ИБЛЕЙСКИЕ
ПРОРОКИ
И БИБЛЕЙСКИЕ
ПРОРОЧЕСТВА

1987 г.

Введение
В этой книге речь пойдет о библейских пророках, т. е.
о тех, чьи пророчества оказались записанными в Биб-
лии, главным образом в ее первом разделе, так называе-
мом Ветхом завете. Но Ветхий завет возник как свя-
щенное писание древнееврейской религии. А потому,
наверное, не лишним будет напомнить читателю не-
которые общие сведения об этой религии, и, пожа-
луй, прежде всего об основном источнике их — о
Библии.
Ветхий завет, как известно, является вероисповед-
ной основой двух религий: иудаизма и христианства.
В «Пространном христианском катихизисе» православ-
ной церкви, сочиненном в середине прошлого века
московским митрополитом Филаретом (Дроздовым)
и до сих пор являющемся одним из основных учебных
руководств в духовных учебных заведениях, на вопрос:
«Что называется священным писанием?» дается следую-
щий ответ: «Книги, написанные духом божиим через
священных от бога людей, называемых пророками и
апостолами. Обыкновенно сии книги называются Биб-
лиею». Протоиерей Н. Малиновский в учебнике для ду-
ховных академий «Православное догматическое бого-
словие» дополняет это определение: «Книги, именуемые
Библиею, следовательно, не суть обычные человеческие
литературные произведения, равно как они не то же, что
религиозные памятники нехристианских народов, но
книги божественные или богодухновенные, писание свя-
щенное, само слово божие». Эта оценка Библии и сейчас
остается неизменной как для всех христианских церквей,
так и для иудаизма.
В действительности Библия является именно «чело-
веческим литературным произведением», и если к ней
5

относиться таким образом, то следует согласиться с ав-
тором ряда работ о Библии И. А. Крывелевым, считаю-
щим, что это произведение может быть оценено как
«важное историко-культурное явление, заслуживающее
внимательного и заинтересованного исследования» '
Как отмечает советский востоковед И. М. Дьяконов,
«мы лучше всего поймем древнееврейскую («библей-
скую») литературу, если раз навсегда откажемся расце-
нивать ее — в позитивном или негативном смысле —
как какое-то особое, уникальное, то ли боговдохновен-
ное, то ли созданное намеренно для одурачивания на-
родных масс «писание», а будем рассматривать ее как
то, чем она является,— одной из ряда литератур Древ-
него Востока, типологически с ними сходной, не более
и не менее религиозной, чем другие, и в целом не более
и не менее реакционной или прогрессивной, чем дру-
гие» 2
Как следует из самого названия, «Библия» (греч.
«книги») не является одним цельным произведением.
Это сборник различных сочинений числом более шести
десятков, условно называемых «книгами», значительно
различающихся между собой как по объему, так и по
времени составления, содержанию, жанру и стилю,
написанных разными авторами.
В христианской Библии выделяются две крупные
части: Ветхий завет (древнеслав. «Древний союз» или
«Древний договор») и Новый завет. Каждая «книга»
Библии имеет свое, особое название, например: Бытие,
Книга пророка Иеремии, Псалтирь, Евангелие от Мат-
фея и т. п. В современных изданиях Библии отдельные
ее книги делятся на главы и так называемые «стихи» —
небольшие отрывки текста. Это деление было введено
Крывелев И. А. Библия: историко-критический анализ. М., 1982, с. 14.
Дьяконов И. М. Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973, с. 547.
6

сравнительно недавно: на главы — в XIII в., а на сти-
хи — еще позже парижским типографом Робером Сте-
фаном в 1551 г.
Главы и стихи в современных изданиях Библии ну-
мерованы и, цитируя какое-нибудь место из Библии,
принято указывать не номер страницы, как обычно,
а название книги (в сокращении), номер главы и номер
стиха, например: Быт. 17:24, что значит: Бытие, глава
17, стих 24. Номер главы иногда дается римскими циф-
рами. Впрочем, так цитируются обычно и другие древ-
ние источники, например поэмы Гомера или сочинения
Цицерона. Удобство такого метода состоит в том, что он
позволяет легко найти нужное место в любом изда-
нии данной книги, независимо от количества страниц
в нем.
Ветхий завет стал священным писанием древнеев-
рейской религии, Новый завет — христианства. Но
поскольку христианство, как известно, во многом сло-
жилось на основе иудаизма, его последователи по тра-
диции признавали священным писанием также и Ветхий
завет. И до сих пор все христианские церкви считают
священным писанием всю Библию, т. е. и Ветхий завет,
и Новый завет, в то время как иудеи признают только
Ветхий завет.
Традиционно книги Ветхого завета подразделяют
на три «разряда»: «Закон» (в иудаизме — «Тора» —
«учение» или «закон»), «Пророки» и «Писания». Вме-
сто названия «Писания» иногда употребляется грече-
ское слово того же значения «агиографы».
В «Закон» (древнеевр. «Тора») входят 5 первых
книг Библии, так называемое Пятикнижие Моисеево;
в раздел «Пророков» — 16 книг, авторами которых счи-
таются 16 древних пророков, в том числе 4 «великих»
(Исайя, Иеремия, Иезекииль и Даниил) и 12 «малых».
В этот же раздел включают и так называемые «исто-
рические» книги (Книгу Судей, 4 книги Царств, 2 книги
7

Паралипоменон, книги Ездры и Неемии). Остальные
книги Ветхого завета входят в раздел «Писаний», они
разного содержания.
Важно иметь в виду, что почти все сочинения, вошед-
шие в состав Ветхого завета, были написаны на древне-
еврейском языке и лишь несколько мест в них — на
родственном ему арамейском языке. Книги Нового заве-
та дошли до нас на греческом языке.
Приведем названия отдельных книг, вошедших в
состав Библии (в той последовательности, в которой
они помещены в христианских изданиях Библии):
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ. Бытие, Исход, Левит, Числа, Вто-
розаконие, Книга Иисуса Навина, Книга Судей, Руфь,
1 книга Царств, 2 книга Царств, 3 книга Царств,
4 книга Царств, 1 книга Паралипоменон, 2 книга Па-
ралипоменон, Книга Ездры, Книга Неемии, Есфирь,
Книга Иова, Псалтирь (или Псалтырь), Книга притчей
Соломоновых, Книга Екклесиаста, Книга песни песней
Соломона, Книга пророка Исайи, Книга пророка Иере-
мии, Книга пророка Иезекииля, Книга пророка Да-
ниила. Далее следуют книги двенадцати так назы-
ваемых «малых» пророков (некоторые из них содер-
жат лишь по две-три страницы или даже несколько
строчек) Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Ми-
хея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии,
Малахии.
Следует иметь в виду, что часть этих названий заим-
ствована из древнего перевода Ветхого завета на гре-
ческий язык, так называемой «Септуагинты» (о нем
см. ниже). В еврейской Библии и названия ряда книг
и расположение их другие. Например, первые пять книг
Ветхого завета называются (в переводе на русский
язык): В начале, Имена, И воззвал, В пустыне, Слова.
Эти названия были даны по первым словам соответст-
вующей книги (обычай многих народов Древнего Во-
стока, в частности Месопотамии). В еврейской Библии
8

1 и 2 книги Царств носят названия 1 и 2 книги Самуила,
а 3 и 4 книги Царств — соответственно 1 и 2 книги Ца-
рей; 1 и 2 книги Паралипоменон (греч. «повторение») —
1 и 2 книги Хроник; Книга Даниила, которая в христи-
анской Библии относится к разряду «пророческих», в
еврейской Библии входит в «Писания». Имеются и неко-
торые другие различия между еврейским и христиан-
ским Ветхим заветом. В специальной научной литерату-
ре для первых пяти книг Библии, известных также как
Пятикнижие Моисеево, приняты названия, заимство-
ванные из греческого перевода, а в остальном следуют
обычно оригиналу, т. е. еврейской Библии. Имена собст-
венные в специальной литературе также иногда упо-
требляются в древнееврейском произношении, например
Миха, а не Михей, Хавакук, а не Аввакум, Баал, а не
Ваал и т. п.
Перечисленные выше книги Ветхого завета считают-
ся каноническими и «богодухновенными» как в иудаиз-
ме, так и во всех христианских церквах. Но кроме них
есть еще ряд других сочинений, «книг», которые иудей-
ские богословы вообще не считают священными писа-
ниями и не включают в свою Библию, а некоторые из
христианских церквей включают либо в качестве «бого-
духновенных» (католическая церковь), либо в качестве
«душеполезных», но не «богодухновенных» (православ-
ная церковь). В протестантских же изданиях Библии
они, как правило, вообще отсутствуют. Это следующие
книги: 1 книга Маккавеев, 2 книга Маккавеев, Книга То-
вит, Книга Иудифь, Книга премудрости Соломона, Кни-
га Иисуса сына Сирахова, Книга Варуха, 2 и 3 книги
Ездры. Возникли они сравнительно поздно (в III—I вв.
до н. э.). Большая часть их была написана на греческом
языке еврейскими авторами, жившими за пределами
Палестины, и они были включены в текст Септуагинты,
а уже оттуда попали в христианскую Библию. Кроме
того, в Септуагинте оказался еще ряд текстов, отсутст-
9

вующих в еврейской Библии и представляющих собой
как бы дополнения к еврейским каноническим книгам:
Послание Иеремии, Разрушение Бела, Сусанна и стар-
цы, Дракон в Вавилоне, Молитва Азарии, Славословие
трех отроков (последние 5 — добавление к Книге Да-
ниила) и некоторые другие.
НОВЫЙ ЗАВЕТ. В состав Нового завета входят
27 книг, которые следуют в таком порядке: Евангелие
от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки,
Евангелие от Иоанна (греческое слово «евангелие*
означает в переводе на русский язык «благая весть»,
«благовествование»).
За евангелиями следует небольшое сочинение Дея-
ния Апостолов. Затем Послания апостолов, их—21,
из них первые 7 называются соборными, потому что
адресованы от имени одного из апостолов (Иакова,
Петра, Иоанна, Иуды) всем общинам христианским.
Остальные 14 посланий носят названия Посланий апо-
стола Павла и адресованы либо какой-нибудь одной
общине (например, Послание к римлянам), либо к
какому-то отдельному лицу (например, Послание к
Тимофею). Последняя книга, которой заканчивается
Новый завет, называется Откровение Иоанна, или
Апокалипсис (греч. «откровение»).
Как уже было сказано, и христианская церковь и
иудейские богословы видят в Библии продукт «божест-
венного откровения». Вместе с тем богословы учат, что
каждая книга священного писания была открыта богом
определенному, избранному им «священному от бога»
человеку, пророку или апостолу, который и написал дан-
ную книгу. Таким образом, церковная традиция назы-
вает конкретных «авторов» почти каждой библейской
книги и определяет время ее составления. Так, напри-
мер, по учению богословов, автором первых пяти книг
Ветхого завета был древний пророк Моисей, будто бы
живший в XV в. до н. э., автором Притчей, Екклесиаста
ю

и Песни песней — царь Соломон (историческое лицо;
правил в начале X в. до н. э.) и т. д.
В действительности проблемы авторства и датировки
большинства библейских книг еще очень далеки от ре-
шения. Однако в общем можно считать научно установ-
ленным, что древнейшие тексты, вошедшие в состав
Ветхого завета, относятся к XIII—XII вв. до н. э.,
а самые поздние — ко II в. до н. э. Что касается Нового
завета, то он создавался еще позже — в I—II вв. н. э.
Таким образом, в общей сложности Библия складыва-
лась на протяжении почти 1500 лет.
Следует иметь в виду еще одно важное обстоятель-
ство: сочинения, включенные в Библию, неоднократно
подвергались позднейшей обработке и редактированию.
С течением времени в религии древнего Израиля проис-
ходили существенные изменения; в ней все более ут-
верждался культ единого бога Яхве \ и ревнители этого
бога, древние теологи, не упустили возможности исполь-
зовать для этой цели также и памятники истории своего
народа, и религиозные памятники, подвергнув их соот-
ветствующей обработке в духе победившей доктрины.
К счастью для позднейшей науки, эти благочестивые
редакторы обычно не исправляли древние источники,
ограничиваясь лишь вставкой в них кратких предисло-
вий и заключений к повествованию о тех или иных
исторических событиях. Правда, иногда они добавляли
к реальной истории выдуманные факты, которые в ис-
точнике отсутствовали, но, с их точки зрения, должны
были быть. Эти факты они или заимствовали из фольк-
лорной традиции, или просто придумывали. Но библей-
ской критике обычно удается без особого труда отделить
эти поздние наслоения, они легко распознаются и по
В церковных переводах Библии это имя встречается в непра
вильной форме «Иегова».
11

содержанию и по стилю. И после этого исследователь
получает в свое распоряжение подлинный исторический
источник, содержащий ценные сведения об истории
древнего Израиля и его религии.
Ценность этих сведений стала еще больше оттого,
что во многих случаях их удалось перепроверить и до-
полнить материалом извне, например из письменных
памятников других древних народов, материалом архео-
логических раскопок и т. д. А библейская критика после
этого получила более твердую опору для своих
выводов.
Еще в древности ветхозаветную часть Библии стали
переводить на языки других народов. Так, в III—II вв.
до н. э. был сделан перевод Ветхого завета на греческий
язык. Этот перевод позже получил название «Септуа-
гинта» (лат. «семьдесят»), так как, по преданию, над
ним работало 70 переводчиков. Переводчики Септуа-
гинты, считаясь с теми изменениями, которые произош-
ли в религиозных воззрениях верующих, несколько
отошли от оригинала: в частности, везде, где в ориги-
нальном древнееврейском тексте стояло имя собствен-
ное национального еврейского бога — «Яхве», они заме-
нили его нарицательным «господь», т. е. «господин»
(греч. «кюриос»), что должно было придать божест-
ву более универсальный характер. Позже, когда в
связи с распространением христианства появилось мно-
жество переводов Библии на другие языки, во всех
них эта замена была оставлена. Так поступили и
переводчики Библии на древнеславянский и русский
языки.
Первый перевод Библии на старославянский язык
был сделан еще в IX в. двумя учеными Константином
(Кириллом) и Мефодием и их учениками. Книги Ветхого
завета в нем были переведены с греческого перевода
Септуагинты. Позже в этот перевод вносили многочис-
ленные изменения, и в окончательном виде он был издан
12

в России в 1751 г. Этим переводом пользуется и сейчас
Русская православная церковь. Перевод Библии на
русский язык был осуществлен еще позже, в 60—
70-х гг. XIX в., по постановлению высшего органа
Русской православной церкви святейшего синода (так
называемый синодальный перевод, в дальнейшем со-
кращенно СП). Русский синодальный перевод значи-
тельно ближе к древнееврейскому оригиналу, чем старо-
славянский. Поэтому в ряде мест Ветхого завета между
этими двумя переводами обнаруживаются существен-
ные расхождения. Но там, где этого требовали интере-
сы христианской догматики, переводчики без стеснения
внесли соответствующие «поправки», исказившие
в нужном для христианского богословия направлении
смысл оригинала ' Отдельные искажения будут нами
отмечены в дальнейшем изложении. Цитируя библей-
ские тексты, мы будем, как правило, приводить их по
этому переводу, хотя в нем есть немало неточно
переведенных мест. Однако в тех случаях, где в
оригинале стоит «Яхве», а в переводе — «господь»,
мы, как это обычно принято в научной литературе,
везде сохранили имя собственное еврейского бога —
«Яхве».
Библия, как видим, имела долгую и сложную исто-
рию, отдельные события которой мы отметим в даль-
нейшем изложении, и эта история была тесно связана
и переплеталась с историей еврейского народа и его
религии.
Древние предки евреев, входившие в состав более
крупной общности западносемитских племен, еще в пер-
вой половине II тысячелетия до н. э. были кочевниками-
скотоводами. Они бродили со своими стадами по Сирий-
Подробнее о переводах Библии на старославянский и русский
языки см.: Рижский М. И. История переводов Библии в России.
Новосибирск, 1978.
13

ско-Аравийской полупустыне и степям к востоку и юго-
востоку от Палестины, т. е. в районе, который тогда
назывался Ханаан. Библейская книга Бытие, сохра-
нившая легендарные сказания о так называемых патри-
архах (греч.— «древние предки») Аврааме, Исааке,
Иакове, представляет их типичными кочевыми шейха-
ми, главами больших патриархальных семей, постоянно
кочующими с места на место в поисках пастбищ и ис-
точников воды для своего скота.
История евреев до XIII в. до н. э. освещена в источ-
никах очень слабо и туманно. Древние евреи прошли
через стадию родо-племенного строя и еще в глубокой
древности сформировали племенной союз Израиль, объ-
единивший несколько их племен. Примитивным формам
общественного строя соответствовали и религиозные
представления древних евреев. Есть все основания счи-
тать, что их религия прошла через те же фазы развития,
что и религии других древних народов. Даже на более
поздних ступенях в ней можно обнаружить пережитки
таких примитивных форм, как культ животных и сти-
хийных сил природы, культ предков, магию и др. Рели-
гия древних евреев, несомненно, была тогда политеиз-
мом — многобожием. Но в ней довольно рано из среды
других богов выделился один — Яхве, который стал
общим объектом поклонения у всех древнееврейских
племен и их главным покровителем. Вероятно, еще в глу-
бокой древности возник миф о договоре, заключенном
между Яхве и древними предками евреев патриархами
Авраамом и другими. В книге Бытие об этом «завете»
(этим словом в русском переводе передано древнееврей-
ское «берит», что означает «союз» или «договор») рас-
сказывается, что однажды Яхве, явившись к Аврааму,
возвестил ему: «И поставлю завет мой между мною
и тобою и между потомками твоими после тебя в роды
их, завет вечный в том, что я буду богом твоим и
потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам тво-
14

им после тебя землю, по которой ты странствуешь,
всю землю ханаанскую, во владение вечное...> (Быт.
17:7—8). В ознаменование этого завета Яхве прика-
зал Аврааму: «...обрезывайте крайнюю плоть вашу:
и сие будет знамением завета между мною и вами»
(17:11).
Та же книга Бытие сообщает, что в год страшной
засухи семья патриарха Иакова, гонимая голодом,
нашла для себя и своих стад прибежище в Египте и там
осела надолго, по Библии — на 400 лет (Быт. 15:13).
Размножившись, они превратились в целый народ,
и египетский фараон обратил его в рабство, «поста-
вили над ним начальников работ, чтобы изнуряли его
тяжкими работами... И стенали сыны Израилевы от
работы и... услышал бог стенание их, и вспомнил бог
завет свой с Авраамом, Исааком и Иаковом» (Исх. 1:11;
2:23—24).
Вспомнив об этом завете, бог приходит на помощь
своему народу, чтобы вывести его из египетского плена.
Он поручает выполнение этой задачи пророку Моисею.
Тот с помощью бога творит великие чудеса и в конце
концов напуганный фараон соглашается выпустить
евреев. Происходит их «исход» из Египта, после чего,
однако, они за свои прегрешения должны были еще 40
лет блуждать в пустыне. Лишь после этого они под
предводительством ученика Моисея, Иисуса Навина,
двинулись на завоевание «земли обетованной» —
Ханаана и, завоевав ее, осели там.
Возможно, в основе библейского рассказа о пребы-
вании евреев в Египте и их «исходе» есть некоторое
историческое зерно. Из египетских источников известно,
что время от времени небольшие группы кочевников-
семитов получали от египетских властей разрешение
поселиться в дельте Нила. До нас дошел, например,
один «отчет» египетского пограничного офицера своему
начальству, в котором он сообщает, что разрешил
15

«племенам шасу из Эдома» пройти в глубь дельты,
«чтобы сохранить жизнь им и сохранить жизнь их
стадам». «Шасу» египтяне называли как раз жителей
Сирийской пустыни, а Эдом — это название местности
и народа, родственного израильтянам, на юге Палести-
ны '. Но в египетских источниках нет никаких данных о
пребывании в Египте Израиля как целого народа и мас-
совом «исходе» израильтян оттуда под предводительст-
вом Моисея, который скорее всего также является
легендарной личностью. Однако в позднейшие времена
жрецы и пророки Яхве, восхваляя своего бога, никогда
не упускали случая напомнить слушателям, как они
должны быть благодарны Яхве, который вывел их народ
из египетского рабства.
Зато есть другой египетский источник, знаменитая
«стела Израиля», в которой речь идет о победах, одер-
жанных фараоном Мернептахом на пятом году его
царствования над целым рядом народов. Название
стелы связано с тем, что в ней впервые (и единственный
раз в египетском тексте) встречается термин «Израиль»
как обозначение народа, проживавшего в Палестине
в пятый год правления Мернептаха в Египте (т. е. около
1243 г. до н. э.). В надписи на стеле говорится, в частно-
сти: «Захвачен Ханаан... Израиль опустошен, нет
семени его». И это можно считать верным доказательст-
вом того, что в правление Мернептаха израильские
племена были уже в Палестине
Сама же Библия свидетельствует, что при завоева-
нии Палестины израильтяне встретили сильное сопро-
тивление со стороны местного населения, ханаанейских
племен, а также небольших народов, обитавших по
См.: Стучевский И. А. Рамсес II и Херихор. Из истории древнего
Египта эпохи рамессидов. М., 1984, с. 110, 118.
См. там же, с. 109.
16

соседству, таких, как Моав, Аммон, Эдом, Мадиан и др.
Это были такие же семиты, как и древние израильтяне,
и даже говорили они на одном с израильтянами языке.
Израильтянам удалось захватить большую часть
Палестины. Часть местных племен при этом была от-
теснена в горные районы, часть истреблена, но некото-
рые ханаанеи еще долго продолжали жить на прежних
местах.
В период завоевания Ханаана Израиль представлял
собой союз племен (в СП местами вместо «племя>
употреблено устаревшее «колено»), по библейскому
преданию их было 12, в действительности, может быть,
больше. Завоевав Палестину, еврейские племена по-
делили между собой ее территорию. Часть племен, в
том числе одно из самых крупных — Иуда, осели в
южной части Палестины, остальные заняли среднюю
и северную часть страны.
На первых порах израильтяне и в Палестине продол-
жали заниматься в основном скотоводством, но с тече-
нием времени перешли к оседлому образу жизни, вос-
приняли от местного ханаанейского населения навыки
обработки земли и стали разводить не только зерновые
культуры, но и виноград и оливки. Постепенно разви-
вались у них и ремесла: гончарное, ткацкое, обработка
меди и бронзы. Железо в первое время израильтяне еще
не умели обрабатывать.
Почти одновременно с еврейскими в Сирию и Па-
лестину вторглись племена, которые в египетских
источниках называются «народами моря». Это были
несемитические племена, населявшие прежде острова
Эгейского моря и побережье Малой Азии. Среди них,
по-видимому, были также и предки позднейших греков.
Библия называет их «филистимлянами» (евр. «пелиш-
тим», от чего и произошло позднее название «Палести-
на»). Филистимляне захватили морское побережье
Палестины и основали здесь ряд крупных городов:
17

Газу, Аскалон, Ашдод, Экрон и Гат. Они принесли с
собой искусство выплавлять и обрабатывать железо, у
них были железные орудия и оружие, что давало им
большое преимущество над израильтянами. В Библии
сохранилось воспоминание о том времени, когда «куз-
нецов не было во всей земле израильской... и должны
были ходить все израильтяне к филистимлянам
оттачивать свои сошники, и свои заступы, и свои топо-
ры, и свои кирки... Поэтому во время войны не было
ни меча, ни копья у всего народа...» (1 Цар. 13:
19—20, 22).
Филистимляне стремились подчинить всю Палести-
ну, и им действительно удалось покорить часть израиль-
ских племен, чему в немалой степени способствовала
разобщенность последних. Израильские племена даже
воевали между собой (Суд. 12). Временами же они
объединялись, чтобы дать отпор внешнему врагу, и
выбирали себе общего вождя, который носил титул
«судьи». В отдельных случаях «судья» сохранял свою
власть и после окончания военных действий, занимаясь
главным образом разбором тяжб. Но в остальное время
израильские племена жили самостоятельной жизнью
в условиях родового строя. Общие дела решались
старейшинами родов, а иногда собранием всех чле-
нов рода.
Однако постепенно, с развитием производительных
сил, распространением ремесла и особенно торговли,
внутренние, социальные сдвиги, обусловленные также
появлением рабства и имущественного неравенства,
подготовили почву для возникновения государства.
Это было еще ускорено необходимостью отражать
нападения соседних народов, в особенности филистим-
лян.
Первое древнееврейское государство образовалось
в конце XI в. до н. э. В ходе войны с филистимлянами
израильские племена избрали общего царя: им стал
18

Саул из племени Вениамина. Саулу удалось одержать
несколько побед над филистимлянами, но в одном из
сражений он и три его сына погибли. Преемником Саула
стал его зять Давид, сын Иессея из племени Иуды.
Давид продолжал войну с филистимлянами и добился
значительных успехов. Филистимляне должны были
очистить захваченные ими израильские города. Давид
не только объединил под своей властью все еврейские
племена в Палестине, но подчинил также ряд соседних
небольших народностей: Эдом (или Идумею), Моав и
Аммон и вынудил арамеев Дамаска платить ему дань.
Он отвоевал у ханаанейского племени иевусеев их
главный город Иерусалим, расположенный на горе
Сион, и сделал его столицей своего государства, а также
главным культовым центром. Сюда была перевезена
главная святыня культа Яхве «Скиния завета» — па-
латка, в которой находился «Ковчег завета» — особый
короб продолговатой формы. Считалось, что в этом
святилище постоянно пребывает сам Яхве.
В Давиде, после того как он стал царем, проявились
многие отрицательные черты, характерные для восточ-
ных деспотов. Благочестие в нем перемешивалось с
лицемерием, жестокость и коварство он проявлял
даже по отношению к самым близким ему людям. Тем не
менее позднейшая богословская традиция превознесла
его как любимца Яхве, как святого, как человека вели-
чайшей кротости и, кроме того, как великого поэта-
псалмопевца. Давида называют автором составленного
много позднее сборника псалмов — гимнов, восхваляю-
щих Яхве, и Псалтири, хотя для этого нет никаких
оснований. Некоторые псалмы, несомненно, относятся
к VI и даже ко II вв. до н. э.
После смерти Давида царем стал его сын Соломон.
Он еще дальше отодвинул границы своего государства
на юг, подчинив области у Акабского залива Красного
моря, заключил союз с Египтом и женился на дочери
19

египетского царя. Соломон также принимал участие в
торговых морских экспедициях финикийских царей.
При нем в Иерусалиме с помощью финикийских масте-
ров был возведен роскошный храм бога Яхве, рядом с
которым построили не менее роскошный дворец для
царя. По свидетельству Библии, гарем Соломона со-
стоял из 600 жен и 300 наложниц, кроме того, царь
был большим любителем лошадей, покупка которых
обходилась тоже недешево. Непомерно выросли госу-
дарственный аппарат и отряды наемных воинов, и все
это тяжелым бременем легло на плечи народных масс.
В позднейшей традиции, однако, и Соломон был пред-
ставлен как правитель величайшей мудрости и правосу-
дия, а также великий поэт и ему так же, как Давиду, без
всяких оснований приписаны несколько книг, включен-
ных позже в Ветхий завет (Книга притчей, Екклесиаст,
Песнь Песней).
Период правления Давида и Соломона впоследст-
вии стал вспоминаться как «золотой век» народа
израильского, а в позднейшие, тяжелые для Израиля
времена пророки Яхве, призывая своих соотечествен-
ников не терять веры и надежды на своего бога, выдви-
нули идею о «мессии» — «помазаннике божьем» \
которому бог поручил великую миссию спасти свой
народ и вернуть ему счастливую жизнь, как во времена
Давида и Соломона. При этом пророки предвещали,
что «мессия» будет «отраслью от корня Иессеева» (Ис.
11:1), т. е. далеким потомком царя Давида. Как
известно, христианскому «спасителю», Иисусу из Наза-
Происхождение слова «мессия» (древнеевр. «помазанник») связано
с обрядом, который у древних израильтян совершался обычно при
возведении на престол царя или при посвящении в сан первосвящен-
ника и т. п. При этом на голову помазуемого возливалось немного
оливкового масла, после чего «помазанник» считался особой священ-
ной и неприкосновенной (см. 1 Цар. 26:10).
20

рета, в котором ранние христиане признали явив-
шегося наконец «мессию», евангелистами было также
приписано происхождение от Давида (Мф. 1:6;
Лк. 3:31).
Вскоре после смерти Соломона в середине X в. до
н. э. единое древнееврейское государство распалось на
два царства: Иудею или Иуду (Южное царство) и
Израиль (Северное царство), в которое, по преданию,
вошли 10 племен.
Существование в X в. сперва одного, единого, затем
двух выделившихся из него еврейских царств, так же
как независимость ряда других небольших государств в
Палестине и Сирии — Эдома и Моава. Аммона и Да-
масского царства, финикийских городов-государств
Тира и Сидона,— в немалой степени было обусловле-
но тем, что в это время их более могущественные
соседи с юга и востока — Египет, Хеттское государ-
ство, Вавилония и Ассирия — находились в состоя-
нии упадка и были неспособны к завоевательным
войнам.
Но уже в начале IX в. окрепла Ассирия, и цари ее
начали совершать военные походы в районы Восточно-
го Средиземноморья. Ряд мелких государств в Северной
Сирии были покорены и признали власть Ассирии, было
разгромлено Дамасское царство, Северное еврейское
царство стало платить дань ассирийским царям, но еще
продолжало свое существование. Особенно агрессивной
и захватнической стала политика Ассирии начиная с
середины VIII в. В 744 г. до н. э. ассирийский царь
Тиглатпаласар III напал на соседнюю Вавилонию и
подчинил ее. В начале VII в. Вавилония сделала неудач-
ную попытку отделиться от Ассирии, но ассирийский
царь Сенахериб вторгся в эту страну и разорил ее,
захватив и разрушив до основания ее столицу — вели-
кий город Вавилон. Правда, уже при следующем асси-
рийском царе Асархадоне древний город начали вос-
21

станавливать, однако Вавилония лишилась самостоя-
тельности почти на целое столетие.
В последние десятилетия VIII в. до н. э. ассирийские
цари совершают ряд новых походов в Сирию и Палести-
ну. При этом они уводили в плен и переселяли целые
народы.
В 722 г. до н. э. решилась участь Северного еврей-
ского царства: оно было завоевано ассирийским царем
Саргоном, который почти все его население увел в
плен и переселил в северную Месопотамию, где оно,
по-видимому, бесследно растворилось среди других
народов. Южное же царство, Иудея, откупилось от
завоевания выплатой ассирийцам тяжелой дани.
В конце VII в. международная обстановка на
Ближнем Востоке резко изменилась. В 625 г. до н. э.
поднял восстание против ассирийского владычества
Вавилон. На этот раз Вавилония заключила союз с
усилившимся в это время иранским государством
Мидией, которое тоже платило дань ассирийским царям.
Под ударами союзников ассирийская держава рухнула.
После этого Вавилония стала самым могущественным
государством на Ближнем Востоке, и теперь уже она
стремилась подчинить себе области Сирии и Палестины.
Но ее интересы столкнулись с интересами другого
сильного царства, Египта, также в это время усиливше-
гося и тоже претендовавшего на эти земли. Маленькие
государства Сирии и Палестины, и в их числе древне-
еврейское царство Иудея, оказались словно между
молотом и наковальней.
В 609 г. Египет, воспользовавшись ослаблением
Ассирии, вторгся в Палестину. Иудейский царь Иосия
выступил против египтян, но был разбит. По приказу
фараона Нехо Иосия был убит, царем Иудеи стал еги-
петский ставленник. Египетские гарнизоны заняли горо-
да Северной Сирии. Но в 605 г. туда устремился также
Вавилон. Произошло решающее сражение, в котором
22

египетские войска потерпели поражение. А вавилонский
царь Навуходоносор, подчинив Сирию, двинул свои
войска далее на юг, в Палестину. В 597 и 586 гг. до н. э.
Навуходоносор совершил два опустошительных похода
против Иудеи. В 586 г. был захвачен и разрушен Иеру-
салим. Построенный еще при царе Соломоне храм
Яхве был сожжен, значительную часть населения Иудеи
увели в плен, в Вавилонию, в том числе светскую знать
и жречество, торговцев и искусных ремесленников.
«Бедных же из народа, которые ничего не имели, Наву-
зардан, начальник телохранителей, оставил в иудейской
земле и дал им тогда же виноградники и поля» (Иер.
39:10). Завоеватели были заинтересованы в том, чтобы
земля не пустовала, чтобы было с кого взимать по-
дати.
Период вавилонского пленения, как его называют в
литературе, продлился почти полстолетия. Между тем в
середине VI в. до н. э. в Иране образовалось сильное
государство, в состав которого вошли персидские и
мидийские племена, а царем его в 550 г. до н. э. стал перс
из знатного рода Ахеменидов Кир II. В последующие
годы Кир совершает ряд завоевательных походов
против соседних государств, и в 539 г. захватывает
Вавилон. В следующем году (538 г. до н. э.) Кир осо-
бым указом разрешил находившимся в вавилонском
плену иудеям возвратиться на родину.
На этом прервем наш краткий обзор ранней истории
древних евреев. Мы продолжим его позже, а пока
перейдем к их религии.
Семитические ханаанейские племена и народы
Палестины, Финикии и Сирии, как свидетельствуют и
библейские данные и данные археологических исследо-
ваний, уже во II тысячелетии до н. э. были на сравни-
тельно высоком уровне экономического и общественного
развития. У них были крупные по тому времени города,
ремесленные центры, они активно участвовали в торгов-
23

ле. Это были города-государства, в которых довольно
далеко зашли процессы имущественного и социального
расслоения и установилась царская власть. Соответст-
венные сдвиги у них произошли и в сфере религии. Из
первобытной безликой массы духов и локальных бож-
ков, ваалов — «хозяев» той или иной отдельной долины
или дубравы — выделились пантеоны могучих богов,
управляющих различными сторонами действительности
и, в свою очередь, возглавляемых верховным богом,
царем над другими богами. Эти великие боги уже имели
свои, собственные имена, в ряде случаев произведенные
из имен нарицательных. Ваал от «ваал» (владелец,
владыка), Молох (от семит, «мелек» — «царь»).
В 20—30-х гг. нашего столетия археологами было
сделано важное открытие в Северной Сирии. При
раскопках обширного холма Рас-Шамра были обнару-
жены памятники древнего ханаанейского государства
Угарита, существовавшего еще в XIV в. до н. э. и
разрушенного в конце этого же столетия «народами
моря». При этом была обнаружена целая «библиоте-
ка» — несколько сотен глиняных таблеток, на которых
клинописью на архаическом диалекте ханаанейского
языка, родственного древнееврейскому, были сделаны
записи разного характера. Но большая часть их пред-
ставляла запись мифов и эпических повествований о
подвигах, смерти и воскресении бога Баала (Ваала),
о богатыре и мудреце Даниилу и его сыне Акахате,
осмелившемся выступить против грозной богини Анат,
и др. Эти записи почти сразу же были учеными расшиф-
рованы, прочтены и изданы (правда, не все), в резуль-
тате чего значительно пополнились наши сведения о
религиях древних семитов.
Главой угаритско-ханаанейского пантеона был
бог Эл, как и у евреев, это слово означало «бог», но
стало именем собственным. У Эла была супруга богиня
Ашера, или Ашират, и брат, бог Дагон, покровитель
24

урожаев, позже ставший главным богом поселившихся
на ханаанейской земле филистимлян, одного из «наро-
дов моря».
Но особенно активной и значительной фигурой
угаритского пантеона был Баал, сын Дагона. В текстах
Угарита Баал выступает как бог грозы, бог войны и
вместе с тем как податель дождей и урожаев, нередко
в паре с богиней Анат, чрезвычайно воинственной и
тоже покровительницей плодородия ' Культ этой
богини, так же как культ другой богини в этом пантео-
не — Астарты, носил оргиастический характер и был
связан со священной проституцией.
Таковы были боги, которым поклонялись ханаанеи
Угарита и ханаанеи Палестины и которые, судя по
всему, стали богами также и израильтян после того,
как они оказались в этой земле, вместе с их древним
богом пустынь и гор Яхве: когда завоеватели, осев
в Ханаане, окончательно перешли от кочевого скотовод-
ства к оседлости и занятию земледелием, культы ха-
наанейских богов должны были, очевидно, стать для
них особенно привлекательными, так как эти боги были
преимущественно покровителями земледелия, а их
культы — культами плодородия. Олицетворением
могучей производительной силы природы у многих
древних народов был бык, и археологические раскопки
в Палестине обнаружили в древних слоях культовые
статуэтки быка. На полях ставились каменные и дере-
вянные столбы в форме фаллоса — мужского детород-
ного органа, или такие фаллические фигурки закапы-
вались в почву, что должно было магическим путем
повысить ее плодородие. С той же целью в культе
Ашеры, богини плодородия, практиковалась священная
См.: Ранович А. Очерк истории древнееврейской религии. М.,
1937, с. 171 — 172; Allbright W. F. From the stonage to Christia-
nity. Doublday. 1957, p. 233.
25

проституция. Жрицы и жрецы этого культа, называв-
шиеся «святыми» (семит, «кедешим»), предлагали
себя за деньги, которые предназначались храму богини.
Символы Ашеры — вкопанный в землю деревянный
столб или украшенный ствол дерева — стояли нередко
рядом со статуей или жертвенником Ваалу (Суд.
6:25).
Итак, израильтяне, оказавшиеся в Палестине, не
могли не испытать на себе влияния не только более
развитой экономики ханаанеян, но также их культуры
и религии. В религиозном сознании древних евреев
вера в Ваала и ваалов мелкого ранга, в Ашеру и ашер,
убеждение в необходимости их почитать, устраивать
для них «капища», жертвенники и приносить им жертвы
на высотах и в дубравах вполне могла совместиться с
верой в Яхве. Вместе с тем черты, связанные с Ваалом и
его культом, стали переноситься на Яхве и на культ
этого бога. В Яхве, как в угаритском Баале, стали ви-
деть не только буйного грозового бога-воителя, но также
подателя дождей и урожаев.
В древней библейской легенде о пророке Илии имен-
но Яхве, разгневавшись, устраивает засуху, а затем,
смилостивившись, посылает дождь на иссохшие поля
(3 Цар. 17:1; 18:1). Однако еще долго многие в Израи-
ле предпочитали просить об урожае пшеницы и ячменя,
винограда и оливок не Яхве, а Ваала. В VIII в. пророк
Осия горько упрекал за это свой народ.
В образе «тельца» (т. е. быка), символа плодородия,
стали теперь представлять также и бога Яхве и оказы-
вать его изображению соответствующие знаки вни-
мания.
Библия сообщает, что когда после смерти Соломона
десять «колен» — племен израилевых отделились от
Иуды и образовали самостоятельное государство —
Северное царство, то воцарившийся в нем Иеровоам
рассудил: «Если народ сей будет ходить в Иерусалим
26

для жертвоприношения в доме Яхве (т. е. в иерусалим-
ском храме Яхве.— М. Я.), то сердце народа сего обра-
тится к государю своему, к Ровоаму, царю иудейскому,
и убьют они меня и возвратятся к Ровоаму, царю иудей-
скому. И посоветовавшись царь сделал двух золотых
тельцов и сказал народу: не нужно вам ходить в Иеруса-
лим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из
земли египетской. И поставил одного в Вефиле, а
другого в Дане. И повело это к греху, ибо народ
стал ходить к одному из них, даже в Дан» (3 Цар.
12:27—30).
«Тельцы», о которых идет речь в этом повествовании,
были, несомненно, изображениями бога Яхве, царь
Иеровоам вовсе не имел в виду предложить своим под-
данным какого-то другого бога, и народ также, как
видно, не посчитал поклонение «тельцам» изменою
Яхве.
Жертвоприношение первоначально совершал сам
верующий, позже это стало исключительным правом
и обязанностью жрецов. Жрецы у израильтян в то время
еще не составляли организованной корпорации и
замкнутого наследственного сословия. Это произошло
позже. Но все же израильтяне предпочитали использо-
вать в качестве жрецов преимущественно представи-
телей одного из еврейских племен, левитов, которые вели
свое происхождение от легендарного сына Иакова, Ле-
вий. Считалось, что Яхве охотнее принимает жертво-
приношения, если их совершает жрец-левит. Жертвой
было обычно животное: овца, коза, козленок, «телец» —
бык, иногда также мука, вино, масло. В обряде жертво-
приношения, несомненно, отразились самые первобыт-
ные представления о богах и духах, которые нуждаются
в пропитании и, получив его в виде жертвы, могут
сменить гнев на милость. Остатки этих воззрений у
израильтян сохранились в таких выражениях Библии,
как, например, «жертвы Яхве, хлеб богу...» (Лев.
27

21:6, 8, 17 и в других местах); или «это всесожжение,
жертва, благоухание, приятное Яхве» (Лев. 1:9 и в ряде
других мест). Библейский автор мифа о всемирном
потопе, заканчивая свой рассказ, сообщает: «И устроил
Ной жертвенник Яхве; и взял из всякого скота чистого
и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на
жертвеннике. И обонял Яхве приятное благоухание,
и сказал Яхве в сердце своем: не буду больше прокли-
нать землю за человека...» (Быт. 8:20—21). Мясо
закланного животного чаще сжигалось на жертвеннике
не целиком, а только незначительная часть — кровь,
почки, тук (внутренний жир), остальное оставлял себе
жертвователь или забирал жрец.
В 1 Книге Царств упоминается очень древний храм
Яхве в городе Силоме. Этот храм существовал еще в
период «судей» и считался общеизраильским святили-
щем: в нем находилась главная святыня культа Яхве —
«ковчег завета». Ведали этим храмом жрецы Илий и
его сыновья. Но сыновья Илия плохо выполняли свои
жреческие обязанности. Библейский автор с осужде-
нием пишет о них: «Сыновья же Илия были люди негод-
ные; они не знали Яхве и долга священников в отноше-
нии к народу. Когда кто приносил жертву, отрок (т. е.
раб.— М. Р.) священнический, во время варения мяса,
приходил с вилкой в руке своей и опускал ее в котел,
или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что
вынет вилка, то брал себе священник. Так поступали
они со всеми израильтянами, приходившими туда в
Силом... И грех этих... людей был весьма велик пред
Яхве, ибо они отвращали от жертвоприношений Яхве...
Они спят с женщинами, собиравшимися у входа в ски-
нию собрания» (1 Цар. 2:12—14, 17, 22). Слова «от-
вращали от жертвоприношений Яхве» имеют вполне
определенный смысл: жертвователи могли отвернуться
от жертвенника Яхве, перейти к жертвеннику Ваала или
другого бога и там заклать свое животное. Из Книги
28

Судей явствует, что Ваал имел в то время среди из-
раильтян, пожалуй, не меньше почитателей, чем Яхве,
и жрецы последнего должны были видеть в служителях
Ваала и других «языческих» богов опасных конку-
рентов, с которыми им надо было бороться за дохо-
ды и за влияние на народ. И в этой борьбе самое
активное участие приняли также пророки Яхве (Суд.
6:23—32).

Пророки — «судьи» С незапамятных времен человек
Девора и Самуил. стремился узнать будущее,
Пророческие «сонмы», узнать не из пустого любопытст-
Пророки «царские» ва, а с вполне практической
и пророки «народные» целью — повлиять на него,
поскольку от этого будет зави-
сеть его, человека, благополучие. Первобытные люди не
были фаталистами. Они считали, что будущее можно
изменить, если только знать, как и когда произойдет то,
что может коснуться его самого, его рода, его племени.
Поэтому среди обязанностей древнейших колдунов,
шаманов, жрецов важнейшей всегда считалась обязан-
ность «провидеть» и предсказать будущее, так как
считалось, что их близкие отношения с духами и помощь
последних дают им такую возможность. Африканские
колдуны и сибирские шаманы вызывали дождь, лечили
больных и вместе с тем прорицали будущее,— это были
первобытные пророки.
С течением времени у людей возникла идея о богах,
предопределяющих судьбы людей, каждого в отдель-
ности человека и целых племен и народов. Но и после
этого человек не утратил своей оптимистической веры
в возможность повлиять на будущее. Он уверил себя,
что если даже бог предрешил для человека за какие-то
провинности — его собственные или его предков или
родичей,— злую участь, то все же есть возможность
избежать беды: можно упросить и умилостивить бога
молитвой, жертвой и раскаянием, и тот изменит свое
решение, сменит гнев на милость и отведет несчастье
от человека или его близких. Значит, тем более важным
стало казаться заранее узнать предопределенное буду-
щее и намерения бога, тем более важную роль стали
31

приписывать люди различного рода провидцам и про-
рокам.
Что же собой представляли эти древние прорицатели
будущего?
В глубочайшей древности человек придумал раз-
личные приемы, которые, как он верил, могут повлиять
на мир сверхъестественного. Знание их должно было
казаться столь же необходимым и обязательным, как
знание трудовых приемов, скажем охоты на дикого зве-
ря. По свидетельству этнографов, у аборигенов Австра-
лии магические обряды считались доступными каждому
члену племени, что вполне соответствовало характер-
ному для первобытного общества равноправию членов
родовых групп.
Для воздействия на мир сверхъестественного перво-
бытный человек придумал самые различные приемы.
Шло время, и вместе с накоплением в процессе трудовой
и хозяйственной деятельности реальных знаний людей
о природе и о себе самих у них стали накапливаться
также и мнимые «знания» о сверхъестественном. Все
более сложной и многообразной становилась обрядовая
практика их религиозных верований. При этом неизбеж-
но должна была возникнуть и потребность в предвари-
тельной специальной выучке тех лиц, которые владели
этими «знаниями» и умели совершать необходимые
магические действия в интересах сородичей. Эти лица,
очевидно, должны были также отличаться определен-
ными физическими и духовными данными. И, наконец,
наступило время, когда в родовых общинах действи-
тельно появились такие люди — профессиональные кол-
дуны или шаманы, для которых выполнение религиоз-
ных функций стало основным занятием и основной обя-
занностью.
Однако выделение этой категории людей, древней-
ших профессиональных служителей религиозного
культа, было связано не только с усложнением рели-
32

гиозной идеологии и практики. Как справедливо отме-
чает известный исследователь шаманства у сибирских
народностей А. Ф. Анисимов, возникновение шаманства
как формы религиозной идеологии и культа было исто-
рически связано с началом процесса разложения родо-
вого строя ' «В процессе разложения первобытнооб-
щинных отношений рода, роста имущественной и со-
циальной дифференциации носители прежних общест-
венных должностей все более отделяются от остальной
массы сородичей, образуя с примыкающими к ним
имущими семьями родовую знать. Подобно другим
исполнителям родовых общественных должностей,
исполнитель обрядов родового культа стал из рядового
сородича по преимуществу служителем культа, и это
преимущество превратилось в последующем в его
исключительное право, связанное с занимаемым им
положением* 2
Исключительное положение шамана объяснялось
тем, что ему приписывалась особая близость с духами,
и прежде всего с родовыми духами, духами предков,
которые через него могут оказать своим потомкам-
сородичам любую помощь, уберечь от всяких бедствий,
предостеречь об опасностях, защитить от врагов. Счита-
лось, что для этого духи избирают угодного им чело-
века, который и становится шаманом. Духи, когда это
нужно им или шаману, вселяются в него, действуют
через него, говорят его устами, и шаман в силу этого
проявляет сверхъестественные способности. Он может,
например, исцелять безнадежно больных, изгнав все-
лившихся в них и причинивших болезнь злых духов.
Он способен даже вызвать из страны духов улетевшую
туда душу умершего и вселить ее обратно в тело, т. е.
воскресить мертвого. Шаман может находить пропав-
1 См.: Анисимов А. Ф. Религия эвенков. М.—Л., 1958, с. 150.
2 Там же, с. 224.
2 М. И. Рижский
33

шее, видеть скрытое, провидеть и предсказать буду-
щее '
Обычно вселение в шамана духов обнаруживалось
по ряду признаков. Шаман впадал в состояние исступ-
ления, нервного припадка: его корчит и трясет, он дико
жестикулирует, скачет, иногда наносит удары по соб-
ственному телу. Неудивительно, что у многих племен
одним из признаков, что человек является «избранни-
ком» духов, являлось его предрасположение к тому
болезненному состоянию, которое называется «нервной
истерией» или «нервной эпилепсией». Н. А. Алексеев
пишет о якутских шаманах: «Анализ имеющихся мате-
риалов о становлении шаманов показывает, что у яку-
тов шаманами часто становились нервнобольные люди.
Болезнь шаманов имеет много общего с формой «аркти-
ческой истерии», распространенной среди якутов. Воз-
можно, что у некоторых шаманов болезнь была
наследственная»2. Исследователи отмечали также и
случаи групповой истерии, когда припадок у одного
вызывает тотчас припадки и у других.
Обычно в ходе культового действа колдун-шаман
стремился также искусственно привести себя и вместе
с тем тех, кто присутствовал при этом обряде, в со-
стояние экстатического возбуждения. Достигалось это
различными способами. Патагонский колдун, пишет
Э. Тэйлор, «приступая к делу, начинает бить в барабан
и вертеть трещотку до тех пор, пока с ним не делается
действительный или мнимый эпилептический припадок...
В Южной Индии и Цейлоне так называемые «беснова-
тые плясуны» доводят себя сами до пароксизма, чтобы
прийти во вдохновенное состояние, необходимое им для
См.: Алексеев Н. А. Традиционные религиозные верования якутов
в XIX— начале XX века. Новосибирск, 1975, с. 142.
Там же, с. 128—129.
34

лечения больных. Таким же образом на жрецов племени
бодо находит в бешеных плясках под музыку и пение
окружающих припадок безумного исступления, во
время которого божество нисходит в жреца и начинает
прорицать через него» ' Вместе с тем тот же Тэйлор от-
мечает, что «болезненные явления прорицания вызы-
ваются всегда ради известных целей, при этом присяж-
ные колдуны обыкновенно впадают в преувеличения
или даже в простое притворство. В более неподдельных
случаях медиум может настолько сильно проникнуться
мыслью, будто овладевший им дух в самом деле говорит
через него, что он может не только назвать духа по име-
ни, говорить сообразно его характеру, но даже изменить
свой голос сообразно с характером духа». «Если бы,—
замечает по этому поводу Тэйлор,— привести в Дельфы
островитянина Тихого океана и дать увидеть ему судо-
рожные кривляния пифии и послушать ее бешеные кри-
ки, он не потребовал бы объяснения ни одного из обря-
дов, так походили они на продукты его родной дикарской
философии» 2 К этому можно, пожалуй, добавить, что
точно так же не удивился бы этот островитянин, если
бы ему дали увидеть поведение древнейших израильских
пророков.
То, что Тэйлор писал о «присяжных колдунах» Пата-
гонии и Африки, подтверждается также богатым и раз-
нообразным этнографическим материалом о шаманах
сибирских народностей.
«Среди эвенкийских шаманов,— пишет А. Ф. Аниси-
мов,— наряду с нервными, истеричными людьми есть
большое количество весьма трезвых, хладнокровных
людей с большой силой воли и часто скептически на-
строенных. Для таких шаманов шаманство является
Тэйлор Э. Первобытная культура. М., 1939, с. 357.
Там же, с. 359.
35

только обрядовой формой и средством получения соот-
ветствующих материальных и социальных выгод. В от-
личие от первого типа — своеобразных родовых про-
роков-прорицателей в большинстве случаев мелких
шаманов и маловлиятельных в общественной жизни,
этот второй тип шаманов, хитрых, властных и с трезвым
воображением... отличался помимо того большим запа-
сом положительных знаний и более высокой культурой...
Шаманы подобного типа делали предсказания с учетом
всех своих знаний, чтобы как можно меньше ошибиться
и сохранить свой авторитет. Облекая практику в шаман-
скую мистическую форму, они способны были давать
сородичам вполне практические указания, что, в свою
очередь, немало способствовало укреплению их автори-
тета и общественного положения. В своей шаманской
практике они ловко сочетали виртуозное трюкачество,
магическое и мистическое шарлатанство, знание психо-
логии своих сородичей и положительный производст-
венный опыт» '
Колдуны-шаманы разработали сложную обрядность
и присвоили себе связанные с их «профессией» необыч-
ный наряд и особые аксессуары, каждому элементу
которых приписывались мистические смысл и сила.
У эвенков, например, кандидат в шаманы, прошедший
предварительно соответствующую подготовку и испы-
тания, получал от старшего шамана особые плащ,
передник, головной убор, посох, шаманский бубен с ко-
лотушкой и т. п. 2
Особое социальное положение родового шамана
было, конечно, обусловлено верой его сородичей в то,
что от его сверхъестественных способностей зависит
Анисимов А. Ф. Религия эвенков, с. 232—233.
См. там же, с. 151.
36

сама их судьба, так как именно он избран духами-
предками защищать их род 1. Но и на более позднем
этапе, в условиях разложения первобытнообщинного
строя и перехода к раннеклассовому обществу, когда
процесс перемешивания и слияния отдельных родов
приводил к образованию более крупных племенных
объединений, шаман не утратил своего высокого соци-
ального положения. У племен Сибири, пишет А. Ф. Ани-
симов, две характерные фигуры стояли в центре об-
щественной жизни: военный вождь и шаман; шаман
совершал над кандидатом в военные вожди обряд
посвящения, и «только при условии явного расположе-
ния шамана к испытуемому последний мог рассчитывать
на свой успех и быть тем самым возведенным шаманом
на пост военного вождя» 2
Впрочем, и после утверждения в должности вождю
приходилось серьезно считаться с позицией шамана,
потому что перед любым крупным предприятием,
которое он готовил, важно было узнать волю духов
и заручиться их поддержкой, а это опять-таки бы-
ло обязанностью шамана. Шаман, таким образом,
во многих случаях выступал в роли провидца и про-
рока.
У всех народов древности и, наверное, у всех древних
богов были свои пророки. В VI в. до н. э. иудейский
пророк Яхве Иеремия, обращаясь к царям Эдома, Аммо-
на и Моава, взывал: «...Не слушайте своих пророков...
Ибо они пророчествуют вам ложь...» (Иер. 27:9—10).
Иеремия, почитатель Яхве, конечно, считал пророков
чужих богов лжепророками.
В Библии для пророка обычно применяется еврей-
ское название «наби» (во множественном числе «не-
См.: Анисимов А. Ф. Религия эвенков, с. 210.
Там же, с. 227.
37

биим»). Это слово можно перевести по-разному: «воз-
вещающий» или «тот, кто призван богом». Однако
следует думать, что это название у евреев появилось
сравнительно поздно, уже в Ханаане. В 1 Книге Царств
(9:9) сохранилось любопытное замечание: «Прежде
у Израиля, когда кто-нибудь шел вопрошать бога, гово-
рили: «пойдем к прозорливцу», ибо тот, кого называют
ныне пророком (в оригинале — «наби»), прежде назы-
вался «прозорливцем» (евр. «роэ»). В ряде случаев
пророк в Библии называется и другим еврейским словом
«хозе». Слова «роэ» и «хозе» имеют почти один и тот же
смысл — «видящий». Считалось, что «роэ», прозорли-
вец, видит многое такое, что недоступно для простых
обычных людей, например, он может увидеть, где нахо-
дится пропавшая или украденная вещь, но также может
провидеть будущее, потому что это ему открывает его
божество — Яхве, или Ваал, или Ашера, или любой
другой бог.
Если судить по библейским книгам Судей и Царств,
то в те века в Палестине подвизалось великое множество
всевозможных «прозорливцев»: пророков, гадателей,
целителей; среди них были не только пророки Яхве, но
и других богов, и пророков Ваала было едва ли не
больше, чем Яхве. Но лишь немногих библейские авторы
называют по именам, подробно описывая их чудеса и
подвиги, а если и называют, то только пророков Яхве.
Понятно почему. Как справедливо заметил известный
американский библеист Мортон Смит, «Ветхий завет —
это не более чем культовая библиотека, целью которой
было героизировать выдающихся деятелей культа,
жрецов, пророков и царей, покровительствовавших
культу Яхве. Наверное, существовала и такая лите-
ратура, которая восславляла богиню Ашеру, чудеса
пророков Ваала, рвение жрецов богини Анат, бла-
гочестие царя Манассии и царицы Иезавели, способ-
ствовавших процветанию как раз этих, «языческих»
38

культов. Но об этом можно судить только по ана-
логии» '
Среди пророков эпохи Судей (XIII—XI вв. до н. э.)
были не только мужчины, но и женщины, и, по крайней
мере, в одной из них можно увидеть реальную истори-
ческую личность. Ее звали Девора (евр. «дебора» —
«пчела»). Авторитет Деворы как пророчицы был на-
столько велик, что она была признанным «судьей»:
«И приходили к ней сыны израилевы на суд» (Суд.
4:5). Однако подлинную славу принесла Деворе та роль,
которую она сыграла в очередной войне израильтян со
своими соседями, коалицией ханаанейских городов.
Войском ханаанеев командовал Сисара, у которого
было «девятьсот железных колесниц, и он жестоко
угнетал сынов израилевых двадцать лет» (Суд. 4:2—3),
пользуясь разобщенностью израильских племен. И Де-
вора не только бросила клич к их объединению, но и от
имени Яхве назначила общего военачальника — Бара-
ка, сына Авиноамова: «Повелевает тебе Яхве бог израи-
лев: пойди, взойди на гору Фавор и возьми с собою
десять тысяч человек из сынов неффалимовых и сынов
завулоновых; а я приведу к тебе, к потоку Киссону,
Сисару... и колесницы его... и предам его в руки твои».
Варак проявил малодушие, колебался и, наконец, поста-
вил перед Деворой свое условие: «Если ты пойдешь со
мною, пойду; а если не пойдешь со мною, не пойду».
Девора пошла с Бараком, вдохновляя его: «И сказала
Девора Вараку: встань, ибо это тот день, в который
Яхве предаст Сисару в руки твои; сам Яхве пойдет пред
тобою» (4:6—14).
Это произошло в XII в. до н. э. и было, возможно,
первым проявлением солидарности между израильскими
Smith M. Palestinian parties and politics thath shaped the Old
Testament. N. Y., 1971, p. 19.
39

племенами в Палестине (правда, временным и частич-
ным) под знаменем Яхве. Вместе с тем сказалась и
возрастающая роль пророков в политической жизни
израильских племен. Не случайно в память об этом
событии была сочинена знаменитая «Песнь Деворы»,
может быть самый древний из дошедших до нас тек-
стов Библии.
Древность этой песни не вызывает сомнений. Вряд
ли ее сочинила сама Девора, как это утверждается в
начале песни («В тот день воспела Девора...»), но, судя
по многим признакам, поэма была создана под непо-
средственным впечатлением победы; поэт как бы гово-
рит об общеизвестных вещах, адресуясь к современ-
никам, действующим лицам и зрителям происшедшего.
Сила выражений и в похвалах племенам, принявшим
участие в войне, и в проклятиях уклонившимся выдает
человека, который, может быть, и сам был ее участни-
ком. В поэме ряд архаических деталей: представление о
Яхве еще связано с кочевым прошлым Израиля — это
из пустыни юга выходит Яхве в бой за свой народ
(«Когда выходил ты, Яхве, от Сеира, когда шел с поля
Едомского...»); пустыня его истинное жилище, Ханаан
еще не стал «святой землей». Израильтянам в сражении
помогают звезды и поток Киссон («С неба сражались
звезды, с путей своих сражались с Сисарою. Поток
Киссон увлек их...»). Эти похвалы звездам и потоку —
не только поэтические образы, они уводят нас в глубо-
кую древность, в древний культ природных сил, распро-
страненный у многих народов.
Пророчица Девора была, несомненно, личностью
выдающейся. Но в массе своей древние пророки, кото-
рые бродили по Палестине в одиночку или группами
и вели себя как одержимые, вызывали к себе со стороны
многих скорее пренебрежительное отношение и даже
насмешки, и лишь отдельные лица из их среды возвыша-
лись над общим уровнем. Одним из них был пророк
40

Самуил, живший в самом конце периода Судей, в конце
XI в. до н. э.
Библейский источник сообщает ряд подробностей
из жизни этого пророка. Мать его Анна была долгое
время бездетна. Она совершила паломничество в
Силомский храм и дала обет: если у нее родится сын,
посвятить его Яхве. После этого «вспомнил о ней Яхве.
Чрез несколько времени зачала Анна и родила сына и
дала ему имя: Самуил (евр. «услышал бог».— М. Р.),
ибо, говорила она, от Яхве я испросила его» (1 Цар.
1:19—20). Во исполнение данного обета Самуил еще
ребенком был отдан на служение в храм «на все дни
жизни его служить Яхве» (1:28).
В храме Яхве Самуил выполнял жреческие обязан-
ности, и после смерти главного жреца Илии и его двух
сыновей Яхве остановил на нем свой выбор. Он стал
главным жрецом в Силомском святилище и вместе с тем
великим пророком. «...Яхве был с ним; и не осталось ни
одного из слов его неисполнившимся. И узнал весь
Израиль от Дана до Вирсавии, что Самуил удостоен
быть пророком Яхве» (1 Цар. 3:19—20).
В эти годы израильтяне вели трудную войну с фи-
листимлянами и потерпели в ней ряд поражений. После
одного проигранного ими сражения филистимлянам
удалось даже захватить Силом и увезти с собой «ковчег
завета». Ни к чему хорошему для них это не привело.
Филистимляне внесли ковчег в храм Дагона «и постави-
ли его подле Дагона. И встали рано на другой день,
и вот, Дагон лежит лицем своим к земле пред ковчегом
Яхве. И взяли они Дагона, и опять поставили его на
свое место. И встали они поутру на следующий день, и
вот, Дагон лежит ниц на земле пред ковчегом Яхве; го-
лова Дагонова и... обе руки его лежали отсеченные,
каждая особо, на пороге, осталось только туловище
Дагона» (1 Цар. 5:1—4). Расправившись таким обра-
зом со статуей Дагона, Яхве еще наслал болезнь на са-
41

мих филистимлян, которым после этого пришлось приз-
нать могущество Яхве, «ибо тяжка рука его и для нас и
для Дагона, бога нашего». Семь месяцев терпели фили-
стимляне тяжкую руку Яхве, и, наконец, терпение их
лопнуло. «И призвали филистимляне жрецов и прори-
цателей, и сказали: что нам делать с ковчегом Яхве?
научите нас, как нам отпустить его на свое место».
Филистимские жрецы и прорицатели посоветовали
принести Яхве «жертву повинности» и с богатыми
дарами отправить ковчег израильтянам. Так и было
сделано.
В войне с филистимлянами Самуил тоже принимал
участие как жрец, пророк и вдохновитель. И когда
наступило мирное время, Самуил был признан судьей
Израиля, как в свое время Девора. «И был Самуил
судьею Израиля во все дни жизни своей: из года в год
он ходил и обходил Вефиль, и Галгал и Массифу и
судил Израиля во всех сих местах... Когда же состарил-
ся Самуил, то поставил сыновей своих судьями над
Израилем» (1 Цар. 7:15; 8:1). Но сыновья Самуила
оказались недостойными своего отца. Они «не ходили
путями его, а уклонились в корысть и брали подарки, и
судили превратно». И тогда «собрались все старейшины
Израиля, и пришли к Самуилу... и сказали ему: вот, ты
состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими,
итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как
у прочих народов. И не понравилось слово сие Са-
муилу...» (1 Цар. 8:3—6). Может быть, Самуил пред-
почел бы не выпускать власть из своих рук и рук своих
сыновей, но выбора у него не было. Влияние родовых
старейшин, племенной верхушки в то время было вели-
ко, и Самуил согласился дать израильтянам царя. Им
стал Саул.
История возведения на престол Саула заслужи-
вает особого внимания, в ней сохранились такие
детали, которые, несомненно, воспроизводят реальные
42

исторические картины и роль пророков в период
Судей.
У Киса, отца Саула, богатого крестьянина из племе-
ни Вениамина, пропали ослицы. Кис послал своего сына
в сопровождении раба отыскать пропажу. Саул без-
результатно обошел всю округу и, не найдя ослиц, уже
собрался вернуться домой, но сопровождавший его раб
отговорил его и дал совет: «Вот в этом городе есть
человек божий, человек уважаемый; все, что он ни
скажет, сбывается; сходим теперь туда; может быть,
он укажет нам путь наш, по которому нам идти». Саул
не решается: «Вот мы пойдем, а что мы принесем тому
человеку? Ибо хлеба не стало в сумах наших и подарка
нет, чтобы поднести человеку божию; что у нас?» Но раб
напомнил Саулу, что у него есть четверть сикля серебра
для подарка прозорливцу. Между тем Яхве еще за день
до прихода Саула указал на него Самуилу как на буду-
щего царя: «Завтра в это время я пришлю к тебе чело-
века из земли Вениаминовой, и ты помажь его в прави-
теля народу моему — Израилю, и он спасет народ мой
от руки филистимлян...» Самуил с почетом принял
молодого Саула, а на другой день «взял Самуил сосуд
с елеем и вылил на голову его, и поцеловал его, и сказал:
вот, Яхве помазывает тебя в правителя наследия
своего». Затем Самуил успокоил Саула насчет ослиц;
прозорливец, оказывается, уже знал, что животные
нашлись. И далее Самуил дает следующий наказ Саулу:
«когда войдешь... в город, встретишь сонм пророков,
сходящих с высоты, и пред ними псалтирь (музыкаль-
ный инструмент типа гуслей.— М. Р.) и тимпан, и сви-
рель и гусли, и они пророчествуют; и найдет на тебя
дух Яхве, и ты будешь пророчествовать с ними, и
сделаешься иным человеком». Саул выполнил все
указания пророка, встретил «сонм» — группу пророков
в указанном месте, «и сошел на него дух божий, и он
пророчествовал среди них», чем немало удивил людей,
43

знавших его и его отца: «...Увидев, что он с пророками
пророчествует, говорили в народе друг другу: что это
сталось с сыном Кисовым? неужели и Саул во пророках?
И отвечал один из бывших там и сказал: а у тех кто
отец? Посему вошло в пословицу: «неужели и Саул во
пророках»?» (1 Цар. 10).
С «сонмом» пророков в истории о Самуиле и Сауле
мы встречаемся еще раз, позже. Саул уже ряд лет
царствует, при его дворе служит молодой человек по
имени Давид. Давид уже совершил ряд подвигов,
участвуя в сражениях против филистимлян, чем и
вызвал зависть и ненависть царя, который задумал
убить Давида. «И послал Саул слуг взять Давида,
и когда увидели они сонм пророков пророчествующих и
Самуила, начальствующего над ними, то дух божий
сошел на слуг Саула, и они стали пророчествовать».
Саул еще дважды посылает других слуг за Давидом и
оба раза с тем же результатом. Наконец, он отправ:
ляется сам в Раму, но и на него «сошел дух божий» и
он также стал пророчествовать: «снял и он одежды свои,
и пророчествовал пред Самуилом, и весь день тот и
всю ту ночь лежал неодетый...» (1 Цар. 19).
Может быть, Саул искал смерти Давида, не только
ревнуя его к воинской славе и популярности. Дело в том,
что Самуил, помазавший Саула на царство, резко
изменил свое отношение к нему, когда тот, став царем,
несколько раз не выполнил в точности повелений Са-
муила, которые делались, конечно, от имени Яхве: «Так
говорит Яхве Саваоф» ' В такой форме Самуил, напри-
мер, потребовал от Саула объявить войну соседнему
«Саваоф» — искаженное древнееврейское «цебаот» — воинство.
Яхве Саваоф означает собственно «Яхве (предводитель) воинств».
Но в христианской Библии Саваоф превратилось в одно из имен
бога.
44

народу Амалику: сТак говорит Яхве... иди и порази
Амалика и истреби все, что у него, и не давай пощады
ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до
грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до
осла». Саул выполнил волю Яхве, но часть скота оста-
вил для жертвоприношения Яхве и пощадил Агага, царя
амаликитян. Самуил резко осудил поведение царя:
«Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука
овнов... за то, что ты отверг слово Яхве, и он отверг
тебя, чтобы ты не был царем» (1 Цар. 15). В другой
раз царь, не дождавшись Самуила, сам совершил
жертвоприношение перед сражением. На этот раз про-
рок выразился еще более определенно: «...Теперь... Яхве
найдет себе мужа по сердцу своему, и повелит ему
Яхве быть вождем народа своего, так как ты не исполнил
того, что было повелено тебе Яхве» (1 Цар. 13). Пророк
открыто встал в оппозицию к первому царю Израиль-
ского государства. И он, если верить библейскому
повествованию, не ограничился одними угрозами.
Оказывается, Самуил, разумеется выполняя волю
Яхве, уже подобрал и преемника Саулу — вышеупомя-
нутого Давида, сына Иессея, из племени Иуды: «И ска-
зал Яхве Самуилу... наполни рог твой елеем и пойди;
я пошлю тебя к Иессею вифлеемлянину, ибо между
сыновьями его я усмотрел царя». Самуил пришел в дом
Иессея и там помазал Давида на царство (1 Цар. 16).
Правда, Давиду пришлось пережить немало злоклю-
чений, прежде чем он стал царем после гибели Саула и
его сыновей в битве с филистимлянами. А Самуил к это-
му времени уже умер, и достойного преемника ему среди
пророков, видимо, не нашлось.
Библейское повествование о судьях израилевых, о
пророке Самуиле и правлении первых царей Израиля
Саула и Давида было записано позже тех событий, о
которых в нем идет речь. Большинство исследователей
считают, что первые записи устной традиции и ее пер-
45

вичная обработка были произведены еще в IX—VIII вв.,
а еще позже, в VII в. эти записи подверглись основатель-
ной обработке в духе укрепившегося иерусалимского
жречества Яхве.
Но, как мы уже отмечали, ортодоксальные интер-
претаторы истории еврейского народа почти не исправ-
ляли более древних источников. Особенно скромным
было вмешательство позднейших редакторов как раз в
описание истории Самуила, Саула и Давида. Поэтому
некоторые места в ней позволяют составить реальное
представление, в частности, и о роли пророков Израиля
в те древние времена.
Мы узнаем, что пророки, или, как их тогда назы-
вали, «прозорливцы*, как и у других народностей на
ступени перехода от родо-племенного строя к классово-
му обществу, уже выделились в особую социальную
прослойку. Это были профессиональные прорицатели,
гадатели и колдуны — врачеватели типа шаманов. На-
род обращался к ним по самым различным поводам: ве-
рили, что они могут дать совет и найти пропавшую или
украденную вещь или животное, вылечить больного и
даже воскресить мертвого и вообще совершать чудеса,
поскольку это не простые люди, но избранные божест-
вом. Когда на пророка «сходит дух божий>, он, как это
объяснил Самуил юноше Саулу, делается «иным челове-
ком», бог дает ему «иное сердце», и он становится
способным пророчествовать, провидеть и предсказывать
будущее.
Пророками становились выходцы из разных со-
циальных слоев, но, пожалуй, большей частью из низов
народа. Это, а также их странное поведение во время
«камлания», когда они, возбужденные дикой музыкой
своих музыкальных инструментов, приходили в экстаз,
сбрасывали с себя одежду, кричали, скакали, наносили
себе удары и раны, вызывало к ним несколько презри-
тельное отношение и нередко делало их мишенью для
46

насмешек. Жители Гивы, земляки Саула «все знавшие
его вчера и третьего дня, увидев, что он с пророками
пророчествует» с изумлением спрашивали: «Неужели и
Саул во пророках?.. А у тех кто отец?» И это отнюдь не
значило: как такой мирской человек попал в среду столь
благочестивых людей? А напротив: как сын такого
почтенного человека, как Кис, юноша из хорошей семьи,
оказался в дурном обществе? Некоторые даже считали
пророков людьми, сошедшими с ума (4 Цар. 9:11),
и соответственно относились к ним.
Но рядовой израильтянин, постоянно имевший дело
с пророком и, может быть, в некоторых случаях дейст-
вительно получавший от него разумные советы и помощь
при болезни, относился к нему скорее с суеверным почте-
нием, видя в нем «человека божия», способного помочь
в беде, но также способного, если его рассердить, на-
слать несчастье, проклясть. Библия сохранила отзыв о
языческом пророке Валааме: «...Кого ты благословишь,
тот благословен, и кого ты проклянешь, тот проклят»
(Чис. 22:6).
Пророки отнюдь не отличались бескорыстием. Саул
не осмелился обратиться за советом по поводу пропав-
ших ослиц к Самуилу, не имея чем уплатить «человеку
божию». По праздничным дням, в дни новолуния и по
субботам люди приходили к пророкам с приношением,
приносили им первинки урожая своих полей и садов
(4 Цар. 4:23; 42). И пророки вовсе не вели аскетическую
жизнь, у них были жены и дети, ведь их «профессия»
давала им какие-то средства к существованию. Видимо,
влияние пророков на народные массы было значитель-
ным, в особенности когда среди них оказывалась круп-
ная личность, способная их объединить в какой-то
форме. Такой личностью, несомненно, был Самуил, а
позже, может быть, полулегендарные пророки Илия и
Елисей.
И до Самуила пророки Израиля имели, очевидно,
47

обыкновение объединяться в группы и устраивать
коллективные «камлания», так же как ханаанейские
пророки Ваала и других богов. При таком коллективном
«камлании» возбуждение становилось настолько зара-
зительным, что было способно подействовать на челове-
ка даже против его желания, как это произошло однаж-
ды, если верить библейскому повествованию, со слугами
Саула, посланными, чтобы схватить Давида, а затем и
с самим царем (1 Цар. 19:20).
Но при Самуиле «сонмы», группы пророков, кажется,
получили определенную структуру, их возглавил чело-
век, который стал «начальствующим» лицом над
ними,—Самуил (1 Цар. 19:20). Похоже, что Самуил,
сперва сделавший попытку закрепить свою власть
«судьи над Израилем» за собой, с тем чтобы передать ее
в наследство также и своим сыновьям, опирался при
этом не только на свой личный авторитет, но на под-
держку пророческих «сонмов». А позже этим же можно
объяснить его не только независимое, но даже вызы-
вающее поведение по отношению к царю Саулу.
Самуил умер, видимо, так и не оставив вместо себя
достойного «начальствующего» над пророками. Царем
над Израилем стал Давид, при нем и при Соломоне
царская власть настолько окрепла, что могла уже не
опасаться влияния пророческой «партии». Давид сам
назначает жрецов (2 Цар. 8:17; 20:25—26) и сам же
выполняет жреческие функции, т. е. совершает то, за
что Самуил символически отрешил Саула от царства,—
жертвоприношения. «...И принес Давид всесожжения
пред Яхве и жертвы мирные. А когда Давид окончил
приношения всесожжении и жертв мирных, то благо-
словил он народ именем Яхве Саваофа» (2 Цар.
6:17—18); а о Соломоне сообщается, что он «удалил от
священства Яхве» Авиафара, бывшего долгие годы при
Давиде главным жрецом при самом «ковчеге завета»
в центральном святилище Яхве (3 Цар. 2:26—27).
48

Изменилась в царский период обстановка и для
пророков и их положение. Уже при Давиде при царском
дворе появились «штатные», придворные пророки,
которые были одновременно царскими советниками и
активно участвовали во всех дворцовых интригах и
переворотах. В частности, пророк Гад, возможно из
учеников Самуила, подавал советы Давиду, еще когда
тот скрывался от Саула во владениях моавитянского
царя; Гад настоял на том, чтобы Давид вернулся в
Иудею. И когда Давид стал царем, Гад остался при нем
в должности «царева прозорливца» (2 Пар. 29:25).
Еще один «придворный» пророк, Нафан, был воспита-
телем царского сына Соломона, и когда другой царевич,
Адония, задумал совершить переворот и захватить
царский престол, не дожидаясь кончины престарелого
Давида, именно Нафан донес о заговоре матери Соло-
мона, царице Вирсавии. А той удалось побудить Давида
распорядиться о немедленном помазании Соломона на
царство (3 Цар. 1:8 и ел.). Нафан играл важную роль
также и при дворе Соломона.
Но другой пророк, Ахия из Силома, в конце царст-
вования Соломона, напротив, стал участником заговора
против царя. Заговор этот возглавил один из прибли-
женных Соломона, Иеровоам, которого библейский
автор осуждает как раба, который осмелился поднять
руку на царя (3 Цар. 11:26). Ахия встретил Иеровоама
в поле «и взял Ахия новую одежду, которая была на
нем, и разодрал ее на двенадцать частей, и сказал
Иеровоаму: возьми себе десять частей, ибо так говорит
Яхве бог израилев: вот, я исторгаю царство из руки
Соломоновой и даю тебе десять колен... Это за то, что
они оставили меня и стали поклоняться Астарте, бо-
жеству сидонскому, и Хамосу, богу моавитскому, и
Милхому, богу аммонитскому...» (3 Цар. 11:29—31, 33).
Фактически это был план раскола единого древнееврей-
ского царства, и этот раскол, как мы уже знаем, дейст-
49

вительно произошел вскоре после смерти Соломона.
Царем отколовшегося Северного царства стал именно
Иеровоам, и пророк Ахия из Силома сыграл в этом,
очевидно, немалую роль.
Видимо, среди пророков Яхве произошло определен-
ное расслоение. Часть из них оказалась приближенной
к царскому двору; они кормились от царского стола
(3 Цар. 18:19), т. е. получали от царей какие-то подачки,
и, естественно, старались не вступать в конфликт с ними
и их окружением, с придворной знатью, поддерживали
их политику, пророчествуя угодное тем, кто их под-
кармливал и платил им. Эти пророки, как с воз-
мущением отзывался о них позже Михей, тоже про-
рок Яхве, но из противной партии, спредвещают
за деньги, а между тем опираются на Яхве» (Мих.
3:11).
Разногласия между пророками Яхве были обычным
явлением во все времена, но в ранний период общей
серьезной опасностью для них было соперничество с
пророками других богов, главным образом с пророками
Ваала.
Пророки Илия Из библейского источника мож-
и Елисей но узнать, что в Израильском
царстве во времена царя Аха-
ва (869—850) помимо пророков Яхве было еще счеты-
реста пятьдесят пророков вааловых, и четыреста проро-
ков дубравных, питающихся от стола Иезавели»
(3 Цар. 18:19). Иезавель, жена Ахава, была финикиян-
кой по происхождению, дочерью Ефваала (Этбаала) —
царя Сидона. Поклонница финикийских богов Ваала
и Астарты, она стала рьяной покровительницей этих
50

культов также и в Израильском царстве. В Самарии, но-
вом городе, выстроенном отцом Ахава, царем Амврием
(Омри), и ставшем столицей Северного царства, при
Ахаве были сооружены роскошный храм Ваалу и мно-
жество жертвенников Ваалу и Астарте в священных
рощах-дубравах, которые обслуживались жрецами и
пророками Ваала. Можно, конечно, не доверять приве-
денным выше цифрам «четыреста пятьдесят» и «четы-
реста», они скорее всего круглые. Но многократно
повторяющимся жалобам библейских авторов на то, что
со времен царя Соломона вплоть до VII в. и даже позже
культы ханаанейских (и не только ханаанейских) богов
получили особенно широкое распространение как в Из-
раильском, так и в Иудейском царстве, доверять можно.
Это подтверждается и археологическим материалом:
в слоях X—VII вв. фигурки богини плодородия, изобра-
жения быка и змеи — нередкие находки.
Позднейшие редакторы библейских текстов, верные
сторонники Яхве, объяснили неприятный для них факт
склонности Соломона к «языческим» культам влиянием
на него многочисленных жен-иноземок: «...стал Соломон
служить Астарте, божеству сидонскому, и Милхому,
мерзости аммонитской. И делал Соломон неугодное
пред очами Яхве... построил... капище Хамосу, мер-
зости моавитской... и Молоху, мерзости аммонитской.
Так сделал он для всех своих чужестранных жен, кото-
рые кадили и приносили жертвы своим богам» (3 Цар.
11:5—8). Иноземке царице Иезавели библейский автор
приписывает даже попытку полностью истребить про-
роков Яхве.
Нельзя, конечно, отрицать полностью роли инозем-
ных царских жен. Можно не сомневаться, что приезжие
царицы привозили с собой со своей родины целые сви-
ты, включая и жрецов богов своей страны, и все эти
люди не оставляли привычных своих культов и не забы-
вали богов родной земли, даже воздавая поклонение
51

местному богу — Яхве. Вообще смешанные браки меж-
ду израильтянами и представителями других народ-
ностей в древности были вполне обычным явлением.
Авторы и редакторы Книги Судей пишут об этом как
о чем-то общеизвестном: «И жили сыны Израилевы
среди ханаанеев, хеттеев, аморреев, ферезеев, евеев
и иевусеев, и брали дочерей их себе в жены, и своих
дочерей отдавали за сыновей их, и служили богам их»
(Суд. 3:5—6). Согласно древнему преданию, прабабкой
Давида была моавитянка Руфь, среди жен этого благо-
честивого царя было несколько иноземок, его любимый
сын, Авессалом, был от Маахи, дочери царя гессурского
(2 Цар. 3:3), а мать Ровоама, сына Соломона, став-
шего после него царем, была аммонитянка (3 Цар.
14:21).
При таких близких родственных отношениях с пред-
ставителями других народностей израильтяне не могли
испытывать враждебных чувств к их культам, тем более
что рядовой израильтянин вовсе не считал, что только
его племенной бог — это настоящий бог, а чужие —
выдуманные и что только его религия истинная, а чу-
жие — ложные. Один из судей, Иевфай, ведя диплома-
тические переговоры с царем Моава и убеждая его
отказаться от планов захвата части территории Из-
раиля, выставил «убедительный» аргумент: «Итак
Яхве бог израилев изгнал аморрея от лица народа
своего Израиля, а ты хочешь взять его наследие? Не
владеешь ли ты тем, что дал тебе Хамос, бог твой? И мы
владеем всем тем, что дал нам в наследие Яхве бог наш»
(Суд. 11:23—24). Есть бог Яхве и есть другие боги
и боги других народов. Израильтянину, конечно, хоте-
лось верить, что Яхве сильнее других богов: ведь всем
известно, как расправился он с филистимским Дагоном,
когда очутился в его, Дагона, храме; поверг статую
Дагона ниц перед собою, да и на филистимлян наслал
отвратительную болезнь.
52

