Но как раз благодаря
той сентиментально-утопической форме, в которой «истинные
социалисты» рассматривали сделавшийся актуальным после восста¬
ния ткачей вопрос о пауперизме в своей весьма распространенной
прессе, они ставили социальный вопрос на обсуждение обществен¬
ности по всей Германии и тем самым до некоторой степени помогали
в идеологическом плане подготовить путь для распространения
марксизма.
 Иным способом пролагал путь марксизму ремесленный комму¬
низм. Различием общественных отношений в Англии, Франции,
Германии и Швейцарии объяснялись различия в возникновении
и развитии немецкого ремесленного коммунизма в этих странах.
Немецкие революционные ремесленные подмастерья, объединяв¬
шиеся в Союзе справедливых, сначала восприняли свои основные
принципы у Вейтлинга. Различия в их идеологии и практической
деятельности определялись тем, насколько тесно они примыкали
к революционному пролетариату.
 В Англии немецкие ремесленные подмастерья вступали во все
более тесную связь с сильным английским пролетариатом, что
все больше избавляло их от утопии.
 Во Франции, в которой рабочий класс складывался в равной
мере из ремесленных подмастерьев и фабрично-мануфактурных
рабочих, идеология ремесленников была еще широко распростра¬
ненной, избавление ремесленных подмастерьев от утопии происхо¬
дило гораздо труднее.
 В Германии ремесленный коммунизм сохранял утопический
характер вплоть до того, как восстание ткачей начало оказывать
свое воздействие на общество. С этого времени революционные
ремесленные подмастерья все теснее объединялись с революционны¬
ми пролетариями и притом на организационной основе рабочих сою¬

ИСТОРИЧЕСКАЯ обстановка
 97
 зов, которые предоставили Марксу и Энгельсу социальную основу
для распространения их теории.
 В Швейцарии ремесленный коммунизм сошел на нет вследствие
репрессий и слабости революционного пролетариата.
 Особое положение в коммунистическом движении того време¬
ни занимали Маркс и Энгельс. Они разрабатывали диалектико-
материалистическое понимание истории и тем самым закладывали
основы научного социализма: Маркс в «Тезисах о Фейербахе»,
Энгельс в «Положении рабочего класса в Англии». В процессе
написания этих работ они окончательно преодолели идеализм и уто¬
пизм и дали классовой борьбе пролетариата прочную теоретиче¬
скую основу.
 Маркс и Энгельс, их теоретические воззрения занимали еще
почти обособленное положение. Но постепенно на арену выступали
революционные коммунисты, в их числе прежде всего Вильгельм
Вольф, Георг Веерт, Иосиф Вейдемейер, Карл Д’Эстер, которые
разными путями приближались к позиции Маркса и Энгельса.
Благодаря своему знакомству с основоположниками марксизма
эти коммунисты восприняли их теоретические взгляды и проявили
себя как их видные соратники в революционной агитации и борьбе.
 7—1086

Глава вторая
ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 I. 	ОТНОШЕНИЯ В СЕМЬЕ
 После встречи с Марксом в Париже (конец августа — начало
сентября 1844 года) Энгельс отправился в Бармен к своей семье.
Два года назад он покинул родной дом демократом, а вернулся туда
коммунистом. С самого начала он предчувствовал трудности, с ко¬
торыми ему вскоре пришлось столкнуться из-за расхождений во
взглядах со своим отцом, человеком консервативным и глубоко
верующим  165. Сначала Энгельс пытался смягчить разногласия
с ним, живя спокойно в родном доме  166. Но вскоре из-за коммунисти¬
ческих взглядов Энгельса и коммунистической пропаганды, которую
он вел, возникли очень серьезные споры между ним и отцом, столк¬
новения с которым стали постоянными.
 К тому же ему все меньше нравились занятия коммерцией. Охот¬
нее всего он бросил бы их сразу, чтобы вернуться в Париж и вме¬
сте с Марксом, который еще находился там, разрабатывать дальше
новые воззрения и более свободно вести коммунистическую агита¬
 165 См. Энгельс — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 5: «Вот уже три недели, как
я нахожусь в Бармене и развлекаюсь, насколько это возможно, в обществе
немногих друзей и многочисленной семьи, в которой, к счастью, имеется нес¬
колько милых женщин. О работе здесь нечего и думать, тем более, что сестра
моя обручилась с лондонским коммунистом Эмилем Бланком — Эвербек его
знает,— и поэтому теперь в доме у нас невероятная беготня и суета. Впрочем,
я прекрасно понимаю, что мое возвращение в Париж еще встретит значитель¬
ные препятствия и что мне, вероятно, придется провести в Германии полгода,
а то и целый год. Я, конечно, сделаю все, чтобы избежать этого, но ты не мо¬
жешь себе представить, какие мелкие соображения, какие суеверные опасения
выдвигаются против моего отъезда».
 166 См. Энгельс— Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там
же, стр. 19: «А то здесь совершенно не представляется возможности хоть время
от времени давать выход своему озорству.
 Ведь я веду здесь жизнь, какую только может пожелать самый отъяв¬
ленный филистер,— тихую и спокойную, благочестивую и почтенную, сижу
в своей комнате и работаю, почти нигде не бываю, стал солиден, как истый
немец. Если так будет продолжаться, то я боюсь, как бы господь бог не про¬
стил мне мои писания и не пустил меня на небо. Уверяю тебя, я тут, в Бар¬
мене, начинаю пользоваться хорошей репутацией».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 99
 цию 167. Но вскоре Энгельсу пришлось убедиться, что этот план
в настоящее время неосуществим из-за позиции отца, думавшего
сделать его своим преемником, и что раньше, чем спустя несколько
месяцев, ему не избавиться от своих занятий. Это было тем более
неприятно, что ему все труднее удавалось примирять свои комму¬
нистические убеждения с коммерческой деятельностью в качестве
сына фабриканта — деятельностью, которую он считал преда¬
тельством по отношению к рабочему классу. «Уступая настояниям
моего зятя,— писал он Марксу,— и видя огорченные лица обоих
стариков, я опять попытался взяться за коммерцию и... [14]*
дней немного поработал в конторе... Но мне это опротивело рань¬
ше, чем я начал работать,— торговля — гнусность, гнусный город
Бармен, гнусно здешнее времяпровождение, а в особенности гнус¬
но оставаться не только буржуа, но даже фабрикантом, то есть
буржуа, активно выступающим против пролетариата. Несколько
дней, проведенных на фабрике моего старика, снова воочию пока¬
зали мне... всю эту мерзость, которую я раньше не так сильно чув¬
ствовал. Я, конечно, рассчитывал иметь дело с коммерцией только
до тех пор, пока мне это будет удобно, а там написать что-нибудь
предосудительное с полицейской точки зрения, чтобы иметь благо¬
видный предлог перебраться за границу. Но я не выдержу так
долго. Если бы я не должен был ежедневно регистрировать в моей
книге отвратительнейшие картины из жизни английского обще¬
ства, я, вероятно, уже успел бы прокиснуть, но именно это давало
новую пищу моему бешенству. Можно еще, будучи коммунистом,
оставаться по внешним условиям буржуа и вьючной скотиной тор¬
гашества, если не заниматься литературной деятельностью,—
но вести в одно и то же время широкую коммунистическую пропа¬
ганду и занятия торгашеством, промышленными делами, этого
нельзя. Довольно, на пасху я уеду. К тому же еще эта усыпляющая
жизнь в семье, насквозь христиански-прусской,— я не могу боль¬
ше этого вынести, я мог бы здесь в конце концов сделаться немец¬
ким филистером и внести филистерство в коммунизм» 168.
 Это внутреннее беспокойство и недовольство усугублялись так
же несчастливо складывавшимися личными делами, которые достав¬
ляли ему серьезные переживания 169.
 167 См. Энгельс — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
Там же.
 * В этом месте рукопись повреждена. О. Корню предполагает, что здесь
должно быть число «14».— Прим. ред.
 168 Энгельс — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. К. М а р к с
и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 19—20.
 169 См. Энгельс — Марксу в Париж Б[армен], 19 ноября 1844 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 9: «Кроме того, у меня тут ро¬
ман, и в этом отношении я тоже должен сперва принять какое-то решение».
 Энгельс — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там же, стр. 16:
«Мой роман закончился печально. Избавь меня от скучных объяснений,
 7*

100
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Как о выходе из создавшегося положения Энгельс думал о по¬
ездке на некоторое время для учебы в Бонн, на что был согласен
и его отец, убедившийся, что из его желания сделать своего стар¬
шего сына наследником ничего не выйдет. Отец надеялся, что эта
поездка отвлечет Энгельса от коммунистической пропаганды 170.
 Обстановку в доме отца, становившуюся все более неуютной
и тягостной по мере того, как Энгельс все активнее выступал сна¬
чала как публицист, а затем как оратор на коммунистических
собраниях в соседнем Эльберфельде, он описывает в следующем
письме Марксу: «Я веду тут поистине собачью жизнь. История
с собраниями (речь идет о коммунистических собраниях в Эльбер¬
фельде.— О.К.) и «беспутство» некоторых наших здешних комму¬
нистов, с которыми я, разумеется, встречаюсь, снова вызвали у моего
старика взрыв религиозного фанатизма. Мое заявление, что я окон¬
чательно отказываюсь заниматься торгашеством, еще более рас¬
сердило его, а мое открытое выступление в качестве коммуниста
пробудило у него к тому же и настоящий буржуазный фанатизм.
Ты можешь себе представить теперь мое положение. Так как недели
через две я уезжаю, то не хочу начинать скандала и все покорно
сношу. Они к этому не привыкли и потому становятся храбрее.
Когда я получаю письмо, то его обнюхивают со всех сторон, преж¬
де чем передают мне. А так как они знают, что все эти письма от
коммунистов, то строят при этом такую горестно благочестивую
мину, что хоть с ума сходи. Выхожу я,— все та же мина. Сижу я у
себя в комнате и работаю,— конечно, над коммунизмом, это изве¬
стно,— все та же мина. Я не могу ни есть, ни пить, ни спать, не
могу звука издать без того, чтобы перед моим носом не торчала
все та же несносная физиономия святоши. Что бы я ни делал —
ухожу ли я или остаюсь дома, молчу или разговариваю, читаю или
пишу, смеюсь или нет — мой старик строит все ту же отвратитель¬
ную гримасу. К тому же старик мой так глуп, что для него все
едино — он считает одинаково «революционным» коммунизм и либе¬
рализм и, несмотря на все мои возражения, постоянно вменяет
мне в вину, например, все гнусности английской буржазии в пар¬
ламенте! А тут еще у нас в доме сезон благочестия. Неделю назад
конфирмировались мой брат и сестра, сегодня вся родня собирается
 теперь ведь ничем не поможешь, да и без того эта история уже причинила мне
много огорчений. Я рад, что могу, по крайней мере, снова работать, а если
бы я тебе написал обо всей этой ерунде, то испортил бы себе весь вечер».
 170 	См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта
1845 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 22, 23: «Как я уже,
кажется, писал тебе, я во всяком случае переезжаю в Бонн». (7 марта): «Самое
главное для меня теперь — денежный вопрос, так как из-за собрания я имел
семейную сцену, и в результате мой старик заявил, что он готов давать мне
деньги для моих «ученых занятий», но отнюдь не на какие-либо коммунисти¬
ческие цели... Я остаюсь здесь еще на месяц и в начале апреля еду в Бонн».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 101
 причащаться — тело господне оказало свое действие, и сегодня
утром меня окружают еще более горестные лица, чем всегда.
 А в довершение несчастья, вчера вечером я был вместе с Гессом
в Эльберфельде, где мы до двух часов проповедовали коммунизм.
Сегодня, конечно, опять недовольные физиономии из-за моего
позднего возвращения, намеки, что я, вероятно, был в публичном
доме. Наконец, они собрались с духом и спросили, где я был.— «У
Гесса».—«У Гесса! О боже!»— Пауза, на лице — выражение неопи¬
суемого христианского отчаяния.—«Что за общество ты выбираешь
себе!»— Вздохи и т. п. Просто с ума сойти можно. Ты не представ¬
ляешь себе, сколько коварства в этой христианской охоте на мою
«душу». А если мой старик еще обнаружит, что существует «Крити¬
ческая критика», он способен выгнать меня из дому. Кроме того,
постоянно раздражает сознание того, что с этими людьми ничего
не поделаешь — ведь им просто-напросто хочется терзать и мучить
себя всякими фантазиями об аде, и в то же время им нельзя втолко¬
вать даже самые примитивные понятия о справедливости.
 Если бы не мать, которую я очень люблю,— она прекрасный
человек и только по отношению к отцу совершенно несамостоятель¬
на,— то я никогда бы не сделал моему фанатическому и деспоти¬
ческому старику ни малейшей уступки. А теперь моя мать постоян¬
но расстраивается и всякий раз, когда она сердится на меня, потом
целую неделю страдает головными болями. Я не могу больше этого
переносить, я должен уехать и с трудом представляю себе, как
я выдержу здесь пару недель, остающиеся до отъезда. Но, так или
иначе, придется выдержать» 171.
 II. 	ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЭНГЕЛЬСА
 1. 	Книга Штирнера «Единственный и его собственность»,
первоначальная критика Штирнера
 Во время пребывания в Бармене деятельность Энгельса вклю¬
чала в себя теоретическую и практическую стороны, тесно связан¬
ные между собой. Теоретическое развитие определяло социально-
политическую агитацию, а последняя в свою очередь способство¬
вала прогрессу теории.
 В области теории деятельность Энгельса, как и Маркса, заклю¬
чалась в дальнейшей разработке исторического материализма,
осуществлявшейся через углублявшуюся полемику с идеализмом
младогегельянцев и все более основательную критику капитали¬
стического строя. Он принимал активное, практическое участие
в коммунистической пропаганде и агитации в Рейнской области.
 171 	Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г. К. М а р к с
и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 27—28.

102
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Самую надежную опору в своем теоретическом развитии и револю¬
ционной деятельности Энгельс находил в Марксе, в котором обрел
желанного товарища по борьбе 172 и с которым он со времени возвра¬
щения в Бармен вел оживленную переписку 173.
 В письмах Энгельса речь идет прежде всего о событиях и людях,
с которыми Энгельс сталкивался во время своего пребывания в Па¬
риже. Энгельс радуется также успеху «Немецко-французского
ежегодника» в Рейнской области и известности, которую принесли
ему его статьи, особенно статья о Карлейле  174.  О «Vorwärts!» он писал
пренебрежительно, как о плохой и малоинтересной газете, которая
вряд ли сможет привлечь многих постоянных читателей 175.
 О «Свободных» Энгельс сообщал, что в Рейнской области с ними
никто не считается и они находятся в процессе разложения. Часть
из них, видимо, заинтересовалась социальными вопросами, осо¬
бенно организацией труда 176; это дает Энгельсу повод поиздевать¬
ся над ними. «Мы слышим об успехах социализма во всех частях
Германии, только не в Берлине. Эти сверхумные берлинцы устроят
у себя на Хазенхейде démocratie pacifiques [мирную демократию]
 172 См. Энгельс— Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 8: «Ни разу еще я не был в та¬
ком хорошем настроении и не чувствовал себя в такой степени человеком, как
в течение тех десяти дней, что провел у тебя».
 173 Из этой переписки за период до мая 1845 г. сохранились лишь письма
Энгельса.
 174 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
Там же, стр. 6: «О Бауэрах тут ничего не слышно, никто о них ничего не знает.
Напротив, на «Jahrbücher» еще до сих пор огромный спрос. Моя статья о Кар¬
лейле имеет большой успех у «массы»  — курьез! — тогда как статью о полити¬
ческой экономии читали только очень немногие».
 176 См. Энгельс — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там же,
стр. 17—18: «Вчера я получил «Vorwärts!», которого не видел со времени
моего отъезда. Некоторые шутки Бернайса доставили мне большое удоволь¬
ствие; этот парень умеет заставить посмеяться по-настоящему, что со мной
обычно редко случается при чтении. В общем же газета плоха, недостаточно
интересна и из нее можно почерпнуть мало полезного, так что вряд ли многие
немцы захотят выписывать ее постоянно».
 176 	См. Энгельс—Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 18—19: «Я говорил недавно
с человеком, приехавшим из Берлина. Разложение caput mortuum «Свобод¬
ных», по-видимому, завершилось полностью. Кроме Бауэров, с ними прекра¬
тил, кажется, сношения и Штирнер. Оставшаяся ничтожная кучка, Мейен,
Рутенберг и компания, продолжают, ничтоже сумняшеся, как и шесть лет
назад, ходить ежедневно в два часа пополудни к Штехели и умничать по пово¬
ду газет. Теперь они уже добрались до «организации труда» и на этом застря¬
нут. По-видимому, и г-н Науверк осмелился сделать этот шаг, так как он
усердно выступает на многолюдных собраниях. Я ведь уже писал тебе, что
все эти люди еще станут «démocrates pacifiques». При этом все они весьма
«ценят» ясность и т. д. наших статей в «Jahrbücher». Если меня снова как-ни¬
будь попутает дьявол, я завяжу переписку с маленьким Мейеном,— быть
может, удастся получить удовольствие, позабавившись над этой публикой,
если уж нельзя получить удовольствие от них».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 103
 к тому времени, когда вся Германия уже отменит собственность,—
дальше этого они, наверное, не пойдут. Вот увидишь, скоро в Укер¬
марке явится новый мессия, который перекроит Фурье на геге¬
левский лад, сконструирует фаланстеры из вечных категорий
и провозгласит вечным законом к себе возвращающейся идеи, что
капитал, талант и труд должны получать определенные доли про¬
дукта. Это станет новым заветом гегельянства, старый Гегель станет
ветхим заветом, «государство», закон станет «надсмотрщиком над
христианством» и фаланстер, в котором отхожие места будут раз¬
мещены в порядке логической необходимости, станет «новым небом»,
«новой землей» и новым Иерусалимом, который спускается с неба,
разукрашенный как невеста, о чем мы подробно прочтем в новом
апокалипсисе. А когда все это будет закончено, тогда придет «кри¬
тическая критика», заявит, что она есть воплощение всего, что
она объединяет в своей голове капитал, талант и труд, что все,
что произведено, сделано ею, а не бессильной массой,— и наложит
руку на все. Таков будет конец берлинско-гегельянской [«мир]ной
демократии» 177.
 В отношении «Святого семейства» Энгельс выражал удивление,
что из предполагаемой брошюры получилась толстая книга, объе¬
мом более чем двадцать листов; однако его радовало, что это дало
Марксу возможность опубликовать многое, что иначе еще долго
оставалось бы в письменном столе 178. Но Энгельса удивило, что
Маркс указал его как соавтора на обложке книги, несмотря на
относительно малый размер вклада в ее создание; к тому же у Эн¬
гельса были некоторые опасения относительно того, не создаст
ли новое название —  «Святое семейство»  — повода для неприят¬
ных объяснений с благочестивым и раздраженным отцом 179. Но
когда он после долгого ожидания, наконец, получил книгу, эти опа¬
сения исчезли. Полемику Маркса с Бруно и Эдгаром Бауэрами
и Шелигой он нашел «великолепной», а иронию, с которой Маркс
разделывался с ними, блестящей. Однако Энгельс опасался, как
бы слишком детальная критика «Всеобщей литературной газеты»,
 177 Энгельс — Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г. К. М а р к с
и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 13.
 178 См. Энгельс— Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там
же, стр. 17: «Меня немало удивило, что ты растянул «Критическую критику»
на двадцать листов. Это хорошо, по крайней мере появится многое из того,
что иначе еще долго лежало бы в твоем письменном столе. Но если ты оставил
на книге мое имя, то это произведет странное впечатление,— ведь я написал
от силы полтора листа».
 179 См. Энгельс — Марксу  в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта
 1845 	г. Там же, стр. 23: «Критическая критика» все еще не получена! Новое
название —  «Святое семейство»  — еще больше поссорит меня с моим благоче¬
стивым и без того уже сильно раздраженным стариком. Ты, конечно, не мог
этого знать. Как видно из объявления, ты мое имя поставил первым.. Почему?
Я ведь почти ничего. . . не написал, и все ведь узнают [твой] стиль».

104      ГЛАВА ВТОРАЯ
 игравшей крайне незначительную роль в общественной жизни,
и несколько абстрактный характер книги, не сделали ее непонятной
широкой публике 180.
 Свою критику берлинских младогегельянцев Энгельс в особен¬
ности направлял против Штирнера, который в своей книге «Един¬
ственный и его собственность» 181 довел идеализм младогегельянцев
до крайности 182. Эта работа, представлявшая вершину творчест¬
ва Штирнера, знаменовала собой завершение процесса субъекти¬
визирования гегелевской философии, происходившего в ходе разви¬
тия младогегельянского движения.
 180 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г.
К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 26—27: «„Критическая крити-
ка“— я, кажется, уже писал тебе, что она получена здесь,— прямо-таки вели¬
колепна. Твои рассуждения о еврейском вопросе, истории материализма
и «Тайнах» превосходны и произведут большое впечатление. Но, при всем том,
книга слишком велика. Величественное презрение, с которым мы оба высту¬
паем против «Literatur-Zeitung», очень мало гармонирует с 22 листами, кото¬
рые мы ей посвящаем. Кроме того, значительная часть критики спекулятив¬
ного и вообще абстрактного философствования останется непонятной широкой
публике и не всех будет интересовать. В остальном же вся книга прекрасно
написана и заставляет смеяться до упаду. Б[ауэры] не смогут ничего отве¬
тить. Если Бюргерс напишет о книге в первом выпуске журнала Пютмана, он
мог бы указать причину, по которой я написал так мало и притом только о ве¬
щах, которые не требовали особо глубокого исследования,— мое короткое,
всего лишь десятидневное пребывание в Париже. И без того производит забав¬
ное впечатление, что я написал едва полтора листа, а ты больше двадцати».
 181 М а х  S t i г n е г, Der Einzige und sein Eigenthum, Leipzig, O. Wi¬
gand, 1845. Книга вышла в свет, вероятно, уже в конце октября 1844 года.
26 октября 1844 года издатель Отто Виганд представил экземпляр книги
в королевское Саксонское окружное управление в соответствии с распоряже¬
нием о том, чтобы книги, не подлежащие предварительной цензуре из-за свое¬
го объема, представлялись властям до поступления в продажу. 28 октября
окружное управление запретило распространение книги, поскольку она
направлена против религии, церкви, общественных установлений, государ¬
ства и правительства, а также оправдывает ложь, клятвопреступление,
обман, убийство, самоубийство и отрицает право собственности (Сообщение
королевского Саксонского окружного управления, Лейпциг, 28.10. 1844 г.
«Landesarchiv Bautzen, Kreishauptmannschaft Bautzen», N 13416, fol. 145).
 Ho 2 ноября 1844 года министр внутренних дел фон Фалькенштейн отме¬
нил конфискацию книги и запрещение ее продажи. Хотя в соответствии с су¬
ществующими законами — говорится в распоряжении — книга могла бы
быть запрещена, кроме «правового обоснования» во внимание принимается
еще «целесообразность и действительная необходимость в духе блага общест¬
ва». Не следует ожидать, что книга окажет вредное влияние на читателя, она
скорее показывает достойные сожаления выводы философии, разделяемой
самим автором, и вызовет отвращение. Вряд ли что-нибудь могло бы боль¬
ше способствовать «религиозно-нравственному пониманию жизни», чем
обнародование столь низменных и ограниченных взглядов. (Распоряжение
министра внутренних дел, Дрезден, 2 ноября 1844 года, «Landesarchiv Baut¬
zen», а.а.О., fol. 148—149.)
 182 На штирнеровской теории стоит здесь остановиться более подробно,
поскольку ее критике Маркс и Энгельс посвятили две трети «Немецкой идео¬
логии».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 105
 В отличие от Маркса и Энгельса, которые, все более активно
участвуя в классовой борьбе революционного пролетариата, про¬
должали разработку исторического материализма как основы
научного социализма, а также в отличие от большинства других
берлинских младогегельянцев, начавших после восстания силезских
ткачей в большей или меньшей степени склоняться к своего рода
демократизму с социалистической окраской, Штирнер, как и Бруно
Бауэр, все более отдаляется от политического и социального дви¬
жения и подобно последнему углубляет свои индивидуалистическо-
анархистские тенденции.
 На страницах «Всеобщей литературной газеты» Бруно Бауэр
противопоставлял чуждой духу «массе» абсолютизированного инди¬
вида как высшую индивидуальность и показывал, как этот инди¬
вид достигает абсолютной свободы, оценивая все государственные
и общественные учреждения с точки зрения сущности всеобщего
самосознания. Таким путем выявляется их бренность, что позволяет
индивиду освободиться от подчинения им.
 Штирнер довел бауэровскую апологию свободного индивидуума,
до предела, оспаривая не только господство государства и обще¬
ства, но прежде всего господство духа. Подобно Кьеркегору, Штир¬
нер в противоположность Гегелю, считавшему универсальное,
всеобщее, выражением духа, выдвигает на передний план особен¬
ное, личное, индивидуальное в человеке, что играло ничтожную роль
в гегелевской системе. Действительным человеком он считал не всеоб¬
щего человека, как воплощение духа, а индивидуума, «Я», и притом
не всеобщее фихтевское «Я», а особенное, отличающееся от других
индивидов своим своеобразием, неповторимостью 183. Главной зада¬
чей человека, рассматриваемого в качестве абсолютного, неповто¬
римого индивидуума, Штирнер считает освобождение от всего того,
что каким-либо образом мешает его деятельности и ограничивает
ее 184.
 183 См. Макс Штирнер, Единственный и его собственность, М.,.
1918, стр. 137: «Если Фихте говорит: «я — это все», то это кажется вполне
гармонирующим с моими положениями. Но не «я»— все, я разрушает все,
и только я, разлагающее само себя, я никогда не существующее, я конечное —
является действительным я. Фихте говорил об «абсолютном» я, я говорю обо
мне самом, преходящем я».
 184 Апология индивидуума, рассматриваемого в его абсолютности,
у Штирнера восходила к его критике религии, государства и общества, содер¬
жавшейся в написанных им ранее статьях: «Ложный принцип нашего вос¬
питания или гуманизм и реализм»,  напечатанной в «Rheinische Zeitung» 1 ап¬
реля 1842 г., № 100, Beiblatt; 12 апреля № 102, Beiblatt; 14 апреля № 104,
Beiblatt; 19 апреля № 109, Beiblatt (перепечатка с введением В. Шторрера,.
Базель, 1927 г.); «Предварительные замечания о государстве любви», напе¬
чатанные «Berliner Monatsschrift», издававшейся Л. Булем, Мангейм, 1844 г.;
«Парижские тайны», там же. Об этих статьях см. т. 1 настоящей книги,
стр. 370—372, т. 2, стр. 31—33.

106
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Это, по его мнению, вытекает из жизни людей и их истории,
представляющей собой не что иное, как процесс освобождения.
 Из подобного понимания истории как акта освобождения инди¬
видуума у Штирнера, как у Гегеля, Фейербаха, а также у Маркса
(в «Экономическо-философских рукописях»), следовало разделение
истории на два основных периода — период предыстории, когда
люди находились в зависимом состоянии, и период их подлинной
истории как эпохи освобождения.
 Процесс освобождения человека Штирнер иллюстрирует преж¬
де всего на примере развития человека от детства к зрелости 185.
Ребенок, повинующийся влечениям и чувственности, остается в пре¬
делах предметного мира: он — реалист; юноша, стремится к сути
вещей, он открывает ее в духе и познает могущество идей: он —идеа¬
лист; и, наконец, зрелый муж, использует как предметы, так и идеи:
он — эгоист 186.
 Подобное же развитие проделывает человечество в ходе своей
истории 187. Предыстория человечества распадается, по Штирнеру,
на два основных периода, так что у него, как и у Гегеля, развитие
истории рассматривается в его целостности, приобретает форму
триады. Трем основным ступеням развития человека в гегелевской
феноменологии духа — чувственное сознание, самосознание и дух —
соответствуют у него в качестве основных фаз истории человечества:
реализм, идеализм и эгоизм 188. Детство человечества — древность—
характеризуется реализмом. В эту эпоху люди неспособны отде¬
лить себя от предметного мира, от природы; они ей подчинены и ее
обожествляют 189.
 Юношество человечества является периодом идеализма. В это
время человек преодолевает предметный мир. Другими словами,
он видит теперь сущность мира не в предметности, а в духе; поэтому
он больше не стремится, как в древности, к мировой мудрости, но
 185 См. Макс Штирнер, Единственный и его собственность, раздел:
«Жизнь человеческая» (стр. 23—26).
 186 См. там же, стр. 26: «Дитя чувствовало себя реально среди вещей этого
мира, до тех пор, пока ему не удалось выйти за пределы их; юноша идеалисти¬
чески воодушевлялся мнениями, до тех пор, пока из него не выработался
мужчина, эгоистический, смотрящий на вещи и мысли сообразно своим жела¬
ниям и выше всего ставящий свой личный интерес».
 187 См. там же, «Люди древнего и нового времени» (стр. 26—118).
 188 В противоположность Гегелю, постоянно стремившемуся включить
развитие духа в реальный ход истории, Штирнер дает крайне произвольное
описание истории человечества. Дело в том, что Штирнер не излагает историю
систематически, а пускается в бесконечные экскурсы и повторения, мешаю¬
щие восприятию книги, которая вообще сохраняет единство лишь потому, что
через все ее разделы проходит центральное понятие Единственного.
 189 См. там же, стр. 28—29: «До тех пор, пока человек был втянут в миро¬
вое движение,— а так было до конца древнего мира, ибо сердце все время бо¬
ролось за независимость от светского,— до тех пор он еще не дух; ибо дух
не реален и не имеет никакого отношения к миру и телесному, для него не су¬
ществует ни мира, ни физической связи, а лишь духовное и духовные связи».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 к духовности. Освобождаясь от власти природы, он уже подпадает
под власть абсолютизированного духа, абсолютной идеи 190.
 Наступление эры идеализма как господства духа над челове¬
ком совпадает с христианством. Принижая материю и абсолютизи¬
руя дух как одну из ипостасей бога, христианство делает природу
и человека творениями бога, который превращается в трансцен¬
дентальную всемогущую силу 191. Это одухотворение мира про¬
должает философия, прежде всего картезианская, считающая сущ¬
ностью человека мышление и разум 192, а затем спекулятивная,
в особенности гегелевская, философия, которая абсолютизировала
дух, делая из него независимую от человека сущность и творца
мира 193. Благодаря этому одухотворению мира и обожествлению
духа идеализм стал средством обмана и угнетения человека 194.
В третий период человеческой истории, период эгоизма, человек,
развивая деятельность своей воли, освобождается как от господ¬
ства природы, так и от господства духа и как эгоист становится
творцом и созидателем своей материальной и духовной жизни 195.
 190 См. там же, стр. 33, 30: «Духу, освободившемуся ценой долгих усилий
от мира, после утраты мира и мирского не остается ничего, кроме духовного».
 «Отрешенная от вещей жизнь, жизнь духовная, не находит себе пищи
в природе; она «живет мыслями и поэтому она не жизнь», а мышление».
 191 См. там же, стр. 31: «С миром духа начинается христианство».
 192 См. там же, стр. 71: «Cogito, ergo sum,— Картезия, имеет смысл: живут
только тогда, когда мыслят. Жизнь в мышлении называется «духовной жиз¬
нью». Живет только лишь дух, его жизнь — это истинная жизнь. Точно так
же и в природе существуют лишь «вечные законы», дух, или разум природы —
ее истинная жизнь. Как в природе, так и в человеке живет только мысль; все
остальное мертво!»
 193 См. там же, стр. 60, 77: «Небесное царство, царство духов и призраков,
нашло правильное истолкование в спекулятивной философии. Она говорила
о нем, как о царстве мыслей, понятий и идей: небо населено мыслями и иде¬
ями, это «царство духов» является истинной действительностью».
 «Путем многочисленных превращений святой дух со временем стал «абсо¬
лютной идеей», которая, в свою очередь, разбилась на множество идей:
любовь к человеку, благоразумие, гражданская добродетель и т. д.».
 194 См. там же, стр. 77: «Всюду понятия играют решающую роль; они
руководят жизнью; понятия властвуют. Это — религиозный мир, которому
Гегель дал систематическое выражение тем, что привел методу к нелепости,
а формулы понятий — к устойчивым догмам. Все производится и проис¬
ходит от понятий, и реальный человек, т. е. я, вынужден жить согласно этим
законам».
 195 См. там же, стр. 61: «Но кто же превратит дух в ничто?
 Тот, кто с помощью духа, назвал природу ничтожной, конечной, прехо¬
дящей, может низвести до степени ничтожества и дух. Это могу сделать Я,
это может сделать каждый из вас, творящий, как неограниченное я; одним
словом, сделать это может эгоист».
 Невероятный произвол, с которым Штирнер излагает историю человече¬
ства, иллюстрируется тем, что он делит также историю на следующие основ¬
ные периоды — период негритянства, характеризующийся зависимостью
человека от предметности; период монгольства, когда человек становится гос¬
подином предметного мира, но подчинен власти духа; период кавказизма,
когда человек освобождается от господства как природы, так и духа (см. там
же, стр. 58—61).

108
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Этот новый период человеческой истории начинается, правда, только
теперь, а именно  с атаки на все силы: церковь, государство, обще¬
ство, которые, ссылаясь на высшие принципы, позволяют себе
стеснять автономию индивида.
 Эта атака была начата Бруно Бауэром и Фейербахом, которые
подвергли критике не только христианство, но и догмы вообще,
чтобы освободить человека от всякого отчуждения. Но они не смог¬
ли сделать это основательно, ибо, будучи сами теологами, подчиняли
человека абстрактным понятиям вроде «всеобщего самосознания»
и «родовой сущности» и оставались поэтому в рамках идеализма.
 В своей борьбе против догматизма Бруно Бауэр, правда, раз¬
рушил веру в неизменные идеи, но сохранил гегелевскую догму как
сверхчеловеческий мыслительный процесс в форме развития всеоб¬
щего самосознания, к которому он сводил историю человечества 196.
 В своей критике религии Фейербах подошел к делу более осно¬
вательно, чем Бауэр, но в отношении принципиального отрицания
и отбрасывания всякой догматики он был ниже Бауэра, у которо¬
го по крайней мере была попытка признания полной автономии
«я». Создав из понятия родовой сущности своего рода гуманисти¬
ческое обрамление, теологического бога, он заменил христианскую
религию религией человечности, а веру в бога — верой в сверхчелове¬
ческую родовую сущность 197. При этом он сохранил отчуждение
человека, превратив христианское раздвоение божественной и чело¬
веческой природы в человеке в противоположность между родо¬
вой сущностью человека и его реальной действительной природой.
 После атаки Бруно Бауэра и Фейербаха на догматизм и религию
оставалось еще главное направление борьбы, а именно борьба про¬
тив идеализма — этого важнейшего и опаснейшего врага свобод¬
ного индивидуума. Ибо абсолютизация духа и его почитание в любой
форме порождает человеческое самоотчуждение, ибо дух становит¬
ся сверхчеловеческой силой, божеством. Освобождение индивида
от власти духа обусловливает не только борьбу против религии
и спекулятивной философии, но и против всех политических и со¬
 196 См. там же, стр. 112: «Только никаких догм!»—вот догма критика.
Ибо критик стоит на одной почве с догматиком, на почве идеи. Как и догматик,
он всегда исходит из мысли, он отличается тем, что в процессе мышления он не
перестает находить принципиальную мысль и, следовательно, не делает ее
неподвижной. Он совершает лишь процесс мышления, а не верит в мысль;
прогресс в мышлении он противопоставляет — застою. Ни одна мысль не
обеспечена от критики, так как сама критика является мышлением или духом
мышления».
 197 См. там же, стр. 46, 132: «Изгнание бога с неба, похищение его,
«трансцендентального», не может претендовать на полную победу, если бог
при этом вогнан в человеческое сердце и снабжен неисчерпаемой имманентно¬
стью. И вот говорят: божественное — это истинно человеческое».
 «Религия человеческая представляет лишь последнюю метаморфозу рели¬
гии христианской».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 109
 циальных догм, которые Штирнер объединяет под именем либера¬
лизма.
 Под либерализмом Штирнер понимает не только политический,
но также «социальный» и «гуманный» либерализм. В любой форме
либерализм является религией, так как он на место религиозных
понятий ставит политические или социальные, которыми он заменяет
сущность человека, то есть делает эти понятия идолами 198.
 Поэтому он оказывает то же отчуждающее воздействие, что
и религия, и подобно ей является средством угнетения. Для него
не важно подлинное освобождение действительного человека,
он лишь стремится реализовать «сущность» человека в политиче¬
ской, социальной или гуманной форме 199.
 Политический либерализм заменяет культ монарха культом
государства, становящегося гораздо более могущественной силой,
чем была даже абсолютная монархия, поскольку высшей запо¬
ведью делается безусловное подчинение государству 200.
 198 См. там же, стр. 132, 77: «Ибо либерализм является религией, потому
что он отделяет мою сущность от меня и ставит ее надо мной, потому что он
возвышает «Человека» так же, как возвышает своего бога или идола всякая
другая религия, потому что мое он делает потусторонним, потому что из моих
свойств и моей собственности он делает нечто чуждое мне, «сущность» ...
 «Благодаря либерализму, на сцену появились лишь новые понятия; имен¬
но, вместо божественного — человеческое, вместо церковного — государст¬
венное, вместо религиозного  — «научное»,  или, в общем, вместо «грубых поло¬
жений» и правил — действительные понятия и вечные законы».
 199 См. там же, стр. 184: «Какое развитие получает понятие «Человек»,
что приобретает, благодаря ему, отдельный, т. е. чем является человек и че¬
ловеческое, во всем этом расходятся различные ступени либерализма; и поли¬
тический, социальный, гуманный человек требует для человека все большего.
Кто лучше всех усвоил это понятие, тот лучше всех и знает, что принадлежит
человеку. Государство понимает его в политической, общество в социальной
ограниченности и лишь человечество — полностью, или же, другими словами,
его развивает «история человечества». Но когда «Человек найден», то мы знаем
и свойственное человеку, собственность человека, человеческое».
 200 См. там же, § «Политический либерализм» (стр. 79—91), стр. 81, 147,
90: «Монарх, в лице королевского величества, в сравнении с новым монархом,
с «суверенной нацией» был жалок. Эта новая монархия была в тысячу раз
более властной, суровой и консеквентной. По отношению к новому монарху
не было прав, привилегий; каким ограниченным кажется сравнительно с ним
«абсолютный государь» ancien régime! Революция повлекла за собой превра¬
щение ограниченной монархии в абсолютную».
 «Каждое государство — деспотия, пусть в нем будет один или несколько
деспотов или, как это представляют себе в какой-нибудь республике, все
будут господами, то есть каждый угнетает другого. И это угнетение происхо¬
дит тогда, когда каждый новый закон, выражение воли какого-нибудь народ¬
ного собрания, должен стать законом для отдельного — закон, которому
отдельный должен повиноваться или иметь обязанность повиновения». При
этом Штирнер замечает, что политический либерализм, абсолютизируя госу¬
дарство, ставит своей целью исключительно защиту частной собственности
и буржуазного общества (см. там же, стр. 88—91).
 «Буржуа является тем, что он есть, только благодаря охране государства,
благодаря его милости. Если бы власть государства сломилась, он должен

110
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Социальный либерализм хочет освободить человека от господ¬
ства частной собственности, но он отдает его во власть тирании
общества, которое, обобществляя частную собственность и стано¬
вясь ее единоличным владельцем, превращается в сверхчеловече¬
ское, всемогущее существо, в то время как экспроприированные
люди становятся нищими 201.
 Проповедовавшийся Фейербахом «гуманный» либерализм стре¬
мится добиться для людей осуществления их человеческой природы
посредством осуществления их родовой сущности; но при этом,
подобно политическому и социальному либерализму, он приносит
индивидуума в жертву некоей абстракции, уже не государству или
обществу, но человечеству 202.
 Таким образом, в любой своей форме идеализм, абсолютизируя
абстрактные понятия, приводит к господству духа, превращаемого
в трансцендентальную, чуждую силу, которая противопоставляет¬
ся индивидам и господствует над ними. Поэтому самоотчуждение
человека продолжает существовать подобно тому, как оно суще¬
ствует в религии 203.
 был бы бояться потерять все. Но как же с тем, кому нечего терять, как с про¬
летарием? Так как ему нечего терять, он для своего «ничто» не нуждается
в государственной охране. Наоборот, при исчезновении этой охраны он может
лишь выиграть».
 201 См. там же, § «Социальный либерализм» (стр. 91—96), стр. 227—228,
96, 92: «Каждая община, соответственно своим силам, имеет более или менее
сильно выраженное стремление стать для своих членов авторитетом, поста¬
вить им границы: ... она требует, чтобы члены ее стали ее «подданными и под¬
чиненными», она существует только при наличности подданства».
 «Общество, от которого мы все получаем, является новым господином,
новым призраком, новой высшей сущностью, требующей от нас «„службы
и повинности"».
 «Пред высшим повелителем, пред единственным господином, мы все стали
равными, равными личностями, то есть нулями. Пред высшим собственником
мы станем равными, — нищими».
 202 См. там же, § «Гуманный либерализм», стр. 110: «Вместо Бога отдель¬
ных, появляется Бог всех, именно «Человек». «Для нас самое высшее быть
Человеком». Но так как никто не может стать тем, что выражает идея «Чело¬
века», то для отдельного Человека остается высшей потусторонностью, недо¬
стижимой высшей сущностью, богом. Одновременно он является «истинным
Богом», потому что он тождествен нам, потому что он является нашим собст¬
венным Сам: итак, мы сами отделены от нас и стоим над собой».
 203 См. там же, § «Дух» (стр. 34—41), стр. 36, 243: «Природа вещей такова,
что дух, существующий как чистый дух, должен быть потусторонним, ибо,
так как я — не чистый дух, он должен быть вне меня; так как человек никогда
не может полностью выражать понятие «дух», то чистый дух, дух, как таковой,
может существовать лишь вне человека, по ту сторону человеческого мира;
он не земной, а небесный».
 «Еще далекий от себя, я делю себя на две части, из которых одна недо¬
стижимая, к которой надо стремиться,— истинная. Одна не истинная, именно
недуховная, должна быть принесена в жертву; другая, истинная, дух, долж¬
на быть всем человеком. И тогда получается: «дух — это действительная сущ¬
ность человека», или человек существует, как человек, только «духовно».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 Абсолютизация понятий: бог, мировой дух, всеобщее самосоз¬
нание, родовая сущность, право, государство, общество, челове¬
чество,— превратившихся в своего рода «навязчивые» идеи, делает
мир миром привидений и призраков, а люди поклоняются этим
призракам, становясь «одержимыми» 204.
 Канонизация и обожествление этих навязчивых идей, которые
становятся, как и религиозные догмы, предметом долженствова¬
ния, являются причиной обесчеловечивания человека 205.
 Необходимость для человека освободиться от этого господства
вытекает из самой истории человечества, смысл которой заключает¬
ся в освобождении человека сначала от обожествления природы,
а затем и духа.
 Так как для Штирнера угнетение человека является результа¬
том не действительных, общественно-экономических отношений,
а главным образом духовных процессов, то устранение угнетения
также есть дело прежде всего мышления и происходит оно в сфере
сознания. Это устранение ограничивается принципиальным, тео¬
ретическим осуждением и отрицанием всех тех духовных явлений,
которые мешают свободной деятельности индивида 206.
 Эта освободительная борьба не может осуществляться в форме
революции, которая является коллективным делом, проводимым,
во имя всеобщих, высших принципов, несовместимых со своеобра¬
 204 	См. там же, § «Одержимые. Призрак. Безумие» (стр. 37—57), стр. 38,.
41, 38: «С тех пор как дух появился на свет, с тех пор, как «слово получило
плоть», мир одухотворен, заколдован, он — призрак».
 «Узнавать и признавать сущность, и только сущность,— это религия,
царство ее, царство сущностей, образов, призраков».
 «Смотри туда, вблизь и вдаль — тебя окружает мир призраков: тебя
всегда посещают привидения. Все, что ты видишь,— лишь образ обитающего
в нем духа, лишь призрачное «явление»; мир для тебя — это лишь «мир явле¬
ний», за которыми живет дух. Ты «видишь духов».
 205 См. там же, стр. 40, 61, 181, 40: «Итак, свята высшая сущность и все,
в чем она открывает или откроет себя».
 «Перед лицом святого всегда теряют чувство власти и мужества; по от¬
ношению к нему чувствуют себя бессильным и смиренным. Но ведь нет ни од¬
ной вещи святой самой по себе — все становится святым после моего объявле¬
ния святости; все становится святым с помощью моего решения, моего колено¬
преклонения, короче,— с помощью моей совести».
 «В религии, как и в политике, человек находится в состоянии долженст¬
вования: он должен стать таким или иным, должен быть таким или иным.
С этим постулатом, с этой заповедью каждый выступает не только пред другим,
но и пред самим собой».
 «Чуждость — признак «святого». Во все святое вложено что-то «таинст¬
венное», то есть чуждое. То, что для меня свято, несвойственно мне».
 206 	См. там же, стр. 77: «Умирающая древность получила мир в свою соб¬
ственность лишь тогда, когда она сломила его мощь и божественность, когда,
она познала его бессилие и «суетность».
 Соответственно происходит и с духом. Если я низвел его до степени приз¬
рака, а власть его надо мною счел за безумие, то для меня он лишен святости,
божественности, и я пользуюсь им так же, как пользуются природой,— не за¬
думываясь».
 111

112
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 зием индивида; она может быть лишь индивидуальным мятежным
актом, посредством которого индивид отрицает все догмы и сущно¬
сти, которые противопоставляют себя его собственной воле 207.
 Чтобы освободиться от мира призраков, от одержимости, чело¬
век должен утвердить себя как свободную личность, как эгоисти¬
ческое «Я» и руководствоваться лишь собственными интересами 208.
 В противоположность фейербаховской песне песней в адрес
родового человека, который чужд действительному человеку не
меньше, чем бог 209, Штирнер восхваляет как настоящего человека
индивида, обладающего самосознанием эгоиста, полагающегося
на себя, думающего лишь о своих собственных интересах и о своем
личном наслаждении 210. Поэтому он и считает эгоизм, в котором
Фейербах видел признак отчужденного, отделенного от рода чело¬
века, основным свойством действительного человека, по своей
воле творящего свое существование 211.
 207 См. там же, стр. 234: «На революцию и восстание нельзя смотреть как
на равнозначащие понятия. Первая заключается в перевороте условий, суще¬
ствующих условий, status, государства или общества, следовательно, она
политическое или социальное действие; второе, имея своим неотвратимым
следствием переворот в условиях, исходит, однако, не из желания этого
переворота, а из неудовлетворенности человека самим собою; это — не война,
а возмущение отдельных, возмущение без расчета на учреждения, которые
должны возникнуть... И так как моей целью является не низвержение
существующего, а мое возвышение над ним, то мои намерения и действия
не политические или социальные: они направлены исключительно на меня
и мою самобытность — они эгоистические». См. там же, стр. 87.
 208 См. там же, стр. 22, 263: «Бог и человечество основали свое дело
не на чем другом, как на самих себе. И Я также утверждаю Мое дело на Мне.
Я так же хорошо, как и Бог. Я также все Мое, Я также единственный».
 «Что мне за дело до того, по-христиански ли я всегда думаю или посту¬
паю? Будет ли это по-человечески, либерально, гуманно  — бесчеловечно,
нелиберально, негуманно,— что мне до этого? Если только мои мысли и по¬
ступки ведут к желаемому мною, если только они удовлетворяют меня,
то награждайте их какими хотите эпитетами: мне все равно».
 209 См. там же, стр. 137: «Человек— это лишь идеал, род— это нечто
мысленное. Быть человеком не значит достичь идеала человека; наоборот,
это значит проявлять себя, отдельного человека. Моя задача не должна быть
реализацией общечеловеческого, а удовлетворением самого себя».
 210 Там же, стр. 103: «Ты отличаешься от других людей не тем, что ты —
человек, а тем, что ты —  «единственный человек». Ты, конечно, показываешь,
что может сделать человек, но из того, что ты, человек, сделал это, не следует
вовсе, что это же могут сделать и другие: это ты сделал как единственный,
и в том, что ты сделал, заключается твоя единственность.
 Великое создает в тебе не человек; его создаешь ты сам, ибо ты больше,
чем все остальные люди.
 Все думают, что нельзя быть больше, чем Человеком. Наоборот, нельзя
быть меньше, чем Человеком!»
 211 Там же, стр. 266: «Я, однако, не являюсь «я» рядом с другими; я —
единственное я; я — единственный. Поэтому мои потребности, мои дела,
короче, все мое  — единственное. Только как это единственное я, я беру все
в мою собственность; я развиваю и проявляю себя только как единственное
я. Я развиваюсь не как человек, я развиваю не человека, а развиваю меня.
 Вот смысл единственного».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 113
 До сих пор люди боролись лишь за те дела и цели, которые им
были чужды: бога, истину, право, человечность; теперь же речь
идет о том, чтобы бороться за действительного человека, за эгоиста,
за себя только, за свое собственное дело 212.
 Эгоист, не признающий никакой власти, которая каким-либо
образом ограничивает его своеобразие или его свободную деятель¬
ность, отвергает господство как чувственного мира, предметности,
так и господство духа.
 Человек освобождается от господства объективного, субъективи¬
зируя природу. В противоположность Фейербаху, у которого
человек определяется чувственным миром, бытием, Штирнер пола¬
гает, что Человек осваивает данный ему чувствами предметный
мир своим собственным, индивидуальным путем. Предметность
и ее познание имеют в действительности смысл и ценность лишь
в связи с Я, так что и чувственный мир изменяется сообразно с его
суждениями и целями. Поэтому природа теряет свой чисто объек¬
тивный характер, равно как и свое господство над человеком 213.
 212 См. там же, стр. 21, 22, 236: «И что только не должно быть моим делом!
Прежде всего, доброе дело, Божье дело, дело человечества, истины, свободы,
гуманности, справедливости; дальше, дело моего народа, моего государя,
моего отечества; наконец, даже дело духа и тысячи других. Только мое дело
никогда не должно быть моим.— „Долой этих эгоистов, думающих только
 о 	себе!“»
 «Божеское — есть дело Бога, человеческое есть дело «Человека». Мое
дело ни божеское, ни человеческое. Оно ни истинное, ни хорошее, ни справед¬
ливое, ни свободное, etc.— Оно Мое; и оно не общее, а единственное, как
единственен и Я».
 «Следовательно, мое отношение к миру таково: я ничего не делаю для
него «во имя Бога» и ничего не делаю для него «именем Человека»,— все,
что бы я ни делал, я делаю «ради меня». Только так удовлетворяет меня
мир; в то время как для религиозной точки зрения, к которой я отношу нрав¬
ственных и гуманных, характерно, что для нее все остается благим намерени¬
ем (pium desiderium), то есть потусторонностью, недостигнутым».
 213 См. там же, стр. 249, 251, 249: «Своими священными формами объект
делает нас настолько же одержимыми, как и несвященными формами; сверх¬
чувственный объект так же, как и чувственный».
 «Фейербах в своих «Основах философии будущего» все время гордится
бытием. Здесь, несмотря на все противоречия с Гегелем и абсолютной фило¬
софией, он остается при абстракции; ибо «быть»— это такая же абстракция,
как и «я»... Фейербах хочет уничтожить «абсолютное мышление» Гегеля непрео¬
долимым бытием. Но бытие превозмогается мною так же, как и мышление.
Оно — мое чувство так же, как то мое мышление...
 Здесь Фейербах идет не дальше тривиального доказательства, что я для
всего нуждаюсь в чувствах, что я не могу обойтись без органов этих чувств.
Конечно, я не могу мыслить, если не существую чувственно. Но для мыш¬
ления, как и для ощущений, я прежде всего нуждаюсь в себе самом, в моем
определенном я, в единственном».
 «Человек поступает с вещами сообразно с тем, каков он есть; «мир смот¬
рит на тебя так, как ты на него»... На вещи смотрят справедливо именно
тогда, когда делают с ними, что хотят (под вещами здесь понимаются объек¬
ты и предметы вообще, как Бог, наши ближние, возлюбленная, книга, живот¬
ное и т. д.) И поэтому не вещи и взгляды на них стоят на первом плане, а я
и моя воля».
 8—1086

114
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Однако основную борьбу эгоист ведет не столько против гос¬
подства природы, сколько против господства духа, от которого
он освобождается, развенчивая все абсолютизированные понятия
как призраки 214. Прежде всего это относится к мышлению. Когда
говорят о мышлении вообще, его обожествляют в качестве абсолют¬
ного духа и, как при всяком обожествлении, индивид приносится
в жертву божеству. Но сущность мышления лежит не в мышлении
самом по себе, а в мыслительной способности индивида 215.
 Если эгоист отвергает абсолютизацию мышления, то он не при¬
знает также никакой абсолютной, вечной истины, ибо всякая исти¬
на, как и всякая реальность, имеет смысл и ценность лишь в связи
с «Я» 216.
 То же самое относится и к морали, заменяющей власть бога
властью нравственных заповедей. Для эгоиста добро и зло не имеют
никакого смысла, свои поступки он оценивает не в соответствии
с законами и заповедями, а лишь со своими собственными интере¬
сами и индивидуальным наслаждением 217.
 И если эгоист не признает никаких догм и заповедей, то он не
признает также долга, обязанностей, а поэтому и власти и обще¬
ства.
 Во всех своих формах государство является деспотической
властью, закабаляющей индивида 218.
 214 	См. там же, стр. 138: «Тем, что эгоист отвращается от представлений
и интересов современности, он безжалостно разрушает святое, для него нет
 ничего святого!»
 215 Там же, стр. 256, 113: «Абсолютное мышление является делом духа
человеческого, а дух человеческий —. святой дух». «Для моего мышления
началом является не мысль, а я сам; и поэтому я являюсь и целью его, а весь
процесс его лишь процессом моего самонаслаждения».
 «Но я — не чемпион мысли и мышления; ибо «Я», из которого я исхожу,
не является мыслью и не заключается в мышлении. На мне, безымянном, раз¬
бивается царство мысли, мышления и духа».
 216 Там же, стр. 261, 43: «До той поры, пока ты веришь в истину, ты не ве¬
ришь в себя, ты — слуга, религиозный человек. Один ты — истина, или даже
ты больше, чем истина, которая перед тобою — ничто».
 «Свят, например, прежде всего «святой дух», свята истина, свято право,
свят закон, доброе дело, величество, брак, общее благо, порядок, отечество
и т. д. и т. д.».
 217 См. там же, стр. 264, 22: «Никакая мысль не свята, ибо мысль не дол¬
жна приниматься в смысле благоговения, никакое чувство (ни святое чув¬
ство дружбы, ни чувство материнства и т. д.) не свято, никакая вера не свята.
Они все отчуждаемы, они все — моя отчуждаемая собственность, они все
уничтожаются мною, как мною и создаются».
 «Прочь со всем, что не все Мое! Вы думаете, что Мое дело должно быть
по крайней мере «хорошим»? Что такое хороший и дурной! Я сам ведь Мое
дело, а Я ни хорош, ни дурен. Ни то, ни другое не имеет для Меня смысла».
 218 Там же, стр. 147—148, 169: «Мы обыкновенно классифицируем госу¬
дарства по различным способам распределения в них «высшей власти». Если
власть в руках отдельного — монархия, а если она в руках всех — демокра¬
тия и т. д. Итак, высшая власть! Власть по отношению к кому? По отноше¬
нию к отдельному и его своеволию. Государство отправляет свою «власть»;

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 115То же самое относится и к обществу, которое также во имя выс¬
ших принципов сковывает свободную волю личности 219.
 Поэтому эгоист также отказывается примыкать к какой-либо
партии или организации и подчиняться ей 220.
 Отрицая все, что ограничивает его свободную деятельность,
эгоист никогда не позволяет своим собственным мыслям и чувствам
приобрести власть над ним. Как творец своего мышления, он крити¬
чески относится к своим мыслям: он может отбросить их, если они
перестали удовлетворять его, и вновь присвоить их, когда забла¬
горассудится 221.
 Это же справедливо и для его чувств, в том числе и любви, ибо
когда он любит, то любовь является для него лишь средством для
достижения собственного наслаждения 222. Освобожденный от вся¬
ких уз, заповедей, законов и обязанностей, эгоист может полностью
 отдельный поступать так не может. Действия государства — это отправле¬
ние власти; оно свою власть называет правом; власть отдельного — преступ¬
лением».
 «Государство всегда имеет лишь одну цель — ограничивать, связывать,
субординировать отдельного, делать его подчиненным чего-то общего».
 219 См. там же, стр. 96, 227: «Общество, от которого мы все получаем,
является новым господином, новым призраком, новой высшей сущностью,
требующей от нас «службы и повинности».
 «Каждая община соответственно своим силам имеет более или менее
сильно выраженное стремление стать для своих членов авторитетом, поста¬
вить им границы».
 220 См. там же, стр. 175, 177: «В государстве значение имеет партия —
«партия, партия, кто не должен примкнуть к ней!» Но отдельный, единствен¬
ный, он — не член партии. Он свободно соединяется и свободно расходится».
 «Члены каждой партии, заботящиеся о себе и о своем существовании,
не свободны; они лишены эгоизма в той степени, в какой служат стремлениям
партии. Самостоятельность партии обусловливает собою несамостоятель¬
ность ее членов».
 221 См. там же, стр. 253, 264: «Мысль представляет мою собственность
только тогда, когда я ни на одно мгновение не боюсь поставить ее в опасность,
когда утраты ее я не боюсь, как утраты для меня, как утраты моего я. Мысль
принадлежит мне, как собственность, только тогда, когда я могу подчинить
ее, в то время как она не может охватить меня фанатизмом и сделать орудием
ее реализации».
 «Как мир в виде собственности превратился для меня в материал, с ко¬
торым я делаю все, что хочу, так материалом должен стать в виде собствен¬
ности и дух,— материалом, пред которым я не испытываю священного тре¬
пета».
 222 См. там же, стр. 216, 220: «Я люблю людей и не только отдельных,
но и каждого. Но я люблю их с сознанием эгоизма, я люблю их, потому что
любовь делает меня счастливым; я люблю их, потому что любить для меня
естественно, потому что это мне нравится».
 «Я могу любить, любить всей душой, носить в душе моей всепожирающее
пламя страсти, и в то же время не считать моего возлюбленного ни чем иным,
как пищей моей страсти, которая ее вечно обновляет. Все мои заботы о нем
относятся только к объекту любви, только к нему, необходимому для моей
любви, только к нему «горячо любимому». Как безразличен был бы он для
меня без моей любви! Им я питаю только мою любовь, и для этого я пользуюсь
им, я наслаждаюсь им». ;
 8*

ГЛАВА ВТОРАЯ
 развивать свою личность, свою индивидуальность. Его неповто¬
римая индивидуальность выражается скорее в его самобытности,
чем в его свободе. Ведь для свободы специфичен главным образом
негативный характер стремления к чему-то еще не достигнутому
или протеста против чего-то угнетающего. И лишь в проявлении
своей самобытности, позволяющей творить и действовать по своему
усмотрению, эгоист утверждает себя и может быть полностью дово¬
лен своей жизнью 223.
 Подлинно самобытным является лишь тот, кто не подчиняется
никаким заповедям, никакому долгу и потому может свободно при¬
нимать свои решения. В этом коренится могущество эгоиста, охва¬
тывающее сферу его решений и тем большее, что он не связан никаким
долгом. А раз человек не верит ни в какой долг, то он становится
всемогущим «Я» 224.
 Из власти самобытного индивида возникает его право, которое
простирается столь же далеко, как и его власть, и ограничивается
только ею. Подобно тому как самобытный человек не признает над
собой какой-либо власти, он не признает никакого права, кроме
своего собственного 225.
 223 См. там же, стр. 119, 120, 125, 127: «Мне нечего сказать против свобо¬
ды, но я для тебя желаю большего, чем свобода. Ты должен не только изба¬
виться от нежелаемого тобой, ты должен и иметь все, чего захочешь. Ты
должен быть не только «свободным» но и «обладателем».
 «Свобода живет лишь в царстве грез!» Наоборот, самобытность — это
все мое существо, все мое существование, это я сам. Свободен я от того,
от чего избавился; самобытен я в том, что в моей власти или над чем я влас¬
тен».
 «Как «самобытные люди», вы действительно избавляетесь от всего, и то,
что заключается в вас, взято вами — это ваш выбор и желание.  Самобытный
человек — это «прирожденно свободный», «первично свободный» человек,
наоборот, просто «свободный»,— это лишь тоскующий по свободе, мечтатель».
 «Моя свобода лишь тогда будет совершенной, когда она будет моей
властью; тогда я перестану быть только свободным, я буду самобытным».
 224 См. там же, стр. 126: «Я утверждаю мою свободу перед миром в той
степени, в какой мир делаю своим, то есть «усваиваю» и как бы добываю
и занимаю его для себя, какими бы способами это ни случилось: насилием
ли, посредством соглашения, просьбы, категорического требования или даже
лицемерия, обмана и т. д.; ибо средства, применяемые мною, согласуются
с тем, что я есть».
 225 См. там же, стр. 142, 143, 156, 140, 153: «Чем ты властен быть, на то
ты и имеешь права. Я вывожу всякое право и всякое правомочие из себя.
Я имею право на все, что в моих силах».
 «Дают ли мне право — природа, Бог, народные выборы и т. д., все одно
и то же — чужое право, это право, которое я не даю себе или не беру».
 «Я не требую никакого права, и поэтому мне незачем признавать какие
бы то ни было права. Я добываю то, что могу добыть для себя; я не имею
никакого права на то, что я не добыл; я не горжусь и не утешаюсь своими
неотчуждаемыми правами».
 «Имею ли я право или нет, не касается ни одного судьи, кроме меня
самого. Другие могут решать или судить лишь то, согласны ли они с моим
правом и является ли оно правом и для них».
 116

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 117
 Из власти и права самобытного индивида возникает и его соб¬
ственность, состоящая не из предметов, которыми он обладает,
а из его волевой деятельности, делающей его господином мира 226.
 Если даже самобытный индивид принимает в расчет только
себя, то он не может существовать уединенно, изолированно; фак¬
тически он живет среди других людей, в обществе, где он осуществ¬
ляет свою волю в борьбе против других людей 227.
 Но общество не должно становиться средством подавления и не
должно наносить какого-либо ущерба самобытности и свободной
деятельности своих членов. Поэтому оно должно превратиться
в своего рода союз равноправных эгоистов, взаимоотношения кото¬
рых принимают форму свободной ассоциации 228.
 Преимущество свободного союза состоит в том, что он не созда¬
ет каких-либо постоянных связей между своими членами и не тре¬
бует от них никаких жертв. В этом союзе свободную деятельность
индивида ничто не ограничивает; каждый использует союз для своих
целей и покидает его, как только тот перестает соответствовать
его намерениям 229.
 После достижения полной самобытности, которой не препят¬
ствуют какие-либо догмы или кумиры, осознавшему себя эгоисту
не требуется более сохранять боевую позицию, и он может свобод¬
 «Творец и обладатель своего права,— я не признаю никакого другого
источника права кроме себя самого. Ни Бога, ни государства, ни природы,
ни людей с их «вечными правами человека», ни божеского, ни человеческого
права».
 226 См. там же, стр. 191, 192,  198: «Итак, что такое моя собственность?  Толъ¬
ко то, что находится в моей власти! На какую собственность я имею право?
На ту, которою я могу овладеть. Я даю себе право собственности тем, что
беру собственность,— тем, что даю себе власть собственника, его полномо¬
чия». «Если люди дойдут до того, что потеряют почтение к собственности,
то ее будет иметь каждый, как все рабы станут свободными, если только
перестанут чтить господина, как господина».
 «Каждому принадлежит только то, что он может взять. Если я говорю: мне
принадлежит мир, то и это, собственно говоря, пустая болтовня, имеющая
смысл лишь постольку, поскольку я не уважаю чужой собственности. Мне
принадлежит ровно столько, сколько я могу взять, или сколько я в состоя¬
нии взять».
 227 См. там же, стр. 227: «Первоначальным состоянием человека явля¬
ется не изолированность или одиночество, а общество».
 228 Там же, стр. 227: «Но уничтожение общества является при возник¬
новении нового общения или союза... Если союз кристаллизовался в общество,
то он перестал быть единением, ибо единение есть непрекращающийся про¬
цесс единения. Оно стало уже объединенным, пришло в состояние покоя —
как союз оно мертво...»
 229 См. там же, стр. 231, 232: «Союз не сдерживается ни естественными,
ни духовными узами. Он не представляет из себя ни естественного, ни духов¬
ного сообщества...»
 «Союз существует для тебя и благодаря тебе; общество, наоборот, пре¬
тендует на тебя и существует также и без тебя. Короче, общество священно —
союз твой собственный; общество пользуется тобой,— союзом пользуешься
ты».

118
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 но отдаться наслаждению жизнью 230. Это наслаждение вытекает
из свободной деятельности «Я», которое употребляет свое могуще¬
ство для того, чтобы создать себе собственный мир и сделать обще¬
ние с другими людьми средством наслаждения жизнью. Только
тогда жизнь для самобытного индивида становится самонаслажде¬
нием 231. И теперь самобытный индивид живет как единственный,
существует, подобно ипостасям святого духа, только для себя
и ведет блаженную, содержательную жизнь 232.
 В этой книге Штирнер довел до конца свою индивидуалисти¬
ческо-анархистскую теорию, сделав человека абсолютным, непо¬
вторимым индивидом, который формирует свой собственный мир,
как ему заблагорассудится. Чисто теоретическое преодоление само¬
бытным индивидом всего реального, что характеризовало уже
деятельность «критической критики», привело Штирнера к тому,
что он превратил «Я» в бессодержательную фикцию, а мир — в некую
фантасмагорию.
 Это превращение человека в абсолютизированное «Я» и сведе¬
ние его деятельности к замене ложных понятий и представлений
истинными, что представляло собой последнюю ступень геге¬
левского идеализма, являлось идеологическим выражением социаль¬
ных воззрений Штирнера. Его апология абсолютного, неповторимого
индивидуума и его деятельности соответствовала коренным взгля¬
дам мелкого буржуа, который, сознавая свое бессилие перед господ¬
 230 См. там же, стр. 236, 192: «Мое общее с миром состоит в том, что
 я наслаждаюсь им, пользуюсь им для моего самонаслаждения. Общение —
это   пользование миром; оно составляет часть  моего самонаслаждения».
 «Он (эгоизм.— ред.), не говорит: жди того, что подарит тебе именем обще¬
ства справедливый чиновник... Он говорит: бери все, что тебе нужно! Этим
объявляется война всех против всех. Единственно я определяю то, что мне
нужно».
 231 См.. там же, стр. 238, 237: «Что такое, идеал, как не вечно искомое,
вечно далеко я? Искали себя, следовательно; себя не имели, стремились
к тому, чем должны были быть, следовательно, не были им. Живут в тоске
и тысячелетиями питали только надежды. Совершенно иначе живут, наолаж¬
даясь!»
 «Как пользуются жизнью? Тем, что ее потребляют, проживают, как
свечой пользуются тем, что ее сжигают. Жизнью, а вместе с ней и собой,
живущим, пользуются, тем что, так сказать, поглощают ее и себя. Наслаж¬
дение жизнью — это потребление жизни».
 «Только тогда, когда я знаю себя и больше не ищу себя, я действительно
являюсь своей собственностью: я обрел себя, и поэтому пользуюсь и наслаж¬
даюсь собой. Наоборот, я не могу наслаждаться собою, пока думаю, что мое
истинное Я нужно еще найти...»
 232 См. там же, стр. 270: «Я — обладатель моей власти; я таков, когда
знаю себя как единственного. В единственном сам обладатель возвращается
в свое творческое ничто, из которого он рождается. Каждая высшая сущность
надо мною, будь это Бог или Человек, ослабляет чувство моей единственно¬
сти и меркнет лишь при блеске этого сознания. Если все свое я утверждаю
на мне, единственном, то оно утверждено на преходящем, смертном творце
своем, пожирающем себя самого, и я могу сказать:
 В основание своего дела я положил «ничто».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 ствующими отношениями, проявляет свою оппозицию в форме анар¬
хистского бунта.
 Эта апология отражала также слабость воли Штирнера, не
имевшего возможности построить свою жизнь по своему желанию
и именно в силу этого, а одновременно как бы в противовес своему
бессилию ставшего страстным апологетом гипертрофированной силы
воли.
 Книга Штирнера была вскоре после выхода запрещена, но
через несколько дней саксонское министерство внутренних дел
сняло этот запрет, ибо нашло ее слишком нелепой.
 Она вызвала большой интерес у публики, следившей за лите¬
ратурными баталиями младогегельянцев, и неоднократно рецен¬
зировалась 233.
 Своей безжалостной критикой всех философских, политических
и социальных теорий, которые Штирнер разоблачал как религиоз¬
ные догмы, он вызвал среди младогегельянцев оживленную поле¬
мику.
 Эти споры, которые последовали за полемикой вокруг бауэров¬
ского «Еврейского вопроса» и вокруг «Allgemeine Literatur-Zei¬
tung» 234, начались статьей Шелиги 236. В ответ на выпады Штир¬
 233 	Фриденсбург, К истории нравов в современной философии,
в: «Die Grenzboten. Zeitschrift für Politik und Literatur», Leipzig, 1845. Bd
I, S. 239—241 [Аноним]: «Единственный и его собственность» Макса Штирне¬
ра, в: «Blätter für literarische Unterhaltung», Leipzig, 1846, № 36—37, 5 и 6
февраля, стр. 142—144 и 147 f. [Аноним]: «Новейшая форма философии» в:
«Evangelische Kirchenzeitung», Вi 1., 5 и 9 декабря, 1846, стр. 854—856, 860—
864; «Das Westphälische Dampfboot», 1845, июнь, стр. 335 «Из Силезии».
Там же, июнь, стр. 424—426 «С Рейна», К у н о Фишер, Новые софисты,
в: «Die Epigonen», Lpz., Jg. 1848, Bd 5, S. 277—316; см. также: Spiel¬
h a g e n, Erinnerungen aus meinem Leben, Lpz.? 1911, S. 208; H. S с h u 1-
t h e i s s, Stirner. Grundlagen zum Verständnis des Werkes «Der Einzige und
sein Eigentum», Hrsg. von R. Dedo, Lpz., 2. Aufl. 1922, S. 9—39; «Mann¬
heimer Abendzeitung», 12 ноября 1844 г., № 270, S. 1072: «Общая точка зрения
Бауэра — «гуманный либерализм» — была также подвергнута очень основа¬
тельной критике в книге близкого друга Бауэров Макса Штирнера «Един¬
ственный и его собственность». В ней младогегельянское направление дове¬
дено до крайних пределов; свободу субъективного духа ищут в этой книге
в полнейшей свободе индивида, в самобытности каждого человека, в эгоизме.
И хотя этот принцип, как он выступает в книге, слишком односторонен
и шаток, все же он покоится на весьма правильных и истинных взглядах;
при соответствующих поправках из него можно сделать много выводов.
В Лейпциге, где книга вышла у Отто Виганда, ее сочли столь опасной, что
конфисковали. Однако там было обнаружено лишь около 200 экземпляров
книги». Цит. в: W. Mönke, Über die Mitarbelt von Moses Hess an der «Deut¬
schen Ideologie», «Annali», Milan, Feltrinelli Editore, 1963, S. 452.
 234 См. К. Маркс, К еврейскому вопросу; К. М  а  р к с  и
Ф. Энгельс, Святое семейство; Г. Юлиус, Ссора между явной и неяв¬
ной человеческими церквами, или критика критики критической критики,
в: «Wigand’s Vierteljahrsschrift», Leipzig, 1845, Bd 2, S. 326—333.
 235 Ш  е  л  и  г  а, «Единственный и его собственность» Макса Штирнера,
«Norddeutsche Blätter für Kritik, Literatur und Unterhaltung», Marz, 1845,
Heft 9, S. 1—34.
 119

120
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 нера против Бруно Бауэра Шелига выдвинул тезис, что штирне¬
ровская концепция является лишь вырождением учения Бруно Бауэ¬
ра о самосознании. Эту критику дополнил Бауэр в своей статье
«Характеристика Людвига Фейербаха» 236. Если Штирнеру уда¬
лось, писал он, разделаться с фейербахианством, с полити¬
ческим и социальным либерализмом, то, напротив, его нападки
на критическую критику бьют мимо цели, тем более что сам он
со своей апологией единственного остался догматиком.
 Из ненависти к коммунизму Руге очень высоко оценил книгу
Штирнера. Сразу же после выхода «Единственного» он рассыпался
в похвалах Штирнеру и с небольшой оговоркой в отношении эго¬
изма и критики государства оценил книгу Штирнера как освобож¬
дение от коммунистической догматики 237.
 В общей оценке духовного развития Германии между 1835
и 1845 годами он подчеркнул важную роль, которую, по его мнению,
сыграл в этом развитии Штирнер 238.
 Фейербах тоже оценил «Единственного» как выдающееся про¬
изведение прежде всего из-за апологии свободы, хотя и видел одно¬
сторонность и антиобщественные тенденции этой книги 239.
 236 [Б. Бауэр], Характеристика Людвига Фейербаха, «Wigand’s
 Vierteljahrsschrift», Leipzig, 1845, Bd 2, S. 326—333. Эта статья Б. Бауэра
была последним выступлением «критической критики», погибшей под уда¬
рами «Святого семейства».
 237 А. Руге — И. Фребелю [Париж, ноябрь 1844 г.], в: A. R u g е, Brief¬
 wechsel und Tagebuchblätter aus den Jahren 1825—1880, hrsg. von P. Nerrlich,
Bd I, 1825—1847, Berlin, 1886, S. 379: «Книга Штирнера «Единственный
и его собственность», вышедшая у  Виганда, очень богата  мыслями.
 Писатели становятся все смелее, два выпуска «Немецко-французского еже¬
годника» давно уже оставлены позади стихами Гейне и книгой Штирнера,
двумя самыми значительными работами за последнее время».
 А. Руге — И. Фребелю, Париж, 6  декабря 1844 г., там же, стр. 381
 и  сл.: «Он [Штирнер] очень хорошо  критикует коммунизм...  Книга при
 всей ее односторонности оказывает освобождающее действие».
 А. Руге  — своей матери, 17 декабря 1844 г., там же, стр. 386: «Многие раз¬
делы написаны мастерски и влияние всей книги может быть лишь освобож¬
дающим».
 А. Руге  — Науверку, 21 декабря 1844 г., там же, стр. 389: «Следовало
бы книгу поддерживать и пропагандировать. Она освобождает от наиглу¬
пейшей из всех глупостей  —  «социальной догматики ремесленников», этого
нового христианства, которое проповедуют простодушные люди и реали¬
зация которого означала бы низменную жизнь хлева».
 238 A. R u g е, Zwei Jahre in Paris, Studien und Erinnerungen, Erster und
Zweiter Teil, Leipzig, 1846. Особенно разделы: «Критика либерализма, соци¬
ализма и гуманизма», «Эгоизм и практика», «Я и мир».
 239 См. Л. Фейербах  — своему брату, 13 декабря 1844 г., в: «Ludwig
Feuerbach, sein Wirken und seine Zeitgenossen», dargestellt von W. Bolin,
Stuttgart, 1891, S. 106: «Единственный и его собственность» это труд в высшей
степени содержательный и выдающийся, и он фиксировал истину эгоизма —
но эксцентрически, односторонне, неистинно и в отрыве от всего остального,
Его полемика против сторонников антропологизма, главным образом против
меня, базируется на явном непонимании или легкомыслии. Я признаю его

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 121
 Но вскоре он выступил против Штирнера и попытался в боль¬
шой статье опровергнуть его нападки 240.
 Тем не менее Фейербах чувствовал, что штирнеровская критика
абстрактного характера его гуманизма не была совсем необосно¬
ванной, и в своей статье он попытался преодолеть эту черту гума¬
низма, давая определение гуманизма как реальной человеческой
общности 241.
 Поскольку своей критикой либерализма, гуманизма и социа¬
лизма, а также своим отрицанием всякого прогрессивного, поли¬
тического и социального действия Штирнер, подобно Бруно Бауэ¬
ру, содействовал противникам коммунизма и вообще всем реакцио¬
нерам в их борьбе против буржуазии и пролетариата и притом
в такой период, когда было особенно необходимо поддерживать
и поощрять все революционные силы, перед Марксом, Энгельсом
и Гессом встала необходимость свести свои счеты со Штирнером,
как это они уже сделали с Бруно Бауэром.
 Их полемике со Штирнером предшествовал обмен письмами,
в которых нашла отражение многосторонняя оценка Штирнера.
 Исходя из понимания определяющей роли революционной прак¬
тики в жизни людей и человеческой истории, Маркс в целом отверг
доктрину Штирнера, который свел изолированного от обществен¬
ных отношений человека к абстрактному Я и пустился в многоре¬
чивые рассуждения о свободе, самобытности, силе и праве един¬
ственного, а также обрушился с нападками на демократизм, гума¬
низм и коммунизм, что являлось излюбленной пищей всех реакцио¬
неров.
 правоту, но лишь до известных пределов: в самом главном он не сумел меня
уязвить. Он одновременно и самый способный и самый свободный писатель
из всех, кого я когда-либо встречал».
 240 Л. Ф е й е р б а х, О сущности христианства в связи с «Единственным
и его собственностью», «Wigands Vierteljahrsschrift», 1845, S. 193—205.
Перепечатано в: Ludwig  Feuerbach, Sämtliche Werke, Leipzig, 1846.
Bd 1: «Erläuterungen und Ergänzungen zum Wesen des Christentums».
 В ответ на критические замечания Штирнера, утверждавшего, что Фей¬
ербах, хотя и отвергнув личного бога как трансцендентальное существо, вновь
восстановил его в форме обожествления человеческого рода, заменил рели¬
гию религиозной этикой гуманизма, абсолютизировал человека как родовое
существо, противопоставил род индивидууму и уничтожил последнего, Фей¬
ербах заявил, что бог у него не является божественным в традиционном
смысле этого слова, а есть лишь самоутверждающаяся сущность человека
(см. там же, стр. 199). Он сделал предикаты бога свойствами человека (см.
там же, стр. 193—194), превратил противоположность бога и человека в от¬
ношение рода и индивидуума, в силу чего только и стало возможным пости¬
жение действительного, осознающего свою сущность человека (см. там же,
стр. 196—203). Замена любви к богу любовью к человеку означала у него
переход из царства божия в царство человека, при этом он совсем не был
намерен создать религиозную этику, ибо для него не мораль является мерилом
человека, а человек — мерилом морали (см. там же, стр. 202—204).
 241 	См. там же, стр. 198.

ГЛАВА ВТОРАЯ
 Так как Энгельс еще не выработал столь последовательно мате¬
риалистического мировоззрения, какое было у Маркса, то он не
мог критиковать и опровергать утопические теории так же основа¬
тельно и радикально, как это делал Маркс. Отсюда его несколько
колеблющиеся суждения о Штирнере.
 И, наконец, Гесс, который в отличие от Маркса и Энгельса не
имел склонности к углубленному анализу экономических и общест¬
венных отношений, не смог вырваться из плена абстракций и, как
и прежде, оперировал в своих философских, политических и соци¬
альных рассуждениях фейербахианскими понятиями индивида и ро¬
довой сущности, эгоизма и альтруизма.
 Энгельс начал полемику со Штирнером в письме Марксу от
19 ноября 1844 года 242.
 Энгельс считал, что штирнеровская концепция абсолютизиро¬
ванного человека, понимаемого как Я, и общества, рассматривае¬
мого в качестве свободной ассоциации эгоистов, отражала в дове¬
денном до крайности виде сущность буржуазного общества. Книга
Штирнера, по мнению Энгельса, столь ясно демонстрировала бес¬
человечность и несостоятельность этого общества, что отсюда выте¬
кала необходимость его ликвидации и замены его коммунистиче¬
ским обществом 243.
 Однако при всех этих критических замечаниях Энгельс до
некоторой степени с похвалой отзывался о Штирнере. Он считал
его критику Фейербаха справедливой, поскольку она способствова¬
ла лучшему пониманию человеческих отношений. Чтобы постичь
действительного человека, надо исходить не из родовой сущности
человека, которая еще носит теологическую окраску, а из особен¬
ного, эмпирического человека, а это Штирнер сделал несмотря на
всю абсурдность его концепции «единственного» 244.
 242 	См. Энгельс — Марксу, Бармен, 19 ноября 1844 г. К. Маркс
и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 27, стр. 9—14.
 243 	См. там же, стр. 11: «Этот эгоизм есть только осознавшая себя сущ¬
ность современного общества и современного человека... кульминационный
пункт всякой теории в пределах существующей нелепости.
 Вот почему эта штука имеет большое значение, гораздо большее, чем
думает, например, Гесс. Мы не должны отбрасывать ее в сторону, а
наоборот, скорее использовать как наиболее полное выражение существую¬
щей нелепости и, перевернув ее, строить на этой основе дальше. Этот эгоизм
доведен до такой крайности, до того нелеп и в то же время столь осознан, что
в своей односторонности он не может удержаться ни одного мгновения и дол¬
жен тотчас же превратиться в коммунизм».
 244 См. там же, стр. 12: «Шт[ирнер] прав, когда он отвергает «человека»
Ф[ейербаха], по крайней мере человека из «Сущности христианства». Фейер¬
баховский «человек» есть производное от бога, Ф[ейербах] пришел от бога
к «человеку» и потому его «человек» еще увенчан теологическим нимбом
абстракции. Настоящий же путь, ведущий к «человеку»,— путь совершенно
обратный. Мы должны исходить из «я», из эмпирического телесного индиви¬
да, но не для того, чтобы застрять на этом, как Штирн[ер], а чтобы от него
 122

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 123
 Поэтому надо исходить из отдельного человека, но не из изоли¬
рованного Я, как это делает Штирнер, а из общественного индиви¬
да; следует рассматривать вместе со Штирнером в качестве главного
побудительного мотива человеческой деятельности не любовь,
а эгоизм. Эгоизм, однако, не следует, подобно Штирнеру, рассматри¬
вать как нечто абсолютное, а лишь как основное свойство челове¬
ка, которое посредством желания стать счастливым побуждает его
в конечном счете к любви, образующей основу общественного, и де¬
лает его бескорыстным и самоотверженным существом 245.
 Энгельс этим письмом показал, что он пока и сам еще не свобо¬
ден от влияния Фейербаха как в оценке штирнеровского эгоизма,
так и в попытке использовать основной тезис Штирнера для комму¬
низма, только дав ему иное, чем у Штирнера, толкование. В своих
рассуждениях он все еще сводит, подобно Фейербаху, противопо¬
ложность индивида и общества к отношению между «истинным»
и «неистинным» человеком, тогда как Маркс уже решительно прео¬
долел эту фейербаховскую точку зрения.
 Маркс ответил на письмо Энгельса очень резкими замечаниями,
вытекавшими из их различного отношения к Штирнеру. Так как
Маркс, в противоположность Штирнеру, рассматривал людей
только в их общественных отношениях, в рамках которых они
взаимно обогащали и дополняли друг друга, он в отличие от Эн¬
гельса мог относиться к штирнеровской концепции «единственно¬
го» лишь как к пустому мудрствованию, которое нельзя использо¬
вать для коммунизма. Маркс решил поэтому начать полемику со
Штирнером; уже в декабре 1844 года он намеревался опубликовать
в «Vorwärts!» критический разбор книги Штирнера, но не осущест¬
 подняться к «человеку». «Человек» всегда остается призрачной фигурой,
если его основой не является эмпирический человек. Одним словом, мы долж¬
ны исходить из эмпиризма и материализма, если хотим, чтобы наши идеи и,
в особенности, наш «человек» были чем-то реальным; мы должны всеобщее
выводить из единичного, а не из самого себя или из ничего, как Гегель».
 245 	См. там же, стр. 11—12: «Во-вторых, нужно ему сказать, что чело¬
веческое сердце прежде всего, непосредственно является, именно в силу сво¬
его эгоизма, бескорыстным и способным на жертвы и что он, таким образом,
возвращается к тому, на что нападает. С помощью таких тривиальностей
можно опровергнуть его односторонность. Но мы должны воспринять и то,
что в этом принципе является верным. А верно в нем во всяком случае то,
что если мы хотим чем-то помочь какому-нибудь делу, оно должно сперва
стать нашим собственным, эгоистическим делом,— что, следовательно, мы
в этом смысле, даже помимо каких-либо материальных чаяний, просто из эго¬
истических побуждений, являемся коммунистами и именно из эгоистических
побуждений хотим быть людьми, а не только индивидами...
 ... Но если телесный индивид представляет истинную основу, истинный
исходный пункт для нашего «человека», то, само собой разумеется, эгоизм —
конечно, не только штирнеровский рассудочный эгоизм, но и эгоизм сердца —
должен быть также исходным пунктом для нашей любви к людям, иначе
последняя повисла бы в воздухе».

124
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 вил этого 246. Основное содержание этой критики он изложил в не
дошедшем до нас ответе Энгельсу, который сообщил о нем Гессу.
Сразу же после получения этого письма Энгельс, признав недоста¬
точность своей критики Штирнера, написал Марксу, что пришел
теперь к тем же выводам, что и Маркс. В том же письме Энгельс
сообщал, что Гесс занимается теперь критикой «Единственного» 247.
 Критика Штирнера, а также Бруно Бауэра явилась темой неболь¬
шой брошюры Гесса «Последние философы», которая была им
написана в конце 1844 — начале 1845 года и вышла в свет в июле
 1845 	года 248.
 В своей критике Гесс исходил из проблемы взаимоотношения
индивида и общества, разрешение которой требовало устранения
изолированности человека. Эту проблему, по мнению автора, не
разрешили ни Бауэр, ни Штирнер, ибо они рассматривали челове¬
ка как эгоистического, изолированного индивида. В то время как
Бауэр занимается теоретическим эгоизмом, Штирнер занимается
практическим. Ему было важно показать, как освободившийся
от уз государства, общества и рода эгоист сохраняет себя в своей
антисоциальности и самобытности 249.
 246 См. Маркс — Бёрнштейну [Париж, декабрь 1844 г.], К. М  а  р к  с
и  Ф. Энгельс, Соч., т. 27 стр. 385.
 247 Энгельс— Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там же,
стр. 15: «Что касается Штирнера, то я с тобой совершенно согласен. Когда
я писал тебе, я все еще находился под непосредственным впечатлением книги,
а теперь, когда я отложил ее и смог лучше подумать, я прихожу к тем же
выводам, что и ты. Гесс,— он все еще находится здесь, и я говорил с ним две
недели назад в Бонне,— после некоторых колебаний пришел к тому же
заключению, что и ты. Он прочитал мне свою статью о книге, которую
скоро опубликует и в которой он, еще до ознакомления с твоим письмом,
говорит то же самое. Я оставил ему твое письмо, так как он хотел кое-что
оттуда использовать, и поэтому отвечаю тебе по памяти».
 248 М. Hess, Die letzten Philosophen, Darmstadt, 1845; перепечатано
в книге: Moses Hess, Philosophische und sozialistische Schriften, 1837—
 1850, 	Hrsg. und eingel. von A. Cornu und W. Mönke, Berlin, 1961, S. 379—
393. Этой работе предшествовала небольшая полемика между Гессом и Руге.
 После возвращения из одной поездки в Швейцарию Руге 22 января
1845 г. получил письмо от Гесса, в котором тот упрекал его в измене делу
свободы и сообщал, что собирается критиковать «Единственного». В своем
ответе, выдержанном в резких тонах, Руге выражал удивление критикой
Гесса в адрес Штирнера, поскольку последний, по сути дела, стремится
к тому же, к чему стремится Гесс, а именно к осуществлению свободы с тем
единственным различием, что Гесс рассматривает проблему свободы с обще¬
ственной точки зрения, а Штирнер — с индивидуалистической. Далее Руге
воздавал хвалу Штирнеру за мастерское опровержение коммунизма и бро¬
сал упрек Гессу в приверженности к этому учению. Письмо Гесса Руге извест¬
но лишь благодаря ответу последнего. A. R u g е, Zwei Jahre in Paris, «Stu¬
dien und Erinnerungen», Leipzig, 1846, Th. 1, S. 400—404; Руге — Гессу
[конец января 1845 г.]. См. также в: М. Н ess, Briefwechsel, а.а.О., S. 108—
110.
 249 См. М. Hess, Die letzten Philosophen, а.а.О., S. 389—391.

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 125
 Эта штирнеровская апология эгоизма является не чем иным,
как оправданием буржуазного строя 250, в котором находит свою
завершенную форму эгоистическая жизнь с ее дикими побуждения¬
ми и страстями животного мира и где господствует война всех про¬
тив всех 251.
 Возникающий отсюда антагонизм между эгоистическим инди¬
видом и человеческим родом ведет к образованию религии, в кото¬
рой этот антагонизм становится противоположностью человека
и бога. Это открыл Фейербах, и он попытался устранить самоот¬
чуждение человека, возникающее из его противоречия, осуществ¬
лением гуманизма как воплощения родовой сущности. Но это ему
не удалось, поскольку он — и здесь Гесс присоединяется к заме¬
чаниям, сделанным Марксом в его письме,— постоянно колеблясь
между действительным человеком и родовым человеком, не мог
преодолеть противоположности между индивидом и родовой сущ¬
ностью 252. Это сможет сделать только социализм, который, лик¬
видируя капиталистические отношения, даст всем людям возмож¬
ность вести родовую жизнь 253. В заключение Гесс высказывает
мысль о том, что Фейербах, приходя к коммунизму, сам находится
на пути к разрешению проблемы соотношения индивида и родового
человека. Гесс предлагает Бруно Бауэру и Штирнеру последовать
его примеру, если они не хотят остаться последними философами-
одиночками 254. Как и другие его сочинения, эта работа Гесса пока¬
зала глубокую пропасть, отделявшую его от Маркса и Энгельса,
которые подводили под свои взгляды фундамент все более основа¬
 250 См. там же, стр. 392.
 251 См. там же, стр. 387—388.
 252 См. там же, стр. 384.
 253 См. там же, стр. 382—383.
 254 См. там же, стр. 392.
 Разделяя положения брошюры Гесса, один из «истинных социалистов»
оценивал штирнеровскую апологию эгоизма как выражение господствующей
в буржуазном обществе алчности, а самого «Единственного»  — как доведен¬
ную до крайних пределов бауэровскую апологию неповторимой индивиду¬
альности, противопоставлявшуюся им массе. См. «Das Westphälische Dampf¬
boot», 1845, S. 424 и далее. В статье «С Рейна, 17 июня» говорилось: «Свои
последние отчаянные усилия она (философская мысль.— О. К.) предприня¬
ла в лице шарлоттенбургского критика и некоего господина Штирнера, кото¬
рый имел наглость попытаться повернуть вспять все движение времени,
одобрить и освятить как раз то, против чего направлены все такие устремле¬
ния нашего торгашеского мира, как хищность и алчность... У господина
Штирнера хватило смелости практически высказать напрямик и осуществить
затаенные заветные мысли почившей в бозе щарлоттенбургской «критики».
Он не пожелал довольствоваться тем, чтобы индивид посредством критиче¬
ской науки противопоставлял себя «массе» и толпе; этот эгоизм должен был
осуществляться и царствовать в действительности, а посему господин Штир¬
нер написал толстую-претолстую книгу, в которой современный мир пред¬
ставлен как наилучший и наисовершеннейший! Этот умник верит, будто
сказал бог весть что новое, и прославляет со своих философских высот лишь
нищету, которую мы все столь хорошо знаем».

126
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 тельного анализа общественных отношений, тогда как он по-преж¬
нему рассуждал о противоположности эгоизма и гуманизма.
 На критические замечания Шелиги, Фейербаха и Гесса Штир¬
нер ответил статьей «Рецензенты Штирнера» 255. В этой антикрити¬
ке он прежде всего уточнил свое определение Единственного.
По его мнению, Единственный как нечто самобытное несводим
к какому-то понятию, а поэтому неопределим 256. Сущность Един¬
ственного можно понять лучше всего, сравнив с понятием чело¬
века. Это понятие отражает то общее, что роднит одного человека
со всеми другими, а не то, что свойственно каждому отдельному
человеку как самобытному существу 257.
 Эгоизм единственного, который не чувствует никакой симпатии
к коллективности, встретил всеобщее неодобрение; при этом не
 255 «Wigand’s Vierteljahrsschrift», Leipzig, 1845, Bd 3, S. 147—194;
M. S  t i r n e  r, Recensenten Stirners. В ней Штирнер подвергает критике
следующие работы: статью Шелиги в мартовском выпуске «Norddeutschen
Blätter», «Последних философов» Гесса и статью Фейербаха «О сущности хрис¬
тианства» в связи с «Единственным и его собственностью» (см. «Wigand’s
Vierteljahrsschrift», Lpz., 1845, Bd 2, S. 193—205).
 256 См. M. S t i r n e r, Recensenten Stirners, a. a. О., S. 149, 150 и следую¬
щие; «Единственный же не имеет никакого содержания, он есть сама неопре¬
делимость, содержание и определенность он получает лишь через тебя. По¬
нятие единственного не имеет развития, на нем как на некоем «начале» не
может быть построена никакая философская система, как это может быть сде¬
лано с понятиями бытия, мышления или Я; более того, с ним прекращается
всякое развитие понятий. Тот, кто рассматривает его как некий «принцип»,
полагает, что с ним можно оперировать в философском либо теоретическом
плане, и тогда его удары обязательно проходят мимо и оказываются бесполез¬
ными. Бытие, мышление, Я — это лишь неопределенные понятия, опреде¬
ляемые через другие понятия, то есть через развитие понятия; но единствен¬
ный — это понятие неопределимое и не может быть определено через другие
понятия или получить более или менее конкретное содержание: оно не есть
«начало понятийного ряда», но слово или понятие, неспособное как таковое
к какому-либо развитию. Развитие единственного — это твое и мое самораз¬
витие, развитие совершенно своеобразное, ибо твое развитие — это вовсе
не мое развитие. Только в качестве понятия, то есть как «развитие», оно явля¬
ется одним и тем же; но твое развитие так же индивидуально и самобытно,
как и мое».
 «С единственным прекращается царство абсолютной мысли, то есть
мысли, имеющей собственное мыслительное содержание, также как приходит
конец бессодержательному термину понятия и мира понятий».
 257 См. там же, стр. 149, 152: «Человек» как понятие или предикат не ис¬
черпывает тебя, поскольку он обладает своим собственным понятийным
содержанием и поскольку это позволяет установить, что является челове¬
ческим и что есть человек, то есть поскольку ему можно дать некую дефини¬
цию; ты же при этом можешь остаться совершенно в стороне. Правда, ты как
человек тоже входишь в содержание понятия человека, но ты входишь туда
не как ты».
 «Итак, понятие «человек», действительно выражает то, чем является каж¬
дый. Только это чем и отражает всеобщее в каждом, отражает то, что общо
каждому с другим; но оно не есть выражение «каждого», оно не отражает,
кем является каждый. Разве ты исчерпан до конца, если о тебе говорят, что
ты человек? Разве тем самым сказано также и то, кто ты есть?»

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 127
 принимали во внимание того, что единственный неизбежно дол¬
жен быть эгоистом, чтобы утвердить свою индивидуальность 258.
 Подобно тому как самобытная личность в качестве Единствен¬
ного эгоистически относится к остальным людям, так же она отно¬
сится и к миру, который делает своим миром, своей собственно¬
стью 259. Отсюда вытекает, что для Единственного не может суще¬
ствовать каких-либо высших всеобщих интересов, ибо он прини¬
мает во внимание лишь себя самого 260.
 Основная ошибка всех критиков Штирнера состоит, по его мне¬
нию, в том, что они выше всего ставят обожествленное, то есть всеоб¬
щее самосознание, род, человечество. В соотношении с этим инди¬
вид предстает как нечто не имеющее само по себе ценности, тогда
как на деле он и является действительным человеком 261.
 Фейербаха Штирнер критикует за противопоставление инди¬
вида роду, который, подобно всем освященным абстракциям, являет¬
ся призраком. Ведь он есть воплощение предикатов бога, которые,
превратившись в человеческие, становятся сущностными опреде¬
лениями рода. Благодаря этому обожествлению рода, который,
подобно богу, реализует свою сущность за счет действительного чело¬
века, Фейербах, в сущности, лишает человека его жизнеутверж¬
дения 262.
 Из этого отрицания действительного человека вытекает двойст¬
венный характер его философии. В своих рассуждениях Фейербах
постоянно колеблется между родом как идеализированной формой
 258 См. там же, стр. 154—156.
 259 См. там же, стр. 157 и далее: «Он не просто живет в нем (в мире.—
О. К.), но сам является его центром, центром своего мира... так каждый
есть центр своего мира. Ведь мир есть лишь то, что не является им самим,
но принадлежит ему, соотносится с ним, существует для него.
 Вокруг тебя вращается все, ты есть центр мира внешнего и центр мира
мыслей. Твой мир простирается настолько, насколько простирается твоя
познавательная способность; и все, что ты познаешь, есть просто познание
твоего собственного. Ты единственный являешься «единственным» лишь
вместе с твоей собственностью».
 260 См. там же, стр. 160: «Священный интерес — это вовсе не интерес,
ибо он является чем-то абсолютным, или интересом для себя, все равно пред¬
ставляет он для тебя интерес или нет. Ты должен сделать его своим интере¬
сом. Он не является твоим с самого начала, он не рожден тобой, а есть нечто
вечное, нечто всеобщее, нечто чисто общечеловеческое. Он не является инте¬
ресом, потому что ты, твой интерес не были учтены; это интерес без заинте¬
ресованных лиц, ибо он есть нечто всеобщее, интерес всякого человека...
Стоит тебе принять близко к сердцу хотя бы один священный интерес, и ты
попал в западню и твои собственные интересы будут преданы. Назови свой
сегодняшний интерес священным — и завтра ты станешь его рабом».
 261 См. там же, стр. 169: «... Не-человеком ты являешься лишь в качестве
действительного существования человека; ты — не-человек лишь в сравне¬
 нии с понятием человека. Ты — не-человек, и потому ты — вполне являешь¬
ся человеком, реальным, действительным человеком, ты являешься совер¬
шенным человеком».
 262 См. там же, стр. 180—185.

128
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 человека и действительным человеком, а потому его философия
не является ни материалистической, ибо не исходит из действи¬
тельного человека, ни идеалистической, ибо считает род чувствен¬
ной сущностью человека 263.
 Гесса Штирнер критикует за то, что тот постоянно оперирует
противоположностью эгоизма как признаком не-человека и социа¬
лизма как реализации человеческого 264. Он не замечает при этом,
что эгоизм, в сущности, лежит и в основе социализма. И если кон¬
куренция возникла из эгоистического взгляда, согласно которому
изолированность для человека выгоднее, чем совместная деятель¬
ность, то социализм возник из противоположного эгоистического
взгляда, утверждающего, что совместная деятельность выгоднее
изолированности 265.
 Из этого поверхностного противопоставления эгоизма и социа¬
лизма и вытекает, по мнению Штирнера, легковесный характер
рассуждений Гесса 266.
 Критика Штирнера Марксом, Энгельсом и Гессом после выхо¬
да в свет «Святого семейства», являлась прелюдией к общему
и окончательному разрыву в «Немецкой идеологии» со спекулятив¬
ной философией и идеализмом вообще. В этой книге Штирнер должен
был выступать в качестве законченного представителя субъектив¬
ного идеализма основным объектом критики.
 Коммунистическая агитация Энгельса в Рейнской области
 Для Энгельса, как и для Маркса, теоретические размышления
служили предварительным условием и основой революционной про¬
паганды и действия.
 263 См. М. S t i г п е г, Recensenten Stirners, а.а.О., S. 185: «Фейербах,
несомненно, не является... ни материалистом, поскольку он не говорит о дей¬
ствительном человеке, хотя и считает, что делает это, ни идеалистом, ибо,
говоря постоянно о сущности человека, о некой идее, он считает, что гово¬
рит о «чувственной человеческой сущности».
 Подобное замечание относительно Фейербаха Гесс сделал в «Последних
философах» (см. М. Hess, Philosophische und sozialistische Schriften, a.a.
O., S. 384).
 264 См. там же, стр. 171 и далее.
 265 См. там же, стр. 173 и далее: «К конкуренции прибегали, поскольку
в ней видели благо для всех, на ее почве объединялись, попытались ее исполь¬
зовать в совместных целях... В конкуренции приходят приблизительно
к такого рода согласию, к какому приходят все охотники, когда они считают
 полезным для целей охоты и соответственно своим целям рассыпаться по лесу
и охотиться «поодиночке». Спор шел о том, что выгодней. Теперь, однако,
оказывается —  это, впрочем, первыми открыли не социалисты,— что в усло¬
виях конкуренции не каждый получает свой выигрыш, свой ожидаемый
«личный барыш», свою выгоду, удовлетворяет свой собственный интерес. Но
это опять-таки устанавливается посредством эгоистического или заинтере¬
сованного расчета».
 266 См. там же, стр. 186—194.

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 129
 Вести коммунистическую агитацию, отвечавшую его стремлению
к активной деятельности и как-то уравновешивавшую невыноси¬
мую обстановку дома, оказалось сложнее, чем он предполагал.
 В Бармене он столкнулся с совершенно иными условиями, чем
в Англии. Сразу же после приезда он был поражен коренной раз¬
ницей между английским пролетариатом, сознательным, настроен¬
ным по-боевому, и немецким — крайне бедствовавшим, в котором
лишь постепенно пробуждалось классовое сознание и который
представлял скорее страдающую массу, чем революционный класс.
Зверски эксплуатируемый, он влачил жалкое существование под
тяжестью нечеловеческих условий жизни. Под гнетом государства,
церкви и буржуазии он либо в общем и целом покорялся своей
казалось бы неотвратимой судьбе, либо, побуждаемый ненавистью,
выражал свой протест актами грабежа и убийств по отношению
к своим угнетателям 267.
 Ситуация изменилась в связи с восстанием силезских ткачей,
последствия которого привели к тому, что правительство, которое
ранее в силу отсутствия волнений среди рабочих, бдительности
властей и полиции и сильного влияния церкви считало распростра¬
нение коммунизма невозможным и не опасалось его, начало обра¬
щать все более серьезное внимание на агитацию в коммунистическом
духе. Отсюда вытекало усиление мер, направленных против социа¬
листической и коммунистической пропаганды, отклонение демо¬
кратических уставов союзов для улучшения положения рабочего
класса, надзор за социалистическими и коммунистическими собра¬
ниями и их запрещение, преследование издателей социалистиче¬
ской и коммунистической литературы, как, например Леске и Пют¬
мана, а также правительственный запрос обер-президенту Рейнской
провинции об опасности коммунистических козней 268.
 267 См. Энгельс— Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 7: «Рабочие уже года два
как достигли последней ступени старой цивилизации, и их протест против
старого общественного строя находит свое выражение в быстром росте пре¬
ступлений, грабежей и убийств. Улицы вечером весьма небезопасны, бур¬
жуазию бьют, режут и грабят, и если развитие здешних пролетариев будет
идти по тем же законам, что и в Англии, то они скоро поймут, что протесто¬
вать таким способом против старого общества — как отдельные индивидуу¬
мы и путем насилий — бесполезно, и тогда они будут протестовать против
него в своем всеобщем качестве, как люди, путем коммунизма».
 268 В ответ на запрос министра полиции в январе 1846 г., сможет ли пра¬
вительство положиться на войска в случае беспорядков, обер-президент
Рейнской провинции нарисовал радужную картину положения дел в его
провинции. Он заявил, что в Рейнской области не замечено коммунистиче¬
ской агитации и он не думает, чтобы последняя могла обрести там благо¬
приятную почву. Для этого низшие слои народа находятся под достаточно
сильным влиянием католического духовенства, иерархическая тенденция
которого находится в таком решительном противоречии с учением комму¬
низма, что католическую церковь можно рассматривать прямо-таки как
средство защиты от этого яда. См. G. М а у е г, Fr. Engels, Bd I, S. 203—204.
 9—1086

130
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 В этих сложных условиях Энгельс и Гесс вряд ли смогли бы
обратиться прямо к рабочим 269, и у них осталась единственная воз¬
можность действовать в пользу коммунизма — завоевать на свою
сторону прогрессивных демократических представителей буржуа¬
зии, а также распространять социалистические идеи преимущест¬
венно посредством публичной пропаганды в печати и таким спо¬
собом расчищать путь для коммунизма.
 В своих надеждах на победу коммунизма не только в Англии,
но и в Германии Энгельс опирался на уверенность в том, что быстрое
развитие промышленности в Германии создаст условия для обра¬
зования сильного пролетариата и неминуемо обострит классовые
противоречия между пролетариатом и буржуазией 270.
 В этой попытке привлечь демократически настроенных пред¬
ставителей буржуазии юношеский энтузиазм Энгельса увлек его
настолько, что он принял за симпатии к коммунизму появление
прогрессивных тенденций в среде буржуазии.
 Приехав в Бармен, Энгельс был приятно поражен, увидев, как
ситуация в Рейнской области изменилась в пользу коммунизма.
«В Кёльне,— писал он Марксу,— я провел три дня и был поражен
невероятными успехами нашей пропаганды. Затем я был в Дюс¬
сельдорфе, где среди наших тоже есть несколько дельных ребят.
Больше всего, однако, нравятся мне эльберфельдцы, у которых
гуманистическое мировоззрение действительно вошло в плоть,
и кровь. Они серьезно взялись за революционизирование своих
семейных порядков и всякий раз отчитывают своих родителей,,
если те позволяют себе аристократическое обращение с прислугой
или с рабочими,— а это уже немало для нашего патриархального
Эльберфельда. Кроме этой группы, в Эльберфельде имеется еще
одна очень неплохая, но недостаточно определившаяся группа.
В Бармене полицейский комиссар — коммунист. Третьего дня был
у меня старый школьный товарищ, учитель гимназии; он тоже
 269 Энгельс  —  Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 6—7: «Если бы можно было
воздействовать непосредственно на народ, то мы скоро заняли бы господ¬
ствующее положение... Если бы только можно было указать им путь! Но
это невозможно».
 270 См. Энгельс  —  Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].,
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 6—7: «С тех пор как я уехал,.
Вупперталь проделал во всех отношениях больший прогресс, чем за послед¬
ние пятьдесят лет. Весь тон общественной жизни стал гораздо цивилизован¬
нее, интерес к политике и оппозиционное возмущение стали всеобщими,
промышленность сделала огромные успехи, выстроены новые кварталы,
вырублены целые леса, и вся местность теперь стоит скорее выше, чем ниже
среднего уровня немецкой цивилизации, тогда как еще четыре года назад она
находилась намного ниже этого уровня; словом, тут создается прекрасная
почва для наших принципов, и если нам удастся вовлечь в движение наших,
неистовых, пылких красильщиков и белильщиков, то наш Вупперталь тебя
еще удивит...»

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 131
 сильно заражен коммунизмом, хотя никогда не соприкасался
с коммунистами. Если бы можно было воздействовать непосредст¬
венно на народ, то мы скоро заняли бы господствующее положение.
Но это почти невозможно, особенно для нас, литераторов,— мы
должны вести себя смирно, чтобы не угодить в тюрьму...
 С тех пор, как я написал предыдущие строки, я побывал в Эль¬
берфельде и вновь натолкнулся на нескольких прежде мне совер¬
шенно не известных коммунистов. Куда ни кинь, куда ни повер¬
нись, везде натыкаешься на коммунистов» 271.
 Подобные же взгляды, он выразил в статьях, появившихся
в октябре и декабре 1844 г. в «New Moral World». В первой из них
Энгельс подчеркнул огромные успехи коммунизма, который он,
как и в письме к Марксу, отождествлял с буржуазными неопреде¬
ленно-социалистическими тенденциями 272. Во второй статье, в кото¬
рой Энгельс дает очерк развития социализма в Германии, он пишет
о том, что в сравнительно короткий срок в Германии сформирова¬
лась сильная социалистическая партия, поддерживаемая много¬
численными газетами и руководимая известными людьми 273. И хотя
 271 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
Там же, стр. 5—7. В этом письме Энгельс называет коммунистами или при¬
мыкающими к коммунизму следующих лиц: в Эльберфельде — Рихарда
Рота, капитана Вильгельма Бланка-младшего, Ф. В. Штрюккера, трактир¬
щика Мейера (кабачок на Функенштрассе, где собираются коммунисты),
книготорговца Бедекера. В Дюссельдорфе— доктора медицииы В. Мюлле¬
ра. В Кёльне — доктора медицины Д’Эстера, трактирщика Лёльхена и шу¬
рина Маркса Эдгара фон Вестфалена.
 272 См. Ф. Энгельс, Континентальный социализм, в: «New Moral
World», 5 октября 1844 г.; К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. II,
стр. 418: «В Кельне наши сделали поразительные успехи. Когда мы собрались
в одном общественном доме, мы наполнили порядочную комнату своей ком¬
панией, в большинстве из адвокатов, врачей, артистов и др., а также трех
или четырех лейтенантов артиллерии, один из которых очень остроумный
парень. В Дюссельдорфе мы имеем несколько человек и между ними очень
талантливого поэта. В Эльберфельде с полдюжины моих друзей и некоторые
другие — коммунисты. В общем, можно с трудом указать хотя бы один город
в Северной Германии, где мы не имели бы нескольких радикальных противо¬
собственников... и атеистов».
 273 См. Ф. Энгельс, Быстрые успехи коммунизма в Германии, в:
«New Moral World», 13 декабря 1844 г.; К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с,
Соч., т. 2, стр. 518—519, 520: «Вместе с тем я рад случаю показать, насколько
германский народ, по своему обыкновению отстававший от других и в об¬
суждении вопроса о социальном преобразовании, старается наверстать поте¬
рянное время. Просто чудеса, с какой быстротой социализм распространился
в нашей стране. Два года тому назад здесь вообще было только два человека,
интересовавшихся социальными вопросами; год тому назад вышло в свет пер¬
вое социалистическое издание («Немецко-фрацузский ежегодник». — О. К.).
Правда, несколько сот немцев-коммунистов находились за границей, но
это были рабочие, которые пользовались слабым влиянием и не имели возмож¬
ности распространить свои издания в «высших классах». Кроме того, препят¬
ствия, которые социализм встретил на своем пути, огромны: цензура над
печатью, отсутствие свободы собраний и свободы союзов, деспотические
законы и тайное судопроизводство с судьями на жаловании, карающими
 9*

132
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 движение опиралось еще главным образом на буржуазию, на сред¬
ние классы, но оно, как показало силезское восстание, будет иметь
все большую опору в рабочем классе. Если коммунизм будет и даль¬
ше развиваться так быстро, то в Германии шансы на его победу
окажутся благоприятнее, чем в Англии 274.
 Энгельс в отличие от Гесса и «истинных» социалистов не пре¬
давался широко утопическим иллюзиям, и от этого его удерживала,
кроме его решительного перехода на позиции пролетариата, более
ясного понимания исторической роли пролетариата, вытекающего
 всякого, кто осмелится каким бы то ни было путем будить народную мысль.
И, несмотря на все это, каково теперь положение дел в Германии? Вместо
двух человек, писавших о социализме для публики, отнюдь не знакомой
с этим вопросом и не интересовавшейся им, у нас есть теперь десятки ода¬
ренных писателей, которые проповедуют новое учение тысячам, жадно
ловящим все, что связано с этим предметом; имеется несколько газет, социа¬
лизм которых настолько радикален, насколько это возможно в условиях цен¬
зуры: это в первую очередь «Trier’sche Zeitung» («Трирская газета») и «Spre¬
cher» («Собеседник») в Везеле; у нас есть газета, выходящая в условиях сво¬
боды печати в Париже («Vorwärts!».— О. К.), за исключением периодических
изданий, находящихся под непосредственным влиянием правительств, нет
ни одного органа, который не писал бы каждый день, и в весьма почтитель¬
ных выражениях, о социализме и социалистах. Самые ярые наши против¬
ники не имеют мужества открыто выступить против нас. Даже правитель¬
ства вынуждены благосклонно относиться ко всем движениям, имеющим
социалистическую тенденцию, если они протекают в легальной форме. По¬
всюду возникают общества для улучшения положения трудящихся, а также
для содействия их самообразованию, и кое-кто из высших чиновников прус¬
ского правительства принял в этих обществах деятельное участие. Одним
словом, социализм стал злобой дня в Германии, и в течение года выросла зна¬
чительная партия сторонников социализма, которая уже сейчас внушает
уважение всем политическим партиям и перед которой особенно заискивают
здешние либералы... Как ни странно, по крайней мере в Северной Германии,
нельзя сесть на пароход, в железнодорожный вагон или в почтовую карету,
чтобы не встретить кого-нибудь, кто хоть до некоторой степени впитал в себя
социальные идеи и кто соглашается с тем, что необходимо что-то предпринять
для переустройства общества. Я только что вернулся из поездки по соседним
городам, и не было ни одного места, где бы я не нашёл по крайней мере пять,
а то и десять человек убеждённых социалистов. В моей собственной семье —
а это поистине благочестивая и благонамеренная семья — я насчитываю
шесть и даже больше социалистов, причём каждый был обращён совершенно
независимо от других. Мы имеем сторонников среди всех слоёв — торговцев,
фабрикантов, адвокатов, чиновников, офицеров, врачей, редакторов газет,
фермеров и т. д.».
 274 	К. М а р к с  и  Ф. Э  н  г  е  л ь  с, Соч., т. 2, стр. 519—520: «До сих пор
нашу силу составлял средний класс,— факт, который, может быть, удивит
английского читателя, если он не знает, что этот класс в Германии значи¬
тельно менее своекорыстен, пристрастен и туп, чем в Англии, по той простой
причине, что он менее богат. Однако мы надеемся в скором времени найти
опору в рабочем классе, который всегда и повсюду должен являться силой
и оплотом социалистической партии и которой уже пробужден от своего
летаргического сна нуждой, угнетением и безработицей, а также волнения¬
ми в промышленных округах Силезии и Богемии... Фактически, в настоящее
время позиции социализма в Германии уже в десять раз лучше, нежели в Ан¬
глии».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 133
 из глубокого изучения положения рабочего класса Англии, постоян¬
ная переписка с Марксом.
 В письмах Марксу он обсуждал пути и средства усиления ком¬
мунистического движения. Он высказывал при этом мысли о необ¬
ходимости одновременно разъяснять пролетариату его положение,
причины его бедствий и необходимость революционной классовой
борьбы, а также вести коммунистическую агитацию среди прогрес¬
сивных представителей буржуазии и интеллигенции. При этом его
удивляла, с одной стороны, неопределенная позиция некоторых
буржуазных демократов вроде Г. Юнга 275, а с другой — неясность
теоретических позиций многих рейнских коммунистов 276. Поэто¬
му Энгельс считает необходимым как можно дольше оставаться
в Бармене, с тем чтобы теория и пропаганда не сбились с правиль¬
ного пути 277. Он также торопил Маркса завершить и опубликовать
свои работы, чтобы создать ясность в вопросах теории 278. Энгельс
и сам хотел, кроме своего труда о положении рабочего класса,
который, как он надеялся, произведет значительное впечатление,
 275 См. Энгельс  — Марксу в Париж, Б[армеи], 19 ноября 1844 г. Соч.,
т. 27, стр. 9: «К тому же один из нас во всяком случае должен теперь быть
здесь, так как нашими людьми необходимо руководить, дабы они занимались
надлежащим делом, не разменивались на мелочи и не сбились с пути. Так,
например, Юнг и многие другие не хотят понять, что между нами и Руге
существуют принципиальные разногласия, и все еще думают, что это только
личные дрязги. Когда им говоришь, что Р[уге] вовсе не коммунист, они все-
таки этому не верят и думают, что мы поступаем опрометчиво, отталкивая
от себя такой «литературный авторитет», как Р[уге]! Что прикажешь с ними
делать? Приходится ждать, пока Р[уге] опять не выкинет какую-нибудь
колоссальную глупость, так что это станет ad oculos ясно всем этим людям.
Мне кажется, что на Ю[нга] надежда плоха: ему не хватает твердости».
 276 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
 Там же, стр. 5: «Люди там очень деятельны, но сильно сказывается
 отсутствие надлежащей опоры. Пока наши принципы не будут развиты в не¬
скольких работах и не будут выведены логически и исторически из предше¬
ствующего мировоззрения и предшествующей истории как их необходимое
продолжение, настоящей ясности в головах не будет, и большинство будет
блуждать в потемках».
 277 См. примечание 275.
 278 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
Там же, стр. 8: «Постарайся только, чтобы собранные тобой материалы ско¬
рее увидели свет. Давно уже пора сделать это».
 Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там же,
стр. 17: «Нам теперь нужно прежде всего выпустить несколько крупных
работ — они послужили бы основательной точкой опоры для многих полу¬
знаек, которые полны добрых намерений, но сами не могут во всем разобрать¬
ся. Постарайся скорее кончить свою книгу по политической экономии;
даже если тебя самого она во многом еще не удовлетворяет,— все равно, умы
уже созрели, и надо ковать железо, пока оно горячо... Но теперь время
не терпит. Постарайся поэтому кончить до апреля. Сделай, как я: назначь
себе срок, к которому ты обязательно должен закончить работу, и позаботь¬
ся, чтобы книга была скорее напечатана. Если ты не можешь сделать этого
в Париже, то печатай в Мангейме, Дармштадте или где-нибудь еще. Важно,
чтобы книга появилась как можно скорее».

134
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 написать ряд работ с целью пропаганды коммунизма в Германии 279.
Прежде всего он намеревался написать брошюру об осуществи¬
мости коммунизма 280. Эта работа, которую он писал зимой
1844/45 года, появилась анонимно в «Deutsches Bürgerbuch für
1845» под заглавием «Описание возникших в новейшее время и еще
существующих коммунистических колоний» 281.
 Сотрудничая в оуэнистской газете «New Moral World», Энгельс
заинтересовался экспериментами Оуэна по созданию колоний на
базе общей собственности, от которых Оуэн ожидал преобразова¬
ния капиталистических экономических и социальных отношений.
Энгельс и сам верил в то время в возможность создания коммуни¬
стического общества путем основания таких колоний, и в одной из
своих статей о коммунизме в «New Moral World» он выразил надеж¬
ду на основание в близком будущем подобных общин и в Рейнской
области 282.
 Существование подобных колоний он считал практическим дока¬
зательством осуществимости коммунистического общества. Поэто¬
му в своей статье Энгельс разбирает не только общие принципы,
положенные в основу этих колоний, но и подробности их структуры.
 279 См. там же: «Мои английские работы, конечно, тоже произведут впе¬
чатление — факты слишком красноречивы,— но все же я хотел бы иметь
большую свободу действий и написать нечто такое, что произвело бы боль¬
ший эффект в настоящий момент и нанесло бы более чувствительный удар
немецкой буржуазии».
 280 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
Там же, стр. 8: «Я тоже возьмусь как следует за работу и сегодня же снова
начну писать. У всех германцев еще очень неясные представления о практи¬
ческой осуществимости коммунизма. Чтобы положить конец этому безобра¬
зию, я напишу маленькую брошюру, в которой покажу, что практически уже
сделано в этом отношении, и в популярной форме расскажу о существующей
практике коммунизма в Англии и Америке. Это займет у меня дня три и по¬
может многое разъяснить нашим людям. Я уже убедился в этом во время
моих бесед со здешней публикой».
 281 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 251—267. Свое
авторство Энгельс раскрыл в письме в «New Moral World» от 10 мая 1845 г.
К. М а р к с  и Ф.  Э  н г  е  л ь  с, Соч., т. 2, стр. 529: «Д-р Пютман издал сбор¬
ник статей, в который вошли... и, наконец, сообщение об американских
коммунистических колониях и колонии «Гармония», составленное Ф. Энгель¬
сом по письмам г-на Финча и по статье, подписанной «Один из тех, кто сам
ходил за плугом».
 282 Ф. Энгельс, Быстрые успехи коммунизма в Германии, в: «New
Moral World», от 13 декабря 1844 г. К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с, Соч.,
т. 2, стр. 520—521: «И если в течение ближайших четырех или пяти лет у нас
будут такие же успехи, какие были за истекший год, мы будем в состоянии
немедленно основать коммунистическую колонию. Как видите, мы, немецкие
теоретики, становимся практическими деловыми людьми. И в самом деле,
одному из нас предложено составить практический план организации ком¬
мунистической колонии и управления ею с учетом планов Оуэна, Фурье
и других и с использованием опыта, накопленного американскими колони¬
ями, а также и опыта вашей колонии «Гармония», которая, надеюсь, процве¬
тает. Этот план будет обсужден в различных местностях и опубликован
вместе с предложенными поправками».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 135
 В противовес распространенному мнению о мнимой нежизнеспособ¬
ности социального строя, основанного на общности имущества,
он утверждает, ссылаясь на общины, существующие в Северной
Америке и основанные Оуэном в Англии, что дело обстоит как раз
наоборот.
 На возражения, будто в коммунистических общинах низкие
и неприятные работы никогда не будут выполняться добровольно,
и будто эти общины распадутся из-за споров вокруг собственности,
Энгельс отвечает, что в такого рода общинах подобные работы не
считаются низкими, тем более что грязные работы все более меха¬
низируются и коммунистические общины настолько разбогатели,
что у них не может быть поводов для споров о собственности  283.
 Хотя большинство колоний были основаны религиозными сек¬
тами, наличие или отсутствие религиозных взглядов у их членов
не играло сколько-нибудь значительной роли в развитии колоний  284.
Первые колонии на основе общности имущества были основаны
религиозной сектой шейкеров в Америке. Теперь они представляют
собой цветущие общины с фабриками, мастерскими, помещениями
для скота, лугами, пашнями и виноградниками. Там нет бедняков
и преступников. Каждый бесплатно получает все необходимое ему
из общего склада общины и в том количестве, какое ему нужно.
Споры улаживаются руководителями общины 285.
 Кроме общин, основанных шейкерами в Америке, имеются и дру¬
гие коммунистические колонии, основанные на аналогичных прин¬
ципах последователями вюртембергского священника Раппа. Все
эти колонии находятся в цветущем состоянии, и все писавшие о них
путешественники единодушно их восхваляли 286.
 В Англии подобную колонию «Гармония» основал в Гемпшире
Оуэн. Поскольку она была создана на основе денежных займов
и поэтому общность имущества не могла быть проведена последо¬
вательно, в ней не царит столь полное согласие, как в других
колониях. Несмотря на это, она в лучшем положении, чем их
соседи, и её дальнейшее существование обеспечено 287.
 Общий успех таких колоний доказывает, что общность иму¬
щества осуществима не только теоретически, но также и практи¬
чески для всеобщего блага. В этих общинах люди действительно
живут лучше. Затрачивая меньше труда, они имеют свободное
время для духовного развития, они нравственнее, чем их соседи,
живущие при капиталистических отношениях. Особенно важным
является создание подобных общин для рабочих, которые в любой
 283 Ф. Энгельс, Описание возникших в новейшее время и еще суще¬
ствующих коммунистических колоний. К. Маркс и  Ф. Эгельс, Соч.,
т. III, стр. 253 и далее.
 284 См. там же, стр. 254.
 285 См. там же, стр. 254—256.
 286 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 257—262.
 287 См. там же, стр. 263—266.

136
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 момент могут остаться без работы и хлеба, ибо эти колонии дают
им обеспеченное, независимое и беззаботное существование. Поэтому
в интересах всех рабочих серьезно задуматься над распростране¬
нием таких общин 288.
 Как и в случае со Штирнером, так и в отношении коммунисти¬
ческих колоний Энгельс в то время еще не обнаружил теоретической
определенности, которой уже обладал Маркс. Маркс считал, что
коммунизм осуществим лишь в результате всеобщей пролетарской
революции, а не путем создания отдельных коммунистических
колоний, которые погибнут в борьбе с развивающимся капитализ¬
мом. Энгельс же был не только убежден в возможности создания
таких общин, но сам обсуждал вопрос об основании подобной коло¬
нии 289 и предсказывал этому предприятию великолепное будущее
именно тогда, когда они в большей или меньшей степени находились,
в состоянии упадка либо же, как, например, колонии Оуэна, были
близки к распаду.
 Энгельс живо интересовался также вопросом, по которому тогда
много спорили: что предпочтительнее для промышленного развития
Германии — свобода торговли или же покровительственные тари¬
фы; на этом вопросе он подробно остановился в одной из своих
эльберфельдских речей. В этой связи он также занялся критикой
Листа, ярого защитника покровительственных тарифов для Гер¬
мании. Энгельс стремился также подвести под социалистическую
пропаганду более широкую основу; это должно было осуществиться
путем выпуска библиотеки социалистической литературы 290.
 Революционный темперамент не позволял Энгельсу доволь¬
ствоваться лишь теоретическими рассуждениями и дискуссиями
и толкал его на более активное и непосредственное участие в борьбе
пролетариата и буржуазии 291.
 Этому прямому участию в революционной борьбе способство¬
вало влияние восстания силезских ткачей, которое повлекло за собой
 288 См. там же, стр. 266—267.
 289 См. примечание 282.
 290 Намерение Энгельса написать брошюру о Листе, а также издать
труды известных социалистов и коммунистов будут освещены более подроб¬
но в четвертой главе при изложении взаимоотношений Энгельса и Маркса.
 291 См. Энгельс  — Марксу в Париж Б[армен], 19 ноября 1844 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 12—13: «Впрочем, вся эта
теоретическая болтовня мне с каждым днем все больше надоедает, и всякое
слово, которое еще приходится говорить о «человеке», всякая строка, кото¬
рую приходится писать или читать против теологии и абстракции, а равно
и против грубого материализма, раздражают меня. Совсем другое дело, ког¬
да, вместо всех этих призраков,— ведь и не реализовавший еще себя человек
остается до своей реализации таким призраком — занимаешься действитель¬
ными, живыми предметами, историческим развитием и его результатами. Это,
по крайней мере, лучшее, что нам остается, пока мы вынуждены прибегать
только к перу и не в состоянии непосредственно воплощать наши идеи в дей¬
ствительности, пуская в ход руки, а если это необходимо, и кулаки».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 137
 всеобщее распространение социалистических идей как в прессе, так
и через Союзы для улучшения положения рабочего класса. Энгельс
и Гесс пытались использовать противоречия, выявившиеся в этих
союзах между крупной буржуазией, которая думала лишь об
ослаблении пауперизма путем благотворительности и социального
обеспечения, и демократами, хотевшими устранить нищету по¬
средством коренных реформ. Последние стремились устранить
крупных буржуа от руководства союзами и придать их деятель¬
ности радикальный характер 292.
 Они использовали также определенные просоциалистические
настроения прессы, которые были заметны даже в некоторых либе¬
ральных газетах. Уже в июне 1844 года Георг Юнг писал Марксу,
что теперь в «Kölnische Zeitung» больше коммунизма, чем прежде
в «Rheinishe Zeitung» 293. Подобные тенденции проявлялись все
чаще, и в январе Энгельс с энтузиазмом сообщал Марксу об успехах
коммунистической прессы: «Что меня особенно радует, так это
 292 См. Энгельс  — Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 10: «У нас теперь устраивают
повсюду собрания, чтобы основать союзы для улучшения положения рабо¬
чих. Это вносит большое оживление в ряды германцев и привлекает внимание
филистеров к социальным вопросам. Собрания созываются явочным поряд¬
ком, без оповещения полиции. В Кёльне комитет для выработки устава со¬
стоял наполовину из наших людей, в Эльберфельде среди членов комитета
тоже был один из наших, и с помощью рационалистов мы на двух собраниях
нанесли полное поражение святошам; огромным большинством голосов,
нам удалось выкинуть из устава все христианское. Забавно было наблюдать,
в каком смешном положении оказались эти рационалисты со своим теорети¬
ческим христианством и практическим атеизмом. В принципе они полностью
признавали правоту христианской оппозиции, на практике же предлагали,
чтобы о христианстве, которое, по их же собственным словам, составляло
основу союза, совершенно не было упомянуто в уставе. Устав должен был
содержать все, что угодно, только не жизненный принцип союза! Эти люди
так упорно отстаивали свою смехотворную позицию, что мне совершенно
не понадобилось выступать. Мы получили такой устав, лучше которого при
настоящих условиях трудно пожелать».
 293 См. Г. Юнг — Марксу, Кёльн, 26 июня 1844 г., по фотокопии, храня¬
щейся в Институте марксизма-ленинизма в Москве, фонд 1, опись 5, ед.
хр. 54: «Каждый день пауперизм, социализм и т. п. Он [Грюн] ухватился
за это; ведь в конце концов немецкий филистер поверит в то, о чем ему
ежедневно жужжат в уши, при этом не пугая его; пожалуй, под конец он.
и согласится с тем, что это необходимо, если ему твердили об этом ежед¬
невно в течение нескольких лет».
 О тенденции «Kölnische Zeitung» см. Ф. Энгельс, Быстрые успехи
коммунизма в Германии, в: «New Moral World», № 25, 13 декабря 1844 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 520: «Как раз сегодня утром
я прочел в одном либеральном органе,— в «Кёльнской газете»,— статью,
автор которой по какому-то поводу подвергся нападкам социалистов; в этой
статье он защищается. К чему же сводится его защита? Он объявляет себя
социалистом, с той лишь разницей, что он желает начать с политических,
реформ, в то время как мы, мол, хотим добиться всего сразу. А ведь «Кёльн¬
ская газета» является второй в Германии газетой по влиянию и распростра¬
нению».

138
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 внедрение коммунистической литературы в Германии, которое
стало теперь fait accompli. Всего только год, в сущности, как она
возникла и начала завоевывать себе место вне Германии, в Париже,
а теперь она уже села на шею немецкому Михелю. Газеты, еже¬
недельники, ежемесячные и трехмесячные журналы и подтягиваю¬
щиеся резервы тяжелой артиллерии — все как следует. Чертовски
быстро шло это развитие» 294.
 Резервами тяжелой артиллерии, о которых писал Энгельс,
были социалистические журналы, которые он намеревался издавать
вместе с Гессом, Пютманом, Люнингом и Грюном. Для этого он
и Гесс вступили в контакт с дармштадтским издателем Леске,
который собирался выпускать два журнала —«Das deutsche Bür¬
gerbuch» и «Reinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform»,
а также с О. Люнингом, который издавал в Реде (Вестфалия) еже¬
недельник «Das Weserdampfboot». Одновременно они обратились
к эльберфельдскому издателю Бедекеру относительно выпуска
журнала «Der Gesellschaftsspiegel», в котором социальные бед¬
ствия Германии должны были освещаться почти так же, как это
сделал Энгельс в «Положении рабочего класса в Англии».
 Издателю Бедекеру, человеку весьма трусливому, они пред¬
ставили дело так, будто речь идет об основании неполитического
журнала, целью которого является оказание поддержки деятель¬
ности Союзов для улучшения положения трудящихся классов
путем описания нищеты пролетариата. Подзаголовок —  «Орган
для защиты интересов неимущих классов народа и для освещения
современных общественных отношений»  — должен был убедить
недоверчивое правительство в том, что журнал удовлетворится
описанием положения рабочих, не превращаясь в их орган 295.
 294 Энгельс — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. К. М а р к с
и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 16; см. также Ф. Энгельс, Быстрые
успехи коммунизма в Германии, в: «New Moral World», 10 мая 1845 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 529: «Что касается коммуни¬
стической литературы, то в этой области агитации была развернута широ¬
кая деятельность. Публика буквально жаждет осведомления: она поглощает
всякую новую книгу по этому вопросу... Основан ряд ежемесячных изданий:
«Вестфальский пароход», издаваемый Люнингом в Билефельде и содержащий
популярные статьи о социализме и сообщения о положении трудящихся.
«Народный листок», в Кёльне, с более определенной социалистической тен¬
денцией, и «Gesellschaftsspiegel» («Зеркало общества») в Эльберфельде, изда¬
ваемый д-ром Гессом и основанный специально для опубликования фактов,
характеризующих современное состояние общества, и для защиты прав тру¬
дящихся классов. Кроме того, д-р Пютман основал трехмесячник «Rheini¬
sche Jahrbücher» («Рейнский ежегодник»), первый номер которого сейчас нахо¬
дится в печати и в скором времени выйдет в свет».
 295 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27,‘стр. 15—16: «...при здешнем
положении дел эти негодяи могут в любой день потревожить нашего брата.
Мы увидим на примере «Bürgerbuch» Пютмана, как далеко можно зайти без
риска быть арестованным или высланным... Последняя новость: начиная
с 1 апреля, Гесс и я будем издавать у Тиме и Буца в Хагене журнал «Gesell¬

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ139
 Энгельс и Гесс были очень обрадованы, найдя издателя для
своего журнала. Ведь риск, связанный с изданием подобных журна¬
лов, был велик, поскольку на них часто накладывался арест
уже в типографии или же они запрещались и конфисковывались
сразу после выхода.
 Редактирование журнала взял на себя Гесс, переехавший для
этого в Эльберфельд. Чтобы окончательно не ссориться со своими
родственниками, Энгельс устранился от явного руководства журна¬
лом, который к тому же стал выходить лишь после его переезда
в Брюссель. И хотя Энгельс передал руководство журналом Гессу
и в нем не обнаружено ни одной статьи Энгельса, он придал
журналу определенный характер. Именно ему журнал обязан тем,
что стал первым пролетарским журналом в Германии. Как и в рабо¬
те о положении рабочего класса в Англии и в данном случае речь
для Энгельса шла прежде всего о том, чтобы, обрисовав пролета¬
риям картину их положения и причин их бедствий, пробудить
и разжечь их классовое сознание и боевой дух, а также показать
прогрессивным буржуа всю серьезность и важность социального
вопроса 296.
 Из-за цензуры и опасений немедленного запрещения теорети¬
ческие вопросы почти не освещались с коммунистической точки
зрения, зато бесчеловечные условия жизни рабочего класса нашли
в журнале свое глубокое и яркое отражение применительно не
только к Германии, но и Англии, Франции и Бельгии.
 Именно это ограничение исключительно освещением условий
труда и отличало существенным образом «Gesellschaftsspiegel»
от книги Энгельса о положении рабочего класса в Англии, где
это положение связывалось с развитием промышленной революции,
ведущим к обострению классовой борьбы между пролетариатом
 schaftsspiegel», в котором будем давать картины социальных бедствий и бур¬
жуазного строя. Проспект и пр.— в ближайшие дни. А пока было бы хорошо,
если бы поэтический «Ремесленник» потрудился прислать нам материал
о тамошних бедствиях, в особенности отдельные примеры, так как это силь¬
нее всего действует на филистера, которого нужно еще подготовить к воспри¬
ятию коммунизма. Редактирование журнала отнимет не много времени,
а для того, чтобы ежемесячно обеспечить материал на четыре листа, най¬
дется достаточно сотрудников; таким образом, у нас будет мало работы
и широкое поле деятельности».
 В качестве издателя Бедекер заменил первоначально имевшихся в виду
Тиме и Буца в Хагене. См. Е. Silberner: «Kommunistenrabbi» und der «Ge¬
sellschaftsspiegel» в: «Archiv für Sozialgeschichte», Hannover, 1963, Bd 3, S.
87—102.
 296 	Ф. Э  н г е  л ь  с, Положение рабочего класса в Англии. Предисловие.
К. Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. 2, стр. 239: «Действительные условия
жизни пролетариата так мало известны у нас, что даже благонамеренные
«союзы для улучшения положения трудящихся классов», в которых наша
буржуазия в настоящее время так нещадно извращает социальный вопрос,
постоянно исходят из самых смешных и самых пошлых суждений о положении
рабочих».

