Теги: история журнал вестник древней истории
Год: 1954
Текст
АКАДЕМ ИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
4 (50)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА • 1954
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
ДРЕВНЕГО МИРА
Изучению истории науки и техники в нашей стране всегда уделялось
большое внимание. Особенно много в этой области было сделано за
последние годы, и в первую очередь в области истории отечественной науки
и техники: выявлен приоритет многих русских ученых и изобретателей,
впервые опубликованы разнообразные архивные материалы, переизданы
классические труды, давно не переиздававшиеся, созданы солидные моно¬
графии, посвященные отдельным представителям и отдельным отраслям
естествознания и техники. К сожалению, значительно меньше сделано
в области всеобщей истории естествознания и техники, причем особенно
отстает изучение науки и техники древнего мира.
Между тем общеизвестно, что без такого изучения невозможно никакое
серьезное исследование важнейшей проблемы марксистской исторической
науки — истории развития производительных сил. Маркс писал: «Такую
же важность, как строение останков костей имеет для изучения органи¬
зации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для
изучения исчезнувших общественно-экономических формаций» («Капитал»,
т. I, стр. 187). В настоящее время изучение таких вопросов, как специфика
производственных отношений в древнейших рабовладельческих обществах
(Египет, Шумер, Вавилония и др.), с одной стороны, ив античных рабовла¬
дельческих обществах — с другой, сущность эллинизма, разложение рабо¬
владельческих отношений и становление феодализма, в значительной мере
затруднено почти полным отсутствием специальных исследований по
истории науки и техники древнего мира. Можно назвать только две
работы, посвященные истории техники в древности — «Очерки по исто¬
рии техники древнего Востока» (АН СССР, 1940) и «Эллинистическая тех¬
ника» (АН СССР, 1948). Несколько больше внимания уделялось проблемам
истории науки, но и здесь можно отметить только два-три монографических
исследования. До сих пор мы не имеем на*русском языке книги по исто¬
рии техники древнего Китая. Назрела необходимость и в обобщающих тру¬
дах по истории техники на Кавказе, в Средней Азии и в других частях на¬
шего Союза — археологические раскопки дают для этой цели богатейший
материал. То же следует сказать об истории естествознания, где, однако,
предстоит еще значительная работа по выявлению и углубленному иссле¬
дованию рукописных первоисточников.
Исследование науки и техники древних периодов имеет свои специфи¬
ческие трудности. Здесь, как нигде, остро чувствуетеся необходимость
в координации работы "специалистов различного профиля. Историю тех¬
ники древнего Востока или техники античного мира вряд ли может писать
4
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
инженер без участия филолога, но и филолог-античник, востоковед-
историк не могут обойтись при решении этой задачи без помощи инженера.
«Курирование» изданий первоисточников, производящееся предста¬
вителями одной отрасли, может привести к недооценке отдельных сторон
этих первоисточников. Так, Витрувий за последние годы являлся пред¬
метом преимущественного внимания историков архитектуры, а потому раз¬
делы его сочинения, посвященные гномонике, астрономии, военным ма¬
шинам, оставались в тени и без более подробного комментария. Недоста¬
точное внимание к естественнонаучной стороне при издании русского
перевода «Аналитик» Аристотеля (Л., 1952) явилось причиной превра¬
щения геоцентрика Аристотеля в гелиоцентрика: согласно греческому
тексту, лунное затмение бывает тогда, когда земля оказывается между
солнцем и луной, а согласно русскому переводу,— когда она становится
между ними (т. е. предполагается, что она движется). Эта неточность не
мешает пониманию основной философской аргументации Аристотеля, но
ведь к «Аналитикам» может обратиться и тот, кто интересуется историей
астрономии!
Мы до сих пор не имеем полного русского перевода «Естественной исто-
ри» Плиния — появлялись лишь отдельные ее отрывки; и это неслучайно,
так как осуществление такой задачи требует объединенных усилий разных
специалистов — филологов, археологов, искусствоведов, естествоиспы¬
тателей, техников.
Другой специфической трудностью, которую представляет история
древнего естествознания и в особенности античного, является то обстоя¬
тельство, что связи теории и практики здесь не столь легко обнаруживают¬
ся, как в другие исторические периоды. Эти связи легко обнаружить в эпоху
Возрождения—достаточно вспомнить записи Леонардо да Винчи, где техни¬
ческие искания и запросы непосредственно смыкаются с научными обобще¬
ниями и теоретическими формулами. Многочисленные документы, письма,
дневники и т. д. позволяют проследить историю открытия или изобре¬
тения в позднейшие эпохи. Всего этого в большинстве случаев нет для более
раннего времени. Более того, идеологи господствующего класса делали все
возможное, чтобы узаконить разрыв между наукой и техникой, между
«свободными» и «механическими» искусствами. Напомним начало «Мета¬
физики» Аристотеля (I, 1) с его прославлением в качестве «высших» тех
наук, которые «не предназначены для практического применения». В об¬
ласти античной науки нам не даны ключи к истории открытий —
мы оказываемся перед запертой дверью. В античной литертуре откры¬
тия изображаются либо как. небесный дар богов, либо как счастливая
случайность (сообщаемые Плинием легенды об открытии стекла финикий¬
цами и об открытии свойств магнитной руды пастухом Магнусом, рассказ
о ванне Архимеда у Витрувия и т. д. ит. д.). Сами античные ученые никогда
не рассказывали о том, как они пришли к своему результату — они начина¬
ли с негю, ограничиваясь приведением его обоснований и доказательств.
Неудивительно, что до сих пор нередко в очерках по истории науки парал¬
лельно, без достаточной связи, приводятся данные по истории техники
как «фон» или «введение», а не как органическая част^ всего изложения.
Исторически античное естествознание теснейшим образом сплеталось
с философией в лице виднейших его представителей. Отдельные естествен¬
нонаучные дисциплины еще нечетко дифференцировались друг от друга.
Поэтому совершенно законно и необходимо исследование античных науч¬
ных теорий в тесной связи с историей философии. Но вряд ли оправдана
на этом основании самая группировка материала по философским школам и
отдельным именам, когда зачастую изложение по своей форме мало чем
отличается от изложения в руководстве по истории философии, а по своему
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
5
содержанию сводится к обзору взглядов и мнений того или иного философа
по самым разнообразным вопросам естествознания, вместо систематическо¬
го рассмотрения естественнонаучных проблем, выдвигавшихся эпохой.
Такое изложение может быть уместно в истории философии, как иллю¬
страция философской борьбы, но специфику истории естествознания оно не
учитывает.
Моменты идеологической борьбы нельзя, разумеется, игнорировать
при анализе конкретно-исторического развития естествознания. Однако
можно ли сводить историческое объяснение только к ней в тех случаях,
когда весьма важным оказывается и уровень, достигнутый самой наукой и
смежными с ней дисциплинами? Общеизвестна та ожесточенная идейная
борьба, которая развернулась вокруг гелиоцентрической системы Копер¬
ника. Общеизвестна та реакционная, тормозящая роль, которую сыгра¬
ла в этой борьбе церковь. Передовое человечество глубоко чтит имена
тех мужественных борцов, которые пострадали в этой борьбе. Но, возвра¬
щаясь к древности, не лежит ли на обязанности историка, стремящегося
выяснить вопрос о предшественниках Коперника, раскрыть те объектив¬
ные факторы, которые не позволили воззрениям Аристарха Самосского
стать в античную эпоху господствующими? Для ответа на вопрос в
этом разрезе нужно будет обратиться и к уровню практических запро¬
сов, предъявлявшихся астрономии, и к уровню развития математической
науки, не позволявшему дать строго математическое выражение гелио¬
центрической системе, превратив ее из простой догадки в действенное
орудие научного познания. А на обязанности историка последующих веков
будет лежать показ, каким образом и при каких конкретных условиях
развитие естествознания привело к победе истины.
На приведенном примере становится вместе с тем очевидной вся необ¬
ходимость изучать историческое развитие отдельных дисциплин в их
взаимной связи. Но историк науки и техники должен прослеживать и
все специфические связи. В нашей литературе, как уже сказано, имеются
труды, посвященные истории техники в отдельных странах древнего
мира, посвященные отдельным историческим периодам и отрезкам времени
(например, эллинизма). Но рассмотрение состояния техники и науки в пе¬
риоды отдельных экономических формаций не снимает вопроса об изуче¬
нии исторической преем ственностив рамках общей истории естест¬
вознания и техники. Вопрос об использовании того или иного орудия
труда, о практическом значении того или иного научного открытия в опре¬
деленную эпоху, не снимает вопроса об их дальнейшей исторической судьбе,
об их новом использовании в новых исторических условиях. Вспомним
слова Маркса: «Современное применение машин есть одно из отношений
нашего современного экономического строя, но способ эксплуатации
машин — это совсем не то, что сами машины. Порох остается порохом,
употребляется ли он для того, чтобы нанести рану человеку, или для
того, чтобы вылечить раны того же самого человека» (К. Маркс,
Ф. Энгельс, Избр. произв. в двух томах, т. II, М., 1948, стр. 426).
Сравнительно-исторический метод должен быть введен в/груды по исто¬
рии науки и техники значительно шире и смелее; мы имеем в виду тот ме¬
тод, когда за основу сравнения берется объективное содержание техниче¬
ского изобретения и научного открытия. В свете этого широкого сравни¬
тельного изучения эолипилы Герона и его алтарь с дверями, автоматиче¬
ски открывающимися при возжигании жертвенного огня, перестают быть
игрушками, которые у любителей исторических курьезов попадают в один
ряд с животными-автоматами Вокансона. Они являются первыми при¬
мерами использования движущей силы тепла, от которых исторически —
долгий, но логически — прямой и последовательный путь до паровой
6
- ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
машины. Сохранение тех или иных элементов античной строительной
техники в феодальный период, засвидетельствованное хотя бы в та¬
ких выражениях, как opus romanum или тоге готапо, возрождение на¬
учной и научно-технической литературы античного мира в эпоху Ренес¬
санса в форме комментированных изданий и переводов (Герои, Витрувий,
Архимед и т. д.) ставят перед исследователем ряд вопросов, требующих
четкого разделения между пережитками, прямыми воздействиями и влия¬
ниями, с одной стороны, и, с другой стороны, аналогиями, сходства¬
ми, которые были обусловлены одинаковыми техническими запросами и
жизненными потребностями. Махистская история естествознания вынуж¬
дена была старательно выискивать посредствующие литературные звенья
для объяснения исторической преемственности, так как подобная преемст¬
венность сводится для субъективных идеалистов к передаче «идеи» от од¬
ного сознания к другому. Марксистская история естествознания допускает
принципиальную возможность того, что одно и то же открытие могло быть
сделано несколько раз вполне самостоятельно, будучи основано на позна¬
нии объективной, независимой от человеческого сознания материальной
действительности. Историк должен точно определить, что именно долж¬
но быть отнесено на счет строго обусловленной преемственности, и что —
на счет открытия заново в новых условиях.
Ограничение изучения судеб того или иного научного открытия или
изобретения периодом одной формации, может привести к сужению
кругозора. Ломка общественных условий не отменяла положительных
достижений естествознания, основанных на техническом опыте предшест¬
вующего периода, а вела к дальнейшему расширению этого технического
опыта и к дальнейшему прогрессу естествознания. Вот почему без
научной и технической оценки изучаемых явлений, раскрытия их су¬
щества не могут обойтись ни история естествознания, ни история техники.
Это служит той связующей нитью, которая объединяет различные
этапы научного и технического прогресса, поскольку она дает нам в
руки объективный критерий для суждения о достигнутом уровне, о новизне
того или иного этапа. Невнимание к этой стороне проблемы может создать
разрыв между отдельными периодами, привести к недооценке того, ка¬
ким вкладом в общую сокровищницу человечества явилось то или иное
открытие. Выясняя целесообразность того или иного орудия в определен¬
ных исторических условиях, нельзя забывать о его новизне и о его воз¬
можной целесообразности в иных условиях, поскольку часто оказывалось,
что открытие или изобретение в силу определенных исторических условий
не могло найти широкого применения и находило его лишь значительно
позже или появлялось вторично, независимо и заново. История техники,
построенная на одних лишь вещественных остатках и на литературных
свидетельствах о действительно практиковавшихся, находивших широкое
применение процессах, будет неполна без истории технической мысли,
без тех далеко идущих выводов, которые были сдёланы на основе накоп¬
ленного практического опыта, но которые остались на стадии проекта
или предварительного научного обобщения. То же относится и к науке.
При этом историк обязан вскрыть генезис подобного далеко идущего
открытия, возможность его появления в данной исторической
среде.
История древней техники еще часто сводится к обобщенному описанию
и изложению источников, которые хотя и дают иногда доходчивую и запо¬
минающуюся картину, но не сопровождаются критическим, технологи¬
ческим анализом процесса. Причина этого кроется в том, что техни¬
ка древнего мира исследуется преимущественно только историками и
филологами.
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
7
В деле возбуждения интереса более широких кругов специалистов и
вовлечения их в коллективную работу много может дать публикация лите¬
ратурных источников по истории естествознания и техники древнего мира
в русском переводе. Здесь сделано далеко еще не все, что нужно. Отдель¬
ные отрасли представлены до сих пор далеко не однородно.
В отношении источников по истории математики нельзя не вспомнитьг
что уже в 1882 г. В. В. Бобынин защищал диссертацию на тему «Матема¬
тика у древних египтян» (вскоре после опубликования папируса Ринд
Эйзенлором — в 1877 г.); и позднее он не раз обращался к этим темам. Акад.
Струве принадлежит издание первоклассного памятника древнеегипетской
математики — Московского математического папируса. Многие крупные
математики живо интересуются историей древневосточной и античной
математики (Г.П. Боев, М. Я. Выгодский, С. Я. Лурье, С. Я. Яновская и
др.). Мы имеем теперь новый полный и прекрасно комментированный
перевод «Начал» Евклида Мордухай-Болтовского (т. I—III, М.—Л.г
1948—1950), но произведения по математике и механике Архимеда, Герона,
Аполлония, Паппа, Диофанта остаются неизданными на русском языке.
Нет перевода и «Проблем механики» псевдо-Аристотеля, этого важнейшего
документа по истории механики эллинистического периода (до сих пор
отрывки из него нередко курсируют в нашей литературе в старом пере¬
воде из «Истории физики» Любимова).
Далеко не полностью переведен Аристотель. Ни разу не издавались
еще на русском языке его «История животных» и «Метеорология», важ¬
ные для истории химии две книги «О возникновении и уничтожении», не
говоря об астрономическом сочинении «О небе», так называемых «Parva
naturalia» и т. д.
Из классиков античной медицины в советское время вышло первое
полное русское издание сочинений Гиппократа (М.—Л., 1936, 1941, 1944),
но на этом дело и остановилось. Нет переводов Галена, Цельса и других
видных представителей древней медицинской науки. Лучше обстоит дело в
области истории сельского хозяйства и ботаники, где были изданы (в отрыв¬
ках) scriptores rei rusticae и Плиний, а также сочинение Феофраста —
пример плодотворного сотрудничества филологов и ботаников
(М.—Л, 1941).
Строительное и военное дело представлены двумя русскими переводами
Витрувия (М., 1936 и Л., 1936) и печатавшимися в «Вестнике древней исто¬
рии» сочинениями Аполлодора, Афинея и Анонима о полиоркетике (1940,
№ 3—4), а также Вегецием (ВДИ, 1940, № 1) и Фронтином (ВДИ,
1946, «N*21). Важным источником по истории науки является поэма Лукре¬
ция, несколько раз издававшаяся в советское время,— в последний раз
вместе с фрагментами Эпикура в переводе С. И. Соболевского (Л., 1945—
1947). Мы не упоминаем здесь сборников типа хрестоматий, в которые
вошли ранее переводившиеся тексты.
Плохо обстоит дело в области истории древней химии. Здесь нет не
только переводов, но и сколько-нибудь оригинальных обзоров. Сотрудниче¬
ство филолога и химика здесь в особенности необходимо. Создается впечат¬
ление, что филологов отпугивает трудность задачи, а химиков — термин
«алхимвгя», хотя внимательное изучение древних «алхимических» текстов,
в той их части, которая содержит ремесленные рецепты, относящиеся
к прикладной химии (а не к «деланию золота»), крайне важно для исследо¬
вания истории развития производительных сил; оно было бы полезно и для
археологов, и для освещения культурной преемственности между античным
периодом и позднейшим (достаточно вспомнить широкую миграцию рецептов
и приемов). Особенное внимание здесь следует обратить на древневосточные
источники, совершенно не изучавшиеся в нашей науке.
8
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ
Столь же скудно представлены астрономические тексты. За исключением
двух заметок (К. А. Шолпо и В. П. Ржанцова), нет ни одного труда по
древневосточной астрономии, изучение которой важно не только для исто¬
рии науки, но и для решения вопросов хронологии. В популярной литера¬
туре до сих пор иногда можно встретить упоминания об «аристотеле-пто-
лемеевской» системе, хотя специалистам хорошо известно все различие
между системами Аристотеля и Птолемея, для которых общим является
лишь их геоцентризм. Очевидно, позднейшая борьба против геоцентри¬
ческой системы заслоняет то положительное, что содержится в fisy-гЦ auv-
таск; Птолемея, — классическом произведении античной астрономии, в
свое время сыгравшем свою положительную роль, но до сих пор не пере¬
веденном на русский язык. Но, не говоря о Птолемее, нет даже издания ан¬
тичного «предшественника Коперника»--Аристарха Самосского и связан¬
ных с его деятельностью фрагментов. Совершенно забыт в нашей науке
вопрос о географических открытиях древневосточных ученых. Ждет своего
переиздания «География» Страбона, единственный раз полностью переве¬
денная Ф.И. Мищенко в 1879 г. Перевод этот в настоящее время, несомнен¬
но, требует пересмотра и коррективов.
Много нерешенных задач стоит перед исследователями и в области изу¬
чения технической и научной терминологии. Здесь уместно напомнить о
полузабытых и филологами и зоологами трудах Ф. Ф. Брандта (1802—
1879), в свое время печатавшихся в трудах нашей Академии и посвященных
греко-рИмским зоологическим терминам. Значительно более широкое
применение лабораторных исследований позволило бы расширить не толь¬
ко круг чисто археологических сведений (датировка памятника и т. д.),
но составить и более четкое представление о технических знаниях и
практических навыках, известных народам древности. Институт исто¬
рии материальной культуры и Институт истории техники АН СССР
уделяют далеко недостаточное внимание изучению истории техники древ¬
него мира. В силу неправильного понимания своих задач подобной тема¬
тикой не занимаются и наши крупнейшие музеи, обладающие ценней¬
шими коллекциями—Государственный Эрмитаж и Музей изобразительных
искусств им. А. С. Пушкина. «Вестник древней истории» не напечатал
на своих страницах ни одного исследования по истории техники.
Сложные задачи, стоящие перед историками науки и техники, могут
быть успешно разрешены только в результате тесного сотрудничества
представителей различных отраслей науки и, в частности, координации
работы различных институтов АН СССР. Между тем существующие в
системе АН СССР учреждения, призванные заниматься изучением истории
науки и техники, не проявляют никакой инициативы в деле творческого
контакта с секторами древней истории и филологии в Институтах Исто¬
рии, Востоковедения, Языкознания и Мировой литературы. К сожалению,
не проявляли до сих пор такой инициативы и названные институты.
Несомненно, что координация усилий отдельных институтов АН СССР
останется лишь благим пожеланием, если Президиум АН СССР не примет
мер к созданию определенных организационных форм этой координации.
Член-корр. АН СССР С. И. Соболевский
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП*
В настоящей статье я поставил своей задачей рассмотреть рабство с
историко-литературной точки зрения, именно рассмотреть, какой тип
раба изображает Аристофан.
Однако и с историко-литературной точки зрения не безразлично знать,
насколько изображенный писателем тип соответствует действительности,
насколько он реален. Писатели древней аттической комедии — и Аристо¬
фан в этом отношении не составляет исключения—не очень много забо¬
тились о жизненности выводимых ими типов. Реальное, верное действи¬
тельности изображение лиц, являвшихся представителями осмеиваемого
ими направления, никогда не входило в их задачи. Выбирали ли они в ка¬
честве таковых какое-либо историческое, действительно существовавшее
лицо, или вымышленное, им все равно необходимо было наделить его та¬
кими чертами, которые способны были сделать его комическим персона¬
жем и заставить его служить особым целям поэта. Перед шаржем и кари¬
катурой они не останавливались никогда, все равно, выводили ли они на
подмостки Перикла, Сократа, Еврипида или какого-нибудь Дикеополя,
Лисистрату, Праксагору и т. п. По большей части — это отвлеченные и более
или менее удачно придуманные поэтами носители той или другой идеи.
Вполне жизненные и человеческие типы, т. е. лица, обладающие изве¬
стной суммой человеческих слабостей и качеств, вроде Стрепсиада, афин¬
ских граждан «Экклесиазус», рабов и т. п., очень часто тоже удаются
им, но изображение таких лиц не составляет для них, как в комедии
нравов, необходимой принадлежности их произведений. Как раз именно
это обстоятельство, что такие типы, как рабы, являются у Аристофана не
главными персонажами, какими они бывают часто в новой аттической ко¬
медии, а лишь второстепенными,— это обстоятельство и благоприятствует
их реальному изображению: Аристофану не было надобности изображать
их пристрастно, как, например, Клеона или Сократа; рабов он мог пред¬
ставлять такими, какими они казались ему в действительности. Мож¬
но^ установить градации исторической верности разных персонажей коме¬
дии: лица, не принадлежащие существенно действию пьесы, изображаются
гораздо ближе к действительности, чем Клеоны, Сократы и т. п. Та¬
ким образом, относительно рабов у Аристофана уже имеется презумпция,
* Ввиду большого объема работы, по решению редколлегии, статья печатается
со значительными сокращениями за счет филологических экскурсов и цитат из источ¬
ников.
10
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
что выведенные им типы этого класса людей встречались и в действитель¬
ности. Ввиду этого я старался проверить известиями из других источни¬
ков, по возможности современной или близкой к Аристофану эпохи, реа¬
лизм Аристофана в этом отношении.
Но так как древние авторы, в отличие от новых, иногда вынуждают
исследователя останавливаться на разного рода эксегетических и крити¬
ческих вопросах, то мне приходилось нередко, отвлекаясь от основной
темы, заниматься и этими вопросами, делая довольно обширные экскурсы
в разные области.
Одним из таких критических вопросов является вопрос о том, кто из
действующих лиц произносит ту или другую реплику,— вопрос, конечно,
неизбежный при теме такого рода, как моя, так как для характеристики
данного лица необходимо знать, какие речи ему принадлежат. Повиди-
мому, с этой стороны у Аристофана, как и у других древних драматиков,
никаких затруднений нет: во всех изданиях указано, кто произносит реп¬
лику. Но не так благополучно обстоит дело в действительности. Дело в
том, что в рукописях в этом отношении нередко бывают разногласия: в
одной рукописи бывает поставлена одна метка, в другой другая; приходит¬
ся издателю решать вопрос самостоятельно. Но даже и в том случае, когда
между рукописями нет разногласий, издатели иногда вопреки их общему
свидетельству, изменяют метку лица на основании разных соображений.
Почему это ? Потому, что и метки в рукописях Аристофана и многочислен¬
ные указания схолиастов относительно лица, произносящего реплику,
сделаны лишь по догадке позднейших греческих ученых или читателей,
спустя много веков после жизни Аристофана. Благодаря находкам па¬
пирусов в Египте мы имеем ясное представление о виде книг, содержавших
сочинения драматического характера. Так, например, в издании фрагмен¬
тов комедий Менандра1 использовано девять отрывков рукописей; они
принадлежат частью папирусовым свиткам, частью пергаментным кодек¬
сам и относятся к I, II, III, IV, V, VI векам н. э. Во всех этих рукописях
обозначения говорящих лиц, за редкими исключениями, нет; указывается
только смена лиц, посредством знаков двоеточия и тгара^ра^', причем двое¬
точие ставится перед началом новой реплики в середине стиха, а пара¬
графа— под первыми буквами того стиха, в котором происходит смена
говорящего лица. Какие именно лица говорят, догадываться об этом предо¬
ставляется читателю. Только в некоторых местах эти лица обозначены
начальными буквами: это, повидимому, сделано читателями или учите¬
лями именно по догадке. Догадаться, правда, по большей части не трудно,
но в некоторых случаях распределение ролей сомнительно: в «Плутосе»,
например, есть целые сцены, где говорящим лицом можно считать Хремила
или Кариона. Такова была практика рукописей, как видим, в первые
шесть столетий н. э.— обозначать только смену говорящих лиц, не на¬
зывая их. Это заключение можно распространить и на все предшествующее
время, и можно предположить, что в авторском экземпляре пьесы лица
не были обозначены. Да, пожалуй, и не было надобности автору в этом:
он сам принимал участие в постановке пьесы и вся режиссерская часть
была у него в голове. Это заключение подтверждается по отношению к
Аристофану свидетельством схолий: в них беспрестанно указывается, кто
говорит^еплику; если бы в тексте комедий имена говорящих лиц были
обозначены, то такие указания были бы совершенно излишни. Притом
в схолиях иногда прямо говорится, что в таком-то месте стоит двоеточие
и параграфа: следовательно, автор схолии в своем экземпляре имел эти
1 Menandrea ex papyris et membranis vetustissiiriis, ed. А. К о e f t e,
Ups., 1910.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 11
знаки без указания самих лиц. Это свидетельство схолий подтвердилось
документально после находки в Египте (около 1882 г.) пергаментного
листа из рукописи не позднее VI в. н. э., содержащего отрывок из комедии
«Птицы» Аристофана: в этой рукописи смена говорящих лиц обозначается
двоеточием и параграфой. Таким образом, надо думать, что заметки схо¬
лий режиссерского характера, равно как и расставленные в наших руко¬
писях, сравнительно поздних, метки говорящих лиц все идут не от автора
и даже не из современной автору эпохи, а поставлены по догадке более
поздними учеными или учителями при обучении мальчиков выразитель¬
ному чтению (xaoKuTro'xp'.aiv). Это иногда прямо видно из поставленного
слова ovi&sv «очевидно» (в комментарии к «Облакам»).
Сказанное мной сейчас о говорящих лицах относится также и к замет¬
кам схолий о действиях и жестах, которыми следует сопровождать слова
текста,— об интонации, с какой должно произносить фразу, о репликах,,
произносимых в сторону, о приходе и уходе действующего лица, о пере¬
мене сцены и т. п. Все эти заметки (очень многочисленные) исходят не от
автора и потому обязательного значения не имеют, а должны рассматри¬
ваться как догадки древних читателей и учителей, представляющие едва
ли большую ценность, чем догадки современных ученых. Есть случаи,
где сами схолиасты сомневаются — например, в примечании к Av., 435
сказано: «Писфетеру и Евелпиду говорит Удод; а лучше — слугам, как и
в следующих стихах». Sch. Plut., 895: «Карион, а по мнению некоторых,—
Честный». Plut., 1091: «Хремил или слуга». Plut., 822: «с которым бесе¬
дует либо Хремил, либо раб». А между тем для характеристики действую¬
щих лиц иногда нужно знать такие подробности, как, например, произно¬
сится ли фраза во всеуслышание или в сторону, присутствует ли лицо на
сцене или нет, бьет ли господин раба или только грозит его побить1.
Значение рабов в древней аттической комедии. В древней аттической
комедии рабы не имеют еще того важного значения, какое они имеют в
новой аттической комедии: их роль в древней комедии — самое большее—
второстепенная, и то только в двух Аристофановых комедиях: «Лягушках»
и «Плутосе». В остальных комедиях Аристофана их роль совершенно
ничтожна. В «Ахарнянах» слуга Еврипида и слуга Ламаха произносят
несколько реплик (396—402 и 959—965), не имеющих значения для ха¬
рактеристики рабов, а затем, в ст. 1003 и 1097 сл., присутствие слуги Ди-
кеополя и слуги Ламаха подразумевается в качестве «немых лиц». Во
«Всадниках» в числе действующих лиц являются три раба; но так как на
самом деле это не рабы, а определенные лица — Демосфен, Никий и Клеон,
то они очень мало дают для характеристики рабов; напротив, большая часть
индивидуальных черт их соответствует или должна соответствовать, по¬
мысли автора, чертам этих лиц. В «Облаках» роль слуги Стрепсиада огра¬
ничивается двумя крошечными репликами (56 и 58), а затем (в 1485 сл.)
слуга упоминается как «немое лицо». В «Осах» роли Сосия и Ксан-
фия, слуг Филоклеона, довольно значительны в начале пьесы, но ничего
типично рабского не содержат. Немного материала дает и монолог Ксан-
фия в ст. 1292 сл. В «Мире» роли двух рабов Тригея в начале пьесы и в
ст. 824—384 и 956—1126 тоже ничего характерного для рабов не содержат.
В «Птицах» слуга произносит только одну бесцветную реплику (1589),.
а потом является как «немое лицо». В «Лисистрате» также коротка, и
бесцветна роль слуги в ст. 1216—1240. В «Фесмофориазусах» слуга Ага¬
фона тоже не произносит ничего типичного для раба (39—69). В «Эккле-
сиазусах» тоже бесцветна роль служанки Праксагоры (1112—1148).
1 См. В. К. Ернштедт, Порфириевские отрывки из аттической комедии,.
СПб, 1891, стр. 28—45 и стр. Ill; W. G. Rutherford, A chapter in the his¬
tory of annotation ( = Scholia Aristophanica, t. Ill, L., 1905, стр. 97—156).
12
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
Только в двух комедиях — «Лягушках» и «Плутосе» роли слуг
значительны и дают обильный материал для характеристики рабов. Из
остальных комедий можно извлечь лишь ничтожные дополнения к этому
материалу.
В настоящей статье я рассматриваю следующие вопросы: 1) о происхож¬
дении рабов, 2) об именах их, 3) о занятиях их, 4) о наказаниях рабов,
5) об отношениях рабов к господам.
Происхождение рабов. Комедии Аристофана дают указания на эт¬
ническую принадлежность рабов и способ их приобретения. Так, в
Pint., 518 Бедность задает вопрос Хремилу: «Где ты будешь брать слуг?»
Хремил на это отвечает: «Конечно, будем покупать на деньги».— «Но,
во-первых, кто будет продавать их, когда и у него будут деньги?»—спра¬
шивает Бедность.— «Какой-нибудь купец, желающий нажиться, приехав
из Фессалии, где великое множество работорговцев»,— отвечает Хре¬
мил.— «Но, прежде всего, не будет; конечно, даже и работорговца ни од¬
ного, судя по твоим словам. В самом деле, кто, владея богатством, захочет
заниматься этим делом с опасностью для своей собственной жизни» —
возражает Бедность.
Итак, одной из стран, снабжавших Афины рабами, была Фессалия,
в которой было множество «андраподистов», т. е. людей, ловивших или
свободных граждан, или рабов, и продававших их в рабство за границу.
Было высказано предположение, что фессалийские «андраподисты» прода¬
вали пенестов или еще хуже поставленную часть старинного населения
Фессалии; однако никаких указаний в источниках на то, что пенестов можно
было продавать, нет: напротив, пенесты были нс рабы, а лишь крепостные,
подобно илотам прикрепленные к земле исдавшиеся фессалийцам, по свидетель¬
ству историка Архемаха у Афенея (VI, 26- а), под условием не вывозить их из
страны и не убивать1. Но, кажется, на основании слов Аристофана можно до¬
пустить выше указанное предположение: сказано, что это дело рискованное,
следовательно, подразумевается не законная торговля обычными рабами
из каких-нибудь северных местностей, которая, конечно, не представляла
никакого риска, а именно похищение людей с целью продажи их в раб¬
ство; такое значение имеет слово (Ьоратгоо'атг'с в классическом языке
(позднее, например у Артемидора, IV, 14, оно могло означать и просто
работорговца2). Схолиаст к Plut., 521 определяет слово avoparcootaTr/; так:
ч<Не только тот, кто свободных людей обманом уводит в рабство, но и
тот, кто уводит рабов от господ к себе с целью увести их в другое
место и продать». Почти то же определение дано у Поллукса (3,78):
ч<Тот, кто порабощает свободного или уводит чужого раба». Образчик
андраподиста мы находим у Лисия (ХЙ1, 67), где об одном из братьев
Агората сказано, что он «увез из Афин в Коринф раба, а из Коринфа
хотел увезти девушку, но был пойман и окончил жизнь в тюрьме».
О каком же риске говорит Аристофан в словах yivouvsurov тгео! туй 'buyyfc?
Фишер3 в примечании к этому стиху предполагает, что здесь разумеется
опасность подвергнуться смертной казни за dcvopa-iro^i л<;: нам известно, что
в Афинах за это полагалась смертная казнь4. Отсюда Фишер заключает,
что и в других государствах «андраподисты» подвергались тому же нака¬
занию. Поллукс (3,78) также говорит о какой-то twv avSpairoGi-
crccov еХги&еротграз'ои, но не говорит, в чем состояла эта о г/т; и в каких госу¬
* 1 В. Biichsenschiitz, Erwerb und Besitz im Griechischen Altcrthume, Halle,
1869, стр. 129, прим. 1.
2 Там же, стр. 122.
3 А г i s t о ph.,'Plut., Graece cum commentariis I. F. Fischeri, Giesae, 1804.
4 Xen., Apol., 25; Lycurg. у Гарпократиона in v. о^&ртсо&итту^.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 13
дарствах она применялась. Фробергер1 в примечании к Lys., XIII, 67 также*
предполагает, что смертная казнь «андршодистам» полагалась не только
в Афинах, но, вероятно, и в других государствах Греции, и упомянутый
брат Агората был арестован и казнен в Коринфе. Таким образом,
предположение о пенестах вполне возможно. Но схолиаст к нашему месту
Плутоса дает более вероятное объяснение слов xivouvsugjv тгер! туЧ
он видит тут намек только на опасность для разбойников-«андраподи-
стов» со стороны сопротивляющихся им людей: «Грабители или других
губят, или сами гибнут, когда бывают в меньшем числе, чем ограбля¬
емые». Такая опасность была, конечно, при ловле как фессалийских
иенестов, так и людей из соседнего с Фессалией населения.
Имена рабов. Некоторые имена рабов у Аристофана также указывают
на место их происхождения. Так, главный герой «Всадников» назван
Пафлагонцем; афинская полиция состояла из скифов: у Аристофана они
упоминаются и действуют в «Лисистрате» и «Фесмофориазусах». * Kapuov
в «Плутосе», вероятно, есть производное от Кар; в Av., 764 упоминается
прямо раб-кариец (el oi 8ойХ6<; кап xocl Кар). Имена M'8a<; и Фри$ (Vesp.,,
433) указывают на фригийское происхождение их носителей. Аи8о'с в Av.,
1244 ('iroTspa Ao8ov г, Фри^а, таит! Хгроаа, рорроХихтга-Эш Scr/e'fc;), хотя и не
называется прямо рабом, но это видно как из контекста, так и из Eur., А1с.,
675, пародией которого является стих Аристофана и в котором к Ao86v-
xai Фри^а приложен эпитет dp^uptov^Tov. Несколько раз встречающиеся в
комедиях женские именабратта2 и Еира (Рас., 1146) также свидетельству¬
ют о национальности этих рабынь. Другие имена, как Mdvyfe3 (вероятно,
сокращейная форма от Mav68<opo<:—Av., 657), ЕауЭчад4, ITupptco; (Ran., 730),
Есоа-ас (Vesp., 136), ХроаоЧ (Vesp., 1251), Et'xwv, riappevtov (Eccl., 868),
c'YXa<; (Eq., 67), Maoimfos (Vesp., 433), Mavt'a (женское имя к Mavyfc)5 —
обычные «клички» рабов, не указывающие на их происхождение.
Как обычны были в комедии имена рабов Kapuov и EavoKa<;, видно из
слов Эсхина (2,157): «Играющий роль Карионов и Ксанфиев». К этой
фразе в схолиях есть такая заметка: «т. е. рабов: такими выводятся
в комедии роли рабов: Ксанфий, Карион и некоторые другие». Имя Еъра
у Аристофана мы находим только один раз (Еирос совсем не встречается),
тогда как Gpaxxa — несколько раз. Может быть, это не случайность, а
объясняется малым числом рабов из Сирии в эпоху Аристофана: Страбон по-
крайней мере говорит (XIV, стр. 669 = 570, 39 Didot), что деятельность
киликийских пиратов и продажа людей из Сирии в рабство особенно
усилилась со времени Трифона Диодота (II в. до н. э.)6.
Имя вратта, может быть, не всегда было этническим, т. е. не всегда
обозначало рабыню из Фракии, но могло стать вообще рабским именем:
эту возможность допускает схолиаст к Ach., * 273: xy)v Expopoowpoo Gpaxxav
— rtzoL xoivto; г, goxox; xotAoupev^v,' ё* врахт^, ox; тyjv arc6 Фри^ск;
xai ПасрХа^о^'ж;. А в таком случае . возможно, что и Kapiov перестало быть
этническим, а обратилось вообще в olxextxdv ovopa (schol. ad Ach., 2^3),
независимо от происхождения раба.
Mavvfe было столь обычным рабским именем, что могло употребляться
как нарицательное слово в смысле «раб»—Av., 523: оохох; upas rcdvxес
‘ 1 Ausgewiihlte Reden des Lysias, erklahrt von H. Frohbcrger, Lpz, 1866.
2 Thesm., 280—293; Vesp., 828; Ach., 273; Рас., 1138.
31 Lys., 908; 1212; Av., 523; 1311; 1329; Рас., 1146.
4 Ran., passim; Nub., 1485; Av., 656; Ach., 243; 259.
6 Th., 728; 740; 754; Ran., 1345.
6 См. M. Letronne, Fragments inedits d’anciens poetes grecs, в кн.: Ari-
stoph., Comoediae et deperditorum fragmenta, P., Didot, 1884, стр, 17b.
14
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
Trpoxepov (|лз^а/чоис: оф'оо<; т’ svo'piCov) vov о’ аv8p^'Jгo8,, Mavxs; схоли¬
аст: «К слову av8pa7ro8a он прибавил и рабское имя (Mavy.c), как если
бы сказал „рабов"». Подобным образом у Горация (А. Р., 237) имя Davus
употреблено в значении раба вообще: ut nihil intersit, Davusne loqua-
tur, ... an custos famulusque dei Silenus alumni.
Но само по себе имя Mavyfc — фригийское: по крайней мере о женской
его форме Mavt'a это засвидетельствовано Махоном (Athen., 13,40= стр.
578b): ala^pov yap ovoixa ®poYiaxov pvoux’ ex£LV «чтоб женщина имела фри¬
гийское имя». Косвенным подтверждением этого может служить то, что
некая Мания, занимавшая должность сатрапа у Фарнабаза, была дарда-
нянка (Xen., Hell., 3, 1, 10). Но позднейшие греки производили имя
Mavyfc от глагола jjuac'vsa&ai1, однако такое производство неверно уже по¬
тому, что Mavyfe альфа долгая, тогда как в корне глагола pav альфа
короткая.
Имена EavtKas и Поррь'а; указывают на цвет волос: £av&o<; «белокурый»
и тгорро; «рыжий» (с красноватым оттенком). В схолиях к Ran., 730 ска¬
зано по поводу Пиррьа; и ЕопйИа<;: wv 6 psv тгоррсх; y)v 'ctqv хоцщ 6 8s fiav&os,
а в схолиях к Ran., 308: «Аристарх говорит, что Ксанфий о себе сказал
слово s7ruppiaas, ибо он называется Ксанфием потому, что он тгорроЧ, по¬
добно Порр^'а; и EjMxpiVTj*;». Из этой заметки видно, что цвета £av&o<; и
тсурроЧ очень близки между собой. Свида объясняет £av&6; чрез тсорро'с,
а тсуррос чрез £av&6<;.
Имя Maauvxr'ac также указывает на свойство: оно произведено от
раоаавш «жевать», так что буквально значит «жевака». В латинском язы¬
ке оно получило форму Masucius, по поводу которого Фест говорит: Ма-
sucium edacem, a mandendo scilicet (Festus Pauli, 139), или Manducius,
Yfando2.
Имя ХрэаоЧ нигде больше не встречается, и поэтому Виламовиц предла¬
гает изменить его в Kpruas (Vesp., 1251)3. Эту конъектуру Старки принял в
текст своего издания, предполагая здесь имя македонского (?) или ли¬
дийского раба. На мой взгляд, конъектура эта ненужная: по крайней
мере древний комментатор (Ravennas) не был смущен таким именем,
а заметил ovopa ftepaTrovTcc Xpoaoc (по W. G. Rutherford, Scholia Aristoph.).
Есть же имя гетеры Xpuafov 4 или Xpuai's, Chrysis и т. п. Конъектура эта
рискованна уже потому, что имена рабов всецело зависели от произвола
хозяина: был же такой чудак, философ Диодор Кронос, который, в дока¬
зательство того, что слова в языке возникли &sasi, а не cpuasi, дал своим
рабам имена, составленные из частиц: одному ’А1)Л pr]v, другим—другие.
Так отчего же не мог какой-нибудь хозяин дать своему рабу имя ХруооЧ?
Да и имена свободных давались не всегда по шаблону, как видно из
монолога Стрепсиада в «Облаках», где он рассказывает, как они с женой
придумывали имя для сына. Но, даже если Хризо'с, как имя, есть
sIpvj(jL£vov, то и это имеет столь же мало значения, как и нарицательное
слово атга£ elp^psvov5.
1 Eustath., 1220, 4: «Что в соответствии с глаголом patveaDm [назван] и раб
Mavy]<; — это ясно из древних [а: торов]; это оттого, что рабы по большей части не
разумны, особенно если они насыщены вином». Ср. W. G. Rutherford, Scholia
Aristophanica in the Codex Ravennas, L., 1896, прим, к Schol. Av., 523, который
тоже объясняет Mavas словом росгушЗек;.
2 The Wasps of Aristophanes, ed. W.J.M.S t ark i e, L., 1897, прим, к
Vesp., 433.
8U. Wilamowitz-Moellendorff, Aristoteles und Athen, II, B., 1893,
стр. 176.
4 Schol. ad Thesm. 1172: «’EXaqxov, имя гетеры, как Xpuai'ov, ’Av&ovlov и. т. n.
(Rutherford).
5 Ср. прим, издателя к Athen., V,50,edl. Schweihauser, т. Ill, Biponti,
1803, стр. 199.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 15
Но у Аристофана нет ни одного Дава и Гета, столь обычных имен
в позднейшей комедии: может быть, в век Аристофана из соответствующих
этим именам местностей (около устьев Дуная) рабы еще не доставлялись
в Афины; возможно также, что рабы из этих мест, соседних с Фракией,
тогда привозились в Афины под общим именем фракийцев. И действи-’
тельно, геты были или считались одним из фракийских племен; это видно,
например, из фрагмента Менандра (4,232, Meineke): «Все фракийцы, а из
всех [их] наиболее мы, геты, не очень-то воздержны». А дай были бли¬
жайшими родственниками гетов, как видно из Тег., Phorm., 35, где Дав
говорит: amicus summus meus et popularis Geta heri ad me vcnit. Имя
паев было известно в IV в. до н. э. (RE in v. Dakia, т. IV, стб. 1949,
31), но для V в. сведений о них, повидимому, не имеется. Страбон
(VII, стр. 304=252, 51 Didot), правда, говорит, что у аттиков
вошли в употребление имена рабов Ti'zou ш\ Даш, но это, вероятно, от¬
носится к более позднему периоду комедии. То же надо сказать и о
заметке схолиаста к Ach., 243:«Бывают и в комедии рабы Eav-JKa;, Тфю;,
Jkoafo;, Даос;, Гета;». Имена Дао; и ГЁта; были, повидимому, особенно
обычны у Менандра: это можно заключить из одной фразы Галена: «По¬
добно выводимым Менандром в комедиях рабам — Даок; тi uai xai
Гетои;. . .» (FCG, 4,333 = стр. 1037 ed. min). Это же видим мы и в
найденных в Египте комедиях Менандра, где действительно имя Дао;
находится в комедиях ’ErctTp^ovTs;, Гвор^б;, nspr/sipopivY], с'Нр(о; и
nspiv&ia, а имя Гвта; в комедиях с'Нро>;, Пвр^Эч'а и, кроме того, в
прежде известном фрагменте комедии Muoupsvo; (FCG, 4,170). Утвер¬
ждают, что именно Менандр ввел впервые имя Дао; в литературу
(RE, in v. Dacia, стб. 1949, 10). Мне кажется, что это предпо¬
ложение (очень может быть, вполне верное) основано все-таки на недора¬
зумении. Повидимому, автор выводит его из цитированной мной выше
фразы Галена, именно из слов: тоОтто тоб (ЗвХтсатои Msvavopou хата та;
xcopwot'a; elaaYopivoi; or/ETai; Даок: тi Ttai xat Гбтсп;. Должно быть, автор
понял эти слова в смысле «введенные в комедию Менандром», тогда как
на самом деле они значат «вводимые (т. с. употребляемые, выводимые)
в комедиях». А это указывает лишь на то, что у Менандра эти имена
очень обычны, а не на то, что он впервые ввел их в литературу. Кроме
того у Галена речь идет не об именах рабов, а о склонности Менандро-
вых рабов к обманам, а имена упомянуты только для примера. Косвен¬
ным доказательством (ex silentio) того, что имен Дао; и Г£та; не было еще
в средней комедии, может служить приведенное выше место из Эсхина,
где он упоминает Карионов и Ксанфиев как имена рабов в комедии, —
конечно, современной ему, т. е. средней.
Надо думать, что и на имена рабов была своя мода.
Вообще говоря, имена рабов были короче, чем имена свободных. В то
время как имена последних, по общему правилу, были сложные1, имена
рабов были несложные, и притом по большей части состояли из двух
слогов, даже из одного2. На этом основана шутка, приведенная у Афе-
нея (XIV, 614с) из историка Филарха (современника Арата, умершего
1 Впрочем, это правило допускало многочисленные исключения: вспомнил!
AlaxoXo;, nXdxcov, Kpi'xcov, KptTia;, EoXcov, KXetvta;, ’Apima;, Ti'pwv, XapptSv);,
XpepoXo;, Xpspnn; и др. Cp. Th. Bergk, Griech. Lileraturgeschichte, IV, B.,
1887, 141, прим. 57.
2 Поэтому Бергк считает неверным сообщение, приведенное в древней биогра¬
фии Еврипида (Euripidis Tragoediae ex recensione A. Nauckii, т. I,
Lips., 1909, стр. VII, стк. 90), будто Кефисофонт (Кт)фкуофил>), предполагае¬
мый сотрудник Еврипида в сочинении "трагедий, отбивший у него жену, был раб,
oixoyevs; petpaxtov. Впрочем, #это правило тоже допускало исключения, напри¬
мер MavoSopo; у Аристофана.
16
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
в 215 г. до н. э.): Деметрий Полиоркет, любивший посмеяться
говорил, что двор Лисимаха ничем не отличается от комической сцены, по¬
тому что из ншо выходят все «двуслоговые» (oiau)Aafioi): это была насмеш¬
ка над Бифиеъ и Паридом, имевшими большое влияние у Лисимаха, и над
некоторыми другими из его друзей. А от него, Деметрия, выходят Пев-
кесты, Менелаи и Оксифемиды. Смысл этой шутки тот, что при дворе
Лисимаха находятся рабы, а при дворе Деметрия — благородные, поэтому
двор Лисимаха похож на комическую сцену, а двор Деметрия — на тра¬
гическую. Есть даже пословица: «Всякий раб для хозяина односложен»1.
Кроме перечисленных выше обычных имен рабов, у Аристофана в Ran.,
608 названы имена каких-то адских рабов: 6 Д'ти)л<; ум ЕхерлОж; ум
Паробха<;. Схолиаст говорит, что это b^6\iaza toSotwv Bapj^poiv, т. е. поли¬
цейских: предполагается, что и в обители Гадеса есть скифы-полицейские.
Стало быть, это какие-то скифские или вообще варварские имена (а мо¬
жет быть, и выдуманные Аристофаном). По поводу Паробха; Блейдз
(в критическом примечании к этому стиху 2) высказывает довольно вероят¬
ное предположение, что это имя должно иметь форму Enapooxa; (как и
написано в codex Yen.) или Етгароаха; (обе формы находятся в рукописях
Фукидида, II, 101) и что это имя тождественно с латинским знаменитым
Spartacus (в греч. форме Ет:кртахо<; или Етг^ртохо;).
Но возвратимся к вопросу о происхождении рабов. Вот страны, кото¬
рые доставляли Афинам рабов в век Аристофана: Фессалия, Фракия,
Кария, Пафлагония, Фригия, Лидия, Сирия. В надписи Dittenberger, I,
стр. 73 (= Hicks, стр. 104), содержащей список рабов Кефисодора, одного
из гермокопидов, рабов, продававшихся с аукционного торга, упомянуты
три фракиянки, два фракийца, два сирийца, три карийца (один взрослый
и два малолетних: Кар, Кар тгоис, Kapixov ratoiov), два иллирийца, один
скиф, один колх, одна лидиянка, мелиттиец (или мелиттиянка), т. е. те
же национальности, что и у Аристофана, только с прибавкой иллирийцев,
колха и мелиттийца (из Африки).
Как показывает вышеприведенное место из «Плутоса», рабы приобре¬
тались путем пок пки. Дополнением к этому свидетельству служит место
из «Всадников» (чЗ—44), где сказано, что Демос «в прошлое новолуние
купил раба — кожемяку Пафлагопца».
Очень важно для данного вопроса еще место из «Плутоса» (147—148),
где Карион говор " о самом себе: «Я из-за малых деньжонок стал рабом,
вследствие того,м^>, зтбыть, что я не был богат». Но,к сожалению, реальный
смысл его неясен. Из этих слов можно заключить только, что Карион по¬
пал в рабство не путем насилия — вследствие ли войны или разбоя; нет,
причиной его рабства является его собственная бедность в прежнее время,
когда он был еще свободным, и притом взрослым (потому что у ребенка не
может быть богатства): будучи раньше свободным, лаконически замечает
схолиаст. Какая же могла быть причина того, что свободный человек
вследствие бедное попал в рабство? Толкование Фишера (к этому
стиху) несколько ст^ шо: «А я, чтобы получить немного денег, стал рабом
вследствие того, что я не был столь же богат, как другие»3. Значит, Фишер
предполагает со стороны Кариона добровольную продажу себя в рабство
за ничтожн; о цену. Фишер даже и определяет ее в полмины, на основании
известных нам общи? щн рабов. Но такая продажа себя в рабство, прак¬
1 Animadversiones in Athenaei Deipnosophistas post I. Casaubonum con-
scripsit I. Schweighauser, Argentorati, 1804.
2 Aristoph., Gomoediae, ed. Fr. H. M. Blaydes, pars VIII, Ranae, Halis
Saxonum^ 1889.
3 Aristoph., Pint, cum comment. J. F. F is ch e r i, Giesae, 1804.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 17
тиковавшаяся в эпоху Гомера, повидимому, прекратилась после реформы
Солона1. Можно было бы думать, что Карион попал в рабство за долги,
однако продажа несостоятельных должников в рабство в Аттике произво¬
дилась лишь в эпоху до Солона и была отменена им2. Нов других общинах
Греции такой закон продолжал Существовать, как видно, например, из слов
Лисия (12, 98): «[Ваши дети], которые на чужбине за пустые, может быть,
долги были бы рабами». То же у Isocr., 14, 48. После Солона это право обра¬
щать свободного взрослого человека в рабство за неплатеж сохранялось
лишь в двух случаях в Афинах: 1) если кто не уплачивал денег, затраченных
другим на выкуп его из плена; 2) если метек не уплачивал подати jistoixiov 3.
Таким образом, повидимому, необходимо согласиться с Левеном, который
дает (в прим, к этому стиху «Плутоса») такое объяс^ние: «Вследствие
того, что я не мог уплатить долгов (полагаю — государственной казне),
я в наказание стал рабом и был продан за две или три мины»/ Такова была
средняя цена раба, у которого не было каких-нибудь особенных физи¬
ческих или умственных достоинств». Если верно такое толкование, то
Кариона надо считать греком, может быть даже афинянпном, не уплатив¬
шим каких-то денег по одной из вышеуказанных причин.
Таких рабов из греков было мало сравнительно с числом рабов из
варваров4. В конце V в., вероятно, значительно увеличилось число ра¬
бов греческого происхождения: продолжительная война доставляла афиня¬
нам в рабство много пленных эллинов, которые были прежде свободными
гражданами в своих общинах; среди них могли быть люди культурные и
знатные. Внутри Греции торговля рабами греческого происхождения
всегда существовала, как видно из рассказов о судьбе лирика Филоксена ‘
и философа Федона. «Филоксен, сын Евлитида,—рассказывает Свида
, (in v. <DtXo£evo<;),— кифериец, лирик. . . Когда Киферы (та КиЭчдеа) были
порабощены афинянами [конъектура, вместо „лакедемонянами"], он был
куплен неким Агесилаем и им воспитан, и прозывался „Муравей"». Это
произошло в 89-ю Олимпиаду (в 424 г.), когда Филоксен был мальчиком
около 11 лет. О Федоне Диоген Лаертский сообщает (II, 5, 31 = стр. 40,
46 Didot): «Федона (элейца), который, попавши в плен, находился в пуб¬
личном доме, Сократ велел Критону выкупить и сделай из него фило¬
софа». Оба события относятся к эпохе Аристофана. Знаменитый киник
Диоген также был продан с аукциона в рабство (Dion. Laert., VI, 2,
§ 74 = стр. 150, 25-26 Didot).
Если Карион — эллин, то можно, пожалуй, сделатьеще одну гипо¬
тезу: не предполагаются ли вообще рабы,, играющие ‘активную роль (го¬
ворящие) в комедиях Аристофана (и других авторов), — эллинского про¬
исхождения, или, если «варварского», то воспитанными с детства в
эллинском доме? На эту гипотезу наводит меня то обстоятельство, что
все рабы у^ Аристофана говорят чистейшим аттическим языком, знают
прекрасно греческую жизнь и греческие обычаи. Странно 'было бы пред¬
положить со стороны, например, Аристофана такое пренебрежение к реа¬
лизму, если бы у него иноплеменные рабы говорили у Шоманым языком,
как должны были говорить такие рабы в действительней жизни. На это,
конечно, можно было бы возразить, что эстетическое чувство могло поме¬
шать ему вводить в комедию такой безобразный язык. Но это возражение
л
1 См. В. Biichsenschtitz, ук. соч., стр. 116, где-гл критикует Валлона,
предполагающего такую самопродажу на основании Р 1 u t. Sol., 13 и Athen.,
VI, 263 с; ср. L. В с а и с h е t, Histoire du droit prive de la republique athenienne,
P., 1897, стр. 413—414.
2 L. В e a u c h e t, ук. соч., I, 414.
3 Там же, 414—415; 416—417.
4 В. Biichsenschiitz, ук. соч., стр. 116.
2 Вестник древней истории, № 4
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
liS
едва ли было бы основательно. Посмеяться над какими-нибудь особенно¬
стями речи раба-иностранца в комедии было бы выгодно; и мы, действи¬
тельно, видим, что Аристофан не стесняется тем, что выводит в «Ахарня-
нах» беотийца и мегарца, в «Лисистрате» спартанца, в «Мире» (47—48)
ионийца — говорящими на родных наречиях; в «Фесмориазусах» скиф,
государственный раб, говорит ломаным аттическим языком; в «Птицах»
«варварский» бог Трибалл произносит то совсем невразумительные слова
(1615: va^ataaTpsO; 1629: aauvixa ffoxTapixpouacc), то исковерканные греческие
слова (ст. 1677); в «Ахарнянах» Псевдартабас, царское око, также произ¬
носит одну фразу совсем непонятную (100: Iapxap.av e£ap$’ avarciaaovai
аатра), другую на ломаном греческом языке (104: об Xvjtyi xpuao, j^auvo-
тсражт’ 3Iaovau).
Да и вообще Аристофан обращает большое внимание на язык своих
персонажей. В «Лягушках», 679—682 он осмеивает демагога Клеофонта,
«на болтливых губах которого странно щебечет фракийская ласточка, сев¬
ши на варварский лист». Очевидно, здесь имеется намек на какой-то
иностранный акцент в речи Клеофонта, происходившего от матери фраки-
янки и отца, бывшего когда-то рабом в Афинах, «которого многие
помнили в оковах» по словам оратора Эсхина (II, 76). В «Осах», 45 Ари¬
стофан воспроизводит картавую речь Алкивиада, не могущего произнести
звука р: 6),ас; весоХос tvjv xecpaXyjv xo'Xaxtx; ej£et- Несколько раз упоминает он о
неприятном голосе Клеона1. В «Мире», 930 Тригей замечает, что слово os
употребленное хором, есть ионическое.
Наконец, на ту же чувствительность Аристофана к способу выражения
указывает разница стилей, которые употребляют его персонажи: люди
вроде Еврипида, Сократа говорят высоким стилем трагедии, оракулы вы¬
ражены гомеровским языком. Множество пародий на язык трагиков и,*
лириков у Аристофана указывает на то же стремление его использовать
язык в качестве одного из элементов комизма2 3.
Повидимому, и другие авторы древней комедии не отказывали себе
в удовольствии позабавиться на счет лингвистических особенностей выво¬
димых ими лиц: по крайней мере, в схолиях к Ran., 681, засвиде¬
тельствовано, что комик Платон в своей пьесе «Клеофонт» изо¬
бразил мать этого демагога, фракиянку, «говорящей с ним по-вар¬
варски». Комик Страттид насмехается над некоторыми словами бео¬
тийского наречия, отличавшимися от аттических, например opiaXi^oc
в значении aXexxpowv «петух», ^есоира в значении jicvopa «мост» и т. д.
(FCG, I, 781, fr. 3).
Этим эффектом не пренебрегала и средняя комедия: например у ко¬
мика Евбула выведено лицо, говорящее по-беотийски (FCG, III, 208,
1г. 10). Афеней (XIV, 15 = стр. 621d) со слов Сосибия сообщает, что у
спартанцев была старинная забава представлять врача-иностранца3.
Однако такое осмеяние иностранного языка свойственно только коме¬
дии; в трагедии этого не бывает: тут и чужеземцы говорят обычным
1 Eq., 137; Vesp., 1034; Рас., 757; Vesp., 36.
2 Повидимому, и в потерянных комедиях Аристофана не было никаких особен¬
ностей в языке" рабов: по крайней мере, в приписываемом Плутарху трактате
«Сравнение Аристофана и Менандра», гл. I, 6 (стр. 853 D = 1039, 41, Didot) сказано
(с порицанием), что речь Аристофана не приспособляется к выводимому лицу; как,
например, она/не дает царю величественность, оратору красноречие, женщине про¬
стоту и .т. д., но, как бы по жребию, она дает лицам"какие попало слова, так что
не разберешь,^сын ли говорящее лицо или отец, или бог, или старуха, или герой.
В такой общей форме это суждение неверно, как мы видели, но для нашей цели
оно имеет значение: очевидно, и автор этого трактата не заметил никаких особен¬
ностей в речи рабов у Аристофана.
3 Ср. W. Suss, Aristophanes und die Nachwelt, Lpz, 1911, стр. 205.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 19
языком трагедии. Это, конечно, было необходимо, чтобы не вносить в
трагедию чуждого ей комического элемента1.
Собранные мной факты дают, мне думается, право вывести заключе¬
ние, что если Аристофан не заставляет своих рабов [tepPap&siv, то он де¬
лает это потому, что представляет себе их говорящими по-аттически не
хуже любого афинского гражданина. А это возможно было только при
условии, если такие рабы или были природными эллинами, вроде Карио¬
на, или, если они были варварского происхождения, то родились уже
в Греции или были привезены в Грецию в раннем детстве и воспитаны
с малолетства в ней, т. е., по греческой терминологии, если они были
oixo'feve'fc (или о1хотрфе<;, оЫотрасре~£<;). На этот же факт указывает то об¬
стоятельство, что рабы в комедии знают все греческие обычаи, верят
в греческих богов (например Ran., 338; 750; 845), знакомы с греческой
мифологией (например Р1., 296; 302), вставляют в свои речи цитаты из
греческих поэтов: Карион, например, раб бедняка Хремила, несколько
раз употребляет поэтические выражения или даже целые стихи2.
Ксанфий в «Лягушках» беседует с Эаком об Эсхиле, Софокле и Еври¬
пиде (Ran., 768; 778; 787); в ст. 778 реплика Ксанфия «и в него
[Еврипида] не бросали камнями», и в ст. 787 — «как же Софокл не зая¬
вил прав на кресло?», и вообще весь его разговор с Эаком в ст. 775—811
показывает, что Ксанфий вполне знаком с достоинствами и недостатками
Эсхила, Софокла и Еврипида и первых двух ставит несравненно выше,
чем последнего3.
Об образованности Ксанфия свидетельствует и Ran., 303: ISeaTi озатгзр
‘Н^еХо^ос;; t5[juv Xe^eiv lx xupaicov ^ар ocWh<; au opw. Это стих из
Еврипидова «Ореста» (Or., 279). Если он знал и помнил этот стих,
почему он не мог знать стиха из Софоклова «Лаокоонта»?4.
1 См. прим, издателя к Soph., El., 1326—1338, ed. G. Kaibel, Lpz, 1896,
стр. 274—275.
2 Plut., 8—10; 39; 635 — из Софоклова Финея, по схолиям; 661—гомеровское
выражение, употребленное также в Iph. Aul., 1602; 758—759; 806—по Софоклову
Инаху, как сказано в схолиях; 1127; 292 — из Киклопа Филоксена — дифирамбика,
по схолиям.
3 Имея в виду такое образование Ксанфия, надо рассмотреть спорный вопрос
о том, можно ли считать Ксанфия произносящим в стихах 664—665 слова: IloaetSov
оq Aiyaiou 7cpo)va<; [ехе1>Л> 'l YXauxag [liSeiQ аХос; ev piv&ecuv. В большей части руко¬
писей и изданий слова эти приписываются Дионису. Но симметрия в распределении
стихов между Дионисом и Ксанфием почти что требует, чтобы стихи эти произно¬
сились Ксанфием, как и указано в рукописи V меткой и как сделал Левен в сво¬
ем издании (Aristoph., Ranae, ed. J. van Leeuwen, Lugdunum Batavorum,
1896): Дионис произносит ст. 659, а ст. 664—665 вполне аналогичны стиху 659;
естественно думать, что их произносит Ксанфий. Но главным препятствием к этому
служило то, что Ксанфий считался слишком необразованным, чтобы произносить
такую цитату из Софоклова Лаокоонта: Роджерс, например, так формулирует это
возражение: «Nor would the literary abilities of the slave, which are only equal to the
idea about the thorn soar to the height of the quotation and song» (Aristoph.,
Comedies, ed. B. Rogers, L., 1902). На осповаиии того, что я сказал сейчас об
образованности Ксанфия, это возражение должно отпасть, как совершенно голо¬
словное и не соответствующее характеристике Ксанфия у Аристофана, тем более,
что и Карион представлен способным произносить цитаты из поэтов.
4 Между прочим, это место из «Лягушек» проливает сгет на спорный в опрос о
присутствии рабов на театральных представлениях. В. В. Латышев, Богослу¬
жебные и сценические древности2, стр. 292, говорит: «Относительно допущения
рабов [в театр] нет вполне достоверных сведений». Alb. Muller, Lehrbuch der
griechischen Buhnenalterthtimer, Freiburg, 1886, стр. 292, выражается осторожнее:
«Имеются следы того, что рабы были зрителями наряду со свободными, но вет
возможности установить что-либо более точно». Однако уже указанное Мюллером
в примечании место из Plat., Gorg., 502 D, где речь идет о представлениях траге¬
дии в театре, называет рабов составной частью публики. Наше место из «Лягушек»
несомненно предполагает, что Ксанфий присутствовал на представлении Еврипидова
2*
20
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
А такие рабы, как раб Еврипида в «Ахарнянах» (395 сл.) или раб
Агафона в «Фесмофориазусах» (39 сл.), будто бы даже научились сами от
своих ученых господ выражаться очень замысловато. В Ach., 401
Дикеополь говорит по этому поводу: «О трикрат счастлив ты, Еврипид,
когда раб твой так умно отвечает!», а схолиаст замечает: «Под видом
похвалы он обвиняет Еврипида в том, что он выводит в трагедиях рабов
красноречивыми». Словом, в культурном отношении, как и в языке, не
видно никакой разницы между рабами и свободными афинянами.
Может быть, в связи с таким изображением Аристофан дает дей¬
ствующим рабам и имена не по национальностям: такие имена, как: М'8ос<;,
Фри£, вратта, Бира, ЛиооЧ, или только упоминаются, или принадлежат
немым лицам; для грубой работы (для драки) призываются рабы с вар¬
варскими именами — Vesp., 433: Шоосс, Фрб£ xal Maaimiac; Ran. 608:
AtTuXac xou Exsf&uac Парооха<;. А рабы, говорящие в пьесах, все носят
имена не по национальности, KaKSavaKac, Еохл'ас, которые вполне приложимы
к эллинизированным рабам. Что касается имени Kapaov, то хотя оно
происходит, повидимому, от слова Кар, но уже потеряло связь с ним по
значению: по крайней мере схолиаст к Plat., Lach.; 187 В, говорит, что
«маленьких солдат (не сказано: „карийских") некоторые называли Карио¬
нами» . Главный герой «Всадников», правда, носит имя «Пафлагонец», но,
так как Аристофан выводит под этим псевдонимом Клеона, то, конечно,
было бы невозможно заставлять Клеона говорить на ломаном языке.
Чтобы покончить с вопросом об образованности рабов, замечу, что
характеристика рабов в этом отношении, данная Латышевым1, а равно
и другими учеными, слишком односторонняя. Латышев говорит так: «Уро¬
вень умственного и нравственного развития рабов вообще был очень низок,
так как умственное образование и гимнастика были им запрещены».
Такие типы рабов, как Карион и Ксанфий, опровергают эту огульную
характеристику. Допустим некоторое преувеличение со стороны Аристо¬
фана, но все-таки нельзя думать, чтобы он приписал им качества, прямо
противоположные действительности, и притом без всякой надобности2.
Что именно такие рабы, родившиеся или воспитанные в Греции,
греки ли по происхождению, или варвары, являются действующими ли¬
цами в драме,— это вполне естественно: они более культурны, более
привязаны к дому, пользуются большим доверием господ. О таких рабах
имеются некоторые сведения в литературе. Так, схолиаст к Eq., 2 говорит:
«Мы, естественно, больше доверяем тем рабам, которые рождены и воспи¬
таны в доме, чем приобретенным посредством покупки». Слуга в «Эдипе-
царе» Софокла (1123), повидимому, с некоторой гордостью говорит о себе:
«Я был рабом не купленным, но воспитанным дома». У Платона
в «Меноне», 82 В, Сократ спрашивает Менона об одном из его слуг: «грек
ли он и говорит ли по-гречески?» На это Менон отвечает: «Вполне: он
родился в доме». И таких рабов, варваров по происхождению, но воспитан¬
ных с детства в греческом доме и усвоивших греческую культуру, пови¬
димому, было не мало. Так, в одном фрагменте Антифана (FCG, 3,91)
«Ореста», когда актер Гегелох сделал такую смешную ошибку в произношении.
Трудно допустить, чтобы Аристофан заставил Ксаыфия говорить о том, чего он,
как раб, не мог знать. Для эпохи Менандра есть указание в его комедии
’Е7атр£7гоуте<;, решающее этот вопрос тоже в положительном смысле. Там раб
Сириек говорит другому рабу, Даву: «ты видал представление трагедий, я уверен»,
и дальше упоминает о мифических царях Не лее и Пелии, брошенных в детстве и
найденных пастухами,— очевидно, и сам рассказчик видел трагедию такого содер¬
жания.
1 В. В. Латышев, Государственные древности3, стр. 201.
2 Также у Еврипида большая часть рабов изображена симпатичными чертами.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 21
раб говорит о себе: «В детстве я с сестрой прибыл сюда в Афины,
привезенный одним купцом, а родом я—сириец». Также у Демосфена (53,19)
речь идет о некоем Арефусии, который «(раба) Кердона воспитал
с малолетства». А в фрагменте комика Феофила (FCG, 3,626) раб го-
ворит: «Любимого господина, благодаря которому я увидал греческие
обычаи, научился грамоте, был посвящен в таинства богов». Точно так
же у Демосфена (45,72) оратор говорит о своем отце, трапезите Пасионе,
что он купил Формиона «научил грамоте и банковскому делу» и вообще
«сделал его аллином из варвара».
Повидимому, и у других народов рабы, рожденные дома, ставились
выше, чем купленные. Так, в Риме ценились vernae1. Боше, однако,
считал, что, напротив, во времена классической древности, рабы, родив¬
шиеся в доме, были обыкновенно наименее ценными для хозяев и что
одно из слов, служивших для обозначения их, о1хохрфес, применя¬
лось в переносном смысле как выражение совершенно презрительное2.
Можно только подивиться филологическому легкомыслию Боше, так как
нигде, насколько мне известно, слово оЫотр'.ф не употребляется в пере¬
носном смысле: если он имел в виду выражение (Lxoxpi6 Еоргггйт^ в
Arist., Thesm., 426 (единственное, кажется, подходящее место), то из
него нельзя вывести никакого заключения, потому что совершенно не¬
известно, что именно оно здесь означает и имеет ли оно отношение
к слову olxoxpity в значении «раб», или оно совершенно независимо от
этого слова составлено Аристофаном по аналогии с другими словами,
сложенными с корнем трф. Здесь оЬюхркЬ скорее всего означает 6 otxoi
Svoiaxptjjajv (Левен3) или 6 ev oYxw Siaxpificov (Блейдз4) «домосед». Иллю¬
страцией к такому пониманию может служить Ran., 976—977, где Еври¬
пид сам хвалится, что он научил сограждан «управлять хозяйством
лучше, чем прежде». Таким образом, женщине, произносящей у Аристо¬
фана филиппику против Еврипида, не нравится, ‘ что Еврипид все
сидит дома и за всем хозяйством наблюдает и учит этому других
мужчин, от чего женщинам нельзя бесконтрольно распоряжаться маслом,
мукой, вином (420) и т. д. Немного иное, но похожее по общему смыслу
объяснение дает комментатор «Фесмофориазус» Фриче: он понимает
здесь о'хбхрьФ в значении vema, и притом без презрительного оттенка:
«Никто лучше выросшего в доме раба не знает, как следует управлять
домашними делами. Так и Еврипид, словно выросший в доме раб,
показал в трагедиях мужчинам искусство управлять домом»5.
Один из старинных комментаторов. Берглер6, понимает это слово
в активном смысле — 6 sicixp^cov хоо<; о»хоо<; «губитель домов»7.
В буквальном смысле o!xoxpt6 встречается, кажется, только один раз
во всей греческой литературе классического периода — у Демосфена
(XIII, 24): срЭ-броэ; av&pcorcou^ ог/.отрфогу о!хохрфа<;. .. 'itoiela&s тго)аха<; —
правда, с презрительным оттенком; но презрительный оттенок здесь со¬
циально-политического свойства: разумеются люди, несущие рабство уже
в течение нескольких поколений,— так сказать, рабы в кубе. У Демосфена
1 W. A. Becker, Gallus, oder Romische Sceneii aus der Zeit Augusts, neu
bearbeitet von H. Goll, III, B., 1882.
2 L. Beauchet, ук. соч., т. II, стр. 404.
3Aristoph., Thesm., ed. Jvan Leeuwen, Lugd. Batav., 1904.
4 Aristoph., Comoediae, ed. Fr. H. M. Blaydes, Pars I, Thesm., Halis
Saxonum, 1880.
5 Arist., Thesm., ed. F. V. Fritzsche, Lpz, 1838.
6 См. визд. Aristoph. Comoediae emendatae aPh. Invernizio, vol. VIII,
curavit Guil. Dindorfius, Lpz, 1821.
7 Вrunсk переводит: familiarum ilia pernicies. Aristoph., Comoediae et
deperditorum fragmenta, P., Didot, 1884.
22
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
нет никакого намерения указывать, что эти спхбтрфе; — худшие рабы
в хозяйственном отношении, чем 806X01 или or/ixai. В других случаях это
слово попадается лишь в послеклассической литературе — у Плутарха,
Элиана (VH, XII, 17 и 43), Посидония (в отрывке у Афенея, V, 51 =
стр. 213d) и др. Во всех этих местах olxoxpul) или не имеет презрительного
оттенка, означая просто раба, рожденного в доме, или, если можно пред¬
положить (но не обязательно) такой оттенок, то он будет не хозяйствен¬
ного, а социально-политического свойства, как я уже заметил. Этот пре¬
зрительный оттенок заключается в том, что человеку ставится в укор не
только его личное положение раба (SouXo;), но и его происхождение от
рабов в одном или нескольких поколениях. Подобно тому, как быть psATuov
xal lx jBsXxiovaiv1 для гражданина лучше, чем быть просто peXxKov и как,
наоборот, быть icov7,po! шх 'irovTjpwv (Aristoph., Ran., 731) хуже, чем быть
просто TCovvjpot, так и быть ообХо; xal lx SouXcov (Lys., XIII, 18; XIII, 64;
Dem., XXII, 68) позорнее, чем быть просто ообХос;, но только в социально-
политическом отношении; в хозяйственном же отношении SouXoi xal lx
8ouX<ov могли быть гораздо лучше, чем SouXol в первом поколении.
А О'хотрфес не что иное, как синоним этого SouXol xal lx 8ouXa>v. Повиди-
мому, на эту социально-политическую сторону и указывает определение,
данное Фотием этому термину в его лексиконе: о!хохрфе;* oi lx SouXoov
oouXoi, oi' xal oixo'j’sve'cc lvo|n'Covxo 81 то rcaXatov axip-OTepoi xwv (SvTjxwv.
OTt ol piv ex SouXcov, ol 8’ I? IXeoOipcov e'fevovxo, xal ol jxev del SouXoi, ol 81
uaxepov. Здесь в слове атсротерм содержится намек именно на социальный
позор, бесчестье, а не на хозяйственную непригодность. Остальные лекси¬
кографы не делают различия между oixoxpity и oUoyevr^; только Фриних и
Мирид считают осхотрьф специально аттическим словом. Вот несколько
примеров. У Элиана в «Пестрой истории» (Ael., VH, 12, 17) речь идет
о разных великих людях, любивших играть с детьми; в том числе упомя¬
нут философ Архит Тарентский, который, «... имевший много рабов, очень
любил их детей и играл с ог/отрфзс» (нет никакого презрительного оттенка).
Ael., VH, 12, 43: «Говорят, что Димитрий Фалерский был ог/о'трсФ из дома
Тимофея и Конона» (тоже). Некоторый презрительный оттенок можно
усмотреть, пожалуй, в рассказе историка Посидония (Athen., V, 51
=стр. 213d), где говорится о некоем Афенионе, сыне свободного гражда¬
нина и египтянки-рабыни. Этот Афенион сделался одним из друзей царя
Митридата и, прибыв в Афины, был принят с величайшим почетом и
произнес там речь к народу против римлян. По поводу этой речи Посидо¬
ний говорит: tcoXXwv oov xal dXXo>v toioutcov Xs^&evTcov utzo too oixoxpiBo; хтХ.
Тут, пожалуй, есть какой-то презрительный привкус в этом слове — именно,
что почет был оказан не свободному, а рабу; но презрительный оттенок
(может быть, и меньший) был бы здесь и в слове 8обХо<;, а назван он
оботри]), а не 8обХо; потому, что он был рожден уже в доме рабом.
Но о какой-либо большей негодности в хозяйственном отношении по
сравнению его с 8обХо<;, конечно, нет и речи.
Могло бы, пожалуй, служить препятствием для высказанной мною
гипотезы об oixo'j’svs'fe в комедии то обстоятельство, что, по мнению мно¬
гих специалистов по этому вопросу, рабов, рожденных в доме, в Греции
было мало. В доказательство этого указывают, что рабынь было сравни¬
тельно мало и что браки между рабами редко дозволялись господами. Та¬
кого мнения держатся, например Бюксеншютц (ук. соч., стр. 125), Тру¬
бецкой1 2; Куторга (Собр. соч., I, стр. 171) на Основании изучения надписей
говорит: «Из числа 600 до сих пор известных вольноотпущенных, упомя¬
1 Lys., X, 23; Dem., XXII, 68; XXII, 63; XVIII, 10.
2 Е. Трубецкой, Рабство в древней Греции, Ярославль, 1886, стр. 20—21.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 23
ну то только однажды, что дается свобода мужу с женою и с их мало¬
летнею дочерью: все прочие безбрачны». Другие специалисты, например
Беккер—Гёлль1, Герман—Блюмнер2,Шёманн—Липсиус3, напротив, указы¬
вают, что число таких рабов в Аттике было велико. В. В. Латышев говорит:
«Афиняне охотно позволяли своим рабам заключать браки, с целью уве¬
личения числа своих слуг, так как дети рабов делались рабами того же
господина; дети свободного и рабыни также следовали званию матери»4.
Некоторые места из Аристофана могут способствовать решению этого спор¬
ного вопроса.
Прежде всего, ученые, видящие причину малого числа рабов, рожден¬
ных в доме, в малом количестве браков между рабами, упускают из вида,
что дети родятся не только от мужа и жены, но и вообще от мужчины и
женщины. А так как в каждом греческом доме были рабыни, то они могли
производить детей и без брака, как от господина (своего или чужого), так
и от рабов. Так, например, в Рас., 1138 хор, прославляя радости мира в
сельской обстановке, в числе их упоминает и возможность целовать слу¬
жанку Фратту, пока жена моется. Что дело не ограничивалось поцелуем,
видно из другого места, Ach., 273, где Дикеополь тоже в числе радостей
мира на лоне природы упоминает и о том, как приятно позабавиться с
чужой рабыней, хорошенькой Фраттой. А в Eccl., 721 Праксагора, устраи¬
вая новое, идеальное государство, находит нужным устранить рабынь от
конкуренции со свободными женщинами относительно любви. У Еврипида
тоже считается вполне естественной мысль о брачных отношениях пленной
рабыни со своим господином. Так, в Troad.: 202—204 молодые троянки
завидуют участи старой Гекубы в том отношении, что им придется выносить
более тяжелые несчастья, чем ей, и на первом месте в числе этих несчастий
они упоминают «ложе с эллинами» и проклинают «эту (будущую) ночь
и судьбу». Впрочем, трудно сказать, какую эпоху имеет в виду Еврипид—
современную ли ему или гомеровскую: в гомеровскую эпоху было обычным
явлением, что пленница становилась наложницей победителя (Ср. Aesch.,
Sept., 363 сл.).
У Лисия в речи по поводу убийства Эратосфена жена Евфилета говорит
ему, когда он велит ей идти к ребенку: «Это для того, чтобы тебе здесь за¬
игрывать с нашей девчонкой: ты и раньше в пьяном виде приставал к ней»
(Lys., I, 13).
Само собой разумеется, что Ксанфии и Фратты тоже не ограничивались
одними взглядами друг на друга, даже если им брак и не был разрешен
господами, хотя, как видно из вышеприведенного места, Праксагора на¬
ходит брачные отношения между рабами вполне законными. В комедиях
Менандра «брак рабов есть нечто само собой понятное»5. Так, в комедии
*'Нро>с молодой раб Даос влюбляется в Плангону — рабыню (впрочем, мни¬
мую), и господин дает согласие на их брак. Еврипид опять может доставить
иллюстрацию: пленная Поликсена (Нес., 365) печалится,что раб осквернит
ее ложе, которое прежде считалось достойным царей. В одном отрывке
комедии Феопомпа «Немея» раб Спинтер («Искра») зовет к себе рабыню
Теолиту: «Старуха Теолита, старуха!» — «Что ты зовешь меня?» — «Чтоб
полюбезничать с тобой, милая! Сюда, ко мне, к новому (молодому?) то¬
1 W. А. В е с к е г, Charicles, Bilder altgriechischer Sitte, bearbeitet von H. G о 11,
В., 1877, т. Ill, стр. 15-16.
2 К. Fr. Н е г m a n n, Lehrbuch der Griechischen Privatalterthiimer3,umgearbeitet
von H. Bliimner, Freiburg — Tubingen, 1882, стр. 89, прим. 3.
3 G. F. S c h о m a n n, Griechische AJterthumer4, neu bearbeitet von I. H.
L i p s i u s, B., 1897, I, стр. 368.
4 В. В. Л а т ы ш e в, Государственные древности3, стр. 199.
Би. Wilamowitz-Moellendorff и. В. Niese, Staat и. Ge-
scllschaft der Griechen, В.—Lpz, 1910, стр. 189.
24
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
варищу по рабству! Вот так! хорошо» (она к нему подошла).— «Спинтер,
нахал! ты заигрываешь со мной!» «Да, вроде этого» (CAF, I, стр. 741).
Не забудем, что и теортш, от которых Праксагора видит также опас¬
ность для свободных женщин (Eccl., 718), были рабыни и что дети, если
какие рождались от них, также увеличивали кадры доморощенных рабов.
Число рабов. Как велико было число рабов в век Аристофана, неиз¬
вестно; Боше предполагает, что в V и IV вв. число их в Аттике было по
меньшей мере 300000 при 30000 свободных граждан мужского пола1.
Эд. Мейер предполагает для V в. максимальное число рабов 150ООО2.
Белох определяет число рабов в начале Пелопоннесской войны в 100 тыс.,
при 135 000 свободного населения3. Комедии Аристофана не дают точных
сведений относительно этого. Но что число рабов было велико и значи¬
тельно превышало число свободных граждан мужского пола, можно заклю¬
чить уже из того, что даже такой бедняк, как Хремил в «Плутосе»,
имеет не одного раба, а нескольких: twv Ijicov ^ap oixextov (множ. число!)
те tax otoctov троица! as ха l xXewxiaxaxov (26—27); axaxvipai 8’ ol Фератгоутз*;
(множ. число!) apTtaCofxsv эдюао'ь^ (PL, 816). У Бделиклеона в «Осах»
(1; 2; 433,) по крайней мере пять человек прислуги: Ксанфий, Сосий,
Мидас, Фрике и Масинтий. Стрепсиад в «Облаках» (5 и 7) также говорит
о своих слугах во множественном числе. Хор в «Мире», 1146 пред¬
полагает у деревенского жителя хотя бы двоих слуг: «Манеса пусть Сира
позовет с поля». Безымянный гражданин в «Экклесиазусах», 867—868
имеет при себе тоже двоих слуг: au S’, w Er/cov xal Ilappevo)v... Даже
у Диогена был раб, Манес, который, впрочем, от него убежал (Diog.
Laert., VI, 2, § 55; Ael., VH, XIII, 28). Аристофан в Eccl., 1133 насчи¬
тывает «граждан» (вероятно, только мужского пола) «более 3 мириад»,
т. е. более 30 тысяч.
Занятия рабов. Занятия рабов у Аристофана довольно однообразны:
почти все они принадлежат к числу домашней прислуги; очень немногие,
да и то не действующие, а только упоминаемые, являются земледельче¬
скими работниками. В «Фесмофориазусах» выведен государственный раб-
скиф. Совсем нет упоминания у Аристофана ни о рабах эргастерий, ни о
рабах в рудниках, о которых имеются сведения из других источников.
Самый обычный тип раба в комедии — это слуга, ахо'Хои&ос. По афин¬
ским понятиям о приличии, каждый сколько-нибудь состоятельный граж¬
данин должен был выходить из дому в сопровождении раба. Так, Кине-
сий в «Лисистрате» идет на свидание с женой, оставившей его, и все-таки
берет с собой Манеса (Lys., 908). Во время загородного путешествия раб
также сопровождал господина и между прочим нес на себе его багаж; к
этому типу относятся главные персонажи рабов у Аристофана — Ксан¬
фий в «Лягушках» и Карион в «Плутосе». Писфетер и Евельпид в «Пти¬
цах» (656 — 657) тоже, отправившись искать по свету привольного места
для житья, взяли с собой слуг Ксанфия и Манодора, которые тащат их
багаж. Багаж бывал иногда довольно тяжел, и это подавало повод рабам
на сцене жаловаться на тяжесть его, иногда с разными неприличными шут¬
ками, смешившими зрителей. Аристофан осуждает такие пошлые выходки,
как недостойные истинного комизма (Ran., 1—34), хотя и сам не чуждает¬
ся их, как замечает схолиаст к Ran., 3.
Госпожу сопровождает служанка, поэтому и Мнесилох, переодетый жен¬
щиной, идя на праздник Фесмофорий, тоже ведет ссобойФратту (Thesm.,
279—280; 293). Женщины, собравшиеся на этот праздник, также пришли
1L. Beauchet, ук. соч., II, стр. 398—369.
2 Ed. Meyer, Forschungen zur alten Geschichte, II, Halle, 1899, стр. 188.
8 .1. В e 1 о ch, Die Bevolkerung der Griechisch-Romischen Welt, Lpz, 1886, стр. 99.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИН 25
со своими служанками; одна из них, Мания, прислуживает тут своей гос¬
поже (Thesm., 728; 740; 754).
Не иметь слугу считалось признаком крайней бедности: Праксагора,
говоря в Eccl., 593 о неравномерном распределении материальных благ
между людьми, между прочим указывает и на то, что у одного много
рабов, а у другого нет даже одного слуги. Подтверждением этой мысли
может служить жалоба, высказываемая матерью малолетних детей в речи
Лисия (XXXII, 16) на то, что дед их, опекун, выгнал их из дому «в истре¬
панной одежде, разутыми, без слуги, без постели, без плащей, без об¬
становки»: тут отсутствие слуги упомянуто наряду с отсутствием самых
необходимых предметов, как признак нищеты.
Из женской прислуги упоминаются у Аристофана еще ст^ (Vesp.,
768) — рабыня, родившаяся в доме,— женский эквивалент мужского
о1хотр1ф, и xojipwTpia (Ес., 737), по толкованию схолиаста, каме¬
ристка, причесывавшая госпожу.
Ни о каких других специальных должностях рабов в комедиях не
говорится; но в каждом доме предполагается привратник, к которому и
обращается посетитель дома, стуча в дверь; например Стрепсиад, подойдя
к дому Сократа, кричит: тсси, rcaiSt'ov (Nub., 132). То же в ст. 1145: тсоа,
r^i', тгси, тгоа. Но у Сократа, повидимому, привратника не оказалось: при
первом приходе Стрепсиада к нему вышел ученик, а при втором сам
Сократ. Точно так же Дионис в «Лягушках» (37), придя к дому Геракла,
зовет привратника: Traiofov, тсси, rjjAt, тсси, но на стук является сам Геракл.
Упоминается тац/ас—домоуправитель, тоже раб, но которому господин
поручал заведывание хозяйством и право распоряжаться другими слугами.
Таким любимцем хозяина и неограниченным властителем над рабами
представлен Пафлагонец, т. е. Клеон, во «Всадниках»; ему вручена госпо¬
дином печать, которую потом он требует от него обратно: «А теперь отдай
мне перстень, так как ты больше не будешь заведывать моим хозяй¬
ством» (847). Такой же управляющий разумеется в Vesp., 613: «И если
мне не надо будет смотреть на тебя и на домоуправителя, когда он по¬
даст завтрак, проклиная и ворча».
Наказания рабов. О наказаниях за проступки рабы у Аристофана
всегда помнят. Повидимому, господа никогда не довольствовались словес¬
ным выговором, даже за пустячный проступок, а немедленно переходили
от слов к «тому, что следует за этим». Так в «Облаках» (56 сл.) слуга
докладывает Стрепсиаду, что в лампочке нет масла. Хозяин сейчас же
грозит ему побоями (не бьет, правда): «Подойди сюда, чтобы ты плакал
(= я побью тебя)». — «Почему же я буду плакать (= за что же меня
бить)?» — «За то, что ты вставил толстый фитиль». Простые побои были,
очевидно, самым обычным наказанием; о них постоянно упоминают и
господа и рабы. Так, в начале «Ос» (3) Сосий говорит своему собрату
Ксанфию, который заснул было на карауле: «значит, ты должен уплатить
своим бокам какое-то большое зло». В этом месте слово «зло» есть, так
сказать, евфемизм вместо слова «побои». Но в PL, 21 Карион употребляет
прямо глагол «бить»: «ведь не станешь же ты меня бить, когда на мне
венок», а в ст. 1144 — существительное «побои, удары», вспоминая с
Гермесом о прежних временах: «ведь ты не получал столько ударов, как я,
когда я попадался в каком-нибудь мошенничестве». В Ran., 812 Эак, раз¬
говаривая с Ксанфием, предлагает ему уйти от господ с глаз долой, по¬
тому чго, когда господа бывают заняты серьезными делами, то рабам плакать
приходится. В Vesp., 440 Филоклеон в образных выражениях вспо¬
минает, как он научил рабов «лить четыре (котилы) слез в хиник». Тот
же Филоклеон (Vesp., 449) напоминает одному из держащих его рабов
(комически, как будто о великом благодеянии) о том, как он, заставши
26
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
-его однажды во время кражи винограда, подвел его к маслине и «хорошо,
по-молодецки выпорол (спустил с него шкуру), так что всем завидно
стало». Буйство подвыпившего Филоклеона испытал на себе раб Сосий,
который рассказывает (1292 с л.), что он «погиб, расписанный палкой»,
потому что господин «стал бить его по-молодецки» (1307); поэтому Сосий
завидует счастью черепахи, у которой спина защищена от ударов ее
панцырем (1292). Битье было таким неотъемлемым признаком рабства,
что, по мнению корифея хора в Vesp., 1297, следует называть словом
тсса<; всякого, кто получает побои, хотя бы он был стариком: тсси<; тут
производится от глагола тсои'езв-аь.
Били рабов не только хозяева, но и поставленные ими управляющие
(гтссгротссн). Такой случай представлен Аристофаном в комедии «Всадни¬
ки» (5), где выведенный под видом раба Демосфен жалуется на Пафлагонца
(т. е. Клеона), что с тех пор, как он втерся в дом он постоянно на¬
деляет побоями слуг.
Кроме простого битья (повидимому, руками или плетью: отсюда вы¬
ражение цаатф'ок;), рабы подвергались и более мучительным и длитель¬
ным наказаниям: были особые орудия для таких наказаний. Из них
упоминаются у Аристофана следующие: xoivtxeg X0CL ^8ai (для ног —
Plut., 276), тромбе (Pint., 875; Рас., 452; Lys., 846). В Ran., 618 Ксан-
фий перечисляет целый арсенал разного рода пыток: «Привязав к лестни¬
це, подвесив, нанося удары щетинистой плетью, сдирая кожу...» и др.
К числу наказаний можно, пожалуй, отнести клеймение беглых рабов.
Об этом есть упоминание у Аристофана Av., 760. Клеймо ставилось
на разных частях тела, например на лбу, как указывает схолиаст к
Эсхиновой речи тсspi тсаратсреаре'осс, 79. В фрагменте комедии Дифила «Лю¬
бопытный» (FCG, IV, 407) есть рассказ об одном рыбном торговце,
носившем длинные волосы, потому будто бы, что он посвятил их богу.
Но рассказчик находит, что причина длинных волос другая: у торговца
есть клеймо, и он имеет длинные волосы как прикрытие перед лбом
(очевидно, спустя их на лоб)1.
К чести Аристофана надо сказать, что в его комедиях нигде или по¬
чти нигде наказание рабов не производится на сцене: или господин
только грозит рабу наказанием, или о нем лишь упоминается; вероятно,
тут проявляется то же эстетическое чувство эллина, которое препятствовало
представлять на трагической сцене акт смерти или убийства. Из слов
самого Аристофана видно, что он не любил таких пошлых эффектов
(Nub., 537; Vesp., 57; Ran., 1): перечисляя в парабазе «Облаков» подобные
приемы, к которым прибегали другие комики и которых чуждался он
сам, он упоминает и битье на сцене (Nub., 541). Думаю, что и битье
рабов Аристофан считал одной из принадлежностей «пошлой комедии»
(Vesp., 66), которую он осуждал.
В Nub., 58 Стрепсиад грозит слуге побоями за то, что он вставил
в лампочку толстый фитиль, но, повидимому, не приводит в исполнение
свою угрозу. В переводе В. Алексеева2, впрочем, после слов
ст. 58 «поди сюда! вот тебе» сделана ремарка «бьет раба». Думаю, что это
неверно: тогда непонятно было бы будущее хХаuaojxat в следующем отве¬
те раба: oia 8у}та хХаиаорш, и Алексеев вынужден перевести его настоя¬
щим: «За что ты бьешь меня?». Вернее понимает ход действия Левен3
ставя после ст. 59 ремарку: servus se proripit cum lucema et tabellis: раб
1 См. В. В u c li s e n s c h u t z, ук. соч., стр. 159, прим. 2 иМ. Letronne, ук.
соч., стр. 18.
2 Аристофан, Облака, пер. В. Алексеева, СПб, (1894).
3 Aristoph., Nubes, ed. J. van Leeuwen, Lugd. Batav., 1898.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 27
убегает, очевидно, не подойдя к Стрепсиаду. То же в переводе Дройзена1:
«Knecht lauft hinaus», и в переводе Деле: «Le serviteur rentre avec la
lampe»2. Старки3 (в своем издании «Облаков») при словах oia тI oyjxa
yAauao^ai делает ремарку «impudently»: если раб произносит эти слова
бесстыдно, нагло, то, конечно, он не подойдет сам для получения оплеу¬
хи. В самом тексте нет указания, чтобы раб вскрикнул что-нибудь
в роде oijjLoi, как вскрикивает Ko8oip.o4 в Рас., 257, или вообще реагиро¬
вал бы как-нибудь на битье. Не надо забывать, что Стрепсиад лежит на
койке и поэтому не может ударить слугу, если тот не подойдет. Схоли¬
аст замечает: «Он подзывает слугу ближе к койке, на которой он лежал,
угрожая, что будет бить его».
Равным образом, наказание раба едва ли производится на сцене
в Av., 1329. По словам схолиаста, Писфетер, произнося реплику Mavvl;
saxi oslXo;, бьет при этом Манеса. Однако ход действия такой.
В ст. 1311 Писфетер приказывает Манесу принести корзины с крыльями
(или с перьями) из какого-то здания (frupaCs); Манес медлит; в ст. 1317
Писфетер торопит его (O'ax'cov cp^peiv xsXeuo)), но он все-таки не является;
Писфетер опять ему кричит (надо думать, в здание), приказывая торо¬
питься (1323—1324). В дело вступается корифей хора (1325) и велит
тому же Манесу (xl;) принести поскорее корзину с крыльями, а Писфе-
теру советуют войти в здание и побудить Манеса побоями, показывая
жестом, как надо его бить. Писфетер принимает совет и произносит слова
Mavvfc yap eaxt SetXa'c в подтверждение (yap) того, что он заслуживает на¬
казания, и так как Манеса нет на сцене, то, очевидно, Писфетер входит
в здание и там уже (т. е. за сценой) наказывает медлительного слугу.
А может быть, даже дело не доходит до наказания, а Манес, «услыхав
эти слова, опасаясь побоев, выносит корзину, с крыльями» (Боте4). Левен5
представляет ход действия так: после ст. 1316 «раб Манодор приносит
корзину, полную перьев»; после ст. 1316, «положив корзину, раб снова
входит в здание, затем уходит»; после ст. 1334 «раб приносит третью
корзину»; после ст. 1336 «раб получает побои, затем убегает». Но, может
быть, судя по будущему ой xoi... Ixt аоъ а^аор-аь, и тут дело не доходит
до побоев, а Манес убегает: «Вследствие того, что тот медлит принести кор¬
зину, он хочет наказать его или в самом деле наказывает» (Бек). Схо¬
лиаст, впрочем, дважды (и к ст. 1329 и к ст. 1335) замечает, что Писфе¬
тер бьет Манеса.
Единственное несомненное исключение представляет сцена в Рас., 255—
257, где ПбХзрос; бьет кулаком своего слугу Kuooiaoc;, но это — аллегори¬
ческие фигуры, олицетворяющие именно насилие, и потому в счет не
идут.
У Еврипида также битье рабов не производится на глазах зрителей;
дело ограничивается угрозами. Так в Ion., 666 Ксуф грозит смертью хору,
состоящему из рабынь, если они передадут его жене Креузе его разговор
с Ионом. Однако женщины скоро доносят своей госпоже Креузе обо всем
происшедшем, не боясь угрозы (760). В Iph. Т., 1431 Фоант объявляет
хору, состоящему из женщин, что он их накажет, когда у него будет
свободное время, за то, что они скрыли от него злой умысел Ифигении
и ее соучастников Ореста и Пилада. Но так как эта угроза высказана в
самом конце пьесы, то она и не приводится в исполнение/ В Cycl., 210
1 Des Aristoph. Werke, iibersetzt von J. G. Droysen, Lpz, 1871.
2 Aristoph., I, Texte etabli par V. Coulon et fraduit par H. D a e 1 e,
P., 1923.
3 The Clouds of Aristophanes, ed. W. J. M. Starkie, L., 1911
4 Aristoph., Gomoediae ed. F. H. В о t h e, т. I, Lpz, 1858.
5 A ristoph., Aves, ed. J. Lee u wen, Lugd. Batav., 1902.
28
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
Полифем грозит сатирам палкой, но все-таки не бьет их. Наконец,,
в Iph. Ап]., 311 старому слуге Клитемнестры, несущему письмо к ней
от Агамемнона, Менелай грозит окровавить голову жезлом, если он не
отдаст ему письма. Старик противится, и Менелай отнимает у него пись¬
мо, но все-таки не приводит угрозу в действие, как видно из дальней¬
ших слов старика, жалующегося Агамемнону лишь на то, что Мене¬
лай вырвал силой у него письмо (314—315). Таким образом, Еврипид руко¬
водился тем же эстетическим чувством, что и Аристофан.
В общем, как нам известно и из других источников, обращение гос¬
под с рабами в Афинах было мягким сравнительно с другими греческими
общинами, особенно со Спартой, или с Римом. Нигде у Аристофана нет
упоминания о ссылке на мельницу (это есть у Лисия в I речи) или о
распятии на кресте, о чем часто упоминается в латинской комедии.
Все пьесы Аристофана, кроме «Экклесиазус» и «Плутоса», написаны
в эпоху Пелопоннесской войны. Во время нашествий спартанцев в Аттику
рабам представлялась особенно легкая возможность перебегать к неприя¬
телю; по словам Фукидида (VII, 27, 5), после занятия Декелей более
20000 рабов убежало к спартанцам. Это происходило, повидимому, и в.
более ранние годы войны при кратковременных нашествиях неприятеля:
указания на это имеются в комедиях Аристофана. Так, в Eq., 20—29 и
73 рабы, обдумывая, как бы им избавиться от хозяина своего Демоса,
лучшим способом считают перебежать, и только боязнь попасться останав¬
ливает их от этого намерения. В Рас., 451 хор также предусматривает это-
обстоятельство: ооъ/чО<; auxojjLoXs'Sv Trapsaxsuaapivo;-. Наконец, в Nub., 7 Стреп-
сиад проклинает войну за то, чтоона лишила его возможности наказывать слуг.
Комментаторы объясняют эти слова тем, что во время войны хозяева были
вынуждены смягчить свое обращение с рабами, из боязни побега к спар¬
танцам. Так, схолиаст замечает: «Итак, афиняне не хотели наказывать,
рабов за провинности, боясь, как бы те не перебежали к лакедемонянам».
Отношение рабов к господам. Если все греки того времени считали раб¬
ство необходимым и вполне естественным установлением, то нет ничего
удивительного, что и Аристофан держался того же мнения. Он был не фи¬
лософ и не задавался вопросом о природе раба; но во всяком случае по его
изображению рабов в комедиях можно заключить, что он не считал раба
лишь «одушевленным орудием», а видел в нем самого обыкновенного че¬
ловека— нельзя сказать даже скверного, низшего; напротив, рабы у
него изображены довольно симпатичными чертами; у них есть достоин¬
ства, которых иногда нет у их господ. Недостатки их в изображении Аристо¬
фана скорее смешны, чем преступны.
Рассмотрим свойства двух рабов, играющих самую большую роль,
Кариона в «Плутосе» и Ксанфия в «Лягушках».
Какие у них дурные стороны? Пожалуй, главной смешной чертой Ка¬
риона выставлена его любовь к еде; о ней он никогда не забывает. В ст.
187—192 Хремил и Карион перечисляют разные предметы, которыми человек
наконец пресыщается, в противоположность к деньгам, которыми никто ни¬
когда не бывает насыщен. ПриэтомХремил называет предметы отвлеченные:
любовь, музыку, почет, добродетель, честолюбие, должность стратега;
а Карион называет разные съедобные вещи: хлеб печеный, дессерт, пи¬
роги, винные ягоды, тесто, чечевицу. На эту черту обратил внимание и
схолиаст: «Обрати внимание на то,что господин говорит о предметах, подхо¬
дящих для него, а раб — о предметах, полезных для него».
В другой схолии сказано еще яснее: «Раб говорит о том, что
имеет отношение к желудку, вплетая это ради забавы, свойственной
комедиям, в серьезные речи господина». Карион, приведя земледельцев,,
за которыми посылал его Хремил, говорит им: «Я пойду и потихоньку
РАБЫ В КОМЕИИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП
29
от хозяина возьму хлеба и мяса и буду жевать во время этого дела (т. е.
заботы относительно исцеления Плутоса)» (320—321). В святилище
Асклепия, куда Хремил и Карион привели слепого Плутоса для исце¬
ления, ночью Карион заметил, что у одной старухи из числа пациентов
зтого бога есть горшок с кашей (принесенный ею в дар богу). «Я не мог
уснуть,— рассказывает он (672), — меня сводил с ума горшок с кашей,
стоявший неподалеку от головы какой-то старушонки, к которому мне
ужасно хотелось подползти». И Карион исполнил свое намерение: посви¬
стал и схватил зубами ее руку, как будто священная змея. Она сейчас же
в страхе отдернула руку, и Карион наелся каши досыта.
Ксанфий в «Лягушках» также не прочь вкусно покушать. Странствуя
•с Дионисом в преисподней, он почуял запах жареных поросят, — очевидно,
принесенных в жертву мистами, составляющими хор этой комедии. Он
благоговейно восклицает (337 сл.): «о, владычица, многочтимая дщерь
Деметры! как вкусно на меня пахнуло поросячьим мясом!»
В Рас., 14 слуга, меся тесто из навоза разных сортов для огромного
жука, на котором Тригей собирается лететь к Зевсу на небо, находит ту
хорошую сторону в этом скверном занятии, что никто не скажет, будто
он ест это тесто. К этому стиху схолиаст замечает: «Обыкновенно, меся
тесто, едят», и прибавляет, ссылаясь на один стих из потерянной коме¬
дии Аристофана с'Нро)е;, что в предупреждение возможности есть тесто
был придуман особый снаряд — rcauaixarc7], имевший вид круга, который
надевали рабу на шею, чтобы он не мог поднести руку ко рту. Даже
одно из рабских имен, Maaimi'a; (Vesp., 433), происходит от paaaa&ai
•«жевать».
Таким же любителем еды изображается и Гермес, который у Аристофана
является просто слугой богов. В Рас., 191 сл. Гермес, встретивший явив¬
шегося на небо Тригея очень недружелюбно, мгновенно принимает лас¬
ковый тон, как только Тригей ему подносит мясо. Это отметил и схолиаст:
«Он говорит это Гермесу, как лакомке». Таким же Гермес представлен
и в «Плутосе» (1136 сл.), где он просит Кариона, как своего собрата,
дать ему хорошо испеченного хлеба и здоровый кусок мяса.
Но замечательно, что в склонности к пьянству рабов не обвиняют.Прав¬
да, в Eq. 85 и сл. Демосфен и Никий, выведенные под видом рабов, пьют
вино, и Демосфен произносит панегирик вину: но, так как он на самом
деле не раб, то это нельзя считать характерной чертой рабов в изображении
Аристофана. В Vesp. 80 Сосий одобряет той; ср'Хотсбта;, находя, что «эта
болезнь свойственна хорошим людям», и схолиаст по поводу этого замечает:
«Как пьяница, раб хвалит пьянство». Но восхваление вина встречается
часто в греческой литературе и не доказывает еще, что авторы таких вос¬
хвалений были пьяницы. Роджерс1, судя по его ремарками Vesp. 8—9 «pro¬
ducing а wine-flask» и «producing another», предполагает, что рабы в
«Осах» пьют вино. Но такое мнение не имеет основания в словах текста,—
в Р1. 644 Карион, принеся госпоже добрую весть об исцелении Плутоса,
просит ее скорее принести вина: «Скорей, скорей неси вина, барыня!»,
по поводу чего схолиаст замечает: «Когда приходило известие, был обычай
пить вино». Но Карион при этом говорит хозяйке колкость: «Чтобы и самой
тебе выпить, ты очень любишь это делать»: женщины у Аристофана пред¬
ставляются любительницами выпивки. Подобную же колкость Карион
говорит и в ст. 737, рассказывая о быстроте исцеления Плутоса: «ты не
успела бы, госпожа, выпить 10 котил вина, как Плутос уже стоял зрячим».
Это—очень большое количество: 10 котил=23/4 литра, т. е. без малого три
1 Aristoph/, Comedies ed. В. Rogers, L., 1902.
30
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
шампанских бутылки. И относительно этого правильно говорит схолиаст:
«Как если бы он сказал: „не успела бы ты сказать пяти слов" или „плюнуть
не успела бы ты...“ Он насмехается над женщинами, как склонными к
пьянству».
Но ведь осмеивать женщин «как склонных к пьянству» может лишь
тот, кто сам непричастен этой страсти. И замечательно, что оба раза хозяйка
не делает ему обратного упрека в том, что он и сам не прочь выпить. Стало
быть, этот порок не был характерным для рабов.— В Рас. 537 (оои)л^ рейо-
ouoTjc) подвыпившая служанка представляется как один из признаков
благоденствия во время мира, именно изобилия пиршества, как замечает
схолиаст: «Изобилие пиршества, раз уже и рабыни пьяны»1.— Как бы то
ни было, у Аристофана нигде не выводятся на сцену пьяные люди вообщо
и пьяные рабы в частности: должно быть, это ему казалось пошлым:
но другие комики не гнушались этим эффектом: на это указывает Аристофан
в Nub. 555, где он, браня Евполида, ставит ему в упрек и то, что он вывел
в свой комедии «Марикас» пьяную старуху, которая плясала кордак.
У Эпихарма и в новой аттической комедии также пьяные выводились, па
большей части, рабы, как об этом свидетельствует и Дион Хрисостом (Or.
32= т. I, стр. 423, 17 Dind.): «В комедиях и маскарадах выводя пьяными
Кариона и Дава, не очень возбуждают смех»2.
Рабам часто приписывается склонность к воровству — конечно, мелкому.
На этот порок указывает уже приведенное выше место Рас., 14. Есть и
другие места на эту тему. Хремил в Plut., 27 говорит Кариону, что счи¬
тает его самым верным из своих слуг, но тут же комически прибавляет
неожиданно: «и самым воровитым» (xocl xXsTrTi'axaTov). Схолиаст правильна
замечает: «Следовало бы сказать так: „Я считаю тебя вернейшим и
преданнейшим",—а он против ожидания сказал „воровитейшим". Ведь
рабы всегда тащат вещи господ». Гермес в Plut., 1139, упрекая
Кариона в неблагодарности к нему, Гермесу, напоминает ему о его преж¬
них проделках: «а между тем, когда ты воровал у хозяина какую-нибудь
посудинку, я всегда делал так, чтобы ты не попался». Филоклеон в
приведенном выше месте Vesp., 449 также напоминает держащему era
рабу о том, как он воровал виноград.
Аристофан подсмеивается и над мелкими пороками рабов. Так, в PL,
821 Карион, только что начавший жить в богатстве, уже оказывается та¬
ким нежным, что не может выносить жертвенного дыма, тогда как барин
может: «Господин с венком на голове в доме приносит в жертву свинью,
козла и барана; а меня выгнал дым: я не мог оставаться в доме: дым ел
мне глаза». Схолиаст замечает: «Перемена во всем: господин выносит дым,
а раб—нет».
Больше характерных черт рабских пороков представляет Ксанфий в
«Лягушках». По определению своего хозяина Диониса, он— Travoup^o;.
Это — слово с очень растяжимым значением, в роде нашего «мошенник»;
здесь, повидимому, с оттенком низости, подлости (Роджерс переводит:
«for there’s no man baser»). По словам схолиаста (к Ran. 35) это—довольно
сильное ругательство.
Большой интерес представляет разговор Ксанфия с его адским собра¬
том Эаком (737 сл.), самый древний образчик разговоров между рабами
не как исполнителями воли своих господ или потешающими публику, но
как членами определенного класса, говорящими о своих собственных
чувствах, о том, что им самим нравится или не нравится.
1 W. G. Rutherford, Scholia Aristophanica iu the Codex Ravennas, L.,
1896.
2 Th. Bergk, Griech. Literaturgeschichte, IV, B., 1887, стр. 176 и прим. 8.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 31
Эак. «Клянусь спасителем Зевсом, твой барин — благородный!» — Ксан-
фий. «Еще бы не благородный, когда он умеет только пить да с бабами забав¬
ляться!»— Э. «Как это он не побил тебя, когда обнаружилось, что ты, раб,
выдавал себя за господина?» — Кс. «Досталось бы ему!» —Э. «Вот это
сейчас ты сделал, как следует настоящему рабу; это то, что я люблю
делать». — Кс. «Любишь? скажи на милость!» —Э. «Нет! Это для меня
верх блаженства, я на седьмом небе себя чувствую, когда я потихоньку
шлю проклятия барину». — Кс. «А любишь ворчать, когда тебя здо¬
рово побьют, и ты уходишь вон?»—Э. «И это люблю». —Кс. «А всюду
нос совать?» —Э. «Лучше этого ничего нет на свете!» —Кс. «Зевс, по¬
кровитель братства! А подслушивать, что господа болтают?»—Э. «Люблю
до безумия!» —Кс. «А разбалтывать это всем и каждому?» — Э. «Я-то?
Да так рад, когда это делаю, словно у меня ночное осквернение бывает!»
— Кс. «О Феб Апполон! Дай мне руку, позволь поцеловать тебя и сам
поцелуй меня, и скажи мне ради Зевса, который для нас с тобой покро¬
витель братства плутов. . . (пауза). Что это за шум в доме, крик и брань?»
Ксанфий злорадствует, когда на Диониса нападают две трактирщицы:
xaxov vjxei тЫ (552) ср. Suaei тк; SiV/jv (554). Эти реплики Ксанфий, если
верить схолиасту, произносит потихоньку, в сторону; также и следующую-
реплику в ст. 563 тоитое xoiip^ov, оито<; 6 тротгод Travxa^ou он произносит
«незаметно для Диониса», согласно ремарке Левена, «натравляя женщин
на Диониса» (schol.).
Ксанфий и в глаза говорит грубости своему хозяину. В ст. 486 он назы¬
вает его «величайшим трусом среди богов и людей». Такой же смысл имеет
его ироническое восклицание в ст. 491: avopsl* <*> Iloastoov. В ст. 41, на
хвастливое замечание Диониса, что Геракл его страшно испугался,
Ксанфий отвечает: «(Да, он испугался), не сошел ли ты с ума». Впрочем,
может быть, он произносит эту фразу в сторону, хотя комментаторами это
не отмечено. В ст. 34 Ксанфий жалеет, что он не участвовал в сражении
при Аргинусских островах, за участие в котором рабам была дана сво¬
бода, и прибавляет: «тогда я послал бы тебя ко всем чертям» (говоря
современным языком). Но возможно, что эти слова он произносит в сто¬
рону или, по ремарке Левена «ворча про себя». Однако вероятнее, что
господин слышал эти слова, потому что вслед за тем он называет его-
rcavoup^cx;.
Таким образом, Ксанфий является одним из первых типов рабов в
аттической литературе (по крайней мере дошедшей до нас), с ярко очер¬
ченным классовым характером.
Мягче его настроен к господам (своим и чужим) Карион в «Плутосе».
Однако и он называет в ст. 46 Хремила дураком. Он тоже, в ответ
на угрозы хозяина побить его, бросает дерзкое слово «ерунда» (23).
С чужими господами Карион еще меньше церемонится. Ведя по приказу
хозяина стариков-соседей к нему, он их называет <Ь icovTjpoi «дряни» (265).
Фамильярность Кариона с этими соседями доходит до грубоватых на¬
смешек: когда старики спрашивают его, по какому делу господин его
зовет их, он, издеваясь над ними, говорит только, что хозяин привел к
себе какого-то старика с разными старческими недостатками, умалчивая,
однако, что это — сам Плутос, даже говорит, что им уже пора умирать,
Харон их дожидается (277). Эти издевательства вызывают, наконец, у
стариков сердитое восклицание «чтоб ты лопнул».
Впрочем, в общем Карион настроен к ним благодушно: в своем пер¬
вом обращении к ним он их называет: «О вы, поевшие много лука вместо
с моим господином, друзья, демоты и любители труда!» (253—254).
Эти драматические картинки фамильярных до дерзости отношений
рабов к господам служат превосходной иллюстрацией того озорства рабов
32
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
в Афинском государстве, на которое жалуется один современник Ари¬
стофана, автор Псевдо-Ксенофонтовой «Афинской политии», 1,10: «У рабов и
метеков в Афинах очень большая распущенность, нельзя там ударить
раба, и он не посторонится перед тобой». Платон также считает отрица¬
тельной чертой, «когда купленные рабы и рабыни бывают нисколько не
менее свободны, чем купившие» (Reip., 563 В). Где Платон (или Сократ)
видел такое положение дел, он не говорит. Позднее, в IV в., Демосфен
говорил (IX, 3), что в Афинах можно видеть многих слуг, пользующихся
большей свободой слова, чем граждане в некоторых городах.
Хорошие качества рабов. Менандр рекомендовал именно свободу слова
как средство для улучшения рабов в нравственном отношении (FCG, IV,
181 Mein. = fr. 370 Коек). Быть может, эта сравнительная свобода рабов
в Афинах, хотя и порождавшая их озорство, тем не менее способствовала
тому, что были рабы, относившиеся к господам благожелательно, близко
принимавшие в сердцу их интересы.
Аристофан, по крайней мере, изображает Кариона и отчасти Ксанфия
симпатичными чертами.
Карион проявляет свою солидарность с интересами барина уже с са¬
мого начала пьесы. «Как тяжело», говорит он, «попасть в рабство к сума¬
сшедшему господину! Ведь, если слуга подаст самый хороший совет, но
его хозяин решит поступить не так, то слуге по необходимости приходится
делить с ним несчастия» (являющиеся следствием неразумного образа дей¬
ствий хозяина).
Видя, что Хремил идет по следам за слепым человеком, Карион при¬
ходит к мысли, что барин сошел с ума, и сердится на Аполлона (ст. 8), что
он «будучи врачом и прорицателем, как говорят, умным, отпустил хозяина
моего сумасшедшим». С опасностью для себя быть биту, он пристает к Хре-
милу с вопросом о цели такого странного поступка его (18 и сл.). Он при¬
бавляет, что пристает к нему не из пустого любопытства, а по очень боль¬
шому расположению к нему (25). Хремил верит ему и сам заявляет, что
считает его самым верным из своих слуг, хотя и самым воровитым (27), и
рассказывает ему, в чем дело. Узнавши, что это делается по приказанию
бога, Карион опять с тою же заботливостью об интересах хозяина, присту¬
пает к выяснению личности слепого старика, чтобы определить смысл
оракула, не останавливаясь перед самыми крутыми мерами для этой цели:
угрозами побить его или погубить (56; 65; 68). Средства эти помогли: ста¬
рик открывает свою тайну: он — Плутос. Когда Плутос пессимистически
говорит, что все люди — скверны, Карион,— очевидно, обижаясь, что
он и хозяина причисляет к этим «всем», гневно восклицает: «Худо тебе
будет» (111).
Когда речь заходит об исцелении Плутоса от слепоты, и Хремил сам
хочет взять на себя это рискованное дело (216), Карион сейчас же вызывается
принять участие в нем. Как только Хремил дает ему первое поручение,
Карион уже от нетерпения, не давая ему докончить приказание, переби¬
вает его вопросом: «Что мне делать, скажи» (222).— Ведя стариков-сосе-
дей к Хремилу на помощь, он от радости пляшет вместе с ними (290).
Конечно, он принимает участие в исцелении Плутоса,— сопровождает
его в храм Асклепия и, увидев там, что Плутос уже прозрел, от радости хло¬
пает в ладоши (739) и будит хозяина. — Наконец, благодаря Плутосу,
Хремил разбогател. Карион, вполне разделяя интересы господина, отож¬
дествляет себя с ним: уже говорит «мы», «у нас»: «К нам в дом вломилась
куча счастья» (804); «Какая нам может быть от тебя польза, если ты здесь
будешь?» говорит он Гермесу, желающему поступить в услужение к но¬
вому барину (1152). «Мы богаты, так что же нам за надобность кормить
торгаша Гермеса?» продолжает он (1156), и, наконец, соглашается принять
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 33
его на службу (1168). Подобным же образом слуга в «Облаках» (ст. 56)
докладывает барину Стрепсиаду: «масла у нас нет в лампе». Левен видит
в этом признак «бесстыдства» раба1. Ближе к истине мнение Старки (ук.