Что касается таких общеханаанейских божеств,
как Ваал, Астарта и некоторые другие, то их израиль-
тяне вообще не считали чужими богами и относились
к ним и в царский период с не меньшим, может быть,
почтением, чем к Яхве. Царь Саул, давший одному
из своих сыновей имя в честь Яхве — Ионафан, что
значит «Яхве дал», в имени другого сына, Ешбаала,
почтил также и бога Ваала.
Но у царей Иуды и Израиля, помимо влияния их
жен, были еще и другие важные причины, побуждавшие
их оказывать покровительство богам чужих народов.
Начиная со времен Соломона усилились торговые,
политические и культурные связи между еврейскими
царствами и их соседями Египтом и Финикией, Асси-
рией и Вавилонией. В интересах как дипломатии, так
и торговли важно было не только не проявлять чрез-
мерной строгости к иноземным культам, но, напротив,
обнаружить к ним уважительное отношение и перенять
у них кое-что из их ритуалов и обычаев. Как уже было
сказано, храм, построенный Соломоном для Яхве
в Иерусалиме, был возведен финикийскими мастерами,
которых прислал царь дружественного Тира Хирам.
Судя по описанию этого храма, которое сохранилось
в Библии (3 Цар. 6, 7), он был почти точной копией
финикийских храмов, и археологические исследования
это также подтвердили. Так же, конечно, должны были
выглядеть храм Ваала — «дом Ваала», который был
выстроен в Иерусалиме рядом с храмом Яхве, и храм
Ваала в Самарии, поставленный царем Ахавом. Об
иудейском царе Ахазе (VIII в.) источник сообщает,
что, выехав в Дамаск для встречи с ассирийским царем,
он «увидел там жертвенник, который в Дамаске, и
послал царь Ахаз к Урии священнику изображение
жертвенника и чертеж всего устройства его. И построил
священник Урия жертвенник по образцу, который при-
слал царь Ахаз из Дамаска...» (4 Цар. 16:10—11).
53

Дальше сообщается, что, вернувшись домой, Ахаз
произвел значительную перестройку в храме Яхве, внес
некоторые изменения в ритуал и что Ахаз сделал это
«ради царя ассирийского» (4 Цар. 16:18).
Однако была в Израиле категория людей, отношение
которых к богу Яхве и его культу носило более ревни-
вый характер. Это были те пророки, которых в Библии
обычно называют «сыны пророческие», а в научной ли-
тературе иногда «народными пророками».
Далеко не всем пророкам в Израиле была оказана
честь питаться «от стола царского». Многие продолжали
жить в селах и городах Иуды и Израиля. Выходцы из
народных низов, они обычно вели нелегкое, а то и ни-
щенское существование. Библия сохранила воспоми-
нание о семье одного такого «сына пророческого», ко-
торая задолжала ростовщику и никак не могла выпла-
тить долг. Ростовщик пришел в эту семью, чтобы
забрать детей в рабство (4 Цар. 4:1).
Из Библии же можно узнать, что в некоторых
местах, в частности в древних религиозных центрах
Вефиле, Силоме, Иерихоне, Галгале, в XI—IX вв. до
н. э. сыны пророческие составляли особые братства по
нескольку десятков, иногда до сотни человек; они со-
вместно жили, вместе питались, а когда в стране был
голод, вместе со всеми голодали. Обычно такие братства
группировались вокруг одного какого-нибудь наиболее
прославленного пророка, который был признанным
главой братства. Библия сохранила имена двух таких
пророков — Илия и Елисей и приводит несколько ха-
рактерных эпизодов из трудной жизни одного «брат-
ства», возглавляемого пророком Елисеем. Вот один из
них: «И был голод в земле той, и сыны пророков сидели
пред ним. И сказал он слуге своему: поставь большой
котел и свари похлебку для сынов пророческих. И вы-
шел один из них в поле собирать овощи, и нашел дикое
вьющееся растение, и набрал с него диких плодов
54

полную одежду свою; и пришел и накрошил их в котел
с похлебкою... Но как скоро они начали есть похлебку,
то подняли крик и говорили: смерть в котле, человек
божий! И не могли есть. И сказал он: подайте муки.
И всыпал ее в котел и сказал: наливай людям, пусть
едят. И не стало ничего вредного в котле. Пришел некто
из Ваал-Шалиши и принес человеку божию хлебный
начаток — двадцать ячменных хлебцев и сырые зерна
в шелухе. И сказал Елисей: отдай людям, пусть едят.
И сказал слуга его: что тут я дам ста человекам? И ска-
зал он: отдай людям, пусть едят, ибо так говорит Яхве:
«насытятся, и останется». Он подал им, и они насыти-
лись, и еще осталось, по слову Яхве» (4 Цар. 4:38—44).
Второй отрывок не менее любопытен. «И сказали
сыны пророков Елисею: вот, место, где мы живем при
тебе, тесно для нас; пойдем к Иордану и возьмем оттуда
каждый по одному бревну и сделаем себе там место
для жительства. Он сказал: пойдите... И пошел с ними,
и пришли к Иордану и стали рубить деревья. И когда
один валил бревно, топор его упал в воду... а он был
взят на подержание! И сказал человек божий: где он
упал? Он указал ему место. И отрубил он кусок дерева
и бросил туда, и всплыл топор» (4 Цар. 6:1—6).
Если из этих двух отрывков опустить чудеса о «насы-
титесь и еще останется» и о всплывшем топоре, то перед
нами вполне житейские эпизоды, рисующие обстановку
в братствах «сынов пророческих» и их отношение к свое-
му главе и руководителю. Можно не сомневаться, что
в этих же кругах сочинялись и распространялись выдум-
ки о всяких чудесах, которые будто бы совершал их
«великий пророк». Не так ли впоследствии создавался
ореол «чудотворцев» вокруг христианских и мусульман-
ских святых и еврейских цадиков?
По Библии Илия и Елисей жили приблизительно
в одно и то же время, когда в Израильском царстве
правили царь Ахав, а после его смерти — Охозия (ко-
55

нец X — первая половина IX в.). Религии Яхве в Из-
раильском царстве грозила в это время серьезная опас-
ность. Как уже было сказано, царь Ахав под влиянием
жены, финикиянки Иезавели, которая была фанатичной
поклонницей бога Ваала, будто бы решил полностью
заменить культ Яхве культом Ваала. Все жертвенники
Яхве были разрушены, жрецы и пророки Яхве пе-
ребиты. Уцелел один Илия. Рассказ о нем начинает-
ся так, как будто библейский автор вырвал его из
какого-то источника: «И сказал Илия фесвитянин, из
жителей галаадских, Ахаву: жив Яхве ' бог Израилев,
пред которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни
дождя, разве только по моему слову» (3 Цар. 17:1).
О прошлом пророка мы узнаем только то, что он проис-
ходил из поселка Фесвы в Галааде, наиболее удален-
ной восточной области Северного царства. Далее в Биб-
лии сказано кое-что и о наружности Илии: «...Весь
в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам
своим» (4 Цар. 1:8). Кроме того, на нем был плащ, види-
мо, тоже кожаный (в СП — слав, «милоть»), а в руке
посох,— оба эти предмета являлись колдовскими атри-
бутами и у сибирских шаманов.
Илии грозила та же участь, что и многим пророкам
Яхве: быть убитым по приказу Иезавели. И Яхве, чтобы
уберечь своего пророка, повелевает ему скрыться:
«Пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока
Хорафа... из этого потока ты будешь пить, а воронам
я повелел кормить тебя там». Илия выполнил этот при-
каз», «и вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб
и мясо повечеру, а из потока он пил» (3 Цар. 17:2—6).
Через некоторое время поток Хораф высох, и Яхве отда-
ет Илии новое распоряжение: «Встань и пойди в Сареп-
ту Сидонскую, и оставайся там; я повелел там женщи-
«Жив Яхве» — клятвенная формула.
56

не вдове кормить тебя». Илия отправился в фини-
кийский город Сарепту и, встретив у ворот города эту
женщину, попросил у нее кусок хлеба. Оказалось, одна-
ко, что женщина и ее сын сами на грани голодной
смерти. Женщина из Сарепты на просьбу Илии ответи-
ла: «У меня ничего нет печеного, а только есть горсть
муки в кадке и немного масла в кувшине... приготовлю
это для себя и сына моего; съедим это и умрем». Илия,
однако, сотворил чудо: «Мука в кадке не истощалась,
и масло в кувшине не убывало, по слову Яхве, которое
он изрек чрез Илию». Здесь же Илия совершил еще
большее чудо: воскресил умершего от болезни сына
сарептской женщины: «простершись над отроком триж-
ды, он воззвал к Яхве... и услышал Яхве голос Илии,
и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил...
и сказала та женщина Илии: теперь-то я узнала, что
ты человек божий и что слово Яхве в устах твоих истин-
но» (3 Цар. 17). Последние слова автором библейского
текста были, несомненно, адресованы своему читателю:
чудеса, совершенные Илией, должны были засвидетель-
ствовать, что он истинный пророк Яхве, великий пророк.
Минуло три года страшной засухи, и однажды Яхве
повелевает Илии: «Пойди и покажись Ахаву, и я дам
дождь на землю». Илия возвращается в Израиль. На
пути ему встретился Авдий, «начальствующий над
дворцом» Ахава. Авдий сообщает Илии, что когда
Иезавель истребляла пророков Яхве, то он, Авдий, бу-
дучи человеком богобоязненным, скрыл от нее сто чело-
век пророков Яхве, «по пятидесяти человек, в пещерах,
и питал их хлебом и водою». А Илию везде искали, чтобы
убить его, и «нет ни одного народа и царства, куда
бы не посылал государь мой искать тебя; а когда ему
говорили, что тебя нет, то он брал клятву с того царст-
ва и народа, что не могли отыскать тебя...» (3 Цар.
18:1 — 10).
Илия все же идет на встречу с Ахавом. Встреча
57

состоялась, и «когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав
ему: ты ли это, смущающий Израиля? И сказал Илия:
не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что
вы презрели повеления Яхве и идете вслед ваалам; те-
перь пошли и собери ко мне всего Израиля на гору Кар-
мил, и четыреста пятьдесят пророков вааловых, и четы-
реста пророков дубравных, питающихся от стола Иеза-
вели». И царь Ахав выполняет приказ Илии: «Послал
Ахав ко всем сынам израилевым и собрал всех проро-
ков на гору Кармил. И подошел Илия ко всему народу
и сказал: долго ли вам хромать на оба колена? если
Яхве есть бог, то последуйте ему; а если Ваал, то ему
последуйте. И не отвечал народ ему ни слова. И сказал
Илия народу: я один остался пророк Яхве, а пророков
вааловых четыреста пятьдесят человек; пусть дадут
нам двух тельцов, и пусть они выберут себе одного
тельца, и рассекут его, и положат на дрова, но огня
пусть не подкладывают; а я приготовлю другого тель-
ца и положу на дрова, а огня не подложу; и призовите
вы имя бога вашего, а я призову имя Яхве бога моего.
Тот бог, который даст ответ посредством огня, есть
бог. И отвечал весь народ и сказал: хорошо». Биб-
лейский автор с нескрываемой насмешкой описывает
поведение жрецов Ваала: они приготовили своего тель-
ца «и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря:
Ваале, услышь нас! Но не было ни голоса, ни ответа.
И скакали они у жертвенника, который сделали. В пол-
день Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите
громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался,
или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит,
так он проснется! И стали они кричать громким голосом,
и кололи себя по своему обыкновению ножами и копь-
ями, так что кровь лилась по ним. Прошел полдень,
а они все еще бесновались до самого времени вечерне-
го жертвоприношения; но не было ни голоса, ни ответа,
ни слуха».
58

После этого берется за дело Илия. Он восстанавли-
вает разрушенный жертвенник Яхве и выкапывает во-
круг жертвенника ров «вместимостью в две саты зерен»,
кладет на жертвенник, на дрова, разрезанного на части
тельца и говорит: «Наполните четыре ведра воды и вы-
ливайте на всесожигаемую жертву и на дрова. Потом
сказал: повторите. И они повторили. И сказал: сделайте
то же в третий раз. И сделали в третий раз, и вода поли-
лась вокруг жертвенника, и ров наполнился водою».
Из дальнейшего выясняется, что эта необычная проце-
дура с водою имела целью только нагляднее доказать
превосходство Яхве над Ваалом. Распорядившись таким
образом, Илия обращается к Яхве с настоятельной
просьбой: «Услышь меня, Яхве, услышь меня! Да позна-
ет народ сей, что ты, Яхве, бог, ты обратишь сердце
их к тебе. И ниспал огонь Яхве и пожрал всесожжение,
и дрова, и камни, и прах, и поглотил воду, которая
во рве. Увидев это, весь народ пал на лице свое и ска-
зал: «Яхве есть бог, Яхве есть бог! И сказал им Илия:
схватите пророков вааловых, чтобы ни один из них не
укрылся. И схватили их, и отвел их Илия к потоку
Киссону и заколол их там» (3 Цар. 18).
Совершив этот «подвиг», Илия приказывает своему
«отроку» (т. е. рабу, который сопровождал его):
«Пойди, скажи Ахаву: «запрягай колесницу твою и
поезжай, чтобы не застал тебя дождь». Между тем небо
сделалось мрачно от туч и от ветра, и пошел большой
дождь. Ахав же сел в колесницу, и поехал в Изреель.
И была на Илии рука Яхве. Он опоясал чресла свои
и бежал пред Ахавом до самого Изрееля» (3 Цар.
18:44—46).
Но когда Ахав рассказал царице Иезавели о том, что
произошло на горе Кармил и как Илия «убил всех проро-
ков мечом», то разгневанная царица «послала... послан-
ца к Илии сказать: пусть то и то сделают мне боги, и еще
больше сделают, если я завтра к этому времени не
59

сделаю с твоею душею того, что сделано с душею каждо-
го из них». Илии снова приходится бежать, на этот
раз в Иудею. Он скрывается на горе Хорив. Здесь он
обращается к Яхве с горькой жалобой на свою судьбу:
«Возревновал я о Яхве боге Саваофе, ибо сыны израиле-
вы оставили завет твой, разрушили твои жертвенники
и пророков твоих убили мечом; остался я один, но и
моей души ищут, чтоб отнять ее». Яхве, не отвечая на
жалобу Илии, отдает ему неожиданное повеление:
«Пойди обратно своею дорогою чрез пустыню в Да-
маск, и когда придешь, то помажь Азаила в царя над
Сириею, а Ииуя, сына Намессиина, помажь в царя
над Израилем; Елисея же, сына Сафатова, из Авел-
Мехолы, помажь в пророка вместо себя...» (3 Цар. 19).
Из библейского текста следует, однако, что Илия из
этих трех поручений бога выполнил только одно — отно-
сительно Елисея.
Библия приписывает Илии одно очень резкое выступ-
ление против царя Ахава. Ахаву пришелся по душе
виноградник, принадлежавший некоему израильтянину
Навуфею. Царь предложил продать ему этот вино-
градник, но Навуфей решительно отказался: «Сохра-
ни меня, Яхве, чтоб я отдал тебе наследство отцов
моих!» Огорченный Ахав рассказал об этой своей неуда-
че Иезавели, и властная жестокая царица решительно
вмешалась в это дело. «И написала она от имени Ахава
письма, и запечатала их его печатью, и послала эти
письма к старейшинам и знатным в его городе, живущим
с Навуфеем». В этих письмах содержался приказ
выставить против Навуфея лжесвидетелей, которые бы
оклеветали его, будто он хулил бога и царя. Старей-
шины и знатные так и поступили. Навуфей был присуж-
ден к побиению камнями, «» он умер». А Ахав вступил
во владение виноградником. «И было слово Яхве к Илии
Фесвитянину: встань, пойди навстречу Ахаву... вот,
он теперь в винограднике Навуфея, куда пришел, чтобы
60

взять его во владение; и скажи ему: «так говорит Яхве:
ты убил, и еще вступаешь в наследство?» и скажи ему:
«так говорит Яхве: на том месте, где псы лизали кровь
Навуфея, псы будут лизать и твою кровь». И сказал
Ахав Илии: нашел ты меня, враг мой! Он сказал: нашел,
ибо ты предался тому, чтобы делать неугодное пред
очами Яхве». Далее Илия от имени Яхве предвещает
Ахаву, что за то, что тот «раздражил Яхве и ввел Изра-
иля в грех», бог истребит дом Ахава. Яхве накажет
его так же, как наказал за подобные же грехи дом
Иеровоамов и дом Ваасы — династии этих израильских
царей были свергнуты насильственным путем, дворцо-
выми переворотами. Илия добавил к этому, что сказал
Яхве о Иезавели: «псы съедят Иезавель за стеною
Изрееля». Выслушав эти угрозы от Илии, Ахав «разод-
рал одежды свои, и возложил на тело свое вретище...
и ходил печально». И тогда Яхве снова возвещает
Илии: «Видишь, как смирился предо мною Ахав? За то,
что он смирился предо мною, я не наведу бед в его дни;
во дни сына его наведу беды на дом его» (3 Цар. 21).
Далее следует рассказ о том, как Ахав в союзе с
иудейским царем Иоасафом задумал пойти походом
против сирийского царя Венадада. Но предварительно
цари решили запросить «слово Яхве», то есть обра-
титься к его пророкам. «И собрал царь израильский
пророков около четырехсот человек и сказал им: идти
ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет?» Проро-
ки от имени Яхве ответили: «Иди, Яхве предаст его в ру-
ки царя». Цари при этом восседали «каждый на седали-
ще своем... на площади у ворот Самарии, и все пророки
пророчествовали перед ними», а один из пророков
устроил еще и «знамение» — сделал себе «железные
рога, и сказал: так говорит Яхве: сими избодешь сириян
до истребления их». Но еще один пророк Яхве, ока-
зывается, не был приглашен на это коллективное «кам-
лание», и Ахав объяснил Иоасафу причину: «Есть еще
61

один человек, чрез которого можно вопросить Яхве, но
я не люблю его, ибо он не пророчествует о мне доброго,
а только худое,— это Михей, сын Иемвлая». Иоасаф все
же предложил призвать Михея, и Михей действительно
напророчил «худое»: пророки, предсказывающие побе-
ду, лгут, израильтяне потерпят в войне поражение,
а Ахав погибнет в сражении. «И сказал Михей: я ви-
дел Яхве, сидящего на престоле своем, и все воинство
небесное стояло при нем, по правую и по левую руку
его, и сказал Яхве: кто склонил бы Ахава, чтобы он
пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил
так, другой говорил иначе; и выступил один дух, стал
пред лицем Яхве и сказал: я склоню его. И сказал ему
Яхве: чем? Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лжи-
вым в устах всех пророков его. Яхве сказал: пойди
и сделай это... И вот, теперь попустил Яхве духа лжи-
вого в уста всех сих пророков твоих; но Яхве изрек
о тебе недоброе». Можно себе представить, как рассер-
дились при этом на Михея прочие собравшиеся пророки/
А один из них, тот, что сделал себе железные рога,
Седекия, сын Хенааны, даже пустил в ход руки: подошел
и ударил Михея по щеке. Но разгневанный Ахав огра-
ничился тем, что приказал: «Посадите этого (т. е. Ми-
хея.— М. Р.) в темницу и кормите его скудно хлебом
и скудно водою, доколе я не возвращусь в мире». Однако
сбылось пророчество именно Михея. Во время сраже-
ния Ахав был смертельно ранен. Несмотря на рану, «он
стоял на колеснице против сириян, и вечером умер,
и кровь из раны лилась в колесницу». Сражение было
проиграно. Труп царя Ахава привезли в Самарию и по-
хоронили. «И обмыли колесницу на пруде Самарийском,
и псы лизали кровь его... по слову Яхве, которое он
изрек» (3 Цар. 22).
После смерти Ахава царем стал его сын Охозия,
который так же, как и Ахав, «делал неугодное пред
очами Яхве». В частности, заболев, он «послал послов,
62

и сказал им: пойдите, спросите у Веельзевула, бо-
жества аккаронского: выздоровею ли я от сей болезни?»
Илия узнал об этом от ангела Яхве, который, явив-
шись к нему, сказал: «Встань, пойди навстречу послан-
ным от царя самарийского и скажи им: разве нет бога
в Израиле, что вы идете вопрошать Веельзевула, бо-
жество аккаронское? За это так говорит Яхве: с постели,
на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь». Илия
выполнил поручение ангела, послы возвратились и пере-
дали слова Илии царю. Рассерженный Охозия посылает
пятьдесят воинов, чтобы схватить и доставить ему этого
злого пророка. Но Илия, который в это время скры-
вался на вершине горы, насылает на воинов огонь с
неба, который спалил их всех. Такая же участь постигла
и вторые пятьдесят человек, посланных Охозией. В кон-
це концов Илия все же сам спустился с горы и явился
к царю (его сопровождал ангел). Он повторил Охо-
зии те же слова, что ранее сказал послам царским,
и Охозия умер «по слову Яхве, которое изрек Илия.
И воцарился Иорам вместо него...» (4 Цар. 1).
Илии к этому времени уже не было на земле. Обходя
вместе с сопровождавшим его пророком Елисеем разные
города, он пришел в Иерихон. Множество «сынов
пророков» из городов Вефиля и Иерихона вышли на-
встречу ему. Подойдя к Иордану, «взял Илия милоть
свою, и свернул, и ударил ею по воде, и расступилась
она туда и сюда, и перешли оба посуху». За Иорданом
в то время, как они «шли и дорогою разговаривали,
вдруг явилась колесница огненная и кони огненные,
и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо».
И больше его Елисей не видел. Этим кончается история
об Илии (4 Цар. 2:1 — 11).
О пророке Елисее, ученике и преемнике Илии, Биб-
лия сообщает, пожалуй, еще больше деталей. Отец Ели-
сея, Сафат, был зажиточным крестьянином из поселе-
ния Авел-Мехолы на Иордане. Когда Илия его увидел
63

в первый раз, Елисей пахал землю своего отца: «две-
надцать пар волов было у него, и сам он был при
двенадцатой. Илия, проходя мимо него, бросил на него
милоть свою. И оставил Елисей волов, и побежал за
Илиею... и стал служить ему» (3 Цар. 19:19—21). В чем
состояла служба Елисея при Илии, неясно. Он один
сопровождал Илию на ту гору, с которой тот был
вознесен на небо в огненной колеснице. И когда это
произошло, он «поднял милоть Илии, упавшую с него,
и пошел назад», где на другом берегу Иордана остались
сопровождавшие Илию «сыны пророков» из Иерихона.
Чтобы перейти через Иордан, Елисей повторил чудо,
которое перед этим совершил Илия: «И взял милоть
Илии... и ударил по воде, и она расступилась туда и
сюда, и перешел Елисей. И увидели его сыны пророков,
которые в Иерихоне, издали, и сказали: опочил дух
Илии на Елисее. И пошли навстречу ему, и поклонились
ему до земли». Однако, когда Елисей, очевидно, расска-
зал им, что произошло с Илией, иерихонские пророки
почему-то проявили недоверие «и сказали ему: вот, есть
у нас, рабов твоих, человек пятьдесят, люди сильные;
пусть бы они пошли и поискали господина твоего; может
быть, унес его дух Яхве и поверг его на одной из гор, или
на одной из долин. Он же сказал: не посылайте». «Сыны
пророков» все же настояли на своем, отправили пятьде-
сят человек на поиски Илии, но те вернулись ни с чем.
На обратном пути жители Иерихона пожаловались Ели-
сею на плохое качество воды, которой они пользовались,
и на бесплодие почвы. Елисей подошел «к истоку воды,
и бросил туда соли, и сказал: так говорит Яхве: я сделал
воду сию здоровою, не будет от нее впредь ни смерти,
ни бесплодия. И вода стала здоровою до сего дня». Со-
вершив это очередное чудо, Елисей пошел по дороге в
Вефиль. «Когда он шел дорогою, малые дети вышли из
города и насмехались над ним и говорили ему: иди, пле-
шивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их, и
64

проклял их именем Яхве. И вышли две медведицы из
леса, и растерзали из них сорок два ребенка*. Позднее
даже самих иудейских богословов стала шокировать эта
жестокость Яхве и его пророка, проявленная по отноше-
нию к малым детям, и они приложили усилия, чтобы
как-то изменить смысл написанного: предложили читать
вместо «дети» — «безбожники».
А библейский Елисей продолжает творить великие
чудеса, почти в точности повторяя чудеса Илии: делает
неиссякаемым сосуд с елеем у бедной вдовы, воскрешает
умершего ребенка. Слава о чудотворном целителе про-
никла и в чужие страны. Услышал о нем Нееман, воена-
чальник царя сирийского, страдавший от страшной и
неизлечимой болезни — проказы, и решил попытать
счастья у израильского пророка. Он привез с собой пись-
мо от сирийского царя и ценные подарки Елисею. От
подарков Елисей отказался наотрез, а Нееману повелел
семь раз окунуться в воду Иордана, и свершилось чудо:
по слову пророка «обновилось тело его, как тело малого
ребенка, и очистился». А Нееман после этого не только
уверовал в силу израильского целителя, но и решил от-
ныне поклоняться только Яхве и потому обратился
к Елисею с просьбой: «Пусть рабу твоему дадут земли,
сколько снесут два лошака, потому что не будет впредь
раб твой приносить всесожжения и жертвы другим бо-
гам, кроме Яхве... И сказал ему (Елисей.— М. Р.): иди
с миром». Нееман, значит, верил, что сила Яхве (как
и любого другого бога) проявляется только на его, бога,
«родной» земле, поэтому ему важно было иметь и в Си-
рии хотя бы немного израильской земли, «сколько сне-
сут два лошака».
Кстати, при этом произошло и другое чудо. Дело в
том, что когда Нееман немного отъехал от дома Елисея,
то слуге пророка Гиезию пришло в голову: «Вот, госпо-
дин мой отказался взять из руки Неемана, этого сирия-
нина... Побегу я за ним, и возьму у него что-нибудь».
3 М. И. Рижский
65

Гиезий так и сделал, а получив от Неемана два таланта
серебра, припрятал их у себя дома. Это, однако, не скры-
лось от провидца, и свершилось чудо: по слову Елисея
«Пусть же проказа Нееманова пристанет к тебе и к по-
томству твоему навек» Гиезий тут же весь покрылся
проказой, «и вышел он от него белый от проказы, как
снег> (4 Цар. 5).
В качестве прозорливца и «ясновидящего» Елисей
дает ценные советы израильскому царю Иораму, в част-
ности сообщает ему секретные военные планы сирийско-
го царя Венадада. Когда Венадад стал допрашивать
своих приближенных, подозревая, что среди них есть
шпион: «Скажите мне, кто из наших в сношении с царем
израильским?*, то один из слуг объяснил царю: «Никто,
господин мой царь; а Елисей пророк, который у Израиля,
пересказывает царю израильскому и те слова, которые
ты говоришь в спальной комнате твоей> (4 Цар. 6).
Неясно, когда Елисей стал главой того «братства»
«сынов пророков», о котором уже было упомянуто выше.
Однако если верить библейским данным, то оказывается,
что после «вознесения» Илии влияние Елисея рас-
пространилось и на пророков Вефиля, Иерихона, а воз-
можно, и других городов Израиля. К нему обращались
даже цари с просьбами «вопросить Яхве». В одном слу-
чае об этом его попросили одновременно три царя — из-
раильский, иудейский и эдомский, заключившие союз,
чтобы воевать против царя Моава. Израильскому царю
Иораму, сыну Ахава, Елисей сурово ответил: «Что мне
и тебе? пойди к пророкам отца твоего... и матери тво-
ей» — т. е. к пророкам Ваала, которым покровительство-
вали покойный Ахав и еще живущая Иезавель. «Если бы
я не почитал Иосафата, царя иудейского, то не взглянул
бы на тебя и не видел бы тебя». После такой резкой отпо-
веди своему царю Елисей все же соглашается вопросить
Яхве, причем, чтобы войти в экстаз, применяет обычный
как для сибирских шаманов, так и для древних еврей-
66

ских пророков прием — использование музыки. Он
приказывает: «Теперь позовите мне гуслиста». И когда
гуслист заиграл на гуслях, «рука Яхве коснулась Ели-
сея». Яхве предсказал устами Елисея полную победу
союзников и, мало того, предписал подвергнуть язы-
ческий Моав страшному заклятию — «херему»: «пора-
зите все города укрепленные и все города главные, и
все лучшие деревья срубите, и все источники водные
запрудите, а все лучшие участки полевые испортите
каменьями». Цари выполнили этот жестокий приказ.
Был осажден главный город Моава Кир-Харешет, в ко-
тором заперся царь Моава Меша. Тогда Меша, чтобы
добиться более эффективной помощи от своего, моавит-
ского бога Хамоса, решился на крайнюю меру — принес
ему в жертву своего сына: «И взял он сына своего пер-
венца, которому следовало царствовать вместо него, и
вознес его во всесожжение на стене. Это произвело боль-
шое негодование в израильтянах, и они отступили от
него и возвратились в свою землю» (4 Цар. 3). Из-
раильтяне, вероятно, увидев сцену жертвоприношения
царского сына на стене осажденного города, испытали
не чувство негодования (с чего бы?), а страх перед гне-
вом чужого бога. Поэтому предпочли убраться из Моа-
ва, пока этот гнев на них не отразился.
Кончилось все это, однако, тем, что Елисей принял
участие в заговоре, который привел не только к сверже-
нию и гибели царя Иорама, но и полному истреблению
династии Ахава и Иезавели.
В Библии это уже не сопровождается никакими чуде-
сами. Елисей тайно направляет одного из «сынов проро-
ческих» к главному военачальнику израильскому Иную
с приказом: «сыщи Ииуя... и введи его во внутреннюю
комнату. И возьми сосуд с елеем, и вылей на голову его,
и скажи: «так говорит Яхве: помазую тебя в царя над
Израилем». Потом отвори дверь, и беги. «Сын проро-
ческий», выполняя приказание Елисея, во время помаза-
67

ния дал ясно понять Иную, что от него ожидает Яхве:
«Ты истребишь дом Ахава, господина твоего, чтобы мне
отмстить за кровь рабов моих пророков и за кровь всех
рабов Яхве, павших от руки Иезавели... Иезавель же
съедят псы на поле Изреельском, и никто не похоронит
ее> (4 Цар. 9:1 —10). Когда другие военачальники спро-
сили Ииуя: «Зачем приходил этот неистовый к тебе?», тот
сообщил им, что произошло и что было ему сказано во
внутренней комнате, и военачальники поддержали Ии-
уя. Заговор имел успех. Ииуй сперва убил царя Иорама,
затем по его приказанию были перебиты 70 сыновей Аха-
ва, оставшиеся в Самарии. Головы их в корзинах были
доставлены ему, «и сказал всему народу: знайте... Яхве
сделал то, что изрек чрез раба своего Илию». И наконец:
«умертвил Ииуй всех оставшихся из дома Ахава... и всех
вельмож его, и близких его, и священников его, так что
не осталось от него ни одного уцелевшего... по слову Ях-
ве, которое он изрек Илии». Этим «ревность» Ииуя о
Яхве не кончилась. Следует рассказ еще об одном под-
виге Ииуя во славу Яхве. Прибыв в Самарию, Ииуй
«собрал весь народ и сказал им: Ахав мало служил Ваа-
лу; Ииуй будет служить ему более. Итак созовите ко мне
всех пророков Ваала, всех служителей его и всех свя-
щенников его, чтобы никто не был в отсутствии, потому
что у меня будет великая жертва Ваалу. А всякий, кто
не явится, не останется жив. Ииуй делал это с хитрым
намерением, чтобы истребить служителей Ваала... И по-
слал Ииуй по всему Израилю, и пришли все служители
Ваала... и вошли в дом Ваалов (т. е. храм Ваала.—
М. Р.), и наполнился дом Ваалов от края до края...
Когда кончено было всесожжение, сказал Ииуй скорохо-
дам и начальникам: пойдите, бейте их, чтобы ни один не
ушел. И поразили их острием меча... и пошли в город,
где было капище Ваалово. И вынесли статуи из капища
Ваалова и сожгли их. И разбили статую Ваала, и раз-
рушили капище Ваалово; и сделали из него место нечи-
68

стот, до сего дня. И истребил Ииуй Ваала с земли изра-
ильской». Ииуй расправился также с женой Ахава
Иезавелью. «И сказал Яхве Иную: за то, что ты охотно
сделал, что было праведно в очах моих, выполнил над
домом Ахавовым все, что было на сердце у меня, сыно-
вья твои до четвертого рода будут сидеть на престоле
израилевом» (4 Цар. 9—10).
Библейский автор, несомненно, вложил «в сердце»
бога свое собственное отношение к «подвигам» Ииуя.
Яхве вполне одобрил коварство и жестокость, с кото-
рыми израильский царь расправился со служителями
и почитателями его соперника, Ваала. Это, сказал Яхве,
«было праведно в очах моих». В действительности
«праведным» это, конечно, считал библейский автор,
писавший тремя веками позже, в Иудее, когда жрецы
и пророки Яхве, опираясь на поддержку царя Иосии,
провели там по отношению к «языческим» культам
подобную же «операцию», проявили такую же жесто-
кость к своим соперникам, жрецам и пророкам других
культов и религиозная нетерпимость стала в религии
Яхве официальной догмой. Но об этом будет рассказано
позже.
Дав устами самого бога Яхве самую высокую оцен-
ку «праведности» Ииуя за его расправу со служителями
Ваала, библейский автор после этого вынужден был
все же с досадой добавить: «Впрочем, от грехов Иеро-
воама, сына Наватова, который ввел Израиля в грех,
от них не отступал Ииуй,— от золотых тельцов, которые
в Вефиле и которые в Дане». Статуи Ваала были
уничтожены, но, оказывается, золотые идолы, изобра-
жения Яхве в виде «тельца» в древних святилищах
в Вефиле и Дане остались и по-прежнему были объекта-
ми культа: перед ними приносили жертвы, их целовали.
А пророк Елисей пережил и помазанного им Ииуя,
и сына Ииуя Иоахаза, который унаследовал престол
после смерти отца, и умер, когда воцарился второй сын
69

Ииуя, Иоас. Но и после смерти он продолжал творить
чудеса. Когда, в его могилу случайно бросили труп
одного умершего израильтянина, он «при падении своем
коснулся костей Елисея, и ожил, встал на ноги свои»
(4 Цар. 13:21).
Об обоих сыновьях Ииуя библейский автор повто-
ряет все одну и ту же сакраментальную фразу: каждый
из них «делал неугодное в очах Яхве»; «не отставал от
всех грехов Иеровоама... который ввел Израиля в грех,
но ходил в них» (4 Цар. 13:2, 11). Буквально теми
же словами отзывается автор и о поведении народа
израильского при этих царях: «...не отступали от грехов
дома Иеровоама, который ввел Израиля в грех; ходили
в них, и дубрава стояла в Самарии» (4 Цар. 13:6).
Борьба между Яхве и Ваалом продолжалась, и не
только в Израильском, но и в Иудейском царстве. Там
в годы, когда в Израиле власть захватил Ииуй, тоже
произошел дворцовый переворот. Иудейский царь Охо-
зия приехал погостить в Самарию вместе со своими
братьями как раз в то время, когда Ииуй расправился
с «домом Ахава». Охозия тоже принадлежал к этому
«дому», его мать Гофолия была дочерью Ахава. Этого
было достаточно для того, чтобы Ииуй поубивал и Охо-
зию и его братьев: «закололи их — сорок два человека,
при колодезе Беф-Екеда, и не осталось из них ни одно-
го» (4 Цар. 10:14). А мать Охозии царица Гофолия,
«видя, что сын ее умер, встала и истребила все царское
племя» и стала сама править. Так же как Иезавель
израильская, Гофолия была ревностной поклонницей
Ваала. Заговор против нее возглавил главный жрец
иерусалимского храма Яхве Иодай. Ему удалось спря-
тать в храме одного из сыновей Охозии, годовалого
Иоаса. А когда Иоасу стало семь лет, Иодай «взял
сотников из телохранителей и скороходов, и привел их
к себе в дом Яхве, сделал с ними договор, и взял
с них клятву в доме Яхве, и показал им царского сына».
70

Затем в назначенный день «вывел он царского сына,
и возложил на него царский венец и украшения, и воца-
рили его, и помазали его, и рукоплескали и воскли-
цали: да живет царь! И услышала Гофолия голос
бегущего народа, и пошла к народу в дом Яхве. И ви-
дит, и вот царь стоит на возвышении, по обычаю, и кня-
зья и трубы подле царя; и весь народ земли веселится...
и закричала: заговор! заговор!» Но уже было поздно.
По приказанию Иодая Гофолию увели в царский дом
и умертвили. «И заключил Иодай завет между Яхве
и между царем и народом, чтоб он был народом Яхве...
И пошел весь народ земли в дом Ваала, и разрушили
жертвенники его, и изображения его совершенно разби-
ли». Естественно, что после этого правил при царе-ре-
бенке тот же Иодай и жрецы Яхве взяли верх над жре-
цами Ваала. «И делал Иоас угодное в очах Яхве во
все дни свои, доколе наставлял его священник Иодай;
только высоты не были отменены; народ еще приносил
жертвы и курения на высотах». Жрецы Яхве, несом-
ненно, выгадали от этого переворота: теперь только
в их храм должны были поступать те приношения,
которые до этого доставались «дому Ваала».
Мотивы вражды между иудейским жречеством Яхве
и жрецами других культов здесь выглядят достаточно
ясно: это была вражда между конкурентами, борьба
за доходы и за влияние на народные массы, на прави-
телей. Сложнее дать оценку роли пророков.
Истории двух пророков Яхве — Илии и Елисея —
в Библии уделено места, пожалуй, больше, чем целому
десятку царей. Однако с первого взгляда видно, что
рассказ об этих пророках, даже если опустить из него
чудеса, содержит множество несообразностей и проти-
воречий. Напомним лишь некоторые из них. Совершен-
но несообразно с исторической действительностью, что
царь маленького Израильского царства мог запретить
всем царям и народам принимать у себя Илию. Неве-
71

роятно, что царь Ахав стал покорно выполнять приказ
пророка Илии, известного ему своими мятежными взгля-
дами, созвать на гору Кармил «всего Израиля» и «че-
тыреста пятьдесят пророков вааловых, и четыреста
пророков дубравных» и затем допустил эту свирепую
расправу со служителями Ваала, в котором и сам царь
и его жена видели истинного бога. Зачем Иезавель,
как это утверждает библейский автор, сочла нужным
через особого посланца сообщить Илии, что она соби-
рается «завтра к этому времени» убить его?
Есть явное противоречие между троекратным увере-
нием Илии (один раз «перед народом» на горе Кармил
и дважды в своих жалобах богу на горе Хорив), что
он единственный остался из пророков Яхве, остальные
все перебиты (3 Цар. 18:22; 19:10, 14), и тем, что не-
сколько позже, когда Ахав решил узнать перед походом
волю Яхве, то собралось «около четырехсот» пророков
Яхве, причем только один из них, Михей, оказался
в оппозиции царю. Виновницей истребления пророков
Яхве автор называет Иезавель, но сам Илия, жалуясь
богу, прямо обвиняет в этом народ израильский: «Воз-
ревновал я о Яхве боге... ибо сыны Израилевы оста-
вили завет твой, разрушили твои жертвенники и про-
роков твоих убили мечом; остался я один, но и моей
души ищут, чтобы отнять ее» (3 Цар. 19:10). Однако
мы уже знаем, что не было массового преследования
и истребления пророков Яхве, что Ахав охотно совещал-
ся с ними, чтобы узнать мнение Яхве о походе, который
он задумал против моавитян, и в этом совещании участ-
вовало «около четырехсот пророков Яхве» (3 Цар. 22).
В одном месте повествования об Илии автор уве-
ряет, что сам Яхве повелел пророку помазать Азаила
царем над Сирией, Ииуя — царем Израиля, Елисея —
пророком (3 Цар. 19:15—16). Но из других мест мы
узнаем, что, во-первых, двух повелений Яхве Илия так
и не выполнил. Азаиля помазал на царство Елисей
72

(ситуация совершенно неправдоподобная; зачем из-
раильскому пророку мазать арамея — язычника — на
царство в Сирии?), а Ииуя помазал на царство некий
«сын пророческий» по поручению Елисея.
Немало противоречивого и непоследовательного так-
же в рассказах о Елисее. Так, например, после того
как в 5-й главе (4 Цар.) слуга Елисея Гиезий был
поражен проказой «навек», в одной из следующих глав
о том же Гиезий сообщается, что он как ни в чем не
бывало беседует с израильским царем: «Царь тогда
разговаривал с Гиезием, слугой человека божия...»
После того как Елисей чудесным образом наводит
слепоту на сирийское войско, в результате чего «не
ходили более те полчища сирийские в землю Израиле-
ву» (4 Цар. 6:23), из следующей главы мы узнаем,
что сирийцы не только вторглись в Израиль, но даже
осадили его столицу Самарию.
Бросается в глаза также, что чудеса, приписывае-
мые Елисею, дублируют чудеса, совершаемые Илией,
так, как будто они описывались по определенному тра-
фарету.
Среди ученых, исследователей Библии, давно уже
сложились разные мнения по вопросу об историчности
этих двух пророков. Одни считают, что ни тот ни другой
в действительности никогда не существовали, что это
легендарные и даже мифологические образы. «Анализ
фантастических черт, параллельно присвоенных Илии
и Елисею,— писал И. Г Франк-Каменецкий,— приво-
дит к заключению, что в основу легендарного прототипа
героев легли мифологические представления, восходя-
щие к божеству, которое, являясь олицетворением вод-
ной стихии, ставится, с другой стороны, в тесную связь
с небесным огнем». Илия, по мнению этого автора,
первоначально почитался как бог грозы, тождественный
с самим Яхве, впоследствии как пророк и легендарный
основатель культа святилища Яхве на горе Кармил,
73

и еще позже как историческое лицо, современник Ахава
и ревностный поборник культа единого бога '.
Другие исследователи склонны считать, что Илия
и Елисей, или по крайней мере один из них, все же
существовали как исторические личности, но то, что
о них написано в Библии — это в значительной степени
продукт фантазии их учеников и последователей из
среды «сынов пророков Яхве», создававших и распрост-
ранявших во славу своих учителей ореол неколебимых
и яростных борцов за дело Яхве.
Эти рассказы сочинялись в разное время и разными
людьми, которые, может быть, и не слышали друг о дру-
ге, чем и объясняются непоследовательность и проти-
воречия в библейском повествовании.
Можно не сомневаться, что библейские авторы,
написавшие книги Царств, использовали древний
легендарный материал как источник для своего повест-
вования. Но они бесспорно прибегали и к другому
источнику: дошедшим до их времени древним лето-
писям, мемуарам и другим материалам, содержавшим
подлинные сведения об истории их народа. И авторы,
жившие более чем тремя веками позже описываемых
событий, не просто объединили эти разные источники,
но и обработали их в духе официальной доктрины побе-
дившего к тому времени культа Яхве, доктрины, про-
возгласившей нетерпимость к чужим религиям догмой
и «заповедью Яхве>.
В библейском повествовании о древних царях Из-
раиля и Иуды и о ранних пророках рука позднейшего
ортодоксального автора и редактора ощущается
постоянно, а в одном месте он, можно сказать, открыто
Франк-Каменецкий И. Г. Пророки-чудотворцы. Л., 1923, с. 72. Н. В. Ру-
мянцев в статье «Пророк Илия» пишет: «Илия — историзованное,
превращенное в мнимоисторическую личность, ханаанское божество
грозы, водной стихии и сельского хозяйстваэ.— Критика иудейской
религии. М., 1964, с. 253.
74

обнаружил себя. Рассказав о «нечестивом», с его точки
зрения, поведении Иеровоама, который не только
установил золотых тельцов в Дане и Вефиле, построил
капища на высотах и поставил там священников высот,
но и сам приносил жертвы на жертвенниках в Вефиле,
автор выводит на сцену некоего безымянного «человека
божия», который, обратившись к этому жертвеннику,
произносит: «Жертвенник, жертвенник! так говорит
Яхве: вот, родится сын дому Давидову, имя ему Иосия,
и принесет на тебе в жертву священников высот, совер-
шающих на тебе курение, и человеческие кости сожжет
на тебе». Здесь позднейший автор не только вложил
в уста выдуманного им «божьего человека» «проро-
чество» о том, что действительно произошло четыре
века спустя, при иудейском царе Иосии, но представил
пророка даже знающим имя этого будущего царя
(3 Цар. 13:2). И это, конечно, его, автора, рук дело —
комментарии, вставленные во многих местах в текст
повествования и восхваляющие тех царей, которые «тво-
рили угодное в очах Яхве», уничтожая храмы и служи-
телей Ваала, или, наоборот, осуждающие царей, совер-
шавших «неугодное в очах Яхве», вроде Ахава. О по-
следнем этот автор и редактор, разорвав ткань расска-
за, отозвался с особой ненавистью: «Не было еще тако-
го, как Ахав, который предался бы тому, чтобы делать
неугодное пред очами Яхве... он поступал весьма гнусно,
последуя идолам, как делали аморреи, которых Яхве
прогнал от лица сынов израилевых» (3 Цар. 21:25—26).
Но, как уже было сказано, эти позднейшие авторы,
к счастью, как правило, не исправляли источников,
ограничиваясь лишь дополнениями некоторых фактов,
которые традиция не давала, но которые, с их точки
зрения, были необходимы, чтобы лучше преподнести ре-
лигиозный урок, который можно извлечь из истории
прошлого Израиля.
В их изложении постоянно присутствуют две ли-
75

нии: одна — политическая и светская история, дру-
гая — религиозная, одна — передающая действитель-
ные факты, записанные в летописях, другая — эхо
устной традиции, продукт фольклора. История Илии
и Елисея — это, конечно, не история, а фольклор; борьба
между культами Яхве и Ваала отображена в Биб-
лии слишком упрощенно и далека от реальной истори-
ческой действительности.
Исторически правдоподобно, что Ахав, возможно,
под влиянием финикиянки Иезавели взял под свое
покровительство культ Ваала. Но он не прекращал
в то же время почитать Яхве. Свидетельством может
служить хотя бы тот факт, что Ахав нескольким своим
детям дал имена теофорные (включающие в себя имя
бога.— М. Р.) с «Яхве»: Охозия, Иорам, Гофолия. Тако-
вы же, видимо, были религиозные воззрения его под-
данных, основной массы израильтян, которые, по вы-
ражению Илии, конечно, вложенному в его уста авто-
ром, «хромали на оба колена», т. е. вовсе не считали
обязательным поклоняться только одному богу — Яхве
или Ваалу, а верили, что необходимо уделять должное
внимание и другим, привычным для них местным богам.
В одном месте автор заставил самого Яхве признаться
Илии, что верных ему в Израиле осталось совсем
немного: «Впрочем, я оставил между израильтянами
семь тысяч мужей; всех сих колени не преклонялись
пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его» (3 Цар.
19:18). Неизвестно, откуда взялась эта цифра, но, может
быть, она как-то отразила действительное положение
вещей: сторонников исключительности Яхве, считавших
недопустимым поклоняться иным богам, в Израиле было
в то время действительно немного, и скорее всего это
были «братства» пророков Яхве и жрецы местных свя-
тилищ Яхве.
Эти люди, «ревнители Яхве», как они себя называли
(3 Цар. 19:10), искренне верили, что и бог их также
76

ревнив к своей славе — «бог-ревнитель» (Исх. 20:5) —
и не желает делить ее с другими богами. Терпимое
и даже покровительственное отношение к чужим куль-
там, которое проявляли цари и их окружение, они рас-
сматривали как измену Яхве, за которую их бог непре-
менно отомстит, и, наверное, считали себя обязанными
принять в этой мести посильное участие. Кроме того,
не надо забывать, что большинство «сынов проро-
ческих», пророков Яхве, были выходцами из народных
низов (вспомним презрительное замечание одного из
знатных знакомых Саула «А у тех кто отец?»). Бедствуя
и голодая вместе с народной массой, они должны были
испытывать неприязнь к жившей в роскоши и довольст-
ве столичной элите во главе с царем, а заодно и к тем
пророкам, которые примирились с изменой своему богу
и пророчествовали угодное царям-нечестивцам.
Неприязнь, выросшая на социально-экономической
почве и ставшая еще большей благодаря религиозной
направленности, служит достаточным объяснением того
факта, что пророки Яхве в ряде случаев принимали
активное участие в антиправительственных заговорах
и переворотах. Причиной отпадения десяти колен при
Ровоаме было, конечно, бремя податей и повинностей,
тяжким игом легшее на плечи народных масс в правле-
ние Соломона и Ровоама. Но пророк Яхве Ахия силом-
лянин, благословляя Иеровоама «поднять руку» на
своего царя, объяснил ему волю бога отделить от ди-
настии Давида десять племен из двенадцати по рели-
гиозным мотивам. «Это за то,— передал пророк слова
Яхве,— что они оставили меня и стали поклоняться
Астарте, божеству сидонскому, и Хамосу, богу моавит-
скому, и Милхому, богу аммонитскому...» Заметим, что
Ахия был пророком в старинном святилище Яхве —
Силоме, захиревшем после того, как был построен цент-
ральный храм Яхве в Иерусалиме, и Илия и Елисей,
сыгравшие, по Библии, важную роль в истреблении
«дома Ахава», были тоже периферийными пророками.

Энгельс подчеркивал: «...Единый бог никогда не мог
бы появиться без единого царя... единство бога, кон-
тролирующего многочисленные явления природы, объе-
диняющего враждебные друг другу силы природы, есть
лишь отражение единого восточного деспота, который
по видимости или действительно объединяет людей с
враждебными, сталкивающимися интересами» ' В мас-
совом народном сознании идеализированному земному
царю присваивались черты всевластия, всемогущества,
всеведения, и эти же черты были перенесены на небес-
ного монарха, но в еще более гипертрофированном и
абсолютизированном виде. Смутные религиозные пред-
ставления, спонтанно возникшие в народном сознании,
получали затем соответствующее богословское офор-
мление,— это уже было делом жрецов, пророков и т. п.
Верховный или единый бог наделялся атрибутами веч-
ности и вездесущности, всеведения и всемогущества.
Этот бог сотворил весь мир и управляет им своим
промыслом. В Египте и Месопотамии строй восточной
деспотии утвердился еще в III тысячелетии до н. э.,
и в относящемся к середине II тысячелетия до н. э.
гимне египетскому богу Амону последний восхваляется
как «основавший все вещи... единственный... отец бо-
гов, создатель людей, творец животных, творец пло-
доносных растений... Ты изрек слово, и получили бытие
боги... создавший всех людей, сколько их ни есть, дав-
ший им жизнь, разделивший их по цвету кожи... Спят
все, а ты не спишь, промышляя полезное для твари
своей» 2.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 56.
Цит. по: Тураев Б. А. История Древнего Востока. Л., 1935,
т. I.e. 328—329.
79

Религиозное сознание древних египтян не смущало
то, что при «едином и единственном» Амоне существует
великое множество других богов, египетских и чужерод-
ных. До нас дошел текст мирного договора, заключенно-
го в 1280 г. до н. э. между египетским фараоном Рамсе-
сом II и хеттским царем Хаттусили. Заканчивается он
следующими словами: «Что касается слов, которые на
этой серебряной таблетке для страны хеттов и для земли
египетской, если кто-нибудь не будет блюсти их, тысяча
богов из страны хеттов, равно как тысяча богов страны
египетской уничтожат, отрешат от него дом, его землю,
его подданных» '. У египтян тысячи своих богов, у
хеттов — своих. В религии Древнего Египта нарождаю-
щееся новое представление о боге причудливо перепле-
талось со старыми традиционными верованиями, аб-
страктная идея универсального бога, единого творца и
промыслителя Вселенной мирно уживалась с самыми
примитивными, уходящими своими корнями в перво-
бытное прошлое верованиями, с культами животных и
богов со звериными головами.
Но знаменательно, что в том же гимне в честь бога
Амона, отрывки из которого мы привели, этот бог пред-
ставлен не только всемогущим, но еще и как владыка
правды, «слушающий бедного, который в утеснении...
избавляющий боязливого от надменного». И в других
гимнах Амон выступает как «защитник молчащих и
спаситель бедных, приходящий на зов бедняка» 2, как
«визир обездоленных, который не принимает даров
неправого...» 3 и т. п. Бог всего универсума оказывается
еще и последним прибежищем и защитой отдельной
личности в ее слабости, милосердным и правосудным,
Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., 1980, ч. I, с. 82.
Франкфорт Г., Франкфорт Г А., Уилсон Дж., Якобсен Т В пред-
дверии философии. М., 1984, с. 115.
Там же, с. 93.
80

не берущим взяток от «неправого». И такой образ бога,
представленный в жреческом гимне, тоже, несомненно,
должен был сперва сформироваться в народном созна-
нии, когда для этого появились причины в обществен-
ном бытии.
В первобытном обществе интересы индивида, как
правило, не вступали в противоречие с интересами
других членов коллектива. С возникновением классово-
го общества положение существенно изменилось. Об-
щество оказалось расколотым на классы с неприми-
римыми экономическими интересами. На одном его
полюсе выделилась количественно незначительная
часть общества, которая, захватив в свои руки власть,
использовала ее для того, чтобы эксплуатировать
основную массу народа и за ее счет вести паразити-
ческий образ жизни. Сформировалось государство с его
органами насилия — аппарат, который помогал угнета-
ющим классам держать в повиновении угнетенных.
Важно, однако, не упускать из виду и того обстоятель-
ства, что государство в классовом обществе должно
было решать также и ряд важных общенародных задач.
Классовое общество, писал Энгельс, есть общество,
расколовшееся «на непримиримые противоположности,
избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти
противоположности, классы с противоречивыми эконо-
мическими интересами, не пожрали друг друга и об-
щество в бесплодной борьбе, для этого стала необхо-
димой сила, стоящая, по-видимому, над обществом,
сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в
границах «порядка». И эта сила, происшедшая из об-
щества, но ставящая себя над ним, все более и более
отчуждающая себя от него, есть государство» '
Если в эпоху родового строя гарантией безопасно-
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 170.
81

сти индивида был род, который обязан был выступить в
защиту отдельных своих слабых, обиженных членов, то
в условиях классового общества, когда члены разных
родов перемешивались и родовые связи все более сла-
бели и рвались, а вместе с тем теряли свою власть над
людьми и родовые традиции и обязанности защиты со-
родичей, функция защиты отдельного члена общества
неизбежно должна была перейти к государству. Конеч-
но, государство в возникшем классовом обществе было
прежде всего государством экономически господствую-
щего класса. Но именно этот класс и был наиболее
заинтересован в том, чтобы широкие народные массы
видели в государстве силу, стоящую выше эгоисти-
ческих интересов отдельных лиц и классов и, более
того, склонную и способную стать на стороне слабого
и угнетенного и защитить его от насилия со стороны
более могущественного. Ради этой цели господствующе-
му классу стоило иногда поступиться интересами от-
дельных своих представителей, поскольку этого требо-
вали интересы класса в целом. И не случайно в одном
из древнейших классовых законодательств — знамени-
том своде законов вавилонского царя Хаммурапи —
был ряд статей, защищающих несостоятельных должни-
ков от чрезмерной алчности и жестокости заимодавцев-
ростовщиков, мелких торговцев — от недобросовест-
ности крупных купцов, рядовых воинов — от злоупот-
реблений и несправедливости их начальства.
В этих условиях особый ореол создается вокруг
тех лиц, в которых как бы воплощается сама идея
государственности,— правителей, царей. Чем больше
в обществе становилось несправедливости и насилия,
чем больше терпели эксплуатируемые от эксплуатато-
ров, тем сильнее угнетенным хотелось верить в то, что их
положение не окончательно безнадежно и у них есть
защита. И что, хотя богатые и влиятельные насильники
творят зло и беззаконие, но есть и над ними высшая
82

контролирующая сила, которая способна их укротить
и покарать,— это могучий и справедливый царь. Угне-
тенные ждали от царя осуществления тех своих чаяний,
которые фактически не осуществило государство.
А представители верховной власти со своей стороны
стремились укрепить в народе эти иллюзорные пред-
ставления. Во введении и заключении к тому же кодексу
Хаммурапи царь рисуется «заботливым князем», кото-
рого боги «призвали для блага народа... чтобы справед-
ливость в стране заставить сиять, чтобы уничтожить
преступников и злых, чтобы сильный не притеснял
слабого... чтобы оказать справедливость сироте и вдо-
ве...» и т. п. Вместе с тем Хаммурапи заверяет, что издал
эти законы по велению бога Шамаша, «великого судьи
небес и земли» ' Вавилонский бог солнца и света Ша-
маш выступает также в роли благого бога, бога спра-
ведливости и правосудия. В фараоновском Египте, как
мы видели, эта роль была приписана жрецами Амона
своему богу.
Но чем более эта возникшая в народном сознании и
разработанная и развитая древними теологами и фи-
лософами идея универсального бога, с атрибутами
вездесущности и всемогущества и вместе с тем все-
ведения, премудрости, правосудия и всеблагости,
приближалась к идеалу, тем более она обнаруживала
свою внутреннюю противоречивость. Сущность проти-
воречия в этой идее классически сформулировал
великий греческий философ-материалист Эпикур
(341—270 г. до н. э.): если бог всемогущ и всеблаг, то
почему в мире существует зло? «Бог или хочет уничто-
жить зло и не может, или может, но не хочет, или не
может и не хочет, или хочет и может. Если он хочет и не
может — он бессилен, что несовместимо с богом; если
может и не хочет — он зол, что также чуждо богу. Если
Хрестоматия по истории Древнего Востока, ч. I, с. 152, 174.
83

не может и не хочет — он бессилен и зол — это призрак,
а не бог. Если хочет и может, что единственно подобает
богу, откуда тогда зло? Или почему он его не устра-
няет?» 1
А за две с лишним тысячи лет до Эпикура над этой
проблемой задумался другой, древневавилонский,
мыслитель. Он, правда, рассмотрел ее в более узком
аспекте, но зато в более близком к окружающей челове-
ка общественной действительности: если боги благи и
справедливы, то почему в мире людей царит неспра-
ведливость, почему они допускают страдания невинных?
И этот вавилонянин написал сочинение в стихах, кото-
рое почти целиком дошло до нас, написанное клино-
писью на нескольких глиняных табличках. Автор вывел
в нем человека, который жалуется на свою судьбу само-
му богу. Герой поэмы уверяет, что всю свою жизнь он
провел, как подобает праведному и благочестивому че-
ловеку, а между тем его постигли величайшие бедствия
и ужасные болезни: «Я взывал к моему богу, но он не
явил мне своего лица...» Бог поступил с этим праведни-
ком, как с тем, кто «был небрежен к богам». Почему
бог так поступает с ним? Ответить на этот вопрос автор
даже не попытался. Поэма заканчивается пессимисти-
чески: «Предначертания бога — темнота, и кто может
уразуметь ее? Как мы, люди, можем понять путь бо-
жий?..» 2 И все же даже в вопросах, поставленных
такими людьми, как Эпикур, а до него древним вави-
лонянином, по существу, заключалось обвинение бо-
гам, причиняющим зло людям. А перед древними теоло-
гами, очевидно, неминуемо должна была встать задача
найти для богов какие-то оправдания. Это и есть пре-
словутая проблема «теодицеи» (греч. «богооправда-
ние»).
Epicurea. Ed. H. Usener. Lipsial, 1887 (Lactantius. De ira Dei). 13, 19.
Цит. по: Тураев Б. А. История Древнего Востока, т. I, с. 141 — 142.
84

Понятно, что этой проблемы не существовало на
ранних ступенях религии. Тогда люди верили во мно-
жество богов и духов, в особых сверхъестественных
существ, отличавшихся от людей по своим свойствам
и способностям, в общем более могущественных, чем
человек, но отнюдь не всемогущих, не всезнающих и
весьма далеких от совершенства в любом отношении,
в том числе и этическом. Этим духам не только при-
писывался териоморфный или антропоморфный облик,
но и соответствующее поведение. Поступки богов
пытались объяснить так же, как поступки людей.
Древние греки во времена Гомера и даже Геродота
верили, что боги могут причинить людям зло, например
из зависти к слишком счастливому человеку или из духа
соперничества, или из чувства мести, в случае, если
человек хотя бы ненароком оскорбил божество. Оправ-
дание гомеровского Зевса было бессмысленной затеей:
его поступки, как и поступки любого земного тирана,
сплошь и рядом были вызваны прихотью или капризом.
«Боги Илиады,— пишет по этому поводу В. Н. Ярхо,—
меньше всего призваны наблюдать за сохранением
справедливости на земле и карать за ее нарушение,—
прежде всего потому, что сами они не являются ее но-
сителями» ' Сказанное можно отнести к любому богу
любой религии на ранней стадии ее развития, в том
числе и к древнееврейскому богу Яхве: вспомним его
поведение в древних библейских мифах о «грехопаде-
нии» первых людей или о «вавилонском столпотворе-
нии».
Но из той же «Илиады», последние части и оконча-
тельное оформление которой относятся, по-видимому, к
VIII—VI вв., мы узнаем, что Зевс, оказывается, побор-
ник справедливости и что он карает тех, кто выносит на
Ярхо В. Н. Вина и ответственность в гомеровском эпосе.— Вест-
ник древней истории, 1962, № 2, с. 20.
85

суде неправые приговоры (XVI, 384 ел). А у поэта
Гесиода, жившего на рубеже VIII и VII вв. утвержде-
ние о справедливости богов вообще и Зевса в особенно-
сти принимает уже характер подлинной теодицеи. В его
«Трудах и днях» воплощением справедливости и заступ-
ницей угнетенных становится любимая дочь Зевса Дике
(греч. «справедливость»). Она постоянно находится
при своем отце «и о неправде людской сообщает ему» '
Может быть, ни в одной религии древности тео-
логическая мысль не билась над проблемой теодицеи с
таким напряжением, как в древнееврейской. Защиту и
оправдание своего бога взяли на себя пророки Яхве,
но начиная с VIII в. это уже были пророки нового типа,
не такие, как Илия и Елисей. В научной литературе их
иногда называют пророками-писателями.
Пророки-писатели получили такое название в сов-
ременной научной литературе не случайно. Дело в том,
что в VIII—VI вв. до н. э. некоторые пророки стали не
только произносить свои пророчества, но и записывать
их. Позже часть таких записанных пророчеств была
включена в канон Ветхого завета под названием
«пророческие книги». О том, что пророки записывали
свои речи, имеются свидетельства в самих пророческих
книгах, причем обычно авторы уверяют, что записывать
им повелел сам бог. Так, пророк Исайя пишет: «И ска-
зал мне Яхве: возьми себе большой свиток и начертай
на нем человеческим письмом...» (Ис. 8:1), и в другом
месте бог велит Исайи: «...Впиши это в книгу, чтобы
осталось на будущее время, навсегда, навеки»
(Ис. 30:8). Об Иеремии сообщается, что при нем состоял
некий его ученик по имени Варух, выполнявший также
функции секретаря. «...Было такое слово к Иеремии от
Яхве: возьми себе книжный свиток и напиши в нем все
слова, которые я говорил тебе... И призвал Иеремия
См.: Гесиод. Труды и дни, ст. 225—227.
86

Варуха, сына Нирии, и написал Варух в книжный свиток
из уст Иеремии все слова Яхве, которые он говорил ему»
(Иер. 36:1—2,4).
Можно думать, что некоторые из записанных про-
рочеств вообще никогда не были произнесены (как не
были произнесены некоторые речи Цицерона), а с
самого начала представляли собой нечто вроде листов-
ки, написанной с определенной пропагандистской
целью. В те времена, по-видимому, по рукам ходило
множество различного рода записанных оракулов, в
большинстве своем анонимных. Их собирали, переписы-
вали в особые свитки, часто без указания автора, и в
целях экономии места (папирус был дорог) иногда не
оставляли промежутков между записями оракулов раз-
ных авторов. Поэтому позднейшие переписчики могли
отнести оракулы одного пророка другому, чьи проро-
чества были записаны выше. Так получилось, что почти
все пророческие книги Ветхого завета включают в себя
разновременные оракулы различных авторов, большей
частью анонимные, хотя в названии книги стоит имя
только одного пророка.
Нет сомнений, что пророческие книги, включенные в
канон Ветхого завета, составляют лишь ничтожную
часть литературы этого рода, которая создавалась в те
века в Израильском и Иудейском царствах. Наверное,
записывали свои пророчества не только пророки Яхве,
но и их соперники — пророки Ваала. Да и среди про-
роков Яхве тоже, как мы уже знаем, были соперничав-
шие партии. В Книге пророка Иеремии цитируется
несколько фраз из послания другого пророка — Ше-
маии. Шемаия, как и Иеремия, пророчествовал от имени
Яхве, но противоположное тому, что говорил Иеремия
(29:23—32). Пророчества Шемаии не сохранились,
сохранились записи Иеремии, в которых они цити-
руются.
Позднейшие библейские редакторы, подбиравшие
87

свод священных писаний, постарались выбрать из всей
массы пророческой литературы только те пророчества,
содержание и идеи которых наиболее соответствовали
утвердившейся религиозной доктрине, и только эти со-
чинения были объявлены подлинными пророчествами и
священными писаниями. Остальные оказались в забве-
нии; они, если не были уничтожены, то перестали пере-
писываться, их не сохраняли, и они со временем
исчезли.
Впрочем, и к тем пророчествам, которые были
отобраны в качестве «подлинных», в те времена тоже не
проявлялось особого пиетета. Позднейшие редакторы и
переписчики без всякого стеснения вносили в сочинения
одного древнего пророка какой-нибудь подходящий от-
рывок из другого автора, жившего намного позже.
Обычным приемом было также сочинение так назы-
ваемых «пророчеств о прошлом» (vaticinium ex eventu),
т. е. «предсказаний» о том, что в действительности уже
произошло. Такое сочинение «издавалось» обычно под
именем какого-нибудь знаменитого пророка древности
и состояло из двух частей. В первой под видом предска-
занных древним пророком описывались события уже
состоявшиеся и, следовательно, хорошо известные и
понятные как настоящему автору, так и современному
ему читателю. Во второй части — то, что автор считал
нужным в соответствии со стоявшими перед ним задача-
ми предречь о будущем. Читатель, прочитав первую
часть, должен был исполниться веры в истинность всего
пророчества в целом: если столь многое, предсказанное
древним пророком, уже сбылось, то должно, очевидно,
сбыться и все остальное.
В ряде случаев научный анализ пророческих книг
Ветхого завета позволил не только выделить в них на-
писанные в разное время части, принадлежащие раз-
ным авторам, но даже с достаточной степенью точно-
сти определить истинное время написания той или иной
88

части. Как это делается, мы покажем ниже на примере
некоторых глав из Книги пророка Исайи.
Пророки-писатели во многом отличались от своих
предшественников, типа Илии и Елисея. Те представ-
ляются нам типичными шаманами-чудотворцами, вели-
кими колдунами. Пророки-писатели VIII—VI вв. тоже,
если верить Библии, в некоторых случаях также исце-
ляли смертельно больных, «творили чудеса» и давали
«знамения». Но в общем они выглядят совсем не ле-
гендарно. В отношении почти всех их можно с уве-
ренностью сказать, что они были вполне реальными
историческими личностями. Это не чудотворцы, а ре-
лигиозные проповедники, но, что особенно важно, почти
все они вместе с тем и активные политические деятели.
Главная их сила не в чудесах и не в знамениях, а в
яркой, образной и страстной речи, в силе убеждения.
Их выступления теснейшим образом связаны с условия-
ми социальной и политической жизни их народа, они —
люди своего времени и если и предрекали будущее, то
это было ближайшее будущее. Они пророчествовали
для своих современников, а не для грядущих поколений,
что приписывали и приписывают им позднейшие бого-
словствующие толкователи их пророчеств. Эти пророки
жили интересами сегодняшнего дня.
И. М. Дьяконов пишет: «Современному читателю
речи «пророков» кажутся темными в своей богатой
метафоричности, витиеватыми, порой мистическими,
но своими первыми слушателями они так не восприни-
мались. Каждая пророческая проповедь была произне-
сена на политическую злобу дня и содержала прямые и
часто грубые намеки на людей и события; сейчас, имея
в своем распоряжении многочисленные египетские, ас-
сирийские и вавилонские источники, современные этим
проповедям, мы можем часто,— а если проповедь каса-
лась международных событий, то почти в каждом слу-
чае,— указать и соответствующее событие, и его точ-
89

ную дату, и ту конкретную международную обстановку
на Ближнем Востоке, на которую «пророк намекает»
Пророки-писатели своими выступлениями и сочи-
нениями преследовали вполне определенные цели. Это
могла быть пропаганда какой-то религиозной идеи или
стремление исправить общественную нравственность
или направить внешнюю политику своего государства.
Случалось, пророк ставил своей целью утешить и обод-
рить народ, который в тяжелую годину пал духом,
пришел в отчаяние и в котором необходимо было укре-
пить пошатнувшуюся веру в бога. И ради этой цели,
такой важной в данный момент, пророк, по-видимому,
считал вполне допустимым и вовсе не греховным исполь-
зовать авторитет самого Яхве, уверять своих слушате-
лей и читателей, что он лично видел и слышал бога,
который повелел ему говорить от его, бога, имени, что,
более того, сам Яхве говорит устами пророка.
В каждом отдельном случае, конечно, трудно ре-
шить, как относился пророк к своим пророчествам,
верил ли он сам в то, что сказанное им открыто ему
богом. Вполне возможно, что некоторым поздним про-
рокам, как и их древним предшественникам — шама-
нам, было свойственно временами впадать в экстаз, и в
этом состоянии (или во сне) им казалось, что они видят
бога, ангелов, слышат их речи... Но, пожалуй, не менее
вероятно другое, что рассказы пророков о видениях и
откровениях во сне и наяву, как и прямая речь в первом
лице от имени бога, стали в пророческих выступлениях
не более чем литературной формой и ораторским прие-
мом, освященным традицией.
Как уже было сказано, пророки-писатели VIII—
VI вв. были прежде всего теологами и религиозными
проповедниками, и в истории древнееврейской религии
они сыграли особую и весьма значительную роль, свя-
Дьяконов И. М. Поэзия и проза Древнего Востока, с. 549.
90

занную с теми социальными переменами, которые прои-
зошли у их народов.
Если период «судей» у древних евреев можно опре-
делить как переходный период от родового строя к
классовому, то установление у них государства в прав-
ление Давида, Соломона и их преемников ознамено-
вало важный исторический факт — рождение классово-
го эксплуататорского общества со всем тем, что ему при-
суще: делением людей на эксплуататоров и эксплуати-
руемых, богатых и бедных, угнетателей и угнетенных,
с классовыми противоречиями и классовой борьбой.
Такие кардинальные перемены в социальном бытии не
могли не отразиться на религиозном сознании.
С еврейским Яхве стало происходить то же, что
произошло с египетским богом Амоном, вавилонским
Мардуком или ассирийским Ашшуром. В еврейских
царствах стали править «единые» цари, и с течением
времени и евреи стали видеть в своем боге Яхве, так
же как египтяне в Амоне, «единого» и «единственного»
небесного царя, хотя, как мы уже знаем, «единствен-
ность» Яхве для израильтян была столь же относитель-
ной, как Амона для древних египтян. О том, что в те
времена евреи наряду с Яхве поклонялись ваалам и
Ваалу, ашерам и Ашере и другим ханаанейским богам
и признавали существование у других народов своих
богов, мы уже говорили. Но в складывающихся истори-
ческих условиях образ самого Яхве стал постепенно об-
ретать новые черты и не совпадать с прежним харак-
тером племенного бога. Уже было сказано, какие это
могли быть черты: универсализм и этическое совершен-
ство. В Яхве стали видеть творца неба и земли, расте-
ний и животных, а также людей, творца и промыслите-
ля всего существующего, как египтяне в Амоне. Когда-
то израильтянин искренне верил, что власть и сила его
бога Яхве, хотя он намного сильнее, чем филистимский
Дагон или моавитянский Хамос, в основном проявляют -
91

ся на своей земле, в Ханаане, а в чужих землях власт-
вуют чужие боги, которым и израильтянину следует
поклоняться, если он там окажется. С течением вре-
мени в изменившихся исторических условиях израиль-
тянин начинает верить в то, что Яхве — бог не только
над Палестиной, что могущество его простирается за
ее границы, а власть Яхве распространяется и на другие
народы, а не только на еврейский.
Но вместе с тем пророки Яхве учили, что их бог,
хотя и опекает все народы, но Израиль для него по-
прежнему «избранный* народ. Пророки не уставали
напоминать своим слушателям, какими благодеяниями
осыпал Яхве их предков, начиная с древнейших времен,
как он избавил их от рабства в Египте, помог им
завоевать Ханаан и т. д. Но Израиль то и дело изменял
своему богу и сейчас изменяет, служит другим богам,
не выполняет его заветы, творит нечестие и зло. И за
это Яхве по справедливости наказывал и наказывает
свой народ. И еще будет наказывать, потому что Изра-
иль не оставил своего дурного поведения. И пророки от
имени Яхве грозили Израилю страшными карами:
предрекали неурожаи и нападение саранчи, голод и
эпидемии, но чаще всего — нашествие иноземных наро-
дов, которые, выполняя роль «бича Яхве», нападут на
Израиль, предадут страну разгрому и разорению, а на-
селение уведут в плен. Обычно, однако, пророчество
заканчивалось утешающей частью: если «избранный»
народ одумается, раскается в своих грехах, то и Яхве
вернет ему свою милость. Он самолично или через
своего посланника, «мессию», вернет народ свой, весь
или «избранный остаток», на родину, и тогда бог уста-
новит на земле царство мира и правды. Израиль будет
процветать под эгидой царя, помазанника божия, по-
томка Давида, и тогда уже евреи будут господство-
вать над своими врагами, присвоят богатства тех, кто
теперь их грабит. Так учили пророки.
92

И еще одна черта прибавилась к идее бога в
религиозном сознании Израиля. В Яхве увидели не
только грозного, сурового и ревнивого к своей славе
бога, но и бога правосудия и добра.
Вспомним уже упоминавшийся нами эпизод из
библейской биографии пророка Илии: историю с ви-
ноградником Навуфея. Яхве в ней выступил в роли,
совсем необычной для древнего бога пустыни и грозы,
бога войны Яхве Саваофа. Бог предъявил израиль-
скому царю Ахаву обвинение: «Ты убил, и еще всту-
паешь в наследство?», вынес царю и царице Иезавели
суровый приговор и привел его в исполнение. Яхве в
этом эпизоде по справедливости воздал царю за обиду,
учиненную простому человеку, он оказался верховным
судьей, правосудным и нелицеприятным, карающим
носителя зла независимо от его положения в обществе.
Как Амон у древних египтян, Яхве у израильтян стал
«визиром бедных». Ранее мы уже выяснили, что обусло-
вило возникновение в религиозном сознании народных
масс подобной идеи. В боге хотели видеть то, чего так
не хватало земным правителям и что так требовалось
простому человеку, испытывавшему гнет, притеснения
и несправедливость,— справедливость и доброту к
обиженным и несчастным.
Амос — пророк в VIII—VII вв. положение двух
из фекойских маленьких еврейских госу-
пастухов дарств стало особенно тяже-
лым, для них сложилась крайне опасная внешняя обста-
новка. До середины VIII в. Израиль и Иудея с перемен-
ным успехом вели войны с соседними столь же мелкими
государствами в Палестине и Сирии: Эдомом и Моавом,
93

Аммоном и Дамасским царством. При царе Иеровоа-
ме II (786—746) Израиль вышел победителем из войны
со своим ближайшим соседом с севера Дамаском. Но
после этого он оказался лицом к лицу с могущест-
венной Ассирией, которая уже захватила район Север-
ной Сирии и неудержимо продвигалась на юг. Царям
Израиля также пришлось признать над собой власть
Ассирии и выплатить большую дань. Все это тяжелым
бременем ложилось на плечи трудовых масс. Настоя-
щее Иудеи и Израиля было критическим, будущее
грозило гибелью, и население этих государств не могло
этого не понимать. Сердца людей были полны страха
и отчаяния, и в этих условиях неизбежно должна была
расти религиозность. От кого могло прийти спасение?
Только от бога, от своего бога-покровителя Яхве, ко-
торый некогда заключил «завет» — союзный договор
с Израилем, и должен же он заступиться за свой народ.
Но заступится ли? Хватит ли у него сил? Может быть,
боги ассирийцев, или египтян, или вавилонян сильнее
Яхве и больше заслуживают поклонения?
По-видимому, многим такие мысли приходили в го-
лову. Во всяком случае, чужие боги и чужие культы
в это время вторгаются в Палестину, и главным об-
разом именно из Месопотамии: культ ассиро-вавилон-
ской «царицы неба» Иштар, великой богини-воитель-
ницы, и культ «небесного воинства», т. е. небесных све-
тил во главе с богом Солнцем. Как известно, ассирий-
ского бога Ашшура почитали также как бога Солн-
ца и посвящали ему коней и колесницы. В Иудее
этот обряд совершался даже в VII в. (4 Цар. 21:5;
23:5,11).
Ревнители Яхве, его пророки должны были активно
выступить в защиту своего бога и своей религии. Но в
сложившейся к VIII в. обстановке эта задача особенно
затруднилась, потому что сочетание в Яхве двух таких
характеристик, как национальное и универсальное,
94

поставило перед ними проблему теодицеи в особо
сложной форме. Если Яхве всемогущ и власть его
простирается над всеми народами, а вместе с тем Из-
раиль — его «избранный и любимый народ», то чем
объясняются бедствия «избранного народа», пораже-
ния, которые он терпел от язычников в прошлом? И спа-
сет ли Яхве свой народ в будущем от страшной опас-
ности, которая над ним нависла? Эти вопросы были у
всех на уме, и их, конечно, должны были задавать
прежде всего пророкам: их просили, от них требова-
ли «вопросить» Яхве о его намерениях. Что могли
ответить пророки?
Отвечали по-разному. Одни были, возможно, фана-
тично убеждены, что Яхве ни при каких обстоятельст-
вах не нарушит свой завет с Израилем и не предаст свой
народ на поругание язычникам, и эти пророки от имени
Яхве предсказывали мир и благополучие или даже
победу над врагами. Другие пророчили то же самое,
но в корыстных целях, надеясь, что за добрые предска-
зания «клиент» лучше заплатит. Пророк этого же вре-
мени Михей с негодованием отзывается о подобных
пророках, которые вводят народ в заблуждение, они
«грызут зубами своими — и проповедуют мир, а кто
ничего не кладет им в рот», тому пророчат войну (Мих.
3:5).
Но были и такие пророки, которые ясно представ-
ляли себе полную неотвратимость грядущего бедствия.
Они понимали, что маленький Израиль неминуемо бу-
дет завоеван могущественной Ассирией и тогда с ним
должно произойти то, что уже произошло с другими
народами, которые постигла эта участь: разорение,
плен, рабство, переселение на чужбину, гибель. Эти
пророки считали себя обязанными не скрывать от свое-
го народа горькой правды, которую, как они, может
быть, верили, им открыл сам Яхве для того, чтобы они
возвестили ее народу. Но как они могли объяснить
95

своим слушателям (или читателям) поведение бога,
который собирается поступить так со своим народом?
Как оправдать Яхве, нарушающего свой союзный дого-
вор с Израилем? Может быть, одним из первых, кто
попытался это сделать, был пророк Амос.
Книга Амоса — самая ранняя из пророческих книг
Ветхого завета. Нет серьезных оснований сомневаться
в историчности личности Амоса. Книга, носящая его
имя, начинается краткой справкой: «Слова Амоса, од-
ного из пастухов фекойских, которые он слышал в виде-
нии об Израиле во дни Озии, царя иудейского, и во дни
Иеровоама, сына Иоасова, царя израильского, за два
года перед землетрясением» (Ам. 1:1). Израильский
царь Иеровоам II, сын Иоаса, правил с 783 по 743 г.
до н. э. Выступления Амоса относятся, судя по всему,
к последним годам царствования Иеровоама. Амос не
сразу стал профессиональным пророком. Однажды он
сам о себе заявил: «Я не пророк и не сын пророка; я был
пастух и собирал сикоморы. Но Яхве взял меня от овец
и сказал мне Яхве: «иди, пророчествуй к народу моему,
Израилю» (7:14—15). Родом Амос был из Иудеи, из
небольшого поселка Фекоа, немного южнее Вифлеема
(«из пастухов фекойских»). Впоследствии Амос, види-
мо, стал пророком-профессионалом, вполне усвоив-
шим соответствующие приемы («видения», употреб-
ление притч), стиль и манеру выражения представите-
лей пророческой корпорации. Он обладал, что также
не было редкостью среди пророков, довольно широким
политическим кругозором: знал о событиях, которые
происходили далеко за пределами Палестины, например
в Дамаске, Финикии, Ассирии.
Время правления Иеровоама II было сравнительно
благополучным для Израильского царства. Как уже
было сказано, Иеровоам II провел ряд удачных войн
против соседних народов и даже расширил пределы
своего государства. Он одержал также победу над ара-
96