140
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 и буржуазией, и отсюда делался вывод о неизбежности коммунисти¬
ческой революции.
 И хотя Гесс в качестве руководителя «Gesellschaftsspiegel»
последовательно придерживался намеченного Энгельсом направле¬
ния и журнал всегда сохранял свой пролетарский характер, в даль¬
нейшем он, подобно «истинным» социалистам, увлекся фейербахов¬
ским гуманизмом и любовью как средствами разрешения социаль¬
ного вопроса, что объясняет дистанцию, отделявшую его работы
от работ Энгельса 297.
 Вероятно, под влиянием Энгельса уже в проспекте радикальная
тенденция журнала была подчеркнута острой критикой буржуаз¬
ных филантропов, которые лишь тогда начинают беспокоиться
по поводу нищеты рабочего класса, когда она приводит к публично¬
му скандалу, но снова предоставляет рабочим умирать с голоду,
когда социальная опасность перестает быть угрожающей 298.
 Пролетарская тенденция «Gesellschaftsspiegel», сразу же отме¬
ченная прогрессивной печатью 299, с самого начала сделала его
подозрительным в глазах правительства, которое дало самые стро¬
гие инструкции всеми средствами нейтрализовать его влияние 300.
 Одновременно с деятельностью по ускорению издания «Gesell¬
schaftsspiegel» Энгельс и Гесс занимались и журналом «Rheinische
Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform» и подыскивали для него
сотрудников. С просьбой об активном содействии они обратились
прежде всего к Марксу.
 297 	См. статью «Социальные условия цивилизованного мира», в «Gesell¬
schaftsspiegel» (Jg. 1845, Heft, 1), первая часть которой написана Гессом,
а вторая, по-видимому, Энгельсом.
 298 Проспект «Gesellschaftsspiegel», февраль 1845 г. См. К. Маркс и
Ф. Энгельс, Соч. т. III, стр. 595—598.
 299 См. «Triersche Zeitung», № 173, 22 июня 1845 г.: «Насколько своев¬
ременным является орган, поставивший своей целью защиту интересов неиму¬
щих классов народа и освещения общественных отношений, показывает тот
факт, что в Эльберфельде среди рабочих разошлось уже 270 экземпляров.
«Gesellschaftsspiegel» и заказы со стороны рабочих продолжают поступать.
До сих пор рабочих всегда стремились представить как тупой, грубый, нево¬
сприимчивый к духовным влияниям класс — здесь же обнаруживается самое
убедительное доказательство как раз противоположного». Цит по ст.:
К. О б е р м а н, Die Soziale Frage... а.а. О., S. 277 ff. Следует отметить, что
«Gesellschaftsspiegel», рисуя картину положения рабочих в различных мест¬
ностях и странах, много сделал для пробуждения у немецкого пролетариата
сознания того, что он составляет особый класс со своими общими интересами;
делая достоянием гласности и клеймя наиболее вопиющие случаи  угнетения
и эксплуатации рабочих, журнал препятствовал повторению подобных слу¬
чаев, используя страх перед общественным мнением.
 300 Так, министр внутренних дел граф фон Арним в письме правительст¬
венному президенту барону фон Шпигелю от 18 марта 1845 г. требовал уде¬
лить самое серьезное внимание «этому литературному предприятию («Gesell¬
schaftsspiegel». — О. К..), направленному на то, чтобы возбудить и сбить,
с толку неимущие классы общества, а также потребовать от цензора стро¬
жайщего применения цензурных законов». Цит. по: К. Оберман, Die
soziale Frage... а.а.О., S. 268.

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 141
 Наряду с работой в печати Энгельс и Гесс принимали активное
участие в дискуссиях по социальному вопросу, проходивших
в союзах по улучшению положения трудящихся классов и на пуб¬
личных собраниях, которые с разрешения властей созывались
в ряде городов. Это давало Энгельсу и Гессу возможность вести
коммунистическую пропаганду 301.
 Так как на этих собраниях они, к своему удивлению, столкну¬
лись с неожиданно большим числом людей, разделявших сходные
взгляды и организовавшихся повсеместно в коммунистические
группы, Энгельс и Гесс решили сами организовать публичные
собрания в Эльберфельде 302.
 Прежде всего они созвали вечером 8 февраля в «Zweibrücker
Hof» в Эльберфельде приватное собрание, на которое они пригласили
несколько чиновников и молодых купцов, желавших ближе позна¬
комиться с сущностью и целями коммунизма. На собрании, куда
явилось гораздо больше людей, чем ожидали, было решено про¬
должать дискуссию на публичных собраниях. На втором собрании,
состоявшемся 15 февраля, Энгельс и Гесс выступали перед сотней
слушателей, а на третьем — 23 февраля — зал был переполнен.
 Об	 этих собраниях Энгельс писал Марксу: «Здесь, в Эльберфельде,
происходят чудеса. Вчера в самом большом зале, в лучшем ресторане
города, у нас было третье коммунистическое собрание. На первом —
40 человек, на втором — 130, на третьем — 200 — самое меньшее.
Весь Эльберфельд и Бармен, начиная с денежной аристократии
и кончая мелкими лавочниками, был представлен, за исключением
только пролетариата. Гесс выступил с докладом. Читали стихотво¬
рения Мюллера, Пютмана и отрывки из Шелли, а также статью
о существующих коммунистических колониях, опубликованную
в «Bürgerbuch». Потом дискутировали до часу. Успех колоссаль¬
ный. Коммунизм является главной темой разговоров, и каждый
день приносит нам новых приверженцев. Вуппертальский коммунизм
стал действительностью и почти уже силой. Ты не можешь себе
представить, насколько почва здесь благоприятна для этого. Самая
тупая, самая ленивая, самая филистерская публика, которая ничем
в мире не интересовалась, начинает прямо восторгаться комму¬
низмом. Как долго еще все это будут терпеть, я не знаю» 303.
 301 Такие собрания состоялись, между прочим, в январе в Кёльне,
12 января в Билефельде, 9 февраля в Реде — оба под председательством Отто
Люнинга, 16, 31 марта и 13 апреля в Кёльне под председательством Д’Эстера.
 302 См. Энгельс — Марксу в Париж, Бармен, 20 января 1845 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 17: «Собрание в Кёльне при¬
вело к поразительным результатам — мало-помалу обнаруживаются отдель¬
ные коммунистические группы, которые до сих пор развивались втихомолку,
без нашего прямого содействия».
 В Клеве одна из подобных групп была раскрыта властями и подвергнута
преследованию. См. К. Оберман, Die soziale Frage... a.a.O., S. 265.
 303 Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен 22 февраля — 26 февраля,
 7 марта 1845 г. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 27, стр. 21. См..

142
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Чтобы придать делу безобидный вид, первое собрание созвали
как музыкально-литературный вечер. После выступления в каче¬
стве прелюдии певиц под аккомпанемент арф и чтения стихотво¬
рений социального содержания Гесс произнес речь о принципах
коммунизма, вызвавшую оживленную дискуссию.
 На обоих других собраниях Гесс и Энгельс (последний, видимо,
под псевдонимом Фридриха Освальда) выступили с основными
докладами на тему о неизбежности коммунистического преобразо¬
вания общества не только в Англии и Франции, но и в Германии 304.
 На третьем собрании Энгельс излагал свои взгляды гораздо
решительнее и яснее дал почувствовать свои истинные настроения,
ибо он был убежден в том, что эти собрания будут запрещены.
 Эти собрания дали Энгельсу желанную возможность непосред¬
ственного воздействия на широкую публику. «А знаешь,— писал
он Марксу,— стоять перед настоящими, живыми людьми и пропо¬
ведовать им непосредственно, ощутимо, открыто — это совсем дру¬
гое дело, чем заниматься проклятой абстрактной писаниной, имея пе¬
ред своим «духовным взором» столь же абстрактную публику» 305.
 Еще более воодушевлен был впечатлительный Гесс, который
готов был поверить в то, что победа коммунизма очень близка 306.
 Энгельс и Гесс опубликовали свои речи в «Rheinische Jahrbücher
zur gesellschaftlichen Reform», где они, вероятно, дополнили их
аргументами, которые намеревались изложить на следующем
собрании, запрещенном властями 307.
 «Telegraph», Marz 1845, № 45, S. 180: «Недавно в Бармене было проведено
публичное собрание, на котором обсуждался вопрос о социальной реформе.
На него были приглашены судебные власти, а также противники социальной
реформы. Оживленные споры длились до поздней ночи и не привели к серьез¬
ным результатам. Эти собрания должны проводиться далее каждую неделю
по субботам. Социальные отношения, по-видимому, достигли наибольшей
напряженности: с одной стороны попираемая ногами бедность воздевает руки
в мольбе о помощи, а с другой — гордо и заносчиво шествует эгоизм».
 304 Так как они не отличались ораторскими качествами, их выступления,
по правде говоря, имели меньший успех, чем речи двух симпатизировавших
социализму юристов, один из которых — Бергенрот из Кёльна, активно уча¬
ствовавший в создании союзов для улучшения положения трудящихся классов,
выступил за новую организацию кооперативных мастерских. Оппозицион¬
ными ораторами были директор городского театра Р. Бенедикс и ассесор
областного суда Отто.
 305 Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен 22 — 26 февраля, 7 марта
1845 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 22.
 306 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 23: «Гесс опять,
в самом сангвиническом настроении, так как все идет удачно и наши успехи
действительно огромны; добрый малый всегда полон иллюзий».
 307 Jg. 1845, S. 36—62, 71—81, 83—93.
 О ходе этих собраний имеется, между прочим, интересное сообщение
принимавшего в них участие поэта-лирика Адольфа Шульца. Оно перепе¬
чатано у Ганса Вегенера в «Эльберфельд в 40-х годах XIX века»,
«Monatsschrift des Bergischen Geschichtsverein 1913». Об эльберфельдских
собраниях см. также: «Коммунизм в Рейнланд-Вестфалии», в:  «Janus»,

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 143
 Чтобы правильно оценить эти речи, следует учесть обстоятель¬
ства, при которых они были произнесены, а также аудиторию.
Этим и объясняется тот факт, что Энгельс и Гесс, излагая вопрос
о неизбежности коммунизма, из соображений собственной безо¬
пасности, необходимости дальнейшего ведения пропаганды, а также
с учетом присутствовавшей публики предпочитали говорить о воз¬
можности мирного достижения коммунизма путем социальных
реформ, а не о том, что он может быть осуществлен в ходе пролетар¬
ской революции.
 В соответствии с своей расплывчатой и сентиментальной мане¬
рой Гесс в своих речах 308 утверждал, что основным социальным
злом являются негармонические отношения, ведущие вследствие
конкуренции к все большей концентрации богатств в руках незна¬
чительного меньшинства привилегированных и обнищанию наро¬
да 309. Но конкурентная борьба подводит все ближе к ликвидации
этого извращенного порядка вещей. Осознав бесчеловечный характер
условий своей жизни, люди стремятся ликвидировать их, устраняя
религию и политику, церковь и государство. Этого, однако, недо¬
статочно, ибо, пока существуют отношения, порождающие эгоисти¬
ческую жизнь, бесчеловечные условия жизни будут и далее господ¬
ствовать 310.
 Только коммунизм способен положить конец конкуренции
и анархии производства, порождающим глубокие кризисы, ввергаю¬
щим в нищету миллионы людей, и постоянно углубляющим пропасть
между бедными и богатыми. Хотя с коммунизмом и считаются
как с идеей, но его не считают осуществимым. На это следует возра¬
зить, что коммунизм является не абстрактной теорией, а необхо¬
димым результатом развития современной промышленности 311.
 Против этого понимания ополчились имущие слои во всех стра¬
нах. В Германии это объясняется не их классовым эгоизмом, а тем,
что характерная черта немцев — благодушие — толкает их к беспеч¬
ности 312. Однако последствия конкуренции ведут к коммунисти¬
 1847, S. 722; а также сообщение обербургомистра фон Карнапа ландрату
от 26 февраля 1845 г., опубликованное в книге: Н. Н i г s с h, Denker und
Kämpfer. Gesammelte Beiträge zur Geschichte der Arbeiterbewegung, Frank¬
furt, a/M., 1955, S. 102—106. Другие отчеты о собраниях в Эльберфельде
(о чем любезно сообщил г-н Берт Андреас из Женевы) были напечатаны
в «Rheinischer Beobachter», 1845, № 121, S. 2; «Die Opposition», hrsg. von
K. Heinzen, Mannheim, 1846, S. 118; «Telegraph», 1845, № 87, 93, S. 348, 368;
«Morgenblatt für gebildete Leser», Stuttgart — Tübingen, 1. April 1845, № 78,.
S. 311 ff.
 308 Эльберфельдские речи Гесса перепечатаны в книге: Moses Hess,
Philosophische und sozialistische Schriften, a.a.O., S. 348—359.
 309 См. там же, стр, 355—358.
 310 См. там же, стр. 349—352.
 311 См. там же, стр. 352 и далее.
 312 См. там же, стр. 354 и далее.

144
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 ческой революции, которой можно избежать, лишь устранив паупе¬
ризм 313.
 Речи Энгельса резко отличались от речей Гесса большей объ¬
ективностью и знанием дела 314. Так как он лучше Гесса знал фабри¬
кантов и купцов, он апеллировал больше к практическому смыслу,
чем к эмоциям слушателей, в большинстве своем промышленников
и купцов. Гораздо точнее и определеннее Гесса он показал, что
коммунизм не утопия, а необходимое следствие капиталистической
системы и что предпосылки коммунистической революции: кризисы,
обнищание средних слоев, возникновение пролетариата, обострение
классовой борьбы между имущими и неимущими — существует
не только в Англии и Франции, но и в Германии.
 Он показал далее, что свободная конкуренция как результат
капиталистической системы делает невозможной разумную органи¬
зацию производства и общества. Несоответствие между производ¬
ством и потреблением ведет к тому, что при все большем расширении
рынка сбыта фабрикант не может установить, какая часть продукции
будет потреблена. Отсюда вытекают переполнение рынка, застой
в делах и кризисы, а следовательно, и падение производства, разо¬
рение более мелких промышленников и купцов, безработица.
Возрастающий экономический беспорядок и постоянные кризисы
оказывают разрушительное воздействие: мелкие фабриканты, тор¬
говцы, ремесленники и крестьяне разоряются вследствие обострения
конкуренции. Поэтому усиливается концентрация капитала; с дру¬
гой стороны, растет безработица и угнетение пролетариата; одно¬
временно обостряется противоположность между бедными и бога¬
тыми, между пролетариатом и буржуазией, что грозит социальной
революцией 315.
 Чтобы преодолеть анархию производства и потребления, проти¬
воречия частных и общих интересов, противоположность между
бедными и богатыми, надо перестроить общество на коммунистиче¬
ских началах. Благодаря рациональной организации производства
и потребления при устранении конкуренции исчезнут затруднения
в сбыте товаров и кризисы. При наличии точных данных можно
будет определять спрос на любой товар и в соответствии с этим
организовывать производство. Здесь уже не потребуется более
расточать массы товаров из-за колебаний рынка; исчезнут посред¬
ники, спекулянты, комиссионеры, оптовики, ничего не дающие
производству, но безмерно наживающиеся на нем, равно как исчез¬
нет безработица, нищенство и проституция. Станут излишними
уголовная и гражданская юстиция, в основном имеющие дело
с преступлениями против собственности: излишними окажутся
 313 См. там же, стр. 358 и далее.
 314 См. «Rheinische Jahrbücher», a.a.O., Jg. 1845, S. 45—62, 71—85;
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 532—554.
 315 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 533—535.

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 145
 полиция и постоянная армия, поскольку уничтожение противопо¬
ложности между бедными и богатыми поможет устранить социальные
беспорядки и поскольку коммунистическое общество не будет
вести войн 316.
 Отвечая на возражение, что коммунизм, может быть, и является
необходимостью для таких стран, расшатанных кризисами, как
Англия, но не для Германии, защищенной от кризисов покровитель¬
ственной таможенной политикой, Энгельс заявил, что коммунизм
неизбежен также и для Германии. Правда, это отрицается немец¬
кими экономистами, но лишь потому, что они не занимались социаль¬
ным вопросом, поскольку их интересует не распределение, а исклю¬
чительно лишь создание товаров. Все они думали лишь об изобрете¬
нии средств, которые позволили бы обеспечить бескризисное разви¬
тие немецкой промышленности, но только одни, как, например,
Лист, полагали, что этого можно достичь лишь проводя покрови¬
тельственную таможенную политику, которая одна только способна
эффективно защитить немецкую промышленность от английской
конкуренции; другие же, напротив, считали, что это осуществимо
лишь на пути свободы торговли 317.
 И хотя Энгельс тогда считал, что для своего развития и дости¬
жения конкурентоспособности на мировом рынке немецкая про¬
мышленность нуждается в более высоких покровительственных
тарифах, а это поведет к усилению буржуазии в ее борьбе против
абсолютизма и феодализма, он не втянулся в спор между протек¬
ционистами и фритредерами. Весь этот спор сводился к попытке
убедить рабочий класс, будто его благо зависит от высоких тарифов
или же свободной торговли; одно или другое является панацеей
от всех бедствий. В этом выступлении дело для Энгельса заключа¬
лось не в том, чтобы выяснить, что предпочтительнее для немецкого
капитализма — покровительственные тарифы или же свобода тор¬
говли, а в том, чтобы определить, каковы были бы последствия
обеих систем для будущего Германии в отношении коммунизма.
 С этой точки зрения он рассматривал вопрос о свободе торговли
и покровительственных тарифах. Энгельс считал, что для экономи¬
ческого развития Германии представляются три возможности:
перейти к полной свободе торговли, ввести более высокие покрови¬
тельственные тарифы или же оставить нынешнюю систему, когда
пошлины слишком низки для настоящих покровительственных
пошлин и слишком высоки, чтобы не мешать свободе торговли.
 Если пошлины будут отменены, это отдаст немецкую промыш¬
ленность во власть английской конкуренции, что поведет к кри¬
зисам, безработице и опасности социальной революции.
 Если будут установлены более высокие покровительственные
 316 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 537—539.
 317 См. там же, стр. 548 и далее.
 10—1086

146
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 пошлины, то благодаря обеспеченному внутреннему рынку про¬
мышленность быстро разовьется до полного насыщения этого рынка,
но если затем захотят расширять производство, то придется пони¬
зить пошлины, что повлечет за собой конкуренцию английской
промышленности на немецком рынке. За этим последуют колебания
и кризисы с вытекающими из них безработицей и социальными
беспорядками.
 При сохранении существующих тарифов вследствие насыщения
внутреннего рынка наступит относительный застой, а затем регресс
промышленности, которая, несмотря на покровительственные пошли¬
ны, будет побеждена английской конкуренцией. Различные отрасли
промышленности будут одна за другой останавливаться, что повле¬
чет за собой всеобщий кризис и обострение классовой борьбы.
 То же самое произойдет, если немецкая промышленность разо¬
вьется благодаря покровительственным пошлинам настолько, что
сможет конкурировать с английской на мировом рынке. Для того
чтобы не погибнуть, каждая промышленная страна должна увели¬
чивать свое производство и завоевывать все новые рынки, и между
Англией и Германией начнется конкурентная борьба не на жизнь,
а на смерть. Вследствие промышленного превосходства Англии
Германия в этой борьбе будет побеждена, что повлечет за собой
глубокий экономический кризис в Германии со всеми его послед¬
ствиями. Если одержит верх Германия, то в Англии вследствие
разорения промышленности разразилась бы социальная револю¬
ция, которая оказала бы огромное влияние на всю Европу.
 В случае победы Германии ей, впрочем, пришлось бы проделать
то же экономическое развитие, что и Англии, и также скоро ока¬
заться накануне социальной революции 318.
 Чем бы ни кончилась конкурентная борьба между Германией
и Англией, она, обострив промышленный и торговый кризис,
вызвала бы коммунистическую революцию, которая вскоре стала бы
общеевропейской 319.
 Отсюда явствует, что в Германии, как и в Англии, существует
неизбежность коммунистической революции, вытекающей из непре¬
рывной концентрации капиталов, разорения средних слоев и роста
классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией.
 Подобно Англии и Франции, в Германии также сформировался
революционный пролетариат, особенно в промышленных районах,
где число его постоянно возрастало. Жесточайшая нужда, в кото¬
рой он жил, побуждала его, как показало силезское восстание,
к революционным действиям. Создавался рабочий класс и в деревне,
где продолжающееся дробление земли пролетаризовало мелких
крестьян 320. Эта предстоящая революция, открытая война бедных
 318 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, 548—551.
 319 См. там же, стр. 552.
 320 См. там же, стр. 546—547.

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 147
 против богатых угрожает стать более острой и кровопролитной,
чем предшествующие революции. Она не достигнет своей цели,
если пролетариат не доберется до самых корней зла. Если он оста¬
вит неприкосновенной частную собственность и удовлетворится
лишь ее перераспределением, то останутся те причины, которые
вызывают революции. Но пример буржуазных революций в Англии
и Франции показывает, что каждая революция осуществляет то,
к чему она стремилась. Так будет и в случае пролетарской револю¬
ции, которая завершится не раньше, чем устранит причины нищеты
и построит коммунистическое общество 321. Эта революция в раз¬
личных капиталистических странах будет протекать по-разному.
Англичане, вероятно, начнут с основания социалистических коло¬
ний и предоставят каждому решать вопрос, вступать в них или нет;
французы, наоборот, попытаются провести коммунизм государ¬
ственным путем. В Германии в силу новизны социального движе¬
ния в этой стране трудно сказать, как будет осуществлен комму¬
низм 322.
 Чтобы избежать насильственного характера коммунистической
революции и предотвратить распространение грубой силы, отчаяния
и мести при осуществлении переворота в социальных отношениях,
должны быть применены соответствующие меры, которые позволили
бы достичь постепенного осуществления коммунизма. Первой
из них было бы всеобщее равное обучение всех детей на государ¬
ственный счет. Тем самым общество перестает вдвойне совершать
преступление против бедных, делая невежество неизбежным след¬
ствием нищеты. Одновременно это повело бы к формированию
образованного пролетариата, не склонного более мириться со
своим положением; от него также следует ожидать осуществления
мирного преобразования общества со спокойствием и благоразу¬
мием.
 Вторым мероприятием была бы полная реорганизация попечи¬
тельства о бедных таким образом, чтобы безработные устраивались
в колонии, где они занимались бы сельскохозяйственным и про¬
мышленным трудом. Таким образом рабочая сила бедняков была бы
использована на благо общества, а они из деморализованных паупе¬
ров превратились бы в нравственных, деятельных людей. Необхо¬
димые для этого деньги могли бы быть получены введением всеоб¬
щего прогрессивного налога на капитал, который заменил бы все
существующие несправедливые налоги 323.
 Коммунизм выступает, таким образом, не как утопическая
мечта, а как необходимый результат развития капитализма, кото¬
рое ведет к устранению существующих отношений. Он создаст
такой общественный строй, где каждый человек сможет свободно
 321 См. там же, стр. 552—553.
 322 См. там же, стр. 543.
 323 См. К. М а р к с   и   Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 543—544.
 10*-

148
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 развивать свою человеческую природу и жить со своими ближними
в человеческих отношениях. В заключение Энгельс призвал всех
слушателей серьезно отнестись к коммунизму и содействовать
осуществлению этого строя, соответствующего как ходу истории,
так и разуму человека и влечению его сердца 324.
 Несмотря на смягченный тон выступлений и уступки, сделанные
Энгельсом и Гессом публике в сложившейся обстановке, власти
вряд ли могли спокойно отнестись к этим собраниям — вообще
первым коммунистическим собраниям в Германии,— тем более, что
ораторы все яснее давали почувствовать свое истинное настроение.
Уже с самого начала власти были обеспокоены, хотя в собраниях
принимали участие государственные чиновники и члены окружного
суда, а обер-прокурор даже принимал участие в дискуссии 325.
Поскольку ландрат отсутствовал, власти сначала не знали, как
вести себя, так как первые умеренные речи не давали повода для
вмешательства. Но когда ландрату после его возвращения доложили
о том, что число слушателей заметно возросло и на последнем
собрании было так велико, что зал был переполнен и грозили
беспорядки, он потребовал от обер-бургомистра Эльберфельда
фон Карнапа запретить владельцу заведения предоставлять в даль¬
нейшем помещение для подобных собраний 326. Это было подтверж¬
 324 Там же, стр. 545, 554.
 325 См. Энгельс —- Марксу в Брюссель, Бармен, 22 — 26 февраля,
 7 марта 1845 г. К. М а р к с  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 21: «Как
долго еще все это будут терпеть, я не знаю. Полиция, во всяком случае,
в большом затруднении: она сама не знает, что ей делать, а главная скотина,
ландрат, как раз теперь в Берлине. Но если наши собрания и запретят,  мы
обойдем запрет, а если не удастся, то мы, во всяком случае, уже настолько
всех расшевелили, что все литературные произведения в нашем духе читаются
здесь нарасхват».
 326 Доклад Карнапа от 25 февраля 1845 г. ландрату о собраниях: «Я все
же слишком убежден в достойном и разумном настроении здешних буржуа,
чтобы думать, что эти стремления могли найти какой-то отклик в тех кругах,
в которых они до сих пор замечались. Но я не могу взять на себя ответствен¬
ность за последствия, которые могло бы иметь для низших сословий продол¬
жение таких собраний в промышленном городе, вроде нашего». Цит.
Н. Н i г s с h, Denker und Kämpfer, a.a.O., S. 106.
 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 22 — 26 февраля, 7 мар¬
та 1845 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 22: «25 фев¬
раля. Вчера вечером пришло известие, что наше предстоящее собрание будет
разогнано жандармами и ораторы будут арестованы. 26 февраля. Вчера
утром обер-бургомистр запретил г-же Обермейер предоставлять свое поме¬
щение для подобных собраний, а я был уведомлен, что если, несмотря на это
запрещение, собрание все же состоится, то последует арест и привлечение
к суду. Мы, конечно, в настоящий момент от собрания отказались и ждем,
привлекут ли нас к суду, что, впрочем, мало вероятно, так как мы были
достаточно хитры, чтобы не давать им для этого никакого повода, и вся
эта ерунда может кончиться только величайшим позором для властей. К тому
же на собраниях присутствовали прокуроры и все члены окружного суда,
а обер-прокурор сам принимал участие в дискуссии».

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 149
 дено правительственным президентом в Дюссельдорфе, который дал
28 февраля распоряжение обер-бургомистру о недопущении впредь
подобных собраний и использовании в случае необходимости поли¬
ции 327. Распоряжение о запрещении подобных мероприятий в связи
с тем, что в них могут участвовать рабочие, положило конец этим
собраниям 328.
 Кроме пропаганды в союзах и на собраниях, Энгельс вел энер¬
гичную агитацию в различных районах Рейнской области, которые
он посещал для вербовки новых приверженцев коммунизма 329.
 Из-за этих собраний отношения между Энгельсом и его отцом
настолько обострились, что о дальнейшем пребывании под роди¬
тельским кровом не могло быть и речи. Точно так же не могло быть
речи и о его поездке в Бонн для продолжения учения и о других
поездках, которые он также планировал. Ему давно хотелось
поехать сначала в Париж, а затем в Брюссель, чтобы опять иметь
возможность работать и действовать вместе с Марксом. Сначала
он не думал, что эта поездка состоится в скором времени, потому
что считал, что ему в Рейнской области представится обширное
и плодотворное поле деятельности. Но когда его положение в Бар¬
мене стало небезопасным и можно было опасаться осложнений
с полицией, он не раздумывая решил уехать как можно скорее,
тем более что пребывание в родительском доме стало для него
невыносимым. Отъезд Энгельса был ускорен тем явным интересом,
 327 Правительственный президент сообщил 1 марта 1845 г. в обстоятель¬
ном докладе о коммунистической агитации в Рейнской области, собраниях
в Эльберфельде и предпринятых им мерах по борьбе с опасностью распростра¬
нения коммунистических идей в промышленных городах. Коммунистические
собрания, имевшие тогда место и в других рейнских городах (Билефельд,
Реда), были также запрещены.
 328 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля,
7 марта 1845 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 23: «По
нашему эльберфельдскому делу пришло распоряжение окружного управ¬
ления из Дюссельдорфа, согласно которому запрещаются дальнейшие собра¬
ния. Гесс и Кётген заявили протест. Это, конечно, не поможет, но по харак¬
теру протеста эта публика увидит, что с нами ничего нельзя поделать».
 Письмо Гесса и Кётгена обер-бургомистру воспроизведено в книге:
Moses Неs.s, Philosophische und sozialistische Schriften, a.a. 0.,S. 500 ff.
 329 См. Энгельс— Марксу в Париж [Бармен, начало октября 1844 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 5: «В Кёльне я провел три
дня и был поражен невероятными успехами нашей пропаганды».
 Энгельс— Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г. Там же, стр.
9: «Несколько дней назад я был в Кёльне и Бонне. В Кёльне все идет хоро¬
шо. Грюн, наверное, рассказал тебе о деятельности тамошних людей».
 Энгельс — Марксу в Париж, Бармен, 20 января 1845 г. Там же, стр. 16—
17: «Подпольная пропаганда тоже принесла свои плоды: всякий раз, когда
я попадаю в Кёльн, или в один из здешних кабачков, я замечаю новые успехи,
новых прозелитов».
 Энгельс — Марксу в Париж, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта 1845 г.
Там же, стр. 22: «Кроме того, я должен еще раз побывать в Билефельде
у тамошних коммунистов и, если Фейербах не приедет, заехать к нему...»

150
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 который стала проявлять к нему полиция. Чтобы избежать возмож¬
ного ареста, что было бы скандалом для всей семьи, отец не возра¬
жал против намерения сына как можно скорее оказаться в безо¬
пасности, переехав бельгийскую границу, и уже в начале апреля
Энгельс был у Маркса в Брюсселе 330.
 330 	См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля,
7 марта 1845 г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 22: «Как
я уже, кажется, писал тебе, я во всяком случае переезжаю в Бонн. Моя
предполагавшаяся поездка в Париж отпадает, так как мне теперь там нечего
делать, зато я, наверное, приеду в Брюссель, тем более что моя мать и обе
сестры летом поедут в Остенде».
 Энгельс — Марксу в Париж, Бармен, 20 января 1845 г. Там же, стр. 15:
«Если здешняя полиция станет чинить мне препятствия, то я и раньше прие¬
ду, а при здешнем положении дел эти негодяи могут в любой день потрево¬
жить нашего брата».
 Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г. Там же, стр. 28:
«Я не могу больше этого переносить, я должен уехать и с трудом представляю
себе, как я выдержу здесь пару недель, остающиеся до отъезда. Но, так или
иначе, придется выдержать» (см. «Карл Маркс — Даты жизни и деятельно¬
сти», стр. 28).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Во время пребывания в Бармене с сентября 1844 по апрель
1845 года Энгельс столкнулся с все более ухудшающимися взаимо¬
отношениями в семье, которые все более угнетали его и отбивали
охоту работать на отцовской фабрике, тем более что он воспринимал
эту деятельность как предательство по отношению к рабочему
классу. В Бармене он встретил совсем другие социальные отноше¬
ния и совсем иной пролетариат, чем в Англии, где революционная
борьба рабочего класса являлась постоянным стимулом его идеоло¬
гического развития.
 Несмотря на неблагоприятные условия, Энгельс вел в Бармене
активную коммунистическую агитацию, отвечавшую его револю¬
ционному темпераменту и как-то уравновешивавшую его трения
с семьей.
 Жестоко эксплуатируемый, озлобленный и отупевший, угне¬
тенный буржуазией, государством и церковью, рейнский проле¬
тариат в своем огромном большинстве смирился со своей, казалось
бы, неодолимой судьбой или же, побуждаемый ненавистью, давал
волю своим чувствам в стихийном недовольстве.
 В этих условиях и потерпела неудачу попытка Энгельса и Гесса
сначала вести агитацию среди рабочих, чтобы развить их классовое
самосознание. Но один факт показался им благоприятным: интерес
передовых слоев буржуазии к социальному вопросу. Они полагали,
что сумеют в этом пункте примкнуть со своей коммунистической
пропагандой. Они принялись за дело с воодушевлением юности,
которое, правда, породило у них иллюзии относительно реальных
успехов коммунизма в Рейнской области, заставило считать интерес
буржуазии к проблемам социализма коммунистической тенденцией
и поверить в возможность привлечения буржуазии на сторону
коммунизма.
 От мечтательного гуманизма своего друга Гесса, продолжавшего
вдохновляться любовью как средством разрешения социальных
проблем, Энгельс все же мог считать себя свободным и прежде
всего в силу более глубокого знания капиталистических отношений
и более ясного понимания революционной роли пролетариата.

152
 ГЛАВА ВТОРАЯ
 Но, с другой стороны, он отличался и от Маркса, который, сформу¬
лировав в «Тезисах о Фейербахе» общие принципы диалектического
и исторического материализма, гораздо последовательнее, чем
Энгельс, отвергал все утопии.
 Свою коммунистическую пропаганду Энгельс развивал и в обла¬
сти теории и в области революционного действия, которые у него,
как у Маркса, взаимно дополняли друг друга.
 Свою критику в связи со «Святым семейством», где он и Маркс
рассчитались с Бруно и Эдгаром Бауэрами, Энгельс направил прежде
всего против Штирнера, который в своей книге «Единственный
и его собственность» довел до предела начатый младогегельянцами
процесс субъективизирования гегелевской философии. Сведя исто¬
рию человечества к истории возникновения «Единственного»,
Штирнер оторвал человека как абсолютизированного индивида
от общества, рассматривал его в изолированности и самобытности
и превратил жизнь человека и историю человечества в некую фан¬
тасмагорию.
 Еще несовершенные материалистические взгляды Энгельса на
историю не позволили ему критиковать Штирнера с той же основа¬
тельностью, с какой Маркс сделал это в отношении Фейербаха,
которого он критикует за главное: отказ рассматривать человека
в рамках его общественной практики и его общественных отноше¬
ний. Отсюда и идея Энгельса о возможности использования штир¬
неровского эгоизма при его соответствующем толковании для
теории коммунизма.
 Дальнейшая теоретическая деятельность Энгельса проходила
в тесном содружестве с Марксом. В связи с теоретической путаницей
в головах рейнских коммунистов он убеждал Маркса завершить
и опубликовать уже начатые или намеченные работы, чтобы создать
большую ясность в вопросах теории. Его собственным вкладом
должна была быть критика Листа, а затем издание вместе с Марксом
библиотеки социалистических писателей.
 В своей статье о коммунистических колониях в Америке и Анг¬
лии Энгельс попытался доказать, что коммунизм не является пустой,
утопией, а осуществим практически. Воодушевивший Энгельса
успех этих колоний был для него неопровержимым доказательством
осуществимости коммунизма. Это отличало его от Маркса, полагав¬
шего, что коммунизм может утвердиться лишь в результате все¬
общей пролетарской революции, поскольку как изолированное
явление он не выдержит конкуренции с продолжающей развиваться
капиталистической системой.
 Однако темперамент революционера не позволял Энгельсу
ограничиваться чисто теоретической деятельностью и все больше
побуждал его к прямой, практической агитации. Эту агитацию
он вел сначала вместе с Гессом в Союзах по улучшению положения
трудящихся классов, где они пытались добиться устранения из

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС В БАРМЕНЕ
 руководства этими союзами консервативно настроенных людей
и проведения союзами более радикальной политики. Использовали
они также тот интерес к социализму, который все более ясно про¬
являлся в общественном мнении со времени восстания силезских
ткачей; они основали социалистический журнал «Der Gesell¬
schaftsspiegel» и содействовали изданию других органов «истинного
социализма», вроде «Rheinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen
Reform». Журналу «Der Gesellschaftsspiegel» Энгельс придал специ¬
фический характер и стремился к тому, чтобы он давал обстоятель¬
ную картину условий жизни не только немецких, но и английских,
французских и бельгийских рабочих и таким образом стал первым
пролетарским органом печати в Германии.
 Ободренные быстрым распространением коммунистических идей
и успехами собраний, созывавшихся в связи с основанием союзов
для улучшения положения трудящихся классов, Энгельс и Гесс
решили сами организовывать собрания в Эльберфельде с целью
проведения коммунистической пропаганды. В отличие от расплыв¬
чатых и сентиментальных речей Гесса, Энгельс в своих выступле¬
ниях стремился показать, что коммунизм — это не какая-то абстракт¬
ная теория, не утопия, а необходимый результат развития капита¬
листической системы, которая через конкуренцию и кризисы ведет
к разорению средних слоев, к обострению классовой борьбы между
пролетариатом и буржуазией и к коммунистической революции.
Это он подкреплял анализом последствий систем фритредерства
и протекционизма, которые должны были бы повлечь за собой
в Германии коммунистическое преобразование экономических
и социальных отношений.
 Основным результатом пребывания Энгельса в Бармене был
его труд «Положение рабочего класса в Англии», в котором он
сумел не только остаться на уровне работ, написанных им в Англии,
но и разработать дальше основные принципы исторического матери¬
ализма. Это еще более сблизило его с Марксом, с которым он интен¬
сивно переписывался с начала своего пребывания в Бармене и с ко¬
торым он после приезда в Брюссель в апреле 1845 года стоял рядом,
всю жизнь.
 153

Глава третья
«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»331
 «Положение рабочего класса в Англии» явилось блестящим
завершением тех работ о положении Англии, которые Энгельс опуб¬
ликовал с конца 1842 года 332. В процессе работы над этой книгой
Энгельс, все глубже анализируя экономические, социальные
и политические отношения в Англии, подошел к обоснованному
материалистическому пониманию истории, что позволило ему
в возрастающей степени освобождаться от остатков идеализма сво¬
его младогегельянского периода.
 Этой книгой, над которой Энгельс интенсивно работал после
своего возвращения из Англии с октября 1844 до середины марта
1845 года 333, он претворял в жизнь намерения, выраженные Марк¬
 331 F  г i е d г i с h  Engels, Die Lage der arbeitenden Klasse in
England. Nach eigner Anschauung und authentischen Quellen, Leipzig,
Otto Wigand, 1845. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2,
стр. 231—517.
 332 См. «Rheinische Zeitung», Köln, 1842. «Английская точка зрения
на внутренние кризисы», № 342, 8 декабря. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 1, стр. 496—497; «Внутренние кризисы», №№343 и 344, 9 и 10 декаб¬
ря. Там же, стр. 498—503; «Позиция политических партий», № 358, 24
декабря. Там же, стр. 504—506; «Положение рабочего класса в Англии»,
№ 359, 25 декабря. Там же, стр. 507—509; «Хлебные законы», № 360—361,
27 декабря. Там же, стр. 510—511; «Schweizerischer Republikaner», Zürich,
1843: «Письма из Лондона», №№ 39, 41, 46 и 51, 16 и 23 мая, 9 и 27 июня.
Там же, стр. 512—524; «The New Moral World», London: «Успехи движения
за социальное преобразование на континенте», №№ 19 и 21, 4 и 18 ноября
 1843 г. Там же, стр. 525—541; «Движение на континенте», № 32, 3 февраля
 1844 года. Там же, стр. 542—543; «Deutsch-Französische Jahrbücher», Paris,
1844: «Наброски к критике политической экономии», стр. 86—114. Там же,
стр. 544—571; «Положение Англии. Томас Карлейль. «Прошлое и настоящее»,
Лондон 1843», стр. 152—181. Там же, стр. 572—597; «Vorwärts!», Paris, 1844:
«Положение Англии. Восемнадцатый век», №№ 70, 71, 72, 73, 31 августа,
 4, 	7 и 11 сентября. Там же, стр. 598—617; «Положение Англии. Английская
конституция», №№ 75, 76, 77, 78, 80, 83 и 84, 18, 21, 25 и 28 сентября, 5,
16 и 19 октября. Там же, стр. 618—642.
 333 См. Энгельс  —  Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 10: «Я зарылся с головой
в английские газеты и книги, на основании которых пишу свою книгу о поло¬

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 155
 сом и им в предисловии к «Святому семейству»: вслед за этим поле¬
мическим размежеванием с идеализмом выступить с самостоятель¬
ными произведениями, в которых каждый из них в отдельности
должен был внести свой вклад в разработку нового мировоззре¬
ния 334.
 Энгельс был крайне заинтересован в продолжении анализа
положения Англии, который имел решающее значение для его
идейного развития. Сначала он думал дать широкий анализ соци¬
альной истории Англии; однако, осознав пропагандистскую акту¬
альность и теоретическое значение, которые должен иметь труд,
освещающий историю и положение английского пролетариата, он
решил заняться прежде всего этой темой 335.
 Автор поставил перед собой цель изобразить фактическое поло¬
жение пролетариата в Англии, где условия его существования
предстали в своей классической форме, а классовая противополож¬
ность между пролетариатом и буржуазией была наиболее разви¬
та 336. Энгельс стремился доказать всемирно-историческую роль
пролетариата и путем правдивого изображения его нищеты, раскры¬
тия ее причин и беспощадного разоблачения гнусной эксплуатации
 жении английских рабочих. К середине или к концу января я надеюсь закон¬
чить ее, так как с наиболее трудной работой, с приведением в порядок мате¬
риала, я уже справился около двух недель тому назад».
 См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там же,
стр. 16: «Моя книга об английских рабочих будет готова через две-три
недели...»
 334 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 8.
 335 См. там же, стр. 238: «В предлагаемой книге рассматривается вопрос,
которому я сначала хотел отвести лишь одну главу в более обширном труде
по социальной истории Англии. Однако большое значение этого вопроса
вскоре заставило меня посвятить ему самостоятельное исследование».
 Энгельс не осуществил свой первоначальный план, но эта тема занимала
его позднее снова и снова, что подтверждают документы, опубликованные
в «Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса».
 336 См. там же, стр. 238: «Положение рабочего класса является действи¬
тельной основой и исходным пунктом всех социальных движений современ¬
ности, потому что оно представляет собой наиболее острое и обнаженное про¬
явление наших современных социальных бедствий. Французский и немец¬
кий рабочий коммунизм прямо, а фурьеризм и английский социализм, так
же как и коммунизм немецкой образованной буржуазии, косвенно обязаны
ему своим происхождением. Поэтому, для того чтобы дать прочное обоснова¬
ние, с одной стороны, социалистическим теориям, с другой стороны, сужде¬
ниям об их праве на существование и положить конец всяческим мечтаниям
и выдумкам pro et contra [за и против], совершенно необходимо изучить усло¬
вия существования пролетариата. Но в своей завершенной классической форме
условия существования пролетариата имеются только в Великобритании
и именно в самой Англии, и к тому же только в Англии необходимый матери¬
ал собран достаточно полно и подтвержден официальными расследованиями
так, как это требуется для сколько-нибудь исчерпывающего изложения
вопроса».

156
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 пролетариата буржуазией 337 привести английский, а также и не¬
мецкий рабочий класс к осознанию своего положения, разбудить
в нем ненависть к капиталистической системе и побудить его к клас¬
совой борьбе.
 Кроме того, для Энгельса было важно посредством точного
анализа фактических жизненных условий английского пролета¬
риата положить конец социальным и филантропическим мечта¬
ниям и утопиям, связанным с положением рабочего класса. Энгельс
считал, что это особенно важно для Германии, поскольку там социа¬
листы и коммунисты оставались в сетях утопии: почти все они
пришли к социализму и коммунизму путем фейербаховского гума¬
низма и в большей или меньшей степени исходили из абстрактных
предпосылок 338. Утопическая тенденция, отмечал Энгельс, нахо¬
дила еще более явное выражение у буржуазных филантропов,
которые имели самые неверные представления о действительном
положении рабочего класса и питали иллюзию о том, будто бы
социальный вопрос можно решить с помощью паллиативных
средств,— и это в такое время, когда в Англии противоречия меж¬
ду пролетариатом и буржуазией приобретали революционную
остроту, а в Германии начались пролетарские восстания 339.
 337 См. Энгельс  — Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 10: «Я предъявлю англичанам
славный перечень их грехов. Перед лицом всего мира я обвиняю английскую
буржуазию в массовых убийствах, грабежах и других преступлениях. Я пишу
на английском языке вступление к книге, которое напечатаю отдельно и ра¬
зошлю английским партийным лидерам, литераторам и членам парламента.
Пусть они помнят обо мне. Впрочем, само собой разумеется, что хотя я и бью
по мешку, но имею в виду осла, то есть немецкую буржуазию. Я достаточно
ясно говорю ей, что она так же плоха, как английская, но далеко не так
смела, последовательна и искусна в своем живодерстве».
 338 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 239: «Изображе¬
ние той классической формы, которую приняли условия существования проле¬
тариата в британском королевстве, имеет  — в особенности для Германии
и именно в настоящий момент — чрезвычайно большое значение. Немецкий
социализм и коммунизм более чем всякий другой исходили из теоретических
предпосылок; мы, немецкие теоретики, еще слишком мало знали действитель¬
ный мир, чтобы действительные отношения могли непосредственно пробудить
в нас стремление к преобразованию этой «дурной действительности». Среди
тех, кто сейчас является открытым поборником подобных преобразований,
едва ли кто пришел к коммунизму иначе, чем через фейербаховское преодо¬
ление гегелевской философии».
 339 См. там же, стр. 239—240: «Действительные условия жизни пролета¬
риата так мало известны у нас, что даже благонамеренные «союзы для улучше¬
ния положения трудящихся классов», в которых наша буржуазия в настоя¬
щее время так нещадно извращает социальный вопрос, постоянно исходят
из самых смешных и самых пошлых суждений о положении рабочих. В этом
вопросе нам, немцам, больше чем кому-либо, недостает знания фактов. И если
условия существования пролетариата в Германии не получили еще такого
классического выражения, как в Англии, то все же в основе у нас — тот же
социальный строй, и рано или поздно его проявления должны достигнуть той
же степени остроты, что и по  ту сторону Северного моря, если только к тому

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 157
 Энгельс опубликовал свое произведение именно тогда, когда
под воздействием восстания силезских ткачей 1844 года обществен¬
ное мнение стало все больше интересоваться положением рабочего
класса и вопросом о пауперизме.
 Еще раньше, чем в Германии, вопрос о пауперизме и той социаль¬
ной опасности, которую он заключал в себе, ставился в Англии
и Франции, причем не только социалистами, но также и буржуазны¬
ми прогрессивными мыслителями рассматривались пути и средства,
позволяющие решить социальный вопрос, не доводя дело до рево¬
люции.
 Так, в Англии, в начале 30-х годов XIX века врач из Ман¬
честера Гаскелл в своей книге «The Manufacturing Population of
England, its Moral, Social and Physical Condition, and the Changes,
which have arisen from the Use of Steam-Machinery. With an Exami¬
nation of Infant Labour» («Промышленное население Англии, его
моральное, социальное и физическое положение и изменения,
обусловленные применением паровых машин; с обследованием
детского труда», Лондон, 1833) рассмотрел жизненные условия
рабочего класса в Англии и обратил внимание на необходимость
принятия срочных мер. Сам он, будучи либералом, не предлагал
коренных реформ; но положение английского пролетариата он
описал довольно беспристрастно, так что Энгельс мог неоднократно
привлекать данные из его книги 340.
 Во Франции Виллерме в своем докладе в Академии моральных
и политических наук обрисовал физическое и моральное состояние
рабочих (Париж, 1839). Одновременно положение пролетариата
было рассмотрено Эженом Бюре в его книге «De la misère des classes
labourieuses en Angleterre et en France», («О нищете трудящихся
классов в Англии и во Франции», Париж, 1840).
 Если Виллерме ограничивался лишь описанием жизненных
условий рабочих, из которого, однако, вытекала необходимость
срочных мер, то Бюре выступал как социальный реформатор.
Он видел в капиталистической системе причину нищеты рабочего
класса, но не апеллировал к пролетариату, к его революционному
выступлению с целью устранения этой системы, а возлагал надежду
на мудрое законодательство, которое-де устранит тягчайшие соци¬
альные неустройства.
 времени разум нации не примет таких мер, которые заложат новый базис для
всей социальной системы. Те же коренные причины, которые привели в Англии
к нищете и угнетению пролетариата, существуют и в Германии, и они должны
с течением времени привести к тем же результатам. Между тем, выявление
английских бедствий даст нам толчок к выявлению наших немецких бедствий,
даст также и масштаб для определения их размеров и той вскрытой волнени¬
ями в Силезии и Богемии опасности, которая с этой стороны непосредственно
угрожает спокойствию Германии».
 340 	См. там же, стр. 302, 513.

158
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Примерно в то же время, что и Энгельс, Леон Фоше в своих
статьях «Etudes sur l’Angleterre» («Очерки об Англии»), публико¬
вавшихся в «Revue des deux Mondes» в 1843—1844 годах и в книге
«L’Angleterre, ses institutions sociales et commerciales» («Англия,
ее социальные и экономические учреждения», Париж, 1845), дал
обстоятельное описание положения Англии, особенно нищеты
английского пролетариата. Но в противоположность Энгельсу
он не исследовал ее экономических и социальных причин, а поэтому
и не сделал революционных выводов из приведенных фактов 341.
 В Германии с начала 40-х годов, а особенно после восстания
ткачей также начали писать о социальном вопросе, поскольку
и там, как в Англии и Франции, пролетариат превращался в рево¬
люционный класс 342.
 В своей книге «Der Socialismus und Communismus des heutigen
Frankreichs. Ein Beitrag zur Zeitgeschichte» («Социализм  и коммунизм
современной Франции. Очерк по современной истории», Лейпциг,
1842) Лоренц Штейн устанавливал различие между мелкобуржуаз¬
ным реформаторским социализмом и пролетарским коммунизмом,
объяснял возникновение пролетариата как результат развития
капиталистической системы и обращал внимание господствующих
классов на необходимость предотвратить опасность социальной
революции путем проведения надлежащих мероприятий.
 Несколько лет спустя после появления книги Штейна, одно¬
временно с выходом «Положения рабочего класса в Англии» Энгель¬
са, вышли в свет различные произведения немецких писателей,
посвященные анализу общественных отношений в Англии.
 Идеализированную картину этих отношений дал Хёфкен в своей
работе «Englands Zustände, Politik und Machtentwicklung» («Поло-
 341 Эти работы Фоше были переведены на немецкий язык:
 a) L. F а и с h е г, Studien über England. Di niederen Classen, nach dem
Französischen, «Miscellen aus der neuesten ausländischen Literatur», hrsg. von
Bran, Jena, Jg. 1845;
 b) L. Faucher, England in seinen socialen und comerciellen Institu¬
tionen, aus dem Französischen von J. Seybt, 2 Bde, Leipzig, 1846.
 Энгельс, цитируя произведения Фоше, с похвалой отозвался об их авто¬
ре. См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 424: «Леон Фоше
(автор ряда статей о положении английских рабочих в журнале «Revue
des deux Mondes», статей, которые показывают, что автор по крайней мере
изучал вопрос и которые во всяком случае более ценны, чем все то, что по это¬
му поводу было до сих пор написано как англичанами, так и немцами)...»
 342 См. Н. В о d е m е г, Über die Zustände der arbeitenden Classen, Grim¬
ma, 1845; H. Bettziech, Geld und Geist, Berlin, 1845; A. Schneer,
Über die Zustände der arbeitenden Klassen in Breslau, Berlin, 1845; B. Wer¬
ner, Das Armenwesen. Sein Ursprung und die Mittel zur Abhülfe, Darmstadt/
Leipzig, 1845; O. v. Wenckstern, Die  deutsche Industrie und der Verein
zur Abhülfe des Notstandes der deutschen Fabrikarbeiter, Bonn, 1844.
О Л. Фоше и социальной литературе в Германии в 40-х годах XIX века см.
W. М ö n k е, Das literarische Echo in Deutschland auf Friedrich Engels’
Werk «Die Lage der arbeitenden Klasse in England», Berlin, 1965.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 159
 жение Англии, политика и государственное развитие», 2 тома,
Лейпциг, 1846). Автор, следуя буржуазно-либеральной тенденции,
восхвалял Англию как самую свободную и прогрессивную страну,
объяснял ее развитие действием свободных учреждений и требовал
также и для Германии свободы печати и парламентарного режима.
 С демократических позиций рассматривал общественные отно¬
шения в Англии Венедей. Он критиковал в своих работах господ¬
ствующее в буржуазном обществе корыстолюбие, которое приводит
к эксплуатации рабочего класса и порождает в то же время чувство
ненависти рабочих к своим эксплуататорам. Венедей полагал, что
любовь к ближнему является лучшим средством братского объеди¬
нения людей и предотвращения социальной революции 343.
 Совершенно иную позицию, чем Хёфкен и Венедей, занял Георг
Веерт, друг Энгельса, живший в то время в Брадфорде близ Ман¬
честера, работая комиссионером торговой фирмы. Он оценивал
жизненные условия английского рабочего класса, подобно Энгельсу,
с коммунистической точки зрения 344. В то же время Веерт отличался
от Энгельса тем, что не стремился к полному систематическому ана¬
лизу положения английского пролетариата, не так основательно
вскрывал причины этого положения и с меньшей определенностью
указывал на вытекавшие из него революционные последствия.
 В своей сравнительно большой статье «Пролетарии в Англии» 345,
вышедшей примерно в то же время, что и работа Энгельса, Веерт
описывал условия жизни английских рабочих как бы калейдоско¬
пически, прежде всего в форме картин, которые можно было наблю¬
дать, проходя по улицам рабочих кварталов ночью и днем. Так,
он приводит высказанное в разговоре мнение одного ирландца-
рабочего, согласно которому нищенство — самое лучшее занятие
для рабочего, поскольку при существующих условиях труда ему
так или иначе приходится голодать 346. Веерт иллюстрировал
нищету пролетариата описанием жизни посетителей одного бара,
превращавшегося по ночам в приют для бездомных рабочих, в кото¬
ром за небольшую плату находили пристанище мужчины, женщи¬
ны, дети 347. При описании жилищ рабочих он отмечал, что жизнен¬
ные условия рабочих складывались различно, в зависимости от их
заработной платы, но с наступлением кризиса все они равным
образом ввергались в нищету 348.
 343 J. Venedey, England, 3 Bde, Leipzig, 1845; его же, Обществен¬
ная жизнь в Англии, «Das neue Europa. Chronik der gebildeten Welt», hrsg.
von A. Lewald, Karlsruhe, 1845, Bd 1.
 344 О Г. Веерте см. главу 1 настоящего тома, стр. 80—85.
 345 «Rheinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen Reform», Jg. 1845, S.
 309—326. См. Г. Веерт, Избранные произведения, М., 1953, стр. 291—
 302.

160
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Далее Веерт переходил к изображению работных домов, пред¬
назначавшихся якобы для безработных, но представлявших собой
в действительности такие гнусные тюрьмы, что безработные пред¬
почитали нищенствовать или красть, чем оказываться запертыми
в них. Отчаянным положением рабочих объяснялся рост числа
преступлений и самоубийств 349. Но одновременно росло и сопро¬
тивление английского рабочего класса, которое находило свое
выражение главным образом в чартистском движении 350. В конце
статьи Веерт извещал о скором выходе в свет книги Энгельса,
которого он считал среди современных ему писателей наиболее
способным дать исчерпывающий и научный анализ положения
английского пролетариата 351.
 Произведение, которое Энгельс посвятил рабочему классу
Великобритании 352, опиралось на обширные и основательные
наблюдения и исследования 353. Оно непосредственно примыкало
 349 Ebd., S. 321—325. См. там же, стр. 298—300.
 350 Ebd., S. 325. См. там же, стр. 300—302.
 361  Ebd., S. 326. Там же, стр. 302: «На этом я заканчиваю свой беглый
очерк о пролетариях в Англии и счастлив тем, что в настоящее время один
из самых выдающихся философских умов Германии взялся за перо, чтобы
написать обширный труд о жизни английских рабочих; это будет труд неоце¬
нимого значения. Во всяком случае, этот писатель лучше меня сумеет пред¬
ставить отдельные факты в их истинном свете; благодаря длительному пре¬
быванию в Манчестере — колыбели пролетариата — он имел гораздо больше
случаев изучать рабочих, чем я...»
 В своей оставшейся в рукописном виде книге, которую Веерт хотел
опубликовать в 1848 г. («Очерки социальной и политической жизни британ¬
цев. 1843—1848 гг.»), он дал более систематизированное изображение поло¬
жения Англии. См. Georg Weerth, Sämtliche Werke, a.a. O., Bd 3,
 S. 	9—475. Отметим наиболее характерные части этой книги: VI. Английский
средний класс (стр. 154—189, описание текстильной промышленности);
VII. Английские рабочие (стр. 189—232, изображение ночлежек для бедных,
жилищных условий, моральной распущенности); IX. История радикальных
реформаторов с 1780 по 1832 г. (стр. 247—308); X. История чартистов с 1832
по 1848 г. (стр. 309—376); XI. Английское попечительство о бедных
(стр. 376—388); XII. История английских торговых кризисов с 1810 по 1848 г.
(стр. 388-415).
 352 См. обращение «К рабочему классу Великобритании», которое Энгельс
предпослал своей книге. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 235—
237.
 363 См. там же, стр. 235: «Я достаточно долго жил среди вас, чтобы озна¬
комиться с вашим положением. Я исследовал его с самым серьезным внима¬
нием, изучил различные официальные и неофициальные документы, пос¬
кольку мне удавалось раздобыть их, но все это меня не удовлетворило. Я ис¬
кал большего, чем одно абстрактное знание предмета, я хотел видеть вас
в ваших жилищах, наблюдать вашу повседневную жизнь, беседовать с вами
о вашем положении и ваших нуждах, быть свидетелем вашей борьбы против
социальной и политической власти ваших угнетателей. Так я и сделал.
Я оставил общество и званые обеды, портвейн и шампанское буржуазии
и посвятил свои часы досуга почти исключительно общению с настоящими
рабочими; я рад этому и горжусь этим».
 См. там же, стр. 238—239: «В течение 21 месяца я имел возможность
непосредственно, по личным наблюдениям и в личном общении, изучить

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 161
 к его статье «Положение Англии», опубликованной в газете «Vor¬
wärts!» 354.
 Если в этой статье Энгельс стремился доказать общую обуслов¬
ленность экономического, социального и политического развития
современной Англии промышленной революцией, то теперь он
стремился прежде всего к тому, чтобы показать, как положение
английского пролетариата стало следствием этой революции и как
прогрессировавшее ухудшение его положения влекло за собой
обострение классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией,
которое в конечном счете должно привести к коммунистической
революции.
 Энгельс гораздо обстоятельнее и точнее показал здесь при¬
чинную связь между социально-экономическими отношениями
в Англии, особенно положением рабочего класса, и промышлен¬
ной революцией, которая развернулась во второй половине XVIII ве¬
ка и привела к радикальному перевороту в этих отношениях.
 В научно-техническом отношении промышленная революция
состояла, как показал Энгельс, во введении и распространении
машинного производства, что обусловливалось необходимостью удо¬
влетворения все возраставших потребностей, которые уже не могло
обеспечить ремесленное и мануфактурное производство. Эта рево¬
люция началась с изобретения и введения машин для переработки
текстильного сырья, прежде всего хлопка, и применения в производ¬
стве паровой машины, изобретенной в 1764 году Джемсом Уаттом.
Первым изобретением, которое внесло коренное изменение в тек¬
стильное производство, была механическая прялка «дженни» Хар¬
гривса (1764). Дженни вместо одного веретена, как в ручной прялке,
имела 16—18 веретен, обслуживаемых одним работником, что
давало возможность производить все больше пряжи и тканей.
Машины, изобретенные вслед за дженни,— мюль-машина Кромпто¬
на (1785), чесальная и ровничная машина Аркрайта (1787) и меха¬
нический ткацкий станок Картрайта (1804) — в корне преобразо¬
вали текстильную промышленность и все больше вытесняли ручных
прядильщиков и ткачей 355.
 английский пролетариат, его стремления, его страдания и радости, одновре¬
менно дополняя свои наблюдения сведениями из необходимых достоверных
источников. В настоящей книге изложено то, что я видел, слышал и читал».
 См. там же, стр. 513. В этой связи Энгельс определенно ссылается на про¬
изведения Гаскелла и Фоше, но не упоминает книгу Бюре «De la misère des
classes labourieuses en Angleterre et en France», о которой он мог узнать, веро¬
ятно, лишь во время своего пребывания проездом в Париже осенью 1844 г.
 354 Об этой статье Энгельса см. главу третью второго тома настоящей
работы, стр. 250—269.
 355 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 245—252. Ввоз
хлопка увеличился с 5 млн. ф. в 1775 г. до 600 млн. в 1844 г. Центром хлопча¬
тобумажной промышленности, в которой прямо или косвенно было занято
3 млн. человек, стало графство Ланкашир. За 80 лет в нем удесятерилось
население, вырос ряд крупных городов, в том числе Манчестер и Ливерпуль.
 11 — 1086

162
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Машины вскоре стали применяться почти во всех отраслях
производства. Стимулировавшееся ростом текстильной и других
отраслей промышленности развитие машинного производства и
строительство паровых судов и железных дорог вызывало быстрый
подъем металлургического производства, который в огромной сте¬
пени усиливался применением для выплавки металлов кокса вместо
древесного угля. Металлургическая промышленность, которая
вовлекала в свою сферу эксплуатации все большее число рабочих
вследствие расширявшегося применения машин, все более утрачи¬
вала свой ремесленный характер 356.
 Влияние промышленной революции проявилось и в земледелии,
в котором также произошел глубокий переворот. Более широкое
применение удобрений и машин повышало доходность земли, что
вело к снижению цен на продукты земледелия 357.
 Быстрое развитие машинного производства во всех отраслях
промышленности, а также в земледелии вело одновременно с паде¬
нием цен к росту торговли, расширению отечественного рынка
и завоеванию иностранных рынков 358.
 Все увеличивавшийся спрос на сырье и возраставший товаро¬
оборот вызвали преобразование системы путей сообщения. Хотя
сеть дорог расширялась довольно быстро, она все же не удовлетво¬
ряла новым потребностям. Поэтому с 1830 года усиленно начали
строиться железные дороги между крупными городами и для соеди¬
нения фабрик с каменноугольными копями и рудниками. Часть
перевозок обеспечивалась благодаря прокладыванию новых кана¬
лов, регулированию рек и улучшению морских гаваней. Ускори¬
лось также строительство паровых судов, число которых в 1836 году
уже превысило 500 359.
 Промышленная революция, результаты которой Энгельс ана¬
лизировал главным образом для объяснения положения английского
пролетариата 360, произвела одновременно с экономическим и со¬
циальный переворот.
 356 См. там же, стр. 252—254, 464. В каменноугольных копях Нортум¬
берленда и Дургама, число которых с 1753 до 1843 г. увеличилось с 14 до 130,
уже работало около 50 тыс. человек, оттуда ежегодно. экспортировалось
5 млн. т угля. Производство железа, составлявшее в 1740 г. 17 тыс. т, в
1834 г. возросло почти до 700 тыс.; в той же пропорции увеличилось произ¬
водство металлических изделий, сосредоточенное в Бирмингеме, Шеффилде
и Стаффордшире; в 1805 г. было вывезено 4600 т чугуна, а в 1834 — 107
тыс. т. Число рабочих, занятых в каменноугольных копях, железных, мед¬
ных, свинцовых и прочих рудниках, достигло около 194 тыс.
 357 См. там же, стр. 254.
 358 См. там же, стр. 248.
 359 См. там же, стр. 254 и сл.
 360 См. там же, стр. 243: «Мы не будем здесь касаться ни истории этой
революции, ни ее огромного значения для настоящего и будущего. Это будет
предметом дальнейшего, более обширного труда. В данный момент мы огра¬
ничимся тем немногим, что необходимо для уяснения последующих фактов,
для понимания современного положения английского пролетариата».

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 163
 Дело в том, что развитие машинного производства на основе
капиталистической системы вело вследствие обострения конкурен¬
ции и удешевления продукции к разорению ремесленников и мелких
фабрикантов и торговцев и тем самым ко все большей концентрации
и централизации капитала и производства в руках немногих круп¬
ных капиталистов, в то время как масса производителей исключа¬
лась из числа собственников средств производства. Главными
результатами этого переворота в имущественных и классовых отно¬
шениях явились: возвышение могущественной буржуазии, которая
все больше заменяла собой дворянство в качестве господствующего
класса, упадок средних слоев и образование все более многочислен¬
ного революционного пролетариата 361.
 Усиление буржуазии в качестве имущего и эксплуататорского
класса, упадок средних слоев и ускорявшийся рост эксплуатируе¬
мого, нищавшего пролетариата привели к расколу населения
Англии на два противоположных класса — капиталистов и проле¬
тариев, между которыми развивалась все более решительная и оже¬
сточенная классовая борьба 362.
 «Такова в кратких чертах история английской промышленности
за последние шестьдесят лет,— заключил Энгельс свой анализ
результатов промышленной революции,— история, которая не имеет
ничего равного себе в летописях человечества. Шестьдесят-восемь¬
десят лет тому назад Англия была страной, похожей на всякую дру¬
гую, с маленькими городами, с незначительной и мало развитой
промышленностью, с редким, преимущественно земледельческим
населением. Теперь это — страна, непохожая ни на какую другую,
со столицей в 21/2 миллиона жителей, с огромными фабричными
городами, с индустрией, снабжающей своими изделиями весь мир
и производящей почти все при помощи чрезвычайно сложных
машин, с трудолюбивым, интеллигентным, густым населением,
две трети которого заняты в промышленности и которое состоит
 361 См. там же: «История рабочего класса в Англии начинается со второй
половины XVIII века, с изобретения паровой машины и машин для обработки
хлопка. Эти изобретения послужили, как известно, толчком к промышлен¬
ной революции — революции, которая одновременно произвела полный
переворот в гражданском обществе и всемирно-историческое значение которой
начинают уяснять себе лишь в настоящее время. Англия — классическая
страна этого переворота, тем более мощного, чем бесшумнее он совершался,
и Англия поэтому является также классической страной развития его глав¬
ного результата — пролетариата. Только в Англии пролетариат может быть
изучен во всех своих отношениях и со всех сторон».
 362 См. там же, стр. 257: «Но возникшая промышленность лишь потому
так разрослась, что она заменила инструменты машинами, мастерские фабри¬
ками и тем самым превратила трудовые элементы среднего класса в рабочих
пролетариев, а прежних крупных торговцев в фабрикантов; она вытеснила
мелкую буржуазию и свела все различия населения к противоположности
между рабочими и капиталистами. И за пределами промышленности в узком
смысле слова, в области ремесла и даже торговли произошло то же самое».
 11*

164
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 из совершенно других классов, мало того — составляет совершенно
другую нацию с другими нравами и с другими потребностями, чем
раньше. Промышленная революция имеет такое же значение для
Англии, как политическая революция — для Франции, как фило¬
софская революция — для Германии. И различие между Англией
1760 г. и Англией 1844 г. по меньшей мере так же велико, как
между Францией при ancien régime (старом порядке) и Францией
июльской революции. Но самым важным детищем этого промышлен¬
ного переворота является английский пролетариат» 363-364.
 В образовании все более многочисленного и сильного пролета¬
риата, и притом не только в городах, но и в сельских местностях,
Энгельс усматривал наиболее чреватый последствиями обществен¬
ный результат промышленной революции, который все более опре¬
деляющим образом воздействовал на развитие не только Англии,
но также и всего капиталистического мира. Отсюда то большое зна¬
чение, которое он придавал обстоятельному анализу возникновения
и развития английского пролетариата, причин его нищеты, воз¬
действия этой нищеты на его жизненные условия и революционные
выступления.
 Как и городской промышленный пролетариат, сельскохозяй¬
ственный пролетариат образовался лишь в результате промышлен¬
ной революции. Ранее население деревни состояло из множества
мелких землевладельцев, прозябавших на своих клочках земли,
и многочисленных ручных прядильщиков и ткачей, которые влачили
жалкое существование и вынуждены были наряду со своим домаш¬
ним промыслом заниматься еще и возделыванием мелких земельных
участков 365.
 Увеличивавшийся вследствие быстрого прироста населения
спрос на средства жизни побуждал крупных землевладельцев
и крупных арендаторов повышать доходность земли путем все
большего применения удобрений и машин 366. Вследствие вызывав¬
 363-364 Там же, стр. 256.
 365 См. там же, стр. 247: «До этого времени имелось множество мелких
землевладельцев, так называемых йоменов, которые вели такую же тихую,
лишенную всяких умственных интересов растительную жизнь, как и жившие
среди них ткачи-земледельцы. Они обрабатывали свой клочок земли, следуя
во всем старым несовершенным способам своих отцов, и противились всякому
новшеству с упорством, свойственным людям привычки, не знавшим перемен
в течение целого ряда поколений. Среди них было также много мелких аренда¬
торов, но не арендаторов в современном смысле этого слова, а людей, кото¬
рые в силу договорной наследственной аренды или в силу старинного обы¬
чая унаследовали от отцов, и дедов свои мелкие участки и сидели на них
до этого так же крепко, как если бы эти участки были их собственностью».
 366 См. там же, стр. 254: «Произошел переворот и в земледелии. Не только
владение землей и ее обработка перешли, как мы видели, в другие руки,—
сельское хозяйство было затронуто и в другом отношении. Крупные аренда¬
торы стали затрачивать капитал на улучшение почвы, сносить ненужные
изгороди, осушать и удобрять, применять лучшие орудия и вводить система¬
тическое плодосменное хозяйство (cropping by rotation)».

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 165
 шегося этим снижения цен на продукты земледелия мелкие крестьяне
все более беднели; им приходилось отказываться от ведения соб¬
ственного хозяйства, наниматься в батраки или переселяться
в города, чтобы стать там фабричными рабочими 367. Нанимавшиеся
в батраки обедневшие мелкие крестьяне в первое время, пока суще¬
ствовали патриархальные отношения, жили еще более или менее
сносно. Они поселялись со своими семьями на дворе у фермера-
арендатора, где обычно насчитывалось больше работников, чем
это, строго говоря, было необходимо. Увольняли их лишь в самом
крайнем случае 368. Но после окончания длительной войны с Фран¬
цией, которая вызвала искусственный подъем английского земле¬
делия, наступил общий аграрный кризис и фермеры-арендаторы,
несмотря на действие хлебных законов, оказались вынуждены
продавать свой хлеб по сравнительно низким ценам, они также
снизили и заработную плату своим батракам, тем более что стали в
усиленной степени эксплуатировать женщин как более дешевую
рабочую силу. Наряду с этим фермеры-арендаторы постепенно
разрушали патриархальные отношения, изгоняли лишних батраков
со своего двора, чтобы превратить их затем лишь в поденщиков 369.
 Фермеры-арендаторы вели хозяйство на земельных участках
обедневших мелких крестьян и разорившихся ручных прядильщи¬
ков и ткачей, которые были вынуждены переселиться в города.
Фермеры становились крупными арендаторами 370, положение же
поденщиков в деревне все более ухудшалось, поскольку их нани¬
 367 См. там же, стр. 247: «Они (крупные арендаторы.— О. К.) имели
возможность продавать свои продукты дешевле, чем мелкий йомен; послед¬
нему ничего больше не оставалось, как продать участок, который не мог
уже его прокормить, и либо обзавестись дженни или ткацким станком, либо
наняться к крупному арендатору в качестве поденщика, сельского пролета¬
рия. Его прирожденная косность и неспособность преодолеть унаследован¬
ную от дедов небрежность в обработке участка не оставляли ему иного выхо¬
да, поскольку ему приходилось конкурировать с людьми, обрабатывающими
свою землю на более разумных началах и со всеми преимуществами, которые
дают крупное хозяйство и затрата капиталов на улучшение почвы».
 368 См. там же, стр. 483.
 369 См. там же, стр. 482: «Мы уже видели во «Введении», как одновременно
с мелкой буржуазией и с жившими раньше в скромном достатке рабочими
подверглось разорению и мелкое крестьянство, поскольку существовавшее
раньше соединение промышленного и сельскохозяйственного труда оказа¬
лось уничтоженным, опустевшие мелкие участки сосредоточились в руках
крупных арендаторов, а мелкие крестьяне были вытеснены подавляющей
конкуренцией крупных хозяйств. Вместо того чтобы оставаться по-прежне¬
му земельными собственниками или арендаторами, мелкие крестьяне были
вынуждены, забрасывая собственное хозяйство, пойти в батраки к крупным
фермерам-арендаторам и к лендлордам».
 370 См. там же, стр. 247: «Теперь, после того как промышленные рабочие
отказались от земледелия, освободилось много участков земли, и на них
обосновался новый класс крупных арендаторов, снимавших по пятьдесят, сто,
двести и больше акров, так называемых tennants-at-will (т. е. арендаторов,
которым каждый год могли отказать в аренде), которые сумели повысить
доходность земли лучшей обработкой и ведением более крупного хозяйства».

166
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 мали уже лишь тогда, когда в них нуждались, и они часто неделями,
особенно зимой, оставались без работы.
 Такое положение почти повсюду сложилось к концу двадцатых
годов XIX века. Сельскохозяйственные округа, как и фабричные
округа, стали очагами пауперизма. Нищета в них возрастала из
года в год — многие семьи зарабатывали лишь 6—8 шиллингов
в неделю, а иные нередко не имели и этого. Как и в фабричных
округах, конкуренция рабочих между собой в деревне достигла
высшей точки, так что заработная плата упала до минимума. Нужда
в сельскохозяйственных округах обострялась еще и тем, что в них
безработица не могла рассасываться с расширением производства,
как это происходило в промышленных округах 371.
 Пролетаризация промысловых рабочих проходила иным путем,
чем пролетаризация мелких крестьян. Она совершилась прежде
всего в текстильном производстве. До промышленной революции
рабочие-текстильщики, как и крестьяне, жили большей частью
в деревне, входили в состав сельского населения, занимавшегося
промыслами, и вели спокойное и уютное существование. Они пряли
и ткали хлопок или шерсть вручную в собственных домах, им
не нужно было переутомлять себя трудом, и они могли сносно
существовать на свой заработок, тем более что получали дополни¬
тельный доход, занимаясь побочно сельским хозяйством. Как
и крестьяне, они проявляли почтительность к своему сквайру,
наиболее значительному из местных землевладельцев, искали
у него совета, когда нуждались в этом, и жили при патриархальных
отношениях, избавленные от общественных потрясений 372.
 Но подобно тому, как мелкие крестьяне изгонялись со своих
участков конкуренцией крупных землевладельцев, ручные пря¬
дильщики и ткачи вытеснялись конкуренцией фабрик и оказыва¬
лись вынужденными покидать деревню, чтобы переселяться в горо¬
да и становиться фабричными рабочими. Сначала они находили
там обеспеченную и относительно хорошо оплачиваемую работу,
поскольку возраставший спрос на пряжу и готовые ткани требовал
 371 См. там же, стр. 483: «При патриархальных отношениях, когда батра¬
 ки вместе со своими семьями жили на дворе у фермера, когда дети их выра¬
стали тут же, причем хозяин, конечно, старался найти у себя какое-нибудь
занятие для подрастающего поколения, когда поденщики составляли не пра¬
вило, а исключение, тогда в каждом хозяйстве насчитывалось больше рабо¬
чих, чем было, строго говоря, необходимо. Поэтому фермеры были заинтере¬
сованы в том, чтобы разрушить эти патриархальные отношения, изгнать бат¬
раков со своего двора и превратить их в поденщиков. Так и произошло
почти повсеместно к концу двадцатых годов нашего столетия. В результате
«избыток» населения, находившийся прежде, выражаясь языком физики,
в скрытом состоянии, теперь высвободился, заработная плата упала и налог
в пользу бедных чрезвычайно возрос. С этого времени сельскохозяйственные
округа стали очагами хронического пауперизма, а фабричные округа — оча¬
гами периодического пауперизма...»
 372 См. там же, стр. 243—245.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 167
 все большего числа прядильщиков и ткачей, а при усиленном спросе
на рабочих их заработки повышались 373.
 Несмотря на более низкий уровень заработной платы в деревне,
промышленность, особенно текстильная, все больше концентриро¬
валась в городах, которые поэтому росли быстрее, в них строились
крупные фабрики; города предоставляли фабрикантам значитель¬
ные выгоды в смысле более удобных путей сообщения, наличия
крупных рынков, облегчения доставки сырья и материалов и луч¬
шего сбыта готовой продукции.
 Индустриализованные поселки нередко превращались в городки,
а городки в большие города, в которых наряду со стекавшимися
туда рабочими селились также и ремесленники, портные, сапож¬
ники и т. п.374.
 На фабрики потоком шли не только обедневшие мелкие кресть¬
яне, ручные прядильщики и ткачи, но также и впадавшие в нищету
ремесленные мастера, которые не могли выдержать конкуренции
с фабричным производством. В той мере, в какой фабрика вытесняла
ремесло, ремесленные подмастерья лишались возможности самим
стать мастерами и им уготован был общий удел рабочих: всю жизнь
оставаться пролетариями 375.
 373 См. там же, стр. 246.
 374 См. там же, стр. 261—262: «Но централизующая тенденция промыш¬
ленности этим не ограничивается. Население так же централизуется, как
и капитал... Крупное промышленное предприятие требует совместного труда
многих рабочих в одном помещении; эти рабочие должны жить поблизости:
даже при небольшой фабрике они образуют целый поселок. У них есть изве¬
стные потребности, для удовлетворения которых нужны еще люди: ремеслен¬
ники, портные, сапожники, пекари, каменщики, столяры селятся тут же.
Население поселка, в особенности молодое поколение, приучается к работе
на фабрике, свыкается с ней; когда первая фабрика уже не может, что вполне
естественно, обеспечить работой всех желающих, заработная плата падает,
и результатом является обоснование в данной местности новых фабрикантов.
Так поселок превращается в городок, а городок в большой город. Чем боль¬
ше город, тем выгоднее в нем обосноваться: тут и железная дорога, и каналы,
и шоссе; выбор обученных рабочих становится все больше; благодаря конку¬
ренции в строительном деле и в производстве машин организация новых пред¬
приятий тут, где все под рукой, обходится дешевле, чем в более отдаленных
местностях, куда нужно предварительно доставить не только строительный
материал и машины, но и строительных и фабричных рабочих; тут рынок,
биржа, где встречаются покупатели; тут есть непосредственная связь с рын¬
ками сырья и сбыта готовых товаров. Этим обусловливается поразительно
быстрый рост больших фабричных городов.— Правда, деревня, в свою оче¬
редь, имеет перед городом то преимущество, что там обычно можно дешевле
нанять рабочих. Таким образом, конкуренция между деревней и фабричным
городом не прекращается, и если сегодня преимущество на стороне города,
то завтра заработная плата в деревне упадет настолько низко, что станет
более выгодным строить новые фабрики в деревне. Но централизующая тен¬
денция промышленности остается при этом в полной силе, и каждая новая
фабрика, построенная в деревне, носит в себе зародыш фабричного города».
 375 См. там же, стр. 257: «Вместо прежних мастеров с их подмастерьями
появились, с одной стороны, крупные капиталисты, с другой — рабочие,

168
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Таким образом складывалась громадная масса промышленных
пролетариев, которые занимались добычей и переработкой сырья
в копях и рудниках, на текстильных фабриках и металлообрабаты¬
вающих заводах. Их положение было в общем еще хуже, чем поло¬
жение сельскохозяйственных пролетариев, которые, несмотря на
свои более низкие заработки, всегда как-нибудь находили себе кров
и пропитание, тогда как городские пролетарии подвергались воз¬
действию беспощадной конкурентной борьбы.
 Положение промышленных рабочих ухудшалось в той мере,
в какой ручной труд вытеснялся машинным производством. Если
введение машин сначала имело благоприятные последствия для
рабочих, поскольку оно увеличивало объем продукции, а вместе
с тем усиливало и спрос на рабочую силу, то это благоприятное
действие сокращалось по мере проведения повсеместной механиза¬
ции производства, так как непрерывно происходившее теперь
внедрение и усовершенствование машинной техники то и дело
высвобождало часть рабочей силы, увеличивало безработицу и обо¬
стряло конкуренцию между рабочими.
 Так, введение «дженни», которая производила пряжи почти
в шесть раз больше, чем ручная прялка, оставило без работы две
трети прядильщиков, а удвоение числа веретен на мюль-машине
лишило куска хлеба еще половину прядильщиков. То же самое
происходило в ткацком производстве в результате введения новых
и усовершенствования старых механических ткацких станков,
а также вследствие применения машин в сучильном и в ситценабив¬
ном производствах 376.
 Правда, механизация промышленности путем уменьшения издер¬
жек производства и обусловливаемого этим снижения цен на гото¬
вые товары вызывала увеличение потребления, так что часть лишен¬
не имеющие никакой надежды подняться над положением своего класса;
ремесло превратилось в фабричное производство, стало строго проводиться
разделение труда, и мелкие мастера, не имевшие возможности конкурировать
с крупными предприятиями, были оттеснены в ряды пролетариата. Но в то
же время с уничтожением прежнего ремесленного производства, с исчезно¬
вением мелкой буржуазии для рабочего пропала всякая возможность самому
стать буржуа. Прежде у него всегда была надежда обзавестись своей мастер¬
ской и впоследствии, может быть, нанять подмастерьев; теперь же, когда
сами мастера вытеснялись фабрикантами, когда для устройства самостоятель¬
ного дела появилась необходимость в больших капиталах, рабочий класс
впервые действительно стал устойчивым классом населения, между тем как
раньше положение рабочего нередко бывало лишь этапом на пути к положе¬
нию буржуа. Теперь тот, кто родился рабочим, не имеет иных перспектив,
как остаться им навсегда».
 376 	О положении прядильщиков и ткачей до и после промышленной
революции см. там же, стр. 365—368. О положении ситценабойщиков см.
там же, стр. 419—420. Применение машин в ситценабивном производстве,
приводимых в движение паром, совершенно вытеснило ручной труд из этого
производства. Один взрослый рабочий вместе с ребенком-подручным выпол¬

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 169
 ных заработка рабочих снова находила работу. Но это был медлен¬
ный и сложный процесс, длившийся многие годы, пока вследствие
снижения цен спрос возрастал настолько, что строились новые
фабрики и все рабочие снова могли быть заняты 377.
 Изобретения и усовершенствования машин усугубляли положе¬
ние рабочих еще и потому, что применение машин давало возмож¬
ность эксплуатировать гораздо ниже оплачиваемый труд женщин
и детей. Это вело в итоге к общему снижению заработной платы;
и прежде всего нанесло удар по рабочим текстильной промышлен¬
ности. Здесь производство благодаря введению машин перестало
требовать большого применения физической силы. Работа при
машинах состояла главным образом в связывании разорванных
нитей, поскольку все остальное делала сама машина. Для этой
работы, требовавшей не физической силы, а большой гибкости
пальцев, мужчины были менее пригодны, чем женщины и дети,
которым к тому же платили в два раза меньше, чем мужчинам 378.
Подобное явление не ограничивалось текстильным производством,
оно в одинаковой мере было присуще и металлообрабатывающей
промышленности, и каменноугольным копям, и рудникам. Так,
например, в каменноугольных копях и железных рудниках было
занято много женщин и детей (большей частью 8 лет и старше),
которые использовались, в частности, для перетаскивания волоком
добытого угля или руды по тесным и сырым проходам, где им иногда
приходилось пробираться ползком 379.
 Положение рабочего класса все более ухудшалось под воздей¬
ствием конкуренции, которая, подобно основному закону капита¬
листической системы, господствует не только среди рабочих, но
и среди всех классов буржуазного общества, поскольку в нем
каждый старается оттеснить другого, стоящего у него на пути 380.
 Безработица, порождаемая непрерывным ростом и усовершен¬
ствованием машинного производства, приводит к ожесточенной
конкуренции рабочих между собой, понуждаемой стремлением
получить работу, которая обеспечивает им хотя бы скудное суще¬
 нял теперь ту же работу, которую раньше выполняли 200 рабочих. В силу
этого большинство ручных ситцепечатников было лишено куска хлеба.
 377 См. там же, стр. 367—368.
 378 См. там же, стр. 371 и сл.
 379 См. там же, стр. 467.
 380 См. там же, стр. 311: «Конкуренция есть наиболее полное выражение
господствующей в современном гражданском обществе войны всех против
всех. Эта война, война за жизнь, за существование, за все, а следовательно,
в случае необходимости и война на жизнь и на смерть, протекает не только
между различными классами общества, но и между отдельными членами этих
классов; один стоит у другого на пути, и поэтому каждый старается оттеснить
остальных и занять их место. Рабочие конкурируют между собой, и буржуа
конкурируют между собой».

170
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 ствование. Эта конкуренция является сильнейшим оружием в руках
буржуазии, она позволяет ей нещадно эксплуатировать рабочих 381.
 Поскольку объем потребления лишившихся заработка рабочих
быстро сокращается, спрос на товары широкого потребления падает;
это приводит к сокращению производства, снижению заработной
платы и безработице. Поэтому оказывается, что несмотря на сниже¬
ние цен на товары, вызываемое обострением конкуренции,— а это
ведет к росту выпуска продукции и спроса на рабочих и облегчает
дальнейшее завоевание чужих рынков, также усиливающее спрос
на промышленные товары и на рабочих,— безработица то и дело
возрастает, так что конкуренция между рабочими в общем преоб¬
ладает над спросом на них 382.
 Если и в периоды процветания рабочие страдали от конкуренции
труда женщин и детей, то конкурентная борьба между рабочими
становилась повсеместной и особенно обострялась во время кризи¬
сов, являющихся неизбежным следствием капиталистического спо¬
соба производства.
 В результате анархии производства, присущей капиталистиче¬
ской системе, в периоды процветания производится и выбрасывается
на рынок чрезмерное количество товаров. Вскоре рынок перепол¬
няется, сбыт приостанавливается, цены падают, производство
застопоривается — наступает безработица.
 В начале промышленного развития эти застои ограничивались
отдельными отраслями промышленности или отдельными рынками,
но позднее они приняли всеобщий характер и стали периодически¬
ми — кризисы обычно наступали примерно через каждые пять
лет. В периоды таких общих застоев мелкие фабриканты объявляли
себя банкротами, крупные — останавливали свои машины или
использовали их лишь «неполное время». Вследствие сокращения
рабочего времени и обострения конкурентной борьбы между рабо¬
чими заработная плата падала до уровня прожиточного минимума,
рабочие повсеместно впадали в нищету, число лишенных заработка
и голодавших быстро возрастало и вдруг обнаруживалось ужасаю¬
щее количество «избыточного населения». Постепенно положение
снова улучшалось: вследствие падения цен возрастал спрос на
скопившиеся запасы товаров, происходил их сбыт, а вместе с ним
вновь росли цены. Принимались делать закупки со спекулятивной
целью, что еще больше вздувало цены. Но тогда и фабриканты
начинали расширять производство товаров. Вскоре появлялись
и «несолидные», державшиеся благодаря кредиту спекулянты,
которые бросались в эту всеобщую погоню за наживой, усиливали
беспорядок и гонку в производстве и безрассудно вздували цены.
 381 См. там же, стр. 311—312: «Эта конкуренция рабочих между собой
 является для них наихудшей стороной современных отношений; это самое
сильное оружие буржуазии против пролетариата».
 382 См. там же, стр. 317.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 171
 Во всех отраслях развертывалось производство товаров в таком
количестве, как будто понадобилось заново экипировать все чело¬
вечество. Но вдруг несолидные спекулянты под угрозой разорения
начинали продавать товары ниже рыночных цен; за этим следовали
колебания цен, приводившие рынок в замешательство и потрясав¬
шие кредит. Торговые дома один за другим приостанавливали
платежи, банкротство следовало за банкротством, застой делался
всеобщим, и наступал новый кризис, который протекал примерно
так же, как и предшествовавшие, а по истечении некоторого времени
снова наступал период процветания 383.
 Вследствие периодически повторявшихся кризисов английская
промышленность должна была иметь во всякое время, за исключе¬
нием кратких периодов высшего процветания, более или менее
многочисленную резервную армию рабочих, дававшую ей возмож¬
ность производить массы товаров, которые требовались рынком
в наиболее оживленные месяцы. Эта резервная армия, влачившая
жалкое существование, перебиваясь нищенством или всякими
случайными работами — подметанием улиц, торговлей с лотков
и т. п.,— насчитывала, согласно официальным отчетам, около
полутора миллионов человек и составляла «избыточное население»
Англии. Глубокая нищета и нужда этих людей в  периоды кризисов
граничила с безысходностью 384.
 Обнищание английского пролетариата еще более усугублялось
ирландской иммиграцией. Она вызывалась ужасающей бедностью,
царившей в Ирландии и являвшейся необходимым следствием
ее экономического и социального положения. В результате усиле¬
ния парцелляции и конкуренции между мелкими арендаторами
арендная плата достигала там неслыханной высоты, вдвое, втрое
и вчетверо выше, чем в Англии. Вместе с арендаторами голодали
сельскохозяйственные рабочие, которых в Ирландии было на
75 тыс. больше, чем в Великобритании, хотя Великобритания
производила ежегодно земледельческих продуктов на 150 млн.
фунтов стерлингов, а Ирландия только на 36 млн. 385.
 Сославшись на данные отчета об Ирландии, представленного
комиссией по закону о бедных на парламентской сессии 1837 года,
Энгельс дал следующее описание условий жизни огромного боль¬
шинства населения Ирландии: «Ирландцы живут в жалких глиня¬
ных лачугах, едва пригодных даже для скота, и зимой еле сводят
концы с концами... С наступлением весны, когда запас картофеля
приходит к концу или вследствие прорастания становится несъедоб¬
ным, жена забирает детей и с чайником в руках идет нищенствовать,
в то время как отец семейства, после того как он посадил карто¬
фель, отправляется на заработки куда-нибудь поблизости или
 382 	См. там же, стр. 318—320.
 384 См. там же, стр. 320—322.
 385 	См. там же, стр. 491 и сл.

172
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 в Англию, с тем чтобы снова встретиться с семьей ко времени уборки
урожая. Так существуют девять десятых всего сельского населения
Ирландии. Эти люди бедны, как церковные крысы, одеты в жалкие
отрепья и стоят на самой низкой ступени развития, какая только
возможна в полуцивилизованной стране» 386.
 Под давлением этой ужасающей нищеты толпы ирландцев
в надежде найти лучшие условия труда каждый год переселялись
в Англию, по большей части в ее промышленные районы (до 1844 го¬
да таких переселенцев было более одного миллиона). При своем
чувственном, легко возбудимом характере, не выносившем равно¬
мерной, настойчивой деятельности, ирландцы были непригодны
для сложного промышленного труда и поэтому оставались большей
частью неквалифицированными рабочими. А поскольку они не уме¬
ли организовываться в профессиональные союзы, то были гораздо
менее способны сопротивляться капиталистической эксплуатации,
чем английский пролетариат. Вследствие сравнительной ограни¬
ченности своих потребностей и претензий на заработную плату
ирландские рабочие действовали в Англии как фактор снижения
заработной платы. Привычные ко всякого рода лишениям, они
довольствовались самыми плохими жилищами, одевались в отрепья,
питались почти исключительно картофелем, а потому их удовлетво¬
ряла более низкая заработная плата, чем других рабочих. По при¬
чине этой конкуренции заработная плата английских рабочих
падала. Только в тех отраслях труда, где требовалось больше
сноровки, чем физической силы, англичане могли успешно конку¬
рировать с ирландцами 387.
 Как производитель товаров пролетарий подчинен условиям
товарного производства. Он сам становится товаром и вынужден
продавать себя как товар, поэтому его положение, подобно произ¬
водству и цене товаров, зависит от спроса и предложения. Если
спрос на товары и вместе с ним их производство растут, то требуется
больше рабочих, их заработная плата повышается, жизненные
условия улучшаются, у них рождается больше детей; напротив, при
падении спроса наступает безработица, рабочие понижаются в цене
и, если не находят покупателя, умирают с голоду 388.
 Пролетарий таким образом юридически и фактически является
рабом буржуазии, которая распоряжается его жизнью. Вся раз¬
ница между современным и старым рабством состоит в том, что
 386 	См. там же, стр. 492 и с л.
 387 	См. там же, стр. 325—328, 494.
 388 См. там же, стр. 315: «...рабочий юридически и фактически является
рабом имущего класса, буржуазии; он раб в такой степени, что продается,
как товар, и как товар повышается и падает в цене. Если спрос на рабочих
растет, цена на них повышается; если спрос падает, цена понижается; если
спрос на рабочих упал настолько, что известное число из них не находит
покупателя, «залеживается», то они так и остаются без дела, а поскольку
без дела не проживешь, они умирают с голоду».

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 173
 рабочий кажется свободным, потому что не его продают, а он сам
вынужден продавать себя. Если даже это положение и дает рабо¬
чему некоторую реальную свободу, которой не располагал в свое
время раб, то, с другой стороны, оно не гарантирует ему пропита¬
ние и обрекает на голодную смерть, если буржуазия оказывается
более не заинтересованной в его работе. Напротив, положение
буржуазии гораздо выгоднее, чем положение прежних рабовладель¬
цев, ибо рабочие, которые ей нужны, обходятся дешевле и она
может при желании увольнять их, не теряя при этом вложенного
капитала 389.
 Положение пролетария не лучше и положения крепостного.
Фактически положение крепостного мало чем отличается от поло¬
жения свободного рабочего и если кому-нибудь из них и приходится
хуже, так это свободному рабочему. Если крепостной был прикреп¬
лен к земле, был рабом земельного участка, на котором он родился,
то свободный рабочий — раб господствующих отношений, которые
принуждают его продавать самого себя. Если существование кре¬
постного обеспечивалось феодальным общественным строем, то
свободному рабочему не обеспечивается ничего, ибо он может быть
в любой момент оставлен без куска хлеба. Если крепостной был
обязан предоставлять своему господину право первой ночи, то
свободный рабочий обязан предоставлять своему хозяину право
каждой ночи. Только в одном пролетарии имеют преимущество
по сравнению с рабами и крепостными: в том, что признан по край¬
ней мере принцип свободы, а пролетарии уже сами позаботятся
о том, чтобы провести этот принцип в жизнь 390.
 Свободный рабочий — пролетарий, предоставленный самому
себе,— не может просуществовать и одного дня, ибо все, в чем он
нуждается, он может получить только через посредство буржуазии,
которая обеспечила себе монополию на все средства к жизни в самом
широком смысле этого слова, причем охраняет эту монополию силой
государственной власти. Рабочему не оставлено иного выбора,
как принять поставленные ему буржуазией условия или же умереть
от голода и холода 391.
 Угнетение пролетариата буржуазией наиболее обнаженно
проявлялось на фабрике. Здесь рабочий лишался как юридически,
так и фактически всякой свободы, ибо фабрикант был абсолютным
властелином и законодателем. Рабочий должен был не только
работать, но также есть, пить и спать по команде. Для удовлетво¬
рения своих потребностей ему отводилось лишь минимально необхо¬
димое время. На фабрике рабочие находились под надзором, как
рабы, они с детства до самой смерти были обречены физически
и духовно жить под палкой фабриканта. Они не имели права расторг¬
 389 См. там же, стр. 315—316.
 390 См. там же, стр. 411 и сл.
 391 См. там же, стр. 312.

174
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 нуть договор с ним или временно приостановить работу, когда
хотели, к тому же опоздания и прогулы карались произвольными
денежными штрафами, взыскивавшимися с самой бессердечной
строгостью 392. Положение пролетариата весьма ухудшалось и при¬
менением таких приемов, как система оплаты труда товарами
(truck-system) и система коттеджей (cottage-system), которые еще
более подчиняли рабочих господству фабрикантов. Система оплаты
труда товарами состояла в том, что фабрикант держал лавку, в кото¬
рой от его имени рабочих заставляли покупать всевозможные това¬
ры, причем на 25—30 процентов дороже, чем в других местах.
С этой целью рабочим в счет заработной платы выдавали вместо
денег чек на фабричную лавку. В 1831 году эта система была запре¬
щена законом, но ее все еще продолжали широко применять. Система
коттеджей позволяла фабрикантам получать в среднем 12—14 про¬
центов прибыли с капитала, вложенного в строительство жилых
домов, которые сдавались рабочим в наем. Рабочие были вынужде¬
ны жить в этих домах на условиях, которые диктовал фабрикант,
при увольнении с работы рабочие лишались квартиры, то есть
оставались не только без хлеба, но и без крова 393.
 Повсюду в среде пролетариата, как промышленного, так и сель¬
скохозяйственного, царили нищета, нужда и нечеловеческие усло¬
вия жизни. Эта нищета, которая в условиях крупной промышлен¬
ности приобрела наиболее жестокие формы, была неизбежным
проявлением и следствием капиталистической системы.
 Пролетариат в равной степени считал своими врагами как бур¬
жуа, эксплуатировавших промышленных пролетариев, так и земель¬
ных аристократов, эксплуатировавших часть горнопромышленных
и сельскохозяйственных пролетариев.
 Английская буржуазия, беспощадно эксплуатировавшая про¬
летариат, была глубоко испорченным классом, жизнь которого
направлялась только алчностью и жадностью к деньгам. Все жизнен¬
ные отношения оценивались ею по их доходности; все, что не при¬
носило денег, ее не интересовало. Рабочий был для нее лишь това¬
ром, из которого можно извлекать прибыль, поэтому она и понимала
свое отношение к нему только как отношение купли и продажи,
чем объяснялась ее жестокая бесчеловечность 394.
 392 См. там же, стр. 405—408.
 393 См. там же, стр. 408—410.
 394 См. там же, стр. 496, 497: «Мне никогда не приходилось наблюдать
класса более глубоко деморализованного, более безнадежно испорченного
своекорыстием, более разложившегося внутренне и менее способного к како¬
му бы то ни было прогрессу, чем английская буржуазия... Она не видит
во всем мире ничего, что не существовало бы ради денег, и сама она не состав¬
ляет исключения: она живет только для наживы, она не знает иного бла¬
женства, кроме быстрого обогащения, не знает иных страданий, кроме денеж¬
ных потерь... Английскому буржуа совершенно безразлично, голодают ли
его рабочие или нет, лишь бы он сам наживался. Все жизненные отношения

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 175
 При этом буржуазия, чтобы скрыть свой эгоизм, надевала на себя
маску постыдно лицемерной гуманности. Так, часть прибылей,
выжимавшихся ею из труда пролетариев, она использовала на
благотворительные учреждения и хвасталась этой благотворитель¬
ностью, за которую покупала себе право на то, чтобы рабочие
не докучали ей своими требованиями.
 Подобным образом буржуазия поступала и в своей политике
по отношению к хлебным законам. Пытаясь доказать рабочим, что
хочет отмены этих законов в интересах пролетариата, на самом
деле она добивалась этого лишь потому, что высокие цены на хлеб
вынуждали ее повышать заработную плату и затрудняли ей конку¬
ренцию с другими странами. Отмена хлебных законов позволила бы
буржуазии понизить заработную плату и тем самым сократить
издержки производства 395.
 Самым откровенным выражением враждебности буржуазии
к пролетариату явились теория народонаселения Мальтуса и опи¬
равшийся на нее новый закон о бедных. Согласно Мальтусу, земля
якобы всегда перенаселена с точки зрения возможностей прокор¬
мить население, так что всегда имеется его избыток. Поскольку-де
человечество разделено на два класса, из которых один состоит
из богатых, просвещенных и нравственных людей, другой — из
бедных, невежественных и безнравственных, то отсюда якобы выте¬
кает необходимость большого и быстрого сокращения населения
за счет второго класса. Поэтому благотворительность и попечитель¬
ство о бедных бессмысленны и вредны, ибо они служат лишь сохра¬
нению и умножению избыточного населения. Мальтусовская теория
сделалась излюбленной в среде буржуазии, поскольку вполне отве¬
чала ее стремлениям — обречь на голодную смерть «избыточное»
число бедного люда или по крайней мере помешать ему наплодить
слишком много детей 396.
 Эту цель преследовал новый закон о бедных, который вместо
попечительства о безработных содействовал ускорению их гибели.
Старый закон о бедных от 1601 года, исходивший из того принципа,
что забота о содержании бедных является долгом общины, в 1834 го¬
ду был заменен буржуазией новым законом, который рассматривал
 оцениваются по их доходности, и все, что не приносит денег,— чепуха,
непрактичность, идеализм. Вот почему и политическая экономия, наука
о способах наживать деньги, является излюбленной наукой этих торгашей.
Каждый из них — политико-эконом. Отношение фабриканта к рабочему —
не человеческое, а чисто экономическое. Фабрикант есть «капитал», а рабо¬
чий — «труд». И когда рабочий не дает втиснуть себя в эту абстракцию,
когда он утверждает, что он не «труд», а человек, который, правда, обла¬
дает в числе прочих черт также способностью трудиться, когда рабочий
позволяет себе думать, что его вовсе  нельзя покупать и продавать на рынке
 как «труд»,  как  товар, буржуа становится в  тупик».
 396 См. там же, стр. 498 и сл.
 396 	См. там же, стр. 504 и сл.

176
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 бедность как национальное бедствие и карал как преступление.
Буржуазия сочла, что старая система разоряет страну, предостав¬
ляя защиту и содержание ленивым и распущенным людям. Единст¬
венной формой помощи, предоставляемой бедным, стало помеще¬
ние их в работные дома, которые были устроены так, чтобы отпуг¬
нуть от себя каждого, у кого осталась хотя бы малейшая надежда
прожить, не прибегая к этой форме благотворительности. Питание
там состояло главным образом из картофеля и овсяной каши и было
в среднем хуже, чем в тюрьмах. Да сам работный дом и был той же
тюрьмой: кто не выполнял предусмотренного объема работ, тот
лишался еды; в город можно было выйти, только получив разреше¬
ние. Семьи разлучались, чтобы «излишние» не могли размножаться.
Обращение с бедными, предоставленными произволу администрации,
было жестоким. Нередко 4—8 детей спали в одной постели или
12—14 бедных в одной комнате. В порядке наказания за те или
иные проступки детей на ночь запирали в мертвецкую, где они
вынуждены были спать на крышках гробов. Детей и женщин в зим¬
нее время на несколько дней запирали в карцер. Мертвых бедняков
закапывали самым небрежным образом, как издохшую скотину;
по большей части покойников бросали в одну яму, пока она не напол¬
нялась до отказа. Не случайно, что безработные предпочитали
умирать голодной смертью, чем позволять запирать себя в эти
бастилии 397.
 Буржуазия использует для угнетения пролетариата не только
экономические и социальные, но также политические и юридиче¬
ские средства. К ее услугам — государственная власть, законо¬
дательство, суды и полиция. Законы карали суровыми наказа¬
ниями бродяжничество и бездомность, но особенно всякое покуше¬
ние на частную собственность. Репрессивный характер законов
против бедных усиливался к тому же самим способом их примене¬
ния судами. К богатому суд всегда относился снисходительно
и если осуждал его, то по большей части за определенную мзду
он снова оказывался на свободе; но когда обвиняемым был бедняк,
то суд, всегда действующий в интересах своего класса, налагал
на него суровое наказание, которое ему приходилось отбывать
в тюрьме или на принудительных работах. Подобным же образом
вела себя и полиция 398.
 Беспощадная эксплуатация пролетариата ввергала его в нищен¬
ские условия жизни, заработная плата снижалась до минимума,
безусловно необходимого для поддержания самого скудного суще¬
ствования 399.
 397 	См. там же, стр. 505—512.
 398 	См. там же, стр. 501 — 503.
 399 См. там же, стр. 313: «Но в наихудшем случае каждый рабочий готов
отказаться от той ничтожной доли комфорта и культуры, к которой он при¬
вык, лишь бы кое-как просуществовать; он предпочтет жить в хлеву, чем

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 177
 Уровень заработной платы в основном определялся конкурен¬
цией рабочих между собой, которая особенно усиливалась с наступ¬
лением кризиса. Этот уровень определялся также и ценами тех же
товаров, которые с наименьшими затратами производились с по¬
мощью машин. Поэтому рабочий, работавший на устаревшей маши¬
не, если ему приходилось конкурировать с более совершенной
машиной, получал и более низкую заработную плату 400. Уровень
ее варьировался в то же время и в зависимости от уровня культур¬
ности и потребностей рабочих. Так, заработная плата специализи¬
рованных промышленных рабочих, труд которых требует известного
культурного уровня, была выше заработной платы необученных
рабочих и поденщиков. И только когда спрос возрастал настолько,
что все рабочие оказывались занятыми, увеличивалась также
и заработная плата, поскольку фабриканты в поисках рабочих
конкурировали уже между собой и предпочитали немного увеличить
заработную плату, чем упустить всю ту прибыль, которую можно
было извлечь в условиях усиления спроса и повышения цен 401.
 Снижение заработной платы сопровождалось постоянным удли¬
нением рабочего дня, которое еще более усугубляло эксплуатацию
пролетариата. Рабочий день удлинялся настолько, что рабочий
оказывался совершенно изможденным и не в состоянии был про¬
должать работу; его продолжительность составляла в среднем
12—14 часов для детей, женщин, горнопромышленных рабочих
и 14—18 часов для текстильщиков, работниц на дому и т. д. 402.
 Нищета, непрестанно усиливавшаяся вследствие снижения
заработной платы, была в среднем одинакова во всех слоях рабочего
класса.
 В деревне батраки, а особенно поденщики, жили в величайшей
нужде, целые семьи вынуждены были существовать на 6—8 шил¬
 под открытым небом, носить лохмотья, чем ходить совсем без одежды,
питаться картофелем, чем голодать. В надежде на лучшие времена рабочий
предпочтет довольствоваться половинной заработной платой, чем умереть
с голоду на улице, подобно многим, лишившимся куска хлеба. И вот эта
самая малость, это нечто немногим большее, чем ничто, и является мини¬
мумом заработной платы».
 400 См. там же, стр. 370.
 401 См. там же, стр. 314: «...когда... все конкурирующие между собой
рабочие оказываются заняты.., то конкуренция между рабочими прекра¬
щается и начинается конкуренция между буржуа. Ищущий рабочих капи¬
талист прекрасно знает, что возросшие вследствие усиленного спроса цены
доставят ему большую прибыль; поэтому он предпочитает немного увели¬
чить заработную плату, чем упустить всю прибыль...
 ...При средних условиях.., когда имеется как раз столько рабочих,
сколько может быть занято в производстве, чтобы изготовить требуемое
количество товаров, заработная плата держится несколько выше минимума.
Насколько она превышает этот минимум, зависит от средних потребностей
и культурного уровня рабочих».
 402 Об условиях труда и заработной платы в отдельных отраслях про¬
изводства см. там же, стр. 365—436.
 12—1086

178
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 лингов в неделю, а по временам оказывались совсем без средств
к жизни 403.
 Среди промышленных рабочих относительно сносным было
положение лишь горняков и металлистов. Их заработки были выше
заработков рабочих-текстилыциков, потому что они меньше стра¬
дали от конкуренции женщин и детей; но зато труд горняков и метал¬
листов был особенно тяжел. Так, зарубка угля и руды и перетаски¬
вание их по сырым и неровным штольням и проходам, иногда столь
узким, что рабочим приходилось пробираться по ним ползком,
были изнурительным трудом. Обычно рабочее время длилось
11—12 часов, но часто работали двойное время, так что горняки
проводили под землей 24, а нередко и 36 часов подряд 404.
 В металлообрабатывающей промышленности организация про¬
изводства еще сохраняла некоторые черты старого ремесла. Однако
строительство все более крупных заводов приводило к таким же
социальным последствиям, как и во всякой механизированной
отрасли промышленности. О положении английских металлистов
того времени можно получить представление хотя бы из того, что,
например, в железоделательном округе Стаффордшира рабочий
получал за изготовление 1200 гвоздей 53/4 пенса (около 5 зильбер¬
грошей). Каждый гвоздь требовал 12 ударов молота, а так как
молот весил 11/4 фунта, то рабочему приходилось поднять 18 тыс.
фунтов, чтобы получить даже эту жалкую плату 405.
 В среднем более низкий уровень заработной платы по сравнению
с металлистами имели текстильщики, которым приходилось выдер¬
живать сильную конкуренцию со стороны женщин и детей. Если
небольшое число организованных в союзы тонкопрядилыциков
и тонкоткачей получало около 30 шиллингов в неделю, то остальные
прядильщики и ткачи зарабатывали лишь около 15 шиллингов 406.
Шелкоткачи, стригальщики бархата, ситценабойщики, кружевники,
вязальщики оплачивались еще ниже — в среднем 8—10 шиллингов
в неделю; ручные прядильщики и ткачи, которым приходилось
конкурировать с машинами, в среднем получали не более 7 шиллин¬
гов в неделю при 16-часовом рабочем дне. За вычетом расходов
на квартиру, отопление и освещение у них оставалось на питание
около 11/2 пенса в день на человека, на одежду же не оставалось
ничего 407. Наиболее низко оплачивались модистки — по 2—4 шил¬
линга в неделю. Работа в мастерских по изготовлению нарядов
во время фешенебельного сезона длилась в среднем по 18 часов
в сутки. Не лучшим было положение швей. В своих нищенских
мансардах, в каждой из которых их набивалось столько, сколько
 403 См. там же, стр. 482—486.
 404 См. там же, стр. 467 и сл.
 405 См. там же, стр. 423—427.
 406 См. там же, стр. 369—372.
 407 См. там же, стр. 414—423.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 179
 могло вместиться, где зимой единственным средством обогревания
служила естественная теплота их организмов, они не разгибаясь
шили с 4—5 часов утра до полуночи. Между тем как внизу по ули¬
цам проносились блестящие экипажи крупной буржуазии, а где-
нибудь поблизости иной денди проигрывал в карты в один вечер
больше денег, чем они могли заработать в течение целого года 408.
 Следует еще отметить, что большинство пролетариев было занято
в производстве нерегулярно, нередко месяца по три в год многие
из них оставались без работы и фактически были на грани голодной
смерти.
 Наиболее потрясающую картину положения английского рабо¬
чего класса являли собой крупные промышленные города, где
плотная населенность и нищета пролетариев приводили к самым
крайним последствиям. Нигде обесчеловечение людей, эгоизм как
следствие конкуренции, жестокое равнодушие обособленных инди¬
видов, преследующих исключительно личные интересы, не высту¬
пали так нагло и обнаженно, как в больших городах 409.
 Тщательное исследование условий жизни пролетариата именно
в больших городах показывает, каких жертв стоило развитие
капитализма 410.
 Каждый большой город имел свои рабочие кварталы, нищета
которых составляла резкий контраст с роскошью кварталов бога¬
чей 411. Ветхость, грязь, непригодные для жилья дома и запущен¬
ность улиц в рабочих кварталах превосходили любое воображение.
Немощеные улицы были завалены отбросами, водостоки и канали¬
зация отсутствовали, дома, набитые до самой крыши жильцами,
выглядели настолько убого, что трудно представить, как можно
 408 См. там же, стр. 433—435.
 409 См. там же, стр. 264: «...Эти сотни тысяч, представители всех клас¬
сов и всех сословий, толпящиеся на улицах, разве не все они — люди с оди¬
наковыми свойствами и способностями и одинаковым стремлением к счастью?
И разве для достижения этого счастья у них не одинаковые средства и пути?
И тем не менее они пробегают один мимо другого, как будто между ними
нет ничего общего, как будто им и дела нет друг до друга... Это жестокое
равнодушие, эта бесчувственная обособленность каждого человека, пресле¬
дующего исключительно свои частные интересы, тем более отвратительны
и оскорбительны, что все эти люди скопляются на небольшом пространстве.
И хотя мы и знаем, что эта обособленность каждого, этот ограниченный
эгоизм есть основной и всеобщий принцип нашего современного общества,
все же нигде эти черты не выступают так обнаженно и нагло, так самоуве¬
ренно, как именно здесь, в сутолоке большого города. Раздробление челове¬
чества на монады, из которых каждая имеет свой особый жизненный прин¬
цип, свою особую цель, этот мир атомов достигает здесь своего апогея....
Каждый эксплуатирует другого, и при этом получается, что более сильный
попирает более слабого и что кучка сильных, т. е. капиталистов, присваи¬
вает себе все, а массе слабых, т. е. беднякам, едва-едва остается на жизнь».
 410 См. там же, стр. 263—264.
 411 О жилищных условиях английского пролетариата см. там же,
стр. 266—302.
 12*

180
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 было в них жить 412. Сходная картина наблюдалась во всех больших
городах. Так, бедные кварталы Дублина принадлежали к числу
самых ужасных и отвратительных в мире. Нечто подобное имело
место и в Эдинбурге, где в подвалах бедноты вместе с людьми нахо¬
дились куры, собаки и даже лошади. Не лучше было положение
и в других городах — Глазго, Ливерпуле, Бирмингеме, Манче¬
стере 413. Почти повсюду рабочие жили в переполненных помеще¬
ниях и спали часто на голом полу, без постелей и одеял 414. Худшие
кварталы во всех больших городах, особенно отличавшиеся грязью
и ветхостью, были населены ирландцами. Всевозможные нечистоты
и отбросы загрязняли весь квартал и заражали воздух 415.
 Не лучше были и жилища ремесленников. Их мастерские поме¬
щались в домах, расположенных по большей части в самых жалких,
запущенных переулках или во дворах, ютились они обычно в под¬
валах. Рядом с рабочими помещениями находилась большая общая
комната, в которой все они жили и спали.
 О нездоровых рабочих кварталах вспомнили лишь тогда, когда
распространилась опасность эпидемии холеры, их обследовали
и несколько очистили 416. К тому же несчастные жильцы этих домов
самым гнусным образом эксплуатировались домовладельцами. Так,
например, в Вестминстере бедные семьи выплачивали ежегодно
в общей сложности 40 тыс. фунтов стерлингов (270 тыс. талеров)
квартирной платы 417. И все же они, имея даже жалкое пристанище,
 412 Описание бедных кварталов Лондона см. там же, стр. 266—272.
 413 См. там же, стр. 272—302.
 414 Отчет Дж. К. Саймонса, члена правительственной комиссии по обсле¬
дованию жилищных условий ручных ткачей, см. там же, стр. 276: «В этих
трущобах Глазго живет постоянно меняющееся население численностью
от 15 тыс. до 30 тыс. человек. Вся эта часть города сплошь состоит из узень¬
ких улиц и четырехугольных дворов с обязательной кучей мусора на самой
середине. Как ни отвратителен был внешний вид этих домов, все же он
недостаточно подготовил меня к царящей внутри грязи и нищете. В некото¬
рых из этих ночлежек, которые мы посетили ночью» (старший инспектор
полиции капитан Миллер и Саймонс), «пол был сплошь устлан человече¬
скими телами; мужчины и женщины, одни одетые, другие полуголые, лежали
вперемежку, иногда по 15, 20 человек в комнате. Постелью им служили
кучи полусгнившей соломы и какие-то лохмотья. Мебели не было никакой
или очень мало, и только огонь в камине придавал этим ямам несколько
жилой вид. Воровство и проституция — вот главные источники средств
существования этого населения. Никто, по-видимому, и не думает о том,
чтобы очистить эти авгиевы конюшни, уничтожить это адское логово, это
гнездо преступности, грязи и заразы в самом сердце второго города коро¬
левства. Во время моих тщательных обследований беднейших кварталов
других городов я ни разу не обнаруживал ничего подобного ни по части
нравственного и физического упадка, ни по части скученности населения.—
Местные власти признали ветхими и непригодными для жилья большинство
домов в этих кварталах, но именно эти  дома всего более заселены, потому
что по закону в них запрещено взимать квартирную плату».
 415 См. там же, стр. 300—301, 326—328.
 416 См. там же, стр. 300—301.
 417 См. там же, стр. 268.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 181
 могли считать себя счастливыми по сравнению с многочисленными
бездомными 418.
 С одеждой пролетариев дело обстояло не лучше, чем с жильем.
Как мужчины, так и женщины почти исключительно носили
одежду из хлопчатобумажной ткани, которая была мало пригодна
для защиты от холода и сырости. Если рабочие иногда и покупали
шерстяную одежду, то по большей части поношенную или самого
низшего сорта, которая быстро изнашивалась. Впрочем, одежда
значительного числа пролетариев представляла собой сплошные
лохмотья, на которых уже негде было поставить заплату 419.
 Питались рабочие так же скудно, как и одевались. Они вынуж¬
дены были покупать самые дешевые продукты и к тому же часто
в кредит, а это значит те, которые были слишком плохи для иму¬
щего класса: главным образом фальсифицированные и испорчен¬
ные. Они покупали гнилой картофель, несвежую зелень, самые
низшие сорта сыра, масла и кофе, прогорклое сало, жесткое,
нередко уже наполовину протухшее мясо 420.
 Свой анализ условий жизни рабочих в больших городах Энгельс
резюмировал следующим образом: «Большие города населены
главным образом рабочими, ибо в лучшем случае приходится один
буржуа на двух, часто же на трех и кое-где на четырех рабочих;
эти рабочие не имеют решительно никакой собственности и живут
только своей заработной платой, почти всегда еле достаточной для
пропитания; общество, состоящее из разрозненных атомов, совер¬
шенно о них не заботится, предоставляет им самим обеспечивать
пропитание себе и своей семье, но не предоставляет им средств для
того, чтобы сделать это как следует и надолго; поэтому каждый,
даже самый лучший рабочий, всегда может остаться без работы,
а следовательно и без хлеба, что со многими и случается; жилища
рабочих повсюду плохо распланированы, плохо построены, плохо
содержатся, плохо вентилируются, они — сырые и нездоровые;
обитатели их живут в страшной тесноте и в большинстве случаев
 418 	См. там же, стр. 270: «И все же тот, кто имеет хоть какой-нибудь
кров, счастливец по сравнению с бездомными. В Лондоне каждый день
50 тыс. человек, просыпаясь утром, не знают, где они проведут следующую
ночь. Счастливейшие из них, которым удается приберечь до вечера пару
пенсов, отправляются в один из так называемых ночлежных домов (lodging-
house), которых множество во всех больших городах, и за свои деньги
находят там приют. Но какой приют! Дом сверху донизу заставлен койками;
в каждой комнате по четыре, пять, шесть коек — столько, сколько может
вместиться. На каждой койке спят по четыре, по пять, по шесть человек,
тоже столько, сколько может вместиться... А те, которые не могут запла¬
тить и за такой ночлег? Те спят, где придется — в пассажах, под арками
или в каком-нибудь углу, где полиция или домохозяева не нарушат их
покоя. Некоторым удается попасть в приюты, устроенные кое-где средства¬
ми частной благотворительности, другие спят на скамейках в парках...»
 419 	См. там же, стр. 302—304.
 420 См. там же, стр. 304—309.

182
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 в одной комнате спит по меньшей мере целая семья; обстановка
соответствует различной степени нищеты, вплоть до полного отсут¬
ствия самой необходимой мебели; одежда рабочих тоже в среднем
очень жалкая, а в очень многих случаях состоит из одних отрепьев;
пища в общем плоха, часто почти несъедобна, во многих случаях,
по крайней мере временами, имеется в недостаточном количестве,
а в худших случаях дело доходит до голодной смерти.— Таким обра¬
зом, положение рабочего класса в больших городах можно пред¬
ставить в виде ряда последовательных ступеней: в лучшем случае —
временное сносное существование, хорошая заработная плата
за напряженную работу, хорошая квартира и в общем неплохая
пища — все это хорошо и сносно, разумеется, с точки зрения рабо¬
чего; в худшем случае — жестокая нужда вплоть до положения
бездомного бродяги и до голодной смерти; средняя же норма лежит
гораздо ближе к худшему случаю, чем к лучшему. И эти различные
ступени не являются чем-то твердо установленным для различных,
строго определенных категорий рабочих, так, чтобы можно было
сказать, что этой категории рабочих живется хорошо, а той плохо,
и что так оно было, есть и будет. Нет, если кое-где дело так и обстоит,
если в общем некоторые отрасли работы находятся в привилегиро¬
ванном положении сравнительно с другими, то все же в каждой
отрасли положение рабочих крайне неустойчиво и с каждым рабо¬
чим может случиться, что ему придется пройти через весь этот ряд
ступеней от относительного комфорта до самой крайней нужды
и даже до голодной смерти, и почти каждый английский пролетарий
может многое рассказать о пережитых им превратностях судьбы» 421.
 Не удивительно, что таким условиям жизни рабочих соответ¬
ствовали неудовлетворительное состояние здоровья и высокая
смертность 422.
 Тяжелый труд, продолжавшийся с раннего утра до поздней
ночи, и постоянный недостаток ночного отдыха оказывали самое
вредоносное действие на здоровье пролетариев. Истощение нервной
системы и ослабление организма рабочих, усугублявшееся спертой
атмосферой закрытых помещений на фабриках, нищенскими жилищ¬
ными условиями и недостаточным питанием, делали их организм
неспособным сопротивляться заболеваниям 423.
 Отсюда значительное число чахоточных среди рабочих, мно¬
жество бледных, узкогрудых, похожих на привидения людей
со впалыми глазами. Наряду с чахоткой самые страшные опустоше¬
ния среди рабочих производил тиф. Если учесть скученность в пло¬
хих и сырых домах рабочих, нахождение в одних и тех же тесных
 комнатах больных и здоровых, то приходится еще удивляться,
 421 Там же, стр. 309—310.
 422 О состоянии здоровья английского пролетариата см. там же,
 стр. 330—343.
 423 См. там же, стр. 330—332, 339.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 183
 что такая заразная болезнь, как тиф, эпидемии которой вспыхивали
после каждого из периодов лишений, наступавших вследствие
неурожаев или торговых кризисов, не распространялась еще боль¬
ше 424.
 Фабричный труд, который уже к 40 годам делал большинство
мужчин-рабочих неработоспособными, оказывал еще худшее воз¬
действие на здоровье женщин-работниц. Вследствие общей слабости
организма непомерно тяжелый труд нередко вызывал у женщин
искривление позвоночника и аномалию таза. К тому же боязнь
увольнения заставляла беременных работниц оставаться на фабрике
почти до самого момента родов и снова возвращаться на работу
уже спустя несколько дней после родов 425.
 Помимо всякого рода заболеваний и профессиональных уродств,
работа при машинах приводила к множеству тяжелых несчастных
случаев, в результате которых рабочий часто временно или пол¬
ностью становился нетрудоспособным. Чаще всего колеса захваты¬
вали и размалывали палец, кисть руки или всю руку рабочего;
но если он попадал в приводные ремни, то его с такой силой ударяло
о потолок или пол, что это приводило к тяжким увечьям или конча¬
лось смертельным исходом. При несчастных случаях фабриканты
как максимум оплачивали врачебную помощь и выдавали заработ¬
ную плату в течение срока лечения; дальнейшая, судьба рабочего,
ставшего нетрудоспособным, им была безразлична 426.
 Особенно часто происходили несчастные случаи в каменно¬
угольных копях и железных рудниках. Почти ежедневно где-либо
в копях случались взрывы в результате воспламенения рудничного
газа. Кроме того, углекислый газ, скоплявшийся в более низких
местах копей, угрожал смертью от удушья всякому, кто туда попа¬
дал. Хорошая вентиляция полностью устранила бы вредное дей¬
ствие и того и другого газа, но на это буржуа не шел. В копях и руд¬
никах происходили несчастные случаи и другого рода. Например,
полные или частичные обвалы штолен, наносившие рабочим увечья
или засыпавшие их 427.
 Плохому состоянию здоровья рабочих способствовало то обстоя¬
тельство, что у них не было средств, чтобы пользоваться помощью
искусных врачей, поэтому они вынуждены были прибегать к услу¬
гам дешевых лекарей-шарлатанов с их столь же шарлатанскими
снадобьями, восхваляемыми рекламой, которые приносили больше
вреда, чем пользы. Правда, имелись благотворительные больницы,
но их было мало и они могли предоставить врачебную помощь
лишь небольшой части нуждавшегося в ней населения 428.
 424 См. там же, стр. 332—335.
 425 См. там же, стр. 388—391.
 426 См. там же, стр. 392—394.
 427 См. там же, стр. 471—472.
 428 См. там же, стр. 337—338.

184
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Следствием общей физической слабости промышленных рабочих,
среди которых редко встречались сильные, хорошо сложенные
и здоровые люди, было то, что они рано старели и умирали в моло¬
дых летах. Средняя продолжительность жизни в 1840 году состав¬
ляла для рабочего населения 15 лет, а для населения высших
классов 35 лет. Смертность, составлявшая в Англии ежегодно
около 21/4 процента  всех жителей, доходила в рабочих кварталах
до 4 процентов и была почти в два раза выше, чем в богатых кварта¬
лах 429.
 При таких условиях жизни больше всего страдали дети рабочих.
Если в Манчестере среди детей высших классов до пятилетнего
возраста умирало 20 процентов, то среди детей рабочих в том же
возрасте умирало свыше 57 процентов. Этой высокой смертности
весьма способствовало и то обстоятельство, что матери обычно
работали вне дома. Женщины возвращались на фабрику уже через
три-четыре дня после родов. В свободные часы им приходилось
спешить домой, чтобы накормить своих грудных детей. Возвращаясь
с работы лишь вечером, они часто давали младенцам наркотические
средства, чтобы те лежали спокойно. Когда дети рабочих подрастали,
у их родителей не было средств, чтобы доставлять им надлежащее
питание. Очень распространен был плохой обычай давать детям
вино, хотя его вредное воздействие на организм оставляло следы
на всю жизнь. Поскольку родители подолгу не были дома, дети
рабочих росли совершенно заброшенными, и многие за отсутствием
присмотра становились жертвами несчастных случаев. К тому
же эти дети, страдавшие вследствие всевозможных лишений задерж¬
кой в развитии и обладавшие меньшей работоспособностью, чем
дети, выросшие в нормальных условиях, вынуждены были с девяти
лет, а иногда и раньше идти работать на фабрику, где они постепенно
чахли от тяжелого труда в душной и сырой фабричной атмосфере.
Лишения и чрезмерный труд, на которые была обречена огромная
масса детей рабочих, оставляли неизгладимые следы и вели к ослаб¬
лению здоровья целых поколений рабочих 430.
 Обобщая свой анализ, Энгельс делал вывод, что невзирая на
некоторые мелкие мероприятия по охране жизни и труда рабочих,
которые буржуазия тогда осуществляла, но которые были мало¬
эффективны, поскольку совсем не затрагивали корней зла, буржуа¬
зии за ее обращение с рабочим классом должно быть предъявлена
обвинение в социальном убийстве 431.
 429 	См. там же, стр. 339—341.
 430 О состоянии здоровья детей см. там же, стр. 335—336 (золотуха,
 рахит), стр. 338 (вредное действие опийных препаратов), стр. 339—342
(смертность), стр. 342, 373—375 (заброшенность детей, несчастные случаи),
стр. 379 и сл. (лишения и чрезмерный труд).
 431 См. там же, стр. 329—332, 343.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 185
 Ужасными условиями жизни рабочих объяснялась их тяга
к спиртным напиткам, ставшая для них моральной и физической
необходимостью. Ведь спиртные напитки являлись почти единст¬
венным источником радости для рабочего. Приходя с работы уста¬
лый и измученный в свое сырое, неприветливое и грязное жилище,
он нуждался в каких-то развлечениях. Его ослабленный организм,
недовольное и мрачное настроение настоятельно требовали крепких
напитков, которые он находил в трактире, где к тому же мог удов¬
летворить и свою потребность в обществе. В больших городах
один кабак приходился в среднем на десять домов. В субботу вече¬
ром, после получки, напивались допьяна тысячи рабочих; на каж¬
дой улице встречалось большое число пьяных, которые едва держа¬
лись на ногах или валялись в канавах; когда деньги оказывались
истрачены, пьяницы отправлялись в ломбарды и закладывали
все, что у них еще было: мебель, одежду, посуду, чтобы можно
было пьянствовать дальше. Потребление спиртных напитков, на
которые ежегодно тратилось до 25 млн. фунтов стерлингов, оказы¬
вало самое ужасное воздействие на здоровье и нравственность
рабочих и вносило разлад в их семейные отношения. Однако ответ¬
ственность за пьянство рабочих ложилась исключительно на буржу¬
азное общество, создавшее такие условия, при которых рабочие
с необходимостью предавались пьянству, ибо нельзя обвинять
их за то, что они стремились в состоянии опьянения хоть на
несколько часов забыть нужду и гнет своей жизни 432.
 Уровень нравственности рабочих соответствовал условиям их
существования, при которых они не воспитывались к нравственной
жизни ни школой, ни церковью, ни социальными отношениями.
Моральное воспитание, связанное во всех школах Англии с рели¬
гиозным воспитанием, не могло дать практических результатов
в стране, где в силу законов капиталистической системы царила
война всех против всех, оно фактически не оказывало почти ника¬
кого влияния на нравственность рабочего класса 433.
 Жизненные условия не содействовали моральному воспитанию
рабочих, а гораздо больше понуждали к их деморализации. Да и как
иначе могли действовать на них бедность и необеспеченность суще¬
ствования. Пролетарий, не имеющий ровно ничего, кроме своей
рабочей силы, лишенный воли, не имеющий никакой гарантии,
что сможет добыть средства для удовлетворения своих самых насущ¬
ных потребностей, был поставлен в самое возмутительное и нечело¬
веческое положение 434.
 Столь же деморализующим образом, как и бедность, действовал
на рабочих принудительный характер их труда, ставшего для них
мучением, особенно в условиях такого общественного разделения
 432 См. там же, стр. 358—360, 336—337.
 433 См. там же, стр. 347.
 434 См. там же, стр. 348—350.

186
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 труда, которое превратило труд в утомительное, однообразное,
убивающее человеческие чувства занятие. «Другим источником
деморализации является для рабочих принудительность их труда.
Если добровольная производительная деятельность является выс¬
шим из известных нам наслаждений, то работа из-под палки —
самое жестокое, самое унизительное мучение. Что может быть
ужаснее необходимости каждый день с утра до вечера делать то, что
тебе противно! И чем сильнее в рабочем человеческие чувства, тем
больше он должен ненавидеть свою работу, так как ощущает при¬
нуждение и бесцельность этой работы для себя самого. Ради чего
же он работает? Из любви к творческому труду? Из естественных
побуждений? Никоим образом. Он работает ради денег, ради вещи,
которая ничего общего не имеет с самой работой; он работает,
потому что вынужден работать, к тому же он работает с утомитель¬
ным однообразием столько часов подряд, что уже одного этого
должно быть достаточно, чтобы сделать для него работу мучением
уже с первых же недель, если в нем сохранились хоть какие-нибудь
человеческие чувства. Разделение труда еще во много раз усилило
отупляющее действие принудительного труда. В большинстве
отраслей труда деятельность рабочего ограничена мелкой, чисто
механической манипуляцией, точно и неизменно повторяемой
минута в минуту в течение долгих лет. Тот, кто с самого детства
ежедневно в течение двенадцати часов и больше занимался изготов¬
лением булавочных головок или опиливанием зубчатых колес
и притом в условиях жизни английского пролетария, тот едва
ли мог сохранить человеческие чувства и способности до тридцати¬
летнего возраста. С применением машин и движущей силы пара
дело не изменилось. Деятельность рабочего облегчается, мускулы
напрягать не приходится, а сама работа становится незначительной,
но зато в высшей степени однообразной. Она не дает рабочему
пищи для духовной деятельности и все же требует от него столь
напряженного внимания, что он не должен думать ни о чем другом,
если хочет ее хорошо выполнить. Как же может такая принудитель¬
ная работа, которая отнимает у рабочего все его время, кроме
самого необходимого для еды и сна, которая не оставляет ему
досуга для того, чтобы подышать свежим воздухом и понаслаждать¬
ся природой, не говоря уже о духовной деятельности,— как же
может она не низводить человека до состояния животного?»435
 Другим деморализующим фактором фабричной системы было
вовлечение в производственную эксплуатацию женщин и детей,
что вело к разрушению семейных отношений. Развал семьи имел
самые тяжелые последствия как для супругов, так и для детей.
У работавших на фабриках девушек не было времени, чтобы при¬
обрести навыки ведения домашнего хозяйства. Женщины, по 12—
 435 Там же, стр. 351—352.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 187
 14 	часов работавшие на фабриках, не могли быть настоящими
матерями, ибо мать, у которой нет времени заботиться о своем
ребенке, начинает относиться к нему равнодушно, без любви и за¬
ботливости, как к чужому. В таких условиях дети лишались нор¬
мального воспитания и росли заброшенными. Они никогда не чув¬
ствовали себя дома в семейной обстановке, тем более что и сами
работали с раннего возраста, и становились все более чужими
своим родителям.
 Во многих случаях семейный быт приобретал противополож¬
ную форму, когда жена работала на фабрике, а муж оставался
выполнять домашние работы. Такое положение, при котором
мужчина переставал быть мужчиной, а женщина лишалась своей
женственности, было одним из позорных следствий капиталисти¬
ческой системы 436.
 Расстройству и развалу семей способствовали также нечеловече¬
ские жилищные условия. Неопрятные, грязные жилища, едва
пригодные даже для ночлега, душная атмосфера переполненных
людьми комнат не оставляли места домашнему уюту и приводили
к постоянным семейным раздорам. Все это понуждало супругов
искать убежища в кабаках. Если учесть, что в эти кабаки прихо¬
дили вместе мужчины и женщины всех возрастов, часто и матери
со своими дочерьми, можно представить себе деморализующее
действие таких заведений 437.
 Деморализации рабочего класса способствовали и скопление
населения, и условия жизни больших городов. Здесь было больше
порочных соблазнов, а поэтому распущенность и преступность
достигали наибольшего размаха 438.
 Чтобы хоть что-нибудь взять от жизни, рабочие необузданно
предавались не только пьянству, но и половой распущенности 439.
К тому же фабриканты являлись господами над телом и прелестями
своих работниц, угрозой увольнения преодолевали всякое сопро¬
тивление девушек и женщин, которые и без того не очень-то доро¬
жили своим целомудрием 440.
 Отсюда и все большее распространение проституции, ставшей
столь значительной, что только в Лондоне каждый вечер улицы
заполняли до 40 тысяч проституток. Капиталистической эксплуата¬
ции, обрекавшей на голодную смерть особенно женщин, своим
первым соблазнителям — буржуа-хозяевам — обязаны были мно¬
гочисленные девушки и женщины тем, что им пришлось прибегнуть
к этим занятиям 441.
 436 См. там же, стр. 374—377.
 437 См. там же, стр. 361.
 438 См. там же, стр. 352—353, 302.
 439 См. там же, стр. 360.
 440 См. там же, стр. 378 и сл.
 441 См. там же, стр. 360.