соч.), что раб фамильярно отождествляет интересы своего господина со сво¬
ими собственными. Кёрте (в предисловии к изданию Менандра, стр. XX)
тоже видит в этом признак верного раба.
Когда приходит сикофант с жалобой на новый порядок вещей, из-за
которого ему стало плохо жить, Карион сурово осуждает его за то, что
он не занимается никаким полезным трудом (901 и сл.).
Карион храбр: когда сикофант не хочет добровольно отдать свой
плащ и башмаки и, по привычке внушать всем страх (Роджерс2), пред¬
лагает и теперь желающему подойти к нему и взять эти вещи силой, Карион
говорит: «так вот я — тот желающий» (929), и снимает с сикофанта плащ и
башмаки. Он не боится и самих богов: «Клянусь Зевсом», говорит он
Гермесу, «и никто не будет приносить вам (богам) жертв, потому что вы
плохо заботились о нас» (1116—17).
Но, что всего замечательнее в аристофановой характеристике Кариона,
это — то, что Аристофан включает и его в число «добродетельных» людей:
милость Плутоса коснулась только людей добродетельных: это высказывает
сам Карион по поводу подходящего Правосуда (826). Конечно, можно
сказать, что Карион попал в число этих счастливцев, так сказать, механи¬
чески,— потому что в число их попал его господин; но все-таки было бы
странно, если бы скверный, с точки зрения Аристофана, раб удостоился
этой чести.
Добродетель Кариона по преимуществу — рабская; она заключается
главным образом в его преданности господину. В этом отношении добро¬
детель Ксанфия отличается от Карионовой: у Ксанфия она более обще¬
человеческая.
Главное достоинство у Ксанфия — это храбрость. В то время, как
Дионис изображен презренным трусом, который всего боится3, Ксанфий,
напротив, является смельчаком, для которого нет ничего страшного.
Таким контрастом это свойство его особенно подчеркивается. Да он
и сам не прочь попугать своего трусливого хозяина. Только что Дионис
похвастался при первых шагах своего вступления в тьму преисподней,
что он желал встретить что-нибудь и совершить подвиг. Ксанфий делает
вид, будто верит в храбрость своего хозяина (ст. 285), и сейчас же
подвергает ее испытанию: то слышит он какой-то шум, то видит разных
чудовищ. Трудно сказать, видит ли он их в действительности или только
притворяется, что видит, с целью попугать хозяина (Роджерс2). Во всяком
случае, цель его достигнута: Дионис ведет себя самым недостойным об¬
разом.
Здесь господин раба, да к тому же еще бог, представлен и презрен¬
ным трусом и неблагородным, низким существом, и на этом фоне личность
раба получает особенно благоприятное освещение: он и храбр и даже в
значительной степени великодушен.
Заключение. В заключение бросим взгляд на эволюцию типа раба в
древней драматической литературе.
У Эсхила рабы играют самую ничтожную роль, и притом только в двух
трагедиях,— «Агамемноне» и «Хоэфорах»: в «Агамемноне» — сторож,
говорящий короткий пролог (1—39) и затем не появляющийся; в «Хоэфо-
1 Aristoph., Plut. ed. J. L e e u w e n, Lugd. Bat., 1904
2 Aristoph., Comedies, ed. В. B. Roger s, L., 1902.
3 По словам древнего схолиаста к Ran. 40 (в Rav.), Дионис и вообще изобра¬
жается на сцене (комической) трусом.
3 Вестник древней истории, *6 4
34
ЧЛ.-КОРР. АН СССР. С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
рах» — слуга, произносящий два раза по одному стиху (657, 886), и кор¬
милица Ореста, говорящая сперва монолог, потом обменивающаяся с
хором несколькими фразами (734—782).
Софокл выводит рабов во всех трагедиях, кроме «Филоктета»; но все-
таки роли их и невелики и, самое главное, чрезвычайно бледны: это лишь
«одушевленные орудия», лишенные всякой индивидуальности. Так, в
«Аяксе» раб-педагог является в виде немого лица, приносящего Аяксу
его сына (ст. 544—545). Текмессу нельзя причислить к классу рабов:
хотя она и называет себя рабой (489), но она — не служанка, а наложница
Аякса, и роль ее ничем не отличается от роли законной жены. В «Эдипе-
царе», «Эдипе Колонском», «Антигоне», «Трахинянках» роли рабов только
повествовательные: это—вестники или (в «Эдипе-царе») пастухи, которые
рассказывают о событиях, не внося в рассказ никаких характерных черт
своих; их можно было бы заменить какими-угодно другими лицами. Един¬
ственной трагедией Софокла, где роль раба более значительна,—это
«Электра»: тут старый слуга Ореста принимает некоторое участие в дей¬
ствии, но также не характеризуется как самостоятельно действующее
лицо.
Совершенно меняется картина в трагедиях Еврипида. У него рабы
выводятся в каждой пьесе; они принимают иногда большое участие в дра¬
матическом действии; они говорят много о своем рабском положении, по
большей части изображаются в очень симпатичном виде; занятия их
чрезвычайно разнообразны; рабы из трагедий Еврипида по большей
части любят господ, и господа любят их; они пускаются в резонерство,
в философские рассуждения, иногда совершенно не подходящие к обычному
культурному уровню раба.
Что именно Еврипид ввел такое новшество, это заметили уже древние
критики: в «Лягушках» (948—959) Еврипид сам заявляет, что в его
драмах ни одно лицо с первых слов не остается в бездействии, но все
говорят! и женщина, и раб — нисколько не менее (т. е. чем другие лица),
и господин, и девушка, и старуха. Эту фразу надо понимать, повидимому
только в том смысле, что роль раба у Еврипида расширилась и стала не
менее важной, чем роль господина; на такой смысл указывает дальнейшее
заявление Еврипида о том, что это новшество имеет демократический ха¬
рактер (952). По мнению Эсхила, выражающего взгляды самого Аристо¬
фана, за это дерзкое нововведение Еврипид заслужил смертную казнь
(951). В другом месте (Ach., 400) Аристофан устами Дикеополя смеется
над хитроумными репликами рабов у Еврипида: «О трикрат счастлив ты,
Еврипид, когда раб твой так умно отвечает!». Схолиаст к этому стиху за¬
мечает: «Под видом похвалы он обвиняет Еврипида в том, что он выводит
в трагедиях рабов красноречивыми». По словам Оригена, Аристофан смеялся
(вероятно, в какой-нибудь не дошедшей до нас комедии) и над философ¬
ствованием рабов у Еврипида (место это приведено в комментарии Фриче
к «Лягушкам»1, ст. 949).
В последующее время Еврипид пользовался такой популярностью, что
новая комедия подпала под его влияние, как это признают почти все исто¬
рики греческой литературы. Есть об этом и древнее свидетельство— Квин¬
тилиана (X, 1, 69): admiratus maxime est, ut saepe testatur, et secutus
[Euripidem], quamquam in opere (жанр) diverso, Menander. Другой выдаю¬
щийся поэт новой комедии, Филемон, свое уважение к Еврипиду выразил
в таких восторженных словах: «Если бы мертвые и в самом деле имели
чувство, как некоторые утверждают, я удавился бы, лишь бы только уви-
1 Aristophan, Ranae, ed. F. V. Fritschius, Turici, 1845.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 35
дать Еврипида» (FCG, IV, 48). У третьего, тоже крупного автора новой
комедии, Дифила, одно из действующих лиц называет Еврипида золотым
(IV, 402).
И действительно, Еврипид имел все права на такое предпочтение:
он гораздо ближе, чем Эсхил и Софокл, подошел в своих трагедиях к дра¬
мам из обыденной жизни, каких до него не было: хотя персонажи его по-
прежнему боги и герои, но по характеру и способу выражения они уже
мало отличаются от обыкновенных смертных. Авторам новой комедии нуж¬
но было сделать еще только один шаг, чтобы низвести возвышенную не¬
когда греческую трагедию до уровня бытовой драмы, какой и является
новая аттическая комедия. Менандр прямо переносил канву трагедий в
обыденную обстановку ;так,например,сюжет комедииМенандра^Етитретптес
имеет связь с сюжетом двух трагедий Еврипида — «Авга» и «Алопа»1.
В отрывке биографии Еврипида, найденном в Египте, также высказана
мысль о близости сюжетов новой комедии и Еврипида: «насилие над де¬
вушками, подбрасывание детей, узнавание посредством перстней и оже¬
релий,—вот что составляет главное содержание новой комедии, а все это
довел до высшей степени Еврипид».
Труднее высказать определенное мнение об отношении средней атти¬
ческой комедии к трагедии Еврипида, с одной стороны, и к новой аттиче¬
ской комедии, с другой,— ввиду того, что от средней комедии сохрани¬
лись лишь мелкие отрывки. Однако влияние Еврипида, несомненно, ска¬
залось и на авторах средней комедии: вдохновляясь примером Еврипида,
специально его «Иона», Анаксандрид, один из выдающихся поэтов сред¬
ней комедии, впервые, как говорят наши источники, построил свою ко¬
медию на патетическом мотиве «обольщения» невинной девушки и «при¬
знания» впоследствии ее ребенка родителями2. Про этот мотив можно
сказать, что он одинаково пригоден и для трагедии и для комедии. Гораздо
более пригоден для комедии другой еврипидовский мотив — мотив ин¬
триги. Поэтому комики и позаимствовали его,— кто именно, трудно ска¬
зать, скорее всего Алексид.
С другой стороны, можно считать доказанным, что средняя комедия под¬
готовила почву для новой, что последняя не внесла ни одного существенно
нового элемента, которого не использовали с успехом уже более ранние
поэты.
Таким образом, средняя.комедия является связующим звеном между
Еврипидом и новой комедией, причем, как мне представляется, на комедию
Менандра и Филемона Еврипид еще раз мог оказать непосредственно
свое влияние.
Но явлется вопрос: в каком отношении находится средняя и новая ко¬
медия к древней, в частности к Аристофану, о котором только мы и можем
судить более или менее уверенно? В этом вопросе мнения специалистов
расходятся. Магаффи в< своей истории греческой литературы решительно
признает связь средней и новой комедии с древней и отвергает влияние
Еврипида: «Когда утверждают — говорит он, что все эти поэты средней
и новой комедии обращались к Еврипиду, как к своему образцу, и что
он был настоящим основателем этой драмы интриг, а, следовательно и
утонченной комедии, такая критика кажется мне лишенной смысла»3.
1 Ср. J. A. S у m о n d s, Studies of the Greek poets, II, стр. 199. См. [ниже
противоположное мнение Зюсса.
2 Свида об Анаксандриде: «Он первый ввел любовные сюжеты и насилия над
девушками». Введение этого мотива в комедию приписывается также и Аристофану
(см. ниже).
3 Д. П. Магаффи, История классического периода греческой литературы М.,
1882, т. I, стр. 444.
3*
36
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
«Слог Еврипида.., бесспорно служил образцом для новой ко¬
медии... Но, как мне кажется, Еврипид так же мало служил образцом
Менандру, как и Антифану и Алексиду» (там же). Аристофана Магаффи
называет их наставником (там же). «Постоянные черты старой комедии
были унаследованы новой при посредстве средней)' (там же, стр. 443). «Для
всякой выдающейся черты, приписываемой средней комедии, находится
параллель у старых комиков» (там же, стр. 436). Бергк также признает влия¬
ние древней комедии на среднюю и новую1. «Поэты средней и новой ко¬
медии,— говорит Бергк—, хотя и идут своей собственной дорогой, кое-
чему научились у своих предшественников» (ук. соч., стр. 110—111).
«Средняя комедия, с одной стороны, напоминает древнюю комедию;... с
другой стороны, она подходит довольно близко к новой» (там же, стр.
129). «Алексид обладает хорошим юмором; если он в этом отношении
еще иной раз напоминает древнюю комедию, особенно Аристофана, то
мы можем предположить, что он не пренебрегал изучением этих клас¬
сических комедий» (там же, стр. 152). Еще Cobet возводил среднюю
комедию к древней — к Платону (комику) и даже Кратету2.
Дени находит, что комики Ферекрат и Платон почти принадлежат к
средней комедии 3. Бете также находит, что древняя комедия оказала влия¬
ние на среднюю4.
Некоторые ученые, напротив, совсем не упоминают о влиянии древней
комедии на позднейшую. Например, Виламовиц называет позднейшую
комедию дочерью еврипидовской трагедии5 6». Один русский ученый,
задав себе вопрос, кто был настоящим предшественником Менандра, отве¬
чает: «Подобным предшественником не был, конечно, Аристофан и древ¬
няя комедия... Равным образом, не могли иметь здесь большого значения
и представители „ среднего" комического жанра» (впрочем, автор имеет
в виду здесь только мотив любви).
Против такого мнения об исключительном влиянии Еврипида на позд¬
нейшую комедию можно выставить, мне кажется, следующие соображения.
С одной стороны, поэты этой поздней стадии использовали мотивы Еври¬
пида крайне односторонне, заимствовав у него по этой части лишь очень
немногое, главным образом мотив любви с его непременными спутниками —
«обольщением» и «узнаванием», мотив, который самим {Еврипидом был
применен лишь в очень немногих пьесах (насколько нам известно), а
именно, в «Скованной Меланиппе», «Алопе», «Антиопе», «Авге», «Ионе»,
т. е. из числа дошедших до нас — только в одном «Ионе». Заимствованы
некоторые персонажи у Еврипида, например, доверенная старуха-служан¬
ка. Но зато сколько мотивов и типов еврипидовской трагедии не исполь¬
зовали эти комики, например мотива ревности (в «Медее»), очень пригод¬
ного для бытовой драмы! С другой стороны, комические поэты ввели вновь
или заимствовали из древней комедии (в том числе у Эпихарма) такие типы,
которых нет у Еврипида: например, тип хвастливого воина выработан
новой комедией; парасит (впервые у Алексида) возобновлен из Эпихарма;
1 Th. Bergk, Griechische Literatur, В., 1887, IV.
2 См. J. D е n i s, La comedie grecque, P., 1886, II, стр. 397.
3 Там же* стр. 294.
4 Е. В е t h е, Griechische Poesie, в кн.: A. G с г с k е u. Е. N о г d е n, Einleitung
in die Altertumswissenschaft, Lpz и. В., 1910, I, стр. 308. Удивительна только ссылка
Бете на то, что будто «der Komiker Platon... von Horaz (Sat., II, 3, 11) geradezu als
Archeget der aufgefuhrt wird». Ничего подобного нет в этом месте Горация: Quorsum
pertinuit stipare Platona Menandro| | Eupolin, Archilochum, comicos educere tantos?
Даже неизвестно, которого Платона разумеет Гораций — философа или комика.
6 U. Wilamowitz-Moellendorfi, Die griechische Literatur, В. u.
Lpz, 1905, стр. 127. Cp. A. P i e г г о n, Histoire de la litterature grecque, P., 1875, стр.
457—458; F. Bender, Geschichte d. griechischen Litteratur, Lpz, 1886, стр. 682.
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 37
скупой отец и расточительный сын имеют своих предшественников в Стреп-
сиаде и Фидиппиде Аристофана.
Против мнения ученых, игнорирующих связь позднейшей комедии
(IV века) с древней, говорят еще и следующие факты. Что Аристофан не
был забыт новой комедией, указывает стих Филемона: jjlste^slv ava^xTj twv
xaxwv 'fap 'jf^vexai, в котором видно подражание Аристофану. Древние фи¬
лологи, которые имели более возможности, чем мы, сравнивать аристофа-
новскую комедию с комедией IV века, видели связь между этими жанрами
комедии. Так, Платоний находит, что комедия Аристофана «Эолосикон» и
другие комедии древнего типа уже носят характер средней комедии1.
В «Эолосиконе» был выведен повар, характерное лицо для средней ко¬
медии (FCG, II, 945, fr. 4). Автор биографии Аристофана полагает, что
комедией «Кокал» Аристофан положил как бы начало новой комедии
(FCG II, 941)2. Из дошедших до нас комедий близко подходит к типу
средней комедии «Плутос»; недаром древний схолиаст к Plut., 515, на¬
ходит, что «от этого [стих]а пахнет средней комедией».
Против игнорирования связи между комедией V и IV в. можно
указать еще на два обстоятельства — на метрику и язык. Ямбический
триметр средней и новой комедии с его распущениями, анапестами и т. д.
тождествен с триметром Аристофана и значительно отличается от строгого
трагического триметра Еврипида. Язык средней и новой комедии, хотя и
отличается от аристофановского отсутствием смелых образований новых слов,
но в общем одинаков с ним в том отношении, что и тот и другой является
в лексическом и в грамматическом отношении обычным разговорным язы¬
ком аттиков, тогда как язык Еврипида, подобно языку остальных тра¬
гиков, есть язык искусственный, никогда не бывший в живом употреб¬
лении 3.
Но возможно, что уже Аристофан (и другие поэты древней комедии)
подвергся могучему влиянию осмеиваемого им Еврипида и комедия IV в.,
унаследовав традиции древней комедии, унаследовала уже вместе с ней
и некоторые еврипидовские черты 4. «Как Кратин напоминает Эсхила —
1 FCG, И, 940, Meineke; Aristoph., Comoediae, ed. Т. В е г g к, т. I, Lips.,
1907, стр. XXX).
2 FCG, И, 941; А г i s t о р h., ed. Т. В е г g к, I, стр. XLV, § 10. Ср.
там же, стр. XLIV, § 1: «Он первый показал манеру новой комедии в „Кокале®,
исходя из которого стали творить свои драмы Менандр и Филемон». Ср. слова М е i п е-
k е (FCG, II, стр. 941): «Ту и другую пьесу „Эолосикон® и „Кокал® следует всецело
причислить к средней комедии, но они отличаются одна от другой тем,что „Эолосикон®
вполне носит характер средней комедии; что же касается „Кокала®, то хотя в основе
этой пьесы и лежит древнее предание, она, однако, целиком вращается в пределах част¬
ной жизни». С Платонием согласен и Диндорф: «„Эолосикон®, как можно понять из
слов П л атония, была пьесой средней комедии; „Кокал® же, как будет показано
ниже, относится к новой комедии» (Aristoph., Р., Didot, стр. 463).
3 Совершенно необоснованно мнение некоторых ученых, например А. и М. К р у а-
з е, История греч. литературы, СПб., 1916 стр. 301—302, что язык Еврипида «мог пе¬
рейти, без больших изменений, к Менандру и к поэтам новой комедии». Хотя язык
Еврипида ближе к языку обыденной жизни, чем язык Эсхила и Софокла, но во
всяком случае он весьма далек от него. Круазе ссылается на то, что Аристофан
стал подражать языку Еврипида (стр. 301), — вероятно, имея в виду фрагмент
Аристофана (II, 1142, fr. 4): xp<^>EJL0Ct У<*Р аотоо той ато(хатос; тф атроуубХш; но, наверно,
иод этим выражением Аристофан разумеет не язык Еврипида в собственном смысле,
а специальные свойства его в риторическом смысле, именно складность, округлен¬
ность, красоту, приятность. Эрнести (J. Ch. Th. Е г n е s t i, Lexicon Technologiae Latino-
rum rhetoricae, Lips., 1797, s. у.)так определяет понятие rotundus; «Этой метафорой
пользуются греческие и латинские риторы для обозначения складного и приятного
порядка и расположения слов» (ср. мнение Эрнести, Lexicon Technologiae Graeco¬
rum rhetoricae, Lips., 1795, s. v. crrpoyyuXov). Что же касается самого языка Еврипида,
то Аристофан на каждом шагу высмеивает его манерность и отдаленность от языка
обыденной жизни; подражания нельзя подметить.
4 Ср. Th. Bergk, Gricchische Literatur, III, стр. 176.
38
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
говорит Бергк (Gr. Lit., Ill, стр. 176) — так Аристофан — Еврипида, и
комик сам признается, что он ходил в школу трагика». Ничего удиви¬
тельного в этом нет: даже противники Еврипида не могли освободится от
его влияния1. О влиянии его на Аристофана у нас имеются и прямые
указания из древности. В схолиях к Платону сказано, что Аристофан под¬
вергался насмешкам комиков за то, что, осмеивая Еврипида, подражал ему
(FGG, II, стр. 1142). В приведенном сейчас фрагменте Аристофан сам приз¬
нается, что он пользуется красивым способом выражения Еврипида. О том,
что в комедии «Кокал» он применил мотивы—«обольщение девицы, узнание
ребенка и все прочие мотивы, которые любил Менандр», мы уже говорили:
а это как раз еврипидовские мотивы. — В «Плутосе» монолог Кариона, ко¬
торым начинается эта комедия, с философским рассуждением о печальном
положении раба, напоминает рассуждения рабов на эту тему у Еврипида.
Возможно предположить даже, что такие монологические изображения
ситуации, какие находятся в комедиях «Всадники» (ст. 40—70), «Осы»
(ст. 54—135), «Мир» (ст. 50—81), «Птицы» (ст. 30—48), где, с прямым
обращением к зрителям, дается рассказ о положении дел, предшествую¬
щем началу драматического действия, — представляют собой прием, заим¬
ствованный у Еврипида. Впрочем, Аристофан изменил его в том отноше¬
нии, что такой монолог в упомянутых комедиях * находится не в самом
начале пьесы, как у Еврипида, а после небольшого диалога, и еще в том,
что Аристофановы персонажи обращаются прямо к публике, нарушая
этим драматическую иллюзию; однако и обращение Еврипидовых персо¬
нажей с рассказом к земле и небу (Med., 57) или к солнцу (Phoen., 1—3),
к городу Аргосу (Electr., 1) или, наконец, просто ни к кому, как в боль¬
шей части прологов, — в сущности ничем не отличается от обращения к зри¬
телям; в комедии такие обращения были бы уже совсем неуместны. Во всяком
случае сходство этого приема с Еврипидовым бросается в глаза; у Эсхила
и Софокла таких рассказов публике нет. Конечно, вследствие утраты
всей остальной драматической литературы, мы не можем с уверенностью
сказать, что Аристофан заимствовал этот прием именно у Еврипида; но
Фома Магистр свидетельствует, что этот прием был изобретением Еврипида2.
Ничего странного нет в том, что Аристофан усвоил себе прием, который,
может быть, был уже общеупотребительным во время его выступления на
драматическое поприще; ведь, кроме Еврипида, было в то время немалое
число трагиков, подражавших ему, и притом пользовавшихся расположе¬
нием публики и нередко одерживавших победы над Еврипидом в драма¬
тических состязаниях 3. Такое влияние Еврипида и его школы на Ари¬
стофана тем менее удивительно, что даже старший современник Еврипида
Софокл в позднейших своих произведениях усвоил себе немало еврипи-
довского4.
Ввиду всего вышеизложенного мы должны признать связь между древ¬
ней комедией и позднейшей. К этому мнению пришли также два ученых
после находки комедий Менандра — Бете и Зюсс. Сказав о том, что наши
1 Там же, стр. 569.
2 У Th. В erg к, ук. соч., III, стр. 593, прим. 374.
3 Например, трагику Неофрону Свида приписывает новшество: введение в тра¬
гедию роли педагога и изображение пыток рабов (W. Christ, Geschichte der
Griechischen Literatur, Munchen, 1898, § 189).
4 Между прочим, влияние Еврипида на Софокла по отношению к роли рабов можно
видеть в «Электре»: как я уже говорил (стр. 34), это единственная трагедия Софокла,
в которой роль слуги довольно значительна. Эта особенность «Электры» может служить
одним из аргументов в пользу мнения о том, что она принадлежит к числу позднейших
произведений Софокла. Мнения критиков относительно времени ее написания сильно
расходятся (см. W: Christ, ук. соч., § 170; А. К б г t е, Die griech. Komodie,
стр. 57—58; Th. В е г g к, ук. соч., III, стр. 375).
РАБЫ В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТИП 39
«сведения о Менандре были недостаточны до находки комедий его в Египте
и что обработки Плавта и Теренция не давали о нем должного представле¬
ния, Бете продолжает: «Здесь Менандр выступает перед нами бесконечно
более тонким, но в то же время и более грубым и связанным с древней ко¬
медией еще теснее, чем думали»1. Еще решительнее ту же мысль выражает
Зюсс: «Всякая новая находка из области новоаттической комедии дарит
нас новыми неожиданностями по поводу родства с Аристофановской ко¬
медией, чему с трудом веришь»2.
Истина, надо полагать, лежит, в середине между двумя крайностями:
средняя и новая комедия была под влиянием обоих факторов — и древней
комедии и еврипидовской трагедии.
Я сделал это отступление для того, чтобы точнее определить эволюцию
типа раба в средней и новой комедии. Откуда же эта комедия заимство¬
вала его: от Еврипида или от Аристофана и вообще из древней комедии?
"Уже в средней комедии действующим лицом является хитрый и веселый
раб, который помогает молодому господину в его интригах3. Рабы Еври¬
пида совершенно не похожи на этих рабов средней и новой комедии. Го¬
раздо больше сходства с ними имеют аристофановские рабы,— [веселые,
шутящие, остроумные. Но зато рабы у Аристофана во всех комедиях, кро¬
ме «Лягушек» и «Плутоса», не имеют такого важного значения в экономии
пьесы, какое они имеют у Еврипида и в комедии IV века. На основании
этого решение выше поставленного вопроса подсказывается само собой:
тип раба в комедии IV в. является контаминацией типов раба аристофа-
новского и еврипидовского: у Аристофана позаимствован и развит дальше
характер раба, у Еврипида — обычай выводить его в крупной роли. Воз¬
можно, что сам Аристофан и в этом отношении подвергся влиянию Еври¬
пида: между тем как в более ранних пьесах Аристофана роль раба столь
же незначительна, как у Эсхила и Софокла,— в «Лягушках» и «Плутосе»,
как раз самых поздних его произведениях, роль раба на много расширена,
и притом в «Плутосе» еще больше, чем в «Лягушках»: всего вернее пред¬
положить, что это произошло именно под влиянием Еврипида.
Таким образом, менандровская комедия мне представляется завер¬
шением длительного процесса, исходным пунктом которого является
древняя аттическая (и даже сицилийская) комедия; постепенно прони¬
кают в комедию еврипидовские мотивы и технические приемы. Уже Ари¬
стофан, как мы видели, стал применять в прологе рассказы зрителям о
событиях, нужных для понимания драматического действия, усилил роль
раба в экономии пьесы, ввел мотивы обольщения девицы и’узнавания когда-
то брошенного ребенка его родителями. В средней комедии роль раба
еще более расширяется, вводятся новые типы, мотив обольщения приме¬
няется, комедия принимает часто эротический характер, сложность ин¬
триги увеличивается. В таком виде средняя комедия переходит в новую,
в которой эти еврипидовские приемы и мотивы становятся уже постоян¬
ными, и к ним прибавляются еще новые типы, например хвастливого вои¬
на, и новые приемы, например то, что события, предшествующие драмати¬
ческому действию, излагаются в отдельном прологе, совсем не связанном
с действием, и пролог произносится лицом, не участвующим в драме, иног¬
да каким-нибудь олицетворением отвлеченного понятия4. Параллельно
с этими изменениями комедия теряет свой прежний политический харак¬
1 В кн.: A. Gercke u. Е. N о г d е п, ук. соч., I, стр. 309.
2 W. S й s s, Aristophanes und die Nachwelt, Lpz, 1911, стр. 191.
3 Th. Bergk, Griechische Literatur, J. S. Ersch u. J. G. Gruber,
Allgemeine Eocyklopadie der Wissenschaften u. Kiinste, t. 81, Lpz, 1863. стр. 381a.
4 Th. Bergk, Griech. Lit., IV, стр. 179—180.
40
ЧЛ.-КОРР. АН СССР С. И. СОБОЛЕВСКИЙ
тер и свою прежнюю необузданную веселость1 и постепенно становится
драмой из обыденной жизни, со сложной интригой — драмой, иногда
имеющей мало комизма, но со счастливым концом.
При таком преобразовании комедии происходила и постепенная эво¬
люция роли и типа раба. Незначительная роль трагического раба у Эс¬
хила и Софокла приобретает большую важность у Еврипида; соответ¬
ственно этому незначительная роль комического раба в ранних пьесах
Аристофана усиливается под влиянием Еврипида в позднейших пьесах
Аристофана и в таком виде переходит в среднюю комедию, где эта роль уже
становится еще более важной: «со времени Антифана раб вмешивается в
действие как существенный член персонажа комедии»2. Наконец, этот
тип переходит в новую комедию и тут, в произведениях Менандра и Фи¬
лемона, делается необходимой принадлежностью всякой комедии. Из но¬
вой аттической комедии тип слуги переходит в римскую комедию, а оттуда
уже в европейскую драму нового времени. Благодаря Плавту и Теренцию
Менандр стал воспитателем и Шекспира, и Лопе, и Мольера, а через них
и всей новейшей комедии вообще. Здесь теснее, чем где-либо, связь между
поэзией нового и поэзией античного мира. Таким образом, тип аристофанов-
ского раба в лице Кариона и Ксанфия, раба умного, храброго, благород¬
ного, является прототипом слуги европейской комедии.
1 Ср. там же, стр. 139.
2 W. Ribbeck, Geschichte der romischen Dichtung, I, стр. 72, Хотя до нас не¬
допито ни одной цельной комедии среднего периода, но уже из сохранившихся отрыв¬
ков видно присутствие «хитрого и веселого раба». Еще более полное представление о*
типе раба в средней комедии можно составить по Плавтовским переделкам нескольких
пьес ее, если верны предположения разных ученых о том, что оригиналы «Амфитриона»,.
«Пленников», «Перса», «Псевдола» принадлежали к средней комедии. Об «Амфитрио¬
не» это мнение высказали Th. В е г g k, Griech. Lit., IV, стр. 123, W. С h г i s t, Griech.
Lit., § 217; о «Пленниках» — Muretus и L a d e w i g, считающие автором ориги¬
нала этой комедии Анаксандрида (см. W. Christ, Griech. Lit., § 217, прим. 2 и прим. 4),
но Виламовиц считает оригинал этот «nachmenandrisch» (U.Wilamowitz, Griech.
Lit., стр. 127); о «Персе» — А. К б г t е, Griech. Komodie, стр. 66, 70 и A. G е г с к е,.
«Griech. Lit., 'Goschen, стр. 137; о «Псевдоле» — Th. В е г g к, Griech. Lit., IV„
123.
Акад. А. И. Тюменев
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
Очерк II1. Следы первоначального распределения греческих племен
в диалектах позднейшего времени и вопрос о языке надписей микенского
времени
TJаука о греческих диалектах существует свыше ста лет2, и за это время
“^ей удалось установить не только отличительные черты и особенности,
характеризующие отдельные диалекты, но до известной степени наметить
их историю, поскольку исследование диалектов позволяет выявить факты
скрещения диалектов, наложения одних диалектов на другие и таким об¬
разом вскрыть следы первоначального их распределения. Вместе с этим мы
получаем возможность проверить сведения античной традиции об этно¬
генезе греческого народа и о распределении греческих диалектов в до-
дорийскую эпоху.
Напомню вкратце, каково было, согласно данным античной традиции,
первоначальное распределение греческих племен и какие перемены внесли в
это распределение миграции ХПв. Области северной и средней Греции —
Фессалия и Беотия были заняты эолийскими племенами, в том числе фтио-
тийскими ахейцами. Ионийцы, помимо Аттики, занимали Мегариду, весь
север и северо-восток Пелопоннеса, также область Кинурию на юго-во¬
сточном побережье к югу от Арголиды. Восточная часть полуострова —
Арголида и Лаконика — занята была эолийским племенем — ахейцами;
западные области — Мессения и Элида — другими эолийскими племенами.
В Аркадии существовало еще догреческое пеласгическое население с
сильной примесью ахейских и эолийских элементов. Ахейцы распростра¬
нились на острова Феру, Мелос, на Крит, Родос, побережье Памфилии, на
остров Кипр. Эолийское население Фессалии и Беотии цодверглось напа¬
дению северо-западных племен беотийцев и фессалийцев. В Пелопоннесе
Элида была занята этолийцами. Ахейцы, вытесненные дорийцами, направи¬
лись через Аркадию на северное побережье Пелопоннеса, откуда вытесни¬
ли, в свою очередь, ионийцев, удалившихся в Аттику. Значительная часть
ахейцев эмигрировала на восток в ахейские колонии в Памфилии, но глав-
1 См. ВДИ, 1953, № 4, стр. 19 сл.
2 Обзору греческих диалектов посвящены следующие обобщающие труды: L.
Ahrens, De Graecae linguae dialectis, I—II, 1839—1843; R. M e i s t e r, Die griechi-
schen Dialekte auf Grundlage von Ahrens Werk, I—II, 1883—1889; 0. Hoffmann, Die
griechischen Dialekte in ihrem historischen Zusammenhang, I—III, 1891, 1893, 1898;
F. Bechtel, Die griechischen Dialekte, I—III, 1921, 1923, 1924; C. D. Buck, In¬
troduction to the Study of Greek Dialects, 1928; A. Thumb, Handbuch der griechischen
Dialekte, I—II, 1-е изд. — 1909, 2-е изд. — Thumb — Kieckers, I, 1932.
42
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
еым образом на Кипр, куда дорийцы не проникли. Ионийцы, занимавшие
до того северо-восточный Пелопоннес — области Эпидавра и Трезена,
были также частью вытеснены, частью доризированы так же, как ионий¬
цы области Кинурии.
Проф. Георгиев, утверждавший, что население микенской Греции не
было греческим и что греки впервые появляются на почве Греции лишь
в результате миграций XII в., так уверенно говорил о том, что ахейцы не
были греками, а их язык не был греческим, как будто ахейский язык
(точнее, диалект) совершенно неизвестен. А между тем наукой о греческих
диалектах уже давно установлен тот факт, что отличающийся специфиче¬
скими особенностями аркадско-кипрский диалект представляет не что
иное, как пережиточную форму ахейского языка1. Факт этот является
одним из наиболее твердо установленных и бесспорных положений науки
о диалектах2, и игнорировать его невозможно.
Аркадия, область, которая уже ранее должна была усвоить ахейский
язык и в которой нашли прибежище многие беженцы из соседних Арго-
лиды и Лаконики, сохранила, как это отмечал еще Страбон, вследствие изо¬
лированности свой древний диалект. То же следует сказать и относитель¬
но ахейцев, поселившихся на Кипре и также в чистоте сохранивших свой
древний диалект. Только общностью происхождения первоначального
языка можно объяснить то полное тождество, какое наблюдается между
наречиями аркадским и кипрским — местностей, столь удаленных и изо¬
лированных одна от другой3.
Ряд характерных особенностей свойствен только аркадскому и кипр¬
скому наречиям и не встречается ни в одном из других диалектов. Та¬
ковы, например, союз ха; вместо xai4, предлоги lv вместо Ь5, т:6; вместо
тгроЧ6, местоимение а»; вместо ti;7, ovo вместо 68s8; общи обоим диалектам
окончание -ао в род. п. мужских имен, оканчивающихся на -а;, напри¬
мер KaXXidcou9, глагольные окончания среднего залога вместо то,
vto,—то, vtu10. Помимо названных, в обоих диалектах имеется еще ряд
других, менее существенных общих моментов. Особенно показателен факт
сохранения в аркадском и кипрском диалектах слов, встречающихся
1 Ср. Thumb, 1909, стр. 269: «Der altachaische Dialekt lasst sich aus dem arkadi-
-schcn und kvprischen erschliessen».
2 Hoffmann предпочитает прямо называть аркадско-кипрский диалект ахей¬
ским, посвятив ему два первые тома своей работы (первый том — южно-ахейскому,
второй — северноахейскому диалекту); cp.Thumb, 1909, стр. 269; F. В е с h t е 1,1,
стр. 313 сл.; Buck, стр. 9: «The Arcado-Cyprian or Achaean Group»; A. M e i 1 1 e t,
Apergu de la langue grecque2, P., 1920, стр. 59. Hoffmann, I, стр. 327—330, делает
попытку реконструкции южноахейского диалекта в его отличии от ионийского и до¬
рийского диалектов и дает указатель слов, употребительных в аркадском и кипрском
диалектах и обычных также для эпоса (там же, стр. 276—292).
3 Ср. Buck, стр. 6: «Никакие другие два диалекта, даже аттический и ионийский,
не обнаруживают с большей очевидностью взаимную близость, как диалекты Аркадии
и отделенного Кипра». Специфические особенности, отличающие каждый из этих диалек¬
тов в отдельности, не существенны и не характерны (см. там же, §§ 189—200, стр. 132—
13 -±).
4 В и с к, § 134,3 (стр. 98); ср. § 189 (стр. 132); Thumb, 1909, стр. 279 и 285;
Bechtel, I, стр. 378 (§ 122) и 437 (§ 80).
5 Как отдельно, таки в сложных словах, см. Buck, § 10 (стр. 20),§ 189 (стр. 132);
Thumb, 1909, стр. 266; Bechtel,I, стр. 327 (§ 12) и 410 (§15). Внутри слов е перед
V так же переходит в i(B иск, там же).
6 В и с к, § 135,6 (стр. 100) и § 189 (стр. 132); Thumb, 1909, стр. 266;
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
43
только в поэтическом, и прежде всего в гомеровском, языке, например
ctlaa, su^coXoc. хеХео&о;, Fava£, аитар (Buck, § 191, стр. 132).
Язык ахейцев не выделялся в особый диалект, поскольку ахейцы при¬
знавались эолийским племенем (Страбон, см. очеркI, ВДИ, 1953, № 4). И
действительно, эолийские диалекты и аркадско-кипрский диалект не только
обнаруживают большое сходство между собой, но и отличаются такими
сходными особенностями, которые никаким другим диалектам не свойст¬
венны1. Вот эти особенности: 1) Замена гласной о гласной о (произноси¬
мой как оо)— обычно в предлоге ami = arc6, а также и в ряде других
слов — ovupa, oihh) (вместо alXXo), ицойо;, ytywyzai и мн. др.2 3 2) Вместо a
в предлоге ov, соответствующем avoc, а также в словах о£хото;, Iisxotov— огу
причем в некоторых случаях это измененное о, в свою очередь, склонно
переходить в о (уМ&грг — oveibjxs— uvslbjxe— Buck, § 22, стр. 25; особенно
обычны переходы а в о перед или после р : ст-рото; (страто;), [Зро^о;, xopC'ta
(xapota)4. 3) Для всех эолийских диалектов, в том числе для аркадского
и кипрского, характерны архаические формы тттб/д;, тстоХеро;, известные
у Гомера, но не встречающиеся в других диалектах, кроме эолийского5.
4) Аркадско-кипрское местоимение оvo ( = бое) (соответствует фессалийскому
ovs) (Buck, § 123, стр. 93). 5) Характерной как для аркадско-кипрского, так
и вообще для эолийских диалектов представляется форма глаголов на
-зс<о, -ео), -6о), образующихся и спрягающихся по типу глаголов на ju:
TiO'YjpL (iroLeo)), xaXyjfu (xaXeo)), cp/Xstpi (cpiXlo))6. 6) Частица xe, сооветствую-
щая дорийскому и ионийскому av7. 7) Предлог ттвоа вместо jjlstoc (Buck,
§ 135,8, стр. 99).
Если в Аркадии в большей или меньшей чистоте сохранился диалект
додорийского (ахейского) населения, то остальные области Пелопоннеса
были доризированы; однако и этот процесс не был вполне односторонним:
почти во всех областях Пелопоннеса в позднейших дорийских диалектах
сохранились характерные следы додорических эолийско-ахейских диалек¬
тов. Особенно заметны были эти следы в Элиде, подпавшей господству
этолийских завоевателей8. Так, несомненно эолийские формы представля¬
ют дат. п. мн. ч. на -зал й вин. п. мн. ч. на -ot; и -at;; к додориче-
скому диалекту восходит и применение слова тга“ь; вместо jo to; (тга'оахп;)
1 Т h u m b, § 225 (стр. 206); Buck, стр. 6; Bechtel говорит об аркадском
я кипрском диалектах в томе, посвященном эолийским диалектам.
2 Т h u m Ь, § 236,2 (стр. 220) (беотийский диалект), § 255,3 (стр. 255) (лесбос¬
ский диалект), 264,2 (стр. 272), (аркадский диалект), § 274,2 (стр. 289) (кипр¬
ский диалект); ср. В и с к, § 22 (стр. 25); Buchtel, I, стр. 317—318(§§ 1—2) и 401
<§§ 1-2).
3 Thumb, §245,1 (стр. 237) (фесс.), 255,2 (стр. 255) (лесб.), § 264,1 b (стр. 272)
<аркад) § 272,1 b (стр. 289) (кипр.); Buck, § 6 (стр. 18); Bechtel, I, стр. 24 (§ 15)
<лесб.), 327 (§ И) (аркад.), 409 (§ 13) (кипр.).
4 (Зрохо; в беотийском, см. Thumb, § 226b, 2 (стр. 208); в лесбосском, см. там же,
^ 255,2Ь (стр. 255); в кипрском xop^ta, см. там же, § 274, 1Ь (стр. 289); ср.
Buck, § 5 (стр. 17—18); Bechtel, I, стр. 25 (§16) и 147 (§ 14).
5 Thumb, § 245,15 (стр. 240) (фесс.) и § 274,12 (292) (кипр.); Bechtel, I, стр.
417 (§ 26); Buck, § 67 (стр. 57); о перемене этой формы в Аркадии см. Ра us.,
VIII, 12,9.
6 Thumb, § 237,10 (стр. 230) (беот.), § 246,10 (стр. 243—244) (фесс.), § 256,12а
{сгр. 263—264)(лесб.), 265,10 (стр. 276—277) (аркад.), § 275,8 (стр. 295) (кипр.); Buck,
§ 157 (стр. 114); Bechtel, I, стр. 360—361 (§ 84) и 430 (§ 58).
7 Thumb, § 247,3b (стр. 245) (фесс.), § 257,ЗЬ(сгр. 266) (лесб.), § 266,2 (стр. 279)
(аркад.), § 276,2 (стр. 297) (кипр.); Buck,§ 134,2 (стр. 98).
8 Наиболее значительны эти следы в Трифилии (южной части Элиды), население
которой Страбон в очерке греческих диалектов (см. очерк I, ВДИ, 1953, № 4,
стр. 26 сл.) причисляет непосредственно к аркадянам. Ср. Hoffmann,I, стр. 5;
Thumb,!2, стр. 236—237.
44
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
в значении усыновления и ряд других особенностей диалекта Элиды,
(Thumb, I1 2, стр. 237).
В Лаконике характерны додорийские формы имен богов: IlolioiSsb
вместо дорийск. Hozoibiv и э'Артsp.t<; рядом с дорийск. ^'Артарк;; встречается
ряд эолийско-ахейских элементов и в отдельных словах и оборотах, на¬
пример: тизоа вместо [хзта, хат вместо хата и тгер вместо тгвр i, халата вмес¬
то хата^йата1. Следует заметить, что следы додорийского диалекта в Ла¬
конике могут быть отмечены лишь, поскольку они нашли себе отражение
в надписях и литературных памятниках; диалект же илотов нам совер¬
шенно неизвестен.
Эолийско-ахейские элементы встречаются одинаково и в других диалек¬
тах Пелопоннеса — в Мессении2, в Арголиде3. Менее всего додорийских
элементов сохранилось как раз в диалекте населения области, получив¬
шей название Ахайи4. Объясняется это, по всей вероятности, тем обстоя¬
тельством, что ахейцы не составляли здесь исконного населения страны, но
относительно немногочисленную группу эмигрантов, быстро утратив¬
ших свой прежний диалект, очутившись в окружении северо-западных
племен. Насколько рано завершился этот процесс, видно из того, что ни¬
каких следов додорийских диалектов не сохранилось и в языке основан¬
ных ими в южной Италии колоний (VIII в.).
Прилежащие к Лаконике острова Мелос и Фера и далее на восток
острова Крит, Кос, Родос, берега Памфилии еще в микенскую эпоху были
колонизованы ахейцами, и, таким образом, и здесь дорийские завоева¬
тели, помимо местного населения, также встречались с ахейцами. Вот
почему и здесь в позднейших дорийских диалектах сохранились элементы
ахейского диалекта, и притом в большем количестве, чем в диалектах Пе¬
лопоннеса; в отношении же Памфилии следует говорить уже собственно
не о дорийском, но о смешанном диалекте, в который входили элементы
дорийский, ахейский, также ионийский и эолийский, в результате позд¬
нейшей колонизации южного берега Малой Азии5. Факт такого ослабления
влияния дорийского диалекта представляется вполне естественным, по¬
скольку по мере продвижения на восток убывала и самая волна дорийского
переселения.
Помимо ахейцев и эолийцев значительную часть Пелопоннеса занимали,
согласно античной традиции, также ионийцы. И хотя ионийцы впослед¬
ствии либо удалились из Пелопоннеса, либо были доризированы, как это*
было в Кинурии, однако следы их предшествовавшего пребывания на полу¬
острове сохранились в позднейших диалектах, и прежде всего в Кинурии,
где, по свидетельству Геродота, они были автохтонами, оставались там
после дорийского завоевания и лишь постепенно были доризированы. По¬
скольку Кинурия частично граничила с Аркадией и Арголидой, в позд¬
нейших диалектах обеих этих областей имеются следы ионийского диалек¬
та. Так, в позднейшем аркадском диалекте встречается немало форм и
оборотов, свойственных также ионийскому диалекту. При этом, если тож¬
1 Thumb, I2, § 91 (стр. 82) и § 94,2—3 (стр. 89); F. Solmsen, Vordorisches
inLakonien, RhM, 62 (1907), стр. 329—338; Bechtel, II, стр. 317, 321—322,
330 сл., 340—341.
2 Thumb, l2, § 112 (стр. 104); cp. Buck, § 49, 2 (стр. 41).
3 Hoffmann, I, стр. 8; Thumb, I, § 120 (стр. 112); Bechtel, II, стр.
464—465.
4 Thumb, I2, §§ 178—179 (стр. 228 сл.); Bechtel, II, стр. 867—888.
5 Мелос и Фера: Thumb, I2, § 146 (стр. 172 слл.); ср. §§ 147,7; 148, 10; 14а^
15Ь; 149,8; Bechtel, II, стр. 531—532 (§ 14) и 546 (§ 68). Крит: Thumb, I2,
§ 139 (стр. 146); Bechtel, II, стр. 701—702 (§ 26) и 767 (§ 178). Родос и др.г
Thumb, I2, § 152 (стр. 185), § 159 (стр. 195—196). Относительно Памфилии cnu
Thumb, 1909, § 279 (стр. 298).
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
45
дество аркадского диалекта с кипрским свидетельствует об общности
предков двух ветвей когда-то единого племени, если общие черты этих
диалектов с эолийским говорят о более отдаленном племенном родстве, то
элементы, общие для аркадского и ионийского диалектов, не имеют тако¬
го же органического характера и являются следствием взаимного заим¬
ствования в результате длительного соседства и общения Ч Наиболее яр¬
кий пример параллелизма между аркадско-кипрским и ионийским диа¬
лектами представляет окончание неопределенного наклонения на -vat (спе¬
циально ионийская форма), которому в лесбосском диалекте соответствует
окончание -[xsvai1 2, например xifrevai вместо TtSifievai, как в лесбийском3.
Характерна также свойственная только аркадско-кипрскому и некоторым
ионийским диалектам глагольная форма pdXopai (=PouXo|xai)4. Общим
с ионийским в аркадском диалекте представляется далее упот¬
ребление союза si с сослагательным наклонением5. Только в Аркадии
распространена чисто ионийская частица av вместо эолийской (в том чис¬
ле и кипрской) xs и ха дорийского и северо-западных диалектов6. Рядом
с общей для аркадского и кипрского диалектов формой предлога ov вме¬
сто avi в Аркадии одновременно встречается и форма av (сокращенная
от avx). И в этом также следует видеть влияние ионийского диалекта7.
Следы пребывания ионийцев сохранились ткаже и в позднейших ди¬
алектах областей Эпидавра и Трезена, значительно отличающихся от
чисто дорийского диалекта Арголиды (в долине р. Инаха). Здесь мы
встречаем, например, такие чисто ионийские формы, как ьербс вместо iapoc,
CTjfAia вместо Сарда, а вместо т (например, в слове oiaxoaiav), предлог е!<;
вместо £v<;, окончание вин. п. мн. ч. на -оо; вместо -ovc8.
Там, где господство племен-завоевателей не выливалось в столь опреде¬
ленные и специально подчеркнутые политические формы, как в Спарте и
в Мессении, там имело место не столько усвоение местным населением
диалекта завоевателей, сколько взаимопроникновение и образование сме¬
шанных диалектов. Такой процесс мы отчасти наблюдали уже в Элиде.
Еще более определенно выраженный смешанный характер диалектов на¬
ходим мы в Беотии и в Фессалии, где основной эолийский диалект этих
областей воспринял в себя более или менее значительные элементы диа¬
лекта племен-завоевателей — беотийцев и фессалийцев, факт, в свою оче¬
редь служащий подтверждением данных античной традиции о вторжении
этих племен в области, занятые ранее эолийским населением. В Беотии
1 Факт такого взаимного заимствования отмечает Thumb, 1909, §283 (стр. 304)
и более обстоятельно Bechtel, I, стр. 374—375; ср. Buck, стр. 6—7.
2 В северо-западных диалектах и, очевидно под их влиянием, в фессалийском
и беотийском -(jlev.
3 Thumb, 1909, § 265,14b (стр. 278) (аркад.), § 275,11 (стр. 296)(кипр.), §312,16
(стр. 358—359) (ион.); Bechtel, I, § 371 (стр. 108), 436 (§ 76); Buck, § 154,1 (стр. ИЗ);
ср. § 190 (стр. 132).
4 Thumb, § 264,5 (стр. 273) (аркад.), § 274,4 (стр. 289) (кипр.), § 283 (стр. 304),
§ 312,10а (стр. 357) (Эретрия, Ороп); Bechtel, I, стр. 361—362 (§ 85); ср. стр. 430—
431 (§ 60); Buck, § 75b (стр. 61); ср. § 190,2 (стр. 132).
5 Thumb, § 266,3 (стр. 279); Buck, § 134 (стр. 98); Bechtel, I, стр. 373:
«Den Besitz von el haben die Arkader ausschliesslich mit den Joniern und Attikern
sremein: eine neue bedeutsame Beruhrung zwischen den beiden Dialekten».
6 Thumb, § 263 (стр. 271), § 266 (стр. 279), § 283 (стр. 304); Buck, § 134,2 (стр.
98) и § 193,2 (стр. 133).
7 Bechtel, I, стр. 375; там же и другие примеры параллелей между аркадско-
кипрским и ионийским диалектами. Ионийские элементы в аркадском диалекте отмечает
также Kretschmer, Zur Geschichte der griechischen Dialekte, «Glotta», I (1909).
Элементы ионийского диалекта ахейцы перенесли также на Мелос, Феру и другие остро¬
ва, см. Thum b, I2, § 146 (ст]э. 172) и § 147,5, 13,16 (стр. 174 сл.) (Мелос и Фера);
относительно других островов см. там же, § 159 (стр. 146—147).
8 Т h u m b, § 119 (стр. 112); ср. В и с к, § 251 (стр. 148).
-46
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
в результате слияния двух диалектов образовался единый, общий для
всей области диалект. В Фессалии, в зависимости от различной степени
смешения диалектов, возник целый ряд местных говоров. Так, Фтиотида,
куда прежде всего проникли и где в наибольшем числе осели фессалий¬
цы, почти полностью усвоила их диалект, и потому диалект этой области
относится к северо-западной группе. В остальной части области эолий¬
ский элемент оставался господствующим, восприняв лишь отдельные сло¬
ва и словообразования из диалекта завоевателей, почему диалект Фесса¬
лии и рассматривается в основном как эолийский.
В беотийском диалекте усвоено от беотийцев употребление буквы х
вместо с, например в слове Fr/axt (eVxoot), окончание-xt в глагольных
формах 8с'оат (вместо-at), члены toi, xat; буква 8 в будущем времени гла¬
голов на Но от эолийского диалекта сохранилась губная согласная тс
вместо зубной х, например тсеххарз;. окончание дат. п. мн. ч. на -scat, Vo;,
Va в значении «один», «одна», предлог кеох вместо цеха:, формы спряжения
некоторых глаголов, патронимические обозначения с окончанием на -юс
вместо обычного указания имени отца в род. падеже, например 'Avxtjxaxio^—
сын Антимаха, Чацт^^ос— сын Исмения1.
В Фессалии общим для всех местных говоров было западногреческое
xt вместо at (Vxaxt, xaxi'peixo;), а также указанная особенность спряжения
глаголов на С<о. Остальные заимствования из западных диалектов наб¬
людаются лишь в западных областях Фессалии2.
В обзоре греческих диалектов Страбон специально отмечает продол¬
жительное пребывание дорийцев в изоляции от остальных греческих пле¬
мен, вследствие чего их диалект стал значительно отличаться от эолий¬
ского, который Страбон считает первоначально близким к дорийскому.
Исследование дорийского диалекта показывает, что благодаря продолжи¬
тельной изоляции дорийский язык сохранил наиболее архаические изна¬
чальные формы греческого языка. Долгое а в отличии от ионийской tj
представляет общую черту с эолийским диалектом. Ряд других особен¬
ностей отличает дорийский диалект от всех остальных. Вот эти особенно¬
сти: 1) Сохранение буквы х, замененной в других диалектах буквой а,
например в членах мн. ч. xot, топ, во втором лице ед. ч. хо вместо ао.
2) Склонение местоимения первого лица ед. ч. в род. п. зцеос вместо зцоъ,
в дат. п. Ijju'v вместо spot. 3) Частица ш (эол. vi, ион. av). 4) Окончание
неопределенного наклонения глаголов -psv (эол -pevat, ион.-vat). 5) Формы
спряжения настоящего времени: 3 л. ед. ч. -xt (вм.-at), 1 л. мн. ч. -цз<;
(вместо -jxsv), 3 л. мн. ч. -vxt (вм. -ooat)3. Об изначальности этих форм сви¬
детельствует их большая близость к формам индоевропейских языков:
местоимение 2 л. ед. ч. то и глагольные окончания наст. вр. xt, -цз;,
-vxt, которым в латинском языке соответствуют -t, -mus, -nt4.
Таким образом, результаты сравнительного исследования греческих
диалектов вполне подтверждают данные античной традиции как относи¬
тельно первоначального распределения греческих племен в микенскую
эпоху, так и относительно тех перемен, какие внесли в это распределение
миграции XII в. Приведенный обзор греческих диалектов не содержит ни
1 Thumb, § 235 (стр. 218—220), с ссылкой на специальные параграфы;
Buck, § 203 (стр. 135), §216 ел. (стр 139); F. Solmscn, Eigennamen als Zeugen
der Stammesmischung in Bootien, RhM, 59 (1904), стр. 481—505.
2 Thumb, § 243 (стр. 235—236); cp. Buck, §§ 201—202 (стр. 135), § 209 сл.
(стр. 136—137); F. Solmsen, Thessaliotis und Pelasgiotis, RhM, 58 (1903), стр.
598—623.
3 Thu m'b, I2, §§ 79—80 (стр. 70 сл.); cp. сводную диаграмму, там же, стр.
53; В и с к, § 233 (стр. 141).
4 Cp. А. М е i 1 1 е t, ук. сод., стр. 69.
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
47
новых данных, ни каких-либо новых выводов и представляет не более как
сводку давно установленных и хорошо известных и общепризнанных ре¬
зультатов исследования греческих диалектов. Результаты эти, как и дан¬
ные античной традиции, несомненно хорошо известны проф. Георгиеву.
Тем не менее, по крайней мере до последнего времени, он к сожалению
не принимал их во внимание.
*
Имеется еще один вид источников, принадлежащих непосредственно'
крито-микенской эпохе, именно — многочисленные хозяйственные за¬
писи и документы, писанные на табличках. До недавнего времени такие
таблички известны были лишь на Крите. На почве континентальной Гре¬
ции, за исключением нескольких сосудов с нацарапанными на них крат¬
кими надписями, никаких других письменных памятников обнаружено
не было. Но в 1939 г. Блеген и Куруниотис во время раскопок «дворца
Нестора» близ мессенского Пилоса обнаружили до 600 табличек, состав¬
лявших аналогичный критским архив хозяйственных документов1. При
продолжении раскопок в 1952 году было найдено еще дополнительно
около 300 табличек (AJA, 57, 1953, стр. 63 и таблицы 36, 37). Единичные
таблички были обнаружены и в следующем году (там же, 58,1954, стр. 29—
30). В самое последнее время при раскопках в Микенах в так называемом:
«доме торговца оливковым маслом» найдены были 38 табличек, писанных
линейным письмом «В»2. Понятно, какое исключительное значение для ре¬
шения нашей проблемы должна иметь дешифровка этих надписей, и прежде-
всего языка, на котором они писаны (как и критские позднеминойского
времени, они писаны линейным письмом «В»)3.
В течение пятидесяти лет со времени открытия первых критских табли¬
чек делались неоднократные попытки дешифровки критского письма, од¬
нако долгое время никаких положительных результатов все эти попытки
не давали4. Главную трудность составляло то обстоятельство, что иссле¬
дователям приходилось иметь дело с двумя неизвестными, поскольку
1 С. W. Blegen — К. Kourouniotis, Excavations at Pylos, 1939, AJA,,
1939, 4, стр. 557—576; cp. ILN, 1939, № 5224.
2 A. J. B. W a c e, Mycenae, 1952, JHS, LXXIII (1953), стр. 131; о н ж е, The Dis¬
covery of Inscribed Clay Tablets of Mycenae, «Antiquity», 108,1, 1953, июнь, стр. 84—
86; см. также «Archaeology», 6 (1953), стр. 75—81 и Е. L. В е n n е t, The
Mycenaean Tablets, «Proceedings of the American Philosophical Society», 1953,
стр. 422—470.
3 В настоящее время полностью опубликованы документы как кносского, так и
пилосского архивов: А.Е vans, Scripta Minoa, т. I, Oxf., 1909; т. II, edited from the
notes and supplemented by J. L. M у г e s, Oxf., 1952; E. L. В e n n e 11, The Pylos Tab¬
lets, a preliminary transcription, Princeton, 1951.
4 Обзор этих попыток см. в статье С. Я. Лурье «Догреческие надписи Крита»,
ВДИ, 1947, № 4, стр. 70 сл., но там не названы издания надписей системы письма «А»:
Chapoutier, Les ecritures minoennes au palais de Mallia, P., 1930; G. P. Car-
rat e 1 1 i, Le iscrizione prehelleniche di Hagia Triada in Creta e della Grecia penin-
sulare, «Monumenti antichi», XI (1945), стр. 422—602. Помимо непосредственных
попыток дешифровки ряд статей посвящен был частным вопросам, касающимся выяс¬
нения общего характера критского письма и языка. Каррателли пытался показать
тождество языка систем письма «А» и «В» и континентальной Греции (стр. 500—529).
Вопросу о соотношении письма кносского и пилосского архивов посвящены были
статьи: S u n d w а 11 («Forschungen und Fortschritte», 1939, стр. 293), M e r i g g («Die
Antike», 1941,стр. 170—176); сличению письма систем «А» и «В»—брошюра К. Kti-
stopoulos, Some Remarks on the Minoan Language, Athens, 1947. Выяснению строе¬
ния минойского языка (его флексий и суффиксов) посвящены были статьи А. К о б е р
в AJA, XLVII (1944), 1, стр. 64—75; XLIX (1945,) 3, стр. 143 сл.; L (1946), стр. 268—
275. Частных вопросов касались статьи: Sun d wall, Methodische Bemerkungen zur
Entzifferung minoischer Schriftdenkmaler, «Eranos», 1940, стр. 3 сл. и он же,.
Phonetic Values of Minoan Script B, AJA, LII (1948), 2, стр. 311—320.
48
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
не были известны ни язык, ни письмо критских документов. Не далее
как в 1948 г. Алиса Кобер1, давая обзор состояния изучения критского
письма, приходила к малоутешительному выводу: «Сорок лет попыток
дешифрировать минойское письмо путем построения догадок относительно
того или другого (языка или письма) или относительно обоих доказали
бесполезность этих занятий. Минойское письмо не может быть дешифри¬
ровано, так как мы не знаем даже, существовал ли минойский язык. Мы
имеем шесть систем минойского письма» (стр. 102). Поскольку обе системы
критского письма («А» и «В»), при сходстве многих знаков, все же значи¬
тельно различаются между собой, Кобер высказала предположение, что
также различны были и соответствующие языки (стр. 101). В то же время,
с ее точки зрения, факт происхождения письма пилосских документов от
минойского письма «В» не говорит еще в пользу тождества языков в обоих
случаях. В сороковых годах было сделано еще несколько попыток чтения
минойских надписей, ной они имели не более успеха, нежели аналогичные
попытки предшествовавшего времени. Попытка дешифровки, предпринятая
Б. Грозным, претендовала на полное прочтение всех минойских надписей,
изданных до настоящего времени2. Однако уже самый метод, принятый
Грозным для расшифровки минойского письма путем чтения отдельных
знаков по аналогии со сходными знаками самых различных систем письма,
не мог привести к положительным результатам. Предложенная Грозным
дешифровка минойского письма не получила признания3. Проф. Вл. Ге¬
оргиев в 1949 г. также считал, что попытки дешифровки минойского пись¬
ма находятся еще в подготовительной стадии (Arch. Or., XVII, 1, 1949,
стр. 275).
Попытки частичной дешифровки отдельных знаков минойского письма
предприняты были в ряде брошюр Ктистопулоса4, в которых автор путем
сопоставления со знаками кипрского силлабария, с египетскими иерогли¬
фами, буквами финикийского и греческого алфавитов пытался определить
фонетическое значение отдельных знаков минойского письма, используя
также этногеографические названия и имена мифологических героев. Од¬
нако и попытки дешифровки Ктистопулоса далеко не свободны от весьма
сомнительных толкований.
Проф. Вл. Георгиев избрал более осторожный путь, нежели Б. Гроз¬
ный. В отличие от последнего, Вл. Георгиев кладет в основу своей де¬
шифровки почти исключительно сопоставление со знаками кипрского сил¬
лабария, допуская пользование комбинаторным способом лишь в исклю¬
чительных случаях5. В более поздней статье на русском языке Вл. Геор¬
1 A. W. К о b е г, The Minoan Scripts : Fact and Theory, AJA, LII (1948),
стр. 82—103.
2 F. II rozny, Kretas und Vorgriechenlands Inschriften. Geschichte und Kultur.
Entzifferungversuch, I, «Archivum Orientale Pragense», 1943, № 1—2, стр. 1—117;
он же, Les inscriptions cretoises, II:essaide dechiffrement, Arch. Or., XV (1946),
3-4, стр. 158—302; он же, Liste des signes cretoises, de leurs valeurs d’apres notre
dechiffrement, Arch.Or., XVI (1949), стр. 164—184; он же, Les inscriptions cre¬
toises, Praha, 1949.
3 См. рецензии на работы Грозного: AJA, L (1946), 4, стр. 494—495 (Кобер);
AJA, LII (1948), 1, стр. 104—106 (Майрса); AJA, LIV (1950), 1, стр. 81—82 (Беннетта).
Более благоприятную оценку работы Грозного дает С. Я.Лурье (в названной
статье), однако и в его статье делается ряд оговорок, сводящих на нет благоприят¬
ный вначале отзыв.
4 K.Ktistopoulos, A Contribution to the Problem of the Minoan Script,
Athens, 1945; он же, Прштаь теарат^р^ось? eirt emypaqxbv ty)<; lluXou, 3A4Kjvai,
1951; он же, Recherches sur les mots minoennes, Athenes, 1952.
5 V. G e о r g i e v, Le dechiffrement des inscriptions minoennes, «ГодишникнаСо-
фийския университет», Ист.-фил. фак., XLV (1949); о н ж е, История эгейского мира
во II тысячелетии до н. э. в свете минойских надписей, ВДИ, 1950, № 4, стр. 49—57;
о н же, Проблемы минойского языка, София, 1953.
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
49
гиев допускает также использование знаков иероглифического хеттского
письма и финикийского алфавита, как возникшего под перекрестным влия¬
нием переднеазиатских и минойской систем. Осторожность проф. Георгиева
идет еще далее: фонетическое значение минойских знаков он признает
твердо установленным лишь при соблюдении ряда условий, между прочим
условия, чтобы фонетическое значение было идентично во всех названных
системах письма (ВДИ, 1950, 4, стр. 51—52). Следуя этому методу, Вл. Ге¬
оргиев ограничивает свою задачу интерпретацией только тех минойских
знаков, которые поддаются дешифровке при помощи кипрского силлаба-
рия («Le dechittrement...», стр. 6). В результате, по признанию самого проф.
Георгиева, им расшифровано было около 50 знаков, из них 37 с правильным
или очень вероятным значением1 и 16 знаков гипотетических (там же,
стр. 42). При помощи этого ограниченного числа знаков проф. Георгиев
читал лишь отдельные слова, в большинстве имена людей и богов, а также
названия различных местностей.
Результаты уже первой работы проф. Георгиева по дешифровке миной-
ского письма оказались совершенно неожиданными и находящимися в ре¬
шительном противоречии с основными положениями его собственной гипотезы
о том, что носители крито-микенской культуры не были греками, посколь¬
ку прочитанные им слова, притом как в надписях континентальной Гре¬
ции, так и критских документов, оказывались определенно греческими
не только по своему звучанию, но и по своим грамматическим формам
(склонению и спряжению). Сопоставляя минойские слова, имена лиц,
названия местностей со словами и корнями греческого языка, Вл. Георгиев
в то же время и сам склонен был уже в этой первой своей работе по дешиф¬
ровке минойского письма допустить, что минойские надписи составлялись
на греческом или на близком греческому языке. «Вопрос заключается
в том,— говорит он,— сводятся ли минойские надписи к греческому язы¬
ку. Вопрос не может еще быть окончательно разрешен. А приори не ис¬
ключено, что эти тексты частично были написаны на греческом языке»
{«Le dechiflrement...», стр. 12—13).
В работе «Проблемы минойского языка» Вл. Георгиев, продолжая
свои попытки дешифровки минойского письма, еще более утверждает¬
ся в выводе относительно сходства минойского языка с греческим2 * 4.
Собственные выводы Георгиева, таким обазом, как видим, противоре¬
чат его гипотезе относительно позднего появления греков в эгейской
области. Чтобы, тем не менее, оправдать свою гипотезу, Георгиев выска¬
зывает предположение о наличии в греческом языке особого субстрата из
индоевропейского, хотя и сходного с греческим, но все же догреческого,
языка. «Догреческий язык,— говорит он,— принадлежит к группе эгей-
ско-малоазийских индоевропейских языков, к которым причисляются
иероглифический «хеттский», лувийский, клинописный хеттский и па-
лайский; ликийский, лидийский и карийский — более поздние диалекты
упомянутой группы... Догреческий язык оказал большое влияние на гре¬
ческий. Следовательно, минойский язык очень похож на греческий не толь¬
ко потому, что оба языка принадлежат к индоевропейской группе и за¬
свидетельствованы еще в глубокой древности, но особенно в связи с тем,
что греческий язык, по причине оказанного на него влияния, значительно
приблизился к догреческому. Итак, многие слова, имена собственные
в особенности, а также и флективные элементы в обоих языках очень
1 «Le dechiffrement...», стр. 40; в ВДИ, 1950, №.4, стр. 54, указаны 44 знака.
2 Следует' заметить, что в своей последней работе Георгиев вынужден был отказаться
от многих из своих, казалось бы, наиболее показательных дешифровок (стр. 13). Мно¬
гие из его сопоставлений, например сопоставление слова, читаемого им как te-va, со
■славянским «дева», представляются крайне сомнительными.
4 Вестник древней истории, № 4
50
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
сходны и даже идентичны... Несомненно, что в греческом языке скры¬
вается под формой субстрата какой-то другой индоевропейский язык.
На этом языке говорило критское население по крайней мере в первой по¬
ловине II тысячелетия, а также население континентальной Греции
и островов по крайней мере вплоть до начала II тысячелетия. Для этого-то
языка и была создана минойская письменность» (стр. 14—15).
Для решения стоящей перед нами проблемы этногенеза греческого на¬
рода существенное значение имеет, однако, не вопрос об этнической при¬
надлежности населения Крита, а вопрос об этнической принадлежности
населения континентальной Греции микенской эпохи. Уже давно были из¬
вестны происходившие из различных мест Греции сосуды и другие пред¬
меты с посвятительными надписями, писанными минойским письмом (из
Орхомена, Фив, Элевсина, Микен, Тиринфа). В последнее время, как уже
указывалось, открыт был обширный архив табличек, происходивший из
древнего Пилоса, а также аналогичные таблички из Микен. То обстоятель¬
ство, что все эти как посвятительные надписи, так и архивные таблички
писаны минойским письмом, заставляло предполагать, что они составлены
были на минойском, а не на греческом языке. Еще совсем недавне
С. Я. Лурье в рецензии на первые опыты дешифровки минойского письма
Грозного полагал даже, что последнему «с несомненностью» удалось дока¬
зать это (ВДИ, 1947, № 4, стр. 87). Не все исследователи, однако, разде¬
ляли это предположение. В обзоре положения изучения минойского
письма, написанном в то же время (AJA, LII, стр. 99), Кобер считала во¬
прос о том, был ли язык надписей Крита и греческого континента один и тог
же, отнюдь не решенным. С другой стороны, она допускала возможность,
что не все найденные на греческом континенте надписи составлены на од¬
ном и том же языке; если часть их могла быть написана на минойском язы¬
ке, то многие другие вряд ли могут быть прочтены при помощи этого языка
(AJA, L, стр. 495).
Теперь, когда Вл. Георгиев пришел к выводу, что даже критские над¬
писи составлены на языке, близком к греческому, он сам допускает воз¬
можность, что таблички пилосского архива писаны на греческом языке.
В заключение рассмотрения одной пилосской надписи он так определяет
результаты своего анализа: «Из всего вышесказанного можно заключить
следующее: минойский язык или, по крайней мере, его пелопоннесский
(пилосский) диалект очень сходен с аркадо-кипрским греческим диалек¬
том. В этом случае вполне естественно задать вопрос: не написаны ли
микенские надписи из Пилоса на аркадо-кипрском диалекте? Такой вопрос
уместен: надписи из Пилоса датируются XIII или XII в. до н. э., а в это
время присутствие греков на Пелопоннесе уже вполне возможно. С другой
стороны, аркадо-кипрский греческий диалект является именно додорий-
ским»1. В дальнейшем, однако, находя в этой надписи многочисленные
«негреческие формы», он приходит все же к конечному выводу, что «го¬
раздо вероятнее, что эти надписи написаны на догреческом индоевропей¬
ском языке, каковым является минойский»2.
Дальнейшие работы Ктистопулоса в области дешифровки минойского
письма3 привели его к совершенно аналогичным выводам. Расшифровав
несколько групп знаков, . он устанавливает ряд слов, по своему звуча¬
нию близких к греческому языку.
По аналогичному пути пошел и английский исследователь Вентрис.
Отказавшись от попыток сближения минойского языка с этрусским,
1 Вл. Г е о р f и е в, Проблемы минойского языка, стр. 80.
2 Там же.
8 С. D. Ktistopoulos, Recherches sur les mots minoannes, Athenes, 1952.
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
51
чему были посвящены его предшествовавшие работы, Вентрис1 (в сотруд¬
ничестве с Чадвиком) продолжал свои исследования, исходя уже из воз¬
можного тождества языка письма «В», на котором были составлены
пилосские документы, с греческим языком.
Отправляясь не от кипрского силлабария, который он сближал с крит¬
ским линейным письмом «А» и в котором видел собственно минойское пись¬
мо, но идя иным путем, Вентрис подобно Георгиеву пришел к заключению,
что язык пилосских табличек был греческим, однако, в признании этого
факта он пошел далее проф. Георгиева. Вентрис определенно признает
язык пилосских табличек чисто греческим, притом очень близким к аркадо¬
кипрскому диалекту и к языку гомеровских поэм (за исключением,
конечно, позднейших ионизмов2). Мало того. Самое линейное письмо
«В» Вентрис выделяет, как специально греческое, как приспособление
минойского письма «А» к особенностям греческого языка, причем рас¬
пространение этого письма на Крите позднеминойского времени связы¬
вает с фактом проникновения на Крит в это время микенских греков.
Признавая дешифровку Вентриса удачной, Фурумарк предполагает,
что письмо «В» возникло на континенте в результате переработки и при¬
способления к греческому языку минойского письма «А» еще в эпоху
шахтных гробниц (около 1600 г.)3. Такая дата представляется, однако,
слишком ранней.
В статье Доу о минойском письме4, автор, солидаризируясь с резуль¬
татами исследования Вентриса—Чадвика, намечает возможный путь разви¬
тия письма «В», причем приходит к выводу, что письмо «В» возникло и раз¬
вилось на Крите в Кносе во время господства в этом городе греков во вто¬
рой половине XV в. и отсюда затем распространилось на греческий кон¬
тинент. В то же время он устанавливает, что числовая система, относи¬
тельно мало развитая на минойском Крите, получила дальнейшее разви¬
тие в греческом письме «В».
Наконец, уже после сдачи в набор настоящей статьи, в августе 1954 г.
вышла в свет новая работа проф. Георгиева под названием «Современное
состояние истолкования критомикенских надписей» в которой он полностью
признает, что пилосские таблички написаны на греческом £зыке. Таким
образом, гипотеза проф. Вл. Георгиева о позднейшем проникновении
греков на юг Балканского полуострова окончательно отпадает.
Ж
1 М. Ventris and J. Chadwick, Evidence for Greek Dialect in the Myce¬
naean Archives, JHS LXXIII (1953), стр. 84—103; J. Chadwick and M. Vent r is.
Greek Records in the Minoan Script, «Antiquity», № 108, 1953, стр. 196—206;
M. Ventris, King Nestor’s Four-Handled Cups/Greek Inventories in the Minoan
Script, «Archaeology», 1954, № 1, стр. 153.
2 Некоторые незначительные отступления от аркадо-кипрского диалекта объяс¬
няются, быть может, тем обстоятельством, что Мессения, как было показано в предыду¬
щей статье автора (ВДИ, 1953, № 4), была занята не ахейской ветвью эолийского пле¬
мени, а непосредственно северными эолийцами. Отца Нестора Нелея предание, как
известно, признает эблийцем.
3А. Furumark, Agaische Texte in Griechicher Sprache, «Eranos», LI (1953),
fasc. 3—4; LII (1954), fasc. 1—2.
4 S. D о w, Minoan Writing, AJA, 58 (1954), 2, стр. 77—129.
4*
Я. А. Ленцман
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РАННЕЙ
ГРЕЦИИ1
Развитие историографии античности в значительной степени опреде¬
ляется ныне громадным ростом числа источников. Археологиче¬
ские раскопки из года в год не только вскрывают сотни новых памят¬
ников материальной культуры, но и, что не менее важно, непрерывно
накапливают надписи, папирусы, монеты, постепенно, правда с боль¬
шим опозданием, включаемые в научный обиход. Одним из закономер¬
ных следствий увеличения численности источников было составление
ряда различных энциклопедий, справочников, словарей, указателей и т. п.
Польза такого рода изданий неоспорима, но в то же время детально
разработанная система справочников таит в себе серьезную опас¬
ность: она дает возможность многим авторам подбирать без труда все¬
возможные цитаты и выдержки, не утруждая себя изучением всего источ¬
ника в целом; мозаичная картина того или иного исторического явления,
созданная на основании вырванных из контекста цитат, очевидно, будет
весьма далека от науки. Кроме того легкость привлечения наукообраз¬
ного, полного «эрудиции» материала создает для буржуазных ученых воз¬
можность бегства от обобщений и выводов2.
Выдергивание цитат, произвольное их истолкование и совершенно фан¬
тастические концепции и построения дошли в буржуазной историогра¬
фии до таких пределов, что вызывают/возражения даже среди наиболее
благонамеренных буржуазных историков, как например, Хазебрэк3.
В общих работах по истории ранней Греции, особенно в учебниках
и курсах лекций, тенденция отхода от комплексного освещения всей сово¬
купности источников приобретает часто совершенно недопустимую форму.
Для трудов этого рода уже выработалась стандартная схема изложения
и установился строго ограниченный круг используемых источников:
авторы их, как правило, относительно подробно останавливаются на ха¬
1 Приношу благодарность за предварительное ознакомление с данной статьей
и за ценные замечания О. И. Савостьяновой, Н. М. Постовской, Э. Л. Казакевич,
акад. А. И. Тюменеву, Д. П.. Каллистову и И. Д. Амусину.
2 См. В.И.Ленин, Соч., т. 20, стр. 186; разбирая книгу П. Струве «Хозяйство
и цена», Ленин указывал, что «сотни страниц труда г-на Струве... представляют из себя
на редкость замечательный образчик того, как бегают от науки современные буржуаз¬
ные ученые». Весь аппарат книги П. Струве надерган — по словам Ленина —
«из наилучших немецких библиографических указателей».
3 J., Hasebroek, Griechische Wirtschafts- und Gesellschaftsgeschichte,
Tubingen, 1931, стр. X.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 53
рактеристике так называемого гомеровского общества, иногда даже без
выделения ранних и поздних напластований в эпосе; затем они переходят
к общей, суммарной характеристике социально-политической обстановки
в Элладе VIII—VII вв., привлекая попутно, в качестве иллюстрации, от¬
дельные места из «Трудов и дней» Гесиода, и как бы стремятся поскорее
перейти к изложению истории блестящих Афин и Спарты. Ниже мы по¬
пытаемся показать вредность такого схематизма особенно для изучения
и освещения социально-экономической истории ранней Греции.
Более равномерно освещены источники в курсах античной литературы.
В них дается характеристика всех основных литературных произведений;
в частности для изучаемого периода достаточно подробно освещаются
Гомеровские гимны и многие приписываемые Гесиоду произведения. Од¬
нако все эти произведения, особенно Гомеровские гимны, рассматриваются
не столько с исторической, сколько с литературоведческой точки зрения.
Нет никакого сомнения, что «Илиада» и «Одиссея» более важны для
историка, чем творения Гесиода и гимны, вместе взятые. Но для того,
чтобы создать подлинно научную историю древней Греции, необходимо
полностью учитывать данные всей совокупности дошедших
до нас источников, а не останавливаться выборочным методом на отдель¬
ных, наиболее ярких, с той или иной точки зрения, произведениях древ¬
ности .
Перед исследователем, приступающим к изучению послегомеровского
эпоса1, сразу возникают два важных вопроса: во-первых, представляет
ли он в самом деле достаточную ценность для социально-экономической
истории Греции VIII — начала VI вв. и, во-вторых, насколько оправдано
его объединение в одно целое в качестве именно исторического, а не только
литературного источника.
Исчерпывающий ответ на первый вопрос можно будет дать, очевидно,
только в конце нашей статьи. Здесь же достаточно сказать, что собранные
воедино, дошедшие до нас полностью или фрагментарно, произведения
Гесиода и гомеровского цикла составляют в целом том, по объему немно¬
гим уступающий «Илиаде» или «Одиссее». Ведь и «Илиада» только бла¬
годаря упорному труду многих поколений филологов, историков и архео¬
логов дала большое количество важного материала для социально-эконо¬
мической истории микенской и собственно гомеровской Греции. Анало¬
гичной работы по анализу Гомеровских гимнов и произведений Гесиода,
за исключением «Трудов и дней», до сих пор фактически не проводилось
ни в советской, ни в западноевропейской науке2. Между тем, например,
1 Термин «послегомеровский эпос» обычно применяется лишь для произведений,
которые в древности так или иначе связывались с именем Гомера (ср. Й. М. Т р о н-
с к и й, История античной литературы, 1951, стр. 74 сл.). В данной статье мы
условно включаем в это понятие также произведения, связанные с Гесиодом.
2 Изучение творчества Гесиода в буржуазной науке ограничивалось главным об¬
разом вопросами хронологии, композиции приписываемых ему произведений, связи его
трудов с Гомеровским эпосом, филологического анализа и т. д. В большой статье RE,
s. V. Hesiodos, принадлежащей перу Рцаха, издателя текста Гесиода, основное внимание
уделено изложению споров между «аналитиками» и «унитариями» в гесиодовском вопросе.
Главное в творчестве Гесиода— социально-историческое значение его работ — не было
предметом специального исследования буржуазных историков. В общей оценке периода
Гесиода наибольшим распространением до недавнего времени пользовалась точка зре¬
ния Эд. Мейера, охарактеризовавшего время Гесиода как «греческое средневековье».
Определение Мейера явно порочно уже хотя бы потому, что у Гесиода нет и помина о
крепостном крестьянстве. Тем не менее о «греческом средневековье» говорят многие
западноевропейские ученые, в частности и Глотц, который, правда, вкладывает в это не¬
сколько иное содержание, чем Мейер. Новейшая и единственная, насколько мне известно,
монография об э^ом периоде (A. R. В u г n, The world of Hesiod. A study of the Greek
middle ages, I,., 1936) даже в подзаголовке упоминает о средневековье. «Феодально-ар¬
хаическим» называет время Гесиода Иегер (W. J а е g е г, Paideia, В.— Lpz; 1934,
54
Я. А. ЛЕНЦМАН
«Щит Геракла» несомненно дает не меньше данных для исследования эко¬
номики и общественных отношений своего времени, чем досконально изу¬
ченное в литературе описание щита Ахилла.
Что же касается второго вопроса, то достаточным, на наш взгляд,
обоснованием для объединения работ, приписываемых Гесиоду* 1, и основ¬
ной массы послегомеровских произведений (Homerica)2 в одно целое яв¬
ляется их принадлежность к одному и тому же исключительно важному
периоду VIII—начала VI вв.— времени становления рабовладельческого
строя на территории классической Эллады.
Важно подчеркнуть, что только путем комплексного исследования всей
этой группы источников в целом можно избежать опасности односторон¬
него освещения процесса общественно-экономического развития древней
Греции. Если в «Трудах и днях» охарактеризовано прежде всего положе¬
ние свободного зажиточного крестьянского населения отсталой Беотии,
то, например, Гомеровские гимны дают много сведений об Ионии и других
областях Эллады; притом эти данные иногда освещаются с несколько иных
позиций, чем у Гесиода. Особенно важно отметить, что все эти произ¬
ведения были составлены современниками интересующего нас периода,
и поэтому они обладают несравненно большей степенью достоверности,
чем сведения, дошедшие до нас из вторых или третьих рук.
Из всей анализируемой группы произведений наиболее важны несом¬
ненно «Труды и дни», которые, несмотря на небольшой относительно раз¬
мер поэмы, представляют собой подлинную сокровищницу сведений об
общественно-экономическом положении крестьянского населения Беотии
VIII в. до н. э. Именно благодаря этому призведению Гесиод вошел в исто¬
рию как певец и идеолог древнегреческого крестьянства.
Уже в древности было распространено противопоставление двух пер¬
вых греческих поэтов: Гомера, воспевавшего быт и подвиги знати, и Ге¬
сиода, который описывал трудовую деятельность крестьян. Это противо¬
поставление послужило даже темой для известного произведения «О Го¬
мере и Гесиоде и об их происхождении и соревновании» (CertamenHomeri
et Hesiodi)3. Интересно отметить, что, согласно преданию, победу в со-
стр. 92). Только в самое последнее время под влиянием общего отхода от концепции Мей¬
ера буржуазные историки предпочитают не углубляться в анализ общественно-эко¬
номического развития Греции VIII в., ограничиваясь банальными замечаниями об «ар¬
хаическом» (Бенгтсон и др.) характере этого периода.
1 Вопрос об авторстве произведений, приписываемых Гесиоду, очень сложен и
никоим образом не входит в задачу этого нашего исследования. Время жизни Гесиода
различные ученые датируют по-разному — от середины IX до начала VII в. до н. э.
Автор новейшего известного мне издания Гесиода H.G. Evelyn-White («He¬
siod, the Homeric hymns and Homerica», L., 1936) согласно с Геродотом датирует
«Труды и дни» серединой IX в., «Теогонию» столетием позже, «Каталоги» и «Эои»
второй половиной VIII в., а «Щит Геракла» второй половиной VII в. Р ц а х, RE,
s. v., стб. 1177, датирует Гесиода VIII в.; ср. Е. Bergougnan, Hesiodeet poetes
elegiaques..., P., стр. И сл.
2 В это понятие включены главные Гомеровские гимны, фрагменты из киклических
произведений и Гомеровские эпиграммы, датируемые VIII—VI вв. до н. э. Из 33 Гоме¬
ровских гимнов, составленных в различное время, нас интересуют прежде всего первые
семь (по нумерации Ивлин-Уайта: InVII — Дионису, II — Деметре, III — Аполлону,
IV—Гермесу, V и VI—Афродите). Всеони,повидимому,могут быть датированы пример¬
но VIII—VII вв., за исключением очень важных thmhobIVh VII, составленных, согласно
Ивлин-Уайту, на рубеже VIIи VI вв. (ук. соч., стр. XXXVIII сл.); ср. RE, s. v. Hymnos,
стб. 148. «Certamen» Гомера и Гесиода, а также «Батрахомиомахия» и фрагменты из
некоторых других, приписываемых в древности Гомеру, произведений, относятся,
по общепринятому мнению исследователей, к классическому или даже более позд¬
нему времени.
3 Н. G. Evelyn -White, ук. соч., стр. 566—597; ср. также Приложение,
стр. 624—626. И. М. Т р о н с к и й, ук. соч., стр. 70, прим. 1, и стр. 104, исходя из
характеристики жанра произведения, датирует его даже VI в. до н. э.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 55
ревновании одержал Гесиод, воспевавший земледелие и мир, в отличие
ют Гомера, превозносившего войны и убийства1.
Несмотря на глубоко народные истоки гомеровского творчества и на
громадную популярность «Илиады» и «Одиссеи» среди относительно ши¬
роких кругов античной демократии, все же Гомер считался на протяже¬
нии всей классической древности певцом аристократии. В этом отноше¬
нии показательно приписываемое Плутархом спартанскому царю Клео-
мену, сыну Анаксандрида (ок. 517—488 гг. до н. э.), заявление, что Го¬
мер был поэтом лакедемонян, так как учил военному искусству; в то же
время Гесиода Клеомен считал поэтом илотов, так как он учил земледель¬
ческому труду2. Аналогичное противопоставление Гомера и Гесиода
было широко распространено и у поз дне античных ораторов. Так, напри¬
мер, им пользуются Дион Хрисостом (II, 8—14), Максим Тирский, ча¬
стично Темистий и Либаний.
Быть может, именно этому следует в значительной степени приписать
увлечение Гомером и недооценку Гесиода в буржуазной историографии
античности. В то время как за последние несколько десятилетий список
книг и статей, посвященных Гомеру, насчитывает многие тысячи названий,
библиография по «Трудам и дням» Гесиода представлена лишь буквально
•считанными книгами и несколькими десятками статей3.
Весьма показателен значительно возросший интерес к Гесиоду
в странах народной демократии, прежде всего в Польше. Мы уже отме¬
чали в свое время появление в польском журнале «Archeologia» интересной
и обстоятельной статьи Б. Билиньского «Гесиодов взгляд на античность.
Труд в древней Греции»4. Кроме указанной работы, за послевоенные годы
в Польше появились еще две статьи о Гесиоде В. Клингера5. Статью о со¬
циальной направленности поэм Гесиода написал также чешский ученый
Л. Варцль6. Возросший интерес прогрессивной польской и чешской исто¬
риографии к Гесиоду, очевидно, связан с общим поворотом античникор
стран народной демократии к социально-экономической тематике. Эти
ученые резко и в основном правильно противопоставляют идеологии
Гомеровского эпоса трудовое крестьянское мировоззрение Гесиода.
Очень интересно характеризует личность Гесиода Б. Билиньский: «Ведь
Гесиод, несмотря на довольно оригинальное сочетание консервативных
взглядов крестьянства и аристократии, является провозвестником зна¬
менитого ремесленно-торгового переворота VII—VI вв.... Таким образом,
1 Характерно, что в самом тексте «Соревнования» указывается на расхождение в
оценке творчества Гомера и Гесиода между присутствовавшими на соревновании ари¬
стократами (£7п'стг)(хоь — Н. G. Е v е 1 у n - W h i t е, ук. соч., стр. 572) — халкид-
цами и братом умершего басилея Евсеи Амфидаманта Панэдом. В то время как
«эллины» аристократы высказались в пользу Гомера, Панэд присудил пальму первен¬
ства Гесиоду. Правда, этот приговор Панэда вошел затем в поговорку как образец
глупого, необоснованного суждения, но именно в этой оценке четко ощущается
в общем аристократический характер античной историографии.
2 См. Р 1 u t., Apophtegmata laconica, Moralia, 223a (ed. Loeb, L., 1931, t. Ill,
стр. 334); cp. Ae 1., Variae historiae, XIII, 19.
3 Из книг и статей по Гесиоду за 1924—1950 гг., если не считать работ ученых стран
народной демократии, социально-экономической тематике, насколько мне известно,
посвящена только статья A. Trover, The age of Hesiod, a study in economic history,
«Classical philology», XIX (1924,) стр. 157—168; см. также P. В. В. Forbes,
Hesiod versus Perses, «Classical Review», 1950, стр. 82—87.
4 См. рецензию на тт. I и II «Archeologia», ВДИ, 1950, № 2, стр. 183; ср. ВДИ, 1953,
.№ 2, стр. 122.
5 W. К 1 i n g е г, Hezjod jakopiewca ргасу i zwiastun demokracji greckiej, «Spraw.
Pozn. tow. nauk.», I—II, 1948; о н ж e, Hezjod—piewca pracy, «Wiedza i zycie», XVII
(1948), т. II, 11; цитирую по: B. Bilinski, Problem pracy wstarozvtnym Rzymie,
^«Archeologia», III, стр. 41, прим. 7a; cp. «Listy Filologicke», LXXII (1948), стр. 1—15.
6 «Listy Filologicke», LXXIV (1950), стр. 161—167. К сожалению, эта статья
была мне недостуина.
56
Я. А. ЛЕНЦМАН
он становится как бы переломной фигурой, в которой традиционные
взгляды борются с новыми идеями»1.
В советской литературе нет единой точки зрения на социальную по¬
зицию Гесиода. Обычно он характеризуется прежде всего как иде¬
олог крестьянства (А. И. Тюменев2, В. С. Сергеев, коллективная «Исто¬
рия греческой литературы»), иногда с важным уточнением: «зажиточного
крестьянства» (С. И. Ковалев, И. М. Тройский) или, наоборот, «мелкого
земледельца»3. Наиболее развернутую и четкую социальную характе¬
ристику мировоззрения Гесиода дает И. М. Тройский, который считает,
что Гесиод пишет с позиций свободного земледельца, обрабатывающего
в упорном труде свой небольшой участок и притесняемого царями- «даро-
ядцами», насильничающими и творящими неправый суд (ук. соч., стр. 66)у
и несколько дальше уточняет: «Все наставления рассчитаны на неболь¬
шое, но зажиточное хозяйство, прибегающее в страдную пору к исполь¬
зованию также и наемного труда» (там же, стр. 68). Последняя, более точ¬
ная характеристика не вызывает возражений; однако, как это будет по¬
казано дальше, она, в свою очередь, все же нуждается в уточнениях.
В рамках журнальной статьи, очевидно, совершенно невозможно дать
исчерпывающий анализ всего послегомеровского эпоса. Столь же очевидно,
что нельзя дать полную картину социально-экономической эволюции гре¬
ческого общества VIII—VII вв. до н. э. только на основании литературных
источников; для этого необходимо широкое привлечение данных архео¬
логии, включая итоги раскопок последних двух десятилетий. Ниже будет
обращено внимание лишь на отдельные, на наш взгляд, наиболее харак¬
терные, моменты, свидетельствующие о дальнейшем развитии производ¬
ственных отношений4 раннегреческого общества, прежде всего о вызре¬
вании элементов нового, в ту пору более прогрессивного, рабовладельче¬
ского строя. В качестве таких узловых моментов будут избраны следую¬
щие: 1) рост имущественного расслоения, 2) распространение частной соб¬
ственности на землю, 3) развитие рабовладения, 4) зарождение органов
угнетения и эксплуатации, прежде всего на примере развития судопроиз¬
водства.
В Гомеровском эпосе почти нет данных об имущественном расслоении
среди крестьянства. В эпосе противостоят две основные группы свобод¬
ного населения: знать и рядовые свободные. Иногда поэт как бы мимохо¬
дом говорит о недовольстве массы свободных знатью (например, Терсит
в II., II, 225—242), но недовольство это вызвано лишь длительностью
войны и несправедливым разделом добычи; Гомер нигде не упоминает о жа¬
лобах свободного крестьянина на свою долю, об угнетении его знатнымиг
о неправом суде и т. д. Термин сЫл]ро<; (Od., XI, 490) встречается в эпосе
только один раз, притом в одной из наиболее поздних его частей5. То же
1 «Archeologia», III (1949), стр. 45, прим. 1.
2 «История древнего мира, т. II, Древняя Греция», ГАИМК, 1937, стр. 138.
3 «История древнего мира», учебник для учительских институтов под редакцией
В. Н. Дьякова и Н. М. Никольского, М., 1952, стр. 261.
4 Краткий очерк развития производительных сил этого периода был дан мной
в статье «О возникновении товарного производства в древней Греции», ВДИ, 1953, № Зу
стр. 59—62. Картина зарождения и развития товарного производства была там нари¬
сована несколько односторонне, так как я, из-за недостатка места, не останавливался
в ней на одном из важнейших факторов в формировании товарного производства
в Греции — развитии новых рабовладельческих частнособственнических производ¬
ственных отношений. В настоящей статье, номере возможности, будет учтен этот
недостаток, во всяком случае в отношении времени Гесиода.
5 По общему мнению исследователей, Nekyia — одна из наиболее поздних частей
«Одиссеи»; см. М. С г оЛ s е t, Histoire de la litterature grecque, P., 1910, t. T„
гтр. 289—293 и 295 ел.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 57
касается и слова второго;1 (Od., XI, 489). Умолчание о расслоении кре¬
стьянства только частично можно объяснить тематикой Гомеров¬
ского эпоса. Можно полагать, что имущественное расслоение кресть¬
янства в гомеровское время еще не достигло сколько-нибудь значитель¬
ных размеров.
Совсем иная картина в произведениях послегомеровского времени.
Даже при самом общем ознакомлении с «Трудами и днями» рисуется тя¬
желая картина прогрессирующего имущественного расслоения крестьян¬
ства. Первая треть поэмы полна упоминаний о нищих и обездоленных,
вынужденных скитаться и просить милостыню у соседей. Впервые у Ге¬
сиода мы встречаемся с выражением avyjp ароиттг]<; (стк. 451: «муж безволов-
ный», в переводе В. В. Вересаева2).
Лейтмотивом послегомеровских источников является постоянное вос¬
певание уже не знатности происхождения, как у Гомера, а богатства. Од¬
ну из псевдогомеровских эпиграмм 3 можно прямо назвать апофеозом бо¬
гатства; поэт обращается к воротам с призывом открыться, так как в дом
«вступает большое Богатство (Шчобтос), а вместе с Богатством идет цвету¬
щая Радость и благий Мир»4.
О «Плутосе, дарующем людям обилье в стадах и запасах», говорится
также в гимнах Деметре (стк. 489) и Гее (стк. 7—12). Гесиод в «Трудах
и днях» заявляет:
«Если к богатству в груди твоей сердце стремится,
То делай, как говорю я...»
(Стк. 381 сл.)
Новые представления людей переходного времени ярко отражены:
и в следующей псевдогомеровской эпиграмме (XIII, 1—3): «Дети— венок
человека, башни — города; лошади — украшение равнины, а корабли —
моря; богатство расширяет дом (догмата aSSet olxov)». Последняя часть
цитируемого места как бы перекликается с известным изречением Алкея
и затем Пиндара — ^pYjpax’avvip5. Для изучаемого нами промежуточного
периода характерно воспевание богатства при одновременном отсутствии
жалоб на разорение и обнищание знати, столь показательных для творче¬
ства несколько более поздних лириков — Алкея и особенно Феогнида.
Таким образом, если Гомер считает важнейшим качеством человека знат¬
ность происхождения, а Гесиод и его современники восхваляют богат¬
ство, то следующее поколение раннегреческих авторов уже с горечью
констатирует разорение знати и окончательную победу богатства над знат¬
ностью.
1 В последнее время выдвинуты сомнения в правильности понимания этого слова
как «живущий на поле», «бедняк». Н. Frankel, Dichtung und Philosophie des friihen
Griechentums, N.-Y., 1951, стр. 119, прим. 19, предлагает понимать это слово
абстрактно: «auf Erden». Все же вряд ли можно согласиться с этим толкованием:
ароира встречается в Гомеровском эпосе довольно часто, но почти исключительное
смысле пахотной земли или земельного участка и лишено того абстрактного значения,
которое приписывает ему Френкель.
2 Гесиод, Работы и дни. Земледельческая поэма, перевод В. В. Вересаева. М.г
1927. Цитаты в тексте статьи в дальнейшем даются по переводу В. В. Вересаева.
3 Эти эпиграммы несомненно существовали задолго до того, как была состав¬
лена псевдо-геродотовская Vita Homeri. К сожалению, трудно, установить время ее
составления. Вероятно, значительная часть этой биографии датируется VI в. (RE,
s. v. Homeros, стб. 2190), В таком случае большую часть эпиграмм следовало бы
приурочить к рубежу VII—VI вв.; ср. Е v е 1 у n - W h i t е, ук. соч., стр. XXIX сл.
4 Эпиграмма XV, стк. 3—5; ср. также гимн Гее (XXX, 7—12).
5 А 1 с а е u s, fr. 81 (Lyra Graeca, ed. Loeb, L., 1934, т. I; в дальнейшем ссылки на
поэтов-лириков даются по этому изданию). Алкей ссылается здесь на Аристодема
из Спарты и продолжает: «Ни один бедняк не может быть-ни благородным, ни почтен¬
ным».
58
Я. А. ЛЕНЦМАН
Процессы, которые привели несколько позже к разорению аристо¬
кратии, с тем большей силой уже тогда действовали на имуществен¬
ное расслоение крестьянства, которое особенно ярко показано в «Трудах
и днях». Многократные призывы Гесиода к бережливости, постоянные
предостережения от угрозы разорения и нищеты, увещевания о необ¬
ходимости постоянного, непрерывного труда, возрастающее применение
наемного труда, рабовладение — все это представляло собой оборотную
-сторону того разлагающего воздействия, которое оказывало развитие то¬
варных отношений и накопление богатств в руках немногочисленной вер¬
хушки общества на широкие массы трудящегося населения.
Впервые в это время начинает занимать значительное место в источ¬
никах вопрос о недоедании и голоде, как систематических явлениях. Ге-
-сиод напоминает читателю, что в долгие зимние ночи можно потреблять
меньше пищи, что надо нанимать бездетных работниц, указывает,
сколько надо дать продовольствия при той или иной работе; создается
впечатление, что голод был частым гостем в домах беотийских крестьян
VIII в. Вскоре после Гесиода, как бы перекликаясь с беотийским поэ¬
том, лирик Алкман даже по отношению к плодородной Спарте писал
-о весне как времени года, когда все растет и цветет, но нельзя наесться
досыта (Alkman, fr. 137).
В этой же связи показательно отношение Гесиода к труду. Поэт счи¬
тает его наказанием богов, ниспосланным смертным (стк. 42); в золотом
веке люди обитали на земле: «горестей тяжких не зная, не зная ни труд¬
ной работы» (стк. 91). Современники поэта, люди железного века, не имеют1
передышки «ни ночью, ни днем от труда и от горя» (стк. 177). Для поня¬
тия тяжелого, изнурительного физического труда Гесиод применяет
обычно термин rcivoc и харатос, обозначающие у Гомера просто утом¬
ление, вне зависимости от его причин.
Много места в произведениях VIII—VII вв. занимает вопрос о бед¬
ности. У Гомера tcsvitj встречается только один раз (Od., XIV, 157);
в послегомеровское время, особенно у Гесиода и в эпиграммах, этот тер¬
мин появляется очень часто. Бедность, по мнению Гесиода, угрожает всем,
кто не следует его советам о непрерывном, чуть ли не круглосуточном тру¬
де. У Алкея (fr. 18) мы встретимся со специальным обращением к Бед¬
ности (nsvt'a), представляющим собой замечательную параллель к выше
упомянутому Гомеровскому гимну в честь Плутоса.
Рост имущественного расслоения содействовал и, в свою очередь, на¬
ходился под сильным воздействием развития частнособственнических
отношений, прежде всего распространения частной собственности на зем¬
лю. Как вполне правильно подчеркивает Дж. Томсон, именно эта проб¬
лема — проблема возникновения и развития частной собственности —
представляет наибольшие затруднения для буржуазных историков ан¬
тичности2. В прошлом веке в буржуазной историографии по этому вопросу
имелись два направления. Представители одного из них, которое восхо¬
дило в конечном счете к Гроту, наотрез отрицали существование родового
«строя в Греции и утверждали извечное существование частнособственни¬
ческих отношений на Балканах. Эта теория была особенно распростра¬
нена в немецкой историографии3. Часть французских историков XIX
1 В женевском рар. Naville, 94 (VI в. н. э.) имеется разночтение 7t<xoaovTat /futu-
xum) вместо roxuovTai (praesens) в других рукописях; см. Evelyn-White,
ук. соч., стр. 14, прим. 2.
2 G.Thomson, Studies in ancient Greek society, L., 1949, стр. 299 слл. Особенно
важен параграф «The Problem of Ownership in Early Greece», стр. 299—302.
3 См., напр.,, R.v. Pohimann, Geschichte der sozialen Frage und des Sozialis-
mus in der antiken Welt3, Munchen, 1925, т. I, стр.З—36. Среди крупных немецких бур-
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 59
« начала нашего столетия, как Фюстель-де-Куланж и др., признавала
существование родового строя в древней Греции. Несмотря на идеали¬
стическое мировоззрение многих из этих ученых, в их работах все-таки
признавалось существование греческого рода и родовой собственности
на землю. Представителем взглядов этой, несомненно более прогрессив¬
ной, группы был А. Эсмейн, который суммировал всю имевшуюся к 90-м
годам научную аргументацию в статье о земельной собственности в Го¬
меровском эпосе* 1.
Однако уже в конце прошлого века, в связи с начавшимся общим
загниванием буржуазной историографии, и среди французских истори¬
ков все более усиливалась тенденция к утверждению извечности
частнособственнических отношений. Со времени работ П. Гиро и его после¬
дователя в этом отношении Ж. Тутэна2 среди почти всех западноевропей¬
ских ученых стало признаком хорошего тона огульное отрицание родо¬
вого строя в Греции. Марксист Дж. Томсон прекрасно шаг за шагом пока¬
зывает, как и авторы статей в САН беззастенчиво извращают или замалчи¬
вают неопровержимые свидетельства Гомеровского эпоса об общественной
собственности на землю.
Общая тенденция социально-экономического развития ранней Греции
неизбежно вела в то время к усилению и победе рабовладельческой
частной собственности. Наличие этой тенденции неоспоримо, но важно
уточнить степень ее развития — определить уровень развития частно¬
собственнических отношений на рубеже VIII и VII вв. до н. э. в Греции.
Прежде всего необходимо отметить, что развитие производительных
сил, рост торговли, прогрессирующее имущественное расслоение, раз¬
витие рабовладения все более подрывали элементы первобытно-общинной
собственности, которая, очевидно, сохранялась дольше всего в области
земельных отношений. Несомненные свидетельства Гомеровского эпоса
о существовании общинного землевладения, быть может, даже иллюстри¬
руют земельные отношения, предшествовавшие времени окончательного
оформления творений Гомера3. Мы уже говорили, что в «Одиссее» встре¬
чаются, правда в единичных случаях, термины и тсоХихХт;ро£. Сам
факт этого словообразования свидетельствует не только о расслоении
крестьянства, что и отмечалось выше, но прежде всего об определенных
сдвигах в землевладении. Все же в Гомеровском эпосе нигде нет ни слова
о купле-продаже земли. Впервые в «Трудах и днях» Гесиод предосте¬
регает Перса: «Чтоб покупал ты участки других, а не твой бы другой»
(стк. 341: осрр' dEXXtov <bvy) xXvjpov,^ р.т) zov tsov #XXo<;). Важно отметить,
что Гесиод говорит о купле-продаже клеров как о чем-то обычном. При¬
том никто из исследователей не считал эту строку поэмы интерполяцией.
Таким образом, приходится признать для времени Гесиода куплю-про¬
дажу каких-то земельных участков не выходящим из ряда вон явлением4.
жуазных ученых этих взглядов не придерживался, насколько мне известно, только
U. Wilamowitz-M ollendorff, Aristoteles und Athen, В., 1893, т. II, стр. 47.
1 A. Esmein,* La propriete fonciere dans les poemes homeriques, «Nouvelle Re¬
vue historique de droit frangais et etranger, XIV (1890), стр. 821 слл. Эта статья
была мне недоступна; цитирую по книге Дж. Томсона.
2 Р. Guiraud, La propriete fonciere en Сгёсе, P., 1893; J. Tout a in L’eco¬
nomic antique, P., 1927, стр. 16—22.
8 Надо согласиться с Дж. Томсоном, который считает возможным, что
-«в то время, когда ,,Илиада“и ,,Одпссея“ приобрели свой окончательный вид, обычай
периодического перераспределения [земли] начал выходить из употребления (was
becoming obsolete)» (ук. соч., стр. 319).
4 Правда, не исключена возможность, что у Гесиода идет речь о покупке и продаже
земли, находящейся лишь во владении, а не в частной собственности отдельных кре¬
стьян. Аналогичное явление было, повидимому, довольно широко распространено во
многих древневосточных обществах, см. И. М. Дьяконов, ЗВАХ, ВДИ, 1952,
60
Я. А. ЛЕИЦМАН
В косвенной, но тесной связи с приведенным свидетельством Гесиода
стоит вопрос о происхождении его земельной собственности. Гесиод получил
участок по наследству от своего отца, который был жителем Кимы Эолий¬
ской, неудачно занимался морской торговлей и, в конце концов, возвра¬
тился в Беотию. Здесь отец Гесиода каким-то путем приобрел свой земель¬
ный участок, притом, повидимому, достаточно крупных размеров, так
как по крайней мере половину его* 1 получил Перс; оставшейся же части
было достаточно для прокормления Гесиода и всех его домочадцев. Наи¬
более реально предположение, что и отец Гесиода купил свой надел; это
также косвенным путем подтверждало бы возможность купли-продажи
в Беотии VIII в. до н. э.2.
Нет никаких оснований предполагать наличие какого-либо специаль¬
ного законодательства, запрещавшего куплю-продажу земли во вре¬
мена Гесиода, прежде всего потому, что законодательная деятельность
в различных греческих полисах началась уже после создания «Трудов
и дней». Один из наиболее ранних греческих законодателей Залевк
жил, повидимому, не раньше середины VII в. Греческое слово v6po:r
обозначавшее в классическое время закон, но своему основному смысло¬
вому значению ближе к обычаю (см. Liddel-Scott, s. v.). После
отказа от периодического передела общинных земель — а этот обычай
в Беотии вышел из практики несомненно еще до времени Гесиода, иначе
тот не мог бы о нем не упомянуть,— вполне возможна была в немного¬
численных случаях, как, например, с отцом того же Гесиода3, передача
(или продажа) некоторых участков постоянным местным жителям — не
членам общины. Все же нельзя считать строку 341 «Трудов и дней»
доказательством полной свободы купли-продажи земли во времена Гесио¬
да, хотя бы даже для одной Беотии. Земля, приобретенная отцом Гесио¬
да, и те участки, которые поэт рекомендует скупать Персу, находилась,
повидимому, в частной собственности, но, по всей вероятности, это были
земли, расположенные где-то на окраине поселения (еа^ост nr]) и не вхо¬
дившие в число общинных земель. На этих-то новых участках, очевид¬
но, должен был раньше всего победить принцип частной собственности.
Наши сведения об изменениях в распределении земельной собствен¬
ности в Греции, особенно для раннего периода, очень скудны и отрывочны.
Даже в классическую пору общественное мнение в греческих полисах было
против продажи земли предков4.
№ 3, стр. 267 сл. К сожалению, у нас нет никаких, данных о юридическом статусе зе¬
мельных участков во времена Гесиода.
1 Из всех известных мне авторов только Р. В. R. Forbes, ук. соч., считает,
что спор шел не из-за земли, а из-за движимого имущества, так как выражение
ap7ra£<ov ecpdpeis (стк. 38) приложимо якобы только к движимому имуществу. Однако
в предшествующей строке Гесиод говорит о дележе клера и цитируемое Форбсом
выражение относится также и к клеру.
2 Против этого предположения резко возражает Белох. Вполне последовательно ис¬
ходя из своих гиперкритических предпосылок, Белох отрицает не только историчность
Гесиода, но, несмотря на единогласное мнение античных писателей, оспаривает даже и
то, что автор «Трудов и дней» был жителем Беотии (К. В е 1 о с h, Griechische Geschichte>
Г2, 1, стр. 312, прим. 1). Что же касается возможности приобретения отцом Гесиода
значительного участка в Аскре, Белох ограничивается ироническим вопросом: «Woher
liatte er denn die еухтт)ак;?» Развернутую критику утверждений Белоха см.:
A. R. В и г п, ук. соч., стр. 32, прим. 2.
3 По свидетельству Страбона (IX, 2,5 иXIII, 1,3), жители Кимы эолийской
были соплеменниками беотийцев.
4 G. Т h о m s о п, ук. соч., стр. 313 сл.; A. R. В и г п, ук. соч., стр. 109 сл.; ср.
стр. 117 сл. и 230; правда, в более раннее время доступ кгражданству, а следовательно,
и к приобретению земли, был, повидимому, значительно легче. Так, в схолиях к
Thuc., 1,2 говорится, что «афиняне в древности сразу предоставляли гражданские
права, а впоследствии уже нет, из-за многочисленности (Sid то ти\г)&о(;)». Вопрос о
собственности на землю в Аттике обстоятельно рассматривался в последнее время
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 61
Здесь уместно поставить вопрос о социальной направленности творче¬
ства Гесиода (см. стр. 56). Уже отношение Гесиода к бедноте заставляет
насторожиться; у поэта нигде не выражено открыто сочувствие беднякам,
несмотря на то, что он часто выступает против беззаконий и взяточниче¬
ства власть имущих басилеев; конкретной причиной разорения Гесиод
почти всегда считает только безделье и сутяжничество; трудолюбие явля¬
ется, по его мнению, гарантией от нищеты. На самом деле было иначе.
Даже максимальное трудолюбие и скрупулезное следование всем сове¬
там поэта были бессильными перед лицом исторической необходимости
имущественного расслоения общества, переживающего этап становления
рабовладельческого строя.
Еще более важным нам кажется вопрос о том, на какое хозяйство рас¬
считаны советы Гесиода. В центральной части «Трудов и дней» он, как из¬
вестно, дает подробные указания, как следует организовать сельскохо¬
зяйственные работы. Но при этом Гесиод явно имеет в виду не мелкое и да¬
же не среднезажиточное, а скорее большое — в масштабе того времени —
крестьянское хозяйство. Он предполагает наличие у землевладельца по
крайней мере пары девятилетних волов (стк. 437) плюс к тому же несколь¬
ко ослов и мулов; добрый хозяин, по мнению Гесиода, должен иметь два
плуга (стк. 432 сл.) и располагать по крайней мере годовым запасом хлеба
(стк. 31) и фуража (стк. 606 сл.). Есть у него и собственное судно для по¬
грузки своих продуктов на продажу (стк. 622—631). Не менее характерно
и упомянутое выше указание о покупке чужого клера (стк. 341).
Хозяйство, рисуемое Гесиодом, не в состоянии обойтись без относи¬
тельно широкого применения наемного и особенно рабского труда. Кроме
купленной рабыни, следующей за волами, упомянутой в сомнительной,
возможно интерполированной, 406-й строке, в образцовом хозяйстве Геси¬
ода работает еще «наемный сорока летний... крепкий работник» на пахоте
(стк. 441), мальчик — раб, засыпающий землей семена (стк. 470) и батрач¬
ка, нанимаемая осенью уже после окончания годового круга сельскохо¬
зяйственных работ (стк. 602 сл.)* 1. Говоря о «домочадцах» (орсое;), под
которыми следует понимать и рабов, Гесиод во всех шести случаях упот¬
ребляет множественное число (стк. стк. 459, 502, 573, 597, 608 и 766).
Все указанные моменты, на наш взгляд, позволяют сделать вывод,
что Гесиод и во второй части своего произведения — в описании сельско¬
хозяйственных работ — говорит не о мелком, а о крепком хозяйстве,
принадлежащем представителю имущих слоев крестьянства, а не рядо¬
вого населения2.
Сложным и трудным является вопрос о развитии рабовладения по дан¬
ным изучаемого круга источников. В статье «Об историческом месте го¬
Дж. Файном (J. Fin e.Horoi, Baltimore, 1951), который пришел к выводу о неотчужда¬
емости земли в Аттике вплоть до Пелопоннесской войны (стр. V). Однако Файн не
считает, что в Беотии земельные отношения были аналогичны аттическим. Его интерес¬
ные замечания овозможности купли-продажи земли в Беотии при Гесиоде см. стр. 178,
прим. 42; здесь же указана новая литература вопроса.
1 В. В. Вересаев в данном случае неправильно перевел стк. 602 сл. подлинника:
9т)та T’aoLxov ха! aTexvov e'pi&ov xeXopai как «Мой бы совет, —
батраком раздобудься бездомным да бабой,— но чтоб была без ребят!» Начало этой
ч^троки надо, очевидно, переводить: не как «батраком раздобудься бездомным», а нао¬
борот: «сделай батрака бездомным», т. е. уволь его. В противном случае становится
непонятным совет нанимать и батрака и батрачку уже после окончания обмолота.
Батрак, о котором здесь идет речь, повидимому, и есть упомянутый выше «соро¬
калетний работник», нанимаемый при пахоте. Burn, ук. соч., стр. 42, прим. 1,
считает возможным и одно и другое толкование этого места.
2 Burn, ук. соч., стр. 32 сл., также отмечает, что Гесиод говорит с точки зрения со¬
стоятельного крестьянина (а substantial yeoman), чья «ферма» в состоянии прокормить
хозяина, его жену, детей и небольшое количество мужчин и женщин рабов и наемных
■работников.
62
Я. А. ЛЕНЦМАН
меровского рабства» уже указывалось, что в источниках непосредственно
послегомеровского времени встречается значительно меньше данных о ра¬
бовладении, чем в эпосе. К тому же эти данные в качественном отношении
значительно отличаются от данных Гомера (ВДИ, 1952, № 2, стр. 55—57).
Из всего, что нам известно о социально-экономическом развитии Эллады,
с XI в. до н. э., можно быть вполне уверенным в постепенном разложении
первобытно-общинных и зарождении и развитии рабовладельческих от¬
ношений. Между тем в «Одиссее» речь идет об относительно крупных,
явно рабовладельческих хозяйствах Одиссея и Алкиноя; в их хозяйствах
свободный труд использовался в значительно меньших размерах, чем труд
рабов. Исходя из контраста между свидетельствами Гомеровского эпоса
и последующих (вплоть до VI в.) литературных источников, мы предпо¬
лагаем, что данные о рабах в «Одиссее» отражают, вероятно, несобствен¬
но гомеровские, а, так сказать, микенские производственные отношения1.
Все же необходимо указать, что и в Гомеровском эпосе имеются некоторые^
правда немногие, свидетельства о рабстве, которые надо отнести к IX —
началу VIII в. до н. э. (там же, стр. 58). В послегомеровских источниках
мы видим, в общем и целом, дальнейшее развитие тех элементов рабовла¬
дения, которые в «Илиаде» и особенно «Одиссее» относятся к собствен¬
но гомеровскому времени.
В трудах по истории рабства в древней Греции, к сожалению, VIII
и VII века до н. э. не выделяются в качестве отдельного периода. Валлон
без каких-либо оговорок объединяет в одну главу «Рабство в Греции, раб¬
ство в древнейшую Гомеровскую эпоху» данные Гомера и Гесиода и даже
из произведений трагиков V в.2. В дальнейших главах он лишь бегло оста¬
навливается на илотии и затем все свое внимание посвящает рабству
в Афинах, наиболее полно освещенному в источниках. Притом он даже не
дифференцирует рабов и свободных3.