меями Дамаска. В стране царило относительное спокой-
ствие. Удачные войны сопровождались ограблением
побежденных, но добыча обогатила, конечно, только
знать, общественную верхушку. И лишь немногие, ве-
роятно, задумались в это время над тем, что если Асси-
рия не помешала израильскому царю напасть на Да-
маск, то лишь потому, что сама рассчитывала в ближай-
шее время поглотить Израильское и Иудейское царства
вместе с другими, соседними, столь же мелкими госу-
дарствами. Амос был в числе этих немногих.
Он проповедовал в разных местах Израиля и Иудеи.
Однажды, выступая в Вефиле, в главном святилище
Северного царства, которое вдобавок считалось цар-
ским храмом, «домом царским» (7:13), он от имени
Яхве изрек страшные угрозы против Израиля:.Яхве не
собирается больше прощать своему народу, настало
время кары за его грехи и преступления.
По-видимому, в выступлении Амоса содержались
какие-то обвинения в адрес царя и правящей верхушки,
и верховный жрец вефильского храма тут же донес об
этом Иеровоаму: «Амос производит возмущение против
тебя среди дома израилева; земля не может терпеть
всех слов его. Ибо так говорит Амос: «от меча умрет
Иеровоам, а Израиль непременно отведен будет плен-
ным из земли своей». После этого Амосу было приказа-
но: «Провидец! пойди и удались в землю Иудину; там
ешь хлеб, и там пророчествуй...» (7:10—12).
Неизвестно, как далее сложилась судьба пророка,
неизвестно также, кем, когда и при каких обстоятель-
ствах были записаны его пророчества. Книга Амоса
носит явные следы позднейших правок и добавлений.
Большинство исследователей считает позднейшими
вставками такие места, как, например, оракул об Эдоме,
в котором пророк грозит этому народу, родственному
израильтянам, карой Яхве за то, что Эдом «преследовал
брата своего мечом, подавил чувства родства, свирепст-
4 М. И. Рижский
97

вовал постоянно во гневе своем> (1:11 —13). Скорее
всего, это намек на события более поздние, когда во
время похода Навуходоносора, царя Нововавилонского
царства, на Иудею (в 586 г.) и последующего разорения
страны эдомитяне именно так «братоненавистнически*
повели себя в отношении Иудеи.
Без всякого сомнения, являются позднейшим добав-
лением и стихи, в которых вслед за угрозами в адрес
Иудеи и Израиля говорится: «Пройдите в Калне и по-
смотрите, оттуда перейдите в Емаф великий и спусти-
тесь в Геф филистимский: не лучше ли они сих царств?
не обширнее ли пределы их пределов ваших?» (6:2).
Здесь явный намек на печальную участь, которая по-
стигла эти царства; они были захвачены ассирийцами
и разграблены, но позже: Калне — в 738 г. до н. э.,
Емаф (Хаммат) — в 720 г., Геф (Гат) — в 711 г., по-
следние два уже после падения Самарии. Для слушате-
лей Амоса в его время этот намек был бы совершенно
непонятен. Неаутентичным считают некоторые исследо-
ватели и пророчество об Иуде (Ам. 2:4—5).
Однако большую часть книги Амоса можно действи-
тельно отнести к пророку под этим именем и ко времени
правления израильского царя Иеровоама II, сына
Иоаса, т. е. к середине VIII в. до н. э. Лейтмотив выступ-
лений Амоса: гнев Яхве на «избранный народ» достиг
крайних пределов, и бог решил наказать Израиль самым
страшным образом, и притом в скором времени. Устами
пророка Яхве объявляет: «приспел конец народу моему,
Израилю: не буду более прощать ему» (8:2). Яхве от-
крыл пророку причины своего гнева, поскольку «Яхве
бог ничего не делает, не открыв своей тайны рабам
своим, пророкам» (3:7).
Пророк рисует мрачные картины грядущего бедст-
вия, которое Яхве нашлет на Израиль: «неприятель...
вокруг всей земли» (3:11) — это вражеское нашествие.
Он наступает со стороны Емафа (Хамата), с севера —
98

явный намек на Ассирию. Города израильские будут
захвачены, дворцы и святилища будут ограблены и раз-
рушены (3:11; 5:5; 7:9). Страна лишится своих жителей:
многие погибнут от меча, а остальные будут уведены в
плен: «Израиль непременно отведен будет пленным из
земли своей* (7:11). Он будет переселен за Дамаск
(5:27).
Как известно, в скором времени предсказанные Амо-
сом бедствия действительно постигли Израильское цар-
ство. В 722 г. ассирийский царь Саргон II завоевал Из-
раиль, разорил страну и значительную часть ее населе-
ния переселил в Северную Месопотамию. Но не стоит
видеть в предсказаниях пророка ни того, что называется
«vaticinium ex eventu» (пророчество «задним числом»),
ни откровения «свыше». Ясно, что автору пророчества
не было необходимости узнавать непосредственно от
Яхве его тайны, чтобы понять, что над Израилем навис-
ла угроза завоевания. В особенности если учесть, что
основная часть пророчеств Амоса относится к послед-
ним годам правления Иеровоама, т. е. к концу сороко-
вых годов VIII в., когда в Ассирии воцарился и уже
начал свои походы на юг, сопровождавшиеся переселе-
нием целых народов, воинственный Тиглатпаласар Ш.
Положение мелких государств Сирии и Палестины
было, в сущности, безнадежным.
Но именно поэтому перед пророком Яхве стояла
двойная задача — не только открыть народу глаза на
его скорбное будущее, но и оправдать своего бога, т. е.
проблема теодицеи. Как было объяснить верующему
израильтянину или иудею поведение Яхве, который го-
тов предать свой народ во власть язычников на изгна-
ние и погибель? Ведь Израиль все же почитал Яхве, при-
носил ему жертвы, посещал его святилища, поклонялся
его изображениям в Дане и Вефиле! И Амос, может
быть, первый из пророков взял на себя эту сложную
задачу оправдания бога перед народом Израиля.
99

Как он ее решал?
У Амоса Яхве еще сохранил многие черты нацио-
нального бога Израиля. Его излюбленное местопребы-
вание и культовое место — по-прежнему гора Сион и
город Иерусалим. Оттуда Яхве будет насылать кары на
провинившихся перед ним: «Яхве возгремит с Сиона
и даст глас свой из Иерусалима...> (1:2). Амос постоян-
но напоминает о великих благодеяниях, которые Яхве
оказал в прошлом Израилю: вывел его из Египта,
избавив от рабских уз, истребил для него племена амор-
реев и т. п. (2:9— 11). И Израиль для Яхве по-прежнему
«избранный» народ, с которым он заключил особый
завет. Но вместе с тем Амос приписывает Яхве знамена-
тельное высказывание: «Не таковы ли сыны ефиоплян,
и вы для меня, сыны израилевы? говорит Яхве. Не я ли
вывел Израиля из земли египетской и филистимлян —
из Кафтора (Крита.— М. Р.), и арамлян — из Кира?»
(9:7). Пусть Израиль не думает, что только о нем печет-
ся Яхве.
Это была уже новая черта в характере Яхве. Древ-
ние (не только израильтяне) должны были представлять
себе, что национальный бог может не только защищать
свой народ, но, по какой-нибудь причине рассердившись
на него, отступиться в час опасности и позволить врагу
одержать над ним победу. В дошедшей до нас надписи
моавитянского царя Меши именно так объясняются
причины поражения, которое Моав потерпел от израиль-
ского царя Амврия: «так как разгневался Кемош на
свой народ». Израильтяне рассуждали подобным же
образом: Яхве, если они чем-то его рассердят, может
наслать на свой народ любую беду, в том числе допу-
стить и нашествие иноплеменников. Но израильтяне
не думали, что Яхве определяет судьбы и даже опекает
не только свой народ, но и все остальные народы мира,
в том числе и языческие, не признающие Яхве своим
богом и не заключавшие с ним завета. В новых истори-
юо

ческих условиях израильтяне оказались способны пове-
рить в универсальный характер своего бога, и именно
на этом Амос построил свою концепцию оправдания
Яхве перед народом Израиля.
Бог Амоса — это бог над всей вселенной, творец
и управитель мира. Это он сотворил созвездия на небе
и горы на земле, творит день и ночь и образует ветер,
от него происходят землетрясения, когда почва вол-
нуется, точно вода реки (4:13; 5:8; 9:5). Но он также
ведает судьбами людей и внимательно следит за поведе-
нием народов, ибо главный его атрибут — справедли-
вость и правосудие, а главное требование к людям —
творить добро, а не зло. Поэтому Яхве сурово накажет
народы, которые проявили жестокость и вероломство,
и не только по отношению к Израилю, но и в отношениях
между собой. Устами пророка Яхве выносит приговор
Эдому, Аммону, Тиру (1:3—15), но также грозит он су-
рово покарать Моав, «потому что он пережег кости
царя Едомского в известь* (2:1). Яхве карает зло во
всем мире, даже когда зло совершает один языческий
народ по отношению к другому, потому что он прежде
всего бог правосудия.
Это и определяет его отношение к Израилю. Израиль
действительно «избранный народ» Яхве, но в это по-
нятие Амос вкладывает новый смысл. Ранее израильтя-
не верили, что если Яхве покровительствует своему
народу, то это объясняется очень просто: Израиль —
это народ Яхве, а Яхве — бог Израиля, так же как Ха-
мос — бог Моава и т. п. Бог связан со своим народом
узами родства, узами крови — представление, свойст-
венное всем религиям в эпоху родового строя и сохра-
нившееся у древних евреев в пережиточных формах
и в более поздние времена, о чем свидетельствуют,
в частности, столь обычные у них теофорные имена (на-
пример, Ахияху (Яхве —мой брат), Авияху (Яхве—
мой отец) и др.). В силу этой связи народ обязан быть
101

верным своему богу-родичу: не поклоняться чужим бо-
гам, не приносить им жертв и т. д. Но и от бога ожида-
ется такое же преданное отношение к своему народу.
Вопросы этики и справедливости к этому никакого от-
ношения не имели.
У Амоса мы улавливаем нечто иное. Оказывается,
тот факт, что Яхве считает Израиль своим народом,
во-первых, вовсе не дает последнему оснований ожидать
от бога каких-то особых преимуществ и снисходитель-
ности. Напротив, устами пророка Яхве заявляет: «Толь-
ко вас признал я из всех племен земли, потому и взыщу
с вас за все беззакония ваши» (3:2). Именно потому,
что только Израиль отмечен Яхве перед всеми другими
народами, бог предъявляет к нему особенно высокие
требования. Причем у Амоса Яхве, возмущаясь безза-
кониями Израиля, как выясняется, имеет в виду, в ос-
новном и главном, «беззакония» социально-этического
характера, несправедливость в социальных отношениях,
бесчестное и жестокое отношение в Израиле знати к
простому народу, богатых к бедным, «сильных в народе»
к слабым и сирым.
С гневом и сарказмом рисует Амос образы этих
«именитых первенствующего народа» (6:1), этих бога-
чей, бесстыдных спекулянтов и беспощадных ростов-
щиков: «Вы, которые лежите на ложах из слоновой кос-
ти и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из
стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки
гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как
Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мас-
тями», «алчущие поглотить бедных и погубить нищих,—
вы, которые говорите: «когда-то пройдет новолуние,
чтобы нам продавать хлеб, и суббота, чтобы открыть
житницы, уменьшить меру, увеличить цену сикля и об-
манывать неверными весами, чтобы покупать неимущих
за серебро и бедных за пару обуви...» Клялся Яхве...
поистине во веки не забуду ни одного из дел их!» (6:4—
102

6; 8:4—7). А жены этих богачей — стел и цы васан-
ские» — ничуть не лучше своих мужей, тоже притесняют
бедных и угнетают нищих и говорят своим мужьям:
«подавай, и мы будем пить!» (4:1). Все это — великое
зло и беззаконие в глазах Яхве.
Амос напоминает, что Яхве уже неоднократно пре-
дупреждал Израиль о своем неудовольствии: насылал
засуху и голод, гусениц на виноградники и сады, моро-
вую язву, войны и разрушения. Все это были знаки гне-
ва Яхве, но израильтяне не изменили своего поведения
(4:6—11). А ведь пророки Яхве их предупреждали,
что бог не будет терпеть вечно, но они приказывали
пророкам: «не пророчествуйте» (2:12), потому что «они
ненавидят обличающего в воротах и гнушаются тем,
кто говорит правду» (5:10). Не имел ли в виду Амос
и себя, когда писал эти слова?
И эти «грешные из Израиля» говорят: «не постигнет
нас и не придет к нам... бедствие» (9:10). Пророк от име-
ни бога обрушивается на тех, кто воображает, что от
Яхве можно откупиться жертвами и обрядами: «На
одеждах, взятых в залог, возлежат при всяком жертвен-
нике, и вино, взыскиваемое с обвиненных, пьют в доме
богов своих» (2:8). Он видит, что они охотно посещают
разные храмы и святилища и приносят многочисленные
жертвы, но все это сплошное лицемерие: «Идите в Ве-
филь — и грешите, в Галгал — и умножайте преступ-
ления; приносите жертвы ваши каждое утро, десятины
ваши хотя через каждые три дня... провозглашайте о
добровольных приношениях ваших и разглашайте о них,
ибо это вы любите, сыны израилевы» (4:4—5). Но Яхве
неподкупен; устами пророка бог решительно заявляет:
«Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю
жертв во время торжественных собраний ваших... Уда-
ли от меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих
я не буду слушать» (5:21, 23). Другого требует Яхве
от Израиля: правосудия и доброты к своим ближним:
ЮЗ

«Пусть, как вода, течет суд, и правда — как сильный
поток!» «Возненавидьте зло и возлюбите добро, и вос-
становите у ворот правосудие; может быть, Яхве бог
Саваоф помилует остаток Иосифов» (5:24, 15).
Современный слушатель (или читатель), наверное,
сразу обнаружил бы в аргументации пророка слабое
место: почему за преступления и беззакония небольшого
числа богатых и знатных нечестивцев должен страдать
весь Израиль? Но дело в том, что на ранней стадии об-
щественного развития для религиозного мышления ха-
рактерна была именно эта уходящая своими корнями
еще в глубины родового строя идея — о взаимной от-
ветственности всех членов человеческой общности:
рода, племени, позже целого народа; та самая идея, на
которой в древности была основана обязанность кров-
ной мести. Народ, как целое, нес коллективную ответ-
ственность перед богом за прегрешения части своих
членов. Идея индивидуальной ответственности перед
богом сложилась в иудаизме гораздо позже.
Итак, от имени Яхве пророк Амос объявил суровый
приговор Израилю: «Приспел конец народу моему, Из-
раилю: не буду более прощать ему» (8:2). Но из других
мест Книги Амоса выясняется, что бог решил все же не
губить окончательно весь свой народ. Он как будто при-
открывает ему путь к спасению. «Ибо так говорит Яхве
дому израилеву: взыщите меня и будете живы. Не ищите
Вефиля и не ходите в Галгал, и в Вирсавию не странст-
вуйте, ибо Галгал весь пойдет в плен и Вефиль обратит-
ся в ничто. Взыщите Яхве, и будете живы, чтобы он не
устремился на дом Иосифов как огонь, который пожрет
его...» (5:4—6). «Ищите добра, а не зла, чтобы вам
остаться в живых,— и тогда Яхве бог Саваоф будет
с вами, как вы говорите» (5:14). В самом конце Книги
Амоса эта идея получает более полное развитие: устами
пророка Яхве заявляет об Израиле: «Я истреблю его
с лица земли; но... не совсем истреблю... От меча умрут
104

все грешники из народа моего...» Яхве обещает, что
израильтяне по его повелению будут рассыпаны по всем
народам, «как рассыпают зерна в решете, и ни одно не
падает на землю». Но когда-нибудь настанет день,
и Яхве вернет Израиль из плена. И будут застроены
опустевшие города, и снова разведет народ виноград-
ники и сады, и израильтяне «не будут более исторгаемы
из земли своей, которую я дал им...».
Яхве в этом месте книги обещает также восстановить
«скинию Давидову падшую», т. е., очевидно, династию
Давида, «как в дни древние, чтобы они овладели остат-
ком Едома и всеми народами, между которыми возве-
стится имя мое» (9:8—15).
Аутентичность мест, где Израилю после бедствий
открывается перспектива спасения и процветания, мно-
гими исследователями ставится под сомнение. Неко-
торые библеисты, например, считают невозможным,
чтобы Амос угрожал лишь части народа, а остальным
обещал процветание, хотя бы в неопределенном буду-
щем, поскольку это, по их мнению, ослабило бы эффект
его угроз ' Эта аргументация явно несостоятельна.
Одна из важнейших особенностей религии как раз и
состоит в том, что она дает человеку надежду, пусть
даже самую иллюзорную, на лучшее будущее. В конце
концов цель пророческих выступлений состояла не в том,
чтобы страшными угрозами довести слушателей (или
читателей) до полной безнадежности, до отчаяния
и апатии, а в том, чтобы вернуть их к Яхве. А для этого
как раз необходимо было оставить проблеск надежды.
И пророки это неизменно учитывали. Амос — тоже.
В видении главы 7 Яхве, показав пророку страшные
бедствия, которые он уготовил Израилю, все же как
будто уступил жалобной просьбе Амоса о пощаде:
«Яхве боже! останови; как устоит Иаков? он очень мал.
Kapelrud A. Central ideas in Amos. Oslo, 1961, p. 53—58.
105

И пожалел Яхве о том; «и этого не будет», сказал Яхве
бог» (7:5—6).
Нет оснований видеть в Амосе первого в Израиле
проповедника универсального и этического, чистого
и возвышенного монотеизма, что ему приписывали мно-
гие буржуазные ученые, причем если одни объясняли это
как результат божественного откровения, то другие
связывали взгляды пророка с влиянием на Амоса рели-
гии общеханаанейского бога Эла или идей египетского
фараона, религиозного реформатора Эхнатона '
Как уже было сказано, Амос отнюдь не расстался
с идеей о национальном характере бога Яхве и его осо-
бом отношении к Израилю. И когда Амос смотрит в бу-
дущее, то пророчества его имеют в виду только будущее
своего народа и интересы Израиля, вплоть до овладения
«остатком Едома».
Амос нигде не выступает и против таких грубых куль-
товых форм, как жертвоприношения, каждения и т. п.;
он только считает, что они не могут заменить правосу-
дие и доброту между людьми и возмущается ханжест-
вом и лицемерием тех, кто приносит жертву в одежде,
снятой с неоплатного должника. Такая жертва богу
противна и неугодна.
Некоторые исследователи Книги Амоса выражали
удивление, что пророк не счел нужным выступить про-
тив Ваала и других языческих богов, как это сделали
до него Илия и после него ряд пророков, включая про-
рока VI в. Иеремию. Что даже идолопоклонства в Дане
и Вефиле, где по-прежнему стояли «златые тельцы» —
изображения Яхве, Амос касается только вскользь и
мимоходом (2:4; 5:26; 8:14), что требования, которые
Яхве предъявляет к своему народу, носят, в сущности,
не религиозный, а этический, точнее, социально-этиче-
Kapelrud A. Central ideas in Amos, p. 42—44.
106

ский характер. Беззаконие — это когда притесняют
бедных, берут взятки в судах, пьянствуют и т. п.
Нет сомнения, что выразительные картины социаль-
ной несправедливости и социальных противоречий, ко-
торые нарисовал перед своими слушателями и читателя-
ми Амос, не были пустой фантазией и чистым плодом его
воображения. Они отражали реальную обстановку в
современном ему обществе, в котором народные массы
страдали от безземелья и нищеты, запутавшись в дол-
гах, нередко попадали в лапы алчных и безжалостных
ростовщиков, а отсюда лишь один шаг отделял их от
долгового рабства; и в судах действительно не было
правды и царило бесстыдное взяточничество. Угнетен-
ные народные массы испытывали чувство жгучей, но
бессильной ненависти к своим классовым врагам. Но,
как писал К. Маркс, «религиозное убожество есть в одно
и то же время выражение действительного убожества
и протест против этого действительного убожества» '
И в этой связи, может быть, совсем не случайно, что
именно Амос, выходец из «низов», из «пастухов фекой-
ских», с особенной силой отразил этот социальный
протест в религиозной форме, первым из пророков-пи-
сателей объявил, что главной причиной гнева Яхве
являются злодеяния тех, у кого в руках и богатство
и власть. За это бог должен по справедливости покарать
весь народ Израиля, но в первую очередь пострадают
именно эти «именитые» злодеи и грешники, которые
«насилием и грабежом собирают сокровища в чертоги
свои» (3:10). «Придут на вас дни,—грозит пророк,—
когда повлекут вас крюками... и бросите все убранство
чертогов» (4:2—3). Первыми пойдут они в плен во гла-
ве пленных, и «кончится ликование изнеженных» (6:7).
Это будет «день Яхве» (5:18).
Маркс К.. Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 415.
107

Особо следует отметить употребление Амосом вы-
ражения «день Яхве» или «тот день> для обозначения
дня расплаты и возмездия, которое Яхве учинит над
Израилем. Оно затем станет принятым у всех более
поздних пророков, но современники Амоса, по-види-
мому, вкладывали в него разный смысл, и некоторые
пророки рисовали «день Яхве» в одних только светлых
тонах. Амос, напротив, грозит: «Горе желающим дня
Яхве! для чего вам этот день Яхве? он тьма, а не свет»
(5:18), и напрасно «беспечные на Сионе» (т. е. народ
Иуды) и «надеющиеся на гору Самарийскую» (т. е. из-
раильтяне), богатые и знатные грешники надеются, что
день бедствия наступит не скоро (6:1—3), а некоторые
даже говорят: «не постигнет нас и не придет к нам это
бедствие» (9:10), и продолжают свои беззакония.
Амос, может быть, первым из пророков нарисовал
мрачные и страшные картины «дня Яхве», в которых
черты реального вражеского завоевания оказались
переплетенными с эсхатологическими катастрофами,
где действующим, карающим лицом выступает непос-
редственно сам бог. Он самолично будет поражать ме-
чом грешников, и от него никто не убежит и никто не
спасется: «хотя бы они зарылись в преисподнюю, и от-
туда рука моя возьмет их; хотя бы взошли на небо,
и оттуда свергну их. И хотя бы они скрылись на вершине
Кармила, и там отыщу и возьму их; хотя бы сокрылись
от очей моих на дне моря, и там повелю морскому змею
уязвить их. И если пойдут в плен впереди врагов своих,
то повелю мечу и там убить их» (9:1—4).
Не только люди, страшное потрясение испытает
вся природа. Солнце закатится в полдень, и мрак по-
кроет землю, и земля станет колебаться. Яхве коснется
земли, и она растает, от землетрясений, точно волны
реки, будет подниматься и опускаться (8:8—9; 9:5).
Позже эти картины повторятся и у других пророков.
Конечно, в пророчествах Амоса, как и других позд-
108

нейших пророков, нет и тени призыва к активному со-
противлению, к борьбе против эксплуататоров и угне-
тателей. Такой призыв противоречил бы самой сущности
религии* В классовом обществе «идея бога,— писал
В. И. Ленин,— всегда усыпляла и притупляла «социаль-
ные чувства...» ]. И проповеди Амоса не были исключе-
нием. Но может быть, это и было одной из причин того,
что они сохранились и вошли в канон.
Итак, Амос, может быть, первым из библейских про-
роков нашел оправдание для бога, который готов если
не полностью погубить свой народ, то предать его в руки
язычников, в плен, в рабство и поношение. Оправда-
нием Яхве у Амоса стало утверждение об абсолютном
правосудии бога: раз Израиль в своем поведении избрал
зло, а не добро, то Яхве не может не покарать его, ибо
это противоречило бы его правосудию. И хотя Яхве лю-
бит свой народ, но справедливость для него выше мило-
сердия, и Израиль он не пощадит. Только после того
как страданиями своими Израиль искупит свою вину,
Яхве вернет ему свою милость. Яхве всегда прав.
Если верить сказанному в Книге Амоса, то его вы-
ступления производили очень сильное впечатление на
слушателей. Вспомним, что писал жрец Амасия в своем
доносе царю: «Амос производит возмущение против
тебя среди дома израилева; земля не может терпеть
всех слов его» (7:10). И прислушивались, надо пола-
гать, к речам популярного пророка не только враги его,
но и его коллеги, другие пророки Яхве. А так как его
речи появились в записанном виде и это, может быть,
вообще были первые записанные пророчества, то их,
несомненно, читали и переписывали, запоминали и под-
ражали им, и не только пророки — современники Амо-
са, но и более поздние. Влияние Амоса на ряд проро-
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 232.
109

ков — Осию, Исайю, Михея, Иеремию — бесспорно.
Все они в сходных выражениях, описав беззакония Из-
раиля, рисуют мрачные картины «дня Яхве» — дня воз-
мездия, лишь немногим отличающиеся от его описания
у Амоса, и картины будущего возрождения Израиля,
а также повторяют и основной мотив теодицеи Амоса,
лишь незначительно его варьируя.
Пророк Осия Книга Осии (Гошей) также на-
чинается нескольким* словами
об авторе: «Слово Яхве, которое было к Осии, сыну
Беериину, во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии, царей
иудейских, и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя
израильского» (1:1). Это, несомненно, позднейшая при-
писка, и время пророческих выступлений Осии в ней
указано неточно. Осия не мог проповедовать и при Иеро-
воаме II, царе Израильского царства, и при Езекии,
иудейском царе, так как первый умер почти полувеком
ранее, чем воцарился второй. По ряду признаков мож-
но сделать вывод, что Осия начал выступать со своими
пророчествами в последние годы правления Иеровоама
и закончил до 734 г. В этом году ассирийский царь
Тиглатпаласар III напал на Израильское царство и за-
хватил ряд его областей, в том числе Галаад. Но Осия
еще считает Галаад принадлежащим Израилю (6:8).
Таким образом, получается, что Осия пророчествовал
почти одновременно с Амосом или, может быть, лишь
немногим позже, т. е. между 750 и 734 гг. до н. э. В про-
рочествах его, несомненно, отразились бурные события
в Израильском царстве после смерти Иеровоама: двор-
цовые перевороты, захват трона узурпаторами, военные
неудачи.
МО

По Библии пророческая деятельность Осии началась
с того, что Яхве повелел ему жениться на блуднице:
«И сказал Яхве Осии: иди, возьми себе жену блудницу
и детей блуда; ибо сильно блудодействует земля сия, от-
ступив от Яхве. И пошел он и взял Гомерь, дочь Дивлаи-
ма; и она зачала и родила ему сына. И Яхве сказал
ему: нареки ему имя Изреель, потому что еще немного
пройдет, и я взыщу кровь Изрееля с дома Ииуева, и по-
ложу конец царству дома Израилева>. Гомерь родила
после этого еще дочь и второго сына, и бог снова велит
дать им «знаменательные» имена: дочери — Лорухама
(евр. «непомилованная»), «ибо,— заявил Яхве,— я уже
не буду более миловать дома Израилева, чтобы прощать
им». А сына бог велел назвать Лоамми (евр. «не мой на-
род»), пояснив: «Потому что вы не мой народ, и я не
буду вашим богом» (1:2—9).
Позже Осия получил от Яхве такое повеление: «Иди
еще, и полюби женщину, любимую мужем, но прелюбо-
действующую, подобно тому, как любит Яхве сынов
израилевых, а они обращаются к другим богам... И при-
обрел я ее себе за пятнадцать сребреников и за хомер
ячменя и полхомера ячменя,— пишет Осия,— и сказал
ей: много дней оставайся у меня; не блуди и не будь с
другим; так же и я буду для тебя. Ибо долгое время
сыны израилевы будут оставаться без царя и без князя
и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима»
(3:1—4). Эту странную историю с женитьбами Осии
многие древние и позднейшие комментаторы рассмат-
ривали как аллегорию, но другие, и в том числе ряд
современных критиков, считают, что ее нужно понимать
буквально и что, может быть, именно неудачи в личной
жизни побудили Осию увидеть в этом знамения будуще-
го своего народа.
Помимо этих семейных обстоятельств, об Осии поч-
ти ничего неизвестно. В отличие от Амоса, Осия был,
по-видимому, достаточно богат, раз мог содержать двух
ill

жен и за вторую жену (или наложницу) уплатить зна-
чительную сумму. Он коренной израильтянин (Амос —
родом из Иудеи), об израильском царе он говорит «наш
царь» (7:5), о своей стране — просто «земля сия» (1:2).
Неизвестно, как окончилась жизнь пророка, дожил ли
он до того дня, когда «исполнилось» его пророчество —
когда Саргон II в 721 г. угнал население Северного цар-
ства в плен; оказался ли Осия вместе с другими своими
соотечественниками пленником в Ассирии, или он успел,
как это сделали, наверное, многие израильтяне, заблаго-
временно бежать в соседнюю Иудею, захватив с собой
свои рукописи.
Дошедший до нас текст Книги Осии местами очень
темен, а в ряде мест совсем непонятен. Отчасти это,
несомненно, объясняется своеобразным стилем речи
пророка, в котором эмоции явно преобладают над ло-
гикой и последовательностью мыслей. Неожиданные
и часто очень яркие и впечатляющие образы и срав-
нения без всяких переходов сменяются призывами
и проклятиями то от лица пророка, то от имени самого
бога. И вдобавок в дошедшем до нас тексте библейская
критика обнаружила, так же как в Книге Амоса, ряд
позднейших вставок, сделанных иудейскими редактора-
ми с целью поднять престиж Иуды. Так, например, счи-
тается, что рукою позднейшего автора-иудея были
вставлены в первую главу два отрывка: 1:7 и 1:10—И,
в которых, прерывая пророчество об Израиле, появи-
лось обещание Яхве спасти Иудейское царство: «А дом
Иудин помилую и спасу их в Яхве боге их, спасу их ни
луком, ни мечом, ни войною, ни конями и всадниками»
(1:7). Иудея, как известно, откупилась от ассирийского
царя данью и продолжала существовать после падения
Израильского царства. Но вряд ли пророк Осия мог это
заранее предвидеть. В другом месте он как раз пророчит,
что вместе с Израилем падет и Иуда «от нечестия
своего» (5:5).
112

Так же как Амос, Осия предвещает, что день воз-
мездия Израилю от Яхве уже совсем близок, что у Яхве
нет больше жалости: Израиль изменил своему богу,
и Яхве теперь вправе поступить с Израилем, как по-
ступает муж с изменившей ему женой. Это сравнение
Израиля с неверной женой очень характерно. По древ-
ним законам муж, уплатив за жену выкуп и заключив
брачный договор, принимал на себя обязанность содер-
жать жену и защищать ее, но в случае неверности жены
муж получал над нею «право жизни и смерти»; он мог
предать ее смерти или помиловать, если жалеет ее и про-
должает любить; мог разорвать свою связь с ней или
оставить с собой. Это было его право.
Уподобив Израиль неверной жене, Осия продолжает
пользоваться этим образом и далее. Яхве его устами
гневно упрекает свою «неверную жену» за то, что она
без конца «блудодействовала» со своими любовниками:
«ибо говорила: «пойду за любовниками моими, которые
дают мне хлеб и воду, шерсть и лен, елей и напитки».
«Любовниками» Израиля были другие боги, и прежде
всего ханаанейский бог Ваал — бог — покровитель зем-
ного плодородия. «А не знала она,— обиженно говорит
Яхве устами пророка,— что я, я давал ей хлеб и вино
и елей и умножил у нее серебро и золото, из которого
сделали истукана Ваала». И обманутый бог грозит:
«Накажу ее за дни служения ваалам, когда она кадила
им и, украсив себя серьгами и ожерельями, ходила за
любовниками своими, а меня забывала» (2:2—13). Те-
перь пусть она знает, что «она не жена моя, и я не муж
ее» (2:2). Израильтяне предпочли чужих богов своему,
«пошли к Ваал-Фегору и предались постыдному...»
(9:10). Культы ваалов и ашер носили оргиастический
Ваал-Фегор (Баал пеор) — моавитскнй бог, культ которого
был связан с храмовой проституцией.
113

характер, и это особенно возмущает пророка: «На вер-
шинах гор они приносят жертвы и на холмах совершают
каждение под дубом и тополем... потому что хороша от
них тень; поэтому любодействуют дочери ваши и прелю-
бодействуют невестки ваши... потому что вы сами на
стороне блудниц и с любодейцами приносите жерт-
вы...» (4:12—14).
Осия порицает Израиль также за поклонение «тель-
цам» — изображениям Яхве в виде быка. Нечего ждать
от них помощи: «оставил тебя телец твой, Самария!..
Ибо... художник сделал его, и потому он не бог; в куски
обратился телец самарийский!» «Из серебра своего
и золота своего сделали для себя идолов: оттуда гибель»
(8:5—6, 4).
С поклонением чужим богам и идеалам Осия связы-
вает моральное падение народа, Везде царит разбой
и насилие, пьянство и разврат: «Клятва и обман, убий-
ство и воровство, и прелюбодейство крайне распростра-
нились». Даже жрецы впали в беззаконие: «Блуд, вино
и напитки завладели сердцем их» (4:2, 11). И знать,
«князья, разгоряченные до болезни вином», все они
«распалены, как печь, и пожирают судей своих», они
«поставляли царей сами, без меня; ставили князей, но
без моего ведома», «все цари их падают, и никто из них
не взывает ко мне» (7:5—7; 8:4). Как известно из дру-
гих источников (4 Цар. 15), после смерти в 743 г. Иеро-
воама II царскую власть в Израиле захватывали узур-
паторы, один за другим расправляясь со своими пред-
шественниками. Что удивительного, что разгневанный
Яхве отказался от своего народа, как суровый муж от
неверной жены? И вот оставленный богом Израиль
стал, как «глупый голубь» без разума и сердца. Внеш-
няя политика его бессмысленна и неразумна: «Зовут
В оригинале стоит слово скедешот» — храмовые проститутки.
114

египтян, идут в Ассирию» (7:11); «заключают они союз
с Ассуром, и в Египет отвозится елей» (12:1). Израиль
приобретал подарками расположение к себе, «они обра-
щались, но не к всевышнему...» (8:10; 7:16).
Так, если справедливо поступает муж, наказываю-
щий изменившую ему жену, то тем более прав Яхве, ре-
шивший наказать Израиль, народ, который предал
своего бога. И Осия от имени бога пророчит великие
бедствия, которые должны постигнуть Израиль от руки
Яхве: неурожаи и голод (2:9, 12), нашествие врагов,
опустошение страны и плен: «Опустошена будет Сама-
рия, потому что восстала против бога своего; от меча
падут они; младенцы их будут разбиты, и беременные их
будут рассечены» (14:1). Пророк ясно предвидел завое-
вание Израиля чужим народом и увод своего народа
в плен. Но кто первый нападет на Израильское царство?
Куда предстоит Израилю идти в плен? Обстановка была
неясной для правящих кругов Израиля, которые то
посылали дань ассирийскому царю, то дары египетско-
му. И пророк, очевидно, тоже смутно представлял себе,
откуда грозит наибольшая опасность, поэтому и ораку-
лы его носят противоречивый характер. Временами
Осии, видимо, казалось, что Израилю не миновать ока-
заться в египетском плену. Когда-то Яхве освободил
израильтян от рабства в Египте, «ныне он вспомнит не-
честие их и накажет их за грехи их: они возвратятся
в Египет» (8:13). В другом месте он рисует нашествие
сразу с двух сторон: Израиль «возвратится в Египет,
и в Ассирии будут есть нечистое» (9:3). Видимо, более
поздним был третий оракул, когда стала окончательно
ясной неизбежность захвата Израиля Ассирией: «Не
возвратится он в Египет, но Ассур — он будет царем
его, потому что они не захотели обратиться ко мне»
(11:5), «и будут они скитальцами между народами»
(9:17). Сбылось, как известно, последнее предсказание
Осии. Из 4-й Книги Царств мы узнаем, что когда к гра-
115

ницам Северного царства подступили войска ассирий-
ского царя, то израильский царь Осия, тезка пророка,
«сделался... подвластным ему и давал ему дань». Но
«заметил царь ассирийский в Осии измену, так как он
посылал послов к... царю египетскому, и не доставлял
дани... каждый год; и взял его царь ассирийский под
стражу, и заключил его в дом темничный. И пошел царь
ассирийский... и приступил к Самарии, и держал ее в
осаде три года... взял... Самарию, и переселил израиль-
тян в Ассирию» (4 Цар. 17:3—6).
Но этому еще предстояло произойти. А пока пророку
оставалось еще и еще раз предупреждать своих слуша-
телей о грозящей беде и уверять их в правоте Яхве,
который по справедливости наказывает Израиль — за
его «беззакония». Мы уже знаем, что то же делали,
и почти одновременно с Осией, и Амос, а возможно,
и другие современные им пророки, чьи сочинения до нас
не дошли. Похоже на то, что Осия, как и Амос, тоже под-
вергался каким-то гонениям за критику «князей» Из-
раиля, и это о нем говорили: «Да узнает Израиль, что
глуп прорицатель, безумен выдающий себя за вдохно-
венного...» (9:7). Впрочем, критика Осией «беззаконий»
Израиля касается не столько социальной несправед-
ливости, сколько моральной распущенности пророков:
обжорства, пьянства, разврата. И только в двух-трех
местах у Осии можно обнаружить выражения общего
характера, вроде «сейте себе в правду, и пожнете ми-
лость» (10:12), которые можно истолковать в смысле
порицания несправедливых общественных порядков,
но они не выдерживают никакого сравнения с гневным
пафосом пророка из пастухов в адрес знатных и богатых
насильников и лицемеров.
В отличие от Амоса, главное обвинение, которое
выдвигает Осия против Израиля,— это обвинение ре-
лигиозного характера: служение чужим богам и идоло-
поклонство. У Осии Яхве с горечью вспоминает о прош-
иб

лой своей любви к своему народу: «Когда Израиль был
юн, я любил его и из Египта вызвал сына моего... я сам
приучал Ефрема (Израиля.— М. Р.) ходить, носил его
на руках своих,— жалуется Яхве,— а они не сознавали,
что я врачевал их. Узами человеческими влек я их, уза-
ми любви» '. А Израиль не оценил этой божественной
любви. «Народ мой закоснел в отпадении от меня»,
«приносили жертвы ваалам и кадили истуканам»
(11:1—7). Они ходили для этого в Бет-Авен и в Галгал:
«Все зло их в Галгале: там я возненавидел их за злые
дела их; изгоню их из дома моего, не буду больше лю-
бить их» (9:15).
Но вместе с тем совсем по-человечески Яхве при-
знается в своей слабости к Израилю: «Как предам тебя,
Израиль?.. Повернулось во мне сердце мое, возгорелась
во мне жалость моя! Не сделаю по ярости гнева моего,
не истреблю Ефрема...» (11:8—9). И аллегория, в кото-
рой Израиль был представлен в образе неверной жены,
а Яхве — ревнивым и любящим мужем, кончается тро-
гательной сценой примирения. После того как Яхве
накажет изменившую, прекратит у нее «всякое веселье»
и праздники и опустошит «виноградные лозы ее и смо-
ковницы ее, о которых она говорит: «это у меня подар-
ки, которые надарили мне любовники мои» (т. е. ваа-
лы — боги земного плодородия.— М. Р.), после этого
Яхве станет «говорить к сердцу ее». И неверная поймет,
как плохо она поступала, и раскается. «И будет в тот
день,— говорит Яхве,— ты будешь звать меня: «муж
мой», и не будешь более звать меня: «Ваали» (евр.
«ваал мой») . И удалю имена ваалов из уст ее, и не
Слова «Из Египта вызвал я сына моего» автор Евангелия от
Матфея, вырвав их из контекста, использовал как пророчество
о Христе: «Да сбудется реченное... через пророка» (Мф. 2:15).
В оригинальном тексте игра слов: «Баали» может иметь два
значения: «Ваал мой» и «господин мой». В данном контексте,
несомненно, имеется в виду первое значение.
117

будут более вспоминаемы имена их» (2:16). «Невер-
ная» — народ израильский будет прощен. Пленные
вернутся из Египта и Ассирии (11:11). Наступит царст-
во мира и добра для Израиля. Яхве заверяет: «И заклю-
чу в то время для них союз с полевыми зверями и с пти-
цами небесными, и с пресмыкающимися по земле; и лук,
и меч, и войну истреблю от земли той, и дам им жить в
безопасности» (2:18). Израиль «расцветет, как лилия»
и у него будет изобилие хлеба и вина, он скажет: «Что
мне еще за дело до идолов?» (14:6—9).
Итак, бог Осии — это уже, как и у Амоса, явно не
бог-родич, обязанный по традициям родового строя по-
могать своим сородичам-людям и защищать их в силу
естественной «кровной» связи с ними. Но в нем не видно
также и тех черт универсальности, которые приписал
богу Яхве Амос. Бог Осии — это национальный бог
Израиля. Его отношения с Израилем основаны на «за-
вете», как отношения между мужем и женой обуслов-
лены брачным договором. Изменившую жену муж был
вправе казнить или пощадить. Израиль изменял своему
богу, и Яхве вправе истребить его совсем и навсегда.
Но бог вправе также и помиловать свой народ и не унич-
тожить его полностью, и он именно так и поступит, по-
тому что Яхве любит Израиль. Поэтому израильтяне
не должны терять надежды и веры в своего бога. Они
должны верить, что «он уязвил — и он исцелит нас,
поразил — и перевяжет наши раны; оживит нас через
два дня, в третий день восславит нас, и мы будем жить
пред лицем его» (6:1—2). И бог всегда останется прав
и справедлив. В конце книги как бы заключительным
аккордом оправдания Яхве Осией звучат слова пророка:
«Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы
узнать это? Ибо правы пути Яхве, и праведники ходят
по ним, а беззаконные падут на них» (14:10).
118

Книга Исайи Книга пророка Исайи в том
и пророк Исайя виде, в каком она вошла в Вет-
хий завет, содержит 66 глав.
Однако методами научного анализа содержания и язы-
ка книги было убедительно доказано, что самому Исайи,
пророку, жившему на рубеже VIII и VII вв. до н. э.,
принадлежит в ней не более четвертой части глав. К это-
му первоначальному ядру в течение ряда веков было
сделано множество добавлений, из которых наиболее
значительные относятся ко времени вавилонского плена,
а самые поздние — ко II в. до н. э.
Судя по всему, Исайя был одним из наиболее попу-
лярных пророков в Иудее. Не удивительно, что некото-
рые позднейшие сочинители пророчеств для большей
авторитетности предпочитали добавлять свой текст к
тексту Исайи. Выделить эти добавления иногда нетруд-
но, обычно они вклиниваются в конце определенного вы-
ступления Исайи. Это, пожалуй, можно объяснить тем,
что сначала пророчества Исайи ходили по рукам в виде
отдельных записей, и владелец такой рукописи приписы-
вал в начале или в конце свитка сочиненный им самим
или кем-то другим текст в развитие мысли или для
смягчения суровости древнего пророка. Так получилось,
что в книге пророка VIII в. Исайи оказались «сбывшие-
ся» пророчества о событиях, которые произошли двумя
веками позже: о завоевании Иуды Вавилоном, о падении
Вавилонии и т. д. Это просто более поздние вставки.
К числу таких вставок, несомненно, следует отнести,
в частности, главы 13 и 14.
На примере анализа этих двух глав можно показать,
каким образом исследователям библейских пророческих
книг удается определить истинную дату произнесения
того или иного пророчества.

Само собой разумеется, что древнееврейские проро-
ки, так же как и современные проповедники, ораторы и
писатели, говорили и писали так, чтобы люди их пони-
мали. Поэтому при научном анализе текста пророчества
очень важно выделить в нем, с одной стороны, то, о чем
пророк говорит как о вполне понятном его слушателям
или читателям, те события, о которых автор говорит
как об известных, а с другой стороны, что он предсказы-
вает как нечто таящееся в будущем, но открытое про-
року богом.
В главах 13 и 14 говорится как о вполне известном
и понятном для современников автора этих глав, что
Ассирия сокрушена (14:25), а Вавилон — это «краса
царств, гордость халдеев» (13:19), что царь вавилон-
ский — мучитель и грабитель, «поражавший народы в
ярости ударами неотвратимыми, во гневе господство-
вавший над племенами...» (14:4,6). Он «вселенную сде-
лал пустынею и разрушал города ее, пленников своих
не отпускал домой» (14:17).
Предсказывается, что Яхве поднимет против Вави-
лона народ из отдаленной страны «от края неба» и бог
сам называет этот народ: «Вот, я подниму против них
мидян... и Вавилон... будет ниспровержен богом, как
Содом и Гоморра, не заселится никогда, и в роды родов
не будет жителей в нем» (13:5; 17—20). А Иаков и
Израиль (т. е. народ иудейский) снова обретет милость
и любовь Яхве. Бог «поселит их на земле их, и присоеди-
нятся к ним иноземцы... и дом Израиля... будет господ-
ствовать над угнетателями своими» (14:1—2).
Для иудея, современника Исайи, пророка VIII в.,
было бы загадкой совершенно непонятной, почему Яхве
обрушивается с такими угрозами на Вавилон, который,
как мы уже знаем, в это время вовсе не был «красой
царств» и не только не господствовал над другими на-
родами, но сам, так же как Иудея, потерял независи-
мость и находился под властью Ассирии. А для того что-
120

бы слушателям пророка (или читателям) были понятны
слова о возвращении иудеев на родину из плена, сле-
довало, очевидно, прежде предсказать, что Вавилон,
победив Ассирию, нападет на Иудею и уведет ее населе-
ние в плен. Однако такого предсказания нет, и пророк
говорит о возвращении иудеев из плена как о чем-то
вполне понятном и известном его современникам. Все
это можно объяснить только тем, что пророчества глав
13 и 14 были сочинены уже после того, как Вавилон
расправился с Ассирией и при вавилонском царе Наву-
ходоносоре II достиг значительного могущества, и после
того, как состоялся поход этого царя на Иудею и «дом
Иакова> оказался в вавилонском плену, т. е. после
586 г. до н. э. Но в предсказании говорится, что Вавилон
падет под ударами мидян, в то время как в действитель-
ности Вавилонию захватили не мидяне, а персы, при
царе Кире (в 539 г.). Значит, автор оракула, видимо,
еще не знал о перевороте в Иране, в результате которого
мидяне сами оказались под властью персов, что про-
изошло в 549 г. (или 550 г.).
Вывод из всего этого может быть только один: про-
рочество в главах 13 и 14 Книги Исайи было сочинено
между 586 и 549 гг. до н. э. и, следовательно, никак не
могло принадлежать перу древнего пророка Исайи,
к этому времени уже давно умершего. Настоящий автор
этого текста, чье имя мы не знаем и, наверное, никогда
не узнаем, в форме пророчества о будущем описал
события, которые в действительности уже отошли в
прошлое, а к этому добавил свои соображения о том,
что (как он предвидел, на что надеялся, о чем, наверное,
мечтал) должно обязательно состояться, и притом в
ближайшем будущем: взятие Вавилона, возвращение
иудеев из плена на родину, господство Иуды над преж-
ними угнетателями.
Пророчество глав 13-й и 14-й было вписано в свиток,
содержавший текст древнего пророка Исайи, и припи-
121

сано последнему вполне намеренно, о чем свидетельст-
вует добавление в начале главы 13: «Пророчество о
Вавилоне, которое изрек Исайя, сын Амосов» (13:1).
О мотивах, которыми руководствовались люди, проде-
лывавшие подобное, мы уже говорили.
Можно привести еще один пример добавления к
Книге Исайи эпохи плена в тексте главы 21. Автор про-
рочества в этой главе скорбно взывает к Иуде: «О, измо-
лоченный мой и сын гумна моего!» (21:10). Иуда измо-
лочен — это, конечно, ситуация после 586 г., после
завоевания Иудеи Вавилоном. Но и на того, кто Иуду
«измолотил», уже надвигаются враги, которых пророк
от имени бога подбадривает: «Восходи, Елам, осаждай
Мид!» (21:2). Автор оракула и его слушатели, очевидно,
уже знают, что персы (Элам) и мидяне поднялись
против Вавилона, осадили его главный город. Рисуется
даже картина захвата Вавилона: «Пал, пал Вавилон,
и все идолы богов его лежат на земле разбитые» (21:9).
Это картина не достоверная. В действительности, как
известно из древних источников, Кир, захватив Вави-
лон, не только не стал разрушать его храмы и статуи
богов, но, напротив, проявил к ним подчеркнутое ува-
жение. Значит, оракул в главе 21-й был сочинен между
549 и 538 гг., ближе к 538 г.
Некоторые оракулы были вставлены в текст древнего
пророка еще позже. Вряд ли Исайи могли принадле-
жать стихи 11:11 —12, в которых предвещается: «И бу-
дет в тот день: Яхве снова прострет руку свою, чтобы
возвратить себе остаток народа своего, какой останется
у Ассура, и в Египте, и в Патросе, и у Хуса, и у Елама,
и в Сеннааре, и в Емафе, и на островах моря». Такое ши-
рокое расселение евреев произошло только после похода
Александра Македонского, в конце IV в. до н. э.
Нет нужды столь же подробно рассматривать дру-
гие позднейшие вставки в текст Книги Исайи (анализ
глав 40—66 будет дан ниже). Главными из них библей-
122

екая критика считает следующие: 2:2—4; 4:2—6, 11, 12;
13:1 —14. 15—16; 17:12—14, 19, 21, 23, 24—27; 30:27—
33, 34—35; 36:39, 40—55, 56—66.
Таким образом, известный американский библеист
Р. Пфейфер имел все основания в своем фундаменталь-
ном «Введении к Ветхому завету» написать, что «Книга
Исайи — это скорее миниатюрная библиотека, чем одна
книга. Она может, так же как Книга притчей или Псал-
тирь, рассматриваться как своеобразная антология
или, скорее, как сборник пророчеств» '
В дальнейшем нашем рассказе о пророке Исайи мы
будем ссылаться только на те места из книги под его
именем, которые, по мнению подавляющего большин-
ства исследователей, признаются аутентичными, т. е.
принадлежащими самому Исайи.
Есть все основания считать, что Исайя был историче-
ской личностью. Из самой Книги Исайи, а также из
4 Книги Царств (главы 19—20) можно узнать некото-
рые данные о его жизни. Он жил «во дни Озии, Иоафа-
ма, Ахаза, Езекии — царей иудейских» (Ис. 1:1); эти
цари правили в Иудее с 785 по 687 г. до н. э. Пророчест-
вовать он начал «в год смерти царя Озии» (742 г.).
Исайя сам рассказывает, как это произошло (глава 6).
Он находился в иерусалимском храме Яхве, когда ему
было дано «видение»: он удостоился самолично увидеть
и услышать Яхве: «...видел я Яхве, сидящего на престоле
высоком... и края риз его наполняли весь храм. Вокруг
него стояли серафимы 2; у каждого из них по шести
крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя
закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они
друг ко другу и говорили: свят, свят, свят Яхве Саваоф!
вся земля полна славы его!» Исайя пришел в ужас:
Pfeiffer R. H. Introduction to the Old Testament. N. Y., 1948,
.p. 448.
Серафимы — фантастические летучие огненные змеи (Ис.
14:29; 30:6).
123

«Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами,
и живу среди народа также с нечистыми устами,—
и глаза мои видели царя, Яхве Саваофа». Один из сера-
фимов взял клещами с жертвенника горящий уголь
и коснулся уст Исайи, тем самым Исайя был очищен от
греховности и подготовлен к выполнению миссии Яхве.
Бог велит Исайи возвестить народу иудейскому гряду-
щее опустошение Иудеи: «опустеют города и останутся
без жителей... И удалит Яхве людей», только малая
часть от Иуды останется — «святое семя», от которого
возродится очищенный народ. Вместе с тем Яхве пре-
дупреждает Исайю: «Пойди и скажи этому народу:
слухом услышите — и не уразумеете... Ибо огрубело
сердце народа сего... и очи свои сомкнули, да не узрят
очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем,
и не обратятся, чтобы я исцелил их» (6:9—12).
Нет смысла гадать, является ли этот рассказ Исайи
о своем «видении» чистым продуктом его фантазии,
или при этом сыграли роль какие-то слуховые и зри-
тельные галлюцинации в состоянии экстаза,— и то,
и другое могло иметь место в данном случае. Но если
«видение» Исайи перевести с языка религиозных обра-
зов на «мирской» язык, то смысл его достаточно ясен:
в год смерти иудейского царя Озии, т. е. в 742 г. до н. э.,
иудей Исайя, сын Амоса, решил стать пророком, и это
его решение было теснейшим образом связано с надви-
гающейся на его страну грозной опасностью: нашестви-
ем врага, опустошением, уводом населения в плен.
В отличие от Амоса, пророка из пастухов, Исайя был
человеком знатного происхождения, он жил в столице
Иудеи Иерусалиме, был близко знаком со жрецами
иерусалимского храма и с самим первосвященником
Урией (8:2), свободно держался с иудейскими царями
и давал им советы (7:3). Он хорошо знал жизнь и
нравы верхушки иудейского общества и ярко описал их
пороки и лицемерие. Исайя был образованным челове-
124

ком, о чем свидетельствуют и содержание и стиль его
речей, в которых обнаруживается знание истории,
культурных и религиозных традиций не только своего
народа, но и других народов, окружающих его. Притом
Исайя превосходно разбирался в сложностях внутрен-
ней и внешней обстановки своего времени. Такой чело-
век не мог оставаться в стороне от происходивших
вокруг него событий, и он принял в них активное учас-
тие, и не только как пророк, но и как политический
деятель.
Исайя выступил в роли пророка, когда под угрозой
оказалась не только независимость, но и само существо-
вание его народа. В 744 г., т. е. за два года до описанно-
го «видения», в Ассирии произошел дворцовый перево-
рот и на престол взошел новый царь, принявший имя
Тиглатпаласара III и вошедший в историю как великий
завоеватель. В последующие несколько десятилетий
Ассирия достигла апогея своего могущества. Совершив
ряд походов в Северную и Среднюю Сирию, ассирийцы
подчинили там ряд мелких царств и неуклонно двига-
лись дальше на юг. Израильский царь Менаим отку-
пился тяжелой податью и фактически стал данником
Ассирии (4 Цар. 19:20). Но как мы уже знаем, Израиль
это не спасло. Тиглатпаласар III вторгся в Палестину
и отторгнул от Израиля ряд земель к северу от Самарии.
Население их было согнано с места и переселено в Се-
верную Ассирию. В дальнейшем переселение сотен
тысяч людей из покоренных Ассирией народов стало
характерной чертой политики ассирийских царей-завое-
вателей. Страшась этой участи, цари мелких государств
Средней Сирии и Палестины стали заключать между
собой союзы, чтобы противостоять Ассирии; участие в
этих союзах принимал и Египет, также имевший все
основания опасаться чрезмерного усиления Ассирии.
В 734 г. заключили союз обычно враждовавшие друг
с другом Дамасское царство и Израиль. Царь Дамаска
125

Рецин и израильский царь Факей попытались втянуть
в этот союз также иудейского царя Ахаза, а когда тот
отказался, объявили ему войну. В страхе и отчаянии
Ахаз обратился за помощью к ассирийскому царю.
Сохранился текст его послания: Ахаз униженно умоляет
Тиглатпаласара: «Раб твой и сын твой я; приди и защи-
ти меня от руки царя сирийского и от руки царя израиль-
ского, восставших на меня» (4 Цар. 16:7).
Этот момент Исайя счел, по-видимому, самым под-
ходящим для того, чтобы вмешаться в политику. Он
снова «получил» на этот счет повеление Яхве: «Выйди
ты и сын твой Шеар-ясув навстречу Ахазу, к концу
водопровода верхнего пруда, на дорогу к полю белиль-
ничьему, и скажи ему...» (7:3—4). Бог не только указал
Исайи точное место встречи с царем, но и сказал, что
надо говорить Ахазу. Царь иудейский не должен стра-
шиться своих врагов, ибо Яхве решил их судьбу: «Земля
та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими
царями ее» (7:16), «а чрез шестьдесят пять лет
Ефрем (т. е. Израиль.— М. Р.) перестанет быть наро-
дом» (7:8). Исайя предлагает Ахазу: «Проси себе зна-
мения у Яхве», и хотя царь отказывается: «Не буду иску-
шать Яхве», пророк настаивает на своем, предлагает
это «знамение». Место это заслуживает того, чтобы при-
вести его полностью: «Итак сам Яхве даст вам знаме-
ние: се, дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут
имя ему: Еммануил (евр. «с нами бог»). Он будет
питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь
отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде нежели
этот младенец будет разуметь отвергать худое и изби-
рать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет
оставлена обоими царями ее» (7:14—16). Смысл слов
пророка достаточно ясен. Исайя решил поднять дух
напугавшегося царя, у которого от страха, по образному
выражению автора пророчества, «всколебалось сердце
его и сердце народа его, как колеблются от ветра дере-
126

ва в лесу» (7:2). Он убеждает Ахаза, что вражеские
цари сами будут изгнаны из своих стран, имея в виду,
конечно, что сделает это ассирийский царь. И это про-
изойдет в самом скором времени, не успеет, образно
выразился пророк, новорожденный младенец вырасти
настолько, чтобы суметь отличить хорошее от плохого,
как все это состоится.
Но дальше выясняется, что Исайя не ограничился
словесным предсказанием. По-видимому, чтобы сильнее
подействовать на воображение царя и народа, он сам
осуществляет то самое «знамение», о котором он перед
этим говорил Ахазу: «И я взял себе верных свидетелей:
Урию священника и Захарию, сына Варахиина,—
и приступил я к пророчице, и она зачала и родила сына.
И сказал мне Яхве: нареки ему имя: Магер шелал-хаш-
баз (евр. «спешит грабеж, ускоряет добыча».— М. Р.).
Ибо прежде нежели дитя будет уметь выговорить:
отец мой, мать моя,— богатства Дамаска и добычи са-
марийские понесут перед царем ассирийским» (8:2—4).
То есть пророк не только привел пример с младенцем, но
и позаботился о том, чтобы с помощью «пророчицы»,
очевидно своей жены, произвести на свет реального
ребенка, которому, правда, наречено было другое, тоже
«знаменательное» имя.
Это место в тексте Книги Исайи впоследствии было
использовано раннехристианскими авторами как «вер-
ное» пророчество о непорочном зачатии и чудесном
рождении Христа. По Евангелию от Матфея это засви-
детельствовал «ангел господень». Явившись во сне
Иосифу, мужу Марии, и заверив, что «родившееся в ней
есть от духа святаго», ангел добавил: «А все сие про-
изошло, да сбудется реченное господом через пророка,
который говорит: се, дева во чреве приимет и родит
сына, и нарекут имя ему Еммануил, что значит: с нами
бог» (Мф. 1:20—22).
Евангелие от Матфея написано на греческом языке,
127

пророчество Исайи о «деве», которая родит сына, тоже
процитировано на том же языке. Причем автор исполь-
зовал для этого греческий перевод Ветхого завета (Сеп-
туагинту). Но оказывается, что как раз в этом месте
пророчества Исайи переводчик Септуагинты допустил
грубую ошибку: еврейское слово «алма», что значит
«молодая женщина», он перевел греческим «парте-
нос»— «дева» (в смысле — девственница). Ясно, что
сам пророк VIII в. Исайя, выступая перед царем Аха-
зом, вовсе не помышлял ни о непорочном зачатии,
ни о Христе, сыне божием.
Исайя от имени бога предсказал падение Дамас-
ского и Израильского царств приблизительно через три-
четыре года (когда ребенок начинает произносить свои
первые слова). И действительно, уже вскоре после опи-
санной встречи Исайи с царем Ахазом произошло завое-
вание Дамасского царства и Израиля Ассирией, хотя и
не точно в те сроки, которые назначил бог устами
пророка: Дамаск пал в 732 г., т. е. через два года после
встречи Исайи с Ахазом, а Израильское царство пере-
стало существовать не через 65 лет, а гораздо раньше,
в 722 г., когда оно было завоевано ассирийским царем
Саргоном II и население его было переселено за Евфрат.
Но всему этому еще только предстояло произойти.
А в 734 г., когда состоялась описанная выше встреча
Исайи с Ахазом, у иудейского царя было достаточно
оснований испытывать страх. Одновременно с нападе-
нием на него с севера царей Дамаска и Израиля с юга
в пределы Иудеи вторглись эдомитяне и филистимляне.
Они захватили ряд иудейских городов и поселений,
многих перебили и увели в плен (2 Пар. 28:17—19).
Трезво оценивая сложившуюся обстановку, Ахаз пред-
почел не слишком доверяться утешительным обещаниям
пророка Яхве, хотя бы и данным от имени бога, и, как
было уже сказано, обратился за помощью к ассирий-
скому царю. Эта помощь обошлась ему дорого. «И при-
128

шел к нему Феглафелласар (Тиглатпаласар), царь ас-
сирийский, но был в тягость ему, вместо того, чтобы
помочь ему, потому что Ахаз взял сокровища из дома
Яхве и дома царского и у князей и отдал царю ассирий-
скому» (2 Пар. 28:20—21). Мало того, в угоду последне-
му Ахаз, по-видимому, ввел в Иерусалиме культ асси-
рийских богов, по его распоряжению даже в самом иеру-
салимском храме Яхве было произведено много пере-
оборудований по иноземному образцу. Написав об этом,
летописец укоризненно замечает, что это было сделано
«ради царя ассирийского» (4 Цар. 16:18). Ахаз явно
не был ревностным почитателем Яхве; библейский автор
с осуждением написал о нем: «...шестнадцать лет царст-
вовал в Иерусалиме; и он не делал угодного в очах
Яхве... даже сделал литые статуи ваалов; и он совершал
курения на долине сынов Еннома, и проводил сыновей
своих через огонь... и совершал жертвы и курения на
высотах и на холмах и под всяким тенистым деревом»
(2 Пар. 28:1—4; 4 Цар. 16:3). Культ Яхве в Иудее
оказался в опасности, и ряды его защитников возглавил
Исайя. Он выступает со своими проповедями-пророчест-
вами, часть которых, возможно, не была произнесена,
а только написана. Так считает и ряд западных библе-
истов, например немецкий автор пятитомной «Истории
Ветхого завета» И. Шедль, указывая на то, что «искус-
но сложенная речь пророчеств Исайи с ритмом, ассо-
циациями, ассонансами, аллитерациями совсем не ха-
рактерна для свободной речи. Это сочиненная и напи-
санная речь, и, может быть, в 8:1 и 16, где бог велит
пророку: «...возьми себе большой свиток и начертай на
нем человеческим письмом...» и «завяжи свидетельство
и запечатай откровение при учениках моих» — имеется
в виду как раз написанный свиток речей Исайи» '
Внес ли Исайя что-нибудь новое в религию древних
1 Schedl С. Geschichte des Alten Testaments. Innsbruck, 1964,
Bd. 4, S. 277.
5 м. И. Рижски" 129

евреев? Пророк Исайя еще в древности получил особен-
но высокую оценку как у иудеев, так и у ранних христи-
ан. Среди древних рукописей ветхозаветных текстов,
обнаруженных в середине нашего столетия в Палестине
в районе Мертвого моря (так называемые кумранские
рукописи), свитков и фрагментов из Книги Исайи ока-
залось намного больше, чем из других пророческих
книг. И в наше время богословы и богословствующие
авторы, иудеи и христиане, также отзываются об Исайи
не иначе как о «величайшем и исключительном теологи-
ческом явлении среди всех пророков Ветхого завета» '.
Но, как справедливо отметил известный французский
библеист А. Лодс, оригинальность Исайи «нужно искать
не в области теории, а в области практики» 2 В общем
религиозные идеи Исайи мало чем отличались от идей
его современников и предшественников, пророков Амоса
и Осии. Некоторые исследователи считают даже, что
Исайя лично знал Амоса и, может быть, был его учени-
ком, и в этом также нет ничего невозможного, если
учесть, что Фекоа (Текоа), родина Амоса, находилась
не более чем в четырех часах ходьбы от Иерусалима.
Другие думают, что Исайя читал записи пророчеств
Амоса, не случайно ряд мест из Книги Амоса почти
дословно повторяются у Исайи (сравни Ис. 1:11 и Ам.
5:22; Ис. 5:11 — 12 и Ам. 6:5—6; Ис. 5:9 и Ам. 5:11 и 3:15
и некоторые др. места). Однако гораздо важнее, что у
этих пророков можно обнаружить много общего в глав-
ных идеях, и в частности в идее бога.
Яхве для Исайи, как и для Амоса,— это прежде все-
го, конечно, бог Израиля, «избранного народа». «Свя-
той Израиля» — неоднократно именует бога Исайя
(1:4; 5:19, 24 и в др. местах). Но власть Яхве распро-
Von Rad. Die Theologie des Alten Testaments. Bd. 4, S. 158.
Lods A. Histoire de la litterature hebraique et juive depuls les origines
jusq'a la mine de I'etat Iuif (135 apres I. C.) P., 1950, p. 282.
130

страняется и на другие страны и другие народы, даже на
великую Ассирию и Египет. Эта идея Амоса получает
у Исайи дальнейшее развитие. Напрасно ассирийский
царь надменно похваляется своими победами и говорит:
«...силою руки моей и моею мудростью я сделал это,
потому что я умен: и переставляю пределы народов,
и расхищаю сокровища их... так забрал я всю землю,
и... никто... не открыл рта, и не пискнул* (10:13—14).
В действительности могучий Ассур не более чем орудие в
руках Яхве, вершитель воли бога, «бич Яхве» (10:5).
И пусть ассирийский царь не вздумает возгордиться.
«Величается ли секира пред тем, кто рубит ею? Пила
гордится ли пред тем, кто двигает ее? Как будто жезл
восстает против того, кто поднимает его» (10:15). А те-
перь Яхве намерен обрушить удар этого бича на Изра-
иль и Иуду. Яхве вынес свой приговор над ними. За ка-
кую вину? За что?
В описании прегрешений Иуды перед Яхве Исайя
тоже малооригинален, в основном он повторяет те же
обвинения, что Амос и Осия в адрес Израиля. Пророк
рисует яркие картины морального разложения господ-
ствующей верхушки иудейского общества. Богатые и
знатные ведут праздную и паразитическую жизнь, они
купаются в роскоши. В своих великолепных чертогах
они целыми днями пьянствуют, с «раннего утра ищут
сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином;
и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах
их» (5:11 —12). А ведь их богатства нажиты неправед-
ным путем, насилием и обманам. «Горе вам,— грозит
этим людям пророк,— прибавляющие дом к дому, при-
соединяющие поле к полю, так что другим не остается
места, как будто вы одни поселены на земле» (5:8).
Исайя обличает правителей и сановников за то, что
они «законопреступники и сообщники воров; все они
любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сиро-
ты, и дело вдовы не доходит до них» (1:23). Так же
131

как Амос, Исайя не оставил без внимания и женскую
часть иерусалимской знати, гордых дочерей Сиона, ко-
торые «надменны и ходят, подняв шею и обольщая
взорами... и гремят цепочками на ногах» и украшают
себя звездочками и луночками, серьгами и ожерельями,
перстнями и кольцами в носу. Пророк подробно и со
знанием дела описывает роскошные туалеты этих бога-
тых дам, включая «сосудцы с духами, и привески вол-
шебные», и укоряет их: а ведь это все «награбленное
у бедного» (3:14—22), и кара Яхве их тоже не минует,
ибо Яхве — это бог правды и правосудия (5:16).
В этом описании социальной несправедливости,
царящей в стране, также, несомненно, отразилась ре-
альная внутренняя обстановка, современная пророку.
Но если в обвинениях «пророка из пастухов» Амоса
чувствуется искренний гнев и возмущение человека из
народа, то у Исайи это скорее общие места, цель кото-
рых объяснить причины гнева Яхве на свой народ.
Зато Исайя, в отличие от Амоса, больше внимания уде-
ляет прегрешениям религиозного характера. Гнев Яхве
вызывает прежде всего склонность «избранного наро-
да» к чужим, языческим культам и богам и к идоло-
поклонству. За это бог «отринул» свой народ, «потому
что они многое переняли от востока: и чародеи у них,
как у филистимлян, и с сынами чужих они в общении...
и наполнилась земля его идолами: они поклоняются
делу рук своих... и ты не простишь их» (2:6—9).
По-другому, однако, чем Амос и Осия, понимал
Исайя характер ответственности и вины Израиля перед
своим богом, потому что по-иному представлял бога.
Уже в первом «видении» Яхве предстал Исайи в образе
царя, сидящего на высоком троне, окруженном толпами
славословящих серафимов. Впоследствии Исайя будет
настойчиво подчеркивать этот царственный характер
власти Яхве. Если Амос, пророча грядущее уничтоже-
ние Израиля от руки Яхве, усматривал в этом проявле-
132

ние высшего правосудия со стороны Яхве, по справед-
ливости обязанного наказать свой народ, раз тот про-
винился, а Осия отношения между Яхве и Израилем
представил как отношения между любящим мужем и
неверной женой, то Исайя видит в каре, которая
должна неминуемо постигнуть Иуду, законное право
царя наказать мятежников. Грех Израиля, по Исайи,—
это бунт подданных против своего царя. Израиль, «на-
род мятежный* (30:9), должен быть жестоко наказан,
но как земной царь не может допустить полного истреб-
ления своего народа, так и Яхве, царь небесный, не
уничтожит полностью Израиль,— кто же тогда будет
служить ему и прославлять его на земле?
Надежду на возрождение своего народа выразили в
своих пророчествах и Амос и Осия. У Исайи эта мысль
сформулирована в том «знаменательном» имени, кото-
рое он присвоил своему сыну — Шеар-ясув — «остаток
обратится» (7:3). Исайя видел неизбежность завоева-
ния Иуды ассирийцами: «бич Яхве», который уже опус-
тился на Дамаск и Израильское царство, неминуемо
ударит и по Иуде. Устами пророка Яхве объявил свой
приговор: «Ассур, жезл гнева моего! и бич в руке его —
мое негодование! Я пошлю его против народа нечести-
вого... дам ему повеление ограбить грабежом и добыть
добычу и попирать его, как грязь на улицах» (10:5—6).
Произойдет истребление многих, но немногие останутся,
и этот «остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова
не будут более полагаться на того, кто поразил их (яв-
ный намек на царя Ахаза, обратившегося за помощью к
Ассирии.— М.Р.), но возложат упование на Яхве, свя-
таго Израилева... Остаток обратится... к богу сильно-
му» (10:20—21).
И тогда гнев Яхве падет уже на тех, кто еще недавно
были только исполнителями его воли,— на ассирийцев.
С Израиля спадет давившее его ярмо, Яхве очистит
«остаток Израиля» от нечестия и скверны, и наступит
133

для него царство мира и благоденствия. Иудеи будут
досыта питаться. А Иерусалим станет городом правды,
и Яхве, как в прежние времена, будет поставлять ему
судей и советников, которые будут судить по правде
(1:25—26).
Трудно сказать, в какой мере сам Исайя верил в то,
что он проповедовал, но в своей политической деятель-
ности он исходил из главной идеи, заложенной в его
пророчествах: Израиль должен верить только в своего
бога и только на него полагаться; не надеяться на по-
мощь Ассирии, Египта или других языческих народов,
не вступать ни в какие союзы и коалиции. Яхве против
этого, и пророк от имени бога грозит: «Горе непокорным
сынам... которые делают совещания, но без меня, и за-
ключают союзы, но не по духу моему, чтобы прилагать
грех ко греху» (30:1). «Прилагать грех ко греху> —
в этих словах чувствуется горький опыт. Уже при первой
встрече Исайи с Ахазом пророк выразил свое недоволь-
ство обращением Ахаза за помощью к ассирийскому
царю. Конечно, и для Исайи и для Ахаза было ясно, что
в тот момент, когда Ассирия устранит со своего пути
Дамаск и Израильское царство, Иуда окажется лицом
к лицу с грозным врагом. Но то, в чем Ахаз увидел
единственную возможность хоть на некоторое время от-
срочить оккупацию своей страны врагами и удержаться
на троне, Исайя расценил как реальную угрозу культу
своего бога. Так оно и получилось. Ахаз после шестнад-
цатилетнего царствования скончался своей смертью
(в 715 г.) царем, передав трон сыну, Езекии; Иудея,
хотя и потеряла часть своих земель, но сохранила неко-
торую самостоятельность, а пророку Исайи пришлось
своими глазами увидеть, как иудейский царь Ахаз
«приносил... жертвы богам дамасским... и говорил: боги
царей сирийских помогают им; принесу я жертву им,
и они помогут мне... И собрал Ахаз сосуды дома божия...
и запер двери дома Яхве (иерусалимского храма.—
134

М.Р.), и устроил себе жертвенники по всем углам в
Иерусалиме» (2 Пар. 28:23—24),—«ради царя асси-
рийского» Ахаз даже «отменил крытый субботний ход...
и внешний царский вход к дому Яхве» (4 Цар. 16:18).
Смерть Ахаза едва ли огорчила Исайю, скорее на-
оборот. Пророк тут же сочиняет восторженную песнь
в честь восшествия на престол нового царя, при котором
он, очевидно, надеялся осуществить свои планы. Часть
этого тронного гимна сохранилась в дошедшем до нас
тексте Книги Исайи: «Младенец родился нам (восшест-
вие на престол нового царя рассматривалось как его
второе рождение.— М.Р.) — сын дан нам; владычество
на раменах его, и нарекут имя ему: чудный, советник,
бог крепкий, отец вечности, князь мира. Умножению
владычества его и мира нет предела на престоле Давида
и в царстве его, чтобы ему утвердить его и укрепить его
судом и правдою отныне и до века. Ревность Яхве Са-
ваофа соделает это» (9:6—7). Пророк в этом гимне
описал, конечно, образ идеального царя. Но, может
быть, этим гимном он и привлек к себе внимание воца-
рившегося Езекии и был приближен ко двору. Во
всяком случае в последующие годы влияние Исайи на
царя и его окружение резко усилилось; он мог даже
самовластно смещать и назначать на посты сановников
самого высокого ранга. В Книге Исайи сохранилось
воспоминание об одном таком случае. Исайя «получает»
приказание от Яхве: «Так сказал Яхве... Саваоф: сту-
пай, пойди к этому царедворцу, к Севне, начальнику
дворца, и скажи ему: ...столкну тебя с места твоего,
и свергну тебя со степени твоей... призову раба моего
Елиакима, сына Хелкиина, и одену его в одежду твою...
и власть твою передам в руки его; и будет он отцом
для жителей Иерусалима и для дома Иудина» (22:15—
19, 21). После этого Севна был смещен, а Елиаким наз-
начен на его пост. Но Исайя использовал свое влияние
на царя не только для назначения на высокие посты
135

угодных ему лиц. Несомненно, под влиянием Исайи
Езекия сам стал ревностным поборником культа Яхве и
предпринял жестокое гонение на культы других богов.
В первый же год своего правления Езекия, по свиде-
тельству летописца, открыл закрытый при Ахазе иеруса-
лимский храм, который был очищен «от всего нечисто-
го», и после долгого перерыва в нем возобновились
жертвоприношения, воскурения и «пение Яхве» под
звуки священнических труб и других музыкальных
инструментов (2 Пар. 29). Езекия делал «угодное в очах
Яхве». Он «отменил высоты, разбил статуи, срубил
дубравы» (4 Цар. 18:4—6). Пророки Яхве во главе с
Исайей одержали победу (впрочем, как показало буду-
щее, временную). Но вскоре обстановка в Иудее снова
усложнилась.
Правивший в эти годы в Израильском царстве царь
Осия перестал платить дань царю ассирийскому и всту-
пил в союз с Египтом. Немедленно ассирийские войска
вторглись в Израильское царство. Столица Израиля Са-
мария была осаждена. Египет не оказал поддержки сво-
ему союзнику и вассалу. В 722 г. ассирийский царь
Саргон II штурмом взял Самарию. Израильское царство
перестало существовать.
Как эти события отразились на Иудее? Как отнесся
к ним пророк Исайя? Он по-прежнему твердо стоит на
своем: правители Иудеи не должны принимать участия
в борьбе против Ассирии ни при каких обстоятельствах,
не должны вступать ни в какие союзы против нее.
Помощь и спасение Иудее придет только от бога,
не от людей.
Однако похоже, что правящие круги Иуды, включая
и самого царя Езекию, хотя они и признавали пророче-
ский дар и авторитет Исайи в вопросах религии и поза-
ботились о восстановлении культа Яхве, в политике
предпочитали полагаться на собственные головы и дей-
ствовать по-своему.
136

В эти годы в Средней Сирии и Палестине один за
другим складывались союзы мелких государств, пы-
тавшихся противостоять могучей Ассирии, рассчитывая
на помощь Египта. Жители Иерусалима однажды уви-
дели на улицах города странное зрелище: на них по-
явился пророк Исайя, голый и босый. Оказывается, он
это сделал по повелению Яхве, это было очередное
«знамение»: «В то самое время Яхве сказал Исайи, сыну
Амосову, так: пойди и сними вретище с чресл твоих и
сбрось сандалии твои с ног твоих. Он так и сделал... И
сказал Яхве: как раб мой Исайя ходил нагой и босой три
года, в указание и предзнаменование о Египте и Ефио-
пии, так поведет царь ассирийский пленников из Египта
и переселенцев из Ефиопии, молодых и старых, нагими
и босыми и с обнаженными чреслами, в посрамление
Египту. Тогда ужаснутся... и скажут: вот каковы те, на
которых мы надеялись и к которым прибегали за по-
мощью, чтобы спастись от царя ассирийского!» (20:2—
6). Может быть, Езекия именно под влиянием Исайи и
не принял участия в очередной коалиции, которую воз-
главил крупный филистимский город Азот (Ашдод).
А весной 711г. ассирийский царь Саргон II двинул свои
войска в Сирию и без труда разгромил союзников.
Город Азот был взят после осады и все его население
вывезено (20:1). Иудея пока что избежала этой участи.
Прошло еще шесть лет. В 705 г. умер ассирийский
царь Саргон II, и государства Сирии и Палестины снова
сделали попытку сбросить с плеч ассирийское ярмо с
помощью Египта. В Иерусалим прибыло посольство от
союзников, чтобы вовлечь в борьбу также Иуду. И снова
Исайя выступает против этой политики. Но на этот раз
и царь и его советники высокомерно отказались следо-
вать указаниям пророка. Ему была дана резкая отпо-
ведь: «Кого хочет он учить ведению? и кого вразумлять
проповедью? отнятых от грудного молока, отлученных
от сосцов матери?» (28:9).
137

В 703 г. Езекия направляет посольство в Египет и
заключает с ним союз против Ассирии. В состав коали-
ции вошел ряд городов-государств Сирии, Финикии,
а также филистимских. Исайя снова пускает в ход
угрозы от имени Яхве: «Сила фараона будет для вас
стыдом, и убежище под тенью Египта — бесчестием...
Ибо помощь Египта будет тщетна и напрасна; потому
я сказал им: сила их — сидеть спокойно» (30:3, 7). По-
видимому, «правители народа», как их называет Исайя,
требовали от пророка и его учеников, чтобы они прекра-
тили будоражить народ своими проповедями, и, похоже,
что часть пророков Яхве уже перешла на их сторону.
Исайя возмущается теми, которые «провидящим гово-
рят: «перестаньте провидеть» и пророкам: «не проро-
чествуйте нам правды, говорите нам лестное, предска-
зывайте приятное; сойдите с дороги... устраните от
глаз наших святаго Израилева» (30:10—11). Эти люди
сами ослепли и ослепили других. А их пророки — негод-
ные, не могут провидеть будущее: «Ибо навел на вас
Яхве дух усыпления и сомкнул глаза ваши, пророки,
и закрыл ваши головы, прозорливцы. И всякое проро-
чество для вас то же, что слова в запечатанной книге»
(29:9—11). В действительности Яхве уже вынес приго-
вор Иуде: «...Истребление определено для всей земли»
(28:22).
В 701 г. преемник Саргона II на ассирийском пре-
столе Сенахериб вторгся в Сирию. Был захвачен Сидон
и другие финикийские города (кроме Тира), разбиты и
признали над собой власть Ассирии ближайшие соседи
Иуды: Амон, Моав и Эдом. После осады был захвачен
филистимский город Аскалон. Но в Иудее Сенахериб
встретил сильное сопротивление. Затянулась осада
ассирийцами укрепленного города Лахиша. Готовился
к осаде также Иерусалим: были укреплены стены города
и построена вторая стена, пополнялись запасы оружия
и пищи, нехватки воды можно было не бояться, внутри
138