188
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Подобно пьянству, распущенности и проституции, условиями
существования рабочих порождалось и распространение преступ¬
ности. Только в Англии и Уэльсе в 1842 году было совершено
свыше 31 тыс. преступлений, большинство которых падало на
пролетариат, и притом наибольшая часть — на его беспризорную
молодежь. В общем числе преступлений большинство составляли
преступления против собственности: мошенничества, кражи, гра¬
бежи. Так как пролетарию был закрыт доступ почти ко всем
наслаждениям жизнью, а при его бедности кары закона были ему
уже не страшны, у него исчезала святость чужой собственности
и он пытался путем кражи присвоить себе часть имущества богачей,
чтобы извлечь из жизни хоть какую-нибудь выгоду. Неуважение
к чужой собственности возрастало в нем в той мере, в какой он
ввергался в нищету. Действительно, нищета предоставляла рабо¬
чему выбор: медленная голодная смерть, самоубийство или
 кража. И большинство лишенных куска хлеба рабочих, поставлен¬
ных перед таким выбором, предпочитало воровство голодной смерти
или самоубийству 442.
 Духовные условия жизни рабочего класса складывались не
лучше, чем физические и моральные. Подобно тому как буржуазия
обеспечивает рабочим лишь такую заработную плату, которая
необходима им для поддержания своего существования, так она
предоставляет им и образование лишь в той мере, которая отвечает
ее классовым интересам. Поскольку образование рабочих внушает
буржуазии гораздо больше опасений, чем сулит выгод, она
мало заинтересована в просвещении рабочего класса.
 Уровень образования детей рабочих был невероятно низок.
Обязательного школьного обучения не существовало; из бюджета
в 55 млн. фунтов стерлингов правительство уделяло народному
просвещению лишь 40 тысяч. Хорошие школы имели возможность
посещать только дети богачей; детям рабочих были доступны лишь
немногочисленные и к тому же плохие школы, кроме того, в боль¬
шинстве своем они с девяти, а иногда уже с семи лет работали
на фабриках и едва могли посещать вечерние школы. После тяже¬
лой работы на фабриках или в рудниках они были настолько изну¬
рены, что нередко от усталости падали на землю и тут же засыпали.
Поэтому многие дети рабочих были настолько забиты и безнадеж¬
но ограниченны, что часто, отвечая на вопросы, утверждали, будто
им хорошо живется, в то время как они работали целыми днями,
ходили в лохмотьях, не наедались досыта и получали такие побои,
что ощущали их последствия в течение еще нескольких дней. И если
бы не фанатизм религиозных сект, устраивавших свои школы
отнюдь, конечно, не с целью дать детям разумное образование,
а с целью воспитания их в духе сектантской нетерпимости и хан¬
 422 	См. там же, стр. 361—364.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 189
 жества, дело с образованием рабочего класса обстояло бы еще
хуже 443.
 Своим образованием английские рабочие вообще меньше были
обязаны школе, чем своему производственному труду и опыту.
Так, английский пролетарий, который почти не умел читать и еще
меньше писать, все же прекрасно понимал, в чем заключались
его интересы и чего он мог ожидать от буржуазии. При этом уровень
образования и развития различных рабочих находился в прямой
зависимости от их связи с промышленностью; поскольку промыш¬
ленность требовала большего уровня культурности, промышленные
рабочие были более образованны и лучше сознавали свои интересы,
чем горнорабочие и тем более сельскохозяйственные рабочие 444.
 Несмотря на свое нищенское положение и обусловливавшуюся
им деморализацию, английский рабочий класс в своей совокупности
развивался более человечно, чем буржуазия, от которой он все
более отличался своими идеями, представлениями и нравами.
Рабочий в повседневной жизни значительно более отзывчив, чем
буржуа, и гораздо больше помогает нуждающимся. Поскольку
он сам страдает от жестокой судьбы, он умеет сочувствовать тем,
кому плохо живется; поэтому он обходительнее и приветливее,
чем буржуа. Он и более независим в своих суждениях, более вос¬
приимчив к действительности, чем буржуа, а так как он фактически
свободен от религиозности, то живет только земными интересами
и в отличие от буржуа менее обременен предвзятыми мнениями
и классовыми предрассудками 445.
 Перед пролетарием были открыты два пути, дававшие ему
возможность избавиться от отчаяния: покориться своей судьбе
и предаться пьянству и распутству или возмутиться против суще¬
ствовавшего положения 446.
 Под давлением рабочих и благодаря агитации Роберта Оуэна
и буржуазных филантропов с начала 30-х годов были приняты
законодательные меры по социальной охране рабочих. Для рабочих
моложе 18 лет был запрещен ночной труд и установлено рабочее
время не более 12 часов ежедневно; рабочее время для детей было
ограничено, а труд детей моложе 9 лет запрещен. Хотя фабриканты
 443 См. там же, стр. 343—344,  427.
 444 См. там же, стр. 346—347,  260.
 445 См. там же, стр. 356—358.
 446 См. там же, стр. 347—348: «Неудивительно поэтому, что рабочие,
 с которыми обращаются, как с животными, либо на самом деле уподобляют¬
ся животным, либо черпают сознание и чувство своего человеческого досто¬
инства только в самой пламенной ненависти, в неугасимом внутреннем воз¬
мущении против власть имущей буржуазии. Они остаются людьми, лишь
пока они исполнены гнева против господствующего класса; они становятся
животными, когда безропотно подставляют шею под ярмо и пытаются только
сделать более сносной свою подъяремную жизнь, не думая о том, чтобы
от этого ярма избавиться».

190
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 часто и не считались с этими законами, рабочий день все же был
сокращен в среднем до 12—13 часов, а детский труд по мере воз¬
можности заменялся трудом взрослых 447.
 Несмотря на эти реформы, которые были вырваны у буржуазии,
эксплуатация все больше ожесточала рабочий класс, тем более
что некоторые реформы, подобно, например, реформе закона о бед¬
ных, приведшей к созданию работных домов, со всей очевидностью
показали ему, что буржуазия считала его рабочим скотом и соот¬
ветственно обращалась с ним 448. Отсюда вытекало и обострение
борьбы рабочего класса против буржуазии, прогрессировавшее
по мере осознания рабочими своих классовых интересов и роста их
организованности.
 Эта классовая борьба направлялась как против земельной
аристократии, так и против буржуазии, в равной мере враждебных
пролетариату. Разница между ними была лишь в том, что первая
критиковала эксплуатацию городского пролетариата буржуазией,
не упоминая при этом, однако, что сама эксплуатирует сельско¬
хозяйственный пролетариат, тогда как вторая, наоборот, подчер¬
кивала угнетение сельскохозяйственного пролетариата, но умал¬
чивала о своем угнетении фабричного пролетариата 449.
 Возмущение рабочих, направленное главным образом против
буржуазии, прошло через различные фазы. Первой, наиболее
грубой формой этого возмущения были преступления против бур¬
жуазной собственности в форме грабежа. Но рабочие скоро обнару¬
жили, что таким путем ничего не добьешься, поскольку официаль¬
ное общество неизбежно обрушивалось на правонарушителей
репрессиями.
 В то же время рабочий класс начал сопротивляться буржуазии,
поднимая восстания, направленные главным образом против вве¬
дения машин. Эти восстания, в ходе которых машины ломались
рабочими, видевшими в них причину своего обнищания, часто
сопровождались насилиями над изобретателями машин и фабрикан¬
тами. Но и эта форма протеста также оказалась в целом бесплод¬
ной 450.
 В таких восстаниях английские рабочие поддерживались
ирландскими, которые своим живым, страстным темпераментом уси¬
ливали революционную настроенность и решимость английских
рабочих 451. В этой борьбе рабочий класс проявлял себя более
человечным и прямодушным, чем буржуазия, которая вела ее лице¬
мерно и беспощадно,— несмотря на совершение рабочими отдель¬
ных насильственных действий, которые являлись лишь неприкры¬
 447 См. там же, стр. 397—401.
 448 См. там же, стр. 511—513.
 449 См. там же, стр. 240, 496.
 450 См. там же, стр. 438—439.
 451 См. там же, стр. 355—356.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 191
 тым возмездием за то, что сама буржуазия совершает по отношению
к рабочим скрыто и исподтишка 452.
 Лишь тогда, когда у рабочих стало пробуждаться сознание,
что они угнетены как класс, когда они начали понимать причины
своей нищеты и свои классовые интересы, их борьба изменила свою
форму: вместо индивидуальных бунтарских протестов и изоли¬
рованных, стихийных восстаний она обрела формы организованной
профсоюзной и политической борьбы. Первых успехов в этой обла¬
сти достигли промышленные рабочие, прежде всего текстильщики,
составившие ядро рабочего движения. К ним примыкали осталь¬
ные промышленные рабочие, причем в той мере, в какой их отрасли
производства преобразовывались промышленной революцией 453.
Поэтому большие фабричные города также явились очагами рабо¬
чего движения: в них прежде всего были разрушены патриархаль¬
ные отношения между работодателями и рабочими, лицемерно
прикрывавшие рабство рабочих и удерживавшие их от возмуще¬
ния; в них рабочие начали задумываться над своим положением
и бороться против эксплуататоров, кроме того, в них впервые
антагонизм между пролетариатом и буржуазией проявился в фор¬
мах экономической и политической борьбы 454.
 В отличие от промышленных рабочих сельскохозяйственные
рабочие с гораздо большими трудностями нашли пути к своей
организации; среди них еще преобладала форма индивидуальных
бунтарских выступлений (поджог, браконьерство, контрабанда),
уже давно преодоленная промышленными рабочими 455. Пролетари¬
зация мелких крестьян и мелких арендаторов и обнищание поден¬
щиков, распространявшиеся даже в самых отдаленных сельско¬
хозяйственных округах, тем временем постепенно порождали те же
самые формы борьбы, какие вызывались обнищанием фабричных
рабочих.
 По мере изменения форм и методов классовой борьбы сельско¬
хозяйственных рабочих они, подобно фабричным рабочим, все
более холодно относились к религии, и если все еще продолжали
ходить в церковь, то главным образом из-за боязни потерять рабо¬
 ту 456.
 Так борьба английского рабочего класса и в промышленности,
и в сельском хозяйстве постепенно превращалась в единую борьбу
против имущих классов 457. Оппозиция рабочего класса против
 452 См. там же, стр. 438.
 453 См. там же, стр. 260, 463.
 454 См. там же, стр. 354 и сл.
 455 См. там же, стр. 484—488.
 456 См. там же, стр. 488—490.
 457 См. там же, стр. 488 и сл., стр. 495: «Итак, мы рассмотрели положе¬
ние пролетариата Британских островов во всех отраслях его деятельности
и повсюду нашли нищету, нужду и совершенно не соответствующие челове¬

192
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 буржуазии в форме создания профсоюзов получила благоприятные
условия для своего развития благодаря закону 1824 года, который
отменил все акты, ранее воспрещавшие объединение рабочих для
защиты своих интересов. Таким образом, рабочие получили право
ассоциации, принадлежавшее до тех пор только аристократии
и буржуазии. Тайные союзы, которые и раньше существовали среди
рабочих, но никогда не могли дать значительных результатов,
во всех отраслях производства уступили теперь место союзам для
защиты интересов рабочих (trades-unions) 458. От этих союзов,
которые уже тогда стали предпринимать попытки создания своего
общего объединения в масштабе всей Англии, исходили первые
решительные атаки рабочих против буржуазии в форме организо¬
ванных стачек, которые часто носили грубый характер, сопровож¬
дались убийствами фабрикантов и штрейкбрехеров, поджогами
и взрывами фабрик, но в то же время содействовали усилению
ненависти пролетариев к буржуазии 459.
 В этих стачках, нередко требовавших больше мужества и вы¬
держки, чем политическая борьба, развивалась смелая и твердая
решимость английских рабочих, которую они проявляли, впрочем,
также и в политических восстаниях. Учащение стачек доказывало,
как сильно обострилась в Англии социальная война. Стачки, быв¬
шие, конечно, лишь авангардными боями, доказывали, что реши¬
тельная схватка пролетариата и буржуазии приближается. Они
являлись военной школой, в которой рабочие подготовлялись
к великой борьбе, становившейся уже неизбежной. Крупнейшим
профсоюзным выступлением была стачка летом 1842 года, которая
в условиях сильнейшего волнения, царившего среди обнищавших
рабочих, особенно в Ланкашире, превратилась в общее восстание
в текстильных округах 460.
 Однако это профсоюзное движение рабочего класса наталки¬
валось на все более усиливавшееся противодействие со стороны
буржуазии. Фабриканты яростно выступали против тред-юнионов
и применяли все средства, чтобы удержать рабочих от вступления
в них. В результате история рабочих союзов представляла собой
ожесточенную борьбу, длинный ряд поражений рабочих, прерывав¬
 ческому достоинству условия жизни. Мы видели, как вместе с ростом самого
пролетариата зародилось и росло недовольство, как оно ширилось и при¬
няло организованные формы; мы видели открытую, кровавую и бескровную,
борьбу пролетариата против буржуазии. Мы исследовали принципы, опре¬
деляющие судьбу, надежды и опасения пролетариев, и нашли, что нет ника¬
ких перспектив на улучшение их положения. Мы имели возможность наблю¬
дать на ряде примеров поведение буржуазии по отношению к пролетариату
и убедились в том, что она заботится только о себе, только о своей собствен¬
ной выгоде».
 458 См. там же, стр. 439 и сл.
 459 См. там же, стр. 444—446.
 460 См. там же, стр. 448—450.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 193
 шийся лишь немногими отдельными победами. Ведь рабочие были
почти бессильны перед лицом могущества буржуазии, особенно
в условиях действия кризисов 461. При наступлении кризиса голод
и боязнь безработицы заставляли рабочих возобновлять работу
на любых условиях, в результате чего сила союзов оказывалась
в большей или меньшей степени подорванной. Несмотря на пора¬
жение большинства стачек, рабочие в целом тем не менее оставались
верны своим профсоюзам, поскольку последние предоставляли
им единственную возможность преодолеть конкуренцию в своих
рядах и оказывать сопротивление капиталистической эксплуата¬
ции 462.
 Профсоюзное движение поддерживалось чартизмом, стремив¬
шимся к улучшению положения рабочего класса путем политиче¬
ских выступлений. Чартизм вел свое происхождение от демократи¬
ческой партии, которая развилась в 80-х годах XVIII века одно¬
временно с пролетариатом и внутри него. В  начале 30-х годов XIX ве¬
ка демократическая партия в союзе с вигами вырвала у тори билль
о реформе. В 1835 году комитет всеобщей Лондонской ассоциации
рабочих (Working Men’s Association) с Уильямом Ловеттом во главе
составил проект Народной хартии, требовавший всеобщего избира¬
тельного права, ежегодно переизбираемого парламента, вознаг¬
раждения членов парламента, выборов путем тайной баллотировки,
равных избирательных округов и обеспечения всеобщего права
быть избранным 463. Сначала в рамках чартизма радикализм рабо¬
чих не отделялся резко от радикализма буржуазии. Но в то же
время в пролетарской агитации все более обнаруживался социаль¬
ный характер чартизма: наряду с национальной петицией о Народ¬
ной хартии выдвигались сотни петиций об улучшении социаль¬
ного положения рабочих 464. Чтобы отвлечь рабочих от их более
радикальных требований, буржуазия организовала усиленную
агитацию за отмену хлебных законов. Но она привела лишь
к ослаблению связи между радикальной буржуазией и пролетариа¬
том. Поскольку рабочие скоро поняли, что отмена хлебных законов
будет очень выгодна для буржуазии, а им может принести мало
пользы, буржуазии стало трудно привлекать их к борьбе против
 461 См. там же, стр. 441 и сл. В своей статье «Одна из английских заба¬
стовок (Turnout) (Дополнение к книге «Положение рабочего класса в Анг¬
лии»)», опубликованной в журнале «Westphälisches Dampfboot», Jg. 1846,
 Н. 	1, S. 17—21; Н. 2, S. 61—67, Энгельс описал стачку английских рабочих
на кирпичном заводе, принадлежавшем двум крупным подрядчикам строи¬
тельных работ, показав, как, несмотря на мужество и выдержку рабочих,
эта стачка потерпела поражение под давлением нищеты и вследствие набора
штрейкбрехеров и вмешательства полиции и суда. См. К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 575—589.
 462 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 442—444.
 463 	См. там же, стр. 451 и сл.
 464 См. там же, стр. 452 и сл.
 13—1086

194
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 хлебных законов. Под воздействием кризиса 1842 года чартистская
агитация приобретала все более радикальные тенденции и достигла
крупного успеха, выдвинув новую национальную петицию, которая
собрала 31/2 миллиона подписей. Буржуазия, твердо решившая
с помощью рабочих добиться отмены хлебных законов, сначала
поддержала эту революционную агитацию 465. Но когда в конце
июля 1842 года положение дел несколько улучшилось, фабриканты
не захотели упустить эту благоприятную конъюнктуру и отмеже¬
вались от чартизма, тем более что в начале августа вспыхнула круп¬
ная забастовка текстильщиков, перешедшая в восстание. Однако,
поскольку рабочие не имели единой цели — одни хотели проведе¬
ния Народной хартии, тогда как другие пытались добиться лишь
восстановления заработной платы 1840 года — и поскольку бур¬
жуазия из страха перед восстанием перешла на сторону правитель¬
ства, это выступление рабочих потерпело поражение 466. Результа¬
том восстания было самое решительное отделение пролетариата
от буржуазии, которая и слышать больше не хотела о революцион¬
ной агитации 467. На Бирмингемской национальной конференции
чартистов в январе 1843 года буржуазное меньшинство вышло
из чартистской организации, и с этого времени чартизм стал чисто
рабочим движением. Чартисты с удвоенной энергией принимали
участие в борьбе пролетариата против буржуазии и активно под¬
держивали требования рабочих: десятичасовой билль, повышение
заработной платы, обеспеченное положение и др. 468
 Чартизму, для которого политическая агитация была лишь
средством для осуществления социальных целей, последние пред¬
ставлялись сначала еще неясно. Однако этот недостаток отчасти
устранялся сближением чартизма с социализмом, который в отличие
от первого имел в основном теоретический характер.
 Английский социализм, развивавшийся параллельно тред-юнио¬
низму и чартизму, вел свое происхождение от Роберта Оуэна.
Оуэн хотел осуществить свои проекты социальных преобразований
путем создания колоний на 2—3 тыс. человек, которые занимались
бы одновременно промышленностью и земледелием, обладали бы
равными правами и получали бы одинаковое образование 469.
 Социалисты рекрутировались отчасти из прогрессивно наст¬
роенных выходцев из буржуазии, отчасти из наиболее образован¬
ных представителей рабочего класса. Подобно  	 всем утопическим
 465 См. там же, стр. 454.
 466 См. там же, стр. 455—456.
 467 См. там же, стр. 456—457. После поражения  	 этих чартистских
 выступлений (забастовки и восстания) буржуазия, которая сама  	 их про¬
воцировала и поощряла, свалила всю вину на  чартистов, которые были
 привлечены к судебной ответственности и осуждены.
 468 См. там же, стр. 457 и сл.
 469 См. там же, стр. 458 и сл.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 195
 социалистам, они полагали, что социализм должен быть осуществ¬
лен прежде всего путем просвещения. Поэтому социалисты так
же, как и чартисты, создали множество школ и читален для образо¬
вания и просвещения рабочего класса. В этих школах детям дава¬
лось пролетарское воспитание, свободное от всякого буржуазного
влияния. В отличие от основанных буржуазией учебных заведений,
в которых хотя и преподавались естественные науки, но при этом
проповедовалась покорность и пассивность, в социалистических
читальнях обсуждались вопросы, затрагивающие собственные инте¬
ресы рабочего класса, читались лекции на естественнонаучные
и политико-экономические темы, а также популяризировались
материалистические и социалистические мыслители. Социалисты
издавали отдельные работы Гельвеция, Гольбаха, Штрауса и Пру¬
дона 470. Кроме того, английский социализм являлся самым реши¬
тельным выражением господствовавшего среди рабочих отрица¬
тельного отношения к религии, которое основывалось на их уси¬
ливавшемся убеждении в том, что религия служит лишь для того,
чтобы сделать их покорными своей судьбе  471.
 Если английский социализм превосходил французский ком¬
мунизм в своем отрицательном отношении к религии, то он отставал
от последнего в своем развитии в качестве революционного движе¬
ния. Хотя английские социалисты понимали причины озлобления
рабочих против буржуа, тем не менее они считали это озлобление
(которое единственно могло вести рабочих к освобождению) бес¬
плодным и потому были неспособны видеть ту прогрессивную роль,
которую играет пролетариат в разрушении капиталистических
общественных отношений.
 Так как английские социалисты рассматривали человека
абстрактно, вне всякой связи с историей и социальными отноше¬
ниями, и полагали, что людей можно привести к социализму лишь
путем убеждения и просвещения, они отвергали все революционные
средства и были совершенно лишены боевого духа. Поэтому они
также проявляли терпимость к буржуазии и несправедливость к
пролетариату, который упрекали в деморализации, упуская из
виду, что деморализация имущих классов была во много раз хуже  472.
 Поскольку в такой форме английский социализм не годился
к тому, чтобы слиться с рабочим движением, он не мог играть в нем
руководящей роли. Однако, указывал Энгельс, он сможет сыграть
эту роль, когда соединится с чартизмом; лишь благодаря своему
соединению чартизм и социализм смогут привести английский рабо¬
чий класс к победе. Вместе с тем Энгельс считал, что это соединение
окажется неизбежным, ибо при растущей нужде рабочий класс
 470 См. там же, стр. 460 и сл.
 471 	См. там же, стр. 461.
 472 См. там же, стр. 460 и сл.
 13*

196
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 будет все больше обращаться к революционным средствам, для
успешного применения которых ему потребуется руководство,
опытное как в практическом, так и в теоретическом отношении,
а это сможет предоставить ему только соединившийся с чартизмом
социалйзм 473.
 С развитием рабочего движения росло классовое сознание
рабочих и усиливалась классовая борьба между пролетариатом
и буржуазией. Английский пролетариат все более приходил к осо¬
знанию того факта, что он составляет самостоятельный класс с соб¬
ственными классовыми интересами. Отсюда вытекало постоянное
обострение антагонизма между рабочими и капиталистами. Все
больше различались между собой идеи, представления, нравы,
религиозные, политические и социальные взгляды рабочих и бур¬
жуазии. В то время как буржуазия становилась все более консерва¬
тивной и поэтому все больше утрачивала роль прогрессивного
класса, пролетариат неуклонно развивался в восходящий класс,
которому принадлежит будущее 474.
 Энгельс считал, что английский пролетариат сможет освободить¬
ся только путем социальной революции, к которой неизбежно вело
общее положение Англии. Противоречие между нищетой рабочего
класса и его растущей силой придаст ему мужества, чтобы всеми
средствами воспротивиться капиталистической эксплуатации, тем
более что он вынуждается к этому приближающимся кризисом.
В то же время быстрое развитие германской, а особенно американ¬
ской промышленности, которая уже могла успешно конкурировать
с английской промышленностью, вскоре может привести к такому
кризису в Англии, который в условиях распространения промыш¬
ленности и роста пролетариата окажется гораздо более потрясаю¬
щим, чем когда бы то ни было. Энгельс предполагал, что этот кризис
наступит в 1846 или 1847 году 474а и, вероятно, даст толчок раз¬
вертыванию такой революции, по сравнению с которой французская
революция конца XVIII века покажется детской игрой 475. Именно
 473 См. там же, стр. 460—461, 459.
 474 См. там же, стр. 356: «После всего сказанного не приходится удив¬
ляться тому, что английский рабочий класс с течением времени стал совсем
другим народом, чем английская буржуазия. Буржуазия имеет со всеми
другими нациями земли больше родственного, чем с рабочими, живущими
у нее под боком. Рабочие говорят на другом диалекте, имеют другие идеи
и представления, другие нравы и нравственные принципы, другую рели¬
гию и политику, чем буржуазия. Это два совершенно различных народа,
которые так же отличаются друг от друга, как если бы они принадлежали
к различным расам; из этих двух народов нам на континенте до настоящего
времени знаком был только один — буржуазия. А между тем именно дру¬
гой народ, состоящий из пролетариев, имеет гораздо большее значение
для будущего Англии».
 474а Там же, стр. 459: «Предсказание сбылось в точности». (Примеча¬
ние Энгельса к немецкому изданию 1892 г.)
 475 См. там же, стр. 514—515, 259.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 197
 в этой революции народная месть прорвется с такой яростью, о кото¬
рой французская революция конца XVIII века не могла дать
никакого представления. Но в той мере, в какой пролетариат про¬
никнется коммунистическими идеями, предстоящая революция
будет менее яростной и грубо насильственной. Ведь если коммунизм
признает необходимость и правомерность ожесточения пролетариата
против своих поработителей и видит в этом ожесточении наиболее
важный рычаг начинающегося рабочего движения, то коммунизм
понимает одновременно, что тот или иной буржуа при существую¬
щих отношениях не может поступать иначе, чем он поступает,
и поэтому коммунизм не намеревается мстить отдельным лицам.
Энгельс полагал, что до начала открытой войны между пролетариа¬
том и буржуазией удастся настолько распространить в рядах
пролетариата ясное понимание социального вопроса, что комму¬
нистическая партия при благоприятных обстоятельствах окажется
в состоянии избегнуть излишней жестокости в революции.
 Таким образом, чем больше английские рабочие проникнутся
коммунистическими идеями, тем меньше будет жестокости в их
борьбе против буржуазии. Но как бы там ни было, война бедных
против богатых будет вестись в Англии до конца, а в условиях
все большего обострения классовой борьбы и усиленного ожесточе¬
ния рабочих окажется достаточно небольшого толчка, чтобы при¬
вести революционную лавину в движение 476.
 476 	См. там же, стр. 515—517.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Произведение Энгельса явилось первым анализом положения
английского пролетариата, данным с коммунистических позиций.
Оно вместе с работами Маркса того периода явилось значительным
вкладом в дело формирования исторического материализма и осно¬
ванного на нем научного социализма.
 Это произведение вышло в свет в то время, когда под воздей¬
ствием восстания силезских ткачей проблема пауперизма стала
наиболее злободневной, поэтому оно содействовало разработке
коммунистического взгляда на это явление. Энгельс по существу
показал, что нищета пролетариата является неизбежным след¬
ствием капиталистической системы и что порождаемые ею восстания
рабочего класса нельзя предотвратить ни репрессиями, ни благо¬
творительностью. Одновременно Энгельс подорвал иллюзии «истин¬
ных социалистов» о возможности привести буржуазию к социализму
путем ее перевоспитания и таким образом решить социальный
вопрос. Он ясно показал им, что только революционная сила проле¬
тариата способна произвести неизбежное социалистическое преоб¬
разование общества.
 Четкость анализа социально-экономических отношений в Анг¬
лии, изображение положения британского пролетариата и вскрытие
причин его нищеты, которые даны в книге Энгельса, обусловили
то большое внимание, которое она встретила сразу же после своего
выхода в свет.
 Книгу интерпретировали с различных точек зрения. Но все
критики сходились в том, что она базируется на обстоятельном
знании фактов; расходились они, однако, в оценке причин обнища¬
ния английского рабочего класса, особенно же в отношении к тем
выводам, которые сделал Энгельс из своего анализа 477.
 477 	В том, что касается приема, оказанного книге Энгельса, я опи¬
раюсь на следующие работы: W. М ö n k е, Das literarische Echo in Deut¬
schland auf Friedrich Engels’ Werk «Die Lage  der arbeitenden Klasse in Eng¬
land», Berlin, 1965; К. Оберман, Оценки, данные печатью в 1845—
1846 годах произведению Фридриха Энгельса «Положение рабочего класса
в Англии», «Zeitschrift für Geschichtswissenschaft», 1959, Jg. 7, H. 5; его же,
Народное движение в Германии в 1844—1846 гг., ebd., 1957, Jg. 5, Н. 3.

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ» 199
 В реакционных правительственных кругах Германии наиболее
здравомыслящие критики, отдавая должное книге Энгельса как
основательному анализу положения английского пролетариата,
одновременно подчеркивали ту опасность, которую она представляла
в качестве средства коммунистической пропаганды. Выгораживая
правительство, они пытались представить дело так, будто критика
Энгельса имела силу главным образом для Англии, ибо если
в Германии и могла идти речь о пауперизме, то виновниками его
были исключительно крупная промышленность и крупная буржуа¬
зия; правительства же, особенно прусское, именно своим патриар¬
хальным режимом предоставляли якобы наилучшую защиту от
пороков промышленности и пауперизма 478.
 Под воздействием восстания ткачей крупная буржуазия гораздо
яснее своих правительств осознала ту опасность, которая могла
возникнуть из усиления пролетариата и обострения его классовой
борьбы. Поэтому либеральная печать и атаковала книгу Энгельса
еще резче, чем консервативная. Так, профессор политических наук
Бруно Хильдебранд назвал произведение Энгельса «коммунистиче¬
ским евангелием», на которое могут ссылаться все революционеры,
и бросил ему упрек в том, что он якобы ослепительно и обольсти¬
тельно соединял факты с ложными и опасными теориями 479.
 Демократические представители мелкой буржуазии, придер¬
живавшиеся мнения, будто социальный вопрос можно урегулиро¬
вать без глубокого общественного переворота, средствами полити¬
ческой демократизации государства, при всем своем уважении
к книге Энгельса, отвергали его коммунистические тенденции,
но одновременно предупреждали правительства, что в Германии
также пришло время принять меры против обнищания народа 480.
 «Истинные социалисты» с воодушевлением приветствовали произ¬
ведение Энгельса, широко цитировали его в своих журналах, что
значительно усиливало его действие. Но они проглядели как данный
Энгельсом научный анализ обнищания английского пролетариата,
так и подчеркнутые им революционные последствия этого обнища¬
ния. Они не восприняли концепцию Энгельса о необходимости проле¬
тарской революции для решения социального вопроса и по-преж¬
нему думали, что обращение людей к гуманизму решит все социаль¬
ные проблемы, минуя революцию. Но они понимали, что усилив¬
шееся обнищание пролетариата требует энергичных мер для пред¬
отвращения революции 481.
 478  См. В. А. Хубер, О новейшей литературе, «Janus»,  1845,  Jg.  1,
 Bd 2,  Н. 18, S. 387—389.
 479  В. Hildebrand, Die Nationalökonomie  der Gegenwart  und
 Zukunft, Frankfurt a. М., «Literarische Anstalt», 1848, S. 162.
 480 См. Карл Бидерман, Социалистические устремления в Гер¬
мании, «Unsere Gegenwart und Zukunft», Leipzig, 1846, Bde 1, 2 und 4.
 481 См. Otto Люнинг, Фридрих Энгельс, «Положение рабочего
класса в Англии», «Deutsches Bürgerbuch», Jg. 1846, S. 222—245.

200
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 Однако по мере того, как те или иные «истинные социалисты»
под прямым или косвенным влиянием Маркса и Энгельса стано¬
вились на классовую точку зрения пролетариата, они более правиль¬
но начинали оценивать и работу Энгельса, указывали уже в своих
рецензиях на правильность понимания им как причин нищеты
пролетариата, так и неизбежности коммунистической револю¬
ции 482.
 Вся эта критика, несмотря на ее оговорки, способствовала
широкой известности произведения Энгельса и весьма содейство¬
вала его распространению. До издания «Коммунистического мани¬
феста» оно было в Германии наиболее читаемой книгой о социализме,
а перед революцией 1848 года сыграло большую роль в коммунисти¬
ческой пропаганде и в формировании самосознания немецкого
пролетариата.
 Маркс давал произведению Энгельса высокую оценку, посколь¬
ку из всей литературы того времени только оно соответствовало
его собственным взглядам и существенно дополняло их. Только
в нем он видел единственно верный анализ положения пролетариата
в Англии 483 и часто ссылался на него в своем «Капитале», особенно
в 8-й и 13-й главах первого тома.
 В. И. Ленин считал книгу Энгельса мастерским произведением
литературы рабочего класса и придавал ей исключительное значе¬
ние, поскольку в ней Энгельс вывел революционный характер
классовой борьбы пролетариата из сущности самого буржуазного
общества и подчеркнул решающую роль этой борьбы в развитии
современной истории 484.
 482 См. Герман Земмиг, Англия, ее настоящее и будущее.
По Энгельсу и Карлейлю, «Constitutionelle Staatsbürger-Zeitung», Grimma,
Jg. 1845, Oktober, № 128; November, № 130; P. Ремпель, Из области
промышленности, «Ӧffentliche Anzeigen der Grafschaft Ravensberg», Biele¬
feld, Jg. 1845, № 27—32 und 33; «Gesellschaftsspiegel», Jg. 1845, № 3, 4
und 5; И. Вейдемейер, Положение рабочего класса в Англии, «Dies
Buch gehört dem Volke», hrsg. von O. Lüning, Bielefeld, 1845, Jg. 2, S. 66—94.
 483 См. Маркс — Энгельсу в Манчестер, Лондон, 9 апреля 1863 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 30, стр. 280: «Скоро ли избавятся
английские рабочие от явного их развращения буржуазией, покажет буду¬
щее. В остальном же, что касается главного в твоей книге, то все это
до мельчайших подробностей подтвердилось дальнейшим развитием после
 1844 	года. Я как раз снова сравнил твою книгу с моими заметками о поздней¬
шем времени».
 484 См. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 2, стр. 9: «И до Энгельса
очень многие изображали страдания пролетариата и указывали на необхо¬
димость помочь ему. Энгельс первый сказал, что пролетариат не только
страдающий класс; что именно то позорное экономическое положение,
в котором находится пролетариат, неудержимо толкает его вперед и застав¬
ляет бороться за свое конечное освобождение. А борющийся пролетариат
сам поможет себе. Политическое движение рабочего класса неизбежно при¬
ведет рабочих к сознанию того, что у них нет выхода вне социализма. С дру¬
гой стороны, социализм будет только тогда силой, когда он станет целью
политической борьбы рабочего класса. Вот основные мысли книги Энгельса

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 201
 Еще и поныне эту книгу читают с большим интересом и вос¬
хищением как мастерское произведение домартовской социалисти¬
ческой литературы. Когда Энгельс спустя почти полвека после
первого издания книги предпринял одно из новых ее изданий,
он сам продолжал ценить ее, несмотря на свои оговорки, которые
относились главным образом ко все еще значительному влиянию
в ней фейербаховского гуманизма как фазы, предшествовавшей
развитию современного научного социализма 485.
 Решающее значение этой работы для идейного развития самого
Энгельса состояло в том, что она явилась для него своеобразным
противовесом тому влиянию со стороны немецкой действительности
и «истинного социализма», которому он подвергался по возвращении
из Англии,— продолжая изучение английской действительности,
он оставался на том идейном уровне, которого достиг во время
своего пребывания в Англии.
 Определяющим моментом в работе над своим произведением
было для Энгельса безусловное выступление на стороне пролета¬
риата, что дало ему возможность в отличие от социальных рефор¬
маторов и филантропов увидеть в пролетариате не только нищаю¬
 о положении рабочего класса в Англии, мысли, теперь усвоенные всем
мыслящим и борющимся пролетариатом, но тогда совершенно новые. Эти
мысли были изложены в книге, увлекательно написанной, полной самых
достоверных и потрясающих картин бедствий английского пролетариата.
Книга эта была ужасным обвинением капитализма и буржуазии. Впечатле¬
ние, произведенное ею, было очень велико. На книгу Энгельса стали всюду
ссылаться, как на лучшую картину положения современного пролетариата.
И действительно, ни до 1845 года, ни позже не появлялось ни одного столь
яркого и правдивого изображения бедствий рабочего класса».
 485 	См. Ф. Энгельс, Предисловие ко второму немецкому изданию
«Положения рабочего класса в Англии» 1892 года. К. М а р к с  и  Ф. Эн¬
гельс, Соч., т. 22, стр. 331: «Вряд ли необходимо отмечать, что общая
теоретическая точка зрения настоящей книги в философском, экономиче¬
ском и политическом отношениях отнюдь не вполне совпадает с моей тепе¬
решней точкой зрения. В 1844 г. еще не существовало современного между¬
народного социализма, который с тех пор, прежде всего и почти исключи¬
тельно благодаря усилиям Маркса, полностью развился в науку. Моя книга
представляет собой только одну из фаз его эмбрионального развития.
И подобно тому как человеческий зародыш на самых ранних ступенях
своего развития воспроизводит еще жаберные дуги наших предков — рыб,
так и в этой книге повсюду заметны следы происхождения современного
социализма от одного из его предков — немецкой классической философии.
Так, в книге, особенно в конце ее, придается большое значение тому тезису,
что коммунизм является не только партийной доктриной рабочего класса,
но теорией, конечной целью которой является освобождение всего обще¬
ства, включая и капиталистов, от тесных рамок современных отношений.
В абстрактном смысле это утверждение верно, но на практике оно в боль¬
шинстве случаев не только бесполезно, но даже хуже того. Поскольку иму¬
щие классы не только сами не испытывают никакой потребности в освобож¬
дении, но и противятся всеми силами самоосвобождению рабочего класса,
постольку социальная революция должна быть подготовлена и осуществле¬
на одним рабочим классом».

202
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 щий и страдающий, но прежде всего революционный класс, который
только посредством уничтожения капиталистической системы сможет
избавиться от бесчеловечности своего положения.
 Так же как и Марксу в его «Экономическо-философских руко¬
писях», эта революционная позиция дала Энгельсу возможность
проделать более глубокий и верный анализ капиталистических
отношений и тем самым содействовать дальнейшему успешному
формированию исторического материализма.
 Этим объясняется коренное различие между произведением
Энгельса и произведениями его современников, которые рассматри¬
вали ту же самую тему. Если последние в основном ограничивались
описанием нищенских условий жизни пролетариата, то Энгельс
анализом процесса эксплуатации пролетариата и доказательством
неизбежности коммунистической революции стремился объяснить
рабочему классу причины его жизненных условий и тем самым
побудить его к революционной борьбе.
 В двух существенных пунктах произведение Энгельса пре¬
восходило непосредственно примыкавшую к нему статью «Поло¬
жение Англии», а именно: в книге Энгельс гораздо основательнее
и точнее вывел экономические, социальные и идеологические отно¬
шения в Англии из промышленной революции и еще сильнее под¬
черкнул революционные последствия обострения классовой борьбы
между пролетариатом и буржуазией.
 С удивительной для двадцатичетырехлетнего возраста проница¬
тельностью Энгельс показал, как промышленная революция благо¬
даря введению и повсеместному распространению машинного произ¬
водства вызвала одновременно с экономическим переворотом соци¬
альный переворот, который определил развитие современной Англии.
Ибо рост машинного производства на базе частной собственности
вследствие обострения конкуренции и снижения цен вел к разоре¬
нию средних слоев, которые не могли конкурировать с фабричным
производством, и к концентрации капитала в руках крупной бур¬
жуазии, которая все более становилась господствующим классом.
Одновременно с развитием крупной буржуазии формировался все
более многочисленный пролетариат, вынужденный в качестве
неимущего класса продавать себя, как товар, и подчиняться усло¬
виям купли-продажи товаров.
 Из эксплуатации пролетариата на основе монополии собствен¬
ности вытекали не только его бесправное положение, физическое,
духовное и моральное обнищание, но и необходимость борьбы
пролетариата против буржуазного общественного строя, обострение
классовой борьбы.
 Против возмущения пролетариата буржуазия применяла сред¬
ства своего социально-экономического и политико-идеологического
господства. В качестве господствующего класса она располагала
не только орудиями государственной власти — армией, полицией,

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 203
 законом, судом,— но и политической экономией, моралью и рели¬
гией, которые служили ей для оправдания и укрепления своего
классового господства.
 Несмотря на все свои усилия, буржуазия не могла препятст¬
вовать постоянному обострению борьбы пролетариата. Эта борьба
сначала имела форму индивидуальных выступлений и изолирован¬
ных, неорганизованных восстаний. Но по мере осознания пролета¬
риатом своих классовых интересов его борьба принимала все
более широкий характер экономического и политического движений,
организуемых и руководимых тред-юнионами и чартистами.
 В своей борьбе пролетариат во все большей степени руковод¬
ствовался идеей непримиримого антагонизма между собою и бур¬
жуазией и поэтому все более отмежевывался от утопизма и рефор¬
мизма. Единственной возможностью для рабочего класса добиться
своего освобождения является именно коммунистическая револю¬
ция — Энгельс понял это еще в период возрастания могущества
буржуазии.
 Революционной борьбе пролетариата способствовал процесс
внутреннего разложения самой капиталистической системы, кото¬
рый проявлялся в форме кризисов, ускорявших разорение средних
слоев и обострявших классовую борьбу между пролетариатом
и буржуазией.
 Если Энгельс уже не питал такой безграничной надежды на
непосредственно предстоящий взрыв коммунистической революции,
как во время своего приезда в Англию, то все же обострение классо¬
вой борьбы укрепляло в нем веру в неизбежность этой революции,
которая, как он считал, уже не была в то время делом отдаленного
будущего и должна была создать новый, достойный человека обще¬
ственный строй.
 Вследствие процесса внутреннего разложения самой капитали¬
стической системы и развития пролетариата буржуазия, игравшая
сначала в качестве поборницы нового способа производства прогрес¬
сивную социальную роль, все более превращалась в консерватив¬
ный класс; в противоположность ей пролетариат во все большей
степени выступал теперь как новый прогрессивный класс, которому
принадлежит будущее.
 Из классового характера буржуазного общества вытекало, что
в нем не только общественные, но и идеологические отношения
классово обусловлены. Отсюда следовало, что, подобно тому как
буржуазные идеи морали, права, политической экономии отражали
буржуазные общественные отношения, идеология рабочего класса,
формировавшаяся в противоположность буржуазной идеологии,
также имела классовый характер и могла быть понята только в своей
классовой обусловленности.
 В этом анализе английской действительности у Энгельса местами
еще выступали некоторые остатки идеализма, которые, однако,

204
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 не наносили ущерба его в целом материалистической концепции 486.
 В основном Энгельс в этом произведении, как и Маркс в «Тези¬
сах о Фейербахе», освободился от метафизического материализма
и гуманизма Фейербаха и потому основательно отмежевался также
и от «истинных социалистов», гуманистическая фразеология кото¬
рых служила лишь прикрытием ничтожества их реформаторских
планов.
 В этой работе Энгельс совершенно независимо от Маркса —
который как раз в то же время в «Тезисах о Фейербахе», исходя
из общественной практики, развил новое, глубоко обоснованное
материалистическое мировоззрение — внес существенный вклад
в формирование исторического материализма.
 В самом деле, если мы обобщим результаты данного Энгельсом
анализа английской действительности, то придем к следующим
принципам исторического материализма, которые, однако, в этом
произведении еще не были ни систематически обобщены, ни четко
сформулированы самим Энгельсом.
 Прежде всего при рассмотрении истории нельзя рассуждать
догматически и утопически, только путем точного и обстоятельного
анализа действительных отношений можно познать исторический
процесс.
 Этот процесс протекает не механически, а обусловливается
развитием производительных сил, изменяющимися в результате
их развития отношениями собственности и порождаемой последними
классовой борьбой.
 Решающим фактором формирования исторического процесса
является материальное производство, которое определяет отноше¬
ния собственности и тем самым отношения людей к производству
и их общественные отношения, а также их нравы и взгляды.
 Подобно общественным отношениям, идеологии, поскольку они
определяются материальными условиями жизни людей и отражают
их, также носят классовый характер. Не существует стоящих
 486 	Положение о руководящей роли идей: см. К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс, Соч., т. 2, стр. 412: «...и в этом заключается исторический про¬
гресс по сравнению со старым рабством: признан, по крайней мере, прин¬
цип свободы, а угнетенные уже сами позаботятся о том, чтобы этот прин¬
цип был проведен в жизнь».
 Фейербаховский гуманизм: см. там же, стр. 236—237: «Я убедился
в том, что... вы — люди, члены одной великой общей семьи, сознающие, что
ваши интересы совпадают с интересами всего человечества. И видя в вас
членов этой семьи «единого и неделимого» человечества, людей в самом воз¬
вышенном смысле этого слова, я... всячески приветствую ваше движение
и желаю вам скорейшего успеха».
 Эгоизм как основной принцип буржуазного общества: см. там же,
стр. 264: «И хотя мы и знаем, что эта обособленность каждого, этот ограни¬
ченный эгоизм есть основной и всеобщий принцип нашего современного
общества, все же нигде эти черты не выступают так обнаженно и нагло, так
самоуверенно, как именно здесь, в сутолоке большого города».

«ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧЕГО КЛАССА В АНГЛИИ»
 205
 над классами идей, ибо философия, религия, мораль, право лишь
различным образом служат делу защиты интересов антагони¬
стических классов, а борьба за осуществление определенных идей
и принципов является лишь отражением борьбы за осуществление
материальных интересов.
 Отсюда следует понимание объективной закономерности истории
и вместе с тем доказательство ложности ее идеалистической
интерпретации и идеалистической диалектики, согласно которым
общественный процесс определяется идеями и их развитием,
а также доказательство несостоятельности всякой теории, отор¬
ванной от практики.
 Эти общие принципы исторического материализма, составляв¬
шие основу анализа Энгельса, тогда еще не были им ни разработаны,
ни изложены в обобщенной форме, они были даны лишь эскизно.
 Но если Энгельсу еще не удалось обобщить результаты своей
работы на таком высоком теоретическом уровне, которого уже
достиг Маркс, зато он сумел — и  в этом состояло его преимущество
перед Марксом — глубже постигнуть связи между социальными
проблемами и экономическими отношениями.
 Действительно, если Маркс уже пришел к пониманию того,
что вся история человечества определяется законами производ¬
ственной деятельности людей, которые, преобразуя природу, фор¬
мируют при этом самих себя, то Энгельс, хотя он еще и не поднялся
до такого теоретического уровня, яснее увидел, каким образом
фактически совершалось историческое развитие в его отдельных
аспектах.
 Если Маркс и Энгельс дополняли друг друга еще до «Святого
семейства»  — Энгельс в статье «Положение Англии» показал, как
промышленная революция определяла социально-экономическое
и политическое развитие Англии, в то время как Маркс в «Эконо¬
мическо-философских рукописях» объяснил общие черты истории
человечества, исходя из отчуждения и общественной практики,—
то после «Святого семейства» они дополняли друг друга уже
на более высоком уровне. В то время как Маркс в «Тезисах о Фейер¬
бахе» заложил первые основы диалектического и исторического
материализма, Энгельс дал в своем произведении посредством
анализа определенного исторического периода блестящий пример
того, как можно объяснять экономические, социальные, политиче¬
ские и идеологические отношения, исходя из соответствующего
способа производства, и тем самым делал понятной закономерность
исторического процесса.
 Это снова обеспечивало Марксу и Энгельсу возможность продол¬
жать плодотворное сотрудничество в дальнейшей разработке их
взглядов.

Глава четвертая
МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ487
 I. 	ПЕРЕЕЗД МАРКСА В БРЮССЕЛЬ
 Высланный из Парижа Маркс вместе с Генрихом Бюргерсом
выехал в Брюссель, куда он прибыл 5 февраля 1845 года. Его жена
и маленькая дочь вскоре последовали за ним 488.
 Через два дня после приезда, 7 февраля, Маркс обратился
с прошением на имя бельгийского короля Леопольда I о получении
вида на жительство 489. Но прошло немало времени, прежде чем
он получил его. С самого начала бельгийское правительство подозри¬
тельно относилось к Марксу из-за его революционной агитации
в Париже, и министр юстиции дал указание ведомству обществен¬
ной безопасности следить за ним как за «опасным демократом
и коммунистом» 490.
 Подозрения бельгийского правительства усилились после доне¬
сения одного из агентов от 14 февраля, в котором сообщалось, что
Маркс, вероятно, хочет вместе с Карлом Гейнценом издавать в Бель¬
гии газету на немецком языке и нелегально распространять ее
 487 См. «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности», стр. 27 и далее.
 488 В рукописи, озаглавленной «Беглый очерк беспокойной жизни»,
Женни Маркс писала: «Вдруг, в начале 1845 года, к нам явился полицейский
комиссар и предъявил приказ о высылке, изданный Гизо по наущению
прусского правительства. Приказ гласил: «Карл Маркс должен покинуть
Париж в течение 24 часов». Мне лично был предоставлен более длительный
срок, который я использовала для того, чтобы продать мебель и часть белья.
Продавать пришлось за бесценок, так как на переезд нужны были деньги.
На два дня меня приютили Гервеги. В начале февраля, больная, в страш¬
ный холод, я последовала за Карлом в Брюссель» («Воспоминания о Марксе
и Энгельсе», М., 1956, стр. 224).
 489 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 525: «Нижепод¬
писавшийся Карл Маркс, доктор философии, двадцати шести лет от роду,
из Трира в Прусском королевстве, имея намерение поселиться с женой
и ребенком во владениях Вашего величества, осмеливается покорнейше
просить Вас разрешить ему проживание в Бельгии».
 490 См. «Archives de la Sûreté Publique beige, dossier Bornstedt, Akten¬
stück 8», цит. no: L. Somerhausen, L’Humanisme agissant de Karl Marx,
Paris, 1946, p. 75.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 207
 в Пруссии, что может дать повод для конфликта с Прус¬
сией 491.
 После этого глава ведомства общественной безопасности напра¬
вил 19 февраля письмо бургомистру Брюсселя с требованием
выяснить, не намеревается ли Маркс продолжить издание газеты
«Vorwärts!» в Бельгии 492.
 Опасения бельгийских властей еще больше усилились после
письма аахенского полицейдиректора от 3 марта, в котором запра¬
шивалось, находятся ли в Брюсселе Гервег, Руге, Маркс и Берн¬
штейн и не собираются ли они в Пруссию 493.
 15 	марта бургомистр Брюсселя сообщил руководителю ведом¬
ства общественной безопасности о намерении Маркса заниматься
лишь философией и политической экономией, что он подтвердил
предъявлением договора с дармштадтским издателем Леске на изда¬
ние книги под названием «Политическая экономия». Но Маркс
получил разрешение на пребывание в стране лишь после того, как
22 марта письменно обязался не публиковать ничего относящегося
к текущей политике 494. На основе этого обязательства он получил
возможность жить в Брюсселе; если не считать кратковременных
поездок, он оставался в Бельгии до начала революции 1848 года.
 Поскольку доступ в Пруссию и Францию был для Маркса
закрыт, проживание в Брюсселе было для него удобным, тем более
что этот город, где наряду с эмигрантами из Средней, Восточной,
Южной и Юго-Восточной Европы имелась значительная немецкая
колония (не случайно поэтому полтора года назад о Брюсселе
стоял вопрос как о месте издания «Deutsch-Französische Jahrbiücher»),
стал революционным центром.
 Прежде всего Марксу необходимо было заняться устройством
в Брюсселе своей семьи. Благодаря материальной поддержке
со стороны Энгельса, Юнга и Бюргерса, а также авансу, получен¬
ному от Леске за будущую книгу «Критика политики и политиче¬
ской экономии», он смог на первых порах обеспечить свою жизнь
 491 См. «Archives de la Sûreté Publique beige, dossier Karl Marx, Akten¬
stück 2», цит. no: L. Somerhausen, a. a. O., S. 75f. В сообщении зна¬
чится: «Он, должно быть, намеревается вскоре начать издавать в Бельгии
газету и тайно распространять ее в Пруссии. Я не смог выяснить, куда напра¬
вился Маркс, но, вероятно, он поехал в Брюссель, где навестит своего друга
Гейнцена и они вместе договорятся об этом издании».
 492 	См. «Archives... Aktenstück 7», там же, стр. 76.
 493 	См. «Archives... Aktenstück10», там же, стр. 76.
 494 Заявление Маркса гласило (см. там же, стр. 77): «Для получения
разрешения поселиться в Бельгии, я обязуюсь своим честным словом не пуб¬
ликовать в Бельгии никаких работ, относящихся к текущей политике.
Д-р Карл Маркс». В тот же день глава ведомства общественной безопасности
писал бургомистру Брюсселя: «...если Вам станет известно, что он нарушил
свое слово или к тому же предпримет какие-либо враждебные действия
против Пруссии, нашего соседа и союзника, прошу Вас немедленно сооб¬
щить мне об этом» («Archives... Aktenstück 13», там же, стр. 77).

208
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 в Брюсселе. Здесь Энгельс впервые проявил себя тем верным, само¬
отверженным другом, каким оставался в течение всей жизни Маркса,
особенно в тяжелейшие времена, когда Маркса давила нужда.
С помощью Энгельса Маркс смог завершить и труд своей
жизни 495.
 II. 	ТЕЗИСЫ МАРКСА О ФЕЙЕРБАХЕ
 Как и у Энгельса, дальнейшее идеологическое развитие Маркса
определялось его переходом на позиции пролетариата. Основным
результатом этого развития были прежде всего «Тезисы о Фейер¬
бахе». В этих тезисах, написанных в то время, когда Энгельс был
близок к завершению «Положения рабочего класса в Англии»,
Маркс определил основные черты диалектического и исторического
 495 	Благодаря организованной Энгельсом подписке Маркс получил
в начале февраля 1845 г. около 50 талеров. См. Энгельс  — Марксу в Брюс¬
сель, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта 1845 г. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 27, стр. 20: «Как только пришло известие о твоей высылке, я счел
необходимым тотчас же открыть подписку, чтобы по-коммунистически рас¬
пределить между всеми нами твои непредвиденные расходы в связи с высыл¬
кой. Дело прошло хорошо, и недели три назад я послал свыше 50 талеров
Юнгу; я написал также дюссельдорфцам, которые собрали столько же,
а в Вестфалии поручил агитировать в этом направлении Гессу. Подписка
здесь, однако, еще не закончена, так как художник Кётген затянул дело,
и поэтому у меня еще нет всех денег, на которые я рассчитываю. Я надеюсь,
однако, через несколько дней получить все деньги, и тогда я тебе вышлю
вексель в Брюссель. Так как я не знаю, хватит ли этих денег, чтобы ты мог
устроиться в Брюсселе, то, само собой разумеется, я с величайшим удо¬
вольствием предоставляю в твое распоряжение свой гонорар за первую
английскую работу, который я скоро получу хотя бы частично и без кото¬
рого я в данный момент могу обойтись, так как займу у своего старика.
Эти собаки не должны, по крайней мере, радоваться, что причинили тебе
своей подлостью денежные затруднения». В конце марта Маркс получил
от Энгельса 122 франка. См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен,
17 марта 1845 г. Там же, стр. 25: «Пока имеются 122 франка 22 сантима,
которые должны быть переведены 26 марта в Брюссель».
 От Георга Юнга Маркс получил примерно 9 апреля 750 франков, соб¬
ранных в Билефельде и Кёльне в связи с высылкой Маркса из Парижа.
См. Г. Юнг — К. Марксу, 7 апреля 1845 г. (оригинал письма в ИМЛ, фонд I,
оп. 5, ед. хр. 65): «Прилагаю вексель на 750 франков 98 талеров из Биле¬
фельда, остаток — из Кёльна». Дармштадтский издатель Леске выслал
Марксу в июле 1845 г.. 1500 франков в качестве задатка. (См. К. В. Леске —
К. Марксу, Дармштадт, 6 декабря 1845 г. Фотокопия письма в ИМЛ, фонд I,
оп. 5, ед. хр, 80.) Кроме того, Маркс в первой половине февраля 1846 г.
получил от Г.. Бюргерса взаймы 370 франков. См. Г. Бюргере — К. Марксу,
10 февраля 1846 г, (оригинал письма в ИМЛ, фонд I, оп. 5, ед. хр. 83):
«Спешу переслать Вам в этом письме вексель  на сумму 370 франков 37 сан¬
тимов; к сожалению, я не в состоянии удовлетворить Вашу просьбу
на большую сумму, поскольку мне приходится пока рассчитывать на доволь¬
но ограниченный доход, который совершенно не позволяет мне дать в долг
больше той суммы, которую  я выслал».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 209
 материализма. Тезисы были написаны весной 1845 г. в Брюсселе,
а опубликованы лишь в 1888 г. под заголовком «Маркс о Фейербахе».
Энгельс обнаружил их в одной из записных книжек Маркса и опу¬
бликовал в качестве приложения к отдельному изданию своей
работы «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой филосо¬
фии» 496.
 Энгельс очень высоко оценил эти тезисы, увидев в них первое
изложение основных принципов диалектического и исторического
материализма. «Это,— писал он,— наскоро набросанные заметки,
подлежавшие дальнейшей разработке и отнюдь не предназначав¬
шиеся для печати. Но они неоценимы как первый документ, содер¬
жащий в себе гениальный зародыш нового мировоззрения» 497.
 Марксовы тезисы о Фейербахе, касающиеся лишь определенного
круга вопросов, вытекающих из критики Марксом Фейербаха,
не дают в своей афористической форме связного изложения основ
диалектического и исторического материализма. Но как краткое
обобщение и дальнейшее развитие основных выводов «Экономиче¬
ско-философских рукописей» и «Святого семейства», работ, в которых
Маркс начал вырабатывать основные принципы диалектического
и исторического материализма, тезисы представляют собой новую
ступень развития его мировоззрения и потому образуют в известной
степени переход от этих работ к «Немецкой идеологии».
 После основательной критики Марксом идеализма в «Экономи¬
ческо-философских рукописях» и в «Святом семействе», сделанной
на основе анализа спекулятивной философии и идеалистической
диалектики Гегеля, а также «критической критики» Бауэра, в тези¬
сах он выступил уже против метафизического характера фейер¬
баховского материализма. Если в «Экономическо-философских
рукописях» и «Святом семействе» Маркс начал развивать свое
материалистическое мировоззрение, так сказать, в противовес
идеализму Гегеля и младогегельянцев, то в «Тезисах о Фейербахе»
он уже более точно определяет это мировоззрение, а именно как
противоположность фейербаховскому материализму и гуманизму.
 Тезисы свидетельствуют об окончательном преодолении Марксом
метафизического материализма Фейербаха и его утопически-сенти¬
ментального гуманизма, с которыми Маркс все более размежевы¬
вается с 1843 года, то есть со времени поворота к коммунизму.
Основная причина этого размежевания была обусловлена тем,
 496 В виде факсимиле тезисы воспроизведены в «Архиве К. Маркса
и Ф. Энгельса», кн. I, М., 1924, стр. 203—207. Затем они были напечатаны
в MEGA, 1, Bd 5, S. 533—535. Буквальное воспроизведение их текста
из записной книжки Маркса за 1844—1847 гг., а также в слегка измененной
редакции Энгельса 1888 г. см. К. Маркс и Ф.  Э н г е л ь с, Немецкая
идеология, М., 1956, стр. 561—563 и 567—569.
 497 См. Ф.  Э н г е л ь с, Предисловие к книге «Людвиг Фейербах и конец
классической немецкой философии». К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
т. 21, стр. 371.
 14-1086

210
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 что Фейербах, будучи буржуазным мыслителем, не мог создать
последовательно-революционную теорию. Хотя он и достиг высшей
ступени тогдашней буржуазной мысли, материализм Фейербаха
вследствие его буржуазных в своей основе взглядов остался неисто¬
ричным и недиалектичным, а это приводило Фейербаха к идеали¬
стическому решению социальных проблем.
 Подобно тому как реальный человек Фейербаха, противопо¬
ставленный им одухотворенному человеку идеалистов, является
не общественным, классово обусловленным, а неким всеобщим,
природным человеком, точно так же реальная природа, которую
он противопоставил одухотворенной природе идеалистов,—  это не
преобразованная человеком, а рассматриваемая в ее изначальности
природа. Неисторическое понимание человека, природы и отноше¬
ния человека к природе, а также к другим людям привело к тому,
что Фейербах не сумел стать последовательным материалистом,
несмотря на его борьбу с идеализмом и утверждение примата чув¬
ственного человека и чувственной природы 498.
 Этому неисторичному и недиалектичному мировоззрению соот¬
ветствовал в качестве средства разрешения социальных вопросов
утопический гуманизм, который ограничивает преобразование обще¬
ства преобразованием человека, достигаемым путем воспитания
и просвещения, и считает, будто достаточно искоренить ложные
идеи и представления, чтобы изменить общественный строй.
 И хотя сам Фейербах понимал ограниченность своей философии,
поскольку для него становилось все более ясным, что основной
проблемой является устранение социального зла, а оно не может
быть достигнуто лишь путем воспитания, он не смог преодолеть
этой ограниченности 499.
 Маркс, коммунистический мыслитель и борец, разрабатывая
диалектический и исторический материализм, создавал теорию
революционного пролетариата и потому не мог удовольствоваться
философией Фейербаха, поскольку она не вела к действительному
преобразованию существующего строя.
 Правда, своим переходом от идеализма к материализму и от
демократизма к коммунизму Маркс в значительной степени был
обязан антропологическому материализму Фейербаха и его осно¬
ванному на теории отчуждения гуманизму, но уже в начале 1843 го¬
 498 О характере философии Фейербаха см. вторую главу второго тома
 данной работы: «Экономическо-философские рукописи», стр. 197—203.
 499 В предисловии к собранию своих сочинений («Sämmtliche Werke»,.
Lpz., 1848, Bd 1, S. XV) он писал: «Ведь твоя тема  — эта тема головы
и сердца. Но зло находится не в голове или сердце, а в желудке человече¬
ства... Одни имеют все, чего пожелает их жадная утроба, а у других нет
ничего, даже самого необходимого для их желудка; отсюда все страдания
и даже болезни сердца и головы человечества. А поэтому то, что не направ¬
лено на познание и устранение этого основного зла,— это бесполезный,
хлам. И к этому хламу относятся все твои сочинения».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 211
 да, когда после запрещения «Rheinische Zeitung» он пересматривал
свои политические и социальные взгляды на основе критики геге¬
левской философии права, Маркс начал размежевываться с Фейер¬
бахом. Понимая недостаточность фейербаховского взгляда на обще¬
ство, он уже в письме Руге от 13 марта 1843 года упрекал Фейербаха
в том, что тот слишком много напирает на природу и слишком мало
на политику, то есть на общество 500.
 Совершая поворот к коммунизму, Маркс показал в своих статьях
в «Deutsch-Französische Jahrbücher», что преобразование общест¬
венных отношений возможно осуществить, лишь ликвидировав
частную собственность посредством коммунистической революции.
Этим был начат процесс решительного размежевания, в ходе кото¬
рого Маркс разошелся с Фейербахом.
 Противоположность между Марксом и Фейербахом стала непре¬
одолимой, когда Маркс начал разрабатывать основы диалектиче¬
ского и исторического материализма в «Экономическо-философских
рукописях» и в «Святом семействе». В них Маркс в ходе основа¬
тельной критики буржуазной политической экономии, капитали¬
стического строя, а также гегелевской философской системы и его
идеалистической диалектики создал новое, базирующееся на прак¬
тике материалистическое мировоззрение.
 Сначала Маркс не вполне осознавал значимость своих новых
взглядов, содержащихся в этих работах, и не замечал, что уже
превзошел Фейербаха. Поэтому он, особенно в «Экономическо-
философских рукописях», продолжал оперировать понятием отчуж¬
дения, в основе своей фейербаховским. Именно здесь Маркс еще
величает Фейербаха основателем нового учения об обществе  501
и подтверждает эту хвалу в письме, написанном в августе
1844 года 502.
 В «Святом семействе», где Маркс анализирует социальные,
политические и философские вопросы в их связи с общественным
строем, он уже почти полностью освобождается от фейербаховского
антропологического взгляда на мир и фейербаховских понятий
отчуждения и родовой сущности.
 Глубокая пропасть, отделявшая его от Фейербаха, нашла свое
яркое выражение в «Тезисах», написанных вскоре после завершения
«Святого семейства». От отдельных критических замечаний в адрес
Фейербаха, принимавших все более резкий характер по мере того,
как Маркс становился на позиции коммунизма и различие их
 500 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 375.
 501 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 623.
 502 Это письмо было уже процитировано во 2-м томе данной работы,
(стр. 200). Оно теперь перепечатано в книге: L. Feuerbach, Brief¬
wechsel, Hrsg. von W. Schuffenhauer, Lpz., 1963, S. 183—187. См. также
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 380—383.
 14*'

212
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 взглядов превращалось в противоположность, Маркс в этих «Тези¬
сах» переходит к общей критике философии Фейербаха. При этом
он обходится с ним гораздо мягче, чем раньше с Бруно Бауэром,
которого считает теперь реакционным мыслителем, тогда как
в Фейербахе видит мыслителя прогрессивного.
 В своей общей критике Фейербаха Маркс исходил из того, что
Фейербах не понял значения и роли общественно-экономической
деятельности человека, понимаемой Марксом как «практика»,
и поэтому не смог правильно познать человека, природу и челове¬
ческую историю. Отсюда вытекают, как полагал Маркс, пороки
фейербаховского материализма и гуманизма, соответствующих
буржуазному мировоззрению. Правда, Фейербах исходит из кон¬
кретного человека и конкретной природы, которые должны быть по¬
няты в их отличном от мышления чувственном, материальном
способе существования. Но поскольку он понимает чувственность
только в форме объекта, а не как в то же время человеческую,
чувственную деятельность, от него ускользают внутренняя связь
и взаимодействие человека и природы, подтверждаемые практикой.
Поэтому человек и природа у него теряют взаимную связь, и как
бы ни стремился Фейербах к познанию человека в его взаимоотноше¬
ниях с природой и другими людьми, он все же не может понять
общественно-историческую обусловленность человека. Отсюда и
неверное понимание личности и общества, а также идеалистическое
решение проблем общества и теории.
 Эти критические замечания высказаны в «Тезисах» по отдель¬
ности. Поскольку «Тезисы» были написаны Марксом главным
образом для уяснения вопроса самому себе, проблематика отдель¬
ных тезисов взаимно перекрещивается. Поэтому для получения
последовательного хода мыслей Маркса их следует перегруппиро¬
вать. Этого можно достичь лишь на основе категории практики.
 В первом тезисе Маркс показывает различие между старым
материализмом — включая фейербаховский — и идеализмом и объ¬
ясняет коренные пороки присущей им обоим недооценки практики.
Старый материализм находит свое завершение в философии Фейер¬
баха. Будучи материалистом, Фейербах в противоположность
идеализму понимает чувственную действительность как независи¬
мую от мышления предметность и в своих рассуждениях исходит
из этого понимания. Однако чувственную предметность он берет
лишь пассивно, в форме объекта, существующего вне человека,
упуская при этом из виду ее субъективную форму, то есть человече¬
скую, чувственную, предметную деятельность — практику 503.
 503 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 1, тезис 1: «Глав¬
ный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейер¬
баховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувствен¬
ность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как
человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 213
 Из этой недооценки практики вытекает идеалистическая трак¬
товка Фейербахом человеческой деятельности, оценка ее преимуще¬
ственно в духовной, теоретической форме, к конкретной же практи¬
ческой форме человеческой деятельности Фейербах относился прене¬
брежительно как к деятельности низкой 504.
 В противоположность материализму идеализм подчеркивал
именно активную сторону человека и роль человеческой деятель¬
ности. Но поскольку идеализм рассматривает ее не в форме конкрет¬
ной практики, он понимает ее абстрактно и сводит к духовной
деятельности, к мышлению 505.
 В этой критике идеализма и старого материализма с принци¬
пиально новой точки зрения — практики — Маркс подытоживает
основной вывод «Экономическо-философских рукописей». К пра¬
вильному пониманию сущности человека, его действительного
отношения к природе и обществу, характера истории человечества
можно прийти, лишь став на точку зрения практики. Этого нельзя
сделать ни на основе созерцательного понимания Фейербахом
чувственной предметности, ведущего к пассивной позиции человека
по отношению к ней, ни в рамках идеалистической концепции,
одухотворяющей природу и человека.
 Подвергнув идеализм детальной и обстоятельной критике
в «Экономическо-философских рукописях» и в «Святом семействе»,
в «Тезисах» Маркс занимается уже только материализмом Фейер¬
баха, поскольку главное видит в том, чтобы отграничить свою
точку зрения от фейербаховской, а также показать, в чем заклю¬
чается порок взглядов Фейербаха и где следует искать его при¬
чины.
 Маркс в своих рассуждениях исходит из сформулированного
им в «Экономическо-философских рукописях» понимания человека.
Полемизируя и с идеалистами, и с Фейербахом, он подчеркивает,
что человек не является ни духовным существом, господствующим
над миром посредством своего мышления, ни пассивным продуктом
природы; он проявляет и утверждает себя в качестве человека
посредством социально-экономической деятельности. Таким же
путем человек изменяет природу, которая по отношению к нему
 504 См. там же: «Поэтому в «Сущности христианства», он [Фейербах]
рассматривает, как истинно человеческую, только теоретическую деятель¬
ность, тогда как практика берется и фиксируется только в грязно-торга¬
шеской форме ее проявления. Он не понимает поэтому значения «револю¬
ционной», «практически-критической» деятельности».
 О понимании Фейербахом практической деятельности см. Л. Фейер¬
бах, Избранные философские произведения, т. II, М., 1955, стр. 232: «Прак¬
тическое созерцание есть созерцание нечистое, запятнанное эгоизмом».
 505 См. там же: «Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в про¬
тивоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстракт¬
но, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной дея¬
тельности как таковой».

214
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 выступает не как чисто объективная, существующая независимо
от него предметность, каковой она выступает по отношению к живот¬
ному, но является такой сферой, которую он во все возрастающей
степени делает результатом своего труда, своего производства,
изменяя ее для удовлетворения своих потребностей.
 В процессе этого преобразования природа все более теряет
характер чисто объективной предметности, становясь очеловеченной
природой. При этом человек, отчуждая свои жизненные силы,
объективирует себя в процессе производства, результатом которого
является создание предметного человеческого мира и формирует
себя в той же мере, в какой преобразует природу 506.
 Недостатки фейербаховского материализма обусловливаются не¬
дооценкой роли практики, определяющей жизнь человека и историю
человечества. Не признавая роль практики, Фейербах трактует
отношения человека к природе и к другим людям не как отношения
общественные, а как отношения по преимуществу естественные,
поэтому он и не может правильно понять индивида, общество
и их взаимоотношения.
 Отдельных людей Фейербах рассматривает как индивидов,
связанных между собой не общественными отношениями, составляю¬
щими подлинную сущность человека, а главным образом естест¬
венными связями. Тем самым Фейербах приходит к индивиду, изо¬
лированному от действительных условий жизни, общественных
отношений, превращенному во внеклассового, всеобщего человека,
то есть к абстракции. В абстракцию он превращает и общество,
как совокупность этих индивидов. Вместо того чтобы понимать
общество как единство общественных отношений, носителями кото¬
рых выступают отдельные индивиды, Фейербах рассматривает его
также в антропологическом аспекте и сводит к родовой сущности
человека, то есть к такой общности, которая связывает отдельных
людей естественными, а не общественными узами 507.
 При анализе этих вопросов Маркс исходит из того нового пони¬
мания индивида и общества и их отношений, к которому он пришел
 506 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 564—567.
 607 См. К. Маркс и Ф. Энгель с, Соч., т. 3, стр. 3, тезис 6: «Фейер¬
бах сводит религиозную сущность к человеческой сущности. Но сущность
человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей дей¬
ствительности она есть совокупность всех общественных отношений. Фейер¬
бах, который не занимается критикой этой действительной сущности, ока¬
зывается поэтому вынужденным:
 1) абстрагироваться от хода истории, рассматривать религиозное чув¬
ство [Gemüt] обособленно и предположить абстрактного — изолированного —
человеческого индивида;
 2) поэтому у него человеческая сущность может рассматриваться только
как «род», как внутренняя, немая всеобщность, связующая множество инди¬
видов только природными узами».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 215
 в «Экономическо-философских рукописях». Человек в качестве
индивидуума, считает Маркс, обладает неким своеобразием, состав¬
ляющим его особенность, его личность. Но он может жить и утвер¬
дить себя лишь как общественный человек, ибо для своей жизни
и деятельности нуждается в продуктах труда, результатах дея¬
тельности других людей. Таким образом, отношения между людьми
вытекают из практики и приобретают форму отношений между
субъектами через посредство объектов, вещей. В продуктах дея¬
тельности других людей, которые нужны нам для нашей деятель¬
ности, мы обнаруживаем их сущность, ибо она отражается в этих
продуктах их труда. И подобно тому, как мы дополняем и обогащаем
себя с помощью их продуктов, мы со своей стороны дополняем
и обогащаем их с помощью продуктов нашей деятельности. Обще¬
ственные отношения, рассматриваемые в их тотальности, в их цело¬
стности, образуют, таким образом, сущность каждого человека;
поэтому при рассмотрении индивидуума и общества их не следует
отделять друг от друга и противопоставлять друг другу, а нужно
рассматривать во взаимодействии. Из этого взаимного дополнения
и обогащения людей — через посредство результатов их деятель¬
ности — возникает общественная жизнь и история 508.
 Так как Фейербах не обращает внимания на вытекающее из
практики взаимодействие между людьми, определяющее жизнь
человека и историю человечества, то он тем самым исключает
из хода своих рассуждений исторические отношения и историческое
развитие. Отсюда вытекает его ложное, идеалистическое понимание
и решение социальных вопросов, в особенности вопроса о религии,
который он считает основной проблемой человечества.
 Поскольку к анализу проблемы религии он подходит с неисто¬
рических позиций и упускает из виду социальные корни религии,
постольку Фейербах рассматривает эту проблему, как и вообще
все социальные проблемы, с антропологической точки зрения
и объясняет происхождение религии наличием противоречия между
индивидуумом и родом. Это противоречие, по его мнению, мешает
людям жить соответственно их родовой сущности и побуждает
их представлять себе родовую сущность и родовую жизнь как
нечто желаемое, воплощать родовую сущность в боге посредством
отчуждения своих родовых качеств и перенесения их на него,
а родовую жизнь — в небесной жизни. Из религиозного самоотчуж¬
дения вытекает удвоение человеческого мира на иллюзорный,
небесный, и реальный  —  земной 509.
 Поскольку Фейербах рассматривает индивидуума и религиоз¬
 508 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 589—593.
 509 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 2, тезис 4 (см.
примечание 510).

216
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 ное чувство абстрактно, неисторически и противопоставляет инди¬
видууму столь же абстрактную, неисторическую родовую сущ¬
ность, то у него как процесс религиозного самоотчуждения, вытекаю¬
щий из конфликта между двумя абстракциями, так и преодоление
этого отчуждения становятся идеалистическими процессами.
 Полемизируя с фейербаховской критикой религии, Маркс заме¬
чает, что религия, как и всякая идеология, социально обусловлена
как в своем возникновении, так и в своем отмирании. Религиозное
чувство вместе с порожденной им мистикой и иллюзиями возникает
из «саморазорванности» и «самопротиворечивости» земной основы
религии, то есть из общественных отношений. А поэтому для упразд¬
нения религии недостаточно, как полагает Фейербах, вскрыть
ее человеческую основу и человеческое содержание, но следует
ликвидировать общественные отношения, порождающие религию,
что достижимо лишь практикой 510.
 В этой полемике с Фейербахом Маркс опять-таки исходит из полу¬
ченных в «Экономическо-философских рукописях» выводов, которые
привели его к убеждению, что понимание преобразующей роли пра¬
ктики в формировании общественных отношений представляет собой
предпосылку понимания и разрешения идеологических проблем.
 Еще в своей статье «К еврейскому вопросу» Маркс утверждал,
что иудейская религия является продуктом условий жизни еврей¬
ского народа и ее можно понять лишь в связи с ними. Это понимание
религии с социальной точки зрения он обобщил в «Экономическо-
философских рукописях», отнеся ее к разряду всех прочих идео¬
логических проблем.
 История человечества как результат практики, то есть произ¬
водственной деятельности, дает, говорит Маркс, одновременно
с объяснением экономического и социального развития также
 510 	См. там же, стр. 2 и 3, тезис 7: «Поэтому Фейербах не видит, что
«религиозное чувство» само есть общественный продукт...»
 Тезис 8: «Общественная жизнь является по существу практической.
Все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональ¬
ное разрешение в человеческой практике и в понимании этой прак¬
тики».
 Тезис 4: «Фейербах исходит из факта религиозного самоотчуждения,
из удвоения мира на религиозный, воображаемый мир и действительный
мир. И он занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе.
Он не замечает, что после выполнения этой работы главное-то остается еще
не сделанным. А именно, то обстоятельство, что земная основа отделяет себя
от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство,
может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью
этой земной основы. Следовательно, последняя, во-первых, сама должна
быть понята в своем противоречии, а затем практически революционизиро¬
вана путем устранения этого противоречия. Следовательно, после того
как, например, в земной семье найдена разгадка тайны святого семейства,
земная семья должна сама быть подвергнута теоретической критике и прак¬
тически революционно преобразована».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 217
 и объяснение идеологических явлений, соответствующих каждой
ступени этого развития 511.
 Система частной собственности, капиталистическая система,
определяющая все отношения буржуазного общества, обусловли¬
вает как практическую, так и теоретическую деятельность человека.
Этой социально-экономической обусловленностью духовной деятель¬
ности и объясняется тот факт, что все формы сознания буржуаз¬
ного общества, то есть все формы буржуазной идеологии — рели¬
гию, философию, мораль, право, искусство,—  следует понимать как
следствия и результаты капиталистического производства, а поэто¬
му прежде всего в их классовой обусловленности как буржуазную
религию, буржуазную философию, буржуазную мораль 512.
 Отсюда следует, что как возникновение идеологий, так и их
отмирание социально обусловлено и их нельзя устранить одной
только критикой породивших их общественных отношений, а еще
в меньшей степени преодолеть в плане индивидуального сознания;
это может произойти лишь в результате радикальной ликвидации
этих отношений 513.
 Поскольку Фейербах не осознал социальной обусловленности
религиозного самоотчуждения и не понял, что освобождение чело¬
века есть результат революционного действия, он неизбежно при¬
шел к идеалистическому решению вопроса о религии.
 Считая разрушение религиозных иллюзий гносеологической
проблемой, могущей быть разрешенной путем просвещения, Фейер¬
бах, подобно просветителям XVIII века, приписывает воспитанию
и образованию решающую роль в освобождении от религии и, более
того, в формировании исторического процесса.
 В связи с этим Маркс прежде всего замечает, что обстоятельства
создаются и изменяются самими людьми в ходе их преобразующей
практической деятельности, что тем самым воспитание следует
рассматривать не в общем и абстрактном плане, а как продукт
общественных отношений и что общественно обусловленным являет¬
ся не только воспитание, но и воспитатели, ибо они сами воспитаны
в определенных обстоятельствах. С другой стороны, он указывает,
что разделение общества на две различные группы — воспитателей
и воспитуемых — предполагает своеобразную аристократию воспи¬
тателей, отделенную от пассивной массы воспитуемых.
 Просветительской теории Фейербаха Маркс противопоставляет
революционную практику, провозглашающую одновременное изме¬
 511 См. К.  Маркс и   Ф. Энгельс, Из   ранних произведений,
 стр. 596, 633.
 512 См. там  же, стр. 589: «Религия, семья, государство, право, мораль,
 наука, искусство и т. д. суть лишь особые виды производства и подчиняются
 его всеобщему закону».
 513 См. К.  Маркс и  Ф. Энгельс, Из ранних произведений.
 стр. 636 и далее.

218
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 нение обстоятельств и людей путем все преобразующей человеческой
деятельности 514.
 При рассмотрении этой проблемы Маркс опирается главным
образом на концепцию, которую он развивал в своей статье против
Руге, напечатанной в «Vorwärts!»515.
 В этой статье Маркс полемизировал с оценкой Руге характера
и значения восстания силезских ткачей, а также сущности полити¬
ческой и социальной революции. Маркс выступил в ней и против
точки зрения Руге, согласно которой единственным способом
радикального изменения существующих обстоятельств признавалась
не социально-пролетарская, а политически-буржуазная революция,
лучшим же средством воздействия на людей вообще считалось
воспитание и образование 516.
 Подобно тому как Фейербах из-за непонимания роли практики
не в состоянии был разрешить социальные и идеологические проб¬
лемы, он не сумел также справиться и с основными теоретическими
проблемами, для чего понимание роли практики также было необ¬
ходимо.
 Правда, Фейербах борется с идеализмом и ставит ему в упрек
абсолютизацию идей, поскольку эта теория превращает их в нечто
самостоятельное и существующее вне мыслящего человека, счи¬
тает их творческой побудительной силой развития мира. Абстракт¬
ному мышлению спекулятивной философии Фейербах противопо¬
ставляет мышление, основывающееся на чувственном созерцании
объективной реальности. В качестве непреложной аксиомы он вы¬
двигает утверждение о том, что чувственное восприятие содержит
в себе самом доказательство объективной истины; этим одновременно
доказывается, что мышлению, основанному на чувственном вос¬
приятии, соответствует некая предметная действительность
и истинность. Но поскольку Фейербах игнорирует практику
и трактует чувственность как объект созерцания, а не как прак¬
 514 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 2, тезис 3: «Мате¬
риалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и вос¬
питания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоя¬
тельств и измененного воспитания,— это учение забывает, что обстоятель¬
ства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспи¬
тан. Оно неизбежно поэтому приходит к тому, что делит общество на две
части, одна из которых возвышается над обществом (например, у Робер¬
та Оуэна).
 Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности
может рассматриваться и быть рационально понято только как революцион¬
ная практика».
 516 См. статьи К. Маркса: «Критические заметки к статье «Пруссака»,
«Король прусский и социальная реформа». К. Маркс  и Ф. Энгельс,
Соч., т. 1, стр. 430—448.
 516 	См. там же, стр. 443 и далее.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 219
 тическую человеческую деятельность, он не в состоянии ни пра¬
вильно понять, ни правильно объяснить отношение мышления
и бытия, так что фактически ему не удается опровергнуть и пре¬
одолеть идеализм 517.
 В противовес утверждению Фейербаха, будто чувственное созер¬
цание содержит в себе уверенность в реальности существования
объективного мира, а поэтому мышление, основанное на этом созер¬
цании, обладает предметной истинностью, Маркс заявляет, что
человек познает мир главным образом как объект своего опыта,
как результат практики. Только практика, только производствен¬
ная деятельность, посредством которой человек преобразует природу
и воспроизводит ее на свой человеческий манер, представляет дока¬
зательство реальности объективного мира. Отсюда следует, что
вопрос об отношении мышления и бытия, то есть вопрос о том, соот¬
ветствует ли мышлению, познанию некая объективная реальность,
может быть разрешен лишь с точки зрения практики, а не с пози¬
ций абстрактного мышления либо чувственного созерцания  518.
 Поэтому также вопрос о том, существует ли независимое от прак¬
тики мышление, является вопросом схоластическим, находящимся
в сфере чистой спекуляции 519.
 И в этом пункте Маркс в полемике с Фейербахом опирается на
выводы «Экономическо-философских рукописей». Он говорит там,
что вытекающее из процесса труда очеловечивание природы не
ликвидирует независимости предметного бытия от мышления, но
эта независимость приобретает другой характер, поскольку бытие
во все возрастающей степени приобретает форму результата чело¬
веческой деятельности, которая занимает место первоначальной при¬
роды. В той же мере, в какой природа очеловечивается, объективи¬
руется и человек, отчуждая свои жизненные силы в продуктах
своего труда 520. Обусловленный производством одновременный
процесс субъективирования природы и объективирования человека
приводит к все более тесной связи субъекта и объекта, а тем самым
мышления и бытия.
 В сознании человек утверждает и воспроизводит свое действи¬
 517 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 2, тезис 5: «Недо¬
вольный абстрактным мышлением, Фейербах апеллирует к чувственному
созерцанию; но он рассматривает чувственность не как практическую, чело¬
вечески-чувственную деятельность».
 518 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 1, тезис 2: «Вопрос
о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью,—
вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен дока¬
зать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность
своего мышления».
 519 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 2, тезис 2: «Спор
о действительности или недействительности мышления, изолирующегося
от практики, есть чисто схоластический вопрос».
 520 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 590—591.

220
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 тельное бытие, свою общественную жизнь. Не существует сознания
и мышления, независимых от материальной действительности, от
общественной практики. Поэтому мышление и бытие следует рас¬
сматривать лишь в их отношении к практике, и они могут быть поняты
только в диалектической взаимосвязи в рамках практики. Общест¬
венный характер имеет человеческое сознание не только в качестве
осознанного бытия, но им обладает сознание и в качестве идеологии,
то есть теоретической формы практики 521.
 Это новое понимание диалектико-материалистического взаимо¬
отношения мышления и бытия как основы действительного познания
мира Маркс противопоставляет и идеалистической и фейербахов¬
ской гносеологии.
 Основная причина ограниченности и слабостей фейербаховско¬
го материализма заключается в том, что он понимает общественное
бытие не как практическую деятельность, практику, а поэтому
остается на уровне созерцательного понимания индивидуума и об¬
щества 522.
 Этому созерцательному материализму, как и всей прежней фило¬
софии вообще, удовлетворявшимся различными интерпретациями
мира, Маркс противопоставляет новое материалистическое миро¬
воззрение, которое ставит своей целью — в соответствии со стрем¬
лениями революционного пролетариата — изменение мира 523.
 В «Тезисах о Фейербахе», где Маркс глубже, чем раньше, осо¬
знал революционную роль практики в формировании общественной
жизни и истории, он окончательно освободился от пережитков фейер¬
баховской метафизики, которые еще были присущи «Святому семей¬
ству», а особенно «Экономическо-философским рукописям».
 В «Экономическо-философских рукописях» Маркс еще в основ¬
ном пользуется фейербаховскими абстракциями «отчужденного»
и «истинного» человека, «отчужденного» и «истинного» труда, про¬
 521 См. там же, стр. 589, 590: «Деятельность и пользование ее плодами,
как по своему содержанию, так и по способу существования, носят обществен¬
ный характер: общественная деятельность и общественное пользование...»
 «Мое всеобщее сознание есть лишь теоретическая форма того, живой
формой чего является реальная коллективность, общественность, но в наши
дни всеобщее сознание представляет собой абстракцию от действительной
жизни и в качестве такой абстракции враждебно противостоит ей. Поэтому
и деятельность моего всеобщего сознания как таковая является моим теоре¬
тическим бытием как общественного существа».
 522 См. К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 3, тезис 9: «Самое
большее, чего достигает созерцательный материализм, т. е. материализм,
который понимает чувственность не как практическую деятельность, это —
созерцание им отдельных индивидов в „гражданском обществе"».
 523 См. там же, стр. 4, тезис 10: «Точка зрения старого материализма
есть «гражданское» общество; точка зрения нового материализма есть чело¬
веческое общество, или обобществившееся человечество».
 Тезис 11: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело
заключается в том, чтобы изменить его»

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 221
 тивопоставляя их друг другу, и поэтому он, подобно утопистам,
делит историю на два основных периода: период отчуждения, порож¬
даемого частной собственностью, и период, когда коммунизм преодо¬
левает это отчуждение. Объяснение социальных отношений и самой
истории из общественной практики позволило Марксу окончатель¬
но освободиться от догматизма и утопизма. Тем самым был сделан
значительный шаг в дальнейшей разработке исторического мате¬
риализма.
 Более глубокое понимание природы и роли общественной прак¬
тики, а также всемирно-исторической роли революционной деятель¬
ности пролетариата все теснее связывало Маркса и Энгельса с прак¬
тикой классовой борьбы пролетариата, подводило их к необходи¬
мости завершения критики идеалистической идеологии во всех
ее формах и серьезной полемики со всяким утопизмом как неизбеж¬
ных предпосылках последовательной революционной борьбы про¬
летариата. В этой критике Маркс и Энгельс исходили из положе¬
ния, что не идеи определяют общественные отношения, а, наоборот,
они сами определяются последними и потому могут быть изменены
лишь путем преобразования этих отношений.
 Разработали же Маркс и Энгельс основные принципы материали¬
стического понимания истории и подвергли критике идеалистиче¬
ское понимание истории  —  что в «Тезисах о Фейербахе» было пока
еще только намечено в основных чертах  —  в «Немецкой идеологии»,
где они впервые сформулировали основы своего диалектико-мате¬
риалистического мировоззрения.
 III. 	МАРКС И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ В БРЮССЕЛЕ
 Для идейного развития Маркса и его революционной агитации,
которой он занимался в той мере, в какой ему это позволяло при¬
нятое на себя обязательство, Брюссель был столь же удобным местом,
как и Париж. Пребывание в Париже было для него тем же, чем
для Энгельса пребывание в Манчестере. В Париже Маркс познако¬
мился с пролетариатом как великим классом общества, здесь он
перешел на его позиции, что привело его, как и Энгельса, к необхо¬
димости критики буржуазной политической экономии.
 Брюссель был в то время одним из главных центров деятель¬
ности представителей оппозиционных группировок различных стран.
Удобно расположенный между Парижем, Лондоном и Герма¬
нией, он стал сборным пунктом революционных демократических
элементов из многих стран Европы, и это создавало для Маркса,
как и в Париже, благоприятные возможности для дальнейшего
идейного развития и продолжения революционной деятель¬
ности.

222
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 В экономическом и социальном отношении Бельгия находилась
приблизительно на той же ступени развития, что и Франция 524.
Промышленная революция проходила приблизительно теми же
темпами. Быстро возрастал уровень механизации в текстильной про¬
мышленности, за исключением льняной промышленности во Фланд¬
рии, сильно страдавшей от английской конкуренции. Расцвет пере¬
живали также металлообрабатывающая промышленность и добы¬
ча угля. Теми же темпами шло развитие торговли.
 Как в Англии и Франции, промышленная революция в Бель¬
гии привела к появлению крупной и упадку мелкой буржуазии
и образованию пролетариата. Как и в этих странах, положение
пролетариата продолжало непрерывно ухудшаться. Вместе с обни¬
щанием пролетариата росли его ненависть и возмущение против
буржуазии. Его борьбу возглавляли Жан Пеллеринг и Якоб Катс,
ее поддерживали прогрессивные демократы типа Люсьена Жот¬
трана.
 Революционная агитация в Бельгии усиливалась, как и во
Франции, Германии и Швейцарии, за счет международного демок¬
ратического движения, главными представителями которого были
итальянцы и поляки, сделавшие Брюссель своей штаб-квартирой 525.
Здесь встречались не только члены «Союза справедливых» из Пари¬
жа, Лондона, Германии и Швейцарии, укреплявшие связь между
различными группами этого союза, но и изгнанные из своих стран
итальянские и польские патриоты, мужество и решимость которых
делало их своего рода ферментом международного революционного
движения после 1830 года.
 После подавления польского восстания 1830 года тысячи поль¬
ских революционеров эмигрировали за границу, где они примкну¬
ли к местным революционерам и продолжали бороться за осво¬
бождение Польши.
 Особенно активную роль играл в Брюсселе преподававший
там в университете географию Иоахим Лелевель (1786—1861).
 Национальная итальянская оппозиция группировалась вокруг
Мадзини, который, создав организацию «Молодая Европа», придал
демократическому революционному движению международный
характер; свои отделения «Молодая Европа» имела во Франции, Гер¬
мании и Швейцарии. Целью этой организации была ликвидация
национального, политического и социального гнета. Как и во всех
тогдашних оппозиционных союзах, в «Молодой Европе» начался
процесс распада, вызванный обострением классовой борьбы проле¬
тариата. В зависимости от мировоззрения ее члены примыкали
 524 О положении Бельгии в 40-х годах XIX в. см. главу I данной книги.
 525 См. «Ӧsterreichisches Staatsarchiv Wien, Akten des Mainzer Infor¬
mations-Büros». В сообщении одного из агентов Меттерниху от 18 октября
1842 г. говорилось: «Брюссель является главным центром козней револю¬
ционеров, ибо там царит полная свобода».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 223
 к либеральному, демократическому, социалистическому или комму¬
нистическому движению 526.
 Несмотря на принятое обязательство держаться в стороне от
открытой революционной агитации, Маркс в Брюсселе стремился
установить тесные отношения с руководящими деятелями между¬
народного демократического и социалистического движения. В Брюс¬
селе он мог поддерживать постоянный контакт с важнейшими револю¬
ционными центрами — Англией, Францией и Рейнской областью,
потому деятельность его в это время и развертывается в рамках
треугольника Лондон — Париж — Кёльн. Маркс стремился также
поддерживать тесные связи с немецкими демократами и коммуни¬
стами в Париже и Рейнской области.
 В Лондоне немецких коммунистов объединял «Союз справедли¬
вых», который маскировал свою революционную деятельность
под видом просветительного общества (легальное общество немец¬
ких рабочих для распространения знаний) 527. В Лондонской общи¬
не союза наиболее активно действовали Карл Шаппер, Генрих
Бауэр, Иозеф  Молль и Вильгельм Вейтлинг. Последний после пре¬
бывания в тюрьме бежал через Гамбург в Лондон и оттуда перепи¬
сывался с Марксом 528.
 С Парижем Маркс поддерживал связь непосредственно через
Бернайса и Эвербека, руководителей тамошней общины «Союза
справедливых». С Бакуниным, с которым Маркс общался в Париже,
 526 Значение и роль этого революционного движения отразились, между
прочим, в донесениях Меттерниху («Ӧsterreichisches Staatsarchiv Wien, Akten
der Mainzer Informations-Büros»), которые в основном посвящены так назы¬
ваемым революционным козням поляков и итальянцев; это связано с тем,
что часть польских и итальянских земель была захвачена Австрией. Так,
в донесениях из Парижа и Брюсселя речь идет почти исключительно об аги¬
тации польских и итальянских революционеров, в то время как француз¬
ские и бельгийские оппозиционные движения почти не упоминаются.
 527 Об истории «Союза справедливых» в Лондоне и основании ряда
международных организаций см. Е. П. К а н д е л ь, Маркс и Энгельс —
организаторы Союза коммунистов, М., 1953; Е. Schraepler, Der Bund
der Gerechten. Seine Tätigkeit in London 1840—1847, в: «Archiv für Sozial-
geschichte», Hannover, 1962, Bd 2, S. 5—29; A. Müller — Lehning,
The International Association (1855—1859). A Contribution to the prelimi¬
nary history of the First International, в: «International Review of Social
History», Leiden, 1938, vol. III, S. 185 ff.; A. W. F e h 1 i n g, Karl Schap¬
per und die Anfänge der Arbeiterbewegung bis zur Revolution von 1848,.
Rostock, 1922 (диссертация); Karl Grünberg, Bruno Hildebrandt
über den kommunistischen Arbeiterbildungsverein in London, в: «Archiv
für Geschichte des Sozialismus und der Arbeiterbewegung», 1925, Bd 11,
S. 445—459. Это просветительное общество, из рядов которого рекрутирова¬
лись члены союза, насчитывало в 1846 г. 500 членов.
 528 См. В. Вейтлинг  — Марксу и другим [Лондон, после 6 мая 1845 г.],
опубликовано в: Е. В а г n i к о 1, Weitling der Gefangene und seine Gerech¬
tigkeits, Kiel, 1929, 271—274; Вейтлинг— Марксу, Энгельсу и Гессу, Лон¬
дон 22 [и 27] сентября 1845 [в оригинале ошибочно «1844»], опубликовано в:
W. М ö n k е, Neue Quellen zur Hess-Forschung, Brl., 1964, S. 108 ff.

224
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 он в начале своего пребывания в Брюсселе отношений не поддер¬
живал.
 С Рейнской областью Маркс находился в постоянном контакте
через Энгельса и Гесса, руководивших там коммунистической аги¬
тацией. Он чувствовал, что с Энгельсом его связывает все более тес¬
ное единство взглядов. Энгельс во все большей степени становился
его единомышленником, а его характеристики положения Англии
представляли для Маркса нечто новое и важное.
 Не так обстояло дело с Гессом, который остался на уровне фей¬
ербаховских представлений и со времени написания статьи «О сущ¬
ности денег» ни на шаг не продвинулся в своем идейном развитии.
Хотя Гесс и попытался перейти на позиции Маркса и Энгельса,
с которыми был в то время довольно тесно связан 529, он не смог
тем не менее глубоко понять связи между развитием капитали¬
стического производства, эксплуатацией пролетариата и необхо¬
димостью коммунистической революции.
 В противоположность Марксу и Энгельсу, которые развивали
свое материалистическое мировоззрение на основе глубокого анализа
экономических и социальных отношений, Гесс в своих статьях
довольствовался повторением утверждений, что основная проблема
заключается якобы в освобождении человека путем уничтожения
частной собственности и конкуренции и превращении его в «истин¬
ного» человека.
 Из кёльнцев Маркс поддерживал отношения с Георгом Юнгом,
очень высоко оценивавшим Маркса 630-633, с врачом Роландом Дани¬
эльсом, с которым познакомился в Париже и приобщил его к комму¬
низму 634, а также со все более решительно склонявшимся к ком¬
мунизму Д’Эстером. Вместе с тем почти прекратились его отношения
с Карлом Грюном, сентиментально-гуманистическую фразеологию
которого Маркс считал несовместимой с пролетарской борьбой.
 Несколько слабее были связи Маркса со Швейцарией. Она бла¬
годаря агитационной деятельности Вейтлинга стала важным цент¬
ром коммунистического движения. После ареста Вейтлинга и его
высылки немецкие коммунисты в Швейцарии под влиянием Августа
 529 	См. письмо М. Гесса К. Марксу, Кёльн, 17 января 1845 г. в:
М. Hess, Briefwechsel, а. а. О., S. 105—108.
 530-533 См. Г. Юнг  — К. Марксу, Кёльн [ок. 18 марта 1845 г.] — Ори¬
гинал в ЦПА ИМЛ, ф. I, оп. 5, ед. хр. 63: «Вы должны теперь стать для всей
Германии тем, чем Вы уже стали для Ваших друзей. С Вашим блестящим
стилем и величайшей ясностью аргументации, Вы проявите здесь себя
и станете звездой первой величины».
 634 	Кёльнский врач д-р Роланд Даниэльс (1819—1855) являлся самым
надежным коммунистом — единомышленником Маркса и Энгельса в Рейн¬
ской области; позднее он вступил в Союз коммунистов и в 1850 г. стал чле¬
ном его Кёльнского Центрального Комитета. См. Г. А. Б а г а т у р и я,
Роланд Даниэльс, в книге: «Маркс и Энгельс и первые пролетарские рево¬
люционеры», М., 1961, стр. 196—244.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 225
 Беккера все более впадали в утопизм, и после высылки Беккера
их организация распалась.
 Так же как и в Париже, Маркс нашел в Брюсселе довольно мно¬
гочисленную немецкую колонию. Она состояла из ремесленников
и политических эмигрантов, которые могли жить в Бельгии в боль¬
шей безопасности, чем в других местах, если не занимались откры¬
той политической деятельностью 535.
 Из немецких эмигрантов Маркс общался прежде всего с Карлом
Майнцем, Генрихом Бюргерсом и Фердинандом Фрейлигратом 536.
 Адвокат Карл Майнц (1812—1882) помог Марксу в получении
вида на жительство, когда тот приехал в Брюссель. Через Майнца
Маркс познакомился с видными бельгийскими демократами, вхо¬
дившими в «Демократическую ассоциацию», генералом Меллине,
адвокатом Люсьеном Жоттраном, а затем и с Лелевелем, лидером
польского революционного движения, и, видимо, с Филиппом Жиго,
которого знакомство с Марксом привело к коммунизму.
 Генриха Бюргерса (с ним Маркс вместе приехал в Брюссель
после высылки из Парижа) он знал еще со времен «Rheinische
Zeitung». С ноября 1844 года, когда Бюргерс вместе с Карлом Грю¬
ном прибыл в Париж, он находился в близких отношениях с Марк¬
сом и под его влиянием еще в Париже, а затем в Брюсселе позна¬
комился с коммунизмом 537.
 Сразу же после прибытия в Брюссель Маркс навестил поэта
Фердинанда Фрейлиграта, ставшего к тому времени революцион¬
ным демократом 538. К 1840 году Фрейлиграт благодаря своим экзо¬
 635 	См. Julien Kuypers, Karl Marx belgischer Freundeskreis
(1845—1848). Einige Notizen aus belgischen Archiven, «International Review
of Social History», 1962, Teil III, S. 446—458. О Жиго см. там же, стр. 450
и далее.
 630 См. Женни Маркс, Беглый очерк беспокойной жизни, в:
«Воспоминание о Марксе и Энгельсе», стр. 224, 225: «Едва мы там устрои¬
лись, как вслед за нами приехал Энгельс. Здесь же был Генрих Бюргерс,
который со своим другом д-ром Роландом Даниельсом разыскал нас еще
в Париже. Вскоре после этого приехал также Гесс с женой; некий Себасть¬
ян Зейлер тоже присоединился к маленькому немецкому кружку. Он орга¬
низовал корреспондентское бюро, и маленькая немецкая колония жила
здесь довольно хорошо. К нам присоединилось еще несколько бельгийцев,
в том числе Жиго, и несколько поляков...
 Мой брат Эдгар провел с нами зиму в надежде найти в Брюсселе работу.
Он поступил в корреспондентское бюро Зейлера, куда позднее, весной
1846 года, вошел и наш дорогой Вильгельм Вольф».
 537 Генрих Бюргерс (1820—1878) изучал в 1838—1841 гг. в Бонне фило¬
логию, затем был домашним учителем в Кёльне, а с 1842 г. как убежден¬
ный демократ стал сотрудничать в «Rheinische Zeitung». В ноябре 1844 г.
переехал в Париж. В Брюсселе принимал активное участие в коммунисти¬
ческой агитации, был членом «Союза коммунистов», одним из редакторов
«Neue Rheinische Zeitung» и на Кёльнском процессе коммунистов являлся
одним из главных обвиняемых.
 538 	См. «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности», стр. 27; Н. Bur¬
gers, Erinnerungen an Ferdinand Freiligrath, в: «Vossische Zeitung», Sonn¬
 15-1086

226
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 тическим стихам стал наряду с Гервегом самым знаменитым поэтом
Германии, затем в противоположность Гервегу отошел от полити¬
ческой борьбы и упрекал его в одном из своих открытых писем,
что тот превращает поэзию в служанку политики. Фрейлиграт
получил от Фридриха-Вильгельма IV пенсию в 300 талеров и был
на пути к превращению в официального придворного поэта, за что
на него резко нападала «Rheinische Zeitung», называя врагом сво¬
боды и удостоенным пенсии стихотворцем.
 Но через год Фрейлиграт перешел в революционный лагерь
и примкнул к борьбе за свободу. После запрещения его «Патрио¬
тических фантазий» он опубликовал их в 1844 году под заглавием
«Символ веры», заявив в предисловии, что впредь отказывается от
дарованной ему пенсии. Чтобы избежать ареста, ему пришлось
уехать в Бельгию. Во время своего непродолжительного пребывания
в Брюсселе он сдружился с Марксом, которого ценил как «интерес¬
ного, приятного и простого человека». Под влиянием Маркса Фрей¬
лиграт заинтересовался коммунизмом 539.
 В Брюсселе Маркс встретился также с Себастьяном Зейлером,
приехавшим из Швейцарии, где он принимал активное участие
в коммунистической агитации 540. Зейлер руководил в Брюсселе
корреспондентским бюро, снабжавшим немецкие газеты сообщениями
по Бельгии, Франции и Германии, которые в общем составлялись
в социалистическом духе. Как и в Швейцарии, в Брюсселе Зейлер
показал себя хорошим коммунистическим пропагандистом.
 Примерно в это же время Маркс встретился с Карлом Гейнце¬
 tagsbeilage, 3 Dez. 1876. «После того как мы провели в Брюсселе ночь, пер¬
вое, что сказал мне Маркс утром, было: «Мы должны пойти сегодня к Фрей¬
лиграту, который находится здесь, и мне следует исправить то, в чем перед
ним провинилась «Rheinische Zeitung», когда он еще не стоял «на вышке
партии». Его стихи «Символ веры» загладили все». См. W. Buchner,
Ferdinand Freiligrath, Lahr., 1882.
 539 	См. «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности», стр. 28. В связи
с отъездом Фрейлиграта 10 марта 1845 г. из Брюсселя Маркс, Бюргерс,
Гейнцен и Фрейлиграт устроили в квартире Маркса проводы Фрейлиграту.
 Фрейлиграт поехал в Цюрих, где встретился с Руге и Гейнценом, кото¬
рый весной 1845 г. тоже переехал в Швейцарию. В 1846 г. Фрейлиграт
направился в Лондон, где стал торговым служащим. Позднее он был одним,
из редакторов «Neue Rheinische Zeitung», был тесно связан с Марксом, кото¬
рому неоднократно помогал в житейских трудностях.
 540 Себастьян Зейлер (ок. 1810—ок. 1890), судейский чиновник в Лиг¬
нице, швейцарский корреспондент «Rheinische Zeitung» во время пребыва¬
ния в Швейцарии превратился из демократа в коммуниста, наряду с Авгу¬
стом Беккером и Симоном Шмидтом наиболее активно поддерживал агита¬
цию Вейтлинга. В период полемики с утопическими социалистами в Брюс¬
селе в 1846 г. Зейлер выступал на стороне Маркса. Принимал актив¬
ное участие в революции 1848—1849 гг., затем эмигрировал в Лондон,
где в период борьбы с фракцией Виллиха — Шаппера в «Союзе комму¬
нистов» был сторонником Маркса. Позднее Зейлер переехал в Соединенные
Штаты.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 227
 ном и Германом Криге, которым, однако, в противоположность
Бюргерсу, Фрейлиграту и Зейлеру не суждено было стать его спод¬
вижниками.
 Будучи убежденным демократом, Карл Гейнцен сотрудничал
в «Leipziger Allgemeine Zeitung» и «Rheinische Zeitung» 541. После
запрещения этих газет он заклеймил прусский строй в своей книге
«Прусская бюрократия» (1844), которая сразу же была конфис¬
кована. Под угрозой судебного преследования он бежал в ноябре
1844 года в Брюссель, где вновь напал на прусское правительство
в своей брошюре «Приказ об аресте».
 В Брюсселе он сблизился с Марксом, поддерживал его агита¬
цию и сотрудничал в социалистических журналах, в том числе и в
«Deutsches Bürgerbuch». Но сколь резкими были его нападки на
прусскую бюрократию, столь беспомощной оказалась критика
социального строя; она вырождалась в чистую фразеологию 542.
 Весной 1845 года Гейнцен отправился в Швейцарию, где опуб¬
ликовал ряд острых памфлетов, направленных не только против
 541 Карл Гейнцен (1809—1880) изучал медицину в Боннском универси¬
тете. После исключения из университета завербовался на работу в Бата¬
вию. Пройдя военную службу, работал в налоговом управлении, затем
был секретарем правления Рейнских железных дорог в Кёльне и, наконец,
служил в правлении страхового общества в Аахене. О нем см. К. Н е i n¬
z е n, Erlebtes, Boston, 1856; Н. Hüber, Karl Heinzen (1809—1880). Seine
politische Entwicklung und publizistische Wirksamkeit, Bern und Lpz., 1932;
C. F. W i t t k e, Against the current. The Life of Karl Heinzen, Chicago,
1945.
 542 См. К. Гейнцен, Слово о дозволенном сопротивлении, в: «Deut¬
sches Bürgerbuch», Jg. 1845, S. 1—21; S. 4, 6, 9: «Старое время с его взгляда¬
ми и претензиями не отступает, и в некоторых местах все еще не хотят пони¬
мать или по меньшей мере учитывать того, что интересы народа должны
быть также и интересами правительства и что правительства существуют
для народа, а не народы для правительств. Этому пагубному забвению
принципов права и законов природы история обязана всеми своими бедами
и несчастьями...
 Однако мы твердо убеждены в том, что революции, особенно революции,
преднамеренно начатые или покровительствуемые — а именно о таких
революциях мечтают многие,— столь же опасны для свободы, как и для ее
врагов...
 Но мы также полагаем, что обстоятельства, сложившиеся в Германии,
могут быть пока еще изменены в лучшую сторону другим путем, и, при¬
держиваясь этих взглядов, мы считаем своим долгом в меру своих сил спо¬
собствовать предотвращению насильственных переворотов как путем предо¬
стережения власть имущих, так и путем побуждения друзей свободы к стрем¬
лению к прогрессу, основанному на прочной нравственной базе...
 Сделать революцию невозможной — для этого требуется больше муже¬
ства и силы, и это является более достойным делом, чем способствование
революции.
 Сделать революцию невозможной? Да, для этого, по нашему мнению,
имеется еще одно средство, которое в Германии применялось слишком редко.
Меч духа в руке нравственной силы».
 15*

228
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 прусской монархии, но и против рабочих союзов и особенно против
коммунистов 543.
 В конце февраля Маркс познакомился с бежавшим в Брюссель
Германом Криге 544, который был тепло рекомендован Марксу Эн¬
гельсом  545. Криге был социалистом-фейербахианцем типа Грюна,
его сочинения полны сентиментальной фразеологии 546.
 Из Брюсселя Криге осенью 1845 года направился в Нью-Йорк,
где он и его газета «Der Volks-Tribun» своим пафосом принесли
тамошнему рабочему движению больше вреда, чем пользы 547.
 543 См. К. Heinzen, Gegen die Kommunisten, в выпущенном им
в 1846 г. в Мангейме сборнике «Die Opposition» (S. 42 ff.); Stephan
В о r n, Erinnerungen eines Achtundvierzigers, Lpz., 1898, 2. Aufl. S. 60:
«Гейнцен писал решительно обо всем, что ему не нравилось, обо всем, что
давало возможность выступить с беспощадными нападками. Он обрушивался
не только на монархию, он выступил также против социалистических органи¬
заций и их вожаков, с особенной воинственностью против коммунистов».
 544 Герман Криге (1820—1850) принимал впоследствии в качестве ради¬
кального журналиста участие в деятельности «истинных» социалистов,
в 1845 г. эмигрировал в Америку, стал редактором нью-йоркской газеты
«Der Volks-Tribun» и организовал общину «Союза справедливых». В «Цир¬
куляре против Криге» от 11 мая 1846 г. Маркс и Энгельс резко осудили
направление его деятельности.
 545 См. Энгельс  — Марксу в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта
1845 г. К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 27, стр. 21: «Криге, наверное,
уже успел побывать у тебя до прибытия этого письма. Этот парень — вели¬
колепный агитатор. Он расскажет тебе много о Фейербахе».
 546 См. Г. Криге, Слово о современности, в: «Westphälisches Dampf¬
boot», Jg. 1845, S. 225—228; S. 228: «Разве вечно будет продолжаться эта
печальная эпоха раскола, разве всегда будут противостоять друг другу
бедные и богатые, разве никогда не ощутит себя человек единым с другими
людьми?
 Разве должен этот прекрасный мир оставаться юдолью плача, из кото¬
рой можно спастись лишь бегством в измышленную потусторонность? Разве
должен всегда бедняк строить дома, в которых будут жить богачи, изготов¬
лять ткань, которую будут носить богачи, обрабатывать поля, плоды кото¬
рых будут поглощать богачи?
 Разве постоянно богачи будут владеть всем миром, иметь любую
радость и любое наслаждение, а бедняки лишь свое небо, свой пот и — свою
молитву? Нет, нет, воистину нет, так не может продолжаться, скоро людьми
станут богатые и людьми станут бедные и в свободном сообществе будет
действовать одна любовь и один интерес для счастья всех и каждого».
 547 О деятельности Криге после его отъезда из Брюсселя см. С. F. W i t¬
t k е, Refugees of revolution, Philadelphia, 1962; его же, The German-lan¬
guage press in America, University of Kentucky Press, 1957. В Нью-Йорке
Криге стал корреспондентом Брюссельского корреспондентского комитета,
в июле 1846 г. отошел от коммунизма и перешел к демократам. Когда нача¬
лась революция 1848 г., Криге вернулся в Германию и стал членом Цен¬
трального Комитета демократов. После революции он опять вернулся
в США и редактировал в Чикаго газету «Illinois Staats-Zeitung». Уже буду¬
чи душевнобольным, умер в Нью-Йорке в 1850 г.
 О 	«Volks-Tribun» см. «Der Gesellschaftsspiegel», Jg. 1846 в рубрике
«Сообщения и заметки», стр. 56: «Мы должны только заметить, что в при¬
сланных нам номерах «Volks-Tribun» до сего времени не содержится почти
ничего о действительном социальном положении в Соединенных Штатах, об

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 229
 В Брюсселе Маркс установил также контакты с Луи Хейльбер¬
гом, одним из издателей рабочей газеты «L’Atelier démocratique»,
Рихардом Риделем (1804—1878), немецким коммунистом, бежавшим
в Брюссель, К. Г. Фоглером, книготорговцем, издавшим «Нищету
философии» Маркса, типографом-коммунистом Карлом Валлау
и переселившимся в 1832 году вместе с ним в Брюссель врачом Фрид¬
рихом Брейером.
 К первым знакомым постепенно присоединялись все новые
и новые товарищи по борьбе, прежде всего брат Женни Маркс Эдгар
фон Вестфален, Иосиф Вейдемейер, Георг Веерт и Вильгельм
Вольф, так что вокруг Маркса образовался постоянно растущий
круг друзей и единомышленников, сконцентрировались лучшие
силы коммунистического движения.
 В Брюсселе Маркс жил в спокойной обстановке счастливой
семейной жизни с женой и маленькой дочерью. Выразительную
картину этой жизни рисует Стефан Борн, который посещал в Брюс¬
селе дом Маркса: «Я переехал из Берна в Брюссель, который в из¬
вестной степени являлся духовным центром коммунистов. Там
жил Карл Маркс. Нашел я его в очень скромной, можно сказать,
скудно обставленной квартирке в одном из предместий Брюсселя.
Он встретил меня очень приветливо, расспрашивал о результатах
моей пропагандистской поездки, высказал комплимент в адрес
моей брошюры против Гейнцена; к этой похвале присоединилась
и его жена, которая радушно приветствовала меня, поскольку всю
жизнь она принимала живейшее участие во всем, что интересовало
ее мужа и чем он занимался, она проявила интерес и ко мне, так
как я уже считался подающим надежды приверженцем учения ее
мужа.
 Маркс, как мне рассказали позже, познакомился со своей женой
на балу, когда был студентом в Бонне... Фрейлен фон Вестфален
принадлежала к прусскому дворянскому роду, несколько обеднев¬
шему. Маркс любил ее и она разделяла это чувство... Эта любовь
выдержала все испытания непрерывных жизненных битв. Мало
я знал таких счастливых семей, где делили бы радости и горести,
а последних было более чем достаточно, где бы все печали прео¬
долевались в сознании самого полного, взаимного единства. Мало
встречал я и таких женщин, у которых сердце и разум находились бы
в такой гармонии, которые настолько располагали бы к себе при
первой встрече, как госпожа Маркс.
 особенностях и значении тамошнего коммунистического движения, о союзе
сторонников земельной реформы, противников ренты. Столько же мало мы
узнаем о промышленности и торговле Америки, вместо этого читатель находит
слишком много общего пафоса, который никоим образом не компенсирует
недостатка содержательных сообщений о промышленных и политико-эконо¬
мических отношениях в Америке, а социальная реформа вытекает именно
из них».

230
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 Она была блондинкой, а ее тогда еще маленькие дети — темно¬
волосыми и черноглазыми, как их отец. Мать Маркса, жившая
в Трире, дала некоторую сумму на расходы по дому, но основной
доход, видимо, должно было доставлять перо литератора. Маркс
в Брюсселе познакомился с несколькими прогрессивными полити¬
ческими деятелями, но между ним и его друзьями, в основном ино¬
странцами, не было подлинного духовного общения, чего ни он,
ни его жена, вероятно, не замечали. Госпожа Маркс жила идеалами
своего мужа, целиком занятая заботами о своем семействе, она
вместе с тем была как небо от земли далека от немецкой домохозяй¬
ки, вяжущей чулки и стоящей у кухонной плиты» 548.
 IV. 	РАБОТЫ МАРКСА В БРЮССЕЛЕ
 В начале своего пребывания в Брюсселе Маркс занимался
главным образом политической экономией и в меньшей степени
пропагандистской деятельностью.
 Он продолжал свои занятия политической экономией, которые
он со всей серьезностью начал еще в Париже в связи с критикой
капиталистического строя, данной им в «Экономическо-философ¬
ских рукописях». Основным побудительным мотивом было для
Маркса осознание того, что только на основе всеобъемлющего ана¬
лиза экономических отношений можно достичь правильного пони¬
мания роли революционного пролетариата в преобразовании суще¬
ствующего строя.
 Как показывают тетради выписок Маркса за период с февраля
по июнь 1845 года, то есть до поездки с Энгельсом в Англию, Маркс
изучал как экономические работы 549, так и те книги, кото¬
 548 См. Stefan Born, Erinnerungen.., a.a.O., S. 67 ff.
 549 Cm. MEGA, I, Bd 6, 597 ff. Nassau William Senior,
Principes fondamentaux de l’économie politique, tirés des leçons édites et inédi¬
tes par le Cte Jean Arrivabene, P., 1836; Henri Store h, Course d’écono¬
mie politique ou exposition des principes qui determinent la prosperité des
nations. Avec des notes explicatives et critiques par J.-B. Say, P., 1823, t.
I—III; Joseph Pecchio (comte), Histoire de l’économie politique en
Italie, ou abrégé critique des économistes italiens, P., 1830; J. R. Mac С u 1¬
 l 	о  с h, Discours sur l’origine, les progrès, les objets particuliers et l’importance
de l’économic politique, Genève et Paris, 1825; Charles Ganilh, Des
Systemes d’économie politique: de leurs inconvéniens, de leurs avantages et de la
doctrine la plus favorable aux progrès de la richesses des nations, P., 1842, 2 vol.;
Adolphe-Jerome Blanqui, Histoire de l’économic politique,
Bruxelles, 1843; Emile Girardin, Les machines; Charles Bab¬
bage, Traité sur l’économie des machines et des manufactures, Ld., 1833;
Andrew Ure, Philosophie des manufactures, ou economie industrielle de
la fabrication du coton, de la laine, du lin et de la soie avec la déscription des
diverses machines employées dans les ateliers anglais, Bruxelles, 1836, 2 vol.;

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 231
 рые были посвящены политическим и социальным пробле¬
мам 550.
 Непосредственным толчком к изучению в этот период экономи¬
ческих и социально-политических проблем послужил договор,
заключенный Марксом накануне его отъезда в Брюссель с дарм¬
штадтским издателем Леске относительно издания двухтомного
труда «Критика политики и политической экономии», который дол¬
жен был выйти в свет летом 1845 года 551.
 В связи с этим Маркс примерно в январе 1845 года составляет
в форме тезисов из 11 пунктов схему критики представительного
государства 552. В этом наброске Маркс анализирует основы совре¬
менного буржуазного государства и притом в ином плане, чем это
было сделано им в статьях «К еврейскому вопросу» и «Критиче¬
ские заметки к статье Пруссака „Король прусский и социальная
реформа”».
 Характерным для современного буржуазного государства, ука¬
зывает Маркс, является то, что оно возникает в качестве противо¬
положности гражданскому обществу посредством абсолютизирования
 Jacob Pereire, Legons sur l’industrie et les finances, prononcées a la
salle de l’Athénée, suivies d’un projet de banque, P., 1832; Pellegrino
Rossi, Cours d’économie politique, Brussel, 1843; Jean Charles
Leonard Simonde de Sismondi, Etudes sur l’économie politi¬
que, Bruxelles, 1837, 2 vol.
 550 См. там же Ramon de la Sagra, De l’industrie cotonniere et
des ouvriers en Catalogne, b: «Journal des économistes», P., 1842, vol. II;
A. Moreau de  Jonnes, Aperçus statistiques sur la vie civile et l’économie
domestique des romains au commencement du quatrième siecle de notre ère, в:
«Journal des économistes», P., 1842, vol. Ill; Louis-Frangois-Ber-
nard Trioen, Essais sur les abus de l’agiotage, les moyens d’y obvier et
les principes de bonne foi commerciale, Bruxelles, 1844; François Louis-
Auguste Ferrier, Du gouvernement considéré dans ses rapports avec
le commerce, P., 1805; Alexandre de Laborde, De l’ésprit d’asso¬
ciation dans tous les intérêts de la communauté ou essai sur le complément du
bien-être et de la richesseen France par le complément des institutions, P., 1818;
Theodore Fix, De l’esprit progressif et de l’esprit de conservation en écono¬
mic politique, в: «Journal des économistes», P., 1842, vol. II; F. V i 1 1 e g a r¬
d e 1 1 e, Histoire des idées sociales avant la révolution française, ou les socia¬
listes modernes, devancés et depassés par les anciens penseurs et philosophes avec
textes d’appui, P. 1846; Alban de Villeneuve-Bargemont,
Economie politique, chrétienne, ou recherches sur la nature et les causes du
pauperisme en France et en Europe, et sur les moyens de le soulager et de le
prevenir, Bruxelles, 1837; C. G. de С h a m b о r a n t, Du pauperisme, ce qu’il
était dans l’antiquité, ce qu’il est de nos jours, P., 1842; Eugène Buret,
De la misère des classes laborieuses en Angleterre et en France, Bruxelles, 1843;
Louis Say (de Nantes), Principales causes de la richesse ou de la
misère des peuples et des particuliers, P. 1818.
 Упомянутые в примечаниях 549 и 550 работы Бланки, Бюре и Росси содержат¬
ся в сборнике «Cours d’economie politique», Bruxelles, 1843.
 551 Фотокопия договора находится в ЦПА ИМЛ.
 552 	См. [«Набросок плана работы о современном государстве»]:
К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, М., 1956, стр. 571.

232
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 и самопревознесения политической системы. Отсюда вытекает удвое¬
ние основных элементов общественной жизни на гражданские
и государственные 553. Основными правами в представительном
государстве являются так называемые права человека, прежде
всего свобода и равенство. Здесь, в сущности, речь о том праве
на обогащение, которым в буржуазном обществе обладает всякий
и которое абсолютизировано в форме прав человека 554.
 К другим признакам представительного государства относится
народное представительство, осуществляемое посредством выборов,
а также разделение властей на законодательную, исполнительную
и судебную. Но несмотря на внешнее отделение от государства,
эти власти подчинены государству в целом и служат защите клас¬
совых интересов буржуазии 555. Буржуазному представительному
государству Маркс противопоставляет демократическое предста¬
вительное государство, которое может быть создано лишь в резуль¬
тате коммунистической революции 556.
 Энгельс убеждал Маркса как можно скорее завершить и опуб¬
ликовать эту работу, поскольку придавал ей большое теоретиче¬
ское и пропагандистское значение 557.
 Но по своему обыкновению Маркс публиковал что-либо не
раньше, чем в совершенстве овладевал изучаемым предметом,
поэтому завершение этой работы долго откладывалось.
 553 См. там же, стр. 571: «1) История происхождения современного госу¬
дарства или французская революция.
 Самопревознесение политической сферы — смешение с античным госу¬
дарством. Отношение революционеров к гражданскому обществу. Удвоение
всех элементов на гражданские и государственные».
 554 См. там же: «2) Провозглашение прав человека и конституция госу¬
дарства. Индивидуальная свобода и публичная власть.
 Свобода, равенство и единство. Суверенитет народа».
 555 Там же: «3) Государство и гражданское общество.
 4) Представительное государство и хартия.
 Конституционное представительное государство, демократическое пред¬
ставительное государство.
 5) Разделение властей. Законодательная и исполнительная власть.
 6) Законодательная власть и законодательные палаты. Политические
клубы.
 7) Исполнительная власть. Централизация и иерархия. Централизация
и политическая цивилизация. Федеративная система и индустриализм. Госу¬
дарственное управление и коммунальное управление.
 8') Судебная власть и право.
 8") Национальность и народ. 9') Политические партии».
 656 Там же: «9") Избирательное право, борьба за устранение [AufhebungJ
государства и гражданского общества».
 557 	См. Энгельс  —  Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.].
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 17: «Постарайся скорее кон¬
чить свою книгу по политической экономии; даже если тебя самого она во
многом еще не удовлетворяет,— все равно, умы уже созрели, и надо ковать
железо, пока оно горячо... Постарайся поэтому кончить до апреля.
...и позаботься, чтобы книга была скорее напечатана».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 233
 V. 	СОВМЕСТНАЯ РАБОТА МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА
 Свою теоретическую и пропагандистскую деятельность Маркс
осуществлял в тесном контакте с Энгельсом, с которым находился
в постоянной переписке, что давало им возможность влиять друг
на друга и помогать друг другу.
 Это относилось прежде всего к их сотрудничеству в социалисти¬
ческой прессе. В январе Энгельс сообщал Марксу о подготовке
выпуска журнала «Gesellschaftsspiegel». Одновременно он просил
его принять участие в другом предполагавшемся издании  —  «Rheini¬
sche Jahrbücher» и подыскать людей, которые писали бы там. Через
месяц он еще более настойчиво повторил свою просьбу 558. Гесс
присоединился к этой просьбе в своем письме Марксу от 17 января.
Он подчеркнул, что журнал должен будет иметь ярко выраженный
социалистический характер, и обратил внимание на хорошую опла¬
ту статей, что имело значение для Маркса, материальное положе¬
ние которого зависело от его журналистской деятельности 559.
 558 	См. Энгельс  — Марксу в Париж [Бармен, 20 января 1845 г.]. Там
же, стр. 16: «Кроме того, Пютман будет издавать у Леске не подлежащий
цензуре по своему объему трехмесячный журнал «Rheinische Jahrbücher»,
где будут печататься только коммунистические работы. Ты мог бы также
принять в нем участие. К тому же было бы неплохо, если бы мы часть наших
работ публиковали дважды: сначала в журнале, а потом отдельно, в виде
сборников; ведь запрещенные книги распространяются менее свободно,
а таким образом мы имели бы двойную возможность воздействовать на чита¬
телей».
 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен 22—26 февраля, 7 марта
1845 г. Там же, стр. 22: «От имени Гесса  — и от моего также— я снова
прошу тебя послать что-нибудь Пютману для его трехмесячного журнала.
Мы должны непременно появиться все вместе уже в первом выпуске, чтобы
журнал приобрел определенный характер. Да и все равно без нас он не вый¬
дет».
 559 См. Гесс  — Марксу, Кёльн, 17 января 1845 г., в: М. Hess, Brief¬
wechsel, a.a.O., 105 ff: «Должен сообщить Вам приятную новость  — у нас
будет трехмесячный журнал, первый номер которого выйдет в свет, как только
наберется материала на 20 листов. В связи с этим Пютман ездил в Дармштадт
и заключил с Леске очень выгодный договор, являющийся лучшим доказа¬
тельством того, как хорошо читаются теперь в Германии социалистические
сочинения. Само собой разумеется, что этот трехмесячник будет чисто социа¬
листическим, а не такой дурацкой мешаниной, как пютмановский ежегодник.
Сам Пютман, который на титульном листе будет фигурировать в качестве
издателя при нашем «участии», является, по существу, немым персонажем
этой новой драмы и будет представлять нам для просмотра и соответственно
цензуры те вещи, которые будут присылаться ему не нами. Он получает
довольно высокий для трехмесячника редакторский оклад (40 талеров в месяц!),
и мы должны начать выпускать журнал как из-за него, так и ради самого дела.
 Я обещал Пютману просить Вас об участии в журнале и о том, чтобы
на нем значилось Ваше имя, и я также прошу Вас помочь, чтобы Гервег,
а также Гейне (если Вы считаете это полезным) сделали то же самое. Энгельс

234
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 Маркс сам не сотрудничал в этом журнале, вероятно потому,
что слишком был занят намеченной книгой, однако он договорился
с Гейне об участии в журнале 560.
 Одновременно с Энгельсом Маркс пришел весной 1845 года
к мысли об издании, в целях пропаганды, истории социализма и ком¬
мунизма во Франции и Англии начиная с XVIII века. Это мысли¬
лось как публикация переводов работ виднейших социалистиче¬
ских и коммунистических теоретиков с комментариями к тексту
и отдельным томом примечаний издателей  561.
 Цель издания библиотеки заключалась в том, чтобы дать пра¬
вильную картину взглядов этих теоретиков, представленную в из¬
вращенном виде в книге Лоренца Штейна «Социализм и коммунизм
 и я уже дали согласие. Грюн несомненно присоединится. Так что имен и основ¬
ных сотрудников будет достаточно...
 Но журнал зависит прежде всего от Вас, Энгельса, Грюна и меня,
а потому я убедительно прошу Вас, как можно скорее выслать какую-либо
из своих работ и убедить Грюна сделать то же самое. Согласно договору Пют¬
мана с Леске статьи будут оплачиваться из расчета не менее 3 прусских луи¬
доров за лист, по предложению же Пютмана — из расчета 4 луидора и более.
Пютман согласился заплатить Вам за работы для первого номера по 4 луи¬
дора; он считает, что не следует с самого начала слишком уж испытывать
великодушие книготорговца, ибо он и так вначале рискует довольно мно¬
гим».
 560 См. Маркс  — Генриху Гейне в Париже, Париж, 12 января 1845 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 386—387: «Только что у меня
был издатель Леске. Он издает в Дармштадте выходящий без цензуры трех¬
месячный журнал. Я, Энгельс, Гесс, Гервег, Юнг и другие сотрудничаем. Он
просил меня переговорить с Вами о Вашем сотрудничестве в области поэзии
или прозы. Я уверен, что Вы от этого не откажетесь, нам ведь нужно исполь¬
зовать каждый случай, чтобы обосноваться в самой Германии».
 Два месяца спустя Маркс опять вернулся к этому вопросу. См. Маркс —
Генриху Гейне в Париж, Брюссель [24 марта 1845 г.]. Там же, стр. 387:
«Пютман из Кёльна поручил мне попросить Вас прислать все же несколько
стихотворений (может быть, также и Ваш «Германский флот») для ежегод¬
ника, выходящего в Дармштадте без цензуры. Вы можете прислать их на мой
адрес. Крайний срок — три недели, но у Вас, конечно, уже сейчас есть
что-нибудь наготове».
 561 О издании этой библиотеки см. W. М ö n k е, Bemerkungen über
zwei bisher unbekannte Nachdrucke einer Arbeit von Friedrich Engels, в:
«Beiträge zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», 1964, Heft 4,
S. 670—674.
 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта
 1845 	г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 24: «А propos. Мы здесь
собираемся переводить Фурье и, если удастся, вообще издавать «Библиотеку
выдающихся иностранных социалистов». Лучше всего было бы начать с Фурье.
Переводчиков мы уже нашли. Гесс сообщил мне только что о вышедшем во
Франции словаре к произведениям Фурье, составленном каким-то фурьерис¬
том. Ты, наверное, знаешь эту книгу. Напиши мне о ней тотчас же и, если
возможно, пошли мне один экземпляр по почте. Порекомендуй также сочи¬
нения французов, которые, по твоему мнению, стоит перевести для «Библио¬
теки». Но поторопись, дело срочное, ибо мы уже ведем переговоры с одним
издателем».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 235
 в современной Франции» 562. Такое издание должно было способ¬
ствовать более правильному пониманию социальных проблем как
рабочими, так и прогрессивными представителями буржуазии.
В первую очередь предусматривалось издание работ Фурье, Оуэна,
Морелли и сен-симонистов. Учитывая практическое влияние, кото¬
рое должна была оказывать эта библиотека, Энгельс предложил
Марксу в качестве первого выпуска издать одну из работ Фурье,
поскольку именно Фурье, по мнению Энгельса, был способен при¬
влечь читателей на сторону социализма 563.
 Энгельс хотел, чтобы переводом Фурье занялся кто-либо из его
друзей в Бонне, поскольку сам он был занят работой по социальной
истории Англии, которая была задумана как продолжение его
«Положения рабочего класса в Англии» 564. Но этот замысел не
 562 Энгельс писал 25 октября 1888 г. Бебелю, что при издании этой биб¬
лиотеки речь шла о том, что «мы собирались издавать великих утопистов
в немецких переводах с критическими введениями и примечаниями — в про¬
тивовес болтливому изложению Лоренца Штейна, Грюна и других.»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 37, стр. 97).
 563 Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г К. М а р к с
и  Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 25—26: «Возвращаюсь к вопросу о «Биб¬
лиотеке». Не знаю, будет ли исторический порядок этой серии наилучшим.
Так как французы и англичане должны будут чередоваться, то ход развития
все равно будет постоянно нарушаться. Кроме того, я думаю, что лучше было
бы пожертвовать теоретическими интересами в пользу практических сооб¬
ражений и начать с тех произведений, которые дадут немцам больше всего
материала и которые ближе всего к нашим принципам, то есть с лучших про¬
изведений Фурье, Оуэна, сен-симонистов и т. д.— Морелли тоже можно
было бы дать одним из первых. Историю развития можно было бы изложить
в кратком введении ко всему изданию, так что читателю было бы легко
ориентироваться и при таком расположении материала. Это введение мы
могли бы написать вместе...
 Во всяком случае необходимо, по-моему, сразу же начать с таких работ,
которые оказали бы практическое, решающее воздействие на немцев и изба¬
вили бы нас от необходимости еще раз повторять то, что другие сказали до
нас. Если бы мы захотели дать собрание источников по истории социализма
или, скорее, историю социализма в документах и источниках, то мы, боюсь,
не скоро справились бы с этой работой, да и наскучили бы читателю. Поэтому
я за то, чтобы давать только такие вещи, позитивное содержание которых
и теперь еще в значительной степени представляет интерес...
 Напиши мне об этом, и тогда видно будет, что можно сделать. Так как
эта идея нам обоим пришла в голову, то ее нужно осуществить — я подразу¬
меваю «Библиотеку». Гесс, наверное, с удовольствием примет участие в этом
деле и я тоже, как только найду время. У Гесса времени достаточно, так как
он теперь, кроме редактирования «Gesellschaftsspiegel», ничем не занят.
 Если мы сойдемся в главном, то, когда я приеду в Брюссель, а я теперь
постараюсь ускорить свой приезд из-за всего этого,— мы сможем полностью
договориться обо всем и сразу приступить к делу».
 564 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 24—25: «Что касается пере¬
водов, то это дело еще совсем не налажено. В Бонне я хотел поручить кое-
кому из тамошних людей перевести под моим наблюдением и руководством
Фурье, конечно без космогонической нелепицы, и, если бы издатель согла¬
сился, издать эту вещь как первый выпуск такой библиотеки. Я как-то гово¬

236
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 был осуществлен. Гесс взялся за перевод «Кодекса общности» Деза¬
ми и «Заговора во имя равенства, именуемого заговором Бабёфа»
Буонаротти.
 Кроме него, в подготовке издания библиотеки принимал участие
«истинный социалист» Эмиль Веллер, переводивший «Кодекс при¬
роды» Морелли; этот перевод он сделал и послал Марксу 565.
 Это начинание потерпело неудачу из-за издательских трудно¬
стей. Ни Бедекер, издатель «Gesellschaftsspiegel», ни Леске, к кото¬
рому обратились Маркс и Энгельс, не сочли возможным взять
на себя риск издания. Свет увидел лишь подготовленный Энгель¬
сом перевод отрывка из Фурье о торговле.
 Живой интерес проявили Маркс и Энгельс также к оживленно
обсуждавшемуся в  то время вопросу о сравнительных преимуще¬
ствах фритредерства и протекционизма. В то время как сторонники
протекционизма ожидали от него устранения английской конкурен¬
ции и подъема немецкой промышленности, их противники утверж¬
дали, что ускорение промышленного развития повлечет за собой
разорение ремесленников и мануфактурных предприятий.
 В противоположность буржуазным экономистам, для которых
речь шла лишь о защите классовых интересов буржуазии, Маркс
и Энгельс рассматривали этот вопрос исключительно с точки зре¬
ния классовых интересов пролетариата.
 Будет ли господствовать фритредерство или протекционизм,
в любом случае, считали Маркс и Энгельс, только буржуазия извле¬
чет из этого выгоду, а пролетариат будет в положении бедного
родственника. Фритредерство приведет к обострению конкуренции,
кризисам, снижению заработной платы, так что положение рабочих
будет ухудшаться.
 При этом точка зрения Маркса и Энгельса отличалась от точки
зрения «истинных» социалистов. Последние считали, что государ¬
ство должно сдерживать развитие промышленности с тем, чтобы
защитить ремесленников и рабочих от неизбежных последствий
индустриализации — кризисов и нужды. Маркс и Энгельс в проти¬
вовес этому признавали, что рост промышленного производства
является результатом неизбежного исторического процесса и необ¬
ходимо влечет за собой упадок ремесленного производства, рост
буржуазии, пролетаризацию средних слоев и обнищание рабочих.
 С этих позиций они критиковали Листа как представителя
протекционизма. В полемике с ним Энгельс подчеркивал главным
 рил об этом с Б[едекером], издателем «Gesellschaftsspiegel», и он, по-види¬
мому, был бы непрочь взяться за это, но для большой библиотеки у него нет
необходимых средств. Если издавать ее в таком виде, то, пожалуй, лучше
обратиться к Леске или к кому-нибудь другому, кто в состоянии финанси¬
ровать это предприятие. Взяться самому за перевод я в это лето не смогу, так
как должен закончить английские вещи».
 566 	См. W. М ö n k е, Bemerkungen.., а.а.О., S.671.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 237
 образом практические следствия, вытекающие из этой системы, в то
время как Маркс стремился заниматься больше ее предпосылками,
чем последствиями 566.
 Однако ни Маркс, ни Энгельс, во всяком случае в этот период,
не осуществили своих планов в отношении этой темы. Основные
моменты критики Листа Энгельс изложил в своих эльберфельдских
речах 567. Подобно Энгельсу, Маркс тоже не написал намеченную
статью о Листе. Однако они оба в октябре 1845 года вернулись
к этой проблеме и предложили Кампе издать работу на эту
тему 568.
 Сотрудничество Маркса и Энгельса облегчил переезд последне¬
го в начале апреля 1845 года в Брюссель. Непосредственным пово¬
дом переселения Энгельса было то, что после эльберфельдских
собраний отношение полиции сделало пребывание Энгельса в Бар¬
мене небезопасным; но главным для него было стремление работать
бок о бок с Марксом 569. Ту же потребность испытывал и Маркс,
который сразу же после приезда Энгельса в Брюссель переселился
с площади Сен-Гюдюль в дом № 5 по улице Альянс, в предместье
Сент-Йоссе-тен-ноде, где Энгельс жил по соседству 570.
 Как и во время встречи в Париже, они обменялись новыми зна¬
ниями и новыми воззрениями, к которым пришли. При этом Маркс
изложил Энгельсу основы своего материалистического понимания
истории, которое он к тому времени разработал в основных чертах.
 566 См. Энгельс  — Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г.
К. Маркс  и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 11: «В промежутке как только
у меня будет время, я постараюсь написать несколько брошюр, в частности
против Листа».
 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г. К. М а р к с
и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 27, стр. 27: «Интересно, что, кроме «Библиотеки»,
нам обоим одновременно пришел в голову еще один план. Я тоже хотел
написать для Пютмана критику Листа — к счастью, он мне вовремя сообщил
о твоем намерении. Впрочем, так как я хотел подойти к Листу практически,
развить практические выводы его системы, то я разработаю подробнее одну
из моих «Эльберфельдских речей», где я сделал это вкратце и мимоходом
(отчет о собраниях будет напечатан в журнале П[ютмана]). Кроме того,
я предполагаю — на основании письма Бюргерса к Гессу, да и зная твои лич¬
ные наклонности,— что ты обратишь большее внимание на теоретические
предпосылки Листа, чем на его выводы».
 О Листе см. G. F a b i u n k е, Zur historischen Rolle des deutschen Nati¬
onalökonomen Friedrich List (1789—1846). Ein Beitrag zur Geschichte der
politischen Ӧkonomie in Deutschland, Brl., 1955; Alfred Meuse1, List
und Marx. Eine vergleichende Betrachtung, Jena, 1928; Friedrich Lenz,
Friedrich List, die Vulgarökonomie und Karl Marx, Jena, 1930.
 567 См. Ф. Энгельс, Эльберфельдские речи, К. М а р к с  и  Ф. Эн¬
гельс, Соч., т. 2, стр. 548 и далее.
 568 См. Энгельс  — Юлиусу Кампе в Гамбург, Брюссель, 14 октября 1845 г.
К. Маркс  и   Ф. Эн г ель с, Соч., т. 27, стр. 390—391.
 569 См. Энгельс — Марксу в Париж, Бармен, 20 января 1845 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 15; Энгельс — Марксу
в Брюссель, Бармен, 17 марта 1845 г. Там же, стр. 28.
 570 «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности», М., 1934, стр, 29.