Аналогично Валлону строит изложение в своей книге и В. Рихтер. Он
также останавливается в первой главе4 на данных «Илиады» и «Одиссеи»,
а затем переходит к илотии и относительно подробно изучает древнегре¬
ческое рабство в «историческую эпоху». Рихтер полностью игнорирует
Гесиода и весь круг привлеченных в данной статье источников. Как бы
в качестве оправдания он указывает, что в «ближайшие века после Го¬
мера в отношении рабов у греков господствует всеобщий мрак, который
проясняется не раньше, чем за столетие до Персидских войн, примерно во
времена Солона» (ук. соч., стр. 36).
1 Расшифровка крито-микенской письменности должна будет пролить, наконец»
свет на вопрос о рабстве и земельных отношениях в микенское время. Не будучи ком¬
петентным в вопросах расшифровки, я не могу оценить, насколько успешны, в частно¬
сти, новейшие попытки Вентриса и Чадвика (M.Ventris a.J.Chadwick, Evi¬
dence for Greek dialect in the Mycenaean archives, JHS, LXXIII, 1953, стр. 91 сл.).
Для социальной истории микенской Греции имело бы неоценимое значение, если бы
оказалось верным их чтение многих пилоеских табличек, в которых они находят
упоминания о храмовых рабах и арбынях — te-o-jo do-e-ro они вместе с SundwalPoM
читают как -Э-eolo (?) ЗобХои,— об аренде земельных участков, количестве зерна под
засев и т. д. В настоящее время многие специалисты склонны считать расшифровку
Вентриса и Чадвика правильной; см. обстоятельную статью S. Dow, Minoan
Writing, AJA, 1954, № 2, стр. 77—130 (особенно стр. 83); ср. статью акад.
А. И. Тюменева в этом номере ВДИ.
2 А. В а л л о н, История рабства в античном мире, М., 1941, стр. 15—29.
3 Так, например, приведенное выше высказывание Гесиода о нежелательности
нанимать на работу явно свободную батрачку (spi&oc,) с детьми (стк. 602) Валлон ин¬
терпретирует следующим образом:«... Плодовитость рабов(? — Я. Л.) уже во времена
Гесиода казалась доставляющей меньше выгод, чем беспокойств,— он советует не до¬
пускать их связей»'(ук. соч., стр. 19).
4 W. Richter, Die Sklaverei im Griechischen Altertume, Breslau, 1886, стр.
10—24.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 63.
Далеко недостаточно освещен послегомеровский период и в известной
работе Вестерманна, который после суммарной характеристики гомеров¬
ского рабства останавливается мимоходом и на данных Гесиода о рабстве
(RE, Supplb. VI, стб. 899). Вестерманн ограничивается замечанием, что
рабы у Гесиода обозначаются эпическим термином и что они, равным
образом как и наемные работники, имеются «у скромных крестьян типа
Гесиода». Другие послегомеровские источники Вестерманном не привле¬
каются.
В монографиях, специально или в значительной степени посвященных
Греции VIII — VII вв., вопрос о роли рабства и об его развитии вообще не
ставится. Так, например, даже признающий влияние на себя идей марксиз¬
ма Бэрн тем не менее нигде в своей работе не останавливается на роли раб¬
ства в это время, хотя он относительно подробно анализирует положение
крестьянства и несколько раз касается вопроса об илотии. Вопрос о рабстве
не ставится и Дж. Томсоном1. Не лучше освещен вопрос о раннем рабстве
и в общих курсах по истории древней Греции, в которых совер¬
шенно не учитывается примерно 250-летний разрыв в развитии древнегре¬
ческого рабства от Гомеровского эпоса до Солона. Между тем задача под¬
бора всех свидетельств раннегреческих источников о рабах — создание
корпуса таких данных — имеет первостепенное научное и политическое
значение. Вне зависимости от того, насколько прав Томсон, считая, что
до VI в. «рабы не играли... решающей роли...», он безусловно правильно
поставил в своем «Письме в редакцию» ВДИ важнейшую научную задачу
«собрать и проанализировать все доступные нам источники о росте рабства».
Прав он и в том, что для выполнения этой задачи требуется коллективное
исследование группы историков-марксистов2.
В настоящей статье будут изложены данные анализируемого здесь
круга источников о рабстве. Имеющиеся довольно скудные и фрагмен¬
тарные сведения все же не так уж незначительны, чтобы на их основании
нельзя было составить, хотя бы в общих чертах, картины становления
и начального развития рабства в основной массе не дорийских полисов.
Не говоря уже об указанных в нашей предыдущей статье первостепенных
свидетельствах Геродота и Афинея (стр. 56), которые относятся, неви¬
димому, и к VIII в., даже в современных изучаемому периоду источниках
имеются все же кое-какие важные, до сих пор, повидимому, не исполь¬
зованные в историографии, данные о рабах и рабстве.
НачнехМ прежде всего с анализа терминов, обозначающих рабов.
Основным термином, служащим для обозначения рабов-мужчин у Гесиода,
является гомеровский термин Spax; (resp. 8pwo;), встречающийся в «Тру¬
дах и днях» восемь раз. Этим термином обозначен мальчик-раб (тот&6<;. . .
Spcooc), помогающий при посеве (стк. 469 сл.), рабы, занятые на пахоте
(стк. 459), строящие амбары (стк. 502), участвующие в жатве (стк. 573)
и в обмолоте зерна (стк. 597), отдыхающие после окончания круга зем¬
ледельческих работ (стк. 608); этих же, повидимому, Sp-coeg (стк. 766)
поэт советует обучать различению дней месяца по подробно перечисляе¬
мым им в конце поэмы приметам.
Как известно, термин Saw; у Гомера обозначает основную массу
1 G.Thom son, Studies in ancient Greek society, сам считает это «серьезным
недостатком» своей работы; см. ВДИ, 1953, № 4 , стр. 111. В предисловии к указанной
книге Томсон обещает в следующей своей работе заняться «развитием рабства и начат¬
ками науки» (ук. соч., стр. 7).
2 Первый, очень серьезный шаг в этом направлении уже сделан чешским уче¬
ным П. Оливой в «Rana recka tyrannis», Прага, 1954, и особенно в статье «Pofcatky
otrokarske vyroby v antickem Recku», CsCH, 1954, стр. 78—92. Автором подобрано
очень много данных, в частности археологических. К обзору этих ценных работ
П. Оливы мы надеемся вернуться в одном из ближайших номеров ВДИ.
<64
Я. А. ЛЕНЦМАН
рабов, и притом исключительно рабов, в отличие от различных категорий
-свободного населения (см. Л е н ц м а н, ук. соч., стр. 43 и 46 сл.).
В «Трудах и днях» во всех только что перечисленных случаях этот
термин далеко не столь ясен и недвусмысленен, как у Гомера. Лучшей
иллюстрацией неясности понимания значения Sfxox; у Гесиода может по¬
служить прекрасный в общем перевод В. В. Вересаева, который перево¬
дит этот термин самыми различными способами: «невольник» (стк. 470),
«батраки» (стк. 459), «рабочие» (стк. 573, 597 и 608) и «домочадцы»
(стк. 502 и 766). Притом в каждом конкретном случае В. В. Вересаев
старался выбрать наиболее адэкватное по контексту русское слово1. В ряде
случаев, например в стк. 502, 608 и 766, под Spwe; поэт подразумевал не
только рабов, но и заведомо свободных лиц, как, например, фета, веду¬
щего быков при пахоте, или бездетную батрачку, нанимаемую после
уборки урожая. Гесиод нигде не противопоставляет рабов и свободных.
Его поучения, особенно в последней части «Трудов и дней» относятся
ко всем домочадцам без исключения.
Понимание термина у Гесиода осложняется еще и тем, что в
одном месте он относится к несомненно свободному ремесленнику — 8|*ыос
’A&Tjvair^ (стк. 430), занятому изготовлением плугов 2. Это вообще первый
и, насколько мне известно, единственный случай в древнегреческой лите¬
ратуре, когда этот термин относится к ремесленнику; у Гомера, как
известно, ни одна из категорий рабов (кроме домашних служанок-руко-
дельниц) не занимается ремеслом; неизвестно нам ничего и о примене-
лии рабского труда в ремесле вплоть до конца VII в.3. Вероятно, самому
Гесиоду было уже не вполне ясно значение термина Spax; в Гомеровском
эпосе. В последующем слово 8|i<is выходит из обихода и заменя¬
ется другими терминами; в анализируемом нами круге источников оно
встречается только в «Трудах и днях» и в «Щите Геракла». В последнем
орсЗе; встречаются дважды (стк. 40 и 276). Интересно сопоставление их,
как примерно равной в социальном отношении категории, с пастухами.
Вполне вероятно, что в стк. 40 речь идет о рабах, занятых в ското¬
водстве, во всяком случае работающих вне дома. Рабыни, упомянутые
в стк. 276, принимают участие в свадебном шествии.
Рабыни называются в послегомеровских источниках попрежнему
7ovy. Этим словом определяется в «Трудах и днях» купленная рабыня,
следующая за волами (стк. 406)4; несколько 7i>vouxa<; apupova Ip7cc
из фрагмента «Каталогов женщин» Гесиода5, держащих в руках золотые
1 Удивительно, что В. В. Вересаев ни разу не перевел 8ро><; напрашивающимся
по аналогии с Гомеровским эпосохМ словом «раб». Возможно, его смущало при
этом то, что Гесиод включал в понятие и вольнонаемных батраков.
2 Ср. F. A. Pale у, The epics of Hesiod, L., 1883, прим, к стк. 430.
3 Р. Waltz, «Revue Historique», CXLV (1924), стр. 163, явно приукрашивает по¬
ложение рабов в раннегреческом ремесле; заявляя, что рабы могли руководить ма-
ч'терской, вести дела на свой счет и платить только оброк своим хозяевам уже в
VII—VI вв. до н. э., он не смог привести ни одного факта в подтверждение своих
выводов.
4 «В первую очередь — дом и вол работящий для пашни,ЦЖенщина, чтобы волов
подгонять; не жена — покупная» («Труды и дни», стк. 405 сл.: yuvouxa. . . хттргуу,
о u yap.exyv).
На основании того, что Аристотель (Polit., 1,2, 1252 6) цитирует это место
из Гесиода без второй строки, Р ц а х в тейбиеровском издании Гесиода ( 1908 г.) а
затем и прочие исследователи считают ее послеаристотелевской интерполяцией.
.Действительно, эта строка выглядит только как пояснение контекста: ср. Wester-
шапп, ук. соч., стб. 899. Однако термин yuvy (стк. 4(b) цитируется и Аристотелем.
5 Рар. Berlin,9/39, стк. И; цитирую по Е v е 1 у n-W h i t e, ук. соч., стр. 192;
все выражение заимствовано полностью из Гомеровского эпоса, где оно часто
встречается в качестве эпитета рабынь, опытных рукодельниц.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 65
фиалы, и, наконец, обучаемые Деметрой рукоделиям служанки в доме
Келея (гимн Деметре, стк. 144). Впрочем, возможно, хоть и маловероятно,
что эти служанки были свободными.
Термин о»хетг£ встречается в рассматриваемых источниках единствен¬
ный раз — во фрагменте из Гесиодовской «Астрономии» (Evelyn-White,
стр. 70). Ослепленный Орион, встретив Гефеста, получил от него «его
[домашнего] раба» (той аитсю [oixelov] olxer^v) Кедалиона для обслужи¬
вания Ориона в пути. Здесь olxeTr^ обозначает домашнего слугу, очевид¬
но раба.
В «Илиаде» и особенно «Одиссее» довольно часто встречался термин
ар.?''тсоХо<;, которым обозначались рабыни или свободные служанки, пос¬
тавленные несколько выше, чем обычные рабыни. Это слово в послего-
меровских произведениях встречается только раз, если не считать глагола
ap.<ptiuoXsuo); зато вместо него в аналогичном значении употребляется дру¬
гое слово того же корня — тсротсоХо<;. В гимне Деметре Геката, которая
с большой радостью встретила возвратившуюся из Аида Персефону,
с того времени стала ее тсрсжоХо*; xa! orcdwv (стк. 440: «служанкой и спут¬
ницей»). Здесь, очевидно, тсротгоХос не может обозначать рабыню, тем бо¬
лее, что в той же строке Геката называется царицей (avaaaa).
Термин &epa7mv, который у Гомера относится всегда только к сво¬
бодным, а в классический период часто к рабам, в источниках VIII—VII вв.
сохраняет в основном свой эпический смысл; так, например, мы три раза
встречаемся с выражением Mouadccov dsparcojv1 и один раз с ^spa^ovTe^
J'ApT;o; (Ilias parva, fr. 2). Только в одном из фрагментов «Великих эой»
Гесиода, сохранившемся в прозаическом пересказе в схолиях к Аполло¬
нию Родосскому, упоминаются depd^ovis; той ftaaiX^coc, являющиеся, пово¬
димому, рабами. Здесь же упомянуты в аналогичном смысле Sidxovoi
(Evelyn-White, стр. 262). Глагол дератеисо встречается в «Трудах и
днях» (стк. 135) и в гимне Аполлону Пифийскому (стк. 390=212) в качестве
термина для обозначения жреческих функций.
Таким образом, терминологический анализ разрешает сделать следу¬
ющие выводы:
1) основным термином, которым в VIII—VII вв. обозначались рабы,
следует считать Spax; (resp. 8pwo<;) для мужчин; женщины-рабыни чаще
всего назывались просто ^ovyj. Однако первый из этих терминов означал
не только рабов, как в Гомеровском эпосе, но часто относился и к «домо¬
чадцам» вообще, даже если в их число входили заведомо свободные люди,
работавшие по найму;
2) прочие термины, обозначавшие в классический период рабов: SoOXo<;,
otx£TY]c и тем более avSparcoSov, в изучаемом здесь круге источников от¬
сутствуют; встречающееся единственный раз слово о 1хетт^, означающее в
данном контексте домашнего слугу, относится к позднему пересказу,
притом в прозе, фрагмента из «Астрономии» Гесиода и не может служить
основанием для терминологических выводов в отношении словоупотребле*
ния VIII—VII вв.;
3) термины, которыми в последующее время часто обозначались рабы,
как, например, depawflv и др., насколько можно проследить в источни¬
ках, применялись в изучаемый период к свободным, аналогично их
словоупотреблению у Гомера.
Приведенные выше примеры исчерпывают все термины, характери¬
зующие рабов. Однако, кроме указанных мест, имеется еще некоторое
количество контекстов, где речь идет несомненно о рабах или о людях, * б1 Theogonia, 100; гимн Селене, 20; Evelyn-White, стр. 536 (фрагмент
из «Маргита»).
б Вестник древней истории, 4
66
Я. А. ЛЕНЦМАН
продаваемых в рабство, хотя сам термин прямо не упоминается. Таковы
прежде всего упоминания о пиратстве и тесно связанной с ним рабо¬
торговле.
В гимне Деметре богиня рассказывает встретившим ее у колодца до¬
черям элевсинского басилея Келея, что ее — повидимому, вместе с дру¬
гими женщинами— силой увезли с Крита пираты (Хтр’от^рес — стк. 125).
Дальше Деметра рассказывает, как она убежала от своих похитителей:
«Тайно от всех я пустилась бежать через черную сушу
И от хозяев надменных ушла, чтобы, в рабстю продавши
Взятую даром меня, барышей бы на мне не нажили»1
(a7rpictT7)v 7TEpcraavT£<; ep.'fjs a7rovaiaTO Ttp/rjc;)
(Стк. 130—132)
Это место наглядно показывает, что одним из обычных источников ра¬
бовладения была продажа в рабство людей, похищенных пиратами. Весь
сюжет второго гимна Дионису построен на похищении его пиратами2.
Поэт образно описывает, как разбойники быстро похитили Диониса и со¬
бирались отвезти его в Египет, на Кипр или к гиперборейцам. В отличие
от цитированного выше отрывка из гимна Деметре они, повидимому, не
собирались продавать Диониса в рабство, а решили ожидать выкупа;
об этом свидетельствуют слова предводителя пиратов: «... Назовет, на¬
конец, он нами друзей, и родных,и богатства свои перечислит» (стк. 29 сл.).
О пиратах говорится и в гимне Аполлону Пифийскому (стк. 274—277),
правда в месте, полностью заимствованном из «Одиссеи» (IX, 252—255).
В первой книге «Хрестоматии» Прокла в изложении содержания «Кип-
рий» говорится, что Патрокл отвез Ликаона на Лемнос и там продал его
в рабство (атсв[1тсоХа). В «Соревновании Гомера и Гесиода» рассказывается,
что, по мнению некоторых авторов, мать Гомера была жительницей Ита¬
ки, проданной финикиянами в рабство (aTCspiroX^O's'taav). В Псевдо-
Плутарховой Vita Homeri, 3, также сообщается, что мать Гомера Кре-
теида была похищена пиратами, отвезена в Малую Азию и здесь продана
в рабство3. Таким образом, наряду с морским грабежом война и тор¬
говля также содействовали развитию рабовладения, хотя у нас имеется
меньше данных по этому вопросу для VIII—VII вв., чем для предше¬
ствующего периода.
В положении рабов происходят довольно значительные изменения
в сравнении с предшествующим периодом. В Гомеровском эпосе рабы-
мужчины были заняты почти исключительно в скотоводстве; земледелие
и ремесло, если не считать огородничества, обслуживались исключительно
свободными. Рабыни, как правило, занимались работами по дому, вклю¬
чая и домашние ремесла. В VIII—VII вв., если судить по данным анали¬
зируемых здесь источников, картина использования рабов значительно
меняется. Рабы заняты в основном в земледелии. Даже купленная ра¬
быня из «Трудов и дней», если не считать это место интерполяцией, и
та участвует в пахоте, выполняя мужскую работу. Часть рабынь все
же была, повидимому, занята прядением и ткачеством; вряд ли в усло¬
виях, в основном, натурального хозяйства, как, например, у Гесиода,
1 Перевод В.В.Вересаева («Гомеровы гимны», М., 1926).
2 Tupayjvoi, по мнению Evelyu-White, ук. соч., стр. 429, прим. 7, пови¬
димому, не тирренцы — этруски, а неэллинские племена Фракии и (согласно Фуки¬
диду, IV, 109) Лемноса и Афин. В датировке этого гимна особенно велики расхожде¬
ния среди ученых: Ивлин-Уайт вслед за Алленом и Сайксом относит его к VII—
VI вв. до н. э. (ук. соч., стр. XXXVIII сл.); другие исследователи датируют его
периодом эллинизма.
3 Homeri opera, гес. Th. W. Allen, Oxf., 1911, т. У, стр. 240 = Р s. - Р 1 u t.,
Vita Homeri, I, 3. Cm. G. Thomson, ук. соч., стр. 548 сл.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 67
вся одежда на семью приготовлялась одной только хозяйкой дома. Цен¬
ность рабынь определяется в значительной степени их обученностью
различным !р^а. Об этом говорится в цитированных выше местах из
гимна Деметре и в папирусном отрывке из Гесиода (см. стр. 64). Об
использовании труда рабов в скотоводстве, возможно, свидетельствует
одно место из Г1сеьдо-1 еродотоьской Vita Hcmeri (гл. 23 сл.), где речь
идет о некоем Гла1.ке, пасшем коз около Эрифр. Главк, удаляясь
от стада, поручает надзор за ним своему товарищу (auvooiAu,). Термино¬
логия, да и весь стиль этой биографии явно не соответствуют тому, что
нам изгестно о Греции VIII—VII вв., но сама возможность применения
труда рабов в скотоводстве для того времени далеко не исключена.
Впрочем возможно, что отмеченные изменения в способе использо¬
вания рабов связаны с различиями в тематике дошедших до нас источ¬
ников. Если в Гомеровском эпосе характеризуется в основном только
хозяйство басилсев и почти полностью умалчивается о положении кресть¬
янских хозяйств, то в источниках последующего периода, прежде всего
у Гесиода, мы имеем диаметрально противоположную картину. Ввиду та¬
кого состояния источников наши выводы об эволюции в использовании
рабского труда и в том и в другом случае по необходимости страдают од¬
носторонностью .
Число рабов в VIII—VII вв. несомненно должно было увеличиться
по сравнению с IX в. Весь ход экономического развития раннегреческого
общества, имущественное и социальное расслоение, разорение крестьян¬
ства неизбежно вели к усилению рабовладения. Кажущееся противо¬
речие между многочисленными упоминаниями о рабах у Гомера и отно¬
сительно незначительным числом соответствующих свидетельств в после¬
дующее время объясняется, на наш взгляд, в основном тем, что в «Или¬
аде» и «Одиссее» отражено главным образом рабовладеление микенского
времени. И все же количество рабов не могло значительно увеличиться на
протяжении столетия между Гомером и Гесиодом. Об этом свидетельствует
скудность упоминания о рабах в источниках. Быстрое развитие рабовла¬
дения античного типа начинается только в последующий период, на ру¬
беже VII и VI веков.
Об относительно слабом развитии рабовладения в VIII—VII вв. сви¬
детельствует также отсутствие дифференциации между вольнонаемными
и рабами. И первые и вторые включаются Гесиодом в одно понятие ор.с5е<;,
если мы правильно определили значение этого термина как «домочадцы»1.
Нарисованная картина развития рабства в VIII—VII вв. не претендует
на полноту. В ней учтены только современные и притом только лите¬
ратурные источники. Для того, чтобы дать полную картину роста рабо¬
владения в это время, необходимо привлечь ряд сведений Геродота,
Афинея, Плутарха и прежде всего значительное число сообщений антич¬
ных авторов об илотии. Не менее необходимо использовать и богатые
археологические данные. Неполнота картины развития рабства до неко¬
торой степени искупается тем, что в ней использованы все современные
изучаемому периоду источники, что особенно важно для терминологиче¬
ского анализа и некоторых других моментов. При всем том необходимо
иметь в виду, что язык и стиль послегомеровского эпоса находился под
исключительно сильным воздействием произведений Гомера; вследствие
этого даже социальная терминология, например, у Гесиода, вероятно,
далеко не полностью соответствовала словоупотреблению тех или иных
терминов в греческом языке времени беотийского поэта.
1 Burn, ук*. соч., стр. 42, прим. 2, считает, что вольнонаемный работник (-(Hjs)»
в «Трудах и днях» должен был «присматривать за рабами». Но во всей поэме нет
даже малейшего намека на это.
5*
68
Я. А. ЛЕНЦМАН
Прослеженные нами изменения дают картину относительно быстрого
развития частнособственнических рабовладельческих производственных
отношений. Однако эта картина социально-экономического развития
Греции VIII—VII вв. была бы неполной, если бы мы не остановились на
еще одном методологически важном моменте — вопросе о тех конкретных
формах, в которых происходило зарождение рабовладельческого госу¬
дарства. В. И. Ленин указывал, что «... государство есть продукт непри¬
миримости классовых противоречий,... оно есть сила, стоящая над обще¬
ством и „все более и более отчуждающая себя от общества"...»1.
Думается, что марксистское исследование проблемы возникновения ра¬
бовладельческого государства должно идти прежде всего по линии изу¬
чения конкретных форм постепенного возникновения и развития органов
насилия, которыми обладало «стоящее над обществом» государство; в
этой связи особенно важно изучить, как государство с течением времени
все более и более отчуждалось от общества. История развития ранне¬
греческого общества даст в этом отношении много поучительных сведений.
Одним из важнейших органов зарождающегося рабовладельческого
государства был суд. Кстати говоря, эволюцию судопроизводства в ран¬
ней Греции можно проследить довольно точно и притом значительно лег¬
че, чем возникновение других государственных органов. Ниже будет пред¬
принята такая попытка проследить процесс отчуждения судопроизводства
от общества. Энгельс в свое время указывал, что «в древности вся офи¬
циальная власть была в мирное время исключительно судебной
властью...»2. В условиях первобытно-общинного строя, как правило, «на¬
родное собрание служит вместе с тем и судом; сюда приносят и здесь же
разрешают жалобы, здесь выносятся смертные приговоры...»3 4.
В подобных чертах рисуются зачатки судопроизводства и в Гомеров¬
ском эпосе. В подробно изучавшемся как в общеисторической, так и в спе¬
циально-юридической литературе описании суда на щите Ахилла (И.,
XVIII, 497—508) 4 нарисована яркая картина судопроизводства того вре¬
мени: старейшины высказывают поочередно свое мнение, народ присут¬
ствует на суде и активно участвует в судопроизводстве. Таким образом,
л гомеровское время нет еще профессиональных судов, судопроизводство
не разработано. Очевидно, в таких условиях не может быть и речи о
противопоставлении суда, в качестве одного из органов государства,
обществу.
Обстановка исключительно быстро и резко меняется в VIII—VII вв.
до н. э. Прежде всего растет количество судебных дел. У Гомера о суде
говорится очень редко и только случайно; изъятие из текста гомеровских
поэм мест, связанных с судопроизводством, ни в малейшей степени не на¬
рушило бы цельности этих произведений. Иное дело более поздние источ¬
ники. В «Трудах и днях» все содержание произведения базируется на судеб¬
ных делах; если судить по Гесиоду, повседневная жизнь рядового грека
была тесно связана с судами. Образы двух Эрид, Дике, даже вопросы
благополучия и существования городов неразрывно связаны в его
поэме с изображением вершащих суд басилев. Основная и даже единствен¬
ная функция гесиодовых басилеев—а они во многом отличаются от басиле-
1 В. И. Ленин, Государство и революция; Соч., т. 25, стр. 360. Во внутренних
кавычках цитата из труда Ф. Энгельса, Происхождение семьи, частной собствен¬
ности и государства.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 637.
3 Ф. Э нг е л ь с, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
М., 1952, стр. 148.
4 См., напр., книгу R. Roster, Homerisches Recht, Wien, 1950, особенно по¬
следний очерк — «Gerichtsszene auf dem Achilleusschild», стр. 65—67, и там же библио¬
графию вопроса.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 69
ев гомеровских поэм — состоит опять-таки в судопроизводстве. Если обыч¬
ным эпитетом басилеев у Гомера являются термины оютресреТс и ou^sve'fc;
(питомцы Зевса, рожденные Зевсом), то в произведениях последующего
времени они столь же часто называются &8|иатогсбло1 (вершащими суд).
К этому необходимо добавить, что гомеровские басилеи были племенными
царьками, основная функция которых состояла в военном предводитель¬
стве, в то время как басилеи по данным эпических произведений VIII—
VII вв. были представителями родовой аристократии, занимающимися в ос¬
новном судопроизводством1.
Даже в таком, казалось бы, далеком от судебной тематики произве¬
дении, как «Теогония», имеется большой экскурс, посвященный судебным
функциям басилеев (стк. 81—92), притом почти не связанный с обраще¬
нием поэта к музам. В гимне Деметре упоминания о басилеях часто со¬
провождаются указанием на их судебные функции (стк. 103, 215, 473
и др.). Все содержание гимна Гермесу построено на завершающемся судом
Зевса конфликте между Гермесом и Аполлоном. Примеры такого рода
можно было бы без труда значительно умножить.
В чем же причина такого резкого роста функций суда, отражающего,
очевидно, в той или иной степени, значительное увеличение числа кон¬
фликтов, относительно редких в недавний еще период? Повидимому, основ¬
ной причиной такого явления могло быть только быстрое развитие частной
собственности на средства производства2 и связанное с этим развитием
прогрессирующее имущественное расслоение раннегреческого общества.
Это подтверждается многочисленными упоминаниями в источниках о во¬
ровстве. Глагол or^YjTsuo) (красть) и существительное срт^тг^ (вор) встре¬
чаются часто в гимне Гермесу и у Гесиода, но отсутствуют у Гомера.
То же можно сказать и об иносказательном выражении т^ерохснто; dvrp
(спящий днем человек) — любопытном синониме ерт/лг^с;, встречающемся
в «Трудах и днях» (стк. 605).
Однако еще важнее, чем количественные изменения, было качествен¬
ное преобразование роли суда и судопроизводства. В гомеровском обще¬
стве решение по любому судебному спору было окончательным и не под¬
лежало ни пересмотру, ни даже обсуждению. Поэтому невозможны были
протесты и возражения против такого решения. Гесиод же очень часто
говорит о несправедливых решениях царей-«дароядцев». У него имеется
даже terminus technicus для такого рода приговоров — &ер.1зте<; оусо)лг&
oUrfi («неправедный суд»—стк. 219 слл., 250, 262 и др.)3* Сама
возможность несправедливости судопроизводства была обусловлена тем,
что суд стал уже отчуждаться от общества, что он превратился в функцию
специальных судей — басилеев, стоявших над обществом. А так как ба¬
силеи представляли интересы не всего народа, а только аристократии, то
и приговоры их диктовались интересами аристократии. Зарождающийся
суд в качестве органа возникающего государства преследовал цель уве¬
ковечить «...не только начинающееся разделение общества на классы,
но и право имущего класса на эксплуатацию неимущих и господство
первого над последними»4. Классовый характер суда находит образное вы¬
ражение и в таких определениях Гесиода, как: «басилехх — дароядцы»,
1 Интересные данные о феспийской аристократии этого и более позднего времени
собраны в ценной работе С. Я. Лурье, Беотийский союз, ЖМНП, 1914, 1,
стр. 12 слл.
2 Недаром афинские архонты при вступлении в должность давали присягу, что во
время их правления «каждый сохранит то, что он имел раньше» (А г i s t., Athen. pol.,
56, 2).
3 Интересны,замечания Дж. Томсона о происхождении этого термина (ук.
соч., стр. 134 сл.).
4 Ф. Энгельс, Происхождение семьи..., стр. 111.
70
Я. А. ЛЕНЦМАН
«где сила, там будет и право» (стк. 192: о оЧчуерз1) или «правду заме¬
нит кулак» (стк. 189: xeipoSi'xai)1 и т. д., причем речь здесь идет не вообще
об отсутствии суда, а именно о классовом характере судопроизводства.
Тот же Гесиод предостерегает Перса:
«Некогда времени тратить на всякие тяжбы и речи
Тем, у кого невелики в дому годовые запасы...
Пусть, кто этим богат, затевает раздоры и тяжбы
Из-за чужого достатка...»
(Стк. 30 сл. и 33 сл.)
Об этом же свидетельствует косвенным образом и рост взяточни¬
чества.
Прогрессирующее отчуждение суда от общества наглядно можно про¬
следить и на развитии техники судопроизводства. Исключительно яркую
сценку рисует автор гимна Гермесу. Защищаясь перед собранием богов,
Гермес говорит об Аполлоне:
«Только что солнышко нынче взошло, и приходит вот этот
В дом наш и ищет каких-то коров, и притом не приводит
Вместе с собой ни свидетелей (рартирок;), ни понятых (католта?)
из бессмертных.
Дать показания (p.Yjv6etv) приказыгал мне с принуждением великим
И многократно грозился швырнуть меня в Тартар широкий»
(Стк. 370—374)
Здесь не забыто ни одно отклонение Аполлона от норм судопроизвод¬
ства. Домашние обыски, повидимому, допускались только в присутствии
свидетелей и понятых, запрещалось применение нажима и угроз при даче
показаний. Если бы мы точно не знали, что это отрывок одного из Гоме¬
ровских гимнов, мы могли бы его смело датировать временем Аристофана.
Все же порядок судопроизводства был обстоятельно разработан уже
при Гесиоде: в «Трудах и днях» говорится о показаниях на суде, и
о клятве свидетелей (стк. 194, 282, 285 и др.)2. Свидетелей Гесиод ре¬
комендует привлекать даже при сделках с родственниками (стк* 371: «С
братом и с тем, как бы в шутку, дела при свидетелях делай»).
Об исключительном значении суда в жизни греческого общества
VIII—VII вв. ярко свидетельствует картина идеального полиса, нарисо¬
ванная Гесиодом именно в связи с вопросом о правосудии:
«Там же, где суд справедливый находят и житель туземный,
И чужестранец, где правды никто никогда не преступит,
Там государство (toXic;) цветет, и в нем процветают народы»
(Стк. 225-227)
Дальше поэт в ярких красках описывает благосостояние «правосуд¬
ных людей»: они живут в изобилии, проводят время в пирах, и нет у них
нужды пускаться в море. Совершенно ясно, что эта картина не имеет ни¬
чего общего с реальной действительностью; она только показывает, сколь
1 Греческому термипу буквально соответствует немецкое Faustrecht.
2 Forbes, ук. соч., стр. 83—86, считает что во времена Гесиода конфликты
решались басилеями на основании простой клятвы обвиняемого, и что только из-за
этого Гесиод так упорно призывает Перса не быть клятвопреступником. Однако взгля¬
ды Форбса не могут быть приняты, так как они чересчер упрощают картину судо¬
производства. Если, принять его гипотезу, то вообще не останется места для судей-
«дароядцев» и для взяточничества, так как все дело не подлежало бы никакому
расследованию.
ПОСЛЕГОМЕРОВСКИЙ ЭПОС КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ИСТОРИИ ГРЕЦИИ 71
большое значение приписывал суду Гесиод и сколь разорительным для
народа был неправый суд царей-«дароядцев».
Таким образом, на протяжении относительно короткого исторического
отрезка времени от Гомера до Гесиода произошла значительная эволю¬
ция судопроизводства, которое из функции самого общества преврати¬
лось в учреждение, отчужденное от общества, стоящее над обществом.
Аналогичную эволюцию, очевидно, проходили и другие органы зарож¬
дающегося аппарата насилия — рабовладельческого государства.
Мы рассмотрели отдельные, на наш взгляд наиболее характерные, мо¬
менты социально-экономического развития раннегреческого общества
в VIII — VII вв. дон. э. Даже на материале ограниченного круга только
современных литературных источников, все же отчетливо видны
характерные черты зарождающегося рабовладельческого общества. Рост
имущественного расслоения, развитие частной собственности на землю,
расширение рабовладения, превращение судопроизводства в орудие
эксплуатации и угнетения — все эти явления как нельзя более характер¬
ны для времени зарождения рабовладельческого строя в античной Греции.
/п\ ww /Ш У\\\ шгш /пгш тш /пгш /пгш /пгш /пгш
М. Л. Гельдер
НОВЫЕ ДАННЫЕ О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ УГАРИТА 1
Раскопки на мысе Рас-Шамра, на месте древнего Угарита, прер¬
ванные после 1939 г., возобновились небольшими зондажами
в 1948—1949 гг. и только в 1950 г. начались раскопки более крупного
масштаба2. Среди находок имеются многочисленные клинописные таблич¬
ки из царского архива, относящиеся, как и ранее опубликованные докумен¬
ты, к амарнскому времени. Все они изданы Ш. Виролло3.
Как и среди ранее опубликованных, так и среди новых текстов имеются
таблички, говорящие о налоге серебром в царскую казну, уплачиваемом
угаритскими селениями4. В документе 51-XIX восемь селений уплачи¬
вают 34 сикля (от одного до 10 сиклей на каждое поселение). В тексте
РШ, 10 066 семь селений платят 8,5 сикля. К сожалению, нельзя устано¬
вить, какой документ какому предшествовал, но с полной уверенностью
можно указать на нестабильность размеров налогового обложения, ко¬
торые менялись на протяжении краткого времени. Это легко доказывает¬
ся тем, что в тексте 51-XIX упоминаются три селения, упоминаемые так¬
же и в тексте РШ 10066}
РШ, 10 066
Dint tql « Dmt 1 сикль»
Ary tql «Ary 1 сикль»
Ykncm tql «Ykncm 1 сикль»
51-XIX
Dmt tit «Dmt 3 сикля»
Ary hm§t «Ary 5 сиклей»
Ykncm hmSt «Ykncm 5 сиклей»
Текст 51-IV, возможно, повествует о существовании общинного культа.
В начале стк. 4 сказано, что «ягненка берет Scqn» 5. Далее следует: «6в
руку берет Scqn7 (в) доме собрания (?) Ilstmc жертву приносит Scqn8 Ре¬
шефу»6. Следовательно, Угаритское селение Ilstmc имело свое святилище,
1 См.М.Л.Г ельцер Материалы к изучению социальной структуры Угарита,
ВДИ, 1952, № 4, стр. 28—37.
2 Cl. F.-A. Schaeffer, Reprise des recherches archeologiques a Ras Shamra-
Ugarit, «Syria», XXVIII (1951) № 1/2, стр. 1—21.
3 Ch. Virolleaud, Les nouvelles tablettes de Ras Shamra, «Syria», XXVIII,
стр. 22—56; он же, Six textes de Ras Shamra, «Syria», XXVIII (1951),
стр. 163—179. В дальнейшем изложении тексты,опубликованные в первой статье, бу¬
дут обозначаться: 51 и римская цифра, обозначающая номер документа в данной публи¬
кации, а во второй — 51 и арабская цифра, обозначающая номер документа в этом
издании. РШ 9453 опубликован в «Syria», X (1929), № 4; РШ 11792 — в RAss, XXXVII
(1940), № 1—2; РШ 11793—RAss, XXXVII (1940), № 1—2. Остальные издания текстов
РШ указаны в ст. ВДИ, 1952, № 4. Тексты эпоса Krt цитируются по Н. L. G ins-
fa е г g, The Legend of King Keret, New Haven, 1946; текст эпоса Dnil—Ch.Virol-
leaud, La legende phenicienne de Danel, P., 1936.
4 РШ, 10 066, см. M. Л.Ге льцер, ук. соч., стр. 30 и текст 51-XIX.
5 gdy ITl1 Scqn... Cp. др.-евр. gedl «ягненок».
6 6 lrht lqh Scqn 7 bt qbs nrt Ilstmc dbh Scqn g R§p. rht «рука», cp. араб,
ahatun, акк. rettu; qbs в др.-евр. «собирать», qebiisa «собрание; cp. эпос Krt В, III
НОВЫЕ ДАННЫЕ О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ УГАРИТА
73.
именовавшееся «домом собрания». Итак, вдобавок ко всем другим общим
всему селению делам, как-то: совместная уплата налогов, выставление
людей в войско, трудовая повинность и пр. (см. М. Л. Гельцер, ук.
соч., стр. 30) — жители угаритских alu имели также и общий культ.
Возможно, что это свидетельствует о наличии сельской общины, несмотря
на то, что земля была в личном пользовании земледельца и даже про¬
давалась и передавалась по наследству (см. там же, стр. 30—31).
Селение Ilstmc упоминается также в тексте 51-VI. Здесь перечислены
поля различных жителей этого alu, которые (вернее урожай виноградных
участков этих лиц) прикреплены к двум давильням винограда (gt) — Prn
(двенадцать полей) и Mzln (пять полей)* 1. Вполне вероятно, что в данном
тексте речь идет о пожаловании налогового дохода с обработки винограда
в давильнях одному из царских сановников (skn)2, так как начинается
словами: «^оля пожалования (?) Ilstmc 2 которые в распоряжении skn»3.
На основании этого текста можно предположить наличие в древнем.
Угарите системы вознаграждения высших должностных лиц путем уступки
им царем части налоговых поступлений4. Такая практика хорошо известна
и для других древневосточных государств. Неясно только — упомянуты
ли в тексте 51-VI все земельные участки селения Ilstmc или только
определенная часть их.
Марьянни и другие категории лиц, состоявшие у царя на военной
службе, получали свои земельные участки не в одном месте, а в раз¬
личных пунктах угаритского царства. Об этом свидетельствует текст
51-XXVIII. Он является «табличкой колесниц (находящихся в) alu Ве-
kani, Ari, Ma’rapa, Mulukki, Attaliq, Suppani и Riqti5. Здесь перечи¬
сляются колесницы, находящиеся в распоряжении отдельных лиц, в том
числе и марьянни. Отдельные лица имели по две и даже три колесницы6.
То, что колесницы были на учете у царя, свидетельствует, что они продол¬
жали, по всей вероятности, оставаться собственностью царя и находились
в руках указанных лиц только в служебном пользовании. В связи с этим
интересно отметить, что в царском архиве имелись также и списки упряжи
(§mdm) и колес (apnm)7.
Тексты 51-14.84 и 51-14.01 дополняют наши сведения относительно
различных категорий должностных лиц и ремесленников в Угарите. К
(по изд. Н. L. Ginsberg, The Legend of King Keret, New Haven, 1946): 13 mid rm
Krt 14 btk rpi ars l5 bphr qbs dtn» «Намного возвышайся, (О), Керет среди
страны, в совете собрания земли (?)». bt qbs — ср. bt hbr «дом ттарищей»; qrit
«селение» («Krt А, 81—82, 172—173). Наконец, можно еще отметить, что в жертвен¬
ном тарифе («Syria», X, 1929, № 1, стк. 7) среди различных жертв богам отмечено:
Rsp s «Решефу овца».
1 з Sd Bn Ubrcn b gt Prn «поле Bn Ubrcn к давильне Prn»; 15 sd Bn 1Щг
i6 1 gt Mzln «поле Bn Ilshr к давильне Mzln»
2 Ср. надпись Ахирама (по изд. И. Н.Винников, Эпитафия Ахирама Библского
в новом освещении, ВДИ, 1952, №4, стр. 141 сл.): w 5al mlk. bmlkm. wsln. bs <k >-
nm. wtm’a. mhnt. cly. Gbl... И если какой-либо царь из царей или вельможа
из вельмож или начальник войска нападает (на) Библ...». См. также: Н. Ingholt,
Rapport preliminaire sur sept campagnes de fouilles de Hama en Syrie, стр. 117, табл.
XXXIX, l^adnlrm skn [b]yt mlk’a «Адониларам, skn дома царя»; ср. также
др.-евр. soken «сановник».
3 1 Sd ubdy. Ilstmc. 2 dt. bd. skn.
4 Другие должностные лица и ремесленники получали вознаграждение за служ¬
бу натурой, серебром и земельными участками, см. М. Л. Гельцер, ук. соч.,
стр. 33—34.
5 1 Tuppu l?unarkabti ^luBekani . . . i8 aluAri. . . 26 Ma^rapa. . .
32 ^uMul^kki. . . 35 aluAtalliq (угарит. Atlg). . . 39 aluSuppani. . 41 aluRiqtj
(угарит. R\ld).
6 is 2 Arihalpa . . . 24 3 awelumariannu &luAri 2ft3 $a nIsi-BacaIu. ..
7 См. РШ, 11 792 и 11 793 (RAss) XXXVIII, 1940, № 1—2); ср. др.-евр. ofen «колесо».
74
М. Г. ГЕЛЬЦЕР
сожалению, большинство встречающихся новых терминов для обозначения
профессий остаются непонятными. Термин mslm (51-148, rv., 15) озна¬
чает, по всей вероятности, «игроки на кимвалах» или же «молящиеся»,
т. е. речь идет, возможно, о какой-то категории жрецов L
В новых документах упоминается также «о корабельных мастерах»
(hrs anyt-51-14.ll). Текст 51-41.01 дает как будто бы возможность
понять значение термина bns, встречавшегося и ранее в ряде текстов1 2.
В уцелевших частях этого текста указано, что люди bns работали при
давильнях винограда 3. Возможно, что наряду с давильщиками (bd 1 gt)
и царскими давильщиками (gt mlkym) (см. М.Л. Гельцер, ук. соч.,
стр. 33) люди bns находились при давильнях в качестве надсмотрщиков.
Из письма, которое содержится в тексте 51-XXIX, мы узнаем, что
в Угарите амарнского периода некоторое время правил царек по имени
Аммурапи4. Другой текст упоминает двух купцов или царских торговых
агентов (mkrm) по имени Вс1т с2г и BnMdn5 6. Один из текстов является
письмом, адресдванным к угаритской царице (51-ХХХ). Здесь речь идет
о торговых делах. Возможно, что производил все операции именно «упол¬
номоченный дома царицы» (rabis bit sarrati)15.
Важнейшим культурно-историческим памятником, обнаруженным во
время последних раскопок в Рас-Шамре, является алфавитный список
угаритских клинописных знаков (51-1). Список этот представляет боль¬
шой интерес для истории письма вообще и, возможно, заставит ученых
пересмотреть свои взгляды на происхождение финикийской письменности.
Естественно, что эта табличка вызвала уже обширную литературу 7.
Порядок знаков в табличке следующий: а, Ь, g9 h, d, h, w, z, hf t,
y, A, s l mf z, n, z, s, c, p, s, qy r9 t, g,t, i, и, s2 (§Y! ). Мы видим
здесь обычный порядок еврейского и арамейского шрифта, за исключением
тех знаков, изображение которых не зафиксировано в западносемитических
языках помимо угаритского8. Интересно также отметить, что из трех
алефов, встречаемых в угаритском письме, два стоят в конце алфавита.
Там же находится и знак s2l фонетическое соответствие которого не вполне
ясно.
Таким образом, раскопки древнего Угарита дают много материала
по социальной и культурной истории древнего Востока и поэтому пред¬
ставляют большой интерес для историка.
1 Ср. др.-евр. mesiletajiin «кимвалы», араб, salla «молиться»,Уугарит. sly (Dnil,
17 — по изд. Ch. Virolleaud, La legende phenicienne de^ Danel, P., 1936)
«просить», «молить».
2 РШ, 9 453 («Syria», XIX, 1938, № 1) и др.
3 51-1401:2 bnsgtGlcd, 3 bns gt ngr... e bnS gt cttrt...n [bn]§ iptl... u bns gt rb...
4 51-XXIX: 2 аяа nAmmurapi §ar ma-tuugarit «Аммурапи, царю Угарита».
5 См. М. Л. Гельцер, ук. соч., стр. 35; 51-XXV: BTm czr, ср. с финикий¬
ским именем czr bcl.
6 2 ana Neseti belti rQat'uUgarit«HeuieT, госпоже страны Угарит», см.
М. Л. Гельцер, ук. соч., стр. 36.
7 Привожу только осно>ные издания текста: Ch. Virolleaud, Un abecedaire
du XIV-e siecle av. J.-C., CRAI, 1950, стр. 71; 0. Eissfeldt, Ein Beleg fur die Buch-
stabenfolge unseres Alphabets ausdeml4. Jahrhundert v. Chr.,FF, t, 26 (1950), тетр.
17/18.
8 Так звук г и знак для его обозначения ни в одном из других семитических
языков не ютречается, а в угаритских текстах употребляется преимущественно
в словах хуррийского происхождения.
А. Г. Темп
ТРИБУТАРИИ И ИНКВИЛИНЫ ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ
ИМПЕРИИ
В период поздней Римской империи из числа лиц, юридически свобод¬
ных и противопоставляемых рабам, складывалась довольно обшир¬
ная группа зависимого населения, сближавшаяся в своем положении
с положением рабов и являвшаяся вместе с рабами той социальной си¬
лой, которая своими революционными выступлениями привела к паде¬
нию Римской империи и установлению феодального способа производ¬
ства.
Несоответствие старых производственных отношений характеру про¬
изводительных сил дает себя чувствовать особенно сильно в этот переход¬
ный период, когда в недрах старого способа производства зарождаются
новые производственные отношения, которые должны дать простор даль¬
нейшему развитию производительных сил. Но эти новые производствен¬
ные отношения встречают упорное сопротивление со стороны того клас¬
са, который является представителем и выразителем господствующих
пока старых производственных отношений. В своих попытках сохранить
старые рабовладельческие производственные отношения правящий класс
рабовладельцев стремится придать появляющимся новым производствен¬
ным отношениям черты, характерные для еще господствующего прежнего
способа производства. Рабовладельческая экономика в IV — первой по¬
ловине V в. еще достаточно прочно сохраняет свои позиции и располагает
возможностями в известных рамках противодействовать новым явлениям
в области производственных отношений.
Нам кажется, что для указанного времени нельзя говорить только
о «пережитках» рабовладения1. Форма собственности, существующая в это
время, также не дает основания утверждать, что «с начала IV века уже
нельзя говорить о существовании рабовладельческой формации, о клас¬
сах рабов и рабовладельцев, как об основных, определяющих классах»
(там же, стр. 79). Один факт роста императорских земель с прикрепленными
к ним земледельцами и сдачи их в больших размерах крупным арендато¬
рам из земельной знати не может служить достаточным основанием для
признания наличия феодальной собственности. Такая аренда лишь
в отдаленной мере похожа на феодальную систему землевладения; сидя¬
щие же на земле земледельцы, как будет показано ниже, скорее похожи
на государственных рабов, чем на крепостных, хотя уже и получают не¬
1 Е. М. Ш т а е р м а н, Проблема падения рабовладельческого строя, ВДИ, 1953,
JV® 2, стр. 52.
76
А. Г. ТЕМП
которые признаки будущих крепостных. Кроме того, в частности, отсут¬
ствует такой характерный признак начальных феодальных отношений, как
ведущее место отработочной ренты — барщины, обеспечивающей обра¬
ботку той части имения, которая оставалась в непосредственной хозяй¬
ственной эксплуатации магната; на ней, как правило, в рассматриваемый
период работали рабы. Вместе с тем государственная власть, защищая ин¬
тересы крупных земле- и рабовладельцев, стремилась свести положение
этих зависимых людей к положению рабов, принизить их до положения
рабов. Поэтому никак нельзя согласиться с выдвинутым Е. М. Штаер-
ман положением, что переходный период является каким-то особым
периодом, отличающимся одновременно и от рабовладельческой формации
и от раннефеодального периода. Можно и следует говорить не об особом,
самостоятельном периоде, а о времени возникновения новых производи¬
тельных сил и соответствующих им производственных отношений в нед¬
рах старого рабовладельческого строя. Особен¬
ностью экономики Римской империи IV — первой половины V в. являются
именно попытки низвести юридически свободных производителей до по¬
ложения рабов, правда при одновременном допущении для некоторой части
рабов известной хозяйственной самодеятельности, а подчас и самостоя¬
тельности1, что было вызвано развитием производительных сил. Не сле¬
дует также преувеличивать и право на свое единоличное хозяйство у за¬
висимого непосредственного производителя, работающего на господской
земле, как это делает А. П. Каждая2.
В настоящей статье автор не ставит себе задачу рассмотреть всю проб¬
лему смены рабовладельческой формации феодальной в целом, однако
приводимые в данной статье выводы относительно части зависимых
производителей могут послужить некоторым материалом для разрешения
этой проблемы.
Как отмечено, новые производительные силы властно выдвигают но¬
вые производственные отношения, которые и вступают в конфликт со ста¬
рыми отношениями, вызывая революционные движения. Эти две основные
тенденции в развитии общества в последние два века существования Рим¬
ской империи зачастую затрудняют исследователя нри решении вопроса
об отнесении тех или иных представителей зависимых производителей
к одной из формально остающихся до конца империи двух основных групп
населения: к лицам, юридически признававшимся свободными, или к ра¬
бам. Сближение тех и других между собой зашло настолько далеко,
что, повидимому, и современники (в том числе даже в законодательстве)
не всегда четко их разграничивали. Это было тем более затруднительно,
что такие зависимые заняли промежуточное положение между рабами
и свободными, как они понимались согласно законам. Вместе с тем сле¬
дует иметь в виду, что даже римская юридическая терминология не явля¬
лась строго определенной, раз навсегда установленной. Один и тот же
термин мог меняться нс только во времени, но даже в одно и то же время
мог иметь разные значения. Так, все еще остается не вполне ясным содер-
*. жание терминов «трибутарий» и «инквилин», которые применялись наряду
с другими терминами по отношению к лицам из среды зависимого населе¬
ния.
1 Такое изменение положения рабов не было в рассматриваемое время основным, как
это имело место в раннефеодальпый период, например, в вестготском государстве, где
всем вольноотпущенникам и рабам (королевским, церковным и светских землевладель¬
цев) была предоставлена большая хозяйственная самостоятельность и где, действитель¬
но, несмотря на большое количество рабов, не приходится говорить о сохранении рабо¬
владельческого ртроя — см. А. Р. Корсунский, Рабы и вольноотпущенники в
вестготском государстве VI—VII веков, «Средние века», 1953, вып. IV.
2 См. А. П. К а ж д а н, Феодализация Римской империи, ВДИ, 1953, № 3.
ТРИБУ ТАРИИ И ЫНКВИЛИНЫ ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 77
Трибутариев обычно считают за особый разряд колонов. Так, напри¬
мер, Фюстель де Куланж говорит: «Звали их (колонов. — А. Г.) также
tributarii, потому что они вносили подушную подать (tributum capitis)».
Правда, он делает оговорку: «Один закон 371 года ясно показывает, что
колон не всегда был tributarius»1. Примерно то же утверждает А. Б. Ра-
нович: «В дальнейшем финансовая политика империи закрепила подчи¬
ненное положение колонов; они подчинены не только своему господину,
они превращаются в податное сословие — tributarii, censiti, adscripticii,
originarii, а землевладелец — в нечто вроде литурга, ответственного перед
государством за подчиненный ему populus fundi, plebs rustica»2. В другом
месте той же статьи, приводя указ Аркадия и Гонория (Cl, XI, 48, 33),
А. Б. Ранович пишет: «tributarii = coloni». Насколько правильно ставить
знак равенства между трибутарием и колоном даже по этому указу, уви¬
дим ниже. Сомань, относя трибутариев к разряду колонов, отмечает, од¬
нако, что признаки, присущие трибутариям, «лишают их вида свободных»
и «низводят на более низкую ступень сближающую их с рабами»3.
Как известно, термин tributarius ведет свое происхождение от названия
налога — tributum, взимавшегося еще в царский период с граждан на
военные нужды. При этом следует подчеркнуть, что побежденный неприя¬
тель должен был покрыть военные расходы, и за счет этого tributum воз¬
вращался римским гражданам, перекладываясь таким образом на неприя¬
теля. После удачных войн II в. до н. э. ив связи с огромной военной до¬
бычей римские граждане были освобождены от трибута, но взимание его
в провинциях, разумеется, сохранилось. В этом происхождении термина
tributarius и кроется появившееся противопоставление трибутариев,
как лиц покоренных и потому облагаемых этим налогом, римским
гражданам, свободным от него и обладавшим вообще большей свободой
и независимостью, чем жители покоренных областей, ставших римскими
провинциями.
Первым по времени законодательным актом, упоминающим трибута¬
риев, является указ 319 г. императора Константина викарию Британнии
Пакатиану (Cl, XI, 7,2): «Каждый декурион должен отвечать за ту часть
платежей, которая лежит на обязанности и должна собираться или с него
•самого, или с его колона, или с его трибутария (unusquisque decurio pro
со portione conveniatur, in qua vel ipse, vel colonus, vel tributarius ejus
convenitur et colligit)». В данном случае совершенно ясно, что трибутарий
не отожествляется с колоном. Это вынужден был признать и А. Б. Рано¬
вич.
Следующий по времени указ — Валентиниана и Валента, относится
к концу 60-х или началу 70-х годов IV в.; говоря о трибутарии и инкви-
лине, императоры предлагают и того и другого вернуть тому, кому он
принадлежит: Si quis etiam vel tributarius repperitur, vel inquilinus osten-
ditur, ad eum protinus redeat, cujus esse profitetur. Далее в этом указе
предписывается, чтобы тот, кто использовал к своей выгоде такого бег¬
лого, либо возместил ущерб, нанесенный податям (indemnitatem sarciat
tributorum), если беглый был колон, либо был бы привлечен к на¬
казаниям, установленным законом, если беглый был раб; если же, го¬
ворится в указе, кто-либо объявит себя свободным, сумев это доказать,
то его следует "возвратить туда, откуда он родом (CTh, X, 12,2).
1 Фюстель де Кулан ж, Римский колонат, перев. иод ред. И.М.Гревса,
<Шб, 1908, стр. 103.
2 А. Б. Ранович, Колонат в римском законодательстве IV—V вв., ВДИ,
1951, № 1, стр. 93.
3 Ch\ Saumagne, Du role de P «origo» et du «census» dans la formation de colonat
omain, «Byzantion», т. XII (1937).
78
А. Г. ТЕМП
А. Б. Ранович (ук. соч., стр. 92) считает, что в этом указе трибутарий ото¬
жествляется с колоном. Не сомневается в этом иЕ.М. Штаерман1. Однако
имеется ряд данных, заставляющих сомневаться в этом. Некоторым осно¬
ванием, говорящим против, является прежде всего титул 12-й книги X ко¬
декса Феодосия, который озаглавлен: «Si vagum petatur mancipia»; мм
вправе считать, что и в данном указе речь в основном идет о рабах. Во-
вторых, оговорка «если же кто-либо объявит себя плебеем или свобод¬
ным...» тоже подтверждает, что выше говорится не о свободных, а о рабах.
Таким образом, на основании приведенного указа можно придти к выводу,,
что термин «трибутарий» (как и «инквилин») прилагался и к рабам. Сло¬
во colonus в данном случае употреблено в его основном значении — «зем¬
леделец».
Примерно к этому же времени относится указ 371 г. Пробу о бег¬
лых, которые были приняты владельцем имений как лица, будто
бы самостоятельные и свободные (quasi sui arbitrii
ас liberi) для обработки земли (Cl, XI, 48,8). Эта оговорка «quasi... li-
beri» заставляет предположить, что они на самом деле свободными не-
были. Такому предположению не противоречит и остальное содержание-
указа. Действительно, в нем разбирается несколько случаев использо¬
вания беглых господином имения: в первом случае господин, используя
к своей выгоде (in lucrum suum) «чужих беглецов», передал им для обра¬
ботки поле с его (господина) семенами (tructibus dominis), без платы за
труд. В этом случае при возвращении беглых следует взыскать подати,
которые оказались потерянными для государства (tributa, quae publicis*
perierunt funotionibus), с господина имения. Отметим, что, следовательног
беглые до своего перехода в частное имение платили трибут государ¬
ству, и это означало для них такую зависимость, которой не знал соб¬
ственник — римский гражданин. Далее, возникает вопрос: на каких усло¬
виях работали у нового господина эти беглые? Е. М. Штаерман (ВДИГ
1952, № 2, стр. 115) считает (придерживаясь в этом отношении полностью»
мнения Соманя), что «беглые „получали что-нибудь от господu (т. е., пови-
димому, земельный участок) и они обрабатывали их поля, не получая*
платы за труд». Такое объяснение ничего не говорит. Получается, что при¬
бывший получил поле, обрабатывает его семенами господина, не получает
платы за свой труд. Но в таком случае совершенно непонятно, какой ин¬
терес был для него работать и на что он существовал? В указе говорится,
что принятые господином имения excoluerunt agros fructibus dominis-
profuturos sive aliqua ab isdem sibi juncta novaverunt nec mercedem la-
boris debitam consecuti sunt. Очевидно, что этот земледелец получал кое-что
или из урожая, или что-нибудь другое на свое содержание,
размер чего не устанавливался твердо, т. е. работал, как раб-земледелец,,
причем на условиях худших, чем раб на пекулии.
Во втором случае поселившийся и работавший в имении отдавал часть
урожая господину земли, а остальное сохранял за собой в качестве «соб¬
ственного пекулия» (proprio peculio). В этом случае подати взыскивались
с самого беглого. Так же предписывалось поступать и в том случае, если»
пришлый за свои труды получал установленную плату.
Но на каких бы условиях ни поселялся беглец, его следовало возвра¬
тить.
Для двух последних случаев приведено и обоснование, почему подати
следует взыскивать с самих беглых: «так как ясно, что здесь — частное^
соглашение (nam manifestum est privatum jam esse contractum)».
1 E. M. Штаерман, К вопросу о крестьянстве в западных провинциях Римг-
ской империи, ВДИ, 1952, № 2, стр 115.
ТРИБУТАРИИ И ИНКВИЛИНЫ ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 79
Рассмотренный нами указ не дает никакого наименования упоминае¬
мым в нем protugi и не содержит никаких данных, по которым можно было
бы заключить о социальном положении беглецов до их бегства. Из него
видно лишь, что эти лица платили tributum и, следовательно, сидели не
на частных землях крупных владельцев, а также, что они были зависимы¬
ми и прикрепленными к месту своего постоянного пребывания. Все это
отличает их от обычных «колонов» того же времени; вместе с тем они и не
рабы в полном смысле этого слова. Выражением их зависимого положения
было tributarius nexus.
О tributario nexu говорится также и в указе 393 г. о фракийских ко¬
лонах (Cl, XI, 52). В нем «повинностями трибутарного характера (nexibus
tributariae sortis)» назван поголовный налог, от которого фракийские кре¬
стьяне этим указом впредь освобождаются. При этом сказано: «а чтобы не
казалось, что земледельцам, освобожденным от повинностей трибутар¬
ного характера, дана возможность переходить с места на место и уходить
куда угодно, они должны удерживаться на основании права происхож¬
дения (jure originario)». В этом указе обращают на себя внимание слова:
«и хотя пусть они кажутся свободными по состоянию, однако пусть они
считаются рабами самой земли, для которой они рождены (et licet condi-
cione videantur ingenui, scrvi tamen terrae ipsius, cui nati sunt, aesti-
mentur)». Указ еще раз подтверждает, что сложение «трибутарных повин¬
ностей» означает какой-то видимый переход в более свободный статус.
Для крестьян Фракийского диоцеза сложение поголовной подати,
освободившее их от непосредственной зависимости от государства, сопро¬
вождается подчинением владельцу земли, пользующемуся по отношению
к ним «правом попечения патрона и властью господина». Непосредствен¬
ная зависимость от государства сменилась зависимостью от частного лица,
и только в этом смысле можно говорить о «введении колоната» во Фракии
со времени указа 393 г.
Та же мысль выражена и в указе 371 г. об иллирийских крестьянах и
инквилинах (GI, XI, 53, 1): «[Колоны и инквилины] должны служить зем¬
лям не в силу трибутарных повинностей (tributario nexu), а в силу при¬
надлежности к имени и званию (titulo) колонов». В этом указе, отдельна
для каждой группы, определены наказания за принятие беглых: а) кре¬
стьян и инквилинов из числа трибутариев, б) рабов и в) вольноотпущен¬
ных. За прием к себе вольноотпущенника установлено наказание, как за
беглого «свободного земледельца» (liber colonus). Из приводимой шкалы
наказаний видно, что coloni et inquilini указа отличались по своему по¬
ложению как от liberi coloni (т. е., повидимому, от тех, кто нес «трибутар-
ные повинности»), так и от рабов; они занимали промежуточное положение
между теми и другими. В отличие от Фракии, в Иллирии карается уход не
от частного змлевладельца, а из селения. Вероятно, поэтому в данном слу¬
чае и не говорится об освобождении от поголовной подати.
Приведем, наконец, последний указ — конца IV в. — Аркадия и
Гонория (Cl, XI, 48, 12): «Мы желаем, чтобы рабы, или трибутарии, или
инквилины, оставались у господ; ибо когда каждый, устрашенный стра¬
хом наказания, будет изгонять того неизвестного, которого он принял, то
у р а б о в не будет желания бежать... Итак, если кто из указанных беглых
будет обнаружен у кого-либо, удерживающий беглого пусть внесет на¬
шему фиску 12 фунтов серебра; тому же, чей был беглый, мы предписы¬
ваем вернуть беглеца или уплатить стоимость беглого по оценке»1.
1 Servos vel tributaries vel inquilinos apud dominos volumus remanere, nam cum
metu damn! deterritus unusquisque eum,quem incognitum habuerit coeporit propulsare
voluntas fugiendi servis non erit...Si quis igitur ex memoratis fugitivis apud quemlibet
80
А. Г. ТЕМП
В данном случае нет никакого сомнения в том, что речь идет о рабах
и что vel tributarios vel inquilinos является в тексте определением к
слову servos. Иными словами, здесь не три разряда людей (servi, tributarii,
inquilini), как полагал А. Б. Ранович, а только два: servi tributarii и ser¬
vi inquilini. В этом убеждает не только прямое указание, что страх нака¬
зания отнимет у рабов желание бежать, но и применение aestimatio—
оценки беглого, которую невозможно допустить по отношению к свобод¬
ному и которая применялась при невозврате вещи* 1.
Отсутствие других данных, кроме приведенных, не позволяет выяс¬
нить, в чем заключалась разница между servus tributarius nservus inqui-
linus, тем более что в V и VI вв. термин tributarius в законодательстве уже
более не встречается. Вполне вероятно, что servi tributarii были оброч¬
ными рабами-земледельцами, работавшими на выделенных им земельных
пекулиях, a servi inquilini — такими же оброчными рабами-ремесленни-
ками2. И те и другие включались в цензовые описи, и государство было
заинтересовано в том, чтобы они не перемещались3.
Следует подчеркнуть, что все указы, в которых упоминаются трибу-
тарии или говорится о трибутарной повинности, как и следовало ожидать,
имеют в виду жителей провинции. Трибутарий — не раб, находящийся
в собственности частного лица, и не государственный раб в узком смысле,
оторванный от места своего origo. Можно высказать предположение, что
он из числа тех дедитициев, которым и по эдикту Каракалы 212 г. не были
предоставлены права римского гражданства. Очевидно, что распростра¬
нение прав римского гражданства на больший круг населения продолжа¬
лось все время и после 212 г. С другой стороны, круг таких трибутариев-
дедитициев вместе с тем пополнялся и новыми лицами. Доказательством
этого могут служить многочисленные упоминания о «трибутарном поло¬
жении» у Аммиана Марцеллина. Так, говоря о наказании сарматов за
их набеги, Аммиан Марцеллин (XVI, 13, 2) пишет, что для них Констан-
цием «наказание предполагалось ограничить тем, чтобы переселить их в
отдаленные пределы и тем самым отнять у них возможность тревожить
нашу территорию. Но сами они, сознавая за собой давние провинности,
опасались серьезной кары... стали просить даровать им жизнь, давая со
своей стороны обещание платить ежегодную подать (tributum annuum...
spoponderunt)». В другом месте рассказывается о несостоявшемся набеге
варварского племени лимигантов; когда Констанций выступил против
них с войском, лимиганты сочли за более благоразумное «заявить о своей
готовности занять в пределах римского мира самые отдаленные земли,
чтобы... нести трибутарные тяготы и имя (tributorium onera subirent et
nomen)» (Amm. Marc., XIX, 11, 6—8). Трибутариями были сделаны также
пленные аламаныи другие варвары, поселенные Феодосием в долине
реки По, которую они стали обрабатывать в качестве трибутариев (quos
tributarios ipse fecit et vectigales — Amm. Marc., XXVIII, 5,15). В трибу-
тариев-дедитициев, вероятно, были превращены и готы, посаженные Вален-
том в окрестностях Мутины, Регия и Пармы (Amm. Marc., XXXI, 9, 4).
Во всех приведенных случаях перед нами люди, отличные от обычных
■cives romani, причем отличие это имеет основанием не зависимость прежде
fuit repertus, XII libras argenti fisco nostro inferat detentator, ipsi autem, cujus fuit,
praeter eundem fugitivum alterum edam ejusdem aestimationis inierre decernimus.
1 Dig., XIX, 3,1, § 1: Aestimatio autem periculum facit ejus, qui suscepit. Aut igi
tur ipsam rem debebit incorruptam reddere, aut aestimationem de qua convenit.
* Cm. Dig., XIV, 4; XXXIII, 7,18, § И и др.
3 Dig., L, 15,4, § 5. См. также CTh, XI, 3,2 omancipia adscripta ccnsibus; из
этого указа видно, что с внесенных в цензовые описи рабов требовались государст¬
венные повинности и платежи—onera ас pensitationes publicae.
ТРИБУТАРИИ И ИНКВИЛИНЫ ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 81
всего частноправового характера, как у колонов, а особое положение в
системе государственных сословий. Кроме того ясно, что происхождение
зависимости тех и других совершенно различно.
Как подтверждает и само законодательство, положение трибутариев
во второй половине IV в. было худшим, чем италийских колонов, хотя
и последние, как известно, стояли на очень низкой ступени социальной
лестницы: перевод трибутариев в разряд колонов рассматривался как об¬
легчение их участи. Чем далее, тем все более положение трибутариев и
положение других разрядов зависимых сближается. Различные виды зем¬
ледельцев объединяются в одну группу колонов в позднем значении этого
термина, так что в начале VI в. император Юстиниан уже мог говорить о
•coloni cujuscumque condicionis (Cl, XI, 48, 20).
Наряду с колонами различных наименований в указах IV в. неодно¬
кратно упоминаются инквилины, положение которых обычно при¬
равнивается к положению колонов, а часто и к положению рабов.
Первоначальное и бесспорное значение термина «инквилин» — съем¬
щик жилого помещения. Так, у Аппиана читаем: «А так как Цицерон
не был прирожденным римлянином, то Катилина называл его инквили-
ном, как зовут людей, снимающих квартиру в чужих домах» (Арр., ВС,
II, 2). В таком же значении это наименование употребляется и в Дигестах.
Например, Павел разъясняет: Sidomus vcl fundus in quinquennium pensio-
nibus locatus sit, potest dominus, si deseruerit habitationem vel fundi cul-
turam colonus vel inquilinus, cum eis statim agere (Dig., XIX, 2, 24, § 2).
Взаимоотношения между инквилином и владельцем помещения основаны
на договоре locatio-conductio, а претензии владельца к инквилину осуще¬
ствлялись через actio ex conducto (Dig., XIX, 2, 24, § 2; 2, 19, § 4). На
инквилина возлагается ответственность за сохранное состояние дома, как
и на колона—заарендованный им участок. Инквилин снимает помещение
для habitatio, тогда как арендатор-колон занимает fundum для frui1 * * * * 6.
В большинстве случаев инквилин III в. — свободный съемщик, имею¬
щий право оставить арендованное помещение после окончания срока арен¬
ды и уплаты следуемых с него платежей. Собственник помещения в этом
■случае не может удерживать его и обязан освободить инквилину имуще¬
ство, бывшее в залоге. В данном случае положение инквилина лучше,
чем колона, относительно которого сделана оговорка, что запрещение
удерживать залог на него не распространяется: Hoc interdictus proponitur
inquilino, qui solutopensione vult migrare. Nam colono non competit (Dig.,
XLIII, 32, 1). Судя по разъяснению Ульпиана (Dig., VII, 8, 2), инквилины
могли жить и бесплатно, т. е. не внося арендной платы как таковой. Рассма¬
тривая случай, когда дом передается в usus, Ульпиан говорит, что в этом
случае получившему дом разрешено поселить в нем: свою familia, своих
вольноотпущенников, hostes, а также принять инквилинов. Поскольку по¬
лучивший что-либо в usus — fruinon potest, надо полагать, что в этом слу¬
чае инквилины никакой платы не вносили. Кем же были эти инквилины?
Вероятнее всего, это были наемные ремесленники или иные работники,
обслуживавшие хозяина своим трудом в той или иной области. Ульпиан
говорит,что хозяин можетжить cum his,quos loco servorum in operis habet...
licet liberi sunt vel servi alieni— «с теми, кто у него работает вместо рабов...
будь они свободные люди или чужие рабы» (там же, 4). Эти лица входили
в состав familia, в которую включались все, qui in servitio sunt, etiam li-
1 Qui fundum frucndum vel habitationem alicui locavit, si aliqua ex causa fundum
vel aedes vendat, curare debet, ut apud emptorem quoque cadem pactionc et colonus
frui et inquilinus habitari liceat (Dig., XIX, 2, 25, § 1). Повидимому, аренда fundi
могла относиться лишь к находящимся в нем aedificia, без ager, поскольку
«...ager cum aedificio яfundusu dicuntur» (Dig., L, 16, 211).
6 Вестник древней истории, № 4
82
А. Г. ТЕМП
beri homines, qui ei (domino) bona fide servunt, а также все, кто in po-
testate ejus sunt (Dig., XXI, 1, 25; XLIII, 16, 1).
Таким образом, термин «инквилин» применялся в III в.: 1) к лицам
свободным, sui juris, съемщикам по договору между равноправными сто¬
ронами и 2) к лицам зависимым, находившимся in potestate patris familias.
В этом отношении перед нами полная аналогия с колонами. На бесспорное
существование этих двух групп инквилинов не обратил внимания ни один
исследователь, несмотря на то, что они выступают достаточно ясно. Если
принять во внимание эту разницу, становится понятным и разъяснение
Марциана (Dig., XXX, 112), вызывавшее недоумение у многих историков
и приведшее, в частности, к спору между Эмбером (Humbert) и Фюстель
де Куланжем. Марциан пишет: «Если кто-либо завещает инквилинов беа
имений, к которым они прикреплены, завещание недействительно (si quia
inquilinos sine praediis, quibus adhaerent, legaverit, inutileestlegatum)».'
Эмбер считал, что Марциан имел в виду инквилинов-рабов, тогда как
Фюстель де Куланж видел в них свободных съемщиков, ссылаясь на «все
остальные случаи» Дигест, в которых термин инквилин понимается именно-
в этом смысле. Оказывается, неправы они оба. Эмбер неправ потому, что,
действительно, вДигестах под инкви линами никогда не подразуме¬
ваются рабы. Но неправ и Фюстель де Куланж, который не заметил среди
инквилинов Дигест людей, хотя и свободных юридически, но вместе с тем
находившихся in loco servorum. Было бы невозможно говорить о вполне
свободных, независимых и имеющих право после срока аренды уйти,,
куда хотят, инквилинах, что они «привязаны (adhaerent)» к имению, а
тем более — о передаче их по завещанию.
Зависимые от pater familias инквилины вносились в цензовые списки
при описи имений. Было указано, что тот, кто не покажет инквилина,
«должен быть заключен в цензорскую тюрьму (vinculis censualibus te-
neretur)» (Dig., L, 15, 4, § 8). Инквилины и колоны, заносимые в цензовые
списки, были теми, кто составлял постоянное население имений и не имел
возможности покидать его по своему желанию; они были приписаны к име¬
нию по признаку происхождения (origo). Об этом говорит указ Валенти-
ниана и Валента 366 г.: «Пусть правители провинций заставят возвратить¬
ся к старым пенатам, где занесены в цензовые списки, а также выросли
и родились, всех без исключения беглых приписных (adscripticios) колонов
или инквилинов, без различия пола, обязанностей и состояния» (Cl, XI,
48, 6). В то время как колоны работали в имении в качестве земледельцев,
инквилины были, очевидно, заняты на разных других работах: ремеслен¬
ных, по охране имения и т. п. Инквилины в данном случае не были condu¬
ctors, т. е. арендаторами, взаимоотношения которых с владельцем имения
определялись двухсторонним договором locatio-conductio (как в Inst.,
Ill,22).Таких же инквилинов имел в виду и указ 371 г., касающийся Илли¬
рии, по которому инквилины вместе с колонами освобождались от трибу-
тарных повинностей. Для них нет необходимости предполагать постепен¬
ный переход в зависимое положение; они в нем были с самого начала1.
Повидимому, по аналогии с лично свободными по закону, но зависимы¬
ми инквилинами-ремесленниками, в некоторых случаях инквилинами на¬
зывали и рабов, используемых на тех же работах, как это мы видели в
приведенном выше указе 390 г. (GI, XI, 48, 12). Ими могли быть и перечис¬
ленные Павлом (Dig., XXXIII, 7, 18) ремесленники, хотя в данном
разъяснении они и не названы инквилинами; Павел вполне определенно
назвал их mancipia, причем особо отметил: at si qua consulto in fundo
congesta contractave sunt...ea non videtur legata esse.
1 См. E. M. Штаерман, Рабство в III—IV вв. в западных провинциях Рим¬
ской империи, ВДИ, 1951, № 2, стр. 91.
ТРИБУТАРИИ И ИНКВИЛИНЫ ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 83
Непонятно и мало обосновано мнение А. Б. Рановича: «Позднее inqui-
linus стало обозначать и мелких земельных (разрядка моя.— А. Г.)
арендаторов... Повидимому, инквилин в IV в.— вольный поселенец (не
всегда из трибутариев), занимающий господскую землю, как колон, но
(теоретически) по договору, хотя и одностороннему» (ук. соч., стр.92—93).
Прежде всего, ниоткуда нельзя заключить, что инквилины были земле¬
дельцами и «занимали господскую землю»; далее, по А. Б. Рановичу полу¬
чается, что вся разница между колоном и инквилином была лишь в
том, что инквилин заключал какой-то «односторонний» договор. Неубеди¬
тельно и соображение Тутэна относительно инквилинов африканских име¬
ний II в.; он называет их «свободными сельскохозяйственными поденщика¬
ми», нанимаемыми колонами «на время главных сельских работ, которых
колоны не могли обеспечить сами со своими рабами»1.
Судьба тех лиц из называемых инквилинами, которые были зависимы
от pater familias, в дальнейшем претерпевает те же изменения, что и коло¬
нов — бывших арендаторов. Они со второй половины IV в. попадают во все
большую зависимость и делаются все более бесправными, сближаясь, как
и колоны, в своем положении с рабами. Как мы видели, инквилины «при¬
писываются к имению» (Cl, XI, 48, 6); их уже считают «принадлежащими»
господину (CTh, X, 12, 2); для них, как и для колонов, устанавливается
признак origo (Cl, XI, 48, 6; XI, 48, 13; XI, 53); на них одновременно с
колонами распространяется установленный указом Гонория и Феодосия
тридцатилетний срок давности (CTh, V, 18, 1). С начала V в. инквилины,
колоны и рабы сливаются в одну бесправную массу и перечисляются обыч¬
но вместе2. По новелле Либия Севера (461—465) инквилин—раб: Si
quis vel qua ex corporibus publicis vel ex corporatis urbis Romae servis vel
colonis se crediderint copulandos, agnationem eorum ad eos dominos perti-
nere, quorum inquilinus vel colonus fuisse constiterit (Nov. 2, § 1).
Что касается тех из называвшихся инквилинами, которые были sui
juris, то они, повидимому, оставались свободными все время и впослед¬
ствии. Косвенным свидетельством этого может служить сопоставление
колонов и инквилинов в Lex romana Wisigothorum (Breviarium Alaricia-
num), изданном в 506 г.: Distat inter inquilinos et colonos, quod inquilini
sunt qui alterius terram incolunt, sed non in ea perpetuo durant, sed migrant
de loco ad locum. Coloni vero colunt alterius terram quasi suam, sed non
migrant3. Как следует из приведенного текста, инквилины имеют право
migrare, которого не предоставлено колонам; при этом сказано, что коло¬
ны чужую землю обрабатывают (colunt), а инквилины на ней
ж и в у т (incolunt). Следовательно, и в начале VI в. инквилин мог не быть
земледельцем, прикрепленным к земле, хотя не исключена возможность,
что он мог быть временным сельскохозяйственным работником.
Выводы о том, что в IV—V вв., несмотря на зарождающиеся элементы
будущих феодальных отношений, рабовладельческий строй в Римской
империи продолжает удерживаться и что политическая и правовая над¬
стройка еще до известной степени успешно борется за сохранение рабо¬
владельческих отношений, вытекают не только из анализа положения рас¬
смотренных двух групп зависимых; однако и этот анализ помогает раз¬
решению проблемы смены рабовладельческого строя феодальным.
1J. Toutain, L’inscription d’Henchir Mettich, «Nouvelle revue historique de
droit frangais et etranger», 1897, стр. 388.
2 В CTh книга у озаглавлена «De fugitivis colonis, inquilinis et servis».
3 Цитируется no Ed. Beaudouin, Les grands domaines dans I’empire romain
«Nou velle revue historique du droit frangais et etranger», 1897.
6*
Проф. К. М. Колобова
ДОПОЛНЕНИЕ К СТАТЬЕ «ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ
В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ»
Следуя акад. Стефани и В. В. Латышеву (IOSPE, II, 5), я пришла
в своей статье к неверному выводу, что конец постановления народа
и совета, сохранившийся в нижней части плиты, относится к надгробной
надписи на той же плите (IOSPE, II, 5) Феофила, сына Онесима.
Вверху плиты на фронтоне сохранились немногочисленные следы на¬
чала того декрета, конец которого не был выбит в нижней части камня.
Кизерецкий и Ватцингер1 читали их так:
. V. . . pov
. 000
’А&] Tjvocio
ejuatvoo xai тиХесатг^ c/jzoooyr^ urcosTyJaafi]
Изучение самого камня привело меня к следующим выводам.
1) Декрет, незначительный остаток начала и конец которого сохрани¬
лись на камне, несомненно не относится к позже сделанной надгробной
надписи. На камне ясно видны строки сбитого декрета; между первой
сохранившейся строкой декрета в нижней части плиты и последней стро¬
кой надгробной надписи сбито восемь строк.
2) Сохранение конца декрета объясняется тем, что он не был виден, так
как эта часть плиты находилась под землей.
3) И декрет и надгробная надпись написаны в одной и той же мастер¬
ской Пантикапея, по всей вероятности даже одним резчиком. На это ука¬
зывает не только полное тожество букв, но и совершенно одинаковое рас¬
положение букв по отношению друг к другу в строке (особенно ясно это
видно при сравнении слов XAIPETE— надгробной надписи и XAPIN —
постановления). И в том и в другом случае между строками надписей
сохраняется один и тот же интервал (строка надписи, строка пропуска).
Вероятно, именно поэтому в свое время В. В. Латышев и считал, что
при составлении надгробной надписи родственники покойного Феофила
поручили той же мастерской (а следовательно, тому же резчику) сделать
выписку из официального постановления о награждении.
1 В. В. Латышев позднее отказался от точки зрения, выраженной им в
комментарии к IOSPE, II, 5 — см. ИАК, 23, 1907, стр. 52; G. v. Kieseritzky
и. С. W а t z i n g e r, Griecli. Grabrelicfs aus Sudrussland, Brl., 1909, Л° 401. Ука¬
занием на допущенную мной ошибку я обязана А. И. Болтуновой, которой и
приношу большую благодарность.
ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ 85
4) Материал плиты — местный известняк. Кизерицкий и Ватцингер
с большим основанием относят к работе этой же мастерской надписи
JOSPE, И, 268, 196, add., 791(начало I в. н. э.). Эти наблюдения позво¬
ляют, как мне кажется, сделать следующий вывод.
Декрет и надгробная надпись почти одновременны. Лицо, чествуемое
в надписи, как я полагаю, правом ношения золотого кольца, оказавшее
городу Пантикапею большие услуги и удостоенное высшей похвалы (тгХеьат-
rfi атгоооутк), чем-то сильно себя скомпрометировало, может быть еще
до выставления надписи на агоре или вскоре после ее выставления. По рас¬
поряжению городских властей почетный декрет был аннулирован. И на¬
писание надписи и ее аннулирование, так же как и использование надписи
под надгробный памятник,— все это произошло в одной и той же мастер¬
ской и, может быть, было выполнено одним и тем же резчиком.
Таким образом, спорный вопрос о принадлежности конца сохранив¬
шегося декрета Пантикапею, как нам кажется, может быть разрешен толь¬
ко в положительном смысле. Ценность этой надписи особенно возрастает
потому, что это пока единственный памятник, сохранивший постановление
совета и народа пантикапейцев.
Относительно же редкого примера награждения золотым кольцом и,
насколько мне известно, не имеющего себе параллели в эпиграфических
памятниках этой поры термина apsaxsia, я буду говорить в другой работе.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
К. В. ТРЕВЕР, Очерки по истории культуры древней Армении,
М.—Л., Изд-во АН СССР, 1953, 288 стр., тираж 2500 экз., цена 16 р. 70 к.
В основу книги К. В. Тревер положена публикация и подробное исследование
некоторых памятников древней Армении, главным образом эпиграфических. Свои исто¬
рические выводы автор излагает в связи с трактуемыми памятниками, в виде обширного
комментария к ним, освещая при этом различные стороны общественной, поли¬
тической и культурной жизни древней Армении. Эта особенность труда К. В. Тревер
в значительной мере предопределяет и характер рецензии, когда в большей мере
рецензент должен касаться правильности толкования автором исследуемых памят¬
ников. Первая часть книги посвящена исследованию одного из интереснейших архитек¬
турных памятников древней Армении, гарнийскому храму, с которым К. В. Тревер
связывает ряд важных вопросов политической и культурной истории Армении второй
половины I в. н. э. Вторая часть книги представляет собой публикацию всех извест¬
ных до сих пор эпиграфических памятников Армении античного времени, греческих,
латинских и арамейских, впервые сопоставленных в одном издании и снабженных
обширными исследовательскими экскурсами. В этом смысле труд К. В. Тревер пред¬
ставляет значительный интерес, отличаясь исчерпывающей полнотой привлечения
письменных источников как античных, так и древнеармянских, литературы иссле¬
дуемого вопроса и архивных материалов. Вопреки концепциям буржуазных ученых,
принижавших историческую роль армянского народа и его древней культуры, автор
старается показать эту культуру во всем ее богатстве и своеобразии. В трактовке от¬
дельных памятников К. В. Тревер дает много интересных соображений относительно
их датировки, назначении и роли в жизни армянского народа.
В разделе, посвященном гарнийскому храму, приведены обзоры письменных источ¬
ников (Тацит и армянские историки IV—XVII вв.) и литературы о гарнийском хра¬
ме, изложена история раскопок на территории крепости Гарни и, наконец, дано подроб¬
ное описание основных форм храма и его декоровки, которые автор рассматривает на
фоне наиболее близких к нему памятников Малой Азии. Главные вопросы, трактуемые
автором в следующих главах данного раздела,— это вопрос о назначении и времени
построения храма, о местных элементах в его формах и о культе бога Митры в Армении,
которому, по мнению автора, и был посвящен гарнийский храм. Все эти вопросы
К. В. Тревер исследовала уже ранее в своей статье в XI выпуске «Советской археоло¬
гии». Однако при сопоставлении соответствующих глав рецензируемой книги с ранее
опубликованной статьей возникает ряд серьезных недоумений. Для обоснования дати¬
ровки гарнийского храма и в статье, изданной в СА, и в рецензируемой книге авто¬
ром привлечены одни и те же памятники Малой Азии (Писидии — Сагаласс, Тер-
месс, Кремна и Сирии — храм в Ниха) и даны ссылки на те же самые таблицы и ри¬
сунки. Однако в статье в С А эти памятники датированы II в., а в рецензируемой
книге — I в. Так, наиболее близкой аналогией гарнийскому храму автор считает
храм Аполлона Кларосского в Сагалассе, и в статье (СА, XI, стр. 291) последний
датирован серединой II в., а в «Очерках» (стр. 51) сказано, что этот же самый
храм «сооружен при Веспасиане или его ближайших преемниках», что датирует
храм уже второй половиной I в. н. э. К. В. Тревер ссылается на надпись1, сообщаю-
1 Ch. L anckoronski, G. Niemann et E. Petersen, Les villes de
la Pamphylie et de la Pisidie, P., 1893, т. II, стр. 238—239, надп. № 2QQ.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
87
«цую, что храм построил Т. Флавий Коллегас и его родственники. Однако это еще не
означает, что строитель храма был современником императоров дома Флавиев, причем
издатель надписи Ланцкоронский сам высказался за датировку храма II в. н. э.1
Один и тот же аканфовый фриз в Сагаласе (рис. И рецензируемой книги), с которым
сопоставлен фриз храма Гарни, в статье (СА, XI, стр. 293) отнесен ко II в., а в «Очерках»
(стр. 55) — к концу I или началу II в. Однако сопоставление декоровки выступов подия
гарнийского храма с соответственными рельефами храма в Ниха также указывает на
II в2. Что же касается сопоставления гарнийского храма с памятниками Атталеи, то
близкую аналогию дает арка Адриана, особенности которой также характерны для II в.
н. э.3
Таким образом, на основании одних и тех же аналогий К. В. Тревер в двух своих
работах различно датирует гарнийский храм: первой половиной II в. в статье (СА, XI,
1949, стр. 294; ср. ее же «Надпись о построении армянской крепости Гарни», Л., 1949,
стр. 33) и 70-ми годами I в. н. э. в книге («Очерки», стр. 67). Что же побудило автора
к пересмотру своей прежней точки зрения?
Датируя храм II в., К.В. Тревер исходила из анализа его форм и декоровки, сбли¬
жающих его с упомянутыми памятниками II в., и, рассмотрев затем историческую обста¬
новку в Армении в связи с оккупацией ее войсками Траяна, выдвинула тогда предполо¬
жение о посвящении храма культу римского императора4. В «Очерках», при пересмотре
датировки, К. В. Тревер исходит уже не из архитектурных особенностей храма, а из
пересмотра своих выводов о назначении храма. К. В. Тревер выдвигает мысль, что храм
'посвящен Митре и был построен Тиридатом I в то время, когда восстанавливался раз¬
рушенный войсками Корбулона Арташат. Одним из доводов для доказательства по¬
священия гарнийского храма Митре является ссылка на близкий ему по пропор¬
циям и декоровке храм в Кремне, посвященный якобы также Митре (стр. 57). Однако
Ланцкоронский, на которого ссылается при этом К. В. Тревер, высказывает лишь пред¬
положение, что храм был посвящен «какому-то чужеземному божеству, напри¬
мер, Митре (разрядка моя.— А. Б.) или Magna Mater» (ук. соч., стр. 157). Нам
представляется, что в датировке храма следует исходить прежде всего из его
архитектурных и декоративных особенностей. Однако пересмотр датировки про¬
изведен К. В. Тревер не на основе новых или привлечения дополнительных данных
об особенностях самого храма, а на попытке приспособить ранее установленные архи¬
тектурные особенности храма к предвзятому выводу, основанному на общих соображе¬
ниях об исторической обстановке в Армении того времени. Между тем для суждений
об архитектуре храма существенное значение имеют новые данные, приведенные в статье
Б. Н. Аракеляна5, устанавливающие в результате работ 1952 г. архитектора Саиняна,
наличие сводчатого перекрытия над двускатной крышей целлы, что опровергает
прежнее представление о плоском архитравном перекрытии храма Гарни и говорит
1 Там же, стр. 136.
2 D. Rrenker u. W. Zschietschmann, Romische Tempel in Syrien,
1938, т. I, стр. 112—114.
3 Lanckoronski и др., ук. соч.* т. I, стр. 22, табл. VII—VIII. Датировка
гарнийского храма II в. была еще в 1948 г. дана В. Д. Блаватским, Всеобщая
история архитектуры, т. II, кн. 2, стр. 388—391. Исходя из особенностей антаблемента
гарнийского храма и из сопоставления его с памятниками Сирии (Хессн-Сулейман 150—
200 гг. н. э.) и аркой Адриана в Атталее, технических особенностей кладки стен, а так¬
же особенностей орнаментации, В. Д. Блаватский приходит к выводу, что следует
«рассматривать Гарни среди памятников античного зодчества, однако, некоторые осо¬
бенности и чрезвычайное своеобразие орнаментики дают основание предполагать уча¬
стие в его сооружении местных мастеров». Что же касается датировки, то «характер
архитектурных форм не позволяет отнести храм Гарни ко времени ранее II в. н. э.».
4 СА,Х1, стр. 296; ср. «Надпись о построении армянской крепости Гарни»,
стр. 5—6.
5 ВДИ, 1953, № 3, стр. 151.
88
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
скорее в пользу прежней датировки его II веком. Существование культа Митры и
святилища этого божества вГарни вполне вероятно, однако нет никаких данных для
категорического утверждения о посвящении гарнийского храма Митре.
Родство форм гарнийского храма строительным формам древней Армении К. В.
Тревер устанавливает путем сопоставления гарнийского храма с мусасирским (стр.
73—74): высокий подий с фасадным портиком в шесть колонн, высокий фронтон с акро-
терием и двускатное перекрытие (стр. 73). Однако двускатное перекрытие отпюдь не
является специфической особенностью архитектуры древнеармянских храмов, и основ¬
ная форма гарнийского храма— типичный периптер, выработана античной греческой ар¬
хитектурой, тем более, как отметила сама К. В. Тревер (стр. 70), «мы еще нс знаем, как
выглядели армянские храмы... между IX в. до н. э. и I в. н. э.» Что же касается храма
Мусасира, то нет оснований утверждать не только, что это был периптер, но даже и то,
что на фасаде его были колонны, а не пилястры. В Мусасире отсутствует прежде всего
ордер—основной признак, характеризующий гарнийский храм и роднящий его со все¬
ми храмами античного мира. Относительно же попытки автора генетически связать ио¬
нический ордер Гарни с протоинической капителью гробницы в Курангуне следует
указать, что памятник этот принадлежит иной этнической культуре, и, если допустить
сходство капители курангунской гробницы с гарнийской капителью, то в равной сте¬
пени Это сближение можно распространить на все памятники античной архитектуры
ионического ордера. Богатство и разнообразие мотивов растительной скульптурной де¬
коровки роднит гарнийский храм прежде всего с синхронными памятниками античной ар¬
хитектуры Сирии и Малой Азии (Сагаласс, Термесс, Атталея, Баальбек), неоднократно
привлекаемыми К. В. Тревер как наиболее близкие по орнаментике гарнийскому храму.
Притом сама К. В. Тревер приводит (стр. 76) в качестве параллели тематики раститель¬
ных орнаментов Гарни фриз из Сагаласса (т. е. Писидии, а не Армении). Что касает¬
ся техники резьбы по базальту и некоторых стилистических и архитектурных особен¬
ностей, то участие в этой работе местных мастеров отмечалось неоднократно и ранее
(Романов, Блаватский, Токарский). Гарнийский храм, как и другие аналогичные храмы
Малой Азии и Сирии, представлял собой памятник эллинистической культуры на Во¬
стоке (ср. К. В.Тревер, СА, XI, стр. 303), и его тип был обусловлен определенной
исторической обстановкой в Армении первых веков н. э. Стиль гарнийского храма от¬
ражает художественные вкусы армянской знати того времени, которая и диктовала
их ремесленникам и каменотесам в соответствии со своей политической и культурной
ориентацией, а не наоборот. Некоторые отклонения от архитектурно-декоративных норм
античных храмов римского времени вполне естественны для Армении,, но вряд ли они
дают достаточный материал для воссоздания особенностей армянского зодчества того
времени, памятншцЛлторого лишь начинают раскрываться и изучение их особенно¬
стей является епцгделом будущего.
Глава о культе Митры в Армении, независимо от вопроса о назначении гарнийского
храма, представляет значительный интерес. Используя данные древнеармянских й ан¬
тичных писателей, армянский эпос, древние обряды и обычаи и опубликованные архео¬
логические памятники, относящиеся к культу Митры, К. В. Тревер устанавливает боль¬
шое значение местного древнего культа солнечного божества в Армении — Арди-Арега,
образ которого позже (не ранее IV в. до н. э.) слился с образом Митры и еще позже, в
связи с распространением греческой культуры в Передней Азии и Армении, превратил¬
ся в синкретический культ солнечного божества Митры-Аполлона-Гелиоса.
Раздел, посвященный эпиграфическим памятникам, занимающий большую часть
книги (стр. 99—288), ставит целью свести в одном издании греческие, арамейские и ла¬
тинские надписи, найденные на территории древней Армении, и дать попытку
более расширенного и углубленного истолкования их исторического значения, чем это
могло быть сделано в разновременных первичных изданиях этих надписей. Ко II в. до
н. э. относятся греческие надписи Армавира, датируемые правлением Арташеса I, и
арамейские того же времени из района Севанского озера.
В вопросе о назначении греческих надписей Армавира К. В. Тревер исходит из со¬
общения Моисея Хоренского о существовании в Армавире прорицалшца, где произ¬
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
89“
водилось гадание по шелесту листьев священной платановой рощи. Большого внима¬
ния заслуживает предположение автора, что камни с надписями не были случайно
упавшими с вершины холма обломками скал, а еще в древности были помещены у его
южного подножья, где и должна была находиться священная платановая роща с про-
рицалищем и храмом Арега-Аполлона. Очень интересна попытка истолковать изобра¬
жения на камне (рис. 22) как план крепости Армавира с расположенным у подножия
холма храмом с прорицалищем.
К. В. Тревер дает свое толкование и всем семи помещенным на камнях греческим
надписям, видя в них отрывки из литературных произведений, использованных в каче¬
стве вещаний оракула, полемизируя с издателями этих текстов А. И. Болтуновой,
Я. А. Манандяном и трактовавшими надписи в своих исторических исследованиях
С. Т. Еремяном и Г. И. Гояном. Однако толкование надписей К. В. Тревер можно счи¬
тать правдоподобным лишь для первых двух стихотворных текстов (№ 1 и 2, стр 120—
128), помещенных на первом камне, тем более, что на том же камне помещена и вотив-
ная надпись, перечисляющая дары(№3, стр. 128—133), что с большой убедительностью
подтверждает связь данного камня со святилищем L Более спорной является попытка
К. В. Тревер истолковать как вещания тексты второго камня. Ссылка автора на фраг¬
ментарность текста надписи №4 (стр. 134—137), якобы препятствующую его осмысле¬
нию, неубедительна, так как, за исключением первой строки и двух последних, сохран¬
ность остальных восьми строк вполне удовлетворительная, что дает полную возмож¬
ность установить смысл и содержание надписи 1 2 как текст письма, адресованного
царю Ебранту другим царем. Поэтому большое сомнение вызывает также объяснение
слова Mi&pag как божества Митры, поскольку такое толкование не соответствует всему
контексту надписи. Кроме того, известно что имя Mi&paas, например, носил один из
полководцев Тиграна II (Арр., Mithr., 10). Не менее трудно принять за тексты вещания
и надписи №№ 5 и 6 (стр. 137—142), которые не могут быть истолкованы как литера¬
турные произведения. Скорее допустимо, если отказаться от толкования надписи,
предложенного А. И. Болтуновой, что названия месяцев сиро-македонского кален¬
даря (надпись № 5) были начертаны просто с целью фиксации их названий для по¬
требностей культа или внешних сношений3. В этом случае последняя строка с пожела¬
нием блага Фарнаку могла бы иметь самостоятельное значение. Этому, однако, проти¬
воречит то обстоятельство, что последняя строка тесно примыкает к предыдущему
тексту и начертана в виде его продолжения. Данное же автором объяснение имени
Фарнака как эпитета «божества — покровителя месяцев», не убеждает уже потому,
что трудно представить себе пожелание здоровья богу, да еще в условной форме.
Не менее трудно связать с текстами вещаний оракула и надпись № 6 (стр. 140—
142). Стихотворная надпись № 7 (стр. 142—147), действительно являющаяся отрывком
литературного произведения, составленного в эпической форме, также не может слу¬
жить текстом вещания уже потому, что она содержит повествование о событиях свер¬
шившихся, а не предстоящих. Таким образом, все четыре надписи на втором армавир*
1 Мысль о связи данных надписей со святилищем высказывают также и француз¬
ские ученые Jeanne et Louis Robert, которые склонны видеть в надписи №2 арета-
логию (оригинальную или заимствоваенную у какого-либо автора) или, как и
К. В. Тревер, текст оракула (REG, т. LXV, 1952, № 304—305, стр. 182 и 185).
2 Ср. J. et L. Robert, ук. соч., стр. 183 и 184. Следует отметить, что К. В Тре¬
вер, тщательно изучавшая не только фотографии, но и самый камень (второй, так
как первый утрачен), и приведшая с исчерпывающей полнотой все попытки чтения
и дополнения лакун, предложенные Я. И. Смирновым, А. И. Болтуновой и Я. А. Ма¬
нандяном, воздерживается, однако, от каких бы то ни было попыток дать свое соб¬
ственное чтение. Попутно отметим одну допущенную неточность в комментарии
надписи JV® 1: в надписи IOSPE, II, № 409, на которую ссылается К. В. Тревер, упоми¬
нается не 7Г£рсг7]<; а 7герсте6.
3 Ср. J. и L. R obert, ук. соч., стр. Г83.
"90
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
'Сном камне по содержанию не подходят для целей вещания, а связаны с какими-то кон¬
кретными историческими лицами, имевшими отношение к политической жизни Армении.
Фиксация на территории святилища документов, связанных с внешнеполитическими
сношениями армянского государства, может найти свое объяснение в том, что все
важные события и договоры обычно сопровождались какими-то культовыми обрядами
и клятвами, что было тесно связано с деятельностью жрецов, имевшей непосредствен¬
ное отношение к этой области государственной жизни. О возможности такого предпо¬
ложения свидетельствуют слова Страбона из описания соседнего иберийского государст¬
ва1. Что касается надписи № 7 (стр. 142—147), то она еще нуждается в тщательном из¬
учении. Относительно объяснения текста как повествования о смерти Арташеса, можно
высказать следующие соображения. Отрывок стихотворного произведения о смерти
Антиоха IV мог быть начертан не только, как думают Я. А. Манандян и К. В. Тревер,
в Селевкии (скорее мы сказали бы — в Антиохии), но и в Армавире, как повесть о со¬
бытии, радостном для Арташеса, тем более, что текст упоминает об имевшей ранее ме¬
сто оккупации Армении, еще недавно находившейся под властью Селевкидов2. Нет
никаких данных также и о том, что супруга Арташеса была его сестрой и носила титул
Филадельфы. Кроме того, непонятно, какое отношение мог иметь Нумений к супруге
Арташеса, которой он сообщает печальную весть.
Большой интерес представляет надпись, найденная в 1945 г. в Гарни. Чтение
этой надписи, так же как толкование ее, предложенные К. В. Тревер, представ¬
ляют несомненно большой шаг вперед в сравнении с изданиями этого документа
С. Д. Лисицианом и Я. А. Манандяном. Тем не менее вопрос о датировке и допол¬
нении утраченных концов строк нельзя считать окончательно решенным. Если при¬
нять дополнения концов строк третей, шестой и седьмой, то не может не пока¬
заться странным, что утраченными оказались все армянские, термины за исклю¬
чением Tetapt[ov]. Но толкование этого слова как армянского тэр вызывает
сомнение; приводимое К. В. Тревер объяснение наличия этого {родового термина в
данном контексте звучит искусственно и неубедительно: к царю, который уже на¬
зван в надписи Фактор (или ava£) и 8е<ттету)<;, этот родовой термин вряд ли может
быть применен. Это не царь, а скорее какое-то лицо, которому был непосред¬
ственно подчинен Менней. Особенно сомнительным кажется дополнение 6-й строки:
чт7г[аростс£т]а>; предпоследнюю букву седьмой строки скорее следует принять за эпси¬
лон, чем за сигму. На табл. 79, где буквы отретушированы, все же видна непро-
ретушированная горизонтальная hasta буквы эпсилон, гораздо яснее различимая на
табл. 78. Это обстоятельство заставляет предполагать здесь утраченное слово
£7г [ьтроти] со. Термин £7и{тро7го<; мы находим в греческом тексте двуязычной надписи
из Армази в значении управителя царских владений, «двороуправителя» и, может
быть, даже «великого визиря» 3. В данном контексте надписи, сообщающей о воз¬
движении какого-то строительного сооружения по велению царя, термин ететротех;
вполне уместен. В переводе К. В. Тревер слово конца шестой строки а7г[аратет]ш
иля е7г [ьтротс]а> неправильно связано со словом, XiToupyoc;, так как слова р.еуаХср£7г со
стоят в дательном, а не в винительном падеже; поэтому они служат не определением,
а дополнением к слову Хьтоируос;. Нельзя согласиться также с пониманием первого
слова надписи с HXlo? как обращения к богу солнца (стр. 187 и 205). Если бы это
1 St г., XI, 3,6: SeuTepov ‘ 8е [yevo;] то t<ov lepcov, ot £7ULpieXouvTai xai twv
7гро<; rouq fyxopoix; $ixai'<ov.
2 Глагол етахрат£б> означает не только «верховно владеть» или «надвладеть»
(К. В. Тревер, Очерки, стр. 146), но и «побеждать, одолевать, овладевать».
3 Ср. С. Г. Каухчишвили, {Новые греческие надписи из Армази, Сообщ.
АН Груз. ССР, т. II, № 1—2, Тб., 1941, стр. 172—175; А. Г. Шанидзе, Данные
греческо-пехлевийской билингвы из Армази для истории термина эзойсмодзгуари
в древнегрузинском, там же, стр. 181—186; Г. В. Ц е р е т е л и, Армазская билингва,
Тб., 1941, стр. 65—67.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
91
было так, то слово^ HXlos должно было бы стоять в звательном, а не в именитель¬
ном падеже. Именительный падеж указывает, что слово с НХю<; представляет со¬
ставную часть имени царя, полное официальное наименование которого было
^HXios Tipi8dtT7j<;. Употребление с НХю<; в качестве мужского имени засвидетельство¬
вано многочисленными примерами надписей Боспора и Ольвии первых веков н. э.1.
Совершенно! неприемлемой приходится признать и датировку автором надписи
четвертой’четвертью I b.Jh. э. (стр. 196). На основе анализа языковых и палеографи¬
ческих особенностей гарпийской надписи К. В. Тревер правильно сближает ее с ар-
мазской, однако, датируя последнюю, она искажает выводы издателей этой надписи,
неверно указывая предложенную ими датировку2 * * * * *. Ссылка на то, что jкруглая
форма эпсилона, сигмы и омеги появляется, по словам В. В. Латышева, в начале
императорского периода и около 120 г. заменяется формами архаизированными, не
выдерживает критики. По словам того [же В. В. Латышева, «такие\ формы очень
медленно прививались на Востоке и рядом с ними продолжали употреблятся формы
Е, М, 2, 2». Это может быть подтверждено многочисленными примерами надписей
II—IV вв., изданных в МАМА] и bTOSPE, и других надписей Малой Азии и Сирии, на
которые ссылается К. В. Тревер, в то время как надпись Веспасиана из Мцхета,
близкая по времени к предложенной К. В. Тревер дате гарнийской надписи,
имеет совершенно иной шрифт. Для гарнийской надписи характерными являются
начертания ломаной кси и вытянутого ипсилона, особенно в .последней строке, что
в сочетании со скорописным] начертанием ми и омеги и общим характером шрифта
исключает возможность датировки надписи ранее конца II—III вв. н. э. Упоминае¬
мое в надписи имя M-wia; ействительно часто встречается в надписях Малой Азии
и Сирии, и просмотр документов показал, чго подавляющее большинство памятников,
где встречается это имя, относится ко времени II—IV вв. н. э. В пользу этой же
датировки говорит также и употребление дифтонга ось вместо е8. Предполагаемое
К. В. Тревер употребление армянских или парфянских терминов и предложенное
мной дополнение in [ьтрж] со также говорят за датировку не ранее половины II
или III в. н. э. Поэтому отнесение данной надписи к Тиридату I, с нашей точки
зрения, должно быть решительно отвергнуто.
К. В. Тревер нашла возможным отнести II анаранскую надпись к Тиридату II.
Поскольку все приведенные ею аналогии шрифтов гарнийской и апаранской надпи¬
сей с полной убедительностью говорят за датировку апаранской надписи началом
III в., то следует скорее относить обе надписи ко времени Тиридата II. В пользу
этой даты говорит и состав титулатуры, и отсутствие лигатур, и орфографические
•особенности обеих надписей.
Хотя данная К. В. Тревер полная публикация эпиграфических памятников Армении
очень важна и ценна сама по себе, однако отмеченная выше спорность и порой неприе¬
млемость датировок и истолкования автором некоторых надписей осложняют пользова¬
ние данной публикацией. Также и основные исторические выводы автора особенно ка¬
сающиеся времени правления Тиридата I, не всегда могут быть безоговорочно приняты
вследствие неправильных датировок памятников на основании которых эти выводы
строятся.Происходит это потому,что к вопросу о датировке памятников автор подходит
прежде всего от возникающих у него априорных предположений о связи памятника
1 IOSPE, II, 29с, 95, III, 160, 163, 196, 256, IV, № 311, 341, 435; I2, № 128.
2 К. В. Тр е в е р, Очерки. . . .,-стр. 196: « не позднее начала Ижв. Т. С. Каух-
чишвили, Греческие надписи Грузии, стр. 250: «. .... надпись надо датировать
примерно II в.»; С. Г. Каухчишвили. Сооб. АН Груз. ССР, 1941, т. II, № 1—2,
стр. 173: «. . . . надпись не ранее II, точнее И—Швв.»; Г. В. Церетели, Армаз-
ская билингва, Тб., стр. 20: « . . . . конец или середина II в.»; Он же, ВДИ, 1948,
-№ 2, стр. 52: «. . . . начало второй половины или конец третьей четверти II в.».
8 Ср. IOSPE, II, № 432—227—233 гг. и ряд надгробий северного Причерноморья;
IOSPE, I2,485; IOSPE, II, № 71, 83, 176, 372; IOSPE, IV, № 228, 248, 295, 333.
92
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
с той или иной общей исторической обстановкой или интересным фактом, упомина¬
емым в литературных источниках, а не из особенностей самих памятников. Примерами
являются отмеченный выше пересмотр датировки гарнийского храма, гарнийской
надписи, основывающийся на общих соображениях автора о восстановительных
работах Тиридата I по возвращении из Рима, новая датировка эчмиадзинской надписи
165 г. н. э. на основании сведений об эпидемии чумы в том году (стр. 252). В тех же
случаях, когда аргументированная точка зрения других ученых не совпадает с апри¬
орным взглядом К. В. Тревер, она попросту отказывается от рассмотрения их сообра¬
жений (стр. 137, прим. 2).
Следует отметить, что ряд имеющихся в распоряжении исследователей источников,,
позволяющих осветить важные стороны древней культуры Армении той эпохи, таких,
как раскопки могильников, памятники художественного ремесла, остался вне внима¬
ния автора.
В стремлении доказать глубокую самобытность и высокий уровень культуры древ¬
ней Армении рассматриваемого периода, К. В. Тревер приводит аргументы, не всегда,
с нашей точки зрения, удачные. Примером является ее попытка связать основные формы
архитектуры гарнийского храма с древнейшими местными архитектурными традиция¬
ми. При безусловно правильном критическом отношении к концепциям буржуазных
ученых, По меньшей мере странно и неубедительно звучат оговорки автора о «якобы
боЛее высокой эллинской культуре» (напр., стр. 16), хотя то, что греческая куль¬
тура последних веков до н. э. и первых веков н. э. была более высокой и что в ту эпоху
армяне заимствовали элементы этой культуры, а нс наоборот, не нуждается ни в до¬
казательстве, ни в пояснении. Отсутствие у армян до конца IV в. н. э. собственной
письменности достаточно ясно указывает на уровень их социально-экономического и
культурного развития. В этой связи вызывает недоумение заявление К. В. Тревер, что-
армянский перевод одного из сочинений Метродора Скепсийского «упоминается среди
трудов Филона Александрийского, писателя начала I в. н. э.» (стр. И; ср. стр. 15).
Приведенная К. В. Тревер ссылка на статью Вельмана (Hermes, Bd. II, 1917) ука¬
зывает только, что сочинение ’AX££av$po<; yj tusрI той Xoyov та аХоуа £<ла при¬
надлежало перу Метродора, как думает Вельман, а не Филона; сохранившиеся же
армянские переводы эксцерптов псевдо-Евстафия из этого сочинения могут слу¬
жить материалом для характеристики литературных вкусов и культурного облика
средневековой Армении, но никак не эпохи Тиграна.
К. В. Тревер отмечает, что о культуре широких слоев армянского народа почти
ничего неизвестно (стр. 13), культура же высших слоев общества находилась под силь¬
ным влиянием эллинистической культуры (деятельность Метродора, Амфикрата, гре¬
ческий театр в Армении, литературная деятельность Артавазда, религиозный син¬
кретизм). В этой связи нельзя обойти молчанием точку зрения автора на проблему элли¬
низма. В оценке социально-экономического строя армянского общества двух последних
веков до н. э. К. В. Тревер присоединяется к основным выводам исследований
С. Т. Еремяна, который рассматривал его как общество рабовладельческое с пережитками
первобытно-общинного строя в виде сельской общины, замедлявшей переход к разви¬
тым рабовладельческим отношениям (стр. 7). В то же время К. В. Тревер не разделяет
четко выраженную этим исследователем точку зрения на Армению как на эллинистиче¬
ское государство и на культуру Армении как культуру эллинистическую. Несколько
односторонне понимая концепцию А. Б. Рановича, изложенную в его книге «Эллинизм
и его историческая роль», она кладет в основу определения эллинизма как историче¬
ского явления формулировку А. Б. Рановича, что эллинизм «вырос на корнях антич¬
ного рабовладельческого общества в его классической форме» (стр. 17). Отсутствие в
Армении этой «классической формы античного рабовладельческого общества» и заста¬
вляет К. В. Тревер отвергнуть возможность применить термин «эллинизм» для обозна¬
чения определенного периода общественного развития в истории Армении. Отмечая дис-
куссионность проблемы эллинизма в советской историографии, приходится все же кон¬
статировать отсутствие четкости и последовательности во взглядах К. В. Тревер по этому
вопросу. Ибо, если незавершенность перехода от xoivovi'a к тиоХьте(а и наличие
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
93
сельской общины, замедлявшей процесс перехода к развитым формам рабовладельче¬
ского строя, имели место в Армении, то все исследования А. Б. Рановича с полной убе¬
дительностью показали, что та же особенность характеризует и общественный строй
Египта и государства Селевкидов, принадлежность которых к эллинистическому миру
никогда и никем не оспаривалась.
Между тем, раскрывая сущность эллинизма как этапа социально-экономического
развития рабовладельческого общества, в применении к Армении К. В. Тревер склонна
рассматривать эллинизм не как комплекс явлений экономической и общественной
жизни, а как явление культурно-историческое. Она отрицает возможность применить
термин «эллинизм» к Армении и ее культуре на том основании, что «древнеармянская
культура, обогащенная эллинистическими культурными традициями (разрядка моя. —
Л. Б.).., носит самобытный характер, сохраняя местные черты... обусловленные
особенностями развития армянского народа, и по уровню своих достижений не усту¬
пает культуре соседних эллинистических государств».
Что касается последнего тезиса, то он звучит достаточно голословно уже потому,
что в труде К. В. Тревер рассмотрены лишь памятники культуры господствующих
слоев населения Армении, отражающие греческое влияние, и совершенно не дающие
представления о достижениях самобытной народной армянской культуры того вре¬
мени.
А. Болтунова
П. Н. ТРЕТЬЯКОВ, Восточнославянские племена, изд. 2-е, переработан¬
ное и расширенное, М., Изд-во АН СССР, 1953; 312 стр., цена 7 р. 70 к.
Раскрыть древнейшую историю восточнославянских племен — предков русского,
украинского и белорусского народов — задача интересная и важная. Без этого нельзя
изучить историю создания древнерусского государства, ко времени возникновения ко¬
торого славяне прошли уже большой и сложный путь. Без этого нельзя понять историю
европейского средневековья, в которой славяне играли видную роль. Поэтому надо
приветствовать выход в свет вторым изданием книги П. Н. Третьякова, дающей обоб¬
щенную историю восточного славянства с древнейших времен до образования в IX в.
древнерусского феодального государства.
По сравнению с ее первым изданием,вышедшим в 1948 г., книга подверглась значи¬
тельной переработке. Исправлены ошибки, вызванные некритическим использованием,
так называемого «нового учения» о языке Н. Я. Марра. В книге широко обобщены до¬
стижения советской археологии.
Свой труд П. Н. Третьяков начинает с историографического очерка, где подвергает
острой критике концепции дворянско-буржуазной историографии по вопросу о проис¬
хождении славян, вскрывая их несостоятельность. Он показывает также, что господ¬
ствовавшее среди дворянско-буржуазных историков представление о славянах как
о поздних пришельцах в нашей стране идейно связано с «норманской теорией» проис¬
хождения русского государства. «Норманисты», фальсифицируя историю, «всячески
стремились принизить историческую роль славянских народов и пытались утверждать,
что славяне по своей природе неспособны к самостоятельному развитию и творчеству.
«С этой же целью они пытались „отнять" у славян их родину» (стр. 10).
Историографический очерк был бы более убедительным, если бы история изучения
древнейших судеб славянства была рассмотрена в тесной связи с общим развитием рус¬
ской исторической науки, с борьбой в ней школ и направлений, связанной с классовой
и политической борьбой в стране. Изучение истории славянства следовало связать с
историей «славянского вопроса» в России, игравшего большую роль в общественно-
политической жизни и определявшего политическую остроту различных концепций
происхождения и развития славян. Тогда бы ярче прозвучало в книге и выступление
94
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
революционных демократов, взгляды которых (так же как взгляды М. В. Ломоносова)
рассматриваются П. Н. Третьяковым после изложения теории Венелина, Гедеоноваг
Самоквасова, Забелина, Шахматова, т. е. вне исторической перспективы. Правильно
подчеркивая реакционную сущность норманизма, П. Н. Третьяков недостаточно пока¬
зывает реакционное содержание взглядов ряда «антинорманистов» (например, того же
Д. И. Иловайского).
Вопрос о происхождении славян ставится в первой части книги. Автор прослежи¬
вает этническую историю Восточной и Средней Европы с IV—III тысячелетия до
н. э. и до начала I тысячелетия нашей эры, рассматривая формирование и развитие
славянских племен с древнейшей протославянской (или балтославянской) группы
племен, которая известна с конца III тысячелетия до н. э. в бассейне Вислы, на Волыни
и на Среднем Днепре (стр. 35). Автор детально рассматривает историю раннесла¬
вянских племен в I тысячелетии до н. э. и рисует этническую карту Сред¬
ней и Восточной Европы в начале н. э. Особенно ценно изучение истории славянских
племен в тесной связи с развитием способа производства. Поскольку некоторые вопро¬
сы, поднятые автором, изучены еще слабо, при чтении его книги возникает ряд неясно¬
стей. Прежде всего требует уточнения терминология: «протославянские» племена (стр.