города были обильные источники. Сенахериб, по-види-
мому, оценил сложность осады и попробовал добиться
покорности путем переговоров. Для этого еще во время
осады Лахиша к Иерусалиму был направлен рабсак
(ассирийский высокий военный чин) с целой свитой.
Ассирийские послы остановились под стенами города,
и сюда к ним вышли уполномоченные Езекии. Описание
сцены переговоров великолепно по своей жизненности
(Ис. 36; 4 Цар. 18; 2 Пар. 32).
Ассирийские послы специально говорят на иудей-
ском языке и очень громко, чтобы их могли слышать
высыпавшие на городские стены жители Иерусалима.
На что уповают Езекия и иудеи, объявив войну асси-
рийскому царю? На Египет? Но Египет — «это трость
надломанная, которая, если кто опрется на нее, войдет
ему в руку и проколет ее. Таков фараон, царь египет-
ский, для всех уповающих на него. А если вы скажете:
«на Яхве бога нашего мы уповаем», то на того ли,
которого высоты и жертвенники отменил Езекия...
Притом же разве я без воли Яхве пошел на место сие,
чтобы разорить его? Яхве сказал мне: «пойди на землю
сию и разори ее». Иудейские представители, видя, как
внимательно прислушивается к словам ассирийца народ
на стенах, упрашивают рабсака: «Говори рабам твоим
по-арамейски, потому что понимаем мы, а не говори с
нами по-иудейски вслух народа, который на стене.
И сказал им рабсак: разве только к господину твоему...
послал меня господин мой сказать сии слова? Нет,
также и к людям, которые сидят на стене, чтобы есть
помет свой и пить мочу свою с вами. И встал рабсак и
возгласил громким голосом по-иудейски... и сказал:
слушайте слово царя великого, царя ассирийского...
Пусть не обольщает вас... и пусть не обнадеживает вас
Езекия... говоря: «спасет нас Яхве»... Ибо так говорит
царь ассирийский: примиритесь со мною и выйдите ко
мне... пока я не прийду и не возьму вас в землю такую
139

же, как и ваша земля... и будете жить, и не умрете...
И молчал народ и не отвечали ему ни слова, потому что
было приказание царя: «не отвечайте ему».
Теперь Езекия испытал настоящий страх. В отчая-
нии он посылает своих советников к Исайи: пусть про-
рок вознесет молитву Яхве, «может быть, услышит Яхве
бог твой слова рабсака, которого послал царь асси-
рийский, господин его, хулить бога живаго и поносить
словами, какие слышал Яхве». Что мог ответить царю
Исайя в сложившейся обстановке? Выбора у него не
было. Посоветовать от имени бога принять условия
ассирийского царя — это значило добровольно согла-
ситься на переселение своего народа в далекую чужую
землю, где придется поклоняться чужим богам и слу-
жить чужому царю. А для самого пророка и для его
царя это могло кончиться мучительной смертью или
рабством.
Теперь перед пророком могла стоять только одна
цель — ободрить царя и поднять дух народа, призвать
жителей Иерусалима неколебимо стоять на защите
своего города и верить, что Яхве обязательно вмешает-
ся. Исайя выступает с очередным пророчеством: «Как
лев... ревущий над своею добычею, хотя бы множество
пастухов кричало на него, от крика их не содрогнется и
множеству их не уступит,— так Яхве Саваоф сойдет
сразиться за гору Сион... Как птицы — птенцов, так
Яхве Саваоф покроет Иерусалим, защитит и избавит,
пощадит и спасет. Обратитесь к тому, от которого вы
столько отпали, сыны Израиля... И Ассур падет не от
человеческого меча...» (31:4—8). Но царским послан-
цам Исайя будто бы ответил по-другому: «Так скажите
господину вашему: так говорит Яхве: не бойся слов...
которыми поносили меня слуги царя ассирийского. Вот,
я пошлю в него дух, и он услышит весть, и возвратится
в землю свою, и я поражу его мечом в земле его... Не
войдет он в этот город и не бросит туда стрелы... и не
но

насыплет против него вала. По той же дороге, по кото-
рой пришел, возвратится...» (37:6—7, 33—34). Эти сло-
ва о «вести», которую услышит Сенахериб, и о его
возвращении на родину и насильственной смерти,
несомненно, являются позднейшим добавлением. Се-
нахериб действительно вернулся в Ассирию, не пред-
приняв осады Иерусалима, и он действительно пал
жертвой дворцового переворота — был убит по прика-
занию своего сына Асархадона, захватившего после
этого престол, но все это произошло много позже
описанных переговоров под стенами Иерусалима: по-
гиб Сенахериб только спустя двадцать лет после своего
похода против Иудеи, в 681 г. до н. э. Исайя об этом
знать не мог.
О том, что произошло в действительности, имеются
несколько источников сведений: ассирийская надпись
Сенахериба и три места в 4 Книге Царств (которые
частично былл воспроизведены в Книге Исайи).
По 4 Книге Царств (18:14—16), Сенахериб, после
того как его войско опустошило территорию Иуды,
захватило много укрепленных городов и приступило к
осаде Лахиша, получил от царя иудейского униженное
послание: «Виновен я; отойди от меня; что наложишь
на меня, я внесу». Сенахериб потребовал от Езекии
триста талантов серебра и тридцать талантов золота.
И Езекия внес эту сумму, хотя для этого ему пришлось
не только опустошить казну и свою и иерусалимского
храма, но даже снять золотое покрытие с храмовых
дверей и столбов.
По второй версии Сенахериб услышал «о Тиргаке
(Тахарке), царе ефиопском; ему сказали: вот, он вышел
сразиться с тобою» (4 Цар. 19:8—9). Тахарка — фара-
он Египта из эфиопской династии все-таки решился
выйти навстречу ассирийскому врагу, и это заставило
Сенахериба возвратиться в Ассирию.
Загадочно звучит третье место (4 Цар. 19:35—36;
141

Ис. 37:36—37). После того как Езекия получил грозное
послание ассирийского царя, он, прочитав его, пошел в
храм Яхве с этим посланием «и развернул его Езекия
пред лицем Яхве». Дав таким образом богу самому
прочитать письмо ассирийца, Езекия убедительно про-
сил Яхве о помощи. И бог послал своего ангела, спошел
ангел Яхве и поразил в стане ассирийском сто восемь-
десят пять тысяч. И встали поутру, и вот все тела мерт-
вые. И отправился, и пошел, и возвратился Сеннахирим,
царь ассирийский, и жил в Ниневии».
Наконец, в ассирийской надписи Сенахериб заяв-
ляет, что он опустошил царство Иудейское, покорил
46 укрепленных городов, увел в плен 200 150 человек
и захватил большую добычу, а сЕзекию... запер в его
столице как птицу в клетке». И Езекия заплатил ему
дань: 300 талантов золота и 800 талантов серебра, отдал
все свои сокровища, много женщин и девушек, музы-
кантов и музыкантш '
Это последнее свидетельство хорошо совпадает с
первым иудейским. Различие в размере дани, может
быть, объясняется тем, что в целях престижа одна сто-
рона стремилась представить в надписи цифру поболь-
ше, другая — поменьше.
По-видимому, если не осада, то блокада Иерусали-
ма состоялась. И история с ангелом тоже может иметь
рациональное истолкование: эпидемия чумы уничтожи-
ла значительную часть армии Сенахериба. Все это
заставило Сенахериба уклониться от решительного
столкновения с Египтом и ретироваться.
Вероятно, неожиданный уход Сенахериба из Иудеи
и спасение Иерусалима от горькой участи Самарии для
многих тогда показались подлинным чудом. Но Иудея
вышла из борьбы побежденной, с обрезанной террито-
Galling К. Textbuch zur Geschicte Israels. Tubingen, 1950, S. 57—58.
142

рией. Западные ее земли, завоеванные Сенахерибом,
были отданы ассирийским царем филистимским горо-
дам Ашдоду (Азоту) и Экрону, которые в этой войне
сохранили верность Ассирии. Иудея потеряла значи-
тельную часть своего населения, которое было угнано
в плен и переселено далеко на восток. Иудейский царь
Езекия фактически признал себя данником и вассалом
царя Ассирии.
К этому времени относятся по меньшей мере два
пророчества Исайи, одно (22:1 —14) — в дошедшем до
нас тексте Книги Исайи, открывает эту книгу.
Престарелый пророк снова поднял свой голос про-
тив тех, кто радуется своему спасению от рук ассирий-
ского царя, хотя страна разорена, города ее сожжены,
урожай с полей поедают чужие, вся страна напоми-
нает осажденный город и каждый день можно ожидать
нового нападения врага. А они веселятся, «убивают во-
лов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: сбудем есть
и пить, ибо завтра умрем!» (22:13). Яхве еще не простил
им прошлых грехов, а они уже творят новые. Иерусалим
избежал пока участи Содома и Гоморры. «Если бы,—
восклицает пророк,— Яхве Саваоф не оставил нам
небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом,
уподобились бы Гоморре» (1:9). Иерусалимская знать,
эти «князья содомские» приносят без конца жертво-
приношения богу и продолжают творить беззакония и
угнетать бедных, но Яхве не нужны их жертвы. «К чему
мне множество жертв ваших? говорит Яхве. Я пре-
сыщен всесожжениями овнов и туком откормленного
скота; и... курение отвратительно для меня... когда вы
простираете руки ваши, я закрываю от вас очи мои;
и когда вы умножаете моления ваши, я не слышу: ваши
руки полны крови» (1:11 —15). Вновь и вновь пророк
повторяет от имени бога: «Перестаньте делать зло;
научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угне-
тенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову».
143

(1:16—17), тогда и бог простит своему народу грехи
его. Но если эти нечестивцы и беззаконники будут
упорствовать, Яхве снова нашлет на них меч и гибель,
и они будут истреблены. Яхве очистит свой народ, как
очищают серебро от примесей, и тогда опять о Иеруса-
лиме будут говорить как о городе правды; Яхве будет
поставлять ему судей, как прежде, и советников, «как
вначале» (1:26). «Сион спасется правосудием, и обра-
тившиеся сыны его — правдою» (1:27). В последних
словах, по существу, заключается оправдание бога,
предложенное Исайей. Бог поступает со своим народом
так же, как царь со своими подданными: правосудно
и праведно; он наказывает изменников и беззаконников,
очищая от них свой народ, а остальных предупреж-
дает: «Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать
блага земли...» (1:19).
Оправдание бога в сложившихся общественных
условиях требовалось религиозной идеологией. Вместе
с тем в пророчествах Исайи содержалось то, в чем
всегда так нуждались и нуждаются угнетенные и стра-
дающие народные массы классового эксплуататорско-
го общества,— утешение. Утешительными для них были
заверения пророка, что самая жестокая кара от бога
Яхве постигнет не только Ассирию, но и их мучителей —
богатых и знатных соотечественников, что для него,
бога, любой «князь содомский» не более чем «глина
в руках горшечника».
Угнетенным хотелось верить, что бог по справедли-
вости отомстит богатым и знатным беззаконникам и
истребит их, а они, незнатные и невинные, могут
надеяться пережить катастрофу, остаться в живых;
они будут тем «остатком, который обратится», и будут
вкушать блага земли «в царстве мира и правды». Ведь
пророк обещал от имени Яхве, что гнев бога скоро
пройдет. «Еще немного, очень немного, и пройдет мое
негодование...» — сказал Яхве (10:25). Значит, все-таки
144

есть надежда на спасение и на лучшую жизнь для
бедного и слабого человека.
Может быть, некоторое время Исайя свои надежды
на возрождение Израиля связывал с приходом к власти
нового царя Езекии. Действительность, как известно, не
оправдала его надежд; и при Езекии богатые и знатные
продолжали свои беззакония и притеснение бедного
люда и все очевиднее становилась неизбежность асси-
рийской интервенции. И все же пророк не мог отказать-
ся от своей веры в спасение и возрождение своего наро-
да, он только отложил его на неопределенное время.
Рано или поздно, но пройдет гнев Яхве, и, как от корня
срубленного дуба может пойти отрасль, так от обратив-
шегося «остатка, который останется» от этого «святого
семени», возродится Израиль к счастливой жизни
(6:13).
Когда это все произойдет? «В последние дни» (2:2).
В греческом переводе Книги Исайи слово «последние»
переведено — «эсхата», имеющим то же значение. Мож-
но сказать, что с Амоса и Исайи начинается ветхозавет-
ная эсхатология '. Выражение — «день Яхве» или «тот
день» встречалось нам уже в Книге Амоса как страш-
ный день исполнения приговора Яхве над грешным
Израилем (5:18; 8:9). Этот день будет последним днем,
днем конца старого мира. Но день Яхве будет также
началом обращения и возрождения Израиля. Бог
вернет свою милость к «избранному народу», даст
обильный дождь на его поля, и «хлеб, плод земли...
будет обилен и сочен; стада... в тот день будут пастись
на обширных пастбищах. И волы и ослы, возделываю-
щие поле, будут есть корм соленый, очищенный лопатою
и веялом» (30:23—24). «И будет в тот день: кто будет
содержать корову и двух овец, по изобилию молока,
которое они дадут, будет есть масло; маслом и медом
Эсхатология — религиозное учение о с конце света».
145

будут питаться все, оставшиеся в этой земле* (7:21 —
22). Как видим, надежды Исайи были довольно скром-
ны, идеал его лежал в прошлом, идеализированном
патриархальном прошлом, ^тим частично объясняется,
что позже древнему пророку были приписаны и оракулы,
сочиненные другими безвестными авторами, оракулы,
в которых картины будущего расцвечивались более
яркими красками и принимали уже не национальный,
а глобальный характер.
Подобную эсхатологическую картину рисует, на-
пример, оракул во 2-й главе: «И будет в последние
дни, гора дома Яхве будет поставлена во главу гор...
и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и
скажут: придите, и взойдем на гору Яхве, в дом бога
Иаковлева, и научит он нас своим путям и будем
ходить по стезям его... И будет он судить народы, и
обличит многие племена; и перекуют мечи свои на ора-
ла, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на
народ меча, и не будут более учиться воевать» (2—4).
В этом пророчестве суд над народами вершит сам
Яхве, в то время как в других оракулах суд и уста-
новление царства мира и правды на земле Яхве пору-
чает другому лицу, своему помазаннику — мессии.
Трудно сказать, когда у древних евреев зародилась
идея о мессии — «помазаннике» особого рода, из-
браннике и посланнике бога для выполнения специаль-
ной миссии — спасения «избранного народа». Впервые
с этим фантастическим образом мы встречаемся в
Книге Исайи.
В оракуле главы 11-й пророк (неизвестно, Исайя
или, может быть, более поздний, аутентичность текста
сомнительна) предвещает рождение «отрасли от корня
Иессеева», т. е. дальнего потомка царя Давида, на
котором почиет «дух Яхве, дух премудрости и разума,
дух совета и крепости, дух ведения и благочестия».
Он будет праведным правителем на земле, будет «су-
146

дить бедных по правде, и дела страдальцев земли
решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю,
и духом уст своих убьет нечестивого». Зло исчезнет
на земле, не только люди, но даже звери не будут
причинять зла друг другу. «Тогда волк будет жить
вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с
козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут
вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет
пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать
вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец
будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку
свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на
всей святой горе моей, ибо земля будет наполнена
ведением Яхве, как воды наполняют море» (11:1—9).
Вся деятельность Исайи как пророка и политическо-
го деятеля была нацелена на наиболее острые и актуаль-
ные проблемы современной ему ситуации. Если Исайя
искренне верил в правосудие, святость и величие Яхве,
то он, надо полагать, так же искренне стремился
объяснить себе и своему народу роль бога в предвиде-
нии неуклонно надвигающейся катастрофы, объяснить
таким образом, чтобы народ Иуды не потерял веры в
могущество и справедливость своего бога, не обвинил
его в слабости или безразличии и не изменил бы ему
ради других, чужих богов, будто бы более могуществен-
ных, чем Яхве, как это сделал царь Ахаз. И может
быть, он также искренне верил, что это его миссия,
возложенная на него самим богом. Сознавал ли Исайя
всю трудность и даже безуспешность своей миссии?
Кажется, сознавал, ведь уже в первом видении Яхве
«предупредил» его, что «огрубело сердце народа сего...
и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не
обратятся, чтобы я исцелил их» (6:10). Но в религии
самовнушение и внушение всегда играли огромную
роль, как и эмоциональный фактор. Речь Исайи пре-
дельно эмоционально насыщена, чувство в ней подчас
147

подменяет логику и разрывает последовательность
мысли. Может быть, именно в этом, а также в таланте
его как оратора и писателя кроется секрет влияния
Исайи на следующие поколения пророков и ветхоза-
ветных писателей и объяснение того факта, что некото-
рые из них, сочиняя свои пророчества, явно подражали
стилю Исайи и даже, отказываясь от авторской славы,
приписывали свои творения древнему пророку.
Пророк Михей Почти одновременно с Исайей
в Иудее проповедовал еще один
пророк, чьи речи также вошли в состав Ветхого завета.
Его звали Михей (Миха). Кстати, это единственный
пророк, о котором упоминается в другой пророческой
книге. В Книге Иеремии (более поздней) рассказы-
вается о таком эпизоде: иудейский царь Иоаким раз-
гневался на пророка Иеремию за то, что тот пред-
сказывает неизбежный захват Иерусалима вавилон-
ским царем, велит предать Иеремию смертной казни.
Тогда «из старейшин земли встали некоторые и сказали
ко всему народному собранию: «Михей морасфитянин
пророчествовал во дни Езекии, царя иудейского, и
сказал всему народу иудейскому: так говорит Яхве
Саваоф: Сион будет вспахан, как поле, и Иерусалим
сделается грудою развалин, и гора дома сего — леси-
стым холмом. Умертвили ли его за это Езекия, царь
иудейский, и весь Иуда? Не убоялся ли он (т. е. Езе-
кия.— М. Р.) Яхве?» (Иер. 26:17—19).
Описанная в Книге Иеремии сцена произошла в
609 г. до н. э., и из этого можно сделать вывод о том, что
в конце VII в. не только не было забыто имя пророка
Михея, жившего почти веком ранее, но что его проро-
148

чества, очевидно в записанном виде, были известны
многим: «старейшины» из Книги Иеремии процити-
ровали отрывок из пророчества Михея дословно, так,
как они приведены в дошедшем до нас тексте Книги
Михея (3:12).
Начало Книги Михея содержит некоторые допол-
нительные сведения об этом пророке: «Слово Яхве, ко-
торое было к Михею морасфитину во дни Иоафама,
Ахаза и Езекии, царей иудейских, и которое открыто
ему о Самарии и Иерусалиме» (1:1). Это скорее всего
позднейшая справка редактора или переписчика. Мы
узнаем из нее, что Михей жил при тех же царях, что и
Исайя, т. е. приблизительно с 750 по 790 г. до н. э., и
что Михей был родом из Морешет, маленького городка
на юго-западе Иудеи, по соседству с более крупным
городом Лахишем. Эти земли сильно страдали от набе-
гов соседних племен, и особенно во время похода
Сенахериба на Палестину в 701 г.: они были захвачены,
разграблены, и значительная часть их населения была
уведена в плен. Михей, следовательно, в отличие от
столичного жителя Исайи, был «провинциалом», может
быть, этим отчасти объясняется, что он рассматривает
Иерусалим как центр грехов (1:5; 3:10) и предсказы-
вает, что Иерусалим будет превращен в груду разва-
лин, тогда как Исайя, напротив, предвещал, что Иеру-
салим сохранится как «город правды, столица верная»
(Ис. 1:26).
В Книге Михея 7 глав. В них без особой последова-
тельности звучат те же высказывания, что и у Амоса,
Осии, Исайи: обличения Иуды и Израиля в грехах и
призывы к исправлению, угрозы и утешения. Пожалуй,
и по стилю, и по содержанию в аутентичных частях
пророчества Михея напоминают скорее Амоса: столь
же резкие и страстные нападки на тех, «в чьих руках
власть и сила»,— «глав и князей дома Иакова» за их
насилия и грабеж народных низов, за обман и вымога-
149

тельство. От имени Яхве пророк обличает их: «Вы...
едите плоть народа моего и сдираете с них кожу их,
а кости их ломаете и дробите как бы в горшок, и
плоть — как бы в котел» (3:3). Эти насильники «поже-
лают полей и берут их силою, домов,— и отнимают их;
обирают человека и его дом, мужа и его наследие» (2:2).
Везде царят подкуп и обман: «Начальник требует
подарков, и судья судит за взятки» (7:3).
Пророка удручает всеобщее моральное падение:
«Не стало милосердных на земле, нет правдивых между
людьми...» (7:2) Никому нельзя доверять. «Не верьте
друг другу,— скорбит он,— не полагайтесь на приятеля;
от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих. Ибо
сын позорит отца, дочь восстает против матери, не-
вестка — против свекрови своей; враги человеку —
домашние его» (7:5—6). Не лучше ведут себя и священ-
ники и пророки, они лгут и вводят в заблуждение народ;
это лицемеры, которые «учат за плату и... предвещают
за деньги, а между тем опираются на Яхве, говоря:
«не среди ли нас Яхве? не постигнет нас беда!» (3:11).
При Езекии, как мы уже знаем, возобновились бого-
служения в иерусалимском храме Яхве, прекратившие-
ся было при царе Ахазе, и вообще позиции бога Яхве
в Иудее несколько упрочились, но вместе с тем продол-
жались поклонение «истуканам и кумирам» и жертво-
приношения в священных рощах (5:12—13). За все это
Яхве страшно покарает Иуду и Израиль, наведет на них
опустошение и гибель, Самария и Иерусалим будут об-
ращены в груды развалин (1:6; 3:12; 6:16). И напрасно
лицемеры надеются умилостивить Яхве множеством
жертв и даже принесением в жертву своих первенцев,
как это делают поклонники других богов: «Но можно
ли угодить Яхве тысячами овнов или неисчетными
потоками елея?» (6:6—7). Яхве требует от человека
иного: «действовать справедливо, любить дела мило-
сердия и смиренномудренно ходить пред богом...» (6:8).
150

Так же как Исайя и Амос, пророк Михей не верит
в возможность исправить порочные нравы своих сооте-
чественников и считает катастрофу неизбежной. Яхве
уже вынес приговор своему народу: «Предам я тебя
опустошению и жителей твоих посмеянию» (6:16). Од-
нако эти страшные угрозы Яхве в пророчествах Михея
то и дело перемежаются с утешающими и ободряющими
оракулами, из которых одни, несомненно, относятся
к близкому будущему, а другие, также несомненно, но-
сят эсхатологический характер. «Когда Ассур придет
в нашу землю...— обещает пророк,— мы выставим
против него семь пастырей и восемь князей. И будут
они пасти землю Ассура мечом...» (5:5—6). Обращаясь
к своему народу, «дщери Сиона», Яхве заверяет, что
не допустит ее окончательной гибели: «Теперь собра-
лись против тебя многие народы и говорят: «да будет
она осквернена, и да наглядится око наше на Сион!»
Но они не знают мыслей Яхве... что он собрал
их как снопы на гумно. Встань и молоти, дщерь Сио-
на... и сокрушишь многие народы, и посвятишь Яхве
стяжания их и богатства их владыке всей земли»
(4:11 — 13).
В Книге Михея ряд мест, без сомнения, являются
позднейшими вставками. Например, «предсказывает-
ся», что «дщерь Сиона» (т. е. Иерусалим, его население)
будет уведена в Вавилон и там будет спасена, там ее
искупит Яхве от руки врагов ее (4:10). В VIII в. до н. э.,
как уже было отмечено, врагом Иудеи была Ассирия,
а не Вавилон. Это место, очевидно, было сочинено и
вставлено в текст Михея уже после вавилонского пле-
нения. Послепленным добавлением библейская критика
считает также отрывок 7:11, где речь идет о восстанов-
лении Иерусалима и сооружении новых городских стен
вместо разрушенных, и еще ряд других мест.
Главы 4 и 5 содержат целую серию пророчеств о
мессианском будущем. Из них особый интерес и споры
151

между библеистами вызвали два места — 4:1—3 и
5:2—3.
Глава 4 открывается оракулом о светлом будущем
Иуды «в последние дни»: «И будет в последние дни:
гора дома Яхве поставлена будет во главу гор и возвы-
сится над холмами, и потекут к ней народы. И пойдут
многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору
Яхве и в дом бога Иаковлева, и он научит нас путям
своим, и будем ходить по стезям его, ибо от Сиона
выйдет закон и слово Яхве — из Иерусалима. И будет
он судить многие народы, и обличит многие племена
в отдаленных странах; и перекуют они мечи свои на
орала и копья свои — на серпы; не поднимет народ
на народ меча, и не будет более учиться воевать»
(4:1-3).
Это место почти дословно воспроизводит оракул в
Книге Исайи 2:2—4, отличаясь от него только распо-
ложением нескольких слов. Как объяснить этот факт?
Как получилось, что одно и то же пророчество оказа-
лось в книгах разных пророков? Библеисты, теряясь в
догадках, объясняют это по-разному. Те исследователи,
которые признают приведенный оракул аутентичным
либо у Исайи, либо у Михея, считают возможным, что
кто-то из этих двух пророков позаимствовал понравив-
шийся ему оракул у своего коллеги, и притом, судя по
точности воспроизведения, это было заимствовано не
«на слух», а из записи.
Другие допускают, что оба, и Исайя и Михей,
вычитали это место из недошедшего до нас свитка
пророчеств какого-то более раннего неизвестного нам
пророка.
Третьи думают, что и у Исайи и у Михея приведен-
ный оракул был добавлен позднейшими переписчиками
и редакторами, которые были заинтересованы в том, что-
бы несколько смягчить суровый и мрачный тон
предсказаний древних пророков о будущем их народа.
152

По мнению критиков этого рода, пророки типа Амоса
и Михея вообще не видели никакого просвета для
Израиля, предавшего своего бога. Мы уже отметили
неправомерность подобного мнения: религия в классо-
вом обществе всегда включала в себя компонент утеше-
ния. Пророки VIII в. не могли оставить «избранный»
народ без всякой надежды на своего бога, на возмож-
ность заслужить его прощение хотя бы в неопределен-
ном будущем. Иное дело, что в разное время эти перс-
пективы представлялись по-разному.
Другое место в Книге Михея, которое вызвало
пристальный интерес библейской критики,— это 5:2—5.
Пророк предвещает великую славу маленькому
городку на юго-западе Иудеи Вифлеему (Бет-лехем):
«И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами
Иудиными? из тебя произойдет мне тот, который дол-
жен быть владыкою в Израиле и которого происхожде-
ние из начала, от дней вечных. Посему он оставит их
до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда
возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья
их. И... будут жить безопасно, ибо тогда он будет
великим до краев земли. И будет он мир».
О чем и о ком говорится в этом оракуле? Позже
иудейские теологи увидели в нем пророчество о буду-
щем мистическом мессии, а ранние христиане — об
Иисусе Христе, который по евангелиям как раз и ро-
дился в Вифлееме (Мф. 2:1, 5; Лк. 2:4, 15; Ин. 7:42).
Этих взглядов и до сих пор придерживаются иудейская
и христианская традиции. Что касается библейской
критики Нового времени, то в ней существует решитель-
ное расхождение во мнениях по поводу приведенного
места в Книге Михея. В то время как некоторые
считают его аутентичным, но вовсе не имеющим эсхато-
логического характера, а относящимся, так же, как из-
вестный оракул Исайи о «деве», к рождению будущего
иудейского царя Езекии, в котором, видимо, не один
153

только Исайя мечтал увидеть идеального царя, другие
критики приписывают оракулу чисто эсхатологический
смысл и в большинстве своем считают его позднейшей
вставкой. Мотивируется это тем, что выраженное в ора-
куле представление об универсальном величии ожидае-
мого владыки («до краев земли») более характерно для
послепленного иудейства. Однако, как мы уже знаем,
идея о всемирном характере власти Яхве и о том, что
иудейский бог определяет судьбы не только Израиля,
но и других «языческих» народов, была уже выдвинута
и Амосом и Исайей. Так или иначе, но несомненно
позднейшей вставкой в оракуле является то место, где
о «владыке» сказано, что его «происхождение из нача-
ла, от дней вечных». Идея о «предвечном» происхожде-
нии будущего спасителя, «помазанника» сложилась в
иудаизме не ранее III в. до н. э. и еще позже перешла в
христианство (Ин. 1:3—3).
Что касается восхваления маленького Вифлеема, то
оно объясняется проще. В мессии, как уже отмечалось,
хотели увидеть потомка прославленного царя Давида,
а Давид был родом как раз из Вифлеема (1 Цар. 17:12).
Книга После смерти Езекии царем
пророка Софонии в Иудее стал его сын,
двенадцатилетний Манассия
(687—642 гг. до н. э.).
Уход в 701 г. до н. э. полчищ ассирийцев из Иудеи,
избавление Иерусалима от блокады и насильственная
смерть Сенахериба ненадолго успокоили население
Иудеи. При преемниках Сенахериба ассирийских царях
Асархадоне и Ашурбанипале (680—626) Ассирия до-
стигла вершины своего могущества. На некоторое вре-
154

мя (с 671 по 655 г.) под властью Ассирии оказался
даже Египет. Иудейским царям пришлось примириться
с ролью скромных вассалов и данников ассирийских
царей. В одной ассирийской надписи Манассия упоми-
нается в связи с поставкой дани. Может быть, эта зави-
симость была одной из причин того, что при Манассии,
процарствовавшем почти полвека, и при его сыне
Аммоне, который продержался на троне всего два года,
иноземные культы, и в том числе ассирийские, получили
самое широкое распространение в Иудее. Снова, как
при царе Ахазе, был официально введен в иерусалим-
ском храме Яхве и в других храмах культ небесных
светил, «небесного воинства». Манассия «делал неу-
годное в очах Яхве... И снова устроил высоты, которые
уничтожил отец его Езекия, и... поклонялся всему
воинству небесному, и служил ему. И соорудил жерт-
венники в доме Яхве... всему воинству небесному на
обоих дворах дома Яхве» (4 Цар. 21:2—5). Такое
поведение было для царей Иуды, как и для других
покорных ассирийскому царю правителей, одним из
способов выразить свое почтение ему.
Вместе с тем снова ожили подвергшиеся при Езекии
гонениям культы местных ханаанейских богов: Ваала,
Астарты и др. Манассия возродил также древний
способ умилостивления богов принесением в жертву
первенцев, и сам подал пример — он «провел сына свое-
го чрез огонь», т. е. принес его в жертву «всесожжения».
Неясно, какому богу была принесена эта страшная
жертва, скорее всего финикийскому Молоху, но, может
быть, таким путем Манассия надеялся умилостивить
самого Яхве. О том же Манассии сообщается, что он
«и гадал, и ворожил, и завел вызывателей мертвецов
и волшебников», и еще «много сделал неугодного в
очах Яхве, чтобы прогневать его» (4 Цар. 21:6).
Конечно, Манассия вовсе не хотел прогневать Яхве, но
на всякий случай он хотел обеспечить себе также бла-
155

госклонность других богов, в том числе и иностранных,
может быть, не менее, а даже более могущественных,
чем Яхве. Так, наверное, рассуждал в Иудее не только
ее царь.
Распространение «язычества» при Манассии и его
сыне Аммоне не могло не вызвать активного протеста
со стороны верных служителей Яхве, особенно из числа
жрецов иерусалимского храма и пророков, а следом
за ним и ответных репрессий со стороны правительст-
ва. 4 Книга Царств сохранила воспоминание о том, что
«пролил Манассия и весьма много невинной крови»
(21:16). Позднее возникла легенда (не подтверждаю-
щаяся источниками), что при этом погиб мученической
смертью и пророк Исайя, которого по распоряжению
Манассии будто бы распилили пилой в стволе дерева.
Положение религии Яхве в Иудее изменилось при
следующем за Аммоном царе Иосии, который воцарил-
ся в 640 г., будучи восьми лет отроду и при очень
неясных обстоятельствах. В Иерусалиме произошел
очередной дворцовый переворот. Против Аммона, кото-
рый так же, как и его отец, «служил идолам... и поклоня-
лся им, и оставил Яхве бога отцов своих... составили
заговор слуги Аммоновы... и умертвили царя в доме его.
Но народ земли перебил всех, бывших в заговоре
против царя Аммона; и воцарил народ земли Иосию,
сына его, вместо него» (4 Цар. 21:20—24). В источни-
ках нет прямых указаний на то, что в этих событиях
какую-то роль сыграли «ревнители Яхве» — проро-
ческие и жреческие круги, но именно при новом царе
культ Яхве одержал решительную победу в Иудее над
другими культами; впрочем, произошло это не сразу по-
сле воцарения Иосии, а двумя десятками лет позже.
И, видимо, как раз в этом промежутке времени в Иудее
зазвучали голоса еще трех пророков, чьи книги также
вошли в Библию: Софонии, Наума и особенно Иеремии.
Уже в начале правления Иосии международная
156

обстановка в Передней Азии существенно перемени-
лась. Еще в 655 г. Египту удалось сбросить с плеч
ассирийское иго и отвоевать независимость. А в конце
30-х гг. VII в. в подвластные Ассирии Сирию и Палести-
ну с севера ворвались воинственные скифские племена.
Они дошли до самых границ Египта и, если верить
Геродоту, египетскому фараону Псамметиху удалось
избегнуть скифского вторжения только уплатой богатой
дани. Но филистимские города Аскалон и другие были
скифами захвачены и ограблены (Геродот, 1,105).
А в 626 г. поднял восстание против ассирийского
владычества Вавилон. Восстание возглавил халдей-
ский вождь Набопаласар, который и стал основателем
независимого Нововавилонского царства. Набопаласар
вторгся в пределы самой Ассирии. Одновременно с
востока на Ассирию напали мидяне и присоединив-
шиеся к ним скифы. В 614 г. мидяне захватили восточ-
ную провинцию Ассирии Аррапху и древнюю столицу
Ассирии город Ашшур. А в 612 г. мидяне и вавилоняне,
заключив между собой союз, подступили к главному
городу ассирийской державы Ниневии.
Краткая справка о пророке Софонии (Цефании) в
начале книги, названной его именем, сообщает только,
что он был сыном Хусии, сына Годолии, сына Амории,
сына Езекии и что «слово Яхве было к нему> (т. е. что
он выступил со своими пророчествами) «во дни Иосии...
царя иудейского* (1:1). Если приведенное в родослов-
ной пророка последнее имя относится к царю Езекии,
то выходит, что Софония был царского происхождения,
что вполне возможно.
В дошедшем до нас тексте Книги Софонии всего
три главы, и содержание их в общем обычно для про-
рочеств VIII—VII вв. Яхве устами пророка грозит
страшно покарать Иуду и Иерусалим за их грехи:
«Простру руку мою на Иудею и на всех жителей Ие-
русалима: истреблю с места сего остатки Ваала, имя
157

жрецов со священниками, и тех, которые на кровлях
поклоняются воинству небесному, и тех поклоняющих-
ся, которые клянутся Яхве и... которые отступили от
Яхве... ибо близок день Яхве... И будет в день жертвы
Яхве: я посещу князей и сыновей царя и всех, одеваю-
щихся в одежду иноплеменников... которые дом Яхве
своего наполняют насилием и обманом> (1:4—9).
В другом месте Яхве грозит расправиться с инозем-
ными народами: «Газа будет покинута и Аскалон
опустеет, Азот будет выгнан среди дня... Земля фили-
стимская! Я истреблю тебя... И прострет он руку свою
на север, и уничтожит Ассура, и обратит Ниневию в
развалины, в место сухое, как пустыня... Вот чем
будет город торжествующий, живущий беспечно, го-
ворящий в сердце своем: «я, и нет иного кроме меня»
(2:4, 13—15).
Эти места в пророчестве дают возможность доста-
точно точно определить, когда оно было произнесено или
написано: до падения Ниневии в 612 г.,— для пророка
она еще существует, этот гордый и «торжествующий*
город, но уже над Ассуром нависла реальная угроза
в лице наступающих вавилонян и мидян,— значит,
после 626 г. Есть возможность еще более уточнить
дату пророчества. Софония нападает на тех, кто еще
поклоняется ассирийским и другим языческим божест-
вам, и ничем не дает понять, что по этим культам уже
был нанесен царем Иосией решительный удар. Рели-
гиозная реформа Иосии (о ней речь пойдет впереди)
была проведена в 622 г. Стало быть, пророчества Со-
фонии появились на свет, скорее всего, между 626 и
622 гг. до н. э., когда реформа в Иудее еще только гото-
вилась, и можно не сомневаться, что Софония, как,
вероятно, и некоторые другие пророки Яхве, знал об
этом и даже принимал участие в ее идеологической
подготовке.
В таком случае становится понятным, почему у
158

Софонии, в отличие от Амоса и даже от Исайи, гнев Ях-
ве вызывает главным образом не социальная несправед-
ливость и даже не моральное падение народа в лице
его высших слоев, а культовая сторона — поклонение
языческим богам и идолам. Софония объявляет, что
Яхве уничтожит «остатки Ваала> и тех жрецов и свя-
щенников, которые служат языческим богам,— именно
таким образом и расправились со своими соперниками
жрецы иерусалимского храма Яхве с помощью царя
Иосии в 622 г. Пророк своим выступлением преследовал
вполне конкретную и актуальную цель, хотя построил
его по привычному традиционному плану.
В двух-трех местах упоминает он о насилии и обмане
со стороны князей и судей и о том, что в «день гнева
Яхве» не спасет их ни серебро их, ни золото их (1:18).
Эти люди лицемерно клянутся именем Яхве, а «говорят
в сердце своем: «не делает Яхве ни добра, ни зла»
(1:12) — от него, значит, нечего ожидать ни помощи, ни
награды за добрые дела, ни кары за злые, и бояться его
тоже не стоит. Но Яхве им этого ни за что не простит:
«обратятся богатства их в добычу и домы их — в за-
пустение» (1:13). Софония явно пророчит военное на-
шествие, и притом в ближайшем будущем: «Близок
великий день Яхве, близок, и очень поспешает... горько
возопиет тогда и самый храбрый!.. День трубы и бран-
ного крика против укрепленных городов и высоких
башен» (1:14, 16). На какого завоевателя намекал
пророк? Это не могли быть ни Ассирия, ни Вавилон, ни
Мидия — они в эти годы сами вели между собой смер-
тельную борьбу. Скорей всего, можно было ожидать
очередного нашествия скифов, которые уже однажды
ворвались в Палестину, неся с собой смерть и разруше-
ние, и ушли с богатой добычей '.
Геродот. История. Кн. I, 103—106.

Не обошелся Софония и без утешительной части в
своем пророчестве. Она занимает большую часть тре-
тьей главы. Пророк обещает, что в тот день Яхве, очи-
стив Иуду от грешников, оставит «народ смиренный и
простой, и они будут уповать на имя Яхве. Остатки
Израиля не будут делать неправды... сами будут
пастись и покоиться, и никто не потревожит их>. Тогда
Яхве отменит свой приговор над Израилем, прогонит
его врагов и сам скажет своему народу: «Яхве, царь
израилев, посреди тебя: уже более не увидишь зла»
(3:11 — 15).
Характерно, что именно в этой части библейская
критика обнаружила и позднейшие добавления в духе
возвеличивания будущего Израиля и религии Яхве, к
которой обратятся все народы. Такой вставкой считают-
ся, например, стихи 9—10 3-й главы, в которых Яхве
обещает: «Я дам народам уста чистые, чтобы все
призывали имя Яхве и служили ему единодушно. Из
заречных стран Ефиопии поклонники мои, дети рас-
сеянных моих, принесут мне дары>. Окончание главы
(стихи 14—20), по всем признакам, тоже вставлено
позднейшим редактором, и скорее всего в послеплен-
ное время. В нем Яхве обещает собрать всех «сетую-
щих о торжественных празднествах» и тех, что рассея-
ны среди других народов. «В то время приведу вас и
тогда же соберу вас, ибо сделаю вас именитыми и
почетными между всеми народами земли, когда возвра-
щу плен ваш перед глазами вашими...» Это явно не мог
написать Софония: Иуде еще только через четверть
века с лишним предстояло пережить позор вавилонско-
го пленения. ^-—*~
Стоит, пожалуй, сделать еще одно замечание в
связи с пророчеством Софонии: описание в нем «дня
Яхве» — дня страшного суда над миром — послужило,
по-видимому, мотивом для автора сочиненной в средние
века католической поминальной молитвы, знаменитого
160

«Реквиема». В «Реквиеме», который написан на латин-
ском языке, слова «Диес ирэ, диес илла» (лат. «день
гнева, тот день») буквально перенесены из Книги Со-
фонии (1:15).
1015%
Книга Почти одновременно с Софо-
пророка Наума нией произносил свои пророче-
ства в Иудее пророк Наум. От
него дошло, однако, только одно пророчество, книга под
его именем так и начинается: «Пророчество о Ниневии;
книга видений Наума елкосеянина» (1:1). Родиной На-
ума был, значит, небольшой иудейский городок Элкош.
Книга Наума по объему еще меньше, чем Книга
Софонии, в ней 3 главы. Пророк начинает с описания
величия и могущества Яхве, описания, в котором при-
чудливо перемешались черты древнего бога номадов,
бога бури и пустыни, с образом бога всего мира. «В вих-
ре и в буре шествие Яхве, облако — пыль от ног его...
земля колеблется пред лицем его, и вселенная, и все
живущие в ней». Яхве — бог «ревнитель и мститель...
мстит Яхве врагам своим и не пощадит противников
своих». Но Яхве также «знает надеющихся на него»,
и к ним он благ, он для них «убежище в день скор-
би» (1:2—7).
Теперь Яхве направил свой гнев против Ниневии.
Ее вина в том, что из нее «произошел умысливший злое
против Яхве» (1:11)— может быть, пророк имел в виду
Сенахериба? И Яхве уже определил и вынес свой при-
говор об Ассуре: Ассур будет истреблен, не будет бо-
льше народа с его именем (1:14). «...Празднуй, Иудея,
праздники твои... ибо не будет более проходить по тебе
нечестивый: он совсем уничтожен» (1:15).
6 М. И. Рижский
161

Пророчество Наума было, очевидно, сочинено, ког-
да Ассирия уже приняла первые удары от своих врагов,
Вавилона и мидян, Ниневия еще не была захвачена,
но уже была осаждена, и слухи об этом донеслись до
всех народов, страдавших под ассирийским игом, т. е.
в 614 или 613 г. до н. э.
Наум «провидит» картины падения великого го-
рода, «логовища львов» и рисует их, следует признать,
очень ярко и образно. «Слышны хлопанье бича и стук
крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей
колесницы. Несется конница, сверкает меч и блестят
копья; убитых множество и груды трупов: нет конца
трупам, спотыкаются о трупы их». Ассирийские воины
не могут устоять перед натиском врагов, ассирийские
военачальники в страхе скрываются. Это месть Яхве за
бедствия, которые Ассур причинял Израилю. Теперь
то же постигло Ассирию. «Вот, я — на тебя!»— говорит
Яхве Ниневии. «Все укрепления твои подобны смоков-
нице со спелыми плодами: если тряхнуть их, то они
упадут прямо в рот желающего есть... Врагам твоим
настежь отворятся ворота земли твоей... Князья твои... и
военачальники твои — как рои мошек, которые во вре-
мя холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет
солнце, то разлетаются, и не узнаешь места, где они
были... Народ твой рассеялся по горам, и некому соб-
рать его... Все, услышавшие весть о тебе, будут руко-
плескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспре-
станно злоба твоя?» (3:5—19).
Можно понять эти чувства облегчения и злой ра-
дости, переполнявшие сердца не только пророка Наума
и не только иудеев, но и всех других народов, веками
изнемогавших под тяжким игом Ассирии. Но эта ра-
дость оказалась непродолжительной. Вместо Ассирии
на Востоке поднялся другой могучий хищник — Ва-
вилон.
162

«Книга закона» Как было уже упомянуто, в
и религиозная 640 г. до н. э. царем Иудеи стал
реформа царя Иосии Иосия, сын Аммона, которому
было от роду всего восемь лет.
Рассказ о правлении Иосии в 4 Книге Царств начи-
нается торжественной похвалой в адрес этого царя:
«Тридцать один год царствовал в Иерусалиме... и де-
лал он угодное в очах Яхве, и ходил во всем путем
Давида... и не уклонялся ни направо, ни налево». А на
18 году его правления произошло необычайное проис-
шествие, рассказу о котором в Книге Царств посвя-
щены целых две главы (4 Цар. 22—23).
Однажды царь послал писца Шафана в иерусалим-
ский храм Яхве с незначительным поручением — рас-
платиться с рабочими, которые производили там какой-
то ремонт. А в храме Шафана встретил первосвященник
Хелкия и сообщил ему потрясающую новость: «Книгу
закона нашел я в доме Яхве. И подал Хелкия книгу
Шафану, и он читал ее». Шафан приносит книгу во дво-
рец и зачитывает ее перед Иосией. И «когда услышал
царь слова книги закона, то разодрал одежды свои».
Затем обратились за советом к пророчице Олдаме, и
та от имени Яхве предрекла народу Иудеи страшную
судьбу: «Так говорит Яхве: наведу зло на место сие
и на жителей его,— все слова книги, которую читал
царь иудейский. За то, что оставили меня, и кадят дру-
гим богам, чтобы раздражать меня всеми делами рук
своих, воспылал гнев мой на место сие, и не погаснет. А
царю иудейскому... скажите: так говорит Яхве бог
израилев... так как смягчилось сердце твое, и ты сми-
рился пред Яхве, услышав то, что я изрек на место сие
и на жителей его, что они будут предметом ужаса и
163

проклятия... За это... я приложу тебя к отцам твоим,
и ты положен будешь в гробницу твою в мире»
(22:15—20).
После этого Иосия направляется в иерусалимский
храм Яхве, куда были созваны «все иудеи, и все жители
Иерусалима с ним, и священники, и пророки, и весь на-
род, от малого до большого, и прочел вслух их все слова
книги завета, найденной в доме Яхве... и заключил пред
лицем Яхве завет — последовать Яхве и соблюдать
заповеди его и откровения его и уставы его от всего
сердца и от всей души, чтобы выполнить слова завета
сего, написанные в книге сей. И весь народ вступил в
завет» (23:1—3).
Вслед за этим торжественным актом Иосия при-
ступил к выполнению «слов завета сего»: «Повелел
царь Хелкии первосвященнику и вторым священни-
кам... вынести из храма Яхве все вещи, сделанные для
Ваала, и для Астарты, и для всего воинства небесного,
и сжег их за Иерусалимом в долине Кедрон... И оставил
жрецов, которых поставили цари иудейские, чтобы со-
вершать курения на высотах в городах иудейских и
окрестностях Иерусалима,— и которые кадили Ваалу,
солнцу, и луне, и созвездиям, и всему воинству небес-
ному; и вынес Астарту из дома Яхве за Иерусалим к
потоку Кедрону, и сжег ее... и истер ее в прах, и бросил
прах ее на кладбище общенародное... И отменил коней,
которые ставили цари иудейские солнцу пред входом в
дом Яхве... колесницы же солнца сжег огнем... И вы-
соты... которые устроил Соломон, царь израилев, Астар-
те, мерзости сидонской, и Хамосу, мерзости моавитской,
и Милхому, мерзости аммонитской, осквернил царь; и
изломал статуи, и срубил дубравы, и наполнил место их
костями человеческими... Также и все капища высот в
городах самарийских... разрушил Иосия... и заколол
всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках,
и сожег кости человеческие на них,— и возвратился в
164

Иерусалим. И повелел царь всему народу, сказав: «со-
вершите пасху Яхве богу вашему, как написано в сей
книге завета»,— потому что не была совершена такая
пасха... во все дни царей израильских и царей иудей-
ских; а в восемнадцатый год царя Иосии была совер-
шена сия пасха Яхве в Иерусалиме... Подобного ему
не было царя прежде его, который обратился бы к Яхве
всем сердцем своим, и всею душею своею, и всеми си-
лами своими, по всему закону Моисееву; и после него не
восстал подобный ему» (глава 23).
Немного забежав вперед, отметим, что Яхве вопреки
своим обещаниям (22:20) проявил черную неблагодар-
ность по отношению к столь ревностному и верному ему
царю. Иосия, в отличие от своего нечестивого деда
Манассии, как раз не почил в мире на своей постели, а
погиб от вражеской стрелы во время сражения с еги-
петским царем Нехо (в 609 г. до н. э.).
В современной науке описанные события получили
название религиозной реформы Иосии и датируются
достаточно точно: восемнадцатому году правления
царя Иосии соответствует 622 г. до н. э. В этом году
у древних евреев впервые появилась книга, официаль-
но признанная жречеством иерусалимского храма и
государственной властью как «Книга закона» (или
«Книга завета», данная Моисеем), которому в свою
очередь заповедал «все слова ее и все постановления
ее» сам Яхве (4 Цар. 22:8, 11, 23, 25).
Прочитав библейское повествование о реформе
Иосии, можно, логически рассуждая, самостоятельно
прийти к следующим выводам: около полустолетия до
реформы в Иудее правили приверженцы иноземных
и местных ханаанейских языческих культов, оказы-
вавшие этим культам покровительство,— Манассия
и Аммон. И хотя национальным богом иудеев по-преж-
нему оставался Яхве, рост влияния языческих культов
и их жрецов должен был нанести основательный ущерб
165

как престижу, так и доходам жречества Яхве. Жрече-
ство главного иерусалимского храма Яхве, кроме того,
страдало от конкуренции других, местных святилищ
того же бога, и оно вовсе не хотело мириться с ролью
своего храма как «первого среди равных». Иерусалим-
ские жрецы претендовали на монопольное и господ-
ствующее положение в религиозной жизни своего на-
рода и только выжидали благоприятного случая, чтобы
это положение занять.
Иосия воцарился, когда ему было всего восемь лет.
В подобных случаях, как известно, царь-ребенок обычно
становится игрушкой в руках различных придворных
клик. Неизвестно, каким образом жречеству иеруса-
лимского храма, может быть, еще в годы отрочества
Иосии удалось подчинить его своему влиянию. Повзро-
слевший царь нуждался, по-видимому, в поддержке
могущественного жречества иерусалимского храма, а
последнее, со своей стороны, получило, наконец, воз-
можность опереться на царскую власть в борьбе со
своими конкурентами — жрецами других богов и про-
винциальным жречеством Яхве. И они эту возможность
не упустили.
Неизвестно, почему именно 622 г. до н. э. был сочтен
наиболее подходящим для проведения религиозной
реформы, но, вероятно, не случайно это совпало с пер-
выми военными неудачами Ассирии — теперь уже не
так страшно было отменить культ «небесного воинства»
и убрать из храма Яхве коней и колесницы Солнца.
Надо полагать, что эта крупная религиозная ре-
форма была задумана и тщательно подготовлена за-
долго до ее проведения, и притом в глубокой тайне
от широких масс населения, которые могли проявить
недовольство разрушением их традиционных родовых
святилищ, и, конечно, в тайне от тех, кому впоследствии
пришлось особенно пострадать от реформы,— жрецов
и пророков других культов. Может быть, также не слу-
166

чайно с религиозной реформой было связано вписанное
в ту же «Книгу закона» предписание об ограничении
срока пребывания в долговом рабстве раба-еврея ше-
стью годами, причем освобожденному его хозяин дол-
жен был выделить на первое время некоторые средства
пропитания («от стад твоих, от гумна твоего и от то-
чила твоего» (Втор. 15:12—14).
Изменения в государственной политике по отноше-
нию к различным культам в результате реформы были
настолько крутыми и должны были затронуть настолько
широкие слои населения Иудеи, что организаторы ре-
формы сочли целесообразным предварительно придать
ей достаточно солидное идеологическое обоснование
и оправдание. В таких случаях наиболее эффективным
и испытанным приемом могла послужить ссылка на
волю Яхве. Какое участие в этом приняли пророки Яхве,
мы видели на примере Софонии.
Однако на этот раз организаторы религиозной ре-
формы, видимо, сочли усилия пророков недостаточными
и прибегли еще к одной мере: народу было объявлено,
будто в одном из тайников иерусалимского храма обна-
ружена древняя книга, пролежавшая там сотни лет и
всеми забытая, и будто бы эта книга, написанная рукою
знаменитого древнего пророка Моисея, содержит «от-
кровения, уставы и законы», заповеданные богом на-
роду израильскому через того же Моисея. Сообщение о
находке было сделано самим первосвященником иеру-
салимского храма Хелкией, а подлинность книги за-
свидетельствовала авторитетная пророчица Олдама.
После этого, как мы уже знаем, царь «вступил в
завет» с Яхве, т. е. за себя и за народ обязался выпол-
нить содержавшиеся в «Книге завета» предписания
бога. Вряд ли стоит сомневаться в том, что Иосия был в
предварительном сговоре с руководством иерусалим-
ского храма. Во всяком случае, он действовал реши-
тельно и круто, с предельной жестокостью. Религиоэ-
167

ная реформа была проведена радикально и, по-види-
мому, в самые короткие сроки. Важно было не дать
противникам опомниться.
Суть реформы, однако, состояла не только в иско-
ренении языческих культов в Иудее, разрушении и
осквернении их «капищ», статуй и жертвенников, но
также и в ликвидации периферийных культовых мест
Яхве. Обслуживавшие эти святилища жрецы, правда,
не были физически истреблены, как их языческие кол-
леги. Им дали возможность переселиться в Иерусалим,
где эти жрецы были допущены к служению в центра-
льном храме, но на второстепенных должностях, за
что они получали пропитание.
Таким образом, на вопрос cui prodest — кому вы-
годно, в чьих интересах была организована религи-
озная реформа 622 г., не может быть двух ответов:
от нее должно было выиграть прежде всего и преиму-
щественно жречество иерусалимского храма. Отныне
только в «доме Яхве», т. е. в иерусалимском храме,
можно было совершать богослужения богу Израиля,
приносить жертвы, справлять праздники, и в том числе
главный из них —«пасху Яхве», и, значит, только сюда
должны были стекаться и доходы от верующих. Пре-
стиж иерусалимского храма и его жречества был таким
образом поднят на небывалую высоту. А идеологичес-
ким обоснованием этого стала все та же «Книга закона»,
в которой, очевидно, было записано именно то, что
Иосия осуществил в ходе религиозной реформы.
Но что же с этой книгой стало в дальнейшем? Неве-
роятно, чтобы первосвященник Хелкия, после того как
«найденная» им «Книга закона» была с таким успехом
использована, предоставил ей спокойно в единственном
экземпляре покрываться пылью в безвестности на пол-
ке храмовой библиотеки. Напротив, с нее, надо пола-
гать, были сразу же сняты копии, которые были разо-
сланы по всей стране «для сведения и руководства».
168

Ведь эта книга и после проведения реформы должна
была сохранить свое значение в качестве закона Яхве,
содержащего «уставы и предписания», обязательные
для каждого иудея, где бы он ни жил. Но в таком слу-
чае и позднейшие иудейские богословы, составлявшие
канон священных писаний, не могли пройти мимо нее и
должны были включить «Книгу закона» в канон.
В какой части канона Ветхого завета вероятнее
всего могла оказаться «Книга закона»? Очевидно, в
той, которая впоследствии получила название «Тора»
(евр.— «закон»), или Пятикнижие Моисеево. Ведь о
«найденной» Хелкией книге как раз было сказано, что
она «дана рукою Моисея» (2 Пар. 34:14). Значит, она
могла стать одной из этих пяти книг или, может быть,
войти в одну из них в качестве ее части. В Пятикнижии
как раз есть такая книга, в которой особенно выпукло
выражены идеи, получившие реализацию в реформах
Иосии. Это «Второзаконие», последняя из пяти книг
Пятикнижия.
Во Второзаконии самым настойчивым образом выс-
казывается требование о признании Яхве единствен-
ным богом Израиля и об искоренении культов всех
других богов: «Слушай, Израиль: Яхве, бог наш, Яхве
един есть; и люби Яхве, бога твоего, всем сердцем твоим
и всею душею твоею и всеми силами твоими» (6:4—5).
«Истребите все места, где народы... служили богам
своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким
ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их... и
разбейте истуканы богов их» (12:2—3), что и сделал
Иосия.
Второзаконие требует самым жестоким образом
расправляться с теми, кто «пойдет и станет служить
иным богам, и поклонится им, или солнцу, или луне,
или всему воинству небесному... побей их камнями
до смерти» (17:3, 5). И это также было выполнено Ио-
сией и жрецами иерусалимского храма с особой жесто-
костью.
169

Второзаконием строго предписывается централиза-
ция культа Яхве. Запрещается совершать богослужения
и приносить жертвы Яхве в любом месте, где можно
возвести жертвенник, как это было прежде. «Но к месту,
какое изберет Яхве, бог ваш, из всех колен ваших, чтобы
пребывать имени его там, обращайтесь и туда прихо-
дите, и туда приносите всесожжения ваши, и жертвы
ваши... и возношения рук ваших, и обеты ваши, и доб-
ровольные приношения ваши, и первенцев крупного
скота вашего и мелкого скота вашего... но на том только
месте... на жертвеннике Яхве, бога твоего» (12:5—6, 14,
27). Все это соответствует Хелкиевой «Книге закона».
Еще в древности некоторые богословы (Хризостом,
Иероним, Прокопий) считали возможным идентифи-
цировать предъявленную Хелкией «Книгу закона» со
Второзаконием, признавая, разумеется, ее «богооткро-
венное» происхождение. В XII в. еврейский богослов
Ибн Эзра, в XVII в. философ Спиноза и в Новое время
французские материалисты XVIII в., в частности Воль-
тер, решительно отвергли идею о том, что автором най-
денной Хелкией книги был Моисей. А в начале XIX в.
видный немецкий исследователь и комментатор Библии
В. де Ветте опубликовал свой двухтомный труд «Очерки
к введению в Ветхий завет», который сыграл важную
роль в истории библейской критики и в котором особое
внимание уделено именно проблеме происхождения
Второзакония.
Де Ветте неопровержимо доказал, что Второзако-
ние никак не могло появиться во времена Моисея, т. е.
в XV в. до н. э. (де Ветте верил в историческое сущест-
вование этого легендарного пророка). Записанные в ней
законы и предписания имеют в виду народ, живущий
устроенной оседлой жизнью, занимающийся преиму-
щественно земледелием, разведением зерновых, виног-
рада и оливок, имеющий многочисленные города, до-
вольно развитое политическое устройство (царскую
170

власть, городское управление, постоянных судей)
(16:18), наконец, жречество как особое сословие, зани-
мающее привилегированное положение в обществе и
иерархически организованное. Все это, утверждал де
Ветте, появилось у евреев только после их поселения
в Ханаане и только в царский период, но никак не в
период, когда они кочевали в моавитских степях к во-
стоку от Иордана в XV в. К тому же в самом Второ-
законии сохранилось одно выражение, которое прямо
свидетельствует против авторства Моисея: «За Иор-
даном, в земле моавитской, начал Моисей изъяснять
закон сей...» (1:5),— «За Иорданом», т. е. «по ту сто-
рону Иордана»,— так мог написать только человек,
живший уже по сю сторону Иордана, т. е. в Ханаане.
Моисею же, по Библии, так и не довелось вступить в
«землю обетованную».
Эти и еще ряд соображений, по мнению де Ветте,
заставляют «считать Второзаконие только компиля-
цией... исторической фикцией, приписанной Моисею» ',
и вместе с тем позволяют идентифицировать Второза-
коние с той книгой, которая при царе Иосии была най-
дена в иерусалимском храме.
Что касается истории с находкой, то де Ветте по
этому поводу писал: «... Мы не можем знать, когда и
каким образом книга попала в храм, да и не исключена
возможность того, что ее подсунул жрец Хелкия. Это
мнение, бесспорно, имеет под собой многие основания.
Способ, которым книга появляется, слишком похож на
организованное мероприятие, в чем, кроме Хелкии и
особенно Шафана, принимала участие и пророчица
Олдама... Откуда появилась книга, над этим история
опускает свой занавес, и было бы слишком смело пы-
таться отдернуть его»2. Несколько уклончивый тон
Де Ветте В. М. Очерки к введению в Ветхий завет.— Проис-
хождение Библии. М., 1964, с. 300.
Там же, с. 276.
171

этого замечания де Ветте можно понять, если учесть,
что автор его был все же профессором теологии. Но в
настоящее время большинство библеистов даже из сре-
ды богословов вынуждено признать, что Второзаконие,
или, точнее, та часть его, которая в виде «Книги зако-
на» была «найдена» Хелкией, тогда же, т. е. в годы прав-
ления царя Иосии, была сфабрикована и выдана за
древнюю рукопись.
Конечно, в современных нам условиях подобная
подделка была бы немедленно разоблачена методами
научного анализа материала (папируса или кожи), на
котором был написан текст, шрифта, стиля, языка и
т. д. «Как объяснить,— пишет современный библеист
А. Лодс,— что Второзаконие имеет словарь не древ-
ний, стиль не старых текстов, но язык плавный, периоды
пространные, ораторские, характерные для VII в., пе-
риода Иеремии?» ' Конечно, ни Хелкии, ни царскому
писцу Шафану, ни кому другому из организаторов этого
подлога и в голову не могло прийти, что кто-нибудь из
их современников может задать им такие вопросы.
Зато они позаботились, чтобы в самой «найденной»
книге был ответ на другой вопрос — как и почему книга,
написанная Моисеем, оказалась на протяжении веков
забытой и затерянной в иерусалимском храме? Вот
этот ответ, вставленный в дошедший до нас текст Второ-
закония (31:24—27): «Когда Моисей вписал в книгу все
слова закона сего до конца, тогда Моисей повелел леви-
там... сказав: возьмите сию книгу закона и положите ее
одесную ковчега завета Яхве... и она там будет свиде-
тельством против тебя (т. е. против народа Израи-
ля.— М. Р.)\ ибо я знаю упорство твое и жестоковый-
ность твою: вот и теперь, когда я живу с вами ныне,
Lods A. Histoire de la litterature hebraique et juive depuis les origines
jusq'a la mine de I'etat Iuif (135 apres I. C), p. 362.
172

вы упорны пред Яхве; не тем ли более по смерти
моей?»
Нелепость такого объяснения для современного чи-
тателя вполне очевидна: зачем надо было запрятать
книгу-свидетельство так, что потом ее не могли найти
в течение нескольких сот лет? Зато это место во Вто-
розаконии становится совершенно понятным, если его
связать с историей находки Хелкии. Организаторы ре-
лигиозной реформы 622 г. применили уже известный
нам прием: составленная ими книга была приписана
древнему пророку Моисею, в котором народная тра-
диция видела не только избавителя их предков от ига
египетских фараонов, но и основателя их религии.
Таким образом, результатом реформы Иосии был
не только разгром языческих культов в Иудее и цент-
рализация культа Яхве в Иерусалиме, но также появ-
ление у древних евреев первого священного писания,
если понимать под этим названием религиозное сочи-
нение, официально и публично признанное в качестве
такового соответствующими авторитетными инстан-
циями. Насколько нам известно, ни одно более раннее
произведение древнееврейской литературы до того не
было удостоено этой чести. «Книгу закона», найденную
в иерусалимском храме, иудейский царь и «все священ-
ники и пророки» публично и официально признали
за подлинный «закон Яхве», который царь Иосия обя-
зался за себя и за весь свой народ выполнять.
Надо полагать, что в числе тех пророков, которые
присутствовали при этом торжественном акте, был и
знакомый нам уже пророк Софония, и, быть может, не
только в роли пассивного свидетеля и слушателя, но
и в роли непосредственного и активного участника и
даже одного из сочинителей зачитываемой самим царем
«Книги закона». Но, пожалуй, еще с большей степенью
вероятности это можно предположить относительно
другого пророка того же времени — пророка Иеремии.
173

Иеремия — Иеремия родился между 650 и
пророк-политик 640 гг. Он происходил из древ-
него жреческого рода, далеким
предком его был Авиатар, первосвященник при царе Да-
виде. В молодости Иеремия жил в маленьком городке
Анатоте, приблизительно в 5—6 км к северо-востоку
от Иерусалима. Название этого древнего городка, не-
сомненно, связано с именем ханаанейской богини Анат,
которой в древности поклонялись и израильтяне, считая
ее супругой Яхве. Но и во времена Иеремии языче-
ские традиции в этом городке должны были быть еще
сильны.
В Анатоте у Иеремии была какая-то земельная соб-
ственность, он был достаточно состоятельным чело-
веком, настолько, во всяком случае, что мог прикупить
за сравнительно большую цену еще один земельный
участок у своего родственника (32:7—10). Иеремия,
наверное, получил еще в детстве соответствующее
воспитание, был знаком с древней литературой и исто-
рией своего народа и в своих выступлениях охотно
приводил примеры из этой истории, называл имена древ-
них патриархов и пророков. Он, без сомнения, читал
записанные пророчества своих предшественников Амо-
са, Осии, Исайи. Стиль и обороты его речи часто почти
дословно повторяют соответствующие места у этих авто-
ров. Впрочем, подобного рода заимствования были у
древнееврейских пророков явлением вполне обычным.
Сам Иеремия по этому поводу обрушивается на враж-
дебных ему пророков, вложив угрозу в уста самого
Яхве: «Вот, я — на пророков, которые крадут слова мои
друг у друга» (23:30).
174

Иеремия сообщает, каким образом он стал проро-
ком: к нему было «слово Яхве во дни Иосии, сына
Амонова, царя иудейского, в тринадцатый год царство-
вания его...» (1:2). Тринадцатый год правления
Иосии — это 626 г. до н. э. Иеремия излагает содер-
жание «слова» Яхве: «Прежде нежели я образовал тебя
в чреве, я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из
утробы, я освятил тебя: пророком для народов поставил
тебя». Иеремия смиренно ответил богу: «Господи боже!
Я не умею говорить; ибо я еще молод». Но Яхве успоко-
ил будущего пророка: «Не говори: «я молод»; ибо ко
всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю
тебе, скажешь. Не бойся их; ибо я с тобою, чтобы избав-
лять тебя». Затем Яхве простер руку свою, коснулся
уст пророка и добавил: «Вот, я вложил слова мои в
уста твои. Смотри, я поставил тебя в сей день над наро-
дами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить
и разрушать, созидать и насаждать» (1:5—10).
Описание этого посвящения в пророки, конечно,
очень напоминает соответствующее место у Исайи (Ис.
6). Но последние слова Яхве создают вокруг образа
Иеремии ореол особого мистического величия и могу-
щества. Иеремия претендует на нечто большее, чем
древний пророк: миссия его касается не только Израи-
ля, он поставлен «над народами и царствами», и не
только возвещать волю Яхве, но и осуществлять ее: гу-
бить и созидать, искоренять и насаждать.
Почувствовав в себе призвание стать пророком Яхве,
мог ли Иеремия остаться в стороне от подготовляемой
другими ревнителями Яхве, священниками и пророками,
религиозной реформы? Так же как Софония, он, оче-
видно, принял участие в предварительной пропаганде
тех идей, какие закладывались в подготовлявшейся
«Книге закона». Он приступил к этому еще в своем род-
ном городе Анатоте, где громил языческие культы и тре-
бовал поклонения одному только Яхве. Этим он на-
175

столько раздражил своих земляков, «мужей Анафофа»,
что они хотели его убить (11:21).
Иеремии пришлось перебраться в Иерусалим, где он
и прожил почти всю свою остальную жизнь. Некоторые
исследователи считают, что Иеремия даже принимал
непосредственное участие в написании «Книги закона».
Во всяком случае, многие выражения и образы Второ-
закония действительно напоминают стиль Иеремии.
Может быть, среди тех, кто участвовал в написа-
нии «Книги закона> и в проведении религиозной рефор-
мы 622 г., были люди, искренне верившие, что резуль-
татом ее будет не только рост влияния и доходов иеру-
салимского жречества, но и моральное возрождение на-
рода, выполняющего записанные в этой книге заветы и
законы. И тогда Яхве, наверное, вернет свою милость
«избранному народу», и для Израиля наступит царство
мира и благоденствия, как давно уже обещали прежние
пророки Яхве, «божьи люди». Может быть, и Иеремия
верил в это, но в таком случае ему неизбежно при-
шлось сильно разочароваться.
Вопреки предвещаниям Софонии и других проро-
ков и жестоким мерам Иосии, ревнителям Яхве так и
не удалось полностью искоренить культы других бо-
жеств в Иудее. При Иосии эти культы подверглись суро-
вому гонению, хотя размеры его редакторы Книги
Царств, вероятно, сильно преувеличили. Но уже в прав-
ление сына Иосии Саллума (другое имя — Иоахаз)
язычество снова вошло в силу, и последующие цари
Иоаким, Иехония, Седекия также «делали неугодное
в очах Яхве» (4 Цар. 24:19). Эти слова у библейского
автора неизменно означают поклонение чужим богам.
Иеремия, пророчествовавший при всех этих царях
(1:2—3), не устает бичевать свой народ за такое
вероломство по отношению к богу Яхве, за «блуд» с чу-
жими богами, за идолопоклонство. Мы узнаем из его
речей, что снова восстановлены «капища» Ваала в
176

мрачной «долине сынов Енномовых», где приносились
даже человеческие жертвы (32:35); что широкое рас-
пространение получили культы египетских и месопотам-
ских божеств и в особенности «богини неба» — египет-
ской Изиды (или вавилонской Иштар). Иеремия вкла-
дывает в уста Яхве свое возмущение этим: «Не ви-
дишь ли, что они делают в городах Иудеи и на улицах
Иерусалима? Дети собирают дрова, а отцы разводят
огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки
для богини неба... чтобы огорчать меня» (7:17—18).
«Сколько у тебя городов, столько и богов у тебя, Иуда,
и сколько улиц в Иерусалиме, столько вы наставили
жертвенников постыдному, жертвенников для каждения
Ваалу» (11:12).
Огорчают Яхве своей приверженностью к «иным бо-
гам» и бедные и богатые, и знатные и незнатные. «И ска-
зал я сам в себе,— делится пророк своими мыслями
с читателем,— это, может быть, бедняки; они глупы,
потому что не знают пути Яхве, закона бога своего;
пойду я к знатным и поговорю с ними, ибо они знают
путь Яхве, закон бога своего» (5:4—5). Но эти оказа-
лись еще хуже. «Как клетка, наполненная птицами,
домы их полны обмана; чрез это они и возвысились и
разбогатели, сделались тучны, жирны, переступили
даже всякую меру во зле, не разбирают судебных дел,
дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу ни-
щих не дают суда» (5:27—28).
Иеремию особенно возмущает, что эти беззакон-
ники, поклоняющиеся языческим богам, вовсе не счита-
ют такое свое поведение изменою Яхве; они регулярно
приносят положенные жертвы и ему, ходят на богослу-
жения в храм Яхве и считают, что они достаточно вы-
полняют свои обязанности по отношению к своему богу,
а значит, и Яхве должен соблюсти условия «завета»: по-
сылать дождь на их поля, защищать от врагов и т. д. Но
пусть не надеются. «Как,— возмущается Яхве,— вы
177

крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во
лжи... и кадите Ваалу, и ходите во след иных богов...
и потом приходите и становитесь пред лицем моим в
доме сем, над которым наречено имя мое, и говорите:
«мы спасены», чтобы и впредь делать все эти мерзо-
сти» (7:9—10). Яхве не нужны жертвы этих лицемеров
и отступников: «Для чего мне ладан... Всесожжения
ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны мне»
(6:20).
Как Амос и Осия, Исайя и Софония, и почти теми
же словами, Иеремия скорбит о падении нравов и со-
циальной несправедливости, царящей в народе: «Каж-
дый обманывает своего друга, и правды не говорят...
говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем
строят ему ковы» (9:5, 8).
Но, пожалуй, более всего возмущает Иеремию пове-
дение его коллег — иерусалимских пророков. Все зло
от них, ибо они вместе со священниками вводят в
заблуждение народ израильский. Сами они «прелюбо-
действуют и ходят во лжи, и поддерживают руки зло-
деев, чтобы никто не обращался от своего нечестия...».
От пророков иерусалимских нечестие распространилось
на всю землю. «Так говорит Яхве Саваоф: не слушайте
слов пророков, пророчествующих вам: они обманы-
вают вас, рассказывают мечты сердца своего, а не от уст
Яхве... и всякому, поступающему по упорству своего
сердца, говорят: «не придет на вас беда»... Я слышал,
что говорят пророки, моим именем пророчествующие
ложь. Они говорят: «мне снилось, мне снилось»...
Пророк, который видел сон, пусть и рассказывает его
как сон; а у которого мое слово, тот пусть говорит
слово мое верно... Вот, я — на пророков, говорит Яхве,
которые действуют своим языком, а говорят: «Он ска-
зал». Нарисовав эту живую картинку пророческих нра-
вов, Иеремия от имени бога пророчит им «поношение
вечное и бесславие вечное» (23:11—40).
178

Можно не сомневаться, что примерно так же отзыва-
лись его противники — иерусалимские пророки — об
Иеремии. Но сам он себя, по-видимому, искренне считал
истинным посланником божьим, призванным возве-
стить народам слова Яхве, вложенные в его уста боже-
ственной рукой. И он неустанно выступал со своими про-
рочествами на протяжении почти трех десятилетий, не-
однократно подвергаясь преследованиям и подчас рис-
куя жизнью, нажив множество могущественных врагов,
но и немало верных сторонников. Он стал «человеком,
который спорит и ссорится со всею землею»,— так он
характеризует сам себя (15:10). И он горько жалуется
на своих врагов богу: «Они сказали: «придите, составим
замысел против Иеремии...» Но ты, Яхве, знаешь все
замыслы их против меня, чтобы умертвить меня; не про-
сти неправды их»; «предай сыновей их голоду и подверг-
ни их мечу; да будут их жены бездетными и вдовами,
и мужья их да будут поражены смертью, и юноши их
умерщвлены мечом на войне» (18:18, 23, 21).
Что же все-таки было главной причиной вражды
между Иеремией и его противниками? О чем он спорил
и ссорился «со всею землею»?
Похоже, что пророк нажил себе врагов не только из-
за расхождений по вопросам религии, во всяком случае,
это не был абстрактный спор о содержании идеи бога.
То, что Иеремия говорил о боге Израиля, не должно
было казаться его слушателям и читателям в общих
чертах чем-то новым и вызывающим протест.
Иеремия настаивал на том, что боги язычников не
заслуживают поклонения: «Вырубают дерево в лесу,
обделывают его руками плотника при помощи топора,
покрывают серебром и золотом, прикрепляют гвоздя-
ми и молотом, чтобы не шаталось. Они как обточенный
столп, и не говорят; их носят, потому что ходить не мо-
гут. Не бойтесь их, ибо они не могут причинить зла,
но и добра делать не в силах... Боги, которые не сотво-
179

рили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес».
Иное дело — Яхве. Яхве — истинный бог. Это он «со-
творил землю силою своею, утвердил вселенную муд-
ростью своею и разумом своим распростер небеса». Бог
Яхве — «творец всего» и «царь народов», власть его над
всеми народами, в том числе и над теми, которые «не
призывают имени его». А Израиль — это «жезл насле-
дия его» (10:3—16, 25), народ, избранный богом, с кото-
рым Яхве заключил «завет» еще в древности: «Слушай-
тесь гласа моего и делайте все, что я заповедаю вам,—
и будете моим народом, и я буду вашим богом»; «про-
клят человек, который не послушает слов завета сего...»
(11:4, 3).
Иеремия учил, что Яхве не только всемогущ и пре-
мудр, но также справедлив и правосуден и требует того
же от людей. Он наказывает зло и вознаграждает доб-
ро (32:19). И к своему народу он тоже относится по
справедливости. Ныне народ иудейский погряз в грехах
и изменяет своему богу и за это заслужил наказания:
Яхве перестанет посылать дождь на поля его, и люди
будут умирать от голода, и еще бог нашлет на Иуду
полчища чужих народов, которые подвергнут страну
разграблению и опустошению, а население ее уведут в
плен, и за то, что они служили чужим богам в земле
своей, придется им служить чужим в земле чужой. Но
Яхве не истребит народ свой до конца (5:15—19 и в др.
местах). Он даже может отменить свой приговор об
отдельном человеке и о народе, которые в руках бога,
точно глина в руках горшечника. Сам Яхве устами
пророка так объясняет свое поведение: «Иногда я ска-
жу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокру-
шу и погублю его; но если народ этот, на который я это
изрек, обратится от своих злых дел, я отлагаю то зло,
которое помыслил сделать ему» (18:6—10). Если Изра-
иль раскается и исправится, то Яхве вернет ему свою
милость, восстановит его государство, и тогда в городах
180

Иуды и на улицах Иерусалима снова зазвучат радост-
ные голоса, восхваляющие бога Яхве (33:10—12).
Все это жители Иудеи уже слышали от более ран-
них пророков, и, надо полагать, пророки Яхве — совре-
менники Иеремии и его противники тоже проповедовали
нечто подобное. К этому же их теперь обязывала и
признанная священным писанием «Книга закона», в ко-
торой исключительность Яхве и запрет идолопоклонст-
ва были записаны в виде первой и важнейшей запо-
веди: «Я Яхве, бог твой... да не будет у тебя других
богов пред лицем моим. Не делай себе кумира и никако-
го изображения...» (Втор. 5:6—8).
Что касается культовой практики, Иеремия также не
выдвигал никаких особых требований. Вряд ли можно
видеть в нем, что характерно для богословствующих
библеистов, поборника возвышенного и абстрактного
монотеизма, «смело отрицавшего за культом всякое
религиозное значение» , противником всяких жертво-
приношений и каждений. Там, где у Иеремии говорит-
ся, что Яхве «неприятны» курения ладаном и всесож-
жения, имеются в виду те случаи, когда жертвы при-
носят отступники от Яхве, которые «преданы корысти»
и «делают мерзости», в том числе и священники и
пророки, поступающие таким образом (6:13—20). Но в
другом месте тот же Иеремия, пророчествуя о светлом
будущем раскаявшегося Израиля, предсказывает, что
в те времена «во все дни» священники и левиты будут
возносить всесожжения, сжигать приношения и совер-
шать жертвы (33:18).
Итак, недоброжелательное отношение к Иеремии,
на которое он жалуется в своих пророчествах, гоне-
ния и преследования, которым он подвергался со сто-
роны священников и пророков, вельмож и царя, имели
своей причиной отнюдь не религиозные взгляды проро-
ка из Анатота. Хотя ригоризм Иеремии, наверное, силь-
Еврейская энциклопедия, т. VIII, с. 620.
181

но раздражал его современников, считавших в большин-
стве своем нелишним, принеся положенные жертвы и
воскурения в «доме Яхве», уделить некую толику вни-
мания также и другим богам, врагов себе Иеремия
нажил своими политическими выступлениями. Почти
все пророчества Иеремии носят ярко выраженный поли-
тический характер. Они были теснейшим образом связа-
ны с внутренним и международным положением Иудеи
в конце VII — начале VI в. до н. э.
Иеремия, как уже было сказано, выступил в роли
пророка, если ему верить, в 626 или в 625 г. И в эти же
годы в Передней Азии произошел ряд важных событий.
В 627 г. умер ассирийский царь Ашшурбанипал, и сразу
после этого в следующем, 626 г. от Ассирии отделился
Вавилон. Ослаблением Ассирии воспользовались скифы
и, ворвавшись в Сирию и Палестину, разграбили фили-
стимские города, а затем безнаказанно ушли на север,
на свою родину. Можно было ожидать их нового втор-
жения. А в ближайшие два десятилетия некогда мощ-
ная Ассирия была окончательно сокрушена ударами
Вавилона и Мидии, которые и поделили между собой
все ее бывшие владения. Сирия и Палестина, включая
и Иудею, должны были стать легкой добычей вавилон-
ского царя Навуходоносора II.
Однако Египет также решил принять участие в деле-
же ассирийского наследства. Египетский фараон Нехо
даже попытался оказать поддержку ассирийским гарни-
зонам в Северной Сирии, надеясь прибрать ее к рукам,
но потерпел неудачу. Навуходоносор нанес ему пора-
жение в Сирии, в битве при Кархемише, и Нехо при-
шлось отступить в Египет, чтобы снова собраться с сила-
ми и продолжать борьбу с Вавилоном.
Годы правления Иосии были для Иудеи сравни-
тельно благополучными. Скифы прошли западнее нее,
существенно не затронув владения Иосии, и в последую-
щие годы ему даже удалось, воспользовавшись ослаб-
182

лением Ассирии, распространить свою власть на неко-
торые области, некогда входившие в состав Израильско-
го царства, а позже ставшие владениями ассирийского
царя. Иудея перестала платить дань Ассирии. Есть
основания полагать, что при Иосии были проведены не-
которые реформы социального характера, в частности
принят закон об ограничении срока долгового рабства
и несколько упорядочено судопроизводство. Иеремия в
одном из своих выступлений восхваляет Иосию за то,
что тот «производил суд и правду... разбирал дело бед-
ного и нищего, и потому ему хорошо было» (22:15—
16). Но как уже было отмечено, окончил Иосия свое
царствование отнюдь не хорошо.
После кончины Иосии на престоле оказался сперва
его сын Иоахаз, который, однако, через три месяца чем-
то не угодил египетскому фараону, был им свергнут
и увезен в Египет, где и окончил свою жизнь. Царем
Иудеи фараон Нехо поставил другого сына Иосии,
Иоакима (609—593 гг.).
Будучи египетским ставленником, Иоаким придер-
живался египетской ориентации. Хотя попытка фараона
Нехо остановить продвижение вавилонян закончилась
неудачей, но и после этого он не потерял надежды
восстановить свою власть над Сирией и с этой целью
поддерживал все попытки мелких царств Сирии и Па-
лестины оказать сопротивление наступающему Вави-
лону.
Во всех этих государствах шла борьба между двумя
внешнеполитическими тенденциями, из которых одна
ориентировалась на Египет, другая — на Вавилон.
И Египет и Вавилон в равной мере были угрозой для
независимого существования маленькой Иудеи: трудно
было решить, кто из этих двух могущественных хищ-
ников опаснее и в ком искать поддержки. При дворе
иудейского царя Иоакима была сильная проегипетская
партия. Но была среди иудейской знати также и про-
183