238
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 В своей статье «К истории Союза коммунистов» Энгельс писал о том
огромном впечатлении; которое произвело на него это изложение:
«Живя в Манчестере, я, что называется, носом натолкнулся на то,
что экономические факты, которые до сих пор в исторических сочи¬
нениях не играют никакой роли или играют жалкую роль, пред¬
ставляют, по крайней мере для современного мира, решающую
историческую силу; что они образуют основу, на которой возни¬
кают современные классовые противоположности; что эти классо¬
вые противоположности во всех странах, где они благодаря крупной
промышленности достигли полного развития, следовательно, осо¬
бенно в Англии, в свою очередь составляют основу для формирова¬
ния политических партий, для партийной борьбы и тем самым для
всей политической истории. Маркс не только пришел к тем же
взглядам, но и обобщил их уже в «Deutsch-Französische Jahr-
bücher» (1844 г.) в том смысле, что вообще не государством обуслов¬
ливается и определяется гражданское общество, а гражданским
обществом обусловливается и определяется государство, что, сле¬
довательно, политику и ее историю надо объяснять экономическими
отношениями и их развитием, а не наоборот. Когда я летом 1844 г.
посетил Маркса в Париже, выяснилось наше полное согласие во всех
теоретических областях, и с того времени началась наша совмест¬
ная работа. Когда мы весной 1845 г. снова встретились в Брюсселе,
Маркс, исходя из вышеуказанных основных положений, уже завер¬
шил в главных чертах развитие своей материалистической теории
истории, и мы принялись за детальную разработку этих новых
воззрений в самых разнообразных направлениях» 571.
 И если Энгельс в то время не был в состоянии, в отличие от
Маркса, систематически разработать и точно и ясно сформулиро¬
вать основные положения диалектического и исторического мате¬
риализма, то он вовсе не занимал по отношению к Марксу позицию
человека только воспринимающего — он был также и дающим.
 Статьями «Наброски к критике политической экономии» и «Поло¬
жение Англии», а в особенности своей книгой «Положение рабоче¬
го класса в Англии», Энгельс в немалой степени способствовал раз¬
работке исторического материализма. «Положение рабочего класса
в Англии» представляло собой блестящий образец применения
основных положений исторического материализма к анализу опре¬
деленного исторического периода, причем он выводил экономиче¬
ские, социальные, политические, а отчасти и идеологические отно¬
шения современной Англии из промышленной революции.
 Впрочем, Энгельс и сам сознавал это. Много лет спустя в преди¬
словии к английскому изданию «Манифеста Коммунистической
партии» (Лондон, 1888) он писал: «К этой мысли, которая, по моему
мнению, должна для истории иметь такое же значение, какое
 571 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 220.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 239
 для биологии имела теория Дарвина, оба мы постепенно прибли¬
жались еще за несколько лет до 1845 г. В какой мере мне удалось
продвинуться в этом направлении самостоятельно, лучше всего
показывает моя работа «Положение рабочего класса в Англии».
Когда же весной 1845 г. я вновь встретился с Марксом в Брюсселе,
он уже разработал эту мысль и изложил ее мне почти в столь же
ясных выражениях, в каких я привел ее здесь» 572.
 Маркс в полной мере признавал заслуги Энгельса: «Фридрих
Энгельс,— писал он, — с которым я со времени появления его
гениальных набросков к критике экономических категорий
(в «Deutsch-Französische Jahrböcher») поддерживал постоянный пись¬
менный обмен мнениями, пришел другим путем к тому же резуль¬
тату, что и я (ср. его «Положение рабочего класса в Англии»)» 573.
 Поскольку взгляды Маркса и Энгельса по основным вопросам
приходили во все более полное соответствие, все теснее становилась
их совместная деятельность. Основная задача заключалась в том,
чтобы более научно обосновать свои общие убеждения и развивать
их дальше в ходе непримиримой критики догматизма и утопизма,
завоевать пролетариат идейно на свою сторону и руководить его
борьбой, «...это открытие,— писал Энгельс,— которое произвело
переворот в исторической науке и, как мы видим, в основном было
делом Маркса и в котором я могу приписать себе лишь очень неболь¬
шое участие, имело непосредственное значение для современного
ему рабочего движения. Коммунизм у французов и немцев, чартизм
у англичан уже не казались более какой-то случайностью, которой
с таким же успехом могло и не быть. Эти движения представлялись
теперь движениями современного угнетенного класса, пролетариа¬
та, более или менее развитыми формами его исторически неизбеж¬
ной борьбы против господствующего класса, буржуазии, формами
классовой борьбы, отличающейся, однако, от всей предшествую¬
щей классовой борьбы тем, что современный угнетенный класс,
пролетариат, не может добиться своего освобождения, не освобо¬
див в то же время все общество от разделения на классы и тем самым
от классовой борьбы. Коммунизм теперь означал уже не фантасти¬
ческое измышление возможно более совершенного общественного
идеала, а понимание природы, условий и вытекающих из них общих
целей борьбы, которую ведет пролетариат.
 Мы отнюдь не намеревались поведать о новых научных резуль¬
татах исключительно «ученому» миру, изложив их в толстых кни¬
гах. Наоборот. Мы оба уже глубоко вошли в политическое движе¬
ние, имели некоторое число последователей среди интеллигенции,
особенно в Западной Германии, и достаточно широкие связи с орга¬
низованным пролетариатом. На нас лежала обязанность научно
 572 См. К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 367—368.
 573 Там же, т. 13, стр. 8.

240
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 обосновать наши взгляды, но не менее важно было для нас убедить
в правильности наших убеждений европейский и прежде всего
германский пролетариат» 574.
 На базе своего прочного материалистического мировоззрения
Энгельс вслед за Марксом окончательно размежевался с Фейерба¬
хом, правда, Маркс сделал это раньше и гораздо радикальнее. Уже
в ноябре 1844 года в связи с критикой в адрес Штирнера Энгельс
отчетливо понял, что Фейербах в силу своего мировоззрения опе¬
рирует абстракциями, поэтому неизбежно приходит к мистифика¬
ции действительных отношений. «Штирнер прав,— писал он Марксу,
когда он отвергает «человека» Ф[ейербаха], по крайней мере чело¬
века из «Сущности христианства». Фейербаховский «человек» есть
производное от бога. Ф[ейербах] пришел от бога к «человеку», и пото¬
му его «человек» еще увенчан теологическим нимбом абстракции.
Настоящий же путь, ведущий к «человеку»,— путь совершенно
обратный. Мы должны исходить из «я», из эмпирического, телесно¬
го индивида, но не для того, чтобы застрять на этом, как Штирн[ер],
а чтобы от него подняться к «человеку». «Человек» всегда остается
призрачной фигурой, если его основой не является эмпирический
человек» 575.
 Тем не менее Энгельс еще в начале 1845 года питал надежду
привлечь Фейербаха на сторону коммунизма 576.
 Доходящее до отвращения отрицание всякой мистификации,
постепенно отдалило Энгельса не только от Фейербаха, но и от
«истинных» социалистов, причем размежевание с ними усиливалось
в той мере, в какой гуманизм Фейербаха превращался у них во фра¬
зеологию 577.
 В предисловии к «Положению рабочего класса в Англии»
Энгельс объяснял эту склонность к мистификации, свойственную
немецким социалистам и коммунистам, в своем огромном большин¬
стве последователям фейербаховского гуманизма, тем, что они не
могли освободиться от этого гуманизма, а поэтому при развитии
 574 	К. М а р к с   и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 21, стр. 220—221.
 575 Там же, т. 27, стр. 12.
 576 См. Энгельс — Марксу в Брюссель, Бармен, 22—26 февраля, 7 марта
 1845 	г. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 21: «Ф[ейербах] гово¬
рит, что должен сначала основательно покончить с религиозной дрянью,
прежде чем сможет в такой мере заняться коммунизмом, чтобы отстаивать
его в своих трудах. Кроме того, он в Баварии слишком оторван от жизни,
чтобы взяться за это. Впрочем, он-де коммунист, и для него дело лишь в том,
как осуществить коммунизм. Возможно, он летом приедет на Рейн, и тогда
он должен поехать в Брюссель — этого уж мы от него добьемся».
 577 	См. Энгельс — Марксу в Париж, Бармен, 19 ноября 1844 г. Там же,
т. 27, стр. 12—13: «Впрочем, вся эта теоретическая болтовня мне с каждым
днем все больше надоедает, и всякое слово, которое еще приходится говорить
о «человеке», всякая строка, которую приходится писать или читать против
теологии и абстракции, а равно и против грубого материализма, раздражают
меня».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 241
 своих взглядов исходили из теоретических предпосылок, а не из
анализа действительных отношений 578.
 Даже Гесс не был пощажен этой критикой. Как бы ни был поле¬
зен и приятен для Энгельса Гесс в Бармене, как бы высоко ни ценил
его Энгельс как соратника, он и тогда упрекал Гесса за идеалисти¬
ческие выверты, которые побуждали его к абстрактному и догма¬
тическому рассмотрению социальных проблем 579.
 VI. 	МАРКС И ЭНГЕЛЬС В АНГЛИИ
 В середине июня Маркс и Энгельс предприняли поездку в Анг¬
лию, где пробыли примерно до 24 августа 580. Своим родителям Энгельс
представил дело так, будто ему настоятельно необходимо приоб¬
рести в Манчестере некоторые книги; однако не в меньшей степени
он стремился снова повидать Мери Бёрнс.
 Главной целью поездки Маркса и Энгельса было желание углу¬
бить свои политико-экономические знания и установить тесный
контакт с руководителями Союза справедливых в Лондоне и чар¬
тистами. Для Маркса эта поездка была важнее, чем для Энгельса,
который успел уже основательно ознакомиться с обстановкой
в Англии. Там Маркс понял самый дух экономических и социаль¬
ных отношений наиболее передовой в промышленном отношении
в то время страны, познакомился с крупными экономическими
и политическими организациями рабочих, с самым сильным рабочим
движением.
 Сначала друзья направились в Манчестер, где Энгельс чувст¬
вовал себя в некоторой степени как дома, и пробыли там довольно
долго, потому что город давал отличную возможность для изучения
 578 См. К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 2, стр. 239: «Немецкий
социализм и коммунизм более чем всякий другой исходили из теоретических
предпосылок: мы, немецкие теоретики, еще слишком мало знали действитель¬
ный мир, чтобы действительные отношения могли непосредственно пробудить
в нас стремление к преобразованию этой «дурной действительности». Среди
тех, кто сейчас является открытым поборником подобных преобразований,
едва ли кто пришел к коммунизму иначе, чем через фейербаховское преодоле¬
ние гегелевской философии».
 579 См. Энгельс  — Марксу в Париж, Б[армен], 19 ноября 1844 г. Там
же, т. 27, стр. 12: «Во многом, что он говорит о Фейербахе, Гесс прав, но,
с другой стороны, он, по-видимому, сохранил еще некоторые идеалистические
повадки — когда он начинает говорить о теоретических вопросах, то всегда
сводит все к категориям. Поэтому он и не умеет писать популярно, он для
этого чересчур абстрактен. По той же причине он ненавидит также всяческий
эгоизм и проповедует любовь к людям и т. д., что опять-таки сводится к хри¬
стианскому самопожертвованию».
 580 И. А. Б а х, Новые данные о пребывании Маркса и Энгельса в Лон¬
доне в августе 1845 г., сб. «Из истории социально-политических идей», М.,
1955, стр. 479—482.
 16-1086

242
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 условий жизни английского пролетариата. В Манчестере они уси¬
ленно занимались политической экономией. Из тетрадей выписок
Маркса явствует, что он изучал там как чисто экономические
работы 581, так и работы, посвященные социальным и политическим
вопросам 582.
 В свою очередь Энгельса интересовала часть тех же работ, что
и Маркса, а частично труды, которые относились к проблемати¬
ке, поднятой им в «Положении рабочего класса в Англии»: кризи¬
сам и спекуляциям, заработной плате и прибыли, рабочему дви¬
жению и забастовкам 583. При этом он занимался также некоторы¬
 581 См. MEGA I, Bd 6, S. 598. Эксцерптные тетради Маркса; Т h о m a s
Cooper, Lectures on the elements of political economy, Ld. 1831; T h о m a s
T о о k e, A history of prices and of the state of the circulation from 1793 to
1837, Ld. 1838, 2 vols; James Will. Gilbart, The history and princip¬
les of banking, Ld. 1839; William Petty, An essay concerning the mul¬
tiplication of mankind: together with the another essay in political arithmetic
concerning the growth of the city of London etc., Ld. 1698, 3-d edition; E d w.
M i s s e 1 d e n, Free trade or the means to make trade florish, Ld. 1622;
D’ Avenant, Discourses on the public revenues under the trade of England
etc., Ld. 1698, 2 vols; James Anderson, Calm investigation of the cir¬
cumstances that have led to the present scarcity of grain in Britain, Ld. 1801;
G. Browning, The domestic and financial condition of Great Britain, Ld.
1834; William Cobbett, Paper against Gold, or the history and miste¬
ry of the Bank of England etc., Ld. 1828; «Enciclopedia Metropolitana or the
Universal Dictionary of Knowledge etc.», vol. IV. 1) Art. «Political Economy»,
v. Senior, 1836.
 582 См. там же, M  i с h e 1  Thomas  Sadler, The law of population,
Ld. 1830, 2 vols; T. J a г г о 1 d, Dissertation on man. In answer to Mr. Malthus,
Ld. 1806; D’ A v e n a n t, Essay on peace at home and war abroad, Ld. 1704,.
2 vols; D’Avenant, An essay upon the probable methods of making a people
gainers in the ballance of trade, Ld. 1699; [K a r 1 I], His Majesties propriety
and dominion on the British Seas asserted together with a true account of the
Netherlanders insupportable insolences etc., Ld. 1665; D’ Avenant, An
essay upon ways and means of supplying the war, Ld. 1695; William
Thompson, An inquiry into the principles of the distribution of wealth
most conducive to human happyness, Ld. 1824.
 583 См. MEGA I, Bd 4, S. 501—515. 3 тетради выписок, относящихся
к лету 1845 г. G. R. Porter, The progress of the nation in its various social
and economical relations, from the beginning of the nineteenth century to the
present time, Ld. 1843, vol. III; W i 1 1 i a m Godwin, History of the Com¬
monwealth of England. From its commencement, to the  restoration of Charles the
second, Ld. 1824; vol. 1; Thomas T о о k e, A history of prices, and of the
state of circulation from 1793 to 1837; preceded by a brief sketch of the state of
the corn trade in the last two centures, Ld. 1838, vol. II; «On combination of
trades», Ld. 1834; Sir Frederick Morton Eden, The state of
the poor: or an history of the labouring classes in England, from the conquest to
the present period; together with parochial reports relative, to administration of
work-houses, and houses of industry; the state of friendly societies; and other
public institutions, Ld. 1797, 3 vols; J. A i k i n, A description of the country
from thirty to forty miles round Manchester Ld. 1795; James Butter¬
worth, The antiquities of the town and a complete history of the trade of
Manchester, with a description of Manchester and Salford; to which is added an
account of the late improvements in the town etc., Manchester, 1822; J a m e s.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 243
 ми идеологическими проблемами: пиетизмом в его отношении к бур¬
жуазии и ролью воспитания как средства разрешения социального
вопроса 584.
 В августе Маркс и Энгельс поехали в Лондон. Для них важно
было установить контакты с руководителями Союза справедливых
и лидерами чартистов.
 Союз справедливых все в большей мере принимал интернацио¬
нальный характер; руководители его общин в отдельных странах
поддерживали оживленную переписку между собой, а странствую¬
щие коммунистически настроенные подмастерья во все возрастаю¬
щей степени обеспечивали связи между общинами союза в разных
странах 585.
 Маркс и Энгельс приехали в Лондон как раз в то время, когда
в Союзе справедливых под влиянием английского рабочего движения
происходил идеологический поворот 586. Члены союза все больше
освобождались от цеховых предрассудков и одновременно отходи¬
ли от заговорщической тактики, которой они до этого придержива¬
лись.
 Однако в рядах союза еще не было ясного и единого представ¬
ления о средствах, которыми может быть достигнуто освобождение
рабочего класса.
 В начале 40-х годов Генрих Бауэр, Карл Шаппер и Иосиф Молль
разделяли взгляды Кабе и считали, что коммунизм может быть
 William G i 1 b а г t, The history and principles of banking, Ld. 1834.
О спекуляции и кризисах — стр. 505 и др., 515; о заработной плате и при¬
были — стр. 507; об эксплуатации рабочих  — стр. 503; о рабочем движении
и забастовках — стр. 506 и др.
 584 О пиетизме и буржуазии см. там же, стр. 508; об общественной роли
воспитания — стр. 504.
 При рассмотрении последнего вопроса Энгельс отмежевывается от
«истинных» социалистов, которые, как и все утописты, слишком переоцени¬
вали роль воспитания в разрешении социальных проблем. См.  там же, стр.504:
«Здесь Портер пускается в длинные рассуждения о преимуществах надлежа¬
щего воспитания, которое дало бы возможность рабочим перейти в ряды
буржуазии, а также убедило бы их, что тяжелые времена  представляют собой
неизбежное зло, вытекающее не из такого экономического строя, который
выгоден для господствующих имущих классов, а из необходимых и неконтро¬
лируемых причин. Воспитание удержит рабочих от мятежей, оградит от дог¬
матических соблазнов и убедит их в том, что самое разумное, что они могут
сделать,— это присоединиться к всеобщей системе laisser faire и спокойно
подыхать с голоду, если у них нет работы».
 585 См. К. М а р к с   и   Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 21, стр. 217—218.
 5S6 В этот период лондонский Союз справедливых вступает во все более
тесный контакт с чартистами. Так, в 1844 г. Карлом Шаппером,  игравшим
руководящую роль в союзе, и поляком Оборским с целью укрепления связей
между оппозиционно настроенными эмигрантами было основано демократи¬
ческое общество «Демократические друзья всех наций». Его первое воззвание
составил один из лидеров чартистов Уильям Ловетт. Целью этой организа¬
ции было установление братских отношений между эмигрантами из различ¬
ных стран путем регулярных собраний и оказания помощи нуждающимся.
 16*

244
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 установлен мирным путем. В воззвании от 21 сентября 1844 года
о восстании силезских ткачей, отправленном ими в журнал «Teleg¬
raph für Deutschland», они заявили о своей солидарности с ткачами,
однако выразили мнение, что подобные разрозненные восстания
не могут привести к разрешению социального вопроса, которое
может быть достигнуто лишь посредством организации труда, обра¬
зования и воспитания 586а.
 Все меньшую симпатию встречали в союзе планы Кабе относи¬
тельно создания поселений. Так, Шаппер, выступая против членов
лондонского «Демократического французского общества», поддержи¬
вавших эти планы, заявил, что подобные попытки обречены на
неудачу в силу внутренних и внешних трудностей.
 Отход от кабетистских взглядов усиливался в той мере, в какой
члены союза приходили к убеждению, что рабочий класс может
освободить себя лишь путем революции 587. Этот поворот вызвал
резкие споры о целях союза и средствах, необходимых для их дости¬
жения. Начались жаркие споры между руководителями союза
и Вейтлингом, рекомендовавшим им революционную тактику.
 Вейтлинг после высылки из Швейцарии и Пруссии в конце лета
1844 года прибыл в Лондон. На устроенном в его честь 22 сентября
интернациональном банкете Вейтлинга чествовали как мученика
дела коммунизма. Однако в лондонской общине союза Вейтлинг
столкнулся с людьми совсем другого уровня, чем коммунистически
настроенные ремесленники Швейцарии, а потому и не смог добить¬
ся в Лондоне преобладающего влияния, каким располагал в Швей¬
царии.
 Это было связано с теми преимуществами в опыте и теоретиче¬
ских взглядах, которые имели лондонские члены союза по сравнению
с их швейцарскими товарищами, поскольку находились в центре
самой развитой промышленной страны и испытывали влияние раз¬
витого рабочего движения. Со своими утопическими взглядами,
а особенно со своим путчизмом Вейтлинг не мог добиться успеха
в Лондоне. Но в одном вопросе он оказал определенное влияние
на членов союза, а именно тогда, когда он в полемике с Шаппе¬
ром, Бауэром и Моллем отстаивал необходимость коммунистиче¬
ской революции. Под его влиянием, а также под влиянием такого
радикально настроенного вождя чартистов, как Гарни, в сознание
лондонских членов Союза справедливых все более проникала идея,
что освобождение рабочего класса может быть осуществлено лишь
посредством коммунистической революции.
 586а «Немецкие рабочие Лондона собирают средства для силезских
ткачей», в: «Telegraph für Deutschland», № 165, Oktober 1844, S. 659, ff.
 587 	М. H e т т л а у, Дискуссии немецких коммунистов в Лондоне в 1845 г.
По книге протоколов К.Р.П.С., в: «Archiv für die Geschichte des Sozialismus
und der Arbeiterbewegung», Lpz., 1922, Jg. 10, S. 363—391.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 245
 В Лондоне Маркс и Энгельс встречались также с чартистскими
лидерами, особенно с Дж. Гарни. Во время своего непродолжи¬
тельного пребывания в этом городе они участвовали в состоявшемся
примерно 21 августа совещании чартистов, членов Союза спра¬
ведливых и видных демократов. На нем было принято поддержан¬
ное Энгельсом предложение созвать собрание всех живущих в Лон¬
доне демократов для основания ассоциации, целью которой должно
быть развитие международного демократического движения 588.
 Более тесный контакт с чартистами позволил Марксу и Энгель¬
су познакомиться с причинами и результатами раскола между
демократами и социалистами внутри чартистской партии после
революционных выступлений 1842 года и их поражения.
 Умеренно-демократической тенденции Ловетта противостояла
в 1845 году радикально-социалистическая тенденция, которую
представлял прежде всего Джордж Джулиан Гарни, издатель веду¬
щей чартистской газеты «The Northern Star». Он решительно
выступал за применение силы для освобождения рабочего класса.
Подобно тому как в Союзе справедливых кабетистская тенденция
была вытеснена революционной, в чартистском движении револю¬
ционные тенденции вытесняли тенденции умеренные. Эта ради¬
кализация, происходившая в чартистской партии и в особенности
в Союзе справедливых, могла явиться благоприятной предпосылкой
для распространения идей Маркса и Энгельса.
 Приобретенные в Англии знания позволили Марксу и Энгельсу
глубже понять теоретические и практические потребности проле¬
тарской классовой борьбы; они осознали настоятельную необхо¬
димость более точного определения своих воззрений, а также при¬
влечения на их сторону международного пролетариата. «На нас,—
писал позднее Энгельс,— лежала обязанность научно обосновать
наши взгляды, но не менее важно было для нас убедить в правиль¬
ности наших убеждений европейский и прежде всего германский
пролетариат» 589.
 VII. 	РАБОТЫ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА В ПЕРИОД МЕЖДУ ИХ
ВОЗВРАЩЕНИЕМ ИЗ АНГЛИИ И СОЗДАНИЕМ
«НЕМЕЦКОЙ ИДЕОЛОГИИ»
 Имея перед собой эту цель, Маркс и Энгельс после возвращения
из Англии принялись за работу. В жизни Маркса во второй поло¬
 588 См. «The Northern Star», № 406, 23 августа 1845 г., р. 8. Намеченное
собрание состоялось уже после возвращения Маркса и Энгельса в Брюссель,
22 сентября 1845 г., в годовщину провозглашения республики во Франции.
 При активном участии Гарни на нем было решено основать общество «Брат¬
ские демократы», что и было сделано в марте 1846 г. Это общество существен¬
но отличалось своими радикальными тенденциями от руководимой Ловеттом
организации «Демократические друзья всех наций», проповедовавшей лозунг
освобождения всех людей посредством образования.
 589 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 221

246
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 вине 1845 года следует отметить два события. В сентябре появился
на свет второй ребенок Марксов, девочку назвали Лаурой 590. В де¬
кабре Маркс получил документ о выходе из прусского поддан¬
ства, о чем он подавал прошение  591. Маркс стремился этим избегнуть
продолжавшихся придирок и преследований со стороны прусских
властей. Вступления в новое подданство он не добивался.
 Маркс занимался главным образом работой над «Критикой поли¬
тики и политической экономии», рукопись которой после несколь¬
ких отсрочек он должен был отослать издателю самое позднее
в ноябре 1846 года. Издатель Леске неоднократно напоминал Марксу
о необходимости завершения работы 592, но в предполагавшейся
форме Маркс ее так и не завершил, непосредственной причиной
чего послужила «Немецкая идеология», создание которой Маркс
считал более неотложным делом 593.
 К тому же вскоре выяснилось, что тема работы слишком обшир¬
на, чтобы ее можно было исчерпать в первоначально намеченные
сроки. Из-за постоянных отсрочек Леске хотел расторгнуть договор
уже в марте 1846 года, тем более что опасался немедленного запрета
книги Маркса; окончательно он расторг договор 2 февраля
1847 года 594. Но подготовительная работа Маркса не пропала даром,
поскольку была использована при изложении материалистиче¬
ского понимания истории в «Немецкой идеологии».
 590 См. Жен ни Маркс, Беглый очерк беспокойной жизни, стр. 591.
 591 Отпускное свидетельство, выданное литератору д-ру Карлу Марксу
из Трира окружным управлением г. Трира 1 дек. 1845 г. (оригинал в Между¬
народном институте социальной истории в Амстердаме). См. также письма
Маркса обер-бургомистру Трира Гёрцу 17 октября и 10 ноября 1845 г. Ори¬
гинал в городском архиве Трира. См. К. М а р к с и Ф. Э  н  г  е  л ь  с, Соч.,
т. 27, стр. 525—526.
 592 См. Леске — Марксу, 14 мая, 7 июня и 6 декабря 1845 г. (Фотокопия
в ИМЛ, ф. 1, оп. 5, ед. хр. 67, 70 и 80.)
 593 См. ответ Маркса на письмо Леске от 29 июля 1846 г.: Маркс  — Карлу
Вильгельму Леске в Дармштадт [черновик], [Брюссель] 1 августа [1846 г.].
К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 398—399: «Из-за издания,
о котором я сговорился с немецкими капиталистами, я отложил обработку
«Политической экономии». Дело в том, что мне казалось крайне важным
предпослать моему положительному изложению предмета полеми¬
ческую работу, направленную против немецкой философии и против возник¬
шего за это время немецкого социализма. Это необходимо для того, чтобы
подготовить публику к моей точке зрения в области политической экономии,
которая прямо противопоставляет себя существовавшей до сих пор немецкой
науке. Между прочим, это то самое полемическое сочинение, о котором я уже
писал Вам в одном из моих писем, что оно должно быть окончено до издания
"Политической экономии"».
 594 Леске — Марксу, 31 марта 1846 г. (оригинал в Международном
институте социальной истории в Амстердаме, коллекция Маркса и Энгельса,
Д.3007). Леске — Марксу, 2 февраля 1847 г. (оригинал там же, Д..3010).
Из-за задержки Марксом возвращения выплаченного ему аванса в размере
1500 фр. Леске отправил ему ряд напоминаний. См. Леске — Марксу, 28 сен¬
тября, 30 октября и 16 ноября 1847 г. (оригинал там же, Д.3011, Д.3012
и Д.3013).

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 247
 В ноябре и декабре 1845 года Маркс пишет статью о самоубий¬
стве, которая появляется в 1846 году в журнале «Gesellschaftsspie¬
gel» 595. Возрастающее обнищание рабочего класса делало само¬
убийство все более частым явлением, которое стало темой много¬
численных брошюр и статей 596.
 Статья Маркса в основном состоит из переводов тех мест в мемуа¬
рах Пэше, в которых рассматривается эта тема 597.
 Пэше, будучи в течение долгого времени архивариусом в поли¬
цейской префектуре в Париже, имел прекрасную возможность
непосредственно познакомиться с последствиями нищеты рабо¬
чего класса. Растущее обнищание все чаще толкало рабочих на пре¬
ступление или самоубийство. Пэше интересовали преимущественно
те случаи самоубийства, которые были вызваны семейными неуря¬
дицами, посрамленным честолюбием, любовными разочарования¬
ми 598.
 В своем введении Маркс хвалит точный, глубокий анализ обще¬
ственных отношений, данный Пэше, и противопоставляет его
пустословию буржуазных филантропов, пишущих о социальном во¬
просе. «Истинные» социалисты при этом еще не упоминаются 599. Эти
 595 	К. М а р к с Ж. Пэше о самоубийстве, в: «Gesellschaftsspiegel», 1846,
<Hf. 7, S. 14—26. К. М а р к с и Ф. Э и г е л ь с, Соч., т. III, стр. 671 — 688.
 596 	См. следующие статьи, появившиеся в прессе «истинных социалистов»:
в «Gesellschaftsspiegel», 1846, стр. 106—108, «Из Силезии, в декабре»; там же,
под рубрикой «Сообщения и заметки», «Самоубийство в Вуппертале». В «Deut¬
sches Bürgerbuch», 1845, 272—286. В своей книге «Положение рабочего класса
в Англии» Энгельс также касается вопроса о самоубийстве (см. К. М а р к с
и  Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 348—349).
 597 J. Peuche t, archiviste de la police, Mémoires tires des archives de la
police de Paris, pour servir à l’histoire de la morale et de la police, depuis
Louis XIV jusqu’à nos jours, P., 1838, t. I—VI.
 598 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 674—675: «Не¬
смотря на то, что нужда является самой большой причиной самоубийства,
мы тем не менее встречаем его во всех классах, как среди праздных богачей,
так и у художников и политиков. Разнообразие его причин является как бы
вызовом однообразному и черствому порицанию моралистов
 Чахотка, по отношению к которой современная наука слишком инертна
и бессильна, обманутая дружба и любовь, посрамленное честолюбие, семей¬
ные неурядицы, победа соперника, неудовлетворенность монотонной жизнью,
не находящий применения энтузиазм — являются, без сомнения, побудитель¬
ными причинами самоубийства для более богатых натур. Самая любовь
к жизни, эта наиболее мощная движущая сила личности, очень часто ведет
к тому, чтобы покончить с отвратительным существованием». Анализ этих
мотивов самоубийства см. там же, стр. 677—687.
 599 	См. там же, стр. 673: «Французская критика общества обладает,—
отчасти, по крайней мере,— тем большим преимуществом, что она показала
противоречия и уродство современной жизни не только во взаимоотношениях
отдельных классов, но и во всех областях и формах современного общества,
причем сделала это в ярких и живых образах с чутьем жизни, с широтой
кругозора и с смелой оригинальностью. Мы напрасно стали бы искать всего
этого у людей другой нации. Достаточно, например, сравнить критические
заметки Оуэна и Фурье, поскольку они касаются живых отношений, чтобы

248
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 случаи Пэше рассматривает — и это самое интересное в его анали¬
зе, не теряющемся среди моральных и сентиментальных рассужде¬
ний,— с социальной точки зрения 600. Он объявляет самоубийство
со всеми его причинами, а в особенности с теми, которые порождены
нуждой, социальной болезнью, результатом господствующих бес¬
человечных условий жизни 601.
 Единственным действенным противоядием была бы, по мнению
Пэше, коренная реформа общества, ибо только преобразование
существующих общественных отношений смогло бы устранить
многообразные причины самоубийств 602.
 получить представление о превосходстве французов. И не только специально
у «социалистических» писателей Франции надо искать критического изобра¬
жения состояния общества; мы найдем его у писателей из всякой области
литературы, в особенности литературы романов и мемуаров. Как пример этой
французской критики я приведу несколько выдержек о «самоубийстве» из
«Memoires tirés des Archives de la Police etc.», par Jacques Peuchet, которые
вместе с тем должны показать, насколько обосновано представление филан¬
тропов, что все дело сводится к тому, чтобы дать пролетариям немного хлеба
и образования, что будто только рабочие бедствуют при современном состоя¬
нии общества, во всем же остальном существующий мир есть лучший из
миров».
 600 См. там же, стр. 675—676: «Прежде всего, нелепо утверждение о про¬
тивоестественности действия, которое так часто повторяется. Самоубийство
ни в какой мере не противоестественно, так как мы каждый день бываем свиде¬
телями его. Того, что противоестественно, не происходит. Наоборот, в при¬
роде нашего общества множить самоубийства...
 Все, что было сказано против самоубийства, вращается в том же кругу
идей. Ему противопоставляют решения провидения, но самое существование
самоубийства есть открытый протест против невразумительных его решений.
Нам говорят о наших обязанностях по отношению к этому обществу, не ука¬
зывая, с другой стороны, на наши права в этом обществе и не осуществляя
их; считается в тысячу раз большей заслугой победить страдание, чем под¬
даться ему,—  заслугой столь же печальной, как и перспектива, которую она
открывает. Одним словом, самоубийство считают актом трусости, преступле¬
нием против законов, общества и чести.
 Отчего же, несмотря на столь многочисленные анафемы, люди сами себя
лишают жизни? Потому что в жилах отчаявшихся людей кровь течет не так,
как кровь холодных существ, которые находят время вести все эти бесплодные
разговоры. Один человек является тайной для другого. Его только умеют пори¬
цать, но его не знают... Что это, в самом деле, за общество, где можно испы¬
тывать самое глубокое одиночество среди многих миллионов, где человек под¬
дается непреодолимому желанию лишить себя жизни, причем об этом никто
даже не догадывается? Это общество — не общество; оно, как говорит Руссо,
пустыня, населенная дикими зверями».
 601 См. там же, стр. 674: «Ежегодное число самоубийств, которое является
у нас до известной степени нормальным и периодическим, следует считать
симптомом плохой организации нашего общества, так как во время застоя
промышленности и ее кризисов, в эпоху дороговизны средств к существованию
и в суровые зимы симптом этот более бросается в глаза и принимает эпидеми¬
ческий характер. Проституция и кражи растут тогда в той же пропорции».
 602 См. там же, стр. 685, 676, 677, 687—688: «Классификация различных
причин самоубийства является классификацией несовершенств современного»
общества...

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 249
 С подобной же точки зрения Энгельс оценил фрагмент из Фурье
о торговле в статье, написанной им до отъезда в Англию и опубли¬
кованной в «Deutsches Bürgerbuch für 1846» 603.
 В этом фрагменте, который был напечатан во французском жур¬
нале «La Phalange» 604, Фурье проанализировал различные типы
банкротств в их отношении к природе торговли.
 Торговля, по его мнению, особенно в ее современной форме,
является не чем иным, как обманом потребителей. Этот обман осу¬
ществляется посредниками, присваивающими товары, которые они
не производят, но потребляют. Торговцы как таковые являются
лишь паразитами, подрывающими общественное достояние, обо¬
гащаясь посредством спекуляций и ажиотажа 605. Торговля —
этот неприкрытый грабеж — находит свое выражение в банкротстве,
которое Фурье описывает самым тщательным образом 606.
 Перевод этого фрагмента, составляющий основное содержание
статьи, Энгельс снабдил введением и заключением. В них Энгельс
гораздо более подробно, чем это сделал Маркс в статье о Пэше,
сопоставил точный и глубокий анализ экономических и социаль¬
ных отношений, данный французскими социалистами, и в особен¬
ности Фурье, с фразеологией немецких социал-реформаторов.
 В предисловии к «Положению рабочего класса в Англии» Эн¬
гельс бросил немецким социалистам упрек в том, что они остались
в рамках фейербаховского гуманизма, толкавшего их к утопизму 607.
Здесь он углубил свою критику и распространил ее на немецких
социалистических теоретиков вообще.
 В противоположность французским социалистам, которые отли¬
чались своими глубокими исследованиями социальных проблем,
немецкие социалистические и коммунистические теоретики погряз¬
ли в абстракциях и занимались пустыми словопрениями. Эти бес-
 Я предпринял по этому вопросу (о самоубийстве.— О. К.) обширную
работу. Я нашел, что, кроме коренной реформы современного общественного
порядка, все остальные попытки будут напрасны...
 Отношения между интересами и настроениями, действительные отноше¬
ния между людьми, по существу, еще только создаются среди нас, и самоубий¬
ство только один из тысячи и одного симптома всеобщей социальной борьбы
всегда готовой к новым проявлениям...
 На бумаге легко можно прокламировать конституции, право каждого
гражданина на образование, на труд и прежде всего на известный минимум,
средств существования. Но тем, что все эти великодушные желания написаны
на бумаге, сделано еще далеко не все; остается еще задача оплодотворения
этих либеральных идей материальными и разумными социальными учрежде¬
ниями».
 603 См. Ф. Энгельс, Фурье о торговле, в: «Deutsches Bürgerbuch»,
Jg. 1846, S. 1—56. Перепечатано в MEGA 1, Bd 4, S. 409—453 и в: К. М а р к с
и Ф. Энгельс., Соч., т. 2, стр. 580—586.
 604 «La Phalange. Revue de la science sociale», XIV année, 1 Serie, 1845,
январь — февраль, p. 1—42.
 605 См. К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 48—60.
 606 См. там же, стр. 48—85.
 607 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 239.

250
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 содержательные спекуляции составляли для них предмет особой
гордости, ибо они считали себя стоящими на десять голов выше
французских социалистов из-за своих философских рассуждений.
 «Немцы постепенно начинают опошлять и коммунистическое
движение. И здесь, как всегда, последние и самые бездеятель¬
ные, они думают, что смогут пренебрежительным отношением
к своим предшественникам и философским пустословием прикрыть
свою отсталость. Коммунизм едва только появился в Германии,
а им уже завладевает с целью нажить капитал целая армия спеку¬
лятивных голов, которые воображают, что совершили чудеса, если
перевели положения, ставшие уже во Франции и Англии тривиаль¬
ными, на язык гегелевской логики и теперь преподносят миру эту
новую премудрость как нечто небывалое, как «истинную, немецкую
теорию», чтобы затем в свое полное удовольствие поносить «дурную
практику» и «смехотворные» социальные системы ограниченных
французов и англичан. Эта всегда готовая немецкая теория, которой
выпало безграничное счастье немного понюхать гегелевской фило¬
софии истории и быть посвященной кем-либо из высохших берлин¬
ских профессоров в схему вечных категорий, теория, которой,
быть может, затем довелось перелистать Фейербаха, несколько
немецких коммунистических статей и работу г-на Штейна о фран¬
цузском социализме  — эта немецкая теория наихудшего сорта
без всяких затруднений уже сконструировала себе надлежащим
образом французский социализм и коммунизм по г-ну Штейну,
отвела ему подчиненное место, «преодолела» его, «подняла» его на
«более высокую ступень развития» всегда готовой «немецкой тео¬
рии». Ей, конечно, и в голову не приходит хоть сколько-нибудь
самой познакомиться с предметом, подлежащим возведению на
более высокую ступень, заглянуть в сочинения Фурье, Сен-Симо¬
на, Оуэна и французских коммунистов,— для нее вполне достаточ¬
но тощих извлечений г-на Штейна, чтобы провозгласить блестя¬
щую победу немецкой теории над жалкими потугами заграницы» 608.
 Отсюда вытекает глубочайшее различие между немецкими и фран¬
цузскими социалистами в отношении социальных проблем. В то
время как немцы заимствовали то немногое, что они знают об об¬
щественных отношениях, у французов, англичан и Лоренца фон
Штейна и удовлетворились теоретическим, на свой манер, толко¬
ванием этого, лишенным какой-либо новизны, у французов и анг¬
личан можно найти массу нового.
 «В противовес смехотворной спеси бессмертной немецкой теории
совершенно необходимо, наконец, показать немцам все то, чем
они обязаны загранице, с тех пор как занимаются социальными
вопросами. Во всех напыщенных фразах, которые теперь в немец¬
кой литературе крикливо преподносятся в качестве основных прин¬
 608 	Ф. Э н г е л ь с, Фурье о торговле, Введение. К. М а р к с  и  Ф.  Эн¬
г е л ь с, Соч., т. 2, стр. 580—581.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 251
 ципов истинного, чистого, немецкого, теоретического коммунизма
и социализма, до сих пор нет ни единой идеи, которая бы выросла
на немецкой почве. То, что французы или англичане сказали уже
десять, двадцать, даже сорок лет тому назад,— и сказали очень
хорошо, очень ясно, очень красивым языком,— то немцы только
за последний год, наконец, урывками узнали и огегельянили или,
в самом лучшем случае, с опозданием открыли еще раз и опублико¬
вали в гораздо худшей, более абстрактной форме в качестве совер¬
шенно нового открытия. Я не делаю здесь исключения и для своих
собственных работ. Что у немцев своего, так это только скверная,
абстрактная, невразумительная и корявая форма, в которой они
выразили эти мысли. И как подобает истым теоретикам, они сочли
достойным внимания у французов — англичан они еще почти сов¬
сем не знают— кроме самых общих принципов лишь самое плохое
и самое абстрактное: схематизацию будущего общества, социаль¬
ные системы. Лучшую сторону, критику существующего общества,
действительную основу, главную задачу всякого исследования
социальных вопросов, они преспокойно отбросили. Нечего и гово¬
рить, что об единственном немце, который действительно что-то
сделал, о Вейтлинге, эти мудрые теоретики обычно тоже отзываются
пренебрежительно или совсем не упоминают» 609.
 Кардинальное различие между немецкими и французскими
социалистическими теоретиками яснее всего видно на примере Фурье.
 609 	См. там же, стр. 581. В «Заключении» (стр. 583—584) говорится:
«Немцам пора бы уже перестать, наконец, так кичиться своей основатель¬
ностью. Из самых ничтожных данных они не только выведут вам что угодно,
но и увяжут это со всемирной историей. На основании первого попавшегося,
полученного из третьих рук факта, о котором им даже не известно, произо¬
шел ли он так или иначе, они вам докажут, что он должен был произойти
именно так, а не иначе. Разве кто-нибудь в Германии писал о социальных
вопросах, не сказав и о Фурье чего-нибудь такого, что самым основательным
образом дискредитирует немецкую основательность? В числе прочих некий
г-н Кайзер сразу же использовал «отличное сочинение Л. Штейна» для созда¬
ния всемирно-исторической конструкции, у которой, к сожалению, лишь тот
недостаток, что все положенные в ее основу факты ложны. Что касается Фурье,
то немецкая теория уже по крайней мере раз двадцать отводила ему «место
в развитии абсолютной идеи»  — и каждый раз другое место— и каждый раз
в отношении сути дела немецкая теория полагалась на г-на Штейна или на
другие такие же сомнительные источники. Поэтому-то немецкий «абсолютный
социализм» так ужасающе жалок. Немножко «человечности», как сейчас
принято выражаться, немножко «реализации» этой человечности или, скорее,
животности, кое-что о собственности по Прудону — из третьих или четвертых
рук,— несколько вздохов о пролетариате, кое-что об организации труда, жал¬
кие союзы для улучшения положения низших классов народа — наряду
с безграничным невежеством в отношении политической экономии и действи¬
тельного состояния общества — вот к чему сводится весь этот «социализм»,
который к тому же утрачивает последнюю каплю крови, последние следы
энергии и силы в результате своей беспартийности в области теории, своего
«абсолютного спокойствия мысли». И таким переливанием из пустого в порож¬
нее хотят революционизировать Германию, привести в движение пролетариат,
побудить массы к мысли и действию!»

252
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 Фурье, правда, не философ, он и не хочет быть философом и чув¬
ствует по отношению к философии истинное отвращение, зато он
выделяется своим гениальным анализом экономических и общест¬
венных отношений и теоретическими выводами из этого анализа.
 «Пусть ученые господа немцы, которые так усердно бороздят
«безбрежное море» бездонных теорий, стремясь во что бы то ни ста¬
ло выудить «принцип» «социализма», берут пример с commis mar¬
chand Фурье. Фурье не был философом, он питал сильную нена¬
висть к философии, жестоко ее высмеивал в своих произведениях
и высказал при этом много соображений, к которым наши немецкие
«философы социализма» должны были бы отнестись внимательно.
Правда, они мне возразят, что и Фурье был не менее «абстрактен»,
что посредством своих серий он сконструировал бога и мир не хуже
самого Гегеля, но это их не спасет. Гениальные — несмотря ни на
что — чудачества Фурье не оправдывают скучных так называемых
построений засушенной немецкой теории.
 Если бы наши немецкие наполовину и вполне коммунистические
доценты дали себе труд хоть немного познакомиться с главными
произведениями Фурье...— какой бы они нашли в них неисчер¬
паемый источник материала для конструирования и прочих целей!
Какую бы массу новых идей — и сейчас еще новых для Гер¬
мании — они бы там нашли! Но эти добрые люди до сих пор не спо¬
собны предъявить современному обществу никакого обвинения,
кроме положения пролетариата, да и об этом они могут сказать
не слишком-то много. Конечно, положение пролетариата — глав¬
ный пункт, но разве критика современного общества этим исчерпы¬
вается? На примере Фурье, который, за исключением позднейших
своих сочинений, совсем мало касается этого пункта, видно, как
можно и без этого признать существующее общество совершенно
негодным и одной только критикой буржуазии,— именно ее внут¬
ренних взаимоотношений, не касаясь ее отношения к пролетариа¬
ту,— прийти к выводу о необходимости переустройства общества» 610.
И хотя в рассуждениях Фурье и его проектах будущего встречается
много надуманных и фантастических идей 611, в своем критиче¬
 610 См. там же («Заключение»), стр. 583, 584.
 611 См. там же («Введение»), стр. 581—582: «Правда, вследствие этого
изъяна Фурье, к сожалению, дал совлечь себя с пути истинного и пришел —
вместо абсолютного метода — к методу серий и к таким построениям, как
превращение моря в лимонад, couronnes boréale и australe [северный и южный
венцы], анти-лев и совокупление планет. Пусть так! И все же мне легче по¬
верить вместе с веселым Фурье во все эти чудеса, чем верить в абсолютное
царство духа, где совсем нет никакого лимонада, или в тождество бытия и
небытия и совокупление вечных категорий. Французский вздор по крайней
мере весел, тогда как немецкий мрачен и глубокомыслен. Но кроме того Фурье
подверг существующие социальные отношения такой резкой, такой живой
и остроумной критике, что ему охотно прощаешь его космологические фанта¬
зии, которые тоже основаны на гениальном миропонимании».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 253
 ском анализе буржуазного общества он исходит из основательного
знания экономических и социальных отношений; этот анализ пред¬
ставляет собой важный вклад в понимание и критику капиталисти¬
ческого строя 612.
 Умозрительные конструкции настоящего и будущего, созда¬
ваемые немецкими социалистическими теоретиками, отличаются,
напротив, крайней произвольностью 613.
 Вместо того чтобы возмущаться чудачествами Фурье и издевать¬
ся над ними, немцам следовало бы поучиться у него да и у других
французских и английских теоретиков тому, как надо изучать
и обсуждать социальные проблемы, отрицая всякие теоретические
спекуляции 614.
 После возвращения из Лондона Энгельс написал серию статей
для газеты «Northern Star». Сотрудничество Энгельса в чартистском
органе осуществлялось, по-видимому, по инициативе редактора
этой газеты Гарни, с которым Энгельс встретился летом 1845 года
 612 Там же («Заключение»), стр. 584—585: «В такого рода критике Фурье
доныне остается единственным. Фурье неумолимо вскрывает лицемерие рес¬
пектабельного общества, противоречие между его теорией и практикой, пус¬
тоту всего его образа жизни, высмеивает его философию, его стремление
к perfection de la perfectibilité perfectibilisante [совершенству совершенствую¬
щей способности к совершенствованию] и к auguste verité [высочайшей исти¬
не]. Фурье высмеивает его «чистую мораль», его единообразные обществен¬
ные установления и сопоставляет с ними его практику, doux commerce [милую
торговлю], которую подвергает мастерской критике, разнузданные наслаж¬
дения, не дающие наслаждения, организованный в браке адюльтер, всеобщий
хаос. Это все такие стороны современного общества, о которых в Германии
вопрос совсем еще не поднимался. Правда, кое-что было сказано о свободе
любви, о положении женщины, об ее эмансипации; но к чему это свелось?
Две-три путаные фразы, несколько синих чулков, немного истерии и добрая
толика жалоб по поводу немецкой семейной неурядицы — гора родила мышь!»
 613 Там же («Заключение»), стр. 583: «Фурье конструирует по-своему
будущее, после того как правильно познал прошлое и настоящее; немецкая
теория сначала разделывается по своему усмотрению с прошлой историей,
а затем предписывает также и будущему, какое ему принять направление.
Сравните, например, данные у Фурье эпохи общественного развития (дикость,
патриархат, варварство, цивилизацию) и их характеристики с гегелевской
абсолютной идеей, с трудом прокладывающей себе путь через лабиринт исто¬
рии и в конце концов сооружающей, охая и кряхтя, некую видимость трихо¬
томии — вопреки четырем мировым империям; что же касается послегеге¬
левских конструкций, то о них и говорить нечего. Ибо, если у Гегеля кон¬
струкция все же имеет какой-то смысл, хотя и превратный, то у послегеге¬
левских изобретателей систем она лишена уже всякого смысла».
 614 См. там же («Заключение»), стр. 585.
 Критику «истинного социализма», связанную с рассмотрением роли
пролетариата как представителя прогресса, а тем самым и всей современной
истории, Энгельс продолжил в статье «Празднество наций в Лондоне»,
опубликованной в журнале «Rheinische Jahrbücher für gesellschaftlichen
Reform» (1846) (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 587—599).
Поскольку эта статья тесно связана с активным участием Маркса и Энгельса
в пролетарском и радикально-демократическом движении после их возвраще¬
ния из Лондона, она будет рассмотрена в следующем томе.

254
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 в Англии. Речь шла о корреспонденциях, через посредство которых
английские рабочие могли бы познакомиться с социальными и поли¬
тическими процессами и движениями, происходившими в Германии.
 В своей первой корреспонденции «Недавняя бойня в Лейпци¬
ге.— Рабочее движение в Германии» 615 Энгельс клеймил подлость
саксонского правительства, особенно принца Иоганна Саксонского.
Последний нес ответственность за кровавый разгон 12 августа 1845 го¬
да в Лейпциге народной демонстрации, участники которой требо¬
вали большей свободы для немецких католиков и их вождя Иоганна
Ронге. Это была самая большая бойня в Германии в период между
восстанием силезских ткачей и мартовской революцией.
 Данное событие произвело огромное впечатление и вызвало
глубокое негодование во всей Германии, тем более, что Ронге,
игравший большую роль в демократической оппозиции, встречал
все большее сочувствие среди широких народных масс; тем самым
лейпцигские события сильно способствовали усилению демократи¬
ческого движения в Германии 616.
 Энгельс использовал этот повод для того, чтобы рассмотреть
условия коммунистической революции в Германии. Если в своих
статьях в оуэнистской газете «New Moral World», недавно прекра¬
тившей свое существование, Энгельс проводил мысль о том, что
коммунистическая революция в Германии будет исходить от бур¬
жуазных интеллигентов, то теперь, как уже в «Положении рабо¬
чего класса в Англии», он утверждает, что демократы и коммуни¬
сты — выходцы из буржуазии, не будут играть значительной роли
 615 Ф. Энгельс, Недавняя бойня в Лейпциге.—Рабочее движение
в Германии, в :«The Northern Star», 13 сентября 1845 г., № 409; К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч. т.  2, стр. 555 — 558. В связи с этими событиями Фрей¬
лиграт написал обличительное стихотворение «Лейпцигские убийства».
Оно распространялось в виде листовки.
 616 	См. там же, стр. 556—557: «Саксонцы должны теперь убедиться в том,
что они так же находятся под властью военщины, как и все остальные немцы;
что, несмотря на их конституцию, либеральные законы, либеральную цен¬
зуру и либеральные речи короля, порядки, фактически существующие в их
маленькой стране, представляют собой не что иное как военное положение.
Есть еще одно обстоятельство, в. силу которого лейпцигские события будут
содействовать распространению духа возмущения в Саксонии; несмотря на
всю болтовню саксонских либералов, значительное большинство саксонского
народа лишь сейчас начинает возвышать голос. Саксония — промышленная
страна, и среди ее ткачей льна, вязальщиков, бумагопрядилыциков, кружев¬
ников, углекопов и рудокопов с незапамятных времен царила ужасающая
нужда. Пролетарское движение, которое началось с силезского восстания,
или, как его обычно называют, с битвы ткачей в июне 1844  г., и распространи¬
лось по всей Германии, коснулось также и Саксонии. Некоторое время тому
назад в ряде мест были волнения среди рабочих на строительстве железных
дорог, а также среди ситцепечатников, и более чем вероятно, хотя точные
данные не могут быть сейчас приведены, что здесь, как и повсюду, коммунизм
распространяется в рабочей среде; а если саксонские рабочие выступят на
арену борьбы, они, разумеется, не будут довольствоваться болтовней, как
то делают их работодатели, либеральные буржуа».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 255
 в революции из-за их классового положения. Она будет делом
исключительно немецкого рабочего класса, который готовится
к ней путем стачек и волнений со времени восстания силезских
ткачей 617.
 Пролетарии, борющиеся за саму жизнь, за хлеб насущный, все
более отходят от буржуазной агитации за конституцию и свободу
печати, ибо все яснее понимают, что от этого им мало пользы, и пото¬
му все решительнее выступают против всех своих угнетателей 618.
 В последующих статьях Энгельс рисует четкую и ясную картину
обстановки в Германии до и после французской революции  619.
 Вследствие бессилия императора по отношению к королям,
князьям и прочим владельцам земель, являвшихся независимыми
от центральной власти, Священная Римская империя пришла
в упадок. Однако угнетение и эксплуатация рабочего класса
нисколько не стали от этого слабее. Подданных продолжали давить
и угнетать как император, так и князья, дворяне и бюргеры в им¬
перских городах.
 617 	См. там же, стр. 557: «Революционное действие в Германии начнется
в самой сердцевине нашего рабочего народа. Правда, среди нашей буржуазии
имеется немало республиканцев и даже коммунистов, а также немало такой
молодежи, которая могла бы быть очень полезной для дела, если бы сейчас
произошел взрыв; но эти люди — буржуа, охотники за прибылью, предпри¬
ниматели по профессии. Кто нам поручится, что они не окажутся деморали¬
зованными своей профессией, своим общественным положением, в силу кото¬
рого они живут за счет тяжелого труда других и накапливают жир как крово¬
сосы и эксплуататоры рабочего класса. И если бы даже они оставались проле¬
тарски настроенными вопреки своему положению буржуа,— их оказалось бы
бесконечно мало по сравнению с вполне реальным числом представителей
буржуазии, которые цепляются за существующий порядок вещей в силу
своих интересов и думают только о том, чтобы набить свои кошельки. К сча¬
стью, мы вовсе не рассчитываем на буржуазию».
 618 См. там же, стр. 557—558: «Пролетарское движение развернулось
с такой поразительной быстротой, что через год или два мы будем в состоянии
устроить смотр славному отряду рабочих — демократов и коммунистов, ибо
в нашей стране, поскольку дело идет о рабочем классе, демократия и комму¬
низм являются в полном смысле слова синонимами. Силезские ткачи дали
сигнал в 1844 г., богемские и саксонские ситцепечатники и рабочие на строи¬
тельстве железных дорог, берлинские ситцепечатники и вообще промышлен¬
ные рабочие почти по всей Германии ответили стачками и возникшими кое-
где волнениями; последние почти всегда были вызваны законами, запрещаю¬
щими союзы. Движение в настоящее время распространилось почти по всей
стране и продолжает расти без особого шума, но неуклонно, между тем как
буржуазия только и делает, что агитирует за «конституции», «свободу прес¬
сы», «покровительственные пошлины», «немецкий католицизм» и «реформу
протестантской церкви». Все эти буржуазные движения, хотя они имеют свое
значение, совсем не затрагивают рабочего класса, у которого есть свое соб¬
ственное движение — борьба за свои насущные интересы».
 619 	Ф. Энгельс, Положение в Германии. Письмо первое, в: «The
Northern Star», 25 октября 1845 г., № 415; письмо второе, там же, 8 ноября
1845 г., № 417; письмо третье, там же, 4 апреля 1846 г., № 438. К. М а р к с
и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 2, стр. 559—579.

256
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 Немецкая буржуазия не обладала ни энергией, ни силой для
того, чтобы ниспровергнуть господствующие условия, как это
сделала английская буржуазия уже в XVII веке 620.
 Единственным светлым пятном в этом немецком убожестве
в конце XVIII века было начало великого литературного и фило¬
софского движения, которое не уступало аналогичным явлениям
у наиболее развитых зарубежных народов. Труды великих поэтов
и философов Гёте, Шиллера, Канта, Фихте, Гегеля были проник¬
нуты духом возмущения и мятежа против недостойного, отжившего
положения дел. Но с годами даже эти лучшие умы нации покорились
и утратили всякую надежду на лучшее будущее своей страны 621.
В этот хаос подобно молнии ударила французская революция.
Она оказала огромное влияние: меньшее — на угнетенный народ,
издавна привыкший покоряться своей судьбе и в основном остав¬
шийся безучастным,— большее на просвещенных представителей
буржуазии и часть дворянства, которые радостно приветствовали
революцию. Но этот энтузиазм относился только к теориям фран¬
цузских революционеров. Когда же после свержения жирондистов
народ захватил власть и осуществил революционную теорию на прак¬
тике, метафизический энтузиазм немцев превратился в бешеную
ненависть против французской революции и французского наро¬
да 622.
 Между тем дни Священной Римской империи были сочтены.
Французские революционные армии, продвинувшиеся до Рейна,
прогнали во имя свободы и равенства князей, дворян и епископов
и разрушили христианско-германское общество 623. Наполеон довел
это дело до конца — ликвидировал Священную Римскую империю,
сократил число мелких и увеличил число крупных государств, он
 620 См. Ф. Энгельс, Положение в Германии. Письмо первое, в:
«The Northern Star» 25 октября 1845 г., К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч.
т. 2, стр. 559—565. См. там же, стр. 561 — 562: «Таково было положение Гер¬
мании к концу прошлого столетия. Это была одна отвратительная гниющая
и разлагающаяся масса. Никто не чувствовал себя хорошо. Ремесло, тор¬
говля, промышленность и земледелие страны были доведены до самых нич¬
тожных размеров. Крестьяне, ремесленники и предприниматели страдали
вдвойне — от паразитического правительства и от плохого состояния дел.
Дворянство и князья находили, что, хотя они и выжимали все соки из своих
подчиненных, их доходы не могли поспевать за их растущими расходами.
Все было скверно, и по всей стране господствовало общее недовольство. Ни
образования, ни средств воздействия на сознание масс, ни свободы печати,
ни общественного мнения, не было даже сколько-нибудь значительной тор¬
говли с другими странами — ничего кроме подлости и себялюбия; весь народ
был проникнут низким, раболепным, жалким торгашеским духом. Все про¬
гнило, расшаталось, готово было рухнуть, и нельзя было даже надеяться
на благотворную перемену, потому что нация не имела в себе силы даже для
того, чтобы убрать разлагающийся труп отживших учреждений».
 621 См. там же, стр. 562.
 622 Там же, стр. 562—563.
 623 Там же, стр. 563.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 257
 ввел также кодекс законов, в основу которого был положен принцип
равенства 624.
 Наполеон не был прежде всего деспотом в обычном смысле
этого слова, каким его изображали враги. Он, правда, действовал
тиранически, поскольку этого требовали тогдашние условия,
но у него не было и половины той беспощадности, с которой дей¬
ствовали депутаты Конвента или же немецкие князья 625. Правда,
со временем Наполеон все более и более превращался в тирана —
когда женился на дочери австрийского императора и начал доби¬
ваться чести быть первым среди европейских монархов. Он опустил¬
ся тем самым до уровня других монархов и преклонялся перед
принципом легитимизма; поэтому, вполне естественно, объединив¬
шиеся легитимисты выбросили его как узурпатора из своей ком¬
пании 626.
 Падение Наполеона было в основном делом Англии, которая
организовывала и поддерживала коалиции против него, и России,
уничтожившей наполеоновские армии. Когда наполеоновские вой¬
ска были разбиты в России, угнетенные им немецкие государства
воспользовались случаем, чтобы сбросить железное ярмо.
 Против Наполеона в Германии поднялись не только князья
и аристократы, но также и буржуазия, которая проклинала Напо¬
леона за то, что он отнимал у нее сыновей, а в особенности за те
меры, которые он предпринимал против Англии. Запрещение
ввоза всех английских товаров, заставившее немецкую буржуазию
создавать национальную промышленность, породило из-за одно¬
временного вздорожания кофе, сахара и табака негодование патрио¬
тических немецких лавочников; они приветствовали англичан как
друзей и освободителей,— хотя им пришлось как тогда, так и позд¬
нее расплачиваться за английскую аристократию и буржуазию,
которые начали эти войны и наживались на них 627.
 И началась та самая освободительная война 1813—1815 годов,
восхваляемая как наиболее славный период немецкой истории,
 624 Там же, стр. 564.
 625 Там же, стр. 563.
 626 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 565.
 627 См. там же, стр. 564: «Он вызвал недовольство буржуазии именно
теми мерами, которые положили начало немецкой фабричной промышленно¬
сти: запрещение всех английских товаров и война с Англией были причиной
зарождения немецкой промышленности, но в то же самое время это вызвало
сильное вздорожание кофе, сахара, курительного и нюхательного табака,
и этого, конечно, было достаточно, чтобы вызвать негодование патриотиче¬
ских немецких лавочников. К тому же это не были люди, способные понять
великие планы Наполеона. Они проклинали Наполеона за то, что он отнимал
у них сыновей для войн, которые затевались на деньги английской аристо¬
кратии и буржуазии; они прославляли как своих друзей именно те классы
англичан, которые были действительными виновниками этих войн, которые
наживались на этих войнах и которые не только во время, но и после войны
обманывали немцев, служивших лишь орудием в их руках».
 17—1086

258
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 хотя на деле она означала торжество контрреволюции в Германии.
Война велась главным образом крестьянами, боровшимися, по су¬
ществу, за сохранение феодальных отношений, превращавших их
в рабов; она велась студентами, которых толкал на это фанатизм
национальности, легитимизма и религии; она велась торговцами
и спекулянтами, надеявшимися в случае победы на выгодную
экономическую конъюнктуру, и, наконец, кучкой интеллигентов,
выступавших за единство и свободу 628. После падения Наполеона
сплочение всех реакционных государств в Священном союзе под
руководством царя Александра I и Меттерниха привело к победе
контрреволюции во всей Европе  629.
 См. там же, стр. 564—565: «„Славная освободительная” война 1813,
 1814 	и 1815 гг., «самый славный период в истории Германии» и т. п. как ее
называют, была проявлением безумия, за которое еще долго будет краснеть
каждый честный и разумный немец. Правда в то время проявлен был большой
энтузиазм, но кто его проявлял? Во-первых, крестьяне — самая темная
часть населения,— которые цеплялись за феодальные предрассудки и поды¬
мались массами, готовые скорее умереть, чем перестать повиноваться тем,
кого они, их отцы и деды называли своими господами, кому они подчинялись
и кто попирал их ногами и бил кнутом. Во-вторых, студенты и вообще моло¬
дые люди, которые рассматривали эту войну как войну за принципы, более
того, как религиозную войну, так как считали себя призванными бороться
не только за принцип легитимизма, называемый ими национальностью, но
также за святую троицу и существование бога; во всех поэмах, памфлетах
и воззваниях того времени французы изображались как представители атеиз¬
ма, неверия и безнравственности, а немцы — как поборники религии, благо¬
честия и порядочности. В-третьих, некоторые более просвещенные люди,
которые примешивали к этим идеям кое-какие понятия о «свободе», «консти¬
туции» и «вольной печати»; но таких было очень мало. Наконец, в-четвертых,
сыновья предпринимателей, купцов, спекулянтов и т. д., которые боролись
за право покупать на самых дешевых рынках и за то, чтобы пить кофе без
примеси цикория; конечно, они прикрывали свои цели выражениями модного
энтузиазма по поводу «свободы», «великого немецкого народа»,  «националь¬
ной независимости» и так далее в этом роде. Вот те люди, которые .с помощью
русских, англичан и испанцев разбили Наполеона». См. «Письмо второе», в:
«The Northern Star», 8 ноября 1845 г., № 417; там же, стр. 569—570.
 629 	См. там же, стр. 567: «Решительно все державы-победительницы рас¬
сматривали падение Наполеона как гибель французской революции и торже¬
ство принципа легитимизма. Результатом этого, само собой разумеется, было
восстановление этого принципа в своем отечестве, сначала под прикрытием
таких сентиментальных фраз, как «Священный союз», «вечный мир», «общест¬
венное благо», «взаимное доверие между государем и подданными» и т. д. и т. д.,
а затем и без всякого прикрытия, при помощи штыка и тюрьмы... Подав¬
ление французской революции было ознаменовано избиением республиканцев
на юге Франции, кострами инквизиции и реставрацией отечественного
деспотизма в Испании и Италии, законами о затыкании рта и «Питерлоо»
в Англии». См. «Письмо  третье», в: «The Northern Star», 4 апреля 1846 г., №438;
там же, стр. 573—574: «После падения Наполеона, события, которое короли
и аристократы того времени, повторяю, полностью отождествляли с пораже¬
нием французской революции, или просто революции, как они ее называ¬
ли,—  после 1815 г. во всех странах антиреволюционная партия держала в своих
руках бразды правления. Феодальные аристократы правили во всех кабине¬
тах от Лондона до Неаполя, от Лиссабона до С.-Петербурга».

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 259
 На Венском конгрессе, целью которого было восстановление
в максимально возможной степени порядков, существовавших
до революции, народы разделялись или соединялись, исходя из
из целей и интересов контрреволюции и мощи государств — участ¬
ников конгресса 630.
 Больше всего от поражения Наполеона выиграла Англия,
которая значительно разбогатела уже в ходе войны 631, завоевав
новые колонии и господство на мировом рынке, и теперь благодаря
господству на море и постоянному росту промышленности и торгов¬
ли стала самой могущественной державой мира, а также Россия,
превратившаяся отныне в сильнейшую европейскую державу.
Франция заплатила за поражение не слишком высокую цену,
поскольку, по существу, не понесла территориальных потерь и со¬
хранила более или менее либеральную конституцию, тогда как
надежды Германии, Польши и Италии на единство и свободу были
обмануты 632.
 Германия была кругом обманута своими так называемыми
друзьями и союзниками. Она осталась раздробленной, что делало
ее бессильной вовне и затормозило экономическое развитие; но
именно поэтому она представляла прекрасный рынок для англий¬
ских товаров, что обогащало английскую буржуазию 633.
 Поскольку восстановить в неприкосновенности старую систему,
существовавшую до 1789 года, оказалось невозможным, Германию
превратили в конфедерацию государств, формой правления кото¬
рых были своего рода ублюдочные монархии; всеми государствен¬
ными делами в них заправляла бюрократия 634.
 Законодательным органом конфедерации являлся союзный
сейм, членами которого были представители различных государств.
В конфедерации и союзном сейме руководящую роль играли Авст¬
рия Меттерниха и Пруссия Фридриха-Вильгельма III, в одинако¬
вой степени проводившие реакционную политику.
 Среднегерманским государствам они даровали такие конститу¬
ции, которые ослабляли правительства, но не предоставляли ни бур¬
жуазии, ни вообще народу никаких прав в управлении государ¬
ством 635.
 В Пруссии после непродолжительного либерального интермеццо
реформ Штейна и Гарденберга победила реакция, активно поддер¬
жанная «христианскими германцами» 636. Фридрих-Вильгельм III,
сухой и ограниченный человек, рожденный для того, чтобы прове¬
 630 См. там же, стр. 568.
 631 См. там же.
 632 См. К. М  а  р к  с    и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 568.
 633    См. там же, стр. 569.
 634   См. там же, стр. 570.
 635 См. там же.
 636 См. там же, стр. 568 и 570.
 17*

260
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 рять, в порядке ли пуговицы на мундирах, руководствовался чув¬
ством страха перед Наполеоном, который относился к нему с през¬
рительным великодушием, а затем — страхом перед революцией,
побудившим его нарушить свое слово и забыть об обещанной
конституции 637.
 Но несмотря на все репрессии, усиливалась оппозиция буржуа¬
зии аристократии и абсолютизму. Поскольку сила буржуазии
определяется деньгами, она требовала осуществления своих клас¬
совых интересов в противовес феодальным привилегиям, осуществле¬
ния привилегированной монополии денег вместо политической
монополии абсолютизма 638.
 Борьба буржуазии за политическую власть осуществлялась
в рамках либерального движения за свободу печати, суд присяж¬
ных и конституционное государство 639. Так как все эти реформы
теоретически вытекают из принципа равенства, либеральное дви¬
жение выглядит сначала как подлинно демократическое. Но
поскольку буржуазия в своей политической борьбе заботится исклю¬
чительно о своих классовых интересах, либеральные реформы,
которых она добивается, никак не являются демократическими.
Имущественный ценз делает избирательное право привилегией
крупной буржуазии, равенство сводится к равенству перед зако¬
ном, то есть к равенству в условиях существующего главного
неравенства, свобода печати становится привилегией буржуазии,
точно так же обстоит дело с судом присяжных, поскольку в их
число допускаются только лица состоятельные 640.
 637 См. там же, стр. 567—568 и 571.
 638 См. там же, письмо третье, стр. 574: «... они повсюду пренебрегали
интересами буржуазии, более того, совершенно откровенно с ними не счита¬
лись... Буржуазия, сила которой определяется исключительно деньгами, не
может приобрести политическую власть иначе, чем сделав деньги единственным
критерием законодательной дееспособности человека. Все феодальные при¬
вилегии, все политические монополии минувших веков должны раствориться
в одной великой привилегии и монополии денег».
 639 См. там же, стр. 574: «Вот почему политическому господству буржуа¬
зии свойственно принимать либеральный облик. Буржуазия уничтожает все
старые различия между отдельными сословиями, сосуществующими в стране,
все основанные на произволе привилегии и льготы; она вынуждена положить
принцип выборности в основу управления — в принципе признать равенство,
вынуждена освободить печать от оков монархической цензуры, ввести суд
присяжных, чтобы освободиться от особого судейского сословия, образую¬
щего государство в государстве».
 640 См. там же, стр. 574—575: «Пока речь идет обо всем этом, буржуа
кажутся настоящими демократами. Но буржуазия вводит все эти улучшения
лишь постольку, поскольку все прежние индивидуальные и наследственные
привилегии заменяются привилегией денег. Так, введением имущественного
ценза для права избирать и быть избранным она делает принцип выборности
достоянием только своего класса. Принцип равенства снова устраняется
посредством сведения его к простому «равенству перед законом», что означает
равенство несмотря на неравенство между богатым и бедным, равенство в
в условиях существующего главного неравенства, что означает, короче говоря,

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 261
 Способ, при помощи которого немецкая буржуазия оправдывала
свои требования ссылкой на свободу и равенство, был заимствован
у французской буржуазии, которая и до и во время революции
взывала к свободе и равенству для защиты своих классовых инте¬
ресов. Но поскольку немецкая буржуазия в отличие от француз¬
ской была недостаточно сильна, чтобы выступать столь же энер¬
гично, либерализм в Германии сохранял в основном теоретический
характер. Так как немецкая мелкая буржуазия мало интересовалась
государственными делами, крестьянство проявляло апатию, а про¬
летариат только еще возникал, оппозиция в Германии перед 1830 го¬
дом состояла в основном из теоретиков, считавших вечными и свя¬
щенными истинами те принципы, во имя которых боролась француз¬
ская буржуазия 641.
 Очень важную роль в этой оппозиции играли студенческие тай¬
ные общества, объединявшие христианско-германских и либе¬
ральных студентов; отсюда и та смехотворная мешанина самых
разнообразных воззрений, которая царила в этих обществах 642.
 просто называть неравенство равенством. Так, свобода печати является уже
сама по себе привилегией буржуазии, ибо печатание требует денег и поку¬
пателя для печатного произведения, а покупатели опять-таки должны иметь
деньги. Так, суд присяжных является привилегией буржуазии, ибо прини¬
маются надлежащие меры, чтобы в присяжные выбирались только люди
„респектабельные”».
 641 См. там же, стр. 575—576: «Немцы, будучи нацией теоретиков, не
искушенных в практических делах, приняли за святые истины лживые
и пошлые фразы французской и английской буржуазии. Немецкая буржуа¬
зия была довольна тем, что могла спокойно заниматься своими частными
делишками, не выходившими за рамки мелкого предпринимательства. Там,
где ей дали конституцию, она кичилась своей свободой, но мало вмешивалась
в политические дела государства; там же, где не было конституции, она была
рада, что избавлена от беспокойства избирать депутатов и читать их речи.
В рабочем классе сказывалось отсутствие того могучего рычага, который
в Англии и во Франции пробудил рабочих от спячки,— сказывалось отсут¬
ствие развитой промышленности и обусловленного ею господства буржуазии.
Рабочие поэтому оставались спокойными. Крестьянство, в тех частях Герма¬
нии, где современные французские учреждения опять были заменены старым
феодальным режимом, чувствовало гнет, но это недовольство еще нуждалось
в дополнительном стимуле, чтобы прорваться в виде открытого возмущения.
Таким образом, революционная партия в Германии с 1815 по 1830 г. состояла
только из теоретиков: сторонники ее рекрутировались в университетах, она
состояла из одних студентов».
 642 См. там же, стр. 576—577: «Из объединения этих двух сект (христиан¬
ских германцев и либералов.— О. К.),— ибо партиями их нельзя назвать, —
возникла секта ублюдочных либералов, которые в своих тайных обществах
мечтали о германском императоре в порфире, с короной, со скипетром и про¬
чими аксессуарами власти, не исключая длинной седой или рыжей бороды,
 об 	императоре, окруженном сословным собранием, в котором каждое сосло¬
вие  —  духовенство, дворянство, горожане и крестьяне  —  заседало бы отдельно.
Это была самая нелепая смесь феодальной грубости и современного буржуаз¬
ного обмана, какую только можно себе представить. Но это было самым под¬
ходящим делом для студентов, которые жаждали энтузиазма, все равно по
какому поводу и какой ценой».

262
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 Несмотря на неясность цели, агитационная деятельность сту¬
денческих обществ наряду с восстаниями в Испании, Португалии
и Греции, а также пропагандой карбонариев внесла свой вклад
в расширение революционного движения в Европе 643.
 Если не считать восстания греков против турок, все революцион¬
ные движения были беспощадно подавлены силами Священного
союза 644.
 Однако французская буржуазная революция 1830 года дала
сильный толчок революционному движению во всех странах.
Во Франции, Бельгии и несколько позднее в Англии (при помощи
билля о реформе) буржуазия пришла к власти. В Германии
французская революция способствовала развитию более сильного
либерального движения. В противоположность французской бур¬
жуазии, которая устами Лаффита заявила сразу же после победы
революции: «Теперь будем управлять мы, банкиры», более слабая
немецкая буржуазия не смогла достичь своих целей. Поскольку
она не добилась решающих успехов, ее вожди застряли в сфере тео¬
ретических абстракций и продолжали рассматривать либеральные
лозунги французской буржуазии: конституцию, свободу печати
как вечные принципы, что приводило к безудержному фразерству 646.
Усиление репрессий и затыкание рта печати положили конец этому
либеральному движению в 1834 году. Вожди движения попали
в тюрьму или бежали за границу. С 1834 по 1840 год всякое движе¬
ние почти замерло. Только в баденском парламенте продолжала
существовать либеральная оппозиция, которая, однако, не могла
играть сколько-нибудь серьезной роли 646.
 В либеральном движении активного участия не принимали
ни Австрия, где народ, как и прежде, безропотно  подчинялся дес¬
потизму, ни Пруссия, где буржуазия также продолжала проявлять
 643 См. там же, стр. 577.
 644 См. там же.
 645 См. там же, стр. 577—578: «Немецкая буржуазия хотела добиться
политической свободы не для того, чтобы привести общественные дела в соот¬
ветствие со своими интересами, а потому, что она стыдилась своего рабского
 положения по сравнению с французами и англичанами. Ее движение было
лишено той реальной основы, которая обеспечила успех либерализма во
Франции и в Англии; ее интерес к вопросу был значительно более теоретиче¬
ским, чем практическим; немецкая буржуазия в общем была, что называется,
незаинтересованной. Этого нельзя сказать о французских буржуа 1830 года.
На следующий день после революции Лаффит сказал: «Теперь будем управ¬
лять мы, банкиры», и они правят по сей день. Английская буржуазия также
очень хорошо знала, чего хотела, когда установила имущественный ценз
в десять фунтов; но немецкие буржуа, будучи, как мы уже говорили, людьми
невысокого полета, были только восторженными почитателями «свободы
печати», «суда присяжных», «конституционных гарантий для народа», «прав
народа», «народного представительства» и тому подобного, причем все это
они считали не средствами, а целью; они принимали тень за сущность и поэто¬
му ничего не получили».
 646 См. там же, стр. 578.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 263
 безразличие к государственным делам. Но только с Пруссии —
этого центра современной немецкой истории — могло теперь начать¬
ся широкое либеральное движение во всей Германии 647.
 Одновременно с либеральным движением в западноевропей¬
ских странах возникает демократическое движение рабочего клас¬
са. Начало его в Англии и Франции относится еще к периоду до
1830 года. Вследствие слабости рабочего класса и до поры до вре¬
мени прогрессивной, революционной позиции буржуазии демокра¬
тическое рабочее движение являлось на первых порах подчиненным
элементом буржуазно-либерального движения; тем более что рабо¬
чие еще не могли уяснить классово обусловленного различия между
либерализмом и демократией. Поэтому и рабочий класс в период
с 1815 по 1830 год оставался орудием в руках буржуазии: во время
революции 1830 года парижские рабочие сражались в основном
за буржуазию, а английские рабочие еще в 30-х годах выступали
за интересы буржуазии, поддерживая движение за отмену хлебных
законов.
 Но подобное подчинение рабочего движения было возможно
лишь до тех пор, пока буржуазия оставалась прогрессивной.
Как только она пришла в Англии и Франции к власти и в качестве
господствующего класса стала действовать исключительно в своих
классовых интересах, произошел разрыв между буржуазией и про¬
летариатом, а также между либерализмом и демократией 648.
 Вплоть до 40-х годов немецкое рабочее движение, находившееся
еще в стадии становления, не принимало почти никакого участия
в оппозиционном движении. Хотя рабочие выражали свое недо¬
 647 См. там же, стр. 571, 578.
 648 См. там же, стр. 575: «Во-первых, что во всех странах за время между
 1815 	и 1830 гг. демократические по существу движения рабочего класса были
более или менее подчинены либеральному движению буржуазии. Рабочие,
хотя они и были более передовые, чем буржуазия, не могли еще увидеть корен¬
ное различие между либерализмом и демократией — между эмансипацией
буржуазии и эмансипацией рабочего класса; они не могли уловить разницу
между свободой денег и свободой человека, пока деньги не были освобождены
политически, пока буржуазия не стала исключительно правящим классом.
Поэтому демократы в день Питерлоо намеревались подать петицию не только
о всеобщем избирательном праве, но также и об отмене хлебного закона;
поэтому пролетарии сражались в 1830 г. в Париже и были готовы вступить
в бой в 1831 г. в Англии — за политические интересы буржуазии. Во всех
странах буржуазия была между 1815 и 1830 гг. наиболее сильной составной
частью революционной партии и поэтому руководила ею. Рабочий класс неиз¬
бежно является оружием в руках буржуазии,  пока буржуазия сама револю¬
ционна или прогрессивна. Поэтому отдельное движение рабочего класса
в подобном случае всегда имеет второстепенное значение. Но с того самого
дня, когда буржуазия получает всю полноту политической власти, с того
дня, когда все феодальные и аристократические привилегии уничтожаются
властью денег, с того дня, когда буржуазия перестает быть прогрессивной
и революционной и сама уже не движется вперед,— с этого именно дня дви¬
жение рабочего класса становится ведущим и превращается в общенацио¬
нальное движение».

264
 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 вольство в многочисленных волнениях, они не приводили к каким-
либо положительным результатам, ибо не имели определенной
цели 649. После этого анализа положения в Германии Энгельс
в статье об английских хлебных законах, которая должна была
дополнить его описание положения дел в Англии, нарисовал кар¬
тину экономических и социальных предпосылок причин введения
и отмены хлебных законов в Англии 650.
 До середины XVIII века Англия экспортировала зерно. Низкие
цены на зерно и высокие на мясо стимулировали непрерывное
превращение пашен в пастбища, что вынудило Англию ввозить
зерно из-за границы. Двадцатипятилетняя война с Францией
сильно затруднила этот ввоз, цены возросли, и началось обратное
превращение пастбищ в пашню.
 Но когда мир 1814 года ликвидировал препятствия к ввозу
зерна и цены на него упали, правившие тогда тори — защитники
интересов крупных землевладельцев — ввели хлебные законы,
которые должны были обеспечить высокие и постоянные цены на
зерно 651. Это вызвало недовольство не только рабочего класса
и буржуазии, но отчасти и арендаторов, которые, несмотря на покро¬
вительственные тарифы, не могли возместить издержек производ¬
ства. Буржуазия использовала возмущение рабочего класса,
тяжело страдавшего от высоких цен на хлеб; она основала в 1838 году
Лигу против хлебных законов, которая ставила своей целью их
отмену и вскоре широко распространила свою деятельность во всей
Англии. В основе этого лежал тот факт, что в силу дороговизны
хлеба буржуазия должна была выплачивать рабочим более высо¬
кую заработную плату за счет своих прибылей; правда, при этом
она утверждала, будто имеет в виду благо всего народа 652.
 Когда в начале 1842 года длительный застой в делах завер¬
шился торговым кризисом, который обрек рабочих на ужасающую
нищету, деятельность Лиги против хлебных законов приняла пря¬
мо-таки революционный характер. Собирались все более многочис¬
 649 См. там же, стр. 579.
 650 См. Ф. Э н г е л ь с, История английских хлебных законов, в: «Tele¬
graph für Deutschland», декабрь 1845 г., № 193 и 194, стр. 771 и далее, 775 и далее.
К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 515—520. В связи с публика¬
цией этой статьи редакция в специальном примечании («Telegraph für Deut¬
schland», а.а.О., S. 771) сообщила: «Это интересная статья, автором которой,
как мы можем заявить, является известный Энгельс, заимствована нами из
литографированного сообщения корреспондентского бюро К. Рейнхарда
в Брюсселе. Мы обращаем особое внимание немецких политических газет на
упомянутое бюро, поскольку оно не только дает зарубежные сообщения на
день раньше, чем они приходят обычным путем, но также осуществляет их
перевод и весьма разумный отбор. Оно полностью заменяет широкоупотре¬
бительные парижские корреспонденции и дает интересный материал почти
в каждом номере».
 661 См. К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 515—516.
 662 См. там же, стр. 517.

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 265
 ленные митинги, в Манчестере на таком митинге присутствовало
500 тысяч человек. Чтобы спровоцировать волнения, которые заста¬
вили бы правительство отменить хлебные законы, фабриканты
задумали закрыть свои предприятия. Однако рабочие опередили
их и остановили все фабрики в Манчестере и его окрестностях.
Вопреки ожиданиям буржуазии они беспокоились не об отмене
хлебных законов, а требовали повышения заработной платы и при¬
нятия Народной Хартии 653.
 После этого буржуазия отвернулась от рабочих и помогла
правительству подавить волнения. К этому ее побудило также
и намечавшееся приближение конца кризиса, что позволяло наде¬
яться на улучшение дел и повышение прибылей, которых она
не хотела лишиться. Английский же рабочий класс извлек отсюда
урок — буржуазия является его смертельным врагом. Решившись
отныне бороться лишь за свои собственные классовые интересы,
он изменил свое отношение к Лиге против хлебных законов. Когда
последняя в 1843 году предприняла новую мощную кампанию против
хлебных законов, рабочие освистывали и сгоняли с трибун ее ора¬
торов, так что лиге пришлось перенести свою деятельность из фаб¬
ричных в земледельческие округа 654.
 В заключение статьи Энгельс высказал предположение, что
отмена хлебных законов повлекла бы за собой серьезные экономи¬
ческие, социальные и политические последствия. Она поставила
бы земледелие под угрозу иностранной конкуренции и тем самым
подорвала бы могущество крупных земельных собственников;
кроме того, она обострила бы противоречия между земледельцами
и арендаторами, сделав последних независимой группой. Далее,
вызванный отменой хлебных законов рост промышленности и тор¬
говли усилил бы власть буржуазии как правящего класса. Это
опять обострило бы борьбу пролетариата и буржуазии и сделало бы
принятие хартии решающим вопросом 654а.
 Эти статьи, не уступавшие по точности анализа экономических
и социальных факторов «Положению рабочего класса в Англии»,
подтвердили исключительные способности Энгельса к правильной
оценке исторических событий, что делало его идеальным сотруд¬
ником Маркса в работе над «Немецкой идеологией».
 653 См. там же, стр. 517—518.
 654 См. там же, стр. 519.
 654а Там же, стр. 520.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Основным достижением Маркса в период его пребывания в Брюс¬
селе была прежде всего дальнейшая разработка материалистиче¬
ского мировоззрения в «Тезисах о Фейербахе», сопровождавшаяся
окончательным размежеванием с догматизмом и утопизмом. Исход¬
ным пунктом у Маркса в «Тезисах» является уже не «отчужденный»
и «истинный» труд, как это было в «Экономическо-философских
рукописях» и отчасти в «Святом семействе», а «практика» как
производственная деятельность человека.
 Подобно тому как Маркс критикует ограниченность философии
Фейербаха с точки зрения практики, он выводит основные прин¬
ципы диалектического и исторического материализма из той же
практики.
 Поскольку Фейербах недооценивал практику, его понимание
личности и общества было еще по преимуществу абстрактным
и метафизическим. Человека он рассматривал в основном в его
отношении к природе, а не к обществу. Отсюда ложное, натура¬
листическое понимание общества как «рода», отсюда неверная
трактовка социальных проблем, особенно вопроса о религии,
отсюда также неверное понимание основной теоретической пробле¬
мы о взаимоотношении мышления и бытия. Как в критике Фейер¬
баха, так и в разработке основных принципов диалектического
и исторического материализма, которые, правда, даны в «Тезисах»
лишь в основных чертах, Маркс исходил из практики. С точки
зрения практики выясняется внутренняя связь общества и
индивида, причем последнего следует понимать как «совокупность»
общественных отношений. Такое понимание ведет одновремен¬
но к новому обоснованию диалектического и исторического
материализма и тем самым к новой философии, которая,
будучи мировоззрением революционного пролетариата, ставит
своей целью не только познание мира, но и его преобразование
на основе этого познания.
 Основные черты исторического материализма Маркс разработал
уже как некоторое единое целое в процессе работы над «Критикой
политики и политической экономии». Он изложил их Энгельсу
при встрече в Брюсселе в апреле 1845 года, что произвело на
Энгельса глубокое впечатление, ибо отсюда следовал более общий

МАРКС И ЭНГЕЛЬС В БРЮССЕЛЕ
 267
 и гораздо более глубокий аспект зависимости социального, теоре¬
тического и идеологического развития от экономического разви¬
тия, чем это имело место в его работах. Благодаря этому взгляды
Энгельса получили более глубокую и прочную основу. Но при
этом Энгельс являлся не только берущим, но и дающим. И если
он не смог самостоятельно прийти к такому целостному и серьезно
обоснованному материалистическому мировоззрению, как это сде¬
лал Маркс, то в свою очередь внес свой вклад, показав в «Положе¬
нии рабочего класса в Англии», как промышленная революция
определила экономическое и социально-политическое развитие
современной Англии. Энгельс показал также пример применения
принципов исторического материализма к исследованию основных
черт определенного исторического периода.
 На разработку материалистических взглядов Маркса и Энгельса
важнейшее влияние оказал их решительный переход на позиции
пролетариата, тем более что им все яснее становилась его револю¬
ционная роль. При этом Маркс и Энгельс все более укреплялись
в мысли, что революционная борьба пролетариата для своего
победоносного завершения требует решительного разрыва со вся¬
ким догматизмом и утопизмом.
 Вскоре после их встречи весной 1845 года, летом того же года,
Маркс и Энгельс предприняли совместную поездку в Англию. Там
они продолжали политэкономические занятия и вступили в тесный
контакт как с руководителями лондонской общины «Союза спра¬
ведливых», так и с чартистами, особенно с Джорджем Джулианом
Гарни, вождем радикально-социалистического крыла этой партии.
Это позволило им оказать хотя сначала и в небольшом, но в между¬
народном масштабе определенное непосредственное влияние на руко¬
водителей рабочего движения.
 После возвращения в Брюссель они занимаются прежде всего
социальными, политическими и экономическими проблемами:
Маркс, между прочим, проблемой самоубийства, Энгельс — распа¬
дом Священной Римской империи в XVIII веке, влиянием француз¬
ской революции и последствиями освободительной войны 1813—
1815 годов; Энгельс занимался также причинами и последствиями
хлебных законов в Англии. Опираясь на углубленное обоснование
исторического материализма, Маркс и Энгельс решили продол¬
жить борьбу против идеализма, начатую в «Святом семействе».
При этом они постарались выступить не только против Бруно
Бауэра, но главным образом против Штирнера, чтобы свести окон¬
чательные счеты со спекулятивной философией. Эту критику они
дополнили критикой специфической формы немецкого утопизма —
«истинного» социализма. В основе этой полемики лежали разра¬
ботанные к тому времени посредством общего анализа истории
принципы исторического материализма, что и составило предмет
«Немецкой идеологии».

Глава пятая
«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»655
 После «Святого семейства» «Немецкая идеология» являлась вто¬
рым совместным трудом Маркса и Энгельса. В ней они в общих
чертах завершили разработку основных положений исторического
материализма и научного социализма в качестве теоретической базы
классовой борьбы пролетариата.
 Как и в «Святом семействе», Маркс и Энгельс сочетали в «Немец¬
кой идеологии» изложение принципов исторического материализма
с критикой догматизма и утопизма. Тем самым они создали необ¬
ходимые теоретические предпосылки для успешного ведения клас¬
совой борьбы пролетариата. С одной стороны, «Немецкая идеоло¬
гия» содержит общий обзор истории с точки зрения исторического
материализма, а с другой — критику основных форм догматизма
и утопизма, господствовавших тогда в Германии, то есть после¬
гегелевской спекулятивной философии и «истинного социализма».
 Ввиду общности взглядов Маркса и Энгельса после их встречи
в Брюсселе трудно определить с точностью вклад каждого в совмест¬
ный труд. Видимо, как и в «Святом семействе», основные теоретиче¬
ские выводы исходили от Маркса, тогда как Энгельс, вероятно,
особый вклад вносил в те части книги, в которых он, хорошо знав¬
ший экономику капитализма, мог подтверждать и дополнять
взгляды Маркса по отдельным вопросам.
 Сразу же после выхода «Святого семейства» они намеревались
подвергнуть всесторонней критике спекулятивную философию
младогегельянства 656. Непосредственным поводом для осуществле¬
 655 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3.
 656 К. Марк с, Предисловие к «К критике политической экономии».
К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 13, стр. 8: «Фридрих Энгельс... при¬
шел другим путем к тому же результату, что и я (ср. его «Положение рабочего
класса в Англии»); и когда весной 1845 г. он также поселился в Брюсселе, мы
решили сообща разработать наши взгляды в противоположность идеологиче¬
ским взглядам немецкой философии, в сущности свести счеты с нашей преж¬
ней философской совестью. Это намерение было осуществлено в форме крити¬
ки послегегелевской философии».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 269
 ния этого замысла послужило появление в третьем томе журнала
«Wigand’s Vierteljahrsschrift» (сентябрь 1845 года) статей Бруно
Бауэра и Штирнера. Маркс и Энгельс смогли ознакомиться с ними
вскоре после возвращения из Англии 657.
 Поскольку в этих статьях они обвинялись в догматизме, Маркс
и Энгельс решили ответить всесторонней критикой спекулятивной
философии, которая мыслилась прежде всего как продолжение
критики Бруно и Эдгара Бауэров в «Святом семействе», а также
полемики со Штирнером, содержавшейся в их переписке с Гессом
в конце 1844 — начале 1845 года.
 О необходимости подобного подведения итогов критики, которое
являлось бы одновременно окончательным размежеванием с соб¬
ственными прежними воззрениями, Маркс писал издателю Леске.
Эта полемика, утверждал он, направленная как против немецкой
спекулятивной философии, так и против немецкого утопического
социализма, является непременным условием разработки собствен¬
ных взглядов 658.
 Над «Немецкой идеологией» Маркс и Энгельс работали с сентяб¬
ря 1845 по конец августа 1846 года 659. Они прервали свои экономи¬
ческие занятия и отложили начатые работы: Маркс — написание
книги о политике и политической экономии, Энгельс — намеченную
им работу по истории Англии.
 В мае 1846 года часть «Немецкой идеологии», содержащая кри¬
тику Бруно Бауэра и Штирнера, была закончена. Вейдемейер, кото¬
рый находился в Брюсселе в январе — феврале 1846 года, пытался
после своего возвращения в Вестфалию (видимо в конце апреля)
найти для книги издателя. Он рассчитывал в основном на помощь,
обещанную двумя состоятельными вестфальскими демократами,
симпатизировавшими «истинному социализму»,— Рудольфа Рем¬
пеля, купца из Билефельда, и Юлиуса Мейера, владельца металлур¬
гического завода в Бекероде 660.
 657 [Б. Бауэр], Характеристика Людвига Фейербаха, в: «Wigand’s
Vierteljahrsschrift», Lpz., 1845, Bd 3, S. 86—146.
 М. Ш т[и p н e p], Рецензенты Штирнера, там же, стр. 147—194. Об
этих статьях см. вторую главу настоящего тома.
 658 См. К. Маркс  — К. В. Леске [Брюссель], 1 августа [1846 г.].
 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 398—399: «Дело в том, что
мне казалось крайне важным предпослать моему положительному
изложению предмета полемическую работу, направленную против немецкой
философии и против возникшего за это время немецкого социализма. Это
необходимо для того, чтобы подготовить публику к моей точке зрения в обла¬
сти политической экономии, которая прямо противопоставляет себя сущест¬
вовавшей до сих пор немецкой науке».
 659 См. «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности...», М., 1934, стр. 29
и далее.
 660 См. И. Вейдемейер — К. Марксу, Шильдеше, 14 мая 1846 г. (оригинал
в Международном Институте Социальной истории в Амстердаме).

270
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Когда эта попытка потерпела неудачу вследствие отказа Рем¬
пеля и Мейера 661, Маркс и Энгельс обратились к нескольким про¬
грессивным издателям в Берне, Херизау и Бремене 662.
 Об этих попытках Маркс писал 28 декабря 1846 года П. В. Аннен¬
кову: «Я хотел бы иметь возможность послать Вам вместе с этим
письмом мою книгу о политической экономии, но до сих пор мне
не удалось издать ни этой работы, ни критики германских философов
и социалистов, о которой я Вам рассказывал в Брюсселе. Вы не
можете себе представить, какие затруднения такое издание встре¬
чает в Германии, во-первых, со стороны полиции, во-вторых, со сто¬
роны издателей, которые сами являются заинтересованными пред¬
ставителями всех тех направлений, на которые я нападаю. А что
касается нашей собственной партии, то она не только бедна,  но,
кроме того, значительная часть членов немецкой коммунистической
партии сердиты на меня за то, что я выступаю против их утопий
и декламаций» 663. Почти до середины мая 1847 года Маркс и Энгельс
стремились тем или иным путем выпустить книгу в свет. В конце
концов они согласились на то, чтобы разделить единую рукопись
и издать ее в виде нескольких маленьких томиков, поскольку в этом
виде книга продавалась бы лучше. Но все их усилия были безре¬
зультатными; книга осталась в рукописи 664. О ее дальнейшей
судьбе Маркс писал: «Мы тем охотнее предоставили рукопись
грызущей критике мышей, что наша главная цель — выяснение
дела самим себе — была достигнута» 665.
 661 См. W. М ö n к е, Об участии М. Гесса в написании «Немецкой идео¬
логии», раздел III, К истории издания «Немецкой идеологии», в: «Annali»,.
Milano, 1963, S. 491—496.
 662 См. письма Энгельса Марксу, Париж, 18 октября 1846 г. К. М а р к с
и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 57; [Париж], декабрь 1846 г. Там же,
стр. 70; [Париж], 15 января 1847 г. Там же, стр. 75; [Париж], 9 марта 1847 г.
Там же, стр. 79.
 663 К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 27, стр. 412.
 664 Об издании «Немецкой идеологии» см. письма И. Вейдемейера
К. Марксу от 13 и 14 мая, 11 и 28 июня 1846 г. (Оригиналы и фотокопии ИМЛ
при ЦК КПСС, Москва.)
 Письма М. Гесса К. Марксу, Вервье, 6 мая 1846 г.; Кёльн, 28 июля 1846 г.
(М. Hess, Briefwechsel, a.a.O., S. 152 f. и 163 f.). Письмо В. Вейтлинга
М. Гессу, Брюссель, 31 марта 1846 г. (там же, стр. 150 и далее). Письмо
Ф. Энгельса А. Бебелю, 25 октября 1888 г. (К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 37, стр. 96). «Карл Маркс. Даты жизни и деятельности», там же,
стр. 33—34. Е. В а г n i к о 1, Weitling der Gefangene und seine «Gerechtig¬
keit», Kiel, 1929, S. 269—241.
 Ф. Энгельс   —К. Марксу [Париж], 9 марта 1847 г. К. М а р к с  и  Ф. Э н¬
г е л ь с, Соч., т. 26, стр. 79: «Впрочем, если издание наших рукописей будет
мешать изданию твоей книги, тогда брось к черту рукописи, так как гораздо
важнее, чтобы появилась твоя книга. Ведь мы оба извлекаем не особенно
много выгоды из наших работ».
 665 К. Маркс, Предисловие к «К критике политической экономии».
К. М а р к с   и   Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 13, стр. 8. Так как почерк Маркса

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 271
 При жизни Маркса и Энгельса был опубликован только один
раздел «Немецкой идеологии» из главы, посвященной критике
«истинного социализма». Маркс напечатал ее в форме статьи
в «Westphälisches Dampfboot» 666.
 Когда Энгельс в 1883 году наткнулся на рукопись книги, он
предложил ее Бернштейну для публикации; однако в то время
политические причины помешали осуществлению этого намере¬
ния 667.
 Работая в 1886 году над брошюрой «Людвиг Фейербах и конец
классической немецкой философии», Энгельс еще раз просмотрел
рукопись, но нашел ее фрагментарной, а потому непригодной для
печати 668. После смерти Энгельса эта работа мирно покоилась
 крайне неразборчив, то преобладающая часть сохранившейся рукописи
принадлежит Энгельсу, обладавшему прекрасным почерком; часть главы
с критикой Штирнера переписана набело Вейдемейером. Почерком Маркса
даны лишь некоторые вставки и исправления.
 Некоторые страницы рукописи повреждены; кроме того, отсутствуют
24 страницы:
 а) стр. 193: Коммунизм (4 стр.),
 б) стр. 231: Феноменология согласного с собой эгоиста. Учение об оправ¬
дании (4 стр.),
 в) стр. 341: Преступление в обыкновенном и необыкновенном смыс¬
 ле (12 стр.),
 г) стр. 364: Общество как буржуазное общество. Рассуждение № 3,
О конкуренции в обыкновенном и необыкновенном смысле (4 стр.).
 Три страницы рукописи, написанные Энгельсом и исправленные Марксом,
относящиеся к главам 1, 2 и 3 первого тома были недавно обнаружены в Меж¬
дународном Институте Социальной истории в Амстердаме. См. S. В a h n е,
«Die deutsche Ideologie» von Marx und Engels. Einige Textergänzungen, в жур¬
нале «International Review of Social History», 1962, vol. 7, part 1, S. 93—104.
 666 К. M a p к с, Карл Грюн «Социальное движение во Франции и Бель¬
гии», Дармштадт, 1847 [sic!], или историография «истинного социализма», в:
«Westphälisches Dampfboot», Jg. 1847, S. 439—463, 505—525.
 667 Эдуард Бернштейн писал в «Neue Zeit» в статье «Маркс и „истинный
социализм”» (14 Jg., 1896, II Bd, S. 216—220) между прочим следующее:
«Эта рукопись вместе с другими статьями против «истинного социализма»,
а также статьями против Маркса Штирнера, Б. Бауэра и т. д. до смерти
Маркса находилась у него. Потом эти бумаги хранил Энгельс и уже летом
1883 г. он запросил меня в письме, не считаю ли я своевременным опубликова¬
ние «безгранично дерзкой работы», написанной Марксом и им в 1847 г., в кото¬
рой «мы отделали «истинных социалистов». Но вскоре он отказался от этого
намерения, поскольку вряд ли можно было осуществить публикацию, не
задев одно из представленных тогда в партии течений, которых также каса¬
лось отмеченное место.
 При наличии исключительного закона против социалистов этого не сле¬
довало делать по второстепенным причинам и без настоятельной необходи¬
мости. Когда я затем весной 1884 г. в течение нескольких дней гостил у него,
в незабываемые вечерние часы он прочел мне от начала до конца работу,
о которой шла речь,— рукопись против Грюна и некоторые другие рукописи
(обработанные им позднее выписки из Моргана и т. д.)».
 668 См. Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 371.

272
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 в архиве германской социал-демократии. Отдельные фрагменты
«Немецкой идеологии» были сначала опубликованы в различных
местах, но только в 1932 году в 5-м томе MEGА появилось ее полное
критическое издание.
 Можно только пожалеть, что «Немецкая идеология» не была
опубликована сразу. Ведь Маркс и Энгельс не имели позднее
ни времени, ни возможности снова высказать ряд положений исто¬
рического материализма, изложенных в рукописи. Публикация
«Немецкой идеологии» существенно облегчила бы понимание их
работ, написанных позднее.
 Первоначально «Немецкая идеология» была задумана как кри¬
тика младогегельянской спекулятивной философии. Этим объяс¬
няется то особое значение, которое приобрело в ней слово «идео¬
логия». Под ним понимается не мировоззрение, свойственное опре¬
деленному классу или определенному историческому периоду,
а идеалистическое извращение реальных отношений, характерное
для спекулятивной философии или утопического социализма.
 Сначала Маркс и Энгельс предполагали придать полемике форму
насмешки, как это было в «Святом семействе», где основные представи¬
тели «критической критики» высмеивались как воплощение святого
духа. В новой работе Бруно Бауэр и Макс Штирнер должны были
быть осмеяны как отцы церкви некоего собора. Этим объясняется
первоначальное название труда —  «Лейпцигский собор», которое
вело свое происхождение из того факта, что журнал «Wigand’s
Vierteljahrsschrift» со статьями, которые предполагалось подверг¬
нуть критике, выходил в Лейпциге.
 На этом «соборе» было шумно и раздавались воинственные
призывы. Но речь шла не о земных делах и актуальных вопросах
вроде строительства железных дорог, таможенных тарифов, кон¬
ституции, а о чистых абстракциях: самосознание, субстанция, осо¬
бенность, по поводу которых возникали жаркие споры. Бауэр
и Штирнер выступали как великие инквизиторы, рьяно обруши¬
вающиеся на еретиков. Во имя «критической критики» Бруно Бауэр,
едко прозванный Марксом и Энгельсом «Святым Бруно», предавал
анафеме субстанцию в любой ее форме, будь то церковь, государ¬
ство, а особенно «масса», дерзнувших выступить против духа как
обожествленного самосознания.
 Напротив него возвышается Штирнер, который в качестве
«Святого Макса» доводит борьбу до конца, устраняя всех идолов,
включая и самосознание, как воплощения бога и признавая лишь Я
во всей его неповторимости и особенности.
 Обвинению подвергаются Фейербах за обожествление субстан¬
ции, Мозес Гесс, осмелившийся назвать Бруно Бауэра и Штирнера
«последними философами», а также Маркс и Энгельс как авторы
«Святого семейства». Все они были изгнаны из царства духа. За¬
тем оба отца церкви набросились друг на друга со взаимными

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 273
 обвинениями в ереси, и на этом «Лейпцигский собор» закон¬
чился 669.
 Как в «Святом семействе», где обстоятельная полемика с «кри¬
тической критикой» оттеснила на задний план первоначально заду¬
манную сатирическую трактовку предмета спора, так и здесь общая
критика спекулятивной философии превалировала над сатирическим
освещением темы в форме «Лейпцигского собора».
 Чем больше углублялись Маркс и Энгельс в критику отдель¬
ных проблем спекулятивной философии и чем больше в связи с этим
они в противоположность идеалистической философии развивали
свои материалистические взгляды, тем сильнее изменялся характер
их труда, который приобретал совсем другой вид. Это повлекло
за собой не только изменение темы книги, но и кардинальную
переделку первоначального ее плана. Первоначальное заглавие
«Лейпцигский собор» было заменено новым —  «Немецкая идеоло¬
гия», более соответствовавшим действительному содержанию
книги 670.
 На основе дальнейшей разработки исторического материализма
Маркс и Энгельс смогли свести окончательные счеты не только
со спекулятивной философией, но, кроме того, и со всяким дог¬
матизмом и утопизмом. Так, после критики Бруно Бауэра и Штир¬
нера они выступили против типичных представителей  «истинного
социализма» и при участии Мозеса Гесса — против коммунистиче¬
ского пророка Георга Кульмана.
 Из изменений первоначального плана, необходимость которых
выявилась в ходе работы, вытекало и расчленение «Немецкой идеоло¬
гии» на три основные части:
 а) Анализ основных периодов истории человечества с точки
зрения исторического материализма.
 б) Полемика с Бруно Бауэром и Максом Штирнером как главны¬
ми представителями послегегелевской спекулятивной философии.
 в) Полемика с наиболее типичными представителями «истинного»
социализма и фразерского коммунизма.
 Так как критика спекулятивной философии и утопического
социализма имела своим предварительным условием разработку
исторического материализма, то наилучший путь при анализе книги
рассматривать ее части не в хронологическом порядке, то есть
в порядке их написания, а систематически, то есть анализируя эти
части в их теоретической связи.
 669 См. К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 79—81.
 670 «Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице
ее представителей — Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера — и немецкого соци¬
ализма в лице его новейших пророков».
 Это название впервые было употреблено Марксом в его заметке против
Карла Грюна, опубликованной 8 апреля 1847 г. в «Deutsche-Brüsseler-Zeitung»
(К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 40).
 18—1086

274
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 I. ИЗЛОЖЕНИЕ ОСНОВ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «НЕМЕЦКОЙ ИДЕОЛОГИИ»
 Анализ основных характерных черт главных периодов истории
с точки зрения исторического материализма, данный Марксом
и Энгельсом в первой главе «Немецкой идеологии», составляет
важнейшую часть этого произведения.
 Название первой главы —  «Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений»  —  объяснялось,
вероятно, намерением Маркса и Энгельса опровергнуть соответ¬
ствующие спекуляции и утопии. Это намерение и могло побудить
их одновременно со сведением счетов с Бауэром, Штирнером и «истин¬
ными социалистами» подвергнуть критике также и антропологиче¬
ский материализм Фейербаха.
 При этом Маркс и Энгельс, видимо, прежде всего хотели путем
противопоставления фейербаховскому материализму основных черт
исторического материализма — примерно так, как это сделал Маркс
в «Тезисах о Фейербахе»,— показать и объяснить противоречие
в философии Фейербаха, явившееся следствием его колебаний
между материализмом и идеализмом.
 Однако этому намерению не суждено было осуществиться,
поскольку оказалось невозможным применить здесь тот метод
изложения, который Маркс избрал в «Тезисах». В данном случае
задача состояла в том, чтобы изложить общие принципы историче¬
ского материализма в их взаимосвязи и совокупности, а это нельзя
было сделать ни фрагментарно, как в «Святом семействе», ни афо¬
ристически, как в «Тезисах о Фейербахе». Маркс и Энгельс сочли
необходимым развить свои принципы на основе обстоятельного
анализа главных периодов истории. При этом изложение собствен¬
ных воззрений Маркса и Энгельса настолько превалировало, что
в рассматриваемой главе, несмотря на ее заголовок, для непосред¬
ственной критики Фейербаха осталось мало места 671.
 Как в «Экономическо-философских рукописях» и «Святом семей¬
стве», так и в этой главе «Немецкой идеологии» анализ и опроверже¬
ние идеалистических теорий представляют одновременно и подход
к изложению исторического материализма, который начинается
критикой идеалистической концепции буржуазных историков.
Последние в своем изображении исторического процесса игнори¬
ровали производство людьми материальных условий жизни и поэто¬
му не уделяли достаточного внимания социально-экономическим
отношениям, порождаемым этим производством. Правда, англий¬
ские и французские историки в отличие от немецких пытались ана¬
 671 	Критика Марксом и Энгельсом Фейербаха рассматривается в начале
третьего раздела настоящей главы в связи с критикой ими «истинного социа¬
лизма».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ:
 275
 лизировать гражданское общество, вовлекать его в сферу своих
исследований истории и тем самым придавать им действительную
основу 672.
 Но поскольку эти буржуазные историки разделяли свойствен¬
ную своему классу иллюзию, согласно которой развитие историче¬
ского процесса в основном определяется религиозными или поли¬
тическими мотивами, они сводили историю к некоей последова¬
тельности развертывания религиозной или политической борьбы,
которая на самом деле представляет собой лишь вторичную, произ¬
водную форму классовой борьбы — основного содержания и дви¬
жущей силы истории 673.
 Совершенно идеалистически рассматривали историю современ¬
ные Марксу и Энгельсу немецкие спекулятивные философы; она
у них ограничивалась развитием духа, некоей последовательностью
развертывания абсолютизированных мыслей, которое будто бы
происходит всецело независимо от социально-экономических отно¬
шений и от самих людей, производящих эти мысли 674.
 672 См. К. М а р к с   и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 3, стр. 27.
 673 См. там же, стр. 38: «Все прежнее понимание истории или совершенно
игнорировало эту действительную основу истории (условия жизни, которые
различные поколения застают в наличии.— О. К.), или же рассматривало ее
лишь как побочный фактор, лишенный какой бы то ни было связи с истори¬
ческим процессом. При таком подходе историю всегда должны были писать,
руководствуясь каким-то лежащим вне ее масштабом; действительное произ¬
водство жизни представлялось чем-то доисторическим, а историческое —
чем-то оторванным от обыденной жизни, чем-то стоящим вне мира и над
миром. Этим самым из истории исключается отношение людей к природе,
чем создается противоположность между природой и историей. Эта концеп¬
ция могла видеть в истории поэтому только громкие и пышные деяния и рели¬
гиозную, вообще теоретическую, борьбу, и каждый раз при изображении той
или другой исторической эпохи она вынуждена была разделять иллюзии
этой эпохи. Так, например, если какая-нибудь эпоха воображает, что она
определяется чисто «политическими» или «религиозными» мотивами,— хотя
«религия» и «политика» суть только формы ее действительных мотивов,— то
ее историк усваивает себе это мнение. «Воображение», «представление» этих
определенных людей о своей действительной практике превращается в един¬
ственно определяющую и активную силу, которая господствует над практи¬
кой этих людей и определяет ее. Если примитивная форма, в которой осущест¬
вляется разделение труда у индусов и египтян, порождает кастовый строй
в государстве и в религии этих народов, то историк воображает, будто касто¬
вый строй есть та сила, которая породила эту примитивную общественную
форму».
 См. там же, стр. 47.
 674 См. там же, стр. 38—39: «В то время как французы и англичане дер¬
жатся, по крайней мере, политической иллюзии, которая все же наиболее
близка к действительности, немцы вращаются в сфере «чистого духа» и воз¬
водят религиозную иллюзию в движущую силу истории. Гегелевская филосо¬
фия истории, это — последний, достигший своего «чистейшего выражения»
плод всей этой немецкой историографии, с точки зрения которой все дело не
и действительных и даже не в политических интересах, а в чистых мыслях...»
 См. там же, стр. 48: «После того как господствующие мысли были отде¬
лены от господствующих индивидов, а главное, от отношений, порожденных
 18*

276
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 В противоположность идеалистическому пониманию истории
Маркс и Энгельс выдвигают принцип, согласно которому действи¬
тельная наука начинается там, где прекращается спекуляция.
В соответствии с этим в своем понимании истории они исходят
не из рассмотрения понятий, а из рассмотрения конкретных людей
в их социально-экономической деятельности 675.
 Первой предпосылкой истории является, конечно, существова¬
ние живых человеческих индивидов и их естественной и обществен¬
ной среды, а также производство ими путем социально-экономиче¬
ской деятельности своей материальной жизни, которое дает им воз¬
можность удовлетворять элементарные потребности в пище, одежде,
жилище и тому подобном 676-677.
 данной ступенью способа производства, и таким образом был сделан вывод,
будто в истории неизменно господствуют мысли,— после этого очень легко
абстрагировать от этих различных мыслей «мысль вообще», идею и т. д. как
то, что господствует в истории, и тем самым представить все эти отдельные
мысли и понятия как «самоопределения» «понятия», развивающегося в исто¬
рии. В таком случае вполне естественно, что все отношения людей могут
выводиться из понятия человека, из воображаемого человека, из сущности
человека, из «Человека». Это и делала спекулятивная философия».
 675 	См. там же, стр. 25—26: «В прямую противоположность немецкой
философии, спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли
на небо, т. е. мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, пред¬
ставляют себе,— мы исходим также не из существующих только на словах,
мыслимых, воображаемых, представляемых людей, чтобы от них прийти
к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно дея¬
тельные люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим
также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного
процесса...
 Этот способ рассмотрения не лишен предпосылок... Его предпосылками
являются люди, взятые не в какой-то фантастической замкнутости и изоли¬
рованности, а в своем действительном, наблюдаемом эмпирически, процессе
развития, протекающем в определенных условиях. Когда изображается этот
деятельный процесс жизни, история перестает быть собранием мертвых фак¬
тов, как у эмпириков, которые сами еще абстрактны, или же воображаемой
деятельностью воображаемых субъектов, какой она является у идеалистов.
 Там, где прекращается спекулятивное мышление,— перед лицом дей¬
ствительной жизни,— там как раз и начинается действительная положитель¬
ная наука, изображение практической деятельности, практического процесса
развития людей».
 676-677 См. там же, стр. 18—19: «Предпосылки, с которых мы начинаем,—
не произвольны, они — не догмы; это — действительные предпосылки,
от которых можно отвлечься только в воображении. Это — действительные
индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, кото¬
рые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной
деятельностью. Таким образом, предпосылки эти можно установить чисто
эмпирическим путем.
 Первая предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно,
существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкрет¬
ный факт, который подлежит констатированию,— телесная организация
этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе. Мы
здесь не можем, разумеется, углубляться ни в изучение физических свойств
самих людей, ни в изучение природных условий — геологических, оро-гидро¬

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 277
 Вторая предпосылка состоит в том, что удовлетворение этих
потребностей и создание необходимых орудий ведет к возникнове¬
нию новых потребностей и созданию новых орудий.
 Третья — размножение людей ведет к возникновению первого
социального отношения, а именно отношения между мужем и женой,
родителями и детьми, семьи. Общественные отношения развиваются
и дифференцируются в той мере, в какой развиваются потребности,
а с ними и производительные силы. Эти три стороны человеческой
деятельности следует рассматривать не как три различные сту¬
пени, а как три стороны человеческой жизни, которые совместно
существуют и имеют силу с самого начала истории б78.
 Своей производственной деятельностью человек отличается
от животного, которое неспособно преобразовывать природу и поэто¬
му вынуждено жить за счет того, что она предоставляет ему непо¬
средственно. В отличие от животного человек во все большем объеме
создает материальные условия своей жизни посредством производ¬
ственной деятельности, которая дает ему возможность удовлетво¬
 графических, климатических и иных отношений, которые они застают. Вся¬
кая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видо¬
изменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе
истории».
 См. там же, стр. 26: «...мы должны прежде всего констатировать первую
предпосылку всякого человеческого существования, а следовательно, и вся¬
кой истории, а именно ту предпосылку, что люди должны иметь возможность
жить, чтобы быть в состоянии «делать историю». Но для жизни нужны прежде
всего пища и питье, жилище, одежда и еще кое-что. Итак, первый историче¬
ский акт, это — производство средств, необходимых для удовлетворения,
этих потребностей, производство самой материальной жизни. Притом это
такое историческое дело, такое основное условие всякой истории, которое...
должно выполняться ежедневно и ежечасно — уже для одного того, чтобы
люди могли жить».
 678 	См. там же, стр. 27, 28: «Второй факт состоит в том, что сама удовлет¬
воренная первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретен¬
ное орудие удовлетворения ведут к новым потребностям, и это порождение
новых потребностей является первым историческим актом... Третье отноше¬
ние, с самого начала включающееся в ход исторического развития, заклю¬
чается в том, что люди, ежедневно заново производящие свою собственную
жизнь, начинают производить других людей, размножаться: это  — отноше¬
ние между мужем и женой, родителями и детьми, семья. Эта семья, которая
вначале была единственным социальным отношением, впоследствии, когда
умножившиеся потребности порождают новые общественные отношения,
а размножившееся население  — новые потребности, становится... подчинен¬
ным отношением... Впрочем, эти три стороны социальной деятельности сле¬
дует рассматривать не как три различные ступени, а именно лишь как три
стороны... которые совместно существовали с самого начала истории...
Производство жизни — как собственной, посредством труда, так и чужой,
посредством рождения — появляется сразу в качестве двоякого отношения:
с одной стороны, в качестве естественного, а с другой — в качестве общест¬
венного отношения, общественного в том смысле, что имеется в виду сотруд¬
ничество многих индивидов, безразлично при каких условиях, каким обра¬
зом и для какой цели».

278
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 рять свои потребности путем преобразования природы и таким обра¬
зом косвенно производить свою материальную жизнь 679.
 Из этого преобразования природы человеком вытекает, что
окружающая среда для человека в отличие от животного заклю¬
чается не в первобытной, непосредственной природе, а в измененной
людьми, очеловеченной природе и что, поскольку человек во все
большей мере сам создает свою окружающую среду, он в отличие
от животного становится все меньше обусловленным своей природ¬
ной средой 680.
 Тем самым идеалистическое учение Гегеля о единстве субъекта
и объекта преобразуется в материалистическую теорию единства
человека и среды, которое является результатом взаимодействия
между человеком и природой, все более развивающегося в ходе
исторического процесса. Преобразуя природу своей производствен¬
ной деятельностью, человек формируется сам. Это одновременное
преобразование природы и человека в процессе производства состав¬
ляет основное содержание истории.
 Поскольку жизнь людей обусловлена тем, что они производят
и как они производят, при анализе истории необходимо исходить
из развития производства. Развитие производства зависит от роста
потребностей, который в свою очередь определяется ростом населе¬
ния, количеством и свойствами, как находимых в готовом виде,
так и подлежащих переработке продуктов природы, которыми люди
располагают 681.
 Удовлетворение потребностей, достигаемое посредством созда¬
ния и применения соответствующих средств производства, порожда¬
ет новые потребности, которые в свою очередь побуждают к рас¬
ширению и улучшению производства.
 Люди могут удовлетворять свои потребности не изолированно
и не независимо друг от друга, а лишь путем постоянного взаимодей¬
ствия. Поэтому их жизнь и деятельность с необходимостью при¬
нимает общественный характер, определяемый соответствующим
способом производства.
 679 См. там же, стр. 19: «Людей можно отличать от животных по сознанию,
по религии — вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя
от животных, как только начинают производить необходимые им средства
к жизни,— шаг, который обусловлен их телесной организацией. Производя
необходимые им средства к жизни, люди косвенным образом производят
и самоё свою материальную жизнь».
 680 См. там же, стр. 37: «Это понимание истории... показывает, таким
образом, что обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди
творят обстоятельства».
 681 См. там же, стр. 19: «Способ, каким люди производят необходимые
им средства к жизни, зависит прежде всего от свойств самих этих средств,
находимых ими в готовом виде и подлежащих воспроизведению».
 См. там же, стр. 30: «Это баранье, или племенное, сознание получает
свое дальнейшее развитие благодаря росту производительности, росту потреб¬
ностей и лежащему в основе того и другого росту населения».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 279
 Общение между людьми в обществе, их отношения общения —
эти понятия в «Немецкой идеологии» употребляются для обозначе¬
ния как общественных отношений в широком смысле, так и социаль¬
но-экономических общественных отношений в узком смысле (позд¬
нее для обозначения последних Маркс и Энгельс стали употреблять
термин «производственные отношения») — исторически обуслов¬
ливаются развитием производительных сил и развиваются в той
мере, в какой возникают новые потребности, которые можно удов¬
летворить лишь с помощью более сложных производительных сил 682.
Определенному уровню развития производства соответствует
определенная форма общения между людьми в обществе, причем
именно такая, которая необходима для приведения в движение
данных производительных сил. Эта форма общения изменяется
в результате изменения производительных сил 683.
 Но развитие производительных сил определяет собой не только
развитие отношений общения, но также и формирование и изме¬
нение сознания и мышления людей. Сознание и мышление пред¬
ставляют собой не первичные, а производные исторические явления,
но в то же время и наиболее характерные элементы истории чело¬
вечества, ибо благодаря той роли, которую сознание и мышление
играют в истории человечества, последняя коренным образом
отличается от истории природы 684.
 682 Термин «производительные силы» Маркс и Энгельс употребляют для
обозначения единства рабочей силы и орудий производства.
 683 См. там же, стр. 28: «Отсюда следует, что определенный способ про¬
изводства или определенная промышленная ступень всегда связаны с опре¬
деленным способом совместной деятельности, с определенной общественной
ступенью,— самый этот способ совместной деятельности есть «производитель¬
ная сила»,— что совокупность доступных людям производительных сил
обусловливает общественное состояние и что, следовательно, «историю челове¬
чества» всегда необходимо изучать и разрабатывать в связи с историей про¬
мышленности и обмена».
 684 См. там же, стр. 29: «Лишь теперь, после того как мы уже рассмот¬
рели четыре момента, четыре стороны первоначальных, исторических отно¬
шений, мы находим, что человек обладает также и «сознанием». Но и им чело¬
век обладает в виде «чистого» сознания не с самого начала. На «духе» с самого
начала лежит проклятие — быть «отягощенным» материей, которая высту¬
пает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков — словом, в виде
языка. Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, суще¬
ствующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для
меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает
лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими
людьми. Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует для
меня; животное не «относится» ни к чему и вообще не «относится»; для
животного его отношение к другим не существует как отношение. Сознание,
следовательно, с самого начала есть общественный продукт и остается им,
пока вообще существуют люди».
 См. там же, стр. 24—25: «Производство идей, представлений, сознания
первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность
и в материальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование пред¬
ставлений, мышление, духовное общение людей являются здесь еще непо¬

280
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Отсюда вытекает, что отдельные периоды истории можно понять
лишь в связи с соответствующим им экономическим развитием, то
есть с развитием производства, распределения и потребления мате¬
риальных благ, ибо именно это развитие определяет собой как
социальные, так и политические и идеологические отношения этих
периодов.
 Производительные силы и обусловленный ими характер отно¬
шений общения передаются от поколения к поколению. Каждое
новое поколение перенимает от предыдущего производительные
силы и форму общения, но приспособляет их к удовлетворению
своих новых потребностей и передает их в этом измененном виде
следующему поколению 685.
 Прогресс истории обусловливается диалектическим развитием
производительных сил и отношений общения. Вследствие посту¬
пательного развития производительных сил на основе растущих
потребностей существующая форма общения, которая соответ¬
ствовала определенному уровню производительных сил, становится
тормозом их дальнейшего развития. В результате возникает и обост¬
ряется противоречие между характером отношений общения и про¬
должающими развиваться производительными силами. Это проти¬
воречие уничтожается тем, что существующие общественные отно¬
шения заменяются новыми, соответствующими более развитым
производительным силам 686.
 Переход от одной ступени развития производительных сил
и отношений общения к другой происходит не автоматически, не
механически. Если такой переход не наталкивается на сопротивле¬
ние тех или иных классов, которым он наносит ущерб, то совер¬
шается легче и быстрее. Подобное явление имело место при основа¬
нии колоний и возникновении новых культурных стран, таких,
как Соединенные Штаты Америки 687. Переход к более высокой
 средственным порождением материального отношения людей. То же самое
относится к духовному производству, как оно проявляется в языке политики,
законов, морали, религии, метафизики и т. д. того или другого народа. Люди
являются производителями своих представлений, идей и т. д.,— но речь
идет о действительных, действующих людях, обусловленных определенным
развитием их производительных сил и — соответствующим этому развитию —
общением, вплоть до его отдаленнейших форм».
 685 См. там же, стр. 44—45.
 686 См. там же, стр. 72: «Эти различные условия (при которых люди про¬
изводят и общаются друг с другом.— О. К.), которые сначала являлись усло¬
виями самодеятельности, а впоследствии оказались оковами ее, образуют на
протяжении всего исторического развития связный ряд форм общения, связь
которых заключается в том, что на место прежней, ставшей оковами, формы
общения становится новая,— соответствующая более развитым производи¬
тельным силам, а значит и более прогрессивному виду самодеятельности
индивидов,— форма общения, которая, à son tour [в свою очередь], превра¬
щается в оковы и заменяется другой формой».
 687 См. там же, стр. 73: «Наоборот, в странах, которые начали свое разви¬
тие, подобно Северной Америке, в уже развитую историческую эпоху, оно

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ:
 281
 ступени развития в новое время, когда товарообмен приобрел уни¬
версальный характер, стимулируется конкуренцией экономически
более развитых стран. Эта конкуренция вынуждает сравнительно
отсталые страны ускорять преобразование своих производительных
сил, чтобы иметь возможность существовать самостоятельно.
 Переход от одной ступени развития производительных сил
и отношений общения к другой нельзя понимать так, будто бы
устаревшие производительные силы и общественные отношения
радикально уничтожаются и заменяются непосредственно новыми.
Напротив, устаревшее долго еще продолжает существовать рядом
с новым, объем и значение которого все более возрастают. Подобна
тому как устаревшие производительные силы известное время
продолжают влачить существование рядом с новыми, в рамках
одних и тех же наций существуют бок о бок как реакционные эле¬
менты, классовые интересы и классовое сознание которых соответ¬
ствуют устаревшим производительным силам и общественным отно¬
шениям и которые приспособляются к новым отношениям, так
и такие элементы, сознание которых более прогрессивно, чем эти
новые отношения 688.
 Главной движущей силой развития общества является классовая
борьба между имущими и неимущими, возникшая в системе частной
собственности и ведущая к социальным революциям. Поскольку
классовая борьба часто принимала также форму религиозной или
политической борьбы, скрывавшую ее социальный характер, люди
склонялись к ложному мнению, будто бы идейные мотивы являются
 совершается очень быстро. У этих стран нет никаких иных стихийно сложив¬
шихся предпосылок кроме индивидов, которые там поселяются и которые
были вынуждены к этому несоответствием между их потребностями и суще¬
ствующими в старых странах формами общения. Они начинают поэтому свое
развитие, располагая наиболее прогрессивными индивидами старых стран,
а стало быть и соответствующей этим индивидам наиболее развитой формой
общения, еще до того, как эта форма общения успела утвердиться в старых,
странах. Это относится ко всем колониям, поскольку они не являются лишь
военными или торговыми стоянками».
 688 	См. там же, стр. 72—73: «Далее, развитие это происходит лишь очень
медленно; различные ступени и интересы никогда не преодолеваются целиком,
а лишь подчиняются побеждающим интересам, продолжая на протяжении
веков влачить свое существование рядом с ними. Отсюда следует, что даже
в рамках одной и той же нации индивиды, если даже отвлечься от их имущест¬
венных отношений, проделывают совершенно различное развитие и что более
ранний интерес, когда соответствующая ему форма общения уже вытеснена
формой общения, соответствующей более позднему интересу, еще долго про¬
должает по традиции обладать властью в лице обособившейся от индивидов
иллюзорной общности (государство, право),— властью, которая в конечном
счете может быть сломлена только посредством революции. Этим объясняется
также, почему в некоторых вопросах, допускающих более обобщенное выра¬
жение, сознание может иногда казаться опередившим современные ему эмпи¬
рические отношения, так что в битвах какой-нибудь позднейшей эпохи
можно опираться на авторитет теоретиков прошлого».