37), «раннеславянские» племена (стр. 45), «славянские» племена (стр. 97). При всей
условности этих терминов, необходимо четко себе представлять, какую стадию этниче¬
ской истории каждый из них отражает. Процесс развития восточнославянских племен
требует периодизации, материал для которой в книге П. Н. Третьякова приведен, но
которая четко и последовательно не дана. Поэтому отдельные утверждения в книге вызы¬
вают недоумения. Так, на стр. 42 автор говорит, что в I тысячелетии до н. э. «возникло
несоответствие между первобытно-общинными производственными отношениями и ха¬
рактером производительных сил. Все это привело к разрушению первобытно-общинных
порядков» (см. также стр. 100—101). Конечно, речь может идти только о начавшемся
несоответствии между производственными отношениями и характером производитель¬
ных сил, в результате которого лишь началось разложение первобытно-общинного
строя, еще не приведшее к разрушению первобытно-общинных порядков.
Вторую часть книги П. Н. Третьяков посвящает истории славянства в период
«великого переселения народов» и балканских войн (II—VII вв.). Автор совершенно
правильно ставит вопрос о том, что такие крупнейшие события всемирно-историческо¬
го значения, как вековая борьба европейских племен с рабовладельческими государ¬
ствами, грандиозные переселения, распад Римской империи, крушение рабовладель¬
ческого строя на Западе и Востоке, возникновение первых «варварских государств»,—
все это должно было оказать самое решительное влияние на характер и темпы славян¬
ского этногенеза. Постепенно определяется этническая карта восточного славянства
(стр. 142—143). Интересны соображения П. Н. Третьякова, о том, что изоляция славян¬
ских племен Поднепровья и Прикарпатья, в связи с вторжениями готов и гуннов, при¬
вела не к упадку, а к расцвету экономической и культурной жизни славян, ибо Рим
выкачивал из соседних племен огромные богатства. Тем самым наносится удар буржу¬
азной историографии с ее утверждением о благотворном влиянии Рима на соседние
племена, утверждением, которое является апологетикой колониальной экспансии,,
перенесенной в далекое прошлое (стр. 148—149).
Большое внимание П. Н. Третьяков уделяет характеристике социально-экономи¬
ческого, политического строя и культуры антов и склавинов. Автор исходит при этом
из позиций, прочно уже завоеванных в советской историографии, рассматривающей
древнерусское государство IX в. не в качестве начала исторической жизни славянства,
а как итог длительного, пройденного им исторического пути. Он совершенно правильно-
доказывает, что антское время представляет собой важнейший период в истории восточ¬
ного славянства, время зарождения у него классового общества и зачатков государст¬
венности (стр. 153—156). Этот тезис раскрывается путем умелого использования данных
археологии в сочетании с показаниями письменных источников. На конкретном ма¬
териале еще раз наглядно демонстрируется беспочвенность норманской теории проис¬
хождения древнерусского государства. Наконец, П. Н. Третьяков показывает актив¬
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
95-
ное участие антов в крупнейших исторических событиях положивших рубеж между
рабовладельческим и феодальным строем на юго-востоке Европы. Славянские племена,
в частности восточные славяне, ускорили процесс социально-экономического пере¬
устройства Византийской империи, последнего оплота рабовладельческого мира в Ев¬
ропе. Сельская община, принесенная славянами, сыграла важную роль в формиро¬
вании феодализма в Византии. Благодаря славянам улучшилось экономическое поло¬
жение империи и возросла ее военная мощь (стр. 201). П. Н. Третьяков с полным
основанием подчеркивает, что без учета всех этих явлений нельзя правильно понять-
последующую историю русско-византийских взаимоотношений.
Некоторые положения, высказанные П. Н. Третьяковым в этой части его книги,
требуют дальнейшего изучения. Так, заслуживает большего внимания вопрос о позе¬
мельных порядках в славянской соседской общине, несколько бегло затронутый в
книге. Автор ссылается на очень интересный памятник — византийский земледель¬
ческий закон VIII в. и совершенно правильно ставит вопрос о необходимости сопостав¬
ления содержащихся в нем норм с нормами, характерными для древнерусской верви.
Правильно также подчеркивается характерный для каждой соседской общины дуализм,,
или борьба общинного и частного начала, в области собственности (стр. 177—178)..
Но богатое содержание земледельческого закона в книге осталось нераскрытым. А
между тем было бы очень интересно имеющиеся в нем данные сопоставить не только
с Русской правдой, в некоторых своих разделах (как это доказал Б. Д. Греков) отра¬
жающей очень древние порядки (VII—VIII вв.), но и с последующим русским актовым’
материалом, в котором также сохранились архаичные нормы, типичные для соседскот
общины. Достаточно сказать, что некоторые постановления Судебника 1589 г., отно¬
сящиеся к черным крестьянским землям, воспроизводят поземельные отношения, сло¬
жившиеся в очень раннее время.
Очень бегло автор касается вопроса и о дани как первичной форме эксплуатации.
Не приводя никаких конкретных данных, он пишет: «Обложение данью не только ино¬
племенников, но и членов своего племени, как и охарактеризованное выше рабовла¬
дение, являлось ярким признаком того, что первобытно-общинный строй у антов и скла-
винов уже достиг своего предела и что у них складывалось первичное деление обще¬
ства на классы...» (стр. 176). Этого общего утверждения, конечно, далеко недостаточ¬
но, особенно если вспомнить, что в советской литературе имеется ряд противоречи¬
вых высказываний о характере дани в древней Руси, о ее роли и удельном весе в системе-
эксплуатации, о ее значении в истории тех народов, которые пришли к феодализму,
минуя рабовладельческую формацию, о ее «перерастании» в феодальную ренту и т. д.
Очень интересны соображения автора о городах антского времени. П. Н. Третья¬
ков пишет, что в середине I тысячелетия у славянских племен не было городов типа
Фессалоник и Херсонеса, «но, судя по археологическим данным, более скромные го¬
родские поселения — города-торжища, центры сосредоточения ремесла и торговли,
в антскую эпоху уже начали зарождаться» (стр. 170—171). Наблюдение само по себе
очень ценное, но характер антского города как социально-экономического явления ос¬
тался нераскрытым, ибо дело, конечно, не в степени «скромности» города, а в той ста¬
дии общественного разделения труда и товарного производства, которая характе¬
ризует уровень его развития. Поскольку и образование древнерусского государства
и дальнейший переход к феодальной раздробленности нельзя рассматривать вне ис¬
тории древнерусских городов, очевидно, необходимо раскрыть специфические черты
города антского периода, отличающие его от последующего времени.
В третьей части книги П. Н. Третьяков рассматривает историю восточнославян¬
ских племен в VII—IX вв., накануне возникновения древнерусского государства.
VII—IX столетия автор справедливо расценивает как новую эпоху в истории славян—
время зарождения у них феодальных отношений и возникновения первых славянских
государств на Балканах, в Прикарпатье, на Среднем Днепре, в Центральной Европе
(стр. 205). Большую научную ценность представляет внимательное и вдумчивое изу¬
чение этногеографии Повести временных лет с привлечением богатого археологиче¬
ского материала. Автор убедительно доказывает, что многие из объединений, которые?
96
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
упоминает Повесть временных лет, в действительности являются не «племенами»,
а территориальными образованиями, вновь возникшими вследствие распада у вос¬
точных славян первобытно-общинного строя (стр. 221—222). Некоторые из летопис¬
ных «племен» прослеживаются по археологическим данным начиная с IV—V и даже
с III—IV вв. Но во второй половине первого тысячелетия и у этих объединений, вос^
ходящих к давним временам, родоплеменные связи теряли свою реальность в области
производства, заменяясь связями территориальными. Таким образом, и в данном слу¬
чае нельзя говорить о первобытных племенах или федерациях родственных племен
(стр. 227—228).
Рассмотрение социально-экономического строя восточных славян в VII—IX вв.
автор проводит в плане разоблачения трех ложных тезисов, защищавшихся буржуаз¬
ной историографией: о полной однородности жизни и культуры всех славян, о том,
что восточные славяне находились в состоянии постоянного движения и переселения,
об отсталости и примитивности культуры восточнославянских племен (стр. 261—263).
Приводимый П. Н. Третьяковым опровергает материал эти утверждения. Жизнь сла¬
вян выступает богатой и разнообразной. Автор показывает, что в VII—IX вв. восточ¬
ные славяне достигли высокого уровня производительных сил. Развитие пашенного
земледелия, рост ремесла, сосредоточение его в городах, возникновение товарного про¬
изводства и увеличение обмена послужили основой изменений в области производст¬
венных отношений, которые уже не соответствовали характеру выросших производи¬
тельных сил (стр. 280). На материале археологии, с привлечением данных письменных
источников, автор прослеживает становление у восточного славянства феодальных от¬
ношений и заканчивает свою книгу характеристикой древнейших восточнославянских
государств.
В третьей части книги П. Н. Третьякова ярко выступают достижения советских архе¬
ологов и историков в изучении процесса становления на Руси феодального способа
производства.
Не все в утверждениях автора одинаково убедительно. Рассматривая этногеогра¬
фию Повести временных лет, автор указывает, что «по отношению к кривичам, вяти¬
чам, словенам, древлянам, дреговичам и т. д. было бы правильнее применять не тер¬
мин „племена" который, кстати сказать, летописью и не употребляется, а называть
их „небольшими народностями" или „народцами". Таковыми они действительно и
являлись — примитивными народностями или народцами, формирующимися на основе
теряющих свою древнюю структуру мощных восточнославянских племенных конфеде¬
раций» (стр. 228). Во-первых, проблема формирования этих «народцев», объединенных
внутри общностью территории, традициями родоплеменных связей, культурными
особенностями и, несомненно, языком (стр. 227), оторвана от большой проблемы скла¬
дывания древнерусской народности. Ее автор не ставит, а она неотделима от вопроса
образования древнерусского государства. Во-вторых, непонятно, что дает для понима¬
ния вопроса о формировании этнической и исторической общности русского народа
вводимое автором новое понятие «народец», или «примитивная народность», наряду
с общепринятыми в науке понятиями: «род»— «племя»— «народность»—«нация».
Неясной остается проблема развития города. Автор говорит о возникновении го¬
родов в VII—VIII вв. (стр. 272), забывая, что в книге уже говорилось о городах для
антского времени, (^амая характеристика города VII—VIII вв. как «места постоянного
торжища или ярмарки, куда приезжали с товарами купцы, в том числе и иноземные,
и где поселялись ремесленники, отделившиеся от сельских общин и заинтересованные
в реализации своей продукции» (стр. 272), по существу ничем не отличается от той ха¬
рактеристики, которую П. Н. Третьяков дает антскому городу.
Автор высказывает очень интересные соображения по вопросу об установившейся
в советской историографии (после работ Б. Д. Грекова) периодизации процесса возник¬
новения феодальных отношений на Руси. Б. Д. Греков предлагал трактовать время
VI—VIII вв. в истории восточного славянства, как переходный период от родового
строя (на последней стадии его развития) к классовому феодальному обществу, а время
с IX в.— как раннефеодальный период русской истории П. Н. Третьяков вносит
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
97
поправку в эту концепцию, считая, что VI в. и более раннее время, когда государ¬
ство у восточных славян еще не сложилось, следует отделить «от периода VII—
начала IX в., когда в разных частях славянской земли уже возникли первые
государственные образования — феодальная надстройка, помогавшая укрепиться
формирующемуся феодальному классу» (стр. 282). Это очень интересная мысль, логи¬
ческим выводом из которой следует, что с VII в. уже можно говорить о раннефеодальном
периоде на Руси. К этому выводу ведет все изложение автора. Например, на стр. 303
он пишет: «Нельзя рассматривать период исторической жизни восточных славян,
предшествующий сложению Древнерусского государства, лишь как период разложения
первобытно-общинного строя. Время VII—IX вв., когда у полян, древлян, словен нов¬
городских и других племен были свои ,княжения", когда на юго-западе восточно-сла¬
вянских племен существовала могучая Валинана, царь которой носил имя Маджак,
а на юго-востоке — Русский каганат, направлявший своих послов к византийскому
императору Феофану, а свои войска на Амастриду и Сурож, являлось периодом далеко
не первобытно-общинного строя, а временем раннего средневековья, когда в славян¬
ской среде существовали в основных чертах такие же порядки, какие изображает
«Салическая правда“ у франков в период Меровингов». Однако автор избегает четкой
характеристики восточнославянских госдарств VII—VIII вв. как раннефеодальных.
Он пользуется для них самыми разнообразными терминами: «организации прими^-
тивно-государственного характера», «полупатриархальные — полуфеодальные по¬
литические объединения», «племенные княжения» (два последних определения
П. Н. Третьяков берет в кавычки, не раскрывая смысла этих кавычек) (стр. 299).
Впечатление нечеткости оставляет и заключительная фраза ко всей книге: «..Госу¬
дарственность у восточных славян в тот приод, когда их общественные отношения еще
не перестали быть „полупатриархальными — полуфеодальными", или дофеодаль¬
ными, была феодальной, пусть раннефеодальной, но все же именно феодальной государ¬
ственностью — органом господства формирующегося феодального класса над закре¬
пощаемым им крестьянством» (стр. 305). Здесь приведены вместе все термины, которые
существуют в литературе для определения рассматриваемого периода в истории Руси,
и именно вследствие этого мысль П. Н. Третьякова, что государственность у восточных
славян VII—VIII вв. была феодальной, скрадывается, а может получиться и такое
впечатление, что государство было феодальным, а общественный строй (базис) дофео¬
дальным. Очевидно, в вопросах периодизации нужна большая ясность.
К сожалению, в книге П. Н. Третьякова не сделано попытки дать объяснение во¬
просу о том, почему славяне перешли от первобытно-общинного строя к феодализму,
минуя рабовладельческую формацию. Автор ограничился цитированием высказыва¬
ния Б. Д. Грекова о крепости славянской общины (стр. 292), которое, конечно, не дает
ответа на этот большой и сложный вопрос.
Книга П. Н. Третьякова является обобщающим трудом по древнейшей истории
восточного славянства, и в этом смысле она отражает высокий уровень, которого до¬
стигла советская наука. В книге творчески и смело ставятся новые большие проблемы.
Книга заострена против чуждых советской науке концепций, она разоблачает фальси¬
фикации исторического прошлого русского народа. Написанная ясно и просто, и в то
же время строго-научно, книга П. Н. Третьякова принесет большую пользу широким
кругам советских читателей.
Проф. Л. В. Черепнин-
Хрестоматия по истории древнего мира, т. III. Рим. Под редак¬
цией акад. В. В. Струве. Составители проф. Н. А. Машкин и Е. С. Го¬
лубцова, М., 1953; 275 стр., тираж 50000 экз., цена 6 руб.
Новое издание третьего тома «Хрестоматии...», посвященного истории Рима,
отличается от старого и по построению самих глав и по подбору источников. С выходом
7 Вестник древней истории, № 4
98
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в свет настоящего тома «Хрестоматии...» будет значительно облегчено проведение прак¬
тических занятий студентов по истории древнего Рима. Много пользы принесет эта кни¬
га и преподавателям средней школы.
Увеличен и объем III тома: 275 стр. в новом против 184 стр. в старом издании.
Хрестоматия разделена теперь на восемь разделов (или глав) вместо пяти, увеличено1
количество текстов (ИЗ—вместо 56), введена новая важная глава —«Северное Причер¬
номорье и Кавказ в конце республики и в эпоху империи». Периоду гражданских войн
II—I вв. отведено две главы и расширены источники для изучения этой бурной эпохи
(39 вместо 29), причем теперь подобраны они более удачно. Специальная глава посвя¬
щена кризису Римской империи в III в. нашей эры.
Достоинством нового издания является также и то, что источникам в каждой гла¬
ве предшествует вводная статья с краткой характеристикой освещаемого периода и мето¬
дическими указаниями. Каждому отрывку из трудов древних авторов или сборников;
права предпосылается биографическая справка об авторе, сведения о его трудах и са¬
мом документе. Под каждым текстом даны примечания, облегчающие его понимание.
Многие тексты даны в новых, значительно более удачных переводах. Положительным
является также широкое использование эпиграфического материала — 28 надписей
вместо пяти в первом издании. Более тщательно и продуманно подобраны источники.
Так, например, теперь из первой главы, посвященной возникновению римского государ¬
ства и эпохе ранней республики (стр. 5—36), изъяты менее интересные выдержки иэ
Авла Гелия и Ливия, относящиеся к религиозным представлениям римлян, и отры¬
вок из Кассия Диона о «знамениях» перед битвой при Филиппах. Вместо них даны
несравненно более важные для ознакомления с первыми этапами истории Рима отрывки
из Дионисия Галикарнасского о древнейшем периоде римской истории, Ливия и Поли¬
бия о войнах за объединение Италии (док. № 4, 5, 9, 10).
Во второй главе в новом издании четыре текста ( в том числе одна надпись) посвя¬
щены Первой Пунической войне, в то время как в старом издании по истории этой
войны не было дано ни одного документа. Вторая Пуническая война представлена семью
документами. Недостатком этой, в целом очень содержательной, главы, по нашему
мнению, является пропуск выдержки из «Политики» Аристотеля о государственном
строе Карфагена (II, 8, 2—8), имеющейся в первом издании (стр. 41—43). Возможно,,
ее следовало сократить, но не опускать вовсе, так как этот фрагмент многое дает сту¬
дентам для понимания государственного и социального строя Карфагена.
Значительно лучше выглядит теперь и раздел, посвященный гражданским войнам.
Как уже упоминалось, этому важному периоду в истории Римской республики отве¬
дены теперь две главы —III и IV. Посредством обширных выдержек из Аппиана и
Плутарха более полно представлено аграрное движение, связанное с именем братьев
Гракхов.
IV глава посвящена заключительному периоду гражданских войн. Нам представ¬
ляется, что ее заглавие следовало изменить. Ведь и Союзническая война, и борьба
марианской и сулланской партий, и восстание Спартака также происходили в I в.
до н. э. Поэтому эту главу лучше было назвать не «Гражданские войны I в. до н. э.
и падение Римской республики», а несколько иначе, например, «Заключительный этап
гражданских войн и падение Римской республики» или «Гражданские войны 60—30 гг.
I в. до н. э. и падение Римской республики», что более правильно отражало бы содер¬
жание главы.
Очень ценны приводимые отрывки из речей и писем Цицерона о положении провин¬
ций. Приходится сожалеть, что здесь опущена выдержка из письма Цицерона к Аттику
(V, 21, 10—17), имеющаяся в первом издании (стр. 59—61) и хорошо дополняющая со¬
держание помещенных в этой главе отрывков об эксплуатации провинций. Заговор
Катилины освещается в очень обширных выдержках из Саллюстия и Аппиана (№51
и 52). Первому триумвирату, борьбе Цезаря с Помпеем и диктатуре Цезаря уделено
всего три отрывка из Кассия Диона, Цезаря и Аппиана. Это, безусловно, мало, учи¬
тывая, что история империи фактически начинается с Цезаря.
Приходится сожалеть об отсутствии хотя бы некоторых источников о деятельно-
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
99
сти Цезаря во время его консульства и диктатуры. Совершенно напрасно опущен име¬
ющийся в первом издании (стр. 136—138) отрывок из Кассия Диона об аграрном за¬
коне Цезаря. Следовало включить источники, свидетельствующие о социальной и эко¬
номической обстановке в Риме и Италии во время диктатуры Цезаря, его мероприятиях
и демократическом движении 48—47 гг. Несколько небольших выдержек из «граждан¬
ских войн» Цезаря (В. С., Ш, 20—22) и Кассия Диона (кн. 41—42) устранили бы этот
существенный пробел. Весьма обширная подборка источников дана по истории заклю¬
чительного этапа гражданских войн (вторая половина 40-х и 30-х гг. I в. до н. э.):
в первом издании этому периоду посвящен только один документ (стр. 141—144). Очень
ценно, что для освещения одного и того же события иногда приводятся показания двух
источников, что приучает студента критически относится к их показаниям.
Значительно более полно представлена в новом издании и эпоха ранней империи
(I—и вв.), причем широко использованы эпиграфические материалы (И надписей).
Гораздо лучше освещена экономика империи этого времени; восемь документов вместо
одного в старом издании. Положительной чертой этой главы является также включе¬
ние в нее очень важных текстов о положении колонов (док. № 80, 81, 84).
Принципат Августа демонстрируется теперь не только выдержками из Веллея
Патеркула и Кассия Диона, но и надписями (эдикты Августа из Киренаики и Анкир-
ский памятник).
Обширные выдержки из «Анналов» Тацита посвящены социальным движениям
(восстания легионов в 14 г., народно-освободительные движения в Нумидии 17—24 гг.
и в Британии 61 г.—№ 71—73, стр. 203—212). Следует пожелать, чтобы при последую¬
щих изданиях в «Хрестоматию...» были включены хотя бы небольшие отрывки из
«Анналов» Тацита о восстаниях во Фракии и Галлии 21 г. (Ann., Ill, 38—44) и в Бри¬
тании в 40-х и начале 50-х гг. (Ann., XII, 31—40). Этим народно-освободительным дви¬
жениям в нашей литературе до сих пор нс уделяется почти никакого внимания, а между
тем без учета этих движений нельзя составить себе правильного представления о под¬
линном положении Римской империи в I в. нашей эры.
Как уже упоминалось, большим достижением нового издания является специальная
глава «Северное Причерноморье в конце республики и в эпоху империи» с хорошей
краткой вводной статьей к ней.
Отдельная глава— VII— отведена кризису Римской империи в III веке. Удачно
подобраны документы, характеризующие социально-экономическую и политическую
обстановку этого периода. Главным образом, это эпиграфический материал: 9 доку-
ментов из И. Приводимые документы свидетельствуют о тяжелом положении колонов.
Последняя глава, о поздней империи, содержит значительное количество свиде¬
тельств древних авторов и эпиграфических документов (всего И текстов), в том числе
выдержку из эдикта Диоклетиана о ценах (№ 103, стр. 251—256). Однако перечень
цен излишне сокращен. Его необходимо было бы расширить (хотя бы по В. С. С ер-
гее в у, Очерки..., ч. 2, стр. 659—662), чтобы у студента составилось правильное пред¬
ставление, что, несмотря на прогрессирующий процесс натурализации хозяйства им¬
перии, товарное производство в конце III и начале IV вв. было еще достаточно широко
развито. Тяжелое положение колонов показано рядом отрывков из кодексов Юсти¬
ниана и Феодосия (док. № 105).
Хорошо освещены социальные движения и вторжения «варваров» (док. 101—
102, 104—108, 111—112). В старом издании им была отведена только одна выписка.
Следует остановиться также на вводных статьях, имеющих большое значение
для правильного представления об изучаемом периоде римской истории и для пользова¬
ния собранными источниками, хотя эти статьи и не равноценны. В одних преобла¬
дают методические указания (глава I), в других главным образом освещается кон¬
кретный материал.
В вводной статье к первой главе следовало отметить, что по закону Лициния — Сек-
стия не только один из консулов должен был обязательно избираться из плебеев, но
и то, что этот закон устанавливал максимум общественной земли, могущей находиться
в пользовании, и значительно облегчал долговое бремя.
7*
100
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Во введении ко второй главе нужно было подчеркнуть, что, хотя некоторые союз¬
ные Риму города во главе с Капуей и отпали от него, главная цель похода Ганнибала —
поднять против Рима племена и города средней и южной Италии (как он это сделал
в Цисальпинской Галлии)— не была достигнута, что и явилось главной причиной его
поражения в Италии.
Говоря об успехах Рима в восточном Средиземноморье, необходимо было указать,
что успехи Рима на востоке объясняются не столько его силой, сколько глубокими
противоречиями и внутри самих эллинистических государств и между ними.
Вводная статья в третьей главе (стр. 65—68) охватывает все основные вопросы
темы, правильно подчеркивая, что реформы братьев Гракхов проводились в интересах
укрепления рабовладельческого государства. Нельзя только согласиться с указанием
автора, что «аграрное законодательство после смерти Гая Гракха постепенно свело
на нет все эти реформы» (стр. 67). Закон 111 г. не отменил того, что было проведено
Гракхом, он только сделал невозможным дальнейшие изъятия излишков государствен¬
ного земельного фонда, находившегося в пользовании римских граждан1, так как
весь этот фонд был объявлен частной собственностью последних. Поэтому неправиль¬
но и замечание в комментарии к аграрному закону 111 г. о том, что последний «окон¬
чательно аннулировал все законодательство Гракхов» (стр. 102).
Нельзя не отметить также, как упущение редактора, что документы о войне с Югур-
той и о военной реформе Мария помещены не там, где следует: война с ГОгуртой —
почему-то после Союзнической войны, военная реформа Мария — после борьбы Мария
и Суллы (стр. 67).
Указывая на необходимость «уделить особое внимание анализу событий эпохи
гражданских войн, времени зарождения новой, монархической формы государствен¬
ного правления в Риме» (стр. 129), необходимо было хотя бы кратко дать этот анализ.
Это помогло бы студенту лучше разобраться в приведенных документах. В вводной
статье о социально-экономическом и политическом положении Рима в I—II вв.н. э.,
по нашему мнению, является не совсем правильным подчеркивание того, что в этот
период «римляне переходят к обороне» (стр. 185). Внешняя политика империи в I в.,
при всем ее стремлении решать внешнеполитические проблемы (особенно на востоке)
дипломатическими методами, остается агрессивной.
Следовало отметить также, что «отдельные черты кризиса рабовладения» появ¬
ляются уже при Юлиях-Клавдиях, а при Антонинах кризис рабовладельческой систе¬
мы сказался в широком распространении колонатных отношений.
Говоря об эдикте Каракаллы в главе о кризисе Римской империи в III в. н. э.,
составители не подчеркнули того, что фактически декрет уравнивал новых римских
граждан не столько в правах, сколько в бесправии, что и подтверждает оценка эдикта
Кассием Дионом, приведенная здесь (стр. 241).
Излишне кратка вводная статья к последней главе — «Восстания рабов и падение
Западной Римской империи» (стр. 250—251). Рост крупного землевладения в этот пе¬
риод, развитие патрониция и прогрессирующая натурализация хозяйства остались
вне внимания составителей хрестоматии.
В заключение следует отметить ряд мелких упущений. Таково отсутствие деления
приводимых отрывков сочинений древних авторов на книги и главы. Такое деление об¬
легчило бы студентам переход от пользования хрестоматией к самому источнику.
В старом издании некоторые документы были даны с таким делением, например, док.
№ 23—24 (стр. 75—96), док. № 31,2 (стр. 106—110); в новом — те же документы даны
без делений на главы (см. стр. 76—98). Не всегда указано, где и когда найдена приво¬
димая надпись, а также и где она опубликована, например, документы № 37, 66, 80,
84 и др., в то время как при других документах это описание имеется (№ 70, 100
и др.). При отрывке из Тацита о восстании паннонских и рейнских легионов обозна¬
1 Это подтверждается и тем, что даже в законе 111 г. упоминаются нормы,
установленные Гракханскими законами (см. док. № 37, стр. 102—104К
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
101
чено «Тас., Ann., 1,16», в то время как в действительности в этот отрывок включены
полностью или частично главы 16, 17, 20, 21, 24, 25, 26, 30, 31, 32, 36 и 37.
Однако, при всех отмеченных недостатках, третий том «Хрестоматии по истории
древнего мира» является ценным вкладом в нашу учебную литературу и принесет боль¬
шую пользу и студентам и преподавателям.
В. А. Гольденберг
А. Г. ВОКЩАНИН. Контрольные работы по истории древнего мира,
Учпедгиз, 1953, 52 стр., цена 45 коп.
Среди различных пособий, предназначенных для студентов-заочников, большое
место занимает методическая разработка контрольных работ, так как выполнение их
прививает студенту навыки самостоятельного критического комментирования источ¬
ников и научно-учебной литературы. Эти работы также расширяют знания студен¬
та по основным проблемам курса. Вполне понятно поэтому, как важно и необходимо,
особенно для студентов I курса, составление методической разработки контроль¬
ных работ.
Рассматриваемая тематика контрольных работ по истории древнего мира в сравне¬
нии с прошлыми изданиями значительно полнее. А. Г. Бокщанин разработал 20 тем,
включающих наиболее важные и интересные проблемы истории древнего мира. К каж¬
дой теме автор дает план, источники, научно-учебную литературу и краткие методи¬
ческие указания. Каждая рекомендуемая автором тема снабжена указанием на труды
классиков марксизма-ленинизма или их высказывания по данному вопросу, В боль¬
шинстве тем автор специально отмечает необходимость критики буржуазной истори¬
ографии. Методическое пособие составлено четко и ясно, что также способствует пра¬
вильному пониманию темы.
Вместе с тем рецензируемая разработка имеет и некоторые недостатки. Так, авто¬
ру следовало во введении, по нашему мнению, хотя бы весьма кратко сказать о роли
народных масс в истории и необходимости борьбы с идеалистической теорией культа
личности, занимавшей, как известно, особенно большое место в трудах многих антич¬
ных авторов, рекомендуемых в качестве источников в рецензируемой брошюре. Здесь же
надо было указать на основную цель, преследуемую контрольными работами, а именно:
углубление знаний по главнейшим темам истории древнего мира, привитие навыков
критического изучения источников, научной литературы, а также умения делать обоб¬
щающие выводы в свете марксистско-ленинской методологии. Целесообразно было,
на наш взгляд, во введении сказать также о фальсификаторском характере буржуаз¬
ной историографии и о заслугах советской науки в разработке ведущих проблем исто¬
рии древнего мира.
В некоторых темах («Индия», «Китай») не указана необходимость критического
разбора буржуазной историографии.
К сожалению, нет ни одной темы, посвященной вопросам культуры. В отдельных
случаях автором рекомендованы слишком большие темы: «Государство Урарту и его
борьба с Ассирией», «Восстания рабов на острове Сицилии во II в. до н. э.», тема
VIII по Китаю и др.
Автор не всегда сопровождает разработку темы указанием на ее дискуссионность—
например, в оценке так называемого заговора Катилины, когда студентам рекомен¬
дуются два учебника («История древнего Рима» Н. А. Машкина и «История древнего
мира» под редакцией В. Н. Дьякова и Н. М. Никольского) с различной трактовкой дви¬
жения катилинариев. А. Г. Бокщанин не указывает здесь и относящуюся к этому во¬
просу статью В. И. Ленина «Намеки» (соч., т. 25, стр. 56—57).
Последнюю тему следовало озаглавить не «Падение Римской империи», а «Паде-
102
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
нис Западной римской империи» и подчеркнуть необходимость разоблачения фальси¬
фикации буржуазной наукой причин гибели Римской империи.
В брошюре есть ряд мелких упущений и опечаток, особенно нежелательных в такого
рода пособии. Так, указано, что работа Маркса «Формы, предшествующие капита¬
листическому производству» напечатана в журнале «Пролетарская революция»,
1938, № 3, стр. 30, между тем как она была напечатана в журнале 1939 г. В плане
темы XIII —«Социальные движения в Спарте в III в. до н. э.» осталась незамеченной
досадная опечатка, когда вместо «Заговор Кинадона» в пособии написано: «заговор
Килона» (стр. 32), и др. Методические указания к теме следовало помещать не в кон¬
це ее, но сразу же после плана, а рекомендованную литературу перенести в конец.
Устранение мелких погрешностей в учебных пособиях совершенно необходимо.
Повидимому, еще до своего издания они должны подвергаться обстоятельному всесто¬
роннему обсуждению, прежде всего среди преподавателей вузов. Такой путь, на наш
взгляд, является самым эффективным в деле улучшения всякого рода методических
изданий для студентов-заочников педагогических институтов.
С. Н. Бенклиев
Герои Эллады, М.—Л., Детгиз, 1953, 144 стр., тираж 45000 экз.,
цена 4 р. 80 к.—ГОМЕР, Поэмы, М. — Л., Детгиз, 1953, 520 стр.,
тираж 50000 экз., цена 11 р. 50 к.
Выпуск Государственным издательством детской литературы двух книг по грече¬
ской мифологии заслуживает безусловного одобрения, и нет необходимости доказы¬
вать целесообразность ознакомления детей с античными сказаниями и их героями.
Кроме чрезвычайной занимательности содержания, греческая мифология знакомит
юных читателей с обычаями и представлениями древних греков, их верованиями и рели¬
гией, способствуя конкретному, живому усвоению истории древнего мира.
Мифы имеют и огромное воспитательное значение. Борьба Геракла со злом, его
храбрость и отвага, так же как ум, смелость и находчивость Язона, вызывают у детей
самые возвышенные эмоции, в то время как насилие, зло и обман получают в восприя¬
тии детей глубокое осуждение. Поэтому «Герои Эллады» чрезвычайно полезная и инте¬
ресная книга для детей и в этом отношении, а ее последующее переиздание несомненно
целесообразно и необходимо.
Известно, что греческие мифы содержат немало интересных, возвышенных образов,
ставших образцами героизма и самопожертвования не только для тех отдаленных вре¬
мен. К числу таких образов принадлежит, например, Прометей, и может быть одним
из ближайших изданий Детгиза должно стать изложение мифов, связанных с Про¬
метеем. Было бы очень важно ознакомить детей с мифами о Дедале и Икаре, Девкалионе
и Пирре, Пандоре, Персее, циклом мифов о Тезее, а также с греческими трагедиями,
баснями Эзопа, биографиями Плутарха, поэмами Лукреция и Вергилия и другими клас¬
сическими произведениями античной литературы.
Представляется не только желательным, но и необходимым значительное увеличе¬
ние тиража и повторное издание книг по греческой мифологии, подобных выпущенным
Детгизом1. И Поэмы Гомера, переводы которых неоднократно выходили за последние
годы и продолжают выходить в настоящее время, и пересказы древне-греческих мифов
всегда будут вызывать самый живой интерес у советских читателей, независимо от
их возраста или профессии. Поэтому такие надписи, как «Для младшего и среднего
возраста» или «Для средней школы», какие мы видим на «Поэмах Гомера» и на «Героях
Эллады», отнюдь не могут ограничивать круг читателей, которым эти книги доступны,
1 О том, насколько велика потребность в такой книге, как «Герои Эллады», сви¬
детельствует то, что она была распродана сейчас же после ее выпуска, став настоящей
библиографической редкостью.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
103
полезны и занимательны. Вместе с тем указание на возраст, с которого можно начинать
-чтение обеих книг, определяет характер изложения греческих мифов, а также и под¬
бор текстов в рецензируемых изданиях. Поэтому отрадно слышать, когда шестилетняя
девочка, прослушав мифы о Геракле, на требование матери убрать «Авгиевы конюшни»
из обрезков от картинок «Детского календаря» со вздохом отвечает, что для этого необ¬
ходимо позвать Геракла.
Пересказы мифов древней Греции, сделанные В. Смирновой, отличаются доступ¬
ностью, ясностью и художественной простотой изложения. «Герои Эллады» предстают
перед нами в рассказах В. Смирновой яркими и живыми. Своему изложению В. Смир¬
нова придала единство повествования, что далеко не легко было сделать, поскольку
греческие мифы дошли до нас во многих версиях, порой исключающих одна другую
или являющихся позднейшими (хотя и античными) домыслами, не входящими в основ¬
ной цикл мифов о том или ином герое. Таков, например, рассказ софиста Продика о
Геракле на распутье, переданный Ксенофонтом в «Воспоминаниях о Сократе» (2,1).
В. Смирнова мастерски вплетает этот рассказ в мифы о Геракле, нимало не нарушая
целостности своего повествования. А ввести рассказ Продика было необходимо, так
как «Геракл на распутье» прочно вошел не только в античную, но и в мировую литера¬
туру и изобразительное искусство. С не меньшим мастерством и тактом передает автор
те стороны мифов, какие не могут отвечать во всех подробностях требованиям изложения
для детей. Отметим два ярких примера: рассказ «На острове Лемнос» в мифе об арго¬
навтах (стр. 26 слл.) и рассказ о рождении Геракла (стр. 79—80).
Придирчивый критик, быть может, и отыщет недостатки в пересказах В. Смирно¬
вой, но общего высокого достоинства этих пересказов умалить, по нашему искреннему
убеждению, нельзя. Отметим, однако, небольшие упущения. Так, в число греческих
божеств попали «фавны с козлиными ногами» (стр. 6), тогда как фавн божество не гре¬
ческое, а римское. На стр. 82 сказано, что «мальчик (Геракл.—Ф. П.) ... с такой си¬
лой бросил в учителя кифарой, что тот упал замертво», между тем как, согласно той
версии мифа, какую передает В. Смирнова, Геракл убил своего учителя. Неудачно
сказано о ранней истории греков, что «сначала они были дикарями» (стр. 4).
Издание в сокращении поэм Гомера также заслуживает самого серьезного внима¬
ния. Книга начинается прекрасной статьей А. И. Белецкого, в которой показано зна¬
чение поэм Гомера как памятников античного эпоса, важность знакомства с ними для
современного читателя, когда благодаря переводам Гнедича и Жуковского эти поэмы
вошли в сокровищницу нашей отечественной литературы. Издательство детской лите¬
ратуры не решилось, однако, взять «Илиаду» в переводе Гнедича и, заменив его пере¬
водом Минского, сочло, вероятно, последний более доступным для юношества, хотя
б художественном отношении перевод Гнедича значительно превосходит перевод Мин¬
ского1.
Подбор текстов из «Илиады» и «Одиссеи», даваемый в переводе Жуковского,
-занимает свыше четырех пятых всей книги, сделан хорошо и достаточно полно пере¬
дает содержание поэм Гомера и их художественную ценность. Нельзя, однако, согла¬
ситься с тем, что «Одиссея» представлена упорядоченной хронологически. Сначала
идут приключения Одиссея «От Трои до Калипсо» (стр. 325—370— песни IX—XII),
затем «События на Итаке перед возвращением Одиссея» (стр. 371—377 — из I песни),
«От Калипсо до Итаки» (стр. 378—416— песни V, VI, VII, VIII, XIII),* «Под¬
готовка к расправе с женихами» (стр. 417—455—песни XIV—XIX) и «Расправа с же¬
нихами. Установление мира на Итаке» (стр. 456—490— песни XXI сл.). При таком рас¬
пределении текста «Одиссеи», если и сохраняется в известной степени хронологиче¬
ская цельность поэмы, но зато полностью утрачивается ее художественное целое и опу¬
скается замечательное начало «Одиссеи», для которого не находится места в книге.
Следовало объяснить вовсе уже не такую сложную композицию «Одиссеи» и дать от¬
рывки из нее в той последовательности, в какой они идут в поэме.
1 Оценку этих переводов «Илиады», а также нового перевода В. В. Вере¬
саева, см. ВДИ, 1950, № 2, стр. 151—158.
104
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Пересказ мифов троянского цикла отличается излишней вычурностью и цвети-
стостью, совершенно чуждыми самим гомеровским поэмам. Так, например, усложняет
изложение рассказ о двойном отплытии греков из Авлиды и о Телефе (стр. 34 слл.),
о котором ни слова не говорится у Гомера, если не считать упоминания о его сыне*
в ст. 519 сл. VI песни «Одиссеи», кстати сказать совершенно законно опущенного в
книге. Напрасно приведен автором рассказ о страданиях Матери-Земли как причине
Троянской войны (стр. 26 сл.). Следовало указать действительные причины походон
греков в Малую Азию, а не ограничиваться изложением мифа о «яблоке раздора»
и суде Париса, приведшем к похищению Елены. Свое изложение А. А. Тахо-Годи
начинает пересказом описания «обители богов» (стр. 25) из VI песни «Одиссеи» (стр, 42—
46), которое находим и дальше, на стр. 392. Но в этой обители, где, по словам А. А. Та-
хо-Годи, нет «ни дуновения ветра, ни капли дождя, ни дыхания мороза», а, по словам
Гомера (в переводе Жуковского), «безоблачный воздух легкой лазурью разлит и слад¬
чайшим сиянием проникнут», у автора пересказа оказываются затем облачные верши¬
ны. Словарь (стр. 499 слл.) составлен достаточно внимательного есть в нем и про¬
пуски: так, например, отсутствие указания на то, что Аргусом звали не только*
«стоглазое чудовище, которое убил Гермес», но и собаку Одиссея, которая узнает его и
умирает (песнь XVII, стк. 291—327).
Отметив некоторые недочеты в разбираемой книге, вместе с тем следует с удовлет¬
ворением признать, что «Поэмы Гомера» изданы и внимательно и с настоящею любовью.
Иллюстрации к обеим книгам Детгиза хотя и страдают излишней декоративностью,
исполнены хорошо и тщательно отпечатаны.
Ф. А. Петровский
FR. К. KIENITZ, Die politische Geschichte Agyptens vom 7. bis zum
4.Jahrhundert von derZeitwende, Berlin, Akademie-Verlag, 1953,233 стр.+ХН
Книга Ф. К. Киница посвящена тому периоду политической истории древнего*
Египта, когда его исторические судьбы стали тесным образом переплетаться с судьба¬
ми греческого народа. Многие вопросы, встающие перед исследователем политической,
истории стран восточного Средиземноморья этого времени автор подвергает исследо¬
ванию и рассмотрению. Работа распадается на 12 глав.
Основная ценность книги Киница создается тщательностью хронологических изы¬
сканий автора, которые дают возможность уточнения датировки ряда событий, имев¬
ших место в Египте и в смежных странах во время VII—IV вв. Свою аргументацию*
автор значительно подкрепляет приложенными к главам экскурсами; из них первые
девять посвящены решению хронологических проблем.
Автору удалось доказать два, а не один, сирийских похода египтян (в 609 г. ш
в 608 г.) при царе Нехо II, определить конец царствования Псаметиха II началом*
588 г. и сделать максимально вероятными предложенные им даты XXVIII—XXX
династий. Главы, посвященные истории последних трех египетских династий, наибо¬
лее интересны. В них автор собрал памятники XXVIII—XXX династий. Результаты»
этой тщательной работы отражены в обширном ^десятом экскурсе: список памятников
фараонов IV в. (стр. 190—233).
ЧК сожалению, автор в толкованщ^ текстов .самого источника ^иногда слишком
связан мнением издателя этого источника. Так, в рассмотрении вопроса о реально¬
сти жестокостей, учиненных Камбисом в Египте (стр. 56—57), автор, пользуясь текстами»
Уджахорресента в издании Позенера, повторяет и выводы последнего1. Вслед за Позене.
1 G. Р о s'e п е г, La premiere domination perse en figypte, Cai're, 1936, стр..
1—29.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
105-
ром Киниц считает, что «очень великая ярость (nSn), возникшая во всей стране»,
упоминаемая в двух надписях Уджахорресента, не имеет ничего общего с «яростью»
Камбиса, породившей те жестокости, о которых сообщают Геродот и другие античные
писатели. Однако подобное утверждение Позенера и Киница вряд ли можно согласо¬
вать со свидетельством всех надписей статуи Уджахорресента.
В изложении автора полностью выпадают события, связанные с возвращением Кам¬
биса из неудачного похода в Нубию. Отмечая значение неудачи этого похода для после¬
дующей политики в Египте, Б. А. Тураев полагал, что ко времени после него отновятся
и повреждения на гранитном саркофаге начальника стрелков Амасиса, сына «царском
супруги» Нехт-Баст-эроу, стало быть, одного из представителей царской семьи. На этом
великолепном саркофаге, хранящемся в Эрмитаже, повреждены в надписи имена и
титулы покойного и его матери1. Б. А. Тураев нашел намек на повреждение имен пред¬
ставителей царской семьи и в указании Геродота (III, 37) на то, что Камбис, проявляй
«бешенство» после неудачного похода против эфиопов, «в Мемфисе вскрывал древние
гробницы»2. Разрушение храмов египетских богов, а не только умаление их доходов,
как полагает Ф. Киниц (стр. 59), породили сохранившуюся в античной историографии
традицию о кощунственных деяниях Камбиса в Египте3.
К тому же, оценивая достоверность сведений Уджахорресента, автор должен был
иметь в виду его политическую карьеру. Согласно своей надписи, Уджахорресент был
«начальником царского флота» при последних двух египетских царях — Амасисе II
и его сыне Псаметихе III4 *. Поэтому тот факт, что он с молниеносной быстротой,
стал любимцем чужеземного завоевателя, должен был обратить на себя внимание ис¬
следователя, пишущего политическую историю Египта с VII по IV вв. до н. э. Этот
момент в биографии Уджахорресента мог бы объяснить автору примечательный факт,
что Геродот (III, 19 и 44), отметивший наличие флота у Камбиса, ничего не говорит
о боевых действиях персидского флота. Очевидно, Уджахорресент предал свою родину
и тем самым дал вражеским кораблям возможность без какого-либо боя завладеть
устьями Нила6.
Также автор забыл извлечь из автобиографии Уджахорресента весьма существенный
факт, когда он в пятом экскурсе своей книги (стр. 165) решал вопрос о происхождении
Амасиса II. Ссылаясь на египетскую сказку о царе Амасисе II и корабельщике6, он
1 Описание этого ленинградского саркофага см. В. С. Голенищев, Inventaire de
la collection 6gyptienne, СПб., 1891, стр. 94 сл.; см. также Б.А. Тураев, История древ¬
него Востока, II, стр. 123. Киниц, к сожалению, ничего не говорит об этом памятнике
и о повреждениях его надписи. Правда, при стирании имен покойного и его матери
были оставлены нетронутыми имена богов (Иах и Бает), но это, несомненно, было обус¬
ловлено не приказом Камбиса, а боязнью гнева богов со стороны тех египтян, которым,
было поручено сглаживание имен. Персы, не знавшие египетского письма, конечно,
не могли проверить, в какой мере был выполнен приказ Камбиса.
2 Б. А. Тура ев, ук. соч., II, стр. 124.
3 См. W. Spiegelberg, Demotische Chronik, 1914, стр. 32 сл.; см. также
Б. А. Тураев, ук. соч., II, стр. 125.
4 Вторая надпись Уджахорресента, стк 9—10. Автор не упоминает о должности
«адмирала» Уджахорресента ни на стр. 43, когда он говорит об известных ему «адми¬
ралах» Сансской эпохи,ни на стр. 56—57, когда он дает обстоятельное изложение авто¬
биографии Уджахорресента.
6 См. замечание Б.А.Тураева, ук. соч., II, стр. 126, что египетский вельможа,,
бывший «адмиралом при двух туземных царях, следовательно, имел полную возмож¬
ность и обязанность принять активное участие в защите отечества, а потому слишком
скорое и полное приобретение милостей завоевателя не может не показаться подозри¬
тельным».
6 Сказка записана на оборотной стороне папируса, лицевая сторона которого*
содержала «Демотическую хронику». См. W. Spiegelberg, ук. соч.,. стр. 26—
28 и Б. А. Т у р а е в, ук. соч., II, стр. 107.
106
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
заключает, что традиция о незнатном происхождении Амасиса II существовала и в
египетском обществе, а не была создана только греками. Автор мог бы вскрыть корни
этой традиции, если бы обратился к той части автобиографии Уджахорресента, кото¬
рая рассказывает о событиях его жизни во время правления Дария I, повелевшего
ему восстановить помещения «Дома жизни». Уджахорресент, выполняя приказ царя,
«снабдил их всеми их книжниками, сыновьями особ; не было среди них сыновей просто¬
людинов»1. Из откровенного заявления Уджахорресента историк, я полагаю, имеет
право сделать предположение, что в предшествующее время при Амасисе II рядыиеро-
грамматеев пополнялись «простолюдинами» и подобное благосклонное отношение фа¬
раона к незнатным представителям египетского общества и создало в кругах крупных
рабовладельцев разговоры о происхождении его из низов народа.
В решении вопроса о законодательстве Амасиса II автор оставил без должного вни¬
мания свидетельство демотического текста2. Не привел также автор свидетельства
«Демотической хроники» для иллюстрации высказанного им на стр. 138 положения
об интенсивном строительстве обоих Нектанебов.
Иной раз автор, хотя и привлекает соответствующий демотический источник, не
делает из него должного вывода отчасти под воздействием интерпретации одного из
предшествующих исследователей. Так, например, в изложении событий правления Пса-
метиха II, ссылаясь на мнение Hall'a3, Киниц полагает, что Псаметих II не совершал
похода в Финикию, а лишь паломничество к святыням Библа4 *. Гипотеза автора могла
бы быть принята во внимание, если бы действительно в анализируемом тексте был упо¬
мянут Библ, но этот город, священный и финикиянам и египтянам, не назван, а названа
«страна Хару», т. е. Финикия. Поход Псаметиха II против эфиопов Киниц датирует
590—589 гг. (стр. 26 и 128). Однако эта датировка похода резко противоречит свиде¬
тельству большого демотического папируса, содержащего докладную записку Педиисе
о последних годах правления этого фараона, согласно которой Псаметих II отпра¬
вился в Финикию в 591 году6. Из сообщения о злоключениях Педиисе следует, что
у Псаметиха II после его похода в Финикию в 591 г. не было времени для похода про¬
тив эфиопов, так как из финикийского похода фараон мог вернуться в Египет лишь
в 590 г. Возвратившись же из Финикии, он заболел и болел весьма продолжительно,
поскольку Педиисе, оставаясь много восьмерок дней в северной столице, так и не дож¬
дался его выздоровления. Отчаявшись в получении помощи со стороны фараона, Пе¬
диисе направился, надо полагать в 589 г., в Фивы и здесь получил известие о смерти
Псаметиха II, последовавшей, как известно, в начале 588 года.
Стало быть, на основании свидетельства докладной записки современника Дария I
Педиисе младшего о злоключениях своего предка Педиисе старшего никак нельзя да¬
тировать поход Псаметиха II против эфиопов последними годами его правления, т. е
589 г. до н. э., как это делает и Hall (САН, III, стр. 301). Поэтому автору для дати¬
ровки нубийского похода Псаметиха II следует отказаться от свидетельства Геродота
(II, 161), согласно которому Псаметих II умер «тотчас же после» похода в Эфиопию,
и основываться на свидетельстве более раннего источника, датированного 9-м годом
Дария I,— докладной записки египетского жреца Педиисе, так как этот источник, от¬
деленный от царствования Псаметиха II не более чем восьмьюдесятью годами и восхо¬
дивший к четкой традиции, сохранившейся в египетских храмах, заслуживает боль¬
1 См. Б. А. Т у р а е в, ук. соч., II, стр. 134.
2 W. Spiegel berg, ук. соч., стр. 30—32. К переводу этих строк демотиче¬
ского текста см. В. В. Струве, Датировка Бехистунской надписи, ВДИ, 1952,
№ 1, стр. 43.
3 САН, III, стр. 300—301.
4 Он не колеблясь заявляет на стр. 25: «В 591 г., следовательно, совершил фараон
вместе с многочисленными египетскими жрецами паломничество за границу».
6 Автор ни на стр. 26, ни на стр. 128 своей книги для датировки похода Псаме¬
тиха II против эфиопов не привлекает свидетельства докладной записки Педиисе,
-закрыв себе тем'самым путь к правильному решению вопроса.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
107
шего доверия, нежели Геродот, пользовавшийся для написания истории Египта не
всегда точными осведомителями1.
Подобную же зависимость от S. А. Соок’а проявил автор, когда он на 21-й стр.
по поводу сражения фараона Нехо с царем Иудеи Иосией цитирует традиционный пере¬
вод библейского текста II Книги царей, гл. 23, 29: «Во дни его(т. е. Иосии) поднялся
(calah) фараон Нехо, царь Египта, против царя Ассирии к реке Евфрат». Перевод этого
текста автор сопровождает следующим замечанием: «Мы знаем теперь из хроники Гадд’а,
что цель предприятий египтян в эти годы была как раз противоположна тому, что пе¬
редает иудейская традиция, а именно—поддержка Ассурубаллита II». Утверждение
Соок’а, что еврейский предлог са1, стоящий в библейском тексте перед «царем Асси¬
рии», «намекает на акт враждебности»2, не совсем точно, ибо предлог Са1 в связи с гла¬
голом движения может выражать не враждебное движение «против» кого-нибудь,
а миролюбивое движение «к» кому-нибудь — так, например, с глаголом calah «подни¬
маться», который применялся в тех случаях, когда отмечалось движение из низины
к более высоко расположенному месту3. Прекрасный пример подобного применения
лредлогаса1 с глаголомса1аЬ встречается в Книге бытия, гл. 38, 12: «И он [Иуда] под¬
нялся4 * к (са1) стригущим его овец»6. Надлежит подчеркнуть, что и Септуагинта еще
правильно понимала еврейский текст II Книги царей, гл. 23, 29, ибо здесь предлог
Са1 переведен греческим предлогом кт с винительным падежом6, соотетствующим
чаще всего нашему предлогу «к»— к кому-нибудь, чему-нибудь, в особенности в связи
с глаголом движения.7
Поздняя иудейская традиция (Хроника, II, гл. 35, 20) дает иную версию расска¬
за о походе Нехо на север к Евфрату и уточняет место на Евфрате, к которому стремился
Нехо: «Поднялся фараон Нехо, царь Египта, чтобы сразиться у Кархемиша на Ев¬
фрате»8. Очевидно, Нехо стремился с помощью новой армии в 608 г. спасти положе¬
ние под Кархемишем после неудачи у Харраиа в 609 г. Для защиты Кархемиша
были явно недостаточны те сильно потрепанные ассирийские и египетские войска,
которые успели отступить после поражения под Харраном. Нехо несомненно знал, что
вавилонский царь призвал свое войско, и вместе с тем мог ожидать появления перед
1 Геродота не интересовала история Сансского Египта сама по себе, а лишь как
предистория великого столкновения между державой Ахеменидов и миром греческих го¬
родов-государств. Я закончил уже мою рецензию, когда узнал благодаря неизменной лю¬
безности Ю. Я. Перепел кина, что S. Sauneron (BIFAO, L., 1952, стр. 157 сл.) издал
вторую иероглифическую стелу о походе войск ПсаметихаП, значительно лучше сохра¬
нившуюся, нежели стела, опубликованная в 1906 r.W.Max М u 11 е г’ ом (Egyptological
Researches, I, 22—23), которая была сильно попорчена и мало понятна. Поэтому
я ее и не привлек, когда пытался решить вопрос о датировке похода Псаметиха II в Ну¬
бию. Что же касается стелы, опубликованной в 1952 г., то она сохранила и историю
похода и дату его — поход в Нубию датирован третьим годом Псаметиха II, т. е. пред¬
шествует его походу в Финикию.
2 САН, III, стр. 395.
3 Поэтому этот глагол, применялся когда указывалось движение из долины Нила
в нагорье Азии.
4 Иуда поднимался из долины к горным пастбищам, где пребывали его отары.
6 К значению предлога’al, соответствующему нашему «к», см. W. G е s е n i u s,
Hebraisches und aramaisches Handworterbuch iiber das Alte Testament (10-е изд.),
стр. 6256, 626a.
6 См. 7-е изд. Септуагинты К. Тишендорфа, т. I, Lpz, 1887.
7 См. новое издание греко-английского словаря Н. G. Liddel, R. Scott,
осуществленное Н. L. Jones, т. I, стр. 622а.
8 О вопросах, связанных с походом Нехо к Евфрату и его сражением с Иосией,
‘См. F. М. С г о s s a. D.N. Freedman, Josiah’s revolt against Assyria, JNES, XII
i(1953), стр. 56 сл. Мое внимание на данную статью обратил И. Д. Амусин, за что я
-приношу ему мою благодарность.
108
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Кархемишем мидийских союзников Небопаласара. Стремительный поход фараона
пытался задержать у Мегиддо союзник Вавилонии Иосия, царь Иудеи, который наде¬
ялся тем самым дать возможность вавилонцам и мидянам захватить Кархемиш1.
Но попытка Иосии не дала желаемых результатов, ибо Нехо после разгрома иудей¬
ского войска достиг все же во-время Кархемиша, поскольку последний не был в 608 г.
захвачен вавилонцами2. Приход Нехо с его новой армией увеличил силы сопротив¬
ляемости Кархемиша, в котором, как известно, раскопки установили много
следов пребывания в нем египтян3. Лишь через три года, в 605 г., вавилонские
войска могли сломить сопротивление египтян у Кархемиша и тем самым положить
конец существованию и последнего остатка ассирийской державы. Для позднейшей-
традиции 605 год до н. э., год окончательной гибели ассирийского государства,
превратился в год падения Ниневии, поскольку для народов Передней Азии
Ниневия являлась сердцем ассирийской военной деспотии, тем «логовищем львов»,
в уничтожении которого пророк Наум видел освобождение мира от того ужаса, который
тяготел над ним в течение почти полутора веков.
К сожалению, автор также не совсем удачно использовал библейский источник
(16-й стих гл. XVII Второзакония) для ответа на вопрос о времени возникновения иу¬
дейской военной общины в Элефантине (стр. 39 сл.). Следуя здесь Эд. Мейеру4 5, автор-
считает, что начало ее восходит уже ко времени правления Псаметиха I. Однако
толкование, предложенное Эд. Мейером, не является обязательным, и содержание это¬
го стиха может быть интерпретировано иначе.
Указанный стих из Второзакония следует сопоставить с тем библейским текстом г
который также свидетельствует о приведении в Израиль и Иудею лошадей из Египта г
а именно I Книгу царей, гл. X, 28—29. На связь между Второзаконием (XVII, 16)
и I Книгой царей (X, 28—29) указывает и то обстоятельство, что и здесь и там в бли¬
жайшем контексте говорится о множестве жен царя и о накоплении им сокровищ. По¬
этому утверждение автора о возникновении элефантинской иудейской общины уже при
Псаметихе I теряет свое основание. Происхождение иудейской общины следует ставить
в связь с появлением в Египте иудейских эмигрантов в 586 г. до н, э., когда, согласно
свидетельству II Книги царей, гл. XXV—XXVI, «встал весь народ от мала до велика
и военачальники, и пришли в Египет из страха перед халдеями»6.
К сожалению, не всегда удачно использует Киниц свидетельства греческих исто¬
риков. Так, например, на стр. 17 автор под влиянием используемых им пособий*
не сделал должного вывода из сообщений Геродота о взаимоотношениях между ски¬
фами и ассирийской державой. Между тем имеется основание (Геродот, I, 103—104)
предположить, что вторжение скифов в Сирию и Палестину не было направлено про¬
тив Ассирии, а должно было покарать эти области за то, что они начали отпадать от Ас¬
сирии, занятой отражением наступления мидийских полчшц7.
1 См. М. В. R о w t о п, Jeremiah and the death of Josiah, JNES, X (1951), стр.
129.
2 Киниц на стр. 22 заявляет, что «мы, к сожалению, ничего не узнаем о том, чего
достиг Нехо в северной Сирии и Месопотамии, и далее о том, что стало с Ассурубалли-
том II и остатком ассирийской державы. Тот же факт, что в 608 г. вавилонцы не завое¬
вали Кархемиш, отвечает и на вопрос о деяниях Нехо на севере и на вопрос о судьбе
Ассурубаллита II и его государства».
3 С. L. Woolley, Carchemish, т. II, 1921, стр. 125.
4 Ed. Meyer, Der Papyrusfund von Elephantine, Lpz, 1912, стр. 34,
5 В. В. Струве, Об истории иудейской колонии Элефантины (на нем. яз.),
ИАН ССР, сер. VI, 1926, № 5—6, стр. 445 сл. К i е n i t z (ук. соч., стр. 39, прим. 7)
отвергает предложенную мной датировку, хотя он мог познакомиться с моей статьей
лишь через рецензию А. М и г г а у, (Ancient Egypt, 1928, стр. 29 сл.).
6 Ed. Meyer, Geschichte des Altertums, III, 2, стр, 141 сл.; САН, III, стр.
293 сл.
7 Любопытно, что в прим. 7 к стр. 19, в рассказе Геродота (I, 1Q3—104) о помо-
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
109
Киниц считает также, что рассказ Ктесия о Комбафесе не имеет никакой истори¬
ческой ценности (стр. 185—189), поскольку он является переделкой повествования Ге¬
родота об измене Амасису II начальника наемников Фанета из Галикарнасса* 1. Это об¬
стоятельство заставляет пересмотреть целый раздел рецензируемой книги — «Царь
Хабабаш», занимающий девятое приложение. В своей работе «К истории Египта позд¬
него времени»2 я отмечал существование одного или двух царей Хабабаш. Имя
царя Хабабаша упоминается в демотическом папирусе, датируемом первым годом его
правления и относящемся ко времени, близкому приходу Александра Великого в Еги¬
пет3. Оно упоминается также на так называемой стеле Сатрапа 311г. до н. э.В своем
исследовании я пришел к выводу, что царь Хабабаш стелы Сатрапа и царь Хабабаш
демотического папируса являются различными лицами.
Я полагаю, что указанный выше аргумент Киница не может лишить мое построение
права на существование. Дело в том, что историк древнего мира, располагающий обыч¬
но очень ограниченным количеством источников, вынужден пользоваться иной раз еще,
более мутным источником, нежели сочинения Ктесия, как, например, «Письмом Ари¬
стея», историческим иудейским романом эпохи эллинизма4. Ктесий, конечно, по срав¬
нению с «Письмом Аристея» является более надежным источником, и в особенности его
с ведения о персидской истории заслуживают некоторого внимания, поскольку он, бу¬
дучи царским врачом, мог ознакомиться с официальной версией о том или другом собы¬
тии. Так, например,в вопросе о датировке убийства КамбисомБардии,в противополож¬
ность Геродоту, Ктесий относит вместе с Бехистунской надписью убийство ко времени
до египетского похода, а не ко времени возвращения Камбиса из неудачного похода про¬
тив эфиопов 5.
Противоречие в сообщении Ктесия о Комбафесе Киниц видит в назначении после
победы над Инаром сатрапом в Египет не Комбафеса, а некоего Сарсама. Однако автор
не учитывает того обстоятельства, что Комбафес стремился, согласно Ктесию, стать
сатрапом после гибели Амиртея, а не после гибели Инара. Амиртей же погиб не в 455 г.
до н. э., подобно своему соратнику Инару, ибо, согласно Фукидиду (1,110, 2—3), «Еги¬
пет снова подпал под власть персидского царя, за исключением болот, которыми владел
царь Амиртей. Обширность болота делала Амиртея неодолимым; к тому же „болот¬
ные" были храбрейшие из египтян». Амиртей сопротивлялся еще в 449г.: тогда, как сооб¬
щает Фукидид (1,112, 3), 60 афинских кораблей «отплыли в Египет вследствие призыва
Амиртея, царя в болотах». Судя по рассказу Фукидида, Амиртей сопротивлялся
сравнительно долгое время, и поэтому изменник Комбафес — Коббабасса — Хаба¬
баш мог быть награжден сатрапией Египта, так как за время, истекшее с момента гибе¬
ли Инара, сатрап Сарсам имел возможность или умереть, или вызвать гнев персид¬
ского царя.
Не является доводом указание автора на стр. 187, что «вряд ли можно решиться
немногие памятники царя Хабабаша приписать двум, кроме того совсем неизвестным!—
правителям этого имени». Однако было двое царей по имени Неферит, имя которых
писалось, согласно свидетельству демотической хроники (стб. II, 2 и 3; стб. 3 и И),
тождественным образом.
Манефон не включил царя Хабабаша в свой список царей Египта, поскольку он
не владел всем Египтом, являясь лишь царем его северной части, вплоть до Мемфиса,
щи скифов Ассирии в войне с Киаксаром, автор не отрицает исторического зерна
(см. стр. 19, прим. 7).
1 По существу, автор повторяет, как он и сам отмечает, аргументацию I. Lev у,
который (BIFAO, 30—31, стр. 537—539) первым выдвинул этот довод.
2 ИАН СССР, сер. VII, ОГН, 1928, стр. 202—212.
3 W. Spiegel berg, Der Papyrus Libbey («Schriften der wissenschaftl.
Gesellschaft in Strassburg», № 1), 1907.
4 «Письмо Аристея» привлек и автор на стр. 39, да и я сам в моей рецензии.
5 См. И.В.Праше к, Geschichte der Meder und Perser, Gotha, т. 1,1906, стр. 249.
110
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
о чем свидетельствуют его картуши на саркофаге Аписа. Следуя тому же принципу,
Манефон не включил в царский список Египта Инара и Амиртея, свершивших много
славных деяний в героической борьбе с державой Ахеменидов.
Недостоверность показаний стелы Сатрапа Киниц усматривает в том, что никогда
нельзя будет узнать, сделали ли Ксеркс или Хабабаш действительно то, что им приписы¬
вала стела Сатрапа1. Этому утверждению автора противоречит наличие кадастровых
записей древнего Египта, которые были унаследованы от государства фараонов Птоле¬
меями. На саркофаге Аписа, датируемом третьим месяцем второго года царя Хабабаша,
как и на стеле Сатрапа, он назван «царь Верхнего Египта, царь Нижнего Египта».
Флиндерс Петри датировал саркофаг V в. до н. э., до времени вступления на престол
царя Амиртея2.
Киниц считает (стр. 188 сл.), что Хабабаш мог быть или ливийским князем, или же
выходцем из Эфиопии. В конце концов он склоняется к предположению, что Хабабаш
был одним из «севернонубийских князей». Автор, к сожалению, совсем не останавливает¬
ся на фонетическом анализе имени Хабабаш. Имя Хабабаш не может быть сопоставлено
ни с одним из известных нам ливийских или нубийских имен, но зато оно может быть
сопоставлено с именем знаменитого евнуха Комбаба<^Коббаба из сочинения Лукиана
о сирийской богине и может быть отождествлено с именем Коббабасса,т. е. с именем Коб-
баба, расширенного суффиксом асса малоазиатских географических и собственных имен.
Поэтому представляется закономерным сопоставить имя Хабабаш египетских текстов
с именем евнуха царя Амиртея, засвидетельствованного Ктесием. Второй царь Хаба¬
баш, правление которого датируется тридцатыми годами IV в. до н. э., был наверное
также евнухом и поэтому носил данное имя.
Поэтому мне представляется возможным существование двух царей Хабабашей —
одного во второй половине V в. до н. э., а другого в тридцатых годах IV в. до н. э.
В книге имеется ряд мелких неточностей. Так, на стр. 18 автор называет годом смер¬
ти царя Ассурбанипала— 626 г., хотя установлено, что он завершил свое царствование
уже в 631 г., а может быть, даже в 633 г. до н. э.3 На стр. 61 годы правления Дария I
определены годами 521—486 до н. э., а на стр. 67 дано указание, что Дарий I умер в
октябре 485 г. Началом царствования Дария I надлежит считать не 521 г. до н.
а 29 сентября 522 г., когда был убит самозванец маг Гаумата4. Для толкования еги¬
петского термина hp «закон» (стр. 139) автору следовало бы привлечь материал, со¬
бранный в специальном исследовании, посвященном этому термину в демотических
текстах5 6.
На стр. 60 автор утверждает, что смуты в персидской державе, связанные с восста¬
нием мага Гауматы, со смертью Камбиса, мятежами и волнениями в ряде сатрапий,
начиная с Вавилонии и кончая Маргианой, продолжались в течение 522—519 гг., когда,
наконец, они были подавлены Дарием I. Однако установлено, что уже в конце 521 г.
1 Стр. 187 книги. Согласно прим. 4 к указанной странице, данный же довод при¬
водил и Levy, ук. соч., стр. 539.
2 F. Petrie, A history of Egypt, т. Ill, изд. 3-е, L., 1925, стр. 368 сл. Он относит
саркофаг, по недоразумению,ко времени,непосредственно следующему за смертью Да¬
рия I.E.Beven, A history of Egypt under the Ptolemaic Dynasty, L., 1927, стр. 187,
датировал правление царя Хабабаша V в. до н. э.
3 Dubberstein, Assyrian-Babylonian Chronology, JNES, III (1944), стр.
38 сл. См. также Cross a. Freedman, JNES, т. XII (1953), стр. 56.
4 См. В. В. С т р у в е, Восстание в Маргиане при Дарии I, ВДИ, 1949, № 2, стр. 10.
Киницем (стр. 61) правильно определен последний год правления Дария 1—486 г. до
н. э. Теперь можно установить более точную дату, а именно ноябрь 486 г. См. R. А.
Parker a. W. Н. Dubberstein, Babylonian chronology 626 В. С. — A. D. 45,
Chicago, 1946, стр. 14.
6 N ims, The term HP, «Law, Right» in Demotic, JNES, VIII (1948), стр. 243—
260.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
111
до н. э. Дарий I восстановил порядок в своей обширной державе, покончив с мятежа¬
ми1.
На стр. 60 автор утверждает, что смуты после смерти Камбиса совсем не коснулись
долины Нила2. На стр. 65 автор датирует поход Дария I на скифов северного Причер¬
номорья 512 г., в то время как более вероятно относить его к 514 г. — году вторжения
войск Дария I в южнорусские степи3.
В прим. 1 к стр. 131 автор отрицает наличие какого-либо похода персов против
Нубиивгоды царствования Дария I, однако подобный поход действительно имел место 4 *.
Единственную причину разрушения в 410 г. иудейского храма на Элефантине автор
видит во вражде египтян к иудеям (стр. 74), но действительная причина лежала глуб¬
же6.
Девятая глава «Фараоны и храмы в IV столетии» несомненно выиграла бы, если бы
автор использовал обстоятельную и насыщенную ценным историческим материалом гла¬
ву «Египет при XXVIII—XXX династиях», входящую в состав классического труда
Б. А. Тураева «История древнего Востока» (т. II, стр. 153—174) 8.
В разделе, посвященном политике Птолемеев в Египте (стр. 143 сл.), автору также
принесли бы значительную пользу главы «Александр и эллинизм» и «Египетская куль¬
тура в греко-римскую эпоху» из того же труда Б. А. Тураева (стр. 202—240).
Я не могу признать заслуживающим одобрения название монографии «Полити¬
ческая история Египта от VII до IV в. до н. э.», поскольку в книге отражены, наряду
с политической историей, социально-экономические проблемы и вопросы культуры.
В книге наблюдается почти полное отсутствие указаний на классовую борьбу.
Этот недостаток особенно рельефно выступает при решении автором вопроса о причине
применения в войсках древневосточных государств греческих наемников. Согласно
мнению автора (стр. ИЗ),, применение последних было обусловлено исключительно*
«убежденнием в абсолютном превосходстве греческих гоплитов над всеми восточными
войсками». Это утверждение не может не вызвать некоторого сомнения. Страх перед
своим собственным народом, организованным в виде войска, вынуждал господствую¬
щий класс Египта и Персии включать в ряды своей армии греческих наемников.
Вообще следует признать, что греческие наемники в книге Ф. Киница играют слиш¬
ком большую роль (напр., стр. 114), так что получается впечатление о грекоцентриче¬
ской установке книги, посвященной истории египетского народа, хотя бы и того перио¬
да, когда сношения его с греками стали весьма интенсивными.
Вполне правильное утверждение автора на стр. 145 о безмерной эксплуатации Пто¬
лемеями египетского народа не подкрепляется конкретными фактами, которые имеются,
конечно, в распоряжении автора 7.
Этим замечанием я заканчиваю мою рецензию добросовестного и кропотли-
1 См. F. W. К б n i g, Relief und Inschrift des Konigs Dareios I am Felsen von Ba-
gistan, Leyden, 1938; A. P о e b e 1, Chronology of Darius first year of reign, AJSLL,
LV (1938), стр. 142—165 и стр. 285—314; W. H i n z, Das erste Jahr des Grosskonigs
Dareios, ZDMG, 92 (1938), стр. 136—173.
2 Cp. ВДИ, 1952, № i, стр. 41 сл.
3 См. «Сборник ко дню семидесятилетия акад. Б. Д. Грекова», М., 1952, стр.
37 сл.
4 См. Сборник в честь Гавриила Кацарова, ч. 1, София, 1950, стр. 124—125.
6 См. В.В.Струве, Подлинная причина разрушения иудейского храма на Эле¬
фантине, ВДИ, 1938, № 4, стр. 99 сл.
6 Я имею в виду посмертное издание его труда, вышедшее в 1935 г.
7 См., например, парижский папирус, изданный в последний раз U. W i 1 с к е п,
Urkunden der Ptolemaerzeit, № 110. Следует также сопоставить размеры земельных
участков египетских воинов доптолемеевского периода (12 арур), засвидетельствованные
Геродотом (II, 164), и размеры их земельных участков при Птолемеях (7 арур), засви¬
детельствованные папирусами из Тебтунисского архива. См. Tebtunis Papyri, т. lt
L., стр. 552.
,112
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
яого труда Ф. К. Киница, опубликованного в прошлом году в ГДР. Обсто¬
ятельность моей рецензии доказывает, с каким вниманием и интересом мы^
советские ученые, следим за творческими достижениями научной работы в ГДР.
Акад. В. Струве
Worterbuch der aegyptischen Sprache, Die Belegstellen, III Band, IV Band,
Berlin, 1951, 1953.
«Словарь древнеегипетского языка» является важнейшим орудием в работе всех
египтологов. Понятно поэтому, что судьба этого труда привлекала и привлекает к себе
внимание всех исследователей, имеющих дело с древнеегипетскими текстами.
Работа по составлению «Словаря», начавшаяся еще в 1897 г., велась египтологами
многих стран. Для «Словаря» были собраны и переведены все основные известные древ¬
неегипетские тексты, причем многие из них были специально скопированы для этой
цели со стен храмов и гробниц. Во время этой работы и на ее основе был создан ряд
фундаментальных изданий текстов, например публикации К. Зетэ «Текстов пирамид» и
исторических надписей или издание Ал. Гардинером группы важнейших иератических
текстов. В итоге проделанной коллективной работы в Берлине, который был избран
местом сбора и обработки текстов, скопилась картотека, содержавшая свыше полутора
миллионов карточек. Руководство систематизацией материалов картотеки и их редакти¬
рование осуществлял сначала Ад. Эрман, а впоследствии и его многолетний помощник
X. Трапов.
Подготовка «Словаря» заняла значительно больше времени, чем это вначале
предполагалось, него первый том вышел только в 1926 г., и не в таком виде, как было
задумано все издание. Согласно первоначальному плану, «Словарь» должен был одно¬
временно содержать не только перечень слов и их значений, но и выдержки из текстов,
необходимых для установления перевода слов. Редакторы «Словаря» в целях ускорения
окончания его публикации решили разделить издание на две части и дать сначала ос¬
новные тома, которые содержали бы лишь перечень слов и их переводы, а все ссылки
издать позже в виде дополнительных томов.
Издание пяти основных томов «Словаря» было закончено в 1931 г.1, задержка же
в публикации ссылок вызвала нарекания египтологов, не имевших возможности поль¬
зоваться огромным материалом картотеки «Словаря». Созданная трудами многих ученых
разных стран, эта картотека фактически была постоянно доступна лишь берлинским
египтологам, что, естественно, обеспечивало им важные преимущества в их работе2.
В 1935 г. вышел первый дополнительный выпуск, содержавший ссылочный аппарат
к I основному тому «Словаря». Однако этот выпуск имел недостатки. Египтологи
вправе были ожидать, что картотека «Словаря» будет использована с возможной полно¬
той во всех тех случаях, когда значение слова было или неизвестно, или не вполне ясно.
Этого сделано не было. Кроме того, ссылки на неизданные тексты (или мало доступные
издания), при отсутствии выдержек из таких текстов, ничем не могли быть полез¬
ны до издания самих выдержек. В результате египтологи часто попрежнему
были вынуждены полагаться на переводы, принятые издателями «Сло¬
варя», не имея возможности проверить правильность этих переводов. Между
тем хорошо известная каждому египтологу недостаточность разработанности древ¬
неегипетской лексики требовала во многих случаях тщательного изучения контекста.
1 В 1950 г. вышел весьма полезный VI том «Словаря», содержащий немецко-еги¬
петский словарь, а также указатели встречающихся в первых пяти томах коптских, се¬
митских, хамитских и греческих слов.
2 См. критику организационной работы по «Словарю» у Гардинера в предисловии
*в его «Ancient Egyptian Onomastica», Text, I, Oxford, 1947, стр. XII—XXI.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ИЗ
Переводы же «Словаря» иногда бывают слишком общи, а иногда просто спорны. На ряд
спорных переводов указал, например, Гардинер в рецензии на две первые стра¬
ницы «Словаря», где из 20 слов только три не вызвали у него дополнений или попра¬
вок1.
В этом случае ускорение публикации ссылочного аппарата картотеки «Словаря»
имело чрезвычайно важное значение для общего развития египтологии. Поэтому выход
в свет в 1937—1940 гг. большого дополнительного тома, содержавшего и ссылки и вы¬
держки из текстов ко II основному тому, был встречен с большим удовлетворением.
Однако вскоре же выяснилось, что подобное опубликование достаточно большого числа
выдержек задержит издание дополнительных томов. Поэтому вышедшиев 1951 и 1953гг.,
после большого перерыва, дополнительные тома к III и IV основным, содержат, наряду
со ссылками, выдержки лишь из неизданных текстов. Тем не менее опубликование до¬
полнительных томов даже с подобным сокращением выдержек является крайне полез¬
ным и важным и окажет огромную помощь в работе египтологов.
Однако, приветствуя появление двух новых дополнительных томов, одновременно
хочется высказать и ряд замечаний. Уже при работе с двумя первыми дополнительными
томами выявились многие недостатки основных томов «Словаря» . Эти недостатки под¬
твердились и при сопоставлении III и IV дополнительных томов с соответствующими
им основными. Огорчает явная неполнота ссылок на тексты, в которых встречаются
слова с неясным значением. Например, для редкого слова § Jm «Словарь» в IV допол¬
нительном томе ссылается только на N. Davies, Five Theban tombs, L., 1913, тбл.
39 и на этом основании дает перевод: «обозначение какого-то брачного родства»,
указывая, что соответствующее коптское слово имеет значение: «тесть, зять». Однако
это же слово встречается и на стеле № 20653 Каирского музея2, контекст которой дока¬
зывает возможность перевода слова sS m именно как «зять», что на основании первого
примера можно было только предположить. Крайне слабо разработаны в «Словаре»
названия камней, растений, птиц, рыб, а также частей зданий, в большинстве своем
оставленных вообще без перевода.
Особенно досадна неполнота ссылочного аппарата при переводе социальных терми¬
нов: установление их значения мало привлекало внимание составителей «Словаря», а
ссылочный аппарат на подобные термины явно охватывает лишь незначительную часть
собранных в картотеке «Словаря» данных, в то время как возможность уточнения соци¬
альных терминов для истории Египта, разумеется, имеется3.
В ряде случаев «Словарь», приводя одно значение слова, не указывает другого.
Так, выражение hm dt. f «Словарь» переводит: «забывать свой долг» (III, 279, 9), тогда
как оно имеет значение также «потерять сознание», которое хорошо показывает кон¬
текст в папирусе Честер Бити (VII, rt., 5. 2 и IX, rt., 3. 2.)4 * 6 * 8, а также в папирусе Брем-
нер-Ринд (31,2б)Б. Второй пример — слово hnms. При переводе «Словарь» (т. III,
стр. 294—295) ограничивается лишь значениями «друг, возлюбленный» или как ти¬
тул «друг царя» и совершенно опускает значение hnms как термина брачного родства ,
хотя имеющийся в картотеке «Словаря» материал дает эту возможность даже без осо¬
бого дополнительного исследования. Среди многочисленных ссылок, приведенных в
III дополнительном томе, имеются тексты, из которых ясно, что hnms следует перево¬
дить «свойственник» (стелы Каирского музея № 20457 и 20025, текст из гробницы Пето-
1 А 1. Gardiner, The first two pages of the Worterbuch, JEA, t. 34, L., 1946,
стр. 12—18.
2H. Lange u. H. Schafer, Grab- und Denksteine d. Mittleren Reiches,
т. II, B., 1908, стр. 287.
3 См., напр., И. M. Лурье, Немху в Египте Нового царства, ВДИ, 1953, № 4,
стр. 9 слл.
4 А1. Gardiner, Hieratic papyri in the British Museum, Third series, L., 4935,
стр. 59, прим. 2, тбл. 35; стр. 85, тбл. 51.
6 R. Fa»ulkener, The papyrus Bremner-Rhind, «Bibliotheca Aegyptiaca», III,
Bruxelles, 1933, стр. 86.
8 Вестник древней истории, № 4
114
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
сириса и др.). С другой стороны, среди ссылок к слову hnms пропущена очень важна»
надпись стелы № 20027 Каирского музея, где хенмесом назван пасынок. Третьим при¬
мером может служить слово swr. t. На стр. 429 III основного тома о его значении ска¬
зано лишь: «место, где пьют». В дополнительном же III томе приведено указание толь¬
ко на стелу 1774 Флорентийского музея. Однако это слово встречается и в других
текстах, и при этом на таких памятниках, которые хорошо известны составителям «Сло¬
варя», как стела Берлинского музея № 14334 и знаменитая инструкция везиря из гроб¬
ницы Рехмира. Сопоставление всех источников позволило Варилю уточнить истолко¬
вание слова swr. t.1
В «Словаре» отсутствуют ссылки на родственные слова, что существенно для пере¬
вода неясных слов. Так, Вариль в указанной работе правильно связывает древнееги¬
петское swr. t с арабским mazyaran («место, где стоят большие сосуды с водой»). Однако
Вариль, повидимому, не проверил, существовало ли аналогичное словообразование
с префиксом т и в древнеегипетском языке, а «Словарь» не дал ссылки на имеющееся
во II основном томе на стр. 136 слово mswr, переведенное здесь как «место, где можно
пить, место для питья». Ссылки в дополнительном томе на «Тексты пирамид», § 930
и 937, дают возможность установить, что слово mswr применено там к озеру в значении
«водопой», что представляет собой несомненный интерес и для истолкования слова
swr. t.
Досадно, что «Словарь», приводя иногда маловажные значения того или иного
слова,, опускает при этом существенные. Так, в IV основном томе отдельно выделено
«сестра бога» как эпитет Исиды, Нефтиды и Гатор, однако и здесь во вновь вышедшем
дополнительном томе, мы тщетно стали бы искать указаний на наличие таких терминов
родства, как «невестка», «свояченица», «золовка», в составе которых имеется слово
«сёс-Гра». То же самое следует сказать и о словах «дочь», «сын», «брат» ит. п. В резуль
тате богатейший материал берлинской картотеки недостаточно использован в «Словаре»
для*'ВыЯвления и перевода терминов родства, и поэтому приходится заново проводить
кропотливую работу по просмотру надписей на многочисленных памятниках, уже раз¬
несенных на карточках для «Словаря».
v Дополнительные томы выявляют в «Словаре» и прямые ошибки. Так, при разборе
слова bm. t «женщина, жена» в III основном томе, на стр. 77, под рубрикой В, 1, е при¬
веден перевод «сестра и жена кого-либо». В III дополнительном томе, под сноской
стр. 77,18 имеется ссылка лишь на Urkunden, IV, 937. Это — надпись из гробницы Мен-
хеперрасенеба, где перевод, предложенный «Словарем», абсолютно невозможен как по
написанию, так и по всему контексту. В данном месте речь идет о матери Менхеперра-
сенеба, титул которой написан не так, как это дано в «Словаре», и уже поэтому перевод
«Словаря» в этом случае неприменим. К тому же в тексте за этим стоит слово «царя».
Как известно, мать Менхеперрасенеба не могла быть «сестрой и женой царя», как это
следовало бы перевести согласно «Словарю». Она была женой судьи Аменемхета
и лишь молочной сестрой царя, так как ее мать была царской кормилицей. Все это
хорошо известно по ряду источников2. Более внимательный анализ текста позволил бы
составителям «Словаря» избежать досадной ошибки.
Отмеченные недочеты, хотя число их и значительно, не снимают, разумеется, той
большой общей ценности, которую представляют собой все вышедшие тома дополнений
к «Словарю». Появление этих томов встречено с удовлетворением всеми специалистами-
египто логами.
Работа над изданием «Словаря» вряд ли кончится с предстоящей публикацией V
дополнительного тома. Обилие материалов берлинской картотеки настоятельно тре¬
бует дальнейшей ее разработки. Поэтому представляется уместным высказать некото¬
рые предварительные пожелания на будущее. Так, было бы очень важно иметь допол-
1 А. V а г ill е, La stele de Sa-Mentou-Ouser (№ 6365 du Musee Eg. de Florence),
«Melanges Maspero», т. 1, стр. 553—556, Le Caire, 1935—1938 (MMIFAO, t. LXVI).
2 См. библиографию по этому вопросу у M. Э. M а т ь e, Искусство древнего Егип¬
та. Новое царство, Л., 1947, стр. 40—41.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
115
нения к «Словарю» с примерами из текстов, опубликованных после выхода основных и
дополнительных томов, равно как выправить ряд переводов на основании проделанной
за истекшие годы работы по исследованию древнеегипетской лексики и пополнить допол¬
нительные тома «Словаря» ссылками на статьи и комментарии к текстам, в которых ус¬
танавливается значение тех или иных слов. Теперь, когда в ГДР сложились все усло¬
вия для успешного развития науки, следует пожелать, чтобы Берлинская Академия
наук продолжила издание «Словаря», имеющего огромное значение в египтологии.
Проф. М. Э, Матье
А. ROBERTSON, The origins о/ Christianity, L., 1953, 216 стр.
История раннего христианства привлекает в последние годы пристальное внимание
буржуазных историков. При этом буржуазная историография все более отходит от
того критического направления, представителями которого были Бруно Бауэр, Джон
Робертсон, А. Кальтгоф. Критика тюбингенской школы справа и спасение традицион¬
ных представлений о Христе становится одной из важных задач идеологов буржуазии,
видящих в христианстве могущественное средство для воздействия на трудящиеся
массы.
Откровенно защищая традиционные представления о возникновении христианства,
католический историк Г. Кастелла в роскошно изданвой «Истории пап» объявляет цер¬
ковь сверхъестественным учреждением, а познание ее истории — доступным лишь для
верующих душ1. История раннего христианства изображается в последних работах
как история проповеди Христа, которого торжественно именуют «наиболее очарова¬
тельным образом в истории западного человека»2. Известный американский востоковед
А. Олмстэд в книге с характерным названием «Иисус в свете истории» объявляет
Христа «центральной фигурой мировой истории»3.
Такое исключительное внимание к традиционному образу Иисуса объясняется тем,
что идеологи буржуазии стремятся противопоставить христианскую проповедь учению
о классовой борьбе. Значение Христа, по Олмстеду, состоит прежде всего в его пропо¬
веди любви к ближнему, которая распространяется на все человечество: на мытарей и
грешников, на самаритянина и падшую женщину (ук. соч., стр. 273). Точно так же ри¬
сует Христа и Уилл Дюрант в своей большой книге «Цезарь и Христос», являющейся
третьим томом его многотомной «Истории культуры». По мпению Дюранта, Христос
был схож с Цезарем в своем сочувствии к «низшим классам», однако по характеру шь
ставленных задач резко от него отличался. «Цезарь стремился реформировать челове¬
чество путем изменения законов и учреждений; Христос хотел изменить учреждения
и законы, переделав самих людей» (ук. соч., стр. 5G2). Христос, утверждает Дюрант,
не стремился к перевороту— наоборот, он порицал тех, кто пытается взять царствие
небесное насилием (имеется в виду евангелие от Матфея, XI, 12).
В условиях возрождения традиционных представлений о ранней истории христиан¬
ства, в условиях отхода от критицизма и рационализма особенно большое значение
приобретает книга прогрессивного английского историка А. Робертсона «Происхожде¬
ние христианства», вышедшая в издательстве Лоренса и Уишерта, печатающем работы
прогрессивных английских историков. В этом же издании была опубликована и книга
Дж. Томсона «Исследование древнегреческого общества», перу которого принадлежит
ряд больших и интересных работ по истории древней Греции, неизменно привлекавших
внимание советских историков древнего мира 4.
1 G. Gastella, Histoire des papes, т. I, Zurich, 1944, стр. .10 сл.
2 W. D u r a n t, Caesar and Christ, N. Y., 1944, стр. 557.
3 A. T: О 1 m s t e a d, Jesus in the light of history, N. Y., 1942, стр. 10.
4 См. ВДИ, 1950, № 4, стр. 106—113; ВДИ, 1952, № 2, стр. 178—187; ВДИ, 1953,
№ 4, стр. 107—ИЗ.
8*
116
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«Происхождение христианства», как это видно из признательности автора своим
коллегам, свидетельствует о творческом содружестве прогрессивных историков Ан¬
глии. А. Робертсон благодарит Г. Чайльда за ценную критику первых глав его книги,
М. Корнфорта, X. Хилла, Д. Линдсея — за ценные и полезные советы в отношении
всей книги 1.
Автор исходит в своих построениях из критики тюбингенской школы, однако его
критика коренным образом отличается от рассуждений современных богословов и полу-
богословов. «Не на зад от тюбингенской школы к традиции, авпередот тюбин¬
генской школы к более научным взглядам»,— таков тезис, выставленный Робертсо¬
ном (стр. 102, прим. 1). Автор совершенно справедливо видит основной недостаток кон¬
струкций немецких рационалистов в том, что они пренебрегали изучением социальной
основы истории идей. Робертсон выделяет две ветви рационализма: одна, более кон¬
сервативная, признает проповедника Иисуса основателем христианства, другая, более
радикальная, отвергает историческую подлинность основателя христианства и видит
в нем лишь мифологическое существо; однако и таи другая не учитывают, что раннее
христианство было массовым движением, обусловленным упадком античного рабо¬
владельческого общества (стр. 209).
Основная заслуга Робертсона заключается в том, что он не ограничивается созда¬
нием чисто умозрительных конструкций, выводящих христианство из сравнительной
мифологии или из астральных наблюдений, но, следуя за основоположниками марк¬
сизма, на работы которых имеются прямые ссылки в его книге, старается понять со¬
циальные основы раннего христианства и общественные условия, в которых оно воз¬
никло.
Центральным моментом книги Робертсона является выделение двух ветвей в исто¬
рии раннего христианства. По его мнению, христианство сложилось в начале I в. н. э.
в Палестине и представляло собой бунтарское движение, родственное эссенам,— кото¬
рых он не считает «пацифистами»,— и направленное против римского владычества и
господства Ирода. Его лозунгом было установление царства божия на земле (стр. 93
ел.). Это учение опиралось на мессианистические традиции иудейской литературы, от¬
ражавшие чаянья рабов, вольноотпущенников и бедноты (стр. 54 слл.).
Второе направление христианства сложилось в среде зажиточных людей, не со¬
чувствовавших бунтарской пропаганде; идейные корни этого учения восходят к фи¬
лософским взглядам Филона (стр. 97 сл.). Сущность этого учения заключается в «духов¬
ном мессианизме», т. е. в утверждении, что царство божие должно быть установлено не
в этом мире (стр. 104). Робертсон особенно подробно останавливается на рассмотрении
этой ветви христианства, важнейшим программным документом которой он считает пос¬
лания Павла; он подчеркивает, что сторонники Павла, хотя и обращались к массам, вы¬
ступали против мессианистических чаяний масс и не поддерживали вспышки народного
возмущения (стр. 132, 142, 162).
Эти две ветви христианства, первоначально разделенные и противоположные,
должны были в дальнейшем объединиться, ибо, полагает Робертсон, они были бессиль¬
ны друг без друга (стр. 106). Об этом объединении свидетельствуют такие компромис¬
сные памятники, как евангелие от Матфея и от Луки (стр. 163 слл.) и «Деяния апостоль¬
ские» (стр. 169).
На протяжении II столетия, в условиях укрепления императорского режима,
христианские вожди стремятся порвать с бунтарскими традициями палестинских хри¬
стиан и ищут сближения с язычеством. Выразителями этой тенденции были гностики,
и в первую очередь Василид. Вскрывая социальную сущность учения Василида, Ро¬
бертсон дает ему резкую и меткую характеристику: идея Василида, по его словам, за¬
ключалась в рекомендации «избранным» спасать свою шкуру и предоставить «дураков»
их судьбе (стр. 180). Однако бунтарские тенденции в это время еще давали себя знать;
1 Книга А. Робертсона была высоко оценена в английской марксистской
печати. См. В. Farrington, Christian origins in the class struggles, «The Marxist
Quarterly», I, 1954, № 3, стр. 183 сл.
КРИТИКА. И БИБЛИОГРАФИЯ
117
они проявились, в частности, в так называемом послании Якова, содержащем предска¬
зание скорого суда божия (стр. 182).
Во второй половине II в. совершается консолидация: христианские вожди сохра¬
няют традиционный бунтарский язык для того, чтобы не отпугнуть массы, и в то же
время идут на союз с правящими верхами. Сохраняя «революционную» фразу, хри¬
стианские вожди II в. были кем угодно, только не революционерами (стр. 206). В борь¬
бе на два фронта (против радикальных монтанистов и консервативных гностиков) вожди
христианства формируют во II в. сплоченную организацию с епископатом во главе
(стр. 194) и стремятся создать канонические тексты (стр. 199 сл.). Консервативные
тенденции христианства особенно отчетливо проступают в сочинениях Иренея, про¬
славляющего существующий порядок вещей, как созданный богом (стр. 205).
Именно в силу того, что католическая церковь сложилась в результате компромис¬
са между двумя тенденциями (при господстве консервативных элементов), в новоза¬
ветном каноне сохранились многочисленные противоречия: Иисус то трактуется как
человек, то как бог; иногда идет речь о царстве божием на земле, иногда — на небе;
но-разному выражено отношение к богатству и т. п. (стр. 210).
Представление о двойственности христианского учения, о наличии в нем противо¬
речивых тенденций давно уже было отмечено. Представители тюбингенской школы рас¬
сматривали эти противоположные тенденции как результат борьбы иудеохристиан
и христиан из язычников.И.Клаузнер считал мессианистическую идею революционной,
утверждая, что лишь впоследствии Иисус был превращен в «исключительно духов¬
ного мессию». По мнению Клаузнера,в посланиях Павла мы найдем полный оппорту¬
низм по отношению к государству и власти, консерватизм в отношениях к женщине
и даже запрещение рабам восставать против своих господ1. Но для Клаузнрра процесс
замены мессианистических идей оппортунизмом и консерватизмом совершается в сфере
чистой борьбы идей; для Робертсона эта идейная борьба есть отражение действий
определенных материальных сил. Такой подход Робертсона к истории идей несомненно
является правильным. Все это позволяет дать положительную оценку рецензируемой
книги, являющейся полезным вкладом в борьбу против клерикализма.
В работе есть также немало интересных частных наблюдений, удачных характе¬
ристик эпох, деятелей и литературных памятников.
Однако в ней имеются и положения спорные, ослабляющие концепцию автора.
Робертсон стремится сочетать материалистическое истолкование исторической дей¬
ствительности с признанием реального существования Иисуса Христа, а также и дру¬
гих новозаветных персонажей — Иоанна Крестителя, Павла и т. п. Евангельская ле¬
генда, полагает Робертсон, коренится до некоторой степени в исторических событиях
(стр. 87). Он считает, что секта назареев, родственная эссенам, руководимая Иисусом
Назареем, пыталась захватить Иерусалим, но эта попытка закончилась поражением
и казнью Иисуса (стр. 94 сл.). Павел также рассматривается как реальное лицо (стр.
103); основываясь на так называемом послании Климента, Робертсон относит смерть
Павла ко времени расправы Нерона с христианами в 64 г. (стр. 131).
Разумеется, признавая реальное существование Иисуса, Робертсон вовсе не стре¬
мится восстановить традиционную картину возникновения христианства в результате
проповеди одного «великого проповедника» (как это делают Олмстэд, Дюрант и многие
другие). Он признает наличие в евангельском рассказе многочисленных мифов (стр.
75 сл.), а в культе Иисуса — архаичный культ бога-предка, который был принесен
в жертву и чью плоть люди едят в хлебе, а кровь пьют в вине (стр. 68); он указывает,
что представление о страдающем мессии было чрезвычайно распространенным в I в. н. э.
и отразилось, в частности, в рассказе Плутарха о Клеомене, представляющем параллель
евангелиям (12 друзей Клеомена, ночная трапеза перед смертью, гибель на кресте и
т. п.) (стр. 71)2. Иисус, по Робертсону, был лишь одним из тех многочисленных народ¬
1 J.Klausner, From Jesus to Paul, N. Y., 1945, стр. 562 слл., 575.
2 Параллелизм между Плутархом и евангелиями был предметом специального
изученияР.Ю. Виппера. О биографии Клеомена и евангелиях см. Р. Ю. Виппер,
Возникновение христианской литературы,М.—Л., 1946, стр. 238 сл.
118
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ных вождей, которые погибли во время бурных событий 1 в. н. э., но не создателем хри¬
стианства. Для того, чтобы доказать историчность Иисуса, Робертсон вновь возвращается
к тем немногочисленным свидетельствам, которые уже неоднократно были предметом
изучения. Прежде всего он обращается к известиям Иосифа Флавия, который был бы
младшим современником Иисуса, если бы тот жил. У Иосифа имеются два упоминания
Иисуса: Древн. XVIII, 3.3 и XX, 9. 1. Первое упоминание — бесспорная вставка, ибо
это место еще не было известно Оригену (стр. 87); сложнее обстоит дело Со вторым от¬
рывком, где Иосиф упоминает Якова, брата Иисуса, которого называли Христом. Это
место трижды цитировано Оригеном и, по мнению Робертсона, вполне может быть при¬
знано подлинным (стр. 87 сл.). Далее, Робертсон высказывает предположение, что в
тексте Флавия были первоначально упоминания о Христе и христианах, носившие поле¬
мический характер, но что позднее они были вычеркнуты благочестивыми переписчиками
(стр. 89).
Свидетельство историчности Христа Робертсон находит и в талмуде. Он приводит
рассказ рабби Элиэзера бен-Гирканоса, расцвет деятельности которого приходится на
90—130 гг.; этот рабби упоминает о своей встрече с учеником Иисуса Назарея, поно¬
сившим жречество (стр. 90). К этому он еще присоединяет упоминание Христа (Хреста)
при императоре Клавдии (41—54) (Светоний, Клавд., 25) и известие Тацита о казни
Христа при императоре Тиберии (Анналы, XV, 44).
Однако все эти свидетельства не могут считаться достаточно убедительными. Пред¬
положение Робертсона о том, что Иосиф Флавий передавал какие-то сведения о хри¬
стианах, разумеется, никак не может быть подтверждено; известие о Якове, брате Иису¬
са, не имеет силы доказательства: лжемессий (христов) в Иудее I в. было так мпого, что
среди них мог быть и Иисус,— важно, что этот рассказ Иосифа не имеет никаких точек
соприкосновения с евангелием.
Робертсону нужно было бы также учесть, что современник Иосифа, Юстос из
Тивериады, не упоминал Христа. Сочинение Юстоса не дошло до нас, однако Фотий,
читавший эту книгу, писал с явным удивлением: «Он вообще не сделал никакого упо¬
минания ни о существовании Христа, ни о том, что связано с ним ..., ни о совершен¬
ных им чудесах»1.
Еще меньше оснований обращаться к данным талмуда, составленного в III—V вв.
на основании устной традиции. Талмуд неоднократно упоминает Иисуса бен-Пандир
(или бен-Стада), но сведения о нем полны несообразностей и сложились, повидимому,
в результате полемики с христианской легендой.
Известие Светония — сравнительно позднее, к тому же противоречит евангель¬
ской традиции, ибо относит «возмущение» «Хреста» к правлению Клавдия. Повидимо¬
му, Хрест Светония не имеет ничего общего с Христом. Наконец, остается известие
Тацита, которое А. Б. Ранович считает в общих чертах достоверным2: возможно, что
в 64 г. в Риме уже существовала секта, которую в народе называли христианской. Од¬
нако объяснение имени христиан (от Христа, который был казнен в Иудее прокурато¬
ром Понтием Пилатом), если даже оно не является поздней фальсификацией, несет на
себе следы христианской легенды, с которой Тацит мог быть знаком, когда в начале
II в. он писал «Анналы».
Робертсон утверждает далее, что первоначально возникает представление о Хри¬
сте, как о человеке, и лишь позднее складывается представление о нем, как о божестве
(стр. 82). Уже Павел не знал бунтаря Иисуса Назарея, а только бога и искупителя
(стр. 96). Само по себе это рассуждение вызывает сомнения. Как мог Павел (если он только
действительно жил в середине! в.) «забыть» бунтаря Иисуса, казненного в 30-е годы,
1 J. Р. Migne, Patrologia graeca, т. 103, кол. 65. В: ХР1<7Т°^ тсарошпас
ха\ tu>v 7Г£рi auTov TeXecjaHvTGiV xat to>v, йти'аотои тератоиру^Ф^тсоу ouSevoc; аХо^
ptvy(XTjv e7roiVjaaTo«
2 А. Б. Ранович, Очерк истории раннехристианской церкви, М., 1941, стр. 51.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
119
и превратить его в божество? (Кстати сказать, иерусалимский епископ Александр,
■живший в начале III в., относил распятие Христа к 58 г.) Но еще большие сомнения
порождает датировка памятников раннехристианской литературы, на основе которых
Робертсон строит свою концепцию. Древнейшим христианским памятником Энгельс
•считал «Откровение Иоанна» и датировал его 68—69 гг.1 В этом памятнике пролитие
крови Христа обрисовано как событие не историческое, а космическое, и Христос-аг-
нец обрисован как божество, но не как реальное лицо.
Робертсон же не рассматривает предложенную Энгельсом датировку, обходит ее
и относит «Откровение» к гораздо более позднему времени — к 93—95 гг. (стр. 153).
Древнейшими памятниками раннехристианской литературы он считает синоптические
евангелия. По его мнению, традиция, лежащая в основе синоптических евангелий, сло¬
жилась вскоре после 70 г. (стр 83). Первоначальное евангелие, написанное по-ара¬
мейски, было составлено сторонниками бунтарского христианства, которые перевели
его на греческий язык и распространяли по всему Средиземноморью (стр. 145). Вслед
за этим в кругах последователей Павла было создано евангелие от Марка, опиравшееся
на первоначальное евангелие, но имевшее противоположную политическую и социаль¬
ную направленность (стр. 148 и слл.). Несколько позднее возникли евангелия от Мат¬
фея и Луки; последнее Робертсон относит ко времени после смерти Домициана (81—96)2.
Однако подобная датировка евангелий не только произвольна, но и наталкивается
на ряд трудностей, которые остались вне поля зрения Робертсона.
Э. Гудспид в специальной работе о раннехристианской литературе утверждает,
что вплоть до самого конца I в. существовала лишь устная традиция евангелий. Он
обращает внимание на то, что в так называемом послании Климента (которое и Роберт¬
сон относит к концу I в. — стр. 162). ссылки на проповедь Иисуса вводятся словом
«Вспомни», что предполагает наличие лишь устной традиции3.
Еще более важна для датировки евангелия работа Джона Нокса «Маркион и Но¬
вый завет». Нокс исходит из того, что в конце I и начале II в. не могло быть ортодоксии
и ереси по той простой причине, что к этому времени не сложилась еще единая церковь
•и христиане распадались на ряд групп и группировок. Только к 175 г. римская церковь
добилась признания, да и то не повсюду. Поэтому Маркион выступал отнюдь не как
еретик, искажавший канонический текст евангелий, но действовал как «реставратор
истинного текста»4, поскольку к середине II в. «слова Иисуса» и рассказ о его деяниях
имелся налицо в разных формах.
Вопрос о соотношении евангелия Маркиона и евангелия от Луки до конца XVIII в.
представлялся бесспорным: отцы церкви и прежде всего Тертуллиан утверждали, что
Маркион сократил и исказил евангелие от Луки. Но уже ученые конца XV11I в. Сем-
лер и Шмидт указали, что Маркионово евангелие не есть искажение третьего евангелия,
что, наоборот, именно оно содержит первоначальный текст. С критикой этой точки зре¬
ния в 1875 г. выступал Сэндей, который показал, что евангелие от Луки обладает пол¬
ным стилистическим единством во всех своих частях — как тех, которые имеются
в Маркионовом евангелии, так и тех, которые в нем отсутствуют. Тем самым можно
•было считать доказанным, что Маркион действительно сократил третье евангелие. Сле¬
дуя за Сэндеем, Гарнак считал Маркиона исказителем канонического текста еванге¬
лия от Луки.
Только Нокс дал критику построений Сэндея. Он отметил удивительный факт,
что, «все исследование Сэндея в области словаря и стиля Маркионова евангелия, ока¬
1 К. Маркс иФ. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 2, стр. 426 сл.
2 Эта же датировка принята и сторонниками традиционной точки зрения. J.
К la us пег, ук. соч., стр. 259, считает, что евангелие от Марка в его современной
форме возникло уже в 60-е годы, когда ученики Иисуса были еще живы; евангелия от
Матфея и Луки он относит к 80—100 гг.
3 Е. J. Goodspeed, A history of early Christian literature, Chicago, 1942,
стр. 15.' Устной традиции дает предпочтение и Папий (около 140 г.).
1 J. К п о х , Marcion and the New Testament, Chicago, 1942, стр. 20 слл.
120
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
зывается, было проведено без всякого отношения к подлинному тексту еванге¬
лия Маркиона». Сэндей продемонстрировал лишь лингвистическую однород¬
ность евангелия от Луки — и ничего более (ук. соч., стр. 90). Нокс, обращаясь к
тексту Маркионова евангелия, восстановленному Гарнаком, убедительно доказывает
различие между словарем евангелия от Луки и Маркионовым (стр. 94слл.). Нокс про¬
слеживает далее различие между евангелием Маркиона, с одной стороны, и евангелием
от Луки и «Деяниями апостольскими», которые принадлежат одному и тому же автору,
с другой (стр. 101 слл.).Он отмечает также,что в Маркионовом евангелии 61,5% стихов,
общих синоптическим евангелиям, тогда как в тех частях евангелия от Луки, кото¬
рые отсутствуют у Маркиона,— лишь 20,3%, а подавляющее большинство стихов —
оригинальные. При традиционном объяснении остается непонятным, почему Маркион
брал из евангелия от Луки неоригинальные, нехарактерные для него стихи. Наоборот,
если автор евангелия от Луки использовал и расширил Маркионово евангелие, как
это предполагает Нокс, то хорошо объясняется оригинальный характер вставок
(стр. 107 сл.).
Все это позволяет Ноксу отнести составление канонических евангелий к
150—175 гг. Вывод Нокса позволяет понять, почему Юстин (около 150 г.) еще но
упоминает евангелий среди памятников христианской публицистики, называя лишь
«слова Иисуса» и «воспоминания апостолов», что также хорошо согласуется с извес¬
тием Цельса, смеявшегося над тем, что христиане постоянно переделывают и
перерабатывают «первую запись евангелия».
Таким образом, если Робертсон считает возможным и после книги Нокса датиро¬
вать евангелие от Луки концом I в., он должен аргументировать свою точку зрения
и отвести рассуждения Нокса, основанные на лингвистическом анализе текста. Поэтому
его представление о том, что в христианской литературе Иисус сперва выступает как
человек, бунтарь, вождь назареев и лишь затем создается образ бога-искупителя,
не подтверждается анализом источников. Наоборот, представляется возможным вслед
за Р. Ю. Виппером считать, что космическое, т. е. мифологическое, представление-
о Христе, каким оно запечатлено в «Откровении» и затем в посланиях Павла, явля¬
лось первоначальным и восходило к древнему культу божества винограда Иисуса,
по-новому осмысленному в новых общественных условиях.
Автору также не удалось доказать и реальность существования Павла, Петра
и других апостолов, тем более, что в его концепции возникновение христианства от¬
нюдь не сводится к проповеди Христа и утверждение реальности существования Иису¬
са Назарея является ненужным привеском, и сам Иисус никакой роли не играет. Хри¬
стианство имело определенные социальные и идейные корни — и выяснение их состав¬
ляет сильную сторону рецензируемой книги.
Вызывает возражение также стремление автора выводить христианство исклю¬
чительно из иудаизма Палестины и диаспоры. Широкое распространение ^христианства
по всей территории Римской империи может быть объяснено лишь тем, что социальное
и идейное развитие всех этих областей подготовило их к принятию новой религии,,
соответствовавшей новым общественным и политическим порядкам. Не только пале¬
стинские эссены и назареи были предшественниками христианства, но не в меньшей
степени и римские коллегии и греческие фиасы. Христианская идеология была подго¬
товлена развитием стоицизма и платоновской философии, греческой мифологии и ли¬
тературных традиций. Распространение всеобщего отчаянья и безнадежности, господ¬
ство суеверий, религиозных исканий и пр. подготовило почву для христианства. То,
что в Римской империи утвердилась новая религия, отрицавшая старую полисную
мифологию, было закономерным и необходимым явлением; то, что в «дарвиновской
борьбе» сект и групп победила группа, выросшая на почве иудаизма, было в извест¬
ной мере случайностью, во всяком случае — явлением сравнительно частным. Одна¬
ко этой общей картины идейного упадка империи I—II вв. очень нехватает в книге
Робертсона.
Это обстоятельство^ было отмечено не только в нашей историографии (особенна
в цитированной выше работе А. Б. Рановича), но даже и в буржуазной. Влияние элли¬
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
121
нистической культуры на раннее христианство было рассмотрено, например, в работе
Уилфреда Н окса1.
Робертсон преувеличивает «революционность» раннего христианства, утверждая,
что его лозунгом было установление «царства божия» на земле (стр. 80), что христиане
во главе с Иоанном Крестителем и Иисусом Назареем открыто выступали против рим¬
ского владычества (стр. 93).
Однако вся эта теория «революционности» раннего христианства строится лишь
на признании историчности Иисуса и достоверности факта его казни на кресте, что
является недоказанным в книге Робертсона. К тому же в некоторых евангелиях (осо¬
бенно от Матфея и Луки) содержится довольно туманное прославление бедности и осуж¬
дение богатства.
Античность выработала отчетливую демократическую терминологию. В античных
полисах нередко провозглашались прямые требования отмены долгов и передела земли.
Христианство, по существу, заменило эти прямые демократические требования тре¬
бованием мистического равенства людей перед богом. Этот принцип отрицательного
равенства всех людей перед богом, отраженный всего отчетливее, между прочим, в
посланиях Павла (напр., К колосс., III, И), был принципом, вытекавшим из характе¬
ра раннего христианства как религии рабов, изгнанников, отверженных, гонимых,.
угнетенных2. Но этот принцип мог возникнуть как раз тогда, когда не было револю¬
ционной ситуации, когда народные массы, разбитые и опозоренные, вынуждены были
отступать, когда, отчаявшись победить на земле, они устремляли взоры на неведомое
небо. Христианство возникает вслед за империей, когда разгром народных движений
и установление диктатуры рабовладельцев заставляло искать выхода не в этом мире.
Христианство родилось в атмосфере безнадежности и отчаянья, унижения и злобы,
так рельефно выраженной в «Откровении Иоанна», но эту злобу и смутные надежды
нельзя смешивать с революционностью.
Дальнейшая эволюция христианства правильно отображена Робертсоном: хри¬
стианство все более перестает быть религией рабов и униженных, сбрасывает шелуху
бунтарской фразы и к концу II в., по существу, превращается в идеологию, оправды¬
вающую рабство.
Таковы основные возражения по поводу несомненно интересной антиклерикальной
книги А. Робертсона, в которой автор проводит материалистическую концепцию, за¬
служивающую внимания наших историков. Очень жаль, что автор не использовал работ
советских историков А. Б. Рановича, Р. Ю. Виппера, С. И. Ковалева, которые могли
бы быть полезны для его исследований.
А. Каждая
V. GORDON CHILDE, New light on the most ancient East, L.r
1952, 255 стр.
Труды известного английского прогрессивного историка и археолога, профессора
Лондонского университета Гордона Чайльда уже нашли свою оценку на страницах
ВДИ3. Каждая новая работа Г. Чайльда встречает неизменное внимание и находит
признание в нашей исторической науке. Поэтому с большим интересом была встречена
и рецензируемая работа Г. Чайльда, представляющая собой последнее, переработанное
издание его более ранней работы, вышедшей в 1928 г. примерно под тем же названием—
«The most ancient East». В этом издании автором широко использован новейший архео¬
логический материал.
1 W. L. Knox, Some hellenistic elements in primitive Christianity, L., 1944.
2 См. К. M a p к с и Ф.- Энгельс, Соч., т XIV, стр. 367.
8 ВДИ, 1947, № 2, стр. 98—104.
122
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
По своим воззрениям Г.Чайльд близок к марксизму, что находит отражение в его
исторических построениях, хотя он и не всегда преодолевает влияние различных бур¬
жуазных концепций. С чувством симпатии Чайльд относится к достижениям советской
исторической науки.
Две первые главы рассматриваемого труда Г. Чайльда — «От истории к предисто-
рии» (стр. 1—13) и «Закладка исторической арены» («The setting of the stage» — стр.
14—131) представляют собой краткое вступление. Автор подчеркивает огромное значение
изучения древнего Востока для правильного понимания отдаленного прошлого «не¬
мой» Европы. Европейская предистория, по его глубокому убеждению, является «прежде
всего и главным образом историей восприятия или, еще лучше, применения восточных
начал» (стр. 2).
Затем довольно бегло Чайльд рассматривает вопрос об абсолютной и относитель¬
ной хронологии Египта и Месопотамии и сообщает свои наблюдения относительно эт¬
нического состава населения этих стран. Здесь же автор отмечает необходимость широ¬
кого использования этнографических данных для изучения аналогичных социальных
и религиозных институтов, существовавших в глубокой древности.
Во второй главе дается краткая характеристика палеолита Афразии с учетом его
•отличительных признаков по сравнению с европейским палеолитом. Огромное значе¬
ние автор придает переходу к земледелию и скотоводству, который характеризуется
как «экономическая революция, величайшая в человеческой истории после открытия
способа добывать огонь» (стр. 23). С полной уверенностью Чайльд утверждает, что
родиной земледелия и скотоводства была Афразия. Переход от простого присвоения да¬
ров природы к выращиванию злаков и приручению животных сначала произошел
в азиатской и лишь несколько позднее в африканской части указанной автором зоны
^стр. 25). В отношении овцеводства, приоритет Азии представляется автору совершенно
доказанным (стр. 26).
Переходный период к новой экономике, в основе которой лежит производство пищи
(food-producing economy), по мнению автора, можно проследить особенно хорошо в
истории древней Палестины, где зафиксирована типичная мезолитическая культура.
Наличие древнейших серпов и пестиков для толчения зерна показывает, что, если нату
фийцы не были еще настоящими земледельцами, то во всяком случае широко использо¬
вали полезные растения и стояли на пути к земледельческому хозяйству.
Следующие три главы, составляющие почти треть книги (стр. 31—101), посвящены
додинастическому и раннединастическому Египту.
В главе третьей — «Древнейшие египетские земледельцы» автор характеризует
четыре неолитические культуры Египта. Древнейшими египетскими земледельцами и
самыми примитивными ирригаторами в Верхнем Египте автор считает тасийцев. При
этом делается существенная оговорка, что основной продукт тасийцам доставляли по-
прежнему охота и рыболовство, а земледелие и скотоводство являлись важными, но
добавочными занятиями.
Несколько более поздними и притом самостоятельными культурными очагами
были, по мнению Чайльда, районы Меримде-Бенисаламе (западная Дельта), Фаюм (не¬
сколько южнее) и Эль-Омари (на юг от Каира). Особенный интерес представляет куль¬
тура Эль-Омари, обнаруженная в 1942 г. и имеющая ряд совершенно своеобразных черт.
Интересно наличие здесь особого злака (однозернянки), который типичен для Малой
Азии, в Египте же нигде и никогда до сих пор не был зафиксирован. Все три северных
очага заглохли в конце неолитического периода. Переход к хальколиту ясно проследить
удается лишь на юге Египта, где бадарийская культура, характеризующаяся появле¬
нием первых медных орудий, оказывается непосредственным продолжением тасийской
(стр. 42).
Чайльд возражает против теории нубийского происхождения бадарийцев. Осно¬
вываясь на раскопках Оркела в Хартуме в 1945 г., он указывает на замедленные темпы
экономического развития Нубии по сравнению с додинастическим Египтом (стр. 47).
Выводить' древнейших египетских земледельцев из Судана, по его мнению, невозможно.
Можно предположить, что их родиной была Сахара, однако доказать это нельзя.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
123
Вместе с тем автор отмечает сходные черты неолитических культур Судана, Саха¬
ры и Египта, особенно в керамике. Археологические данные, подкрепленные наблюде¬
нием лингвистов и этнографов, также свидетельствуют об африканском характере еги¬
петского неолита, хотя и нельзя отрицать азиатские элементы, весьма отчетливо вы¬
ступающие в Нижнем Египте (стр. 48—49). Поэтому стремление Перри установить при¬
оритет Египта в сфере сельского хозяйства, как полагает Г. Чайльд, не оправды¬
вается фактами (стр. 45).