вавилонская группировка, которая особенно усилилась
после поражения египтян при Кархемише. Среди иудей-
ских пророков тоже не было единомыслия. Многие из
них поддерживали проегипетскую партию, в том числе
популярный пророк Анания, который несколько позже,
выступая перед народом в иерусалимском храме Яхве,
от имени бога предвещал скорое падение Вавило-
на: «Так говорит Яхве... Сокрушу ярмо Навуходоносора,
царя вавилонского, через два года, сняв его с выи всех
народов» (28:11).
Иеремия, который еще в своем раннем выступлении
во времена царя Иосии объявил, что он поставлен са-
мим богом и призван возвещать волю и намерения
Яхве в отношении не только Израиля, но и других наро-
дов, активно включился в политическую борьбу между
проегипетской и провавилонской партиями, примкнув
к последней и, может быть, даже возглавив ее. Трудно
сказать, в какой мере им руководила «проницатель-
ность государственного мужа», понимавшего, как счи-
тают многие исследователи, что единственное спасе-
ние от полного уничтожения его народа — это поко-
риться без сопротивления Вавилону \ или у него были
какие-то другие мотивы. Из других пророков, придер-
живавшихся той же ориентации на Вавилон, нам извест-
но только имя Урии, сына Шемаии (26:20—23).
Книга Иеремии дает представление о состоянии умов
в Иудее в те годы. Сердца людей были полны страха и
отчаяния перед надвигающейся катастрофой. Где спа-
сение? Кто поможет? К какому богу обратиться? Помо-
жет ли Яхве своему народу? Некоторые были уверены,
что Яхве не позволит язычникам завладеть своей зем-
лей, своим «домом на Сионе», и, убеждая самих себя,
повторяли как заклинание: «Здесь храм Яхве, храм Ях-
См.: Тураев Б. А. История Древнего Востока. Л., 1936, т. II, с. 73.
184

ве, храм Яхве» и «мы спасены* (7:4,10). Другие, те-
ряя надежду на бога, с тоской говорили: «Он не увидит,
что с нами будет» (12:4) и, обращаясь к Яхве, жалова-
лись: «Надежда Израиля! Для чего ты — как чужой в
этой земле?., как сильный, не имеющий силы спасти?»
(14:8—9). Не веря в силу своего бога, эти люди
обращались за помощью к чужим богам (7:31—32).
Многие приходили к пророкам, требуя запросить «слова
Яхве», узнать будущее. А те отвечали по-разному. Неко-
торые из пророков — современников Иеремии — пред-
почитали давать от имени бога успокоительные ответы:
«Не увидите меча, и голода не будет у вас, но постоян-
ный мир дам вам на сем месте» (14:13). Другие, обли-
чая первых во лжи и в том, что «слова Яхве нет в них»,
пророчествовали самые страшные бедствия: бездождие
и голод, нашествие врагов-иноплеменников, опусто-
шение страны, разрушение городов и увод населения
в плен, рабство и гибель. Так пророчествовал и Иере-
мия. Яхве его устами изрекал свой приговор над Иудой:
«Вот, я приведу на вас, дом Израилев, народ издале-
ка, говорит Яхве, народ сильный, народ древний, народ,
которого языка ты не знаешь, и не будешь понимать,
что он говорит. Колчан его — как открытый гроб; все
они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб
твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих... разру-
шат мечом укрепленные города твои, на которые ты на-
деешься» (5:15—17).
Слушая эти угрозы Яхве, люди в ужасе спрашивали
пророка: «За что?» И пророк передавал им ответ Яхве:
«Если вы скажете: «за что Яхве, бог наш, делает нам
все это?», то отвечай: так как вы оставили меня и слу-
жили чужим богам в земле своей, то будете служить
чужим в земле не вашей» (5:19).
Правда, в утешение своим слушателям пророк обе-
щал: «Но и в те дни, говорит Яхве, не истреблю вас до
конца» (5:18). И далее Иеремия, как до него древние
185

пророки Осия и Исайя и другие, обещал возрождение
Израиля из раскаявшегося и обратившегося «остатка»
в неопределенном будущем. Для его слушателей это
было, наверное, слабое утешение. Они не могли понять
логики Яхве: что же будет с его городом Иерусалимом,
с «домом Яхве» — иерусалимским храмом на горе Сион?
Иеремия однажды и на это дал ответ: «И город и храм
будут разрушены». Причем он выступил с этим пророче-
ством в первые годы правления Иоакима в иерусалим-
ском храме, когда там собралось множество народа:
«Священники и пророки и весь народ слушали Иере-
мию, когда он говорил сии слова в доме Яхве. И когда
Иеремия сказал все, что Яхве повелел ему сказать все-
му народу, тогда схватили его священники и пророки
и весь народ, и сказали: «ты должен умереть» (26:7—
8). Однако нашлись люди, которые на этот раз засту-
пились за пророка,— «некоторые из старейшин земли»
(26:17). Иеремия избежал смерти. Но другой пророк
Яхве, Урия, сын Шемаии, пророчествовавший «точно
такими же словами, как Иеремия», поплатился за это.
Царь Иоаким «умертвил его мечом и бросил труп его,
где были простонародные гробницы» (26:20—23).
В другой раз Иеремия купил глиняный сосуд и,
пригласив с собой «старейшин из народа и старейшин
священнических», отправился в долину сыновей Енно-
мовых — место языческих культов. Там он разбил сосуд,
изрекши при этом очередное «слово Яхве»: «Так сокру-
шу я народ сей и город сей, как сокрушен горшечников
сосуд, который уже не может быть восстановлен».
Подобный акт в древности рассматривался не только
как символический. Это был магический прием, вле-
кущий за собой несчастье. В Египте при вступлении
на престол нового фараона писали на стенках сосудов
имена врагов, внутренних и внешних, добавляли про-
клятие «пусть умрет» и разбивали эти сосуды. И в Пале-
стине при археологических раскопках также были обна-
186

ружены формулы таких проклятий на глиняных череп-
ках. Поэтому священник Пасхор, надзиратель иеру-
салимского храма, когда узнал о поступке Иеремии,
не только избил его, но и запретил ему появляться в
храме (19:1 —11;20:2).
На седьмом году своего царствования (в 603 г.)
царю Иоакиму все же пришлось объявить о своей
покорности Вавилону. Он обязался прекратить сноше-
ния с Египтом и уплатил дань Навуходоносору. Но через
три года прекратил выплачивать дань. Сразу же на
Иудею напали сохранившие верность Вавилону сосед-
ние народы: моавитяне, арамеи, аммонитяне. В 598 г.
Иоаким умер, передав престол своему сыну Иехонии.
И в этом же году Навуходоносор вторгся со своим вой-
ском в Иудею. Иерусалим был осажден, и Иехония
сдался (597 г. до н. э.). Иудейский царь вместе со всем
его двором, жрецами, войском был уведен в плен в Ва-
вилон. Туда же были переселены ремесленники Иеруса-
лима. Сельское население было оставлено на месте. Над
остатком населения Иудеи Навуходоносор поставил ца-
рем третьего сына Иосии Седекию. Вывез Навуходоно-
сор из Иерусалима также «все сокровища дома Яхве
и сокровища царского дома» (4 Цар. 24).
Иеремия в эти годы с еще большей настойчи-
востью требует подчиниться Вавилону и покорно нести,
его ярмо, ибо это воля Яхве. Он направляет послание
к тем иудеям, которые уже были вывезены Навуходо-
носором в Вавилонию (Иер. 29). В нем пророк от имени
Яхве убеждает живущих в плену своих соплеменников
соблюдать полную покорность царю вавилонскому и не
надеяться на скорое возвращение на родину, ибо «так
говорит Яхве: когда исполнится вам в Вавилоне семь-
десят лет, тогда я посещу вас и исполню доброе слово
мое о вас, чтобы возвратить вас на место сие» (29:10).
И все же Иудея сделала еще одну попытку сбросить
иго Вавилона. Сложилась еще одна коалиция против
187

Вавилона, в которую на этот раз вошли моавитяне, эдо-
митяне, аммонитяне, крупный финикийский город Тир
и другой город Сидон, за спиною их снова был Еги-
пет, накапливавший силы для борьбы с Вавилоном.
И когда в Иерусалиме появились послы государств
коалиции для переговоров, Иеремия получил очеред-
ное «слово Яхве», о чем оповестил не только царя Седе-
кию, но и этих иностранных послов. Яхве повелел ему:
«...накажи им сказать государям их: так говорит Яхве
Саваоф, бог израилев... Я сотворил землю, человека и
животных, которые на лице земли... и отдал ее, кому мне
благоугодно было. И ныне я отдаю все земли сии в руку
Навуходоносора, царя вавилонского, раба моего...
И если какой народ и царство не захочет служить ему,
Навуходоносору, царю вавилонскому, и не подклонит
выи своей под ярмо царя вавилонского,— этот народ
я накажу мечом, голодом и моровою язвою, говорит
Яхве, доколе не истреблю их рукою его... Народ же,
который подклонит выю свою под ярмо царя вавилон-
ского и станет служить ему, я оставлю на земле своей,
говорит Яхве, и он будет возделывать ее и жить на
ней» (27:4—6,8,11). Кроме того, Иеремия получил от
Яхве повеление дать соответствующее «знамение* в
доказательство его слов: «Так сказал мне Яхве; сделай
себе сам узы и ярмо и возложи их себе на шею» (27:2).
Пророк так и сделал и в таком виде явился в иерусалим-
ский храм. И здесь произошло столкновение пророков,
представлявших две враждебные партии. Против Иере-
мии выступил другой пророк Яхве Анания. Сорвав с
«выи» Иеремии деревянное ярмо, он изломал его и объ-
явил в свою очередь от имени Яхве: «Так говорит Яхве:
так сокрушу ярмо Навуходоносора, царя вавилонского,
через два года...» Иеремию это нисколько не убедило.
Вместо деревянного ярма он заказал себе сделать же-
лезное, а Анании предрек скорую смерть за его обман
(28:10—11).
188

Между тем египетский фараон Априй все же решил-
ся выступить со своим войском на выручку осажден-
ному Иерусалиму. Вавилонские войска, отложив на
время осаду города, двинулись навстречу египтянам.
В Иудее оживилась надежда на спасение, а Иеремия
решил выбраться из Иерусалима, уйти в Анатот. Но в
городских воротах пророк был задержан: «Ты хочешь
перебежать к халдеям?» Иеремию посадили в темницу,
но он и оттуда через преданных ему людей продолжал
агитацию за сдачу Иерусалима вавилонскому царю:
«...Так говорит Яхве: кто останется в этом городе, умрет
от меча, голода и моровой язвы, а кто выйдет к халдеям,
будет жив», ибо «непременно предан будет город сей
в руки войска царя вавилонского...» (38:2—3). Узнав
об этом, «князья», руководившие обороной, потребовали
от царя предать пророка смерти: «Да будет этот
человек предан смерти, потому что он ослабляет руки
воинов, которые остаются в этом городе... Этот человек
не благоденствия желает народу сему, а бедствия»
(38:4). Иеремию бросили в глубокую яму, полную гря-
зи, где он мог бы погибнуть, если бы не вмешатель-
ство одного придворного, очевидно тайного сторонника
провавилонской партии, который с разрешения царя
вытащил пророка из ямы, но оставил его в темнице.
Между тем фараон Априй потерпел поражение от ва-
вилонян и вернулся в Египет. Осада Иерусалима про-
должалась. В июле 586 г. стены Иерусалима были
пробиты, город был вавилонянами захвачен и на этот
раз почти полностью разрушен. Разрушены были стены
города, сожжен построенный еще Соломоном храм
Яхве. Седекия пытался бежать, но был схвачен. «И за-
колол царь вавилонский сыновей Седекии... перед его
глазами, и всех вельмож иудейских заколол царь вави-
лонский; а Седекии выколол глаза и заковал его в оковы,
чтобы отвести его в Вавилон... А остаток народа, оста-
вавшийся в городе, и перебежчиков, которые перешли
189

к нему, и прочий оставшийся народ На вуза р дан, на-
чальник телохранителей, переселил в Вавилон. Бедных
же из народа, которые ничего не имели, Навузардан...
оставил в иудейской земле и дал им тогда же вино-
градники и поля» (39:4—10). Вавилонский царь не был
заинтересован в полном запустении страны, кто бы тог-
да платил ему дань? Но относительно Иеремии Навухо-
доносор, которому, очевидно, было известно о провави-
лонской деятельности пророка, отдал специальное пове-
ление Навузардану: «Возьми его и имей его во внима-
нии, и не делай ему ничего худого, но поступай с ним
так, как он скажет тебе» (39:11 —12).
Иеремии было предложено на выбор: «Если тебе
угодно идти со мною в Вавилон, иди, и я буду иметь
попечение о тебе; а если не угодно тебе идти со мною
в Вавилон, оставайся. Вот, вся земля перед тобою; куда
тебе угодно, и куда нравится идти, туда и иди» (40:4).
Иеремия на свою беду предпочел Иудею.
Оставшиеся в стране сторонники Египта вскоре
убили вавилонского ставленника в Иудее Годолию и
бежали в Египет под покровительство фараона, захва-
тив с собой также Иеремию и его постоянного спутника
и секретаря Варуха против воли последних. Вопреки
очередному пророчеству Иеремии, который предсказал
от имени Яхве, что и Египет постигнет та же участь, что
и Иудею, Навуходоносор не пошел войной против Егип-
та и не завоевал его, а Иеремия так и остался в Египте
и умер в чужой стране.
Пророчества Анании, пророка Яхве и сторонника
проегипетской партии, не сбылись, и, быть может, по-
этому они и не сохранились. Но и Иеремия ошибся,
предсказав, что Навуходоносор завоюет Египет и поста-
вит свой престол во дворце фараонов. Этого, как извест-
но, не удалось сделать ни Навуходоносору, ни после-
дующим вавилонским царям. И не стали служить Наву-
ходоносору, и сыну его, и сыну сына его «все наро-
190

ды», как это тоже предсказал Иеремия от имени
Яхве (27:4—8). И Яхве, который устами Иеремии предо-
пределил, что иудеи пробудут в плену ровно 70 лет, тоже
допустил просчет: в действительности вавилонское пле-
нение даже для тех, кто был уведен в первый раз, в
597 г., продлилось не 70, а 58 лет (597—539 гг.). Можно
было бы обнаружить в Книге Иеремии немало подобных
несбывшихся пророчеств, пожалуй больше, чем «сбыв-
шихся». А что касается этих последних, то следует иметь
в виду, что значительная часть Книги Иеремии, несом-
ненно, состоит из позднейших добавлений. Так, главы
50—51 были признаны позднейшей вставкой еще в
XVIII в. Эйхгорном. В них ряд мест является почти
буквальным повторением позднейших добавлений в
тексте Книги Исайи. В этих главах предсказывается
нашествие на Вавилон «царей мидийских» (51:11), кру-
шение Вавилона, который будет уничтожен, как Содом
и Гоморра, превратится в груду развалин, в пустыню,
жилище шакалов. Иеремия не мог этого написать. Здесь
чувствуется рука позднейшего автора, может даже того
самого, который написал текст глав 13 и 14 Книги
Исайи. В Книге Иеремии речи пророка в беспорядке
перемешаны с биографическими данными (главы 26—
29; 32; биографические вставки в главах 34—45).
Глава 52 — это извлечение из Книги Царств (4 Цар.
25), она также добавлена позже, о чем свидетельствуют
последние слова предыдущей, 51-й главы: «Доселе речи
Иеремии». Эти места, очевидно, дописал человек, кото-
рый хорошо знал жизнь пророка, и, скорее всего, это
был постоянный спутник и верный ученик Иеремии уже
упоминавшийся выше Варух, сын Нирии.
История текста Книги Иеремии была достаточно
сложной. В самом тексте несколько раз встречается упо-
минание о записи выступлений пророка еще при его
жизни (25:13; 36:2—4), и, видимо, тогда же появилось
несколько «изданий» его пророчеств. В главе 36 сооб-
191

щается, что на четвертом году царствования Иоаки-
ма (605 г.) Иеремия получил приказание Яхве: «Возьми
себе книжный свиток и напиши в нем все слова, кото-
рые я говорил тебе об Израиле и об Иуде и о всех наро-
дах с того дня, как я начал говорить тебе, от дней
Иосии до сего дня» (36:1—2). Иеремия позвал
своего верного спутника и секретаря Варуха и дикто-
вал ему.
В самом начале Книги Иеремии стоит заголовок:
«Слова Иеремии... к которому было слово Яхве во дни
Иосии... и также во дни Иоакима... до конца одиннадца-
того года Седекии... до переселения Иерусалима в пятом
месяце...» (1:1—3). Эта приписка могла быть сделана
только после переселения иудеев в Вавилон в 586 г. к
тексту, содержавшему более полный состав пророчеств
Иеремии, включая те, которые были записаны между
605 и 586 гг.
А в самом конце Книги Иеремии описаны события
жизни пророка в Египте, куда он был насильно уведен
после установления вавилонского господства над Иуде-
ей. Это было, можно сказать, новое, дополненное
«издание» пророчеств Иеремии. Все эти записи были,
скорее всего, сделаны все тем же Варухом, так же как
и биографические вставки.
Но, как уже было сказано, и позже, в период пле-
на, и в послепленные века в текст Иеремии были впи-
саны многочисленные вставки. Причем следует думать,
что в те времена по рукам ходило много списков, значи-
тельно различавшихся между собой по содержанию. До-
казательством этого служит тот факт, что древний
(III—II вв. до н. э.) перевод Книги Иеремии на гре-
ческий язык в Септуагинте существенно отличается от
дошедшего до нас древнееврейского текста. В нем почти
на 2700 слов меньше, отсутствуют многие части, иной
порядок глав. Очевидно, переводчики на греческий
язык и «издатели» древнееврейского текста в дошед-
192

шем до нас составе воспользовались разными спис-
ками.
Есть в Книге Иеремии одно место, которое для иссле-
дователя Библии является особо ценным,— это глава
36. В ней приводится рассказ о том, как была сделана
запись одного из выступлений пророка.
Сам пророк в это время находился в заключении,
куда он попал за свои выступления в пользу провави-
лонской партии, преследуемый сторонниками египет-
ской ориентации во главе с царем Иоакимом. Пророку
грозил смертный приговор. И все же Иеремия идет на
рискованный шаг: он вызывает к себе писца Варуха,
«и написал Варух в книжный свиток из уст Иеремии все
слова Яхве, которые он говорил ему. И приказал Иере-
мия Варуху и сказал: я заключен и не могу идти в дом
Яхве; итак иди ты и прочитай написанные тобою в
свитке с уст моих слова Яхве вслух в доме Яхве...>
(36:4—6).
Варух выполнил поручение Иеремии, прочитал запи-
санное в свитке «вслух всего народа* (36:10). В тот
же день Варуху пришлось второй раз прочитать свою
запись перед «князьями>, царскими советниками, кото-
рые отобрали у него свиток и принесли его царю. По
приказу царя запись речи Иеремии была прочитана в
третий раз за этот день. И когда царский чтец Иегудий
«прочитывал три или четыре столбца, царь отрезывал
их писцовым ножичком и бросал на огонь в жаровне,
доколе не уничтожен был весь свиток...> (36:23).
И снова «было слово Яхве к Иеремии»: «Возьми
себе опять другой свиток и напиши на нем все преж-
ние слова, какие были на первом свитке, который сожег
Иоаким, царь иудейский... И взял Иеремия другой
свиток и отдал его Варуху... и он написал в нем из уст
Иеремии все слова того свитка, который сожег Иоаким,
царь иудейский, на огне; и еще прибавлено к ним много
подобных тем слов» (36:28,32).
7 МИ Рижский
[QS

Из этого повествования можно сделать несколько
важных выводов, касающихся записи речей Иеремии, и
не только их.
Ясно, что Иеремия не мог запомнить «все слова»,
которые Яхве говорил ему «об Израиле и об Иуде
и о всех народах» за 23 года, которые прошли с мо-
мента первого пророчества до дня записи. Запись,
сделанная Варухом, была, очевидно, настолько крат-
кой, что ее можно было в один день прочитать
трижды.
Иеремия, следовательно, вовсе не стремился точно
воспроизвести «слова Яхве». Во вторую запись, кото-
рую пришлось сделать вместо сожженной первой,
он не постеснялся добавить еще «много подобных тем
слов».
То, что Иеремия продиктовал Варуху, было вовсе
не записью старых речей, а новой, тут же сочиненной
пророком и непосредственно связанной с острой обста-
новкой, сложившейся в это время в стране, речью. О со-
держании ее можно судить по гневному замечанию ца-
ря Иоакима, которое он сделал, сжигая прочитанный
свиток: «Зачем ты написал в нем: непременно придет
царь вавилонский и разорит землю сию, и истребит
на ней людей и скот?» (36:29). Главное в ней ее по-
литическое содержание, и именно оно вызвало гнев
царя.
Мы не касаемся вопроса, действительно ли пророк
всерьез верил, что приходящие ему на ум слова его ре-
чей внушены богом, или постоянное «цитирование»
слов Яхве было для Иеремии привычным ораторским
приемом. Во всяком случае, с той речью, которую ему
пришлось дважды продиктовать писцу, он поступил так
же, как обычно поступает любой оратор, сам, безо вся-
кого сверхъестественного вмешательства сочиняющий
свою речь, а не повторяющий слова, возвещенные ему
богом. Поэтому-то Иеремия и не постеснялся добавить
194

во второй вариант своей речи, продиктованной Варуху,
еще «много подобных тем слов».
Нет здесь также необходимости решать, что было
главным побудительным мотивом в пророческой дея-
тельности Иеремии. По этому вопросу уже давно идут
бесконечные споры среди исследователей книги, нося-
щей его имя, причем если одни видят в пророке фана-
тичного борца за монополию культа Яхве в Израиле, то
другие выдвигают на передний план в его выступлениях
проповедь «морального возрождения нации, погрязшей
в разврате и нечестии»; если одни считают Иеремию
вполне реалистически мыслящим, трезвым политиком,
использующим авторитет бога для достижения своих
целей, чисто политических, а некоторые даже подозре-
вают в нем предателя, подкупленного вавилонским ца-
рем, то другие авторы восхваляют Иеремию как настоя-
щего бескорыстного патриота своей родины, искренне
желавшего своему народу спасения от грозящей ему ги-
бели. Используя отдельные места из Книги Иеремии,
можно найти доводы в пользу любой из этих версий.
Конечно, Иеремия в ряде своих речей, так же как и
другие пророки Яхве, как, наверное, и его политический
противник Анания, считал нужным укорять народ Изра-
иля и Иуды за измену своему богу, за то, что иудеи на-
рушают «завет» Яхве и все еще кадят Ваалу и Астарте
и другим богам. И так же как другие пророки — и его
предшественники и современники — Иеремия во многих
местах книги выражает свое (и бога Яхве) возмуще-
ние моральным падением Иуды и осыпает угрозами тех,
которые крадут, убивают, ходят в дома блудниц и раз-
вратничают, притесняют вдов и сирот и берут взятки в
судах, а затем приходят в храм и повторяют: «здесь
храм Яхве, храм Яхве, храм Яхве» и «мы спасены». Про-
рок от имени Яхве требует от Иуды исправить свое пове-
дение, только в таком случае бог не лишит их своего по-
кровительства и своей защиты, оставит их мирно жить
195

в своей стране (7:5—7). И все же эти речи звучат ско-
рее как «общие места», как перепев речей старых
пророков, подчас даже как буквальное повторение.
Зато подлинная заинтересованность, страстность и
душевная боль чувствуется у Иеремии там, где пре-
обладает жгучая тема современности, политическая
тема.
Не стоит переоценивать «духовную высоту> Иеремии
и нет оснований считать, как это утверждают Р. Киттель
и другие богословствующие библеисты, что в лице Иере-
мии пророческое движение и ветхозаветная религия
пережили свой расцвет. Иеремия был человеком своего
времени, и его представления о добре и зле, о справед-
ливости и правосудии, о боге и отношениях между чело-
веком и богом соответствовали этому времени. В одной
речи Иеремия рекомендует себя «кротким агнцем» и
тут же настоятельно требует от Яхве, чтобы тот жесто-
ко и беспощадно отомстил его землякам из Анатота за
учиненные ему в свое время обиды: «Дай увидеть мне
мщение твое над ними». И Яхве с полным сочувствием
своему пророку обещает ему: «Вот, я посещу их: юноши
их умрут от меча... и дочери их умрут от голода. И остат-
ка не будет от них; ибо я наведу бедствие на мужей
Анафофа в год посещения их» (11:19—20,22—23).
Представление Иеремии о боге также было достаточно
далеко от «духовной высоты» и последовательного
монотеизма. Как справедливо отметил А. Лодс, древних
пророков Израиля и Иуды вообще мало интересовала
доктрина монотеизма. Для них достаточно было убедить
свой народ в могуществе Яхве и бессилии перед ним
богов других народов. Но они к случаю признавали
определенную реальность и за иноземными богами 1
Иеремия не был исключением.
Lods A. Histoire de la litterature hebraique et juive depuis les origines
jusq'a la ruine de Tetat Iuif (135 apres I. C), p. 468.
1%

Зато нечто новое внес Иеремия в теодицею Яхве.
Мы уже отмечали, что у Амоса и Осии, Исайи и других
древних пророков до Иеремии при всех различиях меж-
ду ними есть нечто общее и характерное для ранней
теодицеи,— в ней имеется в виду конфликт между богом
и народом. Аргументация защитников Яхве развивается
исключительно в рамках старого образа мышления, свя-
занного с коллективным отношением к божеству, даже
там, где к старому примешивалось новое. Наделив
Яхве атрибутом высшей справедливости, Амос в то же
время считал вполне совместимым с ним, что за беззако-
ния кучки богатых и знатных насильников должен отве-
чать весь народ. Точно также у Исайи весь Израиль
должен уйти в изгнание за то, что царь и его советники
нарушили волю Яхве, возвещенную устами пророков.
И награду от Яхве тоже должен получить весь
народ или его уцелевший и «обратившийся остаток».
Взаимоотношения между богом и индивидом при
этом не рассматривались и не принимались во вни-
мание.
Теодицея пророков была целиком основана на прин-
ципе воздаяния. Бог справедлив и воздает по заслугам:
добром за добро и злом за зло.
Важно отметить две характерные черты, которые от-
личали религию Древнего Израиля. Первая — это ее
монизм. Религии Яхве (по крайней мере в допленный
период) был совершенно чужд дуализм иранского типа.
Если в религии Древнего Ирана, помимо доброго бога,
Ахурамазды, почитался еще и равный ему по могущест-
ву злой бог Анхра-Майнью, то у древних израильтян
и добро и зло в равной мере исходили от Яхве. Сатана
(евр. «сатан» — «противник», «наветник») у древних
евреев играл совсем иную роль. Он был одним из «сы-
новей божьих» (Иов. 1:6; 2:1), т. е. божеством более
низкого ранга, подчиненным богу и выполнявшим осо-
197

бую функцию: он должен был по заданию Яхве испыты-
вать и обвинять людей '.
Второй особенностью древнееврейской- религии (по
крайней мере до II в. до н. э.) было отсутствие в ней идеи
о возможности загробного воздаяния. В Древнем Егип-
те уже во втором тысячелетии до н. э. было разработано
учение о том, что после смерти человека душа его долж-
на в зависимости от поведения человека при жизни по-
пасть в блаженные поля Иалу или терпеть страшные
мучения и погибнуть в пасти страшного чудовища 2
Древние израильтяне верили, что после смерти тела
душа опускается в подземное мрачное царство мерт-
вых — шеол. Это место тьмы и забвения, где бестелес-
ные души ведут призрачное существование, худшее, чем
несуществование. Эта участь ждет в равной мере добро-
го и злого, праведного и нечестивца, и «нет им воз-
даяния» (Еккл. 9:5).
Но если в Яхве видели бога, воздающего по заслу-
гам, и если представление о шеоле не вязалось с концеп-
цией посмертного воздаяния, значит, воздаяние от бога
могло быть мыслимым только на земле, при жизни, в
виде земных, материальных благ. Так оно и рисуется
во Второзаконии (в которое, как мы уже знаем, была
включена пресловутая «Книга закона»), где Яхве за
послушание обещает Израилю «изобилие во всех бла-
гах, в плоде чрева твоего, и в плоде скота твоего, и в
плоде полей твоих»; «Поразит... Яхве врагов твоих,
восстающих на тебя»; «поставит тебя Яхве народом свя-
тым своим...» (Втор. 28:11,7,9).
В религии Яхве эта идея не встречала трудностей,
пока имелось в виду воздаяние в отношении коллек-
тива, будь то отдельная родовая группа или народ (Из-
Scharf R. Die Gestalt des Satans in Alten Testament. Zurich, 1953,
S. 254.
См.: Тураев Б. А. История Древнего Востока, т. 1, с. 185—187.
198

раиль) в целом. Яхве обещал «избранному народу»
процветание, если тот будет блюсти условия «завета» —
договора с богом, и суровое наказание в случае невер-
ности (Втор. 28:15—68). В Книгах Судей и Царств успе-
хи или неудачи израильтян ставятся в прямую зависи-
мость от верности Яхве. Естественно, что при таком
«массовом» подходе невинные нередко страдали наря-
ду с виноватыми, но они были членами одного виновного
коллектива, и потому страдания невинных не вызывали
сомнений в справедливости и правосудии Яхве.
Таким образом, пока теодицея должна была оправ-
дывать Яхве в его отношении к Израилю в целом как к
народу, она могла казаться достаточно убедительной.
Израиль творил и творит беззакония, а бог правосуден,
и он карает свой народ за грехи. Пока тот грешит, Яхве
может даже отдать его под власть иноземцев, даже
часть его истребить руками язычников, поклоняющих-
ся другим богам. Но когда Израиль раскается и вер-
нется к своему богу, тогда и Яхве переменит гнев на
милость. Израиль будет спасен и восстановлен в славе
и величии. Может быть, бог совершит это в ближайшем
будущем, а может быть, ныне живущие умрут, так и не
дождавшись спасения. Но будет жив народ-Израиль, и,
следовательно, воздаяние будет опять-таки прижизнен-
ным и на земле.
Шло время, и Древний Израиль из совокупности пле-
мен и родов, связанных родовыми традициями, все более
превращался в совокупность отдельных личностей, от-
дельных малых семей, уже не связанных древними
понятиями о родовой общности и коллективной ответ-
ственности как перед людьми, так и перед богами. От-
дельный иудей, современник Иеремии, считал себя уже
лично отвечающим за свои поступки и не отвечающим
за поступки других, в том числе даже своих сороди-
чей и родственников. И постепенно должно было
перестать казаться справедливым понятие о коллек-
199

тивной ответственности перед богом одних за грехи
других, всего народа — за грехи какой-то его части,
отдельной личности — за грехи народа, даже за гре-
хи своих ближайших родственников: дети не
должны отвечать за грехи отцов и отцы — за грехи
детей.
Иеремия был, может быть, первым из древнееврей-
ских пророков, который счел себя обязанным ответить
на эти новые запросы, возникшие в общественном со-
знании, запросы, в которых, в сущности, заключалось
обвинение Яхве в несправедливости по отношению к
людям. Ему, судя по его же словам, не раз приходи-
лось слышать в ответ на его упреки о бесчислен-
ных изменах Израиля своему богу в далеком прошлом
вопрос: «А справедливо ли со стороны Яхве мстить за
древние обиды? Предки грешили,— почему должны
страдать их далекие потомки?» И Иеремия решился на
смелый шаг: от имени Яхве он заверил, что в буду-
щие дни Яхве заключит со своим народом новый завет.
«В те дни уже не будут говорить: «отцы ели кислый
виноград, а у детей на зубах оскомина», но каждый
будет умирать за свое собственное беззаконие; кто бу-
дет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина
будет» (31:29—30). Видимо, не раз пророк слышал эту
поговорку от своих слушателей, если он процитировал
ее в своем пророчестве. Но и это вряд ли могло их успо-
коить. Потому что уверению пророка, что только у того,
кто ест кислый виноград (т. е. ведет себя нечестиво),
обязательно заболят зубы (т. е. он потерпит наказание
от Яхве), решительно противоречила действительность:
страдали как раз чаще всего невинные и праведные,
а не «беззаконники». И это, конечно, сознавал и сам
Иеремия и не мог понять, как увязать это противоре-
чие с понятием о правосудии бога. Он даже решился
задать этот вопрос богу, правда, в самой смиренной
форме: «Праведен будешь ты, Яхве, если я стану судить-
200

ся с тобою, и однако же буду говорить с тобою о право-
судии: почему путь нечестивых благоуспешен, и все ве-
роломные благоденствуют?» Вопрос этот, конечно, был
риторическим, ответа на него у Яхве, а значит, и у про-
рока не нашлось и не могло найтись. И Иеремия закан-
чивает свое обращение к Яхве настоятельной просьбой:
пусть все-таки бог накажет этих нечестивых и веролом-
ных людей: сОтдели их, как овец на заклание, и при-
готовь их на день убиения» (12:1—3).
В Библии следом за Книгой Иеремии помещено не-
большое произведение под названием «Плач Иеремии».
Однако в самом тексте этой книги нет указания на то,
что она была сочинена именно Иеремией, а критиче-
ский анализ свидетельствует о ее более позднем проис-
хождении. В нее входят пять элегий, в которых оплаки-
ваются бедствия, постигшие Иерусалим и Иудею
в связи с вавилонским завоеванием. Скорее всего, это
произведения разных авторов периода плена и даже
послепленного.
Аввакум Современником Иеремии был,
(Хавакук) видимо, еще один пророк, чьи
оракулы представлены в Биб-
лии в одной из самых маленьких пророческих книг —
Книге пророка Аввакума. Книга начинается словами:
«Пророческое видение, которое видел пророк Авва-
кум».
Это, конечно, позднейшая приписка составителя
книги, а не самого пророка, точно так же, как начало
третьей, последней главы: «Молитва Аввакума проро-
ка, для пения». Кроме этих двух упоминаний, об Авва-
куме ничего более неизвестно. Датировка его оракулов
тоже довольно условна.

Пророчество начинается жалобой пророка, обра-
щенной к Яхве: «Доколе, Яхве, я буду взывать, и ты
не слышишь, буду вопиять к тебе о насилии, и ты не
спасаешь?» Пророк описывает царящие вокруг него на-
силия и беззакония: «Закон потерял силу и суда пра-
вильного нет: так как нечестивый одолевает праведного,
то и суд происходит превратный» (Авв. 1:2,4). Вслед
за этим без перехода начинается речь Яхве. Бог грозит
поднять на провинившийся народ халдеев, т. е. вавило-
нян: «Вот, я подниму халдеевпцарод жестокий и необуз-
данный, который ходит по широтам земли, чтобы завла-
деть не принадлежащими ему селениями... Весь он идет
для грабежа... он забирает пленников, как песок. И над
царями он издевается... Над всякою крепостью он смеет-
ся: насыплет осадный вал и берет ее» (1:6, 9—10). Враг
страшен, но пророк все же верит, что Яхве не допустит
окончательной гибели народа: «Но не ты ли издревле,
Яхве, бог мой, святый мой? мы не'умрем! Ты, Яхве, толь-
ко для суда попустил его... для наказания ты назна-
чил его» (1:12). Пророк рисует обстановку, как будто
указывающую на годы правления Навуходоносора II
в Вавилоне — время апогея могущества Вавилонии.
А жалобы на внутренние беспорядки и беззакония в
стране могут, пожалуй, служить свидетельством, что
пророк находился в это время на своей родине. Эта
часть пророчества, скорее всего, относится ко времени
правления царя Иоакима, т. е. незадолго до первого пле-
нения в 597 г. Примечательно, что Аввакум, как бы по-
вторяя Иеремию, обращается к Яхве с тем же робким
вопросом о непонятном, несправедливом отношении
бога к людям: «Чистым очам твоим не свойственно
глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение ты
не можешь; для чего же ты смотришь на злодеев и без-
молвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто пра-
веднее его...» (1:13).
Во 2-й главе пророк изрекает проклятия в адрес
202

завоевателя, который «как смерть... ненасытен и соби-
рает к себе все народы, и захватывает себе все племе-
на». Пророк предрекает: «Так как ты ограбил многие
народы, то и тебя ограбят все остальные народы за про-
литие крови человеческой, за разорение страны, города
и всех живущих в нем» (2:5,8),—оракул, уместный в
годы между первым и вторым пленением или даже
после второго пленения.
Глава 3 и по форме и по содержанию — настоящий
псалом и, может быть, является случайным добавле-
нием к оракулам Аввакума.

Иезекииль. Ассирийские цари переселяли
«Жреческий кодекс» целые народы. Так, в 722 г. были
и жреческая выселены из своей страны Сар-
«утопия» гоном II десять племен израи-
левых. Навуходоносор увел в
Вавилон только часть населения Иудеи, может быть
даже меньшую, главным образом горожан, жителей
Иерусалима и некоторых других городов, ремесленни-
ков — «плотников и кузнецов... художников и строите-
лей» (4 Цар. 24:14—16) — в Вавилоне в эти годы шло
огромное строительство новых дворцов и храмов, и та-
кие специалисты были нужны. Были переселены также
воины, иудейская знать и духовенство. Переселение
произошло в три приема. Первый раз в 597 г., когда
царь Иехония добровольно сдал город вавилонянам, ко-
торые вместе с ним увели в плен около 10 тысяч чело-
век (4 Цар. 24:14). Второе переселение произошло в
586 г. при царе Седекии, при этом Иерусалим подверг-
ся разрушению, храм Яхве был сожжен, многие горожа-
не были уведены в плен (численность в источниках не
указана). Наконец, через пять лет последовало третье
пленение и еще 745 человек было переселено в Вавилон.
Общее число иудеев, оказавшихся в «вавилонском пле-
нении», не поддается определению — Библия в разных
местах приводит разные и противоречивые цифры
(4 Цар. 24:14 и Иер. 52:28—30).
Судя по данным тех же источников, положение плен-
ников, по крайней мере некоторой их части, отнюдь не
напоминало рабство. Тем из них, которые сумели при-
везти с собой какие-то денежные средства, было разре-
шено приобретать дома и землю и обрабатывать ее.
Мы уже упоминали о послании, отправленном Иеремией
205

к первой группе переселенцев, в нем пророк, убеждая
пленников не рассчитывать на скорое возвращение на
родину, между прочим, писал: «Стройте домы и живите
в них, и разводите сады и ешьте плоды их... да не оболь-
щают вас пророки ваши, которые среди вас... Ложно
пророчествуют они вам...» (29:5,8—9). Иеремия имел в
виду пророков проегипетской ориентации, которые и в
Вавилоне, в плену, не перестали надеяться на скорое
возвращение на родину, если египетский фараон при-
дет на помощь Иуде. Один из этих пророков, Шемаия,
в ответ на упомянутое послание Иеремии прислал даже
из Вавилона на Иеремию донос, в котором, обращаясь
к священнику иерусалимского храма Софонии, требо-
вал: «Яхве поставил тебя... чтобы ты был между блю-
стителями в доме Яхве за всяким человеком, неистов-
ствующим и пророчествующим, и чтобы ты сажал тако-
го в темницу и в колоду: почему же ты не запретишь
Иеремии анафофскому пророчествовать у вас? Ибо он и
к нам в Вавилон прислал сказать: плен будет про-
должителен...» (Иер. 29:26—27).
Однако в той же первой партии переселенцев ока-
зался человек, который не только разделял взгляды
Иеремии, но сам стал их проповедовать и развивать
далее. Этого человека звали Иезекииль.
Иезекииль происходил из знатного жреческого рода
садокидов, из семьи, проживавшей в самом Иерусалиме,
и, по-видимому, состоявшей в штате иерусалимского
храма. Может быть, Иезекииль и сам какое-то время
выполнял жреческие обязанности. Во всяком случае, он
как видно из его пророчеств, прекрасно знал храмовые
порядки, топографию храма и то, что творилось в его
самых сокровенных помещениях, и старался оправдать
монопольное право садокидов на выполнение главных
жреческих обязанностей при храме, право, которое са-
докиды присвоили себе после реформы Иосии (Иез.
44:10—14).
206

Иезекииль, как и Иеремия, получил соответствую-
щее его положению воспитание, был хорошо знаком с
«Книгой закона» и другими произведениями религиоз-
ной литературы, о чем свидетельствуют содержание и
стиль его пророчеств, многие места в которых повто-
ряют тексты Второзакония и книг пророков Амоса,
Осии, Исайи, а чаще Иеремии; взгляды последнего
были ему особенно близки.
В Вавилонию Иезекииль попал еще молодым, в
597 г. в составе первой партии переселенцев.
Пророчествовать Иезекииль стал, по-видимому,
только в Вавилоне, на пятом году своего пребывания
в плену, т. е. в 592 г. Как и у других пророков, началось
у него это с «видения», которое подробно описано в на-
чале его книги (Иез. 1:1—28).
Он находился на берегу Ховара, и «отверзлись небе-
са... и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако
и клубящийся огонь, и сияние вокруг него... А из сере-
дины его... видно было подобие четырех животных,—
и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у
каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла;
а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступ-
ня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь.
И руки человеческие были под крыльями их, на четырех
сторонах их... Подобие лиц их — лице человека и лице
льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой сто-
роны — лице тельца у всех четырех и лице орла у всех
четырех... И шли они, каждое в ту сторону, которая
пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли... И жи-
вотные быстро двигались туда и сюда, как сверкает
молния. И... на земле подле этих животных по одному
колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устрое-
ние их — как вид топаза... и... казалось, будто колесо
находилось в колесе... А ободья их... вокруг полны были
глаз... дух животных был в колесах. Над головами
животных было подобие свода, как вид изумительного
207

кристалла... А над сводом... подобие престола по виду
как бы из камня сапфира; а над подобием престола
было как бы подобие человека... от вида чресл его и
выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий
огонь, и сияние было вокруг него».
Увиденное Иезекиилем «подобие человека» на «по-
добии престола» был не кто иной, как сам Яхве. Иезе-
кииль «пал на лице свое», но бог приказал ему встать
и обратился к нему с речью: «Сын человеческий! Я
посылаю тебя к сынам израилевым, к людям непокор-
ным, которые возмутились против меня; они и отцы их
изменники предо мною до сего самого дня... Будут ли
они слушать, или не будут, ибо они мятежный дом;
но пусть знают, что был пророк среди них... ибо они
упрямы» (2:1—7). После этих слов Яхве простер свою
руку, в которой оказался «книжный свиток». Бог развер-
нул этот свиток, «и вот, свиток исписан был внутри и
снаружи, и написано на нем: «плач, и стон, и горе». Яхве
повелел Иезекиилю съесть этот свиток и еще раз повто-
рил приказание идти к дому Израилеву и говорить ему
слова бога, хотя «дом Израилев не захочет слушать
тебя». Затем Иезекииль услышал «шум крыльев живот-
ных... и стук колес подле них, и звук сильного грома» —
это означало, что Яхве удалился. «Но рука Яхве была
крепко на мне»,— заверяет Иезекииль. Так он стал
пророком (3:1 —14).
Иезекииль оставил свой дом и пришел в другое посе-
ление на реке Ховар Тел-Авив, где также жили иудеи-
переселенцы. Здесь ему было новое «слово Яхве», в ко-
тором бог объяснил пророку его обязанности: «Сын
человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израи-
леву, и ты будешь слушать слово из уст моих, и бу-
дешь вразумлять их от меня. Когда я скажу беззакон-
нику: «смертью умрешь!», а ты будешь вразумлять его и
говорить, чтоб остеречь беззаконника от беззакон-
ного пути его, чтоб он жив был, то беззаконник тот
208

умрет в беззаконии своем, и я взыщу кровь его от рук
твоих. Но если ты вразумлял беззаконника, а он не
обратился от беззакония своего и от беззаконного пути
своего, то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу
твою. И если праведник отступит от правды своей
и поступит беззаконно, когда я положу пред ним
преткновение, и он умрет, то, если ты не вразумлял его,
он умрет за грех свой, и не припомнятся ему праведные
дела его, какие делал он; и я взыщу кровь его от рук
твоих. Если же ты будешь вразумлять праведника, что-
бы праведник не согрешил, и он не согрешит, то и он
жив будет, потому что был вразумлен, и ты спас душу
твою» (3:17—21).
С этого времени поведение Иезекииля стало поведе-
нием пророка. Древние пророки имели «видения», полу-
чали «откровения» и давали «знамения». Иезекииль
заверяет, что он также после первого уже описанного
«видения» имел еще ряд подобных же, с участием
всех тех же крылатых быкообразных херувимов, везу-
щих на себе престол и Яхве на нем (местами имя бога
заменено почтительным выражением «слава Яхве»).
При этом бог каждый раз обращает к пророк^ свое «сло-
во», открывает ему свои планы на будущее Израиля и,
как правило, предписывает Иезекиилю осуществить
соответствующее знамение, подробно описывая, как его
совершить. Мы приведем только одно такое предпи-
сание.
«И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и поло-
жи его перед собою, и начертай на нем город Иеруса-
лим; и устрой осаду против него, и сделай укрепление
против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи
стан против него, и расставь кругом против него стено-
битные машины; и возьми себе железную доску и по-
ставь ее... между тобою и городом, и обрати на него
лице твое, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это бу-
дет знамением дому Израилеву. Ты же ложись на левый
209

бок твой и положи на него беззаконие дома Израиле-
ва: по числу дней, в которые будешь лежать на нем,
ты будешь нести беззаконие их. И я определил тебе годы
беззакония их числом дней: триста девяносто дней ты
будешь нести беззаконие дома Израилева. И когда
исполнишь это, то вторично ложись уже на правый
бок, и сорок дней неси на себе беззаконие дома Иуди-
на, день за год... Возьми себе пшеницы и ячменя...
и сделай себе из них хлебы... и пеки их при глазах их на
человеческом кале. И сказал Яхве: так сыны израи-
левы будут есть нечистый хлеб свой среди тех народов,
к которым я изгоню их». Далее Яхве повелевает Иезе-
киилю, взяв бритву, срезать со своей головы и с бороды
часть волос, разделить волосы на части, часть сжечь,
часть изрубить ножом и часть развеять по ветру. Бог
объясняет: так он поступил и с Иерусалимом и Иудой,
за то что они отвергли его, Яхве, постановления и не
поступают по его уставам, стали нечестивее язычников
и мерзостями своими осквернили его святилище (гла-
вы 4—5).
Уже давно среди библеистов идут бесконечные спо-
ры о том, как расценивать все эти «видения», «откро-
вения» и «знамения» в Книге Иезекииля. Одни видят
в них возврат к очень древнему прошлому, когда пророк
считался вместе с тем и колдуном, способным магиче-
скими действиями непосредственно влиять на будущее,
и утверждают, что Иезекииль, устроив «осаду» кирпича,
как раз и применил метод имитативной магии. Другие
выдвинули гипотезу, что пристрастие Иезекииля к «ми-
мическим оракулам» и странности их объясняются пато-
логическим состоянием пророка, и неподвижное лежа-
ние на одном боку в течение многих дней было каталеп-
сией; третьи склоняются к мысли, что в этих описаниях
слишком много искусственности и расчета. «Впечатле-
ние искусственности таково,— пишет А. Лодс,— что
многие критики склонны считать, что Иезекииль вообще
210

не видел никаких видений и не давал никаких знаме-
ний. Он все их сочинил, не более того». Автор ряда
крупных трудов по Ветхому завету протестантский тео-
лог и библеист Эдуард Рейс назвал Иезекииля «кабинет-
ным пророком».
По-видимому, и современники пророка, иудеи, ока-
завшиеся в Вавилонии, первоначально тоже относи-
лись к нему критически, и это можно объяснить. Иезе-
кииль, как уже было отмечено выше, принадлежал к
пророкам провавилонской ориентации, считавшим неиз-
бежностью подчинение Вавилону и объяснявшим по-
стигшие иудеев бедствия и плен как справедливую кару
Яхве своему народу за его прошлые и настоящие без-
закония. Но сами пленники в первые годы своего пле-
нения, естественно, испытывали острую тоску по роди-
не — память об этом сохранил в поэтической форме
псалом 136: «При реках Вавилона, там сидели мы и
плакали, когда вспоминали о Сионе, на вербах, посреди
его повесили мы наши арфы. Там пленившие нас тре-
бовали от нас слов песней, и притеснители наши —
веселья... Как нам петь песнь Яхве на земле чужой?
Если я забуду тебя, Иерусалим,—забудь меня десни-
ца моя... Дочь Вавилона, опустошительница! блажен,
кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам!» Иере-
мия в своем послании к уведенным в плен иудеям, как
мы уже знаем, не только старался убедить их, чтобы
они не надеялись на скорое освобождение, но даже тре-
бовал от них большего от имени Яхве: «Заботьтесь
о благосостоянии города, в который я переселил вас,
и молитесь за него Яхве» (Иер. 29:7). Такова же была
и позиция Иезекииля, что не могло не отразиться на
отношении к нему соотечественников. Вдобавок похо-
же, что оказавшиеся в Вавилонии иудеи вообще не
воспринимали его всерьез. Иезекииль неоднократно
жаловался на это своему богу: «О, Яхве боже! они
говорят обо мне: «не говорит ли он притчи?» (т. е.
211

басни.— М. Р.) (20:49). Возможно, сыграли известную
роль и особенности личности Иезекииля? В самой книге,
носящей его имя, об этом есть любопытное свидетельст-
во, вложенное в уста самого Яхве. Бог говорит пророку:
«А о тебе, сын человеческий, сыны народа твоего раз-
говаривают у стен и в дверях домов и говорят один
другому, брат брату: «пойдите и послушайте, какое сло-
во вышло от Яхве». И они приходят к тебе, как на народ-
ное сходбище, и садится перед лицем твоим народ мой, и
слушают слова твои, но не исполняют их; ибо они в
устах своих делают из этого забаву... И вот, ты для
них — как забавный певец с приятным голосом и хоро-
шо играющий; они слушают слова твои, но не исполняют
их. Но когда сбудется,— вот, уже и сбывается,— тогда
узнают, что среди них был пророк» (33:30—33). В этих
словах, несомненно, чувствуется горечь и обида про-
рока, а в словах «уже сбывается» — еще и торжество.
Сбылось, состоялось то, о чем Иеремия и Иезекииль
пророчествовали: пал Иерусалим. Теперь уже тем, кто
видел в пророке только забавного певца, придется
признать, что он настоящий пророк, поставленный
богом, чтобы «вразумлять» и быть «стражем» своего
народа.
От кого или от чего должен был Иезекииль сторо-
жить народ иудейский? Какая еще грозила опасность
Иуде, когда этот народ и без того уже испытал величай-
шее несчастье, оказавшись пленником в чужой стране?
Опасность, оказывается, грозила его религии, вернее,
религии Яхве.
Мы помним бесконечные жалобы пророков на
пристрастие израильтян на родине к языческим культам.
Из Книги пророка Иеремии ясно, что даже после
религиозной реформы Иосии, если не подавившей пол-
ностью языческие культы, то во всяком случае на неко-
торое время значительно потеснившей их, при последних
царях Иудеи — Иоакиме, Иехонии и Седекии язычество
212

снова подняло голову. Иудеи, бежавшие в Египет пос-
ле падения Иерусалима и захватившие с собой пророка
Иеремию, гневно упрекали его: «Слова, которое ты
говорил нам именем Яхве, мы не слушаем от тебя; но
непременно будем... кадить богине неба и возливать ей
возлияния, как мы делали, мы и отцы наши, цари наши
и князья наши, в городах Иудеи и на улицах Иерусали-
ма, потому что тогда мы были сыты и счастливы и беды
не видели. А с того времени, как перестали мы кадить
богине неба и возливать ей возлияния, терпим во всем
недостаток и гибнем от меча и голода* (Иер. 44:16—18).
Иезекииль, оказывается, был свидетелем возмути-
тельных фактов измены иудеев своему богу, и притом
в самом «доме Яхве», в иерусалимском храме. Он
повествует об этом в описании одного своего «видения».
В «видении» бог, ухватив пророка за волосы и подняв
его «между землею и небом», перенес его в Иерусалим
и ввел в храм Яхве. Там в одном месте бог приказал
Иезекиилю прокопать стену и войти в дверь. Иезекииль
вошел, «и вот всякие изображения пресмыкающихся
и нечистых животных и всякие идолы дома Израилева,
написанные по стенам кругом. И семьдесят мужей из
старейшин дома Израилева стоят перед ними, и Иеза-
ния, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке свое
кадило, и густое облако курений возносится кверху».
После этого Яхве привел Иезекииля к воротам храма,
«и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе».
И еще в одном месте, во внутреннем дворе храма,
«между притвором и жертвенником, около двадцати
пяти мужей стоят спинами своими ко храму Яхве, а
лицами своими на восток и кланяются на восток солн-
цу». Показав пророку в «видении» эти картины, Яхве
сердито сказал: «За то и я стану действовать с яростью;
не пожалеет око мое, и не помилую; и хотя бы они
взывали в уши мои громким голосом, не услышу их».
(Иез. 8).
213

Иезекииль не мог полностью выдумать то, что
он описал в своем видении. До плена он, вероятно,
наблюдал нечто подобное в иерусалимском храме.
Очевидно, в «доме Яхве» нашлось место и для языче-
ских культов. Трудно сказать, что означали изображе-
ния животных на стенах иерусалимского храма, может
быть, это были фигуры звероголовых египетских богов?
Во всяком случае, в этих фресках, перед которыми
совершались каждения и возлияния, можно с полным
основанием усматривать пережитки древнего тотемизма
и культа животных. А Таммуз — ведь это был умираю-
щий и воскресающий вавилонский бог растительной
силы природы, поклонники которого в определенные
дни года оплакивали смерть своего бога, а затем празд-
новали его воскресение. Оказывается, были в Иерусали-
ме и «женщины, плачущие по Фаммузе». В храме Яхве
совершалось также и поклонение Солнцу. Что же
удивительного в том, что, когда иудеи попали в Вавилон,
религия Яхве испытала мощный натиск со стороны
язычества? Пророки и жрецы Яхве действительно
должны были почувствовать себя «стражами» своей
религии.
Даже такой в общем богословски настроенный
автор, как И. Клаузнер, в своей статье об Иезекииле в
Еврейской энциклопедии был вынужден признать, что
«в представление о сущности бога Израиля Иезекииль
не вносит никаких новых особо возвышенных черт.
Напротив, в своих видениях (1:10 и 43:2—6) пророк
окружает бога Яхве антропоморфными и даже зооморф-
ными существами, которые послужили позже основа-
нием к возникновению позднейшей ангелологии и
апокалиптики. Это произошло, несомненно, не без
вавилонского влияния: херувимы Иезекииля слишком
напоминают крылатого вола «кирубу» вавилонян» '
Еврейская энциклопедия, т. VIII, с. 571.
214

К этому можно добавить, что и такие свойства бога,
как универсализм и вездесущность, правосудие и
справедливость, у Иезекииля существенно огрублены
даже по сравнению с более ранними пророками. Атрибут
вездесущности, например, реализуется богом с по-
мощью летающей колесницы и крылатых быкообразных
керубов-херувимов, которые могут перенести Яхве из
Вавилона в Иерусалим или в любое другое место на
земле. Бог Амоса опекал не только Израиль, он поза-
ботился в свое время об арамлянах, эфиоплянах и
филистимлянах. У Иезекииля Яхве отомстит Аммону и
Моаву, Эдому и филистимлянам за то, что они не только
злорадствовали по поводу гибели Иуды, но еще и
оскорбили самого бога и его храм. Устами пророка Яхве
грозит Аммону гибелью «за то, что ты о святилище моем
говоришь «а! а!», потому что оно поругано» (25:3).
Но, пожалуй, еще чаще библеисты прошлого и
настоящего обвиняют Иезекииля в «догматизме» и
стремлении подать требования Яхве в форме статей
законов и мелочных предписаний. Пророка упрекают
в том, что он от имени бога потребовал от иудеев строго-
го выполнения не только моральных, но и культовых
обязанностей. Так, в отличие от «возвышенных» завере-
ний древних пророков и Иеремии о том, что для Яхве
главное — праведное поведение, а в жертвах и курениях
он не нуждается, у Иезекииля бог хочет и праведности
и жертв, так как жертвенник — это «трапеза, которая
пред Яхве» (41:22) ' Яхве устами пророка обещает:
в будущем царстве возрожденного Израиля «священни-
ки будут возносить на жертвеннике ваши всесожжения
и благодарственные жертвы; и я буду милостив к вам»
(43:27).
Пытаясь объяснить, почему Иезекииль придавал
такое значение культовой стороне религии, одни авторы
В оригинале — сстол», трапеза — стол (греч.).
215

пишут о неожиданном возврате религиозного сознания
к взглядам древнего яхвизма, когда религия Яхве
включала в себя еще многие элементы семитического
язычества, в том числе представление о магической роли
жертвоприношений; другие склонны все объяснять
«практической натурой» Иезекииля, отличавшей его
от других пророков. Действительной причиной было,
несомненно, то обстоятельство, что Иезекииль был
в одном лице и пророк и жрец и что деятельность его
протекала не на родине, а на чужбине, в условиях
вавилонского плена.
Как пророк, Иезекииль, сам оказавшийся в плену
в Вавилоне, очевидно, должен был считать своей прямой
обязанностью поддерживать в своих соотечественниках
веру в Яхве и надежду на улучшение их участи, если
бог этого захочет. Выступал он также с пророчествами
о других народах: Аммона и Моава, Эдома, Тира и
Египта, предсказывая им отмщение от Яхве за то, что
они плохо отнеслись к Израилю и Иуде в прошлом и
злорадствовали по поводу его бедствий в настоящем,—
за это они погибнут, а Израиль возродится. Но когда
после падения Иерусалима в Вавилоне оказались
вторая и третья партии изгнанников, перед пророками
Яхве, очевидно, должны были встать новые задачи.
В эти годы среди плененных иудеев в Вавилоне
появилось немало таких, которые, теряя веру не только
в силу Яхве, но и в неизменность его любви к Израилю,
начали поклоняться богам той земли, на которой они
оказались поселенными. Иезекииль именно это имел
в виду, вложив в уста Яхве суровое предупреждение
этим малодушным: «И что приходит вам на ум, совсем
не сбудется. Вы говорите: «будем, как язычники, как
племена иноземные, служить дереву и камню». Живу
я... рукою крепкою и мышцею простертою и излиянием
ярости буду господствовать над вами» (20:32—33).
И вместе с тем пророк, видимо, понимая недостаточ-
216

ность воздействия на умы своих соплеменников силою
одного только страха, к тому же сильно ослабевшего
в сложившейся обстановке, решил прибегнуть еще к
одному доводу: Яхве, убеждал Иезекииль, обязательно
поможет своему народу, так как он сам в этом заинтере-
сован. Он сказал пророку: «Я рассеял их по народам,
и они развеяны по землям... Я Яхве... И возьму вас из
народов, и соберу вас из всех стран, и приведу вас в
землю вашу... и сделаю то, что вы будете ходить в
заповедях моих и уставы мои будете соблюдать и выпол-
нять. И будете жить на земле, которую я дам отцам
вашим, и будете моим народом, а я буду вашим богом...
И умножу плоды на деревах и произведения полей,
чтобы впредь не терпеть вам поношения от народов
из-за голода... Не ради вас я сделаю это... да будет вам
известно... И узнают народы, которые вокруг вас, что я,
Яхве, созидаю разрушенное» (36:19—32). Трудно ска-
зать, в какой мере этот новый, придуманный Иезекиилем
довод сыграл роль в сохранении веры в Яхве в условиях
вавилонского пленения, но в теодицею бога он, очевид-
но, ничего нового не внес. А между тем как раз в усло-
виях плена оправдание Яхве стало для его ревнителей
задачей особенно актуальной и вместе с тем особенно
сложной.
Пусть Иуда грешил, пусть он провинился перед
своим богом, но заслужил ли он такое страшное наказа-
ние, которое грозит ему полной гибелью? Притом если
погибнет Иуда, то погибнет и вера в Яхве! И ведь не
все иудеи «беззаконники», за что же невинные должны
страдать вместе с виновными? Можно себе представить,
что перед Иезекиилем постоянно ставились эти вопросы.
Прав ли Яхве? (18:25, 29; 33:17—20).
Ответ Иезекииля не был оригинальным: как и древ-
ние пророки, он подробно разбирает прошлое своего
народа и показывает всю его неблагодарность и тяжкие
прегрешения перед богом. Иерусалим был хуже, чем
Содом (16:48).

По примеру Осии Иезекииль персонифицирует
Самарию и Иерусалим в виде двух блудниц, беспрестан-
но изменяющих своему законному супругу, Яхве, с
любовниками ассирийскими, египетскими, вавилонски-
ми; причем, увлекшись, пророк нарисовал предельно
натуралистические и эротические картины «блуда»
(глава 23). Самария, т. е. Израильское царство, по
справедливости пострадала за свои преступления перед
богом, а Иерусалим — Иуда — оказался еще вдвое
греховнее. «Неси же посрамление твое...— увещевает
Яхве народ Иуды,— Красней же от стыда... За разврат
твой и мерзости твои терпишь ты, говорит Яхве». Но,
устыдив изменницу, Яхве, так же как у Осии, обещает
ей прощение: «Я вспомню союз мой с тобою во дни
юности твоей, и восстановлю с тобою вечный союз»
(16:52—60).
Видимо, даже те иудеи, что с доверием относились к
рассказам пророка о его «видениях» и «откровениях»,
вместе с тем говорили о нем: «Пророческое видение...
сбудется после многих дней, и он пророчествует об
отдаленных временах» (12:27). Счастливая жизнь для
народа в целом в неопределенно далеком будущем была
слабым утешением для отдельного иудея, современника
Иезекииля. Этому иудею, перенесшему столько бедст-
вий, страстно хотелось самому и при жизни своей испы-
тать хотя бы малую толику этого счастья, и он не мог
понять, почему лично он этого лишен, если всю жизнь
поклонялся Яхве, приносил ему жертвы и не знает за
собой никаких серьезных «беззаконий». Где же спра-
ведливость Яхве?
Отвечая на этот вопрос отдельного иудея, Иезекииль
почти дословно повторяет объяснение Иеремии: «И бы-
ло ко мне слово Яхве: зачем вы употребляете... эту
пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у
детей на зубах оскомина»?.. Не будут вперед говорить
пословицу эту в Израиле... Если кто праведен... посту-
218

пает по заповедям моим и соблюдает постановления
мои искренно... то он непременно будет жив... Но если
у него родился сын разбойник... то будет ли он жив?
Нет, он не будет жив». Но далее у Иезекииля следует
очень характерное добавление, которого мы не найдем
у Иеремии: «И беззаконник, если обратится от всех
грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы
мои... жив будет, не умрет. Все преступления его, какие
делал он, не припомнятся ему...» А праведник, если
он «отступит от правды своей и станет поступать непра-
ведно... все добрые дела его, какие он делал, не при-
помнятся; за беззаконие свое... он умрет» (18:1—24).
Этим добавлением Иезекииль внес существенно но-
вое слово в теодицею Яхве. Бог не хочет смерти грешни-
ка, хочет, чтобы он раскаялся и жил,— это звучит
почти по-евангельски; и это могло найти отклик в любом
сердце,— мог ли хоть один человек утверждать, что он
ни разу не согрешил? Ранние пророки уверяли, что
Яхве хочет раскаяния Израиля, чтобы возродить его
к новой жизни, теперь пророк от имени Яхве заявил
то же о каждом отдельном иудее, даже самом последнем
грешнике, открыв перед ним врата не только правосудия
бога, но и его милосердия. Все это было бы, конечно,
очень утешительно, если бы с Иезекиилем не повтори-
лось то же, что и с Иеремией: его слова решительно
расходились с действительностью. В действительности
смерть не только не делала различий между праведни-
ками и беззаконниками, но, хуже того, чаще злодей,
пользуясь своим неправедно нажитым богатством,
переживал праведного бедняка. Наверное, и Иезекиилю
не раз задавали вопрос, с которым Иеремия, придя в
отчаяние от невозможности его решить, обратился к
самому богу: почему злодеи и нечестивцы в жизни про-
цветают, «почему вероломные благоденствуют»? Но
в отличие от более экспансивного Иеремии, Иезекииль
и не пытался задать этот вопрос своему богу. Он был
219

занят другим делом, которое, очевидно, считал более
важным. Иезекииль * сочинял «проект» будущего
царства Израиль, каким оно станет, когда Яхве вер-
нет свою милость раскаявшемуся и обратившемуся
народу.
Тут мы должны еще раз напомнить читателю, что
Иезекииль был не только пророк, но вместе с тем жрец,
притом тесно связанный со жречеством иерусалимского
храма. Вывезенное в Вавилон жречество оказалось там
в сложном положении. В Иудее, на родине, это было
подлинно привилегированное сословие, чьи доходы и
влияние были целиком связаны с храмом. Теперь иеру-
салимского храма не существовало. Чем могло заняться
его жречество в вавилонском плену? Насколько извест-
но из источников, ни Навуходоносор, ни другие вавилон-
ские цари вовсе не стремились навязать пленным иудеям
свою вавилонскую религию или запретить им поклонять-
ся Яхве. Они не стали бы, наверное, препятствовать
иудеям, если бы те соорудили в местах их жительства
жертвенники и жрецы Яхве приносили бы там жертвы
своему богу. Вавилонские правители, наверное, позво-
лили бы изгнанникам даже построить для Яхве свой
храм в Вавилонии, если бы иудейское жречество обрати-
лось к ним с подобной просьбой. Но, видимо, именно
по той причине, что жречество иерусалимского храма
было вывезено в Вавилон в полном составе, всем «шта-
том» во главе с первосвященником, там у них не появи-
лось ни своих жертвенников, ни храма. Жрецы Яхве не
могли себе этого позволить, поскольку самим богом
в «Книге закона» было строго-настрого запрещено
всякое жертвоприношение вне избранного Яхве места
(Втор. 12:5, 11, 13—14). А этим местом был, как извест-
но, Иерусалим и гора Сион.
С уверенностью можно утверждать, что жречество
и пророки Яхве в плену не только не потеряли надежду
на возвращение на родину, на восстановление своего
220

храма на горе Сион и своего былого высокого положе-
ния, но и усиленно готовились к этому.
Как установлено современной научной библеисти-
кой, в Вавилонии в эти годы сложилась целая «школа»
иудейских теологов, ученых «книжников», которые
поставили перед собой задачу создать для иудейско-
го народа новое священное писание по примеру то-
го, как полувеком ранее, при царе Иосии, сочинили
«Книгу закона». И они создали его, представив, ко-
нечно, как «слово Яхве», переданное через того же
Моисея.
В современной научной библеистике этому новому
священному писанию присвоено условное название
Жреческий кодекс, и не случайно: в нем, как в зеркале,
отразились интересы и чаяния иерусалимского жрече-
ства и примыкавшей к нему части пророков Яхве.
Позже, уже в послепленный период, когда в результате
дальнейшей работы иудейских теологов была оконча-
тельно оформлена та часть Ветхого завета, которая
называется Пятикнижием Моисеевым, Жреческий
кодекс был по частям включен в отдельные его книги.
Эти части настолько отличаются по языку, стилю,
идеям, что современные библеисты почти всех направ-
лений единодушны в их выделении.
Жреческий кодекс охватил почти все стороны
общественной жизни. В него вошли предписания юри-
дические и моральные, «гигиенические» и «медицин-
ские», пищевые запреты и магические формулы, благо-
словения и проклятия. И все это представлено как
волеизъявление Яхве, исполнителями и толкователями
которого будут они, жрецы будущего храма Яхве. Целые
разделы Жреческого кодекса посвящены функциям
жрецов и детальному описанию обрядов, которые
будут совершать жрецы, и прежде всего жертвоприно-
шениям: всесожжениям и благодарственным, очисти-
тельным, и за грехи, в праздники и в будни. Будущий
221

Израиль должен был стать государством иерократии:
народ под властью жрецов.
Можно не сомневаться, что одним из участников и,
возможно, даже вдохновителем этого замысла был все
тот же пророк и жрец Иезекииль. Не случайно в книге,
называющейся его именем, целых восемь глав (40—48),
т. е. одна шестая часть всей книги, представляют собой
настоящий проект нового Израиля, своеобразную
жреческую «утопию».
Пророк изложил ее в обычной для него форме «виде-
ния». '
«В двадцать пятом году по переселении нашем
(573 г. до н. э.— М. Р.)... в четырнадцатом году по
разрушении города, в тот самый день была на мне
рука Яхве, и он повел меня туда. В видениях божиих
привел он меня в землю Израилеву и поставил меня на
весьма высокой горе, и на ней, с южной стороны, были
как бы городские здания». Внезапно перед пророком
появилось некое сверхъестественное существо, «муж,
которого вид как бы вид блестящей меди» — очевидно,
ангел Яхве. В руках ангела были «льняная вервь» и
«трость измерения»; автор уточняет размеры «трости
измерения»: «шесть локтей, считая каждый локоть в
локоть с ладонью»,— по нашим мерам, следова
тельно, около трех метров; длина «верви», которая
также, как выяснилось, должна была служить для
измерения, не указана. «Муж» объясняет Иезеки-
илю, что здание, которое он видит,^ это будущий
храм Яхве, и выступает в роли проводника по этому
зданию.
Самым подробным образом описывая план и разме-
ры здания, отдельных его помещений, устройство
жертвенника, украшения в виде пальм и фигур херуви-
мов и т. д., «муж» при этом успевает еще и делать
«тростью» промеры и сообщает пророку размеры не
только всех помещений, но и окон в них, и дверей, и
222

столбов у ворот, и столов, «чтобы заколать на них
жертвы всесожжения, и жертвы за грех и жертвы за
преступление... И крюки в одну ладонь приделаны были
к стенам здания кругом, а на столах клали жертвенное
мясо». В это время Иезекииль услышал глас «как шум
вод многих». Оказалось, что это сам Яхве прибыл в
свой храм (в тексте описательно: «слава бога Израиле-
ва» вместо «Яхве»). Яхве открывает пророку: «Сын
человеческий! это место престола моего и место стопам
ног моих, где я буду жить среди сынов Израилевых
во веки; и дом Израилев не будет более осквернять
святаго имени моего... Ты, сын человеческий, возвести
дому Израилеву о храме сем, чтобы они устыдились
беззаконий своих... покажи им вид храма... и все образы
его... и напиши при глазах их, чтобы они сохраняли
все очертания его и все уставы его и поступали по
ним». Последние слова означают, конечно, что пророк
не только задался целью описать внешний и внутренний
вид храма, каким он его увидел, перенесенный богом в
будущее, но и представить роль, какую этот храм будет
играть в жизни нового, обращенного Израиля. Он
станет постоянным местопребыванием Яхве, местом
престола его, оплотом и защитой Израиля «во веки
веков». И одно это уже должно поставить его служите-
лей, жрецов и пророков, на самую верхнюю ступень
общественной лестницы.
Характерно, что в дальнейшем описании своего
видения Иезекииль не раз подчеркивает, что «прибли-
жаться» к Яхве, чтобы служить ему, будут отнюдь не
все жрецы-левиты, а только садокиды, верхушка иеру-
салимского жречества. Остальные левиты, бывшие
жрецы высот, «будут,— предписывает Яхве,— служить
в святилище моем, как сторожа у ворот храма и при-
служники у храма; они будут заколать для народа
всесожжение и другие жертвы... За то, что они служили
им пред идолами их и были для дома Израилева соб-
223

лазном...» (44:10—12). Но садокиды будут не только
«учить народ... отличать священное от несвященного
и объяснять им, что нечисто и что чисто. При спорных
делах они должны присутствовать в суде, и по уставам
моим судить, и наблюдать законы мои и постановления
мои о всех праздниках моих, и свято хранить субботы
мои* (44:23—24). Судебная власть в возрожденном
Израиле также будет в руках жречества.
Зато светская власть у Иезекииля играет самую
незначительную роль. Если в ранних своих выступле-
ниях Иезекииль предсказывал, что у нового Изра-
иля будет царь из потомков Давида, то в главах
40—48 о царе уже не говорится, речь идет только о
«князе» (евр. «наси»). Князь должен приносить
за народ жертвы, заботиться о храме и отправлении
культа и только для этой цели собирать с народа по-
дати в пользу храма животными и другими продук-
тами для жертвоприношений. Чтобы «князь» не тес-
нил народ, ему отводится в наследственное владение
свой домен, доходами с которого он будет пользо-
ваться.
В возрожденном Израиле бог соберет не только
иудеев, но и вернет из стран изгнания плененных Сарго-
ном II десять колен Северного царства. И все они
будут жить в довольстве и сытости, будет изобилие
плодов земли и множество рыбы в чудесном потоке,
который будет вытекать из-под жертвенника в храме
Яхве.
И войн Израилю тоже не надо будет бояться. А если
кто посмеет напасть, то за Израиль вступится сам Яхве
и Израилю останется только хоронить трупы врагов
и сжигать вражеское оружие.
Таким образом, Иезекииль сочинил проект нового
государства Израиль, в котором с предельной яркостью
отразились мечты и надежды иудейского жречества в
вавилонском плену. Жрецы и пророки Яхве не только
224

мечтали и строили фантастические планы, но и подго-
тавливали их реализацию. Для ревнителей Яхве важно
было не растерять своей паствы. В Вавилонии у иудеев
не было такого объединяющего религиозного центра,
каким был иерусалимский храм, тем большую роль
должна была сыграть обрядность. Вот почему для
Иезекииля, в отличие от древних пророков, культовые
обязанности не менее важны, чем моральные; обрезание
для него — символ святости, а суббота — знамение
между Яхве и «избранным народом» (20:12—24).
Соблюдение этих и других культовых особенностей
иудейской религии могло сыграть и, наверное, сыграло
определенную изолирующую роль, не только выделяя,
но и противопоставляя иудеев их языческому окруже-
нию и тем самым задерживая процессы их ассимиляции
и растворения в этом окружении. Впрочем, кто знает,
как сложилась бы судьба иудейского народа, если бы
срок плена продлился не полстолетия, а больше. Иезе-
кииль не дожил до конца плена. Последнее датирован-
ное его пророчество относится к двадцать седьмому году
плена (571 г. до н. э.).
По вопросам аутентичности текста Книги Иезекииля
также было немало споров. Некоторые библеисты дока-
зывали даже, что вся книга — продукт более позднего
творчества, и относили ее к середине или даже второй
половине V в. Противники этой концепции приводят
достаточно убедительный аргумент против нее: Книга
Иезекииля содержит немало пророчеств, которые не
сбылись, например о том, что в Вавилоне состоится суд
над иудейским царем Седекией (17:20) или что Тир
будет взят Навуходоносором (главы 26—28). Зачем
более поздним авторам было приписывать древнему
пророку эти ошибки? Современные библеисты в боль-
шинстве своем считают основное содержание книги
аутентичным.
8 М. И. Рижский
225

Второисаия — В вавилонском плену не один
пророк-аноним только Иезекииль рассказывал
о своих «видениях» и произно-
сил пророчества о будущем Израиля. Занимались этим
и другие пророки, и их оракулы также ходили по рукам,
некоторые, вероятно, в анонимной форме. Позже часть
из них была приписана другим, более известным про-
рокам и вписана в свитки с записями их пророчеств.
Мы уже знаем, что ряд таких оракулов был присвоен
древнему пророку Исайи, и на примере анализа содер-
жания двух глав из книги под его именем показали,
каким образом удается с достаточной степенью досто-
верности определить истинное время составления за-
писанных в этих главах пророчеств.
Особенно интересна история последних глав (40—
66) Книги Исайи. Применение к библейским текстам
методов исторической и филологической критики поз-
волило установить, что весь конец Книги Исайи, начи-
ная с главы 40, несомненно, относится ко времени ва-
вилонского пленения и даже более позднему и, следо-
вательно, автором его никак не мог быть пророк
VIII—VII вв. Исайя. Главная заслуга в доказательстве
этого факта принадлежит немецкому библеисту
И. Г Эйхгорну (1752—1827). В настоящее время никто
из серьезных ученых в этом выводе не сомневается
(хотя папская «Библейская комиссия» в конце XIX в.
все же обязала католиков считать, что вся Книга Исайи
написана одним пророком, чье имя она и носит).
Применим для текста глав 40—55 тот же метод, что
был применен нами для глав 13—14. Собрав те факты
в этих главах, которые должны были казаться вполне
известными, понятными и не нуждавшимися в поясне-
226

ниях читателю — современнику автора текста, можно
будет реконструировать историческую обстановку, в
которой автор жил и писал, и таким образом устано-
вить действительное время написания этих 15 глав.
Глава 40 начинается словами: «Утешайте, утешайте
народ мой, говорит бог ваш; говорите к сердцу Иеруса-
лима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы
его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо
он от руки Яхве принял вдвое за все грехи свои»
(40:1—2). Итак, пророк объявляет от имени бога, что
наказание, которое Иуда заслужил за свои прегреше-
ния, уже свершилось, кара от бога уже закончилась.
Современная ситуация — самая прискорбная для на-
рода иудейского и для Иерусалима. Иерусалим остал-
ся без жителей, другие города Иуды в развалинах
(44:26). Израильтяне — пленники на востоке и на запа-
де, на севере и на юге (43:5—7). Держава, которая
держит их в плену,— это Вавилон (47:6—7). Но Вави-
лон уже сам подвергся нападению со стороны грозного
врага. Пророк называет его по имени — Кир (44:28;
45:1), притом без пояснений, как имя хорошо известное
читателям. Кир уже одержал первые победы (41:2—
4, 25; 45:13; 46:11; 48:11 — 16). Пророк предсказывает
победу Кира над Вавилоном (41:25; 46:11), уверяя от
имени бога, что другие пророчества, которые относились
к первым победам Кира, уже исполнились: «Вот, пред-
сказанное прежде сбылось, и новое я возвещу...* (42:9).
Яхве избрал Кира в качестве своего помазанника,
исполнителя своей воли и своих планов относительно
Израиля: «Так говорит Яхве помазаннику своему
Киру: я держу тебя за правую руку, чтобы покорить
тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтобы отворя-
лись для тебя двери, и ворота не затворялись... Ради
Иакова, раба моего, и Израиля, избранного моего, я
назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал
меня» (45:1, 4). Яхве заявляет о Кире: «Он построит
227

город мой (т. е. Иерусалим.— М. Р.) и отпустит плен-
ных моих, не за выкуп и не за дары» (45:13). Итак, нет
сомнений, что эти главы были написаны после завое-
вания Иудеи Навуходоносором и увода иудеев в ва-
вилонский плен, после воцарения Кира в Персии
(в 558 г.), после первых побед Кира (т. е. после поко-
рения Киром Лидийского царства и греческих городов
в Малой Азии в 546 г. до н.э.), но до 539 г.: Вавилон еще
не завоеван, и иудеи еще не отпущены Киром на родину.
Этот вывод подтвердился также изучением стиля и
языка глав 40—55. В этих главах много слов и эпите-
тов, не встречавшихся в предшествующих главах,
приписываемых древнему пророку Исайи. Есть слова,
которые вошли у иудеев в оборот только в период плена.
Наконец, есть и другие свидетельства позднего проис-
хождения глав 40—55. Во 2-й Книге Параллипоменон
цитируется пророчество о том, что Яхве «возбудил...
дух Кира, царя персидского», и повелел ему построить
новый храм Яхве в Иерусалиме (2 Пар. 36:22—23).
Автор приписывает это пророчество Иеремии: «устами
Иеремии». Но в Книге Иеремии такого оракула нет; зато
он, как мы видели, имеется в Книге Исайи (44:28).
Книги Параллипоменон были составлены уже в после-
пленное время, не ранее III в. до н. э. Значит, возможно,
что и в это время главы 40—55 еще приписывались не
Исайи, а Иеремии.
Можно привести и еще одно доказательство того,
что первоначально главы 40—55 не входили в состав
сочинения Исайи. Дело в том, что и предшествующие
им главы 36—39 уже не носят характера пророчеств,—
это как бы историческое примечание, дополнение, ко-
торым составитель книги счел нужным закончить собра-
ние оракулов и которое он почти дословно переписал
из 4 Книги Царств (18:13—19). Между тем подобным
историческим примечанием как раз заканчивается Кни-
га Иеремии, а предшествующая ему глава заключается
228