282
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 движущей силой истории, тем более что сами боровшиеся стороны
составляли себе иллюзии насчет действительных причин их борьбы  689.
 Изменение отношений общения в результате развития про¬
изводительных сил протекает таким образом, что новые произво¬
дительные силы — поскольку происходит не просто количественное
расширение уже имеющихся производительных сил — влекут
за собой новое разделение труда и новые отношения собственности,
которые в свою очередь ведут к изменению всех общественных
отношений 690.
 Первоначально разделение труда возникло на основе разно¬
образия природных задатков и потребностей индивидов, а также
условий их природной среды 691.
 Разделение труда, развивавшееся по мере того, как развивались
производительные силы и отношения общения, привело прежде всего
к отделению города от деревни, промышленного и торгового труда
от труда земледельческого и к противоположности их интересов.
В дальнейшем разделение труда обусловило самостоятельное
развитие промышленности и торговли, усиливавшуюся специа¬
лизацию в рамках товарного производства и обращения 692,
 689 См. там же, стр. 74, 75: «Таким образом, все исторические коллизии,
согласно нашему пониманию, коренятся в противоречии между производи¬
тельными силами и формой общения...
 Это противоречие между производительными силами и формой общения,
которое, как мы видели, уже неоднократно имело место в предшествующей
истории, не угрожая, однако, ее основам, должно было каждый раз проры¬
ваться в виде революции, принимая, вместе с тем, различные побочные
формы — как совокупность коллизий, как коллизии между различными
классами, как противоречия сознания, идейная борьба и т. д., политическая
борьба и т. д. Если стоять на ограниченной точке зрения, то можно выдер¬
нуть одну из этих побочных форм и рассматривать ее как базис этих револю¬
ций; сделать это тем легче, что сами индивиды, от которых исходили эти
революции, составляли себе, в зависимости от своего культурного уровня
и от ступени исторического развития, всякого рода иллюзии насчет своей
собственной деятельности».
 690 См. там же, стр. 20: «Всякая новая производительная сила,— посколь¬
ку это не просто количественное расширение известных уже до того произво¬
дительных сил (например, возделывание новых земель),— влечет за собой
дальнейшее развитие разделения труда...
 Различные ступени в развитии разделения труда являются вместе с тем
и различными формами собственности...»
 691 См. там же, стр. 30: «Вместе с этим развивается и разделение труда,
которое вначале было лишь разделением труда в половом акте, а потом —
разделением труда, совершавшимся само собой или «естественно возникшим»
благодаря природным задаткам (например, физической силе), потребностям,
случайностям и т. д. и т. д.»
 692 См. там же, стр. 20: «Разделение труда в пределах той или иной нации
приводит прежде всего к отделению промышленного и торгового труда от
труда земледельческого и, тем самым, к отделению города от деревни и к про¬
тивоположности их интересов. Дальнейшее развитие разделения труда при¬
водит к обособлению торгового труда от промышленного. Одновременно,
благодаря разделению труда внутри этих различных отраслей, развиваются,

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 283
 а также отделение умственного труда от физического 693.
 Различным ступеням разделения труда соответствуют различ¬
ные формы собственности и отношений собственности 694. Разделе¬
ние труда и собственность тесно связаны друг с другом: если разде¬
ление труда относится к человеческой деятельности, то собствен¬
ность представляет собой результат последней 695.
 Развитие производительных сил вместе с обусловленным им
развитием разделения труда и изменением отношений собствен¬
ности определяет отношения общения между индивидами, а тем
самым также и характер государств и наций.
 На каждом историческом этапе разделение труда и отношения
собственности, соответствующие определенному уровню развития
производительных сил, обусловливают общественные отношения
индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу,
орудиям и продуктам труда, то есть к материальным условиям их
жизни 696.
 В системе частной собственности развитие разделения и специа¬
лизации труда все более навязывает индивидам особые, узко огра¬
ниченные сферы трудовой деятельности, что препятствует все¬
стороннему развитию индивидов 697. Это имеет место особенно в капи¬
талистической системе, поскольку именно в ней вследствие овещест¬
вления общественных отношений личные отношения между инди¬
видами превращаются в товарно-денежные отношения.
 Овеществленные таким образом общественные отношения пред¬
ставляются индивидам уже не человеческими отношениями, а неки¬
ми высшими силами, которые господствуют над индивидами 698.
 в свою очередь, различные подразделения индивидов, сотрудничающих в той
или иной отрасли труда».
 693 См. там же, стр. 30: «Это баранье, или племенное, сознание получает
свое дальнейшее развитие благодаря росту производительности... Вместе
с этим развивается и разделение труда... Разделение труда становится дей¬
ствительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение
материального и духовного труда».
 694 См. там же, стр. 20.
 696 См. там же, стр. 31.
 696 См. там же, стр. 19—20.
 697 См. там же, стр. 31—32: «Дело в том, что как только появляется раз¬
деление труда, каждый приобретает свой определенный, исключительный
круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может
выйти: он — охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и дол¬
жен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни...»
 698 См. там же, стр. 31, 32: «...пока люди находятся в стихийно сложив¬
шемся обществе, пока, следовательно, существует разрыв между частным
и общим интересом... собственная деятельность человека становится для
него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того,
чтобы он господствовал над ней... Это закрепление социальной деятельности,
это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то веществен¬
ную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля,
идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчеты,

284
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Определяемое развитием производительных сил все большее
разделение труда и изменение отношений собственности привело
к концентрации собственности в руках имущего меньшинства
и к эксплуатации и угнетению неимущего большинства. Следствием
этого явились разделение общества на противоположные классы,
а также все более обостряющаяся классовая борьба между иму¬
щими и неимущими. Это разделение общества на классы определяет
положение и условия жизни индивидов, которые отличаются друг
от друга сообразно тому, к каким классам они принадлежат.
 Индивиды борются друг с другом не только в силу своей при¬
надлежности к противоположным классам, но также и в силу кон¬
куренции в рамках своего класса, поскольку они не ведут совмест¬
ную борьбу против какого-нибудь другого класса 699.
 Развитие производительных сил и отношений общения опреде¬
ляет также образование, развитие и характер государств и наций.
 Образование государства предполагает существование строя
частной собственности, при котором общество разделено на противо¬
положные классы. В лице государства экономически господствую¬
щий класс создает себе служащий его классовым интересам полити¬
ческий аппарат.
 Поскольку господствующий класс получает таким образом
возможность защищать свои частные интересы в качестве государ¬
ственных, то есть якобы в качестве всеобщих интересов, эти госу¬
дарственные интересы приобретают видимость, будто бы они являют¬
ся существующими сами по себе, не зависимыми от общества,
самостоятельными силами. Поэтому государство в качестве мнимого
представителя всеобщих, коллективных интересов также приобре¬
тает иллюзорный характер 700.
 является одним из главных моментов в предшествующем историческом раз¬
витии».
 699 См. там же, стр. 54: «Отдельные индивиды образуют класс лишь
постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против какого-
нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно проти¬
востоят друг другу в качестве конкурентов. С другой стороны, и класс в свою
очередь становится самостоятельным по отношению к индивидам, так что
последние находят уже заранее установленными условия своей жизни: класс
определяет их жизненное положение, а вместе с тем и их личную судьбу»
подчиняет их себе».
 700 См. там же, стр. 31, 33: «Далее, вместе с разделением труда дано
и противоречие между интересом отдельного индивида или отдельной семьи
и общим интересом всех индивидов, находящихся в общении друг с другом;
притом этот общий интерес существует... прежде всего... в действительности
в качестве взаимной зависимости индивидов, между которыми разделен
труд...
 Именно потому, что индивиды преследуют только свой особый интерес,
не совпадающий для них с их общим интересом — всеобщее же вообще
является иллюзорной формой общности,— они считают этот общий интерес
«чуждым», «независимым» от них, т. е. опять-таки особым и своеобразным
«всеобщим» интересом... С другой же стороны, практическая борьба этих

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 285
 Государство, задача которого по видимости состоит в том, чтобы
примирять противоположность между частными и коллективными
интересами, но которое при этом соблюдает только интересы гос¬
подствующего класса, выступает как некая оторванная от общества
высшая сила и поэтому рассматривается индивидами, составляю¬
щими это общество, не как выражение и продукт их собственных
сил и деятельности, а как некая чуждая власть, которая господ¬
ствует над ними. Отсюда возникает вера, будто бы государство раз¬
вивается как власть, стоящая вне индивидов, не зависимая от них
и от общественных отношений 701.
 Однако государство не является некой индивидуальностью,
обладающей «свободной» волей и действующей по свободному побу¬
ждению. Оно возникает лишь на определенной ступени развития
производительных сил и отношений общения в связи с превраще¬
нием частных интересов в классовые интересы и образованием пра¬
вовых отношений 702.
 Современное буржуазное государство образовалось в то время,
когда частная собственность превратилась в капитал, а капитали¬
стическая частная собственность всецело высвободилась от всякой
общности. Лишь благодаря разложению сословий оно приобрело
видимость, будто бы обладает неким особым существованием наряду
с обществом и вне его 703.
 Государство непосредственно представляет общность, всеобщий
интерес лишь по видимости. Во всякой форме государство является
особых интересов, всегда действительно выступавших против общих и иллю¬
зорно общих интересов, делает необходимым практическое вмешательство
и обуздание особых интересов посредством иллюзорного «всеобщего» интере¬
са, выступающего в виде государства».
 701 См. там же, стр. 33: «Социальная сила, т. е. умноженная производи¬
тельная сила, возникающая благодаря обусловленной разделением труда
совместной деятельности различных индивидов,— эта социальная сила,
вследствие того, что сама совместная деятельность возникает не добровольно,
а стихийно, представляется данным индивидам не как их собственная объеди¬
ненная сила, а как некая чуждая, вне их стоящая власть, о происхождении
и тенденциях развития которой они ничего не знают; они, следовательно,
уже не могут господствовать над этой силой,— напротив, последняя про¬
ходит теперь ряд фаз и ступеней развития, не только не зависящих от воли
и поведения людей, а наоборот, направляющих эту волю и это поведение».
 702 См. там же, стр. 322: «Материальная жизнь индивидов, отнюдь не
зависящая просто от их «воли», их способ производства и форма общения,
которые взаимно обусловливают друг друга, есть реальный базис государства
и остается таковым на всех ступенях, на которых еще необходимы разделение
труда и частная собственность, совершенно независимо от воли индивидов.
Эти действительные отношения отнюдь не созданы государственной властью,
а наоборот, сами они — созидающая ее сила».
 703 См. там же, стр. 62: «У народов, ведущих свое происхождение от сред¬
невековья, племенная собственность проходит ряд различных ступеней...
прежде чем превратится в современный, порожденный крупной промышлен¬
ностью и всеобщей конкуренцией, капитал, в чистую частную собственность,
отбросившую всякую видимость общности [Gemeinwesen] и устранившую

286
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 лишь орудием, которым пользуется соответствующий господствую¬
щий класс, чтобы осуществлять свои классовые интересы. Отсюда
для каждого стремящегося к господству класса вытекает необходи¬
мость завоевать себе государственную власть, чтобы защищать свои
классовые интересы с помощью армии, полиции, законодательства
и юстиции и придавать им силу в качестве всеобщих, государствен¬
ных интересов 704.
 Некоторая степень самостоятельности государства к середине
XIX века еще имела место только в таких странах, где сословия еще
не были упразднены и поэтому государство не находилось исклю¬
чительно на службе одного господствующего класса. В наиболее
же экономически развитых капиталистических странах государство
вполне превратилось в орудие буржуазии, сделавшей его послуш¬
ным своей воле посредством системы государственных долгов и курса
государственных бумаг на бирже, от повышения и понижения
которого государство стало зависеть 705.
 То, что государство является таким учреждением, с помощью
которого господствующий класс защищает свои особые интересы
в качестве коллективных, всеобщих интересов, объясняется тем,
что в рамках государства классовая борьба ведется иллюзорно
во имя всеобщих принципов, что скрывает ее классовый характер.
Классовая борьба приобретает тем самым внешне форму чисто
 какое бы то ни было воздействие государства на развитие собственности.
Этой современной частной собственности соответствует современное госу¬
дарство... Благодаря высвобождению частной собственности из общности
[Gemeinwesen], государство приобрело самостоятельное существование наря¬
ду с гражданским обществом и вне его».
 704 См. там же, стр. 32: «Именно благодаря этому противоречию между
частным и общим интересом последний, в виде государства, принимает само¬
стоятельную форму, оторванную от действительных — как отдельных, так
и совместных —интересов, и вместе с тем форму иллюзорной общности».
 См. там же, стр. 62: «Так как буржуазия уже не является больше сосло¬
вием, а представляет собой класс, то она вынуждена организоваться не в мест¬
ном, а в национальном масштабе и должна придать своим обычным интере¬
сам всеобщую форму (в качестве государственных интересов.— О. К.)... но на де¬
ле государство есть не что иное, как форма организации, которую неизбежно
должны принять буржуа, чтобы — как вовне, так и внутри государства —
взаимно гарантировать свою собственность и свои интересы».
 См. там же, стр. 32: «Отсюда следует.., что каждый стремящийся к гос¬
подству класс... должен прежде всего завоевать себе политическую власть,
для того чтобы... представить свой интерес как всеобщий...»
 705 См. там же, стр. 62—63: «Самостоятельность государства существует
в наше время лишь в таких странах, где сословия еще не до конца развились
в классы, где сословия, упраздненные уже в более передовых странах, еще
продолжают играть некоторую роль, образуя неопределенную смесь,— где
поэтому ни одна часть населения не может добиться господства над другими
его частями. Таково именно положение в Германии. Наиболее же совершенным
примером современного государства является Северная Америка. Новейшие
французские, английские и американские писатели единодушно утверждают,
что государство существует только ради частной собственности, так что эта
мысль уже проникла и в обыденное сознание».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 287
 политической борьбы: борьбы между аристократией и демократией,
между монархией и республикой 706.
 Подобно государству, право и закон не являются выражением
всеобщей, не зависимой от отношений общения воли; напротив,
они также обусловливаются общественными отношениями и изме¬
няются в результате изменения последних 707. В качестве орудия
государственной власти право и закон служат для защиты особых
интересов соответствующего господствующего класса 708.
 Подобно государству, право развилось одновременно с частной
собственностью из процесса разложения естественно сложившихся
форм общности. С возникновением права человеческие отношения
утратили свой личный характер и были подчинены всеобщим нор¬
мам, устанавливаемым государством в интересах господствую¬
щего класса 709.
 Современное буржуазное право возникло из процесса разложе¬
ния феодальной формы общности под воздействием капиталистиче¬
ской системы. Так, например, морское право было выработано
прежде всего в Амальфи, первом городе, который в средние века
развернул обширную морскую торговлю 710.
 Подобно праву, и суды возникли одновременно с развитием
более сложных общественных отношений. Таким образом, прими¬
 706 См. там же, стр. 63: «Так как государство есть та форма, в которой
индивиды, принадлежащие к господствующему классу, осуществляют свои
общие интересы и в которой все гражданское общество данной эпохи находит
свое сосредоточение,— то из этого следует, что все общие установления опо¬
средствуются государством, получают политическую форму».
 См. там же, стр. 32: «Отсюда следует, что всякая борьба внутри государ¬
ства — борьба между демократией, аристократией и монархией, борьба за
избирательное право и т. д. и т. д. — представляет собой не что иное, как
иллюзорные формы, в которых ведется действительная борьба различных
классов друг с другом...»
 707 См. там же, стр. 63: «Отсюда и происходит иллюзия, будто закон
основывается на воле, и притом на оторванной от своей реальной основы,
свободной воле».
 708 См. там же, стр. 323: «Их (индивидов господствующего класса.  —О. К.)
личная сила основывается на жизненных условиях, которые развиваются
как общие для многих индивидов и сохранение которых они, в качестве
господствующих индивидов, должны обеспечить против других индивидов,
и притом в виде условий, имеющих силу для всех. Выражение этой воли,
обусловленной их общими интересами, есть закон».
 709 См. там же, стр. 63: «Частное право развивается одновременно с част¬
ной собственностью из процесса разложения естественно сложившихся форм
общности [Gemeinwesen]. У римлян развитие частной собственности и част¬
ного права не имело дальнейших промышленных и торговых последствий, ибо
их способ производства оставался неизменным».
 710 См. там же, стр. 63: «Для современных народов, у которых промыш¬
ленность и торговля разложили феодальную форму общности [Gemeinwesen],
с возникновением частной собственности и частного права началась новая
фаза, оказавшаяся способной к дальнейшему развитию. Первый же город,
который в средние века развернул обширную морскую торговлю, Амальфи,
выработал и морское право. Как только промышленность и торговля —

288
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 тивное, варварское право уступило место цивилизованным формам,
в которых люди осуществляют право 711.
 Современные суды возникли, когда буржуазные общественные
отношения добились повсеместного признания, а отношения между
государствами приняли буржуазный характер 712.
 Образование и развитие наций так же, как и государств, зави¬
сит от уровня развития производительных сил и отношений обще¬
ния. Нации отличаются друг от друга достигнутыми ими на данном
этапе уровнями развития производительных сил, и их взаимоотно¬
шения также определяются этим различием в развитии 713.
 Так, например, в начальный период образования капиталистиче¬
ской системы нации сперва были вынуждены для защиты собствен¬
ного производства от конкуренции экономически более развитых
наций запрещать вывоз благородных металлов, особенно золота,
и тормозить ввоз иностранных товаров посредством запретительных
таможенных тарифов.
 С середины XVII века экономически наиболее развитые нации
вели между собой ожесточенную борьбу за завоевание колоний
и мирового рынка. Для эксплуатации колоний основывались коло¬
 сперва в Италии, а позже и в других странах — развили дальше частную
собственность, тотчас же было восстановлено и вновь получило силу автори¬
тета тщательно разработанное римское частное право. Когда впоследствии
буржуазия так усилилась, что государи стали защищать ее интересы, чтобы
с ее помощью сокрушить феодальную знать, тогда во всех странах... нача¬
лось настоящее развитие права...»
 711 См. там же, стр. 336—337: «Но история права показывает, что в наи¬
более ранние и примитивные эпохи эти индивидуальные, фактические отно¬
шения в их самом грубом виде и являются непосредственно правом. С разви¬
тием гражданского общества, т. е. с развитием личных интересов до степени
классовых интересов, правовые отношения изменились и получили цивили¬
зованное выражение. Они стали рассматриваться уже не как индивидуальные
отношения, а как всеобщие. Вместе с этим, благодаря разделению, труда, охра¬
на сталкивающихся между собой интересов отдельных индивидов перешла
в руки немногих, и тем самым исчез и варварский способ осуществления
права».
 712 См. там же, стр. 337—338: «Как раз в промежуточную эпоху между
господством аристократии и господством буржуазии, когда сталкивались
между собой интересы обоих классов, когда стали приобретать существенное
значение торговые отношения между европейскими нациями и сами между¬
народные отношения стали принимать поэтому буржуазный характер,— как
раз в это время начала приобретать существенное значение и власть судов;
при господстве же буржуазии, когда это широко развитое разделение труда
становится совершенно неизбежным, судебная власть достигает своей выс¬
шей точки».
 713 См. там же, стр. 19—20: «Взаимоотношения между различными нация¬
ми зависят от того, насколько каждая из них развила свои производительные
силы, разделение труда и внутреннее общение... Но не только отношение
одной нации к другим, но и вся внутренняя структура самой нации зависит
от ступени развития ее производства и ее внутреннего и внешнего общения.
Уровень развития производительных сил нации обнаруживается всего нагляд¬
нее в том, в какой степени развито у нее разделение труда».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 289
 ниальные общества и торговые монополии — сначала для добы¬
вания золота и развертывания торговли пряностями, а затем все
более для ввоза продуктов, необходимых отечественной промыш¬
ленности, и для вывоза отечественной продукции 714.
 Вследствие универсального распространения капиталистическо¬
го производства различия в экономическом и социальном развитии
наций с течением времени все больше выравнивались, так что их
отношения друг с другом приобретали все более единообразный
характер. Современное общение и экономические взаимоотношения
между нациями вынуждали их отказываться от своей первоначаль¬
ной замкнутости, в результате чего история во все большей степени
становилась мировой историей 715.
 С точки зрения своего материалистического понимания истории
Маркс и Энгельс нарисовали в кратком очерке великолепную карти¬
ну исторического развития человечества, все более четко разраба¬
тывая при этом основные черты исторического материализма.
 В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс подразделяют истори¬
ческое развитие на два главных периода, коренным образом отли¬
чающихся друг от друга способом производства, отношениями соб¬
ственности и общением. В первый период производительные силы,
отношения собственности и общение были еще естественно воз¬
никшими, тогда как во второй период они все больше становятся
продуктом цивилизации. В отличие от «Экономическо-философских
рукописей» Маркса, в которых история подразделялась по методу
утопистов на период обесчеловечения и период восстановления
человечности, в «Немецкой идеологии» утопический метод рассмот¬
рения уже преодолен. Различный характер исторических периодов
объясняется теперь Марксом и Энгельсом соответствующими раз¬
личиями в уровне развития производства материальной жизни.
 714 См. там же, стр. 57, 58: «В эпоху (расширения торговли и мануфакту¬
ры. —  О. К.)... отношения наций между собой принимают две различные формы.
Вначале ничтожные размеры того количества золота и серебра, которое нахо¬
дилось в обращении, привели к запрету вывоза этих металлов; с другой сто¬
роны, промышленность,— ставшая необходимой ввиду надобности предо¬
ставить занятие растущему городскому населению и по большей части импор¬
тированная,— не могла обойтись без привилегий, которые, конечно, могли
быть предоставлены в целях борьбы... главным образом против внешней
конкуренции...
 Второй период наступил с середины XVII и продолжался почти до конца
XVIII века... колонии начали приобретать значение крупных потребителей;
отдельные нации в длительных битвах делили между собой открывавшийся
мировой рынок... в конечном же счете борьба конкурентов велась и решалась
с помощью войн (в особенности морских)».
 715 См. там же, стр. 45: «Чем шире становятся в ходе этого развития
отдельные воздействующие друг на друга круги, чем дальше идет уничтоже¬
ние первоначальной замкнутости отдельных национальностей благодаря усо¬
вершенствованному способу производства, общению и в силу этого стихийно
развившемуся разделению труда между различными нациями, тем во все
большей степени история становится всемирной историей».
 19-1086

290
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 В первый период истории люди жили собиранием находимых
ими в готовом виде растений (плодов, злаков), охотой и рыбной
ловлей, так что элементы производства материальной жизни были
почти исключительно естественно возникшими, поскольку они
доставлялись главным образом природой, а не производственной
деятельностью людей. Жизнь людей еще всецело обусловлива¬
лась природой, поэтому и их собственность ограничивалась вла¬
дением землей в том виде, в каком они ее находили в природе. Люди
жили не независимо друг от друга, а в тесной связи в семье или пле¬
мени как комплексе семей. Отношения общения ограничивались
сферой совместного труда, который был необходим для собирания
продуктов природы, охоты и рыбной ловли, а также непосредствен¬
ного обмена продуктами природы или примитивной мелкой про¬
мышленности. Для производства люди употребляли примитивные
орудия из камня и дерева. Почти отсутствовало разделение труда,
в том числе и отделение умственной деятельности от физиче¬
ской.
 За этим периодом естественно возникшего производства и обще¬
ния последовал обусловливаемый ростом потребностей и развитием
производительных сил второй период, в который производство
материальной жизни все больше становится результатом произ¬
водственной деятельности людей и таким образом все интенсивнее
определяется общественными отношениями.
 С целью удовлетворения растущих потребностей примитивные
орудия в процессе развития производства заменяются новыми, все
более сложными орудиями. С развитием производительных сил
развивается прогрессирующее разделение труда, возникают новые
отношения собственности, а на основе всего этого — и новые формы
общества. В результате природа все более перестает определять
жизнь людей так глубоко и непосредственно, как жизнь животных,
и жизнь людей во все более возрастающей степени становится зави¬
симой от новых производительных сил и от общественных отноше¬
ний, развивающихся на их основе. Вследствие развития произ¬
водства люди оказываются все более связанными друг с другом
посредством общественных отношений, порождаемых этим процес¬
сом. С возникновением капиталистического товарного производства
и обращения эти отношения все больше утрачивают свой личный
характер, овеществляясь и разрушая патриархальные связи.
 Это подразделение исторического развития на два главных
периода следующим образом охарактеризовано в «Немецкой идео¬
логии»:
 «Таким образом, здесь выступает различие между естественно
возникшими орудиями производства и орудиями производства,
созданными цивилизацией. Пашню (воду и т. д.) можно рассмат¬
ривать как естественно возникшее орудие производства. В первом
случае, при естественно возникших орудиях производства, инди¬
виды подчиняются природе, во втором же случае они подчиняются

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 291
 продукту труда. Поэтому и собственность в первом случае
(земельная собственность) выступает как непосредственное, естест¬
венно возникшее господство, а во втором — как господство
труда, в особенности накопленного труда, капитала. Первый слу¬
чай предполагает, что индивиды объединены какой-нибудь связью —
семейной, племенной или хотя бы территориальной и т. д.; второй
же случай предполагает, что они независимы друг от друга и свя¬
заны только посредством обмена. В первом случае обмен представ¬
ляет собой главным образом обмен между человеком и природой, при
котором труд человека обменивается на продукты природы, во вто¬
ром же случае — это преимущественно обмен, совершаемый людьми
между собой. В первом случае достаточно обычного здравого смыс¬
ла, физическая и умственная деятельность совершенно не отделены
еще друг от друга; во втором же случае должно уже практически
произойти разделение между умственным и физическим трудом.
В первом случае господство собственника над не-собственниками
может опираться на личные отношения, на тот или иной вид общ¬
ности [Gemeinwesen], во втором случае оно должно принять вещест¬
венную форму, выражаясь в чем-то третьем, в деньгах. В первом
случае существует мелкая промышленность, но она подчинена
использованию естественно возникшего орудия производства
и поэтому здесь отсутствует распределение труда между различ¬
ными индивидами; во втором случае промышленность покоится
на разделении труда и существует лишь благодаря ему» 716.
 После анализа основных черт двух главных периодов истории
человечества Маркс и Энгельс анализируют различные ступени
второго ее периода, характеризуемые формированием цивилизации.
 При этом они применяют тот же метод анализа, который Энгельс
применил в «Положении рабочего класса в Англии». При анализе
каждой из этих ступеней они показывают, как экономические,
социальные, политические и идеологические отношения определяют¬
ся уровнем развития производительных сил.
 Еще естественно возникшей форме производства соответствовали
и естественно сложившиеся отношения общения. Исходным пунк¬
том общения была семья. Она не только служила формой размно¬
жения людей, но также и обеспечивала им возможность удовлетво¬
рения своих элементарных потребностей. Сначала общение склады¬
валось из тех отношений, которые вытекали в семье из разделения
труда между мужем и женой, родителями и детьми, а затем разви¬
валось по мере роста потребностей и размножения населения, при¬
водивших к образованию племен, то есть к объединению групп семей.
Это в свою очередь влекло за собой возникновение новых потреб¬
ностей и производительных сил и изменение отношений общения,
вследствие чего человеческая жизнь в возрастающей степени при¬
 710 	Там же, стр. 65.
 19*

292
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 обретала общественный характер, определяемый соответствующим
уровнем развития производительных сил  717.
 Собственно история человечества началась с возникновения
племен. Ее главным ступеням в качестве определяющих элементов
всякий раз оказываются присущи новые, более развитые произво¬
дительные силы, а также обусловленные последними прогресс разде¬
ления труда, изменение отношений собственности и появление
новых форм общения.
 1. Первой крупной ступенью исторического развития была
система коллективной племенной собственности, соответствовав¬
шая еще примитивному образу жизни. На этой ступени люди жили
сбором растений и их плодов, скотоводством, охотой и рыбной
ловлей. Предпосылкой этого являлось наличие в распоряжении
людей обширных земель и объединение значительных групп людей
для того, чтобы сообща заниматься собиранием растительной пищи,
скотоводством и рыбной ловлей. При таком способе производства
разделение труда не выходило за рамки существовавшего в семье
естественно возникшего разделения труда. Оно лишь распростра¬
нялось на все племя. Этому способу производства, а также сообраз¬
ной ему племенной собственности и структуре племени соответ¬
ствовал патриархальный строй 718.
 В системе коллективной племенной собственности развивалось
рабство. Оно возникло еще в семье, в которой вследствие неравного
распределения труда и его продуктов жена и дети делались раба¬
ми мужа, распоряжавшегося их трудом 719.
 Рабство в качестве производительной силы приобретало в систе¬
ме коллективной племенной собственности больший объем главным
образом в связи с войнами, которые племена вели между собой 720.
 2. Следующей ступенью развития производительных сил и раз¬
деления труда, а также обусловленного ими изменения отношений
собственности и общения была система античной общинной и госу¬
дарственной собственности. Она развивалась на основе роста насе¬
ления, объединения племен и расширения общения путем меновой
торговли. В системе общинной и государственной собственности,
которая, как правило, охватывала город и его ближайшие окрест¬
ности, прогрессировало разделение труда, находившееся при строе
 717 См. там же, стр. 27: «Третье отношение, с самого начала включаю¬
щееся в ход исторического развития, заключается в том, что люди, ежедневно
 заново производящие свою собственную жизнь, начинают производить других
людей, размножаться: это — отношение между мужем и женой, родителями
и детьми, семья. Эта семья, которая вначале была единственным социальным
отношением, впоследствии, когда умножившиеся потребности порождают
новые общественные отношения, а размножившееся население — новые
потребности, становится... подчиненным отношением...»
 718 См. там же, стр. 20.
 719 См. там же, стр. 31.
 720 См. там же, стр. 20.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 293
 племенной собственности еще в стадии становления, поскольку
теперь город и деревня, промышленность и земледелие развивались,
все более отделяясь друг от друга, а внутри городов происходило
отделение торговли от промышленности.
 Рост городов, значение которых все более усиливалось благодаря
развитию промышленности и торговли, вызывал необходимость
образования администрации и государства, что влекло за собой
дальнейшее разделение труда, а именно — отделение духовного
труда от материального 721.
 В системе античной общинной и государственной собствен¬
ности производство основывалось на всеобщем применении
рабства в качестве производительной силы. Теперь полностью
сформировались рабовладельческие отношения, а вместе с ними
и классовые отношения между имущими и неимущими, между
господами в качестве граждан государства и рабами в качестве
объектов собственности. Одновременно изменялись и отношения
собственности. Возникала и развивалась частная собственность,
сначала, правда, как форма, подчиненная общинной собствен¬
ности. Свободные граждане государства могли использовать рабов
в своих частных интересах, лишь являясь руководящими членами
общины и государства, так что частная собственность вначале
оставалась в тесной зависимости от общинной и государственной
собственности, ибо последняя была основой власти господствую¬
щего класса 722. Система общинной и государственной собственно¬
 721 См. там же, стр. 21: «Вторая форма собственности, это  — античная
общинная и государственная собственность, которая возникает благодаря
объединению — путем договора или завоевания — нескольких племен
в один город и при которой сохраняется рабство».
 См. там же, стр. 49—50: «Наибольшее разделение материального и духов¬
ного труда, это  — отделение города от деревни. Противоположность между
городом и деревней начинается вместе с переходом от варварства к цивили¬
зации, от племенного строя к государству, от местной ограниченности
к нации...
 Вместе с городом появляется и необходимость администрации, поли¬
ции, налогов и т. д.— словом, общинного политического устройства,
а значит и политики вообще. Здесь впервые сказалось разделение населения
на два больших класса, непосредственно основанное на разделении труда
и на орудиях производства. Город уже представляет собой факт концентрации
населения, орудий производства, капитала, наслаждений, потребностей,
между тем как в деревне наблюдается диаметрально противоположный
факт — изолированность и разобщенность».
 722 См. там же, стр. 21: «Наряду с общинной собственностью развивается
уже и движимая, а впоследствии и недвижимая частная собственность, но
как отклоняющаяся от нормы и подчиненная общинной собственности форма.
Граждане государства лишь сообща владеют своими работающими рабами
и уже в силу этого связаны  формой общинной собственности. Это — совмест¬
ная частная собственность активных граждан государства, вынужденных
перед лицом рабов сохранять эту естественно возникшую форму ассоциации.
Поэтому вся основывающаяся на этом фундаменте структура общества,
и вместе с ней и народовластие, приходит в упадок в той же мере, в какой
именно развивается недвижимая частная собственность. Разделение труда

294
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 сти распадалась по мере того, как развивалась и концентрировалась
частная собственность на землю. Эта система подрывалась концент¬
рацией земельной собственности, поскольку последняя, как пока¬
зал пример поздней Римской империи, приводила к возникновению
крупных земельных владений, «латифундий», и к вытеснению мел¬
ких крестьян.
 Отсюда вытекало, что пахотная земля превращалась в пастбища,
сельские местности подвергались обезлюдению и запустению,
а разоренные мелкие крестьяне переселялись в города, в которых
они почти не находили себе занятия, так как производительный
труд выполнялся рабами. Поэтому крестьяне опускались до поло¬
жения плебса и люмпен-пролетариата 723. Таким образом, созда¬
вались предварительные условия для победоносного вторжения
в Римскую империю со стороны варваров, для которых война и гра¬
беж были постоянными способами удовлетворения потребностей 724.
 3. 	Третьей формой собственности была феодальная, или сослов¬
ная, собственность, которая после завоевания варварами Римской
империи сменила античную систему общинной и государственной
собственности. Феодальная форма собственности возникла после
того, как варвары разрушили массу производительных сил и обрек¬
 имеет уже более развитой характер. Мы встречаем уже противоположность
между городом и деревней, впоследствии — противоположность между
государствами, из которых одни представляют городские, а другие — сель¬
ские интересы; внутри же городов имеет место противоположность между
промышленностью и морской торговлей. Классовые отношения между граж¬
данами и рабами уже достигли своего полного развития».
 723 См. там же, стр. 21— 22: «В Италии, наоборот, в результате концен¬
трации земельной собственности... и в результате превращения пахотной
земли в пастбища (вызванного... ввозом награбленного и полученного в каче¬
стве дани хлеба и вытекавшим отсюда отсутствием потребителей для италий¬
ского зерна)... почти исчезло свободное население... Рабство оставалось осно¬
вой всего производства. Плебеи, занимавшие место между свободными
и рабами, никогда не поднимались выше уровня люмпен-пролетариата...
 С развитием частной собственности здесь впервые устанавливаются те от¬
ношения, которые мы вновь встретим  —  только в более крупном масштабе —
при современной частной собственности. С одной стороны,— концентрация
частной собственности, начавшаяся в Риме очень рано... и развивавшаяся
очень быстро со времени гражданских войн и в особенности при императорах;
с другой стороны, в связи с этим,— превращение плебейских мелких крестьян
в пролетариат, который, однако, вследствие своего промежуточного поло¬
жения между имущими гражданами и рабами, не получил самостоятельного
развития».
 724 См. там же, стр. 21: «До сих пор насилие, война, грабеж, разбой и т. д.
объявлялись движущей силой истории. Мы... выбираем... (для опроверже¬
ния этого мнения.—О.К.) наиболее разительный пример  —  разрушение старой
цивилизации варварским народом и образование заново, вслед за этим, иной
структуры общества... У варварского народа-завоевателя сама война являет¬
ся еще... регулярной формой сношений, которая используется все шире, по
мере того как прирост населения, при традиционном и единственно для него
возможном примитивном способе производства, создает потребность в новых
средствах производства».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 295
 ли на упадок земледелие, промышленность и торговлю. Так как
после этого варвары больше не могли удовлетворять свои потреб¬
ности путем грабежа и опустошения, они оказались вынужден¬
ными перейти к использованию тех производительных сил, кото¬
рые в завоеванных странах еще оставались в наличии, приспособ¬
ляя их к новым отношениям 725.
 Преобладавшая, с одной стороны, на обширных территориях
незначительная плотность населения, упадок промышленности
и торговли, а тем самым также и городов, преимущественное значе¬
ние земледелия как главной формы производства и, с другой сто¬
роны, организация военного дела у варварских племен — таковы
были факторы, которые определили собой характерные особен¬
ности феодального производства и общения 726.
 На основе той решающей роли, которую теперь играло земле¬
делие, феодальная система в отличие от системы античной общин¬
ной и государственной собственности исходила не из города, а из
деревни. Подобно античной системе, феодальная система также
имела иерархическую структуру. Феодальные отношения общения
также определялись противоположностью между господствующим
слоем землевладельцев и эксплуатируемой массой земледельцев;
лишь ассоциация класса землевладельцев, направленная против
порабощенного производящего класса, и отношение первого ко вто¬
рому приобрели иную форму, поскольку налицо были иные усло¬
вия производства.
 Новый господствующий слой образовался на основе военного
строя варваров. Военачальники сделались крупными землевладель¬
цами, которые составили сословие дворянства. Иерархическая
структура землевладения и соответствовавшая ей надстройка
в виде вооруженных дружин давали дворянству власть над зем¬
 725 См. там же, стр. 22: «Третья форма, это — феодальная или сословная
собственность. Если для античности исходным пунктом служил город и его
небольшая округа, то для средневековья исходным пунктом служила деревня.
Эта перемена исходного пункта была обусловлена редкостью и рассеянностью
по обширной площади первоначального населения, которое приток завоева¬
телей не увеличивал сколько-нибудь значительно. Поэтому, в противополож¬
ность Греции и Риму, феодальное развитие начинается на гораздо более
широкой территории, подготовленной римскими завоеваниями и связанным
с ними вначале распространением земледелия. Последние века приходящей
в упадок Римской империи и самое завоевание ее варварами разрушили массу
производительных сил; земледелие пришло в упадок, промышленность, из-за
отсутствия сбыта, захирела, торговля замерла или была насильственно пре¬
рвана, сельское и городское население убыло. Имевшиеся налицо отношения
и обусловленный ими способ осуществления завоевания развили, под влия¬
нием военного строя германцев, феодальную собственность».
 726 См. там же, стр. 74: «Феодализм вовсе не был перенесен в готовом
виде из Германии; его происхождение коренится в организации военного
дела у варваров во время самого завоевания, и эта организация лишь после
завоевания,— благодаря воздействию производительных сил, найденных
и завоеванных странах,—  развилась в настоящий феодализм».

296
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ледельцами, которые уже не были рабами, а являлись крепостными
и состояли первоначально из бывших рабов и экспроприированных
мелких крестьян. Поскольку крепостное состояние крестьян пре¬
вратилось в наследственное, из них постепенно сложился новый
эксплуатируемый класс 727.
 Одновременно с формированием феодального аграрного про¬
изводства и соответствовавшего ему разделения труда в городах
развивалась ремесленная промышленность, рост которой еще более
углублял противоположность между городом и деревней. Это
ремесленное производство возникало в корпоративной форме,
в рамках цехов, в которые объединялись лица, принадлежавшие
к одним и тем же ремеслам, чтобы сообща защищать свои интересы 728.
 Цехи в феодальной системе так же, как и ее аграрная организа¬
ция, имели иерархическую структуру. Во главе цехов стояли
мастера, которые, как собственники мастерских и инструментов,
распоряжались подмастерьями и учениками. Монополия собствен¬
ности мастеров регулировала отношения между ними и подмастерья¬
ми; личный характер цеховых отношений обусловливал их патриар¬
хальность. Подмастерья, несмотря на свои плохие жизненные
условия, проявляли приверженность к цеховому строю, так как
он предоставлял им возможность самим стать мастерами 729.
 727 См. там же, стр. 22, 23: «Подобно племенной и общинной собствен¬
ности, она [феодальная собственность] также покоится на известной общ¬
ности, которой, однако, противостоят, в качестве непосредственно производя¬
щего класса, не рабы, как в античном мире, а мелкие крепостные крестьяне...
Иерархическая структура землевладения и связанная с ней система воору¬
женных дружин давали дворянству власть над крепостными. Эта феодальная
структура, как и античная общинная собственность, была ассоциацией,
направленной против порабощенного, производящего класса; различны были
лишь форма ассоциации и отношение к непосредственным производителям,
ибо налицо были различные условия производства».
 728 См. там же, стр. 50—51: «Конкуренция постоянно прибывавших
в город беглых крепостных; непрерывная война деревни против города,
а следовательно, и необходимость организации городской военной силы; узы
общей собственности на определенную специальность; необходимость в общих
зданиях для продажи своих товаров — ремесленники были в ту пору одно¬
временно и торговцами — и связанное с этим недопущение в эти здания
посторонних; противоположность интересов отдельных ремесел между
собой; необходимость охраны с таким трудом усвоенного ремесла; феодаль¬
ная организация всей страны — таковы были причины объединения работ¬
ников каждого отдельного ремесла в цехи».
 729 См. там же, стр. 23: «Этой феодальной структуре землевладения
соответствовала в городах корпоративная собственность, феодальная орга¬
низация ремесла... благодаря тому, что отдельные лица среди ремесленни¬
ков, число которых оставалось неизмененным при растущем населении,
постепенно накопляли, путем сбережений, небольшие капиталы,— разви¬
лась система подмастерьев и учеников, создавшая в городах иерархию, подоб¬
ную иерархии сельского населения».
 См. там же, стр. 51: «Подмастерья и ученики были организованы в каж¬
дом ремесле так, как это наилучшим образом соответствовало интересам
мастеров; патриархальные отношения между ними и мастерами придавали

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 297
 Однако характерные экономические и социальные особенности
феодальной системы заключали в себе причины относительной
застойности ее сельскохозяйственного и промышленного произ¬
водства и торговли. Вследствие неразвитого общения и недостаточ¬
ного обращения капитал в феодальной системе в отличие от совре¬
менного имел естественно сложившуюся форму; он был «сословным»
капиталом и заключался главным образом в собственности на зем¬
лю или на мастерские и инструменты и в наличии постоянной
клиентуры 730.
 Так как производительные силы из-за недостатка в оборотном
капитале развивались медленно, разделение труда также не дости¬
гало сколько-нибудь значительного развития  731.
 К тому же разделение труда тормозилось тем, что подмастерье
должен был научиться выполнять все работы и овладеть своим ре¬
меслом во всем его объеме, чтобы стать мастером 732.
 последним двойную силу: во-первых, мастера оказывали непосредственное
влияние на всю жизнь подмастерьев, и, во-вторых, работа подмастерьев
у одного и того же мастера была действительной связью, объединявшей их
против подмастерьев других мастеров и обособлявшей их от последних;
наконец, подмастерья были связаны с существующим строем уже в силу
своей заинтересованности в том, чтобы самим стать мастерами».
 730 См. там же, стр. 52: «Капитал в этих городах был естественно сложив¬
шимся ,капиталом; он заключался в жилище, ремесленных инструментах:
и естественно сложившейся, наследственной клиентуре; вследствие неразви¬
того общения и недостаточного обращения капитал был лишен возможности
реализации и поэтому переходил по наследству от отца к сыну. Капитал этот,
в отличие от современного, не оценивался в деньгах,— в последнем случае
безразлично, в какой именно вещи он заключается,— а был непосредственно
связан с вполне определенным трудом владельца, совершенно неотделим от
него и поэтому был сословным капиталом».
 731 См. там же, стр. 23—24: «Таким образом, главной формой собствен¬
ности в феодальную эпоху была, с одной стороны, земельная собственность,
вместе с прикованным к ней трудом крепостных, а с другой — собственный
труд при наличии мелкого капитала, господствующего над трудом подмас¬
терьев. Структура обоих этих видов собственности обусловливалась ограни¬
ченными отношениями производства — слабой и примитивной обработкой
земли и ремесленным типом промышленности. В эпоху расцвета феодализма
разделение труда было незначительно. В каждой стране существовала про¬
тивоположность между городом и деревней; сословная структура имела,
правда, резко выраженный характер, но, помимо разделения на князей,
дворянство, духовенство и крестьян в деревне и на мастеров, подмастерьев,
учеников, а вскоре также и плебеев-поденщиков в городах, не было сколько-
нибудь значительного разделения труда. В земледелии оно затруднялось
парцеллярной обработкой земли, наряду с которой возникла домашняя
промышленность самих крестьян; в промышленности же, внутри отдельных
ремесел, вовсе не существовало разделения труда, а между отдельными ремес¬
лами оно было лишь очень незначительным. Разделение между про¬
мышленностью и торговлей в более старых городах имелось уже раньше;
и более новых оно развилось лишь впоследствии, когда города вступили во
взаимоотношения друг с другом».
 732 См. там же, стр. 52: «Разделение труда в городах между отдельными
цехами было еще [совершенно примитивным], а внутри самих цехов между

298
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 В отличие от аграрного и ремесленного производства торговля
развивалась более быстрыми темпами. При этом она постепенно
отделилась от производства, что привело к образованию нового
класса — купцов. Поскольку торговля росла несравненно энер¬
гичнее, чем прочие отрасли хозяйства, она сделалась главным сти¬
мулом экономического и социального прогресса. Будучи сначала
подчиненной ремесленному производству, поскольку мастера были
одновременно и купцами, торговля развивалась теперь все более
самостоятельно, распространяясь за пределы городов и их бли¬
жайших окрестностей и в условиях расширения рынка порождая
все новые торговые сношения между городами. При этом торговля
стимулировала как развитие ремесленного производства, помогая
распространять новые изобретения и методы производства, так
и рост, и улучшение средств связи и сообщения, а значит, и даль¬
нейшее развитие городов, которые на основе расширения торговли
получали возможность специализироваться в особых отраслях
производства, а тем самым и торговли 733.
 Характерные особенности и развитие сельского хозяйства,
 отдельными работниками и вовсе не проводилось. Каждый работник должен
был знать целый ряд работ, должен был уметь делать все, что полагалось
делать при помощи его инструментов; ограниченность торговли и слабая
связь отдельных городов между собой, скудость населения и ограниченность
потребностей препятствовали дальнейшему разделению труда, и поэтому
каждый, кто желал стать мастером, должен был овладеть своим ремеслом
во всей его полноте. Вот почему у средневековых ремесленников еще имеет
место известный интерес к своей специальной работе и к умелому ее выпол¬
нению, интерес, который мог подниматься до степени примитивного худо¬
жественного вкуса. Но по этой же причине каждый средневековый ремеслен¬
ник был целиком поглощен своей работой, относился к ней с рабской пре¬
данностью и был гораздо более подчинен ей, чем современный рабочий, равно¬
душно относящийся к своей работе».
 733 	См. там же, стр. 52—53: «Следующее расширение, которое получило
разделение труда, заключалось в обособлении торговли от производства,
в образовании особого класса купцов,— обособлении, которое было унаследо¬
вано в сохранившихся от исторического прошлого городах (между прочим,
с еврейским населением) и очень скоро появилось во вновь возникших горо¬
дах. Этим создавалась возможность торговой связи, выходящей за пределы
ближайшей округи,— возможность, осуществление которой зависело от
существующих средств сообщения, от обусловленного политическими отно¬
шениями состояния общественной безопасности на дорогах (как известно,
в течение всего средневековья купцы передвигались вооруженными карава¬
нами) и от обусловленного соответствующей ступенью культуры большего
или меньшего развития потребностей, имеющих место в доступных сноше¬
ниям областях. Вместе с концентрацией торговых сношений в руках особого
класса и с тем расширением, которое — благодаря купцам — получила
торговля, вышедшая за пределы ближайших окрестностей города, тотчас
возникает и взаимодействие между производством и торговлей. Города всту¬
пают в связь друг с другом, из одного города в другой привозятся новые
орудия труда, и разделение между производством и торговлей вскоре вызы¬
вает новое разделение производства между отдельными городами, в каждом
из которых преобладает своя особая отрасль промышленности. Мало-помалу
начинает исчезать первоначальная местная ограниченность».

НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ:
 299
 промышленности и торговли, а также обусловленное ими разде¬
ление труда определяли собой политические и социальные отно¬
шения феодальной системы.
 Разделение на классы в деревне и в городе порождало классо¬
вую борьбу между дворянством, с одной стороны, и крепостными
и мелкими крестьянами, а также переживавшими подъем горожа¬
нами — с другой, между мастерами и подмастерьями, между город¬
скими верхами и становившимся все более многочисленным город¬
ским плебсом.
   Горожане, усиливавшиеся по мере развития ремесленного
производства и торговли, с возрастающей энергией боролись против
господства князей и епископов. Освобождавшиеся города заклю¬
чали между собой союзы, чтобы защищать торговлю от разбойничье¬
го дворянства 734. В ходе этой борьбы, укреплявшей военную и поли¬
тическую силу горожан, последние, несмотря на свою относитель¬
ную разобщенность вследствие слабости и затруднительности
связи между городами, все более приходили к осознанию своих
общих классовых интересов. Поскольку условия жизни в городах
делались общими для всех горожан, эти условия становились
классовыми условиями, определявшими жизненное положение
отдельных горожан. В силу этого горожане все решительнее кон¬
ституировались в особый класс 735.
 Борьба буржуазии, первоначально состоявшей из организо¬
ванных в цехи мастеров, направлялась одновременно как против
угнетавшихся ею подмастерьев, так и против плебса, который обра¬
зовывался в городах в результате притока туда беглых крепостных,
надеявшихся найти там лучшие условия жизни 736.
 Эти беглые крепостные, не имея возможности найти обеспечен¬
 734 См. там же, стр. 53: «В средние века горожане в каждом городе вынуж¬
дены были для защиты своей жизни объединяться против сельского дворян¬
ства; расширение торговли и установление путей сообщения дали возможность
отдельным городам узнать о других городах, отстаивавших те же интересы
в борьбе против того же противника».
 735 См. там же, стр. 53: «Из многих местных объединений жителей отдель¬
ных городов лишь весьма постепенно возник класс горожан. Условия жизни
отдельных горожан, в силу их противоположности существующим отноше¬
ниям и обусловленному ими способу труда, стали условиями, общими для
них всех и независимыми от каждого в отдельности. Горожане создали эти
условия, поскольку они оторвались от феодальных связей, и в свою очередь
были созданы этими условиями, поскольку горожане были обусловлены своей
противоположностью имевшемуся налицо феодализму. С возникновением
связи между отдельными городами эти общие для них всех условия развились
в классовые условия. Одни и те же условия, одна и та же противоположность,
одни и те же интересы должны были в общем повсюду создать также одни
и те же нравы. Сама буржуазия развивается лишь постепенно, вместе с усло¬
виями своего существования, снова распадаясь в зависимости от разделения
труда на различные группы...»
 736 См. там же, стр. 51: «В течение всего средневековья непрерывно про¬
должается бегство крепостных в города. Эти крепостные, преследуемые
в деревнях своими господами, приходили поодиночке в города, где они заста¬

300
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ной сословной работы в рамках цехового строя, поскольку они
не были обученными работниками, могли стать лишь поденщиками
и в качестве таковых вступали в конфликт с мастерами и под¬
мастерьями. В отличие от современного пролетариата эти плебеи
боролись не за уничтожение существующего общественного строя,
а преимущественно лишь за отмену привилегий цехов, чтобы
в результате получить возможность свободно наниматься в качестве
наемных рабочих 737. Поэтому в средние века революционные эле¬
менты рекрутировались в меньшей степени из городских плебеев
(хотя те иногда и поднимали мятежи), а в большей степени из кре¬
постных и мелких крестьян, которые то и дело восставали против
князей и дворянства 738.
 Политическая организация феодализма изменялась под воз¬
действием как земельного дворянства, так и горожан, заинтере¬
сованных в преодолении территориальной раздробленности стран
и объединении более обширных областей в государства для содей¬
ствия экономическому развитию; именно благодаря этому отдель¬
ные мелкие феодальные государства объединялись в более крупные
королевства 739.
 вали организованную общину, по отношению к которой они были беспомощны
и в рамках которой они вынуждены были подчиниться тому их положению,
которое определялось потребностью в их труде и интересами их организован¬
ных городских конкурентов. Эти работники,  приходившие поодиночке в город,
никогда не смогли стать силой, так как в том случае, когда их труд носил
цеховой характер и требовал выучки, цеховые мастера подчиняли их себе
и организовывали согласно своим интересам; если же этот труд не требовал
выучки и поэтому носил не цеховой, а поденный характер, то работники не
могли организоваться и навсегда оставались неорганизованными плебеями.
Нужда городов в поденной работе создала плебс... Плебс в этих городах был
совершенно бессилен вследствие того, что он состоял из чуждых друг другу,
пришедших туда поодиночке индивидов, которые неорганизованно противо¬
стояли организованной, по-воински снаряженной и ревниво следившей
за ними силе».
 737 См. там же, стр. 78: «Таким образом, если беглые крепостные стреми¬
лись только к тому, чтобы свободно развить и укрепить свои уже имевшиеся
налицо условия существования, и поэтому в конечном счете добились только
свободного труда, то пролетарии, чтобы отстоять себя как личности, должны
уничтожить имеющее место до настоящего времени условие своего собствен¬
ного существования, которое является в то же время и условием существо¬
вания всего предшествующего общества, т. е. должны уничтожить труд».
 738 См. там же, стр. 51—52: «Поэтому если плебеи и поднимали иногда
мятежи против всего этого городского строя,— мятежи, которые, впрочем,
вследствие бессилия этих плебеев не приводили ни к какому результату,—
то подмастерья не шли дальше мелких столкновений в рамках отдельных
цехов, столкновений, неразрывно связанных с самим существованием цехо¬
вого строя. Все крупные восстания средневековья исходили из деревни, но
и они, из-за раздробленности и связанной с ней крайней отсталости крестьян,
также оставались совершенно безрезультатными».
 739 См. там же, стр. 24: «Объединение более обширных областей в фео¬
дальные королевства являлось потребностью как для земельного дворян¬
ства, так и для городов. Поэтому во главе организации господствующего
класса — дворянства — повсюду стоял монарх».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 301
 4. 	Рост промышленности и торговли, обеспечивший возмож¬
ность начать накопление движимого капитала, привел к новой сту¬
пени развития производительных сил, связанной с переходом
к мануфактуре, которая вызвала более интенсивное разделение
труда и возникновение новых отношений собственности. Ману¬
фактуры возникли первоначально вне городов, в деревнях, где
цеховой строй отсутствовал. Благодаря притоку рабочей силы эти
деревни росли очень быстро и вскоре превращались в города 740.
 Мануфактуры возникли — в силу возрастания спроса на ткани
для одежды со стороны непрерывно увеличивавшегося населения
как на внутреннем, так и на внешнем рынке — прежде всего в обла¬
сти текстильного производства, причем впервые в Италии и во
Фландрии 741.
 Каждая страна стремилась тогда защищать свое мануфактур¬
ное производство и служившее ему дальнейшее накопление дви¬
жимого капитала такими мерами, как запрет вывоза золота и сереб¬
ра, сырья, вроде шерсти, льна, пеньки, подлежавшего переработке
в собственной стране, а также запрет ввоза готовых иностранных
товаров 742.
 740 	См. там же, стр. 54—55: «Ближайшим следствием разделения труда
между различными городами было возникновение мануфактур, отраслей
производства, переросших рамки цехового строя. Исторической предпосыл¬
кой первого расцвета мануфактур — в Италии, а позже во Фландрии —
были сношения с зарубежными нациями... Кроме указанных предпосылок
возникновение мануфактур было обусловлено также возросшей концентра¬
цией населения, в особенности деревенского, и капитала, который начал
скопляться в отдельных руках — отчасти в цехах, вопреки цеховым законам,
отчасти у купцов».
 741 См. там же, стр. 55: «Тот вид труда, который с самого начала был свя¬
зан с машиной, хотя бы еще самой примитивной, обнаружил вскоре наиболь¬
шую способность к развитию. Ткачество, которым до того крестьяне занима¬
лись между делом, чтобы изготовить себе необходимую одежду, было первым
видом труда, получившим благодаря расширению сношений толчок к даль¬
нейшему развитию. Ткачество было первой из мануфактур и оставалось
главной из них. Возросший вместе с ростом населения спрос на ткани для
одежды; накопление и мобилизация естественно сложившегося капитала,
начавшиеся благодаря ускорившемуся обращению; потребность в предметах
роскоши, порожденная этим и стимулируемая постепенным расширением
торговли,— все это дало толчок количественному и качественному развитию
ткачества, вырвало его из рамок прежней формы производства. Наряду с ткав¬
шими для собственного потребления крестьянами, которые продолжали —
и поныне продолжают — это делать, в городах возник новый класс ткачей,
ткани которых были предназначены для всего внутреннего рынка, а по боль¬
шей части также и для внешних рынков.
 Ткачество — эта разновидность труда, которая в большинстве случаев
не требует большого искусства и вскоре распадается на бесчисленное множе¬
ство отраслей,— в силу всей своей внутренней природы противилось цехо¬
вым путам. Поэтому ткачеством занимались большей частью вне рамок це¬
ховой организации в деревнях и местечках, которые постепенно превратились
в города и притом вскоре в самые цветущие города каждой страны».
 742 См. там же, стр. 57: «Вначале ничтожные размеры того количества
золота и серебра, которое находилось в обращении,  привели к запрету вывоза

302
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Развитие мануфактуры стимулировалось постоянно ускоряв¬
шимся ростом движимого капитала и быстрым расширением тор¬
говли. Нужную рабочую силу мануфактуре обеспечивал усиливав¬
шийся приток крестьян, ранее бежавших в города в надежде найти
там лучшие условия жизни, но в силу цехового строя остававшихся
вне всякой цеховой организации труда 743.
 В условиях все ускорявшегося расширения мануфактурного
производства и торговли между нациями, которые до того вели
мирный товарообмен друг с другом, начали возникать конкурент¬
ные отношения и борьба, развивавшиеся с помощью запретитель¬
ных систем, покровительственных пошлин и войн 744.
 Новый период в развитии мануфактуры наступил в связи
с открытиями новых стран в Африке, Азии и Америке, что вело
к основанию колоний 745. Это в огромной степени содействовало
развитию торговых сношений и судоходства, которые во все
большем объеме стали приобретать международный характер.
Торговля расширялась теперь быстрее, чем мануфактура, и играла
ведущую роль не только в экономическом, но также и в социально-
политическом отношении. Этим объяснялось первостепенное зна¬
чение в то время приморских портовых городов 746.
 Колонии не только в качестве поставщиков сырья, но и в каче¬
 этих металлов; с другой стороны, промышленность,— ставшая необходимой
ввиду надобности предоставить занятие растущему городскому населению
и по большей части импортированная,— не могла обойтись без привилегий,
которые, конечно, могли быть предоставлены в целях борьбы не только против
внутренней, но главным образом против внешней конкуренции. Посредством
этих первоначальных запрещений местные цеховые привилегии были распро¬
странены на всю нацию. Пошлины возникли из поборов, взимавшихся феода¬
лами с проезжавших через их владения торговцев, откупавшихся таким
способом от ограбления,— поборов, которые впоследствии взимались также
городами и при возникновении современных государств явились для казны
удобнейшим средством добывать деньги».
 743 См. там же, стр. 55—56.
 744 См. там же, стр. 56.
 745 См. там же, стр. 56—57: «Мануфактура и вообще все развитие произ¬
водства достигли огромного подъема благодаря расширению сношений,
вызванному открытием Америки и морского пути в Ост-Индию. Новые, вве¬
зенные оттуда продукты, в особенности вступившие в обращение массы золота
и серебра, которые радикально видоизменили взаимоотношения классов
и нанесли жестокий удар феодальной земельной собственности и трудящимся,
авантюристические походы, колонизация и, прежде всего, ставшее теперь
возможным и изо дня в день все в большем объеме совершавшееся расшире¬
ние рынков до размеров мирового рынка — все это породило новую фазу
исторического развития...»
 746 См. там же, стр. 58, 59: «Торговля и судоходство расширялись быст¬
рее, чем мануфактура...
 Этим объясняется ее [мануфактуры] второстепенное значение, а также
влияние купцов в XVIII веке. Именно купцы, и в особенности судовладель¬
цы, больше всех настаивали на государственной охране и монополиях;
правда, и владельцы мануфактур требовали — и добивались — охраны,
но в смысле политического значения они всегда уступали купцам».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 зоз
 стве потребителей готовых товаров все более становились основой
экономического развития метрополий. Колонии не только явля¬
лись источниками золота, серебра, пряностей и все возраставших
масс сырья для промышленности метрополий, но и все больше
превращались в рынки сбыта продукции.
 Для эксплуатации колоний и развития морской торговли веду¬
щими нациями основывались колониальные общества, которым
предоставлялись торговые монополии. В свою очередь нации защи¬
щали свои мануфактуры от иностранной конкуренции путем повы¬
шения покровительственных пошлин 747.
 Возраставший ввоз золота и серебра и огромные прибыли,
которые приносили мануфактуры, а особенно морская торговля,
обеспечивали ускоренное накопление движимого капитала, зна¬
чение которого по сравнению с естественно сложившимся капита¬
лом непрерывно увеличивалось. Тем самым создавались предпосыл¬
ки не только для дальнейшего роста мануфактурного производства
и морской торговли, но также и для образования денежного рынка
с банками, бумажными деньгами и государственными займами,
которые в свою очередь содействовали дальнейшему накоплению
движимого капитала 748.
 Экономический подъем вызывал глубокие социальные и поли¬
тические преобразования. По сравнению с мануфактурой и мор¬
ской торговлей значение земледелия и ремесла падало. Вследствие
этого ослаблялось социально-экономическое и политическое могу¬
щество феодального дворянства, которое в экономически наиболее
развитой стране, Англии, вынуждено было шаг за шагом уступать
ведущую политическую роль буржуазии.
 747 См. там же, стр. 58: «...колонии начали приобретать значение круп¬
ных потребителей; отдельные нации в длительных битвах делили между собой
открывавшийся мировой рынок. Этот период начинается законами о море¬
плавании и колониальными монополиями. Конкуренция между нациями
устранялась, по возможности, путем тарифов, запрещений, трактатов;
в конечном же счете борьба конкурентов велась и решалась с помощью войн
(в особенности морских)...
 Мануфактура постоянно всячески охранялась  — покровительственными
пошлинами на внутреннем рынке, монополиями на колониальном рынке
и дифференциальными пошлинами на внешнем рынке. Оказывалось пок¬
ровительство обработке производимого в данной стране сырья (шерсть
и полотно в Англии, шелк во Франции), запрещался вывоз производимого
в стране сырья за границу... Нация, первенствовавшая в морской торговле
и обладавшая наибольшим колониальным могуществом [Англия], обес¬
печивала себе, конечно, и самое широкое — как в количественном, так и в
качественном отношении — развитие мануфактуры».
 748 См. там же, стр. 59: «Этот период характеризуется также отменой
запрета на вывоз золота и серебра, возникновением торговли деньгами, бан¬
ков, государственных долгов, бумажных денег, появлением спекуляции
акциями, ценными бумагами, ажиотажем по всем линиям; он характеризуется
развитием денежной системы вообще. Капитал снова потерял в очень значи¬
тельной части свой первоначальный натуральный характер, с которым он
еще был связан».

304
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 По мере того как феодальное дворянство и ремесленная буржуа¬
зия утрачивали свое значение, возрастала экономическая, социаль¬
ная и политическая сила крупной буржуазии, образовавшейся пер¬
воначально главным образом в приморских портовых городах 749.
 Крупная буржуазия отделялась от мелкой буржуазии и начина¬
ла преобразовывать общественные отношения в духе своих классо¬
вых интересов.
 Но это был длительный процесс. Пока накопление движимого
капитала происходило еще сравнительно медленно, цеховые приви¬
легии продолжали тормозить развитие промышленности и торговли,
а центр тяжести экономической жизни все еще сосредоточивался
в области ремесла и мелкой торговли, буржуазия в общем также
по-прежнему придерживалась мелкобуржуазных убеждений и нра¬
вов. Это отличало тогдашнюю буржуазию от буржуазии следую¬
щего периода 750.
 В процессе экономического и социального преобразования
изменялись отношения между классами, а тем самым и их классо¬
вые противоречия и борьба. Для защиты своих сословных позиций
и привилегий дворянство вынуждено было бороться не только про¬
тив крепостных и мелких крестьян и усиливавшейся буржуазии,
но одновременно также вступать в конфликты с монархиями, пере¬
ходившими к абсолютизму. Ибо чем больше удавалось объединять
раздробленные феодальные владения в единые, монархически
управляемые государства, тем энергичнее стремились монархи
сломить относительную самостоятельность дворянства, в особен¬
 749 См. там же, стр. 57: «Расширение торговли и мануфактуры ускорило
накопление движимого капитала, между тем как в цехах, не получивших
никакого стимула к расширению производства, естественно сложившийся
капитал оставался неизменным или даже убывал. Торговля и мануфактура
создали крупную буржуазию; в цехах же концентрировалась мелкая буржуа¬
зия, которая теперь, в отличие от прежнего, уже не господствовала в городах
и должна была склониться перед господством крупных купцов и владельцев
мануфактур. Отсюда упадок цехов, как только они пришли в соприкоснове¬
ние с мануфактурой».
 750 См. там же, стр. 59: «Хотя движение капитала значительно ускори¬
лось, оно все еще оставалось сравнительно медленным. Раздробление миро¬
вого рынка на отдельные части, каждая из которых эксплуатировалась осо¬
бой нацией, устранение конкуренции между нациями, неповоротливость
самого производства и неразвитость денежной системы, проходившей еще
первые ступени развития,— все это сильно тормозило обращение. Следствием
этого был мелочный, грязный торгашеский дух, свойственный всем тогдаш¬
ним купцам и всем методам торговли. По сравнению с владельцами мануфак¬
тур, а тем более с ремесленниками, они были, конечно, крупными бюргера¬
ми — буржуа, но по сравнению с купцами и промышленниками следующего
периода они оставались мелкими бюргерами. Ср. А. Смита».
 См. там же, стр. 59: «Торговые города, особенно приморские, достигли
некоторой цивилизованности и приобрели крупнобуржуазный характер,
тогда как в фабричных городах продолжала царить мелкобуржуазная
стихия».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 305
 ности своих могущественных вассалов, чтобы самим утвердиться
в качестве абсолютных властителей.
 Со своей стороны буржуазия вела не менее ожесточенную борьбу
против дворянства, причем в экономически наиболее развитых
странах ей в значительной степени удалось ликвидировать феодаль¬
ные отношения и добиться осуществления своих требований. Теперь
буржуазия стала занимать враждебную позицию также и по отно¬
шению к пролетариату, численность которого возрастала с разви¬
тием мануфактурного производства и которому приходилось наи¬
более жестоко страдать под гнетом господствовавших отношений.
 Вследствие роспуска многочисленных войск, набранных коро¬
лями, чтобы победить своих могущественных вассалов, а также
все более широкого превращения пахотной земли в пастбища чрез¬
вычайно возросло число безработных. Поскольку они превращались
в бродяг и представляли социальную опасность, их безжалостно
уничтожали; один только английский король Генрих VIII приказал
повесить 72 000 таких бродяг 751. Лишь по мере дальнейшего раз¬
вития мануфактур эти безработные снова смогли найти работу,
но уже на худших условиях.
 Развитие мануфактур приводило к разложению господствовав¬
ших в цехах патриархальных отношений между мастерами и под¬
мастерьями, так что личные отношения между работодателями и ра¬
бочими превращались в чисто денежные отношения. Тем самым
перед капиталистами открывались широкие возможности эксплуа¬
тации рабочих 752.
 5. 	За этой ступенью развития производства, характеризовав¬
шейся подъемом мануфактуры и расширением морской торговли,
а также ускорением накопления движимого капитала, последовала
новая ступень, основной характерной чертой которой явилось
фабричное производство. Так как спрос на промышленные продук¬
ты вырос настолько, что мануфактуры оказывались уже не в состоя¬
нии его удовлетворить, они — сначала постепенно, а затем все
быстрее — стали уступать свое место фабрикам, на которых про¬
изводство велось машинным способом, а в качестве двигателя все
больше применялась паровая машина.
 Вытеснение мануфактурного производства фабричным началось
прежде всего в экономически наиболее развитой стране, в Англии,
 751 См. там же, стр. 56.
 752 См. там же, стр. 56: «С появлением мануфактуры изменяется и отноше¬
ние рабочего к работодателю. В цехах между подмастерьями и мастером
существовали патриархальные отношения; в мануфактуре же их сменили
денежные отношения между рабочими и капиталистом; если в деревнях
и незначительных городах отношения эти продолжали носить патриархаль¬
ную окраску, то в крупных, подлинно мануфактурных городах от этой окра¬
ски уже в ранний период не осталось почти никакого следа».
 20-1086

306
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 где концентрация движимого капитала достигла наивысшего
уровня 753.
 Фабричное производство развивалось под давлением обостряв¬
шейся международной конкуренции, которая постепенно вынуж¬
дала производителей всех конкурировавших наций использовать
новые технические изобретения. Это стимулировало непрерывный
прогресс крупной промышленности и побуждало более отсталые
капиталистические страны модернизировать свои средства произ¬
водства, то есть переходить от мануфактурного производства к фаб¬
ричному 754.
 Благодаря своему быстрому подъему крупная промышленность
обгоняла торговлю, которая до конца XVIII века играла ведущую
экономическую и социальную роль, особенно на основе чрезвы¬
чайного расширения морской торговли. Подъем промышленности
вызывал прогресс в развитии средств транспорта и путей сообще¬
ния: парусные суда и гужевой транспорт, поскольку они больше
не удовлетворяли требованиям промышленности и торговли, посте¬
пенно заменялись паровыми судами и железными дорогами. Одно¬
временно крупная промышленность ускоряла накопление движи¬
мого капитала, который теперь превзошел по значению стихийно
сложившийся капитал, еще преобладавший в период мануфактуры,
и освободился от всех пут, сковывавших его развитие. Крупная
промышленность также коренным образом изменяла отношение
между городом и деревней, создавая современные крупные инду¬
стриальные города.
 С возникновением крупных городов, в которых в отличие от ма¬
лых городов уже не сохранялось остатков земледелия, а сельское
хозяйство больше не играло роли, отделение города от деревни
завершилось окончательно и утвердилась гегемония города.
 Создание крупной промышленности вызывало вместе с пре¬
образованием социально-экономических отношений изменение
жизненных условий людей, а также характера наций и их взаимо¬
 753 См. там же, стр. 59—60: «Неудержимо  развивавшаяся в XVII столе¬
тии концентрация торговли и мануфактуры в  одной стране  — в Англии —
мало-помалу создала для этой страны относительный мировой рынок, а тем
самым и спрос на ее мануфактурные продукты, который уже не мог быть
больше удовлетворен прежними промышленными производительными силами.
Этот переросший производительные силы спрос и явился движущей силой,
вызвавшей третий со времени средневековья период в развитии частной соб¬
ственности, породив крупную промышленность — использование сил при¬
роды для промышленных целей, машинное производство и самое широкое
разделение труда. Прочие условия этой новой фазы — свобода конкуренции
в пределах страны, создание теоретической механики... и т. д. — уже суще¬
ствовали в Англии».
 754 См. там же, стр. 61: «Точно так же страны, в которых развита крупная
промышленность, воздействуют на plus ou moins [более или менее] непро¬
мышленные страны, поскольку последние благодаря мировой торговле втяги¬
ваются во всеобщую конкурентную борьбу».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ:
 307
 отношений 755. На жизненные условия индивидов фабричное про¬
изводство воздействовало в целом в форме овеществления общест¬
венных отношений.
 Возраставшее отделение производственной деятельности людей
от ее продукта, труда от произведенных им товаров вело к разру¬
шению личных отношений между людьми и ко всеобщему овещест¬
влению общественных отношений. С развитием и распространением
фабричного производства личные отношения заменялись отно¬
шениями товарного обмена, совершающегося при посредстве денег 756.
 Крупная промышленность породила дальнейший прогресс
в разделении труда и произвела переворот в отношениях собствен¬
ности, что вызывало гораздо более глубокое изменение обществен¬
ных отношений, чем то, к которому привели мануфактура и морская
торговля.
 Следствием этого явилось изменение классовой структуры обще¬
ства, а также отношений классов друг к другу 757. В то время как
 755 См. там же, стр. 60: «Конкуренция заставила вскоре каждую страну,
не желавшую утратить свою историческую роль, прибегнуть для охраны
своих мануфактур к новым таможенным мероприятиям (прежние пошлины
уже не годились для борьбы с крупной промышленностью) и ввести вслед
за тем крупную промышленность, охраняемую покровительственными пошли¬
нами. Несмотря на эти охранительные меры, крупная промышленность сде¬
лала конкуренцию универсальной (последняя представляет собой практиче¬
скую свободу торговли; покровительственные пошлины являются в ней
только паллиативом, оборонительным оружием в пределах свободы торговли),
создала средства сообщения и современный мировой рынок, подчинила себе
торговлю, превратила весь капитал в промышленный капитал и породила
таким образом быстрое обращение (развитую денежную систему) и централи¬
зацию капиталов... Вместо прежних естественно выросших городов она
создала современные крупные промышленные города, выраставшие с молние¬
носной быстротой... Она завершила победу торгового города над деревней».
 756 См. там же, стр. 65: «Первый случай [естественно возникший способ
производства] предполагает, что индивиды объединены какой-нибудь связью —
семейной, племенной или хотя бы территориальной и т. д.; второй же случай
[созданный цивилизацией способ производства] предполагает, что они неза¬
висимы друг от друга и связаны только посредством обмена. В первом слу¬
чае обмен представляет собой главным образом обмен между человеком и при¬
родой, при котором труд человека обменивается на продукты природы,
во втором же случае — это преимущественно обмен, совершаемый людьми
между собой... В первом случае господство собственника над не-собственни¬
ками может опираться на личные отношения, на тот или иной вид общности
[Gemeinwesen], во втором случае оно должно принять вещественную форму,
выражаясь в чем-то третьем, в деньгах».
 См. там же, стр. 60: «Она [крупная промышленность] уничтожила вооб¬
ще естественно сложившиеся отношения — поскольку это возможно в рам¬
ках труда; она превратила их в отношения денежные».
 См. там же, стр. 66: «Деньги делают всякую форму общения и само обще¬
ние чем-то случайным для индивидов. Таким образом, уже в деньгах коренит¬
ся то явление, что всякое общение до сих пор было только общением индиви¬
дов при определенных условиях, а не индивидов как индивидов».
 757 См. там же, стр. 61: «Крупная промышленность создала повсюду
в общем одинаковые отношения между классами общества и тем самым унич¬
тожила особенности отдельных национальностей».
 20*

308
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 дворянство вследствие относительного отставания аграрного про¬
изводства все более утрачивало свое значение и господство, а ремес¬
ло и цехи под давлением крупной промышленности и крупной тор¬
говли приходили в упадок, с развитием фабричного производства
возрастало могущество крупной буржуазии, которая, опираясь на
свою собственность на новые средства производства и накоплявший¬
ся движимый капитал, становилась господствующим классом.
 На этой ступени развития производительных сил буржуазное
общество охватило всю экономическую и социальную жизнь, хотя
оно и выходило за рамки государств и наций, конституировалось
внутри как сильное государство и выступало вовне как сильная
национальность, противопоставляя себя в качестве таковых другим
нациям в конкурентной борьбе 758.
 Буржуазное общество подчиняло себе все некапиталистические
страны, а в капиталистических странах — все другие классы и слои
населения требованиям особых классовых интересов крупной
буржуазии. Теперь крупная буржуазия, как прежде дворянство,
определяла также и в международном общении социальные, поли¬
тические и идеологические отношения, придавая им форму, сообраз¬
ную своим классовым интересам 759. При этом традиционные убеж¬
дения и нравы подвергались изменению или приобретали лицемер¬
ный характер, если формально они еще продолжали существо¬
вать  700. Таким образом, крупная буржуазия становилась ведущей
силой современной всемирной истории 701.
 См. там же, стр. 60: «Повсюду, куда она проникала, она разрушала ремес¬
ло и вообще все прежние ступени промышленности».
 758 См. там же, стр. 35: «Гражданское общество [термин «bürger¬
 liche Gesellschaft» означает «буржуазное общество» и «гражданское обще¬
ство».— Ред.] обнимает все материальное общение индивидов в рамках опре¬
деленной ступени развития производительных сил. Оно обнимает всю торго¬
вую и промышленную жизнь данной ступени и постольку выходит за преде¬
лы государства и нации, хотя, с другой стороны, оно опять-таки должно вы¬
ступать вовне в виде национальности и строиться внутри в виде государства».
 759 См. там же, стр. 53—54: «Сама буржуазия развивается лишь постепен¬
но, вместе с условиями своего существования, снова распадаясь в зависимо¬
сти от разделения труда на различные группы, и, в конце концов, поглощает
все существовавшие до нее имущие классы, по мере того как вся наличная
собственность превращается в промышленный или торговый капитал (в то же
время буржуазия превращает большинство существовавших до того неимущих
классов и часть классов, бывших прежде имущими, в новый класс — проле¬
тариат)».
 760 См. там же, стр. 60: «Где только могла, она [крупная промышлен¬
ность] уничтожила идеологию, религию, мораль и т. д., а там, где она этого
не сумела добиться, она превратила их в явную ложь».
 761 См. там же, стр. 60: «Она [крупная промышленность] впервые создала
всемирную историю, поскольку поставила удовлетворение потребностей каж¬
дой цивилизованной страны и каждого индивида в ней в зависимость от всего
мира и поскольку уничтожила прежнюю, естественно сложившуюся обособ¬
ленность отдельных стран».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 309
 В качестве господствующего класса крупная буржуазия все
больше отделялась от средних слоев общества, которые в возрастав¬
шей степени утрачивали свое социально-экономическое и политиче¬
ское значение. Особенно ожесточенно крупная буржуазия стала
выступать против требований пролетариата, который порождается
крупной промышленностью одновременно с крупной буржуазией
и как бы в виде ее антитезиса.
 Это одновременное возвышение крупной буржуазии и массовое
появление пролетариата вытекает из внутренней противоречивости
капиталистической системы 762.
 Крупная буржуазия в качестве утверждающего элемента и про¬
летариат в качестве отрицающего элемента возникают как нераз¬
дельные составные части и продукты диалектического развития этой
системы, производительные силы которой становятся разрушитель¬
ными силами, поскольку в лице пролетариата они порождают ее
смертельного врага. Этот процесс прогрессирует по мере того,
как возрастает масса пролетариата, усиливается его эксплуатация
и в то же время он все более осознает коренную противоположность
между своими классовыми интересами и классовыми интересами
крупной буржуазии 763.
 Из возникшего в капиталистической системе неравенства в рас¬
пределении труда и его продуктов вытекает все более углубляю¬
щийся  конфликт между собственностью и производительной деятель¬
ностью, между капиталом и трудом. Поэтому общество в целом
все больше распадается на два класса — класс капиталистов как
собственников средств производства и произведенных товаров
и класс неимущих рабочих-пролетариев, который сложился как
 762 См. там же, стр. 61: «И, наконец ...крупная промышленность создала
класс, которому во всех нациях присущи одни и те же интересы и у которого
уже уничтожена национальная обособленность,— класс, который действи¬
тельно оторван от всего старого мира и вместе с тем противостоит ему».
 См. там же, стр. 67: «Таким образом, на одной стороне  — совокупность
производительных сил, которые приняли как бы вещественный вид и являют¬
ся для самих индивидов уже не силами индивидов, а силами частной собст¬
венности... На другой стороне находится противостоящее этим производитель¬
ным силам большинство индивидов, от которых эти силы оторвались, вслед¬
ствие чего эти индивиды, лишившись всякого реального жизненного содер¬
жания, стали абстрактными индивидами, но лишь поэтому-то они и получают
возможность вступить в связь друг с другом в качестве индивидов».
 763 См. там же, стр. 69: «В своем развитии производительные силы дости¬
гают такой ступени, на которой возникают производительные силы и сред¬
ства общения, приносящие с собой при существующих отношениях одни лишь
бедствия, являясь уже не производительными, а разрушительными силами
(машины и деньги). Вместе с этим возникает класс, который вынужден нести
на себе все тяготы общества, не пользуясь его благами, который, будучи
вытеснен из общества, неизбежно становится в самое решительное противо¬
речие ко всем остальным классам; этот класс составляет большинство всех
членов общества, и от него исходит сознание необходимости коренной рево¬
люции, коммунистическое сознание...»

310
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 самостоятельный класс главным образом со времени начала разви¬
тия фабричной промышленности и ее концентрации в крупных
городах 764.
 Лишение пролетариев собственности на средства производства
вынуждает их продавать свою рабочую силу как товар, тем самым
превращая в товар их самих, подчиняя их законам, регулирующим
производство и обмен товаров, и делая бесчеловечными условия
их жизни.
 Овеществление общественных отношений, которое полностью
уничтожило прежние патриархальные отношения между феодала¬
ми и крепостными, мастерами и подмастерьями и заменило их де¬
нежными отношениями, приносит больше всего страданий проле¬
тариату. Как неимущие, пролетарии являются беззащитными жерт¬
вами угнетения и эксплуатации со стороны капиталистов. К тому
же возрастающее разделение труда, которое как бы втискивает
каждого производителя в рамки определенной сферы производства,
особенно тяжко довлеет над пролетариями, обреченными на тяже¬
лый физический труд 765.
 Факту угнетения пролетариев, кажется, противоречит то обстоя¬
тельство, что они по видимости могут свободно распоряжаться
своим трудом: ведь в отличие от крепостных пролетарии самостоя¬
тельно вступают в договорные отношения с буржуа. Но в действи¬
тельности лишение пролетариев собственности на средства произ¬
водства обрекает их на еще большую зависимость, поскольку, как
неимущие, они всецело подчинены вещественной силе отношений
товарно-денежного обмена 760.
 Однако капиталистические отношения определяют не только
отношение пролетариев к своим работодателям, но также и их
отношение к своему труду. Труд как производственная деятель¬
ность является для пролетариев не свободной, творческой деятель¬
ностью, в которой они могли бы проявить себя как личности, а при¬
нудительным рабским, трудом, обесценивающим их в той мере,
в какой они производят материальные ценности 767.
 764 	См. там же, стр. 66: «В крупной промышленности и в конкуренции
все условия существования, все обусловленности, все односторонности
индивидов слились в две простейшие формы  — в частную собственность
и труд... Разделение труда уже с самого начала заключает в себе разделение
условий труда, орудий труда и материалов, тем самым и раздробление накоп¬
ленного капитала между различными собственниками, а тем самым и расщеп¬
ление между капиталом и трудом, а также различные формы самой собствен¬
ности».
 765 См. там же, стр. 77—78.
 766 См. там же, стр. 77: «Поэтому при господстве буржуазии индивиды
представляются более свободными, чем они были прежде, ибо их жизненные
условия случайны для них; в действительности же они, конечно, менее сво¬
бодны, ибо более подчинены вещественной силе».
 767 См. там же, стр. 67: «Единственная связь, в которой они [индивиды]
еще находятся с производительными силами и со своим собственным сущест¬

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 Чудовищный рост нищеты неизбежно толкает пролетариев
к классовой борьбе.
 Для обуздания классовой борьбы пролетариата и вообще для
осуществления своих классовых интересов буржуазия располагает
не только силой капитала, но также и силой государства, которым
она овладевает (в частности, путем предоставления ему займов)
и ставит в свое распоряжение вместе с его армией, полицией и юсти¬
цией 768. Овладевая государством, буржуазия оказывается в состоя¬
нии придавать силу своим классовым интересам и выдавать их
за всеобщие, государственные интересы 769.
 Это особенно наглядно показывает пример французской буржуа¬
зии, которая во время революции конца XVIII века способствовала
победе своих классовых интересов, требуя их осуществления во имя
свободы, равенства и братства, а затем включила эти всеобщие тре¬
бования также и в конституцию Франции, но лишь в качестве
абстрактных теоретических принципов, прикрывавших особые
классовые интересы буржуазии.
 В распоряжении буржуазии, кроме ее социально-экономической
и политической силы, находится также и буржуазная политическая
экономия, которая стремится оправдывать капиталистическую
систему как якобы разумную и необходимую. При этом буржуазная
политическая экономия исходит из того принципа, что основы
вованием,— труд,— потеряла у них всякую видимость самодеятельности
и сохраняет их жизнь лишь тем, что калечит ее. Тогда как в прежние периоды
самодеятельность и производство материальной жизни были разделены вслед¬
ствие того, что они являлись уделом различных лиц, и производство мате¬
риальной жизни еще считалось, в силу ограниченности самих индивидов,
второстепенным видом самодеятельности,— теперь они настолько отделились
друг от друга, что вообще материальная жизнь выступает как цель, а произ¬
водство этой материальной жизни — труд (который представляет собой теперь
единственно возможную, но, как мы видим, отрицательную форму самодея¬
тельности) выступает как средство».
 768 	См. там же, стр. 357—358: «С развитием и накоплением буржуазной
собственности, т. е. с развитием торговли и промышленности, отдельные
лица все более богатели, государство же все более впадало в задолжен¬
ность... Поэтому-то мы и видим, что как только буржуазия накопит денег,—
государство оказывается вынужденным выклянчивать их у буржуазии, а под
конец оно и просто покупается ею...»
 См. там же, стр. 62: «Этой современной частной собственности соответ¬
ствует современное государство, которое, посредством налогов, постепенно
бралось на откуп частными собственниками и, благодаря государственным
долгам, оказалось совершенно в их власти; самое существование этого госу¬
дарства, регулируемое повышением и понижением курса государственных
бумаг на бирже, целиком зависит от коммерческого кредита, оказываемого
ему частными собственниками, буржуа».
 769 См. там же, стр. 32—33: «Отсюда следует... что каждый стремящийся
к господству класс,— если даже его господство обусловливает, как это имеет
место у пролетариата, уничтожение всей старой общественной формы и господ¬
ства вообще,— должен прежде всего завоевать себе политическую власть,
для того чтобы этот класс, в свою очередь, мог представить свой интерес
как всеобщий, что он вынужден сделать в первый момент».
 311

312
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 капиталистической системы — жажда прибыли и конкуренция —
являются-де необходимой движущей силой социально-экономиче¬
ского развития вообще.
 Это оправдывание капиталистической системы нашло свое
выражение особенно в теории полезности, которая возвела прибыль
в свой основной принцип. Теория полезности была впервые разра¬
ботана в Англии Гоббсом и Локком, причем как раз в эпоху первой
и второй революций, с помощью которых английская буржуазия
завоевывала себе политическую власть 770. У Гоббса, а особенно
у Локка эта теория отражала сравнительно высокую ступень раз¬
вития мануфактуры, морской торговли, колонизации и накопления
движимого капитала, приводивших к образованию акционерных
обществ и банков 771.
 Теория полезности, связанная у Гоббса и Локка непосредствен¬
но с экономикой, была воспринята во Франции Гельвецием и Голь¬
бахом. Однако они придали ей общефилософский характер, причем
экономическое содержание, которое она имела в Англии, оказа¬
лось утраченным. То, что у Гоббса и Локка было теоретическим
обобщением основных черт сугубо социально-экономических отно¬
шений, превратилось у Гельвеция и Гольбаха как идеологов рево¬
люционной буржуазии, боровшейся за политическую власть,
в философскую систему правильно понятого, общеполезного инте¬
реса 772.
 770 См. там же, стр. 409.
 771 См. там же, стр. 411—412: «Гоббс и Локк имели перед глазами как
прежнее развитие голландской буржуазии (оба они жили одно время в Гол¬
ландии), так и первые политические выступления английской буржуазии,
посредством которых она разрывала рамки местной и провинциальной
ограниченности, и сравнительно развитую уже ступень мануфактуры,
морской торговли и колонизации; особенно это относится к Локку, сочине¬
ния которого относятся к первому периоду английской политической эко¬
номии, к периоду возникновения акционерных обществ, Английского
банка и морского владычества Англии. У них, и в особенности у Локка,
теория эксплуатации еще непосредственно связана с экономическим
содержанием».
 772 См. там же, стр. 412: «Гельвеций и Гольбах имели уже перед собой,
помимо английской теории и предшествовавшего развития голландской и ан¬
глийской буржуазии, также и боровшуюся еще за свое свободное развитие
французскую буржуазию. Характерный для всего XVIII столетия коммер¬
ческий дух охватил, особенно во Франции, в форме спекуляции все классы.
Финансовые затруднения правительства и вытекавшие отсюда споры о нало¬
говом обложении занимали уже тогда всю Францию. К этому присоединялось
еще то, что Париж был в XVIII столетии единственным мировым городом,
единственным городом, в котором имело место личное общение представите¬
лей всех наций. Эти предпосылки в соединении с более универсальным ха¬
рактером, который вообще присущ французам, придали теории Гельвеция
и Гольбаха ее своеобразную универсальную окраску, но лишили ее, вместе
с тем, положительного экономического содержания, которое мы находим еще
у англичан. Теория, которая еще у англичан была просто констатированием
известного факта, становится у французов философской системой».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 313
 Одновременно с ними физиократы во Франции развили эконо¬
мическое содержание теории полезности. Но так как во Франции
буржуазные экономические отношения были еще сравнительно
слабо развиты, а основанное на землевладении господство феода¬
лизма не было сломлено, физиократы продолжали оставаться
в плену феодальных воззрений, поскольку характеризовали сель¬
ское хозяйство как важнейшую отрасль экономики и именно ту сферу
производства, которая главным образом определяет структуру
общества 773.
 Свою завершенную форму в качестве апологии капиталистиче¬
ской системы теория полезности получила, наконец, в Англии
у Годвина, Бентама и Джемса Милля, причем в связи с утвержде¬
нием классового господства буржуазии как в Англии, так и во
Франции 774.
 Как идеолог господствующей буржуазии, Бентам оправдывал
капиталистическую систему, сводя идею общеполезности, лежащую
в основе теории полезности, к ее составным частям, которые прояв¬
ляются в конкуренции. Таким образом, поскольку он выдвигал
принцип, согласно которому жажда прибыли и конкуренция создают
наилучшие общественные отношения, теория полезности также
и у него оказывалась простой апологией существующего строя 775.
 Однако, чем больше капиталистические отношения вследствие
своей внутренней противоречивости превращаются в тормоз разви¬
тия производительных сил 776, чем больше они ведут к обострению
 773 См. там же, стр. 412.
 774 См. там же, стр. 412—413: «Дальнейшим своим развитием теория
эксплуатации обязана в Англии Годвину и в особенности Бентаму, который
оставленное французами в стороне экономическое содержание снова посте¬
пенно включал в свое поле зрения,— по мере того, как буржуазия пробивала,
себе путь и в Англии и во Франции. «Политическая справедливость» Год¬
вина была написана во время террора, а главные произведения Бентама —
во время французской революции и после нее, одновременно с развитием
крупной промышленности в Англии. Полное соединение теории полезности
с политической экономией мы находим, наконец, у Милля».
 775 См. там же, стр. 413—414: «... в политической экономии уже была
высказана мысль, что главные отношения эксплуатации определяются неза¬
висимо от воли отдельных лиц производством в целом и что отдельные инди¬
виды уже находят их в наличии. Поэтому теории полезности не оставалось,
никакого другого объекта для спекулятивных размышлений, кроме позиции
отдельных лиц относительно этих главных общественных отношений, кроме
частной эксплуатации наличного мира отдельными индивидами. На этот
счет Бентам и его школа разразились пространными моральными рассуж¬
дениями...
 Экономическое содержание постепенно превратило теорию полез¬
ности в простую апологию существующего, в доказывание того, что при дан¬
ных условиях теперешние отношения людей друг к другу являются-де наибо¬
лее выгодными и наиболее общеполезными. Такой характер она носит у всех,
новейших экономистов».
 776 См. там же, стр. 60—61: Развитие крупной промышленности «породило
массу производительных сил, для которых частная [собственность] стала,
такими же оковами, какими цеховой строй стал для мануфактуры, а мелкое

314
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, тем лице¬
мернее делается позиция и язык буржуазии, тем лживее становятся
ее воззрения и утверждения и тем более трудным делом оказывается
для нее в то же время оправдание и защита капиталистической
системы и своих классовых привилегий 777 .
 Попытки буржуазии обеспечивать свое классовое господство
с помощью экономических, социальных, политических и идеоло¬
гических средств наталкиваются на растущее сопротивление проле¬
тариата, которого условия жизни толкают к тому, чтобы со все
большей решимостью вести борьбу против буржуазного обществен¬
ного строя.
 Боевой дух пролетариев порождается и укрепляется в особен¬
ности промышленным трудом и его возмутительными условиями.
Поэтому к революционным выступлениям и готовы прежде всего
промышленные рабочие, уже меньше — горняки и в почти ничтож¬
ной степени — сельскохозяйственные рабочие. Этим объясняется
тот факт, что промышленность, развитие которой неотделимо от со¬
циального движения вообще, а тем самым и от рабочего движения,
имеет не только экономическое, но также и социально-политиче¬
ское значение.
 Однако революционные выступления пролетариата могут
привести к полному успеху только при условии, если пролетариат
всецело освободится от тех иллюзий и мистификаций, с помощью
которых буржуазия старается вводить пролетариев в заблуждение,
и если пролетариат сознательно стремится руководствоваться
исключительно своими классовыми интересами, которые находят
выражение в коммунизме.
 Борьба между пролетариатом и буржуазией является продол¬
жением великих исторических классовых битв между рабами и рабо¬
 деревенское производство — для развивающегося ремесла. При господстве
частной собственности эти производительные силы получают лишь односто¬
роннее развитие, становясь для большинства разрушительными силами,
а множество подобных производительных сил и вовсе не может найти себе
применения при частной собственности».
 777 	См. там же, стр. 283—284: «Чем больше форма общения данного обще¬
ства, а следовательно, и условия господствующего класса развивают свою
противоположность по отношению к ушедшим вперед производительным
силам, чем больше вследствие этого раскол в самом господствующем классе,
как и раскол между ним и подчиненным классом,— тем неправильней стано¬
вится, конечно, и сознание, первоначально соответствовавшее этой форме
общения, т. е. оно перестает быть сознанием, соответствующим этой послед¬
ней; тем больше прежние традиционные представления этой формы общения,
в которых действительные личные интересы и т. д. и т. д. формулированы
в виде всеобщих интересов, опускаются до уровня пустых идеализирующих
фраз, сознательной иллюзии, умышленного лицемерия. Но чем больше их
 лживость разоблачается жизнью, чем больше они теряют свое значение для са¬
мого сознания,—  тем решительнее они отстаиваются, тем все более лицемер¬
ным, моральным  и священным становится язык этого образцового общества».

«немецкая идеология»
 315
 владельцами в древности и между крепостными и феодальным дво¬
рянством в средние века 778.
 Необходимым завершением классовой борьбы между пролета¬
риатом и буржуазией является уничтожение капиталистической
системы коммунистической революцией. Только полное уничтоже¬
ние капитализма и обусловленных им разделения труда и отноше¬
ний собственности может действительно освободить пролетариев
от эксплуатации и угнетения 779. Как только пролетариат пол¬
ностью осознает свое положение, он неизбежно преисполняется
решимостью уничтожить капиталистическую систему. Революцион¬
ная роль в деле создания нового общественного строя предназна¬
чается пролетариату также потому, что буржуазия в силу процесса
внутреннего разложения капитализма оказывается больше неспо¬
собной к развитию и поэтому перестает играть ведущую социаль¬
ную, политическую и идеологическую роль, которая была присуща
ей прежде.
 Коммунистическая революция облегчается тем, что экономиче¬
ски отсталые страны (какой была в 40-х годах XIX века, например,
Германия) под давлением конкуренции со стороны экономически
более развитых стран (какой была в тот период прежде всего Анг¬
лия) оказываются вынужденными модернизировать и развивать
свою экономику. Но это приводит к возникновению сильного, рево¬
люционного пролетариата в странах, преодолевающих свою отста¬
лость 780.
 778 См. там же, стр. 433: «Таким образом, общество развивалось до сих
пор всегда в рамках противоположности, которая в древности была проти¬
воположностью между свободными и рабами, в средние века — между дво¬
рянством и крепостными, в новое время — между буржуазией и пролета¬
риатом».
 779 См. там же, стр. 78: «Напротив, у пролетариев [в отличие от крепост¬
ных] их собственное условие жизни, труд, а вместе с тем и условия существо¬
вания всего теперешнего общества стали чем-то для них случайным, над
чем отдельные пролетарии не имеют никакого контроля, да и никакая обще¬
ственная организация им этого контроля дать не может. Противоречие между
личностью отдельного пролетария и трудом, этим навязанным ему жизнен¬
ным условием, становится теперь явным для него самого,— особенно потому,
что он уже с ранних лет является жертвой и что в пределах своего класса
у него нет шансов добиться для себя условий, делающих возможным его пере¬
ход в другой класс. Таким образом... пролетарии, чтобы отстоять себя как
личности, должны уничтожить имеющее место до настоящего времени условие
своего собственного существования, которое является в то же время и услови¬
ем существования всего предшествующего общества, т. е. должны уничто¬
жить труд. Вот почему они находятся в прямой противоположности к той
форме, в которой индивиды, составляющие общество, до сих пор выражали
себя как некоторое целое, а именно к государству, и должны низвергнуть
государство, чтобы утвердить себя как личности».
 780 См. там же, стр. 74—75: «Впрочем, для возникновения коллизий
в какой-нибудь стране вовсе нет необходимости, чтобы именно в этой стране
противоречие это [между производительными силами и формой общения]
было доведено до крайности. Конкуренция, вызванная расширенным между¬

316
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Основным условием успешной коммунистической революции
является универсальное развитие капиталистической системы, ибо
только оно позволяет пролетариату присвоить себе всю совокуп¬
ность высокоразвитых производительных сил и тем самым сооб¬
щить коммунизму универсальный, всемирно-исторический харак¬
тер, соответствующий характеру современного капитализма. Пока
капиталистическое производство не развилось до такого уровня,
при котором конкуренция оказывается излишней, со стороны про¬
летариата было бы смелым, но фактически невозможным делом
заменить капиталистическую систему коммунистической. Ведь
если бы коммунистическая революция произошла до того, как пол¬
ностью развилась капиталистическая система, то она могла бы
иметь лишь местный, ограниченный характер и неизбежно потер¬
пела бы неудачу. В этом случае, поскольку капитализм продол¬
жал бы развиваться дальше, а капиталистические страны вели бы
успешную конкуренцию с коммунистическими странами, в послед¬
них происходило бы всеобщее распространение бедности, что при¬
вело бы к упразднению коммунизма 781.
 народным общением с более развитыми в промышленном отношении странами,
является достаточной причиной для того, чтобы породить и в странах, обла¬
дающих менее развитой промышленностью, подобное же противоречие (так,
например, конкуренция английской промышленности обнаружила в Герма¬
нии скрытый пролетариат)».
 781 	См. там же, стр. 33—34: «Это «отчуждение», говоря понятным для
философа языком, может быть уничтожено, конечно, только при наличии
двух практических предпосылок. Чтобы стать «невыносимой» силой, т. е.
силой, против которой совершают революцию, необходимо, чтобы это отчуж¬
дение превратило большинство человечества в совершенно «лишенных соб¬
ственности» людей, противостоящих в то же время существующему миру
богатства и образования, а оба эти условия предполагают огромный рост
производительной силы, высокую степень ее развития. С другой стороны,
это развитие производительных сил... является абсолютно необходимой
практической предпосылкой еще и потому, что без него имеет место лишь
всеобщее распространение бедности; а при крайней нужде должна была бы
снова начаться борьба за необходимые предметы, и значит, должна была
бы воскреснуть вся старая мерзость. Это развитие является, далее, необходи¬
мой предпосылкой потому, что лишь с этим универсальным развитием про¬
изводительных сил устанавливается универсальное общение людей, благодаря
чему, с одной стороны, факт существования «лишенной собственности» массы
обнаруживается одновременно у всех народов (всеобщая конкуренция),—
каждый из этих народов становится зависимым от переворотов у других наро¬
дов,— и, наконец, местно-ограниченные индивиды сменяются индивидами
всемирно-историческими, эмпирически универсальными. Без этого 1) ком¬
мунизм мог бы существовать только как нечто местное, 2) самые силы обще¬
ния не могли бы развиться в качестве универсальных, а поэтому невыносимых
сил: они остались бы на стадии домашних и окруженных суеверием «обстоя¬
тельств», и 3) всякое расширение общения упразднило бы местный коммунизм.
Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих
народов, произведенное «сразу», одновременно, что предполагает универ¬
сальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового обще¬
ния».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 317
 Отсюда видно, что люди не могут делать свою историю по соб¬
ственному усмотрению. Обстоятельства зависят не только от воли
буржуазии сохранить капиталистическую систему и не только
от воли пролетариата уничтожить эту систему, ибо прежде чем
оказывается возможным заменить капиталистическую систему
коммунистической, должны быть достигнуты определенный уро¬
вень развития производительных сил и определенное состояние
отношений общения. Чисто утопической является концепция
некой революционной воли, которая якобы способна создать новый
общественный строй прежде чем налицо окажутся необходимые
предпосылки коммунистической революции. Впрочем, коммунисты
всецело осознают условия и характер пролетарской революции.
Они не воображают, будто бы предопределенная цель прошлой исто¬
рии состояла в подготовке этой революции, а сами они предназна¬
чены совершить этот переворот 782. Коммунизм является, таким
образом, не идеалом будущего, не утопией, а так же, как и капи¬
тализм, необходимым результатом определенной ступени историче¬
ского развития 783.
 Коммунистическая революция, ставящая своей целью полное
уничтожение системы частной собственности, принципиально отли¬
чается и от мятежа, лишенного сознательно-целеустремленного
классового характера, и от прошлых социальных революций.
Прошлые социальные революции, также порождавшиеся новыми
ступенями развития производительных сил, не преследовали
уничтожение основанной на частной собственности системы произ¬
водства вместе с ее специфическим разделением труда, так как эта
система еще предоставляла необходимые условия для дальнейшего
развития производительных сил. Эти революции ограничивались
только изменением существовавших общественных отношений
и заменой господствовавшего ранее класса новым господствующим
классом. Далее, поскольку все эти революции происходили в период,
когда ограниченное, недостаточное производство не обеспечивало
возможности полного удовлетворения потребностей всего общества,
новый господствующий класс, будучи привилегированным классом,
удовлетворял в первую очередь собственные потребности и эксплуа¬
тировал для этого трудящиеся классы, которые были вынуждены
 782 	См. там же, стр. 71: «Таким образом, с условиями, порожденными
прежним производством и общением, коммунисты практически обращаются
как с неорганическими, но при этом они отнюдь не воображают, будто
намерением или предназначением прошлых поколений было доставить им
материал, и не считают, что условия эти были неорганическими для создавав¬
ших их индивидов».
 783 	См. там же, стр. 34: «Коммунизм для нас не состояние, которое долж¬
но быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действи¬
тельность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое
уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены
имеющейся теперь налицо предпосылкой».

318
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 по-прежнему вести суровую борьбу за возможность существо¬
вания 784.
 В противоположность прошлым социальным революциям ком¬
мунистическая революция полностью уничтожает основанную на
частной собственности систему производства, а затем упраздняет
и всякое классовое господство вообще, тем самым коренным обра¬
зом изменяя жизненные условия всех индивидов.
 В противоположность господствовавшим прежде отношениям,
при которых самодеятельность индивидов тормозилась недостаточ¬
ными средствами производства и ограниченными отношениями
общения, а сами индивиды были порабощены разделением труда
и собственными средствами производства, в процессе коммунисти¬
ческой революции индивиды присваивают себе всю совокупность
наличных производительных сил. Этим обеспечивается всесторон¬
нее развитие способностей самих индивидов. Только на этой сту¬
пени присвоения самодеятельность индивидов совпадает с универ¬
сальным характером их материальной жизни, что приводит к раз¬
витию прежних ограниченных индивидов в целостных индивидов,
а прежнего ограниченного общения  — в универсальное общение 785.
 784 См. там же, стр. 69, 70: «Наконец, мы получаем еще следующие резуль¬
таты из развитого нами понимания истории: ... 3) при всех прошлых револю¬
циях характер деятельности всегда оставался нетронутым,— всегда дело шло
только об ином распределении этой деятельности, о новом распределении
труда между иными лицами, тогда как коммунистическая революция высту¬
пает против прежнего характера деятельности, устраняет труд [далее в ру¬
кописи перечеркнуто: «современную форму деятельности, при которой гос¬
подство...» (труда).— Ред.] и уничтожает господство каких бы то ни было,
классов вместе с самими классами, потому что эта революция совершается
тем классом, который в обществе уже не считается более классом, не приз¬
нается в качестве класса...»
 См. там же, стр. 433: «В основе всех происходивших до сих пор завое¬
ваний свободы лежали, однако, ограниченные производительные силы; обу¬
словленное этими производительными силами, недостаточное для всего обще¬
ства производство делало возможным развитие лишь в том виде, что одни
лица удовлетворяли свои потребности за счет других, и поэтому одни —
меньшинство — получали монополию развития, другие же — большинство —
вследствие постоянной борьбы за удовлетворение необходимейших потреб¬
ностей были временно (т. е. до порождения новых революционизирующих
производительных сил) лишены возможности какого бы то ни было развития».
 785 См. там же, стр. 68—69: «Все прежние революционные присвоения
были ограниченными; индивиды, самодеятельность которых была скована
ограниченным орудием производства и ограниченным общением, присваива¬
ли себе это ограниченное орудие производства и приходили в силу этого
только к новой ограниченности. Их орудие производства становилось их
собственностью, но сами они оставались подчиненными разделению труда
и своему собственному орудию производства. При всех прошлых присвоениях
масса индивидов оставалась подчиненной какому-нибудь единственному
орудию производства; при пролетарском присвоении масса орудий производ¬
ства должна быть подчинена каждому индивиду, а собственность — всем
индивидам. Современное универсальное общение не может быть подчинено

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 319
 Коммунистическая революция необходима, таким образом, не
только для того, чтобы свергнуть капиталистическую систему
и господствующий класс, буржуазию, но и для того, чтобы рево¬
люционный класс, пролетариат, в процессе преобразования своей
самодеятельности сделался способным создать новое общество 786.
 Если капитализм создал ту основу, на которой в современную
эпоху развивалась производственная деятельность людей и вся
их история вообще, то с победой коммунистической революции
такую основу создает коммунизм.
 Коммунистическая революция совершает переворот одновре¬
менно как в социально-экономических, так и в политических отно¬
шениях, поскольку для обеспечения своей победы она с необходи¬
мостью приводит к завоеванию пролетариатом государственной
власти 787.
 В коммунистическом обществе, которое уже не разделяется
классовыми противоречиями и противоположностью между част¬
ными и общими интересами, люди, вместо того чтобы, как прежде,
подчиняться господству мира вещей, сами господствуют над этим
миром; таким образом основывается действительная коллектив¬
 индивиду никаким иным путем, как только тем, что оно будет подчинено
всем им вместе.
 Присвоение обусловлено, далее, тем способом, каким оно должно быть
осуществлено. Оно может быть осуществлено лишь посредством объединения,
которое в силу свойств, присущих самому пролетариату, может быть только
универсальным, и посредством революции, в которой, с одной стороны,
низвергается власть прежнего способа производства и общения, а также
прежней структуры общества, с другой — развивается универсальный харак¬
тер пролетариата и энергия, необходимая ему, чтобы осуществить это при¬
своение, причем пролетариат сбрасывает с себя все, что еще осталось у него
от его прежнего общественного положения.
 Только на этой ступени самодеятельность совпадает с материальной
жизнью, что соответствует развитию индивидов в целостных индивидов и
устранению всякой стихийности. Точно так же соответствуют друг другу пре¬
вращение труда в самодеятельность и превращение прежнего вынужденного
общения в такое общение, в котором участвуют индивиды как таковые. При¬
своение всей совокупности производительных сил объединившимися инди¬
видами уничтожает частную собственность».
 786 См. там же, стр. 69, 70: «Наконец, мы получаем еще следующие резуль¬
таты из развитого нами понимания истории: ...4) как для массового порожде¬
ния этого коммунистического сознания, так и для достижения самой цели
необходимо массовое изменение людей, которое возможно только в практи¬
ческом движении, в революции; следовательно революция необходима
не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть гос¬
подствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции
может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую
основу общества».
 787 См. там же, стр. 78: «Вот почему они [пролетарии] находятся в пря¬
мой противоположности к той форме, в которой индивиды, составляющие
общество, до сих пор выражали себя как некоторое целое, а именно к госу¬
дарству, и должны низвергнуть государство, чтобы утвердить себя как лич¬
ности».

320
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ность, на основе которой самодеятельность индивидов только
и может развиваться свободно и гармонично 788.
 Подобно экономическим социальным и политическим отноше¬
ниям, идеологические отношения, то есть совокупность понятий,
воззрений и представлений, обусловливаются развитием произво¬
дительных сил, разделением труда и отношением собственности.
Духовная жизнь, как и материальная, представляет собой продукт
общественной деятельности людей, которые производят свое созна¬
ние и мышление не как абстрактные существа, а как деятельные
люди, и притом производят свою духовную жизнь одновременно
с материальной. Сознание и мышление неотделимы от обществен¬
ных отношений, отражением которых они являются. Право,
мораль, религия, метафизика не есть в себе сущие, независи¬
мые формы сознания, это духовные продукты процесса материаль¬
ной жизни, изменяющиеся вместе с переворотом в производитель¬
ных силах и отношениях общения 789.
 788 См. там же, стр. 75: «Превращение личных сил (отношений), благода¬
ря разделению труда, в силы вещественные ...может быть уничтожено...
только тем, что они [индивиды] снова подчинят себе эти вещественные силы
и уничтожат разделение труда. Это не может быть осуществлено без коллек¬
тивности. Только в коллективе индивид получает средства, дающие ему воз¬
можность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только
в коллективе возможна личная свобода. В существовавших до сих пор сурро¬
гатах коллективности  — в государстве и т. д. — личная свобода существова¬
ла только для индивидов, развившихся в рамках господствующего клас¬
са, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса.
Мнимая коллективность, в которую объединялись до сих пор индивиды,
всегда противопоставляла, себя им как нечто самостоятельное; а так как она
была объединением одного класса против другого, то для подчиненного клас¬
са она представляла собой не только совершенно иллюзорную коллектив¬
ность, но и новые оковы. В условиях действительной коллективности инди¬
виды обретают свободу в своей ассоциации и посредством ее».
 789 См. там же, стр. 24—25: «Производство идей, представлений, созна¬
ния первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность
и в материальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование
представлений, мышление, духовное общение людей являются здесь еще
непосредственным порождением материального отношения людей. То же
самое относится к духовному производству, как оно проявляется в языке
политики, законов, морали, религии, метафизики и т. д. того или другого
народа. Люди являются производителями своих представлений, идей
и  т. д.,— но речь идет о действительных, действующих людях, обусловленных
определенным развитием их производительных сил и — соответствующим
этому развитию — общением, вплоть до его отдаленнейших форм. Сознание
(das Bewußtsein) никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным быти¬
ем (das bewußte Sein), а бытие людей есть реальный процесс их жизни. Если
во всей идеологии люди и их отношения оказываются поставленными на го¬
лову, словно в камере-обскуре, то и это явление точно так же проистекает
из исторического процесса их жизни,—  подобно тому как обратное изображе¬
ние предметов на сетчатке глаза проистекает из непосредственно физического
процесса их жизни...
 Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходи¬
мыми продуктами, своего рода испарениями их материального жизненного

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 321
 Глубокая внутренняя связь мышления с общественными отно¬
шениями вытекает уже из того, что предпосылкой мышления являет¬
ся язык, возникший из потребности людей во взаимном общении 790.
 Наличием сознания люди отличаются от животных, у которых
нет сознания в человеческом смысле этого слова, поскольку они
не имеют социальных связей 791. Сознание отражает прежде всего
непосредственные, первоначальные отношения, связывающие чело¬
века с природой и другими людьми. Пока природа еще не пре¬
образована деятельностью людей, она представляется им в своей
изначальности и непосредственности как чуждый мир и сверх¬
человеческая сила, господству которой они подчиняются. Из этого
первоначального отношения людей к природе и их ограниченного
отношения друг к другу возникает обожествление природы 792.
 процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан
с материальными предпосылками. Таким образом, мораль, религия, метафи¬
зика и прочие виды идеологии и соответствующие им формы сознания утра¬
чивают видимость самостоятельности. У них нет истории, у них нет развития;
люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное
общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мыш¬
ление и продукты своего мышления. Не сознание определяет жизнь, а жизнь
определяет сознание. При первом способе рассмотрения исходят из сознания,
как если бы оно было живым индивидом; при втором, соответствующем дей¬
ствительной жизни, исходят из самих действительных живых индивидов
и рассматривают сознание только как их сознание».
 790 См. там же, стр. 29: «На «духе» с самого начала лежит проклятие —
быть «отягощенным» материей, которая выступает здесь в виде движущихся
слоев воздуха, звуков — словом, в виде языка. Язык так же древен, как
и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей
и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное
сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из на¬
стоятельной необходимости общения с другими людьми».
 791 См. там же, стр. 29: «Там, где существует какое-нибудь отношение,
оно существует для меня; животное не «относится» ни к чему и вообще не
 «относится»; для животного его отношение к другим не существует как
отношение. Сознание, следовательно, с самого начала есть общественный
продукт и остается им, пока вообще существуют люди».
 792 Там же, стр. 29—30: «Сознание, конечно, есть вначале осознание
ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание ограниченной
связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего созна¬
вать себя индивида; в то же время оно — осознание природы, которая пер¬
воначально противостоит людям как совершенно чуждая, всемогущая и не¬
приступная сила, к которой люди относятся совершенно по-животному
и власти которой они подчиняются, как скот; следовательно, это — чисто
животное осознание природы (обожествление природы).
 ...это обожествление природы или это определенное отношение к природе
обусловливается формой общества, и наоборот. Здесь, как и повсюду, тожде¬
ство природы и человека обнаруживается также и в том, что ограниченное
отношение людей к природе обусловливает их ограниченное отношение
друг к другу, а их ограниченное отношение друг к другу — их ограниченное
отношение к природе, и именно потому, что природа еще почти не видоизме¬
нена ходом истории; но с другой стороны, сознание необходимости вступить
в сношения с окружающими индивидами является началом осознания того,
что человек вообще живет в обществе».
 21-1086

322
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 На начальной стадии развития человечества, когда человек
только начинает осознавать необходимость вступить в сношения
с другими людьми, сознание носит столь же животный характер,
как и сама общественная жизнь.
 Это — стадное сознание, которое отличается от животного
инстинкта лишь тем, что не остается неосознанным, но поднимается
на уровень сознания. С ростом производительных сил и разделе¬
ния труда — которое лишь тогда приобретает серьезный характер,
когда появляется разделение физического и умственного труда,—
развиваются сознание и мышление  793. Они тесно связаны с обще¬
ственными отношениями и изменяются вместе с изменением послед¬
них. Идеология в ее различных формах — религия, философия,
мораль и право — в действительности изменяется в той мере,
в какой развиваются общественные отношения. Этим объясняется
тот факт, что господствующие мысли и представления всегда явля¬
ются мыслями и представлениями господствующего класса, который
командует в сфере духовного производства так же, как он это
делает в сфере материального. Этим объясняется и то, что возник¬
новение революционных идей связано с подъемом революционного
класса 794.
 Поскольку каждый восходящий класс стремится проводить
свои классовые интересы в качестве всеобщих принципов, напра¬
шивается соблазн абсолютизировать эти принципы, оторвав их от
общественных отношений, которыми они обусловлены, превратить
их в идеи в себе и выдать последние за причину и движущую силу
 793 Там же, стр. 30: «Начало это носит столь же животный характер,
как и сама общественная жизнь на этой ступени; это — чисто стадное созна¬
ние, и человек отличается здесь от барана лишь тем, что сознание заменяет
ему инстинкт, или же,— что его инстинкт осознан. Это баранье, или племен¬
ное, сознание получает свое дальнейшее развитие благодаря росту произво¬
дительности, росту потребностей и лежащему в основе того и другого росту
населения. Вместе с этим развивается и разделение труда, которое вначале
было лишь разделением труда в половом акте, а потом — разделением труда,
совершавшимся само собой или «естественно возникшим» благодаря природ¬
ным задаткам (например, физической силе), потребностям, случайностям
и т. д. и т. д. Разделение труда становится действительным разделением
лишь с того момента, когда появляется разделение материального и
духовного труда».
 794 Там же, стр. 45—46: «Мысли господствующего класса являются в каж¬
дую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который,
представляет собой господствующую материальную силу общества, есть
в то же время и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своем
распоряжении средства материального производства, располагает вместе
с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого
нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчиненными
господствующему классу. Господствующие мысли суть не что иное, как иде¬
альное выражение господствующих материальных отношений, как выражен¬
ные в виде мыслей господствующие материальные отношения; следовательно,
это — выражение тех отношений, которые и делают один этот класс господ¬
ствующим, это, следовательно, мысли его господства».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 истории, поставив тем самым реальные отношения на голову 795.
 Это переворачивание действительного соотношения между мыш¬
лением и бытием характерно для идеологии в отрицательном значе¬
нии этого слова. Оно вытекает из растущего разделения труда,
которое приводит к постоянно углубляющемуся разрыву между
физическим и умственным трудом и появлению особой категории
людей, а именно теоретиков. Последние занимаются исключительно
умственным трудом, их делом является абстрактное мышление.
В духовной и материальной деятельности отдельных людей проис¬
ходит дивергенция между общественным бытием и общественным
сознанием. На основе ее сознание может развиваться вне практиче¬
ской деятельности и вообразить, будто оно само по себе является
чем-то существенным 796.
 На этой основе и развивается идеология как извращенное
отражение сущего. Поскольку сознание и бытие остаются оторван¬
ными друг от друга, теоретики в условиях искажения действитель¬
ных отношений мышления и бытия приходят к выводу, что не бытие
определяет сознание, а, наоборот, сознание определяет бытие
и тем самым духовная деятельность становится самой главной.
Поэтому для них сознание есть нечто другое, чем осознание процес¬
сов  действительной жизни. Дух они рассматривают как независи¬
 795 Там же, стр. 47: «Когда, однако, при рассмотрении исторического дви¬
жения, отделяют мысли господствующего класса от самого господствующего
класса, когда наделяют их самостоятельностью, когда, не принимая во вни¬
мание ни условий производства этих мыслей, ни их производителей, упорно
настаивают на том, что в данную эпоху господствовали те или иные мысли,
когда, таким образом, совершенно оставляют в стороне основу этих мыслей —
индивидов и историческую обстановку,— то можно, например, сказать, что
в период господства аристократии господствовали понятия: честь, верность
и т. д., а в период господства буржуазии  — понятия: свобода, равенство
и т. д. В общем, сам господствующий класс создает себе подобные иллюзии...
всякий новый класс, который ставит себя на место класса, господствовав¬
шего до него, уже для достижения своей цели вынужден представить свой
интерес как общий интерес всех членов общества, т. е., выражаясь абстракт¬
но, придать своим мыслям форму всеобщности, изобразить их как единствен¬
но разумные, общезначимые».
 796 Там же, стр. 30—31: «С этого момента (отделения умственного труда
от физического.— О.  К.) сознание может действительно вообразить себе,
что оно нечто иное, чем осознание существующей практики, что оно может
действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-
нибудь действительного, — с этого момента сознание в состоянии эмансипи¬
роваться от мира и перейти к образованию «чистой» теории, теологии, фило¬
софии, морали и т. д. ...
 Впрочем, совершенно безразлично, что предпримет само по себе созна¬
ние; из всей этой дряни мы получаем лишь один вывод, а именно, что три
указанных момента — производительная сила, общественное состояние и соз¬
нание — могут и должны вступить в противоречие друг с другом, ибо разде¬
ление труда делает возможным — более того: действительным,— что духов¬
ная и материальная деятельность, наслаждение и труд, производство
и потребление выпадают на долю различных индивидов».
 21*
 323

324
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 мую от материальной жизни, от общественных отношений сущность
и силу, определяющую жизнь людей.
 Из этого абсолютизирования духовной деятельности с неизбеж¬
ностью вытекает концепция, согласно которой дух является дви¬
жущей силой истории, а последняя представляет собой последова¬
тельную смену идей 797. Так идеологи превращают кастовый дух,
порождаемый определенными социальными отношениями, в при¬
чину этих отношений  798. Отсюда получается, что идеологи превра¬
щают историю в последовательность теологических, философских
и этических идей.
 Из этой идеализации истории идеологи, а в особенности спеку¬
лятивные философы, сделали вывод о том, что можно определить
ход истории одной только деятельностью духа, путем критики гос¬
подствующих идей и условий.
 Такая вера в руководящую роль идей свойственна не только
философам, но разделяется всеми, кто вследствие разделения труда
склонен к абсолютизации идей, как, например, политики и юристы.
Политики и юристы, отрывая государство и право от определенных
экономических и социальных условий, приходят к выводу о суще¬
ствовании государственной воли и абсолютного права, определяю¬
щих политические и правовые отношения 799.
 Отсюда ясна шаткость всех оторванных от практики теорий.
 Из превращения реальных отношений в абсолютные идеи,
например государства и права, возникают духовные отчуждения,
аналогичные религиозным. Оторванные от общественных отноше¬
 797 Там же, стр. 48: «После того как господствующие мысли были отделе¬
ны от господствующих индивидов, а главное, от отношений, порожденных дан¬
ной ступенью способа производства, и таким образом был сделан вывод,
будто в истории неизменно господствуют мысли,— после этого очень легко
абстрагировать от этих различных мыслей «мысль вообще», идею и т. д. как
то, что господствует в истории, и тем самым представить все эти отдельные
мысли и понятия как «самоопределения» «понятия», развивающегося
в истории».
 798 Там же, стр. 38: «Воображение», «представление» этих определенных
людей о своей действительной практике превращается в единственно опре¬
деляющую и активную силу, которая господствует над практикой этих людей
и определяет ее. Если примитивная форма, в которой осуществляется раз¬
деление труда у индусов и египтян, порождает кастовый строй в государ¬
стве и в религии этих народов, то историк воображает, будто кастовый строй
есть та сила, которая породила эту примитивную общественную форму».
 799 Там же, стр. 323—324: «Мы видели уже раньше, как у философов,—
благодаря отрыву мыслей от их базиса, каким являются индивиды и их эмпи¬
рические отношения,— могло возникнуть представление об особом развитии
и истории чистых мыслей. Точно так же и здесь можно опять-таки оторвать
право от его реального базиса: таким путем получают некую «господскую
волю», которая различным образом видоизменяется в различные эпохи
и обладает в своих творениях, в законах, собственной самостоятельной исто¬
рией. Благодаря этому политическая и гражданская история идеологиче¬
ски превращается в историю господства следующих друг за другом законов.
Такова специфическая иллюзия юристов и политиков».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 325
 ний, эти идеи выступают по отношению к людям как чуждые, гос¬
подствующие над ними силы и становятся, подобно богу, объектом
культа. Эти отчуждения могут быть устранены, как и религия,
только ликвидацией породивших их общественных отношений 800.
 II. КРИТИКА НЕМЕЦКОЙ СПЕКУЛЯТИВНОЙ ФИЛОСОФИИ.
 БРУНО БАУЭР И МАКС ШТИРНЕР
 Опираясь на всеобъемлющее и глубоко обоснованное материа¬
листическое мировоззрение, Маркс и Энгельс смогли теперь свести
окончательные счеты с немецкой спекулятивной философией и тем
самым с идеализмом вообще. Несоответствие объема критики
актуальности работ Бауэра и Штирнера, в большей или меньшей
степени потерявших свою значимость, объясняется как переоценкой
роли Бауэра и Штирнера, так и удовольствием, с каким Маркс
и Энгельс вели полемику с их идеалистическими мудрствованиями.
 В этой критике речь шла для Маркса и Энгельса не только о том,
чтобы разделаться с Бруно Бауэром и Максом Штирнером, но о том,
чтобы в связи с этой критикой глубже разработать свое новое исто¬
рико-диалектическое мировоззрение. Отсюда возникло стремление
объяснить, исходя из существующих отношений, основные черты
этих идеалистических систем, а тем самым и основные черты немец¬
кой спекулятивной философии.
 Немецкая идеалистическая философия, утверждают они, являет¬
ся идеологическим выражением отсталости экономического и соци¬
ального развития Германии 801.
 Со времени падения Ганзы торговля и ремесло пришли в упадок,
вследствие господства феодальных отношений сельское хозяйство
находилось в очень плохом состоянии 802. Этому отсталому уровню
развития соответствовали и тогдашние общественно-политические
отношения. Хотя феодальные отношения в Германии все более
разрушались, буржуазный общественный порядок все же еще не
мог там утвердиться.
 Как и во всех феодальных государствах, абсолютная монархия
в Германии была преобладающей силой. Но в отличие от Англии
и Франции, где она наталкивалась на растущую оппозицию бур¬
жуазии, в Германии абсолютизм стал не переходной, а стабильной
государственной формой, выступавшей, правда, в уродливом виде.
 800 Там же, стр. 33. Там же, стр. 48: «Вся эта видимость, будто господство
определенного класса есть только господство известных мыслей, исчезнет,
конечно, сама собой, как только господство классов перестанет вообще быть
формой общественного строя, как только, следовательно, исчезнет необхо¬
димость в том, чтобы представлять особый интерес как всеобщий или «всеоб¬
щее» как господствующее».
 801 См. там же, стр. 182—185.
 802 Там же, стр. 183.

326ГЛАВА ПЯТАЯ
 Ведь в Германии монархия не стала сильной централизованной
властью, как это было в Англии и Франции. Наряду с могуществен¬
ными властителями вроде прусского короля там существовало
множество мелких князьков, сохранявших некоторую независи¬
мость. Раздробленности и мелочности немецких интересов соответ¬
ствовали в качестве преобладающей государственной формы мелкие
княжества, правители которых в малых масштабах подражали фран¬
цузским монархам. Управление государственными делами они
в основном передоверили чиновникам — отсюда и та роль, которую
играло чиновничество в немецких государствах 803.
 Положение дворянства, крестьян и батраков отражало отста¬
лость земледелия и распад феодальных отношений. Дворянство
либо прозябало в своих поместьях, где вело такую жизнь, какой
постыдился бы любой самый скромный английский или французский
дворянин, либо жило на свои скудные средства при дворе, надеясь
получить офицерскую должность или место в канцелярии.
 В сельской местности не было и слишком мелких, и слишком
крупных хозяйств, а стало быть не существовало ни сильного
крестьянства, ни революционного сельскохозяйственного пролета¬
риата. Поэтому мелкие крестьяне и батраки, несмотря на довлевшее
над ними иго, держались так же пассивно, как и буржуазия 804.
 В отличие от английской буржуазии, которая стала господ¬
ствующим классом благодаря колониальным захватам и завоеванию
мирового рынка, и от французской, пришедшей к власти в резуль¬
тате великой революции, немецкая буржуазия оставалась слишком
слабой, чтобы насильственно посягнуть на участие в государствен¬
ных делах. Невозможностью развивать свои коренные материаль¬
ные интересы объясняется ограниченность немецкой буржуазии
и ее космополитическое чванство 805.
 Это положение обусловливало также идеалистическую позицию
немецких бюргеров в политических вопросах. Поскольку экономи¬
ческие отношения Германии далеко еще не достигли той ступени
развития, которая порождает политический либерализм, немецкая
буржуазия, лишь идеологически сопричастная политической
и социальной борьбе французской буржуазии, отрывала либера¬
лизм как теорию от материальных интересов, политическим выра¬
жением которых он являлся. Она превращала свои материально
обусловленные цели в абстрактные, моральные и трактовала борьбу
французской буржуазии как борьбу за абстрактные принципы спра¬
ведливости и человечности, а в политических и в социальных вопро¬
сах держалась много пассивнее, чем английская и французская
буржуазия. Отсюда вытекает и отношение немецкой буржуазии
к французской революции, в которой она видела главным образом
 803 Там же, стр. 182.
 804 Там же, стр. 182—183.
 805 Там же, стр. 182.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 327
 борьбу за свободу и равенство. Но она отшатнулась от нее когда
французская революция выступила в форме господства террора.
 При Наполеоне немецкие бюргеры думали главным образом
о том, чтобы заниматься своими мелкими делишками. Они ругали
его за военные постои и рекрутские наборы, но не понимали, что
уничтожение Наполеоном Священной Римской империи и распро¬
странение революционных идей и учреждений проложило путь раз¬
витию современной Германии. Они восхищались поэтому Англией,
которая стремилась лишь к эксплуатации Германии, и были сходны
в этом с немецкими князьями, являвшимися платными ландскнех¬
тами англичан. В этих условиях было вполне естественным, что
в освободительной войне ведущую роль играли идеологи: фантазеры,
школьные наставники, студенты и члены «Тугендбунда».
 И после июльской революции, когда либерализм распростра¬
нился по всей Европе, немецкая буржуазия опять-таки восприняла
его — в силу недостаточной развитости экономических отношений —
преимущественно как теорию, как принципы в себе и для себя
и не добилась поэтому успеха в своих политических и социальных
устремлениях. Только тогда, когда усиливавшаяся иностранная
конкуренция показала, что Германия все менее может оставаться
в стороне от требований, предъявлявшихся мировым рынком и
международным обменом, вследствие чего частные интересы должны
были отойти на задний план перед интересами общенациональными,
немецкая буржуазия на основе быстрого экономического развития,
особенно начиная с 1840 года, оказалась в состоянии играть более
важную общественную и политическую роль. Она стала национал-
либеральной, потребовала покровительственных пошлин и консти¬
туций и тем самым пришла приблизительно к тому же, к чему при¬
шла французская буржуазия перед 1789 годом 806.
 Идеалистическая тенденция немецкой буржуазии нашла свое
отражение у прогрессивных буржуазных мыслителей, которые,
переведя революционные действия французской буржуазии в тео¬
ретическую сферу, превратили либерализм в теорию, оторванную
от материальных интересов. Это сделал прежде всего Кант, пре¬
вративший либеральные принципы французской буржуазии
в моральные постулаты. Подобно тому как немецкая буржуазия
довольствовалась в своем бессилии доброй волей, Кант сделал
из материально мотивированных определений французской буржуа¬
зии определения «свободной воли», воли в себе и для себя и пре¬
вратил их тем самым в чистые понятия 807.
 Эту идеалистическую концепцию истории разделяли и после¬
дующие немецкие спекулятивные философы, и среди них Гегель,
 806 См. там же, стр. 184—185.
 807 См. там же, стр. 182 и 184: «Кант успокоился на одной лишь «доброй
воле», даже если она остается совершенно безрезультатной, и перенес осу¬
ществление этой доброй воли, гармонию между ней и потребностями и влече¬

328
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 который превратил дух в движущую силу истории 808. К подобному
идеалистическому пониманию истории приходят тогда, как утвер¬
ждали Маркс и Энгельс, когда господствующие в какой-либо период
идеи отделяют от господствующих классов, порождающих эти
идеи при определенных общественных условиях, и затем абсолю¬
тизируют их 809.
 Концепция, согласно которой мысли являются движущей силой
истории, ведет к установлению связи между следующими друг за
другом идеями и комплексами идей, а отсюда легко абстрагировать
мысль в себе, абсолютную идею как нечто определяющее историю.
Поэтому отдельные мысли превращаются в порождения, в само¬
определения абсолютной идеи, а развитие эмпирических отношений
совпадает с последовательностью развития идей 810. Это образует
основу идеалистического понимания истории у Гегеля 811, которое
 ниями индивидов, в потусторонний мир. Эта добрая воля Канта вполне соот¬
ветствует бессилию, придавленности и убожеству немецких бюргеров...
 Характерную форму, которую принял в Германии основанный на дейст¬
вительных классовых интересах французский либерализм, мы находим опять-
таки у Канта. Ни он, ни немецкие бюргеры, приукрашивающим выразителем
интересов которых он был, не замечали, что в основе этих теоретических
мыслей буржуазии лежали материальные интересы и воля, обусловленная
и определенная материальными производственными отношениями; поэтому
Кант отделил это теоретическое выражение от выраженных в нем интересов,
превратил материально мотивированные определения воли французской
буржуазии в чистые самоопределения «свободной воли», воли в себе и для себя,
человеческой воли, и сделал из нее таким образом чисто идеологические
определения понятий и моральные постулаты».
 808 См. там же, стр. 12, примечание: «Гегель завершил позитивный идеа¬
лизм. У него не только весь материальный мир превратился в мир мыслей,
а и вся история — в историю мыслей. Он не довольствовался тем, что реги¬
стрировал мысленные вещи, он пытался изобразить акт их и производства».
 809 Там же, стр. 318, прим. 785.
 810 См. там же, стр. 324, прим. 797.
 См. там же, стр. 48—49: «Итак, весь фокус, посредством которого на исто¬
рическом материале доказывается верховное господство духа... сводится к...
 № 1. Мысли господствующих индивидов,— притом господствующих,
в силу эмпирических оснований, при эмпирических условиях и в качестве
материальных индивидов,— надо отделить от самих этих господствующих
индивидов и тем самым признать в истории господство мыслей или иллюзий.
 № 2. В это господство мыслей надо внести некий порядок, надо доказать
существование некоей мистической связи между следующими друг за дру¬
гом господствующими мыслями. Достигается это тем, что они рассматривают¬
ся как «самоопределения понятия» (возможно это потому, что мысли эти
действительно связаны друг с другом при посредстве своей эмпирической
основы, и еще потому, что, взятые только как мысли, они становятся само¬
различениями, различиями, которые порождены мышлением)».
 811 См. там же, стр. 48: «Гегель сам признает в конце «Философии исто¬
рии», что он «рассматривал поступательное движение одного только поня¬
тия» и в истории изобразил «истинную теодицею» (стр. 446)».
 Там же, стр. 38—39: «Гегелевская философия истории, это  —  последний,
достигший своего «чистейшего выражения» плод всей этой немецкой историо¬
графии, с точки зрения которой все дело не в действительных и даже не в полити¬
ческих интересах, а в чистых мыслях...»