Вопрос о дальнейшем сочетании местных африканских и чужеземных азиатских
элементов трактуется Г. Чай льдом в четвертой главе — «Африканцы и азиаты на бере¬
гах Нила». Отмечая значительные сдвиги в сельскохозяйственной технике и ремесле,
наблюдаемые в амратийский и особенно в герцейский период, автор прослеживает уси¬
ление связей Египта с Передней Азией, Эгейским бассейном, а также с ливийцами. При¬
знавая наличие значительных азиатских элементов в герцейской культуре (грушевид¬
ные булавы, кинжалы со стержнем, своеобразная керамика) и постепенное распростра¬
нение этой культуры с севера на юг, автор, однако, воздерживается от Широких и
рискованных выводов. Он считает невозможным говорить о смене местной (амратийской)
культуры чужеземной (герцейской) и предлагает более осторожную гипотезу о чуже¬
земном влиянии, распространяющемся медленно и постепенно и отнюдь не предполагаю¬
щем полного разрыва между Эль-Амра и Герце. Г. Чайльд приходит к выводу, что ги¬
потеза К. Зете о додинастическом объединении Египта под эгидой Гелиополя не под¬
тверждается археологическими материалами (стр. 73—76).
В главе пятой — «Возвышение фараонов» речь идет об объединении Египта и пер¬
вых династиях, начиная с династии Скорпиона, которая предшествовала первой ди¬
настии и условно называется нулевой. Большое внимание автор уделяет гробницам
фараонов и вельмож, которые он сравнивает по масштабам и приемам строительной
техники со скромными герцейскими погребениями. На основании этого сравнения
Г. Чайльд делает вывод об огромном хозяйственном прогрессе, имевшем место в этот
период. Социальные и экономические последствия объединения Верхнего и Нижнего
Египта Г. Чайльд называет революционными (стр. 86). Он решительно отказывается
приписать этот расцвет египетской цивилизации внешним влияниям или вторжениям,
отвергая теорию де Моргана о шумерском происхождении египетской металлургии и
египетской письменности и домыслы Ф. Петри о новой династической расе (стр. 99).
Несомненно, как замечает автор, сношения Египта с внешним миром усилились при
первых династиях, особенно с азиатскими народами, но влияния были взаимными, и
общие черты египетской и шумерской культуры не означают проникновения циви¬
лизации из передового Шумера в отсталый Египет. К тому же подобное допущение
оказывается несовместимым с исправленной хронологией древней Месопотамии. Эта
точка зрения относительно полной самостоятельности двух великих древневосточных
цивилизаций (что отнюдь не исключает взаимодействия между ними) находит дальнейшее
развитие в следующих трех главах книги Чайльда, посвященных Месопотамии (главы
VI—VIII, стр. 102—172).
Основной тезис шестой главы содержится уже в ее названии — «Колонизация
Месопотамии». Автор с большой настойчивостью утверждает, что «неолитическая рево¬
люция» (т. е. переход к земледелию и скотоводству) произошла не в самом Шумере1, а
за его пределами (стр. 104—115). Первые земледельцы проникли в Месопотамию из
Сирии, с востока, а возможно, и с юга. Принесенные ими зачатки культуры изменялись
и развивались путем приспособлений к новым географическим условиям. Древнейшее
земледельческое поселение Хассун в Месопотамии (близ позднейшего Ашшура) отно¬
сится уже к переходному периоду от неолита кхальколиту,так называемому протохаль-
колиту. Наиболее примечательным орудием этого поселения оказывается деревянный
серп с каменными зубьями, закрепленными асфальтом. В этот период уже существовали
1 Я придерживаюсь установившейся у нас транскрипции и не следую за Г. Чайль-
дом, который Шумер называет Сумером, Эль-Обеид — Убаидом и т. д.
124
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
широкие связи с Арменией, откуда доставлялся обсидиан, Сирией, Палестиной и Ниж¬
ним Египтом, на что указывает распространение керамики с елочным орнаментом, а
также с Ираном.
Далее автор подробно анализирует халафскую культуру, возможно возникшую в
Ассирии, и обеидскую, распространявшуюся с юга на север, на смену халафской. Эти
культуры являются ха л ько литическими. Необычайная редкость медных изделий объяс¬
няется автором тем, что эти изделия тщательно сохранялись для вторичного исполь¬
зования. Основным населением Месопотамии в это время Г. Чайльд (вслед за Франк¬
фортом) считает так называемых протошумеров, распространившихся па севере вплоть
до Ассирии включительно.
В протошумерском обществе огромную роль играли храмы, владевшие большей
частью земли и распоряжавшиеся прибавочным продуктом (или, как говорит
Г. Чайльд, «социальным избытком»).
Резкие социально-экономические перемены происходят в следующий период —
урукский. Седьмая глава, в которой идет речь обурукской, а также джемдет-насрской
культуре, озаглавлена «Городская революция». Этим названием автор, по существу, обо¬
значает второе крупное общественное разделение труда, сказавшееся в появлении гон¬
чарного круга, усовершенствовании металлургии, хотя настоящая бронза еще не была
изобретена, выделении группы ремесленников и возникновении крупных поселений,
которые уже можно назвать городами.
Все эти перемены были результатом внутреннего социально-экономического про¬
цесса. Проникновение новых этнических элементов (возможно семитических) не исклю¬
чено, но оно ни в коем случае не играло решающей роли. Г. Чайльд с полным основа¬
нием считает, что ни в урукский, ни даже в джемдет-насрский период государство еще
не сложилось. Только появление царских гробниц в У ре, Мари, Кише и Сузах свиде¬
тельствует о существовании царства в полном смысле этого слова (стр. 154). Рассмот¬
рению этих грандиозных архитектурных сооружений и их инвентаря посвящена глав¬
ным образом восьмая глава, озаглавленная «Раннединастический период». Внешним
отличительным признаком этого периода автор считает новый тип кирпича (плоского
с одной стороны и выпуклого с другой) и новый тип кладки (в елочку).
Говоря о возникновении первых шумерийских государств, Г. Чайльд обращает
внимание на «дифференциацию экономических классов внутри общин» и отмечает, что
«их сталкивающиеся интересы могут лучше всего быть примирены подчинением
независимому авторитету» (стр. 156). Автор отрицает, резкий разрыв между Джем-
детнасром и ранне династическим периодом и усматривает в них определенную преем¬
ственность как в технике, так и в формах изделий, относящихся к этим периодам-
(стр. 165).
Много меньше внимания, по сравнению с Египтом и Месопотамией, уделяет Г.
Чайльд индийской цивилизации в III тысячелетии до н. э. Ее рассмотрению посвящена
всего одна глава — девятая (стр. 172—188). Это, однако, не означает недооценки авто¬
ром достижений древнейших обитателей долины Инда. Г. Чайльд считает, что народ,
обитавший в III тысячелетии на берегах Инда, в некоторых отношениях опередил своих
шумерийских и египетских современников, создав самостоятельную культуру, нахо¬
дившуюся во взаимодействии с месопотамской (стр. 177). Отмечаются такще значитель¬
ные размеры территории, на которую распространилась протоиндийская цивилизация
(в четыре раза больше Шумера и Аккада).
Отличительной чертой империи, существовавшей в III тысячелетии до н. э. в доли¬
не Инда, Г. Чайльд считает наличие двух столиц (Хараппы и Мохенджо-Даро), в то
время как для Египта типична политическая унификация, а для Месопотамии — де¬
централизация (стр. 174).
В десятой главе своей книги Г. Чайльд говорит об археологических памятниках
Ирана, а в следующей— о находках в Сирии и Палестине.
В заключительной главе — «доказательство диффузии» («Proofs of diffusion»)
автор подводит итоги своим наблюдениям. Итоги и выводы, естественно, делаются в ду¬
хе этой теории диффузии культур, которую исповедует автор и которая уже была разоб¬
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
125
рана на страницах советской печати1. Г. Чайльд еще раз повторяет, что египетская и
индийская, а также сузианская цивилизации не были репродукцией шумерийской,
хотя последняя и является более древней. И Египет и Индия были в контакте (пря¬
мом или косвенном) с Шумером еще до того, как у них возникла цивилизация, однако
форма государства, сложившегося в этих странах, была различной. В то же время мно¬
гие изобретения, возникшие в одной стране, проникали затем в другие. Гончарный круг,
повозки, парусные суда распространялись в разные стороны из Шумера. Египту при¬
надлежит приоритет в выработке фаянсовых изделий уже в герцейский период. Метал¬
лургия развивалась самостоятельно в разных странах, но отдельные типы металличе¬
ских изделий проникали с востока в Малую Азию, Эгейский бассейн и далее в Дунай¬
ский. Древнейшим очагом металлургии Г. Чайльд, вслед за Франкфортом, считает За¬
кавказье (стр. 242). Войны и торговля с цивилизованными странами ускоряли развитие
€олее отсталых «варварских народов».
Таково, в общих чертах, содержание книги Г. Чайльда, столь краткий обзор кото¬
рой лишь в слабой мере может дать представление о богатстве собранного автором
материала. Сведения, разбросанные в специальных и часто малодоступных изданиях,
тщательно собраны Г. Чайльдом и достаточно полно изложены. Автором учтены резуль¬
таты новейших раскопок и открытий (Эль-Омари, Хартум, Хассун), что делает рецензи¬
руемый труд особенно ценным для археологов и историков древнего Востока.
Выводы автора отличаются большой осторожностью и продуманностью. Вопреки
•столь распространенной в буржуазной историографии тенденции выдвигать на первый
план «избранную» страну и «избранный» народ, объявляя его создателем мировой куль¬
туры, Г. Чайльд подчеркивает своеобразие и особенности каждой культуры и страны
древнего Востока.
Отдавая должное достижениям древних египтян, Г. Чайльд, однако, отвергает, как
мы видели, преувеличения, допущенные в этом отношении Перри. Признавая в ряде
случаев приоритет Месопотамии, он, однако, далек от мысли выводить египетскую или
протоиндийскую культуру из Шумера. Каждый раз автор подчеркивает двусторонний
характер экономического п культурного взаимодействия. Отмечая в каждом отдельном
случае антропологические особенности населения, он, однако, никогда не связывает
с тем или иным расовым типом экономические и культурные достижения того или иного
народа. Так, например, в главе, посвященной протоиндийской цивилизации автор го¬
ворит о необычайном разнообразии расовых типов в бассейне Инда в III тысячелетии
до н. э., но сама культура признается им единой и создание ее не приписывается
только лишь одной из рас (стр. 175).
Основной причиной социально-экономических , политических и культурных пе¬
ремен Г. Чайльд считает переход к новым занятиям, изобретение новых орудий и уве¬
личение народонаселения, т. е. по существу рост производительных сил, хотя не всегда
эта мысль выражена с полной ясностью. Благоприятные природные условия и мигра¬
ции, которых он отнюдь не отрицает, рассматриваются им как моменты ускоряющие
общий ход развития, но отнюдь не в качестве основных факторов. Автор отмечает боль¬
шую роль ирригации для установления прочной оседлости. Земледелец, по справед¬
ливому замечанию Г. Чайльда, не желает покидать почву, созданную его трудом.
Однако автору не удалось показать разложение первобытно-общинного строя и фор¬
мирование первого в истории классового общества. Прослеживая на основании архео¬
логического материала процесс имущественной дифференциации, он не дает четкой ха¬
рактеристики зарождающихся классов и обходит вопрос о классовой борьбе. Отмечая
на стр. 53, на основании анализа статуэток, первые свидетельства о зарождении рабства,
Чайльд в дальнейшем не останавливается на этом своем выводе и, характеризуя воен¬
ные столкновения и захват скота, добычи и земли, не упоминает о пленниках, обра¬
щаемых в рабов (стр. 78).
Земледельцев, работающих на земле шумерейских храмов, автор называет аренда¬
торами, издольщиками или поденщиками и считает, что подобная система эксплуатации
1 БДИ, 1947, № 2, стр. 98—104.
126
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
сохранялась от времен Обеида до правления Урукагины. Таким образом, для всего этого-
периода автором молчаливо признается отсутствие рабства, хотя на стр. 130 появляет¬
ся запоздалое упоминание автора об изображениях связанных пленников, свидетель¬
ствующих о наличии рабства. Весьма неопределенны представления автора о «бедных
классах» Шумера, употребляющих, в отличие от царей и знати, медные, а не золотые,
украшения (стр. 162); в этом случае остается неясным, какой социальный слой имеется
здесь в виду. Совершенно опущена роль государства (в частности египетской деспотии),.
как орудия господствующего класса. На стр. 89 дается довольно идиллическое описа¬
ние деятельности первых фараонов, положивших конец внутренним междуусобиям
и обеспечивших дальнейший подъем хозяйства. Не показан хищнический характер
внешней политики первых рабовладельческих государств. Автор с полной серьезностью,
заявляет, что шумерские и аккадские цари заботились лишь о защите цивилизации от
горцев и об охране мирных купцов, отправляющихся в соседние страны (стр. 169)^
Однако здесь упущен общеизвестный факт, что в составе первых рабов Месопотамии
преобладали соседние горцы.
В некоторых случаях совершенно неприемлема социальная терминология Чайль-
да: например, хараппская буржуазия III тысячелетия до н. э. (стр. 175), капитал, вло¬
женный в землю древнейшими египетскими земледельцами (стр. 24). Слишком часто-
говорит автор о всевозможных революциях (неолитической, урбанической), причем ов
не останавливается перед сравнением подобных «революций» с индустриальным пере¬
воротом в Англии (стр. 23). Очень странно звучит выражение «кафедральный собор»
(cathedral) в применении к протошумерийскому храму.
Г. Чайльд не дает характеристики неолитических и хальколитических культур
Закавказья и Средней Азии. Лишь мимоходом он отмечает значение этих стран, власт¬
ности Закавказья, как важного очага металлургии.
К сожалению, Г. Чайльд не учитывает археологические открытия советских ис¬
следователей. А между тем сравнение ювелирных изделий урских гробниц с весьма
сходными с ними находками в майкопских курганах и в курганах Триалети позволили
бы автору проследить элементы взаимосвязи этих культур. Выпали из поля зрения Г.
Чайльда и открытия советских археологов в Хорезме и Туркмении, где за последние
годы сделаны важные открытия по хальколиту.
Некоторое сомнение вызывает преувеличение автором подвижности охотничьих,
племен и возможности значительного взаимодействия между ними (стр. 23). Спорны
одельные хронологические выкладки автора, например утверждение, что Таса древнее,,
чем Меримде-Бенисаламе, чрезмерное увеличение длительности урукского периода —
на все IV тысячелетие и пр.; некоторая неясность имеется и в вопросе о первом появле¬
нии бронзы в Месопотамии.
Следует считать неудачным упоминание о яфетидах, хотя и в шпайзеровском смы¬
сле (стр. 12), т. е. как об этнической группе, а не стадии.
В целом же, несмотря на имеющиеся недочеты, труд Г. Чайльда представляет
большой интерес. Ценный и хорошо подобранный археологический материал, а также
ряд интересных наблюдений и выводов автора заслуживают внимательного ознакомле¬
ния с ними историков древнего мира. Поэтому представляется желательным и эту ра¬
боту Г. Чайльда видеть переведенной на русский язык.
Д. Ребер
М. WHEELER, The Indus civilization, Cambridge history of India,.
Cambridge, lt>53.
Древнейшая культура бассейна Инда, открытая тридцать с лишним лет назад,
индийскими археологами Дайя Рам Сахни и Р. Банерджи, до сих пор еще не изучена
во всех ее много<}бразных проявлениях. Ныне, как и четверть века назад, остается^
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
127-
неясным, какие народы населяли цветущие города в долине Инда и на берегах Пенджаб-,
ских рек, куда уходят корни этой богатой и чрезвычайно своеобразной культуры, ка¬
кое влияние она оказала на исторические судьбы народов Индии. Хотя установлено-
наличие бесспорных связей главных центров цивилизации бассейна Инда — Хараппы
и Мохенджо-Даро с Двуречьем и Эламом и определены возрастные рамки этой циви¬
лизации, но все еще не выявлены ее взаимоотношения с доисторическими земледельче-.
скими культурами Белуджистана и Ирана. Не расшифрована протоиндийская письмен-,
ность, не изучены богатейшие материалы, позволяющие яснее представить себе осо¬
бенности социального строя Хараппы и Мохенджо-Даро. И вместе с тем руины 62*
поселений, рассеянных на огромной территории от подножья Гималаев до берегов Ара-,
вийского моря и Персидского залива, намечают круг чрезвычайно важных проблем,
связанных с формированием раннерабовладельческих обществ древнего Востока.
Рецензируемая книга Мортимера Уилера содержит данные о новых археологиче¬
ских исследованиях в Мохенджо-Даро, в районе Кветты, в долине Тагау между Квет¬
той и Налом (Центральный Белуджистан) и в Раджастхане (штат Биканир), прове¬
денных в 1950—1952 годах.
В ряду британских археолого-индоведов Уилер занимает особое место, отличаясь
от своих коллег поисками новых путей к «археологическому синтезу». Будучи дирек¬
тором археологической службы Индии, Уилер с едким сарказмом охарактеризовал
порочные методы ведения раскопок этим ведомством недавнего британского колони¬
ализма и пришел к выводу, что «после 12 и более лет работ колоссального масштаба,
мы не имеем данных о развитии в глубину культуры Инда. Мы почти ничего не знаем
об эволюции типов керамики, печатей и других объектов... Мы утверждали, что век за
веком эта выдающаяся культура сохраняла утомительное единообразие, но причина
этого единообразия заключается в том, что раскопки велись без применения аналити¬
ческих методов. Элементы стратиграфии не изучались, и все краски на палитре
оказались смешанными, давая единый, грязнобурый тон»1.
Уилер отмечал, что, поскольку в Мохенджо-Даро и в Чанху-Даро не прово¬
дилось стратиграфического подразделения культурного слоя, 50 тысяч предметов, об¬
наруженных при раскопках, оказались лишенными датировки. По той же причине не¬
возможна типологическая и хронологическая корреляция различных очагов и комплек¬
сов протоиндийской культуры, и внешне эффектные и «отважные попытки, предпри¬
нятые в последние годы, дабы выявить следы культуры Хараппы в рассеянных культу¬
рах Синда, Белуджистана и Ирана, были безуспешны и не дали сколько-нибудь опре¬
деленных результатов»2.
Невольно подтверждая горькие слова С. А. Данге, говорившего, что «археологи¬
ческий департамент иностранной державы не интерсовался прошлым Индии»3, Уиллер
признал, что в британской Индии не созданы были основы археологической науки «в
той мере, как это частично было осуществлено в Западной Азии, Европе и Америке,
или в той степени, как это имеет место в Китае, где наука развивается, несмотря на
варварское опустошение этой страны, учиненное во имя прогресса»4.
В работе об исследованиях 1946 г. в Хараппе Уилер предпринял весьма удачную
попытку расчленения монотонного комплекса протоиндийской культуры. Такого рода
исследования до 1946 г. были осуществлены лишь в Рана-Гхундаи (северный Белу¬
джистан) Е. Россом и в Амри, Джхукаре и двух-трех близких к этим пунктам поселе¬
ниях юго-западного Синда талантливым безвременно погибшим индийским археологом
Н. Г. Маджумдаром.
Все эти обстоятельства позволяли предполагать, что сводная работа Уилера даст
1 М. Wheeler, Antiquity, 1950, т. 96, № 24.
2 М. Wheeler, Нагарра 1946, «Ancient India», 1947, № 3, стр. 59.
8 С. А. Данге, Индия от первобытного коммунизма до разложения рабовла¬
дельческого строя, М., 1950, стр. 25.
4 М. W h е е 1 е г, Archaeological planning in India, «Ancient India», 1946, № 2,
стр. 125.
128
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
возможность более основательно и всесторонне оценить фактические материалы по
древней культуре бассейна Инда. Надежды эти оправдались, однако, далеко не пол¬
ностью.
Уилер лишь в очень малой мере проявляет интерес к проблеме исторических свя¬
зей бассейна Инда с прочими областями древнего Востока. В поле зрения Уилера ока¬
зывается лишь ареал культуры Хараппы, т. е. долины Рави, Сатледжа и Инда, и гор¬
ные земледельческие культуры («нагорные селения» — hill villages) белуджистанской
периферии бассейна Инда — Кулли, Нал, Тогау, Кветта, Зхоб. Редкие «вылазки» за
пределы этого ареала автор совершает лишь для обоснования сравнительным мате¬
риалом частных положений.
Между тем данные археологических исследований последних лет, особенно же рас¬
копок в Сирии, Палестине, Месопотамии и Иране, позволяют рассматривать культур¬
ные комплексы протоиндийской области в тесной связи с типологически (а в известной
степени и хронологически) близкими комплексами Передней Азии. Сравнительное
изучение земледельческих культур неолита, энеолита и бронзы на переднеазиатском
и индийском (Белуджистан, юго-западный Синд) материалах дает очень многое для
познания генезиса раннерабовладельческих обществ, зародившихся на рубеже IV и
III тысячелетия до н. э.в долинах Тигра-Евфрата и Инда. В этом отношении работа
Стюарта Пиггота1 и особенно последнее издание книги Г. Чайльда2 бесспорно дают
больше, чем «Цивилизация Инда». Данные о новых археологических открытиях в Бе¬
луджистане и Раджастхане скудны и отрывочны, хотя Уилер несомненно располагал
достаточным материалом для их более основательной оценки.
Тот же принцип намеренного самоограничения выдерживается и при описании
материальной культуры Хараппы, Мохенджо-Даро и Чанху-Даро. Об археологиче¬
ских остатках этих центров протоиндийской культуры Уилер дает меньше сведений чем
Маккей в «Древнейшей цивилизации долины Инда». Протоиндийской письменности
Уилер уделяет одну единственную страницу и при этом походя отвергает все попытки
ее расшифровки, как необоснованные.
Однако «Цивилизация Инда» обладает рядом неоспоримых достоинств. Уилер
проявляет интерес к проблемам общественного строя древнейшей Индии. Стремление ра¬
зобраться в характере социальных отношений в известной мере определяет и его интер¬
претацию археологических Данных, хотя методика сравнительного изучения производ¬
ственных отношений древних обществ чужда Уилеру в той же степени, как и другим
буржуазным археологам, а его социальная терминология весьма неточна и нередко мо¬
дернизирована (кули в качестве термина для обозначения рабов — наглядный тому при¬
мер).
К числу положительных качеств работы следует отнести способ изложения. Уилер
ведет описание основных очагов протоиндийской культуры, привлекая свежий, мало¬
известный материал, избегая стандартных схем, сложившихся в археологической лите¬
ратуре после выхода в свет в 1931 г. капитального труда Дж. Маршалла по Мохенджо-
Даро. В силу этого «Цивилизация Инда» воспринимается как новая по материалу ра¬
бота, и тот факт, что в основе этой книги лежат собственные и частично еще не опубли¬
кованные исследования автора, позволяет расценивать ее как вполне оригинальный
тучный труд.
Книга состоит из двадцати небольших разделов. Вводные разделы — терминоло¬
гия очагов протоиндийской культуры, общая хронология и описания климата пред¬
шествуют наиболее важным и интересным главам, в которых дается характеристика
белуджистанских культур, Хараппы, Мохенджо-Даро, Чанху-Даро, а также памят¬
ников протоиндийской культуры у берегов Аравийского моря (Суткаген-Дор) и в се¬
верном Белуджистане (Дабаркот, близ Лоралаи). Далее следуют тематические разделы—
тип погребений и костных останков, военное дело, торговля и транспорт, сельское
1 Stuart Pi g g о t, Prehistoric India, Harmondsworth, 1950.
2 V. Gordon Child, New light on the most ancient East, L., 1952.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
129
хозяйство, искусство и ремесло. Краткому заключению предпосланы три раздела, по¬
священные письменности, религии и датировке культур бассейна Инда.
В вводных разделах Уилер проводит четкое разграничение комплексов древних
культур. Термины «цивилизация Инда» или «цивилизация (культура) Хараппы»
автор применяет к равнинным поселениям, где определенно выражены «высокоразви¬
тая городская экономика и городские порядки». Автор склонен принять гипотезу Пигго-
та, считавшего, что в бассейне Инда существовало два государства — хараппское и мо-
хенджодарское, однако при этом он отмечает, что эта гипотеза хотя и допустима, но
в сущности основывается на недостаточной еще изученности области, расположенной на
стыке северо-восточной и юго-западной групп.
Раздел «Нагорные селения» (стр. 8—14), как указывает сам автор, составлен по
материалам сводки Пиггота. Однако новые открытия на холме Куле-Гул-Мухаммед
и в Тогау в значительной мере подрывают схему, которую в соответствии с концепцией
Мак-Коуна разработал Пиггот для «типологической» корреляции белуджистанских
культур1.
Мак-Коун, а вслед за ним и Пиггот свели все многообразие земледельческих куль-
тур Ирана и Белуджистана к двум комплексам — красной и желтой керамике.
На этом принципе строилась классификация культур в этих областях, причем
красная керамика признавалась определяющей особенностью для северных районов,
а желтая для южных.
Уилер, справедливо отмечая, что «для научной классификации подобная основа
может показаться достаточно легкомысленной » (frivolous), привел данные новых архео¬
логических исследований Б. де Карди, которая в самом сердце страны желтой кера¬
мики, в долине Тогау, южнее Кветты обнаружила 20 доисторических солений с красной
керамикой (стр. 9—10).
Очень большое значение имеет открытие в нижней части археологического разреза
насыпного холма Куле-Гулл-Мухаммед, в пяти км к северо-западу от Кветты, у южной
оконечности знаменитого Боланского прохода, древнейшей в Белуджистане и в бас¬
сейне Инда «докерамической» земледельческой культуры. Уилер указывает, что при
раскопках найдены были кости овец или коз и «один вид сельскохозяйственной куль¬
туры», и сопоставляет Куле-Гул-Мухаммед с Джармо (северное Двуречье)—одним из
основных комплексов среди земледельческих культур неолита и энеолита Двуречья.
Отметим, что культура Джармо датируется по методу С14 примерно 5000 г. до н. э.
К сожалению, Уилер ограничивается кратким сообщением, и остается неизвест¬
ным, описан ли весь разрез Куле-Гул-Мухаммед, а между тем именно здесь может быть
обнаружена относительно полная последовательность земледельческих культур от нео¬
лита до бронзы. Известно, что в подъемном материале на холме Куле-Гул-Мухаммед
Пиггот в 1944 г. обнаружил черепки кветтского типа, видимо синхроничные керамике
ранней Хараппы2. Касаясь культур долины р. Зхоб, Уилер, опять-таки, мимоходом
отмечает, что горизонты Рана-Гундаи II—III (опорный разрез Е. Росса), видимо, син¬
хроничны комплексам, обнаруженным в 1946 г. под основанием хараппской цитадели
(стр. 10 и 19). Это замечание важно для предварительной стратиграфической увязки
культур северного Белуджистана и Хараппы3 * * * * * 9.
1 D. М а с С о w n, The comparative stratigraphy of early Iran, Chicago, 1942;
Stuart P i g g о t, The chronology of prehistoric N. W. India, «Ancient India», 1946,
№ 1, стр. 8—26.
2 Stuart P i g g о t, A new prehistoric ceramic from N. W. India, «Ancient
India,» 1946, № 1, стр. 134.
3 E. Po s s, A chalcolithic site in Northern Baluchistan, JNES, t. 5, 1946, № 4,
стр. 281—346), показал, что разрез Рана-Гундаи подразделяется на шесть стра¬
тиграфических горизонтов. Нижний (Рана-Гундаи I) относится к неолиту и отвечает
довольно ранней стадии развития земледельческой культуры (аналог Хассуне в Месо¬
потамии и подгоризонтам 12— 14 Сиалка в Иране). Второй горизонт, залегающий на пер¬
вом горизонте с перерывом, содержит материальные остатки значительно более поздней
9 Вестник древней истории, № 4
130
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Нельзя согласиться с автором, когда он утверждает, что белуджистанские культу¬
ры отмечают скорее этап «поднятия занавеса, а не первый акт драмы, которая будет раз¬
вертываться перед ними» (под драмой имеется в виду история культуры Хараппы).
Нагорные культуры не только предшествовали Хараппе, но сосуществовали с ней в те¬
чение весьма долгого времени, что подтверждается данными по Рана-Гундаи и по
району Нала, а также материалами сравнительного изучения месопотамско-иранских
ареалов, где устанавливается синхронность поздних этапов земледельческих культур
в Тепе-Гисаре, Гиили и Сиалке с рабовладельческими государствами Двуречья в пору
их наибольшего развития.
В части, посвященной описанию основных центров культуры бассейна Инда, наи¬
больший интерес представляют разделы, где подводятся итоги археологического изу¬
чения Хараппы и Мохенджо-Даро. Как известно, руины Хараппы подверглись варвар¬
скому разрушению в 1856 г. Английские военные инженеры сочли кирпич хараппских
сооружений великолепным балластным материалом и при строительстве железнодорож¬
ной линии Мултан — Лагор сто миль рельсового пути уложено было на щебне из кир¬
пичей III тысячелетия до н. э.* 1 Поэтому при раскопках Хараппы приходилось преодо¬
левать огромные трудности. Работы 1946 г. дали много нового. Была раскопана систе¬
ма укреплений хараппской цитадели. Под платформой из сырцового кирпича высотой
7—8 м удалось обнаружить следы дохараппского поселения с 30 черепками, близкими
по облику к керамике горизонтов Рана-Гундаи II—III. С запада к платформе непосред¬
ственно примыкали крепостная стена и внешний вал, усиленный бастионами более позд¬
ней постройки, сооруженными из обожженного кирпича. Выделяется не менее шести
фаз строительства, причем с наиболее поздними связана коренная перестройка укре¬
плений, свидетельствующая о весьма высоком уровне фортификационного искусства.
К северу от цитадели был исследован чрезвычайно интересный комплекс построек,
частично уже известный до 1946 г. по работе Ватса 2. Между крепостной стеной и двумя
группами больших зернохранилищ с подовой вентиляцией располагались 18 ступ для
ручного размола зерна и две линии «барачного типа жилищ», которые были, повидимому,
размещены за обводом кирпичных стен. Подобная система планировки, хорошо извест¬
ная по данным раскопок в Двуречье и Египте и в основных своих чертах повторяю¬
щаяся в Мохенджо-Даро, подтверждает мнение В. В. Струве, отмечавшего, что «об¬
щество Хараппы было обществом рабовладельческим, близким к обществу Шумера».
Жалкие лачуги рабов, зажатые между стенами цитадели и огромными государственны¬
ми зернохранилищами, наглядно иллюстрируют это. На стр. 22—24 Уилер приводит
сравнительную обзорную характеристику данных о расселении рабов в Хараппе,
Тель-Амарне, Египте, Бау, Лагаше и Уре, отмечая при этом, что «сомкнутые ряды
круглых платформ для помола зерна и муниципальн ые(?) или государствен¬
ные зернохранилища поблизости достаточно ясно свидетельствуют о роде занятий оби¬
тателей барачных жилищ» (разрядка моя — Я. С.).
В описании Мохенджо-Даро (стр. 25—42) наибольший интерес вызывает сообщение
о результатах исследований, предпринятых автором в 1950 г., когда Уилер раскопал
мохенджодарскую цитадель, в пределах которой, как оказалось, помещались все ад¬
министративные и хозяйственные здания города. Искусственная платформа цитадели
из сырцового кирпича и глины относится к периоду наибольшего развития города. Но
под ней были обнаружены другие постройки, уходящие на неизвестную глубину. Грун¬
товые воды, уровень которых повысился не менее чем на 5 м со времени постройки цита¬
эпохи (энеолит) и характеризуется применением гончарного круга, ирригацией (види¬
мо, кяризного типа), развитым скотоводством и великолепными образцами керамики со
стилизованными изображениями индийского быка. Тот же характер сохраняют гори¬
зонты IIIhIVjbVhVI горизонтах представлен уже иной тип культуры, с признаками
явного упадка.
1 A. Cunningham, Archaeological survey of India, Report V, 1872/1873,
стр. 106—107.
2 M. S. Vats, Excavations in Harappa, New Dehli, 1940.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
131
дели, не да ли возможности проникнуть на большую глубину, но, как указывает автор,
работы 1950 г. отчетливо выявили отсутствие перерыва в последовательности культур.
Внутри цитадели, непосредственно к западу от большого бассейна (подробно опи¬
санного Маккеем), Уилер обнаружил колоссальное зернохранилище (50 X 25 м без
позднейшей пристройки), сооруженное после того, как было воздвигнуто здание бас¬
сейна. Сохранился лишь фундамент из обожженного кирпича, состоящий из 37 блоков,
причем восемь блоков на южной стороне были добавлены позже. Перекрестная система
сквозных каналов в подовой части хранилища обеспечивала поступление свежего
воздуха, и зерно, таким образом, не подвергалось опасности самовозгорания и порчи.
В описании Чанху-Даро автор излагает без существенных дополнений данные
Маккея и Пиггота.
Следующий раздел, посвященный описанию Суткаген-Дора и Дабаркота, памят¬
ников хараппской культуры на «дальнем» западе и на «дальнем» севере (стр. 45—47),
основывается на старых и весьма скудных материалах маршрутных обследований
А.Стейна. Интересна, хотя и спорна, точка зрения автора, считающего, что Суткаген-Дор
и Дабаркот являлись форпостами Хараппы и Мохенджо-Даро в белуджистанских гор¬
ных проходах, естественных воротах, через которые шли торговые пути на запад —
в Иран, Двуречье и Афганистан.
С разделами, в которых описываются основные центры культуры бассейна Инда,
связана глава «типы погребений и костных останков» (стр. 48—52), интерсна я
материалами исследований в Хараппе. В этом городеавтором были в 1946 г. раскопаны
некрополи двух различных эпох: более древний, эпохи Хараппы и поздний, послеха-
раппский.
Чрезвычайно большой интерес вызывают погребения позднего некрополя. Здесь
еще в тридцатых годах было выявлено два горизонта с погребениями в урнах и керами¬
кой, резко отличной от хараппской в верхнем горизонте, причем на фризе одной из урн
изображена «сцена, связанная с ведийскими идеями о переселении душ». Стратигра¬
фические соотношения горизонтов позднего некрополя с хараппскими слоями остались
неясными и после раскопок 1946 г., но Уилер считает возможным сейчас не признавать
временную непрерывную последовательность хараппской культуры и культуры позд¬
него некрополя. В этом случае последняя может, разумеется, быть на много столетий
моложе Хараппы, и гипотеза о разрушении городов бассейна Инда народом Вед
лишается археологического подтверждения.
Последующие разделы, охватывающие различные стороны культуры бассейна
Инда, во многом совпадают с соответствующими главами «Древнейшей культуры Инда»
Маккея и дают отчетливое представление о различных типах оружия и орудий труда,
сельскохозяйственных культурах, фауне, изделиях хараппских, мохенджодарских и
чанхударских ремесленников,в частности о знаменитых стеатитовых печатях, глиняных
статуэтках, скульптурах из камня,керамике, системе мер и весов, торговле и средствах
транспорта. Наиболее интересен раздел «Виды ремесла и искусство», в котором автор в
поисках внехараппских параллелей совершает ряд экскурсов в историю Ирана, Дву¬
речья, Сирии, Малой Азии, Египта и Крита, используя новейшие литературные данные.
Подобно Маршаллу, Маккею и Пигготу, Уилер полагает, что около 1500 г. до н. э.
древние города долины Инда были разрушены племенами «ариев». Однако данные,
на которых основывается эта гипотеза, вряд ли могут явиться основой для убедитель¬
ных заключений. «Немые» археологические материалы Хараппы и Мохенджо-Даро
и хронологически неопределенные, туманные и смутные указания Риг-Веды, источника,
записанного много веков спустя после его сотворения, дают пока два взаимно не пере¬
секающихся ряда свидетельств. Будущие археологические исследования в области рас¬
селения «ариев» и позднейших горизонтов основных очагов культуры бассейна Инда
дадут, вероятно, ключ к пока еще нерешенной проблеме взаимосвязей народов Риг-
Веды и Хараппы.
В кратком заключении к книге Уилер справедливо отмечает, что культура бас¬
сейна Инда не может рассматриваться как порождение месопотамской цивилизации, как
колония городов Двуречья. Как в бассейне Инда, так и в долине Тигра-Евфрата, ве¬
9*
132
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ликие равнинные цивилизации зародились в процессе развития и дальнейшей экспан¬
сии древних земледельческих культур нагорной периферии. Автор считает, что в после¬
дующие эпохи Месопотамия оказала значительное влияние на развитие культуры бас¬
сейна Инда, хотя последняя всегда сохраняла черты самобытности и единообразия.
Однако, рассматривая далее вопрос о том, как проявились элементы этой самобытной
культуры в последующей истории Индии, Уилер выдвигает положение об отсутствии
преемственности между древней и средневековой Индией и Хараппой, ограничивая
сферу влияния культуры бассейна Инда возможным воздействием религиозных пред¬
ставлений протоиндийцев на позднейшие шиваистские представления. Но, во-первых,
в этом случае остается непонятным, в какой исторической обстановке «консервирова¬
лись» загадочные семена шиваизма, давшие, неведомо почему, обильные всходы спустя
тысячу лет после исчезновения древнейших городов Инда с лица земли. Во-вторых,
материалы археологических исследований в бассейне этой реки и данные работ самого
Уилера отчетливо свидетельствуют, что тысячи зримых «физических» нитей связывают
Индию не только эпохи Маурьев, но и Индию современную с материальной культурой
Хараппы.
Новые материалы, содержащиеся в «Цивилизации Инда», бесспорно, вызовут инте¬
рес археологов и историков к этой небольшой, но содержательной работе, которая дает
отчетливое представление о древнейшей культуре народов Индии на современной ста¬
дии ее исследования. Было бы очень желательным видеть эту книгу Уилера,
переведенной на русский язык.
Я. Свет
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ
В КИТАЕ*
1. Археологическая наука до освобождения Китая
Развитие китайской археологии, начавшееся за 30 лет до освобождения, наталки¬
валось на большие трудности в условиях полуколониального-полуфеодального Китая.
Все же и в этой крайне трудной обстановке китайские археологи сумели добиться срав
нительно больших успехов. В порядке последовательности эпох, к которым относится
изученный материал, мы подведем итог основным достижениям китайской археологии.
Палеолит. Самой важной работой были проводившиеся в 1927—1937 гг. рас¬
копки в Чжоукоудяне. Кроме костей синантропа, здесь было открыто много прими¬
тивных каменных орудий и следов огня. Это — важнейший материал для изучения пер¬
вобытного общества на ранней стадии его развития. В 1933 г. в скальных пещерах Чжоу-
коудяня была обнаружена позднепалеолитическая культура, в 1920-1923 гг. в районе
Хэтао (Ордос) были найдены каменные и костяные орудия, относящиеся к среднему
периоду палеолита. Связать все это в единую непрерывную цепь мы пока не можем
из-за недостатка материалов, относящихся к каждому этапу палеолита, но у нас уже
есть представление об основных линиях развития первобытного общества эпохи палео¬
лита в Китае.
Неолит. В 1920 г. в уезде Мяньчи провинции Хэнань были открыты остатки
яншаоской культуры. Для нее характерны расписная керамика и полированные ка¬
менные топоры и ножи. Остатки неолитической культуры были открыты в 1928 г. и
в селении Чэнцзыяй уезда Луншань провинции Шаньдун. Дополнительные раскопки,
предпринятые в 1930—1931 гг., показали, что эти остатки относятся к самостоятель¬
ному культурному комплексу, который был назван луншаньской культурой. В отли¬
чие от яншаоской, для этой культуры характерна черная, тонкая, отполированная
до блеска керамика и полированные орудия из ракушек и камня. Благодаря открытым
позже во многих местах остаткам этих двух культур удалось выяснить районы их рас¬
пространения и их взаимные связи.
В 20—30-е годы в Монголии и на северо-востоке было открыто несколько сотен
стоянок с каменными орудиями, большей частью мелкими и оббитыми; в некоторых
из этих стоянок были найдены черепки гребенчатой керамики. Каменные орудия,
найденные здесь, несколько отличаются от тех неолитических орудий, которые были об¬
наружены при раскопках в районах Китая к югу от Великой стены. То, что в некоторых
из стоянок были найдены черепки расписной керамики вместе с полированными камен¬
ными орудиями, ясно указывает на смешение различных культур.
В 30-е годы в юго-восточной прибрежной полосе было открыто около десяти стоянок
с керамикой, покрытой вдавленным геометрическим орнаментом, и полированными
* Сокращенный перевод статьи нроф. Ся Пай, заместителя директора Инсти¬
тута археологии АН КНР, помещенной в журнале «Кюсюэ тунбаэ, 1953, № 12;
перевод В. А. Рубина),
134
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
каменными орудиями. Эти стоянки образуют отдельный культурный комплекс. Рас¬
копки производились также в Сычуани по обоим берегам Янцзы, в Даофу в Сикане,
в окрестностях Дали в Юньнани, но найденные здесь неолитические культуры отли¬
чаются такими особенностями, что до сих пор не удалось поставить их в связь с куль¬
турами других районов. В общем можно сказать, что хотя неолитические культуры
в Китае еще недостаточно выявлены, однако их общие контуры постепенно вырисовы¬
ваются все яснее.
Культура эпох Инь и Чжоу. Раскопки в селе Сяотунь под Аньяном,
проводившиеся в 1928—1937 гг., дали богатейшие находки предметов материальной
культуры эпохи Инь. Утварь из бронзы, нефрита и керамики, найденная в Аньяне, поз¬
воляет сделать шаг вперед в деле изучения материальной культуры общества той эпохи.
Были открыты, кроме того, иньские жилища и гробницы. Очень важным письменным
источником той эпохи являются надписи на костях и черепашьих панцырях. Сравни¬
тельно большие успехи были достигнуты в их расшифровке и использовании для исто¬
рического исследования.
Из памятников эпохи Чжоу раскапывались главным образом могильники. Таковы,
например, раскопки могил периода Западного Чжоу (XII—VIII вв. до н. э.) и периода
Чжаньго (V—III вв. до н. э.) в Доуцзитай (провинция Шэньси), могил эпохи Западного
Чжоу в селе Синьцунь уезда Цзюньсянь (провинция Хэнань) и раскопки могил периода
Чжаньго в селе Шаньбяо уезда Цзисянь и в местечке Люлигэ уезда Хойсянь (к востоку
от Аньяна). Кроме того, в Шоучжоу, недалеко от города Синьчжэнав провинции Хэнань,
а также в селе Цзиньцунь, недалеко от Лояна, была найдена ценнейшая бронзовая
утварь периода Восточного Чжоу (VIII—III вв. до н. э.). Замечательные сосуды это¬
го же периода, изготовленные в царстве Чу, были обнаружены недалеко от города Чан¬
ша. К сожалению, эти предметы были найдены при раскопках, в научном отношении
поставленных неудовлетворительно. Из-за этого они почти полностью утратили археоло¬
гическую ценность, не говоря уже о том, что много важных находок было расхищено и
вывезено за океан.
Эпоха Хань. Письменные источники и предметы материальной культуры
этого времени (III в. до н. э.—III в. н. э.) прежде всего были обнаружены во Вьетнаме,
Синьцзяне, Монголии, Корее и на северо-востоке Китая, в местах поселений китайцев,
колонизовавших эти области. В центральных районах Китая были произведены много¬
численные раскопки ханьских могил (например, раскопки кирпичных могил в Доуцзи¬
тай, провинция Шэньси, в районе Аньяна, в уезде Хойсянь, провинция Хэнань, в
обрыве у Пэншаня, провинция Сычуань), но, к сожалению, лишь немногие из них были
организованы правильно. Исследование документов и писем на деревянных и бамбу¬
ковых дощечках, открытых на северо-западе Китая в районе Великой стены, показало,
что они содержат много сведений об охране границ, о системе управления погранич¬
ными областями и об экономической жизни в эпоху Хань.
ЭпохиШести династий (229—589 гг. н. э.), Суй (589—618 гг.), Тан
(619—907 гг.) и Пяти династий (907—960 гг.). Основные остатки культуры
этого времени — буддийские статуи и картины, терракотовые статуэтки, найденные
в могилах, и могильные надписи. Буддийская скульптура и настенная живопись были
принесены в нашу страну из Индии, но наши мастера, восприняв чужеземное влияние
и расплавив его в традиционном искусстве нашей страны, создали новый стиль. За¬
мечательные произведения искусства этих эпох в большом количестве сохранились
как на поверхности земли, так и под землей.
Основными памятниками строительного искусства, сохранившимися от того вре¬
мени, являются пещерные храмы и буддийские пагоды. Недавно было извлечено из-под
земли очень много могильных надписей и терракотовых статуэток эпох Шести дина¬
стий, Суй и Тан; особенно много их было обнаружено на горе Бэйманшань около Лояна.
В настоящее время их тщательно изучают. К сожалению, подавляющее большинство их
было выкопано грабителями, и предметы из одной и той же могилы были распроданы
разным людям. В период войны против японских захватчиков сравнительно важными
работами были раскопки в Дуньхуане (провинция Ганьсу) могил эпох Шести династий
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
135
и Тан, кладбища Тугухуньского рода Мужун в Увэе, а также раскопки могил ванов
периода Пяти династий (907—960 гг.) в Фуциньтае около Чэнду. Кроме того, довольно
значительные успехи были достигнуты в это время в особой отрасли науки, так называ¬
емом «дуньхуановедении» («дуньхуансюэ»), т. е. в изучении письменных источников,
открытых в Пещере тысячи будд и Дуньхуане. Среди них есть копии списков населе¬
ния, популярные в ту эпоху литературные произведения, неизвестные до сих пор мате¬
риалы на языках других народов, материалы по истории религии, народного хозяй¬
ства и изобразительного искусства.
Что же касается эпох Сун и Юань а также некитайских государств Ляо
(916—1124 гг.) и Цзинь (1115—1264 гг.), то основные археологические работы здесь
сосредоточены на изучении фарфорового производства и изделий из фарфора, а так¬
же памятников искусства.
Передовые историки, применявшие марксистскую теорию при обработке матери¬
алов китайской археологии, работали при гоминьдане в очень трудных условиях.
В условиях гоминьдановского контрреволюционного режима китайская археоло¬
гия не могла успешно идти вперед, а во время войны против японских захватчиков
археологические работы большей частью были прерваны.
2. Археологическая наука после освобождения Китая
В 1949 г., накануне освобождения Нанкина, чанкайшистская банда заставила
Академию наук переехать на Тайвань. Туда же были перевезены все материалы, до¬
бытые во время раскопок под Аньяном, и записи полевых исследований. Однако это
не остановило развития китайской археологии. После основания в Китайской Народной
Республике Академии наук был образован Институт археологии, в котором были
собраны ученые из бывшего Бэйпинского научно-исследовательского инстцтута-
и старой Академии наук. Таким образом, археология, бывшая ранее в зависимом по¬
ложении, заняла в системе научных учреждений КНР подобающее ей место.
В 1950 г., после основания Института археологии, в соответствии с указаниями
народного правительства, было положено начало разработке плана археологических
работ.
В организационном отношении в археологической работе введено разделение труда.
Институт археологии играет руководящую роль как в организации разведоки раскопок,
так и в исследовании и обобщении добытого материала, но при наличных силах Инсти¬
тут археологии не в состоянии взять на себя археологическую работу на территории
всей страны. Экспедиции, отправляемые местными музеями и учреждениями, ведаю¬
щими культурными памятниками, проводят довольно значительную работу в
области археологии.
Министерством культуры Центрального народного правительства организовано
специальное управление, ведающее охраной культурных ценностей и памятников
старины. Одновременно во всех административных районах и провинциальных цент¬
рах созданы соответствующие комитеты и управления. Кроме охраны, они выполняют
еще некоторую работу по выявлению и учету культурных ценностей.
Основная работа, проделанная за 4 года в области археологических исследований,
раскопок и разведок сводится к следующему:
Палеолит.В 1949—1951 гг. возобновились раскопки в гротах Чжоукоудяня.
Были найдены три зуба синантропа, несколько окаменевших костей животных и ка¬
менных орудий. В 1953 г. восстановлено разрушенное в период войны против япон¬
ских захватчиков основное здание научной базы в Чжоукоудяне. Расширена постоян¬
ная выставка, предназначенная для того, чтобы народ мог знакомиться с результата¬
ми раскопок. В 1950 г. поблизости от Фэнцзяяо в уезде Цзоюнь провинции Чахар
(теперь этот уезд входит в провинцию Шаньси) было найдено несколько примитивных
оббитых каменных орудий, возможно относящихся к палеолиту. Наряду с научным
изучением древнейшего человека, проводилась популяризаторская работа: издавалась
136
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
массовая литература и были организованы выставки. В 1950—1951 гг. изданы работы
Цзя Лань-бо «Синантроп», «Хэтаоский человек» и «Пещерный человек».
Н е о л и т. В 1951 г. Институт археологии направил рекогносцировочный отряд
в Шэньси и в западную часть Хэнани. Было открыто несколько новых мест поселения,
и в трех местах (в том числе в селе Яншао) были произведены раскопки, показавшие,
что в Западной Хэнани существовала смешанная яншаоско-луншаньская культура.
Было открыто более 100 новых пунктов с неолитическими остатками в окрестностях
Рис. 1. Неолитический сосуд, найденный в Шэньси недалеко
от города Сиань (приблизительно 2000_г. до н. э.)
Нанкина, в Цзянси, под Чанша, в Шаньси, Шэньси, под Лонном, в Хэнани, в Сычуани,
Шаньдуне, Фуцзяни и на острове Хайнань.
В 1950 г. при раскопках доисторических могильников в Ситуаньшани (провинция
Гирин) были найдены ножи, топоры и наконечники стрел из камня, глиняные кувшины,
Рис. 2. Каменный гонг, найденный при раскопках иньской
гробницы под Аньяном в 1950 г. (XIV — XII вв. до н. э.)
сосуды, напоминающие чайники, подвески и ожерелья. В 1950 г. при раскопках
могильника около села Вокэньхода уезда Илань провинции Сунцзян костяки были
найдены сидящими на корточках. Здесь же были извлечены из земли каменные полиро¬
ванные топоры, украшения из нефрита, трубчатые каменные бусы и прямоугольные
костяные пластинки с отверстием (быть может, пластинки боевого панцыря). Матери¬
алы новых открытий в области неолитической культуры пока еще не изданы. Исчер¬
пывающее исследование этих материалов позволит выяснить вопросы периодизации
и специфики неолитической культуры отдельных районов. В качестве пособия для
изучения неолита в Китае может быть использована вышедшая в 1951 г. книга Ань
Ч ж и-м и н я «Каталог книг по доисторической археологии Китая».
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
137
Культура инь с кой и чжоуской эпох. Раскопки иньской сто¬
лицы под Аньяном, осуществленные в 1950 г., дали новые материалы об иньском рабо¬
владельческом обществе. В «Бюллетене археологии Китая», № 5, вышедшем в 1951 г.,
были полностью опубликованы результаты этих раскопок г. Остатки жилищ и могилы
Рис. 3. Найденная в уезде Хойсянь бронзовая голова лошади,
инкрустированная золотом и серебром. Эта фигурка представ¬
ляла собой конец дышла (приблизительно ПТ в. до н. э.)
Рис. 4. Обнаруженные при раскопках в уезде Хойсянь остатки ко¬
лесниц (приблиз. Ш в. до н. э.)
эпохи Инь были найдены в 1950—1951 гг. в уезде Хойсянь провинции Хэнань, в 1952,
в Лояне, в 1953 г. в Чжэнчжоу. Эти находки сделали для нас более ясным распростра¬
нение иньской культуры. В 1953 г. в селе Дасыкун под Аньяном были найдены пред¬
меты, относящиеся к эпохе Ипь, а также множество мелких могил и почти нетрону¬
тые ямы, в которых были закопаны колесницы с лошадьми. Несколько могил периода
1 См. ВДИ, 1954, № 1, стр, 135 -149 (Прим, перев.).
138
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Западного Чжоу было раскопано в 1953 г. в северо-восточном предместье Лояна. В
селе Тайпуцунь уезда Цзисянь в провинции Хэнань в 1953 г. было найдено большое
количество бронзовой утвари периода Чуньцю (VIII—V вв. до н. э.). Было раскопано
сравнительно много могил периода Чжаньго (V—III вв. до н. э.). Довольно крупными
по масштабам были раскопки, предпринятые в 1950—1951 гг. в Гувэйцуне, Люлигэ
и Чжаогуцуне (уезд Хойсянь провинции Хэнань), а также раскопки могил царства Чу,
осуществленные в 1951—1952 гг. В уезде Хойсянь было найдено множество предметов
из нефрита и бронзы с золотой и серебряной инкрустацией, а также глиняной утвари.
Некоторые из находок поражают тонкостью и красотой отделки. Было обнаружено
много железных орудий производства; кроме того, была раскопана яма с колесницами
и скелетами лощадей. Хотя деревянные части колесниц истлели, но сопоставление со¬
хранившихся остатков с описаниями колесниц в письменных источниках позволяет
восстановить их первоначальный вид. Эти раскопки проливают новый свет на блестя¬
щую культуру начала железного века в Китае1. Из могил царства Чу эпохи Чжаньго,
раскопанных под Чанша, было извлечено много прекрасных лаковых сосудов, бронзо¬
вых мечей, секир и зеркал, деревянных фигурок, глиняных сосудов. Были найдены
также картины на шелку и бамбуковые дощечки с надписями. Кроме того, могилы пе¬
риода Чжаньго были раскопаны в Таншане и Цзяцзячжуане (провинция Хэбэй), в
Люлигэ и Чуцюцуне (уезд Хойсянь провинции Хэнань), в селе Дасыкун под Аньяном,
в Байша (уезд Юйсянь), в западном предместье Лояна и в южном районе Пекина.
Об изучении надписей на черепашьих панцырях и на костях дает представление
труд X у X о у-с юаня «Каталог работ, выпущенных за 50 лет исследования над¬
Рис. 5. Деревянные фигур¬
ки, найденные при раскоп¬
ках под Чанша
Рис. 6. Бропзовая охотничья фля¬
га «ху», найденная при раскопках
в Таншань (IV—III вв. до н. э.)
1 См. ВДИ, 1952, № 3 стр. 156—164 (Прим, перев.).
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
139
писей на черепашьих панцырях и на костях»1. В большом количестве археологиче¬
ский материал использован в I томе исправленного и дополненного издания книги
Ф а н ь Вэн ь-л а н я «Краткий очерк Истории Китая» (1953 г.). Что же касается
обобщающих трудов в этой области, то в 1954 г. вышло новое издание книги Г о М о-ж о
«Эпоха рабовладения».
Сохранилось очень много остатков материальной культуры эпохи Хань. При строи¬
тельных работах почти всюду наталкиваются на ханьские могилы. Так, в 1952—1953 гг.
Рис. 7. Деревянная модель лодки, найденная при раскопках под Чанша
(II—I вв. до н. э.)
в Лояне было раскопано 588 древних могил. Из них датировано свыше 300 могил, в
том числе 260 могил относятся к эпохе Хань. В могилах ханьского времени было найдено
более 10 тысяч различных предметов. Большую часть их составляют предметы повсе¬
дневного обихода: глиняные чайники, бутыли и жаровни, остатки угощений, монеты,
выпущенные при Ван Мане (9—23 гг. н. э.), бронзовые зеркала; встречаются глиняные
модели амбаров и колодцев. По изменению в формах сосудов и в расположении могил
можно установить, что самые ранние могилы относятся ко времени У-ди (140—87 гг.
до н. э.), самые поздние — ко времени Сяпь-ди (190—220 гг. н. э.), т. е. период, охва¬
тываемый ими, превышает 300 лет. (На одном из глиняных кувшинов есть надпись,
показывающая, что он относится к 190 г., на другом— надпись, относящаяся к 170 г.).
Прекрасно сохранившиеся зерна, красивые расписные глиняные чайники и другие из¬
делия из глины, покрытые глазурью, дают крайне важный материал для изучения
сельскохозяйственной и ремесленной техники и искусства эпохи Хань. Некоторое число
ханьских могил было открыто и в провинциях Хэнань, Хэбэй, Цзянсу, в северном и
западном предместьях Пекина, под Чанша и в гор.Аныпане на северо-востоке Китая.
Самые ценные находки были сделаны под Чанша, в родовом склепе вана Чанш Лю
Цзяо. Здесь были обнаружены таблички для письма, золотые слитки, сосуды из лака
и мыльного камня, кувшины из кремнистой глины, покрытые глазурью. В другой хань¬
ской могиле обнаружены лаковые сосуды, деревянные человеческие фигурки и дере¬
вянные модели колесницы и лодки. В Сычуани при строительстве дороги было открыто
много ханьских могил. Надписи на них свидетельствуют о том, что они относятся
к середине и второй половине II в. н. э. В Дунсяне, недалеко от Чэнду, в Дэяне, Ху-
ансюйчжэне и Цзянцзяпине было открыто много ханьских могил, покрытых рельефами
с необычайно реалистическими изображениями домов, колесниц, людей и т. д.
В 1952 г. суйюаньский провинциальный отдел культуры и просвещения обследовал
находящиеся на востоке провинции Суйюань, в Эр лань и Хугоу, древние могилы.
Могилы были разграблены и сильно разрушены. Удалось собрать «ордосского типа»
бронзовые сосуды и бронзовые зеркала, относящиеся к последним годам Западной Хань¬
ской династии. Это помогло решить вопрос о датировке могил.
В области изучения культуры эпох Шести династий, Суй и Тан большое значение
1 См. рецензию В. А. Рубина на эту книгу в ВДИ, 1954, № 2 (Прим. перев.)т
140
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
имело открытие в провинции Ганьсу пещерного буддийского храма Бинлинсы в
Юнцзине и пещерного буддийского храма в горе Тяньтишань в Увэе. При обсле¬
довании Бинлинсы обнаружено 35 пещер и 87 ниш для статуй Будды, выдолблен¬
ных со времени династии Северных *Вэй (386—535 гг. н. э.) до Тан. Самая ранняя
Рис. 8, Рельеф при входе в гробницу Южной Танской династии под
Нанкином (X в.)
Рис. 9. Золотые пряжки для волос, найденные в запад¬
ном предмсстьи Пекина (XVI в.)
надпись сделана в 513 г. Собранный экспедицией материал экспонировался на выстав¬
ке в Пекине и издан отдельной брошюрой —«Пещерный буддийский храм Бинлинсы»
(1953 г.). В 1952—1953,гг. обследовались пещеры в горе Майцзишань у города Тинь-
шуй (провинция Ганьсу). Значительные результаты дали также раскопки круглых мо¬
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
141
гильных курганов, предпринятые в 1953 г. около Исина (провинция Цзянсу). В них
были похоронены известные полководцы начала династии Цзинь (265—419 гг.). В
этом же году были раскопаны в Лояне могила кормилицы цзиньской императрицы Сюй
Мэй-жэнь и могила, датируемая 287 г. н. э. На каменной мемориальной доске над мо¬
гилой Сюй Мэй-жэнь была найдена длинная надпись. Производились раскопки могил
эпохи Шести династий в Дэнфушане под Нанкином, в Уху (провинции Аньхой) ив
Байша (провинции Хэнань). Танские могилы раскапывались в Чанша (Хунань),
в Лояне и в уезде Хойсянь провинции Хэнань. В 1950 г. нанкинским музеем были
раскопаны в окрестностях Нанкина две гробницы Южной Тане кой династии (X в.).
Найденные там предметы и сама архитектура гробниц показывают блестящую куль¬
туру той эпохи. В Шихувани под Цзиндэчжэнем (провинция Цзянси) были обнаружены
печи для обжига фарфора эпохи Тан; такие же печи были обнаружены в уезде Сянинь-
еянь провинции Хунань.
В 1952 г. было открыто несколько могил эпохи Сун и Байша. В могилах сохрани¬
лись прекрасные образцы резьбы по камню. Сунские могилы раскапывались и в Лояне,
в Чанша и в окрестностях Нанкина.
В 1949 г. в Фаньяне, к северу от ворот Сяосибяньмэнь, была раскрыта могила Ли
Цзиня (государство Ляо). Здесь были обнаружены глиняные сосуды и каменные фи¬
гурки людей. В 1950 г. в Цзинхэмэне (провинция Ляоси) были найдены четыре могилы
предков Сяо Шэнь-вэя (династия Ляо). В них найдены перчатки из медной проволоки,
маски из серебра, надписи на китайском и киданьском языках, фарфоровые чайники
с петушиными гребешками и другие сосуды, бронзовые зеркала и серпы. В селе Яовэй-
цунь (провинция Ляоси) открыли в том же году в пещерной часовне могилы эпохи Ляо.
Там нашли чайники с петушиными гребешками и надписи. Сунские и юаньские гончар¬
ные печи были открыты в Сянху и Хутяни недалеко от Цзиндэчжэня в Цзянси, в селах
Цзяньцицунь и Яныпаньцунь около Цюйяна в провинции Хэбэй, в Данянюе около
Сюйу и недалеко от Аньяна. Недалеко от Сиани были обнаружены могилы эпохи Юань,
из них извлечено множество прекрасных глиняных статуэток. В Пуцзяне (провинция
Фуцзянь) было открыто много мусульманских и христианских надписей на камнях,
относящихся к эпохе Юань. Некоторые из них не на китайском языке. Сюда можно до¬
бавить еще и то, что при строительных работах в западном предместье Пекина были от¬
крыты могилы конца эпохи Мин, из которых было извлечено много драгоценных го¬
ловных украшений и деревянных статуэток.
Все вышеизложенное показывает, что за последние 4 года китайские археологи
проделали большую работу и добились довольно значительных успехов. Но работа
по научному изданию находок сильно отстает от открытий и раскопок, вследствие чего
не удается достаточно быстро оповещать о сделанном, задерживается исследователь¬
ская работа. Результаты раскопок, производимых Институтом археологии, большей
частью публикуются в виде кратких отчетов в журнале «Кюсюэ тунбао»; полностью
изданы только результаты раскопок 1950 г. под Аньяном и раскопок 1952 г. в Тан-
шане (они опубликованы в «Бюллетене археологии Китая», №5 1951 г. и № 6 1953 г.).
Результаты раскопок 1950 — 1951 гг. в уезде Хойсянь уже вчерне подготов¬
лены к печати и должны выйти отдельным изданием. Результаты остальных раскопок
в настоящее время систематизируются. Нанкинский музей выпустил отдельным изда¬
нием «Отчет о раскопках в окрестностях Нанкина» (1952 г.). Остальные работы, в ос¬
новном краткие сообщения и обзоры, печатаются в журнале «Вэньу цанькао цзыляо»
(«Памятники материальной культуры») и в других изданиях.
После освобождения Китая произошел коренной перелом в подготовке кадров
археологов. Краткий курс археологии был включен в учебную программу высших
учебных заведений и в 1953 г. на исторических факультетах читался как обязательный
предмет. В 1952 г. для подготовки специалистов-археологов в Пекинском универитете
было огранизовано археологическое отделение, на котором сейчас обучается более
60 студентов. Институт археологии Академии наук совместное Министерством куль¬
туры и с Пекинским университетом организовали трехмесячные курсы для молодых
кадров, занимающихся памятниками материальной культуры во всем Китае. На этих
142
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
курсах они получают основные сведения по китайской археологии и овладевают тех¬
никой полевой работы и обработки материала. После этого они проходят в течение ме¬
сяца практику полевых работ. Эти курсы уже окончило более 160 чел. До освобожде¬
ния Китая китайской археологией занималось всего несколько человек. Теперь ею
занимается около 200 человек. Можно без преувеличения сказать, что это стремитель¬
ный скачок. Но и этих новых сил теперь уже недостаточно.
3. Направление будущего развития
Дальнейшее развитие археологической науки в Китае в течение ближайших не¬
скольких лет пойдет в трех направлениях:
1. Исследовательская работа. Кроме раскопок, которые будут осуществляться по¬
путно со строительными работами, и систематизации и исследования добытых матери¬
алов, будут производиться специальные раскопки объектов, относящихся к эпохе нео¬
лита, к Иньской эпохе и к обоим периодам Чжоу, особенно к Западному Чжоу. Археоло¬
гических материалов, освещающих переход от первобытно-общинного строя эпохи
неолита, через изобретение письменности и техники плавки металла, к государству,
впоследствии развившему бронзовую культуру иньского рабовладельческого общества,
найдено еще крайне мало. Хотя по позднему неолиту и собраны некоторые материалы,
но они отрывочны и почти не связаны между собой. Есть некоторые пробелы и в мате¬
риалах по раннему неолиту в Китае.
Понятно, как важно изучение эпохи Инь— этого блестящего периода, зрелости
древней китайской культуры. 20 с лишним лет раскопок подАньяном дали много ма¬
териалов, но они все еще недостаточно полны. Меньше материала получено в результате
раскопок объектов, относящихся к эпохе Чжоу. Хотя после освобождения Китая было
раскопано немало могил периода Чжаньго, однако именно из-за того, что это материал,
полученный из могил, он не может дать полного представления о социальной жизни
той эпохи. Историки с нетерпением ждут археологического материала, который помог
бы им разрешить вопрос о характере общества эпохи Чжоу, а особенно периода Запад¬
ного Чжоу. Поэтому мы намереваемся сосредоточить внимание на этом периоде.
Это, однако, не значит, что мы не будем собирать и обрабатывать археологиче¬
ские материалы по эпохе Хань и последующим эпохам. Кроме сбора нового археоло¬
гического материала, предстоит подвести итоги в некоторых отраслях археологии,
где первичная обработка материала была осуществлена ранее. Это не только поднимет
на новую ступень развитие китайской археологии, но и окажет большую помощь всей
китайской исторической науке.
2. Усиленное изучение марксизма-ленинизма и передового советского опыта.
Археологи, работающие для исторической науки, чтобы избежать ошибок, должны
особенно глубоко изучить марксизм-ленинизм, должны овладеть им, чтобы использовать
в исследовательской работе.
При изучении передового советского опыта необходимо, прежде всего, научиться
творчески применять марксизм-ленинизм. При решении конкретных вопросов, возни¬
кающих в процессе исследования, необходимо овладевать советской техникой полевых
работ. Нам необходимо, кроме того, научиться у советских археологов использованию
новых методов естественных наук для решения археологических вопросов, например,
использованию спектрографического анализа для установления составных частей древ¬
них находок, применению в археологии аэрофотосъемки и физических методов развед¬
ки полезных ископаемых и т. д.
3. Воспитание новых кадров, организация археологов всего Китая, популяриза¬
ция науки и привлечение масс к охране памятников истории китайского народа.
Мы знаем, что перед нами стоит много нерешенных вопросов, но мы твердо увере¬
ны, что в новых условиях, созданных для развития археологии в новом Китае, китай¬
ские археологи сумеют добиться блестящего расцвета своей науки. Только за 4 года,
прошедшие с момента,освобождения, в китайской археологии уже осуществились ко¬
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
143
ренные сдвиги и, хотя не преодолены еще некоторые недостатки в практической работе,
уже достигнуты первые успехи.
Перед китайской археологией светлые перспективы. Нужно только, своевременно
контролируя нашу работу и исправляя ее недостатки, твердо идти вперед, не отставая
ни на шаг от участников великого дела строительства Родины.
Проф. Ся Най
О МЕСТНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ НА БОСПОРЕ
(Горгиппийский каталог победителей)
В 1895 г. в Анапе, на месте древней Горгшшии, был найден агонистический
каталог победителей, который был издан В. В. Латышевым с подробным филоло¬
гическим и историческим комментарием1. Каталог вырезан на четырехугольной
плите из белого мрамора и занимает обе широкие стороны ее (А и Б, см. рис. 1).
Каждая из этих сторон разделена вертикальной чертой на два столбца. Всего, таким
образом, имеется четыре столбца, которые состоят сплошь из имен.
Левый столбец стороны А {А1) в пер ой заглавной строке содержит слово
е[ие]£ьа2, обозначающее вид гимнического состязания. Под этим заголовком сле¬
дует перечень 57 имен и отчеств, который заполняет весь столбец, немного не до¬
ходя до нижнего края плиты. Второй столбец той же стороны (^411) начинается
заголовком, занимающим две строки: Ot'Se cEppoua | SoXl^ov evixYjmxv — «Нижеследую¬
щие одержали победу в беге на длинную дистанцию в праздник Гермеса . . .». После
этих строк следует небольшой интервал, за которым начинается список победите¬
лей, содержащий 51 имя. Этот столбец на 8 строк короче столбца АI.
Сторона Б в верхней части повреждена. Вследствие этого нельзя тгердо уста¬
новить, представляли ли собой столбцы имен на этой стороне продолжение спис¬
ков стороны А или это были самостоятельные списки3. В столбце Б[ сохранился
61 ряд имен, в столбце БИ— 57. На основании палеографических и грамматиче¬
ских признаков В. В. Латышев датирует надпись пер ой поло иной Ш в. до н. э.4
При изучении имен горгиппийского каталога можно заметить, что в 39 случаях
одни и те же имена и отчества фигурируют в различных столбцах (в двух, а иногда и
трех); в иных случаях имя победителя в одном столбце является отчеством другого
победителя, упоминаемого в другом столбце. Это объясняется В. В. Латышевым как
победа одного и того же лица в двух видах состязаний или же победа в них родителей
и детей.
Таким образом, горгиппийский агонистический каталог свидетельствует о том,
что в боспорском городе Горгиппии, в первой половине III в. до н. э. существовали
агонистические празднества, называемые по имени их патрона Гермеса cEppoaa, что
возникли они гораздо раньше этого времени и имели длительное существование. Если
даже исходить из того, что празднества были ежегодными и что каждый столбец пред¬
1 В. В. Латышев, Агонистический каталог из Горгиппии, П(ЖТ1КА, СПб.,
1909, стр. 244; ЖМИП, 1896, март, стр. 115; МАР, № 23, стр. 64; IOSPE, т. IV № 432.
2 Восстановление В. В. Латышева.
3 Ср. В. В. Латышев, nONTIKA, стр. 251.
4 В. В. Латышев не соглашается с мнением К. Е. Думберга и В. В. Шкорпила,
что надпись вырезана разными резчиками и в несколько приемов. Он замечает, что «зна¬
чительные части списков на обеих сторонах вырезаны одним и тем же лицом и в один
прием, так как не представляют никакой заметной разницы в почерке), и лишь
«в формах букв нижних строк кое-где обнаруживаются особеннности сравнительно
с верхними строками» (ук. соч., стр. 252.)
144
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ставляет самостоятельный список, их существование продолжалось более полувека,
следовательно, они возникли в конце IV в. до н. э. Эта дата могла бы значительно
отодвинуться, если бы оказалось, что они происходили раз в два или в четыре
года — возможность, которую нельзя считать исключенной.
Некоторые из имен горгиппийского каталога несомненно не греческого характера.
Так шесть победителей носят имена Скиф и Синд, другие 14 имеют отчеством эти же имена.
Кроме того, в четырех случаях мы встречаем упоминание лиц, отчества которых состав¬
лены из производных от слова «синд». Обращает на себя внимание, что с негреческими
именами мы встречаемся в каталоге уже в начальных строках, что говорит об их отно¬
сительной древности. В. В. Латышев (ПОЭТИКА, стр.258) вполне справедливо отме¬
чает, что эти имена принадлежали выходцам из соседних племен, скифам и синдам,
поселившимся, может быть, в Горгиппии. Имея в виду известные правила, существовав¬
шие в греческом мире относительно допуска на агонистические празднества только
эллинов, мы можем отметить для горгиппийских агонов любопытную и существенную
подробность — допущение к священным празднествам не только эллинов, но и выходцев
из местного населения. Это одно из проявлений своеобразия социального строя и куль¬
туры Боспорского царства, как государства греко-варварского.
Изложенным выше, однако, не исчерпывается круг вопросов, освещаемых гор-
гиппийским памятником. Внимательное изучение его позволяет отметить еще одну
черту, на которую до сих пор не обращалось внимания.
Ознакомление с историей агонов в античном мире убеждает нас, что известные свод¬
ные каталоги победителей не являлись списками, которые бы систематически велись
со времени возникновения празднеств. Таких изначальных систематических списков,
невидимому, нигде не существовало, и даже знаменитые всеэллинские празднества
не составляют исключения. Как показал Магаффи1, труд по составлению каталога
победителей на олимпийских празднествах был предпринят только на рубеже V—VI вв.
до н. э. софистом Гиппием из Элиды. Такого же взгляда придерживается Кёрте2,
который весьма убедительно показал, что до Гиппия (составлявшего каталог, согласно
расчетам Кёрте, в последней трети V в. до н. э.) вообще никаких сводных олимпий¬
ских списков победителей не было. Эта точка зрения в настоящее время получила зна¬
чительное ра спространение 3.
Сводного списка победителей на пифийских празднествах не было до второй поло¬
вины IV в. до н. э. Об этом свидетельствует восстановленный и интерпретированный
Омолем дельфийский почетный декрет в честь Аристотеля и Каллисфена, предпри¬
нявших составление дельфийского каталога. Омоль относит составление дельфийского
каталога ко времени между 340 и 334 годами4.
Таким образом, мы видим, что составление сводных списков победителей было пред¬
принято и в Олимпии и в Дельфах сравнительно поздно, спустя значительное время
после возникновения празднеств. Поэтому, несомненно, что эти работы были связаны
со сбором, изучением и систематизацией различных исторических материалов. Такими
материалами являлись разновременные надписи на базах статуй победителей, отдельные,
частичные списки имен, вотивы в храмах, устная традиция и т. д.5 Весьма возможно
также, что составление сводных каталогов завершалось составлением истории самих,
1 J.P.Mahaffy, On the authenticity of the Olympian register, JHS, т. II (№1),
1881, стр. 173 сл.
2 A. Korte, Die Entstehung der Olympionikenliste, «Hermes», т. XXXIX,
1904, стр. 230.
3 E. N. G а г d i n e r, Greek athletic sports and festivals, L., 1910, стр. 50. Раз¬
личные точки зрения по этому вопросу рассмотрены L. Z i е h е п’ ом в статье «Olym¬
pia», RE, т. 34, стб. 2527 сл.
4 Th. Н о m о 1 1 е, Inscription de Delphes, ВСН, 1898, стр. 270.
5 L. Ziehen, Olympia, RE, т. 34, стб. 2528 сл.; Е. Gardiner, ук. соч.
стр. 50; ср. также: S. R е i па с h, Traite d’epigraphie grecque, P., 1885, стр. 400»
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
145
празднествг. Не случайно составителями каталогов выступают такие античные
ученые, как Гиппий и Аристотель. Из сказанного следует, что олимпийский и дель¬
фийский сводные каталоги мы вправе расценивать как результат своего рода истори¬
ческого исследования.
Горгиппийский агонистический каталог, охватывающий весьма большой про¬
межуток времени и содержащий 226 имен, представляется нам подобным же сводным
трудом, который, повидимому, был осуществлен неизвестным нам местным историком.
В городах северного Причерноморья имелось немало материалов для составления
подобных каталогов: например, надписи на базах статуй победителей (IOSPE, I2,
№ 186), победные стелы (там же, № 195), агонистические приписки к посвятительным
надписям магистратов (там же № 130, 138, 155—158, 685), списки победителей на
празднестве данного года (там же, № 433, 434), составляемые агонофетами списки побе¬
дителей за некоторое, небольшое число лет (там же, №435), вотивы в храмах идр. Для
той же цели служили, вероятно, и кратковременные записи на деревянных досках,
как это было принято в Греции, и наконец, устная традиция. Вот тот круг источников,
которыми мог воспользоваться горгиппийский историк, работавший над составле¬
нием каталога.
Изучая имена победителей в горгиппийской надписи, мы неизбежно наталкива¬
емся на вопрос: синхронны ли одинаково расположенные строки в разных столбцах,
т. е. одновременна ли, например, победа первого в списке eoeEta и первого
в списке 8dXtx°^ и т. Д-? Иными словами, соответствуют ли строки всех четырех столб¬
цов, имеющие одинаковый порядковый номер, празднеству одного и того же года?
При внимательном чтении списков удается сделать одно небезинтересное наблюдение.
Среди 39 имен и отчеств, повторяющихся по несколько раз, можно выделить И, в от¬
ношении которых наблюдаются некоторые закономерности расположения и в разных
столбцах. Наиболее ярко это прослеживается в столбцах А1 и АII. Здесь мы обнаружи¬
ваем ряд случаев, когда одно и то же имя не только встречается в обоих столбцах, но
и расположено в них в определенном порядке, неоднократно повторяющемся.Так, имя
«Антидор, сын Геродора», стоящее 17-м в списке АI, оказывается 12-м в списке АII,
имя «Сатир, сын Эвпола», стоящее 21-м в столбце А\, оказывается 16-м в списке ЛИ
и т. д., как это показано на таблице.
Имена победителей
AI
All
Разница в нуме¬
рации имен
между списком
AI и АП
ede^i'a
S&Xlxo<;
DAvTi'8copo<; сНро8шрои
№ 17
№ 12
5
Еатирос; ЕотгоХюс; . . . . • .
№ 21
№ 16
5
сНуу]а(Хохо<; Aiovuaiou ....
№ 44
№ 39
5
AtoxX^ Z^vcovo^
№ 45
№ 40
5
2тростслпхо<; ropytou
№ 52
№ 47
5
Таким образом, порядковый номер имен, приведенных в столбце А1, отличается
во всех указанных случаях от порядкового номера тех же имен в столбце АП на 5.
Эти наблюдения позволяют полагать, что каждое из наших имен, повторяющееся в
в обоих столбцах на местах различных, ыо всегда отстоящих друг от друга на 5
строк, принадлежит одному и тому же человеку. Это свидетельствует также о том,
что он одержал победу в двух видах состязаний (в ede£ta и 8oXtxo<;), во время од¬
ного и того же празднества. Следовательно, обнаруживается смещение на 5 строк в
списке имен победителей в $6Хьх°£ по сравнению со списком победителей в eus£ia. 11 А. К б гЧ е, ук. соч., стр. 131.
10 Вестник древней истории, № 4
146
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Эти наши наблюдения имеют несомненную силу для промежутка между строками
12 и 47 'Ерр-оаос1.
Вопросы местоположения имен победителей в разных столбцах надписи, кото¬
рые по существу являются вопросами хронологии, несомненно стояли перед соста¬
вителем каталога, и отмечавшиеся выше закономерности в чередовании имен были,
очевидно, установлены им.
Если говорить не о содержании, а о характере работы автора горгиппийского
каталога, то ближайшую аналогию представляет труд другого местного историка в
северном Причерноморье — херсонесца Сириска, о произведении которого мы узнаем
из декрета, изданного в его честь херсонесцами (IOSPE, I2 3, № 344). Работа Сириска
состояла в том, что он собрал, систематизировал и литературно обработал случаи
em<paveia — чудесных явлений херсонесской Девы, отдельные проявления которых
могли быть отражены в храмовых архивах, в лапидарной эпиграфике и в устной
традиции2. Примеры составления подобных сводных работ по местной храмовой и
государственной истории известны и из других мест. Мы можем в данном случает
воспользоваться свидетельствами Линдийской хроники, которые представляют нам
аналогии труду Сириска8. Из них мы узнаем, что в III в. по поручению города
местный историк и филолог Тимахид составил и опубликовал список посвяще¬
ний в храме, представлявший собой каталог храмовой ризницы, и связанные с
посвящениями рассказы о чудесных явлениях местной богини. В этом труде Тима-
хида исследователи не без основания усматривают пример локального исторического
произведения 4 *.
Возвращаясь к горгиппийскому каталогу, мы должны признать, что и он, по при¬
меру трудов херсонесца Сириска и линдийца Тимахида, представляет собой местное
историческое произведение, выполненное неизвестным нам горгиппийским историком.
Возможно, что и здесь каталог представлял собой лишь часть произведения и что
с ним было связано написание истории агонов. Время создания горгиппийского ката¬
лога совпадает со временем создания трудов Сириска, Тимахида, а также некоторых
каталогов (так называемые списки граждан) в городах северного Причерноморья,
назначение которых остается пока невыясненным.
М. М. Кубланое
О ДРЕВНЕМ ОДЕССЕ
Разведочные работы в Причерноморье на берегах Сасицкого и Тилигульского ли¬
манов вновь поставили вопрос о древнем Одессе. По имени этой эллино-скифской га¬
вани впоследствии была названа нынешняя Одесса. Вопрос о точном местонахожде¬
нии древнего города возбуждает большой интерес ученых и общественности еще с до¬
революционных времен6 *.
1 Некоторые закономерности в расположении ряда одинаковых имен, хотя и ме¬
нее выразительно, обнаруживаются и в других частях каталога.
2 М. И. Ростовцев, Сириек — историк Херсонеса Таврического, ЖМНП, 1915,
IV, стр. 151 сл.
3 Там же, стр. 153.
4 Там же, стр, 154.
6 Следует оговорить, что на Черном море издавна существовали два одноименных
города, носивших название «Одесс». В VI в. до н. э. на западном побережье Черного
моря был основан милетянами город, именовавшийся Одессом. Местонахождение этого
города у порта Варны (Болгария) считается твердо установленным.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
147
Древнейшие сведения об этом городе мы находим у Плиния Старшего, у Клавдия
Птолемея, в перипле Арриана, в безымянном перипле1. Однако лаконизм свидетельств
античных авторов не позволяет решить вопрос о местоположении древнего города только
на основании анализа письменных источников. Это нашло отражение в разнообразном
истолковании сообщений древних авторов в трудах исследователей Северного Причер-
номорья. Несмотря на то, что вопрос о местонахождении древнего Одесса поставлен
более ста лет тому назад, к согласованному решению ученые не пришли2. Большинство
исследователей склонно связывать древний Одесс с левым берегом Тилигульского ли¬
мана; разница заключается только в том, наметить ли местоположение города у причер¬
номорского села Карабаш или у самого устья Тилигульского лимана, или же у села
Коблево, в глубине лимана. Две лапидарные надписи, найденные в селе Коблево и
надпись,обнаруженная у села Карабаш, ничего не дают для определения места Одесса3.
А. Уваров, следуя теоретическим изысканиям И. Стемпковского, искал Одесс
в селе Коблево4 5. С. Д. Пападимитриу утверждал, что древний город должен был
находиться у балки около села Карабаш. Так как неоднократные обследования этого
места не дали решающих доказательств или сколько-нибудь значительных мате¬
риалов, подтверждающих местонахождение здесь крупного эллино-скифского центра,
С. Д. Пападимитриу предположил, что древний Одесс с соответствующей частью суши
был разрушен и размыт морскими волнами б. В. И. Гошкевич, обнаружив значитель¬
ное городище на мысу, отделяющем Березанский и Сасицкий лиманы, счел возможным
отождествить Одесс письменных источников с этим городищем. Главным доводом явля¬
лось, по его мнению, совпадение расстояния от городища до острова Березань с данны¬
ми, приведенными у Арриана и Псевдоарриана. Отсутствие других крупных эллино¬
скифских центров на расстоянии 80 стадий от Березани и последовательность упомя¬
нутых Плинием географических названий также свидетельствуют, по мнению
В. И. Гошкевича, о непосредственной близости Одесса и Борисфена6.
1 В. В. Латышев, Известия древних писателей о Скифии и Кавказе, ВДИ,.
1948, № 1, стр. 273; № 2, стр. 239; № 4, стр. 236 сл.; 1949, № 2, стр. 279.
2J. Blaramberg, Choix de medailles antiques d’Olbiopolis ou Olbia, P., 1822,.
стр. 5—6; И. Стемпковский, Исследования о местонахождении древних грече¬
ских поселений на берегах Понта Евксинского, СПб., 1826, стр. 39, см. карту; Н. Ko¬
ch 1 е г, Memoire sur les lies et la course consacrees a Achille dans le Pont Euxin, Me-
moire de l’Academie Imp. des sciences de St-Petersbourg, т. X, СПб., 1826, стр. 661 ^
см. карту; П. Беккер, Берег Понта Эвксинского от Истра до Борисфена в отноше¬
нии к древним его колониям, ЗООИД, 1853, стр. 200; Ф. Бр а у н, Разыскания в об¬
ласти готославянских отношений, т. I. Готы и их западные соседи до V в., СПб., 1899,.
стр. 208, также см. его карту Причерноморья (по Птолемею); Ю.К улаковский,
Карта европейской Сарматии по Птолемею, Киев, 1899; В. В. Латышев, Изве¬
стия древних писателей о Скифии и Кавказе, т. I, вып. 3, ЗРАО, XI, СПб., 1900, Кл?сс.
отд., в конце см. карту по Птолемею; RE, s. v., стб. 1886.
3 Н.Н.Мурзакевич, О двух эллинских надписях, найденных вблизи с.Тро¬
ицкого в имении помещика А. Ф. Кобле, ЗООИД, I, 1844, стр. 279; по упомянутому
во второй надписи имени Публий Элий Н. Н. Мурзакевич (ук. соч.,стр. 283) их дати¬
ровал I—II вв. н. э.; В. Ю р г е в и ч, Греческая надпись из древнего города Одиссоса,
ЗООИД, V, 1863, стр. 995; все три надписи переизданы, см. IOSPE, I, 83, 82, 80.
4 А. Уваров, Исследования о древностях Южной России и берегов Черного-
моря, вып. I, СПб., 1851, стр. IV; выл. II, СПб., 1856, стр. 143; о н ж е, Собрание карт
и рисунков к исследованиям о древностях Южной России и берегов Черного моря,
см. тбл. XXVI и XXVII.
5 С. Д. Пападимитриу, Местоположение древней Одессы, ЗООИД, XXX,.
1912, стр. 395; он же, Еще о местоположении древней Одессы, ЗООИД, XXXII,.
1915, стр. 452.
6 В. И. Гошкевич, Где был древний Одесс?, отд. оттиск из ЗООИД, XXXII,
Херсонский городской музей древне-херсонского края, вып. 7, Херсон, 1916, стр. 2—4.
10*
148
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Большинство исследователей при решении вопроса об Одессе безоговорочно верили
в совершенную точность расстояния, указанного Аррианом и Псевдоаррианом от ма¬
ленького безымянного островка (Березани) до Одесса. В. И. Гошкевич на своей карте
даже прочертил в соответствующем масштабе две дуги в 15,7 (16,75 км) и 13,9 (14,83 км)
верст1, поставив ножку циркуля на место острова Березань. Только в пределах этих
расстояний он считал возможным найти остатки древнего Одесса.
Между тем еще писатели древности, а также современные исследователи неодно¬
кратно отмечали ошибки в промерах2. Отчетливое представление древние географы
имели только об основных административных центрах и узловых географических пунк¬
тах, и значительно меньше они были осведомлены о второстепенных, промежуточных
поселениях, реках и заливах.
Дополнительные материалы для решения вопроса о местонахождении Одесса были
получены в результате археологической разведки на Тилигульском и Сасицком лима¬
нах в 1950 году3.
Отряд Буго-Днепровской экспедиции Института археологии АН УССР обследовал
оба берега Тилигульского лимана до села Калиновка (б. Поповка)4. Работы начались
осмотром ранее известного поселения римского времени на левобережье лимана в селе
Коблево, где искал древний Одесс А. Уваров. Культурные остатки встречаются на двух
прибрежных усадьбах. Неширокая полоса находок прослежена на протяжении пример*
но 350—400 м. Так как многочисленные остатки каменного домостроительства затруд¬
няют земледельческие работы, то, к сожалению, в ряде мест обнаружена выборка камня
местными жителями. Отсутствие на этом поселении эллинистической и раннеримской
посуды является в настоящее время основным доводом, который не позволяет считать
его за древний Одесс. Находки свидетельствуют, что это поселение возникло в сравни¬
тельно позднее время и данные Плиния не могли относиться к нему.
Обследование правого берега лимана обнаружило большое городище не вполне
правильной прямоугольной формы общей площадью около 10 200 м2 (см. рисунок),
расположенное на обрывистом, незаселенном берегу, метрах в 400 от моря и примерно
2,5 км от села Кошары (Кошарское городище). Место для городища было выбрано явно
с учетом тактических оборонительных возможностей. Неприступность его со стороны
лимана была обеспечена обрывистым склоном, а с двух других сторон оврагами. Най¬
дены также остатки оборонительных сооружений древности: после снятия земляного
покрова стали отчетливо видны фундаменты двух круглых башен диаметром около
5 м из тщательно подтесанных камней. Башни были выстроены вдоль длинного края
городища, обращенного к лиману, на расстоянии 60 м друг от друга. Огромные неоте¬
санные плиты со стороны, противоположной берегу, могли принадлежать остаткам
каменных стен, которые некогда защищали городище от нападения с суши.
Каменистые бугры — следы домостроительства и множество обломков эллинисти¬
ческой керамики, среди которой преобладала посуда для хранения запасов и их пере¬
возки, свидетельствуют об интенсивности жизни на этом городище.
Хорошо датируемый фрагмент чернолаковой посуды и обломки амфор позволили
считать, что городище существует с IV—III вв. до н. э. Наиболее поздние обломки
1 Две цифры автор приводит ввиде того, что «от» и «до» являются допустимым
расхождением при переводе на современные меры.
2 В. В. Латышев, Известия древних писателей о Скифии и Кавказе, ВДИ,
1949, 2, стр. 277.
3 На сводных археологических картах у И. В. Фабрициуса (И. В. Фабри¬
циус, Археологическая карта Причерноморья, вып. I, Киев, 1951) и у А.А.Фуремса
(с упомянутой сводной картой Причерноморья, в которой использованы новейшие дан¬
ные работ советского времени, меня любезно ознакомил составитель) для этих местно¬
стей отмечено ничтожное количество памятников, в особенности для берегов Тилигуль¬
ского лимана.
4 Начальником экспедиции Института археологии АН УССР был член-корр.
АН УССР Л. М. Славин. Работами отряда руководил автор настоящей статьи.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
149
принадлежат посуде рубежа нашей эры. К ним относятся обломки амфор с двустволь¬
ными ручками. Обломки керамики и прочие культурные остатки были найдены и по
другую сторону обоих оврагов.
Местоположение городища на Аксиаке (Тилигульский лиман) и наличие возле
самого устья лимана залива, служившего гаванью, а также приблизительное совпаде-
яие расстояния до Березани (18 км) с данными Арриана (около 16 км), мощность укреп-
План местности городища предполагаемого древнего Одесса
лений городища с башнями и каменными стенами, обилие обломков керамики, в ча¬
стности амфор, заставляют предположить, что обнаружен древний Одесс.
С этим городищем был тесно связан укрепленный пункт на правом берегу лимана,
отстоящий от него на расстоянии около 9 км (у села Тишковка). Этот пункт представ¬
лял собой миниатюрное городище круглой формы (диаметр около 30—40 м), возвышав¬
шееся почти на самом краю выступающего в лиман мыса, откуда можно было обозре¬
вать весь залив. Крутые берега мыса делали городище почти неприступным. На горо¬
дище у Тишковки были встречены в изобилии остатки посуды, вылепленной от руки
и сделанной на круге, преимущественно амфор, что указывает на торговый характер
поселения. Найденная на этом городище керамика свидетельствует об одновремен¬
ности существования и культурной близости обоих памятников.
Повидимому, этот маленький торговый центр был эллино-скифским форпостом,
зависимым от Одесса, специально выдвинутым в глубь материка, ближе к местному
населению.
Существование подобных торговых центров подразумевает значительную заселен¬
ность прилегающих районов. На берегах лиманов разведочными маршрутами были
150
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
обнаружены поселения скифского времени: Коблево — Перекрестная балка, Ленинка,
Коса, Ташино, (?) Калиновка, Калиновка — балка Марья Ивановна, Марьяновна,
Кошары — балка Гличанская.
На поселении у Перекрестной балки, неподалеку от села Коблево и почти напро¬
тив предполагаемого Одесса была раскопана яма-кладовая, имевшая коническую
форму, сужавшуюся книзу. В яме хранились две амфоры, некогда наполненные вином1.
Здесь же при рытье окопов была найдена монета времени Александра Македонского2.
Временем существования этого поселения следует считать рубеж IV—III вв. до н. э.
Особенно важно отметить сочетание остатков местной посуды с амфорными обломками.
Только на двух левобережных скифских поселениях у села Ленинка и Коса в
подъемном материале не найдены обломки привозной посуды.
Таким образом, заселенность берегов Тилигульского лимана является дополни¬
тельным доводом, указывающим на то, что городище в устье было сравнительно крупным
политическим и торговым центром, каким и являлся древний Одесс.
Иная картина представилась при обследовании берегов Сасицкого лимана,где рас¬
положен другой «претендент» на древний Одесс — городище, обнаруженное В. И. Гош-
кевичем. В результате обследования установлено, что в глубине Сасицкого лимана
и в верховьях речки Сасика не было поселений скифского и римского времени (исклю¬
чение-находка у села Дмитриевка). В древности берега лимана были заселены только
у самого устья. Это обстоятельство заставило снова подвергнуть сомнению справедли¬
вость мнения В. И. Гошкевича о местонахождении древнего Одесса.
Однако и нашими работами, продолжавшимися к тому же меньше месяца, трудно
внести окончательную ясность в вопрос о местонахождении Одесса. Среди собранных
материалов на предполагаемом Одессе превалирует керамика эллинистического вре¬
мени, о древней же гавани в устье Аксиака говорят римские авторы I—II вв. н. э.
И хотя вполне вероятно, что Плиний и Птолемей повторяют свидетельства более древ¬
ние и их данные могут быть отнесены не только к современной им карте северного При¬
черноморья, тем не менее отождествлять Кошарское городище с древним Одессом с
полной определенностью можно будет лишь в том случае, если здесь будут обнаружены
слои первых веков нашей эры. Решающее слово о местонахождении Одесса должны
с казать раскопки на обоих открытых правобережных городищах Тилигульского лимана
у села Кошары и села Тишковка и на левобережном поселении в селе Коблево.
Э. А. Симонович
ЭЗОП И АНТИДЕЛЬФИЙСКАЯ ОППОЗИЦИЯ В YI ВЕКЕ
ДО Н. Э.
Дельфийская община с ее знаменитым оракулом Аполлона рано приобретает зна¬
чение общеэллинского религиозного центра. Выгодное географическое положение
Дельф на скрещении ряда важнейших торговых путей, безопасность, обусловленная
близостью святилища, постоянный приток паломников из различных областей грече¬
ского и негреческого мира — все это способствовало развитию Дельф как торгового
и денежнего центра. Предприимчивое дельфийское жречество искусно использовало
популярность оракула и экономическое значение Дельф, принимая активное уча¬
стие в политической жизни греческих государств. Позиция Дельф в вопросах ввутрен-
1 Анализ осадка на дне и стенках одной из амфор был произведен ст. н. с. Гос.
Эрмитажа, В. Н. Кононовым.
2 Дату монеты установила ст. н. с. Гос. Эрмитажа Л. Н. Белова.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
151
ней и внешней политики всегда носила реакционный, антидемократический характер.
Вполне естественно, что это вызывало враждебное отношение к Дельфам.
К этому следует добавить, что после первой священной войны земля, отошедшая
ют Крисы к дельфийскому храму, была объявлена собственностью бога и возделывать
■ее категорически воспрещалось кому бы то ни было, в том числе и дельфийцам (Aeschin.,
с. Ctes., 108—110). В силу этого жители Дельф существовали исключительно до¬
ходами от службы в храме и приношений паломников. Молва об алчности служителей
«бога быстро распространилась далеко за пределы святилища, по всей Греции. Зам¬
кнутое жреческое сословие, живущее за счет доходов своей ритуальной службы, было
необычным для Греции явлением, и это особое положение дельфийцев привлекало
к себе далеко нелестное внимание.
Антидельфийская оппозиция, развивавшаяся в демократической среде, нашла
■свое отражение в литературной традиции, часто восходящей к фольклору. Антидель-
«фийские черты отчетливо выступают в жизнеописании знаменитого баснописца Эзопа.
Литературная традиция об Эзопе до сих пор в этом плане не изучалась, хотя она поз¬
воляет вскрыть ряд интересных и существенных черт политической борьбы в Греции
VI в. до н. э.
Эзоп, согласно традиции, умер в Дельфах; эта смерть изображается в историче¬
ской легенде о нем, как преднамеренное убийство, организованное дельфийцами.
О древности этой традиции свидетельствуют многочисленные упоминания об Эзопе
у авторов V в. до н. э.1
Самым ранним свидетельством об Эзопе является упоминание Геродота (II, 134),
который, рассказывая о прекрасной гетере Родопис, говорит, что рабом ее господина,
самосца Иадмона, был и сочинитель басен Эзоп, что он затем был убит дельфийцами и
что Дельфы впоследствии хотели искупить свою вину, согласно изречению оракула
(Ы ^eo7rpo7riou). Геродот относит время жизни Эзопа к правлению египетского царя
Амасиса II (VI в. до н. э.).
Подробности убийства Эзопа описаны в позднем жизнеописании Эзопа2, так назы¬
ваемом «романе об Эзопе», где рассказывается, как дельфийцы подбросили ему в его
■багаж священную чашу, чтобы затем возвести на него обвинение в святотатстве,
и даже не посчитались с тем, что Эзоп прибег к защите алтаря. Перед смертью Эзоп
рассказал им басню о жуке, зайце и орле, в которой осуждалось нарушение священного
права убежища3. Древность этой версии подтверждается намеком у Аристофана (Ves-
pes, 1446—1448). Если автор, комедии, которую слушали и понимали тысячи афинских
зрителей, ограничился лишь кратким намеком на события, связанные с пребыванием
-Эзопа в Дельфах, то можно с уверенностью заключить, что в V в. до н. э. в Греции су¬
ществовала прочная и хорошо известная традиция о смерти Эзопа. Эпизод со священной
чашей упоминается у Гераклида Понтийского, сведения которого в конечном счете вос¬
ходят к «Дельфийской Политии» Аристотеля4. На Дельфийскую Политию Аристо¬
1 См. Н е г., II, 134; А г i s t о.р h., Vesp., 1446 сл., 1399; Pax, 129; Aves, 471,
651 и др.
2 Из двух дошедших до нас редакций так называемого «романа об Эзопе» более
пространная издана в 1845 г. Вестерманном, а другая, значительно более краткая,
-Эбергардом в 1872 г. В дальнейшем для краткости будем обозначать их соответственно
W и Е.
3 См. W, 53, 1—10; Е, 297, 10 слл.; 300, 10 слл.
4 FHG, II, 219,2 (Rose, Arist. qui fereb. libr., frg. 611, § 2): «Фамис был архон¬
том, и сыновей его во время жертвоприношения уличили как святотатцев. Это же, го¬
ворят, случилось и с Эзопом: ведь и он погиб из-за святотатства, когда в его багаже
была обнаружена золотая чаша». Дельфы в этом свидетельстве не упоминаются, и из¬
датели приняли этот отрывок Гераклида за часть Политии гор. Магнезии. Однако со¬
ветский ученый Доватур доказал, что это — часть Дельфийской Политии Аристотеля.
В таком случае перед нами свидетельство Аристотеля, включившего в историю Дельф
152
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
теля ссылается и Зенобий (I, 47) при пояснении выражения «эзопова кровь». В одном
из отрывков Каллимаха сообщается неизвестная ранее басня, рассказанная Эзопом,
когда его плохо приняли дельфийцы.* 1 Другой отрывок из ямбов Каллимаха также
говорит о пребывании Эзопа в Дельфах (Рар. Оху., 1011). Схолий к этому месту, со¬
хранившийся, к сожалению, очень плохо, поясняет, что Эзоп сравнивал дельфийцев
с мышами и осами (связь непонятна) и насмехался над ними из-за ножа, который
дельфийцы тайно носили с собой. По одной версии, говорит схолиаст, Эзоп был свергнут
разгневанными дельфийцами с крутизны, по другой — он был побит камнями2. Слово
рлхаьрос (нож), встречающееся в схолиях, помогает понять, над какой чертой в образе
жизни дельфийцев издевался Эзоп. В собрании греческих пословиц указывается, что
выражение SeXqHxv) \lol^atра (дельфийский нож) применяется в отношении людей
корыстолюбивых, так как дельфийцы брали себе кое-что от жертвенных животных,
а часть еще добывали сверх этой доли (буквально —«сверх ножа»)3. Жадность дель¬
фийцев вошла в поговорку.
Подробное свидетельство о причине ссоры Эзопа с дельфийцами сохранилось в схо¬
лиях к Аристофану: «Говорят, что Эзоп, прибыв однажды в Дельфы, стал издеваться
над дельфийцами за то, что у них нет земли, от обработки которой они могли бы прокор¬
миться, и что они вынуждены жить от жертв богу. Дельфийцы, разгневавшись, под¬
бросили золотую чашу в багаж Эзопа. Он, не зная об этом, отправился по пути в Фо-
киду. Настигнув и уличив его, дельфийцы обвинили его в святотатстве. Он, когда его
вели к скале, с которой обычно сбрасывали святотатцев, рассказал басню о жуке».
В одном из оксиринхских папирусов (Рар. Оху., XV, 1800, frg. 2) говорится, что
Эзоп стыдил дельфийцев, стоящих с ножами в руках около жертвователя и жадно хва¬
тающих мясо,так что сам владелец его уходит домой с пустыми руками. Насмешки Эзопа
вызвали гнев дельфийцев. Они забросали его камнями и низвергли в пропасть. После-
этого город поразила чума. Оракул заявил, что бедствие не прекратится, пока не уми¬
лостивят Эзопа. Дельфийцы воздвигли алтарь на месте его гибели и почтили его как
героя очистительными жертвоприношениями. В этом свидетельстве дельфийские нравы
представлены так образно, что тут в основе можно усмотреть описание очевидца.
Плутарх (De sera num. vind. 12, 556F) рассказывает, что Эзоп прибыл в Дельфы
в качестве посланца Креза с поручением раздать жителям по 4 мины золота; но, разгне¬
вавшись «за что-то» на дельфийцев, Эзоп объявил их недостойными благодеяния, а
деньги отослал в Сарды. Дельфийцы в ответ обвинили его в святотатстве и свергли со-
скалы в пропасть, но впоследствии искупили свою вину, внеся выкуп некоему са¬
мосцу Иадмону, потомку бывшего господина Эзопа. Свидетельство Плутарха пред¬
ставляет особый интерес потому, что автор его известен как ревностный приверженец
религиозной старины, бывавший в Дельфах и, возможно, даже занижавший одно вре¬
мя там должность жреца 4. Он, несомненно, хорошо знал дельфийские источники, и был
склонен проводить дельфийскую тенденцию в своих сочинениях. У Плутарха впервые
в нашей традиции появляется связь Эзопа с Крезом: приезд Эзопа в Дельфы моти¬
вирован тем, что он является посланцем лидийского царя. Намеренно умалчивая о
поводах для ссоры, рисующих дельфийцев в неблагоприятном свете, и лишь намекая
на то, что это ему известно, Плутарх в то же время обстоятельно мотивирует неблаго¬
видный поступок дельфийцев (Эзоп виноват, ибо он самовольно не выполнил данного
ему Крезом поручения, и за это он жестоко наказан; дельфийцы лишь чрезмерно сурово
обошлись с ним, потому они впоследствии и должны были искупить свое преступление).
факт убийства там Эзопа (A. D ova to ur, Un fragment de la Constitution do
Delphes d’Aristote, REG, XLVI (1933), стр. 214—224)
1 Callimach., frg. nup., ed. Pfeiffer, 160 сл. = ЬоЬе1, Hermes XIX. 1934,.
стр. 171.
2 PSY, IX,2, 1094.
3 PG, App., С. I, 94—95; cp. Pap. Оху., XV, 1800, frg. 2,30.
4 См. А. Никитский, Дельфийские эпиграфические этюды, 1894/95, стр. 140,
прим. 1.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
153
Таким образом, факт несправедливого убийства и искупления его по воле богов, по-
видимому, был достоянием самой же дельфийской традиции (ср. Her., II, 134).
Существуют и другие версии рассказа об убийстве Эзопа в Дельфах (Гимерий,
XIII, 5, 6; жизнеописание Эзопа, W, 52,9; поздние папирусные отрывки), отличаю¬
щиеся Друг от друга лишь в деталях. Если отвлечься от этих деталей, построенных
по определенным шаблонам, широко распространенным в древности1, то остается сам
факт убийства в Дельфах, сомневаться в достоверности которого нет никаких основа¬
ний. Естественно возникает вопрос о причинах антагонизма между Эзопом и дельфий¬
ским жречеством2.
Все имевшие место попытки объяснить возникновение конфликта между Эзопом
и дельфийцами сводятся к выяснению причин враждебного отношения Дельф к на¬
родному мудрецу, причем не ставится вовсе вопроса о корнях тех антидельфийских тен¬
денций, какими пронизан весь рассказ о жизни Эзопа. Для выяснения вопроса о том,
что же лежит в основе антидельфийской тенденции сказания об Эзопе, рассмотрим преж¬
де всего, в чем собственно эта тенденция проявляется.
Поскольку Дельфы претендовали, если не на монопольное, то, во всяком случае,,
на главенствующее место в культе Аполллона, всякий враждебный выпад против этого-
бога был тем самым направлен против Дельф. Между тем такие выпады против Апол¬
лона имеются в ряде мест жизнеописания Эзопа. Обычно Аполлон, бог мудрости и ис¬
кусства, выступает совместно с музами. В жизнеописании Эзопа всегда фигурируют
одни музы, существа более близкие и понятные простому народу. От них Эзоп получил
свою мудрость и дар речи. Учреждая в благодарность за это святилище муз на Самосе ,.
Эзоп посвятил вместе с музами (то есть поставил в центре скульптурной группы) не
статую Аполлона, а статую Мнемосины3. В папирусе Голенищева и в рукописи жизне¬
описания Эзопа, опубликованной в 1936 г., содействие Аполлона дельфийцам во время
казни Эзопа мотивируется обидой, нанесенной богу4 5. Чрезвычайно интересным с точки:
зрения отношения к Аполлону является рассказ о конкуренции сновидений с ораку¬
лом, имеющийся в упомянутой уже рукописи жизнеописания6. Эзоп, в утешение
своей госпоже, которая жалуется на обманчивость снов, рассказывает, что Зевс, же¬
лая наказать чрезмерно возгордившегося своим даром прорицания простата муз
(= Аполлона), сотворил правдивые сны, предсказывающие будущее. Люди перестали
нуждаться в оракулах. Тогда Аполлон вымолил у Зевса прощение,и тот, наряду с
правдивыми снами, сотворил и ложные, вводящие в заблуждение. Снова появилась
потребность в оракуле. Бросается в глаза антиаполлоновская и антидельфийская на¬
правленность этого рассказа, написанного в саркастическом тоне. Эта же тема, в ином
плане, дается у Еврипида. В трагедии «Ифигения Таврическая» (ст. 1259 слл.) расска¬
зывается, что богиня земли Гея в угоду своей дочери Фемиде отняла у Феба почести
прорицания, посылая в снах видения будущего. Малютка Аполлон, отправившись
на Олимп к Зевсу, умолил его отвести от Пифо гнев богини и уничтожить ночные виде¬
ния. Зевс, умилившись детским лепетом, снизошел к его просьбе. Ночные видения пре¬
кратились. В этих строках можно усмотреть дельфийскую легенду, выражавшую
наивный страх дельфийского жречества перед конкуренцией снотолкователей6.
1 Ср. библейский рассказ о драгоценном сосуде, подброшенном братьям Иосифа
(Gen., 44,1 слл.), античное предание о Фармаке, похитившем чашу Аполлона и побитом
камнями, обычай умерщвления искупительной жертвы во время праздника фаргелий
и т. д.
2 В том, что «дельфийцы» традиции тождественны дельфийскому жречеству, не
может быть сомнений.
3 В. Е. Perry, Studies in the Text history of the Life and Fables of Aesop, Ha-
verf. Pennsylvania, 1936, стр. 16.
4 Papyri Rosso-Georgicae, т. I, № 18, 22—23; Perry, ук. соч., стр. 60.
5 Perry, ук. соч., стр. 18.
6 См. Ф. Зелинский, Театр Еврипида, т. Ill, М., 1921, стр. 518; О и ж е.
154
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Вопрос о сновидених был уязвимым местом дельфийской пропаганды. Сны видели
все, толкователи были всегда под рукой, а поездка в Дельфы стоила дорого, не говоря
уже об обязательном жертвоприношении, которое надо было совершить перед обраще¬
нием к Пифии. Дельфийское жречество с ранних пор ведет борьбу против частных про¬
рицателей всякого рода, в том числе и толкователей снов, весьма многочисленных в
Греции, популярных в народе и в силу этого являвшихся опасными конкурентами
официального святилища. Одним из методов борьбы Дельф со своими конкурентами
было подчинение их своему влиянию и освящение их своим авторитетом.
Если в трагедии представлена дельфийская версия темы о конкуренции сновидений
с прорицаниями, то в сказании об Эзопе — пародия на нее.
Все исследователи согласны с тем, что образ Эзопа является выражением враж¬
дебной Дельфам тенденции. Причину этого видят в столкновении народной традиции
с аристократической религией Аполлона, во враждебности канонизированной учено¬
сти к народному мудрецу, в противоположности образа Эзопа аристократическому
идеалу и т. п. Казалось бы, что прежде всего следует поставить вопрос не о характере
и причинах самого столкновения, имевшего место в Дельфах, а о том, где, когда и по¬
чему появилась и получила столь широкое распространение антидельфийская тенден¬
ция. Однако, насколько нам известно, в таком плане традиция сказания об Эзопе ни¬
кем из исследователей не рассматривалась.
Ряд античных свидетельств говорит о пребывании Эзопа на Самосе и связывает
с этим островом важнейшие события его жизни. Геродот (II, 134) сообщает,что Эзоп был
рабом самосца Иадмона; Аристотель (Rhet., II, 20, 1393b) рассказывает о выступле¬
нии Эзопа в самосском народном собрании; в жизнеописании говорится о том, что на
Самосе был учрежден культ в честь Эзопа — спасителя острова* 1. Основные факты
биографии Эзопа ведут на восток, в ионийскую Грецию. Если жизнеописание Эзопа
в основных своих чертах сложилось на востоке, то там и следует искать корни выражен¬
ных в нем антидельфийских настроений.
Время жизни и деятельности Эзопа, образ которого окутан легендой, с точностью
определить невозможно. Однако все имеющиеся в нашем распоряжении указания го¬
ворят в пользу того, что традиция об Эзопе сложилась на Самосе в первой половине
VI в. до н. э. Многочисленные рассказы говорят о встречах Эзопа с Крезом2. Этого
сказочно богатого властелина Лидии античная традиция, как известно, изображает ве¬
ликодушным и щедрым покровителем мудрости, ко двору которого съезжаются уче¬
нейшие люди тогдашнего мира. Поскольку Эзоп оказался сопричастным кругу семи
мудрецов, и он, естественно, оказывается при дворе Креза. Однако связь Эзопа с Крезом
не ограничивается традицией о семи мудрецах — встреча их изображена на фоне самос¬
ских событий. В жизнеописании Эзопа (W, 39,17 слл.; Е, XXI слл.) рассказывается,
что во время праздника на Самосе взнезапно появившийся орел схватил государствен¬
ную печать и бросил ее на грудь рабу. Эзоп истолковал это знамение как свидетель¬
ство угрозы свободе и независимости Самоса со стороны какого-нибудь царя и, согла¬
сно поставленному им условию, за разгадку знамения получил свободу. Вскоре
на Самос прибыло письмо от лидийского царя Креза с требованием дани. По совету
Эзопа самосцы отвергли это требование. Крез, по совету своих приближенных, доби¬
вается выдачи ему Эзопа. Пораженный мудрыми речами и находчивостью бывшего
раба, Крез обещает удовлетворить любую его просьбу. Эзоп попросил лишь того, что¬
бы Крез примирился с самосцами и не грозил им войной. Лидийский царь отпустил
Эзопа, дав ему письмо к самосцам, где было сказано, что он мирится с ними только
REG, 96, 1929, стр. 459 слл.; ср. С. Лурье, К истории толкования снов в
античности, АН СССР, 1928, стр. 483.
1 Пребыванию Эзопа на Самосе посвящена большая часть жизнеописания (W,
14, 26—43,28). О культе Эзопа на Самосе см. W, 43,25. И Геродот мог свои сведения о
Родопис и Эзопе почерпнуть во время своего пребывания на Самосе, с историей которого
он был хорошо знаком.
2 Р 1 u t., Solo, с. 28; D i о d., IX, 26 и 27; А 1 е х i s, Com. Gr., Ill, 386.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
155
ради Эзопа. Самосцы торжественно встретили Эзопа, а впоследствии даже учредили
в его честь героический культ (W, 48,26).
В рассказе этом много новеллистических подробностей. Однако он явно заключает
в себе и историческое ядро. Здесь отражается попытка властителя Лидии распростра¬
нить свою власть на острова, прилегающие к Малой Азии. О том, что Лидия после поко¬
рения прибрежных городов собиралась покорить и острова и вынуждена была отсту¬
пить в силу отсутствия у нее флота, свидетельствует античная традиция, прежде всего
Геродот (I, 15—16). В это же время лидийские властелины стремятся заручиться под¬
держкой дельфийского оракула и пшют щедрые дары в святилище. Само собой понятно,
сколь большое значение для завоевателя греческих городов имела та моральная под¬
держка, которую мог оказать популярный и авторитетный дельфийский оракул. Ге¬
родот связывает даже утверждение Гигеса на лидийском престоле с помощью, оказан¬
ной ему Дельфами (1,13—14). Связь Дельф с Лидией продолжается и при преемниках
Гигеса. Заслуживает внимания роль Дельф вовремя войны лидийского царяАлиатта
с Милетом: дельфийский оракул, согласно сообщению Геродота, сыграл решающую
роль в прекращении этой войны (Her., I, 17—22). Геродот в рассказе об этих событиях
ссылается и на дельфийские источники (I, 20) и на милетские (1, 21). Характерно, что
историк, обычно столь преданный Дельфам, здесь между строк полемизирует с дель¬
фийской версией, становясь на позицию анализа реального соотношения сил. Пере¬
мирие, говорит он, заключено не вследствие вмешательства Пифии, а потому, что ми-
летяне ввели в заблуждение лидян относительно продовольственного положения в го¬
роде. Можно полагать, что Лидия была утомлена долгой и безрезультатной борьбой.
Пока Милет сохранял свое господство на море, сломить его силу не представлялось воз¬
можным. Лидии надо было отступить, но так, чтобы это не носило характера открытого
признания поражения. На помощь является дельфийский оракул, рекомендующий за¬
болевшему Алиатту для своего исцеления отстроить храм на территории, занятой ми-
летянами,т. е. фактически примириться с Милетом. Так создан был благовидный и впол¬
не понятный грекам предлог для отступления.
Борьба ионийских греков с Лидией продолжалась и при Крезе. Часть эллинских
городов он заставил платить себе дань, а с другими вступил в дружбу (Her., 1,8).
Лидийская военная экспансия в силу отсутствия у лидян флота, естественно, вы¬
нуждена была ограничиться побережьем (Нег.,1, 26 слл.), но имели место попытки про¬
никнуть на острова иными путями. Лидия с ранних пор находилась в оживленных сно¬
шениях с Грецией Балканского полуострова и установила связи с тамошними аристо¬
кратическими группами, заинтересованными в малоазиатской торговле. Так, предание
связывает происхождение богатства аристократического афинского рода Алкмеонидов
с щедростью лидийского царя, причем эта щедрость изображается как проявление бла¬
годарности за поддержку, оказанную Алкмеоном в Дельфах лидийским послам
Когда афинский аристократ Мильтиад Старший попал в плен к городу Лампсаку, он
был освобожден по требованию лидийского царя Креза, пригрозившего в противном
случае истребить жителей города (Her., VI, 37). Любопытно, что этому же Мильтиаду по¬
кровительствуют и Дельфы: с помощью оракула он уехал из Афин, где правил Писи-
страт, на Херсонес Фракийский (Her., VI, 34).
На Балканском полуострове Крез ищет себе союзника в лице могущественной
Спарты, причем и тут не обходится без вмешательства Дельф (Her., I, 53, 56,64).
На островах, , прилегающих к Малой Азии, Лидия пытается упрочить свое влияние с
помощью аристократов, не останавливаясь перед прямым вмешательством во внутрен¬
ние дела греческих государств, где в VI в. кипит ожесточенная социальная борьба. Пря¬
мое свидетельство о таком вмешательстве у нас имеется только для Лесбоса, но можно
предположить, что такова же была политика Лидии и в других местах. Лесбосские ли¬
рики VI в. Алкей и Сапфо сохранили нам свидетельство о связи аристократов Мити-
лены с Лидией. Как известно, в Митилене в VI в. происходит ожесточенная борьба ме- 11 Н е г., VI, 125. Связь рода Алкмеонидов с Дельфами восходит к очень раннему
периоду: см., напр., Т h u с., II, 102, об оракуле Алкмеону, сыну Амфиарая.
156
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
жду аристократическими группами и демократами. Борьба эта завершается установле¬
нием демократической тирании Питтака, гневными выпадами против которого пестрят
стихотворения Алкея. В одном из отрывков Алкея говорится о двух тысячах статоров, кото¬
рые дали им (т. е. аристократам) лидяне, стем,чобы они могли вернуться в своей город1.