словами, которые также, очевидно, принадлежат не
самому пророку, а составителю Книги Иеремии: «Досе-
ле речи Иеремии» (Иер. 51:64). Так же, надо полагать,
поступил и составитель Книги Исайи. «Речи» самого
Исайи кончались 35-й главой. Главы 36—39, в которых о
пророке Исайи говорится все время в третьем лице,
по-видимому, были написаны не самим пророком, а
кем-то другим.
А с 40-й главы начинаются уже «речи» того неиз-
вестного пророка, которому современные библеисты
присвоили условное имя Второисаия или «Великий
аноним». Почему его пророчества были «изданы»
анонимно и оказались приписанными древнему Исайи?
Почему имя настоящего их автора оказалось скрытым,
вероятно, даже от его современников и осталось
неизвестным последующим поколениям? Были разные
попытки объяснить это. Например, высказывалась
мысль о том, что автор, живший в Вавилоне и «напро-
рочивший» неизбежное и скорое завоевание этого
города персами, имел основания опасаться пресле-
дования со стороны вавилонских властей 1 Но наиболее
правдоподобным будет, пожалуй, другое объяснение.
Подлинный автор, сочинивший пророчества глав 40—
55, или, может быть, те люди, что были особенно заин-
тересованы в успехе его проповеди, намеренно приме-
нили прием, который уже неоднократно применялся до
них (к примеру, первосвященником Хелкией при
«открытии» «Книги закона») и стал обычным в эпоху
плена: приписать пророчество древнему знаменитому
пророку для «авторитетности».
Аноним предсказал скорое падение Вавилона под
ударами персов и назвал имя их царя — Кир. Но это
могли в те годы предвидеть и предугадать многие, и
Budde К. Geschichte des althebraischen Litteratur. Leipzig, 1906,
S. 176.
229

такое предвидение современником, пожалуй, никто и
не посчитал бы за божественное откровение и проро-
чество. Иное дело, если эти события были предсказаны
в далеком прошлом известным пророком. Тогда о них
мог знать только тот, кому известно все будущее, до
«конца дней»,— бог! И он-то и открыл это своему про-
року. В таком случае должно поверить не только в
близкое падение Вавилона, но и во все остальное, что,
как уверяет пророк, последует за этим: возвращение
на родину, восстановление храма и светлое будущее
Израиля. Для ревнителей Яхве в вавилонском плену
тем более важно было внушить своим соплеменникам
эту веру, что ее разделяли далеко не все иудеи; многие
успели прижиться на чужбине, некоторые даже, как
свидетельствуют дошедшие до нас вавилонские источ-
ники, достигли значительного благосостояния и вовсе
не рвались на свою нищую родину. И позже, когда Кир
издал указ, по которому иудеям было разрешено воз-
вратиться в Палестину и восстановить храм, далеко не
все переселенцы собрались в обратный путь на родину,
а среди возвращавшихся значительную часть составля-
ло как раз жречество.
Мы уже говорили о том, как жрецы и пророки
Яхве в вавилонском плену готовились к своему возвра-
щению на родину. Пророческая деятельность аноним-
ного пророка, несомненно, составила часть этой под-
готовки, ради успеха которой, может быть, и было реше-
но выдать его произведение за пророчества знаменитого
Исайи, которые только теперь начинают сбываться.
Поверили ли в это современники Второисаии? Вероятно,
многие поверили. Иудейский историк Иосиф Флавий,
живший много позже, в I в. н. э., в сочинении о древней
истории своего народа написал, что сразу по вступле-
нии Кира в Вавилон иудеи сообщили персидскому
царю, что его победа была предсказана их древним
пророком более чем двумя веками ранее; это будто бы
230

и побудило Кира издать указ о возвращении иудеев
на родину (Иудейские древности XI, 1, 2).
В пророчествах Второисаии явственно обнаружи-
вается проникновение в иудейскую религию некоторых
новых идей, связанных именно с условиями пребыва-
ния иудеев в Вавилонии. Мы уже отмечали ту
опасность, которой грозило религии Яхве языческое
окружение в Вавилоне. Можно себе представить,
какое глубокое впечатление должен был произвести
на пленных иудеев этот огромный город с его многолюд-
ным и разноплеменным населением и высокой культу-
рой, величественными дворцами и храмами, по сравне-
нию с которыми иерусалимский храм выглядел совсем
маленьким и жалким. И, наверное, немало было таких
иудеев, которым стало казаться, что и Яхве тоже явля-
ется лишь одним из мелких божков в сравнении с мо-
гучим вавилонским Белом-Мардуком. Судя по некото-
рым вавилонским источникам ', многие иудеи уже во
втором поколении после плена стали родниться с вави-
лонянами, носить вавилонские имена и подражать вави-
лонским обычаям, постепенно забывая и свою родину и
своего бога. Не случайно у Второисаии Яхве с обидой
взывает к иудеям: «Вот, вы проданы за грехи ваши...
Почему, когда я приходил, никого не было, и когда я
звал, никто не отвечал? Разве рука моя коротка стала
для того, чтобы избавлять, или нет силы во мне, чтобы
спасать?» (50:1—2).
Теперь настало время торжествовать поборникам
Яхве. Второисаия уже предвидит, как после падения
Вавилона будут разрушены его храмы, как пойдут в
плен его жители, увозя с собой статуи поверженных
богов: «Пал Вил (Бел), низвергся Нево (имена вави-
лонских богов.— М. А); истуканы их — на скоте и
Дайхес С. Арамейские надписи времен Ездры Гашилоах XVII,
с. 29—36 (на иврите).
231

вьючных животных... Низверглись, пали вместе; не
могли защитить носивших, и сами пошли в плен»
(46:1—2). Теперь ясно, что вавилонские боги — это
просто истуканы, неспособные защитить своих поклон-
ников, и «невежды те, которые носят деревянного своего
идола и молятря богу, который не спасает» (45:20).
А настоящий бог — это Яхве, и он единственный бог
во всей вселенной. Только он — бог. Второисаия настой-
чиво внушает эту мысль своим читателям. Яхве у него
сам множество раз повторяет: «Нет иного бога, кроме
меня, бога праведного и спасающего, нет кроме меня»
(45:21). «Я Яхве, и нет иного», «Прежде меня не было
бога и после меня не будет» (43:10), «Я первый и я
последний, и кроме меня нет бога» (44:6 и в др. местах).
Именно в вавилонском плену, в проповеди Второи-
саии религия Яхве сделала крупный шаг к монотеизму.
Веком ранее составители Книги закона сочли нужным
вставить в нее главные «десять заповедей» Яхве, из
которых первая гласила от имени бога: «Я Яхве, бог
твой... да не будет у тебя других богов... не поклоняйся
им и не служи им... (Втор. 5:6—7,9). Но в этой запове-
ди, в сущности, заключалось только требование моно-
латрии — поклоняться одному только Яхве и не слу-
жить другим богам, существование которых не ставит-
ся под сомнение. Приведенные выше места из глав
Второисаии, бесспорно, имеют монотеистический смысл:
«Я Яхве, и нет иного». Есть только один бог, и это Яхве,
он творец и управитель мира и всех народов мира. Но,
как наследие древнего представления о Яхве — нацио-
нальном боге Израиля, у Второисаии сам бог заверяет
в своем особом отношении к нему: «Этот народ я обра-
зовал для себя; он будет возвещать славу мою» (43:21).
На этом Второисаия, в сущности, основал свой вариант
теодицеи Яхве.
Второисаия еще отнюдь не порвал с учением о воз-
дающем боге и с идеей о коллективной ответственности
232

перед ним. И у него Яхве разгневался на Израиль за
его отступничество, за его неверность своему богу и
карал его за это; и Второисаия так же, как и другие
пророки до него, призывает народ к покаянию и исправ-
лению, к соблюдению «закона Яхве> (55:6—7). Но
важно, что акцент здесь у него уже на другом. Наказа-
ние за совершенные грехи — это для Израиля уже в
прошлом. Непомерными страданиями евреи уже с лих-
вой, «вдвое» искупили свою вину перед Яхве «за все
грехи свои» (40:2), и если все же Израиль продолжает
страдать, то это уже страдания задаром, «за ничто»
(52:3). Теперь Израиль принимает мучения не за свою
вину, не потому, что он хуже других народов, а потому,
что лучше! Те прозябают во мраке идолопоклонства,
а Израиль просвещен «законом Яхве». Поэтому он,
народ, «избранный» богом, предназначен стать «светом
для язычников» (42:6). Из-за их темноты он должен
пострадать, их грехи взять на себя. Народам это неиз-
вестно и непонятно. Они с презрением и злорадством
смотрят на Израиль, топчут его ногами и мучают
(51:23). Но в этих страданиях «избранного народа» —
залог его будущей славы. В конце концов, по выпол-
нению им своей миссии, Яхве превознесет его и воз-
величит. И тогда спасенные народы узнают, что Из-
раиль страдал ради их спасения. Таково было желание
Яхве. «Яхве угодно было, ради правды своей, возвели-
чить и прославить закон» (42:21), и Израиль, выпол-
няя волю пославшего его, ради славы Яхве безропотно
предал себя на муки, как и подобает верному рабу.
Известно, что излюбленными риторическими прие-
мами пророков Древнего Израиля были приемы алле-
горий и персонификации. Вещал ли пророк об Израиле
или каком-то другом народе, или стране, или городе,—
он говорил, как о живой личности. И, описывая отноше-
ния между Яхве и еврейским народом, пророки особен-
но охотно использовали этот прием,— вспомним хотя
233

бы древнего пророка Осию, который представил Из-
раиль в образе жены-блудницы, изменяющей своему
законному супругу Яхве и все же милой его сердцу.
Но обычно дело не ограничивалось простым сравне-
нием. При такой персонификации восточное воображе-
ние нередко без видимой нужды наращивало деталь за
деталью, и абстрактный образ-аллегория обрастал
плотью и как бы начинал жить самостоятельной
жизнью,— до каких пределов реализма и даже грубого
натурализма это могло дойти, можно убедиться хотя бы
на примере Иезекииля (главы 21 и 23).
Обычным (и притом почетным) эпитетом для Израи-
ля у пророков эпохи плена было «раб Яхве» (древнеевр.
«эбед Яхве»). У Второисаии это выражение встречает-
ся особенно часто, и в большинстве случаев контекст
совершенно недвусмыслен и не оставляет места сомне-
ниям, кого имеет в виду бог, говоря устами пророка о
«рабе Яхве». В таких заявлениях, как: «А ты, Израиль,
раб мой, Иаков, которого я избрал... ты, которого я...
призвал... и сказал тебе: «ты мой раб, я избрал тебя и
не отвергну тебя»... ибо я бог твой» (41:8—10), речь
идет, конечно, о еврейском народе. Бог то упрекает
«раба Яхве» за строптивость и непослушание: «Кто
так слеп, как раб мой, и глух, как вестник мой, мною
посланный? Кто так слеп... как раб Яхве?» (42:19), то
обещает ему прощение прошлых грехов: «Ты грехами
твоими затруднял меня, беззакониями твоцми отяго-
щал меня. Я, я сам изглаживаю преступления твои ради
себя самого и грехов твоих не помяну» (43:24); «Помни
это, Иаков и Израиль, ибо ты раб мой; я образовал
тебя: раб мой ты, Израиль, не забывай меня. Изглажу
беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако;
обратись ко мне, ибо я искупил тебя» (44:21—22).
Обращаясь к языческим народам, Яхве устами пророка
возвещает им о великом предназначении и будущем
величии своего раба: «Этот народ я образовал для себя,
234

он будет возвещать славу мою» (43:21); «Вот, раб мой
будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и воз-
величится» (52:13).
Но если у Второисаии идея о спасительной роли и
возвышенном смысле страдания невинного сложилась
из потребности теодицеи Яхве по отношению к народу
израильскому, то в то же время, видимо, складывался
и другой аспект этой идеи — применительно к отдель-
ной личности. Характерным образом это проявилось у
того же Второисаии. Пророк и себя самого представ-
ляет праведником, прошедшим через горнило страданий
при исполнении им миссии Яхве.
Можно думать, что жизнь самого Анонима была не
из легких, хотя мы о ней ничего не знаем.
Во многих отношениях неясной является глава 53-я
Книги Исайи. В ней рисуется настоящее «житие» свя-
того мученика, к которому Яхве устами пророка приме-
няет обращение «праведник, раб мой» (53:11). Этот
«раб Яхве» презрен людьми, и все от него отвернулись,
подозревая, что он несет наказание от бога за свои
грехи. В действительности же «он взял на себя наши
немощи и понес наши болезни; а мы думали, что он был
поражаем, наказуем и уничижен богом. Но он изъязвлен
был за грехи наши и мучим за беззакония наши; нака-
зание мира нашего было на нем, и ранами его мы исце-
лились» (53:4—5). Это «Яхве возложил на него грехи
всех нас» (53:6). В главе говорится о заключении муче-
ника в узы и о суде над ним и, возможно, даже о его
казни («он отторгнут от земли живых» и «он предал
душу свою на смерть»). Но бог возвещает устами
пророка, что, «когда же душа его принесет жертву
умилостивления, он узрит потомство долговечное, и
воля Яхве благоуспешно будет исполняться рукою его»
(53:10). «Посему,— заверяет Яхве,— я дам ему часть
между великими, и с сильными будет делить добычу, за
то, что предал душу свою на смерть, и к злодеям причтен
235

был, тогда как он понес на себе грех многих и за преступ-
ников сделался ходатаем» (53:12).
О ком здесь идет речь? — вот загадка, над которой
ломали себе головы еще в древности и о которой беско-
нечно спорят библеисты Нового времени '. Непохоже
на то, что пророк и здесь говорит о себе. Одни иссле-
дователи высказали предположение, что Второисаия
описал в этой главе какого-то известного ему мученика
прежних дней, пострадавшего за веру при одном из
отпавших от Яхве иудейских царей (может быть, при
Манассии), другие считали прообразом «раба Яхве» из
53-й главы древних пророков Исайю или Иеремию;
третьи, рассматривая это место как позднейшую
вставку, предполагали в нем описание судьбы одного
из мучеников за веру Яхве маккавеевского времени.
Многие иудейские экзегеты, относя содержание 53-й
главы к далекому будущему, видели и видят в «рабе
божьем» эсхатологическую фигуру мессии — спасителя,
который должен прийти в будущем. Наконец, тради-
ционная интерпретация 53-й главы христианской цер-
ковью, как известно, состоит в том, что в ней содержится
ясное пророчество об Иисусе Христе 2
Однако вероятнее всего, что здесь, так же как и в
других главах Второисаии, мы имеем дело с аллегорией
и что «раб Яхве» — это также персонификация Израи-
ля. Не стоит удивляться реалистическим чертам, кото-
рые приданы этому образу, вплоть до описания его
наружности («нет в нем ни вида, ни величия; и мы
видели его, и не было в нем вида, который привлекал
бы нас к нему» (53:2). И подробное перечисление его
Подробнее о главах 40—66 Книги Исайи см.: Snaith N. Н. Iesaiah
40—66. A study of the teaching of the Second Iesaiah and it conse-
quences. Supplements to Vetus testamentum. V. 14. Leiden, 1967,
p. 145—205.
Дьяченко Гр. Ветхозаветные мессианские пророчества.— Православ-
ное обозрение, 1884, т. 2, с. 418—420.
236

мучений также не должно восприниматься буквально.
Вспомним опять-таки аналогичные примеры у других
пророков. В целом это как бы «свободное сочинение»
на тему «страдание». Пророк перечисляет подсказан-
ные ему воображением ужасные мучения, которые мо-
гут постигнуть человека: болезни, язвы, раны, увечья,
унижения, оковы, темницы, наконец, казнь и смерть. Но
мученик продолжает свое существование и после того,
как нам рассказали о его смерти,— очевидный признак
того, что автор имел в виду именно не человека-ин-
дивида, а существование и страдание народа.
Для нас, однако, важно отметить следующее. Неза-
висимо от того, кого имел в виду автор 53-й главы
Книги Исайи, рисуя столь зримый, живой и волнующий
образ «раба Яхве»: народ ли израильский, или неиз-
вестного нам древнего мученика, или грядущего мес-
сию,— он, этот образ, можно сказать, зажил самостоя-
тельной жизнью и в конечном счете воплотил в себе
целую концепцию: страдание — не обязательно есть
признак содеянного греха, не всегда является возмезди-
ем за вину. Страдать может и совсем невинный и
праведный. Это может происходить с ведома и по воле
бога, ради славы Яхве. Бог может возложить на пра-
ведника чужую вину и, предав его мучениям, таким
образом, открыть возможность спасения и для грешных.
Почему бог избирает именно такой путь к своей славе?
Это тайна Яхве, скрытая от людей: «Мри мысли —
не ваши мысли, ни ваши пути — пути мои," говорит Ях-
ве. Но как небо выше земли, так пути мои выше путей
ваших, и мысли мои выше мыслей ваших» (55:8—9).
Добровольное страдание, самоунижение праведника,
«чувство червя» (Ис. 41:14; Пс. 21:7) — вот что иудей-
ским богословием объявляется первым признаком ис-
тинного благочестия.
Теодицея Яхве, как она выглядела у Второисаии,
была порождением теологической мысли эпохи плена.
237

Она была вызвана особенностью обстановки: важно
было оправдать Яхве, объяснив мотивы, побудившие
бога допустить, чтобы его «избранный народ» был
оторван от своей родины и оказался на чужбине, в
плену, под гнетом язычников. И была разработана идея
жертвенной миссии Израиля, раба и вестника Яхве,
призванного ради славы своего бога нести его закон
и учение «островам и народам дальним» (49:1).
Не менее важным элементом в проповеди Второи-
саии были предсказания будущего спасения и про-
цветания Израиля, предопределенной ему награды, если
он соблюдет верность Яхве. И пророк не поскупился
на обещания. Существенно притом, что спасение и воз-
награждение должно было осуществиться в самом
ближайшем будущем. В то время, когда Второисаия
сочинял свои пророчества, были, очевидно, основания
верить этому: армия Кира стояла уже у ворот Вавило-
на, и пророк, не задумавшись, объявляет языческого
царя персов давно ожидаемым «мессией», «помазанни-
ком», исполнителем воли бога Израиля: «Так говорит
Яхве помазаннику своему Киру: я держу тебя за правую
руку, чтобы покорить тебе народы... Ради Иакова, раба
моего, и Израиля, избранного моего... дабы узнали
от восхода солнца и от запада, что нет кроме меня;
я Яхве, и нет иного» (45:1,4,6). Анонимный пророк яр-
кими красками описывает близкую гибель Вавилона.
Великий город станет добычей Кира с помощью Яхве,
который устами пророка обещает царю персов: «Я пойду
пред тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и
запоры железные сломаю...» (45:2). Вавилону суждено
испытать ту участь, которая постигла ранее иудеев,—
позор плена и рабства, жизнь в изгнании (47:1—2).
А народ Израиля будет возвращен на свою родину и
бесконечно возвеличен.
От имени Яхве пророк обещает Израилю, что чаша
страданий его будет передана его мучителям (51:22—
238

23). Прежние притеснители его будут пожирать собст-
венную плоть и пить собственную кровь, как молодое
вино (49:26). Народы принесут ему свои сокровища
(45:14). Кто бы ни вооружился против него, падет, ибо
сам Яхве будет сражаться за свой народ (54:15).
Потомство Израиля завладеет народами и населит
опустошенные города (54:3). А Сион облачится в одеж-
ды величия (52:1), и тогда все язычники будут посты-
жены и посрамлены, они придут и скажут: «У тебя толь-
ко бог, и нет иного бога» (45:14). Иерусалим станет
городом святым, в который уже не будет входить
«необрезанный и нечистый» (52:1). Пусть же плененный
Иуда радостно готовится ко второму исходу. Пророк
взывает: «Выходите из Вавилона, бегите от халдеев,
со гласом радости...» (48:20). «Идите, идите, выходите
оттуда; не касайтесь нечистого, выходите из среды
его...» (52:11).
У современного читателя пророчеств Второисаии
невольно создается впечатление, что и этого пророка,
когда он сочинял блестящие картины будущего своего
народа после возвращения на родину, мучила одна и
та же мысль: поверят ли ему? Не случайно следом за
Иезекиилем Второисаия выдвигает в качестве гаран-
тии того, что Яхве обязательно выполнит свои обеща-
ния, личную заинтересованность бога: «Ради себя, ради
себя самого делаю это,— ибо какое было бы нарекание
на имя мое! Славы моей не дам никому» (48:11). Аноним
повторяет заверения Иезекииля, что Яхве может про-
стить также и беззаконников и нечестивцев, если они
«изменят помыслы свои» (55:7). И все же, видимо, у
ревнителей Яхве было достаточно оснований сомневать-
ся в желании многих своих соплеменников в Вавилонии
вернуться на землю предков, а у соплеменников — в
серьезности услышанных от пророков заверений Яхве...
Действительность оправдала сомнения обеих сторон.

Третьеисаия Итак, в 538 г., вскоре после
своего вступления в Вавилон,
Кир издает указ, по которому иудеям было разрешено
вернуться на родину, в Иудею. В одной из наиболее
поздних книг Ветхого завета, Книге Ездры, об этом
записано следующее: «В первый год Кира, царя персид-
ского, во исполнение слова Яхве из уст Иеремии, воз-
будил Яхве дух Кира, царя персидского, и он повелел
объявить по всему царству своему, словесно и письмен-
но: так говорит Кир, царь персидский: все царства
земли дал мне Яхве бог небесный, и он повелел мне
построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть
из вас, из всего народа его,— да будет бог его с ним,—
и пусть он идет в Иерусалим... и строит дом Яхве бога
Израилева, того бога, который в Иерусалиме. А все ос-
тавшиеся во всех местах, где бы тот ни жил, пусть
помогут ему жители места того серебром и золотом
и иным имуществом, и скотом, с доброхотным дая-
нием для дома божия, что в Иерусалиме» (1 Езд.
1:1—4).
К тому же 538 г. относится другой документ, дошед-
ший до нас,— обращение вавилонских жрецов к своему
народу в связи с приходом персов. В этом обращении
жрецы захваченного иноземным царем Вавилона уве-
ряют, что главный вавилонский бог Мардук, «обозрев
все страны, исследовал их в поисках праведного царя
по своему сердцу, чтобы взять его за руку. Кира царя...
воззвал он по имени и призвал его к владычеству над
вселенной... и повелел ему шествовать к своему граду
Вавилону... без битвы и боя дал он ему вступить в Ва-
вилон». Далее приводится подлинный манифест Кира, в
котором царь персов объявляет: «Когда я мирно вошел в
241

Вавилон... Забота о внутренних делах Вавилона и о
всех его святилищах тронула меня... Моим благосло-
венным деяниям возрадовался Мардук, великий влады-
ка, и благословил меня, Кира, царя, чтущего его, и
Камбиза, моего сына...» '
Ряд выражений в обращении вавилонских жрецов
удивительно напоминают текст из Второисаии: Кир
называется в обоих источниках праведным царем, он по
сердцу богу, назвавшему его по имени и взявшему за
руку. В манифесте Кира, как и в указе об освобождении
иудеев, персидский царь с почтением отзывается в од-
ном случае о Мардуке, в другом — о Яхве, «боге небес-
ном», и проявляет заботу об их святилищах. Конечно,
причиной этого была не столько религиозность Кира,
сколько его политические интересы. Ему нужно было
привлечь на свою сторону влиятельное вавилонское
жречество, и он этого добился: Вавилон ни при нем, ни
при его сыне не делал попыток восстать против персов.
И иудеям Кир разрешил вернуться на свою родину, ко-
нечно, не потому, что получил повеление Яхве постро-
ить ему дом в Иерусалиме. Кир подготавливал нападе-
ние на Египет, и ему важно было иметь на подступах
к Египту страну с преданным ему населением. А иудей-
ское жречество не только получило разрешение на
строительство нового храма Яхве в Иерусалиме, но ему
были возвращены сосуды и другая драгоценная утварь
из иерусалимского храма, захваченные еще при Навухо-
доносоре и вывезенные в Вавилон. Часть расходов по
строительству храма была отнесена за счет персидской
казны (1 Езд. 6:3—5). Кир хотел быть уверенным в
преданности иудейского жречества, но Иудея отнюдь
не стала независимым государством, а вошла в состав
Персидской державы в качестве зависимой области,
Тураев Б. А. История Древнего Востока, т. II, с. 117.
242

подчиненной персидскому наместнику. Над Иудеей был
поставлен также местный правитель — потомок дома
Давида Зоровавель (Зерубавель) и вместе с ним перво-
священник Иисус, но Зоровавелю не было дано полного
царского титула, а только княжеский.
Опасения Второисаии оправдались. Как уже было
сказано, далеко не все иудейские изгнанники в Вави-
лонии пожелали покинуть свою новую родину. В Книге
Ездры указано общее число возвращавшихся по
указу Кира — 42 360 человек, это была, по-видимому,
лишь небольшая часть иудеев, живших тогда в
Вавилонии, остальные предпочли ограничиться по-
жертвованиями на строительство храма в Иеруса-
лиме и остались на своих местах. В той же Книге
Ездры приводится численность возвратившихся в
Иудею жрецов-левитов, певцов храмовых и другого
обслуживающего храм персонала — свыше 4500 че-
ловек.
Правы оказались и те иудеи в Вавилонии, которые
так и не поверили до конца обещаниям Яхве и его про-
роков в ближайшее время уничтожить царство зла
Вавилон и облечь Сион в одежды величия. Оказавший-
ся в руках персов Вавилон не только не был разрушен,
но, напротив, застроился новыми зданиями и храмами
и стал одной из столиц Персидской державы. А воз-
вращение иудеев из плена хотя и состоялось, но проис-
ходило совсем не так, как рисовалось пророками. Где
было обещанное величие и процветание «избранного
народа»? Послепленная иудейская община оказалась
в крайне тяжелых условиях. Ряд лет были неурожай-
ными, страну постигли страшная засуха, болезни зер-
новых и плодовых (Агг. 1:5—11; 2:15—19) и вдобавок
нападение саранчи. Из года в год повторялся голод. Та
часть населения Иудеи, которая в свое время не была
уведена в плен Навуходоносором, заняла земли угнан-
ных и не хотела их отдавать. Началось строительство
243

храма с восстановления жертвенника, на котором сразу
же стали совершаться жертвоприношения. Но возведе-
ние храма Яхве затянулось на целых 20 лет. Иерусалим
лежал в развалинах, и надо было еще восстанавли-
вать его стены.
К столетию со времени возвращения иудеев из
вавилонского плена относится деятельность нескольких
пророков, чьи оракулы были впоследствии объединены
в особые книги под их именами (книги Аггея, Захарии,
Иоиля, Авдия), и, кроме того, ряд анонимных оракулов,
вписанных в книги других пророков. Среди этих послед-
них особое место занимают оракулы, вписанные в
последние одиннадцать глав Книги Исайи с 55 по 66.
Анонимному автору этих оракулов библеистами Нового
времени было присвоено условное имя — Третьеисаия
(Тритоисаия).
Историческая обстановка того времени обрисована
в этих главах достаточно ясно. Иудеи из Вавилона,
вернее их потомки, уже вернулись на родину, уже нача-
лось строительство нового храма, но стены города еще
не восстановлены (60:10—13). В стране царят раз-
доры между «праведными» и «неправедными». «Не-
праведные» — это не языческие угнетатели, как у Вто-
роисаии, а нечестивые и беззаконные иудеи, которые
стали полуязычниками, приносят жертвы Яхве на его
жертвеннике в Иерусалиме и одновременно «приготов-
ляют трапезу» для языческих богов Гада и Мени
(65:11), совершают жертвоприношения в рощах и едят
свиное мясо (66:17). Это также негодные светские пра-
вители, пьяницы, лежебоки и беззаконники, обижаю-
щие и жестоко эксплуатирующие бедняков, заставляю-
щие их трудиться на себя даже в дни постов и празд-
ников (58:3—6). Они лицемеры и говорят «клевету и
измену» (59:12—13). За это Яхве полон гнева. Он пока-
рает грешников, как покарал уже ранее языческих
угнетателей Иуды (о Вавилоне и Кире нет никаких
244

упоминаний). Наказав и истребив нераскаявшихся
грешников, Яхве восстановит Иерусалим, и свет славы
Яхве взойдет над ним. Пророк предрекает Иерусалиму
блестящее будущее. В Иудее будут застроены все
пустынные места, восстановлены разоренные города
(61:4). Сами иудеи будут называться «священниками
Яхве», «служителями бога» (61:6), а народы и царства,
которые не захотят служить Иуде, погибнут, «совер-
шенно истребятся» (60:12). После этого в земле Иуды
«не будет более насилия... опустошения и разорения...
И народ... весь будет праведный...» (60:18,21).
Современная пророку ситуация, если о ней судить
по приведенным оракулам,— это, конечно, положение
в Иудее в первые годы после прибытия туда переселен-
цев из Вавилона во главе с Зоровавелем и первосвя-
щенником Иисусом. Вернувшееся на родину жречество
Яхве, наверное, к своему огорчению, должно было
обнаружить, что их соотечественники, та часть населе-
ния Иудеи, которая Навуходоносором была оставлена
на месте, за прошедшие 50 лет успела основательно
заразиться язычеством. Поскольку иерусалимского
храма не существовало, ожили местные святилища
в рощах и на горах, и там стали приносить жертвы уже
не только Яхве, но и древним языческим богам Ваал-
Гаду, Мени и другим. Возвратившиеся жрецы Яхве
повели решительную борьбу против этого нечестия. Это
была нелегкая борьба еще и потому, что участились
браки между иудеями и представителями других со-
седних народностей и приостановить этот процесс было
трудно. Еще в середине V в., по свидетельству Книги
Ездры, «народ Израилев и священники и левиты не от-
делились от народов иноплеменных... от ханаанеев,
хеттеев, ферезеев, иевусеев, аммонитян, моавитян,
египтян и аморреев, потому что взяли дочерей их за
себя и за сыновей своих, и смешалось семя святое с на-
родами иноплеменными, и при том рука знатнейших и
245

главнейших была в сем беззаконии первою» (1 Езд.
9:1—2).
Смешанные браки еще более способствовали
распространению язычества и затрудняли его искоре-
нение. Жрецы Яхве и ревнители бога вынуждены были
начать борьбу против язычества сперва методами
пропаганды, и здесь в роли застрельщиков выступили
пророки, близкие к жречеству. Одним из них, очевидно,
и был Третьеисаия. В его пророчествах можно обна-
ружить ряд черт, характерных именно для того времени,
когда иерусалимское жречество еще не вошло в полную
силу и, настаивая на одних требованиях своего культа,
считало возможным поступиться другими. От имени Ях-
ве пророк открывает и иноплеменникам возможность
служить Яхве: «Да не говорит сын иноплеменника,
присоединившийся к Яхве: «Яхве совсем отделил меня
от своего народа»... Сыновей иноплеменников, присое-
динившихся к Яхве, чтобы служить ему и любить имя
Яхве, быть рабами его, всех, хранящих субботу от
осквернения ее и твердо державшихся завета моего, я
приведу на святую гору мою... всесожжения их и жертвы
их будут благоприятны на жертвеннике моем, ибо дом
мой назовется домом молитвы для всех народов. Яхве
бог, собирающий рассеянных израильтян, говорит: к
собранным у него я буду еще собирать других» (56:3,6—
8). Но в будущем блаженном царстве Израиля обра-
тившиеся к Яхве сыны иноплеменников все же будут
жить только в качестве пастухов, земледельцев и вино-
градарей (61:5). Непосредственно обслуживать бога
будут только иудеи.
Есть у Третьеисаии одно место, где Яхве как будто
уверяет, что он не особенно нуждается в храме: «Так
говорит Яхве: небо — престол мой, а земля — подно-
жие ног моих; где же построите вы дом для меня, и где
место покоя моего?» (66:1); и что неугодны Яхве жертвы
и посты, если «в день поста вашего вы исполняете волю
246

вашу и требуете тяжких трудов от других... Вот пост,
который я избрал: разреши оковы неправды, развяжи
узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни
всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитаю-
щихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого,
одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.
Тогда... правда твоя пойдет пред тобою, и слава Яхве
будет сопровождать тебя» (58:3,6—8).
Но наряду с этими местами, напоминающими соот-
ветствующие призывы Амоса, Михея и Исайи и про-
никнутыми сочувствием к угнетенным и обездоленным
среди своего народа, у Третьеисаии читаем: «Если ты
удержишь ногу твою ради субботы от исполнения при-
хотей твоих во святый день мой, И будешь называть
субботу отрадою, святым днем Яхве... и почтишь ее
тем, что не будешь заниматься обычными твоими де-
лами, угождать твоей прихоти и пустословить,— то
будешь иметь радость в Яхве, и я возведу тебя на
высоты земли...» (58:13—14). Ритуальные требования
у Третьеисаии оказываются не менее важными, чем
моральные. Культовая сторона в религии Яхве со времен
плена начинает играть все более важную роль. В этом
было заинтересовано главным образом иудейское жре-
чество, а пророки Яхве отразили его требования в своей
специфической форме, в форме угроз и увещаний от
имени бога. Со временем жрецы Яхве перешли к более
крутым мерам репрессивного характера против своих
противников. Но в первые послепленные годы перво-
степенной задачей для них стало строительство в
Иерусалиме храма Яхве, которое, как мы уже знаем,
сильно затягивалось.

Храмовые пророки. Книга Аггея содержит всего
Аггей, Захария, две главы, и оракулы, содержа-
Второзахария щиеся в них, можно датировать
с достаточной степенью уве-
ренности. Составитель книги в четырех местах пометил
даты пророчеств: «Во второй год царя Дария, в шес-
той месяц, в первый день месяца, было слово Яхве
через Аггея пророка к Зоровавелю, сыну Салафиилеву,
правителю Иудеи, и к Иисусу, сыну Иоседекову, вели-
кому иерею» (Агг. 1:1); «в седьмой месяц в двадцать
первый день месяца» (2:1); «в двадцать четвертый день
девятого месяца, во второй год Дария» (2:10) и «вто-
рично в двадцать четвертый день месяца» (2:20). Вто-
рой год царствования персидского царя Дария — это
520 г. до н. э. Пометы сделаны не самим Аггеем: в них о
нем говорится в третьем лице, с добавлением его «зва-
ния» — пророк, а в одном месте даже «вестник Яхве,
посланный от Яхве...» (1:13).
Читая книгу Аггея, нельзя отделаться от впечатле-
ния, что выступления пророка преследовали вполне
конкретную цель — ускорить затянувшееся строитель-
ство храма. У Третьеисаии бог как будто не особенно
настаивал на том, что ему необходимо жилище на земле,
потому что престолом ему служит все небо (Ис. 66:1).
У Аггея Яхве ведет себя по-иному, он, оказывается,
нуждается в земном доме не менее, чем люди: «Так
сказал Яхве Саваоф: народ сей говорит: «не пришло
еще время, не время строить дом Яхве»... А вам самим
время — жить в домах ваших украшенных, тогда как
дом сей в запустении?» (1:2,4). Пророк от имени бога
объявляет, что все бедствия, которые переживал народ
в последние годы, насылал на них Яхве за их преступ-
248

ную медлительность в возведении его дома: «Вы сеете
много, а собираете мало... ожидаете многого, а выходит
мало; и что принесете домой, то я развею.— За что?
говорит Яхве Саваоф: за мой дом, который в запусте-
нии, тогда как вы бежите, каждый к своему дому.
Посему-то небо заключилось и не дает вам росы, и
земля не дает своих произведений. И я призвал за-
суху на землю, на горы, на хлеб, на виноградный сок,
на елей и на все, что производит земля, и на человека,
и на скот...> (1:6,9—11). Яхве настоятельно требует
ускорить строительство храма: «Взойдите на гору и но-
сите дерева, и стройте храм; и я буду благоволить
к нему, и прославлюсь, говорит Яхве» (1:8). Если верить
написанному в книге, то выступления пророка и угрозы
Яхве подействовали: «народ убоялся Яхве... И они
пришли и стали производить работы в доме Яхве Са-
ваофа, бога своего» (1:12,14).
В действительности вряд ли и эта попытка жрецов
ускорить возведение храма имела решительный успех,
строительство продолжалось еще пять лет, и выглядел
второй храм настолько скромнее первого, что Аггей с
горечью констатирует: «Кто остался между вами,
который видел этот дом в прежней его славе, и каким
видите вы его теперь? Не есть ли он в глазах ваших
как бы ничто?» (2:3). Утешая строителей «дома Яхве»,
пророк обещает им помощь бога: «Ободрись, весь
народ земли... и производите работы, ибо я с вами,
говорит Яхве Саваоф... Не бойтесь! Ибо так говорит
Яхве Саваоф: еще раз, и это будет скоро, я потрясу
небо и землю, море и сушу, и потрясу все народы, и
придет желаемый всеми народами, и наполню дом сей
славою, говорит Яхве Саваоф» (2:4—7).
Кого называл Аггей «желаемым всеми народами»?
Скорее всего — «отпрыска от корня давидова» Зорова-
веля. Книга Аггея кончается торжественным обещанием
Яхве: «Скажи Зоровавелю, правителю Иудеи: потрясу
249

я небо и землю; и ниспровергну престолы царств, и
истреблю силу царств языческих, опрокину колесницы
и сидящих на них, и низринуты будут кони и всадники
их, один мечом другого. В тот день, говорит Яхве
Саваоф, я возьму тебя, Зоровавель, сын Салафиилев,
раб мой, говорит Яхве, и буду держать тебя как печать,
ибо я избрал тебя, говорит Яхве Саваоф» (2:21—23).
В 530 г. Кир предпринял поход в Среднюю Азию
против кочевых племен массагетов, угрожавших с
северо-востока границам его державы. В решающем
сражении персидское войско было разбито и сам Кир
погиб. Престол перешел к его сыну Камбизу, который,
продолжая завоевательную политику своего отца, в 525 г.
двинул свои войска на Египет. Египет был завоеван.
Но в отсутствие Камбиза на его родине в Иране прои-
зошло восстание, которое возглавил мидийский жрец
Гаумата, выдававший себя за брата Камбиза Бардию.
Камбиз направился в Иран, но в пути при неясных
обстоятельствах умер. Персидский престол захватил
самозванец — Лжебардия. Но в том же 522 г. он был
убит в результате дворцового заговора и царем стал
один из заговорщиков, Дарий. Сразу же после этого
в ряде мест Персидской державы вспыхнули восстания
покоренных народов: в Вавилонии, Персии, Мидии,
Эламе, в Средней Азии, в Египте. Только к концу 519 г.
Дарию удалось подавить эти восстания и упрочить
свое положение на престоле. Может быть, в оракулах
иудейского пророка о ниспровержении престолов и
истреблении языческих царств можно увидеть намеки на
эти катаклизмы в Персидской державе, может быть,
он принял их за начало ее конца, за признак скорого
наступления мессианской эры? Может быть, он поэтому
счел себя вправе заверить от имени бога, что «это будет
скоро» и что Яхве уже избрал царя мессианского цар-
ства — Зоровавеля. Но еще раз не сбылось пророчество
от имени Яхве. Персидская держава не только устоя-
250

ла, но и достигла при Дарий I небывалой мощи. К этому
времени относится книга еще одного храмового про-
рока, Захарии.
В дошедшем до нас тексте Книги Захарии содер-
жится 14 глав, но, по мнению подавляющего большин-
ства исследователей, самому пророку, именем которого
названа книга, принадлежат только первые 8 глав.
Последующий текст был сочинен кем-то другим, и этому
анонимному автору ученые присвоили условное имя —
Второзахария. Захария несколько раз называет даты,
когда он получил свои «видения» и «откровения». Самая
ранняя из них: «в восьмом месяце во второй год Да-
рия» — это ноябрь 520 г. до н. э. Остальные в разные
месяцы 519 и 518 гг.
Как и Аггей, Захария, видимо, воспринимал бур-
ные события первых двух лет правления Дария как
верные указания на приближение «последнего дня» и
наступление мессианистического царства. Но уже к
519 г. Дарию, как известно, удалось в большей части
своей державы навести спокойствие, расправиться с
восстаниями. Отзвуки этих событий можно усмотреть
уже в первом пророчестве Захарии, где он повествует
о восьми видениях, которые Яхве дал ему в течение
одной ночи — «в двадцать четвертый день одиннадца-
того месяца... во второй год Дария» (февраль 519 г.):
«Видел я ночью: вот, муж на рыжем коне (в оригиналь-
ном тексте — «на красном».— М. Р.) стоит между мир-
тами... а позади его кони рыжие, пегие и белые». Ангел
и муж на красном коне дают пророку объяснение: «это
те, которых Яхве послал обойти землю. И они отвечали
ангелу Яхве... и сказали: обошли мы землю, и вот, вся
земля населена и спокойна». После этого тот же ангел
задает вопрос Яхве, когда же он, наконец, умилосер-
дится над Иерусалимом и над городами Иуды, на ко-
торые гневается вот уже 70 лет? В ответ Яхве изрекает
«слова благие, слова утешительные»: «Возревновал я
251

о Иерусалиме и о Сионе ревностью великою; и великим
негодованием негодую на народы, живущие в покое...
Я обращаюсь к Иерусалиму с милосердием; в нем соору-
дится дом мой... и землемерная вервь протянется по
Иерусалиму». Тут Захария увидел четыре рога и четы-
рех рабочих, которые направлялись к этим рогам.
Ангел объясняет: «Эти рога разбросали Иуду, так что
никто не может поднять головы своей», а рабочие
«пришли устрашить их, сбить роги народов, поднявших
рог свой против земли Иуды, чтобы рассеять ее»
(1:7—21).
Две пары рогов — это, конечно, Египет и Вавилон.
Их рога сбиты — видимо, намек на подавление Дарием
восстания в этих странах. Теперь их народы в покое.
А Яхве все еще без своего «дома». Об этом его забота.
В следующем видении Захария видит еще одного
«мужа» — ангела, держащего в руках «землемерную
вервь», и другого ангела, который говорит первому:
«Скажи этому юноше: Иерусалим заселит окрестности
по причине множества людей и скота в нем. И я буду
для него, говорит Яхве, огненною стеною вокруг него
и прославлюсь посреди него. Эй, эй! бегите из северной
страны... Спасайся, Сион, обитающий у дочери Ва-
вилона». Яхве, несомненно, имеет в виду иудеев, не
пожелавших оставить Вавилон и вернуться на родину.
Он призывает их бежать из Вавилонии, «северной
страны», потому что скоро он поднимет руку свою на
них и они «сделаются добычею рабов своих». А Иеру-
салим возрадуется: «Ликуй и веселись, дщерь Сиона! —
обращается к Иерусалиму Яхве.— Ибо вот, я приду и
поселюсь посреди тебя... И прибегнут к Яхве многие
народы в тот день, и будут моим народом...» (Зах. 2).
В следующем видении пророк узрел первосвящен-
ника Иисуса, стоящего перед ангелом, и «сатану, сто-
ящего по правую руку его, чтобы противодействовать
ему». Яхве строго запрещает сатане выступать против
252

«великого иерея». Тут пророк увидел, что у первосвя-
щенника одежда вся в пятнах. Но ангел повелел:
«Снимите с него запятнанные одежды» и, обращаясь
к Иисусу, сказал: «Смотри, я снял с тебя вину твою
и облекаю тебя в одежды торжественные... Так говорит
Яхве Саваоф: если ты будешь ходить по моим путям
и если будешь на страже моей, то будешь судить дом
мой и наблюдать за дворами моими... Выслушай же,
Иисус... ты и собратия твои, сидящие перед тобою,
мужи знаменательные: вот, я привожу раба моего,
отрасль. Ибо вот тот камень, который я полагаю перед
Иисусом». При этом Яхве добавил, что «на этом одном
камне семь очей» (позже выяснится, что это семь очей
бога), что бог «изгладит грех земли сей в один день»
и «в тот день, говорит Яхве Саваоф, будете друг друга
приглашать под виноград и под смоковницу» (Зах. 3).
Выступление пророка имело, очевидно, прямое
отношение к обстановке, сложившейся в иерусалим-
ской общине. Видение запятнанной одежды на пер-
восвященнике можно истолковать вполне однозначно:
верховный жрец иерусалимского храма основательно
запятнал себя какими-то неблаговидными поступками,
чем вызвал нападки со стороны каких-то противников.
Сторонникам Иисуса, жреческой партии, пришлось
выпустить на сцену молодого пророка из жреческой
фамилии, который объяснил, что выступающие против
Иисуса — это приспешники сатаны и что сам бог за-
прещает нападать на своего служителя, которого он
уже очистил от грехов. Вместе с тем и самому пер-
восвященнику было сделано строгое внушение, чтобы
отныне он ходил только «путями Яхве» и перестал
сбиваться с них, что с ним, видимо, случалось до этого;
тогда он сохранит свое высокое звание и власть. Но
вместе с ним будет «отрасль»,— несомненно, имеется
в виду «отрасль корня давидова» Зоровавель, с которым
Иисус должен жить дружно — ходить друг к другу

В следующем видении эта мысль подтверждается.
Пророк увидел «светильник весь из золота... и семь
лампад на нем, и по семи трубочек у лампад... и две
маслины на нем, одна с правой стороны чашечки, другая
с левой стороны ее». Ангел объясняет Захарии: «Это
слово Яхве к Зоровавелю, выражающее: не воинством
и не силою, но духом моим... Руки Зоровавеля положили
основание дому сему; его руки и окончат его... Радостно
смотрят на строительный отвес в руках Зоровавеля
те семь — это очи Яхве, которые объемлют взором всю
землю». Пророк спрашивает: «Что значат две масли-
чные ветви, которые через две золотые трубочки
изливают из себя золото?» Ответ ангела гласит: «Это
два помазанные елеем, предстоящие господу всей зем-
ли» (Зах. 4:14). Два помазанные елеем — первосвя-
щенник Иисус и светский правитель Зоровавель, кото-
рый, раз он начал строительство храма, «дома Яхве»,
должен его и закончить, преодолев все трудности,
в том числе воровство строительных материалов, заго-
товленных для храма. Об этой детали мы неожиданно
узнаем из очередного видения Захарии. Пророк увидел
летящий огромный свиток, исписанный с обеих сторон.
Оказывается, на одной стороне свитка было написа-
но, что «всякий, кто крадет, будет истреблен», на дру-
гой: «всякий, клянущийся ложно, истреблен будет».
Яхве объявляет Захарии, что это проклятие «войдет в
дом татя и в дом клянущегося моим именем ложно...
и истребит его, и дерева его, и камни его» (5:1—4).
Следует еще одно видение, в котором снова фигу-
рируют кони четырех мастей (запряженные на этот раз
в колесницы). Ангел объясняет Захарии, что это —
четыре небесных духа, которых бог рассылает в разные
стороны, чтобы обойти землю, и сообщает пророку,
что «вышедшие в землю северную успокоили дух мой
на земле северной». Северной землей пророк называет
Вавилон, и, после того как на душе у бога стало спо-
254

койно за вавилонскую иудейскую общину, он дает
пророку совершенно конкретное и реальное поручение
без всяких символов и аллегорий: с Возьми у пришед-
ших из плена, у Хелдая, у Товии и у Иедая, и пойди
в тот самый день, пойди в дом Иосии, сына Софониева,
куда они пришли из Вавилона, возьми у них серебро
и золото и сделай венцы, и возложи на голову Иисуса,
сына Иоседекова, иерея великого, и скажи ему: так
говорит Яхве Саваоф: вот муж,— имя ему Отрасль,
он произрастет из своего корня и создаст храм Яхве...
и воссядет, и будет владычествовать на престоле своем;
будет и священником на престоле своем, и совет мира
будет между тем и другим» (6:1 —13).
Несмотря на этот повторный призыв Захарии к миру
между первосвященником Иисусом и князем Зорова-
велем, мира не получилось, и в этом, несомненно, сы-
грала какую-то роль вавилонская иудейская община.
Вспомним, что еще в первые годы плена иерусалимское
жречество начало строить планы будущего своего го-
сударства, государства жрецов — иерократию. В утопи-
ческом плане Иезекииля во главе этого государства
первосвященник Яхве, а князь — далеко на заднем
плане. Для тех иудеев, которые остались в Вавилонии,
но сохранили тесные связи со своей родиной, Иерусалим
был прежде всего религиозным центром. Богатые ва-
вилонские иудеи поддерживали жреческую партию,
присылали палестинской общине золото и серебро,
ожидая, что это пойдет на строительство иерусалим-
ского храма, укрепление иерократического строя. И ког-
да пророк Захария изготовил из золота, присланного
из Вавилона, венец для первосвященника, а не для
князя, то это было открытое признание превосходства
жреческой власти над светской. Этим участь Зорова-
веля была, в сущности, предопределена. Ему пришлось
покинуть Иудею и вернуться в Вавилонию, где он в
дальнейшем не играл никакой политической роли.
255

Можно не сомневаться, что жреческая партия поль-
зовалась также поддержкой персидских властей. Пер-
сидские цари, начиная с Кира, стремились опереться
на жречество в завоеванных странах, в Вавилонии,
позже в Египте, и Иудея не была исключением. Да-
рий I специальным указом в 519 г. подтвердил распо-
ряжение Кира о возведении иерусалимского храма и об
отпуске «из имущества царского* средств на это стро-
ительство (Езд. 6:8). От Зоровавеля, потомка древней
царской династии, можно было ждать сепаратистских
тенденций, и его постарались убрать из Иудеи.
После расправы с Зоровавелем пророк Захария,
видимо, был выведен из политической игры. В главах
7—8 излагается содержание еще одного слова Яхве
к Захарии, может быть последнего. В нем Яхве в оче-
редной раз призывает производить «суд справедливый»,
оказывать милость и сострадание «к брату своему»,
не притеснять вдов, сирот и бедняков. За то, что иудеи
не соблюдали этих заветов Яхве, которые он посылал
им «духом своим через прежних пророков», они были
развеяны по всем народам. Но теперь Яхве вернул
свою милость Сиону и будет жить в Иерусалиме.
О дальнейшей судьбе Захарии ничего не известно.
Как уже было сказано, главы с 9-й по 14-ю в Книге За-
харии резко отличаются от предыдущих по стилю,
языку и содержанию. Они явно принадлежат друго-
му автору (или авторам), которому было присвоено
условное имя — Второзахария.
Текст этих глав начинается с ряда оракулов, касаю-
щихся финикийских и филистимских городов Тира,
Аскалона, Газы, Экрона. Пусть Тир не гордится своим
богатством и своей крепостью, ибо Яхве сделает его
бедным и поразит силу его в море, и сам он будет истреб-
лен огнем, и высокомерие филистимских городов будет
также уничтожено. Не станет царя в Газе, и Аскалон
будет необитаем. Яхве нашлет на них чужие племена.
256

которые их заселят, а сам бог расположит свой стан
у дома своего против войска, «против проходящих
вперед и назад, и не будет более проходить притесни-
теле по Иудее (Зах. 9:1—8). Затем для Иуды наступит
царство мира и благополучия, всякое оружие и боевые
колесницы будут истреблены, придет ее царь и спаси-
тель (9:9): «Ликуй от радости, дщерь Сиона... Царь
твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий,
сидящий верхом на осле, на молодом осле, сыне осли-
цы» (СП неточен: «на ослице и на молодом осле, сыне
подъяремной»).
Устами пророка Яхве обещает Иуде «ради крови
завета» вывести узников его «изо рва» и призывает
«пленников надеющихся» вернуться «на твердыню»
(9:11 — 12).
Но пророчества о блаженном и мирном будущем
Иуды прерываются во многих местах оракулами о новых
войнах и битвах. Яхве воздвигнет «сынов Сиона» против
«сынов Ионии», т. е. против греков. Он будет защи-
щать свой народ: «как молния, вылетит стрела его, и
возгремит Яхве бог трубою, и шествовать будет в бурях
полуденных» (9:14). Бог обещает: «Укреплю дом Иудин
и спасу дом Иосифов... потому что я умилосердился над
ними», но вместе с тем он расселит их «между наро-
дами, и в отдаленных странах они... будут жить с детьми
своими, и возвратятся» (10:6—9). Яхве возвратит их
из земли египетской и из Ассирии и соберет их на ро-
дине, и «смирится гордость Ассура, и скипетр отни-
мется у Египта» (10:10—11).
В 11-й главе бог велит пророку: «Паси овец, обре-
ченных на заклание, которых купившие убивают нена-
казанно, а продавшие говорят: «благословен Яхве;
я разбогател!» и пастухи их не жалеют о них» (11:4—5).
За это бог грозит предать людей «каждого в руки ближ-
него его и в руки царя его» и «трех из пастырей» истре-
бить в один месяц. Бог скажет: «Не буду пасти вас» и
9 М. И Рижский
257

уничтожит завет, который он заключил со всеми наро-
дами. «И тогда узнают бедные из овец, ожидающие меня,
что это слово Яхве. И скажу им: если угодно вам, то
дайте мне плату мою; если же нет,— не давайте; и они
отвесят в уплату мне тридцать сребреников. И сказал
мне Яхве: брось их в церковное хранилище,— высокая
цена, в какую они оценили меня! И взял я тридцать
сребреников и бросил их в дом Яхве для горшечника».
В главе 12 Яхве обещает, что после истребления
народов, нападающих на Иерусалим, он изольет на дом
Давида и на жителей Иерусалима дух благодати и
умиления и «они воззрят на него, которого пронзили,
и будут рыдать о нем, как рыдают... о первенце»
(12:10).
Но затем Яхве снова соберет «народы на войну
против Иерусалима, и взят будет город, и разграблены
будут домы, и обесчещены будут жены, и половина
города пойдет в плен; но остальной народ не будет
истреблен из города» (14:2). А после этого бог снова
сжалится над своим народом и уничтожит его врагов,
которые воевали против Иерусалима. В тот день про-
изойдет между ними великое смятение от Яхве, «так
что один схватит руку другого, и поднимется рука его
на руку ближнего его. Но и сам Иуда будет воевать
против Иерусалима... Будет такое же поражение и ко-
ней, и лошаков, и верблюдов, и ослов, и всякого скота,
какой будет в станах у них». А кончится тем, что «все
остальные из всех народов, приходивших против Иеру-
салима, будут приходить из года в год для поклоне-
ния царю, Яхве Саваофу, и для празднования праздни-
ка кущей» (14:13—16). И в тот день, «ведомый только
Яхве», не станет света, «ни день; ни ночь, лишь в ве-
чернее время явится свет». А из Иерусалима «в тот
день» потекут «живые воды... половина их к морю
восточному и половина их к морю западному: летом
и зимой так будет» (14:6—8).
258

Это краткое изложение может дать только слабое
представление о том сумбуре и путанице, которые
царят в этих последних главах Книги Захарии и при-
водят в отчаяние библеистов, пытающихся как-то ра-
зобраться в них. Можно только догадываться, что
в них включены оракулы разных времен: до плена
(места, где говорится о возвращении пленных из Ас-
сирии и Египта) и после плена. Пророчество о Тире
имеет, возможно, отношение к осаде и взятию Тира
Александром Македонским в 332 г. до н. э., а оракул,
в котором Яхве обещает лично принять участие в войне
«сынов Сиона» против «сынов Ионии», скорее всего,
был составлен еще позже, может быть, в III или II в.
до н. э., когда после распада державы Александра
Македонского и возникновения эллинистических го-
сударств в Египте и Сирии Иудея стала между ними
«яблоком раздора» и переходила из рук в руки, пока,
наконец, в ней не вспыхнуло Маккавеевское восстание
168 г. до н. э., в результате которого войска эллини-
стического монарха Антиоха Епифана были изгнаны
из Иудеи.
Ряд мест в оракулах «Второзахарии», несомненно,
связан с обстановкой в самой Иудее: богачи, продаю-
щие бедняков («бедных из овец») и приговаривающие
при этом: «благословен Яхве; я разбогател» — это,
конечно, иудеи, так же, как негодные пастухи, не жа-
леющие своих «овец». В угрозе Яхве в один месяц ист-
ребить «трех из пастырей», несомненно, заключается
намек на какие-то реальные события и реальных лиц.
Но на какие события и на каких лиц? И какой смысл
заложил пророк в странную просьбу Яхве уплатить
ему 30 сребреников, которые затем по распоряжению
бога были отданы пророком в храм Яхве для горшеч-
ника? Что и кого имел в виду пророк, предвещая,
что иудеи будут оплакивать того, кого они пронзили?
Целые поколения библеистов пытались разгадать эти
259

загадки, понять их смысл, предлагая различные тол-
кования и не приходя к единому мнению. Делаются
такие попытки и сейчас. Туманный характер оракулов
Книги Захарии дал обильную пищу фантазии поздней-
ших мистиков и, в частности, раннехристианских. Как
известно, и «30 сребреников» и оракул: «они воззрят
на него, которого пронзили» в евангелиях приводятся
как прямые предсказания древнего пророка о Иисусе
Христе (Мф. 27:5,9—10; Ин. 19:37), однако проро-
чество о тридцати сребрениках автор Евангелия от Мат-
фея приписывает не Захарии, а пророку Иеремии.
Пророки Авдий Из всех книг Ветхого завета
и Иоиль. Книга Авдия самая коротень-
Книга Малахии кая — в ней всего одна глава,
21 стих.
Книга начинается словами: «Видение Авдия. Так
говорит Яхве бог об Едоме». Эдом — небольшой, род-
ственный древним евреям народ, живший к югу от
Иудеи, на границе с Синайским полуостровом, в го-
ристых и труднодоступных местах. Яхве упрекает народ
Эдома: «Ты живешь в расселинах скал, на возвышенном
месте и говоришь в сердце твоем: «кто низринет меня
на землю?» (1:3). Но напрасно это высокомерие. Яхве
сам наведет на Эдом врагов. Бог объясняет Эдому
причину своего гнева на него: «За притеснение брата
твоего, Иакова... ты истреблен будешь навсегда... В тот
день, когда чужие уводили войско его в плен и инопле-
менники вошли в ворота его и бросали жребий о Иеруса-
лиме, ты был как один из них» (Авд. 1:10—11). Эдому
не следовало злорадствовать в беде Израиля, не сле-
довало вторгаться в пределы братского народа, грабить
260

его имущество, не следовало «стоять на перекрестках
для убивания бежавших его, ни выдавать уцелевших
из него в день бедствия» (1:14). Потому что «близок
день Яхве на все народы» (1:15), и тогда Эдому будет
воздано за его вину сторицею, он изопьет полную чашу
гнева Яхве. А на горе Сион «будет спасение и будет она
святынею». Иуда и возвратившиеся из плена сыны
израилевы завладеют землями Эдома и филистимлян и
финикийскими землями «и будет царство Яхве»
(1:19—21).
По ряду признаков можно считать, что пророчество
Авдия было составлено в послепленный период. О лич-
ности автора никаких сведений не сохранилось, но жил
он, скорее всего, во второй половине VI в. и в памяти
его, может быть, даже сохранились воспоминания о бед-
ствиях, пережитых его народом во время нападения
Навуходоносора на Иудею. Из других источников
известно, что в то время, воспользовавшись тяжелым
положением Иудеи, соседние народы Моав, Аммон и
особенно Эдом напали на нее, грабили ее города и
уводили в рабство разбегавшихся жителей (Иез.
25:12—14; 35:1 — 15). С другой стороны, описанные
в оракуле бедствия Эдома напоминают ситуацию после
525 г. до н. э., когда сам Эдом подвергся нападению:
с юга на него напали арабы и опустошили большую
часть его территории.
Пророк Авдий, однако, не только объявил беду,
постигшую Эдом, карой Яхве за обиды, учиненные в
прошлом его народу, но и верным признаком прибли-
жения «дня Яхве», дня, в который Яхве будет судить
все народы и даст всем им испить чашу ярости своей
и чашу страданий.
Эта особенность характеризует и другую проро-
ческую книгу — Книгу Иоиля.
Книга начинается с картины неслыханных размеров
нашествия саранчи и других вредителей на поля, сады
261

и виноградники Иудеи. Пророк рисует фантастические
образы этого страшного врага: «Пришел на землю
мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него — зубы
львиные, и челюсти у него — как у львицы... Опусто-
шено поле, сетует земля; ибо истреблен хлеб, высох
виноградный сок, завяла маслина... потому и веселье
у сынов человеческих исчезло*. С оттенком юмора
пророк возглашает: «Пробудитесь, пьяницы, и плачьте
и рыдайте, все пьющие вино, о виноградном соке, ибо
он отнят от уст ваших!> Бедствие коснулось и храма
Яхве: «Прекратилось хлебное приношение и возлияние
в доме Яхве; плачут священники, служители Яхве»
(Иоил. 1:5—12). Пророк обращается к священникам с
призывом объявить пост, созвать всех жителей в храм
Яхве и взывать к богу, «ибо день Яхве близок; как
опустошение... придет он» (1:15).
Во 2-й главе продолжается описание страшного
нашествия, причудливо переплетающееся с картинами
«дня Яхве». Следует новый призыв к посту и молитвам:
«Да плачут священники, служители Яхве, и говорят:
«пощади, Яхве, народ твой, не предай наследия твоего
на поругание, чтобы не издевались над ним народы;
для чего будут говорить между народами: где бог их?»
(2:17). Тогда Яхве сжалится и прогонит страшного
врага, «пришедшего с севера». Он загонит его «в землю
безводную и пустую, переднее полчище его — в море
восточное, а заднее — в море западное, и пойдет от
него зловоние, и поднимется от него смрад, так как он
много наделал зла» (2:20). Яхве возвратит плодородие
стране. Устами пророка бог обещает: «Воздам вам за те
годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гу-
сеница, великое войско мое, которое наслал я на вас.
И до сытости будете есть и насыщаться и славить имя
Яхве бога вашего, который дивное сделал с вами...»
(2:25—27).
Приближающийся «день Яхве» пророком представ-
262

лен по известной схеме: бог покажет знамения на небе
и на земле, «кровь и огонь и столпы дыма», солнце
превратится в тьму, и луна — в кровь, прежде чем
наступит день Яхве, «великий и страшный». Но «иа
горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение» (2:30—32).
Яхве обещает пророку: «Узнаете, что я посреди
Израиля, и я — Яхве бог ваш, и нет другого... И будет
после того, излию от духа моего на всякую плоть, и
будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши;
старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши
будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь
в те дни излию от духа моего» (2:27—29).
Вместе с тем Яхве устроит страшный суд над всеми
языческими народами: «В те дни и в то самое время,
когда я возвращу плен Иуды и Иерусалима, я соберу
все народы, и приведу их в долину Иосафата, и там
произведу над ними суд за народ мой... который они
рассеяли между народами...» (3:1—2). Особенно сурово
накажет Яхве Тир и Сидон и филистимские города,
которые «сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали
сынам еллинов» (3:6). Египет «сделается пустынею и
Едом будет пустою степью — за то, что они притесняли
сынов Иудиных, и проливали невинную кровь в земле
их» (3:19). А Палестина станет страной чудесного
плодородия: «И будет в тот день: горы будут капать
вином и холмы потекут молоком, и все русла иудей-
ские наполнятся водою, а из дома Яхве выйдет источник,
и будет напоять долину Ситтим» (3:18).
Книга Иоиля, так же как книги Аггея и Захарии,
появилась в послепленный период. Судя по ней, иудеи
уже давно живут на родине, уже восстановлены не
только дома Иерусалима, но и его стены (2:9); совер-
шаются богослужения в уже заново отстроенном иеру-
салимском храме — это обстановка после 515 г. Под
Израилем автор явно понимает только Иуду и Иеру-
салим. Нигде в книге нет упоминаний о царе, единствен-
263

ные представители власти, которые названы,— жрецы.
Это тоже характерная черта послепленной Иудеи.
Упоминание о продаже иудеев в рабство эллинам,
может быть, указывает даже на время после похода
Александра Македонского. Поздние элементы можно
обнаружить также и в языке Книги Иоиля. Некоторые
места в ней как будто свидетельствуют о знакомстве
автора с пророчествами Иезекииля: например, у Иоиля,
так же как у Иезекииля, из храма вытекает источник,
«напояющий долину» (3:18; ср. Иез. 47:1).
Но, пожалуй, особенно характерны для послеплен-
ного периода идеи Книги Иоиля. Реальное происшест-
вие — нашествие саранчи, правда, в небывалых раз-
мерах («бывало ли такое во дни ваши, или во дни отцов
ваших?>) пророк использовал как «знамение», как
верное свидетельство приближения «дня Яхве», день
Яхве у него стал также днем страшного суда, но этот
суд Яхве совершит только над языческими народами.
В Книге Иоиля совершенно отсутствует момент,
который у всех прежних пророков стоял на переднем
плане,— обличение Израиля, перечисление грехов его
перед богом, которые объявлялись основной причиной
бедствий «избранного народа». У Иоиля нет обычных
для ранних пророков, включая Иезекииля, обвинений
в адрес богатых и знатных притеснителей народа, нет
еще более обычных обвинений в идолопоклонстве и
изменах своему богу с чужими богами. Нет укоров
недостойным священникам и лжепророкам. Жречество
Яхве плачем и мольбами вымолит милость у бога, кото-
рый и сам «сожалеет о бедствии», и тогда «возревнует
Яхве о земле своей» (2:13,18). Народ Иуды у Иоиля
представляется уже очищенным от грехов своих.
Страшный суд в долине Иосафата коснется только
язычников, а иудеи будут народом святых: дух божий
изольется на них, и все они станут пророками и про-
видцами, в том числе их рабы и рабыни, которые, стало
264

быть, и в царстве божьем останутся в рабском поло-
жении.
Можно думать, что автор Книги Иоиля если и не
был сам жрецом, то был в близких отношениях с иеру-
салимским жречеством. Сложнее представляется по-
зиция другого пророка того же времени, автора Книги
Малахии, который нарисовал отнюдь не идилличе-
скую картину обстановки в Иудее.
Это небольшое сочинение, заключающее канон
пророческих книг Ветхого завета, видимо, незаслу-
женно носит название Книги пророка Малахии. Дело в
том, что в начальных словах книги «Пророческое сло-
во Яхве к Израилю через Малахию» слово «малахия»
является вовсе не именем собственным, а именем на-
рицательным. Стоящее в древнееврейском тексте «ма-
леахи» означает в переводе на русский язык «мой
вестник» (или просто «вестник»), или «ангел» (так
как греческое слово «ангел» как раз и означает «вест-
ник»). В оригинальном тексте слово «малеахи» встре-
чается еще раз в 3:1, и там оно правильно переведено:
«ангел мой». Так что Книга Малахии в действитель-
ности такое же анонимное пророчество, как и соответ-
ствующие места из Книги Исайи или как вторая поло-
вина Книги Захарии. Тем не менее установить возраст
книги можно с достаточной степенью достоверности —
это время персидского господства над Иудеей. В том
месте книги, где в русском переводе стоит слово «князь»
(Мал. 1:8), оригинал дает «пеха», а это вошедший в
употребление у древних евреев ассирийско-персидский
титул наместника, сатрапа. Автор Книги Малахии
везде говорит о храме Яхве в Иерусалиме как о вполне
законченном строительством и нормально функциони-
рующем, в нем священники совершают богослужения,
приносят жертвы и т. п., что указывает на время после
515 г. Но автор нигде не упоминает о другом важном
событии в истории своей страны — прибытии в Иудею
265

Ездры и его реформах, что произошло около 445 г.
и о чем мы скажем ниже. Таким образом, Книга Мала-
хии была составлена, очевидно, между 515 и 445 гг. до
н. э., и она может дать нам некоторое представление
об обстановке в Иудее и состоянии религии Яхве в
эти десятилетия после плена.
Иудея в это время стала одной из самых захуда-
лых провинций великой Персидской державы (1Езд.
4:10—11; 5:3—6). Внутри страны после отстранения от
власти Зоровавеля полностью распоряжались жрецы
иерусалимского храма, поддерживаемые персидскими
властями. Жречество превратилось, по существу, в
служилое сословие. Жрецы не только выполняли куль-
товые обязанности при храме и взымали с народа деся-
тину для себя, они также выполняли административные
функции и собирали подать для персов.
В Книге Малахии ни о каких светских властях нет
ни одного упоминания. Священники Яхве управляют
своим народом и судят его (2:7), и автору книги это
представляется вполне закономерным. По книгам
Аггея и Захарии можно было убедиться, что в после-
пленный период пророки стали верными помощниками
жрецов, их идеологической опорой. Сам автор Книги
Малахии целиком проникнут интересами «дома Яхве»,
храмового культа и жречества.
Книга Малахии имеет своеобразную форму дискус-
сии между Яхве и Израилем. Автор затрагивает в ней
ряд важных и актуальных проблем, которые в его время,
вероятно, волновали многих. Начинает он с проблемы
об отношении Яхве к своему народу. Пророки много-
кратно утверждали, что Яхве любит Израиль, но чем
бог доказал это? В чем проявляется его любовь? Где
предсказанное пророками царство изобилия и ра-
дости? Иуда по-прежнему переживает тяжелые времена
под гнетом своих и чужеземных угнетателей. Автор
начинает свою книгу монологом Яхве на эту тему:
266

«Я возлюбил вас,— говорит Яхве.— А вы говорите:
«в чем явил ты любовь к нам?» Задав этот риторический
вопрос, Яхве сам же отвечает на него: «Не брат ли
Исав ' Иакову?.. И однако же я возлюбил Иакова, а
Исава возненавидел и предал горы его опустошению,
и владения его — шакалам пустыни. Если Едом скажет:
«мы разорены, но мы восстановим разрушенное»,
то... они построят, а я разрушу» (Мал. 1:2—5). Изве-
стно, что Эдом в это время пережил опустошительное
нашествие арабов, которое Иудеи не коснулось, и про-
рок это привел как доказательство любви Яхве к своему
народу. Иуда уцелел и должен благодарить бога.
А где эта благодарность? Где почтение? Даже служи-
тели бога, священники утратили его: «Где почтение
ко мне?.. Если я Яхве, то где благоговение предо мною?
говорит Яхве Саваоф вам, священники, бесславящие
имя мое. Вы говорите: «Чем мы бесславим имя твое?»,—
снова задает риторический вопрос Яхве и начинает пере-
числять обиды, причиненные ему жрецами: «Вы при-
носите на жертвенник мой нечистый хлеб, а говорите:
«чем мы бесславим тебя?» — Тем, что говорите: «тра-
пеза Яхве не стоит уважения». Жрецы, оказывается,
не только нечистый хлеб предлагают в пищу богу, но
и скот с разными дефектами и увечьями: «Когда при-
носите в жертву... хромое и больное, не худо ли это?
Поднеси это твоему князю, будет ли он доволен тобою
и благосклонно ли примет тебя?» Задав этот сарка-
стический вопрос, Яхве гневно заключает: «Лучше кто-
нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не дер-
жали огня на жертвеннике моем. Нет моего благово-
ления к вам» (1:6—10). Не в силах преодолеть своей
обиды, Яхве снова повторяет непочтительные слова
своих служителей, хулящие имя его: «Вы хулите его
Исав по Библии — брат Иакова и легендарный предок народа
Эдом.
267

тем, что говорите: «трапеза Яхве не стоит уважения,
и доход от нее — пища ничтожная*. Притом говорите:
«вот сколько труда!» и пренебрегаете ею» (1:12).
Осудив, таким образом, цинизм и лицемерие жрецов,
пророк касается другой проблемы, которая, видимо,
волновала его еще больше: не только жрецы, но и
рядовые иудеи утратили страх перед богом и говорят о
нем «дерзостные слова». «Дерзостны предо мною слова
ваши,— говорит Яхве, обращаясь к своему народу.—
Вы скажете: «что мы говорим против тебя?» Вы гово-
рите: «тщетно служение богу, и что пользы, что мы
соблюдали постановления его... И ныне мы считаем
надменных счастливыми: лучше устраивают себя
делающие беззакония, и хотя искушают бога, но оста-
ются целы» (3:13—15). Оказывается, современники
пророка допускали еще большую дерзость по отноше-
нию к богу, обвиняя его не только в попустительстве,
но и в прямом покровительстве злодеям: «Вы прогне-
вляете Яхве словами вашими и говорите: «чем прог-
невляем мы его?» Тем, что говорите: «всякий, делающий
зло, хорош пред очами Яхве, и к таким он благоволит»
или: «где бог правосудия?» (2:17).
Люди проявляли свое пренебрежительное отношение
к богу не только словесно, но и на практике: многие
перестали приносить в храм десятину и .жертвы или
приносили самое негодное. С возмущением Яхве задает
свой очередной вопрос: «Можно ли человеку обкрады-
вать бога? А вы обкрадываете меня. Скажете: «чем
обкрадываем мы тебя?» Десятиною и приношениями.
Проклятием вы прокляты, потому что вы — весь на-
род — обкрадываете меня. Принесите все десятины в
дом хранилища, чтобы в доме моем была пища, и хотя
в этом испытайте меня...» Испытание, которое пред-
лагает бог, состоит в следующем: если иудеи пере-
станут обкрадывать Яхве, то на них из «отверстий
небесных» изольется благословление, и бог запретит
268

«пожирающим» (т. е. вредителям) истреблять на земле
Иуды плоды земные, так что все народы будут назы-
вать Иудею блаженной страною (3:8—12).
Похоже на то, что значительную часть вины за
упадок религиозности в народе автор Книги Малахии
возлагает на недобросовестных жрецов — «колено Ле-
вия». С ним Яхве в свое время заключил «завет»,
возложив на священника обязанность быть «вестником
Яхве Саваофа», ибо «уста священника должны хранить
ведение, и закона ищут от уст его». А они, священники
Яхве, сами уклонились от верного пути и «для многих
послужили соблазном в законе» (2:4—8). За это Яхве
грозится сурово наказать своих неверных служителей:
«Если вы не послушаетесь... то я пошлю на вас прокля-
тие... и уже проклинаю... Вот, я... помет раскидаю на
лица ваши, помет праздничных жертв ваших, и выбро-
сят вас вместе с ним... И я сделаю вас презренными
и униженными пред всем народом...» (2:2—4; 9).
Другую причину печального состояния религии и
культа Яхве в земле Иуды пророк увидел в смешанных
браках между иудеями и язычниками-иноплеменника-
ми: «Вероломно поступает Иуда, и мерзость соверша-
ется в Израиле и в Иерусалиме; ибо унизил Иуда
святыню Яхве... и женился на дочери чужого бога»
(2:11). Этим иудеям бог тоже грозит полным истреб-
лением, даже тем из них, кто приносит жертвы Яхве,
потому что и от них тоже соблазн и поношение Яхве.
Как и прежние пророки до него, автор Книги Мала-
хии предвещает близкое наступление «дня Яхве», и
притом вносит в его описание новую деталь: Яхве,
перед тем как «внезапно придет в храм свой», пошлет
своего вестника, «ангела завета», который приготовит
путь для бога. «Вот, он идет, говорит Яхве Саваоф»
(3:1). Этот «ангел завета» «как огонь расплавляющий»
очистит сынов Левия и «переплавит их, как золото и
как серебро, чтобы приносили жертву Яхве в правде».
269

А затем придет сам Яхве для суда, и он будет «скорым
обличителем чародеев и прелюбодеев и тех, которые
клянутся ложно и удерживают плату у наемника,
притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца,
и меня не боятся» (3:5). И тогда все увидят «различие
между праведником и нечестивым, между служащим
богу и не служащим ему» и все узнают, что правы
боящиеся бога, которые о произносящих «дерзостные
слова» говорят друг другу: «Внимает Яхве и слышит
это, и пред лицем его пишется памятная книга о боя-
щихся Яхве и чтущих имя его» (3:16). Для них «взойдет
солнце правды», и они будут попирать нечестивых, кото-
рые станут «прахом под стопами ног ваших в тот день,
который я соделаю, говорит Яхве Саваоф» (4:2—4).
Тогда, предсказывает пророк, служить Яхве будут не
только иудеи, но все народы: «Ибо от востока солнца
до запада велико будет имя мое между народами, и на
всяком месте будут приносить фимиам имени моему,
чистую жертву... говорит Яхве Саваоф» (1:11).
Книга Малахии кончается призывом Яхве: «Помните
закон Моисея, раба моего, который я заповедал ему на
Хориве для всего Израиля, равно как и правила и уста-
вы», и предвещанием от имени бога: «Вот, я пошлю
к вам Илию пророка пред наступлением дня Яхве,
великого и страшного. И он обратит сердца отцов к
детям и сердца детей к отцам их, чтобы я, придя, не
поразил земли проклятием» (4:4—6).
Ревнителям Яхве по возвращении из вавилонского
плена, может быть, казалось, что стоит только возро-
диться иерусалимскому храму, и бог вселится в свой
«дом», после чего и осуществится то славное будущее
Израиля, о котором мечтал еще пророк плена Иезе-
кииль, создавая свою «утопию» о новом Иерусалиме
с новым именем «Яхве там» (Иез. 48:35). Мечтал об
этом, возможно, и автор Книги Малахии. Пророки вну-
шали своему народу сладостные надежды на близкое
270

наступление царства мира и изобилия. Теперь, когда эти
надежды не сбылись, многих должны были охватить
чувства разочарования и недоверия не только к проро-
кам с их обещаниями, но и к самому Яхве.
Правда, текст Книги Малахии не дает прямых
указаний на то, что, разочаровавшись в Яхве, люди
возлагали свои жертвы на алтари других богов. В Кни-
ге Малахии нет обычных для древних пророков обви-
нений Иуды в блуде с чужими богами, в идолопоклон-
стве и т. п. Но что такая опасность была достаточно
реальной, можно не сомневаться,— не напрасно же-
нитьба иудея на «дочери чужого бога» в книге оцени-
вается как вероломство по отношению к Яхве.
Жречество Яхве в Иудее явно нуждалось в самых
сильных мерах, чтобы укрепить свой пошатнувшийся
авторитет и повысить доходы. Поддержка ему пришла
извне, из бывшей страны пленения — Вавилона.
Реформы Ездры Мы уже упомянули о том, что
и Неемии. когда персидский царь Кир раз-
Канон Торы решил иудеям возвратиться из
Вавилонии на родину, то дале-
ко не все они захотели воспользоваться этим разреше-
нием. Значительная (может быть, даже большая) часть
предпочла остаться в стране «пленения», где они при-
выкли и прижились, а некоторые даже разбогатели.
В 1893 г. археологическая экспедиция Пенсильван-
ского университета производила раскопки древневави-
лонского города Ниппура. В одном из раскопанных зда-
ний была обнаружена комната, заполненная клинопис-
ными табличками. Это оказался архив хозяйственных
документов торгово-ростовщического дома Мурашу,
271

процветавшего во второй половине V в. до н. э. Оказа-
лось, что в этих документах то и дело встречаются ев-
рейские имена, что свидетельствует о наличии в районе
Ниппура значительного иудейского населения. В боль-
шинстве своем — это землевладельцы, они берут у Му-
рашу деньги в долг под проценты и выплачивают долги
большей частью натурой: зерном и мукой, фигами, пи-
вом, овцами. Некоторые из них вынуждены закладывать
свои участки ростовщику. Но есть среди имеющих дела
с домом Мурашу и торговцы, некоторые — довольно бо-
гатые, и государственные служащие — сборщики нало-
гов, писцы.
Вавилонские евреи считали своей религиозной обя-
занностью уплачивать определенные взносы в пользу
иерусалимского храма, поскольку они продолжали счи-
тать его своим единственным религиозным центром.
Взносы отправлялись в Иерусалим со специальными
людьми, которые, видимо, не ограничивались лишь от-
возом денег, но и активно вмешивались в дела иудейской
общины (Зах. 6:9—10). В этом была заинтересована
главным образом верхушка вавилонского еврейства и
часть иерусалимского жречества Яхве, также не вер-
нувшаяся в свое время на родину.
Чем могли эти жрецы Яхве заниматься на чужбине?
Как уже говорилось, у них не было там своего храма
и не могло быть; их «священное писание» — Книга за-
кона категорически предписывала совершать культ
Яхве только в избранном богом месте, т. е. в иерусалим-
ском храме. Но если иудейские жрецы в Вавилонии не
имели возможности приносить своему богу жертвы
и существовать за этот счет, то это не значит, что рели-
гиозная жизнь иудеев в Вавилонии вообще прекрати-
лась. В молитвенных домах, которые на чужбине стали
очагами религиозной жизни, иудеи молились, решали
общие дела и слушали проповеди жрецов, пророков,
а также «соферов».
272

Само слово «софер» означает, собственно, «писец»
или «книжник», но в Иудее «софером» называли прежде
всего ученого-богослова, хотя некоторые из них выхо-
дили из жреческого сословия. Книжник обычно не при-
нимал непосредственного участия в храмовом культе
и ему не приписывали дара божественного откровения,
способности чудесным образом провидеть и предска-
зывать будущее. Он был ученым, теологом.
Упоминания о подобного рода людях встречаются и в
допленной литературе, а Иеремия сурово порицал книж-
ников, которые лживым пером своим превращают уче-
ние Яхве в ложь (Иер. 8:8). Очевидно, толкования этих
книжников по каким-то религиозным вопросам не сов-
падали со взглядами самого Иеремии, чем они и вызы-
вали его гнев. Но в вавилонском плену и в послепленный
период именно книжники в сотрудничестве с пророками
и жрецами занялись подготовкой нового «священного
писания» для своего народа — будущей Торы. К сере-
дине V в. работа над составлением Торы была в основ-
ном закончена. Тора — значит «учение» или «закон».
Через некоторое время это «учение» действительно ста-
ло законом, которому официальным актом любому ев-
рею было предписано подчиняться под страхом смерт-
ной казни. Сообщается об этом в двух книгах Ветхого
завета: Книге Ездры и Книге Неемии.
Как считает библейская критика, нынешние Книги
Ездры и Неемии содержат подлинные мемуары этих
лиц, несколько обработанные рукой позднейшего редак-
тора. Вместе с тем в Книги Ездры и Неемии вошел ряд
официальных документов, и в частности подлинные
тексты эдиктов двух персидских царей: Кира — о раз-
решении иудеям вернуться на родину и построить храм
Яхве (1 Езд. 1:2—4) и распоряжение Артаксеркса I
(464—423 гг.) о наделении Ездры особыми полномо-
чиями для поездки в Иудею.
В Книге Ездры вставлена, очевидно, редакторской
273