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 329
 он изложил сначала в «Феноменологии духа», а затем во всеобщей
философии истории.
 В «Феноменологии духа» Гегель сводит человека как субъекта
к самосознанию, мир — к объекту самосознания, а историю —
к последовательности отношений духа к своему объекту, причем
дух в конце концов приходит к сознанию того, что он является
сущностью мира 812.
 Свою идеалистическую картину исторического процесса Гегель,
подробно изложил в своей «Философии истории», где он свел глав¬
ные периоды истории к последовательности сменяющих друг друга
основных понятий. При этом Гегель создал свою систему на основе
больших положительных знаний, а потому сумел привести свою
идеалистическую картину истории в некоторое соответствие с реаль¬
ным ходом мировой истории 813.
 Младогегельянцы довели до крайности гегелевскую спекуля¬
тивную философию. Младогегельянское движение возникло в про¬
цессе разложения и распада гегелевской системы  814. Каждый
из младогегельянских философов, таких, как Штраус, Бруно
Бауэр, Штирнер, выхватывали один из элементов этой системы,
неразрывно связанных друг с другом — дух как самосознание
и субстанцию — и односторонне развивали его, противопоставляя
другому элементу. При этом отдельные составные части гегелев¬
ской системы превращались в такие категории, которые либо, как
это было у Штрауса, находились вне всякой диалектики и охваты¬
вали лишь субстанцию, либо, как у Бруно Бауэра и Штирнера,
касались диалектики самосознания, но не субстанции 815. Хотя
 812 Там же, стр. 140—141: «В «Феноменологии», этой гегелевской библии,
в «Книге», индивиды сперва превращаются в «сознание», а мир — в «предмет»,
благодаря чему все многообразие жизни и истории сводится к различному
отношению «сознания» к «предмету». Это различное отношение сводится,
в свою очередь, к трем кардинальным отношениям: 1) к отношению сознания
к предмету как к истине или к истине как к простому предмету (например,
чувственное сознание, обожествление природы, ионийская философия, като¬
лицизм, авторитарное государство и т. д.); 2) к отношению сознания как
истинного к предмету (рассудок, духовная религия, Сократ, протестантизм,
французская революция); 3) к истинному отношению сознания к истине как
к предмету или к предмету как к истине (логическое мышление, спекуля¬
тивная философия, дух как существующий для духа)».
 813 См. там же, стр. 163—164: «Когда, подобно Гегелю, впервые создают
такую конструкцию для всей истории и современного мира во всем ее объеме,
то это невозможно без обширных положительных знаний, без обращения,
хотя бы местами, к эмпирической истории, без большой энергии и проница¬
тельности».
 814 См. там же, стр. 192.
 815 Там же, стр. 15: «Как бы то ни было, мы имеем дело с интересным
событием: с процессом разложения абсолютного духа. Когда в нем угасла
последняя искра жизни, различные составные части этого caput mortuum
(буквально: мертвая голова, здесь в смысле: мертвые останки.— Ред.) распа¬
лись, вступили в новые соединения и образовали новые вещества»

330
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 эти философы и похвалялись, что якобы превзошли Гегеля, они
завязли в гегелевской спекуляции, ибо не только не были способны
критически переработать его систему, но не были даже в состоянии
самокритично проверить собственные воззрения 816.
 В противовес абсолютной идее Гегеля, связанной с объективной
реальностью, с миром, младогегельянцы привели самосознание,
находившееся в центре их философии, в постоянное противоречие
с объективной действительностью. При этом категория всеобщего
самосознания была субъективизирована, речь шла о самосознании,
воплощенном в философах, которые представляли это понятие
в истории 817.
 Полностью отделив самосознание от мира, младогегельянцы
сделали из него некое бытие, абстракцию, а мир объявили продук¬
том этой абстракции. В то время как Гегель признавал объектив¬
ную, не зависимую от воли людей закономерность истории, эти
философы, истолковав субъективно самосознание и гегелевскую
диалектику, понимали историю как результат «свободной воли»
самосознания.
 Тем самым истории был придан — и притом в значительно
большей мере, чем это было у Гегеля, — телеологический характер.
Тот факт, что история состоит в последовательной смене поколений,
каждое из которых одновременно и продолжает деятельность
предшествующих поколений и видоизменяет ее, был истолкован
этими философами так, будто позднейшая история является целью
более ранней 818.
 816 Там же, стр. 16—17: «Немецкая критика вплоть до своих последних
потуг не покидала почвы философии. Все проблемы этой критики,— весьма
далекой, правда, от того, чтобы исследовать свои общефилософские пред¬
посылки,— выросли все же на почве определенной философской системы,
а именно — системы Гегеля. Не только в ее ответах, но уже и в самых ее воп¬
росах заключалась мистификация. Эта зависимость от Гегеля — причина
того, почему ни один из этих новоявленных критиков даже не попытался при¬
няться за всестороннюю критику гегелевской системы, хотя каждый из них
утверждает, что вышел за пределы философии Гегеля. Их полемика против
Гегеля и друг против друга ограничивается тем, что каждый из них выхваты¬
вает какую-нибудь одну сторону гегелевской системы и направляет ее как
против системы в целом, так и против тех сторон, которые выхвачены
другими».
 817 Там же, стр. 49: «Чтобы устранить мистический вид этого «понятия,
определяющего само себя», его превращают в некое лицо —«Самосознание»—
или же, чтобы показать себя заправским материалистом, в ряд лиц, являю¬
щихся в истории представителями «понятия»,— в «мыслящих», в «философов»,
в идеологов, которых, в свою очередь, определяют как творцов истории, как
«совет стражей», как господствующих. Таким путем из истории устраняются
все материалистические элементы, и теперь можно спокойно опустить поводья
и дать волю своему спекулятивному коню».
 818 См. там же, стр. 44—45: «История есть не что иное, как последова¬
тельная смена отдельных поколений, каждое из которых использует мате¬
риалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшест¬
вующими поколениями, в силу этого данное поколение, с одной стороны,

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 331
 Если история сводится к развитию абсолютизированного само¬
сознания, никак не связанного с социально-экономическими отно¬
шениями, если ей придается телеологический характер, то отсюда
с неизбежностью вытекает в высшей степени произвольное обраще¬
ние спекулятивных философов с историей,— тем более, что в отли¬
чие от Гегеля, они не обладали обширными положительными зна¬
ниями 819.
 Поскольку люди рассматривались независимо от общественных
отношений и материальной производственной деятельности, а лишь
в их духовной деятельности, то они низводились до тощей абстрак¬
ции, до «человека» в себе, который у Бруно Бауэра и Штирнера
выступал соответственно как самосознание и «Я» 820.
 продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся
условиях, а с другой — видоизменяет старые условия посредством совер¬
шенно измененной деятельности. Но в искаженно-спекулятивном пред¬
ставлении делу придается такой вид, будто последующая история является
целью для предшествующей, будто, например, открытие Америки имело
своей основной целью — вызвать к жизни французскую революцию. Благо¬
даря этому история приобретает свои особые цели... На самом же деле то,
что обозначают словами «назначение», «цель», «зародыш», «идея» прежней
истории, есть не что иное, как абстракция от позднейшей истории, абстракция
от того активного влияния, которое оказывает предшествующая история
на последующую».
 819 Там же, стр. 115—116: «Спекулятивная идея, абстрактное представ¬
ление превращается в движущую силу истории, и тем самым история прев¬
ращается в простую историю философии. Но даже и эта последняя понимает¬
ся не так, как она действительно происходила согласно существующим источ¬
никам,— не говоря уже о том, как она развивалась под воздействием реаль¬
ных исторических отношений,— а так, как она была понята и изложена
новейшими немецкими философами, особенно Гегелем и Фейербахом. И из
самых этих изложений опять-таки берется только то, что может быть при¬
способлено к данной цели... История становится, таким образом, простой
историей предвзятых идей, сказкой о духах и призраках, а действительная,
эмпирическая история, составляющая основу этой сказки, используется толь¬
ко для того, чтобы дать тела этим призракам».
 820 Там же, стр. 171—172: «И вот после того как идеологи предположили,
что идеи и мысли управляли до сих пор историей, что история этих идей
и мыслей и есть единственная, существовавшая до сих пор история; после
того как они вообразили, что действительные отношения сообразовались
с человеком как таковым и его идеальными отношениями, т. е. с логическими
определениями; после того как они вообще историю сознания людей о себе
превратили в основу их действительной истории,— после всего этого не было
ничего легче, как назвать историю сознания, идей, Святого, установившихся
представлений историей «Человека» и подменить ею действительную историю».
 Там же, стр. 76: «Если это развитие индивидов, происходящее в рамках
общих условий существования исторически следующих друг за другом сос¬
ловий и классов, а также в рамках навязанных им вследствие этого всеобщих
представлений,— если это развитие рассматривать философски, то легко,
разумеется, вообразить себе, что в этих индивидах развивался Род, или
Человек, либо что они развивали Человека, т. е. можно вообразить себе нечто
такое, что является издевательством над исторической наукой».
 Там же, стр. 69: «В индивидах, уже не подчиненных более разделению
труда, философы видели идеал, которому они дали имя «Человек», и весь изо¬

332
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Поскольку субстанция и самосознание абсолютно противопостав¬
лены друг другу, а развитие общественных отношений, как и исто¬
рии в целом сведено к развитию самосознания, спекулятивная
философия принимает крайне умозрительный характер. Она стано¬
вится игрой в пустые абстракции, чистой фразеологией 821.
 Позитивные результаты этих эпигонов ограничивались критикой
религиозных представлений, а их единственная заслуга заключа¬
лась в осуществлении некоторых исследований в области христиан¬
ства, носивших, правда, односторонний историко-религиозный
характер 822.
 Хотя они заимствовали от Гегеля веру в определяющую роль
христианства и придали ей более обобщенный характер, но в проти¬
вовес ему и старогегельянцам младогегельянцы считали это влияние
не благотворным, а пагубным, поскольку оно препятствовало раз¬
витию самосознания 823. По их мнению, влияние религиозных пред¬
ставлений проявляется везде. Поэтому они подчиняют политические,
правовые и моральные воззрения религиозным и трактуют полити¬
ческое, правовое и моральное сознание и вообще любое человече¬
ское отношение как религиозное. Так что и у них речь идет лишь
о религиозных догмах и борьбе с ними 824. Поскольку для этих фило¬
 браженный нами процесс развития они представляли в виде процесса разви¬
тия «Человека», причем на место существовавших до сих пор в каждую исто¬
рическую эпоху индивидов подставляли этого «Человека» и изображали его
движущей силой истории. Таким образом, весь исторический процесс рас¬
сматривался как процесс самоотчуждения «Человека»; объясняется это,
по существу, тем, что на место человека прошлой ступени они всегда под¬
ставляли среднего человека позднейшей ступени и наделяли прежних инди¬
видов позднейшим сознанием. В результате такого переворачивания, заве¬
домого абстрагирования от действительных условий и стало возможным
превратить всю историю в процесс развития сознания».
 821 Там же, стр. 38—39: «Гегелевская философия истории, — это послед¬
ний, достигший своего «чистейшего выражения», плод всей этой немецкой
историографии, с точки зрения которой все дело не в действительных и даже
не в политических интересах, а в чистых мыслях, которые представляются
впоследствии также и святому Бруно как ряд «мыслей», где одна пожирает
другую и под конец исчезает в «самосознании». Еще последовательнее святой
Макс Штирнер, который решительно ничего не знает о действительной исто¬
рии и которому исторический процесс представляется просто историей
«рыцарей», разбойников и призраков, историей, от видений которой он
может спастись, конечно, только посредством «безбожия».
 822 Там же, стр. 18.
 823 Там же, стр. 17—18: «Младогегельянцы разделяют со старогегельян¬
цами их веру в то, что в существующем мире господствуют религия, понятия,
всеобщее. Но одни восстают против этого господства как против узурпации,
а другие прославляют его как нечто законное».
 824 Там же, стр. 17: «Вся немецкая философская критика от Штрауса
до Штирнера ограничивается критикой религиозных представлений. Отправ¬
ной точкой служили действительная религия и теология в собственном смыс¬
ле слова. Что такое религиозное сознание, религиозное представление —
это в дальнейшем определялось по-разному. Весь прогресс заключался в том,
что мнимо господствующие метафизические, политические, правовые, мораль-

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 333
 софов поступки людей и их отношения являются продуктами их
сознания, то они вполне последовательно поставили перед людьми
требование заменить ложные, ведущие к заблуждениям религиоз¬
ные представления истинными. И так как в силу этого они не стре¬
мились ни к познанию объективной реальности, ни к абсолютной
истине, то из всех стремлений к борьбе против ложных понятий,
против иллюзий сознания ничего не выходило 825.
 Разделяя гегелевскую веру в то, что дух определяет ход истории,
они были убеждены, что революционизирование сознания посред¬
ством критики религиозных представлений неизбежно приведет
к преобразованию общественных отношений. Поэтому их взгляды,
их критика имеют для мировой истории гораздо большее значение,
чем любая прежняя революция. Отсюда и их стремление считать
себя властителями современной эпохи и рекламировать свои крити¬
 ные и иные представления также сводились к области религиозных, или
теологических, представлений, да еще в том, что политическое, правовое,
моральное сознание объявлялось религиозным, или теологическим, сознанием,
а политический, правовой, моральный человек — в последнем счете «человек
вообще»  — провозглашался религиозным человеком. Господство религии пред¬
полагалось заранее. Мало-помалу всякое господствующее отношение стало
объявляться религиозным отношением и превращалось в культ — культ
права, культ государства и т. п. Повсюду фигурировали только догматы и вера
в догматы. Мир канонизировался во все больших размерах, пока, наконец,
достопочтенный святой Макс не смог объявить его священным en bloc (цели¬
ком, от начала до конца.— Ред.) и таким образом покончить с ним раз нав¬
сегда.
 Старогегельянцы считали, что ими все понято, коль скоро подведено под
ту или иную гегелевскую логическую категорию. Младогегельянцы все
критиковали, подставляя повсюду религиозные представления или объяв¬
ляя все теологическим».
 825 	Там же, стр. 11: «Люди до сих пор всегда создавали себе ложные
представления о себе самих, о том, что они есть или чем они должны быть.
Согласно своим представлениям о боге, о том, что является образцом человека,
и т. д. они строили свои отношения. Порождения их головы стали господст¬
вовать над ними. Они, творцы, склонились перед своими творениями. Осво¬
бодим же их от иллюзий, идей, догматов, от воображаемых существ, под
игом которых они изнывают. Поднимем восстание против этого господства
мыслей. Научим их, как заменить эти иллюзии мыслями, отвечающими сущ¬
ности человека, говорит один, как отнестись к ним критически, говорит дру¬
гой, как выкинуть их из своей головы, говорит третий,— и... существующая
действительность рухнет».
 Там же, стр. 18: «Так как у этих младогегельянцев представления, мысли,
понятия, вообще продукты сознания, превращенного ими в нечто самостоя¬
тельное, считаются настоящими оковами людей — совершенно так же, как
у старогегельянцев они объявляются истинными скрепами человеческого
общества,— то становится понятным, что младогегельянцам только против
этих иллюзий сознания и надлежит вести борьбу. Так как, согласно их фан¬
тазии, отношения людей, все их действия и все их поведение, их оковы
и границы являются продуктами их сознания, то младогегельянцы вполне
последовательно предъявляют людям моральное требование заменить их
теперешнее сознание человеческим, критическим или эгоистическим созна¬
нием и таким путем устранить стесняющие их границы».

334
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ческие походы как потрясающие мир события 826-827. Сознание своих
огромных достижений, равно как смелости и опасности собствен¬
ных доктрин, заставляло этих самовлюбленных фразеров и мелоч¬
ных торговцев духовным товаром свысока смотреть на другие
народы 828. В своем высокомерии они зашли так далеко, что возом¬
нили, будто смысл и цель всей предшествующей истории состояли
в подготовке их спекуляций, тогда как в действительности их якобы
преобразующие мир усилия являлись лишь жалкими перебранками,
возникшими в процессе распада гегелевской философии.
 Несмотря на трескуче-революционную фразеологию, воззрения
этих спекулятивных философов были религиозно-консервативными.
В своих попытках преобразовать царство божие в царство челове¬
ческое они действовали на абстрактно-религиозный манер. На
место человека они ставили абстракции самосознания, либо абсолют¬
ного «Я», являвшиеся по существу суррогатом бога, с тем чтобы
затем подменить человеческую деятельность деятельностью этих
абстракций, которая также представляла собой суррогат деятель¬
ности бога.
 Отсюда вытекал теологический характер их критики, которая
была направлена на иллюзорное устранение действительных форм
отчуждения, что, собственно, и лежит в основе религии. Отсюда
следовала также консервативная тенденция, ибо критика сводилась
к иной интерпретации существующего положения дел, то есть
к признанию его при другом истолковании 829. Их критика явля¬
лась потому пустой болтовней. Общественные отношения нельзя
ликвидировать одной только критикой, они должны быть изменены
путем действительного преобразования, которое может произойти
лишь тогда, когда для этого сложатся необходимые условия.
 Фразерство младогегельянцев отражало, в сущности, отсталость
 826-827 Там же, стр. 15: «Как возвещают немецкие идеологи, Германия
проделала за последние годы переворот, который не имеет себе равного. На¬
чавшийся со Штрауса процесс разложения гегелевской системы превратился
во всемирное брожение, охватившее    все      «силы прошлого».    Во всеобщем,
 хаосе возникали мощные державы, чтобы тотчас же снова исчезнуть, появ¬
 лялись на миг герои, которых более смелые и сильные соперники вновь низ¬
вергали во мрак. Это была революция, по сравнению с которой французская
революция — лишь детская игра, это была мировая борьба, перед которой,
борьба диадохов кажется ничтожной. С неслыханной стремительностью
одни принципы вытеснялись другими, одни герои мысли сокрушали дру¬
гих, и за три года — с 1842 по 1845 — в Германии была произведена чистка
более основательная, чем прежде за три столетия».
 828 Там лее, стр. 16.
 829 Там же, стр. 18: «Младогегельянские идеологи, вопреки их якобы
 «миропотрясающим» фразам,— величайшие консерваторы. Самые молодые
из них нашли точное выражение для своей деятельности, заявив, что они
борются только против «фраз». Они забыли только, что сами не противопо¬
ставляют этим фразам ничего, кроме фраз, и что они отнюдь не борются
против действительного, существующего мира, если борются только против
фраз этого мира».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 335
 и убожество немецкой действительности. Подобно тому как немец¬
кий народ, находясь в нищете, обращался к религии, чтобы сделать
собственную жизнь хоть сколько-нибудь сносной, Бруно Бауэр
и Макс Штирнер обращались к идеалистическим суррогатам, кото¬
рые не могли привести к реальному изменению существующих
отношений. С ликвидацией породивших ее условий рушилась,
и идеология эпигонов Гегеля 830.
 1. 	Бруно Бауэр 831
 В полемике со спекулятивной философией младогегельянства
Маркс и Энгельс выступали против Бруно Бауэра в меньшей сте¬
пени, чем против Макса Штирнера. С Бруно Бауэром они разде¬
лываются относительно быстро. Ведь речь шла по существу только
о том, чтобы добить его, ибо его философия была подвергнута осно¬
вательной критике еще в «Святом семействе», да и сам он исчерпал
себя в творческом отношении. Ответ Бауэра его критикам в статье
«Характеристика Людвига Фейербаха» был настолько слабым
и бессодержательным, что полностью подтвердил тот суровый при¬
говор, который был вынесен ему в «Святом семействе». Эта критика,
включавшаяся в общую полемику вокруг Бруно Бауэра 832, отно¬
силась в основном к статье «Характеристика Людвига Фейербаха»,
которую Маркс и Энгельс подвергли очень резкой критике.
 Поскольку отдельные замечания представляют интерес больше
в связи с тем спором, который Бруно Бауэр вел с Фейербахом,
Энгельсом и Штирнером, мы возьмем самое существенное и прежде
всего то, что дополняет характеристику Бруно Бауэра и спекуля¬
тивной философии.
 Маркс и Энгельс в своей критике исходили из анализа основных
признаков спекулятивной философии. Взяв у Гегеля идею о том,
 830 Там же, стр. 39: «Все это понимание истории, вместе с его разложе¬
нием и вытекающими отсюда сомнениями и колебаниями,— лишь националь¬
ное дело немцев и имеет только местный интерес для Германии... Вообще
эти немцы всегда озабочены лишь тем, чтобы сводить всякую существовав¬
шую уже бессмыслицу к какому-нибудь другому вздору, т. е. они предпола¬
гают, что вся эта бессмыслица имеет какой-то особый смысл, который надо рас¬
крыть, между тем как все дело лишь в том, чтобы объяснить эти теоретичес¬
кие фразы из существующих действительных отношений. Действительное,
практическое уничтожение этих фраз, устранение этих представлений из соз¬
нания людей достигается... изменением условий, а не теоретическими дедук¬
циями».
 831 См. там же, стр. 82—102. «Лейпцигский собор. II. Святой Бруно»..
 832 В связи с тогдашней полемикой вокруг Бруно Бауэра см.: Г. Ю  л и¬
у с, Бруно Бауэр, или развитие теологического гуманизма нашего времени.
Критика и характеристика, в: «Wigandt’s Vierteljahrsschrift», Lpz., 1845,
Bd 3, S. 52—87; Корреспонденция Т. О. «Из Верхней Силезии» в: «Triersche
Zeitung», Jg. 1846, №87; [Э. фон. Вестфален], Бруно Бауэр и его апо¬
логеты, в: «Gesellschaftsspiegel», Jg. 1846, Hf. 7; Т. О р i t z, В. Bauer und
seine Gegner, Breslau, 1846.

336
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 что человек и природа по своей сути представляют из себя дух,
Бруно Бауэр делает дальнейший шаг по пути чистой спекуляции.
Самосознание, к которому он сводит человека, Бауэр абсолютизи¬
рует, поскольку в отличие от Гегеля целиком отрывает его от
реальных отношений; вместе с тем он субъективизирует самосозна¬
ние, придавая ему характер некоей личности 833.
 Подобно тому как человек превращается в понятие самосозна¬
ния, у Бруно Бауэра мир человека, то есть совокупность экономиче¬
ских, социальных и политических отношений, улетучивается в поня¬
тии субстанции 834 примерно так же, как у Гегеля одушевляется
природа 835. Но в отличие от Гегеля у него субстанция и самосозна¬
ние не связаны внутренне друг с другом, а отделены друг от друга
и взаимно противопоставлены; он вырывает между ними пропасть,
что столь же бессмысленно, как и само отделение самосознания
от мыслящего индивида.
 Свою систему Бруно Бауэр строит при помощи этих двух абстрак¬
ций — самосознания и субстанции, — которыми он оперирует,
как ему заблагорассудится 836. Отношение самосознания к суб¬
станции — это для Бруно Бауэра вовсе не спорный вопрос, суще¬
ствующий в пределах гегелевской спекуляции и вытекающий
из разделения и одностороннего развития основных элементов
гегелевской философии, но всемирно-исторический вопрос, карди¬
нальная проблема, от разрешения которой зависит судьба человече¬
ства 837. В развитии взаимоотношений самосознания и субстанции
он видит саму суть истории. Поэтому историческая концепция
Бруно Бауэра носит гораздо более спекулятивный характер, чем
 833 К. Маркс  и  Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 83—84.
 834 Там же, стр. 84: «У него, следовательно, на одной стороне, вместо
действительных людей и их действительного сознания о своих общественных
отношениях, противостоящий им как нечто по видимости самостоятель¬
ное,— вместо этого у него голая абстрактная фраза: самосознание, — подобно
тому как вместо действительного производства у него фигурирует ставшая
самостоятельной деятельность этого самосознания; а на другой стороне,
вместо действительной природы и действительно существующих социальных
отношений,— философское сведение воедино всех философских категорий
или названий этих отношений в виде голой фразы: субстанция; ибо Бруно
вместе со всеми философами и идеологами ошибочно принимает мысли, идеи,
ставшее самостоятельным мысленное выражение существующего мира —
за основу этого существующего мира».
 835 См. там же, стр. 91.
 836 Там же, стр. 84: «Само собой разумеется, что с этими двумя абстракция¬
ми, сделавшимися бессмысленными и бессодержательными, он может проде¬
лывать всевозможные фокусы, ничего решительно не зная о действительных
людях и их отношениях».
 837 Там же, стр. 83: «Гегелевская философия была охарактеризована
в «Святом семействе» (стр. 220) как единство Спинозы и Фихте, и в то же
время было подчеркнуто содержащееся в этом противоречие. Специфическая
особенность святого Бруно состоит в том, что он, в отличие от авторов «Свя¬
того семейства», считает вопрос об отношении самосознания к субстанции

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 337
 гегелевская. Ведь в его представлении ход истории определяется
не самопорождением объективного духа, а становится результатом
свободной воли самосознания, которое подобно фихтевскому «Я»
творит себя в силу постоянного противопоставления себя миру
как субстанции. Поэтому Бруно Бауэр, как и все идеалисты, навя¬
зывает истории моральную цель, которая состоит, как у Гегеля,
Фейербаха и Штирнера, в превращении царства божия в человече¬
ское царство 838. Последнее осуществляется абсолютизированным
самосознанием посредством преодоления собственного отчужде¬
ния, каковым являются навязчивые идеи вроде бога и государства,
ставшие субстанцией 839.
 Теория, согласно которой отчуждение самосознания вызывается
появлением навязчивых идей, является идеалистической интер¬
претацией последствий разлада между определенными обществен¬
ными условиями и опережающим их историческим развитием.
Поэтому ошибочно думать, будто это несоответствие можно устра¬
нить посредством одной только критики 840. К подобной ошибке
Бруно Бауэра приводит сведение им всей истории к противопостав¬
лению самосознания и субстанции, так что реальные коллизии
и битвы растворяются в духовных, которые, естественно, могут быть
разрешены в теоретическом плане 841. Отсюда и та важная роль,
какую Бруно Бауэр придает критике. Критика, понимаемая как
абсолютная, как «критическая критика», превращается у него
в движущую силу всеобщего самосознания, так что история ока¬
зывается состоящей только из походов, предпринимаемых критикой
 не «вопросом спора в пределах гегелевской спекуляции», а всемирно-истори¬
ческим и даже абсолютным вопросом».
 838 Там же, стр. 39. См. там же, стр. 363: «Заметим мимоходом, что
немецкая философия, вследствие того, что единственной исходной точкой
она считала сознание, неизбежно должна была завершиться моральной
философией, где различные герои ломают копья из-за истинной морали».
 839 Там же, стр. 12, сноска: «Все немецкие философские критики утверж¬
дают, что идеи, представления, понятия господствовали до сих пор над дей¬
ствительным миром людей и определяли его, что действительный мир есть
продукт мира идей. Так это остается и по сей день, но так не должно быть
впредь. Они отличаются друг от друга по тому способу, каким они хотят
спасти человечество, изнывающее, согласно их взгляду, под властью своих
собственных навязчивых мыслей; они отличаются друг от друга в зависимо¬
сти от того, что именно они объявляют навязчивыми мыслями; но они сходят¬
ся в своей вере в это господство мыслей, они сходятся в своей вере в то, что
акт их критической мысли должен привести существующее к гибели,— одни
из них при этом полагают, что для этого достаточно их изолированной мысли¬
тельной деятельности, другие намерены завоевать общее сознание».
 840 Там же, стр. 86: «Мы приведем еще несколько мест, из которых
станет ясно, как непоколебимо он (Б. Бауэр.— О. К.) уверовал в могуще¬
ство философов и как он разделяет их иллюзию, будто изменившееся созна¬
ние, появление нового оттенка в истолковании существующих отношений
может перевернуть весь существовавший до сих пор мир».
 841 Там же, стр. 84.
 22—1086

338
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 от имени всеобщего самосознания, которое становится вместо
гегелевского мирового духа основой истории 842.
 В своих походах «критическая критика» расправляется со
всеми своими противниками как представителями субстанции,
сравнивая их сущность с сущностью всеобщего самосознания. Но
эта освободительная борьба есть не больше чем иллюзия 843. Это
чисто теоретическое освобождение, ничего не изменяющее в реаль¬
ных условиях, не имеет на деле ничего общего с действительным
освобождением людей, осуществимым лишь в результате коммуни¬
стической революции. Со своей теорией, предписывающей истории
цель, к которой та должна стремиться, Бруно Бауэр представляет
собой тип тех теологически настроенных идеологов, которые пола¬
гают, будто смысл и цель всей прежней истории заключается в под¬
готовке их спекуляций, а непосредственно предшествующая
история существовала лишь для порождения «критической крити¬
ки» 844.
 Вследствие реакционных позиций Бруно Бауэра целью «кри¬
тической критики» является вовсе не содействие прогрессивному
движению. Она направлена преимущественно против народа, про¬
тив «массы», которую Бруно Бауэр считал сущностью субстанции,
заклятым врагом духа, а также против ее сообщников  —  либера¬
лизма и демократизма.
 Поскольку Маркс и Энгельс в «Святом семействе» подробно
разобрали походы «критической критики» против «массы», здесь
они выступили главным образом против понимания Бруно Бауэром
либерализма. Вместо того чтобы рассматривать либерализм как
политическое выражение классовой борьбы буржуазии, Бруно
Бауэр трактует его как движение идеологическое и отождествляет
с борьбой младогегельянцев, достигшей своей вершины в 1842 году
 842 Там же, стр. 94 и далее.
 843 Там же, стр. 376—377: «Это — старая иллюзия, будто только
 от доброй воли людей зависит изменить существующие отношения и будто
существующие отношения — не что иное, как идеи. Изменение сознания изо¬
лировано от отношений,— чем философы занимаются как профессией, ремес¬
лом,— само есть продукт существующих условий и неотделимо от них. Это
идеальное возвышение над миром есть идеологическое выражение бессилия
философов по отношению к миру. Их идеологическое бахвальство ежедневно
разоблачается практикой».
 844 Там же, стр. 40: «Если же наши теоретики когда-нибудь и берутся
за действительно исторические темы, как, например, за историю XVIII века,
то они дают лишь историю представлений, оторванную от фактов и практиче¬
ских процессов, лежащих в основе этих представлений, да и эту историю
излагают только с той целью, чтобы изобразить рассматриваемую эпоху как
несовершенную, предварительную ступень, как еще ограниченную предше¬
ственницу истинно исторической эпохи, т. е. эпохи немецкой философской
борьбы 1840—1844 годов. Соответственно поставленной себе цели... они
вовсе не упоминают о действительно исторических событиях, даже о случаях
действительного исторического вмешательства политики в ход истории,

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 339
 и закончившейся тогда же. Неудачу этого движения Бруно Бауэр
объясняет его союзом с «массой» и делает отсюда вывод, что осво¬
бождение может быть достигнуто не с помощью «массы», но лишь
в борьбе против нее. Эти суждения о «массе» и либерализме являют¬
ся совершенно неверными. Что касается «массы», то она не только
не является помехой для прогрессивного движения, но напротив —
в качестве революционного пролетариата во все большей мере
становится решающей движущей силой этого движения.
 В отношении либерализма следует заметить, что в 1842 году
в Германии исчез лишь фразерский либерализм младогегельянцев,
в то время как политический либерализм, опирающийся на под¬
нимающуюся буржуазию, все более усиливался 845.
 Уверенность в превосходстве и всесилии «критической критики»
сделала Бруно Бауэра хвастуном, оперировавшим абстракциями 846.
А «критическая критика» превратилась в мифологию понятий,
в которой полностью выявилась бессодержательность спекулятив¬
ной философии 847.
 2. 	Макс Штирнер
 Если полемика с Бруно Бауэром занимает в «Немецкой идеоло¬
гии» сравнительно мало места, то критика Макса Штирнера являет¬
 а вместо этого дают повествование, основанное не на исследованиях, а на про¬
извольных построениях и литературных сплетнях, как это было сделано
святым Бруно в его забытой ныне истории XVIII столетия».
 845 Там же, стр. 97: «1842 год объявляется периодом наибольшего блеска
германского либерализма, потому что философия приняла тогда участие
в политике. Либерализм исчезает для критика с прекращением выхода
«Deutsche Jahrbücher» и «Rheinische Zeitung»,— органов либеральной и ради¬
кальной теории. После этого остаются будто бы лишь «отголоски»,— между
тем как на самом деле только теперь, когда немецкая буржуазия испытывает
действительную, вызванную экономическими отношениями потребность
в политической власти и стремится удовлетворить эту потребность, либера¬
лизм приобрел в Германии практическое существование и тем самым шансы
на некоторый успех».
 846 Там же, стр. 40: «Чисто национальный характер указанных вопросов
и их решений обнаруживается еще и в том, что эти теоретики совершенно
серьезно думают, будто разные измышления, вроде «богочеловека», «Чело¬
века» и т. д., руководили отдельными эпохами истории,— святой Бруно дохо¬
дит даже до утверждения, что только «критика и критики делали историю».
А когда эти теоретики сами берутся за исторические построения, они с вели¬
чайшей поспешностью перескакивают через все прошлое, сразу переходя
от «монгольства» к подлинно «содержательной» истории, а именно к истории
«Hallische Jahrbücher» и «Deutsche Jahrbücher» и к истории вырождения геге¬
левской школы во всеобщую потасовку. Все прочие нации и все действитель¬
ные события забываются, theatrum mundi (мировая арена.— Ред.) ограничи¬
вается пределами лейпцигской книжной ярмарки и взаимными препиратель¬
ствами «Критики», «Человека» и «Единственного».
 847 Там же, стр. 94: «Вся мифология самостоятельных понятий, с громо¬
 22*

340
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ся куда более обстоятельной 848. Она равна по объему самой книге
Штирнера и в своей обстоятельности иногда излишне педантична.
Как и в случае с Бруно Бауэром, в критике Штирнера мы выделим
те части, в которых Маркс и Энгельс уточнили и развили материа¬
листическое мировоззрение.
 Маркс уже в декабре 1844 года хотел включиться в полемику
вокруг книги Штирнера «Единственный и его собственность» 849,
чтобы опубликовать ее критику в парижской газете «Vorwärts!» 850.
Однако у Маркса не нашлось времени для осуществления этого
намерения, а вскоре и эта газета прекратила свое существование.
 Подобно Марксовой критике Фейербаха, Маркс и Энгельс
в полемике со Штирнером исходили из того, что он, как и Фейербах,
хотя и в другой форме, не учитывал практику как производствен¬
ную, социально-экономическую деятельность человека. Отсюда
они выводили и коренной порок его мировоззрения 851. Как и Бруно
Бауэр, Штирнер заимствовал у Гегеля идею о том, что сознание
и мышление составляют сущность человека, а потому определяют
жизнь человека и его историю. Это привело, как и у Гегеля, к пере¬
ворачиванию действительных отношений между сознанием и бытием.
Штирнер довел процесс субъективизирования гегелевской фило¬
софии до конца, поскольку свел человека к «Я», рассматриваемому
в своей неповторимости и абсолютности, а историю — к деятель¬
ности этого «Я». При этом Штирнер опирался на Бруно Бауэра,
который подчеркнул выдающуюся ценность свободной личности
как воплощения всеобщего самосознания.
 В отличие от Гегеля, у которого развитие мира определяется
идеей как субъектом — объектом, а потому и диалектика имеет
объективный характер, штирнеровское «Я», как и бауэровское
самосознание, трактуется в постоянном противопоставлении миру,
что ведет к субъективизированию диалектики. В результате сведе¬
ния человека к абсолютизированному «Я», истории — к деятель¬
ности этого «Я» и субъективизирования диалектики мир превращает¬
ся в мир абстракций.
 вержцем Зевсом,— самосознанием, — во главе, снова проходит здесь цере¬
мониальным маршем...»
 848 См. там же, стр. 103—452.
 849 См. В. Фриденсбург, К истории нравов современной филосо¬
фии. Макс Штирнер, Единственный и его собственность, в: «Die Grenzboten»,
Lpz., 1845, I. Semester, Bd I, S. 239—241; «Westphälisches Dampfboot», Jg.
1845, S. 335 f. 424—426; «Blätter für literarische Unterhaltung», № 36, 37, 3
6 февраля 1846, S. 142—144, 147 f. Г-жа фон Арним, Ликвидация
единственного при помощи человека; в: «Epigonen», Jg. 1847, Bd 4.
 850 См. Маркс — Генриху Бёрнштейну в Париже [Париж, декабрь
1844 г.], К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 27, стр. 385: «Я не смогу
прислать Вам критику Штирнера раньше следующей недели...
 Мою статью Вы получите на следующей неделе».
 851 Об основном содержании работы Штирнера см. настоящий том,
стр. 104—119.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 341
 Вместо того чтобы рассматривать жизнь человека как историче¬
ский процесс, определяемый производительными силами и социаль¬
ными отношениями, Штирнер в своем понимании человека как
абсолютизированного «Я» абстрагируется как от духовных и физи¬
ческих качеств, которые отличают одного человека от другого,
так и от общественных отношений, определяющих самих людей.
Поэтому он рассматривает человека не в его связях с природой
и обществом, а в его антагонизме по отношению к ним. Поскольку
Штирнер не понимает, что производственная деятельность человека
все больше изменяет природу и последняя становится ее продуктом,
он берет природу в ее изначальном виде как совокупность чуждых
и враждебных стихийных сил и сожалеет о бессилии человека
по отношению к ним 852.
 Поскольку же Штирнер не обращает внимания на обществен¬
ные отношения, посредством которых люди вступают во все более
тесные связи и взаимно определяют друг друга 853, поскольку он
видит лишь противоречия между индивидами, порождаемые кон¬
куренцией,— постольку индивид представляется ему в его изоли¬
рованности и неповторимости, как абсолютное «Я» 854. У него
истинный человек выступает лишь как сознавшее себя «Я», являю¬
щееся само для себя целью, отвергающее и отрицающее все, что
мешает ему утверждать себя таковым и соответственно действо¬
вать. Поэтому эгоизм он считает основным свойством истинного
человека, предикатом «Я». Осознавшему себя эгоисту Штирнер
противопоставляет как вульгарного эгоиста, повинующегося алчно¬
сти, так и безликого, бескорыстного индивида — воплощения
самопожертвования 855.
 852 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, 174: «Он делает это, однако,
с естественно-научным уклоном, преподнося нам важные сведения о «един¬
ственном» естествознании; объясняется это тем, что всякий раз, когда «миру»
приходится играть у него важную роль, мир тотчас превращается в природу.
«Единственное» естествознание начинается сразу же с признания своего бес¬
силия. Оно рассматривает не действительное отношение человека к природе,
обусловленное промышленностью и естествознанием, а провозглашает его
фантастическое отношение к природе. «Как мало может одолеть человек!
Он вынужден предоставить солнцу двигаться по своему пути, морю  — катить
свои волны, горам — возноситься к небу».
 853 Там же, стр. 393—394: «Столь прославляемое всеми ими подчинение
«субстанции» «субъекту», низведение «субстанции», господствующей над «субъ¬
ектом», до роли простой «акциденции» этого субъекта, оказывается на поверку
«пустой болтовней». Поэтому они поступают благоразумно, не желая остано¬
виться подольше на разделении труда, на материальном производстве и ма¬
териальном общении, от которых как раз и зависит подчинение индивидов
определенным отношениям и определенному роду деятельности».
 854 Там же, стр. 436—439.
 855 Там же, стр. 231: «Как мы... это видели в «Экономии Ветхого завета»
и в дальнейшем, истинного, согласного с собой эгоиста, о котором трактует
святой Санчо, никоим образом нельзя смешивать с тривиальным повседневным
эгоистом, с «эгоистом в обыкновенном смысле». Напротив, как этот последний

342
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 При подобном догматическом понимании эгоизма и самопожерт¬
вования как абсолютных, в себе сущих качеств, Штирнеру не
приходится заботиться об их социальной обусловленности 856.
Поскольку эти качества просто принимаются как данные, он может
определять человека в соответствии с ними априори. Так, он считает
«истинными» людьми тех, кто следует принципу эгоизма, а «неис¬
тинными»  — тех, чья сущность не соответствует этому принципу.
Таким образом, люди становятся воплощением истинных или
ложных понятий, продуктами истины или же, напротив, греха.
 Подобно тому как люди при таком догматическом подходе
к их качествам, которые превращаются наподобие божественных
предикатов в самостоятельные сущности, становятся абстракция¬
ми, так и человеческие отношения, и человеческая деятельность
становятся деятельностью и сферой действия персонифицирован¬
ных понятий 857.
 На деле же качества и страсти людей вопреки концепции Штир¬
нера являются социально обусловленными. Возникновение и раз¬
витие тех или иных качеств и страстей зависит от общественных
отношений. Если в силу обстоятельств индивид будет вынужден
развивать какое-либо одно качество за счет других, то оно будет
ограничено и останется односторонним у такого человека, дея¬
тельность которого носит мелочный, односторонний характер,
 (плененный миром вещей, ребенок, негр, Древний и т. д.), так и самоотвержен¬
ный эгоист (плененный миром мыслей, юноша, монгол, Новый и т. д.) являют¬
ся его предпосылкой. Однако таковы уж по самой своей природе таинства
Единственного, что эта противоположность и вытекающее из нее отрицатель¬
ное единство —«согласный с собой эгоист»— могут быть рассмотрены лишь
здесь, в Новом завете.
 Так как святой Макс хочет представить «истинного эгоиста» как нечто
совершенно новое, как цель всей предшествующей истории, то он должен,
с одной стороны, доказать самоотверженным, проповедникам dévoûment
(самоотверженности.— Ред.), что они эгоисты поневоле, а эгоистам в обыкно¬
венном смысле — что они самоотверженны, что они не истинные, не святые
эгоисты».
 856 Там же, стр. 252: «Все его (истинного эгоиста.— О. К.) свойства зара¬
нее присущи ему, а откуда они происходят, для него безразлично. Значит, ему
нет надобности развивать их — например, учиться танцевать, чтобы стать
господином над своими ногами, или упражнять свою мысль на материале,
имеющемся не у всякого и не для всякого доступном, чтобы стать собствен¬
ником своего мышления; ему нет также надобности думать об общественных
отношениях, от которых в действительности зависит, насколько индивид
может развиваться».
 857 Там же, стр. 225: «Перешедшие от Фейербаха предикаты бога, в ка¬
честве господствующих над людьми действительных сил, в качестве иерар¬
хов,— вот тот подсунутый вместо эмпирического мира уродец-оборотень,
которого и находит «Штирнер». До такой степени вся его «особенность»
покоится только на том, что ему «внушено». Если «Штирнер» (см. также
стр. 63) бросает Фейербаху упрек в том, что результат, к которому Фейербах
приходит,— ничто, потому что Фейербах превращает предикат в субъект
и наоборот, то сам он еще гораздо меньше способен прийти к чему-нибудь —

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 343
 но зато будет развито многосторонне у человека, деятельность
которого является разносторонней 858.
 Эгоизм и самоотверженность, утверждают Маркс и Энгельс,
существуют не сами по себе в качестве прирожденных свойств,
но формируются под влиянием противоречия, возникающего в рам¬
ках системы частной собственности между частными и общими
интересами. Противоположность между частными и общими инте¬
ресами, а тем самым также между эгоизмом и самопожертвованием,
является абсолютной лишь по видимости, так как частные и общие
интересы взаимообусловливают друг друга. Ведь всеобщий интерес
не образует какой-либо особой сферы, не зависимой от частных
интересов. Он возникает, когда частные интересы превращаются
в классовые, которые затем, представляемые и защищаемые госу¬
дарством, приобретают видимость всеобщих интересов и как тако¬
вые принимают идеальную форму 859.
 ибо эти фейербаховские предикаты, превращенные в субъекты, он свято при¬
нимает за действительные личности, господствующие над миром, эти фразы
об отношениях он покорно принимает за действительные отношения...»
 858 	Там же, стр. 252—253: «Вообще бессмысленно предполагать, как это
делает святой Макс, что можно удовлетворить одну какую-нибудь страсть,
оторванную от всех остальных, что можно удовлетворить ее, не удовлетворив
вместе с тем себя, целостного живого индивида, если эта страсть принимает
абстрактный, обособленный характер, если она противостоит мне как некая
чуждая сила, если, таким образом, удовлетворение индивида оказывается
односторонним удовлетворением одной-единственной страсти,— то зависит это
отнюдь не от сознания или «доброй воли» и уж тем более не от недостатка реф¬
лексии над понятием свойства, как это представляет себе святой Макс.
 Это зависит не от сознания, а от бытия; не от мышления, а от жизни;
это зависит от эмпирического развития и проявления жизни индивида, зави¬
сящих, в свою очередь, от общественных отношений. Если обстоятельства,
в которых живет этот индивид, делают для него возможным лишь односторон¬
нее развитие одного какого-либо свойства за счет всех остальных, если они
дают ему материал и время для развития одного только этого свойства, то этот
индивид и не может пойти дальше одностороннего, уродливого развития.
Никакая моральная проповедь тут не поможет. И тот способ, каким будет
развиваться это одно, особенно культивируемое свойство, зависит опять-
таки, с одной стороны, от материала, представляемого для его развития,
а с другой — от степени и характера подавленности остальных свойств...
У индивида, например, жизнь которого охватывает обширный круг разно¬
образной деятельности и различных видов практического отношения к миру
и является, таким образом, многосторонней жизнью,— у такого индивида
мышление носит такой же характер универсальности, как и всякое другое
проявление его жизни. Оно не затвердевает поэтому в виде абстрактного
мышления и не нуждается в сложных фокусах рефлексии, когда индивид
переходит от мышления к какому-либо другому проявлению жизни. Оно
с самого начала является моментом в целостной жизни индивида — моментом,
который, смотря по надобности, то исчезает, то воспроизводится».
 859 	Там же, стр. 235, 236: «Впрочем, даже и в той нелепой мелкобуржуаз¬
но-немецкой форме, в которой Санчо воспринимает противоречие личных
и всеобщих интересов, он должен был бы усмотреть, что индивиды всегда
исходили, и не могли не исходить, из самих себя и что поэтому обе отмечен¬
ные им стороны являются сторонами личного развития индивидов, обе

344
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Представитель частных интересов является только потому
эгоистом, что он необходимо вынужден противостоять общему
интересу, как отрицанию его собственных интересов. Представи¬
тель всеобщего интереса только потому самоотвержен, что он
вынужден во имя высшего принципа бороться с частными интере¬
сами, а тем самым и своими собственными 860. В результате сведе¬
ния индивида к абсолютизированному «Я», а его деятельности —
к осуществлению понятий, индивид становится духовным творением,
призраком  861, а история — последовательной сменой понятий
и категорий, то есть фантасмагорией 862. Самопорождение «Я»
в качестве «истинного» эгоиста становится у Штирнера основным
 порождены в равной мере эмпирическими условиями их жизни, обе суть
лишь выражения одного и того же личного развития людей и поэтому нахо¬
дятся лишь в кажущейся противоположности друг к другу. Что касается того,
каково — определяемое особыми условиями развития и разделением тру¬
да — место, выпавшее на долю данного индивида, представляет ли индивид
в большей мере ту или другую сторону противоположности, является ли он
в большей мере эгоистом или самоотверженным,— то это уже совершенно
второстепенный вопрос, который мог бы приобрести хоть какой-нибудь
интерес лишь в том случае, если бы он был поставлен для определенных исто¬
рических эпох по отношению к определенным индивидам...
 Они (коммунисты-теоретики.— О. К.) знают, что эта противоположность
является лишь кажущейся, потому что одна из ее сторон, так называемое
«всеобщее», постоянно порождается другой стороной, частным интересом,
а отнюдь не противостоит последнему как самостоятельная сила, имеющая
самостоятельную историю,— так что эта противоположность практически
все снова уничтожается и вновь порождается». См. так же стр. 234—235.
 860 Там же, стр. 237: «Мы видим, таким образом, как «согласный с собой
эгоист», в противоположность «эгоисту в обыкновенном смысле» и «самоотвер¬
женному эгоисту», опирается с самого начала на иллюзию об обеих этих
категориях эгоистов и о действительных отношениях действительных людей.
Представитель личных интересов является «эгоистом в обыкновенном смысле»
только в силу его необходимой противоположности к групповым интересам,
которые в рамках существующего способа производства и общения приобрели
самостоятельное существование в виде всеобщих интересов, приобретая
в представлении людей форму и значение идеальных интересов. Представитель
общественных интересов «самоотвержен» лишь в силу его оппозиции против
личных интересов, зафиксированных в форме частных интересов, лишь в силу
того, что общественные интересы определены как всеобщие и идеальные».
 861 Там же, стр. 181: «Это штирнеровское «Я», приход которого знаменует
собой конец существовавшего до сих пор мира, есть, таким образом, не «ин¬
дивид во плоти», а сконструированная по гегелевскому методу, подкреплен¬
ному с помощью приложений, категория...»
 862 Там же, стр. 115—116: «Спекулятивная идея, абстрактное представ¬
ление превращается в движущуюся силу истории, и тем самым история пре¬
вращается в простую историю философии. Но даже и эта последняя понима¬
ется не так, как она действительно происходила согласно существующим,
источникам,— не говоря уже о том, как она развивалась под воздействием,
реальных исторических отношений,— а так,  как она была понята и изложена
новейшими немецкими философами, особенно Гегелем и Фейербахом. И из
самых этих изложений опять-таки берется только то, что может быть приспо¬
соблено к данной цели... История становится, таким образом, простой исто¬
рией предвзятых идей, сказкой о духах и призраках, а действительная

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 345
 содержанием истории, подобно тому как у Гегеля им является
самопорождение духа 863.
 У Штирнера, еще в большей степени чем у Гегеля, история
служит для обоснования спекулятивных конструкций в той мере,
в какой она придает им видимость верного отражения реальных
исторических процессов. Потому и история принимает у Штир¬
нера более ярко выраженный идеалистически-спекулятивный
характер, чем у Гегеля. Ведь в отличие от Гегеля, всегда стремив¬
шегося к согласованию своих рассуждений с реальным ходом
истории 864, Штирнер в своем изложении истории впадает в полный
произвол. Это объясняется как полным отрывом идеи от обществен¬
ных отношений, так и абсолютным незнанием реальных событий 865.
 Так как история у Штирнера в еще большей мере, чем у Гегеля,
является историей идей, то она в меньшей степени направлена
на познание реальных событий, чем на открытие абсолютной исти¬
ны. Отсюда ее телеологический характер 866. Смыслом и целью
истории является превращение царства божия в человеческое
царство. Это у Штирнера, как и у Бруно Бауэра, становится делом
 эмпирическая история, составляющая основу этой сказки, используется
только для того, чтобы дать тела этим призракам; из нее заимствуются необ¬
ходимые имена, которые должны облечь эти призраки в видимость реально¬
сти».
 863 Там же, стр. 36: «Это воззрение можно опять-таки трактовать спеку¬
лятивно-идеалистически, т. е. фантастически, как «самопорождение рода»
(«общество как субъект»), представляя себе весь ряд следующих друг за дру¬
гом и связанных между собой индивидов как одного-единственного индивида,
совершающего таинство порождения самого себя».
 864 Там же, стр. 163—164: «Когда, подобно Гегелю, впервые создают
такую конструкцию для всей истории и современного мира во всем ее объеме,
то это невозможно без обширных положительных знаний, без обращения,
хотя бы местами, к эмпирической истории, без большой энергии и проница¬
тельности. Если же довольствоваться использованием и переделкой для соб¬
ственных целей уже имеющейся готовой конструкции, ссылаясь, в подтверж¬
дении этого «собственного» воззрения, на отдельные примеры (например,
на негров и монголов, на католиков и протестантов, на французскую рево¬
люцию и т. д.).., то для этого совсем не требуется никакого знания истории».
 865 Там же, стр. 171—172: «И вот после того как идеологи предположили,
что идеи и мысли управляли до сих пор историей, что история этих идей
и мыслей и есть единственная, существовавшая до сих пор история; после
того как они вообразили, что действительные отношения сообразовались
с человеком как таковым и его идеальными отношениями, т. е. с логическими
определениями; после того как они вообще историю сознания людей о себе
превратили в основу их действительной истории,— после всего этого не было
ничего легче, как назвать историю сознания, идей, Святого, установившихся
представлений историей «Человека» и подменить ею действительную исто¬
рию. Святой Макс отличается от всех своих предшественников только тем,
что он ничего не знает об этих представлениях...»
 866 Там же, стр. 155—156, 141: «Почему всякий, кто понимает историю
в гегелевском духе, должен под конец прийти, как к результату всей пред¬
шествовавшей истории, к царству духов, которое в спекулятивной филосо¬
фии находит свое завершение и упорядочение,— очень простую разгадку

346
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 самосознания, которому приписывается способность превращать
людей в «истинных» людей, то есть самобытных индивидов, а также
изменять при этом реальные отношения и определять ход исто¬
рии 867.
 Историю возникновения человека посредством изменения созна¬
ния Штирнер излагает в соответствии с гегелевской «Феноменоло¬
гией духа», где сначала дух в форме чувственного сознания не
отличает себя от своего объекта, природы, затем, противополагая
себя миру, приходит к познанию самого себя и, наконец, образует
единство с миром, поскольку осознает, что он и является сущностью
последнего 868. Штирнеровский человек, подобно гегелевскому духу,
сначала подчинен природе, от которой он себя по существу не
отличает; он освобождается от этого господства, одушевив при¬
роду, но затем попадает под власть духа. Лишь освободившись
от господства как природы, так и духа, человек может достичь
истинного осознания своей личности как неповторимого «Я» и дей¬
ствовать в качестве такового.
 Это заимствованное у Гегеля развитие через триаду Штирнер
представляет как реалистическое, идеалистическое и эгоистическое.
Телеологический характер истории определяет собой то, что это
развитие распадается по существу на два главных периода: преды¬
сторию, когда человек подобно гегелевскому духу еще не достиг
истинного осознания своей сущности, и последующий период,
когда он, как и гегелевский дух, реализует свою сущность 869.
Подобный процесс развития человека от реализма через идеализм
 этой тайны «Штирнер» мог бы найти у самого Гегеля. Чтобы прийти к этому
результату, «нужно понятие духа положить в основу и затем показать, что
история есть процесс самого духа» («История философии», III, стр. 91).
После того как «понятие духа» уже подсунуто истории в качестве ее основы,
весьма легко, конечно, «показать», что оно всюду обнаруживается, и затем
предоставить этому процессу «обрести свой надлежащий порядок».
 «Дело теперь уже не в познании предметов, а в познании истины; сперва
Шелига воистину познает предметы, определяя это как истину познания,
а эту истину познания он превращает в познание истины».
 867 Там же, стр. 86. [Критика Бруно Бауэра по вопросу о могуществе
самосознания.]
 868 Там же, стр. 140—141: «В «Феноменологии», этой гегелевской библии,
в «Книге», индивиды сперва превращаются в «сознание», а мир — в «пред¬
мет», благодаря чему все многообразие жизни и истории сводится к различ¬
ному отношению «сознания» к «предмету». Это различное отношение сводится,
в свою очередь, к трем кардинальным отношениям: 1) к отношению сознания
к предмету как к истине, или к истине как к простому предмету (например,
чувственное сознание, обожествление природы, ионийская философия,
католицизм, авторитарное государство и т. д.); 2) к отношению сознания как
истинного к предмету (рассудок, духовная религия, Сократ, протестантизм,
французская революция); 3) к истинному отношению сознания к истине как
к предмету или к предмету как к истине (логическое мышление, спекулятив¬
ная философия, дух как существующий для духа)».
 869 Там же, стр. 105: «Сама «Книга» делится, как и «блаженной памяти»
библия, на Ветхий и Новый завет  — именно, на единственную историю

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 347
 к эгоизму представляется Штирнером сначала на примере биоло¬
гического развития человека от ребенка к зрелому мужу 870, причем
он и здесь исходит из Гегеля 871 .
 Здесь, как и при сведении человека к «Я», Штирнер действует
чисто спекулятивно. Человека как ребенка, юношу и мужа, он
берет абстрактно. Он не учитывает ни биологических изменений,
происходящих в период этого развития, ни общественных отноше¬
ний — разделения труда, национальности, класса,— которые вме¬
сте с биологическими изменениями определяют жизнь и сознание
человека 872. Поэтому ребенок, юноша и муж становятся спекуля¬
тивными конструкциями, абстракциями, которые движутся в абст¬
трактном мире 873. Подобно развитию духа у Гегеля, развитие
человека сводится Штирнером к различию духовного отношения
ребенка, юноши и мужа к миру, а различие между ребенком, юно¬
шей и мужем заключается только в различии их представлений
о мире. Ребенок, некритически относящийся к природе и включен¬
 человека (Закон и Пророки) и на нечеловеческую историю Единственного
(Евангелие царства божьего). Первая книга — это история в пределах логи¬
ки, логос, скованный прошлым; вторая — логика в истории, освободившийся
логос, который борется с современностью и победоносно ее преодолевает».
 870 Там же, стр. 105—115: «1. Книга Бытия, т. е. Жизнь Человека».
 871 Там же, стр. 140: «Так как Штирнер «не идет по струнке» (стр. 45),
то... следует уже здесь сказать, что различные «превращения» штирнеров¬
ских людей и их мира заключаются лишь в превращении всей мировой исто¬
рии в плоть гегелевской философии — в призраки, которые только по види¬
мости являются «инобытием» мыслей берлинского профессора».
 Там же, стр. 114: «Вся эта конструкция человеческих возрастов уже
дана в виде прототипа в третьей части гегелевской «Энциклопедии» и «с раз¬
личными превращениями» также и в других местах у Гегеля».
 872 Там же, стр. 113—114: «Вся история «Жизни Человека» сводится,
таким образом,., к следующему:
 1) Штирнер берет различные ступени жизненного процесса только как
«самообретения» индивида, причем эти «самообретения» всегда сводятся
к определенному отношению сознания. Различие сознания составляет здесь,
таким образом, жизнь индивида. До физического и социального изменения,
происходящего с индивидами и порождающего измененное сознание, Штир¬
неру, конечно, дела нет. Поэтому у него ребенок, юноша и муж всегда нахо¬
дят мир уже заранее готовым, — подобно тому как и себя «самих» они только
«находят»; а чтобы вообще что-нибудь могло быть «найдено»,—  для этого они
решительно ничего не делают, об этом они нисколько не заботятся...
 2) Так как святой Макс не обращает внимания на физическую и социаль¬
ную «жизнь» индивида и вообще не говорит о «жизни», то он вполне последо¬
вательно отвлекается от исторических эпох, от национальности, класса
и т. д. или, что то же самое, он раздувает господствующее сознание ближай¬
шего к нему класса его непосредственного окружения, возводя его в нормаль¬
ное сознание „человеческой жизни“».
 873 Там же, стр. 115: «Первая книга, «Жизнь Человека», потому и назы¬
вается «Книгой бытия», что она содержит в зародыше все домоводство Един¬
ственного, что она дает нам прообраз всего последующего развития вплоть
до того момента, когда исполнятся времена и наступит конец мира. Вся
Единственная история вращается вокруг трех ступеней: ребенка, юноши
и мужа, которые возвращаются «с различными превращениями» и все рас¬

348
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ный в нее,— реалист. В отличие от него юноша стремится познать
истину предметного мира и освобождает себя от его власти, оду¬
шевляя его; однако, как идеалист, он находится под владычеством
абсолютизированного духа. И наконец, муж, как эгоист, осво¬
бождает себя от господства и природы и духа, присваивая себе
весь мир. Таким образом, развитие человека ограничивается выра¬
боткой и сменой мировоззрений, причем ребенок, юноша и муж
превращаются в метафизиков, которые делают людей и мир предме¬
том своей спекулятивной деятельности 874.
 Точно так же обращается Штирнер и с историей. Триаде биоло¬
гического развития соответствуют три великих исторических перио¬
да: древность как детство человечества, средневековье как юно¬
шеский возраст, новое время как период зрелости. Как и биологиче¬
ские ступени развития, эти исторические периоды в соответствии
с гегелевской «Энциклопедией» оцениваются по отношению созна¬
ния к миру. Подобное отношение является реалистическим в древ¬
ности, идеалистическим — в средние века и эгоистическим — в новое
время. Этими триадическими понятиями: ребенок, юноша, муж —
древность, средневековье, новое время — реализм, идеализм,
эгоизм — Штирнер оперирует с бесконечными повторениями и вариа¬
циями, которые заменяют у него серьезные занятия историей 875.
 ширяющимися кругами, пока, наконец, вся история мира вещей и мира
духа не сводится целиком к «ребенку, юноше и мужу». Повсюду мы будем
находить только все тех же переряженных «ребенка, юношу и мужа», подоб¬
но тому как в них самих мы уже обнаружили три переряженные категории».
 874 Там же, стр. 113—114: «Но и само отношение сознания понимается
не надлежащим образом, а лишь в его спекулятивном извращении. Поэтому-
то все эти образы и относятся к миру философски —«ребенок относится
к миру реалистически», «юноша — идеалистически», муж — как отрицатель¬
ное единство обоих, как абсолютная отрицательность, что и высказано в вы¬
шеприведенной заключительной фразе. Здесь раскрывается тайна «Жизни
Человека», здесь обнаруживается, что «ребенок» есть только переряженный
«реализм», «юноша»— только переряженный «идеализм», «муж»— только
переряженная попытка разрешения этой философской противоположности.
Это разрешение, эта «абсолютная отрицательность», получается,— как это
ясно уже сейчас,— только благодаря тому, что муж слепо принимает на веру
иллюзии как ребенка, так и юноши, и тем самым верит, что ои справился
с миром вещей и с миром духа».
 875 Там же, стр. 116, 119: «Три простые категории: реализм, идеализм,
абсолютная отрицательность как единство обоих (именуемая здесь «эгоизмом»),
уже встречавшиеся нам в образе ребенка, юноши и мужа, кладутся в основу
всей истории и украшаются различными историческими вывесками; вместе
со своей скромной свитой вспомогательных категорий они составляют содер¬
жание всех изображаемых мнимо-исторических фаз. Святой Макс вновь обна¬
руживает здесь свою безмерную веру, он больше, чем кто-либо из его пред¬
шественников, культивирует веру в спекулятивное содержание истории,
изготовленное немецкими философами. В этой торжественной, и громоздкой
конструкции истории все дело, таким образом, сводится к тому, чтобы поды¬
скать эффектный ряд звонких названий для трех категорий, настолько изби¬
тых, что они никак уж не смеют публично показываться под своими собст¬
венными именами».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 349
 Вместо исследования того, как на базе расцвета производитель¬
ных сил и изменения отношений собственности развился и погиб
античный мир, Штирнер общо и абстрактно объявляет его детством
человечества, когда люди оставались включенными в природу
и подчиненными ей 876. Точно так же он поступает и при характе¬
ристике средних веков, образующих юность человечества, идеа¬
листический период его истории. Средневековье, говорит Штирнер,
было подготовлено послеаристотелевской философией, которая,
доискиваясь истины мира, стремилась тем самым уже не к мудрости,
а к чему-то отвлеченному и проложила путь христианству как
всеобщему идеалистическому мировоззрению 877. При этом Штирнер
утверждает, будто эти философы — скептики, стоики, эпикурей¬
цы — сами по себе пришли к мысли о поисках истины их мира,
тогда как на деле они делали это только потому, что старый мир
уже распался сам 878.
 Средневековье как идеалистический период истории характери¬
зуется наличием христианства, которое освободило людей от гос¬
подства предметного мира, одухотворив его. Но оно отдало челове¬
ка под власть абсолютизированных идей. Маркс и Энгельс отметили,
что подобное понимание христианства как духовного движения
 «О действительной мирской истории правоверный святой Макс... не
умеет сказать ничего действительного и мирского кроме того, что он
постоянно противопоставляет ее под названием «природы», «мира вещей»,
«мира ребенка» и т. д. сознанию, как предмет спекуляций последнего, как
мир, который, вопреки своему постоянному искоренению, продолжает суще¬
ствовать в мистическом сумраке, чтобы вновь выступить наружу при всяком
удобном случае...»
 876 Там же, стр. 123: «Этих примеров больше чем достаточно для того,
 чтобы показать, как Jacques le bonhomme (Штирнер.—О.  К.), который стре¬
 мится «как можно скорее отделаться» от эмпирической истории, ставит факты
на голову, заставляет идеальную историю производить материальную...
Сначала мы узнаем только, как Древние якобы относились к своему миру:
как догматики, они противопоставляются древнему миру, их собственному
миру, вместо того чтобы выступать его созидателями; речь идет только об
отношении сознания к предмету, к истине; речь идет, стало быть, только
о философском отношении Древних к их миру — вместо древней истории
перед нами история древней философии, да и та лишь в том виде, в каком
святой Макс представляет ее себе по Гегелю и Фейербаху».
 877 См. там же, стр. 123 и далее.
 878 Там же, стр. 121—122: «Как только за их миром возникла неистин¬
 ность (т. е. как только этот мир распался в самом себе вследствие практичес¬
ких коллизий; а проследить эмпирически это материалистическое развитие —
только и представляло бы интерес), древние философы старались проникнуть
в то, что скрыто за миром истины или за истиной их мира, и, конечно, нашли
тогда, что он стал неистинным. Уже самые их искания были симптомом внут¬
реннего упадка этого мира. Jacques le bonhomme превращает идеалистиче¬
ский симптом в материальную причину упадка и, как немецкий отец церкви,
заставляет самое древность искать свое собственное отрицание,— искать
христианства. Таким, по необходимости, получается у него место, занимае¬
мое в истории древностью, потому что Древние — это «дети», пытающиеся
проникнуть за пределы «мира вещей».

350
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 является чистой спекуляцией 879. Подлинной причиной возник¬
новения христианства была вовсе не тяга к одухотворению мира,
а страшная нищета, явившаяся следствием всеобщего разорения
и неслыханной концентрации частной собственности в Римской
империи 880. Вопреки утверждениям Штирнера первые христиане
вовсе не чувствовали себя хозяевами мира. Угнетенные рабы, они
понимали свое освобождение как избавление от земной судьбы,
как религиозное воскресение, что придавало их мировоззрению
идеалистический характер 881.
 879 Там же, стр. 130: «Jacques le bonhomme опять-таки берет Новых
не в их действительной исторической связи с «миром вещей», который, хоть
он и «весь вышел», все же продолжает существовать, а берет их в теоретиче¬
ском, именно в религиозном отношении; история средневековья и нового вре¬
мени существует для него опять-таки лишь как история религии и философии;
во все иллюзии этих эпох и в философские иллюзии насчет этих иллюзий
он свято верит».
 Там же, стр. 140: «Точка зрения, при которой удовлетворяются подоб¬
ными историями о духах, сама еще есть религиозная точка зрения, потому что,
оставаясь на ней, успокаиваются на религии, понимают религию как causa
sui [причину самой себя.— Ред.] (ибо и «Самосознание» и «Человек» также
еще религиозны),— вместо того чтобы объяснить ее из эмпирических усло¬
вий и показать, каким образом определенные отношения промышленности
и общения необходимо связаны с определенной формой общества и, тем
самым, с определенной формой государства, а стало быть, и с определенной
формой религиозного сознания. Если бы Штирнер пригляделся к действитель¬
ной истории средних веков, то он мог бы понять, почему представление хри¬
стиан о мире приняло в средние века именно эту форму и каким образом про¬
изошло, что оно впоследствии превратилось в иное представление; он мог бы
понять, что у «христианства как такового» нет никакой истории и что все
те различные формы, в которых оно воспринималось в различные времена,
были не «самоопределениями» «религиозного духа» и «дальнейшим его разви¬
тием», а обусловливались причинами вполне эмпирическими, нисколько
не зависящими от влияния религиозного духа».
 880 Там же, стр. 175—176: «Насколько это [вера и поведение людей.—
О. К.] соответствует действительному положению римлян и греков в конце
древности, их полнейшей беспочвенности и неуверенности... об этом ср.
между прочим Лукиана. Могучие механические толчки, которым подверглась
Римская мировая держава в результате того, что она была разделена между
несколькими цезарями вследствие их междоусобных войн, в результате
колоссальной концентрации в Риме собственности, особенно земельной,
и вызванной этим убыли населения в Италии, в результате натиска гуннов,
и германцев — эти толчки, по мнению нашего святого историка, «перестали
действовать»; только «химические напряжения»... «возбуждаемые внутри»
христианством, ниспровергли Римскую империю».
 881 Там же, стр. 176—177: «Древний христианин не имел никакой соб¬
ственности в этом мире и довольствовался поэтому своей воображаемой небес¬
ной собственностью и своим божественным правом на собственность. Вместо
того чтобы сделать мир уделом народа, он провозгласил самого себя и свою
нищенскую братию «людьми, взятыми в удел» (Первое послание Петра, 2, 9).
Христианское представление о мире и есть, по «Штирнеру», тот мир, в кото¬
рый действительно превращается разложившийся мир древности, тогда как
это, в лучшем случае, мир фантазий, в который выродился мир древних
представлений и в котором христианин может силой веры двигать горы
с места, чувствовать себя могущественным... Тот самый первобытный христи¬

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 351
 В отношении христианства следует также заметить, что Штир¬
нер рассматривает его как неизменное понятие, что избавляет его
от необходимости исследовать условия, в которых христианство
развивалось и изменялось 882. Как и переход от древности к сред¬
невековью, переход от последнего к новому времени объясняется
изменением сознания 883, а именно превращением религиозного
сознания в философское. Оно было подготовлено протестантиз¬
мом, который, превратив отношение к истине как к вещи в отно¬
шение к истине как духу, проложил путь переходу от веры к фило¬
софии 884.
 Философы продолжили одухотворение мира, превратив дух
в трансцендентную божественную сущность и сделав его творцом
мира. Вследствие абсолютизации духа понятия превратились
в нечто самостоятельно существующее, в независимые «навязчивые»
идеи, которые в виде мирового духа, родовой сущности, всеобщего
самосознания, государства, права и т. п. господствовали над инди¬
видом и подавляли его. Поэтому мир превратился в мир призраков,
привидений, а люди как их почитатели превратились в одержи¬
мых 885. Ко всем «навязчивым» идеям без разбора Штирнер прила¬
гает эпитет «священный», становящийся их признаком, и подводит
под это все, что в качестве обожествленного способствует канониза¬
ции мира и противостоит свободной воле индивида 886.
 анин, который в воображении Jacques le bonhomme был собственником древ¬
него мира, принадлежал в действительности большей частью миру собствен¬
ников, был рабом и мог быть продан на торгу».
 882 См. конец примечания 879 в данном томе.
 883 Там же, стр. 130—131: «Придав, таким образом, истории Новых такой
же оборот, какой он придал истории Древних, святой Макс может потом уж
без труда «проследить в ней ход развития, подобный развитию древности»,
и перейти от христианской религии к новейшей немецкой философии с такой
же быстротой, с какой он перешел от древней философии к христианству...
 При этом мы видим благоговейное подражание спекулятивным приемам,
согласно которым дети порождают своего отца, а последующее оказывает
воздействие на то, что было ранее его. Христиане должны с самого начала
«стараться проникнуть за неистинность своей истины», они должны сразу
же оказаться скрытыми атеистами и критиками, как это уже было отмечено
по поводу Древних».
 884 См. там же, стр. 157—160.
 886 Там же, «Привидение», стр. 143—147; «Причуда», стр. 147—149.
 886 	Там же, стр. 271—272: «Так как Святое есть нечто чуждое, то все
чуждое превращается в Святое; так как все Святое представляет собой узы,
оковы, то все узы, все оковы превращаются в Святое. Этим святой Санчо
достиг уже того, что все чуждое становится для него одной лишь видимостью,
одним лишь представлением, от которого он освобождается просто тем, что
протестует против него, и заявляет, что у него этого представления нет. Тут
получается то же самое, что мы видели, когда речь шла о несогласном с собой
эгоисте: людям следует изменить только свое сознание, и все на свете будет
обстоять all right [хорошо.— Ред.].
 Все наше изложение показало, как критика всех действительных отно¬
шений сводится у святого Санчо к тому, что он объявляет их «Святым», а его
борьба с ними сводится к борьбе с его святым представлением о них. Этот

ГЛАВА ПЯТАЯ
 Штирнер абсолютизирует понятие священного так же, как он
абсолютизирует понятие индивида. При этом и не замечает, что
обожествленное изменчиво: то, что для одного священно, для дру¬
гого вовсе не является таковым 887.
 С другой стороны, он не замечает действительную проблему,
заключающуюся в исследовании обстоятельств и условий, при
которых общественные отношения и учреждения превращаются
в идеальные формы и отделяются от людей в качестве высших сил 888.
Если бы он исследовал, например, вопрос о том, как личные инте¬
ресы становятся классовыми, принимают в качестве таковых форму
всеобщих интересов, обособляются в виде высших сил и проявляют¬
ся в сознании индивидуумов как идеальные, священные интересы,
то он бы понял, что в рамках определенных способов производства
некоторые отношения выступают по отношению к людям как неза¬
висимые, чуждые им силы. Он спустился бы тем самым из царства
спекуляций к действительности, открыл бы за представлениями
людей действительные причины этих представлений, коренящиеся
в способе социально-экономической деятельности людей, и осознал
бы, что то, что представляется ему как продукт сознания, является
продуктом общественных отношений 889.
 простой фокус — превращать все в Святое — удается ему... потому, что
Jacques le bonhomme принял на веру иллюзии философии, принял идеоло¬
гическое, спекулятивное выражение действительности, оторванное от его
эмпирического базиса, за самое действительность... и поэтому мог вообразить,
что имеет дело лишь с мыслями и представлениями. Столь же легко и люди
превратились у него в «святых»; после того как их мысли были оторваны
от них самих и от их эмпирических отношений, стало возможным объявить
людей простыми сосудами этих мыслей...» См. также стр. 142.
 887 Там же, стр. 272, 274: «Первое затруднение возникает, по-видимому,
из-за того, что это Святое очень различно по своему содержанию, так что и при
критике какой-нибудь определенной святыни следовало бы отбросить свя¬
тость и критиковать самое это определенное содержание».
 «Второй подводный камень, о который святой Санчо непременно должен
был разбиться при некотором размышлении, это — его собственное утверж¬
дение, что каждый индивид является совершенно отличным от всех остальных,
единственным. Так как каждый индивид  — совершенно иной, так как он
и есть, таким образом, иное, то вещь, которая для одного индивида чужда,
свята, отнюдь не должна быть — и даже вовсе не может быть— такой и для
другого. И общее имя, вроде государства, религии, нравственности и т. д.,
не должно вводить нас в заблуждение, ибо эти имена суть лишь абстракция
от действительного отношения отдельных индивидов, и все эти предметы,
вследствие совершенно различного отношения к ним со стороны единствен¬
ных индивидов, становятся для каждого из этих последних единственными
предметами, т. е. совершенно различными предметами, имеющими только
общее имя».
 888 Там же, стр. 245: «От уклада действительных отношений и от обуслов¬
ленной этими отношениями возможности развития у каждого индивида
зависит и то, становятся ли мысли закостеневшими или нет...»
 889 Там же, стр. 234—235: «Каким образом получается, что личные инте¬
ресы всегда развиваются против воли личностей в классовые интересы, в об¬
щие интересы, которые приобретают самостоятельность по отношению к от¬
 352

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 353
 Из канонизации навязчивых идей и их представителей возникла,
по мнению Штирнера, иерархия, которая стала главным средством
угнетения индивида 890. Под понятие иерархии Штирнер подводит
любую форму деспотической власти: церковь, монархию, комму¬
низм, режим революционного террора, так как они все выросли
из господства «навязчивых» идей 891. Понятие иерархии Штирнер
позаимствовал из средневековья, но абсолютизировал его как
духовное господство и совершенно необоснованно перенес средне¬
вековую форму иерархии, соответствовавшую тогдашним отноше¬
ниям производства и общения, на новое время 892. В основе иерар¬
 дельным лицам, принимают при этом своем обособлении форму всеобщих
интересов, в качестве таковых вступают в противоречие с действительными
индивидами и в этом противоречии, будучи определены как всеобщие интересы,
могут представляться сознанием как идеальные и даже как религиозные,
святые интересы? Каким образом получается, что в рамках самого этого про¬
цесса, в котором личные интересы приобретают самостоятельное существова¬
ние в качестве классовых интересов, личное поведение индивида неизбежно
претерпевает овеществление, отчуждение, и одновременно существует как
не зависимая от него, созданная общением сила, превращаясь в общественные
отношения, в целый ряд сил, которые определяют, подчиняют индивида
и поэтому являются в представлении как «святые» силы? Если бы Санчо
понял хотя бы тот факт, что в рамках известных, от воли, конечно, не завися¬
щих способов производства над людьми всегда становятся чуждые практичес¬
кие силы, не зависимые не только от разрозненных отдельных лиц, но и от их
совокупности,— то он мог бы отнестись довольно равнодушно к тому, пред¬
ставляется ли этот факт в религиозной форме или же он извращается в вооб¬
ражении эгоиста, который все господствующие над ним силы сводит к пред¬
ставлениям,— извращается таким образом, что эгоист ставит над собой Нич¬
то. Санчо вообще спустился бы тогда из царства спекуляции в царство дей¬
ствительности; от того, что люди воображают, он перешел бы к тому, что они
есть в действительности, от того, что они себе представляют,— к тому, как
они действуют и должны действовать при определенных обстоятельствах.
То, что ему кажется продуктом мышления, он понял бы как продукт
жизни».
 890 Там же, стр. 160: «В предыдущем изложении Jacques le bonhomme
рассматривает историю лишь как продукт абстрактных мыслей — или, вер¬
нее, как продукт своих представлений об абстрактных мыслях — рассматри¬
вает ее как подвластную этим представлениям, которые все в конечном счете
растворяются в «Святом». Это господство «Святого», мысли, гегелевской абсо¬
лютной идеи над эмпирическим миром он изображает далее как существую¬
щее в настоящем историческое отношение, как господство святых идеологов
над непосвященным миром,— как иерархию».
 891 Там же, стр. 165 и далее.
 892 Там же, стр. 162, 164: «Гегель подсовывает, таким образом, католи¬
ческой иерархии средневековья такое намерение, будто она хотела быть
«господством духа», а затем истолковывает ее как ограниченную, несовер¬
шенную форму этого господства духа, завершение которой он усматривает
в протестантизме и его мнимом дальнейшем развитии. Как бы неисторично это
ни было, Гегель все же достаточно историчен, чтобы не распространять
название «иерархии» за пределы средних веков. Но святой Макс знает из того
же Гегеля, что позднейшая эпоха есть «истина» предшествующей и, стало
быть, эпоха совершенного господства духа есть истина той эпохи, когда гос¬
 23—1086

354
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 хии лежит, по его мнению, понятие об отношении к «навязчивым»
идеям и порожденным ими отношениям 893.
 Из этой концепции, согласно которой «навязчивые» идеи и иерар¬
хия являются определяющими элементами новой истории 894,
Штирнер выводит тот способ, при помощи которого должно совер¬
шиться освобождение индивидов. Угнетение индивидов является,
согласно Штирнеру, результатом не общественных отношений,
а господства «навязчивых» идей, ведущего к образованию иерар¬
хии, то есть результатом духовных процессов, протекающих в созна¬
нии. Отсюда с неизбежностью следует, что освобождение индивидов,
может произойти лишь духовным путем; а именно путем избавле¬
ния от «навязчивых» идей. Отсюда вытекает и требование, с кото¬
рым Штирнер обращается к индивидам — лишить ореола святости
освященное и таким путем достичь истинного осознания себя как
эгоиста и действовать в качестве такового 895.
 подство духа было еще несовершенным, так что протестантизм есть истина
иерархии, стало быть — истинная иерархия».
 «Иерархия есть идеальная форма феодализма; феодализм есть политиче¬
ская форма средневековых отношений производства и общения».
 893 Там же, стр. 167—168: «Так как они [бюргеры.— О. К.] требуют
почитания своего господства и отношений этого господства, т. е. хотят узур¬
пировать господство над почитанием, то они требуют, согласно тому же про¬
стаку, господства Почитания вообще, относятся к почитанию как к живущему
в них святому духу (стр. 95). Извращенную форму, в которой ханжеская
и лицемерная идеология буржуа выдает свои особые интересы за всеобщие
интересы, Jacques le bonhomme с его верой, способной сдвинуть горы с места,
принимает за действительную, мирскую основу буржуазного мира».
 894 Там же, стр. 161: «Иерархия есть господство мыслей, господство,
духа. Мы иерархичны по сию пору, мы находимся под гнетом тех, кто опи¬
рается на мысли, а мысли — кто же этого давно не заметил?— «это — Свя¬
тое» (стр. 97)... «Штирнер» полагает в самом деле, «будто господство духов
никогда прежде не было столь всеобъемлющим и всемогущим», как после ре¬
формации; он полагает, что это господство духов «вместо того чтобы оторвать
религиозный принцип от искусства, государства и науки, наоборот, вознесло
их целиком из действительности в царство духа и сделало их религиозными».
 В этом взгляде на новую историю размазывается все та же старая иллю¬
зия спекулятивной философии насчет господства духа в истории. Более того,
это место показывает, как верующий Jacques le bonhomme все время слепо
принимает на веру полученное им от Гегеля и ставшее для него традиционным
мировоззрение, принимает его за действительный мир и «орудует» на этой
почве. Что в этом месте могло бы показаться «собственным» и «единственным»,
так это понимание господства духа как иерархии...»
 895 Там же, стр. 239, 242: «Философ обходным путем признает здесь, что
определенному сознанию соответствуют также определенные люди и опреде¬
ленные обстоятельства. Но в то же время он воображает, что его моральное
требование к людям,— требование изменить свое сознание — и вызовет
к жизни это измененное сознание, а в людях, которые изменились благодаря
изменению эмпирических условий и, конечно, обладают теперь также и иным,
сознанием, он не видит ничего другого, кроме изменившегося [сознания]».
 «Из только что сказанного уже ясно, что прежним эгоистам стоит только
изменить свое сознание, чтобы сделаться эгоистами в необыкновенном смысле,
что, стало быть, согласный с собой эгоист отличается от прежних только
сознанием, т. е. только как обладающий знанием, как философ».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 355
 Требование к индивидам освободиться от «навязчивых» идей
делает изменение сознания предназначением и призванием чело¬
века, а замену ложных идей истинными — основным содержанием
и целью истории. Тем самым реальные битвы превращаются в духов¬
ные коллизии, в конфликты идей, которые улаживаются духовным
путем 896. Это сглаживание коллизий происходит вследствие того,
что ложным представлениям, «навязчивым» идеям и вытекающим
из них отношениям отказывают в том признании и почитании,
благодаря которым они только и могут существовать 897. Подобное по¬
нимание освобождения людей путем ликвидации ложных идей явля¬
ется чистой иллюзией, ибо так нельзя преобразовать ни определяю¬
щих жизнь человека общественных отношений, ни сознания и мышле¬
ния, которые будут оставаться неизменными до тех пор, пока будут
являться выражением действительных социальных отношений 898.
 Эта концепция освобождения человека, тесно связанная с воз¬
зрениями скептиков, стоиков и эпикурейцев, а также с христиан¬
 896 Там же, стр. 277: «„Другим примером", именно более общим примером
канонизации мира, служит превращение практических коллизий, т. е. кол¬
лизий между индивидами и их практическими условиями жизни, в идеаль¬
ные коллизии, т. е. в коллизии между этими индивидами и теми представлени¬
ями, которые они себе вырабатывают или вбивают в голову. Этот фокус также
весьма прост. Как святой Санчо уже раньше превращал мысли индивидов
в нечто самостоятельно существующее, так здесь он отрывает идеальное
отражение действительных коллизий от самих этих коллизий и придает ему
самостоятельное существование. Действительные противоречия, в которых
находится индивид, превращаются в противоречия индивида с его представ¬
лением или,— как это святой Санчо выражает более просто — в противоре¬
чия с представлением как таковым, со Святым. Так он ухитряется превратить
действительную коллизию, прообраз ее идеального отображения, в следствие
этой идеологической видимости. Так приходит он к тому результату, что
дело состоит якобы не в практическом уничтожении практической коллизии,
а лишь в отказе от представления об этой коллизии — в отказе, к которому
он как истый моралист настойчиво призывает людей».
 897 Там же, стр. 277: «После того как святой Санчо свел таким образом
все противоречия и коллизии, в которых находится индивид, к противоречиям
и коллизиям этого индивида с каким-либо из его представлений, сделавшимся
независимым от него и подчинившим его себе, а потому и «легко» превраща¬
ющимся в представление как таковое, в святое представление, в Святое,—
после этого индивиду остается еще только одно: совершить грех против
святого духа, отвлечься от этого представления и объявить Святое призраком».
 898 Там же, стр. 432—433: «Вопрос в том виде, как его понимает сам
Санчо, сводится опять-таки к простой бессмыслице. Он воображает, будто
до сих пор люди всегда составляли себе понятие о человеке, а затем завоевы¬
вали себе свободу в той лишь мере, в какой это необходимо было, чтобы осу¬
ществить в себе данное понятие, и будто мера завоеванной свободы опреде¬
лялась всякий раз их соответствующим представлением об идеале человека;
при этом в каждом индивиде неизбежно сказывался-де некоторый остаток,
который не соответствовал данному идеалу и поэтому в качестве «нечелове¬
ческого» оставался неосвобожденным или же становился свободным лишь
malgré eux [помимо их воли.-- Ред.].
 В действительности же дело происходило, конечно, таким образом, что
люди завоевывали себе свободу всякий раз постольку, поскольку это дикто¬
 23*

356
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ством899, отражает рабскую мораль, которая протестует против
существующего лишь теоретически и сводится к бессильной мораль¬
ной заповеди самообладания.
 Борьба против господства «навязчивых» идей образует, по
Штирнеру, завершение предыстории человечества. Эта борьба,
начавшаяся с критики религии со стороны Бруно Бауэра и Фейер¬
баха, должна быть направлена теперь против самых опасных догм —
политических и социальных,— которые Штирнер объединяет под
именем либерализма. Под либерализмом он понимает не только
политический либерализм, приводящий к тирании государства, но
и либерализм социальный, ведущий к деспотии общества, а также
«гуманный», приносящий с собой господство абстрактного человека.
 Политический либерализм
 В качестве младогегельянца, эволюционировавшего в сторону
реакции, Штирнер, как и Бруно Бауэр, нападает уже не на прус¬
ское государство, а на все прогрессивные тенденции и движения,
и прежде всего на политический либерализм.
 Политический либерализм представляется ему не в связи с соци¬
ально-экономическими отношениями, и тем самым не как полити¬
ческая форма борьбы за завоевание власти, а абстрактно-догма¬
тически, как специфическая форма господства духа, иерархии,
ведущей к угнетению индивидов путем канонизации государства 900.
Отсюда утопический характер рассуждений Штирнера о либера¬
лизме 901. Переворачивая реальные отношения, он видит в либера¬
 валось им и допускалось не их идеалом человека, а существующими произ¬
водительными силами».
 899 Там же, стр. 244: «Впрочем, христианство так и не достигло того, что¬
бы освободить нас от власти влечений... оно не идет дальше пустой, практи¬
чески безрезультатной моральной заповеди. Штирнер принимает мораль¬
ную заповедь за реальное действие... и поэтому весь его согласный с собой
эгоизм сводится... к столь же забавной, сколь назидательной и созерцатель¬
ной моральной философии».
 900 Там же, стр. 315: «Для нас стало обычным делом классифицировать
государства в зависимости от того, как разделена «верховная власть»...
Значит — верховное насилие! Насилие над кем? Над отдельным индивидом...
Государство применяет насилие... поведение государства, это — насильст¬
венная деятельность, и свое насилие оно называет право...»
 901 Там же, стр. 185: «Если, подобно берлинским идеологам, судить
о либерализме и государстве, оставаясь в пределах немецких местных впе¬
чатлений, или же ограничиваться только критикой немецко-бюргерских
иллюзий о либерализме, вместо того чтобы понять его в связи с действитель¬
ными интересами, из которых он произошел и вместе с которыми он только
и существует в действительности,— то, разумеется, придешь к самым неле¬
пым выводам, какие только возможны. Этот немецкий либерализм, каким
он проявлял себя вплоть до самого последнего времени, представляет собой,
как мы видели, уже в своей популярной форме пустую мечтательность, идео¬
логическое отражение действительного либерализма. Как легко в таком

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 357
 лизме определяющий элемент образования буржуазии. Поэтому он
превращает буржуа в святого либерала, в гражданина, не замечая,
что не гражданин — истина буржуа, а, наоборот, буржуа  — истина
гражданина, ибо гражданин есть идеализированная форма буржуа  902.
 Свою критику политического либерализма Штирнер сводит
в основном к критике государства как средства угнетения индивида.
В этой критике он к тому же стоит не на позициях поднимающейся,
боевой буржуазии, а на позициях разоряющейся немецкой мелкой
буржуазии, в особенности берлинских филистеров, которых он
считал типичными представителями буржуазии 903. Забывая о той
упорной борьбе за завоевание политической власти, которую вела
и продолжала вести поднимающаяся буржуазия, Штирнер пола¬
гает, что буржуазия относится к государству равнодушно, посколь¬
ку считается с ним лишь в той мере, в какой этого требует защита
ее классовых интересов. Но это справедливо только для позиции
мелкой буржуазии, которая едва осмеливается протестовать против
угнетения со стороны государства 904.
 случае целиком превратить его содержание в философию, в чистые определе¬
ния понятий, в «познание разума»! А если, к несчастью, даже и этот пропи¬
тавшийся бюргерским духом либерализм знаешь только в том заоблачном виде,
который придали ему Гегель и находящиеся всецело под его влиянием школь¬
ные наставники, то непременно придешь к выводам, относящимся исключитель¬
но к области Святого. Мы это сейчас увидим на печальном примере Санчо».
 902 Там же, стр. 186: «От нашего школьного наставника не ускользнуло,
что в последнее время либералы были отождествлены с буржуа. Но так как
святой Макс отождествляет буржуа с добрыми бюргерами, с мелкими немец¬
кими бюргерами, то он не понимает действительного смысла фразы, которую
он знает только из чужих уст, того ее смысла, который был высказан всеми
компетентными авторами; т. е. он не видит, что либеральные фразы являются
идеалистическим выражением реальных интересов буржуазии, а полагает,
наоборот, что конечная цель буржуа, это — стать совершенным либералом,
гражданином государства. Для Макса не bourgeois есть истина citoyen, а,
наоборот, citoyen  —  истина bourgeois... Поэтому он и может превратить бур¬
жуа,— отделив буржуа, как либерала, от него же, как эмпирического бур¬
жуа,— в святого либерала, подобно тому как государство он превращает
в «Святое», а отношение буржуа к современному государству — в святое
отношение, в культ (стр. 131),— этим в сущности он и заканчивает свою кри¬
тику политического либерализма».
 903 Там же, стр. 188: «Превратив таким образом исторических буржуа
в лишенных истории немецких филистеров, «Штирнер» может, конечно,
не знать никаких других буржуа, кроме «благодушных бюргеров и честных
чиновников» (!!) — два призрака, которые смеют появляться только на «свя¬
той» немецкой земле,— и может объединить их в один класс «послушных
слуг» (стр. 139). Пусть он хоть раз присмотрится к этим послушным слугам
на биржах Лондона, Манчестера, Нью-Йорка и Парижа».
 904 Там же, стр. 352, 187—188: «Так как буржуа не позволяют государ¬
ству вмешиваться в их частные интересы и дают ему лишь столько власти,
сколько необходимо для того, чтобы обеспечить их собственную безопасность
и сохранить конкуренцию; так как буржуа вообще выступают в качестве
граждан государства лишь постольку, поскольку этого требуют их частные
интересы,— то Jacques le bonhomme полагает, будто они «ничто» пред лицом
государства».

358
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Штирнер не понимает, что возникновение, особенности и раз¬
витие государства обусловлено общественными отношениями,
а господствующие классы используют государственную власть для
проведения в жизнь своих частных интересов как всеобщих в форме
государственных интересов 905. Поэтому он разделяет точку зре¬
ния покоряющейся судьбе мелкой буржуазии, согласно которой
государство как представитель якобы всеобщих интересов обра¬
зует высшую власть, не зависимую от индивидов и господствую¬
щую над ними. В результате этой абсолютизации государство при¬
обретает видимость независимой сущности, которая действует
и развивается самоуправно и своевольно 906.
 До какой степени государство социально обусловлено, в какой
незначительной мере оно обладает волей, не зависимой от общест¬
венных отношений и могущей по своему желанию вмешиваться
в них, видно, между прочим, из попыток проведения в жизнь зако¬
 «Для «добрых бюргеров», мирно распивающих пиво в каком-нибудь бер¬
линском погребке, это (кто защищает их интересы, абсолютный или консти¬
туционный король.— О. К.) несомненно «безразлично»; но для исторических
буржуа это далеко не все равно. «Добрый бюргер» «Штирнер» здесь опять
воображает... что французские, американские и английские буржуа, это —
добрые берлинские филистеры, завсегдатаи пивных. Вышеприведенная фраза,
если перевести ее с языка политических иллюзий на понятный человеческий
язык, означает: для буржуа, мол, «безразлично», господствуют ли они без¬
раздельно или же их политическая и экономическая власть ограничивается
другими классами... Пусть святой Макс назовет нам такую страну, где при раз¬
витой торговле... поручают защиту своих интересов „абсолютному королю"».
 905 Там же, стр. 322—323: «Материальная жизнь индивидов, отнюдь
не зависящая просто от их «воли», их способ производства и форма общения,
которые взаимно обусловливают друг друга, есть реальный базис государства
и остается таковым на всех ступенях, на которых еще необходимы разделение
труда и частная собственность, совершенно независимо от воли индивидов.
Эти действительные отношения отнюдь не созданы государственной властью,
а, наоборот, сами они — созидающая ее сила. Помимо того, что господствую¬
щие при данных отношениях индивиды должны конституировать свою силу
в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими
определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государствен¬
ной воли... Их личная сила основывается на жизненных условиях, которые
развиваются как общие для многих индивидов и сохранение которых они,
в качестве господствующих индивидов, должны обеспечить против других
индивидов, и притом в виде условий, имеющих силу для всех».
 906 Там же, стр. 351—352, 343: «Тот факт, что господствующий класс
организует свое совместное господство в публичную власть, в государ¬
ство, Санчо толкует, — извращая этот факт на немецкий мелкобуржуазный
манер, — так, будто «государство» конституируется, в качестве третьей
силы, против этого господствующего класса и поглощает в себе, в противовес
ему, всю власть».
 «Jacques le bonhomme продолжает и здесь воображать, что государство,
это — чистая идея, и верит в самостоятельную власть этой идеи государства...
Гегель идеализировал представление о государстве у политических идеоло¬
гов, которые брали своей исходной точкой отдельных индивидов, хотя, прав¬
да, только волю этих индивидов; Гегель превращает общую волю этих инди¬
видов в абсолютную волю, a Jacques le bonhomme принимает bona fide [чисто¬

«НЕМЕЦКАЯ «ИДЕОЛОГИЯ»
 359
 нодательства о бедных, которое противоречит интересам господ¬
ствующих классов 907.
 Вместе с властью государства, противопоставленной Штирнером
свободной воле индивида, он отрицает право и закон, которые абсо¬
лютизирует тем же путем и которым также приписывает собствен¬
ную волю. Штирнер отделяет, как он это уже проделал с госу¬
дарством, право и закон от обусловливающих их общественных
отношений. Поэтому он понимает их не как средства, позволяющие
господствующим классам использовать государственную власть
для защиты собственных интересов. Напротив, он трактует их
как определения государственной воли, а потому также как высшие
и обладающие собственной волей сущности 908.
 В действительности же право и законы возникают, как и само
государство, в тесной связи с производительными силами и обще¬
ственными отношениями 909. Так, например, привилегия соответ¬
 сердечно. — Ред.] эту идеализацию идеологии за правильный взгляд на госу¬
дарство...»
 907 Там же, стр. 323, 355, 324: «На самом же деле не государство сущест¬
вует благодаря господствующей воле, а, наоборот, возникающее из материаль¬
ного образа жизни индивидов государство имеет также и форму господствую¬
щей воли».
 «Если прежде подобные философские иллюзии могли еще иметь хождение
в Германии, то теперь, когда мировая торговля достаточно ясно показала,
что буржуазная нажива нисколько не зависит от политики, но зато политика
всецело зависит от буржуазной наживы,— теперь подобные иллюзии стали
совершенно смехотворны».
 «Самое поверхностное рассмотрение законодательства,—  например,
законодательства о бедных во всех странах,— показывает, чего достигали
господствующие, когда они воображали, что могут осуществить что-нибудь
при помощи одной своей «господской воли», т. е. в качестве носителей одной
только воли».
 908 Там же, стр. 63, 323—324: «Так как государство есть та форма, в кото¬
рой индивиды, принадлежащие к господствующему классу, осуществляют свои
общие интересы и в которой все гражданское общество данной эпохи находит
свое сосредоточение,— то из этого следует, что все общие установления опо¬
средствуются государством, получают политическую форму. Отсюда и про¬
исходит иллюзия, будто закон основывается на воле, и притом на оторванной
от своей реальной основы свободной воле. Точно так же и право в свою очередь
сводят затем к закону».
 «Мы видели уже раньше, как у философов,— благодаря отрыву мыслей
от их базиса, каким являются индивиды и их эмпирические отношения,—
могло возникнуть представление об особом развитии и истории чистых мыс¬
лей. Точно так же и здесь можно опять-таки оторвать право от его реального
базиса: таким путем получают некую «господскую волю», которая различ¬
ным образом видоизменяется в различные эпохи и обладает в своих творениях
в законах, собственной самостоятельной историей».
 909 Там же, стр. 322: «Эти действительные отношения отнюдь не созданы
государственной властью, а наоборот, сами они  —  созидающая ее сила. Помимо
того, что господствующие при данных отношениях индивиды должны консти¬
туировать свою силу в виде государства, они должны придать своей воле,
обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение
в виде государственной воли, в виде закона,— выражение, содержание кото¬

360
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ствует привилегированной частной собственности, а современное
право тесно связано с современной формой частной собственности 910.
Если государство, право и закон не соответствуют более изменив¬
шимся общественным отношениям, то они теряют собственные
функции и приобретают формальный характер 911.
 Преступление и наказание Штирнер трактует в той же спеку¬
лятивной манере, что и государство, право и закон. Преступление
он рассматривает как мятеж, как грех по отношению к освящен¬
ным понятиям, который должен быть как таковой наказан, дабы
оскорбленные понятия получили удовлетворение 912.
 Штирнер критикует политический либерализм не только за
то, что он ведет к угнетению индивидов со стороны государства,
но и потому, что он не гарантирует свободного приобретения част¬
ной собственности всем индивидам. И хотя политический либера¬
лизм признает, что в природе человека лежит свойство быть соб¬
ственником, но он оставляет на долю личности тот способ, каким
она этого может добиться. Вследствие этого большинство оказы¬
вается неимущими, и это угрожает их личности 913.
 Штирнер не занимается связью между производственными отноше¬
 рого всегда дается отношениями этого класса, как это особенно ясно доказы¬
вает частное и уголовное право».
 910 Там же, стр. 337, 197: «Насколько тесно связаны юридические отноше¬
ния с возникшим из разделения труда развитием этих вещественных сил,—
об этом свидетельствуют уже примеры исторического развития судебной
власти...»
 «Смотри «Deutsch-Französische Jahrbücher», где привилегия, преимуще¬
ственное право, характеризуется как нечто, соответствующее сословно-свя¬
занной частной собственности, а право — как нечто, соответствующее состоя¬
нию конкуренции, свободной частной собственности (стр. 206 и др.)».
 911 Там же, стр. 323: «Если последняя [господствующая воля.— О. К.]
теряет свое господство, то это означает, что изменилась не только воля, но
изменились также материальное бытие и жизнь индивидов и лишь поэтому
изменяется и их воля. Бывает, что права и законы «передаются по наслед¬
ству», но в этом случае они не являются господствующими, а носят номиналь¬
ный характер, яркие примеры чего мы находим в истории древнеримского
и английского права».
 912 Там же, стр. 323, 336: «Подобно праву и преступление, т. е. борьба
изолированного индивида против господствующих отношений, также не воз¬
никает из чистого произвола. Наоборот, оно коренится в тех же условиях,
что и существующее господство. Те же самые духовидцы, которые в праве
и в законе видят господство некоей самодовлеющей всеобщей воли, могут
усмотреть в преступлении простое нарушение права и закона».
 «Те же самые идеологи, которые могли вообразить, что право, закон,
государство и т. д. возникли из всеобщего понятия, в конечном счете из поня¬
тия человека, и созданы были ради этого понятия,— эти же идеологи могут,
разумеется, вообразить и то, что преступления совершаются из одного
лишь пренебрежения к понятию, что преступления вообще являются не чем
иным, как издевательством над понятиями, и что они караются лишь для того,
чтобы доставить удовлетворение оскорбленным понятиям». См. так же
стр. 330—331.
 913 Там же, стр. 195.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 361
 ниями и отношениями собственности и не понимает того, что частная
собственность есть производственное отношение, соответствующее
определенной ступени развития производительных сил, и может
быть изменена или упразднена лишь тогда, когда возникнут новые
производительные силы, для которых ее нынешняя форма является
препятствием 914. Поэтому он рассматривает вопрос о частной соб¬
ственности абстрактно-спекулятивно и сводит ее в специфически
мелкобуржуазной манере к праву на частную собственность и гаран¬
тиям для нее 915.
 Так как государство гарантирует частную собственность, Штир¬
нер считает условия существования частной собственности, создан¬
ные производственными отношениями,— условиями, установлен¬
ными государством, а право как выражение государственной воли —
основой частной собственности. На деле же право является лишь ее
политической санкцией 916. Это ведет Штирнера к трактовке част¬
ной собственности как государственной собственности, государства
как законного собственника, а фактических собственников —
 914 Там же, стр. 350—351: «„Если бы“ святой Санчо оставил на минуту
в стороне ходячие представления юристов и политиков насчет частной собст¬
венности, равно как и полемику против них, если бы он рассмотрел эту част¬
ную собственность в ее эмпирическом существовании, в ее связи с произво¬
дительными силами индивидов, то вся его соломонова мудрость, которую он
расточает теперь перед нами, свелась бы к нулю. От него вряд ли ускольз¬
нуло бы тогда..., что частная собственность есть форма общения, необходи¬
мая на известной ступени развития производительных сил; что эта форма
общения до тех пор не может быть уничтожена, до тех пор является необхо¬
димым условием для производства непосредственной материальной жизни,—
пока не созданы производительные силы, для которых частная собственность
становится стесняющими оковами».
 915 Там же, стр. 399: «Мы видели, что Санчо сохраняет в своем «Союзе»
современную форму землевладения, разделение труда и деньги в том виде,
в каком эти отношения существуют в представлении мелкого буржуа. Ясно
с первого же взгляда, что при таких предпосылках Санчо не может обойтись
без государства.
 Прежде всего его новоприобретенная собственность должна будет
облечься в форму гарантированной, правовой собственности».
 916 Там же, стр. 352, 358: «Поскольку собственность при господстве бур¬
жуазии, как и во все другие эпохи, связана с известными условиями, прежде
всего экономическими, зависящими от степени развития производительных
сил и общения,— условиями, которые неизбежно получают политическое
и юридическое выражение,— то святой Санчо простодушно полагает, будто
 «государство связывает владение собственностью» (car tel est son bon
plaisir — ибо так ему заблагорассудилось.— Ред.) «с некоторыми условиями,
подобно тому как оно связывает с известными условиями все вообще, напри¬
мер брак» (стр. 335)».
 Теперь мы переходим к вопросу об отношении между частной собствен¬
ностью и правом, где нам опять преподносится в другой форме та же самая
дребедень. Тождество государственной и частной собственности получает
здесь как будто новый оборот. Политическое признание частной собственно¬
сти в законодательстве рассматривается как основа частной собственности.
 «Частная собственность живет милостью права. Только в праве она имеет
свою гарантию... (стр. 332)».

362
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 как сомнительных владельцев 917. Он протестует против этой моно¬
польной собственности государства в ущерб отдельным индиви¬
дам, доказывая законность права индивида на собственность 918.
Поскольку же Штирнер видит в уважении основу всех установле¬
ний, в том числе и частной собственности, то он полагает, что инди¬
виды смогут устранить монопольную собственность государства,
отказав ей в уважении. С этой точки зрения он рассматривает также
вопрос о парцелляции или монополизации земли, который кажется
ему особенно важным потому, что находится в тесной связи со
стремлением мелкой буржуазии к гарантированию своей собствен¬
ности. Концентрацию и монополизацию земли он сводит в основ¬
ном к недостатку уважения перед собственностью  919. Штирнер
требует от мелких собственников, которым угрожает подобная кон¬
центрация земли, чтобы они сопротивлялись этому, отказывая
в свою очередь крупной собственности в уважении 920. Под мел¬
кими земельными собственниками Штирнер понимает одинаково
как тех, кто стал ими до образования капитализма, так и тех,
которые стали ими после.
 В связи с рассуждениями Штирнера о парцеллировании и моно¬
полизации земли Маркс и Энгельс отмечают, что в этом случае
речь идет о влиянии экономических и социальных отношений,
в особенности конкуренции 921, и что существуют два вида парцел¬
лирования, которые Штирнер смешивает. Первый — падающий
на период до образования современного капитализма, вытекает
главным образом из нехватки средств, необходимых для ведения
 917 Там же, стр. 351, 355: «Так как святой Санчо принимает на веру иллю¬
зию политиков, юристов и прочих идеологов, которые ставят на голову все
эмпирические отношения, и к тому же прибавляет на немецкий манер еще
кое-что от себя,— то частная собственность превращается у него в государст¬
венную собственность, resp. (respective — соответственно.— Ред.) в правовую
собственность...»
 «Превращение частной собственности в государственную сводится,
в конце концов, к представлению, будто буржуа владеет только в качестве
экземпляра, принадлежащего к роду буржуа,— роду, который в своей сово¬
купности называется-де государством и наделяет собственностью отдельных
индивидов на правах лена».
 918 Там же, стр. 355.
 919 Там же, стр. 348: «„Скупка" мелкой земельной собственности «круп¬
ными собственниками» происходит, по мнению Санчо, потому, что на практи¬
ке не существует «уважения к собственности».— Два из повседневнейших
следствий конкуренции — концентрация и скупка, вообще конкуренция,
которой не бывает без концентрации,— представляются здесь нашему Санчо
нарушениями буржуазной собственности, движение которой совершается
путем конкуренции».
 920 Там же, стр. 350: «В конце концов, вся тирада Санчо сводится к тому,
что они должны просто выбить из своей головы уважение к собственности
других».
 921 Там же, стр. 347: «Не будем также объяснять ему, каким образом фор¬
мы этого превращения зависят от степени развития промышленности, тор¬
говли, судоходства и т. д. в определенной стране».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 363
 крупного аграрного хозяйства; он приводит к образованию силь¬
ного крестьянства, которое стремится захватить земли столько,
сколько может присвоить. Второй вид парцеллирования возникает
лишь после развития капитализма и конкуренции и поощряется
растущей буржуазией в качестве средства подрыва власти феодаль¬
ного дворянства 922. В противоположность первому второй вид
парцеллирования ведет к разорению мелких собственников, кото¬
рые, будучи не в состоянии иметь обширную собственность, разо¬
ряются в результате конкуренции. Отсюда вытекает монополизи¬
рование земли крупным капиталом 923.
 С аналогичной спекулятивной точки зрения Штирнер рассмат¬
ривает конкуренцию, которую он, не будучи в силах понять ее реаль¬
ных предпосылок, сводит к распрям и соперничеству между людь¬
ми 924. При этом он не обращает внимания на классы. Он говорит
не о буржуазии и пролетариате, хотя для них конкуренция играет
особо важную роль, а лишь о служащих и чиновниках, так что
 922 Там же, стр. 347: «Мы не будем здесь объяснять нашему святому,
каковы экономические основания того, что буржуа, достигнув власти, должны
осуществить это превращение, которое может произойти как путем отмены
земельной ренты, превышающей прибыль, так и путем парцеллирования».
 923 Там же, стр. 349, 350: «Но о каких же «мелких собственниках» говорит
святой Санчо? О лишенных собственности крестьянах, которые стали «мелки¬
ми собственниками» лишь вследствие раздробления крупной земельной соб¬
ственности, или же о тех, которые разоряются в наше время в результате
концентрации? Для святого Санчо оба эти случая так же похожи друг на дру¬
га, как одно яйцо на другое. В первом случае мелкие собственники вовсе
не выключили себя из «крупной собственности», а, наоборот, каждый поста¬
рался завладеть ею постольку, поскольку его не выключали другие и поскольку
он был в состоянии это сделать».
 «Во втором случае, когда святой Санчо говорит о разоряемых мелких
собственниках, у этих последних все еще имеется общий интерес с крупными
земельными собственниками как по отношению к совершенно неимущему
классу, так и по отношению к промышленной буржуазии. Если же этот
общий интерес и отсутствует, то они все же не в силах присвоить себе крупную
земельную собственность, так как они живут разбросанно и вся их деятель¬
ность, весь их жизненный уклад делает для них невозможным объединение,
это первое условие подобного присвоения; подобное движение предполагает,
в свою очередь, гораздо более общее, совершенно независящее от них, дви¬
жение».
 924 Там же, стр. 368: «Он игнорирует все те отношения, которые впервые
созданы конкуренцией: уничтожение местной ограниченности, установление
средств общения, развитое разделение труда, мировые сношения, пролета¬
риат, машины и т. д., и с прискорбием озирается назад, на средневековое
мещанство. Насчет конкуренции он знает только то что она есть «вражда,
соперничество и соревнование»; ее связь с разделением труда, с отношением
между спросом и предложением и т. д. его не интересует. Что буржуа по¬
всюду, где этого требовали их интересы (а в этом деле они смыслят больше,
чем святой Санчо), всякий раз «приходили к соглашению», поскольку это
допускали конкуренция и частная собственность,— об этом свидетельствуют
акционерные общества, которые зародились вместе с появлением морской
торговли и мануфактуры и охватили все доступные им отрасли промышлен¬
ности и торговли».

364
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 конкуренция становится у него второстепенным социально-эконо¬
мическим явлением 925. Кроме того, Штирнер приписывает кон¬
куренции личный характер, выводя ее из способности присваивать
блага. Это, правда, соответствует первоначальной форме конкурен¬
ции, когда присвоение благ осуществляется путем грабежа, но не
современной форме конкуренции, которая во все большей степени
овеществилась, стала конкуренцией вещей 926.
 Штирнер далее не замечает, что конкуренция наряду с издерж¬
ками производства определяет цены. Напротив, по его мнению,
производители устанавливают цены по своему усмотрению 927.
За пределами конкуренции находятся у Штирнера так называемые
священные блага — религия, честь, свобода, хотя по существу
и они обусловливаются производственными отношениями, то есть
главным образом конкуренцией 928.
 925 Там же, стр. 336, 371: «Он знает только конкуренцию сверхштатных
чиновников и референдариев, обнаруживая все черты образцового королев¬
ско-прусского мелкого чиновника».
 «Что рабочие конкурируют друг с другом, хотя они вовсе не обладают
«вещами» (в штирнеровском смысле),— этого факта тоже для него не сущест¬
вует». См. там же, стр. 367—368.
 926 Там же, стр. 372, 373, 373—374: «Поэтому, если Санчо хочет поста¬
вить конкуренцию лиц на место конкуренции вещей, то это значит, что он
хочет вернуться к исходному пункту конкуренции, воображая при этом,
будто его добрая воля и его необыкновенно-эгоистическое сознание могут
придать другое направление развитию конкуренции».
 «Требование пользоваться при конкуренции не вещными, а личными
средствами сводится к моральному постулату, согласно которому конкурен¬
ция и обусловливающие ее отношения должны иметь не те следствия, какие
неизбежно из них вытекают».
 «Независимые от личности и необходимые для конкуренции «средства»,
это — условия производства и общения самих лиц, проявляющиеся в рамках
конкуренции по отношению к этим лицам в виде независимой силы, в виде
случайных для них средств. Освобождение людей от этих сил происходит,
по Санчо, благодаря тому, что люди выбивают из своей головы представления
об этих силах или, вернее, философские и религиозные извращения этих
представлений...»
 927 Там же, стр. 368: «Для нашего мелкого буржуа весьма характерно,
что он рекомендует здесь своим собратьям-обывателям, в противовес конку¬
ренции, такое мероприятие, как общественные хлебопекарни, которые сплошь
и рядом существовали при цеховом строе и были уничтожены более дешевым
способом производства, связанным с конкуренцией,— рекомендует мероприя¬
тие чисто местного типа, которое могло удержаться лишь при ограниченных
отношениях и неизбежно должно было погибнуть вместе с появлением кон¬
куренции, уничтожившей эту местную ограниченность. Из факта конкурен¬
ции он не вынес даже того урока, что «потребность», например, в хлебе каж¬
дый день иная; он не понял, что вовсе не от него зависит, будет ли еще завтра
хлеб «его насущным делом» и будут ли еще другие признавать насущным делом
его потребность, и что в рамках конкуренции цена хлеба определяется
издержками производства, а не произволом пекарей».
 928 Там же, стр. 370: «Все эти «освященные блага» Штирнер «вправе»
отнять в развитых странах хоть и не у «человека как такового», но у дейст¬
вительного человека,— разумеется, путем конкуренции и в ее рамках. Вели¬

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 365
 В качестве мелкого буржуа Штирнер жалуется на нехватку
у большинства индивидов средств противостоять конкуренции
в ходе приобретения благ и требует от государства, чтобы оно давало
эти средства каждому 929. При этом он не замечает, что условия
существования частной собственности, равно как и условия ее
приобретения, то есть требуемые для этого средства, зависят от
отношений производства и обращения, которые не подчиняются
воле ни индивида, ни государства 930.
 В заключение Маркс и Энгельс приходят к выводу, что, желая
сохранить капиталистические отношения производства и собствен¬
ности, Штирнер тем самым оправдывает буржуазный общественный
строй и существующую форму государства со всеми вытекающими
последствиями, а потому вся его критика политического либера¬
лизма является неосновательной.
 Социальный либерализм
 Позиция Штирнера по отношению к социальному и гуманному
либерализму столь же реакционна, как и его критика политиче¬
ского либерализма. Социальный либерализм, под которым он пони¬
мает коммунизм 931, ненавистен ему еще более, чем политический
 кий общественный переворот, произведенный конкуренцией,— переворот,
который превратил взаимоотношения буржуа между собой и их отношения
к пролетариям в чисто денежные отношения, а все вышеназванные «освящен¬
ные блага» превратил в предметы торговли и который разрушил для пролета¬
риев все естественно возникшие и традиционные отношения, например семей¬
ные и политические, вместе со всей их идеологической надстройкой,— эта
могучая революция исходила, разумеется, не из Германии».
 929 Там же, стр. 373: «Конкуренция страдает от того неблагоприятного
 обстоятельства, что не у всякого имеются средства для конкуренции, ибо
берутся эти средства не из личности, а из случайности. Большинство не имеет
 средств и поэтому... является неимущим  (стр.  349)».
 930 Там же, стр. 372: «К этим «вещам» относится, между прочим, и то,
что конкурент живет в определенной стране и определенном городе, где он
пользуется теми же преимуществами, что и его существующие уже конкурен¬
ты; что взаимоотношение города и деревни достигло высокой ступени разви¬
тия; что он конкурирует при благоприятных географических, геологических
и гидрографических условиях; что в Лионе он работает как фабрикант шелка,
в Манчестере — как хлопчатобумажный фабрикант, а в какую-нибудь пре¬
дыдущую эпоху он был, например, арматором в Голландии; что разделение
труда получило в его отрасли производства,— как и в других, совершенно
не зависящих от него областях промышленности,— высокое развитие; что
средства сообщения гарантируют ему такой же дешевый транспорт, как и его
конкурентам; что он находит умелых рабочих и опытных надсмотрщиков.
Все эти необходимые для конкуренции «вещи» и вообще способность конкури¬
ровать на мировом рынке...— все эти «вещи» не могут быть добыты им «лич¬
ной силой», ни «получены им в виде подарка» благодаря «милости» „государ-
ства“». См. там же, стр. 361—362.
 931 См. там же, стр. 192.

366
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 либерализм, поскольку первый хочет заменить тиранию государ¬
ства еще более ужасной тиранией общества 932. И здесь Штирнер
придерживается спекулятивных взглядов. Подобно тому как при
анализе политического либерализма он абсолютизирует государство
как «навязчивую» идею и ставит индивида в противоречие с абсолю¬
тизированным государством, Штирнер в вопросе о социальном
либерализме превращает общество и коммунизм в особые формы
иерархии, которые, как и государство, подавляют индивидов.
 Социальный либерализм Штирнер упрекает в том, что ему,
мол, нет дела до личности человека, а его интересует лишь его
деятельность для общества, поэтому социальный либерализм под¬
ходит к человеческим отношениям с чисто утилитарной точки зре¬
ния 933. Утилитаризм, который как политэкономическая теория
соответствует капиталистическим отношениям 934, Штирнер делает
характерным признаком и одновременно пороком социального
либерализма. Но Штирнер борется с утилитаризмом, потому что
тот лишь по видимости делает эгоизм сущностью и движущей
силой человека. В отличие от утилитаризма политэкономов, кото¬
рый базируется на капиталистических отношениях, у него утили¬
таризм становится отражением мелкобуржуазных воззрений, а пото¬
му хвастливым и фанфаронским 935. Больше всего он осуждает
социальный либерализм, то есть коммунизм за то, что тот, обобще¬
 932 Там же, стр. 196: «Второй королларий.
 «Но социальные реформаторы проповедуют Нам некое общественное пра¬
во. Отдельная личность становится тут рабом общества» (стр. 246)».
 933 См. там же, стр. 408—415, раздел: «С. Мораль, общение, теория
эксплуатации».
 934 Там же, стр. 410: «Все это действительно имеет место у буржуа. Для
него только одно отношение имеет самодовлеющее значение — отношение
эксплуатации; все прочие отношения существуют для него лишь постольку,
 поскольку он может подвести их под это единственное отношение, и даже
там, где он встречает такие отношения, которые нельзя прямо подчинить отно¬
шению эксплуатации, он подчиняет их данному отношению, по крайней мере,
в своем воображении. Материальным выражением этой пользы являются
деньги — представитель стоимости всех вещей, людей и общественных отно¬
шений».
 936 	Там же, стр. 414, 411: «Но если теория полезности обладала хотя бы
тем преимуществом, что в ней намечалась связь всех существующих отноше¬
ний с экономическими основами общества, то у Санчо она потеряла всякое
положительное содержание; абстрагированная от всех действительных отно¬
шений, она сводится у него к пустой иллюзии отдельного бюргера насчет
его личной «смышлености», с помощью которой он рассчитывает эксплуати¬
ровать мир».
 «Но мы уже видели, что на место деятельного буржуазного эгоизма он
поставил хвастливый, согласный с собой эгоизм. Его единственная — да
и то вопреки его воле и без его ведома — заслуга заключается в том, что
он выражает чаяния современных немецких мелких буржуа, стремящихся
стать настоящими буржуа. Вполне естественно, что мелочности, робости
и ограниченности практических выступлений этих бюргеров соответствует
крикливое, шарлатанское и фанфаронское выступление «Единственного»
среди их философских представителей...»

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 367
 ствляя собственность, лишает индивидов всякой возможности
утвердить себя как личность посредством приобретения частной
собственности. Штирнер ставит в вину социальному либерализму
также то, что он доводит до крайних пределов исходящее уже от
государства угнетение индивида 936.
 Под этим углом зрения Штирнер рассматривает также проблему
пауперизма, который является для него основным социальным
вопросом, ибо большинство людей утрачивают свою личность
и особенность. Главная причина пауперизма коренится, как уже
указывалось, в том факте, что при приобретении частной собствен¬
ности большинству людей не хватает средств выдержать конкурен¬
цию, а это влечет за собой их обнищание. Всеобщему обнищанию
способствуют также кризисы, причину которых Штирнер видит
в нехватке денег, в то время как на деле они возникают тогда, когда
товары перестают быть меновыми стоимостями, могущими превра¬
титься в деньги 937.
 Для ликвидации пауперизма Штирнер предлагает всякого
рода иллюзорные средства. Прежде всего, по его мнению, нужно,
чтобы бедняки перестали верить в истинность и власть денег.
Деньги, замечают в связи с этим Маркс и Энгельс, вовсе не
сотворены человеком по его произволу, не являются «навязчивой»
идеей, могущей быть устраненной путем лишения ее ореола свя¬
тости, а есть необходимый продукт определенной формы товарного
производства и обращения и не могут быть ликвидированы, пока
эта форма существует 938. Для ликвидации пауперизма Штирнер
предлагает также, чтобы государство определяло уровень заработ¬
 936 См. там же, стр. 194 и далее.
 937 Там же, стр. 395—396: «Денежный кризис заключается прежде всего
в том, что все «состояния» вдруг обесцениваются по сравнению со средствами
обмена и не «в состоянии» справиться с деньгами. Кризис существует именно
тогда, когда невозможно более платить своим «состоянием», а необходимо пла¬
тить деньгами. А это, в свою очередь, происходит не оттого, что наступает не¬
достаток в деньгах, как воображает мелкий буржуа, судящий о кризисе на ос¬
новании своей частной нужды, а оттого, что выступает наружу специфическое
различие между деньгами как всеобщим товаром, «ходкой и курсирующей
собственностью», и всеми другими специальными товарами, которые вдруг
перестают быть ходкой собственностью».
 938 Там же, стр. 190: «На стр. 150 все зло существующих социальных отно¬
шений сводится к тому, что «бюргеры и рабочие верят в «истину» денег».
Jacques le bonhomme воображает, что во власти «бюргеров» и «рабочих», рас¬
сеянных по всем цивилизованным странам мира,— вдруг, в один прекрасный
день, запротоколировать, что они «не верят» в «истину денег»; он убежден
даже, что если бы эта бессмыслица была возможна, то этим было бы что-то
достигнуто. Он верит, что любой берлинский литератор может с такой же лег¬
костью упразднить «истину денег», с какой он упраздняет в своей голове
«истину» бога или гегелевской философии. Что деньги представляют собой
необходимый продукт определенных отношений производства и общения
и остаются «истиной», пока эти отношения существуют,— это, конечно,
совершенно не касается такого святого мужа, как святой Макс, который под¬
нимает очи горé, а к грешному миру поворачивается своим грешным задом».

368
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ной платы. Но это зависит не от государства, возражают ему
Маркс и Энгельс, а от состояния рынка труда и главным образом
конкурентной борьбы между рабочими 939.
 В то же время Штирнер считает главным средством ликвидации
пауперизма свободу труда, которая должна способствовать при¬
своению рабочими продуктов их труда. Но, как отмечают Маркс
и Энгельс, ведь при капиталистическом строе существует полней¬
шая свобода труда, и притом как результат конкуренции между
рабочими. Но она не только не ведет к улучшению положения
рабочего класса, но является основной причиной их обнищания,
так что для ликвидации пауперизма нужна не свобода труда,
а упразднение труда в том виде, в каком он существует в капитали¬
стическом обществе 940.
 Перенося пассивность мелкой буржуазии на пролетариат, Штир¬
нер утверждает, будто пролетарии делаются рабами своей профес¬
сии, что мешает им освободиться. При этом он не видит, что проле¬
тарии вовсе не являются покорными рабами, но наоборот — обра¬
зуют современный революционный класс  941. Находясь в плену
 939 Там же, стр. 367: «Мы не удивляемся даже тому, что святой Санчо
выводит следствия конкуренции не из конкуренции, а из бюрократии, и сно¬
ва утверждает, что заработная плата определяется государством.
 Он не понимает, что постоянные колебания заработной платы разбивают
вдребезги всю его прекрасную теорию...»
 940 Там же, стр. 192: «Современное государство, господство буржуазии,
основано на свободе труда... Свобода труда есть свободная конкуренция
рабочих между собой. Святому Максу жестоко не везет как во всех остальных
областях, так и в политической экономии. Труд уже стал свободным во всех
цивилизованных странах; дело теперь не в том, чтобы освободить труд,
а в том, чтобы этот свободный труд уничтожить».
 941 Там же, стр. 205, 201: «Первый королларий.
 «Рабочий будучи проникнут сознанием, что самое существенное в нем то,
что он — рабочий, держится далеко от эгоизма и подчиняется верховенству
общества рабочих, подобно тому, как бюргер был предан» (!) «государству
конкуренции» (стр. 162).
 Но рабочий проникнут всего лишь сознанием того, что с точки зрения
буржуа, самое существенное в нем это то, что он — рабочий, который поэ¬
тому может проявлять свою силу и против буржуа как такового».
 «Стр. 277. «Если бы интерес к социальному вопросу был менее страстным
и слепым, тогда люди... поняли бы, что общество не может обновиться,
пока те, кто его составляют и конституируют, остаются прежними».
 «Штирнер полагает, что коммунистические пролетарии, которые рево¬
люционизируют общество и ставят отношения производства и форму общения
на новую основу,— а такой основой являются они сами в качестве новых
людей, их новый образ жизни,— что эти пролетарии остаются «прежними».
Неустанная пропаганда этих пролетариев, дискуссии, которые они ежеднев¬
но ведут между собой, в достаточной мере доказывают, насколько они сами
не хотят оставаться «прежними» и насколько они вообще не хотят, чтобы
люди оставались «прежними». «Прежними»,  они остались бы только в том
случае, если бы стали вместе с Санчо «искать вину в самих себе»; но они слиш¬
ком хорошо знают, что лишь при изменившихся обстоятельствах они пере¬
станут быть «прежними», и поэтому они проникнуты решимостью при первой
же возможности изменить эти обстоятельства».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»369
 мелкобуржуазных воззрений, Штирнер приписывает рабочим стрем¬
ление стать частными собственниками, откуда и вытекает его жела¬
ние устранить противоположность между буржуа и пролетариями,
сделав всех людей частными собственниками 942. Поэтому в своих
рассуждениях о пауперизме и рабочем классе Штирнер говорит
не о революционном пролетариате, а о разложившихся элементах,
люмпен-пролетариате, бродягах, не обладающих классовым созна¬
нием и стоящих ближе всего к мелкой буржуазии. На деле же люм¬
пен-пролетариат в капиталистической системе есть явление второ¬
степенное. Эти босяки по существу появились лишь в конце средне¬
вековья, после роспуска постоянных наемных войск и до развития
мануфактур, с которыми возник современный пролетариат 943.
 В этих обвинениях против социального либерализма звучит
ненависть мелкого буржуа к пролетариату и коммунизму, по отно¬
шению к которым он настроен более враждебно, чем к крупному
капиталу, ибо они непосредственно угрожают частной собствен¬
ности.
 Коммунизм Штирнер считает чистой утопией и приписывает
ему стремление к открытию и созданию идеального общественного
строя 944.
 Коммунизм возникает, отвечают ему Маркс и Энгельс, на
определенной ступени развития производительных сил и общест¬
венных отношений как цель классовой борьбы революционного
пролетариата и не имеет ничего общего с утопиями. В противополож¬
ность Штирнеру и всем утопистам коммунисты не ставят перед
собой задачи открыть идеальную форму общества, а стремятся
 942 Там же, стр. 217.
 943 Там же, стр. 189: «Выходит, что весь пролетариат состоит из разо¬
рившихся буржуа и разорившихся пролетариев, из коллекции босяков, кото¬
рые существовали во все времена и массовое существование которых после
падения средневекового строя предшествовало массовому образованию
обыкновенного пролетариата, как святой Макс мог бы убедиться в этом
из английского и французского законодательства и из соответствующей
литературы. Наш святой имеет о пролетариате совершенно такое же представ¬
ление, какое имеют о нем «добрые благодушные бюргеры» и, в особенности,
«честные чиновники». Он также остается верен себе, отождествляя проле¬
тариат с пауперизмом, между тем как на самом деле пауперизм означает
то положение, какое занимает лишь разоренный пролетариат, ту последнюю
ступень, до которой опускается обессилевший под натиском буржуазии про¬
летарий,— только такой лишившийся уже всякой энергии пролетарий стано¬
вится паупером».
 944 Там же, стр. 198: «Так как в обществе наблюдаются самые тяжкие
недуги, то особенно» (!) «угнетенные» (!) «думают, что виновником всего этого
является общество, и ставят себе задачей открыть настоящее общество»
(стр. 155)».
 Там же, стр. 209: «Святой Санчо заставляет затем коммунистов «находить
закон и новый порядок, который покончит с этими колебаниями» (или как
их там называют),— порядок, о котором коммунисты, как ему достоверно
известно, должны воскликнуть: «Да будет этот порядок отныне свят!»
 24—1086

370
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 к уничтожению капиталистического строя и буржуазного общест¬
венного порядка 945.
 Поэтому они не проповедуют какой-то морали и не требуют
подобно Штирнеру от людей, чтобы те стали «истинными» людьми.
Коммунисты знают, что изменение реальных отношений и челове¬
ческого сознания происходит не путем проповедей, а посредством
преобразования общественных отношений 946.
 «Гуманный» либерализм
 Под гуманным либерализмом Штирнер понимает гуманизм
Фейербаха, который он также отвергает как догматизм, поскольку
тот заменяет бога, абсолютную идею и вообще самосознание абсолю¬
тизированным человеком как родовым существом и он также пре¬
вращается в «навязчивую» идею. Таким образом «гуманный» либе¬
рализм, подобно политическому и социальному, приносит индивида
в жертву некоей высшей сущности 947.
 Фейербах обожествляет родовое существо, превращая преди¬
каты человека в обожествленные предикаты, род — в их носителя,
а человека — в поклонника этих идолов 948.
 Однако Штирнер поступает еще более произвольно и утопично,
чем Фейербах. Если Фейербах абсолютизирует предикаты человека,
превращая их в предикаты обожествленного рода, то Штирнер
целиком отделяет их от человека, превращая их в привидения 949.
 945 Там же, стр. 206: «Коммунисты, во всяком   случае, отнюдь не     постес¬
 няются свергнуть господство буржуазии и уничтожить ее «благоденствие»,
как только будут в силах это сделать».
 946 Там же, стр. 236: «Коммунисты вообще не проповедуют никакой
морали,— каковой проповедью Штирнер занимается сверх всякой меры. Они
не предъявляют людям морального требования: любите друг друга, не будьте
эгоистами и т. д.; они, наоборот, отлично знают, что как эгоизм, так и само¬
отверженность есть при определенных обстоятельствах необходимая форма
самоутверждения индивидов».
 947 Там же, стр. 221 и далее.
 948 Там же, стр. 222 и далее.
 949 Там же, стр. 225—226: «Перешедшие от Фейербаха предикаты бога,
в качестве господствующих над людьми действительных сил, в качестве иерар¬
хов,— вот тот подсунутый вместо эмпирического мира уродец-оборотень,
которого и находит «Штирнер». До такой степени вся его «особенность» покоит¬
ся только на том, что ему «внушено». Если «Штирнер» (см. также стр. 63)
бросает Фейербаху упрек в том, что результат, к которому Фейербах при¬
ходит,— ничто, потому что Фейербах превращает предикат в субъект и наобо¬
рот, то сам он еще гораздо меньше способен прийти к чему-нибудь,— ибо эти
фейербаховские предикаты, превращенные в субъекты, он свято принимает
за действительные личности, господствующие над миром, эти фразы об отно¬
шениях он покорно принимает за действительные отношения, награждая их
предикатом «святые», превращая этот предикат в субъект, в «Святое», т. е.
делая совершенно то же, что сам ставит в упрек Фейербаху. И вот, после того,

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 371
 Единственный
 Преодоление «навязчивых» идей и тем самым всех форм иерархии
создает условия для появления Единственного, который в качестве
истинного эгоиста, утонченной сущности человека станет благодаря
своей самодеятельности творцом самого себя.
 Подобно тому как бауэровское самосознание утверждало себя
в противоположность субстанции, Единственный сохраняет себя,
отбрасывая и отрицая все определения, не соответствующие его
сущности, и формируется в противоположность им.
 Поскольку Штирнер превращает реальные коллизии и битвы
в духовные 950, процесс самосозидания Единственного становится
процессом преодоления «навязчивых» идей, ложных представлений.
Он освобождается из-под их власти, отказывая им в почитании
и лишая их тем самым святости 951.
 С точки зрения Штирнера, жизненные условия людей не обус¬
 как он совершенно избавился таким путем от того определенного содержания,
о котором шла речь, он открывает свою борьбу, т. е. дает волю своей «нена¬
висти» против этого «Святого», которое, конечно, остается всегда тем же
самым. У Фейербаха — за что святой Макс его и упрекает — есть еще созна¬
ние того, «что у него речь идет только «об уничтожении некоторой иллюзии»
(стр. 77 «Книги»), хотя Фейербах придает борьбе против этой иллюзии все
еще слишком большое значение. У «Штирнера» и это сознание «все вышло»,
он действительно верит в то, что абстрактные мысли идеологии господствуют
в современном мире, он уверен, что в своей борьбе против «предикатов»,
против понятий, он нападает уже не на иллюзию, а на действительные силы,
властвующие над миром».
 950 Там же, стр. 277: ««Другим примером», именно более общим примером
канонизации мира, служит превращение практических коллизий, т. е. кол¬
лизий между индивидами и их практическими условиями жизни, в идеальные
коллизии, т. е. в коллизии между этими индивидами и теми представлениями,
которые они себе вырабатывают или вбивают в голову. Этот фокус также
весьма прост. Как святой Санчо уже раньше превращал мысли индивидов
в нечто самостоятельно существующее, так здесь он отрывает идеальное
отражение действительных коллизий от самих этих коллизий и придает ему
самостоятельное существование. Действительные противоречия, в которых
находится индивид, превращаются в противоречия индивида с его представ¬
лением или,— как это святой Санчо выражает более просто,— в противоречия
с представлением как таковым, со Святым. Так он ухитряется превратить
действительную коллизию, прообраз ее идеального отображения, в следствие
этой идеологической видимости. Так приходит он к тому результату, что
дело состоит якобы не в практическом уничтожении практической коллизии,
а лишь в отказе от представления об этой коллизии — в отказе, к которому
он как истый моралист настойчиво призывает людей».
 951 Там же, стр. 277, 271: «После того как святой Санчо свел таким обра¬
зом все противоречия и коллизии, в которых находится индивид, к противо¬
речиям и коллизиям этого индивида с каким-либо из его представлений, сде¬
лавшимся независимым от него и подчинившим его себе, а потому и «легко»
превращающимся в представление как таковое, в святое представление,
в Святое,— после этого индивиду остается еще только одно: совершить грех
против святого духа, отвлечься от этого представления и объявить Святое
призраком».
 24*

372
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ловлены развитием производительных сил и общественных отноше¬
ний и могут быть преобразованы путем ликвидации ложных пред¬
ставлений, то есть путем изменения сознания. Поэтому и деятель¬
ность Единственного, занимающегося исключительно спекулятив¬
ными проблемами, становится чисто духовной 952.
 В отличие от развития абсолютного духа у Гегеля процесс
созидания Единственного, связанный с освобождением от всех
«навязчивых» идей, протекает недиалектически 953. Это освобожде¬
ние, находящееся в близком родстве с христианским отстранением
от мира, ограничивается тем, что Единственный просто отрицает
все существующее, например, государство, народ и право, как
противоречащее его сущности, и делает это при помощи уравнений,
применимых к любым определениям 954.
 «Так как Святое есть нечто чуждое, то все чуждое превращается в Свя¬
тое; так как все Святое представляет собой узы, оковы, то все узы, все оковы
превращаются в Святое. Этим святой Санчо достиг уже того, что все чуждое
становится для него одной лишь видимостью, одним лишь представлением,
от которого он освобождается просто тем, что протестует против него и заяв¬
ляет, что у него этого представления нет. Тут получается то же самое, что мы
видели, когда речь шла о несогласном с собой эгоисте: людям следует изме¬
нить только свое сознание и все на свете будет обстоять all right.
 Все наше изложение показало, что критика всех действительных отно¬
шений сводится у святого Санчо к тому, что он объявляет их «Святым», а его
борьба с ними сводится к борьбе с его святым представлением о них».
 952 Там же, стр. 180: «Героические подвиги Санчо Пансы заключаются
в том, что он познает всю вражескую рать мыслей в ее ничтожестве и сует¬
ности. Все его великое деяние не выходит за пределы познания, которое до
скончания века оставляет существующее положение вещей незатронутым,
изменяя только свое представление — да и то не о вещах, а о философских
фразах по поводу вещей».
 953 Там же, стр. 181: «Гегель, для которого новый мир тоже превратился
в мир абстрактных мыслей, определяет задачу философа нового времени,
в его противоположности философу древности, следующим образом: если
Древние должны были освободиться от «естественного сознания», «очистить
индивида от непосредственного, чувственного способа жизни и превратить его
в мыслимую и мыслящую субстанцию» (в дух),— то новая философия долж¬
на «упразднить твердые, определенные, неподвижные мысли». Это,— прибав¬
ляет он,— и делает «диалектика» («Феноменология», стр. 26, 27). «Штирнер»
отличается от Гегеля тем, что осуществляет то же самое без помощи диалек¬
тики».
 954 Там же, стр. 267, 268, 270, 436—437: «Это — чистое отношение Я
к миру, отношение, освобожденное от всех существующих для него реальных
отношений; это формула для всех уравнений, к которым святой муж приводит
обыденные понятия. Уже выше было раскрыто, как Санчо с помощью этой
формулы тщетно «силится» уяснить себе на всевозможных вещах лишь раз¬
личные чисто рефлективные определения, вроде тождества, противополож¬
ности и т. д....
 Я —-не народ
Народ= Не-Я
Я = Не-народ».
 «Народное счастье = Не-Мое счастье.
 Народное счастье = Мое не-счастье.
 Народное счастье = Мое несчастье».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 373
 Тем самым Штирнер избавляется от необходимости говорить
что-либо определенное по поводу реальных условий освобожде¬
ния 955. Единственному, чтобы полностью сохранить себя как
такового, недостаточно получить полную свободу, так как освобож¬
дение от всего освященного носит лишь негативный характер. Для
этого требуется скорее особенность, которой Единственный дости¬
гает, делая весь мир своей собственностью и утверждая этим свою
неповторимость 956.
 Как и освобождение, присвоение носит у Штирнера чисто духов¬
ный и иллюзорный характер. Оно происходит таким путем, что
 «Я — не государство.
 Государство = Не-Я.
 Я = «Не» государства.
 Ничто государства = Я».
 «Но если бы Санчо подошел к проблеме «освобождения» с намерением
освободиться не от одних лишь категорий, а с намерением освободиться от
действительных оков, то оказалось бы, что подобное освобождение предпо¬
лагает такое изменение, которое является общим для него и для огромного
множества других людей, и что это освобождение, в свою очередь, производит
определенное изменение в состоянии мира, которое опять-таки является
общим для него и для других. Стало быть, хотя его «Я» «остается» и после
освобождения, но это уже совершенно измененное Я, находящееся совместно
с другими индивидами в изменившейся общественной обстановке, которая
является общей для него и для других индивидов предпосылкой, общей пред¬
посылкой — как его, так и их — свободы; и стало быть единственность,
несравнимость и независимость его «Я» опять рассыпается прахом».
 955 Там же, стр. 273: «...государство и труд лишь подводятся под заранее
уже изготовленный — тем же способом — особый вид Святого, и это особое
Святое растворяется затем снова во всеобщем «Святом»; все это можно, конеч¬
но, сделать, не сказав ничего о труде и государстве. Одну и  ту же жвачку
можно теперь пережевывать вновь и вновь при каждом удобном случае,
причем все, что по видимости является предметом критики, служит нашему
Санчо только предлогом для того, чтобы абстрактные идеи и превращенные
в субъекты предикаты (представляющие собой не что иное, как рассортирован¬
ное Святое, которое всегда держится про запас в достаточном количестве)
объявить тем, чем они были признаны уже с самого начала, т. е. Святым.
Он в самом деле свел все вещи к их исчерпывающему, классическому выра¬
жению, сказав о них, что они служат «другим примером Святого». Определе¬
ния, попавшие к нему понаслышке и будто бы относящиеся к содержанию,
совершенно излишни, и при их ближайшем рассмотрении действительно
оказывается, что они не дают никакого определения, не привносят никакого
содержания и сводятся к невежественным банальностям».
 956 Там же, стр. 293, 298—299: «Ты стремишься не к свободе обладания
всеми этими прекрасными вещами... Ты стремишься обладать ими в действи¬
тельности... обладать ими как Своей собственностью... Тебе следовало бы
быть не только свободным, Тебе следовало бы быть также собственником»
(стр. 205)».
 «Напротив, особенность, это — все мое существо и бытие, это Я сам.
Я свободен от того, от чего Я избавлен; Я — собственник того, что в Моей
власти или над чем Я властен. Своим собственным являюсь Я в любое время
и при всех обстоятельствах, если Я только умею обладать Собой и не расточаю
свои силы для других».