Очевидно, речь идет о том времени, когда Питтак пришел к власти, а его полити¬
ческие противники томились на чужбине и строили козни против него, не гнушаясь
помощью извне.
Из опубликованного в 1939 г. вновь найденного отрывка стихотворения Сапфо, об¬
ращенного к дочери Клеиде, которая огорчена тем, что мать не покупает ей дорогих
лидийских нарядов2, можно заключить, что с приходом к власти Питтака прекратился
ввоз дорогих товаров из Лидии, являвшейся, повидимому, поставщиком предметов рос¬
коши. Известен закон Питтака об ограничении роскоши похорон (Cic., Deleg., II,
XXVI, 60). Возможно, что были и другие меры, шедшие в ущерб лидийской торговле.
Это должно было вызвать реакцию со стороны лидийских властелинов и объясняет,
почему они поддерживали политических противников Питтака. Очевидно аналогич¬
ными были отношения и в других городах, особенно островных, которые Лидии не уда¬
лось подчинить себе силой оружия.
Из островов, прилегающих к Малой Азии, первенствующую роль в VI в. играл не
сомненно Самос, одно из сильнейших морских государств того времени. Самосская тра¬
диция, отразившаяся в жизнеописании Эзопа, свидетельствует о том, что имели место
прямые столкновения Самоса с лидийскими царями. В рассказе легендарной традиции
об этом прощупываются следы какой-то внутренней борьбы по вопросу об отношениях
острова к Лидии: правители господа (oi apyovTcg) склоняются к решению покориться
Крезу, но в народном собрании побеждает противоположная точка зрения, представ¬
ленная Эзопом (W, 17—18 слл.).
Греческие республики Малой Азии и островов, не вошедшие в состав лидийской
державы и не желавшие платить ей пошлины, устремляют свои взоры на западное Сре¬
диземноморье. Проникновение ионийских греков на западные рынки чрезвычайно
тревожило Коринф, считавший эту область своей монополией. Характерно, что основан¬
ная Коринфом колония Керкира на одноименном острове, очень рано вступает в кон¬
фликт, со своей метрополией, несомненно не без участия других государств, заинтере¬
сованных в этой важнейшей стоянке по пути на запад. В этом плане представляет
интерес собщение Геродота о враждебных отношениях между Самосом и Коринфом, и
как раз в связи с Керкирой. Периандр послал в Лидию Алиатту для оскопления 300
знатных керкирских мальчиков. Когда коринфяне с детьми пристали к Самосу, самос¬
цы научили мальчиков укрыться у алтаря Артемиды, тайком носили им пищу, а затем
вернули детей на Керкиру. Геродот далее говорит, что коринфяне много лет спустя
не могли этого простить самосцам (Her., III, 48—49). Заинтересованность Самоса в
делах Керкиры можно объяснить лишь тем, что самосцы искали для себя новых торго¬
вых путей на запад. Поскольку детей везли к лидийскому царю Алиатту, освобождение
их свидетельствует о враждебных отношениях самосцев с Лидией. Аналогична роль
Самоса и в рассказе о вазе, посланной лакедемонянами в Сарды в дар Крезу (Her., I,
69): самосцы отняли ее у них на их пути.
Все свидетельства античной традиции говорят о том, что Самос стремился отстоять
1 Frg. 42, Diehl, frg. 47, Lobel, в переводе В. Иванова: «Зевс отец! Лидийцы зла¬
тых статеров две нам тысячи полновесных дали,— Лишь бы мы вступить попытали
счастья в город священный».
2 Phil., 93, 1939, стр. 277. Издатель пытался истолковать это стихотворение1
как свидетельство сочувствия поэтессы демократической группе Клеонактидов. Та¬
кое толкование идет в разрез со всем, что нам известно о Сапфо. Как показал
проф. С. Я. Лурье, это утверждение основано на неправильном филологическом
толковании отрывка. Сапфо скорбит о судьбе аристократических эмигрантов, кото¬
рые бежали от Клеонактидов (С. Лурье, Новые папирусные свидетельства из.
истории Митилетты в начале VI в. до и. э., БДИ, 1946, «\» 1, стр. 187—189).
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
157
: свою независимость от Лидии. Между тем авторитетнейшее в Греции религиозное свя¬
тилище—дельфийский оракул—заняло недвусмысленную позицию поддержки лидий¬
ской экспансии. Богатые дары лидийских властелинов, пополнившие сокровищницы
Дельф1, свидетельствуют не только и не столько о щедрости их, сколько о том, что
они нуждались в поддержке оракула и получали ее. Дельфийцы же, в порыве
благодарности, даруют Крезу и лидийцам преимущество перед вопрошающими,
право обращаться к оракулу без очереди, место в первых рядах на общественных
празднествах, даже право при желании стать дельфийскими гражданами (Her., I, 54).
Дело в том, что Дельфы были не только общегреческим религиозным центром,
«панэллинским святилищем», носителем определенных идей, связанных с культом Апол¬
лона, оплотом консервативных элементов: уже в VII в. до нашей эры Дельфы становятся
важнейшим центром международного обмена, порой единственным спокойным и без¬
опасным углом на Балканском полуострове в обстановке постоянных войн и враждебных
столкновений. В Дельфы свозили для обмена изделия из различных греческих госу¬
дарств. Дельфийцы, держатели международной ярмарки, путь к которой охранялся
традицией священного перемирия (tepa 6$6<;, via sacra), заботились прежде всего
•о сохранении дельфийской автономии и о гарантии беспрепятственного доступа в свя¬
тилище. Экономической заинтересованностью оракула объясняется прежде всего
теснейший союз Дельф с Лидией, родиной чеканной монеты и профессиональных тор¬
говцев. А богатые дары властителей Лидии в Дельфах свидетельствуют не только о
большом международном престиже святилища, но и значении его как центра между¬
народной торговли.
Дельфийский оракул, поддерживавший в Малой Азии Лидию, на Балканском по¬
луострове опирался прежде всего на Спарту. Спарта, претендовавшая на гегемонию в
Элладе, нуждалась в санкции Дельф для оправдания своих притязаний. Со своей сто¬
роны и Дельфы заинтересованы были в поддержке сильного спартанского государства.
Таким образом, и Спарта, с которой неизбежно сталкивался Самос, затрагивая торго¬
вые интересы Коринфа, оказывалась одновременно связанной и с Крезом и с Дельфами.
Когда на Самосе утвердилась тирания Поликрата, изгнанные оттуда его политические
противники, очевидно аристократы, искали помощи в Спарте (Her., Ill, .44—47). В это
же время против Самоса выступает и Коринф (Her., Ill, 48). Характерно, что самосский
тиран Поликрат так же, как и афинский тиран Писистрат, не проявляет особого вни¬
мания к Аполлону Дельфийскому, зато подчеркнуто чтит Аполлона Делосского. Писи¬
страт производит очищение острова Делоса от трупов (Her., 1,64); Поликрат дарит Де¬
лосу соседний островок Ренею (Thuc., 1, 13,6).
Из всего сказанного следует, что на Самосе в VI в. до н. э. была благоприятная поч¬
ва для появления враждебных дельфийскому жречеству настроений. Антидельфийские
черты сказания об Эзопе могли появиться лишь в среде, не связанной с Дельфами или
прямо враждебной политике оракула. Антидельфийские настроения питались и той
поддержкой, какую оракул оказывал могущественным державам-завоевательницам,
и постоянной политикой дельфийского жречества, поддерживавшего аристократические
группы в их борьбе против демократии и против ее ставленников—тиранов VII—VI вв.
Насколько такая антидельфийская оппозиция назрела в народных слоях, свидетель¬
ствует широкое распространение в Греции поговорок, которые воспроизводят насмеш¬
ки Эзопа над дельфийцами и выражают ту же тенденцию2. Ироническое отношение
к пророческому дару Аполлона и выпады против корыстолюбия дельфийского жрече¬
ства имеются и в так называемом гомеровском гимне Гермесу, плутоватому божеству,
близкому и понятному простому народу 3.
1 О дарах Лидии в Дельфах см. Н е г., I, 50, 51, 54, 92; Р a us., X, 13,5; D i о d.,
XVI, 56,6; Р 1 u t., Moral., 401E; Lucian, Charon, 503.
2 P. G., App., 1,95; «принеся жертву в Дельфах, сам не поел мяса»; 1,94: «дель¬
фийский нож».
3 См. гимн Гермесу, ст. 171 слл.; 212 слл.; 245 слл.; 306 слл.; 406 слл.; 510 слл.;
«см. также И. Тройский, История античной литературы, 1946, стр. 71—72.
158
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Таковы, по нашему мнению, корни антидельфийской традиции об Эзопе, появив¬
шейся в VI в. до н. э. в демократических кругах Ионии и затем получившей широкое
распространение во всей Греции. Мы не ставим вопроса о том, существовал ли в дей¬
ствительности человек, наделенный всеми теми чертами, которые приписываются Эзо¬
пу. Нас интересует не столько сам Эзоп, как определенный индивид, а связанная с ним,
облекающая его традиция. Эзоп — герой простого народа, и этим, очевидно, объяс¬
няется сравнительно позднее появление письменных свидетельств о нем; лишь трагиче¬
ская гибель его в Дельфах привлекла к нему внимание, и то мимолетное, греческих пи¬
сателей V и последующих веков. Но образ его сумела сохранить устная народная тра¬
диция. Эзоп — раб, следовательно стоит на самом низу общественной лестницы, не имея
ни знатных предков, ни гражданских прав. Вряд ли Эзоп прибыл в Дельфы в роли раба;
значит, уже по древнейшей традиции Эзоп получил свободу благодаря своему уму
и находчивости. Он всем обязан себе и своим способностям, в отличие от аристократов,
которые рождаются уже богатыми и знатными. Бывший раб, сочинитель или, во вся¬
ком случае, рассказчик басен, бродивший с большим своим багажом мудрости по городам
Греции и поучавший народ, Эзоп, если был настроен антидельфийски, представлялся,
несомненно, дельфийскому жречеству человеком опасным ц действительно мог прине¬
сти большой вред дельфийской пропаганде.
Сказание об Эзопе отражает существование серьезной антидельфийской оппозиции
в Греции VI в. до н. э. Оппозиция эта зародилась в Ионийской Греции, возможно на
Самосе. Антидельфийские настроения ионийских греков связаны с открытой пролидий-
ской политикой оракула, который поддерживает лидийскую экспансию в Малой Азии.
В то время как аристократия в греческих городах готова была идти на сделку с лидий¬
скими царями, демократические группы этих городов вели активную борьбу за независи¬
мость. Поэтому и антидельфийская оппозиция возникает прежде всего в демократи¬
ческих слоях Ионийской Греции.
Распространившаяся в Ионийской Греции антидельфийская пропаганда находит
живой отклик среди народных масс Балканской Греции. В V в. до н э. в Афинах хоро¬
шо известна история Эзопа и его убийства в Дельфах. Широко распространены поговор¬
ки, вышучивающие нравы дельфийцев, их жадность и корыстолюбие. Дельфы, идущие
на то, чтобы искупить свою вину, пытаются видоизменить традицию об Эзопе, внося
в эту традицию новые черты. Однако Дельфы, которым удавалось в угоду себе и своим
политическим союзникам создавать и утверждать новые версии мифов, видоизменявшие
их суть, не сумели на этот раз уничтожить традицию, резко враждебную им. Сказание
об Эзопе долгое время существует в устном народном предании, передаваясь из поколе¬
ния в поколение, пополняясь новыми подробностями, но сохраняя основное свое ядро.
Записанная, повидимому, только в эллинистическую эпоху биография Эзопа представ¬
ляет интерес не только как единственный в своем роде литературный памятник народ¬
ного творчества Греции, но и как свидетельство существования в VI в. до н. э. серьез¬
ной антидельфийской демократической оппозиции, с которой дельфийское жречества
вело ожесточенную борьбу.
Л. М. Глускина
ПУБЛИКАЦИИ
ОТТИСКИ ПАРФЯНСКИХ ПЕЧАТЕЙ ИЗ НИСЫ
Памятники среднеазиатской глиптики эпохи рабовладельческого общества почти
неизвестны в науке. Между тем, резные геммы встречаются в Средней Азии повсемест¬
но, и еще в дореволюционное время возникли частные собрания резных печатей, из
которых наиболее значительными являлись коллекции военных инженеров И. Т. По-
славского (частично хранящаяся ныне в Ташкентском музее истории) и Б. Н. Касталь¬
ского (в небольшой части поступившая в Самаркандский исторический музей). После
Октябрьской революции древние печати стали поступать в музеи не только как случай¬
ные находки, но и из археологических раскопок; иногда даже открывают глиняные
буллы с оттисками печатей1.
Известны оттиски печатей на сырой глине2, на сосудах 3 и даже на обожженных кир¬
пичах, что характерно для этих памятников времени государства «Великих кушан»4.
1 Впервые в Средней Азии такие буллы были обнаружены И. А. Сухаревым в
1933 г. к северу от Самарканда, в селении Баги-Балянд, среди развалин крепости Кыз-
ляр. Здесь в южной стене был встречен хум, внутри которого оказались два глиняных
комка с проходящими внутри их отверстиями от бечевок. На одном комке, желтоватой
глины, имеется овальный оттиск с изображением бюста усатого и бородатого мужчины
и следами надписи, выполненной как будто греческим алфавитом. От второго комка,
из темноватой глины, сохранился небольшой фрагмент с оттиснутым на нем неясным
изображением полумесяца, шара и каких-то черточек. Сведения об этой находке сооб¬
щены авторам В. И. Сарианиди, разбиравшим в Самаркандском музее материалы, со¬
бранные покойным И. А. Сухаревым.
2 Например, в Хорезме,см. С. П. Т о л с т о в, Древний Хорезм, М., 1948, табл. 54.
3 При изучении городища древнего Пянджикента Согдийской экспедицией под
руководством А. Ю. Якубовского был встречен фрагмент глиняного хума кушанского
времени с оттиснутым на нем изображением в овале женского бюста, обращенного впра¬
во. См. «Труды Согдийско-Таджикской археологической экспедиции», т. I, МИАГ
№ 15, М.—Л., 1950, стр. 44, табл. 44, рис. 3.
4 Обожженный кирпиче оттиском печати кушанского времени, найденный в Тер¬
мезе, имелся некогда в коллекции Б. Н. Кастальского. В мелком овале оттиска изобра¬
жена повернутая влево мужская фигура в короткой, выше колен,одежде, с расставлен¬
ными ногами, с положенной на пояс левой рукой и протянутой вперед правой. В послед¬
ней не то трезубец на длинном жезле, не то опущенная вниз палица, на которой сверху,.
может быть отдельно, помещено изображение трехзубчатой тамги. Справа от фигуры
«елочкообразное» изогнутое деревцо. О находке при раскопках на Айратаме бактрий-
ского кирпича с оттиском круглой печати, изображающей стоящего оленя вправо, см.
«Термезская археологическая комплексная экспедиия», т. II, Ташкент, 1945, стр. 6
и 38.
160
ПУБЛИКАЦИИ
Далеко не все оттиски делались каменными печатями, употреблялись также прими¬
тивные глиняные печати и более изящные, вырезанные на металле и близкие по типу к
подлинным геммам1. Большинство древних среднеазиатских печатей, несомненно, мест¬
ного происхождения, но встречаются и привозные2. Все же до недавнего времени геммы
с территории южной части Туркменской ССР были очень мало известны.
В эпоху рабовладельческого строя употребление гемм в Южном Туркменистане,
несомненно. Особенно большое распространение должны они были иметь в пределах
парфянского государства. Однако эти предположения не могли быть подтверждены3
до систематических раскопок на городище Старая Ниса4 *. Здесь в 1950—1951 гг. при
вскрытии в северном комплексе помещений большого «Квадратного дома» (около 3500м2),
на полу, на суфах и под позднейшими закладками дверных проемов обнаружены
были местами мелкие кусочки и комки особой черноватой массы, легко рассыпающейся
при нажиме и имеющей «жирный» блеск поверхности6. Произведенный В. Н. Коновым
в лаборатории Государственного Эрмитажа анализ образцов этой массы показал, что
последняя в основе имеет особую «глинку», с примесью органических веществ и, лови-
димому, талька. Обладая хорошей механической твердостью в сухом виде, она при лег¬
ком увлажнении становится пластичным материалом®. Однако теперь некогда четкие
оттиски печатей утратили ясность очертаний, и лишь тщательная работа позволила
восстановить графически подавляющее большинство изображений7.
1 Среди металлических печатей особого упоминания заслуживает бронзовая пе¬
чать, найденная в 1935 г. в Хорезме у Турткуля при размыве берега Аму-Дарьей.
Это кружок с диаметром 23 мм, имеющий небольшое ушко на тыльной стороне. На лице¬
вой стороне изображены две обращенные друг к другу обнаженные фигуры, из которых
правая как будто сидит с одной согнутой и другой вытянутой ногами и с протянутыми
вперед руками. Левая фигура представ лена стоящей на одном колене, также с протяну¬
тыми руками. Позади правой фигуры и под левой видны следы каких-то знаков, как
бы надписей. Печать была осмотрена М. Е. Массоном в 1935 г. у И. А. Анбоева.
2 К числу привозных безусловно принадлежит каменная печать, найденная ь
1928 г. в окрестностях Самарканда, на левом берегу Даргома, в 2 км ниже Чарминор-
ского моста. Гемма поступила в Самаркандский музей. Сделана она в виде скарабея
из черного гематита и имеет схематическое изображение человеческой фигуры и огля¬
дывающейся назад антилопы. По мнению Б. Б. Пиотровского, гемма, будучи изго¬
товлена в Египте в римское время, попала в Среднюю Азию вероятно при Кушанах.
3 Нам представляется сомнительной датировка эпохой бронзы той каменной трех¬
сторонней печати, которую американская экспедиция при раскопках в Анау связы¬
вала с нижними слоями южного бугра и на которой вырезаны изображения фигур че¬
ловека, льва и грифона с орлиной головой. Если принять во внимание применявшуюся
американскими археологами порочную систему раскопок, археологического наблю¬
дения и регистрации паходок то легко допустить, что могла произойти путаница,
в результате которой эта, может быть более поздняя, печать оказалась включенной
в комплекс объектов культуры Анау III.
4 О находках на Старой Нисе «сердоликовых украшений, изображающих крыла¬
тых коров, горбатых зебу и т. п.», уже сообщал в прошлом столетии генерал А. В. Ко¬
маров, в коллекции которого, кроме нисийских, было также немало резных кам¬
ней из Старого Мерва (т. е. Антиохии Маргианской). См. «Закаспийская область в
археологическом отношении», «Туркестанские ведомости», 1888, № 24-25.
6 М. Е. Массон, Новые археологические данные по истории рабовладельче¬
ского общества на территории Южного Туркменистана, БДИ, 1953, № 1, стр. 143 сл.,
особенно стр. 152—153.
6 Месторождение глины для печатей было известно в Хорасане еще в X в.
(Макдиси, BGA, III, 326).
7 Рисунки изображений, сделанные М. Е. Массоном, на прилагаемых таблицах
даны в увеличенном виде. Овалы и кружки слева от рисунков передают натуральную
ПУБЛИКАЦИИ
161
Найденные в Квадратном доме глиняные комья опечатывали какие-то предметы,
иногда, может быть, перевязанные группы вещей внутри дома и замурованные проходы
комнат. Иные комья явно оформляли прямой угол, другие покрывали округлый предмет,
некоторые были налеплены на концы бечевок или шнура, имевших, судя по диаметру
оставшихся гнезд, толщину от 3 до 5 мм. Число оттисков, нанесенных на отдельные
комья, колеблется от четырех до семи, причем в некоторых случаях делалось по два
отпечатка каждой геммы. Таким образом, число лиц, одновременно накладывавших свои
печати, было не менее четырех и не свыше семи. Повидимому, то были особые «комис¬
сии», осуществлявшие в разное время и по разному поводу опечатывание предметов,
а также вскрытие и новое опечатывание самих комнат. Последнее доказывается наход¬
ками кусков ранее наложенных булл, втоптанными в глину земляных полов и под за¬
кладками вновь замурованных проходов. По ряду археологических наблюданий,
в том числе и по разобранной М. Е. Массоном дате на фрагменте каменного сосуда (на¬
несенной черной краской, очевидно в момент наполнения сосуда) в последний раз опе¬
чатывание происходило около конца II — начала III в. н. э., т. е. незадолго до паде¬
ния Аршакидской династии.
Оттиски из Старой Нисы, будучи единственным в своем роде комплексом безуслов¬
но парфянских печатей, проливают совершенно новый свет на некоторые общие вопросы
парфянской глиптики.
Общепризнано восточное происхождение традиции резных камней, получившей
яркое развитие затем на греко-римской почве (RE, s. v. Gemmen). Однако если инта¬
лиям классического Востока посвящены многочисленные исследования, а античной
глиптике — капитальные монографии, то геммы стран Востока в полутысячелетнем про¬
межутке между существованием государств Селевкидов и Сасанидов почти совершен¬
но выпадали из поля зрения ученых. Нельзя считать удачными попытки выделить особую
группу гемм, занимающих какое-то промежуточное положение и именовавшихся то «се-
левкидскими»1, то «греко-персидскими»2, то «персидскими греческой эпохи»3.
Вопросы парфянской глиптики были поставлены в науке совсем недавно. Напри¬
мер, А. Фуртвенглер, анализируя две крупные геммы с профильным изображением царя
влево и определяя их, на основании сопоставления с монетами, как портрет Митри-
дата I парфянского, утверждал, что геммы эти были изготовлены по заказу филэллнна
Аршакида греческим резчиком4. Появившаяся в 1938 г. публикация II. Дибвойза, по¬
священная специально парфянским геммам, чрезвычайно красноречиво свидетельствует,
как слабо продвинут данный вопрос в зарубежной науке5. Автор отказывается дифферен¬
цировать печати селевкидского, парфянского и сасанидского периода и выделяет лишь
незначительную группу парфянских гемм, определяемых стратиграфически раскопка
ми Селевкии на Тигре временем между 116 и 143 г. н. э., а также несколько стилистиче¬
ски сходных резных камней из музейных собраний.
Интересная попытка выделения парфянских гемм из находок в Самтавро была
проделана М. И. Максимовой6, однако геммы эти, являясь «парфянскими» но времени,
безусловно местные, кавказские, по своему происхождению.
Оттиски печатей из Нисы особенно важны потому, что они имеют четкую конечную
величину оттисков. Оттиски расположены по типологическому признаку, нумерация—
условная, порядковая.
1 М. J. М ё п а п t, Recherches sur la glyptique orientale, P., 1886, стр. 182 сл.
2 L. Delaporte, Catalogue dcs cylindres orientales, P., 1920, стр. 54 сл.
3 L. S p e 1 с с г s, La collection des intailles et des empreintes de l’Asie Anterieure
aux M usees Royaux du cinquantenaire a Bruxelles, Wetteren, 1923, гл. XI.
4 A. Fur twangler, Die antiken Gemmen, Lpz. — B., 1900, табл. I, 50; LXI,
57, стр. 245—246.
5 N. C. D c b e v о i s e, Parthian Seals, SPA, I, London — New York, 1938,
стр. 471—474.
6 М; И. Максимова, Геммы из некрополя Мцхеты-Самтавро, «Вестник
.музея Грузии», т. XV1-B, Тбилиси, 1950.
11 в естник древней истории, № 4
162
ПУБЛИКАЦИИ
дату, terminus ante quem, и потому, что местонахождение их связано с коренной пар¬
фянской областью, Парфиеной, и потому, что место их обнаружения в царском «запо¬
веднике» города Парфавнисы (на городище Старая Ниса) характеризует определенный
сословный состав владельцев печатей.
Оттиски из Нисы характеризуются четкостью форм, небольшими размерами (диа¬
метры круглых оттисков 9—12 мм; размеры овальных с горизонтально расположенным
рисунком от 9—6,5 до 14—И мм, овальных с вертикальным рисунком от 5—9 до И—
18 мм) и изяществом рисунка. Все они наносились по преимуществу камнями-инталия¬
ми, видимо, закрепленными на перстнях, хотя не исключена возможность, что некото¬
рые печати были из стекла и металла. Половина печатей имела надписи, исполненные
знаками парфянского алфавита, лишь на одном оттиске встречена греческая легенда1.
В группе гемм из Грузии, близких по времени к нисийским, М. И. Максимова отме¬
чает преобладание изображений животных и второстепенных эллинских божеств2. Ана¬
лизируя сюжеты на оттисках из Нисы, следует подчеркнуть, что, наряду с подобными
мотивами, в них не меньшее место имеют темы прославления царя (царь, венчаемый
Никой; царь, показывающий доблесть в сценах охоты и единоборства), что, несомненно,
отражало общественное положение владельцев гемм, обслуживавших царский запо¬
ведник Аршакидов — Старую Нису.
Нисийские геммы далеко не одновременны по своему происхождению, а датировка
большей части их оттисков связана с археологически установленными периодами
постепенного замуровывания отдельных помещений и последнего опечатывания всего
Квадратного дома (конец II — начало III в. н. э.). Известно, что печати, особенно за¬
крепленные на драгоценных перстнях, нередко переходили из поколения в поколение
(N. Debevoise, ук. соч., стр. 471). Из-за отсутствия дат на оттисках нисийских печатей
попытка хронологической классификации и стилистического анализа их не может
быть осуществлена без привлечения некоторых сравнительных материалов.
Наиболее архаизирующими по типу изображений следует признать оттиски Л» t
и № 49. Первый живо напоминает сцену единоборства ахеменидского царя с встав¬
шим на дыбы крылатым львоподобным чудовищем, хорошо известную еще по персеполь-
ским рельефам и ахеменидским инталиям (SPA, IV, табл. 95,123 — G. L.). Аналогичный
сюжет представлен на гемме из Термезского района3. На нисийском оттиске изображен
бородатый мужчина в остроконечном клобуке и длинном платье. Клобук этот напоми¬
нает известный головной убор родоначальника династии Аршакидов на парфянских
монетах4, но одеяние явно тяготеет к длинным одеждам ахеменидской эпохи, которые
в пору существования парфянского государства выходят из употребления. Тот же ко¬
стюм и на фигурах оттиска № 49. Композиция двух противостоящих воинов в характер¬
ных парфянских одеждах, держащих над алтарем короткие мечи, известна уже по од¬
ной парфянской гемме (N. Debevoise, ук. соч. рис. 126, f). На оттиске № 49 мечи
соединены, алтаря нет, но вполне вероятно, что сюжетом также является произнесение
воинской клятвы. Датировка оттисков № 1 и № 49, возможно, восходит к самой ранней
поре сложения парфянского государства (III в. до н. э.), когда еще были стойки худо¬
жественные мотивы ахеменидской поры, но когда, судя по небольшим размерам гемм,
мастера уже были знакомы с приемами эллинистического камнерезного искусства.
Несомненно, с доаршакидской традицией связана тематика многочисленных оттисков
с зооморфными сюжетами. Некоторые мотивы очень древни, как, например, тема жи¬
вотных, стоящих по обе стороны от священного древа (оттиск № 13), широко извест¬
1 М. М. Дьяконов, Надписи на парфянских печатях из древней Нисы (ем.
в этом же номере ВДИ, стр. 169 слл.).
2 М. И. Максимова, ук. соч., стр. 228 сл.
3А. Калмыков, Аму-Дарьинский клад и греко-бактрийское искусство,
«Протоколы Туркестанского кружка любителей археологии», ч. XIII, Ташкент,
стр. 37 и таблица после стр. 38.
4 J. d е Morgan, Manuel de numismatiqueorientale, I, P., 1923—1936, стр. 133,
рис. 137.
ПУБЛИКАЦИИ
163
ная в ближневосточной глиптике со II тыс. до н. э.1 Зооморфные изображения на нй-
сийских печатях, на наш взгляд, стоят в самой тесной связи с так называемым «звери¬
ным стилем» древних среднеазиатских народностей, отражая смешанные черты художе¬
ственной идеологии оседло-земледельческого и кочевого населения Парфии. Подбор
животных всецело отвечает составу среднеазиатской фауны: горный козел — теке,
горный баран — архар, джейран, антилопа-сайга, южный олень, зебувидный бык,
а также домашний конь.
Большинство оттисков восходит по преимуществу к первым векам нашей эры.
Типологически схожие изображения архара и горбатого быка чеканились на монетах
Митридата IV (II в. н. э.)2 3, скачущего козла — на монетах Артабана V (начало III в.н.э.)
(J. de Morgan, ук. соч., рис. 143, 25, стр. 142), барана — на монетах тех же царей,
а также Вологеза V (начало III в. н. э.) (там же, рис. 143, 69, стр. 144). Изображение
горбатого быка есть на парфянской гемме Чикагского университета (N. Debevoise,
ук. соч., рис. 126 СС); печати с этим сюжетом из Старой Нисы были в коллекции А. В.
Комарова. В парфянской нумизматике несколько старше лишь изображение оленя,
известное по монетам Орода I и Фраата IV (I в. до н. э.) (J. de Morgan, ук. соч.,
рис. 143, 70, 71, стр. 144). Великолепный горельеф с протомой скачущего оленя укра¬
шает бронзовое зеркало II в. до н. э., найденное при раскопках Старой Нисы.
Что касается оттисков с изображением стоящего или скачущего коня, то самый
сюжет коня, имевший исключительное распространение в парфянской нумизматике
(от Фраата II до Готарза включительно), всегда был настолько популярен в парфян¬
ском искусстве, что сам по себе еще не датирует нисийских печатей. Намек на дату,
может быть, дает характерный прием подстрижки конской гривы «городками», напоми¬
нающий изображение коня на известном блюде из селения Бори (рубеж I и II вв.
н. э.)8; такой подстрижки нет у коней, вычеканенных на вышеупомянутых монетах
старших Аршакидов.
Отметим стилистическую общность нисийских печатей с зооморфными сюжетами
и изящных гемм кушанской эпохи из Поткана (Восточный Туркестан) с фигурами коз¬
ла, оленя и др. 4 *Зооморфные изображения на печатях из Нисы имеют магический, уже неясный
для нас смысл, может быть пережиточно связанный с древними тотемистическими ве¬
рованиями. Известно, что резным камням придавалось в древности значение амулетов.
Характерна распространенность на оттисках сюжета хищной птицы, налетающей на
четвероногое копытное животное. Судя по развевающимся за шеей хищников лентам
(оттиски № 10, И), это охотничьи птицы; сюжеты, таким образом, перекликаются с те¬
мой победоносной царской охоты (см. ниже). Отметим попутно находку печати, сти¬
листически сходной с нисийскими печатями в Ходжа-Обане (= Варахше) Бухарской
области6. Несколько особняком стоит изображение на оттиске № 12 громоздкой фан¬
тастической птицы, которое напоминает птиц алтае-сибирского звериного стиля.
Культовой, а не бытовой эмблемой является, несомненно, изображение наковаль¬
ни на'оттисках № 18—21. Его следует связать с культом огня, а также, может быть,
какого-то местного парфянского Гефеста, аналогичного среднеазиатскому богу-кузне-
1 Е. Herzfeld, Die Kunst des zweiten Jahrhunderts in Vorderasien, «Archeo-
logische Mitteilungen aus Iran», т. VIII, выл. 3, Berl., 1937, стр. 109 сл.
2 J. de Morgan, ук. соч., рис. 143, 23—25, 66, стр. 142 и 144. Отметим, что оваль¬
ная гемма с изображением стоящего вправо горбатого быка была найдена в 1953 г. на
территории Старой Нисы.
3 Я. И. Смирнов, Восточное серебро, СПб., 1909, табл. CXXI; Ш. Я. А м и-
ранашвили, Две серебряные чаши из раскопок в Армази, БДИ, 1950, № 1,
стр. 91 сл.
4 A. S t е i n, Ancient Khotan, т. II, Oxford, 1907, табл. XLIX.
6 А. Б о р н с, Путешествие в Бухару, ч. II, М., 1848, стр. 452; ч. Ill, М., 1849,
рис. 1.
164
ПУБЛИКАЦИИ
цу, изображение и атрибуты которого чеканились на кушанских монетах I в. н. э.1
Образ парфянизированного «Гефеста» ярко представлен на фризах нисийских
ритонов из слоновой кости (II в. до н. э.). Вполне вероятно наличие культа бога-по-
кровителя плавки и ковки металлов у народа, изготовлявшего свое прочное
вооружение из прославленного во всем античном мире «маргианского железа».
Чрезвычайно интересен оттиск № 25. Представленное на нем полиморфное су¬
щество являет, видимо, образ парфянского дракона. Изображения драконов служили
сигнумами парфянских военных отрядов (Luc., Quom. historia, 29), подобно тому, как
орлы украшали значки римских легионов. Можно предположить, что данная печать
принадлежала военному начальнику. Два схожих, но сильно сбитых рельефных
дракона украшают парфянский дворец в Хатре (II в. н. э.)2. Близкий образ выбит
также на реверсе монет Вологеза IV (191—209 гг. и. э.)3.
Что касается оттисков с крылатыми сфинксами (№ 23, 24), то сам сюжет этот в
глиптике эллинизированного Востока очень стар и встречается еще населевкидо-парфян-
ских буллах из Варки II в. до н. э.4 Однако печати № 23, 24 могли быть значительно
моложе, так как тема крылатого сфинкса фигурирует нередко в искусстве первых во¬
ков нашей эры.
На нескольких оттисках изображены эллинские божества. Оттиск № 31 предста¬
вляет, повидимому, сидящего Зевса с орлом в протянутой правой руке. Это — кано¬
ническая схема, известная по парфянским монетам царя Митридата I и Деметрия
II, правившего также во II в. до н. э. в Селевкии на Тигре (SPA, IV, табл. 140, Я, R).
На оттиске № 26 представлена Афина, образ который был повсеместно распростра¬
нен в эллинизированной среде на Ближнем и Среднем Востоке в первых веках до и по¬
сле н. э. Среди находок из Квадратного дома Старой Нисы имеется серебряная статуэт¬
ка Афины в шлеме5. Фигура Афины на оттиске, стремительно шествующей с воздетым
копьем и щитом, является повторением какой-то популярной еще с эллинистической
эпохи статуи, которую, в частности, нередко воспрозводили как на селевкидских пе¬
чатях6, так и в позднеримских конвексных геммах7. Культ богини-воительницы,
вероятно, особенно почитался в парфянской военно-аристократической среде. Печать
из Нисы, скорее всего, принадлежала какому-то военачальнику по имени Арсиной;
возможно, это был знатный филэллинствовавший парфянин, почитавший Афину сво¬
им божеством-покровителем и носивший в качестве дополнительного к своему еще и
греческое имя. Характерно, что шлем Афины на нисийском оттиске не овальной
аттической формы, но типичный для азиатского военного костюма первых веков до
нашей эры —округлый, с широкими «полями». Шлем этого рода известен по изображе¬
ниям царей в греко-бактрийской нумизматике; в близких шлемах представлена Афина
на парфянских ритонах II в. до н. э. из Нисы.
О распространении мотива Паллады в изобразительном искусстве в первых веках
до и после н. э. свидетельствуют греко-бактрийскис монеты Деметрия, Аполлодота,
1 V. A. S m i t h, Catalogue of the Coins in the Indian Museum, Calcutta — Oxford,
1906, стр. 76, 79, 82, табл. XIII, 5.
2 W. A n d г a e, Hatra, II, Lpz, 1912, стр. 156—157.
3 A. Markoff, Les monnaics des rois Parthes, P., 1877, I, рис. 23, стр. 8. Автор
ошибочно счел изображение дракона за «крылатого коня».
4 L. Delaporte, Catalogue des cylindres orientales, P., 1920, табл. 122. Cp.
фигурку львоподобного женского сфинкса из Старой Нисы II в. до н. э. (ВДИ, 1953,
.№ 1, стр. 156).
5 М, Е. М а с с о н, Новые археологические данные к изучению истории Парфии,
<«НЗР. АН ТССР», 1952, № 5, стр. 19.
6 Cp. М. R о s tovtzeff, Seleucid Babylonia: Bullae and Seals of Clay, Yale
Classical Studies, t. Ill, New Haven, 1932, табл. II, 5.
7 A. Fur twa.ngler, Beschreibung der geschnittenen Steine im Antiquarium,
B., 1898., JVsJVs 2366—2372, 7224, 7262.
ПУБЛИКАЦИИ
165
Менандра, Стратона1, гемма из Варахши (А. Борне, ук. соч., т. III, рис . 1), оттиски
инталий на писанных шрифтом карошти документах из Восточного Туркестана2.
Датировку нисийского оттиска № 26 отчасти определяет начертание утяжеленных точ¬
ками букв греческого алфавита. Шрифт этот применялся на монетах индо-сакских, гре-
ко-бактрийских и греко-индийских царей вплоть до Гермея (середина I в. н. э.), а так¬
же в чекане Селевкидов. На монетах Парфии он известен лишь со времени правления
Митридата II (123—80), а в кушанской нумизматике только в чекане Кадфиза I с един¬
ственной более поздней репликой на одной серии медных монет Канишки 3.
Несомненно ритуальное значение оттиска № 27, где нагая женщина простирает
венок над алтарем. Повидимому, это парфянизированная интерпретация образа Афро-
диты-Нанайи. Ее вычурная поза напоминает фигурку Афродиты на фризе одного из пар¬
фянских ритонов Нисы. Подобный же тип нагой богини известен по парфянским тер¬
ракотовым фигуркам из Мерва 4. Видимо, это парфянская ипостась Великой богини,
которую, по словам Плутарха, «одни называют Афродитой, другие Герой...» (Plut.,
Crass., 17). Слияние эллинских и восточных божеств было типично для парфянской
идеологии. Именно такой синкретический греко-азиатский образ представлен на отти¬
сках № 33, 34, 36, 37. Это крылатый зороастрийский гений Серош, который на нисий-
ских печатях иконографически явно сходен с античным Эротом. Образ последнего был
хорошо известен в парфянском искусстве (см., напр., ВДИ, 1953, № 1, стр.156, рис. 16).
В протянутых руках Эрота-Сероша на нисийских печатях то традиционный лук, то
инвеститурный венец. Изображение этого бога встречено на многих парфянских памят¬
никах: на монетах Фраата IV и Артабана III (конец I в. до н. э.— I в. н. э)5 и Вологеза I
(55—58 гг. н. э.), на гемме II в. н. э. из Селевкии8, на инталии конца I — начала II в.
н. э. из некрополя Мцхеты-Самтавро7. Датировка нисийских печатей с сюжетом
Эрота-Сероша ограничивается I—II вв. н. э.
Крылатая богиня победы Ника-Виктория на оттисках № 38—41 представлена в
позе скользящего легкого шага; в полусогнутой левой руке ее — ветвь, в протянутой
правой — венок с развевающимися лентами. Образ почти идентичен на всех отпечат¬
ках, сделанных с различных инталий; возможно, это повторение какой-то монументаль¬
ной статуи. Иконографически Ника нисийских оттисков очень близка к бронзовой кры¬
латой Виктории из Лиона8. Тип этот встречается на монетах Антиоха III и его пред¬
шественников, а также на римских монетах эпохи Республики. Однако он нередко вос¬
производится в римском искусстве и позднее9. Образ Ники был распространен в глип¬
тике еще в первых веках до н. э., судя по группе гемм эллинистически-римского стиля10
и по оттискам на селевкидских буллах из Вавилонии11.
Изображение Ники типа «лионской Виктории» было излюбленным в аршакидской
среде, как показывают монеты Митридата II, Фраата III, Митридата III, Орода I, Фраа¬
та IV, Вонона, Пакора II, Вардана I, Готарза, правивших со II в. до н. э. до I в. н. э.
' 1К. В. Тревер, Памятники греко-бактрийского искусства, М.—Л., 1940*
стр. 16, 22; V. Smith, Catalogue ..., табл. IV—V.
2 A. S t е i n, Ruins of Desert Gathey, L., 1912, табл. 94—96, стр. 285.
3 M. Е. Массон, Происхождение безыменного «царя царей — великого спаси¬
теля», «Труды САГУ», нов. сер., вып. XI, Ташкент, 1950, стр. 27.
4 Л. И. Ремпель, Терракоты Мерва и глиняные статуи Нисы, ТЮТАКЭ,
т. I, Ашхабад, 1949, рис. 26.
5J.de Morgan, ук. соч., рис. 143, 32, стр. 142 и рис. 143, 42, стр. 143.
6 N. Debevoise, ук. соч., рис. 126, j.
7 М. И. Максимова, ук. соч., стр. 268, № 77.
8 DarembergetSaglio, т. V, стр. 830 сл., рис. 7468.
9 Например, изображение крылатой Виктории см. Н. von-Rohden, Archi-
tektonische Romische Tonreliefs der Kaiserzeit, B., 1911, стр. 197 сл.
10 A. Furtwangler, Besehreibung..., №№ 6734—6739.
11 M. Rostovtzeff, ук. соч., табл. VII, 3, стр. 35—36.
166
ПУБЛИКАЦИИ
Однако на этих монетах Ника представлена в повороте вправо (J. de Morgan,
ук. соч., рис. 143, 39, стр. 142). Аналогичная нисийским оттискам № 38—40 Ника,
идущая влево, представлена только на монетах правителей II в. н. э., Химероса, Во-
нона I и Орода II1. Повидимому, этим временем следует датировать и публикуемые
печати. Отметим изображение Ники на парфянской гемме II в. н. э. из Селевкии
(N. Debevoise, ук. соч., рис* 126, /).
Распространенность образа Ники в искусстве первых веков до и после н. э. не слу¬
чайна. Образ Ники, воплощавший в эпоху расцвета полисов идеал всенародной победы,
в эпоху эллинизма вытесняется образом богини, венчающей победоносного вла¬
стелина. Прославление царя — таково идейное содержание изображений Ники на
парфянских монетах и печатях. Об этом особенно красноречиво свидетельствуют оттиски
№ 43—46, где богиня протягивает венок торжественно восседающему на коне арша-
кидскому царю. Сюжет этот находит почти идентичное воплощение на монетах Арта-
бана III (14—39 гг. н. э.) и Пакора II (77—108 гг. н. э.), где представлен конный царь,
которому вручает венок предстоящая бескрылая Тиха в короне-муралис2 3. Как пока¬
зывает оттиск из Нисы № 41, образ двух богинь — Ники и Тихи в парфянских пред¬
ставлениях нередко идентифицировался.
Тема Ники, венчающей правителя, была чрезвычайно типична для эпохи крупных
рабовладельческих империй. Именно в первых веках н. э. получает особую популяр¬
ность мотив двух парящих Викторий в тимпанах триумфальных арок (арка Тита в
Риме, Траяна в Беневенте и др.), нашедший свое отражение в Викториях парфянской
фрески из Дура-Европос8 и еще в сасанидскую пору повторенный в арке Таки-Буста-
на. Скульптурная композиция, изображающая сидящего хорезмшаха, венчаемого
Никами, встречена во дворце Топрак-Кала в Хорезме (III в. н. э.)4 5. Однако компози¬
ция с конным царем и Никой характерна именно для парфянского искусства.
Парфянский царь-всадник на спокойно стоящем коне, подобный изображению ца¬
ря на оттиске № 47, имеется на монетах конца I в. до н. э. — I в. н. э. (Фраатака и
Готарза)б. Поза коня на оттиске напоминает коня на известной конной статуе Авре¬
лиана Августа. Как и на прочих оттисках, конь — тонконогий, со стройной гибкой шеей
и малецькой, сухой головкой. Возможно, это тип прославленных в древности коней
нисийской породы, напоминающий отчасти современного ахал-текинского аргамака.
, Ту же идею прославления царя развивает и группа печатей Нисы № 2—8, со сценой
охоты на хищника, на козла, оленя и архара. Сюжет царской охоты широко известен
в искусстве Востока, начиная с глубокой древности. Его содержание не только отражает
одно из любимых развлечений представителей рабовладельческой знати, но несет
Прославление могущества и доблести царя, разящего зверя или готового в любой
момент обратиться на врага. Тема всадника, мчащегося на коне, натягивая лук или
нацеливая копье, была очень популярна в парфянском искусстве (см. терракотовый
рельеф со скачущим стрелком® или монументальный рельеф на скалах Танги-Сарвак с
изображением парфянского катафрактария7, или парфянские печати с изображением
всадника, атакующего вставшего на дыбы льва, и всадника на скачущем коне8). Пред¬
ставленный на нисийских печатях всадник—именно царь, о чем свидетельствуют его
1 J. d е М о г g а п, ук. соч., рис. 143, 34; SPA, IV, табл. 140, R, S.
2 J. d е Morgan, ук. соч., рис. 143, 10, 11, стр. 141.
3 Bulletin of the Associates in the Fine Arts at Yale University, Febr., 1938.
4 С. П. Толстов, Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция Ака¬
демии наук СССР (1945—1948 гг.), «Труды Хорезмской археолого-этнографической
экспедиции», I, М., 1952, стр. 36, рис. 23.
5 J. d е Morgan, ук соч., рис. 143, 58, стр. 143.
... . ® «Persian Art. An Illustrated Souvenir of the Exhibition of Persian Art at Burling¬
ton House», L., 1931, табл. I.
7 A. S t e i n, Old Routes of Western Iran, L., 1940, стр. 110.
8 N. D e b e v о i.s e, ук. соч., рис. 126, p и 126, ЬЪ.
Вестник древней истории, № 4
Рис. 1—17. Прорисовка и фото оттисков печатей из Нисы
Рис. 18—33. Прорисовка и фото оттисков печатей из Нисы
Вестник древней истории, № 4
Рис. 34—50. Прорисовка и фото оттисков печатей из Нисы
ПУБЛИКАЦИИ
167
одеяние, прическа, головной убор, — те же, что на геммах со сценой венчания конного
царя Никой.
Нельзя не отметить большого искусства композиции; размещая фигуры в круглом
«ли овальном контуре, мастер-камнерез компактно заполняет пространство. Фигуры
очень динамичны; мчащийся конь распластан в позе галопа1, преследуемый зверь
дан в стремительном прыжке. Нисийские геммы, по существу, предвозвещают сцены
царской охоты на великолепных сасанидских блюдах. Миниатюрные сами по себе,
они несут* черты монументального искусства, видимо представляя воспроизведение
каких-то не дошедших до нас крупных изобразительных композиций, быть может
уничтоженных впоследствии наскальных рельефов.
Отметим, что помещенный в поле щитка над головой коня полумесяц рогами вверх
составляет типичную парфянскую эмблему, которая встречается на аршакидских
монетах I в. до н. э.—I в. н. э.2, а также использован в архитектурных украшениях
дворцов и храмов Старой Нисы3.
К рассмотренной группе печатей с темой царя-всадника примыкает оттиск № 48
с изображением всадника на верблюде. Он находит себе параллель в одном из пар¬
фянских рельефов I—II вв. н. э.из Дура-Европос, где перед верблюдом стоит алтарь—
явное указание на культовое значение композиции (М. Rostovtzeff, ук. соч., рис. 44).
В комплексе нисийских печатей несколько особняком стоит оттиск № 22 с женским
профилем вправо. Изготовление самой геммы В. Д. Блаватский, судя по стилю, от¬
носит ко времени не позднее эллинистической эпохи. Изобразительная традиция
профильного портрета широко представлена уже на селевкидских печатях II в. до
н. э.4 Ярко выраженная индивидуальность черт лица указывает, что на оттиске из
Нисы дан не тип, а портрет какой-то знатной дамы, скорее всего представительницы
Аршакидского дома. В парфянской нумизматике конца I в. до н. э. известен портрет
царицы Музы—матери и соправительницы Фраатака, в профиль вправо, в трехъ¬
ярусной короне (J. de Morgan, ук. соч., рис. 166J9, стр. 160). Женщина на нисийской
гемме лишена короны. Это, может быть, портрет известной своей отвагой и воинствен¬
ностью Родогуны, дочери Митридата II, так как Полиэн прямо указывает, что изобра¬
жение ее «имеется на печатях персидских (т. е. парфянских.—М. М.) царей» (Polyaen.,
Strat., VIII, 27). Женская головка, в профиль вправо, более грубого стиля, чем
нисийская, есть на парфянской печати первой половины II в. н. э. из Селевкии на
Тигре'5 6.
Датировка оттиска № 22 может быть, по стилистическим данным, отнесена еще
к II—I вв. до н. э.; известно, что в парфянской нумизматике уже в первых веках н. э.
схематизированные профили царей приходят на смену выразительным, пластически
совершенным, портретам монет предшествующих столетий.
Анализ изображений на нисийских печатях приводит к ряду важных наблюдений.
Прежде всего можно сделать заключение о сословном составе владельцев печатей. По
положению своему все они в какой-то мере были связаны с царским заповедником
Парфавнисы. В числе лиц, опечатывавших хранилища Квадратного дома, были, не¬
сомненно, представители Аршакидской династии — если не сами цари, то во всяком
случае сановитые царские родственники, занимавшие различные высокие посты,
в том числе, вероятно, и должность сатрапа Нисийской области; лишь у них могли быть
1 О теме «летящего галопа» в парфянском изобразительном искусстве см. М. R о s-
Xovtzeff, Dura and the problems of Parthian Art, «Yale Classical Studies», V, L.,
1935, стр. 288—293.
2J. de Morgan, ук. соч., рис. 143, 87, 93, 94, стр. 144—145.
3Г. А. Пугаченкова, Архитектурные памятники Нисы, ТЮТАКЭ,
т. I, Ашхабад, 1949, стр. 218.
4L. Delaporte, Catalogue , табл. 123, А, 812; М. Rostovtzeff,
Seleucid Babylonia: Bullae and Seals..., табл. II, IV, VII.
6N. Debevoise, ук. соч., рис. 126, с. По Дибвойзу, это будто бы головка
Афродиты (?).
168
ПУБЛИКАЦИИ
геммы с царскими сюжетами (тема конного царя, единоборства царя, царя и Ники, просто
Ники —№№ 1—8, 39—47). Печати с драконом — сигнумом парфянских «тысячных»
отрядов (№ 25), с Афиной (№ 26), с темой воинской клятвы (Д° 49) принадлежали ско¬
рее всего видным военачальникам придворной гвардии. Владельцами гемм с изобра¬
жением богов и культовых атрибутов (№№ 18—21, 23, 24, 27—37) были, очевидно „
старшие жрецы дворцовых храмов и святилищ Нисы. Наконец, представители высших
рангов чиновного аппарата, обслуживавшего царский заповедник, довольствовались
нейтральными широко распространенными в парфянской среде зооморфными сюжетами
(№№ 9—17, 50).
Примечательно наличие надписей почти на половине общего числа печатей
Нисы. По справедливому замечанию М. И. Максимовой, «распространение гемм в древ¬
нем мире тесно связано с развитием института частной собственности и с распростра"
нением письменности»1. Характерно, что из 24 надписей на нисийских геммах 23 вы¬
полнены парфянским алфавитом— тем же, которым писаны хозяйственные отчетные
документы из Нисы (МЮТАКЭ, выи. II, М.— Л., 1951),причем комплекс изображений
на данных печатях также в основном традиционно парфянский. Лишь одно имя,
Арсиной, исполнено греческим алфавитом. Преимущественное употребление местной,
а нс греческой письменности на личных печатях свидетельствует о тех филопарфянских
и антиэллинских тенденциях даже в аристократической парфянской среде, которые
преобладали в первых веках н. э., в правление младших Аршакидов.
Подавляющее большинство печатей Нисы относится к 1 и особенно II в. н. э.
Лишь некоторые из них (№№ 1, 49, 22) восходят по дате к первым векам до н. э., хотя
употребление их, видимо, как наследственных инталий, приходилось на ту же эпоху,
что и всех остальных. Иебезинтересно показание Тацита, что римского ставленника
на аршакидский престол, Вонона I (8/9—11/12), парфяне зло высмеивали за его ма¬
неру хранить все за печатью (Тас., Ann., II, 3). Очевидно, это не совпадало с обычая¬
ми парфянской знати, и, может быть, мы вправе видеть в словах Тацита лишний довод
в пользу того, что в первых веках н. э. при младших Аршакидах геммы-печати полу¬
чили в Парфии более широкое распространение, чем раньше. Вместе с тем геммы,
употреблявшиеся в раннюю пору существования парфянского государства, были боль¬
ших размеров, а в западных областях имели, кроме того, и иную форму, хотя и совпа¬
дали иногда по сюжетам с нисийскими. Так, на буллах и глиняных таблетках юриди¬
ческих документов из Варки III—II вв. до н. э., показанных нам И. М. Дьяконовым
в Эрмитаже, а также хранящихся в парижской Национальной библиотеке, щитки
оттиснутых печатей чечевицеобразные с острыми концами. Изображены на них зебу-
видный бык, два противостоящих животных, сидящие с запрокинутой вверх головой
звери и др.
Печати Нисы свидетельствуют о высоких навыках и традициях парфянского
камнерезного мастерства. Изображения на геммах представляют собою миниатюрные
произведения изобразительного искусства. При повторяемости некоторых сюжетов
рисунок каждого оттиска очень выразителен, композиция продумана и компактна.
Важно отметить преобладание характерных парфянских тем — зооморфные сюжеты,
сцены царской славы или охотничьей доблести, синкретические образы божеств и
полубожеств.
Рисунки нисийских гемм наглядно опровергают укоренившийся среди ряда за¬
рубежных ученых взгляд о разрыве традиции в искусстве так называемых «сасанид-
ского» и «парфянского» периодов. По материалам из Старой Нисы устанавливается,
напротив, прямая и безусловная преемственность в тематике и стиле ряда считавшихся
«типично сасанидскими» сюжетов. Тема царской охоты на серебряных и бронзовых
сасанидских блюдах2, на каменных рельефах Таки-Бустана, на стуковом рельефе
1 М. И., Максимова, ук. соч., стр. 239.
2 Я. И. Смирнов, Восточное серебро, СПб., 1909, табл. XXIV, XXXII,
XXXIV; SPA, IV, табл. 206, 208—214, 218, 231,
ПУБЛИКАЦИИ
Ш
с изображением конного царя (SPA, IV, табл. 176, С), разящего льва, оленя, архара
и др., по существу уже была создана парфянским искусством, о чем наглядно свидетель¬
ствуют печати Нисы. Таковы же известные по памятникам сасанидской торевтики и
глиптики сюжеты крылатого гения — Сероша1, двух животных, стоящих по обе
стороны от священного древа2, хищной птицы, налетающей на четвероногое3, зебу-
видного быка4 и др.
Печати Нисы позволяют в настоящее время предложить переаттрибуцию ряда
гемм, относимых ио традиции, без каких-либо веских оснований, к произведениям
сасанидской глиптики. По сопоставлению с нисийскими оттисками с зооморфными мо¬
тивами, может быть, допустимо считать парфянскими миниатюрные геммы с двумя
противолежащими козочками5, с двумя стоящими против друг друга конями и пех¬
левийской надписью (собрание Опперта)6, с двумя оленями, стоящими по обе стороны
от стилизованного деревца (Британский музей)7.
Парфянской может быть признана гемма, опубликованная П. Горном в разряде «не-
сасанидских» без уточнения ее принадлежности, с изображением всадника на мерно ше¬
ствующем коне, близкая к нисийскому оттиску № 478, равно как и так называемая
«сасанидская» гемма с тем же сюжетом и пехлевийской надписью Британского музея
(SPA, IV, 255, j). Небольшая печать Британского музея со всадником, пронзающим ко¬
пьем вставшего на дыбы хищника (SPA, IV, 256, Ъ)у идентична оттиску № 2, и, вероятно,
ему современна. Общая трактовка в виде младенца Эрота фигурки зороастрийского ге¬
ния Сероша на эрмитажной гемме 9 позволяет, в силу чрезвычайной общности с нисий¬
скими оттисками № 34, 37, отнести ее к парфянской группе резных камней. И безуслов¬
но парфянской является миниатюрная овальная гемма парижской национальной биб¬
лиотеки, отнесенная Ф. Аккерманом в разряд «сасанидских», где изображена нагая
богиня, идентичная нисийскому оттиску № 27 и вотивным терракотовым фигуркам
парфянского Мерва (SPA, IV, табл. 256).
Печати Нисы — новая страница из истории культуры парфян, одного из тех
народов, которые населяли в древности области Южного Туркменистана, и который
играл такую видную роль на мировой арене в течение почти полутысячелетнего от¬
резка времени.
Проф. М. Е. Массон
Г. А. Пугаченкова
НАДПИСИ НА ПАРФЯНСКИХ ПЕЧАТЯХ
ИЗ ДРЕВНЕЙ НИСЫ
В 1951 г., при раскопках хозяйственных построек парфянского царского заповед-
ника (городище Старая Ниса) Южно-Туркменистанской археологической комплексной
экспедицией под руководством М. Е. Массона был обнаружен ряд комочков глины с от¬
1 Р. Н о г n, Sasanidische Gemmen aus dem British Museum, ZDMG, XLIV, № 585..
2 Я. И. Смирнов, ук. соч., табл. IX, LXIV.
3 SPA, IV, табл. 255, oo\ Я. И. Смирнов, ук. соч., табл. LIV, ХС.
4 Ь. D е 1 а р о г t е, Catalogue..., табл. 55.
5 Р. Horn, Sasanidische Gemmen..., № 591.
eA. Mordtman, Studien iiber geschnittene Steine mit Pehlevi Inschriften*.
ZDMG, XVIII, 1864, № 67, стр. 26.
7 Ph. Ackerman, Sasanian Seals, SPA, I, рис. 274; SPA, IV, табл. 255.
8 P. H о r n, ук. соч., № 566, стр. 678.
9 А. Я. Борисов, Эпиграфические заметки, ТОВЭ, I, Л., 1939, стр. 241„
табл. VII, 4.
170
ПУБЛИКАЦИИ
тисками печатей. По всей вероятности, так опечатывались различные царские храни¬
лища и кладовые. Печати, оттиски которых дошли до нас, были очень невелики (от
8 до 16 мм), и изображения на оттисках чрезвычайно мелки. Еще мельче были над¬
писи, встречающиеся на многих оттисках. Многие комочки глины раскрошились, и
только некоторые из них удалось составить из кусочков. В результате кропот¬
ливой работы по восстановлению оттисков М. Е. Массону удалось сделать прорисовки
многих из них. Он любезно предоставил мне прорисовки со всех оттисков, числом 22,
имеющих надписи1.
Не останавливаясь на вопросе об изображениях на оттисках, чрезвычайно интерес¬
ных в историко-культурном отношении, я хочу в настоящей заметке лишь коснуться
надписей на оттисках печатей из древней Нисы и дать их первоначальное определение.
Анализ письма в значительной мере затруднен не только плохой сохранностью,
но также и малыми размерами букв, что дает непривычные соотношения длины и тол¬
щины их элементов, а также специфическим характером материала, в котором они были
вырезаны (твердый камень). Это последнее обстоятельство обусловило и угловатость
букв, что придало им известную архаичность.
Внимательное рассмотрение знаков этого письма приводит нас к совершенно опре¬
деленным выводам. Письмо нисийских печатей (как мы в дальнейшем для удобства
будем его называть) принадлежит к группе письменностей на арамейской основе, ши¬
роко употреблявшихся для иранских языков в течение тысячелетия, начиная с ахеме-
нидского времени и до принятия народами Передней и Средней Азии арабского алфа¬
вита 2.
Эта группа письменностей становится все более известной, благодаря ряду
замечательных находок последних лет. Из них особо упомянем согдийский архив
с горы Муг VII в. н. э. (А. А. Фрейман, 1933 г.), хорезмийский архив из Топрак-
кала III в. н. э. (С. П. Толстов, 1947—1948 гг.) и парфянский архив из древней Нисы
I в. до н. э. (М. Е. Массон, 1948—1952 гг.).'Это позволило значительно продвинуть
сравнительное изучение алфавитов на арамейской основе, употреблявшихся для иран¬
ских и некоторых других языков Передней и Средней Азии3.
Анализ знаков письма нисийских печатей показал, что эти знаки, несмотря на ка¬
жущуюся архаичность, стоят ближе всего не к знакам письма черепков архива, най¬
денного тут же в Старой Нисе, а к знакам письма парфянских монет II в. н. э. и письма
парфянского извода в наскальных надписях сасанидских царей III в.н.э.Таким образом,
письмо нисийских печатей является разновидностью парфянского письма и должно
относиться ко II в. н. э. С точки зрения палеографической, возможно было бы отнесе¬
ние этого письма и к III в., но, поскольку жизнь Старой Нисы, вероятно, закончилась
вместе с гибелью династии Аршакидов, более вероятной датой печатей является II век4.
Можно составить таблицу знаков парфянского письма, в которой знаки письма нисий¬
ских печатей легко займут свое место (рис. 1).
Надписи сохранились плохо. Целиком сохранных почти нет. Иногда комочек гли¬
ны разваливался, и оставалась лишь часть надписи; иногда оттиск выходил недо-
1 Ссылки на оттиски даны по таблицам изображений в статье М. Е. Массон и
Г. А. Пугаченковой (см. выше.— Ред.).
2 Исключение составляет один оттиск печати с греческой надписью — AICINoY
{рис. 26).
8 См. таблицы, приведенные в статьях: И. М. Дьяконов, М. М. Дьяко¬
нов и В. А. Лившиц, Документы из древней Нисы, МЮТАКЭ, вып. II,
М.—Л., 1951, рис. 9; они же, Парфянский архив из древней Нисы, ВДИ, 1953,
«№ 4, стр. 117.
4 Анализ интереснейших изображений на печатях, вероятно, также поможет их
правильно датировать. Знаток античной сфрагистики М. И. Максимова сообтила
автору этих строк, что, по ее мнению, приведенная в тексте датировка согласуется
<> типом нисийских печатей, если их рассматривать с точки зрения античного
камнерезного мастерства.
ПУБЛИКАЦИИ
171
Ниса
1 в. яо н.э,.
Авроман
1в. до н.э.
Монеты
1 в.н-э.
Монеты
II в.н.э.
Печати
И13 Нисы
II в. Н- э.
Сасанидско
парф.
надписи
III В-н.э.
1
м
>
м
JJ и
v Ч
V
в
У у
>
т
>
ГЭ
с
>
>
>
> т
D
У
У
н
1?
Ч
)
Н
п
fi tf
и
N
/V
W
1
* ?
>
1
7
Z
f
/
1
)
н
•
д
я
Л
т
•
J
s >
S >
1
1 V
И
S
к
У
У
V 7
L
м
и
1 }
м
ъ
ч•
+ х
N
)
/
1’
)ч
S
п
л
f
У
Р
h
д
О
п Л
л
S
•
Q
/>
!>
R
У
У
N
> 1
У М
'ч
S
У
У
ч/
t/
V- %
т
1' *
h
п
h Л Г)
р
Таблица развития парфянского письма Тв.дон. э. — Шв. н. э.
172
ПУБЛИКАЦИИ
етаточно четко и невозможно разглядеть всех букв. Все же некоторые надписи могут
быть прочтены с известной долей вероятия. Это имена, личные и родовые, чиновников,
ведавших царскими хранилищами, и, может быть, иногда их звания.
№ 2 Овальный оттиск печати, шир. И мм, выс. 8 мм. Изображен всадник с копьем,
скачущий вправо и поражающий хищника, стоящего на задних лапах. Над головой ко¬
ня полумесяц. Внизу, под туловищем коня, надпись TYRYDT — имя собственное-
Тиридат. Обращает на себя внимание тот факт, что слово это написано plene.
Это обстоятельство не должно нас удивлять. Имя известного ахеменидского гос у-
дарственного деятеля сатрапа Тирибаза на его монетах пишется семитическим письмом
TRYBZW, а по-гречески, напротив, TE1PIBAZOY, из чего видно, что оба гласных, н
в первом и во втором слоге, долгие1. На монете правителя Персиды Тиридата Мордт-
манн читал TYRD^T, что вызывало сомнение еще у Юсти (F. Justi, Iranisches Namen-
buch, 1895, s. v.), но написание этого имени греческими авторами подтверждает долготу
как первого, так и второго слога2. В нисийских документах i, I, и и, й пишутся plene
только в случае, если этот звук принадлежит старой основе на-i или-и и находится
перед суффиксом; однако встречаются и колебания, например PRYPTYKN и
PRYPTKN3. Ко II в. н. э. положение, как видно, изменилось. Долгие i писались
plene, однако долгие а, повидимому, еще попрежнему не всегда отражались в письме.
Имя Тиридат, хорошо известное еще при Ахеменидах, особенно распространено
было в Аршакидской династии. В Парфии его носили три царя: Тиридат I, основа¬
тель династии (середина III в. до н. э.), Тиридат II (третья четверть I в. до н. э.) и Тири¬
дат III (середина I в. н. э.). Известен также романизованный парфянский царевич
Кай Юлий Тиридат, оставивший латинскую надпись в Спалато (GIL, III, № 8746).
Среди армянских Аршакидов также известны три Тиридата: Тиридат I (66 — ок.
100 г.), Тиридат II (217—222) и Тиридат III (298—330). Уже один перечень членов двух
линий аршакидского дома говорит о популярности этого имени в Передней Азии в те¬
чение многих веков. Употреблялось оно, как стало известно теперь, и в коренной пар¬
фянской области во II в. н. э.
№ 17 Овальный оттиск печати, шир. 10 мм, выс. 7 мм. Изображение коровы-
зебу вправо. Над ним надпись4 * MTRYNK — имя собственное Михренак, встре¬
ченное уже в документах архива из Нисы. Это имя носил чиновник, упомянутый
в документе II - 44. Необходимо отметить, что и во II в. н. э. продолжает сохра¬
няться псевдоисторическая орфография, характерная для нисийских документов I в.
до н. э. 6
Три оттиска имеют одинаковые надписи.
№ 40 Овальный оттиск печати, шир. 9 мм, выс. 14 мм. Фигура крылатой Никну
идущей влево. В правой вытянутой руке Ника держит венок с лентами, в левой, со¬
гнутой в локте,— пальмовую ветвь (?). Надпись в левой части щитка перед фигурой
Ники: ’TR BYT Р?
1 Due de L u у n e s, Essai sur la numismatique des Satrapies, 1846, табл. I, 1, 2, 3;
W. H. Waddington, RN,V, 1860, стр. 434. тбл. XVIII, 1; A. v. Salle t, ZN, IV,
1877, стр. 144; В. H e a d, HN2, стр. 613. Имя Тирибаз — теофорное; как и Тиридат,
оно содержит имя божества Тира.
2 УпоминаемыйнижеТиридат1 Парфянский пишется Тт]р1&аттг)<; у Арриана (Псср1Нха)у
Тиридат II Парфянский пишется Тефь&атт)*;. Оба написания свидетельствуют о долготе
первого слога. Встречается это имя и на резных камнях, см. A. D. Mordtmann,
ZDMG, XVIII, стр. 50; Н о г n, ZDMG, XLIV, стр. 658, № 559, тбл. VI, 5.
3 И. М. Д ь я к о н о в, М. М. Дьяконов, В. А. Лившиц, Парфян¬
ский архив из древней Нисы, ВДИ, 1953, № 4, стр. 124. Читай: Фрийапатикан. В пер¬
вом случае знак Y передает согласный «й».
4 Два угловатых знака над головой зебу не являются, повидимому, знаками пись¬
ма.
6 О принципах парфянской орфографии см. упоминаемые выше статьи И. М. Дья¬
конова, М. М. Дьяконова и В. А Лившица о нисийских документах.
ПУБЛИКАЦИИ
173
№ 34 Овальный оттиск печати, шир. 8 мм, выс. 12 мм. Фигура крылатого Эрота,
стоящего в профиль вправо. Надпись, начинаясь над лбом Эрота, идет по краю щитка,
охватывая всю фигуру сзади и снизу ^TR BYT P’S???.
№ 35 Обломок оттиска печати, неправильной формы, 7X7 мм. Фигура человека
в шлеме (?) вправо. Правая рука фигуры протянута вперед и книзу, за спиной — кол¬
чан со стрелами (?). Надпись идет по краю щитка, охватывая фигуру сверху и сзади :
5T]R BYT?
На оттиске 34 ясно видно, что надпись состоит из трех слов. Первое слово отчетли¬
вее всего видно на оттиске 40: ’TR. Думается, что это слово — atur «огонь», произно¬
сившееся во II в. н. э. уже ~аоиг. Второе слово: BYT—семитическое bayt «дом». Третье
слово плохо сохранилось. Это, повидимому, имя собственное. Читаются только три
первые знака P’S... Вся надпись должна, повидимому, означать atur BYT P’S..., где
BYT, вероятно, соответствует иранскому katak (для данного времени kaSak), со зна¬
чением «дом, большая патриархальная семья, клан».
Тогда перевод будет: «Огонь дома P’S...». Нам известно, что в Иране во время рас¬
цвета зороастризма каждая семья имела свой «огонь». На монетах сасанидских царей,
на той стороне, где находится изображение жертвенника и в пламени его — бюст
огненного божества Азура (aour), помещается надпись: «Огонь такого-то», причем
-за словом ’TR = aour «огонь» следует имя царя, чеканившего монету: «Огонь Шу-
пура», «Огонь Бахрама» и т. д.1 Видимо, с аналогичным явлением мы имеем дело и
здесь. Перед нами оттиск родовой печати дома P’S..., представителем которого и был
оттиснувший печать чиновник.
Формула, вырезанная на печати, типично зороастрийская. Таким образом, можно
сказать, что в районе Нисы во II в. н. э. уже был распространен зороастризм.
Оттиски печатей из Старой Нисы — новые интереснейшие документы по истории
культуры древних народов Средней Азии, и, несомненно, дальнейшая работа над ни¬
ми может прииссти важные сведении по истории и культуре Парфии.
Проф. М. М. Дьяконов
К ВОПРОСУ ОБ АНТИЧНЫХ ТКАНЯХ
ИЗ РАСТИТЕЛЬНОГО ВОЛОКНА
В ремесленном производстве древних обитателей Северного Причерноморья ткацкое
ремесло должно было играть немалую роль. Обработка льна засвидетельствована у
населения Восточной Европы еще в конце III — начале II тысячелетий до н. э.2; есте¬
ственно, что и позднее выработка льняных тканей стояла здесь на высоком уровне3.
С течением времени местное население смогло освоить использование не только льна,
но и других растительных волокон, подходящих для изготовления тканей. Скифские
племена умели вырабатывать полотно из конопли4. Обломок керамики IV—III вв.
до н. э. из Каменского городища 5, сохранивший отпечаток ткани, показывает, что тка¬
ни выделывались типа полотна.
До настоящего времени материалы по прядению и ткачеству, происходящие из рас¬
копок античных городов Северного Причерноморья, давали больше оснований ставить
1 A. Christensen, L’lran sous les Sassanides, Copenhague, 1944, стр. 162.
2 А. Я. Б p ю с о в, Сетчатая керамика, СА, XIV (1950), стр. 302.
3 Л. Н.Соловьев, Селища с текстильной керамикой на побсрежьи Западной
Грузии, СА, XIV, стр. 285—286.
4 Б. Н. Граков, Сшфи, Киев, 1947, стр. 63.
5 А. Я. Б р ю с о в, ук. соч., стр. 302.
174
ПУБЛИКАЦИИ
общие вопросы, касающиеся техники ремесла, а не характера употреблявшегося во¬
локна1. Такая осторожность вполне понятна, так как после 70-х годов прошлого векау
когда были проделаны химические и микроскопические анализы древних античных тка¬
ней, хранящихся в Эрмитаже2 3, до последнего времени не прибавилось новых данных.
Естественно, что каждые новые материалы по этому вопросу весьма важны, поскольку
они существенно дополняют наши сведения как о ремесле, так и о сельскохозяйствен¬
ных культурах, выращивавшихся в античных городах Причерноморья.
В 1950 г. в Фанагории, при раскопках некрополя «И»8, расположенного на восток
от городища, было обнаружено женское погребение, относящееся к первым векам нашей
эры (могила № 27). На левой руке погребенной, под витками бронзового проволочного
браслета, непосредственно на кости, обнаружен был кусочек ткани размером менее
1 см2, приобревпшй от бронзы браслета зеленый цвет. Нити этой ткани, сохранившиеся
длиной до 6—7 мм, были переплетены в ткань типа холста. Этот тип ткани являетсяу
как показывают археологические находки в швейцарских свайных поселениях, одним
из самых древнейших.
Характер ткани, найденный в погребении №27, полностью соответствует описанию
холщевой ткани, сделанному М. Хвостовым: «Холщевое скрещивание есть самое про¬
стое сочетание основы и утка, когда первая нитка утка проходит под каждой нечетной,,
следующая нитка утка, наоборот, над каждой четной и под каждой нечетной и т. д.»4
Как известно, из 14 образцов, повидимому, привозных античных тканей, описан¬
ных Стефани5 *, большинство относится именно к этому типу и только меньшая часть—
к другому типу, репсу, характерному тем, что основа является двух- или трехниточной
и нитка утка проходит одновременно под или над ней, прикрывая нити основы и обра¬
зуя рельефные параллельные полоски.
Второй образчик ткани был найден в 1950 г. в Фанагории, на костях разрушенного
погребения, обнаруженного в восточной части некрополя «И». Захоронение это было раз¬
рушено погребением III—IV вв. н. э. (№ 90). Очень маленький кусочек истлевшей тка¬
ни сохранился на бесформенном бронзовом обломке. Характер переплетения нитей
основы и утка был такой же, как и в ткани из погребения № 27, т. е. соответствовал
типу холста. Укажем здесь же, что подобный тип ткани отпечатался и на других пред¬
метах из этого некрополя, например на бронзовом браслете погребения № 85, относя¬
щегося к концу III — началу II в. до н. э. Повидимому,холщевые ткани были широко
распространены у рядового населения Фанагории в эпоху эллинизма.
Найденные образцы античных тканей были исследованы Кафедрой текстильного
материаловедения Московского текстильного института, определившей, что «про¬
смотр продольных видов и поперечных сечений нитей, вынутых из обеих тканей, пока¬
зал, что они состоят из лубяных волокон. Состояние этих волокон не позволяет
точно установить вид волокна с помощью реактивов, но по их строению можно предпо¬
лагать, что они относятся к грубостебельным: пеньке или, скорее, кенафу. Волокна в
обоих образцах совершенно идентичны».
Данное заключение позволяет расширить наши представления о характере сырья
в прядении. Если об обработке льна говорят археологические данные, то до сих пор не
было материалов относительно использования других растительных волокон на Бое-
поре или в Синдике. Правда, Геродот отмечает произрастание конопли у скифов
1 В.Ф.Гайдукевич, К вопросу о ткацком ремесле в боспорских поселениях,
МИА, вып. 25, стр. 396.
2 ОАК, 1878—1879, стр. 112.
3 Мы выражаем благодарность начальнику экспедиции проф. М. М. Кобылиной
за разрешение опубликовать эти материалы.
4. М. Хвостов, Очерки организации промышленности и торговли в греко¬
римском Египте, Казань, 1914, стр. 25.
5 ОАК за 1878—1879 гг., стр. 112 сл.; И. И. ТолстойиН. Кондаков,
Русские древности в памятниках искусства, вып. 1, стр. 65.
ПУБЛИКАЦИИ
175
(Her., IV, 74—75). Это свидетельство Геродота, как нам представляется, можно истол¬
ковать так, что конопля культивировалась скифами и для получения семян и для
изготовления пряжи. Упоминание конопли рядом со льном, указание на различие их
внешнего вида, ссылка на обработку конопли фракийцами — все это говорит за тог
что Геродот слышал об использовании местным населением волокон конопли, но не упо¬
мянул об этом, так как более интересным для него показалось сжигание зерен конопли
в скифских банях1.
Нам кажется правильным отнести высказывания Геродота о выращивании конопли
и к населению Боспора. Н. В. Анфимов считает, что можно предположить культивиро¬
вание конопли и у меото-сарматских племен. «Косвенным указанием на это могут слу¬
жить отпечатки грубой холщевой ткани, встречаемые часто на различных металличе¬
ских предметах (зеркала, фибулы и др.) в погребениях последних веков до н. э. и первых
веков н. э.»2.
При том тесном контакте, какой был у жителей Фанагории с меото-сарматским на¬
селением Прикубанья, допустимо предположить ,что в Фанагорию могли проникать ткани
синдского населения3. Вместе с тем можно предположить, что население Фанагории
само занималось выращиванием конопли и обработкой пеньки. Обилие глиняных пря¬
сел, веретен, грузил, найденных при раскопках как города4, так и некрополя5 *, го¬
ворит о широком развитии ткацкого дела в Фанагории.
Наше предположение о местном происхождении вновь найденных образчиков
растительной ткани может быть подкреплено тем, что в ранних (V—IV вв. до н. э.)
привозных тканях встречается холщевой способ переплетения нитей утка и основы®.
Привозные ткани эпохи эллинизма — иной выработки, как показывают хранящиеся
в Эрмитаже образцы более сложных по технике выработки репса и крепа. Исходя из
этого, мы считаем возможным предположить, что холщевая ткань, найденная в Фана¬
гории в 1950 г., может быть отнесена к местным тканям, так как импортные ткани этого
времени выполнены в более высокой технике тканья. В эпоху эллинизма, как отмечает
М. И. Максимова (ук. соч.), для изготовления растительной пряжи использовали раз¬
нообразные виды растений, как, например, хлопок, коноплю, мальву, чертополох,
причем обычно из этих растений изготовлялись именно местные ткани, не предна¬
значавшиеся на вывоз.
Что касается предположения, высказанного в заключении Текстильного инсти¬
тута, что исследуемые волокна могут принадлежать конопле или кенафу, то нам кажет¬
ся правильным определять их как волокна конопли, так как кенаф не рос в древ •
ности на территории Синдики, имея совершенно иные7 районы происхождения и
распространения8.
И. Марченко
1 Археологическое подтверждение этому см. у С. Н. Руденко, Горноалтай¬
ские находки и скифы, М., 1952, стр. 243.
2 Н. В. Анфимов, Земледелие у меото-сарматских племен Прикубанья,
МИА, вып. 23, стр. 148.
3 В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 116.
4 В. Д. Блаватский, Отчет о раскопках Фанагории в 1936—1937 гг., «Тру¬
ды ГИМ», вып. XVI, стр. И, тбл. II, 3.
5 В. Д. Блаватский, Раскопки некрополя Фанагории в 1938—40 гг., МИА,
вып. 19, стр. 204, могила 97 и стр. 216, могила 112.
® М. И. Максимова, Техника текстильной промышленности, в сб. «Эллини¬
стическая техника», М.—Л., 1948, стр. 245.
7 М. Алтухов, Кенаф, ч. 1, М.—Л., 1931, стр. 22 и 63.
8 В этом определении мы согласны с В. Д. Блаватским (Земледелие в ан¬
тичных государствах Северного Причерноморья, М., 1953, стр. 82).
'176
ПУБЛИКАЦИИ
РАСКОПКИ КАМЕНСКИХ «КУЧУГУР» В 1952-1953 гг.
Самое крупное скифское городище в Нижнем Поднепровье расположено на так
называемых «кучугурах» между селами Каменкой-Днепровской и Большой Знаменкой;
-частично оно заходит на территорию обоих упомянутых сел. Археологические иссле¬
дования здесь начались еще до Великой Отечественной войны и продолжались в после-
увоенные годы1. Полученный материал позволил сделать вывод, что Каменское горо¬
дище является одним из самых важных административно-хозяйственных и торговых
центров скифских племен. Особо важную роль в хозяйстве населения занимало ме¬
таллургическое ремесло.
Значительные размеры городища нс позволяли, однако, изучить его в
достаточной степени. Очень слабо были исследованы такие участки, как Зна¬
менский акрополь, южная часть городища и прилегающие к нему открытые
поселения. Поэтому широкие археологические работы, в связи с началом строительства
Каховского водохранилища, открыли много нового на территории самого Каменского
городища и памятников, находящихся в его окрестностях. Раскопки 1952—1953 гг.
были проведены Степной скифской экспедицией Института истории материальной
культуры АН СССР совместно с Институтом археологии АН УССР, под руководством
начальника экспедиции Б. Н. Гракова. Исследования велись в нескольких местах:
на Каменском городище, в его юго-западной части около гирла Белозерского лимана
(раскопки П. Д. Либерова), на знаменском акрополе (раскопки Н. Н. Погребовой), на
знаменском селище (раскопки Б.Н. Гракова) и на Каменском могильнике полей погребе¬
ний (раскопки Э. А. Симоновича). Кроме того, были проведены значительные работы
на Гавриловском городище (раскопки Н. Н. Погребовой) и на расположенном вбли¬
зи него могильнике полей погребений. В результате обширных двухлетних раскопок
получен разнообразный новый материал, значительно расширяющий наши представле¬
ния о культуре, занятиях и быте населения скифского времени, об изменениях состава
населения, происходивших в течение ряда столетий.
В настоящей заметке автор ограничивает свою задачу освещением некоторых ито¬
гов раскопок только каменских «кучугур» и вместе с этим пытается выделить некото¬
рые особенности юго-западной части городища по сравнению с северо-восточной, иссле¬
дованной еще в 1949—1950 гг.
В юго-западной части городища (в районе протоки из Белозерского лимана в
р. Конку) под мощным слоем песка в большинстве случаев сохранился не тронутый вы¬
ветриванием очень толстый культурный слой скифского времени, достигающий места¬
ми до 1 м и более и потому содержащий значительные остатки жизни и деятельности
древнего населения городища. Местами, однако, этот слой подвергся значительному
выветриванию или совершенно исчез. Следует отметить, что исключительно песчаная
-почва повлияла чрезвычайно неблагоприятно на сохранении растительных и иных
остатков.Не сохранилась даже глина,служившая строительным материалом для соору¬
жения жилищ. Однако тот же песок, благодаря хорошей проникаемости поверхностной
воды, создавал благоприятные условия для проникновения гумуса в грунт, подстила¬
ющий культурный слой. В силу этого в местах, где находились стены жилищ, под куль¬
турным слоем в верхней песчаной части грунта образовались темные полосы, соответ¬
ствующие сгнившим стенам, состоявшим из деревянной основы, обмазанной глиной.
В результате тщательного наблюдения в большинстве случаев удается проследить
иногда очень правильные темные полосы, чаще же путаные и пересеченные вследствие
перепланировки жилищ.
В задачи исследования входило уточнение вопросов, недостаточно изученных рас¬
копками прежних лет, и, в частности, по возможности более глубокое исследование
характера и особенностей скифского жилища. В течение 1952—1953 гг. на «кучугурах»
1 Б. Н. Г р а к о в, Никопольская экспедиция, КСИИМК, XXI, стр 73 сл.; он
е , О работе Степной скифской экспедиции, КСИИМК, XXXVII, стр. 131 сл.;
ли же, Каменское городище на Днепре, М., 1954.
ПУБЛИКАЦИИ
177
была вскрыта площадь, достигающая 2500 м2. Добытый раскопками вещественный ма¬
териал совпадает в основном с материалом из раскопок прежних лет.
Здесь, так же как и раньше, встречено оружие в виде бронзовых и, в единичных
случаях, железных наконечников стрел, бронзовых и железных панцырных пластинок,
значительного количества пращевых камней. Найдено мпого обломков амфор и лепной
керамики, костей животных; часто встреча¬
ются изделия из железа: ножи, шилья, гвоз¬
ди, железные кольца и пряжки. Однако ору¬
дия ремесленного производства (например,
зубила) в этой части городища встречаются
редко. Найдено несколько костяных рукоя¬
ток железных ножей, некоторые в виде
заготовок. Часто встречаются скифские
Рис. 1. Свинцовое "пряслице
Рис. 2. Обломок железной пилы Рис. 3. Железный рыболовный крючок
точильные бруски и большие точильные камни, бывшие в употреблении. Среди на¬
ходок имеется немало глиняных пряслиц обычного скифского типа, причем некоторые
сделаны из стенокамфорных обломков. Встречены пряслица из свинца. Последние имеют
преимущественно коническую форму (рис. 1).
Интересен обломок железной пилы более
крупных размеров (ширина лезвия свыше
2 см), чем пилы, используемые для резания
кости (рис. 2). В 1953 г. был найден большой
рыболовный крючок хорошей сохранности,
предназначенный для ловли крупных рыб
(рис. 3). Вообще изделия из железа в период
существования городища весьма разнообразны
и по количеству намного превышают из¬
делия из бронзы. Последние преимуществен- рИс. 4. Бронзовый перстень
но состоят из наконечников стрел. Встреча¬
ются также ювелирные бронзовые изделия тонкой работы: перстни, браслеты, украшения
конской сбруи. Некоторые из бронзовых вещей,возможно, были изготовлены античными
мастерами. Таков, например, бронзовый перстень, украшенный изображением птицы,
вероятно цапли, выполненным весьма тонкой резьбой (рис. 4). На бронзовых предметах
встречаются изредка изображения животных. Например, на конце бронзового брасле¬
та заметны очертания головы змеи или какого-то животного (рис. 5). Такие находки
свидетельствуют о сохранении еще традиций звериного стиля, переживавшего в то-
время большие изменения: в тематик*; стали преобладать изображения птиц, раститель-
12 Вестник древней истории, >6 4
178
ПУБЛИКАЦИИ
ный орпамент и антропоморфные изображения. Среди прочих находок отметим под¬
веску из цветной стеклянной пасты (рис. 6). Аналогичная головка, больших раз¬
меров, была найдена в Херсонесе в 1953 г.
Однако таких находок на Каменском городище встречено мало; абсолютная масса
их относится к предметам вооружения и быта, они утеряны случайно или брошены
вследствие поломки. Раскопки камснских «кучугур» пе дали еще ни разу такого ком¬
плекса культурных остатков, который оказался бы брошенным в результате стихий-
Рис 5. Бронзовый браслет
О
/
2
_i
ного бедствия или какой-то катастрофы. Среди массового материала встречается много
железного шлака, свидетельствующего о большой роли металлургического производ¬
ства в жизни населения городища. При изготовлении бронзовых предметов к меди до¬
бавлялся свинец, который нередко попадается среди
находок в виде бесформенных кусков. Среди предметов,
найденных в юго-западной части «кучугур», нс оказа¬
лось орудий земледелия, хотя известно, что населе¬
ние городища занималось сельским хозяйством, как
свидетельствуют прежние находки железных серпов,
зернотерок и зерен ячменя в стенках керамики.
Земледелие и связанный с ним оседлый образ жизни
скифов повлияли и на состав домашних животных, среди
которых появилась свинья, как правило отсутствующая
у кочевников. Рассматривая данные о составе домашних
животных по остеологическому материалу из раскопок
1949—1950 гг. и 1952—1953 гг., определенному доктором
биологических наук В. И. Цалкиным, удалось заметить
некоторые отличия в соотношении видов скота в северо-восточной и юго-западной
частях камснских «кучугур». Так, например, костный материал из севсро-восточнсй
части городища, добытый в 1949—1950 гг., заключал костей крупного рогатого скота —
50%, лошади — 42%, мелкого рогатого скота —6,50%, свиньи — 0,40%. В юго-
восточной части в 1952 г. костный материал дает иные показатели. Крупный рогатый
скот здесь занимает 38,70%, лошадь — 36,80%, мелкий рогатый скот—17,20%,
свинья— 5,15%, собака—2,60%. В 1953 г. в раскопе V на 149 особей крупный рогатый
скот составлял 42,20%, лошадь — 34,20%, мелкий рогатый скот — 16,80%, свинья —
2,70% , кабан—2,7%. Как видно, в юго-западном секторе городища кости свиньи и
мелкого рогатого скота встречены в несравненно большем количестве, чем в северо-
восточном секторе. Количество костей крупного рогатого скота и лошади здесь меньше.
Второй очень важной стороной различия северо-восточного сектора от юго-запад¬
ного является та, что в последнем было обнаружено много орудий ремесленного произ-
Рис. 6. Поделка
цветной пасты
ПУБЛИКАЦИИ
179
водства, а также большое количество железного шлака1, а в юго-западном секторе
городища этих предметов значительно меньше.
Не менее интересные данные дает подсчет керамического материала, найденного
в 1952—1953 гг. в юго-западной части. Так, например, на площади в 1748 м2, исследо¬
ванной в 1952 г., амфорных обломков оказалось 27 671, в том числе 350 амфорных но¬
жек, лепной керамики — 7938 обломков; на площади в 640 м2, исследованной в 1953 г.
(раскоп V), найдено И 363 амфорных фрагмента, в том числе 278 ножек, и 1383 обломка
лепной керамики. Приведенные цифры показывают огромное преобладание амфорного
материала над лепной керамикой, почти в 4,2 раза. Эти сравнительные данные свиде¬
тельствуют, сколь широки были торговые связи местного населения с греческим ми¬
ром, и прежде всего с Ольвией.
В последние два года благодаря вскрытию больших площадей удалось заметить
соотношение жилых помещений с хозяйственными сооружениями. Показательно, что
на территории камснскпх «кучугур» среди сооружений скифского времени ни разу не
было обнаружено каменных построек. Следы жилых и хозяйственных сооружений,
обнаруженные на поверхности грунтового песка в виде темных полос, показывают, что
это были преимущественно наземные, столбовые и без столбов, постройки круглой,
овальной и прямоугольной формы. Наряду с такими постройками существовали кое-
где строения полуземляночиого типа, круглые или, может быть, овальной формы.
Замечено также, что в системе этих разнообразных построек почти всегда наблюдаются
особенности, заключающиеся в отсутствии очагов в одних помещениях и обязательном
их наличии в других. Как правило, очаги отсутствуют в больших, овальных или круг¬
лых, помещениях, обычно сохраняющих свой план без каких-либо перестроек, тогда
как в помещениях, где найдены открытые глиняные очаги, полосы настолько перепу¬
таны в результате многократных перепланировок, что почти невозможно разобраться
в плане жилищ. Весьма показательными являются помещения раскопов V п VIII.
В раскопе VIII с западной стороны находилось большое почти овальное помещение,
длиной с востока на запад около 18 м, с севера на юг 10 м. В западной его половине
находилось меньшее помещение, округлой формы, диаметром около 8 м. В этой части
большого помещения и в малом, вписанном в его пределы, очагов не обнаружено. Ме¬
жду тем вся восточная половина большого помещения сильно перепутана неоднократ¬
ными перестройками и имеет несколько открытых очагов. В раскопе V наблюдалась
такая же картина, с тем лишь различием, что примыкающие к большому, безочажиому
и, вероятно, нежилому, помещению жилые сооружения находились с западной сторо¬
ны. Размеры этого несколько неправильного полуовального помещения достигают с
востока на запад 15 м, с севера на юг 18 м. В пределах этого помещения имеется второе,
меньшее, разделенное на две части. Следует заметить также, что наряду с другими на¬
земными помещениями к западу от этого большого строения находится округлое в
плане пятно, которое, судя по профилю, можно считать остатками сооружения полу-
земляночного типа. Сейчас, вследствие недостаточной еще изученности найденного ма¬
териала, не представляется возможным определить связь и зависимость этих помещений,
а также их хронологические даты. Но на основании предварительного рассмотрения
уже и теперь можно предположить, что большие помещения, построенные, как прави¬
ло, без столбов, но с глухими глиняными стенами и на деревянной основе, служили
местом для загона скота или даже скотными дворами, особенно в холодное время года.
Все исследования камепских «кучугур» в 1952—1953 гг. касаются только неболь¬
шой части поселения. В этом огромном и далеко недостаточно изученном городище
скрываются ценнейшие памятники исторического прошлого нашей Родины, исследо¬
вания которых необходимо продолжать.
П. Д. Либеров
1 Б. Н. Граков. О работе степной скифской экспедиции, стр. 133,
12*
к 75-летию академика в. п. Волгина
Дорогой Вячеслав Петрович!
Журнал «Вестник древней истории» горячо приветствует Вас в день
славного юбилея.
Историки древнего мира высоко ценят Ваши работы в области истории
социальных учений. Широкий интерес к различным областям всеобщей
истории позволил Вам внести большой вклад в изучение античной идео¬
логии.
Постоянно интересуясь самыми различными проблемами древней исто¬
рии, Вы своим талантом ученого и организатора много содействуете
развитию этой отрасли советской исторической науки.
«Вестник древней истории» желает Вам, дорогой Вячеслав Петрович,
здоровья, сил и дальнейшего плодотворного труда.
Редколлегия ВДИ
К 90-ЛЕТИЮ ЧЛЕНА-КОРР. АН СССР ПРОФЕССОРА
С. И. СОБОЛЕВСКОГО
25 августа 1954 г. исполнилось 90 лет со дня рождения члена-корреспондента
Академии наук СССР профессора Московского университета Сергея Ивановича
Соболевского, ученого, которому в настоящее время бесспорно принадлежит первое
место среди филологов-классиков нашей страны.
С 1882 г. вплоть до настоящего времени, в течение 72 лет, жизнь и творческая
работа С. И. неразрывно связана с жизнью Московского университета, сначала в ка¬
честве студента, затем приват-допента, а с 1892 г.— профессора. В 1928 г. С. И. был
избран чл.-корр. Академии наук СССР.
67 лет отдал С. И. родному университету как преподаватель, неизменно вызывая
любовь и уважение слушателей не только своей огромной эрудицией, но и особой,
присущей ему научной добросовестностью, не способной ни на какие компромиссы.
Однако педагогическая деятельность Сергея Ивановича не ограничивалась только
Московским университетом. С. И. работал в Московском археологическом институте,
в Литературном институте, в Институте истории, философии и литературы, в Мос¬
ковском городском педагогическом институте. Научную работу С. И. вел в Государ¬
ственной академии художественных наук, в Институте языка и мышления АН СССР,
в Институте мировой литературы им. А. М. Горького, где в настоящее время оп воз¬
главляет сектор античной литературы.
Список печатных трудов С. И., насчитывающий свыше ста работ, открывается
его диссертациями: магистерской — «De praepositionum usu Aristophaneo», 1890 г.
и докторской «Syntaxis Aristophaneae capita selecta. De sententiarum condicionalium,
182
ХРОНИКА
emporalium, relativarum formis et usu», 1892 г. Обе диссертации, написанные на латин¬
ском языке, получили блестящую оценку со стороны русских и зарубежных фило-
логов-классиков, так как правильное понимание текстов комедий Аристофана во мно¬
гих случаях стало возможным лишь благодаря указанным работам.
Значение дальнейших работ С. И., хотя почти все они с внешней стороны носят
филологический характер, весьма велико и для историков-античников. Так, уже обе
его диссертации важны не только для специалистов-классиков, но ценны и для исто¬
риков, так как способствуют правильному пониманию текста Аристофана как исто¬
рического источника. Чрезвычайно важны для историка также критические и экзе¬
гетические заметки С. И. к VI книге Фукидида, к отдельным местам «Греческой
истории» Ксенофонта и некоторым книгам Цезаря о Галльской войне. Не может историк
пройти и мимо статьи «Союз Эгесты с Афинами и Фукидид» (ЖМНП, 1905) и мимо
статьи, касающейся отношений Аристофана к Сократу (УЗ МГПИ, т. VI, вып. 1,
1947).
Ценнейшим пособием для историков служат сделанные С. И. Соболевским пере¬
воды Сократических сочинений Ксенофонта (1936) и речей Лисия (1933), С. И.
в совершенстве владеет искусством перевода; его переводы, передавая малейшие
оттенки мысли подлинника, сделаны в то же время прекрасным и художественным
русским языком.
Немаловажное значение для историка имеет и его статья о койнэ, переведенная
на новогреческий язык. Крупным вкладом в учебно-педагогическую литературу
служат составленные С. И. учебники и пособия по латинскому и греческому языкам:
по этим книгам занимается большинство нашей молодежи, изучающей древние языки.
С. И. работает с неутомимой энергией и творческим подъемом, о чем свидетель¬
ствует недавнее прекрасное издание комедии Теренция «Адельфы», вышедшее в изда¬
тельстве АН СССР в 1954 г. с его вступительной статьей и комментариями. Все работы
С. И. Соболевского отмечены колоссальной эрудицией их автора, и каждая из них
представляет новое и интересное слово в науке.
С. И. сделал очень много для развития советской классической филологии. Он
дорог своим многочисленным ученикам не только как крупнейший ученый, но и как
учитель, всегда готовый с радостью поделиться своими знаниями, как человек, чутко
и внимательно относящийся ко всем нуждам и запросам своих слушателей, студентов,
учеников. Научное общение с С. И. — прекрасная школа для научного работ¬
ника, предостерегающая его от скороспелых, недостаточно обоснованных или оши¬
бочных выводов. Аудитория С. И.— это лаборатория, где рождается и куется научная
мысль, отказывающаяся брать что-либо на веру, без доказательства.
Как ученый-филолог С. И. не принадлежит ни к числу увлекающихся узким
кругом вопросов лингвистики, ни к числу соблазняющихся широкими литератур¬
ными концепциями без основательного изучения первоисточников. Он — филолог
в самом лучшем смысле этого слова: исходным пунктом всех его работ служит тща¬
тельное и всестороннее изучение текстов древних авторов, с привлечением всех от¬
дельных отраслей классической филологии, способствующих точному пониманию
и полному освещению памятников античной литературы.
Редакция ВДИ, сектор древней истории, Институт истории АН СССР, много¬
численные ученики и друзья С. И. Соболевского — вся филологическая обществен¬
ность нашей страны приветствует маститого советского ученого в день его славного
юбилея и желает ему больших творческих успехов.
к 70-летию заслуженного ДЕЯТЕЛЯ НАУКИ РСФСР
ПРОФ. Н. Ф. ДЕРАТАНИ
Филологическая общественность Советского Союза отмечает в текущем году семи¬
десятилетие со дня рождения одного из наиболее выдающихся представителей клас¬
сической филологии в нашей стране, неутомимого пропагандиста изучения антично¬
сти, заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора Николая Федоровича Дератани*
Н. Ф. Дератани родился 23 июля 1884 г. в Москве. По окончании гимназии он
поступил на историко-филологический факультет Московского университета и еще
студентом 11 курса был удостоен золотой медали за сочинение «Реторические элементы
в „Героидах* Овидия». Проблемы истории реторики и развития реторичсского стиля
в римской поэзии занимают центральное место в ранних работах Н. Ф. Дератани.
Оставленный при университете для приготовления к профессорскому званию, он
в 1912 г. успешно сдал магистерские экзамены и приступил в качестве приват-доцента
к чтению лекций по античной литературе и античному стихосложению в Московском
университете. 1913—1914 гг. (до первой мировой войны) он провел в заграничной
научной командировке. Завершением этих занятий явилась магистерская диссертация
на латинском языке, посвященная реторичсским элементам в раннем творчестве
Овидия, которую Н. Ф. напечатал и защитил в 1916 г.: «Artis rhetoricae in Ovidi
carminibus praecipue amatoriis perspicuae capita quaedam» (Зап. Московского ун-та
по Ист.-филолог, фак-ту, т. XLV). Диссертация эта, основанная на тщательном ана¬
лизе обширного материала, обратила на себя внимание и в России, и за рубежом.
Той же проблеме истории римской реторики был посвящен ряд последующих работ
Н. Ф. Дератани/ Особенный интерес представляют статьи о реторических деклама¬
циях, приписываемых Квинтилиану, печатавшиеся на латинском языке в журнале
184
ХРОНИКА
«Revue de philologie, de litterature et d’histoire anciennes» в 1925, 1927 и 1929 гг.
H. Ф. Дератани стремится здесь разрешить спорный вопрос о датировке этих декла¬
маций на основании многочисленных оригинальных наблюдений историко-лингви¬
стического и историко-литературного характера.
Октябрьская революция поставила перед исследователем более широкие цели.
Н. Ф. Дератани был одним из первых филологов-классиков, осознавших новую за¬
дачу, ставшую перед советской классической филологией,— задачу пересмотра исто¬
рии развития обеих античных литератур с единственно научных методологических
позиций марксизма-ленинизма.
Правильность методологических установок и точность филологического анализа
позволили Н. Ф. Дератани дать новое решение многих вопросов, безнадежно запу¬
танных в буржуазном литературоведении. Так, идеологическая позиция Эсхила,
Вергилия и Лукана предстала в работах Н. Ф. Дератани в новом и несравненно более
правильном освещении1.
Значительный интерес представляет также статья «Театр Плавта» (Плавт, Коме¬
дии, т. I, 1933). Статья эта содержит ряд спорных деталей и вызвала многочисленные
возражения, но основные положения автора о демократической направленности
драматургии Плавта и ец связи с римской жизнью — совершенно правильны.
В своих научных работах *Н. Ф. Дератани обращается не только к классику -
специалисту, но и к широкому кругу советских читателей. На этот круг читателей
рассчитаны его вступительные статьи к трагедиям Сенеки в переводе С. Соловьева,
к «Энеиде» Вергилия в переводе Брюсова и Соловьева, к комедиям Плавта, к избран¬
ным эпиграммам Марциала. Широкое распространение получили составленные
Н. Ф. учебные пособия, как, например, «Античная литература», «Хрестоматия по
античной литературе»: т. I —«Греческая литература», изд. 5-е (1947); т. II —«Римская
литература», изд. 4-е (1948). В настоящее время под редакцией Н. Ф. подготовлен
учебник истории римской литературы, в котором перу Н. Ф. принадлежит ряд глав.
Деятельность Н. Ф. Дератани как пропагандиста новых путей в изучении антич¬
ных литератур весьма многообразна. Еще в 20-х годах он организовал в Академии
художественных наук комиссию античных литератур, которая работала под его ру¬
ководством до 1931 г. С 30-х годов он преподавал античную литературу в Театральном
институте и в разных педвузах Москвы. Однако наибольшее значение в это время
имела работа Н. Ф. Дератани в МГПИ им. В. И. Ленина, где он с 1932 по 1949 г-
возглавлял кафедру классической филологии и воспитал многих молодых научных
работников.
В 1949 г. он был избран заведующим кафедрой классической филологии в МГУ,
в этой должности Н. Ф. Дератани состоит и поныне.
В 1940 г. Н. Ф. Дератани был принят в ряды КПСС.
Н. Ф. Дератани — член редакционной коллегии ВДИ. Кроме уже упоми¬
навшихся работ об Эсхиле и Вергилии, в ВДИ печатались его статьи «Lucre-
tiana I (проблемы изучения Лукреция)», ВДИ, 1950, № 1; «Lucretiana II (к вопросу
об исторической концепции в поэме Лукреция», ВДИ, 1951, № 3; «Научные проблемы
в области классических языков в свете работ И. В. Сталина по вопросам языкозна¬
ния», ВДИ, 1951, № 4; «Проблемы изучения языка производителей материальных
благ в древнем Риме в свете работ И. В. Сталина по вопросам языкознания», ВДИ,
1952, № 4, и некоторые рецензии на советские издания по классической филологии.
Приветствуя Н. Ф. Дератани с его юбилеем и желая ему многих лет дальнейшей
плодотворной работы, ВДИ выражает пожелания его многочисленных товарищей и
vneHHKOB.
1 «Эсхил и греко-персидская война», ВДИ, 1946, N° 1; «Вергилий и Август»
(к вопросу о проблеме власти и о патриотических идеях в Риме I в. до н. э.),
ВДИ, 1946, № 4; «Борьба за свободу и патриотизм в поэме Лукана «О гражданской
войне», «УЗ МГПИ им. В. И. Ленина», т. 32, 1945.
ПРИЛОЖЕНИЕ
M.IVNIANI IVSTINI
EPITOMA HISTORIARVM
PHILIPPICARVM
POMPEI TROGI
ЮСТИН
ЭПИТОМА СОЧИНЕНИЯ
ПОМПЕЯ ТРОГА
ПРОДОЛЖЕНИЕ
КНИГА XX
Гл. 1. (1) Вытсспив карфагенян из Сицилии, Дионисий1 захватил власть над всем
островом2, а поскольку он считал, что мирное положение угрожает его господству,
а бездействие для его огромного войска опасно, он переправил свои войска в Италию
с тем, (2) чтобы одновременно и боевые качества его солдат усовершенствовались от
постоянного преодоления трудностей и пределы его владений расширились. (3) Первый
его поход [был направлен] против греков, которые владели ближайшими [к Сицилии]
берегами Италийского моря; (4) после победы над ними он нападает уже на их соседей
и считает своими врагами всех греков3, владеющих [землями] в Италии; (5) а [гре¬
ческие] племена (gentes) в ту пору завладели не частью Италии, а почти всей [страной]4 *.
(6) Даже и до сих пор, спустя столько веков, многие города обнаруживают следы гре¬
ческих нравов и обычаев. (7) Ведь тусские народы(populi), которые владеют побережьем
Нижнего моря, пришли из Лидии, (8) а венетов, которых мы видим сейчас живущими
у берегов Верхнего моря, привел сюда их вождь Антснор, когда была взята и покорена
Троя. (9) И Адрия, лежащая у самого Иллирийского моря и давшая имя Адриатическому
морю, также греческий город. (10) Арпы основал Диомед, занесенный в эти места при
кораблекрушении, после разгрома Илиона. (11) Да и основателями Пизы в области
лигуров и Тарквиний в области тусков являются греки. Фессалийцами [основана]
Спина в области умбров, а жители Перузии ведут свое происхождение от ахеян. (12)
А что сказать о городе Цере? А о латинских народностях, которые, повидимому, ведут
свое происхождение от Энея? (13) А разве фалиски, жители Нолы и Абеллы, не пересе¬
ленцы из Халкиды? (14) А что представляет собой вся Кампанская область? А бруттии
и сабины? (15) А самниты? А жители Тарснта, которых мы считаем выходцами из Ла¬
кедемона, из числа так называемых «незаконнорожденных»?6 (16) Город Фурии осно¬
вал, как передают, Филоктет; там до сих пор можно видеть его надгробие, а в храмо
Аполлона — стрелы Геркулеса, которые решили судьбу Трои.
1 Дионисий I, тиран сиракузский с 406 по 367 г. до н. э.
2 Речь идет об окопчании войны (393—392 гг. до н. э.) Дионисия с преемником
Гимилькона Магоном. По условиям мира карфагеняне признали господство Дионисия
над всеми восточными и центральными частями острова. См. D i о d., XIV, 95—96.
Анализ источников по истории Сицилии во времена правлений Дионисия I, Дио¬
нисия II и Агафокла (I u s t., XX—XXIII), с привлечением данных нумизматики —
см. у Е. A. Freeman, History of Sicily from the Earliest Times to the Death of Agath-
oklcs, т. IV, Oxford, 1894; см. также G. G 1 о t z, Histoire grecque, t. Ill, стр. 380 слл.;
т. IV, стр. 375 слл.
3 Вскоре после поражения Магона Дионисий предпринял вторичное неудачное-
нападепие на Регий (D i о d., XIV, 100), который он взял только при третьей попытке
в 386 г. до н. э. (Dio d., XIV, 111).
4 Подробный анализ античной традиции о греках в Италии см. J. В 6 г а г d, La
colonisation grecque de Tltalie meridionale et de la Sicilie dans l’antiquite; l’histoirc et
la legende, P., 1941.
6 Cp. выше, III, 4, 7 слл.
188
ЮСТИН
Гл. 2.(1) Жители Метапонта тоже показывают в храме Минервы железные орудия,
которыми Эпей, основатель [Метапонта], соорудил Троянского коня. (2) Вследствие
этого вся эта часть Италии называется Великой Грецией. (3) Однако сперва жители
Метапонта, Сибариса и Кротона1 решили было изгнать из Италии остальных греков.
(4) Как только они взяли город Сирис2, то во время захвата города убили у самых
жертвенников пятьдесят юношей, обнявших статую Минервы, и жреца этой богини,
одетого в жреческое облачение. (5) Когда в возмездие за это [преступление] они стали
страдать от чумы (peste) и раздоров, жители Кротона первыми обратились за советом
к Дельфийскому оракулу. (6) Оракул изрек, что несчастья их прекратятся, если они
умилостивят оскорбленную богиню Минерву и тени (manes) убитых. (7) Поэтому жи¬
тели Кротона начали изготовлять статуи юношей в натуральную величину, а прежде
всего статую Минервы. Между тем и жители Метапонта, узнав об этом прорицании
бога и считая, что им следует опередить кротонцев в умиротворении и манов и Минервы,
посвящают юношам небольшие каменные изображения, а богиню умилостивляют жерт¬
венными хлебами. (8) И от этого чума прекратилась в обоих городах, ибо жители Крото¬
на старались превзойти жителей Метапонта пышностью [своих даров], а те их—быстро¬
той. (9) Избавившись от болезни, жители Кротона угомонились не надолго: (10) они
были недовольны тем, что жители Локр оказали помощь жителям Сириса во время его
осады и начали против локрийцев войну. (11) Испуганные локрийцы прибегли к спартан¬
цам с мольбой о помощи. (12) Спартанцы, не желая предпринимать такой далекий по¬
ход, велели им просить помощи у Кастора и Поллукса3. (13) Послы не пренебрегли
советом союзного города, отправились в ближайший храм, принесли там жертвы и
просили [обоих] богов о помощи. (14) Получив при жертвоприношениях счастливые
предзнаменования и веря, что их мольбы услышаны, они отплыли назад [тоже] при
счастливых предзнаменованиях, и, радуясь не меньше, чем если бы сами боги выразили
намерение плыть с ними вместе, они поставили для них на корабле ложа и, не привезя
с собой вспомогательных отрядов, привезли зато утешение.
Гл. 3. (1) Жители Кротона, узнав об этом, в свою очередь отправили послов к
Дельфийскому оракулу, испрашивая себе победу и благоприятный исход военных дей¬
ствий. (2) Ответ — «врагов можно скорей победить обетами, чем оружием». (3) Когда
они обещали Аполлону десятую часть добычи, жители Локр, узнав о вражеском обете
и об ответе бога, обещали ему девятую часть и хранили это дело втайне, чтобы [враги]
не превзошли их еще более щедрым обетом. (4) Когда завязался бой 4 и кротонцы выста¬
вили сто двадцать тысяч вооруженных, локрийцы, видя, что силы их ничтожны (у них
было только пятнадцать тысяч воинов), и потеряв надежду на победу, все вместе ре¬
шились встретить неминуемую смерть, (5) и в этом безнадежном положении каждого
из них охватил такой воинственный пыл, что, как им казалось, они победят, если
умрут, отомстив. (6) Однако, стремясь достойно умереть, они имели счастье одержать
победу, причиной которой было не что иное, как отчаяние. (7) В то время, как ло¬
крийцы сражались, их боевую линию ни на минуту не покидал орел и до тех пор летал
над ними, пока они не победили. (8) А кроме того, на обоих флангах видели участво¬
вавших в битве двух молодых людей необычайно высокого роста, одетых в алые воин¬
ские плащи, на белых конях и в доспехах, не похожих на доспехи остальных воинов;
их видели только до тех пор, пока длилась битва. (9) Удивление, вызванное этим [чу¬
дом], еще возросло благодаря тому, что молва [о сражении] распространилась с не¬
1 О союзе этих трех городов ср. Strabo, VI, 1, 15.
2 Подобный рассказ, связанный с колонизацией Сириса жителями Колофона,
имеется у Страбона (VI, 1, 14).
3 Ср. D i о d., VIII, 32 (L о е Ь). Кастор и Поллукс — Диоскуры («сыновья Зев¬
са») — считались богами-покровителями Спарты.
4 Битва при р.Сагре. Ср. Strabo, VI, 1, 10. Б е р а р (ук. соч., стр. 206)
относит взятие Сириса и битву при р. Сагре приблизительно к 540—535 гг. до н. э.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
189
вероятной быстротой: в тот же самый день1, в который оно происходило, в Коринф,
Афины и Лакедемон уже дошла весть о победе [локрийцев].
Гл. 4. (1) После этого [поражения] жители Кротона совсем [перестали] стремиться
к доблести и оставили всякую заботу о военном деле, (2) так как возненавидели то, за
что взялись [столь] неудачно, и полностью предались бы распущенности, если бы не
философ Пифагор. (3) Пифагор2, сын богатого купца Демарата, родился на острове
Самосе; укрепив свой ум основами мудрости, он отправился3 сначала в Египет, затем
в Вавилонию с целью изучить движение светил и исследовать происхождение мира и
достиг вершин знания. (4) Вернувшись, Пифагор отправился на остров Крит и в Лаке¬
демон, чтобы ознакомиться с знаменитыми в те времена законами Миноса и Ликурга.
(5) Обогащенный всеми этими знаниями, он прибыл в Кротон4 и своим влиянием вернул
народ, впавший в изнеженность, к умеренности. (6) Ежедневно восхвалял он добро¬
детель, перечислял пороки, [порождаемые] распущенностью, и государства, павшие
вследствие этой язвы, (7) и вызвал у всех жителей Кротона такое стремление к воздержен-
ности, что казалось невероятным встретить хотя бы у некоторых из них любовь к рос¬
коши. (8) Он часто наставлял замужних женщин отдельно от их мужей, а детей отдель¬
но от родителей. (9) Женщин он учил целомудрию и покорности мужьям, детей —
скромности и стремлению к наукам. (10) Во время этих наставлений он внушал всем,
что мать всех добродетелей — благоразумная умеренность. (И) Настойчивостью своих
увещаний он добился того, что матроны отказались от расшитых золотом одежд и
остальных знаков своего высокого положения, как способствующих изнеженности, и,
снеся их в храм Юноны, посвятили самой богине, (12) как [бы] желая показать этим, что
истинным украшением матроны является целомудрие, а не наряды. (13) Насколько он
переломил нравы юношества, можно видеть из этой его победы над женским упрямством.
(14) Но триста молодых людей связали себя некоей клятвой, образовав союз, и стали
жить, отделившись от прочих граждан, как бы объединенные тайным заговором5 *. (15)
Этим они возбудили против себя своих сограждан, которые хотели их сжечь, когда
они все сошлись в один дом. (16) Во время этого возмущения около шестидесяти из
их числа погибло; остальные ушли в изгнание. (17) А Пифагор, проживши двадцать
лет в Кротоне, переселился в Метанонт, где и умер. (18) Он был окружен там таким
поклонением, что дом его превратили в храм, его самого почитали как бога®.
Гл. 5. (1) Итак, тиран Дионисий, как было упомянуто выше, переправил войска
из Сицилии в Италию и начал войну с греками7. Взяв приступом Локры, он напал на
кротонцев, которые едва собрались с силами после долгого мира, последовавшего за
1 Ср. Plut., Aem. Paul., 25,1.
2 По другим авторам (Н е г., IV, 95; D i о g. L а е г t., VIII, 1), отцом Пифагора
был Мнесарх. Основные источники о жизни и учении Пифагора: Vitae Pythagorae
Порфирия иЯмблиха; Diog. Laert., VIII, 1—50. Согласно Диоге¬
ну (VIII, 1), Мнесарх был резчиком по драгоценным камням (8ахтиХ1оуХи<ро<;).
О философии и политической деятельности Пифагора см. «История философии», т. I,
М., 1940, стр. 40—49; Т. В и г n е t, Early Greek Philosophy, 4-е изд., N. Y., 1930;
К. F г [ t z, Pythagorean Politics in Southern Italy. An Analysis of the Sources, N. Y. 1940.
8 О путешествиях Пифагора см. места, ук. выше, и С i с е г о, de fin., V, 29;
Strabo, XIV, 1,16, стр. 638; I s о с г., XI, 28.
4 Повидимому, ок. 531 г. до н. э.
5 Кроме ук. мест, см. D i о d., X, 11, 1 (Loeb).
® Ср. С i с е г о, de fin., V, 2.
7 О походе против Регия (ок. 390 г. до н. э.) см. выше, XX, 1,3—4 и прим. Город
Локры в то время был союзником Дионисия (D i о d., XIV, 100, 2). Согласно Диодо¬
ру, войска противников Дионисия выступили на помощь Регию от Кротона. На этот
последний Дионисий совершил нападение значительно позднее, в 379 г. до н. э. (L i v.,
XXIV, 3; A the n., XII, стр. 541 b\ D i о n. H a 1., Ant. Rom., XX, 7). Хронология
этих походов Дионисия в Италии представляет некоторые трудности — см. литературу,
цитированную G 1 о t г’ем, Histoire grecque, т. Ill, стр. 399, прим. 65, стр. 401.