рукой характеристика автора мемуаров. Ездра происхо-
дил из знатной жреческой фамилии садокидов, и он
был «книжник, сведущий в законе Моисеевом» (7:1 —6).
Каким-то образом иудей Ездра вошел в милость к пер-
сидскому царю Артаксерксу I (464—423) и на седьмом
году правления последнего Ездре был вручен царский
указ, текст которого полностью приводится в книге и
библейской критикой признан в основном аутентичным,
имеющим лишь небольшие редакторские добавления.
В этом указе Ездре повелевалось «обозреть Иудею
и Иерусалим», т. е. произвести инспекцию страны, как
это обыкновенно периодически делалось в Персидской
державе. Но было в миссии Ездры и не совсем обычное:
ему поручалось «доставить серебро и золото, которое
царь и советники его пожертвовали богу Израилеву, ко-
торого жилище в Иерусалиме... и все серебро и золото,
которое ты соберешь во всей области Вавилонской, вме-
сте с доброхотными даяниями от народа и священников,
которые пожертвуют они для дома бога своего, что в
Иерусалиме» (7:14—16). Царь предоставил Ездре в
Иудее важные полномочия: «Ты же, Ездра, по премуд-
рости бога твоего, которая в руке твоей, поставь прави-
телей и судей, чтобы они судили весь народ... всех, знаю-
щих законы бога твоего, а кто не знает, тех учите. Кто
же не будет исполнять закон бога твоего и закон царя,
над тем немедленно пусть производят суд, на смерть ли,
или на изгнание, или на денежную пеню, или на заклю-
чение в темницу» (Езд. 7:25—26). В тексте царского
указа при словах «чтобы обозреть Иудею и Иерусалим»
сделано примечательное добавление: «...по закону бога
твоего, находящемуся в руке твоей» (7:14). Оказывает-
ся, Ездра вез с собой в Иудею не только золото и сереб-
ро для храма, но и «закон бога», т. е. составленную в
Вавилонии жрецами Яхве, пророками и книжниками
Тору.
25 марта 458 г. до н. э. Ездра выехал из Вавилона.
274

С ним отправились еще более 2000 человек иудеев, по-
желавших вернуться в страну своих отцов.
В Иудее Ездра застал сложную обстановку. Страна
в течение нескольких лет сильно страдала от засухи
и неурожаев, и тяжелее всего, конечно, это ударило по
крестьянству, «народу земли». По свидетельству источ-
ника, «был большой ропот в народе и у жен его на
братьев своих иудеев. Были такие, которые говорили:
нас, сыновей наших и дочерей наших много; и мы жела-
ли бы доставать хлеб и кормиться и жить... Поля свои,
и виноградники свои, и домы свои мы закладываем,
чтобы достать хлеба от голода... Мы занимаем серебро
на подать царю под залог полей наших и виноградни-
ков наших... а вот, мы должны отдавать сыновей наших
и дочерей наших в рабы... Нет никаких средств для вы-
купа в руках наших...» (Неем. 5:1—5).
Бедствующее население перестало поставлять в храм
жертвенные приношения, и часть храмового штата леви-
тов, певцов и другого обслуживающего персонала «раз-
бежались, каждый на свое поле» (13:10). Оставшиеся
при храме священники открыто пренебрегали своими
обязанностями (вспомним горькие жалобы Яхве в
Книге Малахии). Иерусалим был в запустении еще и
потому, что стены его, разрушенные еще при Навуходо-
носоре, никак не удавалось восстановить.
По-видимому, в течение нескольких лет попытки
Ездры навести свои порядки в Иудее встречали сильное
сопротивление. А затем из Вавилона приехал в Иеруса-
лим еще один иудей, тоже царский посланник. Его звали
Неемия. При дворе персидского царя он занимал высо-
кий пост царского кравчего. В 446 г. он испросил от царя
Артаксеркса I назначения на пост наместника в Иудею.
Неемия действовал энергично. Весь народ был сог-
нан на строительство стен Иерусалима, и к 445 г. Иеру-
салим уже оказался под защитой городских стен и начал
быстро заселяться. Из окрестных деревень и городов
275

были возвращены в Иерусалим сотни разбежавшихся
храмовых служителей.
После этого Ездра и Неемия пошли на решительный
шаг. В Книге Неемии об этом повествуется следующим
образом: «Когда наступил седьмой месяц, и сыны Изра-
илевы жили по городам своим, тогда собрался весь на-
род, как один человек, на площадь, которая пред Во-
дяными воротами, и сказали книжнику Ездре, чтоб он
принес книгу закона Моисеева, который заповедал Яхве
Израилю. И принес священник Ездра закон пред соб-
рание мужчин и женщин, и всех, которые могли пони-
мать... и читал из него... И весь народ отвечал: аминь,
аминь... и поклонялись и повергались ниц пред Яхве
лицем до земли... и левиты поясняли народу закон...»
(Неем. 8:1—8).
Таким образом, Ездра и Неемия повторили то, что
двумя веками ранее сделали царь Иосия и первосвящен-
ник Хелкия — добились официального признания при-
везенной Ездрой книги «Законом», заповеданным Мои-
сею самим Яхве.
Другой мерой, предпринятой при поддержке или по
инициативе тех же Ездры и Неемии, был запрет смешан-
ных браков между иудеями и иноплеменниками. Ревни-
тели Яхве, очевидно, имели основания опасаться, что
в результате таких браков может серьезно пострадать
религия Яхве. Вспомним, что автор Книги Малахии
обвинял иудеев, женившихся на «дочерях чужого
бога», в вероломстве. По свидетельству источника, Езд-
ра сперва собрал представителей жречества, левитов,
и мирян и потребовал от них дать торжественную клят-
ву — обязательство удалить от себя не только своих жен
иноплеменного происхождения, но и родившихся от них
детей (1 Езд. 10:3—5). Затем дано было знать по всей
Иудее, чтобы все мужчины явились в Иерусалим, «а кто
не придет чрез три дня, на все имение того... будет по-
ложено заклятие (т. е. оно будет изъято.— М. Р.), и сам
276

он будет отлучен» (10:8). Народ собрался. «И сидел
весь народ на площади у дома божия, дрожа как по
этому делу, так и от дождей. И встал Ездра священник
и сказал им: вы сделали преступление, взяв себе жен
иноплеменных, и тем увеличили вину Израиля. Итак
покайтесь в сем пред Яхве богом отцов ваших, и испол-
ните волю его, и отлучите себя от народов земли и от
жен иноплеменных. И отвечало все собрание, и сказало
громким голосом: как ты сказал, так и сделаем» (10:9—
12). Была учреждена особая комиссия, в которую долж-
ны были явиться виновные в этом грехе для расторже-
ния браков с язычницами.
Вряд ли эту жестокую меру удалось осуществить так
легко. Неемия, вторично приехавший в Иудею спустя
много лет, сообщает в своих мемуарах: «Еще в те дни
я видел иудеев, которые взяли себе жен из азотянок, ам-
монитянок и моавитянок; и оттого сыновья их в поло-
вину говорят по-азотски или языком других народов,
и не умеют говорить по-иудейски». Виновными в этом
грехе оказались даже некоторые члены первосвященни-
ческой семьи. «Я,— повествует Неемия,— сделал за это
выговор и проклинал их, и некоторых из мужей бил,
рвал у них волоса и заклинал их богом, чтобы они не
отдавали дочерей своих за сыновей их и не брали доче-
рей их за сыновей своих и за себя» (Неем. 13:23—25).
Ясно, что среди иудеев в послепленные времена да-
леко не все были такими ригористами, как Ездра и
Неемия, и что многие вовсе не считали брак с иноплемен-
ницей изменой своему богу. Более того, можно утверж-
дать, что некоторые из этих людей даже решились в
защиту своего мнения выступить, как мы бы теперь ска-
зали, «на страницах печати», правда анонимно. Два
литературных произведения на эту тему дошли до нас в
составе завета — это Книга Руфь и Книга пророка
Ионы.
277

ess.
Книга Руфь Книга Руфь — это маленькая
новелла, подлинно художест-
венное произведение. Это рассказ о жизни одной изра-
ильской семьи в эпоху судей, написанный настолько без
претензий и правдоподобно, что в ней хочется видеть
реальную историю. Позднее иудейские богословы так
ее и поняли и автором ее объявили пророка Самуила.
Но современная научная критика другого мнения. По
языку с поздними словами и выражениями и по идеям,
которые проводятся в этой книге, ее уверенно относят
как раз ко времени реформ Ездры и Неемии и, может
быть, даже более позднему.
Автор переносит действие в глубокую древность —
«в те дни, когда управляли судьи». В голодный год из
иудейского города Вифлеема выехала одна семья и пе-
реселилась в страну моавитян, соседнего народа. Через
некоторое время глава семьи Елимелех умирает. Его
вдова Ноеминь и двое сыновей остались жить в земле
Моава, и сыновья взяли себе жен из местного населе-
ния, моавитянок. Одну из них звали Руфь. Но вскоре
умерли и оба сына Елимелеха. А вдова его, Ноеминь,
узнав, что на родине ее хороший урожай, решила вер-
нуться в Вифлеем, где у нее остался дальний родствен-
ник, знатный и богатый человек по имени Вооз. Обеим
снохам своим Ноеминь предложила остаться на их ро-
дине, в домах их родителей. Одна из них так и сделала.
Другая — Руфь — отказалась. Пожалев свою старую
свекровь, она сказала; «Куда ты пойдешь, туда и я пой-
ду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой
будет моим народом, и твой бог — моим богом; и где
ты умрешь, там и я умру и погребена буду... смерть одна
разлучит меня с тобою*.
278

И вот Ноеминь и Руфь пришли в Вифлеем. Они стра-
дали от голода. «И сказала Руфь моавитянка Ноемини:
пойду я на поле и буду подбирать колосья... позади
жнецов». По древнему обычаю это разрешалось только
последним беднякам, не имевшим своего поля. И Руфь
пошла на это. Она попала на поле, принадлежащее Воо-
зу. Вооз, увидев чужую женщину, подбиравшую ко-
лосья, расспросил о ней своих слуг, которые, однако,
знали о ней только то, что она моавитянка, пришедшая
из Моава со своей свекровью. Обратившись к Руфи,
Вооз сказал ей: «Мне сказано все, что сделала ты для
свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила
твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к наро-
ду, которого ты не знала вчера и третьего дня; да воз-
даст Яхве за это дело твое, и да будет тебе полная награ-
да от Яхве бога Израилева, к которому ты пришла...»
Вооз не только разрешил Руфи собирать колосья на
своем поле, но и накормил ее вместе с работниками. Так
Руфь собирала колосья во время жатвы и кормила этим
свою свекровь.
А когда жатва кончилась, Ноеминь сказала Руфи:
«Вот, Вооз, со служанками которого ты была, родствен-
ник наш; вот, он в эту ночь веет на гумне ячмень; умой-
ся, помажься, надень на себя нарядные одежды твои
и пойди на гумно, но не показывайся ему... Когда же
он ляжет спать, узнай место, где он ляжет; тогда при-
дешь и откроешь у ног его и ляжешь; он скажет тебе,
что тебе делать». Руфь выполнила приказание свекрови.
Ночью Вооз, проснувшись и увидев у своих ног женщи-
ну, спросил: «Кто ты?» Она сказала: я Руфь, раба твоя,
простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник».
По обычаям древнего Израиля брат, а за отсутствием
брата и другой близкий родственник человека, умерше-
го женатым, но бездетным, обязан был жениться на его
вдове; родившиеся после этого дети считались детьми
покойного, чтобы «его имя не угасло».
279

В ту ночь Вооз, не коснувшись Руфи, отправил ее
домой. А на следующий день, призвав свидетелей, объя-
вил: «Руфь моавитянку, жену Махлонову, беру себе
в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его, и что-
бы не исчезло имя умершего между братьями его и у
ворот местопребывания его... И сказал весь народ...
и старейшины: мы свидетели; да соделает Яхве жену,
входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые
обе устроили дом израилев...» (По Библии Рахиль
и Лия были женами патриарха Иакова, который почи-
тался родоначальником народа Израиля.)
После этого Руфь стала женой Вооза и родила сына,
которого назвали Овидом. Книга кончается словами:
«Овид родил Иессея; Иессей родил Давида». Так моави-
тянка Руфь оказалась прабабкой царя Давида.
Эта на первый взгляд непритязательная история в
действительности содержала в себе большой полемиче-
ский заряд. Какова главная идея, вдохновившая автора
Книги Руфь?
Автор, подчеркивая иноземное происхождение
своей героини, явно стремился показать, что иноземные
женщины не обязательно представляли собой опасность
и проклятие для израильской семьи, что среди инопле-
менниц есть такие, которые не только признают Яхве
своим богом и Израиль своим народом, но и поступают
столь благочестиво и благородно, что заслуживают
признания родственников-израильтян, одобрения всего
народа и благословения самого Яхве. Ведь Яхве пред-
определил, чтобы именно иноземка Руфь стала прама-
терью Давида, царя, от которого произойдет и сам бу-
дущий мессия.
Если такова была главная идея книги, то очевидно
ее позднее происхождение. Это был протест против без-
жалостных мер Ездры, Неемии и их сторонников, наи-
более фанатично настроенной части иерусалимского
жречества и пророков, поставивших себе целью мак-
280

симально очистить Израиль от иноплеменных элемен-
тов, которые могли бы внести в него языческую заразу.
Все.это было ими заранее предусмотрено в священном
писании, ставшим отныне мощной опорой для этих ор-
тодоксов. Теперь им было на что ссылаться. Перед тем
как решить вопрос об изгнании иноплеменных жен
вместе с их детьми, по свидетельству автора Книги
Неемии, «в тот день читано было из книги Моисеевой
вслух народа и найдено написанное в ней: Аммонитя-
нин и моавитянин не может войти в общество божие во
веки...» (Неем. 13:1). Во Второзаконии (Книге Моисее-
вой) к этим словам добавлено: «и десятое поколение их
не может войти в общество Яхве во веки» (Втор. 23:3).
Автор Книги Руфь, выступивший со своим произведе-
нием в эти годы, видимо, был смелым человеком. Мы
помним, как Неемия расправлялся с теми, кто не захо-
тел отослать своих жен-иноплеменниц. Бывшие у вла-
сти ортодоксы не стеснялись в мерах, чтобы сохранить
свое влияние на народ.
Книга Хотя Книга Ионы введена в
пророка Ионы собрание книг 12 «малых про-
роков», но и по стилю своему
и по содержанию она относится к тому же жанру, что
и Книга Руфь.
Главным героем книги является Иона, сын Амафиин.
Это, по-видимому, реальное историческое лицо. В 4-й
Книге Царств о нем упоминается как о пророке, жившем
в Израильском царстве при царях Иоахазе, Иоасе и
Иеровоаме II, т. е. в конце IX— первой половине VIII в.
Тогда на Израиль бесконечно нападали его соседи, в
особенности цари Дамаска. Иеровоаму удалось не толь-
281

ко отразить нападение Дамаска, но и самому перейти в
наступление. В этой связи летописец вставил в текст
несколько строк об Ионе; рассказав об Иеровоаме, о
том, что этот царь «восстановил пределы Израиля от
входа в Емаф до моря пустыни», летописец добавил:
«по слову Яхве бога Израилева, которое он изрек чрез
раба своего Иону, сына Амафиина, пророка из Гафхе-
фера» (4 Цар. 14:25).
Больше об этом древнем пророке Ионе нигде в Биб-
лии не упоминается.
Книга Ионы начинается словами: «И было слово
Яхве к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию,
город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его
дошли до меня». Из последующего становится ясным,
о чем должен был проповедовать Иона жителям Нине-
вии: он должен был возвестить им, что Яхве намерен
через 40 дней разрушить этот великий город. Но Иона
вместо того, чтобы выполнить повеление Яхве, направ-
ляется в порт Иоппию (Яффа) и садится там на ко-
рабль, следующий не в Ниневию, а совсем в противо-
положную сторону — в Испанию, в город Фарсис (Тар-
тес). Он сделал это, чтобы бежать «от лица Яхве»
(причина бегства выясняется позже). Рассерженный
Яхве поднимает в море великую бурю. Страшась погиб-
нуть вместе с кораблем, члены его экипажа начали мо-
литься каждый своему богу, а когда и это не помогло,
стали бросать жребий, чтобы таким образом боги дали
им знать, по чьей вине их постигла эта беда. Жребий
выпал на Иону, который тут же повинился в своем не-
послушании Яхве и сам предложил бросить его в море:
«Бросьте меня в море, и море утихнет для вас, ибо я
знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря».
Так все и произошло, Иону бросили в море, буря утихла,
но Яхве не дал погибнуть Ионе в морской пучине: «И по-
велел Яхве большому киту (в оригинале — «большой
рыбе».— М. Р.) поглотить Иону; и был Иона во чреве
282

этого кита три дня и три ночи... И помолился Иона
Яхве богу своему, из чрева кита... И сказал Яхве киту,
и он изверг Иону на сушу» (Иона. 2:1—2).
После этого Яхве вторично повелел Ионе идти в Ни-
невию, и на этот раз Иона послушался. Он пришел в
этот «город великий у бога, на три дня ходьбы». «И на-
чал Иона ходить по городу... и проповедовал, говоря:
еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!» Жители
Ниневии «поверили богу, и объявили пост, и оделись
во вретища». То же сделал и царь Ниневии и отдал
приказ, «чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ниче-
го не ели, не ходили на пастбище и воды не пили, и чтобы
покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли
к богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего
и от насилия рук своих. Кто знает, может быть, еще бог
умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев свой,
и мы не погибнем». Жители Ниневии выполнили прика-
зание своего царя, «и увидел бог дела их, что они обра-
тились от злого пути своего, и пожалел бог о бедствии,
о котором сказал, что наведет на них, и не навел»
(Иона. 3).
Но Иона «сильно огорчился этим и был раздражен».
Пророк даже осмелился выговорить своему богу за то,
что тот не сдержал своего слова уничтожить Ниневию:
«О, Яхве! не это ли говорил я, когда еще был в стране
моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что ты
бог благий и милосердый, долготерпеливый и многоми-
лостивый и сожалеешь о бедствии». Бог проявил непос-
ледовательность, Ниневия осталась в целости, и Иона
теперь будет выглядеть в глазах людей лгуном и лже-
пророком. Это настолько огорчило Иону, что он просит
бога: «Возьми душу мою от меня, ибо лучше мне уме-
реть, нежели жить». И сказал Яхве: «Неужели это
огорчило тебя так сильно?»
Огорченный и раздраженный, Иона ушел из города
и «сел с восточной стороны у города, и сделал себе
283

там кущу (шалаш.— М. Р.)... чтобы увидеть, что будет
с городом». Он, видимо, все еще надеялся, что Яхве
сдержит свое слово и истребит язычников. А Яхве по-
ступил по-иному: «произрастил Яхве бог растение, и оно
поднялось над Ионою, чтобы над головой его была тень
и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма
обрадовался этому растению». Но оказалось, что бог
не только для этого вырастил растение, у него была еще
другая цель. «И устроил бог так, что на другой день при
появлении зари червь подточил растение, и оно засох-
ло». А когда взошло солнце, «навел бог знойный восточ-
ный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что
он изнемог и просил себе смерти... И сказал бог Ионе:
неужели так сильно огорчился ты за растение?» Иона
признался: «Очень огорчился, даже до смерти». И тогда
Яхве сказал Ионе: «Ты сожалеешь о растении, над ко-
торым ты не трудился и которого не растил, которое в
одну ночь выросло и в одну же ночь пропало: мне ли не
пожалеть Ниневии, города великого, в котором более
ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить
правой руки от левой (т. е.— детей малолетних.—
М. Р.), и множество скота?»
Этими словами бога неожиданно обрывается рас-
сказ об Ионе.
Книга пророка Ионы — одна из самых «молодых»
книг в составе канона пророков. Библейская критика
уверенно утверждает, что она была составлена после
плена и даже после реформы Ездры и Неемии. Язык
книги — поздний, много слов арамейского происхожде-
ния (арамейский язык получил распространение у
иудеев в период персидского господства и даже позже).
Автор явно жил в эпоху, когда Ниневия была уже давно
разрушена (т. е. после 612 г.), он говорит о ней как о
городе из легенд.
Автор взял героем своей книги Иону, потому что
нуждался в фигуре древнего пророка, от которого сохра-
284

нилось только имя. Он выбрал Ниневию, потому что
о ней осталась память как об огромном языческом горо-
де, столице Ассирии, державы, сыгравшей такую ро-
ковую роль в истории Израиля. Все остальное, включая
фантастическую «великую рыбу», поглотившую Иону
и затем низвергнувшую его по приказу бога, рассказ
о проповеди Ионы в Ниневии и о чудесном растении,
сотворенном богом на один день,— откровенная вы-
думка автора. Но какую цель этот автор преследовал,
какую идею стремился провести в этой выдуманной
истории?
Ясно, что урок, который преподал Яхве Ионе, был
адресован не только древнему пророку. Он предназна-
чался автором книги своим современникам, и в особен-
ности тем ортодоксам и фанатичным ревнителям Яхве,
которые, борясь с язычеством в самом Израиле, пере-
носили свою нейависть на весь языческий мир и, видя,
что он не гибнет от руки Яхве, как это много раз обеща-
ли и обещают пророки, с раздражением и огорчением
задавали вопрос: «доколе?» Автор Книги Ионы не на-
прасно вывел своего героя в таком неприглядном свете
и вложил в уста Яхве суровый выговор своему пророку:
Иона пожалел погибшее растение, которое к тому же не
сам вырастил; как мог он так дурно подумать о боге,
поверить в его желание погубить прекрасный город?
Как мог Иона подумать, что бог Яхве не пожалеет его
жителей, обратившихся «от злого пути», совсем невин-
ных детей их и даже их скот?
В Книге Ионы Яхве благ, милосерден, долготерпе-
лив и, даже причиняя бедствие, сожалеет об этом. И так
бог относится не только к своему «избранному народу»,
он жалеет и язычников и вовсе не хочет их гибели, на-
против, он хотел бы, чтобы язычники раскаялись, пере-
стали творить злые дела и остались в живых. Поэтому
он терпит их. Яхве послал своего пророка к язычникам
Ниневии, чтобы тот своей проповедью способствовал
285

их обращению; не такова ли обязанность каждого из-
раильтянина: не ждать, когда язычники обратятся к
нему в поисках истинного бога, а самому идти к ним, не
отталкивать их от себя, а привлекать, не изгонять об-
ратившихся язычников из общины израилевой, а спо-
собствовать их превращению в настоящих иудеев по
вере и по крови.
Книга Ионы была открытым вызовом иерусалимско-
му жречеству и поддерживавшим его пророкам, кото-
рые, стремясь изолировать Израиль от внешнего ино-
племенного окружения, видели в этом лучшее средство
сохранить свое влияние на народ, свою власть и доходы.
Вместе с тем появление у иудеев в послепленный пе-
риод литературных произведений типа Книги Ионы и
Книги Руфь ознаменовало наступление нового этапа
в развитии религии Яхве: в ней усиливаются тенденции
к прозелитизму; идеи Второисаии о великой миссии
Израиля нести свет истинной веры, веры Яхве, народам,
прозябающим во мраке язычества, становятся важной
составной частью иудейского богословия. Пройдет неко-
торое время, и сами ортодоксы сочтут возможным вклю-
чить и Книгу Руфь и Книгу пророка Ионы в состав
своего священного писания.
Сложнее получилось еще с одним произведением,
тоже вошедшим в канон Ветхого завета, с Книгой Иова.
Книга Иова Одну из важнейших своих за-
и Книга дач авторы и редакторы книг
Екклесиаста Ветхого завета видели в возве-
личении Яхве, в защите его
культа и борьбе против культов других богов. Многие
места в этих книгах носят характер прямой полемики
286

между ревнителями Яхве и приверженцами других ре-
лигий. Но иногда в ветхозаветных произведениях можно
обнаружить еще и полемику против иного рода про-
тивников Яхве — скептиков и вольнодумцев, тех, кто
отрицал или ставил под сомнение такие атрибуты Яхве,
как всемогущество или всеведение, премудрость бога
или его справедливость, милосердие, или даже самый
факт существования бога. И есть основания полагать,
что такие вольнодумные и еретические мысли высказы-
вались не только устно, что на эти темы были и писаные
сочинения и одним из них была вошедшая в канон Вет-
хого завета Книга Иова в ее первоначальной форме.
Эта книга, судя по языку и заложенным в ней идеям,
относится к послепленному времени и, скорее всего,
была написана не ранее V в. до н. э.
В настоящем своем виде книга состоит из 42 глав.
Первые две главы представляют собой как бы пролог.
Автор книги, который предпочел не называть своего
имени, описывает один «присутственный день» на небе,
при дворе небесного царя Яхве: «Был день, когда при-
шли сыны божии (т. е. ангелы. — М. Р.) предстать пред
Яхве; между ними пришел и сатана. И сказал Яхве са-
тане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Яхве и
сказал: я ходил по земле и обошел ее. И сказал Яхве
сатане: обратил ли ты внимание твое на раба моего
Иова? ибо нет такого, как он, на земле; человек непо-
рочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся
от зла. И отвечал сатана Яхве и сказал: разве даром
богобоязнен Иов?.. Дело рук его ты благословил, и ста-
да его распространяются по земле; но простри руку
твою и коснись всего, что у него,— благословит ли он
тебя?» (Иов. 1:6—11). Сатана, таким образом, наводит
бога на мысль, что благочестие и праведность Иова
отнюдь не бескорыстны. И Яхве по наущению сатаны
соглашается подвергнуть своего верного раба жестоко-
му испытанию. С разрешения Яхве сатана обрушивает
287

на праведника ряд ужасных бедствий: Иов теряет все
свое богатство» гибнут его дети, и все тело его поражает
страшная болезнь — проказа. Иов ни единым словом не
осудил бога, выразив свое отношение к происшедшему
с ним словами: «Яхве дал, Яхве и взял; да будет имя
Яхве благословенное (1:21).
Три старых друга Иова — Елифаз, Вилдад и Софар
пришли к нему, чтобы выразить ему свое сочувствие.
Ужаснувшись мере его страданий, они долго не могли
произнести ни единого слова. Иов первый начал речь,
и с этого, собственно, начинается основная часть кни-
ги (3:1—42:6) и вместе с тем как бы происходит полное
преображение Иова. В ряде речей Иов выражает свое
возмущение несправедливостью Яхве. За что ему такие
страдания, ведь он ничем не провинился перед богом?
Но происшедшее с ним как бы открывает Иову глаза на
то, что происходит повсюду. Везде люди страдают,
и везде царят несправедливость и зло, и Яхве допус-
кает это.
В роли защитников бога выступают пришедшие к
Иову друзья. Их возражения страдальцу занимают
основную часть книги и составляют настоящую
философскую дискуссию между поборниками орто-
доксальной доктрины иудаизма, каким он сложил-
ся в послепленную эпоху, и ее критиками в лице
Иова.
Выступления друзей Иова — это подлинная аполо-
гия Яхве. Бог всемогущ, он сотворил мир и управляет
им. И он безусловно справедлив и всегда прав. Это
положение выдвигается ими как аксиома: «Ненавидя-
щий правду может ли владычествовать?» (34:17).
Яхве неукоснительно воздает каждому по заслугам. Он
награждает праведников, «с царями навсегда посаж-
дает их на престоле, и они возвышаются» (36:7); карает
нечестивцев, хотя иногда и не сразу. Величие и бо-
гатство нечестивого исчезают, и он скитается за кус-
288

ком хлеба (15:23). Он рано умирает, и если даже
сам он благополучно окончит жизнь, то пострадают
его дети, которые «будут заискивать у нищих»
(20:10).
Иов пункт за пунктом отвергает доводы своих оп-
понентов, которых он без стеснения называет «сплет-
чиками лжи» и «жалкими утешителями». Где они видят
справедливое воздаяние каждому «по путям его»? Нет
этого! Бог равным образом «губит и непорочного и ви-
новного» (9:22). Хуже того, бог явно благоволит к не-
честивцам и злодеям и оказывает им покровительство:
«В день погибели пощажен бывает злодей, в день гнева
отводится в сторону» (21:30). Беззаконный живет
долгую жизнь в богатстве и покое, у него многочислен-
ное потомство (что в древности считалось верным при-
знаком божьего благоволения), и умирает он скорой
и легкой смертью (21:7—14). А между тем эти нечестив-
цы говорят богу: «Что вседержитель, чтобы нам слу-
жить ему? и что пользы прибегать к нему?» (21:15).
А невинные и почитающие бога терпят унижения, стра-
дают от голода и гибнут от рук злодеев: «В городе люди
стонут, и душа убиваемых вопит, и бог не воспрещает
того» (24:12).
Иов решительно не согласен с объяснением оппо-
нента, что за это Яхве отомстит детям беззаконника:
«Пусть воздаст он ему самому, чтобы он это знал... Ибо
какая ему забота до дома своего после него, когда число
месяцев его кончится» (21:19—21). Как видим, концеп-
ция загробной жизни и загробного воздаяния чуж-
да как Иову, так и его друзьям-оппонентам. Иов
убежден, что смерть — это конец всему, и радостям,
и горю, конец всякой надежде: «Человек умирает
и распадается... Ляжет и не станет; до скончания не-
ба он не пробудится и не воспрянет от сна своего»
(14:10, 12).
Иов решительно оспаривает также идею о том, что
10 М И. Рижский
289

страдание может быть использовано богом для испы-
тания праведников. Ведь поведение человека в конеч-
ном счете тоже зависит от бога, у которого в руках
«и заблуждающий и вводящий в заблуждение» (12:16),
и бог, следовательно, наперед должен знать, чем кон-
чится испытание.
Наконец, Иов прибегает к еще одному аргументу,
который так часто приводят современные критики рели-
гии и применяли древние: если даже человек по слабости
своей природы в чем-то погрешил, то ведь в этом случае
со стороны бога несправедливо обвинять его; ведь че-
ловек таков, каким его бог сотворил. «Хорошо ли...—
упрекает бога Иов,— что ты угнетаешь, что презираешь
дело рук твоих?» (10:3).
В дошедшем до нас тексте Книги Иова дискуссия
между Иовом и друзьями заканчивается словами от
автора: «Те три мужа перестали отвечать Иову, потому
что он был прав в глазах своих» (32:1). Ортодоксам
не удалось убедить Иова. Но на помощь им неожидан-
но приходит сам бог. Выступая из грозовой тучи, Яхве
произносит против Иова длинную речь (главы 38—41),
смысл которой, однако, вполне однозначен: Яхве отнюдь
не оправдывает своего поведения по отношению к лю-
дям и не объясняет господства зла в мире. Вместо этого
бог многословно прославляет свое могущество и свою
мудрость, доказывая, что человек по сравнению с ним
настолько ничтожен, бессилен и неразумен, что он не
имеет права судить о действиях бога и тем более осуж-
дать его (39:32). Только увидев бога, Иов признает
свое поражение. Он произносит покаянные слова:
«Я говорил о том, чего не разумел... Я слышал о тебе
слухом уха; теперь же мои глаза видят тебя; поэтому
я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (42:3,
5—6).
Книга кончается кратким эпилогом: раскаявшегося
Иова Яхве награждает богатством в двойном размере
290

против того, что у него было отнято, у него рождаются
другие сыновья и дочери, он прожил еще 140 лет
и умер в глубокой старости, «насыщенный днями»
(глава 42).
Итак, Яхве одержал победу. Но это была поистине
«победа силы над правом». К такому же выводу не мог
не прийти и древний иудей, прочитавший Книгу Иова,
если он внимательно следил за ходом дискуссии. Ведь
собственный жизненный опыт читателя убеждал его
в том, что прав Иов, а не его противники, что в мире лю-
дей действительно не видно никаких признаков спра-
ведливого божественного управления и воздаяния по
заслугам: праведникам — награды, злодеям — возмез-
дие. И что, наверное, правы те, которые, как сказано
в прочитанной им книге, говорят: «Что вседержитель,
чтобы нам служить ему, и что пользы прибегать
к нему?» Книга эта, написанная неизвестным автором,
несомненно, должна была сеять в душах ее читателей
семена скептицизма и неверия. Понимали это, конечно,
и древние ревнители веры Яхве. И они применили
старый испытанный прием — подвергли это сочинение
надлежащей «обработке».
Нужно было ослабить впечатление от неумолимой
логики обвинений Иова в адрес бога, и с этой целью
в речи Иова был включен ряд вставок. Такой вставкой,
по мнению подавляющего большинства исследователей,
являются, например, стихи 27:8—10; 13—23, где Иов,
во всех остальных частях книги решительно нападавший
на тезис официальной религии о неизбежности прижиз-
ненной кары злодею, неожиданно утверждает, что не-
честивцу предстоит суровая расплата от бога. Но, сой-
дясь таким образом с друзьями во взглядах, Иов тут же
почему-то бросает им упрек в пустословии. Позднейши-
ми вставками считаются также стихи 21:16, 21:22 и ряд
других мест. Таким образом благочестивые редакторы
постарались притупить дерзкий и богохульный харак-
291

тер речей Иова, а сомнения Иова в справедливости
Яхве представить как временную слабость страдальца,
которую он преодолел, покаялся и был прощен богом.
Именно таким — эталоном праведности и благоче-
стия — вошел образ Иова в поздний иудаизм и хри-
стианство, а Книга Иова оказалась включенной в канон
священных писаний.
* * *
Другим памятником древнего свободомыслия, сход-
ным образом попавшим в канон Ветхого завета, являет-
ся Книга Екклесиаста. Екклесиаст — это не имя, а пере-
вод древнееврейского слова «когелет», которое употреб-
лено в первом предложении оригинального текста:
«Слова Когелет, сына Давида, царя в Иерусалиме>,
и означает «проповедующий», «обращающийся к собра-
нию». Мудрец делится с собравшимися вокруг него
слушателями своими мыслями о боге и о мире, о смысле
человеческой жизни и о ее цели.
Из всех сыновей Давида «царем в Иерусалиме» стал
только Соломон, значит, автор идентифицирует себя
с этим древним израильским царем. Однако анализ тек-
ста Книги Екклесиаста с несомненностью обнаружива-
ет, что это одно из самых поздних произведений в ветхо-
заветной литературе, оно было написано не ранее III в.
до н. э. Воззрения автора его во многом совпадают с
воззрениями автора Книги Иова, ряд мест из которой он
повторил почти дословно (например, Еккл. 5:14 и Иов
1:21; Еккл. 6:3—5 и Иов 3:11 — 13).
Автор Книги Екклесиаста, так же как анонимный
автор Книги Иова, противопоставил догме реальность
и подверг традиционную теодицею Яхве критике с по-
зиций действительности. Так же как его предшествен-
ник, он обнаружил в мире людей многое, что никак не-
совместимо с человеческими понятиями о порядке и
292

справедливости: «Праведников постигает то, чего заслу-
живали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то,
чего заслуживали бы дела праведников» (8:14); «Пра-
ведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет
долго в нечестии своем» (7:15). И есть другая величай-
шая несправедливость и зло, которое касается в равной
мере всех живущиос,— это смерть: «Всему и всем —
одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму
и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не
приносящему жертвы; как добродетельному, так и
грешнику... Это-то и худо во всем, что делается под
солнцем» (9:2—3). Во всем этом нет никакого смысла,
и автор формулирует эту мысль в неоднократно повто-
ряемых выражениях: «суета сует», причем слова ориги-
нального текста точнее должны быть переведены как
«величайшая бессмыслица», «все бессмысленно»,
«пустое все». Нет смысла приобретать великое богатст-
во, ибо после смерти оно достанется другому, нет смысла
в человеческой мудрости, ибо «во многой мудрос-
ти много печали; и кто умножает познания, умно-
жает скорбь» (1:18). И не стоит утешать себя мыс-
лью, что сохранится по крайней мере память о мудре-
це, «потому что мудрого не будут помнить вечно,
как и глупого; в грядущие дни все будет забыто...»
(2:16).
Смерть для Екклесиаста — это тот рубеж, за кото-
рым он не ждет ничего хорошего: «Кто находится между
живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому
лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут,
а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздая-
ния, потому что и память о них предана забвению»
(9:4—5).
Эмоциональное отношение человека к богу выраже-
но у Екклесиаста словами «бойся бога» (5:6). Значит
ли это, что человек должен бояться наказания от бога
за свои прегрешения? Что бог высоко ценит в человеке
293

праведность и благочестие? Вряд ли. В одном месте
(7:16) автор довольно иронически рекомендует своему
читателю не быть слишком праведным (именно так!
В СП это место передано неверно: «слишком строгим»).
Мало уважения проявляет Екклесиаст и к принятым
в его время формам благочестия: молитвам, обетам,
жертвоприношениям (4:17; 5:1), потому что, объясняет
он, «бог на небе, а ты на земле». Объяснение это может
означать только то, что дистанция между богом и чело-
веком слишком велика, бог слишком трансцендентен,
чтобы следить за поведением каждого человека и соот-
ветственно его награждать или наказывать и вообще
наводить порядок и правосудие в мире людей, поэтому
и царит между ними зло. «И обратился я и увидел вся-
кие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы
угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих
их — сила» (4:1). Иов бесстрашно назвал виновника
этой социальной несправедливости — бог: «Земля от-
дана в руки нечестивых; лица судей ее он закрывает.
Если не он, то кто же?» (Иов. 9:24). У Екклесиаста мы
такого богохульного заявления не найдем. Но как пра-
вильно заметил А. Лодс: «Логически этот пессимист
с его манерой восприятия мира и понимания жизни дол-
жен бы был быть атеистом» '.
Так же как в речах Иова, в Книге Екклесиаста мно-
го противоречивого. Вместе с приведенными высказы-
ваниями, пропитанными религиозным скепсисом, в ней
можно встретить утверждения прямо противоположного
смысла, например о том, что хорошо будет боящимся
бога, а нечестивцу не будет счастья (8:12—13), что бог
каждого приведет на свой суд (11:9), и некоторые дру-
гие. Нет сомнений, что Книга Екклесиаста также про-
шла через руки ортодоксальных редакторов. Автор под-
Lods A. L'Ecclesiaste et la Philosophie greque. P., 1890, p. 66.
294

ровного комментария к этой книге А. Лодс считает, что
в ней явственно обнаруживаются прикосновения рук
целых трех редакторов, которые постарались как-то
разбавить и нейтрализовать ее «еретический» харак-
тер. Благодаря этому Книга Екклесиаста после долгих
споров между разными школами иудейских экзегетов
была, как и Книга Иова, внесена в канон. А вместе
с тем эти два замечательных произведения древнего
свободомыслия явственно обнаруживают тот тупик,
в который зашла религия Яхве в послепленный период
в связи с дискредитацией ее основной догмы — прижиз-
ненного воздаяния от бога каждому «по путям его».
О том, как был найден выход из этого тупика, расска-
зывается в самой поздней книге Ветхого завета — Кни-
ге Даниила.

WUgxJb
Слабые стороны великой Персидской державы обна-
ружились еще в V в. до н. э. при ее столкновении с грече-
ским миром. Дарий I сделал попытку подчинить себе
богатые города Балканской Греции, но потерпел неуда-
чу в сражении при Марафоне в 490 г. С этого времени
началась длительная, растянувшаяся почти на полсто-
летия полоса греко-персидских войн, большей частью
неудачных для Персии. А во второй половине IV в. ма-
кедоняне и греки уже сами перешли в наступление про-
тив Персидской державы. Разноплеменные войска
последнего Ахеменида, Дария III Кодомана не выдер-
жали ударов намного лучше организованной и обученной
армии Александра Македонского. В 330 г. до н. э. царь
Ддрий III во время своего бегства в Среднюю Азию был
убит одним из сатрапов, Бессом, и Александр стал на-
следником его державы.
Размеры империи Александра Македонского были
огромны: от Ионического моря до бассейна Инда, от
Ливийской пустыни до Каспийского моря. Но эта колос-
сальная держава, как и разгромленное Персидское
царство, представляла собой насильственное объеди-
нение множества стран и народов, которое удерживала
только военная сила. Она не могла быть долговечной.
Уже через 20 лет после смерти Александра (в 323 г.)
произошел ее окончательный распад, и на ее развали-
нах образовалось несколько самостоятельных госу-
дарств, которые прибрали к рукам бывшие военачаль-
ники и сподвижники Александра. Так, в Египте утвер-
дил свою власть и объявил себя царем Птолемей Лаг,
от которого пошла династия лагидов, а в Сирии обра-
зовалась монархия другого бывшего полководца Алек-
сандра, Селевка Никатора, владения которого перво-
297

начально простирались от Сирии до Индии. Между пре-
емниками Александра, а затем между их потомками
происходили бесконечные войны, каждый старался от-
нять у другого часть его владений. И маленькая
Иудея вновь оказалась зажатой между двумя могуще-
ственными соседями: птолемеевским Египтом и селев-
кидской Сирией и стала постоянным яблоком раздора
между ними.
При первых Птолемеях вся Палестина, а также Фи-
никия и даже Южная Сирия оказалась под их властью.
Но в начале II в. до н. э. селевкидскому царю Антио-
ху III удалось отвоевать эти области. А после его смер-
ти к власти над ними пришел его сын Антиох IV Епифан
(175—164). При нем в 167 г. до н. э. в Иудее произошло
восстание против греко-македонских завоевателей и
примкнувшей к ним иудейской господствующей верхуш-
ки, светской и жреческой аристократии. Восстание воз-
главили братья Хасмонеи, из которых особенно выде-
лился Иуда по прозвищу «Маккавей» (точнее «Макка-
би» — евр. «молот»). После длительной борьбы и тяже-
лых потерь восставшим удалось добиться изгнания
завоевателей. На некоторое время Иудея добилась от-
носительной независимости при правлении царей-перво-
священников из династии Хасмонеев.
Восточный поход Александра Македонского поло-
жил начало так называемой эпохе эллинизма в древнем
мире. Более развитые по сравнению с восточными фор-
мы греческого рабовладельческого строя распростра-
нились на обширные области Востока. Происходило
активное взаимодействие и взаимовлияние греческих и
восточных элементов в хозяйственной, политической и
культурной жизни народов, вошедших в состав империи
Александра Македонского, а позже — эллинистических
монархий. Поскольку правящий слой в них состоял из
греков и македонян, а также приближенной к ним части
местной знати, эллинистическое влияние коснулось
298

главным образом этой господствующей верхушки мест-
ного населения. Среди этих слоев широкое распростра-
нение получили греческий язык и обычно поверхност-
ные элементы греческой культуры и религии.
Не избежала эллинизации в этот период также и
Иудея. Из разных источников мы знаем, насколько ве-
лико было это влияние в Палестине, особенно на соци-
альные верхи иудейского общества. Необходимость
бывать при дворах эллинистических монархов, под
властью которых оказалась Палестина, вступать в кон-
такты с греческой администрацией, устанавливать тор-
говые связи — все это побуждало иудейскую знать
активно усваивать культурные достижения греческого
мира. Неудивительно, что в Иерусалиме и в других горо-
дах Палестины появились греческие школы и стадионы,
в которых иудейская молодежь по примеру греков за-
нималась спортом, и притом, к ужасу ортодоксов, в
обнаженном виде. Кстати говоря, из источников мы
узнаем, что некоторые из этих гимнастов для того, что-
бы поменьше отличаться от эллинов, подвергали себя
довольно мучительной операции с целью замаскировать
следы «священного завета» — сбрезания. От светской
верхушки не отставала и жреческая. Даже первосвя-
щенники предпочитали менять свои иудейские имена
на греческие: Иошуа на Ясон, Ония на Менелай и т. п.
Примечательно, что один из наиболее знаменитых
иудейских «книжников» и богословов III в. до н. э. носил
также греческое имя Антигон. Человек этот, надо пола-
гать, усвоил от греков не только имя, он был, вероятно,
знаком также с греческой религией и философией. Во
взглядах этого Антигона из Сохо можно обнаружить
нечто общее с учением греческих стоиков, так же как
в произведении другого иудейского мудреца того же
времени, в Книге Екклесиаста, усматривают влияние
философии Эпикура.
Но народными массами эллинизация должна была
299

восприниматься с известной долей враждебности хотя
бы уже потому, что она исходила от греческих и своих
угнетателей. В оппозицию к эллинистическим тенден-
циям встала также часть рядового жречества, особенно
неиерусалимского, и некоторые ученые «книжники»,
ревнители Яхве, блюстители и учителя Закона, которые
в этот период стали называться «хасидеями» (евр. «бла-
гочестивый»).
В начале II в. до н. э. среди верхушки иерусалимско-
го жречества шла ожесточенная борьба за власть и за
пост первосвященника — верховного жреца иерусалим-
ского храма Яхве. В конце 70-х гг. его занимал Ония III,
неодобрительно относившийся к столь неумеренным
проявлениям эллинизации, чем и не замедлили вос-
пользоваться его враги. С помощью клеветы и подкупа
они добились от сирийских властей казни Онии III
(в 171 г.), после чего власть с помощью сирийцев за-
хватили «отступники от завета». Первосвященником
стал соперник Онии Ясон, который в свою очередь был
смещен с этого поста Менелаем. Забрав из сокровищ-
ницы иерусалимского храма часть золотых священных
сосудов, Менелай пожертвовал их на устройство свя-
щенных игр в честь языческого бога Геракла — Мель-
карта Тирского. В это время сирийские власти обложили
Иудею тяжелой данью, сбор которой также осущест-
вляли первосвященник и его служители. Царь Антиох IV
Епифан решил провести религиозную реформу — учре-
дить во всех своих владениях общегосударственный
культ греческого бога Зевса Олимпийского; этот культ
должен был слиться с культом самого царя: на монетах,
выпущенных при Антиохе IV, чеканилось изображение
царя в виде Зевса Олимпийского.
Для Иудеи Антиох вовсе не посчитал нужным делать
исключение. В декабре 168 г. в иерусалимском храме,
к ужасу и отчаянию ревнителей Яхве, на месте его жерт-
венника была поставлена статуя Зевса, а жертвопри-
300

ношения Яхве, праздники, соблюдение субботы и обре-
зание были запрещены.
Но иудейская религия к этому времени уже приняла
черты, которые стали существенно отличать ее от дру-
гих, политеистических религий древности,— черты мо-
нотеизма. В Пятикнижии, которое для иудеев после-
пленной эпохи стало не только священным писанием,
но словом божьим и Торой — Законом Яхве, от имени
самого бога категорически предписывалось: «Я Яхве,
бог твой... да не будет у тебя других богов... Не делай
себе кумира и никакого изображения...» (Исх. 20:2—4).
На тех, кто отказывался подчиниться указу Антиоха,
власти обрушились с жестокими репрессиями, их под-
вергали пыткам и казням. В истории Иудеи это был
первый случай, когда приверженцы Яхве испытывали
столь жестокие преследования за веру. И результатом
был сильнейший взрыв фанатизма. Многие иудеи, не
желавшие изменить своему богу, бежали в пустыню,
предпочитая погибнуть от голода и жажды, чем предать
веру отцов. Другие стали собираться в отряды повстан-
цев, которыми командовал Иуда Маккавей, чтобы с ору-
жием в руках вступить в борьбу против нечестивого
царя, против своих угнетателей, иноземных и примкнув-
ших к ним своих «отступников от завета». Были и такие,
кто добровольно отдавал себя на пытки и на казнь за
веру Яхве. И все же страх и чувство безнадежности
должны были проникнуть и в души тех верных, которые
уже решились принять ту же судьбу, но не могли прими-
риться с этим.
Такие настроения очень ярко отразились в одном из
псалмов, который, по мнению ученых, относится именно
к этому времени: «Для чего, боже, отринул нас навсег-
да? возгорелся гнев твой на овец пажити твоей... Все
разрушил враг во святилище... Совсем осквернили жи-
лище имени твоего... сожгли все места собраний божиих
на земле. Знамений наших мы не видим, нет уже проро-
301

ка, и нет с нами, кто знал бы, доколе это будет. Доколе,
боже, будет поносить враг? вечно ли будет хулить про-
тивник имя твое?» (Пс. 73:1 —10). Гонимые за веру в
отчаянье смотрели вокруг. Где спасение? Кто укажет
выход? Кто знает, что будет с ними и с верой Яхве?
И «знающие» нашлись. Мы уже упомянули выше
о тех, кого в эти годы стали называть «хасидеями» —
«благочестивыми». В Маккавеевском восстании хасидеи
приняли лишь незначительное участие. Главным их ло-
зунгом была не борьба, а беспредельная преданность
Яхве, безграничная стойкость в вере, несмотря ни на
что, и терпение. Хасидеи всячески старались внушить
народу веру в то, что спасение не только возможно, но
и близко. Придет оно не от отрядов Иуды Маккавея, а от
руки самого Яхве. Яхве обязательно вступится за свою
поруганную веру, за оскверненный храм. Он не замедлит
обрушить свой гнев на нечестивого и надменного царя,
на всех его клевретов и отступников от истинной веры.
А устоявшие получат награду за свою стойкость и пере-
несенные муки.
Но тысячи людей уже приняли смерть за веру Яхве,
а сколько еще готовило себя к этой участи! В подобных
условиях перед всей массой верующих неизбежно дол-
жен был встать мучительный вопрос: справедливо ли,
что эти жертвы останутся невознагражденными? Массо-
вое религиозное сознание не могло примириться с этой
вопиющей несправедливостью. Пострадавшие за Яхве,
если они не были вознаграждены богом при жизни,
должны обрести свою награду, пусть это будет даже
после смерти!
Рано или поздно иудейское богословие должно было
откликнуться на этот запрос массового религиозного
сознания. И оно действительно откликнулось. Парал-
лельно с прославлением страдания в идеологии иудаиз-
ма сложился новый элемент — учение о воскресении
мертвых и загробном воздаянии.
302

Когда и как это произошло? Как известно, древне-
еврейской религии эти идеи были чужды. Вспомним,
как представляли себе смерть Иов и его друзья: ни один
из них не высказал предположения о возможности спра-
ведливого воздаяния человеку после его смерти, «на том
свете», а автор Книги Екклесиаста уверенно заявил,
что «мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния»
(9:5). Но есть в Ветхом завете одна-единственная книга,
в которой говорится и о воскресении мертвых и о за-
гробном воздаянии, это — Книга Даниила.
Книга Даниила делится на две части: повествова-
тельную и апокалипсическую.
В повествовательной части (первые шесть глав)
описываются некоторые события из жизни главного
героя книги — Даниила. В апокалипсической — чудес-
ные видения и откровения, которые Даниил имел во сне
и наяву и в которых предвещалось скорое наступление
конца света и то, что произойдет перед этим.
Если верить написанному в Книге Даниила, то автор
ее — Даниил, иудейский мудрец и пророк, живший
в VI в. до н. э. в Вавилоне. Он занимал важные посты
при дворах нескольких языческих царей, но при этом
сохранил глубокое благочестие и веру в Яхве. Поэтому
бог открыл ему в ряде видений и откровений все, что
должно произойти с его народом и со всем человечест-
вом вплоть до «последнего времени», т. е. до конца света
и наступления «царства божия». Такого взгляда на
Книгу Даниила всегда придерживалась и придержи-
вается до сих пор официальная теология, как иудейская,
так и христианская.
Но еще в древности среди читателей Книги Даниила
нашлись и такие, которые увидели в событиях, описан-
ных в книге и будто бы предшествовавших «концу све-
та», историю одного из последних царей династии Се-
левкидов — Антиоха IV. Греческий философ III в. Пор-
фирий в своем направленном против христиан полеми-
зоз

ческом трактате «Слово к христианам» высказал догад-
ку, что Книга Даниила была написана во времена
гонений на веру Яхве при Антиохе IV и автор ее жил
не в VI, а во II в. до н. э. и сам относился к числу пресле-
дуемых за иудейскую веру. Этот факт, по существу, при-
знал и один из авторитетнейших отцов церкви Иероним
(IV в.). Теперь этого мнения придерживается подав-
ляющее большинство исследователей.
Критический анализ содержания, идей и языка Кни-
ги Даниила позволил установить истинное время и об-
стоятельства ее появления.
В Книге Даниила описан целый ряд событий, причем
одни как уже состоявшиеся, другие как имеющие про-
изойти в будущем. Автор книги, если бы он жил и напи-
сал свою книгу в VI в. до н. э., должен был, естественно,
лучше знать события своего времени, в которых он
к тому же сам участвовал. Но как раз в изложении исто-
рических фактов VI в. он допустил поразительные ошиб-
ки. Вот несколько примеров.
Автор утверждает, что Навуходоносор занял Иеру-
салим и увел в плен Иоакима, царя иудейского, «в тре-
тий год царствования Иоакима» (Дан. 1:1). Но, по сви-
детельству Иеремии, который, бесспорно, был современ-
ником падения Иудейского царства под ударами Ва-
вилона, в четвертом году правления Иоакима Навухо-
доносор еще не захватил Иерусалим (Иер. 25 и 26).
Иерусалим был захвачен вавилонянами в 597 г., уже
после смерти Иоакима, и в плен был уведен не Иоаким,
а его сын, Иехония (4 Цар. 24:6, 12).
Книга Даниила упоминает только о двух царях Ва-
вилона, Навуходоносоре и Валтасаре, которого автор
считает сыном Навуходоносора и последним вави-
лонским царем (5:2, 11). Валтасар, если верить автору,
правил ряд лет. В ночь пира, описанного в главе 5, Вал-
тасар был убит, и «Дарий мидянин принял царство»
(5:31).
304

Здесь также ряд расхождений с исторической прав-
дой. По данным вавилонских источников, а также древ-
них историков (вавилонянина Бероса и греческих авто-
ров), Валтасар вовсе не был сыном Навуходоносора.
После Навуходоносора правил Амель-Мардук (в Вет-
хом завете — Евилмеродах), о котором упоминается
в других книгах Ветхого завета (4 Цар. 25:27—30; Иер.
52:31), а после него еще два царя. Последний вавилон-
ский царь Набонид вообще не принадлежал к царской
фамилии, а Валтасар был сыном Набонида, а не Наву-
ходоносора и не был царем.
По Книге Даниила после смерти Валтасара царство
его захватил Дарий (5:30—31), «сын Ассуиров из рода
мидийского> (9:1). Но данные клинописных табличек
и древних авторов свидетельствуют о том, что не Дарий
Мидянин, а персидский царь Кир захватил Вавилон
в 539 г. Никакого Дария Мидянина история не знает,
и само имя Дарий — персидское. Первым персидским
царем по имени Дарий был Дарий I, сын Гистаспа, но он
правил не до Кира, как утверждает автор Книги Дании-
ла (6:28), а после него и даже после сына Кира, Камби-
за (с 521 по 486 г.).
Невозможно представить себе, что такую путаницу
мог допустить человек, бывший современником всех
этих событий, занимавший самое высокое положение в
придворных кругах царей Вавилонии и Персии и, следо-
вательно, наилучшим образом осведомленный о внут-
ренней и внешней политике этих стран.
При рассмотрении тех событий, которые в проро-
ческих частях Книги Даниила описаны как предсказа-
ния о будущем, можно также обнаружить ряд ошибок,
но показательно, что чем ближе подходит автор ко време-
ни правления Антиоха IV, тем этих ошибок становится
все меньше, а описание событий делается все более под-
робным и точным, совпадая с данными исторических
источников. «Пророчества» Даниила вплоть до стиха ЗЬ
1 1 М. И. Рижский
305

11-й главы включительно в точности «осуществились».
В них в завуалированной форме, но вполне понятно
описаны падение Вавилона и переход его под власть
персов, разгром Персидской державы Александром
Македонским и распад царства после его смерти, войны
между Лагидами и Селевкидами (южными и северными
царями) и первые годы правления Антиоха IV. Но далее
как бы наступает резкий перелом. В стихах 11:40—43
описывается поход «наглого» и «надменного» северного
царя, т. е. Антиоха IV на юг, оккупация им Египта и дру-
гих «разных» стран, разграбление их сокровищ и увод
в плен населения. Но в действительности ничего подоб-
ного не произошло. А в стихе 11:45 предсказано, что
этот северный царь примет смерть («придет к своему
концу») «между морем и горою преславного святили-
ща». Для правоверного иудея горой преславного свя-
тилища могла быть только гора Сион, на которой стоял
храм Яхве. Значит, Антиоху было напророчено погиб-
нуть где-то в Палестине. Но, как известно из других
источников, Антиох IV «пришел к своему концу» совсем
при других обстоятельствах и в другом месте: в 164 г.
он совершил поход в Иран и на обратном пути заболел
и умер. Описанием смерти «презренного царя» Антио-
ха IV Епифана кончается 11-я глава Книги Даниила.
В 12-й главе рисуются уже чисто апокалипсические,
религиозно-фантастические картины конца света, воск-
ресения мертвых и т. д.
Конечно, дело не в том, что начиная с 40-го стиха
11-й главы автору Книги Даниила внезапно изменила
сила его «пророческого видения». Действительная при-
чина перелома кроется в другом. Автор проявил не-
заурядную эрудицию относительно тех событий, кото-
рые были ему ближе во времени и пространстве, и сла-
бое знание того, что произошло в далеком прошлом
и вдали от него. Ясно, что Книга Даниила была напи-
сана не в Вавилонии, а в Палестине и не в VI, а во II в.
306

до н. э. Время ее появления можно определить еще точ-
нее: не ранее 15 декабря 168 г., когда, по данным других
источников, в иерусалимском храме была установлена
статуя (или жертвенник) Зевса («мерзость запусте-
ния>), но до 164 г., ибо о гибели Антиоха IV в этом году
вдали от Палестины автор Книги Даниила еще не знал
и поэтому «напророчил» ее неправильно.
Есть и другие доказательства позднего происхожде-
ния Книги Даниила. Лингвистический анализ обнару-
жил, что книга написана на еврейском и арамейском
языках (с 4 стиха 2-й главы до 7-й главы) III—II в.
до н. э. В ней имеется ряд заимствований из персид-
ского и греческого языков; так, например, почти все
названия музыкальных инструментов в 3-й главе ориги-
нального текста — греческие: «песантерин» (в СП —
«гусли»), «катрос» (в СП — «цитра»), «симфония»
(в СП оставлено без перевода — «симфония»). Очевид-
но, что ко времени написания книги евреи уже имели
регулярные отношения с греками, что произошло имен-
но в период эллинизма, а не ранее.
Наконец, ряд идей и религиозных обрядов, описан-
ных автором книги, также стали характерными для
позднего иудаизма: например, обычай молиться в опре-
деленный час три раза в день, обратившись лицом
к Иерусалиму (6:10), или ритуальные пищевые пред-
писания (1:8). Но самым веским свидетельством позд-
него появления Книги Даниила является, пожалуй, то,
что в ней, как уже было отмечено, впервые в еврейской
религиозной литературе нашла отражение идея о воск-
ресении мертвых и загробном воздаянии.
Можно считать доказанным, что Книга Даниила была
написана между 168 и 164 гг. до н. э., в самый разгар
гонений на веру Яхве при Антиохе IV Епифане, и что
написал ее не выдуманный пророк Даниил в VI в., а ка-
кой-то другой человек, живший четырьмя веками позже
в Палестине и намеренно скрывший свое имя. Можно
307

даже попытаться представить себе личность этого че-
ловека. Многое о нем может рассказать эта книга.
Автор Книги Даниила неоднократно высказывает
глубокое сочувствие и симпатию к «чтущим бога», стой-
ким в вере Яхве, несмотря на все преследования и муче-
ния. Но еще больше превозносит он тех, кого называет
«вразумителями народа» (евр. «маскилей ам», в СП —
«разумные из народа») (11:33), тех, которые были го-
товы не только сами во имя Яхве пострадать «от меча
и огня, от плена и грабежей», но и «вразумляют мно-
гих» и «обращают многих к праведности» (11:33). Он
утешает их: мучениям их скоро наступит конец, и если
они страдают, то это необходимо «для испытания их,
очищения и для убеления к последнему времени; ибо
есть еще время до срока» (11:35). Зато, предсказывает
он, когда наступит воскресение из мертвых, они будут
«сиять, как светила на тверди... как звезды, вовеки,
навсегда» (12:3).
Автор Книги Даниила, несомненно, и сам был из
числа «вразумителей народа». Понятно, что эти люди
должны были занять особенно непримиримую позицию
по отношению к наступающему язычеству и особенно
болезненно переживали полосу религиозных гонений
при Антиохе IV Епифане. Они, надо полагать, играли
ведущую роль и в партии хасидеев. Из других источ-
ников следует, что какая-то часть хасидеев примкнула к
восставшим под руководством Иуды Маккавея и под
влиянием их фанатической проповеди часть восставших
на первых порах даже отказывалась сражаться по суб-
ботам, чтобы не нарушить заповеди Яхве. По свиде-
тельству I Книги Маккавеев, эти люди, когда враги
стали наступать, «не отвечали им, ни даже камня не
бросили на них, ни заградили даже тайных убежищ сво-
их, и сказали: мы все умрем в невинности нашей». И они
действительно давали себя изрубить сотнями вместе со
своими женами и детьми, пока вожди восстания, со-
308

бравшись, не приняли специального постановления:
всем воевать по субботам.
Но автор Книги Даниила вряд ли сам принимал
участие в Маккавеевском восстании. Не от активной
борьбы, не от военных действий придет спасение, и «не
от человеческой руки» должны погибнуть «наглый царь»
и его приспешники, а от вмешательства Яхве и его анге-
лов. Нужно только проявить терпение и стойкость,
и ждать осталось уже совсем недолго: «Со времени пре-
кращения ежедневной жертвы и поставления мерзости
запустения пройдет тысяча двести девяносто дней. Бла-
жен, кто ожидает и достигнет тысячи трехсот тридцати
пяти дней» (12:11 —12). Неясно, почему в этом месте
приведены два разных срока '.
Что касается первого срока, тысячи двухсот девя-
носта дней, то библейская критика уже давно выяснила,
как пришел автор Книги Даниила к этому числу. Дело
в том, что по еврейскому календарю 1290 дней состав-
ляют ровно три с половиной года — половину семиле-
тия, а к семилетиям у автора было особое отношение.
Числу семь у многих народов в древности придавалось
мистическое значение. Тремя веками ранее пророк Иере-
мия от имени Яхве объявил, что евреям придется стра-
дать в вавилонском плену ровно семьдесят лет: десять
семилетий: «Так говорит Яхве: когда исполнится вам
в Вавилоне семьдесят лет, тогда я посещу вас и ис-
полню доброе слово мое о вас, чтобы возвратить вас
на место сие» (Иер. 29:10). Это-то число — семьдесят,
по-видимому, и натолкнуло автора Книги Даниила на
Может быть, прав немецкий комментатор Книги Даниила,
считающий второй срок позднейшим добавлением и спамятни-
ком разочарования и в то же время неизменной веры маккаве-
евских времен, которые побуждали благочестивых назначать
столь Слизкие сроки до начала спасения, чю их приходилось
затем не раз отодвигать» (Marti К- Das Buch Daniel. Tubin-
gen — Leipzig. 1901, S. 92).
309

его расчеты о сроках. Сам он об этом рассказывает так:
«Я, Даниил, сообразил по книгам число лет, о котором
было слово Яхве к Иеремии пророку, что семьдесят лет
исполнятся над опустошением Иерусалима». Далее Да-
ниил обращается к богу с длинной молитвой (которую
большинство исследователей считают позднейшим до-
бавлением), после чего к нему прилетает ангел Гаври-
ил и «вразумляет» Даниила: Гавриил объясняет ему,
что семьдесят лет, о которых написано в Книге Иеремии,
надо понимать как семьдесят семилетий, «седмин»:
«Семьдесят седмин определены для народа твоего и
святаго города твоего, чтобы покрыто было преступ-
ление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония,
и чтобы приведена была правда вечная и запечатаны
были видение и пророк, и помазан был святый святых.
Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет пове-
ление о восстановлении Иерусалима, до помазанника
владыки семь седмин и шестьдесят две седмины; и воз-
вратится народ и обстроятся улицы и стены, но в труд-
ные времена. И по истечении шестидесяти двух седмин
предан будет смерти помазанник, и не будет, а город
и святилище разрушены будут народом вождя, который
придет... и до конца войны будут опустошения. И ут-
вердит завет для многих одна седмина, а в половине сед-
мины прекратится жертва и приношение, и на крыле
святилища будет мерзость запустения, и окончательная
предопределенная гибель постигнет опустошителя»
(глава 9).
Мы не случайно привели здесь слова Гавриила почти
полностью. Дело в том, что христианское богословие
предлагает видеть в этом месте Книги Даниила явное
и бесспорное пророчество об Иисусе Христе. «События,
предсказанные в девятой главе Книги Даниила, тако-
вы,— пишет православный богослов И. Соловьев,—
что вполне приличествуют одному только Христу спа-
сителю и его времени... Через пророка Даниила богу
310

угодно было предречь нам не только о действительном
наступлении Христова спасения, но и о сроке времени,
в который спасение это должно прийти и совершиться».
В действительности автор Книги Даниила, конечно,
совсем не имел в виду пророчествовать о Христе. По-
пробуем разобраться в этом месте из Книги Даниила,
чтобы понять его действительный смысл.
Мы узнаем из него, что автор Книги Даниила «со-
образил по книгам число лет, о котором было слово
Яхве к Иеремии пророку*. Что это были за книги, в
которые люди вчитывались, чтобы узнать тайны буду-
щего своего народа? В числе их называется Книга про-
рока Иеремии. Важный факт! Можно не сомневаться,
что в руках нашего автора были книги пророков Яхве,
которые к этому времени уже были признаны канони-
ческими, священными писаниями и словом божьим, т. е.
те самые книги, которые позже стали одной из состав-
ных частей Ветхого завета. Но канон пророков был со-
ставлен и закрыт не ранее III в. до н. э. Еще одно сви-
детельство позднего происхождения Книги Даниила.
Итак, автор Книги Даниила, обнаружив в Книге про-
рока Иеремии пророчество о семидесяти годах, решил
по своему его истолковать. У Иеремии сказано совер-
шенно ясно: «Когда исполнится вам в Вавилоне семь-
десят лет...», т. е. Иеремия считал началом срока в
70 лет год, в который евреи были уведены Навуходоно-
сором в качестве пленных в Вавилон. Так, по-видимому,
понимал это и автор Книги Даниила. Он, конечно, знал
эту дату и знал другую: 538 г. Он стал «соображать»
и, должно быть, обратил внимание на то, что пророк
Иеремия допустил ошибку: в действительности евреи
пробыли в вавилонском пленении не 70 лет, а всего 49
(фактически 48, но вряд ли автор придавал большое
значение точности датировки). И тут его озарила догад-
ка. Ведь 49 — это ровно семь седмин лет; наверное,
в пророчестве Иеремии вообще под годами подразуме-
311

ваются седмины и 70 лет надо понимать как 70 седмин,
т. е. 490 лет. Такой срок был предопределен для Израиля
страдать под гнетом язычников, пока он страданиями
не искупит свои грехи и не заслужит у Яхве милости
и прощения. Семьдесят седмин лет, но начиная с какого
года? Какую дату автор Книги Даниила принял за нача-
ло отсчета? Несомненно, ту же, что и Иеремия,— дату
начала плена. В таком случае становится понятным,
на кого намекал автор, вложив в уста ангела Гавриила
слова: «до помазанника ' владыки — семь седмин»
(9:25). Очевидно, на Зоровавеля, поставленного Ки-
ром в качестве князя над вернувшимися в Иудею ев-
реями. Этот потомок древнего царя Давида был окру-
жен в религиозной традиции ореолом величайшей свя-
тости и величия. В Книге Захарии он как раз именуется
«владыкою на престоле своем» (6:13) и «помазанни-
ком» (4:14).
Описав с помощью иносказаний первый период —
первые семь седмин, автор переходит ко второму, про-
должительность которого он определяет в 62 седмины,
несомненно потому, что последнюю семидесятую сед-
мину он счел необходимым выделить особо.
В течение второго этапа возвратившиеся на родину
иудеи обстроятся и восстановят свою столицу, «но в
трудные времена». А в конце срока «по истечении ше-
стидесяти двух седмин предан будет смерти помазан-
ник» (9:26). О каком «помазаннике» идет здесь речь?
Ключ к разгадке дает следующий стих. В нем описы-
вается последняя семидесятая седмина. И мы узнаем,
что в половине этой седмины прекратятся жертвы Яхве
и в святилище господнем будет установлена «мерзость
запустения». Об этом автор уже упоминал в откровении
7-й главы (7:25) и в главе 8 (11 — 14) и еще раз упомя-
В синодальном переводе — «до Христа».
312

нет почти в тех же выражениях в главе 11. Видимо, это
было связано с таким событием, которое особенно по-
трясло религиозное чувство автора. Мы уже знаем,
что это было за событие: установление в иерусалимском
храме статуи и жертвенника Зевса, на котором языче-
скому богу — «языческой мерзости* приносились в
жертву нечистые животные, свиньи, и вообще соверше-
ние в храме языческих обрядов. Позже автор 2-й Книги
Маккавеев будет с ужасом вспоминать об этом: «Тяже-
ло и невыносимо было для народа наступившее бедст-
вие. Храм наполнился любодейством и бесчинием от
язычников, которые, обращаясь с блудницами, смеши-
вались с женщинами в самых священных притворах
и вносили внутрь вещи недозволенные. И жертвенник
наполнился непотребными, запрещенными законом ве-
щами (2 Мак. 6:3—5). Это произошло, как известно,
15 декабря 168 г., и эту дату автор считает половиной
последней седмины. Значит, ее начало и конец пред-
последней и, следуя делению автора на этапы, шесть-
десят второй седмины второго этапа приходится на
171 г. (168 + 3,5). Именно в этом году был казнен по
наговору «отступников от завета» иерусалимский перво-
священник Ония III. Несомненно, он и есть невинно
погубленный «помазанник» стиха 27.
Правда, современный читатель может без труда уви-
деть здесь неувязку со сроками. Если первая седмина
закончилась в 538 г., а Ония III погиб в 171 г., то между
этими датами лежит промежуток времени в 367 лет,
в то время как 62 седмины составляют 434 года (62Х
Х7), на 67 лет больше. Однако то, что кажется оче-
видным для современного исследователя, вовсе не было
таким ни для древнего читателя, ни, по всей вероятно-
сти, для самого автора Книги Даниила. В то время хро-
нология исторических событий была делом сложным.
Даже историк Иосиф Флавий ошибся на 40—50 лет
в исчислении срока, прошедшего между концом вави-
313

лонского плена и разрушением Иерусалима Титом в
70 г. н. э.
Теперь можно понять также, что означают загадоч-
ные слова о том, что в конце семидесятой седмины
«будет помазан святый святых». Автор здесь просто
другими словами повторяет уже высказанное им в пре-
дыдущей, 8-й главе «откровение» о том, что, после
того как у Яхве будет отнята ежедневная жертва и бу-
дет попираема святыня, пройдет определенный срок,
«и тогда святилище очистится» (8:14). Святилище —
это, конечно, иерусалимский храм, и в особенности
жертвенник Яхве. В Пятикнижии Моисеевом, выраже-
ния которого автор Книги Даниила вообще охотно
употребляет, жертвенник также называется «святыней
великой», а обряд очищения и освящения жертвенника
состоял как раз в том, что его помазали «елеем пома-
зания» (Исх. 29:36—37; Лев. 8:10—11)
Так раскрывается тайна семидесяти седмин Книги
Даниила.
Автор Книги Даниила не только заметил ошибку
старого пророка, но и использовал ее для своих целей.
Он, несомненно, знал истинную продолжительность ва-
вилонского плена — эти 49 лет у него фигурируют, как
мы видели, и в качестве первой седмины. Но и оши-
бочный оракул Иеремии о семидесяти годах тоже приго-
дился ему: иносказательно истолковав его, он получил
свои пресловутые семьдесят седмин, с помощью кото-
рых, как говорится,«на цифрах» доказал близкое на-
ступление царства святых. Автор и в этом случае проя-
вил себя превосходным знатоком человеческих душ.
Можно не сомневаться, что магия цифр, доказательство
«как дважды два четыре» действовала на древних не
менее убеждающе, чем на современного человека.
Так же как автор Книги Даниила, поступили и хри-
стианские богословы, задавшиеся целью доказать, что
пришествие Иисуса Христа было предсказано более чем
314

за пятьсот лет пророком Даниилом. И перед ними так-
же стояла задача с наперед данным ответом: этим отве-
том были «даты» жизни Христа. Согласно евангель-
ским сказаниям он подвергся крещению (что можно
было рассматривать как своего рода «помазание») на
пятнадцатом году правления римского императора Ти-
берия (Лк. 3:1) и был распят через три года, на девят-
надцатом году правления Тиберия. В современной хро-
нологии это означает 29 и 32 гг. н. э. Книга Даниила
предсказывает гибель «помазанника» в половине семи-
десятой седмины (69X7+372=48672). Отсчитав
назад это количество лет от 32 г. н. э., богословы по-
лучили 4537г, т. е. 453 или 454 г. до н. э. В одной из
книг Ветхого завета (Книге Неемии) сообщается, что
приблизительно около этого времени виночерпию пер-
сидского царя Артаксеркса I Лонгимана иудею Неемии
удалось, по его собственным словам, получить от царя
«письма к заречным областеначальникам, чтоб они да-
вали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи, и пись-
мо к Асафу, хранителю царских лесов, чтоб он дал
мне дерев для ворот крепости, которая при доме божи-
ем, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне
жить» (Неем. 2:7—8).
«Повеление о восстановлении Иерусалима» из 25-го
стиха 9-й главы Книги Даниила было отождествлено
с этими письмами Артаксеркса совершенно неправо-
мерно хотя бы потому, что если уж ссылаться на указы
персидских царей, то первым указ о возвращении иудеев
на родину и восстановлении Иерусалима издал не Ар-
таксеркс I Лонгиман, а почти столетием раньше Кир
(в 538 г.).
Затем помазание «святого святых» (Дан. 9:24) было
истолковано как пророчество о крещении Христа.
И еще одна уловка. В стихах 25 и 26 той же 9-й главы
вместо стоящего в оригинальном тексте «помазанник»
в русском переводе появилось «Христос». Подстановка
315

как будто невинная. По-гречески «христос» и означает
помазанник. Но, конечно, не случайно одно это слово
осталось не переведенным на русский язык и написан-
ным с прописной буквы. Таким нехитрым способом оно
было превращено в имя собственное сына божьего.
Пережил ли сам автор в сновидениях или галлюци-
нациях все те откровения, которые он описывает? Мало-
вероятно. На всей книге лежит печать тщательной
продуманности и методичности. Автор, без сомнения,
написал ее по заранее составленному плану. В ее ком-
позиции есть своя внутренняя логика, последующие
части развивают и дополняют предыдущие. Повествова-
тельная часть не случайно предпослана апокалипсиче-
ской. Из нее читатель мог узнать, с одной стороны, как
жестоко покарал Яхве в прежние времена великих ца-
рей, обезумевших от надменности, посмевших сравни-
вать себя с богом, осмелившихся осквернить храм Яхве
или даже только сосуды из этого храма,— это, конечно,
был недвусмысленный намек на Антиоха IV, а с дру-
гой — как бог спасал от самых страшных опасностей
преданных ему людей. И в чем, может быть, состоял
главный замысел автора — читатель должен был убе-
диться, насколько был праведен и премудр Даниил
и сколь велик был его пророческий дар. После этого
ему легче было поверить в откровения второй части о чу-
десном и близком спасении.
Действительный автор Книги Даниила, так же как за
триста с лишним лет до него Иеремия и многие другие
пророки до него и после него, сочиняя свои «откровения»
о будущем, руководствовался отнюдь не религиозным
озарением, а трезвой оценкой обстановки и теми зада-
чами, которые она диктовала.
Религиозный указ Антиоха IV и эллинизаторская
политика иудейских «отступников» поставили под
>гроз> само существование культа Яхве «Многие из
Израиля* уже отошли от веры отцов (1 Мак. 2:16).
316

Еще большее число иудеев колебалось и, как это обычно
бывает в такие времена, готово было пойти на сделку
с совестью. Как же должны были действовать в таких
условиях люди типа автора Книги Даниила? Конечно,
и они возносили к богу горячие мольбы о спасении и
хотели верить — а многие искрение верили,— что бог не
допустит окончательного искоренения своей веры, что
он вмешается, совершит чудо. Но и менее простодушные
и не очень полагавшиеся на чудеса, а к их числу скорей
всего и принадлежал наш автор, тоже не теряли надеж-
ды. Обстановка, которая сложилась вокруг селевкид-
ской Сирии (а насколько внимательно ее изучил автор
Книги Даниила, мы имели возможность убедиться),
была достаточно сложной и могла измениться каждый
день. Может быть, наконец Египту удастся собраться
с силами и сокрушить своего врага? Может быть, вме-
шается Рим, который в эти годы проводил активную
завоевательную политику в Средиземноморье? Можно
было также рассчитывать на какие-нибудь внутренние
перемены в Сирийском царстве — мало ли их там
происходило? Главное было продержаться, протянуть
время, любыми способами укрепить стойкость, поднять
дух у тех, кто в эту тяжелую годину еще не отрекся от
веры отцов, ободрить их, внушить им надежду на близ-
кое спасение и, более того, веру в то, что за их предан-
ность Яхве и за их великие страдания они получат
достойное воздаяние. Такова была задача, которая
стояла перед автором Книги Даниила, и мы знаем,
как он ее выполнил. Он сочинил актуальную пропаган-
дистскую книгу и при этом, конечно, вполне сознательно
пошел на «благочестивый обман* — приписал свое
произведение древнему пророку Даниилу. В тех кругах,
к которым принадлежал истинный автор книги, это был
давно известный и испытанный прием. Точно так же
веком раньше был приписан древнему царю Соломону
сборник притчей, а Давиду — множество сочиненных
317

разными авторами и в разное время псалмов. У читате-
ля того времени мог, конечно, возникнуть недоуменный
вопрос: почему об этой книге, написанной почти четыре
века тому назад, до сих пор никто ничего не слышал?
Автор предусмотрительно вставил в свою книгу объяс-
нение: оказывается, все дело в том, что Даниилу, после
того как он записал свои видения и откровения, велено
было от имени Яхве скрыть книгу сдо последнего време-
ни» (12:4). Теперь книга «объявилась» — лишнее
свидетельство тому, что конец мучениям близок.
Но если верно, что Книга Даниила является от
начала до конца «подлогом», то это вовсе не означает,
что истинный автор выдумал ее целиком «из головы».
Как раз наоборот. В известном смысле можно утвер-
ждать, что автор проявил очень мало творческой само-
стоятельности. Библейская критика обнаружила, что
большинство сюжетов, образов и идей книги явно
заимствованы из разных источников, прежде всего,
конечно, из ветхозаветных произведений, но помимо
этого в ней обнаружены заимствования из народных
преданий и мифов разных народов.
Начнем с образа Даниила. Можно понять, как автор
пришел к мысли сделать главным персонажем своей
книги благочестивого и мудрого иудея, жившего в
Вавилонии в эпоху плена. Ему, автору, важно было
поставить своего героя в ситуацию, сходную с той, в
которой оказались правоверные евреи во времена
Антиоха Епифана: языческий царь задумал искоренить
религию Яхве, чтущие бога подвергаются жестоким
мучениям, но не изменяют вере отцов и т. д. Но в самой
Палестине, насколько известно, до Антиоха Епифана
культ Яхве ни разу не подвергался подобному гонению.
Автору показалась самой подходящей обстановка
вавилонского пленения. Правда, нет никаких данных
о том, что евреев во время их пребывания в Вавилонии
преследовали за веру. Но автора это не остановило.
318

Тут он мог свободно пустить в ход свою фантазию. Так,
по образцу эдикта Антиоха IV Епифана о введении
общегосударственного культа Зевса Олимпийского и
самого царя он выдумал сразу два сходных указа, кото-
рые приписал один Навуходоносору (глава 3), а
второй — Дарию I (глава 6). Между тем в исторических
источниках об этих указах нет ни единого упоминания.
Зато содержащиеся в книге повествования о том, как
Даниил и три его товарища, несмотря на все принужде-
ния, отказались от нечистой пищи, как они за свою
преданность Яхве и отказ поклониться идолу были
ввергнуты в огненную печь, а Даниил — в ров со льва-
ми, несомненно, навеяны картинами жестоких расправ
с правоверными иудеями, которые автор мог сам наблю-
дать в период гонений Антиоха.
Можно также считать установленным, откуда автор
Книги Даниила взял образ и имя Даниила. Решив
отнести своего героя к эпохе вавилонского плена, автор,
естественно, должен был обратиться к известной ему
литературе об этом времени. И вот в Книгах Ездры и
Неемии он обнаружил целые списки имен иудеев, вер-
нувшихся из Вавилонии на родину. Есть среди них и
имена Даниил (Езд. 8:2), Азария (Неем. 10:2), Анан
(Неем. 10:26), Мисаил (Неем. 8:4). Мы незнаем, почему
автор выбрал последние три имени, но имя Даниил
должно было особенно привлечь его внимание.
Как уже упоминалось, среди клинописных надписей,
обнаруженных при раскопках Угарита, была обнаруже-
на целая поэма, посвященная легендарному герою
Даниилу, который представлен в ней как воплощение
мудрости и правосудия: «Он садится под великолепными
деревьями и защищает дело вдовы и восстанавливает
права сироты». По-видимому, и среди иудеев вокруг
этого имени существовал свой круг легенд и преданий.
Пророк Иезекииль в одном из своих пророчеств упоми-
нает имя Даниила наряду с именами двух других пра-
319