374
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Единственный просто делает своим объектом мир, им же самим
лишенный святости. Но так как Единственный присваивает мир
лишь в качестве объекта своего представления, то это присвоение,
которое создает лишь воображаемую собственность, является
чистой иллюзией 957.
 Подобно освобождению, присвоение стимулируется при помощи
уравнений и каламбуров, которые позволяют Единственному
объявлять все возможное своей собственностью 958. При помощи
этого иллюзорного присвоения, которое основывается на мнимой
свободе выбора 959, Единственный становится абсолютным власте¬
лином мира 960. Освобожденный от всего, что мешает его свобод¬
ной деятельности, Единственный может, как властелин мира,
наслаждаться своей жизнью. Правда, это наслаждение носит
 957 Там же, стр. 284, 181: «Теперь, когда все превращено в «Святое» или
в достояние «Человека», наш святой может сделать дальнейший шаг на пути
к присвоению, заключающийся в том, что он отказывается от представления
 о 	«Святом» или о «Человеке» как о стоящей над ним силе. Раз чуждое превра¬
щено в Святое, в голое представление, то тем самым это представление о чуж¬
дом, принимаемое им за реально существующее Чуждое, становится, конечно,
его собственностью».
 «Подобно тому, как христианин присваивает себе мир вещей, «вбивая
себе в голову» всякий фантастический вздор по поводу него,— так и «Я»
присваивает себе христианский мир, мир мыслей, посредством целого ряда
фантастических представлений о нем».
 958 Там же, стр. 395, 407, 289: «Докажите Свою состоятельность, подтя¬
нитесь — и у Вас не будет недостатка в деньгах, в Ваших деньгах, в деньгах
Вашей чеканки... Знай, что у Тебя столько денег сколько у Тебя власти,
ибо ты имеешь цену, какую Ты Себе завоевал» (стр. 353, 364)».
 «Все, что Ты в состоянии сделать, есть Твое состояние».
 «Право вообще как право «Право есть то, что Мне угодно считать
 человека. правом...
 Право — сила Человека} — {Сила — Мое право...
 Сила как Мое право = Моя сила».
 959 Там же, стр. 281, 304: «Подлинная же мудрость Санчо состоит в его
утверждении, что от Твоей воли зависит, мыслишь ли Ты, живешь ли и т. д.,
обладаешь ли Ты вообще какой-либо определенностью. Иначе, опасается он,
определение перестало бы быть Твоим самоопределением».
 «Следует отметить в приведенной фразе также миленькое приложение,
при помощи которого, как в юриспруденции, «принятие» отождествляется без
всяких околичностей с «выбором» и «доброй волей».
 Небезынтересно отметить, что и у экзистенциалистов свобода выбора
играет решающую роль в формировании абсолютного свободного человека.
 960 Там же, стр. 160, 289: «Вполне естественно, что господство, которое
с самого начала принадлежало в истории «миру мыслей», изображается
в конце ее и как действительное, фактически существующее господство мыс¬
лящих — и, как мы увидим в конечном счете, как господство спекулятивных
философов,— над миром вещей, так что святому Максу остается затем еще
только вступить в борьбу с мыслями и представлениями идеологов и одолеть
их, чтобы сделаться «собственником мира вещей и мира мыслей»».
 «Как прежде святой Санчо мог все считать чуждым, существующим без
него, святым, так теперь он может с такою же легкостью все считать своим
изделием, чем-то, что существует лишь благодаря ему, считать своей собствен¬
ностью». См. там же, стр. 403.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 375
 столь же иллюзорный характер, как освобождение и присвоение 9б1.
Процесс освобождения Единственного и осуществляемого им при¬
своения проходит не в форме социальной революции, ибо она,
будучи реальной борьбой и общим делом, противоречила бы сущ¬
ности Единственного, а носит индивидуальный характер и форму
мятежа, бунта.
 В противоположность социальной революции, направленной на
радикальное преобразование господствующих отношений, этот
бунт ограничивается простым отрицанием существующего, не веду¬
щим ни к каким позитивным результатам 962.
 Поскольку Единственный не может жить в одиночку и должен
вступать в какие-то отношения с другими людьми, Штирнер вынуж¬
ден в своей системе уделить место и общественным отношениям.
Но для того чтобы эти отношения не могли нанести малейшего
ущерба свободе и особенности индивида, они должны быть устрое¬
ны по типу отношений в обществах пьяниц и игроков 963.
 В противоположность Фурье, у которого он заимствовал идею
ассоциаций, Штирнер считает, что они могут быть основаны без
предварительного коренного преобразования общественных отно¬
шений 964. Он мыслит эти союзы примерно в духе фаланстеров
 961 Там же, стр. 316: «Если Вы добились наслаждения, то оно — Ваше
право; если же Вы будете только томиться по нем, не овладевая им, то оно
по-прежнему останется «благоприобретенным правом» тех, кто обладает приви¬
легией наслаждения. Оно — их право, подобно тому как оно стало бы Вашим
правом, если бы Вы овладели им». См. там же, стр. 418 и далее.
 962 Там же, стр. 375: «Революция «есть переворот в существующих усло¬
виях, в существующем состоянии или status, переворот в государстве или
обществе, и она есть поэтому политическое или социальное деяние». Что же
касается бунта, то «хотя неизбежным его следствием является изменение
существующих условий, но исходит он не из этого изменения, а из недоволь¬
ства людей собой». «Он означает восстание отдельных индивидов, возвышение
без мысли о том, какое устройство из этого вырастет. Революция имела
целью новое устройство, бунт же приводит к тому, что Мы не позволяем
больше другим нас устраивать, а устраиваемся сами. Он не есть борьба против
существующего, ибо в случае, если он увенчается успехом, существующее
гибнет само собой; он есть только высвобождение Меня из-под власти суще¬
ствующего. Если Я предоставляю существующее самому себе, то оно мертво
и превращается в гниль. Но так как Моей целью является не ниспровержение
чего-то существующего, а Мое возвышение над ним, то Моя цель и Мое деяние
не носят вовсе политического или социального характера: будучи направле¬
ны только на Меня и на Мою особенность, они эгоистичны» (стр. 421, 422)».
 «Различие между революцией и штирнеровским бунтом состоит не в том,—
как это думает Штирнер,— что первая есть политическое или социальное
деяние, а второй — эгоистическое деяние, а в том, что революция есть дея¬
ние, а бунт не является таковым».
 963 И здесь можно тоже установить совпадение взглядов Штирнера
и экзистенциалистов, которые тоже стремятся как-то согласовать неповто¬
римость человека, как они его понимают, с необходимостью общественных
отношений. См. J. P. S а г t г е, L’existentialisme est un humanisme, P., 1961.
 964 Там же, стр. 416—417: «Переделанная здесь на штирнеровский лад,
возникшая на основании долетевших до Берлина слухов идея превратить

376
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Фурье, как небольшие аграрные хозяйства, где каждый член союза
был бы равноправным собственником 965. Все недостатки и пороки
существующего общества будут устранены как путем взаимного
признания и гарантии частной собственности (хотя такая гарантия
в действительности может исходить не от частных лиц, а лишь от
государства) 966, так и посредством организации труда, которой
Штирнер подобно всем утопистам приписывает чудодейственную
силу 967.
 Это формирование Единственного в рамках иллюзорного про¬
цесса делает его карикатурой на реального человека. Единствен¬
ный — это абсолютное «Я», ипостась святого духа, не имеющее
отношений с действующим миром и ведущее вне его блаженную
жизнь — является на деле абстракцией, призраком, о котором,
как о гегелевском абсолютном духе, нельзя ничего сказать 968.
 все общество в добровольные группы принадлежит Фурье. Но у Фурье эта
идея предполагает полное преобразование современного общества и основы¬
вается на критике существующих союзов, от которых в таком восторге Санчо,
и всей их скуки. Фурье, описывая эти современные попытки развлечения,
показывает  их связь с существующими отношениями производства и общения
и полемизирует против них; Санчо же далек от мысли критиковать их, он
собирается пересадить их целиком в свой новый, несущий людям счастье,
строй «взаимного соглашения», доказывая этим лишний раз, как крепко дер¬
жит его в плену существующее буржуазное общество».
 965 Там же, стр. 417: «Санчо высказывает, стало быть, благочестивое поже¬
лание, чтобы в его основанном на взаимной эксплуатации «Союзе» все члены
были одинаково сильны, пронырливы и т. д. и т. д., чтобы каждый эксплуати¬
ровал других в такой же точно степени, в какой они эксплуатируют его,
и чтобы ни один не был «обманут» в отношениях своих «естественнейших
и очевиднейших интересов» и не мог «удовлетворить своих потребностей за
счет других людей». Мы видим здесь, что Санчо признает «естественные
и очевидные интересы» и «потребности» всех, т. е. равные интересы и потреб¬
ности».
 966 См. там же, стр. 387 и далее «III. Союз. 1). Земельная собственность».
 967 См. там же, стр. 389 и далее раздел: «2). Организация труда».
 968 Там же, стр. 230—231, 135: «Единственный, все содержание которого
опять-таки сводится к тому, что он есть собственник плюс философское
определение «отрицательного отношения к себе». Глубокомысленный Jacques
делает вид, будто об этом Единственном невозможно что-либо сказать, ибо
он есть живой, телесный, неконструируемый индивид. Но здесь дело обстоит
скорее так же, как с гегелевской абсолютной идеей в конце «Логики» и с абсо¬
лютной личностью в конце «Энциклопедии», о которых тоже невозможно
что-либо сказать, потому что конструкция содержит в себе уже все, что может
быть высказано о таких конструированных личностях. Гегель знает это и не
стесняется это признать, Штирнер же лицемерно утверждает, что его «Един¬
ственный» есть еще что-то иное, не только конструированный Единственный,
но нечто невыразимое, а именно — живой телесный индивид. Эта лицемерная
видимость исчезнет, если все это перевернуть, если определить Единствен¬
ного как собственника и высказать о собственнике, что всеобщая категория
особенности является его всеобщим определением; этим будет сказано не
только все, что «может быть сказано» о Единственном, но и все, что он вообще
собой представляет...»
 «Речь идет о духе, который создает самого себя из ничего, т. е. о Ничто,
которое из ничего делает себя духом». См. там же, стр. 251, 252, 257—258.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ:
 377
 Штирнеровская апология Единственного представляет собой,
на деле приукрашенное отражение взглядов ограниченных немец¬
ких мелких бюргеров, особенно берлинских филистеров, а также
разобщенных интеллигентов 969.
 Будучи типичным продуктом немецкого убожества, Штирнер
разделяет все его иллюзии; бессильный что-либо сделать идеолог,
остающийся в плену абстрактного мира гегелевской философии,
он оперирует категориями и с наслаждением предается пусто¬
порожним спекуляциям 970.
 Так штирнеровский гимн особенности и его философия бунта
и наслаждения соответствовали той фанфаронской позиции, кото¬
рую занимали по отношению к существующим отношениям угне¬
тенные мелкие буржуа и изолированные интеллигенты. Его фило¬
софия бунта отражает бессилие мелкого буржуа, который тем
сильнее шумит по поводу господствующих условий, чем яснее
осознает, что никак не может изменить их 971.
 Поэтому Единственный, подобно берлинскому филистеру, кичится
своей индивидуальностью и своей свободной волей, ибо это при его
полном бессилии единственная возможность как-то выставить
себя в выгодном свете и самоутвердиться. Штирнеровская филосо¬
фия наслаждения, подобно его же философии бунта, отражает
иллюзорные стремления мелкой буржуазии. Эта философия, заим¬
 969 Там же, стр. 226, 306: «Но если уж непременно нужно найти в ней
(книге Штирнера.— О. К.) какое-нибудь «ядро», то это ядро есть немецкий
мелкий буржуа».
 Вся глава об особенности сводится к банальнейшим самоприкрашива¬
ниям, при помощи которых немецкий мелкий буржуа утешает себя насчет
своего собственного бессилия.
 970 Там же, стр. 253—254: «Иначе дело обстоит у ограниченного тес¬
ными рамками берлинского школьного наставника или у писателя, деятель¬
ность которого ограничивается тяжкой работой, с одной стороны, и наслажде¬
нием мыслью — с другой, мир которого простирается от Моабита до Кёпе¬
ника и наглухо заколочен за Гамбургскими воротами, отношения которого
к этому миру сведены до минимума его жалким положением в жизни. У такого
индивида, когда он испытывает потребность в мысли, мышление неизбежно
становится столь же абстрактным, как сам этот индивид и его жизнь, и про¬
тивостоит ему, лишенному всякой сопротивляемости, в виде косной силы, дея¬
тельность которой дает индивиду возможность спастись на мгновение из его
«дурного мира», дает возможность минутного наслаждения».
 971 Там же, стр. 307, 291: «Поэтому в свободе торговли он (мелкий бур¬
жуа.— О. К.) видит только свободу и, подобно Санчо, с необычайной важ¬
ностью разглагольствует о том, должен ли «Человек» пользоваться «при всех,
обстоятельствах» свободой торговли или нет. А если его освободительные
стремления терпят, что неизбежно при таких обстоятельствах, полный крах,
то он, опять-таки подобно Санчо, утешает себя тем, что «Человек» или же он
сам не может ведь «стать свободным от всего»... Мелкий буржуа утешает
себя также тем, что если он в качестве немца и не свободен, то зато он возна¬
гражден за все страдания своей бесспорной особенностью».
 «Единство сентиментальности и бахвальства есть бунт. Будучи направ¬
лен вовне, против других, он есть бахвальство, будучи направлен вовнутрь,
как ворчание-в-себе, он есть сентиментальность».

378
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 ствованная у мыслителей XVIII века, превращается у Штирнера
в чистую иллюзию, поскольку наслаждение сводится только
к свободе выбора 972.
 С другой стороны, философия Штирнера, разрешающая исполь¬
зование любых средств для достижения наслаждения, представляет
собой не что иное, как оправдание и приукрашивание капиталисти¬
ческой практики, приспособленной к желаниям и возможностям
мелкого буржуа 973. Штирнеровская концепция союза также отра¬
жает мировоззрение мелкого буржуа, который, боясь обеднеть
из-за конкуренции, стремится хоть как-нибудь гарантировать
свою собственность и тем самым обеспечить свою независимость 974,
что невозможно при сохранении существующих отношений 975,
 972 Там же, стр. 418: «Философия, проповедующая наслаждение, является
в Европе столь же древней, как и школа киренаиков. Как в древности зас¬
трельщиками этой философии были греки, так в новое время ими являются
французы и притом в силу тех же самых оснований, ибо их темперамент и их
общество особенно предрасполагали их к наслаждению. Философия наслаж¬
дения всегда была лишь остроумной фразеологией известных общественных
кругов, пользовавшихся привилегией наслаждения. Не говоря уже о том,
что способ и содержание их наслаждения всегда определялись всем строем
остального общества и страдали всеми его противоречиями,— философия
наслаждения становилась пустой фразой, как только она начинала претендо¬
вать на всеобщее значение и провозглашала себя жизнепониманием общества
в целом. Она опускалась в этих случаях до уровня назидательного морали¬
зирования, до софистического приукрашивания существующего общества
или же превращалась в свою противоположность, объявляя наслаждением
вынужденный аскетизм».
 973 Там же, стр. 380: «Философия бунта... есть в последнем счете фанфа¬
ронская апология парвеню (парвеню — выскочка, тот, кто пробрался наверх,
бунтовщик). Каждому бунтовщику противостоит в его «эгоистическом дея¬
нии» особая действительность, над которой он стремится подняться, не счи¬
таясь с общими отношениями. Он стремится избавиться от существующего
лишь постольку, поскольку оно является для него помехой, в остальном же,
наоборот, он стремится скорее присвоить его себе... Таким образом, все воин¬
ственные декламации Штирнера сводятся в конечном счете к моральным нраво¬
учениям из басен Геллерта и к спекулятивному истолкованию бюргерского
убожества».
 974 Там же, стр. 417—418: «Эта равная сила всех состоит, по его требо¬
ванию в том, что каждый должен стать «всесильным», т. е., что все должны стать
бессильными по отношению друг к другу — вполне последовательное требова¬
ние, совпадающее с идиллическим стремлением мелкого буржуа к торгаше¬
скому миру, в котором каждый находит свою выгоду. Или же наш святой
вдруг ни с того, ни с сего начинает предполагать, что существует общество,
в котором каждый может удовлетворять беспрепятственно свои потребности,
не делая этого «за счет других», а в таком случае теория эксплуатации снова
становится бессмысленной парафразой действительных отношений индиви¬
дов друг к другу».
 975 Там же, стр. 400: «Так, благодаря общественной организации, Санчо
malgre lui (помимо его воли.— Ред.) теряет в «Союзе» свою особенность, если
уж мы, в виде исключения, примем особенность за индивидуальность. Что он
теперь благодаря политической организации отказывается и от своей свобо¬
ды,— это вполне последовательно и только еще яснее доказывает, с ка¬

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 379
 Несмотря на революционную внешность, штирнеровская систе¬
ма в высшей степени консервативна, ибо она сводится к простому
отрицанию существующего без всякой попытки изменить что-нибудь
в нем реально 976.
 Поскольку Штирнер не затрагивает частную собственность,
разделение труда, денежные отношения и конкуренцию, он вынуж¬
ден сохранить поэтому также буржуазное общество и буржуазное
государство, то есть капиталистическую систему 977.
 В еще большей степени, чем у других спекулятивных философов,
система Штирнера, сводящая изменение реальных отношений
к изменению сознания, исчерпывается в моральных проповедях 978.
В ней немецкая спекулятивная философия находит свое самое
поверхностное и фантастическое выражение и одновременно свое
завершение.
 III. МАРКС — ЭНГЕЛЬС И «ИСТИННЫЙ СОЦИАЛИЗМ»
 Критика Марксом и Энгельсом младогегельянской спекуля¬
тивной философии в «Немецкой идеологии» явилась вместе
с тем завершением периода разработки ими материалистического
мировоззрения как противоположности гегелевского и младоге¬
гельянского идеализма. Подобно этому размежевание Маркса
и Энгельса с «истинным социализмом» соответствовало началу
нового периода их революционной деятельности. С этого времени
 ким усердием он пытается установить в своем «Союзе» современные
порядки».
 976 Там же, стр. 292: «Истинный эгоист, этот, как выяснилось из всего
предыдущего, величайший консерватор, собирает под конец целую дюжину
полных коробов с обломками «мира Человека»,— ибо «ничто не должно
быть утрачено!» Так как вся его деятельность ограничивается тем, что над
миром мыслей, доставшимся ему от философской традиции, он пытается
проделать несколько затасканных, казуистических фокусов, то ясно само
собой, что действительный мир для него вовсе не существует, а потому и про¬
должает спокойно существовать».
 977 Там же, стр. 400: «Он оставляет нетронутым старое общество, а с ним
и подчинение индивидов разделению труда; но в таком случае он уже не может
избежать того, что разделение труда и, в результате этого, данное, доставшее¬
ся ему занятие и жизненное положение неизбежно навяжут ему и некую
исключительную «особенность»».
 978 Там же, стр. 245, 363: ««Бунт» Санчо против закостенения желаний
и мыслей сводится, таким образом, к бессильной моральной заповеди само¬
обладания и еще раз доказывает, что он лишь придает идеологически-высоко¬
парное выражение тривиальнейшему умонастроению мелких буржуа»».
 «Заметим мимоходом, что немецкая философия, вследствие того, что
единственной исходной точкой она считала сознание, неизбежно должна
была завершиться моральной философией, где различные герои ломают
копья из-за истинной морали».

380
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 они стали принимать еще более энергичное участие в классовой
борьбе пролетариата и с целью развертывания этой борьбы беспо¬
щадно опровергали догматизм и утопизм во всех его проявлениях.
Если опровержение ими спекулятивной философии составило необ¬
ходимую предпосылку для открытия принципов исторического
материализма как теоретической основы классовой борьбы проле¬
тариата, то разоблачение ими несостоятельности социалистических
утопий явилось предпосылкой последовательного и целеустрем¬
ленного руководства этой борьбой.
 Критика Марксом и Энгельсом утопического социализма, став¬
шая теперь возможной благодаря прочно обоснованному мировоз¬
зрению исторического материализма, была направлена прежде
всего против «истинного социализма», той специфической формы
немецкого утопического социализма, которая все больше распро¬
странялась и приобретала растущее влияние на немецкий рабочий
класс.
 В отличие от французских и английских социалистов и ком¬
мунистов, которые, исходя из критического анализа капиталисти¬
ческих отношений, отстаивали в своих доктринах классовые инте¬
ресы угнетенных слоев мелкой буржуазии и пролетариата, «истин¬
ные социалисты» исходили при построении своих теорий из фило¬
софских предпосылок, которые они заимствовали главным образом
у Фейербаха и Гесса. Этим объяснялся своеобразный характер
«истинного социализма», который в отличие от французского и анг¬
лийского социализма и коммунизма становился на почву спекуля¬
ции. Последнее приводило к тому, что «истинный социализм» ска¬
тывался до уровня некоего литературного движения, лишенного
действительных партийных интересов, в котором пышно расцветали
беллетристические тенденции, отчасти вырождавшиеся в пустую
фразеологию.
 Ввиду слабости немецкого пролетариата, находившегося тогда
еще лишь в становлении, «истинный социализм» становился
тормозом для развития революционной классовой борьбы, пре¬
вращая социализм в некое прекраснодушное мечтательство.
Отсюда для Маркса и Энгельса и вытекала необходимость подверг¬
нуть его беспощадной критике. При этом, как и в своей поле¬
мике с Бруно Бауэром и Штирнером, Маркс и Энгельс продол¬
жали разрабатывать основные положения исторического мате¬
риализма.
 Поскольку «истинный социализм» исходил из воззрений Фейер¬
баха и Гесса, Маркс и Энгельс сочли нужным вместе с тем под¬
вергнуть критике и Фейербаха, и Гесса как его зачинателей. Это
было сделано в «Немецкой идеологии», но не в систематической
форме, а лишь в кратких чертах.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 381
 1. 	Критика Фейербаха  979
 Фейербах был подвергнут критике и в «Немецкой идеологии»,
и в высказываниях Энгельса о Фейербахе, которые неотделимы
от концепции, совместно развитой Марксом и Энгельсом в «Немец¬
кой идеологии». Хотя он критикуется и не в той презрительной
манере, в которой они разделались с Бруно Бауэром и Штирнером,
с фразерами, но все же, как и в «Тезисах о Фейербахе» Маркса,
без особой снисходительности.
 Заслуга Фейербаха состоит в том, что, опровергая идеалисти¬
ческую философию, он показал, что идея не есть некая не зависимая
от человека особая сущность, а является продуктом его мыслитель¬
ной деятельности, в том, что он превзошел всех прежних материа¬
листов, понимая человека как чувственный предмет, принадлежа¬
щий к чувственному миру, и начал развивать новое материалисти¬
ческое мировоззрение на основе отношений человека к конкретной
природе и к другим людям. Однако Фейербах не сумел довести
до конца свою критику идеализма, а тем самым и полностью развить
материалистическое мировоззрение, потому что не принимал во вни¬
мание общественную практику, производственную деятельность
людей, посредством которой они преобразуют природу, в процессе
которой формируются сами.
 Таким образом, поскольку Фейербах, хотя и понимал человека
как «чувственный предмет», но не рассматривал его одновременно
как «чувственную деятельность», он не пришел к пониманию
действительного, деятельного человека, а остановился на абстракт¬
ном человеке, человеке вообще. Тем самым Фейербах остался
 979 	См. Ф. Энгельс, Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Немецкая идеология, М. 1956, стр. 575—577. Продолжая в дальнейшем
работать над критикой Фейербаха, Энгельс просмотрел его работу «Сущ¬
ность религии» («Die Epigonen», Leipzig, 1846, Bd I). О последней см.
Ф. Энгельс  — К. Марксу в Брюссель, [Париж], 19 августа 1846 г.,
Соч., т. 27, стр. 32—33: «В «Epigonen» я просмотрел «Сущность религии»
Фейербаха. За исключением нескольких удачных мест, эта вещь написана
совершенно в прежнем духе. Вначале, когда он говорит только о естественной
религии, он вынужден больше придерживаться эмпирической почвы, но зато
дальше начинается полная неразбериха. Опять только сущность, человек
и т. д. Я прочту эту вещь внимательнее и в ближайшее время пришлю тебе
выписки важнейших мест, если они окажутся достаточно интересными, чтобы
ты мог их использовать для Фейербаха».
 Подготовленная Г. А. Багатурией новая публикация первой главы
«Немецкой идеологии» (1. Фейербах. Противоположность материалистиче¬
ского и идеалистического воззрений)— на русском языке в журнале «Вопросы
философии», № 10 и 11, 1965, и отдельной брошюрой, М. 1966 и на языке
оригинала в «Deutsche Zeitschrift für Philosophie», Berlin, 1966, Heft 10 —
вышла по завершении работы над настоящим томом и поэтому уже не могла
быть учтена.

382
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 в плену метафизических воззрений, которые не позволяли ему
полностью преодолеть идеализм 980.
 В силу этого он также, несмотря на материалистическую основу
своей философии, продвинулся вперед в философии лишь настолько,
насколько вообще может продвинуться теоретик, не переставая
быть теоретиком 981.
 Эта скованность метафизическими воззрениями, которой объяс¬
няются все недостатки философии Фейербаха, проявляется в его
понимании отношений людей к природе и друг к другу; она опреде¬
ляет собой характер его натурфилософии, антропологии и этики 982.
 Поскольку Фейербах игнорировал общественную практику
и поэтому не замечал, что люди все глубже преобразуют природу,
заставляя ее служить удовлетворению своих потребностей, он
в своей натурфилософии оказывался застрявшим на созерцательном
сенсуализме. Правда, он полагал, что природа составляет для
человека существенный и не отделимый от него элемент, но в силу
созерцательного характера своего основного воззрения на природу
 980 См. К. М а р к с  и  Ф. Э н г е л ь с, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 44: «Правда, у Фейербаха то огромное преимущество перед «чистыми»
материалистами, что он признает и человека «чувственным предметом»; но,
не говоря уже о том, что он рассматривает человека лишь как «чувственный
предмет», а не как «чувственную деятельность», так как он и тут остается в сфе¬
ре теории и рассматривает людей не в их данной общественной связи, не
в окружающих их условиях жизни, делающих их тем, чем они в действитель¬
ности являются,— не говоря уже об этом, Фейербах никогда не добирается
до реально существующих деятельных людей, а застревает на абстракции
«человек»... Он не дает критики теперешних жизненных отношений. Таким
образом, Фейербах никогда не достигает понимания чувственного мира как
совокупной, живой, чувственной деятельности составляющих его индивидов
и вынужден поэтому, увидев, например, вместо здоровых людей толпу золо¬
тушных, надорванных работой и чахоточных бедняков, прибегать к «высшему
созерцанию» и к идеальному «выравниванию в роде», т. е. снова впадать,
в идеализм как раз там, где коммунистический материалист видит необходи¬
мость и вместе с тем условие преобразования как промышленности, так
и общественного строя». См. там же, стр. 42, примечание.
 981 См. там же, стр. 41.
 982 См. Ф. Энгельс, Фейербах. К. М а р к с  и  Ф. Энгельс, цит.
изд., стр. 575: «Вся философия Фейербаха сводится 1) к натурфилософии —
пассивному обожанию природы, восхищенному преклонению перед ее велико¬
лепием и всемогуществом,— 2) к антропологии, а именно α) к физиологии,—
то, что здесь сказано, не содержит ничего нового сверх того, что материалисты
говорили о единстве тела и души, только сказано это не так механически, но
зато несколько напыщеннее, β) к психологии, которая сводится к дифирамбам
в честь любви, возносящим ее до небес, аналогично культу природы, кроме
этого — ничего нового, 3) к морали, к требованию — соответствовать поня¬
тию «Человека»; impuissance mise en action [бессилие, приведенное в дей¬
ствие]. Ср. § 54, стр. 81: «Нравственное и разумное отношение человека
к желудку состоит в том, чтобы относиться к нему не как к чему-то скотскому,
а как к чему-то человеческому».— § 61: «Человек... как моральное существо»
и пространные разглагольствования о нравственности в «Сущности христиан¬
ства»».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 383метафизически понимал связь человека с ней, так как рассматривал
и абсолютизировал ее как нечто всегда равное себе 983.
 Фейербах понимал природу как изначально существующую,—
какой она еще предстает в ненаселенных районах земного шара
или в районах с совершенно примитивной цивилизацией 984,—
а отношения человека к природе — также как изначально сложив¬
шиеся. Но в действительности связь человека с природой опреде¬
ляется производственной деятельностью людей, а поэтому и изна¬
чальные, непосредственные отношения человека к природе в ходе
исторического процесса в возрастающей степени заменяются теми
отношениями, которые порождаются этой деятельностью: «Он
[Фейербах] не замечает, что окружающий его чувственный мир
вовсе не есть некая непосредственно от века данная, всегда равная
себе вещь, а что он есть продукт промышленности и общественного
состояния, притом в том смысле, что это — исторический продукт,
результат деятельности целого ряда поколений, каждое из которых
стояло на плечах предшествующего, продолжало развивать его
промышленность и его способ общения и видоизменяло в соответ¬
ствии с изменившимися потребностями его социальный строй.
Даже предметы простейшей «чувственной достоверности» даны ему
только благодаря общественному развитию, благодаря промышлен¬
ности и торговым сношениям. Вишневое дерево, подобно почти
всем плодовым деревьям, появилось, как известно, в нашем поясе
лишь несколько веков тому назад благодаря торговле, и, таким
образом, оно дано «чувственной достоверности» Фейербаха только
благодаря этому действию определенного общества в определенное
время.
 Впрочем, при таком понимании вещей, когда они берутся такими,
каковы они в действительности и как они возникли, всякая глубо¬
комысленная философская проблема... сводится попросту к некото¬
рому эмпирическому факту. Таков, например, важный вопрос
об отношении человека к природе.., породивший все «безмерно
великие творения» о «субстанции» и «самосознании». Этот вопрос
отпадает сам собой, если учесть, что пресловутое «единство человека
с природой» всегда имело место в промышленности, видоизменяясь
в каждую эпоху в зависимости от большего или меньшего развития
промышленности, точно так же, как и «борьба» человека с природой,
приводящая к развитию его производительных сил на соответст¬
вующем базисе. Промышленность и торговля, производство и обмен
необходимых для жизни средств, со своей стороны, обусловливают
 983 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 42: «Фейербаховское «понимание» чувственного мира ограничивается,
 с одной стороны, одним лишь созерцанием этого мира, а с другой — одним
лишь ощущением...»
 984 См. там же, стр. 44.

384
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 распределение, размежевание различных общественных классов
и, в свою очередь, обусловливаются им в формах своего движения.
И вот получается, что Фейербах видит, например, в Манчестере
одни лишь фабрики и машины, между тем как сто лет тому назад
там можно было видеть лишь самопрялки и ткацкие станки, или
же находит в Римской Кампанье только пастбища и болота, между
тем как во времена Августа он нашел бы там лишь сплошные вино¬
градники и виллы римских капиталистов» 985.
 Какому глубокому преобразованию подвергается природа в
результате производственной деятельности людей, ясно видно
на примере превращения какого-нибудь участка земли с девствен¬
ной природой в аграрный район или какого-нибудь аграрного
района в индустриальный. К тому же трудно даже представить
себе, какие далеко идущие изменения претерпели бы как жизнь
людей, так и сама природа, если бы люди хотя бы на один год прекра¬
тили производство 986.
 Из созерцательного понимания природы и отношений людей
к ней у Фейербаха вытекало пассивное преклонение перед ее вели¬
колепием и всемогуществом.
 Тем, что Фейербах не принимал во внимание общественную
практику и поэтому не понимал, что люди не являются чем-то
от века данным, а формируют самих себя посредством своей произ¬
водственной деятельности в ходе истории и определяются порождае¬
мыми в процессе этой деятельности социально-экономическими
отношениями, объяснялось идеалистическое понимание им челове¬
ческих отношений. Анализируя эти отношения, он абсолютизировал
природные человеческие отношения так же, как и природу.
 Правда, в «Основных положениях философии будущего» Фейербах
замечал, что условия жизни и деятельности человека составляют
его сущность, но, поскольку он не понимал, что эти условия опреде¬
ляются производством и общественными отношениями, подобные
 985 Там же, стр. 42—43.
 986 См. там же, стр. 43—44: «Эта деятельность, этот непрерывный чув¬
ственный труд и созидание, это производство служит настолько глубокой
основой всего чувственного мира, как он теперь существует, что если бы оно
прекратилось хотя бы лишь на один год, то Фейербах увидел бы огромные
изменения не только в мире природы,— очень скоро не стало бы и всего
человеческого мира, его, Фейербаха, собственной способности созерцания
и даже его собственного существования. Конечно, при этом сохраняется
приоритет внешней природы, и все это, конечно, неприменимо к первичным,
возникшим путем generatio aequivoca [самопроизвольного зарождения]
людям. Но это различение имеет смысл лишь постольку, поскольку человек
рассматривается как нечто отличное от природы. К тому же, эта предшествую¬
щая человеческой истории природа — не та природа, в которой живет Фейер¬
бах, не та природа, которая, кроме разве отдельных австралийских коралло¬
вых островов новейшего происхождения, ныне нигде более не существует,
а следовательно не существует также и для Фейербаха».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 385
 замечания оставались у него почти лишенными значения. Отсюда
и абстрактное понимание им человека и общества 987.
 Тривиальному факту, что людям необходимо вступать друг
с другом в отношения, чтобы обеспечить удовлетворение своих
потребностей, то есть чтобы вообще иметь возможность жить,
Фейербах придал высокий философский смысл и свел эти отно¬
шения к таким индивидуальным отношениям людей друг к другу,
которые он смог мистифицировать в расплывчатой философской
форме соединения Я и Ты 988.
 Поскольку Фейербах рассматривал людей как индивидов,
находящихся друг с другом не в общественных, а в природных
отношениях, и полагал, что не отдельный индивид, а родовая
общность составляет сущность человека, то он вставал на лож¬
ный путь, подчиняя индивидов абстрактному общему понятию
«Человек» и говоря о некоей единой «сущности» человека, якобы
общей всем людям 989.
 Из того, что Фейербах сводил общественные отношения к инди¬
видуальным отношениям, следовало, что у него общество превра¬
щалось в соединение природно обусловленных индивидов, то есть
 987 См. там же, стр. 42: «Если у Фейербаха и встречаются подчас подоб¬
ные взгляды, то все же они никогда не выходят за пределы разрозненных
догадок и оказывают на его общее мировоззрение слишком ничтожное влия¬
ние, чтобы можно было усмотреть в них нечто большее, чем только способные
к развитию зародыши. Фейербаховское «понимание» чувственного мира огра¬
ничивается, с одной стороны, одним лишь созерцанием этого мира, а с дру¬
гой — одним лишь ощущением: Фейербах говорит о «человеке как таковом»,
а не о «действительном, историческом человеке»».
 988 См. Ф. Энгельс, Фейербах. К. М а р к с  и  Ф. Энгельс, цит.
изд., стр. 575—576: «Что на нынешней ступени развития люди могут удов¬
летворять свои потребности только внутри общества, что вообще люди с самого
начала, с тех пор пока они существуют, нуждались друг в друге и только бла¬
годаря этому могли развивать свои потребности и способности и т. д., что
они вступили в общение,— все это Фейербах выражает таким образом, что
«отдельный человек сам по себе не обладает в себе сущностью человека», что
«сущность человека заключается только в общности, в единстве человека
с человеком, в единстве, которое, однако, опирается на реальность различия
между Я и Ты.— Человек сам по себе есть человек (в обычном смысле),
человек же в единении с человеком, единство Я и Ты, есть бог» (т. е. человек
в сверхобычном смысле) (§ 61, 62, стр. 83).
 Философия дошла до того, что тривиальный факт необходимости обще¬
ния между людьми, факт, без знания которого вообще никогда не появилось
бы на свет последующее, когда-либо существовавшее поколение людей и кото¬
рый заключается уже в половом различии,— этот факт философия в конце
всего своего пути выставляет как величайший результат. И к тому же еще
в мистической форме «единства Я и Ты»».
 989 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 69: «В индивидах, уже не подчиненных более разделению труда, фило¬
софы видели идеал, которому они дали имя «Человек», и весь изображенный
нами процесс развития они представляли в виде процесса развития «Челове¬
ка», причем на место существовавших до сих пор в каждую историческую
эпоху индивидов подставляли этого «Человека» и изображали его движущей
силой истории».
 25—1086

386
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 в род, а общественная жизнь оказывалась абстрактно понятой
и абсолютизированной родовой жизнью. Тем, что для Фейербаха
общество представляло собой не что иное, как род, в котором отно¬
шения индивидов друг к другу имеют преимущественно природный
характер, объяснялась и та существенная роль, которую у него
играли индивидуальные чувственно обусловленные, в особенности
половые, отношения, дружба, а также любовь 990.
 Согласно Фейербаху, лишь соединение Я и Ты как реализация
родовой сущности делает человека «истинным», обожествившимся.
Необходимость такого соединения Я и Ты он обосновывал поло¬
жением, согласно которому индивид еще не составляет сущность
человека; напротив, эта сущность состоит только в общности,
только в соединении всех людей.
 Этому антропологическому пониманию человека и обществен¬
ных отношений, побуждавшему Фейербаха ошибочно рассмат¬
ривать экономические потребности и социальные силы не как
постоянно изменяющиеся результаты исторического развития,
а как некие особые сущности, соответствовали и идеалистический
характер понимания им истории, и отрыв им материализма и исто¬
рии друг от друга. Это делало его неспособным правильно пони¬
мать и решать социальные проблемы 991.
 Главную проблему для Фейербаха составляло отношение бытия
и сущности. Он принципиально координировал последние друг
с другом, полагая, что нормальные условия существования даны,
поскольку бытие и сущность соединены друг с другом и поэтому
индивиды не отделены от своей родовой сущности 992.
 990 См. Ф. Энгельс, Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс, цит.
изд., стр. 576: «Эта фраза [о единстве Я и Ты] была бы совершенно невозмож¬
на, если бы Фейербах не имел в виду главным образом половой акт, акт
продолжения рода, общность Я и Ты. И поскольку фейербаховская общность
становится практической, она и ограничивается половым актом и взаимным
соглашением относительно философских мыслей и проблем...»
 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 44: «Фейербах... ограничивается лишь тем, что признает «действитель¬
ного, индивидуального, телесного человека» в области чувства, т. е. не знает
никаких иных «человеческих отношений» «человека к человеку», кроме любви
и дружбы, к тому же идеализированных».
 991 См. там же, стр. 44: «Поскольку Фейербах материалист, история
лежит вне его поля зрения; поскольку же он рассматривает историю — он
вовсе не материалист. Материализм и история у него полностью оторваны
друг от друга...»
 992 См. Ф. Энгельс, Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс, цит.
изд., стр. 577: ««Бытие не есть всеобщее, отделимое от вещей понятие. Оно
едино с тем, что есть... Бытие есть полагание сущности. Какова моя сущность,
таково мое бытие. Рыба существует в воде, но от этого бытия нельзя отделить
ее сущность. Уже язык отождествляет бытие и сущность. Только в человече¬
ской жизни, да и то лишь в ненормальных, несчастных случаях, бытие отде¬
ляется от сущности; здесь случается, что сущность человека не обретается
там, где он сам существует, но именно вследствие этого разделения он уже

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 387
 Происходящее в силу обстоятельств отделение бытия от сущ¬
ности Фейербах считал несчастным случаем, который нельзя изме¬
нить. Так как он не понимал, да и не мог понять, что такое отде¬
ление представляет собой нормальное состояние угнетенных клас¬
сов, в особенности пролетариата, в силу чего угнетенные вынуж¬
дены уничтожить господствующий общественный строй путем
социальной революции, он, следовательно, не осознавал также
и необходимости социальной революции 993.
 Устранения этого происходящего в силу обстоятельств разлада
между бытием и сущностью Фейербах ожидал поэтому только
от фактора времени, что по существу сводилось к консервативной
позиции 994.
 Характерно, что проблему разлада между бытием и сущностью
Фейербах рассматривал не как социальную, а как религиозную
проблему. Для него этот разлад ограничивается главным образом
сферой религии, возникает вследствие отчуждения родовой сущ¬
ности человека в боге и подлежит устранению путем упразднения
религии.
 и в подлинном смысле своей душой не обретается там, где действительно
находится его тело. Только там, где Твое сердце, находишься Ты. Но все
вещи — за исключением противоестественных случаев — охотно обретаются
там, где они есть, и охотно являются тем, что они есть» (стр. 47)».
 993 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 41: «В качестве примера, иллюстрирующего признание и в то же время
непонимание существующего,— что является у Фейербаха еще общим с наши¬
ми противниками,— напомним то место в «Философии будущего», где он
доказывает, что бытие какой-либо вещи или человека является в то же время
и его сущностью, что определенные условия существования, образ жизни
и деятельность животного или человеческого индивида есть то, что доставляет
его «сущности» чувство удовлетворения. Всякое исключение определенно
рассматривается здесь как несчастный случай, как ненормальность, кото¬
рую нельзя изменить».
 См. Ф. Э н г е л ь с, Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс, цит. изд.,
стр. 577: «Превосходная апология существующего (речь идет о цитате из
«Философии будущего» Фейербаха, приведенной в примечании 992.— О. К.).
За исключением противоестественных случаев, немногих ненормальных слу¬
чаев, Ты охотно становишься на седьмом году жизни привратником в уголь¬
ной шахте, по четырнадцати часов проводишь один во мраке, и раз таково
Твое бытие, то такова же и Твоя сущность. Точно так же — присучальщик
у сельфактора. Такова уж Твоя «сущность», что Ты должен быть подчинен
какой-либо отрасли труда. Ср. «Сущность веры», стр. 11, «неутоленный
голод»...»
 994 См. там же, стр. 577: «§ 48, стр. 73: «Средством для непротиворечи¬
вого соединения — в одном и том же существе противоположных или
противоречащих определений служит только время. Так происходит, по
крайней мере, в живом существе. Только таким путем обнаруживается
здесь,— например в человеке,— противоречие, состоящее в том, что сейчас
мною владеет и меня наполняет данное определение, данное намерение,
а потом — совершенно иное и даже прямо противоположное».
 Это Фейербах называет 1) противоречием, 2) соединением противоречий
и 3) это, по его мнению, осуществляется временем. Конечно, «наполненным»
 25*

388
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Поскольку Фейербах рассматривал религиозный вопрос, как
и другие проблемы, не с общественно-исторической, а с общеантро¬
пологической точки зрения, он переносил его в философскую пло¬
скость, тем самым создавая видимость, будто бы речь идет не об
общественно-исторических отношениях в их религиозной форме,
а о «сущности человека и ее извращении религией» 995. Поэтому
он ограничивался также лишь констатацией того, что религиозный
мир как результат отчуждения родовой сущности человека в боге
является иллюзорным отображением действительного мира. Чтобы
упразднить отчуждение, полагал Фейербах, нужно лишь разру¬
шить религиозную иллюзию и притом не путем уничтожения общест¬
венных отношений, фактически порождающих религиозное отчуж¬
дение, что может быть делом только социальной революции, а путем
просвещения людей относительно их «истинных» сущности и жизни
как родовой сущности и родовой жизни. Но таким образом пре¬
одоление религиозного отчуждения оказывалось у него делом
сознания 996.
 Поскольку Фейербах не задумывался над тем, как возникла
религиозная иллюзия,— а в этом по существу и состоит проблема,—
религиозный вопрос остался у него лишенным предпосылок и поэто¬
му не решенным.
 Путь к правильному объяснению и решению этой проблемы
уже был намечен в «Deutsch-Französische Jahrbücher». Там было
показано, что религиозный вопрос является социальным вопросом
и может быть решен лишь как таковой. Однако, поскольку это
новое положение все еще излагалось в старой, абстрактно-фило¬
софской терминологии и потому можно было вообразить себе,
 временем, но все-таки временем, а не тем, чтó в нем происходит. Это положе¬
ние равносильно тому, что только во времени возможно изменение».
 995 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 42: «В первом случае, при созерцании чувственного мира, он неизбежно
наталкивается на вещи, которые противоречат его сознанию и чувству, нару¬
шают предполагаемую им гармонию всех частей чувственного мира и в осо¬
бенности гармонию человека с природой. Чтобы устранить эту помеху, он
вынужден искать спасения в каком-то двойственном созерцании, занимаю¬
щем промежуточное положение между обыденным созерцанием, видящим
только то, что «находится под носом», и высшим, философским созерцанием,
усматривающим «истинную сущность» вещей».
 996 Ср. содержащуюся в неразвернутом виде критику Фейербаха в кри¬
тике Марксом и Энгельсом Штирнера по вопросу об удовлетворении страстей,
там же, стр. 252—253: «Если эта страсть принимает абстрактный, обособлен¬
ный характер, если она противостоит мне как некая чуждая сила, если,
таким образом, удовлетворение индивида оказывается односторонним удов¬
летворением одной-единственной страсти,— то зависит это отнюдь не от созна¬
ния или «доброй воли» и уж тем более не от недостатка рефлексии над поня¬
тием свойства, как это представляет себе святой Макс.
 Это зависит не от сознания, а от бытия; не от мышления, а от жизни;
это зависит от эмпирического развития и проявления жизни индивида, зави¬
сящих, в свою очередь, от общественных отношений».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 389
 будто бы речь идет только об обновлении старых теорий, это ука¬
зание осталось не принятым во внимание 997.
 Из антропологической концепции Фейербаха, которая не позво¬
ляла ему правильно анализировать общественные отношения
и социальные проблемы, вытекал идеалистический и телеологи¬
ческий характер понимания им истории. По методу утопистов он
противопоставлял существующему испорченному состоянию чело¬
вечества новое, идеальное и ставил истории цель осуществить это
идеальное состояние, притом путем упразднения религиозного
отчуждения. По его мнению, это должно означать воскрешение
«истинного» человека как родового человека 998.
 Это воскрешение Фейербах представлял себе как осуществле¬
ние «гуманизма», которое должно быть достигнуто не путем соци¬
альной революции, а путем просвещения и образования. При этом
он отождествлял гуманизм, сделавшийся у него расплывчатым,
сентиментальным учением, с коммунизмом, поскольку видел в по¬
следнем не революционное, исторически обусловленное движение,
а некое «человечное» движение 999.
 997 См. там же, стр. 224—225: «Благодаря тому, что Фейербах разоблачил
религиозный мир как иллюзию земного мира, который у самого Фейербаха
фигурирует еще только как фраза, перед немецкой теорией встал сам собой
вопрос, у Фейербаха оставшийся без ответа: как случилось, что люди «вбили
себе в голову» эти иллюзии? Этот вопрос даже для немецких теоретиков про¬
ложил путь к материалистическому воззрению на мир, мировоззрению, кото¬
рое вовсе не обходится без предпосылок, а эмпирически изучает как раз дей¬
ствительные материальные предпосылки как таковые и потому является
впервые действительно критическим воззрением на мир. Этот путь был наме¬
чен уже в «Deutsch-Französische Jahrbücher»— во «Введении к критике геге¬
левской философии права» и в статье «К еврейскому вопросу». Но так как это
было облечено тогда еще в философскую фразеологию, то попадающиеся там
по традиции философские выражения — как «человеческая сущность»,
«род» и т. п.— дали немецким теоретикам желанный повод к тому, чтобы
неверно понять действительный ход мыслей и вообразить, будто и здесь опять
все дело только в новой перелицовке их истасканных теоретических сюрту¬
ков...»
 998 См. :Ф. Энгельс, Фейербах. К. Маркс и Ф. Энгельс, цит.
изд., стр. 576: «Начало «Философии будущего» тотчас же обнаруживает раз¬
личие между нами и им:
 «§ 1: «Задачей нового времени было осуществление и очеловечение бога,
превращение теологии в антропологию, растворение первой во второй».
Ср.: «Отрицание теологии есть сущность нового времени» («Философия бу¬
дущего», стр. 23)».
 999 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 41: «Из всего этого анализа видно также, до какой степени ошибается
Фейербах, когда он («Wigand’s Vierteljahrsschrift», 1845, т. 2) при помощи
определения «общественный человек» объявляет себя коммунистом, превра¬
щая это определение в предикат «человека» и считая, таким образом, что
возможно вновь превратить в голую категорию слово «коммунист», обозна¬
чающее в существующем мире приверженца определенной революционной
партии... Но характерно то, что святые Бруно и Макс немедленно подстав¬
ляют фейербаховское представление о коммунисте на место действительного
коммуниста, что отчасти делается уже для того, чтобы они и с коммунизмом
могли бороться как с «духом от духа», как с философской категорией, как

390
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Из идеалистическо-утопического характера этого гуманизма
следовало, что философия Фейербаха выливалась в некое учение
о морали, которое, подобно христианству, призывает людей стать
«истинными» людьми путем преобразования своего сознания, что
соответствует полной неспособности действовать.
 Это идеалистическое понимание Фейербахом истории, которое
в конечном счете обусловливало историю развитием сознания,
обнаруживало, что философия Фейербаха, несмотря на ее мате¬
риалистическую основу, все еще состояла в близком родстве со
спекулятивной философией 1000. К тому же своей верой в то, что
бытие принципиально адекватно сущности и что нет никакого
иного разрешения возникающего противоречия между ними, кроме
опосредования этого противоречия временем, философия Фейербаха
оказывалась по сути дела консервативной, оправдывающей сущест¬
вующее положение вещей.
 2. 	Критика Гесса  1001
 Хотя Гесс сотрудничал в работе над «Немецкой идеологией»
и лично близко стоял к Марксу и Энгельсу, они также подвергли
его критике, потому что своим приспособлением коммунизма к фейер¬
баховскому гуманизму он дал «истинному социализму» теоретиче¬
скую основу.
 При построении своей доктрины Гесс исходил из того сообра¬
жения, что основательное решение социальных проблем, как тео¬
ретическое, так и практическое, можно дать якобы только путем
критики буржуазного общества с точки зрения фейербаховского
гуманизма. Поскольку французские социалисты и коммунисты
не исследовали сущности человека и ее отчуждения, они-де смогли
дать решение социальных проблем лишь в практическом, но не
в теоретическом их аспекте.
 По мнению Гесса, заслуга Фейербаха заключалась в следую¬
 с равным противником, а у святого Бруно это делается еще и из прагматиче¬
ских интересов».
 1000 См. там же, стр. 87: «Далее мы читаем там же:
 «У Фейербаха индивид должен подчиняться роду, служить ему. Род,
 о 	котором говорит Фейербах, это — абсолют Гегеля, и он точно так же нигде
не существует».
 Здесь, как и во всех других местах, святой Бруно покрыл себя славой,
поставив действительные отношения индивидов в зависимость от их фило¬
софского истолкования. Он не имеет ни малейшего понятия о том, в какой
связи с существующим миром находятся представления гегелевского «абсо¬
лютного духа» и фейербаховского «рода»».
 1001 Об идеологическом развитии Гесса в рассматриваемый период см.
главу первую настоящего тома.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 391
 щем: своей критикой религии он показал, как люди пришли к отчуж¬
дению своей родовой сущности и что главная проблема состоит
для людей в том, чтобы путем устранения этого отчуждения вновь
стать «истинными» людьми.
 Недостаток доктрины Фейербаха Гесс усматривал в том, что
тот понимал родовую сущность не как коллективную деятельность,
не как взаимодействие всех людей и поэтому остановился на позиции
теоретического гуманизма. Чтобы перейти от этого теоретического
к практическому гуманизму, то есть к социализму, нужно, по мне¬
нию Гесса, лишь перенести фейербаховскую критику религии на
буржуазное общество как на причину действительного отчуждения
человека.
 В этой своей критике Гесс исходил из концепции, согласно
которой свободная, гармоничная деятельность, составляющая сущ¬
ность человека, невозможна в капиталистической системе в силу
жажды прибыли и конкуренции, которые превращают людей
в изолированных, эгоистических индивидов. В этой системе сво¬
бодная человеческая деятельность, соединенная в сущности чело¬
века с наслаждением, превращается в несвободную, принудительную
деятельность, в рабский труд, в котором отсутствует гармоничное
соединение деятельности и наслаждения. В то же время в этой
системе продукты отчужденного труда превращаются в товары
и таким образом в деньги, которые сделались действительным
богом людей, господствующим над ними и угнетающим их.
 Согласно Гессу, из отделения рабочих от продукта их труда
в обществе возникли раскол между имущими и неимущими и всеоб¬
щая эксплуатация, превращающие буржуазное общество в некое
животное царство, в котором господствуют грабеж и торговля
людьми.
 Избавление людей от этих отношений может произойти только
благодаря замене капиталистической системы коммунистической.
Гесс полагал, что переход от буржуазного общества к коммунисти¬
ческому будет происходить не сразу и не насильственно, а посте¬
пенно и мирно, именно — на основе учреждения национальных
мастерских, но особенно — путем просвещения и воспитания.
 Согласно концепции Гесса, при коммунизме будут созданы
условия для восстановления свободной человеческой деятельности,
а тем самым и гармоничного взаимодействия всех людей, являюще¬
гося выражением их родовой жизни. Таким образом, в комму¬
нистическом обществе, благодаря устранению конкуренции, экс¬
плуатации и раскола между имущими и неимущими, будет царить
такая же гармония, как и в природе; в коммунистическом обществе
уже не будет отделения счастья от жизни, а наслаждения от труда.
 Вследствие того, что Гесс не осознавал революционной роли
классовой борьбы пролетариата и непрестанно апеллировал к про¬
свещению и к чудодейственной силе любви, его доктрина сводилась

392
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 к расплывчатому, сентиментально-идеалистическому гуманизму
и к моральным проповедям.
 Поскольку соединение Гессом гуманизма и коммунизма соста¬
вило теоретическую основу «истинного социализма», Маркс и Эн¬
гельс сочли необходимым отмежеваться от него. Это нашло свое
выражение в «Немецкой идеологии» в отдельных замечаниях,
а не в форме систематической критики. Последнее объяснялось
тем, что Маркс и Энгельс еще состояли в дружеских отношениях
с Гессом и предполагали, что смогут повлиять на него в духе своей
теории. Так, они подчеркнули в одном месте, что отнюдь не разде¬
ляют его взглядов 1002; кроме того, они упрекнули его в том, что
он остановился в своем идеологическом развитии, что его некогда
новые и оригинальные идеи вследствие бесконечных повторений
сделались избитыми общими местами 1003.
 Гораздо резче, чем с Фейербахом, которого Маркс и Энгельс,
несмотря на его недостатки, признавали крупным мыслителем,
и чем с Гессом, по отношению к которому они проявляли известную
сдержанность, вступили Маркс и Энгельс в полемику с другими
«истинными социалистами», которые доводили до крайности утопи¬
ческий социализм.
 3. 	Критика немецкого социализма в лице его различных
 пророков
 Критические замечания Маркса и Энгельса против Фейербаха
и Гесса как духовных зачинателей теории «истинного социализма»
были по существу лишь вступлением к той обстоятельной критике,
которую они сочли необходимым направить против «истинных социа¬
листов», поскольку последние своим преображением социализма
в сентиментальный гуманизм оказывались опасными для развития
революционной классовой борьбы. Это особенно относилось к Гер¬
мании, где при отсутствии острой классовой противоположности
между пролетариатом и буржуазией революционное пролетарское
классовое сознание было еще слабо развито. Указанная критика,
 1002 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 100: ««М. Гесс»,
за писания которого Энгельс и Маркс отнюдь не берут на себя никакой ответ¬
ственности...»
 1003 См. там же, стр. 494—495: «То, что уже у Гесса носило весьма неопре¬
деленный и мистический характер, но сначала — в «Двадцать одном листе»  —
заслуживало известного признания, и стало скучным и реакционным лишь
благодаря вечному повторению в «Bürgerbuch», в «Neue Anekdota» и в «Rhei¬
nische Jahrbücher» в такое время, когда оно уже устарело,— это у господина
Грюна превращается в полную бессмыслицу».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 393
 общие черты которой Энгельс наметил уже в своем введении и заклю¬
чении к «Отрывку из Фурье о торговле» 1004, подразделяется на две
части: критику двух статей в «Rheinische Jahrbücher» и критику
Карла Грюна.
 «Rheinische Jahrbücher», или философия «истинного социализма»
 Критика «Rheinische Jahrbücher» была направлена в адрес
двух его статей — «Коммунизм, социализм, гуманизм» и «Строи¬
тельные камни социализма»,— которые Маркс и Энгельс считали
особенно характерными для «истинного социализма» 1005.
 Своеобразие «истинного социализма» Маркс и Энгельс объяс¬
няли обстоятельствами его возникновения. Подобно существо¬
вавшему до того немецкому либерализму, которому был присущ
идеалистический характер как идеологическому отражению действи¬
тельных целей и классовой борьбы революционной французской
буржуазии, «истинный социализм» также имел идеалистический
характер как идеологическое отражение классовой борьбы проле¬
тариата, много лет развивавшейся в Англии и во Франции, а с недав¬
него времени развернувшейся также и в Германии 1006. Таким обра¬
зом, между «истинным социализмом», с одной стороны, и француз¬
скими и английскими социалистическими и коммунистическими докт¬
ринами — с другой, имело место такое же различие, как и между
немецким либерализмом, существовавшим до того, и французским
либерализмом.
 В противоположность французским и английским социалистам
и коммунистам, которые стремились мыслить и действовать для
своего времени и поэтому исходили в своих рассуждениях из анализа
действительных социально-экономических общественных отноше¬
ний, «истинные социалисты», будучи идеологами, становились на
 1004 	«Deutsches Bürgerbuch», Jg. 1846, S. 57—81— см. К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 580—586. Рассматривая далее в первой
 части, посвященной критике «Rheinische Jahrbücher», специально Земмига
и Маттеи, Маркс и Энгельс относили свою критику также и к прочим «истин¬
ным социалистам», поскольку последние придерживались одинаковых основ¬
ных теоретических воззрений, значительно отличаясь друг от друга в отдель¬
ных пунктах.
 1006 Г. 3 е м м и г, Коммунизм, социализм, гуманизм, «Rheinische
Jahrbücher», Jg. 1845, S. 167—173; P. Маттеи, Строительные камни
социализма, ebd., S. 155—166.
 1006 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3,
стр. 457: «То же самое отношение, которое мы проследили в первом томе
(ср. «Святой Макс», «Политический либерализм») между существовавшим до
сих пор немецким либерализмом и французским и английским буржуазным,
движением, имеет место и между немецким социализмом и пролетарским
движением Франции и Англии».

394
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 почву спекуляции и поэтому полагали, будто бы мыслят и дей¬
ствуют для вечности 1007.
 Этот спекулятивный характер «истинного социализма» объяс¬
нялся тем, что «истинные социалисты» пришли к социализму через
фейербаховский гуманизм. Такое опосредование «истинного социа¬
лизма» с необходимостью обусловливалось отсутствием в Германии
сильного движения пролетариата 1008.
 Но «истинные социалисты», вместо того чтобы примкнуть к уже
возникшему в Германии движению пролетариата, что побудило
бы их заняться более точным анализом социально-экономических
отношений и отказаться от спекулятивной идеологии, оставались
в плену фейербаховских воззрений и поэтому оказывались неспо¬
собными освободиться от метафизики и спекуляции.
 Так же как и спекулятивные философы, «истинные социалисты»
превращали действительные человеческие жизненные отношения
в отношения абстрактного «Человека», возведенного в абсолют,
и принимали представления определенных, исторически обуслов¬
ленных индивидов об их действительных отношениях за пред¬
ставления этого абстрактного, всеобщего «Человека». Поэтому
они, подобно спекулятивным философам, оперировали абстракт¬
ными категориями и понятиями и смешивали развитие последних
с историческим развитием 1009.
 Идеалистическим характером «истинного социализма» объяс¬
 1007 См. там же, стр. 464—465: «В заключение вся противоположность
между нашим автором и вообще немецкими «истинными социалистами»
и идеологами, с одной стороны, и действительным движением других наро¬
дов — с другой, резюмируется в следующем классическом положении.
Немцы судят-де обо всем sub specie aeteni [под углом зрения вечного] (соот¬
ветственно сущности Человека), иностранцы же смотрят на все практически,
в соответствии с реально данными людьми и отношениями. Иностранцы мыс¬
лят и действуют для своего времени, немцы — для вечности».
 1008 См. там же, стр. 459: «Вследствие фактически существующих ныне
в Германии отношений неизбежно было образование этой промежуточной
секты, неизбежна была попытка компромисса между коммунизмом и господ¬
ствующими представлениями. Неизбежно было и то, что множество немецких
коммунистов, для которых исходной точкой была философия, пришло и про¬
должает приходить к коммунизму именно посредством такого перехода, тогда
как другие, которые не в состоянии высвободиться из пут идеологии, будут
проповедовать этот «истинный социализм» до самой своей кончины».
 1009 См. там же, стр. 458: «Они отрывают сознание определенных, исто¬
рически обусловленных областей жизни от самих этих областей и приклады¬
вают к нему мерку истинного, абсолютного, т. е. немецко-философского
сознания. Они вполне последовательно превращают отношения данных
определенных индивидов в отношения «Человека», они толкуют мысли этих
определенных индивидов об их собственных отношениях в том смысле, будто
они являются мыслями о «Человеке». Тем самым они сходят с реальной исто¬
рической почвы на почву идеологии, а так как действительной связи они
не знают, то им не трудно — с помощью «абсолютного» или иного идеологи¬
ческого метода — конструировать фантастическую связь».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ:
 395
 нялось то, что он, подобно существовавшему до того немецкому
либерализму, представлял собой в основном литературное движе¬
ние с беллетристическими тенденциями, лишенное подлинных
партийных интересов. Если в качестве спекулятивного социализма
«истинный социализм» гораздо меньше обращался к пролетариату,
чем к тем избранным умам, которые были посвящены в таинства
немецкой философии, то его популярная литература апеллировала
не к немецкому «духу», а к немецкому «сердцу» 1010.
 При построении своей доктрины «истинные социалисты» пере¬
мешивали фейербаховские предпосылки с социалистическими идея¬
ми, которые заимствовали у французского социализма 1011.
 Это соединение гуманизма и социализма путем перевода фран¬
цузских социалистических идей на язык немецкой идеологии, кото¬
рое представляло собой не что иное, как преображение комму¬
низма на небесах немецкого духа, «истинные социалисты» считали
подлинной, высшей формой социализма 1012.
 1010 См. там же, стр. 458—459: «’’Истинный социализм”, уверяющий,
будто он основывается на «науке», является, прежде всего, и сам некоей
эзотерической наукой; его теоретическая литература существует лишь для
тех, кто посвящен в таинства «мыслящего духа». Но у него имеется и экзоте¬
рическая литература; интересуясь общественными, экзотерическими, отно¬
шениями, он должен уже по одному этому вести своего рода пропаганду.
В этой экзотерической литературе он апеллирует уже не к немецкому «мыс¬
лящему духу», а к немецкому «сердцу». А это для «истинного социализма»
тем легче, что, интересуясь уже не реальными людьми, а «Человеком», он
утратил всякую революционную страсть и провозгласил вместо нее всеобщую
любовь к людям. Поэтому он обращается не к пролетариям, а к двум наибо¬
лее многочисленным в Германии категориям людей — к мелким буржуа с их
филантропическими иллюзиями и к идеологам этих же мелких буржуа,
к философам и философским выученикам; он обращается вообще к господ¬
ствующему в настоящее время в Германии «обыденному» и необыденному
сознанию».
 1011 См. там же, стр. 457: «Наряду с немецкими коммунистами появился
ряд писателей, которые восприняли некоторые французские и английские
коммунистические идеи и перемешали их со своими немецко-философскими
предпосылками».
 1012 См. там же, стр. 458: «В чем же заключается та «истина», которой
они наделяют социализм и коммунизм? С помощью немецкой, в особенности
гегелевской и фейербаховской, идеологии они пытаются выяснить идеи социа¬
листической и коммунистической литературы, совершенно неизъяснимые
для них — отчасти вследствие незнания ими даже чисто литературной связи
этих идей, а отчасти вследствие упомянутого ложного понимания ими этой
литературы. Они отрывают коммунистические системы, как и коммунистиче¬
ские сочинения, посвященные критике и полемике, от реального движения,
простым выражением которого те являются, и затем приводят их в совер¬
шенно произвольную связь с немецкой философией... Этот перевод француз¬
ских идей на язык немецких идеологов и эта произвольно сфабрикованная
связь между коммунизмом и немецкой идеологией,— вот что образует так
называемый «истинный социализм», который громогласно объявляется «гор¬
достью нации и предметом зависти всех соседних народов»,— как говорят
тори по поводу английской конституции.

396
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Гордясь этой своей доктриной, которая как «истинная немец¬
кая наука» якобы была способна правильно решить все социальные
проблемы, «истинные социалисты» в своей философской заносчи¬
вости мнили себя призванными вершить суд над всем миром и являть
ему истину социализма 1013.
 Поэтому «истинные социалисты» и относились с таким прене¬
брежением к французским и английским социалистическим и ком¬
мунистическим доктринам, зная их, впрочем, лишь по компиляциям
Штейна и Элькерса. «Истинные социалисты» отрывали эти доктри¬
ны от тех социальных движений, идеологическим выражением
которых они являлись, и видели в них не продукт революционной
классовой борьбы, ставящей своей целью переворот в существую¬
щем общественном строе, а лишь теоретические сочинения, пре¬
следующие ту же самую цель, что и их собственные сочинения,
а именно — формулирование всеобщих черт некоего «разумного»
общественного строя 1014.
 Прилагая к этим системам абстрактную мерку немецкой фило¬
софии, «истинные социалисты» считали их поверхностными, посколь¬
ку они не исходили из сущности человека и «истинной» человече¬
ской деятельности и поэтому были не в состоянии решить проблему
разрыва между трудом и наслаждением в деятельности людей как
причины их действительного отчуждения — эту главную проблему
времени с точки зрения «истинных социалистов» 1015.
 Итак, этот «истинный социализм» есть не что иное, как преображение,
которое пролетарский коммунизм и более или менее родственные ему партии
и секты Франции и Англии получают на небесах немецкого духа и, как мы
сейчас увидим, также и немецкого сердца...»
 1013 См. там же, стр. 457—458: «Их деятельность... сводится к тому, что¬
бы... воспеть «немецкую науку» и приписать ей миссию — явить, наконец,
миру истину коммунизма и социализма, явить абсолютный, «истинный
социализм». И они немедленно принимаются за работу, чтобы в качестве
представителей «немецкой науки» выполнить эту миссию, хотя в большинстве
случаев эта «немецкая наука» осталась им почти столь же чуждой, как и про¬
изведения французов и англичан в оригинале,— произведения, которые они
знают только по компиляциям Штейна, Элькерса и т. п.».
 1014 См. там же, стр. 457: «Эти «социалисты»— или «истинные социали¬
сты», как они себя называют,— видят в зарубежной коммунистической лите¬
ратуре не выражение и продукт определенного действительного движения,
а чисто теоретические сочинения, которые — совершенно так же, как они
представляют себе возникновение немецких философских систем,— возник¬
ли из «чистой мысли». Они не задумываются над тем, что в основе этих сочи¬
нений, даже когда они выступают с проповедью систем, лежат практические
потребности, лежит совокупность условий жизни определенного класса
в определенных странах. Они принимают на веру иллюзию некоторых из этих
литературных представителей партии, будто у них речь идет о «разумней¬
шем» общественном строе, а не о потребностях определенного класса и опре¬
деленной эпохи».
 1015 	См. там же, стр. 462: ««Французские социалисты и коммунисты...
теоретически отнюдь не поняли сущности социализма... даже радикальные»
(французские) «коммунисты еще далеко не преодолели противоположности

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 397
 Витая со своими спекуляциями в воздушном царстве идей
и утратив всякую революционную энергию 1016, «истинные социа¬
листы» в своем надутом чванстве, связанном у них с жалкой немец¬
кой практикой, упрекали иностранных социалистов, а особенно
коммунистов в односторонности, пристрастности и эмпиризме 1017.
 В особенности коммунизму «истинные социалисты» ставили
в упрек то, что он-де вульгарно материалистичен и догматичен;
поскольку он не интересуется сущностью человека, а занимается
только материальными вопросами, он-де не может возвыситься
до понимания безусловной, лишенной предпосылок свободной
деятельности людей; отсюда-де и вытекает его грубый, прагматиче¬
ский характер.
 Эта мнимая грубость коммунизма, замечают в связи с этим
Маркс и Энгельс, происходит в сущности от того, что коммунизм
является теоретическим выражением действительной противопо¬
ложности, которую «истинные социалисты» в своем воображении
предполагали уже преодоленной 1018.
 труда и наслаоюдения... не поднялись еще до мысли о свободной деятельности...»
(«Bürgerbuch», стр. 43). Итак, наш «истинный социалист» упрекает здесь
французов в том, что они обладают правильным сознанием своего фактиче¬
ского общественного положения, между тем как они должны были бы содей¬
ствовать тому, чтобы «Человек» осознал «свою сущность». Все упреки, бро¬
саемые этими «истинными социалистами» французам, сводятся к тому, что
фейербаховская философия не является последним словом всего их движе¬
ния».
 1016 См. там же, стр. 473:
 «Французам и русским досталась земля,
 Владеют морем бритты,
 Мы же владеем царством снов,
 И здесь мы пока не разбиты.
 Здесь у нас гегемония есть,
 Здесь мы не раздроблены, к счастью;
 Другие народы на плоской земле
Развились большею частью».
 [Г. Г е й н е, Германия. Зимняя сказка, глава VII.]
 Немцы с огромным чувством самоудовлетворения противопоставляют
другим народам это воздушное царство снов, это царство «сущности челове¬
ка», объявляя его завершением и целью всемирной истории; на всех попри¬
щах они рассматривают свои фантазии как окончательный приговор, который
они выносят деятельности других народов, и так как они повсюду способны
быть только зрителями, наблюдателями, то они считают себя призванными
вершить суд над всем миром, утверждая, что весь исторический процесс дости¬
гает своей конечной цели в Германии. Мы уже неоднократно отмечали, что
это надутое и безмерное национальное чванство соответствует весьма жалкой,
торгашеской и мелкоремесленной практике».
 1017 См. там же, стр. 457.
 1018 См. там же, стр. 461: «’’Коммунизм, как он фактически представлен
в главном своем центре, во Франции, представляет собой грубую противо¬

398
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Что касается догматического характера коммунистических
систем, то таковой объяснялся тем, что они возникли в то время,
когда пролетариат и его революционное классовое сознание были
еще слабо развиты и учения коммунизма наиболее целесообразно
было пропагандировать в форме утопических романов, соответ¬
ствовавших тогдашнему положению пролетариата и уровню его
сознания 1019.
 О том, что подлинное содержание этих социалистических и ком¬
мунистических систем вовсе не заключалось в их догматической
форме, свидетельствовал пример ортодоксальных фурьеристов из
газеты «Démocratie pacifique», которые являлись прямыми анти¬
подами Фурье, буржуазными доктринерами 1020.
 Напротив, в какой степени действительной основой этих систем
являлось положение рабочего класса в то время, можно видеть
на примере доктрины Вейтлинга. Так как в Германии почти не было
революционного пролетариата, а поэтому и такой развитой клас¬
совой противоположности между пролетариатом и буржуазией,
как в Англии, Вейтлинг смог принять за основу своей системы
только положение того сословия ремесленников, к которому он
сам принадлежал. Поэтому и его коммунистическая система явилась
«воспроизведением французских идей в рамках мировоззрения,
ограниченного отношениями мелкого ремесла» 1021.
 положность эгоистическому разложению государства лавочников; он не воз¬
вышается над этой политической противоположностью, не достигает безуслов¬
ной, лишенной предпосылок, свободы...” Voilà [вот] немецко-идеологический
постулат «безусловной, лишенной предпосылок свободы», которая является
только практической формулой для «безусловного, лишенного предпосылок,
мышления». Французский коммунизм, конечно, «груб», ибо он является тео¬
ретическим выражением действительной противоположности, над которой,
согласно нашему автору, он должен был бы возвыситься, для чего ему нужна
было только представить ее в своем воображении как уже преодоленную.
Ср. между прочим «Bürgerbuch», стр. 43».
 1019 См. там же, стр. 462, 463, 464: «Все упреки, бросаемые этими «истин¬
ными социалистами» французам, сводятся к тому, что фейербаховская фило¬
софия не является последним словом всего их движения... Впрочем, что
касается самих (коммунистических.—О. К.) систем, то почти все они появились
в начале коммунистического движения и служили тогда делу пропаганды
в форме народных романов, вполне соответствовавших неразвитому еще созна¬
нию только что пришедших в движение пролетариев. Кабе сам называет свою
«Икарию» roman philosophique [философским романом], и судить о Кабе, как
 о 	главе партии, нужно не по его системе, а по его полемическим произведе¬
ниям и вообще по всей его деятельности... Истинное содержание всех соста¬
вивших эпоху систем образуют потребности времени, в которое они возникли.
В основе каждой из них лежит все предшествующее развитие нации, историче¬
ская форма классовых отношений с их политическими, моральными, философ¬
скими и иными следствиями. Словами о том, что все системы являются дог¬
матическими и диктаторскими, ничего не сказано об этом базисе и об этом
содержании коммунистических систем».
 1020 См. там же, стр. 464.
 1021 Там же.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 399
 Впрочем, по мере усиления пролетариата и обострения его
революционной классовой борьбы утопические социалистические
и коммунистические системы все более утрачивали свое значение 1022.
 То надутое национальное чванство, которое «истинные социа¬
листы» проявляли по отношению к французским и английским
составителям доктрин, выглядело у них особенно отвратительно,
потому что сами они были недоучившимися идеологами, заносчи¬
вости которых соответствовала к тому же их ограниченная мелко¬
буржуазная практика 1023.
 В своих рассуждениях о социальных проблемах «истинные
социалисты» исходили из концепции, согласно которой человек
имеет родовую сущность и может проявлять себя как родовое
существо только путем свободной деятельности, соединяющей в себе
труд и наслаждение 1024.
 Несчастье людей при капитализме происходит, по мнению
«истинных социалистов», от того, что их деятельность преврати¬
лась в рабский труд, следствием чего явилось отделение жизни
и счастья друг от друга.
 Согласно концепции «истинных социалистов», это отделение
возникло в результате появления частной собственности, жажды
прибыли и конкуренции, породивших обособление людей, повсе¬
местное распространение эгоизма, борьбу между людьми и их
взаимную эксплуатацию. Вследствие этого общество подверглось
порче и первоначально царившая в нем естественная гармония
была разрушена 1025.
 Поскольку в капиталистическом обществе индивиды больше
не находят условий, необходимых для проявления их истинной
 1022 См. там же.
 1023 См. там же, стр. 473.
 1024 См. там же, стр. 465: «’’Деятельность и наслаждение совпадают
в своеобразии человека. То и другое определяется этим своеобразием, а не
находящимися вне нас продуктами”».
 См. там же, стр. 467—468: «Здесь снова выдвигается положение, что для
деятельности и наслаждения необходима «независимость от вещей». Деятель¬
ность и наслаждение «определяются» «своеобразием человека». Вместо того,
чтобы искать это своеобразие в деятельности и наслаждении окружающих
его людей,— причем он очень скоро увидел бы, какую роль играют при этом
также и находящиеся вне нас продукты,— он толкует о «совпадении» их
обоих в «своеобразии человека». Вместо того, чтобы понять своеобразие людей
как следствие их деятельности и обусловленного ею способа наслаждения,
он объясняет деятельность и наслаждение «своеобразием человека», чем,
конечно, ликвидируется возможность всякой дальнейшей дискуссии. От дей¬
ствительного поведения индивида он снова спасается в лоно своего невырази¬
мого, недоступного своеобразия».
 1025 См. там же, стр. 466: «Мы узнаем, что общество одичало и что поэтому
индивиды, образующие это самое общество, страдают от всякого рода недугов.
Общество обособляется от этих индивидов, превращается в нечто самостоя¬
тельное, оно дичает на собственный лад, и только вследствие этого его одича¬
ния страдают индивиды».

400
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 сущности, оно является для них уже не выражением их общности,
их родовой сущности, а некоей чуждой, враждебной силой.
 Лишь благодаря упразднению капиталистической системы
и устранению частной собственности, жажды прибыли и конку¬
ренции деятельность людей вновь станет свободной деятельностью,
а путем соединения жизни и счастья будет восстановлена та гармо¬
ния, которая, по мнению «истинных социалистов», царит в природе
как основа человеческой жизни и существовала в первоначальном
обществе.
 Природу «истинные социалисты» рассматривали как органи¬
ческое и гармоническое единство всех особей 1026. К этому идилли¬
ческому созерцанию природы как слияния жизни и счастья они
пришли путем приписывания природе идеализированных челове¬
ческих свойств и влечений, так что у них природа оказывается
зеркальным отражением человека и, наоборот, человек — зеркаль¬
ным отражением природы 1027.
 Таким образом, «истинные социалисты» могли пустословить
и насчет гармонии, которая якобы царит в природе, хотя в действи¬
тельности в природе свирепствует самая ожесточенная борьба
за существование 1028.
 Из этого отождествления природы и общества, отражавшего
благочестивые пожелания «истинных социалистов», последние заклю¬
чали, что общество должно стать столь же совершенным, какой
является природа и каким было оно само первоначально, когда
гармонически включало в себя отдельные жизни всех индивидов.
 «Истинные социалисты» полагали, что-де подобно тому как
природа предоставляет растениям наилучшие условия для их
полного развития, так и общество должно предоставлять индиви¬
дам наилучшие условия для удовлетворения их потребностей
и склонностей и всестороннего развития их задатков, как это
и имело место в нем первоначально 1029.
 Отсюда «истинные социалисты» выводили право каждого инди¬
вида требовать этого от общества. Но как растение не может тре¬
 1026 См. там же, стр. 477—478.
 1027 См. там же, стр. 476: «’’Истинный социалист” исходит из мысли, что
должна исчезнуть раздвоенность между жизнью и счастьем. Для доказатель¬
ства этого тезиса он обращается за помощью к природе и выдвигает положе¬
ние, что в ней не существует этой раздвоенности, а отсюда заключает, что
так как человек является также телом природы и обладает свойствами,
общими всем телам, то, значит, и для него не должно существовать этой раз¬
двоенности... Мистифицировав, таким образом, природу, наш «истинный
социалист» мистифицирует затем человеческое сознание, превращая его
в «зеркало» мистифицированной им природы. Само собой разумеется, что
если подставить под природу проявление сознания,— мысленное выражение
благочестивых пожеланий, касающихся человеческих отношений,— то
сознание окажется только зеркалом, в котором природа созерцает самоё себя».
 1028 См. там же, стр. 474 и сл.
 1029 См. там же, стр. 479—480.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 401
 бовать чего-либо от природы, если оно не находит в ней необхо¬
димых ему условий существования, замечают в связи с этим
Маркс и Энгельс, так и индивид не может требовать от общества,
чтобы оно удовлетворяло все его потребности и желания 1030.
 К тому же этот тезис «истинных социалистов» сводился к той
бессмыслице, согласно которой индивиды должны требовать от
общества нечто такое, для чего необходим переворот в общест¬
венных отношениях, который может быть осуществлен только
самими индивидами и совпадает с массовым изменением их
самих 1031.
 При таком способе рассмотрения природа, общество и индивид
превращаются в абстракции, в категории, а их отношения друг
к другу — в отношения между категориями. Индивид представ¬
ляется как воплощение Отдельности, общество — как воплощение
Всеобщности, а их отношения друг к другу — как отношения
между Отдельностью и Всеобщностью, так что о реальных свойствах
и развитии первых нельзя узнать ничего 1032.
 Подобным же абстрактным способом «истинные социалисты»
рассматривали человеческую деятельность как соединение труда
и наслаждения. Они не анализировали человеческую деятельность
в ее отношении к производству, а рассматривали ее как метафи¬
зическое свойство человека вообще. Они понимали труд и наслаж¬
 1030 	См. там же, стр. 480: «Стало быть, так как общество не соответствует
все-таки своему прообразу, природе, то «истинный социалист» «требует» от
общества, чтобы оно построило себя согласно с природой, и доказывает свое
право на это требование злополучным примером с растением. Во-первых,
растение вовсе не «требует» от природы всех перечисленных выше условий
своего существования; если нет этих условий, то оно и не станет растением,
а останется просто семенем... Таким образом, приписанное растению «требо¬
вание» сводится к его полнейшей зависимости от наличных условий существо¬
вания; между тем, на основании того же самого требования наш «истинный
социалист» считает себя вправе требовать, чтобы его индивидуальная «осо¬
бенность» легла в основу общественного устройства. Требование «истинно-
социалистического» общества основывается на воображаемом требовании
кокосовой пальмы, чтобы «совокупная жизнь» предоставила ей на Северном
полюсе «почву, тепло, солнце, воздух и дождь»».
 1031 См. там же, стр. 480: «Это правильное выражение [о свободном раз¬
витии задатков] заключается в той бессмыслице, что индивиды, образующие
общество, сохраняют свою «особенность», что они желают остаться тем, что
они есть, требуя в то же время от общества изменения, которое может возник¬
нуть лишь из их собственного изменения».
 1032 	См. там же, стр. 479, 480: «Впрочем, здесь, как и во всей статье, речь
идет, собственно, не о природе и обществе, а о двух категориях: Отдельности
и Всеобщности, которым даются различные имена и о которых говорится,
что они образуют противоположность, примирение которой в высшей степени
желательно...
 Вышеприведенное требование отдельного индивида к обществу выводит¬
ся из мнимого взаимоотношения двух метафизических лиц, Отдельности
и Всеобщности, а не из действительного развития общества. Для этого доста¬
точно объявить отдельных индивидов представителями Отдельности, ее воп¬
лощениями, а общество  —  воплощением Всеобщности,— и весь фокус готов».
 26—1086

402
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 дение в качестве абстрактных созидающих составных частей чело¬
веческой деятельности, причем именно в отношении последних
друг к другу 1033. Таким образом труд превращался у них в такую
категорию, которую можно отнести ко всем видам и ступеням его
развития 1034.
 Но труд как абстракция есть такая свободная, чистая деятель¬
ность, которая не имеет ни материального субстрата, ни матери¬
ального результата. Такая абсолютизированная деятельность опре¬
деляется не вещественным миром, а свободной волей. Поэтому
и ее субъектом является не обусловленный реальными отноше¬
ниями, а абстрактный человек, человек в себе и для себя. Таким
образом, эта чистая деятельность, которой соответствует требуемая
«истинными социалистами» безусловная свобода, оказывается тож¬
дественной мышлению 1035.
 Из этой идеализации деятельности следовало, что последняя
оскверняется, когда имеет материальный характер и материальные
результаты. Поэтому «истинные социалисты» лишь весьма неохотно
занимались такой деятельностью и ее результатами 1036. Отсюда
и абстрактный характер их рассуждений о свободной деятельности,
сводившихся к бесплодным разглагольствованиям.
 1033 См. там же, стр. 486: «Чтобы доказать, что труд в качестве проявле¬
ния жизни должен доставлять наслаждение, предполагается, что жизнь
в каждом своем проявлении должна доставлять наслаждение, а отсюда делает¬
ся тот вывод, что она должна доставлять его и в своем проявлении в качестве
труда».
 1034 См. там же, стр. 485: «После того как этим способом была мистифи¬
цирована борьба человека с природой, мистифицируется и сознательная дея¬
тельность человека по отношению к природе тем, что она рассматривается
как явление этой голой абстракции действительной борьбы. В заключение,
в качестве результата всей этой мистификации, протаскивается обыденное
слово труд — слово, которое вертелось у нашего «истинного социалиста»
на языке с самого начала, но которое он осмелился произнести лишь после его
надлежащего обоснования. Труд конструируется из голого абстрактного
представления о Человеке и природе и определяется поэтому таким способом,
который одинаково подходит и не подходит ко всем ступеням развития труда».
 1035 См. там же, стр. 468: «Мы видим здесь, кроме того, что понимают
«истинные социалисты» под «свободной деятельностью». Наш автор неосто¬
рожно выдает свою тайну, когда говорит, что она — такая деятельность,
которая «не определяется вещами вне нас»; это значит: она — actus purus,
чистая, абсолютная деятельность, деятельность, которая есть не что иное,
как только деятельность и, в последнем счете, снова сводится к иллюзии
«чистого мышления»... Поэтому субъектом, лежащим в основе этой чистой
деятельности, ни в коем случае не может быть реальный чувственный чело¬
век, а только мыслящий дух. Истолкованная таким образом на немецкий лад
«свободная деятельность» есть лишь другая формула для вышеупомянутой
«безусловной, свободной от предпосылок, свободы»».
 1036 	См. там же, стр. 468: «Эта чистая деятельность, разумеется, совер¬
шенно оскверняется, когда у нее оказывается материальный субстрат и мате¬
риальный результат; «истинный социалист» занимается подобной осквернен¬
ной деятельностью только с крайней неохотой и презирает ее продукт, кото¬
рый называется уже не «результатом», а «только отбросом человека» (стр. 169).

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»403
 Из такого представления о человеческой деятельности «истин¬
ные социалисты» выводили свою критику буржуазного общества
и свою концепцию социализма.
 Характерной отличительной чертой, а также основным пороком
буржуазного общества, по мнению «истинных социалистов», является
то, что в нем, как следствие системы частной собственности и кон¬
куренции, труд и наслаждение отделены друг от друга. Это рас¬
падение труда и наслаждения идет в ногу с отделением произво¬
дителя от продукта его труда. Отсюда вытекает противополож¬
ность между собственностью и отсутствием собственности и раскол
общества на имущих и неимущих.
 Этот раскол общества «истинные социалисты» представляли
себе как противоположность между богатыми бездельниками и бед¬
ными производителями, между ленивыми рантье и эксплуатируе¬
мыми рабочими 1037.
 К такой концепции они пришли потому, что понимали противо¬
положность между собственностью и отсутствием собственности
в наиболее грубой и примитивной форме. Тем самым они подхва¬
тывали ту тему, на которую уже с давних пор разглагольствовали
моралисты. Эта противоположность между богатыми бездельни¬
ками и бедными рабочими, которая в начале рабочего движения,
когда мелкая буржуазия и пролетариат еще имели общие интересы,
составляла излюбленную тему социалистов-утопистов, в особен¬
ности Сен-Симона, трактовалась «истинными социалистами» не на
обыденном языке, а на священном языке философии 1038.
 1037 См. там же, стр. 465—466: ««Правда, наше нынешнее общество до
того одичало, что отдельные лица набрасываются со звериной алчностью на
продукты чужого труда, давая своему собственному существу загнивать в без¬
делии (рантье); необходимым следствием этого является опять-таки то, что
другие лица; собственность которых (их собственное человеческое существо)
гибнет не от безделья, а от изнурительного напряжения, вынуждены работать
как машины (пролетарии)... Однако оба полюса нашего общества, рантье
и пролетарии, находятся на одной ступени развития, оба они зависят от вещей
вне них», иными словами: являются «неграми», как сказал бы святой Макс
(стр. 169, 170)».
 1038 См. там же, стр. 467: «Для нашего «истинного социалиста» характерно
то, что в противоположности рантье и пролетариев он видит «полюсы нашего
общества». Эта противоположность, которая существовала почти на всех
более или менее развитых ступенях общественной жизни и о которой с неза¬
памятных времен разглагольствовали все моралисты, была снова выдвинута
в самом начале пролетарского движения, в то время, когда пролетариат имел
еще общие интересы с промышленной и мелкой буржуазией. Ср., например,
произведения Коббета и П. JI. Курье или же Сен-Симона, который перво¬
начально причислял еще промышленных капиталистов к travailleurs [работ¬
никам] в противоположность oisifs [бездельникам], рантье. Высказать эту
банальность о противоположности пролетариев и рантье, но не на обыкновен¬
ном языке, а на священном философском языке, и дать этой детски-наивной
мысли не соответствующее ей, а какое-то заоблачное, абстрактное выражение,—
к этому сводится здесь, как и во всех других случаях, основательность немец¬
кой науки, получившей свое завершение в «истинном социализме»».
 26*

404
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Решение таких социальных проблем, как уничтожение про¬
тивоположности между собственностью и отсутствием собствен¬
ности «истинные социалисты» усматривали в восстановлении истин¬
ной собственности как продукта и выражения свободной человече¬
ской деятельности, в которой владелец и имущество тесно соеди¬
нены друг с другом. Этот спекулятивный способ рассмотрения
собственности, при котором неистинной собственности как види¬
мости противопоставляется истинная собственность как истина
этой видимости, соответствовал благочестивым пожеланиям мел¬
кой буржуазии уничтожить отсутствие собственности 1039.
 Замена неистинной собственности истинной должна быть делом
социализма.
 Примыкая к гуманизму Фейербаха, «истинные социалисты»
основывали социализм на неопределенном чувстве взаимосвязи
и солидарности. Из органического единства природы они заклю¬
чали о наличии органического единства общества, а тем самым
и солидарности людей, которые солидарны несмотря на свои раз¬
личия, потому что подобны друг другу в своей сущности. Отсюда
«истинные социалисты» делали вывод о необходимости равенства
и свободы, которые были уничтожены социальным и политическим
принуждением. Восстановление истинной человеческой солидар¬
ности, которое покончит с существующим состоянием обесчелове¬
чения и отчуждения, должно быть осуществлено социализмом 1040.
 Будучи утопистами, «истинные социалисты» понимали социа¬
лизм как некий идеал, противопоставляемый ими существующим
 1039 См. там же, стр. 473: «Эта теория истинной собственности рассмат¬
ривает всю существовавшую до сих пор действительную частную собствен¬
ность только как видимость, а абстрагированное от этой действительной соб¬
ственности представление — как истину и действительность этой видимо¬
сти; она, следовательно, насквозь идеологична. Она выражает лишь более
ясно и определенно представления мелких буржуа, которые в своих филан¬
тропических стремлениях и благочестивых пожеланиях также имеют в виду
уничтожение отсутствия собственности».
 1040 См. там же, стр. 483: «В первом «строительном камне» мы видели,
с одной стороны, индивида, а с другой — всеобщее, противостоящее ему
в лице общества. Здесь эта противоположность появляется снова, причем
на этот раз индивид распадается в самом себе на особенную и на всеобщую
природу. Из всеобщей природы выводятся затем «человеческое равенство»
и общность. Таким образом, общие для всех людей отношения оказываются
здесь продуктом «сущности человека», природы, тогда как на самом деле они,
подобно сознанию равенства, являются историческими продуктами. Но, не
довольствуясь этим, наш автор обосновывает равенство тем, что оно целиком
покоится «на всеобщей первооснове бытия»... Таким образом, наш автор
решительно перещеголял французов, доказав, «в качестве сознательного
члена общества», не только равенство людей между собой, но и их равенство
любой блохе, любому помелу, любому камню.
 Мы охотно верим, что «все общественные добродетели» нашего «истин¬
ного социалиста» основываются «на чувстве естественной человеческой связи
и единства», хотя на этой «естественной связи» основываются и феодальные
повинности, и рабство, и все формы общественного неравенства всех времен».

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»405
 общественным отношениям. В качестве идеологов они так же,
как и спекулятивные философы, верили в господство духа и поэтому
полагали, что реальные противоречия сводимы к противоречиям
понятий, а значит могут быть и разрешены в сфере духа 1041. Вслед¬
ствие этого они, подобно буржуазным филантропам, считали также,
что социальные проблемы можно урегулировать, не прибегая
к насильственным средствам, к радикальному общественному
перевороту, а лишь с помощью таких паллиативных средств, как
организация труда и особенно путем просвещения. Отсюда и та
решающая роль, которую «истинные социалисты» отводили воспи¬
танию и образованию в деле установления социализма.
 Благодаря восстановлению социализмом свободной деятель¬
ности как соединения труда и наслаждения, с одной стороны,
и истинной собственности — с другой, заключали «истинные социа¬
листы», индивиды гармонически сольются со своей общностью,
так что их родовая сущность вновь всесторонне разовьется, а земля
вновь станет истинной обителью людей, земным раем 1042.
 Так как эта спекулятивная конструкция игнорировала
действительные социально-экономические отношения, история,
насколько она вообще принималась во внимание, приобретала
идеалистический характер и оказывалась определяемой телео¬
логически, некими априорными целеустановками. Идеалистическим
характером «истинного социализма» объяснялась его все более
раздувавшаяся беллетристическая тенденция, превращавшаяся во
фразеологию абстрактных понятий. Своей вершины это вырождав¬
шееся во фразеологию движение достигло в лице Карла Грюна 1043.
 1041 См. там же, стр. 470: «На стр. 172 нам сообщают, что «последним
результатом схоластицизма является расщепление жизни, упраздненное
Гессом». Следовательно, теория изображается здесь в качестве причины
«расщепления жизни». Непонятно, почему эти «истинные социалисты» вообще
говорят об обществе, если они считают вместе с философами, что все дей¬
ствительные расщепления вызываются расщеплением понятий. Проникнутые
этой философской верой в миросозидающую и мироразрушающую мощь поня¬
тий, они могут, конечно, вообразить и то, что такой-то индивид «упразднил
расщепление жизни» при помощи некоего «упразднения» понятий. Эти «истин¬
ные социалисты», подобно всем немецким идеологам, постоянно смешивают,
как нечто равнозначащее, литературную историю с действительной историей.
Эта манера, впрочем, весьма понятна у немцев, прикрывающих жалкую роль,
которую они играли и продолжают играть в действительной истории, тем,
что они ставят иллюзии, которыми они всегда были так богаты, на одну доску
с действительностью».
 1042 См. там же, стр. 485: «Автор заканчивает следующим тушем: «Орга¬
ническое общество имеет своей основой всеобщее равенство и развивается,
посредством противоположностей между индивидами и всеобщим, в свободное
созвучие, в единство отдельного счастья со всеобщим счастьем, в социальную
(!) «общественную» (!!) «гapмoнuю, в зеркальное отражение всеобщей гармонии»
(стр.  164)».
 1043 См. там же, стр. 459: «Но, кроме того, «истинный социализм» бес¬
спорно открыл перед массой младогерманских беллетристов, докторов-чудо¬
творцев и прочих литераторов широкое поприще для эксплуатации социаль¬

406
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 4. 	Критика Карла Грюна
 В своей книге «Социальное движение во Франции и Бельгии»
(Дармштадт, 1845) Карл Грюн соединил цветы красноречия
младогерманской литературы с гуманистическим пустословием
и превратил то, что у других «истинных социалистов» уже было
бессодержательным, в чистую бессмыслицу 1044. К тому же своими
мощными трубными звуками Грюн славословил социализм и немец¬
кую науку громче всех остальных «истинных социалистов» 1045.
Всю свою науку он почерпнул у Фейербаха и Гесса. Фейербах
открыл ему, что религия есть отчуждение сущности человека, что
«истинный», то есть освобожденный от отчуждения человек,—
мера всех вещей, а осуществление «истинного» человека — цель
истории. У Гесса он перенял концепцию, согласно которой реаль¬
ной формой отчуждения является отчуждение сущности человека
в деньгах и таковое может быть упразднено только путем устра¬
нения капиталистических отношений 1046.
 Вооруженный всеведением немецкой науки, Грюн порицал
и поучал французских составителей доктрин, считая их непол¬
ноценными мыслителями, поскольку они не занимались пробле¬
мами сущности человека, теми путями и средствами, которые
помогут людям вновь присвоить свою отчужденную сущность 1047.
Он требовал, чтобы они встали на стезю гуманистического мировоз¬
зрения 1048.
 ного движения. Отсутствие в Германии действительной, страстной, практиче¬
ской партийной борьбы превратило вначале даже социальное движение
в чисто литературное. «Истинный социализм», это — совершеннейшее выра¬
жение такого социального литературного движения, которое возникло вне
подлинных партийных интересов и которое теперь, после того как сформи¬
ровалась коммунистическая партия, желает продолжать существовать вопре¬
ки ей. Само собой разумеется, что с момента возникновения в Германии насто¬
ящей коммунистической партии «истинным социалистам» придется все больше
находить свою публику лишь среди мелких буржуа, а представителей этой
публики — среди импотентных и опустившихся литераторов».
 1044 	См. там же, стр. 489: «Господин Грюн являет забавное зрелище слия¬
ния «истинного социализма» с младогерманским литераторством. Вышеназ¬
ванная книга изложена в виде писем к даме, из чего читатель уже может
понять, что здесь глубокомысленные боги «истинного социализма» появляются
увенчанные розами и миртами «молодой литературы».
 1046 См. там же, стр. 491.
 1046 См. там же, стр. 491—492.
 1047 См. там же, стр. 493.
 1048 См. там же, стр. 492, 493—494: «Национальная гордость «истинных
социалистов», гордость Германией как страной «Человека», «сущности чело¬
века»,— по сравнению с другими заурядными национальностями,— дости¬
гает у него кульминационной точки... Как апостол «истинного социализма»,
господин Грюн не довольствуется тем, что, подобно своим соапостолам, про¬
тивопоставляет невежеству других народов всеведение немцев. Он исполь¬
зует свою старую литературную практику, он самым бесцеремонным обра¬

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 407
 Впрочем, Грюн не был непосредственно знаком с этими доктри¬
нами. То немногое, что он мог сказать о социализме во Франции
и Бельгии, Грюн фактически заимствовал из работ Штейна и Ре¬
бо 1049, перемежая все это с положениями Гесса о французском
социализме, которым придавал беллетристический налет 1050.
 Так как Грюн не утруждал себя анализом этих доктрин в их
связи с общественными отношениями, его стряпня была гораздо
ниже книги Лоренца Штейна, который по крайней мере попытался
показать связь между доктринами и развитием французского
общества 1051.
 Критика Грюном Сен-Симона сводилась к плагиату из работ
Л. Штейна и Л. Ребо 1052.
 Считая Кабе ограниченным, Грюн рассматривал его с высоко¬
мерной снисходительностью, хотя и многое заимствовал у него 1053.
 В своей критике Прудона 1054 Грюн мог бы показать, почему
потерпела провал попытка Прудона заменить гегелевскую диалек¬
тику самодвижения понятий новой, основанной на «сериях» диалек¬
тикой. Однако для этого нужно было быть способным подвергнуть
критике диалектику Гегеля, по образцу которой построил свою
диалектику Прудон. Но уж если критика диалектики Гегеля не
удалась Фейербаху, то Грюн был гораздо менее способен к ней,
хотя и похвалялся, что посвятил Прудона в таинства гегелевской
философии 1055.
 зом, как это характерно для шатающегося по свету туриста, навязывает
себя представителям различных социалистических, демократических и ком¬
мунистических партий и, обнюхав их предварительно со всех сторон, высту¬
пает перед ними в роли апостола «истинного социализма». Его единственная
задача — поучать их, сообщать им глубочайшие откровения относительно
свободного человечества».
 1049 	См. там же, стр. 496.
 1050 См. там же, стр. 494, 495: «Укажем сперва на схему, которая вместе
с двумя-тремя устаревшими мыслями образует остов книги Грюна. И то и дру¬
гое списано у Гесса, которого господин Грюн вообще великолепнейшим обра¬
зом пересказывает... Гесс синтезирует развитие французского социализма
с развитием немецкой философии — Сен-Симона с Шеллингом, Фурье с Ге¬
гелем, Прудона с Фейербахом... Этот схематизм, в том виде, в каком его дает
Гесс, и образует всю внутреннюю связь книги Грюна. Отличие заключается
только в том, что господин Грюн не забывает придать положениям Гесса
беллетристический налет».
 1051 См. там же, стр. 496.
 1052 См. там же, стр. 496—514.
 1053 См. там же, стр. 523—532.
 1054 См. там же, стр. 533—534.
 1055 См. там же, стр. 494: «Я имел огромное удовольствие быть в некотором
роде приват-доцентом человека, острота ума которого не была, быть может,
превзойдена со времен Лессинга и Канта» (стр. 404)».
 См. там же, стр. 533: «Самое важное в книге Прудона «О создании поряд¬
ка в человечестве», это — его dialectique sérielle [сериальная диалектика],
попытка дать метод мышления, который на место самостоятельных мыслей
поставил бы процесс мышления. Прудон, исходя из французской точки зрения,

408
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Основной недостаток Фурье Грюн усматривал в том, что тот
не исследовал проблему сущности человека. По мнению Грюна,
отсюда вытекала поверхностность данного Фурье анализа религии
и политики как якобы главных причин отчуждения человека 1056,
а тем самым и недостаточность той критики, которой Фурье подверг
социальные отношения 1057.
 Следует однако обратить внимание на то, что Грюн не только
провозглашал тезис о необходимости соединения труда с наслаж¬
дением, но и основывал этот тезис на положении о том, что произ¬
водство неразрывно связано с потреблением, так как они взаимно
обусловливают друг друга. Рассматривая этот тезис подробнее,
Грюн считал вместе с буржуазными экономистами, что производство
и потребление относятся друг к другу гармонически, поскольку-де
существует абсолютное тождество между спросом и предложением,
превратный же мир совершил ошибку, вставив между деятельно¬
стью и использованием понятия стоимости и цены. Вследствие этого
возник разрыв как между производством и потреблением, так
и в самом человеке и в обществе 1058.
 ищет диалектику, подобную той, которую действительно дал Гегель. Родство
с Гегелем имеется здесь, таким образом, реально, а не по фантастической
аналогии. И поэтому здесь было бы не трудно дать критику прудоновской
диалектики тому, кто уже справился с критикой гегелевской диалектики. Но
от «истинных социалистов» никак нельзя было этого требовать, раз даже фило¬
соф Фейербах, которого они причислили к своим, не сумел этого сделать».
 1056 См. там же, стр. 518—519: «Господин Грюн объявляет здесь, следо¬
вательно, действительные жизненные отношения проявлениями, а религию
и политику — основой и корнем этих проявлений. На примере этого истаскан¬
ного тезиса можно видеть, как «истинные социалисты» в противовес тем изо¬
бражениям действительности, которые дают французские социалисты, выстав¬
ляют в качестве высшей истины идеологические фразы немецких философов
и в то же время стремятся связать свой собственный объект, сущность чело¬
века, с результатами французской критики общества. Само собой разумеется,
что если религия и политика признаются основой материальных жизненных
отношений, то все сводится в последней инстанции к исследованиям сущности
человека, т. е. к сознанию, которое имеет человек о самом себе».
 1057 См. там же, стр. 515—516: «Или, вернее, для «истинных социалистов»
важно лишь подсунуть каждому мысли о сущности человека и превратить
различные ступени социализма в различные философские концепции сущности
человека. Эта неисторическая абстракция заставляет господина Грюна про¬
возгласить, что устраняется всякое различие между внутренним и внешним,
и этим поставить под угрозу дальнейшее существование человеческой сущно¬
сти. Впрочем, совершенно непонятно, почему немцы так невероятно кичатся
своей мудростью относительно сущности человека, тогда как вся их премуд¬
рость, признание трех всеобщих свойств — рассудка, сердца и воли — есть
нечто общеизвестное со времен Аристотеля и стоиков».
 1058 См. там же, стр. 519—520: «Производство и потребление можно в тео¬
рии и во внешней действительности отделить друг от друга в пространстве
и во времени, но по своей сущности они — одно и то же. Разве какая-нибудь
обычнейшая ремесленная деятельность — например, хлебопечение — не есть
производство, которое для сотен других людей становится потреблением?
Она становится потреблением даже для самого пекаря, который ведь потреб¬
ляет хлеб, воду, молоко, яйца и т. д. Разве потребление обуви и платьев не

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 409
 Грюн, замечают в связи с этим Маркс и Энгельс, сводил
отношение между производством и потреблением к тому тривиаль¬
ному положению, что в обществе одни люди производят вещи, кото¬
рые другие люди потребляют, и что, производя вещи, люди потреб¬
ляют сырье, вообще издержки производства 1059.
 Единство производства и потребления, имевшее у Грюна, как
и у всех «истинных социалистов», значение соединения деятельности
и наслаждения, определялось им в смысле некоей эквивалентности,
которая возникает якобы потому, что спрос и предложение абсо¬
лютно покрывают друг друга  1060.
 То же самое делают экономисты, которые основываются на
мнимом абсолютном тождестве спроса и предложения, чтобы исходя
из этого утверждать, будто в капиталистической системе не может
быть перепроизводства, а тем самым и кризисов 1061.
 является производством для сапожников и портных?.. Одним словом, дея¬
тельность и использование, это — одно и то же; только наш превратный
мир оторвал их друг от друга, вставил между ними понятие стоимости и цены
и этим понятием разорвал пополам человека, а с ним и общество» (стр. 191,
192)».
 1059 См. там же, стр. 520: «Господин Грюн доказывает прежде всего, что
существует вообще отношение между производством и потреблением. Он рас¬
суждает о том, что он не мог бы носить сюртук или есть хлеб, если бы эти
вещи не производились, и что в современном обществе существуют люди,
которые производят сюртуки, башмаки, хлеб, между тем как другие люди
являются потребителями этих вещей. Господин Грюн считает этот взгляд
новым... Другое положение господина Грюна гласит, что он потребляет, когда
производит, именно потребляет сырье и вообще издержки производства; сло¬
вом — из ничего не получается ничего, человеку необходим материал.
В любой книге по политической экономии он мог бы в главе о воспроизводи¬
тельном потреблении найти описание того, какие сложные взаимосвязи возни¬
кают в пределах этого отношения, если не довольствоваться вместе с госпо¬
дином Грюном тривиальной истиной, что без кожи нельзя сделать башмаков».
 1060 См. там же, стр. 552: «Единство производства и потребления, имевшее
у «истинных социалистов» первоначально тот смысл, что сама деятельность
должна доставлять наслаждение (у них, правда, это было чисто фантастиче¬
ским представлением), толкуется господином Грюном дальше в том смысле,
что «потребление и производство, говоря экономически, должны покрывать
друг друга» (стр. 196), что не должно быть излишка продуктов над нуждами
непосредственного потребления, чем, разумеется, было бы приостановлено
всякое движение».
 См. там же, стр. 520—521: «Итак, господин Грюн пришел пока к убежде¬
нию, что следует производить, чтобы потреблять, и что при производстве
потребляется сырой материал. Настоящая трудность начинается для него
тогда, когда он хочет доказать, что потребляя он производит. Здесь господин
Грюн делает совершенно неудавшуюся попытку хоть сколько-нибудь разо¬
браться в тривиальнейшем и обыденнейшем отношении между спросом и пред¬
ложением. Он приходит к пониманию того, что его потребление, т. е. его
спрос, производит новое предложение. Но он забывает, что его спрос должен
быть эффективным спросом, что он должен предложить эквивалент за требуе¬
мый им продукт, чтобы вызвать этим новое производство».
 1061 См. там же, стр. 521: «Экономисты тоже ссылаются на неразрывную
связь потребления и производства и на абсолютное тождество спроса и пред¬

410
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Но в действительности в капиталистической системе нет, да
и не может быть эквивалентности ни между спросом и предложе¬
нием, ни между производством и потреблением. Это происходит
в основном оттого, что производство и потребление развиваются
не в одной и той же пропорции. Так, например, муку сперва про¬
изводили с помощью ручных мельниц, затем — ветряных и водя¬
ных, а позднее — паровых мельниц. Это изменение способа про¬
изводства муки не зависит от простого акта поедания хлеба. Изме¬
нение производства связано как раз с изменением отношений
производства к потреблению, а изменение этих отношений порож¬
дает такие противоречия, которые могут  быть разрешены только
путем преобразования соответствующего способа производства
и определяемого им общественного строя 1062.
 Основная ошибка Грюна состояла в том, что в своих экономи¬
ческих рассуждениях он исходил не из производства, а из потреб¬
ления. Если исходить из производства, то необходимо анализиро¬
вать производительную деятельность людей и условия производ¬
ства, что является единственным путем к пониманию и решению
экономических и социальных проблем. Напротив, если исходить
из потребления, то приходится прибегать разве что к помощи пустой
фразеологии, тщетно пытаясь решить эти проблемы. Это и делал
Грюн, довольствуясь такой фразеологией и нисколько не вдаваясь
в анализ действительных жизненных отношений людей и их про¬
изводительной деятельности 1063.
 ложения, и именно когда они хотят доказать, что никогда не бывает перепро¬
изводства; но таких несуразных и банальных вещей, как господин Грюн,
они при этом не говорят».
 1062 См. там же, стр 521: «Господин Грюн забывает далее, что хлеб про¬
изводится ныне с помощью паровых мельниц, а раньше производился с по¬
мощью ветряных и водяных мельниц, а еще раньше — с помощью ручных,
что эти различные способы производства хлеба совершенно независимы
от простого акта его поедания и что, следовательно, мы имеем здесь дело
с историческим развитием производства,— о чем совершенно не думает «про¬
изводящий в огромных размерах» господин Грюн. Господину Грюну не при¬
ходит даже в голову, что вместе с этими различными ступенями производства
даны и различные отношения производства к потреблению, различные проти¬
воречия между обоими, что эти противоречия нельзя понять, не изучив каж¬
дого из этих способов производства и всего основанного на нем общественного
строя, а разрешить эти противоречия можно только посредством практичес¬
кого изменения данного способа производства и данного строя».
 1063 См. гам же, стр. 523: «По той же причине он неизменно берет своей
исходной точкой не производство, а потребление. Если исходить из производ¬
ства, то приходится подумать о действительных условиях производства
и о производительной деятельности людей. Если же исходить из потребле¬
ния, то можно успокоиться на заявлении, что теперь потребляют не «по-чело¬
вечески», можно успокоиться на постулате о «человеческом потреблении»,
о воспитании в духе истинного потребления и на подобных еще фразах, ни
мало не задумываясь над действительными жизненными отношениями людей
и над их деятельностью.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 411
 Грюн не имел никакого представления о действительных отно¬
шениях между производством и потреблением, а поэтому не пони¬
мал ни того, что эквивалентность производства и потребления,
которую он считал необходимой, в случае ее осуществления приве¬
ла бы к застою производства и потребления 1064, ни того, что избы¬
ток произведенных товаров над платежеспособным спросом потре¬
бителей, с необходимостью возникающий в капиталистической
системе, своим воздействием на меновую стоимость приводит к кри¬
зисам 1065. Вследствие этого Грюн, чтобы доказать свой тезис
о единстве производства и потребления, деятельности и наслажде¬
ния, оказывался вынужденным искать себе убежища в идеологии
«истинного социализма», под которую он подводил в качестве
базы самые тривиальные положения политической экономии отно¬
сительно спроса и предложения 1066.
 Отсюда вытекало, что рассуждения Грюна вырождались в чистое
фантазерство. Разрушение единства производства и потребления
он объяснял тем, что превратный мир вставил между деятельно¬
стью и наслаждением понятие стоимости и цены, что привело к раз¬
рыву человека и общества 1067. Чтобы восстановить единство между
производством и потреблением, Грюн апеллировал к воспитанию
 В заключение нужно еще упомянуть, что как раз те экономисты, которые
исходили из потребления, были реакционерами и игнорировали революцион¬
ную сторону конкуренции и крупной промышленности».
 1064 	См. там же, стр. 522.
 1066 См. там же, стр. 522.
 1066 См. там же, стр. 523: «Так как он ровно ничего не знает о действи¬
тельных отношениях производства и потребления, то ему ничего другого и не
остается, как укрыться в последнем убежище «истинного социализма», како¬
вым является сущность человека».
 См. там же, стр. 520: «В действительности производство и потребление
часто находятся в противоречии друг с другом. Но достаточно-де правильно
 истолковать это противоречие, достаточно понять истинную сущность про¬
 изводства и потребления, чтобы установить единство обоих и устранить
всякое противоречие».
 См. там же, стр. 522: «В чем же заключалась в таком случае вся деятель¬
ность господина Грюна? Чтобы доказать положение «истинного социализма»
 о 	единстве производства и потребления, господин Грюн прибегает к тривиаль¬
нейшим положениям политической экономии относительно спроса и предло¬
жения, а чтобы использовать для своих целей эти последние, он выбрасывает
из них необходимые промежуточные звенья и тем самым превращает их
в чистейшие фантазии».
 1067 См. там же, стр. 522: «Характерен еще социалистический вывод
Грюна, представляющий опять-таки косноязычный пересказ того, что было
сказано его немецкими предшественниками. Производство и потребление
существуют раздельно, потому что наш превратный мир оторвал их друг
от друга. Как же дошел до этого наш превратный мир? Он вставил меж¬
ду обоими некое понятие. Тем самым он разорвал человека пополам. Не
довольствуясь этим, он разрывает пополам также и общество, т. е. са¬
мого себя».

412
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 людей, которое, по его мнению, и должно было научить их потреб¬
лять «по-человечески» 1068.
 Доказывание Грюном необходимости единства производства
и потребления опиралось на примеры из жизни современного
общества, так что ядром его теории являлось освящение сущест¬
вующего общественного строя 1069.
 5. 	«„Доктор Георг Кульман из Гольштейна”, или
пророчество «истинного социализма». «Новый мир, или
царство духа на земле. Возвещение » 1070
 Критику немецкой идеологии Маркс и Энгельс завершают
разоблачением Георга Кульмана, подвизавшегося в Швейцарии
в качестве социалистического пророка и являвшегося, как это
выяснилось позднее, платным агентом австрийского правитель¬
ства 1071.
 Присоединение критики Кульмана к критике «истинного социа¬
лизма» представляется не вполне обоснованным, поскольку Куль¬
ман был близок не «истинным социалистам», а той своеобразной
коммунистической тенденции, которая распространилась в Швей¬
царии под влиянием Вильгельма Вейтлинга и Августа Беккера,
а в лице Альбрехта выродилась в пророчество и веру в чудеса.
 Это вырождение объяснялось тем, что при отсутствии сильного
пролетариата и энергичной пролетарской классовой борьбы ком¬
 1068 См. там же, стр. 523: «Потребление каждого в рамках конкуренции
предполагает plus ou moins [более или менее] непрерывное потребление всех,
подобно тому как производство каждого предполагает производство всех.
Вопрос только в том, как, каким образом это происходит. На это господин
Грюн отвечает лишь моральным постулатом о человеческом потреблении, о поз¬
нании «истинной сущности потребления» (стр. 432)».
 1069 См. там же, стр. 520: «Эта немецко-идеологическая теория оказывает¬
ся вполне приноровленной к существующему миру; единство производства
и потребления доказывается на примерах из современного общества, оно
существует в себе».
 См. там же, стр. 522: «Ядром всего этого, следовательно, является лишь
невежественное и фантастическое освящение существующего строя».
 Развитие экономических взглядов Маркса и Энгельса в «Немецкой идео¬
логии» будет рассмотрено в следующем томе настоящей работы в связи с кри¬
тикой Марксом Прудона.
 1070 См. там же, стр. 535—544.
 1071 Об этой критике Георга Кульмана см. В. М ё н к е, О сотрудничестве
Мозеса Гесса в работе над «Немецкой идеологией», Annali dell'Istit uto Gian¬
giacomo Feltrinelli, 1963, p. 438—509. В этой статье подробно сообщается
 о 	личности и агитации Кульмана и на основании документов устанавливается,
что эта критика исходила от М. Гесса, который еще ранее опубликовал статью
 о 	Кульмане и других коммунистах в Швейцарии в «Gesellschaftsspiegel»,
Jg. 1845, Heft 6 (Швейцария. Происки коммунистических пророков). Воз¬
можно, что Маркс подверг статью Гесса пересмотру, но нельзя установить,
в какой мере в нее включена правка Маркса. О Кульмане см. также том 2
настоящей работы, стр. 80—81.

«НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»
 413
 мунистическая агитация в Швейцарии проводилась в большей
или меньшей степени в форме откровений, с которыми выступали
некие пророки, выдававшие себя за спасителей человечества.
В зависимости от уровня своего образования они придавали таким
откровениям философскую или религиозную форму, а сообразно
своим личным качествам преследовали бескорыстные или эгоисти¬
ческие цели 1072. Последнее было присуще Кульману. То, что
у А. Беккера представляло собой иллюзию, а у Альбрехта, при
всем его безумии, было честной верой, являлось сознательным
обманом у Георга Кульмана 1073.
 Пользуясь невежеством и легковерием своих слушателей и сто¬
ронников из среды рабочего класса, он вводил их в заблуждение
своими проповедями и делал послушными воле эксплуататоров,
утешая при этом надеждой на грядущий рай 1074.
 Кульману удалось привлечь на свою сторону даже А. Беккера,
который поверил, что Кульман якобы решил все социальные загадки
и лишь с его учением возник подлинный социализм 1075. Но у Куль¬
мана нельзя было обнаружить ни анализа реальных отношений,
ни оригинальных мыслей, он отличался лишь спекулятивными
вещаниями 1076.
 Его проповеди представляли собой карикатуру на «Слова
верующего» Ламенне, которую он сдабривал апелляцией к орди¬
нарным чувствам и влечениям 1077. Хвастливо выступая как доктор-
чудотворец и пророк, Кульман возвещал некое новое «царство
духа», «царство небесное» на земле 1078.
 В идиллических красках рисовал он переход от существую¬
щего состояния общества к этому «царству небесному». Социальное
движение, провозглашавшее во всех странах необходимость ради¬
кального общественного переворота, превращалось у него в бла¬
годушного предтечу тихого и мирного преображения 1079, которое
отнюдь не давало имущим и властвующим мира сего повода для
опасения, тем более что он увещевал своих слушателей и сторон¬
ников сохранять спокойствие и терпение 1080.
 1072 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология. Соч.,
т. 3, стр. 535—536.
 1073 См. там же, стр. 536.
 1074 См. там же, стр. 537—538.
 1075 См. там же, стр. 535.
 1076 См. там же, стр. 537—538.
 1077 См. там же, стр. 538.
 1078 См. там же, стр. 539.
 1079 См. там же, стр. 543.
 1080 См. там же, стр. 543—544: «Не разрушать и уничтожать должны Вы
преграды, стоящие на Вашем пути, а обойти и покинуть их.— И когда Вы
их обойдете и покинете, они исчезнут сами собой, ибо у них не будет больше
пищи».
 «Если Вы ищете истину и распространяете свет, ложь и мрак исчезают
из Вашей среды» (стр. 116)».

414
 ГЛАВА ПЯТАЯ
 Псевдореволюционные фразы Кульмана служили лишь для
прикрытия его консервативных воззрений. В противоположность
коммунистам, которые считают, что различие способностей людей
не влечет за собой разницы в удовлетворении их потребностей и чьей-
либо привилегии на владение, он оправдывал неравенство владения
неравенством способностей 1081.
 Эта теория, опиравшаяся на омерзительное учение о предуста¬
новленном неравенстве людей и дававшая пророку право претен¬
довать на лучшую жизнь по сравнению с обыкновенным ремеслен¬
ником, являлась не чем иным, как завуалированной апологией
самой ординарной жажды наслаждений, оправдыванием всякого
духовного и светского господства и приукрашиванием любой подло¬
сти 1082.
 Изумительно широкое и точное знание истории, ее обстоя¬
тельный и глубокий анализ помогли Марксу и Энгельсу открыть
и сформулировать в «Немецкой идеологии» основные принципы
исторического материализма. При этом они окончательно устра¬
нили из своей теории остававшиеся в ней следы фейербаховского
гуманизма, которые еще содержались в «Святом семействе» и в «По¬
ложении рабочего класса в Англии».
 Вытекающее из формирования исторического материализма
преодоление идеализма, догматизма и утопизма позволило Марксу
и Энгельсу не только окончательно свести счеты со спекулятивной
философией, но также и критически размежеваться со всякого
рода догматизмом и утопизмом, прежде всего с «истинным социа¬
лизмом», и таким образом дать революционной классовой борьбе
пролетариата прочную идеологическую основу.
 Своим анализом современной истории Маркс и Энгельс в «Не¬
мецкой идеологии» дали ясное доказательство необходимости ком¬
мунистической революции, порождаемой обострением классовой
борьбы между пролетариатом и буржуазией. Из этой концепции
вытекают стратегия и тактика революционной классовой борьбы
пролетариата.
 Основным условием победоносного ведения и завершения этой
борьбы является радикальное и бескомпромиссное уничтожение
капиталистической системы, создающее необходимые предпосылки
для универсального и коренного преобразования социально-эко¬
номических отношений и формирования пролетариев во всесто¬
ронне развитых людей. Для осуществления целей коммунистической
революции необходимо завоевание пролетариатом государственной
власти как орудия господства.
 1081 См. там же, стр. 540—542.
 1082 См. там же, стр. 540—543.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Рассмотренное в настоящем томе идейное развитие Маркса
и Энгельса в 1845—1846 годах характеризовалось дальнейшей
разработкой ими исторического материализма. Разработка исто¬
рического материализма так же, как и формирование предыдущих
воззрений Маркса и Энгельса, происходили в тесной связи с раз¬
витием их социально-политических взглядов, а именно — на базе
необходимости теоретического обоснования освободительной борь¬
бы рабочего класса, на сторону которого они встали.
 Переход Маркса и Энгельса к коммунизму выдвинул перед
ними задачу: на основе критики капиталистической системы дока¬
зать всемирно-историческую роль пролетариата и коммунизма.
 В своих статьях в «Deutsch-Französische Jahrbücher»—«К еврей¬
скому вопросу» и «К критике гегелевской философии права. Вве¬
дение»  — Маркс на основе анализа действия системы частной соб¬
ственности выдвинул тезис о всемирно-исторической роли рево¬
люционного пролетариата в деле преобразования общественных
отношений. Вскоре после этого в «Экономическо-философских
рукописях» он с помощью теории отчуждения Фейербаха заложил
первые основы своей критики капиталистической системы. В этой
работе Маркс понимал отчуждение уже как социально-экономиче¬
ское явление, выступающее в форме отчужденного труда. Отсюда
он выводил и обесчеловечение всех людей, в особенности пролета¬
риата, в капиталистической системе, а также необходимость ее
замены коммунистической системой. Анализ отчужденного труда
привел Маркса к пониманию решающей роли производственной дея¬
тельности как общественной практики в формировании жизни
людей и в историческом развитии человечества. Исходя из общест¬
венной практики, основные черты которой Маркс устанавливал
в процессе критики гегелевского идеализма, он пришел к первой
концепции исторического материализма, показав, что люди, в отли¬
чие от животных, преобразуют природу, чтобы заставлять ее слу¬
жить удовлетворению своих потребностей, и при этом формируются
сами. Маркс пришел к выводу о том, что именно это одновременное

416
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 преобразование природы и человека характеризует историю чело¬
вечества и составляет ее основное содержание.
 В этом первом общем обосновании Марксом исторического мате¬
риализма еще не утратили своего значения некоторые воспринятые
им у Фейербаха полуметафизические воззрения; такие понятия,
как «истинный» труд и «истинный» человек, противопоставлявшиеся
понятиям «отчужденный» труд и «отчужденный» человек, еще
играли некоторую роль. То же относилось и к утопическому под¬
разделению истории на «обесчеловеченный» период действия систе¬
мы частной собственности и отчужденного труда и «очеловеченный»
период, который наступит после устранения этой системы.
 К аналогичным воззрениям, хотя и совсем другим путем, пришел
Энгельс в своих статьях в «Deutsch-Französische Jahrbücher» и о по¬
ложении в Англии. В этих статьях, представлявших собой резуль¬
таты исследований и наблюдений, произведенных им в Англии,
Энгельс показал, что коммунизм является неизбежным следствием
экономического развития, в особенности промышленной револю¬
ции, которая посредством конкуренции и кризисов разоряет средние
слои, умножает ряды пролетариата и обостряет классовую борьбу
между пролетариатом и буржуазией, ведущую к коммунистической
революции.
 Опираясь на единство своих основных воззрений, Маркс и Эн¬
гельс при встрече в Париже в августе 1844 года решили свести
счеты с младогегельянской спекулятивной философией. Это послу¬
жило основанием для написания ими «Святого семейства», в кото¬
ром они, в особенности Маркс, не только всецело порвали со своими
прошлыми идеалистическими воззрениями, но в то же время на
основе анализа социально-политических проблем с последова¬
тельно материалистической точки зрения почти полностью осво¬
бодились также и от фейербаховских взглядов.
 В следующий период своего идейного развития, характеризо¬
вавшийся «Тезисами о Фейербахе» Маркса, «Положением рабочего
класса в Англии» Энгельса и «Немецкой идеологией», Маркс и Эн¬
гельс в процессе дальнейшей разработки исторического материа¬
лизма и критики спекулятивной философии и «истинного социа¬
лизма» окончательно преодолели метафизику, догматизм и уто¬
пизм.
 Формирование этого нового материалистического мировоззре¬
ния как необходимой идеологической основы последовательного
и успешного руководства классовой борьбой пролетариата можно
понять только в связи с общим развитием рабочего движения,
причем главным образом в западноевропейских странах — Англии,
Франции, Германии, Бельгии и Швейцарии, с которыми деятель¬
ность Маркса и Энгельса была связана непосредственно.
 Решающим фактором развития и положения Англии того вре¬
мени являлась промышленная революция, в корне преобразившая

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 417
 эту страну. Быстро развивавшаяся фабричная промышленность,
все более разоряя и вытесняя ремесленников и мелких предпри¬
нимателей, сделала крупную буржуазию господствующим классом
и создала постоянно растущий пролетариат. Развитие машинного
производства, приводившее к постоянному снижению заработной
платы и удлинению рабочего дня, приносило с собой прогресси¬
ровавшее ухудшение положения рабочего класса, но в то же время
и обострение его классовой борьбы против эксплуататорских гос¬
подствующих классов: промышленной буржуазии и крупных зем¬
левладельцев. Поэтому и классовая борьба происходила теперь
уже не между крупной буржуазией как представительницей торгово-
промышленных кругов и дворянством, сохранявшим благодаря
своей монопольной собственности на землю и своим капиталовло¬
жениям в горную промышленность значительное могущество,
а между крупной буржуазией и крупными землевладельцами как
господствующими классами, с одной стороны, и городским и сель¬
скохозяйственным пролетариатом, подвергавшимся жестокой экс¬
плуатации,— с другой.
 В тяжелой и упорной борьбе промышленный пролетариат,
организуемый тред-юнионами и чартистской партией, добился для
себя права союзов и стачек, а также некоторых политических прав,
что обеспечивало ему возможность более успешно вести борьбу за
улучшение условий своей жизни как в экономической, так и в поли¬
тической форме.
 В отличие от Англии, где промышленная революция в основном
завершилась, во Франции и в Бельгии она еще происходила, в Гер¬
мании делала лишь первые шаги, а в Швейцарии едва только зарож¬
далась. Отсюда и вытекали различия как в уровне экономического,
социального и политического развития этих стран, так и в интен¬
сивности развертывания в них рабочего движения.
 Франция была еще преимущественно аграрной страной. Экспро¬
приированное во время буржуазной революции конца XVIII века
французское дворянство отнюдь не обладало таким экономическим,
социальным и политическим могуществом, как английская земель¬
ная аристократия. Поскольку во Франции промышленное произ¬
водство носило еще преимущественно ремесленный и мануфактур¬
ный характер, ремесленники и мелкие предприниматели были еще
очень сильны. Однако под давлением конкуренции фабричной
промышленности их позиции уже расшатывались, а в силу действия
цензового избирательного права они не играли значительной
политической роли. Как и в Англии, крупная буржуазия Франции,
окончательно придя к власти в результате революции 1830 года,
сменила дворянство в качестве господствующего класса. Угнетение
средних слоев и отстранение их от участия в политической власти
на основе цензового избирательного права порождало борьбу
средних слоев против крупной буржуазии, выступавшей в союзе
 27—1086

418
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 с консервативными аграриями. В этой борьбе средние слои в боль¬
шей или меньшей степени пытались опираться на рабочий класс.
 Но основная классовая борьба во Франции также разверты¬
валась между рабочим классом и буржуазией, хотя и принимала
несколько иную форму, чем в Англии. Это объяснялось тем, что
во Франции рабочий класс еще состоял преимущественно из ремес¬
ленных подмастерьев, которые все более пролетаризировались
и поэтому в своей борьбе были тесно связаны с мануфактурно-
фабричными рабочими. Поскольку французский пролетариат в отли¬
чие от английского рабочего класса был еще лишен права союзов
и стачек и поэтому не мог легально организовываться в профессио¬
нальные и политические союзы, он прибегал для осуществления
своих классовых интересов к запрещавшимся законом стачкам
и восстаниям, которые проводились им совместно с революционными
представителями средних слоев и подготовлялись в тайных об¬
ществах.
 В Бельгии социально-экономическое положение было прибли¬
зительно таким же, как и во Франции. Но политическая борьба
в Бельгии происходила преимущественно между аграриями-кон¬
серваторами, поддерживаемыми католической церковью, и бур¬
жуазными либералами. Как и во Франции, угнетенные средние
слои и рабочий класс сближались в борьбе против своих угнета¬
телей.
 В Швейцарии почти не было фабричной промышленности,
а поэтому рабочее движение сохраняло там ремесленный характер.
 Германия оставалась еще преимущественно аграрной страной.
В ост-эльбских прусских провинциях, где преобладало крупное
землевладение, еще господствовали полуфеодальные порядки. В от¬
личие от Пруссии с ее абсолютистским режимом, средне- и южно¬
германские государства имели более или менее либеральные кон¬
ституции. В этих государствах, особенно в Бадене, сильная мелкая
буржуазия, испытывавшая влияние идей французской революции,
боролась за либеральные и демократические реформы. Промыш¬
ленная революция началась со времени основания Таможенного
союза, создававшего для этого предпосылки. Крупная промыш¬
ленность на основе фабричного производства начала развиваться
в Силезии, Саксонии, но особенно в Рейнской провинции. Вместе
с ней формировалась и крупная буржуазия, которая по мере роста
своего экономического и социального могущества, особенно в Рейн¬
ской провинции, где она была наиболее сильна, все решительнее
вступала в оппозицию к феодализму и абсолютизму и все энергич¬
нее требовала либеральной конституции, чтобы обеспечить осу¬
ществление своих классовых интересов. Но при этом крупная
буржуазия, поскольку она в то же время вела непримиримую
борьбу с пролетариатом, склонялась к компромиссам с прусской
монархией, которая оказывалась для нее незаменимой опорой

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 419
 в эксплуатации, угнетении и подавлении пролетариата. В отличие
от чиновников, мелких торговцев и ремесленных мастеров, в боль¬
шинстве своем настроенных консервативно или даже реакционно,
оппозиционная часть средних слоев, в особенности все большее
число интеллигентов, отмежевывалась от крупной буржуазии
и в противоположность ей вела борьбу не за либеральные, а за демо¬
кратические реформы. Демократически настроенные представители
этой части средних слоев считали, что демократизация государства
приведет к удовлетворительному решению всех политических
и социальных проблем вообще и что в частности только она способна
устранить пауперизм. Таким образом они принципиально стано¬
вились на сторону рабочего класса.
 Из различия социально-экономических отношений в Англии,
Франции, Бельгии, Германии и Швейцарии вытекали и различия
в развитии рабочего движения в этих странах. В Англии, где про¬
мышленный пролетариат был наиболее силен, он играл ведущую
роль в рабочем движении, оказывая существенное влияние на жив¬
ших там немецких революционных подмастерьев, у которых, таким
образом, не было потребности в организации своего особого движе¬
ния. Во Франции и в Бельгии, где ремесленные подмастерья наряду
с промышленным пролетариатом еще составляли определяющий
элемент в рабочем движении, жившие там немецкие ремесленные
подмастерья присоединялись к ним и поэтому могли продолжать
свое движение, сохраняя его особую, своеобразную форму. В Гер¬
мании движение промышленного пролетариата сформировалось
лишь после восстания силезских ткачей. Только с этого времени
движение революционных ремесленных подмастерьев начало раз¬
виваться во все более тесном соединении с движением революцион¬
ного пролетариата и притом на организационной основе общих
рабочих союзов, которые вскоре предоставили социальную основу
для распространения научного коммунизма Маркса и Энгельса.
 Присущий ремесленному коммунизму утопизм пользовался
в среде пролетариата большим или меньшим влиянием соразмерно
той более или менее значительной роли, которую играли в рабочем
движении ремесленные подмастерья. Если в Англии, где ремеслен¬
ные подмастерья не играли видной роли в рабочем движении, этот
утопизм едва развился, то во Франции и в Германии ремесленному
коммунизму продолжали быть присущи явно выраженные утопи¬
ческие черты, которые в Швейцарии, поскольку там почти не было
фабричного пролетариата, сделались в ремесленном коммунизме
преобладающими.
 Решающее воздействие на развитие социального движения
в Германии оказало восстание силезских ткачей, которое не только
содействовало развитию революционного движения немецкого про¬
летариата, но повлекло за собой также и возникновение в Германий
своеобразной формы утопического социализма, так называемого
 27*

420
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 «истинного социализма». Последний широко ставил в своей прессе
на обсуждение общественности вопрос о пауперизме, сделавшийся
злободневным после восстания ткачей. В противоположность тра¬
диционным консервативным взглядам, согласно которым в обществе
всегда будут богатые и бедные, а пауперизм можно устранить лишь
с помощью благотворительных средств, все большее число демо¬
кратов, главным образом склонявшихся к социализму интелли¬
гентов, отстаивали убеждение, что пауперизм может быть устранен
только путем глубокого изменения общественных отношений.
Будучи в большинстве своем фейербахианцами, они в своих теоре¬
тических рассуждениях соединяли абстрактно-гуманистические эле¬
менты с коммунистическими. Самыми пагубными проявлениями
капиталистической системы и конкуренции они считали обособ¬
ление индивидов и эгоизм, которые, как и религия, привели к отчуж¬
дению сущности человека. Отсюда «истинные социалисты» делали
вывод, что только в результате упразднения частной собственности,
конкуренции и господства денег люди вновь обретут возможность
жить в соответствии со своей родовой сущностью и станут «истин¬
ными» людьми.
 Вследствие перенесения реальных социальных проблем в духов¬
но-нравственную плоскость «истинный социализм» превращался
в сентиментальную утопию. Но именно эта сентиментально-утопи¬
ческая форма, в которой «истинные социалисты» рассматривали
в своей прессе сделавшийся актуальным вопрос о пауперизме,
способствовала тому, что социальные проблемы оказывалось воз¬
можным ставить на обсуждение по всей Германии. Если «истинный
социализм» в идеологическом плане косвенным образом помогал
подготовить путь для распространения возникавшего научного
коммунизма, то одновременно, но иным способом и на другой
социальной основе путь ему пролагали союзы революционных
пролетариев и ремесленных подмастерьев.
 Маркс и Энгельс отмежевались как от «истинного социализма»,
так и от ремесленного коммунизма. Именно в это время они разра¬
ботали основные принципы исторического материализма как тео¬
ретическую основу научного коммунизма, а тем самым и последо¬
вательной классовой борьбы пролетариата. Их теоретические
воззрения еще занимали тогда почти обособленное положение.
Но постепенно на арену выступали революционные коммунисты
и прежде всего Вильгельм Вольф, Георг Веерт, Иосиф Вейдемейер,
Эдгар фон Вестфален, Карл Д’Эстер, Роланд Даниельс, Филипп
Жиго, которые восприняли взгляды основоположников марксизма
и сделались их соратниками в революционной агитации и борьбе.
 После написания «Святого семейства» Маркс и Энгельс сначала
продолжали разработку исторического материализма раздельно:
Маркс в Брюсселе в «Тезисах о Фейербахе», Энгельс в Бармене
в «Положении рабочего класса в Англии».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 421
 В Бармене Энгельс вел интенсивную агитацию в коммунисти¬
ческом духе. Он сперва намеревался обратиться к пролетариату
Бармена и Эльберфельда, но не нашел отклика у безжалостно
эксплуатируемых, влачивших жалкое существование пролетариев.
После неудачи этой попытки Энгельс вместе с Гессом использовал
интерес буржуазии к социальным проблемам, ставшим актуальными
после восстания силезских ткачей, для ведения коммунистической
пропаганды в связи с дебатами по социальным вопросам с надеж¬
дой привлечь на сторону коммунизма прогрессивных представи¬
телей буржуазии. Как коммунистический агитатор, Энгельс вы¬
ступает сначала вместе с Гессом в Союзах для улучшения положения
трудящихся классов, где они стремились способствовать проведению
этими союзами более радикальной политики.
 Ободренные быстрым распространением коммунистических идей
и их успехами на собраниях, созывавшихся в связи с основанием
Союзов для улучшения положения трудящихся классов, Энгельс
и Гесс сами организовывали собрания в Эльберфельде для пропа¬
ганды коммунизма. В своих речах Энгельс утверждал, что комму¬
низм это не абстрактная теория, не утопия, а необходимый резуль¬
тат развития капиталистической системы, которая через конку¬
ренцию и кризисы ведет к разорению средних слоев, к обострению
классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом, а тем
самым — неизбежно к коммунизму. Этот прогноз он подкреплял
анализом последствий фритредерства и протекционизма, которые,
по его мнению, должны были способствовать коммунистическому
преобразованию общественных отношений. Так как эти собрания
благодаря их растущему успеху якобы представляли угрозу для
общественного порядка, власти запретили их.
 Другую возможность для пропаганды коммунизма Энгельс
и Гесс получили в результате создания социалистического журнала
«Der Gesellschaftsspiegel» и содействия другим социалистическим
журналам, вроде «Rheinische Jahrbücher zur gesellschaftlichen Re¬
form». Энгельс превратил журнал «Gesellschaftsspiegel» в первый
социалистический орган в Германии, заботясь о том, чтобы он
давал обстоятельную картину условий жизни не только немецких,
но также английских, французских и бельгийских рабочих.
 В своей переписке с Гессом и Марксом Энгельс дал наброски
критики книги Штирнера «Единственный и его собственность».
Поскольку материалистическое мировоззрение Энгельса было еще
не столь основательно фундировано, как у Маркса, Энгельс пола¬
гал, что штирнеровскую теорию при соответствующем истолкова¬
нии можно использовать для коммунизма. Маркс решительно
отверг подобную попытку, будучи твердо убежденным, что нельзя
прийти к правильному пониманию человека и истории, если отры¬
вать их, подобно Штирнеру, от обусловливающих их общественных
отношений.