190
ЮСТИН
поражением в предыдущей войне. (2) Однако [на этот раз] они сопротивлялись с неболь¬
шим войском огромному войску Дионисия более храбро, чем в прошлом со столь¬
кими тысячами [воинов] небольшому количеству локрийцев. (3) Настолько больше
доблести придает бедность по сравнению с неумеренным богатством, настолько победа,
на которую не надеются, вернее, чем та, на которую надеются. (4) В то время, как Дио¬
нисий вел эту войну, к нему с просьбой о союзе и дружбе пришли послы от галлов1,
которые за несколько месяцев до того сожгли Рим. (5) Послы утверждали, что поскольку
их народ расселен среди врагов Дионисия, ему [Дионисию] галлы могут быть весьма
полезны и в том случае, когда он будет сражаться с врагами лицом к лицу, и в том слу¬
чае, если враги нападут на него с тыла. (6) Это посольство было крайне приятно Диони¬
сию. Поэтому он заключил с галлами союз и, усилив свое войско галльскими вспомо¬
гательными отрядами, начал войну как бы сызнова. (7) Причиной вторжепия галлов
в Италию и их желания найти новые места для поселения были внутренние раздоры
и постоянные междоусобицы на их родине. (8) Устав от них, они пришли в Италию,
прогнали с мест поселения тусков и основали Мсдиолан, Ком, Бриксию, Верону, Бер¬
гом, Тридснт, Вицетию. (9) Туски тоже покинули земли ч'воих отцов, под предводи¬
тельством Рэта заняли Альпы и положили начало племени рэтов, прозванных так по
имени вождя2. (10) Но Дионисия заставило вернуться в Сицилию нападение карфа¬
генян3, которые, вновь набрав войско, с новыми силами возобновили войну, которую
прекратили из-за чумы. (И) Полководцем у карфагенян был Ганнон. (12) Его [личный]
враг Суниат4, бывший в то время влиятельнейшим человеком у пунийцев, из нена¬
висти к Ганнону предупредил Дионисия доверительным письмом, написанным на гре¬
ческом языке, о приближении карфагенского войска и о бездеятельном характере его
вождя; письма были перехвачены, Суниат был осужден за измену, и [карфагенский]
сенат издал постановление, (13) чтобы «впредь пи один карфагенянин нс учился ни
писать, ни говорить по-гречески, дабы никто не мог ни разговаривать с врагом без пере¬
водчика, ни вести с ним переписку». (14) Нсмпого спустя Дионисий, для которого еще
недавно были тесны и Сицилия и Италия, пал духом от непрерывных военных неудач
был в конце концов коварно убнт своими [приближенными]5 6.
КНИГА XXI
Гл. 1. (1) После того как в Сицилии был убит тиран Диописий, его солдаты избра¬
ли на его место старшего из его сыновей по имени Дионисия0, (2) соблюдая порядок,
1 Согласно Диодору (XIV, 100, 5—101), в связи с походом на Регий (390 г.)
Дионисий заключил союз с луканами. О союзе с галлами сообщает только Юстин.
■Союз относится, по мнению Г л о т ц а (ук. соч., стр. 403), ко времени грабительского
похода Дионисия по берегам Этрурии (ок. 383 г. до и. э.; см. S t г а b о, V, 2, 8, стр. 226;
D i о d., XV, 14, 3—4). В 369 г. кельты упоминаются в числе войск, посланных
Дионисием в Пелопоннес на помощь лакедемонянам против фивян (X с n., Hell.,
VII, 1, 20, 28, 31; D i о d., XV, 70, 1).
2 Ср. L i v., V, 33; Р 1 i n., N. h., Ill, 24, 1.
3 В следующих параграфах Юстин, повидимому, объединяет в одну
две последние войны Диоппсия с карфагенянами: ок. 383—382 гг. до н. э.
(D i о d., XV, 15—17) и ок. 368 г. до н. э. (Dio d., XV, 73, ср. Р о 1 у а е n., V, 9).
4 Суниат нам известен только по изложению Юстина, но и Д и о д о р (XIV, 55)
намекает на деятельность сицилийской разведки у карфагенян.
5 Иную версию о смерти Дионисия (367 г. до н. э.) передает Диодор (XV, 74).
У Т р о г а, возможно, отражен рассказ Тимея о том, как тирану, смертельно боль¬
ному, дали снотворное средство, чтобы предотвратить разговор с Дионом о наследо¬
вании власти в Сиракузах. См. Р 1 u t., Dion, 6 (ссылка на Тимея); N с р о s, Dion, 2.
6 Дионисий II, или Младший, правил с 367 по 356 г. и с 346 но 344 г. до н. э. Со¬
гласно Диодору (XV, 74,5), власть Дионисия II была утверждена сиракузской
экклесией, но и поддержка, оказанная наемниками, должно быть, сыграла при этом
немаловажную роль.
ЭТТИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
191
-свойственный самой природе, а также полагая, что государство будет более сильным,
если останется в руках одного, нежели если будет разделено на части между многими
сыновьями. (3) Однако Дионисий с самого начала своего правления стал стремиться
убрать с своего пути дядьев по матери своих братьев1 под тем предлогом, что они
являются его соперниками (aemulos imperii) и подстрекают юношей к разделу госу¬
дарства. (4) Однако он скрывал в течение некоторого времени это намерение и ста¬
рался сначала завоевать расположение народа, [полагая], что ему тем легче простят
задуманное им [преступление], чем больше его будут любить. (5) С этой целью он осво¬
бождает из тюрьмы три тысячи узников, отменяет на три года взимание податей с на¬
селения и всевозможными поблажками старается привлечь к себе все сердца. (6) По¬
сле этого он переходит к выполпепию задуманного преступления и убивает2 3 нс только
родственников своих братьев, но и их самих; тем, кому он должен бы был дать возмож¬
ность царствовать вместе с ним, он нс хотел даже дать возможности дышать и жить.
(7) Он стал тираном по отношению к своим близким прежде, чем по отношению к по¬
сторонним.
Гл. 2. (1) После того как Дионисий устранил сопсрппков, он впал в бездействие,
от чрезмерных излишеств стал - тучным, а зрение его ухудшилось до такой
степени, что он не мог выносить ни солнца, ни пыли, ни даже дневного света8. (2) И
так как он думал, что вследствие этого его все презирают, то оп начал свирепствовать
и нс темницы наполнил узниками, как его отец, а [все] государство трупами. (3) Вслед¬
ствие этого он стал для всех нс столько предметом презрения, сколько непависти. (4)
Поэтому, когда жители Сиракуз объявили ему войну4 5, он долго колебался, сложить ли
ему власть, или сопротивляться. (5) Но солдаты, надеясь на добычу от разграбления
города, вынуждают его начать сражение. (6) Он был побежден, и когда вторично испы¬
тал судьбу (fortunam) и опять не более удачно, он отправил к сиракузянам посоль¬
ство6 *, давая клятвенное обещание, что сложит с себя власть тирана, если они прйшлют
[доверенных], с которыми оп мог бы договориться о мире. (7) Посланных с этой целью
первых лиц [в городе] он задерживает [силой] в акрополе, и в то время, как [сираку
зяне] забыли всякую осторожность и не опасались никаких враждебных действий,
посылает еойско, чтобы разгромить город. (8) И вот в самом городе завязывается сра¬
жение, и горожане, превосходящие [войско Дионисия] численностью, отражают на¬
падение. Боясь, что его осадят в акрополе, Дионисий бежит тайно в Италию со всеми
царскими сокровищами. (9) Изгнанника приняли союзники его, жители Локр, а
он, как будто законно вступив на престол, захватил крепость и стал проявлять обыч¬
ную для него жестокость0. (10) Он приказывал жен первых лиц в городе силой приво¬
дить к себе для разврата, девушек уводил перед свадьбой и возвращал женихам обес¬
чещенными. (11) Самых богатых граждан он или изгонял из города или приказывал
убивать, а их собственность присваивал себе.
Гл. 3. (1) Наконец, когда возможности грабежа были исчерпаны, он хитрым за¬
мыслом обманул все государство. (2) Некогда локрийцы страдали от нападений регий-
ского тирана Леофрона и дали обет, что если они победят, то в день праздника Венеры
1 У Дионисия I были две жены и дети от обеих из них. См. Р 1 u t., Dion., 6;
D i о d., XVI, 6. Одним из дядьев по матери сводных братьев Дионисия II был Дион.
Являвшийся первоначально соправителем с младшим Дионисием, Дион затем был из¬
гнан и, возвратившись в Сицилию с помощью своих наемных войск, заставил тирана
бежать из Сиракуз (356 г. до н. э.). См. Р 1 u t., Dion; D i о d., XVI,6; 9—13; 16 — 20.
2 Это сообщение неверно. См. выше, прим, к XXI, 1,3, и ниже, прим, к XXI, 3, 10.
3 Ср. D i о d., XVI, 5; Р 1 u t., Dion, 7.
4 Речь идет, повидимому, о возвращении в 357 г. до н. э. Диона, войска которого
осаждали тирана в акрополе Сиракуз — Ортигии. См. Plut., Dion, 27—29; D i о d.,
XVI, 10—11.
5 С § 6-8 cp. Plut., Dion, 30-37; Diod., XVI, 11-13, 16—17.
6 О поведении Дионисия в Локрах и мщении локрийцев см. A t h е n.j XII, 541,
d-e; А е 1., Var. Hist., IX, 8; Р 1 u t., Мог., 821 D; S t r a b о, VI, 1,8.
192
ЮСТИН
принесут в жертву богине девственность своих дочерей. (3) Обета этого они [в то время]
не исполнили, и, когда в войне1 с луканами они потерпели неудачу, Дионисий созы¬
вает их на собрание. Он убеждает их послать в храм Венеры своих жен и дочерей в наи-
лучнгах нарядах. (4) Из них пусть будут выбраны по жребию сто для исполнения обета,
данного всем государством; пусть [эти сто], выполняя религиозный долг, в течение ме¬
сяца пробудут в лупанаре; все мужчины-де должны заранее поклясться, что никто из
них не коснется ни одной; (5) а чтобы это не принесло ущерба тем девушкам, которые
выполняют общегосударственный обет, пусть будет издано постановление, чтобы, пока
все они не найдут себе мужей, ни одна другая девушка не имела права выйти замуж.
(6) Этот совет, который давал возможность и выполнить религиозный обет и сохранить
девичье целомудрие, был одобрен. Все женщины в самых лучших и дорогих нарядах
наперебой поспешили в храм Венеры. (7) А Дионисий, послав солдат, ограбил женщин
и все наряды и украшения матрон сделал своей добычей. (8) Мужей некоторых из них,
наиболее богатых, он убил, а некоторых [женщин] подверг пыткам, чтобы они выдали
ему все, что знают о богатстве своих мужей. (9) Такими ухищрениями он процарство¬
вал в течение шести лет, но был изгнан заговорщиками из государства локрийцев и
возвратился в Сицилию. (10) Здесь, благодаря предательству, он захватил Сиракузы2,
где все стали беспечны, так как долго уже не было войн.
Гл. 4. (1) Пока это происходило в Сицилии, в Африке между тем первый человек
среди карфагенян, Ганнон3, употребил свои богатства,— а он владел средствами боль¬
шими, чем государственная казна,— на то, чтобы добиться господства; он попытался,
убив сенаторов, захватить власть. (2) Для совершения этого преступления он избрал
торжественный день свадьбы своей дочери, чтобы легче было прикрыть нечестивые за¬
мыслы святостью религиозных обрядов. (3) Для народа он устроил пир в обществен¬
ных портиках, сенаторам же приготовил пиршество в своем доме, чтобы, всыпав в куб¬
ки яд, истребить сенаторов тайно, без свидетелей, и тем легче овладеть государством,
лишенным правителей. (4) Слуги сообщили об этом [замысле] должностным лицам, и
преступление было предотвращено, но не отомщено [из опасения], как бы ввиду могу¬
щества этого человека раскрытие дела не принесло больше затруднений, чем сохране¬
ние его в тайне. (5) УдоволыЛгвовались поэтому тем, что особым постановлением опре¬
делили размеры расходов на свадебные празднества и сделали распоряжение, чтобы
это соблюдалось не одним кем-либо, а всеми без исключения, дабы было ясно, что имеет¬
ся в виду не какой-нибудь определенный человек, но исправление пороков. (6) Преду¬
прежденный этим постановлением, Ганнон, однако, [опять] подстрекает своих рабов
и снова назначает день для убийства [сенаторов]. Когда же он убедился, что снова пре¬
дан, то, испугавшись суда, он укрепился с двадцатью тысячами вооруженных рабов
в какой-то небольшой крепостце. (7) Здесь его захватили в то время, как он побуждал
[к войне против Карфагена] афров и царя мавров. Его избили розгами, выкололи
ему глаза, перебили руки и голени, как будто наказания заслуживал каждый член его
тела, а затем убили на глазах у народа. Истерзанное ударами тело его пригвоздили к
кресту. (8) Были преданы казни его сыновья и все родственники, даже ни в чем не по¬
винные, чтобы никого не осталось из этого нечестивого рода, ни для того, чтобы повто¬
рить преступление Ганнона, ни для того, чтобы отомстить за его смерть.
Гл. 5. (1) Между тем Дионисий, снова захвативший Сиракузы, со дня на день
делался ненавистнее для сограждан и все свирепее. Против него вторично составился
заговор4. (2) Тогда он отказался от власти, сдал сиракузянам акрополь вместе с вой_
1 См. ниже, прим, к XXIII, 1, И.
2 346 г. до н. э. Ср. Р 1 u t., Timol., 1,2, согласно которому Дионисий возвратился
после десяти лет изгнания и лишил власти в Сиракузах своего сводного брата Нисея.
8 Нижеследующее сообщение о Ганноне сохранилось только у Юстина и
О р о з и я (IV, 6, 16—20), который, впрочем, следует Юстину.
4 Речь идет об обращении сиракузян — за помощью против тирана и карфа¬
генян — к своей метрополии, к Коринфу. Из Коринфа был прислан с небольшим от-
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
193
ском и, получив лично ему принадлежавшее имущество, отправился в изгнание в
Коринф. (3) Он счел, что чем ниже он падет, тем безопаснее это будет для него; поэтому
он опустился до самого грязного образа жизни. (4) Он не довольствовался тем, чтобы
слоняться у всех на глазах, но стал пьянствовать; не только показывался в трактирах
и публичных домах, но и сидел в них целыми днями; (5) рассуждал о разных пустяках
с самыми потерянными людьми, ходил грязным и оборванным; скорее он [невольно]
подавал повод к насмешкам, чем искал их; (6) постоянно торчал на мясном рынке, по¬
жирая глазами то, чего не мог купить; судился у эдилов со сводниками —(7) делал все,
чтобы казаться скорее презренным, чем страшным. (8) В конце концов, сделавшись
учителем* 1, он стал обучать мальчишек на перекрестках, может быть, для того, чтобы
те, кто еще его боялся, постоянно видели его в общественном месте, а те, кто уже не
боялся, имели еще больше оснований его презирать. (9) Однако, хотя [любые] тираны
всегда преисполнены разных пороков, но эти его пороки были притворством, а не при¬
рожденным ему характером. Его поведение было скорее хитрой уловкой, чем потерей
сознания своего царского достоинства, так как он убедился, сколь ненавистно имя
тирана, даже потерявшего власть. (10) Он старался уменьшить ненависть к своему прош¬
лому презрением к своему настоящему и заботился не столько об уважении, сколько
о безопасности. (И) Но даже, прибегнув ко всем этим хитрым уловкам, он трижды был
обвинен в стремлении к тирании и только благодаря презрению, которое он внушил
к себе, был оправдан.
Гл. 6. (1) Между тем2 карфагеняне, испуганные столь великими успехами Алек¬
сандра Великого, стали опасаться, что он и Африку захочет присоединить к Персид¬
скому царству. С целью проникнуть в намерения его, они посылают к нему Гамилька-
ра, по прозвищу Родана, человека, выдававшегося среди других ловкостью и даром сло¬
ва. (2) Их страх все возрастал — оттого, что взят был Тир, их метрополия,
(3) и оттого, что на границах Африки и Египта основана была Александрия, сопер¬
ница Карфагена, (4) и оттого, что счастье всегда сопутствовало царю [Македонии],
алчность и удачливость которого не знали границ. (5) Итак, Гамилькар, добившись
через Пармениона доступа к царю, притворился, будто бы бежал к Александру после
изгнания из родины и предложил стать рядовым солдатом в его походах. (6) Выведы¬
вая таким образом замыслы Александра, он обо всем сообщал своим согражданам на
деревянных дощечках, покрытых сверху слоем чистого воска. (7) Когда по смерти
царя [Александра] Гамилькар возвратился на родину, то карфагеняне предали его
смерти за то, что он якобы хотел продать царю свой город, показав[при этом не
только неблагодарное, но и жестокое сердце.
КНИГА XXII
Гл. 1. (1) Сипелейсъей тиран Агафокл, который унаследовал могущество старшего
Дионисия3, достиг царской власти, будучи сам низкого и презренного происхождения;
(2) он родился в Сицилии, а отцом его был горшечник4. Детство и юность его были не
рядом Тимолеонт, которому в 343 г. до н.э. Дионисий сдался, после чего был отправлен
в Коринф См. Plut., Timol., 1—15; N е р о s, Timol., 2; D i о d., XVI, 70, 1—2.
1 Cp. V a 1. M a x., VI, 9, ext. 6; Cicero, Tusc., Ill, 12.
2 Cp. Oros., IV, 6,21; Front., I, 2, 3. По данным § 2—5, посольство
Гамилькара Родана довольно точно датируется Юстином периодом между основанием
Александрии (в кон. 332 г. до н. э. или в нач. 331 г. до н. э.) и смертью Пармениона
(осенью 330 г. до н.э.). Так как нам неизвестно, когда умер Дионисий II, вполне
возможно, что в 331—330 гг. до н. э. он все еще бедствовал в Коринфе. См. N i е s е
RE, т. V, стр. 908.
3 Агафокл правил с 317 по 289 г. до н. э.
4 Агафокл родился в 361 г. до н. э. в гор. Ферме, приехал в 343 г. в Сиракузы и
стал их гражданином благодаря специальному постановлению Тимолеонта, предла¬
гающему права гражданства Сиракуз всем грекам в Сицилии. Согласно Диодору,
13 Вестник древней истории, № 4
194
ЮСТИН
благороднее, чем его происхождение. (3) Он был замечательно красив лицом и телом
и добывал средства к жизни, служа орудием разврата. (4) Когда он достиг более зрелого
возраста, он перешел от разврата с мужчинами к разврату с женщинами* 1, (5) затем,
приобретя недобрую славу у обоих полов, стал заниматься грабежами. (6) Спустя
некоторое время он перебрался в Сиракузы, был принят в число граждан и поселился
там прочно, (7) но долгое время не пользовался доверием, так как его считали челове¬
ком, которому нечего терять, [так как он не имел] ни имущества, ни честного имени.
(8) В конце концов он попал на военную службу рядовым солдатом, настолько же стал
бунтарем, насколько прежде был развратником, и был всегда готов пойти на любое
преступление, (9) ибо он был очень отважен и на сходках говорил очень красноречиво2.
(10) Поэтому спустя короткое время он был произведен в центурионы, а затем и в воен¬
ные трибуны. (И) Во время первой войны против жителей Этны3 он показал себя сира-
кузянам с наилучшей стороны. (12) Во время следующей войны, с кампанцами4 * он стал
подавать такие надежды, что его выбрали на место умершего полководца Дамаскона6.
(13) После смерти Дамаскона Агафокл женился на его жене, которая была его любов¬
ницей [еще при жизни мужа]. (14) Не довольствуясь тем, что из бедняка он внезапно
стал богачом, Агафокл занялся морским разбоем и грабил свою же родину6. (15) Его
спасло то, что его сообщники, когда их схватили и подвергли пытке, отрицали его соу¬
частие. (16) Дважды Агафокл пытался захватить власть в Сиракузах7, дважды был
изгоняем.
Гл. 2. (1) Из ненависти к сиракузянам жители Мургантин8, к которым он ушел в
изгнание, избрали его сначала претором, затем полководцем. (2) Во время этой войны
Агафокл взял город Леонтины и начал осаду Сиракуз, родного своего города. ,(3) На
помощь сиракузянам, вняв их мольбам и оставив прежнюю вражду и ненависть,
прислал вспомогательный отряд пунийский полководец Гамилькар9. (4) Таким образом,
в одно и то же время враг, движимый гражданскими чувствами, защищал Сиракузы,
а их же гражданин, движимый враждой, осаждал их. (5) Когда Агафокл увидел, что
защитники города сильнее, чем осаждающие, он через подосланных лиц стал умолять
Агафокл, подобно отцу, в юности занимался горшечным ремеслом. См. D i о d., XIX,
2; XXI, 16,5; Р о 1 у b., XII, 15,6. Источниковедческий экскурс о начале деятель¬
ности Агафокла см. у Freeman, ук. соч.; Арр. VII.
1 Эти сведения (ср. Р о 1 у b., XII, 15,2), повидимому, взяты из «Истории» Ти-
мея — источника, крайне отрицательно настроенного по отношению к Агафоклу, ши¬
роко использованного Трогом, по мнению Энманна, при изложении истории Сицилии
и Южной Италии (A. Enmann, Ueber die Quellen der sicilischen Geschichte bei
Pompeius Trogus, Dorpat, 1880).
2 Cp. Dio d., XIX, 3,2.
3 Согласно Диодору (XIX, 3,1), Агафокл начал военную карьеру хилиархом
во время похода сиракузян против Акраганта.
4 Речь идет, повидимому, о походе сиракузян против бруттиев в Южной Италии,
(ок. 325 г. до н. э.),во время которого Агафокл также служил хилиархом. См. D i о d.,
XIX, 3, 3—4.
6 Согласно Диодору (XIX, 3,1), этот человек (котораго он называет Даман-
том) — сиракузский богач, влюбленный в Агафокла, бывший стратегом во время по¬
хода на Акрагант и назначивший Агафокла хилиархом. По Диодору (XIX, 3,2—3),
Дамант умер еще до похода против бруттиев.
'6 По Д и о д о р у (XIX, 3,5—4,2), Агафокл рассорился с сиракузскими олигарха¬
ми и после похода против бруттиев остался в Южной Италии, где возглавил войска,
состоявшие из сиракузских изгнанников и наемников.
7 Диодор (XIX, 5, 1) упоминает об одной такой попытке.
8 Мургантины, или Моргантина. Несколько иначе события этого периода жизни
Агафокла изложены у Диодора (XIX, 5—6).
9 Карфагеняне, повидимому, в это время поддерживали олигархов — cm.D i о d.,
XIX, 4,3; 5,4.'
ЭПИТОМА ПОМДЕЯ ТРОГА
195
Гамилькара, чтобы тот выступил посредником между ним и сиракузянами для Заклю¬
чения мира, обещая Гамилькару оказать ему и со своей стороны особые услуги. (6)
В надежде на это Гамилькар заключил с Агафоклом взаимный договор1 о том, чтобы
Агафокл дал ему впоследствии столько же воинов для упрочения политического влия¬
ния Гамилькара на его родине, сколько он, Гамилькар, даст Агафоклу против сираку-
зян. (7) В результате Агафокл не только заключил мир с согражданами, но даже был
избран в преторы2. (8) После этого он присягнул Гамилькару на верность пунийцам,
возжегши огонь на жертвеннике Цереры3. (9) Затем, получив от Гамилькара пять ты¬
сяч афров, он убил нескольких человек из числа самых влиятельных и могуществен¬
ных граждан, (10) народ приказал созвать на собрание в театр под предлогом установ¬
ления образа правления для государства, а сенат собрал в гимнасий, как бы для того,
чтобы предварительно обсудить некоторые дела. (И) Подготовив все таким образом, он
вызвал солдат и приказал им окружить народное собрание, а сенаторов убить. (12)
Совершив это убийство, он приказал убить самых богатых и предприимчивых и из
числа плебеев4.
Гл. 3. (1) После этого5 6 Агафокл провел военный набор и организовал [свое] войско.
Обеспечив себя военной силой, он внезапно напал на соседние города, не опасавшиеся
никаких враждебных действий. (2) Даже и тех, кто был союзником пунийцев, он,
при попустительстве Гамилькара, грабил бесстыдным образом. Вследствие этого союз¬
ники обратились с жалобами в Карфаген не столько на Агафокла, сколько на Гамилька¬
ра. (3) Первого они называли тираном и деспотом, второго же—предателем, который
отдал имущество (fortunae) карфагенских союзников путем договора [в руки] злей¬
шего врага. (4) И ему же, в качестве взятки за заключенную сделку, сперва были пере¬
даны Сиракузы, город, всегда враждебный пунийцам и их соперник по власти над Си¬
цилией, а теперь под предлогом того же мирного договора сверх того отданы во власть
и города сицилийских союзников [Карфагена]. (5) Поэтому они [союзники] предсказы¬
вают, что все это в скором времени обратится против самих [карфагенян]; тогда они
почувствуют, какое страшное зло они вскормили, и не только по отношению к Сицилии,
а еще больше к самой Африке. (6) Эти жалобы возбудили в сенате сильнейшее негодо¬
вание против Гамилькара, но так как Гамилькар был главным полководцем (in impe-
rio esse), они произвели тайное голосование [по этому вопросу] и прежде, чем огласить
мнения, выраженные при голосовании, приказывали опечатать урну, пока не вернется
из Сицилии другой Гамилькар, сынГисгона. (7) Однако все эти хитроумные замыслы
пунийцев и отсрочку оглашения предупредила смерть Гамилькара; так был по милости
рока оправдан тот, кого сограждане, не выслушав, несправедливо обвинили. (8) Это
обстоятельство дало Агафоклу повод начать войну против пунийцев®. (9) Первое воен¬
ное столкновение было у него с Гамилькаром, сыном Гисгона. Разбитый им, Агафокл
отступил в Сиракузы7, намереваясь возобновить войну с большими силами. Но и во
втором сражении его постигла та же судьба, что и в первом^
1 О договоре с карфагенянами Д иодо р (XIX, 65,5) упоминает в связи с собы¬
тиями, относящимися к периоду ок. 315 г. до н. э.
2 Т. е. в стратеги. См. D i о d., XIX, 5,5; Polyaen., V, 3,7. Дело отно¬
сится к 319/18 гг. до н. э. (Marm. Par., В, 12).
3 Ср. Diod., XIX, 5,4. Принимаем конъектуру 1еер’а — insignibus Cereris
tactisque.
4 С изложением в § 9—12 ср. Diod., XIX, 6—8; Polyaen, V, 3,8. Дело
относится к 317 г.до н. э.
5 По Диодору (XIX, 9), после разгрома оппозиции в Сиракузах Агафокл
созвал экклесию и, обещав кассацию долгов и выдачу земли беднякам, достиг наз¬
начения в стратеги-автократоры. О его «нападении на соседние города» см. Diod.,
Х1Х,9,7;65.
6 Ср. D i od., XIX, 102, 7-8.
7 Битва при р. Гимере летом 311 или 310 г. до н. э. (о датировке см. G 1 о t z,
ук. соч., т. IV, стр. 381, прим. 12). См. Diod., XIX, 107—109; XX, 3,1. О втором
сражении Диодор ничего не сообщает.
13*
196
ЮСТИН
Гл. 4. (1) Когда победители пунийцы осадили город, Агафокл увидел, что у него
и сил меньше, и к перенесению осады он не подготовлен; да и союзники покинули его,
раздраженные его жестокостью1. (2) Тогда он решил перенести войну в Африку. По¬
истине это была удивительная смелость — ведь он пошел войной на столицу тех, с ко¬
торыми и на территории собственного своего города не смог равняться силой; он, ко¬
торый не мог защитить своего [владения], напал на чужое, он, побежденной, насме¬
ялся над победителями.(3) Не менее удивительно, чем самый замысел, было его уменье
соблюдать тайну. Народу он сообщил только, что нашел путь к победе; пусть они на¬
берутся стойкости для перенесения непродолжительной осады, а если кому настоящее
положение дела не нравится, тому он предоставляет полную свободу уйти [из города].
(4) Когда тысяча шестьсот человек ушло, он снабдил остальных необходимым на время
осады количеством хлебай жалованьем. С собой он взял на текущие нужды только пять¬
десят талантов, намереваясь добыть остальное не столько у союзников, сколько у не¬
приятеля. (5) Потом он освободил всех рабов2 3, по возрасту пригодных для военной
службы, и привел их к присяге, а затем посадил их вместе с большей частью своего
войска на корабли. Он считал, что представители двух этих сословий, после того как
положение их уравнялось, будут взаимно состязаться между собой в доблести. Всех
остальных он оставил защищать родину8.
Гл. 5. (1) Итак, на седьмой год4 * своего правления, в сопровождении двух взрос¬
лых сыновей, Архагата и Гераклида, Агафокл направил путь в Африку, причем никто
из его солдат не знал, куда его ведут. (2) Все думали, что едут за добычей в Италию
или в Сардинию6 *. Агафокл тогда только впервые открыл всем свое намерение, когда
войско было высажено на берег Африки. (3) Он разъяснил 6 в какое положение поста¬
влены были Сиракузы, которым не остается никакого другого средства защиты, как
заставить врага терпеть то же, что терпят они сами. (4) Ибо одно дело вести военные
операции у себя на родине, другое—за пределами ее. Дома поддержкой могут служить
только те военные силы, которые может предоставить родина. За границей же можно
побеждать врага его собственными силами, так как от него начнут отпадать союзники,
которые из ненависти к долголетнему угнетению ждут помощи со стороны. (5) Вдобавок
города и поселки в Африке не окружены стенами и расположены не на горах, а на рав¬
нинах, без всяких укреплений. Все они, боясь разрушения, легко пойдут на военный
союз. (6) Таким образом, в самой Африке вспыхнет война, более опасная для карфа¬
генян, чем война в Сицилии, так как силы всех объединятся против одного города,
[действительные] силы которого много меньше его громкой славы; так, те силы, ко¬
торых ему, Агафоклу, не хватает, он добудет на вражеской земле. (7) Немалое значение
для победы имеет и внезапность испуга; карфагеняне будут потрясены такой отвагой
врагов, и их охватит трепет. (8) К этому присоединятся пожары в поместьях, разграб¬
ление упорствующих поселков и городов, наконец осада самого Карфагена. (9) Все это
заставит их почувствовать, что не только они могут нападать на других, но и другие на-
них. (10) Таким способом можно не только победить пунийцев, но и освободить Сици¬
лию. Ведь враги не станут долгое время вести осаду против нее, когда они сами ока¬
жутся в осаде. (И) Поэтому никогда война в каком-либо другом месте не может ока¬
заться более легкой, а к тому же нигде не найти более обильной добычи; ведь после
ХС гл. 4 ср. Dio d., XX, 3—4. Согласно Диодору, граждане, «наиболее зажиточ¬
ные и враждебно настроенные по отношению к тирану», покинули город, но наемники
Агафокла убили их, и их имущество увеличило средства, предназначенные на
африканский поход.
2 Ср. D i о d. , XX, 4,8.
3 Правителем в Сиракузах остался брат Агафокла Антандр (D i о d., XX, 4, 1).
4 Август 310 г. до н. э. Об африканском походе Агафокла, кроме литературы, ци¬
тированной выше (прим, к XX, 1,1), см. S. G s е 1 1, Histoire ancienne del’Afrique
duNord, т. Ill, P.,1919, стр. 18—63.
6 Cp. D i о d., XX, 5,1.
6 Содержание § 3—13 в общем совпадает с изложением Диодора (XX, 3,3).
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
197
взятия Карфагена вся Африка и Сицилия будут наградой победителям, (12) а слава
о столь доблестном походе сохранится на все грядущие века и никогда не канет в бездну
забвения. Всегда будут говорить, что лишь они одни из всех смертных войну, которую
не могли вести на родине, перенесли в страну врагов, напали на победителей и осадили
тех, кто осаждал их город. (13) Поэтому все должны мужественно и радостно идти
на эту войну— никакая другая война не даст либо большей награды в случае победы,
либо более славной памяти в случае поражения.
Гл. 6. (1) Этой ободряющей речью Агафокл поднял дух своих солдат. Однако их
пугало неблагоприятное предзнаменование, а именно то, что когда они плыли, затми¬
лось солнце1. (2) Но значение этого события царь разъяснил им с не меньшей тщатель¬
ностью, чем значение предпринятых им военных действий, утверждая, что если бы это
произошло раньше, чем они отправились в путь, то он поверил бы, что это знамение
неблагоприятно для намеревающихся отправиться в путь, но так как это произошло,
когда они уже выехали, то оно предвещает несчастье тем, против кого они выступают.
(3) Более того, затмение небесных светил2 всегда изменяет настоящее положение ве¬
щей и в настоящее время означает как изменение блестящего положения дел карфа¬
генян, так и [облегчение] тягот и бедствий его собственного войска. (4) Так он успо¬
коил содат. Потом Агафокл приказал, с согласия войска, сжечь все корабли, чтобы
все знали, что раз возможность бегства отнята, то должно или победить, или умереть3.
(5) Затем, когда они двинулись дальше, все разоряя на своем пути, сжигая усадеб¬
ные постройки и поселки, навстречу им вышел Ганнон4, вождь пунийцев, с тридцатью
тысячами местных жителей (paganorum). (6) Завязалось сражение, в котором пали две
тысячи сицилийцев и три тысячи пунийцев5 вместе со своим полководцем. (7) Эта
победа воодушевила сицилийцев и сломила дух пунийцев. (8) Победив врагов, Агафокл
захватывает города и крепости, забирает громадную добычу, уничтожает много тысяч
врагов. (9) Затем он располагается лагерем на расстоянии пятого камня от Карфагена6,
чтобы со стен города можно было видеть, как уничтожается ценнейшее имущество,
опустошаются поля и пылают усадьбы. (10) Между тем по всей Африке распростра¬
нился страшный слух об уничтожении пунийского войска и захвате городов. (11) Все
как бы оцепенели от изумления, каким образом могла эта неожиданная война обру¬
шиться на столь великую державу, и к тому же со стороны врага, уже побежденного.
Изумление перешло затем мало-помалу в презрение к пунийцам. (12) Спустя короткое
время не только афры7, но также наиболее знаменитые города, учитывая новое поло¬
1 Солнечное затмение 310 г. до н. э. Ср. D i о d., XX, 5,5. ^
2 В подлиннике: naturalium si derum.
3 По рассказу Диодора (XX, 7—8,1), Агафокл уговорил своих солда^при¬
нести корабли в жертву богиням-покровительницам Сицилии — Деметре и Коре
(Персефоне), дабы выполнить обет. Ср. Р о 1 у а е n., V, 3, 5.
4 Согласно Диодору (XX, 10, 1—2), вторым полководцем был Бомилькар
(см. ниже, гл. 7), личный враг Ганнона, стремившийся к единовластию в Карфагене.
6 По Диодору (XX, 10, 5; 11,1) , у карфагенян было 40 000 пехотинцев, 1000
всадников и 2000 колесниц, в войске Агафокла было всего 13 500 человек. Диодор
расходится с Трогом и в определении потерь обоих войск. По Диодору (XX, 13,1),
сицилийцы потеряли около 200 человек, карфагеняне — 1000 или, согласно «некото¬
рым авторам», — 6000.
6 Лагерь Агафокла был расположен вблизи города Тунеса (Diod., XX, 17, 1).
7 Социально-этнический состав (та yevy)) населения карфагенской Африки в
описании Диодора (XX, 55, 4) во многом объясняет поразительные военные ус¬
пехи Агафокла с первых дней его вторжения. Диодор выделяет, во-первых, финикий¬
цев, т. е. правящую группу в самом городе Карфагене; ливиофиникийцев — этни¬
чески смешанную группу, обитающую в прибрежных городах и пользующуюся
ограниченными гражданскими правами; ливийцев, т. е., повидимому, основное на¬
селений деревни, и, наконец, номадов — племена, обитающие на юге, вплоть до
пустыни. Из этих групп последние три, можно полагать, не трудно было побудить
198
ЮСТИН
жение дел, перешли на сторону Агафокла* 1 и снабдили победителя продовольствием
и деньгами.
Гл. 7. (1) В довершение этих несчастий, постигших пунийцев, их войско в Сицилии
было уничтожено вместе с полководцем2. (2) Пришла весть, что после ухода Агафокла
из Сицилии пунийцы стали менее энергично вести осаду и были поголовно перебиты
Антандром, братом царя Агафокла. (3) Поэтому, поскольку и на родине и за ее преде¬
лами участь карфагенян была одна и та же, от них отложились не только города-дан¬
ники, но также и союзные цари, расценивая удельный вес дружбы сообразно с успехом
[той или другой стороны], не считаясь с данной ими клятвой верности (amicitiarum
iura non fide, sedsuccessu ponderantes). (4) Среди них был царь Кирены Офелла3, кото¬
рый, увлеченный дерзкой надеждой на захват власти над всей Африкой, через послов
заключил союз с Агафоклом и договорился с ним, чтобы после победы над карфаге¬
нянами ему, Офелле, досталась власть над всей Африкой, а Агафоклу — над Сицилией.
(5) Когда же Офелла сам прибыл к Агафоклу с огромным войском, чтобы вести вместе с
ним войну, Агафокл [опутал] его ласковыми речами и низкой лестью, очень часто
с ним вместе обедал, разрешил ему усыновить своего сына и убил неосторожного [царя].
(6) Захватив войско убитого, Агафокл во второй раз разбил карфагенян4, хотя они
бросили в бой все свои силы, в ожесточенном сражении, причем много крови было
пролито с обеих сторон. (7) В результате этого боя пунийцев охватило такое отчаяние,
что если бы в войске Агафокла не произошел солдатский мятеж5, то к Агафоклу перешел
бы со всем войском пунийский полководец Бомилькар. (8) За эту вину Бомилькар был
распят посреди городской площади, — чтобы то самое место, где его осыпали поче¬
стями, служило напоминанием о его мучительной казни. (9) Но Бомилькар с большим
мужеством перенес жестокость сограждан и с вершины креста, как с трибуны, всена¬
родно громил преступления пунийцев. (10) Он упрекал их в том, что они заманили в
к восстанию против первой. Важнейшим же союзником Агафокла должна была
явиться третья группа — многочисленное население деревень — ливийцы (6 тиоХбс;
Хаос; tojv eYxtopi'tov), которые питали исключительно сильную ненависть к карфаге¬
нянам из-за тяжелого угнетения ((jutroiv StacpepovTox; тоис; Kapy^Sovtouc; 3ia то (Зарос;
tyjc; £7гнтта(п'ас;).
1 Диодор (XX, 17) сообщает, что больше двухсот городов были взяты Агафок¬
лом или же сами перешли на его сторону и что «царь ливийцев» Элима также к
нему присоединился.
2 Гамилькар (см. выше, XXII, 3, 9). Ср. Diod.,XX, 29—30 (309 г. до н. э.).
3 О карьере Офеллы см. У. Ehrenberg, Rivista di Filologia, т. LXVI (1938).
Когда Птолемей Лаг в 322 г. до н. э. включил Кирену в состав своих владений, македо¬
нянин Офелла остался там в качестве наместника, но, повидимому, впоследствии стал
действовать как независимый правитель Кирены. Смерть Офеллы позволила Птолемею
восстановить свою власть над Киреной (см. S u i d . s. v. Дт^утрю*;). С изложением
Юстина (§ 4—5) ср. Dio d., XX, 40—42; Р о 1 у а е n., V, 3,4.
4 Здесь эпитоматор, повидимому, путает действительный порядок событий. Из
более обстоятельного изложения Диодора (XX, 43,3—4) следует, что именно в
этот момент, после убийства Офеллы, Агафокл не совершал нападения на карфагенян.
Несколько раньше (XX, 33—34) Диодор рассказывает о том, как после расправы
с солдатским мятежом Агафокл успешно напал на карфагенские войска. Возможно, что
Юстин, который упоминает как будто о том же мятеже, но в связи с иными со¬
бытиями (см. ниже, XXII, 8), спутал последовательность событий при сокращении
изложения Трога.
5 Об этом мятеже Д и о д о р не упоминает (см. предыдущее примечание). Из его
изложения (XX, 43—44) следует, что в то время, как Агафокл был занят убийством
Офеллы и захватом его войск, Бомилькар сделал неудачную попытку присвоить власть
в Карфагене, за что и был казнен. Как подчеркивает Диодор, ни один из них не знал,
что делает другой.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
199
ловушку Ганнона1, ложно обвинив его в стремлении к царской власти; изгнали не¬
винного Гисгона2; тайно голосовали против Гамилькара3, его, [Бомилькара], дяди,
за то, что тот хотел превратить Агафокла из врага в союзника пунийцев. (11) После
того как Бомилькар все это при огромном стечении народа громко выкрикнул, он скон¬
чался.
Г л.8. (1) Между тем Агафокл, после того как он довел почти до конца все эти дела
в Африке4 *, поручил войско своему сыну Архагату, а сам поспешил обратно в Сицилию,
•считая, что все его победы в Африке напрасны, раз осада Сиракуз затягивается. (2) Ибо
после убийства Гамилькара, сына Гисгона, пунийцы послали туда [под Сиракузы]
новое войско б. (3) Но как только Агафокл появился в Сицилии, тотчас же все сици¬
лийские города, услышав о подвигах, которые он совершил в Африке, наперебой стали
переходить на его сторону, и, таким образом, Агафокл, вытеснив из Сицилии пунийцев,
захватил власть над всем островом®. (4) По возвращении в Африку он застал свое
войско в состоянии мятежа7, так как его сын отложил выдачу жалованья солдатам
до возвращения отца. (5) Агафокл успокоил созванных на сходку солдат вкрадчивы¬
ми словами: жалованье, [сказал он], не у него надо требовать, а добывать у врага; об¬
щей будегпобеда, общей будет и добыча. (6) Надо им только еще немного напрячь силы
и довести войну до конца;ведь они знают,что когда Карфаген будет взят, все их надежды
исполнятся.(7) После того как солдатское возмущение улеглось, Агафокл, спустя не¬
сколько дней, [повел] войско к вражескому лагерю, но, завязав там сражение в выс¬
шей степени необдуманно, он потерял большую часть своего войска8. (8) Ему пришлось
•спасаться бегством в свой лагерь, но здесь он увидел, что против него поднялась не¬
нависть за опрометчиво затеянную схватку, и стал бояться, что у солдат опять вспыхнет
гнев за невыплату жалованья. Вследствие этого он глубокой ночью бежал из лагеря
один с сыном Архагатом9. (9) Когда об этом узнали солдаты, они пришли в ужас, как
если бы они уже были захвачены в плен врасплох врагами. Они кричали, что уже вто¬
рично брошены своим царем среди врагов, что он не заботится о спасении своих [жи¬
вых] солдат, а между тем ему следовало бы заботиться даже об их погребении. (10) Они
1 См. выше, XXI, 4.
2 Об изгнании Гисгона ничего не известно.
3 См. выше, XXII, 3,6—7.
4 До отъезда в Сицилию (осенью 308 или весной 307 г. до н. э.) Агафокл, взяв
города Гиппон и Утику к западу от Карфагена,занимал со своими войсками значитель¬
ную часть карфагенской территории и самый город подверг страданиям от голода.
€м. D i о d., XX, 54—55; 59, 2.
6 Сиракузы были блокированы карфагенским флотом и страдали от не¬
достатка хлеба. См. D i о d., XX, 32, 3.
6 Юстин и здесь, как ранее в связи с Дионисием Старшим (см. выше, XX, 1,1),
поверхностно обошелся со сложными военными событиями в Сицилии. От Диодора
{XX, 56—57, 3; 61,5—63) известно, что в это время сиракузяне воевали на море про¬
тив карфагенян, а на суше — против акрагантских войск К сено дока и сиракузских
изгнанников во главе с Динократом. В конце концов Агафоклу удалось разбить акра-
гантцев и уничтожить карфагенский отряд, осаждавший сиракузскую гавань. Но
Динократ все еще оставался непобежденным, и карфагеняне продолжали хозяйничать
в западных городах.
7 См. выше, прим, к XXII, 7,6 и ср. D i о d., XX, 64,1. Во время отсутствия Ага¬
фокла карфагенянам удалось уничтожить значительную часть сицилийских войск,
оставшуюся же часть загнать в окружение около гор. Тунеса (D i о d., XX,57,3—61,4).
Заметим, что согласно Диодору, в войсках Агафокла все еще имелось около 10 000 ли¬
вийцев (см. выше, прим, к XXII, 6, 12).
8 Согласно Диодору (XX, 64, 4—5), Агафокл в этом сражении потерял
3000 солдат убитыми. В непоправимости положения Агафокла убедил уход от него всех
ливийских войск (XX, 68,1).
9 Иную версию см. у D i о d., XX, 68—69. Дело относится к ноябрю 307 г. до н. э.
200
ЮСТИН
хотели гнаться за царем, но были перехвачены нумидийцами и возвратились в лагерь.
Однако они схватили и привели обратно Архагата, который ночью нечаянно отстал от
отца. (И) Агафокл же на кораблях, на которых он ранее вернулся из Сицилии, с кора¬
бельной стражей, возвратился в Сиракузы. (12) Исключительный пример постыдного
деяния — царь, бросивший свое войско, отец, предавший своих детей. (13) Между тем
в Африке после бегства царя его солдаты заключили соглашение с врагами и, умертвив
детей Агафокла, сдались карфагенянам1. (14) Когда Аркесилай, бывший до того другом
Агафокла, готовился убить Архагата, тот спросил у него, что сделает, по его мнению,
Агафокл с детьми человека, который лишил его самого его детей? Аркесилай на это
ответил, что с него достаточно знать, что его дети пережили детей Агафокла. (15) По¬
сле этого пунийцы, чтобы довести войну до конца послали в Сицилию [новых] пол¬
ководцев, с которыми Агафокл и заключил мир на выгодных [для него] условиях2.
КНИГА XXIII
Гл. 1. (1) Сицилийский царь3 Агафокл, заключив мир с карфагенянами, оружием
заставил вновь покориться некоторые городские общины (partem civitatium)4 *, отло¬
жившиеся от него в надежде на свои собственные силы. (2) Затем ему как будто уже ста¬
ло тесно в пределах того самого острова, даже над частью которого он при начале своих
завоеваний не рассчитывал стать владыкой, и он переправился в Италию6. В этом он
последовал примеру Дионисия, который в свое время покорил много италийских го¬
родов (Italiae civitates). (3) Прежде других ему пришлось столкнуться с бруттиями,
которые считались в то время и самыми храбрыми и самыми богатыми, и к тому же
всегда были готовы нападать на соседей. (4) И действительно, они выгнали из Италии
многих греческих поселенцев, (5) а луканов, от которых они сами произошли®, они
победили на войне и заключили с ними договор на условиях равноправия. (6) Они
оказались столь свирепыми, что не щадили даже [тех, кому они были обязаны своим
происхождением]. (7) Племя луканов имело обыкновение воспитывать своих детей, сле¬
дуя тем же правилам, что и спартанцы; (8) мальчики-подростки воспитывались в лесах
среди пастухов; они не пользовались услугами рабов, не имели одежды, которую они
могли бы накинуть на себя или на которую можно было бы прилечь,и приучались с ран¬
них лет к перенесению лишений и к бережливости, не зная городской жизни.(9) Пищей
была им добыча от охоты, питьем—молоко или ключевая вода. Так их закаляли для
1 Часть из них поступила в качестве наемников в карфагенские войска, часть была
поселена в Солунте. Ср. D i о d., XX, 69,3—4.
2 306 г. до н. э. См. D i о d., XX, 79,5. Агафокл возвратил карфагенянам те города
в Сицилии, которые он у них до этого отвоевал. В возмещение Агафокл получил от
карфагенян значительное количество денег и зерна.
3 О царском титуле Агафокла Диодор (XX, 54,1) сообщает, что сиракузский
династ назвал себя царем в подражание своим современникам, эллинистическим дина¬
стии на Востоке.
4 Речь идет о борьбе Агафокла с войсками сиракузского изгнанника Динокра-
та, которые тогда боролись за «автономию» греческих городов в Сицилии.
6 Приблизительно 300 г. до н. э. Походы Агафокла в Южной Италии Диодор
изложил в XXI книге, но до нас дошли лишь мелкие отрывки.
® Согласно Страбону (VI,1,4, стр. 253 сл.; ср. Диодор, XVI, 15), брут-
тии были рабами луканов, восставшими ок. 356 г. до н. э. против господ и образо¬
вавшими собственное государство (или же племенную федерацию).Самое имя «бруттит>
считалось принадлежащим к местному диалекту и обозначающим «беглецы» (9
т. е. беглые рабы. Возможно, или что бруттии действительно «произошли» от луканов ,
как утверждает Юстин, т. е. что они представляли собой племенное подразделение вы¬
делившееся из луканской федерации, или что бруттии были местными жителями, пора¬
бощенными луканами, когда последние овладели их территорией к концу V в. до н. э.
См. J. Whatmough, The foundations of Roman Italy, L., 1937, стр. 325 слл.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
201
перенесения воинских трудов. (10) Собравшись вместе, человек пятьдесят из их числа
обычно отправлялись на добычу во владения соседей; затем к ним сбегалось множество
других, подстрекаемых надеждой на добычу, а когда их набиралось уже много, то они
становились опасными для всей страны. (11) Поэтому в свое время сицилийский тиран
Дионисий, которому надоели постоянные жалобы союзников, послал для усмирения
луканов шестьсот афров1. (12) [Эти афры] взяли крепость [луканов] — ее предала
в их руки одна женщина, по имени Бруттия. Здесь они и основали город; а когда сюда
сбежалось, услышав о новом городе, множество пастухов, они назвали себя по имени
той женщины бруттиями. (13) Первую войну бруттии вели с луканами, которым были
обязаны своим происхождением. (14) Заключив мир с луканами на условиях равнопра¬
вия, бруттии, ободренные этой победой, оружием подчинили себе других соседей, и за
короткое время они стали настолько сильными, что стали угрожать даже царям. (15)
Так, эпирский царь Александр, который пришел с большим войском на помощь гре¬
ческим государствам, был со всей своей армией уничтожен бруттиями2. (16) Поэтому
свирепость бруттиев, воспламененная такими удачами, в течение долгого времени на¬
водила ужас на соседей. (17) Наконец Агафокл, осаждаемый просьбами и в надежде
на расширение своих владений, переправился из Сицилии в Италию.
Гл. 2. (1) [Бруттии], вначале испуганные слухом о его прибытии, отправили к не¬
му послов просить его о союзе и дружбе. (2) Агафокл пригласил послов на обед, чтобы
они не увидели, как переправляется его войско, а назавтра, вместо того, чтобы начать
назначенные на этот день переговоры, сев на корабль, переправился и сам, обманув
таким образом послов. (3) Но это коварство не принесло ему радости; уже через не¬
сколько дней тяжелая болезнь заставила Агафокла возвратиться в Сицилию3. (4) Бо¬
лезнь эта охватила все его тело, во всех его жилах, суставах бушевала гибельная
влага, как будто все члены его тела вступили в войну между собой. (5) Видя безна¬
дежность его положения, его сын4 и внук вступили в войну друг с другом, оспаривая
друг у друга царство, как будто Агафокл был уже мертв. Сын был убит,а внук захва¬
тил царскую власть. (6) Поэтому Агафокл, так как страдания от болезни и горе все
более снедали его, отчаявшись во всем, решил отослать жену свою Феоксену5 с двумя
рожденными от нее малолетними детьми в Египет,откуда он взял ее6.С ней он [отправил ]
все деньги, рабов (familia), а также царские сокровища, которых у него было больше,
чем у любого [другого] царя. [Агафокл] опасался, как бы она не пострадала от врага *
похитителя его власти. (7) Жена Агафокла долго упрашивала, чтобы ее не разлучали
с больным, опасаясь, как бы люди не осудили ее наравне с внуком-отцеубийцей, не уп¬
рекнули ее в том, что, покинув больного мужа, она поступила столь же жестоко, как
внук, выступив против деда. (8) Ведь она, выйдя замуж, обещала разделять с мужем
не одну только счастливую судьбу,но и любую другую; она охотно подвергнет опасности
1 Как уже было замечено, Дионисий I ок. 390 г. до н. э., когда он воевал против:
греков в Италии, заключил союз с луканами (см. выше, прим, к XX, 5, 4). Затем, по-
видимому, отношения между ними ухудшились, поскольку источники сообщают
(Strabo, VI, 1,10; Р 1 i п., N. h., Ill, 15,2), что Дионисий хотел пересечь стеной юго-
западную часть Италии, якобы в защиту от вторжений луканов. Сам Юстин упоминает
(XXI,3,3) о войне локрийцев, тогда фактически подчиненных Дионисию II,с луканами.
2 Ср. выше, XII, 2, 1—15 и прим.
3 По Диодору (XXI, 16), Агафокл был отравлен медленно действующим
ядом своим любимым рабом Меноном, которого подговорил к этому внук Агафокла
Архагат (сын Архагата, убитого в Африке).
4 Этого сына также звали Агафокл. См. D i od., XXI, там же.
5 Theoxenam, в некоторых рукописях Texenam, Theogenam.
6 Другие указания на взаимоотношения между Агафоклом и современными
ему эллинистическими правителями см. выше, XXII, 7, 4, (Офелла); Diod.,
XXI, 2, (Кассандр); XXI, 15 и 16 (Деметрий Полиоркет); XXII, 8,2 и выше,,
прим, к lust., XVIII, 1, 3 (Пирр).
202
ЮСТИН
свою жизнь ради того, чтобы принять последний вздох своего мужа; если она уедет, то
никто не заменит ее при об ряде похорон и не совершит его с подобающим благогове¬
нием. (9) Малютки громко плакали, расставаясь с отцом и, обняв его, никак не могли
от него оторваться; жена тоже осыпала его поцелуями, больше не надеясь его увидеть;
и не менее тяжко было видеть слезы самого [умирающего] старика. (10)
Семья оплакивала умирающего отца, а он детей — изгнанников. Они говорили
о том, что после их отъезда отец, больной старик, остается совсем одиноким, а
он о том, что их, воспитанных в надежде на царственное положение, он
обрекает на нужду. (11) Весь дворец оглашался звуками рыданий тех, кто был свиде¬
телем этой тяжкой разлуки. (12) Наконец, необходимость отъезда положила конец сле¬
зам, а после отъезда сыновей царь сейчас же умер1. (13) Пока все это происходило,
карфагеняне, узнав о том, что делалось в Сицилии, решили, что им представляется
удобный случай захватить весь остров. Они переправились сюда с большими силами
и подчинили себе многие города.
Гл. 3.(1) В это же самоевремя Пирр вел войну против римлян. (2) Когда сицилийцы,
как было сказано выше2, попросили его о помощи3, он прибыл в Сиракузы и стал назы¬
ваться царем4 *. Сицилии и Эпира. (3) Радуясь своей удаче, он предназначил Сици¬
лийское царство сыну своему Гелену, как дедовское наследство — ибо Гелен был рож¬
ден от дочери царя Агафокла, а Италийское царство — [другому сыну] Александру6.
(4) После этого он провел много удачных сражений против карфагенян6.
(5) Спустя некоторые время к Пирру явились послы от италийских союзников7 с вестью,
что они не могут более сопротивляться римлянам, и, если он не подоспеет
на помощь, они сдадутся. (6) Пирр был встревожен опасностью, которая угрожала ему
с двух сторон. Он не знал, что делать и кому оказать помощь в первую очередь, он ко¬
лебался и не знал, на что решиться, склоняясь то к одному решению, то к другому; (7)
так как с одной стороны ему угрожали карфагеняне, а с другой римляне, то казалось,
что не переправлять войско в Италию опасно, а вывести войска из Сицилии еще опас¬
нее; не помочь союзникам значило их потерять, а покинуть Сицилию — значило ее
утратить. (8) В этой буре опасностей Пирру показалось, что наиболее безопасным при¬
бежищем будет такое решение: пустить в дело все свои силы в Сицилии, а затем, сокру¬
шив карфагенян, переправить победоносное войско в Италию. (9) Итак, Пирр завязал
сражение с карфагенянами и победил их; но так как [после этого] он ушел из Сицилии,
то казалось, что он побежден и обращен в бегство;(10) поэтому союзники от него отло¬
жились, и он потерял власть над Сицилией так же скоро, как легко ее захватил. (11)
В Италии ему тоже посчастливилось не больше8, и он возвратился в Эпир. Изумитель¬
ным примером может служить его неудача в том и другом предприятии! (12) Ведь сперва
судьба, благоприятствуя Пирру, сверх всяких ожиданий доставила ему власть над
Италией и Сицилией и ряд побед над римлянами, а потом, как бы для того, чтобы
1 289 г. до н. э. Ср. D i о d,, XXI, 16,4—-5.
2 Ср. выше,XVIII, 2,4. Поход Пирра в Сицилию относится к 278—275 гг. до н. э.
3 Вскоре после смерти Агафокла в Сиракузах вспыхнула борьба между различны¬
ми претендентами на власть. Воспользовавшись этим, карфагеняне осадили Сиракузы
с суши и с моря, и сиракузяне обратились за помощью к Пирру (D i о d., XXII, 8,
1—2; ср. Р 1 u t., Pyrrh., 22, 1).
4 Ср. Poly b., VII, 4,5.
6 По Диодору (XXII, И) и П л у т а р х у (Pyrrh., 9, 1), напротив того,
Александр был сыном Ланассы, дочери Агафокла.
6 Карфагеняне удержались только в Лилибее. Все остальные их владения в Сици¬
лии были отвоеваны Пирром. См. D i о d., XXII, 10; Р 1 u t., Pyrrh., 22—23.
7 Союзниками Пирра в Италии были самниты, тарентинцы, бруттии и луканы.
См. Plut., Pyrrh., 23; ср. А р р., Samn., 11,2.
8 Имеется в виду сражение при Беневенте (275 г. до н. э.). Перечень источников
и комментарий к ним см. у К. В е 1 о с h *а, Griech. Gesch., т. IV,ч. 1, стр. 557; ч. 2,
стр. 475 сл.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
203
показать хрупкость человеческого счастья, обернувшись [против него], разрушила все
достигнутое им и добавила к сицилийской катастрофе кораблекрушение на море1,
позор неудачной войны с римлянами и постыдное отступление из Италии.
Гл. 4. (1) После того как Пирр удалился из Сицилии, в правители [там] был избран
Гиерон. (2) Он правил с такой умеренностью (moderatio), что благодаря общему распо¬
ложению к нему всех городских общин (omnium civitatium) он сначала был избран
главнокомандующим против карфагенян2, а затем царем. (3) Самые обстоятельства
его детства были как бы предвестниками будущего его величия: (4) его отцом был знатный
человек Гиероклит3, который вел свое происхождение от древнего сицилийского ти¬
рана Гелона4 *, но по матери он был низкого происхождения и даже позорного, (5) ибо
рожден был от служанки-рабыни6. Вследствие этого отец приказал его выбросить, как
позор для рода. (6) Однако младенца, лишенного заботы со стороны людей, в течение
многих дней кормили пчелы, которые откладывали мед вокруг лежащего ребенка. (7)
Тогда отец под влиянием предсказания гадателей,предрекших ребенку царскую власть,
взял малютку обратно [в дом] и воспитал его со всей тщательностью в надежде на величие,
которое ему сулили. (8) Когда Гиерон учился в начальной школе со своими сверстника¬
ми, среди мальчиков внезпано появился волк и похитил у Гиерона табличку для писа¬
ния; (9) а когда Гиерон стал юношей и впервые отправился на войну, на его щит опу¬
стился орел, а на копье сова. (10) Все это означало, что он будет мудр в совете, храбр
в бою и станет царем. (11) Он часто сражался с теми, которые вызывали охотников на
поединки и всегда одерживал победу. (12) Царь Пирр много раз отмечал его военными
наградами. (13) Он обладал выдающейся красотой и изумительной силой. (14) Ласко¬
вый в речах, справедливый в делах, он пользовался своей властью столь разумно6,
что ему не хватало только царства для того, чтобы быть царем.
КНИГА XXIV
Гл. 1. (1) Пока это происходило в Сицилии, а в Греции шла война между царями
Птолемеем Неравном, Антиохом.7 и Антигоном8, (2) почти все греческие государства
под предводительством спартанцев сочли эти обстоятельства благоприятными для по¬
пытки вновь вернуть себе свободу: они обмениваются посольствами, заключают при их
посредстве союзные договоры9 и неожиданно открывают военные действия. (3) Чтобы
не казалось, что они начали войну с Антигоном, которому были подвластны, они на¬
пали на союзников Антигона — этолян. (4) Поводом к нападению они выставили то
обстоятельство, что этоляне силой захватили земли, расположенные вокруг Кирры,
которые с общего согласия всей Греции были посвящены Аполлону. (5). Полководцем
1 См. ниже, XXV, 3,1 и прим.
2 Вероятно, Гиерон служил в войске Пирра во время войны с карфагенянами (см.
ниже, § 12); главнокомандующим он, повидимому, стал в походе против мамертинцев.
Это были кампанские наемники, которые, отслужив срок уАгафокла, захватили Мес-
сану и, укрепившись в ней, производили нападения на сицилийские города. Ср. Po¬
ly b ., I, 8—9; D i о d., Х\ХИ, 13, 1—7. Время правления Гиерона II : 269—215 гг.
до н. э.
3 Или Гиерокл (IG, XIV, 2; A the n., V., 209D; Р a u s., VI, 12,2; Ditten-
b е г g е г, Syll.3, № 395—396).
4 Сиракузский тиран первой половины V в. до н. э.
6 Ср. Z о n а г a s, VIII, 6.
6 Ср. Р о 1 у Ъ., I, 16, 10—11; VII, 8.
7 Антиох I Сотер, правил с 280 по 261 г. до н. э.
8 Антигон Гонат, правил с 283 по 239 г. до н. э. Ср. выше, XVII, 2, 10.
9 К этому времени (280 г. до н. э.) П о л и б и й (II, 41, 10—12) относит восста¬
новление Ахейского союза, который должен был сыграть столь видную роль в истории
Греции III и начала II вв. до н. э.
204
ЮСТИН
для ведения этой войны избрали Арея1, который, объединив все войска, стал грабить го¬
рода и опустошать посевы, находившиеся в этой области; что нельзя было унести,
он сжигал. (6). Когда заметили это с гор этолийские пастухи, они собрались числом
около пятисот человек и стали преследовать рассеявшихся врагов, которые не знали,
как велик был отряд [этолян], потому что разглядеть его мешали горы и дым пожаров.
Этоляне убили почти девять тысяч и обратили грабителей в бегство. (7) Когда затем
спартанцы снова затеяли войну, многие государства отказали им в помощи, считая,
что они стремятся к установлению своего господства, а не к освобождению Греции.
(8) Между тем война между царями закончилась. Птолемей, изгнав Антигона2, захва¬
тил власть над всей Македонией и заключил мир с Антиохом, а с Пирром породнился,
выдав за него замуж свою дочь.
Гл. 2.(1) Избавившись от внешней опасности, Птолемей замыслил своим нечести¬
вым и коварным умом преступления против своих родичей и начал строить козни про¬
тив своей сестры Арсинои3, с целью лишить жизни ее сыновей, а у нее самой отнять
город Кассандрею4 5. (2) Он сначала действовал хитростью: притворившись влюбленным,
стал просить сестру выйти за него замуж. Иным путем, кроме как разыгрывая из себя
друга своей сестры, он не мог подобраться к ее сыновьям, царством которых завла¬
дел. (3) Но сестра знала, что воля Птолемея всегда направлена ко злу. (4). Поэтому
Птолемей, ввиду ее недоверчивости, стал ее уверять, будто хочет управлять госу¬
дарством совместно с ее сыновьями и будто он не потому сражался с ними, что хотел
отнять у них царство, но потому, что хотел вернуть им царство, как дар из своих
рук. (5) Пусть,[говорил он], она пошлет к нему свидетеля клятвы, которую он готов
дать; в присутствии его он поклянется перед лицом отечественных богов и свяжет
себя, какими только она захочет, клятвами. (6) Арсиноя колебалась, [не зная], как ей
поступить: послать—значило быть обманутой клятвопреступником; если не послать,
то надо опасаться ярости ее жестокого брата. (7) Поэтому, больше опасаясь за своих
детей, чем за себя, считая, что своим браком она обеспечит безопасность своим
детям, Арсиноя послала к Птолемею одного из своих друзей — Диона. (8) Птолемей
привел его в святилище Юпитера, древнейшую македонскую святыню и, возложив
руки на жертвенник, коснувшись самых изображений и [священных] седалищ
богов, поклялся неслыханными и самыми страшными клятвами в том, (9) что совер¬
шенноискренне просит сестриной руки и наименует ее царицей, и никогде не оскорбит
ее, взяв другую жену, и не будет иметь других детей, кроме ее сыновей. (10). После
этого Арсиноя исполнилась надежд и, перестав бояться, сама переговорила с братом.
Выражение его лица и его глаза, полные ласки, обещавшие верность не менее, чем
его клятвы, привели к тому, что она согласилась на брак с братом, несмотря на
протесты сына своего Птолемея6, [убеждавшего мать], что ее обманывают.
Гл. 3. (1) Свадьба была отпразднована с большой пышностью на радость всем. (2)
Птолемей собрал также и войско и возложил венец на голову своей сестры, наименовав
ее царицей. (3) Это наименование привело Арсиною в восторг, так как она снова полу¬
чила то, чего лишилась после смерти своего первого мужа Лисимаха. Она даже пригла¬
сила своего мужа в своей город Кассандрею, из-за желания обладать которым Птоле¬
мей подстроил весь этот обман. (4) Прибыв в Кассандрею раньше своего мужа, она
объявила праздничным днем день его приезда, приказала украсить дома, храмы и все
улицы, всюду разместила жертвенники и жертвы. (5) Сыновьям же своим, отличавшимся
1 Спартанский царь с 309 по 265 г. до н. э. Сообщение об этом походе Арея
имеется только у Юстина.
2 Ср. выше, XVII, 2, 15 и прим. О поражении, нанесенном Антигону Птолемеем
Керавном в морской битве, см. М е ш п., 13 (280 г. до н. э.). См. также Т го g., Prol.,
17.
3 Ср. выше, XVII, 2, 6—8. Арсиноя была вдовой Лисимаха. *
4 Кассандрея — бывшая Потидея. После смерти Лисимаха Арсиноя держала этот
стратегически важный пункт с помощью наемников.
5 О нем см. также Т г о g., Prol., 24.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
205
замечательной красотой, шестнадцатилетнему Лисимаху и Филиппу, который был на
три года моложе, приказала, надев венцы, выйти навстречу Птолемею. (6)
Чтобы скрыть коварный замысел, Птолемей обнял их с горячностью,
превосходящей искреннее и истинное чувство, и долго осыпал их поцелуями. (7)
Когда же шествие подошло к воротам, Птолемей приказал занять крепость, а
мальчиков убить. Когда они подбежали к матери, их умертвили на ее лоне, в то
время как она покрывала их поцелуями (8) и кричала, чем она заслужила такую
чудовищную кару, своим браком или [своими поступками] после свадьбы. Она неодно¬
кратно подставляла свое тело под удары убийц, и, обняв своих сыновей, своим телом
защищала их и старалась принять на себя раны, которые предназначались ее детям.
(9) Наконец, ей даже не дали похоронить сыновей, а выволокли вон из города в
разодранной одежде, с распущенными волосами; сопровождаемая лишь двумя моло¬
дыми рабами, она удалилась в изгнание в Самофракию1, тем более убитая скорбью,
что ей не суждено было умереть со своими сыновьями. (10) Но и преступления
Птолемея не остались неотомщенными. Боги бессмертные покарали его за многие его
клятвопреступления и кровавые убийства родичей: спустя короткое время галлы лиши¬
ли его царства и захватили в плен, и он потерял жизнь от меча, как того заслужил.
Гл. 4.(1) Дело в том, что галлы стали так многочисленны,что их уже не вмещали те
земли, на которых они родились. Словно следуя обряду «священной весны»(уег sacr
rum)2, они послали триста тысяч человек искать новых мест для поселения. (2) Часть
из этих трехсот тысяч осела в Италии3; они-то и сожгли взятую ими римскую столицу4 *.
(3) Другая часть проникла к Иллирийскому заливу, следуя за птицами6 (ибо галлы
всех более искусны в гадании по полету птиц), пробиваясь через варварские племена,
и осела в Паннонии. (4) Народ этот суровый, отважный и воинственный, народ, кото¬
рый впервые после Геркулеса, подвиг которого вызвал всеобщее изумление перед его
доблестью и доставил ему бессмертную славу, перешел через неприступный альпий¬
ский хребет и необитаемые местности, скованные льдом. (5) Покорив жителей Панно¬
нии, они в течение многих лет вели войны с соседями. (6) Затем, ободренные своими
успехами, они разбились на отряды. Одни напали на Грецию, другие на Македонию6,
сокрушая все своим оружием. (7) Имя галлов внушало такой ужас, что даже те цари,
которые еще не подверглись их нападениям, покупали у них мир за громадные деньги.
(8) Один только македонский царь Птолемей бестрепетно услышал весть о приближении
галлов. Он вышел им навстречу с небольшим нестройным войском, словно вести войны
не труднее,чем совершать преступления. Фурии — мстительницы за убийство родных—
толкали его на эти действия. (9) Он с пренебрежением отнесся к предложению дардан-
цев, предложивших ему через послов доставить в помощь двадцать тысяч вооруженных
воинов, и добавил к этому еще оскорбление: дело ведь идет о Македонии, сказал он;
если македоняне одни покорили весь Восток, то неужели они теперь нуждаются в дар-
данцах для защиты своих пределов? (10) Его солдаты — сыновья тех, которые при
1 Из Самофракии Арсиноя позже перебралась в Египет к своему брату Птолемею
Филадельфу, где ей удалось добиться того, что Птолемей, оставив свою жену, взял
Арсиною в жены (ок. 276 г. до н. э.). См. Paus., I, 7, 3.
2 В дни бедствия давался обет принести в жертву богам всех первенцев, которые
родятся ближайшей весной. Молодые животные закалывались, а дети по достижении
ими зрелого возраста вынуждались к переселению (иногда это вело к организации но¬
вой колонии). Этот обычай существовал как в древней Италии (в ранний период), так
и в древней Греции. См. Liv., XXII, 9—10; Strabo, V, 4, 12, стр. 250;
Fest., стр. 150.
3 В северной Италии. Ср. выше, XX, 5, 7—8.
4 См. выше, VI, 6, 5 и прим.; XX, 5, 4, 7—9.
6 Ducibus avibus. Ср. D i о d., V., 31, 3.
6 См. М. S е g г е, La piu antica tradizione sull’ invasione Gallica in Macedonia e in
Grrecia (280—279 av. Cr.), «Historia», т. I (1927).
206
ЮСТИН
царе Александре, победив весь мир, всех сделали своими данниками. (И) Когда эти
слова были переданы царю дарданцев, тот сказал, что в скором времени славное Маке¬
донское царство падет из-за дерзости незрелого юнца.
Гл. 5. (1) Итак, галлы, которыми предводительствовал Белгий1, чтобы испытать,
каково настроение у македонян, отправили к Птолемею посольство, предлагая мир,
если он захочет его купить. (2) Птолемей же среди своих [приближенных] хвастался,
будто галлы добиваются мира,потому что боятся с ним воевать. (3) Также и перед по¬
слами он бахвалился не менее нагло, чем среди своих друзей. [Он заявил], что он не
согласен даровать галлам мир, если они не выдадут ему в качестве заложников своих
старейшин (principes) и не сдадут оружие. Он может доверять галлам, только если они
будут обезоружены.(4) Когда послы сообщили об этом своим,галлы смеялись и повсюду
говорили, что Птолемей скоро почувствует, ему ли на пользу или себе на пользу галлы
предлагали мир. (5) Спустя несколько дней произошло сражение2. Македоняне были
побеждены и перебиты. (6) Птолемей,покрытый многочисленными ранами, попал в плен.
Ему отрубили голову, надели ее на копье и для устрашения врагов пронесли перед
всем строем3. (7) Немногие из македонян спаслись бегством; остальные были или взяты
в плен, или убиты. (8) Когда весть об этом разнеслась по всей Македонии,заперли во¬
рота городов; всюду слышались рыдания: (9) здесь оплакивали утрату погибших сыно¬
вей, там страшились разрушения городов, там взывали о помощи к царям Александру
и Филиппу, как к божествам, [восклицая], (10) что при них македоняне были не толь¬
ко в безопасности, но и победителями над всем миром; (И) да охранят они свою родину,
которую они славой своих подвигов вознесли до небес, да помогут они удрученным,
которых погубили безрассудство и дерзость царя Птолемея. (12) Но в то время, как все
были в отчаянии, один из македонских вождей, Сосфен4 *, полагая, что не одними обе¬
тами богам следует действовать, собрал молодежь, смирил галлов, ликовавших по
поводу своей победы, и предотвратил опустошение Македонии. (13) За эти доблестные
заслуги его, человека неродовитого, предпочли многим знатным лицам, добивавшимся
царской власти6 * над Македонией. (14) Но когда войско провозгласило Сосфена царем,
он сам настоял на том, чтобы солдаты принесли ему присягу не как царю, но как пол¬
ководцу.
Гл. 6. (1) Между тем Бренн, под предводительством которого часть галлов втор¬
глась в Грецию, услышал о победе галлов над македонянами, одержанной под командой
Белгия. Он был возмущен тем, что Белгий и его галлы так легко отступились от обиль¬
ной добычи, включавшей в себя сокровища, захваченные македонянами на Востоке.
Поэтому он, набрав сто пятьдесят тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч всадников, сам
вторгся в Македонию. (2) В то время как Бренн грабил поля и деревни, навстречу
ему вышел Сосфен с хорошо снаряженным войском. Но македонян было немного, они
были объяты страхом, и их легко победил враг, и более многочисленный и более храб¬
рый. (3) Побежденные македоняне заперлись в городах, а победитель Бренн, нигде не
встречая сопротивления, опустошал сельские местности во всей Македонии. (4) Потом,
как будто грабить людей ему уже надоело, он набросился на храмы бессмертных богов
и даже, грубо издеваясь, говорил: богатым богам подобает быть щедрыми к людям.
(5) Итак, Бренн внезапно повернул свой путь на Дельфы8,предпочитая добычу благо¬
честию и ради золота [не останавливаясь] перед оскорблением бессмертных богов. Он
1 УПавсания (X, 19,7) — ВбХую<;.
2 279 г. до н. э.
3 Ср. Мешп., 14; Р 1 u t., Pyrrh., 22, 1.06 этом галльском обычае см. у L i v.,
X, 26.
4 Ср. D i о d., XXII, 4.
6 Имеются в виду, может быть, Мелеагр,брат Птолемея Неравна, и Антипатр,
племянник Кассандра. Оба по очереди провозгласили себя царями, но скоро были низ¬
ложены. Ср. D i о d., XXII, 3, 4.
6 О вторжении Бреннав Грецию см. подробное изложение у Р a us., X, 19—23;
ср. Dio d., XXII, 9.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
207
говорил также, что те, кто дарует людям блага, сами в них не нуждаются. (6) Храм Апол¬
лона Дельфийского1 расположен на горе Парнас, на отвесной скале. Благодая постоян¬
ному стечению людей в это место,там основался город, так как люди, приходившие сюда
для поклонения величию [Аполлона], оставались жить на этой скале. (7) Таким образом,
и храм и город защищены не стенами, но крутыми обрывами, укреплениями, созданными
не руками человеческими, а воздвигнутыми самой природой. Даже трудно сказать, что
здесь более вызывает удивление — неприступность места или величие божества. (8)
Средняя часть скалы спускается в виде амфитеатра. Вследствие этого шум человеческих
голосов, а порой звуки труб, оттого, что скалы отзываются на эти звуки и отвечают
друг другу, слышатся здесь обычно многократно повторенными и звучат все громче.
Это явление не знающим, в чем дело, внушает величайший страх перед величием бога
и заставляет их цепенеть от изумления. (9) На изгибе этой скалы, примерно на полови
не расстояния от подошвы до вершины, находится небольшое ровное место, а на нем глу¬
бокая расщелина в земле, которая открывается в прорицалшце. Из этой расщелины
какой-то силой, подобной ветру,выталкивается вверх некое холодное дуновение;оно-то
и приводит в исступление умы порицателей и,когда они исполнятся божественного вдох¬
новения [букв, божества deo], побуждает их давать ответы вопрошающим. (10) Бес¬
численные богатейшие дары царей и народов можно видеть здесь; своим великолепием
они свидетельствуют о благодарности тех, кто принес эти дары в исполнение обета за
[полученные ими] ответы богов.
Гл. 7 (1) Завидев издали храм, Бренн долго раздумывал, приступить ли к делу не¬
медленно или же дать утомленным воинам отдохнуть одну ночь для восстановления
сил. (2) Вожди энианов и фессалийцев,которые присоединились к Бренну ради добычи,
настойчиво советовали приступить к делу немедленно, пока враги не готовы и испу¬
ганы их неожиданным приходом; (3) когда [же] пройдет ночь, [говорили они], враги
воспрянут духом, может быть подойдут к ним подкрепления, а горные тропы, которые
сейчас открыты для прохода, окажутся прегражденными. (4) Однако галльские рядо¬
вые воины после долговременных лишений, как только увидели, что [окружающие]
деревни полны вина и всяких съестных припасов, обрадовавшись этому изобилию не
меньше, чем победе, (5) покинув боевые знамена, рассеялись по окрестным полям,ста¬
раясь захватить все,точно [уже были] победителями. Это обстоятельство дало дельфий-
цам отсрочку, (6) так как при первом же известии о приближении галлов оракул
запретил деревенским жителям выносить из своих усадеб зерно и вино. (7) Смысл этого
спасительного наставления был понят только тогда, когда изобилие вина и прочих за¬
пасов надолго задержало галлов и когда подошли вспомогательные отряды из соседних
городов. (8) Вследствие этого дельфийцы, силы которых возросли благодаря помощи
союзников, успели укрепить свой город раньше, чем галлы, накинувшиеся на вино,
как на добычу, были собраны обратно под знамена. (9) У Бренна было шестьдесят пять
тысяч отборных пехотинцев, у дельфийцев и их союзников только четыре тысячи. (10)
Относясь к ним с презрением, Бренн, чтобы воспламенить своих воинов, указывал им
на обилие добычи2. Он говорил, что статуи с квадригами, которые во множестве были
видны издали, отлиты из чистого золота, и утверждал, что весом добыча эта еще боль¬
ше, чем кажется на глаз.
1 О дельфийском храме Аполлона и истории храма, см. Н. W. Р а г k е, A His¬
tory of the Delphic Oracle, Oxford, 1939; P. A m a n d r y, La mantique Apollinienne
a Delphes, Essai sur le fonctionnement do l’oracle, P., 1950; R. Flaceliere, Les
Aitoliens a Delphes. P., 1937.
2 Источники расходятся в том, удалось ли галлам проникнуть в дельфийское свя¬
тилище. Как Юстин, так и Павсаний, являющиеся нашими наиболее полными источ¬
никами, ничего об этом не говорят; их молчание как будто подтверждается надписью
(Dittenberger, Syll.3, «N*2 398). Зато согласно Диодору (XXII, 9,4; ср. V,
32,5), Бренн вошел в храм Аполлона; ср. также Strabo, IV, 1,13; A then., VI,
234с (Посидоний); Polyaen., VII, 35,2; L i v., XXXVIII, 48,2; V а 1. Max.,
I, 1, 18.
208
ЮСТИН
Гл. 8. (1) Галлы, возбужденные этими заверениями и пьяные от выпитого накануне
[несмешанного] вина, не считаясь с опасностями, ринулись в бой. (2) Дельфийды,
напротив, больше полагаясь на помощь божества, чем на свои силы, сопротивлялись,
презирая врагов, и сбрасывали с вершины скалы карабкавшихся вверх галлов, то
бросая в них камни, то поражая их оружием.(3) Во время этого состязания двух сто¬
рон в первую боевую линию внезапно прорвались главные жрецы всех храмов, а также
и сами прорицательницы с распущенными волосами, со священными знаками, в повяз¬
ках, объятые ужасом, в состоянии исступления. (4) Они кричали, что явился сам
бог, что они видели,как он спустился через раскрывшийся гребень кровли, (5) когда
все они со слезами молили бога о помощи; он — юноша красоты,превосходящей зем¬
ную, его сопровождают две вооруженные девы, вышедшие из ближайших двух храмов
Минервы и Дианы; (6) и они не только видели это своими глазами, они слышали также
звук натягиваемого лука и звон оружия. (7) Поэтому [жрецы и прорицательницы] за¬
клинали воинов самыми страшными заклятиями, чтобы они без устали поражали вра¬
гов и стали соучастниками [богов] в их победе, ибо перед их рядами сражаются сами
боги. (8) Воспламененные этими словами, все наперерыв брхсаются в бой. (9) И сами
воины сразу почувствовали присутствие бога, ибо [в этот миг] землетрясение обрушило
часть горы, повергло ниц галльское войско,и плотно сомкнутые ряды [врагов] рассы¬
пались, израненные. (10) Затем разразилась гроза,а град и [наступивший] холод при¬
кончили раненых. (11) Сам галльский вождь Бренн, не будучи в силах перенести боль
от ран, покончил с собой ударом кинжала1. (12) После того как зачинщики этой войны
понесли кару, [уцелевший] второй вождь [галлов]2 3 * * * поспешно отступил из Греции
с десятью тысячами раненых. (13) Но и к этим беглецам судьба не была более благо¬
склонна: гонимые страхом, они не провели ни одной ночи под кровлей, ни одного дня
без лишений и опасностей. (14) Непрерывные ливни, смерзшийся от мороза снег, го¬
лод и усталость и худшее бедствие — бессонница — истребляли жалкие остатки вой¬
ска, уцелевшие от этой злосчастной войны. (15) Племена и народы, через земли которых
они держали путь, преследовали бредущих поодиночке галлов, как свою добычу.
(16) Так произошло то, что из такого громадного войска,которое так недавно,уверенное
в своих силах, с презрением относилось даже к богам, не уцелел ни один человек, хотя
бы для того, чтобы сохранилась память о столь страшном поражении.
КНИГА XXV
Гл. 1. (1) После того как установился мир между двумя царями, Антигоном и Анти
охом8, и Антигон возвратился в Македонию, против него выступил внезапно новый враг»
(2) а именно галлы, которые были оставлены вождем Бренном на время его похода
в Грецию [дома] для охраны границ своего племени. Не желая казаться бездеятель¬
ными, они вооружили пятнадцать тысяч пехотинцев и три тысячи всадников (3) и,
обратив в бегство войска гетов и трибаллов, стали угрожать Македонии. Они отправи¬
ли к царю [Антигону] посольство с тем, чтобы предложить ему мир за выкуп, а также
чтобы высмотреть, каков царский лагерь. (4) Антигон с царственной щедростью при¬
гласил послов на невероятно пышный пир. (5) Но галлы, изумленные видом
громадного количества золота и серебра и подстрекаемые надеждой на обиль¬
ную добычу, возвратились к своим в более враждебном настроении, чем пришли
к Антигону. (6) Царь приказал показать галльским послам и слонов, чтобы испугать
их непривычным для варваров видом этих животных; [он показал им] и корабли
с посаженными на них солдатами. (7) Он не понял, что тех, кого он надеялся запугать
1 Ср. Pau s., X, 23, 12; Dio d., XXII, 9,2; ,V а 1. М а х., I, 1, 18.
2 Акихорий (Ра us., X, 23, 12) или Кихорий (D i о d., XXII, 9,2).
3 О войне между Антигоном Гонатом и Антиохом I Сотером см. Trog.,
Pro!., 24. Мир был заключен в 279 или 278 г. до н. э. и укреплен в 276 г. до н. э.
заключением Гонатом брака с Филой, сестрой Антиоха. О Гонате см. W. W. Tarn,
Antigonos Gonatas,' Oxford, 1913.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
209
своей мощью, он на деле соблазнял надеждой на богатую добычу. (8) Поэтому послы,
вернувшись к своим, все преувеличивая, рассказывали как о царских богатствах,так и
о беспечности царя. (9) Они говорили, что лагерь переполнен золотом и серебром, но не
укреплен ни рвом, ни валом; что враги оставили всякую заботу о военной защите, как
будто сами богатства служат им достаточной охраной, (10) как будто они вовсе не нуж¬
даются в помощи железа, имея в изобилии золото.
Гл. 2. (1) Этот рассказ разжег еще более страсть к добыче в сердцах [этого] жадного
племени. (2) Этому содействовал и пример Белгия, который незадолго до того уничто¬
жил македонское войско вместе с его царем1. (3) Итак, галлы с общего согласия сде¬
лали ночью нападение на царский лагерь. Царь, предвидя такую беду, еще накануне
отдал приказание, чтобы солдаты, захватив с собой все имущество, укрылись тайком
в ближайшем лесу. Лагерь удалось спасти только благодаря тому, что он был покинут.
(4) Галлы, видя, что все брошено, что нигде нет не только защитников, но даже сторо¬
жей, подумали, что враги не бежали, а пустились на какую-то военную хитрость;
поэтому они долгое время опасались войти в лагерные ворота. (5) В конце концов, не
тронув и не повредив укреплений, они заняли лагерь, скорее в целях осмотра его, а не
разграбления. (6) После этого, забрав с собой то, что им удалось найти, они повернули
к берегу. В то время как галлы, ничего не опасаясь, стали грабить корабли, гребцы
с помощью той части войска, которая сбежалась сюда с женами и детьми, перебили
их2. (7) Избиение галлов было столь ужасно, что слух об этой победе доставил Анти¬
гону мир не только с галлами,но и избавил его от свирепости его соседей. (8) Однако
в это время у галлов было так много молодежи, что их толпы наводнили всю Азию3.
(9) Впоследствии ни один восточный царь не вел ни одной войны без галльских наемни¬
ков, а ют, кто лишался престола, ни у кого не искал убежища, кроме как у галлов.
(10) Само имя галлов внушало такой страх и так велика была слава их военных удач
и непобедимости, что одним казалось, будто невозможно сохранить свою власть, дру¬
гим,— что нельзя возвратить утраченную мощь, не прибегая к военной доблести гал¬
лов. (И) Призванные на помощь вифинским царем4 * галлы, одержав [для него] победу,
поделили с ним его царство и назвали свою область Галлогрецией6.
Гл. 3. (1) Пока все это происходило в Азии, Пирр в Сицилии потерпел поражение
от карфагенян в морской битве6 (2) и через послов потребовал у Антигона, царя
македонского, подкреплений7, угрожая, что если он их не пришлет, то он, Пирр, вы¬
нужден будет возвратиться в свое царство и намерен добиться за счет Антигона уси¬
ления своей власти, которую он ранее хотел увеличить за счет римлян. (3) Когда же
послы вернулись с отказом, Пирр, под разными вымышленными предлогами, поспешно
отплыл из Сицилии. (4) Между тем он приказал своим союзникам готовиться к войне.
Охрану крепости в Таренте он поручил сыну своему Гелену и другу Милону. (5) По
возвращении в Эпир он немедленно вторгся в пределы Македонии. Антигон с войском
вышел навстречу, но потерпел поражение в бою и обратился в бегство. (6) Так Пирр
овладел Македонией8, сдавшейся ему, и как бы возместил приобретением македон¬
1 См. выше, XXIV, 5, 6.
2 Сражение у Лисимахии (на Херсонесе Фракийском) в 277 г. до н. э. Ср. Т rog.,
Prol., 25; D i о g. L а е г t., II, 141; IG, II2, 1, 677.
3 Т. е. Малую Азию. См. F. Stahelin, Geschichte der kleinasiatischen Galater,
2-е изд., Lpz, 1907.
4 Никомед I в 278 г. до н. э. призвал галлов на помощь против своего брата Зи-
пойта. Позже галлы заселили территорию к югу от р. Сангария, в северной Фригии.
Ср. Liv., XXXVIII, 16, 7—10; Т г о g., Prol., 25; Strabo, IV, 1, 13; XII, 5, 1;
Р a u s., I, 4,5; X, 23, 14; M e m n о n, 19.
6 Галлогреция или Галатия.
6 См. выше, XXIII, 3,12 и Р 1 u t., Pyrrh., 24, 1; А р р., Samn., 12; Раи s.,
I, 12,5—13,1.
7 С содержанием § 2—3 ср. Р a us., I, 13,1.
8 27.4 г. до н. э. Ср. D i о d., XXII, II; Р 1 u t., Pyrrh., 26; Раи s., I, 13, 2—3.
14 Вестник древней истории, № 4
210
ЮСТИН
ского царства ущерб от потери Сицилии и Италии. Он вызвал к себе оставленных в Та-
ренте сына и друга. (7) Антигон же с небольшим отрядом всадников, спутников своих
по бегству, внезапно лишенный всех даров счастья, удалился в Фессалонику, намере¬
ваясь оттуда наблюдать, как будут развиваться события в утраченном им царстве, и
возобновить войну с помощью набранного им войска из галльских наемников. (8) Снова
разбитый наголову сыном Пирра Птолемеем, Антигон после поражения бежал с семью
спутниками, не питая уже надежды на возвращение своего царства, а ища потаенного
убежища для спасения жизни одинокого беглеца.
Гл. 4. (1) А Пирр, вознесенный на такую вершину власти, не довольствуясь тем,
что ему предназначено было достичь по предначертанию судьбы (votis), замыслил
захват Греции и Азии. (2) Впрочем, он не менее упивался войной, чем властью, и никто,
на кого бы он ни напал, не был в силах противиться Пирру. (3) Но насколько он был
непобедим, завоевывая царства, настолько же скоро он терял завоеванное и захвачен¬
ное; он гораздо больше заботился о том, чтобы захватывать власть, чем удерживать ее.
(4) И вот, когда Пирр переправил свои войска в Херсонес1, его встретили посольства
афинян, ахеян и мессенян. (5) Да и вся Греция ожидала его прихода, дивясь славе его
и подвигам в войнах против римлян и пунийцев. (6) Первые военные его действия были
направлены против спартанцев2. Здесь его встретили с большим мужеством женщины,
чем мужчины, и он потерял сына Птолемея с наиболее сильной частью своего войска:
(7) когда Пирр начал осаду города, для защиты отечества собралось столько
женщин, что он был вынужден отступить не столько побежденный, сколько усты¬
дившийся. (8) Далее, говорят, что сын Пирра Птолемей был до такой степени стре¬
мителен и силен, что взял город Коркиру с шестьюдесятью воинами; он же в морском
сражении взобрался с лодки на квинкверему всего с семью человеками, захватил и
удержал за собой этот корабль. (9) Во время штурма [города] спартанцев он въехал
на коне в середину города и там был убит сбежавшейся толпой3. (10) Когда принесли к
отцу его труп, Пирр, как говорят, сказал, что Птолемей погиб позже, чем он, Пирр,
опасался и чем можно было ожидать, судя по его безрассудной храбрости.
Гл. 5. (1) Пирр, отбитый спартанцами, напал на Аргос. Здесь, когда он пытался
захватить запершегося в городе Антигона 4 *, он, сражаясь в самой гуще боя, пал, пора¬
женный брошенным со стены камнем6. (2) Голову его принесли Антигону, который
воспользовался своей победой с большой умеренностью: сына Пирра Гелена, который
сдался ему вместе с эпиротами, он отпустил в его царство и передал ему еще непогре¬
бенные кости его отца, чтобы Гелен отвез их на родину. (3) Все писатели с достаточным
единодушием придерживаются того мнения, что ни одного царя, ни из современников
Пирра, ни из тех, которые жили раньше, нельзя с ним сравнить; редко можно было
увидеть не только между царями, но также и среди знаменитых мужей человека более
непорочной жизни и более испытанной справедливости. (4) Настолько хорошо знал он
военное дело, что сражаясь с Лисимахом, Деметрием, Антигоном, столь великими ца¬
рями, он всегда оставался победителем, (5) а в войнах с иллирийцами, сицилийцами
римлянами и карфагенянами он никогда не бывал побежден, а по большей части ока¬
зывался победителем. (6) Родину свою, страну бедную и безвестную, славой своих по¬
двигов и блеском своего имени он прославил поистине на весь мир.
1 По Glareanu s’y — Peloponneso.
2 272 г. до н. э. Об осаде Спарты Пирром см. Р 1 u t., РуггЬ., 27—30; ср. Р а и s.,
I, 13,4,6—7; Polya en., VI, 6,2; VIII, 49.
3 Согласно Плутарху (РуггЬ., 30; ср. 28), Птолемей был убит позднее,
на пути в Аргос.
4 Ср. Pau s., I, 13,7. Согласно Плутарху (РуггЬ., 31), Антигон стоял на
возвышении вне города.
6 Ср. Р 1 u t., РуггЬ., 32—34; Polya e n., VIIl, 68; Р a us., I, 13,8. Смерть
Пирра падает на 272 г. до н. э.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
211
КНИГА XXVI
Гл. 1. (1) После смерти Пирра вспыхнули не только в Македонии, но также в Азии
и Греции,крупные войны. (2) Жители Пелопоннеса, вследствие предательства, перевали
под власть Антигона 1.(3) Одни [города] были опечалены смертью Пирра, другие ей ра¬
довались; в зависимости от того, какие из них надеялись на помощь Пирра, а какие
боялись его, теперь одни вступили в союз с Антигоном, а другие, вследствие взаимной
ненависти, подняли оружие друг против друга. (4) Во время этого смятения, когда в
брожение пришли все области, в городе элеяи Аристотим:2, один из виднейших граж¬
дан, установил свою тиранию. (5) Многих из первых лиц [в городе]он убил, еще больше
изгнал. Когда этоляне3 потребовали через послов, чтобы он вернул изгнанникам
их жен и детей, Аристотим сначала отказал, (6) а затем, как 6bi раскаявшись, дал
разрешение всем матронам ехать к своим мужьям и назначил им день отъезда. (7)
Женщины, полагая, что им до конца своих дней придется жить в изгнании вместе с
мужьями, сошлись у ворот, чтобы отправиться в путь всем вместе, забрав с собой все
наиболее ценное: но все эти вещи были у них отняты, а сами они брошены в тюрьму;
малые дети были убиты на руках у матерей, а девушки опозорены. (8) Когда все как
бы оцепенели, устрашенные столь жестокой тиранией, тогда Гелланик, один из знат¬
нейших граждан, бездетный старик, ничего не боявшийся, как по возрасту своему,
так и потому,что никто из его родных не остался в заложниках у тирана, собрав у себя
в доме преданнейших друзей, убеждает их спасти родину. (9) Когда же они,не решаясь
подвергнуть себя опасности во имя общества, стали просить отсрочки чтобы обсудить
это дело, Гелланик призвал рабов, приказал запереть двери и немедленно сообщить
тирану, чтобы тот прислал людей схватить заговорщиков, собравшихся в его доме;
если ему самому, говорит он каждому, не удается спасти родийу, то Ой, Но крайней
мере, отомстит тем, кто покидает [ее в беде]. (10) Тогда друзья Гелланика, видя перед
собой гибель и в том и в другом случае, избирают более благородный путь и клянутся
убить тирана. И Аристотим погибает на пятый месяц4 * после захвата тиранической
власти.
Гл. 2.(1) В то время, когда Антигон был вынужден одновременно вести войну и
с Птолемеем и со спартанцами6, на него нахлынул еще новый враг — войско галло-
греков6. Оставив небольшой отряд в якобы укрепленном лагере для защиты от прочих
врагов, он с главными своими силами выступил против галлов. (2) А галлы, узнав об
этом, стали тоже готовиться к сражению и заклали жертвы, чтобы получить знамения
[относительно предстоящего боя]. Внутренности животных предрекли, что галлов ожи¬
дает великое избиение и всеобщая гибель, но это повергло их не в страх, а в ярость, и,
1 Согласно Полибию (II, 41, 10; IX, 29, 5—6), большинство из тиранов,
поставленных в греческих городах Антигоном Гопатом и его предшественниками
(Деметрием, Кассандрой), было «рассажено» (Е^фитеиогаь) именно Гонатом.
2 См. подробный рассказ у Plut., Мог., 250F—253Е (de mul. virt., 15).
Согласно Плутарху (ср. Р aus., V, 5, 1; Trog., Prol., 26), Аристотим был
ставленником Антигона Гоната.
3 Об участии этолян в этом деле см. также Plut., Мог., 251С, 252А; ср.
Р a u s., VI, 14, И.
4 По Павсанию (V, 5, 1), правление Аристотима длилось шесть месяцев.
6 Речь идет о Хремонидовой войне 267—262 гг. до н. э., названной так по имени
афинского деятеля, по предложению которого (IG, II2, 1, № 686—687),война про¬
тив Антигона была предпринята. В этой войне на стЬроне афинян сражались флот
Птолемея Филадельфа и пелопоннесское войско под командованием спартанского
царя Арея. См. Р a us., I, 1,1 ; 7,3; 111,6,4—6; Т г о g., Prol., 26; A then., VI,
250F.
6 Это были восставшие галльские наемники Антигона. Сражение с ними
произошло ок. 265 г. до н. э. под Мегарами. Ср. Trog., Prol., 26.
14*
212
ЮСТИН
думая, что угрозу богов можно искупить убийством своих кровных, они убивают своих
жен и детей и тем самым осуществляют дурные предзнаменования, уничтожив своих
близких. (3) Их дикими душами овладела такая свирепость, что они нс пощадили и того
возраста, который щадят даже враги, а истребили и детей и их матерей, ради защиты
которых обычно начинают войну. (4) Итак, точно купив ценой преступления жизнь
и победу, галлы, еще обагренные кровью только что убитых родичей, вступают в бой,
исход которого оказался для них не лучше, чем предзнаменования. (5) Раньше, чем
враги, галлов обступают фурии, мстительницы за убийство родичей, и тени убитых но¬
сятся перед ними. Галлы были изрублены все до одного. (6) Избиение было таково,
что казалось, боги объединились с людьми для кары за злодеяние. (7) Узнав об
исходе этой битвы, Птолемей и спартанцы, уклоняясь от встречи с победоносным вра¬
жеским войском, отступили в более безопасные местности1. (8) Антигон, узнав об их
отступлении и стремясь использовать еще не остывший после недавней победы пыл
своих солдат, начал войну против афинян2. (9) Но в то время как Антигон был за¬
нят этой войной 3, эпирский царь Александр, желая отомстить за смерть отца своего
Пирра, начал опустошать македонские области. (10) Когда же Антигон возвратился из
Греции и выступил против Александра, то солдаты Антигона перешли на сторону вра¬
гов, и вместе с войском он потерял и Македонское царство. (11) Сын его Деметрий, еще
подросток, в отсутствие отца вновь набрал войско и не только добыл обратно потерян¬
ную Македонию4, но даже отобрал Эпирское царство у Александра. (12) Столь велико
было то ли непостоянство солдат, то ли превратность судьбы, что цари попеременно
становились то изгнанниками, то снова царями.
Гл. 3. (1) Так, Александр бежал изгнанником в Акарнанию, но вскоре был восста¬
новлен на царстве, как по желанию самих эпиротов, так и с помощью союзников5.
(2) В то же самое время умер царь Кирены Магас6, который еще до болезни, чтобы
покончить распрю с братом своим Птолемеем, просватал за сына7 последнего свою един¬
ственную дочь Беренику. (3) Однако после смерти царя мать девушки Арсиноя8, чтобы
расстроить брак, о котором договорились против ее воли, отправила посланцев, ко¬
торым поручила пригласить из Македонии для женитьбы на ее дочери и для занятия
царского престола в Кирсне Деметрия, брата царя Антигона и внука Птолемея от его
дочери9. (4) Деметрий не заставил себя ждать. С попутным ветром он быстро примчал¬
ся в Кирену. Однако, уверенный в своей красоте, которая, больше, чем следует, начала
нравиться его [будущей] теще,он, гордый от природы, стал слишком надменно вести
себя по отношению к царской семье и войску, и притом старался понравиться нс столько
1 Ср. Pau s., III, 6, 6.
2 Точнее сказать, продолжалась Хремонидова война.
3 Антигон разбил пелопоннесское войско в битве у Коринфа (265 или 264 г. до
н. э.), во время которой сам Арей был убит (Р 1 u t., Agis, 3, 7; о датировке см.
D i о d., XX, 29). Позже (262/1 г. до н. э.) сдались и Афины. См. Paus., Ill, 6, 6;
Polyaen., IV, 6,20.
4 264 г. до н. э.
5 См. ниже, 2-е прим, к XXVIII, 1,1.
6 Магас был сыном Береники, пасынком египетского царя Птолемея I, который
передал ему в управление Кирену. В 274 г. до н. э., во время Первой Сирийской войны
между Антиохом I и Птолемеем II, Магас выступал на стороне Антиоха, дочь которого
он взял в жены. Магас умер ок. 258 г. до н. э. О хронологических проблемах, связанных
с правлением Магаса, см. М. С а г у, A History of the Greek World from 323 to 146 В. C.,
L., 1932, стр. 393—394.
7 T. e. за будущего Птолемея III Эвергета I.
8 Согласно другим источникам (P a us., 1,7,3; Е us е b., 1,249), имя вдовы Магаса
было не Арсиноя, а Апама (Апама была дочерью Антиоха I Сотера). По предположению
Белоха, Юстин здесь спутал имена (см. К. Be loch, Griech. Gesch., t.IV,4. 2, стр. 190).
9 Этот Деметрий, прозванный Прекрасным, был сыном Деметрия Полиоркета
и Птолемаиды, дочери Птолемея I (Р 1 u t., Demetr., 53).
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
213
девушке, сколько ее матери. (5) Это показалось подозрительным сначала самой девуш¬
ке, а потом местному населению и солдатам, и вызвало ненависть к нему. (6) Поэтому
всеобщее мнение склонилось в пользу сына Птолемея, а против Деметрия составился
заговор, и, когда он однажды разделял ложе со своей тещей, к нему были подосланы
убийцы. (7) Арсиноя, услыхав голос дочери, стоявшей у двери и предупреждавшей
убийц, чтобы они пощадили се мать, некоторое время телом своим защищала любовни¬
ка. (8) Но все же он был убит, и Береника, таким образом, отомстила матери за пре¬
любодеяние, не нарушив дочернего долга, а в выборе мужа последовала решению своего
отца.
КНИГА XXVII1
Гл. 1 (1) После смерти сирийского царя Антиоха2 ему наследовал его сын —
Селевк3. Он начал свое царствование с убийства своих родичей, подстрекаемый к это¬
му матерью своей Лаодикой, которая должна была бы удержать его от преступлений.
(2) Селевк убил свою мачеху Беренику4, сестру египетского царя Птолемея, вместе с
малолетним своим братом5,от нее рожденпым. (3) Совершив это преступление, он и себя
опозорил и навлек на себя войну с Птолемеем6. (4) Когда Береника в свое время уз¬
нала, что посланы люди, которые должны ее убить, она заперлась в Дафине7. (5)
Как только по городам Азии8 разнеслась весть, что Береника вместе с
малолетним сыном находится в осаде, они, чтя память се отца и ее предков и сокру¬
шаясь о столь незаслуженной превратности се судьбы, все послали ей на помощь вспо¬
могательные отряды. (6) Спешно прибыл [на помощь ей] со всеми своими силами, по¬
кинув свое собственное царство, также и брат ее Птолемей, испуганный опасностью,
грозившей сестре9. (7) Но Береника была убита раньше, чем подошла помощь; ее не
могли одолеть силой, а обошли хитростью10. (8) Это преступление возмутило всех.
Поэтому все города, [ранее отложившиеся, немедленно снарядили огромный флот11]
потрясенные таким проявлением жестокости, перешли на сторону Птолемея, чтобы
отомстить за ту, кого они хотели защитить. (9) Если бы Птолемей не был отозван в
Египет, где началось восстание, он захватил бы все царство Селевка12. (10)* Такую нсна-
1 См. подробные комментарии к кн. XXVII—XXXIII у J. Вое г та, His-
torischer Kommentar zu Justins Epitome Historiarum Philippicarum des Pompeius
Trogus, 1. XXVII—XXXIII und zu den Prologi dieser Bucher, den Haag, 1937.
2 Антиох II Теос, правил c 261 no 247 г. до н. э. Об обстоятельствах его смерти
ср. А р р., Syr., 65; Р 1 i п., N. h., VII, 10,3; V а 1. Max., IX, 14, ext. 1; Н i е г on.,
ad Dan., И, 6. Историю Селевкидов см. у Е. R. Be van, The House of Seleu-
cus В. C. 323—64, L., 1902; A. Buche -Led er cq, Histoire des Seleucides, P.,
1913; САН, VII—IX.
3 Селевк II Каллиник, правил с 247 по 226/5 г. до н. э. Сын Антиоха II Теоса и
Лаодики. Женившись на Беренике, Антиох отослал от себя Лаодику и Селевка. Однако
перед смертью он снова приблизил их к себе и передал царство Селевку.
4 Дочь Птолемея II Филадельфа, сестра Птолемея III Эвергета.
5 Имя малолетнего сына Береники нигде не упоминается.
6 Третья Сирийская, или Лаодикейская, война (246—241 гг. до н. э.). Анализ
крайне скудных и противоречивых источников об этой войне см. у М. С а г у, ук. соч.,
Арр. 8; К. В е 1 о с h, Griech. Gesch., т. IV, ч. 2, стр. 536—541.
7 Daphina — Дафна, пригород Антиохии. См. Strabo, XVI, 2, 6.
8 Asiac civitatibus. Возможно, что здесь имеются в виду греческие полисы Малой
Азии. Ср. выше, XI, 10, 4.
9 О египетской экспедиции в Антиохию в помощь Беренике см.папирус «Гуроб»
в FGH, ИВ, стр. 885.
10 Ср. Р о 1 у а е п., VIII, 50;- V а 1. М а х., IX, 14, 10, ext. I.
11 Слова в скобках, по мнению Ieep'a, являются позднейшей вставкой.
12 246 г. до н. э. Источники (Poly b., V, 58, 10—11; Р о 1 у а е n., VIII, 50; Н i е-
г о n., ad Dan., 11,6; Dittenberger, OGI, № 54; A p p., Syr., 65) расходятся в том,
214
ЮСТИН
висть возбудил против себя Селевк преступным убийством родичей и такую всеобщую
благосклонность принесла Птолемею смерть его сестры, столь гнусным образом загу¬
бленной.
Гл. 2. (1) После ухода Птолемея Селевк соорудил громадный флот
для борьбы с отложившимися городами. Но внезапно разразилась буря, как будто
сами боги мстили [за совершенное им убийство], и Селевк потерял в результате корабле¬
крушения свой флот. (2) И от всего огромного снаряжения судьба не оставила ему ниче¬
го, кроме нагого тела, дыхания жизни да немногих спутников, спасшихся при корабле¬
крушении. (3) Это было, конечно, большое несчастье, но оно оказалось на руку Селсвку,
так как города, которые из ненависти к нему ранее перешли на сторону Птолемея, как
будто удовлетворившись приговором богов, внезапно переменили свое настроение,
прониклись к нему жалостью в связи с кораблекрушением, п снова отдались ему под
власть. (4) Итак, ликуя по поводу своих бедствий и разбогатев от своих потерь, он на¬
чал войну против Птолемея* 1, как равный ему по силе. (5) Но Селевк был словно рожден
для того, чтобы стать игралищем судьбы, и вернул себе царскую власть лишь для того,
чтобы снова ее потерять. Он был разбит и в смятении, сопровождаемый лишь такой же
небольшой кучкой, как после кораблекрушения, бежал в Антиохию. (6) Отсюда он
отправил письмо к брату своему Антиоху, в котором умолял его о поддержке, и в на¬
граду за помощь обещал ему часть Азии, ограниченную Таврским хребтом2. (7) Антиох
же, хотя ему было четырнадцать лет, был пе по возрасту жаден до власти и ухватился
за представившуюся ему возможность не с такой искренностью, с какой брат предоста¬
вил ему ее. Этот мальчик с преступной смелостью взрослого человека решился отнять
по-разбойничьи у брата все. (8) Поэтому он был прозван Гиеракс3, ибо он жил не как
человек, а как коршун, всегда похищая чужое. (9) Между тем, когда Птолемей4 5 узнал,
что Антиох идет на помощь Селевку, он, чтобы не вести войны одновременно с двумя
[врагами], заключил с Селевком мир на десять лёт. (10) Однако мир, предоставленный
[Селевку] врагом, был нарушен братом, который, набрав войско из галльских наем¬
ников, вместо оказания помощи, о которой просил его брат, пошел на него войной6,
явив себя не братом, а врагом. (И) В последовавшем сражении0 Антиох благодаря
храбрости галлов оказался победителем. Однако галлы, думая, что Селевк пал в сра¬
жении, обратили оружие против самого Антиоха, так как рассчитывали, что им будет
привольнее грабить Азию, если они истребят весь царский род. (12) Но когда Антиох
узнал об этом, он откупился от галлов золотом, как от разбойников, и заключил союз
со своими же наемниками.
Гл. 3. (1) Между тем вифинский царь Эвмен7, увидев, что братья раздорами и
междоусобными войнами ослабили себя, решил вторгнуться в Азию, как во владение,
как далеко проникнул Птолемей III Эвергет в восточные владения Селевкидов. См.
К. В e l о с ii, Griech. Gesch., т. IV, ч. 2, стр. 518. В 245 г. до н. э. Селевк восстановил
свою власть в Вавилонии и Антиохии. О восстании в Египте см. А. Б. Р а н о в и ч,
Эллинизм и его историческая роль, М.т— Л>,1950, стр. 179.
1 Поход в южную Сирию — 243 г, до н. э.
2 Селевк согласился привнать брата, наместника в Сардах, правителем малоазий-
ских владений Селевкидов. Селевк в это время (241 г. до н. э.) осаждал Дамаск.
3 По-гречески> СНра£ означает «коршун».
4 Птолемей III Эвергет,
5 Речь идет о-«Войне братьев», (ок, 239—236 гг, до. ш э..), при помощи которой
Селевк постарался вернуть себе владения в Передней Азии, перешедшие под контроль
Гиеракса в 241 г. до н. э. (см. выше, прим, к § 6).
6 Сражение при Анкире (в Гппи r ,nn w г.™ A t h е n, XIII, 593 е
(Phylarch., FHG, I, стр. 341); Poly ^" б'; VI11, 61. В_это самое время,
повидимому, парфяне напали на восточные сатрапии,.Седевка См__ Д и
TTo“gl7^ Рго1,,_27.~.
7 На Антиоха Гиеракса напал, очевидно, Аттал I Пергамский (правил с 241 по
197 г., до н. э.). Ср. Т г о g., Prol., 27.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
215
никому не принадлежащее, и напал на победителя Антиоха и галлов. (2) Своими све¬
жими силами он без труда одолел врагов1, утомленных предшествующими боями. (3)
Все эти войны в ту эпоху велись на погибель Азии; каждый, кто был посильнее, захва¬
тывал ее, как свою добычу. (4) Из-за Азии вели войну братья Селевк и Антиох; египет¬
ский царь Птолемей, под предлогом мести за сестру, жаждал овладеть Азией. (5) Здесь
ее грабил Эвмен Вифинский, там — галлы, всегда готовые продать свои услуги слабей¬
шему, и не было никого, кто бы защитил Азию от этой своры разбойников. (6) Когда
Антиох был побежден, а Эвмен занял большую часть Азии2, даже и тогда братья не
смогли помириться между собой, хотя лакомый кусок, из-за которого они вели войну,
был для них потерян. Оставив внешнего врага без внимания, они возобновили войну
между собой на взаимную гибель. (7) В этой войне Антиох был снова побежден и,
утомленный многодневным бегством, добрался,наконец, до своего тестяАриамена,царя
Каппадокии. (8) Сначала последний оказал ему радушный прием, но спустя некоторое
время Антиох узнал, что царь строит против него козни, и искал спасения в бегстве.
<9) Но так как для беглеца нигде не находилось безопасного места, он бежал к своему
врагу Птолемею, которому он больше доверял, чем своему брату, помня и о том, как он
сам намеревался поступить с братом, и о том, чего он мог от него за это ожидать. (10)
Но Птолемей поступил с ним не как друг сдавшегося [Антиоха], а как враг его брата,
и приказал держать Антиоха под строжайшей охраной. (И) Однако Антиох, обманув
тюремщиков, бежал из-под стражи при содействии одной продажной женщины, с кото¬
рой был в близких отношениях, и во время бегства был убит разбойниками 3. (12) Почти
в то же самое время и Селевк, потерявший свое царство4, погиб, упав с лошади. Так
оба брата не только по крови, но и по несчастью, оба, из царей ставшие изгнанниками,
понесли кару за свои злодеяния.
КНИГА XXVIII
Гл. 1. (1) Когда дочь эпирского царя Олимпиада лишилась мужа своего Александ¬
ра5 *, который был в то же время ее родным братом, она взяла на себя опеку над рож¬
денными от него двумя сыновьями, Пирром и Птолемеем, а также и управление госу¬
дарством. В это время этоляне захотели отобрать часть Акарнании, которую отец маль¬
чиков ранее получил как свою долю военной добычи®. Олимпиада прибегла к помощи
царя Македонии Деметрия7. (2) У Деметрия была жена8, сестра сирийского царя Ан¬
тиоха, но Олимпиада выдала за него замуж дочь свою Фтию, чтобы по праву родства
получить от него помощь, которой не могла добиться от Деметрия, взывая к его сочув¬
ствию. (3) Итак, состоялась свадьба; путем нового брака были приобретены некоторые
1 Ок. 230 г. до н. э. Аттал I разбил галлов в двух битвах — у р. Каика и в самом
Пергаме, около храма Афродиты. См. Trog., 27; Р о 1 у b., XVIII, 41, 7; L i v.,
XXXIII, 21,3; XXXVIII, 16, 14; 17, 15; S t г a b о, XIII, 4, 2.
2 Cp. Polyb., IV, 48, 7. Во время войны 236—228 гг. до н. э. Аттал I изгнал
Гиеракса из Передней Азии.
3 Гиеракс был убит во Фракии в 226 г. до н. э. Cp. Trog., Prol., 27; Р о 1 у b.,V ,
74,4.
4 Владения Селевкидов в Малой Азии теперь перешли к Атталу I Пергамскому;
значительные части восточных сатрапий отпали от Селевкидов, но Селевк II в конце
жизни еще обладал Месопотамией и северной частью Сирии.
5 Александр умер около 255 г. до н. э.
® Александр в союзе с этолянами участвовал в войне против Акарнании. В резуль¬
тате победы ему досталась западная Акарнания, этолянам — восточная. См. Polyb.,
11,45,1; ГХ, 34, 7; D i 11 е n b e г g e r, Sull.3, № 421; cp. P a u s., X, 16, 6.
7 Деметрий II, сын Антигона Гоната, правил с 239 по 229 г. до. н. э. (Р о 1 у Ь.,
II» 44, 2). Следовательно, или это событие произошло после 239 г. до н. э., или Деметрий
не был еще царем, когда к нему обратилась Олимпиада.
8 Это была Стратоника, сестра Антиоха II Теоса.
216
ЮСТИН
выгоды, но оскорбление прежнего брака повлекло за собой беды. (4) Ибо прежняя жена
[Деметрия], как изгнанная супругом, по собственному желанию уехала к своему
брату Антиоху1 и побудила его к войне против своего мужа. (5) Акарнане [в свою
очередь], не доверяя эпиротам просили против этолян помощи у римлян. Они добились
у римского сената того, что он отправил послов2, (6) чтобы объявить этолянам следую¬
щее: пусть они выведут из Акарнании свои гарнизоны; пусть останутся свободными
те, которые некогда одни только не послали грекам вспомогательных отрядов против
троянцев3, от которых произошли римляне.
Гл. 2. (1) Но это ляне выслушали римских послов с большим высокомерием. Они
попрекали [их] тем, что и пунийцы и галлы в многочисленных войнах не раз уничтожа¬
ли римские войска [до последнего человека]. (2) Они говорили, что римлянам следова¬
ло бы раньше отпереть свои [городские] ворота, [запертые из страха перед пунийцами1,
чем обращать свое оружие против Греции. (3) Пусть римляне вспомнят о том, кто они
и кому они угрожают: (4) ведь они даже не смогли защитить свой город от галлов,
а когда он был взят, они не железом отстояли его , а выкупили золотом, (5) тогда как
этоляне целиком уничтожили то же самое племя, когда оно в свое время вторглось
в Грецию с большими силами, [чем некогда против римлян]; притом они уничтожили
его не только без посторонней помощи, но даже силами не всех своих соотечественни¬
ков; и те земли, где галлы намеревались основать свои города и свою державу этоляне
предоставили им как место для погребения. (6) Наоборот, Италия была почти вся
занята галлами, в то время как римляне трепетали от страха, который навел на
них недавний пожар Рима. (7) Поэтому им сначала следует выгнать из Италии галлов,
а потом уже угрожать этолянам, сперва надо свое защищать, а потом уже
добиваться чужого. (8) Да и что за народ эти римляне?4 Ведь это пастухи, которые
владеют землей, грабительски отнятой у законных владельцев5; (9) они вследствие
этого своего позорного происхождения даже и жен не могли себе найти, им пришлось
их открыто похищать. (10) Да и самый свой город они заложили на братоубийстве
и основание своих стен забрызгали кровью братской. (И) Этоляне же были первыми
между греками и как благородством своего происхождения, таки доблестью превос¬
ходили прочих. (12) Наконец, только они одни из всех свысока смотрели на маке¬
донян, которые в расцвете своей мощи властвовали над многими землями6. Они не
боялись царя Филиппа, они презирали распоряжения7 Александра Великого, в то
время как все трепетали от одного его имени после его побед над персами и индами. (13)
Поэтому они советуют римлянам довольствоваться тем, что они имеют, и не
вызывать на бой против себя то оружие, которое, как они видят, уничтожило гал¬
лов и презрело мощь македонян. (14) С этим они отправили обратно римс кое посоль¬
1 Стратоника уехала не к Антиоху II Теосу, который умер в 247 г. до н. э., а к
своему племяннику Селевку II Каллинику. Она старалась поднять в Антиохии восста¬
ние против царя и была за это казнена. Ср. FHG, III, стр. 196.