ведников и мудрецов, Иова и Ноя (14:14, 20), причем
из контекста ясно, что, называя это имя, Иезекииль имел
в виду отнюдь не какого-то современного ему мудреца,
а лицо, по его представлениям, жившее так же, как Иов
и Ной, в незапамятной древности, и столь же, как они,
известное в народной традиции. Может быть, не случай-
но в главе 13 Книги Даниила в рассказе о Сусанне и
старцах Даниил выступает как раз в роли мудрого
судьи. С именем Даниил у древних евреев были, очевид-
но, связаны какие-то легенды о древнем очень мудром
и очень благочестивом человеке, и автор Книги Даниила
решил эти ассоциации использовать.
А удивительная история о том, как царь Навуходо-
носор на семь лет был отлучен от людей и «ел траву, как
вол, и орошалось тело его росою небесною, так что
волосы у него выросли, как у льва, а когти у него —
как у птицы» (4:30),— откуда это взял автор Книги
Даниила? Рассказ, конечно, целиком фантастичен, ни
у древних историков, ни в вавилонских клинописных
надписях нет ни единого упоминания о временном безу-
мии Навуходоносора. Но у греческого историка II в. до
н. э. Абидена есть сообщение о том, что живший еще
ранее (в IV в. до н. э.) тоже греческий историк Мегасфен
слышал от вавилонян такое предание: однажды царь
Навуходоносор был вдохновлен неким богом и громко
воскликнул: «О! вавилоняне, я Навуходоносор, говорю
вам: приближающееся несчастье близко... придет некий
перс, который возьмет в плен ваших богов и вам прине-
сет рабство... О если бы его поглотила Харибда или
море или если бы он удалился в пустыню, где нет
городов и не приходят люди, где дикие звери ищут
пропитания и пролетают птицы...» И едва только произ-
нес он эти слова, как внезапно исчез с глаз человеческих.
Из рассказа видно, что уже в IV—III вв. имя Навухо-
доносора было окружено туманом легенд и преданий,
что ему приписывали способность провозвещать буду-
320

щее и, кроме того, что существовала легенда о его
таинственном и загадочном исчезновении. Возможно,
иудейский автор Книги Даниила был знаком с этим
вавилонским преданием и оно навело его на мысль
создать свой рассказ, в котором он, в соответствии со
своим общим замыслом, задумал еще раз показать
ничтожность и бессилие надменных земных владык
перед лицом Яхве и в то же время еще раз прославить
пророческие способности Даниила. В его рассказе и
оказалось все перевернутым с ног на голову. Даром
прорицания будущего автор наградил не Навуходоно-
сора, а Даниила, которого вдохновил не «некий» бог,
а Яхве. А Навуходоносора он заставил пережить
то, что в вавилонском предании тот желал своему
врагу.
Вполне вероятно, что в рассказе о безумии, наслан-
ном Яхве на Навуходоносора, содержится и более
прямой намек непосредственно на Антиоха IV Послед-
ний, как известно, присвоил себе сакральное имя Епи-
фан — явленный бог. Можно себе представить, как
раздражало это благочестивых иудеев, и, видимо, не
только их. Полибий сообщает, что и сами греки в нас-
мешку над тщеславным и сумасбродным царем называ-
ли его вместо «Епифан» по созвучию «Епиман», т. е.
«безумец».
Утешая гонимых и страдающих за веру Яхве, автор
Книги Даниила предсказывал, что в «конце дней» бог
вручит царство и власть во всей поднебесной «народу
святых всевышнего, которого царство — царство
вечное, и все властители будут служить и повиноваться
ему» (7:27). Мы уже знаем, что подобные блестящие
перспективы будущего Израиля рисовали перед своими
слушателями и читателями еще древние пророки. Но в
Книге Даниила мы впервые встречаемся с идеей о том,
что в этом «царстве святых» примут участие также
принявшие смерть за веру Яхве, «разумные... и обратив-
321

шие многих к праведности» (в СП — к правде) (12:3).
Автор Книги Даниила был, может быть, первым иудей-
ским теологом, который письменно высказал в иудей-
ской религиозной литературе эту идею — о воскресении
мертвых и посмертном воздаянии. Причем знаменатель-
но, что в ней еще не мыслится всеобщего воскресения:
«многие из спящих в прахе земли пробудятся» — не все,
а только «многие», либо те, кто своей выдающейся
праведностью заслужили и награды и «жизнь вечную»,
либо те, кто за нечестие будут обречены на «вечное
поругание и посрамление» (12:2). Это явно ранняя фаза
в становлении идеи о воскресении мертвых, и в ней,
несомненно, в своеобразной мистической форме отра-
зилась поляризация в религиозной жизни иудейского
народа тех лет и все ожесточение борьбы между «чтущи-
ми Яхве» и «отступниками от завета» — эллинистами.
Во всяком случае, идея о воскресении мертвых была,
несомненно, важной ступенью в развитии религиозных
представлений иудаизма, и прежде всего новым и важ-
ным вкладом в теодицею Яхве.
Если обещание «вечной власти и царства» для
пострадавшего, но устоявшего в вере Яхве «народа
святых» было очередным оправданием Яхве перед на-
родом Израиля в целом, то учение о воскресении мерт-
вых и воздаянии после смерти по заслугам оправдывало
бога перед каждым отдельным страдающим за веру
иудеем: Яхве воздаст по заслугам и праведному и не-
честивцу, пусть после смерти. Праведный после смерти
будет жить в «царстве святых». Примем во внимание,
что это грядущее «царство святых» мыслится не где-то
на небе, а на земле, под небесами (7:27). Надо полагать,
что воскресение мертвых и первые пропагандисты этого
учения и первые слушатели их представляли себе вполне
«реалистически»: покойники восстанут «из праха земли»
в своем земном, плотском облике.
Можно сказать, что Книга Даниила была последним
322

словом ветхозаветной теодицеи. Следующее слово в
оправдание бога сказало христианство.
* * *
Как известно, самые поздние из числа пророков,
чьи сочинения вошли в Ветхий завет под их, пророков,
собственными именами, Аггей и Захария, жили в V в.
до н. э. А двумя столетиями позже в иудаизме III—II вв.
уже сложилось вполне определенное убеждение, что
время пророков и чудес миновало. Автор относящегося
к этому времени псалма 73 скорбно констатирует:
«Знамений наших мы не видим, нет уже пророка, и нет
с нами, кто знал бы, доколе это будет». И в эти же време-
на, во всяком случае не позже III в. до н. э., иудейские
богословы произвели своеобразную «чистку», отобрав
среди множества накопившихся за века старых проро-
ческих сочинений те, которые, по их мнению, были наи-
более достойны этого, т. е. наиболее соответствовали
утвердившейся к этому времени ортодоксальной догма-
тике. Таким образом, к началу II в. в основном сложился
и так называемый «канон пророков», т. е. набор проро-
ческих книг, которые были признаны священными писа-
ниями. Это, однако, вовсе не значит, что отныне сочине-
ние «пророчеств» прекратилось. Скорее наоборот.
Начиная со II в. до н. э. среди иудеев получил широ-
кое распространение особый вид религиозных сочине-
ний, которые в современной библеистике называются
«псевдоэпиграфами» (греч. «ложноподписанные»). Их
авторы охотно использовали литературный стиль и
приемы старых борцов за веру Яхве древних пророков,
имена которых были теперь окружены ореолом святости,
но объявлять себя пророком теперь было делом небезо-
пасным, поскольку это могло вызвать гонение со сторо-
ны официальных богословских кругов. И настоящий
автор нового оракула предпочитал приписать свое
сочинение какому-нибудь «божьему человеку» древних
323

времен, действительно существовавшему или мифи-
ческому: Аврааму, Еноху, Моисею или Иову. Может
быть, одним из самых первых и самых ярких образцов
подобного рода сочинений как раз является уже рас-
смотренная нами Книга Даниила. Но она же оказалась
и единственной, которой, можно сказать, «повезло»:
позже иудейские богословы включили ее в состав канона
Ветхого завета, но так как канон пророков был уже
закрыт, то в иудейском Ветхом завете она оказалась
в каноне писаний. Лишь христианская церковь пере-
несла ее в канон пророков.
Множество псевдоэпиграфов безнадежно утеряно, о
некоторых известно только по упоминаниям в поздней-
шей литературе, и только немногие дошли до нас цели-
ком или в отрывках — так называемые «апокрифы»
(греч. «сокровенные» или «скрытые»). Большинство из
них составлены в форме «откровений», полученных от
бога одним из его избранников, отсюда литература этого
рода получила название апокалипсической. Избран-
ник — обычно один из древних «патриархов» или про-
роков — в «видениях» узнает от бога или его ангелов
тайны прошлого от «начала времен» и грядущего вплоть
до «конца дней». Ценность этой литературы в том, что
по ней можно проследить некоторые особенности в
развитии иудаизма последних двух веков до н. э., т. е.
до возникновения христианства.
В религии Яхве в эти столетия все более утверждает-
ся идея о личной ответственности человека перед богом
за свое праведное или неправедное поведение на земле,
идея, заявленная еще Иеремией. Но если вопрос, в свое
время заданный богу Иеремией, «почему путь нечести-
вых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?»
(12:1) так и остался без ответа, а в Книге Даниила
предсказывается воскресение только для «многих», то
авторы более поздних «откровений» II—I вв. до н. э.
решительно настаивают на неизбежности индивидуаль-
324

ного и справедливого воздаяния не только «многим>, но
всем, каждому «по путям его» — после смерти.
В связи с этим в апокалипсической литературе
эсхатологический элемент все более выступает на
передний план, рисуются все более и более подробные
и яркие картины «конца дней», воскресения мертвых и
страшного суда, последующего блаженства праведных
в царстве божием и страшных мучений грешников в
«геенне огненной».
Новые черты в апокалипсической литературе вносят-
ся и в образ мессии. Если в некоторых апокалипсах
мессия по-прежнему представляется воинствующим
земным владыкой из рода Давидова, то в так называе-
мой Книге Еноха (I в. до н. э.) он рисуется уже по-ино-
му, и хотя и назван «сыном человеческим», т. е. челове-
ком, но подобен ангелам по внешности и сидит рядом
с «Ветхим деньми» (т. е. с богом). Имя мессии было
названо до сотворения солнца и созвездий, до того, как
были созданы небеса: он «был избран и скрыт богом до
возникновения мира, и по окончанию времен бог откроет
его людям и посадит его на престол, дабы он судил все
сотворенное, ибо для этого он и был сотворен». В этом
образе уже можно усмотреть ряд черт, роднящих его с
образом христианского мессии Иисуса Христа. Но еще
не было главной идеи, которая легла в основу народив-
шегося христианства — идеи о великом предназначении
мессии принести себя в искупительную жертву за грехи
людей, всего грешного человечества и тем обеспечить
спасение для всех уверовавших. Эту черту внесло в
образ мессии только христианство. «...Первая револю-
ционная... основополагающая идея христианства,—
пишет Энгельс,— состояла для верующих в том, что
одна великая добровольная жертва, принесенная по-
средником, искупила раз навсегда грехи всех времен
и всех людей» Иудаизм этой идеи не зьал.
Маркс К.. Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 477.

ess?
Всем древним религиям было присуще убеждение, что
прегрешение перед божеством должно быть искуплено
умилостивительной жертвой. И каждый отдельный чело-
век не мог не сознавать, что он «не без греха». Правед-
ный Иов вынужден был согласиться со своими оп-
понентами в том, что не может быть совершенно чист
перед богом «рожденный женщиною» (Иов. 25:5). Но
вспомним, что тот же Иов возложил вину за это и на
творца людей: «Хорошо ли для тебя, что ты угнетаешь,
что презираешь дело рук твоих?» (10:3). В несовер-
шенстве людей виноват сам бог, сотворивший их. Бог
не оправдался перед Иовом. В христианстве бог был
оправдан. Он сам оправдал себя тем, что принес за
сотворенное им «нечистым» и грешащим человечество
великую искупительную жертву — своего «единородно-
го» сына. Этой жертвой бог искупил грехи людей, но
также и свою вину. Искупил... перед кем? Перед собой?
Алогизм? Конечно! Но, как справедливо замечает
Энгельс, «в жертвенной смерти своего основателя
христианство создало легко понятную форму внутрен-
него спасения от испорченного мира, утешения в созна-
нии, к чему все так страстно стремились», и таким обра-
зом христианство «доказало свою способность стать
мировой религией — к тому же религией, соответствую-
щей как раз данному миру» '
Этим актом — своеобразным самооправданием
божества — в христианстве, по существу, закончился
процесс теодицеи, оправдания бога. Бог открыл для
страждущего человечества «выход» и «путь к спасе-
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 314.
327

нию». В обстановке, когда родилось христианство, дру-
гого выхода и не могло быть. Христианство, пишет Эн-
гельс, «всерьез приняло воздаяние и кару в потусторон-
нем мире, создало небо и ад, и был найден выход, кото-
рый вел страждущих и обездоленных из нашей земной
юдоли в вечный рай» '.
Об этой утешительной перспективе для уверовавших
в Христа первые проповедники новой религии возвести-
ли в привычной для древних форме пророчества. У хри-
стиан появились свои пророки.
Из евангелий мы узнаем, что самого легендарного
основателя новой религии, Иисуса Христа, многие
«почитали за пророка» (Мф. 14:5), считая, что он
«пророк, сильный в деле и слове пред богом и всем
народом» (Лк. 24:19). Некоторые даже видели в Иисусе
воскресшего древнего пророка Илию или Иеремию
(Мф. 16:14). По евангелиям Иисус постоянно выступает
перед народом со своими пророчествами о скором насту-
плении «кончины века» и установлении царства божия;
при этом он ссылается на древних пророков, то и дело
цитируя подходящие места из пророческих книг, чаще
всего—Исайи и Даниила; но ни в одном из новоза-
ветных источников нет упоминаний о том, что он писал
свои пророчества. Зато это сделал другой раннехри-
стианский пророк, автор книги, помещенной в самом
конце Библии,— Откровения Иоанна.
19 ноября 64 г., на десятом году правления импера-
тора Нерона, в Риме вспыхнул пожар. Он сразу принял
чудовищные размеры и бушевал семь дней и семь ночей,
пожирая густонаселенные кварталы города, дворцы бо-
гачей и лачуги бедняков, храмы и общественные здания.
Из четырнадцати районов города три были уничтожены
совершенно, от семи остались только почерневшие стены
домов. Множество людей погибло в этом пожаре, еще
больше — потеряли кров и имущество. Пожаром вос-
Маркс К.. Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 483.
328

пользовались грабители. Римский историк Тацит свиде-
тельствует: «Были и такие, которые открыто кидали
в еще не тронутые огнем дома горящие факелы, крича,
что они выполняют приказ, либо для того, чтобы бес-
препятственно грабить, либо в самом деле послушные
чужой воле» '. И среди населения пошли упорные слухи,
что город действительно был подожжен по приказу
самого Нерона, который давно уже мечтал насладиться
таким великолепным и страшным зрелищем, и что в то
самое время, когда Рим пылал в пламени пожара, Не-
рон, стоя на балконе своего загородного дворца, декла-
мировал гомеровские стихи о пожаре Трои.
Трудно сказать, какая доля правды была в этих
слухах. Современник пожара Плиний и позднейшие
римские историки Светоний и Дион Кассий 2 считают
вину Нерона в этом пожаре вполне достоверным фак-
том. Во всяком случае, основания для этих слухов были.
Нерон, сообщает Светоний, в детстве любил играть в
пожар, а став императором, носился с планами пере-
стройки Рима, мечтая присвоить новому городу назва-
ние Нерополис.
Тот же Тацит сообщает, что Нерон после пожара
предпринял некоторые меры, чтобы помочь погорель-
цам. В Рим было доставлено продовольствие, были воз-
ведены временные жилища. «Но щедроты принцепса...—
пишет Тацит,— не могли пресечь бесчестившую его
молву, что пожар был устроен по его приказанию».
А Нерон был чрезвычайно заинтересован в своей попу-
лярности. «И вот Нерон, чтобы побороть слухи, при-
искал виноватых и предал изощреннейшим казням тех,
кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую не-
нависть и кого толпа называла христианами. Христа,
Тацит. Анналы, XV, 38.
Светоний. Жизнь 12 цезарей. Нерон. 38; Дион Кассий. Римская
история, I, XII, 16.
329

от имени которого происходит это название, казнил при
Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на
время это зловредное суеверие стало вновь прорывать-
ся наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта
пагуба, но и в Риме... Сначала были схвачены те, кто
открыто признавал себя принадлежащим к этой секте,
а затем по их указаниям и великое множество прочих,
изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько
в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопро-
вождалось издевательствами... И хотя на христианах
лежала вина и они заслуживали самой суровой кары,
все же все эти жестокости пробуждали сострадание к
ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общест-
венной пользы, а вследствие кровожадности одного
Нерона» '
Христианство возникло еще совсем недавно, каких-
то четверть века тому назад, и, однако, ко времени Неро-
на оно уже получило значительное распространение.
Христианские общины появились далеко за пределами
Иудеи в городах Малой Азии, в Греции, в Италии и в
самом Риме. Христиане в большинстве своем были вы-
ходцами из народных низов, и уже одно это выглядело
подозрительным в глазах римских властей. Но своим
поведением христиане еще больше усугубляли эти по-
дозрения. Одним из проявлений благонадежности под-
данного Римской империи была обязанность хотя бы раз
в году принести жертву в храме, в котором стояли
статуи обожествленного императора и богини Ромы —
олицетворения Рима. Христиане всячески старались
уклониться от этого. Их религия никак не позволяла
им поклоняться языческим богам и приносить жертвы.
Они даже не желали присутствовать при языческих
жертвоприношениях. Для многих их культ казался вар-
Тацит. Анналы, XV, 44.
330

варским изуверством, а сами христиане — злодеями,
способными на всякие мерзости (1 Пет. 2:12, 15; 3:16;
2 Пет. 2:12)*. Объявленные Нероном гонения на хрис-
тиан (фактически христиане были объявлены вне за-
кона) перенеслись в провинцию. Повсюду христиане
подвергались преследованиям, пыткам, мучениям. И
многие из них шли на эти мучения, ради веры в Христа
безропотно принимая смерть.
Но были, несомненно, среди христиан и такие, что
готовы были отречься от Христа, лишь бы сохранить
свою жизнь и имущество, и многие колебались. И вот
в эти годы среди христиан греческих городов Малой
Азии стало переходить из рук в руки недавно появив-
шееся сочинение — книга, написанная на греческом
языке и получившая впоследствии греческое название
«Апокалипсис», что означает «Откровение», потому что
оно начиналось словами: «Откровение Иисуса Христа,
которое дал ему бог, чтобы показать рабам своим,
чему надлежит быть вскоре. И он показал, послав оное
через ангела своего рабу своему Иоанну» (Откр. 1:1).
Иоанн, от имени которого написана Книга Открове-
ния, возвещает своим единоверцам великую и утеши-
тельную весть: «Блажен читающий и слушающие слова
пророчества сего и соблюдающие написанное в нем;
ибо время близко» (1:3). Нужно продержаться еще
совсем немного, не отступиться от христовой веры, и
скоро наступит конец всем страданиям и устоявшие
получат великую награду. Эту тайну Иоанну, сообща-
лось в Откровении, поведал сам Иисус Христос через
своего ангела, и тогда же было велено Иоанну от бога:
«То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам»
(1:11). Иоанну в ряде «видений» было показано — и в
этом состояло «откровение»,— «чему надлежит быть
вскоре», а именно: что скоро наступит конец света, но
См.: Тацит. Анналы, XV, 44.
331

перед этим должно произойти много чудесного и страш-
ного. Вот что было открыто Иоанну и вот чем он счел
нужным поделиться со своими единоверцами.
Иоанн при этом поступил так же, как двумя веками
до него автор Книги пророка Даниила,— он сочинил
пророчество о конце света, но, в отличие от своего
предшественника, он и не подумал приписывать свое
сочинение какому-нибудь древнему мудрецу или проро-
ку, а смело и откровенно выступил под своим собствен-
ным именем — Иоанн.
Иоанн сообщает о себе, что он находился на острове
Патмосе (есть такой небольшой островок в Эгейском
море), где он оказался «за слово божие и за свидетель-
ство Иисуса Христа» (1:9). Однажды в воскресный день
Иоанн «был в духе» (обычное выражение для состояния
экстаза), и вот перед ним разверзлось небо, и он увидел
семь золотых светильников (это мистическое число 7,
так же как его половина З'/г, постоянно фигурирует у
древних пророков. Автору Откровения оно особенно
полюбилось и в дальнейшем еще не раз встретится в его
книге) и посреди светильников — «подобного сыну че-
ловеческому». Далее следует фантастическое описание
образа «сына человеческого» — Иисуса Христа: «Глава
его и волосы — белы, как белая волна, как снег; и очи
его, как пламень огненный; и ноги его подобны халколи-
вану \ как раскаленные в печи; и голос его, как шум
вод многих. Он держал в деснице своей семь звезд, и из
уст его выходил острый с обеих сторон меч; и лице его,
как солнце, сияющее в силе своей» (1:13—16). Иоанн,
увидев этого «подобного сыну человеческому», «пал как
мертвый» к ногам его. Но тот успокоил Иоанна. «Не
бойся; я есмь первый и последний, и живый; и был
Халколиван — особый вил янтаре кг^орыГ' древног-н очень высоко
ценился.
332

мертв; и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи
ада и смерти. Итак напиши, что ты видел, и что есть, и
что будет после сего» (1:17—19).
В 4-й и 5-й главах автор продолжает повествовать
о своих видениях. Он снова «был в духе; и вот, престол
стоял на небе, и на престоле был сидящий». Из дальней-
шего изложения выясняется, что «сидящий» на престоле
был сам бог. А «посреди престола и вокруг престола
четыре животных, исполненных очей спереди и сзади.
И первое животное было подобно льву, и второе живот-
ное подобно тельцу, и третье животное имело лице как
человек, и четвертое животное подобно орлу летящему.
И каждое из четырех животных имело по шести крыл
вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни
ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят господь
бог вседержитель, который был, есть и грядет».
Вокруг престола бога тоже на престолах сидели
двадцать четыре старца. Перед престолом бога горели
семь огненных светильников, которые «суть семь духов
божиих». А в правой руке у бога была книга, «написан-
ная внутри и отвне» и запечатанная семью печатями.
В приведенном описании этих видений Иоанна почти
все детали заимствованы из Иезекииля (главы 1 и 10) и
Даниила (7:3—9). Четыре чудесных животных, «испол-
ненных очей спереди и сзади», в 4-й главе Откровения,
конечно, с некоторыми изменениями, перекочевали туда
из Книги Иезекииля, а шесть крыл у каждого живот-
ного — из Книги Исайи, как и славословие «свят, свят»
(Ис. 6:3) и отнесенное к богу определение «я первый
и я последний» (Ис. 44:6; 48:12). Автор Откровения
только добавил к последнему выражению его греческий
парафраз: « Я есмь альфа и омега» (первая и последняя
буквы греческого алфавита) (1:8).
Между тем один из старцев, сидевших на престолах
вокруг бога, сообщает Иоанну, что ныне «лев от колена
Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть
ззз

сию книгу и снять семь печатей ее». И тут Иоанн увидел,
что к престолу подходит «агнец как бы закланный,
имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь
духов божиих, посланных во всю землю». Агнец —
это излюбленный христианами образ Иисуса Христа,
который считался притом потомком царя Давида;
рог же у древних евреев считался символом могу-
щества. '
Итак, агнец-Христос берет из рук бога таинственную
книгу судеб, и это символизирует воцарение Христа,
который отныне принимает всю полноту власти. Двад-
цать четыре старца и четыре животных поют песнь в
честь агнца: «Достоин ты взять книгу и снять с нее печа-
ти, ибо ты был заклан, и кровию своею искупил нас богу
из всякого колена и языка, и народа и племени, и со-
делал нас царями и священниками богу нашему; и мы
будем царствовать на земле». Эти же слова повторяют
«тьмы тем» животных и ангелов и старцев, которые так-
же оказались вокруг престола бога. Теперь агнец будет
снимать семь печатей. Наступает великая драма конца
света.
В 6-й главе книги Откровения Иоанна агнец снимает
первую из семи печатей. Появляется белый конь и на нем
всадник с луком в руке. По снятии второй печати высту-
пает всадник теперь уже на рыжем коне с большим
мечом в руке. Этому всаднику «дано взять мир с земли,
и чтобы убивали друг друга». Христос снимает третью
печать, и выезжает всадник на вороном коне. Всадник
держит в руке меру, и голос в небе ему повелевает:
«Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя
за динарий» ' Снимается четвертая печать — «и вот
Хиникс — мера сыпучих веществ. Хиникс пшеницы считался достаточ-
ным дневным рационом для наемного работника. Динарий за хиникс
пшеницы или за три хиникса более дешевого ячменя был очень высо-
кой ценой.
334

конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»;
и ад следовал за ним». Этих коней четырех мастей
Иоанн тоже не сам придумал, он вычитал про них из
Книги пророка Захарии (Зах. 1:7—17; 6:1—5). И они
там символизируют четыре духа небесных, «которые
предстоят пред господом всей земли» (Зах. 6:5). У Ио-
анна — это провозвестники великих бедствий, которые
предшествуют концу света и знаменуют близкое его
наступление. Небесная трагедия рисуется в потрясаю-
щих картинах, которые на тех, кто читал книгу в 60-х гг.
I в. н. э., должны были производить очень сильное впе-
чатление, ибо они вполне соответствовали реальным
бедствиям, поразившим Римскую империю в это десяти-
летие. Последние годы правления Нерона были годами
бесконечных войн. Пылали восстания в Иудее и в Гал-
лии, один за другим восстали против Нерона ряд рим-
ских наместников, претендуя на императорский престол.
Голод неоднократно потрясал Рим. В 65 г. Италию
поразила страшная чума. В Италии, Греции, Малой
Азии, на всем восточном побережье Средиземного моря
произошли разрушительные землетрясения. Всадник на
бледном коне — смерть — пожинал обильный урожай.
Но для христиан эти годы были особенно страшными
из-за гонений, которые на них обрушились. В сущности,
каждому после пыток и издевательств грозила смерть.
И вот агнец снимает пятую печать, и Иоанн увидел
перед жертвенником души погибших за веру Христову.
«И возопили они громким голосом, говоря: доколе,
владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь
живущим на земле за кровь нашу? И даны были каж-
дому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они
успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их
и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят
число» (6:8—11).
Между тем агнец снимает шестую печать, и происхо-
дит ряд космических катастроф: «великое землетрясе-
335

ние, и солнце стало мрачно как власяница, и луна
сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю,
как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет
незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как
свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих»
(6:12—14). Мы уже знаем, что пророки древнего Изра-
иля, грозя грешному народу гневом Яхве, также уверя-
ли, что суд божий будет сопровождаться грозными
явлениями природы: солнечными и лунными затме-
ниями, землетрясениями и т. д. Небо, свившееся, как
свиток, и звезды, падающие на землю, как недозрелые
смоквы,— это почти буквальное воспроизведение соот-
ветствующего места из Книги Исайи (34:4). Другие
образы также можно без труда обнаружить в книгах
пророков Иоиля (2:10), Иезекииля (32:7—8),Осии,Ма-
лахии.
Страшный суд божий наступает. Четыре ангела-раз-
рушителя становятся по четырем углам земли; они уже
готовы приступить к своему ужасному делу, но ангел,
имеющий на себе «печать бога живого», останавливает
их, крича: «Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни
деревам, доколе не положим печати на челах рабов
бога нашего». Печати налагаются ста сорока четырем
тысячам, т. е. по двенадцать тысяч из всех двенадцати
колен Израиля. Иоанн видит также бесчисленное мно-
жество людей из всех племен и народов, стоящих перед
престолом агнца в белых одеждах и с пальмовыми
ветвями в руках и прославляющих агнца. Один из
старцев объясняет визионеру, кто эти люди в> белых
одеждах: «Это те, которые пришли от великой скорби;
они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию
агнца. За это они пребывают ныне перед престолом бога
и служат ему день и ночь в храме его, и сидящий на прес-
толе будет обитать в них. Они не будут уже ни алкать,
ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой
зной: ибо агнец, который среди престола, будет пасти
336

их и водить их на живые источники вод; и отрет бог
всякую слезу с очей их» (7:13—17). Принявшие смерть
за Христа свою награду уже получили.
Теперь агнец-Христос снимает седьмую печать. В
небе наступает страшное безмолвие «как бы на пол-
часа». И Иоанн увидел, как перед богом выступают
семь ангелов, держащих в руках семь труб. Еще один
ангел, с кадильницей в руках, наполнил ее огнем с жерт-
венника и «поверг на землю*. От этого на земле прои-
зошли «голоса и громы, и молнии и землетрясение».
И тогда первый ангел поднял свою трубу и «вострубил».
За ним то же делают и остальные ангелы один за другим
(эти трубные звуки, возвещающие наступление «дня
господня», заимствованы из Книги Иоиля (2:1,15). Но-
вые и еще более страшные бедствия обрушиваются на
землю: град и огонь, смешанный с кровью, горы низвер-
гаются в море, горят деревья и трава, вода в море прев-
ращается в кровь, и третья часть живых существ,
которые в море, гибнет, и тонет третья часть плывущих
по морю судов. После того как протрубил третий ангел,
с неба на землю падает «большая звезда, горящая
подобно светильнику», имя звезды «Полынь», звезда
эта упала на третью часть рек и источников и от этого
вода в них стала горькой и ядовитой, «и многие из
людей умерли от вод» (8:10—11). После трубы четвер-
того ангела поражены были третья часть солнца, треть
луны и третья часть звезд, «и третья часть дня не светла
была — так, как и ночию». Затем затрубил пятый ангел,
и Иоанн увидел «звезду, падшую с неба на землю, и дан
ей был ключ от кладязя бездны». Этим ключом звезда
открыла «кладязь бездны», и из него вышел густой
дым, а из дыма вышла чудовищного вида саранча,
«по виду своему саранча была подобна коням, приго-
товленным на войну; и на головах у ней как бы венцы,
похожие на золотые, лица же ее — как лица человечес-
кие; и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у
12 М. И. Рижский
337

ней были, как у львов». На ней были брони, как бы
брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от
колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней
были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были
жала» (9:7—10). Иоанну было дано знать, что у этой
саранчи есть свой царь — ангел бездны, имя которому
по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион (оба эти
слова означают «губитель»), и что этой ужасной саран-
че «дано» в течение пяти месяцев мучить людей, «и му-
чение от нее подобно мучению от скорпиона, когда
ужалит человека» (глава 9). Страшный образ саранчи
со львиными зубами автор тоже не сам выдумал, а
позаимствовал его у пророка Иоиля (1:6; 2:4).
Звук трубы шестого ангела возвещает в фантасти-
ческих образах нашествие огромного чужеземного войс-
ка, которое придет от реки Евфрата.
Затем появляется еще один исполинский ангел, ко-
торый поставил одну ногу на землю, а другую на море, и
в руках у него была раскрытая книга. Голосом «как семь
громов» он говорит о тайнах грядущего, но запрещает
Иоанну записывать его слова. Воздев свою руку к небу,
этот ангел поклялся, что когда затрубит седьмой ангел,
то «времени уже не будет» и «совершится тайна божия»,
возвещенная древним пророкам. Затем голос с неба
велит Иоанну взять из рук ангела книгу и съесть ее, ибо,
сказал ангел, «тебе надлежит опять пророчествовать о
народах и племенах...» (10:8—11). Подобный прием со
съедением книжного свитка уже описал пророк Иезе-
кииль (Иез. 3:1—4).
В 11-й главе описан еще ряд «откровений», данных
Иоанну. В том числе ему было открыто, что «святый го-
род», т. е. Иерусалим, будет отдан язычникам и они
будут попирать его 42 месяца (т. е. 3,5 года — полсед-
мины). Наконец, вострубил седьмой ангел, и в небе за-
звучали громкие голоса: «царство мира соделалось цар-
ством господа нашего и Христа его, и будет царство-
338

вать во веки веков» (11:15). А двадцать четыре старца,
восседавшие на престолах вокруг престола бога, скло-
нились перед ним и возгласили: «...пришел гнев твой и
время судить мертвых и дать возмездие рабам твоим,
пророкам и святым и боящимся имени твоего, малым
и великим, и погубить губивших землю» (11:18).
Казалось бы, откровение закончилось, верующие
получили утешительную весть. Суд близок, указан
срок — три с половиной года,— который еще надо будет
ждать и терпеть. Но далее в ряде глав (12—22) описы-
вается еще целый ряд видений и откровений. На небе
явилось чудесное знамение: «жена, облеченная в солн-
це; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенад-
цати звезд». Жена эта рождает «младенца мужеского
пола, которому надлежит пасти все народы жезлом
железным». Но также на небе появляется и другое
«знамение»: большой красный дракон с семью головами
и десятью рогами, на рогах которого десять диадем.
Дракон намерен сожрать родившегося младенца. Но
«восхищено было дитя ее к богу и престолу его». А на
небе произошла великая война. Архангел Михаил во
главе воинства ангелов вступает в битву с драконом
и его «злыми ангелами», одерживает победу и сбрасы-
вает его с неба: «И низвержен был великий дракон,
древний змий, называемый диаволом и сатаною...»
А Иоанн услышал громкий голос в небе, возвещавший
о низвержении дьявола и о том, что наступило время
спасения и царство и власть Христа. Дьявол побежден
«кровию агнца» и стойкостью и верностью христиан,
«братьев наших», «словом свидетельства» тех, которые
«не возлюбили души своей даже до смерти». А живущим
на земле — горе, так как дьявол, низвергнутый на зем-
лю, теперь особенно яростен; зная, что немного ему оста-
ется времени, он «рассвирепел... на жену» и на проис-
шедших «от семени ее, сохраняющих заповеди божии
и имеющих свидетельства Иисуса Христа» (12:17).
339

Все эти «видения» без труда поддаются расшифров-
ке и, несомненно, были понятны также и первым чита-
телям этой книги. Жена, увенчанная двенадцатью звез-
дами,— это, конечно, народ Израиль и его двенадцать
племен («колен»). Это Израиль, от которого должен
был родиться спаситель — «мессия». Дракон с семью
головами и десятью рогами символизировал Римскую
империю, красный его цвет — пурпур императорских
мантий, а семь увенчанных рогами голов дракона —
семь императоров, правивших до того момента, когда
была написана книга. Август, Тиберий, Калигула,
Клавдий, Нерон, Гальба, Отон. Десять рогов драко-
на — это, скорее всего, десять наместников римских
провинций, впрочем, и этот образ целиком заимство-
ван из Книги Даниила (7:8). Родившемуся младенцу
«мессии» — Христу предназначено «пасти все народы
жезлом железным» (выражение почти буквально пере-
несено из псалма 2:9). Христос взят на небо, дракону
не удалось погубить его. Представив Римскую империю
в образе дракона, автор Откровения пошел еще даль-
ше: Рим — это сам сатана, дьявол, он могуч, но ему
не удастся оклеветать и победить «свидетельствую-
щих о Христе», т. е. христиан. Они победят своею пра-
ведностью и стойкостью вплоть до готовности принять
смерть за веру — очевидный намек на гонения на хри-
стиан после 64 г.
В главе 13 Иоанн повествует о новых своих виде-
ниях. Он оказался на берегу моря и увидел, как из
моря вышел чудовищный зверь. Как ранее у дракона,
у этого зверя также семь голов и десять рогов, но
видом он «был подобен барсу, ноги у него, как у медведя,
а пасть у него — как пасть у льва, и дал ему дракон
силу свою и престол свой и великую власть». И Иоанн
увидел, что одна из голов зверя «как бы смертельно
была ранена», но излечилась. Вся земля подчинилась
зверю, и все люди поклонились дракону, который дал
340

власть зверю, кроме тех, чьи имена были «написаны
в книге жизни у агнца, закланного от создания мира»
и которые проявили «терпение и веру святых». «Зверь»
объявляет войну святым, и «дано было ему вести войну
со святыми и победить их». Но угнетать ему дано не
на долгий срок — только 42 месяца, т. е. опять пол-
седмины.
Аллегория вполне ясна. Зверь, вышедший из моря,—
это опять-таки символ Римской империи. Все черты зве-
ря переняты из Книги Даниила (7:3). Для автора и его
единоверцев было несомненным, что могущество Рима
и власть императоров — от самого дьявола. Голова,
получившая смертельную рану, а затем исцелившая-
ся,— это понятный древнему читателю намек на Нерона.
Как известно, в 68 г. против него восстали ряд на-
местников провинций, и он покончил жизнь самоубийст-
вом. Но пошли слухи, что Нерон жив и вернется.
Тут же автор описывает еще одно видение. «И уви-
дел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два
рога, подобные агнчим, и говорил как дракон» (т. е.
сатанинские речи); получив власть от первого зверя,
он заставляет всех людей поклоняться ему. Этот второй
зверь — лжепророк, он творит удивительные чудеса,
обольщая людей и побуждая их, «чтобы они сделали
образ зверя, который имеет рану от меча и жив», а кто
не будет поклоняться образу зверя, того должны были
казнить. Кроме того, по его наущению всем должны
были положить «начертание на правую руку или на
чело их... или имя зверя, или число имени его». Глава
13 заканчивается загадочными словами: «Здесь муд-
рость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это
число человеческое; число его шестьсот шестьдесят
шесть». Разгадать эту загадку для современников
Иоанна было совсем несложно. У многих народов древ-
ности, и в том числе у иудеев, числа обозначались
разными буквами алфавита. Подставив в «звериное
341

число» 666 вместо чисел еврейские буквы, можно было
получить два слова: «Нерон кесарь». Стало быть,
зверь, у которого одна голова получила смертельную
рану, но исцелилась,— это Рим и Нерон.
Видимо, под зверем с двумя рогами автор имел
в виду кого-то из близких Нерону советников, ужесто-
чившего закон о культе императоров и, может быть,
даже установившего порядок, по которому выпол-
нивший обязанность поклонения «образу зверя» полу-
чал некое свидетельство — «начертание» об этом.
Жизнь христиан стала еще невыносимее. И в этом
месте автор снова рисует светлую и утешительную
картину: «И взглянул я, и вот агнец стоит на горе
Сионе, и с ним сто сорок четыре тысячи, у которых
имя отца его написано на челах» (14:1). Это — хри-
стиане, самые праведные и непорочные, целомудрен-
ные, «которые не осквернились с женами... которые сле-
дуют за агнцем, куда бы он ни пошел. Они искуплены
из людей, как первенцы богу и агнцу». И Иоанн увидел
ангела, летящего по небу и возвещающего всем людям
земли о наступлении часа божьего суда. Только хри-
стианам незачем его страшиться, остальным же ангел
«говорил... громким голосом: убойтесь бога и воздайте
ему славу, ибо наступил час суда его».
А следом за первым ангелом летел второй, возве-
щающий радостную для христиан весть о близком паде-
нии Рима: «Пал, пал Вавилон, город великий» (первые
христиане, как и иудеи, обычно сравнивали Рим с Вави-
лоном, навсегда ставшим для них символом насилия
и нечестия), и еще один ангел, грозно предупреждаю-
щий: «Кто поклоняется зверю и образу его и принимает
начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет
пить вино ярости божией... и будет мучим в огне и сере
пред святыми ангелами и пред агнцем; и дым мучения
их будет восходить во веки веков, и не будут иметь
покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу
342

его и принимающие начертание имени его». Эти слова
ангела были, несомненно, адресованы не только языч-
никам, но и тем из первых христиан, кто, ослабев духом,
готовы были подчиниться римским властям и под угро-
зой пыток и казни выполнить языческий обряд. Но
одновременно Иоанн услышал обращенный к нему
голос с неба: «Напиши: отныне блаженны мертвые,
умирающие в господе... они успокоятся от трудов своих,
и дела их идут вслед за ними* (14:13). Отступники
и устоявшие в вере — все получат по делам своим, по
заслугам: первые будут обречены на вечные муки, вто-
рые, даже умершие, обретут вечное блаженство.
Между тем в небе появляются еще семь ангелов.
Они получают в руки семь чаш гнева божия, один за
другим выливают их на землю, и род человеческий
постигают величайшие бедствия: тела людей, которые
несли на себе знак зверя, покрываются гнойными язва-
ми, вода в море превращается в кровь, солнце жжет
землю огнем, мрак покрывает все царство зверя. Снова
происходят землетрясения и на землю выпадает великий
град «величиною в талант» ' И тут из уст зверя и лже-
пророка выходят три бесовских духа, «подобных жа-
бам». Они идут к царям всех стран, собирая все силы
зла на войну против сил добра «на место, называемое
по-еврейски Армагеддон» (какое именно «место» имел
в виду автор, трудно установить. Можно предполагать,
что «Армагеддон» — это два искаженных еврейских
слова: хар Магеддо — «гора Магеддо». Магеддо (или
Мегиддо) — местность и город в Палестине, где в древ-
ности произошли многие сражения (Суд. 5:19; 4 Цар.
23:29; Зах. 12:11). А один из семи ангелов сообщает
Иоанну, что уже решена участь «Вавилона», вершится
суд над «великой блудницей», женой, восседающей
Талант — древняя единица веса, около 30 кг.
343

на звере багряном с семью головами и десятью рогами,
т. е. над Римом. На этот раз ангел открывает Иоанну
тайну «жены-блудницы» и зверя еще более явно: «Жена
же, которую ты видел, есть великий город, царствующий
над земными царями». Семь голов зверя «суть семь
гор, на которых сидит жена (как известно, Рим был
основан на семи холмах.— М. Р.), и семь царей, из
которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел,
и когда придет, не долго ему быть. И зверь, который
был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи,
и пойдет в погибель. И десять рогов, которые ты видел,
суть десять царей, которые... примут власть со зверем...
и передадут силу и власть свою зверю». «Жена упоена
кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых».
«Зверь» и получившие от него власть «цари» (т. е. на-
местники провинций) будут «вести брань с агнцем,
и агнец победит их...» (глава 17).
Итак, «вавилонская блудница» почти названа по
имени, это Рим, который угнетал и развратил весь мир
и рекою лил кровь христианских мучеников. А зверь —
это Нерон, которого считают мертвым, но который, как
думали тогда многие, и в том числе автор Откровения,
вовсе не умер. В то время на острове Цитне в Эгейском
море объявился самозванец Лженерон. Слух об этом
широко распространился, и многие с ужасом ожидали
его возвращения в Рим. Этого не произошло. Самозва-
нец был схвачен и казнен наместником Малой Азии
Кальпурнием Аспренатом. Погибший был по счету
пятым императором Рима. Пять «пали», т. е. умерли.
После смерти Нерона на короткое время (с 9 июня
68 г. по 15 января 69 г.) императором стал Гальба,
шестой по счету. Это о нем, значит, написано «один
есть». Седьмой, который «еще не пришел, и когда при-
дет, не долго ему быть»,— это Отон, правивший с января
по 16 апреля 69 г. Стало быть, «восьмой из числа семи»,
«зверь, который был и которого нет»,— это Нерон,
344

который на самом деле не умер, а где-то скрывается
и вернется, но «в погибель». Ибо близится день кары
господней над «вавилонской блудницей» — Римом и над
«зверем» — Нероном.
Падение Рима, этого страшного врага христиан,
вызывает великую радость на небе. Там звучат хоры
небожителей, славящих могущество бога и возглашаю-
щих ему «аллилуйю».
И вот на небесной сцене снова появляется агнец,
на этот раз в грозном и наводящем страх облике.
Он облачен в одежду, обагренную кровью. Христос
сам восседает на белом коне, и за ним следует небес-
ное воинство, тоже на белых конях и в белых одеждах.
Из уст Христа «исходит острый меч, чтобы им пора-
жать народы. Он пасет их жезлом железным... На
одежде и на бедре его написано имя: «Царь царей
и господь господствующих» (19:11 —16). Против него
выступают «зверь» и подчиненные ему цари земные
с их воинством. Но Христос побеждает. «Зверь» схвачен,
и с ним лжепророк, и оба живые брошены в огненное
озеро, горящее серой. А их войска убиты мечом, исхо-
дящим из уст Христа, и птицы уже питаются их трупами.
Расправой со «зверем» и лжепророком дело не кон-
чается. Следует новое «видение». С неба спускается
ангел, который держит в руках ключ от бездны и боль-
шую цепь. Ангел хватает дракона-сатану, заковывает
его в цепи, бросает в бездну и накладывает на нее
печать. Там дьявол должен находиться тысячу лет
(20:1—3). Наступает тысячелетнее царство божье.
Но сначала должен произойти страшный суд. Иоанн
видит «престолы и сидящих на них, которым дано было
судить». Перед судьями предстают «души обезглавлен-
ных за свидетельство Иисуса». Они ожили и будут
царствовать с Христом тысячу лет. Это первое воскре-
сение, которое коснется только избранных.
В «видении» Иоанн узнает также, что произойдет
345

в более отдаленном будущем, когда пройдет тысяча лет.
Сатана будет освобожден из заключения и снова начнет
творить зло. Он побудит «народы, находящиеся на
четырех углах земли, Гога и Магога» \ и они осадят
«город возлюбленный», т. е. Иерусалим. Но спадет
огонь с неба и пожрет их. А дьявол вторично будет
брошен в то же огненное озеро, где уже находятся
зверь и лжепророк, и будет «мучиться день и ночь во
веки веков» (20:7—10).
Тогда состоится страшный суд уже для всех умерших
во все времена, «малых и великих». На этот раз судить
будет сам бог, сидящий на великом белом престоле.
Перед Иоанном проходят картины будущего. Раскры-
ваются книги судеб и книга жизни, и «судимы были
мертвые по написанному в книгах». «Тогда море отдало
мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых,
которые были в них; и судим был каждый по делам
своим» (20:11 —13). А те, которые не были записаны
в книге жизни, были сброшены в огненное озеро. Они,
таким образом, претерпели вторую смерть. Но в то
же озеро были брошены также смерть и ад. Теперь
уже не будет смерти. Зло побеждено. Наступает царство
вечной жизни и вечного блаженства на новой земле
и под новым небом, «ибо прежнее небо и прежняя земля
миновали» (21:1) (новая земля и новое небо уже были
в Книге пророка Исайи, 65:17; 66:22). С неба спущен
Магог — упоминается в Библии (Быт. 10:2; 1 Пар. 1:5) как эпо-
ним народа между двумя другими эпонимами: Гомер и Мадай. В сГо-
мер» большинство исследователей усматривают эпоним киммерий-
цев — древнего народа, обитавшего ранее в северном Причерноморье,
а в VII в. до н. э. вытесненного скифами в Малую Азию; в «Ма-
дай» — мидийцев. Народ сМагог», может быть, жил между этими
народами. Иосиф Флавий признал в «Магог» скифов (Древности II,
6, 1). Значение сГог» неясно. В Библии это слово встречается еще
в Книге Иезекииля: «Гог в земле Магог, князь Роша, Мешеха и Фува-
ла» (Иез. 38 и 39) — место, трудно поддающееся толкованию.
346

новый Иерусалим. Ангел показывает Иоанну этот
новый город (описание Нового Иерусалима — это под-
ражание Иезекиилю (Иез. гл. 40, 42, 48),— стены его
выложены из драгоценных камней. В них будет две-
надцать ворот, каждые из которых одна огромная
жемчужина и т. п., и на воротах написаны имена 12 ко-
лен израилевых. Далее следуют столь же фантастичес-
кие описания священного города, в котором не будет
нужды в светильниках, ибо не будет ночи. Через город
будет протекать река жизни, на улицах будут расти
чудесные деревья жизни, листья которых и плоды послу-
жат «для исцеления народов». А войдут в этот город
«только те, которые написаны у агнца в книге жизни»,
стало быть, которые остались верными Христу. В этом
городе будут установлены престолы для бога и агнца,
и «рабы его», т. е. христиане, которые населят этот
новый Иерусалим, будут служить агнцу «и узрят лице
его, и имя его будет на челах их» (22:3—4).
В заключение ангел от имени бога возвещает Иоан-
ну: «Се, гряду скоро: блажен соблюдающий слова про-
рочества книги сей... Не запечатывай слов пророчества
книги сей; ибо время близко. Неправедный пусть еще
делает неправду, нечистый пусть еще сквернится; пра-
ведный да творит правду еще, и святый да освящается
еще. Се, гряду скоро и возмездие мое со мною, чтобы
воздать каждому по делам его».
Книга заканчивается страстным призывом автора:
«Ей, гряди, господи Иисусе!»
Прощальные слова ангела: «не запечатывай слов
пророчества книги сей; ибо время близко» были, в сущ-
ности, объяснением того, почему Иоанн выпустил эту
книгу.
Нет сомнений, что книга производила сильное впе-
чатление на читавших ее. Множество подробностей
в ней, неясных для нынешнего читателя, для совре-
менников автора книги были вполне понятными. Им
347

казалось, что все приметы подтверждают написанное
в книге. На их памяти происходили землетрясения
и затмения, нашествия саранчи и голодные годы,
кровопролитные войны и междоусобицы.
Не только иудеи и христиане, но и язычники видели
в этом знамения, предвещающие еще более великие
бедствия. А иудеи и христиане прямо утверждали, что
это знамения скорого наступления «дня Яхве», т. е.
конца света и пришествия мессии (иудеи), второго
пришествия Христа (христиане). При этом ссылались
и на древние пророчества, например на описание «дня
господня» у Иоиля (2:10—11), у Исайи и других про-
роков. А христиане приписывали подобные же проро-
чества Иисусу Христу. В евангелиях рассказывается,
что когда ученики Христа стали допытываться у своего
учителя: «...Скажи нам... какой признак твоего пришест-
вия и кончины века? Иисус сказал им: ...Услышите
о войнах и о военных слухах... ибо восстанет народ на
народ, и царство на царство; и будут глады, моры
и землетрясения по местам... Тогда будут предавать
вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавиди-
мы всеми народами за имя мое; и тогда соблазнятся
многие и друг друга будут предавать, и возненавидят
друг друга...» (Мф. 24:3—10).
Все, казалось древним читателям книги Открове-
ния, христианам — современникам ее автора, подтвер-
ждает истинность пророчества о близком наступлении
второго пришествия Христа и дня страшного суда,
когда им стократ воздастся за их страдания, за вер-
ность Христу, а их гонители будут обречены на самые
страшные вечные муки в озере горящей серы. И кто
знает, сколько христиан в эти годы шли на мучени-
ческую смерть с радостной надеждой на скорое воскре-
сение. Книга Откровения, несомненно, сыграла нема-
лую роль в судьбе новой религии.
Время создания Откровения Иоанна может быть
348

определено достаточно точно. Автор говорит о шести
римских императорах, из которых в момент написания
книги правил шестой по счету, т. е. Гальба. Как уже
было сказано, Гальба, пришедший к власти вскоре
после смерти Нерона, 9 июня 68 г., удержался на
престоле меньше года: 15 января 69 г. он был убит
взбунтовавшейся преторианской гвардией, после чего
императором на короткое время стал Огон (покончил
жизнь самоубийством 16 апреля 69 г.). Значит, книга
писалась в основном именно в эти месяцы.
Но кто был ее автором? Кто такой Иоанн?
Автор сам назвал себя: «Я, Иоанн, брат ваш и со-
участник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса
Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово
божие и за свидетельство Иисуса Христа». Церковь
понимает это в том смысле, что автором был апостол
Иоанн, любимейший ученик Иисуса, написавший чет-
вертое евангелие и три вошедшие в канон Нового заве-
та послания Иоанна.
Однако еще в древности христианский автор, уче-
ный-филолог III в. Дионисий Александрийский показал,
что все эти сочинения не могли быть написаны одним
лицом. Слишком велико различие и в стиле, и в языке,
и в идеях. Все они написаны на греческом языке, но
язык Откровения не только ближе к позднему, вуль-
гаризованному варианту греческого языка, так назы-
ваемому «койнэ», но и содержит множество граммати-
ческих ошибок и гебраизмов, что существенно отли-
чает его как от языка Евангелия от Иоанна, так и от
посланий Иоанна, написанных несравненно более лите-
ратурным и чистым греческим языком.
Из множества попыток решить проблему авторства
Апокалипсиса заслуживает внимания следующая. Ав-
тор, именующий себя Иоанном, был, несомненно, круп-
ным авторитетом для ранних христиан. Достаточно вчи-
таться в первые четыре главы книги, где он обращается
349

к ряду христианских общин Малой Азии, дает оценку
их верности учению Христа, одних хвалит, других пори-
цает за то, что они проявили слабость, соблазнились
учениями появившихся среди них «лжепророков»,
называет некоторых «лжепророков» по именам. Он
настолько хорошо знаком с тайной жизнью этих общин
и обращается к ним с такой авторитетностью и силой,
что есть все основания видеть в нем того Иоанна, кото-
рый был одним из апостолов.
Но есть и другие причины, побуждающие видеть
в авторе Апокалипсиса апостола Иоанна. Дело в том,
что Иоанн, по данным раннехристианских авторов, был
сильнее всех апостолов связан со старой верой, иуда-
измом. В отличие, например, от Павла, «апостола
язычников», как его называли, выступавшего против
таких важных обрядов иудаизма, как соблюдение суббо-
ты и обрезание, объявившего, что для бога нет разницы
между эллином, иудеем, скифом, Иоанн принадлежал
скорее к тем, которых называли иудеохристианами
и которые сами себя считали не только иудеями, но
даже более иудеями, чем подлинные иудеи. Автор
Откровения именно последних имел в виду, приписав
самому богу сочувственные слова в адрес смирнской
христианской общины: она терпит злословие от тех,
«которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы,
но сборище сатанинское» (2:9).
Воззрения автора Апокалипсиса отразили самый
ранний этап в истории христианства, когда оно, как
писал Энгельс, «еще не осознавшее само себя, как
небо от земли отличалось от позднейшей, зафиксиро-
ванной в догматах мировой религии Никейского собо-
ра...» ' К этому времени христианство еще не развило
основных догм: никакого следа догмата троичности
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 478.
350

бога, напротив, везде фигурирует единый бог, господь-
вседержитель, т. е. все тот же иудейский Яхве. И на
последнем страшном суде восседает на престоле сам
этот бог, а не Христос, как изображали позднейшие
произведения христианской литературы. Христос высту-
пает как личность рангом пониже; он был как агнец
«заклан» в жертву за грехи мира.
Автор книги Откровения, замечает Ф. Энгельс, сов-
сем, видимо, не сознавал, «что он — представитель
совершенно новой фазы развития религии, фазы, кото-
рой предстояло стать одним из революционнейших
элементов в духовной истории человечества» ' В другом
месте Энгельс пишет о христианстве как о крупном
революционном движении, созданном массами .
В чем усматривал Энгельс революционный характер
раннего христианства?
Образование на рубеже новой эры Римской империи
было крупным общественным переворотом для много-
численных племен и народов, входивших в ее состав,
и привело к консолидации сил господствующих клас-
сов против рабов и угнетенных, против завоеванных
Римом народов. В этих условиях всякое сопротивление
Римской мировой державе было безнадежным. Выход
же для «труждающихся и обремененных» при тогдаш-
нем положении вещей мог быть только в религии. И хри-
стианство его открыло. Это был выход иллюзорный —
в «царство божье». Но примем во внимание, что царст-
во божье завоевывается ожесточенной борьбой с сила-
ми зла; пусть эту борьбу ведут сверхъестественные
силы. И царство божье мыслилось в фантастическом
городе Иерусалиме, фантастическом, но располо-
женном не в небе, а на земле, спущенном на землю.
И жить в нем должны были отнюдь не бесплотные души,
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 478.
См. там же, т. 21, с. 8.
351

а воскресшие телесно, те, которые заслужат это своей
стойкостью и верностью вере. И произойдет это не
в неопределенно далеком будущем. Иоанн в самом на-
чале характеризует свою книгу как откровение о том,
«чему надлежит быть скоро... ибо время близко!» Сам
Христос заверяет: «Гряду скоро...» (Откр. 22:7). В Апо-
калипсисе нет еще ни слова о религии любви — «люби-
те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас...»
Здесь, пишет Энгельс, «проповедуется месть, неприкры-
тая месть, здоровая, честная месть гонителям христи-
ан» ' Здесь нет и мысли о возможности примирения
с Римом и императорской властью. Вся книга окрашена
ненавистью к Риму, и с каким злорадством описывает
автор его воображаемое падение!
Конечно, позднейшее христианство отошло от идей
Откровения. В IV в. оно не только примирилось с Римом
и императорской властью, но, более того, стало его
опорой. Не случайно некоторые христианские богосло-
вы требовали исключения из канона этой мятежной
книги, предлагая не считать ее «богодухновенной».
Сделать это христианская церковь все же не реши-
лась, и, наверное, главную роль при этом сыграло имя
автора.
Автор Откровения, назвавший свое имя — Иоанн,
даже указал точные сроки, когда произойдет все,
открытое ему: через 1260 дней, 42 месяца (12:6; 13:5).
Пророчества Иоанна, содержащиеся в Откровении,
не сбылись. Не состоялись ни конец света, ни воскре-
сение мертвых, не сменились на новые небо и земля.
В статье «К истории первоначального христианства»
Ф. Энгельс писал об Откровении Иоанна: «Апокалипси-
ческие видения, которые... раскрывает перед нами автор,
сплошь заимствованы, и большей частью буквально,
из более ранних образцов... Критика детальнейшим
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 485.
352

образом установила, откуда заимствовал наш Иоанн
каждую картину, каждое грозное предзнаменование,
каждое бедствие, ниспосланное неверующему челове-
честву,— словом, весь материал своей книги; так что
Иоанн... явно показывает, что он даже в воображении
не переживал своих мнимых экстазов и видений так,
как он их описывает» 1
Верил ли сам автор Откровения, что все так и про-
изойдет, как он написал в своей книге? Кто знает? Мо-
жет быть, он и верил, что сочиняет по внушению бога.
А может быть, сознавая, что обманывает, был убеж-
ден, что это необходимо ради спасения веры христовой,
и это оправдывало его в собственных глазах. Во всяком
случае он рассчитывал на то, что ему поверят те, к кому
он обращался, его современники и единоверцы — хри-
стиане I в.
Книга была написана «на злобу дня», и древнему
ее автору, наверное, и в голову не могло прийти, что
пройдут многие века, сменится множество поколений,
а в его Откровении люди все еще будут искать и «нахо-
дить» указания на близкое «светопреставление», второе
пришествие Христа, «страшный суд» и наступление
«царства божия».
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 484.

Заключение
Мы рассмотрели ряд литературных произведений, во-
шедших в канон Библии, и в том числе почти все проро-
ческие книги, и оказалось, что в некоторых из них доста-
точно отчетливо вырисовываются личности их авторов.
Что же представляло собой это своеобразное историчес-
кое явление — пророки Древнего Израиля? В научной
литературе иногда применяют выражение «пророчес-
кое движение», однако, если понимать под «движением»
(общественным) то, что под этим обычно понимается,—
деятельность какой-то общности людей, объединенных
общими интересами и целями, то к древнееврейским
пророкам это определение может быть отнесено только с
рядом оговорок. Потому что, судя по тем же пророчес-
ким книгам, авторы их в своей общественной деятель-
ности преследовали отнюдь не одинаковые цели. Нет
серьезных оснований, например, видеть во всех про-
роках «народных проповедников», выразителей инте-
ресов и чаяний угнетенных народных низов Древнего
Израиля, хотя, наверное, и такие были среди пророков.
Но если в гневных обвинениях «пророка из пастухов»
Амоса в адрес израильских богачей и их жен, «коров
башанских», можно действительно ощутить искреннее
сострадание к угнетенным, ненависть к их угнетателям
и наивную веру в возможность путем угроз от имени
Яхве напугать богатых и знатных представителей об-
щественной верхушки, то других пророков явно вол-
новали иные проблемы: Иеремию, например, политиче-
ская обстановка в стране, а храмовых пророков Аггея
и Захария — запутанные дела послепленного иеруса-
лимского жречества и т. д. Правда, каждый из них
вставлял в свои пророчества некоторые высказывания,
обличающие зло и пороки современного ему общества,
шь*
354

и призывы к добру и правосудию. Но это могло иметь
особое объяснение.
У пророков Древнего Израиля (как и у профессио-
нальных служителей любой другой религии) с течением
времени неизбежно должен был выработаться опреде-
ленный набор приемов и «правил», которые пророку
«полагалось* знать и которых он должен был придер-
живаться как в своем ритуальном поведении, так и в
содержании и форме проповеди, своеобразный про-
роческий «этикет». Пророк должен был подавать «зна-
мения» и вступать в личный контакт с божеством,
получая от него во сне или наяву «откровения» и
«видения», в которых Яхве раскрывал пророку свои
планы на будущее; «ибо Яхве бог ничего не делает,
не открыв своей тайны рабам своим, пророкам» (Ам.
3:7). В проповедях пророку Яхве «полагалось» восслав-
лять своего бога и всячески высмеивать и порочить чу-
жих, грозить от имени Яхве страшными карами Изра-
илю за его постоянные измены своему богу, за наруше-
ние божественных заповедей и «заветов» и обещать
спасение и счастливое будущее «обратившимся» и ги-
бель от руки Яхве всех врагов Израиля. Пророку «подо-
бало» также порицать зло и призывать к добру, обли-
чать нечестие в Израиле, и в том числе проявления
социальной несправедливости, как ненавистные право-
судному и справедливому божеству. И мы уже знаем,
что пророки Древнего Израиля все это выполняли в
формах, закрепленных традицией, в привычных для
слушателей и читателей выражениях, образах и метафо-
рах, которые переходили из поколения в поколение,
от одного пророка к другому. Конечно, многое и в
содержании и в стиле пророчеств зависело от оратор-
ского (или писательского) таланта, от темперамента и
воображения того или иного пророка.
У разных пророков, разделенных во времени це-
лыми столетиями, можно найти чрезвычайно схожие
355

выражения и буквальные повторы значительных частей
текста. Вот почему, хотя Иезекииль и Захария (первый
в VI в., а второй еще позже, уже в послепленном Иеруса-
лиме) повторили слова жившего двумя веками ранее
Амоса о притеснении «вдовы и сироты, пришельца и
бедного» (Зах. 7:10), нет никаких оснований признавать
и в этих пророках «народных проповедников». Все про-
роки были прежде всего религиозными проповедниками,
их главной обязанностью и главной функцией было
утверждать веру в Яхве в своем народе.
Но древнееврейские пророки были также теологами,
религиозными идеологами, сыгравшими, быть может,
главную роль в разработке раннеиудейской теологии,
учения о боге, и главных идей и догм этого учения.
Известно, что из всех форм общественного сознания
религия отличается особым консерватизмом и традицио-
нализмом. Однако и в религии происходят, хотя и мед-
ленно, изменения, так или иначе связанные с изменения-
ми в условиях общественного бытия. Эти изменения
в массовом религиозном сознании оформляются затем
теологией в виде системы «заповедей», догм и т. д.
Теология, пишет Д. М. Угринович, «несмотря на консер-
ватизм и традиционализм и кажущуюся статичность...
как и все религиозное сознание, весьма чутко реагирует
на социальные перемены» ' Это замечание вполне отно-
сится и к теологии древнееврейских пророков, нашед-
шей отражение в их книгах.
Деятельность «пророков-писателей» длилась ряд ве-
ков, и мы знаем, какие существенные перемены про-
изошли за это время в общественном бытии Древнего
Израиля. Эти перемены неизбежно должны были отра-
зиться как в массовом религиозном сознании, так и в
Угринович Д. М. О специфике религиозного сознания.— Вопросы
научного атеизма. Вып. I. M., 1966, с. 54—56.
356

сознании самих пророков, отразиться и привести к
переменам в их понятиях о богах вообще и о боге Яхве в
частности, об отношении бога к народу Израиля в
целом, а также об отношениях между богом и отдель-
ной человеческой личностью.
Анализ пророческих книг подтвердил, что эти изме-
нения в религии древних евреев действительно происхо-
дили, но вместе с тем обнаружилось, какую огромную
роль при этом сыграли указанные особенности религиоз-
ной формы общественного сознания — традиционализм
и консерватизм. Религия Яхве прошла ряд ступеней от
примитивных форм к более утонченным, от политеиз-
ма через монолатрию к более абстрактному универсаль-
ному монотеизму. Уже в VIII в. пророк Амос увидел
в Яхве бога* определяющего судьбы не только Израиля,
но и других народов. У Второисаии сам Яхве деклари-
рует свою единственность как догму: «Я первый и я
последний, и кроме меня нет бога» (Ис. 44:6). Но хотя
во всякой религии теология вырастает на почве массо-
вого религиозного сознания, никогда догмы теологии
не бывают тождественны обыденным религиозным ве-
рованиям. Вспомним горькие жалобы ранних пророков,
что народ их не понимает, приносит жертвы перед
идолами ваалов и ашер, и если поклоняется Яхве, то
также делает это и перед статуей «тельца». А поскольку
и сами пророки были представителями своего народа и
людьми своего времени, то уровень и их религиозного
сознания в общем вряд ли мог намного превышать
общий уровень. Поэтому если язык пророков изобилует
антропоморфизмами применительно к облику и поведе-
нию Яхве и в речи пророка постоянно встречаются
выражения вроде «обращу на тебя руку мою» (Ис.
1:25), или «и станут ноги его в тот день на горе Елеонс-
кой...» (Зах. 14:4), то в этом следует видеть не только
образные выражения и метафоры. Можно не сомневать-
ся, что и в воображении пророка бог был отнюдь
357

не безобразной абстракцией, а неким фантастическим
подобием человека. Современник Второисаии пророк
эпохи плена Иезекииль именно таким узрел Яхве в своем
«видении»: «над подобием престола было как бы подо-
бие человека» (Иез. 1:26).
Конечно, в представлении поздних пророков к чер-
там старого бога Израиля Яхве Саваофа — «бога во-
инств» примешались новые черты — мирового бога, ца-
ря над всем миром, над всеми народами. Придворный
порядок великих царей Вавилона и Персии дал образ
небесного двора Яхве: самого бога, восседающего на
царском престоле, окруженного «сонмами» придворных
духов, славословящих своего владыку, из которых семь
главные, а у одного «при поясе его прибор писца»
(Иез. 9:2). Особые духи на конях четырех мастей объез-
жают всю вселенную, донося богу о всех непорядках в
его царстве, в то время как один из духов выполняет
особую роль наподобие тайного царского ревизора пер-
сидских царей — «ока царева», это сатана — «навет -
ник» (Зах. гл. 3 и 6). Для передвижения по своему цар-
ству Яхве пользуется чудесной колесницей, которую
несут на своих плечах крылатые херувимы. Вавилонское
и персидское влияние чувствуется во всех деталях
описания.
Яхве принял не только внешние черты восточного
деспота, но и соответствующие черты характера, в
котором милосердие сочеталось с жестокостью, гнев мог
смениться жалостью и раскаянием, правосудие — про-
изволом, а главной заботой бога стала забота о при-
умножении собственного величия и славы. Бог Второи-
саии гордо заявляет об этом сам: «Я Яхве, это — мое
имя, и не дам славы моей никому!» (Ис. 42:9).
Как видим, не только в массовом религиозном созна-
нии, но и в сознании пророков старое постоянно смеши-
валось с новым, грубые и приземленные представления
о боге с более утонченными, спиритуализированными и
358

этизированными. «...Религия,— писал Энгельс,— всегда
сохраняет известный запас представлений, унаследо-
ванных от прежних времен...» ' Кроме того, необходимо
учитывать, что пророки Древнего Израиля, люди своего
времени, обращались с проповедью к современникам и
соотечественникам, а вовсе не к грядущим поколениям
всех народов. Сознание и самих пророков и их слушате-
лей и читателей было обусловлено и ограничено истори-
чески сложившимися условиями их общественного
бытия.
«Пророки-писатели» жили в века, когда в древне-
еврейских царствах происходило разложение патриар-
хальных родовых отношений, крестьянство, «народ
земли», страдало от гнета эксплуататорской богатой и
знатной верхушки, теряло землю, впадало в нищету,
а то и в кабальное рабство и не видело никакого
выхода из своих бедствий. И пророки, отражая эти
чувства беспомощности и безнадежности широких на-
родных масс, их бессильной ненависти к своим угнета-
телям, рисовали перед своими слушателями грозный
образ Яхве, бога справедливого и правосудного, кото-
рый, обращаясь к знатным богачам, сурово предупреж-
дает их: «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присое-
диняющие поле к полю, так что другим не остается
места, как будто вы одни поселены на земле» (Ис.
5:8). Но ни в одном из пророческих выступлений бог,
требовавший милосердия к бедняку, вдове и сироте, ни
единым словом не осудил рабство как явление безнрав-
ственное, несовместимое с подлинным благочестием и
праведностью. Не осудил именно потому, что в обществе
того времени, когда пророки сочиняли и произносили
свои проповеди, рабство уже стало утвердившимся
и признанным социальным институтом, и религия мо-
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 315.
359

рально санкционировала его. Не случайно народ Изра-
иля в речах пророков стал называться «рабом Яхве».
Пророки выступали со своими проповедями перед
народом, который жил в вечном страхе, в ожидании
нашествий, грозивших ему разорением, гибелью или
вечным рабством. И пророки опять-таки представляли
своей аудитории бога Яхве таким, каким его хотели
бы видеть и они сами и их слушатели: мировым богом,
творцом всего сущего, могучим владыкой над всеми
народами и их царями и вместе с тем преимуществен-
но национальным богом одного Израиля, его защит-
ником и спасителем. И древний израильтянин вовсе
не видел противоречия в том, что Яхве, который, по сло-
вам пророков, призывает творить только добро и отвра-
титься от зла и который, как уверяли те же пророки,
в скором времени установит на земле царство правды и
вечного мира между людьми, в то же время намерен са-
мым жестоким образом отомстить народам — врагам
Израиля: «...Гнев Яхве на все народы и ярость его на все
воинство их. Он предал их заклятию, отдал их на
заклание... Меч Яхве наполнится кровью... Ибо день
мщения у Яхве, год возмездия за Сион» (Ис. 34:2—8).
И тогда уже Израиль сам захватит богатства других
народов, которые ранее грабили его, и обратит в рабство
тех, кто его порабощал (Ис. 11:14).
Важнейшим положением марксизма является поло-
жение о связи общественного бытия и общественного
сознания.
При таком подходе к истории человечества становит-
ся понятным, почему и в Греции VIII—VII вв. до н. э.,
когда там, как и в древнееврейских царствах, происхо-
дило становление классового рабовладельческого обще-
ства, сопровождавшееся так же, как у евреев, массовым
разорением и обезземеливанием крестьянства, ростом
крупного землевладения, насилиями и беззакониями
правящей верхушки, поэт Гесиод, сам выходец из кре-
360

стьян, «из деревни безрадостной Аскры», как и его сов-
ременник иудейский пророк Амос, увидел причину бед-
ствий народных масс в неправде, чинимой правителями
народа и вызывающей гнев бога на весь народ:
...и страдает
целый народ за неправду царей, злоумышленно правду
неправосудьем своим от прямого пути отклонивших.
А тоску разоряемого беотийского крестьянства по
своему идеализированному патриархальному прошлому
Гесиод отразил в мифе о «золотом веке», когда в дале-
ком прошлом все люди, не зная деления на богатых и
бедных, вели блаженную жизнь в изобилии плодов
«земли хлебодарной». Также и пророки древнего Изра-
иля в утешение своим слушателям рисовали перед ними
картины «золотого века», только в неопределенном бу-
дущем, в мессианистическом «царстве божием».
Другой грек, современник поздних пророков, знаме-
нитый философ и ученый Аристотель (IV в. до н. э.)
учил, что люди делятся на свободных и рабов «по при-
роде». Греки «по природе» своей — свободные, а все
«варвары», т. е. все негреки,— рабы, они низшей при-
роды и поэтому предназначены для рабства. Для таких
людей, учил Аристотель, лучшая доля — быть под вла-
стью. «Очевидно,— писал Аристотель,— что одни люди
по природе своей свободные, другие рабы, и этим пос-
ледним быть рабами полезно и справедливо» (Поли-
тика, 1,2,15). Поэтому и войны против варваров с целью
захвата их в плен и обращения в рабов так же справед-
ливы, как охота на диких животных. «Война,— учил
Аристотель,— является в некотором отношении сред-
ством приобретения, так как она включает в себя поня-
тие охоты; ее необходимо вести против диких зверей
и людей, которые, будучи рождены для повиновения,
отказываются повиноваться» (Политика, 1, 3, 8).
361

Еврейские пророки проповедовали исключитель-
ность Израиля и его право в «конце дней» ограбить
другие народы и обратить их в рабов или подданных,
ссылаясь на особое отношение к евреям Яхве, для
которого Израиль — народ «избранный», единственный,
с которым бог заключил «завет». Аристотель обос-
новывал исключительное право греков быть свобод-
ными, охотиться на варваров, как на диких животных,
и «приобретать» таким образом рабов превосходством
«природы» грека над «природой» «варвара». Ни поздние
пророки, ни Аристотель и его последователи не считали,
что их учения противоречат понятиям о праведности и
справедливости, потому что сознание и тех и других
было определено и ограничено условиями их обществен-
ного бытия.
Давая общую оценку пророческому движению, со-
ветский ученый, специалист по истории народов Древ-
него Востока И. М. Дьяконов писал: «Движение проро-
ков было в высшей степени противоречивым. Выступая
против главнейших социальных зол эпохи, разоблачая
многие отталкивающие суеверия и впервые пытаясь
внести этическую струю в примитивные магически-ри-
туалистические верования древности... они в то же вре-
мя принимали как раз навсегда данное антагонизм ра-
бовладельцев и рабов, поддерживали своим авторите-
том монархию, все больше стремившуюся к деспотизму,
фактически проповедовали изоляцию своего народа от
окружающих культур и явились едва ли не первыми в
древности поборниками нетерпимости» '
От древнееврейской литературы сохранились только
жалкие остатки, то, что входит в ветхозаветную часть
Библии и что прошло суровую цензуру позднейших орто-
доксов. Но и в дошедших до нас пророческих книгах
Дьяконов И. М. Поэзия и проза Древнего Востока, с. 541.
362

можно обнаружить немало свидетельств того, что да-
леко не все современники пророков были согласны с их
взглядами. Автор Книги Иова осмелился поставить
под сомнение важнейшие атрибуты Яхве — справедли-
вость и правосудие, а другой анонимный автор «проро-
ческой» Книги Ионы приписал Яхве чувства жалости
и милосердия даже к язычникам, населению ненави-
стной израильтянам Ниневии, главного города столь
много бед причинившей Израилю Ассирии.
Пророчества о «царстве божьем», царстве мира и
справедливости в «конце дней» были своего рода рели-
гиозными утопиями, уводившими верующих в мир иллю-
зий от царящей в мире жестокой действительности.
И в этом заключался, конечно, свойственный всякой
религиозной идее реакционный элемент. Но проповедь
«царства божьего» сочеталась у пророков с критикой
существующего общества, его социальной неправды и
виновников этой неправды — эксплуататорской вер-
хушки Израиля. Эта критика носила религиозную обо-
лочку. Установление справедливого, без войн царства
будущего, согласно пророкам, должно было стать делом
мистического «мессии» или самого бога. Но на что иное
в условиях древности могли возлагать свои надежды
страдающие народные массы, и не только Израиля, но
и других народов (например, иранских), где тоже соз-
давались подобные религиозные утопии?
На протяжении более чем двух тысячелетий проро-
ческие книги Библии сохраняют в глазах верующих ав-
торитет божественного откровения. И в наши дни мно-
гие миллионы людей вчитываются в них, надеясь найти
«верные» предвещания будущего. Но то, что при этом
«вычитывается», зависит, как правило, от заинтере-
сованности и социальной позиции читающего. Как из-
вестно, современные сионисты охотно цитируют книги
ветхозаветных пророков в доказательство своего «за-
конного» права монопольно владеть территорией всей
363

Палестины, изгнав оттуда арабов. А кое-кто «вычи-
тывает» у пророков указания на скорое наступление
«конца света», «армагеддона» — последней войны меж-
ду «силами добра» и «силами зла», считая, что это будет
ядерная война. Не случайно не кто иной, как президент
США Рональд Рейган, по свидетельству канадской
газеты «Глоб энд Мейл» от 13 января 1985 г., заявил:
«Я вновь и вновь обращаюсь к нашим древним пророкам
из Ветхого завета и к знамениям, предвещающим ар-
магеддон, и я невольно задаюсь вопросом, не мы ли то
самое поколение, которое станет его свидетелем» '.
Заявление зловещее, если иметь в виду, что под «силами
добра» в нем подразумеваются, конечно, США, а под
«силами зла» — Советский Союз и что, по Откровению
Иоанна, в «армагеддоне» одержать верх должны имен-
но «силы добра».
Но не случайно, наверное, и то, что перед зданием
ООН в Нью-Йорке стоит подарок Советского Союза,
величественная скульптура, изображающая человека,
перековывающего меч на орало, стоит как материа-
лизация тысячелетних чаяний человечества, страдав-
шего от бесконечных кровопролитных войн и мечтаю-
щего о наступлении времени, когда, по выражению древ-
него пророка Исайи, «народы... перекуют мечи свои на
орала, а копья свои — на серпы... и не будут более
учиться воевать» (Ис. 2:4).
Цит. по: Наука и религия, 1986, № 6, с. 17.

Содержание
5 ВВЕДЕНИЕ
ДРЕВНЕЙШИЕ
30 ПРОРОКИ ИЗРАИЛЯ
Пророки — «судьи» Девора и Самуил.
Пророческие «сонмы».
Пророки «царские» и пророки
31 «народные»
50 Пророки Илия и Елисей
ПРОРОКИ-ПИСАТЕЛИ
78 И ПРОБЛЕМА ТЕОДИЦЕИ ЯХВЕ
93 Амос — пророк из фекойских пастухов
110 Пророк Осия
119 Книга Исайи и пророк Исайя
148 Пророк Михей
154 Книга пророка Софонии
161 Книга пророка Наума
«Книга закона»
163 и религиозная реформа царя Иосии
174 Иеремия — пророк-политик
201 Аввакум (Хавакук)
ПРОРОКИ В ВАВИЛОНСКОМ
204 ПЛЕНУ
Иезекииль. «Жреческий кодекс»
205 и жреческая «утопия»
226 Второисаия — пророк-аноним

ПРОРОКИ В ПОСЛЕПЛЕННЫЙ
240 ПЕРИОД
241 Третьеисаия
Храмовые пророки.
248 Агген, Захария, Второзахария
Пророки Авдий и Иоиль. Книга
260 Мал ахи и
271 Реформы Ездры и Неемии. Канон Торы
278 Книга Руфь
281 Книга пророка Ионы
286 Книга Иова и Книга Екклесиаста
ВЫХОД ИЗ КРИЗИСА ТЕОДИЦЕИ.
ОТКРЫТИЕ ПОСМЕРТНОГО
296 ВОЗДАЯНИЯ. КНИГА ДАНИИЛА
ПРОРОЧЕСТВА НОВОГО ЗАВЕТА.
326 АПОКАЛИПСИС
354 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рижский М. И.
Р49 Библейские пророки и библейские пророчест-
ва.— М.: Политиздат, 1987.— 366 с.
Содержащиеся а Библии пророчества во все времена привле-
кали внимание людей, на них веками спекулировала церковь в целях
укрепления своего влияния. Что касается верующих, то часто в
качестве самого убедительного доказательства существования бога
они приводят «сбывшиеся» пророчества. Из книги кандидата исто-
рических наук М. И. Рижского читатель узнает, кто такие библей-
ские пророки и что представляют собой на самом деле их пророчества.
Рассчитана на преподавателей, студентов и всех, кого интере-
суют вопросы истории религии и атеизма.
D 0400000000-099 ||в „ ББК 86Л7
Y 079(02)-87 '1в—*7

МОИСЕЙ ИОСИФОВИЧ РИЖСКИЙ
ИБЛЕЙСКИЕ
ПРОРОКИ
И БИБЛЕЙСКИЕ
ПРОРОЧЕСТВА
Заведующий
редакцией
А. В. Белов
Редактор
Н. А. Баранова
Младший редактор
М. В. Архипенко
Художник
Г. Д. Расторгуев
Художественный редактор
А. А. Пчелкин
Технический редактор
Н. К. Капустина
ИБ № 5568
Сдано в набор 12.12.86. Подписано в печать 12.05.87. А00084.
Формат 70Х 108'/эа. Бумага офсетная. Гарнитура «(Литератур-
ная». Печать офсетная. Усл. печ. л. 16,10. Усл. кр.-отт. 33,08.
Уч.-изд. л. 16,69. Тираж 200 тыс. экз. Заказ 2473. Цена 1 р. 30 к.
Политиздат. 125811, ГСП. Москва. А-47. Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография сКрасный пролетарий». 103473.
Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.