422
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Однако затем своим произведением «Положение рабочего класса
в Англии» Энгельс внес значительный вклад в разработку исто¬
рического материализма и научного коммунизма. Эта работа Энгель¬
са явилась первым анализом определенного исторического периода
с позиций исторического материализма. Существенное значение
работы для идейного развития самого Энгельса состояло в том,
что, продолжая изучать английскую действительность, он мог
держаться на том идейном уровне, которого,  достиг во время своего
пребывания в Англии. Кроме того, это изучение английской дей¬
ствительности служило ему благоприятным противовесом по отно¬
шению к влияниям со стороны немецкой  действительности, а осо¬
бенно «истинного социализма», с которым он по возвращении из
Англии некоторое время близко соприкасался.
 Так же, как и Марксу, безусловное выступление на стороне
пролетариата и вытекающая отсюда революционная позиция дали
Энгельсу возможность произвести более верный анализ социально-
экономических отношений капитализма.
 В своей книге Энгельс показал, что нищета пролетариата и его
классовая борьба, ведущая к коммунистической революции, являют¬
ся неизбежными следствиями капиталистической системы. При этом
книга Энгельса в двух существенных пунктах превосходила его
статью «Положение Англии», а именно: в книге Энгельс гораздо
основательнее и точнее выводил экономические, социальные, поли¬
тические и идеологические отношения Англии из промышленной
революции и еще сильнее подчеркивал революционные последствия
обострения классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией.
Он показал, как промышленная революция путем замены ману¬
фактурного производства машинным вела к разорению средних
слоев, а одновременно к концентрации капитала в руках крупной
буржуазии, превращавшейся в господствующий класс, так и к обни¬
щанию постоянно растущего пролетариата, вынужденного прода¬
вать свою рабочую силу как товар и подчиняться условиям купли-
продажи товаров. Отсюда вытекало не только физическое, духовное
и моральное обнищание пролетариата, но также и обострение его
классовой борьбы против капиталистических отношений.
 Несмотря на наличие в распоряжении буржуазии экономиче¬
ских, социальных и идеологических средств, она не могла воспре¬
пятствовать тому, что борьба пролетариата постоянно обострялась.
Вместо прежних изолированных и стихийных восстаний уже раз¬
вертывалась организуемая и руководимая тред-юнионами и чар¬
тистами целеустремленная экономическая и политическая борьба.
В процессе все более глубокого осознания своих классовых интере¬
сов пролетарии все больше отмежевывались от утопизма и рефор¬
мизма, так как в их среде созревало ясное понимание того, что
единственным путем к их освобождению является социальная
революция.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 423
 Ускорявшийся разорением средних слоев процесс внутреннего
разложения капиталистической системы обострял классовую борьбу
пролетариата против буржуазии, приближая ее высшую форму —
коммунистическую революцию. В той самой мере, в какой буржуа¬
зия, являвшаяся прежде в своей борьбе против феодализма и абсо¬
лютизма прогрессивным классом, превращалась теперь в консер¬
вативную силу, пролетариат выступал как новый прогрессивный
класс, которому принадлежит будущее.
 Подобно тому как социальные, политические и идеологические
отношения буржуазии являются классово обусловленными, усло¬
вия жизни и идеология рабочего класса также имеют классовый
характер и могут быть поняты только в своей классовой обуслов¬
ленности.
 Своим произведением «Положение рабочего класса в Англии»,
в котором Энгельс освободился от фейербаховского метафизиче¬
ского материализма и гуманизма и основательно отмежевался от
«истинного социализма», он совершенно независимо от Маркса
внес существенный вклад в разработку исторического материализма.
Из данного Энгельсом анализа английской действительности можно
вывести следующие принципы исторического материализма, кото¬
рые, правда, самим Энгельсом еще не были систематически обоб¬
щены и сформулированы с такой ясностью, как в «Тезисах о Фейер¬
бахе» Маркса.
 К правильному пониманию истории можно прийти только путем
точного и обстоятельного анализа реальных отношений, не допустив
при этом никаких догматических или утопических способов рас¬
смотрения. Исторический процесс обусловливается главным обра¬
зом развитием производительных сил, изменением общественных
отношений и порождаемой последними — классовой борьбой. Имен¬
но производительные силы,— в конкретном случае современ¬
ной Англии радикально преобразованные промышленной револю¬
цией,— определяют разделение труда и отношения собственности,
а тем самым отношения людей к производству и друг к дру¬
гу, то есть их общественные отношения, а также их нравы и
взгляды.
 Общественные взгляды людей — их идеология,— как и общест¬
венные отношения, носят классовый характер, так как определяются
материальными условиями жизни и отражают эти условия. Поэтому
не существует стоящих над классами идей, ибо философия, религия,
мораль и право лишь различным способом служат делу защиты
интересов антагонистических классов, а борьба за осуществление
идей и принципов является лишь отражением борьбы за осущест¬
вление материальных интересов. Поэтому идеалистическое понима¬
ние истории, согласно которому история определяется развитием
идей, как и вообще всякая теория, оторванная от практики, являет¬
ся несостоятельным.

424
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Общие принципы исторического материализма, составлявшие
основу анализа Энгельсом положения рабочего класса в Англии,
тогда еще не были систематически разработаны и четко сформули¬
рованы самим Энгельсом, а лишь в большей или меньшей степени
предполагались и применялись им фактически. Этому анализу
Энгельса еще были присущи и некоторые остатки идеализма, кото¬
рые, однако, не наносили ущерба его в целом материалистической
концепции.
 Если Энгельсу еще не удалось обобщить результаты своей
работы на таком высоком теоретическом уровне, которого уже
достиг Маркс, зато он сумел — и  в этом состояло его преимущество
перед Марксом — глубже постигнуть связи между социальными
проблемами и экономическими отношениями.
 Если Маркс уже пришел к теоретическому пониманию того,
что общественная практика, то есть производственная деятельность
людей, определяет собой их жизнь и историю человечества, то
Энгельс, хотя еще и не поднялся до такого теоретического уровня,
яснее увидел, каким образом фактически совершалось историческое
развитие в его отдельных аспектах.
 Достигнутое Марксом в «Экономическо-философских рукописях»
понимание значения и роли практики было обобщено им в «Тезисах
о Фейербахе», написанных примерно в то время, когда Энгельс
закончил свою книгу. В «Тезисах» Маркс полностью опроверг
фейербаховскую метафизику и сформулировал основы нового
материалистического мировоззрения. В них Маркс исходит уже
не из «отчужденного» и «истинного» человека, как это было в «Эко¬
номическо-философских рукописях» и отчасти в «Святом семей¬
стве», а из практики как производственной деятельности человека.
С точки зрения практики он критиковал философию Фейербаха
и выводил из практики же, как антипода этой философии, основные
положения диалектического и исторического материализма.
 Поскольку Фейербах недооценивал практику, он рассматривал
человека не в его отношении к обществу, а главным образом в его
естественном отношении к другим людям и природе, которая у Фейер¬
баха носит совершенно первозданный характер. Отсюда созер¬
цательная, сентиментальная картина мира, соответствующая
абстрактному, метафизическому пониманию индивида и общества.
Индивида Фейербах рассматривает в основном с точки зрения его
чувственно обусловленного отношения к природе и другим
людям, а общество представляется ему поэтому как совокупность
этих природных, чувственно обусловленных индивидов в форме
рода. Отсюда и его ошибочный подход к социальным проблемам,
в особенности к религиозным, за которыми стоят, по его мнению,
в основном психические процессы.
 Так же обстоит дело у Фейербаха и с проблемой взаимоотноше¬
ний мышления и бытия. Только если исходить из практики,

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 425
 утверждает Маркс, можно прийти к правильному пониманию
индивида в его активном отношении к природе и обществу и к по¬
ниманию общества как совокупности экономических и социальных
отношений. Только на этой основе возможно правильное решение
социальных и теоретических проблем, которые следует понимать
лишь в их связи с производственной деятельностью людей. Это
более глубокое понимание основных принципов диалектического
и исторического материализма Маркс в «Тезисах» разработал еще
не полностью, а лишь наметил, и это послужило обоснованием
новой материалистической философии, которая в качестве миро¬
воззрения революционного пролетариата ставит своей целью не
просто познать мир, но применить это знание в первую очередь
для изменения мира.
 Основные черты исторического материализма Маркс разработал
уже как некоторое единое целое в ходе работы над «Критикой поли¬
тики и политической экономии», которая осталась незаконченной
и не сохранилась.
 При встрече в Брюсселе в апреле 1845 года Маркс изложил
Энгельсу основные черты своей материалистической философии,
что произвело на него глубокое впечатление, ибо благодаря этому
понимание связи экономического, социального и политического
развития было поднято на более высокую ступень, чем это имело
место в его работе. Тем не менее Энгельс являлся не только беру¬
щим, но и дающим. И если он не смог самостоятельно прийти к тако¬
му целостному и серьезно обоснованному материалистическому
мировоззрению, как это сделал Маркс, то в своих исследованиях
о положении современной Англии в результате промышленной
революции он дал образцовый пример применения принципов
исторического материализма при исследовании и объяснении опре¬
деленного исторического периода.
 Во время своей совместной поездки в Англию Маркс и Энгельс
укрепили свои материалистические взгляды в ходе занятий поли¬
тической экономией. Одновременно они вступили в тесный контакт
с руководителями лондонской общины «Союза справедливых»
и чартистскими лидерами, особенно с Джорджем Джулианом Гарни,
вождем левого крыла этой партии. Это позволило Марксу и Энгель¬
су оказать, хотя сначала и в небольшом, но в международном мас¬
штабе, непосредственное влияние на руководителей рабочего движе¬
ния и принять в нем личное участие.
 Чем больше они осознавали революционную роль пролетариата,
тем сильнее становилось их убеждение в том, что для своего успеш¬
ного завершения борьба пролетариата должна теоретически опи¬
раться на исторический материализм, что она требует решительного
разрыва со всяким идеализмом, догматизмом и утопизмом. Таковы
были предпосылки для их совместного труда «Немецкая идеоло¬
гия».

426
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 В этой работе после изложения основных принципов истори¬
ческого материализма они завершили начатую еще в «Святом семей¬
стве» борьбу против младогегельянской спекулятивной философии
как крайней формы догматизма, окончательно разделавшись с Бруно
Бауэром и особенно со Штирнером. Затем они начали полемику
с утопическим социализмом, подвергнув критике «истинный социа¬
лизм».
 Изложение основ исторического материализма дано Марксом
и Энгельсом в «Немецкой идеологии» на базе анализа главных
периодов истории, составившего противоположность идеалистичес¬
кому пониманию истории буржуазными историками и философами.
Буржуазные историки, игнорировавшие производство материаль¬
ной жизни как основу истории и поэтому не уделявшие достаточ¬
но внимания порождаемым им социально-экономическим отноше¬
ниям, рассматривали религиозную и политическую борьбу как
движущую силу и определяющий фактор истории. Спекулятивные
философы, сводившие историческое развитие к развитию духа,
довели это идеалистическое понимание истории до крайности.
 В противоположность буржуазным историкам и философам
Маркс и Энгельс исходили из того принципиального положения,
что главным и определяющим фактором формирования истории
является производство людьми своей материальной жизни. Общим
руководством при анализе истории для Маркса и Энгельса служило
материалистическое мировоззрение Маркса. Но при анализе отдель¬
ных главных периодов истории они использовали метод, впервые при¬
мененный Энгельсом в его работе о положении рабочего класса
в Англии, то есть выводили социальные, политические и идеоло¬
гические отношения из соответствующих экономических отношений.
 В историческом развитии человечества Маркс и Энгельс разли¬
чали в «Немецкой идеологии» два главных периода. В первый период
люди жили подобно животным, за счет даров природы, так как были
еще неспособны преобразовывать природу своей производственной
деятельностью, чтобы заставлять ее служить удовлетворению
своих потребностей. Во второй период люди, опираясь на развитие
производства и теоретического мышления, уже во все возрастающей
степени преобразуют природу и при этом формируются сами.
 Этот второй период исторического развития Маркс и Энгельс
подразделяли в «Немецкой идеологии» на четыре ступени сообразно
различиям в развитии способа производства и разделения труда,
а также в порождаемых этим развитием отношениях собствен¬
ности.
 Первой ступенью исторического развития явилась система
коллективной племенной собственности, соответствовавшая еще при¬
митивному способу производства и образу жизни. Развивались
первые формы разделения труда, причем начиналось отделение
города от деревни и возникало рабство.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 427
 Вторую ступень исторического развития составила система
античной общинной и государственной собственности. Прогресси¬
ровало отделение города от деревни, а рабство развилось уже пол¬
ностью как всеобщая форма производительной силы. В городах
возникало дальнейшее разделение труда в форме отделения торгов¬
ли от промышленности, а также умственного труда от физического.
Происходила и классовая борьба между рабами и рабовладель¬
цами, явившаяся первым крупным этапом всеобщей классовой
борьбы в истории.
 Третьей ступенью исторического развития была система феодаль¬
ной или сословной собственности. Так как на этой ступени земля
представляла собой главное средство производства, дворянство
как класс землевладельцев играло ведущую социальную и полити¬
ческую роль. Подобно тому как в античном мире рабовладельцы
эксплуатировали рабов и между ними шла классовая борьба, дво¬
ряне эксплуатировали крепостных земледельцев и между ними также
развертывалась классовая борьба. Феодальная система имела
строго иерархическую структуру как в деревне, из которой она
исходила, так и в городе. Промышленность и торговля в городах
развивались в рамках цехов, которые на основе своего разделения
на мастеров, подмастерьев и учеников носили такой же иерархиче¬
ский характер, как и аграрная организация феодальной системы.
Торговля постепенно выходила за пределы городов и, порождая
торговые сношения между городами, сделалась главным стимулом
экономического и социального прогресса. На основе развития
торговли и промышленности формировалась как восходящий класс
буржуазия, боровшаяся одновременно как против дворян и князей,
которые угнетали ее, так и против подмастерьев и образовывавших¬
ся в городах плебейских слоев, которых сама угнетала. Вследствие
ограниченности ремесленного производства и недостаточности тор¬
говых отношений капитал на этой ступени имел еще естественно
сложившуюся форму: он заключался главным образом в собствен¬
ности на землю или на мастерские. По этой причине прогресс произ¬
водства, а также и разделение труда были еще относительно незна¬
чительны.
 Четвертая ступень исторического развития характеризовалась
переходом от ремесленного производства сначала к мануфактуре,
а затем к фабричному производству и на этой основе — от феодаль¬
ной системы к капиталистической. Возникновение и развитие
мануфактурного производства стимулировалось подъемом торговли
и постоянным ростом движимого капитала. Благодаря открытию
новых стран в Азии, Африке, Америке и основанию колоний торгов¬
ля, в особенности морская, развивалась быстрее, чем ремесленное
и мануфактурное производство, и играла в то время ведущую роль
не только в экономическом, но также и в социально-политическом
отношении.

428
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Расширение морской торговли и рост мануфактурного произ¬
водства ускоряли накопление движимого капитала и создавали
предпосылки для образования денежного рынка с банками, бумаж¬
ными деньгами и государственными займами. Одновременно проис¬
ходили и глубокие социальные и политические преобразования.
Значение земледелия и ремесленного производства по сравнению
с торговлей и мануфактурным производством все более уменьшалось.
По мере этого феодальное дворянство и ремесленная буржуазия
утрачивали свои социально-экономические позиции и соотношение
сил изменялось в пользу восходящей крупной буржуазии, которая
постепенно становилась господствующим классом.
 Поскольку спрос на промышленные товары настолько возрос,
что мануфактуры были уже не в состоянии удовлетворить его,
ускорявшийся прогресс техники обеспечил создание новых средств
производства, и мануфактуры были постепенно заменены фабриками,
на которых производство велось уже машинным способом, а в качест¬
ве двигателя все больше применялась паровая машина.
 Быстрый подъем крупной промышленности, начавшей обгонять
по своему значению торговлю, вызывал интенсивное улучшение
и расширение средств транспорта и связи, ускорял накопление
движимого капитала и путем усиления разделения труда между
промышленностью и торговлей и изменения отношений собственно¬
сти порождал глубокий переворот в отношениях не только между
отдельными людьми, но также и между нациями.
 Вследствие всеобщего овеществления общественных отношений
общение между людьми утрачивало личный характер, превращаясь
в товарно-денежные отношения. Одновременно изменялась как
классовая структура общества, так и отношения между классами.
 С упадком дворянства и ремесленников возрастала сила круп¬
ной буржуазии, становившейся господствующим классом, посте¬
пенно подчинявшей своим особым интересам все некапиталистиче¬
ские страны, а в капиталистических странах — все остальные
классы. Как прежде дворянство, крупная буржуазия стала теперь
определять в международном общении социальные, политические
и идеологические отношения и превращаться в ведущую силу
современной истории
 Для осуществления своих классовых интересов крупная бур¬
жуазия располагала теперь силой не только капитала, но и госу¬
дарства, а также влиянием религии, морали и политической эконо¬
мии, которые разными способами поддерживают и оправдывают
капиталистическую систему. Однако, стремясь обеспечить свое
классовое господство экономическими, социальными, политиче¬
скими и идеологическими средствами, крупная буржуазия наталки¬
валась на все возрастающее сопротивление пролетариата, порож¬
даемого одновременно с ней как бы в виде ее антитезиса развитием
крупной промышленности. Борьба между пролетариатом и буржуа¬

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 429
 зией обострялась по мере усиления эксплуатации пролетариата
и осознания им своих классовых интересов.
 Пролетарии, для которых труд при капитализме является
не свободной, творческой деятельностью, а принудительным тру¬
дом, обесценивающим их тем больше, чем больше материальных
ценностей они производят, вынуждены продавать свою рабочую
силу как товар и подчиняться законам, регулирующим производ¬
ство и обращение товаров. Пролетарии — жертвы угнетения и экс¬
плуатации, от которых они могут освободиться только путем непри¬
миримой классовой борьбы против буржуазии. Необходимым завер¬
шением этой борьбы, составляющей продолжение борьбы рабов
против рабовладельцев и крепостных против феодального дворян¬
ства, является полное уничтожение капиталистической системы
социальной революцией, которая заменяет эту систему коммунисти¬
ческой системой.
 После победы революции коммунистическая система образует
ту основу, на которой развивается жизнь людей и история челове¬
чества, подобно тому как ранее такую основу составляла капитали¬
стическая система. Благодаря своей революционной деятельности
пролетариат берет на себя ведущую историческую роль, принадле¬
жавшую ранее буржуазии. Для успешного осуществления коммуни¬
стической революции необходимо создание двух предпосылок:
капиталистическая система должна полностью развиться, а про¬
летариат достигнуть ясного классового сознания. Для достижения
последнего необходимо добиться преодоления всех иллюзий и мисти¬
фикаций, с помощью которых буржуазия старается вводить проле¬
тариат в заблуждение, и устранения влияния всяческих утопий
на пролетариат.
 Коммунистическая революция принципиально отличается от
прошлых социальных революций, так как последние довольство¬
вались тем, что заменяли одни господствующие классы другими, при
которых продолжала существовать эксплуатация трудящихся клас¬
сов. Благодаря полному уничтожению капиталистической системы
индивиды получают возможность присвоить себе всю совокупность
производительных сил и продуктов производства, а тем самым
и всю совокупность человеческих способностей. В процессе этого
присвоения индивиды всесторонне развиваются в целостных
индивидов. Вместо того чтобы подчиняться господству мира вещей,
люди теперь сами господствуют над этим миром и развиваются
свободно и гармонично.
 Из анализа общих основных черт исторического развития Маркс
и Энгельс выводили принципы исторического материализма, но
уже не в том неразвернутом виде и не косвенно, как это ранее делал
Энгельс в своей работе о положении рабочего класса в Англии,
а в развитом виде, вполне отчетливом и сознательном выраже¬
нии. Маркс и Энгельс представили ясное доказательство того,

430
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 что при рассмотрении истории нельзя исходить из понятий о рели¬
гии, политике, государстве, духе, самосознании, как это присуще
было историкам и философам-идеалистам, выдававшим такие понятия
за определяющие факторы истории. Напротив, рассмотрение исто¬
рии необходимо начинать с самих конкретных людей,— таких,
какими они выступают прежде всего в своей социально-экономи¬
ческой деятельности. Ведь первой предпосылкой истории являет¬
ся, конечно, существование живых, конкретных человеческих
индивидов, которые своей производственной деятельностью обеспе¬
чивают удовлетворение своих элементарных потребностей в пище,
одежде, жилище и тому подобном, то есть производят свою мате¬
риальную жизнь.
 В отличие от животных, живущих за счет того, что им непосред¬
ственно предоставляет природа, люди своей производственной дея¬
тельностью преобразуют природу, заставляя ее служить удовлет¬
ворению своих потребностей. Поэтому природа и не является для
человека изначально существующей, какой она является для
животного, а становится в возрастающей степени преобразованной
людьми природой. Таким образом человек, в противоположность
животному, все меньше обусловливается своей естественной
средой.
 В процессе преобразования природы человек формируется сам.
Это одновременное преобразование природы и человека в процессе
производства составляет основное содержание истории. Отсюда
ясно, что процесс производства и его материальные основы, то
есть производительные силы и их развитие, являются определяю¬
щими факторами истории.
 Так как люди могут обеспечивать удовлетворение своих потреб¬
ностей не как изолированные и независимые друг от друга инди¬
виды, а лишь в постоянном взаимодействии друг с другом, их произ¬
водственная деятельность необходимо имеет общественный харак¬
тер. Общественные отношения определяются соответствующим
уровнем развития производительных сил. Данному способу произ¬
водства соответствует определенная форма общения, то есть сово¬
купность общественных отношений, приспособленная к тому, чтобы
приводить в движение данные производительные силы. Развитие
производительных сил определяет как социальные, так и полити¬
ческие и идеологические отношения. Развитие производительных
сил и связанное с ним изменение разделения труда и отношений
собственности обусловливают одновременно как преобразование
условий жизни и отношений индивидов друг к другу, так и характер
и развитие государств и наций.
 В системе частной собственности развитие производительных
сил приводит к концентрации собственности в руках меньшинства,
к расколу общества на имущих и неимущих и в силу этого — к клас¬
совой борьбе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 431
 Исторический прогресс обусловливается диалектическим раз¬
витием производительных сил и общественных отношений. Вслед¬
ствие поступательного развития производительных сил на основе
растущих потребностей существующие общественные отношения,
которые сначала соответствовали определенному уровню развития
производительных сил, превращаются в тормоз их дальнейшего
развития и поэтому заменяются новыми общественными отноше¬
ниями, соответствующими уже достигнутому уровню развития
производительных сил. Так, например, когда в недрах феодального
общества промышленное производство достигло достаточно высокого
уровня развития, феодальный общественный строй сначала в Анг¬
лии, а затем во Франции был заменен буржуазным. Смена одного
общественного строя другим осуществляется посредством социаль¬
ных революций, к которым приводит развитие борьбы между анта¬
гонистическими классами общества.
 Развитие производительных сил одновременно с общественными
отношениями определяет и идеологические, то есть сознание и мыш¬
ление. Ведь духовная жизнь людей, как и их материальная жизнь
является результатом их деятельности, ибо люди создают свое
сознание и мышление не как абстрактные существа, а как конкрет¬
ные, деятельные люди. Поэтому сознание и мышление не могут быть
оторваны от общественных отношений, отражением которых они
являются. В действительности религия, философия, мораль и право
вовсе не есть в-себе-сущие, независимые формы сознания, а духов¬
ные продукты материального жизненного процесса. Определяющим
фактором их формирования и развития является развитие произ¬
водительных сил, определенная ступень разделения труда и отно¬
шений собственности. Идеология, то есть совокупность религиозных,
философских, моральных, общественных и политических взглядов,
изменяется в той мере, в какой меняются социально-экономические
отношения. Этим и объясняется, что господствующими воззрениями
всегда являются воззрения господствующего класса.
 Сначала сознание является таким же естественно животным, как
и сама экономическая и общественная жизнь. Рост производитель¬
ности и разделения труда ведет к быстрому развитию и усложнению
сознания и мышления. Увеличивающийся разрыв физического
и умственного труда приводит к созданию особой категории людей —
мыслителей,— занимающихся исключительно умственным трудом.
Отсюда у них возникает расхождение между общественным бытием
и сознанием. Так происходит развитие идеологии как извращенного
отражения действительности. Перевернув реальное отношение
между сознанием и бытием, идеалисты приходят к мысли, что не
бытие определяет сознание, а наоборот, сознание определяет бытие,
и потому важнейшей является духовная деятельность.
 Поэтому они превращают дух, рассматриваемый ими как незави¬
симая от материальной жизни сущность, определяющая жизнь

432
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 человека, в движущую силу истории и ее существенное содержа¬
ние. В истории они, естественно, видели лишь последовательность
идей. Этим объясняются иллюзии этих идеологов, считавших, будто
одно только действие духа может управлять ходом истории.
 Из одухотворения действительных отношений возникают отчуж¬
дения, соответствующие религиозным отчуждениям. Абсолютизи¬
рованные идеи, такие, как государство и право, выступают по отно¬
шению к человеку как чуждые, господствующие над ними силы.
Подобно религиозным отчуждениям эти светские отчуждения могут
быть устранены лишь путем ликвидации общественных отношений,
порождающих их.
 Опираясь на эти новые результаты, Маркс и Энгельс смогли
окончательно разделаться с немецкой спекулятивной философией,
а тем самым и с идеализмом и догматизмом вообще, и начали поле¬
мику с утопическим социализмом.
 Сведение счетов с немецкой спекулятивной философией происхо¬
дило в рамках возобновления полемики с Бруно Бауэром, а в особен¬
ности при помощи обстоятельной критики Макса Штирнера — типич¬
ного представителя этого течения.
 Немецкую спекулятивную философию следует рассматривать
как идеологическое отражение отсталости социально-экономиче¬
ского положения Германии. В отличие от английской и французской
буржуазии, пришедшей к власти в результате классовых битв
и революций, немецкая буржуазия оставалась вплоть до создания
Таможенного союза слишком слабой, чтобы играть решающую
роль в экономике и политике. В этом и коренился ее идеалистический
подход к политическим вопросам. Она отрывала либерализм от мате¬
риальных интересов буржуазии, политическим выражением которых
он является, и видела в нем борьбу вокруг абстрактных принципов
свободы, равенства, человечности.
 Идеалистическая тенденция нашла свое теоретическое выраже¬
ние у буржуазных мыслителей XVIII века и прежде всего у Канта,
который превратил принципы либерализма в этические максимы,
а материально мотивированные цели борьбы буржуазии — в опреде¬
ления свободной воли.
 Кантовский идеализм переняли последующие немецкие спекуля¬
тивные философы, в особенности Гегель, который свел историю
к развитию духа. У него история стала диалектической последова¬
тельностью понятий, самопорождением абсолютной идеи.
 Это идеалистическое понимание истории Бруно Бауэр и Штирнер
довели до крайних пределов. Субъективизировав гегелевскую
философию, они свели гегелевский объективный дух к всеобщему
самосознанию или абсолютизированному «Я», которые в отличие
от абсолютной идеи развивались не в тесной связи с миром, как
единство субъекта и объекта, а в постоянном противоречии с ним.
Подобное субъективизирование духа и тем самым диалектики превра¬

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 433
 тило историю в результат воли абсолютного самосознания или
абсолютизированного «Я», что привело Бруно Бауэра и Макса
Штирнера к в высшей степени произвольному обращению с историей,
тем более что они не обладали универсальными познаниями Гегеля.
Так спекулятивная философия превратилась у них в игру с абстрак¬
циями, в чистую фразеологию.
 Поскольку Штирнер и Бруно Бауэр разделяли убежденность
Гегеля в определяющей роли духа в истории, они полагали, что
можно осуществить преобразование действительных отношений
путем критики ложных представлений, то есть путем преобразова¬
ния сознания. Отсюда то большое значение, которое они придавали
критике, и их требование к людям заменить ложные представления
истинными.
 Так как Бруно Бауэр сводит человека к понятию самосознания,
то и у него мир человека, то есть совокупность экономических,
социальных и политических отношений, обедняется до степени
понятия субстанции. При помощи этих двух абстракций, противо¬
поставленных друг другу, Бруно Бауэр строит свою систему.
 Отношение самосознания к субстанции он рассматривает не как
спорный вопрос в рамках гегелевской философии, но возводит его
до всемирно-исторической проблемы, даже основной проблемы, от
разрешения которой зависит судьба человечества.
 Критике как абсолютной критике, «критической» критике он
предназначает задачу освобождения самосознания от власти суб¬
станции, которая в качестве религии, государства, а в особенности
«массы» препятствует развитию самосознания. Эта враждебная
по отношению к «массе», то есть к народу, позиция вызвана у Бруно
Бауэра тем, что он считает ее ответственной за прекращение
в 1842 году младогегельянского либерального движения, которое
он оценивает как важнейшее событие, когда-либо происходившее
в истории. В действительности же тогда исчез фразерский либера¬
лизм младогегельянцев, а не реальное либеральное движение, кото¬
рое все более усиливалось как движение буржуазное.
 Эти спекуляции Бруно Бауэра были превзойдены Штирнером,
который довел до конца процесс субъективизирования гегелевской
философии. Он рассматривает людей не в их отношении к обществу,
а человеческую жизнь не как исторический процесс, определяемый
развитием производительных сил и общественных отношений,
а берет человека как изолированного индивида, захиревшего до
степени абсолютизированного, изолированного «Я». Истинным
человеком является для Штирнера лишь осознавшее себя «Я»,
которое в качестве эгоиста делает самого себя своей целью. Подобно
бауэровскому самосознанию, развивающемуся в постоянном проти¬
воречии с субстанцией, штирнеровское «Я» формируется в постоян¬
ном противоречии с обществом, путем отрицания и отбрасывания
всего, что мешает ему утвердить себя как абсолютное, единственное
 28-1086

434
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 «Я» и действовать в качестве такового. Смысл и цель истории состоит
в появлении Единственного как истинного эгоиста. Отсюда и штир¬
неровское деление истории на два основных периода: период преды¬
стории, когда человек еще не стал осознавшим себя эгоистом,
и период собственно истории, когда человек действует как эгоист.
 Первый период истории сам распадается на детство челове¬
чества, когда люди реалистически относятся к миру и остаются
включенными в природу, и его юность, когда люди начинают отно¬
ситься к миру идеалистически и искать его сущность. Освобож¬
даясь благодаря этому от власти природы, они подпадают, однако,
под власть духа.
 В результате абсолютизации духа понятия превращаются
в самостоятельные существа, в независимые, навязчивые идеи,
угнетающие человека. Поэтому мир становится миром призраков,
привидений, а люди — одержимыми. Господство навязчивых идей
возникает из обожествления идей. Из этой канонизации возникает
иерархия, которая теперь и подавляет людей.
 В основе иерархии, под которой Штирнер понимает любую форму
авторитета — церковь, государство, общество, партии — лежит
«уважение», проявляемое к «навязчивым» идеям.
 Чтобы иметь возможность действовать в качестве истинного
эгоиста, люди должны освободиться от власти «навязчивых» идей
и иерархии. Это освобождение происходит путем лишения «навязчи¬
вых» идей приписываемой им святости, то есть чисто духовным
путем. Таким образом у Штирнера, как и у Бруно Бауэра, реаль¬
ные битвы превращаются в духовные коллизии, в конфликты идей,
которые могут быть устранены теоретическим путем. Поэтому
Штирнер требует от человека того же, что и Бруно Бауэр,— осво¬
бодиться от ложных идей и стать истинным человеком.
 Борьба индивидов за освобождение от «навязчивых» идей, обра¬
зующая завершение предыстории человечества, должна быть
направлена прежде всего против политического либерализма,
ведущего к тирании государства. Затем она должна вестись против
социального либерализма, приводящего к деспотизму общества,
и, наконец, против гуманного либерализма, который несет с собой
господство абстрактного человека.
 В своей критике политического либерализма Штирнер абсолю¬
тизирует государство и право, вместо того чтобы рассматривать
их в связи с социально-экономическими отношениями. Абстрактно
рассматривается им и частная собственность, поскольку Штирнер
не исследует связи между производственными отношениями и отно¬
шениями собственности, а потому и не видит, что собственность
является производственным отношением.  В полемике с социальным
либерализмом, под которым Штирнер подразумевает коммунизм,
он действует тоже спекулятивно. Штирнер критикует коммунизм
за то, что тот, хотя и иначе, чем политический либерализм,

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 435
 якобы угнетает индивидов и прежде всего тем, что мешает им стать
частными собственниками. Это и является, по Штирнеру, причиной
пауперизма. Для его ликвидации он предлагает явно утопические
средства: непризнание денег, свободу труда и т. д. Наконец, гуман¬
ный либерализм он упрекает за то, что тот приносит индивида
в жертву абстрактному человеку.
 Единственный созидает самого себя, формируя себя в противо¬
положность всем определениям, которые не соответствуют его сущ¬
ности и его развитию. Это самопорождение осуществляется, как
и у Бруно Бауэра, путем ликвидации ложных представлений,
то есть преобразованием сознания.
 Отмежевываясь от всего освященного, Единственный достигает
особенности и затем ему удается сделать весь мир своей собствен¬
ностью. Процесс освобождения и присвоения осуществляется
в сфере сознания и ограничивается изменением представлений.
При помощи этого процесса Единственный становится иллюзорным
властителем мира и может наслаждаться жизнью. Так Единствен¬
ный в качестве абсолютизированного «Я» реализует свою сущность,
но лишь как карикатуру на действительного человека.
 Псевдореволюционная фразеология Бруно Бауэра и Макса
Штирнера отражала по существу отсталость и убожество немецкой
действительности. Как и бауэровское восхваление самосознания,
штирнеровское возвеличивание Единственного было лишь приукра¬
шенным отражением иллюзий немецкой мелкой буржуазии. Штир¬
неровская апология единственности и бунта соответствовала фан¬
фаронскому поведению берлинского филистера, который тем громче
возмущался существующими отношениями, чем яснее понимал
невозможность что-либо изменить в них. Он кичился своей особен¬
ностью и своей свободной волей собственно потому, что это была
для него единственная возможность какого-то самоутверждения.
Отсюда вытекает архиконсервативный по сути характер философий
Штирнера. Она отражает желания мелкого буржуа, стремящегося
сохранить капиталистическую систему и приобщиться к ее благам.
В системе Штирнера спекулятивная философия находит свою
наиболее фантастическую форму и свое завершение.
 Если Маркс и Энгельс так подробно занимались Штирнером
и Бруно Бауэром, то это происходило отчасти потому, что таким
путем они хотели свести счеты со спекулятивной философией и дог¬
матизмом. Но при этом главной задачей Маркса и Энгельса была
дальнейшая разработка их материалистической философии путем
противопоставления каждому идеалистическому тезису материали¬
стического.
 Если эта критика спекулятивной философии означала для Маркса
и Энгельса завершение того периода их идейного развития, в кото¬
рый они разрабатывали свое материалистическое мировоззрение как
противоположность младогегельянскому идеализму, то критика
 28*

436
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 «истинного социализма» составила начало нового периода их дея¬
тельности, когда они на основе своего уже непосредственного участия
в классовой борьбе пролетариата сочли необходимым повести
непримиримую борьбу с утопическим социализмом.
 Подобно тому как опровержение спекулятивной философии
составило необходимую предпосылку для открытия принципов
исторического материализма как теоретической основы классовой
борьбы пролетариата, разоблачение несостоятельности социалисти¬
ческого утопизма явилось предпосылкой последовательного, целе¬
устремленного и успешного руководства этой борьбой.
 Критика Марксом и Энгельсом утопического социализма, для
которой их вооружало теперь прочно обоснованное материалистиче¬
ское мировоззрение, была направлена прежде всего против «истин¬
ного социализма» как специфически немецкой формы утопического
социализма, которая все больше распространялась в Германии
и приобретала возраставшее влияние на немецкий рабочий класс.
 Характер «истинного социализма» объяснялся условиями его
возникновения. Подобно тому как существовавший до того немецкий
либерализм был идеалистически искаженным отражением клас¬
совой борьбы французской и английской буржуазии, «истинный
социализм» являлся идеалистическим отражением классовой борьбы
пролетариата, которая уже много лет происходила в Англии
и Франции, а теперь начала развертываться также и в Германии.
 В противоположность французским и английским социалистам
и коммунистам, стремившимся действовать практически, отстаивая
интересы рабочего класса посредством критики капиталистиче¬
ских отношений, «истинные социалисты», поскольку они стано¬
вились на почву спекуляции, понимали социализм преимуществен¬
но теоретически, подобно тому как ранее немецкая буржуазия
понимала либерализм. Отсюда и преобладающий литературный
характер этого движения, которое отчасти вырождалось во фразео¬
логию.
 Из того обстоятельства, что «истинные социалисты» превращали
социализм в прекраснодушное мечтательство, оказывавшееся тем
более опасным для борьбы рабочего класса, что в Германии еще
не было сильного революционного пролетариата, для Маркса
и Энгельса вытекала необходимость подвергнуть «истинный социа¬
лизм» беспощадной критике. Поскольку же «истинный социализм»
исходил из взглядов Фейербаха и Гесса, Маркс и Энгельс сочли
необходимым подвергнуть критике и последних как его духовных
зачинателей. Однако с Фейербахом, а особенно с Гессом Маркс
и Энгельс полемизировали в «Немецкой идеологии» не в форме
обстоятельного и систематического анализа их взглядов, а лишь
в форме краткого анализа и отдельных попутных замечаний.
 Маркс и Энгельс показали, что Фейербах не смог довести до
конца свою критику идеализма, а поэтому и последовательно раз¬

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 437
 вить материалистическое мировоззрение, поскольку не принимал
во внимание общественную практику как производственную дея¬
тельность людей. Хотя он и понимал человека как чувственный
предмет, но не понимал его одновременно как чувственную дея¬
тельность. Поскольку Фейербах не рассматривал человека как
деятельного, производящего человека, он остался в плену у абстракт¬
ного представления о «человеке вообще», что привело его на лож¬
ный путь рассмотрения отношений человека к природе и к другим
людям с антропологической точки зрения. Этим объяснялись все
недостатки его философии. Природа фигурировала у Фейербаха
в своей изначально существующей форме, и он не замечал, что
примитивные, непосредственные отношения человека к природе
в возрастающей степени заменяются теми отношениями, которые
порождаются производственной деятельностью людей и обеспечи¬
вают им возможность преобразовывать природу. Отсюда вытекало
созерцательное отношение Фейербаха к природе и его пассивное
преклонение перед ее великолепием и всемогуществом.
 Исходя из той же созерцательной перспективы, Фейербах
рассматривал и человеческие отношения, анализируя их не с общест¬
венной, а с общеантропологической точки зрения. Это привело
к тому, что он конструировал некоего всеобщего, недифференци¬
рованного индивида, подчиняя его понятию «человек», и говорил
о «сущности» человека, якобы общей всем людям. Поэтому обще¬
ство превращалось у него в «род», а общественные отношения —
в абсолютизированную «родовую жизнь», соответствующую при¬
родным отношениям людей друг к другу. По мнению Фейербаха,
лишь соединение Я и Ты как осуществление родовой сущности
приводит к возникновению «истинного» человека. Потому у него
и играли такую существенную роль чувственно обусловленные
отношения, любовь и дружба.
 Из этого антропологического способа рассмотрения у Фейер¬
баха вытекал отрыв материализма от истории; его материализм
оказывался неисторическим, понимание им истории было идеали¬
стическим, а отсюда утопическим. По методу утопистов Фейербах
противопоставлял существующему испорченному состоянию чело¬
вечества некое идеальное состояние и ставил истории цель осуще¬
ствить этот идеал. Воскрешение «истинного» человека, обуслов¬
ливаемое упразднением религиозных иллюзий, он представлял
себе в форме расплывчатого абстрактного гуманизма, который
именовал «коммунизмом».
 Из идеалистического понимания Фейербахом истории вытекала
его неспособность решать социальные проблемы. Он принципиально
отождествлял бытие и сущность, полагая, что нормальные условия
существования носят такой характер, что бытие и сущность соеди¬
нены и что поэтому люди нормально не отчуждены от своей родовой
сущности. Всякий происходящий в силу обстоятельств разлад

438
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 между бытием и сущностью он объявлял несчастным случаем,
в котором-де, собственно, ничего нельзя изменить. Отсюда и непри¬
знание им необходимости борьбы угнетенных классов.
 Характерно, что проблему разлада между бытием и сущностью
Фейербах рассматривал не как социальную, а как религиозную.
По его мнению, этот разлад проявляется прежде всего в сфере
религии, в которой человек отчуждает свою родовую сущность
в боге. Поскольку Фейербах рассматривал религиозный вопрос
не с общественной, а с антропологически-психологической точки
зрения, он превращался у него в проблему сознания, которую-де
можно решить путем просвещения и образования.
 Наряду с Фейербахом теоретическую основу «истинному социа¬
лизму» дал Гесс, который приспособлял коммунизм к фейербахов¬
скому гуманизму. При этом Гесс исходил из того соображения,
согласно которому социальные проблемы можно решить практиче¬
ски и теоретически только путем критики буржуазного общества
с точки зрения фейербаховского гуманизма. По мнению Гесса,
французские и английские теоретики были не в состоянии сделать
это, поскольку не анализировали сущность человека и его отчуж¬
дение и таким образом смогли дать решение социальных проблем
лишь в практическом, но не в теоретическом их аспекте. Как и Фейер¬
бах, Гесс считал, что главная проблема состоит для людей в том,
чтобы путем упразднения отчуждения своей родовой сущности
вновь стать «истинными» людьми. Но в отличие от Фейербаха Гесса
интересовало отчуждение не в его религиозной, а в его социально-
экономической форме. Согласно Гессу, этот вид отчуждения воз¬
никает вследствие того, что свободная деятельность, соединяющая
в себе в сущности человека труд и наслаждение, невозможна в сис¬
теме частной собственности, так как в ней господствуют жажда
прибыли и конкуренция, которые превращают людей в обособлен¬
ных, эгоистических индивидов. В капиталистической системе
труд сделался для людей принудительным, рабским трудом, вслед¬
ствие чего продукты труда превратились в товары и тем самым
в деньги, которые стали действительным богом людей, господст¬
вующим над ними и угнетающим их. Из отделения рабочих от
продукта их труда возникли раскол общества на имущих и неиму¬
щих и всеобщая эксплуатация, делающие буржуазное общество
неким животным царством. Избавить людей от этого можно только
путем замены капиталистической системы коммунистической. Одна¬
ко это преобразование общества совершится не сразу и не насиль¬
ственно, а постепенно и мирно, причем главным образом путем
просвещения и воспитания. Таким образом будут созданы условия
для восстановления свободной деятельности и гармоничного взаимо¬
действия людей. Благодаря упразднению частной собственности,
конкуренции, жажды прибыли и эксплуатации между людьми
воцарится такая же гармония, как и в природе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 439
 Доктрина Гесса с ее постоянной апелляцией к просвещению
и чудодейственной силе любви сводилась к расплывчатому гума¬
нистическому коммунизму, который мог лишь причинить ущерб
классовой борьбе пролетариата. Отсюда для Маркса и Энгельса
вытекала необходимость подвергнуть критике также и Гесса. Но
поскольку он еще был близок к ним и сам участвовал в работе
над «Немецкой идеологией», эта критика ограничилась тем, что
Маркс и Энгельс в общих чертах отмежевались от его утопических
взглядов.
 Критический анализ взглядов Фейербаха и Гесса являлся
в «Немецкой идеологии» по существу лишь прелюдией к обстоя¬
тельной и резкой критике, которой Маркс и Энгельс подвергли
«истинный социализм».
 Поскольку «истинные социалисты» в противоположность фран¬
цузским и английским социалистам и коммунистам становились
на почву спекуляции и поэтому воображали, будто бы мыслят
и действуют для человечества в себе, то есть для вечности, они
по методу спекулятивных философов превращали конкретные
отношения между людьми, то есть действительные общественные
отношения, в отношения абстрактного, абсолютизированного
«Человека» и на этой основе оперировали абстрактными понятиями
и определениями.
 К этому спекулятивному социализму «истинные социалисты»
пришли через фейербаховский гуманизм. Исходя из фейербахов¬
ских предпосылок, они перемешивали гуманистические воззрения
с социалистическими идеями, которые заимствовали у французских
теоретиков и переводили на язык немецкой философской спекуля¬
ции. Это преображение социализма они превозносили как его
высшую форму, как «истинный социализм» и поэтому пренебре¬
жительно относились к иностранным социалистам и коммунистам,
которых считали поверхностными мыслителями.
 Точно так же, как Гесс, «истинные социалисты» усматривали
основную проблему в том, что разрыв между трудом и наслажде¬
нием в деятельности людей не дает им возможности проявлять
себя «истинными» людьми. Это якобы привело к отчуждению их
родовой сущности и к разрушению той гармонии, которая-де царит
в природе и царила в первоначальном, естественно сложившемся
обществе.
 «Истинные социалисты» рассматривали природу как органиче¬
ское и гармоническое единство всех особей, но при этом упускали
из виду тот факт, что в природе свирепствует самая ожесточенная
борьба за существование. Согласно этому идиллическому понима¬
нию природы, они представляли себе некое первоначальное обще¬
ство. Якобы царившая в этом обществе гармония была разрушена
появлением частной собственности, жаждой прибыли и конкурен¬

440
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 цией, которые привели к обособлению людей и к повсеместному
распространению эгоизма и эксплуатации.
 При таком способе рассмотрения природа, индивид и общество
превращаются в тощие абстракции, так что индивид оказывается
воплощением единичности, общество — всеобщности, а их отно¬
шение друг к другу становится отношением между единичностью
и всеобщностью.
 Таким же абстрактным способом «истинные социалисты» рас¬
сматривали человеческую деятельность. Вместо того чтобы анали¬
зировать человеческую деятельность в ее отношении к производ¬
ству, они истолковывали ее как соединение труда и наслаждения.
При этом труд у них превращался в некую абстрактную категорию,
которая не имеет ни материального субстрата, ни материальных
результатов и потому может быть отнесена ко всем видам и ступе¬
ням развития труда. В качестве абсолютизированной деятельности
труд определяется не чем-то предметным, а свободной человече¬
ской волей. Соответственно этому и субъектом такой деятельности
оказывается не обусловленный реальными отношениями, а абстракт¬
ный человек.
 На таком идеалистическом представлении о человеческой
деятельности «истинные социалисты» основывали свою критику
буржуазного общества. Как и Гесс, они считали характерным для
этого общества отрыв труда от наслаждения, что вызвало противо¬
положность между собственностью и отсутствием собственности
и вследствие этого раскол общества на имущих и неимущих. Гар¬
монию между людьми можно восстановить только в результате
замены капиталистической системы коммунистической путем упразд¬
нения частной собственности, жажды прибыли и конкуренции,
причем без насильственного радикального переворота в обществе,
а лишь посредством организации труда, особенно же воспитания
и образования.
 С идеалистически-сентиментальным характером «истинного
социализма» были тесно связаны его беллетристическая тенденция
и склонность к фразеологии, которые достигли своей вершины
в лице Карла Грюна.
 Вооруженный немецкой «наукой», Грюн поучал французских
теоретиков и порицал их за то, что они не занимались исследова¬
нием сущности человека. Но, поскольку сам он отнюдь не распо¬
лагал основательным знанием социально-экономических отноше¬
ний, его рассуждения терялись в дебрях фантазии.
 Завершение критики «немецкой идеологии» составило подго¬
товленное Гессом разоблачение Георга Кульмана, подвизавшегося
в Швейцарии в качестве социального пророка-шарлатана. Тот
факт, что у Кульмана коммунизм мог выродиться в шарлатанство,
объяснялся отсутствием в Швейцарии сильного революционного
пролетариата. Склонность к пророчеству, уже заметно проявляв¬

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 441
 шаяся у Вильгельма Вейтлинга и Августа Беккера, дошла до
крайности у Георга Кульмана, который в своих хвастливых слово¬
извержениях превращал коммунистическое учение в некое воз¬
вещение царства небесного на земле. Поскольку в кульмановском
царстве небесном должны были бы продолжать существование
неравенство владения, а поэтому и классовые различия, доктрина
Кульмана по существу сводилась к приукрашиванию и оправды¬
ванию капиталистической системы.
 Своим открытием основных принципов исторического материа¬
лизма в процессе обстоятельного анализа истории человечества
и критики идеализма, догматизма и утопизма Маркс и Энгельс
ввели в историческую науку глубоко обоснованное понятие зако¬
номерности. Это также составляет их громадную заслугу.
 Благодаря этому Маркс и Энгельс преодолели все идеалистиче¬
ские воззрения: как философско-спекулятивное, исходящее из
абсолютизации духа, так и утопическое, ставящее истории цель
осуществить некий предвзятый идеал, а вместе с тем и буржуазно-
индивидуалистическое, опирающееся на абсолютизацию «Я». Маркс
и Энгельс показали, что утопический социализм необходимо выли¬
вается во фразеологию, а абсолютизация «Я» при противопостав¬
лении индивида обществу ведет к чистому фантазерству. Критика
последнего воззрения как бы заранее направлена в неразвернутом
виде против всех попыток, неоднократно предпринимавшихся
после Штирнера буржуазными философами от Ницше вплоть до
экзистенциалистов, объяснять человеческие жизненные отноше¬
ния с помощью абсолютизации индивида.
 Следующий этап социально-политического и идейного развития
Маркса и Энгельса определялся их уже непосредственным участием
в классовой борьбе пролетариата. Это нашло социально-политиче¬
ское выражение в основании Брюссельского коммунистического
корреспондентского комитета, «Deutsche-Brüsseler-Zeitung» и Союза
коммунистов, а идейное выражение — в продолжении критики
утопизма и реформизма в форме полемических выступлений против.
Криге, Гейнцена, Вейтлинга и Прудона. В процессе критики послед¬
него Маркс существенно расширил и углубил свои экономические
познания.
 Для этой революционной деятельности Маркс и Энгельс были
теперь вооружены не только своим глубоко обоснованным диалек¬
тико-материалистическим пониманием истории, которое давало
им возможность с научной точностью анализировать любой истори¬
ческий период, но и своими новоприобретенными познаниями
в области государства, классовой борьбы и революции, с помощью
которых они могли уверенно руководить классовой борьбой про¬
летариата. Маркс и Энгельс теперь ясно понимали, что эксплуата¬
торское государство является управляющим общими делами и ору¬
дием власти господствующих классов и как таковое должно быть

442
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 безусловно уничтожено пролетариатом, если он хочет осуществить
свои требования. К тому же основательный анализ капиталистиче¬
ской системы и буржуазного общества показал им, что обострение
классовой борьбы пролетариата с необходимостью вытекает из раз¬
вития самой капиталистической системы и неизбежно найдет свое
завершение в коммунистической революции, которая будет победо¬
носной лишь при условии, если пролетариат будет целеустремлен¬
но бороться за свои классовые интересы, отбрасывая при этом
всяческие мистификации и утопии.
 Главные результаты как идейного развития, так и разработки
новой революционной тактики Маркса и Энгельса были изложены
ими в «Манифесте Коммунистической партии», вышедшем нака¬
нуне революции 1848 года, в котором дано гениальное обобщение
и углубление основных положений «Немецкой идеологии».

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 Имя Огюста Корню — профессора Берлинского университета,
видного французского философа-марксиста, хорошо известно совет¬
скому читателю, занимающемуся проблемами истории марксизма.
Огюст Корню уже давно, со времени выхода на французском языке
первого тома его монографического исследования «Karl Marx,
l’homme et l’œuvre. De l’hegelianisme un materialisme historique,
Paris, 1934», известен как замечательный мастер исторического
воспроизведения процесса формирования философской мысли
Маркса и Энгельса. Картины, воссоздаваемые им, даны на широком
фоне идеологической борьбы в Германии того времени. И хотя сам
автор весьма скромно характеризует свое исследование как «собра¬
ние и частично новое расположение» материала, как «основу позд¬
нейшей биографии Маркса и Энгельса», труд О. Корню является
одной из наиболее полных биографий основоположников марксизма
и в то же время обстоятельной историей формирования и развития
радикальной мысли в Германии 30—40-х годов XIX века. Автор
широко использует материалы, которые в предшествующей лите¬
ратуре привлекались недостаточно полно или совсем не привлека¬
лись. В советской литературе по истории марксизма первый том
книги «Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятельность»
справедливо признан лучшим исследованием О. Корню по пробле¬
мам генезиса научного коммунизма 1.
 Как справедливо признает сам Корню, он в своей книге рас¬
сматривает главным образом интеллектуальное развитие Карла
Маркса и Фридриха Энгельса в их молодые годы 2. Это составляет
основное содержание первого тома, завершающегося анализом
статей Маркса и Энгельса в «Немецко-французском ежегоднике»,
и второго тома, освещающего важнейшие идеи таких трудов, как
«Экономическо-философские рукописи 1844 года» и «Святое семей¬
 1 Т. И. О й з е р м а н, Ценное исследование формирования марк¬
сизма (вступительная статья к книге Корню, т. I, М., 1959, стр. 21); К. Л. С е ¬
л е з н е в, О. Корню. Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятель¬
ность, «Вопросы истории», 1956, № 4.
 2 О. Корню, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, т. I, М., 1959, стр. 33.

444
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 ство, или критика критической критики». Если в первом томе
широко раскрыт исторический фон и приведен богатый материал
о младогегельянском движении, о развитии социалистической мысли
в Германии, то во втором томе основной упор делается на анализ
собственных работ Маркса и Энгельса, на интерпретации их
взглядов.
 Первоначально проф. Корню предполагал издать свое иссле¬
дование, завершающееся выходом в свет «Манифеста Коммунисти¬
ческой партии», в двух томах. Однако его труд вышел за узкие
рамки, которые автор сам себе поставил. Настоящим, третьим
томом также не заканчивается исследование. Однако третий том
сам по себе составляет законченное целое, так как своим анализом
«Немецкой идеологии» дает цельную картину разработки Марксом
и Энгельсом основных положений материалистического понимания
истории.
 Произведения Маркса и Энгельса («Положение рабочего класса
в Англии», «Немецкая идеология»), анализируемые в этой книге,
являются в известной мере обобщением развития рабочего и соци¬
алистического движения в Англии, Франции и других странах,
обобщением истории их экономического и политического развития,
что предполагает хорошее знание той литературы, которую читали
и конспектировали Маркс и Энгельс, знание многочисленных под¬
готовительных материалов, явившихся научной лабораторией тео¬
ретических выводов основоположников марксизма по проблемам
истории экономического развития, а главное — истории междуна¬
родного рабочего и социалистического движения.
 И здесь автор вступает в сравнительно новую сферу исследова¬
ния, где количество вопросов значительно превышает число научно
обоснованных ответов. Особенно сложны проблемы истории эконо¬
мического развития таких стран, как Франция, Германия, истори¬
ческие рамки промышленной революции, проблемы формирования
пролетариата, выявление удельного веса различных его слоев в ра¬
бочем движении того времени. По этим вопросам существует боль¬
шая литература, содержащая крайне разноречивые ответы. Естест¬
венно, что при такой разноголосице исследователю особенно важно
глубоко анализировать и сопоставлять не только высказывания
основоположников марксизма, относящиеся к освещаемому перио¬
ду, но и позднейшие их работы, в особенности такие, как «Капитал»
Маркса. Не удивительно, что, когда мы читаем первую главу треть¬
его тома исследования О. Корню, посвященную характеристике
социально-экономических и политических условий развития евро¬
пейских стран в сороковых годах, или же третью главу — о книге
Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», нам часто хочет¬
ся привести высказывания Маркса и Энгельса из их позднейших
работ —  «Нищета философии», «Капитал»,— где даны более развер¬
нутые и глубокие ответы на освещаемые автором проблемы.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 445
 Подобная потребность особенно ощущается там, где О. Корню
вскрывает побудительные силы развития промышленности — изо¬
бретение машин, аграрная революция — или устанавливает ее
исторические рамки. Безусловно, что возрастание потребностей
и повышение спроса на внутренних и внешних рынках являлось
определенным стимулом развития промышленности, способствовало
изобретению машин. Однако как не вспомнить в данном случае глу¬
бокую мысль Маркса в XXIV главе первого тома «Капитала»
о том, что само возрастание потребностей связано с длительным
процессом отделения производителя от средств производства, с обра¬
зованием внутреннего рынка. «Экспроприация и изгнание из деревни
части сельского населения,— пишет Маркс,— не только высво¬
бождает для промышленного капитала рабочих... но и создает вну¬
тренний рынок»1. Эта аграрная революция в Англии, начавшаяся
еще в XVI веке и продолжавшаяся вплоть до середины XVIII века,
явилась главной предпосылкой промышленного переворота. Сле¬
довательно, аграрная революция не стимулировалась ростом насе¬
ления в промышленных районах, а сама обусловила изгнание сель¬
ского населения из деревни и рост городов.
 Несомненно, что рост потребностей стимулировал изобретение
машин. Но не это главная причина. Известно, что без мануфактуры,
которая довела до совершенства разделение труда внутри производ¬
ства, упростила многие операции, привела к наибольшей специали¬
зации орудий труда и к созданию массовых кадров квалифициро¬
ванных рабочих, невозможен был бы переход к машинному произ¬
водству.
 Быстрое экономическое развитие было связано с интенсивным
накоплением движимого капитала, но последнее следует рассматри¬
вать не как следствие, а как необходимую предпосылку этого раз¬
вития; исходные вехи указанного накопления, как указал Маркс
в XXIV главе первого тома «Капитала», берут свое начало еще
в недрах феодального общества, и последствия данного процесса
в Англии проявились в полной мере во второй половине XVIII века.
В 40-х годах XIX века Англия уже была первоклассной капитали¬
стической страной, в то время как в странах Европейского континен¬
та это экономическое развитие еще только начиналось.
 Обстоятельно характеризуя ухудшение положения английского
рабочего класса в результате промышленного переворота, втягива¬
ние в производство женщин и детей, удлинение рабочего дня,
О. Корню далее отмечает, что с введением в производство более
сложных машин стало невозможным сохранить 16-часовой рабочий
день, что затруднило использование женского и детского труда
на предприятиях. Мы полагаем, что этот процесс не носил такого
универсального характера. Во многих случаях введение новых
 1 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 757.

446
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 машин в одной отрасли производства нарушало равновесие с дру¬
гими отраслями, где объем техники был сравнительно невелик и где
предприниматели были вынуждены увеличивать рабочую силу
за счет женщин и детей, чтобы устранить несоответствие. Автор
справедливо показывает, что некоторое улучшение положения рабо¬
чих в последующий период явилось результатом упорной экономи¬
ческой и политической борьбы английского пролетариата, завоева¬
ния им в 1825 году права союзов и стачек и организации тред-юнио¬
нов. Следовало бы только добавить, что известное значение в деле
приобретения этих социальных завоеваний имело и то обстоятель¬
ство, что правящие классы Англии были расколоты, что противоре¬
чие между земельной аристократией и торгово-промышленной бур¬
жуазией позволяло британским рабочим пользоваться поддержкой
то одной, то другой стороны. На это обстоятельство Маркс и Энгельс
неоднократно указывали в своих произведениях 1. Об этом пишет
и сам автор, но в другой связи 2.
 Достоинством книги является развернутый анализ литературы
о положении английского пролетариата, вышедшей до появления
труда Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Правда,
О. Корню не касается той дискуссии, которую пришлось вести
марксистам против буржуазных историков и анархистской историо¬
графии по вопросу об источниках книги Энгельса и степени само¬
стоятельности его труда.
 Книга Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» стала
предметом анализа многих советских экономистов. Из последних
таких работ мы, в частности, можем назвать книги Д. И. Розенбер¬
га «Очерки развития экономического учения Маркса и Энгельса
в сороковые годы XIX века» и А. И. Малыша «Формирование марк¬
систской политической экономии». В первой работе произведению
Энгельса уделена целая глава, где «Положение рабочего класса
в Англии» сопоставляется со «Святым семейством». Если в послед¬
ней работе преобладает философское обоснование, то в первой —
историко-экономическое. Обе работы дополняют друг друга. За Эн¬
гельсом остается та огромная заслуга, доказывает Д. И. Розенберг,
что он первый стал экономически обосновывать неизбежность социа¬
листической революции.
 Анализу собственно экономических воззрений, развитых в книге
Энгельса, значительно больше внимания уделяется в работе
А.И.  Малыша, так же как и Розенберга, посвятившего книге специаль¬
ную главу 3. Для своего времени, доказывает А. И. Малыш, Энгельс
дал самую глубокую характеристику фабричной системы и всесто¬
ронне показал ее влияние на положение промышленных рабочих.
 1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7, стр. 241, 246—248.
 2 Гл. 1, стр. 14—15.
 3 А. И. Малыш, Формирование марксистской политической эконо¬
мии, М., 1966, стр. 112—135.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 447
 А. И. Малыш приводит в своей работе яркий пример высокой
оценки Марксом книги Энгельса, относящейся уже к 60-м годам.
Так, Маркс в экономической рукописи 1861—1863 годов (тетрадь
XX «Большой серии»), делая подробнейшие выписки из книги
Энгельса о влиянии машин на условия труда рабочих, о фабричной
системе в целом, об эксплуатации женского и детского труда и т. п.,
сравнивает книгу Э. Юра «Философия фабрики» и работу Энгельса.
Он пишет: «Оба сочинения — доктора Юра и Фридриха Энгельса —
являются, безусловно, лучшими сочинениями о фабричной системе,
и оба они по своему содержанию идентичны. Однако Юр рассуждает
как раб этой системы, тогда как Энгельс — ее свободный кри¬
тик»
 О. Корню убедительно показал, что уже в предисловии и во вве¬
дении к книге «Положение рабочего класса в Англии» Энгельс
последовательно проводит материалистический анализ значения
промышленного переворота для формирования пролетариата как
класса, а само его положение рассматривает как действительную
основу и исходный пункт всех социальных движений современно¬
сти. В заключении к третьей главе О. Корню справедливо замечает,
что Энгельс в своей книге совершенно независимо от Маркса внес
существенный вклад в формирование исторического материализма.
 Отмечая наиболее важное в этом вкладе, автор подчеркивает,
что Энгельс наглядно провел тезис о материальном производстве
как решающем факторе исторического процесса, о развитии произ¬
водительных сил, обусловливающих изменение отношений собст¬
венности, которые в свою очередь определяют классы и классовую
борьбу, а также нравы и воззрения. Естественно, что эти положения,
лежащие в основе анализа, данного Энгельсом, еще не были изло¬
жены им в обобщенной форме, в виде тезисов, применимых не только
к Англии, что было вскоре сделано Марксом.
 Хотя Энгельс и заканчивает свою книгу утверждением о неиз¬
бежности социальной революции в Англии, в которой решающую
роль сыграет пролетариат, коммунисты, но он тут же подчеркивает,
что «коммунизм стоит выше вражды между буржуазией и пролета¬
риатом», и противопоставляет его пролетарскому чартизму 2.
 Эти и другие места свидетельствуют, что Энгельс в своей книге
испытывал еще влияние не только фейербаховского гуманизма, но
и отдельных положений утопического социализма, что не исключает
наличия в труде Энгельса критики утопизма Оуэна. Главным недо¬
статком английского социализма Энгельс считал то, что он рассма¬
тривает пролетариат только как страждущую массу, не видит в нем
прогрессивной силы, призванной осуществить социалистические
идеалы. Поэтому утописты апеллируют к имущим классам, а глав¬
 1 Цит. по: А. И. М а л ы ш, Цит. соч., стр. 117.
 2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 516—517.

448
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 ным средством достижения цели считают пропаганду филантропии
и всеобщей любви 1.
 Таким образом, в одной и той же книге Энгельса содержатся
отдельные положения, свидетельствующие о еще не до конца прео¬
доленном влиянии утопического социализма, и в то же время глубо¬
кая критика всего этого направления. Указанное противоречие
характеризует движение Энгельса от остаточных влияний утопиче¬
ского социализма к научному коммунизму.
 Огюст Корню с большой обстоятельностью и тщательностью вос¬
производит в своей книге многие положения из работы Энгельса
о ранних стадиях развития английского рабочего движения, о мето¬
дах и формах борьбы рабочего класса, о стачках и тред-юнионах,
о массовом чартистском движении и выступлениях английских
социалистов. Данный материал освещается в книге как чисто англий¬
ское явление, как конкретно-историческое повествование. Но
Энгельс преследовал не только эту цель. Он стремился на опыте
капиталистически наиболее развитой страны показать общие особен¬
ности рабочего движения, показать рабочим Франции, Германии,
Бельгии их завтрашний день, вывести определенные закономерно¬
сти международного рабочего движения. В предисловии к своей
книге Энгельс писал: «Изображение той классической формы,
которую приняли условия существования пролетариата в британ¬
ском королевстве, имеет — в особенности для Германии и именно
в настоящий момент — чрезвычайно большое значение. Немецкий
социализм и коммунизм более чем всякий другой исходили из теоре¬
тических предпосылок: мы, немецкие теоретики, еще слишком мало
знали действительный мир... И если условия существования проле¬
тариата в Германии не получили еще такого классического выраже¬
ния, как в Англии, то все же в основе у нас — тот же социальный
строй, и рано или поздно его проявления должны достигнуть той же
степени остроты, что и по ту сторону Северного моря...» 2
 Знание богатого опыта английского рабочего движения позволило
Энгельсу выдвинуть в своей книге ряд основополагающих идей
о классовой организации пролетариата, о формах и методах его
борьбы. Он доказал, что пролетарий может сохранить свое челове¬
ческое достоинство, не опуститься до положения бессмысленного
животного, только протестуя против буржуазии, ведя против нее
активную революционную борьбу 3. В этой борьбе он проявляет
свои самые привлекательные, благородные черты 4. Ядром рабочего
движения являются «фабричные рабочие — эти первенцы промыш¬
ленной революции»5. Мелкие же мастера, ремесленники, хотя
 1 См. там же, стр. 459—460.
 2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 239.
 3 См. там же, стр. 349—352.
 4 Там же, стр. 438.
 5 Там же, стр. 260.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 449
 и страдают от кризисов и других зол капиталистического общества,
«все же занимают злосчастное промежуточное положение между
пролетарским чартизмом и радикализмом лавочников»1. Это поло¬
жение стало одним из важнейших принципов основоположников
марксизма в их борьбе за создание пролетарской партии.
 Энгельс подчеркивал значение крупных промышленных центров
в развитии рабочего движения: «Большие города — очаги рабочего
движения ... в них впервые выявилась противоположность интере¬
сов пролетариата и буржуазии, в них зародились рабочие союзы,
чартизм и социализм»2. Анализируя различные формы классовой
борьбы английского пролетариата, Энгельс впервые научно обосно¬
вал значение профсоюзов и экономических стачек. Основное значе¬
ние профессиональных союзов он видит главным образом в том, что
они устраняют конкуренцию между рабочими, ослабляющую их
борьбу против буржуазии, удерживают ее алчность в известных
границах и не дают «заглохнуть возмущению рабочих против общест¬
венного и политического всемогущества имущего класса» 3. Союзы
и организуемые ими стачки являются первыми формами классовой
борьбы пролетариата. Энгельс отмечает значение стачек в деле спло¬
чения рабочих и воспитания их боевых качеств. «Стачки,— пишет
он,— являются военной школой, в которой рабочие подготовля¬
ются к великой борьбе, ставшей уже неизбежной; они являются
манифестацией отдельных отрядов рабочего класса, возвещающих
о своем присоединении к великому рабочему движению»4.
 Вместе с тем Энгельс отмечает, что союзы и стачки не могут
изменить экономических законов капитализма, что они могут лишь
повлиять на некоторые мелкие, частные явления, а не сломить
могущество буржуазии. В ходе борьбы рабочие убеждаются в необ¬
ходимости чего-то большего, чем стачки и профсоюзы, в которых
борьба пролетариата носит еще разобщенный характер, начинают
понимать, что следует переходить к более высоким формам классо¬
вой организации, к политической борьбе, к партии, к чартистскому
движению, этой, по словам Энгельса, «концентрированной форме
оппозиции против буржуазии»5. Другим важнейшим выводом Энгель¬
са, знаменующим важную веху в формировании учения о партии,
является идея о необходимости слияния массового революционного
пролетарского движения и социалистической теории, чартизма
и социализма. «Слияние социализма с чартизмом, воспроизведение
французского коммунизма применительно к английским условиям —
вот что должно произойти в ближайшем будущем и частью уже
 1 Там же, стр. 463.
 2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 354.
 3 Там же, стр. 443.
 4 Там же, стр. 448.
 5 Там же, стр. 451.
 1/2 29 -1086

450
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 началось. Лишь тогда, когда это осуществится, рабочий класс дей¬
ствительно станет властелином Англии...»1.
 Стройная система идей Энгельса о классовой организации про¬
летариата и создании революционной партии, как она была изложе¬
на в книге, является одним из основных его вкладов в марксистское
учение о классовой борьбе пролетариата. Она фактически лежит
в основе соответствующих положений, изложенных позднее в «Ни¬
щете философии» и «Манифесте Коммунистической партии».
 Сформулированные Энгельсом в его книге положения о клас¬
совой организации пролетариата и его революционной партии
находились в резком противоречии с воззрениями утопических
и мелкобуржуазных социалистов, в особенности со взглядами немец¬
ких «истинных социалистов». И все же, как справедливо отмечает
О. Корню, ссылаясь на книгу Менке, никто так широко не популя¬
ризировал в своих печатных органах «Положение рабочего класса
в Англии», как последние. Для этого у них, несомненно, были веские
основания. И для того, чтобы объяснить этот парадокс, нам нужно
вернуться к анализу социально-экономических и политических
условий в Германии, к характеристике демократического движения
и «истинных социалистов», данных О. Корню в первой главе этой
книги.
 Следует отметить, что автор данной монографии дал довольно
широкую картину экономического развития Германии и ее соци¬
альной структуры, позиции различных ее классов и их места в по¬
ступательном развитии своей страны. Единственное, в чем можно
упрекнуть Корню, так это в том, что из его изображения в значи¬
тельной мере выпала многочисленная городская мелкая буржуазия,
удельный вес которой был особенно велик в Южной Германии.
Если он говорит о ремесленниках, то преимущественно о подма¬
стерье-полупролетарии, составлявшем тогда типичную фигуру в рабо¬
чем движении. Между тем мелкие мастера и торговцы, являясь
большинством городского населения, играли значительную роль
во всех оппозиционных движениях, своей промежуточной, постоян¬
но колеблющейся позицией оказывали определяющее влияние
на демократическое движение, на «истинных социалистов» в первую
очередь. И хотя последние не всегда шли в ногу с мелкобуржуаз¬
ными демократами, не понимали их радикальную политическую
программу, крайне доктринерски и односторонне нападали на ли¬
беральную буржуазию, они все же являлись составной частью,
как мы это увидим ниже, мелкобуржуазной демократии. В этом пред¬
революционном оппозиционном движении мы едва ли можем выде¬
лить коммунистическое направление в одно из его четырех главных
течений. Коммунисты тогда, как и во время революции, составляли
лишь левое, самое крайнее крыло общедемократического движения
 1 	Там же, стр. 461.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 452
 в Германии. Это неоднократно отмечалось в работах Энгельса,
в частности в статье «Коммунисты и К. Гейнцен» и в его незакончен¬
ной рукописи «Конституционный вопрос в Германии»1.
 В книге Корню дана широкая картина развития демократиче¬
ского движения в Германии, в особенности Пруссии и Саксонии,
где в печатной пропаганде радикальных идей значительную роль
сыграли младогегельянцы и ученики Фейербаха. В этой связи было
бы уместно привести тезис Г. Майера о том, что младогегельянцы
в условиях тогдашней Германии составляли определенное идейно-
политическое направление, зародыш радикальной политической
партии, которая немало сделала для формирования демократиче¬
ской партии 2. Подобный вывод вытекает и из многочисленных
высказываний Энгельса, в частности в «Революции и контрреволюции
в Германии» и «Людвиге Фейербахе»3. В обстоятельной характери¬
стике немецкого демократического движения, данной О. Корню,
несколько принижена, на наш взгляд, деятельность южногерман¬
ских демократов, которые не ограничивались парламентскими
дебатами, а вели революционную пропаганду среди крестьянства 4.
 Значительную роль в развитии демократического движения
в Германии играли передовые рабочие. Они оказывали наибольшую
поддержку революционной пропаганде, принимали активное уча¬
стие в распространении нелегальной литературы, в проведении
массовых собраний и митингов. Эти немногочисленные революцион¬
ные рабочие были объединены в тайное коммунистическое общест¬
во — Союз справедливых.
 Однако рабочий класс в целом был еще раздроблен и слаб, нахо¬
дился под влиянием господствующих классов и церкви, как это
справедливо отмечает О. Корню. На этой стадии германский проле¬
тариат страдал не столько от развития капитализма, сколько от его
недоразвития, а его собственные выступления носили еще стихий¬
ный, классово неосознанный характер. И хотя Силезское восстание
ткачей по своему размаху имело большой отклик в Германии и за
ее пределами, оно все же не явилось еще началом решительной
и сознательной классовой борьбы немецких рабочих против капита¬
листов. Но в то же время под влиянием Силезского восстания немец¬
кая интеллигенция и даже представители буржуазии стали интере¬
соваться социалистическими и коммунистическими идеями; это была
форма выражения их оппозиционных настроений. Характеризуя
обстановку в Германии в середине 40-х годов, В. И. Ленин писал:
«Все рвется к политике, все кипит оппозиционным возмущением про¬
 1 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 45, 271—272, 276.
 2 	См. G. М а у е г, Die Anfänge des politischen Radicalismus im vormärz¬
lichen Preußen, «Zeitschrift für Politik», Berlin, 1913, S. 1—11.
 3 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 8, стр. 16—17; т. 21,
 стр. 279—280.
 4 См. «Революции 1848—1849», М., 1952, т. I, стр. 70—75.
 29*

452
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 тив правительства... Общая оппозиционность выражается в том, что
все объявляют себя коммунистами... В Германии все были тогда ком¬
мунистами  — кроме пролетариата. Коммунизм был формой выраже¬
ния оппозиционных настроений у всех и больше всего у буржуа¬
зии» 1.
 Как раз начиная с Силезского восстания прусская буржуазия
и правительство стали соревноваться между собой в заигрывании
с рабочими, стремясь использовать их в борьбе со своими полити¬
ческими противниками. С этого времени получает распространение
«истинный социализм», рассмотрению которого О. Корню уделяет
значительное внимание. Он исследует генезис этого идейного направ¬
ления, анализирует теоретические выступления его идеологов —
М. Гесса, К. Грюна, О. Люнинга, Г. Пютмана, характеризует печат¬
ные органы указанного направления. В этой связи в третьем томе
поднят большой фактический материал, позволяющий более рельеф¬
но представить себе идейное содержание «истинного социализма»
и его практическую программу. По объему сведений об «истинном
социализме» работа О. Корню значительно превосходит публикации
Ф. Меринга и Г. Майера. Здесь, по-видимому, сказалось то обстоя¬
тельство, что О. Корню занимался проблемами «истинного социа¬
лизма» уже в течение многих десятилетий и одной из его публика¬
ций, осуществленной совместно с Менке в последние годы, было
издание работ М. Гесса.
 Однако есть проблемы в изучении «истинного социализма», в ин¬
терпретации которых мы не можем полностью согласиться с Огю¬
стом Корню. Уже сама характеристика «истинного социализма»
как формы утопического социализма 2 вызывает сомнение. В со¬
временной литературе по истории социалистической мысли принято
различать утопический, мелкобуржуазный и буржуазный социализм.
Между тем в данной книге это различение проводится недостаточно
последовательно. Анализ многочисленных высказываний Маркса
и Энгельса об «истинном социализме», ознакомление с его докумен¬
тами позволяет сделать лишь вывод, что представители этого направ¬
ления являлись эпигонами утопического социализма. Основополож¬
ники марксизма часто характеризовали это направление как немец¬
кий мещанский социализм.
 Поэтому мы считаем неосновательным мнение, будто «истинные
социалисты» рекрутировались «из прогрессивных слоев мелкой
буржуазии», так же как и противопоставление их как привержен¬
цев полного преобразования буржуазного общества демократам 3.
Хотя «истинные социалисты» не понимали значения политической
борьбы за демократию, подчас ее игнорировали, все же они являлись
 1 В. И. Ленин, Соч., т. 19, стр. 504—505.
 2 См. настоящую книгу, стр. 46.
 3 См. там же.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 453
 составной частью общедемократической оппозиции предреволю¬
ционной Германии. Этим они в известной мере напоминали русских
народников, на что указывали Г. В. Плеханов 1 и В. И. Ленин.
«„Истинные социалисты" нечто вроде мирных лавристов, полукуль¬
турники, нереволюционеры, герои мудреных рассуждений и отвле¬
ченной проповеди»2. В другом месте В. И. Ленин, отмечая родство
этих социалистов с народниками, подчеркивает следующие их харак¬
терные особенности: непонимание материалистической основы исто¬
рического движения, неумение выделить значение каждого класса,
«прикрытие буржуазной сущности демократических преобразова¬
ний разными, якобы-социалистическими фразами о «народе», «спра¬
ведливости», «праве» и т. п.» 3 Революция 1848—1849 годов дала
исключительно богатый материал для подтверждения этого вывода
о тождественности «истинных социалистов» с мелкобуржуазными
демократами. В ходе революции почти все «истинные социалисты»
оказались активными деятелями общедемократического движения.
 Серьезные сомнения вызывает также тезис О. Корню о поло¬
жительной роли «истинного социализма» на ранней стадии его раз¬
вития. При этом позитивная его роль выводится из той пропаганди¬
стской, просветительной деятельности, которую он якобы вел среди
немецких рабочих. В тех случаях, когда эта пропаганда была
адресована рабочим, как, например, немецким ремесленникам —
членам Союза справедливых в Париже и Лондоне, она в значитель¬
ной мере играла отрицательную роль. Она стремилась подменить
инстинктивный революционный коммунизм членов Союза справед¬
ливых, правда еще грубый, уравнительный, расплывчатыми фра¬
зами фейербаховского гуманизма, из которого улетучились послед¬
ние остатки революционного темперамента.
 Следовательно, «истинный социализм» не «выводил рабочих
из состояния апатии» и не «будил в них классовое сознание», и он
по этой причине не мог, конечно, содействовать «созданию условий,
необходимых для распространения марксизма», не прокладывал
ему путь, как утверждает автор данной книги 4. Наоборот, «истин¬
ный социализм» являлся мелкобуржуазным отклонением от той
столбовой дороги, которая ведет от критически-утопического социа¬
лизма и коммунизма к научному коммунизму.
 В этой связи целесообразно отметить плодотворную попытку
покойного профессора М. В. Серебрякова расчленить «философский
коммунизм», действовавший до лета 1844 года и заключавший в себе
еще позитивные функции, и «истинный социализм», который распро¬
 1 См. «Литературное наследие Г. В. Плеханова», сб. VIII, 1940,
стр. 270—278.
 2 В. И. Ленин, Соч., т. 10, стр. 430.
 3 В. И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 544.
 4 См. настоящую книгу, стр. 67—68.

454
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 странялся уже с 1844 года, после Силезского восстания, и приобре¬
тал все более реакционный характер 1.
 К осознанию пороков «истинного социализма» Маркс и Энгельс
стали приходить, по-видимому, уже с конца 1844 года. Однако
сначала их замечания касались лишь отдельных его представителей,
а не всего направления в целом, или же касались отдельных недо¬
статков философских воззрений Фейербаха. Так, Энгельс в связи
с оценкой книги М. Штирнера «Единственный и его собственность»
писал Марксу в середине ноября 1844 года, что фейербаховский
«человек» есть еще производное от бога, что этот человек у него еще
увенчан теологическим нимбом абстракции, что у Гесса проявляется
старая приверженность к идеализму, что у него еще сохранились
идеалистические повадки. «По той же причине он ненавидит также
всяческий эгоизм и проповедует любовь к людям и т. д., что опять-
таки сводится к христианскому самопожертвованию»2. Энгельс
тут же признается Марксу, что ему уже порядком надоела вся эта
теоретическая болтовня о «человеке», о грубом материализме и т. п.
«Совсем другое дело, когда, вместо всех этих призраков... занима¬
ешься действительными, живыми предметами, историческим разви¬
тием и его результатами»3. Таким живым делом и была для Энгельса
работа над книгой «Положение рабочего класса в Англии», которую
он в это время писал в Бармене.
 Письма Маркса к Энгельсу за это время не сохранились, и мы
не знаем, что писал Маркс. Однако из ответных к нему писем Эвер¬
бека, Гесса видно, что уже в 1845 году Маркс подвергал резкой кри¬
тике наиболее типичного представителя «истинного социализма»
Карла Грюна, подчеркивал, что последний, являясь дельцом и ди¬
летантом, своими беллетристическо-болтливыми выступлениями
только дискредитирует коммунистическое движение в Германии.
Фактическая критика этого направления содержится и в предисло¬
вии Энгельса к книге «Положение рабочего класса в Англии»,
когда он отмечает, что немецкий социализм и коммунизм еще слиш¬
ком мало знает действительный мир, что они преимущественно исхо¬
дят из теоретических предпосылок, что из немецких теоретиков
социализма «едва ли кто пришел к коммунизму иначе, чем через
фейербаховское преодоление гегелевской философии»4.
 Принципиальное выступление Маркса против «истинного социа¬
лизма» и тех отрицательных сторон философской системы Фейер¬
баха, которые послужили немецкому социализму философской
основой, относится к весне 1845 года, когда он сформулировал
 1 М. В. Серебряков, Немецкий социализм и борьба с ним Маркса
и Энгельса, «Ученые записки Ленинградского государственного универси¬
тета. Серия философских наук», вып. 2, 1948, стр. 3—122.
 2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 12.
 3 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 13.
 4 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 239.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 основные принципы своего материалистического понимания исто¬
рии. Главным произведением Маркса, в котором воплотился этот
резкий поворот к критике Фейербаха, являются «Тезисы о Фейер¬
бахе». Эти одиннадцать тезисов, набросанных Марксом в одной из
записных книжек, представляют собой подготовительные материа¬
лы к «Немецкой идеологии», в которой дана всесторонняя разработ¬
ка материалистического понимания истории — философской основы
научного коммунизма. Следовательно, одной из причин, побудивших
Маркса и Энгельса выступить против «истинного социализма», были
потребности самой науки, ее развития. В свете разработанного мате¬
риалистического понимания истории предстала теоретическая убо¬
гость этого направления, подменяющего глубокое изучение поли¬
тической экономии, истории социального развития, положения
и борьбы пролетариата эклектическими рассуждениями, сотканны¬
ми из обрывков идей французского утопического социализма и по¬
ложений из немецкой классической философии. Эта перекройка
старых философских «сюртуков», которой «истинные социалисты»
занимались без конца, давно уже вызывала резкую отповедь Маркса
и Энгельса.
 Другой причиной выступления основоположников марксизма
против «истинного социализма» было определившееся в 1845—
1846 годах разное отношение к классовой борьбе пролетариата,
к организации его революционной коммунистической партии.
«Истинные социалисты», кичившиеся своей философской эрудицией,
относились свысока к рабочему и коммунистическому движению
Англии и Франции, игнорировали его исторический опыт. В самой
же Германии они стремились создать коммунистическую партию
в среде молодежи из имущих классов. Вместо того чтобы поощрять
и развивать революционную тенденцию в рабочем движении, «истин¬
ные социалисты» своей пропагандой фейербаховской «религии
любви» лишь расслабляли революционное чувство рабочих, превра¬
щали их в сентиментальных мещан, неспособных к революционной
деятельности. Впоследствии, говоря о присущих Фейербаху увле¬
чении беллетристическим высокопарным слогом и непомерном
обожествлении любви, Энгельс писал: «Мы не должны, однако,
забывать, что именно за обе эти слабые стороны Фейербаха ухватил¬
ся «истинный социализм», который, как зараза, распространялся
с 1844 г. в среде «образованных» людей Германии и который научное
исследование заменял беллетристической фразой, а на место осво¬
бождения пролетариата путем экономического преобразования произ¬
водства ставил освобождение человечества посредством „любви...“»1.
 В то время как Маркс и Энгельс стремились организовать под¬
линно революционную, коммунистическую партию, «истинные соци¬
алисты» вносили в немецкое социалистическое движение дух бес¬
 1 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 281.
 4
456
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 партийности и примиренчества и при этом постоянно ссылались
на Фейербаха. Все это вынуждало Маркса и Энгельса решительно
выступить против «истинных социалистов», против идеалистических
сторон в философии Фейербаха.
 В сентябре 1845 года Энгельс впервые публично выступил с дву¬
мя статьями против «истинных социалистов»: «Фурье о торговле»
и «Празднество наций в Лондоне»1. В первой из этих статей Энгельс,
перечислив скудный теоретический реквизит «истинного социализ¬
ма», состоящий из фейербаховских фраз о «человечности», из прудо¬
новских положений о собственности, из вздохов о положении про¬
летариата и о необходимости организации труда, пишет: «...вот
к чему сводится весь этот «социализм», который к тому же утрачивает
последнюю каплю крови, последние следы энергии и силы в резуль¬
тате своей беспартийности в области теории, своего «абсолютного
спокойствия мысли». И таким переливанием из пустого в порожнее
хотят революционизировать Германию, привести в движение проле¬
тариат, пробудить массы к мысли и действию!»2.
 И здесь мы подходим к третьей, решающей причине, побудившей
Маркса и Энгельса выступить против «истинных социалистов» и их
духовного отца — Фейербаха. Еще начиная с 1844 года Маркс под¬
черкивал, что Германии предстоит в ближайшее время радикальная
революция и что в этой революции рабочему классу предстоит
сыграть решающую роль. Это убеждение Маркса и Энгельса еще
больше укреплялось в последующие годы. Отсюда их стремление
пробуждать и укреплять в рабочем классе революционное созна¬
ние и бороться против всего того, что усыпляет и расслабляет его
революционную активность, что обрекает его на пассивную созер¬
цательность. А такую именно функцию стали по существу выполнять
некоторые полуидеалистические положения Фейербаха в искажен¬
ной интерпретации «истинных социалистов». К тому же «истинные
социалисты» объективно заняли реакционные позиции, когда стали
отвергать политические буржуазно-демократические преобразова¬
ния в стране и с этих позиций повели атаку на либеральную буржу¬
азию. Таким образом, в то время как Маркс и Энгельс стремились
сплотить все силы оппозиции для совместной борьбы против фео¬
дально-абсолютистского строя, «истинные социалисты» только вноси¬
ли раскол в этом лагере. Этой своей тактикой, которая могла быть
полезной только феодально-правительственной партии, «истинные
социалисты» лишь компрометировали коммунистическое движение.
 Приведенный нами материал свидетельствует, что выступления
Маркса и Энгельса против Фейербаха и «истинных социалистов»
были неразрывно связаны с их революционно-практической, партий¬
ной деятельностью, с их организаторской работой по созданию
 1 См. К. Маркс и Ф. Эн гель с, Соч., т. 2, стр. 580—586, 587—589.
 2 Там же, стр. 584.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 457
 коммунистических корреспондентских комитетов и с той борьбой,
которую они вели в них против непролетарских направлений.
К сожалению, этот необходимый историко-партийный комментарий
не дан в книге Огюстом Корню.
 Маркс уже в 1845 году пришел к выводу, что необходимо разме¬
жеваться с «истинными социалистами» и с теми философскими прин¬
ципами, которые они кладут в основу своей порочной теории и так¬
тики. Отсюда проистекала необходимость критики Фейербаха.
Отдельные элементы такой критики уже содержались в «Экономи¬
ческо-философских рукописях 1844 года» и в «Святом семействе».
Однако здесь она еще носила имманентный характер. «Надо было
заменить культ абстрактного человека, это ядро новой религии
Фейербаха,— писал Энгельс в 1886 году,— наукой о действитель¬
ных людях и их историческом развитии. Это дальнейшее развитие
фейербаховской точки зрения, выходящее за пределы философии
Фейербаха, начато было в 1845 году Марксом в книге „Святое семей-
ство“»1. «Тезисы о Фейербахе», а затем «Немецкая идеология» харак¬
теризуют такую высокую ступень развития, когда Маркс целиком
вышел за пределы философии Фейербаха и противопоставил ему
уже совершенно новое мировоззрение, с новыми понятиями и новой
терминологией.
 О. Корню в своей книге довольно подробно излагает историю
написания «Немецкой идеологии», начиная с возникновения самого
замысла и кончая безуспешными попытками найти издателя. В рабо¬
те советского философа Г. Багатурия уточнена дата начала работы
над «Немецкой идеологией» (не сентябрь, а ноябрь 1845 г.), дано
научное обоснование нового расположения первой главы «Немецкой
идеологии» и освещен ряд других проблем истории этой рукописи 2.
 Анализируемые О. Корню в его монографии «Тезисы о Фейербахе»
Маркса знаменуют поворотный пункт в процессе формирования
диалектико-материалистического мировоззрения. В них выраже¬
но окончательное размежевание Маркса с Фейербахом. В то же вре¬
мя «Тезисы» явились, как писал позже Энгельс, первым документом,
содержащим в себе «гениальный зародыш нового мировоззрения»3.
 Если в «Святом семействе» Маркс констатировал необходимую
связь между учением английского и французского материализма
с социализмом и коммунизмом, а в лице Фейербаха видел еще непре¬
рекаемый философский авторитет, то здесь он дает им принципиаль¬
но новую, критическую оценку. Материалистическое учение о том,
 1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 299.
 2 См. Г. А. Багатурия, К истории написания, опубликования
 и исследования «Немецкой идеологии», «Из истории формирования и разви¬
тия марксизма», М., 1959; его же, Структура и содержание рукописи первой
главы «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф. Энгельса, «Вопросы филосо¬
фии», № 10, 1965.
 3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 371.
 30—1086

458
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 говорит он, что люди — продукт обстоятельств и воспитания, что,
следовательно, измененные люди суть продукты других обстоятельств
и изменившегося воспитания,— это учение забывает, что внешние
условия изменяются людьми и что воспитатель должен сам быть вос¬
питан.
 Развивая это положение «Тезисов» в «Немецкой идеологии»,
Маркс и Энгельс отмечают, что обстоятельства в такой же мере
творят людей, в какой люди творят обстоятельства Фактически
изменение обстоятельств может быть рационально понято только
в связи с человеческой деятельностью, только как революционная
практика. Весь предшествующий механистический материализм,
включая и фейербаховский, Маркс объявляет созерцательным
материализмом, который действительность, чувственность берет
не как практическую деятельность, не со стороны субъекта, а просто
как объект созерцания. Этот материализм в истолковании явлений
общественно-исторической жизни не в состоянии подняться выше
созерцания отдельных индивидов в «гражданском» обществе. Точка
зрения старого материализма, говорит Маркс,— гражданское, то
есть буржуазное, общество, точка зрения нового — человеческое
общество или обобществленное человечество, то есть коммунисти¬
ческое общество. Это отнюдь не значит, что Фейербаха 40-х годов
следует назвать «буржуазным мыслителем». Известно, что уже в дан¬
ный период он резко обличал буржуазное общество, восторженно
приветствовал книгу Вейтлинга «Гарантии гармонии и свободы»
и объявлял себя приверженцем коммунизма. Маркс хотел лишь
сказать, что, оставаясь на позициях созерцательного и метафизи¬
ческого материализма, Фейербах не выходил за рамки буржуазного
мировоззрения.
 Относительно понятия «гражданское общество» Маркс и Энгельс
разъясняют в «Немецкой идеологии», что оно появилось впервые
в литературе XVIII века и обозначает собой все материальное
общение индивидов в рамках буржуазной ступени развития произ¬
водительных сил. Этим же термином обозначалась развивающаяся
непосредственно из производства и общения общественная органи¬
зация, которая во все времена образует базис государства и всей
идеологической надстройки. Из данного разъяснения Маркса и Эн¬
гельса можно сделать вывод, что понятие «гражданское общество»
соответствует применяемым ими позднее идентичным понятиям:
«экономическая структура общества» и «экономический базис»2.
 1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений (новая публикация пер¬
вой главы «Немецкой идеологии»), М., 1966; стр. 52.
 2 Обстоятельный анализ становления новых понятий и терминов в «Не¬
мецкой идеологии» см. в статье: А. А. У й б о, Разработка Марксом и Энгель¬
сом вопросов исторического материализма в произведении «Немецкая идео¬
логия», в: «Из истории формирования и развития марксизма», М., 1959.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 459
 Что касается точки зрения старого, созерцательного материализ¬
ма, о котором говорит Маркс, то типичным выражением его является
рассуждение Фейербаха относительно бытия и сущности. Бытие,
говорит Фейербах, есть полагание сущности: какова моя сущность,
таково и мое бытие. Я не могу хотеть ничего другого, чем то, что
я есть, чем я являюсь в существенном и по существу. В человеческой
жизни бытие отделяется от сущности лишь в ненормальных, проти¬
воестественных, несчастных случаях. В нормальных же условиях
все вещи являются тем, что они собой представляют, и охотно нахо¬
дятся там, где они есть
 В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс, критически коммен¬
тируя это положение Фейербаха, замечают, что если миллионы
пролетариев в условиях капиталистического общества не удовлет¬
ворены условиями своей жизни, если их «бытие» не соответствует их
«сущности», то они должны принять это как неизбежное несчастье
и спокойно смириться со своим положением. Однако для практиче¬
ского материалиста, в отличие от материалиста созерцательного, все
дело заключается в том, заявляют Маркс и Энгельс, чтобы практи¬
чески выступить против существующего положения вещей, чтобы
революционизировать существующий мир, изменить его.
 О. Корню обстоятельно излагает положения, сформулированные
Марксом и Энгельсом в «Немецкой идеологии» о племенной, антич¬
ной, феодальной и особенно буржуазной формах общения. Автор
скрупулезно прослеживает конкретные ступени развития разделе¬
ния труда, изменения в формах собственности и в классовой струк¬
туре общества. Все это совершенно новые страницы в «Немецкой
идеологии» по сравнению со «Святым семейством». Однако отсутст¬
вие сравнения развиваемых здесь положений с трактовкой их в по¬
следующих, более зрелых произведениях основоположников марк¬
сизма не дает возможности автору подметить, что здесь уже содер¬
жится первая разработка учения о смене общественно-экономических
формаций и что в то же время отдельные идеи, развитые в «Немецкой
идеологии», как-то о семье — первоначальной клетке общества,
о племени и племенной собственности, подверглись существенным
коррективам в последующих трудах Маркса и Энгельса, в частнос¬
ти в «Происхождении семьи, частной собственности и государства».
Или другой пример. О. Корню, следуя за текстом «Немецкой идео¬
логии», подчеркивает, что рост населения лежит в основе развития
производства и роста потребностей 2. Однако в других своих работах
и письмах основоположники марксизма справедливо доказывают,
что сам рост населения в свою очередь определяется условиями раз¬
вития производства. Следовательно, без сопоставления с последую¬
 1 См. Л. Фейербах, Избранные философские произведения, М.,
 1955, 	т. II, стр. 673, и т. I, стр. 173.
 2 См. настоящую книгу, стр. 278.
 30*

460
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 щими произведениями Маркса и Энгельса нельзя дать правильного
объяснения тем или иным их идеям.
 В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс показывают, что
специфичность каждой формы общения проявляется в своеобразии
каждой формы собственности. Различные ступени в развитии разде¬
ления труда являются вместе с тем и различными формами собствен¬
ности. Разделение труда и собственность, как справедливо отмечает
О. Корню, тесно связаны друг с другом 1. Общность и сходство их
проявляются в том, что все они представляют собой условие посто¬
янного и непрерывного развития производительных сил и все,
исчерпав себя в качестве этих условий, превращаются в оковы для
роста производительных сил. Поэтому они уступают свое место,
отрицаются более высокой и соответствующей развивающимся
производительным силам формой общения. Существующее проти¬
воречие между производительными силами и формами общения, когда
последние превращаются в оковы для первых, разрешается каждый
раз посредством революции. Отсюда Маркс и Энгельс делают вывод,
что все исторические коллизии коренятся в противоречии между
производительными силами и формами общения, что постоянная сме¬
на последних порождает преемственную связь между последователь¬
ными ступенями исторического процесса, определяет его единство.
 Таким образом, в «Немецкой идеологии» основоположники
марксизма впервые раскрыли диалектику производительных сил
и производственных отношений, хотя последние и обозначаются
пока термином «форма общения».
 В противовес утопическим коммунистическим учениям, кото¬
рые выводили необходимость коммунизма из принципов морали,
из этических идеалов, Маркс и Энгельс заявляют в «Немецкой иде¬
ологии», что для них коммунизм — это не идеал, с которым должна
сообразоваться действительность, а действительное движение,
которое необходимо должно прийти на смену капитализму, которое
революционным путем уничтожает капиталистическое общество.
Капитализм характеризуется, с одной стороны, бурным развитием
производительных сил, с другой — обогащением капиталистов,
«отчуждением» труда непосредственных производителей и распрост¬
ранением среди них бедности. Это становится универсальной зако¬
номерностью всех народов, каждый из которых становится зависи¬
мым от переворотов у других народов 2.
 Следует, впрочем, заметить, что О. Корню при изложении
«Немецкой идеологии» очень редко пользуется термином «отчужде¬
ние». И это в известной мере оправдано, так как категория «отчужде¬
ние» здесь по сравнению с «Экономическо-философскими рукописями
1844 года» явно отступает на второй план.1 Однако это понятие все же
 1 См. там же, стр. 283.
 2 См. настоящую книгу, стр. 44—46.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 461присутствует в «Немецкой идеологии», и читатель, так много прочи¬
тавший об отчуждении труда во втором томе работы О. Корню,
вправе получить от автора ответ о судьбе этого понятия в «Немецкой
идеологии». Маркс и Энгельс в своем труде дают понять, как справед¬
ливо отмечает Г. И. Ойзерман, что эта терминология принадлежит
предшествующей философской литературе  1. «Это «отчуждение», го¬
воря понятным для философа языком...»2,— пишут Маркс и Энгельс,
явно оговаривая, что их эта терминология уже не устраивает. И не
только потому, что этим термином широко пользовались Фейербах
и «истинные социалисты». В «Немецкой идеологии» подвергнута кри¬
тике и неверная трактовка последними понятия «Отчуждение», по су¬
ществу. На место индивида прошлой эпохи они всегда подставляли
среднего индивида позднейшей ступени развития и наделяли преж¬
них индивидов позднейшим сознанием. Таким образом, подчерки¬
вают основоположники марксизма, весь исторический процесс рас¬
сматривался как процесс самоотчуждения человека 3. Конкретно-
историческое рассмотрение общественных форм и развития индиви¬
дов снова подменялось абстрактным подходом. Этим, по-видимому,
следует объяснить, почему Маркс и Энгельс стали меньше пользо¬
ваться указанным термином, хотя понятие отчуждения продолжало
незримо присутствовать. Оно было выражено теперь в термине
«труд», как противоположность самодеятельности при коммунизме,
как подневольный, рабский труд ради куска хлеба, как про¬
тивоположность самодеятельности при коммунизме, выражено
в буржуазной форме разделения труда, в стихийном действии законов
капитализма. И когда Маркс и Энгельс выдвигают в этой работе
требование об уничтожении «труда», об уничтожении «разделения
труда» при коммунизме, то речь идет здесь об уничтожении подне¬
вольного труда и буржуазно-классового разделения труда, о замене
их самодеятельностью, творческим трудом, обеспечивающим всесто¬
роннее развитие человека, речь идет, по существу, о полном устра¬
нении отчуждения труда вместе с тем обществом, где господствует
частная собственность. Это довольно убедительно показал советский
философ А. Уйбо 4.
 В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс впервые вплотную
подходят к идее диктатуры пролетариата, отмечая, что «каждый
стремящийся к господству класс,— даже если его господство обу¬
словливает, как это имеет место у пролетариата, уничтожение всей
 1 См. Т. И. О й з е р м а н, Формирование философии марксизма, М.,
1962, стр. 433.
 2 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 33.
 3 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Фейербах. Противоположность мате¬
риалистического и идеалистического воззрений, стр. 95.
 4 А. А. Уйбо, Разработка Марксом и Энгельсом вопросов историче¬
ского материализма в произведении «Немецкая идеология», в: «Из истории
формирования и развития марксизма», М., 1959, стр. 3—47.

462
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 старой общественной формы и господства вообще, должен прежде все¬
го завоевать себе политическую власть, для того чтобы этот класс
в свою очередь, мог представить свой интерес как всеобщий...»1.
 Учение Маркса и Энгельса о коммунизме выступило теперь как
результат открытого ими материалистического понимания истории,
сущность которого состоит в объяснении всех общественных отноше¬
ний исходя из развития производственных отношений, а этих послед¬
них — из состояния производительных сил.
 В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс дали одну из первых
разработок коренной проблемы исторического материализма —
соотношение базиса и надстройки. В противоположность концеп¬
ции исторического идеализма, владеющей умами не только фило¬
софов-идеалистов, но и философов-материалистов, в том числе
Фейербаха, они доказали, что хотя люди сами творят политические,
правовые, моральные, религиозные, философские и прочие идеи,
но действия людей при этом обусловлены определенным развитием
их производительных сил и соответствующей им формой общения.
Развивая свое материальное производство и свое материальное
общение, они изменяют вместе с тем также свое мышление. Отсюда
ясно, что политические и идеологические формы сознания не могут
иметь своей, независимой от экономического развития общества
истории 2.
 Вместе с тем Маркс и Энгельс показывают, что сознание в своем
развитии может обладать также и некоторой относительной само¬
стоятельностью. Оно может, например, казаться опередившим сов¬
ременные ему эмпирические отношения и может быть использовано
в битвах позднейшей эпохи 3.
 Материалы, поднятые в книге Корню, показывают, как Маркс
и Энгельс впервые в этой работе раскрыли гносеологические и клас¬
совые корни идеализма, проследили его возникновение и развитие.
Дело в том, что в обществе, разделенном на классы, господствующие
мысли представляют собой идеальное выражение господствующих
материальных отношений. Господствующими мыслями в каждую
эпоху являются мысли господствующего класса. Так как в антаго¬
нистическом обществе всякий господствующий класс свои идеи
выдает за идеи всех членов общества, то в его представлениях обще¬
ственные отношения отображаются в искаженном, иллюзорном виде.
Поскольку в развитом эксплуататорском обществе появляется разде¬
ление материального и духовного труда, производство идей проти¬
вопоставлено материальному производству и доверено специальной
группе идеологов, то последние в силу своей оторванности от ре¬
альной жизни все более абстрагируются от конкретно-исторических
 1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Фейербах. Противоположность мате¬
риалистического и идеалистического воззрений, стр. 43.
 2 См. там же, стр. 30.
 3 См. там же, стр. 89.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 общественных отношений, становятся на путь создания «чистой»
теории. Подобное абстрагирование от действительных жизненных
условий создало в конце концов возможность для сведения всей
истории к одному лишь процессу развития сознания, идей.
 Маркс и Энгельс показывают, что для подобного хода мыслей
имеются и другие объективные основания. Дело в том, что до появ¬
ления пролетариата возникновение революционных мыслей в каж¬
дую определенную эпоху уже предполагает существование рево¬
люционного класса, а всякий прогрессивный класс вынужден для
достижения своей цели придать своим мыслям форму всеобщности,
а свой классовый интерес, выраженный в его мыслях, представить
как общий интерес всех членов общества. Оно определяется и тем
действительным историческим положением, которое занимает класс,
совершающий революцию. Он противостоит пока еще полити¬
чески господствующему классу; он стремится привлечь на свою
сторону самые широкие народные массы и выступает сначала не как
особый класс, а как представитель всего общества и против един¬
ственного политически господствующего класса.
 Объективно это оправдывается и тем, что основа, на которой
каждый новый класс устанавливает свое господство, шире той осно¬
вы, на которой базировался класс, господствовавший до него. Так,
например, когда буржуазия свергла господство феодальной ари¬
стократии, перед отдельными пролетариями иногда открывалась
возможность подняться над пролетариатом, однако осуществиться
это могло лишь в тех случаях, когда они сами превращались
в буржуа.
 С победой пролетариата, доказывают Маркс и Энгельс, исчез¬
нут все иллюзорные представления, согласно которым в господстве
определенного класса видят только господство определенных мыслей.
Классовые корни исторического идеализма будут подорваны. Изу¬
чение истории обретет свой базис в исследовании развития произ¬
водительных сил и соответствующих им форм общения 1.
 В своем довольно обстоятельном изложении «Тезисов о Фей¬
ербахе» и «Немецкой идеологии» О. Корню приводит большой
конкретный материал, позволяющий более глубоко воспринять
содержание этих двух работ. Однако он не показывает в должной
мере, что обоснование Марксом и Энгельсом материалистического
понимания истории в этих произведениях способствовало разра¬
ботке ими новой, диалектико-материалистической теории познания.
Это положение надо понимать, разумеется, не в смысле хроноло¬
гической последовательности, что будто сначала они разработали
материалистическое понимание истории, а затем приступили к раз¬
работке диалектико-материалистической теории познания.
 1 	См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений, стр. 95, 59—63.

464
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 Маркс уже в своих «Экономическо-философских рукописях»
практически показал, что идеализм, созерцательность и антрополо¬
гизм в теории познания можно преодолеть путем анализа категорий
гносеологии в аспекте их социально-экономической и исторической
обусловленности. В «Тезисах о Фейербахе» и в особенности в «Не¬
мецкой идеологии» мы имеем уже качественно новую, диалектико¬
материалистическую концепцию гносеологии. Отмечая историчес¬
кое значение «Немецкой идеологии», можно без малейшего преуве¬
личения сказать, что созданием этого произведения Маркс и Энгельс
совершили революционный переворот не только во взглядах на об¬
щество, обосновав материалистическое понимание истории, но также
и во взглядах на познание объективного мира, заложив основы
диалектико-материалистической теории познания.
 Известно, что чувственные восприятия, понимаемые Фейербахом
как субъективные образы объективных вещей материального мира,
составляли основу его материалистической теории познания. Однако
Маркса не удовлетворяло фейербаховское антропологическое и несо¬
циальное понимание человеческих ощущений. Уже в своих «Эконо¬
мическо-философских рукописях» он отмечал, что чувства человека
имеют не только естественно-физиологическую природу, но и обя¬
заны своим развитием также общественной жизни; образование их —
это продукт всей мировой истории. В «Тезисах» Маркс критикует
теорию познания Фейербаха за ее абстрактно-созерцательный харак¬
тер. Маркс в тех же «Экономическо-философских рукописях» отме¬
чал, что решение теоретических противоположностей отнюдь не яв¬
ляется задачей только познания, а действительно жизненной зада¬
чей. Философия не могла решить ее именно потому, что видела в ней
лишь теоретическую задачу, в то время как она может быть разре¬
шена только практическим путем, благодаря практической деятель¬
ности людей Но здесь еще нет прямой критики Фейербаха за игно¬
рирование им роли практики в познании.
 Качественно иную позицию он занимает в «Тезисах». Во 2-м тези¬
се он пишет о Фейербахе, что тот не понимает значения «революци¬
онной», «практически критической» деятельности, что вопрос о том,
обладает ли человеческое мышление предметной истинностью,
является вопросом не теории, а практики. Человек должен практи¬
чески доказать истинность, действительность и мощь своего мыш¬
ления 2. В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс еще более усили¬
вают и углубляют свою критику абстрактно-созерцательного харак¬
тера теории познания Фейербаха.
 Антропологизм Фейербаха проявился, в частности, в том, что
окружающий объективный мир он рассматривает не на основании
исторических законов развития общества, а исходя из свойств
 1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений, М.,
 1956, 	стр. 594.
 2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 1.

ПОСЛЕСЛОВИЕ 			           465и потребностей отдельных индивидов как биологических существ,
объединенных между собой только родовыми связями. Фейербаху
был также чужд диалектический взгляд на мир как беспрерывно
развивающийся и обновляющийся. Непонимание Фейербахом диа¬
лектики и ее роли в теории познания тесно связано с непониманием
им роли практики в познании объективного мира. Фейербах не заме¬
чал, что окружающий его чувственный мир не есть некая непосред¬
ственно от века данная вещь, а представляет собой в значительной
мере исторический продукт промышленности и общественного сос¬
тояния, то есть результат деятельности поколений, каждое из кото¬
рых продолжало развивать промышленность и способ общения
предшествующего поколения.
 Оставаясь на почве исторического идеализма, Фейербах не мог
быть последовательным и в развитии своей материалистической
теории познания. Он не мог понять, что даже предметы простейшей
«чувственной достоверности» даны ему только благодаря обществен¬
ному развитию, благодаря развитию промышленности и торговли.
 В полном соответствии с историей общественного производства
Маркс и Энгельс усматривают в орудиях труда фактор изменения
не только природы, но и самого человека. Но люди не свободны
в выборе своих производительных сил, образующих основу всей
их истории; они могут пользоваться в ту или иную эпоху лишь
известными орудиями, и притом определенным образом.
 Фейербах серьезно верил, что смена общественно-исторических
эпох зависит от смены форм религии и морали, а это означало, по его
мнению, что путь к освобождению человечества лежит через воспи¬
тание его в духе новой религии и морали всеобщего гуманизма,
всеобщей человеческой любви. В «Святом семействе» Маркс и Энгельс
хотя и не разделяют подобного взгляда Фейербаха, но и не отмеже¬
вываются от него с такой решительностью, как это они сделали
в «Немецкой идеологии». Здесь они в противоположность Фейер¬
баху решительно заявляют, что действительное освобождение
невозможно осуществить иначе, как в действительном мире и дейст¬
вительными средствами, что освобождение человечества есть не дело
мысли, к нему приведет развитие исторических отношений, промыш¬
ленности, земледелия, торговли. Нельзя устранить рабства без
паровой машины, крепостничества — без улучшенного земледелия.
Для практического материалиста и коммуниста дело заключается
не в придумывании новой религии и морали, якобы способных изме¬
нить общественную жизнь людей, а в том, чтобы революционизировать
существующий мир и практически изменить его. В этой связи осо¬
бое значение приобретает 11-й тезис Маркса о том, что философы
лишь различным образом объясняли мир, в то время как задача
состоит в том, чтобы изменить его.
 Высказанный здесь принцип относительно роли практики в поз¬
нании и революционном изменении мира пронизывает не только

466
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 «Немецкую идеологию», но и все последующие произведения Марк¬
са и Энгельса. Практика является для Маркса и Энгельса диалекти¬
ческим единством всех форм конкретной деятельности общественно¬
го человека; она направлена против пассивно-созерцательного при¬
способления к существующим обстоятельствам. Но прежде всего
практика в теории познания Маркса и Энгельса выступает в каче¬
стве критерия истинности знаний.
 Свое материалистическое понимание истории Маркс и Энгельс
формулировали не только в связи с критическим преодолением
антропологизма и исторического идеализма Фейербаха, но также
в связи с критикой Бруно Бауэра и Макса Штирнера. Маркс в 1-м
тезисе подчеркивает, что «деятельная сторона, в противоположность
материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно,
так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной
деятельности как таковой» 1. Сказанное Марксом о развитии деятель¬
ной стороны познающего мышления относится и к младогегельян¬
цам, особенно к Бруно Бауэру и Максу Штирнеру.
 Философские воззрения М. Штирнера О. Корню разбира¬
ет в двух главах своего исследования — сперва безотносительно
к критике их Марксом и Энгельсом в «Немецкой идеологии», а за¬
тем в связи с ней. Обширный и обстоятельный материал при¬
веден автором в связи с критикой Макса Штирнера. Мы коснемся
здесь тех аспектов, которые отсутствуют в монографии О. Корню.
 В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс ссылаются на «Святое
семейство», где философия Гегеля была охарактеризована как един¬
ство идеалистически истолкованной субстанции Спинозы и самосо¬
знания Фихте 2. Самосознание Фихте, воспринятое через Гегеля,
Бруно Бауэр превратил в критику, а критику отождествил с самим
собой. Что касается его исторической концепции, то она также
отличается от гегельянской субъективизмом. Еще в большей мере
пронизывает этот субъективизм философские воззрения Штирнера.
 Две трети «Немецкой идеологии» Маркса и Энгельса занимает
критический разбор книги Макса Штирнера «Единственный и его
собственность», которая появилась в начале 1845 года и многими
была воспринята как карикатура на книгу Фейербаха «Сущность
христианства». По убеждению Г. В. Плеханова (1894), Франца
Меринга (1897) и Германа Дункера (1897), такое мнение было оши¬
бочно. Штирнер не в шутку высказывал свои убеждения, он верил
в них 3. Все эти авторы согласны в том, что Штирнер в противовес
 1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 1.
 2 См. там  же, стр. 83, и т. 2, стр. 157.
 3 См. Г. В. Плеханов, Анархизм и социализм, Соч., т. IV, М.,
1923, стр. 182—191; Фр. Меринг, История Германской социал-демокра¬
тии, Т. I, СПБ, 1906, стр. 268—272; Hermann Duncker, Eine Philoso¬
phic für das Proletariat, «Sozialistische Monatshefte», 1. Jahrg., 1897, S. 405—
407.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 467
 фейербаховской морали общечеловеческой любви проповедовал
по-своему классовую борьбу. Он указывал, что спасение в борьбе
а не в бесплодных призывах к всеобщей любви и к мягкосердечию
угнетателей. Бедные неправы, говорит Штирнер, когда они жалуют¬
ся на жестокость богатых, ибо не богатые создают нищету бедных,
а бедные множат богатства богатых. Для того чтобы изменить суще¬
ствующее положение, бедные должны выступить против богатых,
и тогда их бедности придет конец. Подобное рассуждение Штирнера
вернее отражало действительное положение развивающегося капи¬
талистического общества, нежели мораль всеобщей человеческой
любви Фейербаха.
 Описывая жизнь крупных городов Англии, Энгельс писал в своей
книге «Положение рабочего класса в Англии»: «...социальная война,
война всех против всех провозглашена здесь открыто. Подобно лю¬
безному Штирнеру, каждый смотрит на другого только как на
объект для использования; каждый эксплуатирует другого, и при
этом получается, что более сильный попирает более слабого и что
кучка сильных, т. е. капиталистов, присваивает себе все, а массе
слабых, т. е. беднякам, едва-едва остается на жизнь»1.
 Но вместе с тем Штирнер требовал рассмотрения человека не толь¬
ко вне социальной обусловленности его жизни, но и вне родовых его
связей как антропологического существа. Он требовал признания
абсолютно изолированной индивидуальности, что делало последнюю
еще более абстрактной, чем антропологический человек Фейербаха.
Относительно претензий Штирнера на самостоятельность в философ¬
ских воззрениях Маркс и Энгельс отмечают, что конкуренция между
немецкими спекулятивными философами заставляет каждого нового
конкурента выпускать свой товар не иначе, как с трескучей истори¬
ческой рекламой 2. В действительности воззрения Штирнера пред¬
ставляют собой эклектическую помесь предшествующих философ¬
ских систем, в особенности взглядов Гегеля и Фейербаха, которые
он так решительно отрицает.
 Маркс и Энгельс в своей критике Штирнера не просто отвергают
его воззрения, но раскрывают их гносеологические и классовые
корни. Известно, что идеализм хотя и извращенно, но отражает
в конечном счете объективную действительность. Тот факт, что чело¬
веческие индивиды в своей деятельности всегда и при всех обстоя¬
тельствах исходят из самих себя и из своих потребностей, послужил
для Штирнера основанием, чтобы всю совокупность отношений
человека свести к противопоставлению его в качестве эгоиста обще¬
ству, государству, классу, партии, отдельному человеку.
 Маркс и Энгельс показывают, что социально обусловлены не
только общие, но и индивидуальные, случайные и неповторимые
 1 	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 264.
 2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 116.

468
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 качества людей, из которых исходит Штирнер при обосновании
реальности своего «Единственного». В обществе, где люди подвласт¬
ны существующему разделению труда и товарно-денежным капита¬
листическим отношениям, их индивидуальные различия все более
расширяются и углубляются. Штирнер не принимает во внимание,
что в условиях разделения труда личные отношения неизбежно
развиваются в классовые и закрепляются как имущественные отно¬
шения, которые сильнее его благочестивых пожеланий освободиться
от них путем заклинаний. В социально-классовом плане категорий
«единственность», «неповторимость» и «несравнимость» абсолютного
«Я» Штирнера Маркс и Энгельс объясняют ограниченностью и нераз¬
витостью мелкого буржуа. Развитые в капиталистическом отноше¬
нии нации — французы, англичане, североамериканцы — не боятся
сравнивать себя друг с другом как практически, так и теоретически,
как в конкуренции, так и в науке; немецкие мелкие буржуа, кото¬
рые только мечтают стать настоящими буржуа и которым все еще
страшны сравнение и конкуренция, прячутся за щит несравнимости,
изготовленный для них их мастером философских доктрин. Речь
идет не о любых случайных индивидах, а об индивидах определенной
исторической ступени развития. Штирнер не утруждает себя анали¬
зом общественных отношений, от которых в действительности зави¬
сит развитие индивидов. Он и здесь все еще стремится к преслову¬
тому гегелевскому «мышлению, свободному от предпосылок»1.
 Взгляды Штирнера на государство и партию изобличают полное
непонимание им практики общественного движения и классовой
борьбы. Как идеалист, Штирнер не мог понять социальной обуслов¬
ленности государства и партии, которые возникают и развиваются
с такой же исторической необходимостью, с какой возникли классы
и борьба между ними, которая так или иначе направляется партия¬
ми. Другого и нельзя было ожидать от Штирнера. Из всех филосо¬
фов он меньше всего знаком с действительными отношениями, и по¬
этому философские категории у него потеряли последний остаток
связи с действительностью и последний остаток смысла 2.
 Сведя все общественные отношения к идеологическим, Штирнер
сделал вывод, что для изменения их достаточно одной лишь доброй
воли. По его мнению, государство рушится, как только из него
выйдут все члены, а деньги потеряют свое значение, как только все
рабочие откажутся принимать их. Подобное умозрительное возвы¬
шение над миром Маркс и Энгельс характеризуют как «идеологи¬
ческое выражение бессилия философов по отношению к миру, кото¬
рое постоянно разоблачается практикой»3.
 Критика сознания, предпринятая Штирнером с таким шумом,
оставляет совершенно незатронутыми материальные и политиче¬
 1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч. т. 3, стр. 443, 441, 252, 436.
 2 См. там же, стр. 452.
 3 Там же, стр. 377.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 ские условия существования буржуазного общества. Штирнер —
этот типичный мелкий буржуа — сохраняет за индивидом частную
собственность, и, таким образом, его индивид остается фактически
в рамках буржуазных отношений. Коль скоро остается частная
собственность — основа буржуазного общества, то неизбежно
сохраняют свою силу буржуазное право, государство и мораль.
Следовательно, мы снова возвращаемся к тому же самому буржуаз¬
ному обществу, против которого Штирнер так безуспешно «бунтовал».
 Разоблачая реакционную сущность субъективизма и крайнего
индивидуализма Штирнера, Маркс и Энгельс на основе исследования
материальных общественных отношений раскрывают объективную
тенденцию пролетариата, развивающегося в революционный класс.
Она ведет не к индивидуальному бунту, а к коллективной объеди¬
ненной борьбе за действительное освобождение не только от идеоло¬
гического и политического гнета, но и от экономического порабо¬
щения.
 Объективно человеческие индивиды вопреки воззрениям Штир¬
нера не обособлены, а связаны между собой. Развитие каждого
индивида прямо или косвенно обусловлено развитием всех других
индивидов, а различные поколения их, вступающие в отношения
друг с другом, связаны между собой настолько, что физическое
существование позднейших поколений определяется их предшест¬
венниками. Позднейшие поколения индивидов наследуют накоплен¬
ные производительные силы и формы общения предшествовавшими
поколениями, которые определяют их собственные жизненные
отношения. Из сказанного видно, что историю каждого отдельного
индивида нельзя рассматривать изолированно от истории предшест¬
вовавших и современных ему индивидов.
 Господство товарных отношений не требовало непосредственно
от индивида, чтобы он развивал «себя»,— это всегда проделывал
стихийно всякий индивид, сам, независимо от совета Штирнера.
Но оно поставило перед индивидами общую для них задачу: заме¬
нить господство отношений и случайностей над индивидами господ¬
ством самих индивидов над отношениями и случайностями; оно
потребовало уничтожения того порядка, при котором индивидуаль¬
ность подчинена случайности.
 Маркс и Энгельс показали, что эта общая задача, диктуемая
общественными отношениями буржуазного общества, совпадает
с задачей осуществления коммунистической революции и постро¬
ения общества на коммунистических началах. Объединившиеся
индивиды должны будут уничтожить частную собственность, потому
что производительные силы и формы общения развились настолько,
что превратились по причине господства частной собственности
в разрушительные силы, а противоположность между классами
достигла крайних пределов. Подлинно самобытное и свободное раз¬
витие индивидов возможно только в коммунистическом обществе,
 469

470
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 где они будут объединены не «принципом любви», а к развитию будут
побуждаться не эгоизмом, но действительной связью и стимулами,
заключающимися в экономических предпосылках, в необходимой
солидарности свободно развивающихся индивидов, и главным обра¬
зом универсальным характером их деятельности на основе сущест¬
вующих производительных сил общества 1. Огромное значение кри¬
тики Марксом и Энгельсом Штирнера и других идейных противни¬
ков заключается в том, что она ведется на основе нового научного
мировоззрения — диалектического и исторического материализма.
 Критика Марксом и Энгельсом буржуазно-индивидуалистиче¬
ских воззрений Штирнера имеет большое теоретическое и политиче¬
ское значение, так как эти взгляды оказали значительное влияние
на формирование идеологии немецкой мелкобуржуазной демокра¬
тии, а позднее на складывание анархистских теорий. Нападки Штир¬
нера на коммунизм, на централизацию, на принцип коллективной
дисциплины и подчинения меньшинства большинству, на принцип
партийной организации воспроизводятся в различных вариантах
вплоть до сегодняшнего дня. Таким образом, теоретические прин¬
ципы, разработанные основоположниками марксизма, в этой книге
остаются действенным, мощным оружием в борьбе против клеветы
на коммунизм.
 Критический разбор взглядов Штирнера послужил для Маркса
и Энгельса поводом детализировать многие вопросы материалисти¬
ческого понимания истории, основы которого были изложены ими
в связи с критикой воззрений Фейербаха. В изложении материали¬
стического понимания истории в «Немецкой идеологии» встречаются
еще не вполне точные формулировки. «... это изложение показывает
только,— писал позднее Энгельс,— как еще недостаточны были
наши тогдашние познания в области экономической истории»2.
 «Немецкая идеология», в особенности ее второй том, должна
была служить философским обоснованием линии Маркса и Энгель¬
са, направленной на размежевание с «истинными социалистами»
как непролетарским направлением внутри коммунистического дви¬
жения, на реорганизацию этого движения, на создание подлинно
коммунистической партии, представляющей интересы революцион¬
ного пролетариата. «Само собой разумеется,— пишут Маркс и Эн¬
гельс,— что с момента возникновения в Германии настоящей ком¬
мунистической партии «истинным социалистам» придется все больше
находить свою публику лишь среди мелких буржуа, а представите¬
лей этой публики — среди импотентных и опустившихся литерато¬
ров»3. В этом произведении подчеркивается единство коммунистиче¬
ского и рабочего движения в Германии с коммунистами и рабочим
 1 См. К. М а р к с и Ф. Энгельс т. 3, стр. 140, 141.
 2   К.Маркс иФ.Энгель с, Соч., т. 21, стр. 371.
 3    К. Маркс и Ф. Энгель с, Соч., т. 3, стр. 459.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
 движением в других странах, в особенности во Франции и Англии.
Маркс и Энгельс подвергают самой резкой критике многочисленные
попытки «истинных социалистов» противопоставить коммунисти¬
ческое движение в Германии развитию социалистическом мысли
и революционному рабочему движению таких развитых стран, как
Англия и Франция.
 «Немецкая идеология» является, по существу, философским
манифестом коммунистической партии, апофеозом пролетарской
партийности. Обличая «истинный социализм» как литературное
течение, стоящее вне подлинных партийных интересов, основопо¬
ложники марксизма писали, что «отсутствие в Германии действитель¬
ной, страстной, практической партийной борьбы превратило вна¬
чале даже социальное движение в чисто литературное»1. «Истинный
социализм» утратил всякую революционную страсть и провозгла¬
сил вместо нее всеобщую любовь к людям. Маркс и Энгельс обли¬
чают все проявления беспартийности и примиренчества у предста¬
вителей этого направления 2, выступают против их фраз, которые
лишь разжижают и ослабляют сознание коренной противополож¬
ности коммунистического движения по отношению к миру частной
собственности, «...если теоретические представители пролетариев,—
пишут они,— желают достигнуть чего-нибудь своей литературной
деятельностью, то они прежде всего должны постараться покончить
со всеми фразами, которые ослабляют сознание остроты этой противо¬
положности,— со всеми фразами, которые затушевывают эту
противоположность и даже позволяют буржуа... приблизиться
к коммунистам на почве филантропических мечтаний» 3.
 С этих революционно-пролетарских, коммунистических позиций
Маркс и Энгельс дали в «Немецкой идеологии» свое первое обосно¬
вание научного коммунизма, свои первые наброски теории и тактики
рабочего класса. Развитые далее в таких произведениях, как «Ни¬
щета философии», «Манифест Коммунистической партии», обога¬
щенные последующим опытом классовой борьбы, эти принципы
стали острым оружием революционного пролетариата, вошли в бое¬
вой арсенал международного рабочего и коммунистического движе¬
ния.
 Изучение формирования этого революционного мировоззрения
Марксом и Энгельсом, что уже в течение многих десятилетий являет¬
ся делом жизни Огюста Корню, заслуживает нашего всеобщего
признания. Третий том его исследования о Марксе и Энгельсе сос¬
тавляет существенный вклад в изучение формирования марксизма.
 И. М. Есин и Е. П. Кандель
 1 Там же.
 2 См. там же, стр. 459, 464, 468—469.
 3 Там же, стр. 472.

ОГЛАВЛЕНИЕ
 От     редакции .	 5
 Глава первая. Историческая обстановка середины 40-х
 годов XIX столетия 7
 Г лава вторая. Фридрих Энгельс в Бармене .........................98
 Глава третья. «Положение рабочего класса в  Англии»..........................154
 Глава четвертая. Маркс и Энгельс в Брюсселе..................................... 206
 Глава пятая. «Немецкая идеология» .......................268
 Заключение 415
 Послесловие 443
 О. Корню
 КАРЛ МАРКС и ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС
Жизнь и деятельность
 Художественный редактор Л. Шканов
Технический редактор Я. Барская
Сдано в производство 14/VI 1967 г.
Подписано к печати 26/Х 1 967 г.
 Бумага 60x90l/16 I 43/4 бум. л.
 29,5 печ. л. Уч.-изд. 36,2 Изд. № 9/5778
Цена 2 р. 91 к. Зак. 1086
 Издательство «Прогресс»
 Комитета по печати при Совете Министров
Москва Г-21, Зубовский бульвар, 21
 Московская типография № 16
Главполиграфпрома Комитета по печати
при Совете Министров СССР
Москва, Трехпрудный пер., 9