2 Согласно ряду современных историков: М. Holleaux (Rome, la Grecc et les
monarchies hellenistiques..., P., 1921, стр. 30 елл; ср. о н ж е, САН, VII, 1928, стр.
823) и др., сообщение Юстина об этом посольстве римлян является недостоверным.
Противоположная точка зрения выражена, например, у Б е л о х a (Griech. Gesch.,
т. IV, ч. 1, стр. 634, прим. 3).Ср. Strabo, X, 2, 25, стр. 462.
3 Акарнане не упомянуты в хатаХоуо<; ve<i>v (П., Ц, 484—877). Однако, см.
Strabo, X, 2, 8, стр. 451—452, 2,24-25, стр. 461—462.
4 С § 8—9 ср. еще более резкую характеристику римлян, приписанную Саллю¬
стием Митрида ту: Sallust., Hist., 69, 17 (из письма Митридата парфянскому царю).
5 См. ниже, XXXVIII, 6,7; ср. L i v., I, 4; D i о d., VIII, 4; P 1 u t., Rom., 6 слл.
и др.
6 Ср. выше, IX, 5,3; XII, 1,7, и ниже XXVIII, 4, 1, где в тех же выражениях го¬
ворится о спартанцах.
7 Например, приказ о возвращении изгнанных. См. выше, XIII, 5, 2 и прим.; ср.
Di о d., XVIII, 8, 6.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
217
ство, а чтобы не казалось, что на словах они более храбры, чем на деле, они стали
опустошать эпирские и акарнанские области.
Гл. 3. (1) [В это время] Олимпиада уже передала управление государством своим
сыновьям; умершему брату Пирру наследовал на престоле Птолемей. (2) Во главе хо¬
рошо снаряженного войска он выступил против врагов, но, сраженный болезнью, умер
во время похода1. (3) Олимпиада, убитая скорбью после двойных похорон, через силу
влача существование, не намного пережила своих сыновей. (4) Из всего царского рода
остались только две девушки— Нереида с сестрой своей Лаодамией2. Нереида вышла
замуж за Гелона, сына сицилийского тирана3, (5) а Лаодамия была убита толпой на¬
рода у самого алтаря Дианы, к защите которой она прибегла4. (6) Боги бессмертные
отомстили за это преступление: непрерывные бедствия обрушились на народ [эпирский],
и он чуть не погиб весь; (7) они [эпироты] страдали от неурожаев и голода, их терзали
внутренние раздоры, и наконец, они почти совсем были истреблены войнами с внеш¬
ним врагом. (8) А Милон5, убийца Лаодамии, впал в буйное помешательство и, тер¬
зая свое тело то железом, то камнями, а в конце концов — зубами, умер на двенадца¬
тый день. (9) Между тем как это происходило, скончался македонский царь Деметрий6,
оставив малолетнего еще сына Филиппа7. (10) Ему в опекуны был дан Антигон8.
Взяв себе в жены мать мальчика-сироты, он сам стал стремиться к царской власти. (И)
Спустя некоторое время, когда произошло страшное восстание (seditione) и Анти¬
гон был во дворце осажден восставшими, он вышел без телохранителей к народу
и, бросив в толпу диадему и пурпурную одежду, (12) потребовал, чтобы народ
передал их другому, или такому, который не станет ничего приказывать им, или
такому, которому они сами сумеют повиноваться. (13) Он же до сих пор от
этой ненавистной царской власти испытывает не удовольствие, а видит одни толь*
ко труды и опасности. (14) Затем он напомнил о своих благодеяниях: как он по¬
корил отложившихся союзников, как он усмирил дарданцев и фессалийцев, об¬
радовавшихся смерти царя Деметрия, как он не только защитил достоинства
македонян, но и вознес его еще выше. (15) Если они всем этим недовольны, он
слагает власть и отказывается от своего сана, так как, очевидно, они ищут себе царя,
над которым они будут властвовать. (16) Когда народ, пораженный стыдом, постано¬
вил,чтобы Антигон снова взял власть, он до тех пор отказывался, пока зачинщики мя¬
тежа не были выданы ему для казни.
Гл. 4. (1) После этого он напал на спартанцев, которые одни только во времена
войн Филиппа и Александра с презрением относились и к владычеству македонян и к их
оружию, всем внушавшему страх. (2) Между этими двумя благороднейшими народами
война9 велась с обеих сторон с величайшим напряжением,так как одни сражались
за исконную славу македонян, а другие не только за сохранение уцелевшей еще своей
свободы, но и за самое свое существование. (3) Потерпев поражение10, лакедемоняна
не только сами, но и жены их и дети мужественно переносили свою судьбу. (4) Никта
1 Птолемей умер ок. 231 г. до н. э.
2 Согласно другим источникам, имя последней представительницы царского рода
в Эпире было Дейдамия.
3 Согласно Полибию (VII, 4,5) иПавсанию (VI, 12, 3), Нереида, дочь
Пирра I, была женой Гелона, сына Гиерона II, и матерью Гиеронима, последнега
сиракузского тирана. См. К. Beloch, Griech. Gesch., т. IV, ч. 2, стр. 150—152.
4 Ср. Р о 1 у а е n., VIII, 52; Т г о g., Prol., 28.
5 О Милоне упоминает и П о л и е н (VIII, 52).
6 229 г. до н. э.
7 Будущий Филипп V.
8 Антигон II Досон, правил с 229 по 221 г. до н. э. Он был двоюродным братом Де¬
метрия II. См. Polyb., II, 45, 2.
9 Клеоменова война (228—222 г. до н. э.). Основные источники: Р 1 u t., Cleom.^
Arat., 35—46; Polyb., II, 46—69.
10 Битва при Селласии в 222 г. до н. э
218
ЮСТИН
в бою не щадил своей жизни, ни одна женщина не плакала, потеряв мужа, старики хва¬
лились смертью своих сыновей, сыновья ликовали, когда отцы их гибли в бою, а те,
которые сами не пали за свободу родины, горевали о своей участи. (5) Все [граждане]
открыли двери своих домов для приема раненых, лечили раны, восстанавливали силы
изнуренных (6). При всем том в городе [Спарте] не было никакого шума, никакого смя¬
тения, все скорбели больше не о личной своей участи, но о бедствии государства. (7)
В это время царь Клеомен1, убив много врагов, неожиданно, появился в городе, за¬
литый с головы до ног и своей и вражеской кровью. (8) Войдя в город, он не сел на землю,
не потребовал себе пищи или питья, не снял с себя тяжелого вооружения, (9) но, при¬
слонившись к стене и увидев, что после боя осталось в живых только четыре тысячи2,
обратился к ним с призывом сохранить себя до лучших времен, которые настанут для
государства, (10) а после этого с женой и детьми отправился в Египет к Птолемею3.
Он был принят Птолемеем с честью и долго жил у него в полном почете, подобающем
царю. (И) После смерти Птолемея, он был убит4 со всей своей семьей сыном Птолемея6.
(12) А Антигон, после того как погибло столько спартанцев, сжалившись над печальной
судьбой столь великого города, запретил солдатам грабить его и пощадил тех, кто
остался в живых6. (13) Объявив, что он вел войну с Клеоменом, а не со спартанцами,
и что бегство Клеомена положило конец его гневу, [он сказал]: (14) слава его, Анти¬
гона, только возрастет, если станет известно, что он сохранил Лакедемон, который ни¬
кто, кроме него, не смог взять. (15) Поэтому он щадит землю, на которой стоит город,
и дома его, так как людей, которых он мог бы пощадить, уже не осталось. (16) Немного
спустя сам Антигон умер и передал царскую власть юному Филиппу, которому было
четырнадцать лет7.
КНИГА XXIX
Гл. 1. (1) Приблизительно в это же время почти во всем мире изменились правитель¬
ства (imperia mutata sunt)8, так как престол наследовали новые цари. (2) Так, в Маке¬
донии после смерти Антигона, своего опекуна и отчима, принял царскую власть четыр¬
надцатилетний Филипп10, (3) в Азии, после убийства Селевка10, был поставлен в цари
несовершеннолетний еще Антиох11, (4) в Каппадокии царь12 сам передал власть своему
сыну Ариарату13, который был еще мальчиком. (5) Египетское царство захватил Птоле¬
1 Сходное описание см. у Р 1 u t., Cleom., 29; ср. Т го g., Prol., 28. Клеомен III,
спартанский царь (235—222 гг. до н. э.).
2 Ср. Plut., Cleom., 28, 8.
3 Птолемей III Эвергет. См. Trog., Prol., 28. О деятельности и смерти (219 г.
до н. э.) Клеомена в Египте см. Р 1 u t., Cleom., 32—37; Р о 1 у Ъ., V, 34—39.
4 Клеомен сделал попытку поднять восстание в Александрии, но потерпел не¬
удачу. Ср. Plut., Cleom., 36—37; Р о 1 у b., V, 39; Р a us., II, 9, 3; Т г о g., Prol., 28.
5 Речь идет о Птолемее IV Филопаторе.
6 Об обращении Антигона Досона с побежденной им Спартой см. Р 1 u t., Cleom.,
30, 1; Р о 1 у b., II, 70, 1; ср. V, 9, 9.
7 Филипп V, сын Деметрия II (правил с 221 по 179 г. до н. э.). Согласно Полибию
(IV, 5,3; 24, 1), Филиппу было не 14, а 17 лет, когда он стал царем.
8 § 1—7 по существу повторение Полибия (IV, 2, 4—10).
9 Ср. выше. XXVIII, 4, 16 и прим.
10 Селевк III Керавн, старший сын Селевка II Каллиника, правил с 226 по 223 г.
до и. э. Был убит во время похода в Малую Азию против Аттала I Пергамского.
Trog., Prol., 27; А р р., Syr., 66; Н i е г о n., ad Dan., И, 10; Р о 1 у b.,
II, 71, 4.
11 Антиох III Великий, младший брат Селевка III Керавна, правил с 223 по 187 г.
до н. э. Ср. Р о 1 у b., V, 40, 5—6.
12 Ариарат III. Ср. Р о 1 у b., IV, 2, 8; D i о d., XXXI, 19, 6.
13 Ариарат IV:
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
219
мей1, убивший и отца и мать; за это злодейство ему было дано прозвище «Филона -
тора», (6) а спартанцы на место Клеомена избрали Ликурга2. (7) И как бы для того,
чтобы в это время повсюду произошли какие-нибудь перемены, карфагеняне возвели
в военные вожди Ганнибала3, еще не достигшего зрелого возраста4; [это сделали]
не от недостатка в людях старшего возраста, но из-за ненависти его к римлянам, кото¬
рой, как известно, он был пропитан с самого детства — роковое несчастье не столько
для римлян, сколько для самой Африки. (8) Эти цари-мальчики — при них и не было
правителей старшего возраста,— идя по стопам своих предков, проявили большие при¬
родные дарования и доблесть. (9) Один только Птолемей и трон добыл преступлением
и в делах правления был бездеятелен. (10) Филиппа упорно тревожили нападениями
дарданцы5 и все остальные соседние народы; между ними и македонскими царями была
как бы неистребимая взаимная ненависть, а Филиппа они [вдобавок] презирали6 за
его малолетство. (11) Однако Филипп, прогнав врагов, не удовольствовался тем, что
отстоял свое, но сверх того стремился начать войну7 с этолянами.
Гл. 2. (1) В то время как Филипп был занят мыслями об этой войне, к нему при¬
ступил с мольбами и просьбами иллирийский царь Деметрий8, незадолго перед тем по¬
терпевший поражение от римского консула Павла9. (2) Деметрий жаловался10 на не¬
справедливость римлян, которые не довольствуются пределами Италии, а охваченные
бесстыдной надеждой овладеть всем миром, ведут войны против всех царей. (3), Так,
домогаясь власти над Сицилией, Сардинией, Испанией, наконец, над всей Африкой, они
начали войну с пунийцами и Ганнибалом. (4) И на него [Деметрия] римляне напали
только потому, что его владения граничат с Италией, и как будто находиться около гра¬
ниц их державы никакой другой царь не имеет права. (5) Но и самому [Филиппу] сле¬
дует опасаться того же: чем более сильной и уважаемой станет его держава, тем более
яростными врагами окажутся для него римляне. (6) Сверх того, Деметрий пообещал
уступить Филиппу свое государство, которое захватили римляне, так как ему будет
гораздо приятнее видеть, что его [достоянием] владеет его союзник, а не его враги11.
(7) Такого рода речами Деметрий побудил Филиппа12, оставив в покое этолян13, начать
1 Птотомей IV Филопатор, правил с 221 по 205 г. до н. э. Ср. Р о 1 у b., II, 71,
3; V, 34, 1; XV, 25, 1 сл. Согласно Полибию, мать и брат Филопатора были убиты
придворным Сосибием, а отец умер от болезни.
2 Ср. Р о 1 у Ъ., IV, 35, 8—14.
3 После гибели Гасдрубала в Испании (в 221 г. до н.э.) войска избрали вождем Ган¬
нибала. Позже это избрание было подтверждено в Карфагене народным собранием. Ср.
Р о 1 у Ь., 11,36, 1—4; III, 13,4; А р р., Hisp., 8; L i v., XXI, 3; N epos, Hann., 3, 1.
4 Ганнибал родился в 247 г. до н. э.
5 Ср. Тго g., Prol., 29.
6 См. Р о 1 у b., IV, 5, 3.
7 Согласно Полибию, в эту так называемую Союзническую войну (220—217 гг.
до н. э.) вовлекли Филиппа ахеяне. Против Филиппа и его Эллинского союза высту¬
пили этоляне с союзниками — Спартой и Элидой. См. Р о 1 у Ъ., кн. IV, V;
F. W. Walbank, Aratos of Sicyon, Cambridge, 1933; он же, Philip V
of Macedon, Cambridge, 1940.
8 Деметрий был не царем, а «династом» острова Фароса и полководцем на службе
иллирийских правителей.
9 Деметрий выступал совместно с римлянами во время их первой экспедиции про¬
тив иллирийцев (229 г. до н. э.), затем сблизился с Македонией и в 219 г. до н. э.
был изгнан из Иллирии римлянами.
10 С § 2—7 ср. Р о 1 у Ь., V, 101, 6—10; 108, 5—7.
11 Ср. Р о 1 у Ъ., VII, 9, 14.
12 О мотивах, которыми руководствовался Филипп, см. Р о 1 у b., V, 102 с-лл.;
А. Б. Р а н о в и ч, ук. соч., стр. 251—252.
13 Речь идет об окончании Союзнической войны, см. выше, XXIX, 1, 11 и прим.;
Poly Ь., V, 105, 1—2.;
220
ЮСТИН
войну с римлянами; он думал, что она доставит ему меньше хлопот, так как он слышал
что римляне уже побеждены Ганнибалом у Тразименского озера. (8) Поэтому, чтобы
ему нс пришлось одновременно вести несколько войн, Филипп заключил мир с этоля-
нами, как будто вовсе не намереваясь перенести войну в другое место, а якобы забо¬
тясь о мире для всей Греции. [Филипп] утверждал1, что Греции никогда не угрожала
такая опасность, [как теперь], (9) так как на Западе возвысились две новые державы —
пунийцев и римлян, которых одно только удерживает от нападения на Грецию и Азию—
они все еще воюют между собой за господство. Тот, кто победит в этой борьбе, сейчас
же двинется на Восток.
Гл. 3. (1) Филипп говорил [также], что видит, как в Италии разрастается туча же¬
стокой и кровопролитной войны; он видит надвигающуюся с Запада грозу, сверкаю¬
щую молниями и грохочущую громом; куда бы ни занес ее вихрь победы, все осквер¬
нит она проливным кровавым дождем. (2) Часто Греция страдала от грозных потрясе¬
ний во время войн то с персами, то с галлами, то с македонянами, но все это покажется
грекам безделицей, когда та сила, что накапливается сейчас в Италии, прорвется за се
пределы. (3) Он, Филипп, видит, какую жестокую и кровопролитную войну ведут ме¬
жду собой эти два народа, [состязаясь друг с другом] и военными силами и искусством
вождей. Это неистовство не может окончиться гибелью одной только противной сто¬
роны, сокрушены будут и соседние народы. (4) Правда, Македонии меньше, чем Гре¬
ции, можно опасаться ярости диких победителей, -так как она находится и в большем
отдалении [от римлян] и обладает большими силами для защиты. (5) Но он, Филипп,
знает, что те, которые [сейчас] состязаются между собой с таким большим напряжением,
не удовлетворятся только одной победой, поэтому и ему самому грозит борьба с теми,
которые одержат верх. (6) Под этим предлогом Филипп, окончив войну с этолянами,
не думал уже ни о чем другом, как о войне между пунийцами и римлянами, и взвеши¬
вал силы каждого из этих народов в отдельности. (7) Но и римляне, хотя пунийцы и Ган¬
нибал угрожали им непосредственно, повидимому, все же не были свободны и от стра¬
ха перед Македонией2. (8) Их пугала и давняя слава македонян, покоривших Восток,,
и сам Филипп, горевший желанием превзойти подвиги Александра, известный им как
человек воинственный и деятельный.
Гл. 4.(1)Ввиду всего этогоФилипп, как только узнал,что римляне еще раз потер¬
пели поражение от карфагенян3, открыто объявил себя врагом римлян и начал строить
корабли, чтобы переправить на них войска в Италию4. (2) Затем он отправил к Ганни¬
балу гонца с письмом для заключения союза5. (3) Этот посол был перехвачен6 и при¬
веден в сенат, но его отпустили, не причинив ему никакого вреда, [конечно] не из
уважения к царю Филиппу, а для того, чтобы враг, пока еще колеблющийся, не стал
бы врагом уже несомненным. (4) Но спустя некоторое время, когда римляне получили
известие, что Филипп намеревается переправить в Италию войска, они отправили
претора Левина7 с хорошо снаряженными кораблями, чтобы он помешал этой пере¬
праве. (5) Левин же,приплыв в Грецию, щедрыми обещаниями побудил этолян начать
1 С доводами, приписанными здесь Филиппу, ср. речь Агелая у Р о 1 у b., V
104.
2 Ср. Zonaras, IX, 15.
3 Битва при Каннах в 216 г. до н. э.
4 Начало первой Македонской войны (215—205 г. до н. э.). Ср. Р о 1 у b., V, 108,
4; 109, 1—3; L i v., XXXI, 7,4.
5 О сношениях между Филиппом и Ганнибалом и о посольстве Филиппа см.
также L i v., XXIII, 33—34; Zonaras, IX, 4.
6 По Л и в и ю (XXIII, 39, 1), часть послов была задержана, часть бежала. По¬
сле этого Филипп направил новых послов,которые и заключили договор. О содержании
договора см. Р о 1 у Ъ., VII, 9; ср. L i v., XXIII, 33, 9 сл.; А р р., Mac., 1; Zonaras,
IX, 4.
7 М. Valerius Laevinus. Ср. L i v., ХХШ, 38, 10 сл.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
221
против Филиппа войну1; Филипп, в свою очередь, поднял ахеян на войну против рим¬
лян2. (6) А между тем дарданцы начали опустошать македонские области и увели с со¬
бой двадцать тысяч пленников, чем отвлекли Филиппа от войны с римлянами, поста¬
вив его перед необходимостью защищать свое царство. (7) Пока происходили эти
события, претор Левин заключил союз с царем Атталом3 и стал опустошать Грецию.
Пришедшие в смятение от этих бедствий греческие государства стали слать к Филиппу
посольство за посольством с просьбами о помощи4 *. (8) Да и иллирийские цари не пре¬
кращали своих просьб и неугомонно требовали выполнения обещанного. Кроме того,
ограбленные македоняне настаивали на отмщении [дардаицам]. (9) Находясь в таких
затруднительных и сложных обстоятельствах, Филипп колебался, против кого вы¬
ступить раньше. Однако он обещал всем прислать помощь в ближайшие дни, не потому,
что он мог это исполнить, но чтобы, преисполнив их надеждами, удержать их в качестве
союзников. (10) Первым его походом был, однако, поход против дарданцев, которые,
выжидая того времени, когда Филипп будет в отсутствии, угрожали македонянам на¬
пасть на них с еще большими вооруженными силами. (11) С римлянами, которые были
довольны уже тем, что удалось отсрочить войну с македонянами, он заключил мир6.
Против вождяахеянФилопемена6Филипп строил козни, так как узнал,что Филопемен
•старался перетянуть его союзников на сторону римлян. Но Филопемен узнал об этих
кознях и сумел избежать их,а ахеян заставил, пользуясь своим влиянием, отложиться
ют Филиппа.
КНИГА XXX
Гл. 1.(1) Если Филипп в Македонии стремился к совершению великих дел, то
нравы Птолемея в Египте были совсем другие. (2) Власти Птолемей добился отце¬
убийством и к убийству обоих родителей добавил убийство брата7. Потом, как будто
успешно совершив некий подвиг, он предался всевозможным излишествам, причем весь
его двор стал подражать нравам царя. (3) И не только друзья царские и начальствую¬
щие лица, но даже все войско, оставив занятия военным делом, [нравственно] разло¬
жилось и обессилело от безделья и праздности. (4) Сирийский царь Антиох8,узнав об
этом, под влиянием старой вражды между обоими государствами, внезапно начав вой¬
ну9, захватил у Птолемея много городов и напал на самый Египет. (5) Испуганный
Птолемей посылал к Антиоху посольство за посольством, чтобы несколько задержать
его и тем временем собраться с силами10. (6) Затем, набрав в Греции большое вой¬
1 Условия договора между римлянами и этолянами (212 г. до н. э.) см. у L i v.,
XXVI, 24; ср. Polyb., IX, 30, 7; 39,1—3; XI, 5,5; XVIII, 38,7.
2 Ср. Р о 1 у Ъ., XVI, 38.
3 Аттал I Пергамский присоединился к римско-этолийской коалиции только в
209 г. до н. э., когда Левин был уже (в 210 г. до н. э.) сменен П. Сульпици-
ем Гальбой. См. Liv,. XXVII, 29—33.
4 Ср. Polyb., X, 41; Liv., XXVIII, 5.
6 Мир в Фенике (город в Эпире) в 205 г. до н. э. См. Liv., XXIX, 12.
6 Стратег Ахейского союза. Ср. Р 1 u t., Philopoem., 8, 3; 12, 2; Р а и s., VIII,
50, 4.
7 См. выше, XXIX, 1, 5 и прим.
8 Антиох III Великий.
9 Четвертая Сирийская война (219—216 гг. до н. э. — см. Р о 1 у b., V, 58—87)
велась из-за обладания Келесирией (южной частью Сирии), доставшейся после битвы
при Ипсе Птолемею Лагу и ставшей «яблоком раздора» между Лагидами и Селевки-
дами. См. Polyb., V, 34, 5—6; 67.
10 Антиох действительно согласился на четырехмесячное перемирие. Ср. Polyb.,
V, 63, 6; 66, 2.
222
ЮСТИН
ско1, Птолемей дал удачное сражение2. Он мог бы отнять у Антиоха его царство,если
бы его доблесть пришла на помощь его счастью. (7) Но Птолемей удовлетворился воз¬
вращением городов3, которые было потерял, заключил мир и с жадностью ухватился
за возможность вернуться к мирной жизни. Утопая в наслаждениях и роскоши, он
убил свою жену, приходившуюся ему сестрой, Эвридику4, и пленился прелестями
гетеры Агафоклеи5. (8) Забыв совершенно о величии своего сана и высокого положе¬
ния, ночи он проводил в разврате, а дни в пирах. (9) Развлечения сопровождались
сладострастной музыкой на таких инструментах, как тимпаны и трещотки, причем
царь был не только зрителем, но и устроителем этих безобразий и сам играл усладитель¬
ные мелодии на струнах. (10) Сперва, однако, это были тайные язвы и скрытые беды
разлагавшегося царского двора.
Гл. 2. (1) Но с течением времени распущенность все росла, и дерзость гетеры уже
не могла оставаться в пределах дворцовых стен. (2) Ежедневные развратные сношения
царя с братом ее Агафоклом, распутным и угодливым красавцем, сделали ее еще более
наглой. (3) К Агафоклее и Агафоклу присоединилась их мать Энанфа, забравшая в
свои руки царя, совершенно обольщенного прелестями обоих ее детей. (4) Не доволь¬
ствуясь властью над царем, [эта семейка] захватила власть и над государством: они
стали уже показываться в общественных местах, их приветствуют, их сопровождает
[свита]. (5) Агафокл, постоянно находившийся при царе, правил государством, а обе
женщины распоряжались раздачей должностей трибунов, префектов и военных коман¬
диров. И не было человека во всем царстве, который обладал бы меньшей властью, чем
сам царь6. (6) Но вот Птолемей умер 7, оставив после себя пятилетнего сына от сестры
своей Эвридики8; его смерть долго скрывали, а тем временем женщины расхищали цар¬
скую казну и, стакнувшись с подонками общества, пытались захватить власть9.
(7) Когда же весть [о смерти царя] разнеслась, Агафокл был убит сбежавшейся толпой1*
а женщины в отмщение за Эвридику были распяты. (8) Смертью царя и казнью блуд¬
ниц позор, [тяготевший] над государством, был как бы искуплен, и тогда жители Алек¬
сандрии отправили к римлянам посольство, умоляя их взять на себя опеку над мальчи¬
ком и защиту египетского государства, которое, как они говорили, уже поделили ме¬
жду собой по взаимному соглашению Филипп и Антиох11.
1 Ср. Р о 1 у b., V, 63, 8—64. Юстин не упоминает о новом и весьма важном эле¬
менте в войсках Птолемея в битве у Рафии — о местном населении, включенном в фа¬
лангу. См. Р о 1 у b., V, 65, 5 и 9; 82, 6; 107, 1—3; а также А. Б. Р а и о в и ч, ук. соч.,
стр. 121, 213 сл.
2 Битва при Рафии в 217 г. до н. э. См. Р о 1 у b., V, 82 слл.
3 Речь идет о городах в Келесирии (Polyb., V, 87,3). Селевкия в Пиерии,
которая принадлежала Египту и была отнята Антиохом III, так и осталась во владе¬
нии последнего.
4 Согласно Полибию (V, 83, 3), ее звали Арсиноя. Об обстоятельствах ее
смерти см. Polyb., XV, 25, 2.
I5 Об Агафоклее и развлечениях при египетском дворе см. Polyb., V, 34; V, 87, 3;
XIV, 11, 5; 12, 3; Р 1 u t., Cleom., 33 слл.
6 Ср. Н i е г о n., ad Dan., И, 13—14; Р о 1 у b., V, 63, 1; XIV, И; XV, 25.
7 205 г. до н. э.
8 Речь идет о Птолемее V Эпифане (правил с 205 по 180 г. до н. э.). Относительно
имени его матери см. прим, к XXX, 1,7.
9 Придворная клика во главе с Агафоклом и Сосибием составила подложное заве¬
щание Птолемея Филопатора, по которому они назначались опекунами малолетнего
царя и регентами государства. См. Р о 1 у b., XV, 25.
10 См. Polyb., XV, 33. Речь идет о восстании в Александрии, возглавлен¬
ном македонским полководцем Тлеполсмом (202 г. до н. э.).
11 Ок. 202 г. до и. э. См. Р о 1 у b., III, 2, 8; XV, 20, 1—2; L i v., XXXI, 14,5;
А р р., Мае., 4.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
223-
Гл. 3. (1) Римлянам это посольство было как раз на руку: они искали повода к
войне с Филиппом1, который во время Пунической войны строил козни против Рима.
(2) К тому же римляне после победы над пунийцами и Ганнибалом не опасались
никаких других военных сил больше, чем [македонских], памятуя, какое волнение
произвел в Италии Пирр со своим небольшим македонским отрядом и какие подвиги
совершили македоняне на Востоке. (3) Поэтому они направили к Филиппу и Антиоху
послов с требованием воздержаться от захвата Египта. (4) В Египет же направили Марка
Лепида, поручив ему в качестве опекуна править царством мальчика [-царя].
(5) Пока все это происходило, в Рим прибыли послы царя Аттала и родосцев с жало¬
бами на обиды со стороны Филиппа. Ввиду этих обстоятельств сенат не стал оттягивать
далее войну против Македонии. (6) Тотчас же, под предлогом оказания помощи союз¬
никам, было принято решение воевать с Филиппом, и были направлены в Македонию
легионы под начальством консула2. (7) Спустя недолгое время вся Греция, уверенная
[в поддержке] римлян, начала войну против Филиппа3 в надежде на восстановление
былой своей свободы. Таким образом, царя стеснили со всех сторон, и он был вынужден
просить мира. (8) Затем, когда римляне объявили свои условия мира, то и Аттал, и
родосцы, и ахеяне, и этоляне начали требовать обратно то, что было у них захвачено.
(9) Филипп возражал на это4 5: он допускает, что его можно принудить подчиниться рим¬
лянам, но он считает унизительным для себя, чтобы греки, покоренные предками его
Филиппом и Александром и подчиненные македонской власти, теперь, точно победи¬
тели, предписывали ему мирные условия, тогда как им следовало бы скорее дать от¬
чет в выполнении ими долга повиновения, чем требовать свободы. (10) Однако в конце
концов по его просьбе ему предоставили двухмесячное перемирие, чтобы добиваться
в [римском] сенате мира, о котором в Македонии договориться не удалось.
Гл. 4. (1) В тот же год между островами Ферой и Ферасией на море, разделяющем
эти острова, произошло землетрясение, (2) во время которого, к удивлению морепла¬
вателей, из глубины [моря] вместе с кипящими потоками вод внезапно поднялся ост¬
ров6. (3) В тот же день то же самое землетрясение произошло и в Азии, произведя
сильные разрушения на Родосе и во многих других государствах, причем некоторые
здания были поглощены [землей]. (4) Все были напуганы этим чудом, а прорицатели
предсказали®, что восходящая римская держава пожрет древние державы, греческую
и македонскую. (5) Между тем сенат отклонил мир7 с Филиппом, и Филипп привлек
к военному союзу [с собой] тирана Набиса8.(6) Когда Филипп выстроил свое войско про¬
тив вражеского строя, он начал ободрять своих солдат9, напоминая им о том,что персы,
бактрийцы, инды, да и вся Азия до крайних пределов Востока была покорена македо¬
нянами. (7) Но эту войну нужно вести с настолько же бблыпим рвением по сравнению
с предыдущими войнами, насколько свобода дороже, чем власть [над другими народа¬
ми] . (8) Римский консул Фламинин10, со своей стороны, воодушевлял своих [воинов]
1 Ср. Z on а г a s, IX, 15.
2 Консул — Публий Сульпиций Гальба. Речь идет о Второй Македонской войне
(200—197 гг. до н. э.). С §4—6 ср. Liv., XXXI, 2,1—4;3 слл.
8 В этой войне Филипп воевал один, вначале против римлян и их союзников, пер-
гамцев и родосцев, а потом (в 199—198 гг. до н. э.) также против этолян и ахеян.
4 Ср. Poly Ь., XVIII, 4 слл.. L i v., XXXII, 34—36.
5 Ср. Strabo,4, 3, 16, стр. 57.
6 Текст оракула приводит Плутарх (Мог., III, 399 с).
7 Ср. Poly b., XVIII, 12, 1.
8 Набис,. спартанский царь, правил с 207 по 192 г. до н. э. Во время Второй Маке¬
донской войны Филипп поручил ему Аргос, но Набис, взяв Аргос, перешел на сто¬
рону Рима. Ср. L i v., XXXII, 38—39.
9 Ср. Liv., XXXIII, 3, 11—12.
10 Фламинин был консулом 198 г. до н. э., но eroimperium было продлено на 197 г.
#Liv., XXXII, 28, 9). О его речи перед войском см. Liv., XXXIII, 8,4 сл.
224
ЮСТИН
перед сражением, напоминая им о событиях, совсем недавно совершившихся, и указы¬
вая, что римская доблесть покорила Карфаген и Сицилию, покорила Италию и Испанию.
(9) Даже Ганнибала, ни в чем не уступавшего Александру Великому, они вытеснили
из Италии и покорили самую Африку, третью часть всего мира. (10) Не по былой их
славе надо судить теперь о македонянах, а по их силам в настоящее время. (И) Ведь
сейчас идет война не с Александром Великим, о непобедимости которого всякий слы¬
шал, и не с его войском, которое победило весь Восток, (12) а с Филиппом, незрелым
юношей, который с трудом защищает от врагов границы своего государства, и с теми
самыми македонянами, которых еще недавно грабили дарданцы. (13) Македоняне вспо¬
минают о славных деяниях своих предков, а римляне должны помнить о [деяниях]
своих воинов. (14) Ведь и Ганнибал, и пунийцы, а также и весь почти Запад, покорены
не иным каким-либо войском, а теми самыми солдатами, которые находятся у него,
[Фламинина], в строю. (15) Воины и той и другой стороны, воодушевленные этими ре¬
чами, сошлись на бой, одни гордые своей властью над Востоком, другие над Западом;
одни несли с собой в бои древнюю, обветшавшую славу своих предков, другие свежую
красу своих недавних подвигов. (16) Римское [военное] счастье одержало верх над
македонским1. (17) Филипп потерпел в войне поражение и добился у консула Фла¬
минина мира2. Он сохранил царское звание, но потерял все греческие города, бывшие
как бы членами [иличастями] его царства вне границ его исконных владений, и удержал
за собой одну Македонию. (18) Однако этоляне были оскорблены тем, что Македония,
вопреки их желанию, не была отнята у царя и передана им в награду за участие
в войне3. Они отправили к Антиоху послов, которые, раболепно восхваляя его вели¬
чие, старались вовлечь его в войну с Римом, [внушая] ему надежду на [помощь] союза
всех греческих государств4.
КНИГА XXXI
Гл. 1. (1) Когда умер египетский царь Птолемей Филопатор, после него остался
малолетний сын5г который впоследствии должен был унаследовать престол, а пока
он был желанной добычей для приближенных. Сирийский царь Антиох6, пренебре¬
жительно относясь к царю-ребенку, решил завладеть Египтом. (2) Поэтому он вторгся
в Финикию и в другие государства, [по существу] относившиеся к Сирии, но подвла¬
стные Египту7. Сенат направил к Антиоху посольство, сообщить ему, чтобы он воз¬
держался от захвата царства мальчика-сироты, отданного под защиту сената но пред¬
смертной просьбе отца 8. (3) Когда же Антиох пренебрег этим [требованием], то спустя
некоторое время к нему явилось другое посольство, которое, уже ничего не упоминая
1 Битва при Киноскефалах в Фессалии 197 г. до н. э. См. Р о 1 у b., XVIII
22—27; Pint., Flam., 8.
2 Об условиях мира ср. Р о 1 у b., XVIII, 39, 5 — 6 (Li v., XXXIII, 13, 13—
15); 44 (Liv., XXXIII, 30); P 1 u t., Flam., 9—10.
3 Ср. P о 1 у Ъ., XVIII, 36,7; 38; 45, 1-6; Liv., XXXIII, 11—13; 31,1—5.
4 193 г. до н. э. Ср. P о 1 у b., Ill, 3, 3; L i v., XXXV, 12; A p p., Syr., 12.
6 См. выше, XXX, 2, 6 и прим.
6 Антиох III Великий. См. выше, XXX, 2, 8.
7 Речь идет о Келесирии. См. выше, XXX, 1, 4 и прим. На этот раз (ок. 200—
198 гг. до н. э) попытка оказалась успешной, Келесирия перешла под власть Селев-
кидов. Ср. Р о 1 у Ь., XVI, 18 сл.;22а, 1; 39, 3; А р р., Syr., 1; Н ieron., ad Dan.,
XI, 15—16; Liv., XXXIII, 19, 8.
8 См. выше, XXX, 2, 8 ; ср. Р о 1 у b., XVI, 27, 5.
ЭГШТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
225
о ребенке-сироте, предъявило( такое требование: пусть Антиох восстановит в прежнем по¬
ложении государства, по праву войны перешедшие под власть римского народа1.
(4) Антиох отверг [это требование], и ему была объявлена война2. Эту войну, начатую
с необдуманной легкостью, вел он несчастливо. (5) В то же время многие греческие го¬
сударства были захвачены тираном Набисом.3 (6) Тогда сенат, чтобы римскому вой¬
ску не пришлось одновременно вести две войны4, написал Фламинину, чтобы он —
если это окажется, по его мнению, возможным — освободил Грецию от Набиса так же,
как [он освободил] от Филиппа5. (7) С этой целью Фламинину был продлен срок ко¬
мандования (imperinm). Войну с Антиохом делало [особенно] страшной имя Ганни¬
бала, которого его завистники6 при помощи тайных доносов обвиняли перед римля¬
нами в том, что он вступил с Антиохом в союз. (8) Немыслимо,говорили они, чтобы Ганни¬
бал, так долго бывший полководцем и привыкший к бурной походной жизни, мог жить
смирно, подчиняясь законам; тоскуя от спокойной городской жизни, он-де все время
выискивает поводы к новым войнам. (9) Хотя все это было ложными наветами, но люди,
боявшиеся [Ганнибала], верили этому.
Гл. 2. (1) В конце концов сенат, охваченный страхом, направил послом в Африку
Гнея Сервилпя для наблюдения за действиями Ганнибала7. Сервилию было дано секрет¬
ное поручение, чтобы он, если сможет, убил Ганнибала, использовав для этого его вра¬
гов, и освободил, наконец, римский народ от страха перед ненавистным именем. (2) Но
это обстоятельство недолго оставалось тайной для Ганнибала8, человека, всегда пред¬
видевшего опасности и умевшего избежать их. В счастье он не менее думал о [возмож¬
ном] несчастье, чем в несчастье о счастье. (3) [Однажды], после того как в течение це¬
лого дня он непрерывно находился на глазах у правительственных лиц и римского
посла на площади в Карфагене, он под вечер сел на коня и направился в свое приго¬
родное имение на морском берегу. Рабы [Ганнибала] ничего не подозревали, и им было
[только] приказано ждать у дверей его возвращения. (4) В имении у Ганнибала был ко¬
рабль с гребцами, спрятанный в укрытой бухте. В этом же имении была заготовлена
огромная денежная сумма, чтобы, когда потребуют этого обстоятельства, ни отсутствие
средств передвижения, ни недостаток в деньгах не послужили препятствием к бег¬
ству. (5) Отобрав рабов помоложе и присоединив к ним большое количество военно¬
пленных италиков9, Ганнибал сел на корабль и направил свой путь к Антиоху.
(6) На следующий день [карфагенские] граждане ожидали на форуме своего главу»
Ганнибала, бывшего в то время консулом10. (7) Когда сообщили об его отъезде, все
пришли в ужас, такой же, как если бы город [Карфаген] был взят [неприятелем],
предчувствуя, что бегство Ганнибала окажется для них гибельным. (8) Римский же
1 196 г. до н. э. Ср. Poly b., IXVIII, 49—50;: L i v., XXXIII, 39-40; А р р.,
Syr., 2—3; Diod., XXVIII, 12.
2 Война началась к концу 192 г. до н. э. Gp. L i v., XXXV, 41, 1—3.
3 См. выше, прим к XXX, 4, 5.
4 Этого боялись римляне и на это надеялся Набис. См. L i у., XXXIV, 33, 13;
37, 5.
6 Ср. Liv., XXXIII, 43, 6;, 45, 3; XXXIV, 22,5 (195 г. до н. э.).
6 Имеется в виду Ганнон и его сторонники—враги Ганнибала. Ср. ниже, XXXVIII,
4,6; Nepos, Haim., 1,2; Liv., XXX, 20, 3; XXXIII, 46, 7; 47,3; Z о n а г a s,
IX, 18.
7 Официальной целью посольства было разрешение спора между Карфагеном
и Массиниссой. См. Liv., XXXIII, 47, 7—8. О поручении убить Ганнибала Ливий не
упоминает; ср. Nep., Harm., 7,6.
8 Нижеследующее описание бегства Ганнибала (195 г. до н. э.) имеется так¬
же у Ливия (XXXIII, 47—49).
9 Скорее всего речь идет о перебежчиках; которых в Карфагене после Второй
Пунической войны было множество. См. Liv., XXXI, И, 7; ср. XXXII, 23, 9.
, 10 Ср. Liv., XXXIII, 46, 3 (praetor); Z о n а г a s, IX, 18; Nepos, HanD.,
7 (rex).
15 Вестник древней истории, Ms 4
226
ЮСТИН
посол, как будто Ганнибал уже начал войну против Италии, тайком возвратился
в Рим и сообщил сенату эту ужасную весть. *
Гл. 3. (1) Между тем в Греции Фламинин заключил союз с некоторыми государ¬
ствами1 и в двух непосредственно следовавших друг за другом сражениях покорил
тирана Набиса2. Принудив его принять весьма тяжелые условия мира, Фламинин
оставил его как бы обескровленным3 у власти. (2) Но после того, как была восста¬
новлена греческая свобода4, когда гарнизоны были выведены из городов, а римское
войско переправлено в Италию, Набис, словно подстрекаемый тем, что [Греция] осталась
снова без хозяина, внезапно начал военные действия против многих государств. (3)
Ахеяне, испуганные таким оборотом дел, опасаясь, как бы это зло, зародившееся по
соседству, не прокралось незаметно к ним самим, постановили вести войну против
Набиса5 и поставили над собой вождем своего претора Филопемена, человека исклю¬
чительной энергии. (4) Филопемен проявил в этой войне такую доблесть, что, по обще¬
му мнению,'его можно было сравнить с римским полководцем Фламинином. (5) В это время
Ганнибал прибыл к Антиоху6. (6) Приняли его, как дар, ниспосланный богами.
С его прибытием царя [Антиоха] охватил такой пыл, что он не столько думал о войне,
сколько о тех выгодах, которые принесет ему победа. (7) Однако Ганнибал, которому
ведома была римская доблесть, утверждал, что римлян нельзя одолеть нигде, кроме
как в Италии7. (8):Для этого он требовал сто кораблей и десять тысяч пехотинцев с ты¬
сячей всадников, обещая, что с таким войском он возобновит в Италии такую же
войну, какую вел раньше, (9) и доставит царю Антиоху, которому не придется даже
выступить из Азии, или победу, или выгодный мир с римлянами; (10) ведь и испанцам,
страстно желающим [начать] войну [против Рима]|8, нехватает только вождя; и Ита¬
лия ему, Ганнибалу, теперь более известна, чем раньше; да и Карфаген не останется
в покое, а без промедления предоставит ему себя в союзники.
Гл. 4. (1) Так как царю [Антиоху] эти советы понравились, то в Карфаген по¬
слали одного из спутников Ганнибала9, чтобы договориться со сторонниками войны
[против Рима], сообщить, что Ганнибал прибудет с войском и что этой воюющей сто¬
роне [Антиоху и Ганнибалу] нехватает только мужественной поддержки карфаге¬
нян; живую же силу и деньги на войну даст Азия. (2) Когда об этом стало известно
в Карфагене, враги Ганнибала арестовали гонца. Его привели в сенат, и когда его
спросили, к кому [именно] он был послан, гонец с пунийской изворотливостью ответил,
что послан ко всему сенату, ибо это дело касается не отдельных лиц, но всех вместе.
(3) Пока в течение многих дней раздумывали о том, не отправить ли гонца в Рим для
1 К Фламинину присоединилось большинство полисов Греции, а также родосцы
и пергамский царь Эвмен II. См. L i v., XXXIV, 22 слл.; 26, И.
2 Вернее, имели место три больших сражения: два — у Спарты, и одно — у Ги-
фия. См. Liv., XXXIV, 28, И; 29; 38—39 (195 г. до н. э.).
3 Набис должен был сдать прибрежные города Лаконии и Аргос, но сам остался
правителем Спарты. См. Liv., XXXIV, 35; Р lu t., Flam., 13.
4 В 196 г. до н. э. на истмийских играх Фламинин торжественно провозгласил
«свободу» Греции, но в Акрокоринфе, Деметриаде, Халкиде и некоторых других
городах римские гарнизоны оставались до 194 г. до н. э. См. Plut., Flam., 10;
Polyb., XVIII, 45—46; Liv., XXXIII, 31—32; XXXIV, 50—51.
5 Об этой войне ср. Liv., XXXV, 25—30; Plut., Philop., 14; Ра us.,
VIII, 50, 7—9.
6 Ганнибал нашел Антиоха в Эфесе (Li v., XXXIII, 49, 7)—195 г. до н. э.
7 О планах Ганнибала см. также Liv., XXXIV, 60; А р р., Syr., 7.
8 После завоевания римлянами карфагенских владений в Испании во Второй
Пунической войне и установления римского провинциального управления (197 г.
до н. э.) испанские племена долго боролись за свободу против новых господ. Крупные
восстания имели место в 197—195 и в 194—189 гг. до н. э.
9 С §1—3 ср. Liv., XXXIV, 61; Арр., Syr., 8; Nep., Ilann., 8.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
227
того, чтобы не навлечь на себя подозрения, гонец тайком сел на корабль и возвратился
к Ганнибалу. Узнав об этом, карфагеняне, в свою очередь,послали в Рим гонца с до-
носом. (4) Римляне же отправили послов к Антиоху1, чтобы те, [выполняя] для вида-
посольские поручения, разведали о приготовлениях царя к войне и либо расположили
Ганнибала в пользу римлян, либо постоянными собеседованиями с ним сделали его
подозрительным и ненавистным Антиоху. (5) Послы, прибыв к Антиоху в Эфес, пе¬
редали ему поручения сената. (6) Ожидая ответа, они целыми днями безотлучпо на¬
ходились при Ганнибале и говорили ему, что он из-за каких-то опасений напрасно
покинул свою родину, в то время как римляне со всей честностью соблюдают мир,
который они заключили не столько с его государством, сколько с ним [лично]. (7)
Ведь он [Ганнибал] и войны вел не столько из ненависти к римлянам, сколько из люб¬
ви к своему отечеству, ради которого лучшие люди должны жертвовать даже своей
жизнью. Именно такими общественными причинами вызываются войны, а не част¬
ными раздорами между вождями. Затем послы восхваляли подвиги Ганнибала. (8)
Польщенный такими речами, Ганнибал стал более часто и более охотно беседовать
с послами, не замечая, что его сближение с римлянами вызывало к нему ненависть со
стороны царя. (9) Ибо Антиох, думая, что эти постоянные разговоры ведут к примире¬
нию Ганнибала с римлянами, перестал сообщать ему что бы то ни было, как обыкно¬
венно делал раньше, перестал приглашать его в совет и возненавидел его, как врага
и предателя. Это обстоятельство гибельно отразилось на всей подготовке к войне, так
как полководческое искусство [Ганнибала] осталось без применения. (10) Поруче¬
ния, данные сенатом послам, заключались в следующем: пусть Антиох не переступает
границ Азии, чтобы не поставить римлян перед необходимостью самим вступить в Азию.
Антиох пренебрег этим и решил не ждать нападения, а самому начать наступательную
войну.
Гл. 5. (1) После того как царь неоднократно созывал совет по вопросу о пред¬
стоящей войне в отсутствие-Ганнибала, он, говорят, приказал, наконец, позвать к себе
и его, не для того, чтобы что-нибудь сделать по его совету, а чтобы не казалось, что
он у царя в полном пренебрежении. Опросив всех, царь обратился к нему последнему.
(2) Ганнибал это заметил и сказал так2: ему ясно, что его позвали не потому, что
у царя нехватает советников, но чтобы добавилось еще одно мнение; однако из йена ~
висти к римлянам и из любви к царю — ведь только у него одного осталось для изгнан¬
ника безопасное убежище — он изложит свой план ведения войны. (3) Затем, попро¬
сив заранее позволения свободно высказать свое мнение, Ганнибал сказал, что ничего
из того, что царю посоветовали и что царь сейчас предпринимает*3, он [Ганнибал]
не может одобрить. Не нравится ему и то, что местом военных действий избрана Гре¬
ция, тогда как Италия представляет собой более богатую почву [для войны]. (4) Да
и [вообще] римлян нельзя победить иначе, как при помощи их же оружия, а Италию
нельзя подчинить иначе, как использовав силу италиков, ибо в Италии и люди дру¬
гие и война иная. (5) В войнах с другими народами самое важное использовать пер¬
вым выигрыш в пространстве и времени, опустошить поля, захватить некоторые го¬
рода. А с римлянами, если даже первым захватишь часть их земель, если даже побе¬
дишь, все равно придется биться даже с пораженными и поверженными. (6) Поэтому,
если кто наДадает на римлян в самой Италии, сможет их победить их же собственными
богатствами, их же силами, их же оружием, что в свое время и удалось сделать ему, Ган¬
нибалу. (7) Тот же, кто оставит в их распоряжении Италию как источник их сил, так
же ошибется, как тот, кто захочет повернуть вспять или осушить реку не у самых ее
истоков, а там, где скопилась уже огромная масса воды. (8) Этот самый совет, он, Ган¬
1 С изложением в § 4—9 ср. L i v., XXXV, 14; А р р., Syr., 9—10; Р 1 u t.,
Flam., 21, 3—4/ Ср. также Front., I, 8,7; N e p о s, Hann., 2.
2 См. речь Ганнибала у L i v., XXXVI, 7; App., Syr., 14; ср. также L i v.,
XXXIV, 60, 3—6; XXXV, 19.
3 О планах Антиоха и предпринятых им мерах см. Liv., XXXV, 46—47;
XXXVI, 5—6.
15*
228
ЮСТИН
нибал, уже давал [царю] с глазу на глаз и сам предложил свои услуги, чтобы выпол¬
нить этот план. Теперь же он повторяет его перед [царскими] друзьями, присутствую¬
щими здесь, чтобы все знали правильный способ ведения войны с римлянам. Вне пре¬
делов своей страны они непобедимы, у себя на родине уязвимы. (9) У
них скорее можно отобрать их [главный] город, чем господство [над подвластными зем¬
лями], легче отнять у них Италию, чем провинции. Поэтому-то и галлы их победили
и им, Ганнибалом, они были почти что уничтожены. Он ни разу не был побежден, пока
не ушел с их территории; но как только он возвратился в Карфаген, с переменой места
тотчас изменило ему и военное счастье.
Гл. 6. (1) Против этого мнения выступили из зависти [к Ганнибалу] друзья царя,
думая не о пользе дела, но из опасения, как бы Ганнибал не занял при царе первого ме¬
ста, если его совет получит одобрение. (2) Да и Антиоху не столько был неугоден совет,
сколько тот, кто его дал, [и он боялся], что слава в случае победы достанется не ему,
а Ганнибалу. (3) Поэтому все дело было испорчено разными происками льстецов, и не
было предпринято ничего предусмотрительно и разумно. Сам царь всю зиму преда¬
вался сластолюбию и каждый день справлял новую свадьбу1. (4) В противоположность
ему, римский консул Ацилий2, которому было поручено ведение этой войны, с вели¬
чайшим тщанием готовил войска, оружие и все необходимое для нее; он укреплял [свя¬
зи] с союзными государствами, колеблющихся привлекал на свою сторону. Поэтому
и исход войны был таков, какова была готовность к ней на той и другой стороне. (5)
Когда царь при первой же военной схватке3 увидел, что его войска отступают, он не
подал помощи тем, кто находился в затруднительном положении, а оказался сам во
главе бегущих и оставил победителям свой богатый лагерь. (6) Пока римляне занялись
своей добычей, Антиох в своем бегстве достиг Азии. Теперь он уже раскаивался в том,
что пренебрег советами [Ганнибала], снова сделал его своим другом и во всем стал по¬
ступать согласно с его мнениями4. (7) Между тем пришла весть, что приближается
римский полководец Гай Ливий5 *, посланный сенатом для ведения войны на море,
с восемьюдесятью кораблями®, снабженными рострами. Это обстоятельство пробу¬
дило в Антиохе надежду, что ему удастся поправить свои дела. (8) Поэтому, пока еще
союзные государства не перешли на сторону врагов, Антиох решился на морское
сражение, в надежде, что можно новой славной победой свести на-нет поражение, поне¬
сенное в Греции. (9) Командование флотом поручено было Ганнибалу. Но ни азиатские
воины не могли сравняться с римским, ни их суда не шли в сравнение с ростральными
кораблями; только благодаря искусству начальника флота поражение не было пол¬
ным7. В Рим еще не дошла весть о победе, и по этой причине граждане при выборах кон¬
сулов были в нерешительности.
Гл. 7. (1) Но кого же лучше было избрать [в консулы] против [такого] полководца,
как] Ганнибал, чем брата [Сципиона] Африканского, раз уже побеждать пунийцев
1 Речь идет о зиме 192/191 г. до н. э., после прибытия Антиоха в Грецию. См.
L i v., XXXVI, И; ср. А р р., Syr., 16; D i о d., XXIX, 2.
2 Манлий Ацилий Глабрион, консул 191 г. до н. э. См. L i v., XXXV, 24, 5.
3 Битва при Фермопилах(191 г. до н. э.). Ср. L iv., XXXVI, 18—19; А р р., Syr.,
17—19; Р 1 ut., Cato Maj., 13—14; Z о n а г a s, IX, 19; Fron t., II, 4, 4.
4 См. L i v., XXXVI, 41, 2. ПоЛивию (XXXV, 19; ср. XXXVI, 8, 1; 15, 2),
Антиох еще до войны помирился с Ганнибалом, хотя и не следовал его советам.
5 Гай Ливий Салинатор, претор 191 г. до н. э. См. L i v., XXXVI, 42 слл.
® См. L i v., XXXVI, 42, 8. Однако после того, как к римским кораблям добави¬
лись корабли союзников, в том числе и флот Эвмена II Пергамского, общее число кораб¬
лей достигло ста пятидесяти пяти. См. L i v., XXXVI, 43, 13.
7 Имеется в виду, повидимому, морская битва у мыса Корина в Ионии. См. L i у.,
XXXVI, JA—45 (191 г. до н. э.). Однайо командование флотом Антиоха было поручено
пс Ганнибалу, а родосцу Поликсениду. Ср. Ар р., Syr., 22. Ганнибал потерпел пораже¬
ние в следующем, 190 г. у побережья Памфилии от родосцев, когда он вел к Антиоху
новые морские силы из Линии и Сирии (L i v., XXXVII, 23—24).
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
229
стало делом Сципионов? (2) В консулы избрали поэтому Луция Сципиона, а брат его
[Сципион] Африканский был назначен ему в легаты, чтобы Антиох понял, что римля¬
не питают к победителю Сципиону не меньшее доверие, чем [сам Антиох] к побежден¬
ному Ганнибалу1. (3) Когда Сципионы переправили в Азию войско, им сообщили, что
война решена уже в двух местах, что Антиох побежден в сухопутном сражении, а
Ганнибал в морском2. (4) Как только Сципионы прибыли, Антиох направил к ним
послов с просьбой о мире3, а в качестве чрезвычайного дара Сципиону Африканскому
послы привезли его сына, которого царь захватил, когда тот переправлялся на небольшом
корабле. (5) Однако [Сципион] Африканский сказал, что нужно частные благодеяния
отделять от общественных (дел, одно дело — обязанности отца, другое дело — права
отечества, которые нужно предпочитать не только детям, но даже самой жизни. (6)
Поэтому он с благодарностью принимает дар и из своих собственных средств постарает¬
ся отплатить царю за его великодушный поступок. Но что касается войны и мира,
то здесь он ни в чем не может уступить из-за личной дружбы и ничем поступиться из
того, что по праву принадлежит родине. (7) И действительно, Сципион не вел ранее
никаких переговоров о выкупе свого сына и не позволил сенату вести какие-либо пере¬
говоры об этом, а сказал, что он возвратит себе сына оружием, как это подобает его
достоинству. (8) После этого были установлены условия мира4: пусть Антиох уступит
Азпю5 римлянам и удовольствуется одним Сирийским царством. Пусть выдаст все
суда, пленных и перебежчиков, а также оплатит римлянам все их расходы, [связанные]
с этой войной. (9) Когда об этих условиях сообщили Антиоху, он ответил, что он еще
не настолько побежден, чтобы его можно было лишить его царства и что такие предло¬
жения — призыв к новой войне, а не к миру.
Гл. 8. (1) И вот, в то время как обе стороны готовились к войне, а римляне уже
вступили в Азию и подошли к Илиону, жители Илиона обменялись с римлянами взаим¬
ными приветствиями. Жители Илиона говорили, что с их [родины] пришел в Рим Эней,
а с ним и другие вожди, а римляне говорили [жителям Илиона], что от них-то они и
произошли. (2) Все радовались так, как радуются обыкновенно дети и родители при
встрече после долгой разлуки. (3) Жителей Илиона радовало то, что их потомки, поко¬
рив Запад и Африку, теперь завоевывают Азию, как свое наследственное царство; они
говорили, что счастливым событием было разрушение Трои, раз она возрождается
теперь при столь счастливых обстоятельствах. (4) Римляне, в свою очередь,испытывали
ненасытное желание увидеть обитель дедовских ларов, колыбель предков своих,
храмы и изображения богов. (5) Когда римляне выступили из Илиона, к ним примкнул
царь Эвмен с вспомогательным отрядом. Когда спустя короткое время завязалось сра¬
жение с Антиохом6, (6) то на правом крыле побежал обратно к лагерю римский легион,
что было не столько опасно, сколько позорно. Тогда военный трибун Марк Эмилий7,
оставленный для охраны лагеря, приказал своим солдатам вооружиться, выйти за
вал и, обнажив мечи, угрожать бегущим, предупреждая их, что они все равно умрут-
если не вернутся в бой, и что их собственный лагерь окажется для них более враждеб¬
ным, чем вражеский. (7) Легион, потрясенный такой двойной опасностью, возвратился
в бой, сопровождаемый соратниками, остановившими его бегство, и жестоким избие¬
1 Ср. Liv., XXXVI, 45,9; XXXVII,. 1,7—10; Арр., Syr., 21.
2 См. выше, XXXI, 6, 9 и прим.
3 Ср. Liv., XXXVII, 34—36; А р р., Syr., 29; Diod., XXIX, 7—8; Р о 1 у b.,
XXI, 13—15; Zona г as, IX, 20. В то время римские войска, уже переправившись
через Геллеспонт (Liv., XXXVII, 33,4), находились в Азии (190 г. до н. э.).
4 Об этих условиях ср. Liv., XXXVII, 35,8—10; Арр., Syr., 29; Polyb.»
XXI, 14, 7—8. Ссылки на Полибия даны по изданию Loeb’a.
5 Речь идет о малой Азии до Тавра.
6 Битва при Магнезии осенью 190 г. до и. э. Ср. Liv., XXXVII, 39—44; Арр.,
Syr.. 30—36.
7 Cr. Liv., XXXVII, 43, 1—4.
230
ЮСТИН
нием врагов положил начало победе. Врагов было изрублено пятьдесят тысяч, взято
в плен одиннадцать тысяч1. (8) Когда Антиох стал просить о мире, к прежним усло¬
виям не добавили никаких новых2, ибо, как сказал Сципион Африканский, когда рим¬
ляне бывают побеждены, они не падают духом, а когда побеждают, не становятся вы¬
сокомерными. (9) Захваченные города римляне разделили между союзни¬
ками3, считая, что римлянам удобнее использовать Азию для награж¬
дения других се богатыми запасами, чем господствовать самим над ее изнеженными на¬
родами. Имени народа римского должна принадлежать слава победы, а роскошь и
богатство можно предоставить союзникам.
КНИГА XXXII
Гл. 1. (1) Этоляне, которые вовлекли Антиоха в войну с римлянами4, остались,
когда он был побежден, одни лицом к лицу с римлянами, неравные им по своим силам
и лишенные всякой помощи. (2) Спустя короткое время они были побеждены и потеря¬
ли свободу5, которую они, единственные из всех греческих государств, сохраняли не¬
рушимой во времена господства афинян и спартанцев. (3) Это положение было для них
тем более горьким, что оно настало для них позже, [чем для других]. Этоля-
ие вспоминали и о тех временах, когда они своими собственными силами
дали отпор полчищам персов6, когда во время Дельфийской войны7 сло¬
мили могучий натиск галлов, повергших в ужас Азию и Италию. Эти воспо¬
минания о былой славе еще увеличивали их жажду свободы. (4) В то же время между
мессенянами и ахеянами сначала возникли разногласия из-за первенства, а вскоре нача¬
лась и война8. (5) В этой войне попал в плен знаменитый ахейский полководец Фило-
пемен, но не потому, что он во время боя щадил свою жизнь, а потому, что при перепра¬
ве через ров, в то время, как он призывал свое войско вернуться в бой, конь сбросил
его и тотчас же множество врагов навалилось на него. (6) Его, повергнутого на землю,,
мессеняне не осмелились убить , то ли из страха перед его доблестью, то ли из уважения
к его достоинству. (7) Ликуя так, как будто, взяв в плен его одного, они уже окончили
войну, они повели своего пленника как бы в триумфальном шествии через весь город,
и навстречу ему высыпал народ, точно к ним прибыл свой, а не вражеский полково¬
дец. (8) Сами ахеяне не смотрели в свое время на Филопемена-победителя с таким жад¬
ным любопытством, с каким теперь на него, побежденного, смотрели враги. Было от¬
дано приказание привести Филопемена в театр, чтобы все могли увидеть того, кого,
как казалось всем,взять в плен было чем-то невероятным. (9) Затем его отвели в тем.
1 Ср. Li v., XXXVII, 44, 1.
2 Предварительные условия мира, предложенные Сципионом Африканским в Сар¬
дах, см. у L i v., XXXVII, 45, 11—18 (Poly b., XXI, 17). Договор с Антиохом, под¬
писанный в 188 г. до н. э. в Апамее,— см. у L i v., XXXVIII, 38 (Poly b., XXI,
42). Cp. A p p., Syr., 38—39.
3 О распоряжениях римлян по отношению к греческим городам Малой Азии см.
Li у., XXXVIII, 39.
4 Ср. выше, XXX, 4, 18.
5 Об условиях мирного договора см. L i v., XXXVIII, 11' Р о 1 у b., XXI, 32);.
Z о n а г a s, IX, 21 (189 г. до н. э.).
6 В борьбе с персами этоляне участия не принимали.
7 См. выше, XXIV, 6—8; XXVIII, 2,5.
8 Ср. L i v., XXXIX, 48, 5—6; Ра us., IV, 29, И. В 183 г. до н. э. Мессения от¬
пала от Ахейского союза, что и явилось причиной войны. В 191 г. до н. э. Мессения
была вынуждена по приказу Фламинина («auctor libertatis»!) присоединиться к Ахей¬
скому (.союзу—см. L i v., XXXVI, 31,9. Со следующим рассказом о Филопемене (§ 5—9)
ср. Li v., XXXIX, 49—50; Plut., Philop., 18—21; Р a u s., IV, 29, И—12; VIII„
51, 5—7; Р о 1 у b., XXIII, 12,3.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
231
ницу и из уважения к его величию подали ему яд. Филопемен принял его с радостью,
точно одержал победу и, [перед тем как выпить яд], спросил, удалось ли спастись
Ликорту, ахейскому полководцу, которого он знал за [человека], второго после себя
по знанию военного дела. Когда Филопемен узнал, что Ликорт спасся, он сказал, что
не совсем еще плохи дела ахеян, и умер. (10) Вскоре война возобновилась, мессеняне
были побеждены1, и понесли [таким образом] кару за убийство Филопемена.
Гл. 2. (1) Между тем в Сирии [произошло следующее]. Царь Антиох2, побежден¬
ный римлянами и обремененный тяжелой контрибуцией, может быть по недостатку
средств, а может быть по скупости, вообразил, будто необходимость уплаты контри¬
буции будет для него оправданием, если он совершит святотатство: взяв с собой воору¬
женный отряд, он ночью напал на храм Юпитера Элимаидского3. (2) Когда это стало
известным, его со всем его отрядом убили сбежавшиеся жители. (3) В Риме, куда прибы¬
ли [представители] многих греческих государств с жалобами на незаконные действия
македонского царя Филиппа4, на заседании сената состоялись прения между Демет¬
рием, сыном Филиппа, которого отец послал в Рим для оправдания [своих действий]
перед сенатом, и посланниками греческих государств. Смущенный множеством жалоб,
молодой человек внезапно умолк. (4) Тогда сенат, тронутый его кротостью, которая
была известна всем еще с того времени, когда Деметрий жил в Риме как заложник5,
решил дело в его пользу. Итак, своей скромностью Деметрий добился прощения для
своего отца, не использовав свое право на защитительную речь, а проявив
чувство стыда за отцовские поступки. (5) Это было выражено в самом
сенатском постановлении, чтобы ясно было, что царь не столько оправдан,
сколько прощен ради сына. (6)[Однако именно] это обстоятельство доставило
Деметрию не благодарность за выполненное поручение, а завистливое недобро¬
желательство. (7) Ибо и у брата Деметрия Персея6 зависть породила нена¬
висть к Деметрию7, и отца оскорбил повод к оправданию его. Филипп негодовал, что
на сенат произвел более сильное впечатление характер его сына, чем авторитет отца и
его царственное величие. (8) Поэтому Персей, заметив недовольство отца, стал еже¬
дневно чернить в его глазах отсутствующего Деметрия и сделал Деметрия сначала не¬
навистным отцу, а затем и подозрительным. Персей то обвинял Деметрия в дружбе
с римлянами, то в измене отцу. (9) В конце концов Персей измыслил, будто Деметрий
организует против него, Персея, заговор. Для доказательства этого Персей подсылал
доносчиков, подучал свидетелей и совершил сам то преступление, в котором обвинял
брата, (10) а именно, всем этим он толкнул отца на сыноубийство, которое повергло
в глубокое горе весь двор.
Гл. 3. (1) После того как Деметрий был убит, Персей, устранив соперника,
стал вести себя по отношению к отцу не только менее почтительно, но даже нахально
и держал себя не как наследник престола, а как царь. (2) Филипп был этим оскорблен и
каждым днем все горше оплакивал смерть Деметрия. Потом, заподозрив, что он
^тал жертвой козней, он приказал подвергнуть пыткам доносчиков и свидетелей. (3)
г
1 См. Liv., XXXIX, 50, 9; Plut., Philop., 21, 1—2.
2 Антиох III Великий.
3 187 г. до н. э. См. также D i о d., XXVIII, 3; XXIX, 15; Strabo,
XVI, 1, 18; Н i е г о n., ad Dan., И, 18.
4 С изложением в § 3—5 ср. L i у., XXXIX , 46, 6—48, 1; Р о 1 у b., XXII, 14,9—
10; XXIII, 1—3; А р р., Мае., 7, 4.
6 После заключения мира с Римом в 197 г. до н. э. Филипп отослал своего сына
Деметрия в Рим в качестве заложника. Позже (191 г. до н. э.), когда Филипп оказалпо-
мощь римлянам во время войны с Антиохом, Деметрий был отпущен на родину. Ср.
L i у., XXXIII, 13, 14; XXXVI, 35,13 (Poly Ъ., XVIII, 39,5; XXI, 3,3).
6 Персей был сводным братом Деметрия (L i v., XXXIX, 53, 3).
7 Об интригах Персея и убийстве Деметрия (183—181 гг. до н. э.) см. Liv.,
XXXIX, 53; XL, 5—16; 20—24; Z о n а г a s, IX, 22; Р о 1 у b., XXIII,3, 4—9; 7.
232
ЮСТИН
Узнав о коварном обмане [Персея], Филипп не меньше терзался мыслью о престу¬
плении Персея, чем о смерти неповинного Деметрия, и непременно отомстил бы Пер-,
сею, если бы не помешала ему смерть; (4) он скончался1 спустя короткое время, заболев
с горя. Он оставил после себя много военного снаряжения, [заготовленного для войны]
против римлян, которым впоследствии воспользовался Персей. (5) Между прочим,
Филипп и галлов-скордисков склонил вступить с ним в союз для ведения этой войны,
и если бы он не умер, то тяжелую войну навязал бы он римлянам. (6) Дело в том, что
галлы, после того как они неудачно вели с Дельфами войну, в которой им больше дало
почувствовать свою силу божество, чем враги, потеряв вождя своего Бренна, бежали,
[точно] изгнанники, частью в Азию, частью воФракию2.(7) Отсюда теми же путями, по
каким пришли, они возвратились на исконную свою родину. (8) Но какой-то из их
отрядов осел у слияния Дуная и Савы и назвал себя скордисками. (9) А тектосаги3,
когда возвратились в Толозу, на исконную свою родину, были поражены пагубной
заразной болезнью и избавились от нее только тогда, когда, повинуясь советам гада¬
телей, погрузили в Толозское озеро золото и серебро, добытое войнами и святотат¬
ством. (10) Спустя много времени это золото и серебро достал оттуда римский консул
Цепион. Серебра было там сто десять тысяч, а золота пятьсот тысяч фунтов4. (И) Этот
святотатственный поступок впоследствии был причиной гибели Цепиона и его вой¬
ска5. Да и римлян постигла война с кимврами, как отмщение за [это присвоение] свя¬
щенного достояния. (12) Из племени тектосагов многие, привлеченные надеждой на
добычу, возвратились в Иллирик и, ограбив остров, поселились в Паннонии. (13) Су¬
ществует предание, что племя истров ведет свой род от колхов, которых царь Аэт по¬
слал в погоню за аргонавтами, похитителями его дочери. (14) Эти колхииз Понта вошли
в Истр и поднялись далеко вверх по руслу реки Савы; следуя по стопам аргонавтов,
они перенесли свои суда через горные хребты на плечах до берега Адриатического моря,
после того как узнали, что аргонавты до них сделали то же самое вследствие тогог
что корабль их был очень велик.(15)Таккакколхине разыскали аргонавтов,уже уплыв¬
ших далее, они либо из страха перед царем, или потому, что им надоело долгое плавание,
поселились около Аквилеи и были названы истрами по имени реки, по которой они плы¬
ли от моря. (16) Даки же потомки гетов. Когда они при царе Ороле несчастливо сра_
жались с бастарнами, царь в наказание за трусость заставил их, ложась спать, класть
голову на то место, куда обычно кладут ноги, и прислуживать своим женам так, как
до того им прислуживали жены. И это было отменено не раньше, чем они доблестью
смыли бесчестье, которым они запятнали себя на войне.
Гл. 4. (1) Итак, когда Персей наследовал власть отца своего Филиппа6, он стал
склонять все эти племена к военному союзу против римлян. (2) Между тем началась
война между Эвменом7 и царем Прусием8, к которому бежал Ганнибал, после того как
римляне даровали мир Антиоху. Войну9 эту первым начал Прусий, он нарушил союз¬
ный договор, полагаясь на [военный гений] Ганнибала. (3) Так как римляне, среди
других условий мирного договора, потребовали от Антиоха выдачи Ганнибала, то Ган¬
нибал, будучи предупрежден царем, бежал и перебрался на Крит10. (4) Долгое время он
1 179 г. до н. э. (L i v., XL, 54—56).
2 См. выше XXIV, 6—8; XXV, 2.
3 Галльское племя, также принимавшее участие в Дельфийской войне. Ср.
Strabo, IV, 1, 13,стр. 187—188.
4 Ср. Strabo, ук. место.
5 Имеется в виду поражение, которое потерпел Цепион в 105 г. до н. э. от кимвров.
Ср. L i v., Epit., 67; Е u t г о р., V, 1, 1; О г о s., V, 16, 1—7.
6 Персей правил со 179 по 168 г. до н. э.
7 Эвмен II, пергамский царь (197—159 гг. до н. э.).
8 Прусий, вифинский царь (приблизительно 228—180 гг. до н. э.).
9 Война велась ок.186—184гг. до н. э. См. L i у.,XXXIX,46,9; N е р о s, Hann.,10.
10 С § 3—5 ср. NejDOS, Hann., 9; PI ut., Flam., 20,2; Strabo, XII,4,3,
Стр. 564.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
233
7кил здесь спокойно. Но заметив, что критяне завидуют его чрезмерному богатству, он,
наполнив амфоры свинцом, поместил их на хранение в храм Дианы, как бы отдавая под
■ее защиту свое достояние. (5) После этого критяне перестали следить за пим, думая,
что богатства Ганнибала находятся, как залог, в их руках. Тогда Ганнибал поспешил
уехать к Пру сию, залив свое золото внутрь статуй, которые [всегда] вОзил с собой,
чтобы за богатства, которые каждому бросались в глаза, ему не пришлось заплатить
своей жизнью. (6) Затем, после того как Прусий был побежден Эвменом в войне на
суше, он перенес войну на море. Ганнибал доставил ему победу неслыханной выдумкойх.
А именно, он приказал поместить в глиняные сосуды всевозможных змей и в середине
сражения забросил эти сосуды на вражеские суда. (7) Сначала понтийцам1 2 показа¬
лось смешным , что [их враги] не могут воевать железом, а сражаются глиняными гор¬
шками. Когда же корабли их наполнились змеями и опасность стала грозить им с двух
сторон, они уступили победу врагу. (8) После того как об этом было сообщено в Рим,
сенат отправил посольство3 с целью принудить к миру обоих царей и потребовать [у
Прусия] выдачи Ганнибала. Ганнибал, узнав об этом, принял яд и смертью своей опере¬
дил посольство. (9) Этот год4 памятен смертью трех величайших во всем мире полко¬
водцев: Ганнибала, Филопемена и Сципиона Африканского. (10) Из них о Ганнибале
известно5 6, что даже тогда, когда вся Италия содрогалась от грома войны с римлянами,
и тогда, когда он, возвратясь на родину, владел верховной властью в Карфагене, он
ни разу не обедал лежа, никогда не выпивал больше секстария вина; (11) а целомудрие
ого среди множества его пленниц было столь велико, что никто не поверил бы, что он
рожден в Африке. (12) Справедливость Ганнибала была такова, что хотя он стоял во
главе разноплеменного войска, против него никогда его воины не устраивали загово¬
ров, никогда не грозило ему предательство, несмотря на то, что враги часто пытались
добиться и того и другого®.
КНИГА XXXIII
Гл. 1. (1) Хотя римляне вели Македонскую войну с меньшим напряжением сил,
чем Пуническую, но она принесла им настолько же больше славы, насколько македо¬
няне были знаменитее пунийцев; за них говорила слава покорения ими Востока, им
оказывали помощь все цари7. (2) Поэтому римляне и легионов набрали большей вы¬
звали вспомогательные отряды от нумидийского царя Массиниссы и других союзников.
1 Ср. N е р о s, Напп., 10—И; Front., IV, 7, 10—И.
2 Юстин, очевидно, по ошибке, называет солдат Эвмена понтийцами, а не пергам-
цами. Ср. выше, XXVII, 3,1.
3 О посольстве Фламинина к Прусию и смерти Ганнибала см. L i v., XXXIX,
51, 56, 7; N е р о s, Напп., 12; Z о n а г a s, IX, 21; V а 1. М а х., IX, 2, ext. 2;
А р р., Syr., 11; Р 1 u t., Flam., 20; Paus., VIII, 11, И.
4 Ср. N е р о s, Напп., 13 (ссылка на Аттика и Полибия); L i v., XXXIX, 50, 10—
И (183 г. до н. э.).
5 Ср. характеристику Ганнибала у Л и в и я (XXIII, 4).
6 Ср. Р о 1 у b., XI, 19, 3; XXIII, 13.
7 Эти слова Юстина в искаженной форме отражают мысль, выраженную, возможно,
впервые Полибием, дошедшую до нас в изложении Л и в и я (XLII, 29). Ливий говорит
о том, как относились к этой войне различные правители того времени — Эвмен II
Пергамский; Прусий II Вифинский, Ариарат IV Каппадокийский, Антиох IV Эпифан,
Птолемей IV Филометор, Массинисса Нумидийский, Гентий Иллирийский, Нотис Фра¬
кийский. Из них большинство выжидало исхода войны, только последние два оказали
помощь Персею. На римской стороне сражались войска Эвмена, Массиниссы, Ахей¬
ского союза и Родоса. См. также L i v., XLII, 52.
16 Вестник древней истории, № 4
234
ЮСТИН
Вифинскому1 царю Эвмену было также предписано, чтобы он помогал в этой войне-
всеми своими силами. (3) У Персея, помимо македонского войска, пользовавшегося ела- '
вой непобедимости, были на десять лет заготовлены средства для ведения войны2,на¬
копленные еще его отцом и сложенные в сокровищницах и житницах. Возгордившись,
всем этим и забыв об участи своего отца, он увещевал свои войска не забывать о былой,
славе Александра. (4) Сначала произошло конное сражение3, в котором Персей побе-.
дил и заслужил расположение тех, кто до этого времени еще держался выжидательно.
(5) Однако он отправил к консулу послов просить римлян о мире, который они некогда
даровали его отцу, даже победив его, и выразил готовность взять на себя военные рас¬
ходы, как если бы он потерпел поражение. Но консул Публий Лициний предложил ему
условия не менее тяжелые, чем побежденному4. (6) Пока происходили эти событияг
римляне из страха перед столь опасной войной выбрали в консулы Эмилия Павла и
поручили ему, в виде исключения из обычного порядка (extra ordinem)5, вести войну
в Македонии. Когда Эмилий прибыл к войску, он не стал надолго откладывать сра-ч
жение. (7) Накануне сражения6 ночью произошло лунное затмение. Все полагали, что
это явление было для Персея зловещим знамением и предсказывали, что оно пред¬
вещает конец Македонского царства.
Гл. 2. (1) В этой битве7 Марк Катон, сын оратора, который с необыкновенной храб¬
ростью сражался в самой гуще врагов, упал с коня и бросился в бой пешим8. (2) Когда
он упал, его окружил с устрашающими криками манипул врагов, чтобы прикончить
его, лежачего. Но Катон быстро вскочил на ноги и разгромил нападавших.
(3) Со всех сторон налетели враги, чтобы одолеть его одного. Катон напал на
одного из командиров, но у него вырвался из руки меч и упал в самую середину враже¬
ской когорты. (4) Чтобы поднять его [с земли], Катон закрылся щитом и на глазах того-
и другого войска бросился вперед между обнаженными мечами врагов, поднял свой
меч и, весь израненный, сопровождаемый кликами со всех сторон, возвратился к сво¬
им. Остальные, подражая его отваге, одержали победу. (5) Царь Персей бежал в Само-
фракию, захватив с собой десять тысяч талантов9. В погоню за ним консул послал Гнея
Октавия, который захватил его в плен с двумя сыновьями, Александром и Филиппом, и
привел пленников к консулу. (6) В Македонии от Карана, первого македонского царя10,
до Персея было тридцать царей. Под царской властью она находилась девятьсот двад¬
цать четыре года, но господствующее положение в Элладе занимала только в течение*
ста пятидесяти двух лет11. (7) Когда же она подпала под власть римлян, то после того,
1 Эвмен — царь пергамский, а не вифинский. Та же ошибка встречается выше,
XXVII, 3, 1; ср. XXXII,4,7.
2 Ср. L i v., XLII, 52—53.
3 Битва при Сикурии в Фессалии в 171 г. до н. э. Ср. L i v., XLII, 57—59.
4 Ср. Р о 1 у b., XXVII, 8; L i v., XLII, 62.
6 См. P 1 u t.,Aem.Paul., 10, 5. Cp. L i v., XLIV, 17, согласно которому, Эмилий
Павел получил назначение обычным путем, т. е. по жребию.
6 Затмение произошло в ночь с 21 на 22 июня 168 г. до н. э. Ср. L i v., XLIV,
37, 5—13; Р о 1 у b., XXIX, 16; С i с., Resp., I, 15; V а 1. М а х., VIII, И, 1; Р 1 1 п.,
N. h., II, 9,1; F г о n t., I, 12, 8; Z о па г a s, IX, 23; Plut., Aem. Paul., 17.
7 Битва при Пидне в Македонии 22 июня 168 г. до н. э. См. L i v., XLIV, 40—42;
Р о 1 у b., XXIX, 17—18; Р 1 u t., Aem. Paul., 18—22; V е 1. Р a t., I, 9, 4; F г о n t.,
II, 3, 20; Zonaras, IX,23.
8 Этот эпизод с Катоном (§ 1—4) передают по-разному также Р 1 ut., Aem.
Paul., 21; Cato Maj., 20, 10—11; F г о n t., IV, 5, 17; V a 1. M a x.; Ill, 2, 16.
9 Ливий говорит о 2000 талантов (XLIV, 45). Ср. Zonaras, IX, 23.
10 Ср. выше, VII, 1,7. и прим. Л и в и й(ХИ\г, 9, 3) насчитывает в Македонии до
Персея 19 царей.
11 Ср. L Ь\\, XLV, 9,7—150 лет.Считая со смерти Александра — 155 лет. Цифра
150 восходит, может быть, к тому месту уПолиби я (XXIX, 21,9), где историк приво-
ОПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
235
как в отдельных городах былп установлены магистраты, она была сделана свободной* 1.
От Павла она получила законы, которыми управляется до сих пор2. (8) Те члены се¬
натов всех этолийских городов, на преданность которых еще нельзя было положиться3,
были отправлены е женами и детьми в Рим, и их долго держали там, опасаясь, что они
что-нибудь затеют у себя на родине. В течение многих лет посольства от [греческих] го¬
родов досаждали сенату просьбами об их освобождении, и, [наконец}, все были отпу¬
щены каждый на свою родину4 *.
КНИГА XXXIV
Гл. 1. (1) После того как пунийцы и македоняне были покорены, а этоляне ослаб¬
лены захватом в плен их руководителей, римлянам казалось, что в то время из всех
греков одни лишь ахеяне сильнее, чем следует, и не потому, чтобы отдельные их города
были слишком богаты, но оттого, что все они держались друг за друга. (2) Дело в том,
что ахеяне, хотя их отдельные города и представляют собой как бы отдельные члены,
однако, подчиняясь общему руководству, являются единым целым; когда опасность
угрожает одному какому-либо городу, они предотвращают ее общими силами. (3)
В то время, как римляне выискиеэли повод к войне, судьба как раз кстати оказала им
услугу в виде жалобы спартанцев, земли которых ахеяне опустошали вследствие взаим¬
ной [между этими народами] ненависти6. (4) Сенат дал такой ответ спартанцам: он
намерен отправить в Грецию послов, чтобы [на месте] ознакомиться, в каком положении
находятся его союзники, и воспрепятствовать несправедливости. (5) Послам же было
дано тайное приказание распустить Ахейский союз, сделать отдельные города незави¬
симыми друг от друга, чтобы тем легче было привести их к покорности, а если какие-
либо города выкажут строптивость, то сломить их сопротивление6. (6) Поэтому послы
вызвали в Коринф представителей из всех городских общин, прочитали им сенатский
декрет и йзложили решение сената. (7) В их общих интересах, сказали послы, чтобы
каждый полис пользовался своими собственными правами и законами. (8) Когда об этом
стало известно всем,ахеяне,точно впав в безумие, перебили всех иностранцев7. (9) Они
совершили бы насилие и над послами, если бы те, узнав о мятеже, не бежали в страхе8.
Гл. 2. (1) Когда весть об этом дошла до Рима, сенат тотчас поручил вести войну
против ахеян консулу Муммию9, который немедленно переправил войско, все тща¬
тельно заранее обдумал и предоставил врагам удобный случай завязать сражение;
дит предсказание Деметрия Фалернского (жил ок. 354—283 гг. до н. э.) о будущей ги¬
бели македонской державы: «Предсказание это мне кажется скорее божественного, чем
человеческого характера; ведь событие было верно предсказано почти сто пятьдесят лет
до того, как оно сбылось».
1 Фактически Македония стала вполне зависимой от Рима. Cp..L i v., XLV, 18,
29, 30; D i о d., XXXI, 8, 1—9; P 1 ut., Aem. Paul., 28,6 (167 г. до н. э.).
2 В 146 г. до н. э. Македония была включена вместе с Эпиром и Фессалией в новую
римскую провинцию.
3 Здесь скорее имеются в виду не только этоляне, а прежде всего ахеяне, которых
числом более тысячи увели в Рим обвиненными доносчиком Калликратом в оказании
помощи Персею. См. L i v., XLV, 31; Р а u s., VII, 10, 7 —12.
4 Ср. Р a us., VII, 10, 12; Р о 1 у b., III, 5, 4; XXXV, 6; Р 1 u t., Cato Maj.,9, 2.
6 См. Ра us., VII, 12, 3—9; 13. Спарта в это время была членом Ахей¬
ского союза.
\ 6 В одних рукописях frangerentur, в других — traicerentur.
7 Подразумеваются спартанцы, находившиеся в это время в Коринфе.
8 147 г. до н. э. Ср. Р a u s., VII, 14; Flo г., II, 16, 2; L i у., Epit., LI.
9 Луций Муммий — консул 146 г. до н. э. Однако еще до того, как он принял ко¬
мандование в Греции, его предшественник, претор Квинт Цецилий Метелл нанес ряд
поражений ахеянам. Ср. Paus., VII, 15;L i v.f Epit., LI I; F 1 о г., II, 16.
16*
236
ЮСТИН
(2) ахеяне же держали себя так, как будто война с римлянами совсем пустячное дело
до такой степени небрежно и распущенно было у них поставлено все дело. (3) Так, они
думали не о сражении, а о добыче и, везли за собой повозки, на которых собирались увез¬
ти доспехи убитых врагов. Своих жен и детей они разместили на горах, чтобы те любо¬
вались на сражение. (4) Когда же сражение1 завязалось, они были перебиты на глазах ^
своих близких, оставив в их памяти это печальное зрелище и тяжелую скорбь, (5)
а жены их и дети из зрителей стали пленниками и достались в добычу врагам. (6) Сам
1 город Коринф был разрушен2, все его население продано в рабство, чтобы этот пример"
бнуШшГстрах прочим государствам и удержал их от восстаний. (7) Пока все это про¬
исходило, сирийский царь Антиох3 и начал войну4 против сына старшей своей сестры— "
египетского царя Птолемея5. Птолемей настолько был бездеятеленпослабленея&Рнев-
ными излишествами, что не только перестал исполнять обязанности, присущие цар¬
скому сану6, но от чрезмерного ожирения7 лишился даже и рассудка человеческого.
(8) Свергнутый с престола8, он бежал к младшему своему брату Птолемею9 в Алек¬
сандрию. Он разделил с ним царскую власть, и оба брата послали доверенных лиц
в римский сенат. Они просили помощи10, умоляли сенат о выполнении союзного дого¬
вора. Сенат был тронут просьбами братьев.
Гл. 3. (1) Поэтому к Антиоху отправили в качестве посла Попилил, чтобы тот по¬
требовал от Антиоха не вступать в Египет, а если он уже вступил в него, то уйти об¬
ратно. (2) Попилий застал Антиоха [уже] в Египте, и [при встрече] Антиох хотел по¬
целовать Попилия, ибо Антиох, живя заложником в Риме11, уважал Попилил, как
и многих других римлян, но Попилий велел Антиоху12 оставить пока в стороне личную
дружбу, так как ей препятствует поручение, данное Попилию родиной. (3) Затем: По¬
пилий достал декрет сената и передал его Антиоху; когда же он увидел, что царь мед¬
лит с ответом и обращается за советом к своим друзьям, то он тростью, которую дер¬
1 Битва при Левкопетре у Истма в 146 г. до н. э. См. Р a u s., VII, 16, 2—3.
2 Коринф был разрушен в том же 146 г. до н. э. (Р a us., VII, 16,8).
3 Антиох IV Эпифан, правил со 175 по 163 г. до н. э.
4 Шестая Сирийская война 170—168 гг. до н. э.
5 Птолемей VI Филометор, правил со 180 по 145 г. до н. э.
6 Власть фактически находилась в руках придворных Эвлея и Ленея. См. Pol у b.^
XXVIII, 20.
7 Эта характеристика внешности относится скорее к упомянутому в следующем
параграфе младшему брату Птолемея Филометора — Птолемею, которому дали про¬
звище «Фискон» (толстобрюхий).
8 Птолемей VI был свергнут после поражения, нанесенного ему Антиохом в битве
при Пелузии. Ср. D i о d., XXX, 14 слл.
9 Птолемей VII Эвергет II, правил в Египте вместе с Птолемеем Филометором
со 170 по 164 г. до н. э., в Кирене — со 163 по 145 г. до н. э., снова в Египте — со 145—
но 116 г. до н. э.
10 Согласно Ливию (XLIV, 19), сначала младший брат отправил послов в Рим
за помощью против Антиоха, который тогда держал в своих руках в Мемфисе уже по¬
бежденного Филометора. Последний позднее переправился к своему брату в Алексан¬
дрию (Liv., XLV, И)—168 г. до н. э.
11 После битвы при Магнезии Антиох был отправлен заложником в Рим, пробыл
там со 189 по 175 г. до н. э. Затем вместо него в качестве заложника был отправлен его
племянник, сын Селевка IV, — Деметрий. Ср. А р р., Syr., 39, 45; Liv., ХЫ, 24;
XLII, 6, 9.
12 Ср. L i v., XLV, 12; V е 1 1. Р a t., I, 10; Р о 1 у Ъ., XXIX, 27; V а 1. М а х.,
VI, 4, 3; ср. С i с., Philipp., VIII, 8. Гай Попилий Ленат был отправлен послом к Ан¬
тиоху в 168 г. до н. э.,'вскоре после того, как римляне одержали победу при Пидне.
Последнее обстоятельство, по мнению Полибия (ук. место), объясняло уступчивость
Антиоха.
Э1ШТ0МА ПОМПЕЯ ТРОГА
237
жал в руке, начертил на земле большой круг и замкнул в него и даря и его друзей,
приказав им обменяться мнениями и не выходить из круга, пока Антиох не даст сенату
ответ, будет ли у него с римлянами война или мир. (4) Эта суровость до такой степени
поразила царя, что он заявил о своем повиновении сенату. (5) Возвратившись в свое
царство, Антпох скончался1, оставив малолетнего сына2. (6) Ему были назначены на¬
родом опекуны. Деметрий, дядя его по отцу3, живший в Риме в качестве заложника,
узнав о смерти брата своего, обратился к сенату с такой просьбой: он приехал в Рим
как заложник, когда был жив брат его Антиох4; теперь же, когда брат его умер, он не
знает, за кого же он является заложником. (7) Поэтому справедливость требует, чтобы
его отпустили [на родину] добиваться царского престола. Так же, как ранее он, со¬
гласно международному праву, отдал престол старшему брату, так теперь быть царем
следует ему, так как он старше этого малютки. (8) Когда Деметрий понял,что сенат его
не отпустит и, не высказывая этого открыто, держится того мнения, что сирийское го¬
сударство меньше доставит хлопот под властью ребенка, чем под властью Деметрия5,
Деметрий выехал из Рима, якобы на охоту, и тайно вместе со своими сотоварищами по
бегству сел в Остии на корабль. (9) В Сирии он был всеми встречен очень благосклон¬
но. Ему была передана царская власть, а мальчик и его опекун были убиты6.
Гл. 4. (1) Почти в то же самое время вифинский царь Прусий7 задумал убить свое¬
го сына Никомеда, который был им послан в Рим, так как Прусий заботился о млад¬
ших своих сыновьях, прижитых им от мачехи [Никомеда]. (2) Но те, кто взяли на себя
совершение этого преступления, выдали юноше этот план и стали склонять Никомеда
к тому, чтобы он предупредил отцовское коварство, будучи вынужден к этому жесто¬
костью отца, и обратил преступный замысел против того, у кого он возник. Убедить
Никомеда было нетрудно. (3) Он тайно возвратился в отцовское царство и тотчас же
был провозглашен царем8. (4) Прусий, лишенный престола сыном, стал жить как част¬
ный человек, и даже рабы его покинули. (5) Он жил, скрываясь от всех, но был убит
своим сыном, что было не меньшим преступлением, чем его собственное распо¬
ряжение убить сына.
КНИГА XXXV
Гл. 1. (1) После того как Деметрий захватил Сирийское государство, он, полагая,
что для его молодой еще власти мир опасен, решил увеличить свои владения и умножить
свои богатства путем войн с соседями. (2) Враждебно относясь к Ариарату9, царю Кап¬
падокии, за то, что тот отверг брак с сестрой Деметрия10, Деметрий принял к себе его
1 163 г. до н. э. См. Р о 1 у b., XXXI, 9; А р р., Syr., 46.
2 Антиох V Евпатор, которому было в это время девять лет. За него правил
(163—162 гг. до н. э.) регент Лисий.
3 Деметрий был не дядей, а двоюродным братом Антиоха V.
4 См. выше. прим, к XXXIV, 3, 2. Антиох IV был не братом, а дядей Деметрия.
5 Ср. Р о 1 у b., XXXI, И слл.; А р р., Syr., 46. Полибий сам способствовал бег¬
ству Деметрия из Рима.
6 Ср. Ioscph., Ant., XII, 389; I Масс., 7, 2—4; L i v., Epit., XLVI; A p p.,
Syr., 47. 162 г. до н. э. В большинстве рукописей стоит: occiso pupillo a tutoribus,
т. е. «мальчик был убит опекунами». Ac tutoribus. — конъектура Шефера. В действи¬
тельности вместе с Антиохом V Евпатором был убит и регент Лисий. Деметрий I Сотер
правил со 162 по 150 гг. до н. э.
7 Прусий II, правил ок. 180—149 гг. до н. э. С нижеследующим рассказом ср. А р р.,
Mithr., 4—7; ср. D i о d., XXXII, 21.
_8 Никомед II Эпифан, правил со 149 по 91 г. до н. э.
9 Ариарат V Филопатор (163—130 гг. до н. э.).
10 Ариарат был вынужден отказаться от союза с Деметрием и от брака с сестрой
последнего по настоянию Рима. См. D i о d., XXXI, 28.
238
ЮСТИН
■брата Ороферна, законно свергнутого С престола Ариаратом. Деметрий был рад благо¬
видному предлогу к войне 6 Ариаратом и решил вернуть Ороферну престол. (3) Од¬
нако неблагодарный Ороферн вступил в соглашение с антиохийцами, которые были то¬
гда враждебно настроены против Деметрия, и задумал свергнуть с престола того, кто
хотел вернуть ему самому престол1: (4) Деметрий, узнав об этом, сохранил Ороферну
жизнь с тем, чтобы Ариарат жил под страхом войны, грозящей ему со стороны брата.
Однако [в то же время] приказал схватить его и держать закованным под стражей в
Селевкии. (5) Но антиохийцы, не испугавшись вестей о случившемся, все же отложились
от Деметрия. (6) Когда же Деметрий начал против них войну, они с помощью еги¬
петского царя Птолемея2, царя Азии Аттала3 и царя Каппадокии Ариарата подучили
некоего Баласа4, молодого человека самого низкого происхождения5, чтобы он ору¬
жием добивался сирийского престола, якобы принадлежавшего его отцу. (7) Чтобы
довершить это надругательство, они дали Баласу имя Александр и объявили, что он
сын царя Антиоха. (8) Все до такой степени ненавидели Деметрия, что его сопернику
предоставили с общего согласия не только царские полномочия (vires regiae), но
и признали его [якобы] благородное происхождение. (9) Александр, после столь уди¬
вительной перемены обстоятельств, забыв о своем прежнем ничтожестве и поддержи¬
ваемый [военными] силами почти всего Востока, начал войну против Деметрия
и у побежденного отнял и жизнь и престол. (10) Но и у Деметрия не было недо¬
статка в мужестве, когда он отражал нападение. Ибо в первом сражении он обра¬
тил врагов в бегство, а когда цари снова начали войну, он много тысяч уничтожил
в бою (11) и, наконец, пал, непреклонный духом, доблестно сражаясь в самой
гуще боя.
Гл. 2. (1) В начале войны Деметрий поручил заботам своего проксена Книдия
двоих сыновей, снабдив их большим количеством золота, с тем, чтобы сыновья его
избежали опасностей войны, а если судьба обратится против него самого, могли бы
отомстить за отца. (2) Старший из них, [тоже] Деметрий6, когда вышел из отроческих
лет, узнал, что Александр впал в разврат7. Нежданно выпавшее на его долю богатство
и присвоенное им себе чужое достоинство как бы держали его пленником во дворце,
в праздности, среди толп развратниц. С помощью критян Деметрий8 напал на беспеч¬
ного Александра, не опасавшегося никаких враждебных действий. (3) На сторону
Деметрия перешли и антиохийцы, вознамерившись новыми заслугами загладить свою
прежнюю вражду к его отцу. Кроме того, воины, служившие отцу Деметрия, воспы¬
1 Ср. Diod., XXXI, 32; Р о 1 у b., III, 5, 2; XXXIII, 11,10. Соглас¬
но Полибию и Диодору, Ороферн с помощью Деметрия добился престола Каппадокии,
но ненадолго.
2 Птолемей VI Филометор.
3 Аттал II Пергамский, правил со 160 по 138 г. до н. э. См. Р о 1 у Ь.,
III, 5, 3; 1 о s е р h., Ant., Xill, 58 слл.; I Масс., 10, 48—50. Согласно Поли¬
бию, Аттал помог Ариарату свергнуть Ороферна с престола Каппадокии.
4 В рукописях имя Баласа не упоминается, вместо этого: ppola, propoalant, pro-
palam и т. д. Конъектура Heinsius’a: pro ео Balam; I е е р’ a: propalam Balam.
Ср. I о s е р h., Ant., XIII, 119; Strabo, XIII, 4,2, стр. 624. Балас правил в 150—
145 гг.до н. э.
6 Ср. Diod., XXXI, 32а, L i v., Epit., LI I; A p p., Syr., 67, 70; Athen.,
V, 211. В I Масс., 10 сл., I о s e p h., Ant., XIII; Strabo, ук. место, говорится о
нем, как о настоящем Селевкиде.
6 Будущий Деметрий II Никатор, правил в 145—141 гг. до н. э. и в 129—126 гг.
до н. э.
7 Ср. L i v., .Epit., L.
8 147 г. до н. э. Ср. I Масс., 10, 67 сл.; I о s е р h., Ant., XIII, 86 сл.
ЭПИТОМА ПОМПЕЯ ТРОГА
239
лали любовью к юноше, решили соблюсти святость старой присяги, а не терпеть над¬
менность нового царя, и перешли на сторону Деметрия1. (4) Так Александр, таким же
неожиданным поворотом судьбы ниспровергнутый, как и вознесенный, в первом же
сражении был побежден и убит2. Он понес наказание за Деметрия, им убитого, и за
Антиоха, которого лживо назвал своим отцом.
1 145 г. до н. э. На стороне Деметрия сражались и войска того же самого Птолемея
Филометора, который раньше поддерживал Баласа (см. выше, XXXV, 1, 6 и прим.).
2 После поражения Балас бежал к набатейскому шейху Забдилу, но там его убили
и голову его выдали Птолемею (I Масс., 11, 16—17).
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ВДИ № 4, 7954 г.
AJA — American Journal of Archaeology
ВС — Bellum Civile
BCH — Bulletin de Correspondence Helleniquc
BIFAO — Bulletin de l’institut Fran^ais d’Archeologie Orientale, au Caire.
CAF — Comicorum Atticorum fragmenta. Edidit Theod. Kock. Lipsiae, 1884, voll. 3.
CAH — Cambridge Ancient History
Cl — Codex Iustinianus
CRAI — Comptes rendus de l’Academie des inscriptions et des Belles Lettres
CTh — Codex Theodosianus
ГАИМК — Государственная Академия Истории материальной культуры
FCG — Fragmenta comicorum Graecorum. Col legit et disposuit Ang. Meineke. Berolinn
1839—1857.
FHG — Fragmenta Historicorum Graecorum
F u F — Forschungen und Fortschritte der dcutschen Wissenschaft und Technik
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения
JEA — Journal of Egyptian Archaeology
JHS — Jonrnal of Hellenic Studies
JNES — Journal of Near Eastern Studies
3BAX — «Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства» под ред. И. М. Дьяко¬
нова
ЗООИД — Записки Одесского общества истории и древностей
ИАК — Известия Археологической Комиссии
ИАН СССР — Известия Академии Наук СССР
ILN — Illustrated London News
КСИИМК — Краткое сообщение института истории материальной культуры
IOSPE — Inscriptiones antiquae orae Septentrionalis Ponti Euxini
MAMA — Monumenta Asiae Minoris Antiquae
MAP — Материалы по археологии России
МИ A — Материалы и исследования по археологии СССР
MMIFAO — Memoires publies par les membres de l’lnstitut Frangais d’archeologie-
Orientale du Caire
МЮТАКЭ — Материалы Южно-Туркменской археологической комплексной экспе¬
диции
OAK — Отчет Археологической Комиссии
Pg — Paroemiographi graeci, ed. Leutsch et Schneidewin
Phil — Philologus
PSI — Papyri greci et latini, Publicazione della societa italiana per la ricerca del Pa¬
pyri, Firenze, 1917—1925.
RE — Pauly — Wissowa-Kroll, Realencyclopadie der klassischen Altertumswissenschaft
REG — Revue des etudes grecques
RhM — Rheinisches Museum
CA — Советская археология
SPA — A survey of Persian Art
Труды ГИМ — Труды Государственного исторического музея
ТЮТАКЭ — Труды Южно-Туркменской археологической комплексной экспедиции
ЮТАКЭ — Южная Туркменская археологическая комплексная экспедиция
ZIMZ — Zeitschrift der deutschen Morgenlandicshen Gesellschaft
СОДЕРЖАНИЕ БДИ ЗА 1954 г.
СТАТЬИ
Археологическое изучение территории Украины и его значение для истори¬
ческой науки 2 3*
Великая сила ленинских идей 1 3
Великий представитель мировой культуры (К 2400-летию со дня рождения
Аристофана) 3 1
М. Л. Гельцер (Пярну, Эст. ССР) — Классовая и политическая борьба
в Библе Амарнского времени 1 33-
М. Л. Гельцер (Таллин) — Новые данные о социальной структуре Угарита 4 72
А. Г. Гемп (Архангельск) — Трибутарии и инквилины поздней Римской
империи 4 75
Р. Ф. Итс (Ленинград) — Социально-экономические отношения в Китае в
период династии Инь (XIV—XII вв. до н. э.) 2 9
И. С. Кацнельсон ^Москва) — О значении древнеегипетского термина мерет 2 19
Проф. С. И. Ковалев (Ленинград) — К вопросу о характере социального
переворота П1 —V вв. в Западной Римской империи 3 33
Проф. К. М. Колобова (Ленинград) — Дополнение к статье «Положение
городов в Боспореком государстве» 4 84
A. Р. Корсунский (Москва) — О положении рабов, вольноотпущенников и
колонов в западных провинциях Римской империи в IV—V веках . . 2 47
Я. А. Ленцман (Москва) — Послегомеровский эпос как источник для со¬
циально-экономической истории ранней Греции 4 52
Проф. М. Э. Матъе (Ленинград) — Из истории семьи и рода в древнем Египте 3 45-
Павел Олива (Прага, Чехословакия) — К вопросу о возникновении и разви¬
тии эллинской народности в древней Греции 1 40
Проблемы изучения науки и техники древнего мира 4 3
Чл.-корр. АН СССР С. И. Соболевский (Москва) — Рабы в комедиях Ари¬
стофана как литературный тип 4 9'
Акад. А. И. Тюменев (Ленинград) — К вопросу об этногенезе греческого
народа 4 41
Акад. А. И. Тюменев (Ленинград) — Производители материальных благ в
царском хозяйстве времени третьей династии Ура 1 И
Проф. С. Л. Утченко (Москва) — Учение Цицерона об «идеальном гражда¬
нине» 3 21
B. Н. Ярхо (Москва) — Социальная позиция аттического крестьянства в от¬
ражении фрагментов древней комедии 2 28
В. Н. Ярхо (Москва) — Комедия Аристофана и афинская демократия ... 3 9
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. И. Абаев (Москва) — Д. Д е ч е в, Характеристика на тракийския език 2 83
G. Н. Бепклиев (Воронеж) — А. Г. Бокщанин, Контрольные работы
по истории древнего мира 4 101
А. Г. Бокщанин (Москва) — М. С. Б о д н а р с к и й, Античная геогра¬
фия, Книга для чтения 2 81
А. И. Болтунова (Москва) — Археология и история Боспора 1 64
А. И. Болтунова (Москва) — К. В. Тревер, Очерк по истории культуры
древней Армении 4 86.
242
СОДЕРЖАНИЕ ВДИ За 1954 г.
М. Н. Ботвинник и Б. П. Селецкий (Ленинград) — L. Homo, Alexandre
le Grand; F. Schachermeyr, Alexander der Grosse, Ingenium
und Macht 3 117
А. Я. Брюсов (Москва) — П. П. Ефименко, Первобытное общество 1 52
A. Я. .Брюсов, А. И. Першиц (Москва) — М. О. Косвен, Очерки исто¬
рии первобытной культуры 2 75
B. А. Гольденберг (Харьков) — Хрестоматия по истории древнего мира,
т. III, Рим 4 97
Н. И. Голубцова (Москва) — В. П. Невская, Византий в классическую
и эллинистическую эпохи 1 56
А. Гуревич (Москва) — Время Константина в освещении современной бур¬
жуазной историографии 1 92
Проф. Н. Ф. Дератани (Москва) — И. М. Трон с к и й, Очерки из исто¬
рии латинского языка 3 95
И. Дунаевская (Ленинград) — И. Ф р и д р и х, Краткая грамматика хетт-
ского языка 1 72
И. М. Дьяконов (Ленинград)—Г. А. Меликишвили, Урарту, Научно-
популярный очерк по истории предков грузинского народа. Он же —
О происхождении грузинского народа 3 85
Т. Д. Злашковская (Москва) —«Известия на Археологическия институт» 2 90
А. Каждан (Великие Луки) — A. Robertson, The origins of Christia¬
nity 4 115
П. Карышковский (Одесса) — И. И. Толстой, Греческие граффити
древних городов Северного Причерноморья 1 69
А. Л. Кац (Фрунзе) — Вопросы идеологии поздней Гимской империи в ра¬
ботах буржуазных историков 2 102
А. К. Коровина (Москва) — Н. В. Анфимов, Древние поселения
Прикубанья в I тысячелетии до н. э. и в первые века н. э 2 84
Проф. С. Я. Лурье (Львов) — Академик Владимир Георгиев,
Проблемы минойского языка 3 104
Проф. М. Э. Матье (Ленинград)—JYVorterbuch der aegyptischen Sprache . 4 112
Г. А. Меликишвили, P. И. Рубинштейн, Г. Ф. Ильин, Л. В. Симоновская
(Тбилиси, Москва) — В. И. Авдиев, История древнего Востока . 3 76
А. И. Немировский (Пенза) — Н. Scullard, A. history of the Roman
World 2 111
T. С. Пассек (Москва) — С. H. Бибиков, Раннетрипольскос поселение
Лука-Врублевецкая на Днестре 2 70
A. Г. Периханян (Ереван) —Т. Zawadzkiy, Z zagadnien struktury
agrarno-spolecznej krajow maloazjatyckich w epoce hellenizmu . . 3 114
Ф. А. Петровский (Москва) — Герои Эллады. — Гомер, Поэмы ... 4 102
Е. Ф. Плотникова (Москва) — А. В. Мишулин, Античная Испания
до установления римской провинциальной системы в 197 г. до н. э. 1 59
Д. Редер (Москва) — V. G о г d о n С h i 1 d е, New light on the most ancient
East . 4 121
M. И. Рижский (Чита) — H. D. F. К i 11 e, The Greeks 1 86
О. А. Ротберг (Москва) — Lehrbuch fur den Geschichtsunterricht, 5 Schuljahr 2 95
B. А. Рубин (Москва) — К 50-летию изучения иньских надписей в Китае 2 99
Я. Сеет (Москва) — М. Wheeler, The Indus civilization, Cambridge
hystory of India 4 126
Акад. В. Струве (Ленинград) — Fr. К. К i е n i t z. Die politische Geschich-
te Agyptens vom 7. bis zum 4. Jahrhundert von der Zeiwende ... 4 104
И. A. Стучевский (Ашхабад) — A. S c ha r f f und A. Moortgat, Welt-
geschichte in Einzeldarstellungen. Agypten und Vorderasien im Altertum 2 108
И. Ф. Фихман (Ленинград) — The Journal of Juristic Papyrology (Rocznik
papirologii Prawniczej) 1 78
А. А. Формозов (Москва) — Новые работы по каменному веку СССР ... 3 100
Проф. Л. В. Черепнин (Москва) — П. Н. Третьяков, Восточносла¬
вянские племена 4 93
А. Шевеленко (Москва) — Некоторые вопросы буржуазной историографии
древнего Индокитая 1 101
СОДЕРЖАНИЕ ВДИ за 1954 г. 243
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
И. Д. Амусин (Ульяновск) — Эллинистический идеолог рабства .... 2 142
Н. Н. Белова (Свердловск) — Данные эпиграфики о рабовладении в римской
Галлии 3 132
М. Ю. Брайчевский (Киев) — О распространении римских монет у древних
восточных славян 1 119
И. Н. Винников (Ленинград) — О языке письменных памятников из Нисы
(Южный Туркменистан) 2 115
Л. М. Глу скипа (Ленинград) — Эзоп и анти дельфийская оппозиция в VI в.
до н. э 4 150
Чл-корр. АН СССР П. В. Ернштедт (Ленинград) — «Обильно орошаемый
Египет» у Гомера 2 149
М. М. Кубланов (Ленинград) — О местной историографии на Боспоре . . 4 143
О. В. Кудрявцев (Москва) — Источники Корнелия Тацита и Кассия Диона
по истории походов Корбулона в Армению 2 128
Проф. Д. В. Кузовков (Москва) — Об условиях, породивших различия в раз¬
витии рабства, и его наивысшее развитие в античном мире .... 1 108
Проф. С. Я. Лурье (Львов) — К вопросу о политической борьбе в Афинах
в конце V века («Андромаха» и «Лисистрата») 3 122
3. А. Мишина (Москва) — Археологические открытия и исследования в Че¬
хословакии 3 138
В. А. Рубин (Москва) — Раскопки гробницы, могил и остатков жилищ
эпохи Инь 1 135
Э. А. Сымонович (Москва) — О древнем Одессе 4 146
Проф. Ся Най (Пекин, Китай) — Современное состояние археологической
науки в Китае (перевод В. А. Рубина) 4 133
Акад. И. И. Толстой (Ленинград) — К значению слова tvoctuv в гор-
тинской надписи 2 148
ПУБЛИКАЦИИ
A. И. Болтунова (Москва) — К надписи JOSPE, II, 400 1 168
Хр. М. Данов (София, Болгария) — К истории Фракии в III в. до н. э. . . 2 174
|Проф. М. А/. Дьяконов|—Надписи на парфянских печатях из древней Нисы 4 169
B. В. Кропоткин (Москва) — Топография римских и ранне-византийских мо¬
нет на территории СССР 3 152
П. Д. Либеров (Москва) — Раскопки каменских «кучугур» в 1952—1953 гг. 4 176
В. А. Лившиц, К. В. Кауфман, И. М. Дьяконов (Сталинабад, Ленинград) —
О древней согдийской письменности Бухары 1 150
Н. Лосева (Москва) — Голова Афродиты из раскопок Пантикапея в 1949 г. 1 165
Никола Мавродинов (София, Болгария) — Живопись античной гробницы
в Казанлыке 2 152
И. Марченко (Москва) — К вопросу об античных тканях из растительного
волокна 4 173
Проф. М, Е. Массон, Г. А. Пугаченкова (Ташкент) — Оттиски парфянских пе¬
чатей из Нисы 4 159
Л/. М. Транш (Сухуми) — Мраморный барельеф из Сухуми 1 163
ХРОНИКА
К 75-летию академика В. П. Волгина 4 180
ХК 95-летию академика Р. Ю. Виппера 3 181
К 70-летию заслуженного деятеля науки РСФСР проф. Н. Ф. Дератани . . 4 183
К 90-летию члена-корр. АН СССР профессора С. И. Соболевского ... 4 181
В. Кузищин (Москва) — Открытие новой экспозиции Государственного
музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина 3 186
Проф. М. Э. Матье (Ленинград) — Выставка культуры и искусства Рим¬
ского и Коптского Египта в Государственном Эрмитаже 3 188
244
СОДЕРЖАНИЕ ВДИ за 1954 г.
[Михаил Михайлович Дьяконов| (1907—1954) 3 189
Памяти Бориса Алексеевича Куфтина 2 178
Ю. К. — Обсуждение II тома «Всемирной истории» 3 182
ПРИЛОЖЕНИЕ
К. К. Зельин (Москва) — Помпей Трог и его произведение «Historiae Phi-
lippicae» 2 183
Г, А. Меликигивили (Тбилиси) — Урартские клинообразные надписи (Ука¬
затель) 1 179
Юстин — Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae» ... 2 203
Юстин — Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae» (Про¬
должение) 3 193
Юстин — Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae» (Про¬
должение) 4 187
СОДЕРЖАНИЕ
Проблемы изучения науки и техники древнего мира о
Чл.-корр. АН СССР С. И. Соболевский (Москва) — Рабы в комедиях Аристофана
как литературный тип 9
Акад. А. И. Тюменев (Ленинград) — К вопросу об этногенезе греческого народа 41
Л. А. Ленцман (Москва) — Послегомеровский эпос как источник для социально-
экономической истории ранней Греции 62
М. Л. Гелъцер (Таллин) — Новые данные о социальной структуре Угарита . . 72
А. Г. Гемп (Архангельск) — Трибутарии и инквилины поздней Римской империи 75
Проф. К. М. Колобова (Ленинград) — Дополнение к статье «Положение городов
в Боспорском государстве» 84
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
А. И. Болтунова (Москва) — К. В. Т р е в е р, Очерки по истории культуры
древней Армении 86
Лроф. Л. Л. Черепнин (Москва) — П. Н. Третьяков, Восточнославянские
племена 93
Б. А. Гольденберг (Харьков) — Хрестоматия по истории древнего мира, т. Ill,
Рим. 97
■С. Н. Бенклиев (Воронеж) — А. Г. Б о к щ а н и н, Контрольные работы по
истории древнего мира 101
-Ф. А. Петровский (Москва)— Герои Эллады.— Г'оме р, Поэмы 102
Акад. В. Струве (Ленинград) — Fr. К. Kienitz, Die politische Geschichte
Agyptens vom 7. bis zum 4. Jahrhundert von der Zeitwende 104
Проф. M. Э. Матъе (Ленинград) — Worterbuch der aegyptischen Sprache 112
А. Каждан (Великие Луки) — A. Robertson, The origins of Christianity 115
Д. Редер (Москва) — V. Gordon Child e, New light on the most ancient East 121
Я. Свет (Москва) — M. W h e e 1 e r, The Indus civilization, Cambridge hystory of
India 126
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Проф. С я Най (Пекин, Китай) — Современное состояние археологической нау¬
ки в Китае (перевод В. А. Р у б и н а) 133
М. М. Кубланов (Ленинград) — О местной историографии на Боспоре 143
S. А. Симонович (Москва) — О древнем Одессе 146
Л. М. Глускина (Ленинград) — Эзоп и антидельфийская оппозиция в VI веке
до н. э 150
ПУБЛИКАЦИИ
Проф. М. Е. Массон, Г. А. Пугаченкова (Ташкент) — Оттиски парфянских
.печатей из Нисы . .
|проф. М. М. Дьяконов \ — Надписи на парфянских печатях из древней Нисы.
159
169
*
246
СОДЕРЖАНИЕ
И. Марченко (Москва) — К вопросу об античных тканях из растительного
волокна ) 17.,
П. Д. Либеров (Москва) — Раскопки каменских «кучугур>> в 1952—1953 гг. 176
ХРОНИКА
К 75-летию академика В. П. Волгина 180
К 90-летию члена-корр. АН СССР профессора С. И. Соболевского 181
К 70-летию заслуженного деятеля науки РСФСР проф. Н. Ф. Дератани . . . 183
ПРИЛОЖЕНИЕ
Юстин — Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiac Philippicae» (Про¬
должение) 187
Подп. к печ. 8.XII. 1954 г.
Форм. бум. 70xl08l/i*. Бум. л. 7*/4
Заказ № 628. Печ. л. 21,23 + 2 вклейки
Уч.-ивдат. л. 24,3
Тираж 4215 экз. Т-08923
*
2-я типография Издательства
Академии наук СССР
Москва, Шубинский пер., д. Ю
проф. В. И. Аедиев
проф. Н. Ф. Дератани
чл.-корр. АН СССР проф. С. В. Киселев-
(главный редактор)
Редакционная коллегия: \ к.и.н. Н. М.Лостовская (отв. секретарь)
к.и.н. О. И. Савостьянова
^ акад. В. В. Струве
к.и.н. 3. В. Удальцова
" проф. С. Л. Утченко (зам. гл. редактора)
Адрес редакции: Москва, Волхонка 14, Институт истории АН СССР
Телефон Б 8-81-42
ИСПРАВЛЕНИЕ В «ВЕСТНИКЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ» № з за 1954 г.
Страница
В содержании
Строка Напечатано
22-я сверху Б. П. Селецкий
(Москва)
Следует читать
Б. П. Селецкий
(Ленинград)